Мракан-сити Евгений Павлов
        Высоко над городом, на бывшей посадочной площадке для геликоптеров, над крышами мраканских небоскребов затаился демон ночи - Спаун. Луна зашла, с востока дул свежий ветер, гнал прохладный морской воздух, раздувая черный плащ, похожий на покрывало вечной тьмы. Он реял за спиной, как знамя! Спаун видел, как постепенно гаснут городские огни, а стекла окон начинают розоветь в первых лучах восходящего солнца. Далеко внизу по мраканским улицам уже мчались первые грузовики и фургоны, развозя товары по огромным супермаркетам и маленьким магазинчикам… Черный плащ резко хлопнул, и спустя мгновение демонический защитник исчез…
        Евгений Павлов
        Мракан-сити
        Пролог
        В психиатрической клинике один языкастый «медбрат» оскорбил вновь поступившего пациента, за что через какое-то время сильно поплатился. Он сказал «его мать была оттраханой двенадцатилеткой, чего еще ожидать от этого психа?».
        …Тем временем в полицейском департаменте печально известного мегаполиса Мракан-сити, «рака Соединенных Штатов», шли дебаты, посвященные действующим вне закона личностям. Утомительные и одновременно занятные «болтушки» продолжались до позднего вечера.
        Жизнерадостные полицейские наговорили друг другу столько «откровений», что, будь чуть мудрее, взорвались б от стыда. Но позднее их «болтушки» обрели иной окрас, стали, так сказать, более приземленными. Миф про демона-спасителя реалисты пропускали мимо ушей, а девушки инстинктивно уходили от сказок.
        - Убийство в Китайском квартале? Ого, смачненько! Да ладно. А ты не бредишь? Наверняка убили нищего, но кто, же будет убивать бездомных? Кто? - парни вывели весь «имеющийся» в отделе женский пол плоскими разговорчиками и милыми пошлостями буквально за две минуты, как закрыли тему «демона и недавно произошедшего бунта в Антнидасе, совершенного неизвестной террористической группировкой».
        Самым активным «секси-быдло-мальчиком» был Уильям Бриджерс - смазливый типок с вечно зализанными черными волосиками, приставучий и эмоционально нестабильный, страдающий завышенной самооценкой.
        … - В США с полицией - сплошная иерархия - с горечью признал ответственный, но уже поживший свое лейтенант Максимилиан Пэксвелл - твердый мужчина, с возрастом не растерявший свои волевые качества.
        Бывалый коп приехал по просьбе одного коллеги с соседнего отделения. «Соседушка» сразу же проинформировал Пэксвелла, и то, что он сказал, не могло не ввести в ужас.
        Даже пожившего…
        - В общем, дело рук Светлячка. Да и только. Веселье чертового пиромана для простых граждан обходится сами видите чем…
        - Да уж, вижу… - лейтенант внимательно поглядел на жертву недавнего поджога - на обгоревший труп бездомного. Имя погибшего «фараоны» выведывают у других бомжей, - А улик эта мразь не оставила?
        - Оставила… - живо ответил коллега, указав пальцем на выброшенный преступником подозрительный предмет, формой напоминающий баллончик, - Но экспертизу пока только планируем проводить, - и потом задал мейнстримный вопрос, - Вы пробовали связаться с ним?
        Лейтенант, поморщившись, дал понять, что не желает «это» ни с кем обсуждать.
        - Не ваше дело, мой любезный. Получше здесь все осмотрите. Мало ли, деталь упустите, как обычно! - Пэксвелл включил недовольный тон, чем сразу выбесил растерянного «коллэгу» и… уехал.
        Как он уже сказал, «он не собирается ни с кем это обсуждать».
        Пока сержант Уильям продолжал докапываться до девушек, другие, более вежливые сотрудники, пытались найти полезную работку до приезда шефа.
        - Не понимаю! Почему некоторые крутые шишки матерые возятся со стажерами! - язвил милсдарь Бриджерс, всех уже доставший, - Они что, завидуют новичкам, что те еще молоды? Или просто хотят вновь стать новичками?
        И тут послышался крик, «ударивший» в конце коридора - ответ на непрекращающуюся болтовню Уильяма.
        - Закрой пасть свою! Не хочешь ничего делать - просто сиди молча!
        Уильям, главный враг тишины и покоя, ехидно улыбнулся:
        - Кэти, детка, сделай одолжение, сообрази кофеек. Да с сахарком. Хах…
        - Ну, что, бездельники! - внезапно этаж посетил громкий голос Пэксвелла, и тот словно ожил, - Готовы к серьезному разговору? Марш ко мне в кабинет!
        Все, включая задиру Бриджерса, последовали за лейтенантом, явно чем-то сильно озабоченным.
        «Не думал, что на старости лет окажусь на новой войне. Мало мне было Афганистана с его неуемным Борисом. Нет. Теперь война перебралась и сюда».
        - Так! - Пэксвелл настроился уволить любого, кто подаст голос во время его монолога, поэтому все должны были молчать, - У нас с вами конкретная проблемка, друзья, и сваливать все нужно только на себя самих, в данном случае ответственность лежит на нас. Все поняли? - он опалил сильным взглядом стажеров и опытных полицейских так, как обычно родители смотрят в глаза своим детям, - Мы еще не выловили всех пациентов Антнидаса, включая бывшего доктора. По моим данным, пойманы только несколько сбежавших. Теперь о главном - Пэксвелл показал сотрудникам новый выпуск газеты Mrakan Times, на обложке которой изображалось лицо особо опасного преступника - Джеймса Баллука, - Нас называют дилетантами, и я считаю, вполне заслуженно, коль мы не в состоянии поймать эту мразь! А раз мы не можем уберечь граждан от примитивных отморозков, разумеется, не спасем их и от Светлячка!
        «И как в такой атмосфере прикажете работать?» - подумал вмиг поспокойневший Бриджерс.
        На следующий день все, кто присутствовал при монологе Пэксвелла, хватались за голову. Лейтенант указал на самые заметные изъяны, которые почти все старались не замечать. Никто не хотел мараться.
        К тому же, в отдел прибыл новенький - Майки, и это событие, безусловно, улучшило настроение ребят.
        Новичка сразу же вызвали в кабинет к Пэксвеллу, временно исполняющему обязанности комиссара. Скромняшка, коим оказался Майк, молчал и ждал, когда его о чем-нибудь спросят. С самых первых минут он небезосновательно жалел, что пошел работать в полицию. Но старался держать это втайне, дабы не показаться слабаком, каким привык себя считать.
        - Прежде всего, хотел бы задать вопрос философского характера - Пэксвелл взглянул на скромного и попросил присесть, - Как ты относишься к людям, вынужденным подметать полы за отсутствием иных вариантов заработка?
        Парень тут же показал себя истинным добряком:
        - Я, знаете ли - первые секунды Майк жутко смущался и не мог договорить, - Я отношусь к ним без негатива. По крайней мере, финансовое положение далеко, знаете ли, не критерий, по которому определяют качества человека. У меня вот есть знакомые, как вы говорите, вынужденные подметать из-за отсутствия…
        - Вариантов! - Пэксвелла такой ответ удовлетворил, да что там, он ему просто понравился, - Ценю твою позицию. Но теплое отношение к людям это, увы, не то, чем нужно обладать, чтобы стать образцовым копом и добиться повышения. Хотя, я надеюсь, что я все еще сохранил в себе те самые необходимые качества…
        - Вполне возможно… - у Майка сильно вспотели руки, от волнения…
        Но беседа прошла удачно.
        Во время тета лейтенант хотел сказать парню «посмотри на мои морщины, каждая из них отражает один совершенный грех, я грешил очень много, меня нельзя назвать хорошим», но какая-то неизвестная сила, схожая по эффектам на элементарный страх, вынуждала держать рот на замке.
        О приобретенных внутренних травмах Пэксвелла не знал никто, кроме него и, возможно, еще одного человека, которого он не настолько жаждал видеть, чтобы снять оставшийся на душе груз.
        «Мы должны раскрывать преступления, а не ржать как лошади. Ты обязательно поймешь, что я прав, если не сейчас, то потом. Майк, я тебя очень прошу, не опозорь форму» - эту мыслишку Пэксвелл хотел озвучить Максу, он сейчас раскачивал ее в голове, как часовой маятник.
        Нелепо скрывать, что лейтенант сильно жалел о многих проступках и часто корил себя…
        «У нас могут быть друзья из мафии, но мы копы, Майк, наша задача - обеспечение безопасности. У нас нет права на халатность, на бездействие. Ведь мы живем только ради этого. Не подведи, Майк» - закончилось все тем, что жертва совести Пэксвелл вышел из своего кабинета и медленно спустился по лестнице.
        Майк довольно удачно «влился» в коллектив. Но уже на второй день допустил первую оплошность - позволил себе изрядно выпившим придти на работу. Под влиянием градуса парень заторможенно реагировал на указания, и, чтобы никто не «запалил», стал думать, как можно сбить легкое опьянение.
        «Меня может выдать простой запах изо рта. Я должен быть максимально осторожным. Черт, надо же было мне так влипнуть».
        В отличие от большинства стран, в США нет единого полицейского управления; следовательно, нет и официального термина <Полиция США.>. Вместо этого, каждый штат, а также - каждый крупный город, а иногда и более мелкий населённый пункт, имеет своё полицейское ведомство, независимое от других. Собственные полицейские ведомства могут иметься также при крупных транспортных предприятиях. В Мракане около двадцати полицейских участков, и все эти отделы связаны нитью со зданием мэра, в котором сидели так называемые <чины.>, отвечающие за порядок в городе. Пониженный в звании, но не лишенный своего рабочего настроя Максимилиан Пэксвелл часто общался с политиками, узнавал от них, не думают ли они над установками новых правил, ведь то, что было раньше принято, сейчас может быть попросту отменено новыми порядками.
        Пэксвелл решил выяснить у товарища-мэра, не затевают ли его коллеги что-нибудь безрассудное. Речь шла о недавних громких событиях, унесших немалое количество жизней. Не тайна, что лейтенанта серьезно волновала безопасность граждан, из-за которых он, собственно, часто совал нос в политику - в это дрянное болото, состоящее из грязи - лжи, и таких же лживых и грязных коррумпированных дяденек.
        - У меня в отделе все очень не гладко. Позвольте узнать ход ваших мыслей - Пэксвелл начал с легкого волнения. Особо не пытаясь скрыть эмоции, он до последнего надеялся, что с ним «поделятся намерениями». И, как оказалось, не зря. Мэр всегда вел себя с ним в высшей мере снисходительно.
        - Вы дождались пополнения? - спросил он, прежде чем ответить.
        - Парень с алкогольной зависимостью - не лучший подарочек, если вы об этом - почти прошептал лейтенант, - Любые претензии к «составу» будут лишними. Ложь, коррупция, подкупы - зло исходит от определенных сволочей.
        - Вы вовремя обратились к совести - заметливый градоначальник откомментировал пэксвелловскую филосовщину, - Но, я думаю… Вы же под сволочами имели в виду не только обыкновенных отморозков, но и вашего не самого чистого друга, так? Тогда вы точно находитесь во власти рассуждений…
        Своим последующим заявлением гость сильно удивил мэра:
        - Я не имел в виду его.
        - Как это не имели?
        - А вот так. Угроза не исходит от Украинца. Грабежи, воровство… Те же наркотики Украинца! Это все относительно ерунда и мелочь, понимаете? Наши улицы заразны другой дрянью - той, о которой вы даже не слышали.
        - Хах - градоначальник улыбнулся, - А имя дряни назвать рискнете, Макс? Или эта дрянь с вами тоже связана узами дружбы, как и Борис?
        - Не имеет значения - Пэксвелл не перестал удивлять, - Просто верьте тому, кто предотвратил фантомный теракт. Хорошо?
        - С чего бы мне верить всяким преступникам? - лицо мэра исказилось от серьезности.
        Гость хотел озвучить мысль: «А с того, что он честнее нас».
        Но побоялся.
        - И этого я тоже вам сказать не могу. Увы…
        В отделении вот уже три месяца царил бардак: ругань и безделье, прогулы, скотское поведение новых сотрудников, развязное - старых и полная неразбериха!
        ПОЛИЦИЯ МРАКАН-СИТИ. А КТО ТЫ В ЭТОМ МИРЕ БЕЗ ПРАВИЛ?
        ГЛАВА ПЕРВАЯ
        На прошлой неделе Пэксвелл приказал арестовать очередного информатора того самого «неуемного друга» - Финча, который огреб сполна за крысятничество в департаменте. Борис доверял своему другу Максимилиану Пэксвеллу, но не забывал проверять, хранит ли товарищ-лейтенант верность клятве.
        Сержант Уолтер Брэдли - один из самых ответственных работников департамента связался со следаками с целью подкрепить их интерес к поджогам Светлячка. Как всегда, приказ отдал Пэксвелл, пообещавший самому себе поймать бесноватого пиромана любыми возможными методами!
        Даже если дойдет до вынужденного расстрела…
        Профи из Канады - Джеймс Мэнголд выслушал Уолтера и пообещал к вечеру обязательно посетить департамент, он попросил, чтобы Пэксвелл оставался там и ждал его.
        - Если есть улики, значит, есть и шансы. Насколько мне не изменяет память, улики были… - Мэнголд почесал правое ухо, - Были же?
        - Говорят, да - подтвердил Уолтер.
        - Вот и прекрасно. Ладно, не бойся, сынок, мы прищучим гада. Никто даже дернуться не успеет…
        Коп не сказал, что надеется, потому что по большому счету ему было глубоко фиолетово на следствие. Все, о чем мечтал господин Брэдли - душ, диван, кровать и крепкий сон…
        Последний поджог произошел за пять минут до того, как случайные прохожие увидели подозрительного типа. Предыдущие два загорания случились в Китайском квартале - самом бедном районе города. Учитывая явную одержимость лейтенанта расследованием дела о таинственном поджигателе, Мэнголд допускал в голову самые жуткие мысли, начиная от возможной причастности копов из департамента к поджогам и… заканчивая еще большим бредом.
        Департамент.
        Уолтер (другой, не Мэнголд, а Бёрк) - тридцатилетний стройный мужчина с солдатской внешностью общался с новичком Майком. Как и все «старички», он задал любителю нажраться немало вопросов, но ни один из них и близко не сочетал в себе и четверти оригинальности вопроса, заданного Майком:
        - Не скажешь, можно ли специально переквалифицировать тяжкое преступление в более легкое?
        - Не-е-е - Бёрк замахал руками прямо перед лицом собеседника, - Я в подобных вещах не разбираюсь. Тебе бы к юристу какому-нибудь обратиться. Хотя… - сейчас в нем боролось два желания - подсказать или нет, - Я перечитал немало криминалистики, разных справочников и прочего бумажного барахла.
        Время все расставило на свои места: Уолтер как был, так и остался, прилежным сотрудником, выполняющим приказы заместителя комиссара, а Майк, хоть и являясь невероятно добродушным существом, никак не проявил себя. Единственное, чем он запомнился - неустанной болтовней в рабочее время. Невооруженным глазом было видно, что отдел - не его место.
        Да и сам Майк частенько поговаривал про себя «лучше бы я подался в космонавты, или на крайняк - в артисты».
        Уолтеру лейтенант доверял на все сто процентов, и часто совещался с ним не только по рабочим вопросам.
        - Как думаешь, Бёрк, стоит ли мне идти на поводу у принципа, или лучше один раз поступить правильно и переступить черту?
        - О чем вы, шеф? - не понял Уолтер.
        Пэксвеллу пришлось напоминать о предыдущей беседе, о Борисе и его наркотиках. Да, да, о той самой клятве.
        События недавнего времени.
        Пэксвелл разговаривал со своим старым приятелем - Борисом - человеком, которого он уважал и одновременно ненавидел. Ненавидел за все хлопоты, что тот принес ему.
        Старые приятели сидели на одной из хат Гуднаева. Сам же Гуднаев (мафиози по прозвищу «Украинец») ежеминутно сигаретил, бросая в урну бычки, часто промахивался. Его терзало волнение - липкое, тягучее, неприятное чувство…
        - Ты собираешься делать ноги? - спросил Борис у друга.
        - Не - ответил Пэксвелл.
        - Я тоже. Я сросся с этим городом, с этой страной. Думал, вернутся родину, но что-то не тянет совсем… - последняя сигарета из пачки «newport» был затушена об рукав свитера, - Он вернулся. Значит, нас всех ожидает смерть. Так что…
        - Нам помогут.
        - Кто же?
        - Спаун.
        - Мститель - моя головная боль. Ты уверен, что на циркача можно положиться?
        - Уверен… - было кое-что, о чем Пэксвелл хотел попросить Украинца, - Сдай мне своего человека. Тебе не нужно шпионить за мной…
        - Лады. Пусть Спаун передаст тебе доказательства. Я не буду его защищать…
        Лейтенанта обрадовало согласие Бориса, который в очередной раз задал ему старый вопрос:
        - В газетах пишут, моя каста наводняет улицы наркотой. Ты мог бы давно посадить меня… Почему до сих пор терпишь?
        Макс привык повторять одно и то же:
        - Я дал клятву…
        - О своей дружбе с человеком, которого вправе ненавидеть каждый мраканид.
        Теперь-то Уолтер прочувствовал силу, грызущую его шефа, и… дал один не самый глупый совет, как можно поступить в ситуации, когда не знаешь, чью сторону занять.
        - А, вы об этом… - Уолтер хорошенько подумал, прежде чем мусолить чужую ситуацию, - В общем, я считаю, вам уже пора, сэр.
        - Что «пора»? - нахмурился шеф.
        - Эх… - полицейский попытался убрать стеснительность, мешающую ему свободно выражаться, - Ваш друг - преступник, это отличает его от вас. Но если вы по-настоящему хотите помочь городу, людям, в конце концов, то поставите на чашу весов вашу дружбу и безопасность невиновных. Наркотики никогда не помогали миру, напротив, они разрушали его. Правильно считать, что Борис разрушает мир с помощью наркотиков. Взвесьте и примите верное решение - Бёрк казался умным и без всякой иронии справедливым человеком, - Здесь, главное, занять определенную позицию и не маячить между чувством совести и мнимой дружбой.
        - Все так! - Пэксвелл похлопал подчиненного по плечу и вернулся в свой кабинет.
        К Финчу подошли двое полицейских. А с ними лейтенант! Но вместо испуга он вежливо поздоровался с шефом, даже не предполагая, что его могли сдать:
        - Я с ночки на ногах стою! Вчера оттянулся на садисте…
        Пэксвелл посмотрел на ублюдка строгим взглядом и крикнул подчиненным:
        - В наручники его!
        - Что? - сержант изумленно удивился, шарахнулся, - Я буду жаловаться мафии!
        - Да, да… - тихо молвил лейтенант.
        Финч - мелкий садист, оказавшийся шестеркой Украинца, в прошлом полицейский. Сегодня он был отправлен в суд, где его застрелили, предположительно, люди наркоторговца.
        Украинец не мог не признаться лучшему другу в том, что стрельба на судебном заседании - его рук дело. Но и предупредил кое о чем:
        - Зачем ты сюда звонишь? - разозлился лейтенант.
        - Макс, обижаешь! - в трубке послышался голос, пожалуй, самого знаменитого гангстера нынешнего поколения, действующего исключительно в пределах Мракана, - А как же поздороваться?
        - У меня рабочий день. А посему нет ни желания, ни возможности общаться на пустые темы!
        - Да? - почти выкрикнул Борис, - А такие ли уж они пустые? Если ты назовешь меня сволочью, то, возможно, прав будешь, но вот только я сделал это, чтобы защитить тебя…
        - Ты про что? - Пэксвелл насторожился.
        - Макс, давай будем честными! Я сейчас по-прежнему дерьмо, но и ты был раньше дерьмом. Сейчас ты, может, уже и не дерьмо, но тот полицейский, которому я приплачивал, знал о тебе до мельчайших подробностей, знал о твоем прошлом. И если бы мои гоблины его б не замочили, ты бы уже, дружище…
        - Мне это неинтересно - не произнеся традиционного «пока», полицейский положил трубку.
        Подчиненные сидели в актовом зале и занимались распитием спиртных напитков. Пэксвелл на время затих, вот бездельники и решили за его спиной немного оттянуться.
        - Завтра заеду еще в одно место - Майк начал спешно делиться с ребятами своим планами, - Аналогично, как и с моим вчерашним прогулом. Слышите? Шеф об этом не должен знать, иначе меня ждут очень серьезные неприятности, а серьезные неприятности, сами прекрасно понимаете, мне не нужны, совсем не нужны… - но при этом явно нервничал, - Не хватало еще, чтобы он узнал…
        Уолтер поинтересовался у затейщика, но стукачить не планировал:
        - Что ты там придумываешь? Хочешь что-то скрыть от Пэксвелла?
        - Мне нужно знать, что вы не подставите меня, парни. И что ты не сдашь меня, Уолтер - Майк напрягся, - Пообещать можешь? Лично ты…
        Бёрк ответил без всяких размышлений:
        - Даже не намекну.
        К Пэксвеллу в кабинет постучал господин Брэдли, спешивший потолковать по поводу недавних преступлений и ситуации в городе в целом. Его, как и любого другого совестного «работника», сомнительная статистика ооочень напрягала. И он считал, в этом виновата сама полиция.
        - В обществе паника! Все кричат о беглеце из психиатрической лечебницы строжайшего режима, но никто ничего не предпринимает. Почему? Дело в бездельничестве, в котором тонет ваш отдел или лично в вас? Вы вообще умеете работать?
        - Простите - Пэксвелл попритормозил недовольного гостя, - Вас зовут Уолтер, так ведь? Уолтер Брэдли?
        - Так - подтвердил вошедший.
        - Знаете, что я вам скажу, господин Брэдли, вот вы на меня кричите, очевидно, все еще носите розовые очки, которые лично я давно снял с глаз, чтобы видеть мир не через линзы. А потом…
        - У меня все хорошо со зрением - Брэдли перебил образный монолог Пэксвелла, - Вы в дерьме не поэтому. Вот недавно вашего же сотрудника обвинили во многих преступлениях. Финч, или как его там… Нужно чистить кадры, понимаете?
        Макс воодушевленно произнес:
        - Вот поэтому в департамент скоро переходит работать один из самых успешных борцов с криминалом, каких только можно найти!
        - Кто же? - Брэдли сменил гнев на милость, сбавил тон и попытался смириться с ситуацией, но при этом не перестал надеяться на улучшение статистики.
        - Окружной прокурор Кригер. Слышали о таком? Местные легенды слагают, парень - мозговитый юрист и хороший психолог. Кригер закончил два высших, получил множество медалей и за достаточно короткий промежуток времени выделился незаурядным интеллектом, отличной памятью, высокой работоспособностью… Такими шажками он, собственно, и добрался до прокуратуры.
        - Вам, действительно, ничего не остается делать, кроме как надеяться на талант обвинителя - проанализировал Уолтер, - Но я рад, что вы стали реально оценивать ситуацию. Статистика ужасная, тут даже вы не рискнете спорить. И все-таки приятно было пообщаться, лейтенант. Кстати… - он не забыл, зачем пришел, - Что там у вас по Светлячку? Ну, по пироману, который, сами знаете, убил уже нескольких человек. Есть же плоды? Я слышал, что есть…
        Пэксвелл вновь включил образность:
        - Пока еще не созрели…
        Бёрк качнул головой:
        - Прискорбно - и вышел.
        «Сволочь» - подумал лейтенант и, не сдержавшись, вытащил коньячный пузырь…
        Трудовые будни закончились, наступила пора выходных. Серединная осень становилась все холоднее и холоднее, но думать о покупке новой одежды пока было рано. Сезон только начался!
        В департаменте все с нетерпением ожидали появления талантливого прокурора, который во вторник так и не соизволил позвонить. Пэксвелл предпринял немало попыток связаться с будущим коллегой, приставленным «свыше» для улучшения характеристики. Но пока ничего…
        Светлячок к этому времени притих, оставив бедный район в покое. Уолтер Брэдли временно перестал заниматься поисками психа, надеясь в душе, что преступнику поднадоели поджоги, и он просто успокоился, подыскав себе более мирное хобби.
        Пэксвелл, несмотря на столь грубый визит, не особо ругал правдолюба Брэдли, отчасти понимая, что тот во многом прав - в департаменте наблюдается дефицит талантливых сотрудников, которым, возможно, тяжело бы работалось в условиях недостатка профессиональных кадров. Сейчас в полицию рвутся, не представляя для чего, не отдавая полного отсчета. Яркий пример - Майк, уже подумывавший писать увольнительную, загруженный чем-то своим, скрывающий что-то от шефа.
        У Майка кипела своя жизнь, и проблемы отдела его нисколько не волновали. А тот серьезный настрой - лишь маска, постепенно спадающая с лица. Но все же, думал Пэксвелл, лучше бездельники, чем оборотни, вроде Финча.
        Тихим субботним утром Уолтер Бёрк подошел к лейтенанту и изъявил желание обсудить с ним наболевшее.
        - Есть одно дело, не требующее отлагательств.
        - На долгий никак…? - спросил тоже занятый Пэксвелл, рассматривающий какие-то документы.
        - Думаю, нет, к сожалению…
        - Зайди - попросил хозяин кабинета, - Только дверь закрой. У стен бывают уши…
        - О чем ты хотел поговорить? - Пэксвелл убрал документы в ящик стола.
        - О своем напарнике.
        - О ком именно?
        - О недавно поступившим.
        - О Майке?
        Лейтенант догадался: Бёрк положительно покачал головой.
        - Послушайте, я вообще в данный момент ощущаю себя вруном, стукачом и подлизой. Просто я пообещал Майку, что не скажу никому, но что-то все же заставило меня к вам подойти и…
        - Говори.
        - Хорошо…
        - В общем - лицо Бёрка в сию минуту выражало абсолютную нерешительность, ведь он толком-то и не знал, что утаивает Майк, а лишь предполагал, - Новенький, возможно, пока только возможно, потому что я не знаю точно, каким-то боком связан с криминалом.
        - Майк связан? С-с… с каким еще криминалом? - лейтенант смотрел на собеседника, пытаясь его «раскусить» своим проницательным взглядом.
        - Да-да-да-да-да-да-да - затрясся Бёрк, - Может, я дурак, зря нервничаю, зря вас все это говорю, но проверить нужно. Что скажете? Наружку за ним установить? То есть, проследить за ним в свободное время?
        «У меня голова болит от них» - подумал Пэксвелл, и отдал распоряжение:
        - Уолтер, я прошу, проследи, если несложно - хотя это, скорее, не приказ, а просто человеческая просьба, - Сделаешь?
        Бёрк встал со стула, и, выпрямившись, ответил как солдат командиру:
        - Так точно.
        А когда офицер ушел, шеф схватился обеими руками за голову и посмотрел вниз.
        - Мда, вот так работнички…
        «Сами оставляем дерьмо - сами и выгребаем».
        Майк и Уолтер стали общаться значительно реже после тайного разговора с шефом. Майк начал потихоньку подозревать напарника в предательстве, а тот в свою очередь и вовсе старался не попадаться ему на глаза. Они проходили, не замечая друг друга, не здороваясь. Разумеется, с этих пор Майк больше никому не раскрывал свои «шкафные скелеты», он надежно спрятался за поддельным безразличием.
        Близок ли конец ухода? Или он выпрямится и надолго задержится в отделе?
        Майк по ясным причинам остерегался зорких глаз Пэксвелла и всячески уходил от любых поступающих вопросов коллег, ведя себя все страннее и страннее, будто в его жизни случился переломный момент, изменивший не только отношение к работе, но и всю жизнь. Изменивший не в лучшую сторону.
        Спустя какое-то время лейтенант и сам заметил за новичком замкнутость и подозрительную тишину.
        Как и обещал, Уолтер отлучился после обеда. Как только Майк вышел на улицу и взял такси, Бёрк отправился вслед за ним на своем Мерседесе. Не спуская с партнеришки глаз, он сильно рисковал - приходилось игнорировать некоторые дорожные правила, чтобы не потерять цель из вида.
        Проехав пару улиц, объект завернул налево и остановился у кирпичной заброшки. Безлюдный дворик, где единственные живые души - бездомные дворняжки, ничуть не напугал обеспокоенного заморочками Майка, а уж тем более Бёрка, отличавшегося переизбытком мужественности еще с армейских лет.
        Заплатив таксисту, Майк зашел в домик, поднялся по ржавой металлической лестнице. Шум его шагов был настолько громким, что дворняги моментально проснулись и залаяли, оживив грязный пустырь.
        - Осторожно - притормозил Майка тип в красной футболке с кучей мелких ожогов на лице, - Дай этим тварям подремать. Так они будут лучше чувствовать себя днем! - сморозив зловещую бессмыслицу, незнакомец спросил полицейского, - Как поживают господа-копы? Все такие же правильные или уже показали истинных себя?
        Майк, проглотив слюну, ответил:
        - Да все в порядке - а затем и сам решил полюбопытствовать, - Светляка здесь нет. Где же он?
        - У поджигателя делишки. Важные, знаешь ли, раз он пропустил встречу со своим братиком - тип имел в виду себя, на самом деле являясь пироману не более чем другом, - Но тебе-то какая разница? Помнится, ты ему никто…
        - Конечно, никто - Майки не стал спорить, - Но меня заботит невыполненное обещание. Деньги… где? Ради кого я рискую свободой?
        И тогда сообщник Светлячка напомнил копу:
        - Ради сестры. Забыл? Ты рискуешь ради сестры. В отличие от нашего босса, твои близкие все еще живы, пока что…
        - Вот именно, что пока что… Девушке срочно требуется операция, а денег по-прежнему нет. Вы гарантировали, но… Пока все остается на уровне слов.
        - Получишь, только не ной - обещания преступника почти вернули Майку веру в лучший исход, - Более того, они сейчас здесь. А расспрашиваю тебя столь подробно только для того, чтобы убедиться, что ты все еще стоишь на стороне справедливости и не притащил своих дружков из полиции. Мне, знаешь ли, не нужны хвосты, а пиромана я не сдам, даже если меня повяжут…
        Бёрк с огромным увлечением слушал их задушевную беседу. Слушал и не верил…
        Точнее отказывался верить.
        - Стой! - полицейский притормозил напарника, когда тот, пройдя двор, добрел до проезжей части.
        Майк застыл, то ли от испуга, то ли от неожиданности. Но внезапное появление Уолтера не сулило ничего хорошего, по крайней мере, так он полагал. Уолт, сказать честно, совсем неожиданно для Майка, раскрылся как человек, которому можно верить, что можно сказать лишь о некоторых людях, далеко не обо всех.
        - Мир не белый и не черный - Майк посмотрел то ли на друга, то ли на врага и попытался додуматься, кто же он ему, - Ты его не изменишь. Мир серый. Так было с самых первых мгновений его существования.
        - Ну, ты мне еще что-нибудь про изучение нравственных категорий и ценностей расскажи! - развел руками Бёрк, а потом потребовал от напарника, - Объясни, почему ты всем врешь? Всем, кого знаешь! Зачем ты связался с отморозками?
        Все это время Майк держал в руке черный пакет с тяжелым содержимым. В нем лежали, отнюдь, не продукты, а деньги. Сумма, приготовленная для оплаты лечения сестры.
        - Потому что, как это часто бывает, преступники готовы обогащать посторонних за определенную информацию, и они сдержали свое слово - полицейский дрожащими руками раскрыл пакет, - Видишь?
        Глаза Уолтера хоть и разбежались в разные стороны, коп не потерял самообладания.
        - Это ты отдашь врачам для проведения хирургического вмешательства?
        - Так точно… - Майк повторил фразу друга, который тот произнес, когда общался с Пэксвеллом.
        - Да-да-да-да-да-да-да - затрясся Бёрк, - Может, я дурак, зря нервничаю, зря вас все это говорю, но проверить нужно. Что скажете? Наружку за ним установить? То есть, проследить за ним в свободное время?
        «У меня голова болит от них» - подумал Пэксвелл, и отдал распоряжение:
        - Уолтер, я прошу, проследи, если несложно - хотя это, скорее, не приказ, а просто человеческая просьба, - Сделаешь?
        Бёрк встал со стула, и, выпрямившись, ответил, как солдат командиру:
        - Так точно.
        Майк все это время подслушивал их разговор.
        - И сколько дали?
        - Три миллиона.
        Уолтер стал еще более навязчивым и приставучим:
        - В чем заключалась услуга? Что ты им такого интересного слил?
        Майк признался с фантастической легкостью:
        - Адреса людей.
        - Каких?
        - Которые живут за счет компании. Компании, по словам друга Светлячка, виновная в смерти его близких. Светлячок мстит.
        Уолтер разозлился, но, немного поскалившись, попытался приглушить в себе гнев:
        - Послушай, друг, это вовсе не месть. Это - неверное представление о справедливости - а затем закричал, - Ты хоть в курсе, сколько невиновных погибли во время его актов возмездия?
        - Не ори на меня! - Майк крикнул в ответ, - Я всего лишь спасаю жизнь сестры. И по иронии судьбы так уж сложилось, что спонсируют меня только преступники, потому что те люди, которые якобы хорошие и честные, никогда мне таких денег не дадут.
        - Но это же награбленное… - попытался возразить Бёрк.
        - И что? Неважно, откуда я достал деньги. Важно, чему они поспособствуют. В данной ситуации, возможно, излечению моей сестры. И мне этого вполне достаточно, чтобы я не считал их грязными, пусть даже они грязно добытые…
        Бёрк понял, разговор бесполезен и они не придут к взаимному консенсусу. Он махнул рукой, сказав:
        - Как хочешь, дело твое… - и пошел себе с богом, забив на попытки образумить наивного «партнера».
        По дороге домой с Уолтером случилось непредвиденное: в нем неожиданно заборолись два желания - первое - рассказать шефу все, как есть и тем самым упечь Майка за решетку, либо добиться его увольнения, и второй вариант - умолчать о связях Майка с подельником Светлячка.
        Как ни странно, давший клятву коп умолчал.
        Утро следующего дня. Уолтер рано пришел на работу.
        Встретив его в коридоре, еще сонного, Пэксвелл не замедлил с вопросом:
        - Что-нибудь узнал? Следил за ним?
        - Да.
        - И как оно?
        - Все сухо. Магазин, парикмахерская, дом… В общем, скажу откровенно, вряд ли он что-то замышляет. Скорее всего, мне просто показалось. Прошу простить излишнюю подозрительность.
        Лейтенант не стал хаять Бёрка, и вместо этого дал дельный совет:
        - Вот что, возьми-ка отпуск за свой счет. Проветри мозги.
        Майк пришел чуть позднее, к десяти часам утра и не забыл отблагодарить напарника за молчание. Они наконец-то помирились и пообещали друг друга не закладывать. Ни при каких обстоятельствах.
        - Я б с огромной радостью посадил ублюдка, который убивает бездомных - по чесноку сказал Бёрк, - Сделал бы это без всякого сожаления. Но я никогда не стану действовать против преступников, если на кону будет стоять свобода хороших людей.
        - Я тоже прошу прощения за то, что утаивал, сам знаешь что. Просто не каждый бы понял…
        - Да, но я понял…
        Они даже обнялись.
        - Знаешь, как меня звали, Майк, в психушке? Убийца Бездомных! - перед Майком предстал образ типичного зека-ирландца, акцент вполне соответствовал ирландскому. Лысый отморозок в красной футболке с ожогами на лице - лучший друг Светлячка, он настроил Светлячка убивать бомжей, чтобы получать с этих поджогов моральную выгоду.
        - Мне это не интересно - признался коп, и напомнил убийце, с какими целями обратился к пироману, - Послушай, я слышал, у вас есть деньги. Это так?
        - Так.
        - Человека, с которым я общался, зовут Рамиль Орро. Псих! Самый настоящий! Его идея фикс - лишать жизни бескровных. Он просто помешен на насилии…
        - Да и голос какой-то неприятный - признался Бёрк, выслушав рассказ Майка об этом самом «другане Светлячка», - Сразу понял, очередной садист, каких, кстати, много расплодилось в последнее время…
        - Это точно…
        - А еще что узнал?
        - Мы с поджигателем сошлись во мнении, что бездомные не должны жить! Что они не имеют на это никакого права!
        - Да ничего - затряс башкой Майк, - Большинство из того, что нес Орро - бред психически больного. Откуда у них деньги - тоже не знаю. Но, очевидно, мародеры время от времени промышляют грабежами и похищениями людей…
        - Бездомные - грязь. Все, без единого исключения!
        - Нет, просто интересно, а ты у него узнать пытался, за что такая нелюбовь к бродягам?
        - Потому что я сам бездомный! Я себя презираю, не могу смотреть в зеркало…
        Пэксвелл часто просил подчиненных вести себя подобающе званию. Напоминал, что далеко не всем грозит повышение, а лишь по-настоящему достойным, также твердил о скором появлении прокурора…
        Майк передал Уолтеру координаты убежищ Светлячка и Убийцы Бездомных, попросив «выдумать», как он мог узнать о местонахождении подонков, так, чтобы не подвести его. Бёрк обещал, что все пройдет чисто, без «ошибок» и всяких там «но».
        Но… Майк догнал Бёрка с весьма абсурдной просьбой:
        - Не говори ему! Не говори ему о них!
        Бёрк остановился.
        - Что такое?
        Перепуганный доходчиво объяснил свою тревогу:
        - Просто рисковать нельзя. Если, не дай бог, начальство узнает о том, что я сливал бандитам, меня… сам понимаешь, арестуют.
        Господа полицейские малость помозговали и решили обратиться к другому человеку. Не к шефу, а к… лейтенанту Эсмонду Ферноку - очень жесткому, своенравному копу, улаживающему трудности «методом кнута».
        Фернок знал всё и вся про подчиненных Пэксвелла. Исключением, пожалуй, был Майки с его криминальными связями.
        Перед друзьями-полицейскими сидел мужчина полного телосложения, с хитрым взглядом и… кучей бумаг на столе.
        - Доброе утро, товарищи бравые. Что, сегодня не фарт, раз решили обратиться к такой сволочюге, как я? Правильные, пришли пожаловаться на низкую зарплату?
        Фернок оставлял довольно негативный осадок, был дерзок в общении, оттого и труднопереносим. Он не признавал никого и ничего, кроме себя и денег, но, как бы странно это не звучало, обладал своеобразным чувством справедливости и оставался верен ему в любых ситуациях.
        - Нет, просто ты кое-что делаешь лучше других… - начал было Бёрк.
        Фернок поморгал глазами:
        - Под кое-чем ты, естественно, имел в виду допросы?
        - Да! - ответил за напарника Майк.
        - И что я должен?
        Бёрк боялся, что когда-нибудь будет просить об этом. Но такой день… кажись, настал!
        - Убить одного отморозка?
        Неприятный хозяин кабинета усмехнулся, посмотрев на сладкую парочку - Уолтера и Майки - с озабоченным видом стоящих у его стола:
        - А самому никак? - ребята не ответили, - Вы же понимаете, мою доброту нельзя заказать, за нее можно только заплатить? - они по-прежнему сохраняли пугливое молчание, - Ладно. Убить, так убить. Все, что мне понадобится - деньги да адрес клиента, и ответ на вопрос, кого убивать будем?
        Почесав за ушком, Бёрк автоматически озвучил имя:
        - Рамиль Орро.
        - Знаю - Фернок специально поморщился, - Известная отморозь, негодующая при виде живых бездомных и не очень-то любящая живых не бездомных. Но сам себя относит к первым. Ладно, будет сделано…
        Еще совсем недавно Максимилиан Пэксвелл работал в соседнем полицейском управлении, и только месяц назад перебрался в департамент, где временно пребывал его главный нелюбимец - Эсмонд Фернок, частенько конфликтующий с начальством из-за своих кровавых способов решения проблем.
        Ранее в отношениях Пэксвелла и Фернока царила вражда, или ее некое подобие. Фернок вообще подался в органы только для того, чтобы выйти на Бориса через Пэксвелла. Украинец, полагал Фернок, частично виновен в смерти его родной сестры, скончавшейся от передозировки героином, который, как узналось в ходе неофициального расследования, был продан ей одним из братков Украинца.
        Уолтера Бёрка также перевели в департамент в один день вместе с Ферноком. До этого парень работал в соседнем отделе.
        - Уолтер, здорово, дружище, не знаешь, когда матч по регби начнется? - поинтересовался у Уолтера новичок, неделю назад пришедший в отдел - Эсмонд Фернок - нагловатый, бодренький и своеобразно веселый человечек.
        Он фанател от американского футбола, любил мучное и красивых девушек. Его набор увлечений был идентичен набору любого среднестатистического копа. Не особо следя за фигурой, Эсмонд умело заинтересовывал окружающих и обладал качеством, в принципе, похожим на харизму.
        Находясь рядом с ним, Бёрк чувствовал необъяснимую неловкость, что, впрочем, в той же мере касалось и многие других полицейских.
        - Да, вроде, начал две минуты назад, а ты хочешь домой свалить, чтобы досмотреть его? - Бёрк сам не мог объяснить, чем так его напрягал новичок, - Я правильно тебя понял?
        - По сути, да. Голова забита не самым лучшим результатом предыдущего матчика. В ней не остается места для работы…
        - А если без обмана…? - Бёрк прямо уставился.
        Фернок решил немного «почестнеть».
        - Мне просто приспичило нажраться сегодня ради спортинга, пожалуйста, дай в долг, а?
        Спустя день.
        Уолтер подошел к Леонарду - к еще одному язвительному, и попросил его об одной услуге - поговорить с шефом насчет «пополнения» в коллективе. Шли слухи, что Лео тесно общается с Пэксвеллом и за достаточно короткий промежуток времени вошел к нему в доверие.
        И если, не дай бог, новенький хотя бы на четверть будет таким, как Эсмонд…
        Уолтер подумал, что просто не выдержит.
        - Желающих работать в органах до боли много, а вот способных работать до несправедливости маловато, а способных работать, то есть, не лениться, не брать взятки… Таких вообще почти не существует! - Пэксвелл, как всегда, казался жутким скептиком и вообще человеком, утерявшим к окружающим всякое доверие.
        Лео решил узнать у заместителя комиссара о судьбе Роббера Честера, взявшего больничный из-за плечевого ранения, полученного во время поимки одного ловкого жулика.
        - Можно вопрос?
        - Задавай…
        - А как там поживает Роббер? Скоро ли вернется? И вернется ли?
        Лейтенант не предоставил никакого ответа, но зато его лицо говорило больше, чем мог сказать язык: господин Честер не собирается возвращаться к работе, и, видимо, по собственному выбору.
        Лео, как сдавшийся в плен обессиленный солдатик, ударил ладонью по правому колену и сказал:
        - Ясно…
        После очередного «инструктажа», проведенного Пэксвеллом, Уолтер вышел на улицу. Захотелось немного полюбоваться «городскими пейзажами», подышать свежим воздухом и закурить разочек-другой.
        Шеф последовал за ним.
        - Жизнь, ту, что течет сейчас в этом дрянном городе, я считаю, так или иначе, нужно ценить - высказался Бёрк, поделившись с лейтенантом сигареткой, - А иначе пропадает всякий смысл. Именно поэтому я все еще пытаюсь любить ее, какую-никакую, но жизнь…
        Духовная сторона Мракана, по мнению Бёрка, являлась шедевром чьего-то злого умысла. Настоящим творением искусства, жестоким, но тем и прекрасным. Пэксвелл не посмел спорить, сам не раз пытавшийся разглядеть во «мраке» города что-то помимо боли и страданий. Пока ничего хорошего в нем не увидел, но поиски положительных сторон продолжались…
        «Какой же ублюдок создал этот неровный мир, этот город тьмы, где нарушены законы добра, где слово «честный коп - синоним лжи?»» - мысли Бёрка и Пэксвелла будто сплелись воедино.
        И правда, для многих отчаявшихся честные копы стали мифом сродни тому же Геркулесу!
        - А знаешь, что я скажу тебе, Уолтер? Под конец нашего очередного разговора с глазу на глаз, очередного прикуривания, мне кажется, ты во всем прав. Но, знаешь ли - Пэксвелл смотрят на Бёрка так, как обычно отцы смотрят на своих сыновей - добрым и в то же время воспитательским взглядом, - Не столько мегаполис плохой, сколько мы - люди - позволяем ему таким быть. Он темный и мрачный, но лишь из-за того, что отражает все наши поступки и мысли. Мракан превратился в зеркало…
        Как следует подемагогствовав, товарищи-полицейские вернулись в здание участка.
        Когда Пэксвелл вернулся к себе в кабинет, то получил массу неприятных впечатлений. Он увидел насторожившую картину: его новый сотрудник - сержант Эсмонд Фернок - сидит за столом, развалившись на кресле. Наглец не постеснялся положить обе ноги на столешницу, без позволения взять ножнички и начать стричь ногти.
        От такого свинского поведения лейтенант опешил.
        Обрадовавшись возникновению недоумения на физиономии зрителя, Эсмонд заговорил:
        - Я бы свалил, будь у вас финансовая возможность заплатить мне за тихий уход - наглости в голосе было столько, что хозяину кабинета сделалось худо от одного только вида зарвавшегося новичка, - Хотя, знаете ли, все-таки мой грех поменьше вашего будет, так что, полагаю, деньги всей вины не искупят. Но радуйтесь, что я пока не прошу платить кровью…
        - Заткнись! - не выдержал лейтенант.
        - Неа - произнес Эсмонд, убрав ножнички в ящик стола, - Не хочу замолкать. Но если не заткнусь, знайте, вы отправитесь в место, не столь отдаленное. Поняли, о чем я?
        Через некоторое время выяснилась и причина такого нахального поведения полицейского. Максимилиан, честно, никогда не думал, что кто-то из малокалиберных фараончиков пронюхает о его связях с преступным миром. Но этот Эсмонд далеко не прост. Далеко…
        - Борис - дружок ваш любимый… Вопрос есть к вам, сколько вы будете терпеть эту суку? Даже у меня, окончательно разочаровавшегося в системе правопорядка, ориентиры на месте. А про вас можно такое сказать?
        - Идеальных людей не существует - подуспокоился Пэксвелл, наконец-то поняв одну вещь - с «крепким орешком» нужно вести себя более прагматично. О простых переговорах речи не идет. Фернок оказался той еще лисой…
        - Согласен - сказал товарищ-сержант, убрав со стола ноги, - Но, знаете что, имитация идеала хуже коварной честности - и взял маленький бесцветный карандашик, - Потому что она еще более коварна. Может, довести до плохого…
        Пэксвелл внимательно слушал его, пытаясь понять, чего же он конкретно добивается.
        - Помогите своему положению, и тогда я, наверное, никому не скажу о том, что вы общаетесь с Борисом и, может, с прочими выродками-наркоторговцами. Доказательства есть, не блефую…
        «Взяв за горло» не кого-нибудь, а самого Максимилиана Пэксвелла - заместителя комиссара полиции, Фернок надеялся на его услужливость. Далее начинающий мститель шел по головам, в основном, методом тем же шантажа: копал, искал компроматы и потом… «брал за горло».
        Такой подход, возможно, и прост, но, как показала практика, очень эффективен.
        - Вы - человек шустрый, не отнимешь - продолжил Фернок, - Но я однозначно шустрее. Молод и хватка пожестче. Хотите дам полезный совет на будущее? Если попали в бассейн с пираньями… - он сломал тот самый карандаш, - Позовите акулу.
        Лейтенант не мог больше стоять на ногах. Почувствовав слабость в коленях от охватившего сердце волнения, он присел на стульчик. Ему было любопытно, чем обернется для его карьеры появление в отделе Эсмонда Фернока.
        - Вы - пловец, Борис - пиранья, а я - акула, огромная и злая, с большим носом и выпученными глазами.
        - Хорошо - Пэксвелл ничего не смог сделать, кроме как согласиться: пусть сержант считает себя большой рыбой, - Что от меня конкретно требуется? Я могу узнать? - голос его был тихим, немного жалобным…
        Очевидно, шантаж - трюк Эсмонда, и просто то, что Эсмонд умел делать лучше всего - брать человека на прицел.
        - Хочу получить информацию! - сержант вмиг посуровел, придвинулся и насторожился, - Какая-то тварюга, прошу прощения за выражение, видимо, действуя по поручению вашего хохла, гребет кварталы, ну, те, что рядом с трущобами. Так вот! Я хочу, чтобы вы, несмотря на свое гуманное отношение к боссу, привели мне тварюгу. Здесь, в месте, где, по идее, должен совершаться честный суд, барыга примет смерть от моей руки! - его пальцы начали автоматически сжимать различные предметы - брелки, ручки, бумагу, и портить их, - Боря любит ласку и карандаш, карандаш можно наточить с помощью точилочки, несколько движений и он заточен, а ласку дарят путаны. Бюджет хохла немал, поэтому любые шлюхи для него относительно недороги. Час - тысяча долларов, а два - еще больше. Но хохлу-то плевать. Средств немерено. Ужасно несправедливо, не правда ли? Живем в дерьме из-за того, что кое-кто из полиции дружит вот с такими уродами!
        Дерзкий Фернок припомнил все грешки Украинца - наркотики, их продажу, увеличенный процент образования смертей от наркотиков, наличие борделей, подпольных местечек и прочей грязи. Пэксвелл, как человек, который хорошо понимал ситуацию, не мог не согласиться. Но его что-то сдерживало… Клятва, когда-то данная Борису… и не то, чтобы он был несправедлив. В Ферноке лейтенант разглядел не меньшую жестокость и несправедливость, чем та, что заключалась в Борисе: мститель, готовый на все, пожалуй, даже на убийство невиновного человека, если того потребует его личная вендетта…
        - Решайте - сержант наконец-то освободил рабочее место Максимилиана, но не забыл предупредить напоследок, - Я-то ничего против вас не имею. Но и вы должны понять, не очень хорошо за глаза якшаться с преступниками!
        Голова лейтенанта болела от подскочившего внутричерепного давления. Он буквально выбежал из кабинета, не попрощавшись со свалившим домой Ферноком. Одно было ясно - шантажист не отстанет, будет напоминать, преследовать и угрожать, пока не получит свое - жизнь одного из наиболее активных торгашей Украинца, о котором, Пэксвелл, кажется, вспомнил.
        Но кое-чего о боссе мафии Эсмонд все же не знал: при всех своих минусах Гуднаев проспонсировал операцию сестры Майка через Пэксвелла, попросившего друга «дать $ в долг». И сейчас Майк, получивший еще больше поддержки, но теперь уже от шефа, ждал появления хирурга в одной из частных клиник.
        «На федеральном уровне есть федеральные ведомства, которые расследуют преступления, которые рассматриваются на федеральном уровне. В основном это ФБР, которая имеет право расследовать любое нарушение законодательства на территории Соединенных Штатов и даже есть некоторые преступления, позволяют привлечение к уголовной ответственности на территории Соединенных Штатов за совершение преступлений за рубежом, терроризм в основном» - абзац из книги о полиции, которую читал Уолтер Бёрк, засидевшись на стуле. Никаких неотложных дел не поступило, а значит, была возможность спокойно без надрывов почитать книжонку, такие моменты Бёрк ценил больше всего в своей жизни простого честного полицейского.
        - А каково социальное обеспечение полицейских? - спросил у шефа Бёрк, закончив читать книгу «Законы США».
        - Вопрос своеобразный - оценил Пэксвелл, начиная перечисление, - Мы получаем пенсию, здравоохранение и другие обеспечения через работу. Для любого это важно и никто не хочет испортить карьеру ради одной взятки. Видел, как работают прокуроры, им никто и никогда не предложит взятку, а если кто-то и рискнет, они сразу возбудят уголовное дело. Я не знаю ни одного прокурора среди моих знакомых, которому была предложена взятка.
        - А вы разве работали прокурором?
        Этот вопрос лейтенант проигнорил.
        Через час.
        Бёрк вспомнил один из давнишних разговоров с Пэксвеллом, и подошел к нему, чтобы обсудить немаловажную деталь - его понижение в звании.
        - Из-за чего вы спустились на ступеньку ниже?
        Преисполненный неким сожалением, возможно, связанным все с той же совестью, седой коп, переживший на своем жизненном пути немало подстав и предательств, однотипных мерзких ситуаций, скандалов и инцидентов, медленно опустил брови. На изрядно высохшем лице читалась грусть, и больше… ничего! Никаких других эмоций!
        - Я неправильно выразился. Не меня понизили, а мне пришлось самому уйти вниз.
        - Из-за чего?
        Ответа не последовало. По унылому видку лейтенанта Уолтер догадался о его нежелании делиться, вероятно, самой сокровенной тайной. Несмотря на полное доверие Бёрку, как человеку, который всегда поймет и морально поддержит, Пэксвелл остался непреклонен и разговор окончился весьма неоднозначно.
        Он знал, что совершил немало непростительных поступков и не сомневался, за каждый придется платить двойную цену, что не есть справедливо…
        Увольнение Майка по собственному желанию не стало таким уж нежданчиком для коллектива, а в особенности для Уолтера Бёрка, давно раскусившего новичка.
        «Неполучившийся» коп пожал руку Бёрку и всем остальным, не забыл проститься и с задирой Уильямом Бриджерсом, остававшимся на своей волне «крутого мэна». Уволившись, он ни на кого не держал зла и сказал, что ему было суждено откреститься от своей давней мечты, коей, безусловно, являлась работа в органах.
        - Я понял, лучше быть хорошим человеком, чем плохим копом - Майк быстро проанализировал ситуацию, - К тому же, если вспомнить, то я неслабо накосячил.
        Уильям проявил, казалось, чуждую ему сочувственность и буквально растрогался:
        - Ты связался с нехорошими парнями ради сестры… - сказал он, - Это можно и понять, и простить. Не кори себя за попытку.
        Вся реакция Майка - добрая широкая улыбка.
        Выйдя из здания участка, преодолев тридцать метров, Майк повернулся назад и помахал своей уже прошлой работе. Все следующие часы парень посвятил подготовке любимой сестры к тяжелейшему эпизоду ее жизни. Договорился, заплатил доктору и погрузился в ожидание…
        Царящая в клинике атмосфера порой давила на психику самых выносливых посетителей: был риск увидеть очередного скончавшегося, чье тело везли в соседствующий морг.
        Уолтер преуспешно удовлетворял собственную любознательность прочтением неглупых статеек в сети. Когда под рукой находилась книга, он не отказывался от нее и порой напоминал самого настоящего книжного червя, а то и отстраненного библиотекаря…
        Мировая паутина дарила возможность отвлечься от работы, на время успокаивала и помогала забыться в процессе.
        «Брайан, какой уровень образования требуется для того, чтобы стать офицером полиции?
        Это зависит от агентства. Для работы в отделении Порт-Анжелеса требуется не меньше двух лет учёбы в колледже. В нашем отделении тридцать три офицера, четверо из которых имеют высшее образование (в России это приблизительно уровень аспирантуры), 80 % сотрудников со степенью бакалавра как минимум. В целом по стране минимальное требование - это документ о среднем образовании. В связи с конкуренцией многие федеральные агентства требуют высшее образование, а в ФБР университетское образование - обязательное условие. В настоящее время некоторые организации выступают за повышение образовательного уровня в правоохранительных органах. И это объяснимо: образованные кадры выполняют работу значительно лучше.
        Представляет ли кандидат характеристику, подтверждающую его профессиональную пригодность, а также отсутствие криминального прошлого?
        Мы исследуем историю каждого кандидата. В этом отношении в штате Вашингтон есть определённые общие положения. Они включают исследование биографии: истории кандидата, его характера, где он проживал, работал, подвергался ли арестам. Всего не перечислить, но скажу коротко - требования жёсткие. Все кандидаты также проходят полиграфический тест - для оценки нервной системы, психологический тест и устное интервью. Как видите, это многоступенчатый процесс. После приёма письменного заявления мы предлагаем кандидату заполнить развёрнутую анкету с вопросами о биографии, после этого наши детективы проверяют достоверность информации. Всё это позволяет нам набирать в наши ряды достойных работников с безупречным характером.
        Какова структура подразделений полиции США?
        Структура подразделений полиции США аналогична правительственной. Это Федеральное правительство с ограниченной властью, установленной Конституционным законом. В правительстве существуют департаменты - юстиции, государственной безопасности. Они в свою очередь делятся на Кабинет, назначаемый Президентом, и на различные бюро. ФБР - бюро внутри Департамента юстиции, это Федеральное агентство с определёнными законами, работающее по всей стране. Но в США нет полиции, общей для всей территории страны. Например, Пограничный патруль США - это подразделение Департамента государственной безопасности, связанное с таможенной и иммиграционной службами, наркоконтролем, борьбой с контрабандой. В правительствах штатов работают дорожно-транспортные патрули, полиция штата. США состоят из графств, в некоторых из них избирается шериф, в других назначается полиция графства. Графства состоят из городов, в них назначается начальник. Здесь это называется инкорпоративными территориями. Но, например, в штате Коннектикут работает полиция штата - на неинкорпоративных территориях. На Гавайях полиции штата нет, вместо этого -
полиция острова. Таким образом, структура полиции в США представляет собой федеральный уровень, уровень штата и местный. В штате Вашингтон это полиция штата, дорожно-транспортная полиция, следственная полиция, департамент шерифов, графств и городской департамент.
        Насколько опасна работа в полиции США?
        Это зависит от вида работы. Но во многих случаях она опасна в любой стране. По этой причине офицеры полиции США получают очень хорошую подготовку и, как видите, оснащены всеми необходимыми средствами защиты. Несмотря на это, в США при исполнении служебных обязанностей ежегодно погибает около 200 офицеров полиции.
        Насколько достойно эта профессия оплачивается в США?
        Достойно. Вполне достаточно для того, чтобы работать и при этом любить свою профессию. Естественно, чем выше должность, тем лучше она оплачивается.
        Каково отношение общества к полиции? От чего зависит степень уважения или неуважения к работникам полиции?
        Это тоже зависит от того, что ты делаешь, но в основном, отношение хорошее. Не знаю, доводилось ли вам видеть, как здесь хоронят офицеров полиции, погибших при исполнении служебного долга. Последний такой случай в Порт-Анжелесе представлял собой выход на улицы около пяти тысяч жителей города, процессию протяжённостью в 10 миль. Это всегда трогательно и торжественно - видеть, как люди добровольно приходят отдать дань тому, чей труд они высоко ценят.
        Какова была Ваша личная мотивация при выборе профессии?
        Риск, интерес к работе правоохранительных органов в целом. Это труд, который вознаграждается сполна.
        Значит, Вы не разочарованы?
        Нет. Наоборот, я никогда не жалел о своём выборе.
        Понятно, что в каждой работе есть свои плюсы и минусы. Поэтому расскажите подробнее о преимуществах и недостатках работы в американской полиции.
        Работа в правоохранительных органах подразумевает очень высокую степень стресса. Это вряд ли можно назвать плюсом. Особый график работы, который нередко выпадает на ночное время, праздники, - это тоже в известной мере неудобно. Но преимуществ в этой работе гораздо больше, чем неудобств. Получить работу в американской полиции очень непросто. Как я сказал выше, необходимо отвечать всем требованиям - физическим, интеллектуальным, психологическим, морально-этическим, образовательным. Поэтому воодушевляет уже само то, что ты соответствуешь этим требованиям. Это большой плюс.
        Что самое трудное в поддержании общественного порядка?
        Простой пример. Вы живёте в Порт-Анжелесе и хотите, чтобы там, где вы проживаете, учитесь, работаете, отдыхаете, было безопасно. Наша обязанность - эту безопасность обеспечить. Если нам это удаётся, значит, мы справляемся со своей работой. Если где-то случается ограбление, - для полиции это серьёзный инцидент. Вовремя предотвращать подобное - в этом трудность.
        Здесь удивительно спокойно, и многие даже не запирают двери своих домов. Можно, всю ночь гулять по городу, не опасаясь.
        Этот факт говорит сам за себя.
        Что, если офицер полиции превышает свои служебные полномочия?
        Что Вы имеете в виду?
        Например, злоупотребляет своим служебным положением, использует его в личных целях или берёт взятки?
        В Америке вряд ли такое возможно. Существует определённая политика, законы, стандарты. Есть этика, в соответствии с которой можно определить, является ли проступок офицера намеренным или это была ошибка. Существуют и механизмы, выявляющие, насколько проступок был запланированным. Нарушение закона - это нарушение закона, офицер США не может целенаправленно нарушить закон, это просто невозможно. Так что взятки и подобное здесь не работает.
        Известно, что в американской полиции есть добровольные помощники. Чем они занимаются?
        Да, добровольцы у нас есть. Они выполняют работу, которая не требует специальной подготовки и экипировки. В основном, это помощь офицерскому составу в размещении дорожных приспособлений, в работе с массовым скоплением людей, парадами. Среди добровольцев есть и офицеры запаса. Но большая часть работы выполняется регулярным составом.
        Правоохранительная система США известна в мире как одна из наиболее успешно функционирующих. Какие факторы обеспечивают такой высокий уровень?
        Проверки и здоровое равновесие. Это фундаментальные факторы для правительства США. Никто не обладает властью, которая не может быть проконтролирована и взвешена. То есть абсолютной властью не обладает никто, и полиция не исключение. Подобным образом дело обстоит в Канаде, Великобритании и других европейских странах. Полиция в США подотчётна законодательным и исполнительным органам, простым гражданам. У нас нет никому не подотчётной народной полиции. Здесь есть так называемое правило закона, подразумевающее определённые стандарты. Например, если есть проблемы в раскрытии преступления, к делу привлекается внимание различных структур для выявления того, насколько профессионально мы исполняли свои обязанности. И это не должно рассматриваться как недоверие - это требование закона».
        - Эх, если б только все читатели знали, что половина сведений нагло приукрашена - произнес вслух Бёрк, не решив до конца, к чему отнести статью - ко лжи, приближенной к реальности, или к местами перевранной реальности. Ложь, хоть и присутствует, думал полицейский, она носит патриотический оттенок, таким образом, в печатных изданиях заметна любовь к Штатам - на минусы закрывают глаза и добавляют от себя байки про идеальных сотрудников.
        Достаточно вспомнить «Спасение Рядового Райана» и все встает на свои места, ведь в нем тоже полно приукрашенной правды…
        - Почему опаздываем? Заявитель появился в виде кем-то обиженной девушки, она просит, чтобы с ней кто-то поговорил. Думаю, ей не помешал бы сеанс психотерапевта, но раз леди пришла в полицию, мы обязаны уделить ей немного времени - Пэксвелл подбежал к Бёрку, как ошалелый, напрочь стерев его мысль о небольшом «таймауте».
        - Я разберусь… - небольшое не сразу заметное раздражение в голосе Уолтера говорило о том, что копа разморила тихая чисто офисная обстановка. И все же неприятная неожиданность в виде вынужденной беседы с шокированной девушкой прогнала сонливость.
        - Рассказывайте, что у вас - Бёрк отложил бумаги в сторону, освободил стол от лишних предметов и присел, чтобы получше рассмотреть личико девушки. Она выглядела неплохо, даже симпатично, но слезы размазали тушь на ресницах и, таким образом, испачкали щеки милой гостьи. Полицейский позаботился об этом, дав платочек, - Вот. Можете вытереться.
        - Спасибо - молвила бедняжка.
        - Мелочь… - заскромничал Бёрк, - И все же, что вас беспокоит?
        Девушка вздохнула, а потом решила сказать правду. Ни пуха, ни пера.
        - Помогите мне с разводом, я вас очень прошу. Мой муж постоянно пьет и иногда поднимает на меня руку. Его устраивает такая жизнь, а вот меня…
        Офицер хорошо подумал, прежде чем ответить:
        - Могу вам сразу сказать, вы пришли немного не по адресу… - а потом подумал еще лучше, - Но если дело вдруг реально дошло до рукоприкладства, то… попытаться что-то сделать можно, если хотите. Внешне вы очень милы…
        - Спасибо… Вы поможете мне?
        - Ладно, попытаюсь… - правильный Уолтер не стал отказывать пришедшей, а, наоборот, посчитал, что она поступила правильно, - Меры будут приняты. Не сомневайтесь!
        Затем он попросил назвать адрес квартиры…
        Очаровашка быстро добилась понимания. Ей удалось убедить полицию вмешаться, потому что в ней, возможно, все еще работают «совестные копы», такие, как Уолтер Бёрк, возмущенные непростительно скотским поведением некоторых мужчин…
        Пэксвелл звякнул другу.
        - Борис извини.
        - ?
        - Я думал, ты предполагаешь, кто под меня копает…
        - ?
        - Тот, кто потерял сестру. Ты понял, о ком я…
        - Что требует?
        - Чтобы ты сдал ему одного из своих. Того, кто непосредственно связан с запланированными перевозками… - по голосу Пэксвелла было ясно - лейтенант нервничает, равно как и Борис.
        Второму с трудом далось это решение:
        - Ладно. Пусть убивает. В конце концов, мы знаем оба, он - такая же мразь, как и я. Ничем не лучше. Что до его сестры, то он, наверное, не понимает, бедняжка сама подсела на иглу, якшаясь с барыгами, толкающими некачественный товарчик…
        Уолтер с девушкой подошли к квартире, где в данное время должен был находиться ее муж. Они пять минут простояли в ожидании, когда откроют дверь…
        …Майк не отходил от операционной, следя за хмурыми выражениями лиц входящих-выходящих медиков, периодически спрашивая:
        - Как она, доктор?
        - Ждите. Пока ничего еще не ясно…
        …Уолтер уверенно прошел вглубь. То же сделала и девушка. В одной из комнат лежал труп мужа, холодный, но все еще зажимающий бутылку.
        - Что произошло? - Бёрк обратился к работнику службы ЧП, поглядев на всех членов бригады.
        - Сердце, скорее всего - дежурный доктор выдвинул версию, - По состоянию квартиры видно, что человек много пил… - затем посмотрел на красотку.
        Та зарыдала по ясной причине.
        …Облик доктора, вышедшего из операционной, не сулил ничего хорошего. Но что можно сказать, кроме правды?
        - Ваша сестра… мне очень жаль.
        Несмотря на недоговоренность, Майк учел предельную ясность и позеленел, став похожим на огурец. Он прилюдно потерял сознание.
        Члены персонала предложили ему нашатырь и положили на скамейку. Но когда он проснется, то обязательно узнает о смерти сестры…
        Квартира убитого.
        - Все будет хорошо… - сказал Бёрк в надежде, что бедняжка успокоится, придет в себя… и попытается начать жизнь с чистого листа без пьяницы-мужа, исход жизни которого был вполне предсказуем…
        Вернувшись домой после ужасно длинного, тяжелого рабочего дня, первым, что сделал Уолтер - раскрыл ноутбук и нажал на ярлык браузера.
        Недолго думая, полицейский нашел очередную статью, на этот раз рассказывающую о легендарных происшествиях США, и принялся читать.
        «1. 1880 год. Серия торнадо прошлась по штату Миссури. От разрушительных воронок погиб 151 человек. Скорость ветра внутри торнадо достигала иногда 200 миль в час (более 320 км/ч).
        2. 1910 год. Уолтер Брукинс (Walter R. Brookins) из города Монтгомери, штат Алабама, стал первым летчиком в США, совершившим полет в ночное время.
        3. 1906 год. В Сан-Франциско, штат Калифорния, произошло мощное землетрясение силой почти 8 баллов по шкале Рихтера. 75 % городских зданий были уничтожены, похоронив под собой около 4000 человек. Полиция разрывалась между спасением людей, оказавшихся под завалами и охотой на мародеров. Город охватил огонь, с которым не могли справиться пожарные, поскольку пострадали все водные магистрали.
        4. 1912 год. В порт Нью-Йорка пришел британский пароход «Карпатия», на борту которого находились 706 спасенных пассажиров с затонувшего «Титаника». Позднее капитан «Карпатии» был награжден за спасение утопающих, на помощь к которым он вышел на полном ходу сразу после получения первого сигнала о бедствии.
        5. 1934 год. В городе Форт Ворт, в штате Техас, открылась первая в США прачечная. Называлась она не laundry, а washateria - на манер слова «кафетерий».
        6. 1947 год. В городе Вернал, штат Юта, родился актер, сыгравший роль Макса в фильме «Однажды в Америке» - Джеймс Вудс (James Woods) (на фото). Другие не менее известные фильмы, в которых играл Вудс, «Сальвадор», «Убийца: дневник убийств», «Меня зовут Билл У.» и другие. Из необычных фактов об актере: главный отборочный экзамен для школьников перед поступлением в вуз (SAT) Вудс сдал на 1580 из 1600 возможных баллов, участник мирового чемпионата по покеру; Тарантино собирался дать роль актеру в своем фильме «Бешеные псы», однако агент Вудса отказал режиссеру, даже не читая сценарий, когда Джеймс узнал об этом, он уволил агента.
        7. 1983 год. В столице Ливана Бейруте террорист-самоубийца взорвал посольство США. В результате теракта погибли 63 человека, 17 из которых были американскими гражданами.
        8. 1990 год. В Сент Луисе суд приговорил мужчину выплатить компенсацию в размере 27 500 долларов женщине, за нанесенный ей в одном из местных баров укус. По словам жертвы, из-за сильной боли на месте укуса она в течение трех дней не могла сидеть.
        9. 2001 год. В Сан-Франциско полиция задержала грабителя, который стал легендой. Преступник оставил на месте ограбления, в одном банке рецепт для лекарства на свое имя, а в другом - резюме».
        Так и не дочитав познавательную статейку, Бёрк отправился спать. Поставив на чашу весов ноутбук и восстановление сил, он выбрал второе…
        Полный решительности, Пэксвелл вернулся в отдел. Сняв с себя всю промокшую под дождем одежду, лейтенант попросил дежурного принять барыгу, которого привезут в течение часа, а сам ушел к себе.
        Мартина Шипа - того самого барыгу скрутили люди Бориса и отдали на съедение кровожадным копам. Затем бедолагу притащили в отдел, сунули в допроску. Там он провел более семи часов в ожидании неизвестного финала. В полной темноте…
        Эсмонд убил не только «доставленного» торгаша, но и еще одну «шестерку» - полицейского по имени Лео, который так удачно втерся в доверие к Пэксвеллу.
        Лео, как и Финч, находился в отделе в качестве «засланного казачка» и регулярно докладывал преступнику обо всех телодвижениях шефа.
        Лео вышел на улицу, довольный своей безупречной работой, не видящий угрозу вплоть до момента, когда стало поздно. Фернок подбежал к предателю и обмотал шею ботиночным шнурком, сжимал, пока тот не задохнулся…
        Затем вернулся в отдел и, как ни в чем не бывало, «подрезал» задержанному венки.
        Утром следующего дня Пэксвелл решил проверить, как поживает Мартин, жив он еще или нет, и увидел, что… Мартин лежит в луже собственной крови. С «полосками» на запястьях, с перерезанными венами.
        А Фернок… Фернок продолжал нагло сидеть в чужом кабинете, не на своем месте. Широко зевнув, он заулыбался…
        - Эх, отрада… - и принялся ломать карандаши…
        Фернок вконец оборзел и буквально довел Пэксвелла. Довел до того, что тот решил отвязаться от сержанта и повысил его в звании - до лейтенанта!
        В дверь Убийцы Бездомных неожиданно кто-то постучал. Сам преступник не представлял, кто это мог быть, учитывая, что на дворе стоит глубокая ночь. Одинокий дом на пустыре - годное убежище для отъявленного садиста.
        Подонок медленно подошел, посмотрев в глазок. Ничего спрашивать не стал. В это же мгновение внутрь ворвался полицейский отряд вместе с… кем бы вы думали? С Эсмондом Ферноком!
        - Эй, вы кто? Я заплачу парни! - струхнул Убийца, который был «не в курсах» истинных намерений незваных гостей.
        - Заплатишь! - лейтенант незамедлительно вытащил ствол, - Своей жизнью! - и хладнокровно застрелил хозяина, - Которая не стоит и цента!
        В домике находились еще преступники - подельники Убийцы Бездомных и того самого легендарного поджигателя, прозванного фантазерами-журналистами «Светлячком».
        - Ну-ка! - закричав Фернок, «накрыв» это преступное гнездышко. Несколько копов, которые пришли с ним, уничтожили имеющиеся в комнате телевизоры и музыкальные центры, разбили все, что только можно было, наведя полнейший беспорядок.
        - Эй, вы кто? - молвил один из задержанных.
        - Заткнись - Фернок всыпал говорливому по первое число, и, изображая восхищение проделанной работой, демонстративно раскинул руки, - Такое будет со всеми, кто посмеет что-то нехорошее мутить в моем городе! - а затем обратил внимание на наличку в кармашках преступников, - Дай сюда! - пересчитал деньги и улыбнулся, - Все, что хорошо лежит в руках, наше! А вы, друзья… - он подумал, что с ними сделать. Окончательно принятое решение оказалось извращенно жестоким, - Вы останетесь здесь. Никуда не уйдете. Вот только мы подпалим вашу конторку.
        Фернок приказал устроить пожарчик, заперев провинившихся внутри. Никто не осмелился с ним поспорить, хотя такое желание возникло почти у всех присутствующих. Копы подчинялись Ферноку, за что получали дополнительные мани с его «заимствований» у преступников.
        Десятью минутами позднее полицейские наблюдали издалека, как горит дом. Они чувствовали безопасный, строго дозированный страх, а вот затейщик «крестового похода» Фернок улыбался:
        - Отрада…
        Пожар подпрекратился только через час. Разумеется, оставшиеся внутри, крепко связанные нарушители погибли…
        ГЛАВА ВТОРАЯ
        Провинившихся поставили в ряд. Правильнее сказать, задержанных. Для выявления лиц, осуществляющих перевозку наркотических средств, более опытные законники использовали своих подчиненных ради «внедрения в банду».
        Таким образом, ответственный за борьбу с наркотиками в Мракане лейтенант полиции Эсмонд Фернок отловил аж семерых парней, осуществлявших перевозку… наркотических средств.
        Этим днем Фернок в очередной раз убедился, что «метод кнута» положительно влияет на ситуацию в районе.
        - Ну, что, ангелы-бесы, допрос кретинов назначен на сегодня. Не станем закатывать рукава, будем готовиться к допросу - лейтенант сидел в окружении подчиненных, самый находчивый из которых - Дэвид Блейк - парень двадцати семи лет - как всегда, не мог не влезть со своим мнением.
        - Все всё усвоили? Поняли, как надо «разрабатывать» объекты? Надеюсь, все, как и обсуждали уже, никаких мелких хулиганов, а только преступников средней руки берем? Иначе, сами вникаете, останемся голодными. Выбиваем из средних инфу о крупных, выжимаем их, как выжимают тряпки. Ну, а дальше по сценарию: нам - еда, людям - безопасность. А мелкие на то и мелкие, пусть пока плавают, как планктон. Потом пойдут ко дну - не дождавшись ответа от ребят, Фернок услышал голос вошедшего в кабинет Дэвида. Малость припозднившегося…
        Блейк - слегка чудоковатый коп, но весьма преданный работе. Его высказывания поначалу казались несколько наивными, но впоследствии приобрели более реалистичный оттенок.
        - Что если попытаться поймать всех преступников сразу? Я понимаю, вы думаете, это нереально! Но ведь никто и не пытался, вроде! - Блейк больше любил справедливость, чем деньги, а вот его шеф, наоборот, пытался совместить полезное с приятным.
        - А зачем? - спросил Фернок, - Допустим, приставлю я «бы» к народному «если». Если бы могли - лейтенант подумал, как лучше ответить невероятно забавному Блейку, чтобы пораньше ребят отпустить, - Зло полезно, когда оно, сам вникаешь, в умеренном количестве. Ну, так, чтобы особо не выходило за рамки. Если накрыть всех разом, то нам, извини меня, нечего кушать будет. От голода умрем, - а затем пошла чисто философская тема, без которой, видимо, было не обойтись, - Добро не может жить без зла, Дэвид. И наша ситуация - прямое тому подтверждение. Вот так вот.
        Комната для допросов.
        Провинившиеся с каменными минами встали по струночке, как приказал Эсмонд, вошедший вместе с подчиненными. Он уселся на стул, досконально просканировав «голубчиков». Внимательный взгляд пленил преступников не меньше, чем сложившаяся ситуация.
        - Ну, что, господа особо глупые идиоты - начал лейтенант свою песню, - Надеюсь, нет нужды объяснять условия наших, так сказать, переговорчиков? Ведь при усердном старании вину можно смягчить, у вас есть шанс отделаться малой кровью, а он предоставляется далеко не всем.
        Блейку было не слишком-то приятно знать, что шеф вот так просто готов отпустить этих, по его мнению, козлов, готовых на все ради денег. Даже на распространение дури.
        - За что вас взяли… - продолжил Фернок, - За такое дерьмо можно получить невероятно крупный срок. А я лично могу постараться и добавить. Мне несложно…
        Один из них решился спросить:
        - Что вы предлагаете? - смельчак сразу просек, что к чему. Деловитый лейтенант, думал он, наверняка, хочет подполучить от них. Какую-то выгоду, вероятно, денежную…
        - Сдать урода, на которого работали - ответил Фернок, - Имя назовете - можете гулять. Пленных не держим. Поменялись правила…
        - Легко - вступился самый младший из арестантов.
        - Кто же он?
        - Борис - ответил этот еще почти малыш. Лейтенант привстал и подошел к мальцу вплотную. Решил узнать его возраст.
        - Сколько тебе?
        Негодник скрывать не стал:
        - Шестнадцать.
        «Всего шестнадцать, и уже такое дерьмо?».
        Фернок попросил Блейка вывести младшенького, точнее отпустить насовсем. Тот моментально подчинился.
        - Вы нас арестуете после того, как поможем? - снова выделился старшенький, он был попрожженнее, «попрофессиональнее».
        - Нет - прямо ответил лейтенант, - Смысл? Вас закроем - другие из коконов повыпрыгивают. Микробы удалить нельзя, левое занятие… - а потом суровым взглядом и жестокими словами напугал арестантов, - Но если вы еще раз попадетесь на «горяченьком», еще хоть раз обратитесь к хохлу с вопросом о заработке, то я поступлю радикально - отниму у вас самое дорогое, - он еще раз досконально просканировал их взглядом, - Жизни!
        Меж тем прокурор округа Фредерик Кригер ужи прибыл на свое новое рабочее место - в Центральный департамент, и за час обставил кабинет всевозможными наградами, золотыми кубками, криминалистической литературой, справочниками, глобусами и т. д.
        По первому впечатлению, произведенному на сотрудников, Фредди показался чернильной душой - этаким показательным буквоедом, для которого закон - отец и мать.
        Так и было: полный благих намерений прокурор пообещал господину Пэксвеллу в самое ближайшее время «очистить атмосферу» центрального и ближайших районов от преступного засилья. Детально изучив биографию судебного обвинителя, лейтенант не усомнился, а, наоборот, доверился этому человеку.
        - Такс - Кригер заметил в кабинете огромное количество всякого вида ненужностей (фантики, записочки с любовным текстом, орешки, чьи-то сломанные часики) и за полчаса до блеска вылизал помещение. Но не забыл покритиковать лейтенанта за бардак.
        Внешне товарищ обвинитель был вполне хорош собой: брюнет, ростом выше среднего, тонок и строен.
        - Вы так встречаете гостей? Или уборка не входит в ваши принципы?
        Почувствовав ужасную неловкость, Пэксвелл поднапрягся:
        - Извиняюсь. Я отдал распоряжение своим, чтобы они подмели п…
        - Плохо дали! - крикнул прокурор, - Убираться надо обязательно! И желательно делать это самим, а не заставлять других! Если не умеете правильно мотивировать подчиненных, то и не беритесь! - а затем резко поспокойнел, - Предоставьте воспитательскую деятельность мне. Я-то уж быстро вставлю мозги…
        Профессиональный юрист отличался строгостью и фантастической воспитанностью, выработанной за несколько лет учебы в одном престижном универе Лондона. Сам он на сто процентов английский джентльмен, всего полгода назад перебиравшийся в Штаты. Однако за столь короткое время ему удалось не просто улучшить репутацию «принципиального и неподкупного борца», но и подняться, что говорится, ввысь! Достичь максимального уважения к своей загадочной персоне!
        Пэксвеллу порекомендовали Кригера неспроста: прекрасный послужной список уважаемого бизнесмена никого не мог оставить равнодушным. Признавая, что ситуация в отделе откровенно неахтишная, лейтенант решил заручиться помощью и Кригера направили в Центральный департамент на один год работы.
        Вражда между беспринципным отморозком Ферноком и сверхправильным сверхчистым прокурором зародилась с первых мгновений.
        - Смотрите, куда идете! - крикнул Кригер лейтенанту Ферноку, когда тот случайно не сбил его, явно куда-то спеша.
        - А то что? - огрызнулся лейтенант.
        - А то… ничего! - ответил Фредди, - Прослывете очень невоспитанным человеком. Ну, а если дойдет до потасовки, то есть, если у вас руки зачешутся, штрафонетесь!
        - Такс - Фредди созвал абсолютно всю «рабочую силу» департамента, чтоб познакомиться с коллективом, «влиться» и получше узнать ситуацию, - Такс, такс, такс - повторил он от незнания, с чего начинать.
        Минутой позже юрист заметил среди присутствующих недовольного Фернока и… решил его подзадеть, - У вас что, умер кто-то из близких, что вы, простите меня, сидите здесь с выражением, будто только побыли на кладбище?
        Остальные наблюдали за ними с огромным интересом.
        Фернок не без негатива повернулся к «буквоеду»:
        - Почти. На вас посмотришь, и жить желание пропадает…
        - Простите, что…? - уперся прокурор.
        Лейтенант решил заткнуться…
        - Итак, меня зовут Фред Кригер. Можно по имени и на ты. Если кто-то считает, что я тиран и намереваюсь держать вас в узде, заваливать висяками, лишней работкой… - прокурор подумал, прежде чем продолжил, - Правильно делает! Но учтите, я буду работать не меньше, а, скорее всего, больше вашего.
        Фернок предпочел спокойствию выплеск накипевших эмоций. Крикнул:
        - Сука! - ударил по столу и ушел.
        Фредди пару раз кашлянул, так, для вида…
        - Не будем реагировать на немотивированную некомпетентность некоторых экземпляров - а потом опалил взглядом всех присутствующих, - Продолжим знакомство. Кто желает рассказать о себе?
        Уолтер Бёрк сильно комплексовал, и причина тому - появление Кригера. Стандартная реакция. Вот и проходящие мимо коллеги громко выказывали недовольство «буквоедом»:
        - Урод какой-то! - закричал Уильям Бриджерс.
        - И не говори… - согласился Фернок, - Такой, что теперь самый разумный вариант - подписывать увольнительную, ну, а самый безумный - остаться!
        Из-за «отрицательных отзывов» о продукте под названием «Фредди Кригер» Бёрку и вовсе поплохело.
        «Неужели все так, как они говорят? Боже, ну, почему мир несправедлив? Неужто это - незавидная доля каждого полицейского?»
        - Здравствуйте - дабы оказаться угодным прокурору, Бёрк поздоровался с ним. Как оказалось, уже дважды.
        Недовольный абсолютно любыми, даже самыми незаметными поступками сотрудников Кригер и здесь нашел, к чему привязаться:
        - Помнится, мы уже с вами знакомились - остановился Фредди - остановился и Уолтер, - У вас что, неладно с памятью?
        «Черт. Я этого не вынесу» - подумал Бёрк, промолчал и пошел…
        Дэвид Блейк решил поделиться с ребятами личным мнением о прокуроре, так как ему представилась незавидная возможность подольше с ним пообщаться. Многих копов раздражал, нет, бесил Кригер, в первую очередь, конечно же, своей тягой к абсолютному порядку, так несвойственному современной полиции…
        - Никого не боится мужик - рассказывал Блейк. Его слушали Уильям Бриджерс, Уолтер Бёрк и Вильтон - друг Эсмонда - толстенький, но добродушный сержантик, год назад перелетевший жить в Мракан-Сити из более светлого Нью-Йорка, - Никого… - Дэвид взглянул на Вильтона и спросил, - Ты вот можешь похвастаться подобным бесстрашием?
        - Ты о чем? - заежился сержант.
        - О том я. Вон, прокурор заявил, мол, откроет войну скоро, что ему посадить всю банду Матераццо - раз плюнуть, что ему не страшен сам Борис. И вот к какому выводу я пришел, либо парень чокнутый, ну, двинутый на всю голову… - Дэвид неожиданно замолк.
        - Либо? - поторопил его Уильям.
        - Либо он Супермен!
        Фернок мечтал побыть наедине со своими размышлениями по поводу «буквоеда», но не удалось: неожиданный стук в дверь заставил лейтенанта встать из-за стола.
        - Заходи… - сказал он Вильтону Бертранду, растерянно маячившему в коридоре, - Нечего пастись, как овца…
        - Ну, чего хотел?
        - Спросить - Вильтон хоть и помнил, что Фернок его друг, пожалуй, самый близкий из всего отдела, но кто Фернока не боялся? Только безумцы!
        - Спрашивай - хозяин кабинета фыркнул в носовой платок и закрыл форточку.
        - Как тебе этот?
        - Кто «этот»?
        - Ну, как его, господи…
        - Кригер?
        Фернок угадал.
        - Да! Да, я его имею в виду! - гость пытался оставаться веселым, - Как он тебе?
        - Плохо он мне! - Фернок ударил по столу, да так, что Вильтон отшатнулся, - Нервы и так шалят, а он действует на них, словно паразит. Паразитирует на моих нервах!
        - И что ты намерен делать?
        Ответ, который услышал господин Бертранд, не только удивил, но и напугал. Ферноку смелости было не занимать, однако… таким смелым он еще не был никогда.
        - Показать, кому принадлежит территория! - лейтенант натянул коварнейшую лыбу, взял карандаш и… разломал на две части, - Волкам, серым и злым!
        Кригер подозревал, что дорогой господин Фернок способен на всякого рода козни. Но умелый юрист мог похвастаться выработанным иммунитетом, а так же… базовыми знаниями в области «общения с оборотнями».
        - Такс! Такс, такс, такс - юрист пригласил в отдельчик одного из некогда обиженных господином Ферноком, чтобы подстраховаться и ослабить гиперактивность лейтенанта, - Говорите, когда вас избили. Говорите, за что избили. Говорите, кто это видел, и если видел кто-то, можете с удовольствием пригласить свидетеля, или телей…
        На другом стуле сидел парень с лицом, покрытым крупными фингалами и переломом бедренной кости.
        Через час.
        - Что это? - спросил Фернок, когда Кригер без стука ворвался в кабинет и кинул на стол бумагу заявителя. На листе было подробно описана одна нехорошая ситуация, серьезно компрометирующая лейтенанта.
        - Пострадавший ходил на кружок, слыл начинающим футболистом, по крайней мере, так сказали его родители, и как-то раз, играя с одноклашками в футбол, опять же со слов мальчика, он в какой-то мере нарушил закон - начал бегать по… В общем, топтать газон. Вы, как какой-то взбешенный гринписовец, фанатично напали на парня. Избили, нарушив все, что только можно в отношении этого… гражданина - Фредди говорил с задержками, потому что нервничал. «Внутриотделовые» мифы слагали, что Фернок - очень страшный человек, и любому категорически запрещается переходить ему дорогу!
        - Случались инциденты, не спорю - произнес лейтенант, - Но конкретная ситуация вымышлена - и без всяких угрызений порвал лист.
        Фредди понял - не прокатило.
        - Что-нибудь еще, господин прокурор?
        «Гениальный юрист» подергал губами, посуетился маленько и… пригрозив Ферноку пальцем, свалил восвояси.
        - Фух - хозяин кабинета склонил голову, - Большего придурка я не встречал…
        И даже перекрестился!
        Всю последующую неделю Фернок занимался разработкой «гуднаевских шестерок», в очередной раз засветившихся в доках. Что с ними делать - он не имел ни малейшего понятия. Отпустит - ясное дело, обязательно попадутся вновь, прибьет к чертям собачьим - не получит выгоды, значит, не поест.
        Да и коллективу тоже нужно жрать.
        Уже бывавшие в этой допроске, молодые бандиты внимательно осмотрелись и охнули, когда к ним зашел тот самый лейтенант - мастер убеждений.
        - Ну, что, вернулись ко мне? Что делать будем? - он начал ходить вокруг да около, мелькать перед лицами опущенных недопреступников, чесать затылок, словом думать, - Я вот все никак понять не могу, почему вам не живется нормально. Но ладно, ничего не сделаешь, к сожалению…
        - Я их возьму в разработку - сказал Фернок Блейку.
        - В разработку?
        - Да.
        - И что это значит?
        - Наркотики в моем районе… поверь, этого достаточно, чтобы схлопотать пулю, но вы молоды, а я к таким проявляю снисхождение…
        - А то, что их знатная компания теперь будет работать на меня. Усек?
        - Ты это серьезно?
        - Ваши отцы, матери… Они вам ничего не смогли дать. Ничем полезным ваши головы не загрузили. Что ж… я исправлю их ошибку, друзья…
        - Серьезней некуда. Смотри, не начни мне стучать кому-нибудь. Это очень важно. Если придурковатый прокуроришка с Пэксвеллом узнают, что…
        - Да брось! Я никому не скажу - уверял Блейк, - Ты же знаешь, я не стукач!
        - Теперь я и мать, и отец, и брат, и сестра, и даже маленькая комнатная собачка. Всем все ясно?
        - Ты? Дятел? Нет, конечно - заулыбался Фернок…
        - Вот и отлично!
        СтоунГейт - казнь, только медленная и мучительная. Наслышанный о непристойном поведении вертухаев лейтенант считал, что даже смерть не сравнится по степени ужаса с заключением в крепости. Поэтому, уверенный, что если куда пацанят и посадят, то только туда, решил взять их «в кулак» и кое-чему подучить.
        Задержанные «слили» Ферноку все свои контакты - замазки с наркоторговцами средней руки, активными покупателями и мелкими жуликами. Эсмонд оценил эту «еду» как «сухо», но не стал сильно давить на арестантов, потому как прекрасно понимал, что, скорее всего, они не «джеймсбонды» и мало что знают.
        Первое поручение - нападение на подпольное заведение, владелец которого отказался платить «крыше». Фернок объяснил, с чего лучше начать «операцию» - с устранения охранника.
        - Выполнить задачу можно и ударом, но, поскольку вы ни черта не тренированы, справитесь не сразу. Навалитесь все вместе, хорошо?
        - И что потом должны будем сделать? - спросил младшенький - тот самый шестнадцатилетний мальчишка.
        - Потом то же самое сделать с владельцем! Насколько мне не изменяет память, сей козел частенько тусит там, проводит в собственном клубе чуть ли не все свободное время. Ловит кайф, полагаю, с помощью легкой марихуаны…
        - Вы должны будете сделать все чисто. Вам выдадут маски. Мой человек проконтролирует, то есть, подстрахует…
        На эту «должность» взяли Блейка.
        - Выполните поручение - пообщаемся, но будете отпущены только через пять-шесть таких успешно проведенных операций. Все поняли?
        Задержанные выкрикнули «да».
        - Вот и молодцы! Слов просто нет. Любуюсь!
        Выпущенные на волю «птицы» проследовали до подъезда клуба некоего сэра Уокера - малоизвестного, но очень плодовитого клипмейкера, ведущего не самый честный образ жизни. Разумеется, молодые преступники все это время находились под строгим надзором мистера Блейка.
        Тот на ура выполнял поручение «не спускать с гаденышей глаз» и каждые пять минут тревожил Эсмонда звонками.
        Очевидно недооценив «потенцию» ребят, Фернок допустил грубейшую ошибку: отправил Блейка одного следить за ходом операции. Как только представилась удобная возможность, парни решили слинять, но для этого пришлось немного порукоприкладствовать: посмотрев в сторону Дэвида, они побежали на него с кулаками и палками, повалили и начали бить ногами. Затем, проучив ненавистного копа, его тачку. Дэвид остался лежать на грязном асфальте и дергать правой ногой.
        О неприятном инциденте Фернок узнал от полицейских Дрю Вэйлонда и Мигеля Роше. Те, не постучавшись, зашли и обеспокоенно посмотрели на шефа.
        - Что случилось?
        - Твои сбежали, Эсми - начал Дрю.
        - Что?
        Но Мигель дорассказал:
        - Мелкие крысы, видимо, воспользовавшись подходящей обстановкой, прилично отметелили Дэвида, плюс угнали машину. Парня определили в клинику. Имеются множественные ушибы, переломы, но, говорят, жить будет…
        - Только этого не хватало… - Фернок почувствовал себя виноватым перед Дэвидом, а это он ненавидел больше всего на свете - быть виноватым перед кем-то, - Часы идут, а все не легче…
        Заморачиваться с беглецами лейтенант не стал. Он махнул на их существование рукой и пообещал выплатить Блейку небольшую денежную компенсацию, когда тот выпишется. Но вскоре у отдела стряслась другая беда, вернее, у одного из сотрудников отдела…
        Вильтон в последнее время ходил крайне расстроенным, все это замечали, но никто, кроме небеспристрастного Фернока, так и не решился подойти и спросить, что стряслось.
        - Привет. Гляжу, ты не в духе! Может, обсудим, да чего вкусненького пригубим? Виски, к примеру! Что скажешь?
        Вильтон не хотел на работе говорить о личных проблемах, в связи с чем не замедлил с решением:
        - Можно. Почему нет?
        - Шоколадно! - задорный лейтенант шлепнул его по плечу, по-дружески, - Значит, сегодня вечером встречаемся в кафешке, которая через дорогу от отдела!
        Несмотря на договоренность, Вильтон в баре так и не появился. Эсмонд начал подумывать «вот засранец», но когда попятился домой, его встретил нежданчик - друг стоял у порога его квартиры и просил позволить переночевать.
        - Можно, а?
        - Что такое? - Фернок полез за ключами в карман.
        - Меня это… Жена выгнала… - Вильтон, вроде как самец, сейчас казался более жалким, чем любая беспомощная женщина. Заботливый лейтенант не отказал толстячку в просьбе и впустил.
        В холодильнике Эсмонда хранился целый склад алкогольных напитков. У господина Бертранда тут же разбежались глаза. Засунув голову внутрь, гость внимательно осмотрел этикетку каждого сосуда. Выбор, как ни странно, пал на не шибко разрекламированное пойло - украинский коньяк.
        Возможно, потому что ему в данный момент было плевать, чем травиться.
        Ночь. Слегка перебрав, Фернок и Бертранд сладко храпели, и даже забыли раздеться… Так и проспали в уличной одежде.
        Вильтон умолчал об одной пренеприятнейшей составляющей своей жизни - о так и не наладившихся отношениях с супругой. По сути, он проживал с чужой женщиной на одной территории и был вынужден мириться с невероятно унизительным для любого мужчины фактором - наличием любовника, регулярно заходившего в гости.
        Супруга считала Вильтона тряпкой, хамила ему и ни во что не ставила, о чем Фернок узнал только под утро, когда у бедняги закончились силы скрывать…
        - Ты серьезно? - несмотря на неприятные стандартные последствия пьянки, Фернок вник почти сразу. Услышанное его не только потрясло, но и обидело, - То есть, ты хочешь сказать, что ты - законный владелец квартиры, не можешь выселить какого-то ублюдка, который, прости за истину, во все дырки имеет твою бабу…? Правильно тебя понял? Смотри в глаза! - и все же у него сильно болела голова… от вчерашнего.
        - Как-то так, да… - приуныл Вильтон, в глубине души надеясь на поддержку друга, - Правильно.
        - Одевайся! - крикнул Эсмонд и кинул сожителю чистые «шмотки».
        - Что? Куда мы? На работу?
        - Нет!
        - А куда?
        - К тебе!
        Первое время, сам не зная почему, Бертранд пытался остановить товарища-лейтенанта от внезапно вспыхнувшей идеи. Но Фернок всерьез настроился вмешаться.
        - Ты ежедневно терпишь унижения, а от кого? От дряни, что многим обязана тебе и нагло врешь, что тебя все устраивает? - посмотрев на беднягу Вильтона, который не мог дать ответ, он в очередной раз убедился, что поступает правильно, - Нет уж, пошли! Если ты дурак безвольный, это еще не значит, что над тобой можно так издеваться!
        Спустя час.
        Любовник жены Вильтона, который не раз поднимал на хозяина руку, угрожал расправой и хамил, как услышал звонок, понесся открывать для выдачи очередной порции люлей. Но… вместо растерянного толстяка увидел перед собой четырех хмурых типов, готовых, казалось, разорвать на части любого, кто попадется им под руку.
        Стервец опешил…
        - Вы кто такие?
        Ему ответил лоб в бежевом комбинезончике (Эсмонд).
        - Банда! А если без лирики, то друзья хозяина…
        Копы заломили парню руки по приказу шефа и вломились в жилище. Когда Фернок закричал, где находится спальня, любовник показал пальцем на соответствующую комнату.
        Лейтенант открыл дверь.
        - Что там? - спросил Дрю, которому не терпелось навалять парнишке. Эсмонд прикрыл ладонью ротовое отверстие и медленно повернулся к ребятам.
        - Труп… - тихо произнес лейтенант. А за дверью лежала изрезанная женушка Вильтона… Кровь перепачкала всю одежду бедняжки. Позже незваные гости заметили, что футболка парня тоже вся заляпана кровью.
        - Что ты сделал? - посмотрел на него Фернок, полный непробиваемой невидимой злости.
        - Друзья! - закричал схваченный, - А я не хотел!
        Через десять минут.
        Квартира, в которой произошла поножовщина, стала для Вильтона практически гробом: та, которую он любил в своей жизни больше самой жизни, скоро отправится в морг. Речь, конечно, шла о жене.
        Фернок, считая своей обязаловкой помочь другу пережить, возможно, самый тяжелый период, связанный с кончиной неверной супруги, задал вопрос Вэйлонду:
        - Ну, что, допросили его?
        - Да - Дрю развел руками, - Сознался. Говорит, что поссорился с ней якобы из-за ее признания в оставшейся любви к мужу и не смог сдержать наплывших чувств, заставлявших вздыхать…
        - То есть… - злость в Ферноке переполнила чашу, - Я правильно понял ситуацию? Эта тварь думает, что сможет отмазаться сознанкой?
        - Вроде как бы да…
        - Ни черта у него не получится!
        Фернок походил кругами, как он обычно любил это делать, когда не мог принять решения. Вариантов, как поступить с убийцей - множество, но лейтенант выбрал самый жестокий. И усмехнулся. Возможно, над собственным выбором…
        - Нет. Убитых было двое…
        - Что? - Дрю попал в некое замешательство.
        - Ты все правильно расслышал - нынешний Фернок не допускал варианта оставить парню жизнь, а его взгляд был настолько твердым, что устрашал, - В этой квартире никого в живых не осталось. Погибли оба: и сука-жена, и сучий любовник.
        Следующее заявление подвело лейтенанта к вынесению окончательного вердикта. Мигель вышел из комнаты и чуть ли не прокричал:
        - Зрачки расширены, язык заплетается. Возможно, наркоман, что-то принял, перед тем как убить.
        - Пожалуйста! - наконец-то Фернок распорядился жизнью убийцы, - Сделайте с ним что-нибудь! Без суда и следствия.
        - Что? - задрожал Дрю.
        Шеф намекающе повернулся к нему.
        - Что-нибудь нехорошее…
        К этому времени Вильтон находился уже в курсе произошедшей трагедии. Дрю сообщил ему, мол, жены больше нет. А все, чем ограничился Фернок, это повторно пожал руку и сказал «поправляйся», после чего отвел от него ребят, чтобы оставили в покое. Неспособный словесно выразить боль, ту, что пострашнее любых физических пыток, бедняга Вильтон встал на колени и заплакал. Прямо на улице, не заходя в квартиру. Степень выраженности болевых ощущений также не подлежала описанию. А способом снятия, казалось, не послужит и самый крепкий алкоголь.
        …Но и Ферноку, далеко не бесчеловечному, сопереживающему чужому горю, нелегко далось увидеть друга в таком состоянии. Вернувшись в душный кабинетик, он немного потусил у окна, подумал о чем-то своем и… вспомнив выражение лица Вильтона, возникли губные подергивания…
        И хоть случившаяся беда никакого отношения к нему не имела, лейтенант не постеснялся расплакаться. Он пускал слезы, пока мог, пока те не закончились, стоя у потертого подоконника.
        Любовника жены Вильтона обнаружили мертвым в ванной. Парень был задушен душевым шлангом. Первая версия, пришедшая в голову, обнаружившим его копам - суицид.
        Фредди Кригер пустился вовсе тяжкие со второго дня «службы» в департаменте. Ночь напролет он заполнял бумаги, подписывал важные документы и параллельно вел дело о гендерном грабеже, соучастники которого, предположительно, члены преступного итальянского клана Матераццо, действовавшие еще в далеких шестидесятых.
        Краеведение - страсть Фредди - наука, которую он ценил сильнее любых историков. Юрист прочел немало книг, посвященных криминальному прошлому Мракан-сити, и мог с уверенностью утверждать, что итальянский клан не вымер, как считают некоторые, а расцвел. Логично так полагать, раз последний представитель семейства Матераццо жив, значит, жива и мафия.
        - Такс, такс, такс…
        Вдруг из-за мощного порыва ветра распахнулось окно, и в офис проник хладный ветер. Обвинитель осмотрелся, мало ли что, и вновь уперся в бумагу. Но… через минуту чья-то твердая рука коснулась его плеча. Он чуть поднял голову и… увидел демона-защитника - грозу всех преступников Мракана, Спауна!
        - Думалось мне, вы - вымысел здешних наркоманов! - съязвил Фредди, но еще раз взглянул на нежданного призрачного гостя и убедился в его непреувеличенной натуральности, - Я был неправ насчет вас, что, определенно, к лучшему…
        Спаун выпалил мрачненькую фразу:
        - Каждый имеет право на ошибку - фразу в его стиле…
        - Не спорю…
        Демон стал прохаживаться по кабинету Кригера, рассматривая, как новый работник департамента все там обставил.
        За время, пока «оно» ходило туда-сюда, прокурор успел оценить хэллоуинский наряд существа и не поскупился на комплимент:
        - Эффектно выглядишь!
        - Прокурор - начал Спаун, - Я очень на вас рассчитываю.
        Услышать такое от супергероя было огромной неожиданностью для Фредди.
        - Что ж, как мне вас не подвести?
        - Начинайте открытую борьбу с криминальной структурой.
        - Открытую?
        - Не ослышались - еще до начала своих странствий демон допускал вариант, что через какое-то время его «место» займет кто-то другой - место народного героя, которым он пока еще не стал, - Ваша работа во имя всеобщей безопасности не пройдет мимо глаз народа. Вас будут благодарить, а, главное, на вас не будет маски. Город заслуживает видеть героя в лицо.
        - Вы, правда, так считаете? - выслушав заманчивое предложение «человека в черном», Кригер едва не помер от смущения.
        - Баллук… - Спаун упомянул фамилию преступника, которого побаивался даже сам прокурор, будучи человеком, достаточно смелым и рисковым, - Начинайте с него… Он - источник большинства конфликтов…
        - Баллук? - занервничал Фредди, - А можно я начну с Бориса? - Демон ничего не ответил, - Простите, господин Спаун, спорить с таким профессионалом, как вы, я не хочу, да и не посмею! Но, мне кажется, что именно Борис источник, а Баллук так… мелочь! Последствие стихийного бедствия…
        - Как считаете нужным, так и поступайте… - дал добро мститель.
        - Так и поступлю - Фред ударил ручкой по виску, - А что вы скажете насчет Матераццо? Он, говорят, в это время года особенно активен. Клубы, наркотики…
        - Ничего - у Спауна имелась своя точка зрения касаемо любого более-менее известного преступника, и он мог стать хорошим советчиком прокурора, - Деятельность итальянца не представляет особой угрозы. На нем не сосредотачивайтесь…
        Демон собрался уходить: запрыгнул на подоконник, но перед прыжком в ночную бездну предупредил обвинителя:
        - Только не играйте в мышки-кошки с преступниками. Помните, они этого не любят…
        Прокурор подвигал нижней челюстью.
        - У меня на них иммунитет.
        И Спаун исчез…
        Все оставшееся время до рассвета Фредерик заполнял бумаги. Голова болела от накопившейся за сутки информации, усилилась утомленность и раздражительная слабость. Рот приоткрывался все чаще. Зевать себе не запретишь!
        По наступлению долгожданного утра достопочтенный господин Кригер покинул здание департамента. В его планы входили отдых и полноценное восстановление сил для новой двухсуточной «отсидки». По дороге домой он размышлял о легендарном клане Матераццо!
        И о краеведении…
        Дэвид Блейк ощутил весомый упадок сил, как только очнулся. Лежал он в государственной клинике, по уровню запущенности схожей с больницей святого Феодора. Треснутый кафель, грязные койки…
        Словом антисанитарные условия! Ситуацию более-менее спасал отзывчивый персонал, врачи попались на удивление добрыми, не грубыми, как во многих нечастных медучреждениях.
        Блейку бы только вспомнить, что предусматривает статья об избиении средней тяжести… и ему станет гораздо легче.
        Позавтракав и выпив кофе, полицейский поинтересовался у своего доктора, когда сможет уйти. Медик, чья работа заключается в заботе о пациентах, в их физической и духовной поправке, не стал зазря обнадеживать обеспокоенного Дэвида и сказал, как есть.
        - Вам придется задержаться здесь на недельку - а потом добавил от себя, - Если, конечно, желаете избежать осложнений, связанных с сотрясением…
        - Ага… - кивнул Дэвид.
        Спорить со специалистом не было смысла. И так ясно, что он прав…
        Второе отделение - онкологическое, а третье - предназначенное для жертв инсульта. Пытаясь чуть приподнять настроение решением кроссвордов и просмотром безыдейных передач, Дэвид ощущал сопротивление: чтобы сохранить веселость в таком месте, нужно быть сумасшедшим, двинутым на всю голову и бесчувственным.
        Далеко не все пациенты выглядели на «ура-урашеньки». Кто-то откровенно походил на мертвеца, в основном, это касалось безногих инвалидов, стариков с запущенным воспалением легких и больных лейкемией.
        От мысли, что в такой печальной атмосфере придется пробыть еще неделю, Блейка бросало в дрожь. Но он, как никто другой, сочувствовал всем этим людям, и если бы хоть чем-то мог помочь им, то обязательно б помог…
        Но Дэвид и так потрудился на славу. К вечеру перестали зудеть отбитые колени, отошла голова и он принялся помогать: довел одного дедулю до столовой, которая находилась на первом этаже клиники, исполнил пожелание мальчишки «принести поесть в палату» и починил телевизор в одном из актовых залов четвертого этажа.
        Лечащий врач ценил «услужки» копа и решил поинтересоваться у него.
        - Вам, наверное, с неохотой приходится, да?
        - Нет, что вы… - возразил Дэвид, - Я по собственному желанию помог нескольким больным. Есть вопрос к вам…
        Док улыбнулся:
        - Ради бога. Задавайте…
        - Кхм - Блейк кашлянул пару раз, а потом достал из кармана сшитого на заказ свитера несколько купюр, - Вот, возьмите!
        Врача ошарашил данный подход пациента.
        - Нет, что вы? Мы не берем деньги…
        Блэк был вынужден настаивать:
        - Возьмите… - он не стал спрашивать, и засунул «купюры» в карман.
        Мне так будет спокойнее - а потом признался, для чего «профинансировал» доктора, - Знаете, это тоже не совсем просто так. Мне кое-что нужно…
        - Слушаю внимательно - док принял эту «похвалу», добавил ее к своей зарплате в портмоне, - Что вас мучает?
        - Мне нужно уйти - решительным тоном произнес Дэвид, - Сегодня же. Сейчас же…
        - А как же ваше, простите за навязчивость, здо…
        - Здоровье?
        - Да, я о нем!
        - А… в норме! - коп покрутил головой, - Все со мной в порядке! Я еще молод и вынослив. Ничего плохого не случится, уверяю…
        - Ну, мы так не можем знать, случится с нами что-то или нет…
        - Пожалуйста.
        - Ладно… - врач не стал насильно удерживать человека. Пришлось отпустить. Но перед тем как Блейк взялся собирать вещи для отбытия, он предупредил, - Если будет болеть голова, ноги или что-то еще… я не знаю… Не стесняйтесь, звоните на мой городской. Выпишу эффективное лекарство.
        - Спасибо…
        Доктор дал Дэвиду свою визитную карточку. Тот, разумеется, принял ее и пообещал обращаться в случае возникновения боли или чего-то еще…
        - Я эту услугу не забуду. Спасибо!
        - На здоровье. Будем считать, что помог, чем смог, раз вы решили отплыть.
        - Хорошо…
        Вернувшись на работу слегка не в форме, не в том спортивном состоянии, в котором, возможно, следует находиться, Блейк встретил Пэксвелла и… выдумал красивую историю. Не будет же он подставлять Фернока из-за собственной неудачи…
        - Напали какие-то отморозки. Даже лиц не запомнил.
        - Воры? - предположил лейтенант.
        - Нет. Ничего не взяли.
        - Тогда за что тебя так?
        - Да сам не знаю… - помаячил «башней» Дэвид, - Понятия не имею за что…
        - Не знаешь или не хочешь говорить?
        Блейк хотел бы ответить «не хочу», но ответил…
        - Не знаю. Мало ли, сколько сейчас хулиганья всякого бегает…
        - Ну… - Пэксвелл похлопал «орла» по плечу, - Если ты так быстро реабилитировался, восстановил свою трудоспособность, мне остается только пожать руку и пожелать удачи!
        - Спасибо…
        Они обменялись рукопожатиями и разошлись в разные стороны. Дэвид намеревался посетить кабинетик Фернока и пообщаться с дорогими «коллегами», рассказать поподробней «как оно было».
        Фредди Кригер замечал за людьми Эсмонда подозрительное поведение, но забитая более важными делами башка не позволяла отвлекаться на такие мелочи, как грубые нарушения полицейских. Однако, в отличие от них, прокурор с уважением относился к работе и уже много раз выказывал Пэксвеллу недовольство нынешним подбором кадров.
        - Вы хотите услышать желаемое или узнать мое реальное мнение о ситуации? - спросил Фредди, когда лейтенант Максимилиан Пэксвелл зашел к нему, не постучав, и тут же начал твердеть о «наболевшем», о непозволительно жестком Ферноке, о возможных «провернутых аферах» его подчиненными и обо всем, что волнует совестных стражей порядка.
        - Как думаете, так и говорите - ответил лейтенант, - Я не вправе с вами спорить. Вы за достаточно короткий промежуток времени доказали свою работоспособность, чего, по-видимому, не скажешь о нынешнем составе департамента…
        Фредди польстило, что в словах «Макса» больше не проскальзывал фальшь в союзе с высокой самооценкой и абсолютной верой в идеальность «кадров».
        - Я вас понял - сказал Фредди.
        - Но поймите и вы меня, если сейчас не сломать ситуацию, дальше будет хуже…
        - Что предлагаете, о, свет Мракана?
        - Пэксвелл чутка сыронизировал.
        - Отстранить нарушителей, естественно - ответил «мистер неподкупность», - Но это само собой. Нужно дождаться, когда они конкретно накосячат, а до сего момента продолжим притворяться, что нас все устраивает, закрывать глаза на мелкие нюансы…
        Лейтенант согласился с супер-юристом, ведь его самого в какой-то мере напрягало присутствие в департаменте «оборотней», работающих под покровительством главного волка - Фернока.
        По давно сложившемуся мнению друзей-сыскарей, Кригер обладал незаурядным интеллектом и талантом маститого следака, а также множеством других незаменимых талантов. Впрочем, сей вердикт был недалек от правды.
        Четыре месяца назад Кригер вел собственное независимое расследование, касающееся одного жестокого убийства, совершенного в пустынном зале заброшенного кинотеатра «Одеон». Жертва - молодая девушка двадцати лет, негритянка.
        Так Кригер и начинал свой путь «наверх».
        Убийцу искали долго. Выстраивали разные версии, основа половины которых - бред и нелогичность. Но Фредди, молодой, рисковый юридического склада ума, «с потенцией», безжалостный к преступникам, немного честолюбивый и тщеславный имел собственное представление о случившемся и подкинул более-менее правдоподобную версию - убийца расист. Логично допустить такое, раз жертва являлась афроамериканкой!
        Вывеска на ближайшем к Одеону магазине «модные кофты и свитера - новый подход к теплым вещам» показалась будущему герою Мракана чересчур подозрительной. Почему - он так и не смог понять. Но направился туда, в магазин ради попытки узнать, что его так напрягло.
        К нему подошел продавец - тип в наколках. Он-то, как позже выяснилось, и является убийцей бедной негритянки. Вызывающие тату противная рожа выдали преступника. С тех пор, из-за этой самой случайности, из-за столь быстрого раскрытия тяжелого преступления, Кригера уважают сильнее многих следователей с тридцатилетним стажем.
        Поговаривали, на этом герой не остановился и раскрыл еще пару-тройку тяжких преступлений, перед тем как получить приглашение «поработать в департаменте» для улучшения статистики.
        - Как ты, чудо мое? Оклемался или еще не очень? - Фернок встретил Блейка в коридоре, так и нерешившегося постучаться к нему, - Можешь поделиться ощущениями?
        - Слушай, у меня в данный момент такое настроение убитое, честное слово, что шутить не очень хочется. Извини… - Дэвиду поплохело десять минут назад, приболело место на затылке, где был ушиб.
        - А кто сказал, что я шучу? - Фернок выпучил глазки, - Ты, конечно, подвел меня и компанию. Причем, неслабо. Надо бы тебе зарплату разок не выдать, но… Я, как видишь, тоже отличился не в лучшую сторону, послав тебя одного следить за этими уродами, страховать…
        - Что с ними делать будешь? - спросил Дэвид.
        - Что-то да буду - развел руками Фернок, - Не спускать же им такую грубость, верно? Один раз промахнулись, а на второй - попадем.
        - Задумал посадить их?
        - Тебя их судьба не должна интересовать. Ты свое получил? Вот и радуйся… - лейтенант тоже как-то заметно погрубел, но уже больше не пытался стебаться над изрядно покоцанным, недавно выписанным из клиники подчиненным, - Так что вот так вот, дружок, мир - та еще гадина. Не ты, так тебя - он повернулся к Блейку и сказал еще кое-что перед тем, как свалить к себе, - Если ты не хочешь рвать, значит, порвут тебя. Это-то понимать должен. Не совсем же дурак…
        Фредди готовился к судебному заседанию, которое обещало быть громким. Он нервничал от нехватки уверенности, что все пройдет тип-топ. Кое-какие заковыристые аспекты в деле Матераццо его сильно напрягали, а именно отсутствие прямых доказательств и наличие лишь косвенных незначительных улик, которые способен опровергнуть любой не самый толковый адвокатишка. А итальянец, понимал Фредди, способен нанять на деньги своего отца Гельнандо, упокой душу усопшего, целую армию профессиональных защитников и вообще подмять весь процесс под себя.
        «Нужно выстрелить один раз, но выстрелить точно. Нужно попасть в яблочко, потому что другой возможности может банально не представиться» - думал супер-юрист.
        Через пять минут ему пришлось сделать один немаловажный звонок коллежке из окружной прокуратуры и выяснить нынешнее местонахождение судьи Карла Шнайдера.
        - Але, прокурорская юрисдикция! - Фредди начал с легенького юмора, чтобы немного разбавить напряженную до предела обстановку, - Свяжи меня, сам знаешь с кем. С господином Шнайдером, то есть! Нужно обсудить детали предстоящего праздника, прости за давление…
        В трубке послышалось.
        - Как новое рабочее местечко? Освоились?
        - Что-то пока не очень… - признался Кригер, - Но пройдет время, и я обязательно привыкну.
        - А что такое?
        - Да так… - он явно не хотел стучать знакомцу на отдел, - Возмущает, что совсем перестали чистить кадры и допускают к работе всех, даже отпетых хулиганов…
        - О ком это?
        - Да не суть… В общем, свяжи, хорошо? Смертельно нужно обсудить…
        - Хорошо свяжу. Повисеть придется…
        - Ой, да не проблема! - прокурор откинулся на спину кожаного кресла, - Повишу, сколько надо! Только найди…
        - Не волнуйтесь, мистер закон…
        Дрю Вэйлонд и Мигель Роше внимательно осмотрели «красивое» лицо вернувшегося из небытия Дэвида. Изучили каждый фингал, каждую ссадинку. Эти двое придурков некрасиво смаковали перед друганом, и хоть тот просил их сбавить обороты, они его не послушали, продолжив ухмыляться.
        Дрю вел себя тихо только при Эсмонде, чего не скрывал, а не менее придурковатый Роше пытался копировать поведение приятеля и тоже, если и затыкался, то только, когда его отчитывали за бестолковку. В отличие от Блейка, эта сладкая парочка не дружила с лейтенантом, а именно что боялась его и старалась не попадаться на глаза в нерабочее время.
        Но если Дрю со временем привязался к Эсмонду и стал ходить за ним хвостиком, то, пожалуй, самый трусоватый член «банды» Мигель даже не пытался подружиться с шефом.
        - Отойдите, идиоты! - не выдержал Блейк. Хоть и нехотя, но нагрубил. Как тут сдержаться?
        - Да расслабься! Мы же просто шутим! - не переставал смеяться Дрю.
        - Ах, иронизируете… - поморщился тот, - Мне не до шуток. Вы бы знали, как это некруто - получить сразу от семерых…
        - А ты хочешь получить от двоих? - улыбнулся Роше, - Так это ж более позорно! Так их семеро было, а нас всего двое! Дай пять, Дрю!
        «Кретины - Блейк подумал, - А может взять отпуск?».
        Голос Шнайдера был грубым и до подозрительности злым. Судья не хотел напрямую раскрывать прокурору свою сущность, но, видимо, пришлось. Предыдущий разговор Фредди и Карла прошел более мирно, возможно, причина столь резких изменений в настроении бундеса крылась в намерениях Фредди развязать войну с мафией, ударив по гнезду Жеребца.
        - Так, я не понял, вы перешли к угрозам?
        В трубке настало молчание. Оно продлилось ровно минуту. Ненадолго куда-то отлучившись, судья повторил.
        - Вы роете себе могилу, Кригер. Чего вы добьетесь от признания? Вряд ли вы сможете посадить человека, покровители которого купаются в деньгах и каждый понедельник готовы платить самому президенту за его защиту? Одумайтесь! Даже вам это геройство не под силу…
        - Почему так думаете? - уперся рогом Кригер, - Может, под силу! Все же зависит от расклада. Мне, например, вот так вот говорили…
        - Профессионализм это не только слепая вера в себя, не пустая потенция! - Шнайдер, казалось, считает себя самым тактичным человеком на всем белом свете, - Это еще и наличие адекватной самооценки, дорогой прокурор, а если ж вы безрассудно лезете под пулю, выставляя себя самоуверенным клоуном, то это - смелость сравни глупости, она не имеет никакого отношения к профессионализму обвинителя. Настоящего обвинителя!
        - Скажите - Кригер тяжело вздохнул, - Что вы поимеете от моего провала? Кто вам платит?
        - Это неважно! - запротестовал «чистый» судья, - В данной ситуации я, может, и защищаю собственные интересы, но одновременно оберегаю и вас. Допустим, я имею процент от Бориса, периодически оказывая всякие услуги лицам, погрязшим в криминале, но ведь сейчас и времена такие, что двуличность судий, таких, как я, и даже прокуроров, мифических героев-юристов, таких, как вы, уже давно вошла в основной рацион! Чему тут удивляться?
        - Вы правы - Кригер еще раз вздохнул, - Удивляться нечему. Но и… - он решил «порвать» всякое общение со своим некогда надежным коллегой, - Но и разговаривать нам тоже больше не о чем. Всего наилучшего…

…Малый Киев. Ресторан Бориса Гуднаева.
        Украинская мафия - одна из самых старых организованных преступных сообществ в мире. Начало было положено украинскими иммигрантами из США в тысяча девятьсот двадцатых годах, подобно итальянским, ирландским, китайским и другим беженцам. Украинская мафия гораздо старше таких могущественных объединений как Русская и Еврейская преступные организационные группы, хотя и по сегодняшний день уроженцы Украины состоят в этих группах, в отдельных исключениях представители этой диаспоры являются лидерами вышеупомянутых объединений. На просторах СНГ криминальный элемент добился колоссальных успехов, под его контролем: Политики, олигархи; разнообразные заводы, крупные частные предприятия и т. п.; тюрьмы, СИЗО, лагеря и это далеко еще не все.
        В Мракане же украинская мафия - отдельный случай, аналогичный триаде в городах Китая. В американском мегаполисе «хохлы» заняли достаточно высокое место у власти, сместив могущество Италии, тех же Матераццо…
        Но Борис - наиболее яркий представитель «царьков» утверждал, что…
        - Ты же знаешь, существование моей шайки не зависит от климата, и я строю свой бизнес сугубо на доверии граждан к моей продукции.
        Он сидел за столиком ни с кем-то, а с самим лейтенантом Пэксвеллом, решившим в очередной раз встретиться и поприятельствовать, как в старые добрые времена, заодно рассказать об идеализированном герое департамента - окружном прокуроре Фредерике Кригере, о чрезмерно борзом Ферноке и о многих других…
        - Люди считают тебя подонком и преступником. Что еще добавить? Мне кажется, они правильно делают… - высказался Пэксвелл насчет типичных оправданий Бориса.
        Украинец не стал спорить, тем более, он, как-никак, уважал точку зрения Макса.
        - Многие меня осуждают, но посмотри на ситуацию извне. Думаешь, на твоей работе все чистюли? Да там один Фернок стоит горстки моих орлов! Не говоря уже о тех двух, Лео и Финче, которых я к тебе подослал…
        - Но это же ты подослал - поднял голову Пэксвелл.
        - Да я, я! - не стал скрывать Гуднаев, - Вот только не я выдал им значки, а сам знаешь, кто. Лживая система…
        - На самом деле… - лейтенант немного пригорюнил, - Я уже давно смирился с коварной правдой, с мыслью, что общаюсь с человеком, который продает наркотики и плодит смерть. Это же, по сути, из-за тебя сформировался весь этот чертов Китайский квартал, из-за твоей жадности…
        - Не груби - Борис прервал полицейского, - Видишь ли, из нас двоих себя не обманываю только я, и только я полномерно принимаю реальность!
        - Ты о чем?
        - О жизни - после того, как запихнуть в рот очередной бутер с сельдью, Гуднаев обтер салфеткой жирные губы, - От водки откинулось куда больше людей, чем, к примеру, от того же героина! И это - правда, с которой не поспоришь. Это - реальность. Ну, а если ж я приношу вашему гнилому департаменту массу проблем, являюсь корнем всех твоих бед, то нарушь клятву и просто пристрели меня, что ли…
        - Ты же знаешь, я этого не сделаю… - Пэксвелл потребовал у официанта бокал виски. Хозяин обещал за все заплатить.
        - Не сделаешь? Ну, тогда и не упрекай…
        - Ладно, вот для чего я пришел к тебе…
        - ?
        Речь пошла о Кригере.
        - Ты знаешь, теперь в соседнем кабинете работает прокурор, это человек с отменным послужным списком, задавшийся целью посадить тебя, а прежде - твоего кровного врага.
        - Подозревал, что ботаник сидеть смирно не сможет и обязательно позарится на мафию - с неприкрытым раздражением произнес Борис, - Но предпринимать что-то против прокурорского не буду. А вот насчет Матераццо… - он принялся жевать листья салата под овощным соусом, - Этот парень мне не враг.
        - Ты уверен?
        - Последний из итальянского рода - обычный тусовщик, у него нет ни таланта, чтобы что-то мне сделать, ни опыта, ни даже хорошей поддержки…
        - Судью уже успел завербовать, как я понял? - спросил лейтенант.
        - Никого я не вербовал, выбирай выражение - Борис плеснул в стопку капельку мартини, - Хочешь знать, как это было? Судья поставил на одну чашу весов верность закону, а на вторую - деньги. Видимо, решил, что лучше хорошо зарабатывать, нежели честно вести себя. И я тут не при делах, так как элементарно не имею права решать за человека, как ему жить. Люди решают сами, кем им быть. Мое дело предлагать варианты, втайне извлекая выгоду…
        Пэксвелл ничего не ответил на это. Ему просто захотелось помолчать… и подумать. Диалог с Украинцем длился невероятно долго.
        Устал не только язык, но и мозг.
        Вэйлонд и Роше решили удивить Эсмонда Фернока, отправившись на поиски сбежавших хулиганов. Они не боялись, что те вновь примутся за старое и будут травить районы наркотиками. Им вообще было до одного места на безопасность и порядок.
        Как и все «современные полицейские», эти двое признавали лишь хорошую зарплату, и то, если только деньги вкусно «пахли». Звонки родителям сбежавших ничего им не дали - оказалось, что недопреступники так и не вернулись домой.
        - Значит, сволочи где-то прячутся! - крикнул Мигель.
        - Ага - подмигнул ему Дрю, - У них не хватило мозгов не связаться с нашими, но зато хватило не возвращаться домой - и прикрыл рукой оба глаза, - Молодежь нынче какая-то странная. Не то что в мои времена…
        Напарник посмотрел на Роше:
        - Да? А мне всегда казалось, что страннее тебя никого нету…
        - Ты давай это, молчи и тренируй смекалку - Дрю пригрозил Роше пальчиком, - Нужно развивать мозги, а то, смотрю, они у тебя в зачаточном состоянии…
        Тот пропустил грубую шутку мимо ушей, и согласился - нужно думать.
        Десять минут Дрю методично опрашивал по телефону родителей сбежавших негодяев, попросил, что в случае, если их чадо таки появится, срочно отзвониться ему. Он сказал, детишки круто влипли, и не только из-за несостоявшегося наркозаработка…
        Там было море нюансов. Избиение Блейка, к примеру…
        - Когда-нибудь должны вернуться - Роше произнес мысль вслух и, поглядев на Дрю, продолжил, - Не нагружай себя лишними хлопотами. Вот увидишь, прибегут, как милые!
        Напарник оказался прав. Уже двое «преступников» сидели дома. Тот, что самый старший, посмотрел отцу в глаза и дал полную сознанку. Рассказал обо всем, что натворил и пообещал искупить вину перед семьей…
        - Мне казалось, это нормально, но теперь я понял, что нет, да и не хотел я… Лишь в самый последний момент приспичило попробовать.
        Заботливый отец напомнил сыну:
        - Поднять руку на представителя полиции - поступок глупца! О чем ты вообще думал, вытворяя такое?
        - Папа… - мальчик подумал, прежде чем сказать, оценил свой в кавычках подвиг, все осознал, - Этому нет оправдания. Меня просто занесло. Сам все видишь, что я собой представляю…
        - Ладно, сын, ничего страшного, все обойдется… - пока отец с провинившимся обнимались, мама тайно позвонила в полицию. Так она решила проучить непослушного Гиби.

…Через час.
        - Эсмонд! - Дрю буквально влетел в кабинет, и, кажется, с хорошими новостями.
        - Чего надо? Что не стучишься? Или тебе по голове настучать? - рассвирепел лейтенант.
        - Не надо, потому что я нашел!
        - Что нашел? - хозяин кабинета бросил на ворвавшегося странный взгляд, - Мозги свои? Можешь не обнадеживаться. Их поздно вставлять в черепную коробку. Заплесневела…
        - Да нет же! - Дрю стал говорить еще громче.
        - А что тогда?
        - Этих, как их…
        - Кого?
        - Нарушителей общественного спокойствия! Юнцов, навалявших Блейку… Помнишь?
        Фернок злорадно улыбнулся, находясь в предвкушении жестокого наказания. Вероятно, смертельного. Уж так сорванцы «насрали» в его душу.
        - И что с ними?
        - Мать одного из этих уродов связалась со мной, ну, я ж сказал, что работаю в полиции. Так вот, Гэйб Моралес, а именно так зовут одного из них, вместе с друзьями свалил на квартиру. Адрес мамашка дала.
        Там, по ее словам, ублюдки собираются, время от времени выпивают, веселятся…
        Фернок решительно произнес:
        - Значит, недолго прятались наши засранцы! Что ж - он с восхищением посмотрел на частично полезного Дрю, - Нужно от них избавляться.
        - В к-к-к - заикнулся Вэйлонд, - В каком смысле?
        Походив немного из стороны в сторону, лейтенант вновь присел.
        - Да в самом что ни на есть прямом! - посмотрел на подчиненного, - В физическом! Зови наших… - и достал пистолет, - Идем на задание!
        Спустя час.
        На той самой «хате» Моралеса отчитывали «други» за его поспешное решение показаться родителям. Никто из начинающих преступников не верил, что его мама с папой не обратятся в полицию и не сдадут их место сбора.
        В компании парней начались разногласия, дело дошло до потасовки: один из приятелей не выдержал и в отчаянии накинулся на Гэйба.
        - Ты - вонючий трус! Нисколько не можешь без своих предков! Из-за тебя нас закроют или убьют!
        - Тихо всем! - прокричал другой, - Звонок! Слышите?
        Все семеро подошли к входной двери.
        Фернок, еще не войдя даже, начал кидаться жуткими предупреждениями:
        - Давайте, открывайте уже! Чем дольше я простою здесь, тем меньше живых мест на вас останется!
        - Это он… - Гэйб чуть не помер от страха!
        Ребята презрительно уставились на него:
        - Все из-за тебя…
        Дверь открылась, и внутрь вошел Эсмонд Фернок. Оглядев скромное обиталище, «преступное гнездо», лейтенант не поленился прокомментировать:
        - Неплохо устроились здесь, хоть и не дворец.
        Роше отвесил самому мелкому подзадник и приказал:
        - На колени встали, а руки за голову!
        Фернок поддакнул:
        - Правильно! Последние минуты должны быть самыми тяжелыми, чтобы создатель учел все страдания.
        - Что вы сделаете? - спросил Гэйб.
        - Помогу в ад не попасть!
        Дэвид тем временем сидел в полицейском джипе и жевал соленый попкорнчик. Он не держал зла на ребят и не хотел участвовать в их аресте. Негатива хватило на неделю - получение средней степени травм, больница, нереспектабельный имидж клиники, вид тяжелобольных пациентов, издевки придурковатых коллег.
        «Надеюсь, следующая неделька окажется более удачной. А то устал уже от приключений. Так и с ума сойти недолго».
        - Значит, внимание! - Фернок уселся на стул, включил свет, сложил руки крестом и посмотрел на «особо опасных преступников», - Каждая прожитая секунда - успех, когда калечишь копа! - лейтенант начал свой «долгий рассказ», - Поэтому благодарите за каждую прожитую и верьте, их у вас осталось ой как немного. Но в связи с изменением в законодательстве мой акт милосердия включает облегчение приговора, если провинившиеся согласны посотрудничать!
        - Что это значит? - как всегда выделился Гэйб.
        - Что мне нужны не столько ваши трупы на полу, сколько компенсация и выгода от ваших жизней! - Фернок кое-что шепнул нагнувшемуся Дрю и снова повернулся к ребятам, - Деньги!
        - У нас их нет… - признался Гэйб.
        - Врешь! - уперся Эсмонд, - Знаю же, есть! Борис всегда сколько-то да дает, когда нанимает! Даже несовершеннолетним…
        - Ладно… - не посоветовавшись с друзьями, парень вытащил из-под ветхого шкафа коричневый кейс.
        Друзья растерялись немного, они мечтали сохранить наличку, но в итоге поняли, что расплатиться - единственный выход, и другого варианта у них нет.
        Злющий Мигель выхватил чемодан и положил шефу на колени. Тот проверил содержимое… остался доволен.
        Дэвид включил музыку и вставил наушники в уши. Он не ведал об истинных намерениях лейтенанта. Но, поскольку лейтенант доверял далеко не всем, полицейский остался не в курсе, что сейчас творится «на хате».
        - А теперь слушайте меня! - вспыхнувший с новой яростью голос Фернока заставил парней содрогнуться, - Слушайте и запоминайте - в его взгляде не было ничего, кроме ненависти, ни человечности, ни сочувствия, - Вы - дерьмо, которое нужно свести. Вас подоили маленько, ну, что ж, зачтено… Будет снисхождение.
        - К-к-к - от страха Гэйб уже заикался, - Какое?
        - Ликвидация пройдет быстро, без пыток! - этот вердикт Эсмонд ни за что не изменит, - Полиция! - закричал он, - А, ну, встали в ряд! Мы пришли задерживать! Что это, оружие? Стреляем!
        - А-а-а-а-а-а!
        Блейк не смог в полной мере насладиться мелодией немецкого дуэта Modern Talking из-за посторонних звуков. Чуть не оглушенный грохотом только что прозвучавшей стрельбы, боязливо оглянувшись в сгустившемся сумраке, он бросил все на свете, вытащил пистолет и забежал в подъезд дома.
        До «хаты» у него был страх за жизнь коллег. Вдруг их там положили?
        Но оказалось все иначе - это копы застрелили парней. Почему - офицер пока не знал. На телах лежали левые стволы. В комнате царило запустение…
        - Что стряслось? - спросил Блейк задумавшегося Фернока.
        - Ублюдки достали оружие, но мы вовремя успели и, в общем… нам пришлось…
        Но коп не поверил в это, потому что в стволах, что лежали на трупах, он узнал запасные пистолеты Роше и Вэйлонда, которые, кажется, те коллекционировали.
        Дэвид немного молча постоял, но потом не выдержал и накричал на шефа.
        - Что ты врешь, сволочь! Это ваши стволы!
        Фернок подумал про себя.
        «И его что ли грохнуть?» - привстал и посмотрел подчиненному в глаза.
        - Слишком благородный? Застрелись тогда. Так ты точно никому не сделаешь плохо…
        Но Блейк проигнорировал рекомендацию своего начальника.
        - Ты с ума сошел? Зачем ты это сделал?
        - О морали потом поговорим - несмотря на не самую приятную ситуацию, Фернок сохранял зловещее спокойствие, - Но если вздумаешь стучать, то помни, пострадаешь не только ты, но и твои близкие…
        С того самого дня Блейк плохо спал по ночам. Во сне повторялась страшная фраза - «пострадаешь не только ты, но и твои близкие».
        При поступлении на полицейскую службу он не предполагал, что такое вообще может произойти - что сотрудники вот так просто возьмут и избавятся от безоружных людей, как от лишних свидетелей, что они позволят себе это, в конце концов!
        Наступившая бессонница говорила о наличии у Дэвида совести. И совесть… только она не позволяла ему смотреть прокурору в глаза, жать руку Пэксвеллу и вообще с кем-либо общаться.
        Полученная психологическая травма навеки изменила жизнь Блейка - будущего Красного Спауна - помощника первого Спауна.
        - Слишком благородный? Застрелись тогда. Так ты точно никому не сделаешь плохо…
        Но Блейк проигнорировал рекомендацию своего начальника.
        - Ты с ума сошел? Зачем ты это сделал?
        - О морали потом поговорим - несмотря на не самую приятную ситуацию, Фернок сохранял зловещее спокойствие, - Но если вздумаешь стучать, то помни, пострадаешь не только ты, но и твои близкие…
        А любой Спаун должен знать цену «значкам».
        ГЛАВА ТРЕТЬЯ
        Занятость прокурора - великого следовательского ума департамента прервало неожиданное появление в кабинете лейтенанта Максимилиана Пэксвелла, решившего подсказать дорогому коллеге, с кого лучше «начать».
        - Я вас внимательно слушаю - не отводя глаз от документа, сказал Кригер. По нему было видно, он не сильно жаждал общения с кем-либо. Его вполне устраивала бумажная работа.
        - Скажите, что мне нужно сделать, чтобы вы обратили внимание на реальную угрозу и перестали вести бессмысленную войну с наркоторговлей?
        Вопрос Пэксвелла выбил «следовательский ум департамента» из привычной колеи, отвлек от бумаг.
        - Что-что-что? Не понял… - Кригер заморгал.
        - Не прикидывайтесь, все вы поняли - Пэксвелл без его позволения достал сигарету, - Вы же и лучше меня понимаете, что неумно бороться с наркотиками, которые не так страшны, как, например, опаснейшие типы вроде того же Джеймса Баллука, за которого вы почему-то не хотите браться.
        Кригер надеялся, что никогда более не услышит о Баллуке.
        Никто не знал почему, но обвинитель всячески увиливал, когда речь заходила о самом страшном злодее Мракана.
        - Почему я должен за него браться? С какой кстати? - Кригер умело переводил внимание собеседника на Украинца, на Шифера, на других известных криминальных авторитетов, лишь бы не возвращаться к обсуждению ареста Баллука, - Ведь не он корень зла, а Борис. С него и надо начинать, чисто логически! Не нужно сражаться с пешками…
        - Вы боитесь, признайтесь? Ведь никто, только трус назовет самого опасного преступника пешкой - кажется, Пэксвелл только что развеял для себя слухи о мифической смелости Кригера, о явно преувеличенной смелости.
        - Б-б-б - заикнулся тот, - Я не трус. С чего вы взяли?
        - Ладно, ни с чего. Закрыли тему… - слегка разочаровавшись в народном герое, лейтенант покинул его кабинет.
        Но герою не понравилось, что в нем усомнились, и он прокричал вслед:
        - Я очищу этот город! Не переживайте. Только дайте шанс проявить себя!
        После недолгой паузы произошел еще один выкрик:
        - Я обязательно его очищу!
        Заброшенные склады, так называемые «темные места» часто служат временным жильем для особо опасных преступников. Тихое, но слышное попискивание крыс, зловонный запах разнообразных газов в комбинации с всепожирающим чувством, именуемым, как страх, воссоздали атмосферу настоящего пристанища для одного единственного человека.
        Для короля!
        В комнате управляющего, где располагалась гигантская панель с множеством двадцатидюймовых мониторов, позволяющая следить за происходящим в каждом отсеке, сидел зачинщик. Гробовое спокойствие говорило о его фантастической самоуверенности, и это, несмотря на плеяду ненавистников, конкурентов и просто парней, желающих свернуть ему шею.
        Джеймса Баллука, родившегося в Нью-Джерси, получившего кучу судимостей, не волновало на этом свете ничего. Исключением была разве что игра - игра людскими жизнями.
        При всем своем коварстве, Баллук являлся весьма жизнерадостным подонком, он часто улыбался. И даже тот факт, что на него охотилась собственная дочь, которая, к слову, уже проникла на склад и сейчас движется в его направлении, нисколько не смущал матерого преступника.
        Призрачная Тень поднялась на этаж. Призрачная Тень осмотрелась в грязном коридоре, свет в котором поддерживали лишь низковольтные лампочки, наводившие на мысль «еще миг и отключатся». Призрачная Тень увидела комнату управляющего. Призрачная Тень ударила по двери и… приставила пистолет к затылку отца.
        Она ждала этого момента всю свою жизнь, настраивая себя годами, закаляя волю и тренируя дух.
        Почувствовав прокравшийся в ноздри запах ароматных духов, Джеймс сразу догадался: «Пришла моя крошка».
        Он знал об ее истинных не совсем ласковых намерениях и нисколько не сомневался, что милая дочурка не успокоится, пока не наверстает упущенное.
        - Проделала такой долгий путь, девочка - улыбнулся «добрый отец», - Жаль, что зря…
        Призрачная Тень: из-под стильного кожаного корсета подпирала грудь третьего размера; в качестве обуви - сапоги на длиннющих каблуках с железной вставкой (чтобы эффективнее отбивали яйца), на лице незатейливая масочка, прикрывающая только участки возле глаз - эти и многие другие детали придавали мстительнице особый шарм.
        Но поистине завораживающий имидж мерк на фоне основных заслуг: безграничная вера в собственный успех в купе с дьявольским стремлением - два доведенных до совершенства качества Мэри Бэйл, похвастаться которыми могут очень немногие девушки. Но Джимми думал, что таких не существует вовсе. Таких, как она - его малышка, его родная кровь…
        - Нет - ответила Тень, - Это случится здесь и сейчас. Твои последние слова… - ей самой нелегко давалась месть, а еще тяжелее давались прощальные фразы. Но мстительница понимала прекрасно: на компьютерном кресле сидит не человек, ни ее отец, по крайней мере, не такой отец, который должен быть у ребенка, а чудовище, самое натуральное, кровожадное. Тварь, превратившая жизнь маленькой девочки в сущий ад. Ликвидировать его не столько вендетта, сколько обязанность, - Тебе есть, что сказать мне?
        Баллук развернулся к ней…
        - Тебя не учили, как надо работать? Стрелять, не болтая - произнеся это, он резко вскочил с кресла, отнял у самокиллерши пушку и попал коленом в грудь.
        Тень, не растерявшая своих боевых навыков, сделала преступнику подножку и произвела мощный апперкот в подбородок. Мозги Баллука взболтались от удара, и негодяй выбежал в коридор, за пятнадцать секунд добравшись до лестницы.
        Повернувшись назад, преступник увидел выскочившую за ним вслед дочку и ускорил темп. Мастер стрельбы из короткоствольного неавтоматического оружия, она совершила два промаха и нехотя позволила жертве свалить на первый этаж.
        Напуганный неожиданным визитом «красавицы в чёрном», но не сломленный Джеймс спрятался в кладовке. Сидел в ней несколько минут, выжидая…
        Тень спустилась вниз, посмотрев по сторонам: «Где же ты?» - и по чистой случайности завернула не туда. Для разведки бандит высунул голову и увидел ее, прилично отдалившуюся. Затем он решил попытать удачу: изъял из кармана штанов многозарядный Волканик, прицелился и… выстрелил.
        Но сверхбыстрая реакция, какой, вроде, обладают только героини новомодных блокбастеров, спасла красотку от выпущенной пули. Баллук засомневался в собственных возможностях, «слившись» родной дочери, на лице которой читались крайнее возбуждение и ничем неразбавленная ненависть.
        - Поиграем?
        - Что ты сделаешь со мной? - исступленно кричал Баллук, не сумевший справиться с мыслью, что за ним пришла вовсе не дочь, а «старуха с косой».
        На прощанье дева шепнула папашке фразу со скрытым смыслом - с тем, который был ясен только ей одной.
        - Тьма собирает урожай безустанно, так как конца ее голода просто не существует!
        И Баллук, порядком разочарованный в себе, уже сломленный, почти свыкнулся с участью трупа. Во всяком случае, осознавая мотивацию мстительницы, он не надеялся на пощаду.
        Выйдя на пару минут из темной комнаты, предварительно связав Джеймсу руки, Тень подыскала оптимальный способ решения проблем.
        «Серная кислота? Как же кстати» - на нижней полке одного из шкафов лежал сосуд с длинным горлышком. Девушка взяла его и вернулась.
        - Последний раз спрашиваю, тебе есть, что сказать мне? - она ударила папашку между ног, но не сильно. Потом схватила за потрепанный галстук.
        Джимми оплевал и обругал свою мучительницу, но ни капельки не раскаялся. О своих отсутствующих отцовских чувствах предпочел умолчать.
        - Ладно - Призрачная Тень садистки обрызгала физиономию Джеймса кислотой, а потом вылила на него оставшееся содержимое сосуда.
        В глубине тесной сцены заметался искалеченный пленник. Перед девушкой под многократно усиленные крики и звуки испарения он закорчился в страшных судорогах. Стало настолько «не айс», что не получалось выговорить мольбу о милосердии, котором в данном случае могла быть лишь быстрая смерть. Лицо подонка превратилось в бесформенную кашу, на ботинки стекала мерзейшая слизь…
        Листопад печальнейших мыслей, вскоре принявший облик извилистого коридора с множеством тупиков и дверей с таблицами «GAME OVER», буквально вытолкнул мстительницу из комнаты. Она решила не добивать папашку, если тот каким-то чудом выкарабкается.
        Как это происходит в жизни любой девушки, отдавшей себя мегаполису, в жизни Призрачной Тени произошел переломный момент: вчера вечером друг и подельник Стэн признался ей в любви и сказал, что сделает все возможное, лишь бы проложить путь к ее сердцу.
        Засмущавшись, Тень не решилась объяснить, что ее сердце занято местью и что месть не располагает к теплым человеческим отношениям. Но и отказывать не стала, подумала «мало ли» и положила чувства Стэна в долгий ящик.
        Подумав о варианте построения возможных любовных отношений, неважно с подельником или с каким-нибудь другим достаточно отважным самцом, мстительнице незначительно полегчало после довольно-таки неприятного «свидания» с отцом.
        Если бы она знала, что встретится с ним еще раз…
        Баллук восстановился удивительно быстро - смог устоять на ногах, зашевелил головой и обрел управление прочими конечностями. К его огромному везению, глаза не пострадали, все прекрасно видели, хоть и не без зуда. Но вот лицо… Оно, ясное дело, выжить не могло.
        Включив в комнате свет, преступник увидел себя… похожего на чудище из фильма ужасов девяностых годов, изуродованного фрика, каким его сделала собственная дочь, родная кровь…
        Несколько красных полос на ладонях и два осколка в ступне - мелочь по сравнению с повреждением главенствующего инструмента внешности. Немного походив по тусклому коридору, обожженный понял, что до сего момента помогало ему держаться - ненависть, точнее вспыхнувшая, как пожар, жажда отмщения, ничем неутолимая, незаменимая никакими аналогичными отрицательно окрашенными чувствами.
        Но что может быть сильнее, когда ненавидишь родного человека?
        Близкого по крови!
        Зомбиобразный вид теперь, скорее всего, усилит и без того злой авторитет преступника, основанный на страхе. А лицо, подумал Баллук, обязательно станет новым интернет-мемом, которым всякие «жуки» будут пугать своих младших братишек, стоит ему разок предстать в таком виде.
        Мракан содрогнется от второго рождения Джеймса Баллука, от перерождения!
        «Но сначала нужно кое с кем покончить».
        К дочери Баллук относился нейтрально вплоть до сегодняшнего дня. Разумеется, за жизнь он не единожды оскорбил ее, считая «ошибкой своей молодости» и вообще позором всего рода. Но смерти Мэри не желал, так как со временем попросту забыл о существовании оной.
        Зато теперь, когда вспомнил - потерял лицо, и стал готов на все. Хоть уничтожить весь город, лишь бы найти и сломать мягкую шею…
        …Произошла внеплановая ситуация: неожиданно включился охранный механизм безопасности склада и перед латексной красоткой закрылись входные ворота.
        Ничуть не испугавшись, Призрачная Тень подпрыгнула вверх и ухватилась за маленькую платформу. Идея залезть в вентиляционный отсек убежища и попытаться найти другой выход пришла от безысходности. Но, тем не менее, девушка рискнула.
        Искалеченный бандит находился двумя этажами выше, и словно зверь рыскал в поисках жертвы, которой обязательно должна стать его прелестная дочь. Схватив первый попавшийся кусок ткани - сухую тряпку, он беспомощно поднес ее к лицу, подержал немного, а потом яростно отбросил.
        - Убью тебя, сука! - не выдержал он, - Ах ты, сука… Убью! Убью! Убью!
        Героиня услышала эти бесноватые крики, казалось, исходившие из самой преисподней. Совесть - неприятное эхо, оно не терзало Призрачную Тень, ведь ей не за что было раскаиваться, и отец-не отец сам готов был «исправить ошибку» - убить родную дщерь и похвастаться друзьям-отморозкам, что смог выжить после внезапного нападения.
        Мэри решила не испытывать папашино терпение и пошла на зов монстра.
        Когда Тень поднялась на третий этаж, голос неприятеля стих.
        Поудобней затаившись, Джимми сжал в руке ржавую палку, готовый в любую секунду выйти и проучить негодницу.
        «Муха сама придет к пауку».
        Девушка успела сделать лишь несколько шагов, как на нее напал Баллук, первым ударом палки по голове поставил на колени, а вторым - вырубил.
        …Тень очнулась в холодном, хорошо освещенном (даже слишком) помещении. В трех метрах от нее стоял ультрафиолетовый прожектор, излучающий яркий, но опасный для зрения свет.
        «Где это?»
        Заложница не успела толком прийти в себя, как увидела прячущегося за толстым стеклом помещения Джеймса Баллука, видимо, решившего отплатить своей обидчице той же монетой.
        - Даже не пытайся свалить! - злодей говорил в усиливающий звуковые волны прибор, из-за чего его голос казался немного другим, более «призрачным», - Ты не убила меня… так и я не убью тебя! - он преподнес ей настоящей сюрпризец, какой может придумать только истинный изверг, - Ты просто ослепнешь… - в призрачном голосе чувствовалась вспыхнувшая жажда, - Ослепнешь и останешься здесь… - после небольшой паузы садист договорил, - Навсегда! Вернее, пока не загнешься от переохлаждения…
        Поподробней рассказав дщери об ее незавидной участи, маньяк исчез. Его перестало быть видно за стеклом.
        Чтобы хоть ненадолго сохранить возможность видеть, Тень закрыла глаза. Она не могла пошевельнуться, так как руки и ноги были связаны толстыми веревками. По иронии судьбы жизнь мстительницы спас чисто женский предмет - ногтевая пилочка (не учитывая еще один не менее важный инструмент - женскую смекалистость).
        Ровными движениями портя веревку, Тень размеренно приближала освобождение.
        «Говорила мне подруга, нет ничего лучше педикюра».
        Психиатрическая лечебница. Отделение для особо опасных пациентов.
        Языкастый медбрат, оскорбивший родную мать Джека Хэлвана - лагерного маньяка, болтал с сестренкой по сотовому, обсуждал возможные негативные последствия своего необдуманного поступка.
        - Надо же! К нам поступил очередной кровопийца! Какое знакомое лицо… Ах, это же его мать была оттраханой двенадцатилеткой, чего еще ожидать от этого психа?
        Медбрату сделали замечание.
        - Помолчи, Дойл, ты спятивший придурок!
        - А! Ты про это, Нэнси? Ой, не бери в голову, дорогая! Я перегибаю только тогда, когда переутомляюсь! Такое со мной происходит очень нечасто… - девушка, судя по громким выкрикам из трубки, сильно нервничала за жизнь непутевого братца, ведь давно находилась в курсе, на что способны некоторые пациенты, - Да, я выпил! А что такого! Что, мне теперь и расслабиться нельзя? Я подарил Линдси коробку конфет, навестил твоего племянника, даже погладил мамину рубаху, что еще от меня требуется? Почему я не могу взять выходной? - сестра не унималась, - Да я все понимаю! Но и ты тоже войди в положение: устаю, как собака, мозг уже не варит, так и хочется выкрикнуть, что жизнь полное говно. Но нет, я не сдаюсь, я держу себя в руках, черт возьми! Я сдерживаюсь! Я…
        Растрепанные волосы мистера Дойла, пот на лбу и неловкие телодвижения говорили о том, что недавно мистер Дойл опять выпил и сейчас прибывает в нетрезвом состоянии. Но врачей сего заведения - не простой психушки, а пристанища для отъявленных «кровососов», не шибко заботил моральный облик и нормы поведения персонала.
        Поэтому на работе Дойл мог напиваться, сколько влезет. Тем и полюбились ему коридоры Антнидаса…
        - Я тебе перезвоню попозже. Хорошо? У меня появилась навязчивая идея купить мужские бриджи!
        Резиденция украинской мафии, предназначенная для встреч с американскими бандосами, представляла собой вычурно пышный зал с десятью алмазными люстрами, искрящимися красно-желтыми бликами, дорогущими портретами вождей СССР, портретами их наиболее известных соратников и длиннющим обеденным столом.
        Вся эта роскошь была приобретена на грязные деньги Бориса Гуднаева, бессмертно уважающего традиции Советского Союза.
        За столом, в ожидании трапезы, сидели такие преступники, как Игорь Петренко и Алексей Соколов - бывшие контрабандисты, мотавшие срок вместе со своими предками. Волей судьбы неразлучным друзьям пришлось перебраться в Штаты: они получили деловое предложение от самого Гуднаева, но проработали с ним не дольше года. Дальше сами стали крутиться. Промышляли, в основном, мелкими грабежами, в последнее время отличились удачной кражей изумрудных камней во время ограбления мраканского музея.
        Да еще их отцы - Дмитрий Петренко и Дмитрий Соколов - прислали в подмогу сыновьям с десяток своих телохранителей. Так образовалась личная банда русских в Мракан-сити. Мелкая, правда, но сработанная.
        Джеймса Баллука, «внешне преобразившегося», заинтересовали эти «щеглы», в связи с чего он наведался к ним в гости. Но не один. С ним была его личная банда!
        - Джерси? - неприятно улыбнулся Митяй, поведя себя, как низкосортное быдло, проявив неуважение к гостю, - Что за хуйня, чес слово… - он заговорил на русском, вел себя настолько не по-партнерски, что забыл о национальности гостей.
        - Идиот ты несчастный! - Баллук не сдержался и оскорбил русского в ответ, - Я взял это прозвище, потому что родился в Нью-Джерси! - он упрекнул хозяина в незнании географии и других наук, - Я изучал историю, краеведение, пробивался везде сам, а ты, как воровал за счет таланта предков, так и будешь!
        Причина скотского поведения русских банальна до абсурда: их не устроило «преображение» партнера, его, так сказать, своеобразная внешность, способная вызвать и отвращение, и ужас, и все на свете… Они продолжили глумиться вместо того, чтобы выйти из-за стола и спокойно проводить гостей до лифта.
        - Да мне похуй, ебаная ты мразь, что с тобой там сталось. Ты мне, падла, аппетит сбил, а за него стопудово платить откажешься - буйствовал Петренко Игорь, - Еще, блядь, звук один от тебя исходит, и послан будешь на хуй, ебливый пидарасик!
        В ответ на трехэтажный мат отморозка Джерси придумал кучу своих нецензурных выражений и, заговорив по-русски, жутко удивил всех присутствующих. Он вылил столько обидной по содержанию грязи, сколько хватило бы на дюжину просоленных матросов.
        - Ты, Игорек, неоспоримо траханный и промудоблядский кретинчик, спиздивший у деда армейскую фуражку, с которой тебя сфоткали из дешевого аппарата, который купил тебе твой сдающий пидараснутый папаня, который будет хуй сосать в какой-то там полярной сове, где и закончит!
        - Все! - не сдержался Петренко, - Тебе пездец! - и уже схватил вилку, чтобы прикончить затронувшего тему предков урода, но менее импульсивный Алексей остудил пыл друга и повелел взять себя в руки.
        Через минуту русские вышли в коридор, заведомо попросив американца подождать их. Обещали больше не ругаться.
        - Мочить их надо! Плевать, что здесь чужая территория! - высказался коренастый мулат в камуфляже по прозвищу Птенчик - правая рука Джерси.
        - Я не в обиде. В чем-то они правы! - Баллук пофигистично махнул, - Я, действительно, выгляжу стремно, так что не будем дуться на детсадовский понос этих мальчишек! Русские еще пригодятся… А замочить всегда успеем - краем глаза он увидел свое отражение в бокале из-под вина и… закрыл глаза от негодования…
        «Я и вправду урод».
        Друзья-русские отошли подальше, чтобы американцы не слышали бешеные выкрики Игоря, недовольного инициативой Лехи познакомиться с легендарным Джеймсом Баллуком. Они общались между собой по-русски.
        Леха, как человек более разумный, эмоционально сдержанный, попытался вдолбить непутевому Игорьку, что так дела не делаются, что им нужно будет еще долго сотрудничать, встречаться и общаться с Баллуком, если они желают «подняться».
        - Да что тебе его внешность? Ей богу, надоел ныть! Нам такая возможность представилась, которую правильно считать небесным везением, а ты обращаешь внимание на чьи-то увечья? Ты сошел с ума!
        Игорь еще немного «побесился»:
        - Да ты пойми правильно, мне стремно с этой ебаной хуйней за одним столом сидеть! Пусть господин пендосия-пендосович сначала переебнется обо что-нибудь металлическое за свои выебоны, тогда и говорить будем… - но потом успокоился, благодаря Алексею Дмитриевичу Соколову и его методу «тихой училки».
        - Прошу, хватит доказывать мне, как ты безнадежен. Просто возьми себя в руки, пойдем…
        Джерси уплетал жареную курицу с картошкой, аккуратно перебирая кости. Другие американцы тоже не остались голодными. Поначалу трапеза шла в полном молчании, но затем напитки развязали языки. Первым вступил в беседу с американцами Алексей, а Игорь пригорюнил на самом интересном моменте, сказав, что ни с кем не желает общаться…
        - Слушай, может, проявишь уважение к брату? Ты же и его ставишь в неудобное положение! Ладно мы… - попросил его Баллук.
        - Заткнитесь на хуй все! Вы мне неинтересны… - после данного душевного крика господина Петренко его более никто не беспокоил.
        Главарь, не теряя делового настроя, повернулся к другому русскому:
        - Все хорошо, не беспокойся. Я не держу зла на твоего друга. Выкладывай, какие у вас там заморочки…
        Соколов обдумал стратегию и, по его мнению, они с Игорем заняли верную позицию.
        - Итальянцы… - и этим все сказано. Джерси уже даже не надо было гадать, чтобы понять, от кого русские желают избавиться, - Они же грязь реально! Вы вообще понимаете, на что могут пойти идиоты под не менее идиотским руководством?
        - Допустим. Чем досадили? - вмешался Птенчик.
        - Да суки, зажрались просто! Лезут на Борисова, ой, точнее на Бориса! Вставляют палки эмигрантам, без разницы, русские они или хохлы. Руководство-то на самом деле вшивое у них. Может, вся проблема в этом и кроется? Этот Матераццо - невыносимый извращенец, который сам ничего не знает, как это все проворачивается, но умудряется переходить дорогу таким профи, как Борис. Я с него шизею…
        - Давайте по порядку! - поковырявшись в носу, Джерси сложил руки крестом, - Вы хотите, чтобы я снизошел и избавил Мракан от римских эмигрантов?
        - Да - прямо ответил Соколов.
        - Так тому и быть. Мой человечек устроит это - Баллук посмотрел на люстру, а потом снова на русского, и как-то поморщился, что ли, - Но вы должны будете достать для меня одну вещь. Услуга за услугу, как говорится.
        - ?
        - Угадай.
        - Деньги?
        - Нет.
        - А что тогда? - Алексея самого заинтересовали пожелания гостя.
        Преступники выпили еще по паре бокалов, и уже через час были неспособны открыть рот. Птенчик - единственный преданный здоровому образу трезвенник, позаботился о самочувствии босса и русских.
        Еще недавно враждовавшие они заключили перемирие. Даже вечно буйный Петренко смирился с несомненной «привлекательностью» Баллука. И более быдлячить не смел…
        Только ночью Мракан предстает во всем своем великолепии. Только ночью Мэри Бэйл чувствует себя по-настоящему свободной, отрешенной от всех обязательств и повседневных забот. Прирожденная сова, в светлое время суток она спит, выжидает прихода темноты, сбрасывающей скорлупу дневной серости.
        Бэйл не любит фонтаны с подцветкой невероятных тонов, не принимает возведенные здания из фонариков, как на Новом Арбате. Ее мир - Мракан-сити - огромная площадка, на которой людей развелось, как микробов.
        Но все они настолько безлики, настолько не важны, что порой девушке чудится, мол, Призрачная Тень - ее - вторая сущность - единственная живая личность.
        В ней, бесспорно, присутствуют качества, которых напрочь лишены другие мраканиды: харизма, природная обаятельность и доминирующая над всеми иными ощущениями страсть к вольному образу жизни.
        «Зачем оглядывать город с высоты, когда он умещается на ладони? Для меня Мракан это я сама. Но вряд ли кто-то из ныне живущих поймет меня. Мужики нынче уже не те рыцари без страха и упрека.
        Своей современной интерпретацией они напоминают приматов, только с меньшим уровнем IQ».
        Мэри жила в престижной квартире в гараже, который находился в одном непрестижном месте под названием «Исторический район Мракан-сити». До бедноты Китайского квартала ему далеко, но и здесь чувствовалось пробирающее нутро некоторых граждан отчаяние, такое горячее, что походило оно (отчаяние) на неиссякаемый источник теплоснабжения…
        - Как ты, красавица?
        Не успела Тень еще прийти в себя и снять латекс, как к ней пристал горе-влюбленный Стэн - тот самый «подельник», о котором она вспомнила перед тем, как оказаться в ловушке видоизменившегося папочки.
        - У меня только одна просьба к тебе, Друкер…
        - Какая? - Стэн беззаботно хрустел чипсами, сворованными в магазине напротив, - Я весь во внимании!
        - Можешь не подсматривать, когда я раздеваюсь? - просьба оказалась весьма пикантной, - Буду очень благодарна…
        - Хм… - парень уже хотел было согласиться, но что-то его останавливало, он не любил ее обманывать, ведь они через многое вместе прошли, - Я мягок в обращении, детка. Разве незаметно? Вид твоего тела - единственное, что как-то возвращает мне любовь к бытию. Хочешь ты об этом знать, или нет…
        - Очень смешно… - из-за того, что вредина Стэн не сказал «да», Мэри решила оголиться чуть позже, - Ты жуткий придурок, слышал уже от кого-то?
        Стэна было трудно обидеть.
        - Какой есть…
        Джерси and Птенчик свалили из хохляцкой резиденции и прикурили у самого выхода, не стесняясь мимо проходящих русских рож.
        - Ну, и что мне делать прикажешь? - спросил босс, - Это тебе не косметическая проблемка, Джерс! Да, Джерс! Уа-ха-ха! - Баллук издал придурочный гогот, чем еще сильнее привлек внимание русских.
        «Права рука» понял, что тот имеет в виду.
        - С лицом?
        - Да, с ним…
        - Использовать в качестве мощного психологического оружия - Птенец пустился во все тяжкие, вспоминая свои любимые серии культового мультипликационного шоу Луни Тюнз, - Со временем разберетесь, что к чему и сами возлюбите свою внешность!
        Господа-преступники немножко прогулялись и сели в такси.
        - Так, Джерс, Джерс, ты крут! Так Джерс, Джерс, ты крут! Так Джерс, Джерс, ты крут! - всю дорогу, пока они ехали, Баллук паясничал, кривлялся, выкрикивал.
        Таксисту, которому, видать, попадались и не такие «бананы», было плевать на неадекватное поведение клиентов.
        Птенчик активизировался, и вскоре они загалдели в оба голоса:
        - Так, Джерс, Джерс, ты крут! Так Джерс, Джерс, ты крут! Так, Джерс, Джерс, ты крут! Так, Джерс, Джерс, ты безгранично крут и обаятелен!
        Веселье-весельем, но когда Баллук зашел в недавно снятую квартиру, то встретился со своим отныне самым заклятым врагом - плоским зеркалом в умывальной.
        Через секунду оно было разбито…
        Но этот «акт вандализма» ничуть не успокоил Джеймса/Джерси. А мулату явно было не под силу и дальше развлекать вошедшего в депрессию босса.
        Спустя какое-то время Баллук попросил полуевропеоида удалиться.
        - Как угодно, сэр - Птенчик тайно разрядил ствол хозяина, чтобы тот вдруг не застрелился с горя и незаметно покинул жилище.
        Огонь злости подпогас, как и остальные чувства тоже покинули Джерси. Стреляться он не думал, так как и без пули чувствовал себя полутрупом, также не мог объяснить, в чем причина убитости, не мог сказать, что причина - ожог, потому что не был уверен в этом.
        Все, что умел Джеймс, теперь умеет и Джерси, а Джеймс умел делать только две вещи - воровать и убивать.
        «Неужели Второй Я такой же отмороженный выродок, каким был Я Первый? Но это же небесная несправедливость: дважды родиться отмороженным».
        Да, так он и думал, превратившись в то… что наблюдал на гладких поверхностях и содрогался…
        Мэри подождала, когда дружок заснет и только тогда переоделась. Тяжелая жизнь научила ее нескольким правилам предосторожности:
        Не доверять мужскому полу.
        Ложиться с пистолетом.
        Оглядываться во время прогулки.
        Много не думать.
        Не делиться с бездомными.
        Стрелять при первом подозрении.
        Убивать без сожаления.
        Редко быть женственной.
        Подобное мировоззрение встречается у людей, переживших нечто по-настоящему тяжелое. Про Мэри Бэйл можно было сказать и такое…
        Двадцать пять лет назад. Москва.
        Тогда еще молодой Максимилиан Пэксвелл и его лучший друг - Борис заночевали у их общего знакомого - Павла Семенова.
        Ничего не смыслящий в бизнесе Гуднаев только пробовал, но понимал, чтобы кем-то стать в этой жизни, нужно собачиться, собачиться и еще раз собачиться.
        - Так мы не придем к успеху - убеждал Борис Макса, который, в отличие от него, не грезил о мировой славе и вел менее авантюрный образ жизни, - Нужна альтернатива.
        - Какая?
        На вопрос товарища Боря ограничился невинной улыбкой.
        Двадцать лет назад. Нью-Йорк.
        - Ты что сделал?
        «Поднявшись», Борис стал узнаваемой личностью, в плохом смысле слова. Его запомнили как бесчестного вора и отморозка, чего нельзя было сказать о его друге, наоборот, поклявшимся защищать общество, подавшимся в американскую полицию.
        Имея русскую кровь (мать Пэксвелла являлась чистокровной россиянкой) и хорошее знание языка и культуры России.
        Пэксвелл ощущал родство с Борисом не только в плане интересов.
        Но этот сумрачный день поставил жирную точку в их товарищеских отношениях.
        - Я? - преуспевающий бандит не стал ничего отрицать, он вообще от друзей никогда ничего не утаивал. Он во всем признался сразу, не пришлось долго ждать, - Нанял людей для устранения Бэйла. Поверь, так надо!
        - Что… - Пэксвелл не мог словесно передать испытанное чувство, со временем переросшее в ненависть к некогда лучшему другу, - Ты заказал Бэйлов? Крыса! - Макс не сдержался: разбил Борису лицо, а потом стал конкретно трясти, готовый вывернуть его наизнанку.
        Эрик Бэйл - бывший ФБРовец накопал на Гуднаева жирный «компромат». Действуя в открытую, глупо, наивно, но по-мужски, он вознамерился отправить наркодельца «далеко и надолго», и к концу года добыл немало «горяченьких фактов», способных положить конец возрожденной империи наркоторговли.
        Грамотно используя связи федерального бюро расследований, Эрик посодействовал аресту большей части недавно сформировавшейся банды, главаря которой звали не иначе, как Украинец.
        - Пожалуйста, защити меня, пожалуйста! - узнав о происках американского ведомства, уже криминальный авторитет Гуднаев обратился к Пэксвеллу, но получил грубый отказ.
        - Как? - спросил будущий полицейский, - Как ты это себе представляешь? У меня же, считай, нет никаких связей!
        - Да! - согласился хохол, - Но ты забыл про свой стратегический талант, который не раз меня выручал!
        - Я сказал «нет»! - Пэксвелл ударил кулаком по дряхлому подоконнику и, больше не вымолвив ни слова, покинул подъезд.
        Пэксвелл встречался с одной красивой девушкой, американкой из Мракана - Кассандра Бэйл, та самая женщина, тело которой нашли рядом с плачущей девочкой - ее дочкой по имени Мэри. Разумеется, после визита громил, необдуманно нанятых Украинцем.
        Потеряв любимую (которая, к слову, выбрала другого мужчину - более успешного Эрика и за которого в итоге вышла), Пэксвелл провел собственное расследование, нашел-допросил соучастников преступления и выяснил личность Украинца. Им оказался Борис.
        Кассандра, хоть и вышла за ФБРовца, все равно тайно встречалась с Максом. Будучи еще совсем молодой, она не до конца знала цену человеческих отношений и не могла определиться, кто ей больше нравится - Эрик или Макс.
        Но никто из них отцом не являлся. Ни тот, ни другой.
        - Знаю, с той самой ночи я умер для тебя, как друг, но послушай, пожалуйста!
        Борис позвонил Пэксвеллу с левого номера, чтобы предупредить. Он считал, потерявший свою любовь должен знать всю правду о том страшном преступлении.
        - Говори, и больше не звони мне! Не хочу слышать твой голос! - Пэксвелл сжимал кисть в кулак, трещал костяшками пальцев.
        - Эрика Бэйла и твою возлюбленную убил родной отец девочки.
        - Что? Что за бред? Какой еще девочки?
        - Той, что выжила…
        - Нет… - в голове отчаявшегося все перемешалось: все допустимые гипотезы уступили место правде, по уровню восприятия схожей с бредом жертвы обкуренного садомиста, - В это невозможно поверить!
        - Я и сам поначалу не верил…
        - Выходит, попросил отца Мэри убить свою собственную дочь? Даже учитывая, что ты ничего не знал об этом, ты все равно последняя сволочь…
        - Предавшая близкого друга? Да, Макс, ты имеешь право так считать…
        Когда-то Кассандра встречалась с молодым вором - Джеймсом Баллуком, и первые два месяца закрывала глаза на аморальные поступки бойфренда, души в нем не чаяла. Но, чуть повзрослев, сбежала вместе с дочерью, ушла к другому.
        Оставшись без «бабы» для траха, Джимми плюнул на поиски и забыл Кассандру уже на второй день после посещения бара.
        Прошли годы. Шестеря на крутых «боссиков», Джимми получил задание уничтожить кормильца семьи Бэйлов, который, как объясняли шавки Украинца, мешает их начальнику.
        Баллук не сразу согласился, признаваясь, что не хочет рисковать свободой, а за умышленное убийство можно схлопотать и пожизненку. Но… наведя справки, выяснил о «Симпсонах» кое-что любопытное: Кассандра Бэйл - жена Эрика, и есть та самая прекрасная «баба для траха», которая сбежала от него вместе с годовалой дочерью.
        Эрик был на восемь лет старше Кассандры. Ему - железные тридцать два года, ей - двадцать четыре. Но разница в возрасте не преграда для сплоченных любовью-верностью сердец. Она (любовь) сохранила жизнь их младенца.
        Незадолго перед смертью мать надежно спрятала девочку, а сама вышла к убийцам.
        К этому времени кормилец лежал в коридоре, истекая кровью. Он еще не умер, только умирал. Умолял Кассандру простить его за все. Джимми добил Эрика тремя ударами в область груди и принялся за женщину.
        - Ты думаешь, я сволочь?
        Его бывшая возлюбленная, вся в синяках и ушибах, ползла по направлению к выходу. Но подонок закрыл дверь.
        - И ты права! - а затем совершил второе убийство, - Еще какая!
        Приехавшие на место преступления полицейские услышали подозрительный плач, и обнаружили в одном из шкафов беззащитного младенца, видимо, спрятанного предусмотрительными, но уже мертвыми родителями.
        Все оставшееся детство до взросления Мэри прожила в приюте. О своих родителях девушка ничего не знала до знакомства с лейтенантом, передавшим ей равно то, что когда-то ему передал Борис: ее истинный отец ворвался в дом Бэйлов и убил хозяев, в живых осталась только она.
        Она - девочка, которая выжила аналогия Гарри Поттера: мальчик, который выжил.
        Казалось, сердца навеки разругавшихся Гуднаева и Пэксвелла позже сплотила общая цель - устранить Джерси (Баллук часто называл так себя из-за города, в котором родился - Нью-Джерси). Как ни странно, Гуднаеву от Джерси «досталось» не меньше, чем его дружку по несчастью.
        Счастье куда-то ушло…
        Через пять лет после смерти Бэйлов. Москва. Отель «Северный Олень».
        За окнами престижной пятизвездки бушевала стужа, кончики ночных гуляк быстро замерзали. Непогода касалась всего мира, мира снаружи, но внутри отеля стояла райская теплынь.
        - Хорошо живут только те, кто живут беззаботно - говорил Борис своей любимой жене, - Но я жил по-разному, и мне больше нравится так, как сейчас…
        Но счастье недавно поженившихся оборвалось, как нить: внезапно в номер ворвались вооруженные типы. Ничего не взяли. Гуднаева оставили в живых. А вот супругу…
        Еще через три года. Мракан.
        - Я вернулся в Россию. Видимо, не стоило… - несмотря на просьбу Пэксвелла «больше никогда не звонить и не вспоминать о его существовании», Борис все равно напомнил о себе. Состоявшегося преступника что-то очень сильно волновало, и его бывший друг не мог представить, что случилось в Москве.
        Пэксвелл промолчал.
        Они смотрели друг другу в глаза. Борис решил, что по-прежнему уважает друга, а тот испытывал противоречивые чувства, которые нельзя назвать ни уважением, ни ненавистью. Время залечило рану. Но шрам остался…
        - Послушай, у меня убили супругу. С этой женщиной я провстречался молодость, и так вышло, что только три чертовых года назад сделал ей предложение. Но ее больше нет…
        - Кто? - впервые вымолвил Пэксвелл.
        Старый-новый друг приопустил голову:
        - Тот, кто убил и твою…
        Макс по обычаю треснул костяшками.
        Борис продолжил:
        - Мне жаль, правда. Неужели ты думаешь, что я бы так поступил с Бэйлами, если б знал, как тебе была дорога эта семья? Если б знал, что ты любил матерь Мэри…
        - Дело не в этом - Пэксвелл вырос принципиальным и справедливым человеком, предпочитающим не месть, а правосудие, его заботили не только личные болячки, но и общая безопасность.
        А Борис, которого нисколь не трогали чужие судьбы, жаждал мести:
        - А в чем тогда?
        - В том, что убивать нельзя. Ты виноват не передо мной, а перед тем, кто умер. Перед девочкой, в конце концов. Ты растерял ориентиры, и, думаешь, мне легко далась разлука? Просто я понял, кем ты стал, вернее, чем ты стал…
        - Давай о морали потом… - попросил Украинец.
        - Ладно - согласился коп, - Что ты знаешь о нашем общем противнике?
        - Он стал крупным игроком, натренировал хватку и подыскал себе псевдоним.
        - Назовешь мне его?
        - Джерси…
        - Ты, Макс, теперь легавый. Не скажу, что это плохо, а для нашей ситуации очень хорошо. Помнится, ты и раньше был достаточно талантливым парнем: находил любого гада. Забудь о досуге, рабочий перерыв посвяти делу: пробей по базе информацию о Баллуке. Ублюдок, убивший наших возлюбленных, должен ответить. Подключи к поискам дочурку ублюдка. Поднапряги. Я слышал, она теперь тоже не святая.
        - В каком смысле?
        - Узнаешь…
        Призрачная Тень склонялась к экстремальному бегу по крышам. Тренируя смелость и ловкость, прочие физические и духовные параметры, «гроза преступного мира в лифчике» не боялась сорваться и полететь вниз. Смерть всегда казалась мраканской героине чем-то вроде нового этапа, которого избегают только трусы, а себя считала «избранной».
        Как-то раз, во время «скалолазания» по кирпичному четырехэтажному зданию, роковая обольстительница чуть не погибла. Ее спасло чудо. Чудо в плаще и маске - герой, пришедший из того же мира «антикриминала», что и она.
        - Слышала о тебе в новостях, симпотяжка - Тень походила вокруг своего покровителя - Спауна, поласкала его резиновые бицепсы, «потерлась» об него и продолжила ерничать, - Но эта резина… Она сильно натирает мужские промежности, поэтому, думаю, если снять с тебя скафандр, ты будешь выглядеть более натурально.
        - Не сильная девушка - произнес демон-защитник, - А бесхитростная дура, которую когда-нибудь убьют!
        Бэйл никак не отреагировала на это оскорбление, возможно, потому что ей в какой-то мере приглянулся Спаун:
        - Когда-нибудь мы все умрем…
        - Умереть старухой в теплой постели, гордящейся достойно прожитой жизнью - это одно… - теперь уже Темнок ходил вокруг нее, - А сдохнуть от рук отморозков, которые ничуть не лучше тебя - другое. Ты думаешь, город запомнит убийцу?
        Улыбаясь и хихикая, стервозка соглашалась с каждым словом Спауна, и создавалось впечатление, что ей нравилась эта неприкрытая вежливостью критика.
        - Я не ищу славы, малыш… - она от всего открещивалась, в чем бы ее ни упрекали, - Гуляю сама по себе, как одинокая кошка…
        - Посмотри на меня - Спаун широко расставил руки, - Разве не видишь? Мы с тобой похожи, как две половинки одного целого - и, взмахнув плащом, исчез (спрыгнул с крыши).
        «Влюбился, что ль?» - Тень не могла не улыбнуться.
        Твоя история затронула меня до глубины души. После душещипательного рассказа я всегда думаю о тебе, и понимаю, что проронив свет в свой мирок, ты открыл мне путь к твоему сердцу. И теперь я тебя люблю. Нет, честно, люблю тебя за все. За то, что ты есть в моей жизни. Раньше я думала, люблю ли я тебя или нет. А сейчас я знаю, что люблю тебя всей душой, всем сердцем. После долгих испытаний и неудач, после того несчастного случая, который произошел со мной, появился ты. Как яркий лучик солнца в бездонной темноте. Ты моя - награда, ты - мое счастье. Благодаря тебе я быстро выздоровела, и вернулась к жизни - Игорь Петренко «портил глаза» о цветной ридер, читая очередной любовный фанфик. Заняться было нечем, оставалось только ждать Леху и надеяться, что ему удастся договориться с Джерси насчет прайса.
        - Поехали! - Алексей постучался в боковое стекло и затем сел за руль.
        - Ну, что, как оно? - поинтересовался Петренко.
        - Все в норме. Только не задавай лишних вопросов - по Соколову было видно, что он чем-то загружен. И, скорее всего, прожорливый Баллук выдвинул новые условия сделки.
        Место встречи банды Баллука с русскими - гараж на Дарк-стрит, где люди некоего криминального босса Максимилиана Шифера держали то, что вызывало неподдельный интерес у «барона» Джерси.
        Туда же явился и сам Шифер, считая, что обязан проследить за ходом сделки. Он не очень-то доверял русским…
        - Вот это, собственно, и есть прайс… - Алексей схватил лом и открыл деревянный ящик, стоящий посередине помещения. Джерси не терпелось увидеть нутро.
        - Что в них? - спросил бандит, глядя на десяток маленьких баллонов с неизвестным содержимым.
        Соколов принялся рассказывать «биографию» груза:
        - Смертельно опасное оружие, разработанное в засекреченных лабораториях Чернобыля. Изначально оно предназначалось для армии, но мой отец вовремя обратил внимание и выкупил продукт. Долго не знал, что с ним делать. В итоге отдал мне для заработка. Вещь очень ценная…
        - Хороший папашка у тебя - сказал Джерси, безумно довольный, что партнеры сдержали обещание, хоть сам он и не думал оплачивать презент.
        Сработала хорошо спланированная подстава: неожиданно в гараж ворвались вооруженные спецназовцы и приказали всем поднять руки, исключением стали Джерси и его друг Птенчик.
        Шифера и русских повели на расстрел.
        - Все дело в том, что я заведомо хорошо приплатил псам - хвалил себя Джерси при своем «подкаблучнике» Птенце, - А эти псы загрызут любого твоего врага, если будешь им годно платить!
        Игорь снова вышел из себя.
        - Ты сука блядь, ты ебаный пидарас блядь, знаешь, что мой батя с тобой сделает, ублюдок ты ебаный. Пендосия ты блядь обдолбанная. Сука…
        Идя на расстрел, как не выйти?
        - Я тебя тоже люблю! - крикнул ему вслед радостный подонок.
        Через полминуты прогремели четыре выстрела подряд…
        Вернувшись в тачку, Баллук не стал смаковать устранение «соседей», а принялся инструктировать Птенчика:
        - Значит, так! Слушаем мудрого Джерса и внимаем каждому слову мудрого Джерса! А иначе мудрый Джерс достанет пушку, и сам знаешь, что сделает! Угроза первая - Спаун! Поскольку преступников не убивает, не особо опасен, а выйти - я выйду из любого участка! Угроза вторая - сиськастая шлюха и по совместительству мой ребеночек! Преступников убивает, посему представляет для меня угрозу высшей степени. Ее нужно ликвидировать! Распорядок запомнил?
        Мулат укоризненно помотал головой…
        По дороге домой Тень решила вернуть должок одному торчку, проживающему в Историческом районе. Наркоман этот, по слухам, плотно связан с бандой русских отморозков, замутивших с хохлами общий бизнес под руководством небезызвестного Гуднаева, а также поддерживающих общение с убийцами Бэйлов.
        Мэри решила, что мстить отцу не будет, подумала, пусть живет и ежесекундно кичится приобретенным уродством.
        Торчка звали «Спидди». Прозвище иль реальное имя - героини не было никакого дела. Ее обязанность - допросить, а потом - убить или отпустить. Все зависит от поведения допрашиваемого, иногда - от ситуации.
        «Наркоманы зачастую сговорчивы, не нужно тратить много энергии, чтобы выбить из них инфу. Отсутствие силы воли объясняется приглушающей жаждой новой дозы. Как бы цинично не звучало, но мне доставляют эти сопляки».
        - Ты кто? - Спидди задергался при виде женщины в черном. Тень застала его в тот неловкий момент, когда червяк искал «живую» вену.
        Тощий обдолбыш попытался сбежать, но, естественно, ничего не вышло. Легкий удар каблуком между ног и Спидди был готов назвать напавшую богиней.
        - Не думала, что у тебя штаны не пусты. Очень любопытно, разве реально сохранить член после достижения десятилетнего стажа?
        - Что вам нужно… - прохрипел Спидд, хватаясь за пах.
        - Информацию насчет одного наглого сутенера, живущего в твоем подъезде. Тревора помнишь?
        Спидди все тем же хриплым голосом:
        - Допустим…
        - В какую часть города перебрался? Не подскажешь? Я просто все никак не дождусь…
        - Не знаю…
        Ответ разочаровал красотку:
        - Ну, тогда, прощай член… - и только она собралась еще раз двинуть в промежность, как в переулке возник Спаун, обхватил двумя руками ее ногу, оттолкнул назад и ударил в лицо.
        - Уходи… - велел он наркоману.
        Спидди кое-как привстал и направился к проезжей части. Мэри схватилась за разбитую губу и, посмотрев на ночного стража, произнесла игривым ангельским полушепотом:
        - За что?
        Демон-защитник стоял на своем:
        - Ты преступница!
        - Допустим… - Тень повторила вопрос Спидди, - За что?
        - Я не люблю преступников. Чем ты отличаешься от своего отца? Чем ты отличаешься от Джерси? Одержимая насилием душонка не сможет долго бороться со злом. Тьма поглотит ее…
        - Правда, я бы осталась потолковать… - Мэри улыбнулась, как и при прошлой их встрече, - И, может, даже б поспорила с тобой, пацифист. Но, увы, я спешу. А тебе советую определиться, мой демонический. Это непостоянство умиляет: сначала сыпешь комплиментами, практически признаешься в чувствах, потом бьешь. Ерунда выходит…
        - Насчет чувств - шутка, чтобы понять, насколько ты глупа - попытался оправдаться Спаун, незаметно сковав беспредельщицу наручниками.
        - Эй! - почти запаниковала Тень.
        - Устал вправлять мозги, да и нет времени! Хочешь остаться независимой - пойдешь со мной. Единственное непослушание - отправишься в участок. Все поняла?
        «С какого перепуга указывает? Кто он мне? Впрочем, сама виновата. Незачем было привлекать внимание. Наркоман давно настучал Тревору, если тот никуда не уехал. Вот я попала».
        - Пытаясь отыскать приключений на свою задницу, ты забываешь о безопасности окружающих. Сядешь на мотоцикл и будешь меня ждать. Я должен кое-что уладить… - Спаун поступил с девушкой мягче, чем изначально планировал: прицепил электрические наручники к мотоциклу, предупредив, что побег возможен лишь с наличием пульта управления. Это был не привычный кавасаки, а спецбайк для взятия заложников. Тень, разумеется, заметила это. У супергероя имелось при себе множество разномастных гаджетов, очевидно - подачки производителя.
        Как только Спаун скрылся из виду, «заложница» загрустила.
        «И почему мне не везет на подкаблучников?»
        На другом конце города.
        Новоявленного босса криминального мира итальянцы приняли с теплом, несмотря на недавние угрозы и обещания «порвать». Бандиты Джерси тоже не постыдились пожать руки. Целая сеть стриптиз-баров и стриптиз-клубов отныне принадлежала ему.
        Сегодняшним вечером как раз намечалась вечеринка в одном из этих «нечистых» заведений. Баллук пообещал придти, оценить уют помещений и поглазеть на гениталии пышных танцовщиц. По словам секретаря-помощника, были подобраны победительницы всевозможных конкурсов красоты.
        - Ну, как? - мулат решил узнать мнение Джерси, когда они, наладив «контроль», сели в машину.
        Вместо ответа по существу обезображенный убийца начал демагогствовать:
        - Пагубные привычки - лучшие арендаторы помещений.
        - ? - Птенчик вопросительно взглянул на босса.
        - То есть, как ни парадоксально, правильные и честные бизнесмены это грязные бизнесмены, потому что, посмотри-ка ты на мир, все бизнесмены грязные - в чем-то Баллук был даже прав, как показалось послушнику, - Все до единого! Берут деньги, не отдают, вкладывают средства в хаос, выпускают использованный хаос на улицу и, разойдясь по местам, греются! Но, в конечном счете, те из них, которые пытаются отмыть репутацию, еще больше ее грязнят!
        - А что скажешь по поводу итальянцев?
        - Скажу, ты кретин, если подумал, что Джерс спустит им Киев! - Джерс нажал на педаль газа, помахав собравшейся возле его бумера толпе.
        Ресторан Бориса.
        - Ни мне тебе напоминать. Ты, наверно, помнишь ситуацию в отделе…
        - Ты о чем?
        Старые друзья снова встретились. Они уже давно забили на прошлые обиды, их по-прежнему сближало существование Джерси, который, по общему мнению, должен отдать концы за все «хорошее».
        Пэксвелл не навязывал гангстеру свою помощь, но всегда был готов оказать ее. Немало воды утекло с отельной трагедии, или времени прошло, как не сказать, а Украинец ничего не забыл. И забывать не собирался…
        - Об одном якобы моем казачке.
        В голову лейтенанту пришел лишь один.
        - Лео?
        Ведь их было так много…
        - Нет. Финч.
        - Ах, вот оно что. Ну, и? Он что, не твоим был, что ли?
        Для большей ясности Гуднаев сделал трогательное лицо:
        - Представь себе.
        - Тяжело представить… - признался Пэксвелл.
        - Моя ситуация не слаще. Того и гляди, отправлюсь за возлюбленной друга…
        - Опасаешься, что он доберется до тебя?
        Бандит улыбнулся:
        - Если бы я чего-то боялся в этой жизни, то никогда бы не поднялся так высоко, что невозможно не разбиться, чтобы спуститься… - это было сказано с иронией, - Финч работал на меня недолго, как, кстати говоря, и Лео…
        - Стой, ты хочешь сказать, что не ты их подослал?
        - Здесь мое недоверие никакой роли не играет. К тому моменту они уже сменили работку. И, предполагаю, нет, знаю, перешли эти крысы к Баллуку.
        - Какие шансы?
        Вопрос копа заставил Украинца вспомнить о существовании некой своеобразной красотки, сильно ненавидящей Баллука.
        - Ну, если нам повезет, она впряжется…
        - Она это кто? Дочь Кассандры?
        - Та самая.
        После ухода Пэксвелла с Гуднаевым связались, сообщили о вмешательстве ФБР и гибели Соколова. Это незамедлительно привело Украинца в шок, выкрикнувшего пару проклятий и решившегося отныне не отвечать ни на какие звонки. Каждая весть сопровождалась головной болью, которую, чтобы сбить, мало напиться таблеток.
        Прикинув варианты, он еще больше убедился в собственном бессилии, так как, по большому счету, выбирать было не из кого. Вертелся разве что единственный вариант, ранее озвученный в беседе с копом - заручиться помощью Призрачной Тени.
        «Можно еще и Спауна подтащить - подумал Борис - Но резиновый вряд ли возьмется мне помогать. Он даже не выслушает, да и связаться с ним не сумею. Остается ждать, чем все закончится. Придется, а что делать? Не требовать же помощи у какого-то лунатика? Супергерой то же мне. В Афган бы таких супергероев. Может, и выиграли бы».
        Спаун вытряс информацию из Тревора. О Джерси. А после успешного допроса посоветовал отморозку сваливать из города. На вопрос «для чего» демон ответил «для сохранения собственной жизни».
        Тревор - толстый, некультяпистый, обладающий техасским акцентом бывший вояка, которого долгие годы подозревали в убийстве Эрика и Кассандры Бэйлов. Каким-то чудом (или взяткой) негодяю удалось увильнуть от пристального взора прокуратуры, так долго раскручивавшей его.
        Демон-защитник вернулся к Призрачной Тени, но рассказывать о том, чем занимался целый час, не собирался. Отчитав мстительницу за неверный, по его мнению, подход, сделав несколько предупреждений, Спаун отпустил ее.
        Девушка, то ли от нежелания, то ли от забывчивости, не поблагодарила Темнока за снисходительность. Но не смогла сдержать любопытства - без спроса залезла в его пояс, выхватив одну преинтересную штучку.
        - Не расскажешь, что это?
        Спаун положил предмет обратно и, ничего не ответив, уселся на байк. Последнее предупреждение прозвучало уже, когда он ехал.
        Следующая ночь.
        Мэри вернулась в гараж, где по-прежнему ошивался Стэн, занятый изучением найденных в соседнем районе стволов. Оружие, утверждал он, было изъято патрульными у мелкой шпаны. Напарница велела сохранить.
        - Правильно сделали, да? Теперь у нас появилась настоящая огневая сила! Каждая шваль получит отпор, если заявится! - воскликнул Стэн.
        Девушку умильнула наивность подельника:
        - Думай, о чем говоришь, ладно? Если у тебя появились левые стволы, это не значит, что ты крут - и убрала волосы в хвост.
        Парень выглядел так, будто не выспался, а грязная одежда, небритая щетина, рэперские шмотки добавляли имиджу каплю раздолбайства.
        - Послушай, я имею в виду всю местную дрянь, а не каких-то там обученных киллеров. Копы в нашем районе ошиваются часто, и, не боюсь признаться, они стали работать получше. Стволы - гарантия выживаемости - Стэн на секунду примолк и глубоко затянулся сигареткой, - Есть стволы - есть удача. Все просто! - больше всего на свете он любил посещать магазины и воровать всякое курево, и, что самое удивительное, еще ни разу не попадался.
        - Думай, как хочешь. Я не в силу переубедить тебя… - Мэри была чем-то обеспокоена, чем - не говорила.
        - Ну, вот и все! - развел руками Стэн, - Замяли!
        Кроме оружейной оснастки, напарник занимался продажей автозапчастей, «готовил» свою собственную тачку. Им с Мэри не помешало бы средство передвижения. Денег у дуэта имелось немного, но все накопленное обязательно пойдет на покупку машины.
        В качестве досуга Стэн использовал компьютерные игры и музыку. Но редкая возможность поболтать по душам с Мэри заменяла все на свете. Он днями думал о ней, и не только как о друге, о появившихся чувствах говорил крайне редко, а когда намекал - девушка отворачивалась. Прекратить любые попытки сблизиться с ней пока не получалось.
        - Кстати, решил тебя заинтересовать кое-чем - Стэн включил ноутбук и показал подруге результат ее недавней стычки с «папиком», - Прикинь, камера заметила такого фрика в финансово-кредитном учреждении.
        Мэри сразу же узнала во «фрике» свою жертву. Тот же, пиджак, тот же галстук, те же ботинки, другое лицо. Скрестив обе руки на груди, она решила уточнить.
        - Что за банк?
        - Который имени Гарсетти. Адрес-то Сицилия…
        Свою ошибку Мэри объяснила нежеланием завершать начатое дело. Стэн не стал возникать, так или иначе, он принимал каждое ее решение, но в этой ситуации не мог не сделать маленькое замечание:
        - Излишняя сентиментальность ни к чему, когда речь идет об ублюдках вроде твоего отца. Надеюсь, ты согласна…?
        - Полностью - не задумываясь, ответила Мэри, - Но мной управляла не жалость.
        - Да? - напарник подпрыгнул на месте, - А что же тогда? С какого было нужно пробираться на чертов склад, рисковать задницей, калечить и оставлять живым? Что это, новая форма садизма? Или ты начиталась комиксов про Карателя? - возникания прервала пощечина. Мэри отвесила Стэну из-за жуткой нелюбви к критике.
        - Ты можешь выслушать или продолжишь орать?
        Парень понял - с ней шутки плохи, поэтому предпочел уйти от разговора.
        Через час обиженный «остыл» и снова подошел к девушке. На этот раз, чтобы выдать всю информацию по делу выжившего. Он ценил ее жизнь куда больше своей, о чем изо дня в день неустанно повторял, и считал, что пускай получит хоть сто незаслуженных пощечин, но все равно оповестит о возможной угрозе.
        - Послушай, один мой хороший знакомый работает в том самом банке. Я общался с ним относительно недавно. Так вот, он сегодня видел твоего отца в компании с какими-то подозрительными ребятами, и тот, по его словам, несколько раз выкрикнул вслух твое имя. Тебе лучше перестать геройствовать. Я забочусь о твоей безопасности…
        - Мило - молвила Мэри после пяти минут легкого ступора, - Поверь и ты, до меня этот урод не доберется.
        Стэн разволновался еще сильнее:
        - Почему ты так уверена? Неужели предпочитаешь опираться лишь на поддельную пустую уверенность? - он считал, что не должен рассчитывать на благодарность, так как делал это не ради теплых слов.
        - Просто я это знаю - в общении с кем-либо Мэри часто использовала свой дар убеждения. Но сегодня, в сей миг, взор напарника резко изменился. Мысли прояснились. Правда, от этого ему стало еще тяжелее - от понимания, что дорогая мисс Бэйл, как и все люди на Земле, тоже состоит из крови.
        «Я могу не оказаться рядом в трудную минуту, и что тогда?».
        Утрело. Женщина готовилась ко сну. Стэн тоже, провозившийся всю ночь, решил вздремнуть, но перед тем как вырубиться, прочел несколько страниц откопанного в старой библиотеке детектива.
        Спали они в дальнем углу гаража, где стояла маленькая лампа. Расстояние между ними составляло полметра. Как бы подельник не хотел придвинуться, он не позволил бы себе нарушить личное пространство Призрачной Тени.
        Прошлое еще двадцать минут. Отложив книгу в сторону, Стэн моментально заснул…
        По просьбе Бориса в резиденцию Украины зашли трое его знакомых, решивших выведать о происходящем в «империи». О вмешательстве Джеймса Баллука они узнали со слов Украинца, не поверили сначала, пока не почувствовали страх в его голосе.
        Крупные боссы, какими когда-то были нынешние наркодельцы, не забывают врагов, и каждый недруг их близкого союзника автоматически заносится в список подлежащих сминусованию целей.
        - На Джерси многие точат зубы. Говорят, та еще тварь! - ради предосторожности вся троица вооружилась стволами, - Но ничего, посмотрим, сколько из него вытечет. Стреляем, как только видим - предупреждал друзей грузный бандит по прозвищу Медведь, в прошлом участник роты, как и Борис, воевал в Афгане, позже занялся криминальным бизнесом, наркотиками…
        - А кто он такой? - спросил Медведя Клоп - его школьный друг, они все вместе учились, и сейчас вместе устраняют «препятствия».
        - Да черт его знает! Говорят, какой-то уж на редкость матерый преступник - влез третий - по прозвищу Жулик.
        «Послы» постучали в дверь. Через минуту им открыли рабочие гарсеттевского банка, каким-то макаром оказавшиеся здесь. Ничего не говоря, итальянцы потребовали с вошедших «деньги на билет».
        - Мы от Гуднаева. Вы что, совсем уже оборзели, сволочи? - Медведь наставил оружие на потершего руки худощавого макаронника, который тут же проникся невиданным гостеприимством.
        - Вы босса хотите видеть? Если да - ждите, он временно отсутствует… - итальянец не стал дерзить, попросил «милых гостей» присесть и предложил кофечашку.
        Бандиты сидели за большим столом и только делали, что огрызались друг на друга. Так далее продолжаться не может, думали присутствующие, и кто-то обязательно должен уступить.
        Жулик изначально считал эту задумку провальной, но из-за Медведя согласился пойти, а там уже и Клоп приуныл.
        - И что? Будем сидеть так? Ждать вашего фиг знает какого босса, который может вообще и не явиться?
        Новым хозяевам не понравились сомнения гостей. Но они объяснили еще раз достаточно спокойно:
        - Нам приказано ждать, понятно? А мы не можем волновать его по всяким пустякам. Нас же потом за это и прирежут. Дабы избежать конфликтов, возьмите себя в руки. Или вы на это неспособны, мои милые друзья? - произнес сеньор Вальетти. Этот неприятный тип со смазливый мордашкой, выбешивающей Медведя, уже целый час смеялся над ними. Только делал это с максимальной осторожностью, выставляя напоказ свою трусливую суть.
        Но друзьям Украинца хватило и одного грубого жеста, чтобы «задеться».
        - Пока не началось кровопролитие, в ходе которого мы умрем, но и вы круто пострадаете, - заговорил со смазливым Медведь, - Предлагаю по-хорошему вернуть трон.
        - Это угроза? - спросил макаронник.
        Медведь достал пушку. То же сделали и хозяева.
        - Так, так! - завопил Жулик, - Я не подписывался умирать здесь! А ну, давайте-ка, парни, немного успокоимся, пока не наделали глупостей, о которых явно будем жалеть! - он выглядел довольно смешным человечком, но в нужный момент умело спасал ситуацию. Вот и сейчас Жулик «разнял» сцепившихся бандитов.
        - Ладно - согласился Медведь, все еще пыхтя от неконтролируемой жажды разорвать морду смотрящего на него макаронника и смешать с салатом.
        Когда, казалось бы, в зале стало потише, появились все признаки проникновения демонов в резиденцию. Сначала помещение накрыло газовым занавесом, потом откуда-то вылетели острые спаунранги.
        Кое-кому они повредили запястья, а кто-то просто лишился ствола.
        Медведь, позиционирующий себя самым бесстрашным братком из всей собравшейся стаи, понесся к выходу первым. Но неожиданно мощный удар в спину скинул толстяка вниз по лестнице.
        Обезоруженные преступники закричали, что готовы на все, лишь бы их пощадили.
        Стоило дыму исчезнуть, как все внимание хозяев устремилось в сторону черного силуэта, неподвижно стоящего рядом с портретом товарища Сталина.
        - Карло Вальетти! - мститель обратился к смазливорожему итальянцу, тому самому, которого больше всех ненавидел Медведь.
        Слегка походивший на «поношенную версию» Леонардо Ди Каприо, Карло подумал, Спаун может не знать, как он выглядит и повернулся к выходу. Однако следующее предупреждение демона-защитника остановило гангстера.
        - Если сбежишь, будет хуже. Я буду преследовать тебя везде, даже в твоих снах…
        - Честно, мне по барабану, что со мной будет! - непроизвольно подергиваясь и кривя рот, Вальетти выцедил признание, - Босс сказал, нас всех убьют, если хоть один проговорится!
        Демон повернулся к нему и…
        - Не скажешь, где Джерси, я тебя убью!
        Спаун открыл балкон, толкнул преступника, тот вылетел наружу и повис вниз головой.
        - А-а-а-а-а-а-а-а! - Вальетти кричал так громко, что его было слышно в квартирах соседних домов, - Затащи меня обратно!
        Демон держал его за ногу.
        - Говори, где Джерси!
        - Ладно - опомнился гангстер, - Скажу, только не отпускай! Тот, кого ты ищешь, накапливает мощь, соединяя банды. Нас - уволенных сеньором Матераццо недоумков, использовали, как отработанный материал. Мы нужны были только в качестве формального повода для объявления войны Борису и его людям, сечешь? А разборки между русскими, американцами и итальянцами в одном городе приведут к хаосу, чего и добивается босс!
        - Хорошо, ты будешь жить! - Спаун затащил обмочившегося Карло, - Но не перестанешь бояться!
        Через пять минут демон уже патрулировал соседние районы, внимательно наблюдая, всматриваясь в непроглядную тьму мелких переулков. Если повнимательнее вглядеться, можно заметить, как кто-то очень нехороший ворует сумку у бабуси, как дерутся невоспитанные подростки, как собаки загрызают бездомного. Все эти клишированные образы периодически проматывались в голове невозмутимого борца и там же пережитые ситуации заново повторялись.
        Мысли о предстоящей стычке с криминальным боссом - Джеймсом Баллуком - напрягали не сильнее прочих фобий. Спаун не раз задумывался о неустойчивой психике граждан, сходящих с ума из-за пережитых драм.
        «Преступность способствует образованию новой преступности».
        В квартиру к уже никакому, порядком поддатому боссу зашел Птенчик с целью спросить о планах на завтра и донести неприятную новость об очередной выходке Спауна.
        Баллук и до всей этой затеи с итальянцами понимал, что без демона-защитника дело не обойдется, так что слова «правой руки» нисколько его не поразили.
        - Что ж, если Спаун без моей подачки, самостоятельно прессует выкормышей Рима, то правильно делает. Спаун молодец. Спаун видит ситуацию. Спауна можно похвалить…
        - Давайте без иронии - потребовал Птенчик, - Мы оба понимаем, что если Спаун добрался до них, то он сможет добраться и до нас. Да и вообще, когда это резиновый что-то правильно делал? Что-то не припомню такого…
        - Хорошо, что пока не добрался - сказал Джерси, - Может, пронесет…
        - Я бы на это не надеялся. А что вы намерены делать завтра? Выкормыши попрятались в щели и вряд ли захотят продолжать работать на вас без гарантии, что демон-защитник их больше не потревожит.
        - Ты меня не понял… - Баллук сжал кулаки, - Их скоро посадят. Всех до одного.
        - Когда это посадят…?
        - Потерпи. Ждать осталось недолго.
        По программе в это время должны вот-вот начаться хитовые мультфильмы.
        - Как вы думаете, сэр, кто такой Спаун?
        - ? Не понял вопроса…
        - Но он ведь не совсем человек, да? Про него такое говорят…
        - Я - человек с ожогами - по-твоему, тоже не человек? Спаун - это человек в костюме. Мы люди, просто удивительные.
        - С этим не поспоришь…
        - Что еще?
        - План борьбы с итальянцами у нас есть, а со Спауном?
        - С ним план не нужен.
        - Как это?
        - Так.
        - То есть, вы не боитесь, что он все сорвет?
        - Он просто не успеет…
        Преступники немного поболтали, потом принялись смотреть Том и Джерри!
        ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
        Фредди Кригер - бесстрашный герой!
        - Так, я не понял, вы перешли к угрозам?
        - Вы роете себе могилу, Кригер. Чего вы добьетесь от признания? Вряд ли вы сможете посадить человека, покровители которого купаются в деньгах каждый понедельник и готовы платить самому президенту за его защиту? Одумайтесь! Даже вам это геройство не под силу…
        - Почему так думаете? Может, под силу! Все же зависит от расклада. Мне, например, вот так вот говорили…
        Тот, который нужен Мракану сейчас.
        - Але, прокурорская юрисдикция! Свяжи меня, сам знаешь с кем. С господином Шнайдером, то есть! Нужно обсудить детали предстоящего праздника, прости за давление…
        - Как новое рабочее местечко? Освоились?
        - Что-то пока не очень. Но пройдет время, и я обязательно привыкну.
        - А что такое?
        - Да так… Возмущает, что совсем перестали чистить кадры и допускают к работе всех, даже отпетых хулиганов…
        Герой без маски. Настоящий мужчина…
        - А то что?
        - А то… ничего!
        Бесстрашный…
        - Итак, меня зовут Фред Кригер. Можно по имени и на ты. Если кто-то считает, что я тиран и намереваюсь держать вас в узде, заваливать висяками, лишней работкой, правильно считает.
        Полный отваги…
        - Надо чистить кадры!
        Он собрал в отдельный чемодан все, что планировал предъявить на заседании, и с гордо вытянутой шеей захлопнул дверь кабинета. Берегитесь, преступники!
        Автостоянка Траска стала местом встречи преступных элементов, действующих под руководством Макса Шифера и сумасшедшего доктора Дупи. В десять утра там припарковались четыре внедорожника, из которых выползли монолитные лбы-телохранители и их клиенты-торгаши.
        - Думаю, все пройдет гладко - произнес один из них, - Надо подготовить товар для продажи - видимо, главарь.
        Через какое-то время на стоянке образовалась очередь из машин. Некоторые из присутствующих были новичками, изъявившими желание поучаствовать в грязном деле и заодно опробовать себя. Жажда наживы заставила пойти их на риск - перешагнуть через закон.
        Спустя пятнадцать минут ожиданий бандюги заметили издалека тощую фигуру доктора:
        - Ребята, рад вас видеть. Я уже и не надеялся на сделку! Честно признаться, думал, страх попасться одержал над вами верх, и вы ходите с мокрыми трусиками. Но я очарован смелостью. Я рад, что ошибался насчет вас! А теперь, надеюсь, эмм… вы же принесли дурь?
        - Да - ответил Лис - самый хитрый из них, закоренелый отморозок, наркоторговец и вор, недаром получил такое прозвище, - Слушай, Эдгар - обратился он к доку, - Снял бы ты эту дрянь с башки. Она тебе, видимо, думать мешает.
        Преступная карьера Максвелла Стэйна началась, когда ему не было и семнадцати лет. Склонность к воровству выделяла юношу среди сверстников, в числе качеств юноши входили изворотливость и умение лгать. Пресловутая жажда наживы одолевала все сильнее! Все эти параметры дали Стэйну новые возможности, но не обошлось без криминала, в котором он увяз, получив прозвище Лис.
        - Давай к делу! - потребовал Призрак.
        Стэйн приказал ребятам открыть багажник и распаковать коробку, ту, что побольше:
        - Мы принесли товар, как и обещали. Дурь при нас.
        - Молодцы! - воскликнул Эдгар, после чего выкинул шутку в своем стиле, - Но советую проконсультироваться у психиатра, мало ли, у тебя имеются проблемки с расширением сознания!
        - Успокойся - оборвал его Лис, - Мы видим, дружище, по тому, как ты ведешь дела, что ты на самом деле не такой уж и спятивший, каким хочешь казаться. Вот только одного мне не понять.
        - ?
        - Почему ты носишь это дерьмо? Противогаз… Для чего тебе эта хрень?
        - Поддерживает имидж - объяснил док, - Так мое трусливое лицо, не соответствующее моей сущности, никто не увидит! Я, как бы тебе сказать, выгляжу в нем более убедительно!
        Лис махнул рукой:
        - Проехали! Избитая тема…
        И тут с расспросами влез другой барыга:
        - Мы не будем обвинять тебя за то, что ты немного странный. Но ответь, зачем тебе наркотики? Неужто Призрак - ужас пациентов замка превратился в простого наркомана, торчашего от всякой дряни?
        Дупи ожидал, что люди Макса окажутся неизбирательными в выражениях наглецами, в связи с чем и не обратил внимания на это полуоскорбление.
        - У химических агентов большой функционал, а такие, как вы, недалекие, знают только одно предназначение! - Призрак повернулся к Максу, - Ты и твои кореша, вы же без меня ничто, не Спаун, так полиция, сам осознаешь! Торговля запрещенными веществами не откроет врата рая! - Дупи не замедлил с объяснением, - Обладая особыми знаниями в области химии и клинической психиатрии, можно сотворить мощное психотропное оружие, которое, возможно, как знать, сделает меня самым ужасным преступником в городе! Оно, как вирус, проникает через кожу, попадает в организм и самым жестоким образом воздействует на мозг человека, постепенно разрушая его.
        Их сделка была нерасторжима, а Призрак знал о наркотиках все, разбирался в них куда лучше глуповатых парней Лиса. Настолько хорошо, что мог превращать в оружие массового поражения.
        - Ваша дурь для меня нечто большее, чем способ поторчать. Наркотики вызывают наслаждение - антипод страдания, и наоборот: начинаешь привыкать - наступает ломка. Удивительное противоречие вполне закономерно!
        Призрак подошел к ящику, взглянул на товар и подчеркнул для себя:
        - Качественная доставка.
        Лис пошуршал пальчиками:
        - Вставляет от одного вида, но за это нужно платить. Двести тысяч, как и договаривались. И учти, это еще скидочка! - напарники хитрого коварно протянули руки. Эдгар, безусловно, выполнил свою часть сделки - деньги находились в коричневом кейсе. Бандиты забрали прайс и положили в синий фиатик.
        - Главное, не сдохни от жадности - подколол Макса Эдгар, - А то ведь знаешь, как бывает: сегодня ты здесь, завтра - в тюрьме.
        - На что намек? - спросил дока коренастый бугай - старший телохранитель Лиса.
        - Сарказм - немедленно ответил Дупи, - А не намек. Стал бы я вас сдавать, парни…
        Все, казалось, прошло гладко. Сделка осуществлена! Но вдруг, на глазах у собравшейся толпы взлетел на воздух тот FIAT, в котором лежали мани.
        Один из банды Лиса получил тяжелые ожоги, другой - пал без сознания. Даже Призрак, и тот содрогнулся от мощного взрыва. Пропала видимость из-за появившегося дыма. Воины улиц повытаскивали стволы и начали палить наугад, надеясь хотя бы задеть неизвестного противника. Таким образом, они потратили половину боеприпасов, толку - ноль.
        Паника продолжалась, пока догадливый Лис не прокричал:
        - Ребята, это Спаун!
        Видимо, герой все это время за ними следил и ждал, пока бандосы соберутся в одну кучу для нанесения сокрушительного удара.
        Стэйн побежал к джипу, твердя про себя «вот я ща смоюсь», но все его планы провалились в одночасье. Не успев схватиться за руль, был вышвырнут Спауном, который затем подошел к нему, зажал горло и произнес:
        - Ты и твои кореша - зараза, а я - карантин.
        Призрак оказался не менее предприимчивым:
        - Все, уходим! Немедленно сваливаем! Делаем ноги! - он-то знал Спауна лучше недоделкинов Стэйна, - Вы даже не осознаете своим зачаточным умишком, в какое дерьмо вляпались! Причем, по уши!
        Братки верили доктору, верили… Им помог в этом страх! «Мелковатые» дружки Лиса не интересовали Спауна так, как их вожак.
        Эдгару не удалось скрыться от «резиновой» справедливости. Темнок настиг эксперта-химика, выскочив из-за угла машины.
        - Только по внешнему виду и прочности стеклопакета судят о качестве окна! - и, разбив лицо негодяя о стекло джипа, - Ну, привет, психиатр, ставший психопатом!
        Побагровевший Дупи нащупал пару мелких осколков, впившихся в щеку и потерял сознание.
        Очередная схватка доктора и демона прошла не в пользу первого. И от этих постоянных «стычек» Эдгара переполняла неконтролируемая злость.
        Итого: мститель обезоружил всю «братию» Максвелла/Лиса, в энный раз отмутузил Призрака и оставил для славной полиции подарок - наркотики в неограниченном количестве.
        - Ты опять испортил мою жизнь! Опять! - крикнул Эдгар. Спаун чуть приостановился, желая услышать, что доктор-неудачник сморозит на прощанье, - Ты мне еще ответишь за это! Ты постоянно меня пугаешь! Постоянно! А сам ты не боишься ничего? Бесстрашный?
        Герой повернулся к разглагольствующему ничтожеству и ответил…
        - Боюсь…
        - И чего же?
        - Опуститься до вашего уровня.
        Заседание началось в четырнадцать дня. Шнайдер, который до последнего мгновения надеялся, что прокурор одумается, был вынужден отсутствовать. Вместо него процесс вел другой человек, но такой же продажный, купленный итальянской мафией.
        - Слушай, милашка, если тебя хорошенько откомплиментить, согласишься на интим? - спрашивал подсудимый у помощника адвоката - симпатичной девушки с длинными волосами и стройной фигурой. Она отправила наглецу воздушный поцелуй и вышла из помещения.
        Подсудимый находился в предвкушении, попивая минералку и общаясь с друзьями по сотовому на самые непристойные темы, относящиеся к тому же интиму.
        Позже в зал вошел Фредди и первым делом спросил у судьи, куда девался Карл. Мужчина проигнорировал вопрос обвинителя, но уже через минуту удар судейского молота возвестил всех присутствующих о начале процесса по делу Сальваторе Матераццо - сына небезызвестного гангстера Гельнандо Матераццо, скончавшегося несколько лет назад от руки преступника по прозвищу «Почтальон».
        Кригер, радый возможному скорому триумфу над итальянцем, расстегнул молнию кейса и вытащил бумажные показания, на обработку которых ушло несколько часов. Они-то и являлись главным оружием прокурора, намеревавшегося закрыть Сала и всех его дружков в стоунгейтской крепости.
        - Я так понимаю, вам пришлось поднапрячься и подкупить левую официантку для того, чтоб оговорить меня, милейший друг? - обратился к Фреду Сал - смазливый типчик, ему по паспорту тридцать три, но из-за неоднократных пластических операций, каждая из которых стоила не меньше миллиона, он выглядел на двадцать пять, носил золотой медальон на груди в форме лошади, за что получил неоднозначное прозвище «Жеребец», постоянно зализывал волосы и всем своим видом показывал, что готов к любым непринужденным любовным отношениям.
        - Ошибаешься, дружок - огорчил его Фредди, - Моих юридических навыков вполне хватит, чтобы навечно запереть тебя в тюрьме - и по указу судьи предстал пред присяжными.
        Началось настоящее зрелище, главный актер которого - окружной прокурор размахивал фотографиями перед лицами участников. На них - Барбара Лоуренс - официантка стриптиз-клуба, изнасилованная собственным шефом.
        - Друзья, мы живем с вами не в простые времена, а в очень даже сложные! - поначалу Фредди выглядел просто по-клоунски, но потом, минуты через три, принял воистину суровое обличье, - Но эти ограничения не должны позволять таким, как наш подсудимый - прокурор повернулся к Салу, - Пользоваться столь сомнительной привилегией!
        - Я хотел бы обратить ваше внимание на завязки подсудимого. Вполне логично предполагать, что господин Сальваторе Матераццо, наследник, по сути, одного из опаснейших преступников, тайно заведует империей Бориса Гуднаева, который, как говорят, почти отошел от дел. При вынесении вердикта учтите вероятность криминального сотрудничества подсудимого с другими преступниками.
        - Перейдем к первопричине. Мисс Лоуренс…
        Девушка заплакала, как только ее вызвали для дачи показаний против своего босса. Фредди нежно обнял бедняжку и прошептал «все будет хорошо». Судья Клифф ударил молоточком, и Лоуренс заговорила:
        - После окончания смены я собиралась пойти домой, но господин Сальваторе подошел и, ничего не говоря, стал зажимать меня. Я попыталась высвободиться, и он стал бить меня…
        - Кхм-кхм - Фредди подошел к плачущей, попросив засучить рукава для представления «живого» доказательства.
        Присутствующие охнули, увидев на нежных руках бедняжки кучу ссадин и ранок.
        Барбара вытерла слезы носовым платком и преспокойно вернулась на свое место.
        - Это пока что косвенные улики - Кригер не унимался, и подходил к триумфу все ближе и ближе.
        - Ну, и что вам это даст? - вякнул Сал.
        Судья сделал замечание - два раза ударил молотком.
        - Наглец какой! Вы только посмотрите на него! Сволочь - сзади галдели возмущение родственники Барбары и присяжные, у которых «фрукт» вызывал своим развязным поведением сильное отвращение.
        Впрочем, очередной удар успокоил и их.
        Сальваторе вел себя подозрительно спокойно для человека, которого вот-вот должны осудить за совершение полового акта без согласия партнера. Фредди это напрягало, но он по-прежнему не терял уверенности, по крайней мере, до той самой минуты, пока не…
        - Черт!
        - Что у вас? - поинтересовался судья.
        Прокурор ответил полушепотом:
        - Пропал диск с изъятой записью видеокамеры клуба, на которой видно, как подсудимый насилует потерпевшую…
        Матераццо улыбнулся:
        - Меня будут арестовывать или нет? Я устал уже ждать! У меня свидание намечается, дела, в конце концов! Где ваши доказательства?
        Но, несмотря на преждевременное самовосхищение итальянца, на его привычное самолюбие, хитрец-прокурор ответно улыбнулся:
        - Вас - пока нет, но вот всех друзей вашего отца - да!
        Услышав это, Жеребец запереживал. А коллеги Фредди, наоборот, пожали руку преуспевающему вершителю правосудия.
        Прокурор подошел к судье, кое-что шепнул и представил доказательства причастности друзей покойного Гельнандо к ограблению ювелирного салона.
        Окончание судебного процесса прошло так же тихо, как и началось. Преступник чувствовал себя униженно и раздавленно: несмотря на удачный подкуп одного из коллег обвинителя, стащившего главный вещдок, теперь он увидит папашкиных друзей очень нескоро. Им грозил серьезнейший срок. От тридцати до пожизненного.
        Фредди пожал руку всем - Пэксвеллу, судье Клифу и даже мэру. Здороваться с ним не хотел разве что надувший щеки Шнайдер, рассчитывавший на несколько другой исход.
        - Вы не боитесь, что вас убьют. В этом заключается любое геройство, господин Кригер? - лейтенант поднял седые брови и еще раз пожал руку преуспевающему.
        - Пожалуй - согласился тот, - Но цена геройства порой очень велика…
        - Да - согласился Пэксвелл, - Здесь вы правы. Можно потерять не только свободное время, можно потерять жизнь, если нарваться.
        - Пожалуй…
        - Что намерены делать с сучком Сальваторе? Это такая шваль, что вам и не снилось. Продолжите пытаться закончить начатое?
        Фред был сама принципиальность, он не мог просто так отпустить это дело.
        - Пытаться…
        - Эх… - лейтенант радостно вздохнул, - Люблю я упертых. Такие люди бывают душными, но зато всегда выполняют обещания. Уверен, вы их раздавите.
        - Эмм… - Кригеру стало неловко, ведь его никогда так сильно никто не хватил, - Почему?
        - Что «почему»?
        - Почему так уверены? Я же тоже внутри из крови состою…
        - Они по сравнению с вами - шпана. На крутых преступников не тянут… - ответил Пэксвелл.
        - Да они достаточно круты, если призадуматься - возразил прокурор, - Много раз увиливали. Некрутые бы преступники так не смогли. И свою сегодняшнюю полупобеду над ними я вынужден считать чистой случайностью - а потом произнес облегчающие слова, которые лейтенант мечтал услышать все те годы, что проработал в полиции, - Я постараюсь очистить город, но мне нужна поддержка. Ваша и мэра.
        - Мы всегда готовы поддержать правосудие. Не сомневайтесь!
        - Хорошо. Кстати, что про меня болтают в отделе? - поинтересовался Кригер.
        Лейтенант закрыл глаза.
        - Вас оскорбляют…
        - Это-то я знаю. Хотелось бы выяснить, за что…
        - Завидуют…
        - Возможно, но только чему?
        - Потому что вы - светлый луч для Мракана. Город очень долго существовал во тьме и не может так сразу принять свет.
        - Хах… - Кригер улыбнулся, - И что ему нужно для того, чтоб привыкнуть?
        Пэксвелл уткнулся в циферблат настенных часов, показывающих шестнадцать дня.
        - Время…
        Больница, куда после заседания направилась мисс Лоуренс, находилась в трех кварталах от здания суда. Туда-то после заседания и направились Сал вместе со своим крестным - сеньором Гарсетти - матерым гангстером, взявшимся воспитывать заносчивого мальчишку после смерти Гельнандо, владельцем сети банков.
        - Слушай, ты можешь считать меня полным придурком, ведь я, правда, ничего не помню о событиях того вечера! - Сал пытался убедить Гарсетти, но тот, кажись, все пронюхал.
        - Признайся, ты был под наркотой?
        Сальваторе помахал головой:
        - Очень даже может быть. Видишь ли, я даже не помню, принимал ли что-нибудь…
        Цель их визита - вымолить прощение у работницы клуба, чтобы она отказала прокурору в сотрудничестве и сжалилась над недотепой Салом. Гарсетти пообещал защищать сынишку лучшего друга, и, как можно, пытался держать свое слово.
        - Стой! - Сал вдруг остановил крестного перед самой дверью в палату мисс Лоуренс, - Я стесняюсь…
        - Ты придуриваешься - сказал Гарсетти, - Чего стесняться? Синяков, что твои псы пооставляли на ее хрупких ручонках?
        - Да - прямо ответил Сальваторе, - Я вовсе не такой плохой парень, как обо мне говорят и тем более не такой плохой, как думают. И дело не только в боязни попасться…
        - А в чем же? - голос Гарсетти был хриплым, грубым, но не таким злым, какой он обычно у подобных гангстерюг.
        - Я, правда, не помню. И да, я находился под наркотиками…
        Гарсетти опалил взглядом крестника, хотел назвать «придурком», но сдержался.
        - Я к машине. Подожду тебя снаружи. Надеюсь, у тебя найдется смелости зайти к потерпевшей…? - толкнув Сала, он вышел на лестницу.
        - А ты был прав, старик, я слишком трусоват для крутого бандита… - это Жеребец уже не скрывал даже от себя…
        Боссы криминального мира узнали о смерти Макса Шифера и пришли в ужас, в бешенство. К тому же их бабло регулярно воровал некий Безумный Джек - по слухам, анархист, психопат с неограниченным запасом плоских шуток, весельчак и самодур.
        Едва не совершившийся арест Сала и арест дружков Гельнандо в той же степени расстроили «царьков». Украинец перестал отвечать на звонки, Соколова расстреляли ФБРовцы, как и Шифера.
        Убежище преступников в закрытой станции метро. Зал собрания.
        - Да еще этот Спаун! - крикнул Гарсетти, зайдя в широкий зал, где совещались его сотоварищи.
        - Кто опаснее - он или Джек? - попытался узнать у него Птенчик - внедренный агент Джерси.
        - Оба ублюдки - крестный папаня Сала был явно недоволен последними событиями, раз не прекращал дрыгаться и стучать по столу, бросаясь различными изобретательными ругательствами, - Один стоил нам нескольких группировок, второй - бабла.
        - Ясно - Птенчик вел себя показательно грамотно, добывая информацию о преступном мире от второго «внедренного» в чеченскую касту, состоящую из чеченцев лишь на тридцать процентов, - Ну, а что там твой крестник?
        - Сальваторе? - спросил Гарсетти, - Ну, ты знаешь, мне очень даже на руку, что все считают этого дурачка крупной шишкой. Он - лишь прикрытие для истинного главаря - для меня. И его данный расклад устраивает, и мне удобно…
        - А-а-а - открыл рот Птенчик, который обязательно все «выложит» Джерси.
        - Безумный Джек? - начал пришедший в зал Сальваторе с платочком в руках, которым он регулярно вытирал свои слезки, - Непричесанный псих? Я вас умоляю, ребята…
        - А что с ним не так? - не переставал любопытствовать Птенчик.
        - Как там русские привыкли выражаться? - итальянец посмотрел на худощавого и внешне жесткого Владислава Петренко - брата убитого Игоря Петренко, - Хоть денег ни гроша, да походка хороша? Это не про него, умоляю… - он тоже находился в низком расположении духа, как и его крестный, - Псих в бомжатских обносках - никто. Не нужно бояться всяких фриков. Лучше давайте подумаем, что делать с прокурором. Кажется, еще немного и эта сволочь всех нас посадит!
        - А что с ним?
        Опять заголосил Птенец…
        - Существует один практически идеальный метод быстрого ареста. Все грамотные полицейские используют меченые купюры для подстав. Это можно использовать против любого преступника, против того же сеньора Гарсетти.
        - Хм…
        - Несмотря на солидное покровительство, пока он будет подкупать, чтобы его не задержали надолго, мы еще к чему-нибудь успеем придраться - следственный ум Фредди прогрессировал не по дням, а по часам. Он рос на глазах интересующегося его планами Пэксвелла, - А там уже ему конкретно придется задержаться.
        - Знаю. Сам использовал несколько раз - признался лейтенант.
        - А вы тоже хороши, я погляжу. Хотя это в какой-то мере преступление…
        - Кому как. Моя точка зрения, подобные методы вполне эффективны, да и бороться нужно любыми возможными способами.
        В центральном департаменте, в камере для допросов сидел итальянец - друг Сальваторе, которого Фредди завербовал неделю назад и потом заново внедрил для получения полезных сведений о планах «царьков», в особенности его босса - сеньора Матераццо.
        - Думаете, он что-нибудь скажет? - спросил Пэксвелл.
        - В его интересах…
        - Так-с - Фредди разложил перед преступником фотографии криминальных главарей, - Скажи, кого из них знаешь?
        Макаронник внимательно глянул каждую:
        - Гарсетти, Шифера, Бориса, Вальетти, Соколова, Эрманно, Командира…
        - Командир? - облизнулся прокурор.
        - Главарь чеченской шайки. Собой являет синтез вояки и какого-то наркомана… Не пойму его, отвратный он тип - арестант оказался более говорливым, чем ожидалось, и принес много пользы, - Там вообще все отвратные…
        - Солидарен - Фредди убрал фотографии в спортивную сумочку, - И зачем тогда работать на таких? Почему честно не жить? Почему не устроиться на нормальную работу?
        - Так сложилось… - «казачок» явно жалел о своем выборе.
        - Сложилось! - ухмыльнулся Фредди, - А ты вообще пробовал по-другому? Сдается мне, тебя все устраивало…
        Итальянец задал вопрос по сути:
        - Что еще от меня нужно?
        - Все! - Фредди скинул с себя порядком разглаженный пиджак, - Теперь говоришь, что узнал и валишь на все четыре. Но если хоть раз попадешься на каком-нибудь, пусть даже на мелком ограблении, сам понимаешь, закроем на всю жизнь и будешь ты сильно битым опущенным молокососом.
        Выслушав столь неприятную угрозу, парень сказал:
        - Я согласен и на такие условия.
        - Молодец! - вскрикнул Фред, повернувшись к вошедшему в камеру лейтенанту Пэксвеллу, - Можешь, когда заднице горячо!
        По приблизительным данным первого исследования европейских статистических служб, посвященных ситуации с коррупцией в двадцати восьми странах Евросоюза, европейцы недовольны текущим положением вещей, сообщает американская газета Вашингтон Пост. Так, шестьдесят пять процентов европейских граждан считают, что коррупция широко распространена в Европе, более пятидесяти - уверены, что за последние три года она существенно возросла.
        В частности, «лидерами» коррупционного рейтинга по опросу европейских граждан, согласно исследованию, стали такие страны, как Греция, Италия, Хорватия, Испания и Болгария. Больше всех подверглось критике правительство Италии.
        - Вот по этой причине вся шваль оттуда рвется сюда. Крысы, не иначе… - после успешного допроса макаронника Фредди рассказал Пэксвеллу о данных исследования статистических служб и предположил, что из-за критической ситуации в Италии половина преступников в Мракане - итальянцы, как и во многих других городах их очень много, - А что с ними делать - не представляю, честно, но бороться мы будем. Мы так это не оставим…
        - Справедливое умозаключение - Пэксвелл чуть не забыл спросить о результатах допроса, вернее о показаниях, что дал «внедренный», - Как прошла беседа?
        - Удачно - Кригер поправил галстук, - Агент многим поделился, и кое-чего узнать я даже не ожидал, признаюсь.
        - Что именно вам показалось интересным из его рассказа?
        - Например, что Сальваторе вовсе не хозяин наследия Гельнандо, а лишь подставное лицо. То есть, он не руководит всеми этими отморозками, а лишь делает вид.
        - Да? А кто тогда главный у них?
        - Сеньор Гарсетти - крестный отец Сальваторе Матераццо, лучший друг Гельнандо Матераццо.
        - Намерены его арестовать?
        - Пока это только мечты. Нужно знать, как подобраться поближе и действовать с максимальной осторожностью, чтобы не попасть под обстрел. Судя по фишке с крестником, преступник необычно умен и так просто не сядет.
        - Логично… - лейтенант уже перестал верить в правосудие и подумал, что все их потуги напрасны, как Фредди обнадежил его:
        - Не беспокойтесь. Мы все устроим. Нужно переждать ночь. Когда переждем - наступит утро, и вся мразь в один прекрасный миг просто исчезнет с улиц. Уверяю, вы еще успеете заскучать по причине отсутствия работы…
        Стриптиз-клуб «Итальянский Жеребец».
        Ничем не озабоченные и непринужденные парни и девушки носились под Продажных, бегали за выпивкой и баловались куревом. На диванах сидели, затягивались кубинскими и играли в карты верные друзья Гарсетти, а на теплом мягком кресле посередине клуба сидел Сальваторе. Слушал музыку, вертел головой и параллельно ругался с девушкой…
        - Лучше пойдем на балкон! Здесь невозможно говорить! - блондинка пыталась достучаться до своего ухажера, крича, стуча ладонями по его плечам:
        - С чего ты взяла, что я хочу, чтобы ты говорила?
        Вдруг красотка ушла по неизвестной причине. Сал думал - надулась, пока не заметил знакомый силуэт, расталкивающий толпу обкуренной молодежи. Хозяин подал знак друзьям крестного, чтобы те выпроводили нежелательного гостя, но этим действием лишь спровоцировал потасовку, из-за которой все присутствующие массово выбежали на улицу.
        Спаун покатал двух отважных гангстеров на рельсах металлической лестницы, еще одному разбил face, вышвырнув с танцевального подиума, и крикнул стриптизершам немедля освободить помещение. Остальные «псы» не решились пойти в атаку и последовали за бабами.
        Потом демон-защитник принялся за Сала:
        - Что, не ждал меня? - он взглянул в перетрусившее, униженно молившее лицо Матераццо и схватил неудачного насильника за край позолоченной куртки, - Жеребец…
        Департамент.
        В кабинет к прокурору постучался человек с высшим воинским званием высшего офицерского состава. Поглядев на одежду вошедшего, Фредди сразу скумекал, кем является гость, но проявил чудовищное спокойствие.
        - Чем могу быть полезен, генерал?
        - Есть важный разговор, никаких отлагательств не принимаю! - посетитель крикнул достаточно громко, и хозяин сразу же оценил степень серьезности предстоящего диалога.
        - Присаживайтесь… - Фредди убрал в стол все лишнее и уставился на милсдаря, - Что вас мучает?
        Ничего не говоря, генерал вытащил пакет с довольно вкусной начинкой. Увидевшие приличную сумму глаза Кригера заблестели, хоть, в конечном счете, он не изменил своим принципам, включающим неподкупность.
        Прокурора замучил вопрос:
        - К чему?
        - Ну… - генерал оказался не таким жестким, каким изначально казался, - Вам, можно сказать, повезло. Это презент, так сказать… - он ощущал неловкость и в какой-то мере стыд, - Презент за услугу… - точно ощущал, - За услугу, которую вы, надеюсь, окажете мне.
        - Угу - Фредди взял шариковую ручку, - Можно узнать, за какую услугу?
        А вот теперь вскрылась истинная причина появления в кабинете окружного прокурора высокопоставленного военного лица.
        - Ваша работа не может не нагружать, а я слышал, стараетесь вы очень усердно. Совсем не жалеете себя, что скверно. Как перераспределить нагрузку знаете? Ну, так, чтобы не уставать особо для сохранения жизненных сил…
        - Но мне, видимо, нравится не жалеть себя - перебил Фредди, - А вот жалеть - не привык…
        - Это все понятно. Но, боюсь, к старости, таким образом, вы накопите уйму болячек, если сейчас не одумаетесь - генерал из грозного и строгого человека за те пять минут, что они общаются, превратился в милую подлизу.
        - Конкретнее… - Фредди уже начали надоедать эти попытки «подкатить». Он изначально не собирался продаваться.
        Но тут, неожиданно, в голосе гостя послышалась былая грозность.
        - Отдайте мне все, что у вас есть на Матераццо и Гарсетти! - приказным тоном потребовал генерал.
        Фред догадался, с кем имеет дело.
        «Этого было не избежать, увы».
        Спаун не стал церемониться с Салом. Заставив посетителей разбежаться в страхе, отмутузив послушников, мститель вышел на балкон - самое подходящее место для проведения душеспасительных бесед и допросов. И там, на четырехэтажной высоте, пригрозил сбросить сеньора вниз, если тот не порадует откровениями.
        - Ну, как тебе? Скажу одно, свежий воздух незаменимо полезен для головы, которая так долго принимала шумы металлического рока!
        Схваченный боялся, но не настолько, чтобы расплакаться. Толика смелости по-прежнему присутствовала в нем.
        - Я уже сто раз извинился перед Барбарой! Не хотел насиловать, не хотел причинять зло, я ничего не помню, черт возьми! - этим признанием Сал лишь усилил гнев справедливости.
        - Я пришел не за этим, но… - Спаун решил «не мешало б встряхнуть», - Благодарю, что напомнил.
        Преступник полетел вниз. С четырехэтажной высоты.
        Фредди надоели «вши», он устал от шестерок на посылках и с бурлящей внутри ненавистью посмотрел на гостя:
        «Вспомнилась история многострадального Лондона. Тысяча триста сорок восьмой. Половина населения полегло. Нужно иметь в виду, генеральская крыса, хоть и генеральская, как и любая другая, разносит чуму».
        - Представьтесь… - потребовал Фредди.
        - А можно без имен? - генерал явно не желал выдавать себя.
        Прокурор повторил:
        - Ваше имя…? Представьтесь…
        - Маркус Файнс - вылетело из задрожавших уст «крысы».
        - Сволочь ты, мистер Файнс - возмущенно закричал Кригер, все это время копивший гнев, который он с наслаждением выплеснул, дождавшись подходящего момента.
        - Что вы себ…
        - Я понимаю, вы спешили! Но вы хотя бы проконсультировались, к кому идете, кого вообще пытаетесь купить! - прокурор усилил напористость и даже встал со стула, а вот гость, не такой уж и смелый, продолжил сидеть, чувствуя, что «купить»-то не вышло, - Я уважаю закон, уважаю армию США, уважаю военнослужащих! Но если в моем кабинете, в, черт возьми, департаменте появляется чума, то я таких вот, простите, грызунов просто прогоняю! - нешуточно возбудившись, Кригер, казалось, возьмет и убьет генерала, сядет, но защитит закон, накажет оборотня, искоренит коррупцию на корню, - И чем выше у этих грызунов звание, чем они жирнее, тем сильнее мне их хочется раздавить! Вот так вот взять и раздавить! - Фредди топнул каблучком.
        Более ничего не говоря, не споря, не предлагая денег, Файнс преспокойно вышел из коридора, но уже, стоя там, за дверью, выглянул и попросил:
        - Прошу, пусть эта беседа останется сугубо конфиденциальной.
        Сал лежал на траве - лицо в земле, руки в ссадинах, но, как ни странно, жесткая посадка не повлекла за собой переломы. Когда он встал, чтобы восстановить ориентировку на местности, прийти в себя и отряхнуться, два смачных удара по лицу вновь повалили его.
        Демон-защитник приставил к уху Жеребца диктофон, прокрутил запись недавнего разговора боссов мафии. Удивительно доходчивое объяснение Спауна все прояснило:
        - Мне нужен этот отморозок, мне нужен Джерси! Я знаю, ты в курсе его местонахождения!
        - Я не знаю, где Джерси - Сал хотел «сохранить верность», - Я сам большой отморозок…
        - А где Безумный Джек знаешь? Смотрю в твои глаза и вижу, у тебя есть сведения по этим преступникам!
        - Понятия не имею - Жеребец разнервничался, - Я вообще не при делах. Чего я тебе тут объясняю…
        - В смысле?
        - Не я босс итало-американской банды. Я - подставной, всего лишь актер, если тебе так угодно. Со мной не делятся ничем таким, что тебя интересует, а моя активная театральная языкастость на преступных собраниях - маска, чтобы, те, кто не в курсе, поверили в меня, как в истинного лидера.
        - А кто тогда настоящий главарь?
        - Гарсетти. У него и спрашивай…
        - И ты с такой легкостью сдаешь своего?
        - Пожил бы ты хоть немного в моем мире, знал бы, в нем нет своих и чужих. Мы все сами за себя, когда нам выгодно убить - убиваем, когда нет - сохраняем жизнь. И все же я менее испорченный, чем крестный…
        Дальнейшее вяканье Сала не заинтересовало Спауна, который растворился в ночи сразу, как узнал о возможной осведомленности сеньора Гарсетти.
        Ферноковские копы притащили в отдел двух пьяных драчунов, уничтоживших половину продукции в одном гипермаркете. Их приняли дежурный Саскинс, Уолтер Бёрк и еще не ушедший домой Фредди Кригер.
        - Субъекты вели себя крайне агрессивно и оказывали всяческое сопротивление при задержании - доложил полицейский.
        Бёрк сделал два шага назад, дав возможность высказаться более опытному человеку - окружному прокурору.
        - Не церемоньтесь, в клетку на сутки! Я покажу мразям, как устраивать бардак в моем городе! - голос Фредди прозвучал более жестоко, чем когда-либо.
        - Сделаем, мистер Кригер.
        Арестантов провели прямо по коридору.
        Зайдя в кабинет для подписания последних двух-трех бумаг, Фредди обнаружил там Пэксвелла, сидящего за его столом с каким-то озадаченным выражением лица.
        - Это мое рабочее место. Что вы себе позволяете…
        - Да бросьте - лейтенант уступил «место» хозяину, - Разумнее считать, что это наше общее место.
        - Ладно, закрыли тему… - Кригер всем своим видом давал понять, что закругляется, - Вы по какому поводу зашли?
        - Пожать руку.
        - ?
        - Отшивать негодников, похоже, ваша стезя, господин прокурор - для бывалого вояки Пэксвелл переборщил с лестью, - А не боитесь ли вы, что генералишка расскажет своим и начнется скандал…
        - Нет! - Кригер неожиданно снова стал грозным, непохожим на себя, как тогда, когда Файнс вывел его, предложив деньги в обмен на прекращение расследования изнасилования, - Моя методика будет эффективной ровно до тех пор, пока я не буду подстраиваться под преступников, а в данном случае угодить преступнику означает принять эту грязную гнилую подачку - указательный палец возле носа собеседника говорил о чрезмерной возбужденности прокурора, - Но я ее не приму, хоть убейте, хоть на динамите подорвите!
        - Ну, а как же мстительность итало-американских банд? Они так просто не спустят…
        Фредди чуть сбавил тон.
        - Надо чистить кадры. Генералом, между прочим, час назад вплотную занялась проверка. Его раскрутят, если не по полной, то круто! - а затем вернулся к привычной для себя манере «громкого героя», - Не беспокойтесь за цивилизацию, мы уничтожим чуму до ее возвращения в Британию! Остановим очаги эпидемии и в других уголках нашей планеты!
        Пэксвелл ненавязчиво предупредил Фреда:
        - Осторожнее. Вас заносит.
        И тут же лицо оного вновь стало лицом спокойного ботаника:
        - Да, меня заносит. Извиняюсь… - а дальше он был уже абсолютно тих и сдержан, - Не волнуйтесь, лейтенант, мне они ничего не сделают, ведь… Ведь я и по закону, и по совести прав!
        Вернемся к жизни прилежных сотрудников-полицейских департамента.
        Бёрк, который стал для прокурора кем-то вроде стажера, ученика, проявлял все меньше и меньше интереса к приказам Пэксвелла. Из-за этого хромала зарплата. Кригер, хоть и был очень умным консультантом, пожалуй, более умным, чем кто-либо другой из отдела, с его уроков не накормишься.
        Из-за этого «хромала» не только зарплата Бёрка, но и самочувствие.
        - Как ты? - Дэвид Блейк не отставал от Уолтера с вопросами по поводу его тесного общения с Кригером, - Ни с кем не водишься, ведешь себя замкнуто. Неужели он так действует на людей?
        - Ни на кого он не действует - Бёрк скатился по стене и присел на корточки.
        - В чем тогда дело?
        - В том, что я сам негативно на себя влияю. Не могу определиться. Не могу, хоть и знаю, что надо. Хоть и знаю, что… - Уолтер медленно повернул голову к Блейку и увидел тот понимающий взгляд друга, которого ему так не хватало в последние дни, - Но не могу.
        - Понимаю… - Блейк все думал, рассказывать ли ему и вообще кому-нибудь про расстрел молодых бандитов, или промолчать…
        - Слишком благородный? Застрелись тогда. Так ты точно никому не сделаешь плохо…
        Но Блейк проигнорировал рекомендацию своего начальника.
        - Ты с ума сошел? Зачем ты это сделал?
        - О морали потом поговорим - несмотря на не самую приятную ситуацию, Фернок сохранял зловещее спокойствие, - Но если вздумаешь стучать, то помни, пострадаешь не только ты, но и твои близкие…
        Блейк тоже присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с другом.
        - Поверь, чувство неопределенности грызет меня не меньше, чем тебя, а, вероятно, еще больше…
        - И что с этим делать? Как нам выпутаться из паутины, в которую угодили по собственной глупости? - Уолтер уже понадеялся, что товарищ все «порешит» за двоих, но Дэвид был точно такой же жертвой депрессии, как и он, обмотанной паутиной облигатного хищника.
        - Да никак… - подумал Блейк, - Правда, есть один вариант…
        - ?
        - Подать на увольнение. А что?
        - Что стряслось? - спросил Блейк задумавшегося Фернока.
        - Ублюдки достали оружие, но мы вовремя успели и, в общем… нам пришлось…
        - Да так… Ничего! - Бёрк встал и, более не произнеся ни слова, потопал на второй этаж.
        Блейк решил проведать Фернока, прикупившего с утра шесть банок виски. По количеству сосудов полицейский предположил, что шеф кого-то ждет, чтобы выпить вместе с гостем. Но никто возле его кабинета не ошивался, никаких посетителей не было. Дэвид подумал, странно все это. Например, что дверь была открыта. Обычно, покупая выпивку, Эсмонд запирается. Из кабинета доносился еле слышный храп.
        «Спит, что ли?»
        Заведомо не готовясь ни к чему хорошему, офицер заглянул внутрь.
        - Вот тебе и… - только и смог молвить он, увидев перед собой не самое этичное зрелище - пьяного в зюзю начальника, развалившегося на «подогнанном» диване. Отекшее лицо и наличие полупустой банки в свисающей над полом руке поведали о Ферноке больше, чем мог бы рассказать о нем профессиональный психолог.
        - Эсмонд? - тихим голосочком Дэвид проверил крепкость его дремоты. Он испуганно дернулся, когда храпящий Фернок открыл рот и с трудом произнес несколько слов, видимо, торопился поделиться маловнятным сновиденьем.
        - Не хотел убить… Так плучилось… Не хотел… Я хроший… Хороший человек. Не хотел…
        Утром к центральному департаменту подъехал черный лимузин. Через пять минут дверь приоткрылась, и из него вышел старик, аккуратный, во фраке с манжетами. Ему было поручено следить за появлением у входа окружного прокурора. Кое-кто жаждал побеседовать с мистером Кригером.
        Благо, старик простоял недолго. Через полчаса ожиданий он увидел вдалеке того, кого ждал. Фредди, как и любой труженик, солидно выглядел, отличался коммуникабельностью, носил чемодан, папку, в карманах держал пару ручек, карандаш, записную книжку, всякие бумажки…
        - Здравствуйте - лакей чувствовал неловкость, выполнял чужое поручение, но только поначалу. Его сильно увлек состоявшийся разговор, - Вы мистер Кригер, не так ли?
        - Здравствуйте… - прокурор получше натянул перчатку, - Мы знакомы, мистер…? И, раз уже я спросил ваше имя, не скажете ли, откуда узнали, что я перебрался работать сюда? Обычно люди моей должности водятся в прокуратуре.
        - О вашем перемещении подробно рассказано в статье - ответил пожилой джентльмен, - Впрочем, вы не должны удивляться, что вас находят.
        - Прокурор обязан обладать хорошей памятью, принципиальностью, аналитическим мышлением - Фредди вмиг перечислил все свои достоинства, - А завышенная самооценка - четкая дикция - и сразу перешел к делу, - Времени нет общаться с посторонними. Что вам нужно?
        - Один очень хороший человек положил на вас глаз - за короткое мгновение Фредерика охватило непонятное смущение, - При всем моем неоднозначном отношении к правоохранительным органам и вообще к системе, думаю, он прав. И он хотел бы устроить в вашу честь неотдаленное подобие банкета - старик вытащил из кармана пиджака заранее отсканированное приглашение - помятый A3 лист.
        - Когда и во сколько?
        - Сегодня ночью. Отель Плаза.
        - Тот, что построили в центре? Аналогичный нью-йоркскому?
        - Там рядом…
        Реденькие волосы прокурора и выступивший на лбу блестящий пот прибавляли солидности. Однако ему, несмотря на усердные попытки утаить появившуюся радость, не удалось не улыбнуться.
        - Я приду. Не сомневайтесь.
        На этой обоюдовыгодной договоренности их разговор завершился.
        Пожилой джентльмен немного повертелся возле здания полицейского управления и вернулся в лимузин. Рев мотора отпугнул севших на маленькое дерево птиц.
        Через минуту машина отъехала…
        Отель Плаза на Блонд-авеню, по словам бывшего английского разведчика - Фредерика Баннера, строился, как ответ одной из старейших пятизвездочных гостиниц, расположенной на Великой армейской площади.
        Прибывший по приглашению, Фред Кригер готов был поддержать мнение градостроителя, ответственного за этот проект.
        - Мракан не хуже Большого Яблока, следовательно, эти города должны друг у друга периодически заимствовать. Речь идет не только о постройке идентичных зданий, гостиниц. Речь о единстве, о дружбе! - мэр говорил это с едва ли не эпическим восторгом, но, увы, прокурор оказался куда большим пессимистом, чем предполагалось.
        - Безумно рад, что вы по сути своей новатор, вы созидатель, любите строить, не боитесь вкладов, не боитесь разорения - выдув бутылку вина, Фредди стал «хорошеньким», веселым и не таким сдержанным, каким был, пока не принял спиртное, - Но о каком, черт возьми, единстве может идти речь, если по телевизорам с утра вещают, что нынешние власти, обещавшие заняться глобальной реставрацией Исторического района, но так и не сдержавшие слово, это уже второй сорт и что они никому не нужны! - Кригера было не остановить, - А и вправду, кому сдались все эти отели для членов высшей элиты, если простым бедным людям негде жить? Квартиры разваливаются…
        - Стойте! - мэр решил попытаться успокоить дорогого гостя, - Не нервничайте, все хорошо. Лучше идите и поговорите с кем-нибудь еще. Тусовка продлится до утра…
        «Хитрожопый бес, будет мне еще указывать» - прокурор хотел выплеснуть в мэра парочку справедливых, по его мнению, оскорблений, но ограничился негативными мыслями.
        Следующим временным собеседником оказался пожилой джентльмен - тот самый дворецкий «очень хорошего человека», которому, по-видимому, поручили раздавать приглашения.
        - Фредерик, верно? - Кригер потер лоб, - Премного извиняюсь. Просто забыл ваше имя. Не обращайте внимания - он почувствовал себя неловко и несколько раз попытался улыбнуться, но на порядком уставшем лице появилось лишь отдаленное подобие гримасы, - Со мной такое часто происходит, в особенности, когда выпиваю. Память просто отказывает…
        - Ничего страшного - успокоил «народного героя» дворецкий, - Вино полезно для души, знаете ли…
        - Но, боюсь, это не про меня.
        - Все мы немножко забывчивые…
        - Стойте-ка - «народный» кое-что вспомнил, - А где же господин организатор, которому я должен быть премного благодарен за приглашение? Где он? Где очень хороший человек? Неужто задерживается?
        Беннер проглотил слюну, чувствуя определенную вину перед прокурором.
        - К сожалению, наметились неотложные дела, из-за которых он не сможет появиться. Но я, надеюсь, брюхатые гости - друзья организатора, не дадут вам соскучиться.
        «Это не выполнение миссии, черт возьми. В разведке такого бы не поняли».
        Прокурор выказал недовольство:
        - Уже дали!
        Где-то там, на крыше одного из соседствующих зданий, стояли Спаун и Призрачная Тень. Они с явным увлечением друг к другу выясняли отношения, пока господин Кригер знакомился с «элитой», дарил комплименты светским львицам и пятимильными шагами вливался в общество богатейших лиц Мракана и самых доходных бизнесменов.
        - Это, чтобы я ушел… - Спаун показал девушке большой дом, где проходил банкет. Она сделала вид, что ей это очень интересно.
        - И? - спросила она, - Неужели все парни в этом городе, даже те, кто облачен в резину, скучны и стеснительны?
        - …
        Спаун промолчал.
        За проявленную сдержанность Тень была готова расцеловать таинственного мстителя.
        - Подруга говорила «не обнадеживайся». Имела в виду весь ваш пол, сильный только на словах…
        - Пытаясь стать сильнее, ты не становишься лучше - кажется, Спаун процитировал статус заурядного студента в соцсети facebook.
        - Ты чудной, зачем возлагаешь на какого-то болтуна ответственность за жизни миллионов? Разве не твоя задача защищать?
        - Думаю о своем наследии. Ищу приемника…
        - Нашел его в лице непроверенного временем юриста?
        - Не нашел. Но зато устал.
        - От чего ж?
        - От ответственности…
        Мэри Бэйл потянула руки к верху. Костюм на ней сидел, как влитой, лишний раз подчеркивая бесподобность талии.
        - А я устала от городской суматохи, от всех этих машин. Так неромантично…
        - Ты позвала меня с какой-то целью. Не просто ради поболтать. Так с какой?
        Девушка надула губы и подошла к Темноку впритык, проводя тонкими пальцами по его резиновой груди.
        - Отправишь в ад Джеймса Баллука - спасешь много жизней. Лично я - пас. Уже наубивалась, хватит…
        В вопросе моральной этики непреклонный Спаун был непреклонен, потому что Спаун это Спаун!
        - Я не сделаю этого никогда!
        Узнав, чего хочет от него неуемная мстительница, он отошел на три шага.
        - Решение твое не огорчило. Дуться незачем. Но, может, сменишь позу?
        - Сказал же, нет…
        - Ммм, а если я обижусь?
        - Если маленькой девочке угодно…
        - Кстати, я не маленькая!
        - Не возрастом, так сутью…
        - Мне кажется, ты груб со мной…
        - Как и со всеми преступниками.
        - А кто я для тебя? Одна из них, выходит?
        - Да.
        - Почему не закуешь?
        - История твоя мешает. Ты неоднозначна…
        - Как и… кто? Или все, кроме меня, в этом городе делятся на черное и белое? А я такой трикстер с грудью, да?
        - Шутить горазда…
        - А ты скучен…
        - Я черный.
        - Неттт. Дай подумаю. Ты белый, просто в черном. Ой, понесло в этику…
        - Рассуждения о добре и зле полезны. Особенно тебе - красавице с кровью психопата.
        - Чем же это? Тем, что обременяют лишними принципами…? Или забивают голову мурой?
        - Тем, что приводят к решению о недопустимости убийства.
        - Какая глупость…
        - Мы не можем убивать. Мы не боги. Твоя положительная сторона отталкивает меня от решительных действий.
        - Может, ты просто слаб на передок, Спаун, и давно меня хочешь?
        - ?
        - Ну, все вы одинаковы. Думаете только об одном. А ты типа особенный? Вот уж не поверю…
        - Приятно было пообщаться…
        Спаун спрыгнул вниз и потом повис в воздухе на плаще. Так прервался их бессмертный диалог.
        Тень издали следила за демоном, как за снижающейся птицей, которая при приближении вырастала из точки в крупного ястреба, а при отдалении, все с точностью до наоборот, превращалась из ястреба в точку.
        Фредди сфотографировался с женой мэра, затем - с мистером Беннером, познакомился с небезызвестными персонами - Монтегю Ростоном, Микки Ларсом, Беном Хьюстоном, Норманном Ридвером и другими.
        Кроме самых известных богачей, было приглашено еще множество интереснейших персон. Не поленились явиться и дружки Бориса - Медведь с Жуликом, затем средь толпы показались наигранно довольные лица деловых партнеров покойного Максимилиана Шифера, который, ни для кого не секрет, считался самым влиятельным мафиози всего североамериканского континента.
        - А что здесь, простите, делают представители фауны? - Фредди пристал с этим вопросом к комиссару полиции Адаму Фросту - человеку, похожему на него лицом, но более вытянутому, менее худощавому.
        - Как я вас не узнал, боже… - голос облеченного властью представителя центра был значительно тверже, - Свой вопрос, пожалуйста, вы повторите! - громко попросил он.
        - Хорошо, мне несложно. Я видел в этой куче-мале наших нерадивых товарищей. Назвал их фауной, потому что все они под копирку…
        - Вы случаем не про начальника безопасности мистера Шифера?
        - Да-да! - чуть не подпрыгнул Фредди, - Я о нем!
        - А… - Адам понял истоки любопытства прокурора, - Так никого не посадили же.
        - Да?
        - Да. Суд решил не проводить массовый арест. Видимо, никто не захотел марать руки. Босс-то - мистер Шифер, выражаясь, отбыл. Вот все и успокоились с его смертью… - комиссар излагался максимально доступно, но подвыпивший Кригер любую информацию воспринимал с крайним трудом.
        - Почему все так несправедливо? Я б этих сволочей посадил бы. Считаю, что должны ответить за нарушения… - прокурор был уже совсем «никакосовым», язык работал все хуже и хуже, зрачки передвигались прыжками в ограниченном пространстве.
        Психиатрическая лечебница Антнидас.
        …В одиночной камере томилась черная душа. Черная не от угрызения совести, а от отсутствия ближних, от сплошной, непроглядной занавесы, называемой тоской.
        Тоску не вылечишь никакими выписанными доктором лекарствами, никакими беседами со священником и прочими методами. Затяжную тоску, тоску такой стадии, такой формы, можно победить только при появлении в жизни любимого человека, и необязательно парня, того же брата или сестры, или простого друга. Но нет. Узница Антнидаса не хотела нового брата, она все еще не смогла забыть предательство старого…
        С утра до ночи узница сидела возле койки и тайно мечтала. Грезить - единственное, чего ей никто не запрещалось делать, да и никто не мог запретить, разве что более сильные препараты, чем те, что она принимает сейчас.
        Она днями общалась сама с собой, считая себя для себя лучшей собеседницей. Такое нездоровое состояние, спровоцированное безнадежной обстановкой, длилось уже… несколько лет.
        «Помню я свои стенания и вопли души о подобных вещах, которые вовсе не вещи. Помню, как предавалась трауру по никогда не существовавшим в моей жизни друзьям. И все это оказалось полной чепухой. Просто мы не видим некоторые вещи или упорно отказываемся их замечать и брать в расчет. Куда легче страдать и быть никому не нужным, и я это пишу не из злости или желания нахамить самой себе. Просто было и такое…
        И не стало…
        А в книге «волонтеры вечности» я нашла свой ключик, я переосознала важность своего взгляда на мир. Там так шикарно описан наш мир, и как он на самом деле прекрасен, если идти в него без разрушения себя и окружающего. А люди… от них не нужно ничего ждать. Вообще ничего. Ни того, что они будут друзьями, ни помощи, ни разговоров, ни поддержки, ни обещаний, ни их самих. Порой достаточно того, что ты просто знаешь, что этот человек есть. Или то, что этот человек был. И он всегда с тобой, где бы он ни был. Даже если он вообще никогда не существовал.
        Пусть этот таинственный друг продолжает жить во мне. Вечно питать надеждами. От одной, пусть даже ложной мечты, мне становится легче. Как груз с души».
        Стук в дверь.
        В палату вошел лечащий врач «одинокой узницы».
        - Ждите, завтра ваш брат придет, чтобы снова навестить вас.
        По лбу Эрне Бартоломью прокатились едва заметные капли пота…
        Матераццо не мог выбить из головы маниакальную идею повторно извиниться перед Барбарой. В ходе индивидуального расследования выяснилось, что официантку особо не насиловали, но зато сильно избили. Впрочем, все соучастники преступления были уволены в день выяснения.
        Сал редко вел себя правильно. На этот отчасти благородный поступок его побудила не только встреча с Темноком, до смерти напугавшим всех посетителей клуба, в том числе и фейсконтроль, но и что-то вроде пробудившейся в нем совести, к которой сын Гельнандо обращался в трудные минуты.
        На улице закапал образующий легкий туман моросящий дождь. Не решаясь позвонить в дверь, возможно, боясь отпора родственников, он долго стоял под окном Барбары с огромным букетом алых роз. Стоял и мок, забив на прическу.
        Свет в окнах дома, в котором проживала Лоуренс, прибавлял изюминку ночной картине. Из-за уличного освещения, фонарных столбов, было, скорее, не мрачно, а красиво.
        «Буду стоять здесь, пока не вручу цветы. Я хоть и решился помогать дяденьке, создал ложный образ босса, я не такой, как обо мне думают» - парень забивался успокаивающими помышлениями, многочисленными внутренними распрями и нестабильными, как ритм больного сердца, «скачками».
        Он так и не решился постучаться…
        Через час топтания на одном месте Сал посмотрел на свой уже не очень красивый промокший букет и… надумал выбросить его. Несмотря на обещание не уходить, он автоматически попятился назад и в ту же минуту к нему подскочил незнакомец.
        Которого он позже узнал…
        - Эй!
        - Что тебе? - Сал вспомнил лицо этого человека - новичок из банды Командира.
        - Ничего личного - Птенчик вытащил ствол, - Приказано вас ликвидировать - и уже был готов выстрелить, как… кто-то выстрелил в него. Пуля поразила спину и вышла через живот.
        Все это случилось столь молниеносно, что Сальваторе застыл. А мгновением позже убили и его - пуля угодила в горло. Выронив потрепанный букет, Жеребец обеими руками схватился за кровоточащую шею, чуть пошатался на тротуаре, потом выглянул на дорогу и…
        Попал под проезжающий мимо грузовик. Убийца скрылся в кустах до появления первых свидетелей. Моросящий дождь уже прошел…
        Не успев полностью протрезветь, отойти от порочной праздности, Кригер получил еще одно щедрое приглашение - на этот раз в мэрию! Градостроитель проникся воодушевлением прокурора и обещал помочь всем, чем только сможет. Финансами, в конце концов.
        Востребованный «юридический мозг» не стал мудрить, а бесхитростно, почти сразу же согласился. Покинув Плазу - самый большой пятизвездочный отель Мракана, Кригер направился к ратуше. Взял такси.
        «Скоро я буду самым узнаваемым человеком в этом городе. Поставил задачу и практически добился. Может, поставить задачу стать самым уважаемым в Америке? Или мне это не по зубам? Думаю, мне по зубам все, что только можно разгрызть. А иначе и быть не может. Я же герой» - мысли наглеца, по-другому назвать нельзя, с помощью принятого вина, нежно побулькивающего в желудке, рождались одна за другой.
        В Мэрии прокурора приняли как родного, что, впрочем, было нисколько неудивительно, учитывая факт массового ажиотажа в связи с арестом трех десятков опасных сообщников Гарсетти.
        - Вы слегка пьяны или мне показалось? Скажите правду! Здесь вам некого стесняться.
        - Слегка есть - признался Фредди, - У моего организма выработалась странная реакция на алкоголь. Он дурно влияет на мою, так сказать, иммунную систему.
        В кабинете мэра находился интересный человек - Антония Блацковиц. Интересный, но уже немолодой, прославившийся благородным поступком - спасением ребенка от мчащегося кадиллака. Антония, как и любой другой, более-менее высокий мраканид, слышал о бурной деятельности господина Кригера, и, потому что уважал труды честных юристов, жаждал знакомства с ним - с самым честным человеком Мракана, который, по словам впечатлительных присяжных, пойдет на все, но добьется справедливости.
        Сет Картер (мэр) попросил Блацковица чуть подзадержаться, но тот отказался, дважды пожаловавшись на собственное здоровье.
        В просторном, обставленном со вкусом кабинете градоначальника стояло фортепиано, точь-в-точь такое же, какое было у Фредди в квартире, в Лондоне. Также офис мэра мог похвастаться коллекцией редчайших марок, философской литературой викторианской эпохи и бегающим по полу котом, не лакавшим молоко, казалось, уже трое суток. Животное мяукало достаточно громко, создавалось впечатление, что скулило.
        - Присаживайтесь - Сет открыл форточку для проветривания помещения, - Рассказывайте, какие ощущения получили от общения с толстяками. Удачный поход?
        - Простите? - Фредди не сразу сообразил, кто эти «толстяки» и с понятным недоумением посмотрел на мистера Картера.
        - Да ладно, вы поняли, о ком я. Богачи, что в отличие от вас, мистер Кригер, не держат своих слов. Они бросают их на ветер, подкармливая доверчивую толпу пустотой, воздухом! - мэр нервничал, говорил пафосно, ежесекундно поправляя галстук, да и вообще вел себя не так, как при других господах. Присутствие Фредди радовало его, но и одновременно теснило. Не каждый день толкуешь с народными героями.
        - Я такой же, как они. Я ведь состою из плоти и крови, так? Значит, меня легко убить - Фредди намеренно пафосно заскромничал. Получился ответ пафосом на пафос, - Да и я понял кое-что, пока пил красное вино на том празднике незаботы и веселья! Все люди просто копируют друг друга. Не нужно терять времени на поиски отличий…
        - Зря вы так - Картер взял стульчик и пододвинул поближе к прокурору, чтобы во время разговора смотреть гостю в глаза, наблюдать за часто меняющимся выражением его интересного лица, - Все мы разные. Так правильней считать.
        Посмотрев в глаза первому блюстителю порядка в Мракане, мэр поднялся со стула и подошел к окну, чтобы закрыть форточку. Кабинет был уже достаточно проветрен.
        - Ваша идея по спасению города от коррупции сработает, благо, люди не разучились верить. Но вы должны помнить, чем жертвуете.
        - ? - Фредди посмотрел на Сета с огромным любопытством. Ему хотелось узнать, в чем заключается жертва.
        - Жизнью, господин прокурор! Думаете, мафия не вернет вам должок? Ошибаетесь! Она всем возвращает… - пафос усилился, - Она сейчас в системе, как вирус, и чтобы ее вывести, понадобится выиграть еще немало процессов. Сделать восприятие действительности комфортным для большинства проживающих - задачка не из легких.
        - Буду пробиваться, пока не закажут… - «закажут» Фредди имел в смысле «пока не убьют», согласный, что героев многие не любят за их смелость.
        Через час общения господин Картер оказался еще более предприимчивым человеком, чем можно было себе представить, он с радостью согласился защищать нового героя - приставил к нему надежную охрану.
        Но… чтобы подержать имидж крутого и отважного, Фредди отказался от услуги.
        - Простите. Не могу принять…
        - Почему же?
        - Как представлю, что за мной хвостом ходит парочка бесполезных балбесов, прямо в дрожь бросает. Вы уж извините, если обидел, но я предпочитаю ходить один.
        - Ничего страшного - успокоил мэр, - Просто и вы поймите, теперь ваша жизнь на вес золота для тех, кто вам доверился. И я тоже вхожу в их число.
        - Ну, и прелестно. Но о себе я как-нибудь сам позабочусь. Уверяю, у вас нет причин для волнения - Фредди взмахнул руками прямо перед лицом собеседника.
        - Буду надеяться… - Сет вдруг вспомнил о конфликте прокурора с гангстерами, - Когда планируется следующий процесс?
        - Об этом я еще не думал… - Кригер засмущался, чувствуя, что нужно идти, - Это следует обсуждать с судьей. Да и причина должна быть веской…
        - Ой, что-то я заговорился. Боюсь, мне пора…
        - Отпускаю - кивнул мэр, - В гостях хорошо, экзотично, но дома и вправду уютнее!
        «Стоя на краю пропасти» войны с криминальным миром, они обменялись рукопожатиями. Дело чуть не дошло до поцелуев…
        Стрелки смотрят вверх!
        Часы пробили полночь
        на башне городской.
        И плачет ратуша
        «О, где же ты, покой?»
        - Рад был пообщаться! Вы обеспечили мне спокойный долгий сон! - последняя белоснежная улыбка Сета - последняя минута прокурора в кабинете мэра.
        ФБРовец Томас Ван Хорн - низкорослый шатен с «пивным брюхом», участвовавший в расстреле русских и казне мистера Шифера, как попался на удочку Джерси пару лет назад, так до сих пор и не слез с нее. Два года корячества на опасного преступника заметно улучшили репутации, но не прибавили счастья, к тому же обременили долгами, появился риск…
        - Соригинальничал я, когда только шел в университет, что закон стоит на стороне невиновных…
        Ван Хорн раз в неделю встречался с преступником, получал деньги за очередную услугу. Имея под рукой подразделение малого назначения, Томас сослужил хорошую службу.
        - Невиновных не существует! Запомните это!
        Если Джерси так сказал, Томас, как и все остальные послушники, обязан иметь в виду - значит, так и есть. И, вполне возможно, гангстер был прав - все люди немного да грешны.
        А в это время Призрачная Тень допрашивала очередного «старого друга» Джимми Баллука. До Картера добраться не удалось из-за вмешательства Спауна. Но нечистый на руку охранник склада игрушек - скурившийся дистрофик Джерми Брубэйкер, в прошлом киллер, входящий в группировку Джерси - «компенсировал» ущерб.
        - Так, малыш, не советую пытаться ускользнуть - для большей убедительности Мэри сломала Джерми запястье и обещала сделать подобное со всеми частями его тела, если же он вмиг не расколется и не выдаст «распорядок» босса на неделю.
        - Послушай, я ничего не знаю!
        Девушка решила, что:
        - Врешь - и принялась за пальцы.
        - А-а-а-а-а-а-а-а! - любому бы стало жаль этого отморозка, особенно после изданного им истошного вопля, но только не Призрачной Тени, морально подготавливавшей себя к мести все свое детство, - Хватит! Сдаюсь! Ух…
        Мстительница решила дать Джерми еще один шанс во всем сознаться. Она вытянула губы, вытаращила с поддельным изумлением глаза и глумливо хохотнула.
        - Повторяю последний раз!
        - ? - преступник раскрыл рот от пробирающего до костей подозрения, - Ты не задавала никаких вопросов!
        - Правильно! - девушка оскалилась, сжала горло Джерми, чуть нагнулась и отработанным движением вогнала в подбородок маленький нож. Жертва мгновенно истекла и скончалась.
        «Осталось еще несколько».
        Джерси не просто так позвал Ван Хорна, а потому что ФБРовца заподозрили в сговоре. Терять такого надежного человека, как Томас, босс не хотел, но что-то ему говорило:
        «Хочешь добиться успеха - жертвуй» Под конец не самой приятной беседы Хорн и Баллук решили временно прервать общение. Хорн обещал немедленно сменить SIM-карту. Это должно было придать уверенности, что его никто не повяжет.
        После ухода ФБРовца обожженный получил еще одно не слишком приятное известие - о смерти Птенчика. Он подослал мулата убить Матераццо и Гарсетти, но кое-кто опередил их и подстрелил «правую руку».
        Кто это - возможно, Баллук никогда не узнает. Но пока есть контроль, ему не страшен таинственный «киллер», которого могли подослать те же «чеченцы» или хохлы…
        Меж тем Гарсетти сидел в забегаловке на Кавендиш-стрит, рассуждал, как ему быть дальше. Час назад гангстер получил SMS с текстом «Сальваторе убили». Это известие моментально вывело гангстера из строя. В рот не лезли спагетти, пропал всяческий интерес к выпивке, к прекрасному Амароне, к чудесному десерту - тирамису с сыром маскарпоне…
        И без вмешательства прокурорских настроение было не айс, а при виде появившегося во весь рост в настенном телевизоре Фредди Кригера, дающего очередное громкое обещание, оно вконец испоганилось.
        Прямой эфир:
        - Я не имею никакого, даже косвенного отношения к незаконным действам Спауна, но через его поступки вижу в нем себя!
        К Кригеру подошла одна симпатичная рыжая девушка, репортерша:
        - Господин прокурор, одну минутку, простите за неуместный вопрос, какие цели вы преследуете? Карьерная ступень или искреннее желание помочь?
        Фредди не мог не потрогать свой галстук.
        - Сопровожденный риском шанс послужить своей стране тайно, без публичных восхвалений или наград, я бы ценил больше, чем все эти подачки!
        «Публичный фигляр» - Гарсетти зверел, когда видел слащавое личико Кригера, дулся и приговаривал, что попадись прокурор ему в руки, он мгновенно задушил бы его.
        После чаепития преступник собрался откланиваться, попрощался с работницей. Мысли перемешались в кучу от обилия в животе несовместимой пищи.
        Громыхнувший у выхода взрыв отдался звоном в ушах Гарсетти и спровоцировал панику.
        Из образовавшегося дыма выбежали спецназовцы во главе с Ван Хорном, и повели оглушенного итальянца в машину.
        Центральный департамент.
        - Ничего не понимаю - Пэксвелл потерял единственное, что было у него на Джерси - давно хранившиеся в сейфе, но еще действенные показания трех чудом выживших свидетелей. Баллук устроил подрыв химзавода пять лет назад, когда полицейские приехали на ложный вызов.
        Запертых рабочих, не всех, а некоторых, копам удалось вытащить. Но Джимми, как всегда, сбежал, оставив за собой лишь смерть.
        - Как думаете, кто мог это сделать? - самый близкий Пэксвеллу полицейский - Уолтер Бёрк - не мог не спросить. Его до жути интриговала и одновременно расстраивала сложившаяся ситуация: неужели в отделе появились грызуны? Или они были всегда, но тщательно маскировались под прилежных сотрудников?
        - Без понятия… - лейтенант считал, что не имеет права показывать слабину, никто не должен учуять хитро запрятанную робость, но рефлекторно трясущиеся кисти рук, обтянутые тоненькой морщинистей кожицей, снижали уровень актерского мастерства.
        Вдруг Пэксвелл вспомнил произнесенные на одном дыхании слова Бориса:
        - Не мне тебе напоминать. Ты, наверно, помнишь ситуацию в отделе…
        - Ты о чем?
        - Об одном якобы моем казачке.
        В голову лейтенанту пришел лишь один.
        - Лео?
        Ведь их было так много…
        - Нет. Финч.
        - Вот оно что. И что? Он что, не твоим был, что ли?
        Для большей ясности Гуднаев сделал трогательное лицо:
        - Представь себе.
        - Тяжело… - признался Пэксвелл.
        - Моя ситуация не слаще. Того и гляди, отправлюсь за возлюбленной друга…
        - Боишься, что он доберется до тебя?
        - Если бы я чего-то боялся в этой жизни, то никогда бы не поднялся так высоко, что невозможно не разбиться, чтобы спуститься…
        - Финч работал на меня лишь первое время, как, кстати говоря, и Лео.
        - Стой, ты хочешь сказать, что не ты их подослал?
        - Здесь мое недоверие никакой роли не играет. К тому моменту они уже сменили работку. И, предполагаю, нет, знаю, перешли эти крысы к Баллуку.
        Мимолетный кадр «из прошлого» обессилил лейтенанта. Пэксвелл трогательно встал на колени, готовый вывернуть душу наизнанку, прислонился к дверце сейфа и еле сдержался, чтобы не зареветь.
        - Теперь он распоряжается и здесь. Он повсюду, проник в каждый уголок…
        Бёрк понимал, в данном случае никакие заумные цитаты про высшую справедливость не смогут раззадорить шефа, но просто молчать и наблюдать приступ смятения, растерянность, вызванную сильной тревогой, он не мог.
        - Нужно хорошенько подумать. Подумать и придумать способ, который выявит засланного - вместо тщетных успокоений коп проявил мозговитость, вселяющую веру эффективнее всяких цитат.
        - Успеется… - лейтенант поднялся с пола, предварительно устранив бардак в металлическом ящике, и плеснул в стакан гасконского пойла, - Будешь?
        Уолтер не стал отказывать себе в удовольствии. Они распили бутыль на двоих и чуть подуспокоились.
        А тем временем…
        - Войдите! - крикнул Кригер, - Нечего долбиться три минуты подряд!
        - Господин прокурор - неожиданный гость - все тот же Уолтер Бёрк, который только что помог лейтенанту Пэксвеллу в уборке кабинета, подсел к Фредди. Попутно появились вопросы, - Можно поинтересоваться?
        Фредди разговаривать ни с кем не хотел, отреагировав достаточно грубо:
        - Валяй…
        - Документы по делу Джерси, старые, которые уже несколько лет лежали в сейфе… Они пропали. Вы ничего странного не замечали в нашем отделе? - Бёрк не надеялся достучаться до сути, да и не был уверен, что прокурор что-то знает и, тем более, что он может быть тем самым «полтергейстом», но проверить, попытаться уточнить было необходимостью.
        - Как мне все это надоело! - Кригер ударил по столу вместо того, чтобы ответить, - Фернока расспрашивайте и других оборотней, коих у вас, подозреваю, немало! А меня, честного, чистого гражданина, работающего на благо, прошу оставить в покое. Вам все ясно? Или повторить?
        - Да нет, все ясно - спокойно произнес Уолтер, но не отступил, - Я слышал, вы боитесь объявлять Джерси войну. Могу узнать, почему? Лейтенант говорил, что вы с большой неохотой говорили об аресте Джерси, будто боялись идти против столь влиятельного преступника…
        - Вот опять! - прокурор швырнул ручку в нежеланного гостя, - Опять Джерси, Джерси, Джерси!
        - Что я такого сказал, что могло вас задеть?
        - Ничего. В том-то и дело… - хозяин кабинета вытащил пару стеклянных стаканов и налил себе и озабоченному Уолтеру минералки, - Я много раз объяснял Пэксвеллу, а сейчас объясню и тебе.
        - Буду рад выслушать - Бёрк выдул за секунду.
        - Джерси не корень всех зол, он вообще ничто по степени угрозы! Ничто! Понимаешь? Вспомни, я вот так безбашенно пошел против итальянской мафии, подставил свою шкуру ради народа! Жизнь, считай, отдал! Ради родины! Ради той же Британии! - вертикально вытянутым указательным пальцем, приставленным к виску, Фредди показал, насколько он умен и расчетлив, - И не Джерси корень зла, а Борис! Он корень! На него надо направлять всю интеллектуальную мощь!
        - Ну, хорошо, допустим - Уолтер смирился с позицией прокурора, - Но как же выявить предателя? Что нужно сделать?
        - А об этом я говорил энное количество раз, но меня никто не слушал - Фред помахал рукой, - За кадрами нужно следить! У вас не проверенные ребята, а нечищеный сброд…
        Прокурор немого побродил по кабинету, а потом снова сел. Уолтер наблюдал за переходчивым нестабильным поведением обвинителя, словно глядел на «дикого» психа. Фредди растрепал реденькие волосы, плеснул еще минералки, выпил, кашлянул пару раз и продолжил:
        - Чума - та еще сука, таки пролезла на борт, протащила своих грызунов, но рано сдаваться, мы еще остановим пандемию! Преступность будем конкретно давить, искоренять на корню!
        - Как?
        - Ну, что за вопрос? У каждого есть свои скелеты в шкафу!
        Фредди Кригер - во всех смыслах человек уникальный: за острым взглядом одержимого патриота скрывалась поистине дьявольская сущность!
        ГЛАВА ПЯТАЯ
        Весь тот безоблачный жизненный период, который Дэвид Блейк просотрудничал в органах, он считал виноватым лейтенанта Фернока, временами - других людей, а сейчас он стоит перед тем самым Ферноком, не без неприязни смотрит на него, но корит только себя. За то, что не уволился, когда чувствовал, что пора.
        - Что смотришь на меня? Все никак не привыкнешь к простым закономерностям?
        В Ферноке сформировалась устойчивая антиобщественная направленность личности, проявлялось асоциальное поведение в широких пределах - от легких, незначительных нарушений правил поведения до противоправных действий, вызванных глубокой моральной запущенностью. Другим было трудно с ним работать, но бабки заставляли закрывать глаза, а Дэвид больше не мог.
        - К каким закономерностям?
        Вопросы об этике неистово вымораживали лейтенанта, привыкшего к беспрекословному подчинению. Блейк оказался немножко другим человеком, не совсем подходящим к их компании «жестких легавых».
        - К обычным.
        - К тем, что можно стрелять в людей без особой на то причины?
        Немотивированная жестокость это норма работы?
        Устав стоять, Фернок уселся за стол. Он вылил в графин остатки алкоголя и еще раз попытался внушить Блейку свою точку зрения, до последнего надеясь достучаться. Персонаж сказки Гофмана «Щелкунчик», с которым Дэвид всегда ассоциировал себя, находясь в подчинении у Фернока, выполняя его гадкие приказики, ожил и обрел свободу. В случае с Дэвидом - волю.
        - Все работают нормально, не принимая в расчет некоторые издержки - Фернок поменял тон и продолжил тираду, - Только ты ноешь. Запомни, если хочешь сытно есть, то обязан принимать эту жизнь в полной мере. Другой нет, поэтому могу дать тебе недельный отпуск за свой счет, но чтобы появился вовремя, в противном случае будешь по-настоящему уволен.
        - Да ради бога - дернул головой Блейк, - Увольняй, я не расстроюсь.
        - Дурак ты, и уши холодные…
        - Я мог бы нас обоих сдать. Плевать, что сам сел бы. Зато б восстановил справедливость…
        А вот это выморозило окончательно…
        Эсмонд снова привстал, подошел к Дэвиду и обратил на него свой травмирующий душу взор, упорно прорывающийся внутрь жертвы. Первое время его сдерживала поставленная Блейком защита.
        «Зло - вирус, раз передается. Поддаваясь негативному влиянию наших врагов, мы сами со временем становимся носителями зла».
        Блейк повторял про себя «это вирус», чтобы не заразиться.
        «Некоторые поддаются и множат отрицательную энергию, вместо того, чтобы попытаться очиститься».
        - Друг мой, да отправляйся. Вали, пожалуйста! Только хватит ныть! - в горле Эсмонда встала пара твердых комков, все из-за крика, из-за огненной пылкости и неуправляемого темперамента, которого не опасался разве что сам носитель негатива - Эсмонд.
        - Мне несложно.
        - Да я не сомневаюсь. Мир полон стукачей. Вот только ты забыл еще одну закономерность: все люди разные. Люди и их статусы. Вот, например, ты расскажешь независимой следачке, что присутствовал при расстреле мальцов, но ничего для этого не сделал, утаил, не сдал меня, в смысле сразу после расстрела. Тебя посадят как соучастника. А у меня к этому времени будет железное алиби и сотня свидетелей, которые видели меня в тот день на курорте. Так как я не при делах - я чистый, а именно так все будут думать, козлом отпущения станешь ты. Учитывая, что среди них были несовершеннолетние, то станешь ты детоубийцей, отправишься надолго в тюрьму и сгинешь.
        Над простым на вид парнем высилась невозмутимая смелость, подобная непробойной крепости, которую никто не в силах сокрушить, даже лейтенант. Своими замашками Фернок создавал правдоподобную видимость сверхгрозного начальника, но не мог подчинить «обретшего свободу».
        - Я могу и наплевать на себя.
        Это - последняя капля для вскипевших мозгов лейтенанта.
        Фернок двинул непослушного графином, заодно облив остатками вина. Этим поступком он получил низменное отдаленное удовлетворение, а Дэвид - разбитую губу и расквашенный нос.
        - Вот так, да? Ответишь? Или будешь скулить тут, как скулят псы? - кажется, Фернок был мазохистом, хотел, чтобы ему дали сдачи, жаждал…
        Но парень не стал с ним драться, как ни странно, первый раз в жизни поведя себя излишне сдержанно. Он просто ушел, не сказав ни слова.
        Лейтенанта невероятно унизило такое правильное поведение офицера…
        - Вот и правильно, вали! На глаза больше не показывайся, трус!
        Потерявший желание, цель, себя, смысл… ложь говорить, что Дэвид ушел из кабинета Фернока не таким, каким туда вошел. Полицейских меняют первые «скачки».
        Кто-то пришел на замену унывающему Блейку. Это случилось во время казни…
        Дэвид немного молча постоял, но потом не выдержал и накричал на шефа.
        - Что ты врешь, сволочь! Это ваши стволы!
        Фернок подумал про себя.
        «И его что ли грохнуть?» - привстал и посмотрел подчиненному в глаза.
        - Слишком благородный? Застрелись тогда. Так ты точно никому не сделаешь плохо…
        Блейка нет. Есть Красный Спаун.
        Офицер спрятал руки в карманы. Чуть замедлив шаг, пошел вперед по длинному коридору.
        Его не стыдили собственные противоречивые чувства, не задевали гримасы ляпающих второпях упрямцев Дрю и Мигеля, с осуждением взирающих на его изменчивую природу, не тревожили взгляды коллег-врагов-друзей. Окружающий мир по какой-то неясной причине, иль ясной только ему одному, потерял свою привлекательность. Наступило отсутствие интереса ко всему, по чувствам сравнимое лишь с клинической смертью: после второго рождения начинаешь воспринимать жизнь иначе, не так, как раньше.
        «Двенадцать подвигов Геракла.
        Девять кругов ада Данте.
        Осада Мордора.
        Смерть Кракена».
        Возникла невольная самоассоциация с разными книжными героями. Дэвид не удивился и этому. Мысли работали отдельно от его воли, потому что сейчас он не мог их контролировать.
        «Теперь я знаю все об этом страшном месте, ведь подтвердились самые жуткие предположения, которые незрелым кажутся россказнями. Оно, это страшное место, помогает трезветь, и если вовремя уйти, то можно спастись. Главное, повернуться назад»
        Раз, два, Фред Крюгер идет.
        Три, четыре, ножи достает.
        Пять, шесть, в оба гляди.
        Семь, восемь, с ним не шути.
        Девять, десять, распятье возьми.
        Психиатрическая лечебница строгого режима «Антнидас».
        Ответственный за покой пациентов, дежурный доктор Эрне Бартоломью долго удерживал «ребят в галстуках». До того момента, пока в коридоре клиники не появился всеуважаемый прокурор округа Фредди Кригер и не разрешил столь стандартную ситуацию.
        Начал он с несвойственных для прокурора оскорблений.
        - Еще один протест и отправитесь в Канзас щипать кур! - а закончил денежным взносом - сунул в нагрудный кармашек халата доктора сто долларов, фамильярно похлопал Эрне по плечу и поднялся в отделение.
        Надпись на входной двери «тихий час» не остановила серьезно настроенного и чем-то разозленного юриста.
        - Номер камеры? - спросил он у двух телохранителей (он все-таки не отказался от предложенной мэром охраны).
        - Семнадцатый, сэр - ответил толстенный мордоворот, по дороге ужравший пачку эмемдемса.
        - Ждите тут. Шпионить не смейте. Дело государственной важности! - Фредди оставил своих обеспечителей, а сам вошел.
        «Кто-то пытается изменить мир, существующий уже миллионы лет. Кто-то пытается изменить дождь, а кто-то снег» - великая мечтательница и по совместительству родная сестра узурпатора Фредерика Кригера Скарлетт находилась в отделении для особо буйных. Она была вынуждена ночами выслушивать бесноватые крики сокамерников, порой терпеть издевки хамоватых санитаров и ежечасно принимать препараты, в первую очередь те, что стирают наиважнейшую из психических функций - память.
        - Ты же понимаешь, что я убью тебя, если наш брат так захочет! - узурпатор появился неожиданно, хоть врачи и предупреждали Скарлетт о возможном приходе прокурора.
        Но она ждала его, ждала с первого дня своей отсидки. Обреченная на муки женщина все еще помнила. Почти онемев, говорила прерывисто, постанывала, ее больной старушечий голос был неприятен ей самой.
        - Брат… - только и сказала она, посмотрев в лицо ублюдку, что ее здесь держит.
        - Пациентов можно круто вырабатывать - сказал Фред, - Это никогда не поздно, моя любимая сестренка. Психи здесь, как сыр в масле катаются по сравнению с моей мировой славой. Едят бесплатно, спят, не работают, жрут лекарства, должно быть, слишком здоровые. Вот несправедливость…
        - Я, я… - страдалица не смогла договорить. Прокурор запихнул ей пальцы в ноздри и начал издевательски нашептывать.
        - Если хотя бы намекнешь, что непричастна к похищениям, если, не приведи всевышний, раскроется информация о моем, надеюсь, понимаешь, ошибочном диагнозе… - Фредди прибавил в злости, а жертве стало больнее, - Если хоть кто-нибудь узнает, плевать, люди или чьи-то вши, что я вытворял с детьми, то даже эта не самая престижная дыра покажется раем. Надеюсь, усекла?
        Спустя десять минут.
        Прокурор вышел из палаты с довольным выражением лица!
        Время: без двадцати двух минут три. Громчайший удар молнии разбудил всех жильцов соседнего дома, но занятый бумажной рутиной прокурор, оставшийся на ночь в отделе, его даже не услышал. Держа перед носом толстую тетрадь, он перелистывал один лист за другим, из кучи телефонных номеров нужно было найти всего один.
        «Всех бы это вывело, но только не меня. А все по одной единственной причине, я достаточно вынослив, чтобы не спать сутки, а то и двое суток подряд» - крайняя степень самовосхищения Фредди Кригера постепенно перерастала в недуг. И все же высокая самооценка была присуща почти всем обвинителям, так как входила в число обязательных качеств.
        - Господин прокурор - в этот раз демон-защитник появился так же неожиданно, как и в прошлый, будто придя в мир людей из «лавкрафтского» Провиденса, где реальна магия. В кабинетном безмолвии обостряется любое впечатление, - Можете уделить несколько минут?
        От нежданчика Фредди тряханулся на стуле, секундой позднее схватившись за сердце и промямлив:
        - Умеешь же ты напугать, черт возьми.
        Увидев, насколько побледнело лицо обвинителя, Спаун хотел было извиниться, но тот перебил жестом руки.
        - Исходя из нашего незримого союза, могу сказать, я доволен твоими телодвижениями, ты рад?
        Демон ответил:
        - Очень. Но еще сильнее народ гордится вашими подвигами.
        Фредди позволил себе весьма циничное умозаключение:
        - Народом легко управлять, если вселить доверие, если в тебе присутствует, конечно, дар убеждения.
        - Давайте начистоту… - Спаун подошел к собеседнику поближе, - Спешу напомнить, вы выбрали путь опасный и по статистике самый недолгий. На что рассчитываете?
        Фредди улыбнулся:
        - Сомневаешься в моей мотивации? Боишься передать город в мои руки? - не дождавшись ответа, он продолжил язвить, - Ну, конечно. Я же не какой-то там акробат в готическом наряде с неизвестно какими гаджетами. Мне уж легче в валеологи податься…
        - Мы похожи, просто иные способы борьбы избрали.
        - Не просто иные - Кригер наконец-то встал со стула, - Ты хоть и ненамного, но дольше меня геройствуешь, а я совсем недавно, но уже получил кучу лестных отзывов и вообще признание народа…
        - Надеюсь, понимаете, что я вам помог?
        - Не совсем…
        - Оно и к лучшему…
        - Возможно…
        Спаун решил пойти на хитрость:
        - Вам известно местоположение итальянца?
        А вот прокурора сей вопрос поднапряг:
        - Какого именно? Моего агента?
        - Мне нужен Гарсетти.
        - Знаю.
        - ?
        - ФБРовцы взяли. У них там свои методы допроса…
        - Ясно-понятно…
        - А ты что, вознамерился его освободить?
        - Я просто задал вопрос.
        - Хорошо - Кригер отвернулся на четыре секунды, взглянув на разыгравшийся ливень. Спаун за это время исчез.
        Дэвид Блейк шарился по набережной с банкой пива, все не мог выбить из головы сегодняшний конфликт.
        «Банка не помогла - поможет бар» - и он направился именно туда.
        Мистер-озабоченность намеренно пропустил то, за что все так любят ночь: таинственную красоту звездного неба. Во вселенной, усыпанной мириадами звезд, безусловно, происходят миллионы чудес, но человек не знает и четверти их, и малой дольки.
        «Просыпаться лучше под тихую музыку и с открытым окном, из которого выходят лучи» - подумал Дэвид. Обнаружив у перекрестка маленькую забегаловку, он решил наведаться.
        Зайдя, увидел двух пьющих, уже хорошеньких. Поразмыслил немного и присел к ним. Заказал еще две бутылки пиво и в качестве курева на гулянный период - пачку дешевых сигарет.
        - Как вас зовут? - посмотрев на оплывших товарищей, Дэвид понял, что зря поинтересовался. Ему так хотелось с кем-то познакомиться, провести время, чтобы хоть немного забыться…
        «Мда»
        Спустя сутки.
        Мракан.
        Красный Спаун на улицах города преступников - достойная замена чёрному. Пока шваль потихоньку отходит от стресса, выползает их щелей, на помощь людям приходит очередной мститель, но уже в костюмчике другого цвета!
        Весь этот маскарад с мраканскими борцами за справедливость казался полным бредом для ученых, педагогов, мыслителей, философов, логиков и просто умных людей.
        Красный Спаун расследовал пропажу драгоценных камней. Следы вели в офис Говарда Скайлера/Питона - одного из самых опасных мафиози Мракана. Скайлер будет почище итальянских головорезов, не только упырь в этическом плане, но и изощренный маньяк с зашитым ртом, блестящей лысиной и потертым пиджаком, подчеркивающим зловещность преступника.
        С такими коррумпированными личностями бороться куда сложнее, чем с мелкими ворюгами; панками и готами, заселявшими наполовину опустошенный Милдтен беглецами недоброго Антнидаса!
        - Подо мной этот страшный город! И мне приходится заниматься регулярной очисткой: бродить по бессовестно зашарканным дворикам и спасать беззащитных мамочек от самовлюбленных ублюдков!
        Мотоцикл набирал скорость, до Скайлера оставался километр.
        - Эта работа напрягает, уничтожает в человеке все святое и под конец превращает в демона - существо, которое живет во тьме из-за врожденной неприязни к свету - тому, чего нет, да и вряд ли когда-нибудь будет в этом проклятом месте!
        - Обдолбанные наркоманы подвигли власть на постройку больницы в честь американского святоши. Поговаривают, Феодор - тот самый, кто предвидел печальный исход города и решил не ждать, повесился у себя в комнате, прежде сделав неблагодарным кучу добра. В его честь построили, отнюдь, не только самую бюджетную и дерьмовую клинику, но еще и церковь…
        - А вот мне далеко до святого. Я грешен, как и любой в темном городе - в центре конфликтов и расстройств личности, что подтверждается наличием в местной психушке кучи-малы суперпреступников! Когда постоянно сталкиваешься с дерьмом, сотворенным воспаленным воображением отмороженных лунатиков, становишься похожим на них.
        Питон временно залег на дно, и только потом, спустя какое-то время, вернулся и восстановил свою фирмочку. Не следя за последними событиями, он не ведал о присутствии на улицах нового Спауна и посему не предполагал о возможном визите очередного «плаща».
        - Та мразь, к которой я направляюсь - бывший артист кино, изуродовавший себя просроченным гримом, превратившим смазливое личико в страшную морду, из-за чего, по-видимому, спятил. Говорят, неудачливый актеришка освоился на месте: заделался в боссы мафии, стал важной шишкой… Что ж, проверив орешек на прочность, выявив гнильцо, я решу, кто он на самом деле - всего лишь питончик или лев - царь зверей!
        Вырубить охрану оказалось проще простого. Нынешний Спаун не такой нравственный пацифист, как старый. Это объясняет увеличившуюся смертность среди преступников.
        - Осталось подняться на этаж и потрясти шефа! Просто допросить, возможно, убить, но потом свалить! Город либо обрадуется этому, либо не заметит, поскольку швалей вроде Скайлера - пруд пруди. Их, как комаров на самом мутном болоте, бесчисленное количество…
        - Разделаться со всеми просто нереально! И только насилие как-то помогает делу - единственный верный метод ведения боя.
        Красный дошел до двери кабинета Говарда и выбил ее. Боссик даже не пытался бежать, вместо этого, он продолжил сидел на стуле, сложа нога на ногу, сохраняя свое показательное, утрированное безразличие.
        Черные нитки, лысая голова, все тот же неяркий пиджак - пазлы. Стоит собрать мозаику, и получишь преступника по прозванию «Питон».
        - Я опешил! Гад не сдвинулся с места! А, значит, не забоялся меня! Вот так потрясение для самого страшного порождения Мракана! Ведь даже я не перестал себя бояться…
        - Пришли подзаработать? - спросил Питон, - Ну, это уже не ко мне. Я позакрывал вакансии и свободных мест не осталось.
        - Подонок умел юморить! Это, пожалуй, первый симптом подонков… Когда они не убивают или находятся в тупике, то нелепо отшучиваются!
        - Я предполагаю, чем могу быть полезен. Пока первый Спаун празднует уход на пенсию, ты очищаешь улицы от мусора. Я прав?
        - Не хотел слишком заговаривать с ним, но пришлось…
        Мститель впервые открыл рот.
        - Скажи мне, кто стоит за кражей изобретения Архимеда! Ты - один из последних оставшихся в живых консерваторов, приверженец страшных девяностых, которые не дают врачам-онкологам лечить рак, чтобы и дальше существовать в поврежденном организме, потому что консерваторы эти сами рак, как и ты!
        Питон привстал со стула для рукопожатия. Он никогда не скрывал свою ненависть к «маскам», но новичок - исключение, вмиг заслужил уважение бандита, что поначалу казалось невозможным.
        Правда, герой отказался от обнимашек с потенциальным антагонистом и потребовал незамедлительно перейти к делу.
        - Я, конечно, устоявшийся авторитет. В этом, безусловно, кроется доля правды. Но, видишь ли, какая проблема… Если скажу, что не в курсе, кто похитил солнышко, герой в маске мне не поверит, а если признаюсь, начнет пытать и прикончит, как моих бездельников…
        - Очень умная тварь. Умная и, главное, хитрая… Мутный отморозок решил запутать меня… Что ж, у него почти вышло!
        - Поэтому, давай так договоримся: поступай, как знаешь. Но кретину в клоунском одеянии я ничего не скажу…
        - Чревовещатель, кажется, оскорбил меня. Сломать бы кисть, да нос в придачу, но в этот раз что-то не шибко сильно хотелось марать руки! Демоны встречаются не только в офисных лабиринтах, вылизанных трудолюбивыми уборщицами, но и на улице, где грязь - норма…
        - Давай так! - вышел из себя посетитель, - Я артистов не трогаю, если они не заигрываются! Будешь переигрывать - свалишь за кулисы. А если заленишься - тебя уволит студия, отругает и отправишься ты в СтоунГейт, отсиживать задницу. Там значительно хуже, нежели в уютной квартирке, где ты бесстыдно оттягиваешься со шлюхами, да слушаешь джаз!
        - Кажется, он понятливый. С первого раза уяснил для себя, что со мной шутки плохи. Нельзя играть со смертью слишком долго, иначе она начнет играть с тобой. Правила тебе не понравятся, начнешь искать способ выйти из игры, но не найдешь! Застрянешь и увидишь табличку GAME OVER!
        - Насчет тюрьмы громко сказано! Там у меня свои люди, и поверь, меня выпустят на следующий день! Не придется напрягаться. Деньги - решение многих проблем.
        - Хитрый ублюдок поставил меня - второго Спауна - в неловкое положение! Нужно было возразить, чтобы жизнь не казалась малиной…
        - Тогда я навещу тебя!
        - Навестишь? Удачи. Все равно ты не сможешь всюду быть рядом, а город большой. И каждый день в нем пропадают и гибнут. Но и ты тоже, простой человек, рано или поздно пропадешь или сгинешь, как те многие.
        Красный Спаун покинул здание фирмы.
        - Мне не удалось напугать Скайлера, но и убивать - не вариант, пока не отыщу пропавшую вещь. За нее обещают полтора миллиона, но денег не возьму, чтобы не запачкаться. Это - грязная сумма, но еще грязнее те, кто ее предлагают. У полиции давно ручки в дерьме, им помогает оружие обмана - форма - лучшая маскировка.
        - В циничном мире цинизм считается естественным явлением. Не обращаешь внимания на убийства и насилие, сам начинаешь их проповедовать. В итоге же приходишь к единому консенсусу: какая жизнь, такие и мы. Но ловишься на мысли: а все могло быть куда ярче.
        - И вот я вышел от Скайлера подавленным и разбитым. Вонючий птичий помет на детских качельках во дворе, расположенном неподалеку от Skylar Fond, их ржавые опоры оставляли дурной привкус: неужели дети вынуждены развлекаться сугубо в антисанитарных условиях и довольствоваться грязью?
        - Конечно, алчные ребята из Фонда Скайлера не думают ни о чем, разве что о кошельке и чреве, и, как их босс, зарятся на всякую роскошь, плодя бедноту, или чего хуже - трупы.
        - В паре кварталов отсюда живет дворник, ушедший в запой. Но при этом бездельник продолжает получать деньги, и никто не знает, что он не работает уже больше месяца. Причины такого пофигистичного отношения: если приберешься, то не заметишь, как за два часа прохожие по новой засрут территорию, и труд окажется напрасным. А за уборку никто не платит больше, чем «так мало, что даже нисколько». Вот, почему выпивоха перестал общаться с метлой: предпочел отдых, смирившись с грязью.
        - Спаун ходил по этим местам, имея претензии лишь к самому себе: почему он еще не смотался отсюда? Не снял маску и не зажил, как человек, в более пристойном мегаполисе! Если, конечно, такие существуют в наше испорченное время…
        - Муторные поиски работы, пропаганда насилия - анонсы «ужастиков» и «боевиков», обязательство платить за квартиру…
        - Многие не переносят всех этих забот и сходят с ума - находят себя обреченными в мире без лепестков зачаточного позитива…
        - Основной Милдтен - ад, как и жизнь в нем, и часть его перешла разлагать общество в другие районы. Лидер отбросов - Панкер, каждую неделю устраивает уличные бои, дарит испорченному молодняку хлеба и зрелищ, способ выразиться…
        - Панкер - титул главаря шайки, передаваемый от одного отморозка к другому. Чтобы быть вожаком, нужна уважуха и авторитет. Если есть и то и другое, то смело выдвигай кандидатуру - становись королем.
        - Подобная шваль не стесняется копов, а частенько разбивает окна полицейских машин, а порой и лица полицейских. Формула проста: нет страха - нет правил. Твори, что хочешь…
        - Я отчасти похож на них - то не живу по законам. Как, например, этим вечером - разбил титул.
        Заметив Спауна, члены молодежной субкультуры тут же разбежались по подъездам, но их лидер, взявший на себя обязательство защищать банду, на свой страх и риск остался снаружи. «Пробудившиеся» от шумной потасовки коты выпрыгнули из мусорных бачков, занявшись поиском более тихого места.
        - Это - новый Милдтен! Ты не вправе указывать современному поколению, как надо жить! - закричал Панкер, использующий в качестве ударно-раздробляющего оружия нунчаки - палки, соединенные цепью, ударно-раздробляющая штучка, эффектная, если мочишь скинхедов или готов, но, увы, бесполезная против кевлара.
        - Вы - отбросы! - крикнул в ответ мститель, - Мешаете жить другим - тем, кто этого по-настоящему достоин! Вчера твои ушлепки напали на легавых, разбили авто и отняли удостоверение. Сегодня бедняги пошли под увольнение! Их вышвырнули на помойку! А у них семьи и дети! И это - только одно из тысячи подобных преступлений, которое вы совершили! Справедливость считает, кто-то должен ответить жизнью за это, она приняла физическую оболочку - меня!
        Панкер даже не думал нападать, он попытался «сделать ноги», которые через несколько секунд согнулись от перелома…
        - А-а-а-а-а! Не трогай меня! Пощади - закричал преступник, но никто его не услышал, - Прошу не убивай! Убери пистолет! Нет! Боже! Нет! произошел ВЫСТРЕЛ!!! и потекла кровь…
        На крик сбежалась толпа панков, заметивших окоченевшее тело вожака. То охи, то брань, то проклятья! Пять скорбных женских фигур, оплакивающих павшего воина, семеро скрючившихся парней, которые вот-вот войдут в наркоманскую отключку…
        И таких обреченных мест, где насилие - создатель порядка, в Мракане - тьма.
        - Всадил засранцу пулю в башку из его же пистолета, но перед этим избил его его же цепью. Работал его же методами! Говорил на его же сленге! Поступил так, как обычно поступал он! Опробовал себя в роли уличного отморозка… И скажу, мне не понравилось быть беспринципным ублюдком…
        - Неподалеку от new-территории Милдтена убили девочку, с чего и началось это строго конфиденциальное расследование. Следы указывали на серийника, но моя теория была несколько иной: убийство связано с тем самым похищением. И надежды на жалость огня - самые глупые.
        - Опасно загорать в жаркую погодку. Есть шанс заработать солнечный удар…
        - Утречком заглянул к родителям убитой в обличии Джона Блейка - экс-полицейского, ушедшего на покой в связи с наплывшей ленью. Я спокойно показал левый жетончик. Пришел на чаек! Разумеется, мастеру обмана поверили и впустили в неубранную квартиру, где великодушный я-Блейк провел больше часа. Плюсы: накормили, предложили деньги в случае успеха - нахождении убийцы. Минусы: я дерьмово себя чувствовал.
        - Конечно, я согласился, помочь. Я-Блейк-Спаун - настоящий герой!
        - Задумал стать сыщиком и теперь пытаюсь внушить себе, что я - профи, и мне, как и любому профи, придется рассчитывать только на свой сысковый талант и нисколько не сомневаться!
        - Но, мысленно вернувшись в реальность, Блейк-Спаун вспомнил: до профи ему, как до луны. А она далеко, светит и сияет! Так что не обратиться к настоящей ищейке он не мог, а потому обратился… по адресу…
        Дэвид Блейк позвонил в квартиру той самой ищейки. Под видом самого себя. Он знал, как этот человек не любит «маски», а потом пришел к нему без костюма и супергеройского пояса с примочками…
        - Впустишь? - с невероятно сонным лицом Дэвид показался на пороге Эсмонда Фернока - лейтенанта полиции, порой жестокого, но справедливого человека.
        - Заходи - гостем будешь - поприветствовал Фернок, - Но прежде лицо умой. Если что-то чипэшное, то тебе лучше проснуться. Важные беседы не для сонь. Вот так вот…
        И Дэвид безмолвно прошел в квартиру…
        Перед тем, как донести до хозяина суть, поговорить с ним, измотанный ночными похождениями Дэвид умыл лицо и с позволения принял душ.
        - Твоих нет дома, что ль? - спросил он, хорошенько вытерев волосы зеленым полотенчиком.
        - Кого «моих»? Я живу один - хозяин допил виски…
        Блейк отошел в коридор и вытащил из куртки пару фотографических снимков с изображением убитой девочки. Сразу же показал их Эсмонду. Надеялся его заинтересовать…
        - Что это? Мечта педофила? - съязвил лейтенант.
        - Нет.
        - А кто тогда?
        - Девочка, которую убили. Я веду расследование по просьбе родителей. Все-таки обещают кое-какие деньги.
        - Пять баллов! А я тут причем?
        - Думал, поможешь…
        - С чего бы?
        - С того, что любишь авантюру, насколько мне не изменяет память.
        - Изменяет - признался Фернок, - Я разлюбил ее. Сейчас в моде спокойная жизнь. Приключения устарели. К тому же, рисковать ради незнакомых не хочу. Так тебе ясно?
        Недовольным выражением лица гость показал, что это - вовсе не тот ответ, который рассчитывал услышать. Без всяких надежд уговорить Дэвид молча оделся и ушел, но оставил бумажку с номером своего городского на случай, если опытного криминалиста заинтересует расследование и он передумает.
        - А я надеялся, надеялся, что невозмутимый и неподражаемый Эсмонд Фернок вернется, чтобы восстановить справедливость на грязных улицах, что впряжется за девочку, заступится… А в итоге простой обыватель, почти алкоголик, заменивший того самого Фернока, открыл дверь и сказал «заходи - гостем будешь».
        - Боже, ну, почему ж только некоторые из достойных остались активными, сохранили мужественность и преданность делу, избежали расстройств личности?
        - Возможно, время меняет людей к худшему, они слабеют, сдают…
        - Обидно видеть единомышленника отстраненным от дел по вине какого-то быта, который ему не подходит… Ложь + гипноз + какафония = телевидение.
        - Ведь мы с Ферноком похожи правильным отношением к закону, как к лучшему прикрытию для упырей и жидов… Мы увидели его истинное лицо и пообещали не воспринимать всерьез, действовать по обстоятельствам.
        - Это жизнь…
        И все равно ФЕРНОК - ВОНЮЧИЙ УРОД! ФЕРНОК - ВОНЮЧИЙ УРОД! ФЕРНОК - ВОНЮЧИЙ УРОД!
        Нельзя много пить! От этого сны бывают безумными…
        Длительная нирвана - наихудшее из всех состояний, в которых когда-либо пребывал Дэвид Блейк, сопровождаемое болезненным ознобом. После трехдневного запоя настроение копа скатилось в полное дерьмо: он квасил без конца с одними и теми же персонами в забегаловке у перекрестка, собутыльники не менялись, а когда засыпал, превращался (во сне) в ночного патрульного.
        «Захламленная бутылками квартира, извини, родная, я забыл, что такое уборка» - офицер ходил, покачиваясь, ничего не ел, не принимал душ, не отвечал на звонки, игнорил все, и электронную почту, и подозрительно долгий дверной стук. Вчерашняя новость о залетевшей подруге усилила депрессию, а старушечьи сплетни о разгневанном невозвратом денег соседе с верхнего этажа едва не добили.
        Алкоголь бьет в голову сильнее всякого преступника. Один-два удара держишься, на третий-четвертый - одолевает головокружение, на пятый и шестой - ослабшее тело тонет в неубранной кровати, и лежишь… бесстыдно плюнув на жизнь.
        Экс-копа (или пока еще не экс) от «нирваны» пробудил телефонный звонок, и он протянул руку к тумбе, сняв трубку:
        Знакомый голос взбодрил:
        - Ты…? - Дэвид не ожидал услышать Фернока. Он был в зюзю все три дня, но, несмотря на это, помнил конфликт, как будто тот случился минуту назад.
        - Я.
        - Чего тебе? - почти выкрикнул Блейк.
        - Молчи! Протрезвеешь - будешь говорить. А то слышать пьяного идиота, который по чьей-то злостной ошибке работает в полиции, не очень хочется, сечешь?
        У Дэвида не хватало силы на злость. Он согласился, от отсутствия вариантов…
        - Понимаю…
        - Вали в отдел! Хватит пить…
        - Постой, а как же… а как же наша ссора?
        Поменять злость на милость Ферноку помогли стандартные приемы: он лишний раз напомнил себе, что Блейк - жуткий придурок и на таких грех обижаться.
        - Забыли! Жду…
        Гарсетти привели в департамент рано утром по указанию прокурора Кригера. Тот опасался, что Спаун пронюхает его нечистую связь с ФБР, тогда мститель перестанет ему доверять, и сделал все возможное, дабы тень не упала на Ван Хорна и других «испачканных».
        Хорн пообещал больше не светиться и предоставил судьбу итальянца отделу полиции. Фредди тут же занялся преступником…
        - Когда меня отпустят? - нестриженые локоны Гарсетти задевали края стола в камере для допросов. Закованные в наручники руки зудели от мозолей и полученных в ходе задержания ранок.
        - Вас не отпустят - сказал Кригер, все это время стоявший сзади (сидячего) Гарсетти.
        - А-а-а-а-а-а-а-а! - послышалось в коридоре.
        Уолтер Бёрк, гулявший неподалеку, решил проверить, все ли ладно. Он полминуты оглядывался, резко разворачивался, пытаясь понять, откуда исходил крик, а потом уверенной походкой направился к допроске. То, что когда-то было тайной, сейчас стало явью.
        Уже подойдя к двери, полицейский нарвался на вышедшего прокурора. Чуть не столкнувшись, законники друг у друга попросили прощения за невнимательность и разошлись.
        Что-то заставило Бёрка заглянуть внутрь.
        «А кто же кричал тогда? Задержанный?»
        И только успел он высунуть голову, как нечто вроде неоглядного страха залезло под кожу, пробралось поглубже и угнездилось.
        «Боже мой».
        Сам испуг длился пару секунд, может, чуть больше. Постепенно страх улетучился. Но оставшийся неприятный осадок, несомненно, будет преследовать Уолтера еще очень долго.
        В «допроске» за столом сидел Гарсетти. Но не двигался. А из глаз, вернее из дыр, торчали спицы…
        Спустя два часа.
        Уолтер не мог оставить это так, без «разборки». И обратился за помощью к… человеку, к которому раньше не смел даже подходить близко, не то что просить о чем-то…
        - Ну, что стряслось такого катастрофического, что меня тревожат бездельники, пригретые лейтенантом Пэксвеллом?
        - Лейтенант Фернок - начал было Бёрк, но его остановили:
        - Давай без званий! - воскликнул хозяин кабинета, - Еще успеешь. По фамилии просто.
        - Хорошо. Фернок, да? Ладно…
        - Что у вас там?
        - Нужна помощь…
        - Стой! - Эсмонд взялся за старое, вместо спокойного разговора понеслись пустые выяснения, недовольства, дело чуть не дошло до ругани, - Как только у вас горят задницы, дети мои, вы обращаетесь за помощью. А когда все ничего, то Фернок автоматически становится бессердечной сволочью и вообще самым последним человеком на свете?
        Уолтер растерялся под напором Фернока. Все, что он молвил, это:
        - Провокационный вопрос. Не умею отвечать на такие…
        - Хорошо б подучиться! - лейтенант глубоко вздохнул, зевнул, глотнул водички и… смог настроить себя более позитивно, - Ладно, что с дурака взять? Выкладывай…
        Пока копы обсуждали таинственную личность прокурора, за ними следил не кто-нибудь, а сам Джеймс Баллук. Уставив в монитор свою физиономию с обвисшей ошпаренной кожей, жонглируя убитыми лицевыми нервами, подмигивая глазами, один из которых шире второго, преступник ликовал:
        - Эти идиоты даже не догадываются о том, что ты, мой хороший, везде расставил жучки.
        Рядом с Джерси стоял сам… окружной прокурор в блаженном состоянии «отвоевавшегося солдата» или, точнее сказать, «солдата, отвоевавшего победу».
        - Брат - заговорил он, - Видишь того полного?
        - Вижу. Очень милый тип… - сыронизировал Джерси, - Запоминается своими высокопрофессиональными методами допроса…
        - С самого первого дня на меня гавкала эта паскуда! Может, убить его за это?
        - Нет, лишний риск - ответил «брат», - Мы с тобой прошли через цунами и вулканическую лаву, без нужды рисковать не будем. Да и не надо убивать милых людей. Если так подумать, их совсем немного на Земле…
        - Верно, это будет лишним! - Фредди включил свою завышенную прокурорскую самооценку, - Я поступил, как завоеватель: пришел, увидел, победил!
        - Давай так… - Фернок предположил, что их могут слышать, но не был в этом уверен, однако, чтобы не выдать себя, не подвести отдел, немедленно отшил Бёрка! Хитрости у лейтенанта было не меньше, чем у внедренного агента Фредди Кригера, - Я сейчас сделаю вид, что ты просто пошутил неудачно, апофеоз глупости, а ты спокойно уйдешь и…
        - И что?
        - Не будешь бит за безрассудную гипотезу.
        Уолтер вконец разочаровался в отделе, и не только. Он допустил самую страшную версию: Фернок и прокурор Кригер работают сообща, а в перерывах, время от времени, режут людей, и сегодняшний задержанный - лишь одна жертва из бесчисленного множества.
        Когда офицер покинул кабинет, хозяин сделал облегчительный выдох:
        «Не пример гениальности, но вряд ли он бредит. Хотя лучше бы бредил. В таком случае все печально.
        Нужно думать, как прогнать горе-прокурора».
        Дэвид Блейк передумал возвращаться в отдел. Остановился на полпути, и на следующий вызов шефа не ответил. Чтобы не мучить себя угрызениями, отключил сотовый.
        Но в кармане все еще лежал жетон полицейского.
        «В нашей стране нет единой системы управления полицией. Но что, черт возьми, такое система правопорядка? Прикрытие для устоявшихся в обществе преступников? А что такое статистика? Статистика определяет лишь динамику восприятия самих составителей-снобов, но никоим образом не относится к правде - он решил отправить жетон в «долгое плавание» - Я - Дэвид Блейк - добровольно ушел из полиции, потому что узнал, что относится… к ней» - и избавился от последней, связывающей его с органами правопорядка детали. Душа давно отреклася.
        - Все - сказал Блейк, - Теперь моя совесть чиста, как небо, что надо мной сереет.
        (Теперь уже) Экс-коп повернулся назад и побрел к дому.
        Сегодня-завтра Дэвид планировал не выходить на улицу из-за осадков и подавленного настроения.
        Значок уже лежал на дне озера с мистическим названием…
        Дома Блейк продолжил распитие, но уже с куда меньшим энтузиазмом, чем до прощания с «деталью». На него жутко повлиял сегодняшний день, раз даже просьба Фернока, который редко сам кому-то звонит, не спасла от пагубных пристрастий.
        «Меня не устраивает такая жизнь. Нужно срочно бросать пить, но и бездельничать я не хочу, а горбатиться ради зарплаты чуть ниже среднего желания нет. Хочется быть полезным для общества, таким, каким был в своем последнем сне - облаченным в рыцарские, вернее, в резиновые доспехи».
        Банка виски - второй предмет, выброшенный Дэвидом сегодня.
        Предмет, улетевший в окно…
        «Чтобы чего-то добиться, нужно двигаться, а не сидеть. И, возможно, рисковать. Если не получится - арестуют, как простого преступника, как очередного» - у Дэвида что-то заклинило в голове, и он ни с того ни с сего взял спички, налил соседского бензина в зеленую канистру, накинул куртку и вышел.
        Экс-коп был готов на все, лишь бы достучаться до Темнока.
        Даже на поджог продуктового магазина, на крышу которого он забрался при помощи пожарной лестницы.
        Громко выкрикнув «свобода», Блейк разлил бензин и устроил пожар.
        Лейтенант Фернок, занятый поисками истинных причин нахождения прокурора в департаменте, отвлекся на телефонный звонок.
        «Как же все это утомляет».
        - Да! Что? Какого черта он там вытворил? Ясно. Буду в течение часа.
        «Ненавижу этого урода»
        Через два часа.
        Блейк валялся на полу, вопя, как недорезанная свинка и… блевал в ведро. Больше существо с обезьяньими повадками, нежели человек, он не мог ни стоять на ногах, ни говорить…
        Проходившие мимо по коридору, в основном, делали вид, что не замечали. Кроме остановившихся Дрю и Мигеля, рты которых непроизвольно распахнулись, стоило им увидеть это непристойное зрелище.
        - Что за низменность? - произнес мастер подколов Мигель, а Дрю - та еще задира, поддержал товарища.
        - Обычная, полицейская. А какая должна быть?
        Затем неразлучные товарищи повернулись к Эсмонду.
        Вэйлонд спросил:
        - А че с ним?
        В этот миг Блейк отвалил очередную порцию рвоты.
        - Не поверишь - почесал затылок Эсмонд, - Этот дебил забрался на крышу супермаркета, устроил самый настоящий поджог, потом побежал спасать жильцов, когда, видимо, понял, что натворил. А жильцы оказались предприимчивыми. Сразу копов вызывать!
        - Хх - усмехнулся Дрю, - А дальше?
        Мигель внимательно слушал.
        Лейтенант продолжил:
        - А дальше последовал арест дебила и звонок мне. Он каким-то образом умудрился вспомнить, что работает у нас, вот мне и пришлось все бросить и вытаскивать его задницу!
        - На этом все?
        - Да если бы - Эсмонд почесал за ухом, - Знаешь, что он тут нес в полубредовом состоянии?
        - Интересно - Роше посмотрел в потолок, - Что же?
        - Что кровь из носа как жаждет помогать Спауну. И знаешь, для чего все это устроил? Чтобы привлечь внимание Спауна, чтобы потом стать его напарником!
        - Как Робин для Бэтмена, что ли? - навострился Дрю Вэйлонд.
        И Блейк «выдал» очередную в ведро.
        - Беееее!
        Оставшись в кабинете лейтенанта, Дэвид встал на четвереньки, дотянулся до дверной ручки и собачкой пополз по коридору. Самое абсурдное, что сие увидело половина департамента, включая прокурора, лейтенанта Пэксвелла, Вильтона Бертранда, Дрю и Мигеля, ранее наблюдавших данное зрелище, и все-все-все!
        - Пр-р-р-ростите! - пьяный пристально оглянул только что появившегося в коридоре Уолтера Бёрка, беспомощно хватаясь рукой за его брюки, - Можете нн-н-алить еще?
        Офицер толком понять ничего не успел, как появился Фернок и попросил Мигеля с Дрю:
        - Ради всех языческих божеств, какие только присутствуют в мультимифологии, спрячьте это чудо в мой кабинет и заприте там. А еще лучше покараульте, пока я тут маюсь.
        - А что все мы? - возмутился Дрю, - Я не нанимался в няньки к алкашам!
        В лейтенанте пробудилась совесть:
        - А ты поставь себя на его место. От срывов никто не застрахован. Прикинь, тебя все унижают, а ты под градусом. Приятно было бы?
        Тщательно подумав, Дрю согласился:
        - Ну, ладно, как скажешь. Что уж там…
        - Выполнять!
        Друзья взяли Дэвида за руки, кое-как помогли подняться. Пока они его практически волокли (ноги пьяного вечно подкашивались), то получили столько встречных насмешек, услышали такое количество «лулзов», сколько не ловят с клоунов в цирке.
        Через час кошмар с блевотиной и полубредом закончился - Дэвид мило уснул на диване Фернока. И здесь прослеживается некая жизненная ирония: на этом же диванчике, собственно, недавно лежал сам Фернок, находясь в аналогичном состоянии.
        - Несмотря на бросающуюся в глаза архаичность большинства бедняцких кварталов, грязных переулков, в них каждый год что-то меняется. К сожалению, не к лучшему. Уличные бродяги-философы утверждают: у каждого района есть свой индивидуальный дух. Честно? Я им верю.
        - Полицейский Дэвид Теннант Блейк родился в самом отмороженном месте заросшего, как хвойный лесок, города - Милдтене, где ошиваются изгои, покинутые обществом, брошенные… оставленные на произвол жестокому року.
        - Несколькими десятилетиями позже в этом же квартале родился и я - Красный Спаун - порождение таких вот «злачных мест».
        - Супергероев нет в Мракане. Там их попросту не может быть. А потому борец в резине не входит в их ряды. Он сторонится моральных понятий, так как верит исключительно в чистую справедливость - в физическую расправу над негодяями.
        - Признаюсь, я, как джин, вырвавшийся из бутылки, той, что из-под виски, вышел из Дэвида и стал, что ли, его второй личностью, которую не так-то легко спрятать в карман при виде голых телок…
        - Но сейчас у этого козла крупные проблемки: алкаш предал старого приятеля - заслуженного и почетного полицейского, волка Эсмонда Фернока, который, в отличие от разжиревших политиканов и неумелых следаков, идет на жертвы, отдает дьяволу все, даже душу… ради физической справедливости - расправы над злом.
        - Но Фернок все равно сволочь…
        - Скайлер нанял Дэвида, чтобы тот убил почетного полицейского. Дэвид может это сделать. Он - ничтожество, вынужденное глотать алкоголь в немыслимом количестве для подавления страхов и фобий - комплексов, приобретенных с юношества.
        - И вот, уничтожая остатки мозга, экс-коп размышляет, убивать ли ему Фернока или пощадить. Все равно, что бы неудачник ни выбрал, его жизнь не сменит цвет говна - коричневый на розовый - цвет сердечек в детском воображении, а останется такой же сукой, и значит, наш Дэвид до прихода кончины будет в запое. А, как известно, мертвые не бухают… Им, лишенным чувств телам, не нужно тратить бабло на бутылки, в чем, кстати, кроется явное преимущество трупаков над живыми.
        - Когда я ощущаю дерьмо психиатрических лечебниц, цинизм терроризма, грязь Мракана, щедро приправленную несправедливостью и общей лживостью, мне кажется, будто я - английский бульдог, пробующий на вкус непонятного вида кость, случайно найденную по дороге к дому…
        - Слыша возмущенные возгласы сквозь призму разнообразных тошнотворных ощущений, я нахожу в себе схожесть с собаками - уличными грязными дворнягами, утратившими совесть в процессе утоления голода.
        - Это вам не английские бульдоги…
        Не дождавшись от Фернока помощи в вопросе убитого задержанного, Бёрк решил действовать в одиночку, никого не подключая к этому делу.
        «Доверять можно только себе, и то не всегда».
        Все вокруг прекрасно знали, где находится родное гнездо любого обвинителя - в прокуратуре. Туда-то коп и направился.
        Уолтера принял честнейшего взгляда человек, достаточно ознакомленный с проделками «оборотней», начитанный и во многом осведомленный.
        Это был Эдвард Блум - тезка и однофамилец известного архитектора - Джорджа Блума - пожилой прокурор. На его счету числилось немало достижений в виде выигранных процессов, уж не меньше, чем у Фредди, и такой же блестящий послужной список.
        Чудилось, ныне все прокуроры с блестящими послужными, с кучей побед да наград…
        - Итак, молодой человек - Блум скрестил пальцы, руки положил на колени и внимательно уставился на милого гостя, - Вы утверждаете, что заметили за прокурором, которого послали работать в департамент, некоторые странности? - вопрос был задан с целью уточнения.
        - Да - подтвердил Уолтер.
        Блум напряженно вздохнул.
        - Что ж… - складывалось впечатление, что он знал о новом работнике департамента что-то нехорошее, нечто очень «острое», - Это меня не удивляет, признаюсь. Надзор за соблюдением законности на территории нашей страны функционирует, как может, но он, увы, неидеален. Контролировать деятельность правоохранительных органов немыслимо сложно. И чем выше звание оборотня, тем волк больнее кусается.
        Бёрк приуныл:
        - Значит, наша система так несовершенна, что окружающие нас коллеги, друзья, такие же правоохранители, как и мы, просто носят маски? - и внимательно проследил за резко передвигающимися зрачками собеседника.
        - На данном этапе - да, так и есть - подтвердил прокурор, - Но нужно верить, что когда-нибудь научатся следить, правда, думаю, это произойдет весьма нескоро…
        - То есть, перемен к лучшему не стоит ждать в ближайшие годы, вы считаете?
        - Однозначно… - Эдвард помотал головой.
        Дэвид проснулся. В кабинете лейтенанта.
        «Жизнь полное говно, раз мне такое снится» - вылеживаться не стал, сразу же поднялся. И… поскользнулся на собственном рефлекторном извержении. Приобрел ушиб локтя.
        - Можно напрямую? - попросил Уолтер с видом, что ему невтерпеж узнать о проделках господина Кригера, из-за которых его недолюбливает добрая часть прокуратуры. И вид не лгал, парень и вправду приехал только за этим.
        - Естественно.
        - Что такого вытворил господин обвинитель? По каким же причинам здесь к нему относятся с обжигающим холодком?
        - Эмм… - Блум сначала приосанился, а потом ненадолго примолк. Даже ребенок бы понял, ему крайне неприятна данная тема.
        - Не хотите говорить?
        - Да, проскальзывало что-то конфликтное…
        - ?
        - Вижу, человек вы неглупый - он без подмигиваний подарил офицеру комплимент, - Достаточно смышленый, раз обратились за информацией сюда, а не куда-нибудь, где вас бы не только отшили, но и к чему-нибудь привлекли. Знаете, у прокурора-то связи есть, а вот насчет вас, извините, не уверен…
        - Ничего страшного, итак, я вас превнимательно слушаю - Бёрк отложил в сторону деловую сумку и пригнулся, чтоб зашнуровать ботинок.
        Видя, что дорогой визави питает к мистеру Кригеру не самые теплые чувства, Блум решил не сдерживаться в высказываниях и вылил на неприятеля весь негатив, который долго держал в заточении:
        - Этот гнусный человек, проработавший в прокуратуре меньше года, представляет собой полный комплект низких и отвратительных качеств. Излишней нравственностью не страдает, стремится идти поперек общепринятым нормам, но, как правило, не играет в открытую, а все делает из-под тишка, чисто, прикрываясь законом, которому якобы верен, поэтому подкопаться к нему практически не представляется возможным.
        - И что вы посоветуете предпринять? Если все, действительно, так, как вы говорите, то ничего хорошего департамент не ждет!
        - Лучший способ, поверьте, просто не общаться с ним - Блум накинул добрую улыбку, - И все!
        - То есть, ничего организовывать не надо? Пусть все так и остается?
        - А что можно сделать? Совершить умышленное убийство высокоуважаемого законного представителя обвинения и сесть за решетку на три десятилетия?
        - Верно… - Бёрк протер платком вспотевшие волосы, признавая, что в данном случае видавший виды Эдвард полностью прав: балом правит бессилие. Почти во всех ситуациях, когда приверженцы закона творят беспредел, умело маскируя преступные помыслы под идеальную службу, бездействие - единственный вариант, который, если и не восстановит справедливость, не накажет виновных, то хотя бы отведет от плохого. От этого несправедливости меньше не станет, зла не убавится, но, по крайней мере, не будет намного больше.
        И тут Блум неожиданно добавил:
        - Должен заметить, Фредерик - особый случай. Его нельзя считать скверным в полном смысле этого слова. Нет, он не злодей. По моему мнению, это - человек, в системе ценностей которого напрочь отсутствуют такие понятия, как мораль, нравственность, добро, зло…
        - Вы предполагаете, из-за чего? - не удержался Уолтер.
        - Вероятно, от рождения их не имел, а вложить было некому, ибо…
        - Что?
        У Эдварда изменилась мимика, надулись губы, выражение лика стало более чопорным.
        - Слышал такую мрачную историю, но никогда серьезно не брал в голову, да и вспомнил только сейчас. Говорили, что его старший брат, который исчез в ночь, когда Фредди определили в приют, убил его отца. То есть, убил их родного отца.
        - Серьезно?
        - Не повезло человеку в жизни… точнее, не повезло тем, кому посчастливилось оказаться на его жизненном пути. Вам и так должно быть все предельно ясно.
        - Мне понятно - кивнул Уолтер, - Понятно…
        Что натворил Фредди - он не рассказал, а прокурор Блум спрашивать два раза не стал. Они друг друга поняли, и настал end беседе.
        Голова проснувшегося Дэвида трещала, как и каждая дважды ушибленная часть тела (он же немерено раз поскользнулся на собственном рефлекторном извержении, что в переводе с народного - «рвота»).
        «Кто-нибудь составит для меня список лучших рецептов от похмелья? Или мне предстоит мучиться до самого вечера?»
        Две минуты ушло на то, чтобы Дэвид понял, где находится.
        «Господи, я сгорю от стыда, если узнаю, что меня кто-то видел».
        Еще три - узнать кабинет Фернока.
        «Если он меня все еще не убил, это не значит, что я буду жить».
        И четыре минуты, чтобы вспомнить, что сталось с жетоном полицейского.
        «Подамся в прозаики. Там хоть что-то заработать можно пером, а то стихов никому не нужно, только свое самолюбие тешишь, да в расходы входишь - пустяшное это занятие поэзия, баловство одно. Напишу книгу, назову «Как Просрать Работу». Если не будет дотягивать до уровня художественного произведения, то получится, скорее, что-то вроде энциклопедии. Так и прославлюсь».
        Вдруг вошел хозяин. Дэвид обернулся.
        - Блевонтину свою, надеюсь, уберешь, или мне скажешь взять швабру?
        Лейтенант посмотрел на него сначала суровым взглядом, а потом более сдержанно. Блейк чувствовал, что сильно насолил ему, явно перебрав вчера.
        - Прости. Со мной такое бывает. Я просто…
        Фернок неожиданно прервал словоизлияния противоречивого алкаша-запойщика.
        - Ладно, не оправдывайся!
        (Уже не совсем экс) офицер закрыл глаза, напряг скулы, стиснул губы и кардинально изменился в лице.
        - Почему?
        Ответ не заставил себя долго ждать:
        - Бесполезно! Я через стены уже почти научился смотреть, а тебя каждый видит насквозь! Даже слепые…
        Блейк сконцентрировал внимание на метаморфозах в голосе Фернока, в котором упорное раздражение боролось с пробивающейся наружу добротой.
        - Я бы поспорил…
        - Было бы глупо.
        Затем пришла очередь главного вопроса, к которому Дэвид готовился, пока отлеживал бок.
        - Скажи, а что со мной будет?
        - ?
        - Ты мне ничего плохого делать не будешь? Брать деньги с меня…
        - Надо бы! Знал бы ты, сколько я отвалил соседям за то, чтоб тебя выпустили! - секундой позже Фернок резюмировал, - Но так, как основной причина твоего депрессивного настроения, вроде, является наш конфликт, то замнем. Отделаешься мытьем полов…
        - И все? А денег требовать не будешь?
        От глупого любопытства и навязчивости запойщика Фернока, как подменило:
        - С тебя-то?
        Виноватый заткнулся.
        - Дурак ты, и уши холодные! Лучше ищи в своих богатых сновидениях вразумление!
        «Ладно» - подумал Блейк.
        Уолтер Бёрк медленно, но верно достигал своей цели. Сегодня полисмен встретился с другим человеком, знающем о послужном списке прокурора. Это - бывший коллега Кригера Стивен Страм - опытный юрист, преподаватель экономики и заместитель ректора экономического университета. Три в одном.
        - Что можете сказать по поводу этого человека? - Бёрк кинул фотографический снимок на стол.
        Еще пока молодой, но неспособный похвастаться хорошим зрением, господин Страм внимательно посмотрел на изображенного на снимке человека. Чтобы определиться с ответом, ему пришлось взять двухминутный перерывик. То ли память подводила, то ли подыскивал нужные слова…
        - Знаю его…
        Бёрк наступал:
        - Что о нем скажете?
        - Ничего хорошего - юрист скрестил пальцы, - Народ работал в атмосфере постоянной нервотрепки из-за этой сволочи.
        Офицер узнал, что «нечистик» подгадил мистеру Блуму, подпортил жизнь мистеру Страму, и, возможно, насолил еще многим другим. Для лучшего прояснения ситуации он регулярно спрашивал, уточнял, узнавал и также не забывал делиться собственными впечатлениями.
        - Простите, ничего не понял. Что произошло? Какой-то инцидент?
        - Инцидент… - Страм выдавил из себя поддельную усмешку для усиления негативного окраса собственных громких высказываний насчет «кристально-чистого» окружного прокурора, - Не то слово. Уволили многих. Хотя я явно приуменьшаю…
        - А без преуменьшения?
        - Отстранили почти всех рабочих, позже на эти же должности взяли новых, менее компетентных. И все из-за придурка Кригера.
        - Вы не знаете, из-за чего он так распорядился?
        - Тут прослеживался личный интерес господина обвинителя. Вы же понимаете, надеюсь, что большинство подобных Кригеру счастливцев честны лишь на словах, а по сути каждый пытается отстоять свое, махая рукой на справедливость. Из-за него мне пришлось перестраивать весь свой бизнес, пересоздавать. Понимаете? Эти заморочки стоили мне самого дорогого - времени.
        - Сколько потратили?
        - Два года, мать его! - Страм так взбесился, что, чудилось, его уже не остановить: скинув со стола все предметы, включая настольную лампу, он закричал еще раз, - Аморала надо привлечь за открытое использование должностных полномочий вопреки простой человеческой справедливости!
        - Ясно. Очень тонкий и, к сожалению, действенный способ… - сказал Бёрк, узнав от бывших приятелей прокурора достаточно для составления вывода - в департаменте «чужой».
        Кабинет Фернока.
        - Поговорить надо - Бёрк еще раз подошел к лейтенанту. Он боялся предпринимать что-то радикальное, тем более беспокоить Фернока, которого несколькими часами ранее подозревал в сотрудничестве с «оборотнем».
        Со страхами приходилось бороться…
        - Почему не к Пэксвеллу, а сразу ко мне? Я что тебе, служба спасения?
        Уолтер предполагал услышать нечто подобное. Посему ответы были приготовлены заранее.
        - Пэксвелл доверяет ему. Не хочу травмировать…
        - А что такое с ним, что ему может навредить известие о лживости этого ботана? - молчание Уолтера поднапрягло лейтенанта, - Старость - не радость? Волк превратился в овечку?
        - Прошу воздержаться от оскорблений…
        - Так уж и быть. Только не здесь… - Фернок быстренько вытащил из правого кармана ключи, и они вышли на улицу.
        Лейтенант взял машину.
        Через десять минут.
        - Куда едем?
        - Ко мне домой. Думаю, его величество Фредди Кригер, там камер не наставил!
        За разговором полицейских проследил Джерси. Дальше контроль не представлялся возможным, так как копы покинули здание департамента.
        «Сука, заподозрил. Но как? В таком случае его интеллект выше, чем у моего непутевого братика».
        За спиной Баллука, на деревянном стуле сидел ФБРовец Ван Хорн. Вот только совсем не двигался, потому что… был мертв. Задушен…
        «Вроде, сделал все, как всегда, по умишке: избавился от потенциальных стукачей: Шифер, Вальетти, Ван Хорн и Гарсетти. Все они мертвы теперь. Но, твою же мать, не прошло и дня, как образовались другие, не менее опасные. Задаюсь вопросом, когда ж это, мать его, прекратится? Видимо, начинаю терять контроль - порядок».
        Не мысли о тюрьме, не о возможном проигрыше выводили Джерси из себя, а, скорее, осознание, что не только от него зависит исход.
        Через три часа.
        С трудом закончив поломойство, Блейк поместил швабру в кладовую и вернулся к Ферноку, чтобы обмусолить дальнейшие телодвижения. Начальник и сам пребывал в некотором шоке от своего наезда, но повторять не устал:
        - Из нашей команды жалуешься лишь ты. Согласись, не все должны подстраиваться под одного, а один под всех. Так честнее.
        Дэвид ответил неширокой улыбкой.
        - Горазд на размышления, шеф.
        - Пойми такую вещь, если ты работаешь со мной, ешь с моих рук, берешь мои деньги, значит, должен молчать. Вздумал настучать? Хорошо. Только имей в виду, этим своим в кавычках мужским поступком ты посадишь не только ненавистного меня, но и тех, с кем разделяешь рабочее время. Думать-то нужно не только о воспаленном чувстве справедливости, об окружающих тоже!
        - Я все понял…
        - Вот и хорошо! - Фернок подошел к подчиненному и поправил воротник его клетчатой рубашки, - То, что твоя шиза - временное явление, было ясно с самого начала. Ну… - и приподнял брови, - С возвращением!
        Блейк кое-что вспомнил.
        «Хорошо».
        Офицер громко кашлянул. Для вида.
        - Кхм!
        - Что такое?
        - Так я же вчера, когда еще пьянствовал, значок выкинул в озеро. В Озеро Усопших…
        «Идиот тупой» - подумал Фернок.
        - Вот - вручил ему газету, - Полистай. Увидишь заголовок платные подготовительные курсы по плаванию - помни, это для тебя.
        Блейк скорчил рожу.
        - Ха-ха-ха…
        «Обалдеть, как смешно».
        - Давай, работай!
        Метро. Зал собрания боссов преступного мира.
        - Какие вести с полей? - спросил дорогих коллег Командир - главарь чеченской шайки. Но на вид совсем не чеченец. Впрочем, его истинную нацию (германскую) выдавал спортивный костюм немецкого бренда и соответствующий акцент.
        Коллеги не успели ответить, как услышали чей-то насмешливый голос.
        - Ой, какие же у них проблемы с внешним видом. Все такие интеллигентные, строго одетые! Но отсутствие проблем тоже проблема, вот и получается, что не бывает беспроблемных ситуаций, и что проблема - составляющая каждой ситуации!
        Голос затих. Но в столовку никто не зашел. Всем сидящим это показалось настолько странным, что никто из них еще минут пять не смел пошевелиться.
        Друг Гуднаева - Медведь согласился проведать. По дороге бандит наткнулся на кем-то оставленный цифровой проигрыватель звука, завернутый в целлофан с пышным зеленым бантом с маленькими лилипутами.
        Преступника привело в замешательство.
        «Что за черт?»
        Следующий вывод Командир сделал под влиянием алкоголя:
        - На нас ведется охота - но все присутствующие живо с ним согласились, - Еще две недели назад многие, кого сейчас нет, сидели здесь и выпивали с нами, обсуждали планы, подсчитывали шансы на возвращение к власти - Командир отхлебнул еще один глоток привезенного Медведем пойла - коньяка с не очень коньячным привкусом, - Появились всякие лунатики, в связи с чем, ловлю себя на мысли, ребята, город просто сходит с ума, сгнивает. Спаун, Джек, Призрак, Клык, и как его… Светлячок! - он налил по новой, - И дерзкий ублюдок, чья морда напоминает пережаренную на сковороде свиную котлету!
        - Допустим… - к Командиру обратился итальянец - Диего Абрэмо, как и Матераццо, вставший на преступный путь из-за отцовского наследья, - Допустим, ты прав сейчас. И все настолько плохо, как ты говоришь. Город, отказываясь от нас, стирая нашу деятельность, меняет одно зло на другое. Но не плевать ли тебе, кто будет править - мы или перечисленные тобою фрики?
        - В общем-то… - подумал создатель новой Чечни, - Мне насрать…
        - Вот видишь! - умильнулся Абрэмо, - Тебе плевать, как и всем, кто здесь сидит, вероятно, последние дни своей жизни, как и мне тоже, кстати! Не будет нас, так мегаполис сгноят другие отморозки, еще более рьяные. Или верно думать, мы не такие уж и плохиши, если сравнить нас со всякими там клыками, пасущимися в клоаках?
        Считая, что все основные теми были уже обмусолены, все важные слова сказаны и что продолжать выяснять - пустая трата времени, Командир встал со стула и вышел. Но не счел нужным попрощаться.
        - Что за наглость? - возмутился Абрэмо, - Не имел же права сваливать без общего согласия!
        Медведь решил не отмалчиваться. Вместо этого он вступился за поникшего бюргера:
        - Оглянись, друг, посмотри вокруг, уже нет никакого права и вообще прав! Ничего из того, что когда-то имело значимость, не осталось!
        Преданный традициям итальянец не согласился:
        - Так надо стараться соблюдать правила, чтобы хоть что-то сохранить! Даже немецкоговорящие австрийцы понимают это, а чеченец? Понимает хоть что-то? Хоть кого-то, кроме себя!
        - Послушай, не Спаун поймает, не Джек убьет, так в тюрьму угодим! Вспомни, как умер Гарсетти! Говорят, его замочили прямо в полиции. В полиции! - Медведя настолько сильно беспокоило происходящее, что он с фанатизмом убеждал братьев-преступников в безвариантности, отчего заражал страхом их прячущиеся за уверовательными потугами души, - Значит, и полицейские тоже убивают теперь! Вы представляете картину должным образом, или все еще на что-то надеетесь?
        - Сдаются слабаки - сплюнул Абрэмо, - Это не про меня. Да и любой в нашей профессии обязан помнить, паника усугубляет! Кстати, что с посылкой?
        - Обычная запись… - наклонился Медведь, и положил плеер на стол.
        Бандиты прокрутили послание:
        «Ой, какие же у них проблемы с внешним видом. Все такие интеллигентные, строго одетые! Но отсутствие проблем тоже проблема, вот и получается, что не бывает безпроблемных ситуйовин, и что проблема - составляющая каждой ситуации!»
        Смешливый, местами гнусавый голос напрягал самого пугливого - Медведя. Остальным же удалось сохранить хладнокровие. А Диего и вовсе никак не отреагировал, включив соображаловку:
        - Как же это непрофессионально со стороны убийцы, не находите? Для устрашения этот некто, чьи штучки и шутки до маразма пропитаны примитивизмом, дешевы, способны впечатлить разве что беззащитного младенца, использует вокодер - прибор для изменения голоса. Надеюсь, слышали о таком…?
        Версия итальянца подействовала на Медведя, как успокоительное. Он прекратил визжать, будто на дворе «конец света» и уселся поудобнее.
        Меж тем Абрэмо продолжил умничать:
        - Всю последнюю неделю я не сидел без дела, в отличие от некоторых, и, постаравшись на славу, раскусил еще одну нить - на него все внимательно уставились, - Имея кое-какие связи в ФБР, я сделал запрос. Ситуация прояснилась быстро, после чего со мной созвонились. В бюро обнаружились крысы. Они выяснили, что некий господин Ван Хорн - недавно убитый ФБРовец, работал на… - он сделал паузу, чтобы понаблюдать за реакцией господ, ему это было очень интересно, - Как думаете, на кого?
        - Гадать лень… - махнул Медведь, - Говори, раз начал. Не томи…
        - На Баллука, разумеется! - итальянец улыбнулся, - Теперь лично мне ясно, за что прирезали Гарсетти. А эти полицейские, которые, безусловно, замешаны в убийстве задержанного Гарса, давно уже слились. Они теперь, как мы - мрази, только в форме!
        С заключительным утверждением Абрэмо никто не осмелился поспорить.
        Фернок общался с Пэксвеллом, как с врагом, особенно в последнее время, когда дела участка пошли на лад, благодаря вмешательству прокуратуры. Пэксвелл полностью отстранился от бывшего подчиненного. Но тот, спустя определенный промежуток времени, сделал убедительный шаг к примирению:
        Фернок не хотел быть с кем-то на ножах, тем более с соседом по кабинету. Ему это было попросту невыгодно.
        - Мистер Бёрк - тот чудной офицеришка, которому вы доверяете, накопал кучу интересного. Но, боюсь, добытая информация сильно расстроит вас. Вы можете выслушать это из моих уст, привычно не несущих ничего хорошего.
        - А ты знаешь то же, что и он?
        - Я в курсе.
        Пэксвелл не стал упираться, временно забыв о разногласиях, и согласился. Проблемы департамента - его личные проблемы.
        Посчитав участок не самым подходящим местом для задушевных диалогов, Фернок подыскал местечко покомфортнее - кафе «Готика», весьма престижное заведение.
        Пэксвелл не отказался, но даже такой эстетический подход к примирению не выбил из седой головы все их контры.
        За столом Эсмонд разговорился:
        - Красивое место - воскликнул он, отправив в рот половинку бараньей хинкалины, - Чувствуется, дизайнеры старались внести элегантность. Здесь уютнее, чем в большинстве кафешек с их архитектурной ущербностью…
        - Ближе к делу - потребовал приглашенный.
        - Хорошо - докушав, Фернок перешел к теме, ради которой, собственно говоря, и организовал поход в кафе, - Не все так просто, господин Пэксвелл, как вы думаете. В департаменте обитает нечистая сила. Пока о ней знают только два человека, но с вашей помощью могут узнать все.
        - Ты это про что? - голос пожилого лейтенанта оставался тихим и умиротворенным.
        - Про несправедливость.
        - Ну-ка, поделись.
        - Вас обманывают, меня - тоже, дурачат комиссара Фроста и весь отдел…
        - А поконкретней можно? Мне, знаешь ли, не досуг в угадайки играть.
        Фернок достал салфетку, чтобы вытереть жирные губы.
        - Значит, слушайте внимательно - сложил ее, украсив свою часть стола, - Ботан - так я называю прокурора, который перешел к нам якобы для улучшения статистики - затем смял и кинул в сторону.
        - Что с ним?
        - С ним? Все нормально.
        - Тогда я не понимаю… - Пэксвелл уже усомнился в полезности беседы.
        - Вот только он не совсем такой, каким хочет казаться. Одним словом, качественная маскировка. С показушной услужливостью сочетается змеиная хитрость. Соединить ангела и беса - оптимальный вариант, но ангелами без бесов быть невозможно - философский подчерк словесных рассуждений Фернока нисколько не повлиял на мнение Максимилиана Пэксвелла. Тот доходчиво объяснил, перечислив, что требуется для «покупки» доверия.
        - Нужны доказательства. Без них наше заранее незадавшееся сотрудничество приостанавливается. Надеюсь, не нужно объяснять, почему я не желаю тебя знать?
        Фернок не расстроился, так как был уверен - доказательством послужит словесное подтверждение Уолтера Бёрка.
        - Не можете понять, почему я так поступил? Так жестоко, согласно мнению добрых людей, не таких, как я…?
        Пэксвелл решил проверить, как поживает Мартин, жив он еще или нет, и увидел, что… Мартин лежит в луже собственной крови. С «полосками» на запястьях, с перерезанными венами.
        Одной труповозкой не обошлось. Весь следующий день заходили люди из разных служб и что-то выспрашивали у комиссара Адама Фроста. Из-за убийства задержанного могли уволить большую часть полицейского участка.
        Пэксвелл покачал головой из стороны в сторону.
        - Нет, мой друг.
        - В чем же тогда дело?
        - Не могу понять, почему поступаешь.
        После ответа на последний вопрос собеседника он покинул «Готику», мысленно поблагодарив за кофе.
        Фернок остался, чтобы заказать бутылку пива и жареную индюшатину.
        «Не зря семейные психологи говорят «чем в желудке больше еды, тем меньше хочется кого-то калечить». Есть здоровая доля истины. Но если ты идешь на взятие банды, члены которой - четырежды сидевшие гориллы, помни, Эсмонд, тебе жрать нельзя».
        Закинув еще одну хинкалину, он прокричал:
        - А сейчас можно! Сейчас я не иду брать бандитов!
        «Боюсь, что попадутся такие, в чьих карманах при аресте найдут поддельные дипломы семейных психологов».
        Вернувшись на родную хату после своего первого не первого рабочего дня, Дэвид просидел в пенистой ванне больше часа. А когда вылез - принялся за старое: достал из холодильника припасенную двухлитровую бутылку и напился в хлам.
        «Опять голова болеть будет».
        В изнеможении брякнувшись на кровать, алкаш сразу же вырубился.
        Тело лежало, как мертвое, при этом губы спящего все время шевелились…
        - Шагая по радужным лужам бензина, оглядываясь на проходящих мимо грязных евреев, на шлюху, кричащую в сотовый «не хочу рожать, я забыла предохраниться», все чаще замечаю, насколько неисправим этот мир. Он гнется, как куча сухих листьев, раскиданных посередине бывшего мединститута.
        «Красный Спаун» - в воображении супергерой сутки провалялся в одной позе.
        - Не я под ним гнусь, А он подо мной!
        ГЛАВА ШЕСТАЯ
        Единственной неизменностью сегодняшнего утра была радостьносящая улыбка репортерши Луизы Симонс, ведущей экстренный выпуск с места недавней трагедии.
        Новость о чудовищном взрыве, разрушившем две станции метрополитена, разнеслась по сети через полчаса после происшествия. Выжило десять человек, в том числе и Диего Абрэмо, отделавшийся серьезной травмой груди и переломами обеих ног.
        - Сегодняшнее событие, скорее всего, граждане Мракана забудут нескоро - посмотрела в камеру Симонс, убирая от щеки поднадоевшую челку.
        «Пора идти уже стричься».
        - Судя по всему, сработал мощный взрывной механизм. Вызванные эксперты называют случившееся угрозой терроризма. Ведутся поиски выживших для их последующей госпитализации - за ее спиной врачи загружали лишившегося руки мужика, - Также проводится опознание тех, кому не посчастливилось воспользоваться подземным транспортом, тех, кто попал под обломки - на лице девушки виднелись следы недавних слез.
        - Позднее, благодаря внезапным показаниям одного из выживших вскрылись поистине шокирующие факты.
        СМИ дали господину Абрэмо возможность высказаться. Несмотря на приобретенные увечья, итальянец выглядел более-менее достойно: мог говорить, стоял на ногах и лишь слегка покачивался.
        - Многим это покажется подозрительным, но у нас в метро было что-то наподобие совещательской комнаты! Мы там встречались, общались, ностальгировали…
        Симонс подтянула микрофон к себе:
        - Кто вы? Объясните…
        - Мы! - дернулся сведенщик, - Члены антизаконных сообществ, величаемых мафиями.
        - Ого… - «прокомментировала» репортерша.
        - У нас там была столовая, стояли телевизор и стиральная машина… - Абрэмо резко поднял голову, его потемневшие черты выражали такую обеспокоенность и убитость горем, что у стоящих рядом СМИ переворачивалось сердце, - Мы уже не являлись теми опасными преступниками. Нас всех поимели, мягко говоря. Спаун и другие, те, которых не раскусит среднестатистический рассудок, стали реальной угрозой не только для мирного населения. Но и для нас, некогда властвующих и властных…
        Сведенщик попросил сигаретку.
        Отдававшиеся многократным эхом глухие звуки в тоннелях метро - постанывания истекающих кровью, заваленных камнями граждан. Всех спасать не успевали, некоторые обреченные «отбрасывали коньки» в машинах скорой помощи.
        Долго наблюдающие за агонией врачи плакали вместе с родными умирающих…
        В Мракан-сити есть целая сеть подземелий, именуемая метрополитеном. И кроме используемых рабочих мест в метро, так сказать, существуют закрытые территории. Еле перенеся шок, господин Абрэмо согласился сотрудничать, дабы избежать дальнейшего попадания за решетку, и в сопровождении полицейских сдал секреты погибших товарищей.
        Органы правопорядка не пытались скрыть явного довольства, им было выгодно, что почти все коронованные преступники разом «погорели».
        - Так и надо им! Долго же эти гады пили кровь, а тут кто-то взял и сделал всю грязную работу за нас - сие отчетливо прозвучало в напыщенной речи грубоватого копа мистера Майкла Вульфа, никогда не отличавшегося гуманностью.
        И тут напарник детектива - полицейский по имени Генри Своллс - откритиковал Вульфа за колкость:
        - Думайте, что говорите. Люди погибли, а вам…
        Послушав некоторых копов, Абрэмо поразмышлял про себя:
        «Да уж, этим от рук отбившиеся мразям беспринципности не занимать. В какой раз убеждаюсь, легавые ничем не лучше».
        В «тайной комнате», которую осматривал детектив-криминалист Барт Свифт, вызывали подозрения несколько вещей: оставленное на скорую руку послание в виде настенных каракуль, какие обычно делает хулиганье и сервер - аппаратное обеспечение, выделенное для выполнения на нём сервисного программного обеспечения.
        - Выжившему придется говорить - детектив, разумеется, имел в виду Абрэмо, - Или я ему вырву язык…
        Но когда итальянца доставили на «бывшую говорильню преступников», он значительно подобрел. Уж больно потерянным был видок некогда опасного гангстера.
        - Буду рад помочь… - устало прохрипел гангстер.
        - Верю - сказал мистер Свифт и попросил трущихся в комнате Вульфа и Своллса обеспечить им тет-а-тет.
        Как ни странно, весь негатив к господину Абрэмо у Свифта мимолетно затух. Видимо, если он когда-то в нем и присутствовал, то с сильно преувеличенным «отвращением к преступникам для вида», чтобы скрыть от коллежек свое истинное нейтральное отношение к нарушителям.
        - Кое-кто из выживших приблизительно описал злоумышленника.
        - Это - худощавого телосложения мужчина, брюнетик, нос с горбинкой, волосы, кстати, потные…
        - Ну, волосы ясно, почему потные. Террористы тоже, как и люди, сильно волнуются, когда кладут взрывчатку. Душа уходит в пятки… - специфическая улыбка Свифта - гримаса на любителя, не каждый мог ее выдержать. Но Абрэмо было по фиг, кто будет пред ним скалиться, он думал, лишь бы не сбагрили в тюрьму по окончанию шумихи, - Хотя, ошибаюсь - детектив вошел в раж, - Они не люди, и даже не животные…
        Итальянцу приходилось соглашаться с каждым словом Свифта и буквально ублажать его кивками, поддакивать…
        Легкое пробное постукивание по предмету странной формы, находящемуся в соседнем помещении, активировало встроенную взрывчатку. Своллс возненавидел себя за этот опрометчивый поступок.
        Вульф тут же закричал на напарника. Обозвав его некомпетентным идиотом, которому место разве что среди детей индиго, он вызвал команду саперов. Не удержался от подробного объяснения ситуации, что сильно задело Генри…
        Позже законники перешли к изучению таинственных записей.
        - Вряд ли они не для нас - Своллс озвучил то, о чем думали все присутствующие.
        В следующую же секунду покрасневший от уровня бредовости послания Свифт обратился к Абрэмо:
        - Что вы-то предполагаете? Это все-таки ваша база!
        Преступник сразу растерялся. Ему реально было нечего добавить, кроме как я «ничего не знаю о том, что здесь происходило после моего ухода, и не имею понятия, кто мог здесь хозяйничать». Вскоре (по его молчанию) все это поняли и отстали от съежившегося.
        Третья тайная, по памяти Абрэмо, пустая комната была невелика. В ней находился стол, единственный табурет и несколько приспособлений с зажимами и винтами, напоминающих средневековые орудия пытки.
        На столе царил беспорядок: предметы (тетрадка, карандаш, ручка, точилка) были разбросаны, словно в спешке.
        Абрэмо схватился за голову от душераздирающего недоумения: при нем комнаты пустовали, а сейчас в одной стоит сервак, на стене имеется чертова хулиганская надпись, во второй - кто-то оставил взрывчатку, а в третьей - школьные принадлежности и куча других безделушек.
        Он поспешил передать это Свифту.
        - Мда… - причмокнул детектив, - Случай исключителен, и маловероятно, что это скоро раскроется, если вообще раскроется…
        - Значит только одно, преступник на этот раз постарался - не мог не вставить свою полуиронию-полусерьез исключительно лишний в следачных делах Вульф, - Парень, скажу я вам, молодец. Не оставил нам никаких конфеток.
        Своллс попросил напарника удалиться, дабы тот не мешал кумекать Свифту, мол, сейчас имеет ценность каждая удачная и неудачная мысль.
        Получше сориентировавшись, детектив начал внимательно осматривать комнаты. Заметив небольшую дверцу в противоположной стене, он подошел к ней и принялся изучать очередное небрежно размалеванное послание.
        Напрягла его самая маленькая и, вероятно, незначительная деталь - рисунок - маленький забавный человечек в зеленом костюмчике, придерживающий правой рукой курительную трубку.
        - Лепрекон? - Свифт вспомнил, как карикатурно изображают гномов, маленьких исполнителей желаний. Ведь и посланьице непростое, «буквозеленное».
        РАНЕЕ ЗВАЛИ ДЖЕКОМ БЕЗУМНЫМ,
        ПОТОМ ЭЛЬФОМ - СПЕШНО, БЕЗДУМНО
        КЛОНА-САНТОМ, САНТА-КЛОНОМ,
        А ТЕПЕРЬ ВОТ ЛЕПРЕКОНОМ!
        Изучение находки - плевое дело - поразмыслил детектив, потому что изучать, собственно, было нечего. А судя по уровню смысла, предположили прочитавшие, автор стишка повредился рассудком.
        - Можно с уверенностью утверждать, что псих порядком позабавился… - Свифт сделал паузу, - Посмеялся, убив несколько десятков граждан - спустя минуту он попросил Своллса о небольшом одолжении - уделить ему еще час, - Побудьте здесь, сержант, не уходите. Мало ли, вытащат еще одного члена этих самых мафий. Нужно ко всему быть готовым заранее, чтобы не облажаться в будущем…
        Как бы сильно Генри не мечтал провести вечер в кругу друзей, а потом, оставшееся время до полночи пробыть с дочерью, он не мог отказать в просьбе самому квалифицированному из своих коллег. Так как считал, что от усердства господина Свифта и людей его разряда, зависит судьба многих «палок».
        После отсчета перед шефом и пресловутых хождений туда-сюда под камерами Луиза Сименс решила, наконец, привести свою голову в порядок - коротко постричься. Считая компактную шевелюру более совместимой с нынешним временем, более модной, она корналась каждые три месяца.
        В этом ей помогал Руперт Уолберг - ее друг, тоже репортер, занявшийся парикмахерским делом лишь для дополнительного заработка.
        - Слушай, давай только не каре, хочу под мальчика! - первый раз за всю историю стрижек Луиза согласилась на что-то по-настоящему короткое.
        Руперт даже удивился:
        - Хм, уже готова? Помню, в прошлый раз боялась - пока он обрезал лишь хвост.
        - Значит, уже не боюсь…
        - Ну, смотри. Тут дело такое. Долго копаться у ушек, все состригать… Работы на час.
        - Х-о-р-о-ш-о - по слогам согласилась Луиза, наблюдая за падающими к ногам волосами.
        Только что лишилась ненавистной челки…
        Центральный департамент.
        - Да! Войдите!
        В кабинет Эсмонда Фернока явился - не запылился Уолтер Бёрк, простоявший в магазинной очереди более трех часов, но так и не купивший, что надо.
        - Ты? - лейтенанта что-то удивило, явно неслабо, - Так быстро? - судя по воспалившемуся взгляду.
        - Я… - вместо привычной жизнерадостности, ныне лицо и фигура вошедшего выражали уныние.
        - Что я?
        - Не дождался.
        - Так и знал…
        - Я по важному вопросу. Что будем делать с этим… Вы поняли.
        - Будешь следить - уверенно ответил Фернок, и предупредил, - Только Пэксвеллу ни слова! Мне доложишь…
        Бёрк пожал плечами.
        - Боюсь, не могу так…
        - Хорошо - согласился лейтенант, - Можешь говорить ему, я не против - и отпил из разноцветной кружки, - Но сначала мне.
        Ранним утром комиссар полиции Адам Фрост получил информацию касаемо взрыва в метро. К нему в кабинет зашел человек от детектива Свифта - худощавый незнакомец с индюшачьей походкой в черном немного замшелом костюме.
        - Вот, это вам…
        - Кхм - Фрост не поленился заглянуть в отчет английского детектива.
        - Очень нехорошая новость. Появился маньяк, который меняет имена, как одежду.
        - Поясните.
        - Ну… - незнакомец не хотел раскрывать все карты, считая, что этим должен заниматься непосредственно Свифт, - Сначала называл себя Безумным Джеком, потом именовался Лепреконом. Так гляди через недельку и это прозвище сменит на какое-нибудь другое.
        - Чем ваш маньяк промышляет?
        Хладнокровие комиссара сошло на нет, когда он узнал следующее:
        - Это тот самый ублюдок, устроивший взрыв в метро! - крикнул гость.
        Фроста аж перекосило:
        - Да?
        - Да…
        Преступнику не хватило нескольких десятков загубленных жизней. Он нашел себе новое средство морального удовлетворения: взлом различных официальных сайтов изготовителей, баз данных, интернет-серверов и прочего добра.
        Используя целый набор созданных им же вредоносных программ, Лепрекон был почти неуязвим даже для целой команды опытных хакеров. Попытки жертв хитроумного злодея удалить вирус оборачивались полной потерей данных.
        А пока вирус действовал - маньяк копировал содержимое жестких дисков (пароли) на скрытый виртуальный диск.
        - Чтобы найти зашифрованный диск, потребуется время… - пожал плечами компьютерщик, ранее не встречавшийся с подобными мастаками.
        Агент интернет-банка признал с обреченностью:
        - У нас его нет.
        Буйство Лепрекона не остановилось на дистанционном банковском обслуживании. Следующими пострадавшими от злостных вмешательств интернет-террориста стали так называемые «звезды Мракана» - богачи. Всю самую пикантную информацию об их жизни (личные данные) преступник без устали передавал разгневанным хейтерам, неприятелям и их родственникам. Основное поле Лепрекона - социальная мировая сеть facebook, где зарегистрированы почти все «известности», включая самого мэра Мракана Сета Картера - первого, кого «ломанули'.
        Высвеченное «буквозеленое» послание на рабочем столе напугало обеспокоенного мэра утечкой приватности не меньше, чем сам факт взлома.
        ВЫ УШЛИ ИЗ ДОМА
        НЕМНОЖКО НАЛЕГКЕ!
        ЗАКАЗАЛИ РОМА.
        И ЕЩЕ… КХЕ-КХЕ!
        Злоумышленник, получив удаленный доступ к домашнему компьютеру мэра, самостоятельно, вручную менял фоновый рисунок рабочего стола. Каждые две минуты.
        Курсор перемещался сам по себе, прыгая с одного ярлыка на другой. От этого у Картера плыло сознание.
        Четверостишье медленно сменилось. Того же цвета буквы, тот же фон.
        А ВАШ ТОВАРИЩ МИЛЛЕР
        ДОМОЙ-ТО НЕ ПРИШЕЛ!
        НО НЕУЖЕЛИ КИЛЛЕР
        ЦЕЛЬ СВОЮ НАШЕЛ?
        Время от времени стрелка двигалась в направлении недавно созданной папки, где хранились JPEG-файлы со стишками. Пришел черед последних четверостиший.
        Новый рисунок вмещал оба.
        А КАК ПОГОДКА В СИСТЕР!
        УЙ-УЙ-УЙ-УЙ-УЙ!
        ДА ЧТО ВЫ, ПОЛНО МИСТЕР,
        ПРАВДУ В ЗАД ЦЕЛУЙ.
        ЕЙ ТАК БУДЕТ ЛУЧШЕ,
        КАК И ТЕБЕ, СЕТ.
        ВЫЛЕЗЕШЬ ИЗ ГЛУШИ,
        ШАНСОВ БОЛЬШЕ НЕТ.
        «Боже… они теперь все узнают».
        Сет схватился за голову, плеснул коньяка в стакан и позвонил своему другу-юристу. Но испытываемый страх было не передать по телефону, поэтому он назначил ему встречу на завтра. И простоял в беззвучии до наступления полночи…
        Коротко подстриженная Луиза Сименс вернулась домой. В мыслях вертелось улечься, но прежде напоить кота молоком. Она была уверена, все, кто присутствовал на месте ЧП, сейчас либо глотают таблетки, либо спят.
        «Вот и я поступлю, как и все, не хочу выделяться».
        Оценив стрижку перед зеркалом, Луиза несколько раз улыбнулась. От самолюбования отвлекла знакомая вибрация.
        На дисплее сотового девушки всплыл неизвестный номер.
        «Ммм, кто это, интересно? Неужели опять по работе? Боже, как я устала…»
        Она приняла вызов, но звонивший тут же сбросил.
        «Может, очередной обожатель из сайта знакомств набрал, а потом постеснялся разговаривать в виду жутчайшей закомплексованности?»
        Сименс уже почти свыкнулась с мыслью о неэффективности посиделок на сайтах знакомств и занесла телефон джентльмена X в черный список, как за звонком последовал стук в дверь.
        «Это кто еще? Меня преследуют?»
        Девушка незамедлительно открыла ее, за что получила по голове каким-то тяжелым предметом. Не церемонясь, ворвавшийся преступник схватил обессилившую Луизу и увел на улицу.
        Дверь в квартиру осталась открытой…
        Мэр пожал руку Даниелю Раймонду - тридцатипятилетнему шатену, заместителю директора лас-вегаской юридической фирмы. Даниель прилетел в Мракан ровно на несколько дней. Но перед отлетом, как истинный джентльмен, не забыл попрощаться со своими близкими, повидаться с друзьями…
        - Странно, что при твоем статусе, при должности градоначальника, ты обращаешься ко мне, Сет? Должно быть, очень веская причина…
        - Ты прав, несомненно, и догадлив, как всегда. До сих пор ценю в тебе эти качества…
        Сет вел себя так, будто был обязан Даниелю жизнью. Как знать, может, в будущем все так и обернется? Мэр с загадочным выражением ходил кругами, не решаясь говорить. Раймонд, хорошо разбиравшийся в людях, давно подметил для себя, его друга что-то сильно беспокоит…
        - Может, ты просто скажешь мне, в чем дело, а я поищу варианты решения проблемы? - Раймонд нарочно поторопил Картера.
        - Хорошо… - Картер остановился, уставившись шатену в глаза, - Есть некто, кто, кажется, взял меня на крючок и не планирует отпускать…
        - Шантаж?
        - Правильно…
        Они не стали стоять на месте и решили прогуляться. Загруженность Картера со временем сменилась простой взволнованностью.
        - В общем, если и делать какие-то выводы, то, выходит, кому-то просто не нравится то, что я все еще состою на должности.
        - И он решил поделиться с людьми информацией?
        Картер вдруг остановился и, не чувствуя ничего, за исключением ранее неведомого беспокойства вперемешку с незначительной злостью, ухватился за пальто друга.
        - Он знает про смерть Миллера! Знает про случай в Систер Бэй! Виксонсион… Помнишь?
        - Твой отлет в Германию? - Раймонд приопустил голову, - Такое не забывается…
        - Миллер тоже был шантажистом! - прошипел мэр, - Изначально понимая, что это незаконно и аморально, мне пришлось пойти на крайние меры, заплатить уличным наемникам за его устранение. А сейчас кто-то про это пронюхал. Про мое невторостепенное отношение к гибели Миллера.
        - Каким же образом?
        - Получив доступ к моему компьютеру, перечитав неудаленные чертовы переписки с заказчиками!
        - Мне добавить нечего…
        - Как? Ты не поможешь мне?
        - Говорю же, нужно быть осторожнее - повторил Раймонд, - Как я смогу помочь?
        - Ответом.
        - Слушаю…
        - Ты - мастер своего дела, высококлассный юрист, Даниель. Говорю без всякой лести. Скажи, каковы мои следующие действия? Что нужно сделать, чтобы в случае полного дерьма просто потихоньку свалить с поста, чтобы хотя бы не из мэров в зеки? Ты меня понял…
        - Есть вариант - прикинул Раймонд.
        - Какой? Я слушаю.
        - Если ты не контролируешь сложившуюся ситуацию, то и вправду, уйди добровольно. Тогда, может, и пронесет. Но и это, увы, не даст стопроцентной гарантии, что шантажист уймется.
        Похищенная репортерша обнаружила себя в заставленной компьютерами комнате с рассыпающейся кафелевой плиткой. Первым делом бросились в глаза трещины на стене и грязь, и только потом… отрезанная от остального тела голова Сальваторе Матераццо: страшные порезы на ушах - следствие вырванных сережек, рот в крови, сломанная переносица…
        Башка удобно лежала на маленьком стуле, стоявшим посередине вонючего помещения…
        - Боже - промолвила Сименс, инстинктивно отвернувшись, передвинувшись на коленях в другую часть комнаты.
        Не успела девушка прийти в себя после полученного потрясения, как затрещали створки ржавой двери и внутрь заглянул тип в черном капюшоне, полностью закрывшем лицо. Затем они снова захлопнулись с неприятным протяжным воем.
        По возвращению в коттедж мэра настигла та же незавидная участь, которая недавно настигла репортершу: после долгого, но ни к чему не приведшего разговора с мистером Раймондом, Сет вернулся домой, где его принял… все тот же черный капюшон!
        Маньяк напал на Сета с подобием дубинки в руках и принялся колотить. Вырубив, злоумышленник осмотрелся, нет ли охранника, и поволок жертву в машину.
        Мэр очнулся в другом отсеке, по дизайну и по уровню захламленности являющимся точной копией того, в котором томилась бедная Луиза. Увидев перед собой подсказку «как выбраться» в виде пояснительного белого стиха - формы нерифмованного стиха, традиционно применяемой в новоевропейской силлабо тонике и редко в некоторых формах тоники, на стене, он ожидаемо озадачился.
        ТОЛЬКО КОМПЬЮТЕР ПОМОЖЕТ УЙТИ
        ЗНАЙ ЭТО, ДОСТОПОЧТЕННЫЙ МЭР КАРТЕР.
        НО ЧТОБЫ ТЕБЕ НЕ ПРИШЛОСЬ ЗДЕСЬ ПРОЙТИ,
        ДРУГИМ ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ ОБРАТНО!
        Всего на третьем этаже заброшки, где преступник удерживал людей, имелось шесть отсеков, но заполненных - только два. Вместе держать пленных невариантно, могут скомандоваться и организовать себе выход, а когда они по отдельности, шанс, что удерут, весьма мал. Тем и интересней эксперимент. Только по одному человеку в камере, только хардкор!
        Мэр не сразу увидел обращение преступника, появившееся на всех стационарных ПК, что находятся в комнате. На мониторах каждого (их всего шесть) появилось послание в излюбленной похитителем форме стишка.
        ПРИВЕТ, МЭР, Я ДОВОЛЕН.
        НУ, А ТЫ, ЧТО НЕТ?
        ПОПРОЩАЛСЯ С ВОЛЕЙ
        ПРИДУРОК - КАРТЕР СЕТ.
        «Я влип, даже не буду спорить. Но что это, черт возьми, за дерьмо? Куда идти?»
        ПК отключились. Потом, спустя недолгое время, минуты через две, снова включились, но с небольшими изменениями - поменялся рисунок рабочего стола.
        Новый стих вызвал еще большую обреченность, хоть и был лишь вариацией первого с некоторыми поправками.
        ПРИДУРОК НАСТОЯЩИЙ,
        НУ, А РАЗВЕ НЕТ?
        С ВОЛЕЙ ПОПРОЩАЛСЯ.
        НАШ МЭРИК - КАРТЕР СЕТ.
        Разные страшилки лезли в мозг ничего не понимающего Сета:
        «Что если я заперт здесь навсегда? Меня возьмет голод, сойду с ума от приобретенной клаустрофобии, стану похожим на обреченного блокадника и сгину через несколько суток».
        Стихи посетили и Луизу. Маньяк все предусмотрел, даже такие мелочи не пройдут мимо заложников, обреченных на жуткие психологические пытки.
        Заслезившиеся глаза девушки уловили обилие зеленого цвета в углу комнаты, которое вызвало сильное раздражение. Четверостишье не обошлось без упоминания имени заложницы. Маньяк, таким образом, «проверял жертв на прочность».
        ПРИВЕТ, МОЯ ЛУИЗА,
        НУ, КАК ТЕБЕ ОНО?
        УЛЫБКУ МОНЫ ЛИЗЫ
        ВЫКИНУЛ В ОКНО!
        В отличие от более импульсивного Сета девушка ни о чем не думала, возможно, из-за пересилившего разум отчаяния. Но в точности, как это было с мониторами в камере с мэром, на мониторах камеры, где находилась репортерша, появился второй рисунок.
        ДЕ ВИНЧИ ЖЕ НЕ В МОДЕ,
        ПЕС УСТАРЕЛ ДАВНО!
        ДЕЛО-ТО В ПОГОДЕ,
        БЫЛ - ХИТ, СЕЙЧАС - ГОВНО.
        Уолтер беспокоился насчет «полтергейста» и каждые полчаса мучил Фернока расспросами-опасениями. Временная речевая бессвязность офицера была из-за того же волнения.
        Лейтенанту приходилось без конца ублажать беднягу Уолти, но когда тот вновь постучал, у него родилась идея:
        - Тебе повезло, можешь пригодиться…
        Бёрк окинул Фернока подозрительным взором:
        - Что-то понадобилось?
        - Съезди-ка в психушку…
        - Шутка? - бессвязность Уолтера, как волной снесло.
        - Боюсь, что нет, мой друг - лейтенант - известный комедиант, гуру острых шуток и подколов, посерьезнел, - Субъект часто посещает замок. Подозрительно часто. Сдается, неспроста. Может, он болен, страдает психическим недугом, лекарство достает у врачей. А, может, и нет.
        - А другие варианты есть?
        - Может, кого-то посещает. Например, родственника…
        - Понятно, а откуда ты знаешь?
        - Дрю с Мигелем проверили почву, проследили за ним.
        Бёрк изумился:
        - И почему они не доделали свое дело?
        - Я так велел - Фернок вытащил пару орешков из компактного пакета, - Просто в силу своей ограниченности эти двое не умеют нормально контактировать с медперсоналом, впрочем, как и со всеми остальными людьми на этой планете. Запороли бы единственную зацепку - он снова протянул пальцы к орешкам, - Нужно узнать, что замышляют крысы. Видимо, по договоренности, опять же не обошлось без денег, все подвели к тому, что в допроснике сидел еще один задержанный, который убил Гарсетти из-за того, что не поделил с ним что-то…
        Офицер указал на себя пальцем:
        - И ты поручаешь это мне?
        - Именно - Фернок сложил шелуху от семечек (которые схавал после орешков) в кучку, намереваясь выкинуть в урну, - Только есть один нюанс, финансово решаемый.
        - Какой?
        - Врачи не пойдут против воли окружного, если не наградить. Нужны деньги, и немалые, такие, при виде которых вмиг забывается любая опасность.
        - У меня нет - признался Уолтер.
        Фернок живенько сообразил, удивил и оказался еще более предусмотрительным:
        - У меня есть - он залез рукой в ящик и кинул на столешницу сверток долларов, - Изъял у одного плохого сантехника в прошлый вторник. Как видишь, не зря…
        Мэр Сет Картер и Луиза Сименс получили первое задание. От результата будет зависеть, выйдут они или останутся в аду навсегда.
        На мониторах в обеих камерах появилось предупредительное четверостишье:
        ОБМАН ТЕРПЕТЬ НЕ БУДУ,
        ПРОСТО ВСЕХ УБЬЮ.
        ОБИДЫ НЕ ЗАБУДУ.
        КЛИН ВАМ В ГЛАЗ ВОБЬЮ
        Затем появилось еще одно, вкратце разъясняющее правила испытания:
        С ЛОГИКОЙ ПРОБЛЕМЫ?
        ТОГДА ЛОЖИШЬСЯ В ГРОБ!
        РЕШИ МНЕ ТУ ДИЛЕММУ
        ПРАКТИЧЕСКИ БЕЗ ПРОБ!
        И последнее четверостишье, детально разъясняющее:
        БЕРИТЕСЬ-КА ЗА ПАЗЛЫ!
        ИХ ТАМ ВСЕГО СТО!
        НАКОПИТЕСЬ МАРАЗМА -
        КУПИТЕ ПАЛЬТО!
        - Кто бы он ни был, он, очевидно, издевается над нами - чувствуя сильную слабость в ногах, связанную не только с напряженной обстановкой, но и со здоровьем, ходящий из угла в угол Сет нащупал в стене подобие рычага. Когда мужчина надавил на него, послышался глухой шум отодвигающейся плитки.
        Репортерша и мэр увидели друг друга. Но это, отнюдь, не прибавило уверенности. Наоборот. У обоих возникло мнение, что если здесь есть межкомнатный проход, значит, похититель хотел, чтобы они увидели друг друга.
        - Как вы тут оказались? - спросил Сет. Девушка, право, ничего не хотела говорить и присутствие за стенкой такого же обреченного, как она, не обрадовало, но и не шокировало.
        Питая какое-никакое уважение к незнакомцу, который, вероятно, испытывает тот же непоколебимый FEAR, что и она, изводит себя самыми режущими предположениями и тайно стонет. Но стон никто не слышит, кроме него, и такое невнимание - самое страшное, что способно испытывать живое существо.
        - Эмм… - сгорая от нерешительности, Луиза думала, можно ли ему верить, но на вопрос ответила, - Я работаю на телевидении - потом решила, что да, можно. Мужчина выглядел изможденным, с лихорадочно горящими глазами, но трогательным, безобидным, - Вы меня не видели никогда…?
        - Припоминаю… - Сет осмотрел девушку с ног до головы, подметив для себя множество тонкостей в ее моднявой одежде, вдумчиво покачал головой и резюмировал, - Вы - скандальная корреспондентка, нажившаяся на статьях, посвященных кровавой резне, случившейся в лагере, как его там…
        Мэру не пришлось долго напрягать мозги, чтобы вспомнить название. Сименс помогла:
        - Полуночники?
        - Да-да! Это и есть тот самый лагерь. Ох, ну, у вас и статьишки.
        Зачем-то приплели к убийствам нечистую силу…
        - Наживное - Луиза присела на корточки, - Честно сказать, не я фантазировала, а мои коллеги…
        - Ваше ремесло очень специфичное. Как считаете, оно никак не связано с происходящем? - мэр озвучил недавно возникшие страшные опасения мисс Сименс, лицо которой выразило сильную растерянность.
        Прокашлявшись, девушка вспомнила, что тогда происходило в редакции, и объяснила все с максимальной доходчивостью:
        - Поклонники газеты, самые ярые читатели, и те раскритиковали статью. За что - объяснять не нужно. Многое переврали с целью приуменьшить нанесенный преступником реальный ущерб. У массового читателя впечатления смешанные, от недоумения до восторга…
        «Верно судачат, на каждую левую статью найдутся дураки, которых устроит неправда. А такая правда никому не может понравиться».
        Следующая цель «Лепрекона» - корреспондент Руперт Уолберг, посвятивший этот дождливый вечер телефонной болтовне со своей младшей сестренкой. Помимо работы на телевидении, Уолберг имел массу занятий и хобби. Он открыто считал себя эстетом: носил фирменную одежду с блестками, ту, что носят люди-бренды, но сам обходился секонд-хендами; подражал «звездам» - певцам, шоуменам актерам; ходил на всевозможные корпоративы и в любой компании пытался привлечь к себе внимание, особенно это касалось женского пола.
        - Гипотетично, мы могли бы посодействовать, чтобы это разрешилось чуточку быстрее. Но здесь замешана не только полиция…
        «Любопытная Варвара» не отлипала от Руперта, желая знать буквально все о жизни брата. В последние дни звонки участились.
        - А почему, фух-фух-фух, тебя на пару дней отстранили?
        - Посчитали интерес СМИ недостаточным для полноценного участия в расследовании. В чем-то конторы, может, и правы. Но, мне кажется, будет то же самое, что и с Полуночниками: половину истины скроют, сохранив лишь малозначительные факты, а вину по обычаю повесят на СМИ!
        - Боже, Руперт - послышалось из трубки, - Неужели все полицейские в этом мире такие наглые и мелочные?
        - Хотел бы я ответить нет, но не люблю обнадеживать, Салли…
        Убийца был уже рядом - стоял за дверью гостиной, выжидая удобного момента для атаки сзади. Про всегда сказать сложно, но сейчас им руководили обострившиеся звериные инстинкты, в башке ежесекундно повторялась команда «убить». Идея фикс эволюционировала до уровня жажды голодного волка.
        «Еще чуть-чуть, только подожди».
        - Ой, я прекрасно понимаю, к чему ты клонишь, хитрая… - Руперт взвизгнул и подпрыгнул на месте, - Вечным комментаторам необходима пища, вот для них и придумывают мифы, а когда речь идет о правдолюбах, то встает вопрос, для кого писалась статья…
        - А ты не перегибаешь?
        - Нет, я все видел. Знаю, что за дерьмо творится в умах всех этих продажных толстяков - директоров редакций! Исправить положение, думаю, могут лишь тайные консультации с купленными…
        - Внедрение? Ха-ха-ха - сестренка рассмеялась, - Да вы там что, в агентов играете?
        - Вроде того…
        Беспечный и неосмотрительный Уолберг мило беседовал, да с таким страстным увлечением, что перестал слышать все на свете, за исключением ангельского голоса Салли, которой завтра исполняется двадцать шесть лет. И, разумеется, он не слышал и медленно подкрадывающихся шагов убийцы, сжимающего в руке оружие нелетального действия - травматический пистолет.
        Диего Абрэмо был отправлен домой по решению Адама Фроста. Комиссар с вежливостью попросил детектива Свифта постараться побольше разузнать о случившемся, уверенный, что преступник нарочно утаивает информацию. Может, боится всплытия некоторых фактов…
        Как бы там ни было, Диего очень обрадовался, вернувшись в свой «притон», где его дружки принимали наркотики и, не стыдясь, кричали об их мнимой полезности.
        «А вот я и дома».
        Обязательный Свифт вызвал Абрэмо в участок на Блонди-авеню для повторной беседы. Римлянин не особо сиял, держа в руках бумажное приглашение, но и не упирался. Он видел, озабоченность детектива не относится к его персоне, Барта интересует лишь теракт и… возможно, виновник теракта.
        - Ей богу, господин Абрэмо, или как к вам обращались на родине, сеньор - многие детективы ведут себя уважительно, но Свифт в этом плане просто идеал, живое воплощение интеллигентности, - Я не могу поверить, что вам нечего добавить к ранее сказанному…
        В кабинете раздался едкий чесночный запах вперемешку с запашком жевательной резинки. Детектив еле стерпел это неприятное комбо, и лишь уважение к собеседнику, как к временному союзнику, сдержало его от замечания.
        - Вообще-то кое-что есть… - признался Абрэмо, невероятно порадовав Свифта.
        Тот даже забыл про едкий запах…
        Уолберга привязали к стулу в собственной квартире. Убийца хотел показать жертве, за что он мстил, для чего, собственно, развесил стену гостиной комнаты вырезанными из газет фотографиями с изображением домов и построек лагеря «Полуночники» - лагеря с дурной репутацией, лагеря, в котором совершились все эти убийства!
        Но фото занимали только треть стены, остальная часть принадлежала увесистым статьям с громкими комментариями Уолберга об их лжеправдоподобности.
        «Боже. Неужели меня убьют за это? За эту маленькую ошибку».
        Убийца потрогал жертву по голове, а потом взял удавку и обмотал горло. Свыкнувшись с мыслью о неминуемой гибели еще минуту назад, Уолберг не старался сопротивляться… а при удушении ноги трясутся всегда!
        Абрэмо не питал должного уважения к полиции, более того, гангстер презирал такие понятия, как закон, порядок, полицейская честь… А все по той причине, что его с детства учили ненавидеть копов, и вплоть до недавнего момента он действовал согласно воспитательной дисциплине своего отца.
        Безвыходность в комплекте с чувством собственной безопасности прочищает засоренные мозги, «перепрограммирует» навсегда.
        Отцовское слово для Диего - канон, но только не сегодня…
        - У этого психопата полно различных прозвищ. В последний раз он дал знать о себе за час до взрыва.
        - Каким образом? - несмотря на включенный диктофон, детектив записывал показания итальянца в блокнот, чтобы не забыть, что потом передать комиссару.
        - Гад отыскал место сбора, как - понятия не имею, и оставил у порога подарочек. Чуется, без стукачей не обошлось…
        - Вас кто-то мог сдать?
        Римлянин все с меньшей охотой отвечал на вопросы Свифта:
        - Мог. А, может, убийца погиб вместе с остальными людьми в метро…
        - Я так понимаю, то послание было не первым…?
        - Правильно понимаете…
        Разговор между поборником закона и преступником завершился так же мирно, как и начался…
        Сет и Луиза подошли к мониторам. Только через пять минут они заметили на столе два листа и тонкий карандаш, которые убийца специально оставил им для решения отобразившейся на дисплеях головоломки - кучи деталей, скрытых под двузначными числами, разбросанными по разным уголкам черного экрана. Заложники должны были поднапрячь IQ и вспомнить даты исторических событий, которые можно «слепить» из пазлов-цифр. Но есть одно НО - пазлы-цифры возможно использовать только единожды. Для выполнения требовались почти идеальная память и практически доскональное знание истории, чего не было ни у репортерши, ни даже у градоначальника.
        - Что будем делать? Я не способен это решить… - мэр облился потом, увидев расстроенное и одновременно разъяренное лицо подруги «по несчастью».
        У Сименс заклинило, и она решила сорвать злость на своем сокамернике:
        - Ты абсолютно ничтожен! Ты ничего не можешь!
        Картер заорал в ответ:
        - А что можете вы, простите?
        - Но вы мэр, вы должны знать историю!
        - Возьмите себя в руки. Мы еще не знаем, по чьей вине здесь заперты - он взмахнул рукой перед самым носом «сестренки», - Если это дерьмо спровоцировала ваша несчастная газетенка, я обяз…
        И получил ладонью. От «сестренки». Щека вмиг покраснела.
        - Да к тому же еще и хам!
        Пока «подопытные кролики» разбирались между собой, по ту сторону стены убийца наблюдал за их руганью с экранов мониторов. Он махал пальчиками, улыбался и в то же время дико нервничал. О причинах его волнения было известно лишь ему одному, но… «кролики» волновались не меньше.
        «Если мне предстоит умереть от жуткого недуга, я и их с собой заберу. Сейчас мы поиграем».
        Ругань прекратилась. И настала пауза. На одну минуту головоломка с экранов исчезла, вместо нее появилось очередное четверостишье, предупредившее подопытных о сроках выполнения поставленной задачи.
        ВЫ КРИЧАЛИ, ВЫ БОЛТАЛИ,
        ВАШИ ЯЗЫЧКИ УСТАЛИ.
        НО ВДРУГ ВЫ ЧТО-ТО ПОТЕРЯЛИ -
        ВРЕМЯ, КОТОРОЕ ВАМ ДАЛИ.
        - Господи… - проглотил слюну мэр, - Чуть не забыл, мы не в том положении, чтобы ругаться. Будем думать, хоть как-то пытаться спастись…
        Луиза считала аналогично - если они хотят выжить, любые ругательства будут неуместны, да и «на ножах» ничего не решить. Уже через минуту на мониторах снова красовались разноцветные пазлики. Заключенные начали вспоминать школьные годы для имитации надежды…
        - Вы помните что-нибудь? Уроки, занятия… - спросила Сименс, которая сама не помнила ничего. Даже имя учителя, ведшего историю, не то что даты эпохальных событий!
        Сет с горечью признал:
        - Нет, ничего не помню…
        - Все, что у меня когда-то было в голове… - загрустила девушка, - Все это ушло…
        - Наш случай - один из редко встречающихся - мэр всё еще признавался сам себе, насколько все плохо, - Ситуация, когда школьные знания могли бы спасти…
        И это было нельзя не признать.
        - Если мы не знаем ничего, значит, и не спасемся? - Сименс посмотрела в уставшие глаза Картера.
        Тот чуть не заплакал…
        Психиатрическая клиника Антнидас.
        Как лейтенант Фернок и говорил, доктора слили Бёрку информацию, «за отдельную плату». Денег, которые дал полицейский, хватило на покупку сведений о регулярных посещениях прокурорского.
        Отблагодарив любезнейшего Эрне Бартоломью парой добрых слов, офицер немного потоптался на месте, затем взял волю в кулак и зашел в камеру. В камеру под номером двадцать пять!
        В одиночном помещении по-прежнему томилась черная душа.
        По-прежнему черная не от угрызения совести, а от отсутствия ближних, от серой, сплошной, непроглядной занавесы, называемой тоской.
        «Помню последний день предыдущей осени, отмеченной безрадостностью последних лет, такой же незаметной, как и остальные времена года. Во сне мне лучше, чем наяву, и близкие там не такие, как в жизни, от этих образов веет добром, а не злостью. В моей ситуации единственный выход - быть одинокой, потому как любой, кого коснется моя аура, сойдет с ума от подхваченной инфекции страданий, и возможно, разделит мою незавидную участь - с головой уйдет во тьму, в которой обитает ныне умершая не плотью, так духом носительница негатива Скарлетт Кригер».
        Уолтер планировал было сразу поднадавить на субъекта. Но… не думал, что она - сильно страдающая женщина, вид которой пробуждал в человеке теплые ощущения - ощущения грусти, угнетающие и одновременно вызывающие крепкое сострадание.
        Внутренний баланс угнетенности и жалость - то, из чего состояла аура узницы. Уолтер, сердце у него не холодное, скорее, наоборот, на редкость чувственное, раскрыт рот только спустя десятиминутья загробного молчания.
        - Я навестил вас, чтобы помочь - начал офицер, - Если вам трудно разговаривать, простите за нежданный приход. Но, надеюсь, вы мне поможете.
        Пациентка повернулась к полисмену, и тот понял по ее отечному лицу - она недавно плакала, возможно, больше, чем просто лила слезы. Горевала, как горюют немногие… на чью долю выпадает участь «молчаливой куклы».
        - Вас зовут Скарлетт Кригер - Бёрк вспомнил, о чем только что болтал с врачами, - Но ваше имя уничтожили, его просто стерли из вашей памяти… - и этим очевидно необдуманным действием спровоцировал у женщины истерику: после долгого пребывания в практически коматозном состоянии больная закричала, схватилась за голову, забилась в угол камеры и начала звать на помощь.
        Бёрк напугался.
        «Даже страшно представить, что этот человек чувствует сейчас, какую душевную рану ей нанесли, и главное, за что?»
        Затем Кригер (неожиданно для копа) взяла себя в руки. Тяжелое дыхание, сопровождающееся громкими, прерывистыми постанываниями, прошло через несколько минут. Ужас частично спал с лица бедняжки, отображающего все пережитые испытания, что подкинули ей братья-подонки.
        - У меня нет имени, вы правы. Я не человек, не личность…
        Бёрку становилось все труднее и труднее находиться рядом со Скарлетт, которая, как казалось, пыталась обрести связь с высшими силами путем самоугнетения - полюбиться богу через ненависть к себе.
        - Это не так - возразил Бёрк, - Вы личность, и, более того, у вас есть имя, а человек вы куда больше, чем все мы, вместе взятые, и страдаете вы не по своей вине, я уверен в этом… - он посмотрел на нее, вновь отвернувшуюся к окну, и продолжил, - Вас обвинили в похищении, в сексуальных домогательствах и в избиении учеников школы для бедных детей, расположенной на Атлантик-стрит. Скажите, почему вы позволили себя оболгать? Ведь мне видно, что вы, обладательница невероятно чистой души, незлая, бескорыстная, искренняя, добрая, просто неспособны на такое преступление. Почему, а?
        Бёрк не устрашился коснуться гладкой руки с виду умалишенной Скарлетт. Она бы почувствовала желание офицера помочь, и отблагодарила бы, если б не действие препаратов, которые продажные эскулапы заставляли ее глотать в огромных дозах.
        - Мое добро осквернили змеиной ложью… - произнесла Скарлетт, - Вот, что значит быть незлой - гнить, увядать и страдать незаслуженно…
        - Я понимаю… - Бёрк так хотел помочь ей, что уже задался этой целью.
        - Плевать, если тебе принесли боль посторонние - люди, которых ты не знаешь… - еще раз оглянув в узкое окошко окрестности лечебницы, пациентка повернулась к озадаченному копу, - Но когда предают близкие, перестаешь хотеть жить… - затем показала золотую цепочку и крестик, чтобы дать понять - она верующая, - Но самоубийство - грех, я не могу так…
        - И не надо - Бёрк все еще пытался успокоить загнанную в угол Скарлетт, - Я кое-что предприму в ближайшие сроки, и вас выпустят, обещаю. Только ответьте на вопрос…
        - Что вас интересует?
        Уолтер недолго думал над ответом, так как точно знал, о чем хочет спросить. Собственно, он бросил все и пришел сюда только ради этого.
        - Кто похитил детей и после избил? Тот, кто вас определил сюда, да? Брат?
        Скарлетт закивала.
        Дальше понеслись сопровожденные слезами, жалобные, нечленораздельные визги, выражающие боль…
        Убийца подарил Сименс и Картеру ровно час на решение мозаики. Застыв, поняв, что ничего не выйдет, заложники стали ждать последствия их неподготовленности. Как ни странно, ничего не стряслось.
        Час прошел.
        - Что теперь? Мы ведь не смогли… - подал голос Сет, в котором чувствовалась лишь… давно ждущая выхода, изголодавшаяся паника.
        Мозаика исчезла с экранов, вместо нее появилась видеозапись убийства напарника мисс Сименс - Руперта Уолберга. На видео было видно, как убийца душит бедного парня и как потом избавляется от тела, сжигая квартиру.
        Совет, как убрать следы шока, пригодился бы девушке как нельзя кстати. Ее лицо не просто покраснело, оно чуть не загорелось от заведенного внутри механизма страха.
        - Мы не могли помочь ему…
        Любые успокоения, тем более, тщетные попытки Картера, не к месту, ведь речь идет о потере напарника, с которым Сименс роднило десятилетие добрососедства, дружбы и сотрудничества.
        - Он не должен был так умереть… - произнесла потерявшая последнюю причину верить Луиза, и мысленно:
        «Не должен».
        Сдавшись быстрее девушки, мэр громко и бесстыдно заревел…
        Бёрк получил кое-какую полезную информацию, напрямую касающуюся департамента: Фернока, Фроста, Пэксвелла, его и всех, кто в нем работает. Всех без исключения! Настроившаяся проучить неверного братца Скарлетт Кригер выдала полицейскому еще одну тайну своего зловещего, покрытого пеленой рода.
        - У вас есть что-нибудь такое, что могло бы помочь вам, мне, нам обоим… есть? - Уолтер боялся оказаться навязчивым, но Скарлетт и не собиралась упрекать его. Напротив, ей было приятно, что за несколько лет психушки в ее каморку зашли не ради издевательств, и что она получила возможность хоть кому-то стать полезной, - Подумайте, я ни в коем случае не давлю на вас. Я заинтересован в том, чтобы вам помочь…
        - Как? - спросила Кригер.
        Ее голос становился все более живым, все менее тусклым. Так благоприятно сказывалось общение с положительным человеком, каким без сомнения являлся молодой офицер.
        - Вытащить отсюда.
        Женщина не поверила в услышанное:
        - Знаю, за время своего пребывания здесь ваша надежда частично растаяла, но, думаю, все еще можно исправить. Если бы я только знал всю правду… - Бёрк посмотрел на нее, - Мне было бы легче. Я бы полностью видел ситуацию. Пока что вижу, в департаменте завелись агенты, и не знаю больше ничего, например, о способах борьбы…
        Поразмыслив, Скарлетт решила рассказать о «кровавых братах», об их затянувшемся бизнесе, об убийствах, что они совершают, о неизвестном числе жертв…
        Но главная заслуга сил добра состоит в том, что миссис Кригер перестала «молчать».
        - Мой брат… - узница начала раскрывать свою израненную душу с некоторыми сомнениями, которые, впрочем, позже прошли, - Он часто брал в руки дневник, в котором писал, признавался самому себе, что не умеет разогревать чувства в процессе изливания.
        Многие психопатки зачитывают вслух никому непонятную, кроме них, мораль. Берут выдержки из книги, хранящейся в голове. Но у Скарлетт так красиво, так лирично получалось передавать ложные образы, что Уолтер никогда бы не посмел назвать ее полоумной, даже если отчасти это правда.
        - Прокурор?
        - Нет. Не он. Хотя да, прокурор тоже мой брат. Ведь у меня двое братьев. Вернее сказать, они у меня были. Я их похоронила, в душе…
        - Ясно. А кто второй?
        - Маленький, умный, очень одаренный, по мнению педагогов, подросток, но непослушный, часто бранящийся и жестокий… - пауза длилась полминуты. С болью, но Скарлетт таки договорила, - Джимми Кригер. Он же Джимми Баллук…
        - Что?
        Уолберг подумал, что спятил, услышав из дрожащих уст имя особо опасного, разыскиваемого полицией Мракан-сити, преступника. Имя, которое Максимилиан Пэксвелл, отважный и храбрый полисмен, лишний раз боится озвучить…
        Четырехэтажное серое здание, построенное в восьмидесятых годах, располагающееся на Атлантик-стрит - здание ФБР. Лепрекон вынудил ФБРовцев конкретно понервничать. Те в волнении позабыли и о планах создания базы данных для распознавания лиц, и многие другие проекты отложили в долгий ящик.
        А сегодня в полицию поступил почти экстренный вызов - взломали еще несколько крутых сетевых ресурсов, несколько почтовых ящиков знаменитостей (сильно пострадала двадцатисемилетняя актриса Мария Блонски) и куча другой конфиденциальной информации, которая, считают пострадавшие, должна была таковой и остаться.
        Через несколько мгновений дежурный-полицейский взял зазвонившую трубку. Полунамек на возможный взлом председателя от неизвестного лица был тут же передан комиссару, ФБР и другим соответствующим службам. Незнакомец (который, вероятно, и есть преступник с глупым прозвищем) назвал адрес. Многие копы думали, неизвестный специально ведет по ложному следу. Но, как бы они не хотели, им пришлось выполнять указание.
        - Если это подстава, то арестуем говнюка за дачу заведомо ложных показаний. Ха-ха-ха! - во всю глотку рассмеялся несдержанный Вульф.
        Генри Своллс, сколько б ни напарничал с Майклом, все никак не мог привыкнуть к его весьма специфичному юмору. Сержанту казалось, смеяться над возможной угрозой жизни будет только идиот, но идиотом Вульфа назвать никак нельзя, а вот хитрой лисой - еще как можно.
        - Давай в этот раз ты будешь немного ответственнее относиться к службе. Помни, мы не для себя стараемся… - Генри хранил верность дружбе, никогда не грубил коллегам и вел себя очень спокойно. Максимум делал небольшие замечания.
        - Да брось, дружище! - взмахнул руками напарник, - У этого парня, которого мы идем брать, как нам сказал Фрост…
        - Что у него?
        - Забавное имечко, его просто хочется повторять и повторять. Вот скажи, ты бы хотел, чтобы бы тебя все звали Лепреконом?
        - А ты бы? - Генри поставил вопрос на вопрос.
        - А я… - Вульф приставил палец ко рту, - Было б неплохо! Чисто по моим вкусам, это уж всяко лучше тех кличек, которые дают собутыльники…
        Адрес, выданный коварным взломщиком-продавцом «людских сокровенностей» - Атлантик-стрит, дом двадцать пять по пятьдесят второй улице. Полицейские забежали внутрь, опасаясь, что за ними могут следить. Более ответственный Своллс приглядывал за неуемным напарничком, в какой-то мере опасался, чего бы тот не натворил.
        В этом районе царила полная тишь. Единственные враги гробного бесслышья - уханье совы, чей поразительно острый слух позволяет ориентироваться даже в непроглядной ночной тьме, отдаленно звучащий собачий лай и осторожное шептание «атлантских» бомжей.
        Несмотря на первоначальную обстановку - тихо, спокойно, вроде нет и души, фараоны понимали, расслабление может стоить им жизни, а убийцы и маньяки бывают адски хитрыми, такими, что раскусить их истинные намерения не по силам даже высококлассным мозгоправам. Да и тьма нередко служит прикрытием.
        Белая сова - бесстыжая виновница многих авиаинцидентов замолчала.
        «Что здесь может делать нормальный человек, если только не искать полоумного выродка?» - думал Вульф, ежесекундно поглядывая на Своллса с приоткрытым ртом, - «Забавная у нас работа: зарплата меньше желаемой, а рисковать приходится. Или что, по мнению Генри, я тут делаю? Оттягиваюсь на курорте с банкой виски в руке и с формистой шатенкой?»
        На втором этаже героев-полицейских поджидала хитро поставленная ловушка. Открыв деревянную дверь, Генри и Майкл увидели стоящий в семи метрах от них черный силуэт. Герои рефлекторно потянулись за стволами и были готовы начать пальбу, если предполагаемый убийца сделает хотя бы одно движение в их сторону.
        Вульфа мучил страх больше, чем Своллса, хоть второй и не мог похвастаться накачанными в спортклубе бицепсами.
        «Только дай повод, урод» - мысли Майкла всегда отличались концентрированной грубостью, а сейчас и сама обстановка предрасполагала к цинизму: они, вероятно, нашли Лепрекона - хитрого преступника, возможно, очередного шизоида-лунатика, если повезет, а если нет - страшного маньячеллу, загнавшего их, как кроликов, в клетку, из которой невозможно выбраться, - Только дай повод, и я размажу твои недоделанные хакерские мозги о запаутиненный край той стены».
        Человек в черном комбинезоне не двигался, будто хотел, чтобы его арестовали. Наиболее отважный из всего дуэта - Генри Своллс - подошел к нему, чтобы напялить браслеты. В тот же миг успешно активировался злодейский сюрприз: на огромном, тогда еще скрытым в темноте, семидесяти дюймовом мониторе высветились зеленые буквы.
        Своллс повременил с арестом, отвлекся на прочтение.
        УСТАЛ ОТ МЫСЛИ, ЧТО ЯД СЖИРАЕТ МЕНЯ ИЗНУТРИ.
        МНЕ НАДОЕЛО ИСКАТЬ ПОВОД, ЧТОБЫ ВСЕХ ВАС УБИТЬ.
        ЧТОБЫ ЯД НЕ СЖИРАЛ - НУЖНО УБИТЬ,
        ПОВОД - НЕ ЯД, НО ЖИВЕТ-ТО ВНУТРИ.
        Когда Своллс дочитал, силуэт испарился. Мистика, да и только.
        - Где он? - в один голос крикнули копы.
        - Вижу! - заорал Вульф, подсвечивая фонарем длинный коридор, в который ускакал преступник, используя старую добрую уловку с отвлечением внимания. Порой, чтобы смыться, достаточно выиграть несколько секунд.
        Но оба фараона - неплохие стрелки. Они произвели несколько выстрелов. Попал только Вульф, и только один раз. Схватившись за ногу, силуэт продолжал двигаться, но уже медленнее.
        - За ним! - Вульф двинулся во тьму коридора. Не приблизившись к Лепрекону и на пять метров, полисмен провалился вниз. Ненадежный пол рухнул под ногами атлета.
        - Майкл! - закричал Генри, подбежал, посмотрел вниз и увидел… напарник-то скончался - напоролся на вертикально поставленные, деревянные палки с острыми концами. Сержант схватился за голову, недоумевая, как такая трагедия могла произойти на ровном месте, а когда посмотрел вперед, то увидел, что человек в черном приближается, видимо, чтобы докончить начатое!
        «Ну, все, сволочь, лови пулю» - Своллс уже было хотел выстрелить, убить отморозка, но справедливой казни помешал случиться вовремя выпущенный спаунранг. Лезвие повредило глок, немного царапнув запястье полицейского…
        - Нельзя! - крикнул Спаун, пытаясь донести до отчаявшегося Генри свою мысль, свой супергеройский кодекс «не убий», - Ты не должен этого делать!
        - Почему? - крикнул Своллс, несогласный с излишне гуманной методикой темного борца, - Он убил моего напарника! Он заслуживает смерти!
        Спауну было, что сказать на сей счет:
        - При всем уважении… - он отвернулся на пару сек, потом вновь обратил свой взгляд на нешуточно заведенного копа, - Не нам решать, должны ли жить грешники. Мы можем помочь им исправиться, можем определить в место заточения…
        - Но они не думают насчет нас - убежденный в своей правоте Генри продолжал настаивать, что его мировоззрение ближе к современным реалиям, чем библейская проповедь Спауна, - Они нас убивают, так почему мы не можем отвечать огнем на огонь?
        - Потому что мы можем быть лучше, не отвечая! - крикнул демон-защитник, - Не убивая их, мы будем отличаться от них хоть чем-то…
        - Я не понимаю вас, мистер Спаун. Не понимаю, как можно подставляться под пули, не стреляя.
        - Поймете, если постараетесь…
        - Это будет сложно…
        - Но можно…
        - ? - Своллс еще раз взглянул на Спауна - человека, который, по слухам многих суеверцев, не совсем человек. Но в этом сержант нисколь не сомневался и был согласен с суеверцами: Спаун и впрямь не совсем человек, он - прежде всего, символ нравственности, и, скорее, добра, чем справедливости, потому что справедливость требует немного злости, а уж потом человек…
        - Настоящий солдат, если встанет выбор: накрыть грудью осколочную гранату или застрелить солдата противника, безраздумно выберет первое… - ответил Спаун, - И будет прав, потому что спасти жизнь всегда важнее, чем отнять!
        Разумеется, пока они обмусоливали этические темы, убийца давнехонько свалил…
        - О вас отзываются по-разному. Кто-то критикует за самосуд, который лично я считаю благородной помощью силам полиции, а кто-то поддерживает вас в ваших начинаниях - Своллс не врал насчет себя: к Спауну он относился лучше, чем нейтрально и призывал других с отдела «быть за Спауна», - Но каково ваше отношение к критике?
        - Мне без разницы, что обо мне думают те, кого я спасаю - Спаун немного постоял у дырки в полу, посмотрел на истекающий кровью труп Майкла Вульфа, - Любая критика для меня не значит ровным счетом ничего… - затем посмотрел на монитор, прочел сообщение Лепрекона, - Когда-то я дал клятву двум самым близким мне людям, которых называю родителями, и намерен ее сдержать! Если кого и не устраивает мое существование, моя уличная деятельность, то так тому и быть.
        Своллс оценил отношение демона к критике одним единственным словом.
        - Мудро.
        Спаун согласился с ним, и за маской появилась широкая улыбка:
        - Возможно…
        Перед начальством отчитываться не пришлось. Все, что случилось, можно было прочесть-узнать по лицу сержанта, изображавшему стылую печаль. Только что потерявший своего, без всяких сомнений, самого близкого напарника, Генри Своллс передал случившееся взглядом.
        И комиссар проникся этой стылой печалью…
        - По телефону вы мне сообщили о запоздалом вмешательстве Спауна… - Фроста весьма заинтересовал «фигляр в маске», он слышал о нем от своих подчиненных все чаще и чаще, видать, демон заручился помощью клонов или просто стал более активно вычищать грязь, - Как думаете, не может ли демон действовать заодно с этим убийцей-икс?
        - Да хоть игрек… - пошутил Генри, - Чтобы посчитать Спауна сообщником подонков, превращающих жизнь простых людей в чреду страданий, нужно тронуться рассудком!
        - А вы не грубите! - комиссар сделал справедливое замечание, - Я и сам в состоянии решить, кто на чьей стороне, да и, в общем-то, давно определился с позицией. Вы мне еще начните втирать про алгоритм объективного выбора…
        - И не подумаю…
        - Давайте будем честны друг перед другом, Генри.
        - Я и так с вами честен - Своллс держался как мог, стараясь не задеть нача дурным словом. С каждой пройденной секундой адское пламя внутри него обжигало сердце все сильнее.
        - Мало того, что вы не выполнили задание, а ведь все-таки преступник находился в том доме… - Адам наклонил голову чуть-чуть влево, а потом снова повернулся к дражайшему Генри, - Так вы еще и снюхались с ночным патрульным, с, по сути, тоже преступником. А сообщничество с действующими вне правил индивидами чревато жирным сроком…
        - Жаждете задержать? - коп вытянул руки, взгляд его был наивен, но добр, будто Спаун передал ему свое добро и свою наивность, рассказав о библейской заповеди, - Если я в ваших глазах превратился в преступника только из-за того, что имею индивидуальную точку зрения, независимую от мнения пипла, то… - он присомкнул измученные очи, - Задерживайте. Никакого сопротивления оказывать не буду.
        - Полно, сержант! - комиссар подуспокоился и перестал винить коллегу во всех смертных грехах, - Лучше подискутируем на тему предполагаемой мотивации убийцы, не против?
        Своллс обошелся молчанием.
        Фрост заложил руки за спину, и давай задавать вопросы:
        - Вам известно, что убийца делал на Атлантик? Вы хорошо обыскали здание, признайтесь?
        Сержант:
        - Возможности не представилось.
        Ответ немного смутил комиссара, да и что греха таить, подразочаровал. Он всегда ждал больше от своих подчиненных, от них и не только, он требовал хороших результатов от всех, кто работает в органах.
        - Почему же?
        Генри перевел взгляд на наручные часики.
        - Потому что мне было не до этого. Я не мог оставить Майкла одного, даже зная, что мертвецу по большому счету плевать, где лежать - затем посмотрел в каменное гипертрофированно серьезное лицо Адама, - А лежал он, отнюдь, не в уютной постельке у себя дома с женой в одной кровати. Он валялся на расколотых досках… - казалось, еще чуть-чуть, еще несколько мгновений и сержант прослезится. От воспалившейся горечи…
        - Ну… - Фрост попытался вести себя сдержанно, и у него - у человека, у которого тоже есть и друзья, и близкие, и даже ребенок - маленькая дочь по имени Алиса, это вышло, - Если вам с такой неохотой дался отсчет, если вы желаете взять отпуск после случившегося и побыть в кругу семьи, я смогу это устроить…
        Через полчаса комиссар направил других копов на Атлантик-стрит.
        А Своллса милосердно отпустил…
        Сет Картер и Луиза Сименс спустя час беспрерывной дрожи и хождений туда-сюда по мерзкой комнате заметили вентиляционный отсек, в который, теоретически, могла пролезть репортерша. Худая талия, тонкие ноги…
        Прежде девушка никогда не выступала в роли акробатки, нигде не ползала и крайне редко посещала фитнес, фигуру помогала поддерживать строгая диета. Да и нельзя было исключать вариант возможной ловушки. Может, убийца рассчитывает на то, что Луиз полезет туда и, таким образом, проститься с жизнью?
        «Если ничего не делать и стоять на месте, уверена, будет только хуже - смелая, но не стальная мисс Сименс боролась с собой, пока еще не приняв окончательного решения, - Но с другой стороны, если ублюдок смастерил ловушку, я не смогу вернуться назад, и умру в каком-нибудь темном уголке треклятого здания».
        Мэр занимался тем же, чем и подруга - думал, думал и еще раз думал. Хотя, скорее, для самоуспокоения, нежели для результата. Они оба осознавали, что, скорее всего, выберутся только в том случае, если их мучитель этого захочет. А хищники редко отпускают пойманных ягнят… и то, только лишь для того, чтобы потом снова схватить.
        «Давить на бедняжку бессмысленно. Даже если она отчасти и виновна в происходящей с нами жути, даже если виновен в ней я, тот, кто это делает с нами, не имеет никакого права держать нас здесь. Бдительность - основа борьбы с похитителями. И если я выберусь отсюда когда-нибудь, дай бог, то обязательно приму меры - спровоцирую полицию на поиски ублюдка, всю полицию Мракан-сити! - Сет не мог успокоиться, занимая себя мыслями о желанном аресте преступника, - А если надо… я не поскуплюсь. Полноценно профинансирую, проспонсирую благословенный департамент, да что там… всю полицию Мракан-сити!»
        Мэра нельзя было назвать жадным, но и щедрым тоже: он много раз отказывал людям, когда мог помочь, профинансировать. Но его нынешние самообещания вполне искренние, как улыбка младенца, а правдивости - отсутствия противоречий между реальными чувствами и намерениями в отношении другого человека - сейчас в нем больше, чем в ком-либо другом…
        «Подсознательно они ждали финального аккорда».
        Не мешкая, Луиза попросила Сета о маленькой помощи - пригнуться, чтобы она могла встать ему на плечи и посмотреть, какая атмосфера царит внутри открытого вентиляционного хода. Мэр не отказался девушке в просьбе, хоть и не спешил назвать идею хорошей.
        - Я просто гляну. Вдруг тот, кто нас здесь держит, не подумал, что мы будет такими зоркими…
        «Свеча угасала с каждым прожитым фрагментом. Фрагмент - секунда, если ассоциировать жизнь с остросюжетным кинофильмом».
        - Сет встал на колени, Луиза, весящая около шестидесяти килограммов, поставила одну ногу на плечо вынужденного союзника и, ухватившись за край люка, осмотрелась. Было темно, но… любопытница что-то заметила. Что-то невероятно вонючее, буквально режущее ноздри.
        Сладковатый, тошнотворный вкус…
        «Что здесь? Фу! Запах разложения?»
        Повнимательнее рассмотрев это самое «дерьмо», она неистово закричала и упала вниз. Несмотря на достаточно скромное телосложение, Картер с целым набором проблем (отечность, боль в суставах, проветренный бок, последствия аж двух дорожных аварий) не осилил, и тоже упал…
        Придя в себя после полученного испуга, отряхнувшись, Сименс сказала, что видела там куски плоти, зажеванные навязчивыми мухами. Сет предположил, эти останки принадлежат парню, голова которого лежит на столе в соседней комнате.
        - Как хотите, но лично я туда больше не сунусь… - девушка едва сдержалась, чтобы не запаниковать. Было очевидно, еще чуть-чуть и ее охватит прежняя истерия, - Без меня изучайте вентиляцию…
        В комнатах был размещен распиленный Сальваторе, в то время как Птенчик, «украшал» наружную сторону металлической двери: прибитый гвоздями, такой же воняющий труп.
        - Что тебе? - Сал вспомнил лицо этого человека - новичок из банды Командира.
        - Ничего личного - Птенчик вытащил ствол, - Приказано вас ликвидировать - и уже был готов выстрелить, как… кто-то выстрелил в него. Пуля поразила спину и вышла через живот.
        Все это случилось столь молниеносно, что Сальваторе застыл. А мгновением позже убили и его - пуля угодила в горло. Выронив потрепанный букет, Жеребец обеими руками схватился за кровоточащую шею, чуть пошатался на тротуаре, потом выглянул на дорогу и…
        Попал под проезжающий мимо грузовик. Убийца скрылся в кустах до появления первых свидетелей. Моросящий дождь уже прошел…
        Убийца этих двоих - тот самый хакер, что взорвал метро, что регулярно взламывал чужие почтовые ящики, в основном, почту известных людей Мракана, что угрожал засидевшимся преступникам, не имеет отношения к Джеймсу Баллуку, и к какому-нибудь другому боссу…
        Как ни странно, Сал был все еще жив. Да, одной рукой хватался за простреленное горло, старался немного замедлить кровотечение, да, другой - за сильно ушибленную голову, да, еле дышал. Но у него имелись шансы, хоть и очень слабые…
        Убийца же отнял и их: подбежал к ползущей в неясную сторону жертве, достал удавку и начал душить. Он утруждался, пока не убедился в бездыханности раненого…
        «Интересно, сколько нынче стоят услуги профессионального психолога? Когда выберусь, если, конечно, выберусь, обязательно буду чувствовать тревогу, и без помощи профи никогда не отойду» - Луиза грузила себя такими неуместными, хоть и облегчающими мыслями, чтобы не думать о питье и еде, чтобы не бояться смерти от голода, которая может произойти, ежели их кто-нибудь, черт возьми, не покормит, - Только, слышала, психологи сейчас не ахти какие и профессиональные. К глубокому сожалению, развелось много жуликов. Бывает, попадаются и откровенные отморозки, самые настоящие преступники, а бывает, натыкаешься на дилетанта, как например, однажды моя бабушка связалась с неким Уиллом Джонсом из одной интернет-службы. Жуткий зануда, да к тому же еще и мошенник - непопулярный способ сдержать голод работал безотказно, особенно первое время, - Получается, чтобы тебе оказали помощь, ты должна уметь разбираться в этих самых психологах. А чтобы отличить работу высококвалифицированного специалиста от человека, прочитавшего ряд популярных книг по психологии, нужно самой быть психологом - но если без еды человек может
прожить от десяти дней до полутора месяца, в зависимости от состояния здоровья, то без воды далеко не убежишь. Бесцветно прозрачная жидкость поддерживает жизнь, а если ее вдруг не станет - не станет и жизни.
        Тайная встреча мстителя и Своллса произошла без соглашения второго. В Историческом районе - территории низшего разряда городских обывателей - появился черный резиновый монстр. Он же демон-защитник, он же Спаун.
        Все, кто находился рядом: кричащие от смеха рокеры, их развязные пассии, торгаши мелкой дурью, БОМЖи, все до одного покинули квартал. Остался только Своллс - самый чистый из них.
        - Почему не арестовали меня? - спросил мститель, поправив Генри воротник.
        - Ты не дал - в голосе полицейского звучало не отнятое долгой службой чувство юмора - сдержанная ирония, производящая весьма приятное впечатление.
        Спаун был напорист, любил докапываться:
        - А если б дал?
        - Сержант, мы с вами расследуем одно и то же дело, раз находились в логове преступника в одно и то же время.
        - И?
        - Мне кажется, мы можем сотрудничать…
        Своллс пригладил свою давно нестриженую шевелюру.
        - Уже предвижу массу проблем из-за несогласия начальства, увольнение и обвинение в пособничестве…
        Демон активно опрашивал, казалось бы, простого, ничем не примечательного копа, спешащего домой на копченый ужин.
        - Вас что-то напрягает?
        - Комиссар все еще сомневается в вашем благонамерении - Генри не мог не признаться, - Не знаю, с чем связано недоверие. Но для меня вы теперь куда больше, чем просто человек.
        Спаун задал последний вопрос, и надо заметить, достаточно неординарный.
        - Кто я для вас?
        И услышал то, что, возможно, хотел:
        - Символ.
        Прошло какое-то время. Голод значительно усилился. Новообразующуюся белую жидкость во рту все тяжелее и тяжелее смиряли бредовые мысли, а сухость могла сбить только слюна.
        Безнадежные потуги отыскать выход, которые со временем переросли в бесконечные ожидания «чего-то там», сделали свое дело: Луиза больше не могла ни кричать, ни плакать, как и мэр, еще вчера принимавший в ратуше заморских гостей.
        Скрасить скотскую участь, они прочли мысли друг друга, поможет разговор. Спокойная, ни к чему не обязывающая беседа двух обреченных… которая началась с маниакального желания Сета рассказать о своем последнем сравнительно недолгом отпуске.
        - После круглосуточной стоянки моего PEUGEOT я вернулся в отель, захотелось немного вздремнуть. Знаете, такая застенчивость… Это на меня совсем не похоже, честно говоря. Обычно я позволял себе грубить, но и тогда не сказать, что сдержался. Реальное обслуживание гостиниц, увы, не всегда совпадает с ожиданиями. Дым папирос…
        И вроде вырвавшаяся из забвения Луиза улыбнулась, и Картер заговорился так, что позабыл, где находится, и страх будто запропастился. Но перерыв оборвал раздавшийся откуда-то с потолка мужской скрипучий голос.
        - Вам чего не живется в гармонии с правдой?
        Заложники поднялись с пола и настороженно осмотрелись.
        У Луизы дрогнули губы:
        - Кто ты?
        Маньяк не затормозил с объяснением:
        - Ваш нынешний покровитель, если вы все еще понимаете ситуацию.
        - Понимаю ситуацию?
        - Я люблю хвалить СМИ, так как, по сути, являюсь порождением ваших ошибок, вашей лжи! Дитя благодарит родителей за жизнь!
        - Я не…
        - Не хотите - не говорите. Право молчать есть у всех. Чем крепче держите рот на замке, тем дольше живете! В той же приватности больше чести, мисс Сименс! Жизнь такая наша: все, что делается на публику, все, что говорится - все ложь. Ложь от и до! А то, что от нас скрыто, спрятано - истинная правда! И эта несправедливость жутко раздражает - что то, что хотим знать, скрывают, как специально. Как назло! А подсовывают грязь в конфетной обертке, обертку открываем и видим грязь! Уже нет нужды отделять зерна от плевел, зерен больше нет. Есть плевел…
        Луиза неотступно пялилась в белый потолок, словно видела в нем что-то. А Сет в это время смотрел на нее, жаждая разъяснений.
        - Чем я это заслужила?
        Задав данный вопрос, она опасалась вовсе не реакции мэра на ответ, она боялась, что услышит истину…
        - Брезгливостью, ненавистью к правде! Вас никогда не тревожила нравственно-моральная сторона обмана. Получали выгоду? Искажали факты? Теперь грызите локти…
        Мэр дал себе слово, что, к чертовой матери, разнесет в пух и прах всю редакцию, в которой работает Сименс, когда выберется. Если выберется…
        - Дай я скажу ему! - он грубо оттолкнул заговорившуюся девушку и сам обратился к «покровителю», - Ответь мне, зачем я здесь нужен? Мстишь СМИ? Так мсти! - крикнул Сет, - Я то, что тебе сделал!
        - Не мне! Меня вы точно не закажете, господин мэр-правдолюб-борец со злом! На самом деле вы боретесь с правдой! Как и невинная овечка мисс Сименс, в идентичной степени, вы пытаетесь вылезти сухим за счет лжи!
        Несколько часов назад.
        Картер вдруг остановился и, не чувствуя ничего, за исключением ранее неведомого беспокойства вперемешку с незначительной злостью, ухватился за пальто друга.
        - Он знает про смерть Миллера! Знает про случай в Систер Бэй! Виксонсион… Помнишь?
        - Твой отлет в Германию? - Раймонд приопустил голову, - Такое не забывается…
        - Миллер тоже был шантажистом! - прошипел мэр, - Изначально понимая, что это незаконно и аморально, мне пришлось пойти на крайние меры, заплатить местным наемникам за его устранение.
        - Посмотрим, как у вас это получится!
        - Если вы про это… - у Сета дрогнули губы, как и у девушки, - У меня не было выбора…
        - Лукавство. Выбор есть всегда. Хотя… не буду спорить. Но вы только представьте, что о вас подумает… народ, на благо которого вы так стараетесь - за толстенной стеной стоял «человек в чёрном», сжимал в руках вокальный микрофон и зачитывал с листа то, что должен был передать жертвам. Подбородок трясся неестественно часто для злодея, будто он сам дико нервничал, - За то, что воспользовались услугами преступников, будете страдать…
        Это продолжалось еще о-о-очень долго!
        ГЛАВА СЕДЬМАЯ
        Дрянь, покрывающая кожу двухметрового верзилы, напоминала чешую, за что этот внешне неординарный (страдающий ихтиозом - врожденным дефектом кожи) преступник получил прозвище «Клык» - сокамерник-фантазер назвал так звероподобного Норманна Уайта в честь своего плюшевого крокодила.
        Несмотря на болезнь, в плане физической силы Уайт был настоящим качком. Врачи клиники «Антнидас», в которой временно лежал Клык, убедились в этом, когда голова одного из медбратьев оказалась в руках-лапах урода.
        Сбежав из дурки, человек-крокодил долго шнырялся по сумрачным безлюдьям в поисках пищи: мяса крыс, кошек, человечишки на худой конец…
        Двухметровый отморозок нашел себе еду - тощего бомжа, рыскавшего по окрестным кустам заброшенного кофейного завода.
        - А ну, угости Клыка! - одной монструозной физиономии хватило, чтобы бедняга пал ничком, потеряв сознание, - Адовый ад, приятель! Знаешь такой литературный прием?
        Из угла кирпичного здания кто-то неожиданно выбежал, и чудовище получило в челюсть. Хоть удар и показался пустяковым (для такой-то глыбы), все его внимание перешло на…
        - Спаун!
        Да, да, перед канализационным королем стоял тот самый человек-легенда - демон-защитник.
        Так и произошла встреча двух «живых» мифов, героев жутких пододеяльных историй, в существование которых верили только душевнобольные.
        - Ты не обознался, Уайт! - мститель подошел к Клыку почти вплотную, - И не удивляйся, мне известно, кто ты - мальчик, которого дразнили за уродство!
        - Откуда ты знаешь? - любопытство было таким сильным, что монстр пропустил оскорбление.
        - Работа обязывает - Спаун кое-что приготовил для борьбы с крокодилом - электрический пистолет, удивительно мощный, учитывая его «компактность». Он поставил крокодила перед выбором, - Предлагаю два варианта: либо идешь со мной и по-хорошему, либо со мной и по-плохому. Что скажешь?
        - Я скажу тебе…
        Клык был без понятия, чего ожидать от Спауна, так как видел его первый раз в жизни, но знал, что демон - персона известная, почти такая же, как он, а то и известнее. Поэтому, чтобы потом не пожалеть, монстр закрыл пасть руками и проругался про себя:
        «Я ему кишки вырву, я заставлю демона-защитника напиться своей же кровью! Внутренности развешу на веревки, как одежду, потом выбью челюсть и затем снова вставлю! Оторву одну ногу, потом - вторую, потом еще оторву руки и немного поиздеваюсь.
        Сверну шею, а потом снова выверну, убью, а потом снова воскрешу, чтобы еще раз убить. Превращу голову в омлет и съем, потом приготовлю новый. Сделаю из него бифштекс и съем, потом еще раз сделаю бифштекс. Порву плащ, потом… подарю новый, чтобы снова порвать. Разрушу всю жизнь, потом… налажу, чтобы снова разрушить!
        Демон, ты никто! Ты неспособен так быстро плавать, как я, ты не можешь пахнуть ничем таким вкусным, ты никогда не сбежишь из психушки, когда будет надо. Тебе нужен костюм? Да! А мне его не надо! У меня чешуя будет покрепче любого костюма.
        Ты не можешь видеть мир таким, каким вижу его я: без всяких лишних деталей. Ты видишь его… с деталями, потому что тебя все это сильно напрягает, а у меня забот немного: помыться, я это делаю, как собаки и кошки, не принимаю ванну, потом спраздновать завтрак обедом, обед ужином, ужин… завтраком.
        Самые лучшие животные - это водные позвоночные. Особенно круротарзы!
        Спаун, ты не знаешь, как плохо кормят в психушке!
        Меня, когда я был еще маленький, обижали часто, и ты даже не знаешь, как от этого становилось скучно».
        - Спокойно, Уайт - тихонький голосок Спауна вырвал Клыка из паутины драматичных раздумий, - Я здесь, видишь?
        - А-а-а-а - «человек-крокодил» схватился за голову и прорычал, оживив закоулок, - Я убью тебя!
        Мститель уже планировал воспользоваться электрическим ружьишком, как…
        - Э! - «крокодил» посмотрел на проходящую мимо дворовую псину с костью в зубах и… свалился в обморок!
        Через минуту раздался громкий раскатистый храп…
        Уайт был очень «нестабильным» свирепым зверем, а случившийся испуг, основанный на простейшей психологии: проведший детство в канализации и никогда не видавший собак, Норманн не смог отключить человеческие эмоции. А многое из того, что человек первый раз видит в жизни, кажется ему очень страшным!
        …Кристен Стингрей - девушка, которая целовалась с супергероем, успокаивала потерявшую мужа подругу. Она гостила у нее уже двое суток, почти не спала, следя за состоянием несчастной. История, рассказанная молодой вдовой Джоанной Филдс, заинтриговала Крис в плохом смысле. Уже на второй день она полностью разделяла подозрения подружки, и, проникнувшись ее опасениями, пообещала впрячься. Благо, имелась возможность подробно обсудить перечень накопившихся вопросов…
        - Спасибо тебе за поддержку… - некогда красивое, гладкое, ныне японо-фарфоровое, каменное лицо Джоанн скривилось от противоречивых чувств, а блеск карих глаз скатился по щекам двумя мокрыми дорожками, - Что бы я без тебя делала…
        Кристен положила свою ладонь поверх ладони подруги.
        - Мы выясним. Обязательно…
        В мыслях девушки вертелась идея «набрать Спауна».
        Это случилось месяц назад.
        Ничего не предвещало гибели одного из членов семьи. Джоанна, как всегда, в вечернее время кормила ребенка молочными изысками. Пришел отец, взял мальчугана на руки и пообещал поиграть с ним после того, как поужинает.
        Спустя час.
        Ничего не сказав супруге, кормилец ушел в спальную комнату и… через пять минут раздался громкий хлопок.
        Напугавшись, Джоанна побежала посмотреть, что стряслось. Она открыла дверь комнаты, и… увидела тело!
        Женщина прикрыла рот, отвела сынулю к соседке, а сама набрала полисменов.
        Джоанна сказала Кристен, что, несмотря на очевидный факт самоубийства, Алекс Филдс не мог такое вытворить. Вероятно, им что-то управляло в тот момент. Или кто-то…
        Ведь он, по словам Джоанн, был достаточно мужественным и ответственным человеком, и не мог выстрелить в себя, зная, что рядом находятся близкие…
        Что казалось поистине странным в этой жутковатой истории, со слов вдовы опять же, супруг пребывал в превосходном расположении духа.
        После многократных отмен постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела Джоанна перестала надеяться, что кто-то, если и не компенсирует утрату, которая ничем не компенсируется, хотя бы постарается помочь.
        Госпожа Стингрей, как ангел, явившийся с неба - подруга далекого детства, очень вовремя ей позвонила.
        Они договорились о встрече…
        - Ты не знаешь, кто мог спровоцировать мужа на такой поступок? - Кристен не отводила глаз от ежесекундно меняющейся мимики Джоанн, каждым жестом, каждым словом напоминала о своих благородных намерениях, о своем безудержном желании помочь.
        - Есть один тип, крайне неприятный… - и вот тут собравшаяся с силами мисс Филдс дала Крис надлежащую зацепку, - Он какое-то время работал с мужем, потом пытался шантажировать из-за недопониманий, возникших, отнюдь, не на пустом месте…
        Стингрей не замедлила с расспросом:
        - Что за тип?
        - Условно говоря, бизнес-мужик, каким был и мой Алекс. Вот… - Джоанн показала гостье визитную карточку «плохого парня». Крис живенько изучила ее, сказав про себя…
        «Психологическая помощь нуждающимся? Что за обманка?» - затем повернулась к подруге и тихо, очень медленно задала вопрос:
        - У Алекса разве были какие-то проблемы с самочувствием, что он обратился к… ты поняла?
        - Нет - ответила та.
        Кристен приостановилась.
        - Понятно…
        Срединная осень становилась все холоднее и холоднее! Разумеется, благодаря октябрьским ветрам. Но правильно воспитанной, доброй и отзывчивой Кристен, чьи туфли бесконечно ловили опавшие листья, раскиданные по пешеходной зоне элитного квартала клана Вальетти, были нипочем любые преграды. Даже осадки…
        Сейчас девушка направлялась по адресу офиса центра поддержки. В голове проскальзывали абстрактные образы, как не очень приятные, так и откровенно мрачные. Все из-за переживаний. Она просто не знала, чего ожидать от нынешних бизнес-акул.
        Вернее обманывала себя. Знала, что ничего хорошего.
        По «показаниям» Джоанн, которой нет причин не верить, глава центра - шантажист.
        «Если взялась, Кристен - иди до конца».
        Прогулку скрашивали красивые флэшбеки - воспоминания о последней встрече с демоном…
        - Когда ты в последний раз общался с дворецким, я не смогла скрыть любопытства, все время подозревала тебя в чем-то… И так получилось, что случайно подслушала ваш разговор. А затем я увидела твои глаза, полные амбиций. И поняла, как сильно тебя изменило семилетие, которое ты провел вне Мракана.
        - А время, проведенное в разлуке, укрепляет любовь, или, наоборот, убивает?
        Они решили проверить, сохранились ли чувства - та страсть, что держала их вместе долгие годы. Легкий дружеский поцелуйчик превратился в засосный поцелуй.
        - Спаун - лишь маска, просто символ, так ведь? Способ борьбы с несправедливостью…
        - Нет, Джон. Вот - твоя маска. Твое настоящее лицо заставляет преступников дрожать от страха. Тот, кого я любила, ушел давным-давно и так до сих пор и не вернулся. Может быть, он живет где-то далеко, и когда Мракану уже не понадобится Спаун, я увижу его вновь и смогу быть с этим человеком рядом…
        Девушка постучала в дверь парадного входа здания центра. Прошло две минуты, никто так и не отозвался. Крис подергала за ручку, и… дверь оказалась открытой.
        В приемной сидело несколько бабулек, вспоминающих молодые годки. Убивая время, они так увлеченно шептались, что вечно забывали, для чего пришли.
        Стоило красивой посетительнице снять с себя мокрое пальто и повесить на вешалку, сесть на скамью, достать помаду, как все присутствующие, молодые и старые, тут же отвлеклись от привычной демагогии и уставились на нее, как на картинку.
        Убрав косметику обратно в сумку, Кристен подумала про себя:
        «Первое, сложившееся об этом месте впечатление ожидаемо плохое. Центр помощи - не самая респектабельная дыра с наивным народцем».
        А она очень редко меняет свое первое мнение…
        Подтвердилось еще одно опасение вошедшей - здешний персонал жутко бескультурен.
        Через шестнадцать минут на этаж заглянул мутный типчик с красным быком на лбу (татуировка, означающая что-то там), серьгой в ноздре и ровной стрижкой. Он внимательно осмотрел посетителей, и взгляд остановился на Кристен…
        - Давно такой симпотной не видал! - фетишист почесал затылок, - Ничего так…
        Чтобы докопаться до сути, не вызвав подозрений, девушка пропустила симпотную мимо ушей.
        - Вы тут главный? - спросила Кристен.
        - Неа - ответил тип, - Помощник главного. А что?
        - Я хочу поговорить с ним.
        - Да? - он выпучил глазки, - А что не ко мне?
        Девушка намекающе покашляла.
        - К главному, так к главному. Вообще у меня приказ не пускать никого, но ради симпотной… ради нее можно и получить пару замечаний. Следуй за мной!
        В офисе сидел полноватый мужчина в коричневом ухоженном пиджаке, с «извилистыми» седыми бакенбардами и рыжей бороденкой посередине подбородка. По части бороды - все логично. Он был явно зациклен на своей внешности. Фетиш! Доказательство тому - наличие книги на полке, отделяющей антресольную дверь от шкафной, «История брадобрейского искусства».
        Неожиданный стук в дверь отвлек его от кофепитья.
        - Войди, Бык! - он ожидал увидеть своего заместителя, но… вместо него в офис зашла незнакомая девушка и села на стул без приглашения.
        Он почувствовал - она напряжена, он уже кое-что заподозрил - она что-то знает.
        - Извините, что спутал вас, мисс… как вас там…?
        Гостья не назвала имени. Но сказала:
        - Неважно.
        - Неважно, так неважно… - главный опустошил кружку, - Чай? Кофе? Или что-нибудь покрепче?
        Крис покачала головой из стороны в сторону.
        - Ничего, так ничего. Я, кстати, представлюсь. Меня зовут Бен Майро. Собственно, если не хотите называть имя, то хотя бы объясните, по какому поводу пришли? Что вас беспокоит?
        От бесконечных вопросов директора (или от чего-то другого) у девушки подозрительно разболелась голова. Причину своего появления Крис объяснила фотографией, которую изъяла из сумки. На снимке был изображен темноволосый мужчина с колючей щетинкой на лице.
        Бен внимательно посмотрел и… сделал наигранное удивление.
        - Первый раз вижу этого стройного джентльмена…
        Крис была настойчива и упорна, как всегда. Не спешила «бежать в монастырь».
        - А если хорошо подумать? Попытайтесь вспомнить…
        - Без понятия - дернул руками Майро.
        - Подумайте…
        Когда же директор понял, что не может помочь посетительнице, да и, в общем-то, не хочет, попытался откупиться нетипичным комплиментом.
        - Именно настойчивые люди, четко видящие цель и упорно к ней стремящиеся, достигают успеха.
        Затем Кристен наклонилась…
        - Что с вами? - полюбопытствовал Майро.
        - Кольнуло что-то - потрогав пальцами правый висок, девушка только сейчас обратила внимание на жуткую головную боль.
        - У меня к вам появилось предложение… - главный посмотрел в сторону стены, - Если имеются трудности с деньгами, то их можно решить обоюдовыгодным договором.
        - Что…? - еще не придя в себя, спросила Крис, позже и вовсе пожалевшая о своем визите.
        - Я не могу находиться с женщиной в одной квартире двадцать четыре часа в сутки. По некоторым природным экстрасенсорным причинам. Аура у меня неподходящая, знаете ли - Майро на минуту закрыл глаза, - Но провести ночь, быть с ней приблизительно восемь-двенадцать часов, мне под силу.
        Стингрей молчала, примерно ожидая, что этот извращенец, уставившийся на ее грудь, скажет дальше - назовет асексуальной в ответ на отказ или будет домогаться.
        - Поэтому для меня оптимальный вариант это любовница на ночь. Плачу щедро, если, конечно, вас устраивает…
        За свою некомпетентность Майро огреб увесистую пощечину.
        Когда посетительница подошла к двери, то остановилась. Отвергнутый так удивил, что испугал - произнес то, чего она никак не ожидала услышать от, казалось бы, простого хама.
        - Идите, мисс Кристен, всего доброго! - после крохотного перерывчика Бен договорил, - Или я могу называть вас девушкой, которая гордиться тем, что… целовалась с демоном?
        Каким-то немыслимым образом директор центра узнал ее имя и выведал сокровенную тайну любви.
        Крис подзастыла в связи с подозрительнейшей осведомленностью Майро, буквально вогнавшей в дрожь.
        Тот подбодрил на прощанье:
        - Дверь с той стороны закройте!
        Через пять минут.
        Послышался знакомый стук.
        - Зайди, Бык!
        Бык - тот самый хамоватый тип с татуировкой на лобешнике.
        Он уважал господина Майро больше, чем самого себя, и каялся за каждый производственный косяк, который в той или иной степени портил и без того неидеальную репутацию шефа.
        - Да, что?
        - Что, да? - разъярился Майро и привстал со стула, - Тебе было сказано не впускать сюда никого? Было, а?
        - Допустим - сплюнул Бык, - Что дальше?
        - Ты - одноклеточный болван, ибо под другие определения не подходишь! - шеф орал на своего подчиненного, пока были силы, а когда закончились, снова сел и подуспокоился…
        - Я прочел мысли красотки. Как оказалось, не зря, Я понял, что моя последняя посетительница - самый удивительный человек, который мне когда-либо попадался!
        - С чем связано?
        - С тем, что крошка знает, кто такой тот самый Спаун, о котором трезвонит весь город! Успел вычитать пятьдесят процентов содержимого ее памяти. Она целовалась с ним - с человеком, что в ночное время прессует преступников…
        - Что, серьезно? Ты прочел мысли цыпочки… и цыпочка оказалась подругой того самого мутного героя криминальных хроник? Который еще мечет всякую хрень и ходит в плаще, как у Бэтмена?
        - Да, как ни странно!
        - Классная крошка…
        - Вот тебе и классная! Узнаешь, какая классная, когда эта хитрая лисица посадит нас туда, куда следует!
        - И что теперь делать? - Бык закинул в рот «супер освежающую» жвачку, - Что, типа, нужно убить малышку?
        Майро не отрицал исключительной полезности радикального варианта, хоть и не спешил плодить трупы…
        - Такое, если не подействует, приведет в тюрьму, сам знаешь…
        - А этот Спаун, он…
        - Что вы о нем узнали? Его убить невозможно или возможно? Он хотя бы человек? - наивность вопросов Быка оправдывалась общей низкой ментальностью сего индивида, но Бен привык к незабвенному тупизму помощничка и поэтому относился к нему с абсолютным спокойствием.
        - Дружище, сколько раз можно повторять? Не придавай ты значения пиару - Майро уже думал, какое задание поручить Быку, - И не считай, не считай ты всех ходячими идолами! Относись к людям адекватно, по земному!
        - То есть, Спаун, по-твоему, не бессмертен?
        - Умоляю… Спаун - простой человек, судя по сладострастным воспоминаниям этой, как ее… Кристен! Конечно, не бессмертен, раз состоит из плоти!
        Устав разжевывать бестолковому товарищу банальные вещи, Майро удалился из кабинета.
        - Мда… - Бык лениво зевнул, и вяло проследовал за шефом.
        Мелкий моросящий дождь со временем прекратился. Но прошло буквально несколько минут, и он залил с новой силой, монотонно забарабанив по железным крышам припаркованных в элитном районе машин.
        Падающие с неба капли напомнили Кристен слезы молодой вдовушки, а выкрики перебегающих дорогу в макинтошах подростков - ее мольбы о помощи.
        Все, что происходило вокруг, равностепенно, чаще плотно ассоциировалось с Джоанной…
        Подозрительную осведомленность Майро Кристен пыталась выбросить из головы. Не получалось. Девушку слишком тревожил тот факт, что местный негодяйчик знает тайну демона-защитника.
        Чтобы потом не винить себя за молчание, она встала под первый попавшийся козырек, под козырек магазина рукодельных изделий, и поднесла к уху слайдер…
        Телефон Спауна находился в отключке, потому что Спаун никогда не брал его с собой, когда был «при делах» и в костюме. Но… сейчас он не был занят ничем таким важным: ни осмотром места очередного преступления, ни изучением улик, ни преследованием неизвестного киллера по дорожке, состоящей из малозаметных кровяных образований… а «деловым свиданием» с неоднозначной преступницей, которая, видимо, напала на след очередного папенькиного дружка.
        Но демон-защитник ей помешал…
        Порт Мираза.
        - Ты жаждешь расправы. Но им надлежит сидеть в тюрьме, а не лежать в гробу! Скоро моему терпению придет конец, и тогда я…
        - Снова за старое, о, милый? - Призрачная Тень не горела желанием убегать, прятаться… у нее были свои «женские» приемы, - Будет тебе…
        - Что, никак не можешь простить?
        - За что?
        - За свое детство!
        - А должна?
        - Чтобы не потерять оставшиеся годы жизни - да.
        - Ну, если и потеряю, так это ж мой выбор. Пфф…
        - Выбор, за который поплатишься?
        - Пусть так…
        - И все же ты…
        - Ммм?
        - Ты прячешься, охотишься, выжидаешь…
        - Есть такое…
        - Ты убила двух старых друзей Джеймса Баллука. Осталось… сколько?
        - Ответ на сей вопрос ты знаешь сам, мой добродушный. Да и какое дело Спауну до Джерси?
        - Мне есть дело до всех преступников. Я - их угроза…
        - Сойди с небес, над тобой смеяться скоро станут! Тоже мне угроза… Видала я и более смелых жеребцов, которые врагов не отпускают, но и не пленят. У них кишка уж точно не тонка…
        - Убивают?
        - В точку. На то и есть мужская сила - способность довершить.
        - Ты не мужчина. Но все же довершаешь…
        - Приходится за вас…
        Ритмичный диалог двух «масок», этот легкий флирт рассекретил появившиеся за несколько встреч чувства. Спаун не отпустил красавицу, и когда та, чуть прищурившись, сказала «мне пора» и отвернулась, взял ее за руку.
        - Не уходи…
        Мэри сначала не поняла.
        «Надеется переубедить меня?»
        Славная богиня Никта сохранила присущее лишь ей одной немое молчание, бледным светом луна озарила Мракан. Так и не снявший маску с головы, освободивший лишь нижнюю часть лица демон-защитник запутал пальцы в густых, но мокрых волосах Призрачной Тени, другой рукой придерживая талию девушки.
        Они утонули в глубоком поцелуе, на несколько мгновений забыв обо всем и вся. Им было так хорошо, что не передать словами…
        И если бы не признак светодиодных маяков - слепящий яркий свет, не звук сирен, пронзивший пелену ночной тиши, не шум стрельбы, то луна смотрела б продолжение. А так, Спауну пришлось идти…
        Но его остановила Тень, как он тогда остановил ее - один в один повторенная сцена - дважды случившееся чудо!
        - Останься… - попросила Мэри, коснувшись его мужской руки, - Останься со мной…
        Спаун постоял, поразмыслил… и признался, что отказать не сможет. Не в просьбе дело, а в желании…
        - Мечта уединения - это норма?
        - ?
        - Теория одиночества…
        Кристен так и не дозвонилась до своего тайного друга, просидев полночи в бедном кафе ради сомнительной надежды. Утро она планировала провести с Джоанной, чем-нибудь помочь ей и рассказать, какие негативные ощущения получила в центре. Но, похоже, с походом в гости придется повременить.
        Вид Кристен, такой, какой она была сейчас, сильно измотанной, вызывал двоякое впечатление: положительным моментом служили бледно зеленый маникюр и золотые кольца, плохим - неухоженная прическа и заметные следы усталости на лице. Не говоря о глазах. Они уже просто закрывались…
        - Девушка! - к грустившей за столом Крис подошел худенький работник заведения - шустрый парень в кепке, - Вы точно не желаете ничего заказать? Не поймите неправильно, просто вы сидите здесь уже несколько часов. У вас ничего не случилось?
        Она на минутку подумала.
        «Не нужен очередной навязчивый поклонник» и ответила:
        - Нет…
        На часах четыре ночи.
        Спаун (без своей амуниции) и Призрачная Тень (без латекса) лежали в обнимку на удобнейшей кровати в гротескном, как средневековый замок, доме - одиноком особняке Спауна, расположенном в наиболее глухой части Мракана.
        После трогательных двух часов секса, отнявших практически все физические силы, они чувствовали, что сон невозможен вплоть до следующей ночи.
        Первой заговорила Тень, видимо, уже отдохнувшая:
        - Когда живешь с людьми, о которых ничего не знаешь, начинаешь комплексовать…
        Спаун повернулся и спросил:
        - Ты имеешь в виду меня?
        - Неттт.
        - А кого?
        - Бэйлов - моих родителей. Я же и впрямь их не знала…
        - Совсем ничего?
        Незадолго перед смертью мать надежно спрятала девочку, а сама вышла к убийцам.
        К этому времени кормилец лежал в коридоре, истекая кровью. Он еще не умер, только умирал. Умолял Кассандру простить его за все. Джимми добил Эрика тремя ударами в область груди и принялся за женщину.
        - Ты думаешь, я сволочь?
        Его бывшая возлюбленная, вся в синяках и ушибах, ползла по направлению к выходу. Но подонок закрыл дверь.
        - И ты права! - а затем совершил второе убийство, - Еще какая!
        Пройдет несколько високосных, и Мэри не будет помнить, как сидела в шкафу, находясь на волоске от смерти…
        - Только то, что они заботились обо мне. Они спасли мою жизнь, возможно, ценой своих собственных…
        - Ты наводила справки?
        - Да, когда стала достаточно взрослой и ушла из приюта. Но это не сильно помогло. Не нашла ничего, что касается событий той ночи…
        Спустя пять минут тишины Спаун повернулся на другой бок, и попытался заснуть…
        Полицейский департамент.
        Эсмонд Фернок в раздраженном, чуть ли не в гневном настроении, вышел на улицу для «поболтать» с нежданным гостем - Быком. Тот стоял, прищурившись, наступая на собственные слюни и поглядывая по сторонам.
        - Ну, что тебе, чудовище? - спросил лейтенант, подойдя к отморозку, - Устал, небось, от нарочито затяжной работы дуболома? Или все устраивает?
        - Без шуток давай - Бык засунул в рот жевательную резинку и почти сразу же выплюнул, - Надоел чертов юмор. Голова с утра болит от всей этой возни…
        - А в ней разве есть, чему болеть? Интересно… - посмотрев на знакомца испытующим взглядом, Эсмонд мило улыбнулся, - Не волнуйся. Ирония. Рассказывай, что хотел…
        Они прогулялись, совершили пару кругов вокруг здания полиции и остановились на маленькой площадке.
        - Мой босс Гипнотизер щедро оплачивает твою доброту, но не так давно ты все-таки нарушил свое слово…
        - Каким образом? Может, поделишься?
        Бык немного потоптался на месте, подумал, как ответить и… заговорил через пять минут топтания.
        - Твои копы, это точно, они опять заходили. Требовали денег, хотя мы уже заплатили тебе на шесть месяцев вперед! Лейтенант, в твоих силах прекратить беспредел.
        - Постараюсь… Что от меня требуется?
        - А ничего! Просто усмири своих псов, или мы усмирим…
        - Что ж… - испытующий взор исчез, а вместо него появилось вполне спокойное выражение, - Виноват, признаю. Но ты и сам понимаешь, за всеми не уследишь…
        - Смотря как следить! Ты же взял деньги. Взял? Значит, должен их честно отрабатывать…
        - Взял, взял…
        - Вспомни предыдущую встречу, мы откупились за элитный квартал. Оно к лучшему для всех, кстати говоря. Ведь теперь там только мы хулиганим, больше никаких отморозков не наблюдается, а те, что время от времени появляются, живо уходят, потому что, сам знаешь не хуже меня, Майро устраняет не посредством угроз. Ему вообще не нужна физическая сила, как таковая. Он же Гипнотизер, умеет проникать в разум и подчинять волю…
        - Ну, хорошо. Тогда что ему мешало промыть мозги моим людям, чтобы они хоть чуть-чуть поумнели?
        - Мы не хотим ссориться с полицией, так яснее?
        Фернок комично выставил нижнюю губу.
        - Угу…
        Джоанна Филдс, не спавшая всю ночь из-за грязных мыслей, автоматом посещающих в самое неподходящее время. К утру состояние женщины стало очень подавленным, размятым. Еще до завтрака в виде румяного омлета она позвонила Кристен. Но безрезультатно. Телефон подруги был отключен…
        «Покоя нет из-за беспокойства».
        Затем набрала повторно. Странно, но в этот раз появились гудки. А еще страннее, что трубку взяла не сама Крис, а незнакомый мужчина.
        - Здравствуйте.
        - Да, кто это?
        - Вы кем приходитесь убитой?
        - Что?
        Вконец изнуренная миссис Филдс не могла не приехать. Со слов полицейских «Кристен вскрыла вены», а их вызвал пожилой сосед, заметивший, что дверь в квартиру бедняжки была приоткрыта, он, не сдержав любопытства, зашел и увидел тело.
        К женщине подтопал пузатенький офицер и первым делом представился:
        - Сотрудник западного полицейского управления Дональд МакТагерт - затем резко перескочил к неотложным вопросам, - Вы утверждаете, что ваш муж, мистер Алекс Филдс, я так понимаю, скончался при тех же необъяснимых обстоятельствах? Неужели вы склонны считать эти самоубийства подстроенными?
        Джоанна на минутку допустила, что в ее рассказ реально поверить:
        - И я подозреваю, кто к этому причастен…
        Офицер, прибывший на место преступления, положил руки на бедра, изо всех сил стараясь сохранить ответственный вид.
        - Помощь следствию всегда кстати, особенно если в следственных действиях участвуют сами граждане…
        Немного осмотревшись в подъезде убитой, Джоанна вытерла пробившиеся слезы и… достала ту же визитку, которую дала Крис незадолго до смерти.
        Она долго размышляла, показывать ее или нет, так как очень не хотела, чтобы этот приятный по первому впечатлению коп разделил участь Кристен, и при смерти сохранившей свою природную обаятельность.
        Но выбора не было. В конце концов, сказала себе Джоанна, работа органов заключается в риске…
        Дональд принял визитку центра поддержки, но так и не понял, кого миссис Филдс считает убийцей мужа.
        - Кто, по-вашему, причастен? Сотрудник какой-нибудь?
        Джоанна сделала отрицательный жест:
        - Нет. Он владелец. Но, знаете, это место только называется центром психологической помощи.
        - А на деле как?
        - Наблюдаются ужасные отзывы. Видимо, деньги берут просто и все…
        - Эге - опустил глаза Дональд, - Мы обязательно заскочим по указанному на карточке адресу и поговорим с мистером… Майро - секунду назад он прочел имя директора центра, - Я или кто-то другой - неважно. Полиция выяснит…
        Джоанна избавилась от очередной порции слез.
        - Если есть что-нибудь еще, можете смело предоставить… - МакТагерт умел располагать к себе, в основном, сочувствующим голосом и обещаниями.
        - Есть - миссис Филдс порылась в сумке… и нащупала фотографию, на которой в деловых костюмах стоят ее муж Алекс и Бен Майро. Она незамедлительно вручила ее господину-легавому.
        - Еще одна полезная вещица… - оценил Дональд, - Сейчас езжайте домой, и, не переживая, ждите звонка. С вами обязательно свяжутся…
        Через минуту.
        Подойдя к проезжей части, чтобы словить такси, женщина увидела подъехавшую труповозку, а вскоре и тело Крис на носилках. Из-под белой накидки торчала рука…
        Центр поддержки. Офис директора.
        - Зайди, Бык! - крикнул Майро.
        - Что хотели, шеф? - запыхавшись, прибежал подчиненный.
        Шеф задал вопрос по делу:
        - Обсудил с копом дальнейшее сотрудничество?
        - Угу… - пожал плечами «бычок».
        - И что говорит?
        - Больше не будут тревожить. Ну, в смысле копы… В смысле они не будут больше влезать в наши дела.
        - Ну, и отлично, раз так…
        Бен Майро/Гипнотизер финансово простимулировал помощника.
        - Вот небольшой презент от меня…
        У Быка заблестели глаза при виде трехзначной суммы, положенной в черный пакет.
        - За что столько даете? - спросил он.
        - В будущем я тебя кое о чем попрошу…
        - О чем же?
        - Нужно будет заняться физическим устранением опасных для нас элементов, и ты, как никто другой, отлично подходишь на роль ликвидатора…
        Бык лениво потянулся за прайсиком, будто и вправду боялся получить статью за особо тяжкое преступление, такое, как убийство человека, которое для его босса, господина Майро, лишь мелкий штришок в огромном послужном списке страшных злодеяний.
        - Я только одного понять не могу…
        - Чего? Говори…
        - Зачем марать руки? Вы с вашей силой, с вашим даром способны устранить любую угрозу на удаленном расстоянии.
        - Хех - Бен со смешком ударил по столу ладонью, затем посмотрел на Быка, как на придурка, - Мы что, стали очень умными? Ты думаешь, легавые не отметят заметно увеличившееся количество самоубийств при составлении статистики?
        Более помощник спорить не стал, он услужливо наклонился и шагнул в сторону двери…
        Спаун проснулся в первой половине дня. Повернув голову налево, он увидел одевающуюся Мэри и нешироко улыбнулся. Все приятные ощущения, полученные за ночь любви, омрачил телефонный звонок.
        Устройство для передачи и приема человеческой речи было в ретро-стиле, как и многие другие вещи в особняке. У Спауна имелся дворецкий, который связывался с ним по утрам исключительно таким аристократическим образом.
        Полученная весть оказалась столь же трагической, как и, пожалуй, причина, по которой на свет появилось отражающее суть города создание - демон-защитник - вторая личность одного человека, пришедшая на замену первой.
        Через шесть часов на кладбище.
        Похороны Кристен Стингрей прошли довольно скромно, без лишнего шума и показушных выступлений. В тихой обстановке скорбящим удалось нормально отплакаться и пожелать ушедшей лучшей жизни там, на небесах…
        Наступил вечер - спокойный и безмятежный предвестник появления демона. Спаун, полный ясной тревоги, призадумался:
        «Проблема безвестных смертей - такой же тревожный симптом, как и самоубийств».
        Час назад мститель подслушал разговор копов в почтишуточном тоне, мусоливших, мол, что какая-то домохозяйка нашла останки своего первого мужа в кладовой. Сравнить эту ситуацию с внезапной кончиной подруги детства, с бывшей возлюбленной, не получилось.
        Привычный дождь только усиливал мрачность погребального царства, пахло тленом, и вечер постепенно переходил в ночь, порывы ветра издавали немыслимые звуки, от которых стыла кровь в жилах и нервозная дрожь сотрясала нутро демона-защитника, явившегося на кладбище проститься с…
        - Мне напоминает о Кристен каждый шорох, каждое дуновение! Все плохое и хорошее, что пережил… - вновь облаченный в черные доспехи Спаун прощался, и одновременно винил себя, что делает это последним, - Все напоминает о Кристен… - ведь все остальные давно уже ушли…
        Взявшая его за руку (как тогда, под луной) Призрачная Тень увидела фотографию коричневолосой девушки на памятнике могилы.
        - Эмм… У тебя что-то было с ней?
        Как бы Спаун не хотел давать положительный ответ, дабы не обидеть Мэри правдой, еще больше он боялся предать Крис, и шепнул еле слышно:
        - Было…
        «Надо узнать, кто это сделал - кто подстроил самоубийство. Я не поступлюсь принципами, но виновник ответит. Это будет справедливость, может, и не кровавая, но честная»
        На следующий день.
        Другой человек, чья жизнь протекает в том же ручье под названием «Мракан-сити» - сержант полиции Генри Своллс, нехило напившись, сидел в комнате в окружении опустошенных бутылок. С женой не общался, виной всему - ссора из-за серьезных мировоззренческих разногласий, из-за… кардинально разного отношения к действиям мстителя.
        Своллсу было обидно за колкое мнение супруги, что Спаун, он же демон-защитник, бессознательно провоцирует преступность на антиморальные действия, усугубляя и без того накаленную до предела обстановку.
        Она даже перечислила преступления, которые, по ее мнению, произошли из-за вмешательства мстителя в войну полиции с мафией: взрыв в метро, породивший множество слухов, один безумнее другого, похищение мэра и недавно всплывшие факты жуткой резни в «Полуночниках», которые раньше были скрыты от общественности нагловатой редакцией.
        Пережив родительскую ссору, одна из дочерей Генри, та, что старшенькая, Бренна, задала папочке неожиданно философский вопрос, относящийся к новому кумиру их семейства. За исключением, наверное, мамы…
        - Пап!
        - Да, крошка, ты что-то хотела? - сидя на кровати по-турецки, Генри спрятал за спину бутылку из-под бренди, и все свое внимание благородно посвятил дочери.
        - Пап, а я вот такой вопрос хочу задать, можно ж?
        - Да, моя радость, задавай. Я отвечу с удовольствием…
        - Скажи… - Бренна потянулась в кармашек за керамической фигуркой кумира, вручную слепленной из глины ее одноклассником и соседом по парте Бобби Заком. Она показала это изделие отцу и ее взгляд, выражающий уважение к мстителю, заставил Генри отказаться от выпивки. Ведь Спаун с его физподготовкой вряд ли бы стал пить…
        - Слушаю внимательно, деточка.
        - Скажи, ты хотел бы знать человека, что прячется за маской? За чёрной, как небо, когда у нас ночь…
        Вылетевший из уст девочки вопрос как расстроил Своллса, так и обрадовал. Обрадовал в первую очередь тем, что дети заинтересовались Спауном еще сильнее…
        - Никогда не спрашивай меня об этом, поняла? - папка оказался куда строже, чем могла представить Бренна, - Не задавай вопросов о герое никому, в том числе и своим близким. Держи их у себя внутри. Я запрещаю!
        Отнюдь, крик не отпугнул смирившуюся крошку, но показал ей, с каким фанатизмом отец относится к теме личности Спауна.
        - Хорошо, пап…
        Затем последовало признание Своллса: рассказ о его былом отношении к Спауну, и о нынешнем, о резкой смене мировоззрения.
        - Было время, когда я готов был продать душу, чтобы только посадить мстителя за решетку, чтобы заодно узнать его имя! Но затем мне представился случай увидеть его в деле, и я вдруг понял, что мне совершенно неважно, кто он. Более того, я не хочу этого знать!
        - Что тебя так изменило? - наседала Бренна.
        - То, что и всех - ситуация - Генри подложил подушку под спину и поудобнее расселся, так ему было комфортнее общаться с дочерью, - Если мы узнаем, кто он, узнаем, из чего состоит его жизнь, из каких печалей, из каких праздников, то, боюсь, Спаун перестанет быть символом - символом справедливости. Он окажется обычным человеком, у которого, вероятно, есть семья, дорогие ему люди!
        - Ты так думаешь, пап?
        - Нет, я это знаю. Спаун предстанет для нас простым смертным, и мы, поймя, что героев не существует, что они - яркий миф, созданный нашим воображением, утеряем веру.
        - Веру… во что?
        - В высшее добро, в то - чего не существует…
        Девочка чуть не загрустила, по-видимому, пристально вслушиваясь в ритм отцовских высказываний.
        - От отчаяния люди создали облачную крепость. Назвали ее Спауном. Перестанем верить в сказку - получим фатальный конец со всеми вытекающими последствиями…
        Выдержав до конца, Бренна навсегда выучила «главное - сама маска, неважно, кто под ней» и ушла из папиной комнаты уже другим человеком, куда менее наивным, чем несколько минут назад. Девочка повзрослела, и быстро! В основном, это, разумеется, заслуга Генри, но тот, в свою очередь, все свои заслуги мысленно передавал Спауну…
        Важна сама тьма.
        Неважно, что в ней скрыто…
        Лицо Спауна это маска, а маска и есть его лицо…
        Лейтенант Пэксвелл, хранящий при себе супергеройскую рацию, связался с демоном-защитником. Он узнал кое-что любопытное по делу смерти Кристен Стингрей и считал своим долгом поделиться.
        По давно устоявшейся традиции они встретились на крыше здания департамента полиции. Вместо словесного дружелюбия ограничились рукопожатием. Лик пожилого копа выражал беспокойство и крайнюю озабоченность расследованием…
        Пэксвелл начал с напрасных попыток убедить «темного брата» в неоднозначности случившейся драмы.
        - Ты знаешь, какова на сегодня статистика суицидальных случаев в стране?
        Не желая даже говорить о самоубийстве, а уж тем более спорить, Спаун специально отошел от темы Крис:
        - Сообщая о рекордном низком уровне самоубийств, начальники отделов часто хитро переквалифицировывают самоубийство на убийство…
        - К чему это? - не понял коп.
        Темнок задал ровно тот же вопрос:
        - А вы? К чему?
        - …
        - Я знал жертву с детства. Знаю, что она именно убитая и что произошло именно убийство. Может, не будете спорить?
        Пэксвелл хотел избежать ссоры, и поэтому «попритормозил» в выводах:
        - Так тому и быть…
        А теперь настало время демону выяснить, чего хорошего накопала полиция. Что узналось за сутки…
        - Есть новости?
        - Ты мог бы и сам проследить…
        - Но понадеялся на вас, потому что я в ответе за весь город, а не только, увы, за своих близких…
        - Скорее всего, так…
        - Выкладывайте.
        Пэксвелл передал визитку «центра психологической помощи» и объяснил, почему разумно допустить версию причастности «центра» к смерти мисс Стингрей.
        - Виновники могут быть близко. По крайней мере, по каким-то необоснованным причинам в этом убеждена некая Джоанна Филдс, не так давно потерявшая родного супруга…
        Лейтенанту удалось убедить Спауна в эффективности и даже в результативности работы органов.
        - Кто она?
        - Знакомка Стингрей, кажется. Они дружили до поры, потом поссорились, но со слов Филдс Стингрей навещала ее совсем недавно…
        - Что с мужем Филдс?
        - Забыл сказать. Он, кстати, тоже покончил с собой, как и Стингрей…
        - Расследование проводили? Если да, то, что удалось выяснить?
        - Ничего! Никто не проводил никакого расследования. Крик в один голос - самоубийство. И на этом все! Никаких попыток не предпринималось…
        Спаун выдвинул наиболее вероятное (для него) предположение.
        - Оборотничество?
        - Не скажи - дернулся Пэксвелл, - Просто все казалось настолько очевидным, что… - он вспомнил недавнюю реакцию товарища, его недовольство версией о суициде, - Что никто и не думал возбуждать уголовное дело…
        Демон-защитник осмотрел визитку с обеих сторон, прочтя внимательно каждое слово. Кое-что Темнока, действительно, смутило.
        - Майро - такой фамилии нет ни в одном онлайн-справочнике, ни в одной энциклопедии. Могу сказать с уверенностью, такого наследственного родового имени нет…
        - А разве фамилия не может быть абсолютная любой?
        Зацепка интриговала диалогствующих с каждой секундой все сильнее.
        - Наверное, может…
        - Почему тогда уверен в том, чт…
        - Называйте чутьем.
        - Думаешь, Майро - псевдоним, используемый в каких-то мутных целях? - лейтенант «одолжил» визитку и еще раз, но уже со вспыхнувшим интересом, взглянул на нее, - Думаешь, руководитель может быть замешан?
        - Знаю его настоящую фамилию. По звучанию не отличается от псевдонима.
        - ?
        - Монро.
        Спаун сказал копу, что тот может оставить карточку себе, а потом и вовсе (шутки ради) поместить в комнату вещдоков, затем подошел к краю для совершения прыжка и головокружительного полета.
        Пэксвелл ненадолго задержал мстителя еще одним трагедийным сообщением:
        - Чуть не забыл, ты же слышал о дневном происшествии в квартале Синих Сов? Бэйлондс-младший с невестой были похищены сразу после свадьбы. О судьбе молодоженов пока нет никаких вестей…
        Герой с таким напускным хладнокровием принял информацию, что, казалось, это его нисколь не удивило.
        - Займусь… - и не обошлось без «но», - Но сначала Кристен…
        - Я чувствовал, что ты ко мне зайдешь, Кристен, и, надо признаться, твой визит обрадовал меня. Мне приятна каждая секунда, проведенная с тобой рядом, но я не понимаю одного.
        Кристен, видно, засмущалась. Хотя к чему?
        - И чего же?
        - Смысл было меня ждать? Так долго!
        - Это - подарок, врученный мне твоими родителями. Тогда мне было совсем немного, а вспомнила о нем только вчера, укладываясь спать…
        В зале общения центра общения шел сеанс: Гипнотизер махал руками, то в одну сторону, то - в другую. К своим клиентам он обращался не иначе, как «сестры» и «братья». И говорил им очень, очень спокойным голосом, который, чудилось, можно услышать только находясь в том же расслабоне. Самые активные посетители «центра» - старики да старухи пребывали в состоянии полутранса, «проваливались» в другой мир и выходили из него уже просветленными.
        Спокойствие прервал пушечный удар грома, заставивший жалобно задребезжать стекла. Заметив за длинным окном что-то, напоминающее кусок черной ткани, Майро (Монро) отпустил клиентов раньше, чем положено по графику.
        Такое решение психолога никого не возмутило. Если господин Майро вдруг почувствовал, что их положительная энергия в количестве, достаточном для свершения благ, то не стоит «перезагружать» бренные тела.
        - Можете идти, братья и сестры. Завтра поговорим о новых вкладах в общепризнанную систему космической справедливости!
        Прогнав всех этих наивных бестолочей (организатор считал клиентов именно такими), Гипнотизер уселся на кресло и стал ждать. Мошенник, использующий свой дар для грязного отмывания денег, т. е., сугубо в корыстных целях, почувствовал присутствие чужого.
        А «чужим» был не кто иной, как демон-защитник, и это он тоже знал.
        - Хватит прятаться, Спаун. Магия невидимости, вся фишка которой заключается в таких банальных вещах, как ловкость и физическая подготовка, подействуют на кого угодно, только не на меня…
        Открыв окно с наружной стороны (одной рукой держась за трубу, второй - за каменную статую ангела), мститель зашел внутрь.
        «Я не убью, даже если ее смерть - твоих рук дело, но ты пожалеешь».
        - Так! - вскрикнул Бен, буквально выпрыгнув из кресла, - Я не принимаю у себя лицемеров!
        - То есть? - Спаун странно посмотрел на него.
        - Твои неинтеллектуальные мысли - Майро явно ожидал визит демона, раз вел себя с ним так уверенно, как не вел еще ни один другой подонок, - Ты не убьешь меня, даже если окажется, что я убил твою эту, как ее… Кристен, то я пожалею! Скажи еще, что такого не было! Скажи, что ты так не думал!
        «Не знаю, как он…»
        Спаун присел на одно колено, взялся руками за голову из-за появившейся пронзающей боли в затылочной области.
        - Все ты знаешь, мой плохо подготовленный друг! Думал, прочной резины будет достаточно, чтобы защитить мозг от вмешательства?
        «Он проник в мой разум».
        - Умею это делать!
        «Я остановлю тебя».
        - Да, конечно, остановишь! Только интересно знать, каким образом?
        Спаун не открывал рта, он просто думал, а Майро, за секунду прочитывая мысль, словесно отвечал. Но такой слабой защиты без контратаки не хватило, и герой потерял почву под ногами. Упал в огромное бездонное ущелье. Через минуту появилось дно - бородатое лицо господина Майро, увеличенное до исполинских размеров.
        Демон оказался в комнате без окон и дверей, формой напоминающей куб. Затем в помещение проник потусторонний голос - голос Майро. Он пытался убедить демона дать заднюю, поверить в счастье подруги детства, которая живет где-то там и радуется обретенному воссоединению со своими близкими!
        - Разве Спаун не ищет? Разве он не жаждет встречи? Глупый вопрос. Конечно, он ищет…
        - Разве не к этому мы все стремимся? К воссоединению!
        В комнате образовалась дверь, нарисованная невидимым мелом, из которой спустя мгновение вышли мужчина и женщина среднего возраста. Замужняя пара.
        Спаун увидел в этих проекциях своих давно умерших родителей. «Рассоединение»…
        - Мама, папа… - Спаун потянулся к ним, подошел почти вплотную и присел на колени, чувствуя то ли радость, то ли угрызение, - Я похоронил вас, но только не в своем сердце…
        - Мы с тобой, Джонни, навсегда!
        - Мы с тобой, Джонни навсегда!
        Проекции родителей повторяли за Гипнотизером.
        - Мы с тобой, сынок, мы никогда не расстанемся.
        - Мы никогда не расстанемся.
        Пусть и вымышленные, они выглядели такими настоящими, что Спаун (их сын) уже чуть было не поверил в их возвращение.
        Главенствующее качество ситуации определяет особенности стратегического действия в данный момент времени, из «ямы» способны выйти только единицы. Но умение управлять собственными чувствами, сопротивляться, а предопределяющая черта - смирение - оно же осознание правды, спасли героя от того, что сломало Алекса Филдса, Кристен и, возможно, еще многих других хороших людей.
        «Правило гласит, воссоединение с ушедшими в мире живых невозможно. Образы восставших - фикция, проделки коварного мошенника».
        «Джонни» сказал родителям, точнее проекциям, то, чего боялся произнести больше всего, хоть и давно принял это…
        - Вас нет. Это сон… и грезы, навеянные незапланированным сеансом регрессивного гипноза, тут же исчезли, вышли за дверь. Комната увеличилась, и перед мстителем снова появился Бен Майро, не ожидавший, что жертва откажется от его услуги, - И этот сон подстроил ты!
        - Как ты намеревался меня - прошедшего Тибет, запутать в паутине лжи? Один обман влечет за собой сотню! Один грех тянет другие!
        «Доселе это всегда срабатывало, всегда! Его мозг необычайно силен, неподвластен! Его воля, о боже, первый раз в жизни наблюдаю такую у человека» - Майро внутри понимал, что это - проигрыш.
        «Как я уже говорил, я не убью тебя, но ты надолго запомнишь и меня, и Кристен» - Спаун прекрасно помнил, что преступник умеет читать мысли. Прошлые его не порадовали, а нынешние и вовсе припугнули.
        Через минуту. Дверь офиса выбил острый каблук Призрачной Тени, ворвавшейся без приглашения.
        - Ну, что, мальчики, не ждали меня?
        Размякшее личико владельца центра тотчас покраснело.
        Наблюдая жалкую и в то же время забавную сцену, Мэри подошла к ним. На каблучках))).
        - Я вижу твои помышления! - вскрикнул Бен, - Ты не собираешься меня калечить…
        Спаун согласился:
        - Я - нет - и взглянул на подружку, - А насчет ее не уверен… - он решил дать им возможность поворковать наедине.
        Спаун попросил Мэри:
        - Не увлекайся - и вышел в коридор.
        «Он ведь тоже живой человек».
        - Мисс, я… А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! - пронзительная боль в правой руке заставила Бена невольно застонать.
        Тень выполняла работу, к которой была приучена с семнадцати лет - физически играться с негодяями типа Майро. И плюс жестокости - ей становилось легче - возникал образ Джерси, повышалась социальная безопасность!
        - Повизжи…
        Прижатая каблуком кисть уже распухла.
        - А теперь говори, ну!
        - Чем? - Гипнотизер ослабел, но все еще мог говорить, - Хочешь, чтобы я помог тебе добраться до запретной зоны? Чтобы разблокировал воспоминания, светлые, прекрасные, о существовании которых ты даже не догадываешься?
        Тень представила только:
        «А почему б и не довериться, детка? Только потому что он преступник? Хм, а кто же тогда ты? Белоснежка?»
        Просканировав последнюю мысль Тени, словно считав данные компьютера, Майро беззлобно усмехнулся:
        - Ну, это вы загнули, мисс. Вы точно не Белоснежка, но и не преступница.
        - Ммм, да? - зевнула Мэри, - А кто ж я, интересно? Не подскажешь?
        Далее в голосе Бена почувствовалась неприязнь к «маскам».
        - Вы?
        - Я…
        - Заблудшая душа, неспособная сориентироваться в этом мире. Из-за накопившихся комплексов, естественно, из-за постыдной зависимости, камней и прочего мусора. Тут играют роль и наследственные нюансы…
        - Ммм…
        Девушке не понравилось заключение гипнолога, и она еще раз прижала ладонь вертикальной подставкой сапога.
        - Хватит… - Майро не закричал, а попросил о прекращении пыток в обмен за информацию.
        - Я тебя слушаю внимательно!
        - Прошу, отпустите меня после этого. Если так будет угодно, я сверну лавочку.
        - Заманчивое предложение… - Призрачная Тень убрала каблук.
        - В общем, передай своему партнеру, с которым спишь, вернее, с которым недавно спала…
        За дерзостное выражение негодяй расплатился рассеченной губой, еще разок вскрикнул и продолжил.
        - Передай ему, что другая девочка, та, что постарше коричневолосой Кристен, имя и фамилия Джоанна Филдс, кажется, находится в смертельной опасности. Я не уверен, что она все еще жива, но, зная его медлительность, думаю, он пока не усп… А-а-а-а-а-а-а-а!
        Теперь уже не одна ладонь, а целых две оказались под каблуками.
        Не церемонясь, Призрачная Тень схватила гипнолога за галстук и загрозила пальчиком.
        - Хорошо разбираясь в приемах самообороны, в технике ударов, в болевых точках, отмечу, что подобных вам мужчин способна удушить любая школьница.
        - Или маньячка? - не унялся Майро.
        - Зачем так грубо?
        - Как грубо? А-а-а-а-а-а-а-а! Я все понял…
        - Вот так…
        - Миссис Филдс сейчас, предположительно, находится с ребенком. Она вообще редко когда от него отходит, все свое время уделяет ему. После горькой утраты материнские чувства обострились. Ну, неважно…
        - Говори уже!
        - Бык. Это его прозвище. Настоящее имя знают немногие, я - один из таких счастливцев. Стефан Ричер - специалист в области сминусования, бывший морской котик.
        - Оу, парень с яйцами? Что собой представляет?
        - Боже, какие там яйца? Уверяю, ничего интересного… На три года старше меня, но непутев, просто ужас! Во всем зависим от моих советов. Я должен ему постоянно говорить, что нужно предпринимать: заплати копам за бездействие, заплати за действие, реши это, сходи туда-то. Словом меркантильный идиот!
        - И ты послал своего щеночка убить эту Филдс?
        - Да. И заплатил прилично! Столько, что душа любого святого вмиг почернеет от алчности. Так что, не сомневайся - задержишься в моей резиденции дольше, чем нужно - еще одна одинокая баба воссоединиться с родными, и будет ей очень-очень хорошо там, в ватных облаках… - Гипнотизер улыбнулся, - Бык, безусловно, тупица из тупиц, но свое дело знает…
        - Где его можно найти? Он уже в доме Филдс? Отвечай!
        - Ай! Только не делай больно, я скажу.
        - Жду…
        - Ричер, как правило, не работает в одиночку, и каждое убийство совершает в компании корешей. Их адрес записан у меня на бумажке…
        Эсайберс-стрит на треть состоит из пустырей и разновидных заброшек. Совершенно незастроенный, запущенный лабиринт пустырей, на который власти давно уже забили. Основная причина - невыгодность. Это не лучшей экологичности место, не представляющее никакой исторической ценности, и вовсе, двадцать лет назад, являлось густым лесом. Из-за непрезентабельности окрайного района скопилась и мелкая преступность.
        - Так, парни - бывший вор, ныне киллер по погонялу Кран, оснащал пистолеты глушителями, занимался подготовкой к убийству Филдс, - Мы идем вместе не потому, что эта баба может оказаться опасной.
        - Тогда в чем дело? - спросил давнишний приятель Крана худосочный - Плут, - Зачем на вдовенку столько огня?
        - А в том - киллер чувствовал, что устает возиться с глушаками, - Вероятно, вдова понимает, ей конец, но жутко настырная, она решила все-таки немного подстраховаться, а если говорить напрямую, чуть оттянуть драматическую развязку, чуть оттянуть смерть…
        Тем временем «маски» уже подходили к бандитскому гнезду.
        - То есть, ты допускаешь, что ее могут стеречь копы?
        - Не допускаю - сказал Кран, отличавшийся от подельников крайней предосторожностью и при подготовке к преступлению всегда руководствовавшийся принципом «береженого бог бережет», - А, скорее всего, так и есть, ведь даже самая тупая баба, прожившая с мужиком несколько лет, поймет, что без него, без мужика своего, она никто. А копы, бывает, попадаются очень даже надежные. И согреют, и утешат…
        - Вполне возможно, что ты прав - Плут, как и остальные отморозки, услышал дверной стук, затем повернулся к Крану.
        - Что смотришь? - тот резко помрачнел, - Открывай. Это, скорее всего, Шульц тащит свою задницу. Ну, что смотришь, веточка? Иди…
        Прошло еще мгновение и бандиты услышали панический крик худосочного. Они тут же схватились за оружие. Из тени комнатной арки вышел Спаун, видимо, надовавший Плуту по самое не горюй.
        - Ах ты, сука! - грубанул Кран, и приказал ребятам, - Стреляйте!
        Но у преступников ничегошеньки не вышло: пули пробили не костюм демона-защитника, а их незащищенные от свинца органы движения, в особенности ноги…
        Призрачная Тень ввалилась к «братве» через разбитое в ходе перестрелки окно. Удачно приземлившись, она наставила оружие на Крана и громко посоветовала не шевелиться.
        Затем повернулась к Спауну:
        - Не бойся, милый, эти птахи у меня под контролем… - выстрелила Крану в ногу. Еще раз, - Тебе лучше начать говорить, а не то… Никто не вызовет врача. Мы, знай, подождать можем, а вот ты… - и посмотрела на кровоточащую рану, - Не уверена…
        - Хорошо. Все скажу… - преступник сдался, так как поверил этой штучке на слово: еще чуть-чуть и будет поздно созваниваться с медиками.
        - Валяй! - посуровела распрекраснейшая Тень.
        Кран говорил тихо, не спеша, но внятно:
        - Мы договорились, что если я с ребятами не выполню задание, он будет действовать самостоятельно. Я б позвонил ему и помог бы вам, но мешает нюансик…
        - Что?
        - Он специально не взял телефон. Видимо, предчувствовал…
        - Ммм… - Тень полезла за помадой в один из раздельчиков латексного костюма, - А морские котики могут что-то предчувствовать?
        Тут послышался «темный» голос Спауна, который прервал затянувшийся диалог бандита и мстительницы.
        - Вызови ему врача. Иначе истечет…
        Мэри повернулась к возлюбленному и, испытывая легкий дискомфорт от разногласий, отважилась на прямой вопрос:
        - Я никак не могу понять, тебе их всех жалко, что ли?
        - Представь, что нет - возлюбленный говорил все с той же «темнотой».
        Тень сильней завозмущалась:
        - Тем более! Каков смысл заступаться, если даже жалости не испытываешь? Понимала б еще, если бы испытывал, но так, это ж абсурд…
        - Смысл прост! - Спаун кинул деве в руки подобие телефона - устройство, с которого можно было совершать звонки, - Если б я всех убивал, я бы от них не отличался. Учитывая, что я, как и враги мои, нахожусь вне закона. А быть преступником и не считать себя таковым - хуже вдвойне!
        - Попытаюсь понять, но, боюсь, не смогу. Не моего ума все эти тонкости. Сторонний зритель я, скорее, нежели напарник полноценный, раз во всем прав ты, ты все и решаешь…
        - Не начинай!
        - Ммм, ну, ладно… - девушка вышла на улицу, но перед этим сказала ему, что «не намерена помогать сволочам».
        Спауну пришлось самому звонить в скорую…
        Бык взломал дверь квартиры семьи Филдсов. На данную «операцию» ушло тринадцать минут. К огромному везению преступника его никто не заметил. А хозяева…
        «Ничего не подозревают. Тем для них лучше. Всегда мечтал сдохнуть в тишине. А теперь эти суки разрушили мечту. Тем и сильнее моя ненависть к ним».
        В кромешной тьме, как фара, светился лоб Быка. Неугомонный бандит добрался до комнаты, где нахрапывал кот, спала Джоанна, рыбки мирно и плавно передвигались в аквариуме…
        Убийца направил пистолет на женщину. Но потом чуть притормозил, задавшись вопросом:
        «Что за красный лучик лезет мне в нос?»
        Позже выяснилось, что это светился не лоб экс-котика, а игрушка маленького непослушайки Кевина, неприкаянно бродившего по квартире.
        Стефан не успел сориентироваться, чтобы взять сорванца на прицел. Времени не осталось. Смышленыш включил свет и…
        - А-а-а-а-а-а-а-а! - закричал Стефан Ричер.
        - А-а-а-а-а-а-а-а! - вскочила перепуганная мамочка.
        Прибывшие Спаун и Тень зашли в комнату, где происходило действо. Посмотрели, что творится, покачали головой и за ручку ушли. Их никто не заметил…
        - А-а-а-а-а-а-а-а-а! - Бык смотрел на свою распухшую кисть (Кевин взял подаренную папой бейсбольную биту и нанес дяденьке травму), дул на нее, гладил поврежденные пальцы и… кричал, - А-а-а-а-а-а-а-а!
        Бо-бо-бо-бо-бо-бо! Больно-о-о-о-о-о-о-о!
        Злодей думал, что сейчас притворится бомжом или, того круче, обеспокоенным открытой дверью новым соседом. Но из кармана выпал пистолет. Джоанна решила - надо звонить в полицию!
        А Бык все орал и орал…
        Узнав об аресте одного из должничков, самый неоднозначный персонаж департамента, лейтенант Эсмонд Фернок, поплатился настроением и планами на следующую неделю. Хитрый коп по полной тряс конторку Майро, финансы доставал ныне арестованный Стефан Ричер/Бык, а теперь Гипнотизер лишился посла, что несколько усложнит переговоры.
        Но деньги мошенника забылись так же быстро, как и вспомнились. Причина - появившийся в кабинете Бёрк. Лицо офицера выражало наивысшую степень беспокойства, и Фернок даже не стал возмущаться, что он опять забыл о правилах приличия, как, к примеру, «постучать, прежде чем войти».
        - Что такое? - спокойным голосом спросил лейтенант, спокойным и даже приятным.
        Уолтер положил руку на сердце:
        - Узнаете, вот, честное слово, либо забоитесь, либо не поверите…
        Хозяин кабинета выкинул смешок:
        - Скорее, второе…
        - Ладно, милый друг, раз уж пришел, то говори, по какому вопросу. Вялотекущую недосказанность не люблю, такое действует по принципу снотворного…
        И в чем-то Эсмонд был, несомненно, прав, судя по сонным глазеночкам Бёрка, который сначала подумал, с чего начать свой рассказ, и только потом раскрыл всю колоду.
        - Я сделал так, как вы говорили.
        - В смысле?
        - Забыли, что ль?
        - Ну, допустим, держать в черепном ящике все подряд я не могу. Что сделал-то?
        - Допросил докторов Антнидаса…
        Затем последовал еще смешок. Второй по счету.
        - А? Так это я не забыл…
        Лицо Уолтера выразило недоумение:
        - А что тогда?
        - То тогда. Все я помню. Просто не поверил, что сдержишь слово. И, зная вас, как облупленных, не удивился бы…
        - А как же деньги?
        - А что деньги? Скажешь, не мог их присвоить?
        - Можно узнать, вы всех людей на этой грешной земле считаете безответственными и ворами?
        Фернок дал наиболее близкий к истине ответ, а явное преувеличение означало иронию:
        - Почему всех? Себя же не считаю…
        - Итак, офицер, ближе к сути. Что сказали халаты? - не дав собеседнику ответить, Фернок продолжил красноречивое разглагольствование, - Судя по тому, с каким видом ты явился, с таким, что словно по тебе проехались, в дурке от чаевых не отказались.
        - Не отказались…
        - Выкладывай…
        Уолтер выложил все за шесть минут.
        Лейтенант очень эмоционально, очень громко отреагировал на услышанное. Его так это взбесило, что он чуть не… Впрочем, неважно.
        Его можно было понять. Любой человек с ферноковским темпераментом не отнесется бесчувственно к подобным заявлениям. Но… прошла минута-другая и он поутихнул. Правда, не перестал осыпать Уолтера критикой за кое-какие моменты…
        - Ты хоть понимаешь, идиот, хотя бы капелькой своего зачаточного мозга, что если все так, как ты мне наплел, то, быть может, уже поздно к ней идти?
        - Что…
        Бёрк слова не успел молвить в оправдание, как был перебит:
        - Ничего! Ты мне когда это сказал? Только что! А когда наведывался в клинику? А? Три дня назад? - Фернок привстал, начал махать перед носом «накосячившего» указательным пальцем, - Доктора-то не дураки, в отличие от тебя. На то хитрецы и есть, что котел варит. Чем хитрее, тем легче жить, чем легче жить, тем сильнее срать на мораль. Им платят, может, и регулярнее да больше, чем ты да один раз! Они ведь наверняка все передали этому уроду!
        Голос погрустневшего офицера был в четыре раза спокойнее голоса Эсмонда Фернока:
        - Вы думаете?
        - Сто процентов даю. И доложили прокурорскому не когда-нибудь, а сразу после твоего ухода.
        - Но если вы думаете, что девушку могут убить, то…
        - Если уже не убили. Ты мне должен был доложить сразу, понимаешь? Сразу! А не только сейчас!
        - А почему вы вообще такое допустили?
        - Потому что просек ситуацию.
        - В смысле?
        - В прямом! Сам-то еще с ума не сошел? Если всё говно, которым ты мне сейчас вынес мозги, не преувеличено десятикратно, не придумано тобой в первом приступе сперматоксикоза, если ты, офицер, не ширнулся чем-нибудь легкодоступным, прежде чем войти сюда, то, увы, дружище, мы имеем дело с очень умным, но беспринципным ублюдком! - последние слова, как показалось Уолтеру, лейтенант произнес с какой-то неясной восторженностью, охватившей и без того возбужденный рассудок, - Труп римлянина вспомнил. Целый маньяк нарисовывается…
        Офицер минут десять смотрел Ферноку в лицо, практически не отрываясь, до тех пор, пока тот не сказал, что они будут делать.
        - Идем!
        - Куда?
        «Тот» был до фэнтезийности решителен и неустрашим:
        - В чертовку клинику. Скарлетт твою навещать. И заодно с врачами договариваться, но уже не подкупать. Довольно тратить деньги.
        По дороге Фернок подхватил куда-то спешившего «месье» Блейка и велел присоединиться:
        - Подождите, а куда мы? - ненастроенный на «экскурсии» Дэвид сомкнул брови и небесталанно изобразил недоумение.
        Фернок почти срифмовал:
        - Меньше знаешь - лучше спишь. Иди молча и заткнись…
        - Сделаем!
        От «месье» разило алкоголем.
        «Три мудреца» «выползли» из отдела, забежали в отделанный натуральной кожей салон Ford Crown Victoria (машина Эсмонда). Лейтенант вежливо попросил Бёрка сесть за руль, а в просьбе подчиненного «дать ему поводить» отказал и замахнулся кулаком.
        Всю дорогу до Антнидаса они обсуждали свои личные проблемы, стыковки-несостыковки, выказывали пожелания о дальнейших деловых отношениях и просто юморили.
        Предчувствие беды Эсмонда было связано с «узницей положения».
        Скарлетт, поэтому он иронизировал чуть меньше абсолютно расслабленных Бёрка и Блейка. Второй, кстати, в середине поездки изъявил желание… вырвать.
        - Друзья, у вас есть что-нибудь? Не могу…
        Фернок повернулся к горе-Дэвиду:
        - В каком смысле не можешь?
        Тот схватился за живот и начал постанывать:
        - В прямом.
        - Ладно… - смиловался лейтенант, и обратился к рулящему Бёрку, - Пакетик сыщется? Или что-нибудь пакетозаменяющее?
        - Поздно что-то предпринимать… - прохрипел начинающий хроник, и…
        - Прекрасно… - водитель сжал зубы, еле удержавшись от брани…
        Своим фирменным рефлекторным извержением Дэвид разукрасил весь салон форда! Отделанный натуральной кожей…
        Троица зашла в Антнидас. А перед этим, «за секунду до», Фернок заботливо обтер лицо Дэвида влажной тряпкой, убрав с губ остатки «извержения».
        - Вот так ты хотя бы на человека похож, правда, отдаленно…
        Бартоломью, собравшийся уходить домой, взявший документы, которые он планировал прочесть к утру (истории болезней вновь поступивших), пару бутылок на выброс (док отмечал день рождения племянника на своем рабочем месте) и компактный кейсик.
        «Долгожданный отдых, ну, а завтра опять сюда».
        К сожалению, мечты Эрне пораньше удалиться канули в лету…
        - Привет, друг. Далеко собрался? - Фернок, как всегда, не отличился уважением к старшему. А док был старше его на целых десять лет.
        - А в чем дело, мистеры? - спросил Эрне, который не понимал, что происходит: перед ним стоят трое борзых легавых, один из них уже наведывался к сестре прокурорского.
        «Плохи мои делишки».
        - А в том - ответил лейтенант, - Мы хотим кое-кого навестить, а несогласие и упрямство повлекут за собой… Дэвид, что?
        - Ну… - помощник потер горло, - Психологическое кодирование от алкоголизма?
        - Не угадал - Фернок посмотрел на Блейка, - Они повлекут за собой целый ряд всевозможных проверок - и опять на доктора, - Вам тут трое суток не позволят работать, будут придираться к любой мелочи, к какой не придерется самый принципиальный человек на планете. Последствия при выявлении нарушений будут, поверьте, необратимы, а риск того не стоит…
        Получив угрозу-предупреждение господ-полицейских, главврач не нашел другого выхода, как выполнить требования. Но сначала ему понадобилось уточнить у пришельцев цель их визита.
        - Вы пришли, чтобы…
        Бёрк перебил эскулапа:
        - Чтобы поговорить с одним из пациентов. Вернее… - поправил он себя, - С пациенткой. Думаю, поняли, о ком я…
        - А! Так вы к ней?
        - Да - подтвердил Фернок.
        - Вот оно что…
        - Проведете? Или проверки нужны?
        Бёрк перебил лейтенанта.
        - Идемте…
        Эрне остался стоять и смотреть на них, уже издалека, так как их фигуры исчезли из виду буквально через пятнадцать секунд…
        Все трое замерли при виде обнаженного тела.
        - Бог мой… - первые секунды Дэвид находился в состоянии полной неясности, водя подбородок в бок и оглядываясь на товарищей, - Что это за женщина и кто это мог сделать с ней? - добродушная душа, он сильно переживал.
        У Скарлетт черепно-мозговая травма, несовместимая с жизнью. Фернок сразу понял это, так как в свое время повидал немало жмуров, получил как минимум базовые знания.
        - Да нет, ты ошибаешься. Здесь мог быть, кто угодно - сказал он, и подошел к побледневшей, - Но точно не бог… - и закрыл остывшие глаза убитой, - Не бог…
        - Ужас… - Бёрк не мог найти слов, чтобы в красках описать случившееся. Да и лейтенант не стал его ругать, потому что понимал, насколько бессмысленно ссориться. Той, что существовала в семнадцатой камере, словно в отдельном измерении, расположенном где-то между Землей и Адом, уже нет.
        Страдалица отмучилась, и, взойдя на небеса, увидела жизнь, которой ей так не хватало на Земле. По крайней мере, в это верил Уолтер, недавно навещавший Скарлетт. Точнее, хотел верить…
        После, мягко говоря, неудачного похода в клинику, поддатость Блейка как рукой сняло. Он затребовал у друзей срочных разъяснений.
        - Не люблю, когда молчат, не люблю, когда используют - на лице явственно читалась тревога, - Поняли? - Дэвид не сдержался и крикнул, - Не люблю!
        Фернок подошел к нему:
        - Никто тебя не использует, угомонись. Я вообще тебя просто проветриться взял, а то ходишь пьяным по отделу, как посмешище, ставя под сомнение полицейскую работоспособность…
        Повременив с уходом в связи с визитом нежданных гостей, Эрне пришлось полезть в карман за ключами, чтобы открыть кабинет. Вдруг главврач увидел троицу и… кое-чего недопонял:
        «Неужели бедняжка Скарлетт в плохом самочувствии, раз они так быстро вышли?»
        - Эээ… - подбежав к копам, Бартоломью поправил край халата и двинул головой назад, - А что вы так сразу? - а затем вперед, - Все уже, поговорили?
        - Нет - ответил Блейк, сделав два шага к доктору.
        - В чем дело?
        - В том, что ее больше нет…
        - Что?
        - Ничего - вмешался Фернок, - Кто до нас заходил к ней?
        На этот вопрос Эрне не ответил, а всего лишь затрясся, будто боялся, что с ним что-то будет, если он скажет.
        Но лейтенанта пуще всего на свете злило, когда молчат:
        - Она мертва! Потому я и спрашиваю, кто к ней заходил?
        Все-таки главврач сломался:
        - Он… он заходил.
        - Он - это кто? Прокурорский?
        - Ага…
        Фернок прямо при товарищах отвесил докторишке «люлей в граммах» - повалил ударом в пузо и пнул несколько раз ногой.
        - Пошлите!
        Еще в коридоре:
        - В общем, ждали вы от меня такого решения или нет, но как только эта сволочь появляется в управлении, я убиваю его. Плевать, что при всех. Плевать, что меня самого, вероятно, посадят, но эта тварь сдохнет… - лейтенант остановился и посмотрел, не Бёрку в глаза, а именно Дэвиду, - Ему не жить…
        - Это он сделал? - Блейк шептался. Создавалось твердое ощущение, что сейчас он просто не может говорить нормально, не может вернуть на время потерянный голос, - Прокурор? Самый правильный и принципиальный человек в мире?
        - Представь… - молвил Фернок, - Самый правильный и принципиальный…
        - Я представил! Представил, что это он сделал! Поверил! Хотя нет доказательств…
        - Считай, есть…
        - Допустим, но ты тоже не святой! Вспомни, что случилось с теми парнями. Ты их убил… - Дэвид опустил голову, его мучил стыд, чувство вины как раз за тот случай, в башке кружила полная неразбериха, а душу мучила вопиющая неопределенность, - Чем ты лучше его?
        Фернок настроился на серьезную беседу, и, сомкнув брови:
        - Если тебе полегчает и ты перестанешь смотреть на меня, как на монстра, то да, себя я тоже часто ненавижу… - но это было далеко не все, что он хотел донести до Блейка, - Я-то по-своему раскаиваюсь, а вот он? И да, я, если припомнить, своих родных не убивал, а за сестру был готов умереть… - проскользнула искра искренности, - Отдать свою жизнь взамен ееной. А он? Он придет с таким же лицом, как обычно, усядется за стол и ничего чувствовать не будет. Вот и решай, такой ли я монстр на фоне некоторых…
        Более Дэвид не смел ни в чем упрекать Эсмонда, а если и упрекал, то только про себя.
        «Паршиво вышло».
        «Они мене заплатят, ведь теперь я знаю их тайны. Я всем скажу, кто такой Спаун, заодно выдам и шлюху, что склеилась с ним. Про «склеилась» тоже все узнают. Все узнают про этих разодетых психов. Про их никчемную личную жизнь, про все их проблемы».
        Отделавшись малой кровью после стычки с мстителями, Бен Майро весь вечер занимался обработкой полученных травм. Тело так и пронзал зуд. Хорошенько побитый, преступник грезил о реванше, отрабатывал в уме план по нанесению превентивного удара, и уже представлял, как преподнесет народу правду.
        «Массовый дисбаланс, конечно, будет, но куда без этого? Лично я не желаю, чтобы психи учили нормальных людей жизни, и для их помещения в тюрьму, а лучше сразу в психушку, готов пойти на все».
        Последний вечер Гипнотизера.
        Перевязав руку, Бен зашел в ванную комнату, чтобы положить перекись обратно. И увидел то, что испугало его куда сильнее «разодетых»: размазанная по надраковинному зеркалу гелиевая краска.
        Цвет зеленый.
        Послание гласило:
        И НЕ НУЖНА МНЕ САУНА,
        ВОНЮЧИЙ ИДИОТ!
        НЕ ТРОГАЙ ЖЕ ТЫ СРАУНА,
        КОЛЬ НЕ ПЬЕШЬ КОМПОТ!
        Не опрометью бросился вон из квартиры, как поступили бы многие, не взялся за телефон. Вместо этого он продолжил стоять и думать. Интерес Майро к создателю надписи, чью нездоровую ауру он ощущал, превысил чувство собственной сохранности.
        «Исходящая от этого человека энергия… Никогда не сталкивался с такой. Ощущается потенциал, недурный! Есть сила воли, да какая! Почти такая, как у Спауна. А такой уровень воли встречается крайне редко. Есть фантазия, есть страсть, есть ненависть. Последнего, кстати, заметно больше. Нет страха, нет кнопки стоп, которой, обычно, не бывает у психически буйных. Нет желания заводить семью, нет…
        Спустя четыре минуты.
        - Маний как таковых нету. Есть одержимость, вернее что-то, похожее. Тяга к членовредительству, жажда разрушения, и…главная одержимость… Спаун?»
        Услышав негромкий звук шагов, Майро инстинктивно повернулся назад. Перед ним стоял чудик, на голове которого была емкость для приготовления пищи - маленькая кастрюлька, а в руках - по поварешке.
        - ?
        Страх уже догонял любопытство…
        Чудик постучал поварешками по кастрюле, и в то же десятисекундие врезал Майро ложкой для разливного по челюсти. Выбил пару зубов. Гипнотизер, свалившись с ног, увидел, что ладонь вся в крови. И понеслось! Чудик усердно работал поварёхами, отбивал все, что было: кисти рук, ступни; уничтожал пальцы; бил по печени, по лбу, по затылку, по челюсти…
        Уже ничего не соображая, теряя всякий контакт с конечностями, Майро все равно, перед лицом смерти, все еще хотел отомстить демону-защитнику - сказал, кто прячется за маской…
        Убийца обрадовался! Не забыл отблагодарить:
        - Спасибо! - и докончил дело - навсегда заткнул жертву ударом по голове об стену.
        Бросил на пол поварешки, кастрюлю, вилки, ложки и ушел…
        - Спасибо за мозговставляющую дискуссию! Ты мне дал самое главное…
        - Знания!!!
        ГЛАВА ВОСЬМАЯ
        Сны - эти маленькие кусочки смерти, как ненавистны они мне!
        Эдгар Алан По
        Час ночи.
        Жильцы малоэтажного дома не могли заснуть от громко включенного телевизора. А смотрящему в столь позднее время было глубоко чихать на соседский покой…
        - Мои дети… В самом начале именно дети дали мне мою силу. Рубака из Спринвуда - так меня называли жители. О моём царстве ужаса слагали легенды. Десятки детей были убиты моими ножами. Потом родители спринвудских детей разделались со мной. Они по-своему сотворили правосудие.
        - Когда я был жив, я любил немного поозорничать. Но после того как они убили меня, я стал намного хуже себя вести. Им стали сниться ночные кошмары.
        - Дети по-прежнему боялись меня. И их страх дал мне силы, чтобы вторгаться в их сны. И вот тогда началось настоящее веселье!
        - Но потом они придумали способ забыть обо мне, полностью вычеркнуть меня из памяти! Быть мертвецом - не проблема.
        Быть забытым - вот это гадко!
        Мне пришлось перевернуть весь ад…
        Фредди Кригер сидел перед «ящиком» с банкой апельсинового сока в руке, параллельно чесал свои мужские гонады (яйца) и громко подрыгивал. Его болезненный интерес к картине режиссера «Bride of Chucky» Рони Ю - «Freddy vs Jason» был напрямую связан с тяжелым детством.
        Не скрывая от себя ненависть к членам семьи, к уже мертвым Скарлетт, отцу и частично матери, Фредди раз за разом пересматривал фильмы одной и той же франшизы «A Nightmare On Elm Street», перематывал на любимые фрагменты…
        Ждал, когда снимут ремейк!
        Всякие мерзкие мыслишки лезли в голову окружного прокурора во время просмотра ленты. Среди них числились фильмы ужасов, педофилия, мазохизм, изнасилование, садизм в «Цельнометаллической Оболочке» Кубрика!
        «Свои яйца надо чесать аккуратно, главное, не повредить скорлупу. Повредишь скорлупу при ческе - будет плохо. Так вот, я плавно, то есть, медленно сую руки в трусы, когда смотрю фильмы. Я ничего и никогда не испорчу. Я очень аккуратен».
        Но ненависть к Скарлетт, пусть и к мертвой, затмевала все иные чувства. И, вспоминая суку-сестру, он мечтал только об одном - убить ее еще раз.
        «Эх, жаль, что нельзя перемотать. Была бы жизнь фильмом, Скарлетт… ты слышишь меня, мразь? Наше последнее свидание было бы моим любимым фрагментом. Зря, что такой фильм никогда не снимут.
        У творцов закончились оригинальные идеи, вот и выпускают штамповки на разок. Нет хороших картин, таких, которые брали бы за душу».
        Кроме наслаждений порочными мыслишками, Фредди, как запрограммированный, повторял полушепотом слова героя Роберта Инглунда:
        - В самом начале именно дети дали мне мою силу. Рубака из Спринвуда…
        Три часа назад. Психиатрическая клиника Антнидас. Семнадцатая камера.
        - Все понятия, касающиеся этической оценки тех или иных действий, определяющих, хороший человек или нет, заранее ошибочны. Не существует никаких понятий. Наша семья была заклеймена гнилью. Спасибо Лондону…
        Фредди проведал сестричку. За минуту он наговорил ей такого, от чего у любого здорового человека волосы б встали дымом. Но только не у Скарлетт, которая привыкла как к безумию - к всепоглощающей стихии Антнидаса, так и к страданиям. В этом ей помогли препараты, правда, вызвавшие изменения в ее здоровье и внешности: из красивой и жизнерадостной женщины она за полгода превратилась в серую мышь, к которой подойдет не каждый гуманист. Отныне ее облик располагал не только к сочувствию, но и к отвращению: кошмарная отечность лица и всего тела, конвульсивно подергивающиеся исхудавшие пальцы, потухшие глаза, вяло выглядывающие из-под поседевших бровей…
        - Ты знаешь, как сильно подставила меня? Родного брата! Взяла и п-п-п… настучала на меня моим же коллегам! Тварь предательская…
        - А знаешь, что тебе за это положено, тварь?
        Совершился первый удар. Прокурор специально припас кусок натурального строительного материала, держал его в кармане штанов, маленький, но твердый. Сестра потянулась к нему, чувствуя свою вину. Получила камнем по лицу.
        Сильно распухшие и потрескавшиеся губы раздвинулись, и в гробовой тишине антнидасовской камеры прошелестел увядающий голос:
        - Я люблю тебя, я не хотела… - голос постепенно стихал, - Я хочу только одного, умереть…
        - ?
        - Дай мне смерти, брат. Подари на блюдечке, Фредди! Избавь от мучений… Умоляю. О, Фредди… - плач едва ли не перерос в истерию.
        Сестра сделала для брата все, к примеру, села на лечение, и сделает еще, если тот захочет. Ее согласие вовсе не требовалось!
        - Ты не желаешь жить? - спросил Фредди, - Я рад. Тебе не представить, как сильно… - маньяк не питал жалости, только удовлетворение, порочное, злое и пустое получение удовольствия за счет мучений бедняжки Скарлетт, - Но ты все-таки, наверное, считаешь себя святой, в глубине души! Считаешь, что всю жизнь поступала сугубо по понятиям… - одной рукой он схватил ее за волосы, а другой замахнулся - приготовился для последнего, для второго удара, - Проснись, Скарли, добро давно не в моде. Акты человеческого сострадания сурово наказываются, тебе ли не знать?
        Поскольку больная не представляла серьезной угрозы для окружающих, ее по вечерам не посещали. Бартоломью, главврач, до сих пор не верил, что Скарлетт способна на столь тяжкое преступление. И единственный фактор, заставлявший доктора нарушать гипократскую клятву - регулярные обещания прокурора развалить клинику в случае несотрудничества.
        «Сделав дело», Фредди по-тихому свалил из отделения, в котором располагалась камера с сестрой (теперь уже мертвой). Перед тем, как спуститься, он поправил галстук, облизнул пальчики, зачесал волосы назад и несколько раз повторил:
        - Переизбрание лишь через три года, но я прорвусь. Переизбрание лишь через три года, но я прорвусь! Переизбрание лишь через три…
        Дохлебав сочок, Фредди… прорыгался!
        «Сейчас я просто чешу яйца и я просто прокурор, хоть и являюсь там какой-то… надеждой. Три года еще подождать, еще три года и будут выборы! И тогда я смогу занять место самого Сета Картера! Хотя этот ублюдок и так куда-то запропастился. Оно же и к лучшему, ведь я герой».
        Он понял, что кинцо ему поднадоело, и улегся спать. Ушел в другую комнату, громко захлопнув дверь!
        - Мое имя Фредди!
        Тем временем. Заброшенная железнодорожная станция.
        Они не знали, как это произошло, а все, что помнили: взрыв сопровождающей машины, гибель одного из охранников и странный усыпляющий запах.
        Что за запах? Газ?
        Затем смех…
        Чей? И почему такой громкий?
        И полная отключка…
        Похищенные очнулись на улице. Невеста обнаружила себя привязанной к грязным ржавым рельсам, а жених - к металлическому креслу-качалке, которое стояло в пяти метрах от стальных балок спецсечения. Деревянный низ кресла был к чему-то привязан.
        Ставни заброшенных домиков, таких же, как и сама станция - типичный пустырь, содрогались от порывов ветра и громовых раскатов. Чего уж говорить о полностью оголенной невесте и изгибающимся всем телом женихе.
        «Поезд на полной скорости несётся по рельсам, ты вроде и рядом, но беспомощен, ничего не можешь сделать. К рельсам привязана девушка, которую ты любишь - твоя девушка, черт возьми, и скоро она умрет, если ей не помочь… Если я ей не помогу» - Бэйлондс и не думал утешаться, наоборот, парень напрягался, стимулируя себя, заставляясь не сдаваться…
        До непоправимого оставались считанные секунды. Парочка вслушивалась в громоподобный рев приближающегося поезда, неустанно обменивалась любовными признаниями.
        В прощальную минуту Роксана стала для Билли Джульеттой - литературной героиней, девушкой из пьесы Шекспира.
        А Билли для Роксаны - Ромео - парнем из того же произведения!
        Как только на лице Рокси выступили слезы, «Ромео» закричал.
        - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
        Потому что в тот момент Рокси уже не стало. Колесные пары молниеносно отрезали голову и нижние части ног…
        Бэйлондс остался на заброшенной станции кричать, слушать скрип ставень…
        Через час.
        Лепрекон/Безумный Джек/Человек X ходил вокруг жертвы - убитого горем Уильяма Бэйлондса и нашептывал ему, дрожащему, пускающему сопли от холода и от цепной реакции, от убийственного стресса…
        - Главный злодей сегодняшнего сюжета - Ромео - вышел намного более удачным, чем принято думать о банальных душегубах - лицо маньяка было закрыто капюшоном, для того, чтобы жертва не смогла его увидеть, - Дело в том, что ты, Билл, по сюжету изначально очень зависимый от авторитетов, от своего отца, от своей тети, совершенно слабохарактерный и при этом импульсивный. Ты похож на капризного ребенка! - под ногами маньяка жестко шуршала трава, - Что ж, некоторые критики будут жаловаться на отсутствие мотивации персонажа или на чрезмерную простоту этой самой мотивации - поддельно неприятный голос еще сильнее травмировал психику парня, он, как нож, пробирался под кожу и копался во внутренностях, - Но на самом деле именно так все и должно быть, то есть, акценты в этом плане расставлены правильно, учитывая характер перса и факторы, влияющие на становление злодея. Кстати, слыхал? В жизни требуется порой намного меньше, чтобы совершить злодеяние. Человеческая психика - очень хрупкая штука. Перед нами ты - на первый взгляд, стереотипный злодей, но настолько изобретательно воплощенный и символически выраженный,
что диву даешься, зачем вообще тебя кто-то взял? Только самые догадливые зрители пронюхают, что ты - пешка в чужой большой игре, а значит, ты можешь смеяться, сколько влезет! Не плакать, не горевать по усопшей, а смеяться…
        - Так смейся! Смейся!
        Находясь в сновидениях, Фредди постоянно дергался, делая непроизвольные движения, судорожно хватаясь за лицо. Бывало, вздрагивал. А еще… еще он говорил, во сне, с кем-то, раскрывал фантому секреты прошлого «кровавых братов», делясь самым сокровенным из того, что имел и одновременно самым кошмарным…
        Проснувшись, точнее думая, что проснулся, Фредди плавным движением ухватился за дверную ручку и вместо ведущего в гостиную коридора увидел темную аллею.
        Деревянная вывеска рядом с двухэтажным домом и надпись на ней - «улица Вязов».
        Душу беспомощного в борьбе с наваждением прокурора терзал безмерный, первобытный страх.
        «Хочу выбраться отсюда, но это не зависит от моей воли. Выберусь только, когда скажет хозяин измерения. Боюсь, не обойдется без боли».
        Под словом «выбраться» Фред имел в виду проснуться. Пленник сновидений мечтал вернуться в любимую постельку.
        В «наваждении» обитало много созданий, внешне похожих на тех, что мы видим, когда не спим: облезлые кошки, переворачивающие мусорные баки, где-то рычали и без особой пользы скребли тяжелые двери собаки, с виду напоминающие адовых церберов. Те же животные, только в извращенном варианте, соответствующем воображению психически больного виновника сна.
        Краем глаза Фредди разглядел одного пса: жилистое тело, влажная шкура, отлитые красным глаза и, пожалуй, самая внушительная деталь чудовища - щелкающая желтыми гниющими зубами пасть. Другие животные - не животные вовсе, а несуразные комбинации известных зооформ, способные довести до инфаркта одним лишь видом.
        Все выглядело так реалистично, детализировано, что, казалось, это происходит вовсе не во сне. А наяву. Но в каком-то другом измерении.
        «Да уж. Кругом бегает всякая неприветливая живность. Место дикое, оно предстало передо мной в гиперболизированном виде, полное садистских образов».
        Ощутив абсурдизм происходящего, фантасмагоричность несуществующей улицы, Фредди услышал детский смех. Легкий, добрый, почти ангельский, но при нынешних обстоятельствах этот смех можно было назвать дьявольским и неземным.
        Издающие его девочки и мальчики - те самые похищенные дети, которых прокурор вывез на денек без согласия родителей, изнасиловал, избил, запугал и привез обратно, сейчас прыгали через скакалку. Их взгляды были такими оживленными, радостными, а улыбки так блестели, что создавалось впечатление, они забыли дядюшку Фредди в своем сердце, забыли про ту ночь, про похищение и последующие пытки…
        Но они, эти дети, всего лишь отрывки мертвой совести - совести, которая просыпалась тогда, когда засыпал прокурор. Сейчас ему их по-настоящему жалко и он может чувствовать что-то помимо сексуального голода, приводящего к потребности насыщения.
        Преступление совершается ради преступного результата.
        К чему эти знаки? Фред не знал, пока спал.
        А когда проснется - ненависть вернется.
        Пока во сне - жажды мести нет…
        А дети все прыгали, играли и пели, без устали на Фреда глядели, будто что-то узрели. Сон не сон, но, тем не менее, их песнь показалась знакомой.
        - Раз, два, Фредди в гости жди,
        Три, четыре, двери затвори,
        Пять, шесть, крепче стисни крест,
        Семь восемь, тебя не спать попросим,
        Девять, десять, больше не надейся…
        «Считалочка из недавно просмотренного фильма. Сцена, включенная в фильме-кроссовер двух франшиз, теперь повторяется у меня на глазах».
        Вид прыгающих участников частной школы Макгрегора с каждой проходящей секундой оставлял все меньше надежды на возвращение. А затем появился он - хозяин сна. Долгий, скребущий звук, неистовый хохот Инглунда, местами порванный красно-зеленый свитер, перчатка с острыми металлическими лезвиями на кончиках пальцев, осклизлое лицо с искаженной улыбкой и… коричневая шляпа с висячими полями.
        - Не соскучились?
        Отделенная во сне часть Фредди Кригера, его злая часть, наяву подавляющая добрую, приняла облик киношного маньяка - Фредди Крюгера. Злое, мерзкое, ненавидящее своих родных существо - именно таким казался грязный обожженный садист чистенькому ухоженному прокурору, при этом второй постоянно забывал, что первый - его половина.
        Крюгер точил ножи, пока подбирался к ученикам, и планировал продемонстрировать кристально-честному прокурору, «что делают с детьми настоящие парни»: монстр подошел к одной из невидящих опасности девчонок, взял за косичку, замахнулся перчаткой и…
        - Посмотри на эту маленькую дрянь! Так и просится к дяденьке в объятия - отрезал голову. Затем швырнул ее, отделенную от тела, в сторону, где ошивались псы-мутанты.
        Дети продолжили играть.
        - Ну, что, продолжим?
        - Нет, нет! - прокурора начало трясти.
        А маньяк вошел в раж.
        - Ха-ха-ха-ха! Идите ко мне детишки! Идите к Фредди!
        - Нет, не убивай!
        - Ха-ха-ха-ха!
        - Не убивай!
        - Ха-ха-ха-ха!
        - Ну, зачем же…
        Шоу закончилось со смертью узкоглазого Роджера. Фредди вырвал глазное яблоко мальчика и стал жадно обсасывать.
        - О, вампирские штучки…
        Через минуту после крюгеровского бесчинства дети исчезли. Откуда они взялись - прокурор не имел ни малейшего понятия, но чувствовал, что они - лишь часть его сна, как и киношный маньяк, который теперь с пожирающим любопытством пялился на своего идеализированного двойника.
        - Ты знаешь, кто я?
        Они ссоревновались в диалоге - Фредди, по сути отличный лишь более гладкой внешностью и Фредди, настоящий, который живет внутри того псевдодоброго Фредди!
        - Убийца… которого сожгли родители убитых детей.
        - Это да - в голосе киношного звучала слепая гордыня, он гордился детоубийствами, - Не спорю.
        Фредди Кригер не смог бы никогда так поступить. Он бы попросту забоялся. А вот матерый потрошитель Фредди Крюгер - вполне - две конфликтующие противоположности в одном человеке рассоединились в «наваждении».
        - Но это плохо - протестовал прокурор, - Это незаконно. Нельзя убивать. Так написано в бумагах…
        - К черту бумаги! - вспылил монстр, - Что они для тебя - лживого ублюдка?
        - Закон для меня все…
        - Нет, ты же знаешь, его не существует.
        - Я следил…
        - Что?
        - Годами. За каждым твоим шагом наблюдал. Момента выжидал. Готовился к выходу…
        Прокурор спросил напрямую:
        - Что мне нужно сделать для того, чтобы ты оставил мой разум в покое?
        Крюгер прошептал:
        - Вызволить из заточения!
        «Из заточения вызволить» - означало дать выход своим чувствам, о чем и просила душа Кригера, о чем молила. Ей надоела тонкая оболочка - лживый облик законника - одеяло, под которым прячется зверская сущность несчастного лондонца.
        Крюгер старался для Фредди - чтобы ему жилось легче, подальше от самообмана.
        - Загляни в свои кошмары!
        Лондон.
        Британские патриоты и консерваторы никогда не опишут, каким современный Голливуд представляет этот город потому что, по всей логике, редко включают телевизор.
        Но будучи совсем маленьким, Фредди Кригер находил себя именно в таком Лондоне - мрачном, злобном, гротескном, все из-за творящейся в семье «непогоды»: отец часто пил, а мать, чтобы уберечься от очередных побоев, запиралась в комнате и не вылезала из нее до наступления позднего утра.
        Трезвея, кормилец напрочь забывал, что вытворял, когда был «не в духе». Не стесняясь показаться тряпкой, он вставал на колени и молил супругу не заявлять в полицию, просил держать его психи в строжайшем секрете и обещал исправиться. Бросить это болезненное пристрастие, постепенно разрушающее и тело, и душу…
        Но сколько бы Гарольд не обещал, сколько бы супруга не прощала, ничего не менялось…
        Из-за родительской несостоятельности Фредди с малых лет ощущал себя изгоем. Брошенным. В школе мальчик показывал себя умным, воспитанным, но в это же время очень тихим и явно закомплексованным. Решить его проблему брались педагоги, директор школы. И, увы, у них ничего не выходило.
        Боясь реакции отца-алколигка, Фредди предпочитал не разглашать эту столь конфиденциальную информацию и на любопытство училок отвечал прозаично «со мной все хорошо».
        Старший сынишка - Джимми Кригер - разительно противоположный младшенькому, вырос отъявленным хулиганом без грамма стыда, проводившим на улице, в затасканных дворах, большую часть времени.
        На вопросы о наличии родителей и родственников Джим отвечал сверстникам «все мои близкие мертвы». Возможно, он хотел, чтобы их не стало… потому что именно из-за них почти не находился в квартире и был вынужден промышлять мелким воровством, цеплять не самых красивых девчонок, драться…
        Несколько неудач, падений и домашних арестов. Эмоции били через край…
        В один день, о котором Джимми/Джерси до сих пор вспоминает - день, когда он первый раз за три недели посетил предков. На словах, чтоб переночевать, а истинной целью была попытка перемирия с отцом, да и маму проведать нелишне…
        Гарольд Кригер опять выпил и устроил настоящий дебош: перевернул верх дном всю квартиру, пытаясь выбить дверь комнаты, в которой спряталась перепуганная до смерти супруга.
        - Хелена, открывай! Ну, что ты как не своя? Мы с тобой немного позабавимся! Хелена…
        Фредди смотрел на видоизменившегося папашу и дрожал от страха под одним из столиков в гостиной. По лицу мальчика бегали судороги, превращая происходящее в голографический мираж.
        - Открывай, сука долбанная! Я сейчас войду и зарежу тебя к черту! Пандемия настала, чума идет! Я обрублю зло на корню!
        Бесноватые вопли, спущенные штаны, часто упоминаемое расстройство кишечника… На свободу и нормальную жизнь в такой обстановке могли рассчитывать только умалишенные.
        Мразь и ничтожество - думал Фредди, глядя на ломящегося Гарольда, который, спустя полчаса неравной борьбы, таки ворвался в комнату.
        Материнские мольбы для поникшего Фредди проходились ударами по голове, а отцовские крики - сильными сердечными стуками. Фредди плохо спал, можно сказать, мучился, говоря то с загадочными «людьми с усами», то с седыми немцами, то с якобы жившей в квартире бабулькой, чьи останки, по словам фантомши, похоронены под домом.
        Исковерканная психика также влияла и на рацион питания: последние три месяца Фред ел крайне редко, за время голодовки значительно похудел, стал напоминать тощий скелет и обзавелся мелкими болячками.
        До грустного финала осталось недолго…
        Так вышло, что в минуту краха Джеймс забежал домой, чтобы одолжить у Фредди свежую газетку. Зашел и стал невольным свидетелем убийства матери. Перед тем, как войти в комнату, где совершилось то жуткое преступление, он увидел брата, заплаканного, забившегося в угол, буквально сжавшегося в клубок.
        Ужас и паника стояли в глазах бедного мальчика. И губы тряслись. Ребенок что-то неразборчиво бубнил…
        В комнате, заметно «погротескневшей» с уходом Хелены Кригер, сидел Гарольд. Вспышка молнии за чуть приоткрытым окном, и барабанящий по козырьку ливень, заглушивший всхлипы Фредди, добавили красок.
        Джимми переполняла ненависть. Ненависть, которую он был готов вылить на подонка-отца.
        - Уже не появлялся дома, сторонился родных. Сторонился себя. Придумывал новые имена, фамилии, прозвища, чтобы меня ничего не роднило с этой дырой. Но все равно пришел… И что? И что я получил?
        Гарольд, отойдя от психоза - от своего нормального состояния, не смог ответить. Пропойца заснул рядом с телом Хелены, которую бил, пока не закончились силы…
        - Что я получил! - закричал теперь уже больше Джерси - злая сторона Джимми, - Что?
        Юноша подбежал к захрапевшему, схватил первый попавшийся под руку предмет и кинул в него.
        Орудием убийства оказался кубок охотника, принадлежащий Гарольду Кригеру с тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года. Взяв пример с уже умершего папашки, Джимми не оставил труп в покое. Он долго его пинал, как Гарольд мучил Хелену, выкрикивая всевозможную брань, обвиняя в потерянном детстве, внутри защищая младшего братика Фредди, который успокаивался, с огромным трудом убеждая себя, что все произошедшее в эту ночь в этом доме - сон, не имеющий никакого отношения к истине. Сон и ничего больше! Что все хорошо и все позади…
        - Мы теперь сами за себя! Ты понял? - Джимми обхватил плечи брата и стал несильно трясти, чтобы до того поскорее дошло, - Мы братья, хоть я и пытался забыть тебя, забыть вас всех…
        - Можно остаться? - по вогнутым щекам младшего струились слезы.
        - Нет! - крикнул Джимми, - Я убил только отца, но уверен, если останемся - на меня повесят и убийство матери. Меня по местам лишения свободы затаскают, как собаку, а тебя в какой-нибудь бедняцкий приют определят. Оно надо?
        - Но я… - Фредди не переставал рыдать, - Я так не хочу никуда уходить…
        - Очнись, дурак! - брату пришлось его стукнуть, - У нас больше нет родителей! Что ты здесь будешь делать? Ждать смерти? Намеренно истощаться? - мелкий не ответил, только неопределенно повертел рукой в воздухе.
        Джеймсу удалось уговорить Фредди бежать вместе с ним. И они сбежали! В дождь, в слякоть, в начавшийся град…
        Джерси родился там же, где и Фредди, но чтобы забыть фантасмагорию Лондона, преступник намеренно лгал себе, называя своей родиной Нью-Джерси.
        Фредди пережил «финал». И так переживал его вновь и вновь!
        Затем же он переместился (вернее, его переместили) в логово своего альтер-эго, такого же богомерзкого, как и он сам в глубине души.
        Фредди «наваждения» - жертва бестактного поведения людей.
        Да, пусть сторож котельной и убивал детей, но закон, помнил прокурор, это казнь, вынесенная на суде, а не самосуд, устроенный жителями Спринвуда, чьи души сгнили от мести, как и душа их жертвы…
        Фредди было не видно в адском мареве - в королевстве красного неба и пяти башен - мирке, наружно походящим на смесь фантазий таких хоррор-творцов, как Говард Лавкрафт, Эдгар По, Стивен Кинг…
        Крюгера не было рядом, но его одежда за милю источала ужасающее зловоние, скрежет лезвий резал слух затравленного путника, красное небо выплевывало куски пепла, регулярно обжигающие вспотевший лоб прокурора.
        В число сновиденческих локаций мира Фредди Кригера входила отдизайнеренная под стиль «улицы Вязов» улица Макгрегора; Королевство Красного Неба, где прокурор находится сейчас и… Лондон, где прокурор уже побывал, вспомнив, какая чертовщина творилась с ним в детстве.
        Несомненно, эта чертовщина и породила ночные кошмары, в которых терялся сэр Кригер.
        В Королевстве Красного Неба тоже жили создания, но непохожие на изуродованных собак и кошек школьного квартала. Они были значительно страннее и… страшнее: тоже бесформенные, неотличимые друг от друга твари.
        Возможно, падшие с небес ангелы, волей которых распоряжался Крюгер; возможно, результаты генетических экспериментов властелина снов.
        Но Фредди имел несколько иное мнение:
        «Это - накопившаяся ненависть к Скарлетт, которую я лишил жизни. Это происходит со мной, чтобы я не держал на своих близких зла, потому что их уже нет в живых.
        Остался только Джимми. Мой Джимми… мой друг и брат, и единственный мой по-настоящему близкий человек, смерти которого я не желаю, да и никогда не пожелаю».
        Даже с учетом того, что от его воли не зависит ровным счетом ничего (проснуться по желанию невозможно), он, хоть и гость, а не хозяин, но был прав. Прав, потому что сон все еще принадлежал ему, как никак. Даже несмотря на то, что его присутствие во сне фактически ограничивалось ролью простого наблюдателя, или являлось происками умершей, но дающей о себе знать совести, он хоть и гость, а не хозяин, был прав: недавний уход великой страдалицы Скарлетт напрямую относится к его малость затянувшемуся путешествию.
        «Скарлетт призвала на помощь мою совесть - вторую половину Фредди Кригера - Фредди Крюгера - чтобы тот мучил меня - ее убийцу, - возможно, до конца моих дней.
        Ах, совсем забыл, она - хитрая сучка. Но ничего, ничего. Победа будет за живыми опытными юристами, а не за шлюшными психичками, которые уже сдохли».
        И вот тут, совсем неожиданно, вероятно, из-за черных помышлений наблюдателя одна из пяти башен с оглушающим грохотом рухнула на горный склон. И появился властелин наваждения - Фредди Крюгер.
        - Ааа, идите ко мне, дети! Я хочу что-нибудь поесть. Как насчет ваших жизней? - гигантский исполинище - увеличившийся в размерах Крюгер-Инглунд, стоявший на месте разрушенной ладьи, обратил свой могущественный взор на лилипута-прокурора (по сравнению с Крюгером-Инглундом тот и впрямь казался муравьем), - Ааа, а вот и ты, моя самая жалкая часть, позорящая все остальные! Иди сюда, я тобой перекушу!
        - Нет!
        В минуту подкожной дрожи, когда «дело подходило к закату», монстр схватил обвинителя и закинул в рот!
        «Опять это дерьмо творится.
        И что ж нормально-то не спится?
        На работку скоро пора,
        а у меня все не слишком «ура»»
        Не желая возвращаться в «в наваждение», очнувшись в поту, как и полагалось гостю сновидений, Фредди включил бра, потер толком непроснувшиеся глазки и встал с кровати.
        Он пошел на кухню, за сочком, а время до наступления утра решил провести за ужастиком - за «A Nightmare on Elm Street 3: The Dream Warriors» Чака Рассела.
        - Скорее бы уже сделали ремейк! - товарищ-прокурор подпрыгнул и засунул руки в трусы.
        Отличительной чертой этого латентного шизофреника являлись непомерные амбиции и азарт самоутверждения через хвастовство на работе, громкие, показушные эскапады! Истероидная персона словно компенсировала чувство собственной ущербности за счет надменных поступков и гордыни…
        Спаун и Призрачная Тень, неспособные оторваться друг от друга, лежали в обнимочку на двуспальной кровати и периодически целовались. Поддавшиеся физическому притяжению они едва не забывали о своей деятельности «масок» и в ближайшие два часа точно не собирались «отсоединяться».
        Демон-защитник не скрывал, что ему по душе иметь партнершу для секса, но вся суть состояла в том, что он привязался к Мэри и духовно, чего не скроешь от самой девушки, и тем более от ее альтер-эго - Призрачной Тени. Спонтанно начавшиеся отношения искрили позитивными эмоциями и за достаточно короткий промежуток времени помогли свыкнуться со смертью Кристен.
        В сладкие минуты объятий, забывая обо всех заботах, Мэри предлагала своему парню то, о чем бы побоялась подумать, не находясь в экстазе.
        - Можем сесть на самолет, улететь, куда захотим…
        Спаун отнесся к наигранным мечтам партнерши с умеренным реализмом. То есть, то, что он сказал, он допускал, это вполне возможно.
        - Когда-нибудь - обязательно, но не сейчас. Город нуждается во мне…
        - Окамененное нечувствие, внутренняя сухость… Называй это как хочешь, я встала на нее еще будучи несовершеннолетней…
        - На что? - спросил Спаун.
        Тень прижалась к нему и тихо-тихо шепнула:
        - Тропа мести… - и поцеловала в волосатую грудь, - Чтобы выполнить миссию, которая требует жертв, приходится настраивать себя…
        - Месть - не выход - считал демон.
        - Как знать, говорят, справедливости не бывает без нее…
        - Неправда…
        - Сказала же, как знать.
        Обнимашки прервал неожиданно зазвеневший ретро-телефон.
        Хозяин поместья прислонил трубку к уху и держал порядком одной-двух минут. Все это время из нее доносился торопливый голос дворецкого.
        - Что еще? - поняв по физиономии любовника, что половой акт отменяется, не совсем довольная Тень тут же надела черную майку.
        Спаун обеспокоенно:
        - В эту ночь было совершено шесть убийств…
        - Допустим…
        - Но мы вынуждены отлучиться не совсем по этой причине…
        - Хм, а из-за чего? - спросила Тень.
        - Все убитые - молодожены.
        Спаун встал с кровати.
        - Ты так и состаришься, не насладившись жизнью в полной мере…
        - Пока происходит подобное, я не могу наслаждаться ей полно…
        - Но это - суть людей - друг друга убивать. Природу их ты не изменишь…
        - Поменять - не поменяю. Я не бог. А вот чуть подправить… Для этого нужна бдительность, а вовсе не богоподобность…
        - Как выглядеть моложе своих лет? Я дам секрет: не волноваться понапрасну. Не париться насчет чужих потерь…
        - У меня не такая задача.
        - Жалька… - не горя желанием, Тень не отказала Спауну в просьбе сходить с ним на место недавно совершенного преступления.
        Так как уже не представляла ночных прогулок без него…
        Пэксвелл согласился осмотреть территорию убийства. Приглашение выдал не кто-нибудь, а сам Уолтер Брэдли, поднявшийся на одну ступень выше со времен их последней встречи.
        - Должностное лицо, осуществляющее расследование в США, собирает материал, который при наличии достаточных данных позволяет полагать, что конкретное лицо совершило конкретное преступление, передаётся прокурору, который принимает решение о выдвижении обвинения - Пэксвелл зачем-то зачитал кое-какое правило полиции США.
        Брэдли думал:
        «К чему это он?» - но спрашивать не пришлось.
        Пэксвелл в красках поведал о своей тревоге:
        - Иногда грызет до боли неприятное ощущение…
        - Слушаю - Брэдли немного отвлекся от главной цели встречи - убийства молодоженов.
        - Вроде, все отлично, все чистенько и, кажется, что лишняя паника исходит только от нашей глупости. Но как передать непередаваемое?
        «Поднявшийся» дернул плечами:
        - Попытайтесь…
        Пэксвеллу понадобилась минута молчания, чтобы набраться смелости. И неспроста. Для последующей просьбы она была просто необходима.
        - Я бы не очень хотел доверять дело прокурору, хоть и понимаю, что оно так и так пройдет через него…
        - Кхм - кашлянул Брэдли, - Есть что-то, о чем я не знаю?
        Лейтенант ответил:
        - Сам не в курсе… - в его голосе скользила неуверенность, - Ореол таинственности можно развеять путем проведения всевозможных проверок…
        - Ммм?
        - Чистка кадров. Такая, чтобы чистили всех.
        Уолтера в каком-то смысле задели опасения лейтенанта, пока что обоснованные лишь сырым предчувствием.
        - А вы не перегибаете?
        - Насчет чего?
        - Он же герой!
        - Кригер? Знаешь, вполне возможно, ты прав.
        Устав тратить время на пустую демагогию, приятельствующие зашли в квартиру убитой пары.
        На полу лежали завернутые в окровавленную занавеску из тонкой прозрачной ткани тела парня и девушки.
        Совершив двойной выстрел, убийца сорвал шторы вместе с гардиной, извазюкал в чужой крови и накрыл трупы…
        - Я смотрю, детективы здесь уже изрядно похозяйствовали… - Пэксвелл заметил на высоком комоде случайно оставленный копами телефон. Каким-то непонятным, известным лишь ему одному образом он догадался, что мобилка принадлежит не покойникам, а гостям.
        Брэдли улыбнулся, не считая нужным оправдывать бестолковость следователей:
        - Что ж, бывает всякое…
        Убийца вытащил из пакета две черные розы и положил рядом с убиенными.
        - Так и подсказывает душенька, что здесь побывал очередной лунатик, будь они прокляты… - с нескрываемым презрением к средствам информации Пэксвелл уставился в сторону настенного LG, - Но все из-за чертовых новостей…
        Брэдли проявлял неподдельный интерес к точке зрения пожилого служаки, ведь она всегда выделялась изюминкой в любых набивших оскомину темах.
        - Псих? - полицейский пересматривал и такой вариант, - Вполне реально…
        Сделав дело, маньяк по-английски удалился из жилища Нэшвиллов. Выстрела никто не услышал благодаря оружейному глушителю…
        - В нашем мире полно парней без тормозов, а в этом городе и подавно…
        «Будь он неладен».
        Мысленно ворчнул Пэксвелл…
        Фамилия Нэшвилл обладает следующими фоносемантическими качествами из двадцати пяти возможных (качества приводятся по степени убывания выраженности):
        Большой, Хороший, Округлый, Величественный, Красивый,
        Безопасный, Храбрый, Гладкий, Простой, Медленный, Громкий,
        Сильный, Длинный, Мужественный, Холодный.
        Незадолго до прихода «старухи с косой» Джордан Нэшвилл рассказывал это Керри Нэшвилл - своей жене, с которой прожил в браке не дольше трех месяцев и десяти дней. Мечты, такие, как построить многодетную семью, обзавестись друзьями, найти приличную работу рухнули в одночасье, сгорели в огне…
        На улице, в сереньком невзрачном дворе, а теперь вдобавок и прослывшим, как «точка смерти» после четырех убийств, показался Спаун с какой-то довольно узнаваемой девушкой.
        - Мстительница…? - Пэксвелл смерил ее странным, будто оценивающим взглядом, недоуменно покачал головой и придушенно спросил, - Вы, надеюсь, больше не грубите сотрудникам полиции?
        Положив голову на плечо любимого, Тень ответила.
        - Не волнуйтесь, он не разрешает мне… - голос, как ни странно, был непривычно спокойным, - Я купила книжку «из роковой женщины в домохозяйку за несколько дней»!
        - Рад, что вы нашли друг друга (Пэксвелл смеялся про себя). Но могу ли я быть уверенным, что появившаяся у вас личная жизнь никак не повлияет на вашу трудоспособность? Слишком много дерьма накопилось, и мне нужны бойцы…
        Спаун сделал шаг вперед:
        - Можете быть уверены во мне - и, посмотрев на слегка возмущенную Мэри, исправился, - В нас…
        - Что ж… - лейтенант изъял сигарету из кармана, - Будем надеяться…
        - Не посчитайте завистником. Я рад, когда у других все хорошо на личном. А особенно я рад за вас… - Пэксвелл пользовался модной зажигалкой в форме пистолета, что, несомненно, считалось частью его полицейского имиджа, - Но мне не нужно объяснять, что происходит…
        Демон-защитник сказал настоятельным тоном:
        - Довольно - и последовал главный вопрос, - Преступник что-нибудь оставил после себя? Отпечатки пальцев, вещи…
        Сожалительно чмокнув, коп избавился от бычка.
        - По результатам проведенной экспертизы отпечатков пальцев посторонних лиц в квартире Нэшвиллов обнаружено не было. А, по словам опрошенных соседей, к ним никто не заходил с момента помолвки…
        - Ничего нет? - Спаун вел себя настойчиво, и через какое-то время вынудил лейтенанта рассказать о единственной находке, - Вы уверены?
        - Все же кое-что есть… - Пэксвелл проиграл битву, оказавшись менее упорным, чем ожидалось, - Черные розы…
        - Что за гадость… - Тень резко отвернула голову, подкинув волосы.
        - Убийца кладет их рядом с телами. Нэшвиллы, Спандерсы, Андерсоны… Мы нашли несколько таких цветков, то есть, на счету потрошителя шестеро человек…
        - Знак траура… - мрачно произнес демон-защитник, - Такая роза - обобщенное название сортов роз, отличающихся тёмно-бордовым цветом лепестков…
        - Осмелюсь предположить - лейтенант вновь потянулся за куревом, - Лунатик имеет кучу одержимостей, и такая искренняя любовь к цветам символизирует его личную драму!
        «Ага, девственник плюс неудавшийся садовод - убийственная комбинация» - прикинула Мэри.
        Так они простояли еще несколько минут…
        Когда герои попрощались с Максимилианом Пэксвеллом, решив оставить служаку наедине с труповозкой и недотепными детективами, из подъезда выбежал Брэдли и напомнил:
        - Надеюсь, вы не забыли об инциденте на железной дороге… - он перевел дух глотком минералки, - Убита телеведущая. Роксана Стенберг! - вид этого вездесущего копа был очень несобранным, но в то же время трогательным. Им руководило желание помочь.
        - Смазливая блондинка? - улыбнулся лейтенант, - Харизмой блистала, земля ей пухом…
        - Она самая. Невеста пропавшего, пока не найденного Уильяма Бэйлондса…
        Пэксвелл повернулся к Спауну, сделав запредельно строгое выражение:
        - Ты занялся этим, не так ли?
        Спаун почувствовал, что не удастся найти достойного оправдания и сказал как есть:
        - Не позволили обстоятельства. Но я могу приступить к поискам Уильяма хоть сейчас, если прикажете… - и получил в ответ:
        - К черту отмазки!
        Загадочный психопат шарился в трех кварталах от дома Нэшвиллов в сопровождении троицы замаскированных под грустных клоунов подручных. Те, как бездумные пни, во всем потакали сумасшедшему, понимали, что он маньяк, но все равно продолжали идти за ним, ведь босс пообещал неплохие бабки. А, значит, риск вполне оправдан.
        Следующая пара, занесенная в кровавый список, проживала на миниатюрной Эдисон-стрит, к югу от «Ярмарки на Колесах».
        Готовящихся к отлету Коксов разбудил, отнюдь, не долгожданный звонок родичей, а дверное постукивание, не вызвавшее подозрений у их непроснувшихся мозгов…
        - Вдыхая чудный запах твоих душков, дорогая, я почти… - парень первым услышал, что кто-то стучится, - Одну минутку, моя прелесть. Только гляну, кто там и сразу к тебе. Минут пятнадцать у нас есть, чтобы поваляться…
        С пыхтением натягивая колготки, девушка напомнила бойфренду:
        - Родители обещали отправить сообщение. Они так рано никогда не приходят…
        Бойфренд на секунду остановился:
        - Откроем - узнаем. Что гадать? Может, изменили традициям…
        - Да вряд ли…
        - Мама, это ты?
        Один из злоумышленников прикрыл глазок ладонью. Но наивный парень все-таки открыл.
        - Очень весело! Растешь в иронии! - и был тут же снесен с ног, затем заломлен и побит. Мистера Кокса хорошенько измордовали, а затем повели к молоденькой женушке. Коль это - поэма-драма - так полагалось для соблюдения правил жанра и усиления внешней трагедийности.
        - Что происходит? - девушка встрепенулась: в комнату забежали неизвестные типы, угрожающие ее Алексу, и повела себя неадекватно даже для такой ситуации - попыталась выпрыгнуть из окна. Преступники поймали ее и попросили дождаться шефа.
        «Шеф» не заставил себя долго ждать, медленными шажками он добрался до спальни молодой четы.
        Фелисия охнула от вычурной наружи преступника старинный смокинг, белый грим на лице, черная помада, цилиндровая шляпа и… бабочка.
        «Что за урод?»
        Грим хоть и мешал полноценной оценке внешности этого интровертированного шизоида, но всех черт лица не утаивал. Было заметно, он еще очень молод…
        Маньяк уставился на застывшую Фелисию и через минуту покачиваний головой схватил за горло, прижал к стене, чтобы… чтобы рассказать одну грустную историю, достойную Пьеро - персонажа французского народного ярмарочного театра.
        Мистер Кокс с ужасом наблюдал за мучениями супруги, но был бессилен что-либо предпринять. Их могло спасти только чудо…
        - Хотите знать, почему я такой бледный?
        Жертвы ничего не ответили по ясным причинам - они боялись подать звук.
        - Я расскажу вам веселую сказку о том, почему мое лицо иногда закрыто тряпичной тканью! Думаю, будет интересно проникнуться моими историями. Вот, слушайте меня все! - как и все шизоиды, этот выделялся теоретизированным стилем мышления, он был человеком-формулой, человеком-схемой, изливал красиво, но только то, что чувствовал, - Я готов вести по жизни красивую женщину, но не согласен тащить за руку тряпичную куклу - говорил Шарль Де Бруа - человек с французской кровью и повадками заурядного америкоса. У меня были куклы. Ранимые, истерзанные жестоким миром, вечно алчущие чего-то, они кажутся такими настоящими, чуткими, трепетными… - проникаясь собственными мыслями, «пьеро» с каждой секундой нервничал все больше, - А на деле нет создания грубее душой, чем тряпичная кукла. Пустая, криво сшитая из обрывков ворованной красоты, она создает внешнее впечатление богатого наполнения - ложного, конечно. Увы, в наше время набирает силу культ таких кукол. Ужасно и то, что мужчины оценивают свою силу, состоятельность и возможности только по тому, насколько тряпичная их кукла: сколько ее капризов они в силах
вынести, сколько визга выдержать и сколько условных драгоценностей сложить к ее тощим ножкам. Тряпичные куклы не любят, а вынуждают любить за двоих. Отражая повышенный интерес мужчины к себе поддельными эмоциями, стимулируют его любить еще и еще - потому что приятно любить себя в женской форме. При этом свои настоящие, искренние чувства тряпичные куклы оставляют нетронутыми, держась за них, как за центр силы, пока истощают ресурсы моральные и материальные своего «сильного» мужчины. А когда все кончится, или в миг слабости, тряпичная кукла уйдет.
        Фелисию трясло от вялотекущей паранойи, запах страха забился в ноздри и выходил из сердца легким покалыванием.
        - Они любят менять ниточки, на которых их подвесили - не потому, что любят кукловода; потому, что любят само ощущение до звона натянутых нитей. Я же лучше умру в одиночестве, чем буду спать с тряпичной куклой и трахаться с ней и представлять в уме, что она живая. Не хочу, и не буду любить за двоих - это тоже вид одиночества, только в красивой маске. И уж точно не позволю настоящей женщине рядом со мной превратиться в такую тряпку - которая полетит на помойку вслед за остальными! Когда-то у меня была девушка, сексуальная и обольстительная. Мы с ней любили друг друга, и наша любовь была взаимной, но, узнав о том, что она куклоподобна, я - пожиратель сердец, не сдержался, и пришлось кое-что сделать с ее симпотной внешностью! Я схватил иглу и начал прокалывать кожу на лице, чтобы, став уродиной, она поняла, что теперь такой некрасивой ее буду любить лишь я, чтобы поняла, что любовь не за красоту, а за душевные плюсы гораздо важнее визуальной роскоши. Я искалечил ее, чтобы она была рядом со мной, но, даже потеряв лицо, она ушла от меня! Понимаешь?
        Негромкий, но истеричный, возбужденно-взвизгивающий голос гота вводил жертву в обморочное состояние, вызывал ассоциации со смертью, с грустью, с трауром…

…Вечер следующего дня.
        Бёрк постучался в кабинет Эсмонда Фернока, чтобы узнать о его планах на Фредди Кригера, будет ли он как-то действовать или спустит все на тормозах.
        - Зайди! - крикнул лейтенант, - Запомнил твою походку…
        Сам по себе Бёрк был скромняшкой и ни в какие авантюры не лез. Ну, почти. А случай с убийством в психиатрической клинике словно оживил полицейского. Это же можно было сказать и про Дэвида Блейка. Из-за ходивших по отделу слухов прокурор «чернел» репутацией и уже не вызывал прежнего восторга. В таком повороте событий вина частично лежит на главном организаторе заговора - Ферноке.
        - Здравствуйте - Уолтер был как всегда эталоном вежливости.
        Хозяин кабинета дожевал оставшиеся в пачке чипсы и поприветствовал дорогого гостя:
        - Привет-привет. Прикрой дверь и присаживайся…
        - Ага…
        - Значит так! Слушай внимательно… - Фернок сделал пятисекундный передых, - Ничего предпринимать пока не будем.
        Тут Бёрк удивился:
        - А чего вдруг? Почему не будем?
        - Того - лейтенант отложил чипсы в сторону, - А что мы можем? Сам подумай…
        - Посодействовать - задергался Уолтер, - Поспособствовать справедливости!
        - Хех - Эсмонд включил всезнающего Эсмонда, - Аресту ты своему поспособствуешь, дурачок!
        - Почему?
        - Он бизнесмен, заполучивший доверие и уважение масс, планирующий баллотироваться в мэры, а мы простые бездари. Тутошние копы. Ну, я-то не бездарь, насчет тебя не уверен…
        - Тогда в чем дело? - вопросы Уолтера не блистали оригинальностью, он задавал их от безысходности - потому что нужно.
        - Здесь все не так просто, как хотелось бы. То было сказано на эмоциях, а сейчас голова просветлела…
        - А что сложного? Надо всего лишь доверить доказательство беспристрастным и надежным людям, и все…
        - Беспристрастным и надежным? - Фернок выказал удивление, - Тогда достанется не только ему, но и всему отделу.
        Бёрк пододвинулся поближе:
        - Объясните…
        - У одного из нас репутация великого и ужасного. Рыльце в пушку. Беспристрастные могут посадить и меня. Да и другие ребята не святые, тоже совершали грешки…
        - Ну, и?
        - Ну, и нельзя. Не должно быть так, чтобы из-за одного урода пострадали все. Когда кидаешь гранату, нужно быть уверенным, что своих не заденет.
        Разъедающее нутро чувство чудовищной несправедливости основательно вскружило Уолтеру голову. И он не мог отстать от Эсмонда, как сильно жаждал правосудия…
        Смерть Скарлетт добила терпение офицера.
        - Но ведь что-то нужно делать! Мы не можем оставить это так! Как минимум уже двое погибло от его руки…
        Эсмонд хорошо понимал максимализм, свойственный людям возраста Уолтера, и решил обнадежить его:
        - Знаешь такую тонкую вещь, как самоуправство? Эффективно против чужих…
        - Ааа - Бёрк, кажись, понял тонкий намек Эсмонда, глаза которого выражали дьявольскую хитрость, - Ну, тогда так бы и сказали. Понятно…
        - А я и не скрывал - Фернок вытащил из ящика стола еще один пакетик стружки, раскрыл и поднес ко рту тонкий ломтик картофеля, - Будешь?
        - Не откажусь - Уолтер протянул руку, чтобы взять чипсину.
        Ночь.
        А в это время преступник, истребляющий молодоженские пары, пытал чету Кроули. Гот влетел к ним, как к уже ушедшим Коксам и приставил пистолет с глушителем к нежной груди мисс Кроули, находящейся в состоянии легкого подпития. Преступники ворвались, когда парень и девушка пили вино в честь ежегодно отмечаемой свадебной даты.
        Маньяк, как всегда, начал с шизофренических рассказов:
        - Во всех моих историях тесных отношений, которые из обещания сказки волшебной вырастали в сказку грязную неизбежно, я вынес один вопрос: почему дружбу и секс противопоставляют? Ответ долго зрел в моей голове, я отвергал его, отталкивал, не желал видеть во всей его непритязательности.
        Неприятные ощущения окутали подвыпивших. Пот со лба девушки лился водопадом, а парень, мистер Кроули, покачивался из одной стороны в другую.
        «Пьеро» продолжил:
        - А все же элементарно. Друг - это тот, кому можно лить сопли или чьи сопли выслушивать, это человек, с которым ты после всего дерьма, которое о нем знаешь, не пойдешь в постель, потому что противно будет с этим тайным сопляком что-либо делать, даже трахаться! Друзья - это мыло для души, это отстойник, куда сбрасывается все плохое, чтобы можно было с легким и пустым сердцем пойти и нырнуть в пучину порока, унизиться и нахлебаться грязи с кем-то по полной, отдаться или поиметь во все дыры, позволить подтереться собой, или вытереть ноги об кого-то - получить экстаз полной разрушительной власти над личностью и телом Человека - Женщины или Мужчины, сделать партнера своей игрушкой или стать таковой для него… - первую половину рассказа маньяк обрывисто стонал, а во второй звучал безупречно выдержанный ритм, без криков и воплей.
        - То есть, любовник - это темная сила, в которой не может быть соплей, от которой сочувствия не ждут и которой его не оказывают, это зона войны, адреналина и будоражащих кровь поступков. Эту тьму находят и теряют, но не привязывают к себе и не привязываются, об нее грязнятся и крушатся, а потом ползут на брюхе к друзьям. Я проходил это трижды в прошлом, с меня хватило данных для статистики. Межполовая дружба в девяносто девяти процентов случаев - это лицемерие. «Я хочу тебя трахнуть, очень, но боюсь», «я бы тебя трахнул, но у меня уже есть, с кем трахаться и там меня имеют еще и в голову, и я не хочу врага на втором фланге», «ты меня хочешь, а я тебя нет, но могу использовать безвредно для себя» - это не дружба, а не-вражда! Будьте честными хотя бы с собой. Да, конечно, я верю в искреннюю дружбу, пылкую любовь, чувственный секс, но сейчас я ощущаю, что все эти понятия в какой-то параллельной реальности относительно меня. Обобщать не буду, кому-то везет на настоящие вещи, как друзья без соплей и любовники без задвигов. Есть несколько человек, которых я считаю своими друзьями по причине взаимной
выручки и поддержки, и понимания каких-то моментов, есть несколько человек с более высокой степенью близости, но совершенно родных - никого. Это очень много, слишком, как я теперь понимаю. Куртуазное общение и выдержанные улыбки придуманы не зря, они помогают держать общество в целостности и не злить зря никого из нас, тайных монстров в обличье человека, в коих превращается постепенно каждый с возрастом - или, не сумев, остается добычей. Друзья мои, кого гложут сопли, и кто привык делиться со мной только плохим. Отныне, пожалуйста, если это не смертельно, если от словесного высвобождения не зависит здоровье, жизнь, благосостояние ваше или ваших близких, то все свои страдания записывайте на бумажку и идите с ней в туалет. Я готов выслушать только реальные проблемы, требующие интеллектуального штурма или материальной помощи!
        Гот неожиданно закончил свой монолог. В тот же миг Кроули обменялись взволнованными взглядами, а когда услышали, что их судьба предрешена, заорали.
        Отлично подходящий для тематики Джеймса Бонда тишайший звук выстрела прервал крики.
        Перед уходом «Пьеро» не забыл подарить розу…
        Сойдясь во мнении, что убийца находится где-то неподалеку, максимум в двух-трех кварталов от Эдисон-стрит, Спаун и Призрачная Тень принялись внимательно осматривать местность. Так как на дворе стояло темное время суток, их никто не видел. Может быть, за исключением ошивающихся по пустырям бродяг, которым нет разницы до «масок» и других чудес света.
        - Еще Бэйлондса нужно найти - демон не мог выбросить из башки просьбу Пэксвелла, - Думаю, убийства молодоженов и его исчезновение связаны нитью, невидимой для нетренированного взгляда…
        Засуетившись, Тень выскочила на проезжую часть. Ей что-то померещилось. Убедившись, что все тихо, она вернулась назад, на пустырь, где продолжила смотреть в спаунский бинокль, наблюдая за окнами и подъездами близлежащих домов.
        «Хм, и почему мне эта затея кажется глупой? - она была в невосторге от условностей миссии, - Может, кто-то скажет?»
        Спаун приятно удивил заявлением:
        - У меня есть то, что поможет в поисках убийцы - и вытащил из пояса странноформенный гаджет, чем-то схожий с картридером.
        Тень повернулась к напарнику.
        - Что это?
        Спаун отчитался:
        - С помощью высоко-диопазонного устройства я смогу достаточно отчетливо слышать все разговоры на расстоянии в несколько миль.
        - Забавно… - Мэри зевнула, - И много у тебя таких игрушек?
        - Достаточно…
        На проверку кварталов ушло больше часа. Спаун мог слышать все: узнавать секреты шепчущихся, внедряться в чужую личную жизнь, но делать этого он не стал. Напротив, очень правильный и практически святой борец за справедливость старался не вдумываться в то, что слышит, чтобы быть честным, чтобы не воровать секреты.
        «Я не имею никакого права подслушивать то, что меня не касается».
        В течение часа демон услышал несколько громких звуков:
        первый - авария, звук «поцелуя» двух машин,
        второй - лай скопившихся дворняг,
        третий - «мыльная опера» парня и девушки.
        Потом минут сорок не доносилось никаких знаменательных звуков, а вот четвертый услышанный шум смутил ночного стража - угрозы убийства и крик в связи с угрозой.
        «Стоит проверить».
        Квартира, откуда доносился ор, находилась совсем рядом с Эдисон. Спауну и Тени понадобилось всего семь минут, чтобы добежать до туда…
        Испачкавшись гримом, Билл Бэйлондс съехал с катушек после смерти Роксаны (которую считал Джульеттой) и теперь истреблял пары. Часом ранее разделавшись с Кроули, сейчас он гостил у Джефферсонов, имея на руках список живущих вблизи от Эдисон молодоженных пар, т. е., список жертв.
        Всю молодость Билли посвятил двум вещам - ухаживанию за привлекательными девушками, последней из которых была мисс Стенберг, и литературе эпохи Возрождения. Любимый автор - Уильям Шекспир.
        Он часто сравнивал себя с персонажами величайшего драматурга, как бы временно уходя от реальности, а со смертью Роксаны так и вовсе потерял грань между правдой и пьесой. И сейчас Билли, Билли Ромео, мстит! Но месть эта, скорее, человечеству, чем кому-то конкретному. Это месть любви, месть верности!
        - Когда-то мир был прост. Натуральное хозяйство, примитивный бартер: добыть еду, сделать орудия труда, обменять внутри селения. Наохотить зверя, одеться в шкуры - Ромео ходил перед связанными Джефферсонами, «изливал», чтобы запугать, - Сейчас все иначе, посмотрите на сотни названий профессий, по которым работают люди, и все зачем? Чтобы есть и одеваться. Я всегда считал, что лучше сразу быть кем-то, кто производит смерть. Смерть - лучший продукт, и лишь ослепшие мозгом не понимают этого. Мир упорно доказывал мне, что надо быть непонятно кем, кто получает деньги, пока другие работают, что ради существования надо иметь хотя бы парочку…
        - Босс! - послышалось из коридора.
        - Да? Что? - отвлекся Билли.
        - Кто-то стучится…
        - Открой. Не бойся. Из длинного списка творцов я выбрал именно его, подспудно понимая, что прав тот, кто написал о горе!
        Спустя пять часов.
        Психиатрическая клиника Антнидас. Отделение для страдающих шизофрений.
        Билла швырнули в одиночную камеру. Но не позаботились о том, чтобы пациент более-менее хорошо себя чувствовал, не смыли грим, да и тумаков отвесили…
        Парню оставалось дожидаться суда, но надеяться на скорейшую свободу не придется. Десять трупов - слишком много для шанса выйти.
        Оставшись наедине с Джульеттой, которая теперь всего лишь душа, отделившаяся от тела на железнодорожной станции. Всего лишь душа без плоти…
        Как только на лице Рокси выступили слезы, «Ромео» закричал.
        - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
        Потому что в тот момент Рокси уже не стало. Колесные пары молниеносно отрезали голову и нижние части ног… всего лишь греза, пускай и самая светлая из тех, что приставуче лезут в голову, Ромео испытывал, пусть и ложное, но счастье. А стоило ему хоть на секунду вернуться в реальность, как возвращался страх вперемешку с желанием оборвать эту жизнь…
        - Спаун был прав! - своим отчаянным криком Бэйлондс привлек внимание таких же беспокойных «сокамерников», - Добро сильнее того, чем я стал…
        - Оно сильнее зла! И так Шекспир считал!
        Фредди Кригер вывел одного неподчинившегося полицейским задержанного, чтобы вправить мозги. Фернока в отделе не было, других годных для такой работы копов - тоже. Вот прокурор и решил взять дело в свои руки, благо, Пэксвелл все еще доверял ему, как и тот же Фрост.
        - Что вы со мной делаете? - раскричался пакостник, устроивший в магазине одежды прилюдную драку, за что получил нагоняй от легавых, патрулирующих район.
        - Буду зачитывать тебе твои права! - Фредди был неистов, - Ты будешь слушать, а если нет, то сильно пожалеешь - и достал пистолет.
        - Вы? - забоялся нарушитель спокойствия, - Вы будете в меня стрелять, господин обвинитель?
        - Это травматический, клоун! - крикнул Фредди, - Но и он может сделать больно!
        - Ты обещаешь, что будешь молчать или я выстрелю?
        Преступник, хоть и боялся, но ничего не ответил.
        - Сам напросился - как только прокурор навел ствол, появился Спаун и встал между ними, тем самым защитив нарушителя.
        - Ты готов поступиться принципами? - спросил он у Фредди.
        - Нет. Просто меня все уже достало! - разорался прокурор, - Эта работа и то, что происходит… Мы еще не арестовали Джерси и не знаем, когда арестуем, а пока все так, как есть, мы…
        - Ты ведь символ надежды! - демон-защитник посчитал, что сейчас самое время донести до господина Кригера главенствующую мысль, он эту мысль примет и поймет, - Так веруй в добро! Твоя борьба с организованной преступностью - первый луч света для Мракана за долгие годы! Если бы кто-то увидел это, все было бы кончено: все те, кого ты посадил, были бы отпущены, смерть стольких людей была бы напрасной…
        После высокопарных речей Спаун сказал Фредди и самому себе, что унывать еще не время, что стоит еще побороться…
        - Какие мои дальнейшие действия? - прокурор прижал палец ко рту. Данный жест напрямую говорил о волнении.
        - Нужно вселить побольше надежды…
        - Как?
        - Клятвами! - для Спауна почти экстремальная частота повторений слов, таких, как «вера, надежда, смысл, добро, мир, истина, правда», произносящихся в пафосной манере, входила в норму. Он любил выражаться так, показывая другим, что словно живет в каком-то другом мире, или же нарочно игнорирует проблемы этого: не видит всех его ужасов, считает, что им правит только добро, не замечает зла…
        Из-за этого почти все, когда-то тэт-а-тэтившие с демоном-защитником, испытывали непривычность, а порой и дискомфорт. Не каждый согласится, что миром правит мир…
        - Клятвами?
        - Организуй пресс-конференцию, в среду, позови самых важных людей, пообещай найти Сета Картера, а главное…
        - Что?
        - Веруй, веруй в добро… - Спаун оставил Фредди Кригера наедине с его размышлениями, теперь уже не только о сохранении тайны родства с Джерси, но и о создании мероприятия для СМИ.
        «Мне должно повезти».
        Прошел день. Наступила среда.
        Почти все полицейские Мракан-сити были в курсе, кто стоял за убийствами молодых пар. В том числе, и Фернок, профессия которого - знать всё и вся, услышал достаточно, чтобы в очередной раз обозвать мир сумасшедшим.
        У лейтенанта и так имелось несколько крепких завязок с криминальными элементами, а сегодня появилась еще одна такая «завязочка». В дверь постучался представитель высшей «фауны» - носитель германского имени Родерик Бэйлондс - отец того самого серийника - Уильяма Бэйлондса, чей визит стал глубокой неожиданностью для полицейского департамента. И еще более глубокой для Фернока, к которому, собс-но, мажор и пришел.
        - Войдите!
        Гость вошел.
        - Будьте любезны, представьтесь. По виду вы мужчина - солидняк, не какой-нибудь отморозок…
        Гость представился.
        - Родерик.
        - Очень приятно - упершись в стол, лейтенант повернулся к вошедшему, - А фамилия?
        - Бэйлондс, сэр!
        «Я услышал это под влиянием виски? Или из-за усталости?»
        - Ясно. Ну… - Фернок не знал, как сострить, - Не везет вам.
        - Это почему еще? - занервничал, затопал ногами богатей, который с первой же секунды чувствовал, что ему здесь не очень-то и рады - лысоватый дородный мужчина, совсем непривлекательный и не смазливый, отчего внешне - полный антипод сына. Но отсутствие фотогеничности компенсировалась дорогим английским пиджаком, из-за которого к нему могла приклеиться любая меркантильная особа.
        - Ну, как почему… - особенно был не рад лейтенант, который никогда не бывает доволен, когда к нему заходят преступники, или их родственники, - А вы таки думаете, быть однофамильцем урода, что в девушек из пукалки стрелял, гигантская привилегия?
        Услышав это, Родерик еще раз топнул. Но уже сильнее.
        - Да как вы смеете! Как у вас язык поворачивается…
        Коп не понял возмущения гостя, вернее, прикинулся, что не понял…
        - Простите…?
        - Все вы понимаете, вы все прекрасно знаете! - Бэйлондс-старший пришел, отнюдь, не с пустыми карманами.
        - Что знаем-то?
        Мужчина кинул на стол Фернока пакет. С деньгами…
        - Что это?
        - То, за что следует бороться с несправедливостью! Здесь ровно миллион! - хриплый голос превратился в очень грубый и жесткий. Эта метаморфоза едва не припугнула полицейского, - Мой сын не такой уж и плохой, как о нем думают! Он просто сломался, как может сломаться любой из нас. А за помощь готов подкинуть еще!
        «Очень хочется договориться с денежным мешком, да вот что-то никак. Я же себя просто уважать перестану, если соглашусь».
        Фернок удивил Бэйлондса ответом. Ведь ранее ему никто никогда не отказывал.
        - Уберите свои деньги. Сделайте так, чтоб я забыл, что вы приходили, а иначе… - в нем боролись две несокрушимые силы - желание взять бабки с разгоревшимся чувством справедливости, а коль они несокрушимы, то, следовательно, борьба никогда не закончится.
        - А иначе что? - совсем потеряв страх, Родерик вел так, как мажоры ведут у себя дома - пытаются распоряжаться, говорят на повышенных тонах…
        Лейтенант не выдержал.
        «Этот кусок еще возникать тут будет».
        Он привстал с кресла и навис над заметно уменьшившимся бизнесменишкой.
        - Сейчас позову своих людей, и отправишься ты, ходячий туалет, вслед за своим сынком, будешь два года сидеть на лекарствах, от которых расхочешь жить, а еще куда дальше - сразу в могилу, потом и сынок прискочит, как миленький! - разгорячившись, Эсмонд позабыл о предложенной сумме, - Я организую это, поверь, если немедленно не свалишь. Ты, твой сын и прочие уроды, мало того, что сами тонете, так еще и топите других, как например, сейчас: не совсем в тему приперлись и тупо мешаете работать. Воспитанность вам незнакома, судя по всему. Только наигранная интеллигентность, проявляющаяся при представительницах прекрасного пола…
        Выслушав критику, отчасти согласившись с ней, Родерик сделал несколько взмахов руками, повертелся и… забрал пакет, повернулся к выходу. Но на прощанье сказал:
        - А вы чем-то лучше? Образованнее? Вы очень несдержанный, раз, даже не прояснив ситуацию, перешли на грубость…
        - То, что не сдержан - работа такая. Поработали - поняли бы. Слушай, зачем так помногу берешь? - Фернок не мог промолчать, ведь слова Бэйлондса затронули его мораль, его принципы, - Можешь не потянуть. Я бы не советовал людям твоего возраста так громко выражаться…
        - Горазды грубить людям моего возраста? Что ж вы знаете, интересно?
        - Спросили тоже. Да все, что нужно. Например, что такое справедливость.
        Родерик представил себе, что ему не терпится узнать мнение через слово быдлящего копа, так хорошо, что сам чуть не поверил, параллельно испытывая некое неудобство.
        - Ну, и что же?
        - Справедливость - равенство - когда нет того, кто повинен в смерти другого. На данный момент справедливости нет, потому что твой сын жив. Только поэтому - Фернок напялил неприятную ухмылку, - Не станет твоего сына - будет справедливость. Лично я могу оставить это так, несправедливость останется, но твой сын будет жить. А могу и позаботиться о том, чтобы настала справедливость. Знаешь, как?
        Несмотря на неприязнь и отвращение к хамливому легавому, Бэйлондс продолжал терпеть его нападки и делать вид, что его не трогают частые негативные упоминания о Билле.
        - Ну?
        - Договориться с персоналом психушки. Медбратья пустят к ублюдку родственников убитых, тех самых девушек… И посмотрим, что останется от твоего некогда целого сына!
        - Я не буду отвечать вам грубостью на грубость - хотя ранее создавалась четкая видимость пренебрежительного отношения к сотрудникам правоохранительных органов, сейчас мажор питал к ним безразличие и старался не судить строго по первым высказываниям раздраженного лейтенанта, - Не дождетесь…
        - А я и не прошу… - Фернок поспокойнел, да и Бэйлондс-старший взял себя в руки, чуть сбавив тон.
        Затем гость, без спроса усевшись на один из стульев, решил предпринять еще одну попытку достучаться. Он посмотрел лейтенанту в глаза:
        - То, что сделал мой сын, нельзя простить, но можно понять… понять меня. У вас же есть или были родные, да? Вы можете постараться войти в положение?
        Коп сменил гневность на что-то, что отдаленно схоже с добротой. Он умел так делать, при желании…
        - Допустим… - он прекратил упираться рогом и немножечко остыл, - Что у вас там? Говорите…
        «Это то, ради чего я шел сюда - понимание. Если мне удастся уломать эмоционального легавого, то я позабуду обо всех его репликах и заработаю на хорошее настроение».
        - Несмотря на вашу бурную реакцию и отказ от моих денег, я вам предложу их вновь.
        - Предложите-предложите. Только продолжайте…
        - Если вы проинформированы, ну, как и многие другие, кто работает здесь, о том, что за этими убийствами стоял мой сын, то вы должны знать еще одну вещь, не менее важную, ту, что может, если и не оправдать, то частично смягчить вину Билли.
        - Мда? - голос Фернока стал совсем другим, - Это что же?
        - Его невеста… Он не убивал ее, как все с чего-то решили. Напротив, он очень любил ее…
        - Это он вам такое сказал?
        - Нет, я просто знаю - Бэйлондс-старший откуда-то вытащил бутыль припасенного коньяка, не забыв и о бокалах, - Поверьте, Билл этого не делал. И именно из-за ее смерти, из-за гибели возлюбленной он тронулся рассудком…
        Лейтенант отвернулся на несколько секунд, чтобы спокойно обдумать поступившую информацию и принять правильное решение, а затем произнес полушепотом:
        - Нападение на усадьбу Бэйлондсов. Как же такое могло выйти из башки. Ладно… - и повернулся к Бэйлондсу, - Допустим, вы правы и Билл совершил не одиннадцать убийств, а десять. Но вы же не станете отрицать, другие-то убийства совершил он! Десять тел тоже слишком много…
        Родерик вышел из себя:
        - Да Билл бы не совершил их один! Не совершил бы!
        - То есть, ему помогли?
        - Именно! И помог не кто-нибудь, а мой партнер по бизнесу. Та еще сука! Знаете, как это вышло? Вы хоть что-нибудь знаете об этом, кроме того, что Билл стрелял?
        Фернок предупредил:
        - Поспокойнее изъясняйтесь, потерпимее, сбавьте агрессию. Уши болят…
        - Хорошо - посетитель налил себе и тут же выпил, после налил хозяину кабинета и пододвинул бокал к дальнему краю письменного стола, - Так вот. В ночь гибели Роксаны Билли сошел с ума и не знал, что делать, а мои друзья, так называемые, партнеры, они, вместо того, чтоб огородить его, согласились помочь в убийствах. При всем моем бессмертном уважении к сыну Билл не являлся очень сильным и мужественным, каким я мечтал его видеть. Он был больше творческой личностью, нежели бойцом… - сделал глоток и испытал мгновенное облегчение, - Он дал денег им, украл мой боевой пистолет. И теперь эти уроды, иначе не назвать, отгуливаются на свободе. Моего сына наверняка запрут в психушке лет на тридцать только из-за того, что его вовремя не привели в чувства! Был бы я рядом с ним, я бы все сделал правильно! В общем, если и строить какие-то выводы, то становится совершенно очевидно, что…
        - Постойте! - лейтенант «обрезал» монолог Бэйлондса, - Вот интересно! То есть, получается, уроды, выражаясь на вашем сленге, во время совершения преступлений были в себе, а сейчас гуляют? А ваш, с ваших слов, несчастный сыночек сидит взаперти, но на момент совершения убийств ни черта не соображал? Сколько ж шакалы взяли с него?
        «Так и знал, что спросит. Черт возьми».
        Пухлый Родерик покраснел, когда вспомнил сумму.
        - Пять миллионов…
        Фернок назвал свою цену:
        - Два с половиной… - но это не все, - Не считая того, что дали мне.
        - А не много ли? - Бэйлондс посмотрел на него с диким изумлением.
        «Очень наглый коп».
        - Учитывая, что я буду стараться для преступника… - лейтенант трижды моргнул, - Мало!
        Светлым днем, в четырнадцать ноль пять Фредди выступил перед народом Мракана, как и обещал его духу-защитнику - Спауну. Этот поступок - обязанность. В тишине работать куда легче…
        Послушать многообещающую речь прокурора об обретении гармонии собрались все «сливки» города - чиновники, депутаты, юристы крупных компаний, как на федеральном, так и на мировом уровне, некоторые творческие личности. Явились миллионер Остин Грин (который, если верить газетам, немного прихворал) и на недельку прилетевшая в Мракан английская актриса театра и кино Эмили Уотсон, сразившая всех наповал своим черным платьем.
        Фредди, весь деловой, вышел к людям - к народу, который клялся оберегать. Первые несколько минут прокурор не убирал с лица широкую гримасу, а когда пришло время традиционного толкания речи, выпрямился и… улыбка незаметно исчезла.
        «Сегодня мой день».
        Через минуту микрофон коснулся его губ.
        - Приезжие считают, что наш город - непреложная среда обитания демонов, умалишенных психиатров, фанатиков и психов! Преступность постепенно сгорает, но оставляет пепел, пишут американские СМИ! - Кригера фотографировали, снимали на камеру, ему улыбались. Это касалось всех, и мужчин, и женщин, и детей, и бедных, и богатых. Всякий, кто носил с собой фотоаппарат, или тот же сотовый телефон, фотографировал, не подбирая ракурса, - У господина мэра же совсем другое мнение, которое, так как, к сожалению, сегодня его нет с нами и, соответственно, прокомментировать мою болтовню, он не сможет! Но, несмотря на все трудности, несмотря на частичную правдивость прогнозов СМИ и приезжих, я хочу, чтобы вы помнили - Фредди глубоко вздохнул и протяжно выдохнул, - Темнее всего ночью, незадолго до утра. А утром рассвет…
        - И я обещаю вам, что пред утренним рассветом Джеймс Баллук - преступник, паразитирующий на обществе, сядет за решетку! Поверьте, этот день скоро наступит…
        Кригер услышал массу хвалебных выкриков и громких оваций. Поступило немало просьб об автографе, навязчивых и даже просьб с угрозами.
        Помочь прокурору добраться до машины помогла растолкавшая толпу полиция…
        ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
        Гонимая, отверженная душа Билли скиталась от одного края камеры к другому. Пациент не мог обрести покой, постоянно дергался, бубнил. Врачи, так редко заходящие к нему, покачивали головой, когда в надежде поговорить с ним получали очередную цитату драматурга.
        У Бартоломью ночная смена, он проверял вновь поступивших и через час осмотра зашел к новенькому.
        - Что ты мне скажешь, Билли? - врач посмотрел на него взглядом, на редкость добродушным для персонала клиники и сразу отвернулся, так как не мог скрыть явного отвращения к бледнолицему существу, которое когда-то было жизнерадостным, полным планов на будущее, идей и амбиций человеком.
        Грим так никто и не смыл. Он все еще тёк по щекам…
        Билл повернулся к лечащему доктору и выпалил очередную фразу…
        - Безнравственностью не достигнешь большего, чем правдой. Добродетель отважна, и добро никогда не испытывает страха. Я никогда не пожалею о том, что совершил доброе дело.
        - Шекспир… - тихо молвил главврач, «переварив» цитату. Эрне, хоть и считал, что все безнадежно, что все попытки вернуть того самого жизнерадостного, полного идей и амбиций Уильяма Бэйлондса по умолчанию тщетны и напрасны, пытаться помочь пациенту входило в состав клятвы грека, - Стандартизация мыслей - вещь ужасная, но еще страшнее, когда мысли путаются от тяжеловесности. Старайся думать о чем-нибудь, что можешь понять. Не подпускай к себе так близко то, чего не понимаешь. Это уносит от реальности…
        Билли, присевший на корточки, выдал еще одну цитатку. Тихим, умиротворенным, но болезненным голосом.
        - Как тот актер, который, оробев, теряет нить давно знакомой роли, Как тот безумец, что, впадая в гнев, в избытке сил теряет силу воли…
        «Это бесполезно. Парень практически овощ» - подумал Бартоломью и оставил Билли в одиночестве, но не забыл попрощаться, так как непрерывно заставлял себя с должной вежливостью относиться к больным…
        У Билли имелись врожденные недостатки. Нередко он вел себя, как типичный мажорчик - в душе маленький ребенок, личностно незрелый, типичный эгоцентрист, считающий, что весь мир крутится вокруг него и его отца.
        Но со временем «Ромео» изменился в лучшую сторону, найдя свою любовь. И только после ее смерти поменялся еще сильнее. От прежнего Бэйлондса-младшего, задорного, в меру дерзкого, не осталось ничего. Ровным счетом…
        Случай Билла показывает, насколько сильно порой нас меняет трагедия…
        Эсмонд Фернок и Родерик Бэйлондс поприветствовали деловых приятелей Родерика - участников преступлений Уильяма. Лейтенант придумал хитрый способ, как можно наказать лживых мерзавцев, и Бэйлондсу-старшему он очень понравился.
        Это происходило в полицейском участке. Коп собрал виновных за раздвинутым столом, начав с льстивых высказываний, а потом предложил им кое-что, от чего, по его словам, им не удастся отказаться.
        Бездушные рожи сидящих, отстраненные, но мерзкие, подтолкнули лейтенанта на серьезное нарушение, о котором, он надеялся, не узнает никто, кроме присутствующих.
        - Хочу заранее предупредить, что стукачи не нужны, а потому языкастых попрошу уйти, ибо то, что будет здесь обсуждаться, сугубо конфиденциально. Понятно?
        Один из дружков Бэйлондса поправил галстук, приподнял брови и сказал:
        - Понятно!
        - Вот и хорошо…
        Родерик почти не участвовал, он стоял, как и Фернок, а не сидел, и ничего, ничего не говорил!
        В кабинет вдруг забежал Уолтер и передал Эсмонду пакетик с вещдоком, тайно изъятым из хранилища. Потом сразу же закрыл дверь, с той стороны.
        Лейтенант аккуратно, стараясь не касаться пальцами, вытащил оружие и положил на стол.
        - Что это? - в один голос спросили сидящие.
        - Хорошая вещь! - воскликнул Фернок, - Вы не смотрите так, будто я с луны свалился. Потрогайте интереса ради…
        Дружки Родерика «повелись», каждый из них несколько раз коснулся пушки.
        «Вот так вот».
        А некоторые умудрились облапать все стороны пистолета. Когда господа потрогали, Фернок также аккуратненько положил пистолетик обратно.
        - Пакет изготовлен из сверхпрочного полиэтилена, превосходен для упаковки неорганических предметов, для которых не нужна жёсткая упаковка. После закрытия он опечатывается лентой или ярлыком для обеспечения неприкосновенности…
        - Ну, и зачем нам это знать? - возмутился высокий, двухметровый мужчина, тот, что первым выдвинул идею помочь Биллу в убийствах и затем сорвать куш, - Для чего позвали? Наше время тоже стоит денег. Кто будет платить?
        - Да никто не будет - сказал лейтенант, - Для того. Вы же потрогали оружие, на котором висяк. Потрогали? Браво! А, значит, с девяносто процентной вероятностью окажетесь виновными в убийстве какой-нибудь двадцатилетней проститутки! И, поверьте на слово, на сей раз никто не отмажется, все будет иначе - в этом и состоял его план - подставить их, вынудив оставить на стволе отпечатки пальцев, - Молодцы, хорошо полапали… Даю пять!
        - Что? - возмутился долговязый.
        Через минуту в кабинет вбежали копы вместе с Уолтером Бёрком и заковали друзей Родерика в наручники. Те немного покричали, но вскоре примолкли от вопиющей безысходности. Увидев, как подлецов уводят в какое-то другое место, Бэйлондс-старший благодарно пожал Ферноку руку и произнес:
        - Вы такое для меня сделали. Век не забуду…
        - А вам и не надо - коп чесанул затылок, - Само забудется.
        - Вы же… вы же понимаете, почему я вас попросил? - Родерик затряс руками, - Билл стал убийцей, никто не спорит, и он теперь вряд ли скоро выйдет из клиники, но как отец я должен был заступиться…
        - Да, конечно… - Фернок просто не мог не прочувствовать драму семьи Бэйлондсов, - Я все прекрасно понимаю…
        - Я не мог поступить иначе…
        - Конечно, не могли.
        Операция по аресту преступников завершилась покупкой дорогущего коньяка и совместного распития. Родерик поведал полицейскому обо всех тонкостях продукта, сделал немало попыток повысить привлекательность данного алкогольного напитка рассказами о его полезных свойствах…
        Джерси и Фредди находились в хохляцкой резиденции.
        Джерси держал зло на младшенького, но младшенький был зол не меньше. Их крики доносились до нижних этажей здания.
        - Это просто плевок мне в лицо! - Кригер ударил ладонью по столу, изобразив недовольную гримасу, - Что теперь я скажу народу? Что я скажу, мать его, прессе!
        По телеку обсуждали громкую, почти экстренную новость: окружной прокурор Мракан-сити - Фредди Кригер - латентный детоненавистник и детосадист, заперший в психушке родную сестру, скончавшуюся незадолго после посещения брата.
        Также показали запись, где сестра жалуется на жестокость Фредди и признается, что он вытворяет, и о родстве его тоже все узнали…
        - Прокурор?
        - Нет. Не он. Хотя да, прокурор тоже мой брат. Ведь у меня двое братьев. Вернее они у меня были. Я их похоронила в душе…
        - Ясно. А кто второй брат?
        - Маленький, умный, очень одаренный, по мнению педагогов, подросток, но непослушный, вечно бранящийся и жестокий… - пауза длилась полминуты, с болью, но Скарлетт таки договорила, - Джимми Кригер. Он же Джимми Баллук…
        - Что?
        Общаясь со Скарлетт, Бёрк в тайне снимал ее на телефонную камеру. Таким образом, появилось доказательство, которое потом кое-кто использовал: отдал СМИ для громкого скандала.
        Скарлетт, ее признания, ее слезы, ее мучения увидел весь Мракан. И Фредди погорел…
        - Ты можешь хоть что-нибудь сделать или будешь сидеть сложа руки? - прокурор не переставал подымать голос на Джерси, словно потерял всякий страх. А ведь до этого момента он боялся грубить брату, - Ты просто… идиот! Купил мне славу, а ее так быстро отобрали!
        Чувство позора превысило страх.
        - Кажется, ты хотел прикрыть ротик… - тонко намекнул Джерси, затем встал из кресла и медленно подтопал к брату, отвесив ему здоровую пощечину, поправив его галстук, а затем облизнув его щечку.
        Несмотря на педиковатую привязанность к Фреду, преступник не исключал варианта, что когда-нибудь просто замочит его, если он не научится подбирать выражения.
        - Ты прав, это я купил тебе славу, и я же тебе советовал не запирать Скарлетт! Ты не послушался, и еще кричишь на меня? На меня - человека, который всю жизнь тебя защищал!
        - Ну… - Кригер не успел договорить. Тут же был перебит.
        - Неблагодарная мразь! - Джерси еще раз засандалил ему, - Я дал тебе Мракан на блюдечке, дал доверие, и в твоих интересах было искусно притворяться. Ты лгал, сколько мог, но из-за своей врожденной ничтожности не сумел удержаться на плаву, не сделал то, что нужно и теперь во всем винишь меня.
        Фредди усмехнулся, чуть было не всплакнул, а потом попытался обнять брата, чтобы вымолить прощение за свою неблагодарность:
        - Джимми, прости меня. Разве не видишь, а? Я уважаю тебя, просто забылся…
        В ход пошла третья пощечина…
        - Им еще не хватало узнать о диссоциативном расстройстве идентичности, которым ты страдаешь с детства! - из уст Джерси раздался зловещий хрип, - В тебе Джекила и Хайда больше, чем в повести Стивенсона! - и треск зубов, - Насколько мне известно, разные личности могут не подозревать, что они существуют, а когда пробуждается первичная личность после собственной жизни вторичной личности, то она может быть сильно удивлена, как оказалась в тех обстоятельствах, в которых оказалась!
        - Ладно - давно смирившись с правдой, Фредди проглотил и это.
        Но не просто так. Детство наложило отпечаток на всю оставшуюся жизнь. Совокупность трагических историй, пережитых в Лондоне, породила на свет Фредди Крюгера - вторую сущность Фредди Кригера.
        После состоявшейся в среду пресс-конференции, на которой Кригер получил одобрение инвесторов, всеобщее признание и кучу положительных мнений о себе в статьях, люди с тяжестью восприняли столь противоречивую информацию. Отношение прокурора к опасному преступнику, участие в похищении детей и прочие грехи Фредди со слов его якобы сестры усилили активность хейтеров прокурора, взбунтовали надломленных мраканидов, объявивших протест властям.
        Похищение Сета Картера, а теперь еще и всплывшие факты об окружном прокуроре, который так успешно питал надеждами. Мракан буквально сходил с ума…
        Департамент.
        - Это ты вычудил? - спросил Фернок у Уолтера, злой не только на него, но и на всех, на себя, в том числе. Он планировал по-тихому «убрать» Кригера, но теперь, он был уверен, это сделает кто-то другой, - Признайся!
        - Нет… - у Бёрка онемели губы.
        - Телефон… - лейтенант впритык смотрел на него, - Телефон где твой?
        - Потерян…
        - Что?
        - Я не знаю где. Потерял еще утром. Искал - не нашел. Но на нем была запись, вы знаете это, и если кто и взял его, то уже использовал…
        - Что?
        - Это не я, клянусь. Я бы никогда так не рискнул… - каждый бы на месте Фернока понял, что Уолтер не врал. Впрочем, это понял и сам Фернок. По недоумевающим глазам офицера, конечно же.
        - Но кто-то ведь это сделал… - и сам он находился в большом недоумении…
        - Кстати, могу ли я узнать, что вы планируете сотворить с прокурором? Пойдете законными путями? Или…
        Лейтенант изрядно поугорал от наивности офицера.
        - Ты что, совсем? Как я тебе законными уберу?
        - А какими? - напрягся Уолтер.
        - Народными. Физическими!
        Похищенные Луиза Сименс и Сет Картер получали воду и немного еды, в основном, это куски засохшего хлеба, предназначенные для продления мучений. Убийца, уверялись заложники, не собирался их отпускать и держал специально, чтоб они свихнулись от своего заключения…
        - Что будем делать? - мэр постоянно спрашивал девушку, а та постоянно давала один и тот же ответ. Это происходило на автомате:
        - Ждать…
        - Ждать и не сдаваться до самой остановки наших сердец…
        - А когда сердца остановятся, то что?
        - Тогда нам уже будет все равно, где находиться…
        - Смерть облегчает…
        - Что есть, то есть…
        «Но ждать бессмысленно - рассуждала Луиза, - Если только ждешь не смерть. Завышенное ожидание наносит куда больше боли, чем чистое отчаяние. А надежда - краткосрочная, иллюзорная выгода, от которой получаешь лишь слабое утешение.
        Но чем ты сильнее, тем дольше продержишься, тем больше сможешь самой себе наобещать и тем больнее будет смириться. Выходит, сильные люди испытывают больше боли, чем слабые духом, потому что они пытаются вертеться.
        Может, в таком случае нужно стать слабой? Чтобы чуть отпустило».
        Картер тоже рассуждал:
        «Я - мэр Мракан-сити - вынужден здесь гнить. Но понимая, что это из-за чего-то, а не просто так, не решусь утверждать, что я не заслужил таких мучений. Возможно, такое наказание вполне заслуженно. Однако вспомнить, что я такого сделал, за что так страдаю, не получается. Хоть убейте…
        Но неужели господин Миллер восстал и мне мстит? О, мой бог. Неужели все это дерьмо подстроил преследовавший меня родственник шантажиста?
        Я не перестану задаваться вопросами, пока не окочурюсь. И все же мне интересно».
        - Какой смысл от угнетающих стен? От такого наказания… - мэр привстал, подошел к двери и закричал, - Какой, черт возьми, смысл! Ты меня вообще слышишь, ублюдок! Выйди к нам, покажись, сволочь! Покажись и ответь! Что мы должны вынести из этого урока? Что?
        Маньяк слышал крики заложников, наблюдал за ними с экранов. Он выполнял миссию, не простую, а жизнеспасительную, как считал. Чью жизнь он спасал - было известно лишь ему одному.
        Луиза Сименс, оказавшись более смышленой, чем мог подумать Сет, предложила неплохую, но безумную идею. Правда, рассказывая о ней, она призналась, что не сможет сделать это сама. Но горящий желанием поскорее выбраться на волю, высвободиться из заточения господин Картер сказал:
        - Я согласен выполнить. Говорите…
        Девушка предположила, что в куртке трупа, гниющего в вентиляционном отсеке, может лежать телефон и есть малая вероятность, что он еще не разряжен. Но нужно торопиться…
        Готовый выполнить любую услугу мэр согласился покопаться в одежде мертвеца, и Луиза засияла ослепительной многовольтной улыбкой.
        «А если и разряжен, есть вероятность, что, включив его, у нас будет минут пять для совершения звонка в полицию до полной разрядки».
        Им повезло куда больше и благодаря находчивости Картера, первый раз обратившего внимание на несорванную со стены бумажку. Теперь репортерша в открытую заявляла, что ей очень подфартило с «сокамерником».
        - Бывший военный госпиталь? Сан-Вэстронд? О, да. Точно. Это он и есть. Как же я не мог догадаться с самого начала? Сан-Вэстронд!
        - Вы знаете это место? - спросила Луиза.
        - Я бывал здесь и раньше…
        Через пять минут градоначальник подтянулся вверх и залез руками в карман окровавленной куртки. Но разящая вонь, вызывающая непомерное отвращение, не отвернули Сета от заданной цели.
        «Чтобы выжить, нужно уметь преодолевать любые преграды».
        В одном разделе он нащупал брелок, в другом - золотые часы, в кармане джинсов лежали сигареты, непригодные для использования, заляпанные кровью деньги.
        Но…
        - Есть!
        В правом кармане джинсов лежал телефон…
        …Увидев, что господа-заложники раздобыли средство связи и уже набирают чей-то номер, убийца позабыл обо всем на свете, от злости разбил правый монитор и рванулся вниз по лестнице…
        Но не успел. Когда он вошел к ним, звонок был уже сделан. Сет с Луизой посмотрели на него, как на свою жертву. Хоть мучитель и был злодеем, в этой ситуации он выглядел, скорее, подделкой на маньяка, чем грозным потрошителем, и все из-за выступившей на лице неуверенности. К тому же с него слетел капюшон, и он спалился.
        «Они знают, кто я теперь. Они видят. Они обязательно вспомнят. Они скажут полиции» - в глазах преступника читалась не ненависть, а обусловленное грозящим бедствием внутреннее состояние, имя которому - страх - родитель ненависти, - «Я не могу позволить им жить, ведь тогда не жить мне. Что делать, если не убить? Вариант только один».
        Мало того, что заложники, скорее всего, запомнили облик мучителя и у них не возникнет трудностей в составлении фоторобота, так еще и оказалось, что Картер Сет, когда-то уже видел этого человека и через несколько мгновений молчания вспомнил, где именно.
        - Только сейчас вспомнил. Этого человека я знал давно. Мой знакомый, вечно страдающий от того, что в свое время не хватило сил и уверенности сделать выбор!
        - Кто это? - подала голос Луиза, глядя то на мэра, то на замешкавшегося мучителя.
        - Он - удрученно молвил Сет.
        - Вы его знаете?
        - Да. Один из санитаров психиатрической клиники Антнидас, кажется…
        - А! Ты про это, Нэнси? Ой, не бери в голову, дорогая! Это, знаешь ли, происходит со мной только тогда, когда перебираю!
        - Да, я выпил! А что такого! Что, мне теперь и расслабиться нельзя? Я подарил Линдси коробку конфет, навестил твоего племяша, даже погладил мамину рубаху, что еще от меня требуется? Почему я не могу взять выходной?
        - Я случайно встретил его в коридоре. Мы даже не говорили ни о чем. Просто обменялись взглядами. Неприметный худощавый парень…
        - Да я все понимаю! Но и ты тоже войди в положение: устаю, как собака, мозг уже не варит, так и хочется выкрикнуть «жизнь полное говно». Но нет, я не сдаюсь, я держу себя в руках, черт возьми! Я сдерживаюсь! Я…
        Растрепанные волосы мистера Дойла, пот на лбу и неловкие телодвижения говорили о том, что недавно мистер Дойл опять выпил и сейчас прибывает в нетрезвом состоянии.
        Мэр обратился к мучителю, чем окончательно добил его, и без того тревожного.
        - Мистер Дойл, так ведь вас называют? Помню, как к вам обращался врач…
        - Дойл, ты придурок! Пользы от тебя никакой, просто несносное создание! Живо за работу! И да, подойдешь ко мне, сбавлю зарплату…
        Сотруднику медперсонала ничего не осталось, как смириться и в очередной раз позволить унизить себя.
        - Хорошо, я обязательно… обязательно подойду.
        - Чтобы явился через десять минут, и ни секундой позже! Иначе уволю!
        - Да, сэр…
        «Он помнит меня, черт. Все. Мне каюк. И только один шанс спастись».
        Рассекреченный преступник запаниковал и душе, и пистолет заставила достать вовсе не ненависть… а страх - то, из чего формируется ненависть!
        - Простите, господин мэр. Но я должен…
        «Это - мой последний шанс».
        - Нет! - среди грохота выстрелов крик Луизы остался неуслышанным…
        …
        Мэр лежал мертвым в луже собственной крови с тремя пулями в желудке. Пару минут, после остановки физиологических процессов, подрагивали ступни и кончики пальцев. Затем тело совсем перестало шевелиться… что не было чем-то неожиданным.
        Убийца смылся, оставив дверь открытой.
        «Забыл закрыть?»
        Этот тот случай, когда жертва осталась в живых лишь по вине дилетантизма преступника - маньяк забыл зарядить ствол, а добить девушку вручную толи не хватило мужества, толи такая спонтанная снисходительность - часть плана.
        Но насчет второй версии мисс Сименс мучили сильные сомнения, поскольку «Мистер убийца» то недолгое время, что стоял перед ними, косил под замкнутого неудачника. Да и вольнул Картера с глубокой нерешительностью.
        «Что с этим субъектом? Очевидная депрессия. Выраженная заторможенность. Как вариант, все из-за мнимой бессмысленности жизни, из-за неудач и накладок» - при всей остроте ситуации Луиза продолжала рассуждать, также интересно, как раньше.
        Однако нескончаемый поток разномастных мыслей прервал испуг: только девушка высунула голову в коридор, как увидела свисающий на наружной стороне двери труп Птенчика. И… побледнев, опустилась на корточки.
        Все же ее посещали мыслишки, но уже более депрессивные в связи с увиденным.
        «От волнения во рту скапливается слюна, и начинаешь дрожать от различных дурных фобий, боишься проглотить собственный язык».
        Прибитый мулат вонял меньше, чем разъеденные неизвестными насекомыми останки в вентиляционном отсеке. Но выглядел еще жутче - как манекен, который когда-то был живым. Манекен из кожи.
        «Надеюсь, я выберусь. Я должна. Да и полиция обещала прибыть в скором времени. А еще надеюсь, что подонка посадят лет так на тридцать, а лучше смертная казнь без права на последнее слово. Только так, считаю, нужно обращаться с подонками - ихними методами».
        Миссис Розалин Картер - жена (уже ныне покойного) градоначальника, плакала целый день, горевала… Причина всем ее знакомым и друзьям была известна - тяжело потерять любимого супруга, но незнание действует губительнее утраты.
        Ты, вроде, хочешь верить, настраиваешь себя на лучшее, но не покидающее душу предчувствие трагичного лишает надежды. Слезы Розалин Картер, это только ее слезы. Мало кого по-настоящему тревожит судьба мэра Мракан-сити.
        У Розалин был ребенок - девочка. Взрослея на глазах женщины, этот цветок жизни переходил на новые, более взрослые игрушки, смотрел разные передачи и ходил в школу. На вопрос «что с отцом» заботливая мать отвечала наигранной улыбкой и словами…
        - Папа в командировке…
        Дойл/Лепрекон с изощренным коварством наблюдал за окнами. Свет в них погас ближе к ночи. Помешавшись на убийствах, взрывах, и хакерстве, непризнанный компьютерный гений и по совместительству санитар психиатрической клиники мечтал уничтожить родных Сета Картера, даже несмотря на то, что он уже мертв.
        «Психологи считают теорию относительности способной. Ну, распределить по полочкам. Маньяк - это уже асоциальное явление. Но я не маньяк, я лишь хочу выжить - восстановить справедливость, чего бы мне это не стоило».
        Злоумышленник подошел ближе к окну, подтянулся и увидел завтракающую на кухне девочку, которую поглаживает взволнованная Розалин.
        «Скоро все закончится. По крайней мере, вы, мои дорогие, не будете страдать так, как я».
        Он вытащил проволочную удавку, ту, что повредила уже многие шеи.
        Шею Руперта Уолберга…
        Убийца потрогал жертву по голове, а потом взял удавку и обмотал горло. Свыкнувшись с мыслью о неминуемой гибели еще минуту назад, Уолберг не старался сопротивляться… а при удушении ноги трясутся всегда.
        - Кххх, я задыхаюсь…
        Шею Сальваторе Матераццо…
        - Черт, ты кто?
        Убийца подбежал к ползущей в неясную сторону жертве, достал удавку и начал душить. Он утруждался, пока не убедился в бездыханности раненого…
        И эти двое далеко не все жертвы удавки! Фанатик, каким по стечению обстоятельств стал (по словам мэра Картера) «неприметный худощавый парень», нацелился на убийство семьи мэра, дабы закончить начатую миссию.
        «Вот вы и попались. Вас не спасет ни что».
        Дойл подошел к входной двери.
        Услышав частое периодическое постукивание по дверному стеклу, Розалин отвела дочурку в комнату, выключила свет и пожелала приятных снов, а сама побежала открывать.
        «Кого могло принести в столь позднее время?»
        Она думала, это из полиции, хотят оповестить о чем-то…
        Но на пороге стоял вовсе не господин-детектив, а промокший незнакомец в черной кожаной куртке с не шибко приветливым взглядом. Но и не злым. Нет. Этот человек казался странным.
        - Кто вы? - спросила хозяйка, череп которой едва не треснул от звериной хватки.
        - Вы же не в обиде на меня? - медленно произнес Дойл, - Прошу, не обижайтесь, а то обижусь я - и продолжил давить, - А если я обижусь, будет еще хуже…
        Через пять минут.
        Незванец с жесткой полуулыбкой на лице «захватил власть» в коттедже семьи Картер, привязав женщину с дочкой к отеплительной батарее на кухне. Минут десять мать успокаивала свое дитя, через силу лгала ребенку, чтобы хоть немного, незначительно сгладить происходящий хаос.
        Хаос - только этим словом обозначить ситуацию: маньяк неприкаянно расхаживал по коттеджу, заходил то в одну комнату, то в другую, о чем-то бубнил, бил ладонями по стене, ломал предметы, крушил…
        И когда Дойл уже устал туда-сюда метаться, решил проведать, как поживают его жертвы. Вместо того чтобы сразу убить их, он замутил длиннющий монолог:
        - Психологи говорят, способность присутствовать в собственной жизни может развить каждый - он держал в руках пушку с глушителем, готовый в любой момент выстрелить, лишить жизни, - Но говорят многие, а вот делают… делают далеко не все! Знаете, я не веч…
        Вдруг послышался пронзающий голос смертельно напуганной Розалин. Напуганной не за себя, а за дочь - за маленькую Кэтрин:
        - Что вам нужно от нас?
        - Ничего! - убийца вернулся к теме психологии, - Последствия психозов достаточно многогранны и ежедневно обсуждаются самыми лучшими врачами! По телесной реакции можно выявить психоз… Мимические проявления, не свойственные тому или иному человеку, говорят о возможном нарушении. Понимаете?
        Психиатрия на время прекратилась. Далее последовал рассказ о своем прошлом, в частности, о работе:
        - Занятные приключения клерка! Меня не брали никуда, в том числе и на вакантную должность. Любой цент казался редчайшей удачей, чудом…
        - Я хранил безделушки, даже рваную обувь…
        - Я посылал заявления с характеристикой, с просьбой принять на работу, но мне отказывали… Как же это несправедливо!
        - И хоть я добился достойного образования, и хоть в университете меня величали компьютерным гением за врожденную предрасположенность к точным наукам, я понял недавно, что не смог состояться.
        - Надеюсь, вы не будете на меня обижаться, когда я вас убью?
        - Чтобы жизнь не прошла мимо, имеет смысл созидать. Полностью уверен, если задать вопрос «чем вы можете гордиться?», то большая часть населения просто сложит руки.
        Дойл не находил себе места, маялся. Как посторонний зритель, Розалин смотрела за движениями преступника и предполагала, что таким нездоровым способом он «копит» негатив, чтобы потом выплеснуть. Период ожидания длился около получаса.
        Через полчаса Лепрекон прекратил «изливания», привстал на корточки, потом на четвереньки, дополз до пленниц и прошептал так, что услышала его слова лишь мама - Розалин:
        - Он очень любит издеваться над людьми. Да, я серьезно. Он держит за горло и не отпускает. Вы даже не представляете, на какие преступные изыски я готов согласиться, лишь бы меня отпустили, миссис Картер. Устал, что меня держат, понимаете? - Дойл прислонился спиной к газовой плите и проверил наличие патронов в магазине, - Я так хочу, чтобы отпустили… и потом в мыслях:
        «Очень хочу».
        - Но меня не отпустят! - преступник опять взбесился и наставил пушку на женщину с девочкой, - Вам конец, но помните, я не такой уж и плохой парень! - чуть поскользнувшись, он несознательно подарил пленницам еще несколько секунд жизни. За это время проворная миссис Картер распутала веревки и, воспользовавшись газовым баллончиком, прыснула садисту в глаза.
        - А-а-а-а-й! - Дойл в полуиспуге ухватился за лицо, но это не помешало ему сделать выстрел, - Сдохни!
        БУМ!
        Приоткрыв рот, миссис Картер посмотрела на свои растопыренные ладони… они были в крови. Как и блестящий свитер…
        Неспособная стоять на ногах, раненая Розалин встала на колени и бесчувственно посмотрела на Дойла, но из-за огромного количества потерянной жидкости ничего не испытала. Даже ненависти…
        Через минуту убийца пришел в себя после слезоточивого вещества и сильно разбуянился. Перезарядил пистолет…
        - Да сдохните вы, сволочи! - и для уверенности несколько раз в упор продырявил женщину. Две пули промахнулись, но те, что попали, обеспечили Розе свиданьице с мужем…
        «Теперь девочка».
        Мать за несколько секунд освободила бедняжку Кэтрин, которая после спряталась в одном из гардеробных шкафов на втором этаже коттеджа. Убийца принялся искать ее, раздраженно выкрикивая всевозможную ругань:
        - Где ты, а? Выходи, дрянь! Выходи!
        Дойл дошел до грани и был готов пойти на любые преступные изыски!
        Умница не по годам, девочка не отзывалась, не обращая внимания на провокационные вопли безумца. Она из раза в раз повторяла про себя то, что шепнула мать незадолго до выстрела:
        «Все будет хорошо».
        В углу стоял небольшой книжный шкафчик, набитый детскими журналами с множеством рецензий на мультфильмы. Из окна тянуло табачным запашком. Тюль взбудоражено трепыхалась, силилась сорваться с тонкой струны.
        Почти все вещи, за исключением некоторой мебели и журналов Кэтрин, вывезли в другое место. Картеры замышляли переезд в «швейцарскую виллу», расположенную неподалеку от долины Крэйсет Эйнс и занимались освобождением помещений коттеджа, который по договоренности должен достаться родителям Сета.
        - Иди сюда, тварь! Ну, где ты? - Дойл открыл дверь спальни, в которой пряталась девочка. Но… никого не увидев, сильно разочаровался.
        «Я должен жить, а ты нет, потому что я сильнее хочу этого. Надоело слышать постукивания собственного сердца? Так выходи, и страданий поубавиться».
        Комната - вакуум.
        «Где ты прячешься? Какой смысл жить без родителей? Что тебя ждет? Приют? Да ладно. Будто тебе, как и мне, будто тебе не плевать на свое будущее».
        В ней никого…
        По крайней мере, так казалось Дойлу!
        Наступило утро.
        Легкий ветерок дул из чуть распахнутого оконца. На подоконнике расставлены цветы, за которыми теперь никогда не будут ухаживать, в шкафах разложены вещи, ставшие ненужными.
        В гостиной комнате - маленький столик с ультрабуком, рядом еще планшет лежит. Вещи в доме лишились хозяев, а значит, и своего предназначения. Полицейские боялись подходить к девочке, чтобы не сделать еще больнее, отчетливо видя, как она нервничает.
        Расстрелянное тело миссис Картер увезли час назад, до того, как оповестили малышку о смерти матери.
        Всю ночь напролет Кэтрин просидела в шкафу, как принцесса, запертая в башне замка. Дитя могла выйти в любой момент, могла убежать, позвать на помощь, но не решилась. То ли от уважения к маме… не хотела ее покидать, а так знала, что она лежит на первом этаже, там, где злой дяденька пленил и удерживал их.
        - Ко времени, когда утихнет боль от смерти предков, с окончанием сеансов психолога, девочка смирится с этой пренеприятнейшей темой! - детективы, осматривающие коттедж, говорили не только о мотивации убийцы, но и о будущем Кэтрин, которая, похоже, волновала их не меньше.
        - Прости за черствость! - взмахнул руками Карло Барч - стокилограммовый атлет, чьи лоснистые щеки трескали двухслойный сэндвич, - Но разве детей не отправляют в приют после смерти предков?
        Более стройный Генри Своллс (которого обещали повысить в звании) отрицал почти все заявления Барча.
        - Нет, если имеются родственники, готовые взять ребенка под опеку…
        Неожиданно на месте преступления появился Фрост с грозным видом.
        - Комиссар! - поклонился Своллс.
        - Довольно! - крикнул тот, - Покажите послание!
        Копы провели шефа в просторную тренажерную дома Картеров, где убийца оставил очередное «зеленое» послание.
        ПОЧЕМУ НЕ ВЗЯЛИ?
        Я ВЕДЬ ТАК ВАС ЖДАЛ!
        ЖДАЛ ДА НЕ ДОЖДАЛСЯ,
        В ОТЧАЯНИИ УДРАЛ!
        Полиция окружила территорию Сан-Вэстронда. Подошедший туда маньяк только издалека любовался видом старых домов с ветхими стенами и деревянными перекрытиями, а также на редкость грустной архитектурой заброшенного госпиталя.
        «Я должен попасть туда».
        Дойл увидел, как один из фараончиков отворил решетчатую калитку и с глоком в руке зашел внутрь.
        «Я должен попасть».
        Маньяк последовал за ним…
        - Темный коридор - вздохнул Барч, говоря самому себе, - Он только скрывает дерьмистость этих убогих катакомб. Того гляди и пол провалится, и фигня на тебя какая-нибудь упадет! - коп подсветил себе путь-дорогу фонариком и стал подниматься вверх по лестнице. По пути встретил несколько голодных крысенышей, купающихся в тягучей субстанции неизвестного состава.
        «Спокойно, Барч, ты мужчина - толстяку пришлось выкурить несколько сигарет, чтобы исполнить приказ Фроста - осмотреть помещение госпиталя, - Но разве мужики не люди? С какого им запрещено бояться?»
        На третьем этаже властвовал вселенский бардак, еще больший, чем на первых двух, ликвидировать который, казалось, не по силам никому. Некогда популярное учреждение насквозь пропиталось грязью, сроднилось с ней, и грязь стала неотъемлемостью!
        Барч заметил слева два узких проема, подсветил, увидел, что это - выбитая кем-то стена. Скорее всего, здесь поработала балда, или какой другой мощный инструмент.
        Балда - данный вид молотка представляет собой огромный молоток с длинной рукоятью и большой кувалдой с широкой головкой.
        В одном из проемов виднелся свет, что не на шутку удивило и припугнуло копа.
        «Странно, не думал, что кому-то не плевать на электричество. Да еще и на самом провонявшем этаже. Пфф» - Барч сделал прискорбный вывод, - «Если здесь находится убежище преступника, то, боюсь, у парня отсутствует чувство прекрасного».
        По мере приближения свет в комнате с белым кафелем все сильнее и сильнее отдавал загадочностью, мистичностью заброшенного госпиталя. Ничего не подозревая, лишь изредка оборачиваясь назад, полицейский шел и повторял вслух, что откроет огонь на поражение, если маньяк нападет из укрытия. Внутри все трепетало…
        Толстяк почти подошел к комнате со светом, но вдруг остановился, прислушиваясь к новым ощущениям. Он начал рассуждать про себя:
        «Нет слова, которое бы так замашисто, резко, бойко, так вырвалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и живо трепетало, как пророненное невзначай ругательство».
        Барч достиг пункта назначения (комнаты), отключил фонарь за ненадобностью и увидел движение. Но не резкое, что говорило «скорее всего, хрупкая фигура в джинсах не принадлежит убийце». Но кому тогда?
        - Вы вызвали нас, мисс? - коп задал этот вопрос девушке, пребывавшей в состоянии полной прострации, девушке с отсутствующим взглядом, девушке, в чьих глазах не наблюдался интерес к окружающему, к самой жизни. А прострация - как оцепенение, Луиза могла часами сидеть в одной позе, ничего не есть, глядя в одну точку…
        Прострация. Как от нее избавится? В нее можно впасть только после сильного пережитого стресса или она, как явление малоизученное, порой настигает человека без каких-либо веских причин, вернее причин, о которых мы не знаем?
        Репортерша просто выжидала, выжидала мучителя. Если б коп знал, не стал бы мешать.
        - Мисс, позвольте вывести вас отсюда. Вижу, вы сильно напуганы. Но ничего. Вызовем врача, он вас осмотрит, назначит успокоительное и все наладится. Даю слово…
        Неожиданно уши Барча порезал бесноватый выкрик Луизы, раздавшийся через секунду после появления за спиной полицейского убийцы. Дойл нашел в кладовой старый утюг, металлический, тяжелый ржавый, и использовал его для ликвидации непрошеного гостя.
        Обернувшись, Барч получил смертельный удар в висок и пал ничком. Рядом с трясущейся Луизой, рядом с трупом Птенчика…
        Маньяк повернулся к заложнице:
        - У тебя было предостаточно времени, чтобы свалить, но нет! Видите ли, современные девочки такие модные, такие все из себя смелышки, что не убегают, когда это необходимо для сохранения собственной жизни! - пока Дойл паясничал, кричал, дергался по-обезьяньи, Луиза подобрала уроненный пистолет полицейского и наставила на него - на мучителя.
        Решительная, она была готова выстрелить, готова убить.
        - Что? - у подонка мгновенно слетела улыбка, - Успела набраться храбрости для убийства? Поздравляю! - Дойл занервничал, это было очень заметно по резко сменившемуся выражению, - Не каждая куколка на такое пойдет. Но опусти пушечку. Я не враг тебе…
        Девушка не опускала. Она держала убийцу на мушке, и была готова…
        - Ладно, просто скажи, чего ты хочешь?
        - Чтобы ты сдох… - в Луизе не осталось жалости. Не осталось ничего, все заложенное исчезло еще несколько часов назад.
        Сочувствие, сострадание, участие - эти благодетели покинули пленницу, которая никуда не ушла. Рискнула жизнью, только чтобы отомстить.
        - Чтоб ты сдох… - повторила Луиза.
        - Это не я зло вселенной. Я - лишь исполнитель! - Дойл сценично развел руками, а потом поднял их.
        - Что ты несешь?
        - Правду! Он любит смеяться, и этот… этот смех не прекратится до самого финала!
        - Что…
        - Конец тебе! - Дойл напал на девушку, когда та немного отвлеклась на раздумья. Он вцепился в ее руки, пытаясь вырвать оружие. Разгорячившись, не осознавая с кем борется - не с хрупкой репортершей мисс Сименс, которая совсем недавно была еще простой жертвой, а с настоящей убийцей, такой же, как он, с хищницей, готовой разорвать обидчика на несколько частей.
        - Отдай оружие, сучка! Я буду жить, буду! И я больше не позволю никому мешать мне жить… - как бы Дойл ни напрягался, все бесполезно: вместо ожидаемого результата получил между ног и ушибся спиной о стену, оказавшись в другой части комнаты, только позже осознав всю проигрышность ситуации, которая была заведомо проигрышна!
        Казалось бы, неравная борьба - мужчина против женщины - и вдруг побеждает вторая.
        Увидев вновь сжимающую ствол Луизу, Дойл вновь растерялся:
        - Опусти, деточка. Хватит убийств. Довольно… - гневный оскал сменился доброй лыбой, - Я уже и сам устал убивать.
        Никакой жалости во взгляде. Никакого сострадания.
        - Да? - моргнула Луиза, - А я только вошла в раж! - и…
        - Не надо!
        - всадила в туловище подонка четыре пули. Маньяк немного постоял, прямо, как Розалин Картер, сел на колени и… прислонил лицо к грязному от засохшей крови полу. Лег поближе к давно остывшему Сету!
        Дойл перевернулся на спину и, истратив последние жизненные силы, вытащил из кармана заляпанной куртки диктофон. Сказал кое-что, прежде чем нажать на play.
        - Вот тебе правда, ту, что я скрывал ото всех, и даже от себя. Это убьет тебя, как когда-то убила меня. Пока, Луиза - изо рта вытек красный ручей, - Увидимся в аду…
        Указательный палец коснулся кнопки и мучитель скончался.
        Находясь в компании пятерых трупов, девушка взялась прослушивать аудиозапись, которую маньяк приготовил. Специально для нее. Возможно, чтобы этот нежданчик неприятно шокировал, но, скорее всего, чтобы убил остатки веры.
        Голос на записи - смешливый, придурковатый, принадлежащий, казалось, не меньшему психопату.
        - Самуэль Дойл? Или как вас зовут по никнейму в Фэйсбуке - Лепрекон! В вашу кровь был введен медленно действующий яд! Условия для получения противоядия: истребить Картеров, убить отца, мать и ее ребенка! Отца мучить дольше, чем представительниц бабского пола…
        Месяц назад.
        Психиатрическая лечебница. Отделение для особо опасных пациентов.
        Языкастый медбрат, оскорбивший родную мать Джека Хэлвана - лагерного маньяка, болтал с сестренкой по сотовому, обсуждал возможные негативные последствия своего необдуманного поступка.
        - Надо же! К нам поступил очередной кровопийца! Какое знакомое лицо… Ах, это же его мать была оттраханой двенадцатилеткой, чего еще ожидать от этого психа?
        Медбрату сделали замечание.
        - Помолчи, Дойл, ты спятивший придурок!
        Пациент услышал оскорбление, оскалился и сжал кисть в крепкий кулак, так, что послышался треск.
        Три недели назад.
        - За что?
        - А ты не помнишь! За оскорбление! Нельзя говорить такое о людях, даже если это правда!
        - Я случайно…
        - Я понимаю. Но я вижу, вы любите правду, как и я, а значит, должны показать свою сущность эгоцентриста: люди готовы отнять чужие жизни ради спасения собственной! В этом и заключается эгоцентризм - в извращенной природе людей!
        - Что мне нужно сделать, чтобы вы дали мне противоядие, мистер Хэлван?
        - Убивать, творить хаос, веселить меня…
        - Я и вправду хочу жить…
        - Будете, если будете следовать инструкциям!
        - Убить мать, убить ребенка, убить врагов Срауна, чтобы они не сделали ему ничего плохого! Сраун мне нужен… Он - следующий на очереди, кто будет мне доставлять! После вас, разумеется…
        Дойл изменился, когда понял, что, вероятно, скоро умрет. Когда осознал свою незавидную участь…
        - Устал от мысли, что яд сжирает меня изнутри! Мне надоело искать повод, чтобы всех вас убить!
        - Он очень любит издеваться над людьми. Да, я серьезно. Он держит за горло и не отпускает. Вы даже не представляете, на какие преступные изыски я готов согласиться, лишь бы меня отпустили, миссис Картер.
        - Он любит смеяться, и этот… этот смех не прекратится до самого финала!
        - Он маньяк. Но убивает чужими руками, управляет людьми, как марионетками, потому что, как никто другой, знает их природу. Знает, чего они хотят, чего бояться…
        - Яд внутри. Самочувствие ухудшается с каждым днем. Что делать? Черт!
        Убийство Сальваторе Матераццо, убийство Уолберга, взрыв в метро, похищение мэра, взлом данных, динамит, удавка, компьютерные вирусы - все это дело рук Дойла. Но управлял им кто-то из тени. Кто-то, кто хорошо ознакомлен с личностью Дойла!
        - Что мне нужно сделать, чтобы вы дали мне противоядие, мистер Хэлван?
        - Убивать, творить хаос, веселить… меня!
        - Дойл!
        - Да, мистер Хэлван! Вы что-то хотели спросить?
        - Вы сказали яд вас сжирает, и мне подумалось, что вы добренький, но просто страдаете!
        - И?
        - А потом вы сварганили «мне надоело искать повод».
        - Что вы хотите узнать?
        - Правду! Значит, вы встали на путь насилия и некомпромисса вовсе не от осознания скорой смерти, а потому что хотите?
        - Сложный вопрос…
        - Так да или нет? Если да - значит, вы всю жизнь были потенциальным душегубом, как, впрочем, каждый из социума! А в нет не поверю! Но мне уже практически ясно, что моя теория веревки верна!
        - В смысле?
        - Дай человеку повод, и он тут же начнет… убивать! Вы не добряк, а злюка, а чувство опасности вызволило джина из бутылки!
        Дойл очнулся на несколько секунд, будто воскрес из мертвых, чтобы передать последнее послание окоченевшей от немыслимого ужаса, от сплетения чувств Луизе, но уже словесное. Приподнял голову и прохрипел:
        - Он любит издеваться… - а потом снова умер. Уже окончательно, и бесповоротно…
        «И что дальше?»
        Недавно возникшие опасения Луизы подтвердились спустя минуту после кончины Дойла - на сцене появился другой садист, главный, и затянувшийся кошмар засиял новыми красками.
        «Ужас».
        В «пыточную» вошел голый мужчина. Лишь розовые трусики с сердечками закрывали пах. В руке субъекта - стакан с ананасовым соком, который он пил через маленькую пластмассовую трубочку. Непричесанные волосы, пофигистическое выражение, резкие, несвойственные адекватным людям телодвижения…
        Луиза ждала, что псих сделает с ней, но уже заранее знала, что не отпустит. Она вспомнила, что где-то видела его, где-то встречала… Где именно? Память сама к ней пришла, когда субъект подал противный насмешливый голос:
        - Полчаса назад мама одной сучки в отделении терапии сидела на диванчике и мазала свой живот кремом от растяжек, потом мама сучки взглянула на мой живот и ахнула, увидев волосы на нем! Спросил, шо с вами! Отвечает такая, да я никогда не видела голых мужчин. Спрашиваю, а откуда у вас дочь! Отвечает, я тогда была пьяна! - за грязной небылицей последовал бесовский, щекочущий нервишки, парализующий хохот, - Уа-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
        Луиза вспомнила…
        Год назад.
        Возвращаясь на работу, в редакцию Mrakan Times, девушка столкнулась с одним не слишком воспитанным мистером, который показался ей крайне подозрительной личностью. Сама встреча с ним не походила на случайность.
        Идя по Центральному району в сторону станции метро, ее толкнул смешливый, подпрыгивающий типчик. Дурашливая физиономия незнакомца быстренько смерила остолбеневшую Луизу и судорожно задергалась.
        Эта улыбка…
        - Вы кто?
        - Я? Эмм… - тип не переставал кривляться, - Поклонник ваших статей, так идет?
        Луиза тихо хохнула.
        - Спасибо, но…
        - Но что??? - неотесанный маргинал в бомжатской одежде схватил мисс Сименс за руку.
        Репортерша попыталась вырваться:
        - Что вы делаете?
        - Проявляю недовольство! - крикнул типчик, - Только не надо «я не хотела, я люблю правду». Вы ее отвергаете всячески, потому что боитесь признать!
        - Что?
        - Свою ущербность! Вы все пердите в своих офисах, пердите, подменяя правду черт знает чем! Делаете так, как вам удобно! - он становился все грубее и грубее, а проходящие мимо люди стали с интересом наблюдать за борьбой миниатюрной девушки и этого бомжа, - Вот скажи, что ты пердишь? Зачем пердеть, а? Что ты пердишь?
        Еле-еле, но Луизе удалось высвободить руку. Вместо пощечины и оскорбления, будто позабыв о хамском поведении, она попросила незнакомца объяснить, в чем основная суть его претензий.
        - Какими функциями нашей работы вы недовольны?
        Псих развел руками:
        - Всеми! Ложью, например!
        - А в чем ложь, собственно?
        Он заговорил о том, о чем боялись вспоминать многие граждане Мракан-сити, в том числе и привлекательные репортерши.
        - В лагере Полуночники бесчинствовал маньяк. Один, а не несколько, как сказано в статье, и к ритуалам, к банде сатанистов та резня не имеет никакого отношения! За то, что, не получив официального разрешения от Безумного Джека, выпердели враки, поплатитесь жизнями. Ясно?
        И тут их диалог оборвал голос осматривающего платформу полицейского, заметившего, что у этой парочки что-то не так.
        - Мэм, у вас все хорошо?
        Хоть Луиза и не была уверена в этом, но ответила:
        - Да, все отлично!
        Не желая засвечиваться, Безумный Джек сказал несколько слов на прощанье:
        - Хотел позвать на свидашку, но, видать, не судьбина… - и с хмурым видом отошел от нее, - Пока, детка! Жизнь длинна, свидимся еще!
        - Трещат, волосатость живота у лиц женского пола обусловлена повышенным содержанием мужского гормона тестостерона. Прав же я был в своих предположениях!!! Хотя в нормальном состоянии он содержится в организме каждой женщины. А поскольку гормон мужской, то и связывают волосатость живота с появлением на свет мальчика! - Безумный Джек дохлебал сочок, рыгнул и швырнул стакан в стену.
        Он подошел к Луизе чуть ближе, а та инстинктивно отползла назад. Носком наткнувшись на труп, Безумный прокомментировал:
        - А прикидывался-то невинной овечкой, придуривался… Ой, половой гигант, ты у меня, Сэм! - и пнул разлегшееся тело своего подельника, а затем все свое внимание перевел на прижавшуюся к стене жертву, - Знаешь, что я с тобой сделаю?
        Луиза затряслась.
        - И правильно. Лучше даже не думать об этом - утерев рот, он повторил, но уже медленнее и тише, - Лучше не думать…
        Легавые основательно задержались на территории. Спустя час напрасных ожиданий звонка от Барча они сгруппировались, кто-то направился внутрь, а кто-то остался ждать.
        В это время Хэлван, давно «вылизавший» все черные ходы санвэстрондского госпиталя, выбежал из здания, быстро пересек пустынный двор и добрался до транспортной магистрали. Там, зайдя в кустики погуще, смешливый злодей раскрыл гульфик.
        - Защита гениталий открывается! - из дырочки вытекла бледно-желтая струйка, - Давай, ровно, не задевая края, мой конь! Какой же ты размякший от огромного количества мочегонного, содержащегося в сладких апельсиновых нектарах!
        - Ай! Опять моча края задела! Сука, блядь! Как же все неловко выходит-то… - Джек пописал, застегнул молнию и побрел дальше, - Что? Никаких комментариев? Правильно глаголят, глупо смеяться над клоуном!
        Крыша здания полицейского управления. Троица - Спаун, Призрачная Тень и лейтенант Максимилиан Пэксвелл встретились для важного разговора. Ни доносящаяся с балкона соседнего дома ругань жильцов, ни неперестающий рокот машин, ни какие-либо другие звуки не смогли помешать обсуждению.
        Мрачнее всех взглядов - взгляд Мэри, ощущавшей себя лишней среди мужчин - устремился в черное небо и долго-долго не мог оторваться.
        - Мы уже говорили о нем - произнес полицейский, думая, лезть за сигаретой или отложить это дело на потом, - Ты не забыл, да?
        - Убийца с юмором? - спросил Спаун.
        - Рим строился не один день. Я очищу город, но только с вашей помощью и с помощью всех тех, кто готов сражаться, бороться за порядок и закон, и, если не останется выбора, умереть за них! Как Ной построил ковчег. Как рабы фараона возвели пирамиду.
        - Придется попотеть. Против системы идти особенно трудно, когда она дает сбой. Это чревато последствиями…
        - Разумеется. Я готов ко всему, лишь бы «залатать дыру»: банда Украинца напугана, Эдгар Дупи пойман с поличным.
        - Стало быть, появилась надежда… Но Шнайдер сбежал, вместе с остальными продажными копами и судьями…
        - Схватим. И посадим за решетку.
        - Что-то еще лейтенант?
        - Да…
        - Вчера вечером пропали спасенные тобою люди. А этой ночью их нашли мертвыми. Мэр Свифт, комиссар Вагнер, судья Томпкинс…
        - Кто убил, вы знаете?
        Пэксвелл капель занервничал, чувствуя, что в «системе» возникли осложнения и передал демону конверт:
        - Это что?
        - Послание. Видите ли, он не пытался скрыть свою личность. Скорее, наоборот. И этот не свойственный преступникам поступок припугнул меня.
        Мститель немного помял в ладонях вещдок и медленно вынул письмо:
        - Сумасшедший Джек.
        - Я помню его… - демон-защитник на секунду повернулся к партнерше и получил достаточно резкую реакцию:
        - Что ты на меня так смотришь? Впервые о нем слышу…
        Затем Спаун повернулся к Пэксвеллу:
        - Что он делает?
        И тот ответил:
        - Ломает надежды.
        - Мы искали эту тварь на протяжении нескольких месяцев, мучились, обыскивали каждую улицу. Поисками занялись все отделения, Фрост помогал, как мог, да вот только всё напрасно - полицейский рассказывал так громко, так выразительно, так искренне, что хотелось сказать «будь он актером, то, несомненно, получил бы престижную премию ОСКАР», - Но ничего не вышло. Ублюдок просчитывал все наши действия, каждый раз оказываясь на два шага впереди!
        - В комнате, где псих удерживал Сета Картера, лежали тела, одно из которых принадлежало непосредственно градоначальнику.
        Тень не выдержала долгого молчания и влезла в разговор.
        «Я, хоть и женщина, но право-то голоса никто не отнимал, вроде как».
        - Кто еще был убит, лейтенант?
        Пэксвелл не мог не удовлетворить женское любопытство:
        - Похищенная репортерша, к примеру. Подельник убийцы, коим оказался санитаришка Антнидаса. И двое преступников. Гребаный сеньор Матераццо и один очень упертый отморозок, сбежавший из плохо охраняемой тюрьмы на Эсайберс-стрит…
        - Подельник? - ранее Спаун не слышал, что у грозы летних лагерей - Джека Хэлвана - имелись помощники, а потому, представляя Джека законченным маргиналом, представителем социального «дна», он удивился услышанному.
        - Был такой. Но это не самое страшное…
        - Хм… - снова влезла Тень, - А что в вашем понятии самое?
        - Хэлван причастен к взрыву в метро, которое устроил подельник, виновен в подорванной репутации господина Кригера…
        - Кстати, как он? - перебил Спаун, - Оправился после случившегося?
        - Доверие подорвалось - объяснил лейтенант, - Ответы адвокатов и юристов по теме «моральный ущерб за клевету». Не знаю, верна ли история с убитой сестрой, или это все проделки ублюдка, но одно ясно точно: если не остановить этого чертового психа, то дальше будет хуже. Он, считай, устроил настоящий политический переворот. Потянув за нить, спровоцировал массовый гнев…
        Мэри потрогала волосы и изумленно посмотрела на копа.
        - Чего же ради?
        Пэксвелл посчитал сей вопрос неуместным, но, так или иначе, попытался ответить:
        - Зададите это его больному мозгу - хоть и грубее, чем мог, - А мне некогда размышлять о действах психа!
        Спаун вдруг еще кое-что вспомнил:
        - По рации вы говорили о послании…
        Об этом «кое-что» не забыл и Пэксвелл, просто малость заговорился. Коп внимательно пошарился в своем брендовом куртоне, залез в каждый карман и где-то минуты через две-три нашел то, что искал.
        Лейтенант незамедлительно передал «послание» Темноку, но и словесно объяснил, чего хочет маньяк:
        - Он жаждет встретиться, пишет здесь о своей одержимости тобой. Я бы посоветовал отказаться, сам знаешь, как я к тебе отношусь, но ради народа… - Пэксвелл тяжело вздохнул, - Я прошу явиться на встречу, попытаться выяснить у маньяка о его планах, а, может, там же и разделаться с ним. Если хочешь - тебя подстрахуют.
        Спаун подумал…
        «Не нужна страховка. Все сделаю сам».
        - Нет, лейтенант. Это - моя обязанность, я просто не позволю, чтобы вы рисковали жизнью…
        - Ты уверен? - спросила Призрачная Тень, - Если Джек так опасен, как говорит господин-полицейский, то, может, стоит заручиться помощью друзей. Как считаешь…?
        «Это моя задача, а не их. Преступник одержим мной, а не ими».
        Не собираясь подставлять напарников, друзей, свою новую любовь, демон и здесь отличился непоколебимостью и невозмутимостью. Встал непробиваемой стеной между желанием и принципами.
        - Не пытайтесь меня уговорить. Все будет так, как хочет преступник. И никак иначе…
        «И убивать никого я не собираюсь, даже Джека…»
        Никта снова сохранила присущее ей одной «немое молчание», бледным светом луна снова озарила Мракан. Перед встречей с, возможно, самым кровожадным из преступников Спаун решил немного побыть с Тенью, постоять с ней на том самом месте, где они впервые поцеловались.
        «Но его остановила Тень, как он тогда остановил ее - один в один повторенная сцена - дважды случившееся чудо!»
        - Я слышу звуки сирен даже тогда, когда их нет - касаясь накрашенных красной помадой губ Мэри, демон не переставал рассуждать о том, что его волновало - о порядке, - Психическое расстройство на почве жажды правосудия?
        - Нет - шепнула Тень, - Никаких расстройств в помине нет…
        - А что тогда?
        - Затянувшийся комплекс героя. Ты слышишь то, что хочешь услышать…
        - Быть может…
        Поцелуй повторился, являя влюбленным копию первого по ощущениям.
        - Я не знаю, что он хочет мне сказать. Но, считаю, правильно, что не беру тебя с собой.
        - Быть может, нет? Тебе нужна подмога! Смелость хороша, но не всегда. Согласен?
        - Да. Но никак по-другому я поступить не могу.
        - Опять же, призыв к внутренней собранности определяет, кто ты…
        Открыто взволнованный предстоящей беседой с Хэлваном Спаун вырвался из объятий Тени, подойдя к краю деревянного мостика и заглянув в воду.
        Он пытался казаться невозмутимым при Пэксвелле, но не считает нужным делать это при Мэри:
        - У меня нет никого, кроме тебя - вода была настолько черной в «черное» время суток, что выглядела, как зеркало, отражающее тьму, показывающее темную сторону души Спауна, сгубленную вынужденным одиночеством, - Обещай, что умрешь после меня…
        Постояв так несколько минут, он повернулся к ней и сказал искренне-искренне, как не говорил еще никому:
        - Ты лучше, чем ты думаешь…
        - Сегодня я знаете, что делаю? - Джек засунул в рот жевательную резинку, - Первый раз иду на свиданье с мужиком! Как-то стремновато…
        Психиатрическую клинику «Антнидас» ограждал чёрный забор. Хэлван специально избрал местом встречи именно окрестности психушки. Он стоял там, где несколько десятков лет назад приняли смерть два очень хороших человека, неподалеку от места, где произошло историческое событие, повлиявшее на судьбу Мракан-сити - мальчик, оставшийся в дождливую ночь совсем один, познакомился с собственными страхами.
        Джек никогда не молчал, потому что не умел. Даже находясь один-одинешенек, он повторял недавно произнесенную пошлость и смеялся над своими же «шутками».
        - А прикидывался-то! Ой, половой гигант, ты у меня, Сэм! - его это очень забавляло, - Что вы пердите? Вот скажите, что вы пердите? А? Зачем же так жестоко портить воздух! Что ж выделаете, шалунята? Влияние экологических факторов сказывается на всех процессах жизнедеятельности организмов! А вы совсем не печетесь об экологии, об этих процессах жизнедеятельности! Вы убиваете нас!
        А-а-а-а-а-а-х-а-ха-ха!
        - Эй! - от самодурачества Джека оторвал внезапно появившийся голос показавшегося вдали Темнока. Герой вышел из кустов на дорогу, - Ты Хэлван - лагерный убийца?
        - О! - подпрыгнул паяц, - Привет, ты - мой худший ночной кошмарик - пришел ко мне на свиданье! Не забывай же, гей это прилагательное!
        - Зачем хотел встретиться? - демон-защитник предчувствовал угрозу недопонимания.
        - Эмм… - Джек достал жвачку, - Потому что! Зачем искать смысл, если можно просто насладиться болтовней с придворным короля - юродивым шутом!
        - Я, хоть и считаюсь врагом правильности, а ты у нас очень-очень правильный, не забывай, кто неоднократно спасал твою шкуру от гиен. Да-да, это я спасал ее от них! Сказать как?
        - Валяй.
        - Так я и это… валяю!
        - Ты, главное, слушай, дурак! Кто еще тебе обо всем расскажет, если не я!
        - Я узнал, что Фредди Кригер страдает раздвоением личности. Как именно? Имелись завязочки в клинике, в которой я лежал, в которой работал Сэм Дойл, упокой его душу, который потом стал чем-то вроде моего двоюродного брата из-за своего длинного языка. Да и вроде меня боялись, поверь, очень сильно! Так что… дали ответ на вопросик «к кому ходит прокурор». А там и коп, посещавший сестренку Фредди, выронил телефончик. А еще мне повезло, что коп все снял на камеру. Сэмик тоже хорошо изучил всю эту грязную мутотень с педофилией мистера Кригера!
        - В борьбе за народное дело я стал инородное тело!
        - Гипнотизер выведал, кто ты, малыш Джонни. Он все мне рассказал. Да-да! А коль ты - особо известная персонка, проигрывающая по известности разве что Владу Дракуле, то узнать, где ты пошатнулся психикой, было несложно! Пробиваешь «смерть предков маленького засранца» и все дела. Гугл в помощь!
        - Бен Майро угоманиваться не желал. Этот даун бы по-всякому слил информацию о тебе. Поэтому я и отпиздил его кухонной принадлежностью! Было забавно, но не так забавно, как могло бы быть, ведь у тебя более нет секретов от меня, Джонни, а уровень забавности тоже измеряется!
        - Перед путешествием в никуда Бенька все мне поведал!
        Уже ничего не соображая, теряя всякий контакт с конечностями, Майро все равно, даже перед лицом смерти все еще хотел отомстить демону-защитнику. Он сказал своему убийце, кто прячется за маской…
        Убийца обрадовался! Не забыл отблагодарить:
        - Спасибо! - и докончил дело - навсегда заткнул жертву ударом по голове об стену.
        Бросил поварешки, кастрюлю, вилки, ложки на пол и ушел…
        - Спасибо за мозговставляющую дискуссию! Ты мне дал самое главное…
        - Знания!!!
        Дождь заморосил. Прямо как в ту ночь - в ночь гибели семейной четы.
        - Жаль, что я не умею читать мысли, как мистер покойненький. Очень жаль. Но мне этого в принципе-то и не нужно, поскольку я знаю максимум, сколько смертный может уместить в свой мозг! Я знаю твою тайну, Спаун, всю твою мотивацию мы хорошенько изучили. Все выводы сделали, полезные и не очень, все осмыслили. Вот так вот… как-то! - Джек наслаждался одной только мыслью о выполненном «великом плане» по устрашению жителей Мракана. Он был самой смертью в человеческом обличии, замаскированной под сатиру и черную иронию. Главная цель лохматого безумца - сеять плоды хаоса.
        - А взрыв в метро? А погибшие жизни? Устранение мэра… Зачем? Для чего? - наивный, как ребенок, Спаун спрашивал Джека так, словно все еще верил в существование сохранившейся в нем толики жалости. Поиск нравственности, хоть в данном случае и показался бы бессмысленным любому другому, он, как ничто лучше, отражал суть Спауна - веру в добро.
        - Чтобы проучить! - сказал маньяк, - Мэр был еще той сволочью! Гонка ради должности на лживой основе. Его бессовестность доказана скрытием фактов, касающихся резни в Полуночниках и других местах курорта, где только побывала моя нога!
        Следующие признания Джека Хэлвана прозвучали без фирменных смешков, без дурачества, а вполне тихо, и по сниженному тону складывалось мнение, что маньяк всерьез призадумался:
        - Мою жизнь при всех недоступным другим жизням привилегиях, таких, как полная независимость от мнения толпы, нельзя назвать легкой. Я резал, убивал, находился в поисках… Я подменял грусть весельем, боль - бесчеловечностью, и привык к этому, к такому поганому образу жизни, где, чтобы остаться на плаву, нужно показать себя - пойти против правил, против всего мира!
        - Знаю, ты смотришь на меня только как на психа, знаю, что никогда не поймешь меня, потому что не видишь во мне жаждущего справедливости человека. Только монстра. Поэтому… на - Джек миролюбиво выставил руки вперед, - Делай, что должен. Шестери на тех, кому потом перестанешь быть нужным.
        Убийца поставил Спауна в неловкое положение.
        «Чего я не ожидал, так это то, что он позволит себя задержать. Хотя, как знать, может, в этом кроется очередной злодейский промысел».
        Но герой по-другому не мог. Он надел на Хэлвана черные наручники из сверхпрочной стали.
        «Я выполнил миссию. По крайней мере, мне так кажется».
        Шут имеет свою жизненную историю, человеческий характер. Он Локи - трикстер, чего не отнять. У него нет того, что у всех - цели, и если он что-то делает, то только для самодурачества! Это и плюс, и минус одновременно.
        Но он больше, чем человек. Он - трикстер Локи!
        - Уа-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! - мозг санитаров еле переносил безудержный смех самого опасного преступника Мракана. Самого безумного и тем непредсказуемого.
        Когда они добрались до назначенного пункта - одиночной камеры - Джек выдал еще одну полушутку-полуправду:
        - Дам дельный совет всем начинающим и заканчивающим преступникам совершенно забесплатно! Чтобы вдруг не заставили против воли усесться на электрический стул, необходимо стать неясным для людей! Рецепт до боли прост: скривить лицо в дебильной ухмылке и тупо ржать, как лошадь! Тогда никто тебя никогда не казнит, по крайней мере, следуя закону. Какой с дурака спрос?
        Сотрудники персонала заперли Хэлвана и направились к лестнице, но не успели дойти до двери, как до них донесся очередной выплеск словесного поноса:
        - Эй, куда вы уходите, друзья? Могу дать еще один дельный совет! Вспомните каноны высшей справедливости и целесообразности, нельзя казнить дураков! Да что там, их даже обижать нельзя! Это страшный грех!
        Спаун и Призрачная Тень, третий раз на том же месте, неотрывисто смотрели друг другу в глаза, мысленно взвешивая все «за». Некоторое волнение не покинуло мстителей, и не было никакой уверенности в том, что Джек оставит город в покое, но… сейчас они думали совсем о другом, на время выкинули из памяти и Джека, и все, что с ним связано…
        - Ты переживала за меня… - Спаун все так же гладил ее волосы, - Итог таков, что маньяк теперь находится в месте, которое ему больше подходит. Правда, я не уверен…
        - Ммм?
        - Что он никогда не сбежит.
        - Уверена, сбежит… - Тень позволила партнеру расстегнуть пару пуговиц на ее лифчике, - Но можно предотвратить потери, можно не упираться, а переступить и подстраховаться. Заодно и жизней наспасаем. Подсказать как? Или сам додумаешься? Смотри, я могу…
        Спаун знал, к чему она клонит - к убийству.
        - Но мы не должны, мы не можем так просто это сделать…
        - Пожалуй, я никогда не соглашусь с тобой…
        - Но я не убийца, а останусь ли я не убийцей, если переступлю?
        - Боишься?
        - Это изменит меня, чего я очень не хочу…
        - Если у нас разные правила, то почему мы вместе?
        - Когда-то я тебе сказал одну вещь. Не знаю, помнишь ли ты…
        - Какую?
        - Я не ищу славы, малыш… - Тень от всего открещивалась, в чем бы ее ни упрекали, - Гуляю сама по себе, как одинокая кошка…
        - Посмотри на меня - Спаун широко расставил руки, - Разве не видишь? Мы с тобой похожи, как две половинки одного целого - и, взмахнув плащом, спрыгнул с крыши…
        - Я говорил это не только для того, чтобы ты доверилась мне.
        - Ну? И чем похожи-то, если правила разные? Временное влечение еще ни о чем не говорит…
        - Думаю, говорит…
        - Уверен?
        - Да.
        Серия довольно невинных и скоротечных чмоканий закончилась с наступлением рассвета, который встретил граждан, озарил ласковым солнцем, наделил свежим чистым воздухом и заставил улыбаться.
        Маски - существа ночные, днем никто их не видел, и неудивительно, что на занимающихся интимом призрачные фигуры мужчины и женщины можно было поглазеть только в порту Мираза, с трех до шести ночи.
        Некоторые тинейджеры прибегали сюда ночью только чтоб пронаблюдать за «масками» с камерами и сотовыми телефонами.
        Департамент. Кабинет прокурора.
        - Черт! - чувствуя, как рушится карьера, Фредди не находил себе места, он брал винный графин и хлестал из горла. В полицейском управлении с ним никто не разговаривал, никто не хотел к нему подходить даже близко после всплывших фактов, - Все это происходит вопреки моим ожиданиям…
        В пустом кабинете, который из-за депрессии напоминал хозяину одну из камер Антнидаса, неожиданно возник демон-защитник.
        - Казалось, я наперед знал, что предстоит тонуть в болоте, и охватило какое-то недоброе предчувствие карьерного заката… - Кригер допил вино и повернулся к демону, - Скажи, ты все обо мне знаешь? Ты больше не веришь мне, да? Больше не доверяешь мне их жизни?
        - О ваших грехах мне известно - ответил непрошеный гость, - Верю или нет, не скажу…
        - Почему? Это так сложно для тебя? - Кригер еле стоял на ногах после принятого, - Или боишься уколоть правдой? Давай, говори, что думаешь обо мне. Только не тяни резину. Устал уже от всего, видят боги…
        - Промолчу. Но вы еще можете все исправить… - демон кинул взгляд на уроненный сосуд.
        - Как?
        Спаун ответил громко:
        - Раскайтесь публично!
        Но Фредди явно не понравилась эта затея.
        - Что? Ты совсем с ума сошел? На меня сразу застегнут наручники и увезут. Никто даже спрашивать не будет…
        - Да. Зато, перестав лгать, мы победим Безумного Джека - человека, который раскрыл правду о вас!
        Прокурор, не сказать, что согласился, но проявил какой-никакой интерес к задумке демона-защитника. Уселся за стол и попросил сказать, что он там удумал.
        - Говори…
        - Хэлван привык верить только в плохое, в то, что люди способны на ложь! - Спаун был уверен, такой план обязательно сработает, - Он не допускает, что они могут меняться к лучшему, говорить правду!
        Фредди несколько раз подряд проглотил слюну.
        - И ты хочешь, чтобы я подтвердил заявления о частом издевательстве над родной сестрой, ее дальнейшее убийство и родство с Баллуком? Хочешь, чтобы чистосердечно во всем признался? Ты, правда, думаешь, что это как-то поможет остановить Джека?
        - Как-то… - ответил демон, - Но и вам тоже поможет, поможет снять с себя груз ответственности.
        - Не забывай, меня посадят… сразу же посадят!
        - Поверьте, ваша жертва не будет напрасной!
        - Хотелось бы верить…
        История тощего лондонского мальчишка затронула Спауна. Фредди много лет держал в памяти детальную картину своего прошлого, и раскрыл ее только одному человеку.
        - Лондон. Много лет тому назад. Мать запирается в комнате, беззащитная против отца. Я сижу в другой комнате, под мебелью, дергаюсь от страха. Потом приходит Джимми, мой родной брат…
        - Джерси?
        Прокурор не услышал вопрос демона-защитника.
        - И говорит, что нам нужно срочно бежать, потому что квартира, в которой мы жили, стала чужой для нас. Мне ничего не остается, как согласится и пойти за братом. Я не знал, куда нам идти, но понимал, что этот день был неизбежен.
        - Каждое утро я просыпался в поту, дрожа как в ознобе. Меня преследовало лицо моего отца. Всю жизнь я пытаюсь побороть свои страхи, но у меня не получается.
        - Месть отцу за мать был первым хорошим поступком Джеймса. Первым и последним. Остальные деяния не поддаются никакому оправданию.
        - А вы?
        - Просто выполняю некоторые просьбы, время от времени. Понимаю, меня это не красит, как человека, обязавшегося защищать правопорядок, все же согласись, от моей, может быть, не совсем честной игры, тоже есть польза, не так ли?
        - А убийство сестры? Похищение детей? Как это объясните? Страхом или ненавистью?
        Прокурор не ответил на этот вопрос. Все, что получил вопросник - мертвое молчание. Вместо продолжения диалога Кригер полез за бутылкой гасконского пойла…
        После разговора с Темноком, оставившего на душе еще больший осадок, пьяный Фредди вышел из здания департамента. Но по дороге к дому его поджидала очередная неприятность.
        - Кстати, могу ли я узнать, что вы планируете сотворить с прокурором? Пойдете законным путями? Или…
        Фернок изрядно поугорал от наивности офицера.
        - Ты что, совсем? Как я тебе законными уберу?
        - А какими? - напрягся Уолтер.
        - Народными. Физическими!
        На прокурора напали с бейсбольными битами, порвали деловую сумку, окунули лицом в лужу и выкрикнули предупреждение:
        - Не свалишь с нынешнего места работы - исчезнешь с карты города! - так решил один из нападавших, - На решение сутки! - через минуту банда скрылась за углом кирпичного дома.
        «О, боже. Проклятье» - Фредди не видел их лиц, одежда была намочена, от смачных тумаков посерела кожа, - «Боже, проклятье».
        Таким побитым и униженным ему пришлось ковылять до самого дома!
        ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
        Здание украинской резиденции.
        Приняв брата в не самом лучшем виде, Джеймс Баллук открыл бутылку шампанского и разлил по бокалам. Затем попросил Фредди выпить вместе с ним за возможный предстоящий успех.
        Прокурор не отказал единственному родному и выпил залпом.
        Но спросить, что стряслось, Джерси не забыл:
        - Твое лицо… - он пальчиком потрогал распухшую щеку Фреда Кригера, - Кто тебя так?
        - Неважно… - пригрустил «следовательский ум департамента», уже бывший «следовательский ум».
        Баллук был настойчив:
        - Да, ну. А мне кажется наоборот, очень важно знать, кто обидел моего Фредди!
        - Прошу, не начинай…
        Из-за просьбы брата Джеймс отстал с поцелуями (неформалы с детства, они часто голубились).
        - Пора ввести тебя в курс дела…
        «Пора показать оружие».
        Старшенький провел младшенького в тайную комнату, расположенную за портретом товарища Сталина, где ранее люди Бориса хранили добытые из Афганистана автоматы Калашникова, различные модификации новомодных пушек и гранаты. Сейчас этого «добра» там уже нет, зато есть кое-что другое, не менее любопытное.
        Зная Джеймса, Фредди боялся представить, что это может быть…
        «Надеюсь, не модификация атомной бомбы?».
        Пройдя через грязный, захламленный ящиками с мусором коридор, они очутились в генетической лаборатории, где в большой высокой капсуле плавало чье-то голое тело. Лысый мужчина с зашитым ртом и перебинтованными конечностями отчасти напоминал мумию, только не был мумифицирован.
        Еще до того, как Фредди успел бы открыть рот, Джерси пояснил, кто и что заключен (о) в капсулу:
        - Во время карательных операций на юго-западе Чечни основные поставщики оружия спионерили для меня это - он показал брату шприц, накачанный неизвестным веществом, - Ты наверняка в замешательстве, что не зазорно, коль речь идет о первом крупном человеческом вмешательстве в работу основного объекта естественных наук - в работу природы!
        - А что за человек там, внутри…? - Фредди не просто грызло любопытство, оно сжирало его изнутри.
        Недобитый гангстер зловеще шепнул:
        - Русский…
        Москва!
        - Да!
        - Ваше кофе - бармен «интеллигентишка» одного ночного клуба оповестил тридцатипятилетнего судебного юриста Антона Белова, прилетевшего из России в Америку для…
        Помещение кафе-бара было довольно небольшим, но вот меню просто изумительным: напитки на любой вкус - алкоголь, соки, лимонады, молочные коктейли; быстрая еда; первое-второе.
        В разделе диетической пищи было написано «в зависимости от того, что вы едите сегодня, зависит то, как вы будете чувствовать себя завтра. Внесите небольшие изменения в ваше повседневное меню, и вы будете лучше выглядеть, заметите позитивные сдвиги в самочувствии», а внизу - содержание.
        Плюс, в продаже имелся табак - неплохая привилегия для заядлых курильщиков.
        Через час.
        - Для восстановления элементарной справедливости! Назовем вещи своими именами…
        Антон - внешне привлекательный, но немоложавый мужчина с острой щетиной на подбородке, осторожно подносил ко рту капучино и время от времени посматривал на своего бывшего шефа (сейчас эти люди уже не работают вместе) Дмитрия Артемовича - уже поседевшего, но еще не пожилого бизнес-гиганта с приличным багажом знаний и опыта в общении с людьми.
        - Ты насмешил, Антош! - Дмитрий знал английский в разы слабее партнера, поэтому открыто признавался, что без напарника ему не выжить в стране англосаксонской системы, - Неужто дето-ориентированных киношек насмотрелся? Запад, такой запад…
        Антон отправил в рот первый картофельный пончик.
        - О чем это вы призадумались, Дмитрий Артемович? - несмотря на достаточно долгое партнерство, он по-прежнему обращался к Дмитрию исключительно на «вы», - Соскучились по России?
        - Не скажи, не скажи, Тоха… - Дмитрий сделал вид, что заскучал (специально), - Мне пока и здесь хорошо! Причина-то не в этом…
        - А в чем?
        - Как бы тебе объяснить так, чтобы не задеть твои судейские чувства! - бизнес-гигант пододвинулся к бывшему подчиненному…
        Разговор продолжился после недолгих переговоров с приставучим барменом.
        - Вот смотри, я тебе расскажу сейчас, а ты, чтобы выглядеть цивильно, не брызжи слюнями, не кричи, понял? Спонтанные решения ни к чему хорошему не приводят, особенно если затрагиваешь тему справедливости…
        Антон маленько рассердился из-за регулярных преподозрительнейших просьб партнера не добиваться решительности судьи.
        - А вам какая выгода с того, что я все брошу?
        Услышав прямой вопрос, преподозрительнейше замкнулся.
        Но «Тоха» наступал.
        - Я получу ответ?
        Бывший шеф раскололся, как колются, грецкие орехи. Он не смог долго скрывать от решительного Белова, на чью сторону перешел.
        - Ладно, хочешь правды? - Артемович открыл коньяк, - Будет тебе! Только не говори потом, что я тебя не предупреждал, оки?
        Как же быстро юрист возненавидел человека, с которым проерзал без малого десять лет. Причина крайне частой и резкой смены настроения, последнее время мучившей Антона, крылась вовсе не в наступающей весне, и не в психическом недуге. В тягостном предчувствии…
        - Выкладывайте… - пока еще тихий голос Антона заметно грубел.
        - Мда… Никогда не думал, что придется действовать против практически сына, против человека, которого тащил и, можно сказать, всему обучил и вырастил!
        Опустошив бокал производимого из определённых сортов винограда напитка, Дмитрий расселся поудобнее на мягком диване, положил руки на пересытый живот и… все рассказал недоумевающему.
        - Буду говорить, как есть, а тебе советую принять эту информацию без прецедентов. Ты уже взрослый, понять должен, что мир не шахматы, а люди не фигуры, так как не делятся на черных и белых… Цель твоего прилета сюда - арест Бориса Гуднаева, так? - Антон промолчал, - Так! Но скажи, как ты думаешь, зная Бориса больше, чем тебя, я позволю тебе посадить за решетку моего, если не брата, то лучшего друга? А, Тош? Думаешь, я реально позволю тебе это сделать?
        У Белова от такой правды перекосило лицо.
        Следующее бывший шеф произносил с ложным сожалением:
        - Я предпринял все, что мог. Больше вариантов, как можно спасти тебя не вижу. А ссориться с друзьями… Не, Тох, так не пойдет. И теперь… - прошла мимолетная пауза, - Теперь уже Борису решать.
        Сначала взгляд Белова был отстраненным, безучастным, словом неживым, а потом глазные яблоки налились кровью, и сердцем юриста завладела ярость.
        «Ненавижу».
        - А вы, Дмитрий Артемович, сволочь редкостная…
        В ответ на «комплимент» мужчина нескромно захихикал.
        - Ты еще сволочей в своей жизни не видел, наивный дебил! Ой, не могу я… Как же ты меня позабавил…
        Эмоции переполнили Антона, и единственным вариантом хоть как-то проучить подпольного деятеля было - облить его рубаху содержимым обоих бокалов, что он, собственно, и сделал…
        - Эй - возмутился Артемович, ощутив на лице пышную пенку капучино, - Ты вконец оборзел? Ты хоть знаешь, во что это может вылиться, щенок!
        Услышав гневный крик, официант живо подбежал к парочке и полюбопытствовал:
        - В чем дело?
        Русский подумал:
        «Мафия пусть разбирается с этой падалью, а я уж не буду напрягаться».
        - Да ничего, собственно! - ответил Артемович, и посмотрел на отчаянного «Тоху», - Чисто мужские разборки. Выпили, засуетились, перенервничали… С кем не бывает? - он засунул в карман американца счет за знатный ужин, - Держи, заработал! - даже чаевые…
        Фредди долго не отходил от помещенного в капсулу человекоподобного создания, чью жизнедеятельность поддерживают капельные трубки, поставляющие в тело вещество.
        - Этот вирус называется бешенством - стал объяснять Джерси.
        Рассказ занял более получаса…
        Психиатрическая лечебница Антнидас.
        Джеку Хэлвану досталась одна из самых приличных камер, какие только есть в клинике. Чистое белье, удобная койка, даже стопка книг английских мэтров-литераторов (к которым пациент не прикоснулся, разве что одну использовал в качестве туалетной бумаги).
        И вот, к преступнику зашла симпатичная медсестричка, повелительно велевшая лечь на живот, мол, назначили успокоительное…
        А Джек, чего и стоило ожидать, запаясничал:
        - Мамочки, это что-то с чем-то. Никогда так не отдыхал! Это просто какая-то туристическая база на окраине Мракана, хоть и однозвездная! Оптимальный вариант для недорезанных бюджетников! - Джек вытянул пальчики (так как конечности были привязаны кожаными ремнями к койке) и дотронулся до попы медсестры, - Но ты это, не мучай меня, пожалуйста, ладно?
        - Что вам угодно? - поинтересовалась девушка.
        Джек подумал, что мудренее выклянчить и ответил:
        - Очки угодны. Вот что!
        Медсестра посмотрела на лежачего психа, улыбнулась и поинтересовалась с понятным подозрением:
        - Зачем же?
        Шутник поднял пальцы кверху и поджал губы:
        - Если ты и вправду, моя сексапильная, думаешь, шо папа планирует использовать оптический прибор в качестве инструмента для осуществления побега, то… - затем вдумчиво посмотрел в потолок, - То тогда я не знаю, милашка, кто из нас безумнее - ты или я - твой славный папик! Так шо, знаешь шо? Займись делом хотя бы на три минуты, иди и принеси мне этот самый прибор! Я человек с ужасным зрением. Я не знаю, сколько у меня там минусов или плюсов, но шо все плохо, то это все я. Вернее то все у меня… - и крикнул, - То, шо плохо!
        Стараясь учитывать пожелания всех пациентов (в пределах разумного), «милашка» пообещала раздобыть Джеку очки. Тот неловким рывком придвинулся к краю и задержал ее еще на несколько секунд:
        - А когда принесешь оптический прибор - произведение жителей Крайнего Севера, Азии, Америки, давай оттянемся, хорошочки? Просто мне и пистолет-то покупать для самообороны не надобно, по сути-то. Я кого хочешь застрелю семенной слизью! Уух!
        Не прошло и суток, как Антона Белова взяли в его же квартире. Затащили в машину. Это, конечно, инициатива его партнера - Дмитрия, таки сдавшего Борису благородного спеца.
        Час в душном и тесном багажнике показался «Тохе» раем по сравнению с некоторыми командировками. Но он понимал, как скоро командировки покажутся раем по сравнению с тем, что для него готовят. Из уст бандитов не раз вылетело злорадное «везем подопытного кролика».
        Место, где остановилась машина - маленький лесок, расположенный неподалеку от кладбища. Антона буквально выволокли из тачки и приказали идти вперед, запретив оглядываться.
        Там, рядом с деревом с отрубленными корнями, стоял Борис Гуднаев. Преступник находился в предвкушении разговора, который, как он надеялся, выдастся сладким только для него.
        Довольное, улыбающееся лицо…
        Антона окружало семеро подчиненных, не считая босса. Привязывать его не стали, так как никто не сомневался, «подопытные кролики» никуда не сбегут.
        - А ты поэт, Северянин! - начал Борис, находясь в явном предвкушении дальнейшего удовольствия от страданий Антона, затем бандит сценично скривил лицо, - Но только читать твои стихи неинтересно! Они, как часто говорили советские редакторы, без души, фальшь!
        - Картина Репина: Иван Грозный убивает своего сына!
        Устав от оптимистичных выкриков Украинца, от лыбящихся морд его щенков, Белов возмужал еще сильнее, его черты лица стали более строгими. Сказать то, что сказал русский, сможет далеко не каждый. Кто-то побоится…
        - Давай…
        - А?
        - Давай, заканчивай это. Делай то, что задумал. Тянуть время не в твоих интересах…
        - Да как же я могу! - крикнул Украинец, разведя руками, - Все же только начинается, Антон! У меня предостаточно времени! Да и ко всему ранее сказанному, я не вправе лишать тебя привилегии.
        - А?
        - Уже завтра в преступных кругах будут вовсю трещать, мол, Борис избавился от шантажиста…
        Одна из «морд» сделала два шага к русскому и приготовила кубик снотворного…
        Антнидас.
        Джеку принесли очки, все та же медсестра. Пациент опробовал их и… тут же развеселел! Харизматический самодур, Джек расплылся в широкой голливудской улыбке, оголив свои зубищи и запев:
        - Врубаем русское радио! Но оно специфичное, нужно петь с кем-то, чтоб вставило! Давай со мной, крошка!
        - Нееее смотри, не смотри ты по сторонам! Оставайся такой, как есть. Оставайся сама собой. Цееееелый мир освещают твои глаза! - и пропустил укол в задницу, - Если в сердце живет любооооооовь!
        Успокоительное подействовало сразу…
        Белов очнулся в тайной лаборатории, которая, по слухам, бродящих вокруг него отморозков находилась в преступном центре Украинца. Кто именно хозяйничал тут, русский узнал от одного из преступников.
        «Не могу пошевелиться».
        Мышцы атрофировались, словно истощились от ничегонеделания и нетренировки. Таким было действие сильнодействующего снотворного, которое вкололи Антону, чтобы подстраховаться и исключить возможность побега. Им был необходим материал…
        - Хочешь знать, кому принадлежат лаборатории? - спросил у Антона щуплый отморозок в грязной кепке.
        - Нет, пожалуй… - тихо-тихо молвил русский.
        - Всем в городе заправляет Борис, но здесь хозяйничает отряд так называемых исследователей, действующих под строжайшим руководством Джеймса Баллука/Джерси.
        - К-к-кто это? - русский заикался, сводило язык…
        - Преступник, почище Бориса.
        - И ч-ч-что здесь делают?
        - Ставят опыты, генетические, но не на добровольцах, конечно же, а на шантажистах, чьи пожелания по ясным причинам не учитывают…
        - Здесь, можно сказать, происходит подмена природы…
        - Что? - Белов не получил ответа. Через минуту в помещение вошли облаченные в защитные балахоны «исследователи». Они наградили «Тоху» кислородной маской и за минуту усыпили. Подключение приборов к телу заняло полчаса, и запуск главного механизма - минуту.
        Ядовито-желтообразная жидкость с плавающими в ней мелкими частицами-червячками поступала в кровь через капельницу на протяжении часа! Все это время, пока длился процесс введения, «кролика» изрядно познабливало.
        - Мы обрадуем босса результатом! - сказали ученые-преступники, обладающие крупным запасом тщеславия, проявлявшегося в подчеркнутом пренебрежении к чужим жизням.
        К ждущему отчета Джеймсу Баллуку подошли через час после запуска приборов.
        - Мистер Баллук, Джерси… - хоть «исследователи» и были жестокими, бездушными людьми, они, признаться, тряслись перед своим боссом, как маленькие щенки перед крокодилом, - Мы бы хотели с вами обсудить вопрос денежного взноса.
        - За мной не заржавеет - сказал Баллук, и повернулся к ним, - Вы сделали все так, как требуется? Сугубо по инструкции?
        Доктора закивали.
        - Если не подвели, то прекрасно! Можете ехать домой. Деньги достану к следующему четвергу…
        Тот Белов, которого все знали, умирал, пока находился в медикаментозной, искусственно индуцированной коме, в длительной анаптезии. А в это время рождалась его вторая сущность - Палач - полная противоположность первой.
        Джерси и другие виновники эксперимента толком не могли представить, что создают.
        Белова обезумили те самые червяки в желтообразном веществе - вирус с кодовым названием «бешенство».
        Пещера Спауна.
        На гигантском дисплее компьютера высветилась биография преступника:
        Действующий псевдоним - Палач.
        Настоящее имя - Антон Белов. Но иногда представляет документы на имя убитого им американского военнослужащего Джеймса Борокса.
        Род занятий - в прошлом юрист, бизнесмен. В настоящее время - наемный убийца, террорист.
        Цвет волос - в прошлом шатен. В настоящем волос не имеет из-за мутации.
        Цвет глаз - карий.
        Рост - в прошлом метр восемьдесят. В настоящем - метр девяносто девять.
        Вес - в прошлом шестьдесят один. В настоящем - неизвестен.
        Возраст - тридцать семь лет.
        - Хм - призадумался Спаун.
        Антнидас.
        Дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь.
        Дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь.
        Чудодейственное действие седативного средства еще толком не прошло, а Хэлван уже готовился к скорому побегу из дурки. Маньяк был до невероятия смекалист и находчив: дождался появления в палате первых лучей солнца (благо, палата с окном, а не темная камера), снял линзу с оправы очков и использовал ее для тотального нагрева ремней.
        Он шесть часов подряд держал на весу руки с растопыренными пальцами. Линзочка отражала свет, направляла солнечный зайчик, который нагревал ремешки. При этом вид хитрого преступника был крайне озабоченным!
        - Как не поддаваться на провокации ведущих теленовостей, несущих откровенный бред, и свести к минимуму моральный ущерб от просмотра? - приговаривал Джек, - Как заставить домохозяек готовить с утра до вечера? Как заставить детей непослушных послушаться, ходить в школу и получать высокие оценки? Как сделать этот мир чуточку теплее? - он знал ответ на этот вопрос, - Нужно просто немножко потерпеть! Нужен луч света…
        - Ооочень нужен…
        - Фредди, брат мой - Джерси увидел, как прокурор плачет, опасаясь за свою жизнь, за свое будущее и решил подуспокоить младшенького, - Мы избавимся от всех, потому что теперь у нас есть оружие. Слышишь? Не надо лить слезы. Пора взрослеть!
        - У нас появился шанс отомстить обществу…
        Несколько дней назад.
        Место встречи банды Баллука с русскими - гараж на Дарк-стрит, где люди некоего криминального босса Максимилиана Шифера держали то, что вызывало неподдельный интерес у «барона» Джерси.
        Туда же явился и сам Шифер, считая, что обязан проследить за ходом сделки. Он не очень-то доверял русским…
        - Вот это, собственно, и есть прайс… - Алексей схватил лом и открыл деревянный ящик, стоящий посередине помещения. Джерси не терпелось увидеть нутро.
        - Что в них? - спросил бандит, глядя на десяток маленьких баллонов с неизвестным содержимым.
        Соколов принялся рассказывать «биографию» груза:
        - Смертельно опасное оружие, разработанное в засекреченных лабораториях Чернобыля. Изначально оно предназначалось для армии, но мой отец вовремя обратил внимание и выкупил продукт. Долго не знал, что с ним делать. В итоге отдал мне для заработка. Вещь очень ценная…
        - Хороший папашка у тебя - сказал Джерси, безумно довольный, что партнеры сдержали обещание, хоть сам он и не думал оплачивать презент.
        - Какое оружие? - Фредди рыдать не перестал, но сказать, что его совсем не заинтриговала очередная интрижка братца, нельзя. Заинтриговала и даже очень!
        - Вирус «бешенство» - разработка Украины и России, изначально изобретенная русским ученым по фамилии Радзинский! А чернобыльский газ, созданный для массового истребления мутированных животных на границах Иванковского района Киевской области Украины! - Джерси обнял Фредди, но не как обнимаются геи, а… как обнимаются братья, - Иными словами, это способ.
        - Отомстить?
        - О, да!
        - Всем этим людишкам?
        - Да брат…
        «Всем им».
        Баллук чуть не зарядил крокодильими слезками…
        Спустя три часа. Антнидас.
        Перетрудившись с линзой и солнечным зайчиком, Хэлван сумел освободиться от оков. Краешки ремня неплохо обуглились, а когда действие седативного препарата прошло, руки снова окрепли.
        «Вот это класс».
        Медсестра вернулась для очередного укола, и неприятно удивилась увиденному - пациент стоял на ногах.
        - Что? Как вы…
        - Очки, дорогуша! - крикнул довольный собою Хэлван, - Произведение жителей Северной Австрии… или кого там! Прибор! Я использовал его в качестве инструмента для осуществления побега! А знаешь, шо это значит?
        Девушка подняла брови.
        - Шо ты спятила… - на полтона ниже произнес злодей, коварно рассматривая грудь своей жертвы!
        Потешник заглянул в коридор, напевая:
        - Не смотри ты по сторонам, оставайся такой, как есть, ротовую полость ты открывай…
        В палате, на койке, лежала похолодевшая (мертвая) медсестра с торчащими во рту очками!
        - Ты, а-та-та-та. Та-та-та…
        На кресле, в пяти метрах от хэлвановской палаты сидел грузного телосложения мужчина, он спал и громко-громко храпел. На его широком пузе лежал фантик из-под шоколадного батончика и сканвордная газетка.
        «У него нет мозгов, потому что нет головы. Шо это, типа голова такая? Да переспелый арбуз, такой переспелый, что аж воняет. Шеи нет! Просто арбуз на гигантском туловище!
        Да уж, я ему не завидую. Переспелый плод так же опасен, как и недоспелый».
        - Чтоб ты, необъятный мой, подавился… - Джек прошел на цыпочках до конца коридора. Из чистого любопытства посмотрел, что творится в пятнадцатой палате.
        А там… тусил афроамериканец низкого роста, смотрел телевизор.
        - Ой, простите!
        Спустившись на второй этаж, маньяк увидел приближающихся Бартоломью и санитаров.
        «Черт, только не они».
        и решил, что здесь не пройти без достоверной маскировки - белого халата.
        Халатик Джек стырил у одной «поломойки». Вырубив бабушку ударом с локтя по жилистой шее, снял с нее длиннополую одежду, и…
        «Какой-то он не совсем моего размера, ну, да ладно. При выполнении столь ответственного задания, как добровольный уход, важно свыкнуться с отсутствием богатого гардероба, чтобы не полечь от досады».
        - Нет мыслей, строящихся в ряд! Есть танцы уличных котят.
        Тип-тип-тип-тип-тип-тип! - оперативно накинул его на себя, - Повседневная униформа медперсонала радует больше, чем подборка порно анала! Тип-тип…
        «Намного больше».
        Бесчинствующий проказник прошел мимо заговорившегося с коллегами Бартоломью, и, таким образом, смог избежать ненужного внимания. Он прямо сейчас планировал покинуть Антнидас, но прежде было необходимо избавиться от бродящей по окрестностям охраны.
        И Джек сообразил: на первом этаже томился самый пожилой житель Антнидаса - буйный старикашка по прозвищу Птичник. Птичник, как будильник, заведешь - не остановишь. Это - то, что было нужно Безумному Джеку!
        Предварительно стащив ключи у храпящего толстяка в отделении для особо опасных преступников, псих открыл камеру дедульки и зашел с видом, как будто поприсутствовал при троянской трагедии.
        - Ты еще кто такой! - закричал дедок.
        - Это я, это я… вещий Джек! - ответил вошедший, - Я это… Пришел к тебе с одной горькой вестью. Ты, главное, все адекватно восприми. Ты же неглупый мужик, как я погляжу, должен уметь воспринимать информацию адекватно… - и пустил наигранную слезку, - Должен же… - а потом и вовсе заревел.
        - Чего еще! - крикнул Птичник, - Надоели мне!
        Когда Хэлван понял, что до старикашки так просто не достучаться, он присел к нему на койку и приобнял:
        - Слушай, я тут такое видел… Такое… что даже… В общем, мне страшно не хочется тебя расстраивать!
        Дед выпучил глаза:
        - Чего такое, мистер?
        - В общем, ужаснейшие врачи этого ужаснейшего заведения пытают попугая на первом этаже! Вот так вот, мистер, как тебя там…
        - Чего? - широко расставив руки, Птичник рассердился еще пуще, - Кто вообще позволил этим бездушным извращенцам, этим ненормальным клоунам, обижать моих теплокровных друзей? А? Ты можешь сказать мне, дружище? Кто позволил!
        - А еще и яйцекладущих! - улыбнулся Джеки, и тут же снова похмурел, - Да ты знаешь, никто им не позволял, конечно же. Вот ответь на такой вопрос, ты по натуре думаешь, что сейчас люди заботятся о ком-то? А нет, брат, они пекутся только о себе! Только… - он придвинулся к поближе самому пожилому пациенту, - Сейчас, если ты не задействуешь весь свой рыцарский потенциал, то я могу с уверенностью сказать, они убьют…
        - Кого? Теплокровного, что ль? Вот так возьмут и убьют хладнокровно? - «самый пожилой» ударил кулаком по колену, - Просто раздавят?
        - Именно так и убьют! А как еще?
        - Ах, они сволочи-то бездушные!
        - Ну, и о том же, брат…
        - Что делать-то?
        - А не шего! - Джек замахал руками перед лицом умалишенного и закричал, - Шего делать? Бежать, спасать, рыцарствовать, использовать потенциал! Если не успеешь задействовать, то через пять минут твоего попугаеобразного не станет! Только не говори, что ты оправишься после его смерти. Я ложь не люблю, люблю правду…
        - Я покажу не станет! - Птичник вскочил с койки, - Я все тут разнесу! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! - и, крича, понесся по коридору, - Я всех вас накажу, треклятые эскулапы! Зоофилы несчастные!
        - Вот она - Джек повел пальцем у себя перед носом, - Высшая форма благородства!
        - Эй, а ну, вернись обратно! - полицейского-охранника, прогуливающегося по этажу, сшиб бегущий псих!
        - А-а-а-а-а-а-а-а-а! - кричал дед, разнося на пути своем маленькие скамьи и сшибая попадающихся под руку санитаров в медицинской униформе. Охранник погнался за больным, но поскользнулся и снова упал.
        …К этому времени Бартоломью, решивший проведать Безумного Джека, обнаружил труп медсестры, той, что подавилась «оптическим прибором» в палате, где по идее, должен валяться маньяк.
        «Боже» - подумал главврач, как до него донесся протяжный, громкий и напряженный крик пожилого.
        … - Все за ним! Ловите больного! - Птичник взял на себя внимание почти всего персонала, подарив Хэлвану несколько минут для свободного выхода. За взбешенным стариком никак не могли угнаться. Пробегая, он думал
        «Надо срочно вытаскивать пернатого»
        …Увидев Эрне в состоянии, которое можно охарактеризовать словами «хуже, чем обычно», один из охранников Антнидаса поинтересовался, что стряслось. Главврач показал пальцем на мертвую девушку и опять застыл.
        Охранник содрогнулся.
        Старика скрутили на первом этаже, когда он, сломя голову, попытался выбить дверь дежурного с криками:
        - Дайте мне мою птицу! Эй, ублюдки! Дайте птицу!
        - Связываем и колем! - распорядился начальник безопасности Антнидаса. Общими усилиями медбратьям удалось угомонить бушующего: они толпой зажали душевнобольного, взяли за руки, за ноги и потащили обратно на этаж!
        - Помогите, убивают! Убивают!
        Душевнобольного случайно уронили…
        Спрятавшись под лестницей, Джек смотрел из самого тенька на это психопредставление. Смотрел и диву давался:
        - Ой, ну, какие ж они неаккуратные. И это я, называется, доверил жизнь бедного, измученного этой же жизнью человека? Ой (увидел, как с неудавшегося орнитолога слетели тапки), ну, надо ж так было плохо поступить с ним. Он мне доверился, а я разбил его сердце. Боже, боже…
        - Люди под лестницей. Кинцо тысяча девятьсот девяносто первого года! Как и любая трешовая гадость, это кино не запоминается надолго! Но коль я под лестницей, то вспомнил! Там были дети, приученные к поеданию человеческой плоти! О чем это говорит? О том, что не надо долго пердеть под лестницей! Нужно выходить на свет!
        Расставив руки в стороны, Хэлван побежал к двери. Понесся! Полный жизнерадостности и новых кровавых амбиций! Откинувший плохие впечатления от своего недолгого заточения! Вновь ощутивший ноздрями свежий воздух недавно прошедшего лета!
        - На свободе! На свободеееееееееее!
        …Джек пел неустанно, язык работал автоматически. Неисчерпаемый заряд бодрости в связи с полученным от бунта в психушке удовольствием! Ничто не сможет омрачить такой гиперболизировано оптимистический настрой!
        По крайней мере, так казалось…
        - На свободе! Я на свободе! - до того момента, пока весельчак не поскользнулся на луже лошадиных фекалий и не испачкал халатик.
        - Твою мать. Побегали, называется! Вот, шо означает, заведомо незаладившаяся прогулка. Точнее заведомо-то она заладившаяся. Просто потом разладившаяся. Мда… - посмотрев на свой цветоизменившийся «доспех», Хэлван проклял все на свете.
        И себя в том числе…
        Белов очнулся. Благодаря… Фредди! Прокурор втайне от брата «пробудил» спящее зло, порвав все шнуры, подающие питание в устройства. Дверь капсулы распахнулась. Тело упало вниз…
        Зашевелившись, оно начало ползти к ногам высвободителя.
        Прокурор шепнул человекообразному созданию.
        - Имя свое помнишь?
        Создание шепнуло в ответ.
        - Помню все, до мельчайших деталей - удивительно быстрое возвращение памяти после несколькилетней комы объяснялось чудодействием вируса, - Всю картину вижу…
        Узнавший тайну личности демона-защитника Фредди открыл ее «вернувшемуся» из мертвых Антону Белову, вынимающему осколки из промокших кистей.
        - Спаун - твоя цель. Ты должен…
        Просторное светлое помещение. Шесть окон. Панорамный вид на ратушу. Письменный стол из красного дерева, на котором лежали различные предметы: глобус, кактус, запылившиеся папки… Сидевший за ним человек неоднократно звонил секретарше, по разным причинам, таким, как «приготовь кофе»; «позвони моей жене, скажи, что не успею к ужину».
        Настроение с концами перебравшегося в Штаты Дмитрия Артемовича Капистралова повышалось с каждым прожитым днем. Причина такого бодрячка - заманчивые сделки. Клиентики попадались что надо. Капистралов впервые за тридцать лет рутины почувствовал себя преуспевающим лидером предпринимательского бизнеса.
        Но зазвеневший ближе к вечерку телефон испортил предпраздничное настроение…
        - Алло!
        В трубке послышался знакомый (оттого страшный, хоть и спокойный) голос Антона.
        - Привет, мразь. Ну, как тебе живется?
        - Что? Ты? Как ты…
        - Не бойся, сука - Антон нервничал, это было ясно по частым промежуткам между словами, - Я не выжил.
        - Тогда как…
        - Уже неважно. Знаешь, что сделай? Залезь в интернет, набери слово Палач, полистай…
        - И?
        - Там будет список казней…
        - Зачем мне это?
        - Выберешь одну из…
        Голос сменился гудком.
        Капистралов встал из-за стола, схватил телефон, хотел разбить, но… страх не позволил сделать и это! Потом, придя в себя, прижал к трясущимся губам бутыль минералки, немного пропустив на рубаху… но залпом опустошил сосуд.
        Недовольный таким положением вещей, он набрал Баллука, поднес к правому уху сотовый и ругнулся:
        - Сволочь!
        А с нижней губы так и текли соленые капли…
        Штаб-квартира Вэйн Энтерпрайзис - гигантский небоскреб, расположенный за два квартала от ратуши. Незадолго до своей смерти родители главы корпорации - Джона Вэйна - Майкл и Марта Вэйны построили еще несколько высоток, в которых находилось четыре благотворительных фонда, призванных улучшить уровень жизни граждан Мракан-сити.
        Фонт Майкла нес ответственность за развитие медицины в городе, к тому же Майкл и сам был врачом, а Марта, жившая достаточно бедно до замужества, открыла школу искусства для поведенчески проблемных детей и детей с ограниченными возможностями.
        Явившись в здание корпорации Wayne Enterprises, агент Фредди Антон Белов принялся задавать вопросы по поводу нынешнего местоположения мистера Вэйна. Прошел он внутрь благодаря крепкой дружбе с юридическими отделами.
        - Главный на месте? - спросил он.
        - Боже, что с вашим лицом? - девушка заметила странности во внешности пришельца: шрамоподобные полосы на щеках - результат долгого нахождения в жидкости, нежели просто следы мутации. Волосы отрасли фантастически быстро…
        - Упал с велосипеда… - посмеялся русский, - И все же, где он? Могу ли видеть его?
        Сотрудница боялась выговора, поэтому и не спешила угождать первому встречному юристу:
        - У мистера Вэйна большая занятость…
        Русский продолжил упорствовать.
        - Как и у всех приличных людей. Да-да, прекрасно понимаю, но и вы поймите, мое время тоже дорого стоит…
        Чтобы увильнуть от взгляда этого настойчивого джентльмена, сотрудница улыбнулась и… подпрыгнула.
        - Да, сейчас спрошу! Подождите. Эмм… - она чувствовала себя очень неловко перед ним, - Чай? Кофе?
        Белов съязвил на ровном месте:
        - А, может, лучше потанцуем? Нет, не хотите?
        Джона Вэйна оповестили о появлении судебного юриста, якобы жаждущего поговорить с ним о чем-то. Глава потребовал назвать имя, и когда услышал русское, то сказал, что не помнит такого…
        Эх, длинный предстоят разговор…
        Через час.
        - Уважаемый Джон, а вы были неправы, когда сказали, что хороший человек не может жить и в трансформированном облике! Благодаря вмешательству ученых из корпорации Wayne Enterprises я смог вернуть свой прежний облик! Но оболочка - совсем не главное, главное - душа! Только благодаря вам да еще Спауну я стал дышать, как человек, вспомнил о своей семье!
        Антон Белов изменился не только внешне.
        - Я вернусь к ним, вернусь, но только тогда, когда все закончится…
        - А почему не сейчас? - спросил Джон.
        - Ну, во-первых, я еще не готов! Тем более что они все равно не ждут меня, думают, что я мертв! А во-вторых, прежде чем вернуться к семье, я должен закончить одно дело - отплатить Шиферу и всей мафии! Черт с ним - с Борисом…
        - Что это за месть?
        - Здесь вы не правы, Джон! Мою ненависть к Шиферу правильней назвать жаждой правосудия!
        Белов знал, что Джон Вэйн и Спаун - одно лицо, но деликатно не педалировал эту тему.
        - Кстати, я уверен, что черный плащ демона-защитника поможет мне накрыть эту мразь!
        - Именно так, Антон! В этом наши интересы сходятся. Спаун готов наказать всю преступную организацию! - согласился Джон.
        Белов издевался над собеседником, как только мог. Зная о желании богача сохранить конфиденциальность, русский неоднократно напоминал о Спауне. Солгав Вэйну, что его возвращение к нормальной жизни - дело рук ученых корпорации - Антон точно угадал желание заказчика.
        - Что ж, Шифер такой Шифер… - посетитель без желательного для интеллигентов разрешения налил в рюмку сухого вина, заодно понаблюдал за реакцией Вэйна, который так и не решился спросить, откуда он знает о Спауне…
        - Кстати, Шифер мертв. Вы разве об этом не знали?
        Антон призадумался:
        «Точно, как я мог забыть?»
        И сказал.
        - Ствола больше нет, но корень остался!
        - Придется обрубить…
        - Придется! - Белов случайно выронил рюмку и случайно разбил (вернее казалось, что случайно), и посмотрел на часы, изобразив спешку, - Ой, простите, вы тут сами как-нибудь уберите, а мне пора… - но перед тем, как исчезнуть, русский сделал лживый комплимент, - Я думал, знаменитый загородный особняк, выстроенный в классическом стиле - лучшее, что у вас есть… - и, сомкнув губы, - Могу сказать, вы не хуже.
        После беседы у Вэйна остался негативный осадок, на который, собственно, Белов и рассчитывал…
        «Откуда он знает?»
        Джон с ужасом представил, что…
        Джон вспомнил разговор под моросящим дождем с, возможно, самым опасным преступником.
        - Жаль, что я не умею читать мысли, как мистер покойненький. Очень жаль. Но мне этого в принципе-т и не нужно, поскольку я знаю максимум того, что могут знать простые смертные!
        - Я знаю твою тайну, Спаун, всю твою мотивацию мы хорошенько изучили. Все выводы сделали, полезные и не очень, все осмыслили.
        Филантроп растерялся и сник, схватился рукой за лицо, и начал повторять снова и снова:
        - Нет, нет, нет…
        Джеку пришлось скинуть медэкипировку, так как она была безбожно испачкана и жутко воняла. От Антнидаса до города, если пешкодралом, займет около двух часов, в зависимости от того, как быстро передвигать ноги. Джек по пути размышлял, в чем заключается его предназначение, чего он может добиться, а чего - нет.
        И эти мысли, словно выпадающая маленькими клочками шерсть на спине сторожевого пса, мучили разум, в связи с чем маньяк часто останавливался, смотрел на ветхие заброшки, которых, наверное, никто и никогда не сдаст в аренду.
        Домик ограниченного от мирской жизни автора нескольких детективов и триллеров Питера Фьюжена - одно из самых таинственных мест «глухой» половины мраканской территории.
        Там Хэлван и приостановился, задумавшись: «По факту я могу абсолютно все, что могут другие и даже больше. Я свободный человек, я правдивый человек. Я очень одаренный, чего не отнимешь. Если кому-то взбредет урезать меня в возможностях, то - у него ничего не получится - от следующей мысли ему стало чуточку грустнее.
        Но если посмотреть с другого угла обзора, то станет ясно, что ничего-то путного я и не умею. А жаль, очень жаль. Мог бы и уметь.
        Причина не в умственной отсталости. Мой мозг в превосходном состоянии, айкью большое. Коль я действую против общества, то мне не приходится выбирать, в какое учреждение поступать. Независимая жизнь полна чуждой большинству свободы, но, увы, она лишает привилегий большинства».
        Из окна домика на Джека посмотрел объемистый седобород, что-то про себя пробурчал и задернул занавесу. Это и был писака-детективщик Фьюжен, скрывающийся ото всех по причине психического недуга.
        Через минут тридцать Джек уже стоял у моста, за которым находился просторный Мракан-сити.
        «Толпы… Меня вряд ли кто-то поймет из живущих, что я хочу доказать им всем, хотя бы потому что я и сам не решил до конца, за что борюсь. Я творю по наитию. У меня нет как таковой причины совершать зло, но… - «Джокер» глубоко вздохнул, - Из-за отсутствия мотивации я считаю себя честнее остальных.
        Зачем искать причину для совершения скверных поступков? Никогда этого не понимал. Зачем вообще нужна эта причина - прикрытие для слабаков, спесивцев и глупцов? Почему нельзя играть по правилам, чтобы не задевать чувства профессиональных мыслителей, таких независимых парней, как я? Неужели обязательно стесняться своих чувств?
        Или это я просто помешен на мировоззренческих вопросах, до которых, возможно, другим нет никакого дела? Ай, не знаю».
        Джек добрался до города за час с кусочком. В карманах имелось несколько долларов, обнаруженных в украденном халате. На эти гроши улыбальщик задумал купить себе шоколадку, зайдя в первый попавшийся магазин на границе.
        «Толпы… Опять толпы… Но, пожалуй, нельзя винить социум в магазинных суматохах.
        Это как-то совсем бесчеловечно, даже для меня - индивидуума, человечность которого измеряется в микробах, тех, что обитают на использованных памперсах».
        Джек не язвил уже более двух часов. Это его конкретно напрягало - такой огромный промежуток времени между шутками и возможностью пошутить.
        - Девушка! - задержал он мимо проходящую возле кассы блондинку.
        - Да?
        - Заранее извиняюсь, вопрос не из скромных. Ты могла бы спонтанно, просто так, без условностей и конфетно-букетного периода выйти за меня? А?
        Блондинка улыбнулась, но ничего не ответила.
        «Спокойная реакция на подобного рода приколы радует больше, чем порванный шаблон в создании образа народного героя. Например, народный герой - негр, который мстит правительству за похищение его школьных тетрадок, записи в которых якобы могли улучшить школьную характеристику».
        Купив себе плитку пористого шоколада, Джек вышел на улицу. Мысли-каша на какое-то время устаканились. Наступила ранее отсутствующая «мозговая» гармония. И все бы хорошо, но неожиданно у входа в универмаг остановились две черные машины. Как ни странно, водитель кликнул Хэлвана:
        - Садись, клоун!
        Джек слегка разозлился, но виду не подал:
        «Как вообще меня можно называть клоуном? Это не моя профессия».
        - Шо такое? - спросил Джек.
        К нему подошли трое со значками и пистолетами.
        - Такое! - мужики затащили «клоуна» внутрь салона и сказали не дергаться.
        Безудержное любопытство, а вовсе не иррациональный страх огрести, вынудили Хэлвана проехаться с ними.
        «Я за миг уделаю этих идиотов. Но надо все же проявить уважение и позволить малышам почувствовать себя крутыми, пусть даже если это несколько не совпадает с истиной.
        Если они сыскали, что предложить мне, то я только за. Вот только вряд ли, что они сыскали мне что-нибудь по-настоящему интересное»
        Через полчаса.
        Джека привели в роскошные апартаменты украинской резиденции, где в данный момент властвовал Джерси, люди которого очень бережно относились к выполнению заданий. Так же бережно они отнеслись и к Джеку, ни разу не посмели нагрубить и пытались не обращать внимания на нескончаемые прибаутки «клоуна».
        Заценив дизайнерскую составляющую интерьера, Хэлван замахал руками и потянулся к люстрам с множеством золотых нитей, свисающих вниз.
        - Вот здесь я бы поставил диван, отвечаю, это реально классно смотрелось бы! Купил б наушники, такие, недешевые, потом купил бы центр, и тот столик поставил бы рядом с аквариумом, чтобы играть в компьютерные игры и одновременно глазеть на рыбок! Ведь рыбки, говорят, успокаивают нервы, а они у меня о какие нес…
        Но это не могло продолжаться вечно: при должном нагреве пороховая бочка взрывается, и градус терпения достигает своего апогея. У прихвостней Баллука нервишки были ни к черту.
        - Заткнись! - крикнул один из них, повернувшись к паяцу, - Иди молча! Достал уже! Всю дорогу только тебя одного и слышно! Вникаешь, как надоедают идиотские шуточки?
        - Зачем мне еще вникать во что-то? - полюбопытствовал Джек, сдержавшись, - Разве не проще отбросить в сторону все это нытье диетологов о подорванном метаболизме и жить себе в удовольствие? Не проще?
        - Хм…
        - Или вас все же заботит нытье?
        Пройдя парочку светлых коридоров и один темный (как и в зале с длинным столом, их украшали портреты советских вождей), преступники поздоровались с боссом и представили ему самого буйного из вечных пациентов Антнидаса - Безумного Джека, который внешне напоминал больше клоуна-бомжа, чем нетривиального преступника.
        - Рад… - сказал Джерси.
        - Ужас, какая рожа… - подколол босса Джек, - Даже родная мама такое полюбить вряд ли сумеет. Серьезно…
        Тот пропустил оскорбление…
        - Да вот только гад вытрепал все нервы, честное слово! - возмутился сопровождавший субъекта к дверям резиденции «типичный» латинос.
        Баллук сам был готов подпортить нервы. Но в итоге решил просто посмеяться, обратившись к Хэлвану.
        - У тебя есть право говорить. Скажи, что думаешь о них…
        - Хорошо! - крикнул Хэлван, и повернулся к «типичному», - Срать нам на твои нервы! Иди, стирай носки!
        Джерси лошадино заржал.
        А вот латинос покраснел, как переспелый помидор (потому что простой помидор, не переспелый, не такой красный).
        Джека пригласили в комнатку, не обставленную лишней мебелью, не просторную, с одним единственным окном, но уютную. Посередине стоял столик, яркий луч света нагревал деревянную столешницу…
        Джерси кое-что предложил Джеку в знак уважения. Прежде чем они перешли к разговору, ради которого и была организована встреча…
        - Сок будешь, апельсиновый? Вроде, кекс еще остался… - он заглянул в холодильник и чертыхнулся, - Черт, нет больше кекса!
        - Мне хватит - успокоил Баллука Хэлван, - Я уже подкрепился шоколадкой. Я не гурман, не придирчив к количеству схаванного…
        - Ну, тогда сока попей хотя бы!
        - Итак! - Джерси взял стул и присел, - Какие предположения насчет того, о чем пойдет речь?
        - Ой, да всякие. Попросишь отсосать, знаю, ты любишь. Но…
        - Довольно, Джек. Спаун - наша общая проблема.
        - Ах, вот оно что! Ну, так я не наемник…
        «Так я и знал, господь, верни меня в психушку. Эта падла будет клянчить у меня смерть Спауна» - ярый недоброжелатель цензуры, Джек напрочь отказывался фильтровать мысли, собственно, как и речь…
        - Но можешь им стать…
        - Не забывай, ты тоже доставил мне хлопот с вагон. Я спустил тебе это с рук, чтобы заручиться помощью.
        Баллук ничего не знал об истинных намерениях Джека, о его непростом мировоззрении, обо всех особенностях характера этого социопата, поэтому изначально посчитал Джека банальным наемником, умело использующим имидж психа для эффективного запугивания.
        - Хрустящий краб, подгоревший тост, змеиная кожа, гнилая собака, унылая тварь… - помня терпимость и нереакцию Баллука на оскорбления, Хэлван стал открыто поносить «босса» и… улыбнулся, - Нравится выслушивать гадости?
        - Я серьезно хотел предложить тебе…
        - Что? Деньги?
        - А они не нужны тебе?
        Комната просто взорвалась от безумного смеха единственного находившегося в ней комедианта.
        - Уа-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
        - Что смешного? - с ярко выраженным разочарованием спросил Джерси.
        - А ты что, плохо знаешь Безумного Джека, да? Ему всегда смешно то, что у других вызывают лишь дикую попобольку! Уа-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
        - Вот скажи мне, с какого хрена мне убивать Спауна? Это ж твои проблемы? Да? Твои и только? Вот сам их и решай! А на деньги мне срать, они - лишь бумага, годная замена туалетной! Это тебе не наплевать на бумагу, потому что ты за нее держишься!
        Джерси сложил руки крест-накрест и сделал деловецкий вид. Недоумение от реакции убер-шутника он скрыть не смог, как бы ни пытался…
        - Надо же, до чего докатился мир. Первый раз вижу идиота, которому не нужны деньги…
        А затем подумал:
        «Хотя лохматый не идиот, но, как минимум, сорвавшийся с цепи бульдог. Или, проще сказать, душевнобольной, а больным не раскусить ценность денег и перспективы, какими они наделяют здоровых».
        Джек поджал губы.
        - Не любо - не кушаю. Какие могут быть вопросы вообще, когда речь идет о частных предпочтениях? О вкусах не спорят…
        Антон Белов три часа ошивался возле входа в Wayne Enterprises. Не отходил дальше соседствующего здания школы художников, но соблюдал определенную дистанцию - старался держаться в стороне от охраны. В голове крутились неприятные воспоминания - последние часы до невольного участия в эксперименте.
        Это и улыбающаяся морда коллеги по бизнесу.
        - Неужто дето-ориентированных киношек насмотрелся? Запад, такой запад…
        И голоса подручных Бориса…
        - Картина Репина: Иван Грозный убивает своего сына!
        И много других навязчивых отрывков…
        - Даю час, подумаешь, примешь верное решение - будешь свободен. Нет - пеняй…
        В комнату вломились подручные Джерси и оповестили о внеплановом появлении его делового партнера, по их словам, чем-то недовольного.
        - Хорошо, мальчики, сейчас я приду… - прошипел Джерс, и перед тем, как покинуть комнату, снова обратился к Джеку, - А ты сиди и думай…
        «Смертельно ошибочно оставлять меня одного» - думал Джек, обретя долгожданное, но временное спокойствие. В чем - в чем, а здесь он был полностью прав: гангстер только что допустил роковую ошибку, предоставив ему в распоряжение… целую комнату!
        - Вот, держи дозированную вкусняшечку. На память от дядюшки Джека - хитрец со смущенным смешком пошарил по карманам и выудил слегка помятый блистер со всего одной таблеточкой, - Гарантирую, ты надолго запомнишь мой подарок… - и не простую таблеточку, а… - Навсегда… - содержащую чрезмерное количество веществ, которые допустимы лишь в малой концентрации.
        Тем временем в коридоре кричал тот самый недовольный партнер Джеймса Баллука.
        - Да пропустите вы меня, ё-моё! Не знаете, с кем связались! - Дмитрий Артемович, как и подобает «крутому русскому в Америке», вел себя нагло, чересчур по-хамски. Даже новый центр преступного сбора был для него очередным проходняком, где из беды выручают понты и угрозы.
        «Босс» явился для выяснения обстоятельств. Но на Артемовича это не подействовало нисколь, теперь он уже понтовался перед Джерси.
        - Ты мне немедленно все объяснишь! - дошло до того, что русский цепко ухватился руками за галстук Джерси и начал открыто угрожать, - А не то будешь иметь дело с моими предыдущими покровителями, понял, козел?
        Подручные хотели было выпроводить русского наружу, но Баллук приостановил их.
        - Все нормально. Отойдите…
        - Что случилось, рассказывай? И не пыли. Нервы и так у всех на взводе, не только у тебя… - голос «босса» сохранился тихим, спокойным, уравновешенным…
        Но по тенору Артемовича так не скажешь. Его голос был гневным, неистовым, яростным…
        - Это я хочу спросить у тебя, что случилось! У тебя! Ты утверждал, с моим коллегой покончено, сказал, что Тоху отправят на опыты и никогда не выпустят. Никогда-никогда! А сегодня эта борзая сука звонит мне и знаешь, что говорит?
        - Ну…
        - Намекает на месть, на расплату. Говорит так, будто поменялся изнутри, из-за того, что каким-то раком выжил, а не сдох. Как это понимать? Скажи!
        «Час от часу не легче» - вздохнул Джерси.
        - Не могу ничего сказать, так как сам не знаю. Но я недавно заходил к нему, он был там…
        - Да он звонил мне!
        - Давай обсудим в другом месте…
        Американец попросил русского пройти за ним, в место, где они смогут спокойно поговорить. Всю дорогу, что шли, второй кричал и донимал первого:
        - Когда я работал с Борей такого говна, прости за выражение, не возникало. Так что если что и случится со мной, ты ответишь!
        А когда они достигли пункта назначения - маленькой комнаты с одним окном - «Димон» подуспокоился… как только узрел сидящего там чудика, посмеивающегося х** его знает над чем.
        Джек повернулся к вновь вошедшим.
        - Ого-ого-ого, а вы случайно не эльфы из службы доставки подарков Санта-Клауса - толстого бородатого гнома?
        Вошедшие не поняли столь дебильного юмора. Посмотрели друг на друга, а потом на «клоуна».
        - Ха-ха!
        Остолбенев от плохо принятой шутки, русский обратился к Баллуку:
        - А это что еще за чудо?
        Не успел босс мафии все растолковать, как Джек вскочил, выпрямился, поковырялся в носу и протянул руку для знакомства.
        - Восьмое из чудес света! - шутник просканировал взглядом недоумевающего Капистралова, как и он его, - И я не город Петра! Это уже ко всяким там географам и краеведам обращайтесь…
        - Сядь! - приказал Баллук, крикнул, как разгневанная математичка, а потом провел рукой по грубому от ожогов лбу, убрав выступившие испарины пота, - Это гнилая затея. Пойдем в другое место. Он не даст нормально поговорить… - преступник махнул рукой на Хэлвана.
        Бандиты уже собирались «перекочевать» в другой кабинет, как неожиданно товарищу Капистралову приспичило взять в руки стакан и отхлебнуть сочка.
        В итоге, «пилюльку», предназначенную для Баллука, принял другой человек.
        Джек с сокрушительным разочарованием пронаблюдал, как русский глотает, как он потом еще раз глотает, как опустошает стакан и повторно наливает.
        «Мда, лажанул ты, Джеки, ох, как лажанул. А почему б тебя за одну лажу не списать со счетов? Можно, да еще как можно. Списывают со счетов не только опасных типов и рядовых негодяев-устрашителей, но и командиров, полицейских, летчиков… Боже, да что я парюсь? Всех списывают.
        Ты стареешь приятель. По тебе заметно, - пока Джек болтал сам с собой, «в мыслях», Джерси пытался откачать схватившегося за сердце, «быстро слившегося» понтореза Дмитрия Артемовича, - Ты очень стар, и когда конкретно прижмет, тебе никто руки не подаст. А почему, знаешь? Потому что ты коварная сволочь. А с коварными сволочами у цивилизованных людей разговор короткий. Они их просто не терпят. Можно пить вредный для желудка лимонад и писать после питья столько, сколько душеньке угодно. Но это, отнюдь, не сделает тебя хорошим человеком, а уж тем более ведущим ночного эфира или учителем танцев» - рассудительный процесс Джека Хэлвана оборвался на самом интересном месте из-за упавшего с грохотом Дмитрия Артемовича.
        - Налажал…
        Судя по посиневшим губам, высунутому языку и открытым глазам, «Димуля» «откинулся», от интоксикации…
        Несмотря на предупредительную очень символичную стычку с отморозками, Фредди Кригер вернулся на работу - в славный департамент. Но теперь это был уже не тот невозмутимый сторонник правосудия, которого все знали: он изменился, став тихим, как мышь. Шел, оглядываясь по сторонам, периодически всматриваясь в недоверчивые лица сотрудников…
        Даже Пэксвелл, ранее доверявший Фредди, почитавший Фредди, считавший Фредди одним из самых честных и порядочных людей на Земле, не подошел и поздороваться. Сделал вид, что не заметил…
        - Ребята классно сыграли. Я засмотрелся, и главное, не заметил, что выпил столько, что просто… - а вот Фернок, обсуждавший с Дрю Вэйлондом и Мигелем вчерашний матч по регби, еще как заметил, засек глазами «крысу», - Ути-ути-пути, что, тебя кто-то обидел?
        Лейтенант умело выражал презрение, по-актёрски: брови опущены, нос сморщен, нижняя губа приподнята и сомкнута с верхней губой, глаза косят. Ощущение, что он подавился и сплевывает.
        Испытывая не меньшую неприязнь, Фредди смотрел на своего обидчика до поры, пока не скрылся за углом коридора.
        Джерси проверил лабораторию. Мало сказать, что увиденное потрясло. Мозг упорно отказывался верить.
        «Как?»
        Капсула была разбита, приборы отключены, провода порваны, а тело… пропало.
        Стараясь не падать духом, гангстер вернулся в резиденцию.
        Дойдя до зала-резиденции, он сел за стол и стал прикидывать в уме… как дальше быть.
        Его грызла мысль - вероятность участия брата в тайных направленных против него или без его согласия действиях.
        «Фредди».
        Но пока еще точно не было известно, он принял решение отбросить эти опасения. Послышался звук открываемой двери и стремительный топот армейских сапог.
        К боссу подошли трое мулатов в комбинезонах (как и убитый Птенчик, эти типы входили в банду чеченцев).
        - Что стряслось? - дрожащими руками Баллук пододвинул к себе бутылку виски.
        - Убиты все ваши кореша, господин, всех тех, с кем работали в молодости, уже нет.
        «Господи».
        - Как это?
        - Джерми Брубэйкер недавно концы отдал. Кто убил его - знаем…
        - И кто же он?
        - Она - в один голос ответили «чеченцы».
        - Ах… - Баллук схватился за голову, - Меня скоро сведут в могилу, но, может, и к лучшему…
        Немного помолчав, босс спросил подчиненных:
        - У вас все?
        - Да, сэр…
        - Тогда свободны…
        - Уверены?
        Джерси сказал:
        - Уйдите… - без заметной в голосе зловещности, присущей ему, - Дайте побыть одному…
        - Дайте побыть…
        Фредди зашел к Джерси ровно через час после того, как ему позвонили и попросили проведать брата. Первая замеченная прокурором странность - сильные изменения в движениях Джеймса, в том же голосе, в дыхании… И ему не почудилось: Джерси - человека, которым он стал, на время подменили человеком, которым он мог бы стать, сложись судьба чуточку иначе - сентиментальным.
        После длительного молчания, воцарившейся в резиденции гробовой тиши, Фредди отважился на вопрос:
        - Зачем позвал?
        И получил ответ, прозвучавший проникновенно, мягко и душевно.
        Чтобы получше вжиться в чуждую для себя роль скорбящего печальника, Джимми подошел к окну, как раз в ту самую минуту, когда ударил гром и с почерневшего неба посыпались мелкие капли дождя.
        - Что с тобой, брат? По какой причине унываешь?
        - Я всю свою жизнь мечтал иметь семью. С родителями, с братьями, с сестрами, с тем, что когда-то у меня, вроде, было, но так быстро ушло… - опечаленный, преступник ударил кулаком по стеклу, - От разбитой вазы, ценной, означающей счастье, остались осколки. Ты хочешь склеить, но режешься при каждом прикосновении. Чем больше попыток вернуть мнимое счастье - склеить вазу, тем больше царапин на твоих запястьях.
        - К чему ты клонишь? - Фредди, хоть и любопытствовал, в уме все прекрасно понимал - братец просек.
        Джерси повернулся к младшенькому и крикнул:
        - Как ты можешь смотреть мне в глаза, мразь! Как…
        Младшенький проглотил слюну:
        - Джим, я, право, не знаю, о чем ты…
        «Врешь».
        - Все ты знаешь!
        Наступило очередное затишье. Перед бурей. Пока Джеймс молчал, Фредди тоже ничего не говорил. Он боялся реакции брата.
        - Как я уже сказал, я мечтал о семье. Что в итоге? Один мой близкий хочет меня убить, второй - врет, и каждое его слово не обходится без капли яда…
        - Я защищал тебя. Всю жизнь. Так ты отплатил мне, скажи, Фредди?
        Кригер (в состоянии наигранном, хоть и подвешенном) попытался оправдать себя.
        - Мне нужен был русский, а мы оба знаем, ты бы никогда не согласился…
        Но тщетно…
        - Так значит, это сделал ты…
        - Да, Джеймс, все хорошо, не так ли? Мы и есть семья. Мы братья! И чтобы остаться на плаву, ты обязан доверять мне в той же степени, что и я доверяю тебе. Я вполне в состоянии обойтись без посторонней помощи, но поддержка семьи нужна всегда…
        Джерси не верил Фредди и признавался, что уже не сможет верить, как раньше. Но если мозгами можно управлять, то сердцу не прикажешь. А оно велело закрывать глаза на предательства со стороны близких…
        Спаун вернулся домой. Но его мало что радовало: незамеченный уют каминной, пропущенный ужин. Ярко выраженная прострация будет длиться, как минимум, несколько часов и покинет разум борца только во сне…
        В омраченном состоянии демона виноват не только Антон Белов, появление русского юмориста подлило бензина в и без того разгрызавшееся пламя. Кажется, не было какой-то конкретной причины. Виновна совокупность последних событий…
        Это и юрист, который знает тайну «маски», и непоявление Призрачной Тени, в последнее время похолодевшей к Спауну…
        - Я знаю, о чем ты. Но мы не должны, мы не можем так просто это сделать…
        - Пожалуй, я никогда не соглашусь с тобой…
        - Но я не убийца, а останусь ли я не убийцей, если переступлю?
        - Боишься?
        - Это изменит меня, чего я очень не хочу…
        - Если у нас разные правила, то почему мы вместе?
        - Когда-то я тебе сказал одну вещь. Не знаю, помнишь ли ты…
        Через пять минут.
        - Ну, так и я тебе тонко намекнула, что тяготею к одиночеству, когда сказала про кошку…
        - Ты не можешь точно сказать, любишь ли меня? Появилась неуверенность? В связи с чем?
        - Я… - Мэри выдавила слезу, - Я не знаю…
        Спаун чуть было сам не заплакал, вспомнив последнюю встречу с Призрачной Тенью. Но, понимая, что есть и куда более важные в карьере «беззаконника» вещи, нежели любовные романы с заядлыми преступницами, он переключил мысли на юриста.
        Классический дизайн-стиль гостиной с постельными тонами и темными приглушенными оттенками, легкий ветерочек из приоткрытой форточки помогли на какое-то время забыть Мэри, и погрузился в неспешные раздумья о Палаче…
        «Настоящее имя - Антон Белов. Род занятий - в прошлом юрист, бизнесмен. В настоящее время - наемный убийца, террорист» - Спаун вспомнил, он буквально прочитал инфу с компьютера…
        То, что Джерси использовал Белова в качестве пушечного мяса борцу со злом, конечно, не было известно. Белов превращался в Палача на поле боя, а потом, обратно принимая людской облик, возвращался в капсулу.
        «Бешенство» - творение русских ученых перешло в руки опасных преступников, и Белов - первый удачный результат недобровольного, но, тем не менее, плодовитого сотрудничества человеческого зла с матушкой природой.
        «Палач».
        Созревшее для мести сердце учащенно колотилось, требуя немедленного утоления непреодолимых желаний. И снять с себя тяжесть можно было только одним проверенным способом - послать к черту сомнения и встать на тропу бескомпромиссности.
        «Я бы хотела рассказать тебе все. Но ты не будешь слушать. Ты идешь по другой тропе, хоть и по соседней. Со слезами на глазах я с детством распрощалась, под более отважный зов я распрощалась с мыслями о будущем.
        Прав ли ты, считая, что у мстителей, не у тебя, нет будущего? Прав. Но зато у них есть цель, которой нет у тебя» Призрачная Тень тренировала дух через физические упражнения. С раннего утра девушка не отходила от груши, не жалея сил, представляя, что перед ней стоит Джеймс Баллук. А держаться, не падать, ей помогали все те же раздумья, что и Джону/Спауну. Только другие…
        Вчера, втайне от Спауна, Мэри послала Баллуку письмо с предложением встретиться у заброшенного химзавода, на недавно открытой площадке паркура. В этом ей помогли агенты Джерси. Содержание «письма» - отрезанная рука мистера Брубэйкера.
        Джерси принял вызов, но из-за своего отчаянного, по всей вероятности необдуманного поступка, Мэри потеряла Стэна. Несмотря на договоренность о конфиденциальности ее основного местонахождения, «Агенты» слили Баллуку адрес маленького убежища в Историческом районе.
        ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
        Джек Хэлван сидел в комнате Джерси уже шесть часов. Достаточно много для человека с непредсказуемым характером и блистающим на фоне гротескной придурковатости интеллектом.
        - Нельзя сказать, шо меня совсем уж не ебут проблемы современного общества. Я их решаю по мере поступления. Вот если б не решал, а толерантно относился бы ко всему происходящему, может, и не ебали бы…
        Баллук - хозяин резиденции - начал подозревать, что Джеку в кайф сидеть у него, что, мол, безумец что-то выжидает. Что-то, что ударит совсем скоро…
        Возможно, эти опасения появились из-за странного поступка Фредди, который толком не мог объяснить, с какой целью выпустил русского.
        - Нельзя, так сказать…
        Уловить предчувствие невероятно трудно. Сложность заключается в абсолютной невозможности сделать это намеренно. Эффективная работа интуиции - результат некоего импульса - духовного воздействия, пришедшего из глубин подсознания.
        Сегодня днем, когда Бэйл уже держала путь к химзаводу (не к тому, где Джерси лишился лица), как раз и появилось это удручающее предчувствие. Не склонная к самобичеванию Призрачная Тень стала искать, за что именно она так переживает.
        «Что за на фиг?»
        Пораздумав, мстительница вспомнила о совсем беззащитном напарнике - о Стэне, который, в отличие от нее, не обучен ни одному приему. А недавние переговоры с людьми Баллука могли обернуться чем угодно, к примеру, гибелью Стэна.
        «Нельзя было оставлять его одного».
        Мэри, укравшая у Спауна маневренный байк, развернулась и понеслась к убежищу. Ехать до Исторического района - от силы час.
        Открыв дверь гаража, она внимательно осмотрелась. Первые минуты прошли без особой волнительности.
        - Стэн?
        Потому что мстительница думала, что парень откликнется, но…
        - Стэн?
        Тишина не покидала автомастерскую. По первому взгляду, внутри не было и души. Но куда же в таком случае девался напарник? Раньше он всегда звонил, прежде чем отлучиться, а сейчас не отправил и банального SMS-сообщения.
        «Стэн…»
        Час назад.
        Решив наведаться в «коморку» милой дочери, Джерси захватил с собой горсть «чеченцев». Непомерно злым, им не пришлось долго стучаться. Не спросив «кто там», парень отодвинул защелку и распахнул дверь.
        - Черт! - крикнул он, увидев перед собой страшнющую предерзкую физиономию Джерси.
        - Пропустишь? Обещаю, не буду изощряться в пытках… - в голосе недруга промелькнул плохо скрытый сарказм.
        С недовольством помотав головами, преступники зашли внутрь.
        - Не будем кругами, надеясь, что у одного из нас лопнут нервы - Баллук извлек из кармана пиджака ржавые плоскогубцы, - Начнем?
        «Чечня держала» дергающегося Стэна, била ногами, когда тот пытался ускользнуть, а босс с присущим ему садизмом придумал наказание пострашнее смерти, и заявление о неизощренности пыток было своего рода маленькой издевкой.
        - Пальчики, мальчики!
        - А-а-а-а-а! - через минуту парень лишился безымянного на правой руке, затем - обоих мизинцев…
        Несколько ударов по затылку вырубили юношу. Потом его разбудили… облив холодной водой из ведра.
        - Что разлегся? Встань. Ты не в отеле!
        И подняли…
        Стэн был уже никаким, неспособным держаться на ногах самостоятельно. Окровавленные кисти рук и бледное от боли лицо - только набросок. Его ждала финальная версия рисунка.
        Кулак от Джерси, впоследствии поврежденная челюсть - самое легкое из пережитых увечий.
        Промаявшись с почти безжизненным телом, Баллук сказал…
        - Надо заканчивать!
        Чеченцы-мулаты придумали, как именно: один из них вручил боссу шотган, предложив отстрелять крысенышу пару конечностей, а потом уйти, не добив…
        - Как вам?
        - А что? Хорошая идея!
        И убийцы загалдели от смеха…
        Мэри Бэйл, чье жизненное повествование выглядело, как плохо нарубленный винегрет из событий, которые одно жутче другого, состоящих из ненормированных доз, включила свет и увидела умирающего, истекающего кровью друга. В «беседе» с Джерси Стэн лишился многого: дистальные части верхней конечности были раздроблены, отстрелены шотганом, стопы - тоже.
        Но он все еще дышал, держался…
        Для чего? Зачем он это делал? Почему отказывался уходить? Ведь легче быть мертвым, чем потерявшим конечности!
        Чтобы сказать желаемое. Чтобы признаться перед тем, как уйти…
        - Из меня выбивали информацию о том, где ты можешь быть… - каждое движение ротового отверстия отдавалось невыносимой болью, - Я всегда любил тебя…
        После окончания деструктивных действий Джерси повернулся к полу-убитому и произнес с некоторым слабым сожалением:
        - Ты мужественный, выносливый, раз не сдаешь своих даже ценой собственной шкуры - он сделал вдох, - Жаль, что мой брат не такой… - и грубо выдохнул.
        Теперь, когда все самое важное сказано, можно было уйти…
        Отвоевав свое, Стэн закрыл глаза и в последний раз пошевелил треснутой губой…
        «Я буду хранить твои слова в памяти».
        Пока ничего не планируя, Мэри накрыла умершего пледом и краем глаза увидела оставленное Джерси письмо. Буквы были наляпаны кровью Стэна.
        Тhirst to see.
        (Жажда увидеть тебя).
        - Увидишь… - шепотом молвила Тень и отправила клок бумаги в мусорку.
        ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
        Резиденция.
        Фредди подошел к брату.
        - Ты меня звал?
        - С какой целью?
        - Дать шанс искупить вину за ложь…
        - Говори, что нужно. Я постараюсь исполнить твои пожелания…
        - Дочка обязательно должна увидеться с отцом…
        Джерси прохаживался по коридорам преступной базы, стуча ботинками, касаясь пальцами стен, будто смахивая несуществующую пыль…
        - Как на этом свете, так и на другом…
        Очередное, ничего не предвещающее утро в мраканском департаменте началось с привычной для копов суеты. В час дня пожаловали ребята из отдела пожарной безопасности для отсчета.
        Заметив излишнюю бездельность среди сотрудников, Фрост напомнил, что звание офицер является самым младшим и что около девяноста процентов полицейских так и уходят с ним на пенсию. Удивительно, но это двусмысленное предупреждение не подняло моральный дух департамента.
        К Пэксвеллу постучались.
        - Войдите - сказал тот.
        «Я до последнего не думал, что господин прокурор посмеет заявиться ко мне после выдвинутых против него обвинений».
        В дверном проеме показалось сияющее от непонятной радости личико Кригера.
        - Можно? - полюбопытствовал юрист…
        В последнее время лейтенант относился к Фреду с неумеренным скептицизмом, но заставился пересмотреть собственную позицию.
        Получив жестикулярное разрешение, постучалец присел на стул.
        Первое, что он выпалил - здоровый комплимент хозяину кабинета.
        - Гостеприимное отношение к странникам - очень хорошая и редко встречаемая черта, хочу я сказать.
        - Ну, мое отношение к вам было изначально хорошее, господин прокурор, вы же знаете… Да и я бы не назвал вас странником.
        - Знать-то знаю, но вот… эх! А что с ним сейчас? Доверие подорвалось из-за выпущенной на свет видеозаписи, где якобы моя сестра обвиняет меня в чудовищности?
        - Я же тоже человек, не забывайте, и информационное поле одинаково воздействует на всех. Но в голове созревает вопрос… - Пэксвелл почесал прорезающуюся плешку, - Как вы допустили подобное? Как позволили себя оклеветать?
        Фредди заморгал.
        - История такая долгая, что рассказывать не хочется. Да и ничего интересного в ней нет.
        Лейтенант попритормозил:
        - Понимаю…
        - Вы по какому делу зашли?
        - Ах, да! Чуть не забыл. Кхм… - Кригер сценично прокашлялся, - Я хотел… - он уставился в потолок, прежде чем озвучить цель визита…
        - Я вас слушаю.
        «Он может раскусить. Ну, да ладно. Все равно согласится, а мне только это и надо».
        - Вы не против поговорить со мной? Но только не здесь…
        Пэксвелл любопытствующе пронаблюдал за нерешительными телодвижениями Кригера.
        - Почему не здесь?
        Тот выпустил крылатую фразу:
        - У стен есть уши, скажем так… - а потом разъяснил, для чего озвучил фразу, которой обычно предостерегают собеседника о возможности подслушивания - выражение из пьесы Лопе де Вега «Валенсийские безумцы», - Камеры. За нами подглядывают… Лучше на улочке все обсудить.
        Лейтенант согласился…
        Коричневые ботинки Макса ступили на твердый асфальт. В этот миг, в это мгновение внимание бывалого копа живо переметнулось на выбежавших из черного фургона громил с пушками. Он даже не заметил плотоядной улыбки прокурора, просиявшей в момент, когда послышались первые выстрелы.
        Не успев потянуться за глоком, Пэксвелл получил две пули - в плечо и в ногу, и упал. Бывалый не мог подняться, но зато видел все, что творится в округе: неизвестные налетчики вбежали в здание департамента и, судя по непрекращавшемуся грохоту, открыли огонь на поражение.
        Проходившие мимо участка граждане побежали в страхе в разные стороны. Большинству гулявших в районе удалось спастись, но горсть прилично задетых и изрешеченных, рандомно раскиданных по территории тел, все же оставила эта пальба.
        Лейтенант с содроганием следил за происходящим, чувствуя себя полной мразью из-за бессилия. И перестал захлебываться криком только тогда, когда огреб прикладом по голове…
        Уолтер Бёрк, Бертранд Вильтон, Уильям Бриджерс и все-все-все полицейские, что находились внутри (а еще и гости из отдела пожарной безопасности), спали вечным сном в кровавых лужах. Каждый получил по обойме, стреляли в уже мертвых, стреляли долго, стреляли много…
        Дрю, Мигеля и Эсмонда спасла феноменальная везучесть - отсутствие. Дэвид Блейк затаился на втором этаже, надежно спрятался в хранилище вещдоков, куда налетчики носу не сунули. Когда все поприутихло, полицейский выглянул в коридор.
        «Боже мой».
        Он стал искать выживших. Но, как будто назло, натыкался на трупы. Надежда угасала, уходила и потом, через какое-то время снова возвращалась…
        «Кто бы помог, а? Кто бы помог…»
        На первом этаже бродил комиссар Фрост, сильно раненый, осматривающий кровавые дыры на теле расстрелянного Уолтера Бёрка. Двое выживших (Адам и Дэвид) обменялись взглядами, выкинули несколько жестов и… заговорили друг с другом.
        - Что, черт возьми, происходит? - спросил Блейк, который понятия не имел, кто эти люди в масках и зачем они приходили, зачем положили здесь всех и что теперь делать…
        Комиссар медленно опустил голову…
        - Если бы я знал, а я, как и ты. Мне ничего неизвестно и нет никаких предположений. Хороша ситуация, да?
        Ничего более не сказав, Дэвид посмотрел в разбитое окно. Увидел ускользающий вдаль черный фургончик, тот, из которого выбежали преступники.
        «От меня вы не скроетесь».
        Рождая в голове причудливую линию, линию злости, линию отваги полисмен ринулся на улицу.
        - Вы куда? - крикнул комиссар, - Вернитесь, Блейк!
        Но его не остановило копа…
        Еще никогда не водивши, Дэвид открыл дверь и попытался завести полицейскую машину. Chevrolet Caprice. У него получилось.
        «Я не боюсь разбиться».
        Через минуту-две тачка лихо двинулась с места и тихо последовала за фургоном.
        «Не боюсь».
        Дэвид приговаривал одно и то же, таким образом, успокаивая себя, убивая страх перед дорогой. Бандиты, только что учинившие настоящий террор, видать, были очень самонадеянны, раз не заметили, как вслед за ними едет полицейский Chevrolet.
        Страх - лучший наставитель, он полезен, как и остальные чувства, и порой он творит чудеса, раскрывает в человеке новые возможности. Так, ранее не бравшийся за руль Дэвид, вмиг освоил управление автомобилем и быстро сориентировался, на что и когда жать.
        «Это мой долг».
        Коп сильно переживал, не только за возможность влететь во что-нибудь твердое и погибнуть на первом перекрестке. Он представлял, что в любой момент из чертового фургона могут выбежать террористы и превратить его в кусок мяса.
        «Боже, отведи меня от беды».
        Самым сложным было подружиться с ручной коробкой передач и при поездке учитывать все, в том числе и светодиодную подсветку…
        Наступил вечер…
        Дэвид Блейк сидел в практически присвоенном авто, наблюдал за преступным сбродом, остановившимся в двух метрах от площадки паркура. Рядом находилось здание заброшенного химзавода.
        Полисмен не решался вызвать подкрепление, рассказать про предполагаемый замысел убийц. Почему? Он хотел погеройствовать? Нет. Просто он считал, что так нужно…
        Вернее пока не был уверен, что звонить знакомым из полиции и вызывать отряд - правильная идея.
        «Я должен все сделать сам. Я же называю себя во сне Красным Спауном, это - бесспорный признак того, что во мне живет герой, а это куда большее, чем люди привыкли видеть».
        Фредди с непередаваемой радостью встретил Джерси и… спросил, достаточно ли он сделал для прощения. Братья обнялись, снова сдружились, и, казалось бы, конфликт исчерпался.
        Прокурор признался в страсти к насилию, что, впрочем, давно было понятно и без его откровений:
        - Скупая ностальгическая слеза стекла по моей левой щеке. Как же это круто снова ощутить все то, что прочувствовал в Лондоне, но с уже изменившимися взглядами на жизнь…
        - Значит, вас забавляет вид крови, господин прокурор? - спросил Баллук, - Да вы натуральный изверг!
        - Еще как. Думать даже ни о чем не могу, кроме как о крови…
        Гроты Спауна.
        Мрачный хозяин «подособняковой» пещеры отслеживал перемещения Призрачной Тени (к одежде которой прикрепил жучок во время последней встречи). Спаун наблюдал за ней, чтобы понять, чего она хочет, пытался выяснить ее мысли, ее планы.
        Поступками мстителя движело небезразличие…
        Имея в арсенале радарное устройство, умело отслеживающее полицейские вызовы, Спаун активировал его и прослушал один из поступивших звонков в отделение полиции на Кавендиш-стрит.
        Болтовня фараонов оказалась на редкость познавательной. Один голос - тихий, испуганный, нервный.
        - Это говорит полицейский офицер Дэвид Блейк. Теперь департамент - одно большое кладбище, там веет смертью. Убиты все, кроме меня, комиссара Фроста, лейтенанта Фернока и еще двух-трех копов. Лейтенанта Пэксвелла похитили, где его держат и жив ли он по сию секунду - мне неизвестно, мне также неизвестно, кто за этим стоит. Но я вижу прокурора рядом с убийцами. Значит, он в этом замешан.
        Второй же - свойственный человеку, у которого ничего экстренного не стряслось. Более уравновешенный голос.
        - Где вы, находитесь, Блэйк? Дайте координаты.
        - На чертовом пустыре. Если ехать в сторону Эсайберс и завернуть направо при первой развилке.
        Спаун слушал внимательно, запоминая каждое слово.
        - Темная долина?
        - Нет, господи, она же в другой части города.
        - Предоставьте хотя бы ориентировочный адрес.
        - Район Бекинсейл. Там увидите мою машину. Посмотрите по карте, если не помните.
        - Сколько еще продержитесь?
        - Пока не заметят. Тут кругом одни вооруженные…
        - Держитесь Блейк. Вышлю подкрепление…
        - Постараюсь, Брэдли, но не обещаю…
        Уловить предчувствие невероятно трудно. Сложность заключается в абсолютной невозможности сделать это намеренно. Эффективная работа - результат импульса…
        Спауна что-то подвигло проверить нынешнее местоположение старой подруги. Скорее всего, логика.
        В основном, массовые беспорядки устраивает Джерси и в стрельбе в департаменте он вполне может быть замешен.
        Призрачная Тень ненавидит Джерси и, несмотря на все обещания сойти с тропы мести, есть немалая вероятность, что ей снова приспичит с ним расквитаться.
        «Я должен остановить ее».
        Тень передвигалась как раз по маршруту, который в теории мог вывести на Бекинсейл, по длинной магистрали. Темнок не ошибся гипотезой.
        - На связи, Фред - ради уточнения он связался по рации с дворецким поместья, - Составь отсчет предполагаемых пунктов назначения, основываясь на движении объекта под номером B. Мне нужно знать, куда он может направляться. Надеюсь на твою помощь…
        В рации послышался голос:
        - Будет сделано, мастер Джон.
        - Держи в курсе…
        - Обязуюсь, сэр…
        Стемнело. Стащенный спаунцикл мчался по встречке, ловко увиливая от севших на хвост полисменов. После нескольких потерпевших фиаско попыток отделаться меньшей кровью Призрачная Тень рискнула жизнью, чтобы побыстрее добраться до цели. Впереди проезжал товарный грузовик.
        Прогнав страхи и прочие тормозящие чувства, девушка закрыла глаза и наклонила байк в правую сторону.
        У нее вышло совершить наисложнейший из трюков: мотоцикл проехал под грузовиком, а менее рисковые преследователи уткнулись в гиганта. Сами фараоны не пострадали, отделавшись легкими синяками. Но вот их авто можно было спокойно сдавать в металлолом.
        Гармоничный драйв помогает поддержать обостренное чувство жизни - чувство экстрима. Тень не боялась «ходьбы по лезвию», этих выдающихся, экстраординарных поступков. Она к ним привыкла… и поступала осознанно, хоть и другие бы оценили как «безумно».
        Удрав от погони, «кошка», хорошая изучившая маршрут на Бекинсейл, стремглав пустилась к окраине. Там ее ждали поля, луга, крохотные деревья и кусты. Байк иногда заносило, но не сильно.
        Вдали виднелись небольшие фермочки с мычащими коровами и сторожевыми псами; сияющая луна воцарилась над темно-синей мантией, именуемой небом.
        «Если ты не струсил, папочка, то не надейся, что доживешь до утра».
        Выехав обратно на проезжую часть, байк прибавил ходу. До химзавода оставалось пятнадцать минут…
        Призрачная Тень остановилось у паркуровой площадки. Искать негодяя не пришлось: послышались громкие звуки. Мэри осмотрелась и увидела его, стоявшего на деревянном подиуме, хлопающего в ладоши. Рядом с главным объектом ненависти шатался прокурор, чье лицо искажалось в придурошной улыбке.
        - Надо же, нонсенс! Посмотрите, кто пришел, парни! - Джерси, конечно, изрядно поиздевается над девушкой, прежде чем отправит ее к праотцам, - Мне выпала честь пролить родную кровь! Как же это погано звучит. Никогда не смирюсь с условностями жизни…
        - Ты дашь мне бой? - спросила Мэри.
        Только на рукопашный поединок с Джеймсом Баллуком она и рассчитывала. Больше ни на что…
        Она хотела прилюдно опозорить Джерси, растоптать его гордость, заставить молить о смерти, а потом убить…
        Наверху, недалеко от Фреда и Джеймса, стояли послушники, держали «кошку» на прицеле.
        Босс немного погладил подбородок, а затем показушно загоготал.
        - Надо подумать! Мне не нужны спонтанные решения, а то еще приму неправильное и буду рыдать младенческими слезами!
        Фредди тоже кривлялся, показывал себя шутом, но выражал это строго педантично для себя: ронял всякие остроумные и не очень высказывания о законе и справедливости, за счет чего казался не менее поганым, но более изощренным в издевках, чем «поджаренный» братец.
        - Я еще толком не изучил язык политических телодвижений, а вы уже умудрились устроить Санта-Барбару! - обвинитель ребячески подпрыгнул, - С вашими пустыми выяснениями отношений можно просто с ума сойти! Семейного доктора позовите, что ли. Может, он отрегулирует, но это больше ни в какие ворота не…
        - Заткнись! - приказал Фредди Джимми, - Кого не хочется слушать в самый разгар эпика, так это жалкого труса, вроде тебя!
        Фредди занервничал:
        - Почему ты так со мной…
        - Замолчи!
        Разобравшись с младшеньким, Джерси повернулся к Мэри:
        - Хочешь поквитаться? Будет тебе! - затем приказал послушникам отойти, - Мальчики, позвольте нам выяснить…
        «Кое-что».
        Преступник не стал спускаться, а попросил изъявляющую желание дочь подняться к нему для финального раунда. Тень согласилась от отсутствия другого варианта.
        «Зачем оглядывать город с высоты, когда он умещается на ладони? Для меня Мракан это я сама. Но вряд ли кто-то из ныне живущих поймет меня».
        Расстояние между Бэйл и Баллуком - всего один метр. Но они не сразу начали махаться.
        - Уверена в необходимости моей смерти? Я, может, отзову ребят и позволю тебе уйти, если передумаешь…
        Мэри промолчала, а Джерси расценил это как неуважение.
        «Хватит возиться с маленькими стервочками».
        И первый удар нанес именно он - с размаху двинул рукой по лицу девушки, разбив ей губу. Тень упала на спину, но через пять секунд вышла из лежачего положения, прыжком встав на ноги. Она была готова к продолжению.
        Она совершила несколько резвых ударов в область туловища недруга, один в паховую область, и еще два - в поджаренную рожу.
        Но следующий прием не получился: Баллук поставил блок и толкнул дочку назад. Мэри чуть не скатилась вниз. Затем преступник подбежал и ударил по груди. Когда та, закашлявшись, нагнулась, садист схватил за растрепанные волосы:
        - Это моя игра! Из твоего тут только инициатива - нелепая месть за людей, которых ты даже толком не помнишь, которые, как и мы с тобой, тоже были грешны! И представь весь абсурд ситуации: проститься с жизнью ради ерунды!
        В отместку Джерси получил плевок. В лицо.
        «Ну, все, стервочка».
        И… ударом ноги повредил позвоночник.
        Мэри покатилась с подиума; во время полета несколько раз ушиблась головой, едва не сломав шею; неудачно приземлилась, еще раз ушибла спину…
        Поединок окончился быстрее, чем думали зрители.
        Девочка не могла ужиться ни в одном приюте. Основная причина неусидчивости и ненадлежащего поведения крылась в ней самой, в закрепленной способности и в желании адаптироваться в новом пространстве. Несмотря на еще младенческий возраст, случившееся в доме Бэйлов сильно повлияло на Мэри…
        Девочка, может быть, и забыла, если бы не напомнили…
        После того, как она все узнала… как узнала о смерти своих родителей, о том, что они у нее когда-то были, пусть и отец был неродным, пришла корыстная старуха-ненависть, вмиг погрузившая девочку в греховные помыслы - пропитавшая душу скорбь, укравшая способность здравого суждения во мгле трагеобстоятельств.
        Бывают разные скорби, которые в разных обличиях приходят к разным людям: кого-то оставляют после первого свидания, а кого-то преследуют до потери физической матрицы, до восхождения души наверх, к небесам, или до ее падения в ад…
        Став в какой-то степени грешницей - заложницей самой тяжелой скорби, что любое светлое чувство превращает в гнев и совратит - Бэйл в глубине осталась той самой девочкой, смотрящей в окно и мечтающей…
        Только теперь по-другому.
        Мэри нисколько не пожалела, променяв жизнь на войну. Даже сейчас, когда враг побеждал…
        - Мой разговор короткий, стервочка! - крикнул Джерси, - Пара секунд между спуском курка оружия и пулей, нашедшей свою цель! И тебе предстоит словить ее, шальную! - достал револьвер и выпустил поражающий элемент в ногу Тени.
        Та, не сумев совладать с болью, закричала и… даже заплакала, что в данном случае казалось абсолютно нестыдным. Выпущенный патрон разбил бедренную кость, после чего наступила настоящая почти что агония!
        - Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
        Дэвид услышал выстрел и через минуту громкий хохот Джерси, он думал, что делать - рискнуть и, возможно, погибнуть, или остаться в машине и ждать подкрепления.
        «Ну, же решайся. Ты же хотел быть героем, хотел помогать, а герои, они такие, им плевать на себя. Цель любого героя - обеспечение безопасности, для этого требуется лезть под обстрел».
        Мэри карабкалась, пытаясь встать. Тратила на попытки все силы, но так и не могла. Не получилось…
        Преступники ржали, выкрикивали «сука», харкались, соревнуясь в плевках: кто достанет до нее - тот не фанат Гейба Логана Ньюэлла, стреляли в воздух, тратили боеприпасы, чтобы морально добить истекающую жертву.
        «Игрища» закончились, когда Джерси сказал…
        - Пора!
        - Уже? - Фредди повел подбородком вбок.
        - Да…
        - Пришла пора организовать встречу, которая сблизит родственные души!
        В Древнем Риме и римских провинциях в случае, если раненый на арене гладиатор оставался в живых, его участь решалась публикой. В зависимости от мнения толпы, победитель должен был или добить поверженного противника или оставить его в живых, если тот заслужил себе жизнь доблестным сопротивлением. В играх, проводившихся в самом Риме, решающим было, конечно, мнение императора. Толпа «голосовала» тогда при помощи жестов, хотя немаловажную роль играли и крики с пожеланиями.
        Площадка для паркура служила ареной, разве что не для битвы…
        Готовая встретить свою смерть здесь и сейчас, уже не питавшая надежд Мэри увидела вдали человека. Кем бы он ни был, бедняге пришлось несладко, он еле шел, хромал, спотыкался и болезненно пыхтел…
        Через тридцать секунд появились более подробные очертания. Хромой находился уже в ста метрах от Мэри.
        «Еще одна жертва этих поехавших крышей ублюдков? Такая же приговоренная к сминусованию, как и я?»
        Еще через десять секунд стало видно: это восьмидесятигодовалый старик, либо пожилой человек, которому за семьдесят. Не моложе.
        Лейтенант Максимилиан Пэксвелл, с синяками под глазами, с многочисленными гематомами, в перепачканной порванной форме кое-как дотопал до Мэри. Его выносливости без преувеличения позавидовал бы молодец. Мало того, что коп сам держался на ногах, он попросил девушку опереться на него.
        Старый полицейский волк и пойманная в капкан антигероиня стояли в метре друг от друга. Не зная, для чего их свели, жертвы ждали последнего решения Джерси.
        А сказал гангстер то, чего они явно не ожидали услышать.
        «Перед смертью узнаешь то, чего не знал, пока жил, то, о чем не догадывался».
        Он кликнул Призрачную Тень.
        - Мэри!
        Та повернулась, чтобы получше расслышать, возможно, самые последние слова.
        - Я не твой отец!
        «Что за на фиг? Бредит? Или…»
        Шокирующее заявление подействовало на Мэри слабее, чем думалось Баллуку, а все потому что девушка не верила ни одному слову мерзавца.
        - А кто? - крикнула девушка.
        Джерси оглядел вокруг местность, дважды сплюнул, помотал башкой и раскрыл хитросплетенческий сюжет их мутного родства.
        И вот, закуривая кубинскую сигару, он произнес.
        Он ответил:
        - Лейтенант…
        «Нет. Какого?»
        Повернувшись к человеку, который помогал стоять, Мэри разглядела показавшиеся слезы в стариковских глазах. Они, заключающие в себе и боль, и радость, блеснули, скатившись по щекам, как камни по горкам.
        Переполняющая, открывающая истину встреча! Встреча родственных душ, какой назвал ее Джерси…
        Двадцать лет назад. Нью-Йорк.
        - Ты что сделал?
        «Поднявшись», Борис стал узнаваемой личностью, в плохом смысле слова. Его запомнили как бесчестного вора и отморозка, чего нельзя было сказать о его друге, наоборот, поклявшимся защищать общество, подавшимся в американскую полицию.
        Имея русскую кровь (мать Пэксвелла являлась чистокровной россиянкой) и хорошее знание языка и культуры России, Пэксвелл ощущал родство с Борисом не только в плане интересов.
        Но этот сумрачный день поставил жирную точку в их товарищеских отношениях.
        - Я? - преуспевающий бандит не стал ничего отрицать, он вообще от друзей никогда ничего не утаивал. Он во всем признался сразу, не пришлось долго ждать, - Нанял людей для устранения Бэйла. Поверь, так надо!
        - Что… - Пэксвелл не мог словесно передать испытанное чувство, со временем переросшее в ненависть к некогда лучшему другу, - Ты заказал Бэйлов? Крыса! - Макс не сдержался: разбил Борису лицо, а потом стал конкретно трясти, готовый вывернуть его наизнанку.
        Эрик Бэйл - бывший ФБРовец накопал на Гуднаева жирный «компромат». Действуя в открытую, глупо, наивно, но по-мужски, он вознамерился отправить наркодельца «далеко и надолго», и к концу года добыл немало «горяченьких фактов», способных положить конец возрожденной империи наркоторговли.
        Грамотно используя связи федерального бюро расследований, Эрик посодействовал аресту большей части недавно сформировавшейся банды, главаря которой звали не иначе, как Украинец.
        - Пожалуйста, защити меня, пожалуйста! - узнав о происках американского ведомства, уже криминальный авторитет Гуднаев обратился к Пэксвеллу, но получил грубый отказ.
        - Как? - спросил будущий полицейский, - Как ты это себе представляешь? У меня же, считай, нет никаких связей!
        - Да! - согласился хохол, - Но ты забыл про свой стратегический талант, который не раз меня выручал!
        - Я сказал «нет»! - Пэксвелл ударил кулаком по дряхлому подоконнику и, больше не вымолвив ни слова, покинул подъезд.
        Пэксвелл встречался с одной красивой девушкой, американкой из Мракана - Кассандра Бэйл, та самая женщина, тело которой нашли рядом с плачущей девочкой - ее дочкой по имени Мэри. Разумеется, после визита громил, необдуманно нанятых Украинцем.
        Потеряв любимую (которая, к слову, выбрала другого мужчину - более успешного Эрика и за которого в итоге вышла), Пэксвелл провел собственное расследование, нашел-допросил соучастников преступления и выяснил личность Украинца. Им оказался Борис.
        Кассандра, хоть и вышла за ФБРовца, все равно тайно встречалась с Максом. Будучи еще совсем молодой, она не до конца знала цену человеческих отношений и не могла определиться, кто ей больше нравится - Эрик или Макс.
        Но никто из них отцом не являлся. Ни тот, ни другой.
        - Знаю, с той самой ночи я умер для тебя, как друг, но послушай, пожалуйста!
        Борис позвонил Пэксвеллу с левого номера, чтобы предупредить. Он считал, потерявший свою любовь должен знать всю правду о том страшном преступлении.
        - Говори, и больше не звони мне! Не хочу слышать твой голос! - Пэксвелл сжимал кисть в кулак, трещал костяшками пальцев.
        - Эрика Бэйла и твою возлюбленную убил родной отец девочки.
        - Что? Что за бред? Какой еще девочки?
        - Той, что выжила…
        - Нет… - в голове отчаявшегося все перемешалось: все допустимые гипотезы уступили место правде, по уровню восприятия схожей с бредом жертвы обкуренного садомиста, - В это невозможно поверить!
        - Я и сам поначалу не верил…
        - Выходит, попросил отца Мэри убить свою собственную дочь? Даже учитывая, что ты ничего не знал об этом, ты все равно последняя сволочь…
        - Предавшая близкого друга? Да, Макс, ты имеешь право так считать…
        Когда-то Кассандра встречалась с молодым вором - Джеймсом Баллуком, и первые два месяца закрывала глаза на аморальные поступки бойфренда, души в нем не чаяла. Но, чуть повзрослев, сбежала вместе с дочерью, ушла к другому.
        Оставшись без «бабы» для траха, Джимми плюнул на поиски и забыл Кассандру уже на второй день после посещения бара.
        Пэксвелл плакал. И слезы было не остановить…
        Он вспомнил свою встречу с Борисом пятнадцатилетней давности, которая произошла в его ресторане. Он не придал значения подозрениям друга и теперь жалел, что не перепроверил все версии…
        - Это бред!
        - Почему же? - Борис налил Максу коньяка, чтобы тот перестал дергаться, расслабился и, так сказать, вошел в тему.
        - Да не может она быть моей дочерью! Я не поверю в это просто так… - Макс был на взводе, и не посмел отказаться от предложенного.
        - А стоит, если ты хочешь докопаться до правды!
        - До какой еще правды? Ну, сроки, да и вообще… все указывает на то, что Мэри не моя дочь.
        - Сроки? Что-то не верится. Ты хотя бы проверил? - было видно, несмотря на столь длительную разлуку, Борис все еще заботится о друге, - Ты что, боишься узнать, что у тебя остался кто-то, кто в трудную минуту стакан подаст? Комплексуешь?
        - Не в этом дело…
        - А в чем?
        - Скажи, на чем основана твоя версия?
        - На фактах - Борис и себе не забыл плеснуть. Зажигалки не нашел, вместо нее протянул чуть подсыревший коробок спичек, - Джерси ищет ее, он ищет Мэри.
        - Для чего?
        - Чтобы убить. Чтобы сделать то, что у него не вышло раньше. Закончить миссию. Вроде, мы допускали версию, что ублюдок охотится за родной дочерью, но есть нюанс.
        - Какой?
        - В бандитских кругах есть так называемые послы - бывшие сокамерники Баллука, и они утверждают, что Джерси проговорился - сказал, что Мэри не его дочь, а твоя, из-за чего он так сразу и согласился, когда я дал ему деньги за убийство Бэйлов.
        У взбешенного Макса закружилась голова, и он больше не смог сидеть и выслушивать то, во что не верил, вернее, то, во что отказывался верить…
        - Так, постой! Я больше не могу…
        - Ты куда?
        - Мне надо выйти! Плохо стало от бреда этого…
        Полицейский пролил коньяк (случайно) и вымелся из ресторана…
        Все, что отец и дочь успели, это посмотреть друг другу в глаза. Им не дали пообщаться…
        Должен жить человек или нет, в Риме голосовали при помощи жестов. Джерси держал кисть в кулаке, оттопырив лишь большой палец, как император. Посчитав, что жертвы достаточно намучились, он опустил палец вниз. И прогремел выстрел…
        - Все! Я так больше не могу! Я же герой… А герои должны спасать! - Блейк, ранее трусивший, вылез из машины и понесся к преступному сборищу.
        Вот только он немного опоздал. Немного - явное приуменьшение…
        Одна пуля сгубила сразу две жизни. И у лейтенанта, и у Мэри потекла кровь, из туловища, из носа, изо рта…
        Они немного постояли, сколько смогли, подержались друг за друга, а потом… упали.
        - Лови инструмент для манипуляции! - Джерси кинул в сторону умирающей девушки два отрезанных пальца, когда-то принадлежавших Стэну.
        Больше не будет мести, больше не будет охоты… Призрачная Тень отправилась в путешествие длиною в вечность. И за мгновение до смерти встретилась со своим близким, за что была бессмертно благодарна Джеймсу Баллуку, освободившему ее от кровавого долга, от самой тяжелой скорби - от мести.
        - Уходим. Нечего пялиться на такую плачевную картинку… - Джерси толкнул любовавшегося трупами братца и крикнул «быстрее». Бандиты и подумать не могли, что из засады выбежит коп и откроет по ним огонь. Блейк появился внезапно, когда этого ожидали меньше всего и первым делом застрелил снайпера, что убил Пэксвелла и Бэйл.
        Отчаянный, разгоряченный, Дэвид крикнул:
        - Стойте! Стойте!
        «Что за кретин?» - подумал Джерси.
        - Нас много, а ты один. Ты кто? Знаешь, что будет с тобой за убийство стрелка?
        В ответ Блейк крикнул:
        - Мне плевать! Я не позволю терроризировать город и безнаказанно стрелять во всех!
        У офицера была возможность погеройствовать, если б не появление демона-защитника, примчавшегося на том же мотоцикле, на каком примчалась и Тень. Спаун на бешеной скорости вылетел из кустов и резко осадил свой джет-байк (спаунцикл) возле места недавно совершенного двойного убийства.
        - Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-т! - закричал демон, увидев недвижимое тело любимой (на второе тело он не обратил никакого внимания).
        - Огонь! - приказал Джерси, - Избавим засранца от крышесносящих эмоций!
        Блейк прицелился - подстрелил еще одного.
        «Ты заплатишь…»
        Мститель метнул спаунранг в главаря. И…
        - Нет! - Баллук посмотрел на свою правую руку, которой обычно исполнял жесты, - Мои любимые… - теперь он стал похожим на недавно убитого Стэна - тоже лишился двух пальцев - указательного и безымянного.
        Сюрикэны (спаунранги) резали круче бритвы для бритья.
        - Пойдем, дружище! - Фред заботливо отвел негодовавшего Джимми к машине, «кровавые браты» смылись вместе с послушниками.
        Демон-защитник не стал их догонять. Выбирая между «отомстить злодеям» и «остаться с Мэри», он, не сомневаясь, выбрал второе.
        «Ты заплатишь».
        Перед тем, как потерять подонков из виду, он увидел промелькнувшего прокурора Кригера, и все понял…
        «Вы тоже заплатите за свою ложь».
        Блейк, ранее жаждущий встречи с тем, кто всегда служил вдохновением для всех честных людей, сейчас не мог выронить и слова. Скромность в подобной ситуации была бы ясна каждому. Глядя на разгоревшуюся драму, коп побоялся о чем-либо спрашивать Спауна, который ровно полчаса до прихода подкрепления прижимал к себе сильно полегчавшую Мэри…
        Лишь через пятнадцать минут неудачных попыток вымолить прощение (мертвецы, увы, не могут говорить) Темнок осмотрел другое тело.
        «Лейтенант».
        - Простите, кхм… - чтобы помочь герою избежать неприятностей, Дэвид вынудился прервать его последнюю встречу с любимой, - Вам лучше идти. Прибудет спецназ и… - он искренно хотел помочь, - Хлопот не оберетесь. Не то чтобы вас не любят, но… - ему было неудобно об этом говорить, - Но вы и сами должны понимать, что кто-то вам завидует, кто-то просто против такого подхода борьбы с преступностью и…
        Спаун попросил полисмена отойти в сторону.
        - Будет сделано…
        После чего стянул маску, открыл рот и поцеловал Мэри.
        «Прощай».
        Затем последовал совету копа - сел на байк и умчался…
        Дэвид остался встречать находящегося в курсах Уолтера Брэдли, чтобы рассказать обо всем, что здесь створилось…
        Спецназ был уже не нужен, поскольку «разбойники» свалили.
        Через час.
        - Это я виноват… - тихо сказал офицер, - Я слишком долго просидел в чертовой машине, трясясь за свою шкуру. Я бы мог спасти этих людей…
        Спецназ обнаружил не два, а аж четыре тела (два трупака принадлежали послушникам Джерси).
        - Напрасно не винись - посоветовал появившийся Брэдли, - Все ты верно сделал. По-другому никак…
        - Я так не считаю - Дэвид засомневался в своей полезности, как копа, так и потенциального напарника Спауна.
        - Послушай меня и прими все как есть. Ты был один и не мог их спасти. Погиб бы и все… А тебе оно надо?
        Спецназовцы «сложили оружие» и начали друг другу жаловаться на отсутствие работы. Бекинсейл наводнили копы, члены отряда быстрого реагирования, детективы и журналисты. К утру все они, «находящиеся в курсах», сошлись во мнении, что Джерси - рак Мракан-сити - и от него нужно избавляться, как можно скорее…
        ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
        Узкий луч фонаря слегка рассеивал мрак коридора. Впереди виднелась массивная дверь, чуть приоткрытая. Воздух тяжелел от запаха формалина.
        Ступив за порог, демон-защитник нащупал выключатель. Секундой позже вспыхнувший свет осветил жуткую картину: на столах лежали растерзанные, поделенные на куски человеческие останки.
        Блуждания в морге во сне - последствие испытанного наяву потрясения, связанного со смертью родственника или друга.
        Преодолев половину длинного помещения, Спаун обнаружил, что кровь сменилась тьмой, куски плоти - призрачными тенями, (аналогично прозвищу умершей), заполонившими грязный потолок спецпомещения при учреждении судебно-медицинской экспертизы.
        Но путник не боялся этих духов и скрытых болью неведомых существ.
        Чувство вины повредило прочие механизмы души.
        Как ни странно, Фредди Кригер - тот самый прокурор округа с галстуком, в пиджаке, с черными редкими волосами - тоже пришел навестить Мэри, или… устроился туда на работу. Но появились вопросы.
        Как недавно? Из героев народа в работники морга? Так кардинально?
        Неожиданно господин обвинитель преградил Спауну путь, заслонив собою проход.
        - Нельзя - сказал бледноликий юрист (в этом мире все были мертвецки бледны, кроме «демона»), - Ей необходимо предоставить покой… - голос его тоже был каким-то загробным, неживым…
        Демон в этом мире обходился без маски. Резиновое лицо и служило маской, черное, как бездна. На нем прорезался рот, а еще через минуту - появились дырки, из которых потекли толстые капли жидкого красителя, пригодного для письма - глаза.
        - Но я должен. Я… - ему с тяжестью давались слова. Эластике вообще противопоказано говорить, - Я… - чем чаще резина двигает отверстием, тем ей больнее - она сильнее растягивается, - Я должен…
        Фредди сохранял навязанное правилами сновидения спокойствие:
        - Кто вам такое сказал? Может, она не хочет вас видеть? Она же мертвая, а из мертвых девушек любовницы так себе, вернее, им совсем по боку на отношения…
        Спаун заливался чернилами:
        - Должен…
        Для соблюдения формальностей прокурор задал вопрос:
        - Скажите, вы ее родственник, что так рветесь проститься?
        - Да… - ответил резиновый демон, - Я родной ее. Родной… - и обхватил руками голову, чтобы хоть на время приостановить чернилотечение, - Я родной… Поверьте мне. Поверьте…
        - Увы-увы, наивность не входит в список моих качеств. Кем именно вы приходитесь убитой? Вы брат ее? Или, может быть, супруг законный? Есть ли документы, подтверждающие родство?
        - Как так? Я же люблю ее… - Спаун не прекращал попытки растрогать непреклонное сердце прокурора, - Это жестоко, не позволить родным последний раз посмотреть друг на друга, пусть даже если один из них уже не смотрит…
        Фредди, нахмурившись, отвернулся и выжидательно уставился во тьму, будто она скрывала что-то. Что-то, что светится ярче луны мраканской ночью…
        - Ты за закон или за справедливость? Они не всегда вместе, а чаще врозь!
        - За справедливость… - ответил демон-защитник, постепенно становясь тем материалом, из которого был слеплен - чернилом и куском пергамента.
        - Вот как значит! - качнул головой Кригер, - Нам с тобой не по пути, раз закон для тебя стоит не на первом месте, а всего лишь на втором. Превращайся-ка ты в лужу, в затверделом состоянии здесь долго нельзя…
        Морг превратился в библиотеку, библиотека - в монастырь. Началась частая смена локаций - миров сновидения. Тени, несомненно, искусные архитекторы, они изменяют интерьер за четыре секунды. Не успеваешь зевнуть, как находишь себя в другом окружении.
        - За мной. Я, так уж и быть, смилуюсь. Переступлю через закон ради вашего последнего свидания под луной… - Кригер вставил зажженную свечу в оловянный подсвечник, постоял немного, поприслушался, услышал шаги, высокий, металлический стук острых каблуков, и скрылся под каменной аркой.
        Через мгновение из того же прохода вышла Мэри и посмотрела на виновника своей смерти - на человека, который не смог приехать вовремя. Восставшая, но лишь в чужом воображении, она трогала пальцами свой «шов после вскрытия», который не позволял прикинуться живой и упорно напоминал о случившемся.
        Чтобы не убиваться с горя, чтобы проснуться, побыстрее очнуться в теплой постели поместья, Спаун самоликвидировался - по собственной воле превратился в лужу, и секунды две-три от силы глазел на Призрачную Тень, на такую же бледную, как и все в этом мире, кроме чернила…
        «А ведь раньше люди использовали чернила для письма, и были, что ли, более пунктуальны. В детстве я еще не знал, что такое интернет и родители учили меня писать пером, чтобы я умел то, чего не будут уметь другие в эпоху технологий».
        За окном особняка стучал дождь. Проливной. Позднее перешедший в град. Спаун всячески отказывался мириться с гибелью напарницы. За последний месяц судьба отняла двух небезразличных ему женщин (первой была Кристен).
        Чтобы утолиться, нужно выпустить пар. Для этого Спаун выбежал на улицу. В ливень…
        - Мистер Вэйн, вы намокните! А, ну, сейчас же зайдите в особняк! - кричал дворецкий, но его господин не слышал ничего, за исключением воображаемого голоса Мэри, который бил по ушам сильнее грома!
        «Я выбежал на воздух с целью остыть. Но вместо этого скитаюсь в тени. В призрачной тени».
        От безысходности (ведь умершую вернуть невозможно) Спаун схватился за голову, за намокшие волосы, опустился коленами в объемную лужу и закричал, спугнув окрестных птиц:
        - Ты жива! Ты не можешь быть мертвой! Ты жива!
        Лакею было больно это видеть, поэтому он предпочел вернуться в особняк, позволить мистеру Вэйну выпустить пар, дать побыть наедине с жестокой правдой…
        Джон промыл глаза водой из лужи и продолжил громко повторять вслух:
        - Ты жива, ты все еще жива. Это сон, он сейчас пройдет, и ты вернешься ко мне. И мы снова будем вместе…
        Нагоревавшись, будущий отшельник посмотрел в доброе лицо Фредерика, спешившего оповестить его о времени и дате похорон. Это - сегодняшний день.
        Джон отблагодарствовал словесно:
        - Спасибо. Ты - единственный, кто меня по-настоящему поддерживает. Хорошо иметь таких людей при себе…
        Лакей улыбнулся:
        - Сочту за честь - и отправился на кухню делать завтрак.
        Время обряда погребения: восемнадцать тридцать…
        Как и в случае с похоронами Кристен, на похороны Мэри Бэйл Вэйн явился только когда все ушли. Ему по нраву грустить в одиночестве, без стандартных высказываний богослужителя, без толпы из необязательных друзей и завистливых подруг.
        Два рядом стоящих памятника - два родственника, которые не догадывались о родстве. Бормоча очередное раскаяние, Вэйн прижался лбом к памятнику Призрачной Тени.
        «Теперь мне придется патрулировать одному, как и раньше. Забавно, не правда ли? Я привыкал к твоей компании, к напарничеству - и, как всегда, голову загружали тяжеловесные раздумья, - Когда привык, мне это понравилось, а теперь я вынужден отвыкнуть, чтобы не сломаться - их бесполезно прогонять, они все равно будет лезть до тех самых пор, пока не посчитают нужным уйти, - У нас были разногласия, достаточные для расставания. Но на их фоне худо-бедно зарождались отношения. Я могу долго дискутировать на тему высшего счастья и низменных инстинктов, пытаться сопоставить прекрасное с пошлым. Но что мне даст философия? Нет тебя - нет любви».
        Спауна/Джона оторвал от памятника голос, неожиданный, но знакомый. Подошедшего святым не назовешь, но по причине происходящего хаоса на него сейчас тяжело было злиться.
        - Москва с ее бессребрениками и трамвайной романтикой, тогда казавшаяся всем мрачной и до невыносимости скучной, ныне вспоминается раем, в который уже не вернуться… - внутри Борис грустил не меньше Джона, но по сравнению с богачом выглядел настоящим оптимистом, - Бары, кабаки, грязь, мелкие банды, состоящие, в основном, из всяких беспритульных маугли, претензионные нескромные шлюшки, втайне мечтающие стать балеринами московского балета… Абсолютно ненужные для счастья попытки подзаработать, жизнь по воровскому уставу… - он вздохнул, - Если вы меня спросите, мистер Вэйн, я отвечу, что да, я скучаю по временам, когда люди, несмотря на бытовые трудности, на проблемы того времени, оставались людьми. Они справлялись с этими самыми трудностями и проблемами…
        - Если говорить о Соединенных Штатов, нужно принять, Великая Депрессия многих положила на лопатки, толком неготовых к проживанию в бетонных джунглях. А что до всего мира, то культ денег существовал еще тогда, спорить не буду, но он не имел такой власти над нами, как сейчас, и это касается почти всех государств. Той же России, из которой я, собственно, прибыл…
        Джон повернулся к преступнику:
        - Считаете, что остались…?
        - ?
        - Считаете, что сумели остаться человеком?
        - Не мне себя судить.
        - Что вы хотели?
        Борис несколько раз обошел памятник, обтрогал каждый угол сооружения, предназначенного для увековечивания и долгой-долгой памяти.
        - Хотел заключить сделку. Теперь правильный Макси мертв и, следовательно, уже не сможет указывать мне, не будет читать мораль, ведь мертвецы не говорят. Но этого… - Украинец склонился, - Этого мне как раз и будет не хватать…
        - Устал всех терять, да? - Борис резко перешел на «ты», - Все устали, не только обеспеченные… - и сказал кое-что, чему Вэйн не удивился (так как за последнее время довольно много негодяев узнали его тайну), но и от чего не расстроился, - При нашей прошлой встрече ты оставил мне шрам на губе…
        Мультимиллиардеру ничуть не было стыдно.
        - Заслуженно…
        - Не спорю. Но ведь я не раскрыл секрет, потому что Максу удалось убедить меня…
        - Получается, вам лейтенант сказал обо мне?
        - Получается…
        «Сейчас самое подходящее время, чтобы узнать…
        Что узнать? Конечно же, правду».
        Вэйн покосился на стоящего, распрямил брови, но неодобрительный тон менять не стал.
        - Мне нужно знать…
        Борис поправил ворот пальто.
        - Я к вашим услугам.
        Богач сначала задал вопрос:
        - Почему лейтенанта и эту девушку похоронили вместе?
        А потом еще раз спросил, но уже про себя:
        «И почему убили в одном и том же месте, в одно и то же время?»
        - Думаю, мистер Вэйн, вас не сильно заботят причины… - наркоторгаш, право, не хотел обсуждать эту тему, - Если вы сейчас здесь мочите свой смокинг, не боитесь подхватить простуду, значит, вам так нужно. Не правда ли?
        Вэйн согласился, опять же в мыслях:
        «Вероятно».
        Далёкий и тихий раскат мелькающей вдали грозы, покрытое облаками черное небо, и пока идёт дождь, на кладбище присутствует дух грусти, необходимый для прощения с Мэри Бэйл. Постояв еще десять минут рядом с могилами, случайные собеседники разошлись, кто куда: Борис/Украинец пошел к машине, Джон/Спаун - к поместью.
        Резиденция Украины.
        Джек просидел в комнате больше двадцати часов, и каждую минуту ждал, когда его мучитель-гестаповец Джерси зайдет к нему вновь и «шо-нибудь» предложит.
        Смешливый рассуждал, но уже не про себя, а вслух! И каждое его рассуждение включало в себя как философию, так и бред. Хэлвану лучше всех удавалось совмещать противоположности: бред и философию, драму и комедию, смерть и веселье…
        - Ой, как же это все относительно и сложно. Теория вещего Джека о терпении! Итак, что оно собой такого интересного представляет? Интересного, может, и ничё! Но знать надо, шо терпение - особый вид топлива, который регулярно поставляется, только в разных дозах и в строжайшей зависимости от прочих черт! - это была философия, дальше понесся бред, - Но это не значит, шо животные должны терпеть скотское отношение людей! Почему им не загрызть своих обидчиков? Зачем Гризли нужна жалость, если имеются когти и клыки?
        - Вот, все дело в каноничности природы!
        Джек тонул в пучине резонерства, отчего не услышал скрипа открывающихся ставень и торопливых шагов. Это зашли Джерси с прокурором. Первый дернул шута за руку.
        - Будешь сидеть здесь без воды и еды, пока не одумаешься, понял?
        Данная угроза никак не повлияла на Безумного. Наоборот. Она его чуть было не рассмешила до болей в желудке. Но свою неестественную веселость Джек посохранил на будущее, чтобы, образно говоря, «не тратить энергию даром».
        - А когда одумаешься, когда согласишься взять на себя устранение Спауна, дашь знать…
        - Ну, ты и идиот! - улыбка сползла с лица Безумного, на время, - Просто нет слов, чтобы описать, какой степени ерунду ты сейчас несешь! - Джек несвойственно для своего образа «смешливого-присмешливого злодея» посерьезнел, - Хоть обнюхай все словари мира!
        - Что я сказал такого, что ты счел мои попытки договориться ерундой? - спросил Джерси.
        - Да все! Начиная от первой буквы и заканчивая последней, все сплошная, никаким раком не относящаяся к истине, бредятина, которой ты заливаешь свою неуверенность! - после одноминутного перерывчика Джек заговорил более тихим загадочным голосом, - Твой конец близок, твой и твоей империи! Фигурально выражаясь, красавчик, ты сейчас находишься среди клыков. Могёшь понять, что я имел под словом клычки, э?
        Еще через минуту в комнату вбежали «чеченцы». Их настрой показался Баллуку очень нерешительным. Глазки бандитов виляли в разные стороны, смотрели то на него, то на Джека.
        Почувствовав неладное, Джерси обратился к Хэлвану.
        - Что ты только что сделал?
        - А ты не понял! - весельчак встал из-за стола, - Переманил на свою сторону! Всех членов банды Командира, всех громил Шифера! Не переманился только ты, а всех непереманивающихся решено судом верховным сминусовать к чертям, потому что такие отходы никому не нужны, а тем более мне - заядлому эстету, признающему только самые качественные продукты и перед покупкой всегда обращающему внимание на срок годности!
        Услышав необлегчающую правду, Джеймс повернулся к брату:
        - И ты туда же?
        Фредди подумал:
        «Всегда мечтал обломать тебя».
        И сказал:
        - Туда же, брат…
        Боссу связали руки и приказали дуть к выходу. Все то время, пока они шли, Джек неустанно ерничал и смеялся.
        - Уа-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Я просто не могу с вами, люди! Я, нецензурно выражаясь, херею от ваших самоподстав да самопредательств, которые переносятся пизже, чем самопожертвования да саможертвы! Какие вы смешные и легко управляемые! Но что мне немного не по нраву, так это как раз легкая управляемость! Вы оставляете меня без работы провокатора, не приходится ничего делать, практически! Даже тянуть за нить… - вдруг он остановился. Остальные сделали то же самое. Джеки подошел к Джерси и поправил ему воротник, - Шелк вдруг приобрел душу! А нить… она уже давно тянется по собственной прихоти, как тряпичные куклы тянутся к своим любовникам. И отрицание нужно только лишь для самоуспокоения!
        - Пожалуйста - Джек закривлялся, - Выкинь что-нибудь годное, подходящее для ржаки. Я так хочу проржакаться, шо не могу уже. Ведь вещий Джек без смеха - это незакономерно как-то для нашей реальности, это просто неправильно, плохо… Это как наркоман без дозы, как военный без войны и как Гарик Потный без шрама, по которому текут английские школьницы. На худой конец это рекреативно, я разбавляю скуку, а чтобы другие не скучали, мне должно быть хохотно!
        Неожиданное появление Антона Белова на этаже вынудило Джека и Фредди повременить с выходом. Лицо русского сияло… в злорадной улыбке. Долгое нахождение в капсуле, препараты, «бешенство» - совокупность этих раздражителей изменило сущность Белова. Его душу… Память сохранилась, но теперь Белов, по сути, совсем другая личность. Без принципов, без чести, без сострадания! Отсутствие всего перечисленного роднило его с Кригером и Хэлваном! С Фредди и Джеки!
        - Не знаю, о какой моральной выдержки вы говорили, мистер Хэлван! - но было у нынешнего Белова кое-что, чего не наблюдалось у других - уважение к веселому маньяку, - Вэйн сник на третьей минуте разговора. Смотрел в потолок со слабо скрываемым волнением… - уважал он Хэлвана, потому что умеренно завидовал его злодейскому таланту, его непоколебимости, - Признайтесь, вы пошутили насчет фантастической силы воли…
        - Нет! - крикнул Джек (со связанными руками, Джерси тихо наблюдал за балабольством придурковатых индивидов, не смеялся, но и не дрожал), - Нет, нет и еще раз нет! Я часто шучу, но часто не значит всегда!
        - А как тогда? - русский был слишком навязчив по части расспросов, хоть и говорил тихо и сдержанно.
        - А так вот тогда, особист! Очень просто! - смешливый психопат развел руками и высоко подпрыгнул, - Поднапряги извилины: если Сраун разок, по какой-то одной, известной лишь ему одному причине, зассал, это ж не значит, что теперь он будет ссать всегда! Вспомни поговорочку, которая в тренде на твоей родине, один раз - не пидорас! И сразу все изменится…
        - То есть, Вэйн может проявить себя в будущем?
        - Если будешь недооценивать своих врагов, то погоришь. Это не мнение, это данность…
        - Шуруй. Не задерживаю…
        - Хорошо, мистер Хэлван… - русский покорно ушел, оставив братию «развлекаться».
        Джерси уставился на в тот миг отвернувшегося брата, который был настолько труслив и ничтожен, что не мог смотреть в глаза, даже зная, что тот, кого он подставил, ничего не сможет сделать.
        - Смотри на меня… - такой обиды, как сейчас, Баллук доселе не испытывал. Раны предательства, особенно, когда предают близкие, затягиваются очень медленно. Процесс восстановления столь мучителен, что отпадает влечение к жизни, - Смотри! - крикнул Баллук, - Не отводи взгляд!
        «Я должен» - Фредди пытался себя заставить повернуться…
        - Брат, ты и так уже все понял, для чего тебе нужно со мной разбираться? А? Природу мою не изменишь… - Фредди ненавидел своего брата, равно как и всех остальных людей, и не имело значения, родственники они его или чужие люди. Но родственников он ненавидел куда сильнее, чем неродных, - Просто посмотри в глаза смерти. Посмотри… - в значительной степени, - Ты же стольких убил, стольких отправил на тот свет, а со смертью так и не общался…
        - Я не боюсь смерти… - грозный голос Джерси попритих, и уже был далеко не таким грозным, - Ее боятся только трусы. И я даже знаю человека, который был к ней готов, который ждал ее. Смерть…
        - Ага! - Фредди почесал подбородок и подошел к связанному на несколько шагов ближе, - Интересно, а этот твой знакомый, чтобы заикаться о небоязни смерти, хоть раз встречался с ней?
        Джерси ответил, с безмерным презрением к брату, который открылся как враг - как бесчувственная машина, робот, нацеленный на уничтожение своей родни.
        - Тебе видней. Он - твоя сестра!
        Прокурор покачал головой, изображая мнимую жалость.
        - Ты любил ее, я знаю. Но и я тоже! Мы из одной семьи, как же без обоюдовыгодной любви?
        Джек смотрел на них и думал:
        «Я несправедлив в девяносто девяти процентах! Почти все это не все, это почти все. Всегда нужно нести сугубо по факту и нисколько не привирать. Любое, пусть самое незначительное, преуменьшение для придирчивых правдолюбов уже нечто, из ряда вон выходящее.
        Я часто перегибаю палку. Но только не в этом ситуэйшене. Здесь я абсолютно справедлив. Передо мной два дебила, и только один из них убивает свою родню. Я думал, это вытворяет Джерси и хотел его наказать, собственно, поэтому он сейчас не у дел. Но теперь оказывается, что убийца родни это Фредди.
        Что-то у этих парней явно не так с головой. Надо узнать, у кого больше не так, убить больного, а более-менее адекватного отпустить или хотя б подвергнуть менее жуткой пытке. Все-таки убийство сестрички не лезет ни в какие ворота».
        Но потом он посерьезнел:
        - Давайте, сознательные клеветники, живее выясняйте, кто из вас, засранцев, сильнее жаждал смерти бедняжки Скарлетт. Я в душе не ебу, зачем вас родили…
        - Так кто? - повторил Джек, - Кому было выгодно мочить Скарлетт, а? - и уставился на Джерси, - Специально гонишь на Фреда, чтобы спасти задницу? Идиот!
        - Никогда - тихо молвил Джерси, - Никогда не говори о человеке, если не знаешь его…
        - Что я должен знать?
        «Во мне пробудилось чувство справедливости. Это - как раз то, что нужно для принятия решения».
        - Правду… - Баллук словно переместился во времени и в пространстве, вернулся в Лондон…
        Видя, что по вечерам вытворяет отец, Джеймс, который практически не появлялся дома, отважился на разговор с матерью. У Хелены была просьба к старшему сынишке, она искренне надеялась остаться услышанной.
        - Ты видишь, как боятся Фредди и Скарлетт?
        Джеймс, нехотя открывать рот, обходился кивками.
        В сложившейся обстановке Хелена, внешне постаревшая из-за быта, превратившегося в чреду непрекращающихся стрессов, винила и себя, в том числе, не только мужа. Но больше, чем за свою жизнь, женщина переживала за жизни детей.
        - Каким бы человеком ты ни стал, плохим или хорошим, в твоих обязанностях защищать их. Ты сможешь позаботиться о сестре и о Фредди, если что случится?
        Джеймс снова кивнул. Но, заметив на лице мамы ожидающий взор, озвучил ответ.
        - Я обещаю…
        - Обещаю заботиться, каким бы человеком не стал…
        Джек внимательно проанализировал Джерси, обдумал и вынес вердикт. Вопросительный.
        - То есть, это шо получается, ты не желал смерти Скарлетт? Ты более бел и пушист, чем братишка, хоть и не полностью пушист?
        «Ответчик» промолчал.
        - Ой, как же выводит вся эта Санта-Барбара с детьми, семьями, взаимоотношениями, с недопониманиями… - Хэлван схватился за лицо, - Аж мурашки бегают по коже! - и повторил, - По чьей инициативе скончалась эта… Ну, та, что не по надобности мотала срок в дурке?
        Джерси пришлось еще кое-что вспомнить. Но это происходило относительно недавно. За день до смерти Скарлетт Кригер…
        - Я не позволю причинять вред сестре! - Баллук строго-настрого запретил Фредди соваться к бедняжке, он ударил кулаком по столу и пригрозил, - Нет и еще раз нет!
        - Отлично! - развел руками прокурор, - Тогда ты причинишь боль мне! Выбирай, кому из нас страдать…
        Джерси обратил внимание на дрожь в голосе Фредди, на дергающиеся скулы.
        - Я не хочу выбирать, но если хоть волос упадет с ее головы…
        - И что ты сделаешь? - спросил братец, - Отомстишь мне? Помни же свою клятву, ты обязался защищать не только Скарлетт…
        - Но и ее тоже…
        - А сейчас такой расклад, брат, если ее не заткнуть, она все расскажет обо мне, и тогда я потеряю возможность стать мэром, лишусь заработанного ложью и лестью уважения, а, знаешь ли, я не готов опускаться на дно ради безопасности Скарлетт!
        - Сдаст и сделает правильно…
        - Что? Неужели для тебя, опытного стратега, не существует иных вариантов? Неужели только призрачная клятва и ее исполнение играют роль? Подумай…
        «Нет».
        Получив кулаком по лицу, Фредерик дотронулся до края носа и обнаружил пару кровавых капель.
        - Я все сделаю сам, брат, и мне твое разрешение не требуется.
        - Только попробуй…
        - Я сделаю это! Не сомневайся…
        Через три часа.
        Фредди-таки наведался к сестре. Чтобы убить…
        - Ты знаешь, как сильно подставила меня? Родного брата! Взяла и п-п-п… настучала на меня моим же коллегам! Тварь предательская…
        - А знаешь, что тебе за это положено, тварь?
        Совершился первый удар. Прокурор специально припас кусок натурального строительного материала, держал его в кармане штанов, маленький, но твердый. Сестра потянулась к нему, чувствуя свою вину. Получила камнем по лицу.
        Сильно распухшие и потрескавшиеся губы раздвинулись, и в гробовой тишине антнидасовской камеры прошелестел увядающий голос:
        - Я люблю тебя, я не хотела… - голос стихал, - Я хочу только одного - умереть.
        - ?
        - Дай мне смерти, брат. Подари на блюдечке, Фредди! Избавь от мучений… Умоляю. Фредди… - плач едва не перешел в истерию.
        - Плохой я или хороший, я защищал и тебя, и Скарлетт. Вас обоих. Как мог, оберегал две жизни, следил за огнями этих свеч… - Джерси то вставал на корточки, то опять поднимался, - Но теперь мне некого защищать. Сестра отмучилась, а ты для меня такой же труп…
        - Правильно! - крикнул Джек, - В топку таких родственничков, которые поступают с нами, как с дерьмом - а потом повернулся к Фредди и изобразил глубокое изумление, - Господи, ну, ты и крыса. Так поступать…
        Тот подарил собеседникам еле заметную улыбку и спрятал руки за спину.
        - Бывает… - и чуть ли не закричал в попытках оправдаться, - Но согласись, Джек, согласись, я же не такая мразь, как мой брат, который пытался убить свою якобы дочурку и не такой потерянный человек, как Скарлетт, земля ей пухом, чтобы жертвовать собственными нервами ради других. Я же не…
        - Да ты еще хуже! - оборвал его Джек, - Ты совсем не человек! Мне тошно тебя слышать… Впрочем, чтение нотаций будет лишним. Да и без толку тебе что-либо объяснять… Потом расплатишься…
        Фредди смирился:
        - Ладно. Расплачусь, так расплачусь. Будто я так сильно цепляюсь за жизнь…
        - Посмотрим, как сильно! Заранее не строй из себя готового сдохнуть. Еще захочешь жить!
        Настал момент вынесения приговора.
        Джек каждому из братьев посмотрел в глаза, и Джеймсу, и Фреду, и озвучил их дальнейшую судьбину:
        - Вы оба - больные кретины… - он повернулся к Фредди, - Но ты кретин больнее. А, значит, и наказание будет пожестче. Понимаешь?
        Фредди кивнул.
        - Да…
        - Вот! Хотя бы не споришь! - затем Джек взглянул на Джерси, - Ты послужишь приманочкой. Приманочкой для Спауна, за которым я наблюдал достаточно долго, шобы знать обо всех его сексуальных влечениях.
        - То есть? - полюбопытствовал пленник.
        Хэлван специально нагнулся к нему, к присевшему на корточки.
        - Ты убил его напарницу, с которой у него, зуб даю, что-то интересное да было, неважно, сколько длился ихний оргазм, поэтому мститель сам будет решать, жить тебе или нет. Ясно?
        - Да…
        - А ты…
        Прокурор содрогнулся, когда к нему опять обратились…
        - А ты передашь Срауну одно зачетное аудио-послание. И знай же, тебе сильно повезет, если умрешь от его руки. Будешь, знаешь, шо делать?
        - Нет…
        - Клянчить смерть у пацифиста! Это жестко и унизительно, но зато спасет от худшего…
        По следующему приказу весельчака «чеченцы» выпроводили Джерси из здания…
        Исторический квартал Мракана послужил для очередной встречи Генри Своллса и его вечного друга Спауна. Тая в кармане лейтенантское удостоверение, Генри жаждал похвастаться перед мстителем.
        - Меня повысили в звании за сутки после смерти Максимилиана Пэксвелла… - это прозвучало довольно тихо для человека, который продвинулся вперед, - Я еще не понял, радоваться тому или плакать…
        Спаун подсказал:
        - Принимать как должное, сильно не эмоционировать. В любую минуту все может измениться…
        - Знаю… - коп пригладил усы.
        - По какому поводу вызвали, лейтенант? - спросил мститель.
        Мотив Генри оказался очень неоднозначным.
        - Тут с тобой рвался поговорить один парень. Работал в полиции до учиненной в департаменте бойни, расследуемой сразу всеми отделами Мракана. Сейчас временно безработный. Один из выживших…
        Только Спаун хотел сказать «мне нет времени на беседы с полисменами», как из-за спины лейтенанта показался Дэвид - тот самый непризнанный заступник, что впрягся за убитых Пэксвелла и Мэри Бэйл на Бекинсейл.
        «Надо же. Фанат…»
        Демон-защитник прямо и спокойно:
        - Что вы хотели, офицер?
        Блейк почувствовал в голосе Темнока нежелание с кем-либо общаться, возможно, из-за ненастроения или из-за занятости…
        - Я искал тебя - взгляд экс-копа был немного жалким, немного растерянным и всего понемногу, - Несколько раз, сломя голову, устраивал пожары, чтобы ты отозвался. Я уже недели две, признаться, только и ищу…
        Лейтенант решил отойти, дать двум одиночеством возможность пообщаться.
        - Вы сами выясняйте, я отклоняюсь… - он быстро поймал такси и уехал домой…
        Спаун мрачно произнес:
        - Что за слепой фанатизм? Пожары не нужны…
        - Ну-ну - Блейк покосился взглядом на демона: сначала рассматривал его «доспехи», потом обратил внимание на пояс, - Знаю. Да и не помогло это. Огромное спасибо Генри за организацию этой встречи…
        - Для чего хотели встретиться?
        - Я больше всего на свете боюсь проснуться одним бессветлым утром и почувствовать потерю смысла - офицер нервничал, когда говорил это, он словно изливал Спауну душу, - Смысла всего, смысла жизни, в конце концов. Я выпивал, теряя голову от навязчивых идей, пытался выбить эти идеи из головы самыми глупыми и безрассудными методами. Главный квест - как стать тобой. Подумал и спросил себя, а, действительно, как это сделать? Есть ли хоть шанс? А потом понял, спустя определенное время: стать тобой невозможно. Ты - один такой на весь город, замурованный в доспехи рыцарь. Но если я не могу быть тобой, потому что это невозможно, значит, я мог бы помогать тебе… - наступила минута молчания для обоих - Спауна и офицера Блейка, но, когда эта минута прошла, прибавилось сил для продолжения у второго, - Могу или нет? Ты скажи, что думаешь насчет этого, мм?
        «Я поклялся сутки назад, что никогда больше не допущу, чтобы кто-то из-за меня разделил участь моих близких и напарников».
        Спаун решил:
        - Это исключено…
        - Почему?
        Дэвид надеялся на другое. Он рассчитывал увидеть иную реакцию… хоть и предполагал, что, в конечном счете, услышит нечто подобное.
        Спаун поступил очень педантично.
        - По определению…
        «Вот и нашел, называется».
        Потеряв всякое желание и дальше искать свое призвание, разочарованный и морально разбитый, Дэвид явился домой, сбросил с себя шмотки и вытащил из холодильника весь оставшийся, припасенный на черный день алкоголь.
        - Забытие проще любых истязаний - в эту фразу он вложил максимум смысла.
        Очередное «забытие» - способ вернуться в латы героя, пускай, эти латы и воображаемые…
        «Уйти в себя дня так на два. Никто не помешает мне в этой затее»
        Здание прокуратуры.
        Обвинитель был отправлен Джеком Хэлваном - дожидаться прихода демона-защитника. Разумеется, Фредди, как человек крайне трусливый, каждую минуту бормотал, тряс руками, зачем-то вынимал-клал обратно какие-то старые бумаги…
        «Он убьет меня, он убьет меня. Шутник прав, у него наверняка что-то да было с ней и демон это так не оставит. Меня сделали крайним, снова…
        Страшно подумать, я опять крайний. И вспоминается Лондон».
        Когда же Фред дождался своей двуногой участи, то звук сердцебиения затмил машинное бибикание и доносящиеся с улицы крики.
        - Ты знаешь, что меня убивать бесполезно. Меня убьешь, а его - нет, и тогда он отомстит тебе за меня… - прокурор говорил так, будто не предавал Джеймса.
        Спаун почти повторил слова Хэлвана:
        - Вам повезло, что я отходчив - почти да не почти, - Но за свои преступления заплатите. А скостить себе срок можно только, сдав планы соучастника.
        - Ответь - прокурор взял графин с вином (тот самый, каким пользовался еще сидя в департаментском офисе), - Есть ли вообще повод бояться тебя? - трусость переходила в наглость, - Джерси свое слово держит. Он обещал мне пост прокурора - он мне его дал, а недавно пообещал и пост мэра, и, думаю, его он мне тоже даст, - Фредди открыл металлический сейф, стоящий в углу кабинета, вытащил оттуда маленький диктофон, - Полагаю, он и городу кое-что обещал - и нажал на play.
        Воспроизвелась запись голоса Джерси.
        - Старухи и старики, женщины и дети, здоровые и больные…
        Пока длилась запись, Фредди смотрел на Спауна. Ждал его реакции.
        - По прилету в Соединенные Штаты Мракан показался мне райским уголком, что-то забывшем на лице североамериканского континента. Но чем дольше я жил в нем, тем сильнее это гнездо бесчестья и разврата, подходящее для написания романов в субжанре нуар, напоминало мне гротескный Лондон с его обреченностью, безвыходностью и тьмой!
        - Америка обещала нам равенство и мир. Не получив ничего из обещанного, я решил, что пора все изменить. Пора просто уничтожить все. Континенту не нужны такие гнезда. А тебе, Спаун, предлагаю встретиться, снова, и у тебя появится шанс отомстить за смерть любви. Приходи ко мне на башню Соломона ночью и помни, только от тебя зависит, наступит ли завтра. Не придешь - чернобыльский газ отнимет надежду, ты сполна полюбуешься на скорчившихся от удушья граждан, которых обязался защищать.
        - Посмотрим, что покажет нам утро.
        Под конец воспроизведения Фредди сказал Спауну:
        - Я так люблю своего брата, как, наверное, никто на этом свете никого не любит, поэтому ни за что не выдам его координаты. Так что если ты вздумал распускать руки, то лучше вовремя одумайся. А знаешь, что будет потом? Мое имя станет нарицатель… - и лишился зуба, отлетел на полметра, стукнулся затылком о край сейфа.
        Двинув прокурорскому по самое не балуй, демон-защитник покинул здание через окно.
        - Сволочь! - закричал Фред, вскочив, - Я тебя засужу, я жизни тебе не дам, когда стану мэром!
        - Что же такое-то, а… - Фредди сердился до прихода «чеченцев», кокнувших в коридоре пару напуганных.
        - Готовы? - спросили бандюги, войдя к прокурору. Они держали стволы.
        Фредди спросил, не ожидая никаких поздравлений, радостных вестей, приглашений и прочего…
        Ему было хорошо известно о своей участи «крайнего».
        - К чему?
        - Сами знаете - ответил тот бандит, что был поплотнее, - К смерти!
        - З-з-з - господин обвинитель зазаикался по понятным причинам, - За что?
        - Убийство сестры - пояснил пухлый «чеченец», - Тут дело не совсем в прихотях Безумного Джека. Рассказать бы такое о вас - о человеке, который, якобы, подает пример городу, вас бы не прикончил разве что лентяй. Убивать родных - это что, новый способ поднятия рейтинга? А об изнасиловании малолетних не забыли, наверное? Просто Хэлван честнее, вот и все! Его кровожадность основывается как раз таки на его принципах, а не как у вас, на их полном отсутствии…
        - И то верно - согласился Фредди. Он подошел к подоконнику и сильно стиснул зубы, - Да уж, я многим насолил. Слишком многим, чтобы выйти из дерьма…
        - Да уж…
        Если б жизнь была кино-хоррором, в этой сцене заиграла бы похоронная музыка.
        Дэвид лежал на кровати, пьяный. Погруженный в грязную героику, смешанную с подлостью, с коварством. Он не переставал бормотать, прижимая подушку к отекшему лицу.
        - Когда я вспоминаю предательскую морду Спауна, то чувствую остро-горьковатый привкус, похожий на соус Чили, подаваемый обычно к мясу и птице.
        - Когда я нахожу себя покинутым в этом жестоком мире, то ощущаю тошнотворный вкус протухшей рыбы, от одного запаха которого хочется выблевать…
        Напиваясь, он уходил от реальности. Специально. Выбрал губительный, но, нельзя солгать, самый действенный способ.
        - И теперь из-за предательства Спауна я буду жалеть, что потратил на него эти несколько дней.
        Фредди разбудила капля серной кислоты, приземлившиеся в сантиметре от его стопы. В помещении царила почти полная темнота, и лишь пара мелких лампочек бросала слабый оранжевый свет на потолок полусводчатой формы.
        «Где я? Мамочки».
        В куда менее плачевных случаях прокурор проявлял трусость и психологическую неустойчивость. Так что, озноб, дрожь, профузное потоотделение, побледнение были в лице весьма естественны.
        Заложник помнил, как его взяли: ударили по голове, целых несколько раз, тряханули чем-то, кажись, воспользовались электрошокером, потом потащили…
        И помнил, что стряслось после: преступники устроили бойню в здании прокуратуры, похлеще, чем в департаменте.
        Разумеется, была кровь. Разумеется, были трупы…
        Внезапно включились яркие ослепляющие прожекторы, и откуда-то до привыкших к тиши ушей прокурора донесся голос. Безумный, как и его обладатель…
        - Минутку, англичанин! - Джек был как всегда на позитиве, как всегда перед убийством и в процессе пыток, - Ой, в какой же мы ситуации. Быть может, теперь поймем, шо чувствовала Скарлетт, э? Шо, ощутил себя на ее месте? Забавно… Но еще забавнее то, шо с тобой сделается вскоре!
        - В этом госпитале, который, кстати, теперь моя база, полно всяких веществ припрятано! На свой вкус и цвет выбрал, шо для тебя будет в самый раз!
        - И я бы закрыл глаза на проделки лондонского деспота, да вот только ты, сука, меня сильно раздражаешь. И не пытайся плакать, меня не растрогают эти разслюнявые пиздострадания лжеинтеллигента. Не, они меня не возьмут. Как исключительно справедливый человек, я заявляю громко, шо такие, как ты, жить недостойны!
        - Твое имя подходит под звание героя кино-франшизы восьмидесятых-девяностых, но в фамилии имеется опечатка - не та буква! Но и во внешности тоже есть опечатки, не дающие тебе быть тем самым страшным и ужасным рабочим котельной, который так любил детей, что убивал их. Но говорят, если бьют, значит, любят! Вот и я вас тоже очень-приочень люблю!
        - Прогрессивные тинейджеры, приставучие предки, дебильные преподаватели философии, бодрый сюжетец с кучей идей, страшные сны, в которых за тобой охотится великовозрастный дяденька в шляпке и в свитерке - все это есть в вязовском кошмаре! В Кошмаре на улице Вязов! И это реалистично представляется, кино ожило! Да и ради такого дела я на все положу кучу, но помогу тебе, Фредди Кригер, убрать внешние несоответствия, чтобы ты был самым что ни на есть вылезшим из телевизора Фредди Крюгером! Уа-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Вот это будет шо-то…
        Джек убрал бесноватость и перешел на более спокойный тон, чтобы придать голосу таинственной зловещности:
        - Прекрасного действия, по-своему привлекательная, маслянистая, без цвета и запаха, она - госпожа серная кислота, героиня сегодняшнего шоу, обжигает, как и любая женщина. Не душу, но боль от нее не менее ужасна. Она не злая, вовсе нет, это грубейшее заблуждение. Просто ее создали такой. Изначально. При сближении с мужчинами ведет себя по-хамски и вообще не любит людей, в чем мы, кстати, очень схожи с ней…
        - Убивает или калечит - зависит от концентрации. Как тебе предложение сблизиться с ней? Такой шанс нельзя упустить, я считаю. Ну же, проси пацифиста прервать твои страдания…
        «Спаун, убей меня. Спаун, убей меня».
        Фредди более не смог удерживать травмирующие мысли и закричал на все помещение:
        - Спаун, убей меня! Убей меня! Убей!
        Послышался звук, напоминающий скрежет. Заложник посмотрел вверх и увидел свисающий над ним тяжеленный котел, из которого спустя пару мгновений вылилась кислота…
        Эталонный препаратор темнейших закоулков человеческой души и смакователь пороков оной, Джек прокомментировал собственное преступление:
        - Я знаю рецепт приготовления омлета лучше всяких домохозяек и каждый раз бурчу себе под нос, шо ежели хочешь желток заменить на яйцезаменитель - используй для справления нужды сей несколько смешков, щепотку сольки и одного окружного прокурора!
        - Когда я чувствую аромат соуса Чили и ощущаю на языке вкус протухшей рыбы, от одного запаха которого хочется выблевать, то почему-то вспоминаю своего английского бульдога, с которым гулял в детстве по маленькому дворику…
        Дурной сон оборвался на самом приятном моменте. «Красный Спаун» потряс головой, размял руки и обратил внимание на висящий на стене циферблат. Часовая стрелка показывала два часа ночи.
        Чеша затылок, коп сожалительно шепнул:
        - Мда… - и откинулся на спину, - Все, надо завязывать пить. Бесповоротно завязывать! А то так и с ума недолго сойти…
        Адекватные рассуждения заставили Дэвида Блэйка выбраться на улицу и выбросить весь оставшийся алкоголь в мусорный бак…
        Сидя в темной пещере, в спаунских гротах, демон-защитник прослушивал аудиозапись. Не пытаясь скрыть очевидной тревоги перед дворецким, мститель несколько раз перематывал на начало. Гигантский дисплей сверхумного компьютера показывал неровную шкалу звуковых частот.
        - Старухи и старики, женщины и дети, здоровые и больные. По прилету в США Мракан показался мне райским уголком, что-то забывшем на лице североамериканского континента. Но чем дольше я жил в нем, тем больше это гнездо бесчестья и разврата, подходящее для написания романов в субжанре нуар, напоминало мне гротескный Лондон с его обреченностью, безвыходностью и тьмой!
        Спауна определенно кое-что беспокоило. Невера в то, что столь громкое заявление принадлежит именно тому, чей голос он слышит. Невера, что это произносил Джерси…
        - По прилету в Соединенные Штаты Мракан показался мне райским уголком, что-то забывшем на лице североамериканского континента. Но чем дольше я жил в нем, тем сильнее это гнездо бесчестья и разврата, подходящее для написания романов в субжанре нуар, напоминало мне гротескный Лондон с его обреченностью, безвыходностью и тьмой!
        - Америка обещала нам равенство и мир. Не получив ничего из обещанного, я решил, что пора все изменить. Пора просто уничтожить все. Континенту не нужны такие гнезда. А тебе, Спаун, предлагаю встретиться, снова, и у тебя появится шанс отомстить за смерть любви. Приходи ко мне на башню Соломона ночью и помни, только от тебя зависит, наступит ли завтра. Не придешь - чернобыльский газ отнимет надежду, ты сполна полюбуешься на скорчившихся от удушья граждан, которых обязался защищать.
        - Посмотрим, что покажет нам утро.
        Хитрый искусственный интеллект провел собственный тест на распознание изначального голоса, убрав введенные голосовым декодером изменения. Спаун оказался прав насчет подвоха: голос принадлежал не Джерси, а более изощренному преступнику - Безумному Джеку.
        «Приходи ко мне на башню Соломона ночью и помни, только от тебя зависит, наступит ли завтра» - так у Спауна появилось новое задание, возможно, вторая встреча с Безумным.
        Он не сильно ее жаждал, но отказаться не мог.
        Башню Соломона построили в двадцатом веке. Перед началом экономического кризиса, оказавшего самое большое негативное влияние на Мракан-сити. Это - высоченнейшее, сооружение, напоминающее статую, чья длина бьет любые рекорды, на несколько метров выше Бурдж-Халифа, не говоря уже о гигантских Варшавской радиомачты и Небесном древе Токио.
        Разумеется, на такую высь не полез бы никто, и демон-защитник - не исключение из правил. Он воспользовался компактным, но удобным детищем молодцов из технического отдела Wayne Enterprises (NEW TECHNOLOGIES) - летательным аппаратом SS-505, так и не пополнившим вооружение военных сил США (из-за некоторых несогласовок представителей корпорации с властями).
        На самой верхушке сидел Джеймс Баллук. Привязанный к стулу, избитый (рубашка и штаны были запачканы кровью), с закрытым скотчем ртом, он посмотрел на Спауна то ли ищущим жалости, то ли слабо ненавидящим взглядом.
        - Ты не заслуживаешь, чтобы я спасал тебя… - мститель не хотел причинять ему еще больше боли, - Ты заслуживаешь смерти…
        Кодекс героя подразумевает соблюдение божеских заповедей, ведь герой, по мнению, демона - не тот, кто может убить, а тот, кто может одолеть гнев.
        «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.
        Строчки евангелия лучше всего передают эту мысль.
        Кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся».
        Пролистывающиеся в памяти нагорные проповеди и побудили Спауна в очередной раз отказаться.
        Отказаться от мести…
        - Я герой, поэтому я не смогу… - посмотрев в глаза Джерси - ненавистного ему человека, он повторил это, только в другой форме, - Если я убью тебя здесь и сейчас, Хэлван победит, а он не должен… - но говорить давалось с огромным трудом из-за переполняющей нутро бури эмоций, многократно умноженных, - Он не должен победить…
        Спаун не сразу заметил прикрепленный к каменному лицу Соломона Оракула телевизор, и проведенный к тикающему устройству провод.
        Не пришлось долго напрягать извилины, чтобы понять, что это…
        - Взрывчатка!
        И тут же, тут же послышались глубоко-смысловые, но смешливые россказни психа, затеявшего очередную обманку. Включился экран маленького телевизора, стоящего на одной из деревянных коробок, и… Спаун увидел скривившуюся в злобной ухмылке физиономию Хэлвана.
        - Вот сейчас и поймем, насколько ж ты добр. Это - мой маленький эксперимент над ангельской сущностью антагониста! Посмотрим, сохранит ли твоя совесть, черный ангел, незапятнанную чистоту! Перед тобой человек, чья жизнь зависит от твоего решения. Вот такой винегрет, убьешь ты его или нет…
        После оглашения условий Джек пропел стих:
        - Не любо на форумах сраться,
        - Ноль пользы, ноль интереса.
        - Но люблю я над всеми смеяться,
        - В реале! Где всем более тесно…
        - Тесно - не означает, что плохо,
        - Две правды - своя и для всех.
        - Первую хранят до финального вздоха,
        - А от второй откреститься не грех.
        - Но есть лишь единая правда!
        - Она уж, поверьте, для всех.
        - Трусов, спесивцев - пол ада,
        - Так много, что тянет на смех.
        …И озвучил, сколько у Темнока до взрыва:
        - На спасение обожженного даю пятнадцать секунд… Нет, двадцать пять! Все, дерзай!
        В Спауне заборолись сразу все чувства:
        «Я должен спасти его или нет? Я должен. А хочу ли этого? Неважно. Я герой. Я должен. Точно? Думаю, да. А как по-другому? Никак. Вот так вот».
        На пустые сомнения ушло треть отведенного времени.
        «Нельзя сомневаться.
        Нельзя, потому что нельзя».
        Он перерезал резиновый шнур (за пять секунд) и, таким образом, освободил Джерси. Спас его, позабыв о ненависти. За девять секунд погрузил на SS, потянул рычаг и улетел.
        По законам жанра раздался смех Безумного Джека, и после затмивший его мощнейший взрыв, уничтоживший голову и плечи могучего голема - древнего западного архитектора Оракула накрыл собою город…
        Через час полиция запихнула в машину буквально офигевшего Джеймса Баллука, пережившего экстремальный шок. Генри Своллс прибыл, чтобы оценить масштаб материального урона, по поручению Фроста, естественно. И, как ценитель всего высокого и архитектурного, лейтенант не смог отнестись равнодушно к совершенному акту вандализма (мягко говоря), которому боялись дать юридическую оценку.
        К Своллсу обратился за помощью житель района, где и стояла величественная статуя - рабочий автомастерской Ральф Стелон.
        - Это что ж за такое, господин полицейский? Выходит, вы и главаря поймали, обеспечили, грубо говоря, мир и покой, его теперь, наконец, запихнут на тридцать замков, а ужас-то продолжается…
        Генри мучился от неудобства перед ним, как, впрочем, и перед остальными людьми. Но, тем не менее, он попытался объясниться:
        - Ситуация несколько сложнее, чем вы представляете. Я пока не готов что-либо утверждать, но…
        «Ничего не говори, Генри, правда навредит еще сильнее».
        Стелон все напирал и напирал.
        - Но… что, господин полицейский? Скажете, что не в курсе происходящих беспорядков?
        «Мне стоит солгать, чтобы сохранить мир. Правда не всегда нужна, порой люди заслуживают большего. Порой их вера должна вознаграждаться».
        - Боюсь, что так, мистер. Но поверьте мне, скоро все наладиться…
        - Когда же будет это скоро?
        Напарники решили не стоять на месте и заступиться за Своллса, они спровадили Стелона до его магазина и попросили впредь не выпытывать у сотрудников полиции «строго секретные данные». Не желая ругаться с органами правопорядка, тот согласился и отошел назад, но издалека выкрикнул, что так это не оставит и обязательно напишет жалобу…
        При падении каменной головы погибло девять граждан, еще двадцать находятся в критическом состоянии. Их поместили в недавно открывшееся отделение «не для наркоманов», в реанимационную больницы святого Феодора.
        Полицейские воспретили персоналу клиники подпускать родственников пострадавших в палаты и телефонно пообещали близким оповещать о любых изменениях в самочувствии больных.
        Своллс метался из одной точки в другую, разговаривал с родственниками, успокаивал и убеждал немного потерпеть, дождаться результатов. Через шесть часов скончалось трое. По словам врачей, их просто не удалось откачать. Итого: число жертв акта увеличилось до двенадцати, а еще через пять часов - до шестнадцати.
        Оставшиеся тринадцать пациентов таки смогли выбраться из коматозного состояния. Да, кое-кто лишился руки, кое-кто - ног, один парень остался без пальцев, но эти люди будут жить, уверяли медики, а, значит, в каком-никаком виде вернутся в семью…
        Спустя два дня. Утро.
        Сегодня Своллс проснулся с нехорошим предчувствием. Оно, к сожалению, не подвело. Включив «зомбоящик», он, как и все мраканиды, узрел послание Безумного Джека, которое передал народу позитивный ведущий теленовостей Сэм Роберт.
        - Дорогие граждане, сегодня мне придется сообщить вам о страшном известии, и начну я, пожалуй, с самых ужасающих фактов. Судя по последним событиям и недавно полученному зловещему посланию, опаснейший индивид Безумный Джек, о котором проглаголились СМИ, реально существует. Мы советуем отвести детей от экрана телевизора, эти кадры шокируют…
        Ведущий исчез на время. Показали одетого в окровавленную простынку старичка, крепко сжимающего скальпель. Бедняга грозился перерезать себе вены, если полицейские подойдут к нему хоть на шаг…
        «Какой ужас» - подумал Эрик (ведущий).
        - Этот человек утверждает, что Безумный Джек убил всю его семью для того, чтобы, по его словам, проверить, станет ли он таким же безумным или смирится с утратой и сохранит рассудок. Следствие по данному делу ведется интенсивно. Опрашивают друзей и знакомых мистера, ищут его пропавших родственников. Никаких гарантий, что они еще живы, нет. Но органы правопорядка делают все возможное. Все возможное, чтобы спасти жизни…
        Через час в кабинет президента брокерской и консалтинговой фирмы Джареда Хоффмана поступило заявление. Телефонное. Отъявленный холостяк с манией величия, коим являлся Джаред, крайне редко пользовался охраной, уверенный, что все окружающие уважают его, любят. Он не допускал, что у кого-то хватит смелости угрожать ему.
        - Кто это? - Джаред пожалел, что взял трубку.
        Из нее понеслась наигранная ринолалия:
        - Сижу в квартире и дрочу,
        И в облаках будто лечу.
        Кисочку себе хочу,
        Будем с ней вдвоём играть,
        Ее признание раздевать,
        Мое - от кайфчика стонать,
        И жопу шлюхам всяким драть…
        Ко мне придёт мой Пинкертон,
        Куплю я для него гондон,
        Ох, развлечёмся мы сейчас…
        Мой первый секс, мой первый раз!
        - Что?
        - Ай, да ничего зазорного, мистер Фасс… как вас там! Ничего зазорного. Это я всего-то решил вам показать свой карточный веер! А знаете, шо произойдет через час? Надеюсь, вы услышите все, прежде чем вас хватит инфаркт. Главное… держитесь!
        - Как в-в… - из-за чрезмерного морального напряга Джаред стал подзаикиваться, - Как вы узнали…
        - Телефон? Оу, вас это и вправду до сих пор дивит? У вас там полно всяких офисных крыс, поболее, чем в любом запущенном подвале. А вы все дивитесь…
        - Ваши требования…
        - Они есть! - крикнул Джек, - Три миллиона долларов в реку, сегодня же! Завтра три миллиона и послезавтра столько же! Два раза в день будете, а то и чаще, в зависимости от желания моей пятой ноги, будете чувствовать лютый пиздец и по-своему кайфовать от этого. Как вам такое условие? А?
        Со своим чрезмерным волнением, выраженным в хватании за сердце и вылетающим из уст «мамочки», Джаред напоминал студента-переростка или офисного клерка, нежели крутого бизнесмена.
        - А иначе что?
        - А иначе… - в трубке воцарилось молчание, затем Хэлван проговорил уже без прежнего запала, - Настукачу всем, что ты Спаун. И тогда наступит лютый пиздец.
        Выслушав не самые приятные слова от, возможно, самого чокнутого жителя Мракана, Джаред созвал всю свою охрану для обсуждения дальнейших «шагов». Скрывать страх перед ними он не собирался, да и ребята понимали, никто не останется равнодушным, когда тебе в офис звонит маньяк.
        - Так, Кэмпбелл, Блонски, а где ж остальные?
        - На первом этаже - вызвался ответить управляющий охраной - Августас Фассбендер.
        - Они что там, окаменели все? - крикнул Джаред.
        Управляющий предположил:
        - Да нет. Почему сразу окаменели, шеф? Работают, как и всегда…
        Босс был неумолимо взбешен:
        - К дьяволу их работу! Зови всех сюда и живо, иначе отстраню, к чертовой матери!
        Кэмпбелл и Блонски появились через пять минут после недолгого отлучения Хоффмана (который вел себя смело только с теми, кто у него работал, ко всем же остальным президент относился очень щепетильно). Когда охранники прибыли, Джаред сидел на стуле и уже держал кейс, с деньгами…
        - К чему это? - открыл рот Блонски - прыщеватый блондин с женскими чертами лица.
        - К тому… - Джаред откинул кейс в сторону и мрачно поглядел на собравшихся, - Если меня убьют, конечно же, найдете себе новую работу. Никто не спорит - он не просто волновался, он паниковал, в душе, - Но ведь можно предотвратить беду до наступления! Можно попытаться… - сейчас бизнесмену, как ничто другое, была нужна толковка Фассбендера, - Августас, как у вас там по семейным планам? Пару суток уделить не сможете?
        Управляющий облизнул губы и с глазами, полными непонимания, полюбопытствовал:
        - То есть?
        - То есть, слетать со мной в другую страну и потом вернуться обратно. Но уже без меня… - Фассбендер подпрыгнул на стуле, - Ну, так что, сделаем или будете отпираться?
        - Мда… - сомневающеся вымолвил Фассбендер, вспоминая, что мог такого пообещать жене и дочке, из-за чего вряд ли сможет помочь спасти начальника.
        Тот поторопил его:
        - Ну, так что? Не молчи…
        Фассбендер, наконец, допустил, что сможет помочь:
        - Как лететь планируете?
        «Я слишком много кричу на них. Так нельзя. Ведь эти парни, по факту, мои телохранители, моя сила, мои кулаки. Обязан не просто уважать их, обязан на руках носить, тем более, если старый лис Фассбендер согласится помочь мне.
        Будь благодарнее, дружище, будь благодарнее».
        Президент определился, куда желает летнуть. Покумекав, он назвал другой континент - европейское государство без выхода к морю, граничащее на севере с Германией.
        - Вилла в Швейцарии, принадлежащая моему крестному!
        Фассбендера, надеявшегося на что-то более близкое, не обрадовал такой выбор шефа.
        - Ну, что, за отдельную приличную плату полетишь со мной? И помни, теперь я один не могу, пока не окажусь там, на месте. Мне угрожают и, думаю, не просто для того, чтоб поглумиться!
        Фассбендер через силу, но… но согласился.
        - Только семью оповещу!
        Хоффман дружески закивал.
        «Хотя бы так, а то боялся, что никак».
        Бывший клерк Хоффман, ныне президент брокерской и консалтинговой конторы, полчаса потратил на гардеробную и еще двадцать минут на чаепитие.
        Фассбендер к этому времени уже оповестил близких, попросил их не ждать его в течение двух-трех, а если понадобится и больше. Те нормально отнеслись к словам кормильца, ведь им не впервой придется несколько дней обходиться без него. Августас сказал семье, что любит их очень и попросил не ждать, мол, вернется неожиданно, звонить не будет.
        - Все! Поторапливайся, давай! Некогда! - еще не надев штаны, откушав, Джаред выбежал из кухни и достал из ящика комода представительский зонт-трость, - Выходим!
        Сев в машину представительского класса, в немецкий лимузин, подчиненный и босс сошлись, что для начала нужно все обсудить, а уж потом действовать на трезвую голову.
        - Предлагаю следующее… - Фассбендер засунул ключ в отверстие, готовый завести машину, - Если хотите, чтобы все прошло как можно быстрее, то придется нам тут немного подождать…
        - Чего? - посмотрел на него шеф.
        - Административного самолета. Я уже созвонился с нашими друзьями. Обещали прибыть к аэропорту через два часа…
        «Нет».
        Босс был очень недоволен таким раскладом, за что отругал начальника управления охраной.
        - Что ты несешь, а? Как маленький мальчик, честное слово! Прекрасно же понимаешь, что за эти два часа меня сто раз убить могут, и при таком раскладе твои услуги будут уже не нужны, мой добросердечный!
        - Хорошо! Что вы предлагаете? Лететь на общественном самолете с непроверенными людьми? Думаете, там будет безопаснее?
        Джаред выпучился:
        - Я ничего не думаю. Это не моя обязанность. Думать должен ты. Все ясно? Или есть какие-то вопросы?
        «Да никаких» - подумал Фассбендер, и молча завел тачку…
        - Тоже мне ответственный… - буркнул Джаред.
        Ведущие новостей менялись один за другим. Незапланированные прямые эфиры, куча шума и паники, громких известий о смертях, ЧП и трагедиях… и через каждую такую страшную весть фигурировало прозвище - Безумный Джек. Люди не знали, о чем думать, когда каждый раз, включая телевизор, слышали его…
        - Уведите детей от экранов. Эти кадры шокируют… - всегда веселый и позитивный Сэм Роберт сегодня был совсем не весел.
        Показали полного мужчину с жутко изрезанным животом. На изувеченном пузе красовались, отнюдь, не простые раны. Это было кровавое и очередное послание, оставленное неуловимым душегубом.
        - Обратите внимание на живот пострадавшего - послышался приятный баритон телеведущего, - Как видите, порезы на нем складываются в буквы, а буквы - в слова. Итак, давайте мы с вами прочтем, что же такого нам оставил загадочный Джек. Я продиктую, на случай, если у кого-то из вас, дорогие зрители, плохое зрение или вы по каким-то причинам не может разглядеть. Знайте, Джаред Хоффман это Спаун.
        - Вот такое шокирующее послание, собственно. Разумеется, из здравомыслящих никто в это не поверил, но полностью отрицать попыток недругов демона-защитника убить уважаемого Джареда не стоит. Это так называемая не первая и, боюсь, не последняя провокация преступника, именуемого Безумным Джеком.
        - Августас.
        - Да, босс. Что-то хотели?
        - Ты ничего от меня не скрываешь?
        - Нет. А что?
        - Да так… Предчувствие гложет.
        Из-за огромного скопления автотранспорта лимузин стоял на одном месте. Хоффмана изрядно извели ожидания, он то и дело депрессивно посматривал в боковые окна. Дикие пробки бесили сильнее дурных мыслей, но и те тоже не давали покоя, будто сами пробивались.
        «Если мы не доедем, то что? Если убьют меня?
        Черт, ну, кто просил этого ублюдка вмешиваться в мою жизнь, в мое пространство! Я знаю то, что и все, кто живет в этом чертовом городе, Спауна не любят многие отморозки. И даже если я выступлю перед людьми, даже если докажу, что я никакой не Спаун, а всего лишь обыкновенный офисный планктон, всех отморозков точно убедить не получится. А, значит, моя жизнь никогда не будет прежней.
        Мне придется вечно скрываться».
        Как и все мраканиды, бизнесмен посмотрел эфир.
        Скрестив руки на груди, опустил голову, он остался недвижим, погруженный в печаль: нет сомнения, его ждет плачевная развязка.
        Хоффман не смог противостоять планам социопата, задуманное движение удалось, и некого винить, кроме Безумного Джека, и, наверное, самого себя…
        Своллс принял приказ Фроста - поручить копам навестить мистера Хоффмана. Новый лейтенант, который еще недавно довольствовался более низким званием сержанта, немедленно приступил к выполнению.
        На это дело он отправил парочку офицеров, жалующихся на полное отсутствие каких-либо дел.
        - Не подведите. Если Спаун не побежит спасать его, то вы можете оказаться очень кстати…
        В душе Своллс переживал за ребят, равно как и за всех жителей города.
        «Да храни нас Господь».
        - Насколько все плохо? - Фрост подсел к Своллсу.
        Они вели дискуссию вовсе не в атакованном бандюгами здании департамента, которое на данный момент пустовало из-за необходимого после стрельбы ремонта, а на новом месте. Та часть центрального отделения, что выжила, перебралась в соседний участок, за исключением Дэвида Блейка (не перешедшего из-за нездорового пристрастия к алкоголю).
        - В том-то и дело, сэр… - сейчас лейтенант выглядел так грустно, как никогда раньше, - Мы не знаем. И это, конечно же, плохо.
        - Мда уж… - комиссар не имел права давить на коллегу, прекрасно видя, что Генри находится на взводе, впрочем, как и все, осведомленные о терроре Джека чуть больше остальных.
        Генри перечислил материальный ущерб и потери среди гражданских.
        - Если так подумать о происходящем, то становится страшно. Мы ведь не знаем ни о нынешнем местонахождении похищенного из клиники Антнидас Уильяма Бэйлондса, ни о судьбе прокурора Кригера. Статуя Соломона, парк детских аттракционов, центральная библиотека…
        - А маньяк продолжает безумствовать - дополнил Фрост, - Он теперь не просто пачкает стены. Он теперь рисует на телах. И я понимаю, насколько все плохо…
        - Если опираться на факты, то мы абсолютно беспомощны. Где псих нанесет очередной удар, как он это провернет - всего этого мы не знаем… - со своими длиннющими анализами-рассуждениями Генри выглядел не как человек, а как живое воплощение отчаяния.
        - Катастрофическая нехватка информации… Это всегда погано… - поддержал его комиссар, который выглядел примерно также, - Сколько вам дать времени на поиски прокурора? Сколько сможете скрывать?
        Своллс не смог дать ответ на вопрос комиссара, вместо этого он просто проглотил слюну и продолжил молчать…
        При плотном автомобильном потоке до аэропорта можно было добраться только к вечеру. Фассбендеру каждую минуту приходилось напоминать боссу, что «все хорошо». По правде эти тщетные попытки нисколько не улучшали атмосферу в салоне. Наоборот, только злили и без того дерганого Хоффмана.
        - Ты связывался? Когда они там будут?
        Августас произнес:
        - Через час прилетят уже. Главное, не отчаивайтесь раньше времени. Все будет в…
        - Да помолчи ты со своими порядками! - шеф оборвал его, сделав очень громкое замечание, - Не девочка, чтобы успокаивали…
        Через полчаса.
        - Эй, что за бардак там? - Хоффман подпер подбородок к стеклу и увидел компанию отморозков с ломами. Они аккуратно, не задевая другие машины, продвигались к лимузину, - А, ну поехали! - завопил президент фирмы.
        - Куда? Мы же стоим в пробке! Забыли? - отреагировал Фассбендер, и огреб разбившим окно ломом по затылку.
        Ударили и вытащили из машины.
        С главным сделали то же самое…
        - Вот это да… - молвил вслух полицейский, приехавший по адресу фирмы Хоффмана. То, что он увидел, любого бы вогнало дрожь: здание фирмы полыхало, из окон стреляли языки огня. Но внутри обстояло все намного плачевнее, чем можно было представить: одни рабочие, задохнувшись в дыму, падали наземь, другие, объятые огнем, умирали в страшных муках, третьи… пусть сами кое-как и спасались, но важные для работы документы выносить не поспевали, бумага превращалась в пепел…
        - Что делать будем? - спросил коллега.
        Из горящего дома, сломя башку, выбежал перепуганный юрист, упавший на живот…
        - Что остается. Скажем, как есть, да и все. Все равно все узнают.
        - Верно. Такое не скроешь…
        Минутой позднее выбежал еще один, только объятый пламенем…
        Хоффман вместе с Фассбендером бесследно пропали. Все, что нашли - лимузин с заляпанным кровью салоном. Это указывала на вероятность их смерти…
        О поджоге здания Своллсу доложили по приезду бригады пожарных. Большинство тех, кто находился внутри, по мнению очевидцев ЧП, погибли. Кровля ожидаемо обрушилась, и начались долгие и безрезультативные поиски выживших…
        Генри прибыл к месту очередной «катастрофы».
        - Скольким удалось покинуть здание, не превратившись в головешку? - спросил он у двух офицеров, которые не могли отойти от увиденного…
        - Четверым, лейтенант.
        - Прекрасно…
        «Знал, что все так дерьмово получится. Чувствовал».
        Своллс потоптался на месте преступления, поспрашивал пожарных, экспертов, детективов…
        Фрост позвал лейтенанта к себе. На этот раз, отнюдь, не для задушевных демагогий. На месте сгоревшей фирмы Хоффмана нашли болванку - оставленное Джеком «посланьице» - видеозапись.
        - Этот сучий потрох сам себя снял - ранее всегда ответственный в подборе выражений, комиссар пустился во все тяжкие, - Вот же ублюдок…
        На записи Джек сидел на кресле и, уставившись в камеру, напевал гнусаво:
        - Обидненько, досадненько, шо Срауна-то кокнули. Словечко нецензурненько промолвили вслушок! Взяли в ручки палочку, по башне шандарахнули, потом и резать начали, напялили мешок… - последующие смешки говорили о том, что безумие для Джека - это саморазвлечение, - А Сраун-то не оншеньки, Сраун-то другойшеньки! Неуж и вправду думали, шо имечко скажу? Наивные и глупые, убили ж вы невинного, ничего не сделавшего, ни капли не нашкодившего, поганые вы псы!
        Казалось бы, чего проще признать очевидную - возникшую опасность, но Своллс до последнего сторонился правды, до сего мгновения…
        - Он смеется над нами. Потешается…
        - Пушистые и гладенькие, эх, людишки сладенькие, будете игратеньки по правилам моим! А если же не будете, есль играть откажетесь, на воздух полетите все! Понюхайте трусы!
        Своллс не мог не признаться:
        - Это выше всех моих представлений о преступниках. Сколько существую, никогда не видел ничего подобного…
        - Угу - комиссар полностью поддерживал точку зрения коллеги о необычности преступника, - Теперь я уверен, мы с вами вообще многого не видели.
        У дочки Фроста - маленькой Алисы - были прекрасные математические способности, и родители хотели, чтобы она, окрепнув физически, смогла заниматься в физико-математической школе. Параллельно детей отдали еще и в музыкальную школу. Лизу - на синтезатор.
        Уже через полгода девочка наверстала упущенное: через год была на равных со сверстниками, которые начали заниматься на год раньше. Детям с психологическими травмами нравится забота со стороны взрослых, они всегда рады, когда на них обращают внимание, когда с ними проводят время и учат чему-то.
        Вспомнив об этой красавице, Своллс обратился к комиссару:
        - Кстати.
        - Ммм?
        - Как поживает девочка?
        Тот не стал перечислять сложности в поведении, проблемы с самочувствием и прочее. Ответил, как на духу:
        - Еще есть кое-что, что не помешает подкорректировать, кое-что, что можно подправить. Но вообще она молодец, держится - Фрост улыбнулся, - А вы часто вспоминаете ее, Своллс?
        - Хм… - лейтенант явно не ожидал такого вопроса, - Да, сэр. Довольно нередко…
        - Если вы за что-то переживаете, то зря. С ней все хорошо.
        - Что ж, очень рад. Успокоили… - пробыв в молчании несколько минут, Генри вернулся к теме Безумного Джека, - Что мы будем делать с преступником, сэр?
        Через час в участок привели сдавшихся по собственной воле убийц Хоффмана и Фассбендера, с ходу рассказавших, где лежат тела. Своллс попросил проверить карманы господ на наличие пиротехники, отмычек и прочих «вредных» предметов.
        - Нервы ни к черту - произнес лейтенант, узнав, что отморозки ничего не утаивают.
        «Я, наверное, еще пару суток не смогу нормально поспать».
        Зековские рожи и многочисленные наколки выдали самых натуральных сумасбродов, для которых жизнь отнять - как почесать за ушком. Таких Генри никогда не любил, но сегодня он был готов общаться с ними, как с адекватными людьми, потому что, если сравнить их с Джеком, эти буяны еще кое-как, но подходили под категорию «человек».
        - Давайте, выкладывайте…
        Из них заговорил только лысый негроид в красном свитере. Видимо, более отважный.
        - Спаун - сволочь! Он не дал мне шанса, когда я первый раз пошел на ограбление. То была лишь прихоть корешей, а не моя личная инициатива. Он поймал меня и сдал копам, хотя я просил смиловаться - в голосе бандита, который кусал губы, чтобы не зареветь от предчувствия дальнейшей отсидки, так и проскальзывала досада, - Когда услышал по телевизору, что Спаун это тот самый бизнесменчик, которого мы шлепнули, у меня заклинило в мозгах. Я ни о чем не мог думать, кроме как об убийстве. Вот так все и случилось. Проследили с другом за его передвижениями, и когда на дороге образовалась пробка из авто, мы и атаковали…
        Своим следующим заявлением Своллс сильно удивил отчаянных парней.
        - Не радуйтесь так рано. Вас обманули.
        «О, нет».
        Афроамериканец задергался.
        - Что? Как?
        - Вот так-то - лейтенанту пришлось разочаровать неудавшихся мстителей, - Над вами посмеялись.
        - В смысле?
        - Хоффман вовсе не Спаун и пойдете вы по полной программе, друзья мои, за убийство невиновного - за убийство человека, который вам ничего не сделал…
        Черный не удержался, не постыдился зареветь:
        - О, нет. Я не хотел так… - слезы потекли по лицу, - Честно!
        - На суде объяснишь. Увести их! - приказал лейтенант.
        «Последние ночи самые беспокойные»
        ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
        Приют для беспризорников на пустыре Эндрюс на Эсайберс-стрит сегодня посетили ответственный за порядок в городе Генри Своллс и не менее одержимый поддержанием того же порядка демон-защитник.
        Одинокие сердца, что обитали в приюте, встретили заступников справедливости без особого восторга. Почему - об этом решил поведать вновь пришедшим смешной толстячок с повадками мексиканца и неприятной улыбкой - Дэйв Браун, который называл себя в честь испанского сценариста…
        - Я Рэймон Саласар. Безудержно рад знакомству с вашим величеством, мистер Спаун!
        Темнок отказался жать руку Дэйву, так как просто не заметил его.
        - Иди, расшевели поваров, детям жрать нечего! - послышался старушечий голос, принадлежащий матери Дэйва - госпоже Саласар (миссис Рози Браун).
        - Сейчас, ма! Только погоди минуту…
        Вместо должного ухода за матерью и заботой о детях, Дэйв, прослывший придурковатым балбесищем, ежечасно забегал пожрать на кухню, а иногда воровал приготовленную поварятами кашу и втайне уплетал за обе щеки…
        Сегодня утром произошло настоящее трагисобытие: в приюте на Эсайберс похитили семерых детей. По словам очевидца - местного продавца пневматики Джона Маккинзи - несовершеннолетних силой загнали в желтый школьный автобус и увезли в неизвестном направлении.
        Чувствуя, что дело не обошлось без героя новостных передач Джека Хэлвана, Спаун связался со Своллсом. Коп и мститель решили действовать вместе.
        - Мама! Ты не видела мои чипсы, я их, кажется, уронил под вооон тот шкаф! Ой! - Дэйв опять наткнулся на Спауна, - Матерь божья, какие габариты у этого фрика - прошептал он.
        Генри полюбопытствовал:
        - Вы можете нам помочь? Вы работаете здесь воспитателем, правильно?
        - Правильно! - крикнул Браун, - Я учу разуму беспризорников и по наступлению их полового созревания!
        - Вы меня только что назвали фриком… - припомнил Спаун, - Вы нормальный?
        Оскорбитель приподнял рубаху и почесал пузо:
        - Да бога ради, демон! Признаюсь, бреданул! - а потом подпрыгнул, как от счастья, - Ваш приход - лучший пропеллер, друзья! Я сразу поместил его в коллекцию…
        - Проведи нас к твоей матери - попросил Спаун, - Понял?
        - Понял, будь проклята Мексика!
        - Ма, ты там еще? - Дэйв подбежал к старухе, обнял и приподнял, - О, да прибавила в весе! Много мучного ешь?
        - Следи за гостями, болван, и никогда не хватай меня за талию… - воспротивилась «ма».
        - Хорошо, я буду следить! - пообещал сынуля, и повернулся к Спауну, - Эй, демон! Что тебя привело сюда? Выкладывай. Не стесняйся…
        - Ты знаешь, что… - Спаун показал великовозрастному паяцу фотографии пропавших.
        «Саласар» надул сальные губы.
        - Не видел таких…
        - Как это не видели? - вмешался Своллс, - Они зарегистрированы в вашем приюте!
        - Я сказал, ковбои… - Браун достал сигарету, - Что не знаю таких. Что, не ясно? Здесь много мальков отбывало. Каждого не запомнишь, имея даже самую чистую память. Так что… - и закурил, - Мне, премного уважаемые, нечем помочь. Но знали б вы, сколько мальков пропадает за год лишь в этом городе, не ходили бы в розовых очках…
        - Пойдемте отсюда - сказал Генри, недоброжелательно взглянув на воспитателя.
        Гости направились к выходу…
        Браун закричал:
        - Ма, говори, тебе сейчас делать кофе или сначала аквариумных рыбешек накормить?
        Из комнаты послышалось:
        - Займись хоть чем-нибудь, только не бездельничай!
        - А я и не собирался. Мальки-то уже получили паек…
        - Вот что надо рыбкам для хорошей жизни? Только жратва им нужна, а людям все подавай: курево, бабу, транспорт для передвижения, наборы брелков…
        Женщина, блондинка, сорок восемь лет, держась за шалящее сердце, бежала по тёмной аллее вдоль старого деревянного забора. Ее на протяжении нескольких минут кто-то преследовал, медленно движущиеся силуэтные фигуры…
        Первый раз, когда она так боялась, произошел пятнадцать лет назад на свадьбе лучшего друга: жениха чуть не подстрелили за оскорбление, адресованное чужим супругам. Но, несмотря на схожесть страхов, сейчас опасность угрожала непосредственно ее жизни.
        Образ психопата, перерезавшего горло водителю такси, все еще стоял перед глазами…
        Пятнадцать минут назад.
        - Нужно ли куда подбросить, миссис, как вас там?
        Рядом с Мелиссой Морт остановилось такси. Запрыгнуть в салон женщине помешало любопытство - желание взглянуть на спросившего. Она внимательно посмотрела на переднее кресло и… закричала от ужаса. Рядом с лохматым типом покачивался труп, видимо, настоящего таксиста.
        - Бесплатно подвезу! - крикнул Джек Хэлван, засмеявшись по привычке, - Уа-ха-ха-ха-ха-ха!
        До смерти запуганная Мелисса надеялась, что убийца не погнался за ней. По крайней мере, сколько бы она не оглядывалась, не прислушивалась к каждому шелесту, ничего не видела и не слышала.
        «Господи, спаси мою душу и сохрани под покровом тьмы. Прошу тебя, всевышний, взор обрати - она была строго верующей, каждый сезон соблюдала пост, часто посещала церковь, блюла заповеди и вела библейский образ жизни, - А если ж плоть умрет моя, скажи, что смерть была не зря».
        - Боже… - миссис Морт облокотилась на забор, обессилено сползла на корточки, заплакав от пережитого стресса…
        Если бы пережитого…
        Спустя двадцать минут предбуревого затишья в тумане показалась кривая фигура, чьи очертания стали видны только по прошествии определенного промежутка времени: подобие когтей на правой руке, осклизлое лицо с искаженной улыбкой и… коричневая шляпа с висячими полями.
        Этот человек, кто бы он ни был, похожий на подгоревшую ящерицу, подбежал к Мелиссе и замахнулся:
        - Крепче стисни крест!
        Не успела жертва закричать «на помощь», как ножи вонзились в область грудной клетки…
        С прошлого четверга Джон Вэйн гостеприимничал в пятизвездочном отеле, расположенном неподалеку от ратуши. Всю эту неделю богач разговаривал с Фредериком на темы, волновавшие их обоих, которые, вроде, и казались тяжелыми, но обсуждать что-либо иное не выходило. И виной тому трагические обстоятельства, поднявшие на уши весь город.
        Старые друзья сидели в роскошном номере с камином и занимались уничтожением ненужных материалов. Из-за разбора старых вещей (газет, поношенной одежды, сломанных предметов), годных исключительно для утилизации.
        - Сожги все, что может вывести на Кристен и Стайлонда - попросил Вэйн услужливого дворецкого, выполняющего все его пожелания. Но так уж получилось, что никого ближе у миллиардера не было, поэтому он по любому вопросу обращался только к нему, не стеснялся показаться наглым или чересчур требовательным.
        - Слушай, я не могу так больше…
        Лакей оторвался от привычного занятия и поместил газеты пирамиду в ящик платяного шкафа.
        - Да, мистер Вэйн, я вас слушаю…
        - Люди умирают, Фред, а их близкие винят в этом демона, что прикажешь мне делать?
        Англичанин не замедлил:
        - Терпеть, сэр. Большинство вас будет ненавидеть, но в этом и кроется смысл существования Спауна: он может выстоять перед всеми невзгодами, вытерпеть все оскорбления, всю критику, пережить горечь утраты и остаться правым.
        - Но сегодня я узнал то, чего Спаун не может…
        - Мм?
        - Убить человека…
        - Не могу…
        - В таком случае позвольте прояснить. Это не ограничение, мастер Джон, а дар, который недоступен другим. Вы не должны относиться к нему, как к лишению, но обязаны, как к преимуществу.
        - Дар?
        - Способность сохранить жизнь того, кто, по мнению большинства, ее не заслуживает, говорит об одном скрытом качестве.
        - О каком?
        Чтобы дать ответ, Фредерику понадобилось время. Три минуты старик подбирал в уме подходящий по смыслу термин, моргал ресницами и тряс указательным пальцем у виска.
        Наконец, он произнес:
        - Уподобление эмоционального состояния чьему-либо страданию, но вы печалитесь чужим невзгодам при любых обстоятельствах. Вас не интересует содержание ситуации. Субъекты, которые у других вызывают сплошь негатив своим поведением и аморальным образом жизни, не влияют на вас в той же степени. Наоборот, вы хотите им помочь.
        Теперь уже задумался Джон:
        - Не знаю, так ли это хорошо. В разгар-то войны…
        В минуту сомнения дворецкий кладет руку на плечо воспитанника и говорит нежным шепотом:
        - Войны предотвращают…
        Спаун согласился.
        «И правда».
        - Предотвращают…
        Стоило Фредерику немного «привести хозяина в чувство», как последние газетки отправились прямиком за остальными - в огонь.
        Своллс расследовал дело похищения детей. В одиночку! Когда Спаун ушел, попросив держаться на связи, коп сел в машину, поехал в сторону участка, но затем что-то остановило его…
        Какое-то двусмысленное предчувствие…
        «Нужно вернуться назад. Уверен, рядом с приютом должны ошиваться агенты похитителей. Ну, или хотя бы кто-нибудь из их группировки - это предположение основывалось на фактах - на показаниях свидетелей, утверждающих, что помещением сорванцов в автобус занималось несколько человек, - Я бы с радостью занял место демона, но, боюсь, пока у нас демократия, даже он не в силах помочь».
        Гипотеза лейтенанта полиции, к огромному счастью, оправдала себя через десять минут после его возвращения на место похищения: член банды «чеченцев» стоял и закуривал в трех метрах от дверей приюта.
        Зековская наружность субъекта выдала в нем преступника, учитывая, что Генри и понятия не имел, кто он такой.
        «Странный тип. Вряд ли он родитель одного из беспризорников, решивший навестить свое чадо.
        В конце концов, я могу ошибаться и, чтобы не оскорбить человека, просто подойду и спрошу».
        Лейтенант вышел из тачки.
        - Эй, можно вас на одну минутку? Я из полиции!
        «Твою мать. Этого только еще не хватало. Как…?» - чеченец толкнул Генри так, что тот упал, а сам моментально побежал в сторону пустырей. Понесся что есть силы.
        У благородного копа был только один шанс. И промахнуться было нельзя.
        «Давай, Генри, соберись».
        Он закрыл один глаз, прицелился, вздохнул и потянул курок…
        Произошел шумный хлопок.
        - А-а-а-а-а! - бандит вскрикнул, свалился в кусты и зажал простреленную ногу.
        Генри посещал тир каждый вторник для поддержания меткости, отчего ни капли не удивился, что задел бегущего. Подойдя к нему, лейтенант показал значок и посоветовал немедленно «колоться».
        Чеченец плевать хотел на данное Джеку Хэлвану обещание молчать и живо слил фараону всю информацию о перевозке детей: координаты, имена соучастников, имена заказчиков и то, с какой целью это организовывалось…
        Сощурив и без того узкие глазки, потомок от смешанных браков представителей европеоидной и негроидной рас заговорил:
        - Хэлван похитил и изуродовал прокурора, затем что-то ввел ему, чтобы тот не скончался от страшных ожогов. Ну, а потом псих приказал Фредди убить всех детей, что мы погрузили. И он скоро сделает это, так что поторопитесь, господин лейтенант. Торопитесь, пока еще не поздно.
        - Где это место? - спросил Своллс.
        - Сан-Вэстронд! Заброшенный военный госпиталь! От него минут пятнадцать ходьбы до такого же заброшенного химзавода! Там и держат детей! - подонок улыбнулся, - Вот так-то!
        «Плохо» - признался лейтенант.
        - Вот увидите, как скоро весельчак поставит город на лопатки. Всю власть уничтожит, всю эту прогнившую систему! И Мраканом будет править беспринципное огребье, безбашенные парни вроде меня…
        «Расколовшийся» вдруг заволновался о собственной судьбе:
        - Эй! А что со мной? - обратился он к копу.
        «Никогда не думал, что мне придется совершить убийство безоружного».
        - Ничего… - Генри выстрелил лежачему в голову.
        «Хотя я просто добил раненую псину.
        Это все ради детей, ради того, чтобы такие уроды не отнимали невинные жизни.
        Вряд ли б Спаун понял меня и одобрил бы такой поступок. Ну, да я не он и никогда не смогу стать им. Можно пытаться быть Спауном, но вряд ли это у кого-то получится. В наше время на насилие невозможно отвечать чем-то другим. Только насилием.
        И, как простой земной человек, я признаю эту правду, а не убегаю от нее».
        Сделав дело, Генри вернулся к машине, поехал в Сан-Вэстронд спасать похищенных. Но прежде чем завести тачку, он сообщил демону-защитнику адрес, где по показаниям чеченца держат детей.
        - Спаун, на связи?
        - Да.
        - Я кое-что выяснил.
        - Что?
        - Есть большая вероятность, что убежище Безумного Джека на Сан-Вэстронд. Знаешь, где это?
        - Естественно.
        - Отлично. Тогда мне не надо объяснять тебе маршрут…
        - ))
        - Я поеду кротчайшим путем. Через фермы. Тебе советую поступить так же, ведь у нас каждый миг на счету…
        - Поступлю…
        Через пятнадцать минут Генри уже подъезжал к фермам.
        Полицейский джип хитро пересек длинную высокоскоростную магистраль, срезав на середине пути.
        «Давай же» - приговаривал коп от усиливающегося напряжения, - «Только бы не опоздать».
        Полицейское управление.
        Узнав о новой миссии Генри Своллса, комиссар Фрост через силу, но смог произнести пугающую его мысль. Мысль, от которой он открещивался, которую отрицал, как мог, пока мог…
        - Без демона-защитника город загнется… - Фрост сказал это при полицейских, при выдвинувших свою кандидатуру на пост градоначальника политиканах, - Раньше я был готов посадить за решетку каждого, кто поддерживал Спауна и добиться для него максимального срока. Но сейчас понимаю, я был неправ… - эти слова прозвучали без доли сарказма, без напускной наигранности, а с точно передавшейся искренностью, - Я не хотел верить, что кто-то работает лучше полиции…
        Кандидаты немного «погрустили» с Фростом, а потом вернулись к обсуждению поисков пропавших. Комиссар убедил их, что его человек - Генри Своллс - и демон делают все возможное, чтобы отыскать детей и привлечь к ответственности всех виновных.
        В Сан-Вэстронд поселилась шайка «чеченцев», удерживающих беспризорников в сыром мрачном помещении, напоминающем сарай. Повсюду были разбросаны бревна и доски, кучи щепы, разбитые смоляные бочки. Пленники сидели на большом сенном стоге. Связанные прочнющими веревками, скованные страхом они ничего не говорили, старались не шевелиться.
        Чеченцы игрались зажигалками и делились друг с другом пошлыми историями. Все это происходило на глазах у детей…
        - Никогда не смирюсь с мыслью, что работаю на психов! - закричал прикуривающий мулат, - Из слов Джека я понял только, что мы должны дождаться прокурора, а потом что?
        Сообщник напомнил:
        - Возьмем деньги и все…
        - Ты все еще веришь, что нам их дадут? Командир мертв, а эти двое - психи натуральные…
        - А на кого еще работать, если не на Хэлвана? Главари-то мертвы…
        - Да черт с ним, с твоим заработком, черт с главарями! Мне нужна уверенность в завтрашнем дне, и всего-то…
        В кузове бандитского пикапа, припаркованного возле сарайных ворот, стояло море наполненных горючим канистр, а также было полно разнообразного дорожного снаряжения. «Чеченцы» уважали авто не за дизайн, а за функционал и вмещаемость.
        Вдруг к двум отморозкам подбежал еще один в таком же военном наряде и крикнул, что прокурор требует выдать ему одного заложничка. Приказы не поддавались обсуждению. Чеченцы вмиг исполнили волю Фредди Крюгера!
        Ребенка схватили за руки и потащили в соседнее здание…
        - Что ты чувствуешь, будучи приговоренным к острой смерти?
        «Избранный» огляделся вокруг, но ничего не увидел, кроме тьмы, к которой глаза привыкли только через десять минут времяпровождения в безоконной комнате.
        Пренеприятный человек, излучающий тяжело переносимую ауру, пахнул жженым мясом! Во фреддикрюгеровском свитере, возможно, имелось кое-что, символизирующее прокурорское двуличие: зеленый цвет - цвет жизни, цвет природы, он позитивный, сострадательный, такой, каким Фредди притворялся, а красный - цвет агрессивности, нередко ассоциируемый у людей с насилием и кровью.
        - Не надейся, милок! - голос исходил извне, словно принадлежал фантому, демонический, злой, отражающий ненависть хозяина, он мучил слух и в то же время подводил жертву к неминуемой пропасти, - Надежда - сентиментальный предрассудок для болванов, Глен! А отчаяние…
        Послышался звук, напоминающий скрежет. Заложник посмотрел вверх и увидел свисающий над ним тяжеленный котел, из которого спустя пару мгновений вылилась концентрированная кислота…
        Фредди подполз к двери, потратив не сие действие остатки жизненной энергии. Надежда покидала латентного педофила, да что скрывать, он потерял все: возможность объясниться и вновь выглядеть непоколебимым стражем в глазах народа, лицо+кожу на руках+кожу на груди…
        Разумеется, теперь Фредди, некогда прославленный герой Мракана, посадивший за решетку большую часть римской банды, не сможет показываться на людях.
        Отечный овал вместо головы и ящероподобная морда теперь вместо человеческого образа. Пропахший химией костюм следовало заменить на что-то другое…
        Кожа полностью истлела, и виднелись сухожилия, удерживающие нижнюю челюсть в суставе. Фредди рухнул бездыханным скелетом. Но через три минуты случилось нечто, неподдающееся объяснению: «потухшее» тело начала обволакивать розовая субстанция, каждую кость, каждый хрящик. Позже неясного происхождения жидкость затвердела на останках прокурора и стала своего рода новой кожей - розовой, с растопыренными прожилистыми образованиями.
        Это подействовали находящиеся в организме заложника вирусы. Они вернули его к жизни.
        Прокурор, ныне неотличимый от киношного Фредди Крюгера, поднялся на ноги и закричал на весь завод:
        - Страх придет!
        - Меня долго продавали на дисках!
        Из глаз мальчика вылезли лезвия, тело ознобно забилось, на рубашку пролились кровь и содержимое черепа.
        Фредди Крюгер стоял сзади и копался в мозгах беспризорника, срезая куски кожи с затылка.
        - Как тебе этот прием? - спросил он у умирающей жертвы.
        - Порошок, жидкость, ложка, зажигалка, ватка, жгут и шприц. Высыпаю, мешаю и довожу до кипения. Бросаю ватку и через нее, вытягивая поршень, наполняю шприц теплой смесью. Затягиваю руку, вкалываю иглу, вливая в кровеносную систему диацетилморфин. Снимаю жгут и через пару секунд ощущаю сильный выброс гистамина. Слоняясь по пустой квартире, встречаю незнакомца, стоящего в мало освещенной части коридора. Стоит он без движения, пристально всматриваясь в мое лицо. Гробовая тишина, слышно биение лишь моего сердца и его дыхание… - Джек Хэлван сидел на заводе в комнате и притворялся, что мажется героином, но на деле он вводил себе вещество совсем иного типа, нежели наркотик, - Потом ко мне возвращается память.
        Час назад. До неузнаваемости изувечив прокурора Фредерика Кригера, чуть ранее псих испробовал на нем вирус «бешенство», а потом - на себе.
        Скрещивание вирусов бешенства и плесени в человеческом теле дало поистине удивительный результат: Фредерик не просто ожил, но и обзавелся повышенной физической силой, прежде невиданной. Обещая служить своему создателю - Безумному Джеку - прокурор получил задание… потрошить.
        Глен расшиб нос о стол во время падения и, немного подергавшись, навеки застыл.
        Пропахший химией, «подгоревший» садист продолжил работу лезвиями и успешно отделил голову мальчишки от туловища.
        Особняк Спауна.
        Вернувшись в свой родной дом после нескольких отельных будней, Джон взял в руки газетенку со статьей под заголовком «Он прилетел к нам со звезд».
        Там говорилось об огромной популярности Спауна, подвигшего полицию на решительные действия. В статье были приведены высказывания недоброжелателей демона-защитника, осуждающих его методы.
        Отложив газету, Джон усмехнулся.
        - Ох уж эти журналисты, чего только не выдумают!
        В поместье не было ни души. Фредерик отправился за покупками, и Джон решил немного вздремнуть. Объятия Гипноса быстро подхватили его…
        Поэтому-то богач и не расслышал, как кто-то вошел в комнату. Нечто металлическое коснулось его шеи, и вот уже полупарализованный Джон замер, почувствовав резкую боль в висках, мгновенно перешедшую на все тело…
        Все члены онемели, а сердце словно замерло. И только глазами он мог следить за происходящим…
        - Тише-тише, мыши, демон спит на крыше! - прошептал незнакомец, в котором за счет страшных усилий Джон узнал… Антона Белова.
        - Ну что, плейбой, очухался?
        Белов сиял, как начищенный таз.
        - Ты должен помнить эту безделушку! Когда-то я увел ее у тебя прямо из-под носа! Жаль, что в Wayne Enterprises завернули этот проект, отбоя бы не было от желающих заказать кратковременные парализаторы…
        Штука из «ноу-хау» издавала противные писклявые сигналы, действующие на мозг.
        Джон учащенно дышал…
        - Ну, да ладно! Вернемся к нашим баранам…
        Белов подсел к обездвиженному.
        - Ты знаешь, я решил пересмотреть свои приоритеты! Когда Шифер предложил мне ликвидировать тебя, я долго размышлял: делать это или нет? С одной стороны большие деньги, а с другой…
        Он поднялся и стал расхаживать по комнате. Джон следил за ним, не поднимая головы, одними глазами…
        - Бешенство - моя болезнь и одновременна сила! Это - супер-идея, дарующая человечеству шанс вступить в новую эру своего развития, когда миром будут править лишь посвященные!
        «Что-то мне это напоминает…»
        - Присутствие в моем организме самовозрождающегося боевого вируса сделало меня уникальным биологическим созданием - сверхчеловеком! И мысль о потере этой силы буквально сжирала мой мозг, как термиты, что когда-то прижились в бренном теле…
        Джон почувствовал, что постепенно онемение отходит, уступая место очень болезненной ломоте.
        А Белов все ораторствовал.
        - Моя душа давно не вмещается в свою оболочку, она вырвалась из жалких габаритов тела! И теперь я, нет, не монстр, я - Небожитель!
        «К чему он все это? Не ради же самовыражения…»
        - Твои родители дали тебе жизнь на земле, а мне мою жизнь дало Провидение, и я могу распоряжаться ей по своей воле!
        «Уж не рехнулся ли он?»
        - Так что, введя тебе вакцину бешенства, я лишь поделюсь с тобой той великой силой, которая течет в моей крови и, кстати, в крови твоего друга - Джека Хэлвана!
        «Ах, вот в чем дело…»
        - Зло, вырывающееся из моей души, лишь - прикрытие… Ну, хватит! А теперь пододвинься, я хочу присесть…
        Русский бесцеремонно затолкал Джона к самой спинке дивана, а сам уселся поудобнее.
        - Кстати, плейбой, помнишь божественную сагу Шекспира о Ромео и Джульетте? - он достал из пластмассовой коробочки тонкий шприц и набрал в него подозрительную жидкость ярко-желтого цвета, - Так вот, наш Ромео не умер! Как тебе сюрпризик?
        Джон прекрасно понимал, что сейчас произойдет, но сделать ничего не мог…
        - А пока я буду уничтожать мир в образе Палача, Ромео - убивать невиновных и возле их трупов класть черные розы! - Белов резко воткнул шприц в шею парализованного, - Хуже всех придется тебе, плейбой, потому что хуже уже просто некуда!
        Сквозь свое полудремотное состояние Джон укол почти не почувствовал, будто его укусил какой-то залетный комарик…
        - Теперь по твоим сосудам потечет та же сила, что течет и во мне, та же великая мощь! Ты станешь тем, на кого охотился прежде, ты станешь монстром!
        Заразив Вэйна бешенством, русский убрал использованный звуковой парализатор в коричневый кейс и, что-то напевая, преспокойно направился к выходу из поместья. Богач попытался пошевелиться, но, увы, тело не слушалось его, он мог управлять лишь зрачками и мыслями.
        «Окаменевший, я вскоре превращусь в такого же ублюдка, как Белов. Но… Спауну нужно сохранить, если не человеческий облик, то хотя бы человечность. Спаун должен остановить их, подчинить выпущенное ими зло и направить это зло против них».
        Издали увидев Джона в таком состоянии, Фредерик выронил поднос с блюдцем и побежал к хозяину.
        - Мастер Джон! Мастер Джон! - в панике закричал дворецкий, пытаясь понять, что произошло.
        Тот по-прежнему управлял лишь зрачками. Но прошло несколько минут и Спаун смог выдавить:
        - Во мне… - выговаривал он с огромнейшим трудом, поэтому слова шли очень медленно, - Во мне чужой. Нужно провести несколько тестов и очистить кровь от заразы, очистить весь организм. Попроси… Стайлонда.
        - Только он помочь и может. Только он…
        Через полчаса паралич, как рукой сняло, но вот проблему с «чужим» демону-защитнику только предстояло решить. Объяснив главе отдела NEW TECHNOLOGIES всю безсолнечность ситуации, Вэйн принялся ждать ответа на вопрос «может ли современная наука противостоять неизведанным вирусам».
        Стайлонд свою задачу понял, но попросил не дуться в случае провала и немного подождать.
        - Но я не могу ждать. Джек Хэлван похитил детей из приюта, - возразил Спаун, - Их могут убить, если я не вмешаюсь.
        Глава NEW запротестовал:
        - Вероятно, именно на это и рассчитывают враги! Может, они научились управлять тем, что сейчас находится в вашем организме и надеются, что вы к ним придете! Нельзя туда мчаться, не проверившись.
        Стайлонд - знаток всего относящегося к технике и к науке, поработавший почти во всех сферах, за свой еще непрожитый век он столького навидался, что его опыта хватало не на одну горсть ученых.
        - У меня нет времени ждать результатов анализа.
        Ум Ричарда и отвага Джона в комбинации становились одной несокрушимой стеной. Но у и них порой случались разногласия…
        В таких «эпизодах» поклонник хайтека прибегал к компромиссу:
        - Тогда дайте ровно час на изучение вируса. Я попытаюсь блокировать инородные тела в вашем организме. Не обещаю полностью извлечь, но заморозить их, привести в нерабочее состояние вполне выполнимо…
        Обдумавшему все возможные ходы Спауну пришлось согласиться (он мысленно попросил у детворы еще один час) и дать добро.
        - Не дольше, мы договорились?
        Ричард тихо промолвил:
        - Да-да…
        Разделавшись с кучерявеньким Гленом, Фредди вернулся к «чеченцам» за другими детьми, которых спасло сошедшее с небес чудо. Плененный лейтенант полиции Генри Своллс, попавшийся на третьей минуте своего нахождения в Сан-Вэстронд, вызвал у урода дичайший интерес.
        Крюгер снял коричневую шляпу, провел лезвиями по лысому черепу, и на вытянутый язык попала капля крови от образовавшихся на голове царапин.
        - Люблю себя резать! - с наслаждением произнес мазохист, а затем полюбопытствовал, - Кто этот фрукт?
        - Полиция! - выкрикнул один из «чеченцев».
        Фредди посмотрел на отморозка недоверчивым взором:
        - А ты проверял, чтобы утверждать? Или опираешься на мнимую интуицию за отсутствием мозга?
        Подобная манера общения не приветствовалась в преступных кругах, а бывшие шестерки Командира помнили первое правило поведения в банде «не груби соучастнику». Поэтому они напомнили Кригеру:
        - Не забывайтесь, вы один, а нас много. Мало ли, что произойдет…
        - Да что мне угрозы? Меня пулей не возьмешь, ибо я - результат скрещения двух вирусов. Никогда нельзя исключать возможность новой модификации!
        Своллс смотрел на стог сена, всячески уворачивался от хищных уголовных взглядов и старался думать о своей семье - о двух дочерях, о жене - о людях, ради которых он готов горбатиться, рисковать всем, что есть, жить, в конце концов…
        «Эти сосунки еще что-то говорят. Какой стыд».
        - Ооо, мне уже страшно становится… - закривлялся Фредди, а потом мерзко улыбнулся, мерзостнее некуда, - Вижу, мало я вам сроков приписывал, когда занимал должность прокурора! Считаете себя прирожденными лидерами? - он посмотрел на них, на каждого, - Как не соревнуйтесь, но здесь только один ультра-деспот, и это я, естественно…
        Склонный получать удовольствие, как от чужой, так и от собственной физболи девиант продолжил скрести череп:
        - В детстве я боялся вылезти из комнаты, в школе вел себя незаметно, при поступлении на работу настороженно осматривался. А теперь, образумившись, заявляю, к черту эту проклятую лживую скромность, я гений!
        - Ничего в нем нет такого. По виду - просто сошка - сказал Фредди, - Но если вы проверяли карманы на наличие удостоверения и уже точно знаете, что клиент - коп, то пленять не надо было. Сразу мочить.
        Отморозки прикинулись, что поняли приказ.
        …Через час демон-защитник, получивший от Фредерика известие о потерянном ручном компьютере, отправился забрать его. Тот, у кого в данный момент находился девайс, жаждал встречи с его хозяином.
        Попавшее в чужие руки, устройство перешло в поисковый режим, и борец за справедливость самостоятельно отследил сигнал.
        - Ты? - сказал он, приехав на место - в Исторический район.
        Этим бесхитростным вором оказался недавно уволенный из полиции Дэвид Блейк. Он подобрал портативный PC на Бекинсейл, во время стрельбы, где герой выронил его…
        Дэвид молвил тихим и спокойным голосом, как будто ничего не стряслось.
        - Допустим, я. Что-то меняет?
        Спаун не собирался скрывать, что цель его прибытия - «игрушка».
        - Отдай то, что взял.
        - Да мне труда не составит. Я отдам - Блейк вручил блокнотный PC Спауну.
        И хоть ничего не предвещало продолжения беседы, он искренне надеялся на него.
        - Это все? - коп глянул на демона, - Даже не выслушаешь меня?
        - Зачем?
        - Ну, я не знаю… - считая сей момент решающим, Дэвид с исключительной тщательностью подбирал выражения, - Я просто, как и многие другие, слышал, что ты даришь надежду. Это так?
        Спаун сохранил молчание…
        - И если так, то…
        «Это - шанс, последний. Давай же, Дэвид. Стань вторым Спауном».
        - Если так, то и мне ты тоже можешь подарить…
        Несмотря на происходящий в округе хаос, в глубине души Спауну жутко льстило, что хоть кто-то, пусть даже наивный Блейк считает его вестником веры.
        - В чем состоит моя задача?
        «Хороший вопрос».
        - Тебя никто не заставляет делиться амуницией, посвящать в сокровенные тайны. Просто позволь помогать тебе. Неужели так сложно?
        Спаун отвернулся:
        - Дело не в сложности…
        «Должно прокатить».
        Дэвид наседал:
        - В чем же, интересно?
        - В правде.
        - Расскажи-ка!
        - Все, кто хотят как-то помочь мне, гибнут. Не успеваешь осмотреться, а их уже нет…
        «Ого, теперь я и сам разделяю его опасения».
        - Но ведь это их выбор. Не так ли?
        Сердце демона состояло, отнюдь, не из камня и он проникся чаяниями, упованиями Дэвида, который еще с первой встречи показал себя рвущимся в бой оруженосцем.
        Пришел подходящий момент для принятия окончательного решения. И на рассуждения не было времени - на кону стояли детские жизни.
        - Ты дашь мне надежду? Дашь? Я не могу, да и не хочу возвращаться в полицию, где все связано ложью, где законники вместо того, чтобы помогать, творят беспредел! Я устал от лжи.
        «Прошу, не отказывай».
        Спаун внезапно отдалился от мотоцикла, предоставив Дэвиду возможность первым добраться до Сан-Вэстронд.
        - Езжай…
        Коп не поверил в услышанное.
        «Неужели он принял меня?»
        - Куда?
        - Маршрут знать необязательно. Байк сам доставит тебя.
        Дэвид сел на мотик.
        - Заложники - дети. По всей вероятности, несколько. Их нужно спасти…
        - Что от меня требуется?
        - Ждать меня там. Сам не суйся. Если есть пистолет - целься по ногам. Желательно обойтись без убийств…
        - То есть, убивать нельзя?
        - Когда работал в полиции, ты мог это делать, если требовалось. На данный момент ты под моим руководством. Не убивать - священное правило. Хочешь действовать в команде? Соизволь ему следовать…
        - Не вопрос…
        - Иди. Точнее езжай…
        - А можно вопр… - мотоцикл неожиданно завелся и за десять секунд разогнался до ста километров в час.
        Первые мгновения Дэвид боролся с подступающим истерическим припадком, но затем, привыкнув к бешеной мозговыносящей скорости, закричал на всю округу:
        - Йох-у-у-у-у-у-у-у-у!
        Люди, что проходили мимо и видели орущего на Dodle Tomahawk (чемпион среди супербайков) мужика, перекрещивались…
        Проснувшаяся в Дэвиде жажда адреналина опережала жажду жизни, душа вырывалась вперед, и сердечный стук производил шум, аналогичный моторному реву, к которому позже прибавился громкий треск.
        Доехав до шоссе, ездок значительно снизил скорость и в то же десятисекундие слетел с байка, неуютно, но удачно приземлившись на траву.
        «Я должен встать».
        Лихому конкретно подфартило, он мог просто-напросто разбиться, а отделался крохотными ссадинами. Отряхнув испачканные рассыпчатой почвой брюки, Блейк повторно «оседлал» Tomahawk.
        До пункта назначения оставалось каких-то шесть километров. Далее город шел на убыль, заканчиваясь россыпью обветшалых построек.
        Территорию Сан караулили вооруженные отморозки, кои ни капли не напугали Дэвида. Отсутствие планов на будущее, вопрос «как дальше жить, а, главное, на что» не оставляли экс-полисменчику выбора.
        «Только рискуя собой, удастся стать полезным. Только так я смогу реализовать себя. Ничего нельзя бояться, кроме позора, кроме проигрыша».
        Дэвид подошел сзади к охраняющему калитку лысому типу с камнем в руках.
        «Спаун просил не убивать. Это - его правила. Но с другой стороны, если посмотреть, то по-другому никак: я без амуниции, без того, что нужно. Никакого оружия самообороны. Только плохо накачанные мускулы и обилие тяжелых предметов на территории, с помощью которых можно… убить.
        Эх, если б только жизнь являлась книгой - многосюжетным шестисотстраничным романом, меня бы - автора - высекли для удовлетворения оскорбленного нравственного чувства читателя».
        Пока экс-коп шевелил губками, что-то говоря про себя, «чеченец» наставил на него ствол пистолета-пулемета. Но не успел выстрелить, как получил камнем по башке. Не умер, а… схватился руками за пробитую ноздрю, которая теперь обязательно будет выделяться среди старых боевых отметин.
        Ударом локтя в шею Дэвид довершил дело - вырубил преступника.
        «Не убил - и это хорошо. И все же сволочи, похищающие детей для чего-то там, не заслуживают смерти.
        Заслуживают худшего».
        Забрав у мулата УЗИшку, он смело ступил на территорию…
        Вдалеке Блейк увидел здание с открытыми воротами, и чье-то небыстрое движение.
        «Шевельнутся ублюдки - выстрелю по ногам. Но только не в голову, не в сердце. Нужно чтить заповедь героя.
        Если в полиции я и вел себя безрассудно, почти ничего не соблюдал, играл не по правилам, не всегда появлялся и, в общем-то, наплевательски относился к поставленным задачам, то на этой линии фронта все куда строже и мне необходимо исправиться - осознать всю ответственность - экс-полицейский наблюдал за огнями в окнах противоположного дома, задавшийся «зачистить» наиболее близкое к нему сооружение, - Как-то раз я сказал себе, пора взрослеть. Что же это означало? Перестать бегать по клубам, напиваться до беспамятства, вести эгоистический образ жизни…
        Надоело существовать обывателем, которым движут низкие страсти».
        До ворот - пять шагов.
        Ненавистный «чеченец», этот лысый кусок дерьма, издевался над Своллсом, бил его, связанного веревками. Бил кончиком зажигалки по лбу и угрожал насрать в рот. Чертяка приплясывал, кричал, провоцировал в пленнике слезы и… время от времени отвешивал тумаки.
        - Ну, как тебе, коп, такое отношение? Или, мать вашу, все копы такие слабые ублюдки?
        Лейтенант сплюнул кровавую слюнку на сапог своего избивателя и выговорил через десневую боль:
        - Развлекайся, пока есть такая возможность. Полностью насладись, ведь потом…
        Бандюга насмешливо оскалился:
        - Что потом? - он пришел в ярость от словесного самоволия Генри, от его непоколебимости, от его бесстрашия, - Потом получишь пулю, да?
        - Э-э… - Генри увидел, что кое-кто, очень знакомый, стоит в метре от преступника и готовится нанести удар, - Это зависит от того, как часто ты оборачиваешься, чтобы убедиться, нет ли сзади врагов…
        «Что за херь?»
        Мулат не уловил саркастического намека, и… повернулся.
        - Приветствую тебя - сказал Дэвид, и заехал пушкой по лицу, - Конченый ублюдок…
        Он спас Своллса, развязал веревки и спросил, где держат детей. Тот, разумеется, ничего не знал и предложил вместе обыскать территорию.
        - Как ты сюда добрался, сынок? Помнится, личной машины у тебя нет… - лейтенанта заинтересовали подробности появления Блейка на Сан-Вэстронд, так сильно, что он совсем забыл предупредить экс-копа о бегающем поблизости, кровожадном чудовище (бу-га-га-га!!!) в свитерке и шляпе, - Да и уволили тебя, помню… За то, что пил, да?
        Ничего не отвечая, не объясняя, не рассказывая, Дэвид приобнял Генри и произнес:
        - Вас сейчас должно волновать только одно, и это - жизни невинных. Если выйдем сухими из воды, если переживем ночь, будем рассказывать о наших подвигах внукам…
        - О, да - лейтенант добро улыбнулся, не стал угрюмо уворачиваться от объятий, - Не сомневайся, они у тебя будут, поскольку ты еще очень молод…
        - Пойдем, найдем детей…
        - Так точно, лейтенант!
        В здании с горящими окнами Дэвид подстрелил троих «чеченцев», не убил. Генри «отключил» бородатого сторожа, держащего двуствольное ружье.
        По показаниям схваченных преступников заложники находятся рядом. На вопрос Дэвида:
        - Где именно? Сволочь, колись!
        Сторож покачал «башней».
        - Выстрели в ногу - посоветовал Генри, - Тогда расколется быстрее…
        - Я не могу вам ничего сказать! - нежданно-негаданно сторожилу хватили нервные спазмы, - Не могу…
        Увидев появившуюся на его лице бледность, Дэвид прошептал:
        - Почему не можете?
        Сторож посмотрел в сторону узкой, покрытой коррозией двери…
        - Он не позволит.
        - Кто он?
        Не успел бородатый назвать имя тайного «гестаповца», как из той самой двери вышел… кровожадный Фредди Крюгер!
        - Бегите! - крикнул сторож.
        Увидев местное чудище собственными глазами - точную копию персонажа, придуманного режиссером-сценаристом Уэсли Эрлом «Уэсом» Крэйвеном, а до него - Аланом По, Генри и Дэвид принялись бежать.
        - Ах вы, похитители, наведались, забрать сорванцов!
        Старик выкрикнул назло «гестаповцу»:
        - В трех сотнях метрах отсюда расположена огромная серая вышка. Это завод, туда отвели детей…
        И круто поплатился - Фредди полосонул ему по горлу.
        - Кхакхх… - сторож захлебнулся кровью…
        - Заткнись, обрюзгший! Собакам слова не давали!
        Раньше Сан-Вэстронд был вполне себе людным местечком. Это сейчас он, по сути, пустырь с кучей неиспользуемых сооружений. Лишнее место на карте Мракана…
        Вот, что было раньше: почти каждый вечер заканчивался барной дракой, а перед закрытием кафе посетители сползали с высокого крыльца на четвереньках. Зимой снег вокруг огромного амбара, пятнали желтые разводы, весной они оттаивали, и до наступления летнего тепла ядрено воняло слякотью. Но, так или иначе, чистота поддерживалась. А после исчезновения людей все поблекло и пообшарпалось…
        Увы, власти отказались «воскрешать» и реставрировать некогда жилую область. Им показалось это невыгодным, да и опасным занятием, ведь никто доселе не раскрыл тайну мистических исчезновений…
        За Генри и Дэвидом, несмотря под ноги, бежал экс-прокурор. Его замедляли острые ветки кустов, разбросанные банки и бутылки из-под алкогольных напитков.
        - Я уже вижу башню завода! - крикнул Блейк, - Прямо перед нами!
        Своллс:
        - Тоже вижу!
        Дэвид:
        - За нами гонится что-то ужасное!
        Генри:
        - Я знаю! Не говори ничего! Просто беги!
        Заметно прибавив в физической силе, Кригер все равно не мог мчаться как молния, и догнать двух шустреньких полисменов ему не удалось.
        - Идите к Фредди!
        Добравшись до завода, детоспасители обнаружили, что входная дверь закрыта на сверхпрочный замок с ригелем и защелкой. Положение спасла находчивость Блейка, вовремя вспомнившего об одолженном Узи и трижды выстрелившем в замочную скважину!
        - Я освободил путь! Идем!
        Они забежали внутрь и поднялись по металлической лестнице на предпоследний этаж…
        Огромный «кишечник» завода, богатый на развилки, ходы и тупики, напугал копов больше, чем бешеный упырь в костюме Крюгера.
        - Если ж ты потерял ориентир внутри здания - больше полагайся на интуицию - вымолвил Генри. Напарник согласно кивнул и стал внимательно осматриваться.
        «Если дети здесь, то где? На каком уровне?» - Блейк волновался за похищенных больше лейтенанта, так как от успеха в этой миссии зависела его дальнейшая супергеройская карьера.
        Спаун неспроста доверил какому-то «мутному», на первый взгляд, копу, чужие жизни. Вероятно, демон проникся безудержным рвением полицейского, стремлением отвоевывать справедливость в городе, у которого есть все шансы стать светлым…
        Мракан-сити существовал до Безумного Джека, до Билли Ромео, до Лепрекона, до Призрака…
        Останется этот величавый мегаполис, выстроенный на индейских захоронениях, и после них. Но каким будет он? Таким же жестоким, как ныне? Или чуть подобрее за счет общих усилий?
        Копы долго топтались на одном месте, не могли сосредоточиться. Они сомневались, по какому коридору лучше пойти, пока не услышали какие-то отдаленные звуки - чей-то громкий плач.
        Генри был точно уверен:
        - Это над нами…
        Дэвид посмотрел на партнера:
        - На последнем этаже?
        - Угу.
        - Тогда бежим!
        Товарищи-полисмены ликующе обменялись рукопожатиями, повернулись в сторону лестницы и…
        - О, черт. Совсем забыл про него… - чуть наклонился Генри.
        Перед ними стоял Фредди Крюгер, маша перчаткой - своей визитной карточкой - точной копией реквизита из культового фильма Крэйвена. Садист во вред чужой психики шевелил пальчиками, лезвия издавали неприятные, похожие на скрежет звуки…
        Перед тем, как броситься в атаку, маньяк подошел к лестничному ограждению, поглядев вниз…
        - Вы никогда не пытались превратить реальность в сон, чтобы избавиться от груза неприятностей? В Лондоне жил мальчик, который хотел это сделать, но, сколько бы ни пытался, у него не получалось. После каждой неудачи маленький британец ловил себя, что явь не изменишь и прошлое вспять не повернешь!
        Генри предостерегающе притолкнул Дэвида:
        - Идем, скорее - и сделал несколько шагов назад, - Скорее!
        В то время, как лейтенант уже спустился по лестнице, готовый отправиться на поиски детей, Дэвид еще не двинулся с места. Он стоял, застывши, смотрел в одну точку - на Фредди Крюгера, держа оружие и при этом думая:
        «Существует ли более достойное занятие для мужчин, чем пялиться на урода с фиг его знает какой кожей, сжимая в запотевших руках Узи, и на глазах у восторженной публики, в которую входит лишь напарник-коп, лихо отстреливать врагам конечности?
        Или это - максимум, на что я способен? Кто же мне скажет?»
        - Сюда, Блейк, не тормози! - все еще звал Генри, ожидая, что друг последует за ним.
        Но он никак не реагировал на крики.
        «Не зная точного ответа на вопрос, я решил для себя, лично, что лучше так, чем бежать. Бежать в неизвестном направлении…
        Смелая жертва цельнее пустого прожигания. Поняв это, я могу сказать, что я уже…»
        - Не боюсь смерти!
        - Чего ты ждешь?
        Категорически отказавшись от варианта «валить», Дэвид попросил Генри позаботиться о детях:
        - Дальше без меня, я справлюсь! А вы пока найдите похищенных!
        Но Своллс не мог послушаться офицера, не пожелав ему…
        - Удачи!
        «Она тебе понадобится».
        - Что ж! - развел руками Фредди, - Я помолчал, даже дал вам возможность проститься. Начнем первый раунд? - и побежал под пулеград.
        Выпущенные из «израильтянина» патроны семь раз подряд продырявили недругский свитер и «Рубака из Спрингвуда» отлетел на спину.
        Через десять секунд прекратились всякие шевеления.
        «Простите, Спаун. Мне пришлось убить».
        Дэвид размечтался.
        «Все кончено» и уже было подумывал броситься на поиски Генри и детей.
        Но не все мечты исполняются: изрешеченное тело воспрянуло.
        Опираясь на перила, Фредди медленно поднимался на ноги.
        Экс-коп получил совсем не тот эффект, на который рассчитывал - убийца выжил, или ожил…
        «Нужно стрелять еще раз. Спаун, простите» - нажав на курок еще раз, Дэвид сдавленно выругнулся.
        - Черт!
        Закончились боеприпасы.
        - Нежданчик! - крикнул воспрянувший.
        Блейк машинально ухватился за глок и несколько раз пульнул в Крюгера. Нулевой результат при пяти выстрелах.
        «Он что, создан из сверхпрочного металла?»
        Монстр стоит, как стоял, пытаясь засмеяться.
        «Что ж, не о таком конце ты мечтал, Дэвид. Но пора стать мужчиной. Признай, лучшей смерти не сыщешь».
        Блейк выбросил ствол за лестничное ограждение, пригладил волосы, поправил воротник и сделал решительный шаг вперед.
        - Выбирая между собственной шкурой и жизнями тех, кто еще пожить не успел, я определенно выберу их жизни!
        Пока герой пространно выражался, кажется, плюнув на происходящее, Фредди подбежал к нему, и…
        - Меня не убить, потому что я бог во плоти!
        Все четыре ножа плавно вошли в живот доморощенного помощничка Спауна.
        Жертва приоткрыла рот, на пол закапали красные капли.
        Крюгер поднял Дэвида вверх, и еще глубже пристроил свои лезвия, потихоньку прорезающие путь на поверхность через спину умирающего.
        - Как тебе это, а? Правда, незаменимо приятно, когда кто-то невыносимо гадкий копается в твоих внутренностях? Ответь мне…
        Блейк плюнул своему губителю в лицо. Это все, на что хватило силенок…
        - Пока!
        Крюгер выбросил изрядно похудевшего Блейка за ограждение. Тот в полете четырежды стукнулся головой и, неудачно приземлившись, повредил спину.
        Маньяк оглянулся:
        - А второй где?
        Генри шел на непрекращающийся плач, доносившийся сверху. Он поднялся по лестнице и остановился около бетонной двери, посмотрел в круглое окошко из прочного стекла и увидел там заложников.
        Дети паниковали, ревели.
        - Эй! - коп стукнул пару раз по стеклу, - Не отчаивайтесь! Я как-нибудь открою эту дверь. Вас вызволят отсюда! Только не отчаивайтесь…
        Параллельно Своллс волновался за Блейка:
        «Надеюсь, ему удалось расправиться с выродком, или хотя бы сбежать».
        Но и не забывал подбадривать ребят.
        - Главное, не падайте духом. То, что вас нашли, уже хорошо!
        Если говорить откровенно, несмотря на все обещания спасти, лейтенант ни в чем не был уверен.
        «Сюда бы Спауна. А еще лучше национальную гвардию с Джеймсом Фицджеральдом Хорренсом посерединке».
        - Ты даже не знаешь, насколько гротескным может быть Лондон в середине октября! На его узких улочках всегда очень дождливо и пасмурно, нет радости, нет счастья! - Фредди болтал сам с собой и едва среагировал на появление демона-защитника.
        «А?»
        Спаун не забыл выдвинуть условие.
        - Убери свои ножи! И сдайся!
        Крюгер издал раскатистый смешок и левой рукой почесал пузо.
        Ничего не говоря, монстр пошел в нападение! Резко маша перед лицом Спауна лезвиями, он надеялся одолеть его, ведь антагонист не знает, какую «пилюльку» принял прокурор незадолго до своего видоизменения!
        Шустрые ножи слегка порезали костюм в области правого плеча. Герой отшагнул для нанесения удара и исполнил давно заученный прием - подпрыгнув, двинул ногой по подбородку. Враг еле устоял.
        Затем, увидев внизу «прямосмысленно» подыхающего Дэвида, Спаун прыснул маньяку газовым баллончиком и спустился к горе-помощнику.
        - Что с тобой? - Темнок посмотрел на открытую рану, и… все понял, - Держись! Я попытаюсь помочь тебе…
        - Нет! - прохрипел Дэвид, - Уже поздно. Ты же видишь… - веки истекающего постепенно слабели, очи спешили закрыться, - Просто сделай кое-что, хорошо?
        Демон схватил полумертвеца за руку. Это был своего рода знак согласия - обещание, что он исполнит его последнюю просьбу.
        - Говори. Проси все, что хочешь.
        - Говори. Проси…
        Экс-коп истратил последние жизненные силы, чтобы вспомнить, как он называл себя в пьяном бреду.
        - Сделай костюм для меня, такой же, как у тебя примерно, из твердой резины. И куда-нибудь помести его, так, чтоб было видно. Покрась в красный цвет, и назови…
        - Как?
        - Экипировкой Красного Спауна - героя, которым я мог бы стать…
        Дэвид начал заказывать глазки и задыхаться. «Первый» Спаун позволил офицеру умереть в одиночестве, а сам поднялся.
        - Ты! - он показал пальцем на Фредди, - Ты убил невиновного!
        Враги вновь сцепились в яростной битве. Но сейчас мстителя уже ничего не останавливало. Ничего…
        Бывший прокурор отражал удары, как мог. Мутация, и та не спасала от гнева Спауна!
        Это не справедливость, а помесь мести с чем-то, что отдаленно похоже на правосудие!
        Темнок выполнял классические фланговые удары, не позволяя убийце Дэвида даже отдышаться. В ходе битвы Фредди потерял визитную карточку франчайза - Спаун захватил его руку и левой ногой обломал лезвия.
        - Мои ножи! - запаниковал Кригер.
        Прижатый к стене, он получил двойной апперкот, серию лоу-киков, хук через бедро в разрез по голени и сдался.
        Увидев, что противник что-то достает из своего пояса, Фредди произнес приглушенным от полученных травм голоском:
        - Не выделывайся, борец за добро. Хэлван говорил, ты никого не убиваешь. Хэлван знает о тебе больше, чем ты сам знаешь о себе.
        - Людей - нет! - подтвердил Темнок, но с одним «но», - Правда, это не касается мутантов!
        В этот же миг он воткнул в плечи Кри(ю)гера два выполненных в виде чертей с рогами бумеранга и, таким образом, прибил изувера к стене.
        Побежденный, мутант взрычал и злобно оскалился. Но не выкрикнул никакого проклятья. Нажатием кнопки пульта управления боевыми устройствами, прикрепленного к поясу, Спаун активировал механизм, отвечающий за ударные воздействия.
        Бумеранги подозрительно затикали. Как только Фредди обратил на это внимание, случился взрыв и пожар, накрывший гарью половину завода.
        Вокруг все полыхало. Освободив детей, Генри ушел вместе с ними через запасную дверь, где огонь не был столь активен. Половина стены здания обвалилась и раздавила всмятку ничего не подозревающих «чеченцев».
        Лейла, Кертес и Гектор - самые старшие из группы беспризорников взялись присматривать за маленькими Кори и Нэдом. Лейтенант попросил их держаться вместе и не отходить от него.
        Вдруг, совершенно неожиданно спасавшимся загородило путь раскаленное желто-красное свечение, образовавшееся у забора Сан-Вэстронд из-за упавшей вниз бочки горючего.
        Примерно такой же эффект можно получить при смешивании воды с воском.
        Не видя выхода из этой преисподней, Генри встал на колени.
        - Что теперь? - он чувствовал свой косяк перед детьми, которые, возможно, не спасутся, не вернутся в приют, не вырастут и никогда не обзаведутся собственными семьями…
        «Я всего лишь хотел помочь» - Своллс упал духом, стараясь ничего не слышать и не замечать, - «Но, видимо, необдуманными потугами только приблизил, наверное, непредотвратимый печальный исход».
        И это еще было не самое страшное. Оно случилось пятью минутами позже - после того, как пламя окружило беглецов: из «занавеса» вышло ходячее исчадие. Охваченное огнем, ящероподобное создание, чья мутированная плоть островками проглядывалась из-за дырок на изорванном обугленном свитере, медленно приближалось к копу и сжавшимся детям.
        Глаза, из которых пробивалось неконтролируемое компульсивное желание выпотрошить беспризорников, резали больнее хорошо отточенных ножей. Они ясно давали понять, что эта «мразь» - истинное обличие мистера Кригера - живет, дышит, борется со смертью только для одного - чтобы убивать.
        - Оу, можно уже и прекратить это смехотворное притворство! - при взрыве экс-прокурору отхватило ступню, половину правого плеча, кусок черепа и еще много чего, - Думали, Фредди Крюгер не действителен? Вы ошибались! Ведь он сейчас с вами! Он вышел из телевизора! - не хватало целого комплекта частей тела, но, несмотря на эти фатальные лишения, монстр двигался, шел, - Заберу ваши жизни, потом - жизнь Джимми - последнего позорища погрязшей в пороках семьи Кригеров и переубиваю всех первых по старшинству сынов и дочерей Мракана! Заберу назад надежду, которую когда-то дал ему!
        Своллс, всегда отличавшийся смелостью, сейчас боялся мутанта не меньше, чем дети. А, МБ, и больше.
        В момент угасающей надежды, когда все присутствовавшие на Сан-Вэстронд поголовно свыкались с гибелью, в сером из-за туч небе появилась черная птица. Она неслась по воздуху на черных крыльях, не замечая окружающего мира.
        «Что это? НЛО?» - гадал Своллс. Тот же вопрос мучил и детей.
        Летательный аппарат сменил траекторию и повернулся острым клювом к заводу. SS-505 был запрограммирован на уничтожение объекта - бывшего окружного прокурора.
        Сообразив, с какой конкретно целью прилетела «птичка», Фредди поднял обе руки вверх и пафосно выкрикнул:
        - Я вновь воскресну! Этот город - моя личная Улица Вязов!
        От детей и Своллса изувера отделяли какие-то десять метров. SS устремился прямо на мутанта!
        Последний изданный Кригером вопль «я вернусь» померк при втором взрыве, который по масштабу опередил предыдущий и доразрушил сооружение. Разумеется, от самого издавшего не осталось и шляпы! ЛА уничтожил особо опасного преступника, но и пожертвовал собой.
        Через час.
        Спецназовцы держали на прицеле побитых Спауном «чеченцев»; найденышей опрашивали, зашивали им раны, обрабатывали ссадины, осматривали травмы; пожарные работали в полную силу, заливали крышу. Вернее, то, что от нее осталось…
        На место ЧП прибыл комиссар полиции и стал требовать у Генри:
        - Докладывайте! - он был хмур, раздражен, не мог взять себя в руки, - Что молчите, Своллс?
        - Демон вытащил нас из огня. Появился за минуту до того, как взорвались бочки… - дрожащие руки подтверждали лейтенантские показания, - Если б не Спаун, мы бы…
        Адам посчитал, что:
        - Достаточно! Расскажете обо всем завтра, когда хорошенько выспитесь и оправитесь от пережитого… - комиссар вытащил из кармана формы ручку с измятым блокнотом, - Видит господь, вы заслужили право на реабилитацию - и отправился допрашивать беспризорных.
        Генри не поверил во внезапно вспыхнувшее сочувствие мистера Фроста, и задался вопросом, что же растопило каменное сердце? Может быть, отцовская любовь к Алисе, которая время от времени распространяется и на других детей?
        «Может, мне и вправду стоит взять отпуск?»
        Дело шло к рассвету. В небе прорезался розово-оранжевый свет, пожне накрывший весь Мракан-сити. Своллс вернулся к семье только к часу дня, а до этого времени задумчиво куковал в одной из не самых престижных забегаловок на окраине и пил бренди…
        ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
        Ветеринарная клиника у теннисной площадки на Хэллоуин-стрит подверглась нападению Безумного Джека. Двадцатисемилетний врач-ветеринар Джеффри Эванс дежурил этой ночью. Оставаясь без дела, он просматривал разномастные журнальчики, играл в гонки на PS2, общался по сотовому с родственниками.
        Работа кажется малиной, когда в твоем распоряжении имеется целый арсенал способов развлечься.
        Отбросить газету и выйти в коридор Джеффри заставили резкие звуки, которые с каждым пройденным мигом становились все более нечленораздельными, превращаясь в чье-то поскуливание. Дежурный вспомнил о шести представителях китайской породы «мопс», занесенных в клинику из-за проблем с дыханием и учащенного сердцебиения.
        Осмотрев помещение от и до, доктор приставил ладонь ко рту и беззвучно молвил:
        - Боже…
        Его поджидало не очень приятное зрелище: один из мопсов дожирал останки пожилого стаффорда, откусывал пальчики. Другие китайцы расселись по углам комнаты, безостановочно рыгая, облизывая кровавые губы.
        Зачертыхавшись, Джеффри не мог поверить в увиденное: все остальные клетки, как и клетка бедняги стаффорда, были с перегрызенными прутьями и с грязными останками внутри.
        Товарищу ветеринару не повезло повстречаться с императорскими собачками, которых издавна держала знать. Мопсы командно накинулись на Джеффри и за полтары минуты неравной борьбы буквально заели его.
        - Это что-то с чем-то!
        Из соседней комнаты донесся смех психопата, вводившего вирус «бешенство» последнему мопсику…
        Четыре часа дня.
        В огромной высотке отключили свет, и раздался громкий голос дьявольского шутника - Безумного Джека. Все, кто находились внутри, невольно занервничали, почувствовали неладное.
        - У розы лепестки красные, у фиалки - голубые. Вам меня не победить, потому что вы тупые!
        - Ваши жизни смешны до ненужности, а точнее не нужны до смеха! Жалки, бесполезны. Да вообще, зачем вы все живете? Но посмотрим на ситуации с другого угла обзора, с более позитивного угла. Шо мне вам подарить на Рождество, люди? Магия взрывов, пиф-паф, игра в освобождение - все это входит в единый пакет услуг. Хотите его приобрести?
        Хоть Хэлван и задал вопрос, выбора никому не оставил. В помещение забежали вооруженные громилы и приказали всем улечься на пол. Для лучшей послушности они застрелили секретаршу и одного клерка.
        - Ой! Я уже заказал пакет. Ваше согласие не потребуется…
        Три часа ночи.
        Спаун сорвался на «реактивном» мотоцикле из ворот своего грота.
        - На связи, мистер Вэйн! Небоскреб биржи на Блэк-стрит захвачен людьми Макса Шифера. С ними Джек Хэлван. В настоящий момент бандиты концентрируются на площадке сорокового этажа здания! - Ричард Стайлонд был, как всегда, немногословен.
        - Для того чтобы попасть туда кратчайшим путем, минуя шиферовских громил, вам следует воспользоваться вентиляционным лабиринтом! - это сообщение Спаун получил уже на подъезде к той самой Блэк-стрит.
        - Есть иной способ добраться до Хэлвана?
        Мститель резко ударил по тормозам, и сверхмощный «кавасаки» замер, как вкопанный. Джон прислонил ладонь в кожаных крагах к глазным прорезям маски и увидел в свете прожекторов черный фасад биржи.
        - SS-1024! - ответил всезнающий Стайлонд.
        SS-1024 - компактный боевой летательный аппарат, с виду напоминающий футуристические конструкции в стиле Антонио Сант'Элиа, был создан в спецотделе NEW TECHNOLOGIES корпорации Wayne Enterprises и предназначался для краткосрочных крутовиражных полетов.
        1024 - улучшенная версия погибшего SS-505 с более высокими скоростными параметрами.
        Комиссар Фрост поручил лейтенанту Своллсу наблюдение за действием спецназа, проводящего операцию по спасению заложников, которых удерживали в здании биржи.
        Темнок решил переговорить с Генри перед очередным вмешательством в процесс задержания. По традиции.
        Лейтенант радостно воскликнул:
        - Хорошо, что ты пришел. Как задумал действовать?
        - Не все так просто! С Хэлваном просто не бывает! - предупредил мститель.
        - Учитывая, что в его распоряжении находится вся банда Шифера? Это очевидно…
        - Они не собираются стрелять в пленных. Псих что-то задумал, что наверняка связано со мной. Я бы посоветовал отозвать спецназ…
        Лейтенант дернул плечами:
        - Боюсь, у меня нет таких полномочий.
        - А жаль…
        Через четверть часа «модуль» был доставлен. Им-то и воспользовался Спаун, за мгновение переместившийся на крышу здания биржи.
        Оставив аппарат в автономном режиме, он спустился на нужный этаж, по пути вырубив троих шиферовских головорезов…
        Хэлван нисколько не удивился внезапному появлению «старого знакомого».
        - А! Ты уже здесь, Темнок? Я весь трепещу от волнения! - злодей картинно задергал пальчиками и наклонился к трем сидящим у его ног перекормленным мопсам.
        - Фас, мои церберы! Скушайте дяденьку!
        Неуклюжие, тяжело дышащие безносые моськи с трудом поднялись и лениво потрусили к Спауну. Причем, как успел заметить демон-защитник, с их челюстей стекала пенистого вида слюна - явный симптом какого-то заболевания. Как оказалось в дальнейшем, собак заразили неким биологическим оружием - вирусом с кодовым названием «бешенство».
        - Ну-ка, хрюшки, шагом марш,
        Розовые тельца!
        Покрошите-ка на фарш
        Этого пришельца!
        Стихотворное напутствие Джека ничем не помогло воинственным мопсам. Спаун живо отключил их электрошокером.
        - О, нет, только не это! - трагически ломал свои руки безумный комедиант, - Ты убил моих братьев, Темнок!
        В следующий момент в руках Джека оказалась железная арматурина, с которой он яростно бросился на противника. Но и это нападение было отбито играючи…
        Вот тогда-то и произошло то, чего Спаун даже представить не мог! Джек раскрыл рот, и… фиолетовое щупальце, чем-то напоминающее каракатицу, вывалившись наружу, разорвало его ротовое отверстие, да так, что треснула и сама голова, и стало с шипением приближаться к нему! Тело Хэлвана содрогалось от конвульсий, кожа с обезображенной головы повисла струпьями, а глаза налились огненно-красным металлом…
        Тварь, скрывавшаяся внутри злодея, существовавшая с ним в некоем страшном симбиозе, стремительно увеличилась в размерах! Спаун не стал дожидаться, когда она начнет атаковать. Три совершенных спаунранга, один за другим, обрезали кольца щупальца!
        Нечеловеческий вопль вырвался из утробы монстра, и Джек «взорвался», обдав Спауна отвратительного запаха смесью крови и желтой слизи. Но еще сильнее его удивило последующее! По мере растекания этой жижи Джек, а точнее, то, что от него осталось, начинало релаксироваться, постепенно возвращаясь в человеческое обличие…
        И вскоре Джек Хэлван, живой и невредимый, стоял перед Спауном в своем естественном обличии, по лицу его по-прежнему блуждала все та же самая безумная улыбка.
        - Жизнь - нереально забавная штука! А ты согласен с этим, Темнок?
        Пока Спаун тряс шутника, спецназ пробрался внутрь здания и обезоружил первых попавшихся громил. Преступники, что успели забежать в лифт, привели бойцов прямо к заложникам, и те, расстреляв троицу вооруженных, связались с комиссаром.
        Далее, получив приказ продолжать поиски, бойцы отряда быстрого реагирования поднялись на сорок пятый этаж, где, по словам схваченных бандитов Шифера, таились их подельники.
        - Смотри на этот город! - Спаун стукнул недруга по челюсти и развернул его в сторону окна, - Ты думаешь, что проживающие в нем, миллионы людей, все они такие же гнилые, как ты?
        Джек по привычке закривлялся:
        - Да! Прямо так и думаю!
        - Знаешь, дружище, в каких только экзотичных местах я не побывал за свою нелегкую! Ху-ху! И в грязном летнем лагере, и в приюте, и в психушке…
        Не сдержав нахлынувшего гнева, мститель схватил Безумного Джека за ворот куртки и круто отшвырнул в сторону окна. Джек пробил собою стекло и полетел с высотки…
        «Могу поступиться принципами, могу стать убийцей, но тогда я перестану быть собой. Перестану быть Спауном».
        Произошло нечто невообразимое и абсурдное, но утвердившее за Спауном звание героя - он спас своего злейшего врага от верной смерти. Спас, несмотря на все совершенное им зло. Летя вниз, хохотунчик повис в воздухе. Теперь он рассматривал мстителя, привязывающего прочную веревку к одной из опор, сверху вниз.
        Закончив, демон-защитник признался Хэлвану:
        - Нет, я не могу отпустить тебя…
        Эта символическая сцена чудилась лучшей театральной постановкой. «Черное не может быть жить без белого, добро не может жить без зла, ведь без зла не было б добра!»
        Джек висел вниз головой, видел кучу крохотных огней, слышал отдаленные звуки, похожие на голоса людей, на машинный рев. Взъерошенные волосы психопата трепались на ветру, а изо рта брызжала «желтая слюна» - слизистое выделение остатков кокона, из которого вылупился монстр, уже уничтоженный внутри психа.
        За что самый гениальный преступник Мракан-сити ненавидит людей?
        Они суетятся, не замечают, как предают друг друга, тратят уйму физических и внутренних сил на пустой заработок, забываются, обзаводятся комплексами и сходят с ума, показывая миру свою истинную сущность лишь под конец.
        Их природа вызывала у Хэлвана только отвращение. Океан наивных глупцов, жаждущих занять свое место под солнцем, место потеплее. В людях нет доброты, либо доброта наиграна, но, самое главное, в них нет ни капельки чести, за что можно было бы не «смеяться» над ними.
        - Ты в натуре такой благородный и неподкупный, шо не убьешь меня после всего вытворенного дерьма, которое за век не уберет самый мастеровитый поломойщик? - спросил Джек.
        Спаун ответил:
        - Да.
        Джек спросил:
        - Ты не тронешь меня, даже если я наведаюсь в твое расчудесное поместье и порешу дворецкого? Найду оставшихся близких, если таковые имеются, в чем сильно сомневаюсь, и убью их? Т-ты… ты все равно не позволишь мне грохнуться? И сам не грохнешь меня? А если вздумаю после убийства дворецкого и твоих близких покончить с собой, не дашь мне, а?
        - Да - ответил Спаун…
        - Ты сейчас серьезно?
        - Да…
        На основе гротескных высказываний злейшего врага Джек вынес логичный вердикт:
        - Ты не завалишь меня, потому что веришь в существование верховной справедливости, потому что зациклен на своей якобы неоспоримой правоте, ну, а я не мочкану тебя, потому шо с тобой безумно ржачненькоооо! Я думаю, мы с тобой обречены вечно сражаться за сердца!
        Демон не согласился:
        - Мечтай! Ты навеки отправишься в психушку!
        - А, нет! - возразил уже Джек, - Не меня одного ждет жизнь в дурдоме! Скоро камер в замке не хватит, если люди не прекратят сходить с ума!
        Демон храбро боролся с попытками шутника сломить веру народа Мракана, не кулаками, а языком отстаивал позицию - дипломатия - дань уважения предшествующим традициям и поколениям, когда мужчины еще старались победить врага интеллектом и силой духа.
        Демон смотрел на психа и не чувствовал злости, только жалость…
        - Они доказали тебе, что, по-прежнему, несмотря на все последствия Депрессии, готовы верить в добро!
        - Пока их товарищеский дух окончательно не сломлен! - Хэлван не унимался, он «приготовил» для Темнока еще один «пирог» и произнес то, что его чуть было не «выбило из строя», - Пока они не услышат и не увидят настоящего Билла Бэйлондса, и не оценят все то героическое, шо он сделал!
        - А-х-а-х! Ты же не думал, шо я буду рисковать задницей проиграть тебе в ночном батле? Неееетушки! Тебе был нужен сектор-приз! Шо ж, мой выбор пал на Уилла!
        «Нет. Билл…»
        - Что? Что ты сделал?
        - Я? Я… - Джек с трудом сдержал смех, - Спровоцировал стихию, опасную для молодоженов, направил Билли на путь истинный! Убивая девушку богатенького щеголя, как там звали эту шлюху, я, прежде всего, оттачивал мастерство дальнего боя, чтоб уметь с одного выстрела поражать сразу несколько целей!
        Спаун «съедал» каждую выходку психа, провокации которого - инструмент садистских изощрений, коверкающий душу слабовольных, как дьявол-искуситель.
        Перед очередным прощанием со своим «злейшим врагом» Хэлван намекающе пропел:
        - Сущность Рокс нежна, прелестна! Но ныне смерть - его невеста! А, значит, кровь затопит мир, творец которого Шекспир! - и понесся гомерический хохот вперемешку с дикими воплями, - Уа-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
        Давясь смешками, Хэлван не заметил, как демон удалился. Его место заняли бойцы спецназа, передавшие комиссару «объект у нас на прицеле».
        В ту же решающую минуту Джеки прекратил хохотать…
        На другой части Мракана.
        Генри Своллс никак не мог дозвониться до семьи. Каждый раз, набирая номер жены, он слышал одни и те же длинные гудки.
        «Почему ты не берешь трубку?»
        И все бы ничего, да вот только проклятая интуиция подсказывала, что не все так просто. Предчувствие беды, или что-то, близкое по смыслу, мучило копа.
        Генри надеялся услышать голос любимой Ченс, надеялся больше двух часов. Чтобы напрасно не травить себя, он решил на время выбросить из головы опасения относительно безопасности близких и в гармонии дождаться конца рабочей смены.
        Вернувшись в полицейский отдел, Своллс почувствовал вибрацию сотового телефона. На дисплее отобразилось имя супруги.
        «Слава богу».
        Лейтенант с радостью приставил мобильник к правому уху:
        - Але, дорогая, как ты?
        Но ответила ему отнюдь не супруга. А кое-кто другой.
        - Слова любви немеют при разлуке!
        Несмотря на выдвинутое похитителем условие не брать оружие, Генри запасся сразу двумя стволами. Затем сел в машину и отправился по указанному адресу - заброшенная железнодорожная станция в семи километрах от центра города.
        «Только бы с ними ничего не случилось».
        Лейтенант волновался столь сильно, что каждую секунду утирал со лба пот.
        Тем временем Билли Ромео удерживал семью копа на станции - на том самом месте, где потерял возлюбленную. Ченс, будучи взрослой, паниковала сильнее дочерей, которые больше недоумевали, чем боялись.
        Фирменный прикид «грустного маньяка» - черный пиджак, бабочка, аккуратно сидящая на голове цилиндровая шляпа, черно-белые оксфорды, напоминающие о немом кино и черно-белых фотографиях. Нарядившись, Уильям намеревался помучить Своллса, убив его близких. Но для начала он вволюшку поиздевается над Ченс и ее малютками - Энди и Шарил.
        - Будешь зачитывать жертвам мои сложные размышления на тему любви и дружбы! - Джек Хэлван вручил своему помощнику по убийствам Уильяму четырехаформатные листы с плотными абзацами посередине, - И шобы красиво зачитывал! Это я придумал, а не какой-то там Шекспир распиаренный!
        Грустный маньяк с исключительным трепетом и торжеством произносил философские излияния Хэлвана, будто уставал от длительной работы непарным выростом дна.
        - Ложь - пыль для глаз, бьющая в самые зрачки. Наглая ложь в глаза. Не та ложь, когда ты случайно с кем-то переспишь и не хочешь обидеть партнера знанием о правильном сексе, не тот случай, когда тебя попросили не рассказывать о похождениях, а как раз тот, когда просили рассказать и обещали все простить. Кроме убийства с грубым пробуждением был затеян скандал среди ночи. Был в ответ просто облаян, скандал смазался в дерьмо. Утром сидели на кухне, как ни в чем не бывало, и строили друг другу невинные лица…
        Ченс заметила, что их мучитель нервничает во время чтения вслух. Это же заметили и девочки.
        - Я раздумывал, могу ли это простить. Думал над этим, и искал слова, чтобы оправдать ее, так как она не удосужилась даже признать за собой, какую бы то ни было вину. Но затем меня поразил удар в самое сердце, и она сказала мне, что все знает обо мне, она нашла труп собаки в шкафу и ударила меня по щеке! Плюнула в лицо и сказала, что собирает вещи! Что тот парень в нашей постели был приглашен для того, чтобы такой маньяк, как я, от нее отвязался!
        Билли дергал руками, пытаясь походить на ожившего Педролино из итальянской комедии дель арте - Пьеро.
        - Я, конечно, не думал об убийстве. Мне б еще и зверя наохотить, и купить тряпичную куклу, сдав в магазин… - монолог Ромео прервался с появлением на станции вооруженного Генри Своллса, приставившего пистолет к затылку похитителя его семьи.
        - Просто скажи, что позволишь мне их забрать, Билли, и я не буду стрелять.
        Маньяк подчинился, но сделал это для хитрости. Когда коп убрал глок, Билли встал на ноги и достал револьвер.
        - Мертвого внутри, меня не пугает смерть плоти! - и приказал Генри сесть рядом с семьей.
        Через минуту он зачитывал уже троим, взяв другой лист.
        - В этом моя основная беда - я не умею взять за волосы и бить головой об стол до полного взаимопонимания в тех ситуациях, которые своей тяжестью, а главное, отсутствием правовых норм, их регулирующих предполагают подобную реакцию. Я все же считаю, что…
        - Хватит! - внезапно послышался голос демона-защитника. Спаун вовремя прибыл на станцию, - Отпусти их, ведь эти люди ничего тебе не сделали! В смерти Роксаны виновен Джек Хэлван, а не они! Убив их, ты ничего не добьешься!
        Билли мысленно запаниковал, но виду не подал, предпочел скрыть страх.
        - Если воздавать каждому, никто не избежит кнута! - шизофреник не говорил своим языком, а брал подходящие по смыслу цитаты драматурга. Иногда нарочно изменял их, - Нет повести печальнее на свете, чем обо мне и о девушке моей…
        - Ее убили здесь, ты помнишь это, да? - Спаун посмотрел на рельсы.
        Потом - на Билли.
        - Помню, да…
        - Твой кумир говорил, следуй голосу ума. Ты помнишь, чьих рук это дело? Знаешь Джека, а?
        - Что убил Роксану? Знаю…
        - Направь оружие на тех, кто виноват, а невиновных отпусти. Так станешь ты мудрее, чем сейчас…
        - Что, прости? - Билл Спауна не слушал. Не слышал или не хотел, - Сколько благородства, а все-таки бездельник! Немного изменить цитатку и получится - бесцельно.
        - Они не виноваты… - раз за разом повторял Темнок.
        Ромео возразил:
        - Неправда! - он имел собственное представление о справедливости, - Хэлван - исключение. Почему его я смерти не желаю, вам понять не суждено. Просто он стихия, вами порожденная. Несправедливо наказывать животных за любовь к свободе. Пес, что с поводка сорвался, ни в чем не виноват. Загрыз - потому что хотел есть. В таких ситуациях хозяина карать вернее!
        - То есть, правильно я тебя понимаю, эти дети виноваты в существовании Безумного Джека?
        - В той степени, что и ты, о, рыцарь ночи.
        - Они родились позже него. С чего им быть виновными?
        - Бескомпромисс и наше отражение, Джек существует в каждом. Просто в ком-то его больше, как во мне сейчас, возможно…
        Застряв в сумраке сомнений и тоски по прошлому, Билли на время позабыл о пленных. Это дало им шанс. Своллсы начали медленно подползать к ногам Темнока.
        - Она была той самой прекрасной Джульеттой, героиней трагедии Шекспира. Бедняжка ждала помощи, но никто не появился. Никто не пришел. Я задаюсь, почему? Неужели и впрямь Джульетта по сюжету должна умереть?
        В каждом из нас сидит Джек Хэлван, когда приходит ненависть.
        Спаун ничего не предпринимал. Пока. Он был уверен в Бэйлондсе, был уверен в том, что у парня получится преодолеть навязанную психопатом ненависть.
        - Но если Роксана - Джульетта, то и меня можно назвать как-то иначе. Например, Ромео…
        - Направь пушку на виновных - повторил Спаун, - А лучше отбрось ее. Ты кто угодно, но не подонок. Я вижу, убивать ты не хочешь.
        Мы можем уподобиться Хэлвану, если не будем сопротивляться.
        Как буря после недолгого затишья, Билли схватил одну из дочерей Генри и Ченс и приставил пистолет к голове девочки.
        Спаун приказным тоном:
        - Отпусти!
        Борьба с собой сложнее, чем с кем-либо!
        - Нет! - крикнул Генри, - Пожалуйста! Не убивай… - и капнула отцовская слеза, - Ну, хочешь, я встану перед тобой на колени и попрошу еще раз?
        Последовала очень трогательная сцена: забывая о всякой гордости, полицейский встает на колени и протягивает руки.
        - Прошу, отпусти…
        Хэлван хотел доказать, что даже самые хорошие люди могут пасть.
        Для возвращения жалости не понадобились ни скоропалительные рассуждения, ни очередная дискуссия с Темноком. Что-то теплое отозвалось в очерствевшем сердце, и, всплакнув, Билл убрал пушку.
        - Прости, Джульетта, я не смог…
        Слезы испортили грим.
        Он был неправ.
        - Папа! Папа! - не колеблясь, Энди кинулась в родительские объятия и, радостно ликуя, пообещала больше никогда не попадать в опасные ситуации.
        Ровно через десять минут Своллсы в неполном составе, Ченс, Энди и Шарил уехали на такси. Женская составляющая семьи надеялась забыть о пережитом кошмаре.
        Билла отвезли обратно в Антнидас. Но для него все могло повернуться куда плачевнее, если бы Спаун не попросил Генри о молчании - чтобы ни одна живая душа не узнала, что сбежавший пациент угрожал его близким расправой. Не сразу, но лейтенант согласился.
        Четыре часа ночи.
        Уйму времени сообщники топтались на одном и том же месте. Оба не находили слов для описания случившегося. Молчание прекратилось, стоило полицейскому изъявить о желании поехать домой.
        - Ты герой. Настоящий - он не мог не отблагодарить мстителя за то, что тот совершил, - Прости, что ранее сомневался.
        Но Спаун был кое в чем не согласен:
        - Ваши сомнения были верны. Мне далеко до сего определения…
        - Почему? Ты спас нас…
        - Потому что…
        Спаун взял в руки слетевший с головы цилиндр, отряхнул и прижал к резиновой груди.
        - Билли - вот, кто настоящий герой.
        Недоумение лейтенанта не прошло:
        - Что? - а усилилось, - Повтори, что ты сейчас сказал.
        - Я сказал, что… - демон мог повторить это хоть сотню раз, ему было несложно, - Билли герой.
        БОЛЬНЕЕ ВСЕХ ПОТЕРЬ ПОТЕРЯ ПРИНЦИПОВ. ТОЛЬКО ПОЭТОМУ МЫ НЕ УБИЙЦЫ.
        Генри кричал:
        - Но он подвергся, он подвергся злу, а ты нет! - крикнул Генри, - Так почему он герой?
        А Спаун продолжал сжимать шляпу:
        - Уильям играл по-честному, как играет каждый из вас. Я поставил барьер вокруг себя, поэтому в мою душу не смогла просочиться тьма. Не факт, что я смог бы ее изгнать. А Билли… - хоть его мысли и мало б кто понял, он говорил так, как думал, - Просто Билли, Билли Ромео, неважно, не ставил никаких барьеров. Но он смог изгнать тьму, когда та проникла и попыталась забрать все хорошее, что в нем было. Это могут только герои…
        - Биллу будет нелегко, но, я уверен, когда-нибудь он выйдет из Антнидаса и начнет новую жизнь.
        Под влиянием спаунской философии Генри повторно произнес свое обещание:
        - Я никому не скажу, что здесь было. Никто не узнает.
        - Не говорите. Ведь Хэлван только этого и ждет…
        - Чего хочет псих?
        - Доказать, что все люди гнилые. Но сегодня он проиграл…
        - Ромео победил Джека…
        ГЕРОЕВ ПОМНЯТ. ГЕРОИ БЕССМЕРТНЫ. ГЕРОИ ВЕЧНЫ.
        В темных гротах, что располагались под поместьем, стояла экипировочная капсула, в которой красовались три костюма.
        Один принадлежал хозяину пещеры - Спауну - черный, с красным символом на груди, сделанный из резины и кевлара, второй - напарнице Спауна - Призрачной Тени - кожа плюс латекс и третий костюм напарнику Спауна - Красному Спауну - он представлял собой окрашенную в красный цвет, в остальном же точную копию костюма хозяина.
        - Мастер Джон, вы уверены, что это того стоило? - подскочил Фредерик.
        Спаун вспомнил слова Дэвида, его пожелания, его взгляд, его рвение…
        - Ты дашь мне надежду? Дашь? Я не могу, да и не хочу возвращаться в полицию, где все связано ложью, где законники, вместо того, чтобы помогать, творят беспредел.
        И только тогда дал ответ:
        - Полностью.
        СПРАВЕДЛИВОСТЬ НАСТИГАЕТ, КОГДА МЕНЬШЕ ВСЕГО ЕЕ ЖДЕШЬ.
        Тюрьма на Эсайберс-стрит.
        Подкупленные Борисом охранники открыли камеру Джерси.
        - Вы чего, ребята?
        Немного «постучали» по нему и повели к выходу.
        Из припарковавшейся на территории машины вышел Борис и напомнил своим людям об одном непримечательном гараже, «расположенном здесь неподалеку».
        - Что ты задумал? - спросил Джерси.
        Инициатор проигнорил вопрос…
        Как только заключенного швырнули внутрь, гаражные ворота стали закрываться.
        Все, что молвил Борис:
        - Сдохнешь от голода.
        Баллук остался одинешенек, в темноте, без воды и… без пищи.
        …
        Спаун не просто защитник. Спаун - тот, кто дарит надежду. Луч света в темном царстве, облаченный в рыцарский доспех!
        Тьма умеет думать, умеет выбирать. И не всегда она выбирает путь зла.
        Ромео, Палач, Лепрекон, Джерси, Крюгер и Джек - все бессильны против квинтэссенции добра. А все потому что он - демон-защитник.
        Сага о нем не имеет конца…
        КОНЕЦ.
        - Да чтоб мне чокнуться с этими пропеллерами, ма! Она там, что, совсем спятила?
        Воспитатель приюта для беспризорников Эндрюс на Эсайберс-стрит Дэйв Браун, который называл себя «Рэймоном Саласаром» сидел в столовой и обсуждал с одним из мальчишек дальнейшее развитие «черного бизнеса».
        - Я, конечно, понимаю, предкам будет тошно без своих мальков, а если узнают об их смерти, то и вовсе худо… - придурковатый с виду, Дэйв пытался запихнуть в рот целый гамбургер, не боялся подавиться, - Но мамашина подруга, будь она проклята, сегодня приходила к моему сыночку и говорила, что сыночек мой, чье имя нельзя произносить вслух, если не хочешь всю оставшуюся жизнь проваляться в коме, просит еды!
        - А кто ваш сын? - мальчик смотрел на дядю Дэйва, как на сумасшедшего. Детское чутье не обманывало, «Рэймон», действительно, был очень болен.
        - Большая куча дерьма, распластавшаяся по стенкам банного комплекса! - бесноватый воспитатель подпрыгнул на стуле, - Знаешь, сколько старинных пенсов я отдал, чтобы отвоевать земельный участок?
        Ферма Брауна. Тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год.
        Усталый от вечной возни в сарае, Дэйв выбрался на воздух и пообещал хозяйственной «ма» придти на обед.
        Показательный хлебопашец и труженик собрался чинить поврежденную во время грозы крышу. Для этого дела он вооружился молотком и гвоздями.
        - Ты бы тронулся рассудком, малек, если б покорячился с моё! Я все обустроил. Всё! А эти суки пытались с меня бабки сорвать, прикидываешь? - чем дальше они общались, тем противнее становилось мальчишке. Он еле сдерживался, чтобы не сделать замечание Дэйву. У того и ротового отверстия валились спагетти, капли кетчупа пачкали фартук.
        - Не писай в трусишки прежде, чем протрезвонит колокол. У меня есть решение сразу всех проблем! - Саласар положил на стол стеклянную банку, внутри которой ползала загадочного вида субстанция, черная, мерзкая, размером чуть больше букашки, но живая и очень активная.
        - Что это такое? - мальчика окутала дрожь. И неспроста. То, с каким интересом бывший фермер следил за реакцией воспитанника, по-настоящему пугало.
        - Это плесень!
        - Она опасна?
        Саласар захихикал:
        - Пальчик засунь и узнаешь! Какой же ты смешной у меня…
        - Плесень та, о которой говорили в школе?
        - Не, эта не та плесень! Этой был угощен твой похититель. Фредди Крюгер, кажется… эээй, так звали полосатого дяденьку с красивой мордочкой?
        - Он мертв… - сказал мальчик, - Его убило черным самолетом, я видел…
        Лицо Дэйва расплылось в коварной ухмылке:
        - Он живее всех живых, малек.
        - Разрешите войти?
        Доктора Арнольда Стромвелла, тщательно изучавшего анализы последнего посетителя, побеспокоил голос комиссара Фроста. Тот был с виду усталым, измотанным, круги под глазами говорили о трехсуточном недосыпе.
        - Входите… - да и сам доктор Стромвелл не проявил и грамма оптимизма, приняв Адама, - Показывайте, что у вас там.
        - Хорошо - Фрост разделся до торса и показал Арнольду нарост, о котором говорил еще на прошлой неделе.
        Нарост вырос и видоизменился. Теперь это был не красный прыщик, а что-то такое, при виде чего Арнольд едва не побежал в туалет.
        - Каковы результаты?
        - Если вы утверждаете, что оно с вами разговаривает, делится эмоциями, то… Все намного хуже, чем я думал.
        - Погодите - Адам привстал, - Что со мной, скажите? - и закричал, - Я умираю, да? Умираю? Черт, не молчите!
        - Я не знаю - с тяжестью на сердце признался Стромвелл, - Нужны еще анализы. Требуется дополнительное обследование…
        - Так делайте!
        Доктор снял очки, словно готовясь к чему-то ужасному, и уставился в пол:
        - В любом случае понадобится операция, и это так просто не вырезать. А учитывая, что эта штука растет с каждым днем, то…
        - И что это значит? - сознание комиссара пронзила страшная догадка, - Это значит, что человек, который изнасиловал мою дочь, испортил ее психику, теперь делит со мной одно тело?
        Пока они обсуждали вопрос о дальнейшем лечении, «недуг» на спине Адама проснулся. Этот нарост - мертвенно бледное лицо, вместо привычных ноздрей - узкие змеиные щели и глаза, красные, свирепые:
        - Рано сдаваться, мы еще остановим пандемию. На корню! - произнес Фредди с особой зловещностью.