Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ЛМНОПР / Палей Абрам : " Убийство Инженера Днепрова " - читать онлайн

Сохранить .
Убийство инженера Днепрова Абрам Рувимович Палей
        # Недалеко от Москвы обнаружено тело инженера Днепрова, работавшего на заводе электрической арматуры. Рядом с телом были найдены остатки необычного аппарата…
        А. Р. Палей
        Убийство инженера Днепрова
        Фантастический рассказ

1
        Труп инженера Днепрова обнаружен был рано утром в нескольких стах метров от полотна Казанской железной дороги, на третьей версте от Москвы. Днепров был убит ударом ножа в шею и истек кровью. Орудие убийства - раскрытый перочинный нож - лежало тут же, в луже крови. В нескольких шагах от трупа был найден странный предмет: сбитое из тонких досок и покрытое снизу плотным слоем лака круглое днище, имевшее два метра в поперечнике, с грубо сколоченной из тонких досок скамьей посредине. К этому диску, повидимому, было приделано нечто в роде палатки из плотного и тоже покрытого изнутри лаком холста. Но от него оставались только клочки у самого диска, остальной холст не был найден, трава кругом была примята ногами нескольких человек.
        Заработала было розыскная машина, вытребовали из города агентов с ищейкой. Но оттуда ответили, что нет никакой надобности в розыске: утром того же дня к следователю явился сосед по квартире и коллега убитого, инженер Евгеньев, и заявил, что он и есть убийца. Следователь предложил ему дать точную картину убийства и об'яснить его мотивы. Евгеньев улыбнулся, сощурил близорукие глаза под пенснэ[Рассказ опубликован в 1928 году, поэтому ряд слов (пенснэ, повидимому, шоффер и др.) напечатаны с соблюдением устаревших норм русского языка. (прим. OCR).] и, слегка сгорбившись, уселся в любезно пододвинутое следователем кресло.
        - Я расскажу вам не совсем обыкновенную историю, - произнес он немного приглушенным, как бы матовым голосом. И мне придется несколько злоупотребить вашим вниманием, потому что историю эту невозможно рассказать коротко, и она имеет государственное значение.
        - Говорите, я вас слушаю, - отозвался следователь. - Я и не думаю стеснять вас временем. Только, если это вам не помешает, я буду иногда делать кой-какие заметки в блокноте.
        - Это даже лучше, - все тем же глухим и вялым голосом сказал Евгеньев. - Мне много пришлось пережить за последнее время особенно нынче ночью, так что, может быть, мой рассказ будет несколько бессвязен.
        II
        - Вы знаете, - начал Евгеньев, нервным движением потрогав пенснэ, - переулки, разбросанные в районе Таганки, Землянки? Каждый из них в точности напоминает улицу где-нибудь в глубокой провинции: маленькие домики, неторопливая жизнь, старый уклад. Эти переулки живут как бы не в Москве, а в какой-нибудь Калуге, и не сейчас, а сорок лет назад.
        В одном из таких переулков минувшею осенью мы сняли квартиру вместе с Днепровым. Мы оба работали на заводе электрической арматуры, и каждый из нас немало страдал от пресловутого жилищного кризиса. Один знакомый врач выехал на Кавказ на год с семьей и предложил мне занять на это время его квартиру. Это - постройка сарайного типа в глубине двора. В ней когда-то помещалась домовая прачечная, и мой знакомый, в качестве застройщика, передал ее под жилье. Там две довольно больших комнаты, ванная с безнадежно испорченной ванной и подобие кухни. Есть крохотная передняя, уборная. В этом помещении царит постоянная сырость, и оно далеко не является идеальным жильем. Но меня соблазнило отсутствие прелестей "коммунальной" квартиры, где я жил до тех пор, где было семь комнат, семь семейств, семь прислуг, четырнадцать примусов и восемнадцать детей, и где мои посетители должны были давать четыре длинных и три коротких звонка.
        В поисках соквартиранта я остановился на своем сослуживце Днепрове. Мы работали вместе уже около двух лет, но я очень мало был знаком с ним: он человек - вернее (Евгеньев вздрогнул и улыбнулся, открыв на мгновение прелестные перламутровые зубы) был человек - угрюмый и замкнутый, со странностями. Сослуживцы звали его чудаком и недолюбливали. Мне он показался подходящим соседом, потому что несколько лет жизни в "коммунальной" квартире вконец расстроили мои нервы, и я больше всего тосковал по тишине и спокойствию. У Днепрова же, как мне казалось (что впоследствии и подтвердилось), не было почти никаких знакомых, он вел уединенный образ жизни, - это меня устраивало.
        Днепров с радостью принял мое предложение. Его жилищные условия были не лучше моих, и он, по его словам, работал над каким-то важным изобретением.
        Вот мы и устроились там, и я чувствовал как крепнут мои расстроившиеся за последнее время нервы. Тишина у нас в самом деле была невероятная, для Москвы прямо-таки неправдоподобная. Глухой переулок, домик в глубине двора, в домике только одна квартира и в ней всего нас двое. Старушка-прислуга, жившая в соседнем дворе и приходившая на несколько часов в день убрать, вытопить, приготовить обед и постирать, была наиболее частой нашей посетительницей. К Днепрову очень редко приходили какие-то люди, которых я не знал, два или три человека. Живя в одной квартире, мы, однако, имели мало общего, и я не сталкивался с его знакомыми. Что касается меня, то я вообще человек общительный. Но за последнее время я так устал от людей, что у меня, в виде реакции, явилась острая потребность отдохнуть от них. Всю эту зиму и начало весны до сегодняшнего дня я прожил отшельником не хуже Днепрова. Но я, кажется отвлекся в сторону…
        - Нет, нет, продолжайте, - сказал следователь. - Рассказывайте все в том порядке, как, вам приходит на память. Мы потом выделим существенное, а сейчас меня интересует общая картина.
        Следователь запнулся. Он было хотел сказать "картина преступления". Но чутье специалиста уже подсказало ему, что вряд ли, совершенное нынешним утром убийство можно назвать преступлением. Он сконфузился, замолчал и, чтобы скрыть смущение, низко наклонился над блокнотом и быстро зачертил в нем карандашом.
        От Евгеньева не укрылось замешательство собеседника. По его лицу скользнула беглая улыбка. Затем, тронув пенснэ, он продолжал:
        - Так вот… Днепров со мной разговаривал мало, по вечерам поздно засиживался над вычислениями и чертежами своего изобретения. Повидимому, оно было действительно очень важное - позже я убедился, что это так и есть - потому что, уходя, он запирал чертежи в несгораемую шкатулку и комнату также тщательно запирал на ключ.
        Однажды вечером в мою дверь постучали, и в комнату вошел Днепров. Это само по себе было довольно необычно, и к тому же у него был возбужденный вид, что так не вязалось с его постоянной сухой замкнутостью. Он недолго пробыл у меня и несколькими намеками дал понять, что ему удалось довести до конца свое изобретение. Тогда, конечно, его волнение стало мне понятно. Я стал расспрашивать его о сущности изобретения. Он сказал, что ему удалось построить аппарат, посредством которого можно любой предмет выключить от силы тяготения. Потом он как бы спохватился, переменил тему разговора и скоро оставил меня.
        В следующие дни он стал избегать меня, и у меня получилось впечатление, что он недоволен собой за вспышку откровенности, впрочем, очень неполной. Несколько раз я пробовал наводить разговор на его изобретение. Он решительно уклонялся, и, чтобы не быть навязчивым, я перестал говорить об этом.
        Он же упорно работал, а однажды принес доски и что-то мастерил у себя в комнате.
        Именно в это время у него стал бывать человек, который сыграл большую роль в этом деле.
        - Кто такой? - вырвалось у следователя.
        - Вы очень скоро узнаете. Этот человек являлся с чемоданчиком, и его пребывание у Днепрова всегда обставлялось какой-то таинственностью; так, например, когда он приходил, дверь комнаты Днепрова тотчас тщательно запиралась изнутри. Иногда Днепров уходил со своим новым знакомым и не возвращался домой ночевать. Но это меня тогда не беспокоило: мало ли куда может уйти одинокий мужчина.
        Однажды вечером ко мне пришла в гости одна приятельница, и часов в 11 я вышел проводить ее. У ворот стоял прокатный автомобиль, и в него садились Днепров и его новый знакомый. Этот был со своим постоянным чемоданчиком, а у Днепрова в руках был какой-то очень большой сверток, и спутник одной рукой помогал нести его. Они уложили сверток на дно такси. Затем оба уселись, машина зарокотала, сорвалась с места и скрылась за углом.
        Во всем этом не было ничего особенного. Но какой-то неуловимый, необ'яснимый оттенок таинственности был в этом черном одиноком автомобиле на безлюдной улице с низенькими домишками. Вернее всего, такое впечатление создалось у меня от того, что Днепров, неожиданно увидев меня выходящим из калитки, инстинктивно вздрогнул, отшатнулся и затем постарался замаскировать свой испуг деланным спокойствием, которое, однако, еще больше подчеркнуло его минутную растерянность.
        - Ого! - перебил о восхищением следователь, - да в вас дремлет талант сыщика! Ну, а тот, второй, тоже испугался?
        - Нет, он остался совершенно спокойным. Самообладание - самое необходимое качество его профессии.
        - Вы интригуете меня. Да кто же он такой?
        - Сейчас, я хочу рассказать по порядку. В ту ночь Днепров не ночевал дома, и с тех пор я стал обращать внимание на его поступки. Изредка он выходил по вечерам вместе со своим новым знакомым и в те дни не возвращался ночевать. Самое замечательное было то, что Днепров каждый раз брал с собой свой огромный сверток. Когда я несколько раз под разными предлогами входил в ею комнату, я видел этот сверток, аккуратно упакованный, в углу у печки. У меня было сильное искушение посмотреть, что в нем, но Днепров, уходя, никогда не забывал запереть свою комнату.
        Когда он заметил, что я стал более внимателен к его действиям, чем был до тех пор, он принял некоторые меры предосторожности, которые еще больше укрепили мои подозрения. Так, он стал стараться незаметно уходить и приходить. Однажды мне удалось, установить, что он и его посетитель, который на этот раз пришел пешком (раньше он всегда приезжал в такси), вышли на Таганскую площадь и только там сели в автомобиль. С ними, конечно, был неизменный сверток, который они вдвоем тащили. Прежде, чем усесться, они несколько раз оглянулись. Я подумал: "Что за таинственность?" В ту ночь Днепров опять не пришел домой ночевать.
        Теперь, чтобы не томить вас больше, я скажу вам, кто был его спутник. Помните вы дело Роджерса?
        Следователь в величайшем волнении вскочил со стула и несколько раз быстро прошелся по комнате взад и вперед. Потом, остановившись против Евгеньева, он спросил:
        - Это был Роджерс?
        - Да. Я тогда не знал, что это был шпион могущественного и враждебного государства. Но вы помните все обстоятельства этого дела?
        - Еще бы не помнить! Там была сплошная цепь неразгаданных до сих пор событий. Документы важного военного значения, которые он похищал, оказывались в столице его страны в тот же день. Самое же поразительное - его побег. Не то удивительно, что ему удалось бежать - это произошло благодаря непростительной, но весьма заурядной оплошности стражи. Его разыскали бы. Все было поставлено на ноги. Но через несколько часов получилась шифрованная телеграмма из города, отстоящего от Москвы на несколько тысяч километров к западу, что Роджерс там. Этой телеграмме не поверили, решили, что давший ее агент сошел с ума. Поиски Роджерса продолжались и остались безрезультатными. Потом выяснилось, что он действительно очутился на родине через несколько часов после побега из тюрьмы, Неужели вы пришли ко мне, чтобы распутать этот узел?
        - Именно, - улыбнулся Евгеньев, опять сверкнув очаровательными зубами. - Но на чем я остановился?
        Он слегка наморщил лоб и сощурил глаза.
        - Да, так вот… Когда начался процесс Роджерса, мне пришлось побывать в суде. И при входе подсудимого я чуть не вскрикнул: это и, был, новый друг Днепрова. Я сидел в глубине зала, и он меня не заметил. Правда, он видел меня мельком раз или два, так что я не уверен, что он непременно узнал бы меня.
        С тех пор я стал внимательно наблюдать за Днепровым. После того, как прекратились визиты Роджерса, он некоторое время нервничал, - очевидно, боялся, что следствие обнаружит его причастность к делу. Но этого не случилось, и он, видимо, постепенно успокоился. Затем он повел еще более замкнутую и уединенную жизнь. Одно время я хотел сообщить в ГПУ о нем, но решил, что гораздо лучше будет, если я, живя с ним в одной квартире, сумею усыпить его подозрительность и буду продолжать наблюдение. Однако, долгое время мне не удавалось ничего обнаружить. Когда шел суд над Роджерсом, мне уже было понятно возобновившееся беспокойство Днепрова. Затем, как вы, вероятно, помните, Роджерс был приговорен к расстрелу и, по дипломатическим соображениям, казнь была заменена десятилетним заключением. Днепров опять вошел в колею а я все чего-то ждал.
        И вот, десятого марта… Вы помните это число?
        - Конечно! - воскликнул следователь, продолжавший взволнованно ходить по комнате,
        - ведь это - день знаменитого исчезновения Роджерса!
        - В этот день, вечером, после долгого перерыва, Днепров вышел из дому со своим свертком и с каким-то мальчишкой, помогавшим ему тащить этот огромный сверток, прошел на Таганскую площадь. Он пытался выйти незаметно для меня, а я старался вести себя так, чтобы он думал, что я не заметил его выхода. Мне удалось проследить его до магазина Чаеуправления, где стоят прокатные автомобили. Он сел в один из них, и я готов был бы поклясться, что кроме него и шоффера, никого в машине не было…
        - Там был Роджерс! - почти закричал следователь. Затем он уселся на свое место, дрожащими пальцами вынул папиросу и, не закуривая, положил ее на стол.
        - Вы, угадали, - подтвердил Евгеньев, - но я слишком поздно узнал это. Когда Днепров сел в машину и немного от'ехал, я взял другой стоявший на площади такси и отправился вслед за ним. Это была чертовски трудная задача, принимая во внимание, что Днепров имел основания быть крайне осторожным. Однако, мне удалось проследить его совершенно незаметно.
        - Я же говорил, что из вас мог бы выйти прекрасный сыщик, - серьезно заметил следователь и, закурив, продолжал внимательно слушать.
        - Мой шоффер, - говорил Евгеньев, - не хотел следовать за ними, когда они выехали за город, в глухую местность. Но крупное "на-чай" помогло мне уговорить его. Место ночью, правда, казалось очень глухим, и я совсем не знал, что это в двух шагах от железной дороги и так близко от города. Здесь их автомобиль остановился, и мой, конечно, тоже, в значительном отдалении. Из их автомобиля вышли Днепров и Роджерс, которого я сразу узнал. На этот раз он был без чемоданчика и в пальто явно с чужого плеча. У Днепрова в руках был его огромной сверток. Таща его, они отправились дальше пешком. Я сначала растерялся, потом сразу сообразил, что мне ничего больше не остается, как пойти за ними. Я расплатился с шоффером и просил его от'ехать позже и, по возможности, без шума. Он с готовностью слушал: кажется, он принял меня за агента угрозыска. Потом осторожно я последовал за Днепровым и Роджерсом. Они отошли с четверть версты, и здесь мне пришлось увидеть поразительные вещи. (Ночь была довольно светлая и, спрятавшись в тени большого дерева, я легко мог наблюдать за их действиями). Днепров развернул свой сверток,
расправил что-то и поставил на землю. Тогда я увидел нечто в роде палатки, высотой, приблизительно, в полтора человеческих роста и шириной у основания метра в два. Она имела цилиндрическую форму, но кверху заострялась круглой пирамидкой. Днепров и Роджерс вошли в эту штуку и беззвучно захлопнули дверцу. Прежде чем я мог опомниться или что-либо предпринять, палатка с невероятной быстротой скользнула вертикально вверх и исчезла. Притом, заметьте, ни малейшего шума. Этот оригинальный летательный аппарат привел меня в изумление. Сколько я ни вглядывался вверх, я не заметил никакого его признака. Наконец, я пошел и после долго го блуждания наткнулся на железнодорожную линию, которая и привела меня в город.
        Днепров не вернулся домой в эту ночь, а на службу явился лишь после обеденного перерыва.
        Время шло, но, повидимому, Днепров больше никуда не выезжал со своим аппаратом. Однако, я ни на минуту не выпускал его из поля зрения. Я научился незаметно следить за ним дома и на службе. Вы не можете представить себе, какого колоссального нервного напряжения мне это стоило. Я привык спать так, что просыпался от малейшего шороха - я прислушивался, не выходит ли Днепров ночью из дому. Но, казалось, он больше ничего не предпринимал. Я думал уже, что мое наблюдение больше ничего не даст, и собирался сообщить те сведения, ко торые у меня были.
        Но вчера вечером он опять вышел из дому со своим свертком и, сев на Таганской площади в автомобиль, покатил по знакомому направлению. Я следовал за ним. На том же месте, что в прошлый раз, он поставил на землю свой аппарат и собирался войти в него. На этот раз он был один. Зачем в глухом месте, скрываясь от людей он собирался подняться? После полета Роджерса не могло быть сомнения, что готовится новое преступление. Размышлять было некогда. Инстинктивно раскрыв перочинный нож (единственное "оружие", которое было со мной), я бросился к нему, рассчитывая его как-нибудь удержать. Но, увидев меня, он выхватил браунинг. Десятая доля секунды спасла меня. Я вонзил ему нож в шею.
        Теперь, чтобы понять дальнейшее, вы должны ясно представить себе мое душевное состояние в тот момент. Я говорил вам уже, что нервная система у меня давно сильно расстроена. Напряжение последних месяцев тоже не прошло даром. Наконец, события сегодняшней ночи. Ведь не каждый день приходится убивать человека, да еще соседа по квартире, - прибавил Евгеньев с грустной улыбкой, сверкнув ослепительными зубами. Затем, вздрогнув всей своей сутулой фигурой, он продолжал: - Я ни на минуту не терял, что называется, сознания, но пришел в состояние какой-то взвинченности. Всю ночь, до самого утра, я бродил по городу. Мне было трудно координировать свои поступки, они потеряли логичность. Этим и об'ясняется то, что я сделал непростительную глупость: не принял никаких мер к охране аппарата. Я не знаю, цел ли он…
        - Он погиб, - ответил следователь, - Там остался только деревянный круг с обрывками холста на нем.
        - Это, очевидно, основание цилиндра, - сказал Евгеньев. - Но, какая досада… Цилиндр же, значит, был из холста. И куда он мог деться?
        - А скажите, - спросил следователь, - вы уверены, что кроме вас и Днепрова там никого больше не было?
        - В момент убийства никого не было. Почему вы спрашиваете?
        - Там, как-будто бы, имеются следы нескольких человек.
        - Я думаю, - предположил Евгеньев, - что это следы того или тех, кто унес холст. Вернее всего, что кто-нибудь из окрестных жителей польстился на него.
        - Вполне правдоподобно, - сказал следователь, затягиваясь. - Но какая странная машина!
        - Да! Она подымалась с совершенно невероятной быстротой и без всякого шума. Теперь я начинаю осмысливать то, что Днепров говорил относительно силы тяготения.
        - Да, вы мне сказали сегодня об этом. И что же?
        - Ну, это и был изобретенный им аппарат.
        - Понятно, что он, выключаясь от силы тяготения, подымался. Но как он двигался над землей? И почему он двигался так быстро - ведь Роджерс сделал несколько тысяч верст и Днепров вернулся утром следующего дня?
        - Над этим я сам ломал голову все время, - ответил Евгеньев - Может быть, мы найдем разгадку в его железной шкатулке.
        III
        Взломали дверь комнаты Днепрова, вскрыли и железную шкатулку, но она оказалась пустой. Тщательный обыск во всей квартире, произведенный при помощи Евгеньева, не обнаружил чертежей: они исчезли. В печке было найдено много золы от сожженной бумаги и среди нее - случайно уцелевший обугленный клочек, на котором кое-что можно было прочесть.
        - Ну, - сказал утомленный следователь, руководивший обыском, обращаясь к Евгеньеву, - эту бумажку я приобщу к делу. Но вы не последний его участник, и вас, конечно, интересует содержание этого документа. Мы сейчас его прочтем.
        - Я вам буду очень благодарен, - ответил Евгеньев. - Но разрешите прежде задать вам вопрос.
        - Пожалуйста.
        - Конечно, труп Днепрова был обыскан. Не нашлось ли при этом каких-нибудь указаний относительно цели его полета?
        Следователь хлопнул себя по лбу.
        - Ах, чорт! Я и забыл вам сказать… Ведь вы предупредили очень важное преступление: при нем был найден документ исключительного военного значения. Повидимому, он хотел переплавить его за границу. Этот гениальный изобретатель оказался мерзавцем и предателем, и он понес заслуженную кару.
        - Да, но как глупо, что я дал погибнуть аппарату! Чертежи он, как видно, уничтожил, и теперь его нельзя будет восстановить. А что в этой бумажке?
        Следователь прочел вслух:
        "…без всякой затраты энергии. Выключаюсь из земного притяжения, и аппарат подымается, повинуясь притяжению луны. Можно точно вычислить время, необходимое для поднятия за пределы земной атмосферы. Потом выключаюсь и от лунного притяжения. Земля вращается с запада на восток, и аппарат, оставаясь неподвижным, меняет свое положение относительно ее с востока на запад. Быстрота вращения земли для каждой данной параллели известна. Включаясь в земное притяжение через определенное время, опускаюсь в нужном месте. Падение…"
        - Это все, - сказал следователь.
        Евгеньев тронул пенснэ.
        - Здесь нет самого главного, - глухо произнес он, - ни малейшего указания на то, как же ему удалось изолироваться от силы тяготения. Ах, я себе никогда не прощу!..
        - Тут еще многое непонятно, - заметил следователь.
        - Что, например?
        - Ну, вот: зачем ему надо было подниматься непременно за пределы земной атмосферы?
        - Да это же очень просто: атмосфера вращается вместе с землей, а сущность "полета" Днепрова заключалась в том, чтобы аппарат оставался неподвижным относительно земли.
        - Да, верно. Мне это не пришло в голову. Потом: ведь его аппарат мог двигаться только в одном направлении?
        - Ну, да: с востока на запад.
        - А как он возвращался обратно?
        - В том же направлении.
        - Так, значит, чтобы с'ездить куда-нибудь и вернуться обратно, ему приходилось каждый раз совершать кругосветное путешествие?
        - Совершенно верно. Но, - прибавил Евгеньев, - не забудьте, что это кругосветное путешествие, не считая остановки, продолжалось всего 24 часа. И оно не требовало никаких затрат для производства энергии..
        - Затем: они, стало быть, могли двигаться, только по параллели? Но ведь город Роджерса почти на 200 километров южнее Москвы?
        - Так что же? Кто ему мешал там проехать в автомобиле или поездом?
        - И это верно. Потом: как он смягчал силу падения при спуске? Рукопись как раз на этом обрывается.
        - Да мало ли как… Может быть, он выкачивал весь или часть воздуха, оставляя себе подушку с воздухом или кислородом для дыхания…
        - И вот еще, - перебил следователь, - ведь ему приходилось держаться над атмосферой не меньше двенадцати часов подряд. Как он устраивался с воздухом?
        - А как устраивается экипаж подводной лодки? - вопросом же ответил Евгеньев. - Эта проблема давно уже разрешена. Подушка, или баллон с газом достаточно портативны.
        Наступило короткое молчание.
        - Конечно, - сказал Евгеньев, - этот аппарат обладал многими дефектами; например, он совсем не мог передвигаться в меридианальном направлении. Но все же - это великое изобретение. Оно могло бы сыграть большую роль и при разрешении вопроса о межпланетном сообщении, И оно погибло бесследно! Но, - прибавил он, - у нас остается одно утешение.
        - Какое? - живо спросил следователь.
        - Мысль человеческая развивается приблизительно одними путями, следуя общим законам логики. И потому можно надеяться, что рано или поздно до этого изобретения додумается уже не предатель, а человек, в руках которого оно послужит делу освобождения трудящихся и научным целям.
        ---
        Сборник «На суше и на море»: Сборник путешествий и приключений: Выпуск 2. - М.-Л.: Молодая гвардия, 1928
        notes
        Примечания

1
        Рассказ опубликован в 1928 году, поэтому ряд слов (пенснэ, повидимому, шоффер и др.) напечатаны с соблюдением устаревших норм русского языка. (прим. OCR).

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к