Сохранить .
Дороги и сны Оксана Петровна Панкеева
        Хроники странного королевства #10 Недолго продлилось победное шествие Повелителя по миру, из которого он когда-то был с позором изгнан и куда намеревался торжественно вернуться. Самые разные люди из нескольких миров объединились против новоявленного кандидата в боги. Старым волшебникам придется вспомнить молодость, юному ученику - повзрослеть, суровому вояке - поверить в чудеса, а агентам «лавочек» - нарушить кучу инструкций и предписаний. Король станет шпионом, а бард - магом-сновидцем… И их усилия не пропадут зря.
        Глава 1
        Так кончился будейовицкий анабасис Швейка.
        Я. Гашек
        К Дэну Макс собирался зайти скорее по привычке, так как никаких реальных причин туда являться у него не было. Даже выражать сочувствие по поводу случившегося несчастья не требовалось, все было сказано еще тогда, в Лабиринте, когда всей семьей тащили Татьяну к выходу. Повидать Дэна и расспросить, как там дела, тоже проще было в Лабиринте или по телефону. Дома его нет, так зачем туда вообще заходить? Ну разве что Софье пару ободряющих слов сказать да проверить, не сперла ли малявка опять папины кости или еще какие ритуальные предметы, не предназначенные для шкодливых ручонок всяких недорослей.
        К счастью, прежде чем идти, Макс догадался позвонить, а то явился бы к запертой двери. Наверное, Софья еще на работе, а мелкая вредительница Санька - в школе. Что ж, навестить их можно и позже, а сейчас, наверное, стоит связаться с эльфийским посольством и как-нибудь выковырять из норки господина Раэла. Чего он стоит в пространственном поиске, Макс не знал, но из всех знакомых эльфов только Раэл и Толик лично знали Диего, а Толик точно с зеркалами не дружил. Если Раэл хоть немного смыслит в поиске, уже стоит попробовать. Не откажет же он, если попросить…
        Рельмо начал было разыскивать в закромах своего телефона ссылку на расширенный служебный справочник и вспоминать пароль от него, но тут словно что-то под руку его толкнуло, словно откуда-то свыше возникла неожиданная мысль проверить пропущенные звонки на домашнем стационарном коммуникаторе. Сам-то Макс никаких звонков не ждал, да и кто мог звонить ему домой, кроме автоматов коммунальных служб и виртуальных рекламщиков, если все знакомые знают, что его никогда там нет?
        Оказалось, кто-то все же мог.
        Санькин голосок звучал взволнованно и вместе с тем не по возрасту деловито:
        - Дядя Макс, мне надо обязательно с вами увидеться, как приедете. Мы тут с Настей кое-что нашли такое, что нужно непременно вам показать. И желательно срочно, а то мы не знаем, что с ним делать, а Толик как пропал в начале месяца, так и не является. Позвоните мне сразу же, как получите это сообщение.
        Вот тут-то и доползло до рассудка агента Рельмо то неуловимое бессознательное подозрение, которое он так и не успел осмыслить тогда, в гостях у Морриган. «Одна на Шелларова шута похожа, а вторая еще совсем дитя». Конечно, эта странная парочка не могла не показаться ему знакомой, ведь он хоть и не знал Настю лично, но видел их с Санькой вместе не один раз! И даже замечал, как она похожа на брата! Нет, что ни говори, а все же любят его боги! Если его догадка верна…
        Он все еще продолжал заранее мысленно благодарить богов, а пальцы уже сами метались по кнопкам, вызывая оставленный Санькой номер. Школа там, уроки, ерунда всякая, наплевать, есть вещи посерьезнее…
        - Ничего не говори по телефону, - быстро предупредил он, едва заслышав в динамике знакомый детский голосок. - Куда мне подъехать, чтобы поговорить без помех?
        - Не маленькая, - непочтительно откликнулась племянница. - А вы на чем подъедете?
        - На трамвае. Могу и на такси, если надо быстро.
        - Тогда ждите в блинной напротив школы. Уроки закончатся через двадцать минут.
        - А где твоя школа?
        Санька объяснила и быстро отключилась - наверное, все-таки на уроке застал.
        Полчаса спустя она сидела напротив него, болтая ногами, которые не доставали до полу с высокого табурета, и с усердием пылесоса тянула через трубочку что-то густое и шоколадное, периодически отвлекаясь, чтобы слизнуть сверху взбитые сливки, пока Макс обеспечивал конфиденциальность - глушил возможную прослушку и отводил глаза немногочисленным посетителям.
        - Ты не могла выбрать место поукромнее? - раздраженно заметил он, оглядываясь на огромные окна, в которых они просматривались с улицы, словно на витрине.
        - В заведения для взрослых меня пускают только со скандалом, - невозмутимо пояснила малявка. - А вы, как мне показалось, не хотите привлекать внимание. Уже можно говорить?
        - Можно, - в последний раз оглядевшись, разрешил Макс.
        - Дядя Макс, а скажите, как вы догадались?
        - О чем?
        - Когда вы звонили, то уже знали, что я хочу вам сказать. И даже знали, что это секрет.
        - Ты что же, думаешь, я до встречи с тобой его не искал?
        - Ага, значит, я угадала. Вы уже как-то выяснили, что мы нашли нашего неучтенного кузена, и приехали его забрать. Да?
        - Примерно. Где вы его нашли?
        - На кладбище. Мы с Настей стояли возле Лешкиной могилы, и тут вдруг происходит явление ненормального бомжа. Прямо из воздуха возникает оборванец в пляжных покрышках и прется по снегу босиком, пока не встречает лбом дерево. От этого неожиданного контакта с кладбищенской флорой он возвращается в нашу прозаическую реальность, и на лице у него отображается извечный вопрос «Куда я попал и где мои вещи?». Тут он замечает аборигенов, то есть нас с Настей, скромно прячет за спину руку с браслетами и идет на контакт. Настя, само собой, перепугалась, а я смотрю - да это ж наше, родное, нечто… Мы отвели его к дяде Вите, потом я смоталась к дедушке за «лютиком»…
        - Стоп! - Макс предостерегающе вскинул ладонь, останавливая язвительное повествование малявки. - Это важно. Без «лютика» вы друг друга не понимали?
        - С каких пеньков? Он же где-то в закрытых мирах рос! Или что-то не так?
        - Нет, все верно, но тут могло быть два варианта…
        - И что, в другом варианте он должен был нас понимать? - Санька оторвалась от трубочки и недоверчиво оглядела дядюшку. - Это как? Что-то вроде парадокса Чудновского, на основе которого работают «лютики»?
        - Не «что-то вроде», а он самый, - проворчал Макс. Итак, на этот раз удача обошлась без двусмысленных шуточек. О переселении речь не идет, проблемы с легализацией отпадают. Технически все предельно просто - изловить Толика и вернуть пропажу домой. Но это на первый взгляд просто, а на самом деле проблема тут получается вовсе не техническая… - Ладно, не отвлекайся, чего не было, того не было. Ты отцу сказала?
        - Нет, - качнула головой племяшка и нахально соврала: - Не успела.
        - Сдается мне, ты не особенно и торопилась.
        - Между этой встречей на кладбище и папиным отъездом мы не виделись…
        - И это было не случайное стечение обстоятельств, а нахальное уклонение от общения со стихийным телепатом. Саня, я хоть и не телепат, но мала ты еще мне мозги утюжить. Ты зачем-то отвела Диего к дяде Вите, хотя могла просто привести домой. Ты ничего не сказала папе и старательно избегала встречи с ним. Вопрос: что ты такого делала на кладбище, о чем не должен был догадаться папа?
        - И вам это тоже незачем знать, - надулась Санька. - Могут у нас с Настей быть свои личные дела, которыми мы не хотим делиться со всей Семьей?
        - И напрасно не хотите. Семья не ограничивается твоим папой, и в ней достаточно взрослых людей, которые смыслят в некромантии побольше твоего. И, что тоже немаловажно, умеют общаться с духами, не причиняя при этом вреда ни случайным прохожим, ни окружающей среде. Ты могла бы спросить меня.
        - И вы б мне велели не лезть, куда не положено, - выдала очередную порцию яда маленькая паршивка и опять присосалась к своему шоколаду.
        - Если ты пыталась дозваться Жака, то это совершенно бесполезно. Дух не придет ко мне так же, как не пришел к тебе.
        - А почему? Дядь Макс, ну вот скажи как специалист, почему он не придет?
        - Я уже объяснял, а ты пропустила все мимо ушей, полагая, что я тебя утешаю глупыми детскими сказками.
        - Знаете, насколько я помню, ваше объяснение было туманным, уклончивым и больше чем на детскую сказку не тянуло. Версия про скопированную в сети личность и то интереснее, хотя тоже бред первосортный.
        - Между тем это не сказка, а вполне реальное явление. Не все уходят… э-э-э… туда. Некоторые уходят в другие миры. Это, кстати, напрямую связано с тем самым парадоксом Чудновского, который ты упоминала. Думаешь, почему для меня так важен был вопрос, понимали ли вы друг друга без «лютика»?
        - То есть если бы понимали, это значило бы… что он… покойник?
        - Для своего мира - да. А для этого - нормальный живой человек.
        - Насчет «нормальный» - это вы ему польстили, - невесело ухмыльнулась нахалка, не выпуская при этом трубочку изо рта.
        - А он… ведет себя неадекватно?
        - Дядя Макс, ну как вы думаете, может пришелец из другого мира вести себя адекватно? Настя его уже боится до смерти. Одна его битва с диким хищным пылесосом чего стоила! А охота на голубей с последующим расчленением и пожиранием?
        - Постой, давай не будем путать неприспособленность к существованию в чужом мире и клиническую психопатологию. Разумеется, он не знает, что такое пылесос, не умеет пользоваться продуктовым терминалом, воспринимает диких животных как объект охоты и никогда в жизни не видел компьютера. Это естественно. Но при этом он сознает, где находится, помнит, как его зовут, может объяснить, как сюда попал?
        - А, ну в этом смысле он все соображает, но как сюда попал - не помнит. Говорит, что провел пару недель в Лабиринте и очнулся только здесь, на кладбище. Чего он там в Лабиринте делал и как туда провалился - помнит, но не говорит.
        - Как он себя ведет? Депрессии, суицидных намерений не замечали?
        Плоская Санькина мордашка озарилась задумчивой подозрительностью.
        - Да нет, - произнесла малявка, поразмыслив. - Неужели он нарочно мог нажраться сырых балабух? По-моему, все-таки и правда не знал…
        - А позавчера что с ним случилось?
        Санька вздохнула:
        - У него каждый день что-то случается. Сначала он этих балабух наелся. Потом несвежих консервов. Потом сварил себе суп из городских голубей, и тоже как-то нехорошо ему после того было. Потом еще оказалось, что у него аллергия на помидоры… А вы что, чувствуете на расстоянии?
        - Нет, но объяснять не буду, это касается служебных тайн. Что он вам вообще о себе рассказал?
        - Практически ничего. Только упомянул, что у них там война, что он был в плену и что ему срочно надо вернуться, кое-какие долги отдать. Я так понимаю, кузен Диего на кого-то крепко сердит, и, когда он вернется, кое-кому не поздоровится. Очень уж нехорошо он смотрит, да и вообще он какой-то излишне агрессивный.
        - Так, - вздохнул Макс, - понятно.
        - Когда вы его заберете? Он нам уже, если честно, надоел со своими продовольственными проблемами. Я ума не приложу, чем его кормить…
        Конечно, это было некрасиво, не по-мужски и даже, можно сказать, по-свински - взваливать на сопливых девчонок заботу о неуправляемом отпрыске, у которого к тому же проблемы с головой и с питанием. Но пустить его сейчас туда, куда он так рвется, дать в руки оружие неуравновешенному барду и бросить его в зону военных действий - все равно что самолично вручить веревку и мыло, да еще подходящий сук указать. Нет уж, один раз он отделался контузией и проклятием, больше может и не повезти…
        - Я не могу забрать его сейчас. У меня нет возможности переправить Диего на родину так, чтобы никто ничего не узнал. А узнают - меня с работы уволят.
        - Вы что, издеваетесь? - настороженно поинтересовалась Санька. - Дядя, крутите вы что-то, я ж чувствую…
        - Саня, это личная просьба, и, даже если тебе кажется, будто я чего-то недоговариваю, тебе об этом лучше не знать, иначе придется потом обманывать Диего, а он может сообразить. Так что просто прими на веру - я не могу его забрать. Кстати, насчет работы это правда. Пусть Диего тихо сидит у дяди Вити… Ты что ему обещала?
        - Что, как только появится Толик или ты, мы его сразу же…
        - Вот и скажи, что ты со мной виделась, я обещал что-нибудь придумать, и продолжайте тихо ждать Толика. Я поворошу кое-какие старые знакомства, сделаю для Диего поддельный личный файл и медицинскую страховку на всякий случай, но все равно постарайтесь, чтобы он не мелькал и не привлекал к себе внимание. Концентратами его больше не кормите. Я дам вам доступ к своему счету, и пусть питается чем-нибудь съедобным и безопасным - только имейте совесть и не мотайте все, что там найдете, на пирожные, оккультные причиндалы и всякие компьютерные прелести, ладно? Твоим родителям я сам все объясню. Маме сегодня же, а папе - когда увидимся.
        - Только не сдавайте меня папе!
        Эта просьба была высказана жалобным девчоночьим голоском и даже сопровождалась демонстративным хныком, но хитрые глазенки ясно намекали: сдашь меня папе, дядюшка Макс, - я тебя тоже сдам с потрохами, и объясняйся со своим ненормальным сыном как хочешь. Ну как у таких доброжелательных и покладистых родителей могла вырасти такая стервочка?
        - Конечно, не сдам, - утешительным тоном пообещал Макс, притворившись, будто намека не заметил, а печется лишь о душевном комфорте несчастного ребенка. - Разумеется, если только он не задаст мне прямой вопрос в Лабиринте. Тут уж, сама понимаешь, можно сказать правду или не ответить вовсе, но в любом случае…
        - Но вы же не дадите ему повода задавать такие вопросы?
        - Ни в коем случае. И еще я возьму на себя все формальности с регистрацией обнаруженного вами природного портала на кладбище. Ты ведь понимаешь, что вы обязаны были в тот же день о нем сообщить хотя бы собственным родителям? Такие места ставятся на учет и ограждаются, ведь кто-то может пострадать!
        - Думаете, там портал?
        - А сама ты как считаешь - почему там люди из воздуха появляются?
        - Если честно, я подумала, Настю проглючило с перепугу.
        - Ничего, я сообщу куда надо, а уж они там проверят. Ну так что, мы договорились?
        Малявка важно кивнула - ей явно понравилось, что с ней договариваются, как со взрослой.
        - Если случится что-то непредвиденное или неожиданно что-нибудь понадобится - звони мне. Если хочешь еще что-то узнать - спрашивай сейчас.
        - Хочу, - тут же уцепилась Санька. - Как вы думаете, если и без того не совсем нормальный человек будет сидеть в четырех стенах неограниченно долгое время, не сдуреет ли он там со скуки окончательно? Он же не может ни читать, ни по сетке общаться, даже то, что по монику показывают, ему надо озвучивать голосом, а то не поймет.
        - Ну он может слушать музыку. Он ее любит. Принесите ему кубиков каких-нибудь с мюзиклами, не знаю… Гитару ему купите. Бумаги пачку, ручек-карандашей… Это его займет на некоторое время. Главное - никакого оружия не давайте.
        Санька снисходительно хмыкнула:
        - Вы прикидываетесь или правда не в курсе, что ваш ребенок может превратить в оружие любой подручный предмет?
        - Да я-то в курсе, но все-таки одно дело - кухонный нож, а другое - огнестрел или плазма…
        - А, ну это вы сказанули… Откуда у нас с Настей серьезное оружие?
        - У дяди Вити дома ничего не может валяться?
        - Мы там прибирались. Да и Диего наверняка от скуки уже пошарился по всем углам, если бы что-то было - давно бы нашел.
        - Хорошо. Что-то еще?
        Мелкая помялась, словно подбирая слова.
        - А вы больше ничего не хотите о нем рассказать? Не то чтобы я там лезла в ваши служебные тайны, но хотелось бы знать, с кем мы имеем дело и как себя с ним правильно вести. Сам он ничего о себе не говорит. Настя его боится, а я только на инстинктах, а они не всегда срабатывают… Никогда не знаешь заранее, что он воспримет нормально, на что молча обидится, а от чего озвереет…
        - Хотелось бы… но все же промолчу. Ты-то еще ладно, в тебе цинизма на трех отставных наемников хватит, а вот Настя, если ей сказать, станет ходить вокруг него на цыпочках и излучать во все стороны сострадание. Причем не факт, что перестанет бояться. А Диего ничего вам не рассказывает именно для того, чтобы избежать вашего сочувствия. Он это ненавидит.
        - Ну так я Насте ничего не скажу, пусть дальше боится.
        - Нет, все равно лучше не надо. Просто попытайся ему втолковать, что здесь не принято убивать людей всего лишь за неосторожное слово или неуважительный жест. А хочешь узнать человека поближе - попробуй для разнообразия не дразниться, а поговорить по-человечески. Может, он и сам расскажет.
        - Угу… - хмыкнула Санька и сделала закономерный вывод: - Значит, наш кузен, во-первых, достоин сострадания, а во-вторых, может убить постороннего человека за какую-нибудь ерунду. Миленько. Пожалуй, Насте этого и в самом деле знать не стоит…
        На первый взгляд особняк принца-бастарда Элмара казался заброшенным. Исчез со своего места привратник, не шуршал в кустах садовник, хромой варвар Илас не высунул любопытную физиономию из двери оружейной, да и сама дверь была крепко заколочена досками. Однако первое впечатление было обманчивым. Кухонная труба исправно дымила, а приблизившись, Ольга тут же сообразила, почему Пако еще у калитки начал шумно втягивать носом воздух, - аппетитный запах жаркого вечно голодный тролль учуял гораздо раньше человека. Чисто выметенное крыльцо, вымытые окна и мелькнувший в одном из них человеческий силуэт тоже свидетельствовали о том, что дом несомненно обитаем.
        - Пойдем, Пако, не стесняйся. - Ольга заметила, что ее застенчивый спутник замедлил шаг, и потянула его за рукав.
        Откуда у Пако взялась верхняя одежда с рукавами, она не помнила, да и не особенно четко представляла, зачем они вообще сюда пришли. Вроде бы искать Диего, но с какой стати он должен быть здесь?.. Спросить Элмара? Но ведь Элмара здесь тоже нет. Почему его нет и куда он девался - этого Ольга тоже не помнила, но откуда-то знала, притом совершенно точно.
        - А может, я подожду здесь? - замялся Пако. - Я никогда не видел королей и не знаю, как с ними говорить…
        Ах да, точно! Она пришла сюда увидеть короля! Как всегда - если не знаешь, что делать, и нужен полезный совет, лучше всего спросить его величество, он точно все знает. И он здесь. Почему он должен быть именно в доме Элмара, Ольга тоже не имела понятия, но была твердо убеждена, что именно сейчас его величество Шеллар находится в библиотеке. Он стоит у дальней левой полки, и в руках у него старая толстая книга с покосившейся башней на обложке. И он, как всегда, знает все и может ответить на любой вопрос.
        - Оставь эти глупости! Его величество будет рад видеть тебя таким, как есть, и говорить с тобой, как тебе удобно. Он знаешь какой! Он… ну как твоя донья Эсперанса!
        На стук никто не ответил - видимо, у кухарки что-то кипело и шкварчало, горничная трудилась где-то на верхних этажах, а очередного дворецкого в очередной же раз уволили. Из вежливости подождав с полминуты, Ольга толкнула незапертую дверь и вошла, поманив за собой Пако. В конце концов, она не к чужим людям пришла, можно и без доклада. Его величество не обидится.
        Шеллар III действительно стоял у дальней полки, увлеченно черпая какую-то несомненно полезную информацию из потрепанной толстой книги. Ольга далее разглядела обложку - одинокая, похожая на минарет башня среди песчаных барханов.
        - Здравствуйте, ваше величество! - радостно воскликнула Ольга, едва удерживаясь от того, чтобы броситься к нему с распростертыми объятиями - так она соскучилась. - Я приехала! Познакомьтесь…
        Король медленно поднял склоненную над книгой голову и наконец удостоил гостью взглядом. Ольга в растерянности выпустила рукав Пако, коего намеревалась представить, и невольно умолкла. Что-то не то, не мог король так реагировать на возвращение пропавших друзей! Обрадоваться, удивиться, в конце концов - рассердиться на бестолковых и безответственных подданных, но не это!
        Она никогда не видела короля таким - с окаменевшим лицом, словно он стиснул зубы покрепче и застыл в таком виде, и с пустым, ничего не выражающим взглядом. То есть не то чтобы его величество производил впечатление нетрезвого или больного на голову - он вполне разумно смотрел на Ольгу и, несомненно, ее видел, но взгляд его именно что не выражал ничего.
        - Ну надо же, кто удостоил нас своим визитом! - насмешливо произнес неприятный гортанный голос откуда-то из-под потолка.
        Ольга подняла глаза. На стремянке, у самой верхней полки, сидел недобитый птеродактиль и с издевкой пялился на нее своими разноцветными глазами.
        - Здравствуйте… - растерянно произнес так ничего и не понявший Пако.
        Король не шелохнулся.
        Демон расправил крылья и упруго приземлился на мягкий пушистый ковер в полушаге от Ольги.
        - Я подозревал, - все так же насмешливо продолжил он, крепко и больно сцапав ее за локоть, - что тролль, который попытается тебя съесть, либо подавится, либо отравится.
        - Чтоб ты сам подавился и отравился! - выпалила Ольга, безуспешно пытаясь вырваться. - Пусти, гад!
        Гад ухмыльнулся, оскалив уродливые акульи зубы.
        - Думаю, есть тебя будет излишеством. Трупы у нас тоже в дело идут.
        - Эй, а ну пусти ее! - Пако наконец опомнился и сообразил, что дорогую подругу вроде бы обижают. Гигантская туша, способная сшибить и затоптать лошадь, рванулась вперед, огромная лапища потянулась к обидчику…
        Демон быстро вскинул руку, выкрикнул пару коротких слов и отступил на шаг.
        Дикий рев огласил библиотеку. Могучий тролль упал как подрубленный и покатился по полу, не прекращая реветь и молотя лапами по охваченной пламенем голове.
        Харган, продолжая ухмыляться и одной рукой удерживать Ольгу, повторил заклинание, на этот раз направив на грудь.
        - Аккуратнее, господин наместник, - невозмутимо произнес неподвижный король. - В этой комнате полным-полно сухой бумаги. Да и ковер…
        Ольга с воплем попыталась дотянуться пальцами до этих наглых, злобных, разноцветных глаз - если не выцарапать их, то хотя бы отвлечь убийцу от его жертвы, но демон оказался и сильнее, и проворнее.
        - Не мешай! - повелительно бросил он и одним движением отшвырнул Ольгу от себя.
        Она врезалась затылком в мраморную каминную полку и проснулась.
        Затылок действительно болел, но совсем по другой причине. Ящик с реквизитом - не лучшая замена подушке…
        Мальчишка принялся за дело с нормальным для юных мстителей энтузиазмом и невероятной для эльфа тщательностью. Два дня он сидел перед зеркалом, обложившись своими антикварными фолиантами, и пытался, по его собственным словам, «выплести правильную нить». Выглядело это довольно однообразно. Сначала недоученный волшебник внимательно что-то читал в течение десяти минут, затем несколько секунд водил руками перед зеркалом, после чего резко от него отшатывался, вполголоса ругался, и весь цикл повторялся сначала. Периодически огорчение от неудач сопровождалось ритуальным вздыбливанием прически, отчего к вечеру голова парнишки начинала походить на гнездовье полосатиков. Со стороны его монотонно повторяющиеся манипуляции с книгами и зеркалом производили впечатление тихого помешательства. Причем это не было Витькиным субъективным мнением - заглянувший на третий день за новостями убас Кетмень, понаблюдав за тружеником, с подозрением спросил:
        - А он не двинулся, часом?
        - Он же с вами здоровался, - напомнил Кангрем, притворяя за собой дверь, чтобы не мешать эльфу своими разговорами. - Нет, когда он от этого дела отвлекается, то все нормально - людей узнает, говорит связно и от еды не отказывается. А эта хрень с зеркалом у него что-то не выходит.
        - Я это понял по тону его комментариев, - ухмыльнулся убас. - А ты не спрашивал, зачем он взялся за то, чего не умеет, и не лучше ли ему попробовать что-нибудь попроще?
        - Спрашивал, конечно. И меня даже не послали при этом. Дело в том, что находить вот таким способом знакомых ему людей он умеет. Но у него площадь поиска ограничена. До смешного - он даже квартал полностью не накрывает. Вот он и ищет способ это ограничение убрать. А то ведь правда - чтобы что-то делать, надо сначала найти, где именно это «что-то» надо делать.
        - Он хоть спит вообще?
        - А как же. Когда у него магия иссякает, ложится спать. А потом просыпается - и опять за свое. Я уже почти привык и даже бояться перестал.
        - А ты что, боялся?
        - После того как он мне объяснил, что делать, если обнаружу его без сознания припавшим к зеркалу, я первые сутки только и делал, что заглядывал и проверял. Теперь привык.
        - И долго он намерен вот так баловаться?
        - Я так понял, пока не добьется результата.
        - Послушай, я одного не понимаю. У него на родине полно взрослых образованных… э-э-э… специалистов. Он умеет перемещаться между мирами. Что ему мешает сбегать проконсультироваться или пригласить кого-нибудь на помощь?
        - Ну пацан, что вы от него хотите! Героических подвигов ему подавай! Придут взрослые люди, знающие, что делать, отодвинут нашего героя в сторонку и займутся делом, а ему в лучшем случае - «подай-принеси», а худшем - «марш домой и не мешай». А он хочет все сам.
        Убас мрачно пошевелил усами и недобро покосился на дверь.
        - Не знаю, как ты, а я уж лет сорок как не пацан и не собираюсь влезать в авантюру балбеса, который ради своих детских амбиций готов поставить под удар успех всего дела. Сейчас он с этим зеркалом не сладит, а потом в самый ответственный момент в бою свой огонь не туда запулит? Мы тут не в игрушки играем и не для того все затеяли, чтобы он мог погеройствовать. Важен результат, а не его личное участие. Ты-то хоть это понимаешь?
        - Я с ним поговорю, - пообещал Кангрем. - Я тоже рассчитывал, что будет серьезнее…
        - Вот и поговори. А то сначала все так красиво смотрелось, а теперь оказывается, что мы имеем дело с каким-то сопливым героем, который сам не может, а знающих людей позвать на помощь боится, потому что будет бледно выглядеть на их фоне. Детский блок, а не серьезная операция!
        Мальчишку было по-человечески жалко, но и старик Кетмень был прав, как ни крути. И поговорить действительно следовало - хотя бы для того, чтобы правильно оценить ситуацию.
        Выпроводив гостя, Кангрем закрыл магазин на перерыв и скрылся в подсобке с твердым намерением отвлечь эльфа от экспериментов с зеркалом и поговорить по душам.
        Отвлекать никого не пришлось - мальчишка сидел в своем кресле, сердито нахохлившись и позабыв о зеркале, и явно размышлял о чем-то неприятном.
        - Ты правда так думаешь? - с обидой в голосе спросил он, прежде чем Витька успел раскрыть рот. Вот уж расщедрилась природа, создавая этих ушастых паршивцев, - мало им дивной красоты и магических способностей, так еще и слух нечеловеческий!
        - Ну если ты считаешь, что я думаю неправильно, - объясни, где я ошибаюсь, и я сразу же переменю свое мнение, - пообещал Кангрем, присаживаясь напротив. Раз уж сказал - не отказываться же теперь от собственных слов. - Даже извинюсь, если хочешь, и объясню Кетменю, что был неправ.
        - А что он хотел? Он чем-то был недоволен.
        - Он увидел, что у тебя ничего не получается, и до него дошло, что ты не такой уж великий маг, как ему казалось. У него возник закономерный вопрос: почему ты в таком случае не позовешь на помощь старших, более опытных товарищей. Так что, я неправильно объяснил ему причину? Ты не хочешь обратиться за помощью к другим магам не потому, что тебе приспичило сделать все самому? Есть какие-то другие, более веские причины?
        - Ну… не совсем… - Мальчишка пристыженно потупился. - Но я хочу сразить Повелителя сам не из геройства и не ради славы, а потому что у меня к нему личные счеты!
        - А как ты думаешь, у одного тебя в целом свете есть эти самые личные счеты? Только тебе одному насолил этот бессмертный гад? Только у тебя погибли близкие люди, и ни у кого больше? С чего ты решил, что именно тебе должна достаться привилегия лично пришить Повелителя? Мне кажется, в вашем мире должно быть полно людей, которые имеют на это точно такое же право, как и ты. И среди них наверняка найдется пара-тройка твоих коллег. Вы могли бы сделать это вместе, но тебе непременно хочется самому, один на один, и твое «хочется» перевешивает все доводы здравого смысла. И скажи, это - по-взрослому?
        Длинные девичьи ресницы эльфа задрожали, мордочка еще сильнее скривилась от обиды.
        - А им ты скажешь то же самое, когда они решат, что прекрасно справятся без меня и я там буду лишним?
        - А ты думаешь, струшу? Или так охренею от их величия, что слова вымолвить не смогу?
        - Впрочем, тебя и спрашивать никто не станет… - грустно шмыгнул носом парнишка. - Как и меня. Я не знаю, честно…
        - Что мне сказать убасу?
        - Скажи, что все идет как надо. Пусть успокоится - если я увижу, что сам не справлюсь, обязательно кого-нибудь позову.
        - А пока ты полагаешь, что справляешься? При том, что у тебя третьи сутки ни хрена не выходит?
        - Сам не пойму почему. Ну ладно, раньше я не знал как. Но теперь, когда я спокойно и безнаказанно перерыл всю библиотеку мэтра Силантия и нашел-таки нужные книги, у меня все равно ничего не выходит! И нить вроде плетется как надо, и тянется, и я ее чувствую, а в какой-то момент вдруг - блямс! И как лбом в стекло! Может, это щит? Я понимаю, Повелитель сам еще может под щитом сидеть, но прятать под щитом пленников? Да и по-разному оно получается: когда ищу Жака, то этот самый «блямс!», а когда Кантора, то не добираюсь до конца нити. Она уходит куда-то дальше, а я…
        - Вот смотался бы домой да и спросил у кого, - посоветовал Кангрем. - А то ведь… это нам днем больше, днем меньше - особой разницы нет, а вот твоим приятелям, которые в плену…
        - Я понял… - обреченно вздохнул эльф. - Если до завтра не пробьюсь, пойду к мэтрессе Морриган за советом. Пожалуй, ты прав - мне все равно придется к ней обращаться, не сейчас, так позже. Я ведь хотел еще разобраться, что такое Повелитель, а моих знаний по некромантии на это, боюсь, не хватит даже со справочниками… - Он окинул взглядом убогое жилище лавочника Морковки и добавил, прежде чем тот успел высказать что-нибудь похвальное и ободряющее: - Только я бы на твоем месте так не радовался. Или хотя бы сделал генеральную уборку. Если мэтресса увидит твой тараканий питомник, она его с перепугу спалит в целях дезинфекции.
        Кангрем обругал его ехидной ушастой заразой, но паутину по углам на всякий случай собрал. И пол помыл. В лавке. А в комнате он и так был чистый, только в понедельник мыли, что ж его - каждые три дня надраивать?
        Рано утром следующего дня несчастный волшебник собрал часть своих манаток, уселся в кресло и отправился домой - сдаваться наставникам. Вид у него при этом был такой, словно он добровольно вызвался на принесение себя в жертву богам ради благополучия родного племени.
        А всего через полчаса звякнул колокольчик в лавке, и взору агента Кангрема предстала занятная компания, весьма экзотичная даже для видавшего виды торговца.
        Впереди твердой поступью уверенного в себе человека шагал молодой сероглазый мужчина в изрядно потрепанной мантии. Справа и на шаг позади семенила на четырех ногах симпатичная юная мутантка, взирающая на спутника с непреходящим ожиданием чуда в глазах. Слева опасливо выглядывал из-за плеча товарища плачевного вида парень, почему-то показавшийся Витьке знакомым.
        - Что желаете? - автоматически приветствовал покупателей Кангрем, отмечая про себя, что предводитель этой мелкой шайки по виду - чистокровный дикарь, но в то же время у него чуть ли не на лбу написаны не менее двух высших образований плюс три-четыре диссертации, его приятель одет в какую-то непонятную домотканую рвань, а ботинки хоть и пыльные, но качественные, фабричные, словно с патрульного снял, а девушка…
        Додумать, что особенного в девушке, он не успел, так как мутантка вдруг восторженно воскликнула, пялясь уже не на спутника, а на самого лавочника:
        - Повелитель Небесного Огня!!!
        Сероглазый быстро повернулся к ней и что-то переспросил на языке, не запечатленном ни на одной из дорожек, после чего они с жаром принялись что-то обсуждать.
        Витька тихонько отступил на шаг и щелчком сбил под прилавок компрометирующего таракана. Как уже упоминалось, он легко мог на слух отличить эльфийский от других знакомых языков, и сейчас странный северянин и четвероногая мутантка говорили именно на этом мелодичном наречии.
        Парень в краденых ботинках приветливо улыбнулся и, видимо, чтобы довести бедного агента до окончательного лингвистического коллапса, произнес:
        - Здрасте. Мы тут одного приятеля ищем…
        На этот раз ни одна из дорожек даже не дернулась, ибо сказано было на чистом русском.
        - Вы вообще кто? - ошарашенно произнес Кангрем.
        - Прошу прощения, мы немного отвлеклись, - тут же оторвался от дискуссии сероглазый, уверенно переключаясь на злосчастную седьмую дорожку. - Если я верно понял, вы приветствовали нас по-ортански, значит, мы попали по адресу. Нам необходимо видеть вашего гостя, о котором здесь уже ходят легенды. Вы понимаете, о ком я. Молодой, миловидный, с длинными заостренными ушами…
        - Вашу мать… - только и смог сказать Витька. - Вы ж мне «лютик» казенный запорете к шестиногим крокодилам!..
        - Прошу вас, не надо нервничать, - ласковым тоном образцового психиатра утешил его предводитель. - Сейчас мы как-нибудь решим наши проблемы с языками и разберемся. Но прежде скажите - где все-таки Мафей?
        - Он… он вот только что отбыл домой… Посоветоваться со старшими коллегами… Но обещал вернуться.
        - Ага, значит, малыш освоил-таки перемещение между мирами. Самостоятельно. Какой все же талантливый ребенок, хоть и несколько безалаберный, как все эльфы…
        - Ребята, - напомнил Кангрем, - по-моему, если уж мы решили разбираться с самого начала, стоит, наверное, объяснить, кто вы такие.
        - О, разумеется. Вот это, - сероглазый кивнул на спутника, - Жак. Мафей, наверное, упоминал о нем.
        - Ни хрена себе - упоминал! Он тут все зеркало залапал, пытаясь его разыскать!
        - О! - Парень просиял, как юный гражданин Конфедерации, получивший разрешение на брак. - У вас есть зеркало? Настоящее большое зеркало? Какое счастье, наконец-то мэтр перестанет ежеминутно ворчать о несовершенстве мира и всеобщей отсталости! И наконец-то мы найдем Кантора!
        - А разве вы не вместе? - Витька невольно перевел взгляд на сероглазого, но вдруг вспомнил, что упомянутого Кантора мальчишка описывал как полностью недееспособного.
        Нет-нет, это…
        - Мыш, - перебил его спутник. - Просто Мыш, без церемоний. Так могу я воспользоваться вашим зеркалом? Жак объяснит вам все, что вас интересует, а я хотел бы скорее узнать судьбу наших друзей. Понимаете, я очень за них беспокоюсь… А Ллит пока присмотрит за вашей лавкой. Хорошо, милая?
        - Конечно, я умею! - с радостью согласилась мутантка.
        - Погодите! - спохватился Кангрем, разобравшись наконец, что именно удивило его в этой девушке. - Как вы ее провели в город? Сюда же мутантов не пускают!
        - О, это такие технические мелочи, что на них не стоит подробно останавливаться, - отмахнулся волшебник.
        - Но если ее кто-нибудь здесь увидит…
        - Выше пояса Ллит не вызывает подозрений, а ног за прилавком не видно. Не переживайте о пустяках, пойдемте скорей к зеркалу.
        В отличие от бестолкового мальчишки Мыш несколькими точными прикосновениями заставил упрямую стекляшку просветлеть, и за пару секунд там нарисовалась картинка. Видимость была отменная, прямо как на мониторе. Искомый пропавший псих, как две капли воды похожий на коллегу Макса из службы «Дельта», сидел за подозрительно знакомым столом на подозрительно знакомой кухне и вполне вменяемо общался с маленькой чертовкой Санькой и ее подружкой.
        - Не понял… - изумился Жак. - Если он все-таки притворялся, на кой его понесло в этот портал?
        - Он не притворялся, - возразил Мыш. - Скорей всего, его просто успели вылечить, пока мы слонялись по пустошам.
        - Послушайте, - не выдержал Кангрем, - псих он или притворяется, но объясните мне, мать его так, что он делает в моей квартире?
        - С моей сестрой! - растерянно поддакнул Жак, изумленный столь невероятным обстоятельством.
        Они переглянулись, потом дружно посмотрели на невозмутимого волшебника и столь же слаженно заткнулись, так как оба поняли, что сказали что-то лишнее.
        По раскисшей весенней грязи медленно передвигалась та самая фантасмагорическая процессия, которую всего десять дней назад принц-бастард Элмар опрометчиво принял за остаточные последствия наркотического дурмана.
        Впереди все так же вышагивал рыжий кот, пролагая дорогу следующему за ним кролику. Кролик с обреченным выражением на мордочке все так же катил перед собой черепаху. И все так же кружила над ними ворона, высматривая возможную опасность.
        Медленно, но упорно животные двигались на север.
        Долгожданная граница обнаружилась столь внезапно, что путешественники даже не успели понять, что произошло.
        Рыжий кот вдруг споткнулся, обнаружив, что ходьба на четырех лапах стала несколько затруднительной, а его любимая иллюстрированная мантия это затруднение усугубила, ибо, наступив коленом на ее подол, мэтр Мельди все же ткнулся носом в грязь.
        Условно белый (а фактически давно уже серый в черных пятнах) кролик, вытянувшись на несколько локтей вверх, чуть пошатнулся от неожиданности и споткнулся о черепаху. Та в свою очередь тоже изрядно увеличилась в размерах и утратила панцирь, зато обрела дар речи, коим поспешила воспользоваться, но предупреждения об осторожности были уже бесполезны.
        Довершила кучу-малу несчастная ворона, которая не успела приземлиться и плюхнулась сверху на товарищей, раскорячившись не подобающим солидной даме образом.
        - …! - возмущенно выдала мэтресса Джоана, скатываясь с охающего мэтра Силантия. - Так и знала…! Чуть не убилась с вами, …!
        - О, какой слог! - нашел в себе силы на комплимент неисправимый Мельди и с галантностью, максимально возможной для вывалянного в грязи человека, подал ей руку, чтобы помочь подняться.
        Мэтр Ален, сидя в мелкой, но очень грязной луже, даже не делал попыток встать. Он хохотал - громко, заливисто, самозабвенно, задыхаясь и постанывая, не в силах вымолвить ни слова.
        - Ох ты, незадача-то какая… - простонал мэтр Силантий, поднимаясь, чем вызвал новый приступ хохота у младшего коллеги. - Да ты, Джоана, не сама чуть не убилась, ты нас чуть не убила… Вон Алену, похоже, по самому темечку досталось, так теперь и будет, сердешный, всю жизнь хихикать… Ну чего смешного-то?
        - Ой, я не могу… - с трудом простонал Ален. - Ой, подождите… Дайте отсмеяться, я же целую луну в истерике валялся, а смеяться по-человечески не мог… Ы-ы-ы… Черепашка… Шарлотта… зоологи хреновы… натуралисты… Шарлотта… ой, я умру, коллеги…
        - Если ты сейчас же не заткнешься, то в самом деле умрешь, - зло посулила Джоана.
        - Потому что я приложу тебя вот этим дрыном! Без всякой магии! Ибо у меня есть на то масса причин, но хватит и плохого настроения!
        - Молчи, ворона-маньячка! - еле выговорил Ален, захлебываясь от смеха. - Ой, это свыше моих сил… бедное дитя так рассчитывало, что ты еще и яйца отложишь… И… маленьких черепашат…
        - Стыдился бы, что твои воспитанницы самку от самца отличить не могут! - с упреком произнес мэтр Силантий. - О размножении человеков, поди, успел просветить, а определить пол обычной черепахи болотной…
        - Действительно, мэтр, вставайте уже, потом насмеетесь, - посоветовал Мельди, старательно пряча ухмылку. - Мы все промокли и устали, а здесь холодно, сыро и ветер… Хвала богам, теперь мы можем телепортироваться в любое место севернее этой точки, так что не стоит терять время и приобретать простуду.
        - Ой… сейчас… Ну погодите же минутку, господа, если я не отсмеюсь здесь, мне придется поделиться весельем со всеми встречающими…
        - А давайте его здесь оставим, - предложила Джоана. - Успокоится - сам доберется.
        - Не надо, еще потеряется, а мы виноваты будем. Я же королевский служащий, с меня потом спросят! Довольно того, что мы прошли мимо Элмара, когда он, возможно, нуждался в нашей помощи…
        - Это когда? - удивленно переспросил мэтр Силантий.
        - А, ты, как всегда, ничего не видел со спрятанной в панцирь головой, - раздраженно отозвалась мэтресса. - И что-то я не понимаю, как могут помочь при похмелье кролик, кот и черепаха.
        - И ворона-маньяк! - добавил Ален, продолжая истерически подхихикивать.
        - Давайте-ка я кой-кому веселье-то подпорчу, - неодобрительно проворчал старый поморец. - И скажу, не побоясь обидеть, что кой-кто здесь - две дубоголовые бестолочи, и мозгов у них в совокупности меньше, чем у одной землеройки. - Он покосился на удивленного Мельди и добавил: - Тебя, юноша, это не касается, ты к нам позже прибился. А эти двое… Ох, молодежь пошла нынче… Простых путей они не ищут, им подвигов подавай да преодоление трудностей! В королевском обозе под охраной ортанских паладинов им путешествовать неинтересно, им бы по грязи, по кустам да по буеракам, чтобы волки, да лисы, да лихие люди со всех сторон… А уж покатать старика Силантия так, чтобы у него всю дорогу голова кружилась, - это и вовсе святое дело!
        Ален перестал смеяться и смущенно пояснил:
        - Да мы потом тоже догадались, но поздно было…
        - И не пытайся нас убедить, что ты догадался раньше! - добавила Джоана. - Что-то я не помню, чтобы ты упирался, когда мы тебя из клетки доставали!
        - Разве? - Озадаченное выражение лица Силантия свидетельствовало, что рассеянный придворный маг обо всем том уже забыл. - Ну да ладно, коль все, окромя меня, тут нынче бездомные, милости прошу в Белокамень.
        Мэтресса Морриган сегодня была прекрасна как никогда. Мафей даже задумался на миг
        - как он до сих пор не обращал на это внимания? - и тут же сообразил: в глубокой печали мэтресса ничуть не напоминала ни суровую училку, ни стервозную красотку. Теперь в каждом взгляде светилась кроткая романтичная грусть, в каждом взмахе бледных рук, обрамленных широкими ниспадающими рукавами, сквозила грациозная беззащитность, и вся хрупкая фигурка волшебницы, обтянутая неизменным черным платьем, представляла миру одну из тех классических девиц, которые всегда в беде и нуждаются в спасении.
        Такой она нравилась Мафею больше, хотя он все еще затруднялся представить себе молодых Морриган и Истрана на романтическом свидании.
        Более того - мэтресса даже словом не упрекнула его за позорное бегство, неэтичное копание в чужих вещах и совсем уж криминальное хищение кресла. Напротив, внимательно выслушала и без единого ехидного замечания разъяснила все непонятности.
        - Кантора ты не сумел найти, потому что он находится в другом мире. Я сама нашла его на днях, а мэтр Максимильяно как-то с ним связался по моей наводке и выяснил, что там все в порядке. Даже можно найти способ вернуть его домой. Что до твоего
«блямс лбом в стекло», то именно так и чувствуются при поиске щиты. Ты не смог увидеть Жака, потому что он прикрыт.
        - Но тогда выходит… - Мафей озадаченно захлопал глазами, - выходит, что они не вместе?
        - Совершенно верно. Как это получилось - можешь не спрашивать, вариантов масса. Лучше расскажи подробнее, как тебе удалось отыскать мир, где обитает Повелитель?
        - Оказалось, я с самого начала в нем и находился, только не знал об этом, пока местные жители не упомянули этого злодея в моем присутствии! Он ведь и там тоже всем нагадить успел, и там точно так же не знают, что с ним делать. Получается, он в мире единственный маг, да еще и бессмертный… как бы… я не знаю точно насколько, но говорят, что абсолютно. Мэтресса Морриган, а бывает хотя бы теоретически абсолютно бессмертная нежить?
        Волшебница едва заметно качнула головой:
        - Даже высший лич, возможность существования которого до сих пор не доказана, теоретически может быть упокоен. Правда, это будет несколько проблематично, ибо ни один разумный маг, будь он простой лич или высший, не станет хранить свой филактерий в легкодоступном месте, но все же…
        - А вы могли бы определить точно, во что он превратился и насколько оно смертно?
        - Если бы у меня была возможность его изучить - несомненно. Но насколько я понимаю, такой возможности у нас нет. Если ты даже Жака найти не смог, то Повелитель тебе и подавно не по зубам.
        - Верно, - через силу согласился Мафей, напомнив себе, что за этим он и пришел и не время сейчас ломаться и строить из себя крутого. - Мне нужна ваша помощь. Драться я умею, но этого мало. С пространственным поиском у меня проблемы, а в некромантии я полнейший невежда. Сам я не смогу разобраться, что такое Повелитель и как его прихлопнуть.
        - Уж точно не мухобойкой, - чуть улыбнулась мэтресса Морриган. - Боюсь, это тебя ужасно расстроит, но твое заявление касательно умения драться кажется мне… скажем так, неосознанным преувеличением. Ты ценен не как боец, ибо боевой маг из тебя пока что весьма посредственный. Твоя важность и незаменимость заключается в том, что из нас всех ты единственный способен перемещаться между мирами. Без тебя ни я, ни любой другой из наших коллег не сможем ни попасть туда, ни вернуться обратно. И я попрошу тебя накрепко запомнить последнее, чтобы мне не приходилось об этом напоминать всякий раз, как тебя охватит желание совершить какой-нибудь великий подвиг.
        - Пока что ни о подвигах, ни вообще о битвах речь не идет, - уклончиво ответил Мафей, решив не тратить силы на теоретические споры раньше времени, но в последний момент, когда дело уже действительно дойдет до сражения, упереться и стоять на своем до конца. - Мы даже не знаем, с чем имеем дело и что от нас потребуется. И для начала хорошо бы хоть в этом разобраться.
        - Маленький хитрец. - Мэтресса понимающе усмехнулась и взглянула на огромные часы, подозрительно напоминающие гроб. - Что ж, раз ты приглашаешь меня прогуляться в соседний мир, полагаю, мне следует переодеться и предупредить Элвиса. Это займет не больше часа.
        - Да… - Мафей замялся, не зная, как бы потоньше намекнуть на некоторые нюансы предстоящего путешествия. - Вы оденьтесь как-нибудь… ну попроще… Там… словом, там очень грязно.
        Мыш оторвал взгляд от зеркала и оглянулся:
        - Интересно, что можно сделать с этим помещением за час, чтобы его хоть на глаз можно было определить как человеческое жилище, а не сарай для содержания животных? .
        - Я здесь вчера убирал! - возмутился хозяин.
        - В самом деле? - восхитился волшебник. - То есть вы хотите сказать, что до уборки оно было еще грязнее? Но, может быть, если хотя бы вымыть пол…
        - Да я его мыл только в понедельник!
        - Простите, но сегодня уже четверг, если мне не изменяет память, и, судя по тому, что я вижу, по этому полу все прошедшие дни ходили в обуви… Нет, я не настаиваю, это ваш дом и ваше право решать, но Морриган может неправильно понять…
        - О нет, только не надо опять про грязь!
        Мафей стремительно обернулся в кресле. Этот неунывающий голос он узнал сразу, но все же поспешил убедиться, что не ошибся и это действительно пропавший мэтр Ален стоит в дверях, радостно приветствуя коллег.
        - А стучаться тебя не учили? - укоризненно поинтересовалась Морриган, строго нахмурив брови, словно непослушного воспитанника отчитывала. - Входи, не стой в дверях! А черепашка Шарлотта и ворона-маньяк с тобой?
        - Тебе уже кто-то рассказал? - прыснул гость, чуть отступая в сторону, чтобы мэтр Силантий тоже мог войти. - Джоана еще отмывается и отдыхает, просила до завтра ее не трогать. А наша черепашка - вот она, прошу любить и жаловать… Ой нет, я не могу… Маленьких черепашат…
        - Вот уж дурносмех! - неодобрительно прокомментировал Силантий, искоса поглядывая на хохочущего Алена. - Как только дар речи обрел, так и не может остановиться! Все ему хихоньки! А у меня, между прочим, кто-то кресло стащил любимое! И никто ничего не видел и не знает! И где мне его теперь искать?
        Мэтр явно не замечал, что искомое кресло стоит прямо перед ним, и Мафея даже одолело искушение не признаваться, но наглости не хватило.
        - Ну что вы, мэтр, вот же ваше кресло. - Он похлопал ладонью по подлокотнику. - Никто его не стащил, это я взял на время. Если оно вам нужно, сию минуту верну, только мне надо другое взамен найти.
        - Нешто во всем дворце других кресел не нашлось! - Вернувшийся в реальность мэтр Силантий бросился к вновь обретенному креслу, игнорируя хихиканье коллеги. - Вот ведь гляди - подлокотник поцарапал!
        - Да что вы, мэтр, - обиженно задрал брови Мафей, - этой царапине уж лет больше, чем мне! Это еще дядя Пафнутий в детстве поцарапал!
        - А ножки-то! - ужаснулся старик, вмиг забыв о жалкой царапине. - Ножки мыши погрызли! Или опять скажешь - Кондратий в детстве?
        - Силантий, - устало напомнила Морриган, - разве твое любимое кресло не заговорено от всяких мышей и прочей грызущей живности?
        - Да вы гляньте, гляньте! Совсем же свежие погрызки!
        Маги дружно наклонились, даже Мафей перегнулся через подлокотник взглянуть, какая ж мышь осмелилась так нагло наплевать на заговоры почтенного магистра.
        - Послушай, Силантий, что-то непохоже это на мышиные зубы, - заметила Морриган, присмотревшись.
        - А что ж это?
        - Маленькие голодные черепашата… - простонал Ален.
        - Тьфу на тебя, охламон! Дались тебе эти черепашата! Что ж тогда за чудище кресло мое погрызло? И впрямь не мышь, больше похоже на… - Почтенный мэтр опустился на четвереньки, чуть ли не носом воткнувшись в пострадавшую ножку. - А скажи-ка мне, злонамеренный похититель, твой приятель Толик здесь не пробегал ли?
        - Что вы, мэтр, я Толика с самой зимы не видел, - заверил Мафей. - Почему вы вдруг на него подумали? Он чудной, конечно, но не до такой степени, чтобы мебель грызть.
        - Да вот сам приглядись! Не мышь это, и не мог никакой млекопитающий грызун до заговоренного кресла добраться! А похожи эти следы на жвалы какого-нито громадного насекомого, наподобие тех, что Толик вечно призывает.
        - Ой! - покаянно воскликнул похититель кресел, осененный пониманием. - Я и не заметил! Это тараканы, наверное!
        - Гм… - Мэтр с сомнением присмотрелся к следам преступления. - Это ж таракан должен быть с мышь размером, чтоб так мебель изувечить!
        - Ну да, у Морковки тараканы здоровые…
        - Мафей, - подала голос Морриган, - ты не уточнял, что там настолько грязно…
        - Да они вовсе не от грязи такие растут! Это они мутировали от вредного излучения!
        Мэтр Силантий резво вскочил на ноги, разогнувшись с чрезвычайной для его возраста легкостью и вмиг преисполнившись юношеского воодушевления.
        - Я должен непременно увидеть этих дивных насекомых!
        - Непременно увидишь, - спокойно пообещала мэтресса Морриган.
        - А если вы еще и сумеете их истребить, Морковка вам по гроб жизни благодарен будет, - добавил Мафей.
        - Не перебивай старших. Так вот, коллеги, свидание с тараканами и прочей пакостью вроде грязи и Повелителя я вам обещаю, но не сегодня. Во-первых, у вас накопилось полно своих дел; во-вторых, я пока отправляюсь только на разведку, а некоторые методы моей разведки вызывают у мэтра Силантия аллергию.
        Ален моментально перестал хихикать.
        - Ага-а, - обрадованно протянул он, - значит, вы его все-таки нашли?
        - Мафей нашел.
        - Молодец, парень!
        - Молодец-то спору нет, - проворчал Силантий, - а только кресло мое тараканам на погрызание больше таскать не смей! Ведь кресел всяких разных по дворцу расставлено несметное количество, нет же, тебе именно мое понадобилось!
        - Простите, мэтр, - жалобно повинился Мафей. - Темно было, а я спешил… Я другое возьму.
        - А твое сейчас заберем обратно в Белокамень и починим, - утешил коллегу Ален. - И нечего так убиваться.
        - И вообще, с каких пор для телепортации стало необходимо кресло?
        Ален опять хихикнул - коллега, увлеченный пострадавшим креслом и невиданными тараканами, до сих пор не заметил, что у «молодца» сломаны ноги.
        Мэтресса Морриган закатила глаза и объявила, что она ушла собираться, а с подобными дурацкими вопросами пусть разбираются без нее.
        Глава 2
        - Нет, так часто мыть пол я не согласна, - сказала Пеппи. - Конечно, это весело, не спорю, но каждый день все же утомительно.
        А. Линдгрен
        Как всякому идейному неряхе, Кангрему было искренне начхать, что о нем подумает готичная красотка, с таким трепетом ожидаемая его гостями. И если бы кто-то спросил его мнения, он бы ответил, что и пальцем не пошевелит ради того, чтобы впечатлить ее чистотой и блеском своего жилища. Согласно его убеждениям наводить красоту и уют следовало исключительно по вдохновению, по зову души, в тех (скажем прямо, очень редких) случаях, когда этой самой душе вдруг захочется чего-то большого и чистого. Или же в безвыходной ситуации, когда нет возможности противостоять моральному насилию в лице начальства или санитарной инспекции. А метаться с тряпкой, подобно буйнопомешанному зайцу, лишь для того, чтобы впечатлить гостей, Витька почитал за очковтирательство и недостойные понты. Тем более когда и так чисто.
        И он бы все это высказал доступно и понятно - опять же если бы его кто-то спросил.
        Но его не спросили. И даже не стали слушать, когда он все же попытался высказаться в одностороннем порядке. Как оказалось, вежливый волшебник обладал удивительным свойством организовать и озадачить всех окружающих, да так, что они и очухаться не успели, как обнаружили себя уже занятыми делом, с ведрами и тряпками в руках.
        Явившийся в разгар этого бедствия убас Кетмень был шокирован не меньше самого Витьки.
        - Морковка, ты рехнулся, что ли? - изумленно вопросил он, разгоняя ладонью клубы пара, поднимавшиеся от ошпаренного кипятком пола.
        - Да мы тут это… - Кангрем и сам чувствовал себя по-идиотски, но признаться в этом не посмел и попытался выкрутиться: - Предписание санитарной инспекции пытаемся исполнить… Насчет тараканов…
        - Да это я вижу, но на кой ты написал на дверях «Закрыто на дезактивацию»? Соседи в панике носятся по улице и пакуют вещи!
        - Я написал «на дезинфекцию»! - возмутился Кангрем.
        - Иди сам прочти, дикарь безграмотный! Вроде изъясняешься как образованный человек, а буквы до сих пор путаешь! Если бы я к тебе сейчас не зашел, сюда бы скоро патруль вызвали!
        Витька огорченно чертыхнулся. Местные письмена действительно давались ему тяжко. В отличие от устной речи, владение которой обеспечивал лингводекодер, писать приходилось учиться естественным путем, и образу «безграмотного дикаря» Морковка полностью соответствовал.
        - Давайте я посмотрю, - немедленно вызвалась Ллит, на ходу хватая с прилавка уголек. - Я умею писать правильно, сейчас все поправлю…
        Судя по энтузиазму, с каким она бросилась к двери (а полчаса назад столь же рьяно принялась помогать с уборкой), ее любимым занятием и увлечением являлась как раз всяческая помощь ближнему.
        - А это еще что? - потрясенно вопросил убас, разглядев ее целиком. - Как она сюда попала? Кто ее в город пустил? Или ты мне сейчас начнешь рассказывать про расу четвероногих существ, обитающих в соседних мирах?
        - Не знаю, - огрызнулся Кангрем. - Это не ко мне. Это на воротах спрашивайте.
        В лавку протиснулся Жак с двумя ведрами воды, едва не столкнувшись в дверях с девушкой. Все еще ошарашенный убас шустро изучил его с головы до ног и безошибочно остановил профессиональный взгляд на злополучных ботинках.
        - Чего так долго? - не обращая внимания на происходящее недоразумение, окликнул его маг. - Забирайте ведро, давно закипело, давайте следующее…
        Он не только не понимал, что говорит вошедший господин в черном мундире, но даже не обращал внимания на то, что в настоящий момент сжимает ладонями ведро с водой и вода эта кипит.
        Убас обернулся на голос и, похоже, на время забыл о подозрительных ботинках.
        - Это еще что за?..
        - Да не хватай, горячее… - Мыш повертел головой и как ни в чем не бывало обратился к новому не охваченному руководством лицу: - Сударь, будьте добры, подайте во-он ту тряпку…
        - Ну вы ж сами говорили, что нам нужны более опытные специалисты, - попытался объяснить Кангрем, сам бросая требуемый предмет, так как убас, разумеется, ни слова не понял. - Вот он, специалист. Взрослый и образованный. Видали, воду голыми руками кипятит. Этот парень с ведрами - один из тех самых потерянных друзей, которых мальчишка зеркалом искал. А где они мутантов насобирали - это уж я не знаю. Они только что явились и первым делом взялись за моих тараканов, потому что сейчас Мафей притащит еще одного… одну… Словом, на тараканов она реагирует примерно так же, как доктор Хаши…
        Кетмень еще раз окинул взором творящийся беспредел и изрек:
        - Наверное, я зря всю свою жизнь не верил в чудеса. Полеты по воздуху и путешествия между мирами - это еще ладно, но чтобы заставить тебя отдраить твой сарай - тут без волшебства явно не обошлось…
        - Господа, будьте любезны!.. - донеслось от прилавка. Уже избавившийся от ведра Мыш призывно махал рукой, второй вцепившись в край неподъемной конструкции, которую не двигали, наверное, со времен возведения. - Помогите мне отодвинуть этот прилавок. Втроем мы наверняка справимся. Мне не хотелось бы прибегать к левитации…
        - Да прилавок-то зачем трогать?! - простонал Кангрем. - Пусть бы себе стоял! Как будто ваша эта дама станет под ним проверять… Его отродясь с места не сдвигали!
        - А вот и зря! - уверенно заявил волшебник. - Под ним наверняка находится главный оплот вашего тараканьего королевства! Жак, отойди. Ллит, бери ведро. Приготовься, как только мы отодвинем - сразу же лей!
        - Бежали б вы отсюда, - вполголоса посоветовал Витька, неловко оглядываясь. - Сейчас он и вас припашет… Он же не понимает, кто вы такой!
        Кетмень ухмыльнулся в усы:
        - По-моему, если бы и знал, его бы это не остановило. Но оставаться в этой парилке я и вправду не собираюсь, посему будем считать, что я не понял, к чему меня призывают, и ушел работать. То есть объяснять твоим соседям, что ничего страшного не случилось и что не надо всерьез воспринимать все, что пишет у себя на дверях неграмотный дикарь. Когда вы все это закончите?
        - Где-то через полчасика.
        - А что будете делать с этими парящими лужами?
        - Да наш идейный руководитель обещал высушить. Хотелось бы верить…
        Весь свой законный выходной, а также половину следующего дня агент Рельмо посвятил всевозможным противоправным деяниям. Он бессовестно подделывал документы, участвовал во взломе архивов родной лавочки в качестве заказчика, давал и вымогал взятки, злоупотреблял служебным положением, намеренно вводил в заблуждение и один раз даже не погнушался прибегнуть к низменному шантажу. В результате он обрел единокровного младшего брата, недавно приехавшего с Беты погостить у родственников. Спасибо покойному папе с его всемирно известной репутацией и обилием неучтенного потомства, которое до сих пор случайно обнаруживается в разных местах обоих миров.
        Кантор в свою очередь благодаря родительской заботе обрел удостоверение личности со всеми необходимыми отметками, медицинскую страховку и удобную легенду.
        Санька с Настей обрели кучу хлопот и тяжкий ломоть ответственности, но по сравнению с тем количеством хлопот, от которых они теперь были избавлены, куча казалась совсем маленькой и даже незаметной.
        Оставалось только переговорить с Толиком - предупредить, чтобы не показывал свою зеленую физиономию в местах обитания товарища Кантора, да выслушать отчет о его визите в Таккат, куда инспектор был снаряжен вместо самого Макса. Ибо у бедного агента, катастрофически занятого всяческой неблаговидной уголовщиной, не было ни минуты свободного времени, а Киру и прочих беженцев требовалось срочно предупредить о нескольких важных вещах. Например, о том, что у них в конюшне стоит мэтр Хирон собственной персоной, а за Александром скоро явится солидная делегация от северных соседей, которой показываться на глаза не то что нежелательно, а просто-таки недопустимо.
        Встретиться договорились в посольстве у Амарго, и, поскольку Толик, по обыкновению, опоздал часа этак на полтора, уставший от беготни и суеты Макс успел немного отдохнуть в уютном кресле и рассказать коллеге Мануэлю все, что успел на этот момент узнать и чем считал нужным поделиться.
        Товарищ Амарго сначала обрадовался, узнав о чудесном спасении Кантора, потом огорчился, услышав о печальной судьбе Ольги, а под конец ужаснулся:
        - Бедные девочки…
        Это было сказано с таким неподдельным сочувствием, что Макс не сразу понял, о ком идет речь. Как-то не вязалась в его понимании оторва Санька с термином «бедная девочка».
        - Ты о племяшке, что ли? - наконец догадался он. - Нашел тоже кому сочувствовать. Видел бы ты это маленькое чудовище - все твое сострадание мигом бы улетучилось.
        Амарго печально пожевал недокуренную сигару, размышляя над ответом.
        - Знаете, шеф… на правах человека, имеющего опыт присмотра за вашим непутевым сыном, я могу обозвать «бедным» любого товарища по несчастью, будь то юная девушка или взрослый мужик с многолетним воинским стажем. Так как они действительно достойны сочувствия.
        - Зная мою племянницу, я бы скорей Кантору посочувствовал, - хмыкнул Макс. - Это стихийное бедствие, сравнимое разве что… как бы тебе попонятнее описать… Ну вот, например, если бы у Шеллара были магические способности…
        - Кстати, что там с Шелларом? - тут же перескочил на другую тему Амарго, не желавший продолжать спор о незнакомой ему малявке, способности которой теоретически должны превосходить его собственные. - Тут лондрийская разведка доносила, Горбатый чуть его насмерть не зашиб. Все в недоумении - не то его опять разоблачили, не то в чем другом прокололся…
        - Да нет. - Макс поморщился, ибо обсуждать Шеллара не собирался, а речь о нем все-таки зашла. - Он случайно наместнику под горячую руку попал, тот как раз пребывал в расстройстве и на нервах, а Шеллар нашел момент позанудствовать. Вот и вылетел вместе с дверью. Можешь не переживать, этого лося лопатой не убьешь, уже опять бегает по дворцу и капает всем на мозги. Да где же этот Толик?!
        - Или пиво пьет, или с новой своей прелестью никак не расстанется. Он там себе кого-то подцепил в этом Таккате…
        - Кого? - заинтересовался Макс.
        - Не знаю. Я, честно говоря, боюсь даже спрашивать, какого пола эта самая прелесть.
        - Там же люди! - с искренним недоумением упрекнул Рельмо. - Разве я тебе не говорил, что с людьми Толик исключительно гетеросексуален? Это он только с эльфами чудит.
        - Не говорили, - уверенно заявил Амарго.
        - Да наверняка говорил, просто ты все равно опасаешься по привычке.
        - Вот нечего мне больше опасаться, кроме Толика! Нет ничего в мире страшнее и опаснее лопоухого зеленого раздолбая, и грядущее пришествие Скаррона перед ним меркнет! Вы уже думали, что будем делать, если наша тайна все-таки всплывет? Куда будем перепрятывать четырех баб с младенцем, если в кабину им теперь ходу нет?
        - Пожалуйста, не нервничай раньше времени. Если так случится, что их обнаружит поморская делегация, то вместе с ней они и уедут. Прятать уже не получится, но здесь или в Поморье они будут в относительной безопасности. А уж в самом-самом крайнем случае напряжем Толика, чтобы переправил к моей родне на Бету. Хотя это и нежелательно…
        - Я так и знал! - насмешливо провозгласило возникшее в комнате зеленое облачко. - Стоит на минутку отлучиться, как против меня тут же устраивается заговор - как бы меня еще напрячь!
        - Минутку? Ты опоздал на час с четвертью! И сколько тебе раз говорить - не телепортируйся куда попало! Тебя когда-нибудь за вражеский десант примут! Есть специально отведенное место для прибытия, туда и прибывай!
        - А вообще, - добавил Амарго, - подняться из подвала можно и пешком. Тебе полезно будет… Куда?! Куда с ногами на кресло?! Только что по варварским степям пыль месил!..
        - Ой, да какие все нервные! - Толик изучил свои пыльные мокасины, даже задрал ногу и осмотрел подошву. Потом все-таки сел в кресло по-человечески. - А я ведь еще ничего и не рассказал.
        - Если б ты не таскался по бабам, ты бы все рассказал еще час назад.
        Толик закинул ногу на ногу (насколько позволяла его комплекция) и добродушно откликнулся:
        - По бабам у нас шляешься ты, а я существо моногамное и больше одной женщины одновременно не завожу!
        - А что, с Раэлом ты уже все? - коварно поинтересовался Макс.
        Толик посмотрел на него как на убогого дурачка, над которым грех насмехаться, и пояснил:
        - Раэл не женщина. И даже непохож. И вообще, чего вы на меня взъелись? Ну подумаешь, опоздал немного. Я пироги кушал, между прочим, а вовсе не то, что вы подумали. С вишневым вареньем. Которые Дана сама напекла лично для меня.
        Судя по лицу товарища Амарго, сам факт, что Дана умеет печь пироги, был для него шокирующей новостью, перед которой меркло раскрытие загадки касательно Толиковой
«прелести».
        - Ты и без пирогов скоро в дверь не пролезешь… - проворчал он.
        Макс же, напротив, слегка смягчился:
        - Да, конечно, обижать даму пренебрежением нельзя… Но все-таки можно же было жевать побыстрее! Кстати, мне она с творогом пекла.
        - Так я и знал, - беззлобно хохотнул Толик. - Макс, есть в мире хоть одна женщина, которую ты по случайности пропустил?
        - Только час назад ты общался сразу с четырьмя. И кстати, не торопишься докладывать.
        - Так ведь это я вас издалека готовлю, чтобы не шокировать, а то вы хрычи старые… то есть люди пожилые, мало ли до чего вас может довести такой стресс…
        - Ну?! - хором рявкнули оба мистралийца, одновременно приподнявшись в креслах - с откровенным намерением как следует стукнуть нахала, если не получат ответа сию секунду.
        - В Таккате поселился дракон, - быстро и коротко доложил Толик, почуяв серьезность их намерений.
        - Какой дракон?
        - Наша пропавшая Аррау приблудилась. Что нашлась, это хорошо, но она страшным образом демаскирует убежище наших беглых королев. Уже все окрестные племена в курсе, что у Даны есть дракон и не просто так болтается, а по дружбе. История о том, как мыржуки хотели воевать Таккат и обломались на дружеских чувствах дракона, ходит по степям как поучительная притча о проблеме выбора союзников. Делегации от дружественных и не очень племен ездят к Дане с официальными визитами, как дети в зоопарк. И Кира везде мелькает со своей примечательной одноглазостью. Рано или поздно все эти степные новости доползут до остального мира, и кто-то обязательно что-то заподозрит. Убирать нашу компанию оттуда надо. Не срочно, но придется. Их обнаружение - только вопрос времени.
        Макс тихо выругался, стараясь не смотреть на Амарго.
        - А в остальном все в порядке, - предпринял слабую попытку их утешить Толик. - Принц жрет, как маленький дракончик, и уже держит головку. Кира целыми днями торчит на тренировочных площадках и упорно отказывается верить, что ее чадо еще сто раз похорошеет и не останется на всю жизнь похожим на обезьянку. Уверена, что Шеллар страшно расстроится, увидев, что у них получилось, и очень по этому поводу страдает. Эльвира с видом великомученицы учится обходиться без служанки и все пытается разобраться, не беременна ли она. Твой пацан чудесно прижился среди варварских детей и уже ничем от них не отличается, кроме мистралийской чернявости. Стелла с Терезой торчат в местном лазарете и делятся опытом с коллегами - ну у них такая профессия, что без дела нигде не останутся. Аррау стенает, что ей надо домой, что муж без нее яйцо не высидит и вообще оставлять мужчину на хозяйстве больше чем на сутки - недопустимое легкомыслие, он непременно нажрется листьев, забудет о ребенке, загадит всю пещеру, полетит по девкам… Вот по этому вопросу мы все в непонятках - как нам поступить и что ей посоветовать? Теоретически
добраться домой она может и своим ходом, без порталов, хоть это и займет какое-то время. Но по пути ей придется где-то садиться, чем-то питаться, опять же пролететь незаметно никак не получится. Вот вы, умники-интриганы, помозговали бы - что делать бедной дракоше? Как оно будет лучше для дела и для нее? Стоит ей лететь домой или лучше туда не показываться? Что там вообще у Хрисса, все ли в порядке с яйцом, не нужна ли помощь? Тебе Шеллар ничего полезного на эту тему не сообщал?
        Макс выругался еще раз.
        - Скажи Аррау, что у Хрисса все нормально. Сидит он в своей пещере, нянчит яйцо и ни о каких листьях не помышляет, потому что взять их негде. Еду ему пригоняют регулярно. Орден его пока не трогает. Шеллар популярно объяснил Харгану, почему этого делать не следует, а Шеллар, сам знаешь, объяснить умеет. До вылупления детеныша в пещеру никто не сунется, а после туда отправится сам Шеллар. Якобы разъяснить Хриссу текущие задачи. На самом деле задача там будет одна - дитя в зубы и драпать. Аррау туда прилетать нельзя ни в коем случае, все испортит. Одним из главных аргументов, навешанных на уши наместнику, было утверждение, что, пока дракон сидит на яйце, он не может никуда отлучиться из пещеры и потому на благо ордена его использовать никак нельзя. Если вдруг драконов станет два, одного тут же припашут для каких-нибудь карательных гадостей. А это не нужно ни нам, ни самим драконам.
        - М-да… так что, пусть сидит в Таккате?
        - А что делать… пусть сидит. Все равно она уже засветилась сама и всех, кого могла, засветила. Теперь в случае чего сама же и будет исправлять, что натворила.
        - Не понял?
        - Что непонятного? В случае какого шухера все наши бабы, дети и монахи быстро прыгают ей на спину и летят на север.
        - А Дана?! - возмутился Толик.
        - А Дана сама о себе прекрасно позаботится. Плохо ты ее знаешь, если спрашиваешь. Улыбка до ушей, парадная юрта, церемониальная простокваша, ой, здравствуйте, гости дорогие, ой, всегда рады помочь, ай-ай-ай, а мы и не знали, но уж теперь-то мы завсегда, если только они вернутся - так мы сразу же… Вот разве что тебе с этого крупный облом выйдет - твои зеленые уши по части экзотики ни в какое сравнение не идут с хвостом господина наместника. Сменяет тебя Дана на разноглазого демона, косу на отрезание даю.
        - Ты серьезно? - Толик слегка опешил. - Ей что, правда может понравиться… такое?
        - Если оно будет вести себя прилично, разумеется. Если не будет хамить и оскорблять. А что тебя удивляет, она от Шеллара в свое время была без ума, только он, балбес, этого не заметил. И с Торнгримом у нее был роман, а по Гиппократу она по сей день вздыхает, ибо никак, а интересно же.
        - А, ну можешь свою косу сразу… - Повеселевший Толик изобразил пухлыми пальчиками ножницы. - Дождешься ты, как же, чтобы наш хвостатый диктатор не хамил и вел себя прилично, ага.
        - А вот не разевай рот заранее. На этот счет Шеллар его строит так ловко, что тот сам не замечает.
        - Однако морду он Шеллару расквасил.
        - Ну, знаешь ли, такой стресс его в некоторой степени извиняет. Если бы у меня вдруг умер… ну, скажем, ты… я бы тоже расстроился и кому-нибудь по морде съездил.
        - Макс! - ужаснулся Толик. - Не сглазь!
        - Успокойся, глазят не так.
        - Ага, Шеллару это расскажи. Знал бы он, что ты про его нос говорил!
        - Толик, если он это узнает, я тебе твой собственный нос расквашу!
        - Нет чтоб чего завлекательного пообещать за молчание, - принялся кривляться эльф,
        - сразу начинаются угрозы… Опасный бизнес у шантажистов, что ни говори…
        - Перестань дурака валять, лучше послушай внимательно, я тебе важную вещь собираюсь сказать.
        - Ну? - Толик охотно изобразил на рожице выражение готовности услужить.
        - Чтоб в ближайшие три-четыре месяца тебя в Твери не видели!
        - А что случилось? А как же папа?
        - К папе ходи прямо в квартиру, и желательно, чтоб там гостей не было. А Саньке ни в коем случае на глаза не показывайся. И на улице не мелькай, мало ли.
        - Да в чем дело-то? Что такого случилось? Кому я вдруг понадобился?
        - Ты со страшной силой понадобился Кантору, который сейчас сидит дома у Витьки и ждет твоего появления, чтобы вернуться сюда. И ждать он должен до тех пор, пока я не скажу «можно».
        - Понятненько… - Толик вдруг посуровел, подобрался и некоторое время изучал собеседника с откровенной неприязнью. - Ты опять за свое? Тебе прошлого раза мало показалось?
        Амарго только вздохнул.
        - Вот именно потому, что мне прошлого раза хватило с головой, - начал заводиться Макс, - я и не хочу повторения! Нечего делать на войне всяким депрессивным и утратившим смысл жизни! Нам нужны солдаты, а не страдающие барды с самоубийственными наклонностями! Кантор вернется домой только в том случае, если Дэн меня заверит как профессионал, что пациент адекватен и способен о себе позаботиться в экстремальной ситуации! Ты все понял?
        - Да я-то что… - хмыкнул Толик, ничуть не удовлетворенный объяснением. - Я-то сделаю, как ты скажешь. Но спорим, что Кантор очень быстро сообразит, откуда вонь, сам найдет способ вернуться и очень на тебя обидится?
        - Что до второго - могу поспорить. Или ты думал, я забыл заглянуть в посольство и предупредить Раэла?
        - Да нет, - кисло усмехнулся инспектор. - Я думаю, что рано или поздно они с Санькой договорятся, и тогда… тогда мы с тобой узнаем о каких-нибудь новых способах перемещаться между мирами, о каких даже эльфы не слышали. Так на что спорим?
        Мыш удовлетворенно оглядел результаты авральной уборки и бодро изрек:
        - Вот видите, не так уж и сложно. Между прочим, все это можно было проделать и без магии, если приложить чуть больше труда и затратить немного больше времени. Теперь и гостей принимать не стыдно…
        Тут его взгляд упал на Витькину застиранную майку и замызганные штаны, вобравшие в себя часть отмытой с пола грязи, и его энтузиазм несколько поутих. Уже не столь уверенно маг оглядел остальных, затем себя и огорченно охнул, обнаружив, что во время трудового свершения все они изгваздались по уши, и теперь вместо приличных людей в заросшей грязью хибаре мэтрессу Морриган будут встречать четыре чумазых поросенка в сверкающей чистотой комнате.
        - Может, мы еще умыться успеем? - сочувственно предложил Жак. - Мэтр, да не огорчайтесь вы так, можно подумать, мэтресса никогда не видела вас грязным! Наверняка ведь во времена ваших геройских приключений вам доводилось щеголять перед ней и в пыли, и в грязи, и в крови, и в останках всяческих монстров.
        - Это у вас что, профессиональное? - поинтересовался Кангрем, воздержавшись от злорадного напоминания, что он с самого начала был против этой дурацкой затеи с уборкой. - Вот только в понедельник мы выгребали из этой самой комнаты «останки монстров», которых нам от души навалил на пол ваш ушастый приятель…
        - Ах вот почему вы в этот день решили помыть пол! - мигом догадался сообразительный волшебник. - Наверное, стоит делать это почаще…
        Так ничего и не понявший убас толкнул в бок нерадивого переводчика, но объяснить ситуацию Витька не успел. Так же как не успел привести себя в порядок бедный Мыш.
        - Кажется, на этот раз попали правильно, - донесся из серого облачка виноватый голосок юного эльфа.
        - Что? - перебил его дрожащий от возмущения женский голос. - Ты не домой направился, а продолжил искать? Мафей, я оборву твои уши вместе с бестолковой головой, которая, похоже, является исключительно держалкой для ушей, а не вместилищем для мозгов! Ты сам не мог догадаться, что, прежде чем продолжить путешествие, нам не помешало бы вымыться?
        - А, ерунда, - отозвался мальчишка, - сейчас вы увидите это место и сами поймете…
        Туман рассеялся, и долгожданные гости предстали перед встречающими.
        - И стоило так надрываться… - вполголоса проворчал Кангрем, делая шаг назад, чтобы не вступить в стремительно растекающуюся по полу грязную лужу. Краем глаза он заметил, как убас непроизвольно выпрямился, втянул живот и торопливо застегнул верхнюю пуговицу на мундире. - Ну ты даешь, парень! То ты в гнездо жвальников вываливаешься, то в какое-то кишащее крокодилами болото… Куда! Сиди где сидел!
        Игнорируя его крик и оставляя на чистом полу зеленоватый ручеек, Мафей взлетел с кресла и метнулся к вновь обретенному приятелю.
        - Жак! Жак нашелся! А где же Кантор? И кто это с то…
        Он замер на полуслове, уставившись на Мыша взглядом безумного сектанта, узревшего во плоти объект своего поклонения, и, к счастью, надолго заткнулся, подыскивая достойные слова для выражения восторга.
        - Несносный мальчишка… - покачала головой его спутница, небрежно помахивая оторванным хвостом крокодила. Судя по размерам фрагмента, целиком сей зверь был в длину метра три, и у Кангрема с трудом укладывалось в голове, как хрупкая женщина и покалеченный подросток ухитрились обзавестись таким впечатляющим трофеем. - Прошу прощения, господа, мы здесь немного наследили… Куда бы это пристроить?
        - Морковка, - прошипел над ухом Кетмень, - прекрати прихорашиваться и переводи!
        Только тут Витька заметил, что одна его рука судорожно нашаривает пуговицы на куртке, чтобы застегнуться и прикрыть позорную майку, а вторая безуспешно пытается пригладить рыжие кудри. Нет, что ни говори, бывают же на свете женщины, которые умудряются оставаться величественными и неотразимыми даже с крокодильим хвостом в руках и капающей с подола болотной жижей… Они, заразы, как-то воздействуют на подсознание, и, кстати, для этого им совсем не обязательно разбираться в магии…
        Мыш смущенно улыбнулся и сделал шаг вперед:
        - Давай я выброшу…
        - Куда «выброшу»?! - спохватился Кангрем. - Ты что, такой шмат мяса! Если не будете есть, давайте сюда!
        - Вообще-то я не собираюсь ни выбрасывать этот уникальный образец местной фауны, ни раздавать голодающим, - отозвалась черноволосая красавица. - Думаю, мэтр Силантий будет в восторге, и такой подарок отвлечет его от переживаний о загубленном кресле. Кстати, он еще просил привезти ему пару экземпляров тех невероятных тараканов, которые, как уверяет Мафей, размером с мышь…
        - Но это же… - наконец выдавил Мафей, задыхаясь от переполняющих его чувств. - Это же сам…
        - Да, совершенно верно. - С мягкой улыбкой мэтресса шагнула вперед и протянула свободную от добычи руку. - Рада тебя видеть, Вель.
        Судя по тому, каким счастьем полыхнули глаза молодого волшебника и с какой нежностью он поднес к губам нежные пальчики дамы, он тоже был очень, очень рад.
        - Мэтр Вельмир! - дрожащим от благоговения голосом произнес вдруг Мафей, который нашел нужные слова аккурат в самый неподходящий момент, но от полноты чувств то ли не понял, как он не вовремя, то ли побоялся, что если не сказать сейчас, то через минуту все забудет. - Нижайше прошу вас, хотя бы ненадолго, пока не найдется мой пропавший наставник… хотя бы пару уроков…
        Ллит, которая все это время пристально изучала смазливую мордашку ушастого недоучки, вдруг с сожалением покачала головой и произнесла:
        - Нет, это не тот…
        - Ну и как я должен все это переводить?!! - взвыл Кангрем, получив очередной тычок от господина начальника. - Давайте так: сначала познакомимся, потом кто-то один - повторяю, один! - объяснит ситуацию, чтобы я мог адекватно перевести это всем остальным. А потом дружно займемся поисками решения нашей общей проблемы.
        За две недели сценической… то есть помостной деятельности Ольга, по словам новых коллег, «всему научилась», и теперь они могли выпускать ее на публику, не нервничая и не переживая за судьбу представления. Это не значило, что до сих пор она смиренно наблюдала за действом со стороны, оттачивая мастерство, - из-за острой нехватки артистов ее выпускали на помост с самого первого представления. Но при этом, соответственно, переживали и нервничали - а не случится ли из-за ее неопытности провала, позора или еще какого профессионального несчастья?
        Не случилось.
        Выучить несложные тексты реприз, половину из которых, кстати, она сама же и сочиняла в соавторстве с доном Мигелем, не составило труда даже для Пако, а уж для Ольги это и вовсе было проще простого. Не сравнить с уроками маэстро Карлоса.
        Отстукивать три-четыре простейших ритма на барабане тоже с грехом пополам удалось. Несмотря на то что с чувством ритма у Ольги всегда были проблемы и во время выступления она хоть раз да сбивалась, наставники остались довольны. Судя по звукам, которые извлекал из раздолбанной гитары Хулио и насвистывала на флейте Инес, требования к музыкальному сопровождению в этом коллективе были… ну сказать, что минимальные, - это еще польстить. Во всяком случае, Диего от такого исполнения либо пережил бы внеочередной приступ, либо убил бы кого-нибудь. А может, и то и другое.
        Прыгать по сцене с размалеванной физиономией, изображая то неграмотного пастушка, то безмозглую барышню, то сурового конферансье, над которым потешается клоун, тоже не тянуло на тяжкий физический труд и вполне было доступно даже беременным. Правда, мадам Катрин уже задавалась вопросом, что делать, когда у «пастушка» начнет слишком заметно выпирать живот, но дон Мигель легкомысленно отмахивался, обещая что-нибудь придумать, а Ольгу этот вопрос не волновал вовсе. Она не рассчитывала путешествовать с цирком дальше Даэн-Рисса, а если кто считает, что она не всерьез или там передумает, - это его проблемы.
        Только одно действительно давалось адски тяжело и требовало напряжения всех душевных сил.
        Смех.
        Собственно, смеяться Ольгу никто не заставлял, большая часть ее персонажей как раз говорили и делали свои глупости совершенно серьезно. Все было гораздо хуже. Требовалось вызывать смех у публики. Нарочно. Специально. Валять дурака. Играть. Выкрикивать звонко и жизнерадостно несусветную чушь, сверкая фальшивой, словно приклеенной улыбкой, и стараться при этом, чтобы улыбка такой не казалась хотя бы зрителям. Не позволять голосу даже дрогнуть, когда от всеобщего веселья хочется разреветься - настолько чудовищным кажется это веселье, ведь любимый муж и друзья как раз сейчас, может быть, страдают, а может, и вовсе…
        Лишь в тот благословенный момент, когда Инес и дон Мигель спускались с протянутыми шляпами в толпу, можно было наконец забиться в фургон и дать волю слезам. Все уже привыкли к этому как к непременному этапу представления и некоторое время в фургон не входили. Хулио разок попытался было предложить свой вариант утешения, но после одного краткого разъяснения попытки прекратил.
        Сегодня Ольга оказалась лишена даже этого эфемерного укрытия - труппу пригласил в свой замок местный сеньор, виконт Бакарри, и представление происходило в замковом зале, где благородные господа изволили отмечать помолвку хозяйской кузины с кем-то из его же приятелей. Торжественная часть к тому моменту уже завершилась, и праздник перешел в стадию пьянки, не предназначенной к лицезрению порядочным девушкам, поэтому кузину и прочих дам спровадили с глаз долой, и единственной женщиной за столом оставалась увешанная метательными ножами тетка, которая, судя по всему, за даму не считалась. Во время выступления жонглера они с Хулио так неприкрыто выражали взаимный интерес, что заметила даже Ольга, а дон Мигель с монсиром Бертильоном шепотом побились об заклад: почуяла ли воительница родственную душу и знает, на что идет, или же ее ждет страшное разочарование.
        Остальную публику составляли подвыпившие рыцари, и Ольга, помимо всего прочего, чувствовала себя ужасно неуютно под взглядами нескольких десятков заинтересованных мужчин. Так как труппа выступала в этих краях уже не первый раз, красотка Инес водила давнее и плотное знакомство с хозяином и после выступления намеревалась оное продолжить, о чем виконт наверняка предупредил гостей. Гости были люди с понятием, поэтому все их внимание сосредоточилось на оставшихся женщинах. Следует заметить - очень неравномерно, ибо сценический костюмчик мадам Катрин бестактно подчеркивал все то, что в ее возрасте уже стоит скрывать, и успеху у противоположного пола это не способствовало. Конечно, Ольге вряд ли угрожало что-то страшнее похабных шуточек или непристойного предложения, от которого можно отказаться, но ощущение, что на нее пялятся с определенными намерениями, здорово нервировало. До такой степени, что ей казалось - слепой старик с завязанными глазами тоже пялится именно на нее и именно ее обсуждает, склонившись к уху виконта Бакарри. Глупо, конечно, воображать себе такие страсти, да и старик очень быстро
ушел куда-то - и правда, что ему в этом представлении, которого он даже видеть не может, а уж слушать, как Хулио не попадает по струнам, сомнительное развлечение…
        Но все же Ольгу не покидало тревожное ощущение надвигающейся опасности. Возможно, просто перенервничала - и так каждое представление было для нее испытанием на выдержку, а тут еще эти мужики, да и обязательной разрядки после насильственного веселья она оказалась лишена. Когда шоу закончилось, Ольга готова была мчаться бегом к спасительному фургону, чтобы поскорей забиться в темный угол, но щедрые хозяева не могли отпустить бедных артистов без подобающей благодарности. Инес виконт тут же усадил рядом с собой, а прочих пригласили спуститься на кухню, где для них уже приготовлено угощение. Ясно, что никуда они из этого замка не двинутся, пока дон Мигель не утратит способности стоять на ногах, а вечно голодный тролль не набьет брюхо.
        Но и это еще было не все!
        Когда Ольга, смирившись с судьбой, в очередной раз проглотив слезы и приготовившись терпеливо ждать, двинулась вслед за мадам к выходу, ее вдруг аккуратно придержали за локоток и попросили задержаться.
        Ольга подняла глаза, подыскивая повод для отказа (что было затруднительно, так как причину ей не объяснили и подбирать возражения было не к чему), и застыла в растерянности. Над ней возвышался лично виконт Бакарри, продолжая бережно удерживать за локоть и не отводя пристального, хотя и безукоризненно почтительного взгляда. Вблизи он казался еще крупнее, чем издали, хотя до Элмара ему недоставало где-то с пол-локтя в высоту, а в ширину и того больше.
        - Нижайше прошу вас уделить мне несколько минут, - очень серьезно произнес он вполголоса. - Нам необходимо поговорить.
        Оторопевшая Ольга затравленно оглянулась, ища взглядом Инес - вдруг та сможет хоть знаком дать понять, что это значит? Однако танцовщица выглядела не менее удивленной и только глазами хлопала в ответ на безмолвный вопрос подружки.
        Виконт уловил двусмысленность момента и поспешил добавить:
        - По делу.
        - Как, прямо… так? - Ольга беспомощно развела руками, намереваясь выиграть хотя бы время на переодевание, чтобы употребить его для более практических целей: посоветоваться с доном Мигелем и позаимствовать на всякий случай один из кинжалов Хулио.
        - Не извольте беспокоиться. - Виконт наклонился к ее уху и уже шепотом добавил: - Не бойтесь, маэстрина Ольга. Вам здесь ничто не угрожает.
        Ольга без лишних слов сунула кому-то свой барабан, даже не взглянув, кому именно, так как ее взор теперь не мог оторваться от серьезных серых глаз гостеприимного хозяина. Вопрос, угрожает ли ей что-либо, даже не возникал - таким мелким и незначительным он казался рядом с возможностью (пусть даже эфемерной) что-то узнать о судьбах близких.
        - Откуда вы меня знаете? - не удержалась она, едва за ними захлопнулась огромная двустворчатая дверь зала.
        Виконт жестом пригласил следовать по лестнице вверх и пояснил:
        - Я видел вас при дворе. Вы меня вряд ли помните, но не запомнить вас невозможно. А всяческие экзотические одеяния вовсе не скрывают вашу персону, а, напротив, лишь делают более узнаваемой. И даже клоунский грим, к сожалению, не поможет вам замаскироваться от людей, знающих вас в лицо.
        Кабинет виконта мало напоминал привычный Ольге королевский - сходства в них было не больше, чем между Элмаровой оружейной и гримеркой маэстро Тарьена. Скорее, так мог бы выглядеть кабинет ее величества Киры, если бы он у нее был. Среди этого начищенного, выстроенного и сверкающего чистотой порядка Ольга сразу же почувствовала себя неуместной пестрой кляксой на парадном ковре.
        - До меня доходили слухи о вашей трагической гибели, - продолжал между тем хозяин, пододвигая для нее кресло. Небольшой столик у окна был уже накрыт - предусмотрительный виконт успел подготовиться к предстоящей беседе. - И я был изумлен, увидев вас живой и невредимой, да еще в такой странной компании. Более того, вид благородной дамы в столь бедственном положении меня глубоко шокировал. Именно поэтому я взял на себя смелость предложить вам свою защиту и покровительство.
        Ольга неожиданно для себя вдруг заметила, как отступает вечное желание укрыться в темном углу и расплакаться, словно сама собой выпрямляется спина и приподнимается подбородок… Наверное, так и должно быть - когда совершенно незнакомый мужчина, сильный, красивый, уверенный и вообще аристократ в надцатом поколении, говорит с тобой как с равной, поневоле возникает потребность хоть немного соответствовать подобному обращению…
        В кресло она опустилась с достоинством и грацией, каких отродясь в себе не подозревала и нипочем не смогла бы изобразить нарочно.
        - Какое вино вы предпочитаете?
        - Благодарю вас, я не пью вина… Компот или сок, можно просто воды. - Из всех замеченных на столе угощений Ольге приглянулись только моченые яблоки, но как их подобает есть благородной даме согласно этикету, она не имела понятия, а вгрызаться привычным способом, шумно всасывая сок, брызгая им во все стороны и вообще всячески роняя достоинство, она бы теперь не решилась даже под угрозой голодной смерти. - Простите, а какие-нибудь еще интересные слухи до вас не доходили? О судьбе моего мужа, например? Если вы меня помните, вы ведь, наверное, помните и его? Или хотя бы скажите, что стало с королевской семьей, уж это вы должны знать точно?
        - О да… - И без того суровое лицо виконта Бакарри помрачнело еще больше, отчего сразу же утратило смутно уловимое сходство с кем-то знакомым, которое не давало Ольге покоя с того самого момента, как она впервые увидела хозяина замка. - К сожалению, мои сведения вряд ли можно назвать утешительными… Я узнал о судьбе ваших спутников из тех же источников, что поведали мне о вас. Ваш муж, его высочество и королевский шут были доставлены из Мистралии в Даэн-Рисс, и с тех пор о них ничего не слышно. Если их казнили, то в полной тайне, а если спрятали, то очень качественно. О королеве известно лишь то, что она исчезла. Просто исчезла, не оставив следа. Поверьте, нас тоже интересует судьба всех этих людей, и наши агенты делают все возможное, чтобы их найти.
        Ольга удивленно подняла глаза от бокала:
        - А вы?..
        - Да, сударыня, здесь не просто собралась компания веселых друзей с целью поразвлечься. Сюда стягиваются все, кто считает себя истинным патриотом и готов сражаться за свободу, что бы ни думал по этому поводу наш бывший король.
        - А что он думает по этому поводу? - живо заинтересовалась Ольга.
        Стремления «истинных патриотов» были ей близки и понятны, но за долгое время знакомства с королем она привыкла, что его идеи, планы и просто мнение касательно всевозможных вопросов бытия неизменно оказываются правильными, как бы дико и парадоксально ни смотрелись они на первый взгляд.
        Виконт вздохнул, и его грустный взор приобрел немного виноватый оттенок.
        - Мне тяжело вам это говорить, мне известно, как близки вы были с его величеством и как его уважали… Но факты говорят сами за себя. Он предал свой народ и изменил своему долгу. Не знаю, из каких побуждений он действовал, но его поступки видны и понятны каждому. Вместо того чтобы бороться против захватчиков, Шеллар Третий позорно капитулировал, сложил с себя корону и отдал страну на растерзание врагам. Более того, добровольно облачился в бело-голубую рясу и стал прислужником и пособником узурпатора. Согласитесь, что, учитывая все упомянутое, его рассуждения о «бессмысленных жертвах» и «эффективности дипломатических методов» выглядят не более чем жалкими оправданиями собственной трусости.
        - Король никогда не был трусом! - не удержалась Ольга.
        - Однако вы сами знаете, что ему не впервой предавать и обманывать.
        - До сих пор он обманывал только тех, кого следует.
        - К сожалению, теперь у него иная концепция касательно того, кого именно
«следует». Не далее как несколько дней назад он выдал своим новым хозяевам мистралийского агента. Это достоверные сведения из первых рук, ошибка или двоякое толкование исключены. Мне очень жаль, сударыня. Но таковы факты. Если вы рассчитывали добраться до столицы и искать помощи у старого друга, вам стоит пересмотреть свои намерения.
        - Благодарю вас за предупреждение, но я и не намеревалась являться во дворец. Горбатый тоже знает меня в лицо, и, попадись я ему на глаза, политическая позиция короля вряд ли будет иметь хоть какое-то значение для моей дальнейшей судьбы. Простите, здесь можно где-нибудь умыться?
        - О, разумеется, но зачем же здесь? Сейчас я пришлю сюда вашу новую служанку, она проводит вас в вашу комнату и поможет умыться и переодеться. Боюсь, с одеждой возникнут проблемы, но на первое время можно позаимствовать что-нибудь из гардероба моей кузины, а потом мы изыщем способ…
        Ольга аккуратно поставила на столик пустой бокал. Похоже, гостеприимный хозяин был настолько уверен в себе, что даже мысли не допускал о возможном отказе. И надо объяснить ему это как-то так, чтобы не обидеть…
        - За ваше любезное предложение тоже от души благодарю. Однако принять его не могу. Я должна ехать дальше. У меня есть неотложные дела в столице.
        Несокрушимая уверенность разом покинула отважного защитника потерпевших девиц, сменившись беспомощной, почти детской растерянностью.
        - Это действительно важно, - заверила Ольга, не дожидаясь, когда хозяин начнет ее уговаривать. - Поверьте, я очень ценю ваше благородство и готовность помочь даме в трудный момент, но именно сейчас мне в самом деле необходимо добраться до столицы.
        - Даже если вам удастся узнать что-либо о судьбе дорогих вам людей, останется только смириться с услышанным. - Виконт совладал с изумлением и пустил в ход любимый метод его величества - логические доводы. - Даже если они еще живы, даже если вам удастся узнать, где они находятся, помочь им вы ничем не сможете. Подумайте сами - возможно ли женщине в вашем положении скитаться по дорогам, подвергая себя опасностям, мерзнуть, голодать и унижаться, развлекая толпу хохочущих простолюдинов? Будьте же благоразумны! Едва вы появитесь в Даэн-Риссе и начнете свои поиски, кто-нибудь из ваших столичных знакомых обязательно на вас донесет! Оставьте эти опасные игры специалистам. Рано или поздно мы обязательно выйдем на связь со столичным подпольем и попросим их заняться вашим вопросом. Вам вовсе не нужно делать самой то, чего вы даже не умеете, рискуя при этом жизнью. Подумайте о ребенке!
        Ольга неторопливо поднялась, бросив прощальный взгляд на моченые яблоки. Ах, как же это соблазнительно - мягкая постель, горячая ванна, относительная безопасность и никакой ответственности… Так легко и просто - переложить все заботы на чужие плечи, расслабиться… и потом до конца жизни уверять себя, что ты «ничего не могла сделать».
        - Обещаю вам, - произнесла она, пережидая головокружение, прежде чем двинуться к выходу, - я буду очень осторожна и благоразумна. Если вас это хоть немного успокоит, могу даже пообещать, что оставлю свою затею и вернусь к вам, как только смогу убедиться в бесполезности дальнейших действий. Я понимаю, как мало у меня шансов на успех, но хотя бы ту малость, что в моих силах, я сделать должна. Иначе мне будет очень стыдно, когда мой ребенок вырастет и спросит об отце. Надеюсь, вы не станете пытаться удержать меня силой?
        - Нет, - качнул головой виконт Бакарри. - Хотя следовало бы, ибо, видят боги, вы не ведаете, что творите!
        - О, в таком случае вам надо было заранее договориться с Пако, - Ольга символически развела руками, изобразив беспомощную улыбку, и сделала шаг к двери.
        - Боюсь, он не поймет ваших благородных намерений. А он бывает весьма шумным в своем… непонимании.
        - Как все тролли… - невесело усмехнулся виконт и тоже поднялся. - Я заметил, он очень к вам привязан. Можно полюбопытствовать почему?
        Излагать долгую историю знакомства с Пако у Ольги не было настроения - главным образом из-за того, что ей не терпелось закончить этот неприятный разговор и поскорей покинуть замок, пока хозяин не передумал.
        - Потому что все обращаются с ним как с троллем, - коротко пояснила она. - А я - как с человеком.
        - Поразительно. - В голосе мужчины мелькнуло удивление пополам с восхищением. - После всего, что вам довелось пережить, вы можете общаться с троллем без страха и отвращения, более того - как с товарищем? Кстати, я так и не спросил… если это не покажется вам нескромным с моей стороны… Как вам удалось спастись?
        Ольга пожала плечами:
        - Когда я пришла в себя, тролли спали. Тихонько выбралась из пещеры и убежала. За мной никто не гнался и не искал. У них еще половина солдата оставалась недоеденная.
        Почему она решила соврать - сама не поняла. Словно кто-то за язык дернул. Вроде бы и не было ничего подозрительного в поведении великодушного виконта Бакарри, но непонятно откуда возникло убеждение: доверять ему все свои тайны не следует. Ольга прямо сама себе удивилась - до сих пор она не отличалась выдающейся интуицией, из-за чего часто страдала. А тут вдруг - на тебе…
        - Невероятно… - опять восхитился виконт. - И вы так просто об этом говорите… Вы действительно отважная женщина, маэстрина. Я искренне желаю вам удачи и не смею далее задерживать. Позвольте мне проводить вас. И… если вы действительно решите покинуть столицу, вам будут всегда рады в этом доме.
        - Спасибо. Я буду помнить об этом.
        Тепло попрощавшись с радушным хозяином, Ольга отправилась на кухню, где уже начинал нервничать Пако, а мадам Катрин пыталась воззвать к совести почтенных донов и отобрать у них очередную бутылку, кою считала уже лишней.
        Что же касается виконта Бакарри, то он вовсе не направился к гостям, а вернулся в тот самый кабинет, где уже поджидал его давешний старик, покинувший вечеринку в разгар веселья.
        - Знаете, виконт, - насмешливо произнес он, сдвигая набок свою повязку и выглядывая из-под нее одним глазом, - я считал вас более решительным человеком.
        - Не мог же я в самом деле принудить ее силой! - раздраженно отозвался хозяин замка, падая в кресло и наливая себе полный бокал вина. - Можете представить, какой знатный скандал из этого получился бы? Не настолько уж нам необходима эта девица, чтобы ради ее приятного общества так позориться.
        - О нет, - столь же насмешливо отозвался его собеседник, тоже протягивая руку к бутылке. - Конечно, нам бы не помешало иметь ее в своем распоряжении, но необходимости в этом действительно нет. Меня огорчило другое. Какой из вас получится король, если вы даже не сумели уболтать эту наивную простушку и позволили ей вертеть вами, как…
        - Аккуратнее со сравнениями, - угрожающе перебил виконт. - И с определениями тоже. Мне эта дама не показалась наивной простушкой. Отнюдь.
        - Да уж, фиалок она вам насовала знатных. Готов биться об заклад на что угодно: о своем чудесном спасении она вам наврала и без этого грамотного тролля там не обошлось. А вы и растеклись. Подумать только, не суметь уговорить женщину и отпустить ее на верную смерть!.. У вас что, язык отнялся или вы нежданно-негаданно втрескались в этот ходячий скелетик?
        Виконт залпом опрокинул бокал, прислушался к своим ощущениям и неожиданно признался:
        - Примерно так.
        - Что? - Его собеседник, то ли от удивления, то ли чтобы лучше рассмотреть невиданное чудо, стянул повязку полностью. Второго глаза, точнее, второго зрячего глаза под ней не оказалось, зато она потянула за собой седой парик, обнаружив истинное лицо и истинный возраст фальшивого старика.
        - У меня именно что отнялся язык, - подтвердил виконт, сам удивляясь своей уступчивости. - И знаете, мастер… О любви, конечно, речь не идет, но… я чувствую себя так, словно меня околдовали. Поверьте, мне случалось пережить это ощущение, и я ни с чем его не спутаю. Звучит глупо, я сам знаю, что никакой магии в этой женщине нет и быть не может, ибо ее не стало вовсе, но… именно это со мной произошло. И я был бы рад, если бы мне кто-то объяснил, что, демоны дери, творится!
        - Вот даже как… - Мастер прищурил единственный глаз, заинтересованно выглядывая из-под сползшего парика. - Любопытное дельце выходит… А вам случайно не показалось, что наша благородная донна сегодня сама на себя не похожа? При дворе она вела себя так? Может, я просто чего-то не знаю или наблюдал ее не в той среде?
        Растерянный кавалер тоже призадумался:
        - Я с ней не общался, видел всего несколько раз, да и то издали. Однако не припоминаю, чтобы тогда она давала какой-либо повод восхищаться своей персоной или вызывала желание поставить ее в пример моей беспутной кузине.
        - Вот именно. И я ничего такого не заметил. Простодушная, непосредственная и вечно перепуганная - такое впечатление она произвела на меня тогда. А тут вдруг нате вам
        - принцесса неописуемая! Благородные кавалеры дар речи теряют и в ноги падают! Неспроста это, нюхом чую… Вызнать бы, где она шлялась эти три недели и каким образом свои новые способности приобрела! Жаль, ни мага, ни ведьмы поблизости нет…
        - Ну и чем бы этот маг нам помог? - раздраженно отозвался виконт, поглядывая на дверь. Видать, вспомнил, что в трапезном зале его дожидается другая дама.
        - Хотя бы теоретическими рассуждениями. У меня есть несколько гипотез, но проверить ни одну я не в состоянии. Только гадать - то ли наша маэстрина в тролльей пещере нашла какой-то артефакт, на неклассической основе работающий, то ли это пропажа из мира классической Силы так на ней сказалась, то ли дело в ребенке, которого она носит…
        - А ребенок-то тут при чем?
        - Если его отец действительно Кантор, как все полагают, то почему бы внуку неклассического мага не унаследовать дедушкину Силу и почему бы этой Силой не поделиться с любимой мамочкой?
        - Так бывает?
        - С классическими магами - нет, а вот от мэтра Максимильяно любой пакости можно ожидать. Ну да ладно, носиться по Мистралии в поисках отгадки - дело долгое и опасное, лучше подождать, пока эту работу не проделают за нас дружинники кабальеро да Косты. Как раз перед моим побегом у наместника наметились подвижки в поисках артефактов для хозяина. Шеллар, скотина, опознал по описанию один из них и доложил, что этим кубиком в последнее время игрался его шут. После чего лично обыскал дом и, не найдя искомого, предположил, что болван мог прихватить игрушку с собой в Мистралию. По поручению патрона я расспросил выживших участников операции, которые заявили: кубик видели, а прикарманил его все тот же несчастный Хосе Игнасио, на которого и так свалили все, что могли. Значит, в ближайшее время патрон организует поход на поиски логова троллей, где теоретически и лежит теперь бесценный артефакт. Будь я сейчас там, это поручили бы мне, а я бы уж постарался и кристалл не найти, и о нашей беглянке все толком выяснить. Но теперь придется подождать, пока все сделают другие, а уж потом выловить нужных людей и задать
пару вопросов…
        Одноглазый Астуриас поправил парик и повязку, вновь превращаясь в слепого старика, и добавил:
        - Вот будет потеха, если выяснится, что тролли этот артефакт попросту сожрали…
        Глава 3

«Бедная фрекен Бок, она ведь еще не привыкла, как Филле и Рулле, видеть вселяющие ужас смертоносные мумии», - подумал Малыш.
        А. Линдгрен
        Сначала эпохальное событие напоминало обычное рабочее совещание. Все высказывались по сути проблемы, подкидывая каждый свои кусочки информации, из которых потихоньку складывалась цельная картина происходящего в двух мирах, а некоторые даже предлагали свои варианты дальнейших действий. Кангрем исправно переводил, не вмешиваясь в дискуссию со своими соображениями, и втайне представлял себе, что сделает его начальство, если вдруг узнает о спонтанном контакте и роли в его установлении своего сотрудника. Теоретически он как бы и не виноват - ну какое отношение имеет бедный лавочник Морковка к тому, что Повелитель решил вторгнуться в соседний мир, а пострадавшие аборигены решили в свою очередь разыскать и устранить источник своих неприятностей? Но с его вечным везением получается, что при всей его непричастности контакт состоялся у него в доме. А потому что нечего посторонних эльфов по пустошам подбирать. А раз уж так вышло, что сам переехал представителя дружественной цивилизации, надо было в тот же день доложить и передать на попечение соответствующих органов. И вообще, пить надо меньше. Особенно за
рулем. И нечего тут начальству по ушам ездить, будто не пьян был, нешто начальство тебя не знает и личного дела твоего не читало?
        Потом действо стало напоминать сцену из комедии про начинающих ломовиков, пытающихся общими силами хоть что-то взломать, толпясь у одного монитора, без умолку сыпля толковыми и не очень советами и отбирая друг у друга перчатку. Эта стадия длилась недолго, но за это время бескорыстная Ллит успела тихонько и никому не мешая заново помыть пол.
        Потом почтенные мэтры пришли к выводу, что их добыча, скорее всего, прячется от наблюдения за щитами и, чтобы что-то разглядеть, надо ломать. Самым подходящим специалистом все трое единогласно признали Жака. Тот не посмел отказываться, хотя по морде было видно - очень бы хотел.
        Еще через десять минут маги опять сидели у зеркала, все так же вперившись в него с азартом начинающих ломовиков, а между ними на придвинутом поближе топчане возлежал
«специалист», который, как оказалось, только в таком состоянии обретал способности к магии. Время от времени они обменивались короткими фразами, которые для непрофессионала звучали бредово и непонятно. Зрители уже утомились ждать, когда свинцовая серость в зеркале вдруг просветлела, словно кто-то включил монитор, и вожделенный объект предстал перед ними во всей красе.
        Божественный Повелитель изволил принимать ванну. Его иссушенное, подобно перевяленной вобле, тело покоилось в некоем мутном растворе, мало напоминающем воду, причем покоилось оно там с головой - ведь проблема дыхания перед высочайшим купальщиком не стояла. С одной стороны ванны застыли две девушки-зомби с простыней и полотенцем наготове, с другой еще две такие же мертвые прислужницы склонились над Повелителем, погрузив руки в раствор, и неторопливо там плескались.
        - Ни звука! - шепотом предупредил Мафей, заметив, что убас намеревается высказать свое мнение об увиденном. - Услышит.
        - Раствор кто-то может определить? - еле слышно произнес Мыш.
        - Не, - отозвался Жак, - магия левая. Не берется.
        - Аналогично, - откликнулась Морриган. - Тихо. Пусть встанет. Я на него самого посмотрю.
        В наступившей тишине можно было отчетливо слышать, как где-то в лавке чудом выживший таракан что-то жрет - по всей видимости, забытый на прилавке крокодилий хвост.
        Прошла - нет, проплелась, спотыкаясь на каждом ударе сердца, - бесконечная минута.
        Банщицы-зомби выпрямились, отступили на шаг и отложили губки. Над краями ванны взметнулись руки, похожие на обтянутые кожей кости, и Повелитель поднялся в полный рост.
        - Мне плохо… - предупредил Жак таким тоном, словно намеревался в следующее мгновение лишиться чувств.
        - Терпи… - зло прошипела волшебница, жадно изучая представшее перед ее глазами существо. - Так… четвертая степень… залом по нисходящей… а вот это что за мельтешение?.. Ага… еще чуть-чуть…
        Больше всего Повелитель напоминал мумию. Добротно выполненную, идеально сохранившуюся, без дефектов и разрушений. Пожелтевшая и выдубленная от времени или от купания в подозрительных жидкостях кожа плотно обтягивала высушенные до одеревенения мышцы. Провалившийся живот в буквальном смысле прилипал к позвоночнику. Неожиданно живые проницательные глаза подозрительно изучали нечто невидимое зрителям.
        - Почуял, - прошептал Мыш, - закругляйся.
        - Сейчас, еще чуть-чуть… Посторонняя магия мешает…
        - Засечет.
        - Мне плохо! - повторил Жак. - Больше не могу…
        - Терпи, трус несчастный!
        Повелитель занервничал. Резко оттолкнув услужливую банщицу, приблизившуюся к его высочайшей персоне с ведерком и кисточкой, он повертел головой, словно что-то искал, и угрожающе прошипел:
        - Вельмир? Это опять ты?
        - Нет, братец, это я, - злорадно произнесла Морриган уже в полный голос. - Это опять я. Так, говоришь, Вельмир тоже вернулся? Спасибочки, радость моя, буду знать. Сейчас и его поищу.
        Она резко встряхнула рукой, словно бросая что-то внутрь зеркала, и быстро отшатнулась. Как оказалось, вовремя - в следующий миг зеркало обрушилось, рассыпавшись мелкими осколками.
        - А прекратить, не разбивая зеркала, ты, конечно, никак не могла, - заметил Мыш, осторожно приподнимаясь, чтобы стряхнуть с подола осколки. - Господа, кого-нибудь задело?
        - Да вроде нет… - Кангрем оглянулся на убаса, но тот сидел еще дальше, и до него просто не долетело. - А что это было?
        - А… - расстроенно махнул рукой маг. - Что с них взять - брат и сестра триста лет не виделись… Одновременно метнули друг в дружку по заклинанию, забыв, что через зеркало своей цели все равно не достигнут. Вот зеркало и не выдержало. Остается лишь утешаться надеждой, что Скаррон тоже расколотил что-то нужное.
        - Ничего, я другое привезу, - пообещал Мафей. - Вы Жака в чувство приведите. Ему же правда плохо от такого…
        - Нет-нет, лучше пока не надо, - возразил Мыш, осматривая бесчувственного помощника. - Его тут чуть-чуть осколком поцарапало, неглубоко, но все же до крови. Сейчас увидит - и опять в обморок. Сначала надо травмирующий фактор устранить, а потом уже будить. Дайте кто-нибудь чистую тряпочку…
        - Опять ты не переводишь! - напомнил убас. - Что они там разглядели интересного? Кроме того, что рожа у этого Повелителя - что у покойника.
        - Он и есть покойник… - пояснил Кангрем и перевел вопрос.
        - Ну что ж… - Мэтресса откинулась на спинку кресла, сложив руки на груди. - Могу с уверенностью заявить, что все теории касательно высших личей так теориями и остались. То, что мы только что имели сомнительное счастье наблюдать, есть неизвестная доселе помесь лича обыкновенного с некой принципиально иной формой нежити, не подлежащей классификации в рамках традиционной некромантии по причине того, что для создания подобного существа использовалась неклассическая магия неизвестной нам школы. Некоторые технические параметры я успела разглядеть, но неспециалисту это будет непонятно и вряд ли интересно, так что поделюсь лишь выводами. Это существо действительно бессмертно, и способа его упокоить я пока не вижу. Искать филактерии бесполезно, так как его не существует в природе. Этот стандартный прием в нашем случае заменен неким неклассическим ритуалом.
        - Что ж, значит, нам все-таки придется наведаться к куфти, - сделал вывод Мыш. - Это их рук дело, больше некому.
        - Ты всерьез полагаешь, что он тебе позволит туда наведаться и пообщаться? Что тебя не будет ждать там засада во главе с самим Скарроном, на этот раз неуязвимым и бессмертным?
        - А у меня есть выбор?
        - Есть. Для начала неплохо было бы обезвредить моего ненаглядного братца, чтобы не путался под ногами, пока мы ищем способ его упокоить. Есть же, наверное, способы как-то его… изолировать, не убивая.
        - От обычных, известных заклинаний он легко защитится, - возразил Мыш. - А вот, например, прелестное творение мэтра Алехандро может и сработать. Авторское заклинание, свеженькое, неизученное, о котором Скаррон никогда не слышал… Да, это может сработать, но сначала нам надо найти способ до него добраться. А то ведь штурмовать Первый Оазис - не самый лучший способ…
        - Вот над этим давайте и подумаем, прежде чем куда-то ехать, рискуя нарваться на засаду. Мафей, мы отправляемся домой. И чтобы без меня ты сюда не мотался, ясно?
        - По крайней мере, пока у вашего высочества не срастутся все сломанные кости, - наставительно добавил маг, прежде чем неуемный эльф успел что-то возразить.
        - Но, мэтр! - все же попытался сопротивляться Мафей. - Это вопрос двух-трех дней!
        - Вот и прекрасно. Эти два-три дня вы проведете дома. Кстати, заберите с собой и Жака. Он мне тут только мешать будет.
        - Да-да, - подхватил Кангрем. - Мне завтра надо съездить в одно место, так что присматривать за вашим недужным приятелем будет некому.
        Он и так едва дождался выходного, а после такого веселенького дня потребность хоть немного отдохнуть стала просто-таки насущной.
        - Опять к своим приятелям-сектантам пьянствовать поедешь? - неодобрительно нахмурился убас.
        - Да чего вы на них так взъелись? Они нормальные мужики, если не говорить с ними о религии и вообще поставить себя так, чтобы они не воспринимали вас как потенциальную паству. А после вот этого вот, - Кангрем кивнул на то место, где прежде стояло зеркало, - мне просто необходимо как следует выпить. Потому что сегодня ночью эта мерзкая рожа мне будет сниться. А я не хочу ее видеть еще и завтра, и послезавтра.
        - Дикари… - с унылой обреченностью прокомментировал Кетмень. - Пьянь беспросветная. Я пошел домой, а своим гостям объясни популярно, что мутантам доступ в город строго воспрещен.
        Выходной, которого Кангрем так ждал в надежде хоть на денек вырваться из этого дурдома, начался опять с неприятностей.
        С таким трудом и моральными потерями пережитый эпизод борьбы за презентабельный внешний вид сотрудников оказался не разовой акцией руководства, а планомерным долгосрочным мероприятием. Около блока дезинфекции агента вновь поджидал бдительный шеф, полный решимости не позволить нерадивому подчиненному позорить лавочку бомжескими покрышками. А поскольку Витька на подобную настойчивость шефа никак не рассчитывал, то и не позаботился припасти какую-нибудь нормальную одежду, кроме все той же парадной формы.
        Утешая себя мыслью, что он все равно собирался заглянуть домой, Кангрем направился к Дэну. Прежде чем являться в собственную квартиру и выяснять с незнакомым пришельцем, кто тут хозяин, он рассчитывал услышать какие-то объяснения от дорогого друга, который ему это удовольствие устроил.
        Вместо этого он получил еще одну кучку неприятностей. Прежде всего, с огромным опозданием узнал о несчастье с Татьяной. Затем ему вкратце объяснили, откуда взялась на кухне рыдающая девушка, которую Санька вдвоем с матерью пытаются утешить. А под конец, разумеется, оказалось, что Витьку им в такой трудный момент послали сами боги, ибо три слабые женщины сейчас крайне нуждаются в ком-то как раз таком: большом, сильном и в форме.
        Пока Санькина заплаканная подружка успокаивалась, всхлипывая и размазывая по личику остатки слез, а добрейшая Сонечка совала ей третью по счету чашку чаю, Санька быстро и деловито разъяснила, чего от доброго дяди ожидают.
        История была проста и глупа до банальности и могла служить хрестоматийным примером, какие бабы бывают дуры. Полгода назад Настя познакомилась с каким-то подозрительным типом (вернее, подозрительным его считала Санька со своим шархийским чутьем, а сама Настя, обуреваемая романтичными бреднями о сильном плече и каменной стене, ничего поначалу не заметила). Знакомство случилось в экстремальных обстоятельствах, что тоже запросто отбивает критическое восприятие - какая же женщина не проникнется теплыми чувствами к человеку, который геройски сразился за ее честь с тремя гопниками? И разве заметит с первого взгляда все те недостатки, которые обычно составляют обратную сторону «сильного плеча»? Особенно если ей всего восемнадцать?
        Только со временем она наконец заметила, что ее герой самоуверен, хамоват и склонен демонстрировать свою силу где надо и где не надо. Более того, из друга и защитника он быстро превратился в хозяина. Все в доме делалось по его слову, вплоть до того, что носить, что смотреть, куда пойти и что приготовить на ужин. Робкие попытки расстаться были подавлены мгновенно и безжалостно - слабохарактерной и боязливой Насте хватило одних лишь угроз. Санька не раз предлагала подпрячь к делу родственников, но подружка всякий раз отказывалась. Стыдно было признаваться, в какое дерьмо влезла, а как представляла, что ее Брыль отлупит субтильного Санькиного папу точно так же, как двух ее однокурсников, имевших несчастье дать повод для ревности, - так и вовсе приходила в ужас. Глупенькая девчонка, привыкла считать своего урода всесильным, так и не поверила, что Дэн троих таких уложит, если понадобится…
        Кроме всего прочего, Брыль оказался ревнив патологически, и для регулярных сцен ему даже повода особого не требовалось. Из-за этого, собственно, и случилась вся петрушка с рыданиями на кухне и возникла нужда в грозном дяде Вите.
        Коллега Макс оставил подружкам на попечение своего сына. Да, того самого, которого нагулял на работе и которого так упорно искал юный эльф. Чтобы нелегальный пришелец не мелькал на улице и не привлекал к себе внимание, ему велено было не выходить из дому, а еду девочки носили ему сами. Вот эти-то их походы и засек ревнивый Настин хахаль. И возомнил, разумеется, только то, на что ему хватало мозгов.
        Скандал был страшный, с воплями, угрозами, подбитием глаза и последующим убеганием в ночь. До утра просидев в каком-то подъезде и едва дождавшись первого трамвая, Настя бросилась к подружке и теперь вот сидела и горестно повторяла между всхлипами: «Он знает, где он живет» и «Он его убьет…»
        - Ну насчет кто там кого убьет, это еще вопрос, - скептически подытожила Санька. - Но Настя и сама идти проверять боится, и меня не пускает. Мама уже хотела звонить каким-нибудь папиным родственникам, но тут вот вы пришли…
        - Да-а, - всхлипнула Настя, - вы бы видели этот шка-а-аф…
        - Все понятно… - мрачно откликнулся Кангрем, у которого отнюдь не вызывала восторга перспектива объясняться с полицией и разгребать последствия драки, независимо от того, чем она там у них кончилась. - Кроме одного. Как этот чертов потеряха оказался в моей квартире?
        - Это я его притащила, - тут же повинилась малявка. - Я сначала не знала, кто он такой, мне надо было его куда-то девать… Я собиралась сказать папе, но тут такое случилось… папа уехал… Вы не подумайте, он тихий, аккуратный, и вообще он из наших, что говорит само за себя. Но если вы против, мы его заберем, правда, мам?
        - Ладно, - проворчал Витька, поднимаясь. - Поехали. Сонь, тебе там делать, пожалуй, нечего, а эти две вертихвостки пусть собираются. Ты будешь объяснять вашему тихому и аккуратному приятелю, за что его бить приходили, а ты - оказывать ей моральную поддержку. Вряд ли я там зачем-то нужен, но мне все равно надо домой, переодеться.
        - А можно мне взять папину машину? - тут же загорелась неисправимая Санька. - Мам, ну пожалуйста, а вдруг нам придется кузена к врачу везти?
        - Можно, но за руль сядет дядя Витя, - твердо распорядилась Софья. - Слышишь, Вить? И не вздумай пускать Саньку за руль, тебе же потом самому придется еще неделю доказывать, что ей уже шестнадцать и у нее есть права.
        - Да что ты в самом деле! Она спокойно ездит по городу на моем мотоцикле, и до сих пор никаких проблем не было. У нее же действительно права есть, и она их может предъявить любому, кто спросит!
        - Витя!
        - Ладно, туда я поведу сам, но назад ведь кто-то должен будет отогнать?
        - Хорошо, но только назад.
        - Вот и договорились. Девочки, поехали.
        Как и предполагал Кангрем, все эти дурацкие стенания «он его убьет» оказались не более чем истерикой перепуганной Насти. Вполне живой и целый постоялец самостоятельно открыл им дверь, с интересом оглядел нового человека и почти мгновенно догадался:
        - Вы и есть «дядя Витя»? Приятно познакомиться. Я Диего. Вы извините, я вам тут пылесос сломал…
        - Да починю я этот пылесос, - торопливо перебила Санька, - нашел о чем в такой момент… Ты лучше скажи, сюда вчера никто не приходил?..
        - Приходил, - уверенно оборвал ее Кангрем, лишь мельком взглянув на «кузена» и сразу отметив сбитые костяшки пальцев и легкую асимметрию в очертаниях лица. Как бы в подтверждение его слов из ванной послышалось отчаянное мычание. - Он что, до сих пор здесь?
        Диего недобро прищурился, рассматривая Настин синяк.
        - Он так убедительно грозился убить Настю, что я не рискнул его отпускать.
        - А почему в ванной? - оторопел Витька, слегка недоумевая, почему «этот шкаф» до сих пор не выдернул хлипкую задвижку и не выбрался.
        Санька, заинтересованно сверкнув глазенками, проворно шмыгнула мимо него и дернула дверь. Дверь оказалась вообще не заперта.
        - Во-первых, чтобы не загадил пол, - деловито пояснил пострадавший родственничек.
        - А во-вторых, если что - там расчленять удобнее.
        Санька сунула голову в приоткрытую дверь, и секунду спустя оттуда показалась ее довольная рожица со злорадной ухмылкой от уха до уха.
        - Настя, - умильно произнесла она, сощурив и без того узкие глазенки, - ты должна это видеть!
        - Так, а ну-ка погодите! - Кангрем, до которого дошли истинный смысл последних слов Диего и незамутненная искренность, с какой это было сказано, решительно отодвинул обеих девушек и заглянул сам.
        Да, пожалуй, Санька права - Насте и впрямь стоило бы посмотреть на своего грозного ревнивца именно сейчас. Брыль выглядел действительно жалко, скрючившись в ванне, связанный по рукам и ногам обрывками собственной одежды и мычащий сквозь набитый в рот комок тряпья. На Дельте, похоже, страдали излишним гуманизмом не более, чем на Каппе, - обнаглевший хам был крепко и поучительно бит, без лишнего членовредительства, но и без всякой жалости, до бессознательного состояния. А затем «тихий и аккуратный» жилец своего гостя добротно связал и забросил в ванну, так как это тело и в самом деле представляло угрозу для половиков и мягкой мебели. Интересно, что бы с ним теперь делала эта веселая троица, не явись на помощь большой дядя в форме? С немалой вероятностью «кузен», смахивающий на разбойника-одиночку с пустошей, и в самом деле прикончил бы идиота без малейших угрызений совести, не слушая Настиных робких возражений. Санька - та и возражать бы не стала, еще и фрагменты выносить помогла бы.
        Пленник притих, испуганно изучая Витьку, словно не знал, чего ждать от нового персонажа - то ли спасать пришел незнакомый дядя в форме, то ли добить, а может, и вовсе продать в рабство на нелегальные шахты Гаммы…
        - Дядь Вить, - Санька требовательно дернула его сзади за рукав, - а отойдите на минутку на кухню, вам Диего что-то показать хочет. Вам, как лавочнику, это должно быть интересно. А мы пока полюбуемся…
        - Вы б его лучше развязали пока, - посоветовал Кангрем, отступая от двери. - Если не боитесь.
        - Ой, боимся! - нагло заявила бессовестная малявка. - До ужасти боимся! Даже пальцем не притронусь, пусть еще полежит. Может, не надо его вовсе развязывать? Пусть бы Диего его прирезал. А мне бы в хозяйстве пригодились череп, пара лоскутов кожи и кой-какие косточки…
        - Шери, не шути так… - жалобно простонала Настя.
        - Ну ладно, не буду, но ты все равно загляни! Ведь такая возможность подбить ему глаз во имя справедливости и равновесия! Ну если бить боишься, можно хоть палочкой в него потыкать…
        Кангрем вышел на кухню и прикрыл за собой дверь. Он тоже не любил, когда Санька начинала острить в духе патологоанатомов и некромантов. Кроме того, ему показалось, что Диего зазвал его сюда специально, чтобы сообщить что-то не для посторонних ушей. И вряд ли это «что-то» было извинениями за сломанный пылесос.
        - Саша говорила, вы работаете в… такой же конторе, как… - Он запнулся, но все же выдержал легенду: - Как Макс.
        - В лавочке, - машинально поправил Кангрем, изучая его поближе. Странным образом в этом криминальном потомке коллеги Макса сочетались шархийская спокойная уверенность и постоянная готовность перегрызть глотку первому, кто даст к этому повод, широко распространенная среди обитателей Каппы. - Да. В такой же, только в другой. И?..
        Парень молча открыл шкафчик, дотянулся до верхней полки и добыл оттуда небольшой сверток. Двигался он легко и грациозно, пожалуй, даже чересчур для шархи. Скорее, так двигались эльфы…
        - Вот эта вещь… - Он развернул сначала пакет. Затем газету. Потом кусок ткани. Потом расстегнул кожаный чехол. - Еще три недели назад находилась на Дельте. Вчера я отобрал ее у этого… - Презрительно скривив губы, он кивнул на дверь, словно не находил слова, достойного для именования тела в ванной.
        Тэ-э-экс… Теперь особо везучий агент Кангрем должен еще и разбираться с контрабандой, причем даже не по своей лавочке, а так, оказывать бескорыстную товарищескую помощь коллегам-«дельтовцам»…
        - А ты точно знаешь, что это та самая? - со слабой надеждой уточнил он, рассматривая отливающее странным синеватым блеском кольцо. - А не похожая, например?
        - Она одна такая, - коротко пояснил Диего. - Ой, нет, не трогайте, порежетесь…
        - Поздно… - досадливо огрызнулся Витька и быстро сунул палец в рот. - То есть, одна?
        - Артефакт. Старинный, уникальный. Другого такого нет.
        - А откуда ты так точно знаешь, что это именно он, а не, допустим, копия?
        - Эта вещь - моя, - сообщил пришелец с Дельты, аккуратно упаковывая свою ценность в чехол. - И кстати, о копию вы бы не порезались.
        - Она такая нереально острая?
        - Нет, она просто знает хозяина. И всегда возвращается, если ее потерять. Но в этот раз, чтобы она вернулась, ее должны были вывезти с Дельты и притащить сюда. А… Макс говорил, это строго-настрого запрещено. Их… лавочка специально следит за этим. Но вот… - Он непонимающе пожал плечами. - Три недели назад ее… ну, в общем… потянули у меня на Дельте. А теперь она здесь.
        - Ну знаешь, парень… - усмехнулся Витька. - Вывозить людей оттуда тоже запрещено. А ты опять же здесь. Кстати, я в курсе, что Макс твой отец, так что можешь не напрягаться.
        - Как попал сюда я, мне тоже хотелось бы знать, - ничуть не стушевался собеседник.
        - Но об этом мне спросить некого. А вот об этом, - он кивнул на стол, - очень даже есть кого.
        Кангрем подпер лопатками стену и уже с откровенным любопытством уставился на этого чудака.
        - Парень, ты всерьез собираешься официально заявить о контрабанде артефактов с Дельты и потребовать расследования, имея при себе липовые файлы и являясь, по сути, точно такой же контрабандой?
        Диего посмотрел ему в глаза и понимающе усмехнулся. Улыбка у него получилась жутковатая, моментально напоминающая о связанном теле за стенкой и обещанном расчленении.
        - Официально - нет. Но той куче дерьма, что лежит сейчас в ванне, совершенно незачем об этом знать.
        - Вот как?
        - Ну да. Вы сами сказали, что у меня липовые документы, и мне бы очень не хотелось, чтобы этот урод, как только я его развяжу, помчался в полицию жаловаться, что я его побил и ограбил. У отца могут быть неприятности из-за этого. А тут есть прекрасный повод сделать так, чтобы полиции боялся он, а не я. Иначе… - Он одним плавным взмахом руки подхватил со стола нож и повертел, рассматривая заточку. - Проще будет его в самом деле прикончить. Для надежности.
        Это было сказано без всякой угрозы и прочих театральных эффектов, но простота и деловитость, с какой подходило к вопросу «дитя суровых пустошей», не оставляли никакой надежды, что сказанное может быть шуткой или блефом. Слишком много таких ребят видел агент Кангрем на Каппе, чтобы сомневаться. Этот - зарежет. Не моргнув глазом и не слушая возражений.
        Миленько, как говаривала Дэнова маменька, осматривая очередное место преступления… Теперь из доброго дяди успешно делают пугало для битых идиотов… И ведь не откажешься при такой-то альтернативе! Нет, в самом деле, окончательно запугать и без того натерпевшегося страху придурка будет легче и проще, чем спасать его никчемную шкуру иным способом. Так что…
        - Ну ладно, давай… сейчас попробую поговорить. А ты тут развлеки пока девчонок, чтобы не лезли и не мешали.
        Диего подбросил на ладони нож, поймал его и с благодарной улыбкой протянул Витьке рукояткой вперед.
        Извлеченный из ванны и освобожденный от пут Брыль слегка осмелел и попытался высказать свое возмущение, но моментально сник, увидев удостоверение и услышав предложение проследовать в соседнюю комнату и дать некоторые пояснения. А именно: где, когда и от кого получил нелегально вывезенный из закрытого мира артефакт, как намеревался его использовать, ну и заодно по какому праву ворвался в чужую квартиру, учинил драку и сломал пылесос.
        - …Не, ну если считаешь, что неправда, то дело хозяйское. Я так думаю, если ты начнешь винтам толковать, что шел мимо, а тебя поймали и силой затащили, вряд ли тебе кто-то поверит. Да и подумай головой, кто будет по этому делу свидетелями и что они скажут. Но это все не в компетенции агентства, так что не отвлекайся от главного вопроса. Сейчас вот только машину включим, бумажку зарядим, чтобы сразу протокол печатала, и говори вот сюда, в микрофон. Сначала личные данные, а потом - где, когда, от кого… Так, ты, парень, не выпендривайся, если не хочешь отправиться в изолятор прямо сейчас и сидеть там все время, пока лавочка будет разбираться. Или ты сейчас толкуешь мне про контрабанду, после чего пишешь расписку, идешь домой и потом только являешься в лавочку на допросы, или я вызываю специальных таких ребят, которые оформят арест и отвезут тебя куда надо. Так, для информации - это тебе не винтиловка, это лавочка. А вот это - вот это вот - не какие-нибудь радиоактивные потроха с Каппы, а магический артефакт с Дельты. Тебе это о чем-то говорит? Чучело необразованное, просвещаю: по таким делам с нами
сотрудничает Темная Канцелярия. И если ты вздумаешь врать, что нашел на дороге и шел сдавать в бюро находок, тебя первый же эльф спалит без всякого ментоскопа, чисто на глаз. Ну что, ты наговариваешь протокол или мне звонить?..
        Клиент оказался не только тупым, а еще и полуграмотным. Написанное им обязательство не покидать города и явиться по первому требованию в агентство
«Дельта» (которое надо было именно что писать от руки) вызывало желание повторить некоторые высказывания убаса Кетменя касательно дикарей и их умственных способностей. Честно собрав все бумажки и подписи, Кангрем с радостью вернул окончательно перепуганному Брылю его пожитки и с превеликим облегчением выставил за дверь. Получилась, правда, небольшая заминка, когда среди этих пожитков не оказалось ключа от дома, но с этим разобрались быстро. В коридор вышел Диего и коротко, но проникновенно объяснил, что ключ забрала Настя и в настоящий момент они вдвоем с Санькой собирают кое-чье барахло, чтобы выставить за дверь. Посему кое-кто может навеки забыть об этом ключе, об этой девушке, и дорогу к ее дому тоже желательно забыть как можно прочнее. Красиво изложил, гад, Витька прямо заслушался. А Брыль, которого после переживательной ночи один лишь вид вчерашнего обидчика повергал в трепет, быстро и без возражений испарился.
        - Тебе бы в театре выступать, - ухмыльнулся Кангрем, запирая дверь за убегающим
«героем».
        - Этим я до недавнего времени и занимался, - мрачно пожал плечами Максов сын.
        - Что, серьезно? А на первый взгляд и не подумаешь.
        Диего так же мрачно посмотрел на дверь и неуверенно уточнил:
        - Насте точно ничто не грозит?
        - Не парься. С ней же Санька. Она не даст ей наделать глупостей. Да и не посмеет этот кретин при ней выеживаться. Дурак-то он дурак, но не настолько, чтобы нарываться на неприятности с вашей семейкой. От лавочки он сейчас рванет когти первым же транспортом, на какой у него денег хватит, а от ваших проклятий не скроешься. Так что расслабься и не дергайся. На вот, положи это где-нибудь… отдашь Максу, как появится. Это по его лавочке дело, пусть разбираются, если хотят.
        - Спасибо. - Парень как-то неуверенно попялился секунд пять на распечатки и спросил: - А что он сказал? Где он взял чакру?
        - Там же все написано… тьфу, я не сообразил, ты ж читать не умеешь?
        Пришелец вздохнул.
        - Я не могу читать, - начал перечислять он, - не понимаю ни слова из того, что показывают по… монитору, не могу звонить по… телефону… то есть звонить могу, но прибор-переводчик перестает работать. Я даже вывески на лавках, мать их, прочесть не могу! Даже если они, чтоб их растак, в картинках! А когда мне Саша показала вот такую пластинку и сказала, что это деньги…
        - Хреново, - согласился Витька, вспомнив вчерашнюю «дезактивацию» и комментарии Кетменя по этому поводу. - Тебе ж тут, наверное, скучно до чертиков!
        - Ну а как вы сами думаете… Саша обещала, что это ненадолго, что меня отправят домой, как только появится Толик, а он почему-то, как назло, перестал появляться…
        - Так вот, давай договоримся: не фиг называть меня «дядей» и на «вы». Вряд ли я тебе в отцы гожусь. Это во-первых. А во-вторых… ты водку пьешь?
        - Да, - без колебаний согласился Диего и даже вроде бы обрадовался… Впрочем, чего б ему не обрадоваться - сидит тут один, ни в магазин сходить сам не может, ни заказать по телефону, харчи ему носят две недорослые пигалицы, которые сами принести выпить не догадаются, а просить вроде как неловко…
        - Значит, так. Сейчас я переоденусь во что попроще, и мы с тобой сходим сначала в магазин, а потом… Не знаю, как тебе, а мне после того, что у меня вчера было на работе, срочно требуется… не то чтобы выпить… скорее, нажраться как следует.
        - Очень своевременная мысль, - грустно кивнул потенциальный собутыльник. - Меня она не покидает уже недели две…
        - Шеллар!
        Советник неторопливо оторвал взор от очередного маловразумительного лунного отчета казначейства и взглянул на часы. Затем на растерянного Харгана.
        - Что стряслось? - поинтересовался он, всматриваясь в разноцветные глаза демона.
        Что стряслось, он знал еще с утра, и сейчас его больше всего интересовала реакция господина наместника (хвала небу, и суток не прошло, как обнаружил). Непохоже, чтобы происшедшее привело шефа в ярость или заставило страдать, однако он выглядел обнадеживающе огорченным. Выражение вселенского непонимания во взоре начальника тоже не укрылось от наблюдательного советника. Не совсем ожидаемая реакция, все же Шеллар считал этого парня догадливей, но и с этим можно работать. Просто немного разъяснить господину наместнику некоторые мелочи…
        - Камилла пропала, - произнес Харган тоном капризного ребенка, у которого конкуренты в песочнице отняли совочек. Любимый, желтенький.
        - Когда и где ее видели в последний раз? - Стандартный вопрос вырвался рефлекторно, но вполне сгодился для завязывания разговора.
        - Да брось, я уже сам поискал и весь департамент Безопасности наскипидарил вкупе с дворцовой стражей… Уехала госпожа Камилла утром в лавку за новыми панталонами и не вернулась. По странному стечению обстоятельств, для покупки панталон ей почему-то понадобилось прихватить с собой все свои деньги и драгоценности, а также кое-что из одежды.
        - Карета, лошадь, кучер? - деловито перечислил Шеллар.
        - Мастер Чань не глупее тебя, карету уже ищут. Как думаешь, найдут?
        - Карету - найдут, если не нашлось наглецов прикарманить имущество ордена. Кучера
        - возможно. Камиллу - нет.
        - Чань тоже так сказал, - грустно вздохнул наместник и привычно оседлал стул. - Он считает, что Камилла сбежала. Вместе с кучером.
        - Необязательно. Кучер мог удрать сам, просто с перепугу. Если нашему главе департамента Безопасности нечем больше заняться, пусть ищет, но смысл? С пропажей кареты прекрасно разберется полиция. И что вообще такого значительного в этом происшествии, что вы лично взялись руководить поисками и примчались в два часа ночи мне об этом сообщить?
        - Ты что, не понял? - раздраженно дернул хвостом Харган.
        Шеллар давно уже заметил - ничто так не выводит шефа из равновесия, как равнодушное отношение окружающих к вопросам, о которых лично он переживает и беспокоится.
        - От меня сбежала Камилла!
        - Она была вам так дорога или сей факт просто задевает ваше самолюбие? - поинтересовался советник, мигом изобразив на лице живейшее участие, дабы господин начальник не передумал общаться с таким бесчувственным собеседником.
        - Не знаю… - Похоже, наместник впервые за сегодняшний вечер задумался - а почему, собственно, он взволновался из-за пропажи? - Как-то неожиданно все случилось, а я к ней успел привыкнуть… Не знаю… Просто непонятно - почему?
        - О, это как раз предельно понятно, - пожал плечами Шеллар. - Она опасалась, что вы не отпустите ее, если она пожелает уйти открыто, потому и сбежала тайком. Кстати, я подозреваю, что у нее были все основания для подобных опасений. Или я не прав? Если бы Камилла подошла к вам и сказала: «Прощай, дорогой, я покидаю тебя навсегда» - что бы она услышала в ответ?
        Демон задумался. Одним из верных способов заставить божьего посланника шевелить мозгами были как раз вот такие неожиданные вопросы, на которые у него не находилось готового стереотипного ответа.
        - Я так и предполагал, - сочувственно кивнул Шеллар спустя пять минут, устав ждать, когда любезное начальство до чего-то додумается. - Вы сами не знаете - то ли проводили бы с прощальными подарками, то ли вышвырнули в чем есть, то ли отдали кому-нибудь из подданных, то ли убили бы на месте. Камилла, как я уже говорил, любит прикидываться дурой, но нас, мужчин, она понимает на подсознательном уровне. Полагаю, о вашей импульсивности она осведомлена не хуже меня, поэтому и сочла неразумным рисковать жизнью, прощаясь с вами.
        - Но почему?
        - То есть? - уточнил Шеллар, делая вид, будто не понял вопроса и не заметил в голосе грозного наместника все той же детской тоски по утерянному совочку.
        - Знаешь, может, я действительно не могу теперь, задним числом, решить, как бы я поступил. Но по крайней мере я мог бы задать ей этот вопрос - почему? Ты ни грака не понимаешь, что я от тебя хочу! Мне неинтересно, почему она сбежала тайком, а не ушла открыто! Я не могу понять, почему ей вообще взбрело в голову уйти?
        - Ах вот оно что… - Шеллар откинулся на спинку кресла и выдержал паузу, какой позавидовал бы сам маэстро Карлос. Когда же бедный начальник под его пристальным взглядом неловко заерзал, ощущая себя учеником, который облажался, но не может понять, где именно, жестко произнес: - А как ты думаешь, парень? Ты же ее затрахал до полупризрачного состояния! Я вообще не представляю, что надо было делать с Камиллой, чтобы за одну луну из здоровой цветущей бабы превратить в шатающуюся на ветру бледную немочь с вот такенными синими кругами под глазами!
        Божий посланник задохнулся от возмущения, свернутые крылья под плащом непроизвольно зашевелились, а обрубок хвоста быстро и мелко задергался.
        - Да она сама! - негодующе воскликнул он, не находя более вразумительных слов, и в этот момент до боли напомнил Шеллару нашкодившего Мафея. - Сама же предложила! Я что ее, силком заставлял? Нет, я мог бы, но она же сама!..
        - Именно, - вздохнул Шеллар, чего-то подобного и ожидавший в ответ. - «Мог бы, но она же сама…» Господин наместник, не будьте ребенком. Вас так удивляет, что женщина не стала отказывать вам в том, что вы могли бы взять, не спрашивая ее согласия?
        - Шеллар, брось полировать мне гребни! - разозлился Харган. - Ни одна женщина этого, мать его так, дворца, этой, мать ее разэтак, страны и всего этого мира, мать его перетак, не приперлась ко мне в первый же день предлагать себя! А эта пришла! Сама! И трясла тут передо мной сиськами! А луну спустя оказывается, что она от этого ах как невыносимо страдала, и я во всем виноват! Ладно, я верю, она боялась от меня уйти, но сказать, что именно не так, она тоже боялась? Объяснить, попросить, пожаловаться? Я ведь не ставил себе целью затрахать ее насмерть! Она мне живая больше нравилась!
        Советник терпеливо улыбнулся. Некоторые вещи туго доходят до юнцов вроде почтенного начальника… Приходится объяснять на пальцах…
        - Конечно, если бы Камилла желала выстроить с вами прочные и долгие отношения, она бы непременно нашла способ и обсудить, и объяснить, и заставить вас понять. Но поскольку успела убедиться, что вы - ее величайшая ошибка в этой жизни и отношения с вами не имеют перспективы, она предпочла просто уйти. Раз все равно ничего не выйдет, зачем лишние сложности?
        - Подожди, а какой еще перспективы ей было надо?
        - Вы меня опять удивляете, господин наместник. Вроде взрослый человек… Вы хоть раз задавались вопросом: почему Камилла вообще с вами связалась и почему явилась к вам предлагать себя в любовницы?
        Судя по озадаченной физиономии демона - не задавался.
        - Я уверен, она много раз вам намекала, что желает получить что-то взамен, но вы оказались поразительно невосприимчивы к намекам. А задаром Камилла, извините, не обслуживает. Только вот не надо теперь вопрошать, не могла ли она сказать простыми словами. Не могла. Все-таки не придорожная шлюха. Да и клиент не конюх какой.
        Наместник продолжал молча обрабатывать поступающую информацию. Где-то глубоко, под костяными гребнями, шла титаническая работа мысли, отголоски которой неясно мелькали на малоподвижном лице. Покинутый любовник смутно чувствовал, что его обидели, где-то она сидела, эта обида, невидимой колючей занозой, но вот объяснить себе, в чем суть этой самой обиды, он никак не мог. Подумать только, советник должен объяснять главе державы, на что ему следует обижаться…
        - Простите, господин наместник… - скорбно произнес Шеллар, намеренно мешая раскаяние с сочувствием. - Я даже не подумал, что вы ожидали от Камиллы большего, чем она могла предложить… Вы всерьез полагали, что нравитесь ей?
        На самом деле вряд ли парень вообще о чем-то думал, падая в гостеприимные объятия труженицы будуара, но если вовремя и аккуратно направить его мысли в нужное русло, он и не усомнится в том, что именно так и думал с самого начала. А уж у Шеллара, с его многолетним опытом разочарований и обид, найдется чем царапнуть пылкое сердечко юного балбеса.
        - Ты уже уходишь?
        - Я бы остался с тобой хоть навсегда, но… опаздывать - это неуважение к наставнику.
        - За которое можно получить нехилую нахлобучку. - Откуда-то из-под натянутого на голову одеяла донеслось беззаботное хихиканье. - Ладно, беги… Деньги на тумбочке оставь.
        Уже наклонившийся, чтобы поцеловать на прощанье первую женщину в своей жизни, юный любовник застыл, словно обездвиженный сразу дюжиной заклинаний. К счастью, природная сдержанность не позволила ему задать глупый вопрос «Какие деньги?» и окончательно выставить себя идиотом.
        - Да, конечно… - небрежно произнес он, нашаривая кошелек. - Сколько?
        Лица его зарывшаяся в подушки девица видеть не могла. Тоже к счастью. А то еще испугалась бы. А так дело ограничилось лишь легким удивлением - почему же этот богатый клиент больше ни разу не пришел? Ведь собирался…
        - Юноша, вы болван.
        Бабушка Джессика знала абсолютно обо всем, что происходило во дворце, даже если это происходило за закрытыми дверями спален, и, давая оценку случившемуся, частенько жертвовала вежливостью и тактом ради пущей точности.
        - А также безнравственный кобель и взяточник. Да-да, взяточник, причем самой мерзкой разновидности: мзду получили, а выполнить свою часть сделки не в состоянии. И вернуть… гм… взятку тоже никак не получится. Разве что женитесь на этой бестолковой недотепе, которую обесчестили.
        Пылающий от стыда заместитель главы департамента по порядку осмелился вставить:
        - Боюсь, она не согласится…
        - Еще бы! Она еще несколько лет теперь заикаться будет при одном воспоминании о вас! А жаль. Был бы вам прекрасный урок на всю жизнь. А теперь потрудитесь объяснить, как вы дошли до жизни такой.
        - Она ждала меня в моей постели, и я подумал…
        - Подумал? О боги, он «подумал»! Юноша, думают люди головой, вы же явно действовали противоположным местом, в котором ни капли мозгов не содержится, как уверяет современная медицина. В вашем возрасте, при вашей должности пора бы уже понимать: если вы вдруг находите в своей постели женщину, это вовсе не значит, что она без памяти в вас влюблена и истомилась от вожделения до полной потери рассудка! Если бы вы в самом деле подумали - ну хотя бы самую малость! - то для начала вы бы зажгли свет и взглянули, кто забрался в вашу постель! Вы же немедленно вскочили на свое нежданное приобретение, подобно горному козлу, торопясь поскорее им овладеть, пока не передумало!
        Все было немного не так, но возражать Шеллар не осмелился. Некоторая неточность в деталях не отменяла его провинности в целом.
        - Уж вас-то я считала умнее, но, вижу, традиционное мужское доминирование члена над мозгами не обошло и вас. К вашему сведению, это запросто могла оказаться наемная убийца. Это могла быть любого вида подстава - представьте себе, что в разгар веселья вдруг вспыхивает свет, вваливается несколько свидетелей, и вы опорочены до конца жизни. Вам еще повезло, что дело ограничилось банальной взяткой, вы не находите?
        - Если бы она сразу сказала… - обреченно пробормотал посрамленный взяточник.
        Старушка перевела дух и жестом прокурора, обличающего закоренелого преступника, указала на заместителя длинным прокуренным мундштуком.
        - То, что она такая дура, тоже ваше счастье. А ее маменька не просто дура, а еще и сволочь - невинную девушку заставлять хлопотать таким образом за братца-уголовника… В результате мы имеем попытку подкупа должностного лица, за которую эта самая мамаша и будет отвечать. Девчонка действовала по принуждению, а вы, как лопух последний, ничего не знали и не подозревали, потому что она вам с перепугу ничего не сказала и не объяснила. Но запомните на будущее - если вы впредь найдете у себя в спальне неизвестно откуда взявшуюся даму, не забывайте на радостях, что у вас, кроме всего прочего, есть еще и мозги! Которыми следует подумать, прежде чем что-то делать!
        О связи главы департамента с красавицей Мальвиной знали все.
        Об истинных его чувствах к ней не знал никто (обнаруженное впоследствии исключение было единственным и к делу не относилось).
        Не знал о них и Флавиус, но, движимый потомственными классовыми инстинктами, заводить с начальником разговор о своих подозрениях поостерегся. Нюхом чувствовал, что ему могут не поверить.
        Разрабатывали Мальвину целую луну и взяли с поличным на передаче документов.
        Флавиус немного удивился, когда начальник отказался от в высшей степени разумного предложения использовать раскрытого агента в своих целях, но возражать не стал.
        Ни на дознание, ни на казнь Шеллар не пошел. Вид чужих страданий и смерти никогда не доставлял ему удовольствия, а любое напоминание о Мальвине отчего-то вызывало брезгливость и желание вымыть руки.
        Следующим шпионкам, пришедшим на ее место, повезло больше. Они благополучно потребляли заготовленную для них дезинформацию и уходили живыми.
        Потому что к ним глава департамента оставался равнодушен.
        - Так что, - завершил свой рассказ Шеллар, - продажная любовь не делает человека счастливым. В лучшем случае оставляет равнодушным. В худшем - заставляет чувствовать себя обманутым и сомневаться в собственной полноценности. Особенно если ты немного не такой, как все. Словом, не стоит переживать об удравшей Камилле. Это все - мишура, подделка, не настоящее.
        - А бывает что-то настоящее?
        - Бывает. Но о настоящем я расскажу вам в другой раз, господин наместник. Когда вы будете готовы это воспринять.
        - А сейчас я что - не готов?
        - Нет.
        - Почему?
        - Потому, что сейчас вам кажется уместной альтернативой завести несколько рабынь, поднять свежую покойницу или выбежать на улицу и изнасиловать первую попавшуюся прохожую. Вот когда вы поймете, что это еще хуже и гаже, чем то, о чем я вам поведал, тогда и можно будет с вами говорить о чем-то большем.
        - Да чем оно хуже-то? - Харган воззрился на нового наставника с искренним непониманием.
        - Разницу между торговлей и грабежом вам следует объяснять с привлечением цитат из толкового словаря? Простите мою откровенность, господин наместник, но привычный вам тип отношений - удел убогих. Остановившихся в развитии на уровне животных. Не способных ни на что большее. И вам он всегда казался приемлемым лишь потому, что ничего лучшего вы в своей жизни не видели и не пробовали. А стоило попробовать - и вы уже обеспокоились причинами внезапного ухода Камиллы. Задумались, начали задавать вопросы - «почему?», «как?», «зачем?». Кстати, это закономерно. Вы от природы эмоциональны, как все демоны, а наставник к тому же научил вас осмысливать окружающий мир и собственные поступки. Так что остановиться в развитии вы никак не могли и рано или поздно все равно заинтересовались бы, как оно бывает иначе.
        - И как? - Судя по тому, как скрипнул зубами несдержанный демон и как мелко задергался его хвост, от повторного мордобития советника отделяло лишь несколько неудачно сказанных слов, поэтому он тут же постарался сбить сердитое начальство с толку и немного отвлечь.
        - Прошлым летом, когда вы готовили на меня покушение в Эгине, вы ведь перед этим не один вечер наблюдали за пляжем? Верно? Значит, вы сами видели, как бывает иначе.
        Харган не ответил. Молчал. Вспоминал. Пытался понять. Ведь и в самом деле не тупой.
        - Я буду рад поговорить с вами об этом позже, если вам все еще будет интересно. Но вам действительно нужно все осмыслить, а мне, к сожалению, необходимо разобраться, куда брат Гельби ухитрился девать такую прорву денег всего за две недели. Вы ведь сами мне это поручили. Кстати, зря вы все-таки заменили казначея.
        - А что, пусть бы дальше воровал? - угрюмо отозвался наместник.
        - По крайней мере, он умел составлять отчеты, в которых я мог разобраться. А наш добрый брат написал тут художественное сочинение на тему «Тяжкий и неблагодарный труд самоотверженного брата Гельби на благо ордена, и вообще, о каких деньгах речь?» Этот невнятный, безграмотный и полный арифметических ошибок опус вызывает у меня подозрения, что наш новый казначей попросту не знает, откуда у него в казне что берется и куда девается. Неужели у Джарефа не нашлось никого… более подходящего для этой работы?
        - Брат Гельби целых пять лет ведал казной ордена! - обиделся за верного соратника Харган. - Кого же еще Джареф мог предложить на эту должность?
        - Понятно… - вздохнул Шеллар. - Я боюсь спрашивать о максимальной сумме, с которой он когда-либо имел дело, равно как и о количестве расходных статей, которыми он оперировал. Придется нам с вами выделить время и провести ревизию. А также подобрать для брата Гельби подходящего наставника из старых, опытных финансистов казначейства. Не заниматься же мне этим лично, в самом деле!
        Комната на третьем этаже левого крыла дворца, та самая, в которой Ольга провела несколько лун своей придворной жизни, теперь выглядела иначе - словно в ней какое-то время жили другие люди, а потом не жили вообще. На книжной полке, прежде забитой книгами, сиротливо стояли, покосившись, несколько томиков в розовых обложках, зато на трюмо теснились запыленные флакончики, баночки, скляночки, щеточки и прочая утварь для физиономической живописи и волосяного плетения.
        Как она сюда попала, Ольга не могла вспомнить, выйти, чтобы у кого-нибудь спросить, тоже не получалось - дверь была заперта снаружи. Хотя, кроме запертой двери, ничего страшного вроде бы не наблюдалось, девушку почему-то охватило уже знакомое ощущение, что происходит нечто жуткое. Примерно то же она чувствовала в памятном сне-проклятии, пробираясь по коридору с покойниками.
        Не вполне понимая, что происходит, но заранее ожидая какой-нибудь пакости, Ольга прошлась по комнате, пробуя на вес различные предметы. Рано или поздно дверь кто-то откроет, и, если этот «кто-то» действительно попытается ей угрожать, лучше иметь под рукой подходящее для вразумления орудие…
        Однако все ее отважные замыслы рассыпались, подобно разбитой когда-то коробочке с пудрой, когда, рывком распахнув дверь, в опочивальню шагнул лично господин Харган, наместник и правая рука бессмертного бога, незабвенный «птеродактиль» с танковой броней по всей башке, которую фиг просто так прошибешь бронзовой вазой или деревянным стульчиком, не говоря уж о жалком ночном горшке из хрупкой керамики.
        В один миг Ольга вспомнила перестрелку у Оплота Вечности, представила себе, какие
«нежные» чувства должен питать господин наместник к особе, покалечившей ему крыло, и поняла, что сейчас ее попросту съедят живьем. Вот этими вот зубами, которые демон только что показал, ухмыляясь. И вопрос, трахнут ее перед этим или нет, мелок и незначителен.
        Алый плащ взлетел парусом и безошибочно осел на спинке ближайшего стула. За ним последовала шляпа. Разноглазое чудище, продолжая ухмыляться во всю пасть, сделало несколько шагов вперед и бесцеремонно сцапало Ольгу за подбородок серой кожистой лапой, похожей на перчатку.
        Ну почему нормальные дамы в таких случаях падают в обморок, а у нее хоть бы голова закружилась, стоит себе дура дурой и дрожит от страха?! Позорище!
        Два ярких разноцветных глаза, похожих на огоньки в елочной гирлянде, пристально и чуть насмешливо всматривались в ее лицо. Казалось, ее страх доставляет демону некое злорадное удовлетворение.
        - А без винтовки ты не такая смелая, - негромко прошипел наместник, вздернув ее за подбородок и наклонившись так, что их лица почти соприкасались.
        Ольге показалось, что она уже умерла, и страх вдруг опал с нее, как разбитые оковы, сменившись истерической вседозволенностью человека, которому нечего терять.
        - Да пошел ты! - еле выдохнула она, не отводя глаз.
        Цветные огоньки мигнули ярче, холодным недобрым светом; серая рука стиснула подбородок, словно тисками, и коротким резким движением повернула в сторону.
        Противно хрустнули позвонки, в глазах потемнело, а в голове словно взорвалась маленькая алхимическая лаборатория…
        А потом кто-то рядом недовольно произнес:
        - Ну кто там грохочет, спать не дает! Ольга, опять ты мимо входа промахнулась? В кусты надо перед сном ходить, чтобы ночью не биться головой в стенки!
        - Да нет, хрень какая-то приснилась… - Ольга, все еще дрожа от испуга и потирая ушибленную голову, улеглась на место и закуталась в одеяло. - Тьфу ты, зараза… Надо ж было так вскочить…
        - А-а… - сонно протянула мадам Катрин. - Тогда, раз ты все равно вскочила, пни там хорошенько дона Мигеля. Под его храп и не такое присниться может…
        Глава 4
        Муми-мама начала узнавать знакомые места.
        Т. Янссон

«Сколько раз я себе обещал никогда больше не пить с Элмаром…»
        Это была первая связная мысль, которой удалось продраться сквозь традиционные круги в глазах и мутную тупую боль в голове.

«Я хоть добрел домой или… а где мы вообще пили?..»
        Кантор с отвращением открыл глаза. Память где-то шлялась по своим делам, внутренние голоса помалкивали.
        Окружающий мир немного прояснился и предстал перед похмельным взором товарища Кантора в виде огромной белой ромашки на синем фоне.

«Приходил Орландо? - попытался воззвать к загулявшей памяти мистралиец. - Мы что-то курили? Или…»
        Он чуть приподнял голову, чтобы расширить обзор, и обнаружил, что сказочный цветочек является не плодом больного воображения, а фрагментом интерьера. И что таких цветочков здесь аж целый диван и еще два кресла.

«Если мы еще и по борделям прошлись, Ольга мне это припомнит…»
        В слабой надежде, что подобная расцветка мебели может иметь какое-нибудь более невинное объяснение, Кантор повернул голову, огляделся и тут же с глухим стоном уткнулся лицом в согнутый локоть.
        Память со злорадной исправностью откликнулась на зов и вернулась к своим обязанностям.
        Почему-то люди частенько идут на поводу у собственных заблуждений, и одно из них гласит, будто приличная доза алкоголя - верный способ забыть о несчастьях и бедах, особенно о тех, которые нельзя никак исправить и нужно только пережить. Увы, подобное забвение не длится дольше одной ночи (если только эта ночь не заканчивается белой горячкой и продолжительным визитом в приют для умалишенных). Особая злая ирония ситуации заключается в том, что, даже пробудившись утром с провалами в памяти, искавший забвения первым делом пытается вспомнить, где он находится, как сюда попал, что и с кем вчера пил и по какому поводу. Разумеется, в отличие от первых двух-трех вопросов последний оказывается самым простым и доступным, и бедняга с огорчением вспоминает, что пил как раз для того, чтобы забыть.

«Ну что, помогло?» - поинтересовался внутренний голос.

«Ага, минуты на полторы», - зло откликнулся второй такой же.
        В какой момент их стало два, Кантор точно не помнил, потому что голоса были очень похожи и он долгое время по привычке считал их одним, пока однажды они не начали ссориться между собой. Кажется, все-таки после Лабиринта. По крайней мере, это было самое логичное объяснение. Но могло такое случиться и раньше. Оправившись от первого впечатления, весьма близкого к шоку и едва не сведшего Кантора обратно в Лабиринт, он вмешался в разговор своих голосов и категорически заявил: «Вас там двое, вот между собой и общайтесь, только так, чтобы я вас не слышал!» К сожалению, бесстыжие голоса слушались не всегда и периодически все же набирались наглости обратиться к нему.

«Заткнулись оба! - отозвался Кантор. - Не до вас! Меня и так за психа держат, а если кто увидит, что я с похмелья сам с собой разговариваю…»
        Кажется, началось все с двух полуквартовых бутылок на кухне великодушного дяди Вити. Не зря, ох не зря первым делом по пробуждении вспомнился принц-бастард Элмар
        - этот рыжий верзила мало того что напоминал окультуренного варвара с поэтическими наклонностями, он и пил точно так же.
        Поначалу Кантор опасался, что им не о чем будет говорить: у него свои секреты, личные, у лавочника свои, служебные, единственные общие знакомые - девочка Саша да ее подружка Настя, а обсуждать их - как-то не по-мужски… Разве что поинтересоваться, что за странность такая приключилась с Сашиным возрастом. Девочка решительно не пожелала об этом говорить, а настаивать было неуместно и бесполезно. Может, друг семьи что-то об этом знает? А то как-то уж больно похоже на один случай противоположного перекоса в возрасте, с которым Кантор не так давно столкнулся в своем родном мире. Нет ли тут какой закономерности?
        Узнать что-то толком не удалось. Виктор то ли еще недостаточно выпил, то ли действительно настолько плохо разбирался в вопросе. «Спроси лучше Дэна, как вернется, - сказал. - Или отца спроси, они тебе толковее объяснят. Малявка по детской дури вляпалась со своей магической наследственностью. Одноклассница ее в школе чем-то обидела, а она в отместку прокляла, а оно возьми и сработай. Но дети в своих обидах не умеют соразмерять… как там Дэн говорил?.. должное и излишнее. Вот этим излишком по ней и вдарило. Это то, что я в общих чертах знаю. А как оно там в точности получается - пусть кто-то расскажет, кто в этом разбирается… Чего сидишь, наливай».
        И понеслось…
        Звякает горлышко бутылки о край стакана, булькает прозрачная жидкость, жирным влажным шлепком валится с перекошенного бутерброда кусок не то рыбы, не то мяса…
        - Мя-а-а-а-а-аву-у-у-у!
        - А это что еще такое?
        - Это моя кошка. Она сначала тебя стеснялась, но как учуяла, что здесь едят, мигом начхала на условности. Кира, кис-кис… на, и попробуй только понюхать и отворотить морду.
        - Странное имя для кошки.
        - Для одноглазой - в самый раз. Ты не против, если она тут поживет?
        - Да пока-то ладно, а как ты уедешь домой, куда ее девать? Я же здесь бываю раз в месяц, а то и реже. С собой забери, что ли. У вас там кошки водятся?
        - Конечно. Странный вопрос.
        - А чего странного? Вот, например, на Каппе… ну где я работаю… там кошки не водятся. Так заберешь?
        - Не знаю… Может, Настя возьмет… А то я что-то сомневаюсь, что Кире это понравится.
        - В смысле, кошке?
        - Как раз не кошке.
        Дзинь-дзинь. Буль-буль.
        - О, пока мы не забыли… Ты же так и не прочел, что на этой бумажке написано!
        - Да ну ее, пусть Санька тебе прочтет, если интересно, только на фига? Ну сказал этот хмырь, что обобрали какого-то пьяного, правда это или соврал - я не знаю, и ты не знаешь… Может, ограбили кого или из чужой машины украли, что это меняет? Не пойдешь же ты дальше расспрашивать. Пусть Макс разбирается. А эта штука в самом деле артефакт? И она волшебная?
        - А ты думал? Она меня даже в другом мире нашла.
        - Как же ты такой красотой разжился?
        - Она сама выбирает хозяина.
        - Да ты что?
        Для поддержания разговора Кантор поведал историю чакры Трех Лун, насколько знал сам. На протяжении его рассказа «дзинь-дзинь» и «буль-буль» повторились еще несколько раз, по каковой причине оба собутыльника почувствовали друг к другу то особое доверие, от которого так настойчиво предостерегал когда-то своих подчиненных непьющий Амарго. Для Кантора этого оказалось недостаточно - то, о чем он молчал, было глубоко личным, и делиться таким он не стал бы даже с лучшим другом или отцом Себастьяном, не говоря уж о случайном знакомом. А вот у Виктора все тайны оказались служебными. Ведь сто раз прав был товарищ Амарго…
        - Слушай сюда, - уже не совсем твердо и слегка сбиваясь на длинных словах, заговорил папин коллега. - Ты умеешь хранить секреты?
        - До сих пор никто не жаловался, - с готовностью отозвался Кантор.
        - Так вот. Щас я тебе солью служебную тайну, чтоб не трепался нигде. Твои приятели, которые потерялись, пока ты… ну того… - он красноречиво повертел пальцем у виска, - они все нашлись и все в порядке. Вот только вчера они сидели у меня в лавке и искали зеркалом сначала тебя, а потом Повелителя.
        - То-то мне показалось, что кто-то на меня опять пялится! - тут же вспомнил Кантор. - Не показалось, значит! Мафей все-таки научился продираться дальше стен дворца!
        Конечно, не мешало бы этим двум болтунам языки повыдергивать, но за то, что они выжили и нашлись, Кантор готов был простить даже сочувственные обсуждения своей персоны с посторонними.
        - Мафей как раз ни хрена и не научился, а вот их приятель-волшебник… как же его… а, мэтр Вельмир…
        - Твою мать! - Кантор от полноты чувств подскочил на стуле и стукнулся головой о шкафчик. Нехило так стукнулся, до сих пор шишка… - Они же этого Повелителя уделают в два счета и со всем покончат в считаные дни, а я здесь сижу и ничего не застану! Виктор, ты можешь взять меня с собой туда?
        - Как? В карман посадить? Успокойся и сядь, в лавочке все под контролем, я отсюда бутылку водки протащить не могу, не то что живого человека.
        - Но как-то же я сюда попал?
        - Ты сюда попал, потому что случайно в портал шагнул. Только не раскатывай губу насчет покараулить на кладбище, там уже лавочки все огородили и занесли в реестры. Расслабься и жди Толика. Наливай.
        Дзинь-дзинь. Буль-буль.
        - Ты хоть сообразил, что твой приятель-переселенец Настин брат?
        - Что тут соображать, на надгробии портрет имеется.
        - А ей ты что-то говорил?
        - Нет.
        - О, теперь верю, что умеешь промолчать где надо.
        - А ребята тебе не говорили, что у нас-то там делается?
        - Кое-что, в общих чертах… Ну сам понимаешь, что можно сказать чужому человеку, который не в курсе?
        - Ну хоть в общих? Лондра и Поморье еще стоят?
        - Вроде бы… Если Мафей мотался в это самое Поморье к родичам и привозил из Лондры мэтрессу Морриган, значит, там все путем, правильно я думаю?
        - О, мэтресса Морриган… - согласился Кантор и от дальнейших комментариев воздержался, дабы не ляпнуть спьяну чего-нибудь губительного для языка.
        - Да, таких женщин сейчас нечасто встретишь… - грустно согласился Виктор. - А и встретишь, тут же окажется, что она триста лет ждала другого и вот только сейчас дождалась…
        - Я так понял, меня вы нашли. - Кантор поторопился увести разговор подальше от персоны мэтрессы Морриган. - А Повелителя?
        - А ты думаешь, что мне сегодня снилось и чего я вот в пьянство вдарился? Ты бы видел эту образину!
        - Что, такой страшный?
        - Такой гадостный!
        - А-а. Наливать?
        - А что, смотреть на нее?
        Дзинь-дзинь. Буль-буль.
        - А ты что, и правда в театре играешь?
        - Не похоже?
        - Ну с одной стороны… ты на деда здорово похож, а он уж на всех экранах примелькался. А с другой… я как-то подумал, ты чем-то посерьезнее занимаешься. Рожа у тебя, приятель, такая… специфическая… Опять же тело это в ванной… раза в полтора тебя крупнее тело-то, так, между прочим…
        - Ага. А еще я музыку пишу.
        - Серьезно? А мой старик стихи писал. Ты не слышал… а, ну я тормоз, нашел что спросить, где бы ты слышал… Щас я тебе поставлю…
        - Я же не пойму ни слова… - тоскливо напомнил Кантор.
        - А, твою мать… я забыл… Погоди, я тебе сам спою…
        Он долго копался в шкафу, что-то ронял, ругался, потом нашел гитару и обнаружил, что на ней не хватает струны, путано и косноязычно вспоминал, при каких обстоятельствах эту струну порвал, зачем-то попробовал настроить оставшиеся и порвал еще одну…
        Ах да, точно, вот так они и ушли из дому. Виктор загорелся идеей познакомить Кантора с творчеством своего отца, но сначала недосчитался струн, потом у них кончилась выпивка, а еще он признался, что исполнитель из него тот еще… И пошли они… Куда же они пошли?.. Сначала в магазин, да, точно, он еще объяснял отсталому варвару, как пользоваться этими их «деньгами»… А потом они пошли в гости к некоему Гаврюше, который вроде бы должен был решить все их проблемы. Ибо он сам писал музыку на упомянутые стихи, умел играть на гитаре как положено, а не как Виктор, а еще у него дома была целая гитара, и вообще он был еще живой. В отличие от великого поэта.
        А потом оказалось, что мир катастрофически тесен и все вокруг либо родственники, либо знакомые - точь-в-точь как в пьесах маэстрины Вероники. Пухлый, похожий на Толика маэстро Гаврюша в самом деле приходится Толику отцом, а Саше - дедушкой, а сам Толик, выходит, ее дядюшка, а она не сказала, маленькая скрытная вредина…

«М-да… а вот потом… кажется, три последние бутылки были лишними… Молчать, два придурка, я сказал, три, значит, три, а не две и не пять… до тех пор я все помню! А вот после - уже не очень…
        Да, скандал, конечно, получился некрасивый, но кто это молодое дарование просил лезть со своим „творчеством“, когда я слушаю маэстро! А маэстро ведь действительно великолепен, даже его голос не в силах испортить такие стихи и такую музыку! Кто это из вас сказал? Я на тебя посмотрю, когда тебе седьмой десяток пойдет! Когда тут одышка, а там артрит, а Огонь все равно полыхает, и никуда от него не денешься… И нечего было этому сопляку даже соваться со своими бестолковыми ученическими поделками, неужели сам не видел, как это все жалко и убого… Ну ладно, я понимаю, он пришел не ко мне, а маэстро человек деликатный и молодые дарования обижать стесняется… Ну я же не знал. Ну в этом-то вы меня оба должны понимать! Вы же оба - это тоже я! А я не деликатный и не стесняюсь. Если ученик наваял бездарное не пойми что, я так и сказал. Я и Плаксе всегда так говорил… В конце концов, я ж его не ударил! Нет уж, если бы я очень сильно хотел, меня бы и Виктор не удержал, и не в том дело, что он мужик здоровенный, а просто он сказал, что маэстро не любит, чтобы в его присутствии люди морды били, вот я и послушался.
Исключительно из уважения к маэстро, а вовсе не потому, что Виктор этого юнца заслонил своей широкой спиной.
        Ребята, вас что, послать сами знаете куда? Чтобы я еще от ненормальных голосов нотации выслушивал и указания, что мне надо делать, а что нет? Вовсе я не „на подначки повелся“, мне в самом деле захотелось что-то спеть! В первый раз после того, как… Понимаешь, идиот, спеть, а не выброситься в окно! Да, нехорошо, конечно, свою тоску черную на чужих людей вываливать, но я уже был совсем пьян и эманацию не удержал бы, хоть пой, хоть не пой. А ты вообще ерунду какую-то городишь, от кого я должен тут конспирироваться? Кто здесь когда-либо слышал обо мне и кто здесь узнает мои „Хинские колокольчики“? Заткнитесь оба, без вас тошно, и башка трещит…»
        Ругань с внутренними голосами прервал вполне реальный, «внешний» голос, вопрошающий в пространство:
        - Тут хоть кто-нибудь проснулся? Полон дом молодежи, и некого за пивом послать!
        - Ну проснулся… - честно откликнулся Кантор и, сделав над собой нечеловеческое усилие, осторожно поднялся. В соседнем кресле спала какая-то юная особа, свернувшись калачиком и пристроив голову на подлокотнике. Под столом валялся парень, но не тот, с которым вчера поскандалили. В углу, на разложенных диванных подушках, располагался еще один. - Только в деле добычи пива ничем помочь не могу.
        - Что, так плохо? - участливо поинтересовался маэстро Гаврюша, одновременно с ним оглядывая комнату. Дрыхнущая молодежь не подавала признаков пробуждения.
        - Я не знаю дороги и не умею пользоваться денежной картой, - пояснил Кантор. - Вчера Виктор мне показывал, но я был уже пьян и ничего не помню. Кстати, где он сам? И который час? У меня там кошка не кормлена…
        Маэстро растерянно оглянулся, зачем-то снял очки и тут же снова надел.
        - Ой, а Витюша-то ушел… - беспомощно хлопая глазами, сообщил он. - И не сказал ничего… И ключа не оставил…
        - У Саши должен быть другой ключ, - устало подсказал Кантор, видя, как разволновался бедный старый музыкант.
        Вот, опять о том же… Вчера Виктор, кажется, упоминал, что намерен как следует напиться, чтобы забыть о виденном воочию Повелителе. И можно смело спорить на дюжину бутылок холодного пива в похмельное утро, что как раз об этом он не забыл. Зато напрочь забыл о Канторе и обо всем, что с ним связано.
        - Ах, ну тогда я ей сейчас позвоню…
        - Нет-нет… Подождите… Не сейчас. Можно немного попозже?
        Не хватало еще показываться перед этой малолетней язвой в таком неприглядном виде! И дело даже не в том, что она непременно скажет все, что подумает. Дело в том, что скажет она чистую правду, на которую нечего будет возразить.
        Кантор даже согласился с внутренними голосами: ради того, чтобы отсрочить свидание с беспощадной кузиной, он готов был на любой подвиг. В том числе поднять себя с дивана, вспомнить вчерашние инструкции касательно денег и сходить все-таки за пивом.
        Мафей поднял пистолет, начал целиться, поймал себя на том, что неосознанно пытается придать своему лицу то великолепно-непроницаемое выражение, с каким упражнялся в стрельбе кузен Шеллар, тут же устыдился, сердито закусил губу и в результате выстрелил, практически не целясь.
        Фантом, несомненно изображавший Повелителя, только ради душевного спокойствия Жака
        - одетого, с почти неслышным чмоканьем пропустил сквозь себя пулю, обрисовав светящейся дырой место попадания. Такое попадание не причинило бы вреда реальному Повелителю, даже если б он был живым и смертным.
        Мафей тихо ругнулся по-мистралийски.
        - Так тоже не работает… - сделал вывод Жак, ощупывая нечто невидимое глазу между стрелком и мишенью. - Может, мы зря взяли за основу классический метод? Может, надо было что-то принципиально новое придумать?
        - Может… - проворчал принц, зачем-то оглянувшись на дверь. Наверное, все никак не мог успокоиться, что придворные маги опять уединились для обсуждения каких-то глобальных проблем, а его, как всегда, не позвали. - А мы точно посчитали исходные данные? Скорость полета, силу удара, все, что с цифрами связано?
        - Слушай, за кого ты меня держишь? Я что, по-твоему, с радаром стоял и скорость мерил? Я попросился у мэтра Альберто слазить в Мегасеть и все цифры взял из справочников на сайте по старинному оружию.
        - А если у вас оно было не такое?
        - Уверяю тебя, уж точно не слабее. Я специально с запасом взял. Нет, тут вся хрень в структуре щита. Не годится классика, говорю тебе. Если бы проблему можно было решить, просто усилив что-то уже известное, тот же мэтр Хирон еще несколько лет назад такой щит создал бы.
        Мафей аккуратно отложил оружие и критически оглядел фантом. Действительно жаль, что нельзя его, как Элмар когда-то мечтал, мечом рубануть или отпинать ногами…
        - А что тогда?
        - Ну давай для начала подумаем над основным принципом. Супертвердость, чтобы отскакивало, или супервязкость, чтобы, соответственно, застревало?
        - Да надо оба варианта по очереди проработать. Эх, знать бы, не работали ли над этим вопросом мэтр Истран или мэтр Хирон и не осталось ли у них каких-нибудь записей…
        - Разве что о том, как у них ничего не получилось, - хмыкнул Жак. - Тоже по-своему полезно было бы - узнать, какие гипотезы уже отработаны и признаны негодными… Но ничего такого у нас нет, так что давай начинать заново, с чистого экрана.
        Одним коротким жестом развеяв фантом, Мафей принялся собирать патроны и укладывать в специальный ларец пистолет, любезно предоставленный его величеством Элвисом в придачу к тиру. Для теоретических изысканий экспериментальный полигон не требовался - достаточно тихого кабинета и удобного кресла… Да, кстати, кресло - это было бы самое то…
        Сегодня Мафей впервые попробовал встать на ноги и, похоже, переоценил свои силы. Хотя кости уже срослись, отвыкшие от работы мышцы плохо слушались и быстро уставали. Пожалуй, рано он решил, что нужда в левитации или костылях отпала и можно свободно передвигаться на своих двоих. С другой стороны, попробуй он стрелять, вися в воздухе, его бы просто снесло отдачей…
        - У тебя идеи есть? - поинтересовался он, все-таки взлетая на несколько пальцев над полом.
        - Насчет щита? Пока никаких. А что?
        - У меня тоже. А насчет чего-нибудь другого?
        - В смысле?
        - Ты же не просто так уточнил, правда?
        - Ну поймал, поймал. - Жак грустно улыбнулся и поднял ларец с оружием. - Насчет
«чего-то другого» - есть. Но об этом я хотел перекинуться парой слов с нашим другом Морковкой, а вы, чародеи скоропалительные, уволокли меня оттуда, не приводя в сознание.
        - А что конкретно ты хотел с ним обсудить и почему об этом нельзя посоветоваться со мной?
        В голосе Мафея слышался очень явственный намек на то, что от друга он ожидал несколько большей откровенности и дальнейшая скрытность может быстренько уравнять его с зазнавшимися взрослыми, которые не зовут юного принца на всякие важные совещания, хотя ничуть не стесняются использовать как телепортиста.
        Жак тяжко вздохнул:
        - Ну как ты думаешь, у самого рыжика могут быть тайны, которыми он просто не может поделиться с тобой и прочими магами?
        - А с тобой - может?
        - А со мной и не надо.
        - То есть ты сам догадался? А это правда важно? Может, нам стоит потихоньку смотаться туда, пока почтенные мэтры заняты делом?
        - С тобой вдвоем? Нет уж, уволь, я не умею, как мэтресса Морриган, голыми руками крокодилам хвосты отрывать.
        - Ерунда, я умею. К тому же я необязательно должен промахнуться. А ты можешь объяснить, в чем дело, не раскрывая чужих тайн? Например, чем это может быть полезно?
        - Например… вот мы тогда так и не придумали, как попасть в Первый Оазис…
        - А! Я понял! - Мафей на радостях подпрыгнул, позабыв, что уже не стоит на твердой земле, и стукнулся макушкой о потолок. - Ты о том, что у Морковки в подвале такой же тайник, как в каморке мэтра Альберто, и там есть телепортационная машина!
        - Умница, - еще тяжелее вздохнул Жак. - Шеллар бы тобой гордился. Ты-то как догадался?
        - Во-первых, я чувствовал, что Вик меня постоянно где-то в чем-то дурит, - охотно поделился ходом своих рассуждений довольный Мафей. - Я же эльф, я такие вещи чувствую. Во-вторых, он часто уходит из дому, и я из любопытства весь этот дом обшарил. У него в подвале есть потайная дверь, которую я не смог открыть, да и обнаружил только с помощью магии. Фонит оттуда. А в-третьих, что у него может быть такого секретного, о чем ты мгновенно догадался, а кроме тебя - никто?
        - М-да, все-таки не зря тебя наставник думать учил. Научил, на мою голову.
        - И ты молчал! Нет, я понимаю, трепаться во всеуслышание о чужих тайнах нехорошо. Но ты один знаешь способ решения самого важного сейчас вопроса, над которым сломали головы все знакомые маги, и ты отказываешься поговорить с Морковкой только потому, что струсил телепортироваться со мной? Жак, нельзя же настолько бояться всего на свете! Я прыгал по мирам один, сидя в кресле, и никто меня там не съел!
        Жак тоскливо оглянулся, как будто кто-то невидимый в пустом тире мог ему помочь отвязаться от назойливого мальчишки с его самоубийственными идеями.
        - Ну не все так беспросветно, - неуверенно сообщил он. - Вполне возможно, что мэтр Вельмир тоже догадался…
        - Откуда бы об этом догадался мэтр Вельмир, который триста лет неизвестно где находился? Кстати, он тебе не говорил, где именно?
        - Нет, он от этого вопроса всячески увиливал. Сказал только, что не нуждается в подробном изложении всего, что произошло за эти триста лет, и заверил, что он их не проспал. И так, из разговоров, я понял, что он был где-то недалеко. Он полностью в курсе всего, что сейчас делается в мире. Но я, собственно, имел в виду другое. Морковка сам в его присутствии сболтнул лишнего.
        - А именно?
        - Когда мы смотрели на Кантора, он вскрикнул вслух, что это, дескать, его квартира. В другом мире, ага. Не мог же мэтр этого не заметить, как ты думаешь?
        - Но он мог не понять, что это значит!
        - Ты его недооцениваешь. Он умнейший человек. И готов спорить, он только дожидался момента, чтобы, как и я, поговорить с Морковкой наедине.
        - Готов? Тогда спорим. И если ты не угадал, мы с тобой обязательно туда наведаемся, тайком от прочих магов, и сами поговорим!
        - А как мы узнаем, угадал ли я?
        - А вот завтра мэтресса Морриган собирается навестить мэтра Вельмира и узнать, как у него дела. Со мной, разумеется. И если к нашему прибытию вопрос еще не будет решен - вот тут-то нам и придется действовать самим.
        - Ладно, а если я угадал?
        - Я уговорю их, чтобы не брали тебя с собой, когда отправятся с визитом к Скаррону.
        - А если не сумеешь уговорить?
        - Сделаю так, что тебя придется оставить по состоянию здоровья.
        - Постой-ка, не собираешься ли ты переломать мне руки-ноги?
        - Да ну, - рассмеялся Мафей, - что ты паникуешь по поводу и без? С тебя и насморка хватит. Кто ж возьмет с собой на такое задание постоянно чихающего и кашляющего товарища?
        - А если мэтр Вельмир меня вылечит?
        - Жак, ты иногда потрясаешь своим невежеством! Простуда магией не лечится! А аллергия лечится долго и трудно!
        - Ладно… - Очередным вздохом Жака можно было с уверенностью зашибить насмерть тролля. - Договорились.
        Маленькая кузина не сказала ничего, но смотрела так, что Кантор готов был провалиться сквозь землю. Видят боги, он никогда не считал пьянку в хорошей компании чем-то недостойным и неподобающим, но под взглядом сопливой девчонки отчего-то не знал, куда девать глаза. Мысли похмельного товарища опять же по непонятной причине вертелись вокруг его собственной персоны и непотребного вида оной, хотя он и не имел привычки циклиться на таких вещах. Ему казалось, что все встречные прохожие и пассажиры трамвая смотрят исключительно на его помятую одежду, в которой он нынче спал, и на его опухшую физиономию с красными глазами. Смешанный запах перегара и пива преследовал его, как отряд ночной стражи незадачливого воришку, воспоминание о вчерашней, пусть и не состоявшейся, драке заставляло сгорать со стыда.
        Разумом Кантор понимал, что естественными такие чувства быть никак не могут. Он даже вспомнил первую встречу и тот непонятный противоестественный страх, который заставил бывалого бойца растерянно попятиться под взглядом девчонки. Магического воздействия он не чувствовал, но это ни о чем не говорит - папина родня всегда была далека от классической магии. Нахалка явно чем-то воздействует на необразованного пьяницу, это он понимал, но понимание никак не помогало избавиться от наведенного или внушенного раскаяния.
        - Саша, - наконец не выдержал он, - перестань.
        - Что перестать? - невозмутимо поинтересовалась кузина, и ее глазки вмиг обрели выражение младенческой невинности.
        - Прекрати меня стыдить.
        - Разве я что-то сказала?
        - Я такой же шархи, как и ты, и прекрасно слышу то, чего ты не говоришь. Кстати, ты мне соврала, что не знаешь своего дара.
        - Ну не на людях же, дубина!
        - Хорошо. Я подожду. Расскажешь дома. А сейчас - прекрати.
        - Да я уже давно прекратила!
        - Тогда почему?.. - Он не стал договаривать, так как в трамвае они действительно не одни, а постороннему человеку вопрос показался бы идиотским.
        - Просто подожди, пока не пройдет. А почему - тоже объясню дома.
        Дома… О боги, ведь сейчас она войдет в этот самый дом и обнаружит там последствия суровой мужской попойки! На кухне объедки, бутылки, стол в жирных пятнах и потеках соуса, да и пол не лучше - помнится, он бросал куски для кошки прямо на пол, а потом еще и поскользнулся на них… А в комнате разворочен шкаф, вещи ровным слоем по полу и дивану, гитара с рваными струнами… А если кошка в его отсутствие еще и нагадила где-нибудь… Тьфу ты, да что это с ним, в самом деле! Лучше б дорогу запомнил, болван!.. Можно было бы навещать старого маэстро и, возможно, в один прекрасный день встретиться все-таки с неуловимым Толиком…
        - Выходим.
        Кантор с некоторым облегчением выпрыгнул из трамвая. Хотя он верил в безопасность местного транспорта, эти огромные, зловеще шуршащие повозки его нервировали. Прыгнул он немного неудачно, пришлось беспомощно махать руками, восстанавливая равновесие, и мысль том, что он позорится перед всем честным народом из-за вчерашней пьянки, не замедлила посетить его похмельную голову. Кантор скрипнул зубами, злобно заверил ни в чем не повинные внутренние голоса, что ему ни капельки не стыдно, и переключился на виновницу своих страданий:
        - Ты не только о своем даре соврала. Про дедушку почему ничего не сказала?
        - Я тебя вообще ни с кем из родни не собиралась знакомить, - огрызнулась малявка.
        - Почему претензии именно насчет дедушки?
        - Это ты сама так решила или папа сказал?
        - Папа о тебе даже узнать не успел.
        - Мой папа, - уточнил Кантор.
        - Твой папа просил вообще тебя из дому не выпускать. Только дядя Витя этого не знал. Чего ты так распсиховался? Это у тебя такая обратная реакция?
        Кантор нахмурился:
        - У меня такая реакция на все, что мне не нравится. И это естественная реакция для любого человека.
        - Нет, только для неуравновешенного. Мало ли что кому не нравится, это не повод на людей бросаться.
        - На тебя пока никто не бросался. Но объяснений я все же жду.
        - Послушай, дядя Макс мне тоже ничего не объяснил. Они же все со мной как с ребенком обращаются! Увидишься с ним - сам спросишь.
        - Спрошу, можешь не сомневаться. А все остальное? Что это было? Тоже эмпатия, только направленная?
        - Нет… - Малышка сосредоточенно уставилась на свои ботинки, словно вдруг озаботилась, как бы не ступить в лужу. - Это немножко другое. Пробой восприятия.
        - Никогда не слышал.
        - Ну вот, например… Помнишь, я тебя напугала тогда, на кладбище? Ну как ты думаешь, если обычная сопливая девчонка грозно посмотрит на взрослого дядю, сильно он испугается? А я могу пробивать восприятие до самых чувствительных точек в подсознании. Причем инстинктивно, я этих точек даже не вижу и не представляю, чем вообще можно было испугать тебя.
        - Справедливости ради должен сказать, не особенно ты меня испугала. Удивила скорее.
        - Во-первых, я не очень и старалась. А во-вторых, ты смелый человек. Настин Брыль меня тоже не слишком-то боялся, просто инстинктивно старался держаться подальше. Зато видел бы ты, что творится с педофилами…
        - Они что здесь, стаями ходят? - Кантор от растерянности даже споткнулся на ровном месте.
        Саша невесело и не по-детски ухмыльнулась:
        - Меня же все знают. Я же уникальная медицинская аномалия. С виду ребенок, а по документам уже не считаюсь малолетней. Вокруг меня одно время и вправду ходили стаями. А потом мне надоело их пугать, и я одного все-таки прокляла.
        - И что?
        - Стаи поредели и перешли в пассивный режим.
        - А тот, проклятый?
        - Ушел в монастырь. - Девчушка озорно хихикнула. - Он же не знал, что я пошутила.
        Впереди показался знакомый магазин, где они с Виктором покупали водку, а за ним высился еще более знакомый дом. Кантор оглянулся, запоминая дорогу до остановки.
        - Тебе никогда не приходило в голову использовать свой дар на Насте? Например, отучить ее бояться всего на свете?
        Кузина вздохнула:
        - В том-то и беда, что у меня пробой только негативный. Я могу испугать, пристыдить, рассердить, поссорить, унизить, заставить завидовать, а вот хорошего чего-нибудь… - она развела руками, - не дано. С Настей мой папа занимался.
        - Настолько безнадежный случай?
        - Сейчас она еще ничего, в меру. Помню, после смерти Жака она боялась к компу подходить. А потом был период, когда она до дрожи боялась мужчин.
        - На то была такая же веская причина?
        - Ага.
        - Я бы с удовольствием познакомился с этой причиной и поговорил по душам.
        - Это вряд ли.
        - Ты и там успела отметиться со своей любовью к проклятиям?
        - Я хотела, но папа просек.
        - И что, сделал это сам?
        - Нет, у него с некоторых пор с этими вещами проблемы… Дир на него до сих пор дуется, а Эйдм так и норовит наложить лапу, на вот столечко ошибешься с мерой должного - и спутаешь лики…
        - Можно понятнее?
        - Ладно, забудь. Чтобы тебе было понятно, это надо изложить все о двуликих богах с самого начала, а мне сейчас не до того. Будет время - попросишь дядю Макса… В общем, папа не стал сам связываться с проклятиями, потому что ему нельзя, он дядю Макса попросил. Дядя отмеченный, ему достаточно воззвать к Эруле и предъявить вопиющее непочитание, а уж она позаботится, чтобы Справедливый сам взвесил и отмерил.
        - И что получилось? - Это Кантор спросил уже из чистого любопытства. Не каждый день малышка пускается в такие откровения, грех не воспользоваться.
        - Мы так и не узнали. Пропал человек, как и не было.
        Саша остановилась, не доходя до подъезда, и пристально посмотрела в окно первого этажа. Занавеска стремительно опустилась, и тень соседки шарахнулась от окна в глубь комнаты.
        - А говоришь, я соседей пугаю, - не смолчал Кантор.
        - Ты их действительно пугаешь. - Когда она говорила с умным видом о серьезных вещах, то начинала поразительно напоминать юного Доктора из Лабиринта. - Ты выглядишь непривычно, смотришь мрачно, ведешь себя агрессивно. Вот люди и пугаются. А я ее просто пристыдила. Как тебя.
        - Неправда. Большинство не пугается.
        - Напугать меня или дядю Витю - это надо сильно постараться, - хохотнула Саша, прикрывая за ним дверь. - Да и дедушка с его непрошибаемым пофигизмом тоже не лучший кандидат в перепуганные. А вот соседка тебя боится. И Настя тоже.
        Кантор двинулся вверх по лестнице и опять вспомнил про разгром в квартире.
        - Ты зайдешь? - неуверенно поинтересовался он, надеясь, что эта ходячая укоризна откажется.
        - Зайду, - хитро сверкнула глазами девочка. - Но не надейся, что начну тебе помогать в разгребании той помойки, что вы развели с дядей Витей.
        - Раз уж пошел такой разговор, может, заодно и в телепатии сознаешься? - Кантор взялся за перила. Он уже знал, что такое лифт и как им пользоваться, но предпочитал обычные ступеньки. - Или ты просто уже заходила?
        - Нет, - засмеялась кузина. - Все еще проще. Я давно и хорошо знаю дядю Витю.
        Об этом Кантор как-то не подумал.
        Упомянутая «помойка» на деле оказалась не столь страшна, как чудилось под магическим взглядом маленькой ведьмочки. Очистка стола заняла пару минут, протереть пол - еще пяток, а там и чайник вскипел. В такое утро никак нельзя без кофе, опять же - дама в гости зашла…
        Маленькая девочка с трогательными куцыми хвостиками и ровно подстриженной челочкой сосредоточенно размешивала сахар в чашке, скромно опустив глазки, и сейчас, спрятав свой жутковатый взрослый взгляд, казалась обычным ребенком, беззащитным и безобидным.
        - У меня начинаются каникулы, - вдруг сказала она, не поднимая глаз. - На каникулы я всегда уезжаю к родне на Бету. Я… Мне надо там показываться. Как можно чаще. Это связано и с обучением, и с моим… - Она неопределенно взмахнула руками. - Ну дядя Витя ж тебе, наверное, рассказал… Вот из-за этого и приходится все время бегать по храмам и проверяться - не случилось ли каких перемен. К худшему или к лучшему. Ненадолго, всего на неделю. Пока меня не будет, я попросила Настю за тобой приглядеть. Так что ты уж, будь добр, не пугай ее всякими охотничьими подвигами и разговорами о расчлененке в ванной. Пожалуйста. Она и так до сих пор от Брыля не отошла. К тому же Настя становится гораздо смелее, когда мы вместе, а без меня…
        - Это у них что, семейное? - не удержался Кантор и в ужасе чуть не прикусил язык. Боги, надо же быть таким придурком, ведь вроде уже и не пьян…
        Саша вскинулась всем телом, устремив на болтливого кузена пронзительный недетский взгляд. Зыбкий образ беззащитной девочки рассыпался, как мозаика из песка.
        - Значит, мне не показалось, ты в самом деле знал Жака, хотя вы жили в разных мирах и не могли видеться. Объяснишь?
        Выкручивайся теперь, пьянь бестолковая… И как-нибудь так, чтобы не соврать, а то ведь… родственнички…
        - Не знал, - поправил он. - Знаю. Господин королевский шут до безумия боится покойников, а от вида крови падает в обморок. Меня он тоже поначалу боялся.
        Кузина замерла с приоткрытым ротиком, затем восхищенно выдохнула:
        - Ну какая же он зараза!
        - Кто, Жак?
        - Дядя Макс! Ведь он все знал с самого начала! И вместо того чтобы сказать, морочил нам головы такими туманными намеками, что я думала… Вот ведь хрыч старый!
        - Больше я тебе ничего не стану рассказывать, - торопливо предупредил Кантор. - Главное ты знаешь, а подробности - это лишнее. Ты все равно никогда его не увидишь…
        Взгляд девочки Саши на пару секунд замер, остановившись где-то над правым ухом собеседника, точь-в-точь как это бывало с его величеством Шелларом в момент озарения, затем она усмехнулась и уверенно изрекла:
        - Увижу.
        - В самом деле?
        - И я уже знаю как.
        - Очень за тебя рад. - Кантору было весьма любопытно, что за гениальная идея посетила эту милую головку, но продолжать скользкую тему посмертного существования Жака он не решился. - А скажи-ка, Настя знает, где живет твой дедушка?
        - А тебе зачем?
        - Я хотел бы навестить его еще раз. Желательно, когда в доме не будет оравы юных дарований, которые меня раздражают.
        - Я сама тебя отведу, потом, когда приеду. Не надо напрягать Настю.
        - Хорошо. И еще вопрос, пока ты не уехала. Где здесь можно купить струны для гитары?
        Долгожданная столица, которая целую луну являлась Ольге в снах в образе огромной ванны с горячей (ну ладно, теплой) водой, куска благоухающего мыла и мягкого домашнего халата, на деле началась с патруля на пригородной дороге. После долгих переговоров, сопровождаемых страдальческими причитаниями дона Мигеля о полуголодном существовании и немыслимых расходах на корм для цирковой живности, строгое указание «не пущать всяких неблагонадежных» трансформировалось в «мы никого не видели» всего за два золотых вместо запрошенных пяти. Ольга, не в силах дождаться момента, когда доберется домой, готова была, не торгуясь, отдать все десять и возместить их потом втройне, но вмешиваться в высокое искусство не решилась.
        Обычно цирк выступал в окраинных кварталах, и затащить спутников в город, где все так дорого и такие злые стражники, стоило большого труда. Несмотря на уверения Ольги, что в ее квартире достаточно места для всех, даже Пако при желании можно впихнуть хотя бы на ночь, а при доме имеется конюшня и сарай для карет, дон Мигель отчаянно настаивал на том, что лучше переночевать, как обычно, в фургоне и поесть вчерашних пирожков, чудом спасенных от Шарика. Но свое слово сказала мадам Катрин, и к вечеру цирковой фургон, протиснувшись узкими улочками Лоскутного квартала, неторопливо подкатил к воротам вожделенного дома.
        Ключей у Ольги, разумеется, не было, поэтому она поступила, как поступил бы любой жилец, потерявший ключи по неосторожности, по пьянке или по вине городских карманников, - постучала к хозяину.
        Увидев свою жилицу живой и здоровой, хотя и в непрезентабельных лохмотьях, хозяин переменился в лице и сделал попытку захлопнуть дверь, но Ольга успела вставить в щель сапог и поинтересоваться таким к себе отношением. В ответ ей продемонстрировали сначала три различных знамения трех разных религий, а затем оберег от нежити, пузырек предположительно святой воды и сосновую ножку от табуретки, которую сгоряча попытались выдать за осиновый кол.
        - Вы мне еще свое столовое серебро покажите, - обиделась Ольга, сообразив, в чем дело. - С какой вдруг радости вы решили, что я умерла?
        - Так ведь… слухи доходили… - Почтенный домовладелец устыдился так наглядно, что у Ольги тут же возникли подозрения касательно сохранности ее имущества.
        - Но вы же не хотите сказать, - вкрадчиво начала она, - что на основе этих непроверенных слухов сдали мою квартиру другим жильцам, предварительно присвоив все мои вещи? Ведь нет?
        Хозяин опасливо стрельнул глазами на безмолвную громаду Пако, который, вежливо помалкивая, высился за Ольгиной спиной, и с жаром заверил, что никогда бы себе подобного не позволил, он ведь честный человек! То есть квартиру он, конечно, сдал
        - ведь срок оплаты закончился две недели назад, а ожидать, что покойные жильцы туда вернутся и внесут просроченный платеж, было бы неразумно, - но ни единой вещички он и пальцем не тронул! Напротив, предупредил Ольгиных друзей - маэстро Юста и маэстро… как же его… словом, они все собрали и перевезли в пустующий дом господина Жака, а потом и сами туда переехали. Поскольку господин тоже пропал, а зачем же снимать квартиру, если есть пустующий дом…
        Высказав все, что она думает о безмозглых сплетниках, а также о тех, кто их слушает, расстроенная донельзя Ольга поплелась к родному фургону, где ее дожидались друзья. Если рассуждать здраво, домовладельца не в чем было винить - не держать же вечно под замком квартиру покойных жильцов, - но Ольга все равно разозлилась так, что готова была разнести по камушку этот самый дом. И не потому, что не нашла там своих вещей и не добралась до ванны, а потому, что сейчас ей придется вернуться к людям, которых она пригласила в гости, и объяснять, почему им надо разворачиваться и убираться отсюда.
        Как это объяснить, она так и не придумала, поэтому объяснять ничего не стала, только прыгнула на козлы рядом с Хулио и махнула рукой, показывая направление.
        Дверь ей открыла почему-то сестренка маэстро Тарьена, дико взвизгнула и в точности повторила действия домовладельца. На этот раз Ольга не успела придержать дверь, поэтому опять в нее заколотила, требуя открыть и не валять дурака, а то сейчас эта дверь вылетит к едреным демонам!
        Внутри произошло некоторое шевеление, и дверь опять отворилась. На этот раз на переговоры с восставшей из гроба подругой вышел Юст. Отважный драматург едва держался на ногах и источал убийственный аромат спиртного, чем, видимо, и объяснялась его невероятная смелость.
        - Вы в своем уме? - накинулась на него Ольга, для верности попросив придержать дверь верного Пако, который в любом случае был надежнее ее сапога. - Чего вы визжите и шарахаетесь? Я возвращаюсь домой, целую луну протаскавшись по дорогам, а вместо ванны и теплой постели получаю рассказы о своей безвременной кончине и толпу перепуганных мракобесов со святой водой!
        Юст, немного опомнившись, застенчиво спрятал за спину серебряную вилку и одновременно попытался развести руками. Получилось не очень.
        - Есть тут кто трезвый? Помогите Хулио распрячь лошадок и покажите, куда их поставить. И фургон надо в гараж… тьфу… ну ты меня понял, да?
        - Тарьен трезвый, - отрапортовал драматург. - Почти совсем.
        - А где мои вещи? Вы их правда сюда перетащили?
        - Там… - неопределенно кивнул Юст, отступая от двери. - В сундуках…
        - Отлично. - Ольга повернулась к фургону и приглашающе махнула рукой. - Мадам Катрин, Инес, заходите.
        Мимо нее с радостным гавканьем пронесся Шарик, узнавший родимый дом, где столько вкусного было сожрано и сколько занятного погрызено. За ним с интересом устремились цирковые собаки, изрядно обогнав хозяев.
        Ольга поймала за палец стеснительного Пако и решительно потащила за собой. Что-то ей подсказывало - ее старые друзья и друзья новые быстро перезнакомятся и найдут общий язык и без нее, но вот тролля надо представить во избежание недоразумений.
        А потом - в ванную! И ужинать!
        Только тут она сообразила, что ни естественный запах тролля, ни самогонный перегар, ни табачный дым в насквозь прокуренной комнате, ни аромат подгоревшей еды с кухни не вызывают у нее никаких посторонних ощущений и не в силах отбить зверского желания что-нибудь сожрать! Или кого-нибудь, после трех месяцев полуголодного существования это уже не имеет значения… Господи, неужели это мерзкое состояние наконец закончилось и можно нормально поесть, не давясь каждым куском и не опасаясь, что через пять минут все съеденное окажется на дороге?
        В гостиной обнаружилось еще человек десять, в основном знакомые из театра, но двух подозрительных девиц Ольга совершенно точно видела впервые.
        - Юст?! - угрожающе вопросила она и даже сама себе удивилась - до того внушительно это прозвучало. - Вы что, все здесь живете?
        - Нет-нет, - торопливо отчитался Тарьен, отличавшийся повышенной чувствительностью к наездам. - Здесь живем только мы… то есть я с семьей, Юст и Бандерасы. А остальные просто в гостях.
        - Как вам вообще пришла в голову такая идея?
        - Что касается нас… то есть меня и мамы… к нам пришла вовсе не идея, а какой-то незнакомый господин, который принес странное письмо, якобы от Жака, с просьбой поселиться здесь и присмотреть за домом. И еще какие-то документы… доверенности… договора… не помню уже… Мы посоветовались с Лукасом, и он сказал, что все в порядке…
        - А остальные? - продолжала допытываться Ольга, пытаясь одновременно понять, чьих рук это дело и какого уровня должна быть подделка, чтобы Лукас ничего не заметил.
        Новый бухгалтер театра, сменивший безвременно уехавшую Зинь, поступил к ним по рекомендации лично господина Пуриша и поводов сомневаться в своей квалификации до сих пор не давал, несмотря на юный возраст. Но любая бумага, якобы подписанная Жаком, могла быть только поддельной, ведь сам Жак сейчас в лучшем случае томится в подвалах департамента Безопасности и никаких писем рассылать не может…
        - Юст первым сообразил, что таким образом можно сэкономить на квартплате. И переехал сюда вместе с твоими вещами. На следующий день притащили узлы и инструменты близнецы, которых как раз выселили за неуплату.
        - Странно, что на этом великое переселение экономных бардов закончилось, - не удержалась от колкости Ольга. - И как это вы не перебрались сюда всем театром?
        - Ничего странного, - флегматично поведал Луис Бандерас. - Когда эта бедная больная женщина увидела, что количество жильцов в доме увеличивается с каждым днем, она… э-э-э… рассердилась. Это было стихийное бедствие, божья кара и нашествие варварской орды в одном лице. В общем, кто не успел, тому не повезло.
        - Ну что ж, - решительно заявила Ольга, - теперь здесь буду жить еще и я. Потому что мне совершенно некуда податься со своими сундуками, к тому же я пригласила в гости этих замечательных господ, которые фактически спасли мне жизнь и которых я хочу подобающе отблагодарить.
        - Но где? - забеспокоился Хуан.
        - Вот этим вопросом вы и займетесь, пока я буду купаться и разбирать свои вещи. И если за это время вы не найдете места несчастной бездомной беременной женщине, то я поселюсь вот здесь, в гостиной, предварительно очистив ее от следов вечного праздника, который вы тут развели. Отдельная комната для попоек - это явное излишество, и без нее вы как-нибудь обойдетесь. Где эти самые сундуки?
        - В чулане, - растерянно подсказал Юст.
        - Отлично. Я пошла туда, а вы пока познакомьтесь, помогите гостям расположиться на ночь, приготовьте что-нибудь поесть, если понадобится - сбегайте за продуктами… И если кто-то посмеет обидеть Пако идиотскими анекдотами про троллей или тупыми вопросами - получит по шее от меня!
        Первые секунд пятнадцать после того, как за ней закрылась дверь, в гостиной стояла тишина. Потом кто-то - кажется, Луис - вслух поинтересовался:
        - Ну и кто первый сказал, будто ее съели тролли?
        - Не помню, - отозвался его брат. - Но кто-то явно все перепутал. Это она их съела.
        - Лучше подумайте, где мы ее поместим, - напомнил Юст. - Кабинет-то мы так и не смогли открыть… А на втором этаже… то есть на третьем… в общем, там пустых комнат больше нет.
        - Что за дурацкий вопрос! - возмущенно перебил его Тарьен. - Ты же не предложишь даме спать на полу или выгнать из спальни мою матушку? А кроме спальни кровать есть только в комнате для переселенцев. Поэтому я переберусь к тебе, а эту комнату оставим Ольге. Гостей можно разместить здесь, в гостиной. Собак выгоним на кухню…
        - А тролля куда?
        - Не на улицу же! Найдем куда… Лучше поищи, что у нас есть покушать. Люди с дороги, голодные, наверное…
        - Господа, - вмешался в разговор дон Мигель, - вовсе незачем так беспокоиться о еде, мы вот сейчас сбегаем… Где тут поблизости продают пирожки с потрохами и пиво?
        - Отставить пирожки! - Командный голос мадам Катрин заставил всех содрогнуться и частично протрезветь. - Где здесь кухня? Где дрова? Где можно набрать воды? Что есть в доме из продуктов? Инес, живо сбегай принеси из фургона сало! А вы, два бездельника, разгрузите вещи и занесите в дом! Пако, помоги им и проследи, чтобы под шумок не улизнули и не налакались опять!
        Ольга невольно хихикнула, представив себе лица нетрезвых бардов, внимающих сейчас грозной мадам. Да уж, если им Тарьенова мама показалась божьей карой, что они скажут, столкнувшись со стилем руководства старой дрессировщицы?
        Но еще более интересным показался ей другой вопрос, над которым она и задумалась, продолжая раскапывать набитый сундук с одеждой. Что творится с ней самой? Тогда, у виконта Бакарри, это была словно какая-то другая женщина… Такая… такая, какой Ольга частенько мечтала быть, но никогда не была! Теперь вот сегодня… Ведь она никогда не умела, да и не испытывала желания командовать людьми и строить всех, как это делают Кира или мадам Катрин! А если вдруг такое желание и возникало из-за усталости, обиды или испорченного настроения, получался из этого максимум безобразный базарный скандал. Но чтобы ее вдруг взяли и послушались - это уже выходило за рамки привычного мироустройства!
        По закону подлости халат нашелся на самом дне, а полотенца и вовсе в другом сундуке. Впрочем, ей вряд ли стоит жаловаться на судьбу - друзья могли запросто раздарить ее вещи своим подружкам или распродать по причине нехватки денег на выпивку, и остается только порадоваться, что до этого не дошло. Лежавшие в ящике стола наличные они, конечно, исправно пропили за упокой ее души, тут и гадать нечего, но бог с ними, чай, не последние. Завтра можно сходить в банк… Не могли же в серьезной конторе закрыть счет только на основании слухов о смерти клиента! Кстати, тоже интересный вопрос: откуда поползли эти слухи? Не ходили же Астуриас и Харган по городу, рассказывая на каждом углу, как маэстрину Ольгу тролли съели! Скорей всего, дворцовая прислуга разнесла. Кто-то где-то в коридоре краем уха услышал, о чем господа разговаривают, и поползло по знакомым… О, надо будет озадачить ребят, чтобы аккуратно предупредили маэстро Карлоса о ее возвращении. А то мало ли… Вон когда он знакомиться приходил, от одной неуместной фразы болтливого Жака сердечный приступ случился… А тут воскресшая покойница без
предупреждения вломится! У бедняги и так, наверное, полно неприятностей, не считая пропажи ученицы и одного из ведущих актеров. Хотя город выглядит спокойным, и вроде все идет своим чередом, и, говорят, ни резни, ни грабежей здесь не было, в отличие от Эгины и Мистралии, но какие-то перемены все равно происходят. Проезжали сегодня мимо храма Бессмертного Барда - так там уже какой-то другой храм, мистики в бело-голубых рясах суетятся, статуи у входа поменяли…
        Значит, не забыть: завтра первым делом в банк - ой, хоть бы его не закрыли вовсе!
        - потом в театр, поговорить с маэстро Карлосом, а потом на поиски. И если Диего, Жак и Мафей до сих пор здесь, начинать думать, что можно сделать, чтобы их вызволить.
        О том, что спасать их может быть уже поздно, Ольга старалась не думать. Вернее, изыскивала всевозможные опровержения для этой навязчивой мысли. До недавнего времени получались они хлипкие и шаткие. Но известие о «предательстве» короля, высказанное на днях виконтом Бакарри, придало Ольгиным надеждам твердую опору и основательность. Ни за что, ни при каких железных доказательствах не поверила бы Ольга, что его бывшее величество Шеллар способен переметнуться на сторону врага и бросить в беде друзей. Если он остался здесь, поклонился завоевателям и даже, как говорят, вступил в орден, то только с одной целью - внедриться в логово врагов и уничтожить их изнутри. И если он узнал, что здесь содержатся в плену Жак, Мафей и Диего, его величество найдет способ если не освободить их, то хотя бы сохранить им жизнь. Уж что-что, а вешать лапшу на уши он умеет в совершенстве, опомниться не успеешь, как проникнешься непоколебимой уверенностью: все именно так, как он сказал, и делать нужно то, что он сказал, потому что так будет лучше всего! Для этого даже необязательно быть таким лопухом, как маэстрина Ольга, -
его величество и куда более хитрых и умных противников успешно обводил вокруг пальца.
        Глава 5
        Если мы задумали преступника схватить,
        Дорого преступнику придется заплатить!
        Э. Успенский
        - Шеллар, только что, за те пять минут, что я шел от парадного входа до кабинета, мне пожаловались на тебя шестеро разных людей по никак не связанным между собой причинам.
        Советник не шевельнулся. Безмолвно возвышаясь посреди кабинета, он терпеливо ждал продолжения. Точнее, чего-нибудь конкретного, на что можно будет дать столь же конкретный ответ.
        - Чего молчишь?
        - Я весь внимание, господин наместник.
        Пожалуй, не будь бедный демон так вымотан двухдневным путешествием в самое сердце Белой Пустыни, где, по непроверенным данным, находился один из необходимых Повелителю артефактов, разговор пошел бы совсем в другом тоне. Но сейчас у шефа не было сил орать, чем наглый подчиненный бессовестно воспользовался.
        - А сам ты, значит, не догадываешься, где кому насолил, и не хочешь мне ничего объяснить?
        - Как вам будет угодно. С чего прикажете начать?
        - Например, брат Хольс категорически потребовал оградить его ведомство от твоего грубого вмешательства в текущие дела, иначе он не ручается за результаты. Кроме того, он высказал сомнения в твоей преданности ордену и вслух заподозрил тебя в сочувствии бунтовщикам.
        - Клевета, - не мигнув глазом возразил Шеллар. - Как верный слуга ордена, я абсолютно беспощаден к его врагам. Но, прошу заметить, к настоящим врагам, в отличие от некоторых господ, коим в принципе безразлично, к кому проявлять упомянутую беспощадность.
        - Ты хочешь сказать, что департамент Чистоты Веры плохо выполняет свою работу?
        - Отвратительно, господин наместник.
        - Значит, они врагов ордена ловят, ты их моим именем отпускаешь, а потом говоришь, что они плохо работают, а ты, получается, хорошо?
        - Именно так, господин наместник. Вы сами-то в курсе, как наши доблестные борцы за чистоту веры свою, с позволения сказать, «борьбу» осуществляют? Вместо того чтобы старыми проверенными методами выявлять вражеских шпионов и пресекать их подрывную деятельность, они решили упростить себе работу. По инициативе того же брата Хольса департамент объявил долгом каждого горожанина доносить о распространителях ереси и прочих неблагонадежных гражданах и посулил за это вознаграждение в размере трети имущества выявленного врага ордена. Что является в корне порочной концепцией и приведет в результате не к искоренению ереси, а к обогащению некоторого количества мерзавцев, не стыдящихся оклеветать соседа ради вознаграждения.
        - И ты вот так с уверенностью можешь заявить, что ни одного истинного врага среди них нет, сплошь жертвы клеветы?
        - А вы полагаете, сотрудники департамента эти доносы проверяют?
        - Конечно, по каждому делу проводится дознание!
        - Такое «дознание» любой дурак может провести. Хотите, я в вашем присутствии лично проверю таким же методом самих «дознавателей» и наглядно вам докажу, что около восьмидесяти процентов борцов с ересью являются скрытыми врагами ордена, в чем они сами сознаются и раскаются?
        - Ты что, пока меня не было, тихонько умом двинулся от избытка власти? По-твоему, братья должны всех подозреваемых уговаривать и верить им на слово? Согласно которому они все невинны как новорожденные?
        - Нет, конечно. Силовыми методами я и сам никогда не пренебрегал. Но они эффективны только в комбинации с другими, и в первую очередь следует руководствоваться здравым смыслом. А не желанием поскорее отрапортовать вам, сколько врагов было выявлено и как беззаветно трудится департамент. Вы видели их последний… простите, предпоследний рапорт? Помните приведенные цифры? И как полагаете, насколько они реальны? Вы можете не соглашаться со мной в некоторых глобальных вопросах, но вы не можете отрицать, что эти цифры фактически являются приписками и фальсификацией отчетности. И будут таковыми являться и впредь. А вражеские шпионы будут безнаказанно разгуливать по улицам и смущать народ, если у них не окажется во владении имущества, тридцать процентов которого смогут соблазнить потенциального доносителя.
        - А ты что бы сделал на их месте?
        - Во-первых, установил бы денежное вознаграждение как фиксированную сумму. Преданные верующие должны содействовать ордену бескорыстно, но поскольку их не так много… пусть пока будет. Во-вторых, обязал бы прилагать к доносу хоть какие-нибудь доказательства и учредил бы адекватное наказание за ложные сведения. И в-третьих, господин наместник, я бы работал. Не рапортовал об успехах, коих на самом деле не существует, а разбирался с каждым делом, вникал в детали, докапывался до истины. И взяток бы не брал.
        - А что, берут?
        - По непроверенным данным, были случаи. Но конкретных фактов у меня нет, так что утверждать не буду. Кто еще вам на меня жаловался? Брат Джареф, насколько я догадываюсь? Судя по всему, он ни словом не упомянул в своей жалобе, что пытался за вашей спиной договориться со мной касательно совместного влияния на вас ради получения дополнительных привилегий? А, напротив, наплел каких-нибудь не вполне правдоподобных гадостей, будучи обижен на мой грубый отказ?
        - А ты предпочел бы влиять на меня единолично? - сердито встопорщил крылья наместник.
        - Помилуйте, разве я когда-либо просил для себя каких-либо привилегий?
        - Хорошо, а этого… как его… все время забываю… мистралийца этого пестрого… зачем публично оскорбил и унизил?
        - Я совершенно справедливо указал ему на его недоработки, и, если он счел себя униженным и оскорбленным, - это его проблема. Ваша рука в Мистралии почти луну не может навести порядок даже в столице, не говоря уж о провинциях, где полный хаос и безвластие. Однако почему-то полагает, что его должны за это хвалить.
        - Но не в таких же выражениях!
        - Поскольку вы изволили поручить мне замещать вас, я пытался по мере сил соответствовать вашему стилю руководства.
        - А что, я…
        - Разве вы сами никогда не замечали? Более того, я убежден, что, если бы подобная критика исходила от вас лично, да Коста не посмел бы на нее обижаться, а тем паче жаловаться.
        - Ну да, жаловаться-то некому… - фыркнул наместник, представив себе, как обиженный мистралиец жалуется на него Повелителю. - А по какому праву ты распорядился наказать солдат через голову командира? Да еще привлечь к этому делу посторонних?
        - Во-первых, поскольку я замещал вас, право такое мне было делегировано. Во-вторых, у меня сложилось впечатление, что командир вовсе не намерен их наказывать. В-третьих, имели место некоторые языковые проблемы. Поэтому для исполнения экзекуции я пригласил штатных палачей департамента Порядка. Все было абсолютно законно и, на мой взгляд, еще чересчур гуманно.
        - Чересчур гуманно? Публично запороть до полусмерти воинов Повелителя?
        - Исключительно из уважения к их статусу. Разбойное нападение, грабеж и групповое изнасилование - простому гражданину за такое полагалась бы виселица. Командир Хашеп чем-то недоволен? Я не понял ни слова из того, что он пытался мне сказать, но, судя по тону и по тому, что он вам пожаловался…
        - Он задал мне совершенно справедливый вопрос - за что мы воевали?
        - Странно. Я полагал - за веру, за Повелителя, за грядущие свершения, а он считает
        - за право безнаказанно грабить и насиловать? И он не постыдился сказать это вслух, да еще вам, зная о вашей приверженности высоким идеалам бескорыстного служения?
        Наместник озадаченно захлопнул пасть.
        - Вы уж потрудитесь разъяснить командирам, - как ни в чем не бывало продолжал Шеллар, - что раз уж вы объявили их божьим воинством, они должны хоть немного соответствовать названию. Я понимаю, в соседнем мире проблемы с кадрами, чтобы собрать армию, Повелителю пришлось привлечь в свое войско всех боеспособных мужчин. В том числе всякую шваль, отбросы общества, подонков и уголовников. Но если мы хотим, чтобы их считали небесным воинством, чтобы хоть кто-то в это верил, нам следует приложить некоторые усилия. Если человек выглядит как сволочь, говорит как сволочь и ведет себя как последняя сволочь, никто не поверит в его божественность. И как бы ни старались братья в своих проповедях, истинной веры при таких обстоятельствах нет и не будет. Или надо менять концепцию, или…
        - Или советника!
        - Как вам будет угодно. Храм и в самом деле выглядит несколько странно из-за того, что северо-восточный квадрант пола в главном зале заметно светлее, чем остальная поверхность оного. Видимо, без меня сей пол домыть некому.
        Наместник устало вздохнул и оперся подбородком о сложенные на спинке стула руки.
        - Шеллар, твои понятия о благе ордена и о том, как должно действовать ради этого блага, иногда повергают меня в полное недоумение. Я чувствую, что все не так, но не могу найти слов, чтобы возразить.
        - Это потому, что в глубине души вы со мной согласны, но вам мешает это понять привычка мыслить стереотипами. Перечитайте на досуге «Слово господне» и вспомните, чего требует Повелитель от своих верующих. Стандартный набор общепринятых духовных наставлений, основанных на общечеловеческих моральных нормах. Вы не найдете в учении Повелителя указаний на то, что его последователям рекомендуется тащить все, что плохо лежит, грабить всех, кто слабее, трахать все, что понравится.
        - Шеллар, заткнись, а? Я понял, к чему ты клонишь, но этим ребятам тоже кое-что обещано. И надо как-то соблюдать баланс интересов…
        - Вот пусть они и соблюдают. Тогда и подобных инцидентов не будет. Одним словом, господин наместник, вы можете наказать меня как вам будет угодно, если вы недовольны, но убедить меня, что я был неправ, вы этим не сможете. Ибо я по-прежнему считаю себя правым.
        - Послушай, - задумчиво произнес наместник, на бронированном челе которого вдруг отразилась работа мысли (явно не очень успешная), - а вот я… Как я выгляжу, веду себя и говорю? Меня ты тоже сволочью считаешь?
        - Вы выглядите как демон, - бесстрастно ответил Шеллар. - И для этого вам достаточно просто взглянуть в зеркало, не уточняя у советника. Таким видят вас все, кому вы попадаетесь на глаза, и именно так вас воспринимают. Вы говорите как образованный маг, вставший по какой-то причине на криминальный путь. Это мое личное впечатление, на истинности которого я не настаиваю. А ведете вы себя как предводитель наемников, который однажды, проснувшись после пьянки, обнаружил, что вчера его не спросясь короновали, и только-только начинает понимать, какая ответственность на него легла.
        - Ты помнишь тот разговор в пятницу? Да сядь, не маячь…
        Советник послушно опустился на ближайший стул.
        - Если вы желали знать мое мнение по дамскому вопросу, то я его в пятницу и высказал. Исчерпывающе.
        - Угу, - хмыкнул Харган. - Помню. Удел убогих. Вроде рядового Нихха. Ты его видел? Ему ж даже за деньги никакая женщина не даст.
        - О, вы недооцениваете их любовь к деньгам. Это во-первых. А во-вторых, его уродство - оно не снаружи. Оно внутри. Будь он человек хороший, рано или поздно нашел бы свое счастье даже с такой рожей. Я же нашел. А почему вы вдруг об этом заговорили?
        - Сегодня вечером я несколько расширил свой опыт общения с женщинами. - Судя по мрачному тону, каким это было произнесено, новый опыт мало чем отличался от старого. Разве что в худшую сторону. - Жрица, которую мы захватили в башне, кинулась с этой самой башни вниз головой, чтобы не достаться демону.
        - Насколько я знаю этого конкретного демона, для него это не стало препятствием, и упомянутой участи бедняжка не избежала.
        Советник оставался столь же бесстрастным, но в его голосе промелькнул знакомый холодок, который всегда настораживал Харгана.
        - Там знаешь какая высота? Меня как-то не вдохновляют лепешки.
        - А что так смутило вас в ее поступке?
        - Сам поступок! Не прикидывайся дурачком! Ты прекрасно все понял!
        - То есть раньше так никто не поступал?
        - А что, должны были?
        - По теории вероятности…
        - Шеллар! Повелитель свидетель - стукну!
        - Хорошо, но я по-прежнему не понимаю, что вас удивило. До сих пор, насколько мне известно, дамы не вешались наперебой вам на шею. За исключением Камиллы, но и та долго не выдержала.
        - Но и не пытались покончить с собой, лишь бы мне не достаться!
        - Вероятно, у них просто не было такой возможности.
        - То есть ты считаешь такой поступок логичным и он не вызывает у тебя недоумения? Я действительно настолько страшен, что нормальной реакцией любой женщины будет либо вопль и попытка к бегству, либо торжественное самоубийство?
        Шеллар сочувственно улыбнулся, словно любящая маменька хнычущему несмышленышу.
        - Эта жрица в башне… она была там одна?
        - Нет, конечно. Там была охрана.
        - Полагаю, вопрос о судьбе остальных будет излишним?
        - Само собой, но какое это имеет значение?
        - Вы могли бы сами догадаться, господин наместник, что, после того как вы вырезали всех друзей и соратников этой девушки, ваша внешность уже не имела для нее никакого значения. Вероятно, свою роль сыграл и религиозный аспект - все-таки она жрица, а вы демон, и мы не знаем, как отнеслись бы к такому мезальянсу боги данного конкретного культа; возможно, девушка лишь выполнила свой профессиональный долг. Но это частный случай, а если рассматривать проблему в целом… У всех у нас есть друзья и есть враги. И всем нам свойственно любить друзей и не любить врагов. Но почему-то только вы догадались сначала явиться в эту башню как враг, а потом удивляться, почему вас там плохо приняли. Знаете, когда я был молодым и глупым, я тоже наивно полагал, что многие не любят меня исключительно из-за внешности. С возрастом эти заблуждения имеют свойство проходить.
        - Послушать тебя, так достаточно лишь быть с людьми милым и приветливым, и все прямо сразу тебя заобожают!
        - Ваш верный шпион Генри был очень милым и приветливым господином, но тем не менее на нем до сих пор висит больше дюжины проклятий, а его смерть праздновали в народе как радостное событие.
        - Так он же сволочь та еще! Мне самому иногда хочется его упокоить!
        - Вот именно, господин наместник. В этом и состоит суть вопроса. Сволочью быть не надо. Вот и все.
        - Это ты все еще о Генри? - подозрительно прищурился наместник.
        - Да, это было сказано в рамках приведенного примера. Хотя этот пример вполне применим ко всему вашему «божьему воинству» в полном составе.
        - А если я напрямую спрошу тебя о своей персоне, что ты на это скажешь?
        - А персонально вам я скажу так: если относиться к людям как к грязи, у вас никогда не будет ни друзей, ни нормальных отношений с женщинами. Лишь враги и рабы будут сопровождать вас по жизни.
        - Это только звучит красиво, - пренебрежительно махнул рукой Харган. - А на деле попробуй я относиться к людям иначе - думаешь, кто-то оценит? Так и будут визжать:
«Демон!» - бросаться с башни или заглядывать в глаза в ожидании подачки…
        - Полно, господин наместник, неужели все дамы без исключения при виде вас вели себя столь однообразно?
        - Ну не все. Была еще Камилла. И Алиса. Тоже сторговаться хотела. Ах да, еще один раз меня оригинально обозвали черепашкой-ниндзя, птеродактилем и прочими неизвестными мне словами. Жаль, я так и не узнал, что они означали.
        - Мне тоже жаль. Ольга была славной девушкой. И кстати, как раз она могла бы подружиться хоть с демоном, хоть с мутантом, хоть с чудовищем. Был бы человек хороший. Знал я и других таких же, без предрассудков. Существуют даже особые любительницы экзотики, которым нестандартная внешность совершенно искренне понравилась бы. Но никогда не доводилось мне встречать людей - обоего пола, - которым нравилось бы скотское к себе отношение. Но, простите, я отвлек вас от основной темы разговора. Кто еще вам успел пожаловаться?
        - Брат Гельби и сестра Юй. Да ну их, сейчас я в пятый и шестой раз выслушаю, как ты был прав, а брат Гельби некомпетентен, а сестра Юй дура…
        - То, что она дура, вы знаете без меня, а оказывать ей почести и кланяться три раза я не обязан. И если я еще раз увижу эту куклу праздно шатающейся по дворцу и мешающей всем вокруг нормально работать, я пошлю ее на кухню чистить овощи. Вашим именем.
        - Не смей!
        - Вот и она пусть не смеет. Отослали бы вы ее отсюда, господин наместник. Насколько я понимаю, делать ее своей фавориткой вы не собираетесь даже после исчезновения Камиллы, а больше она ни для чего не пригодна.
        - А куда я ее дену?
        - А в Галлант. Луи она, по крайней мере, раздражать не будет, он все равно постоянно пьян, а когда он пьян, то всем доволен.
        - Ты насмехаешься, а я действительно не знаю, куда ее пристроить.
        - А может быть, все же попробовали бы? Она уж точно не станет бросаться с башни и обзывать вас непонятными словами.
        - Я на второй день сам брошусь с башни, сложив крылья!
        - Жаль, что портал не работает. Можно было бы устроить ей несчастный случай, а затем заслуженное Перерождение - и на службу, излучатели охранять.
        - Нет! С ума сошел! Живая, она хотя бы не опасна для окружающих! А после Перерождения она первым делом тобой пообедает.
        - Тоже верно, - засмеялся Шеллар. - Ну раз с жалобами мы покончили, могу я поинтересоваться, как вы съездили? С вашим неудачным любовным приключением мы разобрались, но вы ведь не за этим туда отправлялись?
        - Ах да… - Харган выдвинул ящик стола, в котором до сих пор сиротливо катались королевские стаканчики, и достал небольшой ларчик. - Вот она. Я и сам толком не посмотрел…
        Он развернул лоскут тонкой и прозрачной, как паутинка, ткани и выставил на стол миниатюрную статуэтку, вырезанную из цельного куска бледно-зеленого оникса.
        - Это и есть Мать Богов Пустыни?
        - Дурацкий вопрос. Ты ее потрогай!
        - Это как-то продвинет меня на пути понимания? Учитывая полное отсутствие магических способностей?
        - Ну да, ты же не чувствуешь… От нее прямо исходит что-то такое… Не Сила сама по себе, а что-то такое… теплое… головокружительное…
        Харган полюбовался на изящную женскую фигурку и, не удержавшись, опять взял в руки.
        - Вы уверены, что это «теплое и головокружительное» безопасно? - с подозрением уточнил Шеллар, наблюдая, как его шеф бережно проводит пальцами по гладкому камню.
        - По крайней мере, для вас лично?
        - Что может быть опасного в предмете культа женского божества, ответственного за плодородие, размножение и здоровье детей?
        - Знаете, если бы я истребил служителей какого-нибудь божества и выкрал его реликвию, я бы поостерегся сию реликвию тискать, будь это хоть бог солнечных зайчиков, хоть богиня клубничного мороженого. Кстати, жрица перед прыжком с башни вас случайно не успела проклясть?
        - Ты обижаешь профессионала, как говорила Камилла. Я ученик величайшего некроманта всех миров или какой-то варвар с бубном?
        - Это верно, - покладисто согласился советник. - С бубном я вас никогда не видел.
        Но подсознательное убеждение, что эту дивной красоты вещицу лучше не трогать, не покидало его. Наверное, это все же был нюх, так как никакого логического объяснения такой уверенности Шеллар привести не мог.
        Маленький бубен в руках старого Молари говорил с богами.
        Негромко, с неторопливым достоинством, постоянно меняя ритм, он звучал под сводами храма двуликого Дира-Эйдма, словно действительно говорил, причем не стихами, а самой что ни на есть прозой, и Максу порой чудилось, будто в чередовании ударов и пауз он вот-вот различит слова человеческой речи. Он даже пытался вслушаться, чтобы постигнуть ответ Справедливого самому, без помощи премудрых посвященных, чинно восседающих полукругом в зале Вершений, но, увы, неровные удары сухих старческих пальцев по тугой коже ритуального бубна создавали лишь иллюзию слов. Самих же слов не дано было слышать не посвященному в пути Дира-Эйдма.
        Душа щемила и саднила так, словно ее использовал в качестве когтедралки весь кошатник его величества Пафнутия.
        А ведь виноват, почтеннейший посвященный четвертого круга, сам виноват, увлекся, зарвался, забыл, что кроме отдела внутренних расследований координационного центра
«Альфа» должна у человека быть и совесть. Правду говорил Раэл: долго общаясь с людьми, незаметно набираешься от них всякой пакости, да настолько незаметно, что сам перестаешь чувствовать грань и начинаешь эту самую пакость воспринимать как нечто нормальное и допустимое. Неосознанно начинаешь находить оправдания всем своим поступкам, даже не самым правильным и, с точки зрения традиционной шархийской морали, вовсе не допустимым. Только когда тебя призывают держать ответ, когда ты сидишь вот так перед ликом Справедливого Дира в окружении верховных шаманов, спохватившись и торопливо перебрав в памяти, чего натворил за последнюю неделю, ты с ужасом понимаешь: переступил. Спутал лики. И сам не заметил как.
        А боги - они видят все. И взятку, которую ты сунул. И страх того бедняги, которого ты шантажировал и который, может быть, всю ночь после твоего визита глотал лекарства и безуспешно пытался уснуть. И всю твою ложь, до последнего слова. Да, для живущих среди людей на этот счет существуют некоторые поблажки. Скидки на то, что там иначе просто не выжить. Но всему должна быть мера, и Макс Рельмо эту меру недопустимо превысил. Лишь обычное человеческое свойство постоянно себя оправдывать позволяло думать, будто все делается ради благой цели, а на деле, если вдуматься, эгоистичные мотивы изо всех дыр торчат. Для себя старался, агент Рельмо. Для собственного душевного спокойствия. Уж как ни крути, а так оно и получается. Жизнь и здоровье твоего сына - это тоже твое душевное спокойствие и комфортность бытия. Если бы ты хоть его не обманул…
        Поймет ли Справедливый, на каком крутом повороте занесло провинившегося шамана? Узрит ли, что судимый заблуждался искренне?.. Впрочем, дурацкий вопрос, боги видят и знают больше, чем высшие посвященные. Лишь бы не решил, что самым справедливым будет лишить презренного обманщика и шантажиста того, что он с таким рвением старался спасти…
        Ведь уже один раз на том же попадался! Уже сидел точно так же в этом храме и держал ответ за свои художества с медицинской страховкой. А потом, получив ответ, долго и мучительно ждал, когда равновесное плечо ударит по ним обоим, как было обещано. Как безуспешно гадал: то, во что превратился Диего, - это уже кара или просто естественное следствие, а худшее еще впереди? Боги, только не это опять… Только не по нему! Неужели с него и так не достаточно, сколько же можно! Он-то в чем виноват?..
        Бубен смолк.
        Посвященные многозначительно переглянулись.
        Дядюшка с досадой вздохнул и неподобающе буднично произнес:
        - Ничему-то тебя жизнь не учит. Опять ты в то же самое вляпался. Опять между Ма и Фо заплутал.
        Где он заплутал, Рельмо прекрасно знал без пояснений. Ма, божество родственных и дружеских чувств, и Фо, ее темный лик, путали чаще всего, ибо грань между ними была особо тонка, куда тоньше, чем между ликами прочих богов. Люди - те вообще не видели разницы, если судить по их поступкам… Но не этого ждал истомившийся племянник, не пояснений, чьи там лики он спутал, а приговора.
        - Ну и опять вам обоим по судьбе стукнет, - огорченно развел руками дядя Молари. - Не так, как в прошлый раз - все-таки сейчас ты хоть денег чужих не крал, - но все равно стукнет. А насколько сильно - это еще не определено. Сам должен будешь выбрать. Как раз в ближайшее время у тебя вилка впереди. От того, правильно ли ты поступишь, и зависит все последующее.
        Макс не успел даже сформулировать следующий вопрос, как получил на него ответ:
        - Нет-нет, точно тебе никто не скажет. Ни каков будет выбор, ни который из вариантов будет правильным. Это ты сам, только сам. Просто жди. Ты сам узнаешь. Вопрос будет… очень крупным. Из тех, что переворачивают всю жизнь.
        - А Диего?
        - У него свой путь, от твоего выбора зависит очень мало и очень косвенно. Видишь ли, наши боги не следят за его судьбой так же внимательно, как за твоей, моей и судьбами прочей своей паствы. Они слишком мало знают его, потому что он сам о них едва ли вообще знает. И воздействовать могут только опосредованно, через тебя, как на обычных людей, с которыми мы имеем дело. Исключение разве что Эрула, это наследственное, тут никуда не денешься, но в вашей ситуации она ничем не поможет.
        - Что-нибудь еще? - Макс тщетно пытался прочесть на неподвижном лице дядюшки хоть какую-то подсказку. С таким же успехом он мог бы попытать счастья с пресловутыми идолами у храма Бездонной Зеницы. - Я могу что-то сделать, чтобы скорректировать… уравновесить?.. Может, все-таки вернуть его домой? Или перебросить сюда? Или объяснить-поговорить… отменить все, что я нахимичил?..
        - Нет, - коротко отрубил Молари в тон звякнувшему бубну, который как раз убирал в футляр. - Ничего не делай. Только хуже будет. Сам знаешь, исходные надо менять вовремя, пока они еще исходные, а не уже вплетенные.
        - А…
        - Можешь поговорить с Рессом, если хочешь, но он тебе ничем не поможет. Сам знаешь, он далек от конкретики. И гадать пока поостерегись - искажения будут неимоверные. Вот после развилки можешь гадать.
        - А не на себя?
        - Все равно возможны помехи. Гадать-то можно, но без гарантии.
        Макс поднялся, отвесил прощальный поклон бесстрастному лику Дира Справедливого и молча зашагал к выходу, мысленно убеждая себя, что могло быть и хуже.
        Утром Ольге, чтобы выбраться из дома, пришлось повторить переход Суворова через Альпы. Черный ход кто-то запер и неизвестно куда подевал ключ, а гостиную можно было пересечь, только аккуратно переступая через хаотично расположенные тела гостей, почивающих после знакомства.
        Тела лежали довольно плотно, так как никто из ранее пришедших и не подумал отправиться домой, в собственную постельку, выбрав между жестким полом и дальним путешествием по ночному городу неоспоримо меньшее зло. Словно нарочно, чтобы усложнить Ольге задачу, засыпающие гости разбрелись по углам, отхватив себе участки поуютнее и оставив центр комнаты безропотному, но очень большому троллю, который в этом самом центре и улегся, сдвинув к камину стол и перегородив своим телом все оставшееся пространство. Голова его скрывалась под свисающей бахромой замусоленной скатерти (видела бы это Тереза - у нее бы вмиг вылетела из головы парочка заповедей, а непотребным неряхам было бы категорически отказано в праве называться ее ближними). Поджатые ноги упирались коленками в диван, на котором со всеми почестями устроились мадам Катрин с доном Хосе и обеими болонками. Примерившись и найдя препятствие чересчур возвышенным для бесшумного преодоления, Ольга приподняла край скатерти в надежде вспомнить детство и проползти под столом, но запасной проход (то есть прополз) был полностью загорожен счастливо храпящим доном
Мигелем. Никакая мадам Катрин не могла эффективно преградить ему путь к алкогольным напиткам, даже призвав на помощь всех троллей континента.
        Ольга осторожно подобрала подол и перешагнула через специалиста по спецэффектам, возвращаясь на исходную позицию. В раздумьях огляделась и между делом пересчитала своих гостей - не завалился ли кто под диван. Хулио обнаружилось в дальнем углу, где дрыхло в одиночестве, картинно задрав ноги на ближайшую стену и прикрыв лицо шляпой.
        Инес не было видно, и оставалось только гадать, куда она вчера подалась - утешать Юста, погрязшего в вечных творческих проблемах, портить невинного Тарьена или выяснять, так ли занятно с двумя близнецами, как уверяла Азиль.
        Еще раз осмотрев сначала диван, затем стол, Ольга со вздохом отказалась от мысли пробраться между стаканами и тарелками, ничего из посуды не расколотив и с этого стола не навернувшись, и возвратилась к первоначальному плану. Выискав на горном массиве подходящий перевал, она задрала подол повыше, примерилась и осторожно перенесла ногу через спящего тролля. Под каблуком что-то пронзительно взвизгнуло. Ольга, слишком торопливо отдернув ногу, потеряла равновесие и повалилась на Пако, а перепуганный Шнурок с отдавленным хвостом пронесся по лежбищу, продолжая визгливо и жалобно тявкать. Некоторые из потоптанных и оглушенных гостей начали поднимать головы в поисках причины внезапного шухера и были вознаграждены занимательным зрелищем того, как Ольга, раскорячившись подобно советскому народу между социализмом и коммунизмом, переползает через ничего не понимающего тролля.
        - Ты чего? - с подозрением вопросила мадам Катрин, высунувшись из-за плеча супруга.
        - Пытаюсь пробраться к выходу! - сердито огрызнулась Ольга, приземляясь по ту сторону, и тут же наступила на чью-то юбку. - Тьфу ты, ну прям как шпроты в банке! Ступить некуда!
        Пако высунул голову из-под стола:
        - А куда ты идешь?
        - По делам, - объяснила Ольга. Кажется, между этой девицей в юбке и солистом кордебалета можно аккуратненько поставить ногу… - Мне надо сходить в банк за деньгами, в театр к наставнику и еще в одно место, где я могу кое-что кое о чем разузнать.
        - А ты одна пойдешь? Без меня?
        - Ну ты же спал… я не хотела никого будить…
        Из-под бахромы показалось заспанное лицо дона Мигеля, еще более круглое, чем обычно.
        - Ни в коем случае не ходи одна! Да еще с деньгами! Ограбят! Пако, вставай, раз ты уже проснулся. И я с вами схожу. Ибо такое утро без пива - тяжкое испытание для кабальеро.
        - Та-ак! - быстро вмешалась мадам Катрин. - Ты сейчас пойдешь лошадей покормишь, бездельник! Пива ему еще! Шиш тебе, а не пиво, пока не вспомнишь, что ты творил вчера! Придумал тоже - своей пьяной рожей приличную девицу позорить! А ты вставай, что-нибудь надень и возьми что-нибудь тяжелое, что сойдет за дубину.
        - Нет, это не женщина, а чудовище! - закатил глаза дон Мигель. - Мое лицо ее, видите ли, не устраивает! А тролль - вполне!
        - Во-первых, тролль трезв, а во-вторых, он прекрасно смотрится в качестве наемного охранника. А ты посмотри на себя в зеркало, пьяница!
        - Дон Мигель, я куплю вам пива, - пообещала Ольга, сжалившись над похмельным клоуном. - Не надо никуда ходить. Меня Пако проводит.
        В горном массиве произошли мощные геологические катаклизмы, сотрясшие его до самого основания, часть скального монолита поднялась на дыбы и оторвалась от земной тверди.
        - Ой… - растерянно произнес Пако, оглядывая комнату с высоты своего роста. - А как же я здесь пройду? Я же могу на кого-нибудь наступить…
        Прежде чем обрадованный дон Мигель успел предложить свою помощь, мадам Катрин быстро сунула в рот три пальца и свистнула так, что у Ольги заложило уши, а перепуганные гости подскочили на спальных местах.
        - Па-аберегись! - возгласила мадам. - Идет большой тяжелый тролль, кто не убрался с дороги - сам виноват!
        - Спасибо… - пробормотала Ольга, завороженно наблюдая, как, словно по волшебству, расчищается перед ней широкий светлый путь на волю. - Пойдем, Пако.
        - А что мне надеть?
        - Иди пока так, я тебе по дороге куплю что-нибудь по размеру.
        - А что мне взять вместо дубины?
        - Ну… возьми пока кочергу. А дубину я тебе тоже потом куплю.
        В конце концов, ей доводилось передвигаться по городу в обществе Гарри как он есть и Гарри с горшком на голове, так почему бы теперь не пройтись в компании тролля с кочергой? Кого она этим удивит?
        К счастью, старый, надежный, рекомендованный в свое время королем банк стоял на прежнем месте, работал, как и прежде, и на его надежности не сказались ни смена правительства, ни всяческие нехорошие слухи о клиентах. Что до слухов, то они, похоже, и вовсе сюда не дошли, так как Ольгу встретили без всякого удивления и даже не поинтересовались, где она аж целую луну пропадала. Пожалуй, не оставь она Пако ожидать у входа, а заявись вместе с ним, господа тоже ничуть не удивились бы.
        Обзаведшись приятно позвякивающим тяжеленьким мешочком, Ольга первым делом наведалась в свою любимую лавку, которую ей когда-то посоветовала Зинь, и с максимально независимым видом, делая вид, будто не замечает всеобщего замешательства, попросила подобрать что-нибудь приличное и подходящее по размеру для вот этого молодого господина. Понятное дело, таких размеров в продаже не бывало, но энергичный хозяин совершил все возможное и невозможное, лишь бы не упустить клиентов. В десять минут его расторопные подручные раскопали где-то широченную мантию, тут подрезали, там подшили, подтянули пояском, и получилась вполне пристойная рубашка.
        Поход в оружейную лавку Ольга, подумав, отложила на потом, так как до этой самой лавки надо было топать чуть ли не десять кварталов, а театр - вот он, неподалеку. Хоть бы не наткнуться на маэстро Карлоса прежде, чем она изловит кого-нибудь помоложе и поздоровее и пошлет доложить о себе…
        Тихонько приоткрыв дверь служебного входа и строго приказав Пако не шуметь, Ольга заглянула внутрь и убедилась, что в коридоре никого нет. Дверь в контору, где обычно сидел бухгалтер, находилась всего в нескольких метрах от входа, но вот незадача - маэстро нередко заходил туда и мог как раз сейчас сидеть у Лукаса, обсуждая стоимость декораций или чье-нибудь жалованье…
        - Пако, - шепнула Ольга, - а ну-ка давай сделаем так. Пойди постучи во-он в ту дверь и загляни внутрь. Там должен сидеть молодой человек в очках. Если он там один, зови меня. А если у него сидит такой пожилой седой господин… Ой, нет… - Она представила себе реакцию маэстро Карлоса на заглянувшую в кабинет троллью морду и быстро скорректировала инструкции: - Как заглянешь, вежливо поздоровайся, извинись и скажи, что тебе нужен господин Лукас. Если он там не один, попроси его выйти. А если один, зови меня. Понял?
        - Ага. А ничего, что я с кочергой?
        - Давай я подержу. Ну ступай.
        Исполнительный тролль подошел. Честно постучал. И легким движением руки открыл дверь. Вместе с фрагментом косяка.
        - Тут никого нету, - доложил он, зачем-то еще и заглянув внутрь.
        - Я вижу. - Ольга подбежала к нему, держа кочергу на вытянутой руке, чтобы не испачкаться. - Подумать только, и за этой хлипкой дверью, которую любой тролль может выломать, даже не заметив, хранятся наши театральные финансы! Завтра же скажу Лукасу, чтобы поставил новую, попрочнее… Но где же все? Где хоть кто-нибудь?
        Первой, на кого они наткнулись, была одна из будущих звезд сцены, которые в ожидании великого часа подвизались в театре в качестве уборщиц. Завидев Ольгу с кочергой и троллем, она бросила швабру и ведро с водой и с воплями скрылась за ближайшим поворотом. Ожидать, что эта визжащая паникерша деликатно подготовит маэстро к шокирующему известию, было бы глупо. Ольга подобрала подол и, перепрыгивая через образовавшиеся на полу моря и реки, побежала вслед в надежде, что ее хотя бы выведут к людям.
        Весь персонал театра - точнее, весь непьющий персонал театра, способный явиться с утра на работу, - обнаружился у двери в кабинет маэстро. Появление Ольги вызвало у и без того взволнованных артистов небольшой шок, но в обморок упала только еще одна уборщица, да и то, похоже, в расчете на внимание к своей персоне.
        - Если сейчас кто-то побежит за святой водой, начнет совать мне под нос обереги или совершать всяческие рукомахательные знамения - огрею кочергой! - пригрозила Ольга, предупреждая вероятные безобразия. - Что здесь происходит?
        - Госпожа Ольга… - Из толпы протолкался бухгалтер Лукас, растерянно поправляя очки
        - не потому, что они спадали, а потому, что не знал, куда девать руки. - Откуда вы? Что это?.. - Кажется, он намеревался кивнуть на тролля, но в последний момент забоялся и зачем-то кивнул на кочергу.
        - Вот, кочергу из ремонта забрала, - ляпнула Ольга первое, что пришло в голову. - Что вы все тут делаете? Где маэстро?
        - Он там… - Лукас беспомощно указал на дверь. - Внутри. Сегодня к нему приходил какой-то тип из этих… братьев… Что хотел - не знаю, но после его ухода маэстро заперся и не открывает.
        - Так чего ж вы топчетесь?! - вскричала Ольга, перед внутренним взором которой в одно мгновение промелькнула вся печальная история маэстро Карлоса, рассказанная полгода назад. - Вы что, не знаете… не понимаете… зачем он приходил и что это значит для маэстро?.. - Она быстро оглянулась и решительно махнула рукой. - Пако! Ломай дверь! Скорее!
        Дверь рухнула с одного толчка.
        Сначала Ольга увидела башмаки. Они находились примерно на уровне ее глаз и судорожно дергались, слегка раскачиваясь вместе со всем телом. Поднимать взгляд выше у Ольги не хватило духу, и она даже непроизвольно набрала в грудь воздуха, готовясь завизжать, но кто-то успел раньше. Панический визг за спиной мгновенно привел ее в чувство, наглядно показав, как позорно выглядит сия инстинктивная женская реакция на экстремальную ситуацию.
        Ольга испуганно выдохнула и жалобно пискнула:
        - Пако, сними его… скорей…
        - Как? - растерянно уточнил тролль, не менее испуганный, чем визжащие актрисы.
        Ольга заставила себя посмотреть вверх и тут же быстро отвела взгляд.
        - Ты же высокий! Залезь на стол и выдерни этот крючок из потолка! Быстрее, может, мы еще успеем… Кто-нибудь, сбегайте за доктором! - Она беспомощно оглянулась на перепуганных бардов. - Ну что мне, самой бежать? Кордебалет, шаг вперед! Вот все втроем и бегите! Со всех ног! Если доктор не успеет - я вас уволю!
        Трое танцоров споро затопотали прочь, словно очнувшись от оцепенения.
        За спиной раздались закономерные треск и грохот - не способность делать что-либо тихо, похоже, встроена в троллей на генетическом уровне.
        - Позвольте… - Ольгу мягко подвинули в сторону, и в кабинет протиснулся Лукас, все так же привычно поправляя очки. - Я помогу…
        Пако уже восставал из обломков стола, все еще сжимая в лапе крюк с привязанным к нему шарфом и не вполне сознавая, что несчастный маэстро вот-вот опять взлетит и повиснет. К счастью, бухгалтер успел отобрать у него трофей и принялся шустро растягивать и стаскивать петлю, приговаривая извиняющимся тоном:
        - Не извольте беспокоиться, маэстрина, предыдущий маэстро, у которого я имел честь служить, три раза вот так вешался, и всякий раз мне приходилось его снимать, так что я успел немного научиться…
        - Тебе чем-нибудь помочь? - на всякий случай спросила Ольга, изо всех сил пытаясь удержать слезы.
        - Нет-нет, не нужно… Все в порядке, маэстро дышит, только он… простите, он пьян до беспамятства…
        - Господи! Да где ж он взял?..
        - У него в шкафу стояло несколько бутылок различных напитков на случай, если вдруг понадобится угостить гостя или посетителя… Он никогда к ним не прикасался, а тут вдруг…
        Ольга скользнула взглядом по шкафу, но уточнения были излишни: прежде чем решиться на последний шаг, наставник, несомненно, допил все, что смог найти.
        Ресса Макс отыскал в храме Бездонной Зеницы, где обычно обретались провидцы. Спрашивать о своей дальнейшей судьбе он не собирался, раз уж ему столь недвусмысленно разъяснили бесполезность подобных вопросов, но у него имелись к кузену и другие дела, которые требовали срочного ответа.
        На душе по-прежнему скребли не только все кошки Поморья, но и лично Пафнутий в своем когтистом обличье. Вот если сейчас Ресс изречет, что за упокоение Повелителя загадочная особа, которую каким-то образом высчитал Шеллар, должна будет заплатить жизнью, что тогда? Если раньше Макс и позволял себе поразмыслить (пусть и безуспешно) над возможностью как-то это от его величества скрыть, то теперь, когда любой выбор может оказаться той самой судьбоносной «вилкой», нечего и думать о подобных вещах. Только правду, какой бы вредной она ни была…
        - Здравствуй, Макс, - как обычно, произнес Ресс и только потом обернулся. - Как все прошло?
        - Лучше, чем я опасался, - как можно бодрее отозвался Макс, присаживаясь напротив.
        - Хотя все равно приятного мало. Если опять получится как в прошлый раз…
        - Если ты хотел уточнить, как именно получится…
        - Да нет, мне уже все объяснили. Я вот что хотел… Помнишь последний вариант, который мы рассматривали?
        - Конечно, - с безмятежностью праведника согласился Ресс, блуждая взглядом в неведомых далях. - Я периодически возвращаюсь к этому раскладу, проверяю, не сорвалось ли чего. Пока все идет как надо, все нити подобраны правильно и как раз начинают завязываться в нужный узел. Ты переживаешь, не испортит ли чего новое обстоятельство, которое как раз сегодня добавилось? Не думаю. Лично ты там не настолько важный фактор.
        - Это утешает. Но в прошлый раз я забыл спросить тебя о судьбе… мм… объекта, которого мы условно поименовали «роковой брюнеткой». А это оказалось важно. На днях я имел беседу с господином, который сей объект открыл, и он недвусмысленно поставил меня перед фактом: если нашей героине что-то угрожает, он просто не отдаст ее на растерзание Повелителю и предпочтет искать другой способ с ним справиться.
        - Я проверю, - пообещал Ресс, неторопливо поднимаясь и безошибочно направляясь к столику, где стояли кувшин и кружки. - Почему-то я этот момент упустил. Слишком сосредоточился на картине «до» ключевого события и совершенно выпустил из внимания обстоятельства «после». А твой знакомый, несомненно, прав. Даже если девушка сама, сознательно решится на такую жертву, не особенно этично с нашей стороны такую жертву принимать. А уж посылать ее на смерть, даже не предупредив… Это уже не Байнен. Это Тирми. А спутать их лики - это тебе не Ма и Фо. Если нечто подобное случится при твоем участии, то ни ты, ни связанный с тобой человек не избегнете последствий.
        - Сам знаю… - проворчал Макс.
        - Фарри будешь?
        - Да, спасибо. Когда ты сможешь точно сказать?
        - Сегодня - точно нет. С вечера я заступаю на Большое Бдение на сутки.
        - Понятно…
        С трудом скрыв досаду, Макс принял из рук кузена кружку с охлажденным настоем листьев фарри и вслух поблагодарил, хотя Ресс прекрасно заметил бы и безмолвный кивок. Большое Бдение устраивалось в храме еженедельно, и все провидцы, начиная с третьего круга, по очереди принимали в нем участие. Заключалось сие действо в том, что посвященные собирались большой группой в одном помещении и предавались совместному прозреванию будущего в глобальных масштабах. Значит, сегодня Рессу предстоит многочасовая медитация, завтра он будет работать, а послезавтра - отсыпаться.
        - Что-то не так?
        - Да нет, все так, только придется ждать до следующего выходного, а меня любопытство гложет, вот и все.
        Ресс улыбнулся:
        - Я скажу кому-нибудь из родственников - отцу, например. Пусть тебе приснится и сообщит.
        Сам Ресс по чужим сновидениям был не ходок, в силу специфичности его собственных. А вот через родственников - это да, это мысль верная.
        - Спасибо. - Макс отхлебнул из кружки и осторожно поинтересовался: - А как там Дэн? К нему можно зайти?
        - Бесполезно, - чуть качнул головой кузен. - Он почти все время отсутствует в этой реальности.
        - С Татьяной опять плохо?
        - Нет, опасность давно миновала, остались только рутинные лечебные процедуры. Девочка сильно ударилась головой, потеряла память, плохо разговаривает, координация движений нарушена, все это надо лечить и восстанавливать. Тетушка Фрель справилась бы сама, но Дэн - более близкий родственник, с его помощью все пойдет быстрее. Вот он и лежит в трансе чуть ли не круглосуточно. Он тебе нужен по какому-то конкретному делу?
        - Да нет, какие теперь дела, что я, не понимаю… Просто навестить хотел. Что ж, в другой раз…
        Он поднялся, одним глотком допил терпкий настой и поставил кружку на поднос. Ресс смотрел в другую сторону, но Макс чувствовал на себе его незримый взгляд. Тот самый, не имеющий ничего общего с глазами.
        - До свидания. Будет у меня еще выходной - наведаюсь. Может, Дэн все же посвободнее станет…
        - Пусть хранят тебя боги, - отозвался Ресс. И вдруг добавил обычным ровным голосом, как бы между прочим: - А что до ваших с Дэном дел, он просил передать, что на время его отсутствия его может почти полноценно заменить твой сын. Он умеет находить дорогу в снах - не так хорошо, как Дэн, но все же лучше, чем ты. И он лично знает нужного тебе человека.
        - Спасибо, - вздохнул Макс.
        Вот уж с кем бы он меньше всего желал встретиться в Лабиринте, так это с Диего. Самое удобное место для того, чтобы задать коварному папеньке вопрос, на который нельзя солгать в ответ. Странно, что мальчишка до сих пор сам не додумался. Наверное, не почуял подвоха. Пока.
        Но надолго ли хватит его терпения и доверия?
        Пока бухгалтер Лукас и прибывший вскоре целитель суетились вокруг спасенного маэстро, а танцоры опять бегали - на этот раз за извозчиком, пока несколько артистов покрепче грузили пострадавшего в повозку, а прочие расползались по своим делам, Ольга еще крепилась. Даже нашла в себе силы выдать сопровождающим инструкции и немного денег.
        Но когда несчастного наставника увезли в направлении перенаселенного дома господина Жака, сотрудники театра были распущены на внеочередной выходной и Ольга осталась с Лукасом и Пако в разгромленном кабинете с вывороченной дверью, запоздалая истерика все же настигла ее. Бедный парень, проявивший столь завидное хладнокровие в обращении с недодушенными самоубийцами, при виде рыдающей женщины перепугался насмерть, забегал аки подстреленный гоблин, разлил воду прямо на платежные ведомости, расколотил стакан и чуть не уронил очки под ноги троллю. Похоже, истеричных дамочек среди его клиентов еще не было, и привыкнуть к ним он не успел.
        - Сударь, вы ее просто оставьте, - сочувственно посоветовал Пако, понаблюдав за его метаниями. - Она сейчас поплачет сколько требуется и сама перестанет.
        - Да? - неуверенно переспросил Лукас и приостановился, не донеся до Ольги протянутый стакан. Ольга выхватила сосуд с водой из его руки и, с трудом втискивая слова между всхлипами, подтвердила:
        - Да, подождите… минут пять… Я сейчас… ну познакомьтесь пока… что ли…
        И эти два дисциплинированных поросенка действительно все время, пока она безуспешно пыталась взять себя в руки, сначала честно знакомились, а потом обсуждали разновидности трудовых договоров и возможные способы избегнуть надувательства при оплате. Видимо, Пако, всю свою самостоятельную жизнь от подобных надувательств страдавший, подбросил собеседнику благодатную тему.
        Тщательно оплакав горькую судьбу наставника, а заодно несчастного Диего, бедного Жака, горемычного Мафея и всех прочих пострадавших от нашествия злодейских мракобесов (включая себя), Ольга наконец вспомнила, что собиралась как раз предпринять кое-какие реальные действия для спасения дорогих ей людей, а сама вместо этого развела тут мокроту…
        Утираясь и приводя себя в порядок, она запоздало обнаружила, что все-таки испачкала руки о злополучную кочергу, а потом старательно размазала сажу пополам со слезами по всей физиономии, и конечно же эта жидкая грязь натекла на манжеты и закапала подол. Однако эта бытовая неприятность показалась Ольге столь мелкой и незначительной по сравнению с действительно серьезными несчастьями, что она забыла об испачканных манжетах, едва смогла говорить.
        - Послушай, Лукас, - начала она, пристраивая на краешке стола мокрый платочек в черных разводах. - Помнится, твой дядюшка, когда устраивал тебя на работу, говорил, что у тебя потрясающая память на цифры.
        - Это верно, - чуть смущенно подтвердил бухгалтер и тут же потянулся за какой-то одному ему ведомой бумажкой среди останков стола. - За последнюю луну наши убытки составили…
        - Нет-нет, погоди, - испугалась Ольга. Насчет убытков она подозревала с самого начала, но обсуждать конкретные цифры была не готова, да и, что греха таить, втайне надеялась на всемогущество и всезнание Шеллара. - Давай на наши финансы посмотрим завтра, а сейчас напряги, пожалуйста, свою замечательную память. Помнишь, еще в начале Серебряной луны мы шли по Заливистому переулку… Ты, я и Диего, кажется, мы тебя домой провожали, потому что ты задержался на работе допоздна в день выплаты жалованья и боялся грабителей.
        - Да, конечно, помню, - кивнул юноша.
        - И по дороге Диего поздоровался с неким господином, который шел нам навстречу. Мы остановились, они обменялись несколькими фразами в духе «как дела, куда направляешься», и этот господин сказал, что вот тут живет. И показал, где именно. Помнишь? Такой крепкий упитанный дядька в плаще с капюшоном?
        - К сожалению, на лица у меня память не настолько хорошая, да и темно было… - принялся оправдываться Лукас, но Ольга тут же его перебила:
        - Нет-нет, в лицо я его знаю, раньше видела. Ты мне скажи номер дома, на который он показал.
        - Двенадцатый, - не раздумывая ответил бухгалтер.
        - Вот спасибо! Я знала, что ты запомнишь! Умница! А теперь я отправляюсь в Заливистый переулок, а ты закрой тут все и зайди к Тарьену, спроси там мадам Катрин и поговори с ней насчет их гастролей в нашем помещении.
        - Маэстрина, но ведь у нас потому и убытки, что публике в такое время не до походов по театрам! Мы даем два спектакля в неделю вместо шести, и то зал почти пуст! А вы о гастролях…
        - Да я просто подумала… Может, если вместо спектаклей дать простенькое недорогое цирковое представление, то публика и наберется? Ну понятно, это будет не та публика, к которой мы привыкли, ну заплюют зал ореховой скорлупой, но у нас ведь все равно убытки и пять дней из семи зал пустует… А я людям обещала.
        Лукас задумался:
        - Возможно, если повесить афиши поярче… зазывалу поставить… цены на билеты снизить до… э-э-э… скажем…
        - Вот и подумай, как организовать рекламу и почем продавать билеты, а мне надо бежать. Пако, возьми кочергу, и пойдем…
        - Постойте… - спохватился Лукас. - Но… разве вы мне не расскажете, что с вами случилось, как вы добрались домой и почему все говорили, будто вы погибли? И куда пропал маэстро Диего?
        - Вот когда я сама выясню, куда он пропал, - вздохнула Ольга, - тогда и тебе расскажу. А все остальное пусть тебе Юст расскажет. Второй раз всю историю пересказывать у меня нервов не хватит. - Она поднялась, расправила платье и накинула на голову капюшон, частично скрывающий отсутствие чепчика. - Да, чуть не забыла… Оформи на свое имя доверенность на право распоряжаться моим банковским счетом, я завтра подпишу. Если вдруг со мной что-то случится или я опять пропаду, выдай ребятам из цирка пятьсот золотых, и пусть срочно уезжают из города.
        Свернув в Заливистый переулок, Ольга пониже надвинула капюшон и плотнее запахнула плащ. Ей совсем не хотелось, чтобы кто-то из знакомых увидел ее так близко от конечной цели маршрута и, не дай бог, ляпнул об этом где не надо.
        Хоть бы этот дядечка был дома, а не на работе!
        И хоть бы он за последнюю луну эту работу не поменял!
        Иначе останется только переться к королю, а это уже не просто авантюра, а чистое самоубийство. Хоть и говорят, что Шеллар сейчас живет не во дворце, вокруг него наверняка кишмя кишат всевозможные охранники и соглядатаи. К тому же, скорее всего, он не сможет сделать для нее и ее друзей больше, чем уже сделал, а просить его о чем-то - только подставлять под удар. Ему и так вряд ли полностью доверяют, а если еще с ней засекут… Нет, это безнадежный вариант, уж лучше пусть этот дядечка будет дома… Только бы он не прогнал ее взашей, только бы согласился помочь… Ведь выбить из него информацию у Ольги сил не хватит, а Пако только с виду большой и страшный, а на самом деле терпеть не может насилия.
        Как бы в качестве компенсации от судьбы за сегодняшний кошмар в театре, ее мольбы были где-то наверху услышаны и исполнены. Бесценный источник информации оказался дома, более того, по его изумленному лицу можно было безошибочно определить, что он не только узнал гостью, но и прекрасно наслышан о ее предполагаемой кончине.
        - Здравствуйте, мастер Тедди… - Ольга очень старалась, чтобы это прозвучало вежливо и скромно, но получилось откровенно жалобно.
        - Ага… - глубокомысленно изрек палач, внимательно осмотрел посетительницу с головы до ног, словно убеждаясь в ее реальности и живости, и отступил на шаг. - Понятно. Заходи. И тролль пусть заходит, не надо ему стоять у меня под дверью и привлекать внимание.
        Пропустив гостей, он выглянул наружу, быстрым цепким взглядом изучив пустую лестницу, плотно затворил дверь и задвинул засовы. Не обращая внимания на Ольгины попытки завести разговор, усадил ее на высокий неудобный стул, сам остался стоять, нависнув над ней, словно грозный преподаватель над злостным шпаргальщиком. И наконец проникновенно произнес, пристально уставившись прямо в глаза:
        - Ты зачем сюда приехала, дура?
        Ольга не успела даже растеряться, как плечи сами собой развернулись, спина выпрямилась, словно прилипнув к высокой жесткой спинке стула, а голос обрел точно необходимую меру прохладцы и сдержанной вежливости.
        - Полагаю, вопрос был риторический, так как вы уже поняли, зачем я приехала и зачем пришла к вам. Вы можете мне что-нибудь сказать?
        Толстяк смешно развел руками, словно доктор, расписывающийся в бессилии медицины перед родственниками безнадежного пациента, и кратко пояснил:
        - Их здесь нет. Были в начале прошлой луны где-то с неделю, я с ними не работал, мои коллеги, кажется, тоже. Потом их куда-то перевезли. Телепортом. И больше их никто не видел. И тебя я тоже чтобы больше здесь не видел, понятно? Хочешь искать
        - беги на север, там остались маги. Сюда больше не приходи.
        - Спасибо. - Ольга едва удержалась от того, чтобы обнять и расцеловать этого замечательного, все понимающего дядьку.
        Они все-таки живы! Что бы он ни говорил, не зря, не зря она сюда приехала! Теперь уж точно известно, что искать - стоит! Что поиски не напрасны и не бесполезны, что еще не поздно и что-то сделать еще можно!
        Уже в коридоре Тедди добавил на прощание:
        - Не вздумай ходить к Шеллару.
        - А там действительно такая серьезная охрана, что не проскользнуть? - на всякий случай уточнила Ольга. А вдруг все же как-нибудь можно…
        - Во-первых, даже если и можно, не тебе там проскальзывать. А во-вторых, он сам тебя сдаст без всякой охраны. Он орденское посвящение прошел. Магическое. Короче говоря, он уже давно не тот Шеллар, которого ты знала, а говорящая кукла на службе ордена.
        Дальше Ольга не стала расспрашивать. Ей сразу стало понятно, откуда у «истинных патриотов» такая бесспорная уверенность в предательстве короля и как такое вообще могло случиться. Конечно, по своей воле он бы ни за что не предал своих, но если его и в самом деле заколдовали…
        За ее спиной захлопнулась дверь и зашуршали засовы.
        Получается, кроме единственного факта, что друзья живы, она ничего не узнала. И спросить больше не у кого…
        Нет, не может быть, чтобы люди так вот бесследно пропали, и все тут! Кто-то должен знать, куда их подевали! Вчера Юст по секрету поведал, что в городе действует подпольная организация во главе с Флавиусом, - может, они хоть что-то знают? Правда, возникает вопрос: как их найти бестолковой маэстрине, если даже толковые, опытные и заинтересованные люди уже луну найти не могут?
        Ответ нашелся спустя десять секунд, хвала всем богам и болтливому языку Жака. На радостях Ольге даже не пришло в голову, что упомянутые люди должны были додуматься до того же самого еще луну назад. Она и задумываться над такими сложными вопросами не стала - ноги сами понесли ее в квартал Пляшущих Огней, к лавке почтенного Цыня.
        К сожалению, судьба оказалась скупа на подарки - на двери магазинчика красовались три здоровенных замка и аккуратная табличка с каллиграфической надписью: «Уехал за товаром».
        Глава 6
        Я к вам со всей душой, а вы меня кусать собираетесь?
        Э. Успенский
        Кангрем загнал свою развалюху в гараж и тоскливо полюбовался на дверь лавки, представляя, как потешался убас Кетмень, если он сегодня заходил. Вот добрая девушка Ллит, в отличие от всяких господ начальников, никогда не насмехается над безграмотными дикарями. Она просто от чистого сердца исправляет ошибки. Правда, о том, как хозяин будет отмывать двери, она не особо задумывается - красная краска так нарядно смотрится поверх черных каракулей… И где только она эту краску взяла?
        Он прикинул, как будут смотреться на двери одиночные буквы, раскиданные в произвольном порядке, и решил, что, пожалуй, сойдет. Если исходный текст стереть, красные буквы останутся в одиночестве и что-либо означать перестанут. А со временем они и сами сотрутся и облупятся.
        Кангрем достал из багажника тряпку, энергично провел пару раз по двери и обреченно помянул чью-то абстрактную мать. Красная редакторская краска не успела высохнуть, и теперь дверь имела такой вид, будто прямо перед ней кто-то долго и трудно умирал от кровопотери, отчаянно за эту дверь цепляясь в безуспешных попытках встать.
        В сердцах он швырнул тряпку оземь, запер гараж и вошел в лавку, грустно размышляя над вариантом заставить Ллит покрасить эту дверь полностью. Он и сам давно собирался ее покрасить, но не в красный же цвет!
        В лавке было пусто и чисто - так же как и в жилой комнате. Если волшебники и являлись сюда, то ненадолго. Эти вежливые культурные люди, в отличие от девочки Маши, ничего руками не трогали, не сидели на чужих стульях, не спали в чужих кроватях и не ели чужую кашу. Пришли, посмотрели на пустую хату и тихо ушли.

«Вот и хорошо, что никого нет, - с некоторым облегчением подумал Витька, между делом добывая из тумбочки запасенный вчера чугунок с кашей, укутанный в обрывок старого одеяла. - Хоть отчет напишу спокойно и вовремя».
        На ходу черпая ложкой кашу, ибо проголодался за целый день блуждания по пустошам в поисках некой привидевшейся начальству «импульсной аномалии, предположительно подпольной кабины», Кангрем спустился в подвал. Там его ждал застоявшийся без дела казенный компьютер с неразобранной почтой, наверняка включавшей несколько сотен страниц непрочитанных приказов, распоряжений и инструкций, которые регулярно спускались сверху и которые полевые агенты прилежно складывали в архив с искренней убежденностью, что непременно все это когда-нибудь прочитают. Вот как только у них будет время, так и сразу.
        У двери он перехватил поудобнее чугунок, зажал в зубах ложку и особым образом повернул освободившуюся правую руку, чтобы активировать имплантированную дистанционку. Кусок стены отъехал в сторону, затем с тихим жужжанием отодвинулась дверь, и отважный полевой агент с изумлением обнаружил, что его здесь, оказывается, дожидаются не только плоды штабной бюрократии.
        - Ой, Митька! - воскликнул он, не зная, радоваться ему или пугаться. - Где ж ты был-то до сих пор? Я тебе писал-писал…
        - Я знаю, - степенно кивнул покойный дружбан из Первого Оазиса. - Я читал.
        - Так чего ж ты…
        - Так получилось. И потом, я ведь тебе ответил.
        - Ну да, ответил… - обиженно проворчал Кангрем, поискал взглядом, куда бы поставить свою кашу, и присел, устроив чугунок прямо на коленях. - «Извини, писать пока не могу», и весь ответ! Шеф тут весь регион морально изнасиловал, о тебе вопрошая!
        - Я действительно не мог. Меня переселили. Ты не представляешь, к каким ухищрениям мне приходилось прибегать, чтобы хотя бы раз в пару недель отписываться начальству. Да и то на нормальные отчеты не было времени, так, пару слов, чтобы хоть не сочли погибшим да не зачистили кабину.
        - Мить, - грустно напомнил Витька, - так ты ведь и правда в некотором роде… того. А сегодня как вырвался?
        - Повелитель послал.
        - То есть как? - Кангрем невольно оглянулся на шкафчик, где хранился запасенный еще осенью осиновый кол. До шкафчика было далековато, да и, что греха таить, чтобы найти в нем предмет, положенный пять месяцев назад, требовалось основательно порыться. Вот ведь лопух-то, а! Нет чтоб постоянно под рукой держать… - Ты что, ему сказал?
        - Нет, - равнодушно пожал крыльями вампир. - Он не спрашивал. Но если бы Повелитель знал, что у меня можно спросить, и спросил бы… Я бы все ему рассказал. И меня это самого несколько пугает. Я чем дальше, тем больше чувствую его хозяином.
        - Подожди… но тогда… почему? Если он обо мне не знает, почему тебя ко мне послал?
        - Да не лично к тебе, а на поиски. Он нескольких вампиров послал в разные стороны, я специально вызвался, чтобы тебя навестить.
        - А что он ищет?
        - О, он много чего ищет. Но прежде всего - своих врагов. Может, ты видел, не мелькала ли тут у вас такая странная компания… они должны быть заметны, не ошибешься. Главный у них - дикарь-волшебник. Точнее, он выглядит как дикарь, а на самом деле очень даже образованный. С ним еще один вечно перепуганный дикарь, один сумасшедший и один молоденький эльф. Возможно, вместе с ними путешествует женщина, но необязательно. Есть вероятность, что она действует самостоятельно. Не надо делать такое потрясенное лицо, эта женщина может себе позволить одинокие прогулки даже по пустошам.
        В том, что мэтресса Морриган способна не только отрывать хвосты крокодилам, Кангрем даже не сомневался, и потрясло его вовсе не это.
        - Постой, Мить, а чего ты спрашиваешь? Ты что, в самом деле добросовестно их ищешь, честно хочешь найти и, если найдешь, сдашь Повелителю? Эй, мужик, ты в своем уме-то или уже совсем овампирился?
        Вампир медленно повернулся к нему лицом и пристально посмотрел в глаза. Нехороший был у него взгляд, холодный, что скумбрия свежемороженая.
        - Я отдаю себе отчет в том, что обрел бессмертие исключительно по доброй воле хозяина. И живу лишь потому, что он обо мне заботится. Случись с ним что - и я останусь наедине с толпой желающих упокоить меня любым доступным способом. И в первых рядах этой толпы будут наши земляки из католической миссии. А с ними, может быть, и ты.
        - Мить, - растерянно спросил Кангрем, не найдя более подходящего ответа, - а ты в бога веришь?
        Следующим вопросом он как раз собирался уточнить, в какого именно и как там у них насчет вампиров, но собеседник лишь шевельнул крыльями, опять развернувшись в профиль, и равнодушно ответил куда-то в сторону монитора:
        - Нет.
        - М-да… - только и смог сказать на это выбитый из колеи Витька.
        Макс тогда так уверенно спросил, какую из распространенных в Индии религий исповедовал покойный агент Чандр, что даже в голову почему-то не пришло, что человек может быть вообще атеистом. Да и впрямь, двадцать второй век кончается, да еще Митька, кажется, бывший физик-ядерщик…
        - А что в этом странного?
        - Странного - ничего. Но и хорошего тоже.
        - Так и плохого тоже ничего. Ну верил бы я в бога. Или в нескольких. Пришел бы я в храм. По-хорошему, так сказать. За советом. И любой священнослужитель от всего сердца посоветовал бы мне самоупокоиться. И я бы, дурак, послушался.
        - А так ты слушаешься Повелителя. Который тебе приказывает охотиться на людей. А ты и рад. Это лучше?
        - Это неприятно, но не настолько, как упокоение.
        - Продался, значит, - горько вздохнул Кангрем, припомнив мрачные прогнозы Макса. - За обеспеченную загробную жизнь.
        - Ты что, тоже хочешь меня уверить, что самое лучшее в моем положении - это самоубийство? Приятели-христиане присоветовали?
        - Да боже упаси, я им ничего не говорил. Они бы на тебя тут же в лавочку стукнули, а мне учинили какую-нибудь молитвенную профилактику, чтоб, не дай бог, не заразился. Нет, я говорил с одним толковым мужиком… с шархийским некромантом.
        - Сомневаюсь, что он сказал тебе что-то более приятное.
        - Не приятное, но очень конкретное. Он мне подробно описал, каким ты станешь через несколько месяцев. Я тогда засомневался, но теперь вижу - мужик знал, что говорил. Тютелька в тютельку все.
        - И что? Побежишь к миссионерам, чтоб помогли упокоить? Я и так выше подвала подняться не могу, пьянчуга Жан постарался…
        - Скажите, какие мы нежные! - рассердился Витька. - А что, надо окна и двери гостеприимно распахнуть, чтобы твои коллеги сюда кормиться прилетали? Нет, Мить, если в тебе еще хоть что-то человеческое осталось, давай договоримся. Ты взрослый человек, нравится тебе быть вампиром - будь, хочешь продаваться в рабство за такое посмертное существование - твое дело, но кабину твою надо зачистить, хоть что ты мне тут говори. Быть одновременно и агентом лавочки, и слугой Повелителя ты не сможешь. Сегодня ты сам себя пугаешься и ждешь, когда тебя спросят, а завтра без всяких угрызений совести сдашь нас этой ходячей мумии. На фиг такое надо? Или сам свою кабину зачисти, или завтра утром я доложу, что ты умер, пусть с базы бригаду пришлют. А ты живи со своим Повелителем, как тебе хочется.
        Бывший агент Чандр неуловимым плавным движением развернулся на стуле и пристально уставился на товарища. Виктор Кангрем никогда не считал себя трусом, но оценивать реальную опасность все же умел, и сейчас его оценка получилась крайне неутешительной. «Но я же должен был хотя бы попытаться… - мелькнула тоскливая мысль. - Ну нельзя же так просто… Ведь друзьями были…»
        - Почему это ты называешь Повелителя ходячей мумией? - вкрадчиво прошипел Митька, подавшись вперед.
        - А что, не похож? - ворчливо отозвался Кангрем и отодвинулся вместе со стулом поближе к заветному шкафчику.
        - А где, позволь спросить, ты его видел?
        - Так его люди описывают.
        - Какие именно люди? Тот самый приблудный маг с европейского типа физиономией? Или та самая женщина, о которой я только что вспоминал? Ты ведь их знаешь, Виктор, правда? Их видели в этом Оазисе, неужели они не зашли к тебе в магазин?
        - А кто, позволь спросить, их тут видел? - Витька нарочно скопировал интонацию собеседника, изо всех сил стараясь скрыть внезапную нервозность и ни в коем случае не оглядываться на шкаф. Хотя бы пока не доберется до него вплотную.
        - Есть, есть у Повелителя свои люди в совете старейшин. Но они неудобны тем, что не гуляют по пригороду, не толкутся среди народа и кое-каких вещей не знают. Так где эти пришельцы?
        - А я что, сказал тебе, что их видел? Успокойся, Митька, и даже не пробуй. Если бы и видел - не сказал бы.
        Чандр неожиданно широко ухмыльнулся и встал, высвободив руки из-под плаща.
        - У Повелителя и мертвые разговаривают. И даже с большей охотой, чем живые.
        Понимая, что в рукопашной драке против вампира у него нет шансов, а рыться в шкафу просто некогда, Кангрем рывком вскочил. Стремительно брошенный стул полетел под ноги ночному гостю, а сам хозяин ринулся к дверям, на ходу вскидывая руку.
        Он сам говорил, что не может подняться выше подвала… там святили… в дом он не войдет, а там… ну не будет же он сидеть вечно в этом подвале и ждать… В крайнем случае можно опять к попам съездить… у них тоже кабина есть…
        В два прыжка он преодолел расстояние до двери, но закрыть ее за собой не успел - при жизни плотный и неповоротливый, Чандр оказался фантастически проворным. И сильным нечеловечески - настигнув Кангрема у первой ступеньки лестницы, он одним ударом сбил жертву с ног, невзирая на разницу в весовых категориях и несколько увесистых ударов, которыми оная жертва пыталась отбросить от себя окаянного кровопийцу.

«Он же не чувствует боли… - мысленно простонал Витька, лежа на земляном полу подвала и с удивлением замечая, как кружится потолок. - И умеет усыплять… Говорил же Макс…»
        Легкий укол в основание шеи был почти безболезненным - не больнее, чем обычная инъекция. А сон - крепким, беспробудным, с перспективой перехода в вечный.
        Это опять была все та же комната во дворце. Те же книги на полочке, косметика перед зеркалом, тот же алый плащ на стуле… Только теперь Ольга не мучилась ожиданием и смутными предчувствиями: с нее уже срывали одежду - молча, быстро, грубо, и опять скалилась зубастая пасть, и разноцветные глаза светились злым азартом. Звериное желание выцарапать эти наглые зенки опять овладело ею, совпав с вполне логичным стремлением вырваться, защититься, хоть как-то сопротивляться, но не сдаться без боя!
        Дотянуться до вожделенных демонских глаз, которые казались Ольге единственным уязвимым местом противника, опять не удалось. На мгновение отвлекшись от раздирания корсета, злодей легко перехватил ее руку, рывком отвел в сторону и коротко, по-мужски, ударил. Со всей демонской дури, прямо в лицо.
        Ольга отлетела на кровать, чувствуя, как в голове у нее звенит, в глазах темнеет, а из расквашенного носа медленно капает кровь. Уверенная безжалостная рука опрокинула ее на живот, легкое прикосновение - и корсет улетел в неизвестном направлении. За ним, под злорадный хохот, последовало все остальное.
        Когда Ольга наконец проморгалась и смогла четко видеть окружающий мир, она валялась на кровати уже полностью обнаженной, а наместник стоял рядом и как раз стаскивал через голову рубашку. А на постели, у самых ее пальцев, лежал нож - тот самый, который только что разрезал шнуровку корсета и затем был брошен за ненадобностью.
        Воспользовавшись коротким мгновением, когда демон не мог ее видеть из-за рубашки на голове, Ольга схватила так кстати подвернувшееся оружие и бросилась вперед, целя в горло - на нем, похоже, тоже не было панциря…
        Она не допрыгнула - гад просто отступил на шаг, и ее оружие пронзило пустоту. Он все видел, или слышал, или предчувствовал, словом, зарезать себя просто так не позволил.
        Первый удар обрушился на атакующую руку, нож вывалился из сломанных пальцев и покатился по полу. Второй угодил в живот. Третий пришелся опять в лицо, хрустнули зубы, рот наполнился кровью, а сама горе-воительница опять отлетела и упала на кровать. Встать больше не удалось - на нее тут же навалилось что-то неподъемное, угловатое и очень твердое, больше напоминавшее какой-нибудь сундук, чем живое тело…

…На самом деле это оказались пара книг и пустая шляпная картонка, свалившиеся со скверно прибитой полки, - наверняка Жак собственноручно прибивал, лентяй безалаберный. Хорошо, по крайней мере, на этой полке не оказалось ничего тяжелее. Хотя и от книжки, похоже, синяк останется…
        Дзиннь-дзиннь-дилинь-дилинь!
        Никогда еще агента Кангрема не будили с такой садистской беспощадностью. В ушах пронзительно звенел отвратительный дребезжащий звук, глаза резало, в носу стоял едкий запах, подозрительно похожий на аммиачный, в рот словно сыпанули перцу, а тело сотрясали беспорядочные импульсы боли.
        - Проснись! - пробился сквозь оглушительный звон чей-то отчаянный крик. - Встань! Вы мне нужны! Жак, не смей опять падать!
        Кангрем рывком сел, подхлестнутый мгновенным воспоминанием о том, кто он такой и что здесь делает. Перед самым его носом пролетел вампир, отброшенный невидимой силой, ударился о стеллаж со скобяными изделиями и тут же вскочил как ни в чем не бывало.
        Стоящий у лестницы эльф с перекошенным от ярости лицом и неестественно растопыренными руками послал в противника еще один магический снаряд и прокричал:
        - Жак, где кольцо?! Скорей! У меня ничего нет на вампира! Он не обездвиживается! И не горит! Я его так долго не удержу!
        - Нет у меня кольца! Мыш его обратно забрал! - простонал Жак, лежащий у него под ногами. - Перестань! Больно же! Я даже в трансе чувствую!
        - Не могу! - С пальцев Мафея сорвалась синяя молния, которая тоже не причинила вампиру никакого вреда. - Если я перестану поддерживать «шоковое пробуждение», мы все заснем!
        - Мухобойкой его! - посоветовал Жак, по-прежнему не двигаясь. - На время поможет…
        Вампир, уже приблизившийся к юному магу почти вплотную, опять отлетел к стене.
        - Я не успеваю! Давай сам!
        - Я не могу сосредоточиться, больно!
        - Сейчас, ребята… - пробормотал Кангрем, с трудом поднимаясь на ноги. - У меня в шкафу… сейчас…
        На первом же шаге его повело в сторону, и он чудом не упал, в последний момент ухватившись за край открытой двери.
        - Жак, постарайся! Умирать больнее!
        Шкаф… вот он… Да что же такое, в глазах темнеет, пол шатается… Звон этот непрерывный… вонь… боль… ни хрена себе «пробуждение»… Сволочь Митька… Надо было сразу Макса послушать…
        Копаться в шкафу времени не было. Одним взмахом руки Витька выгреб наружу все содержимое и сквозь пелену в глазах попытался отыскать среди рассыпавшихся вещей нужный предмет. Здоровый такой, не мог же он потеряться… Ага… вот…
        Как назло, кол упал на пол, и за ним пришлось нагибаться. В три приема, осторожно, изо всех сил вцепившись второй рукой в столешницу. С трудом сомкнув непослушные пальцы на спасительном орудии, Кангрем так же медленно начал выпрямляться и тут наконец рассмотрел причину своего мерзкого состояния. Несколько секунд он не двигался, тупо уставившись на стекающий по рукаву кровавый ручеек, затем очередной всплеск боли напомнил, что надо поторопиться, а то умирать - оно в самом деле… того… то есть не того…
        За дверью что-то гулко хрястнуло, затем в очередной раз загремел стеллаж со скобяными изделиями, и срывающийся от напряжения голос эльфа выкрикнул:
        - Мазила!
        - Он увернулся, - пожаловался Жак.
        Кангрем примерился и, оттолкнувшись от стола, бросил неустойчивое тело к двери, где опять вцепился в косяк, чтобы не упасть. Вампир в очередной раз восстал из-под рассыпавшихся гвоздей и с фанатичным упорством вновь ринулся на эльфа. Понимал, гад, на ком тут все держится и кто для него опаснее всех…
        Собрав в кулак последние силы, Кангрем прыгнул ему навстречу, обеими руками стиснув выставленный впереди себя кол, собственноручно вытесанный из тверской осинки. Затормозить на лету Митька не успел. Они рухнули рядом - налетевший с разгону на кол вампир и его обескровленная жертва.
        В тот же миг раздражающий звон и прочие волшебные пакости прекратились, и Витька опять погрузился в блаженное небытие, сопровождаемый несуразной мыслью: «Ван Хелсинг, блин, нашелся…»
        Кантор в который раз посмотрел на часы, как будто они неким чудесным образом могли ускорить ход времени и за прошедшие пару минут очередной бесконечный вечер вдруг закончился. Припомнил местные цифры, убедился, что еще по-прежнему нет и семи. Взглянул в окно, где в сереющих сумерках начинали зажигаться окна. Город, с первого взгляда потрясший его обилием громадных зданий и толпами людей на улицах, к вечеру превращался в нечто еще более невероятное. Когда уходило солнце, улицы наполнялись иным, волшебным светом. Горели фонари, светились бесчисленные окна, сияли и переливались вывески, словно весь город (или его часть, видимая из окна) становился одним огромным кварталом Пляшущих Огней.
        Немного поколебавшись, Кантор все же решил, что день можно считать прошедшим, и направился в коридор, где вел свой собственный нехитрый календарь, отмечая черточками на стене прожитые дни. Внутренний голос номер один насмешливо вопрошал, когда товарищ успел приобрести эту «тюремную привычку» и как ему не стыдно малевать на чужих стенах. Голос номер два, не стесняясь в выражениях, обвинял в скудоумии и беспамятности, каковыми объяснял неспособность один раз выучить местный календарь и при необходимости сопоставлять с привычным. Кантор, не вдаваясь в дискуссии, посылал обоих. Первого - потому что неправ: старые бумажные обои, на которых ежедневно множились заветные черточки, были и до того исписаны вдоль и поперек. А второго - потому что прав и возразить было нечего.
        Неторопливо, словно художник, делающий последний мазок на холсте, он провел семнадцатую черточку и задумчиво полюбовался своим творением. Семнадцать дней. Ладно, шестнадцать с половиной, но все же… Что, за это время никак нельзя было разыскать Толика? Он куда-то пропал, сквозь землю провалился, занят круглосуточно чем-то, кроме распития пива? Или все же стоит вспомнить летнюю авантюру дорогих товарищей, которые сговорились и обманом засунули Кантора ко двору Шеллара, чтобы оградить от опасностей войны? Ведь не мог папа об этом не знать. Напротив, логичнее всего предположить, что он не только знал, но и был идейным вдохновителем. Сын ведь единственный. Убьют еще, чего доброго. Опять же предсказания нехорошие… Мог папа опять наступить на те же грабли? Запросто! Хотя с другой стороны… Пять лет в Зеленых горах тоже нельзя просто так отбросить. Не вмешивался же папа все те годы, когда убийца Кантор регулярно рисковал своей шкурой. Конечно, Амарго за ним присматривал, но не до такой же степени, чтобы запереть в четырех стенах и оградить от всего на свете. Если папа и в самом деле нарочно «забыл» его в
этом мире, видимо, есть какая-то более серьезная причина, чем просто желание уберечь. Он ведь тоже мужчина и прекрасно знает, что в прошлый раз Кантор на такое обращение очень и очень обиделся. Вряд ли он стал бы просто так… но если не просто так… если, допустим, опять кто-то предсказал или нагадал?.. Или, еще проще, если папа решил, что сынок все еще не в своем уме, готовый псих-смертник, нельзя его к серьезным делам допускать? Тоже мог. И уже так делал. Только в тот раз он закрыл часть памяти, а в этот - самого Кантора. И что делать? Попробовать папе присниться и спросить в лоб? Только знать бы, во сне точно так же нельзя лгать, как и в Лабиринте, или там все по-другому? Вот ведь недотепа, надо было у Саши спросить! Не додумался. А теперь либо жди, когда она вернется, либо ищи ее сон. Может, попросить Настю по телефону позвонить? Кстати, что-то она не появляется. Все никак смелости не наберется?
        А если бы добрые люди не научили его пользоваться местными «деньгами» и не показали продуктовую лавку (сам Кантор нипочем бы не заподозрил ее в огромном двухэтажном здании) или если бы Настя об этом не знала, интересно, какой из страхов оказался бы сильнее? Страх перед диким варваром, который кидается с ножом на пылесосы и потрошит голубей на кухне, или опасение, что этот самый варвар помрет с голоду?
        Из комнаты, неторопливо потягиваясь, вышла кошка. С истинно королевским достоинством рыжая нахалка прошествовала к холодильнику, уселась перед самой дверцей и требовательно зыркнула на непонятливого кормильца зеленым глазом. Дескать, ты что, не видишь, глупый варвар, - ее величество ужинать желают!
        - А ты как думаешь? - вслух поинтересовался Кантор, обращаясь персонально к ней. - Когда Настя к нам наведается?
        Кира гордо отвернулась, устремив немигающий взор на вожделенное хранилище еды. В разговорах с кошками есть одно существенное неудобство - они не отвечают. Но не будь рядом этой живой пушистой скотины с мудрым, все понимающим глазом, Кантор, наверное, давно рехнулся бы вторично. От тоски и одиночества. Забавно, как раз эта действительно реальная опасность, похоже, не входила в огромное количество страшных вещей, которых боялась Настя. А если бы она была в курсе, интересно - приходила бы хоть немного чаще или все же побоялась бы?..
        Кантор так и не оценил «специальный кошачий корм», купленный в лавке, да и Кира отнеслась к нему с недоверием. Поэтому для ее величества покупалась самая дешевая рыба, которую киска молотила с костями, и молоко. Пока все это добро было укрыто в недрах холодильника, кошка вела себя достойно. Но стоило холодильник открыть, как достоинство мгновенно слетало с нее, как королевское воспитание с пьяного Элмара. Учуяв запах рыбы, начинала вставать на дыбы и орать дурным голосом, а взор утрачивал всякую осмысленность и наливался священным боевым безумием, как у обожравшегося грибов гнома.
        - Лопай, - вздохнул Кантор, отпуская кусок, который, как правило, до пола долететь не успевал.
        Кира, громко урча, занялась ужином, а сам хозяин уныло попялился на полки холодильника и захлопнул дверцу. Есть не хотелось. Хотелось напиться. Впрочем, так было с самого первого дня, но раньше достать спиртное не было никакой возможности и проблема снималась сама собой. Сейчас же, когда Кантор в любой момент мог дойти до магазина, бороться с малодушным желанием приходилось силой воли и жестокими моральными пинками.
        - Сопьешься к едреным демонам, - угрожающе поведал Кантор своему отражению в темном оконном стекле. - Превратишься в слюнявое ничтожество, вечно ноющее и готовое побираться ради восьмушки. А из пьяницы хреновый мститель, если ты вдруг забыл. Руки трясутся, в глазах муть, в памяти провалы…
        Отражение, причудливо разукрашенное светящимися квадратиками окон в доме напротив, безмолвно внимало.
        Кантор мрачно выругался и отвернулся от окна. Так ведь и в самом деле можно умом тронуться и не заметить, если целыми днями разговаривать то с кошкой, то с собственным отражением, то с внутренними голосами. Жаль, Саша так и не сумела внятно объяснить дорогу к дому старого маэстро. Или не захотела. Нет, наверное, все-таки не смогла. Туда надо ехать на трамвае, а потом еще идти пешком… Если номер Кантор еще в состоянии разобрать (уж несчастные десять цифр-то можно запомнить), то названия улиц на табличках - увы… Жаль, что в тот раз он был пьян и дорогу не запомнил…
        Жизнерадостно пискнул дверной замок, мгновенно выдернув Кантора из мрачных размышлений и вернув к реальности. Настя все-таки нашла в себе силы навестить страшного варвара и проверить, не натворил ли чего. Смешная… Надо бы как-то разобраться с ее глупыми страхами. Поговорить ласково, успокоить… чаем напоить, что ли.
        Постаравшись придать лицу максимально приветливое выражение и даже насильно заставив себя улыбнуться, Кантор шагнул в коридор, чтобы встретить гостью и помочь раздеться, но едва он ее увидел, как улыбка сама собой потухла, а заготовленное приветствие застряло в горле.
        Девушка стояла у дверей, одной рукой прижимая к себе сумку, а другой стискивая ручку небольшого черного чемоданчика, и ее в буквальном смысле слова трясло. Словно с ней приключился приступ болотной лихорадки или она простояла ночь на морозе. Тряслись руки, ходуном ходили колени, крупно вздрагивали плечи, дрожали губы на побелевшем лице, а в глазах стоял такой ужас, будто за бедняжкой гналась дюжина вампиров.
        - Что случилось? - выговорил Кантор, опомнившись и подхватывая чемоданчик, который Настя вот-вот уронила бы.
        Девушка несколько раз быстро моргнула и судорожно вдохнула, словно собиралась заплакать.
        - Диего, можно, я… поживу здесь… немного?
        Кантор растерянно поставил чемоданчик и выпрямился.
        - Да можно, конечно, но что случилось?
        Ему и в самом деле недоставало воображения представить, насколько ужасное нечто должно было случиться, чтобы бедная Настя, забыв свой страх перед ненормальным пришельцем, искала у него от этого самого «нечто» убежища.
        - Я… я сейчас расскажу… Только… опомнюсь немного…
        - Успокойся, здесь тебе ничто не грозит. - Кантор потянул руку за сумкой и все же произнес вслух единственную версию, которая пришла ему на ум: - Неужели твой этот недоумок решил, что мало получил?
        Настя горестно мотнула головой:
        - Нет… он не появлялся… Все еще хуже…
        - Успокойся. Давай сюда куртку. Разувайся. Проходи на кухню. Сейчас выпьешь чаю, расслабишься и все мне расскажешь. Я бы предложил тебе выпить, но нету. Могу сбегать, если хочешь…
        - Нет! - почти выкрикнула перепуганная девушка. - Не уходи!
        - Хорошо-хорошо, никуда не уйду, только не трясись ты так.
        Кантор подхватил чемоданчик и сумку и торопливо направился в комнату, пока Настя не обратила внимание на выражение его лица. Не было уверенности, что оно осталось неизменным, когда сволочные голоса вздумали высказаться.

«Ты там смотри, - мрачно съязвил второй, - а то у тебя утешение перепуганных девиц сам помнишь чем заканчивается».

«Что б ты понимал! - немедленно отозвался первый. - Как раз то, что им обоим нужно! Ты того… не зевай! Сам знаешь, лучшее лекарство от потерь - новые приобретения…»
        Кантор мысленно высказал, где и в каком виде он видал подобные способы утешения, и потребовал заткнуться.

«Странно, - хором подивились оба голоса, - после хинской истории ты именно так и утешался…»

«Это был не я, - огрызнулся Кантор, - а ты. Нечего тут…»

«А меня тогда вообще не было!» - возмущенно вставил второй.

«Вы мне мешаете! Сколько раз говорить - общайтесь так, чтобы я вас не слышал! Особенно когда я с живыми людьми разговариваю! Без вас тошно, придурки!»
        Настя так и стояла в коридоре, вжавшись в стену, с сапогом в трясущихся руках, словно засомневалась в своем решении и подумывала, а не сбежать ли отсюда еще куда-нибудь. Сейчас бы пригодился тот памятный эликсир, которым товарищ Кантор когда-то в прошлой жизни отпаивал напарницу, но где его взять… Даже если в этом мире и делают нечто подобное, вряд ли оно найдется в обшарпанной коробке с лекарствами, запихнутой на дальнюю полку в ванной. Виктор не похож на человека, пользующегося успокоительными эликсирами, такие предпочитают лечить душевные расстройства стаканом водки…
        - Настя, - как можно ласковее позвал Кантор, - может, тебе лучше сесть?
        Гостья покорно поковыляла на кухню, на ходу прощаясь с идеей сбежать, а заодно, похоже, и с жизнью. Освободившись наконец от второго сапога, она притихла и сосредоточила внимание на кошке, которая немедленно запрыгнула на свободные колени и потребовала ласки, комплиментов и вдумчивого поглаживания своей персоны.
        Кантор включил чайник и присел напротив.
        - А теперь рассказывай.
        Настя отчего-то замялась. Нет, честное слово, с ее братом было проще! Жак и так-то не особо стеснялся делиться своими страхами, а уж если напивался, то и государственные тайны заодно растрепывал. А как разговорить совершенно трезвую и до смерти перепуганную девицу?
        - Этот гад… урод этот… он, оказывается, со шмякунами путался!
        - Не переводит, - обреченно вставил Кантор. К сожалению, волшебный прибор некоторые жаргонные словечки воспринимал как непереводимый экзотический фольклор и называть упомянутые предметы и явления по-мистралийски отказывался. Даже если требуемое слово в родном языке Кантора существовало.
        - Ну это всякие мелкоуголовные швырки…
        - Понятно. А как ты умудрилась раньше этого не заметить? У него же все на роже написано.
        - Я подозревала. Но ни разу его не ловила. А тут… его дружки сами объявились. Он… представляешь, сволочь какая… он там какой-то краденый антиквариат общественный с собой прихватил. А им перед отъездом позвонил и сказал, что мне оставил!
        - Надо было его все-таки прирезать! - Это ностальгически-кровожадное сожаление вырвалось у Кантора само собой. О том, что обещал «не пугать Настю», он вспомнил только пару мгновений спустя.
        Настя его комментарий, похоже, пропустила мимо ушей и продолжила свой рассказ как ни в чем не бывало:
        - Сначала они звонили и спрашивали. Потом угрожали.
        - Почему в полицию не обратилась?
        - Чтобы и винтам тоже доказывать, что у меня дома не хранятся краденые вещи? - жалобно всхлипнула Настя. - А вчера они ко мне пришли. Я дверь не открыла, так они долго ломились, кричали, пока соседи не пригрозили патруль вызвать. Я сегодня боялась утром из дому выйти. Но они, наверное, в такое время еще спят. Я со страху компьютер с собой на работу прихватила, так и таскалась с ним весь день. Боялась, что вечером домой не попаду. Как знала - иду с работы, а они уже у подъезда околачиваются. Меня ждут. Я развернулась и прочь оттуда.
        - Они тебя точно не видели?
        - Не знаю. Но не погнались. Наверное, не видели. А что?
        - Оцениваю обстановку. Если они знают, что ты здесь, тебе нельзя в одиночку ходить на работу и на учебу. Если нет… Им известно, где ты работаешь и где учишься? Могут тебя там подстеречь?
        - Не знаю…
        - Так, с этим понятно. Следующий вопрос. Сколько их?
        - Я не знаю! Они приходили по трое-четверо, но разные… Что здесь смешного? Я тебе рассказываю, как меня чуть не убили, а ты улыбаешься!
        Кантор спохватился и согнал с лица блаженное выражение. Вряд ли она поймет, что это такое - сидеть неделями в четырех стенах, отбиваясь от непрошеных воспоминаний. Разговаривать с кошкой и внутренними голосами. Из последних сил держаться за рассудок. Сознавать свою никчемность и бесполезность в чужом мире, полном непонятных чудес и ненормальных людей… Но объяснить теперь придется. Хотя бы попытаться, чтобы не обидеть.
        - Прости, пожалуйста. Я просто рад, что для меня нашлось хоть какое-то достойное дело. Тут же с тоски сдохнуть можно, сидя целыми днями в ожидании. Ничего не бойся. Я буду тебя провожать. Три-четыре - это немного. Как они вооружены?
        - Да как… это же шмякуны… Нож, кастет, цепь, дубинка… и все, что можно поднять с земли или прихватить поблизости. Они всегда группами ходят, а толпой и без оружия кого угодно запинать можно.
        Кантор опять невольно ухмыльнулся. Себя он к категории «кого угодно» относить не привык.
        - Не бойся, - уверенно повторил он и зачем-то - наверное, от предвкушения хоть какого-то действия - вытащил из кухонного шкафчика припрятанный там сверток. Ибо тысячу раз прав был принц-бастард Элмар, утверждая, что боевому оружию негоже пылиться в музеях.
        - Это что? - забеспокоилась Настя.
        - Можешь посмотреть, только в руки не бери, порежешься.
        Кантор положил сверток на стол и занялся чаем, загадывая про себя - послушается или нет?
        Зашуршала бумага, затем за его спиной раздался испуганный вскрик. «Все-таки пощупала», - неодобрительно отметил Кантор и обернулся, дабы высказать сочувствие и напомнить, что если тебе говорят чего-то не делать, то это не личный каприз говорящего.
        - Диего! Где ты это взял? - Настя в изумлении таращилась на чакру, послушно держа руки на расстоянии от опасной игрушки. - Это же та самая вещь! Ты ее у Брыля отобрал?
        - Ну да.
        - А вторая тоже у тебя?
        - Какая еще вторая?
        - Какой-то не то кубик, не то камушек, не то камушек в кубике… Они какие-то косноязычные, эти его дружки, объяснить не сумели…
        - Переливающийся кристалл в прозрачном кубе? Нет, его у Брыля не было.
        - Погоди, а где ты его видел в таком случае?
        - Там же, где и чакру. В своем мире.
        - О господи, так эти вещи мало того что краденые, так еще и контрабанда? Вот почему Брыль так резво удрал после разговора с дядей Витей… Только… почему тогда эта… чакра у тебя? Разве ее не забрали… ну там, в лавочку или обратно в родной мир?
        - Потому что она моя.
        - Ты хочешь сказать, что они ее украли у тебя? - окончательно растерялась Настя.
        - Нет, ее у меня украли еще в моем родном мире. Но мне трижды начхать, кто и сколько раз ее крал после этого. И если эти твои шмякуны попробуют ее у меня отобрать, я охотнее убью их всех, чем отдам каким-то мелким пакостникам уникальный артефакт.

«М-да, не пугать девушек у тебя получается плоховато», - заметил вредный голос.

«А тебе бы только сопли развозить! - не смолчал второй. - Чего с ними цацкаться, выспросить у девушки, где они ее поджидают, и сходить туда. Подумаешь, парой-тройкой недоразвитых уродов меньше станет».
        Настя, которая, к счастью, не слышала совета второго голоса, воззрилась на грозного кабальеро со странной смесью испуга и сожаления.
        - Диего, я, конечно, понимаю, что у вас там простота нравов и жизнь человеческая недорого стоит, но у нас тебя за это посадят.
        - Если найдут, - отмахнулся Кантор, сосредоточенный на разливании кипятка по чашкам.
        - Уж тебя-то найдут в два счета. Ты ведь не имеешь понятия, как замести за собой следы. В смысле, как это делается в нашем мире.
        - Ты мне расскажешь?
        - Но я тоже никогда такими вещами не интересовалась. Да если даже доказать не смогут, а только заподозрят, - у тебя же личный файл липовый!
        - М-да… - Вот тут она была права. Посадить, может, и не посадят, а вот липовые документы можно и засветить, если оставлять после себя неприбранные трупы. - Ладно, убедила. Не буду никого убивать. Пока не нападут группой больше трех.
        - А если нападут?
        - Тут уж по обстоятельствам. Зависит от их отваги и настойчивости. - Кантор поставил чашки на стол и аккуратно спрятал оружие в чехол. - Постараюсь поаккуратнее, но ничего не обещаю. Не знаю, сколько стоит жизнь тут, у вас, но своя всяко дороже. К тому же я что-то сомневаюсь, что у наших противников такие же возвышенные представления о ценности, скажем, твоей жизни. И что они так уж сильно боятся быть пойманными и повешенными.
        Настя горько вздохнула:
        - У нас не вешают.
        - И зря, - наставительно изрек Кантор, полностью согласный в этом вопросе со вторым голосом. - Кое-кого следовало бы. Ладно, ты не думай об этом. Пей чай, пока горячий. Есть хочешь?
        Девушка уныло помотала головой. Конечно, какая уж тут еда…
        - Тогда располагайся, отдыхай, приходи в себя. А как успокоишься, расскажи все, что мне нужно знать о выживании в этом мире. Не хотелось бы наделать глупостей из-за собственного невежества.
        - Хорошо, но можно не сегодня? Мне еще поработать надо.
        - Ты сможешь?
        - А что делать, надо.
        Что ж, надо так надо. Товарищу Кантору, между прочим, тоже кое-что надо сделать. Раз дело так обернулось, разговор с папой нельзя дальше откладывать. Можно ли обманывать в снах, уже не столь важно. Зато папа сможет поведать о тех специфических тонкостях бытия, о которых бесполезно спрашивать боязливую девушку Настю.
        - Ну и что теперь с ним делать?
        - Да что, к врачу ему надо. Кровотечение остановилось на время, пока заклинание действует. Не поворачивайся!
        - Да я не поворачиваюсь. Просто непривычно спиной разговаривать.
        - Ты же прекрасно знаешь, что тут все залито кровью, включая меня. А через дверь виден дохлый вампир. Если ты оглянешься, мне опять тебя в чувство приводить. Лучше так и смотри в монитор. И нюхай, что ты там нюхаешь.
        Нашатырем воняло по всему подвалу. К счастью, обычным, натуральным, не магическим аналогом, который сопровождается шоковой атакой на все шесть чувств одновременно.
        - Так, давай думать дальше… Нам надо: Виктора - к врачу, самим смотаться в Первый Оазис и взять ориентиры…
        - А еще сделать все так, чтобы мы могли потом вразумительно объяснить все отдельно убасу и отдельно почтенным мэтрам, не упоминая об этой комнате…
        - А Вик чтобы мог объяснить это своему начальству, не упоминая нас с тобой…
        - Ой, твою мать! - совсем не по-эльфийски выругался парнишка. - Про его начальство-то я и забыл…
        - Вот именно.
        - Тогда давай так… Морковку возьмем с собой, смотаемся домой, быстро скинем его на руки мэтру Вельмиру, а сами - назад…
        - И все это я проделываю в бессознательном состоянии.
        - Послушай, ты мог бы хоть на время взять себя в руки и не уподобляться придворным дамам? Это уже даже не смешно!
        - Ах, значит, до сих пор тебе было смешно?
        - Ребята… - с трудом вырвавшись из полуобморочного отупения, позвал Кангрем. - Послушайте сюда…
        - Не поворачивайся! - предостерегающе вскрикнул Мафей. - Вик, потерпи чуть-чуть… сейчас мы…
        - Слушай сюда, я сказал… Вампир… сотрудник лавочки. Мне надо о нем доложить, сдать труп… и после этого… его кабину в Первом ликвидируют. И всю комнату зальют пенобетоном… ориентиры надо брать где-то за ее пределами.
        - Очень хорошо… - мрачно пробормотал Жак, привычным жестом сунув руку в перчатку.
        - Блин, штекер надо было взять… Еще объяснять отдельно убасу и мэтрам, куда делся труп…
        - Нам все равно пришлось бы кому-то из них это объяснять.
        - Это ерунда, а вот с кабиной… Туда надо сходить сейчас, пока она там есть. Сколько у нас времени? В смысле, заклинание твое сколько продержится?
        - Я успею. Ты мне только кабину настрой на нужный адрес.
        - Один пойдешь? - Жак изо всех сил постарался, чтобы это прозвучало с деловитым безразличием, но унять дрожь в голосе так и не сумел.
        - Мне из комнаты выходить придется. Не хватало, чтобы ты там где-то наткнулся на зомби и грохнулся в обморок. Да и я тоже… руки еще можно помыть, но у меня и манжеты в крови. Сиди здесь.
        - Не ковыряйся там… - посоветовал Кангрем, вспомнив о прошлой жизни Настиного непутевого братца. - Список кодов в папке «От склероза», так и называется - «Коды кабин».
        - А дверь там как открывается?
        - Ах, мать его… Не подумал…
        - Что?
        - Дистанционка от двери у Митьки в кисть имплантирована… Вот здесь, как у меня…
        Жак скорбно застонал - видать, начал прикидывать, как сымитировать нужный сигнал, и понял, сколько это займет времени. А тащить с собой труп… Миниатюрный эльф не унесет восемьдесят шесть кило, разве что волоком…
        Сам же Мафей, ничуть не смущенный новым обстоятельством, деловито поинтересовался:
        - Правая или левая?
        - Правая.
        - Секундочку…
        Ну не секундочку, а примерно десяток секундочек спустя из подвала послышался грохот перерываемых скобяных изделий, а затем гулкий хрусткий удар. Простая и суровая жизнь обитателей иных миров диктовала столь же простые и безыскусные решения проблем.
        Заслышав торопливые легкие шаги эльфа, Кангрем благоразумно прикрыл глаза. Его и без того мутило. Не то чтобы он боялся отрубленных рук, но не в таком состоянии демонстрировать крепость нервов…
        - Настроил?
        - Ага. Заходи. Ничего там не трогай, я тебя сам отправлю. Автоматический возврат я задал, нажмешь там большую зеленую клавишу. Ты ее не спутаешь, она одна такая здоровенная.
        - И руку там не забудь, - напомнил Кангрем. - А то что я потом начальству скажу?
        - Не переживай, заберет, не забудет. А я последние перемещения затру, никто и не догадается, что туда кто-то ходил.
        - Лучше б вы свои следы затерли…
        - Потом, - кратко отозвался Мафей, и характерное жужжание двери просигналило о его отбытии.
        В наступившей тишине Витьку начал одолевать сон, и он бы, наверное, задремал, но перепуганный парень за монитором не выдержал тишины дольше полуминуты.
        - Вик! Ты живой?
        - Ты теперь каждые тридцать секунд об этом спрашивать будешь?
        - Посмотреть-то я не могу.
        - Что за фигня! Давно бы уже приучился и не позорился!
        - Я пробовал. Не получается. Это фобия.
        - И давно?
        - С детства.
        - И ты с самого детства не мог выбрать времени сходить к психиатру?
        - Да мне оно как-то не мешало… А после перемещения, когда вопрос стал актуальным, искать психиатра стало поздно.
        - А что, там маги… не того?
        - Они при этом могут в мозгах у клиента покопаться и узнать, чего им не следует. Например, о существовании агентства «Дельта»… Ой, слушай, ты читал секретный циркуляр от шестнадцатого марта?
        - В папке «Отстойник»? Какого ты туда залез?
        - Я ж не знал, что там у тебя секретные циркуляры…
        - Землеройки чертовы! Везде надо нос сунуть! Я их не читаю, а тебе понадобилось!
        - Так ты послушай, какие суки! Тут всем агентам предписывается приложить все усилия для добычи технологии изготовления магоподавляющих излучателей или хотя бы добыть действующий экземпляр. Премию нехилую обещают.
        - Суки, - уныло согласился Кангрем. - Только кто им эти технологии добудет? Митька своего Повелителя не сдал бы, а кроме него, никто туда доступа не имел.
        - Я все-таки проверю на всякий случай… Как к нему войти?
        - Не знаю… Я не входил. Сказал же - не ковыряйся! Перед зачисткой с его машины все скачают. Наследишь - черт-те что получится.
        - Не наслежу, - пообещал неисправимый Жак.
        - Балда… Ты шесть лет не следил за новыми защитами и нюхалками. Не смей. И помолчи немного.
        - А если ты отключишься, что мы с тобой потом делать будем?
        - А что вы можете сделать со мной сейчас?
        - Ну… поговорить…
        - Помолчи, а? Мне надо подумать…
        Увы, вопрос оказался в точку - нежданные спасители уже сделали для недоеденного гуманиста все, что могли, и больше ничего, кроме «поговорить», сделать не в состоянии. Ну, может, затащить в кабину и прислонить к стеночке. Дальше он должен сам. Набрать код, нажать клавишу, выйти из кабины на базе - не выпасть! - и успеть сказать хоть пару вразумительных фраз о том, что случилось. Ах да, еще перетащить труп из подвала в эту комнату. Сам. Чтобы там были его собственные следы. Чтобы, когда сюда явятся ребята из службы зачистки, им не пришлось писать в отчете ни о посторонних следах, ни о трупах, летающих по воздуху… Может, Мафею свои ботинки одолжить?
        Кангрем попытался приподняться, но смог только оторвать от пола голову, да и то с трудом.
        - Леха!
        - Да?
        - Залезь в шкаф над монитором и найди в аптечке стимуляторы.
        Пока он там рылся, вернулся Мафей. Затею Витькину он не одобрил, зачем-то сославшись на печальный опыт своего кузена, который тоже вот так рвался на подвиги, а потом от этих стимуляторов… Загадочного кузена он поминал при каждом удобном случае, и создавалось впечатление, что весь жизненный опыт пацану только этот кузен и поставляет. Подумать только, он даже в этой области умудрился отметиться.
        Правда, доводы мальчишку быстро убедили, и он даже помог пациенту этот самый страшно вредный стимулятор вколоть, а потом, повиснув, по своему обыкновению, в воздухе, старательно затер свои следы, поверх которых Витька столь же старательно натоптал собственных.
        Ребята внимательно выслушали инструкции, пообещали сюда больше не залезать, в папке «Отстойник» больше не копаться, рассказать все, что можно рассказывать, старшим магам, позаботиться о Ллит и хоть что-нибудь правдоподобное объяснить убасу.
        Вопреки Витькиным уговорам два нахала никуда не ушли, пока он не исчез из кабины. Оставалось только верить и надеяться, что после его отбытия они все-таки успокоились и не остались дожидаться группу зачистки.
        - Ну и чего вы все паритесь? - Толик, как обычно, представлял собой воплощенное благодушие и пребывал в полной гармонии с окружающим миром. - Вы посмотрите, какой шикарный закат! Где вы еще такой закат увидите? Чтобы никаких тебе домов многоэтажных, никаких деревьев над головой, а только чистая степь и простор до самого горизонта!
        Утверждение можно было считать спорным, так как с одной стороны горизонт все же загораживало туловище дракона. Но поскольку свернувшаяся кольцом Аррау заслоняла тесную группку у костра от злого степного ветра, уточнять никто не стал.
        - Ага. И костер в этой степи тоже до самого горизонта видать, - нахмурилась практичная Кира. - И насекомые загрызли.
        - И злые, нехорошие люди выдали тебе на одну ночку твоего же собственного ребенка понянчить, - тут же добавил неисправимый насмешник. - Можно сказать, испортили весь отдых и отравили существование.
        - Иди в задницу! - прошипела Кира. - Я не против присмотреть за ребенком, но не в степи у костра!
        Обсуждаемый член королевской семьи сладко сопел на руках у матушки, с презрением отвергнув научные теории, будто ему должно как-то передаваться ее раздражение. Впрочем, судя по отзывам таккатских нянюшек, его высочество отличался фантастически флегматичным нравом и подавал голос, только хорошо проголодавшись. Все остальное, по его мнению, не стоило таких нервов и усилий. Принц Кендар способен был дрыхнуть на любой предложенной поверхности и при любом состоянии пеленок, а когда не спал - охотно шел на руки ко всем, кто желал его потискать. Последние несколько дней он столь же неизбирательно одаривал всех трогательной беззубой улыбкой, чем вызывал всеобщее умиление. Даже Кира начала понемногу соглашаться, что за прошедшую луну сыночек несколько похорошел и, может быть, действительно не вырастет лысой обезьянкой.
        - Чтобы малыша не кусали комары, лучше положить его в корзинку и хорошенько накрыть сеткой, - сочувственно посоветовала Тереза.
        - Вот-вот, - согласился эльф. - Мог бы я здесь колдовать - никого бы не кусали, а так - придется потерпеть.
        - Что такое комары? - полюбопытствовала Аррау.
        - Насекомые, - кратко ответствовала мэтресса Стелла.
        - Это как те самые муравьи, которых без магии не разглядишь?
        - Примерно.
        Из темноты появился Амарго и, присев к костру, бросил в огонь пучок травы.
        - Не уверен, что мы именно этим в горах спасались, но очень похоже. Сейчас проверим.
        - Ты там смотри, чтобы без фиолетовых гоблинов, - поддел его Толик. - Тут маленькие дети и беременные женщины.
        Эльвира на всякий случай отодвинулась от дыма. Хоть она и убеждала себя, что еще неделю-две можно на что-то надеяться, но в глубине души давно смирилась и начала прикидывать, успеют ли дорогие мужья разбить врага за следующие девять лун или же придется собирать и складывать на будущее пеленки-распашонки, из которых будет вырастать принц Кендар.
        - Надеюсь, эти высокие гости не останутся здесь погостить на недельку-другую? - продолжала ворчать Кира. - Мне паек для младенца только на сутки выдали!
        - Расслабься! - хохотнул Толик. - Дана их с таким почетом примет, что они дадут деру, едва услышав слово «простокваша».
        - Лишь бы не перестаралась, - заметила доктор. - А то они просто физически не смогут уехать куда-либо дальше ближайшего сортира.
        - Да ни за что! Тут дипломатические операции отработаны на все случаи жизни. И чтоб подольше погостили, и чтоб поскорее уехали… Подозреваю, варианты «не уехали никогда» и «не приезжали вовсе» тоже существуют, но Дана не признается. Кстати, хотите пирожков?
        Несколько рук потянулись к корзинке, из которой вкусно пахнуло выпечкой. Эльвира поколебалась и все-таки тоже утянула пирожок.
        - Она что, в самом деле сама их печет? - в очередной раз уточнил господин посол, который до сих пор не мог совместить в своем сознании Дану и возню с тестом.
        - Сама, - подтвердила его супруга. - А что тут такого? Я, когда замуж за тебя выходила, совсем не умела готовить. Научилась же.
        - О да, твою первую курицу я помню до сих пор…
        - С перьями и потрохами? - хихикнул Толик.
        - Фи, как банально! - фыркнула мэтресса.
        - Обижаешь специалиста… - На суровом лице Амарго промелькнула ностальгическая усмешка. - Прихожу домой - курица вскрыта и препарирована, потроха разложены по блюдечкам, а жена с пинцетом и скальпелем в задумчивости над всем этим стоит и вопрошает в пространство: «Интересно, а черепную коробку вскрывать надо или куриные мозги отдельно не готовят?»
        - И как ты удержался от комментария, который сам напрашивался! - сквозь смех простонал эльф.
        - А я и не удержался… - Мэтр опять усмехнулся, переглянувшись с супругой, которая по-детски хихикнула, тоже вспоминая молодые годы. - И в тот миг я как никогда осознал, что хладнокровие порой искупает все возможные недостатки жены-хирурга. В меня не полетела скалка, тарелка или курица, меня даже не обозвали ничем неблагозвучным. Стелла, не оборачиваясь, указала скальпелем на одно из блюдец и сугубо информативным тоном заметила: «Это самец».
        - Меня другое беспокоит, - уже серьезно произнесла доктор, когда все отсмеялись. - Как перенесет дорогу Александр.
        - Но ты же сама сказала - надо ехать…
        - Да, все верно, ему необходима помощь квалифицированного мага, поэтому надо ехать. Но все равно беспокоюсь, как он перенесет дорогу.
        - Лучше бы вы беспокоились о том, что скажет мэтр Хирон, когда обретет такую возможность…
        Бедный мистралиец ужасно нервничал. Кажется, из всех присутствующих один он настолько серьезно переживал за безопасность несчастных беженцев. Потому и потащился вместе с ними на эту ночевку в степи, хотя необходимости в том никакой не было, а в посольстве могли хватиться.
        - Мэтр Максимильяно с ним поговорил и все ему объяснил, - заверила Кира. - Неужели мэтр Хирон когда-либо отличался болтливостью? Это ж не Азиль и даже не Жак.
        Тереза тихонько вздохнула, но ничего не сказала. С тех пор как ее Жак нашелся, ученица доктора Кинг перестала молиться каждую свободную минуту, но с разлукой не смирилась, хотя и честно старалась. Больше всего ей сейчас хотелось уехать на север вместе с высокой делегацией, но мэтры категорически запретили кому-либо из группы покидать Таккат. Случайная утечка информации, даже самая незначительная и на первый взгляд невинная, могла привести к ужасным последствиям.
        - А кое-кто, - не смолчал Толик, - даже принес извинения за то, что ездил на мэтре верхом…
        - И что здесь забавного? Если некоторые балбесы не имеют понятия об элементарной вежливости, это еще не значит, что все должны под них подстраиваться!
        - Ты бы видела, как это смотрелось!
        Кира раздраженно прорычала что-то неразборчивое и, кажется, не очень печатное.
        - Здесь же дети! - укоризненно напомнила Тереза.
        - Где? Ох, извините, я забыла…
        Юный потомок двух алхимиков в компании взрослых и впрямь ухитрялся становиться настолько незаметным, что о его присутствии порой забывали. Вот и сейчас он тихонько сидел у самого хвоста рядом с преподобным Ченом, не привлекая к себе внимания.
        - Кстати, кое-кому пора спать, - обычным непререкаемым тоном намекнула доктор.
        - Пусть гуляет, - немедленно отозвался Амарго.
        - Только не подеритесь! - поспешил вклиниться Толик, уже знакомый с этой семейкой.
        - Захочет спать - сам уснет. Чем ссориться, давайте лучше истории рассказывать или еще как развлекаться.
        - Вот ты и рассказывай. Сказителей нашел.
        - Нет, так неинтересно! Интересно - когда все по очереди! Я могу начать, если хотите, но кто-то потом продолжит. А о чем?
        - Извините, - вдруг подала голос Аррау, - можно, я спрошу?
        - Конечно!
        - Вот нам с Хриссом уже рассказали и даже показали, как люди размножаются…
        - Кто показал? - заинтересовался Толик.
        Кира злорадно ухмыльнулась:
        - Расслабься. Они видели мантию Мельди.
        - Но мы ведь знаем: люди разумные и чувствующие создания, они не размножаются так просто, как животные. У вас тоже бывает любовь, вы создаете пары… Как вы находите себе пару?
        - Да так же, как и вы… - неуверенно произнесла Кира после недолгой паузы. - Знакомимся с людьми противоположного пола… Влюбляемся… а потом женимся.
        - Но у вас нет сезонных брачных игр, вы не вылетаете и не гоняетесь за невестами… как вы выбираете?
        - Что за глупый вопрос! - Кира слегка нахмурилась. - При чем тут игры? Помнится, ты еще до вылета знала, что хочешь Хрисса, а не того… как его… которого загрызла. Так что вы тоже выбираете.
        - Когда в стае всего две девушки и три парня совершают первый вылет, выбирать особо не приходится. А вас так много!
        - Ну… - Кира задумалась. - Выбор у нас, конечно, побольше, но принцип все равно тот же. Или ты просто хотела тактично подвести нас к тому, чтобы каждый рассказал свою историю о том, как нашел пару?
        - Мне было бы очень интересно, - с энтузиазмом согласилась Аррау. - Вам ведь все равно нужна тема для беседы.
        - Почему бы и нет? - обрадовался Толик. - Чем не тема? Правда, тут я пас, потому что у меня пока нет постоянной пары. Не про Раэла же вам рассказывать, вас это травмирует. Преподобного тоже пропустим. А все остальные - почему бы и не устроить вечер воспоминаний? Вот сейчас бросим жребий, кому начинать, а дальше по часовой стрелке.
        - Тебе не кажется, что это немного неуместно? - попробовала возражать доктор, быстро покосившись на ученицу.
        - Отчего же? Мне кажется, что все присутствующие здесь дамы счастливы в семейной жизни, а разлука с любимыми - явление временное. Вспомнить первое знакомство и рассказать об этом будет очень позитивно и романтично. Нет, вот честное слово - если б мне было о ком рассказать, я бы не ломался.
        - Пожалуйста! - проникновенно попросила дракоша, и ни у кого почему-то не нашлось аргументов для отказа.
        А шустрый эльф немедленно наломал веточек и протянул Кире зажатый в кулаке пучок:
        - Тяни!
        - Длинная, - спокойно отрапортовала подруга, небрежно выкидывая веточку в огонь.
        Кира - она всегда Кира, ей совершенно безразлично, какой по счету будет ее очередь. Если что-то все равно должно произойти, то какая разница когда? А вот Эльвире страшно не хотелось быть первой, но, похоже, полоса невезения в ее жизни все продолжалась и продолжалась. Нет, ну почему бы тогда не начать с Киры, если ей все равно? Или, к примеру, мэтресса - у нее, поди, тоже все было как у нормальных людей, без всяких сбоев при телепортации…
        - Был вечер первого дня весны… - со вздохом начала Эльвира, пытаясь на ходу восстановить порядок событий. Одиночество… Голодный оборванец с неотразимой улыбкой… Несолидный полупрозрачный пеньюар… Кипящая вода в ванне… Холодный ужин… Теплые тяжелые руки на плечах… Лукавый взгляд… «Хочешь и молчишь?»
        Безумные разговоры до утра, разноцветные шарики под потолком и пьянящее чувство беспредельного доверия, когда кажется, что этому человеку можно сказать все…
        Эльвира вспоминала горе-волшебника в дамском халате, его магические шарики и мальчишеские выходки, и ее рассказ вопреки ожиданиям лился легко и складно, а полустершийся образ беззаботного Карлсона восстанавливался в памяти, заслоняя собой искалеченный обрубок человека на ковре, который до сих пор возвращался в кошмарных снах…
        - Как романтично! - по-девичьи ахнула Аррау, когда Эльвира закончила свою историю.
        - Паршивец… - беззлобно и почти неслышно проворчал Амарго, видимо вспомнив, как метался по континенту, разыскивая пропавшего короля как раз в то время, когда упомянутый паршивец предавался романтичным приключениям. Да уж, ему, бедняге, было не до романтики…
        - А у вас? - Дракоша, все еще ахая от избытка чувств, переключила свое внимание на доктора, которая сидела слева от Эльвиры. - У вас тоже все было так необыкновенно и романтично?
        - О да… - Мэтресса переглянулась с мужем, и оба вдруг рассмеялись, словно вспомнили что-то весьма забавное. - Романтичнее некуда… Я тогда как раз работала в одной из больниц в Арборино…
        - Кстати, - вдруг подала голос Кира, - мне всегда было интересно: как вас вообще занесло в Мистралию?
        - Денег хотела заработать, - с истинно голдианской деловитостью пояснила Стелла. - На момент окончания учебы у меня их не просто не было, я еще и задолжала дюжине разных благодетелей. А как заработать денег, если вокруг жесточайшая конкуренция, а у тебя никакого опыта, да ты еще и женщина к тому же? В Мистралии после охоты на магов возник спрос на медицинские услуги. Вот я и поехала. Итак, стою я в операционной… как сейчас помню, кесарево…
        - О да… - мечтательно вздохнул ее супруг. - Стоит, вся в белом… руки в крови по локоть, фартук заляпан…
        - …И тут входят какие-то люди… У всех лица шарфами завязаны, а впереди - он. Один из всех - с открытым лицом. Сам весь в черном, глаза синие-синие, а из-под шляпы волосы спадают: с одной стороны черные как вороново крыло, а с другой - мама дорогая! - красные! Весь такой необычный, грозный и вообще интересный мужчина.
        - И что вы друг другу сказали? - Аррау от нетерпения даже заерзала. Хорошо хоть притопывать не начала. - Как познакомились?
        - Э-э-э… он сказал… не помню… что-то ужасно банальное. «Никому не двигаться… Вы наши пленники…» Или что-то в этом роде. Не помню.
        - Зато я отлично помню. «Кто пустил в операционную толпу нестерильных ослов с грязными железяками?!»
        - О, да вы, мэтр, еще и террорист, оказывается? - удивился эльф. - Неужто в вашей бурной молодости имели место захваты заложников среди мирного населения? Да еще и в больнице?
        - Молодой был. Глупый, - неохотно бросил бывший террорист куда-то в сторону. - Думал, этим чего-то можно добиться.
        - Ну а дальше? - перебила любопытная дракоша.
        - А дальше… требую зажим и чувствую, что стою, как дура, с протянутой рукой и никто мне никакой зажим не подает. Поднимаю голову и вижу - вообразите себе! - что моя ассистентка закатила глаза и намеревается упасть в обморок! А у нее на руках новорожденный, которого она давно должна была положить в корзинку. А я стою с другой стороны стола и могу только смотреть, как эта идиотка перепуганная роняет младенца и падает сама. Это выглядело так, словно рядом со мной какой-то маг замедлил время. За тот короткий миг, пока ребенок падал, мой герой успел бросить оружие, прыгнуть вперед и в прыжке упасть и поймать орущего младенца у самого пола.
        - Отбил себе все, что только можно, - прокомментировал герой.
        - А она?
        - А госпожа доктор спокойно, будто так и надо, сказала: «Благодарю вас, кабальеро. Положите ребенка вон в ту корзинку и прикажите вашим людям покинуть помещение. Это операционная, а не кабак. А сами, если вас не затруднит, растолкайте мою ассистентку и… хм… и следуйте за своими подчиненными». Я был сражен.
        - И что вы сделали?
        - Что, что… Ушел. Не потому, что меня попросили, а потому, что понял - я все равно не смогу убить этих заложников, если понадобится. И приказать такого не смогу. Пусть это родственники моего врага, но это женщина и ребенок. И я просто не смогу.
        - И твои горячие мистралийцы тебя поняли? - уже без насмешки поинтересовался Толик.
        - Не знаю. Им я сказал, что для содержания этих заложников у нас нет условий. Одно дело, если бы она просто родила. А тащить куда-то женщину с распоротым животом и ребенка, которого нечем кормить, - сущее безумие. Объяснение было разумное и здравое, не подкопаешься.
        - А как же вы опять встретились? - не унималась Аррау, которая половины из сказанного не поняла, но одно уяснила точно - будущие супруги разбежались, даже не познакомившись.
        - О, а вторая наша встреча была еще романтичнее, - улыбнулась мэтресса. - Несколько лун спустя меня похитили. К счастью, не как женщину, а как врача, о чем сразу предупредили. Наверное, разочаровать боялись. Завязали глаза, отвезли куда-то за город, привели в незнакомый дом, затащили в подвал. Снимают повязку, и что я вижу?
        - Все того же незабвенного красавца! - предположил Толик. - С предложением руки и сердца!
        - Ха! Прежде всего я вижу сквозное ранение верхней трети легкого, одышку, цианоз, гемоторакс, про пульс я вообще молчу… и рядом арбалетный болт приложен - на всякий случай, вдруг доктор пожелает знать, чем такую дыру в пациенте проделали. И только потом я разглядела уже виденные однажды волосы своеобразного цвета и узнала моего синеглазого героя. Познакомились мы намного позже, уже после того, как меня отпустили. Еще пару лун спустя он пришел ко мне домой. Вернее, прокрался ночью, через окно, с огромным букетом цветов.
        - Я ужасно боялся, что меня выпихнут в то же окно вместе с букетом…
        - Однако ничуть не боялся, что я вызову стражу.
        - Представляете, она еще несколько лун ломалась и отнекивалась. Дескать, неэтично
        - с пациентом.
        - А он регулярно лазил в мое окно, и я каждый раз боялась, что его поймают!
        - Так бы мы до сих пор и спорили о медицинской этике, если бы в один прекрасный день не выяснилось, что кто-то из соседей меня все-таки заметил и тут же донес. К счастью, господа из тайной полиции оказались людьми хитроумными - не стали арестовывать Стеллу, чтобы меня не спугнуть, а тайком устроили засаду под тем самым окном.
        - Но сил не рассчитали.
        - Не скажи, если бы не прилетевший свыше горшок с геранью, мне пришлось бы туго.
        - Да, герань жалко. Впрочем, я все равно не могла взять ее с собой. И так пришлось удирать в чем была, только инструменты прихватить успела.
        - Мне еще пришлось за руку оттаскивать ее от покойников, которым она порывалась оказать медицинскую помощь! Зато после этого она все-таки вышла за меня замуж.
        - А что мне оставалось делать, если мою репутацию он погубил безвозвратно!
        - Тогда ты больше переживала о погубленной карьере.
        - Но утешилась, узнав, какая богатая у меня будет практика.
        Супруги в последний раз переглянулись, и мэтресса с улыбкой закончила:
        - Вот так мы и поженились. Супружеская жизнь у нас тоже получилась бурная, но это уже совсем другая история…

«Другую историю» Эльвира уже знала - Орландо рассказывал. История эта была тяжелой и печальной и, несмотря на счастливый конец, совсем не годилась для поднятия настроения. Да и вряд ли мэтру приятно об этом вспоминать…
        - Теперь моя очередь. - Кира задумчиво поворошила угли, ни на кого не глядя. Наверное, тоже все знала - Шеллар непременно должен был просветить супругу, кто есть кто при дворе Орландо и чем знаменит, - вот и поспешила перехватить инициативу. - Странно рассказывать о том, что и так все знают, но… Попробую по порядку. Все началось с того, что в один прекрасный день в нашем замке появился королевский гонец с уведомлением, что согласно последнему Отбору мне надлежит явиться в столицу для исполнения всех необходимых формальностей перед принесением в жертву…
        Историю замужества Киры действительно не знал разве что Толик, но почему бы не послушать еще раз? От этих историй о любви, таких разных и в то же время одинаково безумных, ночь наполнялась волшебством, а сердце согревалось теплой нежностью воспоминаний… Интересно, случайно ли Аррау завела речь о том, как люди подбирают себе пару, или нарочно? Говорят ведь, что драконы необыкновенно мудры…
        Глава 7
        Когда человек куда-нибудь лезет, он должен знать, что вокруг происходит, чтобы не сесть в лужу, называемую катастрофой.
        Я. Гашек
        Иногда бывает, что гость приходит не вовремя и некстати. Например, затеет хозяйка генеральную уборку, а тут демоны принесут какую-нибудь тетушку или, упасите боги, свекровь. Или, допустим, заберется юная парочка в постель, не дожидаясь ночи, а тут какие-нибудь приятели ввалятся. Но это еще ничего, даже забавно местами, а вот когда в доме кто-то заболел или умер, а тут родственники из провинции приехали отдохнуть и посмотреть столицу…
        Примерно таким несвоевременным родственником почувствовал себя Кантор, переступив порог отцовского сна. Тут покойник в доме, а он со своими проблемами…
        Покойник был совершенно свеженький и казался смутно узнаваемым. В основном по одежде, ибо выглядел он примерно так, как и полагается выглядеть после выстрела в голову с близкого расстояния. Судя по тому, что правая рука до сих пор сжимала тяжелый лондрийский пистолет, расстояния как такового вообще не было.
        Отец стоял на коленях рядом, сгорбившись и бессильно уронив руки. В комнате были еще какие-то люди, большей частью незнакомые, но Кантор заметил в дальнем углу рыжие вихры Виктора, а рядом с отцом - кого-то очень похожего на взрослую версию дядюшки Дэна. Все они что-то говорили и как-то двигались, но неуместного гостя не замечали. А отец не замечал их.
        В первый момент у Кантора мелькнула мысль тихонько уйти, пока на него не обратили внимания. Сам бы он точно не хотел, чтобы кто-то знакомый увидел его посреди подобного сна.
        Пару секунд спустя он узнал эту комнату, эту одежду, понял, что происходит, и не смог удержаться.
        - Пап, - раздраженно произнес Кантор, - ты вообще охренел - так обо мне думать?
        Безутешный отец покойного медленно повернул мокрое от слез лицо.
        - Это сон, - так же медленно ответил он, видимо на ходу соображая, что происходит.
        - Только сон, не имеющий ничего общего с реальностью. Разве ты сам никогда не видел таких снов, в которых воплощался бы подсознательный страх чего-то такого, чего не может быть на самом деле, и ты прекрасно это знаешь, а все равно боишься?
        Кантор вспомнил кошмарное начало лета. Конечно, видел, и не раз, но все же те страхи не были такими уж несбыточными. И вообще все было не так.
        - Может быть. Но этот твой сон почему-то прекрасно вписывается в некоторые мои догадки. Насчет того, что едва мне пообещали возвращение домой с помощью Толика, как Толик отчего-то исчез и сделался ну прямо сказочно занят, неуловим и недоступен. И все это, заметь, с твоих слов. Пап, ну вот ты меня считаешь ненормальным, - Кантор кивнул на труп в подтверждение своих слов, - а сам ты как, вполне здоров? Ты всерьез рассчитываешь, что я поверю?..
        Отец так же неторопливо поднялся и легким взмахом отряхнул колени.
        - Что конкретно ты хочешь мне доказать? - устало поинтересовался он, между делом утирая лицо рукавом. - Что я боюсь тебя потерять не подсознательно, а всерьез? Что я тебя обманываю? Или что я нездоров на голову?
        - А все вместе оно как - не складывается? - проворчал Кантор, разрываясь между сочувствием и возмущением. - Папа, сделай что-нибудь со своим сном, а? Я хотел с тобой поговорить, и не совсем об этом, и желательно поскорее, а вид собственных мозгов, раскиданных по окрестностям, несколько сбивает с мысли.
        Почтенный мэтр грустно пожал плечами:
        - К сожалению, я не такой хороший сновидец, как вы с Дэном. Но здесь и в самом деле неуютно. Может, пойдем к тебе?
        - Ко мне? Полагаешь, там уютнее? Пап, что мне, по-твоему, снится в последнее время?
        - Но ты же умеешь управлять своими снами, разве нет? Ты сам говорил, что научился управляться с кошмарами.
        - Ну да, теперь я исправно пихаю советника Блая мордой в жаровню и всегда вовремя спасаю Ольгу. Только мне, знаешь ли, ненамного легче видеть ее живой, зная, что это только управляемый сон, а на самом деле… И вообще, я собирался с тобой поговорить, а не бегать и драться.
        - Извини. Тогда пойдем к кому-нибудь еще. Например, давай Шеллара навестим. Сам я не могу отыскать его сон, Дэн сейчас сам знаешь чем занят, а терять связь с Шелларом нельзя, он в любой момент может узнать что-то новое и очень важное.
        - Ну пойдем. Поговорим по пути.
        Они долго бродили по чужим снам. Кантор успел рассказать обо всех проблемах - и своих, и Настиных, и даже кошкиных. Папа успел подробно изложить все об оружии, о методах сыска и ухода от правосудия, о том, как определить, прослеживается ли место камерами, и о том, где купить струны. Пообещал поискать пути контрабанды артефактов по своим каналам, добавил несколько полезных советов по отведению глаз и дал пару адресов, по которым можно было обратиться в случае какой-нибудь катастрофы. Даже рассказал, как поживают мама, Орландо, Амарго и множество других знакомых. Словом, обо всем поговорили, о чем только можно было, а до Шеллара так и не добрались. Наверное, не спал его величество, заработался…
        Кантор проснулся оттого, что его трясли за плечо. Сначала он решил, что утро, и удивился - почему так быстро, он ведь даже не успел договориться с папой о возвращении… Затем взглянул на часы. Да, искать его величество в мире сновидений в половине двенадцатого действительно рановато… Настя тоже еще не ложилась - видимо, только что вернулась в этот мир и тут же ощутила потребность в общении.
        - Чего тебе? - спросил Кантор, протирая глаза.
        - Да мне ничего, ты-то чего на полу прикорнул, как бедный родственник?
        Такого поворота благородный кабальеро не ожидал. Это что - намек на предложение? Или у них тут принято запросто спать вповалку, невзирая на пол, и это ничего такого не означает?
        - Мне показалось, - осторожно начал он, пытаясь спросонок не ляпнуть какой-нибудь глупости и подыскать максимально нейтральный вариант ответа, - ложиться вместе - не самая лучшая идея… Мне, бывает, такая хрень снится…
        - Господи, какой же ты… - сочувственно ахнула Настя. - Вон то большое кресло раскладывается! Ты даже внимания не обратил! А еще надеешься, что тебя не поймают, если кого-то убьешь!
        - Да? - Кантор оглянулся в указанном направлении и невпопад отметил: - А вот про кресло-то я папу и не спросил…
        Настя покачала головой и поднялась.
        - Сейчас я тебе сама разложу, и перебирайся. Как можно вообще спать на полу без ничего?
        О несказанных преимуществах ковра перед голой землей и нестругаными досками Кантор благоразумно промолчал. Обещал же не пугать…
        Колокольчики на входной двери огласили лавку нежным перезвоном.
        - Жди меня здесь, - в последний раз повторила Ольга и решительно переступила порог.
        Мелодичный звон колокольчиков повторился, на этот раз в сочетании с глухим стуком закрываемой двери. Сочетание получилось неприятным - тяжелая дверь ухнула гулко и увесисто, как крышка гроба, и на фоне этого мрачного звука жизнерадостное
«дилинь-динь-динь» прозвучало издевательски неуместно.
        За стойкой было пусто, но из дальнего угла, скрытого стеллажом с никому теперь не нужными боевыми артефактами, доносился знакомый щебет об уникальности и бесценности очередного сокровища забытой цивилизации, а также о всеобщей дороговизне, невиданной убыточности торговли и близком разорении. Дядюшка Цынь старательно впаривал невидимому покупателю какой-то из своих раритетов, возможно - из того самого сундука, в котором Ольга когда-то нашла памятного суслика. Привлеченный звуком колокольчиков, старый хомяк шустро высунул голову из-за стеллажа, умудряясь при этом продолжать свою речь без малейшей запинки, и снова скрылся. Либо он ее не узнал, либо почтенный родственник господина Флавиуса остался верен семейной традиции - при виде воскресшей покойницы он даже глазом не моргнул, не говоря уж о защитных знамениях и святой воде.
        - Я подожду, уважаемый, - поспешила заверить его Ольга. Во-первых, ей не нужны были лишние свидетели, а во-вторых, она вовсе не собиралась нагло отвлекать дядюшку от дел и лишать бедного честного торговца законного заработка.
        - Мы договаривались за три с половиной, - неожиданно прервал хозяйский щебет невидимый покупатель. Голос у него был властный, не терпящий возражений и поразительно неприятный. - Да или нет?
        - Несомненно, о драгоценнейший, я лишь…
        - Так получи и заткнись. Где кольцо?
        - Сию минуту, о блистательнейший… - Послышалась торопливая возня, глухо звякнули мешочки с монетами, и неисправимый торговец артефактами тут же возобновил рекламную деятельность: - Если достопочтенному господину будет угодно приобрести еще что-нибудь, моя лавка всегда к вашим услугам, любой ваш заказ…
        - Не сомневаюсь, - холодно отозвался покупатель. Из-за стеллажа выплыл колыхающийся дядюшкин зад, а за ним и остальные обильные телеса.
        - Не желает ли мудрейший…
        - Желает, - раздраженно перебил клиент, которого вся эта витиеватость речей и их рекламное содержание, видимо, доводили до бешенства. - Советник говорил, что у тебя есть различные рукописи, в том числе неопознанные. Покажи.
        Дядюшка Цынь просеменил достаточное расстояние, чтобы перестать загораживать дорогу покупателю, и тот наконец показался в поле зрения Ольги.
        Девушка едва сдержала испуганный писк и быстро отступила на пару шагов. Господи боже мой и все прочие боги, сколько их там есть! Ведь предупреждал же когда-то король: «Таким, как ты, противопоказано заниматься всяческой незаконной деятельностью. Они всегда попадаются». И все знакомые маги, включая мэтра Максимильяно, в один голос подтверждали - при «мизерных размерах Тени подобные попытки заканчиваются неизменно плачевно, а у Ольги Тень и вовсе равна нулю…» Ох, ошиблись почтенные мэтры, как есть ошиблись! Чтобы припереться к дядюшке Цыню в поисках связей с подпольем и наткнуться здесь на самого птеродактиля… чтобы так точно подгадать время и место… это надо, чтобы Тень вообще была со знаком минус!
        Ольга быстро огляделась, высматривая, куда бы спрятаться. Нет, это не просто минус, а минус бесконечность… Она стояла между двумя длинными витринами, примыкающими к стене, и в одной из этих витрин тускло отсвечивала жестянка с памятной надписью «Achtung! Minen!» в окружении прочих печатных и рукописных раритетов. И прямо сейчас сюда широкими размашистыми шагами направлялся крылатый демон с разными глазами, неизменный кошмар из ее снов.
        Спрятаться было негде. Бежать - некуда. Звать на помощь - бесполезно… Да что там бесполезно, нельзя звать ни в коем случае! Перед глазами немедленно встала сцена из сна - Пако с ревом катается по полу, и его добродушная мордаха обугливается на глазах… Нет, нельзя, чтобы он сюда входил! Он не сможет одолеть мага, не сможет спасти ее, только погибнет сам, бедный наивный гигант, готовый отдать жизнь за доброе слово и протянутую руку… Он даже слышать ничего не должен, а то еще додумается ворваться!
        Шаги приближались. Вот еще пара - и ее увидят. И скажут что-нибудь уже знакомое, не раз слышанное в снах… И что, что ему ответить, если во всех вариантах дело заканчивалось свернутой шеей или чем-то подобным?
        - Вот те раз… - растерянно произнес неприятный голос. - Занятные у тебя тут рукописи бегают…
        Что делать? Что? Что сделала бы та загадочная дама, которая вдруг начала просыпаться в ней, подобно внутреннему голосу Диего? Чем еще озадачить птеродактиля, чтобы отвлечь от кровожадных намерений и как-нибудь вывернуться?
        Ольга заставила себя поднять глаза и посмотреть на свой кошмар.
        - Сударыня желает что-то приобрести? - пропел дядюшка Цынь, категорически не желая ее узнавать.
        - Сударыня уже приобрела, - злорадно ухмыльнулся демон. - Большие неприятности.
        - О да, - неожиданно для себя произнесла Ольга. - Причем еще луну назад. Мое почтение, господин наместник.
        Ничего умнее, чем поприветствовать «господина наместника» глубоким реверансом, она не придумала, но и этого хватило, чтобы бедный птеродактиль ошалел от такой наглости и немного задумался над ответом. Это давало некоторую надежду, что, подумав, он скажет очередную гадость, а не расшибет Ольгиной головой витрину. Во всех ее снах смертоубийство происходило сгоряча, без раздумий, после очередной ляпнутой ею глупости. Словно кто-то этими снами пытался бестолковую геройствующую девицу предупредить, чем для нее могут закончиться попытки сразиться в честном бою или просто нахамить вздорному демону…
        - Не луну назад, а семь, - нашел наконец подходящие слова потомок Бэтмена. - И почтение следовало проявлять еще тогда. Вместо того чтобы хвататься за оружие.
        - Ну если бы вы подошли и представились, вместо того чтобы издеваться над бедным Хриссом… Знаете, как ему потом было плохо!
        - А ты знаешь, как потом было плохо мне? - угрожающе прорычал демон, все-таки повторив свой фирменный жест из снов. Ольга уже успела усвоить, что попытки вырваться заканчиваются плохо, поэтому безропотно позволила ухватить себя за подбородок и подтянуть почти вплотную к жутковатой разноглазой физиономии. - И как плохо сейчас будет тебе?
        - Догадываюсь, - грустно вздохнула Ольга. - Но вы же первый начали. Вы меня съедите прямо здесь или доставите на кухню, чтобы приготовили подобающим образом?
        - Да-да, о почтеннейший, - вклинился в разговор дядюшка Цынь, - ничтожный осмелится заметить, что помещение не приспособлено…
        - Вы что, издеваетесь? - угрожающе прошипел наместник, непостижимым образом ухитрившись уставиться одним глазом на Ольгу, а другим на торговца.
        - Нет, я на всякий случай, - Цынь поспешно отступил на шаг. - Изволит ли драгоценнейший взглянуть на рукописи?
        - Через пять минут, - отрезал демон, свирепо мерцая глазами. - Вот только отнесу это… - Он с отвращением кивнул на Ольгу и злорадно добавил: - На кухню.
        День получился поразительно насыщенным и плодотворным. Таких дней у Кантора не бывало уже боги ведают сколько времени. Не считать же полезной деятельностью охоту на голубей и пьянку с Виктором.
        Проводив утром Настю и условившись о встрече после занятий, новоявленный телохранитель вовсе не отправился домой, как обещал.
        Первым делом он познакомился с привратником, употребив весь свой актерский дар на создание образа добропорядочного горожанина и заботливого родственника. Сам привратник упорно называл себя охранником и даже имел при себе какое-то оружие, но, по мнению Кантора, в случае реальной опасности мог быть полезен не более чем диванная подушка. Максимум, что можно было выжать из такого знакомства, - информацию, поэтому Кантор самым доверительным тоном, какой сумел изобразить, попросил обратить внимание - не появятся ли поблизости в течение дня какие-нибудь подозрительные шмякуны.
        Едва он успел попрощаться с добродушным привратником и выйти за ворота, как познакомиться возжелали уже с ним, причем такие специфические люди, что отказаться вышло бы дороже, чем повалять дурака еще немного. Двое мужчин, ожидавших Кантора около припаркованной у ворот машины, доводились ему в какой-то степени коллегами (если вспомнить, что товарищ аж целых две луны проходил в телохранителях у одной августейшей особы). Заметил он их еще во время разговора с привратником. Высокий мускулистый блондин, совсем немного не дотягивающий до принца-бастарда Элмара, и поджарый, убеленный сединами воин-вор с немного асимметричным лицом и почему-то в одной перчатке. Первый сопровождал, кажется, заносчивую девицу в неподобающе короткой юбчонке и бриллиантовом гарнитуре стоимостью в небольшое поместье. Второй
        - неприметного паренька в инвалидном кресле. Это Кантор запомнил совершенно точно, изрядно ошеломленный тем фактом, что кресло каталось само и даже прыгало по ступенькам.
        Великодушно простив этим господам фамильярное «эй!» и небрежный жест, каким подзывают официанта, Кантор приблизился. Безобидную и добропорядочную личину он сбросил, едва выйдя за дверь, и восстанавливать не стал. Серьезные профессионалы, в отличие от привратника, вполне могли раскусить, с кем имеют дело, а раз с ним пожелали поговорить, значит, их действительно не обманул этот простенький этюд. Видимо, одних папиных объяснений недостаточно, чтобы быть достоверным. Надо это запомнить.
        - Новенький? - дружелюбно и, похоже, искренне поинтересовался белокурый паладин. - Чей?
        - То есть? - Кантор чуть приподнял бровь, изображая непонимание. Вернее, изображая легкое непонимание там, где оно на самом деле было полнейшим и беспросветным.
        - Славик имеет в виду, - голос пожилого походил на скрип несмазанной телеги, - тебя недавно наняли или твоего подопечного недавно сюда перевели? Мы тут все друг друга знаем, тебя до сих пор не видели.
        - А, вы об этом… Я не по найму, я так, по-приятельски. По-родственному даже, можно сказать.
        - А-а, - коротко рассмеялся молодой. - Вот почему шмякуны…
        Ну да, эти ребята на такую мелочь не размениваются. Особенно старший. Но ведь услышали, заметили, просто проходя мимо…
        - Да привязались к девушке, уроды. А у нее ни отца, ни брата, ни подходящего друга, да и полиция тут мало чем поможет. Нанять таких специалистов, как вы, - денег нет.
        - А сам ты - любитель? - иронично проскрипел седой. - Где служил?
        Наблюдательный, зараза! Хуже Шеллара!
        - Боюсь, в этом мире моя квалификация недорого стоит, - уклончиво ответил Кантор, давая понять, что он ни при чем, не у дел, совершенно безобиден и никоим образом не конкурент. - И вообще, я здесь в гостях у родственников. Ненадолго.
        - А сам откуда? С Беты?
        - Ну не с Каппы же.
        - Багларец? - живо поинтересовался молодой боец. Кантору это слово ни о чем не говорило, и, чтобы скрыть свое невежество, он не стал отвечать ни да ни нет, а просто сообщил:
        - Шархи.
        Старший иронично ухмыльнулся и наставительно ткнул в приятеля пальцем в перчатке:
        - Ну что, салага, будешь еще со мной спорить?
        - Михалыч! - вскричал тот, от полноты чувств хлопнув по крыше машины так, что там только чудом не образовалось вмятины. - Ну вот скажи, ну как, как ты их на глаз различаешь?
        - По глазам, Славик… - неохотно, словно объяснял уже в триста первый раз, отозвался Михалыч и зачем-то полез в карман. - По взгляду, по повадкам, по разговору… Учись, пока я жив. - Он достал из кармана небольшую пластинку, похожую на денежную карту, и протянул Кантору. - Если надумаешь остаться и будешь искать работу, обращайся. Это визитка, как ее прочесть, спросишь у родственников, покажут.
        - Спасибо… - Удивленный Кантор повертел карточку, ничего, разумеется, прочесть не смог и спрятал в карман. - Но зачем?
        - Придешь - объясню, - Михалыч ободряюще улыбнулся и добавил: - Не бойся, ничего бесчестного для последователя двуликих богов тебе не предложат. Мечтатели затащить шархи в криминальные структуры перевелись еще в прошлом поколении.
        Кантор еще раз поблагодарил и поспешил распрощаться с проницательным телохранителем, так как чувствовал - еще пара вопросов, и он уже не сможет далее скрывать, что ничегошеньки не знает о «родном мире». Надо будет хоть Настю расспросить, кто такие эти багларцы…
        Насчет струн он спрашивать не стал, рассудив, что эти господа вряд ли настолько глубоко интересуются музыкой. Прогулялся по улицам, поспрашивал у прохожих, прокатился на другой конец города и примерно к полудню гордо и радостно положил в карман свою первую самостоятельную покупку в этом мире. Чтобы закрепить результат, зашел еще в несколько магазинов. Потом заехал домой, чтобы не являться за Настей с полудюжиной разнообразных пакетов. А то хорош сопровождающий - случись что, а у него обе руки заняты.
        У Насти день получился дурацкий, суматошный и на диво неудачный. Мало того что ее диск с семестровой контрольной остался дома и пришлось позориться детскими оправданиями и обещаниями «вот завтра непременно!». Мало того что баллончик с колготками остался там же и пришлось щеголять во вчерашних (а после второй пары просить у девчонок баллончик попользоваться, потому что поплыли)! Так еще и кто-то засек ее провожальщика, хотя они друг к другу не подходили, не общались и шел Диего в нескольких метрах позади (Настя не знала почему, но он сказал так надо). И выводы из этого сделали такие, что хоть стой, хоть падай! Если даже интеллигентный и честный Костик не постеснялся спросить, недвусмысленно кивнув на ее подбитый глаз: «Тебе предыдущего было мало?» - то что подумали остальные и какими фантастическими сплетнями обрастет это все при обсуждении…
        Вернувшись домой, Настя даже обедать не стала, а сразу натянула шлем и прокралась к первой сплетнице курса Машке Черенковой в приватную беседку, которую взломала еще год назад, и никто до сих пор не заметил. Как и думала, как и следовало ожидать, чтоб у них у всех мульки повыбивало и блюдца посыпались!

«Да что у нее с мужиками вечно такая фигня? Ну как не понос, так золотуха!»

«Знаешь, мудрые древние говорили: если третий муж бьет морду, то дело не в муже, а в морде. Сама же таких находит».

«Но у нее ж чем дальше, тем страшнее! Сначала просто придурок, потом алкаш, потом шмякун, теперь вот вообще какой-то багларский нелегал! А дальше что?»

«А дальше, по логике вещей, должна будет найти себе винта, чтобы от этого ыххына избавиться».

«И вот тут-то ей придется остановиться, потому что избавиться от винта будет уже затруднительно».

«Да ладно вам, тут хотя бы есть шанс, что нормальный попадется. Кстати, если это у нее вправду ыххын, то избавиться от него можно только пожизненной депортацией».
        Настя вышмыгнула из беседки и сорвала с себя шлем.
        - Что случилось? - немедленно донеслось с дивана.
        - Да ничего… - отозвалась Настя, не оборачиваясь, чтобы он не видел текущих по щекам слез.
        - Я слышу, что ты плачешь. Что случилось? Они тебя нашли и там?
        - Да нет… Ничего не случилось, бабские сплетни… Не страшно, но ужасно неприятно.
        Настя вытерла слезы и осторожно оглянулась. Пока она сидела в сети, Диего успел вытащить из шкафа гитару и теперь натягивал на нее новые струны. Все-таки где-то купил.
        - О, это очень неприятно, - сочувственно согласился он. - Если с мужчиной еще можно решить вопрос поединком, то с бабскими сплетнями ничего не поделаешь. Только игнорировать. Правда, некоторые женщины не гнушаются и морду набить, но это не у всех получается. Да и сказанное слово - такая трудноуловимая вещь… А из-за чего, если не секрет?
        - Они как-то заметили, что мы знакомы.
        - Так ведь ты искала меня взглядом, а по пути домой все время оборачивалась. Трудно было не заметить. И что?
        - И решили, что ты мой любовник и я это скрываю.
        - Извини, мне показалось, что в вашем обществе не считается постыдным для незамужней девушки иметь любовника.
        - Смотря какого. Эти дуры приняли тебя за багларца.
        - Кстати, не только они. Я уже второй раз слышу это слово. Что оно означает? Я чуть не засветился из-за этого. По легенде, как житель мира Бета я должен это знать. А я впервые слышу.
        Только тут Настя вспомнила, что в коридоре чуть не споткнулась о какие-то пакеты, и связала в одно целое кучу покупок, новые струны и столь же новые познания…
        - Ты что, не поехал домой, а слонялся по городу? И тебя винты останавливали?
        - Почему ты сразу думаешь о плохом? Я познакомился с телохранителями твоих товарищей по учебе. С Михалычем и Славиком. Вернее, они со мной познакомились. Опознали коллегу, так сказать.
        Настя вспомнила сурового Михалыча, со всех сторон прошитого боевыми имплантами и наблюдательной аппаратурой, и ей чуть не поплохело.
        - И… как? - осторожно поинтересовалась она.
        - Нормальные мужики и серьезные профессионалы.
        - В смысле, тебя не смутило, что некоторые студенты являются в колледж с телохранителями? У вас это тоже бывает?
        - Конечно. У нас в консерватории учились и дети знатных родителей, и дети бардов разной степени известности, и просто талантливые ребята, кто смог наскрести на учебу. И с охраной многие ходили. За Сан-Барредой аж четверо таскались, потому что его папеньку сильно не любили в народе. Так что с этим все нормально. Лучше бы мне кто-то объяснил, что такого полезного увидел во мне Михалыч, что даже работу предложил. Вот, смотри…
        Настя взглянула на протянутую карточку и уважительно присвистнула:
        - Ничего себе! В агентство «Пастушок» кого попало не приглашают. Хотя… Михалыч, наверное, просек, что ты шархи. А ваши способности везде ценятся.
        - Ты его тоже знаешь?
        - Я с его подопечным в одной группе учусь. Костик про него рассказывал. Дяденька действительно крут дальше некуда. И не только как боец, а вот именно как с тобой - людей на глаз вычисляет. Ты смотри, чтобы он тебя и вправду не раскусил.
        - Есть такая вероятность, - согласился Диего и убрал карточку. - О чем и беспокоюсь. Второй парень, Славик, так ловко людей определять еще не научился и спросил, не багларец ли я. Я не знал, что ответить. Поэтому, чтобы я больше не попадал в такие глупые ситуации, объясни мне, будь добра: кто такие багларцы, чем я на них похож, что из этого может последовать для меня лично, а также для тебя и твоей репутации, и как мне надлежит себя вести, чтобы меня с ними не путали. Или наоборот, если потребуется.
        Настя со вздохом включила монитор и зашарила перчаткой, разыскивая карту Беты. Не могла Шерька сама своего кузена просветить - хотя бы в плане общего развития!
        Неблагозвучным именем Баглар именовалось крупное государство в южной части большого материка, занимавшего почти половину карты. Население этой страны испокон веков делилось на два сословия - ыххыны и суххяны. Первые представляли собой привилегированную часть общества, которой позволено было владеть оружием и запрещалось заниматься любым иным трудом, кроме воинского. Трактовалось это широко
        - в число допустимых занятий для достойного ыххына входили и обычная армейская служба, и крышевание беззащитных суххянов от других ыххынов, не имеющих своих владений и всегда готовых оттяпать кусок чужих, и работа в силовых структурах, и банальный вооруженный грабеж. Со вторыми дело обстояло как раз наоборот: суххяны не имели права прикасаться к оружию, зато выбор занятий у них был намного больше.
        Во времена колонизации смирные, работящие и неприхотливые суххяны толпами иммигрировали на Альфу, где их встречали с распростертыми объятиями, ибо такой дешевой и безропотной рабочей силы там давно не видали. Однако под бесплатным мясом, как и положено, оказался капкан. Заодно с ними на Альфу потянулись и ыххыны. Бедные и безземельные, которым ничего не светило у себя дома, кроме чина рядового солдата или большой дороги. Пообтершись в новом мире, пришельцы увидели, что это поистине золотое дно для умелого и отважного человека. И всего за какой-то десяток лет Альфу заполонили багларские преступные шайки. В этом мире так просто было грабить, что искать заработка в армии или полиции могли додуматься только люди с очень развитыми честью и совестью.
        Разгребали последствия такого контакта еще лет десять. Ыххынам, конечно, запретили въезд на Альфу, но тут случилась новая неприятность, которой опять же никто не предвидел. Как оказалось, испокон веков заветной мечтой большинства молодых суххянов было любым законным способом добиться статуса ыххына. Когда подросло поколение молодежи, родившееся уже на Альфе, вдруг обнаружилось, что хваленое трудолюбие и смирение их предков по наследству, увы, не передалось. Честолюбивые юноши наперебой посылали родителей куда считали нужным, демонстрировали всяческие комбинации из пальцев и самовольно объявляли себя свободными ыххынами, не обязанными горбатиться на всяких козлов.
        Реакция местных правительств на очередную волну преступности была однозначной, хотя и несколько замедленной.
        В настоящее время багларцев на Альфе почти не осталось, а те, что остались, в большинстве своем жили здесь нелегально. Но память о них еще не выветрилась.
        - Хорошо, это я понял, - подвел итог Кантор, выслушав этнографическую лекцию. - А какое отношение ко всему этому имею я?
        - Ты просто похож, - сочувственно пожала плечиками Настя. - Тип внешности… манера держаться… Ты правда какой-то чересчур воинственный. Как ыххын. И чуждое в тебе чувствуется за километр. Просто странно, как тебя ни разу винты не остановили.
        - У меня четыре раза проверили документы, - признался Кантор. - Но это не занимает много времени. Особенно если улыбаться. А как к этим самым багларским ыххынам относятся твои любезные шмякуны? Если увидят - испугаются?
        - Не вздумай! - всполошилась девушка. - Пожалуйста, не надо вот таких авантюр! Толпой на одного они даже куйфэньского мастера не испугаются!
        - На него я тоже похож? - на всякий случай уточнил Кантор, пытаясь вспомнить, который из цветных лоскутов на карте этот самый Куйфэнь.
        - Не похож, - утешила его девушка. - Они… у них разрез глаз другой. Вот как у Саньки. У нее бабушка… нет, прабабушка оттуда.
        - О, понял. О других странах ты мне расскажешь подробнее или тебе надо работать?
        - Извини, давай в другой раз? Мне надо восстановить контрольную, которая на той квартире осталась. И перебросить со счета денег, а то даже колготки пришлось просить…
        - Ты вообще хоть что-то, кроме этой машины, прихватила с собой из дому?
        Бедная девочка не почуяла подвоха в невинном вопросе, да еще заданном с таким сочувствием, и честно помотала головой.
        - И сходить за вещами ты, конечно, боишься.
        - Даже с тобой не пойду.
        - Так давай я схожу один.
        - Нет, не надо!..
        - Чего бояться, меня же они не знают. - Кантор и сам не был уверен, что опознает нужных ему людей, если увидит, но надеялся, что местная шпана не очень отличается от своих мистралийских собратьев. - Я пройду мимо них, они и внимания не обратят, ведь ждут тебя, а не какого-то подозрительного мужика.
        - Но ты не знаешь, где я живу. А если я пойду с тобой, нас точно заметят.
        - Просто объясни мне, как добраться.
        - Но у тебя же нет навигатора, да и был бы - ты бы в нем не разобрался… - Настя совсем растерялась. В глубине души она уже готова была отправить героя на подвиг, но почему-то никак не могла уяснить, что недостаток образования вовсе не равен недостатку интеллекта.
        Кантор взял со стола лист бумаги и карандаш и протянул непонятливой девице.
        - Тебе не приходило в голову, что карту можно нарисовать и руками на бумаге?
        О боги, она и вправду не думала! Ну и народ… Жак, по крайней мере, хоть писать умел.
        Получив ключи и карту с подробным описанием пути, Кантор принялся не спеша, обстоятельно одеваться. Он уже знал: когда Настя надевает на голову свой шлем, она перестает видеть и слышать, что вокруг нее происходит. А ему как раз требовалось дождаться этого момента, чтобы без помех экипироваться для предстоящего «подвига».
        В том самом магазине товаров для досуга, где продавались струны, Кантор прикупил в отделе спортивных принадлежностей две очаровательные штуковины. Продавец называл их гантелями и простодушно полагал, что их следует использовать как тяжести для тренировки мышц. Нет, такое прозаическое применение Кантор тоже находил приемлемым, но купил он эти гантели совсем для другой цели.
        Убедившись, что Настя надежно и бесповоротно ушла в мир грез, Кантор вытащил гантели из коробки и отвинтил два увесистых дискообразных груза. Больше, пожалуй, не стоит - слишком заметно будут оттягивать карманы. В нагрудный карман уместился футляр с чакрой, а вот куда девать нож… На пояс не повесишь - здесь нельзя носить оружие на виду, да и нож-то кухонный. За голенище не спрячешь - нет у местных ботинок никаких голенищ. В карманах уже занято… Что ж, раз так - пусть остается дома. Управимся тем, что есть. А то ведь, в самом деле, можно и кровью обляпаться, как потом в таком виде по улице идти? К тому же папа говорил, что здешние алхимики способны даже после стирки не только обнаружить кровавые пятна на одежде, но и определить, чья это кровь и когда пролита. Нет, нож оставим на крайний случай. Сегодня крайних случаев не предвидится.
        Кантор в последний раз оглянулся на Настю, убедился, что она ничего не видела, и тихонько вышел за дверь, на ходу изучая и запоминая инструкции.
        Ступени уходили вверх, чудовищной черной спиралью обвившись вокруг центральной колонны, и где-то высоко сквозь наполнявший башню дым виднелось небо - светлый квадрат в удушливом сумраке.
        Легкая изящная фигурка в темно-зеленом балахоне неслась вверх, словно не касаясь ступеней, а вслед за ней мчался Харган, задыхаясь в дыму, то и дело спотыкаясь о трупы и оскальзываясь на залитых кровью досках. О том, что так недолго и шею свернуть, он не думал и смотреть под ноги даже не пытался - его взгляд был прикован к зеленому балахону и массе роскошных смоляных волос, мелькавших далеко впереди.
        Женщина подпрыгнула, на миг заслонив светлый квадрат неба, и исчезла, но Харган продолжал бег, уверенный, что должен, просто обязан догнать беглянку и что-то у нее спросить. Или что-то сказать. Или сделать. Но должен обязательно, и она никуда от него не денется.
        В глаза ударило солнце - обжигающее безжалостное солнце Белой Пустыни, - и Харган на несколько мгновений ослеп, выскочив из полумрака башни на яркий свет. Несколько раз моргнув третьим веком и приспособившись к освещению, он разглядел свою добычу.
        Она стояла, облокотившись на резные перильца, и больше никуда не торопилась, словно прибыла на место свидания и ждала опаздывающего кавалера. Теперь Харган наконец смог разглядеть ее лицо, обрамленное густыми, ниспадающими до колен волосами.
        Он сделал несколько шагов вперед - осторожно, медленно, опасаясь, что прекрасная жрица испугается и повторит свой безумный прыжок, - но женщина не двигалась. Словно чувствовала, что сейчас все не так. Харган и сам это чувствовал. Дикое желание бросить красавицу на желтые пористые плиты и овладеть ею прямо здесь, на глазах у солдат, осталось в прошлом, словно в полузабытом сне. Чего он хотел сейчас, Харган сам не мог понять.
        Он сделал еще один шаг и вдруг спросил:
        - Зачем ты это сделала?
        - Что? - Жрица удивленно приподняла тонкую черную бровь.
        - Бросилась вниз. Зачем?
        - Ты о чем? - Очаровательное личико девушки вдруг поплыло в жарком мареве зноя, сменило черты, сделавшись в один миг на десяток лет старше. Длинные роскошные волосы съежились, убравшись под неизвестно откуда взявшийся платок, такой же зеленый, как ее одежда.
        - Кто ты? - спросил Харган, пытаясь вспомнить это лицо под низко надвинутым платком.
        - Не узнаешь? - Женщина пониже надвинула платок и сложила руки на груди. - А так?
        - О… - только и смог выговорить наместник. В полный рост и в цвете Мать Богов Пустыни сложно было узнать с первого взгляда, но она в самом деле поразительно походила на ониксовую статуэтку.
        - Ты задаешь глупые вопросы, мальчик, - произнесла она. Тон, каким это было сказано, столь живо напомнил наставника, что у Харгана немедленно заныл обрубок хвоста, словно предчувствуя наказание. - Это я тебя должна спросить, почему моя жрица бросилась с башни, мои слуги убиты, а меня каждый вечер ласкает какой-то чужой мужчина.
        - Так надо, - уверенно ответил Харган.
        - Как надо - не тебе решать.
        - Кто бы ни решал, а я уже сделал.
        - Что ж, ты свое дело сделал, теперь моя очередь.
        Женщина у перил опять изменилась - лицо замерцало, меняя черты, платок соскользнул и улетел с ветром, обнажив волосы - уже не черные, а светлые, как простирающийся вокруг песок… Его сегодняшняя добыча, девица с корзинкой, винтовкой и удивительным словарным запасом. Ну хоть она-то не прыгнет с башни? Он ведь еще не успел ее спросить…
        - Что такое черепашка-ниндзя?
        - Ты правда хочешь это знать?
        Губы пленницы не шевелились, голос доносился откуда-то изнутри. Не ее голос, как будто говорил ребенок, дразнясь и кривляясь при этом.
        - Эй ты! Не тронь ее!
        Харган обернулся. За его спиной, у самого люка, стоял сумасшедший мистралиец. Только сейчас он был нормально одет, полностью разумен и неплохо вооружен.
        - Убирайся, - повторил он, поднимая два пистолета одновременно. - С такого расстояния тебе и броня не поможет. Тем более что я запросто могу попасть хоть в глаз, хоть в нос, хоть в твою мерзкую пасть.
        - О, не стоит так переживать! - Хрустальный девичий смех зазвенел над пустыней, и женская фигура изменилась в третий раз. На этот раз совершенно незнакомая Харгану дева в скудных полупрозрачных одеждах покровительственно улыбнулась и произнесла, обращаясь к стрелку за его спиной: - Не вмешивайся. Я сама все улажу.
        - Но что ты можешь сделать?
        - О, милый, я все-таки богиня, и мне не нужно потрясать железом и проливать кровь, чтобы добиться своего. Поверь, пуля между глаз - не самое страшное, что может случиться со смертным.
        - В самом деле, сынок, послушайся старших… - Рядом с мистралийцем возник еще один, постарше. Да у них тут что, питомник?!
        - Пойдем отсюда. Солнцеглазая знает, что делает, и мешать ей - только себе вредить.
        - А Ольга? Как же Ольга?! - срывающимся голосом выкрикнул младший.
        Старик горько вздохнул и легонько подтолкнул его в спину:
        - Ее здесь нет. Пойдем. Проснешься - сам увидишь…
        Стрелок упрямо тряхнул челкой, прожег Харгана ненавидящим взглядом и все-таки выстрелил. Так неожиданно и быстро, что тот даже не успел среагировать.

«Опять…» - горестно подумал Харган, лежа на желтых плитах смотровой площадки и вспоминая, что все это уже было - выстрел, ослепительное солнце, невыносимая боль над правой бровью… Еще раз его проклясть, что ли, идиота?..
        - Тебе помочь?
        Судя по голосу, женщина у перил в очередной раз изменилась. Это уже начинало надоедать.
        - Давай руку.
        Узкая ладошка с тонкими пальцами, унизанное браслетами запястье и широкий пестрый рукав… Изящные босые ножки под ворохом разноцветных юбок…
        - Больно?
        Огромные темные глаза смотрят из-под черных вьющихся волос. Немного удивления, немного любопытства, много сочувствия и совсем никакого страха. Нет, эту женщину он точно никогда не видел… Он бы ее запомнил… Ее нельзя не запомнить, она ведь единственная…
        - Сейчас пройдет…
        Нежные ручки обнимают его лицо, наклоняют, затем юная красавица приподнимается на цыпочки и бережно, невесомо целует его в лоб.
        - Вот и все.
        Боли больше нет. Есть недоумение, полнейшая дезориентация и еще что-то такое… странное… мягкое… головокружительное…
        - Ты тоже богиня?
        - Я? Нет… я… просто…
        - Господин наместник! Проснитесь!
        - Что? - Харган приподнял голову и с трудом сообразил, где находится. - Шеллар, я тебя убью когда-нибудь, если ты меня будешь вот так будить! Не в наказание, а ненароком, спросонок! Мне такой сон снился, а ты, скотина…
        - Простите, но мне показалось, что вам плохо. Если желаете, я провожу вас до спальни…
        Харган посмотрел на часы, оглядел стол, вспоминая, над какой пакостью уснул на этот раз, и вздохнул:
        - Ты что, какая спальня в шесть вечера… Нет, вздремнул немного, и хватит. Мне еще надо разобраться, что от меня хочет этот мистралиец… не тот, который в синем, а тот, который с бабой… кстати, кто она ему?
        - Доверенное лицо, - пояснил Шеллар, мигом догадавшись, о ком речь.
        - Шесть листов извел, жвальник трескучий, не мог в двух словах устно сказать…
        - О, в двух словах устно могу сказать вам я. Он хочет на место да Косты, а на шести листах объясняет, что тот дурак, а сам он - незаменимый гений.
        - Твое мнение?
        - Не советую. Да Коста, конечно, и в самом деле дурак, но и дон Орасио Эррера… не столь глуп, конечно, но и не такой гений, как расписывает. Но главное тут не в уровне их интеллекта, а в расстановке политических сил…
        И добрый мудрый советник завел очередную нескончаемую речь с подробным анализом политических сил Мистралии, в котором бедное начальство запуталось на третьей минуте.
        - …и тогда Ла Каморру, который получил должность лишь потому, что его сестра замужем за кузеном да Косты, заменят на своего человека - скорее всего, это будет Ривейра или Аревальо, после чего возможны два варианта. Учитывая, что семьи Ривейра и Ла Каморра пребывают в состоянии кровной вражды уже лет семьдесят, с тех пор как Эстебан Ла Каморра случайно зашиб в пьяной драке Рамона Ривейру, смещенный министр воспримет перестановку кадров как личное оскорбление и переметнется в оппозицию куда более радикальную, чем Союз Прогрессивных Сил. А если вспомнить, что в былые времена молодой Ла Каморра пользовался покровительством Гаэтано, который неровно дышал к его тетушке, и утратил расположение графа именно из-за политических разногласий…
        У Харгана возникло непреодолимое желание расстрелять к шестиногим крокодилам и этого Ла Каморру, и его тетушку, и кровно враждующие семьи, придурка да Косту повесить на одном суку с его соперником и доверенным лицом оного (если сук выдержит), а всезнающему советнику затолкать в глотку всю эту кляузу на шести листах, чтобы наконец заткнулся.
        - Все-все, я понял, - перебил он, окончательно потеряв нить рассуждений. - Менять ничего не надо, ты это хочешь сказать. Но ты точно уверен, что все неприятности перевесят возможную пользу от того, что эта их лига наведет в стране порядок, которого не может навести да Коста?
        - Господин наместник, - вежливо улыбнулся Шеллар, - навести там порядок в данной ситуации не смогу даже я. Страна немаленькая, к тому же за прошедшие полгода ее жители не успели забыть двадцать лет войны. Орландо с трудом удавалось удерживать относительную стабильность исключительно при помощи идеи реставрации «старой доброй монархии» и личного обаяния. И да Коста, и Эррера свои когда-то громкие идеи давно дискредитировали, никаких гениальных решений они предложить не могут, а что до личного обаяния - вы их сами видели.
        - Да, - Харган уныло пошевелил крыльями, - особенно доверенное лицо.
        - Ну у да Косты доверенное лицо было немногим лучше.
        - Не скажи. Сукин сын тот еще, но что-то притягательное в нем было. Его слушали люди, за ним могли бы пойти…
        - Не смешите вашу чернильницу, стол потом не отмоете. За Астуриасом? Люди? С его-то репутацией? Впрочем, у вас и ваше «божье воинство» за людей считается, так что несложно понять… Полно, полно, господин наместник, я вовсе не намеревался обидеть лично вас, вы прекрасно знаете, как я отношусь к вам, а как - к Хашепу и его парням. Лучше поведайте, чем вас порадовал дядюшка Цынь и что интересного отыскала экспедиция да Косты?
        - Да Коста не просто дурак, а еще и неудачник. Ни хрена они там не нашли. А толстый торговец действительно человек дела. Сказал «достану» - достал. Только, к сожалению, в обоих смыслах.
        - О, не обращайте внимания, его чириканье совершенно безобидно. А касательно мистралийцев… результат, конечно, более чем огорчителен, но личной вины да Косты в том нет. Я сразу предполагал, что камень стащил кто-то из живых наемников, а на покойника просто свалили все, что могли. Сами подумайте, сколь шустр был покойный Хосе Игнасио: и привязывал он, и отвязывал он, и нарушить приказ - его идея, и камень он прикарманил, и, готов спорить, еще добрая часть трофеев исчезла бесследно стараниями все того же бедняги. Проверить, конечно, следовало, но раз камень в пещере все же не нашли, надо трясти выживших. Кто-то из них нагло врет.
        - Потрясем, - пообещал Харган. В кои-то веки - простая и понятная задача…
        - Что там еще нашли интересного? - продолжал расспрашивать любопытный Шеллар.
        - Да ничего. Тряпье всякое, кости обглоданные…
        - Их хотя бы похоронили по-человечески?
        Харгану показалось, что голос советника как-то странно дрогнул. Да и сам он отчего-то заинтересовался верхним углом шкафа и уставился на этот шкаф с таким пристальным интересом, словно заметил там призрака.
        - Откуда мне знать? Я такой ерундой не интересовался. Тебе-то что?
        Шеллар пожал плечами и коротко пояснил:
        - Ольга.
        Ну надо же! Этот непробиваемый зануда, оказывается, и впрямь был неравнодушен к своей фаворитке, или кто она там ему была! Видать, не без причин Алиса была так уверена, что Шеллар эту девицу трахает, и напрасно он на пару с Генри так убежденно сей факт отрицал! Если ему даже судьба ее косточек небезразлична… Вот хитрая задница, а как доходит дело до Юй - так сразу «я женат»! Лицемер несчастный!
        Харгана вдруг охватило азартное хулиганское желание хоть разок, хоть немного поиздеваться над этим пройдохой, раз уж он дал такой шанс (а то ведь обычно не дает).
        - Слушай, Шеллар, - старательно скрывая накатившее веселье, спросил он, - а вот если бы она осталась жива? Ну то есть если бы ее не съели тролли и Астуриас привез бы ее вместе со всеми. Мне на съедение. Что бы ты сделал, а? Выпросил бы себе косточки и трогательно оплакал? Или наконец перестал талдычить, что ты женат?
        Советник медленно повернул голову и воззрился на шефа с вежливым, но прохладным недоумением:
        - Простите, господин наместник, вы хотите сказать, что в ваш рацион действительно входит человечина, вопреки вашим же прежним заявлениям?
        - Не притворяйся, будто тебя вдруг покинуло чувство юмора! - раздраженно рыкнул Харган. Вот в этом весь советник - сначала дать повод над собой посмеяться, а потом испортить все веселье какой-нибудь неожиданной фразочкой, словно намекая, что каков бы ни был повод, а смеяться над собой он не позволит.
        - Дело не в наличии или отсутствии у меня чувства юмора, а в том, что я не нахожу предложенную вами тему подходящей для шуток. Я действительно был очень привязан к этой девушке, и меня глубоко опечалила ее трагическая кончина. Если вам так интересно, то в упомянутой ситуации я не стал бы дожидаться стадии оплакивания косточек, а сразу обратился бы к вам с просьбой не убивать Ольгу, а подарить мне. Насколько мне известно, никакого значения для дела она не имела, и ваша неприязнь к ней носила исключительно личный характер. И коль уж вам так приспичило копаться в моей личной жизни, могу даже поведать маленькую государственную тайну - не для разглашения, разумеется. Три претендента на отцовство Ольгиного ребенка представляли… скажем так, не полный список. Был и четвертый.
        С каждой фразой в голосе советника все явственней прорезывался тот самый неприятный холодок, которого Харган в последнее время откровенно опасался, поэтому наместник поспешил загладить неудачную шутку:
        - А почему ты сразу не сказал?
        Не самый умный вопрос, но по крайней мере это удалось произнести серьезно, без намека на насмешку.
        - А зачем? Ольга умерла, вопрос отцовства утратил актуальность, а мои личные переживания - не предмет для обсуждения на работе, к тому же в такое тяжелое для ордена время.
        Он опять отвернулся и, добыв из кармана трубку, принялся неторопливо ее набивать. Если что-то и потеплело в его отношении к собеседнику, то самую малость. Харган чувствовал, что розыгрыш получается совсем не смешным, и, если его продолжить еще хоть на пару-тройку реплик, вернуться назад будет сложно.
        - Шеллар, - велел он, - сядь.
        - Благодарю, господин наместник, я и так сегодня весь день просидел за столом. Если я вам сейчас не нужен, я бы, пожалуй, прогулялся пешком до дому. Мне как раз сегодня порекомендовали ходить пешком, чтобы разрабатывать ногу…
        - Сядь, говорю! Мне надо тебе кое-что сказать.
        - Как вам будет угодно.
        Харган полюбовался на геометрическую поэму «Шеллар садится в кресло» и, наслаждаясь производимым эффектом, торжественно произнес:
        - Ольга твоя жива. Сегодня утром я изловил эту шуструю девицу в лавке артефактов, и сейчас она сидит под охраной в бывшей комнате Камиллы.
        Шеллар не рухнул со стула, не задохнулся дымом и вообще, похоже, не особенно удивился. Только пристально взглянул Харгану в глаза и уточнил:
        - Надеюсь, это не шутка?
        - Это чистая правда! - рассмеялся наместник и, довольный донельзя, откинулся на спинку кресла. - Ну что ж, давай проси!
        Ему действительно было любопытно, как будет происходить «прошение», но Шеллар остался Шелларом. Он чопорно выпрямился, вынул изо рта трубку и торжественно-официальным тоном произнес:
        - Прошу.
        - Что-то неубедительно ты просишь…
        Советник холодно сверкнул белесыми глазами и вежливо поинтересовался:
        - Как бы вы хотели, чтобы я вас просил? С поклоном? На коленях? Умоляюще сложив руки? Потребны ли при этом горестные рыдания с подвываниями, обнимание коленей, цитирование трагических баллад и глав из священных книг? Желательно ли целование рук, крыльев, сапог и пола в районе оных?
        - Кхм… - Харган чуть не проклял тот миг, когда ему пришло в голову подшутить над этим ходячим парадоксом, а советник столь же невозмутимо продолжал:
        - Уточните репертуар, и я вам все исполню в лучшем виде. Разве что с рыданиями могут быть проблемы - к сожалению, мои актерские способности оставляют желать лучшего, о темпераменте я уж не говорю… Но я постараюсь.
        - Шеллар, по-моему, ты издеваешься…
        Советник расслабленно откинулся назад, вновь стиснул зубами трубку и задрал голову к потолку, что-то там пристально рассматривая.
        - У меня сложилось обратное впечатление. Поскольку суть моей просьбы вам была уже известна и все же, несмотря на это, вы пожелали выслушать ее повторно, в более
«убедительной» форме, я могу сделать только один вывод: вам скучно и в качестве развлечения хочется посмотреть занимательный спектакль в моем исполнении. Что касается судьбы Ольги, вы ее давно решили, и она ни в коей мере не зависит от успеха упомянутого спектакля. Поправьте, в каком месте я неправ.
        - Да не нужен мне твой спектакль, тоже мне великий артист нашелся! Я пошутил.
        - Значит, в остальном я все же прав. И что вы предполагаете с ней делать?
        - Почти ничего из того, что хотел бы, - поделился неутешительными новостями Харган. - Ты тут, знаешь ли, не один такой умный - Повелитель тоже пожелал взглянуть на эту девицу и задать ей несколько вопросов. И он будет очень недоволен, если я притащу ему тупого зомби или духа, не желающего разговаривать. Вампир для нее - много чести, к тому же я приметил на ней следы каких-то мистических обрядов, весьма сходных с теми, что были на Эдуардо, моем вампире для поручений. Еще одна такая же неуправляемая нежить мне не нужна.
        - Согласен, будет очень некрасиво, если свежеиспеченная вампирша при личной встрече покажет Повелителю какую-нибудь комбинацию из пальцев и расскажет, где она видела всех заинтересованных персон и в каких позах. Но еще неудобнее получится, если она у вас вообще не поднимется, что вполне вероятно.
        - Ты что-то об этом знаешь? - Харган даже подпрыгнул в кресле от возбуждения. В нем опять проснулся жадный до знаний ученик, сгорающий от любопытства. - Ты тоже это видел? Или она рассказывала?
        - Сами ведь знаете, что видеть таких вещей я не могу. Но знаю. Обряд, о котором вы изволите толковать, называется крещением, а по сути является актом приобщения к определенному культу. Христианскому, если вас это не очень огорчит. И в данном случае вопрос, поднимется ли покойница благодаря вашим стараниям и насколько будет послушна, зависит лишь от личного благочестия священника, проводившего обряд. Священники, конечно, всякие бывают, от святых до шарлатанов, проблема в другом - рискнете ли вы это проверять. Да и в самом деле, далась вам эта девчонка! Нашли тоже кровного врага и достойного противника. Что она вам такого сделала?
        - Сам не знаешь? Эта мерзавка сорвала операцию по похищению твоей жены, угробила все мои планы, расколотила бесценный артефакт и покалечила мне крыло!
        Шеллар оторвал взор от потолка и уставился на господина наместника с неким снисходительным любопытством.
        - В самом деле? Действительно нехорошо. А как, на ваш взгляд, ей следовало поступить в той ситуации, чтобы… э-э-э… не быть мерзавкой?
        Харган озадаченно умолк. Конечно, правильный ответ у него в голове промелькнул сразу, но произнести вслух «стоять смирно и ждать, пока я ее не свяжу» он не решился, чтобы не выставлять себя на посмешище.
        - Затрудняетесь? - неумолимо продолжал Шеллар. - Хорошо, даю вводную. Вы физически слабы, не владеете магией, из оружия при вас только огнестрельное. На вас нападает группа вооруженных людей под предводительством могущественного мага. Ваши действия?
        - Ты иногда бываешь хуже Генри, - проворчал Харган. - Тот хоть просто так хохмит, бесцельно, для забавы, а ты всякий раз макаешь меня мордой в какое-нибудь дерьмо с серьезным видом и воспитательными целями. Ну и чего ты хотел добиться? Да, я поступил бы точно так же, и что - из этого следует, что я должен немедленно эту сучку возлюбить? Возлюбляй ее сам, раз уж ты такой чувствительный, а я сегодня же разложу ее на кровати Камиллы и отдеру так, что…
        - …что вам все-таки придется прибегнуть к некромантии, чтобы Повелитель мог с ней потом побеседовать.
        - Не ной, от этого еще никто не умер.
        - В самом деле? Вы судите из личного опыта или повторяете солдатские присказки, которые справедливы только для людей, но никак не для полудемонов, впадающих в неистовство по любому поводу?
        Харган припомнил личный опыт. Он оказался потрясающе разнообразен и вопиюще опровергал солдатские присказки. Бывало всякое. Удалялись с поклоном, уползали без сил, оставались лежать без чувств, остывали прямо в руках… хотя нет, с поклоном - это служанки Повелителя, их уже вряд ли можно было чем-то утомить…
        Шеллар вздохнул:
        - Я полагал, что некроманты хотя бы немного смыслят в медицине. Неужели и по этой части вас должен просвещать советник?
        - Ты о чем вообще?
        - О сексе и беременности. Я еще помню, во что превратилась Камилла меньше чем за луну. Здоровая рожавшая баба, на которой пробу негде ставить. Сколько таких ночей выдержит истощенная беременная женщина - попробуйте угадать сами. Вариант «ни одной» лидирует с вероятностью тридцать шесть процентов. Правда, погрешность велика, так как у меня нет точных медицинских данных, но…
        Следующие полчаса в кабинете господствовали всевозможные отслойки плаценты и маточные кровотечения, внутриутробно умершие и разлагающиеся плоды, воспаление матки и разлитой сепсис, а также прочие достойные причины для летального исхода. У Шеллара их хватило бы, наверное, до вечера, но больше Харган просто не выдержал.
        - Да хватить мне гребни полировать! - вскричал он, отчаявшись дождаться окончания лекции. - Не обязательно же я должен впадать в неистовство и освобождать свою демоническую сущность! Я могу и аккуратно, как обычный человек…
        Шеллар послушно прервал свои излияния и одной краткой фразой зарубил всю идею:
        - Где вы видели аккуратное изнасилование?
        Харган возмущенно засопел.
        - Разве что вы ее усыпите, чтобы лежала тихо… Но, боюсь, в таком случае вы не получите никакого удовольствия.
        Харган упорно молчал. Он уже сам не знал, от чего получит удовольствие, а от чего нет.
        - Хотя… есть еще вариант… - продолжал рассуждать советник. - При правильной обработке Ольга вам сама даст, с превеликой радостью.
        - Ты если уж взялся пороть чушь, так хоть потрудись сделать ее правдоподобной! - не выдержал Харган. - И не перегибать! «С превеликой радостью»!
        - Спорим? - невозмутимо протянул руку Шеллар. - Я говорил совершенно серьезно. Если Ольгу правильно охмурить, она с радостью упадет в ваши объятия и даже получит от этого удовольствие. Разумеется, если вы не сорветесь и не уделаете ее насмерть.
        - Какой-то странный спор получается…
        - О, действительно… - Шеллар рассмеялся и убрал руку. - При таком раскладе результат будет зависеть только от вашего желания. Благодарю, господин наместник, это было поистине великодушно с вашей стороны - не воспользоваться моим промахом. Можно сформулировать условия как-нибудь иначе, если вы азартны и хотите сыграть. А можно обойтись и без этого. Например, рассмотреть ситуацию как… скажем, научный эксперимент или практические занятия по соблазнению прекрасных дам. Вам был бы полезен такой опыт, а Ольга - превосходный материал. Редкий к тому же. Вам интересно?
        - Шеллар, скажи честно - ты в самом деле хочешь научить меня чему-то новому или пытаешься любым способом спасти свою девку?
        - Отчего же вы полагаете эти цели взаимоисключающими? Они прекрасно совмещаются и дополняют одна другую.
        - Она что, настолько тебе необходима, что ты без нее жить не можешь?
        - Не то чтобы… Ситуация скорее такова. Если с Ольгой что случится, я буду крайне опечален, но вполне эту беду переживу. Но если я так и не узнаю, чей же ребенок у нее родится, я буду мучиться этим вопросом всю оставшуюся жизнь. Кстати, осмелюсь предположить, что Повелителю тоже будет интересно…
        - Хорошо. - На последнем аргументе Харган сдался.
        Да, Повелителю действительно будет интересно. Еще прошлым летом он недвусмысленно пожелал получить в свое распоряжение будущего ребенка Шеллара. Несомненно, его заинтересует и будущий полуэльф, и потомок неклассических магов. Да, в конце концов, убить никогда не поздно, а использовать как подопытного зверька - тоже неплохой вариант.
        - В таком случае предлагаю переместиться в столовую и обсудить подробности за ужином. Разговор получится долгий, а время уже позднее.
        Харган бросил последний взгляд на мистралийский донос и выбрался из-за стола, безмолвно восхищаясь наглой непосредственностью, с которой советник напросился на ужин.
        Глава 8
        Правильный подход и воспитание необходимы любой собаке.
        Из трактата «Воспитание щенка» неизвестного автора
        Искомых молодых людей Кантор узнал с первого взгляда. Трое неопрятных и не совсем трезвых юнцов с выражением вселенской скуки на физиономиях играли на скамейке в карты, вяло переругиваясь и время от времени посматривая по сторонам. Они и в самом деле настолько напоминали покойных грабителей с набережной, что Кантору на миг показалось, будто он снова дома.
        Парни тоже обратили на него внимание - приближаясь к двери подъезда, Кантор спиной чувствовал их заинтересованные и настороженные взгляды. Либо он вопреки всем стараниям выглядел экзотично и чуждо даже для таких бестолочей, либо они давно изучили всех обитателей подъезда и теперь обнаружили новое лицо.
        Кантор не спеша, вразвалочку поднялся по лестнице, прислушиваясь - не откроется ли внизу дверь, не раздадутся ли шаги за спиной? Но нет - интерес могучих властелинов скамейки ограничился лишь созерцанием и, возможно, парой ленивых замечаний. Может, это вовсе и не они? Впрочем, не так сложно проверить. Только для проверки лучше дождаться сумерек. Люди плохо видят в сумерках. В темноте не видят вообще, но, к сожалению, в этом отношении Кантору и самому далеко до эльфа. К тому же, если будет слишком темно, птички могут просто не рассмотреть приманку.
        Обстоятельно, никуда не торопясь и не ленясь по каждому пункту сверяться со списком нужных вещей, Кантор собрал чемодан и большую сумку. Прокрутил в памяти дорогу до остановки, отмечая подходящие места для беседы с юными приключенцами. Пожалуй, лучше всего подойдет проход между общественным гаражом и глухой стеной, ограждающей мастерскую по ремонту повозок. Тот самый, о котором Настя весьма обнадеживающе высказалась: «Только ни в коем случае напрямик не иди, а обойди гаражи со стороны двора». Со своей стороны она рассуждала правильно, но то, что правильно для беззащитной девицы, не всегда столь же уместно для воина. Разница в том, кто на кого охотится.
        Дождавшись того зыбкого невнятного часа, когда солнце уже спряталось за крышами, но еще не ушло за горизонт и предвечерняя тень опустилась на неуютные дворы меж каменных коробок, а фонари еще дожидаются полноценной темноты, чтобы осветить город яркими пышными огнями, Кантор оделся и перевесил футляр с чакрой на пояс, чтобы его было видно из-под куртки. Затем подхватил свою поклажу, запер дверь и двинулся навстречу подвигам спокойным шагом человека, уверенного, что с ним никогда и ничего плохого случиться не может.
        Он нарочно прошел мимо заветной скамейки на таком смешном расстоянии, что едва не пришлось переступать через вытянутые ноги одного из сидящих. Для надежности - вдруг эти балбесы плохо видят или невнимательно смотрят.
        Наживка сработала - это Кантор обнаружил прежде, чем миновал свою «дичь» и она скрылась из поля зрения. Заметили, голубчики, заметили и даже узнали. Самый младший и бестолковый весь вздернулся, словно хотел вскочить, выпучил глаза и едва сдержался, чтобы вслух не крикнуть о своей нечеловеческой бдительности.
        Удалившись еще на несколько шагов. Кантор услышал за спиной суетливый шорох собираемых карт.
        Затем - отдаленные шаги.
        Заворачивая за угол, он незаметно оглянулся. Стражи скамейки следовали за ним и даже не особенно скрывались при этом. Скорее всего, следить незаметно они просто не умели.
        Кантор ухмыльнулся и чуть ускорил шаг. Внутренние голоса в кои-то веки полностью одобряли его затею. Второй ностальгически вспоминал бесславную смерть командора Нуньеса, который так и не успел осознать простую истину: если гоняться по ночной улице за подозрительными личностями, никакие выдающиеся успехи в фехтовании не спасут от метательного ножа в темной подворотне. Первый соглашался, что придумано красиво, но вот убивать никого не надо, не та ситуация, не кажется ли господам?
        Так же спокойно и неторопливо Кантор свернул на узкую тропинку, затиснутую в глухом сумраке между двух стен, и прибавил шагу, чтобы к моменту, когда преследователи будут у входа, оказаться посередине. Шаги позади тоже ускорились - господам было жизненно важно настигнуть жертву прежде, чем она выберется из укромного местечка, столь подходящего для разговора по душам.
        Кантор поставил на землю свою поклажу и развернулся лицом к грядущим собеседникам.
        Прежде чем бегущие успели сообразить, что все происходит как-то неправильно, самый крупный и старший из троих с разгону встретился лбом с метко пущенным диском от гантели и мешком повалился наземь, словно споткнулся на бегу. Второй взвыл, не добежав до цели, и остановился, истошно вопя от боли и пытаясь в полумраке отыскать на земле свое ухо, которое, к слову, уместнее было бы искать почти на своем месте, только немножко пониже, где оно благополучно висело на лоскуте кожи. Третий, тот самый младшенький, притормозил и с невнятным возгласом перешел в решительное отступление. Его приятель, отчаявшись отыскать свое ухо, ринулся за ним. Желание общаться с такой неправильной и наглой жертвой, которая молча швыряется в темноте тяжелыми и острыми предметами, у них отчего-то пропало. Зато у Кантора оно взыграло с новой силой, поэтому он, поймав чакру левой рукой, правой метнул второй диск, целясь на этот раз под колени. Младшенький исправно рухнул и в несколько прыжков был настигнут. Его приятель замедлил было бег и даже оглянулся, рассматривая возможность помочь, но, обнаружив непосредственную угрозу
второму уху, молниеносно передумал.
        - Ну? - Зверски оскалившись для пущего эффекта, Кантор поднял изловленного шмякуна на ноги и тут же, для углубления взаимопонимания, приложил мордой об ограду. - И чего вы от меня хотели?
        - Мы же только поговорить! - простонал тот с такой обидой, словно общение в темных проулках с троицей недоделанных хулиганов было священной обязанностью каждого доброго горожанина.
        - Вот и поговорим, - пообещал Кантор и повторил воспитательную процедуру, только не с лицом, а с рукой, так как пленник попытался вырваться и даже добыл из кармана складной нож, которым, впрочем, не успел воспользоваться. - Вас вот это интересовало?
        Парень опасливо покосился на окровавленную чакру, угрожающе зависшую у самых глаз, и неуверенно произнес:
        - Это наше…
        - Ваше? - зло прошипел Кантор и принялся методично долбить болвана лбом о стену, приговаривая: - Я вам, ворюгам распротаким, покажу, мать вашу, «наше»! Я вас, разэтаких, научу, перетак, чужие вещи тырить! Если вы, так вашу и растак, мне завтра же не вернете все остальное, я вам отрежу все оставшиеся уши и сверх того сами-знаете-что!
        - Какое «остальное»? - в панике прохрипел несчастный охотник за чужими артефактами в промежутке между двумя свиданиями лба со стенкой.
        - Кольчугу, - нагло принялся перечислять Кантор, продолжая свое достойное занятие,
        - деньги, сапоги, пистолет дорогой антикварный, куртку кожаную натуральную, камушек бесценный в футляре в виде куба… - Он чуть было не добавил в список заодно и лошадь, но вовремя вспомнил, где находится. - И перстень золотой, фамильный, с рубином. И не вздумайте удрать - под землей найду! А дебилу этому, Брылю, передайте: я очень жалею, что отпустил его живым и целым, поверив на слово. И в ближайшее время собираюсь эту свою ошибку исправить.
        Выпустив наконец обмякшее тело, он аккуратно вытер оружие и руки об одежду собеседника, упаковал чакру в чехол, подобрал верные метательные диски - и спустя минуту из опасного междустенья вышел на людную улицу добропорядочный господин с чемоданом и сумкой. Господин куда-то шагал по своим делам, и лицо его было спокойно и безмятежно, как у человека, чья совесть чиста и помыслы возвышенны.
        Охранник был молодой, большеглазый, смуглый; крупные черты широкого лица чем-то напоминали маску Тутанхамона. Обычный голубой камзол стражника сидел на нем ладно и стильно, а добродушный, чуть насмешливый взгляд и приятная, вполне человеческая улыбка вызвали воспоминания о незабвенных моментах общения с кавалером Лаврисом. Охранник был один, но Ольгу это ничуть не утешило. Девушка прекрасно понимала, что даже при самом удачном раскладе убежать ей удастся только до ближайших дверей.
        Знакомые коридоры на вид ничуть не изменились с тех времен, когда Ольга сама обитала во дворце. Обстановка сохранилась в прежнем виде, новые хозяева ничего не сломали и не разграбили, даже прибирали здесь с тем же усердием и регулярностью, что и прежде. Только былая атмосфера вечного официального приема, где нарядная развлекательность непостижимо сочетается с суетливой деловой беготней, сменилась угнетающим чувством страха и подавленности.
        Комната, куда в конце концов привел Ольгу «египтянин», тоже не особенно изменилась с тех пор, как отсюда съехала… э-э-э… кажется, Камилла, вроде бы это ее халат с гигантскими розами… Однако входить сюда было еще страшнее, чем идти по коридорам.
        Заметив ее колебания, парень перестал насвистывать и что-то произнес на непонятном языке, подталкивая Ольгу в спину. Ну да, наверное, подумал, что дура не соображает, зачем перед ней дверь открыли. Хотя действительно дура - ну какая разница, в комнате ее грохнут или прямо в коридоре?
        Ольга послушно переступила порог, и дверь за ее спиной захлопнулась. Спустя несколько секунд в замке провернулся ключ, и охранник занял свое место у входа. Один. Но и толку с того? Под дверью один, а по коридорам их толпы бегают. Даже обладай Ольга силой Элмара, чтобы вышибить дверь, или соображалкой Жака, чтобы взломать замок, что бы она делала, выйдя из своей шикарной темницы? В лучшем случае собрала бы толпу желающих полюбоваться на посмешище. А что там у нас под окнами? Вроде третий этаж, не так высоко… Может, через парк можно пробраться? За кустиками, за деревьями… Через ограду не перелезть, но, может, если спуститься к реке… Вот ведь недотепа, за целый год так ни разу и не поинтересовалась: те решетки, что перегораживают участок Риссы, расположенный на территории дворцового парка, - они до самого дна или нет? Можно под них поднырнуть, если что? Вода, конечно, холодная, начало Зеленой луны все-таки, но в сравнении с перспективой отведать мести господина наместника - да хоть бы и зима…
        Окно оказалось закрыто решетчатыми ставнями. Это новшество появилось летом, после ремонта и серии покушений. Королю оно вроде бы и не понадобилось, никто к нему в окна не ломился, а вот бедной пленнице - дополнительная проблема… Ну что ж, пока птеродактиль занят, стоит поискать, чем сковырнуть этот красивенький замочек и на чем спуститься с третьего этажа…
        - Нет, господин наместник… - Шеллар полюбовался цветом вина в бокале и продолжил после небольшой паузы: - Это не то же самое, как с Камиллой. Но еще не
«настоящее», хотя сам факт, что оно занимает ваши мысли, уже свидетельствует о небывалом прогрессе. Это, если вам угодно, еще одна промежуточная ступень. Пожалуй, последняя. Взаимная симпатия, мимолетное увлечение, легкая влюбленность или даже банальное любопытство - все это приводит мужчину и женщину на ложе к взаимному удовольствию. Такая связь свободна от расчетов, она не оставляет обязательств, легко рвется и, как правило, не длится долго.
        - У тебя тоже такое было? - требовательно вопросил наместник.
        Шеллар отпил из бокала и невесело усмехнулся. Если бы пару лет назад кто-то предсказал, что он будет консультировать юнцов, как добиться расположения девушки, он бы счел это за утонченное издевательство и столь же утонченно отомстил бы. И вот пожалуйста! Не прошло и пары лет с тех пор, как нетрезвый король жаловался своему шуту на проблемы в личной жизни, и вот он уже вещает, подобно мэтру с высокой кафедры, а перед ним сидит ученик и внимает с разинутым ртом.
        - У всех такое бывает. В разной степени. Молодой Эль Драко, красавчик, на которого вешались девушки всего континента, или мой доблестный кузен - они так жили. Для них это было просто и естественно, как хорошее вино или хорошие стихи. У меня было один раз. Не считая того, о котором вы и так уже знаете. Рассказать?
        - Да!
        Странно, но он действительно готов был рассказать этому балбесу то, что годами носил в себе, не смея ни с кем поделиться. Неужели, сам того не ведая, попался на собственный крючок, предназначенный для впечатлительного наместника? Неужели настолько проникся симпатией к этому отморозку, что обманывать его стало неприятно? Или дело в том, что правда, да еще рассказанная с душой, всегда убедительнее? Когда ты говоришь и видишь перед собой разгромленный дворец, розовых слонов и бесстрашную красавицу с роскошной косой, твой слушатель с большой вероятностью тоже это все видит. И возможно, даже ощущает тот самый запах степных трав, бархат кожи, тихую ласку нечаянной любви…
        Мальчишка слушал, позабыв об остывающем ужине, и его разноцветные глаза светились восторгом. А рассказчик в который раз переживал памятную ночь накануне коронации, и его все сильнее охватывало нестерпимое желание напиться вдрызг, как тогда, упасть мордой в тарелку и хотя бы на время забыть, где он находится и что вокруг происходит.
        - К сожалению, все вышло не так хорошо, как казалось. Я совершил непростительную ошибку и все испортил. Я влюбился. Всерьез. Нет ничего хуже подобных недоразумений
        - когда для одного из двоих любовное свидание остается лишь очередным приятным приключением, а для другого становится началом настоящей большой любви. В лучшем случае несчастным остается один, в худшем - оба. Запомните это, юноша, и не повторяйте моей ошибки. Мы не властны над своими чувствами, но мы можем хотя бы не поддаваться иллюзиям…
        - И что было дальше?
        - Ничего. Мы больше не виделись. Через несколько лет она умерла. Но я помню ее до сих пор.
        - А твоя жена?
        - Об этом мы поговорим в другой раз.
        Шеллар сунулся носом в пустой бокал и, опомнившись, отставил его в сторону. Не хватало и в самом деле напиться и ляпнуть что-нибудь лишнее.
        - А теперь вернемся к практической части, то есть к Ольге. Как вы полагаете, господин наместник, в чем главная трудность вашей задачи?
        - В том, что она меня не хочет и я не знаю, как заставить ее захотеть.
        - Ответ верен. Отчасти. Так как вы не уточнили, почему она вас не хочет.
        - Потому что я - враг?
        Парень хорошо усвоил предыдущий урок. Это радует. С тупыми работать тяжело. В частности, для Шеллара всегда было непостижимой тайной, как мэтр Истран ухитрился вдолбить Ноне таблицу умножения.
        - Вы делаете успехи. Абсолютно верно. В глубине души Ольга наверняка хотела бы познакомиться с вами поближе. Рассмотреть ваше лицо, пощупать руками чешую, погладить крылья - кстати, крылья, скажу я вам, - это такая полезная часть тела в деле покорения женщин! - и самое главное… - Он сделал подобающую паузу для пущего эффекта. - Хоть одним глазком взглянуть на хвост и мужское достояние. Говоря проще, все то, что одних девушек пугает, у других вызывает жгучее любопытство и, наоборот, привлекает. Познакомься вы с Ольгой прошлой осенью в непринужденной обстановке, она была бы вашей в первый же вечер. Но как вы верно заметили, на данный момент она видит в вас врага, и ваша первая задача - убедить ее в обратном. Давайте сразу определимся, чего ни в коем случае делать не следует.
        - Заставлять. Угрожать, - принялся перечислять смекалистый ученик. - Но что ж тогда следует? Если я начну разводить перед ней брачные пляски синекрылых тронгов, как рядовой Аман перед толстой кухаркой, она просто преисполнится ко мне презрения.
        - Вы исключительно правильно мыслите. Нет, брачные пляски устраивать нельзя ни в коем случае, Ольга просто не поверит. Вести себя следует благожелательно, но с достоинством. А для того, чтобы переломить негативное отношение, лучший способ - регулярно шокировать объект, делая совсем не то, что от вас ожидают. От врага ждут непременно какого-нибудь зла, и несоответствие таким ожиданиям весьма благотворно скажется на развитии отношений. Кстати, рекомендую безотказный трюк: завалиться в одну постель с женщиной и вместо брачных игр отвернуться и уснуть. Эффект превосходит все ожидания. Конкретно с Ольгой будут действенны еще два варианта. Первый: обрадовать ее известием, что с ее мужем все в порядке и ему как заложнику ничто не грозит, - она вас за это расцелует в обе щеки.
        - Хорошенькое «в порядке»!
        - Говорить правду вас никто не обязывал, а Ольга не настолько проницательна, чтобы распознать обман. Она может засомневаться, но я готов подтвердить. Второй - немного с ней пооткровенничать и вызвать к себе сочувствие. Только очень аккуратно, главное - не перегнуть палку и подобрать правильные темы для беседы. Если вы ей пожалуетесь, как вас обидела жрица Матери Богов, результат получите противоположный. Если вам понадобится мое содействие…
        Наместник задумчиво отложил вилку.
        - Не понадобится. Более того, я тебе категорически запрещаю встречаться с Ольгой и расхваливать меня перед ней.
        - Заботитесь о чистоте эксперимента?
        - Да, я хочу сам видеть, чего лично я своими силами могу добиться. С твоей помощью я и ту жрицу мог бы уговорить, мне ли не знать, как ты умеешь убеждать и уговаривать. И вообще, может, ты мне тут гребни полируешь, красиво рассказываешь, а сам потихоньку шепнешь девчонке, дескать, «хочешь жить - ни в чем ему не отказывай».
        - Подобные предположения меня оскорбляют, - обиженно заявил Шеллар. Он и в самом деле совсем не то собирался шепнуть. - Я никогда не позволил бы себе нарушать чистоту эксперимента так грубо и бессовестно. Между прочим, я по Ольге соскучился. Разве мы не можем поговорить на отвлеченные темы?
        - Какие отвлеченные темы? Она же тебя первым делом обо мне спросит!
        - В вашем присутствии - не осмелится.
        - Посмотрим. Я тебе потом сам скажу. А до того - никаких посещений. И вообще, ты, кажется, собирался нанести визит гномам и договориться о поставках боеприпасов? Вот и поезжай. Чтобы завтра с утра тебя здесь не было.
        - Босс, чего расскажу сейчас - обхохочетесь! - Господин Хаббард появился в дверях столовой, как всегда, чудовищно некстати. - Меня эта ненормальная девица всегда забавляла, но сегодня я сражен окончательно!
        - В чем дело? - недовольно рыкнул Харган, который, похоже, разделял мнение советника насчет уместности появления духа.
        - Пока вы тут ужин вкушаете, там ваша несчастная пленница усердно побег готовит! Причем полностью в духе французских романов: полдня ломала замок на решетке - оцените усердие, она его все-таки сломала! - а теперь не менее усердно плетет веревку из простыни! Если хотите посмотреть, как она сейчас будет лететь с третьего этажа, вам стоит поторопиться в парк. Зрелище должно быть сногсшибательное.
        - Я не понял, - раздраженно уточнил наместник, - она собралась по веревке спускаться или прыгать?
        - Собралась-то спускаться, но получится у нее «полет принцессы из окошка башни». То, что она там плетет, не выдержит даже ее воробьиного веса.
        Господин наместник торопливо запихнул в рот остатки котлеты, наскоро утерся и вскочил из-за стола. Словно мальчишка, которого строгая маменька усадила обедать, когда во дворе в самом разгаре штурм Оплота Вечности и наши уже почти побеждают, и все без него!
        - Вы в парк? - поинтересовался Шеллар, не двигаясь с места.
        - Ты дурак или прикидываешься? Хватит с меня летающих девиц. Я собираюсь войти к ней до того, как она полезет.
        - В таком случае я бы вам рекомендовал все же поторопиться в парк и зайти со стороны окна. Если вы появитесь в дверях, она может сигануть в окно, позабыв даже привязать свое рукоделие.
        - Действительно! - спохватился недогадливый демон и направился к балконной двери. По пути приостановился - видимо, вспомнил, что любопытство духа, кроме положительных, имеет и отрицательные стороны, и сообразил, что не желает подобных свидетелей при своей будущей беседе с пленницей. - Да, кстати! Генри, я вижу, ты у меня без дела болтаешься. Сейчас слетай к замку Виан, проверь, что там делает дракон и не вылупился ли его детеныш, потом к Оплоту Вечности - пересчитай вампиров и посмотри, как они несут службу. Если кого-то не хватает, выясни, кого именно, и доложишь мне утром. А завтра готовься - ты отправляешься вместе с Шелларом. Полетаешь по гномьим пещерам, проведешь разведку.
        - Господин наместник! - попытался возражать Шеллар. - Если его там обнаружат, он мне все испортит!
        Харган, который успел сбросить плащ и развернуть крылья, протиснулся в балконную дверь и уже оттуда отозвался:
        - Не обнаружат. А если он позволит себя обнаружить, это будет его последняя оплошность, после которой я его упокою-таки!
        - И это вместо благодарности! - возмущенно прокомментировал господин Хаббард, которому сегодня вместо бесплатного спектакля предстояла целая ночь работы.
        Шеллар посмотрел на стену, в которой исчез обиженный дух, и все-таки налил себе второй бокал. Или это был третий? А, неважно…
        Он сделал все, что мог. Прикинулся, будто ничего не знает, заставил наместника сообщить себе новость (ладно, даже если кто-то заметил, что он проходил мимо двух слуг, обсуждавших возвращение Ольги, можно всегда сказать, что ничего не слышал). Насовал начальнику за гребни таких фиалок, что самому страшно (только б этот бред не дошел до Киры, еще убьет кого-нибудь сгоряча). Как сумел, унял агрессию и пробудил любопытство (пришлось впопыхах на коленке корректировать все планы, но, может, так даже лучше… если получится…). Только бы Ольга не наделала глупостей! Только бы не ляпнула сдуру чего не надо! Только бы не додумалась самостоятельно интриговать! Если она умудрится разозлить вспыльчивого демона и он ее убьет, как потом смотреть в глаза Кантору?
        И какие темные силы принесли эту взбалмошную переселенку в Даэн-Рисс? Ну спаслась, и нет чтобы тихонько пробраться на север и затаиться там. Нет же, она поперлась в самое опасное место - в столицу! К гадалке не ходи, самоотверженная бестолочь вознамерилась спасать Кантора! Любимым методом кузена Элмара: ввязаться в драку, а там по обстоятельствам. Ничуть не задумываясь о том, что даже у Элмара такой способ не всегда срабатывает.
        Шеллар одним глотком допил вино и встал. Сейчас он действительно ничего больше не может сделать. Только вернуться домой и дождаться утра, когда можно будет осторожно проверить результат.
        Может, и в самом деле напиться? Ведь не уснет… А завтра еще к гномам…
        Нет, ну это уже было слишком!
        Ольга всякого ожидала в случае неудачного побега, вплоть до уже привычного свертывания башки, но такого позорища даже ее богатое воображение себе не представило.
        Она уже почти закончила связывать полосы разорванной простыни и морально готовилась к экстремальному заплыву, как из-за открытого окна донесся знакомый неприятный голос, исполненный злого ехидства:
        - Что-то я не пойму… Если ты собралась вешаться, зачем такая длинная веревка? А если бросаться из окна, то зачем она вообще нужна?
        Ольга подпрыгнула, как ужаленная, и обернулась. Ну конечно! Как она вообще могла подумать, что у нее, с ее-то везением, что-то получится?
        За окном, быстро и часто махая крыльями, висел господин Птеродактиль собственной персоной! И давился от смеха, глядя на ее убогие потуги выбраться. Небось с самого начала наблюдал издали или магически как-нибудь, а теперь поприкалываться решил!
        Ольга уныло отбросила почти готовую веревку и села на край кровати.
        Наместник ухватился за подоконник, сложил крылья, подтянулся и одним ловким движением оказался внутри. Первым делом он взял отброшенное Ольгой рукоделие, повертел в руках и одним рывком разорвал пополам.
        - И ты думала, - рассмеялся он, - что эта тряпка тебя выдержит? Нет, серьезно? Хотя чему я удивляюсь? Ты с такой же наивной убежденностью до сих пор думаешь, что я тебя съем!
        Он посмотрел вниз, изрек, что высота здесь самая что ни на есть несуразная - слишком высоко, чтобы успешно спрыгнуть, и слишком низко, чтобы убиться, - и закрыл окно. Затем изучил сломанный замок на решетке и развеселился еще пуще:
        - Какое трудолюбие! Эту бы энергию да на благо ордена! Чем же ты его сломала?
        Ольга, уже предчувствуя новую серию насмешек, молча кивнула на тумбочку, где скорбной горкой громоздились жертвы ее стремления к свободе. Сломанные ножницы, сломанная пилочка для ногтей, сломанная ложка, сломанный штопор, сломанная бронзовая ручка от комода и еще пяток хрупких предметов, с виду казавшихся более прочными.
        Наместник ржал долго и радостно, по очереди поднимая каждый предмет и комментируя его геройскую гибель. Ольга молча переживала позор и пыталась как-то переварить мысль, что ей только что спасли жизнь. Для чего - это уже другой вопрос, но все же…
        Ей даже в голову не приходило, что кровожадный герой ее кошмаров способен так весело и заливисто хохотать, пусть даже над чьей-то несусветной дуростью. Может, и не зря она старалась? Убежать не удалось, так хоть развеселила. Авось демон в таком хорошем настроении и не захочет ее убивать прямо сейчас? А до завтра, может, еще что-то придумается…
        - Нет, это поистине несказанное упорство! - завершил Харган и одним ловким прыжком оседлал стул. - Отныне я буду тебя братьям в пример ставить! Кстати, надо принести тебе лестницу. Уж очень любопытно, что ты собиралась делать дальше, когда спустишься.
        - Не знаю, - хмуро отозвалась Ольга. - Искать выход, наверное.
        - О! - восхитился демон. - Тогда я обязательно велю принести тебе лестницу! Думаю, это будет тоже смешно - наблюдать, как ты ищешь выход… Как тебя занесло в этот магазин? Я никогда не верил в предначертания, но после нашей встречи почти готов поверить.
        Ольга вздохнула:
        - Ну вы же догадываетесь, зачем я вообще приехала?
        - Нет. Зачем?
        - Искать мужа.
        - О, если ты все делаешь так же, как сегодня убегала, то поиски должны были представлять собой нечто вообще неописуемое, - по-мальчишески несерьезно прыснул наместник. - И как, позволь спросить, ты собиралась это делать?
        - Сами же видите, как у меня получается все, что я делаю… К тому же мне тяжело бегать, у меня часто голова кружится, и вообще я себя постоянно плохо чувствую. Я хотела для этого дела кого-то нанять. Знакомых, подходящих для таких дел, у меня нет. Я подумала и вспомнила, как мы с Жаком когда-то ходили в лавочку господина Цыня покупать подарок одной подруге, и Жак тогда обмолвился, что часть раритетов на витринах - краденые. Вот об этом я и вспомнила. Если это правда, то среди поставщиков лавки должны быть воры или наемники. Вот и решила сходить к дядюшке Цыню, чтобы попробовать через него выйти на них и кого-то нанять.
        - Знаешь, - хохотнул демон, - если у тебя и впрямь все так хреново получается, лучше не делай ничего.
        Ольга пожала плечами:
        - Я полагаю, мне уже и не придется…
        Гад опять расхохотался, громко и обидно:
        - Глупая женщина! С чего ты решила, что я непременно хочу тебя убить?
        - А у вас это на физиономии написано, - мрачно ответила Ольга, задетая насмешкой.
        - И вообще вы со всеми так поступаете. Что, неправда?
        - Неправда, - господин наместник как-то несолидно и даже смешно сморщил нос, - не со всеми. Только с теми, что мне не понравились. Да и тех сам не убиваю, отдаю вампирам.
        - Если это намек, так я не сто баксов, чтобы всем нравиться. И я вам не верю ни вот столечко.
        Демон спрыгнул со стула и прошелся по комнате, мимоходом сбросив ремень и тяжелый кожаный жилет, который по известной причине носил задом наперед. Остановился, опять уставившись на Ольгу в упор, и насмешливо поинтересовался:
        - Почему?
        - Потому что мы враги. А как вы поступаете с врагами, уже весь мир наслышан. Или это тоже все неправда?
        - Ну смотря о чем конкретно идет речь… - Харган вдруг зевнул, в который раз явив миру все свои зубы, и потянулся. Крылья опять распахнулись, растянулись во всю длину, заняв собой большую часть комнаты, затем аккуратно сложились, приподнимаясь над плечами, словно гигантская бурка. - Что касается тебя, то прежде всего я собирался с тобой поговорить, так что можешь не сидеть с такой торжественной миной в ожидании геройской смерти. Если тебе нравится воображать себя в гробу, делай это в свободное время. На самом деле убивать тебя никто не собирается. Я бы, конечно, припомнил тебе Оплот Вечности, но наставник не велел. Однако это не значит, что меня можно совсем не бояться и мне можно хамить.
        - Я и не собиралась, - вздохнула Ольга.
        - И не перебивай, когда я говорю. Иначе ты удивишься, сколько существует в природе вещей болезненных, но абсолютно безопасных для жизни.
        - Ага…
        - Что - ага?
        - Значит, я не ошиблась. В основном. Просто имела глупость надеяться, что это хотя бы будет быстро.
        - Дура! - тоном обиженного пятиклассника взвыл глава четырех держав и в ярости хватил о пол стулом.
        Ольга с трудом отвела взгляд от разлетевшихся обломков и вмятины в паркете, на месте которой, по идее, должна была быть ее собственная голова, и грустно согласилась:
        - С этим спорить трудно.
        - А тебе бы все спорить! - раздраженно выкрикнул наместник. - Тебе слово - ты в ответ десять! Неудивительно, что советник Шеллар так на тебя запал, вы с ним до отвращения похожи!

«Советник»? То есть спаситель отечества виконт Бакарри не врал и не ошибался? Король в самом деле стал с ними сотрудничать? Да не может быть! Да чтобы Шеллар…
        - Он что, в самом деле ваш советник?
        - А ты полагала, я его съел? - зло ухмыльнулся демон. Огляделся по сторонам и оседлал новый стул, сбросив свои вещи на пол и устроившись почти лицом к лицу с Ольгой. - Твои неизменно пессимистические ожидания меня забавляют. По-твоему, я непременно должен убить всех, кто попадет мне под руку?
        - А это неправда?
        - Разумеется, неправда.
        - Тогда где мой муж? - выпалила Ольга, надеясь после такого вступления все же услышать что-нибудь утешительное. Ну хотя бы что он жив. На рудниках, на плантациях, вампиров кормит, но хотя бы жив!
        - У Повелителя. Когда тебя туда отправят, может быть, вы даже встретитесь.
        - А остальные тоже там? Что они там делают?
        - Эльф удрал. Можешь порадоваться. А остальные двое вместе. Чтоб я еще знал, что они там делают… Твой мистралиец - заложник. Приманка. Так что, можно сказать, он очень хорошо устроился. Если ты перестанешь перебивать меня на каждом слове и подбирать себе гроб раньше времени, я даже попрошу Повелителя, чтобы он разрешил вам повидаться. Я хотел с тобой поговорить как с нормальным человеком, а ты… как дура!
        - Вот с этого надо было начинать! - На этот раз Ольга даже на «дуру» не обиделась. Конечно, они живы! И если непобедимый Кантор не найдет способа вырваться на свободу - это будет просто не Кантор!
        - Именно с этого? - иронично поинтересовался благодетель.
        - Необязательно, просто с чего-нибудь приятного! А мне можно будет увидеться с… советником Шелларом? Как-нибудь потом?
        - Зачем?
        - Просто соскучилась. Мы же дружили, разве он вам не говорил?
        Разноцветные глаза собеседника загорелись любопытством.
        - Слушай, он тебя правда трахал?
        - Неправда. - Это не имело никакого значения, но Ольга все же не удержалась от того, чтобы опровергнуть давно надоевшую сплетню. - Поменьше слушайте привидение господина Хаббарда.
        - А Шеллар сказал, что правда!
        - Да не мог он такого сказать!
        - И что отец твоего ребенка - он!
        - А вот этого вообще никто знать не может! Я так и думала, что вы опять надо мной издеваетесь.
        - Ну он тоже не знает, - не унимался любознательный демон. - Но рассматривает эту возможность.
        Если он не врет… с какой бы радости его величество стал говорить о себе такое? Да еще зная, как на это отреагирует Кира, если вдруг услышит?.. Король ведь если говорит что-то на первый взгляд несуразное, то обязательно с какой-нибудь малопонятной для окружающих целью… И если он и вправду такое сказал, то на алтарь какой великой цели его величество возложил свою бедную репутацию?
        - Да не было такого! Вы просто дразнитесь, наверное.
        - Нет, ну честно? Он что, меня надул или просто запретил тебе признаваться, что бы там ни было?
        Ой… Ну и туго ж вы соображаете, маэстрина Ольга! Пока носом не ткнут! Разумеется, надул! Как все того же пятиклассника! А та самая великая цель - вот она, сидит, еле мозгами ворочает и только сейчас догадывается, почему до сих пор жива! Все правильно. Не мог Шеллар просто так взять и переметнуться на сторону врага. Он внедрился. И на себя наговаривает, чтобы ее, дуру, спасти! А она еще уперлась… Как бы теперь сдать назад, чтобы это не выглядело, будто она подыгрывает?..
        - И не стану признаваться! Я честное слово дала!
        Что ж, еще немного здорового детского смеха, ладно уж… Пусть уж лучше господин наместник думает, что она дура, чем что король его обманывает…
        - И как он? - спросил Харган, отсмеявшись.
        - А я помню? Я тогда как раз с обоими любовниками поссорилась и с горя напилась, как распоследняя поросятина.
        - Э-э-э… - Птеродактиль слегка задумался. - Так, может, тебе выпить предложить? Шеллар говорит, это облегчает общение, а общение с тобой просто нуждается в облегчении…
        Последняя фраза прозвучала до странности знакомо, но Ольга не стала над этим задумываться, спеша скорее отказаться от нехорошей затеи.
        - Нет-нет, пить мне сейчас нельзя. Во-первых, вредно, во-вторых, я могу разреветься или закатить истерику, оно вам надо? Вот если вы мне поесть предложите, я буду вам несказанно благодарна. И даже поверю, что вы вовсе не планировали уморить меня голодом.
        Наместник озадаченно поскреб свой ирокез и укоризненно произнес:
        - А ты что, еще и такое обо мне думала? Да я просто забыл! Я занятой человек, мне некогда о такой ерунде помнить! Пошли в столовую, я там, кстати, ужин доесть не успел. А за едой ты мне заодно расскажешь, что такое черепашка-ниндзя и какое сходство со мной ты усмотрела в этом животном…
        На этот раз Ольга успела сообразить, что показалось ей странным в последней фразе. Господин наместник явно попал под влияние советника Шеллара, даже высказывается местами точь-в-точь как он.
        Делиться своими наблюдениями Ольга не стала. Вдруг это какой-то особо хитрый план его величества, а она своей болтовней все тут испортит… И так уже ерунды наговорила. Вместо этого она добросовестно изложила все, что знала о знаменитой четверке черепах-мутантов.
        Сказка наместнику вроде бы понравилась. Видать, что-то близкое и родное в этом нашел. Ну там токсичные реки в канализации, юный мутант, «не такой, как все», мудрый наставник-воспитатель… Интересно, Повелитель его тоже где-то на помойке подобрал или сам вывел? Спросить бы, да неловко… После ужина демон лично сопроводил ее до камеры… то есть комнаты, где Ольге пришлось посвятить еще некоторое время изобразительному искусству, так как объяснить словами, как выглядит птеродактиль, ей не удалось. Вернее, объяснить она смогла, это лишенный воображения наместник ни фига не понял. Зато корявое изображение ископаемого ящера повертел так и этак, любуясь, даже сравнил с собственными крыльями и радостно возгласил, что сходство действительно имеется. После чего поинтересовался, не рисует ли Ольга парадные портреты.
        - Я вообще рисовать не умею! - в панике открестилась Ольга. - Такую каракулю вам любой изобразит, а чтобы по-настоящему - надо профессионала звать! А зачем вам?
        - Как зачем? Вон у галлантского короля весь дворец портретами увешан, мистралиец этот разноцветный первым делом затеял ремонт во дворце и заказал портрет, даже брат Павсаний, кажется, что-то такое начинал, но потом сосчитал свои подбородки на портрете и осерчал на художника за излишнюю реалистичность. А я чем хуже?
        - Тогда лучше всего спросить у короля… то есть у советника Шеллара. Он все знает и обязательно что-нибудь толковое посоветует.
        - Ага… - задумчиво произнес наместник, что-то прикидывая в уме (например, что надеть или как поставить крылья на предстоящем портрете), затем вдруг объявил, что время позднее, дела державные утомляют похуже военных действий, а общение с ненормальными женщинами - похуже державных дел, словом, он пошел спать, и кто его утром разбудит, того он точно съест. После чего рухнул на кровать, не снимая штанов и завернувшись в крылья, и преспокойно заснул.
        Ольга сначала оторопела от такой наглости, затем рассудила, что, раз бронированный птеродактиль не боится быть зарезанным во сне, значит, у него нет на то оснований. В самом деле, половинка сломанных ножниц может сойти за оружие в руках Элмара или Кантора, но не чахлой криворучке пытаться пробить ножницами броню или с одного удара попасть в глаз. Да и вряд ли ей это пойдет на пользу. Пока демон желает с ней знакомиться, вести беседы и потешаться над ее неприспособленностью к жизни, у нее есть время осмотреться, подумать и, может быть, найти какой-то выход. А если она его попытается прикончить… или, допустим, каким-то чудом у нее это получится… вот тогда точно все будет очень быстро и без вариантов. Пусть спит.
        Ольга украдкой потрогала краешек крыла. На ощупь оно оказалось удивительно приятным и больше всего напоминало мягкую тонкую замшу.
        Затем сняла с вешалки халат Камиллы и со вздохом направилась в ванную, представляя себе, на что будет похожа в этих диких розах на три-четыре размера больше, чем нужно…
        Поиски многоуважаемого начальства советник Шеллар начал с самого раннего утра, когда не только само начальство, но и все прочие государственные служащие еще сладко спали в своих постелях, а слуги только продирали глаза и выползали на работу. Поэтому первыми жертвами доставучего советника стали стражники, коим выпала нелегкая доля дежурить на посту круглосуточно. Даже иномирское происхождение их не спасло - трудолюбивый Шеллар всего за пару недель успел обзавестись небольшим запасом общеупотребительных слов и выражений и теперь бессовестно пользовался своими полномочиями для принуждения несчастных пришельцев к общению. Бедняги уже знали, что притворяться, будто чего-то не поняли, выходит себе дороже, ибо любознательный советник тут же затеет долгое и обстоятельное разбирательство, что он сказал не так и как надо это говорить правильно.
        Причина, по которой советнику с утра позарез понадобилось повидать дорогого шефа, уже упоминалась ранее - Шеллар не мог уехать, не выяснив, как прошла ночь и чем это закончилось для Ольги. Поводов же он успел придумать уже больше дюжины и даже отобрать из них три самых подходящих.
        Задача усложнялась одним весьма неудобным обстоятельством: в силу своих особых дарований наместник мог сейчас находиться где угодно, так как для перемещения по дворцу пользовался не только ногами, как все люди, но также телепортом и крыльями. По каковой причине на вопрос: «У себя ли господин наместник?» - любой стражник мог с чистой совестью ответить: «А кто его знает? В дверь не заходил, но это ж ничего не значит». Или наоборот - заходил, но это опять же ничего не значит.
        В личные апартаменты наместника Шеллара пускали уже без вопросов - знали, что если пунктуальный советник пообещал «только проверить», то так он и сделает и будить наместника, когда не велено, подставляя тем самым стражу, не станет. А вот ежели господин изволил ночевать в дамском крыле… тут уж извиняйте, в такой специфической обстановке господин не только не принимает советников, а даже в слуг швыряется вещами и вездесущего духа гонит взашей и грозится упокоить.
        Проверка показала, что у себя Харган сегодня не ночевал. Но это еще не значило, что у них с Ольгой что-то получилось или же что он последовал совету «шокировать объект неожиданными поступками». С таким же успехом он мог сейчас дрыхнуть рядом с остывшим трупом или свежеподнятым зомби, а то и тосковать в огорчении где-нибудь на башне, припоминая беглую Камиллу, жрицу-самоубийцу и прочие обиды.
        Шеллар подумал над вопросом: «Как заглянуть в запертое охраняемое помещение и проверить, что там происходит?» - ровно одну трубку, а затем двинулся по дворцу, окликая всех, кто попадался на его пути, и озадачивая приказом немедленно все бросить и срочно разыскать господина Хаббарда.
        Означенный господин нашелся через полчаса где-то на заднем дворе и категорически отказался отвечать на вопрос, чем он там занимался. Шеллар не стал допытываться (чего тут еще выяснять, всего-то два варианта), а велел заглянуть в известную комнату и проверить, там ли господин наместник. Если он там, разбудить. Если будить не велел - дождаться, когда сам проснется, и доложить, что советник почти готов отправляться. Дело за малым - от господина наместника требуются подпись и печать, а также указания касательно транспорта.
        Сам же Шеллар тем временем отправился в библиотеку, где провел два часа с немалой пользой для себя и отечества. Когда проснувшееся начальство изволило наконец о нем вспомнить, он уже заканчивал изучать одно редкое издание из особого спецхранилища, куда немагам не позволялось даже заглядывать, будь они хоть короли или вроде того. Подобная дискриминация угнетала и возмущала любопытного Шеллара, но так как спецхранилище было надежно защищено от его пытливого ума магическими щитами и запорами, ему только и оставалось, что устно высказывать недовольство. Каковое, к слову, нимало не трогало придворного мага. Зато теперь, когда заветное хранилище утратило свою возмутительную недоступность, Шеллар наведывался сюда всякий раз, как у него выпадала свободная минутка. Некоторые издания он просматривал здесь же, а некоторые самым что ни на есть криминальным образом утаскивал домой, дабы изучить обстоятельно и не торопясь. На момент прибытия наместника два небольших томика уже скромно затаились у Шеллара за пазухой, а тонкая брошюра замаскировалась в папке с дипломатическими документами. В самом деле, надо же
перед дальним путешествием прихватить что-то почитать в карете!
        Наместник пребывал в самом радужном расположении духа, что позволяло надеяться на лучшее. Шеллар давно не видел шефа таким веселым. Да чего уж там - никогда он не видел, чтобы демон улыбался так безоблачно, не тая в разных глазах и раздвинутой зубастой пасти ни злорадства, ни едкого сарказма.
        - Доброе утро, господин наместник. - Шеллар без видимой спешки захлопнул книгу и поднялся из-за стола. - Рад видеть вас в хорошем настроении. Я подготовил все необходимые бумаги соответственно дипломатическому протоколу, но на них требуется ваша личная подпись.
        - А вчера чего не сказал? - поинтересовался Харган, протягивая руку к перу.
        - Вчера вы покинули нас очень быстро и неожиданно, да и бумаг этих на тот момент еще не существовало.
        - Что это за хрень? - удивленно вопросил наместник, попытавшись прочесть, что именно собирается подписать. Перо нерешительно зависло над чернильницей.
        - Верительные грамоты на мое имя, официальное письмо от вас Рутгеру Шварцу Восемнадцатому, проект договора…
        - Да нет, вот это что за каракули, которые я прочесть не могу?
        - Гномьи руны, господин наместник. Не беспокойтесь, окончательный вариант договора будет на двух языках, а это все для гномов. Я составлял документы лично, без всяких писарей и переводчиков, так что ошибки исключены, равно как и утечка информации. Вам прочесть текст?
        - А, ладно… Ты все равно лучше знаешь… - Демон быстро подмахнул все документы и шлепнул на каждый личную печать. - А что ты там говорил про транспорт?
        - Хотел уточнить, насколько быстро мне надлежит обернуться и каким транспортом в связи с этим воспользоваться. Верхом я, к сожалению, поехать не смогу, так как моя слишком приметная внешность не позволяет делать это скрытно. Остается карета или скоростная машина из тех, что вы привезли с собой.
        - Ты вообще думал, прежде чем спрашивать? - раздраженно нахмурился Харган. - У тебя что, в подвалах дворца тайный склад бензина? Никаких катаний на машинах, пока не восстановится связь с Повелителем. Туда поезжай в карете, а обратно… прихвати с собой телепортиста, чтобы больше не болтаться сутками в дороге, если понадобится навестить гномов.
        - Как будет угодно господину наместнику, - покладисто согласился Шеллар, собирая документы и между делом запихивая на полку книгу. - Которого взять?
        - Э-э-э… пойдем, я сам отдам распоряжение.
        - Кстати, вы не передумали касательно господина Хаббарда? Я все еще беспокоюсь, что он может нанести непоправимый ущерб нашим дружеским отношениям с кланом Сигмар. В темных пещерах он будет виден как на ладони. Его обязательно засекут. Неужели он вам настолько мешает здесь, что вы готовы рискнуть…
        - Да брось ты дергаться из-за ерунды! Ну засекут, и что они сделают? Он улетит прочь, а ты притворишься, что он не с тобой и вообще ты впервые о нем слышишь.
        - Что ж, вам виднее, господин наместник. Надеюсь, хоть этой ночью господин Хаббард был достаточно занят, чтобы не мешать вам в столь тонкий момент?
        - Не знаю, - без малейшего интереса отмахнулся демон. - Я все равно спал. Надеюсь, девица тоже спала, а не сидела всю ночь в углу с половинкой ножниц наготове. А то утром я обнаружил ее в кровати, но орудие она под подушкой припрятала.
        - Ну что ж, - Шеллар искренне надеялся, что ответ прозвучал достаточно равнодушно и радость в нем никак не проявилась, - поскольку Ольга не предприняла попытки воспользоваться своим орудием, пока вы спали, значит, припасла не для этого. А раз вы все же решили приручать ее мирным путем, то вам и вовсе нечего бояться.
        Наместник расхохотался:
        - Представляю, как бы это выглядело, если бы она эти попытки предприняла! Особенно учитывая ее предыдущий опыт побега через окно! Интересно, она еще раз попробует?
        - Не могу знать, господин наместник, однако на всякий случай рекомендую вам предупредить Ольгу, что участок реки на территории дворцового парка перекрыт решетками до самого дна. А то с нее станется проверить это вплавь, и она со своим везением либо утонет, либо серьезно простудится. Итак, я вижу, вы с ней поладили?
        - Не знаю еще. Но она до того смешная…
        - О да, я давно заметил. Мой шут одно время даже боялся потерять место из-за этого. Вот вы познакомитесь с ней поближе, научитесь понимать ее шутки - она вам еще больше понравится.
        - Может, и так. - Харган равнодушно пожал крыльями. - Но цель моего эксперимента - понравиться ей. А не наоборот. Кстати, пока ты не уехал, может, еще что-то посоветуешь?
        - Найдите ей какую-нибудь пристойную одежду, - не задумываясь посоветовал Шеллар.
        - Вы привезли ее во дворец в чем есть, и на данный момент у бедной дамы имеется одно платье и один комплект белья, а вещи Камиллы ей не подойдут по размеру. Если не жалко денег - купите, если жалко - дайте ей возможность перевезти во дворец вещи, которые у нее имеются дома. Она будет вам нечеловечески благодарна, или я ничего не смыслю в женщинах.
        Судя по внезапной задумчивости, озарившей бронированное чело наместника, мысли о том, что мудрый наставник ничего не смыслит в женщинах, он даже не допускал. Но денег ему было жалко. А вывозить пленницу за пределы дворца - боязно. Шеллар очень хотел бы узнать, до чего он додумается, но особого беспокойства по этому поводу не испытывал. На результат можно будет взглянуть по возвращении, а пока что вороватого советника занимали вопросы куда более захватывающие и важные для дела. За пазухой ждали своего часа монография «Верования, ритуалы и культы гномов с примерами и иллюстрациями» и секретный отчет экспедиции Конвента Архимагистров
«История Берхайма Безумного: легенды и факты о Вступлении в Круг». А среди дипломатических бумаг манил тайной уникальный рукописный экземпляр полного текста мемуаров маэстро Хаггса, без купюр, со всеми расчетами и не вошедшими в историю моментами.
        После событий первых дней весны подпольную квартиру агентства «Дельта» в Даэн-Риссе пришлось срочно сменить. Стелла, под теплым крылышком которой обретался
«очередной племянник мэтра Альберто», уехала, а новое начальство, каким бы оно ни оказалось, не обязано было продолжать ее благотворительные начинания. Скромного безобидного летописца могли в любой момент выкинуть на улицу, а то и вовсе стукнуть куда следует о его подозрительных знакомствах. Поэтому агент Хурцилава быстренько переехал в квартал Уединенных Размышлений, где на улице Вечнопамятной давно дожидался какой-нибудь аварийной ситуации маленький домик с подвалом, несколько более обширным, чем казалось на первый взгляд.
        В соответствии с легендой юный историк обитал в доме один, прислуги не держал из-за стесненности в средствах, ходил только на ближайший рынок, где покупал продукты и собирал сплетни, да пару раз в неделю посещал одно весьма пристойное питейно-дискуссионное заведение, где скромно употреблял стаканчик вина и слушал яростные, порой доходящие до драки споры коллег, никогда в оные не встревая. Согласно все той же легенде бедный хромой мистралиец должен был жить уединенно и никаких дам к себе не водить, но в практическую выполнимость этого требования, пусть даже теоретическую, Макс не верил. Не могло, по его разумению, такого быть в природе, чтобы молодой здоровый парень, пусть даже прикидывающийся хромым и по уши погрязшим в науке, пренебрегал обществом особ противоположного пола в угоду каким-то там легендам.
        Поэтому, прибыв в потайную комнату с кабиной, выходить агент Рельмо не стал, опасаясь наткнуться на какое-нибудь симпатичное нарушение инструкции, а просто послал условный вызов и стал ждать.
        Агент Хурцилава появился в течение полуминуты. Бедняга либо заработался до такой степени, что ему стало не до личной жизни, либо после авантюры в Кастель Агвилас научился чтить инструкции… либо его дама просто приходит позже или в другой день.
        - Зачем звал, да еще так срочно? - быстро перешел к делу Макс, едва поздоровавшись.
        - Хорошо, что вы так быстро пришли! - обрадовался Тенгиз. - Вас очень хотел видеть господин Флавиус. Срочно. Максимально срочно. У него новости. Вот.
        Макс развернул протянутую бумажку, но на ней значилось только то, что уже было сказано: срочно нужно увидеться, есть новости.
        - Кто принес? - уточнил он. Адрес Тенгиза действительно оставлялся Флавиусу для контакта, но обычно вся информация передавалась лично.
        - Какой-то мальчишка. Из уличных.
        - На словах ничего не передавали?
        - Нет.
        Значит, место встречи - где обычно. Значит, опять переться через три очень неблагополучных квартала, потом спускаться в сырой и грязный подземный ход, а потом еще карабкаться вверх по лестнице и перелезать через две стены… Словом, законспирировался господин Флавиус так углубленно, что враги проклянут все на свете, до него добираясь, даже если будут точно знать дорогу.
        - Хорошо. Сейчас схожу. Только переоденусь во что-то местное.
        Спустя несколько минут неприметный господин в изрядно не новой мантии алхимика и штопаном сером плаще с капюшоном вышел через черный ход, тщательно окружив себя отводящим пологом. Даже если кто-то и наблюдал в этот момент за домом или просто пялился на улицу от нечего делать, заметить выходящего не смог бы.
        Перед самым входом в святая святых даэн-рисского подполья Макс перестал отводить глаза окружающим (исключительно из вежливости, дабы не конфузить часовых) и на всякий случай представился. Его тут же проводили еще через три перехода с двумя лестницами, и только тогда наконец господа конспираторы получили удовольствие лицезреть друг друга.
        Флавиус ничуть не изменился за прошедшую луну, разве что одеваться стал попроще да подчиненных пугать меньше. А так - все то же малоподвижное лицо и тот же «змеиный взгляд», как называл его Диего.
        - Что случилось? - спросил Макс, присаживаясь на предложенный табурет и торопясь восстановить дыхание, чтобы не подумали, будто старому мэтру какие-то лестницы не под силу.
        - Есть новости, - невозмутимо сообщил Флавиус, не меняя выражения лица.
        - Хорошие или опять какая-то гадость?
        - Как вам сказать… Хорошими они были некоторое время, но очень недолго. Вчера дядюшка Цынь видел у себя в магазине вашу покойную невестку. Как я уже сказал, недолго, так как в этот момент там же находился наместник Харган и тоже ее увидел. Где она в данный момент, можно только строить гипотезы, но есть шанс… Вы меня понимаете.
        - Сегодня же попробую связаться с Шелларом!.. - безнадежно охнул Макс, нащупывая под плащом косу. Все, что он мог, - именно попробовать. Самостоятельно. Сказать сейчас Диего, что он зря целую луну оплакивал супругу, а завтра сообщить, что теперь уже можно начинать оплакивать на самом деле… На этот раз он свихнется окончательно. Нельзя же так с живым человеком. - Как ее туда занесло?!
        - У дядюшки возник тот же вопрос, но задать его не было возможности. Есть версия, что она искала связь с нами.
        Логично. Что еще могла сделать Ольга, потеряв мужа? Искать, как умеет. Где-то узнала, что пленников привезли сюда, явилась, добралась (как, двуликие боги, как ей удалось добраться?) и пошла по знакомым спрашивать… Да, логично и даже не совсем глупо, вот только не с ее везением такие вещи проворачивать! Зайди к дядюшке Флавиус, Шеллар, сам Макс или король Элвис - ничего бы не случилось, но Ольга могла припереться только в тот момент, когда в лавке находился Харган! И кто после этого может спорить о значении Тени для успешности такого рода начинаний?
        - Сегодня ночью свяжусь… - повторил мэтр, не находя иных слов. - Может быть, ее еще можно как-то оттуда вытащить.
        - Я бы рекомендовал вам быть осторожнее. Если она до сих пор жива, единственной на то причиной может быть стремление врага выманить вас с ваших гор и завлечь в ловушку.

«Уж об этом я бы как-нибудь и сам догадался», - мрачно подумал Рельмо и, чтобы не останавливаться на этом моменте, поспешил сменить тему:
        - Разумеется, я это учту. А что вы можете мне поведать касательно останков господина Хаббарда, которыми мне мэтресса Морриган уже все мозги проклевала? Он страшно мешает Шеллару работать, везде суется, подслушивает, заглядывает, из-за него Шеллар не в состоянии ни интриговать нормально, ни саботировать поиски артефактов, ни перейти к следующей стадии окучивания наместника.
        - Я с самого начала не одобрял эту затею с перевербовкой… - Флавиус чуть сдвинул брови, что означало крайнюю степень неодобрения. - Его величество объяснял свои намерения тем, что ручной демон Скаррона - единственный, кто обладает относительно полной информацией о своем Повелителе, а заставить его этой информацией поделиться можно либо обманом, либо если он добровольно того пожелает. Я не уверен, стоит ли эта информация таких усилий и жертв…
        - Не знаю, - ушел от ответа Макс. - Но местонахождение трех из пяти излучателей тоже относится к информации, которой наместник ни с кем пока не делится. И хотя бы ради этого Шеллар должен продолжать обрабатывать наше крылатое недоразумение, благо оно хорошо поддается обработке. Не столь важно, перевербует ли его величество наместника или добьется его высочайшего доверия, - лишь бы результат был. А шныряющий по дворцу дух, который то в стенах прячется, то вообще на свету не виден, катастрофически ограничивает ему свободу действий.
        Флавиус неожиданно вздохнул. С совершенно явственно читаемым на лице жертвенным фатализмом в духе «эх, сгорел сарай - гори и хата!» он поднялся и открыл секретер.
        - Мне так и не удалось выяснить, где были захоронены упомянутые вами останки и кто этим занимался, - с искренним сожалением пояснил глава городского подполья и извлек на свет полированный череп, местами инкрустированный серебром. - Но коль возникла серьезная государственная необходимость… Ради державы… Ради великого дела… Ради долга и присяги… приходится жертвовать личными прихотями…
        Произнося сии возвышенные слова с таким видом, словно от сердца отрывал бесценную фамильную реликвию, Флавиус вынул из глазниц черепа удобно устроившиеся там перья и карандаши, затем откинул крышку и вытряс на стол остальное содержимое - скрепки, перочистки, стопку промокашек, маленький ножичек для карандашей, кусок сургуча и несколько печатей, одну из которых Макс, кажется, даже узнал.
        - Прошу. Надеюсь, мэтрессе этого будет достаточно.
        Макс героическим усилием воли сдержал смех.
        - Так вот куда подевалась эта злосчастная голова!
        - Если по окончании процедуры сей предмет не будет бесповоротно разрушен, я был бы весьма признателен за возвращение. Я охотился за этим трофеем восемь долгих лет, и он дорог мне как память.
        - Я понимаю, - заверил Макс, оглядываясь в поисках достойного вместилища для реликвии. - Конечно же верну, если будет возможно. Непременно.
        Флавиус порылся в сундучке и протянул ему небольшой холщовый мешочек.
        - Кстати, коль уж об этом зашла речь… Пепельница доктора Кинг, которую я как-то случайно имел честь видеть…
        - О да, примерно того же происхождения. - Мэтр наконец позволил себе улыбнуться.
        - Я имею в виду, это череп какого-то особо невезучего пациента или некий конкретный? Словом, это то, о чем я думаю?
        - Без всяких сомнений. - Макс улыбнулся еще шире. - Я лично преподнес ей этот подарок.
        - Пепельницу?
        - Нет, э-э-э… исходный материал.
        В уже остывших было глазах Флавиуса блеснуло восхищение профессионала.
        - Вы лично стащили этот… материал с кола перед дворцовыми воротами?
        Рельмо скромно развел руками. Ну стащил. Было дело.
        - Вы умеете угодить даме, почтенный мэтр. Она оценила?
        - Это не был подарок даме от кавалера, если вы вдруг подумали. Просто за пять лет до того, утешая рыдающую девушку, которая уже считала себя вдовой, я имел неосторожность пообещать ей все, что она пожелает, лишь бы перестала плакать. И она… вы же знаете мэтрессу… мигом утерла нос и поймала меня на слове. «Тогда подарите мне голову этого сукина сына!» Я был готов пообещать что угодно.
        Флавиус неожиданно улыбнулся. По-кошачьи довольно и даже мечтательно. Наверное, представил себе, как да Коста сидит в своем белокаменном дворце и ничегошеньки не знает о пепельнице мэтрессы Стеллы.
        Обратный путь показался мэтру Максимильяно чуть ли не вдвое короче, несмотря на то что мешочек с добычей несколько мешал перелезать через стены и карабкаться по лестницам. Все еще под впечатлением от новости, он даже не стал забегать в квартал Уединенных Размышлений, а так и помчался к почтенному Цыню с черепом под мышкой. В конце концов, такая красивая вещица могла и для маскировки пригодиться. Скажем, войдет кто не вовремя в лавку - а там купля-продажа обсуждается, и товар вот он лежит…
        Хотя невезучестью Ольги Макс не страдал, все же, перед тем как войти, он осторожно прослушал лавку на предмет присутствия магов. Нет, похоже, наместник остался доволен покупкой и с претензиями не вернулся. Посторонних покупателей внутри не оказалось, однако совсем без свидетелей все же не обошлось. У входа возвышался огромный грустный тролль в стильной рубашке и шароварах, который при виде вошедшего вежливо и невероятно складно для тролля объявил - правда, почему-то по-мистралийски:
        - Магазин раритетов и магических артефактов господина Цыня приветствует своих покупателей! На этой неделе мы можем предложить вам по сниженным ценам…
        - Стоп-стоп-стоп! - остановил его Макс, опасаясь, что рекламное объявление затянется надолго. - А где хозяин?
        Странное дело - казалось бы, в связи с катастрофой, превратившей магические вещицы в бесполезные игрушки, дела у дядюшки Цыня должны были сейчас идти примерно так, как он это описывал, торгуясь за каждый золотой. Однако с какой-то радости он даже нанял охранника-тролля. Неужто Харган ему так щедро заплатил? Или почтенный торговец имеет основания опасаться за свое заведение и потому пошел на любые расходы?
        - Ах, почтенный мэтр, приветствую вас! - Дядюшка выплыл из подсобки и втиснулся за прилавок. - Вам уже рассказали? Такое несчастье!.. Но как хорошо, что вы решили навестить меня лично! Я не успел рассказать дорогому племянничку о продолжении…
        - А было продолжение? - осторожно уточнил Макс, с подозрением оглядываясь на тролля. Настолько ли он глуп, чтобы не понять, о чем речь? Или все же стоило бы его куда-нибудь отослать? Или самим уединиться в той же подсобке?
        - Представьте себе! Пако, будь добр, подойди к нам… Вчера днем я заметил этого достойного молодого тролля, стоящего у моего крыльца. Сначала я не обратил внимания - мало ли почему он там стоит, может, сопровождает хозяина и ждет, когда тот завершит свои дела, тут ведь, сами знаете, вся улица… гм… Так вот. Вечером, намереваясь запирать магазин, я обнаружил, что тролль стоит все на том же месте, а это, согласитесь, уже выглядело странно. Я вышел поинтересоваться, в чем дело, и что же я услышал в ответ? Он ждал Ольгу! Она оставила его у порога, вошла в лавку и больше не вышла. А он стоял, бедняга, и ждал, как ему было сказано. И даже не решился войти и спросить. Я объяснил ему, как мог, что ждать далее не имеет смысла, и посоветовал идти домой. И что же я услышал в ответ?
        - Что ему некуда идти, - обреченно закончил Макс, представляя себе, как уместен будет бестолковый тролль в магазинчике дядюшки Цыня, через который осуществлялась связь нескольких ветвей подполья.
        - Нет, почтеннейший мэтр! Вовсе не так все фатально! Ему есть куда идти, у него есть друзья, которые ждут его и Ольгиного возвращения, но он не помнит дорогу! Я был бы вам невероятно признателен, если бы вы сопроводили бедного Пако домой, так как я при всем желании не могу себе позволить содержать помощника, а выгнать несчастное беспомощное создание на улицу мне не позволяет совесть…
        Макс подозрительно покосился на великого гуманиста дядюшку Цыня, потом на беззащитное трехметровое создание с пудовыми кулаками и фантастической регенерацией.
        - Я хотел сначала поговорить с вами.
        - У вас какое-то дело или вы желаете просто услышать подробности?
        Макс желал, и добрейший торговец древностями с живейшим сочувствием описал обстоятельства пленения прекрасной девы кровожадным чудовищем. Увы, ничего полезного в этой информации не обнаружилось. Придется все же искать Шеллара и расспрашивать…
        Рельмо поудобнее перехватил бесценный мешочек и обратился к нежданному подарочку Судьбы:
        - Ну а теперь объясни хоть как-нибудь, где находится тот дом, куда тебя надо отвести.
        Тролль принялся довольно толково и подробно излагать, как выглядит этот дом, какие обои в гостиной и какого приятного цвета обивка дивана, а также какая замечательная чашка есть на кухне, такая большая, голубенькая, с белым цветочком…
        - А что за люди там живут? - попытался выяснить Макс, который отродясь не интересовался чужими обоями и не мог вспомнить, у кого же он видел такую чашку.
        - О, там живут артисты из театра, - охотно пояснил Пако. - Маэстро Тарьен, маэстро Хуан и маэстро Луис, они такие похожие, что я их путаю… И еще маэстро Юст. Он… - Тролль сделал торжественную паузу и благоговейно продолжил: - Он настоящий писатель! Он даже читал мне отрывки своих сочинений, это совсем как настоящая книжка! И он сам это написал!
        - Понятно… - вздохнул Макс. Значит, Ольга первым делом наведалась к Жаку… Хорошо хоть не к Элмару. Результат, правда, был бы тот же, но так она по крайней мере вляпалась сама, не подставляя Шеллара. - Пойдем. Я провожу тебя до дома, а ты по пути расскажешь мне, как вы умудрились познакомиться с Ольгой таким образом, что все свидетели до сих пор уверены, будто ее съели тролли.
        Направляясь неспешным шагом к дому Жака, превратившемуся в общежитие полоумных бардов, Макс внимательно слушал на диво складный рассказ Пако и размышлял о том, что удача все-таки не настолько сильно зависит от Тени, как кажется. Вернее, зависит, но только в определенных делах. В обычной жизни все намного сложнее, тут события определяются диковинным переплетением Судьбы с поступками, намерениями и свойствами человеческой натуры, и разобраться в них труднее, чем проникнуть в замыслы богов. Например, этого благовоспитанного тролля, не разделяющего кулинарных убеждений своих соплеменников, могла подбросить и Судьба, которой не угодно было съедение конкретной особы в конкретных обстоятельствах. А вот заставить его еще и подружиться с несостоявшимся ужином никакое предначертание не могло. Это уже сама Ольга, с ее вечным стремлением пожалеть и утешить и полным отсутствием видовых предрассудков. Нормальный житель этого мира, даже если ему не доведется встретиться с троллями лично, с детства впитывает полный набор стереотипов - сказки, байки, анекдоты и свидетельства очевидцев. У Ольги этот культурный
пласт начисто отсутствует. Она начинает разговаривать с троллем без скидки на интеллектуальные особенности, предлагает равноправные отношения, и бедный одинокий Пако, привыкший, что люди с ним обращаются как с дебилом, безумно счастлив и готов идти куда угодно за единственным человеком, проявившим понимание…
        Напротив знакомого дома Макс остановился и кивком указал на дверь.
        - Отсюда дорогу найдешь?
        - Спасибо! - растроганно воскликнул Пако, узнав вожделенное обиталище. - Я вам премного благодарен, почтенный мэтр! Без вас я бы нипочем не нашел. Такой большой город, столько улиц и домов…
        - На здоровье, дружок, на здоровье, - отозвался благодетель. Ему и самому нелишне было бы поблагодарить дружелюбного тролля за все, что тот сделал для потерявшейся невестки. - Но прежде чем ты отправишься домой, внимательно выслушай, что надо делать, и постарайся исполнить это в точности. Если чего-то не поймешь, лучше переспроси, я объясню. Это очень важно. Если что-то пойдет не так, пострадают люди.
        - Что надо делать? - Пако с готовностью навострил уши.
        - Прежде всего, ты меня не видел, домой добрался сам, блуждая по улицам. Дорогу до лавки, где потерял Ольгу, не помнишь. Это важно. Если кто-то узнает, что ты со мной встречался, вас всех арестуют и станут пытать, выспрашивая, как меня найти.
        На простодушной мордахе тролля отразился ужас:
        - Всех?
        - Да, всех.
        - И женщин тоже?
        - Пако, - вздохнул Макс, - это очень плохие и злые люди. Они никого не пожалеют. Поверь, я знаю, что говорю. Далее - как только ты все это объяснишь, ваш цирк должен немедленно собрать манатки и убраться отсюда подальше. Вы приехали, ни от кого не скрываясь, и рано или поздно это станет известно тем самым плохим и злым людям. Для вас же лучше к этому моменту уехать отсюда как можно дальше. Тебе это понятно?
        - Почему?
        - Ты же сам мне рассказывал, как вы спрятали Ольгу в своем фургоне и обманули одноглазого мистралийца. Думаешь, вам простят этот обман?
        - А как они узнают?
        - Давай ты об этом подумаешь сам на досуге. Тебе надо практиковаться, чтобы не поглупеть до уровня твоих диких сородичей. Мне просто некогда объяснять; если мы будем долго здесь торчать, то привлечем внимание. Еще вопросы есть?
        - Да, - торопливо откликнулся Пако, словно ждал, когда же ему разрешат задавать вопросы. - Почему Ольга меня не позвала? Я же должен был ее защищать, она меня для этого с собой взяла. А когда она попала в беду, то не позвала меня на помощь. Почему?
        - Тот, кто ее схватил, - могущественный маг, он сжег бы тебя на месте. Она это знала. Потому и не позвала. Все, иди. Удачи вам всем.
        Макс подтолкнул растерянного тролля, который все еще пытался переварить услышанное, и быстро зашагал прочь, торопясь скрыться за углом до того, как в доме откроется дверь.
        Он искренне надеялся, что никто из этих вечно полупьяных разгильдяев не додумается самостоятельно искать и спасать Ольгу. Видят боги, у мэтра Максимильяно не было ни времени, ни возможностей спасать потом еще и их.
        Глава 9
        Ну и, разумеется, время от времени в доме случались потрясающие, прямо-таки ужасные вещи, но зато уж на скуку никто пожаловаться не мог.
        Т. Янссон
        Примерно такое же ощущение нереальности Ольга испытала в тот день, когда впервые попала в этот мир и увидела своими глазами двух братьев-принцев. Так не бывает. А если оказалось, что бывает, значит, у нее с головой не все в порядке и самое ей место в уютных стенах ближайшей психушки.
        Если бы всего полгода назад кто-то сказал Ольге, что ей предстоит дружеский ужин с тем самым горбатым… то есть крылатым злодеем, после которого (ужина) он (злодей) будет на протяжении пары часов с детским любопытством внимать истории о похождениях черепашек-ниндзя, а потом еще задалбывать дополнительными вопросами вроде того, как там у этих самых черепашек обстояли дела с половой жизнью… Словом, заикнись кто-нибудь о подобной феерической шизе - мигом оказался бы первым кандидатом на посещение той самой уютной психушки. По крайней мере в Ольгиных глазах. И уточнять, что сама Ольга после этой беседы благополучно проспит всю ночь на соседнем краю кровати, облаченная в Камиллины розочки, не потребовалось бы.
        Окажись на ее месте Юст - возликовал бы, исполнившись невиданных впечатлений, и мигом сочинил сюрреалистическую фантасмагорию про красавицу и чудовище. С пояснительными монологами. Ольге же было не до восторгов, хотя сам факт, что она до сих пор жива, того заслуживал. Девушка безуспешно пыталась привести в порядок мысли, чтобы хоть примерно представить себе, чего ожидать дальше и как себя вести.
        Идиотское предположение, что зубастый демон влюбился в нее страстно и безответно, было сразу же оставлено для любительниц дешевых любовных романов. Некоторое время Ольга обдумывала заявление, что, дескать, Повелитель приказал доставить ее живой, и пришла к выводу, что оно ничего не объясняет, даже если является правдой. В самом деле, что мешало господину наместнику бросить пленницу в какую-нибудь грязную темницу и периодически с ней развлекаться, если будет желание (или с той же периодичностью бить морду, если желания не окажется)? Не умирают же от этого. Ну подумаешь, передаст своему Повелителю добычу несколько грязной и потрепанной, все ж не труп, В крайнем случае можно и помыть перед отправкой. Но почему-то он поселил ее во дворце, устроил тут передачу «Спокойной ночи, малыши», уложил в свою постель и даже не притронулся.
        Почему?
        Предположение о внезапно прорезавшейся у нее способности к позитивной реморализации Ольга оставила падре Себастьяну и его братьям по вере. Они как раз полагали, что этим даром владел Учитель, но передать его кому-либо из учеников так и не сумел.
        Единственной приемлемой версией, что пришла Ольге в голову, оставалось вмешательство высших сил, то есть его величества Шеллара. Чего еще он наплел своему правителю, кроме услышанной вчера истории о несуществующей любовной связи, Ольга не смогла вообразить, хотя честно попыталась. Скорее по привычке поломав голову над этим вопросом, она в очередной раз смирилась с тем, что помыслы его величества неисповедимы и недоступны средним умам, и перешла к материям приземленным и прозаическим.
        На данный момент в ее распоряжении имелось: одно платье (надеванное), одна пара туфель, а также чулки и панталоны, вчера постиранные и еще мокрые. Ах да, еще халат с розами, удручающе провисший в том месте, где у прежней хозяйки находилась грудь пятого размера. Расхаживать в подобном виде Ольга не хотела бы даже перед демоном. Хотя почему «даже»? Меньше всего ей мечталось, чтобы господин наместник обсмеял ее внешний вид так же, как вчера - умственные способности.
        На всякий случай Ольга сунула нос в шкафы - вдруг Камилла забыла еще что-то, кроме халата, например юбку? - и с изумлением обнаружила, что платяной шкаф полон одежды, словно никто никуда и не уезжал. Это как же, наверное, торопилась бедная дама удрать на север, что бросила почти весь свой нехилый гардеробчик на растерзание господину наместнику и его наложницам?
        Перед ящиком с нижним бельем Ольга некоторое время постояла в мучительной борьбе. Естественная брезгливость цивилизованного человека категорически возражала против чужого исподнего, однако некий инстинктивный ужас требовал немедленно надеть хоть мешок из-под цемента, но не ходить без трусов, ибо это опасно! Чем именно может защитить жалкая батистовая тряпочка в случае опасности, здравый смысл объяснить не брался. Однако подсказывал, что если последнее время с Ольгой происходят некие мистические чудеса, причем без всяких мыслительных усилий с ее стороны, то лучше уж послушаться. А также напоминал, что белье чистое, выстиранное и выглаженное.
        Панталоны Камиллы стали бы Ольге впору где-то месяца через три-четыре, вот тогда им бы и впрямь цены не было. Сейчас же пришлось их сильно присобрать, обернуть шнурок вокруг себя и завязать на спине. На корсеты она даже смотреть не стала, ибо они пригодились бы ей не более, чем Шарику кавалерийское седло, а сразу перешла к отделению с верхней одеждой, перед коим и застыла в унынии и беспомощности.
        Рукоделие Ольге всегда давалось тяжело. В отличие от стряпни, с которой проблем не бывало, и уборки, которой препятствовали, честно скажем, банальная лень и повышенная терпимость к беспорядку, попытки приобщиться к высокому пошивочно-закроечному мастерству оканчивались обычно плачевно и убыточно. Не выдерживали они столкновения с ужасающей врожденной бездарностью. Заштопать носок, стянуть стрелку на колготках или вышить рядок-другой кривеньких крестиков, обладающих неповторимой индивидуальностью, Ольге еще было под силу. Но скроить даже простенькую прямую юбку, следуя четким и понятным указаниям инструкции, или же собрать в одно целое детали выкройки из журнала «Бурда Моден» оказывалось свыше ее скудных талантов. Мысли же о том, чтобы уже готовую вещь каким-то образом распороть и сшить заново, подогнав по фигуре, приводили Ольгу в такой ужас, словно ей предстояло поупражняться в полостной хирургии на живом человеке.
        Однако же делать было нечего (в обоих смыслах), и так же нечего было терять. Экспериментального материала - полный шкаф. Где-то в комоде, разыскивая вчера инструменты, Ольга натыкалась на швейные принадлежности. Времени имелось предостаточно, и что-то подсказывало, что терять его не придется даже на прием пищи, так как наместник наверняка о ней опять забыл за своими государственными делами. Вздумай он завести хомячка, бедное животное сдохло б с голоду через пару дней.
        Ольга решительно выбрала из вороха платьев одно попроще, расстелила на кровати и задумалась. Остатки школьных знаний о геометрии позорно пасовали перед действительностью, исполненной неправильных кривых с невычисляемыми изгибами.
        Во-первых, то, что у Камиллы считалось соблазнительным декольте, у Ольги просто сваливалось с плеч, не задерживаясь даже на бедрах. Во-вторых, шнуровка на всех платьях располагалась исключительно сзади, и как-то ее переставить наперед не представлялось возможным, разве что развернуть все платье. Ну а в-третьих… все тот же больной вопрос с провисающим лифом…
        Размышляя над этими проблемами, Ольга неторопливо достала из комода нужную шкатулочку, вдела нитку в иголку, затем попыталась сложить вместе две половинки ножниц. Ножницы не складывались. Никаких умных мыслей в голову не приходило. Пригорюнившись, Ольга еще раз полюбовалась на платье и решила не строить из себя храброго портняжку, а просто надеть наизнанку, обтянуть по фигуре, сколоть где надо булавками, а потом по этим местам прошить. Но и этого ей сделать не удалось.
        - Чем вы там вообще занимаетесь?! - орал Харган, с каждым словом все больше свирепея. - Почему в Ортане нет никаких разбойников? Почему в Галланте они так и не вылезли из своего леса? Почему в Эгине с ними успешно борются? И только у вас полная анархия и безнаказанность! Ты там во дворце для чего сидишь? Для красоты? Я тебя для чего на службу брал - чтобы ты тронный зал перекрашивал и новые гимны сочинял? Работать кто будет? Ты, лично ты там за все отвечаешь! - Кожистый, похожий на перчатку палец обличающе уткнулся в перепуганного да Косту. - Почему у тебя во дворце устраиваются приемы, когда в столице нечего жрать?
        Прочие «руки наместника в столицах» безмолвно и неподвижно внимали, стараясь никак не обнаруживать своего присутствия. Да Коста, почти ровным слоем размазавшись по спинке кресла, судорожно мямлил что-то о происках врагов ордена, которые и есть во всем виноватые.
        - А Радужный Камень тоже враги ордена украли? Ты собственных наемников неспособен в узде держать, как ты собираешься управлять страной?
        Неизвестно, до чего бы дошел разбушевавшийся наместник, так как в гневе был он уже близок к тому, чтобы наплевать на совет Шеллара и все-таки прикончить бездельника, но вмешался случай, который мистралиец, несомненно, счел счастливым, а Харган - крайне неуместным и досадным.
        В зал совещаний неожиданно вломился солдат, охраняющий дверь в этот самый зал, и, лихо отсалютовав присутствующим, гаркнул:
        - Разрешите доложить! Чрезвычайная ситуация! Требуется личное присутствие господина наместника!
        - Где? - прорычал Харган, отворачиваясь от жертвы и уже готовясь перенести свои кровожадные замыслы хоть на этого наглеца, хоть на виновника «ситуации», кем бы он ни оказался.
        - На третьем этаже!
        Ну так и знал! Опять она какую-то глупость сотворила! Неужели все-таки выпрыгнула из окна?..
        - Что она сделала? - уточнил наместник, мельком оглянувшись на застывших слушателей, чтобы убедиться, что все они местные и ничего из сказанного не понимают.
        - Покалечила Нихха и кидается на людей! Усим боится применять силу без вашего разрешения!

«Я опять забыл ее покормить! - невпопад подумал Харган. - А Нихха давно пора было… Странно, что до сих пор никто не сподобился…»
        - Сейчас посмотрю, - зло огрызнулся он. - Ступай на пост.
        Затем обернулся к притихшим главам регионов:
        - Чтобы к моему возвращению тебе, кабальеро да Коста, было что сказать по делу! Иначе как только у меня кончится терпение, ты будешь висеть вверх ногами на угловой башне своего же дворца!
        Причина «чрезвычайной ситуации» была ясна с первого взгляда и понятна каждому, кто хоть немного знал рядового Нихха. А тому, кто не знал, достаточно было заметить разорванное платье и полуспущенные штаны. Которые пострадавший, к слову, так и не удосужился натянуть, хотя, пребывал в сознании и даже очень громко скулил, скорчившись на полу между забившейся в угол переселенкой и сильно сомневающимися товарищами. Основания для нерешительности у ребят были довольно достойные. Оружие в руках Ольги - штука опасная, даже если не доводить эту даму до истерики порчей одежды и демонстрацией выдающихся статей рядового Нихха.
        Жестокая природа родного мира приложила все усилия к тому, чтобы этот недоделок не оставил потомства. От его уродливой физиономии, в которой недоставало половины лицевых костей, а вместо носа имелись только две непрестанно сопливящие дырки, шарахались даже неприхотливые мутантки - при том что сами порой выглядели ничуть не лучше. По-мужски настоять на своем желании недорослику удавалось далеко не с каждой женщиной (например, столь обожаемая Аманом толстая кухарка, если верить слухам, пресекла поползновения Нихха при помощи ноги и сковородки). Потому и предпочитал горемыка либо примазываться к группе товарищей, либо выбирать жертву послабее. В частности, хитрый мутант давно приметил, что после правой руки Повелителя остаются замечательные «остатки пиршества», вот и приперся… Говорили, он и к Камилле собирался наведаться, но тогда его вовремя предупредили, а сейчас - не успели…
        - Кто пустил сюда этого кретина? - Харган приблизился к виновнику скандала и для пущей конкретизации вопроса легонько пнул носком сапога.
        Сомневающиеся во главе с сержантом Усимом безмолвно восхитились его отвагой, но ничего не ответили. Сам демон отчего-то был уверен, что в него Ольга стрелять не станет, правда, изыскивать причины этой уверенности ему было недосуг. В конце концов, маг он или кто?
        - Не слышу ответа.
        - Так… никто не пускал, - неуверенно пояснил сержант.
        - А на посту у двери кто стоял?
        - Так он и стоял.
        - Какой недоумок его поставил?
        - Командир велел выделить для охраны объекта шестой кулак. Как бы я ни переставлял очередность, Нихх все равно оказался бы под этой дверью. Его ж сюда сторожить поставили, а не внутрь лазать.
        - И ты первый день его знаешь и прям-таки не предполагал, что из этого выйдет?! - Это наместник уже проорал, рассерженный убогими попытками Усима свалить с себя ответственность. - Или он тебе этот приступ скудоумия хорошо оплатил?
        Солдаты быстро попятились, создав вокруг опального начальства несколько шагов пустого пространства.
        - Да чтобы я! - задохнулся сержант не то от испуга, не то от возмущения. - Да что-то у него брал! Да чтоб он сдох, зараза! Что ж теперь, как он у нас придурочный, так его надо от службы освободить и на пост не ставить? И уж извиняйте, мы все думали, после порки он хоть немного поумнел…
        Поумнел… Как же, думали они. А то первый раз Нихху перепало на орехи за самодеятельность, и до этого он с каждым разом все умнел. Прикончить бы это недоразумение, но выглядеть в глазах солдат этаким защитником обиженных девиц как-то не хочется, можно и авторитет потерять… Может, сам сдохнет?
        Незадачливый искатель развлечений продолжал поскуливать, не решаясь оправдываться. Подыхать он вроде бы не собирался. На физиономии четко отпечатался приклад его собственного оружия, но если одним ударом не прибила - хуже уже не будет. Россыпь каких-то мелких шариков чуть ниже глаза тоже вряд ли чем-то опасна для жизни. Несколько обнадеживает колечко ножниц, виднеющееся между прижатых к больному месту рук, но это еще как там эти ножницы вошли…
        - Позвольте сказать? - подал голос рядовой Аман, который, наверное, примчался на шум аж из кухни.
        - Позволяю, говори. - Что бы он там ни собирался сказать, пусть излагает, и желательно подольше, наместнику требуется время, чтобы как-то осмыслить идиотскую ситуацию, в которую он попал, и поискать выход…
        - Почему все должны исполнять приказы, а Нихху все можно, потому что он придурок? Его поставили на пост. Он пост оставил и оружие потерял. Если бы кто-то из нас оружие потерял, с него бы спросили по всей строгости. А тут получается - виноват кто-то другой, потому что Нихх у нас особенный и его должны были персонально предупредить. Не больно ли много ему чести?
        Надо же! А этот толстяк, оказывается, не только кухарок охмурять горазд!
        Харган давно знал, что Аман очень не любит Нихха, но такой сообразительности до сих пор не замечал. А тут прямо под боком второй советник Шеллар тратит свои способности на всякую ерунду. Действительно, оставление поста и утеря оружия - это достойный повод.
        - Унести, - приказал он, ногой отгребая объект обсуждения подальше от Ольги и поближе к сержанту. - И повесить на дворцовых воротах. На самом верху. За руки. Вот так, как есть. Без штанов и с ножницами. На радость подданным. Как сдохнет - отнести ко мне в лабораторию. Я вас научу дисциплине, крысиное отродье! Сегодня один солдат ради бабы бросил пост и оружие, завтра другие какой-нибудь шпионке за потрахаться военные тайны продавать начнут! Рассобачились, дармоеды! Еще один такой инцидент - и весь отряд отправится в Мистралию за разбойниками гоняться для поднятия боевого духа! А кому скучно, может вызваться добровольцем прямо сейчас! А ты прекрати реветь, дай сюда автомат и прикройся, стоишь тут вся нараспашку…
        - Что? - пискнула Ольга, сообразив, что обращаются к ней. Что именно от нее требуется, она, разумеется, не поняла, так как Харган, увлекшись, позабыл перейти на местный язык.
        - Дай сюда, - повторил он, отбирая утерянное оружие. Как ни странно, отдала без малейшего сопротивления. Только носом шмыгнула.
        Подождав, пока за солдатами не закроется дверь, Харган решил все-таки объяснить ей произошедшее, а то ведь точно ничегошеньки не поняла и подумает еще что-нибудь не то.
        - Это было недоразумение. - Не особенно умно получилось и как-то уж больно похоже на оправдание… - Я ему не разрешал. Можешь не бояться. Его казнят, а других таких придурков у нас нет.
        Харган сам не очень понимал, какой реакции следует ожидать от женщины в такой ситуации, в особенности от этой ненормальной, но того, что случилось, он не мог предположить, даже отпустив на волю всю свою фантазию.
        Нет, то, что она разрыдается, было как раз предсказуемо. Но еще ни одна из женщин господина наместника не рыдала у него на плече, припав к нему лицом и обнимая обеими руками, как утопающий - спасительное бревно.
        Харган стоял, подобно упомянутому бревну, и чуть ли не впервые в жизни не знал, что делать.
        - Ни хрена не понимаю… - честно признался Миха, в третий раз выслушав невнятный рассказ Крысюка. - Пацаны, кто-то что-то понимает?
        - Крысюк фантики лепит, - тут же предположил Вентиль, который понял не больше старшого, но не высказаться не мог.
        - А что Кабан с Чебуром говорят? - попробовал прояснить вопрос мордастый Буля.
        - Да ты шлапак, ваще! - разозлился старшой. - Чебур в хирургии со своим ухом, кто нас туда пустит? А Кабан очухался, но ни хрена не помнит!
        - Ему помнить нечего, - лениво заметил Мозга. - Он отключился первым и все время провалялся.
        Миха еще раз обвел взглядом верных товарищей, чувствуя, что по-прежнему ничего не понимает и это непонимание представляет угрозу его авторитету старшого.
        - Слушай, Мозга, ты у нас самый умный. Ты что-то понял?
        - Я понял, что нас кто-то крепко прочистил. Либо этот багларец, либо наш Брыль.
        - Либо его коза! - тут же встрял со своим мнением неуемный Вентиль.
        - Кто, эта клякса перепуганная? Кончай поддувать! Сама она затрясет такие дела вертеть. А вот если этот багларец крепко взял ее за задницу… В смысле, так прикрутил, что она его боится больше, чем нас… Тогда она может быть с ним заодно. А еще может быть, что они все трое заодно.
        - А третий кто? - тупо переспросил Буля.
        - Брыль, лопух!
        - А как же нам узнать, что там на самом деле?
        - Да как, - опять влез Вентиль, - пойти сегодня опять туда, навалять ему и спросить как следует…
        - А гирькой в лоб? Или этим самым синим колечком, да не по уху, а по горлу? Ты стратег, епть! «Навалять!» Это тебе не стручков по улице щупать!
        - Тупой! - ворчливо поддержал умника старшой. - Подросли сопляки, живого багларца в жизни не видели, а туда же! Если это настоящий ыххын, наваляешь ты ему, как же! Это ж конченые утюги, им накласть на твою шкуру, на твою безутешную маму и на винтов до кучи!
        - Ага, закономерность заметна, - кивнул Мозга. - Одному Брылю он только по морде дал. Троих покалечил. Придем всемером - мочить начнет.
        Тугодум Пудик оторвался от кружки с пивом и внушительно произнес:
        - Не, не может быть.
        - Что не может быть? - уточнил старшой, понимая, что реплика может относиться к любому слову, сказанному минут пять-десять назад.
        - Чтобы Брыль нас прочистил. Не может быть. Он не сука. Не мог он.
        - Ну давайте прикинем… - Мозга задумчиво зашуршал луськами в пакетике. - Допустим, этого мужика где-то в нашем районе обсняли…
        - Такого всего из себя мегакрутого? - не смолчал Вентиль.
        - А что, он, думаешь, сектант морально вштыренный? Или напился, или торчатины какой потребил, или козу снял, а она его чем-то угостила и вещички сгребла. Ты вспомни, с какого тела нам самим это колечко досталось. Вот. С мысли сбил, падла… Ага. Значит, его где-то тут обсняли, он разобиделся и теперь ищет, кому за это башку отвернуть и как свое добро назад забрать. Может так быть? Легко.
        - А как он Брыля нашел?
        - Да как хошь. Или случайно на темной улочке пересеклись. Или Брылева коза навела. Например, надоел ей Брыль. Захотела от него отвязаться. А чтоб отвязаться от Брыля, какой попало стручок не годится, надо чего посерьезнее. Вот и нашла себе утюга. Такого, чтобы с гарантией Брыля разделал.
        - На хрена ей утюг? - здраво рассудил Миха. - Ты видел ту ведьму, с которой она тусит?
        - Суеверный ты, старшой, - хмыкнул Мозга. - Брыля такой мелочью не испугаешь.
        - А от одного утюга он, значит, в бега подался, нам о нем не сказал, а наплел хрен знает что про свою козу?
        - А если так - Брыль нам правду сказал, оставил козе цацки, а она их багларцу отдала…
        - На хрена?
        - Откуда я знаю? Может, он ей понравился, а может, настращал…
        - Погоди… - Вентиль наморщил лоб. - А на фига тогда Брыль вообще из города слинял?
        Раз в полгода Вентилю все же удавалось вставить в разговор что-то уместное, и сегодня как раз выпал тот самый редкий случай. Михины подданные дружно умолкли и принялись переглядываться, словно выискивая кого-то знающего ответ.
        - А что он сам сказал? - подал наконец голос Мозга. - Миха, он же тебе звонил? Что он сказал?
        - Что цацки козе оставил…
        - Да нет, про то, куда он и почему, что сказал?
        - Ничего! Сказал, что проблемы и что ему надо пересидеть. И морда у него битая была.
        - И больше не звонил?
        - Ты бы звонил, если бы тебе надо было линять? Он и телефон, поди, поменял.
        - Подожди, так если морду ему набил этот ыххын, значит, Брыль про него знал, а нас не предупредил?
        - Что-то мы по кругу пошли… Мозга, разберись!
        - Кто Брылю морду набил, мы не знаем, - опять принялся строить гипотезы мозговой центр Михиной шайки. - Но мы знаем вот чего. Коза двое суток не являлась домой. Вчера вместо нее приперся багларец, зашел в ее подъезд и вышел оттуда с чемоданом. Что, по-вашему, он там делал и что у него в чемодане было?
        - Чью-то хату обснимал? - предположил простодушный Буля.
        - Не, ну Миха точно сказал - ты шлапак! Вечером хату обснимал! Ага! Когда все дома! Он за ее вещами пришел! Значит, она у него живет! Или она с ним слиплась, или он ее прикрутил!
        - Не, ну подожди… Она только позавчера со своей хаты смылилась. Когда мы ее крутить начали. А Брыль еще за три дня до того! Так что было раньше - Брыль, коза, багларец или цацки? Я уже ни хрена не понимаю…
        - Да какая разница? - Молчавший до сих пор Пенобетон оторвался от полуобглоданной тараньки и одной веской фразой пресек бесполезную дискуссию. - Нам оно надо? Подумайте над чем-то простым и земным. Что будем делать.
        - Три варианта, - тут же с готовностью предложил Мозга. - Закопаться, и пусть ищет хоть до посинения. Поговорить, объяснить, что обсняли его не мы, описать того стручка, у которого мы все это взяли, и пусть ищет свой фамильный перстень дальше, а нас не трогает. Или же собраться и объяснить ему, кто на квартале хозяин. Только с умом, чтобы не вышло, как у Кабана с Чебуром. Кто не понял - я имею в виду, обставить все так, чтобы он не успел никого по лбу приложить.
        - Месить гада! - хором взвыли его соратники, и дискуссия закипела с новой силой. Хотя что там было, как и, главное, из-за чего - так никто и не понял.
        Примерно столько же поняли обитатели и гости безумного дома, выслушав добросовестный рассказ Пако. Что Ольга пропала, они додумались бы и без пояснений, а вот почему и каким образом - у каждого на этот счет образовалось собственное ошибочное мнение. Даже у мудрого дона Мигеля, ибо в тот момент он был сильно
«уставши», а все слова, услышанные в таком состоянии, безуспешно стучались некоторое время в запертые двери его памяти и, не достучавшись, исчезали в безвестности.
        После получаса обсуждений и споров терпеливый Пако неожиданно для себя вдруг додумался до гениальной идеи: пьяный человек теряет интеллектуальные преимущества, опускаясь до уровня обычного необразованного тролля, следовательно, алкоголь - зло. Потрясенный собственными успехами, он даже перестал отвечать на вопросы, которые к тому времени свернули на седьмой или восьмой круг, и задумался: как ему удалось без всяких сознательных усилий произвести такое умное обобщение и сделать из него такой логичный вывод?
        Его собеседники ничего не заметили и продолжили задавать дурацкие вопросы без участия очевидца. Вполне возможно, что они уже давно забыли, кто этим очевидцем является, так как вопросы адресовали друг другу, а на некоторые даже и отвечали, глубокомысленно мекая перед каждым словом.
        Все это безобразие продолжалось ровно до тех пор, пока не появились трезвые Лукас и мадам Катрин, при виде которой беспорядочно бегающие по комнате собаки дружно выполнили команду «сидеть», а нетрезвые барды - «молчать».
        - Где вы были? - Создав в помещении атмосферу полного умиротворения и взаимопонимания, мадам переключилась на Пако.
        - Где Ольга?
        Пришлось повторить весь рассказ еще раз (Пако искренне надеялся, что в последний).
        - То есть как это - уезжать?! - возмутился несколько протрезвевший при виде хозяйки Хулио. - Бросить Ольгу и уезжать?! Я кабальеро или…
        - Какая ты, к хренам, кабальеро! - рявкнула мадам. - Помолчи и не лезь, когда трезвые люди разговаривают!
        - Вам действительно лучше будет уехать, - посоветовал благоразумный бухгалтер. - Мы не знаем, за что именно арестовали Ольгу. Вам может грозить опасность. Кстати, сама маэстрина предвидела возможность такого поворота дел и на этот случай оставила мне четкие указания, полностью совпадающие с советом, который дали нашему приятелю «добрые люди». Я должен выдать вам пятьсот золотых в качестве компенсации за несостоявшиеся гастроли, а вы - немедленно уехать отсюда подальше, пока вас не начали искать.
        - Сколько?! - ошалело выдохнул дон Хосе, тоже частично протрезвев от шока и засомневавшись, а не является ли услышанное тяжким последствием неумеренного пития.
        - Пятьсот, господа, пятьсот, могу повторить по рунам. Также Ольга просила лично вас, мадам Катрин, позаботиться о Пако и Шарике.
        - Да как же… - Мадам даже растерялась немного от нежданного богатства. - Нет, мы, конечно… Мы бы и так не бросили… но как же так…
        - Прошу вас, не надо лишних слов, - Лукас с деловитым видом поднялся и направился к лестнице. - Нельзя терять время. Собирайтесь немедленно. Деньги я сейчас принесу.
        - О боги… - потрясенно прошептал перепуганный дон Хосе. - А куда же мы их денем? Такую прорву денег?
        - Купим еще один фургон, - решительно изрекла мадам. - И лошадку. И акробатов наконец наймем. А с идеей все это пропить можете сразу расстаться. Где Инес?
        - Мы ее попросили посидеть с маэстро Карлосом, - виновато пояснил Юст, частично вернувшись в реальность. - Ну она же все равно не пьет… Значит, вы в самом деле уезжаете? Жаль… Я хотел поближе познакомиться с Пако… Такой материал для пьесы, такой конфликт личности и общества…
        - А мы вас еще навестим, - пообещал дон Мигель. - Обязательно заедем, а как же. Посидим, пива выпьем…
        - Хулио, растолкай этого пьянчугу, и запрягайте, - распорядилась мадам Катрин. - А то останемся и без денег, и без голов.
        Пако задумчиво посмотрел вслед Лукасу, исчезающему за дверью спальни на втором этаже, где под бдительным присмотром Тарьеновой матушки хранился неприкосновенный денежный запас, оставленный Ольгой на случай «если вдруг со мной чего…». Долго и медленно подумал. И решительно произнес:
        - Я остаюсь.
        Когда крылатый демон хмурился или удивленно приподнимал брови, зрелище получалось не менее жуткое, чем от его зубастой улыбки. Собственно, бровей в человеческом понимании этого слова у него не было, их частично заменяли узкие темные уплотнения в том месте, где серая кожа лица переходила в лобную броню. Когда они двигались в подражание человеческой мимике, то либо залезали на лоб, либо наползали друг на дружку, так как в нормальном состоянии почти сходились над переносицей. Вернее, над тем местом, где она бывает у людей.
        Ольга нервно поправила платье, которое даже в ушитом виде казалось ей чересчур вызывающим для общения с наместником. Особенно когда у него брови уже на лбу и глаза, того и гляди, за ними последуют.
        - Что это на тебе надето? - наконец выговорил Харган, подтвердив Ольгины худшие опасения.
        - Платье Камиллы, - честно ответила Ольга, готовясь принять заслуженную критику своих достижений в модельном искусстве.
        Можно было, конечно, предложить господину ценителю самому попробовать сделать что-то получше при помощи только иголки с ниткой и одной половинки ножниц, но это было бы несправедливо. Даже предоставь кто-нибудь Ольге полный набор портновских инструментов, включая швейную машинку, вряд ли у нее получилось бы что-то приличнее.
        Наместник еще раз оглядел ее, склонив голову набок для лучшего восприятия, и вынес вердикт:
        - На Камилле это смотрелось иначе.
        - Ну ваш шикарный плащик на Александре тоже иначе смотрелся, - ляпнула Ольга и только потом сообразила, что этот наглядный пример запросто мог быть принят за оскорбление.
        - Но я же не надеваю его задом наперед, - справедливо заметил Харган. Видимо, все же не обиделся. Может, у них напяливать на себя одежду с чужого плеча не считается чем-то унизительным. Или даже наоборот, почетным считается, если боевой трофей…
        - Я его перешила так, чтобы перед был здесь, - пояснила Ольга и осеклась, опять застигнутая запоздалым соображением. - Погодите, а вы что, видели Камиллу?
        - Она была моей официальной фавориткой, - равнодушно пояснил наместник и, не задерживаясь дальше на этом вопросе, присел к столу. - Давай поедим сначала, я жрать хочу, как грак…
        - А куда она делась? - в тихом ужасе уточнила Ольга, успев представить себе судьбу отставной фаворитки этого чудовища в самых ярких оттенках черного.
        - Убежала, - проворчал демон и тут же вгрызся в ближайшую курицу.
        Хотел ли он уйти от вопроса или действительно так проголодался - лезть с уточнениями сейчас было не особо уместно, поэтому Ольга тоже присела к столу и отдала должное ужину. С тех пор как мучения первых трех месяцев закончились, вредный организм подсунул ей новую напасть: он постоянно просил есть. А учитывая склонность наместника забывать о некормленой домашней живности, стоит наедаться впрок, пока предлагают. Неплохо было бы и заначить что-нибудь на завтра, но это надо подождать, пока демон не наестся и на что-то не отвлечется. Вот Зинь умела незаметно тырить бутылки с общего стола на глазах у всех, а у Ольги так не получится…
        Оголодавший глава правительства угрызал птицу вместе с костями, по-видимому не ощущая разницы между ими и мясом. Еще бы, при таких-то зубах… Человеку за ним не угнаться, даже вечно голодный Пако не трескал с такой скоростью. Еда исчезала в пасти демона, как любовные письма в камине. Увлекшись, он даже нечаянно откусил край бокала, вместо того чтобы отпить. Правда, ошибку обнаружил сразу, даже смутился немного и бокал отставил, но стекло не выплюнул. Сжевал. А чего, с мясом, наверное, и стекло пошло… Если у него резцы такие, то какие же должны быть коренные зубы?
        Дождавшись, когда сотрапезник немного замедлит истребление пищи и начнет проявлять интерес к чему-либо еще, Ольга попыталась осторожно поинтересоваться так волновавшей ее судьбой Камиллы.
        - А что, господин наместник, - издалека начала она, - разве обитатели дворца не успели разбежаться перед вашим приходом? Вроде в городе говорили, что его не захватывали, а сдавали по предварительной договоренности?
        - Что за дурацкий вопрос? - Демон на миг оторвался от тарелки и прострелил Ольгу полным подозрительности взглядом. - Конечно, разбежались.
        - А как же тогда к вам попала Камилла? Не успела сбежать?
        - И не собиралась. Она осталась специально, чтобы напроситься ко мне в фаворитки.
        Видимо, благородное словечко, подцепленное от советника, демону очень понравилось, так как употреблял он его с эдаким чувством собственной благопристойности. Так, глядишь, и к цивилизации приобщится.
        - А почему ж тогда убежала?
        - Чтоб я еще знал… Она ведь мне даже письма с объяснениями не оставила. Может, я ей надоел. А может, как утверждает советник, не оплатил достойно ее услуги… Нет, но ты же не думаешь, что я ее съел?
        - Нет. Но были и другие варианты.
        - Например?
        - Ну, например, подарить этому придурку, что сегодня утром ко мне вломился. В виде гуманитарной помощи. Или солдатам отдать. Или, наоборот, прикончить, чтобы никому больше не досталась. А может, вы вообще ее нечаянно в процессе пользования… того… поломали. Это все как раз в вашем духе.
        Наместник опустил пирожок, который уже намеревался запихнуть целиком в пасть, и состроил обиженную физиономию.
        - Ты же меня совсем не знаешь, как ты можешь судить, что в моем духе, а что нет?
        - Я достаточно наслышана о ваших деяниях. А разве на самом деле вы так раньше не делали?
        - Но то же было раньше! Тебя я ведь никому не подарил! Даже попользоваться не одолжил, хотя разок-другой с Ниххом никакой опасности для жизни не представляет.
        - Я вам очень благодарна. Но почему?
        - Потому, что не хочу.
        - Вы хотите сказать, что в последнее время ваши взгляды на жизнь настолько изменились?
        Наместник задумался, отрешенно закидывая в пасть пирожок за пирожком. Со стороны казалось, что мозги у него работают на этих пирожках и как раз сейчас он пытается их раскочегарить усиленной подпиткой, чтобы произвести на свет умную мысль.
        - Не то чтобы на жизнь… - сказал он наконец, когда пирожки на блюде закончились (а Ольга так рассчитывала пихнуть пару штук в ящик комода!), - но на некоторые ее области. Словом, многое из того, что ты обо мне слышала, устарело. Даже если было правдой, что тоже необязательно.
        - Тогда, может быть, вы сами расскажете мне о себе?
        - Не сегодня. Я устал. Лучше ты мне расскажи… Вот, например, как тебе удалось пырнуть ножницами вооруженного автоматом солдата? И что это за шарики у него на роже налипли?
        Может, за эту луну Шеллар и сумел навести на невоспитанного демона некоторый придворный лоск, но привить ему чувство такта явно не успел. С такими вопросами лезть к нервной беременной женщине! Только утром возмущался, что ему парадный плащ слезами промочили и перед подданными показаться стыдно, а сам опять на то же безобразие нарывается! Вот взять и разреветься сейчас, истерику устроить…
        Однако устраивать истерики по заказу Ольга не умела никогда, а имеющегося расстройства для полноценной истерики не хватало, поэтому она просто объяснила:
        - Это не шарики прилипли. Это булавки. Когда он вломился, у меня в зубах было зажато с полдюжины булавок. Чтобы складки на платье заколоть. Ну и…
        Когда до наместника дошло, что булавки на самом деле не прилипли, а вонзились, он почему-то пришел в совершеннейший восторг. Наверное, все-таки садизм ему не чужд. Или господин начальник этого придурка так уж сильно не любил. Например, вояка из него был плохой. Или недисциплинированный. Или просто потому, что придурок.
        - А как же так вышло, что ты не удрала, разжившись оружием? И стрелять не стала?
        - Да я хотела! В смысле, удрать хотела! Но они же, гады, в самых дверях стояли! Я им кричу, чтобы отошли, а то стрелять буду, а они не понимают! И кстати, стрелять бы я стала еще как, если бы они хоть на шаг приблизились. Я ведь думала, что они тоже за тем же.
        На этом месте голос у нее предательски дрогнул, и Харган это заметил, поэтому тему сразу же сменил. Видать, одного проплаканного насквозь плаща ему хватило.
        - Давай так сделаем. Завтра я тебе расскажу о себе. А сегодня - ты.
        - А с какого места вам рассказывать?
        - Что за глупый вопрос, с самого начала.
        - Но я родилась в другом мире…
        - Вот и о своем мире заодно расскажешь. Может, мы и его когда-нибудь откроем.
        - Вряд ли мой рассказ вам чем-то поможет. Разве вы не слышали, что переселенцы перемещаются и во времени?
        - Ах да… триста лет, помню…
        - Какие триста лет?
        - Неважно. Все равно расскажи. Шеллар упоминал, что ваш мир был таким же, как наш до Падения, но вы каким-то образом ухитрились не обменяться ядерными ударами.
        Нет, все же некоторых вещей господину наместнику не дано понять, пока их не вобьют ему между гребней… С самого начала ему… С самого детства… Про родной город, которого больше не увидишь, про маму с папой, которые остались где-то в другом мире два века тому назад… Ну что ж, опять пропал твой плащ, балбес разноглазый…
        - Ненавижу путешествовать в каретах! - заявил вместо приветствия Шеллар, предугадывая вопрос: что за хрень ему снится? - По проселочным дорогам в проливной дождь. В обществе чокнутого фанатика и дурно воспитанного духа, обнаглевшего от безнаказанности. Мэтр Максимильяно, когда его уже упокоят?
        - Возможно, даже сегодня, - пообещал мэтр, сочувственно останавливая карусель. - Если мэтресса Морриган к ночи закончила выковыривать инкрустацию и строить матерные гипотезы касательно происхождения и умственного развития неких эстетов, которые напичкали материал серебром…
        Шеллар сполз с огромной (почти в натуральную величину) пятнистой лошадки и, чуть пошатываясь, спустился по деревянным ступенькам.
        - С детства терпеть не мог карусели, - проникновенно сообщил он. - Никогда не понимал их прелести и находил отвратительно скучным занятием.
        - Там есть скамейка, - порекомендовал мэтр, указывая на заросли сирени поодаль. А Кантор немного невпопад добавил:
        - А у нас тоже дождь… Ливень, с градом…
        О том, что этот дождь чуть не обломал ему свидание с местной шпаной, он упоминать не стал. Королю оно не надо, да и не до того ему - эк беднягу шатает…
        - Я ожидал от Флавиуса чего-то подобного, - заметил Шеллар.
        Кантор не понял, к чему это, а папа неожиданно рассмеялся:
        - Я тоже ожидал, что вы догадаетесь.
        - Вы виделись с ним лично?
        - Да.
        - Он рассказал вам последние новости?
        - Насколько все плохо?
        - На момент моего отъезда ничего плохого еще не произошло. Но, зная изменчивый характер моего юного шефа, я ни за что не ручаюсь. - Шеллар опустился на скамейку и энергично потер лоб, пытаясь поскорее отойти от карусельных последствий. - Что еще сказал Флавиус?
        - Интересовался вашими успехами.
        - Все по плану. Почти. Та самая новость, о которой мы уже упоминали, оказала некоторое влияние на ход работы, но вполне вписалась в мои планы.
        - А что с излучателями? Флавиус беспокоится и нервничает.
        - Я работаю над этим. Точно так же, как вы - над своей задачей. Кто-нибудь уже придумал, как без магии и лишнего шума нейтрализовать группу вампиров? Вот и я пока ничего не выяснил. Когда хотя бы одна группа справится со своей задачей, тогда и можно будет торопить отставших. А пока все работают. И только Флавиус вместо этого беспокоится и нервничает.
        - Мне кажется, вы тоже нервничаете.
        - А вам не кажется, что у меня есть на то причина? Кстати, что сказал ваш провидец?
        - Завтра посмотрит. Как только мне что-то будет известно, я вам сразу скажу. Зато мы уже почти подобрались к Повелителю. Сегодня коллеги сделали пробную вылазку в Первый Оазис и взяли языка. Еще пара дней подготовки - и, если все пойдет без накладок, операция «Суслик» перейдет в завершающую стадию…
        - Какой суслик? - вскинулся Кантор, который с некоторых пор утратил способность нейтрально воспринимать и это слово, и упомянутых животных. К тому же в конспиративной беседе великих людей он понимал очень немного, и это его раздражало.
        - Не тот, - сочувственно утешил его папа. - И не имеет к тому суслику никакого отношения. Кстати, сынок, я вижу, ты скучаешь и вся эта высокая политика тебе неинтересна. Сделай доброе дело: поищи сон Элмара и, как найдешь, передай ему, что скоро за ним придут. Элвис внесет за него штраф и возместит убытки через какое-нибудь подставное лицо. После этого пусть тихо и благопристойно поселится в какой-нибудь гостинице. В течение суток к нему подойдет лондрийский агент и сопроводит на север. Ваше величество, хотите что-то добавить от себя?
        - Чтобы тихо, без шума и подвигов, возвращался в Лондру и ждал указаний! Со мной все в порядке, спасать меня не надо, в местном сопротивлении узнаваемые с первого взгляда герои не требуются. А по пути пусть поищет Азиль.
        - Может, не стоит ему говорить?..
        - Мэтр Максимильяно, не уподобляйтесь суслику. Тому самому. Какой смысл скрывать факт, который все равно обнаружится? Поскольку Азиль отправилась искать Элмара, логично будет предположить, что все это время она двигалась по его следам. Следовательно, ему проще будет двигаться ей навстречу, чем возвращаться в исходную точку и начинать все сначала. К тому же это займет его на некоторое время и, смею надеяться, прибавит осторожности. Агента пусть Элвис проинструктирует. Ему же будет меньше проблем.
        - А если он не согласится? - Это Кантор уже спросил просто из вредности. Уж слишком заметно его пытались спровадить.
        - Диего, не прикидывайся придворной дамой, - подал голос папа. - У тебя у самого опыт подпольной работы помощнее, чем у его величества. Объяснишь по собственному разумению. Ты-то, надеюсь, понимаешь, чем чревато появление в столице Элмара?
        - Да, и еще. - Похоже, инструкции у Шеллара черпались из той же бездонной бочки, что и вопросы. - На прощание объясни Элмару доступно, что обо всем, что он от тебя узнает, да и о самом твоем визите он должен молчать. Даже если ему для этого придется бросить пить. Правду о моей нынешней деятельности знают лишь несколько человек, любое, даже случайно оброненное им слово может привести к катастрофе. Как бы ни было ему обидно слышать, что его кузен, дескать, предал всех и вся, пусть терпит и помалкивает. Если так уж будет невтерпеж, пусть кричит «Не верю!», требует поединка и делает еще какие-нибудь типичные для него глупости. Но доказывать что-либо, ссылаясь на тайную связь со мной, пусть не смеет даже самым верным и проверенным соратникам. Надеюсь, ты сумеешь ему это объяснить.
        Кантор вздохнул:
        - Попытаюсь…
        Оглянувшись в последний раз на чудовищную карусель, на которой уже страдало несколько новых клиентов, он неохотно побрел прочь из увеселительного парка.
        Его не покидало чувство, что папа с Шелларом нарочно отослали лишние уши куда подальше не просто для того, чтобы без помех обсудить что-то важное. Нет, наверняка их секреты имели прямое отношение к самому товарищу Кантору, и господа заговорщики категорически не желали, чтобы он их слышал. И опять он не успел спросить папу о самом главном! Впрочем, пока ему спешить некуда - сначала надо убедиться, что с местными недогероями действительно покончено и никакой угрозы для Насти они не представляют. Но как только все утрясется…
        Чужие сны катились мимо, как декорации по сцене, - эротические и кошмарные, веселые и унылые, безыскусно-бытовые и фантастически бредовые, переполненные чужими незнакомыми людьми, животными и невообразимыми чудищами. Кантор неторопливо шагал в направлении нужного ему человека, размышляя по пути, видят ли его в своем сне эти чужие люди так же, как он видит их. Например, вон тот взъерошенный парнишка с винтовкой больше его самого, выглядывающий из-за угла, - вспомнит ли он по пробуждении странного прохожего в алом камзоле с кружевными манжетами, который сейчас бредет через улицу, не обращая внимания на стрельбу и взрывающиеся вокруг машины? Или та женщина на переполненной крысами кухне - обратила ли она внимание на человека, который вошел в одну стену и вышел из другой? Ну та парочка на пляже его, без сомнений, не заметила…
        Сон принца-бастарда Элмара оказался на удивление спокойным и умиротворенным. Его высочество сидел за столиком в тенистом саду и, судя по имеющимся здесь же письменным принадлежностям, слагал стихи. При виде мистралийца он несколько смутился, перевернул лист, но тут же радушно предложил вина, которое откуда-то взялось на столе одновременно с появлением гостя.
        Кантор опустился в легкое плетеное кресло - почти такое же, как у дедушки, - и принялся за традиционное вступление:
        - Элмар, слушай меня внимательно. Это не просто сон.
        - А это сон? - с некоторым недоумением перебил принц-бастард.
        - Да, это сон. Ты спишь, и тебе все это снится. На самом деле ты сидишь в тюрьме где-то в Галланте. Ты там то ли кого-то побил, то ли что-то разнес, мне точно не рассказали.
        На просветленное лицо героя легла тень осознания. Жаль, конечно, портить человеку такой приятный сон, но что поделаешь…
        - Я тебе не просто так снюсь, я пришел к тебе намеренно, так же как приходил к Ольге и к маэстро Карлосу. Меня прислал Шеллар.
        - О боги! Диего, это точно не просто сон? Ты действительно нашелся, ты жив, с тобой все в порядке? А где Мафей? Жак, Ольга?
        Кантор скрипнул зубами. Вот еще не хватало сочувствия от Элмара! И нагло проигнорировать вопрос не выйдет, уж его высочество не поленится переспросить, и врать боязно - а вдруг вместо этого прозвучит самая что ни на есть правда, как в Лабиринте?
        - Элмар, я ничего не могу тебе рассказать, я потерял их и попал в другой мир, и, пожалуйста, не спрашивай… и не перебивай, а то что-то пропущу. Ты же знаешь Шеллара, он наговорил тут кучу инструкций, указаний и просто полезных советов…
        - Но с ним-то хоть все в порядке? - чуть ли не взмолился Элмар.
        - Да, с ним точно все в порядке. И он очень тебя просит и даже категорически требует, чтобы ты не появлялся в Даэн-Риссе. Ты ему все планы спутаешь.
        Он добросовестно пересказал все, что требовалось, и даже добавил немного от себя. Кратенькая лекция по основам конспирации Элмару действительно требовалась. Иначе не поймет, почему его не хотят видеть в столице. Великий герой никогда не считал нужным от кого-либо прятаться, поэтому прятаться он попросту не умел. Да еще и полагал небось недостойным и неподобающим.
        Элмар выслушал все молча, без возражений, но что-то в его лице Кантору очень и очень не нравилось. За время знакомства он успел неплохо изучить его высочество и давно заметил, что тому несвойственно скрывать или сдерживать эмоции, кроме как под жестким давлением этикета. А вот таким - суровым, решительным и одновременно непроницаемо-спокойным - Элмар становился лишь в одном случае.
        Перед серьезной дракой.
        До него что, не дошло? Или он нарочно, из чувства противоречия?
        - Элмар, ты все понял?
        - Да, - лязгнуло в ответ, словно коротким толчком ушел в ножны меч.
        - Ты сделаешь так, как тебя просят?
        - Нет, - глухо стукнуло о землю древко копья.
        - Твою мать, ну почему?!
        - Диего, не кричи. - Все так же спокойно, непрошибаемо, как та самая стена, в которую принято биться лбом. Никакого удивления собственным словам Кантор не заметил. Конечно же, благородный герой сказал именно то, что хотел сказать, врать и изворачиваться ему и в голову не пришло. А жаль - может, все-таки выяснилось бы, можно ли это делать во сне. - Я не тупой гоблин, я все понял и не собираюсь спасать Шеллара, если ему это не нужно. Я должен догнать Азиль… Погоди, не перебивай, ты же не знаешь. И Шеллар не знает, хотя это ему и несвойственно. Она давно нашла меня и даже навестила несколько дней назад. Но почему-то не осталась, не стала ждать, пока я свое досижу, а ушла дальше на юг. С ней что-то не в порядке, я точно тебе говорю. Она все время несла какую-то ерунду, будто она что-то должна сделать, и тогда все будет правильно и как надо, и выглядела при этом, словно немного не в себе. И, как всегда, ничего не объяснила. Диего, я за нее боюсь. Я должен догнать ее и вернуть.
        - О… - только и смог выговорить Кантор.
        Как убедительно доказывает жизнь, даже Шеллар не в силах предусмотреть все возможные варианты. Но как неприятно видеть это торжество хаоса над разумом, когда в душе ты с Шелларом в кои-то веки согласен. И что теперь делать? Что можно возразить, когда Элмар смотрит в глаза вот так спокойно и уверенно и ты чувствуешь, что все твои аргументы будут значить не более чем удары той самой головой в ту самую стену? Да, он не гоблин, ему можно объяснить словами и убедить, но не в том случае, когда дело касается Азиль! Если у Элмара будет хоть малейший повод за нее опасаться, он отвергнет как незначительные все прочие опасности, не глядя перешагнет через мелкие преграды, а крупные снесет подобно стенобитному орудию. Всяческих же уговоров и воззваний к здравому смыслу попросту не услышит.
        - Ты понял.
        - Да что ж тут непонятного… Только постарайся ее побыстрей догнать и ни во что не вляпаться, хорошо?
        - Конечно, - кивнул Элмар. - Спасибо, твои советы мне очень пригодятся. Я как раз подумывал о том, чтобы путешествовать инкогнито.
        - Ты? Да тебя же половина населения в лицо знает! А если кто ненароком запамятовал, то опознает по размерам!
        - Я варваром переоденусь. В таком виде и опознавать никто не попытается. И акцент могу воспроизводить настоящий. Одно неприятно: я уже отвык ходить немытым.
        - Можно подумать, там, где ты сейчас сидишь, тебе дворцовые условия создают. Кстати, как тебя угораздило?
        - Не помню. Понимаешь, с самого начала путешествия меня словно злой рок преследует. То деньги сперли, то коня увели, то сонного зелья в питье подсыпали… Наверняка и в этот раз без чего-то подобного не обошлось. Не может такого быть, чтобы я с одной бутылки вина отдубасил дюжину почтенных граждан, развалил часовню, приставал к девицам и ничего этого не помнил.
        - Конечно, не может. Типичная подстава. Особенно с девицами. А с кем пил, помнишь?
        - В последний раз - вовсе один.
        - Значит, трактирщик в деле. Выяснять у него что-либо бесполезно: ничего нового не узнаешь. А предпоследний?
        Элмар огорченно махнул рукой:
        - Да это я уже сам понял, только где ж его теперь искать…
        - А коня как умудрился прощелкать? Боевого ортанского жеребца увести - это ж тебе не плютов из загородки потырить…
        Элмар вздохнул и поведал, как его подловили на самых благородных намерениях. Вот и выпускай таких героев в люди без сопровождения!
        - Понятно, голос ты не узнаешь. А вот попробуй вспомнить эту бабку, убрать платок и прочие мелочи и сравнить со своим собутыльником, - задумчиво посоветовал Кантор.
        - Тоже убрав предварительно усы, бороду и головной убор. Только глаза, например. Носы отдельно. Рты отдельно. Форму бровей. Строение скул. Челюсти, зубы…
        Элмар вдруг тихонько зарычал и смял в кулаке серебряный кубок.
        - Понял, да? - сочувственно усмехнулся Кантор.
        - Если этот самый нос еще и сопровождать меня приедет… - угрожающе произнес принц-бастард. Вместо дальнейших пустых слов он доступно и наглядно скатал несчастную посудину в шарик, а затем бросил на стол и одним ударом расплющил в блин.
        Кантор искренне надеялся, что у деятельного конокрада все же не хватит наглости мелькать перед Элмаром так часто. Или что он хотя бы окажется чуточку крепче кубка.
        Глава 10
        Фактически я, хоть убей, не помню, когда это я видел, чтобы с такой скверной ситуацией разделывались так гладко или с таким малым шумом.
        Р. Л. Асприн
        Если бы не приехала Шерька, Настя точно бы не выдержала. Либо рассудком подвинулась бы от страха и напряжения, либо сбежала куда глаза глядят. От одних попыток разобраться, правда это или нет, легко можно было свихнуться. А уж если допустить, что правда…
        Сам виновник Настиных страданий, напротив, был странно спокоен и на первый взгляд производил впечатление человека кристально чистого перед законом и совестью. По дороге домой ей даже довелось увидеть воочию, как именно этот пройдоха вводит в заблуждение блюстителей порядка. Да уж, когда он идет по улице, его и так сложно принять за багларца - вся агрессивность куда-то девается, физиономия делается безмятежно-задумчивой, и с первого взгляда даже непонятно, что он не просто так прогуливается, а пасет объект, зорко высматривая потенциальную угрозу. Когда же к нему подошел винт и спросил документы, надо было видеть, с какой лучезарной улыбкой он свою карту из кармана извлекал и на проверку протягивал, как будто потерянного родственника встретил и счастлив сделать ему подарок! И ведь действовало. Физиономия винта начинала просветляться еще до того, как подозрительную особу пробивали по базе и убеждались, что таки шархийский турист. А уж после, возвращая добропорядочному гражданину удостоверение личности, улыбались и желали удачи так искренне, будто и впрямь получили подарок.
        Настя так притворяться не умела. И скрывать охвативший ее страх вряд ли смогла бы долго, но, к счастью, когда она, обмирая от увиденного, осторожно стащила шлем и нашла в себе силы обернуться, Диего в этом мире отсутствовал. Вовремя она его научила пользоваться дяди-Витиным старичком для прослушивания музыки - теперь грозный истребитель шмякунов все свободное время валялся на диване, натянув шлем по самые плечи, и постигал культуру сопредельного мира. Видеть Настиного лица он при этом не мог, и слава богу. Неизвестно, как бы он отреагировал, если бы увидел… и если это все правда и он бы понял, что она знает…
        Словом, Шерька позвонила вовремя. И примчалась по первому зову, только услышав, что творится с Настиным голосом. Даже спрашивать не стала, что случилось. Она вообще девушка на диво конкретная. Сказали, надо показать, - значит, нет вопросов. Приеду и посмотрю. И приехала.
        Настя еще раз покосилась на горе-защитника, погруженного в мир классической музыки, и утащила коми на кухню вместе с Шерькой. Хоть, по идее, сквозь шлем, да еще музыку, он и не должен ничего услышать, ей все равно было боязно говорить при нем.
        Быстро поведав подружке предысторию, которая заслужила от радикальной и злоязыкой Шерьки единственного комментария: «Говорила я тебе, что твой Брыль - сволочь и падла», Настя перешла к тому самому так ее напугавшему продолжению.
        - А сегодня подходит ко мне Костик. Дает диск. И говорит, дескать, посмотри сама и подумай, что ты с собой делаешь. И если, дескать, нужна будет помощь, лучше ко мне обратись.
        Шерька фыркнула:
        - Он что, к Машке в беседку ходит? Или с чего он решил, что тебя надо от моих родственников спасать?
        - Не знаю, ходит ли он к Машке и под какой лэйбой. Но точно знаю, что он тихо пасется в базе городской винтиловки. Он еще осенью туда прорыл такой ход, что хоть танком заезжай. Это он оттуда потянул. Смотри.
        В отличие от Насти страшные оперативные снимки и протоколы бесстрашную Шерьку не напугали ни настолечко. Ну, может, озаботили самую малость.
        - Ага… - глубокомысленно изрекла она, легким шевелением перчатки любовно расставляя по монитору кадры. - Это точно они, да?
        Настя с трудом сдержала естественный порыв отвернуться.
        - Они же ко мне приходили. Тот, у которого шея перерезана, - это их старшой…
        - Это который, с головой или без? - перебила дотошная подружка.
        - Который с головой. Но тот, что без головы, тоже с ним приходил. А тот, что с головой пробитой, во дворе поджидал в последний раз. И с ним был тот, который с топориком… А третьего из тех, что приходили, здесь нет. Тот, что с ножом в груди,
        - это не он. И в больнице с сотрясением тоже не он.
        - Погоди, а кто показания давал? Ну те, что один без уха, а другой с амнезией?
        - А это было днем раньше. На даты посмотри.
        - Ага. Значит, во вторник, получается, двоим выписали воспитательных пинков, а на следующий день - положили всю гопу. За исключением одного, который успел удрать. Ага. А почему ты считаешь, что это он? Ну Костик - ладно, он парнишка неопытный, мог принять за багларца и сделать выводы, но ты-то знаешь правду. Или ты все еще считаешь моего бедного кузена диким варваром из отсталого мира, пожирающим людей, котов и пылесосы? Может, он тут вовсе ни при чем и винты совершенно правильно ищут новую багларскую банду? А то получается, он в одиночку врукопашную шестерых сутюжил и седьмого чудом не догнал. Прямо какие-то куйфэньские народные сказки в московской экранизации.
        Настя со вздохом поднялась и стряхнула перчатку.
        - Убери эту пакость с экрана, пожалуйста. Сейчас объясню. Ты видела ту самую хреновину, которую Диего отобрал у Брыля и из-за которой все началось?
        - Мельком. От нее опасностью несет, я сразу почуяла и в руки брать не стала. Знаешь, как бывает: видишь предмет и заранее знаешь, что будет, если его в руки взять.
        - Ну откуда?! - взмолилась Настя. - Я человек, со мной таких припадков ясновидения не бывает! Но вообще-то правильно, в руки его брать нельзя, а то порежешься. Это мне Диего сам сказал. Так вот, эта штуковина - не сувенир и не то чтобы антиквариат… вернее, вещь и правда старинная и даже волшебная, но это не сувенирчик какой, а оружие! Острое, как я не знаю что, и его метают в цель, а потом оно само возвращается. И твой кузен, между прочим, сам признался, что им хорошо владеет и что оно его признает за хозяина. Ты видела, эксперты не могут разобраться, чем нанесены раны?
        - А этот придурок безухий что, не видел?.. Или они этот антиквариат таким путем добыли, что об этом лучше помалкивать, чтобы себе же хуже не сделать?
        - Вот именно! Они обокрали кого-то или ограбили. Потому и промолчали. Это тебе первое, про куйфэньские народные сказки. А вот второе. Во вторник Диего совершенно точно там был. Он ходил ко мне домой за моими вещами. Сам предложил и даже настойчиво напросился.
        - Так надо было с этого начинать. А в среду?
        - Я не знаю! Я допоздна делала курсовую, за это время можно было куда угодно сходить и вернуться.
        - Насть, ну элементарно же - на одежду и ботинки посмотреть! Такой ливень был!
        - Вот если бы я что-то подозревала, я бы, конечно, проверила. Но я же ни сном ни духом!
        - А до сих пор, конечно, все давно высохло… - Саша задумчиво полистала протоколы и решительно спрыгнула с табуретки. - А давай-ка я сейчас пройдусь погляжу. Может, что-то нам подскажет, правда или нет… А то все равно сомнительно. Я, конечно, ни вот столечко не сомневаюсь, что кузен способен в случае чего за себя постоять вплоть до пары-тройки трупов, но семеро - это, по-моему, перебор. Вы с Костиком фильмов соответствующих обсмотрелись. Кстати, почему он все это связал с тобой? Из-за места, где все произошло?
        - Ну да, это же рядом с моим домом.
        Обстоятельное дитя шархийских шаманов произвело в доме настоящий тихий шмон. Она тщательно пересмотрела и чуть ли не перенюхала все колющие и режущие предметы, включая содержимое старых ящиков в кладовке, оставшееся еще с тех незапамятных пор, когда дядя Витя пытался резать из дерева концептуальные скульптуры. Ощупала всю одежду и обувь, вывернула карманы. Около часа копалась в комнате, куда Настя не рискнула войти вслед за ней - все еще боялась показаться на глаза Диего. Мало ли что он в шлеме, а ну как снимет? И посмотрит? И все увидит?..
        Настя даже не рискнула надевать шлем, опасаясь не услышать, как в соседней комнате вернувшийся в реальность подозреваемый застукает пронырливую кузину за обыском, и пропустить момент, когда еще можно сбежать. Так и сидела, дрожа, за кухонным столом, прислушиваясь к каждому шороху и пытаясь сосредоточиться на ускользающей от понимания задаче.
        Когда в дверь вдруг позвонили, она на несколько мгновений обмерла, представляя себе, что это уже пришли арестовывать убийцу, а заодно и всех, кто попадется рядом. Еще несколько бесконечных секунд пыталась встать - ноги сделались словно гелевые и отказывались слушаться. Когда же Настя все-таки совладала со своим чувствительным организмом и выбрела из кухни, шустрая Сашка уже впускала в дом… всего лишь его законного хозяина.
        Дядя Витя казался еще бледнее, чем обычно, и не совсем твердо держался на ногах, но выглядел не пьяным, а скорее нездоровым. Когда же он снял куртку, стала видна и причина плохого самочувствия - свежий розовый шрам на шее.
        - Ух ты! - На этот раз Шерьке изменило хваленое шархийское спокойствие. - Где это вы так? На работе?
        - Ну где ж еще, - покладисто согласился дядя Витя и, не дожидаясь дальнейших расспросов, пояснил: - Вампир укусил. Подробности - служебная тайна.
        - А как вас в таком состоянии из больницы выписали? - не унималась подкованная в вопросе докторская дочь.
        - А я сбежал, - так же добродушно поведал дядя Витя. - Вернее, нагло ушел. Скукотища там. Я лучше дома посижу. Где там мой постоялец? Что-то его не видно.
        - А он не слышал, он в шлеме сидит, - охотно пояснила Шерька, увлекая дядю Витю на кухню. - Музыку слушает. Как здорово, что вы именно сегодня пришли, нам тут как раз нужна консультация бывалого, опытного человека…
        Настя вовсе не считала, что появление дяди Вити именно сегодня - это так уж здорово. Во-первых, придется освободить его диван, да и вообще, наверное, убираться из этой квартиры. Защита ей теперь вряд ли требуется, но вернуться домой как раз сейчас, сразу после побоища за гаражами, - значит навлечь на себя подозрение. А во-вторых, ей совсем не казалось уместным делиться с кем-либо такой нехорошей информацией, да еще объяснять, откуда она взялась… Но кого интересовало ее мнение? Когда Настя вошла на кухню, Шерька уже увлеченно демонстрировала потенциальному эксперту кровавые кадры места преступления, бойко тараторя:
        - Следов крови я так, визуально, не нашла, но их, скорее всего, и не будет. В тот вечер шел сильный дождь, так что надеть водоотталкивающий плащ, обмыть его под дождем и потом тихонько сунуть в утилизатор догадался бы даже мой неопытный кузен. Но с другой стороны, ваш молоток на днях явно где-то гулял. И гантели несколько раз разбирали и опять собирали. И обо что-то стучали крайними блинами…
        - Так, подожди, не части, - перебил дядя Витя, с серьезным видом рассматривая предоставленные материалы. - А откуда дровишки?
        - Из винтовской базы, - охотно доложила бесстыжая Шерька. - Насте знакомые подогнали.
        - С какой целью? - Вопрос выстрелил быстро и резко, от благодушного настроения беглого пациента не осталось и следа. - Шантаж? Или что?
        - С самой благой, - грустно поведала Настя. - Уберечь меня от опасных знакомств.
        - А по-моему, еще и ревность, - не смолчала маленькая язва. - Ты вроде сама говорила, что Костик к тебе неравнодушен.
        - Но не настолько же!
        - Кстати, если хочешь знать, насколько именно, - спроси Диего. Любимчики Эрулы такие вещи чувствуют.
        - Все равно Костик не стал бы просто подставлять соперника. Он на самом деле за меня боится. Ему я, конечно, скажу, что он ошибся. Но со всем этим что делать?
        Дядя Витя пожал плечами:
        - А что ты собиралась делать? И к чему это все вообще? Ты что, этих людей знала?
        - Это дружки Брыля, - уныло призналась Настя, понимая, что придется рассказывать всю эпопею с самого начала. И все-таки пришлось.
        Дядя Витя выслушал внимательно, не выказывая никакого беспокойства. Похоже, бесстрашного лавочника совсем не волновала перспектива ночевать в одном доме с убийцей. Он, поди, на работе и не такого насмотрелся. Насте одного вида настоящего вампира хватило бы, чтобы умереть со страху, а его укусили - и даже не жалуется…
        - Не понимаю причин паники, - сказал он, дослушав. - Кто бы ни покрошил этих уродов, он оказал тебе услугу и избавил от проблемы.
        - У меня на примете есть другая причина для паники, - вмешалась Сашка, прежде чем Настя успела высказать свои сомнения. - Не налажал ли он при этом так, что его найдут? Представляете, какой будет подарочек дяде Максу?
        - По… послушайте… - слегка заикаясь от изумления и страха одновременно, произнесла Настя. - Вы это серьезно? По-вашему, это нормально - просто так взять и… убить? Только потому, что они создавали мне проблемы?
        - Ну не знаю, может, я за столько лет стал слишком по-каппийски смотреть на некоторые вещи… Но меня тоже больше беспокоит, как бы это все не аукнулось Максу. Если ваши подозрения - правда, понятное дело. Ну вот скажите, если вы узнаете точно, он это или не он, что изменится?
        - Я, например, смогу у него расспросить, как он это проделал, - тут же ответила Шери, не задумываясь. - Потому что до сих пор считала такие подвиги уделом героев из дешевых боевиков. А вот Настя… не знаю… если учесть, что она его и раньше боялась, когда на то не было никаких причин…
        - А если учесть, что сделал он это ради нее же?
        Хотя формально вопрос был адресован Сашке, дядя Витя смотрел на Настю. И ответа ждал от нее. Настя горестно помотала головой:
        - С меня достаточно лишь того, что он вообще на такое способен.
        - Ну представь, что способен. И?.. Дальше? Ты перестанешь с ним общаться? Будешь бояться, что и тебя убьет? А причина?
        - Вы не видите причины?
        - Не вижу. Ты ему ничего плохого не сделала. А он не маньяк, чтобы убивать просто так, по велению внеземных голосов, плохого настроения или недолеченной шизофрении. Скорей всего, у них в мире не принято цацкаться с отбросами общества, особенно когда они создают проблемы приличным девушкам. И парень поступил согласно моральным нормам своего общества.
        - А, бесполезно, если Настя боится, вы ее не переубедите, - махнула рукой Шерька.
        - Но мне уже просто интересно, что же там все-таки было? Как вы думаете?
        - Тьфу ты! - Дядя Витя, похоже, рассердился. - Ну что у тебя за манера - разводить сложности там, где все предельно просто!
        Он рывком подхватился с табуретки, чуть не свалившись при этом, так как от резкого движения его немедленно повело в сторону. Кое-как выровнялся и решительно потопал в комнату. Спустя несколько мгновений оттуда послышались шорохи, короткий смешок, взаимные приветствия… А потом дядя Витя просто и бесхитростно спросил:
        - Слушай, это ты в среду на Вагонке шмякунов за гаражами покрошил?
        Ответом было короткое прочувствованное «…!» и озабоченный вопрос:
        - А что, так сильно наследил?
        Настя не могла видеть собственного лица, но, видимо, смотрелось оно настолько выразительно, что даже непрошибаемая Шери сочувственно задрала бровки и предложила:
        - Если хочешь, можешь пока пожить у меня. Только не учиняй кузену истерику. Он же хотел как лучше. Скажем, что не хотим стеснять дядю Витю. - И добавила: - А о подробностях я его потом наедине расспрошу. Интересно же, правда!
        На дело отобрали только магистров высших ступеней и только боевых магов. Мафей чувствовал себя среди великих мэтров как потомственная посудомойка на королевском балу, но все же втайне радовался, что его не погнали воспитательным пинком и напутственным словом, хотя вполне могли. Мэтресса Алиенна тоже входила в состав ударной группы, и великим магам ничего не стоило заставить Мафея передать ей ориентиры и быть свободным. Но все же они этого не сделали. Все же есть на свете справедливость, и мэтр Вельмир - живое ее воплощение. Правда, к рассказу о схватке с вампиром он отнесся с таким недоверием, будто лично был знаком с мэтром Истраном и почерпнул от него полную информацию об ученике, но его удовлетворило заверение, что «вот вернется Вик, он все-все подтвердит: это он вампира завалил, я только помог ему не заснуть, а Жак и вовсе в обмороке валялся». Зато, как ни странно, мэтр не стал расспрашивать о том, как они с Жаком отыскали ориентиры Первого Оазиса, и даже, как показалось Мафею, не дал остальным возможности для расспросов. Как-то так хитро повернул разговор, что тот моментально ушел в другую
сторону. Мафей давно пытался уловить, как мэтр Истран и Шеллар это делают, но безуспешно. С мэтром Вельмиром получилась та же история. Видимо, не дорос юный ученик до таких политических тонкостей.
        Мэтр Алехандро тоже чувствовал себя несколько неуютно среди более могущественных и знаменитых коллег, но в глубине души несказанно гордился оказанной честью и радовался, что его сомнительные эксперименты столь неожиданно пригодились в деле спасения мира.
        Жак тихонько трясся и не решался сказать вслух, как ему страшно и как бы он хотел оказаться от всего этого подальше, где-нибудь в уютной безопасной норке. Пожалуй, если бы его включили в ударную группу, он бы так и сказал, а вот объяснять, чем его так пугает простая задача посидеть у зеркала на очень безопасном расстоянии от места событий, все же не рискнул. Вернее, он попытался поведать это наедине мэтру Вельмиру, но тот с истинно шелларовским педантизмом растолковал бедняге, что его задача совершенно безопасна, а на случай если в поле его зрения попадется какой-нибудь зомби или сам Повелитель, не к ночи будь помянут, на него будет заранее наложено соответствующее заклинание. Да-да, то самое, которое уже было испытано у портала. И нечего даже помышлять о том, чтобы свалить свою задачу на мэтра Максимильяно. Мэтр - маг неклассический, да и среди классических нет больше никого, кто мог бы, как Жак, подключаться к зеркалу напрямую.
        План составляли несколько дней, приспособив к делу даже его величество Элвиса и мэтра Максимильяно. Первым делом выяснилось, что заброшенный сарайчик, в который вела дверь из потайного подвальчика с кабиной и в котором Мафей взял ориентиры, находится за пределами стены, весьма далеко от центральных зданий, где располагались лаборатории и апартаменты Повелителя. Переться туда наобум, ежесекундно рискуя быть обнаруженными, было бы, мягко говоря, неразумно. Если у Повелителя имелось хоть немного мозгов - а они у него имелись-таки, - то, обнаружив в своих владениях группу магов, направляющихся по его душу, он мог преспокойно поручить верным охранникам расстрелять нахалов из укрытия, а сам тихонько пересидеть опасность где-нибудь под кроватью или в надежном убежище у зеркала. Хорошо еще, что у него не осталось в запасе готовых излучателей, а то давно бы включил для профилактики, и проникнуть в Оазис не смогли бы даже телепортом…
        Итак, чтобы не испортить желаемый сюрприз, пробраться в самое логово Повелителя надо было незамеченными, а для этого требовалась подробная информация о Первом Оазисе: план территории, входы-выходы, размещение и количество охраны и конечно же расположение покоев Повелителя. Вариант провести небольшую разведку под прикрытием невидимости мэтр Максимильяно отверг сразу же, хотя все прочие маги с радостью вызвались добровольцами. «Вы уже один раз сходили, - напомнил он. - В храм Белого Паука. И не пробрались дальше двора. Зачем так рисковать, слоняясь по вражеской территории и тычась в запертые двери, если можно сделать коротенькую вылазку и взять языка?» На простодушные вопросы: «А если он не скажет?» и «А как мы поймем его язык?» - мэтресса Джоана расхохоталась, а мэтр Максимильяно лишь многозначительно усмехнулся.
        В среду утром ударная группа совершила короткий налет на Первый Оазис и приволокла одного из стражников, в изобилии слоняющихся по территории. К вечеру все, что бедняга знал о месте своей службы, было извлечено из его памяти игольчатыми когтями мэтрессы Джоаны и перенесено на бумагу. Куда он девался потом, Мафей предпочел не спрашивать, дабы не выглядеть наивным дитятком.
        Весь следующий день мэтры ругались, спорили, тыкали пальцами, черкали карандашами, возводили фантомные фрагменты места действия и вслух сокрушались об отсутствии мэтра Хирона. Причем каждый был уверен, что почтенный мэтр непременно одобрил бы именно его точку зрения.
        К субботе окончательный план был готов, и в ночь на воскресенье настал тот час, которого с таким нетерпением дожидался Мафей.
        Шестеро участников операции собрались в лаборатории мэтрессы Морриган, откуда должны были отправиться сначала в магазинчик Морковки, а затем, установив там зеркало с подключенным Жаком, укрыться заклинанием невидимости и почтить своим присутствием обиталище Повелителя.
        - Это что еще за маскарадный макияж? - недовольно проворчала Морриган, рассматривая лица Алена и Мафея, разрисованные неровными асимметричными полосами.
        - Это традиционная эльфийская боевая раскраска! - с гордостью заявил Ален.
        А Мафей добавил:
        - Нам Толик сказал.
        Мэтресса Алиенна скромно хихикнула, а мэтр Максимильяно вслух фыркнул:
        - Нашли кому верить…
        Мафей мысленно пообещал припомнить Толику этот дурацкий розыгрыш, надеясь, что его зардевшаяся физиономия не очень просвечивает сквозь краску.
        - Ну пусть хранят вас боги, - попрощался мистралиец. Мэтр Вельмир серьезно кивнул и скомандовал выступать. Боясь еще раз опозориться в такой ответственный момент, Мафей с особой тщательностью выстроил телепорт, по три раза пересчитав каждое преломление, и - о чудо! - попал в нужное место с первого раза. В знакомой каморке было пусто, - видимо, бедный Морковка все еще не вернулся с базы, где восстанавливал пострадавшее в битве с вампиром здоровье. Днем в лавке хозяйничала Ллит, которой с грехом пополам удалось выправить временный пропуск в черту города, но оставаться здесь на ночь этот пропуск права не давал. Поэтому ночевать она уходила за периметр, где обитала в том самом грузовике, на котором приехала. Огражденный со всех сторон защитными заклинаниями, этот неказистый и с виду ненадежный «дом» на деле был неприступной крепостью по сравнению с прочими строениями пригородного поселения. Несколько любителей чужого добра и острых ощущений уже имели возможность в том убедиться, но не имели возможности поведать миру о своем незабываемом опыте.
        Мэтресса Морриган наложила на группу заклинание невидимости - общее на всех, чтобы можно было видеть друг друга и контактировать, не опасаясь сбросить заклинание прикосновением.
        Мэтр Вельмир в последний раз оглядел группу. Зачем-то поправил Мафею серебряный ошейник и проверил серьгу-амулет. Расстегнул плащ, рывком смотал и сунул за пазуху.
        Коротко кивнул:
        - Давай.
        Второй переход был проще и легче, но Мафей все равно нервничал. Не каждый день зеленым ученикам доводится участвовать в столь великих подвигах в компании столь выдающихся магов. И если тебе оказали такое доверие, нет ничего страшнее, чем не оправдать его и подвести старших коллег.
        Когда убогое жилище бедного лавочника сменилось на заброшенный сарай, не так уж сильно от него отличавшийся, мэтр Вельмир осторожно приоткрыл дверь и выглянул наружу.
        - Никого. Выходим.
        - Какое… отвратительное место, - прошептала мэтресса Алиенна, ежась, словно от холода.
        - Братец никогда не славился хорошим вкусом, - криво усмехнулась мэтресса Морриган.
        - Зато всегда славился осторожностью, - мрачно заметил мэтр. - Ты говорила, что в прошлый раз заметила в районе стены магический полог? Где примерно он начинается?
        - Вон у того столба, - пояснила Алиенна, указывая куда-то в темноту. - Не подходите близко, это сигнальный полог…
        - Да мы в курсе, - утешил ее мэтр Вельмир, добывая из-за пояса раскладной шест из алюминиевых трубок, выкрашенный для маскировки в черный цвет.
        Тот самый, который по Витькиному заказу сотворил какой-то умелец из Пятого Оазиса и над которым два дня усердно колдовал Жак. Мафей, правда, не вполне понял из объяснений друга, как классическая магия может прикинуться неклассической, почему заряженный артефакт называют «вирусом» и какие такие «пусковые файлы» он должен
«сожрать», но понимания, что сей предмет предназначен для отключения магической сигнализации, было и так достаточно.
        Аккуратно раздвинув шест на полную длину, мэтр медленно двинулся вперед. Со стороны казалось, будто он что-то нащупывает кончиком своего странного орудия, но все зрители, будучи магами, прекрасно понимали происходящее. Он искал полог, чтобы разрядить в него Жаково хитрое колдовство, которое (по крайней мере, Жак так уверял) вражескую сигнализацию уничтожит.
        - Долго еще? - переступил с ноги на ногу нетерпеливый Ален.
        - Минут пять, - после паузы пояснил Мафей, видя, что наставник занят, а все остальные по разным причинам не расспрашивали Жака о подробностях.
        - Может, я пока пройдусь…
        - Стой где стоишь, - зло прошипела Морриган.
        - С той стороны еще одна сигнализация, - тихо прошелестела мэтресса Алиенна. - Будет просто восхитительно, если ты «прогуляешься» прямо в нее.
        - Помолчите, услышит кто-нибудь, - напомнил мэтр Алехандро.
        Мафей украдкой взглянул на часы. И минуты не прошло, а казалось, будто все три…
        Жак малость переоценил свое заклинание - работа заняла не пять минут, а все шесть с половиной, - но все же настал наконец долгожданный момент, когда мэтр Вельмир отступил на шаг, сложил уже ненужный шест и сообщил:
        - Готово. Можно перебираться.
        Спрятав получившуюся трубочку в специальный чехол, он развернул заранее припасенный плащ и расстелил на земле. Морриган и Алехандро, «нелетучие» члены группы, сели в центр, а остальные четверо, взявшись за концы, с натугой оторвались от земли.
        Если бы среди часовых на ближайших вышках попался хоть один Истинно Видящий, он узрел бы занятную картину.
        Четверо господ разного пола и комплекции тяжко, как перегруженный вертолет, воспарили над стеной, волоча за концы некое подобие мешка. В мешке что-то шевелилось и яростно шипело нечто нелестное об озабоченных мистралийцах, нашедших время и место лапать.
        Неровно передергивая строй и вызывая этим новые шипящие комментарии из болтающегося мешка, летающие господа пересекли опасную зону и направились в сторону научного блока. Судя по сведениям, полученным от пленного охранника, Повелитель там и жил, и работал, и хранил все, что полагал особо ценным. Мафей, изо всех сил вцепившись в тяжеленный груз, то панически представлял себе, что будет, если вдруг он не удержит свой край, то косился на здешнюю луну, почему-то отливающую красным, и воображал, как они смотрятся - четыре мага с тюком, медленно плывущие над головами охраны на фоне этой луны, словно компания воров, стащивших поросенка.
        Едва ноги мэтрессы Морриган коснулись твердой поверхности, а руки выпутались из плаща, она первым делом попыталась жестами объяснить всем, что думает о таком способе транспортировки своей персоны. Мафей даже инстинктивно втянул голову в плечи, а мэтр Алехандро отступил на пару шагов, дабы не провоцировать. Судя по его обиженному взгляду, обвинения в домогательствах были несправедливы.
        Высказаться мэтрессе все же не дали - мэтр Вельмир всего лишь положил ей руку на плечо и мягко, но настойчиво повернул лицом в сторону ближайшего охранника, который уже обеспокоенно всматривался в их сторону. Эх, к их невидимости еще бы бесшумность…
        Мэтресса молча подняла руки и одним коротким жестом… Эх, ну почему эти гранды всегда так быстро все делают, бедные ученики не успевают не то что записать или запомнить, а даже уловить! Впрочем, похоже, мэтресса прибегла к «шестой стихии», и Мафей не так уж много потерял.
        Осторожно прокравшись по крыше и бесшумно устранив охрану, группа остановилась в тени вертолета.
        - Мы на крыше, - едва слышным шепотом произнес мэтр Вельмир. - Здесь чисто. Входим в здание.
        - Объект в северном крыле, - так же тихонько прошелестел голос Жака где-то над их головами. - В личной лаборатории. Это второй этаж, направо.
        - Понял. Направо. Спускаемся.
        Заклинание, которым с люка сорвали замок, Мафей тоже не успел уловить. Вот так живешь-живешь, вдруг подумалось ему, кажешься себе невероятно образованным и знающим, и только столкнувшись носом с задачей, которая тебе не под силу, или увидев своими глазами вот таких мэтров за работой, понимаешь истинную цену себе и своим знаниям… Ведь множество раз говорил наставник, что ему даже до экзамена на бакалавра еще учиться и учиться, а он, оболтус, не слушал… умнее всех себя считал… В одиночку Повелителя сразить намеревался… Но ничего, он обязательно напросится с мэтром Вельмиром в его путешествие к народу куфти, они вместе разгадают тайну бессмертия Скаррона, и вот тогда… Ну неужели мэтр не позволит ему поучаствовать в уничтожении злодея, а?
        Мэтр условным жестом скомандовал построиться, и Мафей покорно занял свое место посередине, рядом с мистралийцем. Направо по коридору, потом еще раз направо…
        У входа в обиталище Повелителя стояло с десяток охранников - уж больно, видать, боялся гад за свою дубленую шкуру. Бессмертие бессмертием, а трусом мэтр Скаррон как был, так и остался. Страхуется. Мало ли что. И сами-то охранники - не люди, похожие на троллей мутанты серокожие, которых здесь халками называют. Чем же их?.. Жак говорил, что мухобойкой можно, но хлопнет так, что и в казарме слышно будет… Да, могуча и необъятна магическая наука, вот только абсолютно бесшумных заклинаний в ней - раз-два и обчелся… То, которым мэтресса Морриган снимала охрану на крыше, здесь не подойдет - оно, похоже, для людей. Все традиционно боевое обязательно сопровождается звуковыми эффектами… Что-то погромче, что-то потише… Да и устойчивы эти монстры и к молниям, и к огню… Что собрался делать мэтр? Вот он поднял руку - значит, «внимание!». И… ой, это мэтр ему? Не мэтру Алехандро? Точно Мафею? Как?.. Что он от него хочет?.. Что значит это смыкание растопыренных пальцев?.. И что-то чертит в воздухе?.. И условный знак… Ах да, глыба льда… та самая глыба, в которую Мафей когда-то упаковал Алоиза Браско, конечно, когда
отбирали заклинания для операции, мэтр сказал, что это обязательно пригодится: и действенное, и не очень шумное. Мафей тогда еще долго удивлялся, откуда мэтру Вельмиру о нем известно, и решил потом, что, как всегда, Жак проболтался… Но… Зачем он чертит в воздухе руну вопроса? И пальцы складывает? И на халков указывает, словно Мафей сам не видит? И смотрит вопросительно?
        Вот ведь дубина непонятливая! Да его ж спрашивают, какой объем пространства может покрыть это заклинание! Вот что нужно мэтру Вельмиру! Прежде чем дать команду к действию, он спрашивает: «Всю группу потянешь?»
        Мафей быстро и энергично закивал и в свою очередь попытался жестами объяснить, что для такого объема надо пересчитать кое-какие параметры - массу воды, интенсивность приложения, разброс температур…
        Мгновение спустя, созерцая озадаченное и непонимающее лицо волшебника, принц смог увидеть, как только что выглядел он сам. Не очень умно, прямо скажем.
        Для большей простоты и наглядности он изобразил пальцами, словно перекидывает костяшки на невидимых счетах, и мэтр облегченно кивнул. Дескать, считай. Подождем.
        Значит, умножаем на десять… хватит просто на десять или надо больше, они ж все-таки крупнее?.. Да нет, хватит, все равно исходное количество идет с запасом… разложить на два вектора… и с двух рук…
        Вода все-таки шумнула, проливаясь с потолка, но изумленные охранники, к счастью, даже выругаться по этому поводу не успели. Услышал ли Повелитель? И если услышал, что он подумал?
        Полюбоваться на две аккуратные ледяные глыбы Мафею не дали - мэтр Вельмир скупо, но очень одобрительно кивнул и тут же взмахнул рукой - «вперед!».
        И пришлось быстро двигаться, чтобы не отстать от остальных, помогать отлевитировать в сторону ледовые скульптуры, которые мешали двери открыться, послушно посторониться, когда мэтресса Алиенна прощупывала дверь…
        Опять быстрый обмен знаками - Мафей не успел уловить, о чем переговаривались мэтр и эльфийка, но зато почувствовал на двери магию. Замок с ловушкой. Ради интереса прощупал сам - поверхностно, на расстоянии, - уж очень было интересно, как эта старая мумия пользуется дверью с ловушкой? Как он сам через нее ходит - это еще ладно, а как через нее ходят подданные?
        Мэтр Вельмир между тем шепнул куда-то под плащ:
        - Жак, ты нужен. Очень тихо. Снять ловушку, взломать замок.
        - А дверь открыть, ковровую дорожку и фанфары с герольдом? - прошипел в ответ Жак.
        - Через кого?
        - Через Алиенну.
        Мэтресса опять осторожно приблизила пальцы к замку, и наступила тишина. Пока Жак возился с ловушкой, Мафей успел-таки немного ее рассмотреть. Хитрый мэтр Скаррон знал, кого ждать - ловушка была настроена на магический фон. Простые охранники и сотрудники ходили через эту дверь спокойно и без опаски, но если бы только в нее сунулся маг… Впрочем, Жак и не с такими справлялся. Лишь бы Повелитель не услышал подозрительной возни под дверью. Лишь бы не почуял, как с его ловушкой кто-то возится.
        - Готово.
        - Заходим, - шепнул мэтр и, заметив, как Ален уже занес ладонь, чтобы молодецкой силовой волной вынести дверь, добавил: - Тихо и плавно.
        Обе створки двери тихо и плавно поползли в стороны. Мафей занял свое место в строю и вслед за мэтром переступил порог злодейского логова. Сердце колотилось, как после быстрого бега, по всему телу пробегали волны Силы, которую едва удавалось удерживать под контролем. Только не забыть, не атаковать без команды, о боги, лишь бы не упустить, вот позорище выйдет, если случится как тогда с Северной башней…
        Повелитель обернулся в их сторону, отвлекшись от монитора, по которому тянулись какие-то светящиеся линии, и безошибочно уставился на Морриган. То ли почуял ее присутствие, то ли через невидимость пробился… Сейчас… еще мгновение… Мэтр Вельмир резко рубанул рукой воздух. Морриган отскочила в сторону. Мэтр Алехандро, напротив, прыгнул вперед, и, точно как тогда, во сне, Мафей не смог рассмотреть его движение. Вроде как плеснул невидимой водой из невидимого сосуда.
        - Все, - спокойно и негромко произнес мэтр. - Поздравляю вас, коллеги. Теперь быстро поджигаем помещение - и на склад. У нас там еще одно маленькое дельце осталось…
        Он достал из воздуха небольшую металлическую коробочку и бережно пролевитировал отвратительное животное, похожее на мумифицированного лысого кролика, из-под стула в подставленную тару. Затем закрыл крышку и провел пальцем по краям, намертво заварив импровизированный гробик бессмертного Повелителя.
        - Все? - растерянно произнес Мафей, охваченный невыразимым разочарованием. Он чувствовал себя неудовлетворенным, месть - несвершившейся и весь этот поход - несерьезным и не оправдавшим ожиданий. - Одно движение - и все?
        - Ваше высочество, - наставительно сообщил легендарный герой, сделавшись вдруг поразительно похожим на пропавшего наставника, - если операция проходит каким-либо иным образом, значит, она была бездарно спланирована. Если же вы рассчитывали на шумное побоище с риском для жизни, звуковыми и визуальными эффектами и метанием заклинаний массового поражения, значит, вам еще рано участвовать в таких операциях.
        - А если тебе просто хочется пошуметь и спустить пар, - с ухмылкой добавил Ален, - можешь начинать резвиться.
        И первым пустил огненную дорожку прямо под монитор.
        Кантор долго не мог понять, откуда берется то странное чувство беспредельного доверия и чуть ли не родства к этому чудному иномирцу, напоминающему варвара, воспитанного гномами. Осознание пришло внезапно. Наверное, обстановка навеяла - ночь, бутылка, одинокая лампа и задушевный разговор, когда ты понимаешь и тебя понимают. С полуслова, с одного жеста и даже без слов. В прошлый раз они надрались до полного несоображения, а в этот ограничились парой бутылок красного вина, полезного для кроветворения, потому и дошло только сейчас. Так же душевно пилось вино и лились разговоры с принцем-бастардом Элмаром. Ну и варварские мотивы, конечно, в этом сходстве не последнюю роль играли.
        - Мне нельзя здесь оставаться. Понимаешь?
        Понимает. Но не совсем так.
        - Не потому, что меня боится Настя или там могут найти. А потому, что правильно она меня боится. Я уже сам себя боюсь…
        Да, чего и следовало ожидать. Он и сам бы на такие речи точно так же просто и грубо посоветовал бы не… хм… вот то самое. А все потому, что объяснил неправильно!
        - Дело не в том, что у меня, как вы здесь говорите, летит блюдце. Вернее, дело именно в том, но я не из-за этого боюсь, а этого… Нет, опять непонятно… Тьфу ты, а вроде еще и поэтом приличным считают… Ну вот смотри. Настя у нас нездорова малость на голову, как и ее братец, и поэтому она всего боится. А у меня другой случай. Я тоже нездоров на голову, причем не малость, а по полной программе. И как раз сейчас у меня этот процесс идет, и я боюсь того, во что я в результате могу превратиться. Потому что я таким уже был. Думаешь, где и когда я научился тому, что Саша считает выдумками увлекающихся бардов? Однажды у меня вот так же слетело блюдце, и… Все, кто знал меня в те времена, до сих пор помнят чокнутого отморозка. Мне самому вспоминать неприятно. Нет, причина была. Серьезная причина. Знаешь, как бывает - когда жизнь протащит мордой по мостовой, а напоследок еще и в дерьмо… Кто-то ломается, кто-то остается человеком, кто-то озлобляется. Я озверел. Потом… прошли годы… и у меня вдруг появился голос. Там, в голове. Другая личность прорезалась. И я в самом деле изменился. Гитара, театр, любовь… почти
как было раньше. Почти. С поправкой на возраст и память. Ее-то никуда не денешь. И вот… опять. Да, причина опять была, немного другая, но не в том дело. У меня появился новый голос. Ты понимаешь, что это означает? Что я опять превращаюсь демоны знают во что! Я слушаю, что он говорит, и мне становится страшно! Я не хочу! Не хочу опять становиться кровожадным психом! Я только-только стал нормальным! И я не знаю, что делать!
        - Тебе с Дэном надо поговорить. - Он или все равно не понял, или давно забыл, что такое страх. Просто послушал внимательно и дал совет. Толковый.
        - Но для этого же необязательно сидеть здесь и его ждать? Можно ведь потом как-нибудь встретиться… да хоть в Лабиринте, я с ним всегда там встречаюсь. А если я буду сидеть здесь, я опять кого-нибудь убью. Нет, Насте, конечно, бояться нечего, а вот тому, кто попробует ее обидеть… Ну согласись, что лучше мне вернуться домой и убивать там кого следует, а не здесь кого попало.
        - Неправильно.
        - А что правильно?
        - То, что тебе Макс сказал. Сидеть здесь и не высовываться. Если будешь шляться по улицам, обязательно найдется кто-то, кто на тебя нарвется. А здесь ты будешь видеть только меня, Настю и Саньку. И убивать тебе никого не захочется.
        - А мне кажется, что мне надо чем-то заняться, а не сидеть здесь, подыхая от безделья и пережевывая по сто тринадцатому разу одни и те же дурацкие мысли. Слушай, Виктор, а могу я как-то устроиться в вашу лавочку? Ну, например, на время, вместо тебя, пока ты болеешь?
        - Да кто будет ради пары недель отдельную легенду писать? Мое отсутствие уже обустроено и со всех сторон прикрыто. Да и не набирают у нас сейчас новеньких. Вообще собираются нашу лавочку прикрывать. А если б и набирали - куда ты со своей липовой картой?
        Кантор вполголоса выругался. Про то, что в такой серьезной организации кандидатов проверяют, он как-то и не подумал.
        - Хотя бы покажи мне еще раз дорогу к дому маэстро Гаврюши.
        - Чтобы ты зашиб ненароком какое-нибудь молодое дарование? Ты лучше расскажи отцу про все эти свои голоса, и пусть он свои расклады под это дело как-то скорректирует. Он же не знает.
        - Он и так спит и видит показать меня доктору Дэну. Если я ему расскажу, вряд ли у него какие-то другие мысли появятся.
        - Так, может, он прав? А? Эти твои голоса здорово на шизофрению смахивают.
        - Может быть. Я одно знаю: тот, первый, голос был правильной… шизофренией. Он меня человеком сделал. А этот, второй…
        Глава клана Сигмар Рутгер Шварц XVIII знал Шеллара ничуть не хуже, чем Шеллар знал его. И тонкости дипломатического протокола тоже знал в совершенстве. Не заметить среди подобающих случаю документов лишний конвертик со всеми надлежащими печатями и каллиграфической надписью «Лично. Секретно. Срочно. От меня» он никак не мог.
        Сообразительностью предводитель гномов ненамного уступал долговязому коллеге, своя разведка у него тоже имелась, так что догадаться, к чему бы это, для него не составило труда. Официально Шеллар прибыл как посланник узурпатора, а все, что он хочет сказать на самом деле, изложено в этом самом письме и замаскировано среди прочей дипломатической почты. Чужим невежеством можно и должно эффективно пользоваться, а люди и нелюди, не знающие гномьих рун, просто напрашиваются, чтобы их одурачили. Правда, существовала некоторая весьма незначительная вероятность ошибки, но знающий гном от подобных неожиданностей легко может подстраховаться. Перчатки существуют в мире не первую сотню лет, а противогаз гномы придумали раньше, чем люди - отравленные письма.
        Аккуратно вскрыв плотный конверт, Рутгер Шварц с удовлетворением убедился, что не ошибается. Никаких посторонних вложений в письме не обнаружилось, а его текст оказался более чем занятным. Любезный друг Шеллар объяснял истинное положение дел наверху, настоятельно просил ни словом не упоминать об этом письме и по прочтении его сжечь, предостерегал о проникшем в пещеры клана духе-шпионе и рекомендовал не принимать пока предложение о торговле, а напротив, под предлогом обнаружения шпиона выдворить посланника со скандалом. Выслушать объяснения можно согласиться не раньше чем через две недели и в дальнейшем затягивать переговоры любыми доступными способами. Что же, рекомендации Шеллара вполне совпали с планами самого Рутгера Шварца, хотя кто-то из горячих юнцов обязательно расстроится, не получив возможности пострелять и помахать топором, а кто-то из почтенных мастеров огорчится из-за упущенной прибыли, лично его величеству совсем не хотелось ни затевать вооруженный конфликт, ни продавать оружие потенциальному противнику. Значит, дух-шпион, да?.. Посмотрим, посмотрим…
        Король гномов тщательно растер в пыль сожженное письмо, набросил прямо на корону черный, расшитый золотом плащ, прихватил под мышку ритуальную чашу и направился в Чертоги Предков. В самом деле, не хватало, чтобы по исконным владениям клана шлялся какой-то посторонний дух и шпионил! Зря они, что ли, этих предков почитают?
        - Какая прелесть! - не удержался Мафей, с садистским наслаждением созерцая призрачную фигуру с расквашенной физиономией, переломанными конечностями и изрядными рваными дырами в туманной субстанции, из коей фигура состояла. - Кто ж это вас так, господин Хаббард?
        - Говорить он не может, - ответила вместо потерпевшего Морриган. - Я его лишила дара речи: слишком уж болтлив, работать мешает.
        - А помяла его тоже ты? - поинтересовался мэтр Максимильяно, так как его этот вопрос тоже интересовал. С профессиональной точки зрения.
        Несчастный дух, видимо по привычке, дернулся в сторону, но оторваться от собственного черепа, к которому отныне был магически привязан, не смог.
        - Гномы, - пояснила Морриган. - Ты бы слышал, как он вопил…
        - Но он же бесплотен! - удивился Мафей.
        - Они тоже. Много бы я отдала, чтобы увидеть, как духи предков с призрачными топорами и шестоперами гоняют этого мерзавца по пещерам…
        Мэтр Вельмир отчего-то вздохнул с такой ностальгической тоской, словно всю жизнь безнадежно мечтал присоединиться к компании гномьих предков.
        - Пойдемте, господа. Не будем же мы обсуждать наши планы при нем.
        Волшебники прошествовали в гостиную, где их уже ждали коллеги и сохранившиеся короли. На этот раз выставить Мафея никто не пытался, но на всякий случай он постарался сесть как можно дальше и незаметнее. Мало ли что придет в голову Элвису.
        О результатах вчерашней операции все уже знали, сегодня же мэтр Вельмир поведал обо всем обстоятельно и подробно. Завершив свой рассказ заверением, что объект спрятан надежно (ящичек с лысым зайцем закопали в Морковкином подвале), мэтр перешел к следующей, несколько неприятной части разговора. Вопреки ожиданиям их величеств легендарный герой вовсе не собирался возглавлять победоносную войну и раздавать универсальные рецепты невозможных свершений.
        - Во-первых, - так же обстоятельно и даже несколько нудновато пояснил он, - предпринимать какие-либо военные акции бесперспективно, пока не уничтожены пять излучателей. В зоне их действия противник обладает и более мощным оружием, и магией, которая недоступна нам. Я уж не говорю о вампирах… Да-да, ваше величество, я слышал о ваших копьях с осиновыми древками, но в вампира надо еще попасть для начала. Поэтому с военными действиями торопиться не стоит, а вместо этого лучше подумайте, что будете делать с этими самыми излучателями, когда Шеллар установит точное местоположение трех оставшихся. Насколько мне известно, вы еще не придумали толкового варианта даже для тех, которые уже обнаружены.
        Элвис хитро прищурился и неторопливо поинтересовался:
        - Из построения ваших фраз я заключаю, что лично вы в упомянутых размышлениях участвовать не собираетесь?
        - Нет, - коротко ответил волшебник. - Я уезжаю.
        Присутствующие потрясенно умолкли. Даже дядя Пафнутий удивленно приподнял бровь.
        - Я уже, кажется, не раз говорил, что действия, предпринятые нами в отношении Скаррона, являются временной мерой и не могут гарантировать надежного упокоения. Сейчас, когда он обезврежен и некоторое время не сможет нам мешать, я отправляюсь искать способ избавиться от Повелителя навсегда. С вами останется Морриган… да, Морриган, не спорь. Ты остаешься. Ты нужна здесь.
        - Но здесь остаются Ален, Силантий, Джоана, Алиенна, в конце концов… А через несколько дней прибудет и Хирон! - возмущенно возразила мэтресса.
        - На Хирона можешь особо не рассчитывать, он не отойдет от Александра, пока не убедится, что опасность миновала. Обещаю, когда я найду то, что ищу, я пришлю за тобой Мафея и на денек-другой украду тебя у его величества. - Мэтр вежливо склонил голову в направлении Элвиса. - Но болтаться с нами по пустошам у тебя нет времени. Ты действительно нужна здесь.
        - Кто в таком случае отправится с вами? - вежливо уточнил Элвис.
        - Я возьму Жака, потому что мне нужен водитель. Конечно, удобнее было бы пригласить господина Морковку, так как он местный и знает языки, но нам некогда ждать его выздоровления. Поэтому поедет Жак, как бы он ни стенал по этому поводу. Также возьму Мафея, потому что мне нужен телепортист… Нет, извините, мэтресса Алиенна для этого не подойдет. Местные условия губительны для платьев, к тому же у нас не будет времени на ванну, макияж и выбор драгоценностей. И места для багажа тоже не будет. Со мной поедет Мафей. Мальчику не помешает расширить кругозор, а как телепортист он ничем не уступает любому другому. Еще с нами поедет местная девушка в качестве переводчика, и… хм… полагаю, в придачу к двум боевым магам не помешал бы на всякий случай еще хоть один воин.
        - Элмар опять сбежал, - кратко оповестил присутствующих Элвис, стараясь при этом не смотреть на мэтра Максимильяно. - Его можете не ждать. Избил моего агента и скрылся в неизвестном направлении. Подробности мне должны доложить на днях.
        Мафей, который при упоминании своей кандидатуры немного приосанился было, опять сник и спрятался за дядю.
        - А вы не догадались послать за ним какого-нибудь другого агента? - ехидно поинтересовался мистралиец. - Ну хотя бы не того, который мелькал перед его глазами почти луну? Как бы ловко он ни переодевался, рано или поздно обязательно должен был примелькаться.
        Элвис хотел было возразить что-нибудь не менее язвительное, но наткнулся на укоризненный взгляд мэтра Вельмира и запнулся на полуслове.
        - Нет-нет, - произнес мэтр, словно это и не он перебил коронованную особу. - Я не имел в виду Элмара и вообще воинов ближнего боя. Для нашего путешествия больше подойдет стрелок. Мэтр Максимильяно, не кажется ли вам, что Кантор у вас заскучал и жаждет развеяться?
        - Кантор немного не в себе, - быстро отозвался мэтр. - Я бы не доверил ему столь ответственную задачу.
        - Простите, но мне кажется, некоторые новости, которые успели дойти даже до меня, должны были радикально излечить его нервное расстройство и полностью вернуть в реальность.
        - Он еще не знает.
        - Вы ему не сказали? Побоялись обрадовать раньше времени?
        - Именно. Как только мы ее оттуда вытащим, сразу же скажу. Но до тех пор… Вы же сами понимаете…
        - Позвольте уточнить, - вклинился в разговор вкрадчивый голос Элвиса. - Откуда мэтр Вельмир может знать Кантора, да еще понимать его тонкую душевную организацию?
        Волшебник вдруг быстро повернулся и пригвоздил хитроумного короля Лондры недобрым пристальным взглядом.
        - Мэтр, ваше величество, знает все. Кто такой Кантор и какие у него проблемы. Чем занимался Шеллар в ночь перед коронацией и что произошло в его дворце год назад в первый день весны. Почему сорвалось прошлогоднее покушение на Пафнутия и кто отцы четверых детей Агнессы. А также кто попортил родословную лично вам и почему ваша младшая дочь не похожа на лондрийских принцесс. Осмелюсь напомнить, что я уже объяснял - я не проспал эти триста лет.
        - Давайте обсудим это потом наедине, - поспешно предложил мистралиец, пока Элвис не ответил что-нибудь столь же малоприятное.
        - Не возражаю. Однако сразу предупреждаю - буду настаивать как минимум на личной встрече с доном Диего, так как сам желаю убедиться, насколько он не в себе и что ему можно и нельзя доверить.
        - Вы сомневаетесь в моей компетентности?
        - Я не сомневаюсь в вашей предвзятости.
        - Что вам нужно для похода? - Говорящий дядя Пафнутий сам по себе явление столь редкое и занимательное, что может перебить любой разговор и отвлечь от любой темы, просто перетянув на себя внимание слушателей.
        - Только провиант, - так же деловито ответил Вельмир, мигом оставив в покое мистралийского коллегу. - Крупа, сухари, словом, все, что не испортится в жарком климате.
        - Фураж? - коротко уточнил король Поморья.
        - Нет, этого не нужно. Мы поедем на местной машине и топливо достанем на месте. Оружие и боеприпасы тоже - в том мире они более совершенны.
        Дядя коротко кивнул.
        Оправившийся от конфуза Элвис вновь попытался взять ход беседы в свои руки:
        - Мэтр Максимильяно, есть ли какие-либо новости от Шеллара?
        - Да. Шеллар путем визуальных наблюдений вычислил, где располагается излучатель в Даэн-Риссе. В ближайшее время он проверит свою гипотезу и в течение двух-трех недель самостоятельно организует операцию по уничтожению. Пока что он просил обсудить с вами вот какой нюанс. С одной стороны, его план предполагает уничтожение излучателя без какого-либо вреда для охраны. То есть оставшиеся вампиры усилят остальные четыре группы, что, сами понимаете, не особенно радует. С другой стороны, неожиданная потеря одного прибора, во-первых, окончательно отвратит наместника от мыслей переместить хоть один дальше к северу, а во-вторых, даст Шеллару повод еще раз обсудить с ним проблему охраны излучателей и, возможно, выяснить местонахождение двух оставшихся. Как на ваш взгляд, стоит ли игра свеч?
        Мафей осторожно высунулся из-за дядиного плеча и навострил уши. К его великому сожалению, ничего умного, что можно было бы сказать, в голову не приходило, поэтому его высочеству было очень интересно послушать, что скажут другие и какие доводы при этом будут приводить. Надо же как-то учиться стратегически мыслить, а то вот вырастет он, выучится, отправится на подвиги, и вдруг соратники попадутся такие, что ему придется быть в группе мозговым центром? Надо же будет как-то соответствовать, чтобы не опозориться. Вон мэтр в своей команде точно был и лидером, и мозгами. А у Элмара был Шанкар…
        Обсуждение затянулось надолго, и примерно через час Мафей торжественно пообещал себе, что когда он вырастет и выучится, то не отправится ни на какие подвиги, пока не подберет себе в команду толкового вора, чтоб был не хуже Шеллара.
        - Что, уже? - Наместник был так искренне удивлен преждевременным возвращением посла, словно его и не предупреждали об этом прямым текстом, без всяких иносказаний. И не потому, что юного демона подводила память, - он попросту не потрудился обратить внимание на указанный момент.
        - Я ведь вас предупреждал. - Шеллар пожал плечами и аккуратно положил на край стола парадную шляпу. - Но вы сочли это обстоятельство недостаточно значимым.
        - О чем? - Боги, он действительно забыл! Предупреждение показалось наместнику настолько «незначимым», что он выкинул его из головы сразу же, как только отмахнулся.
        - Вам настолько хотелось избавиться от господина Хаббарда хоть на несколько дней, что вы не вняли моим советам и отправили его на заведомо провальное задание. Примите мои поздравления: меня все-таки выставили из пещер клана Сигмар с превеликой обидой, и хорошо хоть без особого позора и без членовредительства.
        Харган растерянно отложил в сторону очередной донос. Не отбросил, а действительно тихонько положил, это приятно видеть.
        - Но как? Почему? Я имею в виду, как они поняли, что он с тобой? И как они его вообще обнаружили, как поняли, что он шпион? Ведь не должны были!
        Шеллар неторопливо расстегнул плащ и опустился в ближайшее свободное кресло.
        - Меня умиляет ваша уверенность. Не зная о гномах практически ничего, вы тем не менее смело строите предположения касательно того, что они должны и чего не должны, а потом еще удивляетесь, отчего ваши ожидания не оправдались.
        - Так ты что-то знал? - Наместник начал заводиться. Нет, любезнейший, искать виноватых вы можете где угодно, но не в лице любимого советника.
        - Все, что я знал, я вам сказал. Как они обнаружили шпиона, мне, к сожалению, неизвестно. Но вот реакцию моего давнего приятеля Рутгера Шварца на подобное безобразие я вам предсказал в точности.
        - Так ты что, не мог от всего отказаться и…
        - Опять вы, господин наместник, рассуждаете о том, чего не знаете. Разумеется, я заявил о своей непричастности, но меня никто не стал слушать. Рутгер - парень вспыльчивый, и если что-то вбил себе в голову, то его несет по кочкам, как взбесившаяся шестерка лошадей почтовую карету. Сейчас, к сожалению, мы не можем судить, действительно ли гномы каким-то образом узнали правду или же причина их гнева существует лишь в воображении рассерженного предводителя. Вот через пару недель, когда он остынет и сможет хладнокровно обдумать ситуацию, я навещу его еще раз и проверю. Если выслушает и извинится - все в порядке, можно продолжать переговоры. Если же наши пещерные приятели будут упорствовать в своих обвинениях… Тогда дело плохо. Придется искать другие варианты.
        - Какие - другие? Мистралийские гномы всем составом ушли в горы за королем и его людьми!
        Шеллар поудобнее устроился в кресле и принялся не спеша набивать трубку.
        - Мистралийские гномы, к вашему сведению, ушли еще несколько лет назад. Однако оружие в Мистралии производилось. Следовательно, должны существовать люди, владеющие технологией. Унести с собой все оборудование гномы тоже не могли. Словом, попинайте да Косту.
        - Я вот только в четверг его пинал за разгул преступности и слишком вялые поиски Радужного Камня. Ты уверен, что это недоразумение не следует менять? Он же действительно ни на что не годится. Более того, он меня раздражает. Когда-нибудь я все же не сдержусь и прибью его собственноручно.
        - А вот этого ни в коем случае делать нельзя. Менять неугодных людей на высоких должностях надо не под действием минутной прихоти, а по четкой схеме и с пользой для дела.
        - Например?
        - Подобных схем существует множество. Это тема для отдельного разговора. В данной ситуации нас больше всего волнует… что?
        Наместник задумался. О наставлениях недельной давности он уже забыл, а в сложных отношениях семей да Коста и Эррера запутался на третьей фразе. Может, правитель из покойного мэтра Скаррона и получился, но вот наставник он никудышный. Будь у него чуть побольше ума и чуть поменьше самоуверенности, он бы понял, что невозможно совместить в одной личности два противоречащих друг другу свойства. Если ты воспитываешь человека, способного самостоятельно мыслить и принимать решения, - будь готов к тому, что он иногда будет иметь свое мнение и не соглашаться с тобой. Если же ты желаешь, чтобы тебе беспрекословно подчинялись и каждое твое слово воспринимали как священную истину, - не надейся, что твой воспитанник будет способен хоть что-то сделать без твоего руководства.
        - Позвольте, я вам напомню. Главная наша проблема в том, что мы не знаем, будет ли преемник да Косты более эффективен, чем то, что мы имеем на данный момент. Поэтому лучшим вариантом было бы дать претенденту какую-нибудь должность с определенными полномочиями и поручить… ну хотя бы борьбу с преступностью, это действительно серьезная проблема. Проявит свои способности, докажет, что достоин, - возвысим и наделим властью, а да Косту либо переведем на более скромную должность, либо сольем по одной из схем, о которых я вам поведаю отдельно. А если окажется таким же ничтожеством… в этом случае нам и делать ничего не понадобится, только скомандовать, и да Коста его сам сожрет.
        Да Коста начнет его жрать с первого же дня, и весь «испытательный срок» они с доном Орасио только и будут думать, как бы друг другу напакостить, по каковой причине ни один из них ничего полезного не свершит, погрязнув в интригах и забыв об основных обязанностях. Но до этого господин наместник пусть доходит самостоятельно. И долго.
        - Думаешь, стоит?..
        - Как я уже говорил, я не питаю особых надежд, что Эррера окажется намного лучше да Косты. Но если вы столь настойчиво жаждете попробовать - пробовать стоит именно так. Смещать правителей одного за другим каждую луну - не самый лучший способ добиться стабильности и порядка. Кстати о порядке. Что интересного произошло за время моего отсутствия?
        - Мы потеряли рядового Нихха, - с откровенно издевательским прискорбием сообщил Харган.
        - Действительно, какая потеря для великого дела! - рассмеялся Шеллар, не торопясь уточнять, верна ли его догадка касательно причины этой самой потери. - Добегался?
        - Почти. Его озабоченность перешла все допустимые границы. Этот придурок бросил пост, без спросу полез на мою женщину, да еще при этом утерял оружие и получил взамен половинку ножниц. В то самое место, которым при этом думал. Я решил, что еще и лечить его после этого будет непростительным расточительством.
        - Могу я уточнить, под «вашей женщиной» подразумевалась Ольга? - осторожно поинтересовался Шеллар, не забыв, однако, поощрительно улыбнуться. - Следует ли это понимать так, что вас можно поздравить?
        Наместник неожиданно смутился и замялся. Точно так же когда-то и сам Шеллар стоял в растерянности, не зная, что ответить на вопрос зеленой супруги Урра, кем ему приходится Кира.
        - Да… то есть нет… не в том смысле… но он-то думал…
        - То есть вы подружились, - перевел Шеллар. - Но до постели еще не дошло. Что ж, это уже прогресс. И каковы ваши впечатления?
        - Она такая смешная… - Харган невольно улыбнулся. - Я начинаю понимать, зачем ты держал при дворе шута.
        - Вы повторяете мои собственные мысли. Ольга в самом деле невероятно забавное существо. Я рад, что общение с ней вас развлекло. Последнее время вы так погрязли в работе, что я уж начал было подумывать, как бы потоньше вам намекнуть о необходимости отдыха. Усталость и голод пробуждают в людях агрессивность, а в вашем исполнении это может быть опасно для окружающих. А могу я спросить о ее впечатлениях?
        Как и следовало ожидать. Хочешь надолго занять шефа - задай вопрос, над которым он отродясь не задумывался.
        - Послушай… - неуверенно произнес наместник после продолжительных размышлений. - А как это можно узнать вообще? Спрашивать напрямую - так же глупо, как и спрашивать брата Джарефа, не погрел ли он руки на последних поступлениях в казну…
        - Но ведь подобную информацию можно получить и из других источников. - Шеллар с трудом сдержал улыбку. - Причем Ольга как объект изучения намного проще брата Джарефа. У нее все на лице написано вот такими рунами, нужно только прочесть. Кстати, он больше не донимает тебя просьбами о личной встрече с Повелителем?
        - Нет, Повелитель его здорово напугал. Но он живо интересуется, когда туда наведаюсь я, чтобы он мог передать свои нижайшие извинения и прочее… Я начинаю опасаться, что он догадается.
        По подсчетам Шеллара, к столь простому и требующему ничтожных умственных усилий выводу прожженный интриган должен был прийти минимум неделю назад, а то и раньше. Однако глава ордена то ли изрядно поглупел на почве религиозного рвения, то ли умело скрывал свои догадки в надежде воспользоваться ими в более подходящий момент и как можно эффективнее.
        - Если догадается, введем его в курс дела, только и всего, - беззаботно отмахнулся советник. - И тонко намекнем, что в таких вот ситуациях и проверяется истинная верность последователей. Впрочем, если я верно помню, предать он все равно не сможет, ибо ступень его посвящения всяко выше третьей.
        - Лишь бы ему не пришла в голову какая-нибудь собственная оригинальная концепция, что есть благо ордена в создавшейся обстановке… - тяжко вздохнул ученик Повелителя.
        - На такой случай мы заранее обяжем его все свои идеи согласовывать с вами.
        - Ладно, а как все-таки с Ольгой? Я, вынужден признаться, ничего понятного на ее лице не прочел.
        - Познакомитесь ближе - научитесь. Я вот, к примеру, даже не глядя на Ольгу, но зная ее более года, могу вам сразу сказать: то, что она сейчас проявляет к вам, есть лишь интерес в сочетании с обычной учтивостью. Для чего-то более определенного у нее пока мало материала. Вы рассказали ей о себе?
        - Пока нет, - как-то даже виновато поведал наместник. - У меня почему-то не получается. Она так интересно рассказывает о своем мире, что мне не хочется жертвовать ее историями ради своих.
        - А вот это неправильно, - наставительно заметил Шеллар. - Более того, сие есть проявление лени и эгоизма, которое к тому же противоречит вашим интересам. Обязательно выберите время и поведайте девушке о своей персоне. Только не забудьте при этом - откровенная ложь в вашем рассказе крайне нежелательна, однако умолчать кое о чем можно и должно.
        - Сегодня же займусь, - решительно пообещал Харган и неожиданно, словно внезапно о чем-то вспомнив, цапнул со стола отложенную бумагу. - Кстати о лжи и умолчании. Взгляни-ка, что пишет мастер Чань. Как ты полагаешь, насколько правдоподобны его подозрения, что наш агент в Лондре перевербован или перекуплен?
        - Ну-ка, ну-ка, позвольте взглянуть… - Шеллар изобразил живейшую заинтересованность и протянул руку за докладом главы департамента. - Любопытно, что вызвало у мастера такие подозрения?
        Ему действительно очень хотелось знать, на чем прокололся его верный шпион, ведь инструкции писал лично его величество перед самой капитуляцией и вроде бы все предусмотрел…
        За прошедшие несколько дней Ольга почти привыкла к зубастой пасти и разным глазам, усвоила, что означают движения псевдобровей, вдоволь нащупалась крыльев и теперь с трудом сдерживала шкодливые ручонки, чтобы не пощупать нос. А что, он такой прикольный и так интересно шевелится…
        Традиционный распорядок дня она тоже усвоила и уже принимала как должное - одинокий завтрак, шитье и постирушки, неизменно пропущенный по хозяйской забывчивости обед, совместный ужин, разговоры до глубокой ночи, а затем объявление о нечеловеческой усталости, падение мордой в подушку, одеяльце из крыльев…
        Ольга уже сама удивлялась - отчего и в какой момент она расслабилась и перестала бояться грозного демона? Когда поняла, что он старше ее всего на пяток лет? Когда он начал улыбаться, не показывая свои акульи зубы? Или когда попросил рассказать подробно, как у нее все началось с будущим мужем, и она почти без стеснения рассказала? Когда она путалась в словах, оглаживая на себе халат и пытаясь объяснить, почему Камилла считается красавицей, а она - нет? Когда он, покатываясь со смеху, предложил спокойно и не подкрадываясь пощупать крылья, раз уж они ей так интересны, а заодно и все прочее, что ей хотелось бы пощупать? Или когда предъявил еще и хвост и долго мялся, но так и не ответил на вопрос, при каких обстоятельствах потерял половину этого несомненно ценного украшения? Или все же когда поведал чудовищную историю своей жизни - без малейшего стеснения, сожаления и понимания, насколько она на самом деле ужасна и отвратительна?
        А может быть, еще позже? Когда Ольга уже начала подумывать, что демон вовсе не так уж страшен и не такая уж он сволочь, а где-то даже и достоин сочувствия… Если вдруг что… ну, в смысле, если по-хорошему… это было бы даже интересно… и любопытно, в конце концов, как он устроен… А пока она предавалась «греховным помыслам», как назвала бы это Тереза, бронированный кавалер в очередной раз объявил, что устал от державных дел, рухнул на постель, укрывшись крыльями вместо одеяла, и самым благородным (или бессовестным?) образом задрых!
        Ольга еще долго ворочалась, не в силах уснуть под впечатлением от услышанного. Бесхитростный и откровенный рассказ о жизни молодого демона вызвал в ней бурю разнообразных чувств, начиная от сострадания и заканчивая кровожадным желанием как можно изощреннее умертвить такого наставника. Это каким же извращенцем надо быть, чтобы подсунуть подросшему пацану мертвячку в качестве первого, так сказать, сексуального опыта! Пусть ее и подняли перед этим, все равно - зомби есть зомби, это ж хуже, чем резиновая… А хвост этот обрубленный? А полное отсутствие представлений о добре и зле, которые благополучно заменены целесообразностью и беспрекословным подчинением?
        Ужаснее всего - сам Харган даже не понимает, что наставник сделал из него бездумную, бесчувственную куклу, мало чем отличную от той самой девчонки-зомби. Он слепо верит, будто его любят и желают ему только самого лучшего. В своей незыблемой преданности он даже не замечает, какая сволочь его Повелитель и на какие мерзости сподвигает ученика. И нет таких слов, чтобы ему это все объяснить. Не поймет. Не поверит. Только разозлится и убьет на месте. А потом еще кого-нибудь убьет, просто так, в расстроенных чувствах, кто под руку попадется. Вот что с таким делать? Только постепенно, иносказательно, по капельке изо дня в день капать на мозги, пока сам не додумается. Умела бы Ольга так, как его величество, - составить схему, рассчитать дозировку, точно спланировать, что и когда следует сказать… Так ведь не умеет. Все, что она делает, делается с налету, махом, без всякого расчета, исключительно по велению души…
        Стоп! А кто сказал, что советник Шеллар просто так околачивается при высочайшей персоне господина наместника? Кто поверит, что его бывшее величество не сообразил еще пару лун тому назад все то, до чего додумалась даже Ольга? И то, что ее не порвали на части в первый же вечер, а ведут с ней философские беседы, - разве не заслуга Шеллара? Ведь наверняка он уже не первый день претворяет в жизнь давно рассчитанный план, незаметно капая на мозги впечатлительному юному начальнику, потихоньку подминая его под свое влияние. И Ольга, скорее всего, тоже включена в этот план, подсчитана и размечена, как очередная капля, предназначенная упасть на бронированное темечко несчастного птеродактиля. Вот только знать бы, чего ожидает от нее Шеллар? Какого именно воздействия? Ну сказки сказками, это понятно, а вот более конкретный вопрос: отдаться, как только попросит, или ломать из себя неприступную принцессу?
        Может быть, расчет состоит как раз в том, что Харган, ненавязчиво обработанный хитрым советником, и вовсе не настроен на секс? Может, он и вправду так устает, а может, его настращали возможными последствиями… Но зачем тогда укладываться в одной постели? Или он просто выжидает, приручает, хочет попробовать себя в роли соблазнителя? Может, ему подкинули идею, что так интереснее, что силком завалить любой дурак сможет, а вот добиться взаимности - это высший пилотаж, для избранных? Такая идея вполне может заинтересовать, из любопытства или из тщеславия…
        Чего же ожидает от нее король? Как ей себя вести, что сделать, чтобы ничего не испортить и как-нибудь помочь? С этими мыслями Ольга незаметно уснула.
        Глава 11
        Я не сдвинусь с места, пока мне кто-нибудь не объяснит, что здесь происходит. Объяснение можно начинать прямо сейчас.
        Р. Л. Асприн
        Общеизвестный перл народной мудрости, гласящий, что нет худа без добра, долгое время раздражал и даже бесил нервного товарища Кантора, убежденного, что добро само по себе, а зло - отдельно, а все это псевдофилософское словоблудие есть малодушные и не особо действенные попытки самоутешения.
        Придя в некоторое согласие с окружающим миром и собственным существованием, Кантор это свое убеждение пересмотрел и почти уж согласился с мудрым народом, как вдруг грянуло такое невообразимое худо, что искать в нем добро было бы кощунством. Он опять почти было вернулся к прежней точке зрения, но вчерашние события вновь внесли разлад в сложные отношения мудрого народа и вредного мистралийца.
        Это надо же было так топорно сработать, чтобы какой-то совершенно незнакомый мальчишка, видевший его пару раз мельком, за один вечер почти правильно разобрался, кто убил и за что! Да будь в местной полиции хоть пара таких мальчиков, потерявший квалификацию убийца давно бы уже… впрочем, Настя говорила, здесь не вешают…
        В любом случае хорошего мало. Однако сказать, что его нет совсем, было бы неправильно. Полиция ищет несуществующую багларскую банду, причем, как уверяет Виктор, ищет без особого энтузиазма. Окажись пострадавшие почтенными законопослушными горожанами, стражи порядка действовали бы живее и энергичнее, а поредевшие ряды шмякунов, по их мнению, не такая уж потеря для общества. Скорее всего, криворукому мстителю и в самом деле ничто не грозит. Но вот папе этого никто не скажет. Наоборот, самое время отыскать заботливого родителя и, честно глядя в его бесстыжие глаза, сообщить: «Папа, я убил пять человек и еще троих покалечил, меня ищет полиция, мне больше нельзя здесь оставаться. Забери меня домой, пожалуйста». Сразу и сказки кончатся, и недостижимый Толик найдется.
        Исполненный радужными мечтами о возвращении домой и грядущей мести, Кантор шагал через чужие сны, но отчего-то никак не мог отыскать нужный. Папа в этот момент то ли не спал, то ли умело прятался, ибо надоело отнекиваться и обещать «когда-нибудь потом».
        На всякий случай Кантор поискал сон Шеллара - а вдруг все-таки спит да что-нибудь полезное скажет? - но деятельный советник в такое время еще сидел, поди, за своими бумажками или торчал из окошка, вампиров считая.
        Выбрав первый попавшийся сон без беготни и стрельбы, заскучавший Кантор уселся на скамейку в темном парке и задумался - куда бы еще податься. Если и папа, и Шеллар еще не спят, самым разумным было бы подождать. Должны же они хоть когда-нибудь лечь. А вот до тех пор можно либо сидеть на этой скамейке и маяться бездельем, либо… навестить еще кого-нибудь из знакомых, чем не занятие! Только вот кого?..
        Маги отпадают сразу - у них сны по-другому устроены, здесь их не отыщешь. Жак… Нет, все, что ему надо, он уже и так знает, а при личной встрече непременно утешать начнет, кому нужно такое счастье. Да и, скорее всего, Жака с его волшебной дыркой тоже можно отнести к магам, и как раз потому его и не удавалось разыскать до сих пор. Амарго обязательно поучать примется. Может, Карлоса навестить? Подбодрить хоть немного, бедняга, наверное, опять в депрессии, хоть бы не запил с горя… С другой стороны, у Карлоса и без того утешителей хватает, а вот бедного маэстро Диего он непременно сочтет нуждающимся в сочувствии… Проклятье, да есть на этом свете хоть один знакомый, к кому можно сунуться в гости, не рискуя нарваться на соболезнования и жалостливые взгляды? Ну кроме Флавиуса, разумеется, встречаться с ним у Кантора никакого желания не было.
        И тут его осенило. Не иначе Флавиус напомнил. Есть, есть на свете один старый циник, не склонный жалеть и развозить сопли. Может быть, он даже и не знает ничего, так было бы еще лучше. Ну а если и знает, все равно с утешениями не полезет.
        Вот его-то и стоит навестить! Может, даже расскажет чего полезного. Отчего бы во сне и не поделиться служебными тайнами со старым знакомым?
        Кантор сорвался со скамейки, то ли напугав, то ли разочаровав проходящую мимо девицу, и бодро зашагал в нужном направлении.
        Сон мастера Тедди так же мало напоминал о его профессии, как и его облик. Впрочем, чему тут удивляться - толстяк всегда честно выполнял свою работу, но никогда не выносил ее за пределы служебных помещений и уж тем более не пускал в свои сны.
        Посреди огромного, украшенного гирляндами и флагами зала стоял на возвышении небольшой стол, за которым и восседал главный герой и хозяин происходящего. Тедди был спокоен и благодушен, как всегда, и Кантора пока не замечал. Напротив напряженно застыл его величество Шеллар, пристально уставившись на что-то на столе. Кантор хотел было протолкаться через окружавшую помост толпу, но бросил взгляд на противоположную стену, на фоне которой невидимый маг передвигал огромные фантомы-карты, и едва не расхохотался, поняв, где находится. В зале проходило состязание века по «Битве магов» - финал чемпионата континента, мастер Тедди против его величества. Судя по раскладу, Шеллару оставалось трепыхаться не более пары ходов.
        Что ж, не стоит портить мечтателю такой сладкий сон. Пусть хоть в собственных грезах разок выиграет. В реальной жизни - Кантор был уверен - Шеллар сделал бы этого чемпиона вчистую.
        Король сбросил разбитые войска в отбой и перевернул три новые карты.
        Зал зашевелился. Кто-то из болельщиков невежливо присвистнул.
        Тедди на глазах скис и обреченно уставился в свои карты.
        Кантору стало любопытно, что сказала бы на это мэтресса Татьяна. Саша говорила, что сестра замечательно толкует сны. Не пророческие, которые предсказывают и предостерегают, а обычные, по которым можно судить о людях - чего они хотят, чего боятся, о чем думают. Интересно, в самом деле, почему Тедди снится эта игра, в которой он неожиданно продувает финал только из-за того, что королю вдруг пришла карта?
        Дождавшись, когда победителя унесут ликующие болельщики (среди которых мелькнул и Элмар), Кантор все-таки пробрался к огорченному палачу.
        - Не расстраивайся, Тедди, - с усмешкой приветствовал он беднягу. - Это всего лишь сон. Может, в жизни ты бы и выиграл.
        - Ага, прям-таки выиграл, да еще и неоднократно, - философски хмыкнул толстяк. - В жизни он меня уделал бы еще быстрее. Значит, говоришь, сон?
        - Да, решил вот в фамильной магии попрактиковаться, дай, думаю, навещу кого из знакомых…
        Тедди вдруг посерьезнел и обстоятельно разместил свою задницу на краю стола.
        - То есть ты намеренно и целенаправленно меня нашел, чтобы пообщаться во сне, и, когда проснешься, будешь помнить все, что я тебе скажу?
        - Ну да.
        - И сейчас мы с тобой говорим, как если бы мы встретились вживую?
        - А что тебя так удивляет?
        Тедди вздохнул:
        - Больше всего меня удивляет твоя жена.
        Знает. Вот ведь не лень было кому-то разносить по столице новости… Ну зачем было вообще об этом заговаривать?! Неужели непонятно…
        - Ты сейчас где? Еще в плену или уже удрал? - деловито продолжал Тедди.
        - Удрал, конечно, - с облегчением перешел на безопасную тему Кантор.
        - Так вот, вместо того чтобы гулять и навещать знакомых, приснился бы лучше ей да объяснил, что тебя не надо искать и спасать! Эта ненормальная в столицу приехала!
        - Что? - Кантор беспомощно отступил на шаг и невольно оперся ладонью об один из столбиков, ограждавших стол. - Тедди, ты что-то путаешь… Она не могла приехать.
        - Говорю тебе, в этот понедельник она приходила ко мне домой, тебя искала.
        - У тебя дома искала меня? - Какой-то частицей разума Кантор чувствовал, что несет полнейшую чушь, но услышанное не укладывалось в голове.
        - У меня дома она искала меня, - терпеливо разъяснил толстяк. - Чтобы спросить о тебе. И об остальных. Не видел ли я вас на работе и не знаю ли, где вы сейчас. Еще и тролля какого-то с собой приволокла, как маленькая, честное слово. Сам не понимаю, как вся улица не сбежалась на них посмотреть…
        Кантор даже не дослушал. Торопливо бросив на ходу «спасибо, сейчас так и сделаю», он спрыгнул с помоста и рванул прочь, напролом сквозь редеющую толпу, вслед за внезапно вспыхнувшей надеждой.
        Робкую мысль, что Тедди мог и ошибиться, а искать сон покойника может быть опасно, он отшвырнул и растоптал на бегу, не снижая скорости.
        Поплутав немного по чужим снам, Кантор выбежал на плохо освещенную и довольно грязную улочку и, запыхавшись, перешел на шаг. Дальше можно было не мчаться сломя голову - он уже чувствовал, что нашел именно тот, нужный ему сон.
        Тедди не ошибся. Ольга действительно жива, и ей снится эта мрачная улица с разбитыми фонарями.
        Судя по голым деревьям и опавшей листве под ногами, здесь заканчивалась осень. Промозглая сырость, ветер, частые лужи, в которых плавали окурки, цветные бумажки и прочий мусор - все это создавало гнетущее впечатление. Темная улица казалась настолько зловещей и опасной, что Кантор невольно потянулся к оружию и был неприятно удивлен, не обнаружив пистолета на месте. Он провел рукой по поясу - ножа тоже не оказалось, да и сам пояс значительно сузился в размере, превратившись в несолидный ремешок, поддерживающий такие же, как у Ольги, холщовые штаны. Идея бродить без оружия в таком неуютном месте Кантору очень не нравилась, но впереди шла знакомая фигурка с заплечным мешком, с каждым шагом удаляясь в темноту. Упустить ее опять мистралиец не мог себе позволить. Он ускорил шаг, чтобы догнать молча, не крича на всю улицу и не привлекая к себе внимания всяких посторонних личностей, которых обычно можно повстречать в таких местах. Положим, раздать всем причитающийся паек он сумеет и голыми руками, пусть даже это чужой сон, но ведь за это время Ольга может куда-нибудь свернуть или войти…
        Он уже почти догнал девушку, когда из тени бесшумно шагнула черная бесформенная фигура и, проскользнув между ними, одним движением ухватила Ольгу за горло.
        Инстинкт сработал скорее, чем Кантор успел сообразить, что происходит. Тело само рванулось вперед, правая рука вцепилась в запястье нападавшего, отводя занесенный нож, левая захватила подбородок и дернула назад, через заботливо подставленное колено.
        Он оказался невообразимым слабаком, этот тощий человечишка в черном плаще, да и нож у него был, похоже, кухонный. Кантор без особых усилий выгнул руку противника в нужном направлении и одним толчком насадил болвана на его же собственное оружие. Затем развернул лицом к себе и, прежде чем убийца упал, успел еще от души врезать по бессмысленно улыбающейся роже.
        Ольга стояла рядом, захлебываясь слезами, и даже не вмешалась в драку, что было совсем на нее непохоже. Неужели все-таки не она? Или он прошел вслед за ней туда, откуда не просыпаются?
        Кантор переступил через тело и осторожно протянул руки. Ах ты… все-таки выпачкался в крови… Хоть Ольга и не боится крови, она страшно не любит ее отстирывать…
        - Ольга… Это я…
        Она быстро отняла руки от лица, коротко вскрикнула и бросилась в его объятия, даже не заметив кровавых пятен на рукаве и ладони. Кантор прижал ее к себе так крепко, словно боялся, что девушка вырвется и убежит, припал лицом к растрепанной челке, замер, задыхаясь, не веря нежданному счастью.
        - Диего! Боже мой, ты нарочно мне приснился или случайно?
        - Я искал тебя. Ольга, ты в самом деле жива? Тебя не разорвали тролли? Я чуть с ума не сошел…

«Чуть», конечно, было в данном случае художественным вымыслом, но зачем пугать девушку неприятными подробностями правды?
        - Нет-нет, со мной все в порядке… почти… но тролли тут ни при чем, они и не собирались меня есть, я даже подружилась с одним… Бедный мой, ты и вправду думал?.
        - Все, все, больше ни слова об этом… Ты жива, я тебя нашел, это главное…
        Они стояли над остывающим телом, напрочь о нем забыв, и целовались, как в первый вечер, торопливо, суетно, гладили друг друга по волосам, подбирали губами слезинки, срывающимся шепотом говорили наперебой что-то бессмысленно-нежное…
        Когда схлынула первая волна радости, Кантор обнял девушку за плечи и повел прочь с этой мрачной улицы и из этого кошмарного сна.
        - Где ты сейчас? Почему тебе такие ужасы снятся?
        - А, это… - Ольга поежилась. - Не знаю почему… Это то, что со мной на самом деле было, когда меня убили… Никогда не снилось, а теперь вдруг началось. Когда меня второй раз поймали, с тех пор и началось…
        - Тебя опять поймали? Кто? Где ты? Где тебя искать? Я приду за тобой, как только найду путь, только не дай себя убить… опять…
        - Постараюсь… - Ольга вздохнула. - Но пока вроде никто не собирается. Да и в первый-то раз я всего лишь в обморок упала, а на самом деле тролли оказались куда безопаснее тех скотов… Ты не бойся, я во дворце. В нашем, в Даэн-Риссе. Меня никто не обижает. И здесь король…
        - Постой-ка… - Как бы ни хотелось ему поскорее узнать о чудесном спасении любимой супруги, этот вопрос нужно было прояснить немедленно. - Ты там давно?
        Ольга сосредоточенно сосчитала на пальцах:
        - Пять дней.
        - Я его убью. Нет, я убью их обоих. Предусмотрительных таких, тактичных и заботливых. Вот почему им тогда не терпелось меня спровадить! Они все знали еще в среду! И не сказали!
        - Ты о чем?
        - А, неважно… - неохотно отмахнулся Кантор. Да, пожалуй, убивать родного папу нехорошо, да и кончина его величества будет невосполнимой потерей для государства, но вот съездить пару раз по их конспиративным физиономиям… - Как вышло, что тебя поймали? Вернее, ты знаешь, кто на тебя настучал?
        - Да никто… Я зашла к дядюшке Цыню спросить - а вдруг он знает, как связаться с местным подпольем. И точно в то же время к нему зашел Харган. Просто в лавку за артефактами. А там я. В общем, такое только со мной могло случиться. А вы где? Все еще сидите у Повелителя или уже сбежали? Что с Жаком и Мафеем? Ой, нет, если вы уже сбежали, не говори куда! Не дай бог, проболтаюсь.
        - Хорошо, не буду. У нас все в порядке, мы все сбежали, правда, к сожалению, порознь. Лучше ты мне расскажи, как тебя угораздило, чудом спасшись от людей и троллей, отправиться туда, где проще всего попасться?
        Ольга грустно потупилась и призналась:
        - Я вас искала…
        - Боги, ну что заставило тебя думать, будто мы не в состоянии сами о себе позаботиться и нам понадобится помощь наивной женщины, которая не в состоянии нормально питаться, да еще и падает в обморок! А если бы этот упырь оказался в плохом настроении и убил тебя на месте? Кстати, почему он до сих пор этого не сделал? И как вышло, что тебя «никто не обижает»? Ты меня не успокаиваешь случайно?
        - Да нет же, перестань! Харган сказал, что должен сначала показать меня Повелителю, уж не знаю зачем. А сам он ничего мне не сделал. И ведет себя вполне прилично, и с ним даже общаться можно. По-моему, он за мной ухаживает, или пытается подружиться, или черт знает чего ему надо. Знаешь, он вовсе не такой плохой, его просто так воспитали. И еще мне кажется, что сейчас король его… обрабатывает…
        - Угу… - Кантор вспомнил, как расхаживал по Лабиринту с говорящей головой под мышкой, и умолк, предоставив говорить девушке.
        Ольга рассказывала о своей великой теоретической проблеме, а Кантор молча крыл себя последними словами. За дурость свою, за доверчивость, за недостойную мужчины впечатлительность, за позорную жалость к себе и распускание соплей. Если бы он не поддался горю, удержал себя в руках, не спрятался от жестокой реальности в глуши Лабиринта… может, все обернулось бы иначе. Будь он в своем уме, может быть, удалось бы сбежать, разыскать Ольгу, прорваться на север… И ее бы не поймали второй раз, и не мучилась бы она такими вопросами…
        - А сама ты как? - произнес он наконец, когда пауза в рассказе стала слишком явно намекать на ответ. - В смысле, как он тебе? Ты бы хотела?
        Ольга задумалась.
        - Да ты не думай, ты с ходу отвечай. Тут не мозгами надо шевелить, а слушать свое тело.
        - Так ведь я же хочу как лучше…
        - Вот и напрасно ты пытаешься до этого додуматься. Ты короля не перемудришь, как ни старайся. А вот он, зная тебя, сто раз уже просчитал, как ты себя поведешь. Поэтому тебе надо просто делать то, что тебе хочется, что сама считаешь правильным. Это и будет то, чего ждет от тебя король. Понятно?
        - Понятно, - вздохнула Ольга. - Только теперь я и сама не знаю, чего хочу. Запуталась, вычисляя, что надо.
        - Может, ты просто стесняешься мне сказать? Боишься, что обижусь? Ты же знаешь, я не ревнив.
        - Ага. Я помню, как тебя рвало на части, когда я встречалась с Артуро.
        - Ты в него влюбилась. А этот демон тебе просто интересен - не более чем тот эльф. Даже менее, потому что эльф тебе нравился, а это чудище нет, тебе просто любопытно до смерти. Крылышки пощупать, рожки погладить, чешую поковырять пальчиком, хоть краем глаза взглянуть на мужское достояние - бронированное ли…
        - Ну да, и ты лучше меня знаешь, чего я хочу!
        Да нет, конечно… Откуда ему знать, предполагать разве что. Но вот мама когда-то давно сказала мудрую вещь: если изнасилования все равно не избежать, лучше уж отдаться, пока просят. Разумеется, она это сказала одной молоденькой актрисе, но сынуля уже тогда частенько слышал вещи, для его ушей не предназначенные. Случайно, разумеется, исключительно случайно.
        Если демон за Ольгой ухаживает, он явно чего-то хочет и рано или поздно до этого дойдет, и нет никаких гарантий, что Шеллар сумеет как-то помешать. Если она не будет сопротивляться, ее по крайней мере не покалечат. А если она еще и будет думать, что сама этого хочет, то и черной паутины сможет избежать.
        - Мы ведь с тобой похожи. Я бы тоже не прошел мимо хорошенькой демонессы. - Кантор совершенно искренне вздохнул, припомнив гладкую, скользящую в ладонях чешую мэтрессы Морриган. - Демоны… в них есть что-то удивительное и непостижимое. Что-то такое, что притягивает и вызывает неудержимую страсть. Как бы они ни выглядели, в минуты любви их пугающий облик начинает казаться прекрасным, а свет их глаз - божественным сиянием… Только смотри, осторожнее - они действительно чересчур страстные, а ты все-таки носишь ребенка. Драконья кровь - это, конечно, хорошо, но лучше не рисковать. Разок, и хватит.
        Ольга грустно улыбнулась:
        - По-моему, ты меня самым пошлейшим образом сватаешь другому мужчине. Да так красочно…
        А что делать, если он боги ведают где, в чужом мире, а демон - вот он, под боком… И с этим надо что-то делать. Хорошо, если он успеет. А если нет?
        - По-моему, тебя и сватать не надо. Будь это не тот самый демон, который меня проклял, Хрисса обидел, а тебя хотел похитить, ты бы уже давно все проверила. Вон эльф только пальцем поманил…
        - Дался тебе бедный эльф! Это ведь не то же самое!
        - Не совсем. Разница только в том, что эльф был хороший, а демон - злодей. Но для твоего любопытства все нелюди одинаково привлекательны. Готов поспорить, ты бы и тролля проверила, да размеров побоялась.
        - Вот и неправда! Ну ни вот столечко, даже мысли такой не было! И не потому, что Пако такой большой, а просто он такой… ну как ребенок. И вызывает только материнские чувства.
        - Странное имя для тролля.
        - Он у людей рос.
        Кантор прикинул, сколько времени он уже блуждает по чужим снам, и решил, что искать Шеллара пока рановато. Как бы ни хотелось поскорее высказать его величеству все, что о нем думают, и расспросить об Ольге подробнее, придется еще немного подождать. Благо теперь это время можно провести с пользой и удовольствием.
        - У меня еще много времени, - сказал он, подхватывая Ольгу под руку. - Давай погуляем, и ты мне расскажешь все-все.
        Одного взгляда на физиономию ненаглядного чада, на которой причудливым образом смешались счастье, ужас, крайняя озабоченность и с трудом сдерживаемое желание схватить почтенного родителя за мантию и как следует потрясти, Максу хватило, чтобы догадаться почти обо всем.
        - Тебе Шеллар сказал? - поинтересовался он, надеясь этим простым вопросом хоть немного сбить потомка с толку. А то ведь и вправду либо за грудки ухватит, либо между глаз врежет. - Или ты все-таки решил рискнуть и поперся искать?
        - Не угадал. - Диего злорадно ухмыльнулся и, оглядевшись, плюхнулся на лавку, с которой минуту назад поднялись жрецы Справедливого. Этот храмовый зал не покидал проштрафившегося шамана даже в снах. - Я забрел кое к кому из столичных знакомых. Ольга за эти три дня многим показаться успела. А предупредить этих господ вы с Шелларом не догадались. Мне тут же и доложили.
        - Ты же понимаешь, - как можно убедительнее начал Макс, - мы не могли тебе сказать, пока не были уверены, что она в безопасности.
        - Папа, тебе не кажется, что ты заврался до таких недопустимых чертиков, что эльфы и твои сородичи с тобой скоро разговаривать перестанут? Ну сколько можно, а? Когда я вернусь домой? Только без виляний вокруг да около. Тебе уже не надо бояться, что я свихнусь, застрелюсь или что ты там себе воображаешь. У меня есть конкретная цель - вытащить Ольгу из…
        - Да все я понимаю, - перебил Макс. Ну вот, еще один полоумный спаситель нашелся!
        - Только не так все просто, как тебе кажется.
        - Ты, конечно, как хочешь, - еще более злорадно изрек непослушный сын, - но все еще сложнее, чем ты думаешь. Я убил пять человек, и меня ищет полиция.
        - Ты что, нарочно?
        - Нет, не нарочно. Они на меня всемером напали, что я, проповедь им должен был прочесть? Но что вышло, то вышло.
        - Просили же тебя не шляться! - не удержался отец. Хорошо еще, что все так сложилось - и Ольга нашлась, и коллега попросил отпустить с ним Кантора, и сам Макс уже подумывал… А если бы нет? - Что хоть за люди-то?
        - Да уроды, - махнул рукой Диего. - Настиного бывшего любовника дружки.
        - А что они хотели?
        - Этот ублюдок на прощание сказал им, что чакру Насте оставил.
        - Он что, полный идиот? Не понимал, как он их подставляет?
        - А ты сомневался? Мозги в этой тыкве не то что не ночевали, а даже не проезжали рядом. Ему так хотелось отомстить, что он даже не подумал ни обо мне, ни о лавочках. Но ты от главного-то не отвлекайся.
        - Заберу я тебя, успокойся. Вернее, Толик заберет. Но сначала пойдем разыщем Шеллара. Он мне нужен. Тут со дня на день да Коста должен был отрапортовать, как у него поиски Радужного Камня идут, мне нужно вовремя узнать все обстоятельства. Может, успеем его перехватить.
        - А что за камень? - полюбопытствовал Диего, когда они вышли из храма и оказались на просторах чужих снов.
        - Помнишь, тот самый, который Ольга купила в лавке дядюшки Цыня, а Жак усовершенствовал? Который у вас наемники да Косты отобрали?
        - Ах этот? Вы его не там ищете, - ухмыльнулся негодник и, уловив безмолвный вопрос в глазах Макса, пояснил: - Он вообще не в том мире, он здесь. Брыль с дружками где-то украли его вместе с моей чакрой, после чего этот мерзавец, скорей всего, прихватил камень с собой, а приятелям сказал, будто тоже оставил Насте. Можно сказать, сам своих подельников на смерть и послал.
        Макс промолчал, но прибавил шагу. С одной стороны, хорошо, что артефакт оказался вне досягаемости Повелителя, но с другой - это еще один повод поторопиться. Если канал контрабанды артефактов действительно существует, его надо отследить по цепочке раньше, чем до перекупщиков доберется Харган. Иначе либо шустрый демон получит дорогу в еще один новый мир, либо после его поисков никаких концов не найдешь. А возможно, и то и другое разом.
        - Про камень никому не говори, - строго наказал Макс. - Даже своим. Когда я его найду, придется как-то объяснить коллегам место и способ, и в моих объяснениях не должны фигурировать ни ты, ни иные миры.
        - Хорошо, - согласился Диего и тут же опять завел о своем больном: - А когда?
        - На всякий случай будь готов в любой момент. Предупредить тебя не будет времени. И учти - если Толик придет, а тебя нет на месте…
        - Да куда я денусь!
        - Знаю я тебя! Предупреждали-предупреждали сидеть тихо, обещал-обещал, а потом оказывается, что ты вовсю разгуливаешь по городу и истребляешь мирное население.
        Так, препираясь, они добрались до кабинета Шеллара, в котором его величество как раз распекал какого-то провинившегося бедолагу за халтурную работу и почти состоявшийся провал. Этот неутомимый деятель работал даже во сне!
        Макс об этом только подумал, а несдержанный бард немедленно сказал то же самое вслух. Шеллар мановением руки отпустил жертву и с величайшей досадой пояснил:
        - К сожалению, я не имел возможности сказать этому господину все, что я о нем думаю, ввиду удаленности его местонахождения, видимо, поэтому он мне и приснился. Мэтр Максимильяно, предупредите, пожалуйста, Элвиса, что мой агент, который до сих пор скрывал от нового начальства истинное положение дел на севере, уличен в предоставлении явной дезинформации и в ближайшее время, скорей всего, будет заменен. Если мне удастся что-то выяснить точнее, предупрежу, а нет - пусть сами будут внимательнее… О, я вижу, вы уже сказали все Кантору, не посоветовавшись со мной?
        - Да нет же! - огорченно воскликнул Макс. - Он сам это где-то выяснил! И теперь требует объяснений!
        - Каких объяснений? - Недоумение Шеллара было столь искренним, словно его попросили обосновать некую общеизвестную истину. - Кантор, разве ты сам не понял, почему мы не сочли возможным поделиться с тобой новостями?
        - Да понял я! - сердито проворчал Кантор. - Но все равно… А, да что с вами говорить!
        - К примеру, рассказать мне, что сейчас творится в голове у Ольги.
        - Ага, сыночек, а ты думал, Шеллар с тобой начнет вести беседы о теории этики, вместо того чтобы немедленно перейти к полезным и практическим вопросам?
        - Я не имею возможности с ней пообщаться, а мне необходима информация.
        - Вам? - Маэстро чуть ли не взвыл от возмущения. - А ей не нужна, по-вашему? Она совсем запуталась и не знает, что делать!
        Великий комбинатор вопросительно приподнял бровь.
        - Вы все так чудесно придумали, фишки по клеточкам расставили и даже не помыслили, что фишки ваши - тоже люди живые! - продолжал разоряться горячий кабальеро. - И тоже иногда думают! Ольга, хвала богам, не полная дура! Она все поняла! И что вы наместника обрабатываете, и что ее в свою схему включили! И теперь она в панике мозги ломает, как себя вести, чтобы вашей схеме соответствовать!
        - Святая женщина, - не удержался Макс. - Я бы сразу послал вас с вашими схемами подальше.
        - Так я на это и рассчитывал, - ничуть не обиделся Шеллар. - Что она будет вести себя, как сама сочтет нужным.
        - Просчитались! - мстительно пригвоздил Диего. - Она теперь не может вести себя естественно! Только о том и думает, как вам помочь или хотя бы ничего не напортить! И кончится все тем, что она на этом погорит! Вы же знаете, она притворяться вообще не умеет!
        - Кантор, прекрати истерику. От нее не требуется ни очаровывать Харгана, ни обращать его в христианство. Пусть беседует с ним, о чем он сам желает, и тянет время. Долго она здесь все равно не задержится.
        - Разумеется! Как только папа вернет меня наконец на место, я сразу же приеду за ней.
        - Ты что, не вполне здоров? - невозмутимо поинтересовался Шеллар. - Только тебя мне здесь не хватало. У меня все чуть ли не по дням расписано, и Ольгин побег спланирован вплоть до даты, а ты явишься, как орда варваров, с визгом, гиканьем и боевыми кличами, разведешь пальбу… Займись чем-нибудь полезным.
        - Действительно, - вмешался Макс, решив, что момент как раз самый удобный. - Для тебя будет особое задание…
        - Опять?! - яростно вскричал Кантор, припомнив, видимо, прошедшее лето. - Сидеть в глубоком тылу и охранять Пафнутьевых кошек? Или еще что-то в этом духе?
        - Маньяк! - в тон ему отозвался отец. - Только и мыслей что о подвигах! Как малолетка, честное слово, хуже Саньки! Путешествие к таинственным дикарям на поиски смерти Повелителя, по радиоактивной пустыне, полной кровожадных монстров, в обществе мэтра Вельмира собственной персоной тебя устроит? Или покажется недостаточно экстремальным?
        Потрясенный потомок наконец заткнулся, медленно осмысливая услышанное, и возникшей паузой тут же воспользовался Шеллар:
        - Кстати, мэтр, вы не могли бы проконсультироваться у мэтрессы Морриган: существует ли какое-либо зелье или иное вещество, которое действовало бы на демонов как сильное снотворное и при этом не оказывало воздействия на людей?
        - Это у вас называется «все спланировано»? - проворчал Макс.
        - О, не беспокойтесь, это детали. Если усыпить наместника не удастся, у меня есть запасной вариант с удалением его из дворца.
        - А на кой мэтру сдался я? - Сынок очухался на удивление быстро; и минуты не прошло, а он уже мысль родил.
        - Ему нужен стрелок и связист. Ты идеальный вариант, так как совмещаешь в своем лице обе специальности. Остальное он расскажет тебе на месте. Я сам никогда не бывал на Каппе и не знаю местных реалий.
        - Каппа? Это где Виктор работает?
        - Именно там. Так что можешь не воображать, будто тебе тут специально подобрали самое безопасное задание.
        - Тогда в чем подвох?
        Дожили… Родной сын не верит ни единому слову. Может, это и есть тот самый привет от Справедливого, о котором дядюшка предупреждал? А почему тогда такой слабый? Или вопрос «отпускать - не отпускать» и был той самой вилкой и выбор был правильным? А не отпустил бы - поимел бы неприятностей выше головы? Или он напрасно себя утешает, а выбор еще впереди и будет вовсе не таким простым и легким?
        Макс насильно выдавил из себя ухмылку.
        - В том, что, если дашь какому-нибудь мутанту себя убить - домой лучше не возвращайся!
        - Угу… - Саша понимающе кивнула, но полностью скрыть разочарование ребенку не удалось.
        Так хотелось услышать что-нибудь волшебное, постичь тайны иных миров, овладеть секретами непобедимости… а тут все неподобающе просто и обыденно. Методика концентрации, благодаря которой кузен Диего при необходимости может свалить с ног первого паладина, а сама она - держать в повиновении дяди-Витин мотоцикл, давно ей известна. Единственное волшебство во всей истории - чакра Трех Лун, которая только хозяину доступна и утащить попользоваться - никак. А все остальное - тренировка, опыт и немного стратегии. Ах да, еще моральная готовность бить на поражение задолго до того, как угроза приблизится более допустимого. Убить человека у этой малявки, пожалуй, дури хватит, и нервишки у нее покрепче, чем у Ольги, но местное уголовное право сильно портит людей. Пока она будет искать грань между убийством и необходимой самообороной, может оказаться поздно. На этом и попадаются добропорядочные граждане.
        - Да, дорогая кузина, все обстоит именно так. - Кантор ободряюще усмехнулся и погладил кошку, которая словно предчувствовала расставание - ластилась как никогда. - И на те чудеса акробатики, что показывают в упомянутых тобою развлекательных фильмах, ничуть не похоже. В честной драке раскидать семерых противников, нападающих одновременно, нельзя. А нападать по очереди им почему-то приходит в голову только в этих самых фильмах. Поэтому и следует пользоваться оружием дальнего боя и всеми его преимуществами. Не огорчайся, ты еще молода, и у тебя уйма времени, чтобы научиться, если желаешь.
        - Угу… - безрадостно вздохнула кузина. Не огорчаться у нее никак не получалось.
        - Настя все еще на меня дуется? - поинтересовался Кантор, отвлекая девочку от невеселых мыслей. - Или просто не может пересилить свой фамильный неуправляемый страх?
        - Да брось, боялась она тебя с самого начала, но приходила же. А сегодня ей надо сделать тот шмат работы, который она не сделала вчера из-за Костиковых добрых намерений. Вот и сидит, ковыряется. А что, соскучился? - Малявка хитро подмигнула совсем по-взрослому.
        - Попрощаться хотел. - Кантор заметил, что детская мордашка кузины огорченно вытянулась. - Я уезжаю домой.
        - Когда? - немедленно уточнила подрастающая преемница Шеллара.
        - Еще не знаю. Толик может появиться в любой момент. Сегодня ночью я говорил с отцом. Кое-какие обстоятельства изменились… словом, мне надо возвращаться.
        Саша быстро стрельнула глазками по кухне.
        - Но ты еще не собирался?
        - А что мне собирать? Я прибыл сюда в подштанниках и драной рубахе, которые вы с Настей торжественно впихнули в утилизатор. Новую одежду мне привезут. Чакра у меня и так все время с собой, а больше здесь нет ничего моего.
        - Жаль… - Малышка, похоже, совершенно искренне сожалела о предстоящей разлуке с родственником, от которого до сих пор видела одни проблемы.
        - Да ладно. Если тебе так не хватает кого-то, чтобы кормить, заботиться и прибирать последствия дикарских выходок, возьми себе Киру.
        - Кошку-то мы пристроим, но я не о том. Я так надеялась, что у вас что-то с Настей склеится… Дядя Макс для нее, правда, староват, а ей бы не помешало близко пообщаться с кем-нибудь из ветви Кирин.
        Кантор подавил тоскливый вздох и напомнил себе, что маленькая сводница только выглядит как ребенок, а для юной девицы ее глупые мысли абсолютно нормальны.
        - Как раз об этом жалеть не стоит. Чтобы обрести душевное равновесие, Насте нужны стабильные, прочные отношения, а не случайная связь, пусть даже с самым разволшебным любимцем богов. Кстати, ты не знаешь, этот мальчик, который так трогательно пытался спасти ее от меня… насколько там все серьезно?
        - Ты про Костика? Да мне-то откуда знать, что у него там с Настей… Ну нравится, а вот насколько…
        - Я не о том. - Неловко было спрашивать о таких вещах прямым текстом, но намека кузина не поняла. - Его чувства к Насте прекрасно видны из его поступка. Я интересовался его здоровьем.
        - А-а, вот ты о чем! - Кузина вдруг засмеялась, словно дяденька-варвар опять спросил какую-то глупость. - Ты думаешь, бедняжка больной-увечный, навеки прикованный к креслу, и половая жизнь под большим вопросом? Да брось, не в этом дело. К осени будет бегать, как все нормальные люди. Он не больной, Костик-то, просто зимой в аварию попал, а ложиться на восстановление посреди семестра не захотел, чтобы занятия не пропускать. Летом пролечится и будет здоровее тебя. Чтоб с такими деньжищами, как у его папы, да ребенка не вылечить!
        - Все ясно. Я не знал, что он из такой знатной семьи. Тогда, конечно, Насте лучше не морочить парню голову, иначе проблемы будут у обоих.
        - И опять ты ничего не понял, - обиженно перебила Саша. - Родители у него нормальные, не жлобы, и Настя со своей специальностью прекрасно вписалась бы в семейный бизнес, но она же боится до смерти!
        - Да тут-то чего бояться?
        - Большие деньги - большие ставки. Иногда ставкой может оказаться и жизнь. Думаешь, Михалыч там для красоты ошивается?
        Кантор досадливо поморщился:
        - А с такими вот Брылями связываться оно безопаснее и спокойнее?
        - Ты это понимаешь, - грустно махнула рукой малышка. - Я это понимаю. А Настя - нет. Потому я и думала, что ты бы чем-то помог в такой ситуации. У вас, избранных Эрулы, свойство есть такое - после вас женщина уже не может со всякими козлами связываться.
        - С чего ты взяла?
        - Да старшие родственники рассказывали. Разве неправда?
        - Не знаю, из чего исходили твои родственники, но мой личный опыт говорит об обратном, и если Артуро не козел, то я лондрийский гном. Да и в любом случае не вышло бы у нас ничего, раз Настя так меня боится. Нечего мечтать о невозможном и сожалеть о глупых фантазиях, лучше бы о более реальных вещах подумала.
        - Например?
        - Например, о том, как объяснить этому юноше, что он ошибся, да так, чтобы он поверил. Если это скажет дрожащим голоском бледная от страха Настя, бедняга, чего доброго, решит, что я ее запугал, и наделает каких-нибудь глупостей. Лучше всего было бы нам с тобой вдвоем это сделать, но, боюсь, у меня такой возможности не будет. Сама сможешь?
        - Ой, да не вопрос конечно же, - заверила Саша и вдруг добавила без всякой связи с предыдущим: - А все равно жаль, что ты уедешь. Без тебя скучно будет.
        - Да полно, неужели у тебя нет друзей?
        - Есть, но с тобой все как-то иначе. Во-первых, ты наш и понимаешь все лучше, чем люди. Во-вторых, ты старше настолько, что для тебя не имеет значения разница между моим видом и реальным возрастом. И в-третьих…
        Закончить она не успела - из комнаты, где честно пытался спать хозяин дома, донеслись голоса, и Кантор понял, что прощаться придется прямо сейчас.
        - В общем, неважно, - подвела итог Саша и выбралась из-за стола. - Но все равно жаль. Ты ведь больше не приедешь. Хоть через Толика там приветы передавай, что ли.
        - Обязательно, - пообещал Кантор и тоже поднялся, так как нахальный эльф уже взывал к запропавшему пассажиру и требовал поспешить, ибо его одного ждут!
        К удивлению Кантора, Толик явился не один - кроме оливкового разгильдяя в комнате обнаружился принц Мафей, который радостно обменивался приветствиями с Виктором, словно со старым знакомым. Ну конечно, Толик есть Толик - почему бы и не прихватить с собой приятеля, чтобы не было скучно. А то, что приятель без спросу возьмет ориентиры и будет сюда шастать как к себе домой, - это ж такие мелочи!
        - Одевайся по-быстрому! - скомандовал эльф, бросая Кантору узелок. - Оружие получишь на месте. Да, и «лютик» с собой прихвати, пригодится. Потом мы его на местный язык перенастроим.
        Кантор молча кивнул и направился на кухню, дабы не снимать штаны в присутствии юной девицы. Однако успел заметить, как Мафей вдруг уставился на эту самую девицу с таким подозрительным интересом, словно пытался высмотреть в ней что-то важное и необходимое. Наверное, или магию почуял, или эти ее финты с возрастом засек…
        Глава департамента Безопасности брат Чань вызывал у Шеллара противоречивые чувства. С одной стороны, из всех высших иерархов ордена это был чуть ли не единственный вменяемый, компетентный и действительно работающий человек, с которым можно было обсудить любой вопрос при полном взаимопонимании. С другой стороны, именно по той же причине брат Чань представлял реальную опасность. При иных обстоятельствах Шеллар, вероятно, оценил бы возможность сыграть с достойным противником и даже получил бы от этого удовольствие, но сейчас, когда шла не игра, а настоящая битва не на жизнь, а на смерть, предпочел бы не рисковать лишний раз. После смерти мастера Ступеней проницательный хин стал следующим человеком, которого советник серьезно опасался и с которым старался либо не играть, либо, если уклониться не было возможности, играть предельно осторожно. Если всем остальным магические слова «третья ступень» застили глаза и отключали критическое восприятие, то брат Чань был не из тех, кто поддается отупляющему влиянию стереотипов. В любой момент он мог допустить невероятное и тщательно свое допущение проверить,
точно так же как это делал сам Шеллар, шокируя непривычных слушателей абсурдными на первый взгляд гипотезами.
        Поэтому вытягивать заведомо проваленного агента Шеллар даже пытаться не стал, хотя и рискнул поинтересоваться, на чем же бедняга погорел. Благо такая возможность выпала - Харган после обеда уединился в библиотеке, дабы подготовиться к экспедиции за следующим артефактом, и все текущие дела свалил на советника.
        - Это уже точно доказанный факт или только подозрения? - как можно невиннее спросил он, выслушав подробный доклад главы департамента. - Полагаю, основания для таких выводов достаточно веские?
        - Надежнее не бывает, - сдержанно улыбнулся брат Чань. - Из Поморья несколько раз поступала информация о возвращении исчезнувших магов. В частности, вернулся придворный маг Поморья и притащил с собой нескольких коллег. Появлялся пропавший принц Мафей, причем то появлялся, то исчезал. Все эти люди несколько раз отправлялись в Лондру на какие-то совещания, а из Лондры об этом почему-то ни писка, ни чириканья.
        - Да, это действительно повод задуматься, - согласился Шеллар, с величайшим огорчением понимая, что поморский агент инструкций, оказывается, не получил. - Агент в Поморье надежен?
        - Анализируя донесения обоих, я все же склонен верить ему. Проверка, конечно, необходима, но вряд ли она опровергнет мои выводы. Полагаю, наш новый агент в Лондре скоро сообщит нам много нового.
        - Да, пожалуй, вы правы, - согласился Шеллар, который на месте хина поступил бы точно так же. От искушения поинтересоваться личностью нового агента он стойко удержался, чтобы не давать повода для подозрений. - Что ж, ваш план мне очень…
        Договорить он не успел. Из возникшего посреди кабинета серого облачка раздался взволнованный, но категоричный рык наместника:
        - Шеллар! Бросай все, ты едешь со мной! Иди сюда.
        Советник вежливо извинился перед посетителем и неторопливо вышел из-за стола. Какое бы срочное дело ни нарисовалось у темпераментного начальника, глупо вскакивать и бежать, когда он еще даже телепортацию не закончил.
        - Что случилось? - поинтересовался Шеллар, когда взъерошенный демон проявился в сером тумане.
        - Говорят, да Косту убили! - выдохнул наместник.
        - Брат Чань тоже едет с нами? - уточнил Шеллар. Харган подумал пару мгновений и решительно мотнул головой:
        - Нет, пусть этим занимаются… ну кто там в Мистралии за это отвечает, а у брата Чаня своей работы хватает.
        Глава департамента торопливо откланялся, а Шеллар столь же проворно шагнул в телепорт. Ничего подобного он не организовывал и даже не предвидел, и ему уже не менее чем наместнику было интересно, кто же это так подсуетился. Неужели дон Орасио унизился до столь грубого метода? Или до руки наместника добрались какие-то неучтенные и неорганизованные народные мстители? Или же все гораздо проще и покойный нажил себе слишком много кровников? А может, все еще проще и болвана никто не убивал, а он сам свернул себе шею по неосторожности?
        - Как именно его убили? - поинтересовался Шеллар, как только закончился момент перехода.
        - Сейчас посмотрим, - отмахнулся Харган. - Я еще не разбирался.
        То, что творилось в настоящий момент в Кастель Коронадо, тоже больше походило на панику, чем на разбирательство. Ну да, кажется, правопорядком в этом приюте для умалишенных ведает Ла Каморра, который, будучи не самым бестолковым в команде да Косты, тем не менее разбирается в порученном деле, как овца в теоретической магии.
        Молодой офицер, проводивший высоких гостей к месту события, тоже не блистал осведомленностью, но кое-что Шеллар из него все же выудил по дороге. Что ж, последнюю версию придется отбросить - нечаянно отрубить себе голову не смог бы даже такой выдающийся недотепа, как да Коста. Надо будет поближе взглянуть на место среза, но, похоже, работали без изысков, просто, грубо и надежно. Правда, в этом случае не совсем понятно, как убийца ухитрился столь ловко и незаметно исчезнуть.
        Место преступления напоминало сельскую ярмарку после налета разбойников. Мистралийская служба безопасности короны (или как она теперь называлась) после исчезновения Одноглазого Астуриаса меньше чем за две недели превратилась в сборище склочных карьеристов, занятых больше интригами, чем работой. При виде набившихся в кабинет должностных лиц, которые топтались по уликам и мешали работать экспертам, Шеллар немедленно ощутил инстинктивное желание сей же час выгнать их в коридор, построить, объяснить их место в этом мире и всех скопом уволить. Делиться своими соображениями с наместником он конечно же не стал, ибо менять этих остолопов на кого-то вроде брата Чаня было бы неразумно, но очистить кабинет все же попросил. Судя по выражению лица Ла Каморры, бедняга пытался добиться этого уже с четверть часа и был несказанно рад внезапно подоспевшему подкреплению.
        - Докладывай, - повелительно бросил Харган, когда в кабинете остались только он сам, Шеллар, незадачливый министр и занятый делом эксперт.
        Докладывать пока было почти нечего. Как выяснилось, час назад убиенный уединился в кабинете, дабы поработать с документами (рабочий документ под названием
«Ненасытная Кончита» до сих пор валялся на столе, раскрытый на сорок седьмой странице и частично залитый кровью). Двадцать пять минут назад находящаяся в приемной охрана услышала из кабинета сначала чей-то чужой голос, затем крики о помощи и бросилась исполнять свой долг, но дверь оказалась закрыта. Запер ли ее убийца или же сам потерпевший для пущего уединения, теперь уже не разобраться. Когда же охранники взломали дверь, то обнаружили в кабинете только тело. Убийца непонятным образом ухитрился исчезнуть из запертого охраняемого помещения вместе с головой жертвы.
        - О, так он и голову унес? - заинтересовался Шеллар, все-таки присмотревшись к интересовавшему его срезу. - Комментарии касательно орудия убийства имеются?
        - Шеллар, оставь бесполезные подробности, - поморщился наместник. - Сейчас я заберу это тело в свою лабораторию, и оно нам само все объяснит: кто его убил, как пробрался в запертый кабинет и куда унес голову.
        - Возможно, - невозмутимо усмехнулся советник. - А возможно, покойный скажет, что убийцу впервые видел и сам не имеет понятия, откуда тот взялся. Впрочем, если моя гипотеза верна, имя убийцы он вам назовет, но вот как мы сего замечательного господина будем ловить - это уже за гранью моей фантазии.
        - У тебя уже и гипотеза есть? - поразился Харган.
        Ла Каморра промолчал, но видно было, что у него тоже есть гипотеза, и, по его мнению, единственно возможная. Надо же так не любить конкурента, чтобы валить на него все на свете, не замечая очевидного!
        - И довольно непротиворечивая, - подтвердил Шеллар, продолжая дивиться непостижимой логике мистралийца. Ладно шеф, он мог просто не знать, но как министр безопасности короны ухитрился не додуматься при таком обилии подсказок и при том, что убийцу наверняка знал лично? - Так что с орудием? Любезнейший, уделите мне полминуты вашего внимания.
        Эксперт отвлекся от замера следов, среди которых было уже затруднительно отыскать следы убийцы, и неуверенно произнес:
        - Для окончательного вывода должен еще врач посмотреть…
        - Ну а предварительно, - не унимался советник, - что вы можете сказать? Как, по-вашему, кривой клинок подойдет?
        Судя по тому, как побледнел несчастный министр, до него наконец-то дошло. Причем все сразу. Кто прогуливается по запертым кабинетам как у себя дома и пользуется кривым клинком, почему его поимка представляется советнику настолько сложной, а также ужасающий факт, что с этого момента никто и нигде не может чувствовать себя в безопасности.
        - Вижу, тебе здесь тоже не нравится? - хохотнул Толик, кивая на мрачную громаду городской стены, вокруг которой простирались кварталы пригорода, огороженные тремя рядами колючей проволоки и затмевающие собой наигрязнейшие из виденных Кантором помоек.
        - А кому тут может нравиться? - проворчал Кантор, еще раз оглядев этот клоповник и подумав, что только такое местечко и могло дать миру советника Блая.
        - Как сказать, - хмыкнул эльф, - для кого-то это недостижимая мечта и вожделенный рай земной.
        - Ты хочешь сказать, здесь есть местечки и похуже?
        - Сам увидишь. Ладно, хватит любоваться, тебе туда.
        Чуть поодаль от символических ворот, охраняемых полудюжиной стражников с отнюдь не символическими винтовками, стояло два автомобиля, вокруг которых возились люди - что-то перегружали из большого в маленький. Кантор сразу же заметил Жака - тот, как обычно, ныл, страдал и жаловался на неподъемность окаянных ящиков. Великого мага тоже оказалось легко узнать по сто раз виденным портретам, хоть он и сменил мантию на местный костюм, точно такой же, какой выдали Кантору.
        - А ты что, не пойдешь?
        - Не, - ухмыльнулся Толик. - Старик Кетмень только-только привык к Мафею, а если он мою зеленую рожу увидит, у него опять культурный шок случится. Как «лютик» настраивать, не забыл?
        - Помню, - кивнул Кантор.
        - Настраивать на вон того мужика в мундире. Только издали, чтобы он прибор не заметил. Мы ему втерли, что это магия, не спали нас ненароком. Ну все, пока. - Эльф беззаботно махнул рукой и скрылся в зеленом тумане. Называется, проводил товарищей в долгий и трудный поход.
        - Пойдем. - Мафей дернул Кантора за рукав. - Я тебя со всеми познакомлю.
        - Сейчас…
        Требуемый человек в мундире как раз отвернулся, чтобы отдать распоряжение подчиненным, и Кантор воспользовался моментом для перенастройки прибора-переводчика. Получилось с первого раза, хвала небу, а то уж надоело постоянно ощущать себя отсталым варваром.
        Он едва успел спрятать коробочку в карман, как отлынивающий от работы Жак заметил старого приятеля и мигом ухватился за повод бросить работу вообще.
        - Кантор! - радостно вскричал он и бросился навстречу, игнорируя протянутый ящик.
        - Наконец-то! Мы по тебе соскучились черт знает как!
        - Да что у тебя за манера дурацкая - чуть что обниматься! - раздраженно ругнулся Кантор, торопясь перехватить балбеса и остановить на расстоянии вытянутой руки. - Хуже Ольги, клянусь небом! Хочешь мордой на какое-нибудь метательное орудие напороться?
        - Узнаю старого доброго Кантора, - с умилением произнес Жак, послушно останавливаясь и ограничиваясь рукопожатием. - Опять обвешан оружием, материт всех и вся и ненавидит обниматься даже с друзьями. Значит, здоров.
        - А с чего бы я должен быть болен? - проворчал мистралиец и повернулся, чтобы приветствовать остальных участников экспедиции, которые тоже оставили работу и подошли знакомиться.
        - Вот, - жизнерадостно затараторил Жак. - Это Ллит, наша переводчица, это мэтр Вельмир - правда, у Хаггса картина самая достоверная? - а это убас Кетмень, он нас провожает.
        - Это и есть ваш стрелок-связист? - поинтересовался тот самый человек в мундире, когда представления были закончены и во все стороны переведены. - Честно говоря, я боюсь даже спрашивать, где у него рация, так как мне наверняка покажут еще какое-нибудь зеркало…
        - Ну что вы, - засмеялся Жак. - Никаких зеркал. Он сновидец. Вот если он вам как-нибудь приснится, так и знайте - это мы на связь вышли.
        - Трепло, - снисходительно усмехнулся Кантор, пока слова Жака в два приема переводили убасу. - Нет, это, конечно, правда, но если мне в самом деле нужно будет связываться с вами, то нам надо познакомиться поближе. Я не могу просто так сниться совершенно чужим людям.
        - Не надо, - подал голос до сих пор молчавший Вельмир. - Нет у нас времени устраивать ночные беседы за бутылкой. Связываться будешь с Виктором. Он вскоре сюда вернется… Ну вот, так я и знал. Диего, прекращай шокировать публику выражением своего лица и переведи убасу мои слова. А вздумаешь хоть намекнуть кому-то - язык отсохнет еще вернее, чем от заклятия Морриган.
        - Понял, - сдавленно прохрипел Кантор и медленно выдохнул.
        Вот это да… Столько лет… и никто ни разу… неужели папа тоже не знал? А Морриган? Алиенна, он же с ней спал, как можно было не заметить? А прочие маги? Глухие они поголовно или что? Да, сейчас этот голос утратил старческую надтреснутость, сделался чище и звонче, но, во имя неба, это же тот самый голос, как могли не узнать его люди, которым довелось слышать оба варианта?
        Судя по выражению лица убаса, он воспринял переведенное объяснение с облегчением. Наверное, рожа товарища Кантора не вызывала у бедолаги желания видеть ее в снах.
        - А Вик скоро вернется? - поинтересовался он, продолжая рассматривать Кантора с любопытством, сильно смахивающим на профессиональное. - Что-то надолго он застрял у своих сектантов, небось совмещает лечение с традиционными пьянками?
        Кантор ничего не понял, но на всякий случай заверил, что означенный Вик ведет себя исключительно прилично, в пьянках замечен не был и вернется скоро.
        Больше неудобных вопросов не последовало, так как мэтр мигом сообразил, в чем дело, и вмешался в разговор:
        - Диего, пока есть время, лучше попроси, чтобы тебе пулемет показали.
        Кантор проследил за указующим перстом волшебника и убедился, что речь идет именно о том, о чем он подумал.
        - Ты их, наверное, только издали видел, а в бою некогда будет разбираться, как из него стрелять.
        Выслушав просьбу, господин Кетмень вопреки ожиданиям вовсе не поручил ее исполнение кому-то из подчиненных, а потащил Кантора к машине лично. И по дороге не преминул задать еще вопросик-другой. Наверное, этот востроглазый местный не просто казался коллегой Флавиуса, а действительно им был.
        - А с винтовкой ты умеешь обращаться? - поинтересовался он, кивая на оружие Кантора.
        - Да, - кратко ответит тот, уже чувствуя, что его намеренно вытягивают на разговор.
        - Откуда они у вас? Разве ваш мир не чисто магический?
        - Советник Блай постарался, - скрипнул зубами Кантор, который до сих пор не мог произносить это имя без ненависти и отвращения.
        - Это кто?
        - Ой, это такая сволочь… - с чувством начал Кантор, и его опять перебил бдительный мэтр:
        - Кстати, Диего, ты очень огорчишься, узнав, что твоего старого знакомого прикончили без тебя?
        Кантор не особенно удивился - прекрасно ведь знал, что, кому бы ни повезло заполучить в руки советника, счастливчик непременно постарается отвести душу сам, ни с кем не делясь. Даже Амарго вряд ли стал бы откладывать долгожданный миг только ради того, чтобы на торжество справедливости мог полюбоваться Кантор. Но все же хотелось бы это увидеть…
        - Я утешусь самим фактом, - отозвался он. - А кто?
        - Если мне верно рассказали, то эту честь великодушно уступили товарищу Амарго.
        - Ну ему и я бы уступил, - согласился Кантор. - А он эту паскуду просто убил или… с фантазией?
        - К сожалению, простора для фантазии в данной ситуации не было, - с убийственно серьезной миной пояснил маг. - Осиновый кол и никаких иных вариантов. Странно, ты ведь виделся в снах с мэтром Максимильяно, разве он тебе не сказал?
        - Наверное, не хотел расстраивать… - Еще бы папа рассказывал о чем-то подобном, когда ему требовалось убедить воинственное чадо, будто ничего интересного дома не происходит! - А когда это советник успел овампириться?
        - После продолжительного общения с Шелларом советнику оставалось только
«Перерождение», как они это здесь называют.
        - Шеллар его заговорил до смерти?
        - Нет, он избрал более… материальный путь, - усмехнулся мэтр. - Что-то вроде того, что однажды проделал Амарго, только более успешно.
        - Тоже цепью за горло?
        - Нет, мордой об стол.
        - А кто такой Шеллар? - поинтересовался любознательный военачальник, все это время прислушивавшийся с разговору с таким же неподдельным интересом, как и упомянутый Шеллар. - Кажется, я уже слышал это имя от кого-то из волшебников…
        - О, это великий человек. - Кантор честно отдал должное его величеству и тут же добавил: - Но при этом редкостный зануда, обожает лезть не в свое дело и, если верить утверждениям свидетелей, способен задолбать неуместными вопросами даже нежить. Кстати, там уже все погрузили, а вы еще хотели показать мне, как обращаться с пулеметом.
        Убас принялся объяснять и, как ни странно, ни одного лишнего вопроса больше не задал. То ли время было столь ценно, то ли принял совершенно искренние слова собеседника за тонкий намек.
        Глава 12
        Все вышли в ИСКПЕДИЦИЮ
        (Считая и меня),
        Сова, и Ру, и Кролик,
        И вся его родня!
        А. Милн
        Приземистая буланая лошадка бойко цокала копытами, унося одинокого всадника все дальше от столицы и ближайшей Т-кабины. В свое время да Коста-старший, помимо традиционной смены государственного флага и перестановки мебели во дворце, вымостил дорогу от столицы к своему замку, и теперь по ней можно было путешествовать с относительным комфортом, но состояние дороги меньше всего волновало путешественника. Он отвык удаляться от кабины на расстояние нескольких дней пути, и сознавать это было чрезвычайно неуютно, хотя он и принял все возможные меры защиты. Потрепанная куртка, видавшая виды шляпа, стоптанные сапоги и плохонький меч в изрядно побитых ножнах создавали образ не слишком удачливого наемника, ищущего заработка. Несложное заклинание отвода глаз уберегало от лишнего внимания со стороны разбойников и патрулей, которыми изобиловала дорога вблизи столицы. На случай если общаться со стражами порядка все же придется, в кармане куртки мялись и терлись фальшивые документы, а уж на самый крайний случай скрывался под плащом вопиюще контрабандный короткоствольный автомат.
        И все же Макс чувствовал себя очень неуютно.
        Амарго предлагал съездить вместо него, убеждал, что лучше знает местность и людей, ссылался на свой партизанский опыт и напоминал о возрасте, словом, всячески стремился отдохнуть от дипломатических обязанностей и тряхнуть боевой стариной. Макс подумал и поехал сам. Во-первых, Амарго, при всех своих несомненных достоинствах, ни глаза отводить не умеет, ни разговорные чары накидывать, случись что - и ему останется только драться. Во-вторых, наверняка понадобится захоронения искать и окрестности на магию прощупать, а что толку в таком деле от обычного человека? Ну и, в-третьих, чего греха таить, не давала покоя старому Максу обещанная развилка, от которой напрямую зависела тяжесть равновесного плеча от Справедливого. В любом, даже самом незначительном, выборе ему мерещился скрытый подвох, незаметная на первый взгляд важность. Любое решение принималось после мучительных раздумий и сопровождалось столь же мучительным страхом ошибиться. А в таких вот случаях Макс уже по привычке из всех вариантов непременно выбирал тот, который сулил больше всего проблем лично ему. Вот и катался теперь почтенный мэтр по
опасной дороге, высматривая описанное Ольгой место, возле которого нужно было свернуть к северу и углубиться в лес. Задача усложнялась еще и тем, что милейшая невестка отличалась редкостным топографическим кретинизмом и не умела ни ориентироваться в лесу, ни определять на глаз расстояние, ни чувствовать время. Все ее описания состояли в основном из «примерно», «вроде бы» и «кажется». А также уверений, что, если б ей дали карту, она бы показала. Карту Макс изучил сам, но, к сожалению, на ней не были отмечены ни троллья пещера, ни избушка ведьмы, поэтому сии достопримечательности мэтру предстояло искать самостоятельно.
        Вопреки опасениям место поворота пропустить было трудно - разгромленная ночевка до сих пор видна была с дороги как на ладони. Еще бы, сначала туда-сюда проехали повозки, потом проломился отряд кладоискателей, и в результате от придорожных кустов остались только жалкие огрызки, робко пытавшиеся зеленеть.
        Макс оглядел пустую дорогу и свернул в лес. Пещеру он нашел без труда - охотники за сокровищами протоптали к ней довольно заметную тропу, - но ничего интересного внутри, разумеется, не обнаружил. В поисках потерянного артефакта его предшественники выгребли из пещеры весь мусор, перебрали каждую косточку и даже, кажется, просеяли верхний слой земли. Хозяйку пещеры они на месте не застали - или заскучала да откочевала куда-то в поисках самца, или удрала, заслышав приближение людей. Кости закопать господа поленились, чем несказанно облегчили задачу почтенному мэтру. Видать, устали от поисков или торопились уйти из нехорошего места до темноты. Рельмо никуда не торопился, ни темноты, ни нехороших мест не опасался, но все же принялся за дело не откладывая. Перебирать кости в темноте - не самый верный способ разобрать их правильно, да и ночевать в пещере, до сих пор хранящей неповторимый запах прежних обитателей, - тоже удовольствие то еще. Следовательно, до сумерек ему нужно закончить работу и добраться до хижины, где можно переночевать с относительным комфортом. Причем лечь надо пораньше, чтобы ночную
часть своей миссии продолжать не сонным. После общения с покойной ведьмой ему предстоит еще вернуться к дороге, не заблудившись в темноте, и поискать поблизости других призраков. Возможно, искомый господин бродит неподалеку от места кончины и готов пообщаться на интересующую мэтра тему. Словом, работы - непочатый край.
        Макс расчистил и выровнял участок земли перед пещерой и принялся за разбор кучи. Кости были тщательно обглоданы, вымыты дождями и высушены солнцем, но их количество ясно намекало, что за один день с работой не управиться. Что же, мэтр не торопится, понадобится - задержится на денек, но разыскать в этой куче останки напрасно оклеветанного Хосе Игнасио все же проще, чем гоняться за всеми выжившими и выбивать из них информацию. Добычу делили, когда он был еще жив, значит, должен знать, кому достались чакра и кристалл. А потом уж отыскать одного конкретного человека будет проще…
        Хотя коллеги и наделяли Макса сверхъестественными возможностями в области некромантии, шархийская школа не имела каких-либо особых преимуществ перед классической. Да, наличие тела и сохранность оного не являлись обязательным условием для общения с усопшими, что вызывало зависть у знатоков «шестой стихии», но при всем разнообразии возможных зацепок для контакта успех сеанса зависел от их количества. И разумеется, наличия. Это могло быть личное знакомство или посредничество кровных родственников, привязка к месту смерти или месту захоронения, колебания Сил от похоронных обрядов или астральные следы сопровождающих сущностей, ну и наконец, все те же банальные останки. От личного знакомства с покойным боги Макса уберегли, или вернее было бы сказать наоборот - уберегли покойного? Попадись он в руки почтенного мэтра в тот момент - вряд ли его смерть была бы такой же быстрой и легкой, как от удара тролльей дубины… Словом, ни самого Хосе Игнасио, ни его кровных родственников Макс не знал. Место смерти располагалось слишком близко к дороге, и колдовать там среди бела дня было бы неразумно. Захоронение не
производилось, равно как и сопутствующие обряды. Зато останки имеются в наличии и точно уж никуда не денутся. Надо только отделить их от таких же останков других людей и животных, составлявших меню хозяев пещеры, а там уж - хоть самому заняться, хоть мэтрессе Морриган снести…
        Рассортировать кости по принадлежности можно было только при помощи магии, и Максу пришлось работать с каждым кусочком, чтобы определить, кем был владелец при жизни. Тролли погуляли в этих краях неплохо - кроме невезучего солдата и ставшей призраком ведьмы в куче присутствовали: заплутавший охотник, молодой пастух, отбившийся от банды разбойник, непонятно как сюда попавшая дряхлая старушка, выполнявший контракт наемный убийца и… кто-то еще. Этот последний разрозненный скелет весьма сильно Макса заинтересовал. Он был пустой. Не в смысле отсутствия костного мозга - этой участи не избежала ни одна косточка во всей куче, - а в более высоком смысле. Каждая человеческая кость при магическом исследовании давала некоторое образное понятие о ныне отсутствующей духовной составляющей бывшего владельца. Этот же загадочный некто словно вовсе ее не имел. Надо будет собрать его да прихватить с собой, показать этакую научную аномалию мэтрессе Морриган, возможно, коллеге тоже будет интересно…
        Сосредоточившись на сканировании костей и ловле прижизненных образов, Макс не заметил приближающегося человека. Более того, он его вообще не заметил, пока необходимая для колдовства концентрация неожиданно не была нарушена жизнерадостным восклицанием за спиной:
        - Что это ты на старости лет гробокопательством занялся?! Неужели меня ищешь?
        Рельмо сбросил очередной образ и обернулся. Вот оно что! Ну конечно, откуда бы взяться духу человеческому в этих костях, когда он вот живехонек стоит и тело, поди, уж раз несколько сменил…
        - А что, есть смысл? - поинтересовался он, не торопясь сразу переходить к упрекам за сорванное опознание королевских бастардов, хотя и был уверен, что виной всему исключительно беззаботность и разгильдяйство покойного.
        - От интересно, - задумчиво ухмыльнулся Казак, рассматривая аккуратно выложенные на земле восемь скелетов, - мои косточки тут тоже есть? И если есть, то которые?
        Макс молча указал пальцем которые и поднялся с колен.
        - Как тебя угораздило попасть на обед троллям?
        - Наверное, труп подобрали. Мне тут какой-то поганец пулю в спину всадил, - охотно пояснил Казак, беззаботно помахивая чем-то странным, похожим на… Двуликие боги, вот ведь наглец!
        - Ты давно вернулся? - поинтересовался Макс.
        - Ну… почти только что.
        - И уже успел кого-то убить? Что ты собираешься делать с этой головой?
        - Тебе отдам, - сообщил Казак, действительно протягивая придворному магу чью-то отрубленную голову. - Змеючке Морриган подаришь. Ты мне лучше скажи, что это попугайское чучело делает во дворце и где все наши?
        - На кой ты его вообще убил?! - возмутился Макс, опознав наконец перекошенную от ужаса мертвую физиономию Лауренсио да Косты. - А вдруг они следующим туда кого-то умного посадят? И как я теперь в столицу вернусь? Там еще как минимум неделю будет переполох и тотальный шмон! Удружил, нечего сказать!
        - Так что, выкинуть? - деловито уточнил Казак, продолжая небрежно помахивать трофеем.
        - Теперь уж не надо, раз ты этого придурка убил, придется хоть какую-то пользу из твоего сомнительного подвига извлечь. Отнесем к Морриган, пусть допросит.
        - Так ты мне скажи, у вас тут что, опять переворот?
        - Хуже, - проворчал Рельмо и отряхнул колени. - Только это надо рассказывать долго и обстоятельно, а у меня времени нет. Давай ты пока наведаешься в Лондру и обрадуешь Морриган подарком, а я еще поработаю, пока светло. А потом…
        - Вот еще! Не хочу я с ней видеться, вредная она! Сам отнесешь.
        - Сам я туда не попаду еще дня три, не меньше. Протухнет за это время твоя добыча. Давай-давай, отправляйся. И привези что-нибудь поесть и выпить, у нас долгий разговор намечается. Да, и раз уж такая оказия выпадает, мне нужно несколько живых кур на жертву…
        - От же ж бесстыжий! - восхитился Казак. - Посылает как подмастерья какого - то отнеси, это принеси…
        - Сам напросился. Чего тебя вообще в эти края занесло?
        - Так ведь я возвращаюсь на то же место, где умер в прошлый раз, ты разве не знал?
        - Да я имею в виду именно прошлый раз! Чего ты забыл в этом лесу?
        - Ведьму одну знакомую повидать хотел.
        - Вот эту? - Рельмо с некоторым злорадством указал на соответствующий скелетик.
        - Ох ты… - растерянно произнес Казак и свободной рукой сдвинул на затылок шапку. - Я гляжу, тут много чего случилось, пока меня не было…
        - Я тебе все расскажу, - пообещал мэтр. - Только позже. Мне надо дотемна успеть все кости разобрать, так что хватит мне мешать, иди делом займись. Только не вздумай в Ортан наведываться, а то опять кого-то не того убьешь!
        Дорога от пещеры до обиталища покойной ведьмы получилась долгой и более чем нескучной. Казак в третий раз возмущенно пересказывал в лицах свою встречу с придворными магами, попутно комментируя каждое слово Морриган и объясняя, в чем она была неправа. Макс слушал молча, боясь сбиться с дыхания, если заговорит: два мешка с костями весили изрядно, а перегружать лошадь, на которую пришлось навьючить все остальные, он опасался. На помощь спутника рассчитывать не приходилось. В одной руке общительный переселенец тащил корзину с едой, а в другой
        - трепыхающийся мешок с жертвенными животными. Куры то ли не сознавали уготованного им высокого предназначения, то ли, напротив, сознавали слишком ясно. Они беспокойно кудахтали, рвались на волю и, судя по запаху, уже неоднократно выразили свой ужас примитивно-физиологическим образом. Как он будет доставать их из мешка, Макс изо всех сил старался не думать.
        Попытки побеседовать с отрубленной головой невезучего политика оказались бесплодны. Хотя Морриган подняла духа без особых проблем и дух этот, тяжко травмированный своей неожиданной кончиной, с перепугу выложил все, что знал, ничего нового от него не услышали. Как и предполагал Макс, да Коста не имел понятия о расположении излучателей, даже того единственного, что находился в его владениях, а выяснить это самостоятельно, наблюдая за вампирами, как Шеллар, у него не хватило ума. Или желания. Более того, этот горе-правитель сам не знал, что делают его министры, а доклад о результатах экспедиции даже не прочел, удовлетворившись устным сообщением «ничего не нашли».
        Одно хорошо: во время визита в Лондру Казаку подробно поведали обо всем, что случилось за время его отсутствия, и теперь Максу не нужно было объяснять это самому.
        У пещеры они задержались до сумерек, и искать избушку пришлось уже в темноте. К счастью, Казак точно знал дорогу, а Рельмо догадался прихватить фонарик, а то блуждали бы они по этому лесу до утра. Обиталище покойной ведьмы показалось из-за деревьев как раз в тот момент, когда переселенец завел свои воспоминания по четвертому кругу, и Макс радостно прекратил это издевательство.
        - Ты не знаешь, здесь есть вода и дрова?
        - Вода есть, - охотно сменил тему Казак. - Тут ручей почти рядом, чистенький. А дрова - если с зимы остались.
        - Ну раз ты знаешь, где вода и дрова, ты за ними и пойдешь, - сделал вывод почтенный мэтр. - А я займусь остальным. Кстати, конюшня или сарайчик возле дома есть?
        - В том сарайчике коза еле помещалась, - припомнил Казак. - Но есть навес.
        - А волки тут не водятся? Если я лошадь оставлю под навесом, с ней ничего не сделается?
        - Если и были, их давно тролли сожрали, - рассудил переселенец. - Но я никаких волков не припоминаю. Христя свою козу всегда тут поблизости пасла, и ничего.
        На этот раз он не стал возражать против того, что его посылают как подмастерье, - видимо, сообразил, что в обещанное «остальное» входит не только растопка печи и нарезка колбасы, но и извлечение из мешка перепуганных кур.
        Сгрузив в сенях мешки и подвесив лошадке торбу с овсом, Макс занес в дом корзинку, водрузил на стол и первым делом огляделся в поисках хозяйки. Ольга, конечно, не могла видеть призрак, пока тот не явился в подобающее призракам время, но магу подобные условности ни к чему. Ведьмы не было видно - то ли в стене спряталась, то ли вышла по свежему воздуху прогуляться.
        - Донья Кристина, - вежливо позвал Рельмо, полагая, что именно так звали хозяйку, а Казак, как обычно, переиначил ее имя на свой лад. - Мне нужно с вами поговорить. Не могли бы вы выйти в комнату? Являться необязательно, я и так увижу.
        - Ой, может, не надо… - донесся из-за печки донельзя смущенный женский голос. - Можно и так поговорить…
        - Да можно, конечно… Но все же удобнее разговаривать, видя друг друга. В чем проблема?
        - Ой, нет, лучше не надо… - На этот раз в голосе почудился даже некий намек на кокетство.
        Некоторое время ушло на тактичное выяснение причин неожиданной скрытности уважаемой дамы, и к приходу Казака Максу все же удалось вытянуть из привидения чистосердечное признание, совершенно бредовое, на его взгляд. Дама страшно стеснялась показаться перед «таким представительным кабальеро» в том виде, в котором ее настигла смерть, то есть не одетой подобающим образом.
        - Что вы, сударыня, это такие условности… - начал было Макс, но тут явился Казак и прервал их куртуазные расшаркивания простецким заявлением:
        - Христя, ты что, сдурела? На старости лет вздумала из себя благородную девицу корчить! Вылазь какая есть, можно подумать, я тебя не видел в исподнем и без оного, и можно подумать, я не знаю, что в тебе восемь пудов было при жизни!
        - Грубиян! - с ностальгической нежностью отозвалась ведьма. - Ну кто тебя за язык тянул?! Вот ты видел, а кабальеро, к примеру, нет…
        - И поэтому непременно должен увидеть! - вставил Рельмо, пуская в ход все свое обаяние. - Уверяю вас, пеньюар - вполне подобающая одежда для призрака.
        - Ой, слова-то какие ученые… - окончательно оробела дама. - Постойте, а откуда вы знаете? Неужто видно?.. Или вы сквозь стенку видите?.. Ах, постойте-ка, это не ваша ли жена здесь побывала луну тому назад?
        - Невестка, - уточнил Макс. - Совершенно верно, именно она мне о вас рассказала и просила позаботиться о ваших останках. Спасибо, что приютили ее.
        - Хорошая девочка, - вздохнуло привидение за печкой. - Не обманула…
        - Христя, вылазь наконец! - повторил Казак. - Вылазь, а то не стану тебя хоронить, если будешь ломаться, как сдобный бублик! А ты чего стоишь, даже корзинку не разобрал! Ну ты вечно - как бабу встретишь, так и забыл про все на свете! Даже если это призрак толстой тетки в ночнушке! Христя, не бери дурного в голову, мы тебя и в ночнушке любим, иди до нас, да поговорим! А то похороним, исчезнешь, и не попрощаемся даже!
        Совместными усилиями они все-таки выманили стыдливую даму из укрытия и еще некоторое время убеждали, что все в порядке, никаких проблем и выглядит она так, что хоть сейчас на бал. Только когда покойница перестала кутаться в свою призрачную рубашку и глупо хихикать, дошло дело и до серьезного разговора. Других призраков, как сообщила ведьма, шлялось здесь несколько. Один даже в гости захаживал. Охотник который. Тоже очень приличный мужчина, если заглянет, гости сами увидят. И разбойник забредает, но этого злыдня хозяйка с порога половой тряпкой гонит. Последнее время не появлялся. Нет, ни старушку, ни пастуха, ни солдата она не видела. Наверное, или не остались, или слишком далеко отсюда умерли.
        Макс прикинул, чего ему сильнее не хочется после сытного ужина - тащиться по темному лесу к дороге или добывать из мешка загаженную курицу, и, поняв, что в данном случае оба зла худшие, остановился на более рациональном варианте. В худшем случае ему все равно придется проделать и то и другое. А вот в лучшем, если начать с курицы, можно сэкономить кучу времени. Поэтому мэтр засучил рукава повыше, приготовил ведро воды и, доверив Казаку держать мешок и следить, чтобы не выпорхнул кто лишний, отважно сунул туда руку. На подвиг ушло всего несколько секунд, за которые Макс даже не успел испачкаться, зато жертвенные животные успели его злонамеренно клюнуть за палец. Возмущенно бранясь и вслух предсказывая подлым птицам их дальнейшую судьбу, маг мстительно окунул избранницу в ведро и как следует прополоскал, невзирая на оскорбленное кудахтанье (наверное, курица пыталась доказать, что она не утка какая - терпеть подобное обращение).
        - А она тебе вся нужна или только кровь и какие-то особые потроха? - полюбопытствовал Казак, наблюдая за этим ритуальным омовением. - Может, остальное зажарить можно?
        - Вся, - проворчал Макс и сунул ему мокрую курицу. - Подержи-ка.
        - Ну вот еще!
        - Она уже чистая.
        - Зато мокрая!
        - А ты держи крепко. Мне еще надо кости взять и из сумок кое-что достать, а у меня не четыре руки.
        Погода последние дни стояла пасмурная, и луна даже не показывалась из-за густых облаков. Подсвечивая себе фонариком, Рельмо отыскал за оградой местечко почище, подстелил прихваченную в избе дерюгу и высыпал из мешка останки незадачливого наемника. Затем воткнул в землю четыре свечи по углам.
        - А теперь что? - поинтересовался Казак, торопясь расстаться с неудобной и мокрой ношей.
        - А теперь давай ее сюда и помолчи немного. Мне надо сосредоточиться.
        Свистнул тяжелый нож, плюхнулась на подстилку куриная голова, струйка крови брызнула на обглоданные кости. Несмотря на волнения прошедшего дня и некоторое раздражение, нужная степень концентрации наступила быстро. Руки еще продолжали разделывать жертву быстрыми, до автоматизма отработанными движениями, раскладывая по местам сердце, печень, желудок, а сознание уже уносилось в глубины Лабиринта, к самому входу в тоннель, где шархийские некроманты обычно и встречались с вызванными покойниками.
        Незадачливый Хосе Игнасио примчался, как верный пес на хозяйский свист, причем с таким видом, словно ему тут как минимум светило воскрешение. Увидев, кто его ждет, парень приуныл и даже слегка испугался - вспомнил, скотина, за каким недостойным делом застала его смерть.
        - Что, - не удержался от злорадства Макс, - теперь тебе страшно? А когда беззащитную женщину в кусты волок - не страшно было? Ты ведь еще тогда знал, кто она такая.
        - Так ведь патрон сказал, что вас все равно всех убьют… - бесхитростно поведал наемник. - Чего ж было бояться…
        - Теперь понял чего?
        - Э, теперь уже поздно… - Парень пригорюнился и зачем-то оглянулся на тоннель за спиной.
        - Куда добычу пристроили, олухи? - с прокурорской суровостью вопросил Рельмо. - Кубик переливающийся кто прихватил? Говори быстрей: если мы успеем его перехватить, тебе спасение мира зачтется.
        - Так Марио хотел его снести в лавку Крепыша Санчеса, что в Аррехо, - не стал отпираться покойник. - Наверное, и снес. И мою долю, поди, зажилил.
        - А что там за лавка в Аррехо? - поинтересовался Макс, силясь вспомнить, где это самое Аррехо находится.
        - А недавно открылась, волшебные штучки там всякие продаются. Ну и покупаются тоже, если чего непонятное попадется - можно туда снести…
        - Ты сам там был или только от приятелей слышал?
        - Был, конечно.
        - И как, большая лавка? Помощники, охрана имеется?
        - Там хозяин сам такой, что и охраны не надо. Но и два охранника у него есть, иностранцы, тоже здоровенные.
        Любопытно… Не стоит ли узнать поточнее, что этот малограмотный юнец имеет в виду под «иностранцами»? Всего лишь северяне или нечто более… иностранное?
        Макс поколебался, оценивая возможную опасность от близкого контакта. Казалось бы, обычный, далекий от магии вояка не должен представлять угрозы и даже догадываться не должен, что может ее представлять, но кто знает, что происходит с людьми по ту сторону тоннеля. Бывает, такие знания обретают, что страшно становится. Опять же вызывающего мага этот покойничек не любит и боится. Если только почует уязвимость… Хотя, если подумать, откуда у него такая необычайная тонкость чувств? Наверное, все дело лишь в том, что почтенный мэтр никак не может забыть этот самый тоннель, а также решетку, течение, гнущиеся трубы, уходящего вдаль отца и свой страх. Тьфу, так недолго и последовать стопами Скаррона…
        - Ну-ка покажи мне этого Санчеса и его иностранцев, - произнес Рельмо и решительно перешагнул черту, отделявшую его от пустоты тоннеля. - Ты хорошо их помнишь?
        - Ну как… - растерялся Хосе Игнасио. - Видел… белобрысые такие…
        - Рассказывать не надо, просто вспомни и представь их. Представил? А теперь минутку не шевелись…
        Он сделал еще шаг, сливаясь с призрачной фигурой вызванного и перехватывая зрительную часть его сознания. Охранник у дверей лавки, действительно белобрысый и голубоглазый, мог с равным успехом происходить как из Лондры, так и из Вышневолоцкого района Тверской губернии. Его напарника видно не было - наверное, дежурят по очереди. А вот при виде того самого «хозяина», которому и охрана не нужна, Макс едва сдержал ругательство и поторопился прервать контакт, пока пришелец не опомнился и не почуял его растерянность. Вот куда подевался Саня Сидоренко! Его все-таки припрятали и при первой же возможности задействовали по специальности. Молодцы, умно придумали - устроить скупочный пункт во владениях да Косты, куда придворный маг не заглядывает. Интересно, есть ли аналогичные точки в других регионах? И где у них кабина? Должна же быть, как-то ведь они добычу домой переправляют…
        Стараясь не выказывать излишней торопливости, Рельмо сделал несколько шагов назад, с искренним облегчением покидая своды тоннеля.
        - Иди, Хосе Игнасио, - с подобающей для магического действа торжественностью произнес он. - Ты мне очень помог, и тебе это в самом деле зачтется.
        Не дожидаясь, когда покойник удалится во тьму тоннеля, мэтр повернулся и пошел прочь, размышляя на ходу, знают ли Казак и его подружка-ведьма о городке под названием Аррехо, как скоро до этого теплого местечка доберется наместник и как бы это исхитриться попасть туда раньше.
        Кантор честно молчал, как его и просили. Он привык молчать, когда надо, и ему это даже не составляло труда. Но вот заставить себя не смотреть не получалось никак. Хоть и понимал: если знающий человек сказал «просматривать левую сторону», то не просто так это сказано, а все равно то и дело ловил себя на том, что украдкой пялится на легендарного героя и пытается сравнить его нынешний облик то с портретами, то с почтенной персоной придворного мага. Все не давал ему покоя один вопрос: как же могло так получиться, что никто из коллег не узнал воскресшего Вельмира, и возможно ли это было в принципе, если исключить опознание по голосу? Ведь пропавшего маэстро Эль Драко узнала первая же попавшаяся художница, и это невзирая на радикальные изменения во внешности. А если бы его лицо изменил не скальпель хирурга, а всего лишь несколько десятков прожитых лет? Или он все же недооценивает эти самые несколько десятков? С одной стороны, Амарго тоже здорово изменился с возрастом, а тот же мэтр его узнал с первого взгляда. И Шеллар, пусть и не с первого… Или такие примеры не годятся? Синеглазый мистралиец - это
ходячая особая примета, а у Амарго глаза еще и цвет сохранили, не настолько он стар… У мэтра светлые были, выцветшие, поблекшие, поди угадай, серые они вообще или голубые. Это сейчас видно, что все-таки серые, со стальным отливом, точно как на той картине… Кстати, не потому ли почтенный мэтр столько лет от людей прятался, прикидываясь, будто по дальним странам путешествует, что автор картины узнал бы его в любом виде? Не дожидался ли наш отшельник, когда чересчур глазастый друг умрет от старости? Или все дело лишь во времени? Полторы сотни лет, тут кто хочешь забудет. Особенно если еще бороду отпустить - прощай четкая форма подбородка - и усы, в них так удобно мудро усмехаться, подчеркивая почтенный возраст… Но все же столько знакомых магов, и ни один?.. А ведь настоящий мэтр Истран, судя по всему, тоже существовал, куда же он подевался? И так ли уж были похожи два мэтра, чтобы их можно было перепутать?
        Словом, даже неловко было за такой нездоровый интерес, хорошо хоть Мафей не заметил. Вернее, заметил, конечно, но не обратил надлежащего внимания - принц тоже постоянно посматривал на великого мага с трепетным восхищением и от других ожидал того же. Зато сам почтенный мэтр не просто заметил, а даже замечание сделал, и не один раз, хотя и в иносказательной форме - то напомнит о бдительности, то как бы между прочим опишет, какая опасная живность здесь водится, то просто поинтересуется - не видно ли чего интересного по левой стороне? К счастью, в первый день путешествия их путь пролегал по относительно безопасным местам и ничего такого, что могло бы опозорить невнимательного товарища, с левой стороны не выскочило. А вечером наблюдательный мэтр благоразумно решил, что небольшое объяснение обойдется ему дешевле, чем ежедневные косые взгляды.
        Ночью дежурили по очереди - сначала Кантор, потом Вельмир и под утро Мафей. Жака освободили от ночных бдений, так как он и без того весь день за рулем, а девушку - просто потому что девушка. Хотя Кантор подозревал, что тактичный мэтр выдумал сии достойные причины, дабы не травмировать впечатлительных соратников публичным объявлением об их бесполезности как стражей. Жак еще ладно - этот скорее ложную тревогу пять раз поднимет, чем опасность прозевает, да и вполне возможно, что управление машиной и в самом деле так утомительно, а вот мечтательная девица в задумчивости может не углядеть даже Толикового мохнатого слона. Но не скажешь же ей этого напрямик, она и без того чересчур мнительна во всем, что касается ее персоны. Вот кто бы ей разъяснил, что людей любить - оно, конечно, хорошо, но надо же хоть чуточку любить и себя… К сожалению, сам Кантор знал только один способ излечения юных дев от подобных заблуждений, и что-то ему подсказывало, что в этом случае его способ не годится. Мало того что не поможет, так еще и почтенный мэтр голову открутит заодно с некоторыми противоположными частями тела.
        Дежурство прошло на удивление спокойно - даже обещанные гигантские насекомые не подползали к защитному пологу в поисках поживы, не говоря уж о местных разбойниках, которые встречались в пустошах куда реже. О чем Кантор и отчитался, разбудив мэтра в полночь, чтобы передать пост.
        - Хорошо, - кивнул тот, выбираясь из-под одеяла и приглаживая растрепанные русые пряди. - Надеюсь, мы еще и завтра поспим спокойно, тут по пути еще один Оазис, значит, местность тоже регулярно зачищается. А плохо кое-что другое.
        - Что? - честно подбросил реплику Кантор, скорее по театральной привычке, чем по необходимости. И так ясно, что мэтр не нуждается в наводящих вопросах, раз уж сам заговорил.
        Герой поднялся, отошел подальше от спящих товарищей, поманив за собой Кантора, и присел по другую сторону костра.
        - Плохо то, что ты целый день пристально всматриваешься в меня, вместо того чтобы уделить надлежащее внимание окрестностям. Сегодня это еще не имело печальных последствий, возможно, обойдется и завтра, но, когда мы выедем в дикие пустоши, твой интерес к моей персоне может закончиться печально. Если ты хочешь что-то знать - спроси и не мучайся.
        - Как? - выпалил Кантор, вложив в одно-единственное слово все вопросы, копившиеся в голове с самого утра.
        Волшебник грустно усмехнулся:
        - Мы с Истраном были немного похожи. Внешне. Раз уж мы оказались на одном острове и раз уж его угораздило там умереть, самым логичным решением было взять его имя.
        - И никто не заметил?
        - Морриган и Алиенна меня прикрыли - ради того чтобы я вернулся, они и не на то были готовы. В остальном… Я был сильнее Истрана как маг. А скрыть лишнюю Силу проще, чем имитировать недостающую. Мы принадлежали к одной школе, и, хотя изначально у нас была разная специализация, все же столько лет на острове надо было чем-то заниматься, просто чтобы не свихнуться со скуки. Я в совершенстве изучил пятую стихию, которой в юности уделял незаслуженно мало внимания, и приобрел базовые познания о школе Дубового Корня. Истран в свою очередь достиг заметных успехов в боевой магии…
        - А характер, повадки, манера двигаться, речь, голос, в конце концов?
        - И этот вопрос мне задает человек, который шесть лет успешно морочил головы всему континенту, включая старых друзей? - В голосе волшебника промелькнули хорошо знакомые нотки добродушной насмешки. - Все меняется, друг мой, и мы меняемся с годами. Особенно если двум разным людям доводится много лет жить вместе на ограниченном пространстве и ежедневно общаться только друг с другом. За эти годы мы стали похожи и в манерах, и в речи, и даже во взглядах. Многие потом говорили:
«Отшельничество пошло Истрану на пользу, он стал не таким занудой, как раньше». Если учесть, что настоящий я никогда в занудстве замечен не был, можешь представить себе, что со мной сделали эти сорок лет в его обществе. Ты бы знал, каких усилий мне стоит сейчас удерживаться от чтения нотаций Мафею, который, должен заметить, ведет себя не то что неподобающе, а попросту безобразно! Я уж не говорю о нашем добром хозяине, господине Викторе, - если бы я высказал ему все, что в глубине души считаю нужным, он бы меня убил, наверное.
        - Да ну… - недоверчиво протянул Кантор, но мэтр немедленно его перебил:
        - Припомни сам, сколько раз ты испытывал желание пришибить на месте его величество или хотя бы огреть чем-нибудь тяжелым?
        - А ваш сосед по острову, настоящий мэтр Истран, точно умер ненасильственной смертью? - не остался в долгу Кантор.
        - К тому времени я к нему давно привык, - рассмеялся волшебник. - А вот в первые месяцы знакомства действительно испытывал сильное желание стукнуть его или придушить. Однако, будучи человеком цивилизованным и просвещенным, всякий раз отдавал предпочтение старой доброй «завесе безмолвия». Полагаю, теперь ты знаешь все, что хотел? Надеюсь, уж ты-то не станешь задавать мне глупый вопрос «почему?»
        - Тоже не хотели становиться живой легендой? - невесело ухмыльнулся Кантор.
        - Я знал, что ты поймешь. Только боюсь, получилось это у меня ничуть не лучше, чем у тебя.
        - Может, еще выкрутитесь как-нибудь?
        - Сомневаюсь. Я совершенно не контролирую свой внешний вид, возраст может смениться от чего угодно. Стоит мне один раз «поплыть» в присутствии Мафея так же, как это случилось пару недель назад, и плакали все мои тайны. - Мэтр грустно вздохнул и пристально всмотрелся в темноту. - Иди спи. И пожалуйста, завтра не рассматривай меня, как слона в зоопарке, а также не забывай, что ко мне следует обращаться на «ты». Иначе я сам сбиваюсь, начинаю величать Мафея его высочеством, а всех прочих господами…
        - Я постараюсь, - пообещал Кантор, в глубине души полностью согласный с почтенным мэтром в том, что тайны его долго не проживут.
        Макс помянул недобрым словом тяжкий физический труд и свою коварно подкравшуюся старость и с протяжным оханьем разогнул спину.
        - Ото ж, - насмешливо отозвался Казак, откладывая кисточку и любуясь на свое творение. - Это тебе не принцессам глазки строить.
        - В те времена, когда я строил глазки принцессам, я и копать мог без вреда для здоровья, - проворчал Макс. - Говорил же, надо было их в одну братскую могилу сложить и не мучиться.
        - Нет, ну это ты совсем не прав, - возразил переселенец и, легко поднявшись на ноги, подхватил горшочек с краской. - Христя просила похоронить ее рядом с тем охотником, но не в одной могиле, а то ей неловко. Бабця и хлопчик тоже вряд ли были бы рады, если бы мы их в одну яму запихнули. Складывать вместе хороших людей и всяких злыдней опять-таки нехорошо. Этот твой Хосе Игнасио вовсе ни туды ни сюды: с одной стороны, скотина, а с другой - вроде и покаялся. Вот и осталось только два таких непотребных злодея, которых и в одну могилу закопать не жалко. Да нехай, ну подумаешь, покопали трошки, размялись… Сейчас вот пойдем отдохнем, а завтра зажарим ту курицу, что осталась, и подумаем, что дальше делать.
        - Что тут думать… - вздохнул Макс. - Перво-наперво надо наведаться в Аррехо - проверить то, что порассказал мне этот покойник, и заодно лошадь тебе купить. А потом, видимо, придется мне к своим пешком добираться, лесами-горами. А ты меня проводишь.
        Он еще раз оглянулся на ровный рядок свежих холмиков, украшенных крестиками, изготовленными из разобранной ограды и веревочек. На каждом красовалась дощечка - кое-где с именами и датами, а кое-где только с бесхитростной эпитафией. На последней дощечке мстительной рукой обиженного Казака было выведено: «Какой-то разбойник, как звать - не знаю; и тот подлюка, что меня бесчестно в спину застрелил».
        - А что, сам ты по лесу гулять боишься? - хохотнул переселенец, но отказываться не стал.
        - Я не бессмертный, - огрызнулся Макс.
        - А в этом Аррехо ты чего забыл?
        - Надо одно местечко прощупать, но самому мне туда соваться нельзя, меня там в лицо знают. Через эту лавку прошел один из артефактов, за которыми сейчас гоняется посланник Повелителя. Нам надо успеть выяснить куда, пока демон до этой лавки не добрался. А потом посмотрим, может, если в столице большого шума не будет или он к тому времени уляжется, то и через леса пробираться не придется. Подробности обсудим завтра, а сейчас пойдем спать. Во-первых, я устал, а во-вторых, может, меня кто-то сейчас по снам ищет, а я тут в добровольные могильщики записался.
        Он сказал это просто так, без каких-либо намерений или ощущений, и даже удивился немного, обнаружив, что его действительно ищут. Вот таким же образом обычно проявлялась его способность к сглазу, отчего собственная догадливость приобрела некий нехороший привкус.
        Едва только сон начал оформляться в нечто поддающееся пониманию - разумеется, это опять оказался проклятый храмовый зал! - в него вломился недовольный и вечно занятый Дэн.
        - Опять с дамами полуночничаешь? - Конечно же он не преминул поддеть кузена именно с этой стороны. Неужели считает, что это смешно? - Я тебя по делу ищу, а ты непонятно чем занят и спать не ложишься.
        - Тебе еще не надоела эта старая как мир хохма с путающейся в ногах бородищей? - огрызнулся Макс. - Сам бы так поразвлекся! Сначала рассортировать кучу из восьми скелетов, потом тащить мешок в тридцать с лишним кило пешком по лесу, потом два сеанса некромантии, а под конец мы еще вдвоем вручную вырыли семь могил. И зарыли тоже.
        - Да, я вижу, ты сделался сторонником активного отдыха. - Кузен огляделся и присел на ближайшую скамью. - Знакомое местечко. Оно давно тебе снится или недавно начало?
        - Оно мне снилось и после первого раза, - неохотно поделился Макс и, передвинув вторую скамью, сел напротив. - Но регулярно стало сам понимаешь когда и почему. Оставь, все равно ничего полезного ты на эту тему не посоветуешь. Лучше расскажи скорей, как там дела у вас с Татьяной и что передал мне Ресс.
        - С Рессом и его видениями как раз все просто. Он передал, что интересующий тебя объект, условно обозначенный «роковая брюнетка», имеет все шансы успешно сыграть свою роль и остаться в живых при условии взаимодействия с другими объектами, условно обозначенными как «наконечник» и «железка». Точно Ресс не может сказать, там есть вилка, завязанная на неучтенные объекты, и еще одна, не поддающаяся предсказанию.
        - То есть как? - Мэтр озадаченно затеребил косу. - Что может быть на свете такого, что вообще не поддавалось бы предсказанию?
        - Например, объект, условно обозначенный «два огня».
        - Но до сих пор он успешно просматривался!
        - Значит, с ним что-то такое случится, что просматриваться он перестанет. Вернее, он-то просматривается, но там не то что вилка, а веер на бесконечность.
        - А вторая вилка до или после?
        - После.
        - А как на нее выходит?
        - Это только те варианты, которые хотя бы на что-то внятное выходят.
        - А что там еще есть внятного после того… как ты сказал, веера? Особенно меня брюнетка интересует.
        - Там такая интересная вилка получается… четверная. Есть вариант, где «наконечник» действует в прежнем режиме, брюнетка гибнет. Есть вариант наоборот. Соответственно, есть где гибнут оба и где оба остаются в живых. Варианты, в которых девушка выживает, завязаны как раз на неучтенный объект.
        Макс заковыристо выругался и рванул себя за косу.
        - Опять неучтенные объекты, вилки, веера и прочие неопределенности! И как я должен объяснить Шеллару, что каждый из них погибнет с вероятностью пятьдесят процентов?!
        - Вероятностей Ресс не дает, - напомнил кузен, сочувственно разводя руками.
        Мэтр еще пару раз подергал косу и мрачно уточнил:
        - От самого Шеллара что-нибудь в этом раскладе зависит?
        - Между двумя вариантами, в которых брюнетка выживает, а он либо да, либо нет, есть небольшая завязка на него, но она не решающая. Там намешаны и «железка», и
«браслет», и неучтенный объект, и даже некие божественные сущности.
        Макс отбросил на спину растрепанную косу и решительно поднялся:
        - Пойдем навестим Шеллара. Лучше будет, если ты сам ему все объяснишь, а то у него могут возникнуть дополнительные вопросы, а я не буду знать, что ответить. А по дороге расскажешь, как там Татьяна.
        Они вышли из храма и двинулись по мощеной дорожке среди кипарисов, наблюдая, как постепенно меняется пейзаж сна.
        - С Татьяной… - задумчиво произнес Дэн, обходя неизвестно откуда взявшуюся канаву посреди дороги. - Нечисто там что-то. Нет, с ней самой все в порядке, и я на днях вернусь домой, но сам этот случай… не случай это был, Макс. Я говорил с ее тренером, он высказал подозрения насчет неслучайности происшедшего и происков соперников. Я говорил с двумя чиновниками от большого спорта, и они уверяли меня, что в таких экстремальных видах спорта травмы случаются часто, а сами в это время думали о том, как бы я чего не заподозрил и не поднял скандала. Сами они, конечно, не были причастны, но явно о чем-то догадывались и больше всего боялись именно скандала. А еще я уловил чью-то мысль… к сожалению, там было слишком много народу, и я не смог определить, чью именно… Кто-то с полной уверенностью полагал, что виной всему посторонний импульс, сбивший дистанционное управление полозьями, но доказать это будет невозможно. По возвращении я еще раз съезжу туда и попробую найти кого-нибудь, кто сможет сказать мне что-то полезное. Или подумать. А Татьяна пока посидит на Бете. Есть вариант, что это могло быть связано с
одним из ее последних пациентов. Она рассказывала, незадолго до отъезда к ней приходил очень странный посетитель. Вроде бы с обычной депрессией, но вел он себя не совсем адекватно. И кроме того, Татьяна готова поручиться, что этот человек обладает магическими способностями.
        - А точнее можно? - навострил уши Макс.
        - Она не так много о нем рассказывала. Судя по всему, магия у этого клиента той же разновидности, что и у нашего дорогого Толика, вот и все, что Татьяна почуяла. А странности заключались в том, что он, придя на прием к психоаналитику, так ничего толком и не рассказал о себе. Постоянно сбивался, замолкал, переходил на малопонятные иносказания, словно боялся сболтнуть лишнего. Татьяна так и не разговорила его и, заинтересовавшись, посоветовала обратиться ко мне в надежде, что я пойму больше. Ко мне он не приходил. Или приходил, но позже, когда я уже уехал. Сейчас, вспоминая и анализируя его попытки высказаться, Татьяна предположила, что этот человек вляпался в какой-то криминал, от этого и депрессия, и боязнь разоблачения.
        - Двуликие боги! Дэн, как только вернешься домой, обязательно проверь, что осталось у Татьяны от этого недопациента! Записи, заметки, какие-нибудь личные данные, что сможешь найти! Где-то в наших краях болтается неучтенный переселенец-маг, предположительно связанный с тем самым делом, на котором я летом чуть шею не свернул. Он мне нужен, желательно живым и способным к общению. Если его действительно вогнали в депрессию совесть и страх перед покровителями, мы сможем ему помочь в обмен на свидетельства.
        - Размах твоих планов впечатляет, - хмыкнул Дэн. - Если тут действительно замешаны эти самые «покровители», как ты полагаешь, что я найду в ее кабинете?
        - Все равно проверь. По крайней мере, это будет подтверждением. А домой Таня не носила работу? Например, интересные случаи, над которыми надо подумать?
        - Хорошо, я, конечно, посмотрю. Даже если ничего не найду, можно освежить ребенку память, и она сама дословно перескажет все метания своего пациента.
        На всякий случай Макс еще рассказал Дэну о своем сегодняшнем открытии. Мало ли, вдруг с ним случится что, пусть хоть кто-то еще знает. Было бы неплохо присниться заодно Амарго, или Стелле, или той же Дане, или хоть кому-нибудь, кто может в ближайшее время увидеть Толика, но Дэн никого из них не знает, а прежде чем искать Диего, надо расспросить Шеллара про Ольгу… Словом, ночка предстоит та еще, под стать прошедшему дню.
        Новоиспеченного министра изящных искусств, брата Вольдемара, Шеллар невзлюбил с первого взгляда. Была ли тому причиной излишняя информированность советника или же его спонтанно работающий нюх, но неприязнь возникла прежде, чем их представили, а после знакомства и непродолжительного общения только укрепилась.
        В юности брат Вольдемар подвизался на ниве искусства, что, собственно, и послужило в глазах наместника достаточным основанием для назначения. С творчеством несостоявшегося барда Харган ознакомиться не потрудился, по мнению Шеллара - зря. Советник искренне полагал, что чудовищные вирши непризнанного поэта повергли бы в ужас даже далекого от поэзии демона. Впрочем, лезть не в свое дело и указывать шефу на ошибки в расстановке кадров советник не стал, ибо умный и толковый министр не вписывался в его планы.
        Несмотря на пятую ступень посвящения, брат Вольдемар в душе так и остался непризнанным поэтом, ибо, как полагал образованный советник, сие есть не профессия и даже не состояние души, а вовсе даже тип характера. Министр по-прежнему кропал ночами нетленные шедевры, жертвами которых становились безропотные подчиненные, носил противоречащие уставу кудри до плеч, о помывке коих вспоминал в лучшем случае раз в две недели, и обожал поговорить за кувшином сорельского о презренном быдле и бездарных ничтожествах, неспособных оценить глубину мысли и утонченность души истинного творца.
        В то же время (не иначе как под действием посвящения) благо ордена и свои служебные обязанности брат Вольдемар понимал четко и в промежутках между сочинением стихов и беседами о возвышенном не ленился проводить разъяснительную работу среди столичных деятелей культуры. По расчетам Шеллара, за прошедшую луну министр изящных искусств успел снискать всеобщее неуважение и искреннюю ненависть всех мало-мальски стоящих бардов Даэн-Рисса. К счастью для брата Вольдемара, боги уберегли его от личного знакомства с Кантором, но можно было не сомневаться, что при малейшем намеке не то что на восстание, а даже на незначительные городские беспорядки творческая интеллигенция в едином порыве, не сговариваясь, ринется к министерству и поквитается с окаянным графоманом за все обиды и унижения. Советник понимал и разделял негодование столичных бардов, но мнение свое хранил при себе, стараясь по возможности держаться от брата Вольдемара подальше.
        И как же велико было его удивление, когда в одно прекрасное утро господин наместник вдруг заявил:
        - Сегодня отложи все дела до обеда и съезди с братом Вольдемаром в… как же его… в общем, в какой-то театр.
        - В какой именно? - педантично уточнил Шеллар, неприятно удивленный поручением. - В котором часу? Что за спектакль?
        - Да какой спектакль! - поспешно перебил шеф, пока советник не дошел до точных номеров мест, цен на билеты и списка исполнителей. - Брат Вольдемар уже неделю не может там выловить никого из начальства, а ты вроде как владелец. У тебя что, в самом деле есть свой театр?
        - Половина, - опять уточнил советник.
        - То есть как - половина?
        - Вторая половина - Ольгина. Однако я просил бы вас не говорить об этом брату Вольдемару.
        - Почему?
        - Потому, что, если он явится к Ольге и прочтет ей несколько своих произведений, даже я не в силах точно предсказать, что будет. Не стоит подвергать таким испытаниям истрепанные нервы беременной женщины. Так что вы говорили о театре? Зачем брату Вольдемару потребовалась моя помощь?
        - Ну я не знаю… Он просил. Вроде бы ему кажется, что его там за нос водят. Съезди разберись, что в этом театре происходит и почему министру не к кому обратиться. Вечно как он ни придет, то у них все больные, то потерялись, то не в курсе.
        Шеллар немедленно вспомнил печальную историю маэстро Карлоса и вывел два возможных варианта, коими, впрочем, не спешил делиться с уважаемым начальством. Третий вариант после трехсекундных размышлений был отброшен. Если бы Карлос умер, это не прошло бы незамеченным, да и от министра не стали бы скрывать. Значит, либо прячется, либо действительно болен.
        - А собственно, - предложил он, сделав вид, будто именно это и обдумывал, - зачем мне там нужен брат Вольдемар? Я сам съезжу и прекрасно разберусь без него.
        - Нет, давай без самодеятельности. Брат Вольдемар просил, чтобы ты поехал с ним, вот и поедешь. Может, тебе он и не нужен, а вот ему наверняка что-то нужно в этом театре.
        - И я даже догадываюсь, что именно, - вежливо улыбнулся советник. - Как скажете, съездим вместе, только пусть господина министра предупредят, чтобы воспользовался собственной каретой. Возможно, нам придется возвращаться врозь.
        Шеллар все еще надеялся под каким-либо предлогом избавиться от назойливого министра и задержаться в театре, чтобы выяснить несколько интересующих его вопросов. К тому же кататься в одной карете с братом Вольдемаром и выслушивать его новые творения было, по мнению советника, неоправданным геройством.
        Что об этом думает сам министр изящных искусств, Шеллар не стал даже интересоваться, ограничившись коротким приветствием, и быстро нырнул в карету.
        Брат Вольдемар конечно же надулся и разобиделся. Как он сам заявил по приезде на место - из-за того, что намеревался по дороге ввести советника в курс дела и был лишен такой возможности. На самом же деле, как подозревал Шеллар, поэта огорчила упущенная возможность ознакомить советника со своим гениальным творчеством.
        - Право же, вы напрасно огорчаетесь, - с примирительной улыбкой заверил он, выслушав сетования министра. - Уверен, что все наше дело можно изложить парой-тройкой фраз и займет это не более минуты. К тому же господин наместник мне уже почти все сообщил. Вы не смогли встретиться с руководством театра и подозреваете, что оно нарочно от вас скрывается. Верно?
        - Не совсем. Я успел один раз поговорить с главным режиссером, и он отнесся к моим словам, как мне показалось, без должного понимания. А на следующий день внезапно заболел, да так серьезно, что его невозможно даже навестить.
        - А кто вам об этом сообщил?
        - Какой-то юнец, назвавшийся бухгалтером. Это еще надо проверить, настоящий он бухгалтер или это актеры развлекаются…
        - Что ж, пойдемте, проверим, - охотно согласился Шеллар и первым шагнул в заботливо открытую телохранителями дверь.
        Первым живым существом, встреченным ими в пустых гулких коридорах, оказался огромный тролль в коротких штанах, замысловатого кроя рубахе и явно самодельных тапках. Условно разумный гуманоид тщательно и сосредоточенно драил шваброй и без того чистый пол и никакой угрозы не представлял, однако брат Вольдемар при виде него сбился с дыхания и замедлил шаг, якобы случайно оказавшись за спиной советника.
        Шеллар заинтересованно остановился и зашарил по карманам в поисках трубки.
        - Доброе утро, сударь, - вежливо произнес он, так как занятый делом тролль гостей не заметил и продолжал загораживать им дорогу. - Вы позволите нам пройти?
        Тролль оглянулся, выпрямился и отступил в сторону.
        - Доброе утро, господа, - с учтивым поклоном пробасил он по-мистралийски. - Кого-нибудь ищете?
        - Из начальства кто-либо присутствует? - тут же перешел на нужный язык Шеллар, с любопытством разглядывая уборщика.
        - Господин Лукас, бухгалтер, он всегда у себя. А больше нету никого, театр не работает.
        - Вот как… А вы, значит, здесь убираете?
        - Убираю, - послушно повторил тролль. - И еще немножко сторожу.
        - И давно?
        Работник прислонил к стенке швабру и принялся загибать пальцы:
        - Четыре дня.
        - Вы умеете считать? Потрясающе! - восхитился Шеллар, уже представляя, как будет драть на себе косу мэтр Максимильяно, когда узнает. - Могу я поинтересоваться, как вас зовут?
        - Пако, господин.
        - Отлично. Покажите нам кабинет бухгалтера и можете продолжать работу.
        По дороге Шеллар украдкой покосился на министра. Брат Вольдемар по-прежнему старался держаться подальше от окультуренного лесного чудовища.
        Юный протеже господина Пуриша старательно скрипел пером, подсчитывая очередные убытки. К визитам министра он уже, видимо, привык, а вот Шеллара не ожидал увидеть. Слишком уж явно занервничал, запнулся на приветствии и без особой надобности вдруг принялся протирать очки.
        - Вот, - с неуместным пафосом начал брат Вольдемар, - теперь вам уже не удастся вилять, обманывать и уклоняться от разговора! Извольте доложить вашему хозяину…
        - Прошу вас, - мягко, но решительно перебил его Шеллар. - Позвольте, я сначала сам разберусь. Итак, Лукас, что вы можете мне доложить?
        - Ох, вы ведь сами, наверное, знаете, ва… э-э-э…
        - Обращайтесь ко мне «господин советник». Судя по профессиональному выражению вашего лица, вы намеревались доложить о катастрофических убытках?
        - Разорение, господин советник, полное разорение! - запричитал бухгалтер с таким неповторимым страданием в голосе, словно собирался впарить уважаемым посетителям какую-нибудь ненужную безделушку по цене четверки лошадей.
        Шеллар поторопился пресечь ненужное представление на первой же фразе:
        - Хорошо, потом покажете мне баланс за прошедшую луну и первую неделю текущей, я сам оценю масштабы «разорения». А сейчас извольте объяснить, почему министр изящных искусств катается в наш театр, как проситель в канцелярию, и уже неделю не может увидеться ни с кем из руководства.
        - А из руководства только вы и остались, - грустно поведал юноша, не торопясь выходить из образа. - Маэстрина Ольга пропала без вести, вы, наверное, сами знаете…
        - Не то чтобы пропала, - уточнил Шеллар, - и не совсем без вести, но руководить театром, находясь под стражей, в самом деле затруднительно, в этом вы правы.
        Брат Вольдемар навострил уши.
        - Это что же, та самая?.. - начал он, но советник тут же вмешался. Не для того он тут сливал информацию, чтобы ею пользовался кто попало.
        - Да, та самая, однако вам это ничего не даст. Если вы явитесь к господину наместнику и предложите выпустить из-под стражи его наложницу, чтобы она могла руководить театром, он вас, мягко говоря, не поймет. Продолжайте, господин Лукас.
        Мальчишка не дрогнул. Он все понял, все уловил, но даже не показал виду, что его это заинтересовало или расстроило.
        - Маэстро Карлос заболел, - доложил он. Как-то слишком заученно это прозвучало, что-то не так с этой болезнью…
        - Чем? - уточнил Шеллар.
        - Вы же знаете, у маэстро больное сердце…
        Врет. Конечно, брат Вольдемар может и здорового человека до инфаркта довести, но тут что-то другое. Скорей всего, ранимого маэстро просто оберегают от встреч с министром, но вот повод для этого выбрали ну совсем неподходящий. Можно подумать, брата Вольдемара остановит чья-то там болезнь и он преисполнится сострадания и такта. Да не сегодня завтра этот деятель припрется к Карлосу домой, невзирая на его состояние…
        - Сдается мне, господин Лукас, вы нам изволите фиалки за уши совать. Про больное сердце вы можете рассказывать брату Вольдемару, но я-то прекрасно знаю об истинных недугах маэстро Карлоса, и при всем моем уважении к вашим добрым намерениям мне все же стоит сказать правду. Я тоже глубоко сочувствую маэстро и не стану рассказывать на каждом углу о том, как он ловил в зрительном зале полярных белок или спасался от несуществующего пожара. У него опять белая горячка?
        Парень тяжко вздохнул и обреченно кивнул:
        - Он никого не узнает. Вы не подумайте, ребята от него все спиртное спрятали, он не пил уже неделю, но так и не пришел в себя. Ему кажется, что он в Мистралии, он путает сиделку со своей женой, актеров - с той, старой труппой… Полярных белок, правда, не ловит, но теперь ему везде мыши чудятся. - Молодец, действительно молодец. Все понял.
        - Вот видите, брат Вольдемар, почему вам казалось, будто вас обманывают, - добродушно улыбнулся Шеллар, набивая трубку. - Господа любят своего главного режиссера и стесняются говорить посторонним людям о его… скажем так, не вполне пристойном недуге. Маэстро - алкоголик и в периоды запоя становится полностью неадекватен. Кто у нас еще остался? Хореографа трогать не будем, старушке за восемьдесят, и разбирается она только в танцах. Дирижер?
        - Маэстро Вольф нашел другую работу, - грустно поведал бухгалтер. - Он обещал приходить в дни спектакля, если потребуется, но… Вы же знаете… У нас в репертуаре всего две готовые пьесы, из которых давать мы можем только одну, так как потеряли одного из ведущих актеров. У нас получается один спектакль в неделю, да и то зал полупустой. Словом, разорение, господа, чистое разорение…
        - Итак, брат Вольдемар, - подвел итог Шеллар, не позволяя страдальцу завести «плач дядюшки Цыня» по второму кругу, - мы выяснили, что из руководства театра в вашем распоряжении имеюсь только я. Что вы хотите мне сказать в связи с этим?
        Брат Вольдемар толкнул речь. Похоже, он произносил ее уже несчетное количество раз и барабанил как молитву. Лично Шеллару было глубоко начхать на его дурацкий пафос, многозначительные паузы и завуалированные угрозы, но если то же самое пришлось выслушать Карлосу… Маэстро запросто мог и сердечный приступ схлопотать, и запить, и покончить с собой. Надо будет потом все-таки выяснить, что же с ним на самом деле случилось.
        Терпеливо дождавшись, когда министр выдохнется и умолкнет, Шеллар небрежно выбил трубку и поинтересовался:
        - И что вы хотите конкретно от меня?
        - Как - что? - захлебнулся негодованием брат Вольдемар.
        - Простите, но то, что вы изложили, я прекрасно знаю без вас. Меня интересует не теория, а конкретные действия.
        - Ну… - С конкретными действиями у непризнанного поэта дела обстояли не так блестяще, как с вдохновляющими речами. - Для начала выгоните этого алкоголика и найдите на его место благонадежного человека, пересмотрите репертуар…
        - Как вы это представляете? Я должен бросить свою основную работу и заниматься кадровыми вопросами в убыточном театре? Вы у нас специалист по изящным искусствам, вот вы ими и занимайтесь. Между прочим, это заведение даже не является моей личной собственностью, оно принадлежало короне, и я им владел до тех пор, пока был королем. В настоящее время как основные средства, так и оборотные принадлежат ордену. Если вы желаете, чтобы я принимал участие в управлении театром, этот вопрос следует согласовать на высшем уровне, но даже тогда я смогу вам помочь только в материальной сфере. Художественная часть все равно останется в вашем ведении, поскольку я в этом попросту не разбираюсь.
        Брат Вольдемар обиженно посопел, но спорить с советником не рискнул, будучи заранее уверен в поражении.
        - Вы выяснили все, что хотели? - участливо поинтересовался Шеллар.
        - Да, пожалуй, далее терять здесь время нет смысла, - горделиво изрек министр и поднялся, собираясь уходить.
        - В таком случае позвольте проводить вас. А вы, молодой человек, - советник повернулся к Лукасу, - подготовьте мне пока те документы, о которых я упоминал. Я сейчас вернусь, и мы посмотрим, насколько фатальны понесенные вами убытки.
        Глава 13
        Муми-тролль сразу понял, что это приключение не такое уж опасное.
        Т. Янссон
        Казак всегда славился своим наплевательским отношением ко всевозможным условностям и заоблачной беззаботностью, какую может позволить себе только действительно бессмертное существо. Он всерьез полагал, что заявиться в логово врага, сияя красными шароварами и экзотической шапкой, - это нормально, разумно и абсолютно безопасно. Ну в крайнем случае можно шапку снять, а шаровары надеть синие.

«Ты видел хоть раз, что у тебя под шапкой?!» - взвыл Макс и получил вместо ответа наглядную демонстрацию. Дескать, что странного в бритой голове с клоком волос на макушке?
        Впрочем, при всех своих милых чудачествах Казак был мужик покладистый; уговорить его при необходимости не составляло такого уж непосильного труда. Да и подурачиться он любил, отчего идею заплести косу из своего чуба принял с восторгом.
        То, что получилось из него в результате, напоминало не то беглого хинского чиновника, разыскиваемого за растрату, не то плод мистралийско-бедуинского мезальянса, каким-то дивом пробившийся в маги.
        - Думаешь, меня не узнают? - хохотнул Казак, вертясь перед зеркалом.
        - Надеюсь, не сразу… - вздохнул Макс. - И не на улице. Демоны его знают, вдруг так и надо… а то ведь, если продавец и в самом деле тебя не узнает, он может и не поверить в твою легенду.
        Переселенец выглянул в окно. Самой лавки отсюда было не видно - она находилась в конце улицы, - но дорога просматривалась в обе стороны. Хоть с комнатой им повезло, удачно устроились…
        - На улице никого, самое время выступать, - сообщил Казак, поправляя шапку. - Я пошел, а ты жди и не высовывайся. В случае чего я прямо сюда телепортом вернусь.
        Рельмо хотел было пожелать удачи, но в тот момент, когда он уже набрал воздуха для прощальных слов, его вдруг посетило озарение. Эта чужеродная шапка ему не нравилась с самого начала, но без нее было еще хуже, а что еще можно сделать в такой ситуации, в голову не приходило. И вот на тебе - пришло аккурат сейчас, когда собрались прощаться.
        - Стой! - решительно заявил он. - Снимай шапку.
        - Тю! Ты ж сам говорил, что мою прическу нельзя людям показывать!
        - А шапку, думаешь, можно? Снимай, я придумал, чем ее можно заменить!
        Агент Рельмо метнулся к окну и принялся снимать с крючков занавеску. И цвет подходящий, и бахрома небольшая имеется, если правильно сложить, сойдет за шаль. Кочевники Белой Пустыни часто их носят, намотав на голову или стянув на затылке. И с шароварами сочетается удачно. Лишь бы хозяин на выходе не опознал…
        В отличие от болтливого толстого хина этот торговец говорил мало, больше слушал. На бедность не жаловался, на каждом слове не кланялся, глаза не закатывал - смотрел прямо, внимательно, не отводя взгляда. Хоть и видно было, что этот мускулистый крепыш, похожий больше на воина, чем на купца, в глубине души побаивается опасного клиента, впечатление он все же производил благоприятное.
        - Да, - ответил он, так энергично кивая при этом, что чуть не уронил шляпу. - Был такой. Приходили два наемника, приносили, еще луну назад.
        - Был? - насторожился Харган. Ну да, а на что он надеялся, целый цикл прошел, пока искали, кто бы этот кристалл специально для него хранил…
        - Разумеется, я не стал хранить его целую луну. - Торговец демонстративно покосился на вход, где томился белобрысый охранник, затем столь же наглядно перевел взгляд на другую дверь, которая вела во внутренние помещения. - Вы конечно же захотите узнать, куда он ушел и нельзя ли его как-нибудь добыть. Этот вопрос можно обсудить, но не за прилавком, если вы понимаете, о чем я.
        Харган так и не понял, о чем он, но кивнул и направился к указанной двери, не дожидаясь приглашения. Возможной засады он не боялся - даже если за этой дверью и прячется еще парочка вооруженных охранников, этого недостаточно, чтобы справиться с учеником Повелителя.
        За дверью никого не было. Похоже, торговец действительно намеревался всего лишь укрыться от лишних ушей для каких-то особо секретных переговоров, хотя что особенного может знать этот мелкий лавочник из захолустного городишка, трудно было представить.
        - Кофе? Вино? Прохладительные напитки?
        Игнорируя любезность хозяина, Харган отрицательно дернул головой. Не потому, что боялся отравы, а потому, что спешил.
        - Давай сразу о деле. У меня нет времени на церемонии, вступления и подходы издалека. Говори прямо.
        - Если хотите, можно и прямо. - Торговец налил себе чего-то розового, с резким кислым запахом, и присел напротив гостя, продолжая пристально его изучать. - Предмет, который вы ищете, ушел по одному очень тайному каналу, который не способен отследить никто в этом мире. Но вам повезло. Люди, на которых я работаю - а это, должен вам сказать, не какие-то мелкие контрабандисты или ворье из Общества, - очень заинтересованы в сотрудничестве с вами. Если вы с ними договоритесь, то отыскать нужный вам камушек будет вполне реально. Да и оружием смогут помочь.
        - Наконечники для стрел меня не интересуют, - с издевкой отозвался Харган, поднимаясь. - А нужный мне камушек вам придется поискать независимо от того, договоримся ли мы. Если меня не устраивают условия договора, я обычно беру то, что мне нужно, без разрешения. Если ты понял, о чем я.
        Торговец едва заметно улыбнулся.
        - Более совершенное автоматическое оружие вас интересует? - словно не расслышав угрозы, поинтересовался он. - Боеприпасы, взрывчатка, медикаменты, о каких вы в своем родном мире даже не слышали? Новые виды связи, транспорта, технологии управления?
        - Здесь? - Ну действительно, кто бы в такое поверил?
        - Здесь только я и моя лавка с никому не нужным барахлом - сами понимаете, прикрытие. А все остальное поступает по тем же каналам, по которым ушел камушек. Я устрою вам встречу с действительно серьезными людьми, и вы сами увидите, что наша фирма может вам предложить. Уверен, вы поймете, что договориться о постоянных поставках выгоднее, чем один раз взять без спросу демонстрационный образец и больше никогда нас не увидеть.
        - Это смотря что у меня попросят взамен, - нахмурился Харган, не найдя иного возражения. Нет, в следующий раз пусть с этими таинственными «серьезными людьми» торгуется Шеллар, у него отлично получается торговаться…
        - Мой статус не позволяет мне вести переговоры от имени фирмы, - пожаловался крепыш, - но вам, лично вам, в частном порядке и по секрету, могу сказать. Только не выдайте меня потом моему начальству.
        - Говори.
        - Их очень интересует технология изготовления магоподавляющих излучателей.
        - Тогда и я тебе сразу скажу, что без разрешения Повелителя они ее не получат.
        - Ничего, спросите у него разрешения. Мне нужно будет какое-то время, чтобы связаться со своими руководителями, вам - чтобы узнать мнение Повелителя, а потом назначим встречу… Сколько вам потребуется для консультации?
        - Не знаю. - Может быть, это прозвучало излишне резко, но сдержать раздражение Харган не сумел. Тут такое наклевывается, а у него портал не работает! И затевать торговлю технологиями без разрешения нельзя - Повелитель не только хвост, а и голову заодно оторвет, - и о проблеме с порталом рассказывать кому попало нельзя…
        - Когда я получу разрешение, приду к тебе еще раз, и тогда назначим встречу.
        Может, и не стоило телепортироваться прямо из комнаты, не прощаясь, но дожидаться дополнительных вопросов было бы ненамного более умным решением. Нет, действительно, надо будет в следующий раз взять с собой Шеллара, уж тот умеет отвечать на неудобные вопросы…
        Хозяин несколько секунд растерянно пялился на серый туман, в котором столь неожиданно исчез нервный посетитель, затем с явным облегчением перевел дух и направился назад в лавку, так и держа в руках позабытый стакан.
        У прилавка его уже ожидал следующий покупатель (или потенциальный поставщик, на глаз не скажешь).
        - Приветствую. Это ты будешь Крепыш Санчес? - Приземистый мужичок, которого поначалу можно было принять за варвара из Белой Пустыни, обернулся, прищурился…
        И Саня Сидоренко понял, что Бог есть, чудеса случаются и фортуна к нему благосклонна. Если бы этот горе-лицедей явился минутой раньше и столкнулся здесь с предыдущим посетителем, неизвестно, уцелели бы после их сердечных приветствий лавка и ее владелец или обратились в мелкую пыль.
        - Ты продать или купить? - спросил он, делая вид, будто не узнал знаменитого переселенца.
        - Где-то с месяц назад, - деловито начал тот, - наемники местного сеньора принесли тебе на продажу боевой трофей - разноцветный кристалл, упрятанный в прозрачную коробочку…
        Существование Бога и благосклонность высших сил немедленно подверглись сомнению.
        Можно, конечно, пообещать и вашим, и нашим, а потом одного (или обоих, по обстоятельствам) кинуть. Но не обойдется ли такая чрезмерная хитрость дороже, чем честный отказ? Нажить врага в лице рогатого наместника - смерти подобно, но все же при желании и такого врага можно сразить в не особенно честном бою. Но иметь во врагах этого смешливого коротышку - опаснее во сто крат, потому что от него избавиться невозможно. Нет, убить, конечно, можно и его, но ненадолго - он опять вернется, и опять явится по твою шкуру, и будет так являться бесконечно, и дураку ясно, чем это все кончится, если учесть, что у него жизней много, а у тебя одна-единственная, первая и последняя…
        - Его здесь уже нет, - ответил Саня, стараясь избегать прямой лжи, так как не знал, умеет ли собеседник ее распознавать. - Ушел на следующий же день.
        - Куда?
        - Мне-то господа не отчитались. Уплатили и были таковы.
        - Опишешь? - В пальцах лжеварвара как по волшебству возникла золотая монета.
        Саня с радостью отказался бы, сославшись на хрупкую человеческую память - невелика ценность, из-за такой мелочи подставляться, - но отказываться напрямую значило идти на конфликт, а врать не рискнул. Если и вправду распознает ложь - будет еще хуже.
        - Трое высоких, крепких ребят, - честно принялся вспоминать он. - В кожаных куртках. Вооружены. На разбойников похожи. Не мистралийцы, иностранцы какие-то. Один русый, другой лысый, третий в шляпе. Особых примет не было - ни шрамов, ни заметных увечий, ни украшений, которые запомнились бы.
        - И куда ушли?
        - Они вообще через дверь не выходили. Телепортом ушли.
        - Так не работают телепорты-то.
        - Это у кого как. Тут до тебя еще один приходил, тот же самый камушек искал, так он прямо на моих глазах - фр-р-р! - и исчез.
        - Погоди, если они из одной компании, то чего это они врозь камушек-то ищут?
        - А кто его знает, может, и не из одной. А может, у них там свои какие-то интриги в их компании. Мне до этого нет дела. В общем, все, что мог, я тебе сказал и больше ничем помочь не могу.
        - А ты подумай все-таки. Посиди, пошевели мозгами. Конвент Архимагистров в долгу не останется. Кстати, если тебе станет докучать та самая компания - ну там приходить, обвинять во лжи, угрожать, требовать то, чего нет, - бросай все лишнее и двигай на север. Там тебя примут, обогреют, убытки возместят и чуть ли не расцелуют за единственную услугу - возможность залезть в твою память и взглянуть на покупателей.
        - Спасибо за предложение, - серьезно отозвался бывший агент Сидоренко. - Его стоит обдумать. Где я могу вас найти, если решусь?
        - Да где всегда - в Зеленых горах. Мы оттуда никуда не денемся.
        - Договорились.
        Когда опасный посетитель исчез так же, как и предыдущий, не оставив по себе даже серого тумана, охранник Николай отлип от косяка, коий, по обыкновению, подпирал плечом, и пробасил:
        - Чего ты перед ним язык распустил? Не проще было шлепнуть, и вся недолга? Наверняка же шпион.
        - Кто б сомневался, - вздохнул Саня. - Конечно, шпион, это ж приятель и коллега деда Макса. Хотел бы я знать, как он вообще на меня вышел. Только понимаешь, Коля, врать этому дядьке опасно, а шлепнуть его невозможно в принципе.
        - Бессмертный он, что ли?
        - Вот именно. Потому у тебя в инструкциях и сказано: никакой самодеятельности и все только по моему приказу. Я здесь работал и знаю, что можно, а что нельзя, поэтому я решаю, кого надо шлепнуть, а кого вежливо и аккуратно спровадить. А ты - не знаешь, поэтому стоишь и ждешь моего сигнала.
        - А той образине ты чего сказал?
        - Коль, насчет той образины у меня свои инструкции есть. Что хозяева велели, то и сказал. И потрудись в нее тоже не стрелять без команды, это очень перспективный клиент, и с ним будут договариваться… - Он красноречиво направил палец в потолок, намекая на важность договаривающихся персон. - Но если вдруг понадобится, учти, что у клиента танковая броня по всей башке, да и корпус - сам себе бронежилет. Припаси что-нибудь помощнее, чтобы не обломаться.
        За следующие два дня Кантор успел убедиться, что напрасно подозревал папу в недостойном и неподобающем, - путешествие по безлюдным и бесплодным пустошам Каппы меньше всего походило на увеселительную прогулку. Разбойники им встретились всего раз, утром второго дня, но нападать не стали - коротенькая пулеметная очередь и профилактический огненный шар убедили их, что потенциальная добыча хорошо вооружена и вообще может оказаться не добычей, а карательной группой из ближайшего Оазиса. Зато всевозможные диковинные животные, населяющие эти неприветливые места, попадались на каждом шагу, и если относительно безобидные родичи сусликов сами разбегались от одного звука мотора, то всевозможные хищники, напротив, стремились проверить - а нельзя ли это шустрое и рычащее нечто употребить в пищу?
        Особенно удивило Кантора, что все эти опасные твари - летающие, ползучие, бегающие вприпрыжку, катящиеся клубком, выскакивающие прямо из-под земли перед самыми колесами - совершенно не пугались ни выстрелов, ни разнообразных заклинаний. Они продолжали тупо атаковать до тех пор, пока от них не оставались одни ошметки. Нормальные животные, даже очень голодные, все же чуют опасность - боятся огня, например, не нападают на более крупных и сильных хищников, а если уж угораздило не рассчитать силы - быстро этот момент просекают и торопятся спастись бегством. Эти же то ли голодные были, то ли тупые…
        Снедаемый любопытством, Кантор задал этот вопрос местной девушке, которая, хоть и не принимала участия в схватках, охотно их комментировала, рассказывая соратникам, какое именно существо они только что прихлопнули, где оно обитает и чем питается.
        - Они всегда себя так ведут, - удивилась Ллит, не замечая в таком поведении животных ничего странного.
        Зато просвещенный юноша Мафей тут же откликнулся с переднего сиденья:
        - А что ты хотел, это же насекомые.
        - Вот эти туши размером с гуся? - не поверил Кантор и зачем-то оглянулся, хотя они уже уехали далеко от места последнего побоища.
        - Ага. Что-то вроде мух. А до того были жуки. А то, что из-под земли выскочило, - червяк. Вот если наткнемся на какие-нибудь развалины, посмотришь, какие тут крысы…
        Кантор ругнулся и высказал надежду, что ему не удастся посмотреть вблизи на местных медведей. В ответ ему пообещали показать граков, если попадутся, и заверили, что это куда интереснее медведей.
        - Не накаркайте! - взмолился Жак. - Что мы будем делать, если и вправду их встретим? Их же ничто не берет! Ни пули, ни огонь, ни электричество…
        - Это тоже было в том сериале, который ты смотрел дома? - почти без иронии уточнил мэтр Вельмир. - В том самом, авторам которого ты желал всяческих несчастий вроде отрывания рук, вышибания мозгов и познания матчасти на собственном опыте?
        - В том сериале, - скорбным голосом обманутой девицы изрек Жак, - герой уничтожил этого монстра, забросив ему в пасть гранату. Мне это не кажется правдоподобным. Дураки они совсем, что ли, - гранаты глотать? А про фантастическую устойчивость этих тварей упоминал Толик. Он хоть и любит пошутить, но ему я верю больше, чем воображению сценаристов, он этих граков хотя бы видел живьем.
        - А как он с ними справлялся? - тут же заинтересовался Мафей.
        - Да никак, удрал телепортом.
        - Абсолютно неуязвимых существ в природе не бывает, - наставительно заметил мэтр.
        - Пули, огонь и электричество - это еще не полный набор наших умений. К тому же познания Толика в огненной стихии лично мне кажутся столь мизерными, что судить о поражаемости кого-либо огнем он просто неспособен. Но на случай, если он все же прав, при встрече с граком ты, Мафей, сразу пробуй заморозить, а я припомню подзабытую стихию земли.
        - Вы еще дубиной попробуйте, - проворчал Жак. - Помнится, в «Лавочнике» этот вопрос вообще решили обычным обломком трубы. Суперменов поразвелось - плюнуть некуда…
        - Идея не так глупа, как кажется на первый взгляд, - задумчиво произнес маг, что-то высматривая на своей стороне дороги, - но, к сожалению, для нас неприемлема. Чтобы эффективно сразить подобного монстра дубиной или той же трубой, необходимо обладать незаурядной физической силой, а принца-бастарда Элмара с нами, увы, нет. Кстати, я вижу вон там вдали развалины какого-то поселения, и вопрос об уязвимости граков может оказаться отнюдь не теоретическим. Кто-нибудь знает, где у этих животных находятся жизненно важные органы и крупные нервные узлы?
        - Может, Морковка знает? - тут же предположил Мафей. - Или убас? Или кто-нибудь из ученых в Оазисе?
        - Хорошая мысль, но запоздалая, что вообще свойственно всем хорошим мыслям. Для того чтобы этот вопрос уточнить, нам нужно сначала взять ориентиры, а уж потом наведаться к нашим знакомым. Боюсь, если там водятся граки, они нас ждать не будут.
        - А еще лучше объехать эти развалины стороной, - подбросил еще одну умную мысль Жак.
        - Нет, объезжать мы их не станем, так как мы третий день в пути без ориентиров, и пора бы где-то вешку поставить. К тому же, по моим подсчетам, вчера вечером или сегодня утром должна была вернуться от варваров лондрийская делегация и привезти Хирона и Александра, и я хотел послать Мафея за новостями.
        - Пусть Диего кому-нибудь приснится и узнает новости, - не унимался Жак. - Неужто нам по дороге не попадется никаких других ориентиров, не таких опасных? Так ли уж необходимо опять лезть в развалины?
        Кантор немедленно заявил, что лучше он постреляет монстров, чем станет сниться Элвису. Ибо классическим магам он сниться не может, а папа сейчас мотается где-то по Мистралии и никаких новостей не знает. А мэтр добавил, что независимо от всяких новостей ориентиры по дороге нужно брать каждые два-три дня, «неопасных» строений в этих местах нет и быть не может, а углубляться в развалины никто и не собирается. Поэтому он настоятельно рекомендует Жаку ехать куда сказано и не давать воли воображению. И вообще, какая ему разница, его в любом случае к сражению привлекать не будут.
        - Я же за вас боюсь! - обиженно возразил Жак, и его тут же хором заверили, что за них как раз бояться нечего.
        Чтобы переменить тему и отвязаться от причитаний шута, Кантор поинтересовался происхождением развалин посреди пустынной степи, что было воспринято чуть ли не с благодарностью.
        - Ты представляешь себе примерно, как выглядит карта обычного среднего государства? - Мэтр, как всегда, начал издалека, с основ, так сказать, словно разъяснял ученику очередной урок. - Столица, несколько крупных городов - центры провинций, вокруг них - города помельче, а дальше - деревни с окрестными полями, а также леса и прочие незаселенные пространства.
        Кантор усердно закивал, дабы мэтр не подумал, будто он чего-то не понял, и не пустился в более подробные разъяснения.
        - Как ведется война у нас, ты тоже примерно представляешь: армии сходятся на границе - или одна вторгается на территорию соседнего государства - и далее продвигаются постепенно в зависимости от результатов сражений. А теперь представь, что у нас есть несколько враждебных друг другу королевств, и у каждого имеется оружие, позволяющее стереть с лица земли любой объект, находящийся на соседнем континенте.
        - Но тогда воевать нет смысла! - не сдержал изумления Кантор.
        - Согласен. Примерно так решили соотечественники Жака. И до сих пор целы. А в этом мире что-то сложилось иначе и правители решили воевать до победного конца, любыми средствами. Разумеется, главный удар с каждой стороны был направлен на столицу противника. Разрушены были также военные объекты и крупные города, но сейчас там уже не столь опасно, как в прошлом столетии. Некоторые смельчаки, готовые ради добычи сразиться с монстрами, которыми кишат эти руины, пробираются туда, надеясь найти что-нибудь ценное. Маленькие городки пострадали меньше. Насколько могут судить современные историки Оазисов, эти городки даже не бомбили - частично они были разрушены ударной волной от ближайших взрывов, частично покинуты жителями из-за смертельного излучения и разрушались естественным путем. Сейчас там можно даже жить, но люди предпочитают более защищенные и более плодородные места. То, что мы видим перед собой, когда-то было таким городком.
        - Мы что, будем зачищать весь город? - уточнил Кантор.
        - Нет, всего лишь подъедем поближе. Вся живность, обитающая на окраине и в нескольких ближайших кварталах, сбежится к нам сама. А на случай если что-то забредет с дальнего края, мы дежурим по ночам. Не слушай Жака, он всегда преувеличивает опасность. Когда мы ночевали вот так прошлый раз, со всем, что выползло ночью из развалин, я управился в одиночку.
        - Но тогда к вам не выползали граки! - вставил Жак, которого все эти речи так и не убедили.
        - Но на этот раз нас трое, - тут же парировал мэтр. Еще бы, его даже Шеллару не всегда удавалось переспорить. - Кстати, Диего, ты в упомянутом случае не трать боеприпасы, а попробуй отсечь монстру голову или конечность своей волшебной чакрой.
        Вблизи разрушенный город выглядел еще мрачнее, чем издали, и полностью подтверждал слова Толика насчет относительной комфортности трущоб вокруг Оазиса. Вдоль разбитой дороги, уходившей в сторону центра, тянулись кирпичные остовы домов без окон и крыш - осыпавшиеся, вросшие в землю и покрытые вездесущими растениями пустошей. Кое-где сохранились остатки каменных оград, сквозь которые прорастали упрямые побеги лиан с бледно-желтыми цветами, кое-где болтались на чудом уцелевших петлях проржавевшие решетки ворот, казалось, тронь их - и рассыплются в пыль. На месте садов и огородов, когда-то окружавших дома, а теперь почти слившихся с ними, росли какие-то подозрительные степные сорняки, которыми, видимо, и питались местные грызуны. Которыми тоже кто-то питался.
        - Мы сейчас немного пройдемся, - деловито сообщил мэтр, окинув взглядом окрестности. - Подойдем поближе, осмотримся. А вы пока располагайтесь. Жак, твоя задача - расчистить место для отдыха, собрать деревянного хлама для костра и охранять девушку. Ллит… ну будешь ему помогать.
        С этими словами он достал из машины вторую винтовку и сунул девушке. Видимо, главной ее задачей было всячески помогать Жаку себя охранять.
        Они успели пройти всего пару сотен шагов, как местные обитатели не замедлили выбежать навстречу. Заметив нескольких животных размером с крупную собаку, бегущих прямо по середине улицы, Кантор без предупреждения выстрелил. Один зверь с жалобным взвизгом ткнулся носом в землю, остальные приостановились, принюхиваясь. На вид они напоминали отощавших крыс, даже на задние лапы приподнимались так же.
        - Стреляй, - подсказал мэтр, - их слишком мало, чтобы тратить заклинания.
        Кантор без лишних вопросов уложил остальных и поинтересовался, перезаряжая оружие:
        - Что это было?
        - Крысы, - пояснил Мафей.
        Позади полыхнуло и грохнуло. Кантор обернулся и наткнулся на спокойный, сосредоточенный взгляд старого героя.
        - Мы проглядели гнездо полосатиков, - невозмутимо пояснил он. - А их лучше сжигать вместе с гнездом. Они вроде ос, если вылетят всей стаей…
        Еще с полчаса они бродили по заброшенным улицам, выжигая и отстреливая выскакивающих из подвалов крыс, полчищами марширующих тараканов и пикирующих сверху полуптиц-полуящериц, которые при каждом попадании мерзко визжали, прежде чем шлепнуться наземь. Еще минут десять прошло в относительном спокойствии, и мэтр успел даже сказать, что, по всей видимости, здесь больше никого не осталось и можно возвращаться, когда чуткое ухо Кантора вдруг уловило тяжелые шаги, слишком непохожие на шустрый топот крысиных лап или глухое шуршание панцирей насекомых. Он стремительно обернулся и понял, что Жак со своими вечными страхами был не так уж неправ… или просто притянул опасность слишком частыми о ней разговорами.
        В конце улицы, неторопливо подкрадываясь к зазевавшимся охотникам, двигалось нечто. Огромное, с ортанского жеребца размером, покрытое прочной толстой кожей и оснащенное убийственным мощным хвостом, напоминающим драконий. Вытянув вперед огромную, усеянную костяными наростами башку, оно осторожно переставляло сильные длинные лапы, припадало к земле и в предвкушении пиршества скалило преизрядные клыки, каким позавидовал бы любой медведь-оборотень.
        - Полагаю, - негромко произнес маг, - это и есть тот самый грак, которым так усердно пугал нас наш дорогой соратник.
        - Может, его сразу мухобойкой? - кровожадно поинтересовался Мафей.
        Кантор молча перебросил винтовку в левую руку и снял с пояса чакру.
        - Мухобойку оставь на крайний случай, - отозвался мэтр. - Сначала я попробую
«прыгающий камень», «молот небес» и «летящие лезвия». А ты, как договаривались, морозь. Диего, целься в лапы, голову твоя чакра не возьмет: во-первых, держит он ее под неудобным углом, во-вторых, шея слишком толстая.
        Он воздел руки, готовясь активировать боевое заклинание, и тут зверь, словно услышав их разговор и поняв, что обнаружен, бросил попытки подкрасться и ринулся вперед. Бегал он, как оказалось, тоже со скоростью хорошей лошади.
        Кантор, быстро прицелившись, метнул чакру, но в тот же миг оба мага бросили свои заклинания. «Прыгающий камень», судя по размеру - уровня десятого, отбросил бегущего грака на десяток шагов назад, из-за чего его лапы в нужный момент не оказалось там, куда целился Кантор. Синее кольцо высекло искры из ближайшей стены, обвалив несколько дюжин кирпичей, и пошло на возврат.
        - Мороз его тоже не берет, - торопливо проговорил Мафей. - Можно, я его мухобойкой? Ну можно?
        - Погоди, - быстро бросил наставник и выпустил другой магический снаряд.
        Что-то плоское, вращающееся, похожее на увеличенную в пять раз чакру, которую Кантор как раз в этот момент поймал, настигло едва поднявшегося на ноги зверя и срезало так не вовремя задранную голову.
        - Ага! - торжествующе воскликнул маг и резким толчком выбросил вперед правую руку.
        Упавшая голова резво поплыла по пыльной дороге подальше от тела, которое все еще скребло лапами, словно пытаясь ее догнать и воссоединиться.
        - Как я и думал, - немного даже недовольно произнес Вельмир, с неодобрением осматривая результат своих трудов. - Классика. Методика умерщвления троллей, доступная любому достаточно сильному воину. Отделить голову и отбросить подальше от тела, чтобы исключить регенерацию в ближайшие тридцать секунд. Я уж думал, действительно увижу что-то новое. Что ж, господа, пойдемте подберем нашу добычу. Мне не терпится ее вскрыть и уточнить кое-какие предположения.
        - Мы что его, за хвост потащим? - опешил Кантор.
        - Ну зачем же. Сейчас Мафей переместит тушу телепортом в Морковкин подвал, а когда Жак уснет - вернет обратно, и я ею займусь. Мне все-таки интересно, как это существо устроено и как еще можно с ним справиться. Кстати, Мафей, когда отправишься за новостями, расскажи о нашей добыче мэтру Силантию и мэтрессе Морриган, возможно, им тоже будет интересно.
        - А мне можно будет? - немедленно поинтересовался Мафей. - Мне тоже интересно!
        - Непременно, - пообещал волшебник.
        Кантор проследил за исчезающими в телепорте частями поверженного чудовища и заметил:
        - Вот счастье-то Виктору - этакая образина в подвале…
        - Во-первых, его еще нет дома, - беззаботно отозвался мэтр, - а во-вторых, видел бы ты его жилище… Мне кажется, если оно и станет чуть грязнее, то он этого даже не заметит.
        Хотя Мафей и получил четкие указания, куда отправляться и что делать, он все же решил, что ничего страшного не случится, если перед визитом в Лондру потратить полчасика на личные дела, о которых не следует знать даже великому мэтру Вельмиру. Ну в самом деле, какое ему дело до всяких незнакомых девчонок из других миров? У него своих забот хватает. А вот Мафею жизненно необходимо кое-что выяснить и уточнить.
        Втайне он даже надеялся, что ему повезет застать странную девочку дома у Морковки и, может быть, получить от нее ответы на все вопросы, но сегодня удача оказалась неблагосклонна к юному магу. В иномирском доме Виктора нашелся только сам хозяин, причем за таким неожиданным занятием, что в первый момент Мафей чуть было не поверил в «духовное перерождение личности», о котором любил толковать прежний придворный мистик.
        Агент Кангрем мыл полы. Более того - было видно, что перед этим он их подмел, ибо мусор за тряпкой не волочился, как в прошлый раз, когда Мафей имел возможность наблюдать сие сакральное действо.
        - Добрый вечер… - растерянно пробормотал гость, мысленно отбрасывая бредовое предположение и тут же изобретая ничуть не более здравое: что пресловутое неряшество Морковки есть лишь часть образа каппийского дикаря, а на самом деле он вовсе не такой.
        - О, привет, - отозвался Виктор, оглядываясь. - Посиди минутку, я сейчас закончу. А то ведь если брошу, то потом вдохновение уйдет и еще с полгода не явится…
        Мафей облегченно кивнул и присел на подлокотник кресла. Мир встал на свои места и вновь обрел гармонию. Ничего сверхъестественного не стряслось, просто хозяина посетило желание прибраться в своем жилище. Которое обычно случается раз в полгода. Все в порядке, все нормально.
        Вдохновение у Витьки закончилось поразительно быстро - домыть пол он еще успел, а вот вылить воду и убрать на место ведро, тряпку и швабру - нет. Просто запихнул все это в ванную и закрыл дверь.
        Они перебрались на кухню, в которой тоже было на удивление чисто и даже грязная посуда нигде не валялась, и Мафей чуть не позабыл, зачем пришел, залюбовавшись на удивительный чайник, который кипятил воду сам, без плиты и вообще без огня.
        - Знал бы, что ты придешь, - посетовал Витька, - хоть печенюшек каких купил бы, что ли… или конфет… булку с вареньем будешь? Мне тут Санька банку приволокла, кажись, клюквенное…
        Хотя Мафей и не страдал такой патологической любовью к сладкому, как его друг Орландо, клюкву обожал с детства.
        - Да, конечно, - с радостью согласился он. - А Санька - это та девушка, которая была здесь три дня назад, когда я за Кантором приходил? Она часто здесь бывает?
        Морковка, потянувшийся было к шкафу с посудой, остановился и вдруг посмотрел на принца почти как Шеллар - пристально, с подозрением.
        - «Девушка», говоришь? Так ты заметил, что на самом деле она старше, чем выглядит? Или магически почуял? Твой приятель, например, этот момент не просек, объяснять пришлось.
        - Заметил, - не стал таиться Мафей. - И очень хотел бы узнать побольше об этом… хм… явлении. Мне можно как-нибудь встретиться с ней и поговорить?
        - Это ты у меня разрешения спрашиваешь? Я-то тут при чем? Это уж ее дело - захочет ли она говорить с тобой об этом.
        - А она не любит распространяться на эту тему? - уточнил Мафей, стараясь не огорчаться раньше времени и уверяя себя, что даже в этом случае не все потеряно и можно будет как-то договориться.
        Виктор поставил на стол банку с торчащей из нее столовой ложкой. Орландо бы оценил, вне всяких сомнений.
        - Ну вот припомни, ты в детстве часто делал глупости, о которых теперь жалеешь? И как, приятно тебе сейчас их вспоминать и обсуждать?
        - Если бы это как-то могло расширить мои познания в магии, я бы даже не стал задумываться, приятно мне это или нет, - решительно ответил эльф.
        - А это должно как-то расширить ее познания? Или речь все же идет о твоих?
        - Мне кажется, нам обоим есть что сказать друг другу.
        - Тогда договорись с ней о встрече через Диего, он вроде как сниться умеет. Только смотри, если ты ей «расширишь познания» куда-нибудь не в ту сторону, ее отец тебе уши оборвет с головой вместе.
        - За кого ты меня принимаешь! - обиделся Мафей. - Я действительно имел в виду только магию и ничего такого.
        - Так и я тебе именно о том же толкую. Она вечно во что-нибудь вляпывается, и как раз из-за этого самого «расширения познаний». Вон дорасширялась уже, что пятый год не растет, и неизвестно, возьмутся ли ее учить с таким откатом. И все равно постоянно лезет куда не просят.
        Мафей задумался.
        - Вряд ли ей что-то грозит с моей стороны, - наконец высказался он, - учитывая, что наши магические Силы разнятся до полной несовместимости. Но поговорить нам все равно надо. Я попробую договориться с Диего, а вы, пожалуйста, не говорите никому, что я приходил и ее искал.
        - С чего такая секретность?
        - Есть вещи, - серьезно пояснил Мафей, - которых я не говорю никому. Потому что никому этого знать не следует. И есть люди, которые очень легко могут об этих вещах догадаться даже по самым косвенным намекам. Вот поэтому ни моему кузену, ни наставнику не следует знать, зачем я приходил и чего искал.
        - Угу… - Виктор вдруг помрачнел. - Значит, они верно догадываются, что ты скрываешь от них свои вещие сны?
        - Кто тебе сказал?
        - Жак, естественно, кто же еще. Так что, правда?
        - Передай Жаку, - надулся Мафей, - что это не его дело.
        - А ты в самом деле будущее предсказываешь?
        - Если тебе интересно, могу предсказать, что с тобой будет завтра утром.
        - И что?
        - Пойдешь утром умываться, споткнешься о швабру и вступишь в ведро.
        - Вот язва! - рассмеялся Морковка. - Ладно, не хочешь говорить - твое дело. Лучше расскажи, как там ваш глобальный квест продвигается.
        - Мы сегодня грака видели! - с радостью ушел от скользкой темы Мафей. - Мэтр оторвал ему голову и вечером будет изучать. А у вас какие-то исследования по ним проводились в лавочке или в Оазисе?
        - И там, и там, - охотно поделился Витька. - Правда, грак - такое животное, что добыть его для исследования сложно, но, бывало, притаскивали туши разной степени сохранности. Обычно их или уже дохлыми находили, или гранатами забрасывали. Один только раз помню, когда Первому Оазису целый грак перепал, но то случай уникальный. У Мохнорылого был приятель, тоже мутант, два с половиной метра ростом и в ширину примерно столько же, так он эту скотину голыми руками заломал. Голову открутил на фиг, а у них, оказывается, при повреждении спинного мозга сигнал на регенерацию не проходит.
        - Ух ты! - восхитился Мафей. - А убас еще говорил, что позитивных мутаций не бывает!
        - А что тут позитивного? Ну огромный был мужик, и всего-то. А в остальном - на морду страшон, как смертный грех, считал на пальцах и только до десяти, умер в тридцать лет, почки отказали. Хочешь еще булки?
        - Нет, спасибо… Значит, грака можно убить и пулей, если повредить спинной мозг?
        - Головной тоже можно, но до них же попробуй доберись, там на башке броня в три пальца, да и позвоночник просто так не расшибешь. Это только между позвонками надо попасть, или гранатой, или как тот мутант. А мэтр как ухитрился?
        - Магическим лезвием. Ой, у тебя кошка?
        Виктор оглянулся на рыжую статуэтку, замершую у холодильника, и пожаловался:
        - Избаловал ее прежний хозяин до безобразия. Корм она не жрет, колбасу дешевую не жрет, только молоко ей подавай да сырую рыбу. Вот уж Соня с ней намается.
        - Это кто?
        - Сашкина мама. Я-то через пару дней на работу вернусь, кошку мелкая обещала домой забрать. А ухаживать, само собой, маме придется. А эта скотина еще харчами перебирает. Тебе там кошка случайно не нужна? Или кому-то из знакомых?
        - Хочешь, я ее дяде отнесу? - предложил Мафей. - Он кошек любит, и у него их целое стадо. Думаю, еще одна никому не будет в тягость.
        - Отличная мысль! И кошка пристроена, и все хозяева довольны, и кормить ее будут уж точно не сухим кормом, и Санькин кузен свое сокровище навещать сможет, если захочет.
        - Ах, это Диего кошку завел? - удивился Мафей. - Скучал, наверное…
        - Он ее где-то на улице подобрал, ее какие-то уроды утопить хотели.
        Мафей прикинул, что об этом докладывать дяде необязательно, и уточнил:
        - Она как, на руки ко мне пойдет? А то мне уже пора, я же никому не сказал, что к тебе зайду.
        - Да запросто! Кира, кис-кис-кис!
        Кошка внимательно посмотрела на обоих по очереди и опять уставилась на холодильник, не сдвинувшись с места.
        - Это Диего ее так назвал? - хихикнул Мафей. - Ладно, скажу дяде, что ее никак не зовут, пусть сам ей другое имя придумает.
        - А чем тебе это не нравится? - удивился Виктор, выбираясь из-за стола и направляясь к холодильнику, так как добровольно покидать место своего бдения кошка явно не собиралась.
        - Да мне-то все равно, а вот Кира обидится.
        - Это которая «не кошка»? А в чем тут вообще подвох? Кто она такая?
        - Жена моего кузена, - пояснил Мафей.
        - Такая же рыжая? - предположил Морковка, подхватывая кошку на руки. Та недовольно задрыгала лапами и выпустила когти.
        - Нет, такая же одноглазая.
        - Ух ты! Как же ее угораздило?
        - С драконом билась, кусок хвоста в глаз попал.
        Дальше уточнять Витька не стал. Вручил Мафею протестующую кошку и высказал предположение, что, пожалуй, имя ей лучше действительно сменить, так как обижать подобных дам чревато неприятностями даже для Кантора.
        Уже в телепорте Мафей сообразил, что в Поморье он собирался после визита в Лондру и всего на минуточку, а теперь из-за этой кошки задержка выйдет еще дольше, чем он рассчитывал, - ведь просто сунуть ее в руки дяде и уйти не получится, придется хоть немного посидеть, поговорить, еще раз чаю попить… А отказываться уже поздно, сам напросился.
        Он даже начал было заранее прикидывать, как будет объяснять мэтру свое долгое отсутствие, но выяснилось, что на этот раз удача все-таки повернулась к нему лицом.
        Кондратий, встретивший его у выхода из тщательно охраняемой гостевой комнаты, первым делом выложил новость: оказывается, Александра притащили не в Лондру, а сюда, потому что мэтр Хирон счел это более удобным и подходящим. Поэтому сейчас все маги и короли сбежались во дворец, дядя Пафнутий с Василием тоже где-то с ними, а его вот тут оставили, как самого младшего…
        Кошка, которая вздыбила шерсть и зашипела, едва увидев Кондратия, сделала попытку его цапнуть, но кузен вовремя и весьма ловко отпрыгнул.
        - Это еще что у тебя такое?
        - Кошка, - пояснил Мафей, стараясь удержать в руках возмущенное животное. - Подарок для дяди Пафнутия. А он очень занят? Я не знаю, куда ее теперь девать…
        - Пошли, провожу.
        - Думаешь, уместно вваливаться к раненому с кошкой?
        - Да не переживай, всех несведущих в медицине оттуда давно выставили, и они теперь у бати в малом зале заседаний вино попивают. А меня оставили гостей встречать, ну не гады, а? У них, видите ли, кто-то опаздывает, а я там торчи как дурак…
        Мафей посочувствовал кузену, перехватил поудобнее кошку и направился к залу заседаний.

«Лишних» и «несведущих», по оценкам мэтра Хирона, оказалось куда больше, чем предполагал принц. К его удивлению, в их число попали даже мэтр Силантий и мэтресса Морриган. Последняя была настолько обижена этим фактом, что ее возмущения были слышны даже в коридоре.
        - Значит, по его мнению, я разбираюсь в целительстве хуже чем Ален, и даже хуже чем этот неграмотный бродяга? - При виде входящего Мафея мэтресса резко умолкла, видимо не желая обсуждать свои магистерские склоки в присутствии ученика.
        - Почему неграмотный? - искренне удивился мэтр Силантий. - Он прекрасно умеет читать и писать, разбирается в музыке и живописи, весьма сведущ в магии, а также в мистических способах целительства…
        - Да я в переносном смысле! - с досадой перебила Морриган. - Мафей, что за манеры
        - появляться в обществе коронованных особ с животными!
        Мэтресса понравилась кошке ничуть не больше чем Кондратий, и чувства эти, похоже, были взаимны. Зато дядя заинтересованно поманил племянника к себе и коротко что-то мурлыкнул. Кошка все-таки вывернулась из объятий Мафея, упругим прыжком приземлилась на стол, еще одним таким же прыжком перебралась к дяде на колени, где, внезапно успокоившись, свернулась клубком и довольно заурчала.
        - Откуда животное? - немедленно заинтересовался мэтр Силантий, между делом проводя раскрытой ладонью над мурлычущим подарком. Насколько смог уловить Мафей, это был осмотр на наличие паразитов.
        - Диего уехал, - уклончиво объяснил Мафей, - а кошка осталась без присмотра…
        - Зачем было заводить животное, если содержать его не можешь? - тут же высказал свое неодобрение придворный маг, и пришлось объяснять, что кошку спасли от истязаний и грозящего утопления, поэтому бросить ее нельзя было никак. То есть признаться в ее низкородном происхождении и уличном воспитании.
        - Как зовут? - поинтересовался дядя, которого родословная подарка интересовала меньше всего.
        - Никак. - Врать под испытующими взглядами нескольких придворных магов оказалось сложнее, чем предполагал юный принц, но вроде бы на этот раз все получилось успешно. Может быть, с годами он даже научится врать столь же вдохновенно, как Жак, и убедительно, как Шеллар…
        Дядя Пафнутий поднял кошку на уровень лица, внимательно посмотрел в ее настороженный зеленый глаз и коротко изрек:
        - Кира.
        Мафей едва удержал горестный вопль: «Да вы что, сговорились?!» - и осторожно предположил:
        - А Кира не обидится?
        - На то, что его величество назвал в ее честь одну из своих любимых кошек? - удивился мэтр Силантий. - Что в этом обидного?
        - Ну как сказать… - хмыкнула Морриган. - Если бы у кошки было два глаза…
        Дядя слегка поморщился, что должно было означать: «Ах, оставьте эти глупости!», и предложил даме кусок рыбного пирога. Затем выжидающе уставился на племянника, что должно было означать: «Ну рассказывай, как дела».
        - У нас все в порядке, - послушно начал Мафей. - Едем потихоньку. Сегодня мэтр Вельмир сразил местное чудовище и вечером собирается его исследовать, желающие могут присоединиться. Вот и все. А как у вас дела? Как там Александр и какие еще новости?
        Дядя, по своему обыкновению, промолчал, зато скучающие маги охотно вывалили целую кучу новостей.
        Александра довезли в относительно неплохом состоянии, и по прибытии мэтр Хирон немедленно занялся его лечением.
        Через неделю-две его величество поправится, но на восстановление поврежденной руки уйдет еще пара лун. Да и после того чемпионом ему уже не бывать.
        Мэтр Максимильяно отправился на поиски пропавшего Радужного Камня и вроде как напал на след, но говорить об успехе пока рано. Удалось точно выяснить, что Харган тоже по этому следу прошелся, но ничего пока не нашел, что можно считать приятной новостью.
        Вернулся Казак - как всегда, неожиданно, неуместно и со скандалом. Не зная, что тут произошло за время его отсутствия, и обнаружив в королевском кабинете да Косту, он от неожиданности так растерялся, что зарубил придурка на месте. Впрочем, Шеллар говорит, ничего страшного в этом нет - его преемник не намного умнее, а покойник все равно не прожил бы долго, так как наместник последнее время был очень им недоволен и обещанное повешение вверх ногами на башне являлось лишь вопросом времени.
        Сам наместник вчера уехал за очередным артефактом, к сожалению, неизвестно, за каким именно…
        - За жезлом Весенней Зелени, - подсказал Мафей, вспомнив отчет Кантора о ночных сеансах связи.
        - Мы предупредили этих бестолковых варваров, - безнадежно вздохнула мэтресса Морриган, - но вряд ли они вняли. Жезл является у них предметом культа, и снимать его с алтаря разрешается только в специально оговоренных случаях. Тупость и мракобесие! Если этот крылатый демон победит стража в честном бою - а я уверена, он без всякой магии размажет его в кашицу, - то сможет забрать артефакт в полном соответствии с законом, и никто ему и слова не скажет. А перепрятать ценнейшую реликвию - это у них, видите ли, граничит со святотатством.
        - Ты откуда знаешь? - подал голос Элвис. - Кантор связывался с Шелларом?
        - Да.
        - Что еще интересного передавал Шеллар? Ему рассказали о последнем подвиге его невменяемого кузена?
        - По этому поводу он сказал, - с некоторым злорадством поведал Мафей, - что ваш агент - самонадеянный идиот. Элмар не тупой, и рассчитывать, что он не узнает одно и то же лицо, постоянно мелькающее перед ним в разных костюмах, мог только полный болван, возомнивший себя гением. Посоветовать он в данной ситуации ничего не может. Если Элмар догонит Азиль по дороге, он вернется сам, если все же доберется до Даэн-Рисса, его попробуют перехватить там. Да, еще Шеллар просил узнать… Мэтр Силантий, вы видели когда-нибудь новорожденного дракончика? Какого он размера и сколько может весить?
        - К сожалению, - вздохнул придворный маг, - при всем хорошем ко мне отношении драконы все же не оказали мне чести… Словом, таких маленьких детенышей я не видел.
        - А не могли бы вы выяснить? Вы ведь навещаете стаю Урра? Необязательно, чтобы вам показывали малышей, Шеллару нужно лишь узнать, может ли человек посадить дракончика на колени и удержать одной рукой. Ах да, и еще спросите на всякий случай, как такого маленького кормить, а то у Шеллара есть сильное подозрение, что Хрисс об этом не имеет понятия.
        - Завтра наведаюсь, - степенно кивнул мэтр. - А зачем ему?
        - Ну это же элементарно, - поморщился Элвис.
        Грустный и молчаливый мэтр Мануэль кивнул и пояснил для недогадливых:
        - Шеллар собирается одной стрелой сбить двух уток. Эвакуировать драконов и спровадить Ольгу. Поскольку маленький дракончик сам не удержится на отцовской спине, а таскать детей в зубах у драконов не принято, планируется посадить Ольгу на Хрисса и дать ей в руки детеныша.
        - Гм… - Задумавшийся было мэтр Силантий поднял голову. - Я, конечно, уточню, но судя по размерам и весу яйца… Девушка вряд ли удержит маленького дракончика, да еще и одной рукой. Даже если вычесть примерный вес скорлупы… Тут не всякий мужчина справится.
        - Значит, пусть Шеллар возьмет за шиворот своего гениального кузена и найдет ему хоть какое-то полезное применение, - съязвил Элвис. - С такой задачей его высочество несомненно справится.
        - Если только он доберется туда вовремя… - мрачно уточнила мэтресса Морриган. - И если вообще доберется.
        - Будет тебе каркать-то, - неодобрительно заметил мэтр Силантий.
        - Нет-нет, пусть, - оторвалась от бокала мэтресса Джоана. - Так она, по крайней мере, никого и ничего не сглазит.
        - Вот именно, - проворчала Морриган.
        Мафей хотел было заверить всех сомневающихся, что Шеллар в любом случае обязательно что-нибудь придумает, но вдруг испугался - что, если он тоже может нечаянно сглазить? Поэтому о своей уверенности он благоразумно промолчал и вместо этого вернулся к предыдущей теме.
        - А еще Шеллар просил проконсультироваться с вами, мэтр Силантий, и с вами, мэтресса Морриган, вот по какому вопросу. Чем могут быть опасны друг для друга дракон и вампир и имеет ли значение в этом случае количество вампиров?
        Одновременный восхищенный возглас его величества Элвиса и мистралийского посла свидетельствовал о том, что и из этого вопроса они поняли гораздо больше, чем юный принц Мафей, и сей факт его высочество нашел весьма удручающим.
        Утро выдалось тяжелым. Из-за вчерашних научных исследований не выспались почти все. Сначала ждали, пока заснет Жак, потом маги ковырялись в своей добыче, а Кантор стоял на страже, потом мэтр Вельмир отправил их с Мафеем спать, а сам до двух часов ночи что-то обсуждал с коллегами, попутно как бы охраняя сон соратников. В два он разбудил Мафея, велев в четыре опять разбудить Кантора и передать, чтобы в шесть разбудил всех остальных…
        Словом, все трое поспали всего по четыре часа и утром сонно терли глаза и клевали носами, и, по мнению Кантора, ничего бы не случилось, если бы они вздремнули еще пару часов, передав пост девушке. Пусть она и не самый лучший стрелок в этом мире, но уж поднять тревогу и разбудить товарищей в любом случае сможет. Сейчас уже утро, вокруг светло, любую нечисть хорошо видно издали, успела бы. Она-то, похоже, выспалась прекрасно и бодро хлопотала вокруг костра, вслух сочувствуя невыспавшимся товарищам и обещая вот-сейчас-как-только-закипит напоить их крепким кофе. Какой все-таки молодец мэтр, что догадался взять с собой запас…
        Мэтр, как и Кантор с Мафеем, сонно моргал и пялился в развернутую карту, вряд ли что-то там видя, ибо взгляд его не отличался осмысленностью.
        - Куда мы теперь? - поинтересовался Жак, заглядывая через его плечо. - Дальше на запад или уже можно на север поворачивать?
        Маг в который раз потер глаза и почти уткнулся в карту носом.
        - Что-то не соображу, где мы…
        Ллит немедленно ринулась на помощь, забыв о кофе, и в результате с картой она разобралась, но спасать котелок пришлось Кантору.
        - Налейте-ка и мне, - попросил мэтр, как-то странно щурясь, словно его внезапно настигла нежданная близорукость. - Что-то я никак не проснусь, в глазах все плывет…
        - Вы не заболели? - встревожился Мафей. - У вас глаза так сильно покраснели…
        - Не знаю. Сейчас разберемся.
        Мальчишка принял это как команду действовать и разбираться принялся немедленно.
        - Конечно, заболели! - воскликнул он, наскоро обследовав наставника. - У вас температура! Что вы еще чувствуете, кроме нарушения зрения?
        При раздаче кофе обнаружилось, что мэтр не чувствует вкуса и едва может удержать кружку в руках - так они трясутся. А также что ни он сам, ни тем более его ученик не могут определиться с диагнозом.
        Жак немедленно испугался, что они подцепили какую-то местную инфекцию, сейчас заболеют все поголовно и их, больных и беспомощных, сожрут какие-нибудь недобитые хищники. Кантор прикрикнул на него и велел помолчать, хотя и сам почувствовал себя крайне неуютно. Если это действительно что-то заразное и они слягут все одновременно…
        - Не паникуй раньше времени, - утешил Жака Мафей. - Если это инфекционное заболевание, то я в любом случае не заражусь, Толик меня научил одному полезному эльфийскому заклинанию, и я здесь все время под защитой хожу.
        - Вы бы все-таки смотались в Оазис, - нервно посоветовал Жак. - Там врачи…
        - Нет, - на полуслове оборвал его мэтр. - Если это и в самом деле заразно, мы можем спровоцировать эпидемию. Ни в Оазис, ни домой, никуда с этого места я не двинусь. И все, кроме Мафея, должны тоже оставаться здесь. Проклятье, Морриган и Силантий вчера тоже здесь были и могли заразиться… Диего, спроси Ллит, может, она знает, что это за болезнь. У меня что-то мысли путаются и все эльфийские слова напрочь из головы вылетели.
        Девушка немного утешила испуганных товарищей, предположив, что это сизая лихорадка. Скорей всего. Во всяком случае, очень похоже. Вот если к вечеру у больного появятся такие небольшие сизые пятна по телу, похожие на лишай, а зрение пропадет вообще, то это точно она. Ллит сама болела сизой лихорадкой три раза, это не смертельно и не очень страшно, хотя и неприятно, как всякая болезнь. Наверное, бедняга заразился в пригороде, там что угодно можно подцепить. Остальные могут не нервничать, сизая лихорадка при контакте не передается, только через паразитов. Если вдруг какая случайная блоха кого-нибудь укусит.
        - И надолго мы здесь застряли? - мрачно поинтересовался Кантор, судорожно вспоминая, не кусали ли его последние несколько дней какие-нибудь местные блохи.
        - Примерно на неделю, - честно объяснила Ллит. После чего добавила, что если к вечеру пятна не появятся, то она не знает, что это такое и что с этим делать.
        - А если появятся? - тут же уточнил Мафей, выслушав перевод. - Как лечить?
        - Да никак, она сама проходит. Только поить горячим чаем, сбивать температуру, если есть чем, и пятна чем-нибудь дезинфицирующим смазывать.
        Выслушав сей приятный прогноз, мэтр из последних сил сосредоточился и накрыл всю стоянку тройным инсектицидным заклятием, чтобы уж точно ни одна блоха не проскользнула. Затем велел Мафею дождаться вечера, убедиться в правильности диагноза и, если Ллит не ошиблась, сбегать предупредить Морриган и Силантия. И только после этого его удалось уложить, трижды заверив, что в случае чего они сами справятся.
        - А теперь что делать? - растерянно спросил Жак, когда больной уснул, а прочие в пришибленном молчании доели утренние сухари с солониной.
        - Что готовить на обед? - Ллит беспокоили более практичные вопросы, но и они требовали ответа.
        - А может, я пока сбегаю на часик в одно место по личному делу? - вмешался Мафей.
        - А потом мы с Диего сходим в развалины за дровами…
        Кантор вдруг осознал, что только у него хватило ума не задать вслух пришедших на ум дурацких вопросов (или он просто не успел этого сделать), и из-за этого прочие соратники теперь возомнили, будто у него этих вопросов нет, следовательно, он знает на них ответы и к нему можно обращаться за указаниями. Во всяком случае, смотрели они все именно так.
        - Никакой беготни по личным делам, пока не выясним точно, что за зараза у нас тут,
        - решительно скомандовал Кантор. Меньше всего ему хотелось кем-то командовать и раздавать указания, но, похоже, больше просто некому. Жак и девушка сами не знают, что делать, а позволить распоряжаться Мафею - уж он тут накомандует, авантюрист малолетний… - Мафей, ты сейчас ложишься спать и дрыхнешь, пока не выспишься как следует. Потом спать буду я, и если ты в это время куда-то отлучишься, то не узнаешь в зеркале своих ушей. На обед готовить то, чего у нас больше всего в запасе. А вопрос «Что делать?», кажется, ответа не требует, потому что и так все ясно. Сидим здесь до вечера и ждем, как идиоты, обсыплет ли почтенного мэтра сизыми лишаями. Еще глупые вопросы есть?
        Вопросов не было. То ли Кантор действительно так понятно и доступно все изложил, то ли соратники поняли, насколько их вопросы глупы, и устыдились.
        Глава 14
        - Ясно, - кивнул Ааз. - Похоже, ты узнал не только о магии и демонах, но и кое-что о женщинах.
        Р. Л. Асприн
        Несколько дней спустя хвостатый ухажер додумался наконец поручить кормление домашней любимицы кому-то из подчиненных, и Ольге стали исправно приносить завтрак и обед, что не могло не радовать. Ходить весь день голодной и наедаться впрок на ночь глядя не только вредно для здоровья, но и неприятно. Да и неловко как-то: сидишь с кавалером за ужином и светской беседой, а у самой рот постоянно набит и все мысли о том, как бы со стола чего стянуть и в комод заначить. Неблагородно совсем получается и неизящно, пусть даже кавалер и сам трескает мясо вместе с костями и бокалами закусывает.
        К ежедневным визитам демона и его странному поведению Ольга уже привыкла настолько, что, когда он однажды не явился, даже забеспокоилась - не случилось ли с ним чего? Всю ночь, как дура, переживала, а наутро принялась донимать расспросами того самого охранника - «египтянина», который честно принес ей завтрак и ни слова из ее пламенных речей не понял. Однако важностью вопроса проникся и, видать, доложил кому следует - с обедом к Ольге явился другой солдат, постарше, который успел худо-бедно выучить несколько местных фраз и объяснил, мешая два языка пополам с жестами, что господин наместник уехал по делам на несколько дней. Всего-то. А она уж чего только не навыдумывала себе! Подумаешь, не предупредил и не попрощался! Она ж ему не жена и не любовница… хотя такой товарищ и с женой бы не особо прощался. В его сердце есть место только для обожаемого наставника, уродского извращенца, а все остальные - домашняя утварь и личный зверинец… И попробуй этакого твердолобого прошибить хоть чем-нибудь. Неужели король в самом деле знает, как это сделать?
        Вспомнив про короля, Ольга на всякий случай попыталась передать ему записку, но дисциплинированный солдат наотрез отказался, хотя ничего, кроме невинной просьбы о встрече, в записке не было. Но отпускать просто так единственного понимающего собеседника было бы неразумно, поэтому, послушно порвав записку на его глазах, Ольга попросила принести ей каких-нибудь книг. Сидеть целыми днями без дела - так и умом тронуться можно, а безуспешное шитье давно ей надоело. Кроме того, оно пагубно влияло на самооценку, и без того обрушенную до уровня пола.
        Видимо, о ее странной причуде охранники доложили лично советнику Шеллару, так как, увидев принесенные книги, Ольга немедленно поняла, кто их подбирал. «Теоретическая демонология», «Легенды о необычайных приключениях вора-мага Марсиуса, полудемона и трансформера», «Ведьма-куртизанка», «Очерки психологии разумных рас»… Повышай, неразумная дева, свой образовательный уровень, чтобы хоть представление иметь, с чем тебя нелегкая столкнула.
        Ольга прилежно последовала этому невысказанному совету и три дня исправно постигала тонкости загадочной демонской души господина наместника, а заодно и всех его известных и неизвестных сородичей. К вечеру третьего дня явился и он сам, так же неожиданно и безмятежно, как и пропал. Усталый, запыленный и довольный, словно вернувшийся из успешного набега варвар. Вечно торчащий «ирокез» был примят и валился набок, на нагруднике виднелась пара свежих вмятин, на щеке красовалась изрядная ссадина, а в руках демон торжественно держал какую-то золоченую палку.
        - Ой, какая прелесть! - поспешила восхититься Ольга на случай, если вдруг этот странный предмет предназначался ей в подарок. А если и нет, путешественнику и самому будет приятно обладать «прелестью».
        Наместник растерянно огляделся, словно только что проснулся и не может понять, где находится, и удивленно произнес:
        - Надо же было так умахаться, чтобы ориентиры перепутать…
        - Ну что ж, бывает, - утешила его Ольга. - Зато я теперь буду знать, что вы вернулись и с вами все в порядке. Добрый вечер. Ужинать будете или сначала пойдете к себе, умоетесь?
        - Да, пожалуй… - невпопад ответил демон и положил свое сокровище на комод, так и не объяснив, для чего же оно предназначалось. - Я сейчас вернусь, вели подавать ужин.
        Уже растворившись в телепорте, он, видимо, что-то вспомнил, и из прекрасного далека донеслось:
        - Жезл не трогай! Магический!
        То ли забыл с устатку, что здесь магические предметы работают только в его руках, то ли этот добытый в драке жезл заряжен какой-то неклассической магией. Как бы то ни было, предупреждение получилось нелишним, а то Ольга только и ждала момента, чтобы сию вещицу пощупать и рассмотреть поближе.
        Постучавшись в дверь и с трудом на пальцах растолковав охраннику, что господин наместник вернулся и желает ужинать, она закопала подальше в шкаф учебные пособия по демонологии, открыла на заложенной позавчера странице безобидную с виду
«Ведьму-куртизанку» и приготовилась к очередному вечеру воспоминаний. Кажется, в прошлый раз Харган закончил на победоносном штурме какого-то Оазиса, номер которого Ольга не упомнила, да и вообще давно в этих номерах запуталась. Неужто у каппийских конфедератов такая бедная фантазия, что даже названия своим городам придумать не осилили, так и считали по номерам? Ладно, господин наместник, слава богам, не беременный, с памятью у него все в порядке, сам вспомнит.
        Харган вернулся, как только подали ужин, будто специально следил за передвижениями блюд по дворцу и подгонял свою помывку под их скорость. «Переодеться» перед визитом к даме в его понимании скорее означало «полураздеться», так как являлся он к Ольге, имея на себе только штаны, тапочки и иногда плащ. Рубашки и прочая верхняя одежда оставались где-то в личных апартаментах, - видать, господина наместника сильно тяготило всякое тряпье, стесняющее крылья. Или просто заметил Ольгин нездоровый к ним интерес и не упускал случая развернуть для пущего впечатления.
        - Как съездили? - вежливо поинтересовалась Ольга, присаживаясь напротив. В самом деле, должен же он похвастаться успехами и объяснить, что за дрын приволок к ней в комнату!
        Наместник замер, задумался и вытащил изо рта погнутую вилку, которую по рассеянности начал было жевать вместе с салатом.
        - Удачно. Только утомительно.
        - Я заметила, вы с кем-то сражались, - поощрила рассказчика Ольга, видя, что бедняга слегка тормозит - наверное, правда устал. Или опять по башке схлопотал, как тогда в Мистралии.
        - Пришлось. Жезл Весенней Зелени нельзя взять с алтаря, иначе как сразившись со стражем. Причем без магии, что противно. Там место такое, особенное… собственной магией пропитано, и классическая там не работает. Пришлось самым вульгарным образом махаться на топорах с каким-то рыжим дикарем…
        - Я и не знала, что вы умеете драться на топорах! - поддержала беседу Ольга, заметив, что демон опять задумался и вот-вот потеряет нить повествования.
        - Дикарь я, что ли… - проворчал тот, вернувшись в реальность. - Конечно, не умею.
        - Как же вы с ним справились?
        - Я сильнее, быстрее и прочнее, - пожал плечами Харган. - И еще я летать умею.
        - А зачем вам этот жезл? - продолжала допытываться Ольга.
        - Он нужен Повелителю, - кратко пояснил демон.
        Дальше можно было не расспрашивать: все, что нужно Повелителю, свято и неоспоримо по умолчанию, просто потому, что так сказал Повелитель. Надо ж так промыть мозги в целом неглупому и сообразительному парню! И как король, интересно, собирается их обратно отмывать?
        - А что он делает? - осторожно спросила Ольга, стараясь избежать прямого вопроса: на хрена, собственно, он Повелителю сдался?
        - Не знаю, - отмахнулся Харган. Ну да, его дело приволочь, а что с этой фиговиной делать, Повелитель сам знает, велик и мудр потому что. - Смотри не притронься к нему случайно голыми руками.
        Верно, сам он волок добычу в перчатках…
        - А что тогда будет?
        - Я бы на твоем месте не пытался проверять.
        - Ой, да ни в коем случае. Я думала, вы так, теоретически знаете.
        - Если тебе действительно интересно, спрошу Шеллара, он наверняка знает.
        Что-то немногословен сегодня господин наместник… Наверное, проголодался и устал, вот и не тянет его на разговоры. Ладно, пусть ест, а там посмотрим - захочет общаться или сразу спать завалится.
        Ольга оставила попытки завязать беседу и тоже занялась ужином, время от времени поглядывая на сотрапезника - не переменилось ли у него настроение?
        Оголодавший демон в полном безмолвии истреблял съестное с таким отсутствующим видом, будто тело его работало на автопилоте, а разум пребывал где-то в тех самых субреальностях, где творятся чудеса. Со стороны он так напоминал вусмерть пьяного, что Ольга именно это бы и подумала, если бы своими глазами не видела девственно-чистый бокал, в который даже не наливали, не говоря уж о том, чтобы пить.
        По мере того как убывало количество салатиков, тушеных овощей, тефтелек, подливок и пирожков, утомленный наместник на глазах оживал и к концу ужина напоминал уже не готовое к выносу тело, а почему-то любимого супруга в состоянии «брошенных вожжей». Ольга завороженно следила за этой странной трансформацией, действительно напоминавшей опьянение задом наперед, и с опаской прикидывала, насколько здраво способен соображать пьяный демон и стоит ли с ним вообще заговаривать, не разумней ли будет тихонько спрятаться и сделать вид, что ее здесь нет. Бросивший вожжи Диего - существо стихийное и неуправляемое, достаточно вспомнить день рождения Бандерасов или вечер после премьеры. А уж бросивший вожжи Харган… пожалуй, находиться с ним в одном помещении само по себе уже может быть опасно. Что с ним такое, в самом деле, ведь не пил… Может, он у себя там, пока переодевался, чего-то хлебнул? Или, того хуже, попытался разогнать усталость не совсем подобающими для этого средствами?
        Наместник отодвинул опустевшее блюдо и наконец вспомнил, что он здесь не один.
        - Чего молчишь? - весело и чересчур бодро для трезвого поинтересовался он, уставившись на Ольгу таким многообещающим взглядом, что ей мгновенно захотелось забиться под кровать и не вылезать, пока это чудо не проспится. Слишком уж знакомым казался этот шальной блеск в разноцветных глазах, и что-то подсказывало: если этот пойдет в разгул, дело не обойдется танцами, песнями, стрижками и затоплением нижних этажей.
        - Извините, мне показалось, вы устали и не настроены беседовать… - осторожно произнесла Ольга, не зная, чего ожидать дальше. - Но если желаете…
        - Нет! - Демон легко вскочил со стула и развернул крылья. - Не желаю. В такую ночь сидеть, пялиться друг на друга и трепать языками… Скучно!
        Он метнулся к окну, отдернул шторы и распахнул створки, впустив в комнату свежий весенний ветер. Ольга засомневалась. С одной стороны, его движения были слишком точны и грациозны для пьяного, с другой - вот так же один известный нам кабальеро рвался на свежий воздух всего полторы луны назад. Голым. Зимой.
        - Посмотри, какая луна! - Безумный восторг в голосе наместника сделал бы честь любому поэту, но Ольга почему-то не ощутила никакого вдохновения. - Какое небо! Как можно сидеть на земле, когда там… - он кивнул на окно, - такое небо!
        - Да, небо действительно красивое, - вежливо согласилась Ольга.
        - И всего-то?! - возмутился готовый к подвигам демон. - Да что вы, бескрылые, понимаете в красоте неба? Вы же никогда там не были, только в мечтах и во сне… Это правда, что люди во сне летают?
        - Правда, - заверила Ольга. - Господин наместник, если вам хочется полетать в такую прекрасную ночь, я вас с удовольствием подожду…
        Харган, похоже, не слышал никого, кроме себя.
        - Я покажу тебе небо! - решительно заявил он и за руку потащил Ольгу из-за стола.
        - Не надо! - Она попыталась упираться - столь же успешно, как если бы пробовала голыми руками остановить бульдозер. - Не надо, я боюсь!
        Будь он в своем уме, она бы, может, и не возражала, но сейчас… уронит еще, чего доброго.
        - Чего тут бояться? Ты ведь даже не пробовала!
        - Честное слово, я летала на самолете и на драконе, и меня со страшной силой укачивает!
        - Сравнила! - расхохотался Харган. - Меня самого укачивает в вертолете. Летать надо на крыльях!
        - Но не на чужих же… Ой, мама!
        Разгулявшийся наместник силком вытащил жертву своего вдохновения за окно, лихо подбросил, едва не вывихнув руку, и подхватил в объятия. Могучие крылья заработали быстрее, набирая высоту. Ольга невольно взглянула вниз и, сдавленно пискнув, обхватила свой «самолет» руками и ногами, нимало не заботясь, как это выглядит и как может быть воспринято. Гораздо больше ее волновали совсем другие вещи - земное тяготение и аэродинамика, о которых вдохновенный демон если и знал, то напрочь забыл. Ведь наверняка его крылья не рассчитаны на полеты с пассажиром, хорошо если они хоть его собственный вес выдерживают, он же, гад, тяжелый… Боже, они сейчас шлепнутся прямехонько на дорожку перед парадной лестницей… Ой, ну зачем, зачем она опять посмотрела вниз…
        - Ну пожалуйста… - без надежды на понимание взмолилась Ольга. - Ну давайте приземлимся…
        Харган запрокинул голову и счастливо расхохотался. Он ведь рассказывал, вспомнила Ольга. Рассказывал, как этот идиот-наставник, никогда не видевший маленьких демонят, решил, что крылья у гибрида получились рудиментарные и недоразвитые, из-за чего в мифологию Небесных Всадников они не попали. И потом, когда Харган вырос и прибыл в этот мир, их пришлось прятать даже от своих. До одной всем известной ситуации, когда взлететь все-таки пришлось. Этот запрет на полеты, как все запреты на свете, сказался на характере демона совершенно закономерным образом
        - он полюбил летать больше чем прежде, фанатично, беззаветно, безумно… Попробуй теперь загони его назад во дворец, когда ему приспичило воспарить над презренной землей и насладиться прогулкой.
        - Ну разве это не здорово?! - восторженно воскликнул он, еще крепче стискивая ее в объятиях.
        - Это здорово, когда есть свои крылья, - попыталась объяснить Ольга. И еще когда ты в своем уме, но этого же вслух не скажешь. - А у меня их нет. Если вдруг вы меня не удержите…
        - Удержу, - беззаботно заверил Харган и тут же отпустил одну руку. Ольга не успела даже пискнуть, как тут же поняла зачем.
        - Нет, не отпускайте! Держите, как было! Я же так упаду! Господин наместник! Давайте вы меня полапаете потом, когда приземлимся!
        Нашел время и место, соблазнитель хренов!
        - Небо для того и создано, - туманно, но весьма уверенно заявил демон и бережно ткнулся носом в ее лицо. Как собака в ладонь. Потом потерся щекой. - На земле ты никогда так не прижималась…
        Еще бы… Она бы и тут не стала, но держаться ведь как-то надо…
        - Жаль, что у тебя нет крыльев… - продолжал рассуждать Харган. - А хочешь, я тебе сделаю? Потом, когда Повелитель узнает все, что хочет. Перерождение - это не больно, и кровь пить все привыкают, зато у тебя будут крылья. Мы будем вместе летать…
        К счастью, он не стал требовать немедленного ответа. Из приоткрытой пасти показался длинный розовый язык, вытянулся, словно резиновый, и плавным движением скользнул по ее губам. Ольга тихо охнула от неожиданности и только потом сообразила, что существо, не имеющее губ, таким образом целуется.
        Она осторожно чмокнула его в кончик носа, как бабушкиного Рекса, и еще раз попробовала воззвать к отсутствующему рассудку. Ответа не последовало - язык вытянулся еще сильнее и отправился в путешествие вниз, к подбородку, шее, ключицам… Он что это, всерьез? А как он же собирается дальше?.. Чтобы освободиться от лишней одежды, им надо хоть на несколько секунд разомкнуть объятия. Нет, она его не отпустит, пусть хоть силком отдирает! На одних руках она не удержится! Придурок ее уронит на… на то, что окажется под ними в тот момент, а вовсе не на то, что он думает!
        Высоко над головой плясала безумно-желтая луна, озорной весенний ветер трепал и вздымал парусом задранные юбки, безразмерный язык кавалера бесстыже шуровал уже в глубинах декольте, и Ольга вдруг почувствовала, что и сама потихоньку сходит с ума
        - ей начало казаться, будто идея заняться сексом на головокружительной высоте с невменяемым демоном сама по себе не так уж и плоха, вот если бы только он был в своем уме, а она не ждала ребенка, может быть… Но не сейчас!
        Голова начала кружиться - то ли от высоты, то ли от стараний ошалевшего летуна, который напрочь забыл о том, что даму надо держать, и вместо этого шарил руками под юбкой. Может, его за нос укусить? А если бросит или тяпнет в ответ?
        Харган дышал тяжело и хрипло, крылья работали резкими напряженными рывками, видно было, что перегруженный демон давно устал, но от возбуждения этого не замечает и заметит разве что в тот момент, когда хлопнется о землю. Если успеет.
        Откуда взялась дурацкая мысль расцеловать это ненормальное чудовище, Ольга так и не поняла. Наверное, таким же загадочным образом постигала высшие откровения Азиль
        - непонятно откуда, но знаешь, что так надо и так правильно… Надо отпустить одну руку… отпустить, как бы ни было страшно… крепко взяться за необъятный загривок, приблизить вплотную лицо и поцеловать в открытые глаза. Сначала красный, потом синий. И прошептать… не провизжать, а именно прошептать, вот сюда, в незаметное отверстие под гребнем, неторопливо, приглушенно, глубоким воркующим голосом:
        - Проснись… Или мы разобьемся, как та жрица…
        Какая жрица, при чем тут какие-то жрицы, она точно рехнулась…
        Харган с коротким стоном встрепенулся, сбился с ритма и завис на месте, судорожно трепыхая крыльями. Шаловливый язык быстро сократился до нормальных размеров, исчез в своем законном обиталище, чудом избежав зубов, и повторил то, что уже успели сказать обалдевшие глаза:
        - …! Что это?
        - Приземляйся скорее, - взмолилась Ольга, - потом разберемся!
        - Где мы? - еле выдохнул демон, из последних сил выравнивая полет, и - о чудо! - они все-таки начали медленно снижаться.
        - Не знаю! Я боюсь смотреть вниз!
        Лучше бы она посмотрела! Очнувшийся авиатор без предупреждения вытянулся горизонтально - хорошо хоть пассажирку при этом перехватил понадежнее! - и посмотрел сам.
        - Как мы сюда попали? - прохрипел он, продолжая спускаться по неровной спирали.
        - Ты не помнишь?
        Дурацкий вопрос, да… кто бы тут не зарычал…
        - Я все тебе подробно расскажу, только давай сначала спустимся. Я так испугалась…
        - Не бойся. - С такой же отчаянной уверенностью эти слова произносил Диего, вот только результат не всегда от него зависел… - Мы дотянем. Говори.
        Замечательная, душевнейшая обстановка для беседы - ты висишь спиной вниз, уцепившись руками и ногами за крылатого демона, он на последнем издыхании пытается махать крыльями, оба вы, того и гляди, размажетесь о землю, а от тебя требуют подробно поведать, как вы здесь оказались!
        - Тебе захотелось полетать, - пояснила Ольга и вдруг вспомнила, что к господину наместнику следует обращаться подобающим образом. Впрочем, похоже, сейчас его меньше всего волнует этикет, да и какие уж тут светские манеры, после того как он ее чуть не трахнул в холодном небе под сумасшедшей луной. - Ты был словно пьяный или укуренный… или с ума сошел. Выволок меня в окно и полетел, не слушая никаких возражений. Я не знаю, что с тобой такое случилось, ты уже пришел какой-то странный. Сам ты что последнее помнишь? Может, это из-за жезла? Или у того стража топор отравленный был? Он тебя не задел?
        Нет, не задевал его варвар своим дурацким топором… не может быть… а что тогда? Жезл?.. Вот это может… Но ведь не прикасался! А если бы прикоснулся… было бы что-то похуже… Аура святого места? А может, все проще? Ужин? Так вместе ели… Хотя… многие снадобья по-разному действуют на разных существ… Разберемся… вот только спустимся… Крылья отваливаются… Дышать нечем… Как только додумался… Еще немного… очнись он хоть на минуту позже - пришлось бы бросить перепуганную женщину, чтобы не упасть самому…
        Сквозь путаницу бессвязных мыслей прорубилась, подобно топору, болезненно-ясная картина - зеленый балахон и разметавшиеся в полете черные волосы… неподвижная фигурка на залитых солнцем желтых плитах…
        - Харган, с тобой все в порядке? Ты меня слышишь? Тебе плохо? Скажи что-нибудь!
        - Не бойся, - прошептал он, задыхаясь. - Тебя я не выпущу.
        Центральная башня уже совсем близко, но там орава наглых вампиров, которые ни в коем случае не должны видеть хозяина в таком беспомощном состоянии. Нет, надо собрать последние силы и дотянуть до нужного окна. И только там, укрывшись за шторами и ставнями, можно падать, хвататься за стены, терять сознание, просить воды… Солдаты тоже не должны видеть… И придворные… И мистики… И советники… А Ольга… ей можно. Она и так уже видит.
        Последние взмахи, как они тяжелы… Окно… еще немного, и до него можно будет дотянуться… выпустить из рук непосильную ношу и перевалиться через подоконник. Тяжело и неловко, как свежеподнятый зомби, еще не разобравшийся в управлении своим телом…
        Ольга приземлилась удачнее и быстро вскочила, одергивая юбки. Угораздило же ее именно сегодня надеть зеленое платье…
        Зеленое платье и растрепанные желтые волосы на серых камнях у парадного подъезда…
        Харган мотнул головой, отгоняя навязчивый морок, и схватился за протянутую руку. Странно, почему не слушаются ноги? С крыльями все понятно, руки трясутся тоже вполне объяснимо, но почему подгибаются колени и в глазах все плывет?..
        - Может, тебе прилечь? - Испуганная женщина суетится, заглядывает в глаза, трогает за плечо… - Может, позвать кого-нибудь?
        - Никого не зови. Принеси воды. Из ванной. Из крана.
        Когда он успел сесть? Наверное, ноги сами подкосились… Только не ложиться… Если он ляжет - отключится… Нужно сосредоточиться. Определить… что-то определить… ах да… если это яд - надо понять, какой именно. Если магия - тоже разобраться… не спать… Думать…
        - Вот, из крана… ты думаешь, в нашем ужине была какая-то отрава? Но со мной ведь ничего не случилось.
        Харган молча сунул ей опустевший бокал. Сейчас бы справочник сюда… Память отказывает… Трудно сосредоточиться… Да еще и в коридоре кто-то шумит… Выйти бы да рявкнуть, но подданные не должны видеть… Не должны…
        Дверь беспардонно распахнулась, впуская в комнату коридорный шум и скандалящих на ходу непочтительных подданных. Опять Джареф с Шелларом что-то не поделили… Что за свинство - вламываться в покои наместника, когда он проводит время с дамой! Они что, сами не могут разобраться, кто там кого отравил? Чего они орут?
        - Советник отравил господина Харгана! Хватайте изменника! Брат Энжи, помогите наместнику! Скорее! - Это Джареф… С ума сошел? Зачем Шеллару…
        - Тхим, зови солдат! Это измена! Джареф хочет убить наместника! - Это Шеллар. На ломаном харзи. Когда успел выучить…
        - Господин наместник!.. - Это хором… Очумели, идиоты…
        - Сию минуту… - Орденский целитель торопится, спотыкаясь, на ходу достает из аптечки шприц…
        Монахи окружают Шеллара… Что-то падает, с грохотом бьется…
        - Харган, очнись! Тебя сейчас убьют! Ольга, не подпускай его! Не дай сделать укол!
        - Уберите женщину!
        Да что происходит? Почему братья навалились на советника и почему вообще ничего не видно и все зеленое?.. Ах, это Ольга заслонила поле боя своей юбкой…
        - Не подходите!
        Какой знакомый голос, злой и звонкий… Он был таким у Оплота Вечности, когда Истинно Видящая со своей подругой отстреливались от похитителей и вразумляли пьяного дракона…
        - Уберите руки! - Кто это сказал? Ах да, это сказал он сам, потому что какой-то нахал в дурацкой голубой юбке тянет лапы к его женщине… без спросу… - Стойте все! Не подходите ко мне! Никто!
        - Господин наместник не в себе, брат Энжи, делайте свое дело, я сейчас уберу эту дуру…
        Встать… Рявкнуть во весь голос, отшвырнуть, ударить неподвижностью и безмолвием, а потом разбираться… Только ноги не слушаются… и язык не ворочается… кто же это на самом деле, Шеллар или Джареф?..
        Ольга вырывается из рук первосвященника, бросается к комоду и хватает лежащий на видном месте жезл. Тот самый, который нельзя брать в руки… Конечно же в пылу схватки она об этом напрочь забыла… Хватает голой ладонью и с размаху смачно отоваривает нападающего по лбу. С ней ничего не случилось, а вот брат Джареф вдруг исчезает под невообразимой копной мгновенно отросших зеленых волос. Они струятся по полу и укрывают всю немаленькую персону главы ордена с головы до ног.
        Пока он выпутывается из зеленой массы и пытается разгрести хотя бы глаза, Ольга бросается к целителю, уже изготовившему шприц, и бьет по рукам. Шприц падает на ковер, а брат Энжи пытается отыскать собственные пальцы в гуще длинной курчавой шерсти, рыжей, как борода стража алтаря…
        На этом самоотверженная защитница не успокаивается - с воинственным кличем: «А ну отпустите короля!» и занесенным для удара жезлом она бросается на группу монахов.
        Кто-то преграждает ей дорогу и перехватывает жезл, пытаясь вырвать из рук. Дикий вопль бьет по ушам, на полу корчится нечто бесформенное, на глазах прорастая зеленым сквозь голубое и белое…
        Топот в коридоре, комната наполняется солдатами, зеленые мундиры, зеленое платье, зеленые волосы, зеленые побеги на голубом и белом, зеленые круги перед глазами… Шум, грохот, крики, скандал, автоматная очередь…
        И в наступившей тишине - спокойный уверенный голос советника:
        - Отвезите заговорщиков в департамент Безопасности. Пригласите вашего врача, из прибывших, не орденского. Шприц отвезти на экспертизу. Усим, пошлите Амана и еще троих солдат своего кулака, самых умных, сопровождать этот предмет. Чтобы присутствовали при экспертизе и не выпускали его из виду. Мы не знаем, кто еще участвует в заговоре. Тхим, возьмите кого-нибудь из прислуги, из местных, кто знает город, и найдите какого-нибудь мага. Теоретические знания нам тоже будут полезны. Ольга, осторожно и медленно положи жезл вот сюда и отойди. Я ценю твою преданность и отвагу, но заслонять господина наместника собственными юбками уже не нужно. Ему больше ничто не грозит.
        Хотелось бы верить…
        Все обошлось одной ночью душных кошмаров, утренней головной болью и несколькими днями ломоты в натруженных крыльях. Доктор Фтахи и незнакомый молодой маг, которого притащили из города, в один голос утверждали, что господин наместник дешево отделался, и с ними нельзя было не согласиться. Если бы не фантастический нюх Шеллара и Ольгина бесшабашная отчаянность, все могло сложиться гораздо хуже…
        Харган отвлекся от размышлений о странном поведении жезла и попытался сосредоточиться на докладе. Стараниями доктора голова уже не болела, но соображала все еще плохо. Только бы подданные не заметили…
        Если подданные и заметили, прочесть это по их лицам вряд ли было возможно. Советник Шеллар и мастер Чань, будучи по характеру совершенно разными людьми, поразительно походили друг на друга в одном: в умении держать лицо. Созерцание этих скульптурных физиономий частенько раздражало Харгана, но сегодня их сдержанная неподвижность, наоборот, успокаивала.
        - Так что вы говорите?.. - переспросил наместник. - Это был не яд?
        - На внутреннюю поверхность крана вашей ванной был нанесен пастообразный вариант так называемой «пудры». Это широко распространенный в здешних краях галлюциноген, действующий на сознание при попадании на слизистые оболочки. В шприце содержался более тяжелый наркотик, но доза не была смертельной. Согласно признанию первосвященника Джарефа, в его намерения не входило покушение на вашу жизнь.
        - А что тогда? - Можно было бы напрячься и сообразить самостоятельно, но зачем, если сейчас все равно доложат и объяснят?
        - То, что я говорил вам давно, - подал голос Шеллар. - Брат Джареф хотел править. Сам. Пока он чувствовал над собой власть Повелителя, он пытался добиться его расположения. Как только он догадался, что портала больше нет и Повелитель не может оказывать влияние на происходящее здесь, он попытался избавиться от вас. Убить вас Джареф не мог, посвящение не позволяло, да и невыгодно это ему. Поэтому он подсунул вам наркотик, чтобы привести вас в недееспособное состояние. По его расчетам, вы должны были наглядно продемонстрировать свою неадекватность некоторому количеству свидетелей, после чего вас объявили бы больным и принялись лечить. Сущность этого «лечения» только что наглядно изложил мастер Чань. Это так удобно - наместник вроде и на месте, извините за нескладный каламбур, но брату Джарефу ничуть не мешает. А случись вдруг такое, что портал восстановится и Повелитель призовет к ответу, - героическими усилиями брата Джарефа и его целителей господин наместник спасен. Правда, его здоровье все еще вызывает опасения, поэтому с докладами брат Джареф пока будет ездить лично…
        - Все именно так, - бесстрастно согласился глава департамента. - Правда, брат Джареф изложил свои мотивы немного иначе. Он утверждает, что таким образом пытался вывести вас из-под вредного влияния брата Шеллара, и в свою очередь выдвигает встречные обвинения. В частности, глава ордена высказал сомнения в верности советника и в действенности посвящения…
        - Пока был жив мастер Ступеней, таких сомнений не возникало, - холодно вставил Шеллар.
        - У меня их не возникает и сейчас, - произнес Харган, уловив в голосе советника знакомые хрустящие интонации, предвещающие конфликт. - А в отношении брата Джарефа они у меня возникали, и задолго до того, как их высказал советник. Кстати, мастер Ступеней был со мной согласен.
        - Моя работа не позволяет без сомнений принимать на веру какие бы то ни было утверждения, - так же невозмутимо изрек мастер Чань. - Поэтому я рассмотрел обе версии. Тот факт, что брат Джареф сейчас находится в заключении, а брат Шеллар присутствует при нашем разговоре, означает лишь то, что версия последнего кажется мне более правдоподобной, тогда как методы его оппонента заставляют сомневаться в его добрых намерениях. К тому же в силу некоторых обстоятельств главе ордена сейчас нежелательно показываться на людях.
        - Вы что, не могли его просто постричь? - поинтересовался Шеллар. Так что, эти зеленые волосы не были бредом или галлюцинацией?..
        - К сожалению, - без всякого сожаления подтвердил хин. - Поскольку данный эффект носит магический характер, при попытке остричь волосы отрастают снова буквально на глазах. Несколько братьев, успевших возмечтать о новом радикальном средстве от облысения, впали в глубокое уныние… Итак, насколько я понял, господин наместник намеревался привести некоторые факты в пользу одной из рассматриваемых версий?
        - В день посвящения брата Шеллара я общался с братом Джарефом и заметил, что его желание лично увидеть Повелителя носит несколько навязчивый характер, - пояснил Харган. - Это показалось мне странным, и я решил посоветоваться с мастером Ступеней. Он не дал мне прямого ответа, но ясно намекнул, что главой ордена движут корыстные мотивы. Прямо он не сказал ничего, столь же прозрачно намекнув, что банально боится Джарефа, и посоветовал обсудить этот вопрос с братом Шелларом. После посвящения мастер осматривал советника, и у него не возникало сомнений в успешности ритуала. В тот же день или днем позже Шеллар высказал свое мнение о первосвященнике, и с тех пор оно ничуть не изменилось. Я говорил об этом и с Повелителем. Он тоже со мной согласился. Кстати, поинтересуйтесь у брата Джарефа, как он исполняет покаяние, наложенное Повелителем. Что-то мне подсказывает: наш духовный пастырь о нем уже и забыть успел.
        Глава департамента удовлетворенно кивнул и захлопнул папку.
        - Что будем делать с заговорщиками?
        - Способ казни придумайте сами, - устало отозвался Харган. Только что произнесенная речь в его состоянии казалась подвигом, а уж напрягать фантазию было свыше его сил. - Все магические вопросы я разберу… чуть позже. Я пока не готов объяснить ни зеленые волосы, ни… остальное. У вас все?
        Добавлять, что он до сих пор не уверен в собственных воспоминаниях, наместник не стал. Достаточно того, что он тупил, мямлил и свалился без чувств на глазах у подданных. Не хватало еще признаться, что у него реальность перепуталась с бредом и он не может точно вспомнить происшедшее.
        Советник и глава департамента синхронно встали, намереваясь откланяться. Харган поколебался несколько мгновений и все-таки не удержался:
        - Шеллар, останься. К тебе есть вопросы.
        Спаситель и благодетель послушно сложился, возвращаясь на место. Наместник рассеянно попрощался с уходящим хином, пытаясь все-таки сосредоточиться и найти нужные слова для начала предстоящего разговора.
        - С чего начать? - вежливо спросил Шеллар, не дожидаясь вопросов. - С описания вчерашнего безобразия или с самочувствия Ольги?
        Харган тихо выругался и подпер ладонью гребень, так как держать голову становилось все труднее. Правда, она перестала болеть, и то уже хорошо.
        - Сначала расскажи, что там на самом деле было. Я не уверен, что помню… реальные события. В том числе с Ольгой.
        - Что вы помните?
        - Я рассказал ей про жезл Весенней Зелени. Предупредил, что его нельзя брать голыми руками, и кратко поведал, как его добыл. Помню, что чувствовал себя страшно усталым, но потом заметил, как мне становится лучше, тело наливается энергией, настроение делается неуместно радужным… Еще помню, как подумал, что ночь прекрасна, и мне захотелось полетать. Все. Очнулся в небе с Ольгой в руках. На такую высоту я даже без груза никогда не поднимался. Спустился из последних сил. Чувствовал себя отвратительно, сначала думал, что это от усталости, потом вспомнил, что со мной творилось, и заподозрил магическое воздействие. О яде я тоже подумал, но разобраться не успел - вы ввалились. Честно говоря, я думал, что вся сцена побоища жезлом мне привиделась.
        - В таком случае, полагаю, вы сами прекрасно видели все, что происходило. Уверяю вас, позеленевший брат Джареф и шерстолапый брат Энжи вам не привиделись. И все, что случилось с монахом, схватившим жезл, тоже было на самом деле.
        - Он действительно… пророс?
        - Согласен, отвратительное зрелище.
        - Ты мне главное скажи: Ольга и вправду держала жезл Весенней Зелени голыми руками и с ней ничего не случилось?
        - Как ни парадоксально, правда. Я видел своими глазами. Проверять сей феномен на себе я не рискнул, проросший монах как-то не располагал к подобным экспериментам… Так что же, выходит, хваленый галлюциноген брата Джарефа не вызвал у вас никаких зрительных искажений реальности? То, что я читал о свойствах этого порошка…
        - Это для людей, - неохотно перебил Харган. - На меня эта дрянь могла подействовать как угодно, вряд ли ее специально проверяли на демонах. Подумаешь, вместо галлюцинаций - чрезмерное возбуждение и потеря способности адекватно оценивать реальность. Тоже хорошего мало. Я чуть не убился. Да и отходняк был неслабый.
        - Если так… - Шеллар задумчиво потер подбородок, - следовательно, наркотик, коим намеревался угостить вас брат Энжи, тоже мог сработать совершенно неожиданным образом? Знаете, вот теперь мне действительно становится страшно.
        - Я посмотрю в справочнике и удовлетворю твое любопытство, - пообещал наместник. - А теперь скажи, как там Ольга.
        - Послушно лежит в постели, как и велел врач.
        - С ней все-таки что-то случилось? - вскинулся Харган. - Это из-за жезла!..
        - Это из-за вас, господин наместник. Я вас предупреждал, что в ее положении при занятиях сексом следует соблюдать осторожность. Вы же, если я не ошибаюсь, овладели своей добычей в полном беспамятстве на высоте нескольких сотен локтей, чуть не уронив при этом. Скорей всего, насильно, но об этом спросите сами.
        - Неправда, - обиделся демон. - Ничего такого не было. Вернее, я хотел, но очнулся раньше, чем дошло до главного.
        - Извините, - равнодушно пожал плечами советник. - Значит, мне снизу показалось.
        - Ты что, все это видел?
        - Как вы полагаете, почему я прибежал к вам одновременно с Джарефом? Я ведь за ним не следил, да и не ожидал от него подобных крайностей. Я видел, как вы… с позволения сказать, летите, и направился выяснить, что случилось и не нужна ли вам какая-либо помощь. Что ж, будем надеяться, что ничего непоправимого не произойдет и Ольга благополучно доносит своего ребенка до положенного срока. Стресс все-таки не столь веская причина для беспокойства, как… хм… то, что я подумал. Хотя напугали вы ее изрядно.
        - Можно подумать, я специально! И можно подумать, я от всего этого дерьма получил удовольствие!
        - Я ни в коей мере вас не обвиняю, - как-то слишком уж вежливо заверил Шеллар. - Более того, я был поражен вашей самоотверженностью.
        Харган оторопело понял голову и уставился на советника с искренним недоумением. О чем это он?
        Советник уловил его взгляд и с неожиданно потеплевшей улыбкой пояснил:
        - Всего луну назад в аналогичной ситуации вы бы без раздумий бросили девушку и не сожалели о своем поступке ни мгновения.
        - Шеллар, ты, кажется, хочешь меня разозлить.
        - Ни в коем случае. Кстати, почему вы не воспользовались магией? Ситуация была критическая, причем дважды - сначала в воздухе, затем в комнате. Но вы почему-то предпочли…
        - Да ничего я не предпочел! Я о ней просто забыл. Вернее, я не чувствовал Силу и потому забыл, что она есть.
        - Вас это не настораживает?
        - Сказал же - с магией разберусь. Не лезь в то, что тебя не касается, занимайся своими делами… А, чтоб ему… забыл спросить у мастера, что там с этим лондрийским агентом!
        - Не извольте беспокоиться, его заменят в ближайшее время. Отозвать, к сожалению, вряд ли получится, не такой он дурак - возвращаться, но, возможно, удастся ликвидировать. Мастер Чань прекрасно справится сам и вам доложит. К тому же, мне кажется, вы еще не вполне оправились после вчерашнего и нуждаетесь в отдыхе.
        - Со своим самочувствием я тоже как-нибудь разберусь без твоих советов. Лучше скажи, сколько высших иерархов было замешано в авантюре брата Джарефа? Я забыл спросить.
        - Трудно сказать. Они все в один голос утверждают, что ничего не знают и не ведают, а если что и знают, то лишь со слов первосвященника, в которых на сегодняшний день все поголовно сомневаются. Теоретически разобраться, кто участвовал, а кто нет, можно лишь путем сканирования… или если брат Джареф сдаст сообщников. Пока что он даже собственной вины не признал. Вас беспокоит вопрос преемственности?
        - Ну да. Знаешь, не хотелось бы, чтобы следующий первосвященник повторил попытку предшественника, и на этот раз удачно. Думаю, тебе это тоже не понравилось бы, потому что злодеем-отравителем опять сделают тебя.
        - Если вам интересно мое непредвзятое мнение…
        - Ну не тяни!
        - Как скажете. На мой взгляд, вся верхушка ордена - сброд заевшихся бездельников. Если их не строить регулярно ощутимыми тумаками, они повторят последовательно все свои ошибки, допущенные двадцать лет назад в Мистралии, и придут к тому же печальному результату. Не буду утомлять вас подробным перечнем, но главная их ошибка, которую они уже бездумно повторяют, - это губительное для любого дела убеждение, что достижение высшей власти есть завершение работы, после которого можно расслабиться и наслаждаться плодами победы. Уверяю вас, господин наместник, всякий возомнивший подобную чушь не продержится у власти больше нескольких лет. С ними надо что-то делать. И вразумлять расслабившихся братьев следует именно вам, меня они не послушают. Судя по вчерашней подставе, меня в этом изысканном обществе очень не любят.
        - Чувства у вас взаимные, - фыркнул Харган, - так что не стоит обижаться. Кстати, забыл спросить… что-то у меня после этой вашей «пудры» с памятью неладно… Что тут было в мое отсутствие?
        - Абсолютно ничего. Все тихо, спокойно и благопристойно. Столь занимающие вас высшие иерархи спали, ели и беседовали между собой о своих заслугах, рядовые братья исправно проповедовали, солдаты добросовестно несли службу, ваши представители в регионах не появлялись вовсе, даже брат Гельби научился считать почти без ошибок и перестал путать приход с расходом. Можете спокойно отдыхать, если, конечно, у вас нет настроения сходить в цирк… то есть собрать высший совет и послушать жалобы дона Орасио, объяснить в очередной раз обиженному брату Павсанию, что его никто не намеревался оскорблять, или полюбоваться на пьяную физиономию Луи.
        - Нет, - искренне ответил наместник и с некоторым трудом поднялся. - Уж лучше я навещу Ольгу. Она трезвая, ни на что не жалуется, не усматривает в каждом чихе угрозу своему достоинству… и даже заслоняет меня своим телом от всяческих отравителей, чего до сих пор не делала ни одна женщина.
        Советник понимающе усмехнулся, но промолчал. И правильно сделал. Если бы он сейчас решил изложить причины такого поведения прочих женщин - получил бы по физиономии как пить дать.
        Ольга действительно лежала в постели, чуть приподнявшись на подушках и растерянно поправляя на груди халат, хотя он и не собирался распахиваться. Озорные лучи весеннего солнца, пробиваясь между неплотно задвинутых штор, очерчивали нежный профиль и увязали в золотистых волосах, превращая обычную женщину в сияющее неземное создание, хрупкое, невесомое, увенчанное ореолом света, подобно некоторым божествам.
        Создание нервно комкало в пальчиках тонкую цветастую ткань и беспомощно взирало то на телепорт, то на присутствующего в комнате постороннего мужчину, который стоял к Харгану спиной. Застыв в нелепой позе на одном колене, с букетом цветов в одной руке и бумажкой в другой, гость что-то торжественно зачитывал. Еще одного гостя увлеченный рядовой Тхим пока не заметил. Харган не отказался бы понаблюдать еще немного и разобраться, что здесь происходит, но жалостливая Ольга не пожелала издеваться над балбесом Тхимом и вслух поприветствовала господина наместника.
        Солдат испуганно оглянулся, вскочил и вытянулся в струнку, все еще сохраняя на стремительно краснеющем лице следы былой торжественности.
        - Ну? - требовательно произнес Харган, ожидая каких-нибудь объяснений.
        - Не ругайте его, - слабо улыбнулась Ольга. - Он ничего плохого не сделал. Только он так непонятно изъясняется…
        Харган молча вырвал из рук Тхима злосчастную бумажку и с третьего раза с трудом разобрал ее содержание. Кто-то сильно грамотный - скорей всего, славный множеством талантов рядовой Аман - угловатыми буквами древнего языка харзи записал для младшего товарища составленное на ломаном ортанском объяснение в любви. Харган невольно представил себе эту сцену - юный страдалец идет за советом, мудрый толстяк на пару со своей кухаркой кропают для него шпаргалку и объясняют местные обычаи, а он стоит, хлопает красивыми глазами и силится хоть что-нибудь запомнить…
        - Рядовой Тхим, я жду объяснений.
        Парень наконец выдохнул и с отчаянной решимостью человека, которому нечего терять, громко доложил:
        - Я люблю эту женщину и хочу взять ее в жены. Потом, - спохватившись, добавил он,
        - когда она вам надоест. Мы и вас хотели попросить, но не успели… не убивайте ее. Очень прошу.
        - Мы - это кто? - озадаченно уточнил Харган.
        - Я, Харим, Тухти и Нетери. Аман не стал, сказал, что слишком стар для таких авантюр. Мы договорились, что объяснимся порознь, а к вам пойдем все вместе…
        - А бумажка у вас одна на всех? - догадался наместник. Тхим понуро кивнул:
        - Мы ж языка не знаем…
        - И ты, значит, в этой очереди первый? Вы жребий тянули или как?
        Еще один кивок. Это не войско, а загон для помешанных.
        - Господин наместник… - подала голос Ольга. - Пожалуйста… Пусть идет. Не надо. Он ведь ничего плохого не хотел.
        - Он хотел на тебе жениться, - насмешливо пояснил Харган. - Ну, что ответить бедному влюбленному идиоту, не знающему иностранных языков?
        - Скажите ему, что я замужем. - В голосе девушки скользнуло удивление - дескать, что тут еще можно сказать? - И пусть идет.
        Действительно, все ведь до смешного просто!
        - Вам придется подвинуть вашу очередь. - Демон все же не удержался от искушения поиздеваться над олухами. - Кроме меня с этой женщиной хотел пообщаться Повелитель. И советник Шеллар просил ее для себя раньше вас. А еще, раз уж вы до сих пор не додумались выяснить, у нее есть муж. И до тех пор, пока лично я не скажу «можно», чтобы больше ни один болван с цветами и бумажками здесь не появлялся! Увижу - убью.
        Рядовой мгновенно сделался из свекольно-красного грязно-серым и бросился прочь, забыв даже попрощаться с дамой сердца.
        - Просто не понимаю, - пожаловалась Ольга, провожая его взглядом. - Сколько живу, никогда меня мужчины вниманием не баловали. А этой весной как с цепи сорвались. Все поголовно. В Мистралии проходу не давали, по дороге сюда еле отвязалась от какого-то дворянина, ваши солдаты влюбленными взорами провожают… Неужели Жак не шутил и один размер груди в самом деле так много значит?
        - Глупости. - Харган присел на край широкой кровати и внимательно присмотрелся к жертве влюбленных взоров. - Ты до сих не можешь вычислить, кто из четырех мужчин сделал тебе ребенка прошедшей зимой, и жалуешься, что на тебя не обращали внимания до весны?
        Ольга чуть нахмурилась, махнула рукой и поинтересовалась его самочувствием, отчего наместник почувствовал себя идиотом похлеще Тхима со товарищи. Додумался напомнить… именно сейчас!
        - Я временами торможу, так что не обращай внимания, если скажу какую-нибудь глупость, это… остаточные последствия. А ты как? И… как ребенок?
        Раз уж ляпнул, надо теперь хоть выяснить точно…
        - Да ничего вроде… У меня вчера живот заболел, я испугалась… Доктор пощупал, сказал, что тонус повышен, велел лежать. Теперь я лежу и боюсь, хотя ничего уже не болит.
        - Раз доктор велел, значит, лежи. Но поговорить-то ты можешь и лежа?
        - Конечно, если хотите… Только я тоже, как и вы, все время сбиваюсь с мысли и не могу сосредоточиться. Веселый у нас разговор получится - один несет пургу, другой тормозит… Что там вчера случилось? Вас правда хотели убить?
        - Не совсем… Но в целом Шеллар был прав, это заговор. Причем, что противно, - не враги, не ваше подпольное сопротивление, а свои же. Власти захотелось. Даже посвящение не помогло…
        - Это хорошо… - задумчиво заметила Ольга.
        - Что тут хорошего? Или это ты уже начала… нести?
        - Хорошо, что свои же. Я ведь сначала вмешалась, а потом подумала - а вдруг это наши, а я им все испортила… Весь вечер потом сомневалась и ночью долго заснуть не могла.
        - А почему ж тогда полезла? - ухмыльнулся Харган. Девушка задумалась.
        - Знаете… - сказала она наконец, - самое смешное - только потому, что дядька в золоченой мантии был мне неприятен с первого взгляда, а Шеллару я привыкла верить.
        - А если бы это были твои знакомые, - продолжал допытываться наместник, в глубине души чувствуя себя садистом Блаем, - ты бы дала меня убить?
        - Я бы попросила их этого не делать, - искренне ответила Ольга. - Очень попросила бы, даже потребовала обезвредить вас как-то иначе, но сохранить жизнь. Может, попыталась бы отпихивать и защищать. Но своих бить жезлом по голове точно не стала бы.
        О! Ну надо же было забыть про жезл! Ведь с самого начала собирался… Сколько же продлится это безобразие с памятью?
        - Ты действительно держала жезл голыми руками?
        - Я забыла, - виновато захлопала глазками несчастная женщина. - А вы меня разыграли, да? Специально сказали, чтобы я случайно кого-то не задела этой штукой?
        - Хорошенький розыгрыш! Ты видела, что стало с человеком, который пытался выхватить жезл из твоих рук? Это не шутка, к нему в самом деле нельзя прикасаться! И я очень хотел бы знать, почему это так легко получилось у тебя.
        Ольга устало вздохнула:
        - Я не знаю. Со мной все время какие-нибудь истории случаются. Спросите лучше его ве… советника Шеллара. Он любит такие загадки.
        - Но он не разбирается в магии, - возразил Харган. - Конечно, можно попробовать вычислить, как он. Сначала определить, что в тебе может быть особенного, - например, ты переселенка, беременная, Истинно Видящая, еще что-нибудь… А потом проверить, что же из этих особенностей позволяет беспрепятственно пользоваться жезлом Весенней Зелени. Экспериментально.
        - Нет! - ужаснулась сострадательная магическая аномалия. - Ведь сколько людей при этом погибнет!
        - Да мне не жалко, но зачем делать сложно, если можно просто? Там, где обычному человеку понадобится ломать голову и ставить сомнительной ценности опыты, маг может разобраться при помощи своих знаний и умений. Поняла?
        - Примерно. А вы знаете, как в этом можно разобраться?
        Харган пока не знал, но намерения у него были самые решительные.
        Жезл лежал там же, где его вчера оставили, - на комоде, благоразумно прикрытый салфеткой, чтобы какой-нибудь дурак не додумался пощупать. Прибирать сей предмет и вообще к нему прикасаться не рискнул даже Шеллар… Впрочем, как раз он, скорее всего, не «даже», он всегда отличался осторожностью.
        Аккуратно отложив салфетку в сторону, демон простер руку над артефактом, стараясь уловить особенности ауры, наличие излучений и структуру Силы. Ничего особенного жезл не излучал, но от его ауры бедного исследователя бросило в холодный пот и повело в сторону на десятой секунде. Харган торопливо отступил к кровати и присел, пережидая приступ головокружения. Не хватало еще рухнуть посреди комнаты и опять опозориться перед подданными. Разобраться за такое короткое время в структуре Силы он, конечно, не успел, но основное направление ухватил.
        - Ну что? - нетерпеливо поинтересовалась Ольга, с любопытством наблюдавшая за демонстрацией высокого искусства.
        - Пока обнаружил только несовместимость ауры, - поделился открытиями исследователь.
        - С чем?
        - Лично со мной, - коротко рыкнул Харган. - Хорошо, что я не начал его изучать прямо там. Чуял, что место нехорошее, но, пока в магические потоки не совался, было терпимо… Чего ты ухмыляешься?
        - А на святую воду у вас аллергии нет? - хихикнула Ольга.
        - Что тут смешного? В магии множество несовместимых вещей. В мистических течениях
        - еще больше. Ничего удивительного, что я комфортно чувствую себя в храме Белого Паука и неуютно в обители древесных волхвов. Для них этот алтарь - святое место, для меня - нехорошее. И с жезлом так же.
        - То есть, выходит, для меня эта аура как-то особо благоприятна?
        - Да нет… - Как же это нудно и муторно - объяснять необразованным дикарям тонкости теоретической магии! - Аура может быть и нейтральна, это в твоем случае не имеет значения. Когда жезл берут в руки, включается Сила, в ней все дело. Сейчас я еще разок прощупаю жезл, а потом осмотрю тебя.
        Второй раз он выдержал чуть больше, будучи готов к неприятным ощущениям и соответственно настроившись. Сколько все-таки занимательных загадок хранят в себе вот такие осколки древних учений! В те времена разнообразие Сил было обычным явлением, их было множество, каждая со своими достоинствами и ограничениями. Только с приходом эльфов появилась одна универсальная методика, быстро вытеснившая другие. Теперь полузабытые учения становятся историей, а среди них ведь могли быть и весьма эффективные. Например, этот жезл. Не будь его, грака линялого рыжие варвары умудрились бы что-то вырастить в своем климате…
        Отдышавшись и дождавшись, когда мир перестанет качаться перед глазами, Харган оставил в покое артефакт и переключился на Ольгу. Что он надеялся обнаружить, он и сам не очень понимал, но вот чего он как раз обнаружить не надеялся, так это Силы. И именно ее нащупал первым делом.
        - Откуда? - ошарашенно округлила глаза девушка в ответ на его удивленный возглас.
        - Меня же и придворный маг смотрел, и Азиль, и мэтр Максимильяно, и с кем только ни общалась - никто никаких намеков на магию не увидел!
        - Да сам знаю, что не может быть! - Харган озадаченно поскреб макушку.
        Да, по всем законам природы не могло. Непременным условием для Истинного Видения, как и для любой другой разновидности иммунитета к магии, является нулевой магический потенциал. Это одна из основ, давно обсчитанных теоретически и подтвержденных экспериментально. Или Сила, или иммунитет. Можно не иметь ни того ни другого, но оба вместе?.. Не может быть.
        Разумеется, любой исследователь, столкнувшийся со сверхъестественным, сначала не поверит своим глазам и попытается изучить аномальное явление повнимательнее. Харган не был исключением и еще раз тщательно прощупал недоумевающую Ольгу.
        - Ничего себе! - вырвалось у него, когда он обнаружил, что наличием взаимоисключающих дарований дело не ограничивается. - Да у тебя две ауры!
        - А-а! - Растерянный взор девушки озарился радостью понимания, и в тот же миг до исследователя тоже дошло.
        Ну конечно! Их и должно быть две! Странно было бы, если бы у двух человек оказалась одна общая аура! Если бы он почаще имел дело с беременными, сообразил бы сразу!
        - Вот именно! - довольно ухмыльнулся наместник. - Как любит повторять Шеллар, всякая странность имеет объяснение, надо только его найти. Теперь все понятно - и раздвоение ауры, и наличие Силы там, где ее быть не должно. Более того, сейчас мы даже решим так интересующий советника вопрос, кто отец твоего ребенка. Уже понятно, что не Шеллар и не тот, кого ты столь презрительно именуешь «сусликом». Осталось разобраться в структуре Силы и посмотреть: классическая - значит, эльф, нет - значит, твоему мужу повезло удачно вписаться между любовниками.
        - А это не повредит ребенку? - всполошилась Ольга.
        - Да ничуть. Я же ничего не делаю, просто смотрю, - заверил Харган, но она все же испуганно напряглась, когда он положил руку ей на живот.
        Такой Силы он еще не встречал, хотя из любопытства исследовал каждый артефакт из списка Повелителя. Чего в ней только не было! Могущество земли и солнца, порождающее жизнь, и торжественный сумрак коридора мертвых, холод чистого разума и причудливые извивы иллюзий, покровительственная улыбка женщины с золотыми глазами и странное нежное головокружение, поразительно похожее на то, что исходило от ониксовой статуэтки…
        - Так я и думал… - Харган убрал руку, так и не поняв, притягивает его эта странная Сила или все же отталкивает. - Твоя… вернее, ее Сила совместима по своей природе с той, что заложена в жезл. Потому тебе и удалось взять его в руки и даже воспользоваться. Только постарайся все же больше так не делать.
        - Так что, это и в самом деле девочка? - заинтересовалась Ольга.
        - Тебе об этом уже говорили? Кто? И почему такое недоверие?
        - Одно симпатичное и очень грустное привидение, - пояснила девушка. - Но его аргументы показались мне неубедительными. Оно полагало, что мой ребенок обладает ведовскими способностями, что свойственно только женщинам.
        - Не-эт, - уверенно возразил демон. - Это не ведовство. Похоже и даже много общего, но совсем не то.
        - Тогда как вы определили пол?
        Харган засмеялся и даже сделал попытку подмигнуть, что у него не очень-то получалось из-за третьего века.
        - Уверяю, если бы это был мальчик, к тебе липли бы не мужчины.
        Глава 15
        Дядя Федор с котом в сарай побежали. И верно: около коровы теленочек стоит. А вчера не было.
        Э. Успенский
        Принц-бастард Элмар не боялся разбойников, ибо в совершенстве знал, что с ними делать и в каком порядке. Западный край Вийонского леса он тоже знал неплохо - не настолько, чтобы в нем скрываться, но в достаточной степени, чтобы не заблудиться, ибо вышеупомянутые знания приобретались большей частью именно здесь. Конечно, будь у него выбор, он предпочел бы не искать приключений в столь сомнительном месте, но, к величайшему сожалению Элмара, выбора у него не было. Кроме того, что путь через леса был просто короче, он, как ни странно, казался и безопаснее. На дорогах уже хозяйничали бело-голубые патрули, в любой таверне героя мог опознать какой-нибудь давний знакомый, Элвис, поди, уже узнал о судьбе своего конокрада и наверняка выслал погоню. Остаться опять без коня и без денег Элмару не хотелось, да и прочие пакости лондрийских благодетелей ему порядком надоели. Попасться в руки врага или подвернуться под пулю ему хотелось еще меньше, а вероятность этого была весьма высока - любимые доспехи лежали где-то в замке Фужере, а хилой варварской кольчужке, что красовалась в настоящий момент на могучей груди
принца-бастарда, хватило бы и арбалетного болта. Хоть Элмар и постарался в первой же попавшейся кузнице усилить это недоразумение накладными пластинами, уверения мастера насчет неземной прочности вызывали у него сомнения. Во всяком случае, проверять на себе он бы не рискнул.
        За время путешествия шанса испытать прочность кольчуги так и не выпало. Первые разбойники, которые попались на пути тряхнувшего стариной героя, оказались феерически глупы. На искренний и полный недоумения вопрос: «Ай, глупый, что ты хочешь взять у бедного, три дня не евшего варвара?» - они хитро заулыбались и скромно указали на коня. Элмар не стал возражать. Уничтожать противников гораздо удобнее, когда они беспорядочной толпой носятся по дороге, пытаясь ухватить за уздечку чужого боевого жеребца и при этом не дать себя затоптать или укусить.
        Вторая шайка, с которой герой повстречался днем позже, отличалась недопустимой самоуверенностью. В самом деле, разве можно столь нагло наезжать на одинокого путника, имея в резерве всего двух лучников, да еще таких криворуких? Эти болваны за все время, пока Элмар дрался с их приятелями, ни разу в него не попали. А вот он в них попал. Конечно, как метатель принц-бастард даже не претендовал на лавры Кантора, но если в сидящего на дереве человека метнуть шипастую булаву в полсотни стоун весом, то уже неважно, попадет ли она в глаз, в корпус, в конечность, в ветку, на которой цель сидит, или вовсе просвистит над головой. В любом случае падать высоко.
        Третья группа проявила изысканное коварство, попытавшись напасть во время ночевки. Почему они решили, что предполагаемая жертва ночью, в полном опасностей лесу, на колючей подстилке из лапника будет спать мертвым сном и не услышит, как они подкрадываются, - осталось неизвестным. С чего они взяли, будто конь их не заметит, а заметив, промолчит, - также до сих пор тайна. Кто им сказал, будто в темноте, когда собственного меча не видно, удобно атаковать толпой одного, - Элмару тоже не удалось выяснить. Так получилось, не у кого было спросить.
        Последние разбойники попались робкие и застенчивые. Заданный в лоб вопрос: «Парни, вам новый атаман не нужен?» - почему-то произвел на них такое шокирующее впечатление, что они молча отступили и растворились в зеленеющих кустах. А может, дело было и не в вопросе, а в том, кто его задал.
        К полудню пятнадцатого дня Зеленой луны негостеприимный лес остался позади, и отважный варвар бодро оглядывал с высоты седла милые сердцу пейзажи родной державы: цветущие абрикосовые сады, еще черные поля сахарной тарбы, бодрую зелень озимых, ровные ряды ореховых кустов. Где-то там суетились трудолюбивые крестьяне, статные пышногрудые женщины хлопотали у печей, юные кареглазые прелестницы кормили кур и поросят, преисполненные чувства собственной значимости солидные малыши гнали гусей к пруду…
        Вспомнив о юных прелестницах и их привычке кидаться к забору, дабы поглазеть на проезжающего мимо всадника, Элмар предпочел объехать деревню стороной. После недели, проведенной в лесу, он превратился в истинного варвара, из тех, что не признают мыла по идейным соображениям, и показываться в таком виде на глаза девицам (пусть даже крестьянкам) постеснялся. По той же причине, достигнув к вечеру большой дороги, ведущей прямо в столицу, не стал искать таверну, а проехал чуть дальше к югу и заночевал в стогу.
        Наутро, счастливо избегнув сквозняков и умывшись росой, Элмар немного подумал и на дорогу возвращаться не стал. Хотя до столицы оставалось еще несколько дней пути, никто не мог поручиться, что в этих краях еще не шастают вражеские патрули и что знаменитого героя не узнают в лицо даже в таком задрипанном виде. Он решил взять еще немного южнее и пробраться полями и проселками.
        На одной из этих самых проселочных дорог он и наткнулся спустя несколько часов на небольшой конный отряд. Около десятка рыцарей неожиданно выскочили ему наперерез из-за крайних домов скромной деревеньки, которую принц-бастард как раз намеревался объехать стороной. Можно было попытаться удрать, но в криках «стой!» не чувствовалось враждебности, на всадниках не было никаких бело-голубых знаков различия, да и надо же хоть разок проверить свою маскировку. В конце концов, он не какой-нибудь разбойник, чтобы бегать от стражи, а честный варвар, едущий наниматься на службу. Но вряд ли в это кто-то поверит, если за ним придется гоняться, чтобы поговорить.
        Элмар спокойно остановился, разглядывая приближающихся рыцарей. Нет, проклятье, надо было все же разворачиваться и скакать прочь отсюда! Может, с незнакомыми людьми варварская одежда и сработала бы. Возможно, даже близорукого барона Сарси удалось бы провести. Но надеяться, что его не узнают капитан столичного гарнизона, пара гвардейских офицеров или младший брат Мэнсора, было просто глупо.
        Бедный барон не успел даже открыть рот, чтобы поинтересоваться личностью подозрительного варвара, как был непочтительно перебит изумленным возгласом юного Мэнсора:
        - Элмар?! Что ты здесь делаешь в таком виде?!
        Принц-бастард едва удержался от желания плюнуть под ноги и высказать свое мнение о слишком глазастых юнцах и слишком широких знакомствах.
        - Путешествую инкогнито, - проворчал он. - Разве не видно? Приветствую, господа. Могу я в свою очередь поинтересоваться, что делаете здесь вы?
        - Шпионов ловим! - восторженно выкрикнул младший Мэнсор. Мальчишка был ровесником Мафея и так же по-детски радовался тому, что по случаю войны старшие взяли его с собой и дали в руки оружие. Попадись ему где-нибудь настоящий враг, сопляк бы, наверное, лопнул от радости.
        - Много наловили? - угрюмо поинтересовался Элмар, дабы поддержать светскую беседу.
        Судя по затруднению, которое юноша испытывал с ответом, - ни одного, что и подтвердил мгновением позже капитан.
        Барон Сарси протер наконец монокль и тоже рассмотрел, кто перед ним.
        - Ваше высочество, - изрек он, - вам необходимо поехать с нами.
        - Почему? - холодно уточнил принц-бастард, отказываясь верить, что давние друзья, приятели и просто знакомые просто позабыли надеть бело-голубые тряпки или сочли, что упомянутые цвета не гармонируют с их родовыми.
        - Но как же… - заволновался барон. - Разве вы не нас искали?..
        - Простите, но почему я должен был искать именно вас?
        Рыцари заговорили наперебой, стараясь прежде товарищей объяснить его высочеству, что в замке Бакарри собрались истинные спасители отечества и что он просто обязан присоединиться к ним, неужели он приехал ради чего-то иного?
        Элмар вздохнул:
        - Господа, я восхищен вашим патриотизмом и вашей решимостью, но я направляюсь в столицу по несколько иному делу… Крайне важному и секретному, если вы понимаете, о чем речь. Сначала я должен это дело завершить, а уж потом с великой радостью к вам присоединюсь. Надеюсь, вам не требуются подробные объяснения, почему я еду один, тайком и в таком виде?
        Всадники дружным хором заверили его высочество, что за свою тайну он может не беспокоиться. Слышала их чуть ли не половина деревни.
        - Осмелюсь все же вам посоветовать навестить замок Бакарри хотя бы на денек, - настойчиво повторил рассудительный барон. - Вы сможете узнать много полезного о состоянии дорог, о положении в столице, о последних новостях из-за рубежа… Ну и просто помыться, выспаться и пристойно поужинать.
        Элмар задумался. След Азиль он потерял еще в Галланте, и теперь оставалось только искать ее в Даэн-Риссе, куда она так стремилась. Где она сейчас находится, Элмар даже не представлял - бедняжка могла до сих пор шагать пешком где-то по дорогам, пробираться лесами, как он, или же воспользоваться попутными телегами. Надо было торопиться, и терять целый день на светские визиты не хотелось. С другой стороны, где еще ему расскажут последние новости и посоветуют, как лучше пробраться в столицу? Да и, в конце концов, гори она ясным пламенем, такая маскировка, так недолго и вшей завести. Не все же варвары такие дремучие консерваторы, разве мало среди них окультуренных, продвинутых… словом, они тоже иногда моются!
        Принц-бастард коротко кивнул и подобрал поводья.
        - Едем.
        - Извини, Гейран, но вот это неправда. - Элмар отставил в сторону полупустой кубок, словно и впрямь собирался затеять драку или бросить вызов, как предполагал всезнающий кузен. - В это я не поверю никогда, как бы ни уважал сказавшего.
        Хозяин замка Бакарри опустил глаза, как будто чего-то стыдился или сама тема разговора была ему неприятна.
        - Ты тоже извини, Элмар, но, когда ты увидишь все своими глазами и убедишься в правдивости моих слов, боюсь, будет слишком поздно.
        - Ты, лично ты, - видел? - начал закипать принц-бастард. Нет, все-таки предусмотрительности кузена следует отдать должное - если бы Элмара не предупредили, он бы сию же минуту и поведал виконту Бакарри об истинном положении дел, совершенно не думая о том, что вражеский шпион может подслушивать под дверью или сам отважный патриот не удержится, поделится радостью с соратниками. Обещания и клятвы - это, конечно, красиво, но принц-бастард лучше чем кто бы то ни было знал, как падает крепость честного слова под воздействием пары кувшинов хорошего вина. - Или тебе кто-то сказал, а ты и поверил?
        - У меня не было оснований сомневаться. Я пользуюсь надежными источниками информации.
        - Это просто смешно. - Элмар честно старался не делать глупостей, хотя жажда справедливости так и тянула его за язык. - Если Шеллар разыграл собственное предательство, чтобы втереться в доверие к врагу, он наверняка обставил это достоверно, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Слишком многое поставлено на кон, чтобы рисковать головой из-за случайной утечки информации. С чего бы он стал делать исключение для твоего «источника» и докладывать ему о своих планах?
        - Мне очень жаль, Элмар, - Гейран поднял глаза и виновато развел руками, - но это правда. Шеллар был там не один. И агента мистралийской короны он выдал ордену. Это то, что я знаю достоверно и из первых рук.
        - «Первых рук» там могло быть только две пары: сам Шеллар и тот, кому он якобы докладывал. С кем из них ты общался?
        - Элмар, не будь смешным. Этот человек знает, кто его выдал, и об этом он сказал мне сам.
        - Что за человек? Имя, фамилия?
        - Какой же агент называет свою фамилию направо и налево?
        - То есть неизвестно кто явился к тебе, назвался на свое усмотрение, насовал тебе фиалок за уши, а ты даже не усомнился в его словах? Кто из нас ведет себя смешно?
        Виконт опять опустил глаза, продолжая сосредоточенно выкладывать на столе дорожку из хлебных крошек.
        - Есть масса косвенных подтверждений, но, боюсь, излагать тебе все это бесполезно. Ты найдешь еще массу возражений и все равно не поверишь вопреки здравому смыслу, просто потому, что не хочешь верить. Поэтому давай оставим бесплодный спор. Только ответь мне на один вопрос: ты едешь в столицу не для того, чтобы повидаться с кузеном?
        - Нет, - ответил Элмар, втайне радуясь, что хоть в этом можно быть честным.
        - Элвис послал тебя установить связь с подпольем?
        - Тоже нет. - Первый паладин поколебался, потом все-таки решил не рисковать. - И если тут появятся его люди и станут меня искать - ты не знаешь, куда я поехал.
        - Ты сбежал? - Гейран удивленно поднял голову. - Но почему?
        Элмар замялся. Отважный и бестолковый Бакарри до боли напоминал Деимара, так и не ставшего тринадцатым, особенно когда опускал взгляд. Наверное, не зря поговаривали злые языки, будто чувства его матушки к покойному королю были куда глубже, чем подобает добропорядочной подданной, и не зря ее супруг до конца дней сомневался в родословной младшего потомка. Здоровенный темноволосый атлет действительно больше походил на короля и старших принцев, чем на собственного папеньку, - и лицом, и фигурой, и даже движениями. Если бы не серые глаза, сходство было бы еще более подозрительным. Понятное дело, его величество не признавал еще одного бастарда и даже делал вид, будто он вовсе тут ни при чем - ведь речь шла о чести дамы! - но это разительное сходство помимо воли вызывало у Элмара братские чувства и толкало на откровенность.
        - Сбежал не я, - пересилив себя, все же уклонился от ответа принц-бастард. - Сбежал кое-кто другой. И мне нужно его догнать.
        - Он здесь проезжал? Может быть, мои люди его видели?
        - Вряд ли. Я потерял его на границе и теперь должен успеть перехватить в Даэн-Риссе.
        - Тебе не кажется, что за то время, пока ты пробирался лесами, твой беглец давно добрался до столицы и… сделал все, что ему нужно? Стоит ли так рисковать, если ты все равно его упустил? Оставайся с нами. Когда придет время битвы, каждый меч будет на счету.
        - Не переживай. - Усмешка получилась натужной и неискренней. - К тому времени я успею съездить и вернуться.
        Виконт Бакарри тоже усмехнулся. Грустно и, как показалось Элмару, скорбно.
        - Ты не вернешься. Даже если ты сумеешь добраться до столицы, в городе тебя узнают так же быстро, как наш разъезд на дороге. Варварские тряпки хороши для незнакомых людей, а тебя там каждая собака в лицо знает! Твои подвиги в Даэн-Риссе будут быстры и бесславны: тебя схватят и убьют. Не езди. Останься.
        Негромкий вежливый стук прервал его страстную речь, и вовремя - Элмару уж показалось, что Гейран вот-вот пустит слезу.
        - Простите, хозяин… - В комнату, шаркая башмаками и придерживаясь за стену, вошел слепой старик, которого принц-бастард заприметил еще за ужином. Ему даже успели объяснить, что это хороший знакомый хозяина, маг, на котором столь фатально отразилась утрата Силы. - Мы получили новости из столицы. Помните ту девушку, что гостила у вас пару недель назад? Ну ваша столичная знакомая, которая с бродячим цирком потом уехала, Ольгой, кажется, звали?.. Все-таки поймали ее, как вы и предупреждали. Как жаль, ох, такая молодая…
        - Что? - Элмар сам не заметил, как вскочил. - Ольга была здесь?
        - Была, - признался виконт, как показалось - неохотно. - Я ее точно как тебя уговаривал остаться, но она уперлась, как и ты, - ей, видите ли, позарез надо мужа разыскать, а остальное неважно. И видишь, чем все кончилось? Ну хоть ты будь умнее! Не лезь на рожон!
        - И ты не мог ее остановить?! - в сердцах выкрикнул Элмар, уже решив, что ночевать он не останется. Не такая уж большая разница, одну девушку спасать или двух, но времени терять нельзя. - Ты здоровенный мужик, у тебя в замке протирает штаны небольшая армия, и ты не мог остановить одну ненормальную девчонку?
        - Она категорически возражала и грозилась натравить на меня своего ручного тролля,
        - виновато произнес Гейран. - Как бы это выглядело, если бы я насильно…
        - Я уезжаю, - перебил его первый паладин. - Сейчас. Спасибо тебе за все, но теперь мне нельзя терять ни минуты.
        - Элмар…
        - У меня нет при себе ручных троллей, но останавливать силой меня не менее глупо. Прощай.
        Хлопнула дверь, и грохот торопливых шагов смешался со скрипом лестницы.
        Виконт Бакарри беспомощно посмотрел вслед решительному гостю, упал в кресло и горестно запустил пятерню в растрепанные волосы.
        - Зачем? - простонал он, не глядя на собеседника. - Зачем вы это сделали? Я ведь почти его уговорил!
        - Вот именно, - наставительно изрек Астуриас, распрямляясь и занимая второе кресло, еще хранившее тепло сбежавшего гостя. - Если бы не я, вы, чего доброго, действительно бы его уговорили. Пусть едет.
        - Его ведь там убьют, без всяких сомнений убьют, он и суток там не продержится!
        - Простите, виконт, вы что же, предпочли бы убивать его собственноручно?
        - Да вы рехнулись? - Бакарри выпрямился в кресле, уставившись на советчика с праведным негодованием. - Зачем? Я не собирался причинять ему какой-либо вред, не говоря уж о том, чтобы убивать! Он мой брат, в конце концов!
        - Старший, - безжалостно уточнил Астуриас. - Признанный. Официально внесенный в список наследников. Знаменитый и любимый в народе. Так кто из вас будет королем, если вы оба доживете до этого великого момента?
        - Перестаньте! - резко выкрикнул виконт, от полноты чувств стукнув кулаком по столу. - Я знаю Элмара! Он всю жизнь шарахался от трона, как от чумы! Он будет только рад, если кто-то избавит его от этой мороки! Зачем прибегать к грязи и подлости там, где можно договориться по-хорошему?
        - Говорите, будто знаете, - с отеческим укором произнес мастер-вор, - а сами даже не в курсе… Ваш брат не уступит вам корону, даже если захочет, потому что связан клятвой. Если с Шелларом что-то случится, Элмар должен занять его место, взять в жены его вдову и вырастить его детей. Он дал слово. Полагаете, он нарушит клятву из симпатии к вам или нежелания создавать себе хлопоты?
        - Дерьмо… - тоскливо прорычал претендент на престол и замер, облокотившись о столешницу и спрятав в ладонях лицо.
        Одноглазый Астуриас пожал плечами.
        - Так добывается власть, - спокойно-деловитым тоном изрек он. - Да, дерьмо присутствует, без него в наше время никак. Да и в прежние времена к трону частенько поднимались по трупам. Политика всегда была делом грязным.
        - Если я вас правильно понял, - глухо донеслось из-за стиснутых пальцев, - моей следующей ступенью к трону будет новорожденный младенец?
        - Это как раз лишнее, здесь можно обойтись правильно организованной пропагандой и нужным толкованием законов. Но вам предстоит множество других трудных решений. Таково бремя власти, и вы должны быть к этому готовы. Стране нужен король. Не предатель и не сын предателя. Не бестолковый варвар и не вздорная баба. Нужен сильный лидер, умный, отважный и не боящийся трудностей. Вы утверждали, что готовы на все, но первое же серьезное препятствие чуть не заставило вас пойти на попятный. Виконт Бакарри, вы хотите спасти это королевство и править им или нет?
        Виконт резко выпрямился и ударил по столу ладонью:
        - Хочу!
        Голос его звучал уверенно и решительно, но где-то в самой глубине серых глаз затаилось сомнение.
        Неделя, проведенная у тех памятных развалин, оказалась не столь скучной, как предыдущая луна, но уже к четвертому дню Кантор был готов разделить любую авантюру Мафея, лишь бы хоть как-то развлечься. Обещанные пятна к вечеру все же появились, несказанно обрадовав и путешественников, и мэтрессу Морриган, которая, услышав о болезни дорогого ее сердцу товарища, вцепилась в посланца хуже клеща и не отцепилась, пока не увидела все своими глазами. Кантор уже обрадовался было возможности хоть немного разнообразить круг общения, но мэтр категорически потребовал, чтобы дорогая подруга занималась своими делами, вместо того чтобы предаваться бесполезному кудахтанью, вводить его в неловкость своими сочувствиями и созерцать его физиономию в столь непристойном пятнистом виде.
        На следующий день свалился Жак. Видимо, тоже успел покормить местных паразитов в пригородном клоповнике. Этот как раз не возражал бы, если б над ним кто-то покудахтал и посочувствовал, но ждать подобного обращения от Морриган было по меньшей мере глупо. Поначалу мэтресса немного позлорадствовала, затем обнаружила, что метаться между двумя одинаково несчастными больными, постоянно переключаясь с сочувствий на издевки, утомительно для душевного равновесия. К тому же так недолго сбиться и перепутать, кому чего, что чревато конфузом и сильной неловкостью. Поэтому она все-таки вняла увещеваниям друга и убралась домой, наведываясь только по вечерам, чтобы справиться о его самочувствии, убедиться, что все в порядке, и взять на себя одну смену ночного дежурства. Последнее оказалось более чем кстати, потому что время ночного сна было для Кантора ценно не как возможность выспаться, а как средство пообщаться для дела и для души.
        Дел в эти дни свалилось предостаточно - папа все еще добирался до своих какими-то дикими тропами, и каждую ночь его приходилось провожать то к Шеллару, то к Амарго, то к дядюшке Дэну, после чего все эти конспираторы Кантора вежливо спроваживали.
        Элмар который день плутал в Вийонском лесу - демоны понесли его напрямик, хотел путь сократить и ненужного внимания избежать, а в результате огромного крюка дал и разбойников в тех местах проредил весьма заметно. По его просьбе Кантор пытался разыскать в лабиринтах снов Азиль, но, как и предполагал, напрасно. Искать сны нимфы было столь же бесполезно, как и сны магов. Зато уж с Ольгой наобщался вдоволь.
        История о том, как обдолбанный демон ее сначала чуть не трахнул, а потом чуть не уронил, выбила Кантора из равновесия на несколько дней. Он закатил скандал Шеллару, требуя немедленно что-то сделать или хотя бы дать ответ, до каких пор это издевательство будет продолжаться, затем разругался с папой, который пытался его утихомирить, а потом еще изловил мудрого дядюшку и долго домогался от него каких-нибудь полезных советов. Дядюшка оказался действительно мудр и на советы не поскупился. Правда, все они сводились к методикам сосредоточения, тренировки самообладания и восстановления душевного равновесия в стрессовых ситуациях. Кантор сначала обиделся, но через несколько дней спохватился и о дядюшкиных советах задумался. Когда однажды вечером обнаружил, что в речи невинной девушки Ллит почти половина слов сменилась на матерные и она этого даже не замечает. Что противно, этот прискорбный факт не ускользнул и от внимания больного мэтра. Мэтр ничего не сказал, но посмотрел так, что Кантор чуть язык себе не откусил.
        Примерно на третий или четвертый день вернулся в свою лавку Виктор и, услышав о нежданной задержке в пути, снабдил их какими-то лекарствами, которые хоть и не особо ускорили выздоровление, все же немного облегчили состояние больных. Он даже приглашал всех перебраться на время к нему, уверяя, что места хватит, а если кому не хватит, так есть еще гараж, но Кантор отказался наотрез. На сизые лишаи он за эти дни уже насмотрелся и вовсе не считал, что без них его физиономия выглядит недостаточно впечатляюще. Самого Кантора нежданная хворь обошла стороной, ко всеобщей радости, - неизвестно, чего бы наворотил Мафей, останься он здесь за главного. Исправлять этот недосмотр судьбы и собирать заразных блох в пригороде Оазиса кабальеро не имел никакого желания.
        Но как и все на свете, эта неделя закончилась. Сначала выполз из-под трех одеял мрачный и сердитый волшебник. Первым делом он устроил помывку и постирушку, затем впервые за время болезни нормально поел, но почему-то обед ничуть не исправил его скверного настроения. Наверное, надо было зеркало от него спрятать, что ли. После ужина почтенный мэтр подробно расписал, кто чего сделал не так за эти дни и как следовало сделать все упомянутое правильно, и так достал всех своими поучениями, что Мафей под первым же благовидным предлогом сбежал, а Кантор, воспользовавшись его отсутствием, чуть ли не напрямик сообщил мэтру, что еще одна такая проповедь - и мальчишка его раскусит.
        Днем позже оклемался и Жак. Правда, он был бы не прочь полежать еще денек-другой, но суровый герой чуть ли не силком стянул с него одеяла и заставил встать, привести себя в порядок и готовиться к завтрашнему отъезду. Они и так целую неделю потеряли, ждать, пока Жак наваляется вдоволь, - непозволительная роскошь.
        На следующее утро путешественники с облегчением покинули изрядно надоевшую всем стоянку, а еще через день, с трудом вычислив по карте, где они находятся, повернули на север. Вскоре пустынная степь сменилась скромно зеленеющими холмами, затем старая разбитая дорога принялась петлять между небольших пологих гор, которые с каждым часом становились все выше и круче. Деревья на склонах гор зеленели весенней листвой, чудовища пустошей перестали появляться на глаза, а на одном из деревьев Кантор даже заметил обычную белку. Дорога пошла на подъем, заставляя машину натужно рычать, а Жака - пугать всех предположениями, что еще чуть-чуть круче - и мощности не хватит, придется вылезать и идти пешком. Далекие снежные вершины стали ближе и словно бы ниже, в какой-то момент в просвете между ними блеснула извилистая лента реки. И вот к вечеру двадцать первого дня Зеленой луны перед путешественниками открылась небольшая долина, расчерченная лоскутами возделанной земли и утыканная деревянными хижинами.
        - Добрались! - восторженно выдохнул Мафей. - Наконец-то!
        - Точь-в-точь как мне рассказывали! - столь же непосредственно восхитилась Ллит.
        Более практичный Жак притормозил и поинтересовался, не сводя глаз с дороги:
        - И что дальше?
        - Для начала найдем удобное место, где можно будет остановиться на ночь, - немедленно откликнулся мэтр. - Затем разведаем обстановку. Поезжай пока дальше, поищем, где можно съехать с дороги и притаиться. Да и ориентиры неплохо бы иметь…
        Мафей пристально всмотрелся куда-то в даль и вдруг, изменившись в лице, затормошил Ллит, принялся настойчиво о чем-то спрашивать по-эльфийски. Кантор, заинтересовавшись, тоже устремил свой взор в направлении, куда указывал принц, и почти сразу заметил среди густой зелени странное сооружение, напоминавшее пирамиду. Основание его было скрыто от глаз богатой растительностью, и только полуразвалившаяся верхушка возвышалась над деревьями.
        - Это пирамида, - перевел мэтр, видя, что и Кантор засмотрелся, и Жак едва с дороги не съехал. - Ллит не знает, для чего она. Может быть, это гробница, а может, культовое сооружение. Ее построили древние куфти - имеется в виду, не просто «до Падения», а действительно древние, тысячи лет назад.
        - А давайте до нее доедем, - загорелся Мафей. - Посмотрим поближе. Может, там внутрь можно забраться?
        - Нет, не выйдет, - отозвался Жак. - Это надо сначала съехать в долину, как-то обогнуть поселок, а потом пилить хрен знает сколько по дикому лесу… Да там, наверное, и не проехать на машине, откуда в лесу дороги.
        - К тому же, - заметил мэтр, изучая диковину в бинокль, - там болото. Помимо того что по нему действительно невозможно проехать, в нем наверняка обитают какие-нибудь крокодилы. К тому же я не уверен, что у нас есть время исследовать местные достопримечательности. Если нам удастся пообщаться с жителями поселка, можно будет расспросить их об этой пирамиде, однако мне кажется, что они и сами не очень-то помнят, когда и зачем их предки ее воздвигли.
        - А если я туда слетаю? - не унимался юный исследователь. - Это же не опасно, что мне может грозить в воздухе? Слетаю, возьму ориентиры, и все. А полазить там можно будет когда-нибудь потом, в более уместное время. Можно? Я быстро.
        - Зачем? - пожал плечами волшебник. - Если у нас вдруг появится время на всякие познавательные экспедиции, можно будет вернуться сюда и не спеша добраться, ориентиры взять, основательно изучить. А сейчас нет необходимости в таких рискованных приключениях.
        - Есть! - горячо возразил Мафей. - Есть необходимость!
        - Какая?
        - Ну правда есть! Я не могу объяснить, но я чувствую! Поверьте мне на слово, нам непременно нужны ориентиры этой пирамиды!
        - Ваше высочество, - на этот раз мэтр как никогда был близок к провалу и засветился бы наверняка, если бы традиционное занудство в его голосе вдруг не сменилось на жесткое холодное неодобрение, - если вы желаете, чтобы я с пониманием относился к вашим идеям и замыслам, я должен их действительно понимать. А чтобы понимать, мне следует для начала знать, в чем дело. Поэтому либо вы объясните мне доступно и внятно, какое значение для вас имеют упомянутые ориентиры, либо мы оставляем эту тему раз и навсегда.
        Мальчишка запнулся. Ненадолго, всего на несколько секунд, но за эти несколько секунд Кантора успело накрыть стихийным всплеском отчаяния и решимости.
        - Она как-то связана с их магией. - Ушастый балбес так и не научился убедительно врать, но упорно продолжал тренироваться.
        - В таком случае мы сначала расспросим их самих, а потом уж, если потребуется, полезем в болото, - отозвался мэтр, аккуратно возвращая ученику обратно его вранье.
        Мафей надулся и умолк, а Кантор стряхнул с себя наваждение и едва удержался от желания надрать паршивцу уши здесь же и немедленно. Мальчишка точно что-то знал, и ему позарез нужна была эта пирамида, просто жизненно необходима, но он бы скорее сам себе уши оторвал, чем назвал истинную причину.
        Почему Мафею понадобилось что-то скрывать, Кантор так и не понял, но одна вещь была для него ясна, как весеннее небо: сегодня ночью юный авантюрист попытается тайком сбежать и добраться до предмета своих стремлений.
        Весь остаток пути кабальеро безуспешно ломал себе голову: как бы так извернуться, чтобы и Мафея из виду не выпустить, и успеть повидаться во сне с Шелларом. Уж этот-то быстро сообразит, что к чему и как скрытного мальчишку расколоть.
        Как оказалось, его умственные подвиги были совершенно напрасны. Если почтенный мэтр и уступал своему венценосному воспитаннику в некоторых узкоспециальных вопросах, то уж в нехитрых замыслах любимого ученика разбирался ничуть не хуже. Едва Мафей забрался под одеяло и закрыл глаза, коварный наставник одарил упрямца усыпляющим заклинанием и как ни в чем не бывало сообщил Кантору, что сегодня они дежурят вдвоем.
        - Господин наместник? - Похоже, Шеллар был удивлен поздним визитом настолько, что это даже можно было заметить по его обычно непроницаемому лицу. - Вы еще работаете? Я полагал, что вы давно удалились к Ольге.
        - Я там был, - признался Харган. - Мы поужинали и поговорили. А потом… я посмотрел
        - она совсем сонная - и отпустил ее спать. А мне пока не хочется, вот я и зашел к тебе.
        - И это все?
        Харган никогда не мог понять, как его советник ухитряется видеть между строк и слышать несказанное, но давно отказался от попыток умалчивать уже замеченное.
        - Она меня поцеловала, - понизив голос, поделился он.
        - Я же вам говорил, - пожал плечами Шеллар. - С ней нетрудно столковаться. А нравитесь вы ей уже давно, достаточно вспомнить, как она спасала вас от заговорщиков. Кстати, если бы не этот досадный случай, нанесший вред ее здоровью, вы бы уже давно перешли от поцелуев к делу. А теперь, к сожалению, даже не знаю, что из всего этого выйдет.
        - Я тоже. - Харган по привычке оседлал стул. - А насчет перехода она мне сама сказала. Дескать, очень я ей симпатичен, и хотелось бы ей продолжить то, что мы тогда в воздухе начали, но за ребенка боится. Я даже не знаю…
        - Не знаете, сможете ли быть достаточно осторожны? - беспощадно уточнил всезнающий советник. - В таком случае лучше не рисковать. Только испортите все.
        - Да не только в этом дело… Я теперь не знаю сам, нужно ли мне это… вернее, то ли это, что мне нужно… то есть она ли мне вообще нужна, или меня, как и всех, притягивает аура ребенка… сам запутался.
        Шеллар заинтересованно отложил перо.
        - А можно подробнее насчет ауры? Вы обнаружили что-то новое или просто не рассказали мне чего-то?
        - Да я подумал, тебе все эти магические тонкости неинтересны и не особенно понятны, вот и не говорил, - неохотно признался Харган, понимая, что ляпнул лишнего. Не то чтобы он стремился скрывать от советника свои открытия, но, зная о чрезвычайной любознательности Шеллара, не торопился в очередной раз становиться ее жертвой.
        - Напротив, магия, хотя бы теоретическая, интересовала меня с детства, - заверил советник. - Так что там случилось с ребенком и его аурой?
        - Да ничего не случилось, все так и было с самого начала, это я лишь неделю назад обнаружил. Помнишь, ты как-то говорил, что Ольгиного мужа всегда обожали женщины и это его свойство имело магический характер?
        - Ну да, так и есть. И?..
        - Ольга упомянула, что с недавних пор к ней начали проявлять повышенное внимание мужчины. Да я и сам заметил, что солдаты, которые ее охраняют, тоже странно себя ведут, а один болван даже додумался в любви объясняться и замуж звать. А раньше, по ее словам, ничего подобного с ней не бывало. Ну я и проверил. И что ты думаешь? Все дело в ребенке. Неклассическая Сила и магическая притягательность для противоположного пола, все как у отца. Только это девочка, вот и воздействует на мужчин. Вот я и задумался - кого же из них я на самом деле хочу? Мать или дочь?
        - О, это ведь несложно, - беззаботно махнул рукой Шеллар и полез в карман за трубкой. - Вы имеете два варианта: конкретную женщину во плоти и некое абстрактное неосязаемое влечение. В отличие от ваших магически обделенных солдат, неспособных отличить одно от другого, вы вполне можете сознательно разделить эти варианты и определить, какой именно вас притягивает. Это куда проще, чем предстоящие завтра кадровые вопросы.
        - А, Чань тебе уже сказал?
        - Да, я встретил его в коридоре, и он мне в двух словах сообщил о вашем решении.
        - Ты его не одобряешь?
        - Я бы все же предпочел предварительно просканировать, но если у нас с этим такие сложности - ничего не поделаешь, придется работать с тем, что есть. Наверняка половина подозреваемых действительно ни в чем не виноваты, а раз уж определить это невозможно, лучше оставить безнаказанным виновного, чем лишиться верного. К тому же, смею надеяться, судьба брата Джарефа надолго отобьет у наших иерархов желание посягать на ваши привилегии, даже если таковое имелось ранее. Вы уже решили, кто займет место первосвященника?
        Харган недовольно сморщил нос. Сейчас советник начнет возражать против выбранной кандидатуры и развезет свои возражения на полтора часа. Обязательно начнет, он почему-то не любит самоотверженного брата Хольса, постоянно обзывает фанатиком и уверяет, что всевозможные перегибы обычно приносят больше вреда, чем пользы.
        - Понятно, - пыхнул трубкой Шеллар, прежде чем наместник успел произнести имя спорного кандидата. - Брат Хольс. Потому вы и медлите, знаете, что мне это не понравится.
        - Тебе дай волю, ты бы тут всех разогнал! - огрызнулся Харган. - И брат Хольс у тебя фанатик, и брат Вольдемар - напыщенный идиот, и брат Аркадиус - лицемер, и брат Гельби - некомпетентный недоучка, и брат Чи страдает маразмом и склерозом… Ты хоть кого-то в руководстве ордена уважаешь? Это все, между прочим, твои духовные наставники и в каком-то смысле начальство!
        - Я очень уважаю и ценю брата Чаня, - с готовностью доложил Шеллар. - Да и брат Гельби за прошедшую луну заметно прогрессировал, еще полгода - и из него получится приличный финансист. Что же касается брата Хольса, понимаете, в его фанатизме как таковом нет ничего плохого, и я уверен, что именно по этой причине он не участвовал в авантюре Джарефа. Полагаю, вы тоже рассудили именно так, потому и остановились на его кандидатуре. Однако когда наш дорогой брат Хольс начинает что-либо делать, руководствуясь своими… гм… весьма своеобразными представлениями о мироустройстве, вот тут и случается полный конец света. Не в том беда, что он фанатичен в своей вере, а в том, что эта его черта ведет к бескомпромиссной радикальности в любых действиях. Достаточно вспомнить, как он боролся за чистоту веры. Его нельзя допускать до руководства, иначе через луну у нас тут будет бунт, а через две - гражданская война. Приставьте его к чему-нибудь… как можно более духовному и как можно менее материальному. Пусть говорит и вдохновляет - он прекрасно проповедует, с чувством, с искренним рвением, в таком качестве он принесет
больше пользы. Но давать ему в руки реальную власть нельзя ни в коем случае, иначе сами вообразите, как он ее употребит. Глава ордена должен быть более гибким и иметь хоть какое-то представление о дипломатии. Если вы не видите среди верховных иерархов подходящей кандидатуры, удобный случай возвысить кого-либо из служителей средней ступени. И обосновать это будет легко - все верховные так и не очищены от подозрений.
        - А кого? Если я начну консультироваться с верховными, каждый же примется подсовывать своего протеже, опять пойдут склоки и интриги…
        - Даже если каждый выдвинет своего кандидата, их будет не настолько много, чтобы вы не смогли проверить всех и выбрать наиболее подходящего. К тому же…
        Шеллар не успел закончить очередной полезный совет, так как его речь была прервана раздавшимся из парка ревом и треском ломающихся деревьев. Не успел наместник вопросить: «Что это?» - как сообразительный советник сорвался с места и бросился прочь из кабинета, ворча себе под нос: «Он что, рехнулся или опять листьями обожрался, идиот?»
        Харган молча ринулся следом, полагая дальнейшие расспросы лишними. Теперь и он узнал голос дракона, который откуда-то из дворцового парка панически взывал к Шеллару и вопрошал, что делать.
        Выбежав на балкон, наместник прежде всего почему-то увидел адъютанта Тоти, который спасался позорным бегством, прихрамывая и бросив на поле боя лестницу, кою поначалу честно пытался унести, но потом, видимо, заметил дракона и решил, что жизнь дороже. Из заветного окна на третьем этаже доносилась ругань, но на фоне драконьей истерики слов было не разобрать.
        Дракона Харган разглядел позже, когда догадался поднять глаза. Ревущий ящер сидел на мосту - наверное, отчаявшись найти место для посадки среди деревьев, выбрал более подходящий насест.
        - Хрисс! Прекрати орать! - рявкнул советник.
        Стекло балконной двери задрожало, но уцелело.
        Дракон послушно умолк.
        - Что случилось?
        - Скорее! - провыл разрушитель, нервно переминаясь с лапы на лапу. - Оно шевелится!
        - Яйцо? - с полуслова догадался Шеллар.
        - Да! Я не знаю, что делать!
        - И ты сделал самое глупое, что только мог, - бросил его! - Голос советника вполне мог соперничать по громкости с драконьим ревом. - Немедленно лети назад и жди меня! Я сейчас приду!
        Дракон послушался. Беспрекословно. Без уточнений. Без всякой Сферы Обуздания. Молча оттолкнулся лапами от моста, развернул крылья и устремился назад, к своей пещере, где шевелилось покинутое перепуганным папашей яйцо.
        - Извините, господин наместник. - Обычный голос Шеллара казался теперь почти шепотом. - Я вынужден вас покинуть. Кто-нибудь может подбросить меня телепортом?
        - Я тебя сам подброшу. - Харгану безумно хотелось тоже посмотреть, как вылупляются драконы, но, к сожалению, как верно заметил советник полторы луны назад, показываться на глаза Хриссу было нежелательно. Дракон несомненно до сих пор помнит историю с попыткой обуздания и не питает добрых чувств к несостоявшемуся хозяину. А сейчас он, кроме всего прочего, еще и в истерике. - С чего он так распсиховался?
        - Ну… - Шеллар задумчиво потер подбородок, подыскивая пример понагляднее. - Представьте себе, господин наместник, что… допустим, вы с Ольгой уединились где-нибудь вдали от цивилизации, и тут вдруг у вас пропадает Сила, а ей приходит время рожать. И ни одной человеческой души вокруг, одни драконы… или, скажем, кентавры…
        - Понял, - прервал его Харган, мысленно содрогнувшись. - Шеллар, а ты что-то смыслишь в… драконьем акушерстве?
        - Абсолютно ничего.
        - Так чем ты можешь помочь?
        - Оказать моральную поддержку паникующему отцу. Что до детеныша, то, как я полагаю, он прекрасно вылупится сам, без посторонней помощи.
        Харган изготовился для открытия телепорта, но напоследок все же не удержался от слабой попытки уесть вредного советника:
        - Шеллар, а что бы делал ты сам, если бы оказался в описанной ситуации?
        - С Ольгой? - невозмутимо уточнил тот. - Постарался бы помочь в меру своих возможностей.
        - А что, принимать роды у людей ты умеешь лучше, чем вылуплять драконов?
        - Никогда не пробовал, - отчитался советник. - Но теоретически знаю, значит, должно получиться.
        Харган мысленно пожелал непробиваемому всезнайке хоть раз испробовать свои теоретические знания на практике и принялся за телепорт.
        Сегодня сон его величества оказался особенно бредовым, даже в сравнении с каруселью.
        В огромной пещере на четырех насестах сидели четыре дракона и несли яйца. Яйца падали в четыре желобка и катились вниз, где по круглой площадке метался Шеллар III с корзиной размером чуть ли не больше него самого. Король ловил падающие яйца, которые, будучи пойманы, чудесным образом исчезали из корзины. При виде Кантора он замешкался, уронил очередное яйцо и едва успел отскочить в сторону, чтобы не попасть под струю пламени. По каковой причине прозевал и следующее.
        Кантор шустро прошмыгнул между огненными плевками и падающими яйцами, ухватил горемычного короля за руку и потащил прочь от этих порождений больного воображения.
        - Ну у вас и сны, - выдохнул он, когда они отбежали достаточно далеко и убедились, что огнедышащие несушки за ними не гонятся. - Интересно, что бы сказал по этому поводу дядюшка Дэн? Это круче моего гигантского мозга или все же нет?
        - Посмотрел бы я, что б тебе приснилось, - проворчал Шеллар, тоже переходя на шаг.
        - Мало того что я до двух часов ночи кудахтал над этим яйцом и его истеричным родителем, мне теперь заново весь план перекраивать…
        - А что случилось? - встревожился Кантор, для которого вопрос перекройки плана был самым насущным.
        - Я прикинул нашего новорожденного на вес. Мэтр Силантий прав, Ольга его не удержит. Одной рукой его даже я не удержу. Это очаровательное дитя весит полторы сотни стоун, а учитывая скорость, с которой они растут в первые две луны жизни, через неделю будет весить две. К тому же он силен, как лошадь, и абсолютно неуправляем, как и положено младенцу.
        - Я же говорил! - скрипнул зубами Кантор. - А вы меня отослали!
        - Не льсти себе, ты его тоже не удержишь. Где шляется Элмар? Ты давно с ним виделся?
        - Пару дней назад. Он… словом, он немного задержится.
        - Что он опять натворил? Пропил коня или что-то разнес и теперь опять отрабатывает ущерб?
        - Да нет, по давней геройской привычке не смог проехать мимо бедствующих. Полез разбираться, кто нападает на путников и таскает скот вместе с собаками и пастухами. Как Элмар это обычно делает - меч наголо и вперед. Когда разобрался, что-либо планировать оказалось немножечко поздно, потому что в тот момент он уже стоял посреди гнезда гигантских пауков с одним мечом и даже без факела. Теперь торчит в какой-то задрипанной деревеньке, клянет все на свете и лечит боевые ранения. Там, собственно, рана-то небольшая, но от яда нога отнялась по самую задницу, и ходить нет никакой возможности. Был бы маг под рукой - дела бы на полчаса, а так неделю отходить должно.
        - Когда это было? - тут же уточнил король. - И как далеко от столицы?
        - Два дня назад. И до столицы еще дня три пути.
        - Значит, еще пять на лечение, три на дорогу, это если мой кузен больше ни во что не вляпается… А еще выйти на контакт, согласовать время операции… Нет, пока он доедет такими темпами, дракончик вырастет настолько, что его и Элмар не удержит. Придется задействовать запасной вариант. Вы там как?
        - Доехали. Завтра с утра планируем разведать обстановку и попробовать наладить контакт.
        - Мэтр Максимильяно?
        - Тоже доехал. Ругается на чем свет стоит - в его отсутствие за Плаксой не уследили, и его величество где-то себе ранних весенних грибочков насобирал. Или травок. Или и того и другого. Словом, весь свой гербарий наш ботаник употребил внутрь и вел себя неподобающе. Папа теперь жалеет, что не отправил его сразу на север…
        - Я тоже. Если бы мы предположили, что перемещения начнут контролировать… впрочем, теперь поздно сожалеть. В крайнем случае можно будет отправить своим ходом. Значит, мэтр вернулся. Это хорошо. Предупреди его, чтобы ничего не планировал на предстоящую неделю. Он будет мне нужен. В частности, на его плечи ложится проверка запасных вариантов и их осуществление. Завтра же, в крайнем случае послезавтра, пусть наведается сюда и найдет в вашем Погорелом театре уборщика Пако. Они знакомы, мэтр полностью в курсе дела. Желательно, чтобы разговор происходил на нейтральной территории - например, в какой-нибудь забегаловке, или где там парень обедает - и в отсутствие кого-либо из персонала театра. Для их же безопасности. Пусть мэтр уточнит у этого замечательного во всех отношениях юного тролля, боится ли тот высоты, драконов и младенцев, и, если нет, объяснит предстоящую задачу. Если же окажется, что бедняга Пако к полетам непригоден, придется реализовать самый-пресамый последний вариант. Добыть где-нибудь карету или повозку, что сможет найти, и мчаться за Элмаром. Три дня туда, три дня обратно, при должной
скорости можно успеть и быстрее, а в карете можно и с больной ногой доехать. Как раз к приезду выздоровеет. Но прежде чем искать мэтра Максимильяно, ты сначала приснись Кире, или Терезе, или мэтрессе Стелле, кого поймаешь, и передай, чтобы Аррау срочно летела домой. Как только она прилетит, станет ясно время операции, и я смогу в любой момент выдернуть мэтра Максимильяно сюда, в Даэн-Рисс. Для предварительных расчетов пусть наши дамы спросят у Аррау, сколько ей понадобится на дорогу с учетом того, что лететь придется на крыльях, без всяких проколов пространства.
        - Папа спросит о подробностях, - предупредил Кантор. - Вы же знаете, он не любит работать вслепую, пусть даже под вашим руководством. Он должен заранее знать свои задачи и быть к ним готовым.
        - Разумно. В его задачи будет входить следующее. Во-первых, передать мне сонное зелье для моего дорогого шефа. Можно просто через забор перебросить, я по утрам прогуливаюсь по саду и подберу, не вызывая подозрений. А можно через гномов передать, если есть возможность, - я как раз собираюсь к ним наведаться. Во-вторых, в ночь операции снять охрану у пещеры. Охрана там символическая, всего четыре человека. Способ пусть изберет сам в соответствии с народной мудростью - хоть магическое усыпление, хоть физическое устранение любым методом, мне все равно. В-третьих, доставить к пещере наш запасной вариант и объяснить ему задачи. Драконы к тому времени уже будут готовы. Хриссу я объяснил все сам, Аррау пусть объяснит Кира.
        - А что именно? - уточнил Кантор, силясь не запутаться в обилии инструкций. - Вы ж мне сначала объясните. А то я уже не понимаю, зачем вам сразу два дракона. Хрисс прекрасно унесет трех седоков без посторонней помощи.
        - Седоков понесет Аррау. А Хриссу предстоит боевой вылет. Если, конечно, мои расчеты не были ошибочны. Мафей выяснил у Морриган то, что я просил? Касательно вампиров?
        - Ах да… Выяснил. Укусить они его, конечно, не укусят, но вампиры вооружены не одними зубами. И они тоже летают. Морриган и Силантий единодушно советуют не ввязываться в драку, а быстро налететь, дохнуть и удирать в ближайший небесный портал.
        - Это плохо… Они опять потеряются в этих порталах, и хорошо еще, если вместе. Но раз иного выхода нет, придется как-то выкручиваться. Будешь у Ольги - объясни ей хотя бы теоретически, как можно ориентироваться по звездам и как соотнести вид местности с высоты с географической картой.
        - Ваше величество, - раздраженно огрызнулся Кантор, - я никогда не изучал местность с высоты и понятия не имею…
        - У отца спроси. Или приведи к Ольге его, он и знает, и объясняет лучше, чем ты. Извини, я понимаю, что ты беспокоишься и переживаешь, но твое раздражение неуместно. Ничего лучшего в нашем положении придумать нельзя. Если считаешь, что можно, - предложи свой вариант. Разумеется, вооруженный штурм дворца как вариант не рассматривается. Такой глупости даже Мафей не предложил бы.
        - Кстати! - спохватился Кантор, который чуть не позабыл о своем вопросе из-за королевской многоречивости. - Насчет Мафея! К едреным демонам ваши нотации, лучше мне вот что объясните…
        Шеллар выслушал внимательно, однако свеженькая загадка его ничуть не обрадовала - возможно, оттого, что для его величества подобные загадки сохраняют свою загадочность не дольше полуминуты. Еще раз оглядевшись и поинтересовавшись между делом, сколько, по мнению Кантора, будет тянуться эта бесконечная пещера, он без долгих размышлений сообщил:
        - Полагаю, мэтр уже давно все сообразил и твое вмешательство не потребуется. Но если тебя снедает любопытство, можешь тихонько, наедине поинтересоваться у его высочества, кто ему приснился под этой пирамидой и в каком достойном сочувствия виде.
        - Так вы думаете…
        - Я уверен, - перебил его король. - Мистические знания о предмете, который Мафей видит впервые в жизни, могут происходить только из одного источника. Если мне не изменяет память, его провидческие способности выражаются единственным способом. И я не зря предполагал, что свои сны он научился скрывать.
        Кантор с досадой выругался. Сознание собственной недогадливости и эта действительно бесконечная пещера только усугубили его раздражение.
        - Он ведь не скажет! Если это не я, может, и удастся придавить, но если я - нипочем не скажет!
        Шеллар вдруг рассмеялся:
        - Это же элементарно. Логическая ловушка для маленьких детей. Делаешь понимающее, но решительное лицо и ставишь вопрос так…
        Глава 16
        А Карлсон взмыл к потолку, сделал несколько кругов, облетел лампу и на прощание помахал фрекен Бок тюлевыми накидками.
        А. Линдгрен
        Мафей затравленно оглянулся, словно из зарослей неведомого колючего растения могла появиться какая-нибудь помощь или подсказка.
        - Дело совсем не в том… - начал он и осекся, по лицу собеседника поняв, что его попытка оценена ниже всяких возможных пределов.
        - Мафей, - проникновенно произнес Кантор, - смирись с тем, что ты не умеешь врать так же бесстыже, как твой кузен или мой папа. В театре за подобную игру закидывают фруктами и овощами. Гнилыми или квашеными, по сезону. Мне не нужно от тебя признание, твои попытки отмазаться сами по себе уже на признание тянут. Мне интересно только имя. Если проблема в том, что тебе тяжело говорить человеку в глаза, что его ждет, - я не настаиваю. Если это я, можешь не говорить. А если не я, то кто?
        Мафей упорно молчал и пялился в безжалостные кусты, которые оставались равнодушны к его проблеме.
        Кантор выдержал подобающую паузу и издал весьма натуральный вздох, от которого опустились бы руки даже у самого злонамеренного метателя фруктов.
        - Понятно. Одно никак в толк не возьму - как же меня туда занесет? Местные жители там жертвы своим богам приносят, что ли?
        - Да нет же! - Эльф страдальчески заломил брови и чуть ли не с мольбой заверил: - Это не ты, честное слово!
        - Но ты же не сказал, - возразил Кантор. - Значит, я.
        - Я не потому!.. - чуть не плача начал выкручиваться мальчишка, и тут кусты сжалились.
        - Извините, господа, вы что-то слишком долго умываетесь, - сообщил мэтр, выныривая из зарослей. - Я уже успел сварить кофе, Ллит - рассказать мне свой сон, а Жак начал усиленно бояться, не случилось ли с вами чего, и скрывать свое беспокойство за непристойными шуточками.
        - Вы подслушивали, - непочтительно перебил его Мафей.
        - Путь сквозь эти заросли занимает некоторое время, - ничуть не смутился волшебник. - И я, разумеется, слышал окончание вашей беседы. Но уж не вам, юный обманщик, обвинять старших в подслушивании. Наставник не объяснял вам, что лгать - нехорошо, а лгать столь неумело - еще и чревато большим позором?
        - Ну почему, почему вы все обязательно лезете в мои сны?! - Мальчишка честно пытался не разреветься, но это у него плохо получалось. Видимо, эльфийские глаза так устроены - чуть что, и мокрые. - Ну зачем, ведь все равно все случается как должно и изменить что-либо можно только в худшую сторону!
        - Видите ли, молодой человек… - наставительно произнес мэтр, опять приблизившись к провалу на расстояние шага. - Все ваши несомненно справедливые слова вам следует адресовать в первую очередь себе. Ибо среди настырных господ, лезущих в ваши сны, вы есть самый первый, самый неумелый и самый безответственный. Вы полагаете, что я, дон Диего, его величество Шеллар и все прочие не должны вмешиваться в ход вещей, так как любое вмешательство приносит только вред. Почему же, позвольте спросить, вы сами столь упорно стремитесь вмешаться? А? Ведь не из праздного любопытства вам понадобились ориентиры куфтийской пирамиды? Попытайтесь внятно и разумно объяснить, почему вы решили, что лично вам вмешиваться можно, а вместе со мной, к примеру, уже нельзя?
        Мафей с кислой миной уставился все в те же кусты, так обманувшие его ожидания.
        - Потому, - сказал он, поразмыслив, - что я собираюсь только подобрать… человека у этой пирамиды и вытащить оттуда. А вы непременно приложите все старания, чтобы он туда вообще не попал, и в результате он может угодить в еще худшую передрягу, притом в каком-нибудь другом месте, откуда я его вытащить не смогу.
        - Могу я поинтересоваться, что заставляет вас думать обо мне подобным образом?
        На этот раз его высочество задумался основательней. То ли подыскивал ответ подостойнее, то ли в самом деле не мог разобраться в своих закидонах.
        - Печальный опыт, - сказал наконец он, видимо решив, что чем короче ответ, тем сложнее к нему придраться.
        - Ах вот как… - Почтенный мэтр и не думал отставать. - И кто же из ваших родных и друзей вел себя подобным образом?
        - Вы еще спрашиваете! Как будто вы Шеллара не знаете!
        - Значит, подобным подходом к предсказаниям отличался его величество. А могу я уточнить: кто-либо, кроме него - к примеру, ваш наставник, ваш друг Орландо, другие знакомые маги, - отличался столь ярко выраженным стремлением поспорить с судьбой?
        - Тогда зачем вы так настойчиво выспрашиваете?
        - Потому что я предпочитаю знать, что именно делаю. Кроме того, мне кажется, что в отсутствие наставника вы совершенно отучились с кем-либо обсуждать свои планы, которые, увы, никогда не были отмечены печатью гениальности. Я несу за вас ответственность перед вашими родными и поэтому не могу позволить подобной самодеятельности. К пирамиде мы сходим вместе, но не раньше, чем вы объясните мне суть проблемы.
        - Хорошо, - ворчливо отозвался понурившийся принц. - Только пусть Диего уйдет и не подслушивает. Диего, речь и правда шла не о тебе, но если ты узнаешь, завтра же это будет знать и Шеллар.
        - …! - не удержался Кантор. - Шеллар-то как сюда попадет?
        - Наш юный друг хотел сказать, - мягко поправил мэтр, - что Шеллару не следует знать лишнего независимо от того, о ком будет идти речь, ибо он вмешается в любом случае. И в этом вопросе я с Мафеем согласен. Возвращайся к Жаку и Ллит, и ждите нас. Внимательно следите за поселком. Если увидите, что оттуда в вашем направлении бежит группа враждебно настроенных вооруженных людей, не ждите, когда добегут, - дай пару выстрелов в воздух, это будет для нас сигналом к возвращению.
        - А на разведку мы не пойдем? - Такая резкая перемена планов слегка удивила Кантора. Неужели этот поход… полет к пирамиде кажется мэтру настолько важным, что из-за него откладывается даже основная цель экспедиции?
        - Нет нужды, - пояснил волшебник. - Сегодня Ллит опять приснился ее загадочный эльф и показал ей вещий сон. Нам не надо никуда ходить, те, кто нам нужен, придут сами и все расскажут. А в поселке действительно постоянно находится группа солдат Повелителя, так что наведаться туда без драки никак не получится.
        - Понятно, - хмыкнул Кантор, стараясь не выказывать разочарования. Принесло же почтенного мэтра так не вовремя, не мог минутой позже подойти! Или впрямь подслушивал?
        - Пойдем, - улыбнулся мэтр, опять возвращаясь к прежнему неофициальному тону. - Расскажешь мне все по пути.
        Кантор проследил, как оба мага плавно поднимаются в воздух, и представил себе, что подумают местные жители, если вдруг посмотрят в сторону болота. Затем развернулся и, аккуратно раздвигая колючие кусты, начал пробираться обратно к месту стоянки, где уже, наверное, нервничал впечатлительный Жак, а загадочная девушка Ллит усердно помогала ему себя охранять.
        Не то чтобы мистралиец обиделся или считал, что мэтр в чем-то неправ, но теперь его снедало любопытство, не уступающее королевскому. Интересно же, мать его так, кого мог видеть Мафей в таком странном месте и как этот кто-то мог туда попасть?
        Вблизи пирамида оказалась меньше, чем виделась издали, - деревья, над верхушками которых она возвышалась, едва достигали двух - двух с половиной десятков локтей в высоту. Но все равно, стоя у подножия с задранной головой и силясь разглядеть снизу то, что так хорошо было видно сверху, Мафей не мог отделаться от ощущения собственной ничтожности рядом с творением древних куфти.
        Мэтр тоже внимательно оглядел пирамиду снизу вверх и уточнил:
        - Это точно она? Ты узнаешь какие-нибудь детали или судишь только по форме?
        - Там должны быть ступеньки, - вспомнил Мафей. - И что-то вроде входа, только замурованного.
        - Ступеньки здесь есть с каждой стороны. Он полз именно по тем, которые около входа?
        - Да. Наверное, надо обойти вокруг и поискать. Я хорошо помню эту лестницу, украшения над входом, остатки скульптур на втором ярусе… Я узнаю, если увижу.
        - Что ж, пойдем. Только давай, наверное, сразу поднимемся на второй ярус. И периметр обхода будет меньше, и безопаснее как-то. Мне вовсе не хочется, чтобы на меня из болота вдруг выскочило то самое чудовище, похожее на крокодила, которое ты видел во сне. Кстати, оно быстро бегает?
        Мафей послушно зашагал вслед за наставником по высоким ступеням, поясняя на ходу:
        - По болоту - быстро. Даже слишком быстро для таких коротких лап. А по ступенькам ему взбираться неудобно, поэтому оно ползло медленно и отстало.
        - Но продолжало преследовать?
        - Да. Наверное, голодное было.
        - Как на твой взгляд, меча будет достаточно, чтобы с ним справиться?
        - Элмару было бы достаточно. А так…
        - Ну полно, герой твоего сна тоже не хрупкая девица. Он достаточно силен, чтобы… впрочем, ты, кажется, упомянул, что он не шел, а полз? С ним что-то было не в порядке?
        - Он волочил ногу… и, кажется, даже полз с трудом. Или выбился из сил, или ему было плохо. Там непонятно.
        - Значит, все же недостаточно… Если человек не трус, не паникер и способен трезво оценить свои силы, но в то же время предпочитает спастись бегством, вместо того чтобы обороняться, значит, он сам оценивает свои шансы как весьма невысокие. Меч он не бросил, но пускать его в ход намеревался только в самом безвыходном случае. Насколько близок был этот самый случай?
        - Сон закончился на втором ярусе, - пояснил Мафей, останавливаясь и рассматривая древние скульптуры, изрядно пострадавшие от ветров, дождей и беспощадного времени.
        - Но не на этой лестнице. Там была такая заметная кошка без головы… Он дополз до этой кошки, обнял одной рукой, пытаясь подняться… На этом все и кончилось. В одной руке меч, другой вцепился в статую, снизу подползает этот крокодил. Все.
        - Что ж, пойдем поищем нужную нам лестницу. Думаю, ориентиры следует брать у самого места событий, а безголовая кошка - вещь заметная. Кстати, ты чувствуешь, как странно здесь ощущается Сила?
        - Как будто что-то постороннее примешивается, - кивнул Мафей, аккуратно пробираясь вслед за наставником по узкому карнизу второго яруса.
        - Совершенно верно. Это место Силы, только немного иной.
        - Как у Ллит, да? Я заметил, у нее странная Сила…
        - Да, магия ее сородичей немного родственна нашей и в то же время немного похожа на ту, которой пользуется мэтр Максимильяно. Подобное сочетание двух несовместимых Сил в высшей мере странно, но факт налицо, и мне было бы чрезвычайно интересно выявить тот буфер, который позволяет им мирно сосуществовать в одной школе в качестве элементов… Ага, я уже вижу статую кошки с отбитой головой. Ты был прав, это то самое место. Вон и дверь внизу, и два ряда ступенек по бокам. Узнаешь?
        Мафей помедлил с ответом, так как спина мэтра заслоняла описанный пейзаж, а ошибиться и осрамиться ему очень не хотелось. Только когда они добрались до лестницы и принц смог внимательно оглядеть площадку второго яруса, он кивнул:
        - Да, это то самое место. Я беру ориентиры?
        - Бери. Я тоже на всякий случай запомню это любопытное местечко, здесь есть над чем подумать и помимо твоего сна.
        Покончив с ориентирами, они осмотрели замурованный вход и заторопились обратно, надеясь, что утренний кофе еще не остыл, а оставленные без присмотра товарищи ничего не натворили.
        В лагере их ожидал сюрприз. У костра на ящике с пулеметными лентами чинно восседала незнакомая дама. Немолодая, сухопарая, с суровым узким лицом и выдающимся во всех отношениях носом, она больше походила на варваров Белой Пустыни, чем на виденных ранее обитателей Оазиса. Метущая пол длинная юбка и растоптанные ботинки явно знавали лучшие времена, аккуратно сложенные на коленях руки не один год водили знакомство с мотыгой и подойником, но осанке гостьи могла бы позавидовать любая девица из благородного семейства. Темные блестящие глаза с царственной благосклонностью взирали на Кантора, который с галантным поклоном подносил даме кружку кофе.
        - А вот и наши исследователи! - обрадованно воскликнул Кантор и повел в сторону пожилой дамы церемонным жестом распорядителя бала, представляющего юную дебютантку. - Позвольте представить вам госпожу Эрну, первую дочь старейшины Нагмала. Как и предсказывала Ллит.
        Девушка выглядела невероятно смущенной - то ли ее похвалили, то ли просто стеснялась великолепной дамы. Как бы то ни было, мэтр справедливо рассудил, что при переводе она начнет смущаться еще сильнее, и кивнул Кантору:
        - Раз ты уже продемонстрировал свое знание языка, переводить будешь ты. Так и проще, и всем будет понятно. Представь нас и передай, что мы несказанно рады ее видеть.
        Мафей вежливо поклонился вслед за наставником, размышляя про себя, сколько же лет дочери старейшины и как в таком случае выглядит он сам.
        Мэтр пододвинул свободный ящик и присел, расположившись напротив гостьи.
        - Могу я полюбопытствовать, - издалека начал он, - вы заметили нас или наше появление тоже предвиделось?
        - Все женщины нашей семьи отличались способностями к прорицанию. - Голос старой Эрны оказался неожиданно молодым и звучным. Мафей даже отвлекся немного, силясь понять, кого же ему этот голос напоминает. Судя по едва заметной ухмылке Кантора, он уловил сходство уже давно и, в отличие от его высочества, вопросом идентификации не мучился. - И я тоже умею видеть сквозь сумрак. Как Нарна. Как моя мать и мать моей матери. Как моя дочь. Как юная Ллит. Как многие поколения семьи Гвон. Наши умения с незапамятных времен приносили пользу общине и помогали нашему народу выжить в трудные времена. Мы всегда делились с сородичами своими знаниями и никогда не скрывали увиденного. Но в этот раз… когда дочь открыла мне свое последнее видение, мы решили, что нашим мужчинам незачем знать лишнего. Однажды они уже не послушали нас, и их честолюбие и жадность обернулись для нас многими бедами. Узнай они то, что узнали мы, - опять наделали бы глупостей, на этот раз из страха или, напротив, неуместной отваги.
        - У вас не будет проблем из-за того, что вы пришли сюда? - обеспокоился мэтр. - Если ваши сограждане узнают?.. Мы могли бы взять вас с собой, если вам что-нибудь грозит.
        - Нет, - спокойно ответствовала провидица. - Они не узнают. Но вам не следует здесь оставаться. Завтра должен приехать Кайден, и, если он вас застанет, плохо будет всем.
        - Он так опасен? - недоверчиво уточнил мэтр.
        - Первые маги Повелителя не путешествуют без охраны. Да и в поселке есть небольшой гарнизон. Битва не будет легкой, и последствия ее будут печальны, кто бы ни победил. Лучше всего, чтобы Кайден вовсе не узнал о вашем существовании. Вы уйдете своим путем, он своим, и все случится как должно.
        - Мы приехали за советом, - тщательно подбирая слова, ответил волшебник, - и ответами на наши вопросы. Получим ли мы их?
        - Зависит от того, что это за вопросы. - Бледные губы тронула слабая улыбка. - Спрашивай.
        - Как обрел бессмертие Повелитель? И можно ли сделать его опять смертным?
        - Может ли умереть то, что уже умерло? - грустно отозвалась Эрна.
        - В нашей магической школе этот вопрос ставится немного не так. Если умерший не ведет себя так, как умершему подобает, есть ли способ его к этому принудить? Обычно есть, но при трансмутации Повелителя использовалась немного другая магия. Ваша магия. Поэтому я и спрашиваю вас. Есть ли способ упокоить эту устойчивую к традиционным методам нежить? И если вы не знаете ответа, можете ли вы нам объяснить, как его поднимали, чтобы мы, исходя из этого, нашли ответ сами?
        - Он входил в гробницу Ушеба. Это вон то строение, что виднеется среди деревьев, где вы только что были. К сожалению, это все, что я знаю. Кровь и смерть - магия мужчин, мне эти знания недоступны.
        - А если теоретически? - не удержался Мафей.
        - Постой, не торопи, - остановил его наставник. - Все должно делаться по порядку. С самого начала. А началось все с того, что когда-то Скаррон появился здесь в первый раз. Еще живым. И если наши источники не врут, до Падения. При каких обстоятельствах это произошло?
        Выслушав перевод вопроса, гостья надолго задумалась, словно вспоминая события, случившиеся за столетие до ее рождения.
…Когда на территории нынешней Конфедерации процветали союзные державы Хетми, Харзи и Шамри, а на месте Гиблых Тоннелей блистала великолепием древняя столица, народ куфти (численностью около пятидесяти тысяч человек) жил в этих же самых горах, в нескольких поселках, рассеянных по территории «автономной республики», официально входящей в состав Хетми. Об этом маленьком загадочном народе (а главным образом, о его великом прошлом) ходило множество легенд, правдоподобность коих ограничивалась лишь фантазией составителей, и бедные куфти постоянно страдали от нашествий всевозможных искателей древних тайн.
        Слонялись по этим горам романтичные юноши и девы, жаждущие обрести сверхъестественные способности и познать что-нибудь эдакое, необычное и загадочное.
        Рылись во всех мыслимых и немыслимых местах доморощенные кладоискатели самых разных уровней - от одиночек с рюкзаком, лопаткой и картой до солидных мужей с дюжиной охранников, полусотней работников, бульдозером и экскаватором. Последних, кстати, никакое количество охраны не спасало от гнева возмущенных колдунов.
        Носились по местам Силы всяческие исследователи с приборами собственного изготовления в руках, огнем познания в глазах и странными мыслями в головах - например, разыскать следы пришельцев из иных миров или доказать инопланетное происхождение местных жителей.
        Но самыми хлопотными и утомительными были визиты столичных ученых. Этнографы и антропологи бродили по деревням, приставали к людям, отвлекали их от работы и доставали глупыми вопросами. А археологи так и норовили чего-нибудь разрыть или куда-нибудь залезть, причем непременно куда не следует. В частности, злополучная гробница Ушеба приманивала любопытных ученых, как известная субстанция - мух.
        Согласно историческим источникам означенный Ушеб жил во времена расцвета Куфтийской империи и подвизался в качестве придворного мага при каком-то из древних правителей. По легенде он не то чтобы умер и был похоронен, как положено порядочному покойнику, а самозахоронился заживо, пытаясь осуществить некий ритуал собственного изобретения. Что там у него вышло и вышло ли вообще - никто не знал многие века, но одно известно точно: покойный из своей гробницы так и не вышел, хотя, по идее, должен был - если древние легенды не врут, целью проводимого ритуала было достижение бессмертия. Входить внутрь никто даже не помыслил, ибо, прежде чем замуроваться, маг официально предупредил всех, кого мог: каменная пирамида с замурованным входом есть не прихоть и не проявление тщеславия, а разумная предосторожность. Создана она для того, чтобы уберечь мир от страшных несчастий, если окажется, что великий Ушеб ошибся в своих расчетах.
        Судя но всему, выходило, что ошибся-таки, но столичных археологов не останавливали туманные намеки на возможные несчастья. Они стаями кружили около гробницы, пытаясь найти способ проникнуть внутрь, не взламывая вход. Последнее было непременным условием доступа к исследованию пирамиды, в чем давалась подписка в государственных органах, разрешающих исследования, и приносилась клятва на крови перед старейшинами племени. Нарушать обещания археологи не рисковали, так как несчастья, поджидающие клятвопреступника, не отличались ни туманностью, ни сомнительной вероятностью. Все уже усвоили, что любая, даже самая тайная, попытка поковыряться в древней кладке становится явной и заканчивается одинаково: группу в полном составе отлавливают по окрестностям, грузят в прибывшую из ближайшего города санитарную машину и увозят в специализированное заведение для душевнобольных.
        И вот однажды очередной исследователь древних тайн привез с собой мага. На вид он ничем не отличался от обычного дикаря-северянина, магия его была странной и чуждой, но старейшины моментально почувствовали - перед ними настоящий, могущественный колдун. А Керна, сестра Нарны, провидела великие несчастья, которые принесет этот пришелец. Словом, переполох в тот день случился изрядный. Обсуждались даже варианты «пристукнуть по-тихому» и «лишить разума превентивно», но ни одна прорицательница не обещала их успешного осуществления. Бледнолицый маг был слишком силен и слишком чужд, и подобные фокусы с ним не прошли бы. Пока же старейшины спорили, думали и консультировались с провидицами, пришелец сделал свое черное дело. Он все-таки нашел тайный вход в гробницу, и довольно быстро.
        Правда, очень скоро после этого археологи собрали свои манатки и с роняющей достоинство поспешностью дали деру из нехорошего места, только пыль за машинами заклубилась. Да-да, если кто не понял - именно пыль, так как до Падения болот в тех местах еще не было. Там располагалось два или три поселка, вокруг которых простирались самые плодородные земли в этих краях.
        По всей видимости, поспешность, с которой удалились в столицу ученые люди, объяснялась двумя причинами. Во-первых, в гробнице явно нашли что-то интересное и требующее дальнейшего изучения в надлежащих условиях. А во-вторых, не все, кто вошел туда вместе с магом, вышли обратно.
        Старейшины выдохнули и занялись повседневными делами. О странном пришельце за последующие пару лет вспомнили только раз - когда приехала из города Нарна, тогда еще юная студентка столичного университета. Два дня она пересказывала свои видения, и, хотя все они впоследствии сбылись, на тот момент все выглядело настолько невероятно, что ей попросту не поверили. Даже родной отец сказал, что город испортил ее, исказил ее видение, и не следовало ей уезжать… Словом, поссорились они. Нарна уехала. А несколько циклов спустя все ее видения стали повторяться - у разных женщин, у кого-то одно, у кого-то другое. Мужчины, как всегда, долго сомневались, искали объяснения, пытались все списать на женскую внушаемость - мужчинам всегда проще найти другое объяснение, чем признать свою неправоту. А пока они размышляли и обсуждали, грянуло Падение.
        Долину тогда почти не задело, это уже потом стал меняться климат, образовалось болото, люди начали болеть и умирать, а дети - рождаться все реже и не всегда здоровыми. Все беды пришли позже, а в тот момент долина куфти оставалась одним из спасенных богами местечек, где люди благополучно выжили.
        Как раз в день Падения колдун появился в долине во второй раз. Наверное, он тоже предвидел Падение и торопился от него скрыться. С собой он притащил ученика и чемодан каких-то записей, с которыми направился прямо к старейшинам и долго о чем-то договаривался за закрытыми дверями. Что он им обещал - так и не дошло до наших дней, известно только, что они согласились ему помочь. Женщины тех времен пытались возражать, но их не послушали. Верховный старейшина своей властью запретил им даже высказываться, возгласив что-то невнятное о судьбе империи, которая не должна зависеть от всяческих бытовых мелочей.
        В ту же ночь пришелец вместе со старейшинами опять отправился к гробнице. Наутро они вернулись в селение, а спустя неделю вернулся и колдун. И вернулся он уже иным. Не человеком.
        Потом они опять заперлись в доме верховного старейшины и опять целый день о чем-то договаривались. Мужчины не признаются до сих пор, как их угораздило заключить такое соглашение со столь ненадежным господином, но, имея немного разума и воображения, легко догадаться, что, получив желанное бессмертие, колдун просто отказался от прежних обязательств, и вместо мечтаний о возрождении империи союзникам пришлось довольствоваться тем, что им пожелали бросить от щедрот.
        С тех пор и доныне «взаимовыгодное» сотрудничество Повелителя с народом куфти ведется на его условиях. Ему предоставляют магические услуги и отдают самых одаренных мальчиков, которых он сам растит и обучает. Женщин обучать перестали вовсе - за что-то невзлюбил Повелитель противоположный пол. Наверное, какая-нибудь вертихвостка в юности обманула. Или маменька слишком строго воспитывала. Теперь уж не выяснить. Но каждый год он забирает себе одну женщину и убивает ее, чтобы усилить свое могущество. А особое расположение его к верным союзникам заключается в том, что только одну и только раз в год. А не сколько хочет и когда хочет, как он поступает со всеми остальными. И выбирают кандидатку сами сельчане. Обычно отдают старых и больных - ему все равно, лишь бы дар не утратила. Но если выпадает такой неудачный год, когда никто не собирается в чертоги предков или вдруг отбывает туда раньше договоренного дня, начинается такое…
        На этом месте слушатели не сговариваясь переглянулись.
        - И как они не додумались создать для этого дела комиссию? - не удержался Жак.
        - Ну а он вам что? - продолжил разговор Вельмир, игнорируя комментарий.
        - В первые годы после Падения он помогал нам отбиваться от мародеров, снабжал рабочей силой и оружием, помог построить свою электростанцию и вырыть колодцы… - честно перечислила Эрна. - А потом он ушел. Занялся своими делами. К тому времени нам уже ничего от него не нужно было, но разорвать соглашение мы не могли, пока он сам того не захочет. Сейчас наше с ним сотрудничество трудно назвать добровольным. Нам просто некуда деваться. Ссориться с Повелителем - самоубийство. Так и живем. Поэтому спускаться в поселок вам не стоит - Нагмал вас выдаст, даже если ему самому это будет неприятно.
        Мэтр помолчал, устремив задумчивый взгляд вдаль, где виднелась над деревьями верхушка пирамиды. Затем словно очнулся, порывисто обернулся и посмотрел в темные безмятежные глаза провидицы.
        - Вы пришли сюда, - медленно подбирая слова, произнес он, - потому что у нас есть реальный шанс избавить вас от Повелителя и вы это уже знаете? Или по какой-то другой причине?
        - То, что сделали с ним вы, не продлится долго, - спокойно изрекла женщина. - Ты знаешь это?
        - Знаю, - кивнул мэтр. - Потому и пришел сюда искать другой способ. Вы не будете возражать, если мы с коллегами наведаемся к гробнице и попробуем выяснить, что же нашел там Скаррон?
        Эрна пожала плечами:
        - Это неважно.
        - А что важно?
        - Важно одно: чтобы вы не погибли сами и не убили Кайдена раньше времени.
        - «Раньше времени» - это до каких пор?
        - Пока жив Повелитель.
        - Хорошо, мы будем осторожны. Но упокоить Повелителя мы все-таки должны.
        - Не совсем… - Провидица запнулась, точь-в-точь как увиливающий от рассказа о вещих снах Мафей. - То есть и это тоже, но… Словом, делайте что должно, только не ходите в поселок и не показывайтесь на глаза нашим старейшинам. Донесут.
        - Спасибо за предупреждение. Есть еще что-то, что нам следует знать?
        - Будьте осторожны с Нимшастом. Он чокнутый.
        - Это еще кто?
        - Я не сказала? Ах да… забыла. Это тот самый ученик Повелителя, которого наставник привел к нам после Падения. Ему нужно было на ком-то испытать свое колдовство, прежде чем применить на себе, и он решил испытать на ученике.
        - Вы хотите сказать, - осторожно поинтересовался мэтр, когда и слушатели, и переводчик немного справились с шоком, - что он еще и не один такой бессмертный?
        - Такой - один. Он бы не потерпел существования равных себе соперников. Нимшаст смертен, и ключи к его жизни и смерти держит в своих руках Повелитель. Оттого ученик и помешался.
        - Вот это действительно сюрприз… - Похоже, великий герой был изумлен не меньше соратников. - Получается, кроме загадки бессмертия Повелителя нам придется искать еще и филактерии его ученика? Который подлец Скаррон наверняка где-то надежно спрятал?
        - Очень надежно, - кивнула женщина. - Нимшаст ищет его уже сто семьдесят лет. Мне Кайден сказал. Он знает.
        - А он не говорил, как эта штука выглядит? - не утерпел Мафей.
        - Он сам никогда его не видел, - с сожалением ответила Эрна.
        А мэтр с некоторым раздражением заметил:
        - Спасибо за заботу, ваше высочество, но я знаю, как выглядит филактерий. И уж тем более это знает мэтресса Морриган.
        - А я - нет, - непочтительно огрызнулся ученик. - И никакой гарантии, что мне хоть кто-нибудь расскажет.
        - Даже цветные иллюстрации покажу, дабы вы не натворили чего-нибудь непоправимого в попытках выяснить самостоятельно.
        Пока они пререкались, странная посетительница поднялась и собралась уходить. Похоже, на ее взгляд, все нужное уже было сказано.
        Когда куфтийская провидица, сопровождаемая нестройным хором благодарностей и прощаний, скрылась в окружающих тропу кустарниках, Жак спросил, опасливо понизив голос, как будто боялся, что подслушают:
        - А она нам клипсу не сдернула? Что-то подозрительно настойчиво она нас отговаривала. Может, ей зачем-то позарез нужно, чтобы мы не встретились с этими самыми старейшинами?
        - Нет, - хором откликнулись Кантор и Мафей.
        А мэтр пояснил:
        - Разумеется, ей именно это и нужно. Чтобы мы не встретились со старейшинами и этим самым Кайденом. Но нужно именно по той причине, которую она указала. Старейшины побоятся прогневить Повелителя и выдадут нас. А этот Кайден… ну чем-то дорог он ей. Может, это ее сын, или любовник, или даже любимый дедушка, мало ли что. Вот и не хочет, чтобы он пострадал при попытке нас захватить. Нет, действительно, Эрна нас не обманула. Просто она, как обычно поступают провидцы, не сказала нам всего.
        - И что мы теперь будем делать? - осторожно поинтересовалась Ллит.
        - Для начала уберемся отсюда, вернем достопочтенному убасу казенную машину, а затем отправимся домой, созовем коллег и будем думать. Прогуляемся еще разок к пирамиде. Возможно, снарядим невидимую разведку в поселок, где мы так и не побывали. Словом, работы у нас предостаточно.
        Господин наместник никогда не курил - не но причине благонравного воспитания и не из-за приверженности к здоровому образу жизни, даже своеобразное строение рта и зубов было здесь ни при чем. На демона табачный дым попросту не действовал. До сих пор Шеллар усматривал в этом лишь один положительный момент - драгоценному начальству было абсолютно наплевать на прокуренные кабинеты и на клубы дыма, витающие вокруг его начальственной персоны.
        Вечером предпоследнего дня Зеленой луны безразличие наместника к постоянным воскурениям советничьей трубки оказалось не просто бытовым удобством, а бесценным подарком судьбы.
        В восемь часов сорок пять минут Шеллар вернулся из очередного дипломатического визита к старому приятелю Рутгеру Шварцу и был немедленно зван к начальству - доложить что и как. Ради такого важного дела Харган даже прервал ежевечернюю беседу с Ольгой.
        В десять часов двадцать три минуты утомленный пространным докладом наместник принялся зевать и тереть глаза, а еще через шесть минут сообщил, что все, конечно, замечательно и Шеллар, конечно, молодец, что так славно все с гномами уладил, но остальное пусть он доложит завтра, а то что-то бедный правитель сегодня устал зверски и спать хочет, прямо с ног валится. Наверное, до сих пор Джарефова афера аукается.
        Шеллар мысленно воздал хвалу богам и с живейшим участием заверил любезное начальство, что оно абсолютно право и бедные подданные не перенесут, если господин наместник уморит себя непосильным трудом.
        Когда Харган удалился, сонно промычав «до завтра», советник, едва дождавшийся этого спасительного момента, распахнул настежь обе рамы и еще минут десять торчал из окна, глотая свежий воздух и рискуя вывалиться со второго этажа. Порошок из семян кулдышника дикорастущего, порекомендованный мэтрессой Морриган, обладал, несомненно, всеми мыслимыми достоинствами - его дым оказывал снотворное воздействие на демонов, при этом не имел собственного выраженного запаха и легко маскировался обычным табачным, а также теоретически был безвреден для человека. Ну если порошок, как принято у приличных магов, сжигать в курильнице. Смешивать его с табаком и курить взатяг до сих пор никто не додумался, поэтому никто и не мог предупредить Шеллара, что подобный извращенный способ воскурения не лучшим образом сказывается на самочувствии.
        В одиннадцать ноль-ноль, удостоверившись, что, несмотря на небольшую кузнечную мастерскую в голове, его больше не шатает, а гномьи угощения не намереваются вырваться на волю по крайней мере в ближайшие четверть часа, советник покинул кабинет и направился в глубь парка на ежевечернюю прогулку. Пешие прогулки ему очень удачно порекомендовал орденский целитель еще после инцидента с мастером Ступеней, и Шеллар с радостью этим поводом воспользовался. Помимо того что такие прогулки действительно были полезны для здоровья, они еще и давали возможность, не вызывая подозрений, бродить в нужных направлениях и с не совсем прогулочными целями. Последние несколько дней Шеллар прохаживался через парк к фамильному кладбищу. За это время он изучил расположение всех кустов и надгробий относительно старой усыпальницы, стащил от нее ключ, засек время, необходимое на дорогу, и убедился, что суеверный смотритель с наступлением темноты запирается на все замки и до рассвета не высовывает и носа.
        Свидание было назначено на полночь, но Шеллар предпочел прийти раньше, чтобы выбрать место, затаиться и спокойно дождаться ничего не подозревающую жертву. Заодно и отдохнуть немного - последствия воскурений до сих пор давали о себе знать.
        Жертва, дери ее лишайный гоблин, бесстыже опоздала на целых четыре минуты - видано ли подобное свинство по отношению к даме! - и за эти четыре минуты бедный советник успел перебрать в уме девять с половиной вариантов один другого ужаснее. Он успел даже заподозрить, что лично ему противопоказано коварно травить ничего не подозревающих собеседников - оба раза подобные противоправные и аморальные деяния закончились для него, мягко говоря, недомоганием, - и задуматься над логическим продолжением вопроса: а не распространяется ли сия неприятная закономерность и на другие способы подлого и бесчестного убиения?
        Появление адъютанта Тоти вмиг положило конец всяческим мыслительным глупостям.
        Опоздавший на четыре минуты ловелас плелся прогулочным шагом, даже не давая себе труда скрывать свое перемещение или хоть немного поторопиться. Чистенький и даже выглаженный мундир, с элегантной небрежностью расстегнутый на две пуговицы, начищенные до блеска сапоги, цветочек в петлице и шибающий за сотню локтей запах одеколона - словом, любому идиоту понятно: культурный кавалер движется на свидание. А что на четыре минуты опоздал - так это ерунда, такого кавалера любая дама должна уважать и ценить в достаточной степени, чтобы подождать и подольше.
        Шеллар осторожно нащупал под плащом кинжал и затаил дыхание, выжидая, когда благоухающий кавалер пройдет мимо.
        Дама, к свиданию с которой столь упорно стремился адъютант Тоти, поступила еще более бесстыдно, чем опоздавший кавалер. Она не пришла вовсе. Впрочем, к дамам этикет и общественное мнение в этих вопросах куда более снисходительны, и подобные надувательства дамам обычно прощаются. Тем более Ольга даже не знала, что рядок закорючек, которые она нарисовала по памяти, которые ей нарисовал во сне Диего тоже по памяти, которые ему в другом сне нарисовал король… Словом, о чем говорится в записке, которую она нарисовала и сбросила из окна, Ольга не имела понятия. И уж меньше всего могла вообразить, что в этот самый момент придурок, подставивший под ее окно лестницу, приближается к надгробному памятнику в виде скорбящей девы, за которым беднягу поджидает его величество с кинжалом за пазухой.
        У Ольги были гораздо более важные дела и проблемы.
        Она писала прощальное письмо Харгану.
        До того, что, убегая, неплохо было бы объяснить гостеприимному наместнику свои действия, Ольга додумалась и сама. Не хотелось, чтобы он счел ее неблагодарной обманщицей или вроде того. А до простой мысли, что жизнь ей в любом случае дороже, сам он не дойдет. Пожалуй, он мог забыть даже о том, что игрушку придется отдать Повелителю и что ее жизни в самом деле что-то угрожает. Ольга и собиралась черкнуть ему пару строк перед отбытием. Но она рассчитывала именно на пару строк, а король почему-то потребовал длинного развернутого письма листов на восемь! И даже план передал из шестнадцати пунктов, правда, Диего пять из них забыл. Ольга все утро мучилась, набрасывая черновики, и даже успела понять, почему Диего тогда так и не написал ей прощального письма, но окончательного варианта до сих пор не составила. Уже пробило полночь, до заветного момента оставалось всего четыре часа, а злосчастное письмо все еще представляло собой пачку мятых черновиков, содержащих одни бессвязные глупости.
        Ольга решительно свернула листы в трубку и сунула в мешочек, который еще утром сама сшила из полотенца и в котором уже покоились несколько смен белья, туфли, две пары чулок, бутылка воды из-под крана, десяток пирожков, оставшихся от ужина, ложка, миска и нож - хоть и столовый, а все же.
        Затем она положила перед собой чистый лист; оглянулась на сладко спящего Харгана и твердо макнула перо в чернильницу.
        Ко всем чертям подробные планы его величества из шестнадцати пунктов, которые даже запомнить невозможно! Курсовая лучше всего пишется в ночь перед сдачей, так, может, вдохновение для прощальных писем тоже приходит в последние часы перед расставанием?
        В ноль часов шестнадцать минут Шеллар запер усыпальницу и быстрым шагом двинулся в обратный путь. Потерянное время нужно было наверстать, чтобы никто не додумался сопоставить его затянувшуюся прогулку с исчезновением адъютанта и всем прочим, что должно произойти сегодня перед рассветом. Здесь, на темных аллеях, можно хоть бегом бежать, не опасаясь, что кто-нибудь заметит неуместно спешащего куда-то советника. А вот ближе к дворцу придется снизить скорость и к заднему крыльцу, с которого он спустился час назад, подойти неспешным шагом, попыхивая трубкой, как обычно… Хотя после сегодняшнего усыпления наместника курить не хочется совсем и вряд ли захочется до завтра, привычный образ действий нарушать нельзя. Более того, трубку придется выкурить не одну, так как есть вероятность, что проклятый одеколон, коим щеголь Тоти облился с головы до ног, пропитал своим удушающим ароматом одежду убийцы. Хоть и старался поменьше прикасаться, и тело тащил за ноги, и перчатки сунул в гроб какого-то дальнего предка, а все равно мог нахвататься. Посему не стоит уповать на свежий воздух, надежнее будет как следует
пропахнуть табаком.
        Ольга тихонько ругнулась, придавила промокашкой кляксу и торопливо застрочила дальше, силясь успеть за полетом мысли: «…вы не думайте, что я динамщица и притвора, я просто жить хочу и за ребенка боюсь…»
        Мэтр Максимильяно поправил инфракрасные очки, осмотрел выбранное место и осторожно выглянул из-за камня, прикидывая расстояние до входа в пещеру. Затем аккуратно поставил на землю небольшой чемоданчик, расстелил плащ и достал из кармана пакет с бутербродами.
        Пако молча взвалил на плечи два Ольгиных сундука, надежно запертые и прочно связанные толстой цепью, и вышел в ночь, игнорируя вопросы испуганных и ничего не понимающих бардов, что он делает и куда собрался. Тролль был страшно горд собой - идея прихватить вещи принадлежала лично ему, и он уже радостно представлял себе, как Ольга обрадуется и оценит его сообразительность.
        В ноль часов пятьдесят три минуты Шеллар захлопнул дверцу кареты и коротко приказал:
        - Домой.
        Карета плавно тронулась с места, и вот тут-то господин советник запоздало пожалел о последних двух трубках. А также о том, что всего десять минут назад счел неприемлемым для воспитанного человека блевать в дворцовом парке. Увы, делать это в карете было еще менее приемлемо. И не по причине воспитания, о коем речь уже не шла, а потому что мог увидеть кучер. Оставалось только приоткрыть окошко, глубоко дышать и молить богов, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.
        К счастью, ехать было недалеко, и советнику удалось дотерпеть до дому и избежать позора (а возможно, и провала). Ему даже полегчало немного, и он подумал было, что если больше не курить, то все обойдется. А если принять пару пилюль от головной боли, то можно будет даже немного поработать.
        В час двадцать восемь несчастный рыцарь плаща и кинжала висел позеленевшим лицом над унитазом и зачем-то сам себе объяснял, что пилюли от головной боли здесь были совершенно не к месту.
        Ольга азартно сдула упавшую на лоб челку и вывела: «…а Повелитель ваш - скотина и сволочь…»
        Мэтр Максимильяно аккуратно стряхнул с мантии крошки, убрал в рюкзак термос и раскрыл заветный чемоданчик.
        Пако остановился у ворот внутреннего города и, придав себе как можно более глупый вид, ответил на вопрос, куда он идет и что несет:
        - Хозяйка сказала - отнести в загородный дом.
        - А кто твоя хозяйка? - поинтересовался сержант, не торопясь открывать ворота до выяснения.
        - Хозяйка, - повторил Пако, давая понять, что иные способы идентификации ему неведомы.
        - Ну зовут ее как? - попробовал уточнить стражник.
        - Хозяйка, - тупо повторил тролль.
        - Значит, так, - сделал вывод сержант. - В сундуках, стало быть, краденое имущество, поэтому сымай их и ставь здесь. А сам отправляйся вон из города, и чтоб тебя здесь больше не видели.
        Пако припомнил инструкции «что делать, если не хотят выпускать» и полез в карман.
        - Хозяйка сказала, - монотонно пробасил он, - если не хотят открывать ворота - дать десять золотых. Хозяйка сказала, если не захотят брать деньги и попробуют отнять сундук - всех убить и ворота сломать.
        - Ах, ну так бы и сразу! - хором обрадовались стражники. - С этого и надо было начинать, тупой ты тролль! Давай деньги!
        В час сорок Шеллар присел у открытого окна и задумался - ложиться спать или не стоит и пытаться? Похоже, уснуть все равно не получится. И работать с такой головной болью не получится еще вернее. А уж что получается из попытки эту боль полечить, лучше не вспоминать. Может, почитать что-нибудь такое… несложное? В смысле, не финансовый отчет, а какую-нибудь книжку художественную? В конце концов, не настолько уж он плох, чтобы не дойти до библиотеки. К примеру, те самые сказания семмов бестолковые ученики так и не нашли, а у Элмара они точно есть…
        Мэтр Максимильяно бережно прикрутил к стволу глушитель и выглянул из укрытия, дабы убедиться, что все четыре охранника находятся на месте и никто не сбежал в кусты отлить или в сторожку перекусить.
        Ольга, которую наконец-то настигло неуловимое вдохновение, торопливо корябала, уже не обращая внимания на проклятые кляксы: «…а еще я познакомлю вас со своей подругой-художницей, она будет просто в восторге…»
        Пако бодро шагал по дороге, едва удерживаясь от исполнения в ночной тиши какой-нибудь поднимающей настроение детской песенки.
        В два тринадцать Шеллар в четвертый раз измученно выполз из ванной и, пошатываясь, побрел в спальню. Желудок давно был пуст, но продолжал упорно выворачиваться наизнанку, словно мстя хозяину за непочтительность и пренебрежение.
        Кантор разъяренно пнул попавшегося под ноги насекомого монстрика, каковые в последнее время снились ему в ужасающих количествах, и вопросил в пространство, где шляется этот, мать его, король и какого хрена он до сих пор не спит?
        Мэтр Максимильяно аккуратно разложил по местам все детали и защелкнул чемоданчик.
        Ольга вынула изо рта изгрызенную ручку для пера и вывела: «…я бы очень хотела встретиться с вами еще когда-нибудь, при других обстоятельствах, не как пленница, а как друг…»
        В три пятьдесят шесть Шеллар отложил книгу и подумал, что вроде бы все наладилось и можно наконец лечь поспать.
        Кантор плутал по снам, пытаясь разыскать Виктора, чтобы спросить, как у него дела, и пожаловаться на бессовестного короля, который в такой момент скрывается от визитов.
        Ольга поставила точку и отложила перо.
        Мэтр Максимильяно представил «товарища Пако» чете драконов, убедился, что могучий тролль способен удержать детеныша, даже если тот начнет капризничать и вырываться, и полез на спину Аррау - седлать.
        В четыре тридцать Шеллар крепко спал, даже не подозревая о страданиях Кантора, - по его разумению, в свидании именно сегодня ночью не было никакой нужды, так как результаты операции в любом случае будут известны только наутро.
        Ольга осторожно выбралась из окна и начала спускаться по лестнице, которую еще с вечера принес под ее окно надоедливый адъютант.
        Пако проверил, надежно ли висят сундуки, удобно ли устроен маленький дракончик, и крикнул:
        - Готов!
        Два дракона подошли к краю обрыва и в синхронном плавном прыжке расправили крылья.
        Мэтр Максимильяно помахал им вслед и вернулся в свое укрытие - забрать чемоданчик и переодеться, чтобы к утру вернуться в город уже в другом облике.
        В четыре пятьдесят, когда первые лучи солнца разбавили черноту ночного неба до раннеутренней серости, а Ольга успела замерзнуть и пожалеть, что не сперла у покинутого наместника еще и плащ в придачу к штанам, сапогам и камзолу, над дворцом, переговариваясь на лету, появились два знакомых разноцветных силуэта.
        Аррау, безошибочно отыскав нужные ориентиры, плавно снизилась у ограды кладбища, где дожидалась ее Ольга, а Хрисс направился к самому дворцу и сделал несколько кругов над Центральной башней.
        Ольга взбежала по заботливо подставленному крылу и, прежде чем сесть в седло, не удержалась - расцеловала Пако, ибо ужасно по нему соскучилась, не говоря уж о нечеловеческой благодарности, которую к нему испытывала. Не забыв также умилиться очаровательным окрасом крошечного дракончика и его невыносимо симпатичными глазками, Ольга наконец уселась, забросила за спину сумку из полотенца и покрепче ухватилась за гребень.
        - Полетели!
        Аррау сделала широкий круг над парком, крикнула Хриссу, чтобы не задерживался, и, мерно взмахивая огромными крыльями, устремилась на юг - к ближайшему небесному порталу.
        Ольга не удержалась и оглянулась - почему задерживается Хрисс и что он там забыл над этой башней, где полно вампиров?
        Как раз в этот момент Хрисс, до сих пор круживший над башней, игнорируя попытки вампиров его оттуда кышнуть, снизился почти до уровня верхней площадки и выдохнул самую мощную струю огня, на какую был способен.
        После чего взмахнул напоследок хвостом и быстро-быстро заработал крыльями, догоняя супругу.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к