Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ЛМНОПР / Панов Вадим / Тайный Город : " №15 Правила Крови " - читать онлайн

Сохранить .
ПРАВИЛА КРОВИ
        Вадим ПАНОВ
        Анонс
        Уже много тысячелетий незримо для посторонних глаз существует на берегах Москвы-реки обитель магов и чародеев, последних потомков древних властителей Земли. Но Тайный Город не превратился в памятник самому себе, он не стареет - нет, он живет и развивается, в нем постоянно появляются новые улицы, и жизнь его обитателей наполняется новыми красками. «Правила крови» - блестящее доказательство этого. На этот раз наряду с работами Вадима Панова в книгу вошли произведения молодых авторов, победителей литературного конкурса с символичным названием «Тайный Город - твой город!». Их свежий взгляд проник в самые потаенные уголки Тайного Города и помог нам увидеть то, что мы раньше не замечали. Например, большое внимание было уделено жизни любимых народом Красных Шапок... И это лишь один из множества сюрпризов, которые поджидают читателя на страницах этой книги.
        Предисловие
        Дорогой читатель!
        Книга, которую Вы держите в руках, необычна. Это не роман, не новая большая история, но сборник произведений разных, очень разных авторов, которых объединил Тайный Город. Это новый взгляд на наш любимый мир. Чуть-чуть другой взгляд, и оттого вдвойне интересный. В какой-то момент я понял, что Тайный Город не просто полюбился множеству людей, но побудил в них желание творить, придумывать, вызвал желание украсить его новыми красками. Своими красками.
        Ведь на этот большой и интересный мир можно посмотреть другими глазами, ведь один человек не сможет рассказать все истории, ведь есть великолепные сюжеты, остающиеся за рамками романов...
        И я искренне рад, что разделило мою уверенность в том, что создание сборника будет интересно всем читателям. Весной 2004 года на официальном сайте Тайного Города t-grad.com прошел конкурс произведений, лучшие из которых и вошли в книгу, которую Вы держите в руках.
        Каждый рассказ сборника оригинален. Каждый автор посмотрел на мир Тайного Города по-своему, заметил видимые только ему черточки и показал их нам.
        Замечательные истории Светланы Дмитриевой... Сколько правды в детских сказках Зеленого Дома? Что может помешать шасу обогатиться? Могут ли уроды любить по-настоящему? Веселый рассказ Константина Шелуханова и Дмитрия Волка о несостоявшемся выходном молодого наемника Артема Головина. Прекрасная стилизация Алексея Толкачева. Напряженные, динамичные, наполненные действием и стремительными поворотами истории Андрея Уланова, Дмитрия Белокурова и Станислава Брандта. Озорные рассказы Юлии Зайцевой и Павла Дмитриева. Прекрасные зарисовки Альберта Гумерова, Бориса Туровского и Алексея Силаева - короткие и очень емкие взгляды на жизнь Тайного Города. И, наконец, замечательная, полная юмора и совершенно несерьезная история Яны Дылдиной и Анны Полянской.
        Я уверен, что благодаря этому замечательному сборнику, благодаря талантливым авторам мы еще глубже проникнем в Тайный Город.
        Посмотрим на мир вместе?
        С уважением, ВАДИМ ПАНОВ
        Вадим Панов
        ДРУГИЕ БОГИ
        Определить истинные размеры подземного зала не представлялось возможным: стены и потолок терялись в густом тумане непроглядного мрака, и даже свет семи неугасимых факелов не мог пробиться сквозь эту преграду. Не мог пробиться сквозь занавес холодной тьмы, высокомерно дозволяющей факелам поиграться в тени. Свет в запечатанном зале был неуклюжим, робким, обреченным. Свет не пытался атаковать всепоглощающий мрак, не пытался дерзко заявить свои права, а послушно играл отведенную ему роль, лишь напоминая о своем существовании. И так же, как мрак, свет был мертвым: желтоватый огонь факелов не дарил тепло.
        Холод мрака, холод света, холод камня и холод ветра, врывающегося в зал через небольшие отверстия в стенах. Холодная тяжесть сотен тонн земли, нависающих над сводами помещения. И холодная тишина. Холод, господствующий в запечатанном зале, не обжигал. Но проникал в душу, сковывал ее крепчайшим панцирем. Не позволял проснуться...
        В самом центре подземного зала находилось невысокое мраморное возвышение, на котором было установлено широкое ложе, с необычайным искусством вырубленное из черного камня. Жесткое и очень холодное ложе. На нем, облокотившись на невысокую спинку у изголовья, полулежал крепкий, широкогрудый мужчина. Он был обнажен - только тонкая ткань прикрывала бедра. Тонкая и очень светлая ткань, почти слившаяся с необычайно белой кожей спящего. Длинные волосы мужчины рассыпались по плечам: Дыхание было едва различимо, и только изредка вздымающаяся грудь показывала, что он спит. А не умер.
        Мужчина спал давно, и холод мрачного подземелья стал его частью. Мертвый холод слился с его телом, с его душой. Мертвый холод полностью завладел спящим... и сохранял ему жизнь. Молочно-белая кожа была ледяной на ощупь и столь же твердой. Казалось, мужчина полностью слился с каменным ложем. Казалось, ничто на свете не способно потревожить его холодный сон. Казалось, огромное помещение служило не спальней, а склепом...
        Но это только казалось.
        Иногда мужчина просыпался. Очень редко. И его возвращение из глубин холодного сна всегда проходило чрезвычайно медленно.
        Он не пошевелился. Не вздрогнул. Не открыл глаза и не произнес ни звука. Он все еще пребывал в глубоком сне, но что-то изменилось. Из самой глубины души, оттуда, куда не добрался туман холодного мрака, пришел тонкий, едва уловимый зов... Неслышный, еле заметный знак, указывающий на то, что обитатель подземного зала вскоре пробудится. Это короткое, безмолвное восклицание было очень слабым, на грани восприятия. Его не смогла различить туманная тьма, его не услышал мертвый свет, на него не обратил внимания всезнающий ветер. Восклицание, пришедшее от единственной уцелевшей частички того, кем когда-то был мужчина, предназначалось очень близкому существу. Верному, преданному до мозга костей, добровольно разделившему с хозяином его участь. Существу, чья связь со спящим оставалась по-прежнему глубокой и крепкой.
        И зов был услышан. На каменном полу зашевелилась неясная груда, казавшаяся до сих пор сгустком мрака, порожденным пляшущим светом факелов. Черная тварь, похожая на крупную короткошерстную собаку, пробудилась ото сна, потянулась, широко зевнула и, даже не посмотрев на хозяина, бесшумно скользнула к одному из отверстий в стене.
        Тварь знала, что должна сделать.

***
        - Кстати, ты не задумывался, почему ни одна зеленая ведьма никогда, НИКОГДА, не красит волосы? Неужели им не хочется разнообразия?
        Развалившийся на диване брат Ляпсус пригубил пивка из кружечки, с удовольствием закусил семужьим брюшком и посмотрел на брата Курвуса, своего традиционного напарника по ночным дежурствам. Губы врача лоснились от жира.
        - Семейная гордость, - подумав, отозвался толстый санитар. - Чуды полируют железяки, шасы лелеют банковские счета, а зеленые трясут белобрысыми кудрями.
        Эрлийцы были почти счастливы: свежее пиво, достойная закуска и, самое главное, полное отсутствие клиентов привели дежурных приемного покоя Московской обители в состояние блаженного умиротворения, и они сполна наслаждались неспешным разговором ни о чем.
        - Разумный консерватизм всегда являлся основой стабильности. Вот и люды не желают будоражить Великий Дом путем перекрашивания себя... в разные масти, - закончил брат Курвус и вцепился зубами в бутерброд с копченым окороком.
        - Но это противоестественно, - протянул Ляпсус. - Нормальная женщина неспособна видеть в зеркале одно и то же лицо дольше двух-трех недель. - Эрлиец зевнул. - Мне кажется, в их нежелании периодически менять окрас есть нечто болезненное.
        - Хофофая фема фля фиферфации. - Курвусу удалось почти невозможное: учитывая, что его рот был плотно забит окороком и хлебом, он ухитрился не только поддержать беседу, но и улыбнуться.
        - Вот, например, возьмем красавицу под номером семь. - Ляпсус покосился на информационную строку, бегущую внизу телевизионного экрана. - Милорада. Мне кажется, ей бы вполне подошел черный цвет волос.
        - Скорее темный каштан, - не согласился толстяк. - И кудряшек побольше.
        - Нет, этой... Милораде только черный. А вот ее подружке справа да, темный каштан... Нет, пожалуй - темная медь.
        - Подружке справа надо одеваться скромнее, - пробормотал брат Курвус. - Телевизор из-за этих школьниц стало невозможно смотреть, клянусь рецептами Спящего.
        Потягивая пиво и болтая, эрлийцы изредка поглядывали на экран: «Тиградком» вел прямой репортаж с выпускного вечера школы Золотого Озера, и весь Тайный Город гадал, что выдумает ректор, чтобы переплюнуть помпезное мероприятие, проведенное неделю назад в школе Ласточкиной Горы. Первое отличие уже определилось: к радости мужской части населения, выпускающиеся «русалки» значительно опережали конкуренток по части смелых решений в одежде.
        - А мне нравится этот выпуск, - раскованно признал Ляпсус. - Живенькие девушки, а насчет их одежды...
        Что думал врач относительно модных фасонов юных фей, Курвус так и не узнал. Закрепленный на стене сигнальный артефакт выдал переливчатую трель, а на белой стене появилась тревожная надпись: «Надвигаются дела!»
        - Строят «дырку жизни». - Ляпсус поднялся на ноги и торопливо вытер губы стерильной салфеткой. - У нас пациенты.
        Курвус хлебнул еще пивка и включил кассовый аппарат. Правила Московской обители не менялись на протяжении тысячелетий: сначала оплата, затем спасение. Благотворительностью лучшие врачи Тайного Города не занимались принципиально.
        - Колото-резаная или магическая? - Ляпсус подбросил монетку. - Орел. Колото-резаная.
        В центре приемного покоя завертелся вихрь портала.
        - Спорю, что это люды, - пробормотал Курвус. - Поругались на выпускном балу из-за белобрысой вертихвостки и принялись выяснять отношения. Три к одному: молодой люд после дуэли...
        - Поддерживаю. - Врач быстро вытащил из бумажника десятку и швырнул ее на стол. - Это не люды.
        - А кто?
        Из вихря появились два невысоких, узкоплечих воина, с трудом тащивших тяжело раненного соплеменника. Серые волосы, серая одежда, вертикальный разрез зрачков, пучки дротиков за спиной... Осы.
        - Ты должен мне тридцатку, - буркнул Ляпсус. Курвус коротко выразил свое мнение на этот счет.
        Вихрь портала исчез. Осы стояли посреди приемного покоя.
        - Помоги, - проворчал маленький воин и протянул эрлийцу карточку «Тиградком». - Ему плохо.
        Ляпсус и Курвус ловко подхватили раненого и положили его на кушетку.
        - Я не ошибся, - пробормотал врач, разрезая окровавленную одежду. - Колото-резаная.
        Грудь оса была пробита дротиком, классическим оружием обитателей Лабиринта. Зазубренный наконечник остался внутри, и Ляпсус честно признал, что не понимает, как пациенту удалось дотянуть до госпиталя.
        - Вызови еше одну бригаду в операционную, - распорядился врач. - Одни мы не управимся.
        Брат Курвус рысью бросился к интеркому.
        - Ты поможешь? - осведомился ос у Ляпсуса. Непривычные к яркому свету зрачки воина съежились до тонкой вертикальной полоски. - Мы не хотим, чтобы он умер.
        - Помогу, помогу, - проворчал эрлиец. - Кто его так? Подрались?
        О междоусобицах среди обитателей Лабиринта никто в Тайном Городе не слышал, но раненый, судя по всему, схватился с соплеменником: опытный хирург отметил, что Удар дротиком был нанесен по всём правилам воинского искусства Оси.
        - Не подрались.
        Воин ответил так высокомерно, что удивленный Ляпсус даже оторвался от раненого - обычно крысоловы вели себя куда проще.
        А второй ос гордо вскинул подбородок и важно добавил:
        - Ритуал.

***
        - А теперь - самое главное! Совет школы Золотого Озера единогласно признал лучшей выпускницей этого года... - Ведущий церемонию конец выдержал приличествующую моменту паузу. Камера медленно проехала по напряженным лицам молоденьких колдуний. Стройные, белокурые, свежие - они даже улыбались одинаково натянуто. - ...лучшей выпускницей этого года...
        - Не томи, - буркнул Биджар Хамзи. - Девочки еле держатся.
        - Фею Белославу!
        Счастливая девушка, как и положено, радостно завизжала. Счастливые родители не смогли сдержать слез. Счастливый кавалер, он сидел рядом с родителями и также попал в кадр, надулся, как индюк. Проигравшие забег подружки принялись наперебой поздравлять королеву выпуска, изо всех сил делая вид, что безумно за нее рады. А Биджар сделал потише звук и широко зевнул. Можно было идти спать. Шоу, устроенное ректором школы, получилось на славу, девушки произвели самое благоприятное впечатление, а рекламные блоки Торговой Гильдии выглядели элегантно и к месту. Теоретически Хамзи должен был находиться в школе лично, улыбаться в камеры и ненавязчиво рассказывать, что украшения красавицам предоставила ювелирная фирма «Бриллианты Кумар», но Биджар целый день вел сложные переговоры, устал, а потому отправил на мероприятие помощника. И целый вечер провалялся на диване в компании бутылки отличного коньяка. В конце концов, нужно когда-нибудь отдыхать?
        Зеленоглазая победительница пыталась одновременно рыдать от счастья, надуваться спесью и произносить нужные слова. Судя по активно открывающемуся рту, она благодарила всех, включая Спящего, за то, что помогли ей вырасти такой умной и красивой.
        Из холла донесся негромкий глухой удар. Кто-то стукнул в дверь. Хамзи посмотрел на часы - половина первого ночи - и задумчиво почесал нос. На экране шевелила губами ректор Золотого Озера.
        Удар повторился.
        - Я никого не жду, - пробормотал шас и потянулся к бутылке коньяка.
        Слуги давно спали во флигеле, семейство - в спальнях на втором этаже, охранники располагались в будке у ворот, и брести открывать дверь самому Биджару не хотелось. Ночных гостей он не боялся, ему было просто лень. И еще было странно, что хозяина особняка не предупредили о приезде гостей.
        Еще один удар.
        Хамзи негромко выругался по-шасски, подумал, выдал примерно такую же идиому на навском, кряхтя, выбрался из кресла и, выйдя в холл, распахнул входную дверь.
        - Вы не думали, что я уже сплю?
        Перед дверью никого не было. Пару секунд Биджар таращился во тьму, после чего медленно опустил взгляд вниз и вздрогнул.
        Он сидел на освещенном крыльце. Черный, как сама тьма. Крупный, размером с большую собаку, но далеко не пес. Под очень короткой шерстью перекатывались сильные мышцы. Лапы мягкие, похожие на кошачьи, даже когти убраны в специальные подушечки. Вытянутая морда напоминала крысиную, если можно представить крысу с волчьей пастью, наполненной мощными клыками, из которой иногда выпрыгивал черный раздвоенный язык. Маленькие уши стояли торчком. И никаких глаз. Не было даже впадин. Слепые Волки прекрасно обходились без зрительного восприятия мира. Во тьме породившего их Лабиринта глаза были ненужным аксессуаром.
        Ошеломленный Биджар сглотнул и медленно, не веря в реальность происходящего, протянул к твари руку. Волк машинально дернулся, но остался на месте, позволив ша-су прикоснуться к лобастой голове. Но едва Хамзи отдернул руку, тварь поднялась и сделала маленький шаг назад.
        - Я все понял, - хрипло произнес Биджар. - Время пришло. Я все сделаю.
        Волк склонил голову, будто благодаря шаса за его слова, и прыгнул с крыльца в ночь, молниеносно растворившись в непроглядной тьме.

***
        Оно было красиво.
        Оно притягивало взгляд. Завораживало.
        Одинокое засохшее дерево на небольшом пригорке. На высоком берегу Москвы-реки. Лишенные листвы ветви тянулись к облакам, безжизненные, но упрямые. Тянулись, словно пытались поцарапать прозрачную голубизну неба. Тянулись, не дотягивались, но не сдавались.
        Дерево было сухим, но необычайно крепким. Оно занимало открытый всем ветрам пригорок очень давно, но ни время, ни стихии не могли ничего с ним поделать. Дерево не было одиноким: рядом с ним возвышался огромный валун. И вместе они создавали картину удивительной красоты: мертвые ветви, мертвый камень, широкая река и небо. Бескрайнее небо. Не один фотограф, очарованный изумительным видом, запечатлел его на пленке. Не один человек, способный оценить прекрасное творение природы, останавливал машину на обочине проходящей неподалеку автострады и подходил ближе, наслаждаясь великолепным образом.
        Упрямое мертвое притягивало взгляды живых.
        И отталкивало.
        Когда проходила первая волна восхищения, что-то неуловимое, едва заметное начинало смущать людей. Появлялась нервозность. У кого-то начинала болеть голова, кто-то просто испытывал странное волнение. И только очень редкие люди не чувствовали ничего.
        Мертвые позволяли любоваться собой, но очень недолго. У всех мертвых есть свои тайны, в которые не следует пускать чужаков...
        А может, засохшие деревья хороши только издали?

***
        - Я же говорю: классное место! Смотри, какой вид!
        Он подогнал джип почти к самому дереву. Подогнал прямо по полю, оставив за собой глубокую черную колею развороченного дерна - утром прошел сильный дождь, и грубые покрышки тяжелой машины не пожалели траву.
        - Саша, не упрямься! - попытался урезонить заводилу приятель.
        - Мне здесь не нравится! - поддакнула его подруга.
        - Мне тоже.
        Вторая девушка приехала с Сашей, и ее протест прозвучал слабее. Заводила был высок, широк в плечах, громогласен и производил впечатление человека, не стесняющегося в общении с друзьями и уж тем более - с подругами. В его голосе отчетливо звучали хозяйские интонации, а глаза смотрели властно... почти агрессивно.
        И он уперся.
        - Мне здесь нравится! Очень нравится! - И плюнул под дерево. - Здесь шашлык сделаем!
        - Блин, Сашка, поехали лучше к лесу, в тенек, - почти просительно произнес приятель. - И дров там больше...
        - Дров здесь полно! - расхохотался заводила. - Глаза протри, братан, - целое дерево!
        - У меня голова болит, - пожаловалась девушка.
        - Выпьешь - пройдет. - Саша открыл бутылку пива, пробка улетела в траву под валуном, сделал большой глоток, рыгнул и притянул подругу к себе. - Не ной, Машка, здесь классно!
        - И от реки далеко, - наморщила носик вторая девица. - Место открытое...
        - В машине потрахаемся!
        - Сашенька, ну, пожалуйста, давай поедем в лес?
        - Действительно, Сашка, поехали. Никому здесь не нравится.
        - Много вы понимаете. - Заводила сделал внушительный глоток, опорожнив бутылку почти до конца, и оформил новую мысль: - А давайте эту березу сожжем?!
        - Это не береза, - неуверенно пробурчал приятель.
        - Сейчас? - захлопала в ладошки подруга заводилы. Девушка понимала, что на пепелище никто не останется и пикник автоматически продолжится в лесу. Это ее полностью устраивало - голова болела все сильнее, и сожженное дерево казалось вполне разумной платой за возможность покинуть неприятное место.
        - Береза, не береза - плевать! Вечером сожжем! Прикинь, братан, как красиво будет. - Саша с удовольствием причмокнул. - Тама луна поднимется, а тута огонь...
        - Круто! - одобрил приятель. - Поехали в лес, а вечером вернемся и спалим.
        - Да что вы пристали со своим лесом? - возмутился заводила. - Хрен с ним, с лесом! Здесь будем! Сначала шашлык соорудим, а потом устроим фейерверк с прибабахами! Такая красота будет! Спалим к чертовой матери...
        И, в подтверждение своих слов, разбил опустевшую бутылку о валун.
        - Ну, как?
        - Мысль неудачная. Люди резко обернулись.
        Они не заметили, как со стороны дороги, оставив у обочины длинную и явно очень дорогую спортивную машину, подошел высокий франт в элегантном белом костюме и стильном галстуке. Подошел, послушал, о чем спорят любители шашлыков, и решил принять участие в разговоре.
        - В чем проблема, братан? - с легкой угрозой осведомился Саша.
        Франт не ответил. Он медленно оглядел присутствующих, затем джип, затем с отвращением посмотрел на разорванную колесами траву и молча отвернулся к реке. Маша вдруг обратила внимание на уши незнакомца. Девушке показалось, что они какие-то... острые.
        - Мы сюда первыми приехали, и точка, - отрезал Саша. - Серега, доставай сумки.
        - Мне не понравилось, что вы хотите сжечь дерево, - ровным голосом произнес франт. - И не понравилось, что вы разбили бутылку. Это скверный поступок. - Он помолчал. - И скверные мысли. Вы должны немедленно покинуть это место.
        - Захотим - уедем!
        Заводила сделал шаг вперед и оказался лицом к лицу с франтом. Почти такой же высокий, но гораздо шире незнакомца в плечах. Тяжелее и куда сильнее на вид.
        - Ты понял? Вали...
        И замолчал, потому что черные глаза франта перехватили взгляд Саши и притянули к себе. Привязали. Несколько мгновений странный незнакомец молча смотрел на заводилу, и Маша могла бы поклясться, что уши франта заострились еще больше. А еще она вдруг подумала, что ее кавалер уже не выглядит сильным. Под тяжелым взглядом незнакомца массивная фигура Саши теряла блеск, терялась, таяла.
        - Мужики, не надо, а?
        Приятель ждал от Сашки чего угодно: яростной ругани, драки, и очень не хотел ввязываться в плохую историю. К тому же он успел оценить, что оставленная франтом машина стоила с десяток Сашкиных джипов, и вполне логично опасался, что незнакомец способен вызвать внушительную группу поддержки.
        - Мужики, чего вы, на самом деле...
        И удивленно замолчал, позабыв закрыть рот. Группь поддержки не потребовалось: франт справился сам.
        - Я выпил... немного... Лишнего выпил, - извиняющимся, почти заискивающим тоном произнес Сашка.
        - Я знаю, - с легкой брезгливостью ответил незнакомец.
        - Я... не хотел.
        - Я верю.
        Заводила медленно опустился на четвереньки и принялся старательно выбирать из травы осколки бутылки. Франт отвернулся к реке. Свидетели произошедшего оша-рашенно молчали.
        - Мы уедем и больше никогда здесь не появимся, - пообещал Саша.
        - В двух милях отсюда есть очень хорошая поляна для пикника, - ровным голосом поведал незнакомец. - А рядом с ней - небольшая и очень уютная заводь.
        - Мы найдем, - пообещал Саша.
        - Не сомневаюсь.
        Маша обратила внимание, что уши франта стали менее острыми, чем в начале разговора. Да нет, не может быть... Показалось.

***
        Саша ухитрился собрать все до единого осколки и снова приступил к извинениям. Незнакомец слушал его невнимательно. И скандал, к громадному облегчению девушек, раздувать не стал. Джип очень медленно вернулся на дорогу - Саша старался ехать по старой колее - и помчался в сторону леса.
        А уже позабывший о челах Сантьяга неспешно обошел ствол и остановился у молодых побегов, которые дало старое дерево. Мертвое продолжало бороться. Цеплялось за жизнь. Упрямо пробивалось. Мертвое не сдавалось. Сантьяга грустно усмехнулся, сходил к машине, принес маленький перочинный ножик и аккуратно срезал молодую поросль под основание. Затем уселся на камень и стал любоваться приближающимся закатом.

***
        Более необычного заключения столь заурядного контракта в Тайном Городе еще не случалось. Странным было все. И выбор места для переговоров: заинтересованные лица были приглашены в одну из задних комнат клуба «Ящерица», хотя обычно концы старались не иметь со столь скользкими мероприятиями ничего общего. И особенно количество заинтересованных лиц: заказчик постарался оповестить о своих планах как можно большее количество наемников. В результате в небольшом помещении собралась весьма разношерстная публика. Фет, лидер московских хванов, молча постукивал по столешнице пальцами нижней правой руки и изредка бросал презрительные взгляды на Кувалду, великого фюрера Красных Шапок. Грим, самый известный, после Кортеса, чел-на-емник, с независимым видом поигрывал зажигалкой «Зип-по». Луис де Катто, покинувший гвардию Дракон, без восторга косился на светловолосого Радомира, плечистого люда. Публичность мероприятия - все-таки деликатные контракты требуют некой таинственности - немного смущала наемников. Их раздражало, что заказчик не выбрал кого-то одного из них, а обратился ко всем сразу. И даже более: в углу,
в кресле, уткнувшись носом в карманный компьютер, сидел Виталик Громов по прозвищу Шизгара, главный редактор сайта «ГоловоРезка» - специализированного ресурса наемников Тайного Города. Его присутствие означало, что информация заказчика будет донесена до максимального количества охотников.
        Зачем? Неужели контракт настолько сложен?
        Заинтересованным лицам было непонятно.
        А еще их смущало то, что сам заказчик не почтил мероприятие своим присутствием. Он беседовал с охотниками по телефону, работающему в режиме громкой связи. Безликий мужской голос, явно измененный при помощи специальных устройств.
        - Господа, времени у нас очень мало, поэтому сразу к делу. Суть контракта предельно проста: мне нужна голова...
        - Суть контракта, может быть, и проста, но некоторые моменты мне не нравятся, - рассудительно произнес Фет.
        - Какие? - осведомились из телефонного динамика.
        - Кодекс гласит, что наемник должен знать заказчика. В противном случае...
        - В противном случае наемник берет всю ответственность по контракту на себя, - невозмутимо закончил за хвана голос. - Все правильно, уважаемый Фет. Я заинтересован в исполнении контракта, но хочу сохранить инкогнито. И поэтому готов щедро оплатить риск.
        - Насколько щедро?
        - Десять миллионов.
        В комнате стало очень тихо.
        - В какой валюте? - подал голос Кувалда. И облизнулся.
        - В любой, по вашему выбору. - Заказчик издал сухой смешок. - И в любой форме: хотите - наличные, хотите - золото, бриллианты, облигации... Мне все равно. Десять миллионов за одну-единственную голову.
        - Чья же это голова? - буркнул Луис. - Раз вы предлагаете такие условия?
        - Слишком серьезная цель? - Радомир поморщился. - Надеюсь, любезный, вы знаете, что мы не лезем в человскую политику? И если желаете грохнуть президента или еще какую-нибудь шишку, то вы обратились не по адресу.
        - Не волнуйтесь, я знаю правила. - Еще один смешок. - Цель - не человский президент. И даже не князь Темного Двора. Все гораздо проще.
        - Назовите имя, - проворчал Грим. - Хватит трепаться, вы сами говорили, что времени у нас мало.
        - Ее зовут Майла.
        На мониторе стоящего в углу компьютера появился портрет молодой темноволосой девушки. Веселой и беззаботной. У нее было круглое, очень приятное лицо, чуть вздернутый нос, большой рот и маленькая родинка под левым глазом. И замечательная, очень теплая улыбка. Портрет был качественно обработан, но внимательный взгляд сумел бы разглядеть, что изображение представляло собой тщательно отретушированную старую фотографию. Очень старую. Так снимали лет сто назад.
        - Кто она? - деловито спросил Грим.
        - Майла окажется в Тайном Городе в самое ближайшее время, - размеренно произнес заказчик. - Она будет плохо ориентироваться и, возможно, вызовет интерес че-лов. Я не знаю, где именно она появится. Поэтому и собрал всех вас. Я хочу накрыть город максимально плотной сетью. Я хочу, чтобы по улицам ездили патрули и каждый охотник Тайного Города знал, что эта голова стоит десять миллионов. Я хочу, чтобы...
        - Ее будут охранять? - прервал словесный поток Фет. - Телохранители? Друзья? Помощники?
        - Непосредственно - нет. - Заказчик помолчал. - Майла будет одна. Но...
        - Два часа назад пресс-служба Темного Двора распространила заявление, - сообщил Шизгара, глядя в маленький экранчик своего компьютера. - В нем говорится, что сегодня ночью в городе появится женщина, безопасность которой крайне важна для Нави. Судя по фотографии, речь идет о Майле.
        Лица наемников вытянулись.
        - Сантьяга лично заявил, что женщина находится под его защитой, - продолжил Виталик. - И гарки будут действовать по правилам военного времени.
        - Она будет избегать навов, - после паузы произнес заказчик. - Темные не смогут быть возле нее постоянно: Майла их не терпит. Если вы действительно так хороши, как о себе думаете, у вас будет время подобраться и нанести удар.
        - И встретиться с разъяренными навами?
        - И успеть удрать, - хладнокровно отрубил голос из телефона. - Вы наемники или девочки на выданье? Мне нужны бойцы, а не институтки. Шизгара, ты говорил, что соберешь лучших!
        - Я и собрал, - огрызнулся Виталик. - Только надо было предупредить, что придется играть против навов.
        - Играют дети в песочнице, а я предлагаю заработать большие деньги!
        Кувалда засопел. Фет задумчиво погладил подбородок. Грим морщился и щелкал зажигалкой. А вот Луис и Радо-мир, чуд и люд, понимающе переглянулись. Поддеть темных - это хорошо, это наверняка понравится лидерам других могущественных семей. Официально охотиться на Майлу Великие Дома не станут: глупо бросать открытый вызов Нави ради непонятной женщины, а вот щелкнуть темных по носу с помощью наемников... почему нет? Так что можно рискнуть: и Орден и Зеленый Дом прикроют наемников в случае неприятностей.
        - Чем так важна эта женщина? - неохотно спросил Грим.
        - Вас не должно это волновать.
        - И не волнует, - кивнул Луис. - Неважно. Я подписываюсь.
        - Я тоже, - немедленно добавил Радомир.
        Грим задумчиво покосился на чуда и люда, убрал зажигалку в карман и вновь обратился к телефону:
        - Кто еще будет помогать Майле?
        - Почему вы решили, что будет кто-то еще?
        - Если навы навязываются в охранники и даже вызывают у нее отвращение, значит, Майла идет не к ним, - пожал плечами Грим. - У нее есть другие друзья?
        Фет согласно кивнул и с уважением посмотрел на наемника: чел не зря имел среди охотников репутацию умника. Луис и Радомир снова переглянулись, увлеченные своими мыслями, они не подумали над тем, чтобы уточнить детали контракта. Кувалда же не слышал ничего: фюрер задумчиво загибал пальцы на левой руке, явно высчитывая, на что в первую очередь потратить премию за голову женщины.
        - Есть другие друзья. - Заказчик вновь помолчал. - Не дайте ей уйти в Лабиринт - осы будут защищать Майлу до последнего вздоха.

***
        Этот город был задуман как столица.
        Этот город был построен как столица.
        Этот город был столицей.
        Великой столицей великой империи, и каждый камень этого города дышал величием. Дышал гордостью и спесью, уверенностью и чванством, силой и жестокостью. Каждый камень этого города внушал уважение и страх.
        Уратай, столица империи Навь, темное сердце Земли.

***
        Город был велик. Раскинувшись на берегах полноводной реки, он кольцом охватывал огромное скальное плато, высящееся в самом его центре. Накатывался волнами крыш, течениями улиц и разбивался у подножия, не в силах подняться и на треть колоссальной горы даже самыми высокими своими башнями. Один вид массивного плато, непонятно каким образом оказавшегося посреди плодородных земель Южного Каамана, внушал уважение и трепет. По преданию, навы специально переместили эту чудовищную цельную скалу из дальних гор, чтобы продемонстрировать свое могущество. Показать истинную силу Тьмы, истинные возможности владыки мира. Плато и возведенная на нем Цитадель отбрасывали тень на весь Уратай, нависали над цветущим городом, уничтожая малейшие сомнения в вечности империи.
        В вечности Великого Дома Навь.
        Удел остальных - копошиться у ног властелинов.
        Да, именно так - у ног.
        Князь посмотрел на облака, неспешно ползущие чуть ниже широкого балкона, отошел от балюстрады и медленно опустился в простое деревянное кресло с неудобной прямой спинкой. Призрачная фигура в призрачном черном балахоне с большим капюшоном. На скромном троне сидел повелитель мира. И даже ветер, привольно чувствующий себя на такой высоте, не смел прикасаться к одежде любующегося на закат владыки.
        - Мы чувствуем оживление, - до советников, выстроившихся вдоль стены, долетел слегка шипящий голос. - В ритм города вплелись новые краски. Новое племя из Внешних миров?
        - Нет, повелитель. - Один из советников подошел ближе к трону. - Посланники вассальной семейки Ось нижайше умоляют уделить им несколько минут твоего драгоценного времени.
        - Мы не имеем желания прерывать размышления, - после короткой паузы ответил князь. - День Владыки наступит в следующем году, тогда осы и выразят восхищение нашим мудрым правлением.
        По заведенному в империи порядку в дни солнечных затмений, в Дни Владыки, вассальные племена направляли в Уратай пышные делегации. В день, когда Тьма демонстрировала свою власть над светом, рабы князя униженно подтверждали свою покорность и верность империи. Бесчисленные рабы. Ибо послов направляли не только жители благословенной Земли. Приходили процессии от флямов и мангладарцев, филианцев и барнагейцев, от всех обитателей Вселенной, готовых на все: дарить подарки, приносить унизительные клятвы, склонять головы... Готовых на все ради того, чтобы тьма великой Нави не покинула центр Всего и не вторглась в миры, презрительно именуемые Внешними.
        - Жалкие обитатели пещер проявляют упорство и умоляют выслушать их, - произнес советник.
        Умелый царедворец сумел вложить в свой голос и презрение к осмелившимся настаивать на своем осам, и легкий намек повелителю, что на этот вопрос действительно стоит обратить внимание.
        - Общаться с рабами вне Дня Владыки - удел наместника провинции... Где расселились осы?
        - В провинции Хон, повелитель.
        - Пусть их слушает Нга порта-Хон. - Князь помолчал. - И передайте наместнику, что я недоволен.
        - Осары настаивают на аудиенции, - неожиданно вступил в разговор комиссар Темного Двора. - Мне кажется, за их упорством скрывается нечто серьезное.
        Высокая фигура боевого лидера империи, закутанная в мрачный, черный с фиолетовым плащ, появилась рядом с советником. Все высшие иерархи Нави прятали лица под низко надвинутыми капюшонами и не имели имен: жесткий народ требовал от повелителей полного самоотречения.
        - Однажды они уже настаивали на своем, - буркнул князь.
        По балкону пролетели шипящие смешки.
        Первую Войну Подземелий Навь расценила как заурядный, не вызывающий особого интереса эпизод. То, что молодая раса, пришедшая на Землю из Внешних миров, бросила вызов темным владыкам, не удивило навов: с этого начинали почти все переселенцы. Молодая кровь, неустоявшиеся взгляды, чрезмерные амбиции и полное отсутствие мудрой осторожности толкали юную поросль на подвиги. Война с Осью оказалась скоротечной. Менее трех дней потребовалось гаркам, чтобы с доходчивой жестокостью объяснить любителям лабиринтов положение дел и вынудить их принести вассальную присягу Темному Двору. Причем собственно боевые действия продолжались только первые сутки и плавно перетекли в беспощадную карательную операцию. Полученного урока хватило осам на двести лет.
        Всего на двести? Князь был удивлен, но никак это не продемонстрировал - владыке не к лицу реагировать на мелкие недоработки подданных. Если комиссар был недостаточно жесток в прошлом, ничто не помешает ему исправиться и вырезать необходимое количество крысоловов.
        - Почему порта-Хон не сообщил нам о проблемах с вассалами?
        - Наместник Нга до сих пор не считает Ось достойной упоминания в докладах, - немедленно ответил советник.
        Именно этот царедворец отвечал за провинцию Хон и, понимая, что вина наместника косвенно падает и на него, старался представить ситуацию в не самом плохом свете.
        - Когда в последний раз гарки наместника проверяли Логова? - поинтересовался комиссар.
        В голосе советника прозвучало недовольство: в иерархии Великого Дома комиссар стоял на ступеньку ниже, и давать ему отчет царедворец не привык. Но обстоятельства требовали.
        - Жалкие осы вели себя с подобающей покорностью, и...
        - Когда?
        - Вскоре после прошлого Дня Владыки.
        - Несколько лет назад!
        Военный лидер Нави прекрасно понимал, что тоже ответственен за потерю бдительности, но, в отличие от советника, не собирался прятаться за потоком цветастых фраз. Если виноват, значит, виноват. Князь определит наказание. Но раз уж проблема появилась, ее необходимо решить.
        - Я думаю, комиссару найдется о чем побеседовать с Магой, комиссаром Хон, - проронил князь. Комиссар Нави склонил голову. - А мы приняли решение уделить время нашим рабам. Пусть недостойные явятся завтра в полдень.
        Советник поклонился. Комиссар вплотную подошел к повелителю.
        - В Зеркале Нави виден хаос. Мы ждали вторжения извне... Ужели ошибались?
        - Волны неспособны поколебать скалу, - медленно произнес князь. - Их удел накатываться и разбиваться вдребезги, оставляя после себя водяную пыль.

***
        Заказчик давно закончил свое выступление, и телефон замолчал. Присланный им портрет Майлы переместился на главную страницу сайта «ГоловоРезка», занял самое видное место и был снабжен коротенькой, но очень емкой подписью: «10 000 000.00». Добавлять что-либо еще Шиз-гара не стал - и так все понятно. Контракт объявлен.
        Но расходиться наемники не спешили. Опытные, уверенные, авторитетные, они некоторое время молча смотрели друг на друга, пытаясь понять, как лучше работать по столь необычному заказу: вместе или по отдельности? Все они, и Грим, и Луис, и Радомир, и Фет, и Кувалда, не были одиночками. За каждым из них стояли компаньоны, помощники, осведомители, целая семья, в конце концов, если говорить.о Кувалде, и каждый из них должен был решить, что делать. Полагаться только на себя или...
        - Мне кажется, господа, кооперация необходима. - Шизгара, на правах организатора совещания, первым поднял непростую тему. - У нас есть фотография объекта и ограниченное количество времени. В условиях мегаполиса это означает, что у нас нет ничего. Упустим Майлу - не получим ни копейки, объединимся - повысим шансы на выполнение контракта. Разобьем город на сектора и каждой группе отведем район для патрулирования. Десять миллионов - приличная сумма...
        - Слишком приличная, чтобы отказаться от нее, - проворчал Грим. - Как будем делиться в случае удачи?
        Фет с интересом глянул на чела, но промолчал. Чуд и люд поморщились: им казалось, что приличный наемник должен в первую очередь думать собственно о контракте, а не о премии. Кувалда засопел.
        - Половину получит тот, кто выполнит контракт, вторую половину - поровну остальным. - Быстрый ответ Шизгары показывал, что Виталик давно обдумал этот тонкий вопрос. - Грим, согласись, ты не сможешь самостоятельно накрыть весь город. В любом случае, или тебе повезет, или нет. Если нет - ты не получишь ничего. А если ты согласишься работать в команде, то...
        - Если контракт будет исполнен, Темный Двор обязательно постарается наказать счастливчика, - веско произнес Грим. - А мне, как ни странно, очень не хочется в Цитадель.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Если мы объединимся, слишком многие будут знать, кто именно выполнил контракт.
        Фет задумчиво кивнул. Кувалда почесал под банданой. Предложение Шизгары было разумным, но и в словах Грима заключалась своя правда.
        - Великие Дома не позволят навам наказывать наемника... - начал было Виталик.
        - Великие Дома даже не подумают защищать простого чела, - отрезал Грим. - Это первое. Второе: навы будут в своем праве. Кодекс гласит, что, если наемник не сдает заказчика, он принимает всю ответственность на себя. Вам это нравится? Мне - нет.
        - За это заказчик и платит такие деньги.
        - Правильно! Но я хочу успеть ими попользоваться. А это значит, что не следует кричать на каждом углу, что контракт выполнил именно я.
        - Но все будет сделано в тайне... - начал было Виталик.
        - Тайну хранят только мертвецы. - Чел развел руками. - Кто наниматель, мы не знаем. Почему он хочет оторвать голову Майле, мы не знаем. А платить Темному Двору по чужим счетам я не намерен.
        - То есть ты отказываешься?
        - Отказываюсь. - Грим поднялся на ноги. - Всего хорошего.
        - И не будешь работать контракт? - подозрительно прищурился Радомир.
        - А это тебя не касается, - поморщился чел. И быстро вышел из комнаты.
        - Ублюдок... - процедил люд.
        Но Грим сделал вид, что не расслышал оскорбления.
        - Печально, - пробормотал Шизгара. - У него пятеро челов в личном подчинении и неплохое количество осведомителей.
        - Плюс связи срефи уголовников, - поддакнул Кувалда.
        - Или он думает, что сможет выполнить контракт, - пробормотал Фет. - Грим не дурак и вошел бы в пул... Мне кажется, у него есть что-то в рукаве.
        - Амбиции, - скривился Луис. - Не могут простить Спящему, что он слепил их кое-как.
        - Кто еще предпочтет самостоятельность? - кисло осведомился Виталик.
        Было видно, что Шизгара расстроен: если у него не получится объединить наемников, о комиссионных можно забыть.
        - Я бы поработал в команде, - после короткой паузы произнес Луис.
        И посмотрел на Радомира. Мутно-зеленые глаза люда сверкнули, и он протянул чуду руку.
        - Согласен. Виталик повеселел.
        - Фет?
        Четырехрукий подумал и кивнул:
        - Лучше быть вместе.
        - Отлично! Кувалда?
        Боевые возможности Красных Шапок не вызывали у профессионалов уважения, но дикарей было много и с их помощью можно было накрыть город действительно плотной сетью. Взгляды устремились на фюрера. Кувалда неуверенно поерзал на стуле, оглядел наемников и почесал нос:
        - Если уж какой-то там чел считает, что сможет справиться с контрактом, то и мне фелиться неохота. Найфем февку и замочим. Не та проблема!
        Фет фыркнул. Луис поджал губы. Радомир поморшил-ся и небрежно велел:
        - Тогда проваливай отсюда.

***
        В стремительно уходящие мгновения слияния света и тьмы, когда солнце еще не ушло и кроваво-красный диск из последних сил продолжает висеть над горизонтом, а луна уже поднялась, дабы потеснить истинное светило. В момент соприкосновения. В момент передачи власти. В момент, когда кажется, что может случиться невероятное и уходящая звезда волевым рывком вернется на небосвод, найдет силы прогнать чарующий Лик Тьмы... В этот момент вокруг засохшего дерева, одиноко стоящего на высоком берегу Москвы-реки, разбушевался ураганный ветер. Невероятный по силе, сбивающий с ног вихрь бешеными порывами налетал на крепкий ствол, рвал мертвые ветви, вгрызался в кору и даже пытался вырвать из земли огромный валун, лежащий рядом с деревом. Ветер бесился. Ветер сходил с ума. Ветер являл всю свою силу, всю мощь, атаковал и атаковал, завывал, понимая, что не может добиться желаемого, и снова атаковал, не собираясь признавать бесплодность попыток.
        Ибо что бы ни делал ветер, он не мог причинить вред мертвому, но еще крепкому дереву, не был способен пошевелить массивный камень и пасовал перед крепко стоящим на ногах магом.
        Ибо что бы ни думал о себе ветер, он был всего лишь порождением этого самого мага, побочным эффектом сплетенного им заклинания.
        - Сирвулак хн'дъяр оер ет! Ямер вотео кат.
        Сантьяга стоял точно посередине между деревом и камнем и не обращал внимания на ураган. Он не видел, как покидали небо птицы, издавая громкие недовольные крики, как раскачивались зеленые кроны деревьев, распугивая любителей пикников и прогулок вдоль реки, как со старого сарая сорвалась крыша и с грохотом влетела в окно респектабельного дома. Сантьяга не видел, как развлекался вызванный им ветер: все его внимание было приковано к мертвому дереву, медленно наполняющемуся энергией, и к мертвому камню, служившему надежным якорем для этого чудовищного потока. Менее сильный маг, оказавшийся в этот момент между деревом и камнем, давно бы сгорел, не выдержав колоссального напряжения, близкого к выбросу Источника. Комиссар держался, но даже ему, одному из сильнейших магов Тайного Города, приходилось очень и очень нелегко.
        - Ин ераш'нерм! Емл оим алох!
        Язык Нави, язык Тьмы, врезался в бушующий поток, направляя его мощь в нужное комиссару русло. Только древний язык, несущий в себе саму суть магии, мог управлять столь невероятными силами. Только на древнем языке можно было сложить аркан, который строил Сантьяга. Аркан странный. Аркан сильный. Аркан очень и очень нужный. Аркан, ради строительства которого князь направлял на одинокое сухое дерево едва ли не всю энергию Источника.
        - Анаб имы! Иц'раба иш заб!!
        Сантьяга не чувствовал созданный им ураган, зато прекрасно видел, как просыпается Нечто, сокрытое в мертвом дереве и мертвом камне. Как расплываются контуры сухого ствола, а на безжизненных ветвях распускаются листья, которым не суждено увидеть солнце. Призрачные, но такие живые листья. Сантьяга видел, как пробуждается душа в холодном камне. Как наполняется она теплым дыханием Земли, как весело играют в лунном свете крупинки слюды на его крепкой коже. Сантьяга видел подлинную суть мертвой пары, их скрытый образ, глубоко запрятанный образ, появляющийся очень редко и только благодаря энергетическому потоку невиданной мощности.
        - Яжин айте рам! Ятох леш охлог!!
        Ураган свалил две опоры «высоковольтки», не менее трех десятков деревьев и перевернул небольшую «Газель», неудачно подставившую мощному порыву широкий борт.
        Камень и дерево окутались серебряным сиянием, лучи которого устремились навстречу друг другу. Столкнулись. Образовали переливающийся шар, повисший в воздухе прямо перед комиссаром, рассыпались на сотни небольших шариков, завертевших хоровод вокруг Сантьяги, вновь собрались в единое целое. И остановились.
        Нав, пальцы которого подрагивали от чудовищного напряжения, достал из кармана маленький хрустальный флакон, медленно отвинтил крышку и вытряхнул на шар его содержимое - одну-единственную капельку тягучей черной жидкости. Единственное на Земле вещество, которое невозможно подделать ни с помощью магии, ни в самых лучших человских лабораториях. Кровь князя Темного Двора - идеальная, с точки зрения надежности, печать.
        И шар окутала тьма.
        И она соединила ожившее дерево и вернувший себе душу камень.
        И Сантьяга отступил в сторону, ибо теперь ему не было места в сложившемся союзе.

***
        В ту ночь она вышла из земли. С ее мерцающим вздохом. С ее пронзительным стоном. Вырвалась из ее тесных объятий и увидела звезды. И задрожала от холода. И почувствовала боль. И с силой сдавила ладонями виски.
        И тут же рассмеялась, подставив обнаженное тело ласковому ночному ветерку.
        И прикоснулась к полному сил дереву и уколола палец о кору. И боль пронзила тело, а на глазах выступили слезы.
        Но мудрая тяжесть камня заглушила боль и предложила подумать о чем-то более важном. Об очень важном. Она коснулась теплой кожи камня и почувствовала его душу. Она вздохнула вместе с ним, и ее дыхание наполнилось соком самой Земли.
        И что-то неуловимое напомнило, что дальше будет только лучше. И она поняла.
        - Он ждет меня! Он ждет!!
        Он зовет! Он ищет! Он разбудил ее, чтобы быть вместе. Он любит!
        Она была счастлива.

***
        - Ваш плащ, Майла.
        Тонкая ткань опустилась на безупречные плечи, прикрыла наготу, отгородила от прохладного ветра, а самое главное - рассказала, что ЭТОТ снова здесь. Он снова стоит за спиной, сдержанный и корректный. Она знала его. Знала его манеры и вежливость.
        И не терпела его.
        И его соплеменников.
        Но она не позволила отвращению овладеть собой, испортить великолепный вечер. ЭТОТ всегда бывает здесь, это неприятно, но нормально. Вреда от него нет. Или есть? На мгновение Майла задумалась, поймав себя на мысли, что не помнит, откуда взялась неприязнь к ЭТОМУ и его сородичам. Стойкая неприязнь, не имеющая, казалось бы, никаких причин. Или имеющая?
        Но Майла все еще держала ладонь на камне, и уже через мгновение, со следующим вздохом Земли, уловила биение родного сердца.
        - Он ждет меня!!
        - Ваши туфли, Майла.
        - Из тебя получился бы отличный камердинер.
        - Вполне возможно, Майла.
        ЭТОТ никогда не спорил. Но все равно вызывал отвращение... Она оторвала руку от камня, надела туфли, еще раз погладила ствол дерева и повернула голову в сторону, откуда доносился стук родного сердца.
        - Будет ли мне позволено сопровождать вас? Город сильно изменился со времени вашего последнего визита...
        Майла рассмеялась и легонько толкнула ЭТОГО ладонью.
        И растаяла.
        Ветер стих. Комиссар угрюмо посмотрел на нежно шуршащие призрачные листья, провел ладонью по теплому камню и вызвал вихрь портала.

***
        Нечасто величественная столица суровых навов видела столь пышные процессии, совсем нечасто. Владыки Тьмы недолюбливали роскошные церемонии, стремились продемонстрировать власть, а не богатство, а потому не баловали подданных яркостью красок. Четыре официальных праздника в году и семь мелких торжеств, отмечаемых вассальными семьями, - вот все, что украшало жизнь Beликого Дома Навь. И, разумеется, День Владыки - торжественное и помпезное выражение признательности вассальных племен за мудрое правление князя.
        Именно о Дне Владыки вспомнили горожане, увидев процессию семьи Ось, увидев растянувшихся вдоль улиц осов, одетых в серые с золотом камзолы и сжимающих в руках ритуальные дротики. Увидев герольдов, чьи длинные трубы пронзительно сообщали о прибытии посланников. Увидев подметальщиков, сдувающих пыль с камней, над которыми проплывал золотой паланкин. И увидев самих послов - загадочных осаров.
        Рядовые подданные князя плохо разбирались в иерархии семьи Ось (обитатели подземелий редко выбирались на поверхность), зато охотно пересказывали друг другу истории о кровавых ритуалах, практикуемых в глубоких пещерах, о тупости осов и об их странной власти над крысами. И еще рассказывали, что осары, элита подземной семьи, давно превзошли соплеменников в уме, силе и магии, низведя их до положения бессловесных слуг. Поговаривали даже, что сам князь не знает точно, откуда появились осары, были ли они ветвью Оси, подавившей семейное дерево, или пришли извне, искусно подмяв крысоловов. Как бы там ни было, правили Осью именно они.
        И только осары приходили послами в Уратай.
        И всегда приходили парами: мужчина и женщина.
        И всегда вызывали живейший интерес у зевак. Таинственные и загадочные.
        На этот раз золотой паланкин несли Кханг и Кия. Эти имена выкрикивали герольды и славили осы. Эти имена передавали зеваки друг другу. Странные имена странных пришельцев. Неподвижные, величественные, не замечающие толпу послы были похожи на идолов, вырезанных из белого мрамора, а их богатые одежды потрясали воображение даже жителей столицы мира. Если осы отличались низким ростом и худобой, то осары, напротив, были высоки и на удивление гармонично сложены. Их совершенные лица притягивали взгляды. Их выверенные позы призывали к уважению и... повиновению. Никто из послов вассальных племен не держался с таким достоинством, как посланцы Оси. Никто не смел закрывать глаза во время шествия по улицам столицы и не смотреть на невообразимо огромную Цитадель, затеняющую все камни города.
        И никто до сих пор не смел являться к князю без подношений.
        Кханг и Кия не желали выражать свою покорность богатыми дарами. Кханг и Кия прибыли, чтобы поговорить. Как равные.
        И смущенные зеваки насторожились, притихли, и любопытные взгляды стали пристальными, задумчивыми. И процессия ступила на серпантин плато почти в полной тишине, разрываемой лишь трубами герольдов и криками сопровождающих осов.

***
        - Осары и вся благородная Ось шлют тебе привет, Владыка Тьмы, и желают здравствовать вечно! - произнес Кханг.
        - Пусть крылья Мрака несут благодать твоим подданным! - добавила Кия.
        Они стояли рядом. Высокие; ослепительно красивые и гордые. Стояли, расправив плечи. Стояли, в упор глядя на замершего на деревянном троне князя. Стояли... хотя должны были стоять на коленях.
        Церемониал аудиенций не менялся тысячи лет: последние несколько шагов послы проползали на коленях, приближались к ногам повелителя Нави и, униженно гля-дя снизу вверх, с должным почтением, с обязательными запинаниями, свидетельствующими о безмерном волне-нии, произносили верноподданные речи. Осары не стали Делать последние шаги. Они остановились за незримой чертой покорности, довольно далеко от трона, а чтобы князю было лучше слышно, говорили очень громко и внятно. И их прекрасные, глубокие голоса звучно наполняли темные своды зала приемов.
        Удивленные подобным поведением осаров советники не подавали признаков жизни. Князь также молчал. Не шевелился. И только комиссар Темного Двора неожиданно откинул капюшон, и его тяжелый взгляд устремился на послов. Два воина, стоявшие в церемониальном карауле у дверей зала, немедленно опустили глаза - никому не дозволялось видеть подлинные лица лидеров Нави. Непосвященным не должно знать, куда приводит погружение во Тьму.
        Пауза затягивалась, но осаров это не смутило: они были готовы к такому развитию событий. Они знали, что их послание вызовет гнев властелина мира, а потому сознательно выбрали наиболее смелую линию поведения. Они не дерзили, но буквально излучали чувство собственного достоинства.
        - Мы считаем невозможным дальнейшее существование вассальной присяги.
        - Вы покидаете Землю? - осведомился князь. Просто спросил. Негромкий вопрос вылетел из-под капюшона с обычной на первый взгляд интонацией, но советники поняли, что повелитель пребывает в состоянии дикого бешенства.
        - Навь и Ось достаточно сильны, чтобы жить в мире и уважении, - ответила Кия. - Мы хотим дружбы. Мы не рабы.
        Слово было произнесено. А ответом вновь стала холодная тишина.
        - Мы хотим получить автономию для семьи Ось в Шанарайских горах. Мы хотим, чтобы Логова были признаны городами и управлялись из автономии. Мы хотим, чтобы границы провинции Хон были пересмотрены и наместник не имел власти над Осью. Мы хотим подчиняться непосредственно владыке.
        - Мы хотим дружбы, - подчеркнула Кия. - Мы признаем главенство Тьмы и ее власть над миром. Мрак подземелий родственен Великой Тьме, и недостойно союзникам быть рабами.
        Черный туман, висевший до сих пор эфемерной дымкой вокруг трона, вдруг загустел, растекся, как растекается молоко из пролитой чашки, заструился по мраморному полу и остановился, едва не коснувшись осаров. Князь дал ответ, но не пожелал его произносить, не пожелал осквернять уста.
        - Повелитель Тьмы выслушал ваши жалкие речи, - объявил один из советников. - Его решение вы познаете на закате. На площади Глашатаев.
        Кия горделиво вскинула голову и презрительно улыбнулась: она все поняла.

***
        Так было установлено в империи Навь: кровь приговоренных проливалась, когда мрак захватывал мир, а потерпевший поражение свет уходил собираться с силами, теряя свою власть. Тьма любила пить кровь в лучах умирающего солнца, любила вытягивать жизни перед тем, как по-хозяйски утвердиться в мире. Сумрак приближающейся ночи жадно впивался в окровавленные тела осаров, вслушивался в крики боли, в предсмертные хрипы. Опытные палачи рвали несчастных посланников несколько часов, но финал наступил в тот самый момент, когда последний солнечный луч покинул площадь Глашатаев...

***
        А на рассвете, словно не выдержав светлой тяжести вернувшей свои права звезды, ушел под землю Тигазай, Центр провинции Хон, оплот Тьмы в Шанарайских горах. Ушел вместе со всеми жителями. Провалился, канул, погибнув в хаосе взбесившейся земли.
        Пропал.
        Так началась Вторая Война Подземелий.

***
        Магические способности - большая редкость среди челов. Даже в славном прошлом, во время ожесточенной войны с Орденом за власть над планетой, челы одолевали больше хитростью, чем мастерством. Числом, жаждой победы, яростью молодой расы. И одолели. Одолели, несмотря на то что по-настоящему сильных колдунов среди них было ничтожно мало. И уже тогда, тысячи лет назад, стало очевидно, что предрасположенность к магии у челов скорее исключение, чем правило. Что лишь немногие генетические линии способны к развитию, а не зайдут в тупик вырождения. Челы-колдуны были редкостью в прошлом, чего уж говорить о наших днях? Межклановые войны и Инквизиция, потеря Источников и враждебное отношение Великих Домов - все это привело к исчезновению большинства магических родов, к утрате знаний, привело к тому, что заурядный гипнотизер объявляется едва ли не мессией. И очень немногим челам удавалось познать истинный смысл детских сказок.
        Гриму повезло. Его способности к магии были минимальны: элементарный морок, ограниченный дар внушения, развитое чувство опасности, иногда - предвидение, в общем, ничего такого, что дало бы молодому челу пропуск в Тайный Город. Ничего, кроме нужных предков. Бабушка Грима была неплохой ведьмой, получившей классическое магическое образование в школе Зеленого Дома, и имела неплохую практику в тихом провинциальном Ставрополе. От прозорливой старушки не укрылась тоска, снедающая отслужившего в неспокойной Средней Азии внука, анализ будущего показал, что парень вряд ли найдет себя в нормальной жизни, сломается, сопьется или сядет, и ведьма, скрепя сердце, рассказала Гриму о Тайном Городе и отправила в Москву, снабдив рекомендательными письмами к нужным людям. И нелюдям. Кое-какой авторитет у старушки был, а потому, несмотря на весьма слабые способности, парня определили в школу, несколько семестров обучали хитрому искусству магии и даже предложили небольшую должность в одной из коммерческих фирм Зеленого Дома. Но от последнего предложения Грим вежливо отказался. Он прекрасно понимал, что не сможет
прыгнуть выше головы, всегда будет чужим в окружении людов, а потому выбрал более сложную и непредсказуемую карьеру свободного наемника. Армейский опыт и расчетливая осторожность, умение идти на обдуманный риск и быстро появившиеся связи среди московских уголовников создали Гриму репутацию удачливого охотника, вполне способного потягаться с Кортесом за право называться лучшим. Во всяком случае, в рейтинге сайта «ГоловоРезка» Грим никогда не опускался ниже пятого места. Но, в отличие от разборчивого Кортеса, Грим брался практически за все контракты, которые ему предлагали.

***
        - Шрам новый... Опять подрался?
        Грим машинально коснулся пальцами правой брови, поморщился:
        - Эрлийцы обещают, что следы исчезнут через два дня.
        Он не дрался. Он подписался замочить Байрама, и только сверхчеловеческая реакция помогла ему увернуться от пули. Байрама Грим в итоге пристрелил, но сразу же помчался к эрлийцам и выложил кругленькую сумму за косметический ремонт фасада. Наемник - не та профессия, чтобы оставлять на лице бросающиеся в глаза приметы.
        - Жить торопишься, Грим, и жадничаешь. Посмотри на Кортеса, работает ведь, стервец, раз в десять меньше тебя, а деньги лопатой гребет. Потому как репутация.
        - Я жить тороплюсь, - не стал скрывать наемник. - Мне интересно.
        - Все играешь? - неодобрительно покачал головой старик. - Орел-решка?
        - Красное-черное. Монетки подбрасывали в годы вашей молодости, сейчас ходят в казино.
        - Да уж, в мое время мы монет не жалели.
        Старик закашлялся и шумно отхлебнул чаю из большой кружки.
        Небольшая двухкомнатная квартира, окна которой выходили на Цветной бульвар, не потрясала воображение роскошной обстановкой, но и назвать ее бедной язык не поворачивался. Она вполне бы подошла вышедшему на пенсию одинокому менеджеру среднего звена: светлая гостиная, уютная спальня, большая кухня. Мебель не обшарпанная, современный телевизор, DVD, мощный компьютер на специальном столике. И тут же - фотографии на стенах - пятидесятые, шестидесятые годы XX века. Крепкий мужчина смеется в камеру, обнимает кого-то, опять смеется. Узнать этого мужчину в старике можно было только при очень большом желании: время не пощадило хозяина квартиры. Редкие седые волосы неопрятными космами падали на плечи, лицо испещрено глубокими морщинами, руки сухие, кожа обтягивает старые кости. Но глаза живые, внимательные. Умные глаза и усталые донельзя.
        А мужчина на фотографиях был скорее похож на Грима: грива светлых волос, широкие плечи, открытый, уверенный взгляд и ощущение внутренней силы.
        - Зачем пришел? - поинтересовался старик, поставив кружку на стол. - Ужели просто навестить учителя?
        - А если так?
        Бесцветные губы разошлись в усмешке:
        - Да не похоже на тебя. Ты ведь в последний раз месяц назад приходил? И тоже по делу. А за это время даже не позвонил ни разу.
        - Зато я не забыл перевести на счет вашу долю, - склонил голову наемник.
        - Не забыл, - согласился хозяин квартиры. - Ты всегда был честен со мной.
        Когда-то старик продавал свою ловкость и силу, свое умение стрелять и находить выход из сложных ситуаций. Сейчас он продавал опыт, накопленный за проведенные в
        Тайном Городе годы, и молодые бойцы, по крайней мере, те из них, кто собирался дожить до столь же преклонных лет, охотно меняли золото на наставления старика.
        - Вы слышали о сегодняшнем контракте?
        - Десять миллионов за голову женщины?
        - Да.
        Иссохшая рука на мгновение задержалась в воздухе, а затем продолжила движение за кружкой с чаем.
        - Плохой контракт.
        - Странный, да... Но дорогой.
        - Не жадничай, Грим, - посоветовал старик. - Это не куш для умного человека. Это морковка, за которой бежит осел.
        - Подстава? - удивился молодой чел. - Не похоже.
        - Не подстава ни в коем случае, - уверенно ответил хозяин квартиры. - Кристально честный контракт. Но абсолютно невыполнимый.
        - Из-за навов?
        - И из-за них тоже, - усмехнулся старик. - Навы будут мешать и, если контракт удастся исполнить, обязательно станут мстить. Вот только контракт никому не по зубам. Кто бы ни пытался - все обламывались.
        - Я знал! - Грим сжал кулак. - Контракт уже объявлялся?
        - Да, этот контракт объявляется не в первый раз, - скупо ответил старый наемник и вновь вернулся к чаю.
        Грим удовлетворенно улыбнулся, но тут же посерьезнел и почесал кончик носа: предстоял трудный вопрос определения доли старика.
        - Все охотники Тайного Города пошли по следу, - медленно произнес молодой наемник. - Никто не знает, где появится цель, поэтому они хотят объединиться и патрулировать улицы.
        - Звучит неумно, - проронил старик.
        - Я тоже так думаю.
        И снова повисла пауза. Хозяин квартиры многозначительно посмотрел на опустевшую кружку. Грим кивнул, сходил на кухню и налил собеседнику чаю.
        - Вы говорили, что контракт заключается не в первый раз.
        Старик привычным жестом погладил фарфоровую кружку. Помолчал, прищурился, вспоминая о чем-то. Поднял на Грима выцветшие глаза:
        - Заказчик опять неизвестен?
        - Да.
        - Все, как в прошлый раз... - Старик ухмыльнулся. - Семьдесят семь лёт назад... Не думаю, что в Тайном Городе осталось много наемников, помнящих о том контракте. Времена были сложные: человские войны, войны Великих Домов... А даже если остались и твои конкуренты пытаются сейчас вытянуть у них информацию, ни один из них не расскажет то, что знаю я. Во время прошлого контракта никому не удалось зайти так далеко, как мне и Балтике.
        Грим медленно кивнул: в своих рассказах старик не раз упоминал имя своего учителя, наемника по кличке Балтика, бывшего моряка, прославившегося в Тайном Городе лихостью и жестокостью. Но при этом хозяин квартиры никогда не рассказывал, как сей герой закончил свой земной путь.
        - Контракт оказался ему не по зубам?
        Старик невозмутимо хлебнул чаю.
        - Да.
        - Но есть информация, которая поможет мне избежать участи Балтики?
        - Да.
        - Сколько?
        Старый наемник жестко посмотрел в глаза молодого волка:
        - Четверть.
        Грим ответил, не раздумывая:
        - Согласен.
        И его ладонь оказалась в сухой, но все еще крепкой и цепкой руке старика.
        - В первую очередь забудь о поисках на поверхности. Теперь, после заключения соглашения, - голос хозяина квартиры стал сильным и деловым, - охотников будет много, они станут мешать друг другу, а навы не станут жалеть никого: любого, кто приблизится к Майле, темные убьют, не задумываясь.
        - Если успеют.
        - Они будут очень стараться успеть. Почему-то Майла не подпускает к себе навов, но это не значит, что они отпустят ее слишком далеко. Гарки будут рядом и убьют кого угодно.
        - Чем она так важна...
        Но старик повелительно взмахнул рукой: «потом» и продолжил:
        - Так вот, твоя задача - встретить Майлу в Лабиринте.
        - Но там осы.
        - Да, там осы, - подтвердил хозяин квартиры.
        - И я очень плохо ориентируюсь в их коридорах.
        - А тебе и не надо, - улыбнулся старик. - Дело в том, что я точно знаю, куда направляется Майла.

***
        Биджар знал, что зверь придет вновь. Тайно, не оставляя следов. Придет так, что его не отследят всевидящие маги Тайного Города. Придет, чтобы узнать, что семья Хамзи держит слово. Биджар ждал, и зверь пришел.
        На этот раз хватило одного характерного стука во входную дверь. Услышав его, Хамзи выбрался из кресла и, сделав глоток коньяка прямо из горлышка бутылки, пошатываясь, вышел в холл и распахнул дверь. И сразу посмотрел вниз, на крыльцо, на котором сидела черная тварь.
        - Я все сделал, - угрюмо произнес Биджар. - Охота началась. Лучшие убийцы Тайного Города с нетерпением ждут Майлу.
        Руки шаса дрожали.
        Слепой Волк склонил лобастую голову и одним прыжком покинул крыльцо.

***
        - Вы проверили сайт наемников?
        - Да, комиссар. - Тамир Кумар, один из личных аналитиков Сантьяги, немедленно открыл на мониторе заглавную страницу «ГоловоРезки» и продемонстрировал комиссару фотографию Майлы. - Нам снова объявили войну.
        - И опять неизвестно кто... - пробормотал Сантьяга. Пробормотал тихо, едва разборчиво, скорее для себя, но Кумар услышал и жизнерадостно подтвердил:
        - Опять неизвестно! Заказчик общался с охотниками по телефону.
        Комиссар задумчиво покосился на аналитика, но промолчал. Всякий раз, когда неизвестный объявлял контракт на голову Майлы, Сантьяга прилагал все усилия, чтобы найти его. Использовалась магия, жестоко допрашивались наемники, ищейки вынюхивали мельчайшие следы, но все напрасно. Таинственный игрок прятался очень умело и ни разу не допустил ошибки. Комиссар выжидал, но осторожность не покидала противника. Единственное, в чем был уверен Сантьяга, - это не было делом рук Великих Домов, противостояние с незнакомцем началось задолго до того, как у людов и чудов появились Источники. Действовал кто-то другой, но кто? И самое главное - с какой целью?
        - Какова цена на этот раз?
        - Десять миллионов.
        Сантьяга уважительно присвистнул.
        - Это заставит наемников рыть землю даже в огороде Нави.
        Структура заклинания, применяемого князем для Майлы, требовала, чтобы женщина просыпалась на значительном удалении от места, куда она должна была попасть. Аркан был многоплановым, сочетал слишком много элементов, и достаточно длинный маршрут, который следовало преодолеть Майле, был относительно невысокой платой... Вот только уже через три ее пробуждения навы столкнулись с попытками убийства женщины, и с тех пор плановое путешествие превратилось в увлекательное приключение с непредсказуемым финалом. Ортега, ближайший помощник комиссара, подготовил несколько мобильных групп гарок, готовых отправиться в любой уголок Москвы на защиту Майлы.
        - Комиссар, - протянул второй аналитик, нав-пред-сказатель, - может, имеет смысл объявить приз за охрану женщины...
        - Не начинайте заново, Доминга, - поморщился Сантьяга. - Сколько бы мы ни предложили, в Тайном Городе все равно найдутся желающие уколоть Навь. К тому же и чуды, и люды никогда не примут от нас деньги.
        - Но они должны помнить, чем заканчивались прошлые попытки.
        - Жизнь состоит из череды достижений, - пожал плечами комиссар. - Если не получилось раньше, это хороший повод попробовать еще раз. - Сантьяга помолчал. - Сколько энергии осталось в Майле?
        - Она почти ничего не тратила, - деловито ответил Тамир. - Сейчас в ней почти столько же, сколько мы в нее влили.
        - Столько, чтобы Майла сумела добраться до Логова, но не смогла вспомнить...
        - Мы почти не видим ее, - пожаловался Кумар. - Сигнал очень слабый.
        И это несмотря на безумное количество магической энергии, которое «ласвегасы» тратили на сканирование города.
        Успеют ли гарки прийти на помощь? Успеют ли наблюдатели вовремя понять, что у Майлы возникли проблемы? Сейчас все зависело от них. Сантьяге оставалось только ждать.
        - Мы просчитали варианты, - тихо проговорил Допинга. - Вероятность того, что Майла доберется до Логова, как обычно, высока. Но что будет там, в зоне? Я не понимаю: почему вы никогда не отправляете туда наемников?
        - И я всегда отвечаю вам одно и то же, - улыбнулся комиссар. - Потому что мы обязаны уважать чувства осов, даже если с практической точки зрения это полное безумие. В Ночь Осаннмма в Логово могут войти только они. Так было, и так будет.

***
        Челы снова изменились и снова изменили свой город. Брусчатку заместило ровное покрытие, имитирующее настоящий камень, дома устремились еще выше, а на улицах стало гораздо больше странных железных повозок. И совсем не осталось лошадей. Майла любила лошадей, ее очаровывала их грация, умные, все понимающие глаза, и ей не понравилось, что челы изгнали этих прекрасных животных из своего города. Зато в нем стало больше света, и тьма уже не чувствовала себя полновластной хозяйкой на ночных улицах. И челы, несмотря на позднее время, не спешили спать, наслаждаясь теплой прохладой летнего сумрака. В небольшом парке слышались голоса и смех, витала аура покоя и расслабленности, и безмятежность ласкала душу Майлы.
        Она чувствовала биение родного сердца, но не могла не задержаться под звездами. Новые образы, новые чувства наполняли ее. Майла жадно впитывала эмоции челов, проникала в душу их домов. Разговаривала с камнями старого города и улыбалась, слушая их..
        Майла не могла сразу отправиться к тому, кто звал ее. Она должна была наполниться чувствами, впечатлениями, любовью. Жаждой жизни. Должна была увидеть звезды...
        Она подошла к небольшому фонтану и, склонившись над невысоким бортиком, зачерпнула ладонью воду.
        - Что вы делаете?
        Вода была невкусной, с горькой примесью грязи, но Майла с наслаждением глотнула холодную жидкость, омыла руки и тряхнула кисти, отправив в стремительный полет веселые брызги.
        И рассмеялась.
        - Что же вы делаете? - удивленно повторил сидящий на бортике мужчина.
        - Вода! - Майла вновь опустила руки в фонтан и вновь встряхнула ими. - Свобода!
        - Но зачем вы ее пьете?
        - Она пришла из Земли. Она скована камнем. - Майла посмотрела на мужчину. - Она не может быть плохой.
        - Она грязная.
        - Ну и что?
        - Э... - Мужчина растерянно умолк, подбирая слова, и вдруг, сам того не ожидая, улыбнулся. Улыбнулся по-настоящему, по-доброму, как улыбаются близкому человеку. Улыбнулся в ответ на теплую волну искренней доброжелательности, идущую от этой красивой и удивительной женщины.

***
        - Вот ведь, мля, дурацкое задание, клянусь хоботом Спящего, - пробубнил Отвертка.
        - В чем дело, боец? - осведомился уйбуй Булыжник. - Служба не в охотку?
        - В натуре, я не ною, - мигом собрался дикарь. - Но мне интересно: как мы эту девку конкретно определим? Ваше, где это видано, мля, чтобы девку только по фотке определять? Ни имени, ни отчества? Всех подряд валить будем?
        Боец глубокомысленно оглядел редких прохожих.
        - А так бы ты у нее паспорт полез проверять? - хмыкнул Булыжник.
        - Да хотя бы! Конкретно подвалили бы, типа полицейские и, типа, давай, туда-сюда, документы на стол, шалава. Ага! Фамилия совпадает - пулю между глаз, и до свиданья.
        - Заказчик сказал, что девку мы так узнаем. Она адназначна будет выделяться.
        - Наголо побреется, как эта, ведьма человская? Не к ночи будь помянута.
        - Может, и побреется.
        - Выделяться она будет! - Отвертка, почувствовав молчаливую поддержку других рядовых бойцов, сидевших в джипе Булыжника, осмелел: - И ваще я не понял, почему бабло делить неправильно будем? Весь город говорит, что за девку десять «лимонов» обещано, тогда почему нам всего пять?
        - Не нам, а тому, кто убьет, - поправил подчиненного уйбуй.
        - А почему пять?
        - Потому что три пойдут в доход семьи, - несколько неуверенно ответил уйбуй. - А еще два поделят между всеми бойцами. Чтобы, типа, никому не было обидно ад-назначна. И чтобы нам не пришлось по Москве носиться, а у каждого был свой пост. Кому повезет, тому повезет.
        Но в голосе Булыжника не слышалось железной уверенности. Ему тоже не нравилась по-ли-ти-ка Кувалды, но одноглазый набрал такую силу, что спорить с ним никто из уйбуев не рисковал. Охота связываться! Да и Копыто, верная псина фюрера, не пойми как умудрившийся спастись во время выборов, лихо вычислял смутьянов и отправлял их на виселицу.
        - А я желаю все себе! И плевать...
        - Шустрый ты, боец, адназначна шустрый.
        - Да уж, - подбоченился Отвертка. - Я шустрый.
        - Такие тренерами не становятся, - заметил уйбуй.
        - Это почему? - Физиономия дикаря разочарованно вытянулась. Отвертка с детства думал, что только такие шустрые, как он, и становятся, по выражению Булыжника, тренерами. Или хотя бы уйбуями.
        - Потому что шустрые долго не живут, - наставительно поведал командир десятки. - Помнишь Напильника? Вот ведь, сукин сын, шустрый был, а где он сейчас? То-то. Через полгода забудем даже, как выглядел.
        - А я уже не помню, - признался боец Баллон.
        - И это правильно. Отвертка задумался:
        - А какие долго живут?
        - Осторожные.
        - А...
        Боец явно желал продолжить разговор, но Булыжник предупредительно поднял руку:
        - Замри, Отвертка. Это она!

***
        Майла заметила врагов сразу - распространяемая ими агрессивная аура не могла остаться незамеченной. Но женщина не сразу осознала, что их злоба направлена на нее. Не сразу поняла, что является объектом охоты. Ей, наполненной свободой, жизнью и любовью, не сразу удалось осознать, что в тихом, полном света городе может произойти нечто подлое, некрасивое.
        - Майла?
        - Да.
        Она ответила машинально.
        И так же машинально, не успев даже подумать, увернулась от выстрелов. Уступила дорогу маленьким кусочкам раскаленного железа, летящим с чудовищной скоростью.
        И сразу же растаяла в воздухе, испытывая невероятную горечь.

***
        - Внимание всем! Объект в городе! Повторяю, объект в городе! Красные Шапки засекли цель! Приметы: черный шелковый плащ. Волосы распушены. Способность к почти мгновенному уходу в портал!
        Благодаря неафишируемой помощи Ордена, Фету удалось раздобыть нужную аппаратуру и слушать переговоры Красных Шапок. Информация, переданная входящим в «кооператив» наемникам, была выужена из сбивчивого доклада Булыжника Кувалде.
        - Повторяю: черный плащ... - Фет замер, прислушиваясь к новому сообщению от дикарей.
        - Я ее нашел! Мля, Кувалда, я ее вижу!
        Еще один хитроумный прибор позволял быстро определить местонахождение звонящего телефона.
        - Чистые Пруды! Она на Чистых Прудах!!

***
        - Портал на Чистые Пруды! Убивать всех, кто посмеет подойти к Майле!
        Сантьяга не отрывал взгляд от электронной карты города. Вот осара, вот точки, обозначающие дикарей. Майла явно начинает уставать, она не прыгает, ждет. Красные Шапки приближаются. Черные пятна двух гарок...

***
        Коротышек было много, очень много. Казалось, они заполонили весь город: куда бы ни прыгнула Майла, она всюду чувствовала присутствие маленьких злых дикарей, охваченных желанием убить ее.
        За что?!!!
        Возле старых прудов осаре пришлось задержаться. Силы покидали ее - мгновенные порталы съедают очень много энергии. А она до сих пор не нашла дорогу к родному сердцу, бьющемуся где-то под ногами. Майла слышала его, призывно стучащее из глубины городских подземелий. Стремилась к нему всей душой, но еще не видела дороги.
        Возле старых прудов осара наконец-то получила возможность прикоснуться к чистой земле. Майла опустилась на колени, погрузила тонкие пальцы в черную плоть мира и закрыла глаза. Как найти дорогу среди человских камней?
        Обостренное восприятие подсказывало, что к ней торопятся коротышки. И снова густая злоба, примитивная и агрессивная. Надо прыгать, но путь еще не найден... И тут осару затопила волна отвращения. Настолько пронзительная, что Майла не выдержала, открыла глаза.
        Их было двое. Соплеменники ТОГО, что встретил ее. Такие же высокие, худощавые, черноволосые. И сильные. Они действовали слаженно, уверенно и очень прагматично. Ни одного лишнего жеста. Ни одного слова. Ни одной ненужной эмоции. Майла не поняла, что было у них в руках: мечи? ножи? ЭТИ двигались слишком быстро даже для осары. И безжалостно уничтожали уступающих им по всем статьям коротышек. Не обращали в бегство, не отгоняли, а истребляли. Поголовно.
        Это было страшно.
        Но это дало ей время найти путь к родному сердцу. Несмотря на отвращение, Майла сумела сосредоточиться и обнаружить дорогу. Дверь оказалась совсем недалеко. Дверей вообще было очень много, и за каждой из них ее ждали друзья.

***
        - Она снова прыгнула, - сообщил Тамир.
        - Вижу. - Сантьяга откинулся на спинку кресла. - Хорошо.
        - Майла здорово ослабла, - пробормотал Доминга. - Мы едва видим ее. Она постоянно теряется.
        Комиссар вздохнул, задумчиво посмотрел на предсказателя, на сидящего за компьютером Тамира, вновь перевел взгляд на карту и чуть улыбнулся:
        - Давай, девочка, уходи под землю. Тебя ждут.

***
        Комиссар Темного Двора шел по останкам того, что еще вчера было цветущим Зором, богатым и красивым городом шасов, славным своим Университетом и огромным, самым большим в империи рынком. Комиссар шел медленно. Очень медленно. Шел так, чтобы впитать всю боль Разрушенного города, чтобы услышать крики его жителей, уходящих под землю вместе с домами. Шел и дышал смешанной с кровью пылью.
        - Сколько жителей осталось в живых?
        Это спросил прибывший из Уратая советник Темного Двора. Князь не понимал, что мешает комиссару подавить мятеж и почему до сих пор уходят под землю города. Князь не понимал, и появление советника показывало, что положение комиссара стало очень шатким.
        Зор стал пятым городом, разрушенным осарами за две последние недели. Несмотря на все усилия гарок, подавить мятеж, даже локализовать его, не удавалось - осы наносили удары и за пределами Шанарайских гор. К тому же их выступление послужило толчком к волнениям на севере, и армия князя была вынуждена разрываться, наводя порядок во всех уголках империи. Некоторые силы отнимали и массовые казни на Жойском континенте. Особой необходимости в них не было, но расселившиеся там племена славились свободомыслием, и Темный Двор на всякий случай предпринял превентивные меры. После того как северные провинции были благополучно усмирены, князь ожидал, что комиссар не затянет войну с осами, но ошибся - города продолжали гибнуть, и арнаты гарок были направлены в Шанарайские горы. А впереди них - советник, чтобы сделать вывод о профессиональных достоинствах комиссара.
        - Как ты мог допустить потерю пяти городов?
        Они остановились на месте, которое раньше было площадью Сапожников. Гарки не приближались, давая возможность лидерам поговорить наедине. Две темные, призрачные фигуры над призраком города.
        - Осары нашли Источник, - негромко ответил комиссар. - Они больше не зависят от нашей энергии.
        - Это невозможно.
        - Может, не Источник, - пожал плечами военный. - Но у них есть что-то позволяющее черпать энергию Земли. Возможно, специальное заклинание.
        - Осары не настолько умны, - высокомерно произнес советник.
        - Но и не настолько глупы, как это видится из Ура-гая, - резко ответил комиссар. И тут же сбавил тон: - Возможно, заклинание подбросили им асуры.
        Советник остался неподвижен, но военный почувствовал охватившее его напряжение.
        - Этот мир всего лишь сосуд для Тьмы, - после короткой паузы произнес посланец двора. - Князь недово-иен. В Уратае складывается мнение, что ты не справля-гшься с великой честью быть комиссаром Темного Двора.
        - Мне нужны подкрепления, - угрюмо ответил военный. - Князю пора понять, что у меня не карательная экспедиция, а полномасштабная война. Мы сражаемся не с толпами крестьян, а с подготовленными воинами, которые остервенело идут в бой.
        - Гарки уступают тупым осам?
        - Их ведут осары. Их власть над крысоловами стала еще сильнее, чем раньше. В присутствии осаров осы становятся умными...
        - Ментальная связь?
        - Очень похоже, - кивнул комиссар. - Я еще не разобрался в их взаимоотношениях, но знаю, что они уже вышли за рамки: повелители-рабы. Осары сумели изменить осов так, что теперь крысоловы полностью зависят от их эмоций. Осы не отступают и не сдаются, бьются до конца в самых безнадежных ситуациях.
        - И гарки уступают? - холодно повторил советник.
        - У них сложилась цепочка, - невозмутимо продолжил военный. - Осары правят осами и Слепыми Волками, осы - своими крысами. Они чувствуют друг друга, питают друг друга. - Комиссар помолчал. - А когда мы берем рядового оса в плен, он превращается в тупое животное, способное только жрать и испражняться.
        - И гарки уступают? - в третий раз спросил посланник князя.
        Комиссар повел рукой, пробормотал короткое заклинание, и перед собеседниками возникло объемное изображение подземелий.
        - В десяти зунах отсюда находится Логово Ярх. Мы сумели вычислить большую часть коридоров и залов, но и только. Ударить сквозь землю мы не можем - заклинания осаров блокируют магию тьмы. Спускаться вниз...
        - Спуститься вниз и вырезать недостойных в открытом бою. Неужели это столь сложно для славного воина?
        Комиссар тяжело посмотрел на советника.
        - В самом начале войны...
        - Беспорядков, - величественно поправил его посланец двора.
        Комиссар сплюнул.
        - В самом начале войны я отправился под землю и потерял два арната гарок. Осы задавили нас числом.
        - И с тех пор ты не лезешь вниз?
        - С тех пор я стал более осторожен. Мы изучаем Логова, направляя туда големов. Узнаем схему коридоров и только после этого решаем, как поступить. Логово Уйнар мы затопили, направив в коридоры воду из ближайшего озера и подземных рек.
        - Князь был доволен.
        - Логово Снухт мы разрушили, воспользовавшись нестабильностью коры в тех местах.
        - Что тоже было хорошо, - скупо похвалил советник.
        - Этим мои победы исчерпываются.
        - Ты отказываешься штурмовать Логова? - Вопрос прозвучал очень жестко.
        - Хочу, чтобы ты посмотрел кое на что, - устало бросил комиссар.
        Гарки подтащили к лидерам клетку, в которой злобно рычала крупная черная тварь.
        - Слепой Волк? Гарки отступили перед крысами-переростками?
        - Теперь у них обсидиановые зубы, - усмехнулся комиссар.
        Советник машинально сделал маленький шаг назад.
        - И обсидиановые когти. И этих тварей внизу видимо-невидимо.
        Мощный удар потряс толстые прутья клетки. Волк завыл.
        - Тяжелое вооружение в подземелья не потащишь, - продолжил комиссар. - Нашу магию осары умеют блокировать. А в численности... Можно перебросить сюда все арнаты и разорвать крысоловов в клочья, но сколько будет стоить победа?
        Советник оглядел молчаливые ряды гарок. Даже он, нечасто покидавший столицу, понял, что лучшие воины Темного Двора недовольны. Гарки не умели не исполнять приказы и, разумеется, пойдут вниз. Пойдут и умрут, но разве правильно использовать самых преданных князю воинов таким образом?
        - Тебе не нужны новые арнаты?
        - Нужны, - не стал скрывать комиссар. - Но еще больше мне нужен инструмент, способный переломить ход войны... - Он многозначительно помолчал. - Чтобы не переломить при этом хребет армии. Осаров необходимо подавить не силой, а магией. Придумать нечто такое, чего они не смогут блокировать. Передай князю: мне нужно, чтобы сама Земля стала врагом крысоловов, выдавила их наверх, на наши мечи. Иначе Шанарайские горы станут кладбищем имперской армии.

***
        А вот на этот раз ей не повезло. Просто не повезло. Майла выпрыгнула у самой двери, у красивого, отделанного темными плитами фасада, над которым горела красная буква М. Выпрыгнула и наткнулась на идущего по тротуару чела. И его изумленный вскрик привлек внимание двух мужчин. Обыкновенных на первый взгляд и четырехруких, на более глубокий, пронзающий наведенный морок. Они сориентировались мгновенно: едва обернулись и сразу же открыли огонь. И маленький кусочек горячего железа рванул нежную кожу на плече осары.
        И Майла закричала.
        Город, еще совсем недавно дружелюбный и ласковый, хотел ее смерти. Город преследовал ее по пятам. Город посылал убийц и топтал то чистое и доброе, что она сумела взять у него. Майла закричала от обиды и растерянности. От страха. От одиночества. Она устала. Она почти не слышала биение родного сердца.
        Она боялась.
        Майла закричала и бросилась в стеклянные двери. На глазах удивленных челов перепрыгнула через железные ящики и, продолжая кричать, помчалась по странной, движущейся лестнице вниз, к сердцу города. Майла бежала, чувствуя, что страшные четырехрукие убийцы не отстают. Бежала, понимая, что отдала слишком много сил путешествию по коварному городу. Бежала, едва различая стук родного сердца. Бежала и кричала, стараясь донести до всех отчаянную мольбу о помощи. Ей была нужна поддержка. От кого угодно. Даже от тех, кто вызывает отвращение.
        Хваны продолжили стрелять и на эскалаторе. Охваченные азартом погони четырехрукие плевать хотели на нормы секретности и осторожность. Их не смущало, что напуганные работники метрополитена уже вызвали полицию, не беспокоило, что Майла может применить против них магию и это увидят редкие пассажиры. В конце концов, их не беспокоили и сами пассажиры, в ужасе падающие на пол и прижимающиеся к стенам. Хваны видели цель. И цель явно не была способна сопротивляться.
        Очередная пуля скользнула по шее Майлы в тот самый момент, когда женщина достигла платформы. Ранение снова было поверхностным, но эффектно брызнувшая кровь заставила закричать челов. Обессиленная осара прекратила кричать. Остановилась. И заплакала.
        И к ней пришли на помощь.
        Разгоряченные хваны, все внимание которых было сконцентрировано на Майле, пропустили появление быстрой черной твари. Крыса-переросток? Собака-мутант? Кошка? Она была похожа на всех их и ни на кого. Она бесшумно выскользнула из черноты тоннеля и молча взмыла в воздух, бросая свое тело на линию огня. И приняла предназначенные осаре пули. Удар отбросил тварь, но не убил. Оказавшись на полу, Слепой Волк сразу же вскочил на лапы и атаковал четырехруких. Молча. Зубами и когтями. Не ожидавшие нападения хваны дали твари всего одно мгновение, но его оказалось достаточно. Разорванное горло у одного, вспоротый живот у другого. Волк был слепым, но не незрячим. И очень живучим. И очень жестоким. Четырехрукие сполна заплатили за страх и унижение осары.

***
        - Она ушла в Лабиринт, - доложил Тамир.
        - Отлично! - Сантьяга не мог сдержать радость. - Господа, главные неприятности, надеюсь, позади. Все остальное сделают осы.
        Кумар облегченно отодвинулся от компьютера. До-минга же сосредоточенно нахмурился.
        - Что-нибудь не так? - Комиссар внимательно посмотрел на предсказателя.
        - Кажется, все в порядке, - медленно ответил До-минга. - Все должно получиться.

***
        «Ужасное происшествие в метро! Как только что стало известно нашему корреспонденту, два человека были разорваны огромной собакой на станции метро „Автозаводская“. Информация крайне противоречивая. Есть сведения, что была перестрелка, очевидно, между враждующими бандитскими группировками, и пес, принадлежащий одному из пассажиров...» (РБК)

***
        Грим ориентировался в Лабиринте плохо. Разумеется, он знал основные коридоры, знал места, где можно было быстро найти осов, но и только. Даже несмотря на наличие купленной у чудов достаточно подробной электронной карты московских подземелий, наемник так и не стал знатоком Лабиринта. Низкие своды, темные ходы, хитросплетения старинных коридоров и тоннелей метро, потайные двери - Грим не страдал клаустрофобией, но ощущение несвободы не давало ему спокойно дышать во владениях крысоловов, и наемник старался не появляться в Лабиринте без особой нужды.
        И даже если была нужда - не появлялся, обходился, но ради выполнения контракта Грим пошел наперекор собственным принципам. Ради контракта он послушал совета престарелого наемника и не взял ни одного артефакта.
        «Они заметят, заметят обязательно! В ее присутствии у них резко обостряется чутье!»
        Минимум магической энергии, совсем чуть-чуть - только для улучшения реакции и координации, все остальное - самое обычное снаряжение: короткий пистолет-пулемет «хеклер-кох», два черных навских ножа, для ближнего боя и метательный, и карманный компьютер. Мобильный телефон отключен. Одежда, тело и снаряжение тщательно обработаны специальным раствором, сбивающим крыс со следа. Аккуратно разобранная снайперская винтовка ждет своего часа в рюкзаке.
        Грим взбодрил себя стимулятором, старался думать только о цели, но все равно нет-нет, да бросал косые взгляды на мрачные стены. Наемнику было неуютно в Лабиринте, но десять миллионов стоили кратковременного дискомфорта. А заработать эту огромную сумму можно было здесь, во тьме подземелий.
        «Она придет туда. Не сразу, но придет, - уверенно шептал старик. - В городе ее не взять, поверь. Навы убьют всех, а если не успеют - убьют того, кто убьет Майлу.
        Одержимость, с которой они защищают эту бабу, я видел только во время войны Великих Домов.
        - Да чем она так важна?
        - Спящий знает. Спящий и князь. Такое ощущение, что Темный Двор подписался охранять Майлу, поставив на карту все, что у него есть. Они мочат кого угодно. В прошлый контракт гарки вырезали десяток людов, а Зеленый Дом даже не пикнул.
        - Чертовы навы!
        - Так вот: наверху ловить нечего. К тому же, если не успеют навы, Майле помогут осы. Крысоловам достаточно лишь почувствовать ее появление - и все, кранты! Если навы убьют за нее, не задумываясь, то осы умрут, не задумываясь...»
        - И последние новости с главного соревнования сегодняшнего вечера! «Навь против наемников!» Темный Двор пока выигрывает: нам только что сообщили, что два хвана, преследовавших загадочную женщину по пятам, были убиты на станции метро «Автозаводская». Фет отказался от интервью, а букмекеры понизили...
        Слух о необычном состязании привлек внимание «Тиг-радком», рейтинг у передачи оказался достаточно высоким, и репортеры наперебой сообщали в студию информацию о ходе охоты. В основном ставили на хванов и чудов, челы и люды котировались чуть ниже, и лишь ненормальные выкладывали деньги в надежде на то, что Майлу убьют Красные Шапки.
        Грим выключил приемник и вытащил наушник. Все, Майла в Лабиринте. И скоро они встретятся. Обязательно встретятся.
        Он убрал приемник в рюкзак, постоял немного - у него еще было время - и глубоко вздохнул. Следующий шаг приводил его в самое таинственное место Лабиринта, в самое запретное место Лабиринта, в место, которого избегали даже навы.
        Следующий шаг приводил его в Логово Ось.
        «Десять миллионов», - напомнил себе Грим.
        И сделал шаг. И замер, уловив едва слышный звук.
        Она пришла, и все стало по-другому. Она появилась, и мрак Лабиринта стал еще ближе, роднее. Она улыбнулась, и сама Земля проснулась, задышала полной грудью, вспомнила о своих детях. Обессиленная, усталая Майла прикоснулась к одному осу, но благословение почувствовала вся семья. И древняя кровь забурлила, быстрее побежала по жилам.
        И пришла осаннмма - восхитительное чувство Единения. Обретение Главного. Появился Смысл.
        Ее слабая улыбка сделала семью полноценной.
        И ставшие необычайно зоркими охотники узнали о Вторжении и помчались по тонкому следу. Настолько незаметному, что только осаннмма помогла увидеть его.

***
        - Все-таки хорошо, что мы договорились, - пробормотал Луис. - Наша карта не совсем точна в одних местах, ваша - в других, сложив их, мы без проблем вычислили местонахождение Логова.
        - Но не его коридоры, - проворчал Радомир. - Не думаю, что даже Спящий когда-нибудь видел эту помойку в своих снах.
        - Мы знаем, что мы ищем, мы знаем, где искать. Согласись, Рад, совсем неплохо для контракта, который начинался как «найдите иголку в стоге сена»?
        - Неплохо, - буркнул люд.
        Ему не очень нравилось слышать фамильярное «Рад» от чуда, но приходилось терпеть, именно рыцарь догадался, куда идет Майла и как найти это таинственное место, загадочное Логово Ось, святую для крысоловов территорию, куда был заказан вход чужакам.
        - Здесь наверняка полно осов, - вздохнул Радомир, поудобнее перехватывая тяжелый топор.
        - Я все-таки был гвардейцем, - покровительственно напомнил Луис. - «Дыхание дракона» легко объяснит осам, что не следует вставать на нашем пути. Ты имеешь что-нибудь против запаха жареных крыс?
        - Я не думал, что ты принесешь сюда артефакт, - после короткой паузы произнес люд.
        - Почему? - искренне удивился рыцарь. Радомир неопределенно пожал могучими плечами.
        - Кто знает, что творится в Логове. Не зря же навы...
        - Осы слишком тупы, - высокомерно сообщил Луис. - А темные не ходят в Логово исключительно из уважения.

***
        Грим прекрасно видел всю схватку.
        Осы взяли рыцаря и люда в небольшом зале, в который сходились три коридора. Взяли плотно, не вырвешься. Намертво взяли. Четверо охотников и около сотни крыс. Шансов у наемников не было. Чуд применил «Дыхание дракона» - узконаправленный огненный поток, способный прожечь бетонную стену в локоть толщиной, - но лишь осветил влажные своды Лабиринта. Лишь устроил последний салют в свою честь. Погиб охотник, погибли десятка полтора крыс, наполнив коридоры вонью паленой шерсти, но остальные добрались до рыжеволосого, вцепились с разных сторон, пасти рванули тело. Артефакт еще выдавал струю огня, обжигал горячим дыханием, а мертвеющий Луис уже оседал на землю, глядя, как безжалостные зубы срывают с костей куски его плоти.
        Радомир сумел отбиться. Тяжелый топор описывал замысловатые восьмерки, заставляя озверевших осов держаться на расстоянии. Люд, понимая, что пощады не будет, демонстрировал чудеса владения оружием: лезвие топора проходило совсем низко, срубая быстрых крыс и лишая их возможности атаковать. А прежде, чем охотники вспомнили о дротиках, Радомир швырнул топор в самую гущу крыс, могучим прыжком оторвался от стаи на четыре ярда и бросился бежать, надеясь добраться до спасительной поверхности.
        Люд выбрал коридор, в котором прятался Грим.
        Челу это не понравилось. В первую очередь Грим коротко обругал себя за то, что остановился понаблюдать за схваткой, вместо того чтобы преспокойно уйти в забытый даже осами вентиляционный лаз, ведущий к самому сердцу Логова. Потеряно время, и, самое главное, возникла реальная угроза безопасности.
        Радомир приближался. До Грима долетело его дыхание, очень ритмичное, хорошо поставленное - люд драпал сосредоточенно, без паники. Если он свернет в какой-нибудь боковой коридор, отставшая стая потеряет его из виду и начнет тотальное прочесывание всей зоны. Чела это не устраивало.
        Грим быстро присел на корточки, не сводя глаз с темной фигуры бегущего, нащупал замеченный чуть раньше обрезок арматуры и ловко бросил металлический прут в ноги люда.
        - Мля!!
        Радомир кубарем покатился по полу. Вскочил. Издал короткий стон, опершись на покалеченную при падении ногу, и его взгляд нашел стоящего в небольшой нише Грима.
        - Ты...
        Короткий дротик пробил плечо люда. Первая крыса вцепилась в бедро.
        Грим нырнул в лаз.

***
        - Отлично подрались, - резюмировал Бзик, с улыбкой глядя на набросившихся на Радомира крыс. - И стаю накормили.
        - Зуту жалко, - вздохнул Штыма. - Чуть-чуть ему не хватило от «Дыхания» увернуться. Я почуял, что рыцарь активизирует артефакт, крикнул, но опоздал.
        - Крыс его как поделим? Я бы взял пару.
        - Пусть сами разберутся, - махнул рукой Штыма. - К какой стае прибьются, с той и пойдут. К тому же Чуя многих потерял, ему нужнее.
        - А где он? Чуя! - Бзик огляделся и удивленно посмотрел на сидящего на корточках друга. - Что случилось?
        Чуя поморщился, поднял вверх указательный палец - «не мешай» - и продолжил настороженно вслушиваться в ауру потревоженного Логова. Обостренные осаннмма чув-' ства охотника улавливали самые незаметные следы.
        - Время, Чуя, - напомнил Штыма. - Пора на Тропу.
        - Ты видишь еще кого-то? - Бзик был более внимателен.
        - Не знаю, - качнул головой Чуя. - Не понимаю...
        Есть след... Или нет?
        - С поверхности принесло!
        Охотник бросил на приятеля скептический взгляд, медленно подошел к небольшой нише и заглянул в черный зев лаза.
        - Кто помнит, куда он ведет?
        - Вентиляция, - хмыкнул Штыма.
        - Не тянет.
        - Значит, его завалило.
        Чуя потоптался на месте, с сомнением глядя то на крыс, то на друзей, а затем решительно выдохнул:
        - Пойду проверю.
        - Один справишься?
        - Если не справлюсь, вы услышите, - улыбнулся Чуя. Осаннмма поможет услышать.
        Как и было обещано, лаз оказался заваленным.
        «Поэтому о нем забыли, - хрипел старый наемник. - В обычное время осам все равно: завалило коридор, пойдут вокруг. Завалило вентиляцию - есть другие шахты. Живут, как придется. Они руку поднесут, движение воздуха не почувствуют и мимо пройдут...»
        На самом же деле обвал, запечатавший этот лаз, открыл путь на следующий уровень, еще в один коридор, тоже заваленный. Причем с двух сторон.
        «Балтику Слепой Волк задрал. Страшная скотина. На черную собаку похожа. Без глаз. - Старик помолчал. - Я с тех пор собак ненавижу. Смотрю на этих тварей, и убивать их хочется... До тошноты хочется...»
        От некогда длинного прохода остался лишь небольшой кусок, ярдов двадцать длиной, и, примерно посреди этого коридора, в стене находился пролом, ведущий...
        «Я от страха в этот лаз провалился. Побежал, себя не помня. Почему Волк меня не заметил? Думаю, потому что не маг я, Грим. Совсем не маг. И артефакта с собой ни одного не было. Человский дух они слабее чуют. Наверное. - Престарелый наемник провел пальцем по столешнице. - А может, Балтика его задержал. На себя отвлек. Силой своей меня закрыл. Он ведь ко мне как к сыну относился. Я тогда на Майлу смотрел, едва не в голос рыдал, так ее порвать хотел. А оружия никакого не было. Сказали бы мне, что получится, зубами бы в тварь вцепился. Прыгнул бы и вцепился...»
        Щель была очень узкой. Для юноши вполне проходима, а вот Грим протиснулся с большим трудом. Щеку ободрал о камень, выругался негромко. Зато когда протиснулся - улыбнулся. И снова выругался, с восхищением. Ибо царский подарок ему старик сделал, поистине царский. Узкая щель привела наемника в небольшое низенькое помещение с каменными стенами и земляным полом. Гриму приходилось пригибаться: высота комнаты не превышала пяти футов, зато в одной из стен было проделано отверстие фута полтора диаметром, выглянув в которое наемник удовлетворенно усмехнулся.
        Тропа.
        «Они встанут вдоль стен, а она пойдет по центру Тропы. Пойдет очень медленно, чтобы каждый крысолов имел возможность прикоснуться к ней. У тебя будет минут пять, не меньше. А то и больше.
        - И как я из этого мешка уйду?
        - Как я.
        - Вы, если я правильно понял, Майлу и пальцем не тронули. А я собираюсь ей башку прострелить. Вы думаете, осам это понравится?
        - Я в той комнате сутки сидел, - медленно произнес старик. - Боялся высунуться. Потом полез обратно и в трубке, с двух сторон закупоренной, еще одну щель нашел. Когда идти страшно, каждую дырочку проверять станешь. В общем, есть там еще одна дорога, щель узкая, в шахту тебя бросит...
        - Я там протиснусь?
        - Протиснешься, - усмехнулся старый наемник. - Высоты не боишься?
        - Ну...
        - Лететь придется ярдов тридцать. Пузо обдерешь, обещаю, зато приземлишься с комфортом: прямо в воду. Там река подземная течет. Плавать-то умеешь?
        - А то!
        - Выплывешь за пределами Москвы... - Старик почесал затылок. - Да... Москва дотуда еще не достроилась. - И посмотрел на Грима: - Устраивает расклад?»
        Грим положил «хеклер-кох» справа, метательный нож слева, снял рюкзак и принялся извлекать аккуратно завернутые части снайперской винтовки.

***
        Как заставить Землю отказаться от своих детей? Как оборвать нерушимую связь? Как сломать устоявшееся? Вечное?
        Вызов был брошен, и князь принял его. Не мог не при-нять. И закрутилась кровавая дуэль между детьми Земли, чувствовавшими душу камней и тверди, и владыкой Тьмы. Осары разрушили еще два города. Комиссару Темного Двора ценой неимоверных усилий удалось потопить в крови Логово Чайрт. Свежие арнаты гарок врывались в Шанарайские горы и бесстрашно шли под землю, но война, как и предсказывал комиссар, заходила в тупик. Потери были слишком велики. Могущество князя было поставлено под сомнение, но повелитель не терял времени даром. Он демонстрировал спокойствие и уверенность. Он призвал послов всех вассальных племен и заставил их сутки провести на площади Глашатаев, наблюдая за казнями осов. Теперь кровь мятежников лилась не только на закате. Впечатление было произведено нужное, но требовалось другое - убедительная победа. И князь работал. Работал без перерывов на сон. Работал, как одержимый. Работал, питаемый уязвленной гордостью.
        И Тьма прорвалась в само основание мира.
        Заставила Землю преклониться перед холодом Мрака. Заставила отказаться от своих детей.
        «Слезы сердца Земли» - ужасный аркан Тьмы, заклинание, заставляющее мир рыдать раскаленной лавой, оплакивая чувствующих душу камня и уничтожая их. И так, как раньше уходили под землю города, так теперь уходили Логова. Не под землю, а в кипящее месиво расплавленной магмы. Тьма победила, отняв у непокорных их главное оружие, их главную надежду. Тьма победила, поставив осаров лицом к лицу с безжалостными гарками.
        Логова наполнялись лавой, безумными цветами распускались под ними многочисленные вулканы. А когда осы выбирались на верхние ярусы или на поверхность, их ловили и отправляли в Уратай, на площадь Глашатаев, на камнях которой не успевала высыхать кровь казненных. Последний же оплот мятежников, Логово Ось, было приказано захватить без применения «Слез сердца Земли». Повелитель требовал крови, показательного разгрома, и навы послушно исполняли его жестокую волю. Кровавые бои в подземных галереях, колонны големов, гибнущие под яростными ударами осов и крыс, наемники вассальных племен, которым платили лицензиями на мародерство и от которых требовали только одно: жестокость и еще раз жестокость. А самое главное - гарки. Гарки, прорывающиеся сквозь стаи Слепых Волков и в поисках осаров доходящие до самых дальних уголков подземелий. Теперь, когда Тьма научилась побеждать силы Земли, рейды элитных воинов князя стали по-настоящему страшными и эффективными.
        Последний урок должен был стать самым запоминающимся.

***
        Майранк, рассеянно поглаживая сидящего рядом с троном Слепого Волка, угрюмо смотрел на пленника. Смотрел и молчал. Его вертикальные зрачки то сжимались до тонкой линии, то увеличивались, заполняя собой большие глаза, но эти нервные движения были единственным показателем внутреннего состояния осара.
        Пленник же был абсолютно спокоен. Совар Хамзи, невысокий плотный шас, мелкий лавочник из неларай-ской ветки рода Хамзи, уже давно попрощался с жизнью и не собирался демонстрировать лидеру мятежной Оси свою слабость. Неларай был разрушен месяц назад. Слезы высохли, яростные слова высказаны, пусть и не в лицо врагу, а в темные своды подземной тюрьмы, но разве это важно? Эмоции ушли, и Совар просто ждал смерти. Молча и гордо.
        - Преданный ли ты вассал? - неожиданно поинтересовался Майранк, и его тяжелый голос наполнил зал.
        Шас дернул плечом, но промолчал.
        - Преданный ли ты вассал, Совар?
        - Моя семья давно забыла, как проливается кровь, осар, - откашлявшись, ответил Хамзи. - Звон мечей не услаждает наш слух, и мы... и я благодарен навам за то, что они сняли с нашей совести эту обузу.
        - Прилипалы, - буркнул Майранк.
        В глазах шаса мелькнуло бешенство, и он громко произнес:
        - Но если ты отпустишь меня, осар, то я вернусь к князю и буду помогать ему всем, чем смогу. И, если потребуется, охотно построю для тебя виселицу.
        - Почему?
        - Потому что ты разрушил мой город.
        - Твоя семья уцелела. Все твои родные живы.
        - Крысы еще не проголодались? - с сарказмом осведомился мелкий лавочник.
        - И я могу сделать так, что все члены твоей семьи останутся живы, - спокойно, словно не услышав реплики пленного, продолжил Майранк. - У тебя есть дети, Со-вар, шестеро.
        Хамзи отвернулся. Слепой Волк издал полувздох-полухрип. Или он хотел зарычать? По губам осара скользнула легкая улыбка.
        - Ты преданный вассал, Совар. Я не ошибся в тебе. Хамзи почувствовал, что его запал улетучивается, что руки, помимо воли, начинают дрожать. Шас готовился к смерти, а не к странным разговорам с осаром, и не мог понять, что надо от него Майранку.
        - Я смотрел в будущее, лавочник, - медленно проговорил осар. - Я видел кровь и смерть. Моя семья падет на колени перед Темным Двором. Священная кровь осаров прольется на площади Глашатаев на потеху рабам князя.
        - Жалеешь, что не заглянул в будущее раньше?
        - Раньше оно было не таким явным, - качнул головой Майранк. - Мы допустили слишком много ошибок.
        - Не могу сказать, что это меня расстроило.
        Дерзкие замечания мелкого лавочника наконец привлекли внимание осара.
        - Постарайся молча и внимательно выслушать то, что я говорю. Молча и внимательно. Если я разочаруюсь в тебе, то действительно отдам тебя и твоих детей крысам.
        Шас открыл было рот, но подавил рвущиеся наружу слова. Опустил плечи. Вздохнул.
        - Мне страшно, осар.
        - Я знаю, - тихо отозвался Майранк. - Я знаю.
        Слепой Волк потерся о колено подземного повелителя.
        - Две ночи назад навы разрушили Логово Горк и скоро будут здесь. Мы будем защищаться, потому что даже сдавшись не сможем спастись. Но навов не остановить. Все предопределено.
        И замолчал, потому что к горлу подкатил комок, а Майранк не хотел, чтобы мелкий лавочник услышал дрожь в голосе осара.
        - В Логове Горк навы захватили Майлу. Майлу Прекрасную. Майлу Нежную. Майлу, принцессу Ось. Его Майлу. Она хотела погибнуть, но проклятый комиссар знал, что это Майла Прекрасная, Майла Нежная, Майла, принцесса Ось. Знал и не пожалел половины арната гарок ради того, чтобы взять ее живой.
        И теперь она в Цитадели... Эх, Спящий, зачем ты придумываешь такие кошмары?
        Слепой Волк почувствовал состояние хозяина и еще теснее прижался к его ноге.
        - Мы потеряли первую осару, - глухо произнес Майранк, справившись с волнением. - Темные отвезли ее в Уратай.
        - Вряд ли князь обменяет ее на меня.
        - Он не обменял бы ее даже на комиссара, - скривился осар. - Даже на советника.
        - Тогда зачем я тебе? Майранк улыбнулся.
        - Как сильно ты ненавидишь меня, шас?
        - Больше всего на свете.
        - Как сильно ты желаешь моей смерти?
        - Больше всего на свете.
        Осар подался вперед, и его тяжелый взгляд заставил окаменеть Совара.
        - Готов ли ты пойти наперекор князю во имя этой ненависти?
        Хамзи вздрогнул.
        - Что?
        Он не мог оторваться от страшных глаз Майранка. Не сразу понимал значение страшных слов Майранка.
        - Повелитель Нави сохранит жизнь Майле и мне. Так я увидел. Значит, так будет. Мы станем игрушкой в руках темных, и я спрашиваю тебя, преданный вассал: готов ли ты дать клятву мне, побежденному осару, что ты и твои потомки приложат все усилия, чтобы уничтожить Майлу?
        - Ты шутишь? - пораженный Совар сделал шаг вперед, навстречу страшному взгляду, навстречу ощерившемуся Слепому Волку.
        - За это я сохраню жизнь тебе и всем твоим родственникам. Верну имущество, возмещу все потери и дам подарки из сокровищницы Ось. Твой род станет одним из самых богатых в семье Шась, мелкий лавочник. Ты поднимешься очень высоко, и все, что ты должен будешь сделать, - это убить Майлу. Если не получится, пытаться снова и снова. Пытаться до тех пор, пока не прольется кровь моей любимой женщины.
        Хамзи ожидал чего угодно, но только не такого предложения. И не смог сдержать удивленный возглас:
        - Для чего?!
        - Ты согласен?

***
        След был почти неуловим, почти неразличим. Даже крысы недоуменно поглядывали на хозяина - крысы не чувствовали добычу. Крысы не понимали, зачем надо лезть в пустые коридоры, когда наступила осаннмма и переполненная радостью Ось должна выйти на Тропу. Крысы даже осмеливались попискивать, но Чуя упрямо гнал их в узкие, заваленные камнями и землей проходы, и крысы подчинялись.
        Искать! Хозяин велит искать! Крысы чувствовали, что хозяин нервничает, что хозяин страшится опоздать на Тропу, ужасается при одной мысли, что пропустит главный момент осаннмма... но продолжает идти вперед. Крысы чувствовали и торопливо прочесывали узкие коридоры. Хозяин не должен пропустить главный момент осаннмма, стая не простит себе, если это случится.

***
        - Осара! Осара!!
        Они становились на колени и старались прикоснуться к ее одежде, к ее ногам, ловили ее руки, целовали, прикладывали ко лбу.
        - Осара вернулась!!
        - Осара с нами!!
        Майла улыбалась. Майла смеялась, запрокидывая назад голову и наполняя мрачные своды Лабиринта звуками искренней радости. Боль и страх, которыми завершилась встреча с городом, ушли. Благословенная Земля затянула раны на душе и теле Майлы и придала сил Слепому Волку, трусившему по Тропе перед осарой. Благословенная Земля встречала дочь глазами невысоких охотников, приветствовала ее их криками.
        - Осара вернулась!
        Майла гладила серые волосы осов, позволяла целовать руки и края одежды, улыбалась и отвечала на каждый взгляд, на каждое слово, на каждый вздох. Она дарила свою любовь всем и каждому из них. Она нагибалась и прикасалась к крысам, и крысы ластились к ногам осары. Но Майла не останавливалась ни на минуту. Где-то впереди, уже совсем рядом, билось родное сердце. Стучало все более и более сильно, жадно, обещающе. И этот стук манил, туманил голову...
        - Осара, ты счастлива?
        - Я счастлива!
        - Осара счастлива!!
        - Осара вернулась к нам!!
        Но все знали, что по-настоящему счастлива Майла будет лишь там, за высокими дверями запечатанного зала, в тишине Логова Ось. Там, куда вело ее сердце. Она шла по Тропе и дарила счастье, а осы расступались, приветствуя богиню.
        - Осара вернулась!

***
        Грим поймал в прицел лицо прекрасной женщины. Лицо счастливой женщины. Расстояние выверено до дюйма. Цель как на ладони. Разрывные пули превратят ее голову в кровавое месиво костей и мозга. Путь отступления проверен...
        Но Грим медлил.
        «Десять миллионов, - напомнил он себе. - Десять миллионов!»
        Аура невероятной нежности разливалась по угрюмым коридорам Лабиринта. Ласковое дыхание любви и жизни окутывало подземелье, задевало в душе струны, которые Грим считал давным-давно оборванными.
        И он медлил. И указательный палец дрожал на спусковом крючке.
        «Десять миллионов, - беззвучно повторил наемник. - Десять, и ни копейкой меньше!»
        - Почему ты хочешь ее убить?
        Наемник не вздрогнул. Не пошевелился. Не оторвался от прицела. И палец не дернулся нервно, не надавил на мягкий спуск. Лишь струйка пота потекла по лбу.
        Грим продумал все, его план был хорош, но кто может соперничать с осами в подземельях московского Лабиринта? С осами, переживающими чарующий момент осанн-мма? Наемник не видел, не чувствовал, но знал, что маленький охотник стоит на расстоянии удара. И его крысы, растерянные, огорченные тем, что их провели, только и ждут сигнала к атаке.
        - Почему ты хочешь ее убить?
        - Меня наняли.
        Майле оставалось пройти не более пятидесяти шагов. Пятьдесят шагов, и она выйдет из зоны поражения, скроется за высокими дверями запечатанного зала. Исчезнет там, куда звало ее сердце.
        - Если ты шевельнешься, я буду стрелять, - хрипло произнес Грим. - Я успею.
        - Ты не услышал, как я пришел, - негромко ответил Чуя. - Почему ты думаешь, что услышишь, как я подойду и перережу тебе горло?
        - Тогда я стреляю, - просто сказал наемник. - У меня нет выбора.
        Сорок шагов.
        - Ты совсем не хочешь жить?
        Еще одна струйка пота потекла по лбу. Лицо счастливой женщины стало расплываться, и лишь огромным усилием воли Грим заставил себя сосредоточиться.
        - Ты отпустишь меня?
        Ос молчал. Крысы не шевелились. Крысы понимали, что хозяин боится за Майлу, и не шевелились.
        - Кто она? - спросил наемник.
        - Осара, - ответил ос. - Богиня. Память Ось. Дух Ось. Она и есть Ось. Только когда она счастлива, наше семя наполняется силой, и женщины способны приносить потомство. Майла Прекрасная. Майла Нежная.
        - Сейчас она счастлива?
        - Скоро она будет счастлива. Тридцать шагов.
        - Ты не ответил на мой вопрос.
        - Уходи сейчас, - предложил Чуя. - Я не хочу тебя убивать. Не сегодня. Не в Ночь Осаннмма. Сейчас я должен быть со своей женщиной. Мы должны любить друг друга. Я хочу вырастить сына. И дочь. - Ос скрипнул зубами. - Уходи, чел, уходи сейчас.
        Двадцать шагов.
        - Дай слово, - попросил Грим.
        - Клянусь Ночью Осаннмма! - твердо произнес охотник. - Пусть она никогда не наступит вновь, если я трону тебя хоть пальцем.
        Справа от наемника бесшумно появилась крыса.
        - Она проводит тебя на поверхность. - Чуя помолчал. - Но если ты когда-нибудь окажешься в Лабиринте, тебя убьют. Убьют независимо от того, придешь ты с Добром или злом.
        Десять шагов.
        Грим отложил винтовку и медленно поднялся на ноги.
        - Если бы я знал, кто такая Майла и что она значит Для вас, я бы не подписался под контрактом.
        Чуя внимательно посмотрел на наемника.
        - Поэтому я и отпускаю тебя, чел. Но все, что я сказал, останется в силе. Отныне и навсегда семья Ось будет считать тебя врагом.

***
        Майла распахнула дверь, и холод окутал ее.
        Холод мрака. Холод света. Холод камня. Холод ветра.
        Окутал, но не смог проникнуть в душу. Окутал, но не смог остановить.
        Майла пришла на зов родного сердца. Майла пришла к нему. К первому осару. К мудрому и сильному. К любимому.
        Он еще спал.
        Но он ждал.
        Он звал.
        Майла сбросила туфли, тонкий плащ и, медленно ступая босыми ногами по каменным плитам, подошла к ложу. Остановилась, очарованная мужественной красотой избранника, улыбнулась, всем своим существом ощущая биение его сердца, и нежно запела, побеждая холодную Тьму дыханием любви.
        Чистый голос первой осары вырвался за пределы запечатанного зала, наполнил Лабиринт, постучался в душу каждого охотника. Чистый голос любящей женщины зажег звезды под мрачными сводами. Чистый голос подарил силу. Подарил жизнь. Осаннмма окутала подземелья. Осаннмма стучала в сердцах и бурлила в крови. Осаннмма открывала дорогу новому поколению Ось.
        Майла пела, всходя на ложе. Пела, прикасаясь к шелковистым волосам Майранка. Пела, лаская пальцами его плечи и грудь. Пела, нежно вбирая в себя его плоть, сливаясь с любимым в единое целое. Рождая осаннмма.
        И запечатанный зал ожил, вспомнил, что в камне есть душа, а не только холод. Вспомнил, что Тьма - это лишь отсутствие Света. Вспомнил, что жизнь побеждает все. Нежность первой осары разорвала путы холода. Жизнь снова победила!
        Их сердца бились в унисон, их кровь кипела, их тела сплелись. Мертвенный холод уходил. Майранк задышал полной грудью. Застонал. Его лицо порозовело. Его сильные руки скользнули по бедрам женщины. Он откинул голову...
        И Майла не смогла сдержать долгий, полный любви и нежности стон.
        - Осаннмма!
        Она закричала от переполнявшего ее счастья. От потока чувств и ощущений, от радости, от упоительного взрыва восхитительных эмоций.
        Майранк проснулся. Открыл глаза.
        Полные боли и тоски.
        И Майла закричала.
        От ужаса.
        Ибо вспомнила.

***
        Уратай вымер. Опустели кварталы шасов и районы флямов, опустели улицы и закоулки, опустели, словно вымерли, пивные и рынки. Все, абсолютно все жители столицы отправились на огромную площадь Глашатаев, запрудили прилегающие улицы, поднимались на крыши, гроздьями висели на балконах. Кузнецы и домохозяйки, старики и дети - все, абсолютно все. Торговцы безбоязненно оставляли свои лавки, поскольку знали, что воровать будет некому: все воры и проходимцы пришли на площадь Глашатаев, ибо такова была воля князя. Повелитель Тьмы хотел, чтобы все увидели, что станет с мятежниками. Чтобы каждый вассал знал, чем грозит неповиновение. Чтобы страшная весть достигла каждого Внешнего мира.
        В отличие от прошлых казней, палачи не подвели к эшафоту ни одного оса. Сегодня был день осаров. Праздник элиты семьи Ось, ее гордости, ее разума. Праздник тех, кто повел свой род против Тьмы, и князь желал, чтобы поверженные осары сполна вкусили плоды своего труда. Наелись до отвала.
        И молчаливые жители пристально вглядывались в выходящих цепочкой осаров. Внимательно всматривались в гордые лица, на которых уже лежала печать смерти. И все: зрители и осужденные, палачи и воины, все ждали заката, изредка поглядывая на гигантскую скалу Цитадели. На огромном балконе которой, едва не наступая на облака, в простом деревянном кресле с неудобной прямой спинкой сидел князь Темного Двора.
        Справа от владыки Тьмы на коленях стоял Майранк. Слева - Майла. Стояли, не в силах пошевелиться. Стояли, не в силах отвести взгляд от туманной дымки, в которой отражалась площадь Глашатаев.
        - Война - это не только слава и добыча, - свистящим шепотом произнес князь. - Это боль и страдания.
        Осары молчали. Черная дымка, окутывавшая фигуру владыки Тьмы, слегка задрожала.
        - Война - это достижение цели. Это труд, в котором нет места гордыне.
        Осары молчали. Майранк был холоден и спокоен. По щекам Майлы текли слезы. Солнце зашло, и на освещенной факелами площади пролилась первая кровь. Фрейс, высокий красавчик Фрейс, не смог сдержать крик, и толпа радостно заревела в ответ. И эхом отозвалась Фрейна, которую начали рвать на части одновременно с любимым. Палачи знали, как причинить осарам наиболее мучительную боль: пары надо терзать одновременно, чтобы прочные нити эмоциональной связи раскаленными иглами вонзались в мозг. Палачи знали, их инструктировал лично князь, сумевший глубоко проникнуть в сущность самой цветущей ветви семьи Ось. Среди владеющих первичной телепатией крысоловов не могли не появиться настоящие силачи, способные подчинять себе не только животных, но и разумных существ. И они появились. К несчастью для семьи. Немногочисленные силачи безжалостно ломали слабые головы обычных соплеменников, ставя их в полную зависимость от своих эмоций, своих желаний. Обычные осы служили своим повелителям глазами и руками, их воспитывали в духе полного подчинения и зависимости от богов, а при разрыве этой связи крысоловы превращались в
мало что умеющих кретинов... И разве могли повелители отождествлять себя с подобным быдлом? И появилось новое имя - осара.
        - Ваши пальцы никогда не касались холодного железа. Ваши руки никогда не пачкала теплая кровь врага. Вы правили, оставаясь чистыми. Вы правили, посылая на смерть рабов. Вы были выше этого... Но это пришло к вам, - голос князя был скучным. - Это всегда было рядом, просто вы были выше.
        - Если бы можно было проклясть Тьму, я бы это сделал, - глухо прорычал Майранк.
        - Если бы ты умел хоть что-нибудь делать хорошо, на площади Глашатаев сейчас пытали бы гарок, - почти мягко ответил владыка Нави.
        - А что ты уготовил нам? - сорвалась Майла. - Что-нибудь особенное? Хочешь приберечь нашу кровь на День Владыки? Чтобы все видели, что бывает с теми, кто находит в себе силы...
        - Ты же знаешь, что в День Владыки не бывает казней, - напомнил князь. - Это праздник преклонения перед Тьмой.
        - Перед тобой!
        - Несмотря на мой титул, я всего лишь наместник Тьмы в этой Вселенной.
        Майранк с тоской посмотрел на свою женщину:
        - С нами поступят куда хуже, любимая. Нас...
        Но повелитель Нави легким взмахом руки оборвал осара. Князь собирался ответить Майле сам. Он тоже вкушал плоды своего труда.
        - Война - это не только грязь и труд, прекрасная оса-ра. Война - это победа. Достичь ее тяжело, но воспользоваться ею правильно тяжело вдвойне. - Майла, забыв о гибнущих на площади братьях, не отрываясь, смотрела на владыку Тьмы. - Я долго думал о семье Ось. Я смотрел на крысоловов, которых приводили мне гарки, и не видел в их глазах ненависти. Я смотрел на крысоловов и не видел в их глазах жестокости. Я 'не видел в их глазах ничего... Даже разума. Лишь следы его. Лишь надежду, что когда-нибудь он будет. Они почти неспособны говорить. Они почти неспособны думать. Я смотрел на рабов. Куда больших рабов, чем те, что склоняют предо мной голову в День Владыки. Я смотрел на крысоловов и не мог ответить на вопрос: почему я должен их истребить? И никто из советников не смог ответить мне на этот вопрос. Хотя все они призывали уничтожить ваш род.
        - Клянусь всей злобой Спящего, ты не поступишь так с нами... - Майла поняла. Поняла и ужаснулась. - Нет!
        - Я хочу увидеть разум в их глазах. Хочу узнать, что могут они дать миру. Вряд ли их предназначение заключалось в том, чтобы создать вас, осаров. Возможно, ты обидишься, но я не считаю ваше появление столь уж значительным событием, чтобы в нем была заключена суть существования целой семьи. Я хочу узнать подлинное лицо семьи Ось. Тьма будет ждать... - Князь помолчал. - Тьме интересно.
        Возможно, он улыбнулся.
        - Убей нас! Убей!
        - К сожалению, ваша связь с осами еще слишком тесна, - и снова ужасающая мягкость в голосе. Владыка Нави не издевался, а устало объяснял свои мотивы. - Кому-то придется остаться.
        Следующим жестом он заставил замолчать и Майлу. И повернулся к отражению площади, внимательно наблюдая за действиями опытных палачей, заливающих старые камни кровью поверженных богов.

***
        - Я ничего не помнила! Я совершенно ничего не помнила! Я шла по зову сердца!
        Он не ждал от Майлы этих слов, не ждал оправданий. Он просто гладил ее плечи, целовал ее волосы, наслаждался ее чарующим обликом, стараясь снова запомнить каждую, давно известную и любимую черточку. Запомнить и унести с собой в дурман приближающегося сна.
        - Проклятые навы лишили меня памяти!
        Майла заплакала. Майранк поймал на палец соленую каплю, поднес к губам, слизнул. Горький вкус ее слезы показался ему сладким, любимым.
        - Я не хочу быть игрушкой в их руках! - Майла ткнулась лицом в грудь мужчины. На мгновение замерла. Отпрянула, посмотрела в его глаза. - Я не хочу быть послушной воле князя. Если бы я знала... я бы не стала сопротивляться тем, кто хотел убить меня!
        Майранку было больно слышать эти слова. Первая осара желала смерти. Первая осара молила о смерти. Но в запечатанном зале не было никого, кто мог бы помочь Майле. Осара не может лишить себя жизни. Осар не причинит вреда осаре. И даже безжалостный Слепой Волк скорее умрет, чем оцарапает священную кожу осары.
        - Навы хитры...
        Он едва выдохнув эти слова. Эхом отозвался на щемящую боль в глазах Майлы. Нежно провел ладонью по ее щеке.
        - Ты принесла им счастье...
        - Я ненавижу себя за это.
        - Ты снова дала им жизнь.
        - Их жизнь не стоит твоих страданий.
        - А чего стоит их жизнь? - Майранк приподнялся, выпрямил спину - единственное доступное ему действие, - нежно прижал к себе Майлу. - Я часто думаю об этом в своих снах. Тысячи лет мы воспитывали себе слуг, рабов. Тысячи лет мы привязывали их к себе, заставляя безропотно служить...
        - Не говори так, - жалобно попросила осара.
        - Тысячи лет... А теперь мы служим им. Тьма умеет шутить...
        - Не говори так!
        Он заглянул в ее глаза.
        - Я люблю тебя, Майла. Очень сильно люблю. Прости Меня. Прости, что не смог одолеть Тьму... Прости, что не смог уберечь тебя от этого унижения...
        - Майранк!
        Первый осар вновь откинулся на спинку ложа, слабо улыбнулся. Закрыл глаза.
        - Майранк! - Первая осара поцеловала своего мужчину в лоб, уронила несколько слез на холодеющую грудь. - Я люблю тебя, Майранк, люблю.
        В запечатанном зале становилось холодно. Ледяной Мрак, отступивший под напором искренней страсти Майлы, возвращался в свои владения. Дыхание Майранка было едва различимым. Слепой Волк вновь превратился в неясную тень на каменном полу. Последний из бесчисленных стай черных тварей, сумевший когда-то пробраться в тюрьму и, благодаря тесной связи с хозяином, оставшийся незамеченным навами. Для холодного Мрака они были единым целым: первый осар и его Волк.
        Безжизненный огонь факелов отразился в помертвевших глазах Майлы:
        - Майранк, Майранк... Душа моя, счастье мое, боль моя...
        Первая осара поправила белую ткань на белой коже любимого, присела, потрепала по загривку спящего Волка и не спеша подошла к открывшимся дверям.
        - Ваш плащ, Майла.
        Тонкая ткань легла на безупречные плечи, прикрыла наготу, отгородила от холода Тьмы. Осы покинули Логово, и пришел ЭТОТ. Теперь она вспомнила его имя.
        - Я тебя ненавижу, Сантьяга.
        - Да, Майла. - Комиссар Темного Двора склонился в вежливом поклоне. - Прошу вас.
        В сумрачном коридоре завертелся вихрь портала.

***
        - Там! - Чуя прижался ухом к животу своей женщины! - Там! Я слышу!
        - Рано, - односложно ответила Схана.
        - Слышу! - упрямо отрезал Чуя. - Осаннмма дает слышать. Сын!
        - Дочь, - улыбнулась Схана. - Пусть ее зовут Май-сата - Озаренная Майлой.
        - Дочь, - протянул охотник. - Сын.
        Он еще сильнее прижался к женщине. За дверью тихо шуршали крысы. Чуя был счастлив.

***
        Майла молчала все время, пока Сантьяга совершал риготовления к аркану. Сидела у камня, сжавшись в маленький комочек, и тоскливо смотрела на сереющее небо. Занималась заря. Еше одна ее заря.
        - Будьте вы прокляты!
        Комиссар сосредоточенно прислушался к шороху, издаваемому ветвями мертвого дерева. Поднял руку, словно ощупывая густеющий от потока магической энергии воздух.
        - Будь проклят ты и твой хозяин!
        - Когда-то давно вы выбрали себе неправильных врагов, осара, - с необычайной почтительностью произнес Сантьяга, не отвлекаясь от своего занятия. - Мне очень жаль.
        - Неправильных врагов?! - Глаза Майлы вспыхнули. - Тогда почему вы не поступили с нами, как с врагами? Почему не уничтожили всех?
        - Потому что осы не виноваты в том, что появились вы, - с холодной любезностью ответил комиссар. - Не виноваты в том, что не сумели побороть вашу силу.
        - И во что вы их превратили? В посмешище? В жалких идиотов, ползающих по Лабиринту? - Она замолчала. Резко отвернулась и тихо продолжила: - Почему вы не хотите оставить их в покое? Почему тащите за собой? Почему тратите столько сил, чтобы продолжать их род?
        - Вы не сумеете понять мой ответ, - вежливо произнес нав.
        - Почему?
        - Потому что они имеют право на жизнь.
        Майла осеклась. Но сразу же взяла себя в руки. Вскочила
        - Вы просто издеваетесь! Вам нужны рабы, куклы, на фоне которых так хорошо подчеркивается блеск Нави! Вам нужны шуты! А осы... Они ничего не понимают! Они такие же, как тысячи лет назад...
        - Осы развиваются, - невозмутимо ответил Сантья-га. - Тысячи лет назад они были способны думать только тогда, когда рядом были осары. Сейчас они научились самостоятельно принимать решения. Пусть - простые решения, но свои собственные. Они учатся владеть магией. У них появилась склонность к творчеству. У них появилась культура, праздники. Свои собственные праздники. Рано или поздно у осов исчезнет последняя нить, связывающая их с прошлым. Рано или поздно они смогут зачать ребенка не только в Ночь Осаннмма, и тогда они окончательно освободятся.
        - И от вас? - зло спросила Майла.
        - Темный Двор никогда не имел над своими вассалами такой власти, какой обладали вы, осара, - улыбнулся комиссар. - И мы сделаем все, чтобы уничтожить даже малейшие следы вашего правления. Мы порвем нить, и осары окончательно превратятся в фольклорных персонажей.
        - Они забудут о нас... - Кажется, это напугало Майлу больше всего. - Они навсегда забудут о нас! - Она посмотрела на бесстрастного нава, скривилась: - Все правильно... теперь у них другие боги.
        - Да, - жестко ответил комиссар. - Теперь у них другие боги. Но, в отличие от вас, осара, мы рано или поздно оставим осов одних.

***
        Она была горда.
        Майла Прекрасная. Майла Нежная. Майла, принцесса Ось. Первая осара.
        Она высушила злые слезы. Она скинула плащ и, уверенно поведя плечами, встала на указанное навом место. Она почувствовала колоссальную мощь энергетического потока, но даже не вздрогнула. Зато вскинула подбородок и презрительно посмотрела в черные глаза Сантьяги.
        - Перхт'дуа оарта пэр.
        Если величественное поведение осары и произвело впечатление на комиссара, то он никак этого не показал, оставшись спокойным и сосредоточенным.
        - Кей'саа марана чурато!
        Меч появился в воздухе. Материализовался из стремительной реки магической энергии. Длинный, двуручный, блестящий. Меч палача. Осара закрыла глаза и не увидела, как первым движением Сантьяга мягко выдернул оружие из потока, а вторым, еще более плавным, ловко отрезал Майле голову. Очень ловко. Осара не шевельнулась, продолжала стоять на ногах, и только красная полоска на шее показывала, что тело Майлы только что разорвала холодная сталь.
        - Соаразар туэн соаразар!!
        Майла медленно растворялась в бушующем водовороте магической энергии. Сантьяга отбросил в сторону меч - он исчез, не достигнув земли, - вытащил хрустальный флакон и запечатал уходящую осару кровью властелина Тьмы.
        Ночь Осаннмма закончилась.
        Комиссар тяжело вздохнул, несколько минут постоял на месте, покачиваясь с мысков на пятки и щурясь на поднимающееся солнце, затем задумчиво провел рукой по холодному камню, медленно подошел к мертвому дереву и снова вздохнул, увидев у его корней маленькие зеленые побеги. Легкий порыв веселого утреннего ветра качнул мертвые ветви, зашуршала трава, повеяло холодом от камня. Сантьяга присел на корточки и аккуратно срезал перочинным ножом зеленую поросль.
        Вадим Панов
        БОРОДА ДЬЯВОЛА
        Моему отцу, офицеру Советской Армии
        Ночная тьма плотно окутала землю. Стоило солнечному диску спрятаться за массивными горами, как непроглядный мрак молниеносно вступил в свои права, и небольшая вертолетная площадка оказалась освещенной лишь отблесками с заставы. Можно было бы включить посадочные огни, но майор не хотел торопить события: свет превращал площадку в яркую витрину, мечту любого снайпера, и огни вспыхнут в самый последний момент, когда идущая к заставе вертушка окажется совсем рядом. А до тех пор пилотам придется ориентироваться только на маяк и свою аппаратуру. Ориентироваться среди скалистого хаоса Бороды Дьявола в непроглядной тьме, проходя над камнями на минимально возможной высоте: помимо снайперов, в горах промышляли любители переносных зенитных комплексов. Другими словами, рискнуть отправиться на заставу ночью мог или профессионал, или самоубийца, но в вертушке - майор знал точно - самоубийц не было, а потому офицер поудобнее устроился на еще теплом камне и внимательно прислушивался к ночным звукам, пытаясь уловить ровное гудение двигателей.
        - Петрович, радист сказал, был позывной? Подошедший к начальнику заставы сержант Лесков кашлянул и выдохнул порцию дыма. Курил он в кулак, полностью скрывая предательский красный огонек.
        - Был, - кивнул майор.
        - Давно? - Сержант пристроился рядом с командиром.
        - Двадцать минут назад.
        Возможно, в какой-нибудь другой воинской части подобные взаимоотношения между офицером и солдатом показались бы неуместными, но здесь, на Бороде Дьявола, царили свои законы. Законы войны.
        После распада Империи проблема наркотраффика из Афганистана встала очень остро. Вожди бывших колоний оказались неспособными защитить границы от агрессивных соседей, а то и вовсе участвовали в прибыльных операциях, справедливо полагая, что это куда интереснее выращивания хлопка. Волна дешевого героина покатилась на север, и только пограничники, оставшиеся на старых, еще имперских кордонах, противостояли караванам белой смерти. Борода Дьявола, официально непроходимая, а на деле испещренная десятками тайных троп, считалась одним из самых сложных районов погранотряда. Столкновения с басмачами вспыхивали здесь едва ли не каждую неделю, и поэтому не было ничего необычного в том, что начальник заставы и самый опытный его подчиненный общались куда свободнее, чем предписывал устав. Лесков служил на Бороде Дьявола уже пятнадцать лет, последние пять под командованием майора, и пользовался его безграничным доверием.
        - Должны уже быть. - Сержант затушил сигарету.
        - Сейчас появятся.
        И в подтверждение этих слов до пограничников донесся ровный гул двигателей.
        - Пришли.
        Сержант поежился - ночь принесла совсем не летнюю свежесть, и замер, прислушался: кто-то приближался к площадке со стороны заставы.
        - Утром дождь будет, - негромко произнес Лесков.
        - Два дня дождь будет, - буркнул майор. - Завтра и послезавтра.
        Им не нужны были сводки метеорологической службы: годы на Бороде приучили их чувствовать изменения погоды интуитивно.
        - Согласен.
        Гул вертолета стремительно нарастал. Пилоты продолжали идти очень быстро, планируя резко сбросить скорость перед самой площадкой.
        - Пижоны, - пробормотал майор.
        - Они всегда пижонят.
        - Кто они?
        Произнося последнюю фразу, Лесков знал, что последует подобный вопрос. Он догадался, кто подошел к площадке, и бросил реплику специально для них.
        - Кого встречаем?
        - Смежников, - медленно ответил майор.
        - Смежников? - слегка удивленно переспросил один из подошедших офицеров.
        - Армейский спецназ, - уточнил начальник заставы. Майор без восторга отнесся к появлению на заставе двух офицеров ФСБ. Они прибыли с вертушкой три дня назад, предъявили специальное распоряжение директора Пограничной службы об оказании полного содействия, но до сих пор ничего не предпринимали и не делились никакими планами. Чего-то ждали. Теперь Петрович догадался чего: ждали караван. Караван, о котором не знала разведка пограничников. Но раз появились армейцы, значит, караван идет, в Генштабе ошибались редко. Майор незаметно усмехнулся. Нюхачи не знали, что за караваном придут армейцы... Интересно, как его поделят эти две конторы?
        - Вояки?
        Фээсбэшники переглянулись.
        - Что они здесь забыли?
        - Прилетают иногда, - пожал плечами майор.
        - Почему нас не предупредили?
        - Они не предупреждают, - ответил сержант. - Дают позывной минут за двадцать до вертушки, и привет.
        В голосе Лескова присутствовала некая вальяжность, которую иногда позволяет себе старослужащий по отношению к необстрелянному офицеру, но фээсбэшники уже знали, что позволено сержанту, и не пытались поставить Лескова на место.
        И все же недовольно поморщились.
        - Зачем они прилетели?
        Вертолет завис над площадкой, и вопрос потонул в шуме двигателей.
        - Крутая игрушка, - протянул один из нюхачей, и его приятель, который с трудом расслышал реплику, согласно кивнул.
        Игрушка у армейцев действительно была отличная. Плавные, обтекаемые линии, абсолютно черное покрытие - даже стекла затемнены, - машина была не военная и не российская, но явно быстрая. Вооружение отсутствовало, а в салоне могло разместиться десять-пятнадцать человек.
        - Почему без опознавательных?! - крикнул фээсбэшник, но майор лишь пожал плечами.
        Едва машина коснулась земли, дверца по правому борту распахнулась и из вертолета ловко выпрыгнул невысокий плотный мужчина в черном комбинезоне без знаков различия.
        Он коротко махнул рукой - выкрикивать приветствия было бесполезно, - улыбнулся, вытащил из салона связанного барашка и, легко забросив его на плечи, направился к встречающим.
        - Привет, майор, как служба?
        - Твоими молитвами, - усмехнулся Петрович, но руки не подал - гость никогда не здоровался так.
        И еще он не терпел табачного дыма.
        - В моих молитвах тебе лучше не оказываться, - рассмеялся пришелец. - Здорово, сержант, дрова на заставе есть?
        - Для такого дела найдем.
        - Вот и отлично.
        - Может, вы представитесь? - нелюбезно предложил один из фээсбэшников.
        Армеец вопросительно посмотрел на начальника заставы, и тот, отвечая на взгляд, неохотно проворчал:
        - Капитан Чекряев и капитан Дорохов. ФСБ.
        - Ого. - Гость с веселым интересом оглядел офицеров. - Полковник Треми, Генеральный штаб.
        - Из поволжских немцев? - некстати поинтересовался Чекряев.
        Треми прищурился.
        - Из поволжских негров. Часика через два, господа, будет шашлычок. Милости прошу к столу. - И перевел взгляд на Лескова. - Сержант, дрова.
        - Так точно, господин полковник!
        Фээсбэшники машинально отметили, что с этим офицером старослужащий не позволял себе ни намека на вальяжность.

***
        - Район кошмарный, тропок полно, и по какой из них пойдет караван, проводник выбирает едва ли не в последний момент. Закрыть территорию наглухо нереально. Мы это знаем, басмачи это знают, и Треми это знает. Поэтому его вертушка обходит Бороду вот так, по широкой дуге. - Майор провел пальцем по карте. - Полковник бросает своих людей, и они начинают поиск. Обычно им требуется часа два на выход к цели. Затем выполнение задачи и отход по короткой тропе. Сбор на заставе. - Петрович зевнул. - Я уже предупредил дозоры, мешать ребятам никто не будет.
        - Откуда они получают информацию?
        Майор развел руками.
        - Понятия не имею. Но она всегда точна.
        - Та-ак, - угрюмо протянул Чекряев - А что значит: выполнение задачи?
        Петрович закурил и задумчиво выпустил под потолок облако дыма.
        - Вы ждете караван?
        - Да, - поколебавшись, кивнул фээсбэшник.
        - Можете больше не ждать.
        Ответить капитан не успел. В кабинет начальника заставы вошел Дорохов, молча склонился к сидящему за столом напарнику и быстро прошептал ему на ухо несколько слов.
        - Пусть он слышит, - дернулся Чекряев.
        Дорохов выпрямился и жестко посмотрел на майора.
        - В штабе базы ничего не известно о группе полковника Треми. Вояки не посылали на Бороду спецназ.
        В кабинете стало очень тихо.
        - Что происходит, Юрий Петрович? - негромко спросил Чекряев. - Кто эти люди?
        - Вы еще не поняли? - спокойно поинтересовался начальник заставы.
        - Мы хотим услышать ответ.
        Петрович невозмутимо стряхнул пепел.
        - О том, что на Бороду ходит спецназ военной разведки, мне рассказал предыдущий начальник заставы. Захар Треми впервые появился здесь через два месяца после моего назначения, а с ним пришли шифровки из Пограничной службы и из Генерального штаба. Оказывать полное содействие.
        - Почему о Треми не знают в штабе базы?
        - Это привычка к допросам или вы действительно не понимаете?
        - Отвечайте на вопрос!
        Петровичу очень хотелось вывести нюхачей из себя, взбесить, но еще больше он хотел увидеть их вытянувшиеся лица, а потому неспешно продолжил:
        - Захар и его люди - профессиональные убийцы из военной разведки. Не знаю, зачем они прилетают на Бороду: потренироваться или на экзамены, но цель у них простая... - Майор затушил сигарету. - Они приходят, бьют караван и уходят. Но бьют по-настоящему: всех, под корень. Только пару пленных с собой забирают, и все. Остальных басмачей мы находим с отрезанными головами.
        - Что за бред? - скривился Чекряев. - Почему о них неизвестно базе?
        - Потому что мне приказано ловить караваны и сдавать басмачей туземным властям, которые через неделю отпускают их на свободу, - объяснил Петрович. - А полковник прилетает с конкретной целью - убить. Законы и политическая обстановка его не волнуют, ему бойцов готовить надо. Он выбирает караван пожирнее, где охрана побольше, режет басмачей, сдает мне наркоту и уходит. А я потом записываю на заставу боевое столкновение.
        Майор посмотрел на нюхачей.
        - Теперь вы понимаете, почему никто не признает, что направил сюда группу Треми?

***
        Запах жареного мяса дурманил голову. Треми уже отправил первую порцию шашлыка на угли - за приготовлением приглядывал Лесков - и теперь заканчивал разделывать тушу.
        - Сегодня особый набор специй, - улыбнулся он подошедшему майору. - Ребята привезли из Южной Америки - пальчики оближешь.
        Руки полковника были густо перепачканы теплой кровью.
        - Я чувствую, - кивнул Петрович, втягивая дразнящие запахи.
        Он присел возле костра и налил себе красного. Полковник привозил не только мясо - около камня лежал рюкзак с десятком бутылок дорогого вина.
        - Как твои?
        - В порядке, - улыбнулся Треми и покосился на стоящую у ног включенную рацию. - Вышли на цель.
        - А летчики не придут? - спросил Чекряев.
        - Они не любят шашлык, - спокойно ответил полковник.
        Пилоты всегда оставались около вертолета, рассаживались с разных сторон от машины, клали на колени автоматы и терпеливо ждали возвращения группы. Как собаки. В самую первую встречу Петрович, слегка перебрав вина, хотел сходить, отнести им шашлык, но Захар отсоветовал. «Будут стрелять», - коротко сказал Треми, и желание угощать летчиков у майора пропало. Зато возросло уважение к плотному полковнику, установившему в своем подразделении поистине железную дисциплину.
        Фээсбэшники перестали бродить вокруг костра и присели рядом с Захаром.
        - Полковник...
        - Можно просто Захар.
        - Хорошо. Захар, ваши люди пошли на Бороду...
        - Да.
        Черный нож с легкостью рассекал парное мясо и даже некрупные кости. Слегка изогнутый черный нож. Чекряев впервые видел такую форму клинка, но решил не заострять на этом внимание.
        - С той стороны идет караван.
        - Это секретная информация, - усмехнулся Треми, не глядя на фээсбэшников. - Откуда вы знаете?
        - Там караван.
        - Там никого нет.
        - Вы должны отменить операцию.
        Захар бросил в ведро последний кусок мяса, воткнул нож в землю, медленно вытащил - Чекряев обратил внимание, что лезвие полностью очистилось от крови, - и покачал головой:
        - Поздно.
        - Вы обязаны это сделать! - не выдержал Дорохов.
        - Не обязан.
        - Неужели?
        Захар с улыбкой посмотрел на фээсбэшников.
        - Не обязан хотя бы потому, что сейчас на Бороде Дьявола нет подразделения армейского спецназа. Там только погранцы нашего уважаемого хозяина. Под утро они примут бой и победят. - Треми убрал нож. - Возможно, кто-то из них получит правительственную награду, а Петрович - благодарность за перехват крупной партии героина. Полковник подмигнул начальнику заставы. Майор криво ухмыльнулся.
        - Отзовите своих людей!
        - Вы что, никогда не принимали участия в боевых операциях? - негромко и неожиданно серьезно спросил Захар. - Даже если бы я захотел вам помочь, то не стал бы. Группа вышла на исходную. Передовое охранение каравана уничтожено. Максимум через десять минут начнется бой, отменить его - значит подвергнуть опасности бойцов.
        - Черт! - вырвалось у Дорохова. - Вот ведь идиотизм!
        Треми взял свой стакан с вином и сделал маленький глоток.
        - Я помешал?
        - С караваном идет наш осведомитель, - угрюмо произнес Чекряев. - Мы прилетели, чтобы встретиться с ним.
        Еще один глоток вина.
        - Мне жаль.
        - И все? Тебе просто жаль?!
        - Шашлык действительно удался, - мягко произнес Захар. - Угощайтесь, рекомендую.
        - Ты еще не понял, полковник?! - рявкнул Дорохов. - У тебя будут крупные неприятности!
        И охнул.
        Потому что ночную тишину разорвал вой. Чудовищный, невозможный вой. Была в нем тоска и ярость. Агрессия и жажда крови. Звериная жестокость и холодное, тщательно продуманное обещание смерти. Вой заставил похолодеть души военных, принес почти физическую боль: побледневший Дорохов сжал виски.
        - Что это было? - упавшим голосом спросил Чекряев.
        - Мороз по коже, да? - почти дружелюбно протянул сержант. - А теперь представь, капитан, каково этот вой басмачам слышать. Ночью. На Бороде Дьявола.
        И одним глотком осушил свой стакан. Начальник заставы последовал примеру Лескова.
        - Что это было? - Чекряев посмотрел на Треми.
        - Операция началась, - ответил Захар. Он явно был недоволен произведенным эффектом и, взяв в руки рацию, уменьшил громкость. - Это позывной моих бойцов.
        - Позывной?
        - Я этому крику в Африке научился, - буркнул полковник. - И своих научил. Для ночных операций очень неплохо.
        Он усмехнулся и тихонько завыл. Совсем негромко, гораздо тише и слабее, чем крик, пришедший из динамика ации, но внутри у офицеров вновь похолодело.
        - Прекратите!
        - Меня напугать сложно, - вздохнул Лесков, - но вам, господин полковник, это удалось. Я когда ваш фирменный позывной первый раз услышал, едва не обмочился, не к столу будь сказано.
        Начальник заставы посмотрел на фээсбэшников. Чекряев перехватил его взгляд и, поколебавшись, кивнул: все понятно. Людям, которые умеют ТАК кричать, ничего не объяснишь: они почувствовали запах крови и не остановятся ни за что.
        - Угощайтесь, - повторил Захар, протягивая капитану шампур.
        Шашлык был отличный, в меру прожаренный, остро пахнущий неведомыми южноамериканскими специями и дымом.

***
        Вершины белые,
        Но в легкой дымке кровь,
        Что твой клинок оставил этой ночью...
        Они появились под утро. Примерно за час до рассвета. Заранее дали короткий сигнал на рацию Треми, и пилоты принялись готовить «вертушку» к полету.
        Цепочка одетых в черное спецназовцев была едва различима в предрассветном сумраке, но Захар, который, ко всему прочему, оказался отличным собеседником и неплохим поэтом, сумел разглядеть группу издали. Он удовлетворенно хмыкнул, поднялся на ноги, легко запрыгнул на высокий камень и замер, словно пересчитывая своих людей.
        - Хорошо идут, - сдержанно похвалил спецназовцев подошедший к камню Чекряев. - Быстро.
        Выпитое вино слегка улучшило настроение фээсбэшника.
        - Торопятся, - улыбнулся полковник и посмотрел на сереющее небо.
        Двигались люди Треми действительно быстро. Даже очень быстро, если учесть, что каждый из них нес на плечах увесистый мешок с героином. Чекряев пробежал взглядом по цепочке. Семнадцать человек. А с караваном должно было идти не менее сорока басмачей. Неплохая статистика. Как там выразился Петрович: «Профессиональные убийцы на экзаменах»? Похоже на то. Капитан вздохнул, собрался вернуться к костру, но замер, наконец разглядев, что двое из этих семнадцати не были спецназовцами: широкие штаны, длинные рубахи... Пленные!
        - Полковник, вы берете пленных?
        - Это мое дело, - с холодной любезностью ответил Треми.
        - Зачем они вам?
        - Что за дурацкий вопрос, капитан? Неужели вы думаете, что военной разведке не о чем побеседовать с басмачами?
        Мешки с героином спецназовцы бросили у края вертолетной площадки. Молча подбежали к спрыгнувшему с камня Треми и построились в шеренгу. Молча. Не произнеся ни слова. И ни намека хоть на какой-нибудь рапорт. Тяжело дышащих пленных молча заставили встать на колени в конце строя. Руки на затылке. Глаза опущены. Сами спецназовцы, как отметил Чекряев, дышали ровно и спокойно, словно не было позади бессонной ночи, боя и изнурительного марш-броска по Бороде Дьявола. И еще капитан заметил, что черные комбинезоны бойцов запачканы кровью. У всех.
        Треми медленно прошел вдоль строя, остановился у тленных, помолчал и коротко приказал:
        - Уходим. - И обернулся к начальнику заставы: - Майор, спасибо за гостеприимство...
        - Стоять!
        Чекряев подскочил к одному из пленных.
        - Мустафа!
        В глазах басмача на мгновение мелькнула надежда. И сразу же исчезла, уступив место обреченной покорности.
        - Мустафа! - Чекряев посмотрел на Захара. - Захар, это мой человек!
        - Это мой пленный, - сухо напомнил полковник.
        Дорохов подошел поближе и набычился, недружелюбно глядя на Треми. Чекряев искренне надеялся, что напарник не сорвется, - он рассчитывал договориться с Захаром.
        - Вы, наверное, не поняли, полковник, - тихо сказал Чекряев. - Этот человек мой осведомитель. Он работает на ФСБ. Он наш человек. Отдайте его.
        - Этот человек должен был умереть несколько часов назад, - ровным голосом произнес Треми. - То, что он до сих пор жив, ничего не меняет - это ненадолго. Мне бесконечно жаль, капитан, но я уже советовал вам забыть о караване.
        - Не надо, русский, - хрипло проронил Мустафа, поднимая глаза на Чекряева. - Они не отпустят... - Басмач каркнул: то ли кашлянул, то ли издал смешок. - Я ведь знаю, кто они...
        Стоящий рядом спецназовец молча ударил Мустафу в голову. Ногой. Коротко и очень ловко. Чекряев даже не сразу понял, что случилось, - неясное движение человека в черном, и потерявший сознание осведомитель начинает заваливаться на бок. А когда капитан понял, что произошло, то уже не смог сдерживаться. Он крикнул что-то грубое и бросился к Треми, на ходу вытаскивая из кобуры пистолет...
        Когда к Чекряеву вернулась способность здраво оценивать происходящее, он понял, что все закончилось не так уж и плохо: его не убили. Капитан лежал на спине, и острый камешек больно врезался в позвоночник. В щеку грубо упирался автоматный ствол, а перед глазами находился запыленный армейский ботинок: кто-то наступил фээсбэшнику на грудь и крепко придавил к земле.
        - Полковник, - позвал Чекряев. - Полковник.
        - Пусть он повернет голову, - разрешил Треми.
        Автоматный ствол чуть отодвинулся, и капитан получил возможность оглядеть всю сцену. Здоровяк Дорохов находился в точно таком же положении, что и он: распластан на земле, над ним человек в черном. Мустафы и второго басмача не было видно, видимо, спецназовцы затолкали пленных в вертолет.
        - Захар, вы только что совершили преступление, - процедил Чекряев. - Майор, вы обязаны оказывать мне полное содействие.
        - Вы хотите, чтобы я поднял заставу? - осведомился Петрович.
        - А если хочу?
        - Боюсь, я даже не смогу поднять руку без их разрешения, - улыбнулся майор. - Разве не видите?
        Спецназовцы не тронули пограничников, но рядом с начальником заставы стоял человек Треми. Стоял молча, не шевелясь и не проявляя никакой агрессии. Но Чекряев уже знал, как мало нужно времени людям полковника, чтобы начать убивать.
        - Я с ними воевать не собираюсь. Мне достаточно басмачей.
        - Мы уходим. - Захар слегка склонил голову. - Господа, мне жаль, что наша встреча закончилась подобным образом.
        Чекряев дернулся, почувствовав укол в шею, и тут же затих. Только успел подумать, что прикоснувшиеся к нему пальцы были необычайно холодны. Контролировавший капитана спецназовец деловито проверил пульс, задрал веко и кивнул:
        - Спит.
        Бойцы Треми черными тенями исчезали в вертушке. Полковник задумчиво прищурился на сереющее небо.
        - Майор, а ведь ты зря не подчинился нюхачам. Теперь проблемы будут.
        - Пошел ты... - беззлобно ругнулся пограничник. - Лучше неприятности по их линии, чем твой нож в сердце.
        Захар усмехнулся.
        - Я бы не стал тебя убивать, майор. Мы сюда басмачей бить приходим, а не своих.
        - А что ты со мной сделал бы? - заинтересовался пограничник.
        - Накостылял бы. А вот нюхачей бы шлепнул. Ты им жизнь спас, майор.
        - Я сюда басмачей бить поставлен, а не своих, - словно эхо откликнулся Петрович. - Удачи, Захар!
        - До встречи!
        Черная вертушка плавно поднялась с земли и устремилась вдоль Бороды Дьявола.
        Вадим Панов
        ПРАВИЛА КРОВИ
        Когда Тереза увидела его впервые, он уже был героем.
        Нет, не так. Он уже был Героем. И не только для молоденькой девчонки, едва вступившей в пору юности. Нет. Он был Героем для всего Ордена. Любимцем гордой Чуди, кумиром мальчишек и предводителем воинов. Он был Героем для седых ветеранов и честолюбивых лейтенантов, для великих магов и неустрашимых рыцарей. Менестрели слагали баллады о его подвигах, а во время любого застолья обязательно поднимался тост за его здоровье. Он был образцом для подражания, но никто не мог упрекнуть его в кичливости или чванстве. Он заслужил уважение и дорожил им. И за это его любили еще больше.
        Когда Тереза увидела его впервые, он поднимал кубок за здоровье ее отца, и молодежь, допущенная за праздничный стол, затаив дыхание, ловила каждое слово кумира. Его густой, уверенный голос заставил трепетать сердце Терезы... а впрочем, все женские сердца трепетали при виде Героя. Но его победы ограничивались только полями сражений: Герой с любезной улыбкой смотрел на обожательниц, но оставался верным красавице жене.
        Которой остро завидовала Тереза. Завидовала без злости, даже тогда, когда тоска рвала на части юную девичью душу.
        А потом был первый выход в свет, первый бал в Замке и первый, и самый главный, танец в жизни любой девушки Чуди - Хоровод Полевых Цветов. Юные красавицы, облаченные в розовые туники и украсившие себя гирляндами нежных цветов, открывали первый бал года, первыми приветствовали весну и окончательно вступали в новую пору жизни. Это был танец прощания с детством: после Хоровода, согласно древнему обычаю, к девушке можно засылать сватов. Тереза танцевала среди других, ловила на себе взгляды горячих юношей, но ее глаза сияли только для него. Только для Героя, сидевшего по правую руку отца. И букет Терезы, который девушки по традиции бросали зрителям, попал к нему. К Герою. И она увидела его улыбку. Улыбку, предназначенную ей.
        Только ей.
        Соблазны юности захватили Терезу. Захватили, но не поглотили. Она жадно впитывала новые эмоции, ощущения, но не позволяла себе ничего, кроме обычного флирта. Тереза благосклонно принимала ухаживания молодых лейтенантов, позволяла им сопровождать себя на балы или охоту, дарила им жаркие поцелуи, но... сваты, потянувшиеся в дом, уезжали несолоно хлебавши. Первоначально отец относился к этому спокойно, считая Терезу слишком юной для замужества, но с каждым новым годом и с каждым новым отказом его недоумение росло. Несколько раз он пытался серьезно поговорить с дочерью, но все его усилия разбивались о непонятную непреклонность Терезы - никому и никогда девушка не говорила о том, что ее сердце навсегда отдано Герою. В конце концов отец отступил - действительно, когда юность длится тридцать лет, можно позволить себе быть разборчивой. И, провожая сватов, отец с грустной улыбкой разводил руками. Тереза прослыла неприступной и капризной красоткой, желающих предложить ей руку и сердце становилось все меньше, и никто не понимал, чего она ищет.
        А она не искала. Она ждала.
        Когда Терезе исполнилось двадцать три, жена Героя умерла. И когда он, через приличествующее время, вновь появился на балу, Тереза танцевала только с ним. Она ничего не говорила, она была слишком гордой для этого. Все, что он должен был узнать, он прочитал в ее глазах.
        А потом по Ордену поползли слухи, что Герой может стать ее мужем. Эта идея нравилась всем: и языкастым рыцарским женам, и ее отцу, и... Она стойко хранила маску холодного спокойствия, хотя сердце ее трепетало и рвалось из груди. Герой не предпринимал никаких шагов, отмалчивался, но через некоторое время посыльный доставил украшенный его личной печатью конверт: Герой просил о чести сопровождать Терезу на следующий бал.
        В тот день она была на вершине счастья.
        Она заказала новое платье, фасон которого очень долго обсуждала с лучшими портными Тайного Города. Она заказала специальные часы, которые отсчитывали оставшиеся до бала минуты - безумное количество минут, ведь бал должен был состояться в конце месяца. Она носила письмо с собой и перечитывала его по нескольку раз на дню. И даже целовала подпись, выведенную твердой, уверенной рукой.
        Она дождалась.
        Через неделю после получения Терезой письма Герой вызвал на поединок и убил ее отца.

***
        Их было четверо. Четверо рыцарей, от которых в последнее время зависела жизнь всего Ордена, вокруг которых крутилась жизнь Ордена.
        Франц де Гир, бывший мастер войны, отправленный Леонардом де Сент-Каре в отставку за нежелание заключать союз с гиперборейцами. Приговоренный к смерти предатель, поднявший мятеж во время страшной и скоротечной войны, убийца великого магистра и... единственный кандидат на пост лидера Великого Дома Чудь. Себастьян де Лок, магистр ложи Горностаев и родной дядя Франца. Хитрый и осторожный воин, честолюбие которого стало залогом успеха отчаянного предприятия де Гира. Рик Бамбарда, старый вояка, прошедший с Францем через все войны и сражения, его авторитет в гвардии не вызывал сомнений. Гуго де Лаэрт, самый молодой из четверки, но опытный и умелый маг, рыцарь, командор войны, и его слово имело большой вес для магов Ордена. Эти трое прошли с Францем весь путь: были объявлены мятежниками, проливали кровь во время мясорубки в Бастионе Лучников, теряли друзей, но, упрямо сжимая кулаки, шли за де Гиром, веря в его ум и талант. Этим троим Франц доверял абсолютно, и именно они должны были стать его опорой в мирной жизни.

***
        - Скажу без ложной скромности: на мой взгляд, работа проделана отлично, - подвел итог Себастьян. - Ложи лояльны. Большую роль сыграла развернутая «Тиградком» антигиперборейская кампания. Репортеры вытащили самые неприглядные факты из истории Кадаф, напомнили о ненависти, питаемой ублюдками Азаг-Тота к Тайному Городу, и теперь твои поступки рассматривают только с точки зрения борьбы с гиперборейцами. К тому же магистры понимают, что ты станешь великим вождем Ордена, Франц, и постарались успокоить своих подданных.
        - Успокоить и уговорить, - добавил Бамбарда.
        Рику приходилось сложнее всех: Гуго и де Лок проводили первоначальные переговоры, убеждали, договаривались, обещали, а Бамбарда занимался закреплением успеха, опрокидывая кубки вина на следовавших за переговорами вечеринках. Убежденный холостяк, военный до мозга костей, Рик мог перепить кого угодно и разговорить за дружеским столом даже самого упертого скептика.
        - Среди Саламандр были недовольные, - продолжил Себастьян, - но их поставили на место. Один недовольный скончался от последствий ран, полученных во время Лунной фантазии, другой очень кстати разбился в автокатастрофе. Трагедия на скользком шоссе... Я распорядился послать соболезнования от твоего имени.
        Магистр Горностаев перехватил выразительный взгляд Де Гира и тонко улыбнулся:
        - Я здесь ни при чем, Франи. Я просто намекнул магистру Саламандр, что в столь трудный момент Чудь должна быть едина.
        - Надеюсь, все было проделано с должной осторожностью?
        Де Лок кивнул:
        - На этот счет не волнуйся.
        - Семья Гюнтера Шайне ведет себя тише воды и ниже травы, - взял слово Гуго. - Когда в Ордене узнали, что Гюнтер принимал Золотой Корень, его постарались вычеркнуть из памяти. Братья Гюнтера просили передать, что сделают все, чтобы смыть позорное пятно со своего рода. С этой стороны угрозы твоей власти нет.
        Честолюбивый Гюнтер занял пост мастера войны после отставки Франца, но не сумел устоять перед роковой страстью к Золотому Корню, наркотику, превращающему гордых рыцарей в пускающих слюни идиотов. Этот факт, вкупе с бездарным руководством Гюнтера военными действиями, заставил влиятельную семью признать власть де Гира.
        - А что творится в мастерских?
        - Твой авторитет среди магов всегда был высок, - развел руками де Лаэрт. - Мне приходится чаще выслушивать панегирики в твою честь, чем убеждать, чтобы нашу партию поддержали.
        - Я не доверяю мастеру иллюзий, - холодно произнес Франц. - Он был близким другом Леонарда.
        - Я помню и уже принял меры, - улыбнулся Гуго. - Мастер иллюзий стар, и месяца через два будет поставлен вопрос о его смещении. Я договорился с мастерами превращений и стихий, они поднимут эту тему на заседании Ложи Мастеров.
        - Кем ты планируешь заменить старика?
        - Хотел предложить тебе подумать о Конраде фон Алхаузене.
        - Он вроде считался любимчиком мастера иллюзий? - прищурился де Гир.
        - Считался, - согласился Гуго. - Но Конрад далеко не идиот и прекрасно понимает ситуацию. Он сам вызвал меня на разговор и заявил, что ты можешь рассчитывать на него в любом деле.
        - Порядок, - медленно кивнул Франц. - Я подумаю. - Он помолчал. - Мы действительно хорошо поработали.
        Результаты выборов великого магистра Ордена были вполне предсказуемы, но де Гир не желал прослыть узурпатором. Франц требовал поддержки всей семьи, или, по крайней мере, большей ее части, и его сторонники сбились с ног, укрепляя авторитет партии среди чудов.
        - Как прошли переговоры с Фетом и Нерой? - поинтересовался Себастьян.
        Лидеры семьи Хван приезжали в Замок рано утром, и де Гир четыре часа беседовал с ними наедине.
        - Благожелательно. Им понравилось предложенное мною изменение вассальных обязательств, и хваны охотно принесут присягу новому великому магистру.
        - Подтвердят верность, или...
        - Хваны принесут присягу по главному обычаю, - Франц позволил себе улыбку.
        - Молодец, сынок!
        Вот уже несколько сотен лет гордые хваны ограничивались подтверждением данной давным-давно вассальной клятвы, и то, что де Гир убедил вождей четырехруких провести церемонию присяги по главному обычаю, произведет впечатление на чудов.
        - Четырехруких уважают, - кивнул Рик. - Гвардейцам понравится, что они окажут тебе такое уважение.
        - Это станет отличным завершением коронации, - одобрительно произнес Гуго. - Твой авторитет поднимется до небес.
        - Кстати о коронации, - негромко бросил де Лок. - Мне кажется, возможны небольшие проблемы.
        - Не просто кажется, - поддержал старого Горностая Бамбарда. - Если не принять мер, на коронации обязательно проблемы возникнут.
        Гуго не сказал ничего, но кивнул, подтверждая, что полностью согласен с друзьями, и три пары глаз устремились на Франца. От него ждали решения.
        Де Гир выдержал небольшую паузу, задумчиво покрутил в руке золотую авторучку и тихо спросил:
        - Он не угомонился?
        - Вчера вечером Эдмон де Сент-Каре вновь встречался с Драконами и говорил, что ты узурпатор.
        - Его слушали?
        - В отличие от Шайне, старый Леонард не был наркоманом, - вздохнул де Лок. - Он допустил ошибку, но смыл ее кровью, и репутация рода не пострадала.
        - К тому же у Эдмона есть авторитет. Он честно бился под стенами Зеленого Дома и был среди тех, кто прикрывал отход войск. Его уважают.
        - Жаль, что мы не можем его тронуть, - задумчиво произнес Себастьян.
        - И не станем даже думать об этом! - отрезал Франц. Де Лок мрачно посмотрел на племянника.
        - У нас есть два пути, Франц: убить Эдмона тайно или всенародно. На мой взгляд, публичная смерть сына Леонарда де Сент-Каре гораздо больше повредит твоему авторитету, чем... острый приступ старой болезни, например...
        - Или объявим, что Эдмон принимал Золотой Корень?
        Де Гир жестко посмотрел на подавшего голос Рика.
        - Это плохая мысль.
        - Но Себастьян прав, - покачал головой Бамбарда.
        - Я думал, у детей де Сент-Каре хватит ума не будоражить Орден, - проворчал Гуго. - Но Эдмон закусил удила. Во время коронации он вызовет тебя на дуэль, ссылаясь на Правила Крови. Ты не сможешь отказаться.
        - Я не хочу его убивать. Достаточно того, что на моих руках кровь его отца.
        - Романтическая чушь! - взорвался Себастьян. - Леонард сам выбрал свою судьбу, и, если бы не ты, Замок был бы оккупирован зелеными и навью.
        - Ну, это уж слишком, - улыбнулся Франц.
        - Хорошо, пусть не оккупирован, - сбавил обороты магистр Горностаев. - Но то, что от Великого Дома Чудь остался бы только Источник, это точно. Любой, у кого есть хоть капелька мозгов, понимает, что, если бы не ты, под стенами Замка появились бы гарки и люды.
        - Формально молокосос прав, - буркнул Рик. - Его отец убит. И Правила Крови позволяют Эдмону вызывать Франца на поединок.
        - Великий магистр стоит выше Правил Крови.
        - До окончания коронации Франц является обычным рыцарем.
        - До окончания коронации, до окончания коронации... - де Лок чихнул, вытер нос платком и проворчал: - Я с ним разберусь до начала коронации.
        - Я же сказал - нет, - тихо, но очень и очень жестко произнес де Гир.
        Спорить магистр не стал. Старик прекрасно знал племянника и понял, что в данном случае настаивать на своем не следует.
        - А как такие проблемы решались раньше? - задумчиво поинтересовался Бамбарда. - Вряд ли наш случай уникален.
        Обычно смена власти в Ордене проходила безболезненно. Великий магистр тщательно готовил себе преемника и называл его на Совете Ордена. Теоретически можно было выставить и другие кандидатуры, но обычно мастера соглашались с мнением старого властелина. Великий магистр не имел права предлагать на свой пост родственника, и, если сын считал, что достоин продолжить дело отца, он выходил на Совет Ордена как независимый кандидат.
        - Последний раз такого рода неприятность произошла очень давно, - припомнил де Лок. - Роман фон Чар обвинил великого магистра в сговоре с Темным Двором, убил его и захватил власть.
        - А как обошлись с противниками? - живо поинтересовался Гуго.
        - Вырезали всех под корень.
        - М-да... без фантазии.
        - Фон Чар происходил из ложи Драконов и был несколько прямолинеен.
        - А я, например, не против того, чтобы воспользоваться опытом предков. - Де Лаэрт собрался с духом и поддержал Себастьяна. - Верность традициям еще никому не вредила. В конце концов, сынок де Сент-Каре должен понимать, что на кону будущее Чуди. Какие могут быть амбиции, когда гарки выкосили половину гвардии?
        Все было правильно. Разумно. Прагматично. Они были верны ему, будут верны ему, но требовали результата. Франц должен стать великим магистром - и точка. Все, кто против, будет сметен. Сторонникам был нужен результат, де Гиру тоже, но он не желал быть узурпатором.
        - Если уж этого не избежать, то пусть смерть Эдмона произойдет у всех на глазах. В честном поединке. - Франц помолчал. - И все-таки я не хочу его убивать.
        - И все-таки завтра один из вас умрет, - отрезал Себастьян. - И поверь, сынок, для Ордена будет лучше, если этим кем-то окажешься не ты.
        - Я не хочу поднимать меч на сына де Сент-Каре.
        - Выставь заместителя. По Правилам Крови это вполне допустимо.
        - Я убью Эдмона, - буркнул Гуго. - Он бросит вызов, значит, выбор оружия за мной. Двуручный меч. Эдмон обращается с ним очень плохо. Я снесу ему голову, и мы спокойно продолжим коронацию.
        - Все дело именно в том, кто снесет ему голову, - задумчиво произнес Франц. - Это очень важно.

***
        Ветви старого клена несильно стучали в окно комнаты. Легонько, едва обозначая свое присутствие тихим прикосновением к стеклу. Они не тревожили прозрачную преграду, но напоминали о себе. Поддерживали. Шептали что-то ободряющее, дружелюбное. Так было всегда - столько, сколько помнила себя Тереза: клен, ровесник дома, ласково прикасался к его стенам, словно поглаживая, словно переговариваясь. Когда-то давно отец предложил срезать наиболее длинные ветви, но Тереза отказалась - дерево виделось ей другом, и она не могла допустить, чтобы с ним обошлись столь неделикатно. Отец не стал спорить, и в результате в загородной резиденции де Сент-Каре только этот клен избежал ножниц садовника. Старый клен, ветви которого затеняли окно комнаты Терезы.
        - Эдмон, это бесполезно. - Сидящая в глубоком кресле девушка еще плотнее закуталась в черную шаль и покачала головой. - Это бессмысленно.
        - Это единственное, что нам остается, - очень спокойно ответил ей брат.
        Коренастый, плечистый, очень похожий на отца, Эдмон медленно прошелся по комнате, присел на подоконник и жестко посмотрел на сестру.
        - Я не могу оставить все как есть. Просто не могу.
        - Правила Крови, - скривилась Тереза.
        - Да, - очень серьезно ответил брат. - Правила Крови.
        Эдмон давно женился, зажил своей семьей и нечасто появлялся в родительском доме, но после гибели отца молодой лейтенант гвардии перевез жену и двоих сыновей в резиденцию старого магистра и запретил им покидать ее. Следом прибыли некоторые родственники и друзья, решившие поддержать, а если надо - защитить детей Леонарда в трудный час. Тереза понимала, что в защите нет необходимости, она не верила, что Франц станет преследовать родственников погибшего магистра, но вскоре догадалась, что приезд рыцарей имел еще одну цель - Эдмон формировал партию. И сейчас девушка убедилась, что ее догадка верна.
        - Тебя никто не поддержит.
        - Меня уже поддерживают, сестренка, уже. У нашего Рода много друзей, которые высоко ценят имя отца. И которым не понравилось, как поступил этот мерзавец. - Голос лейтенанта стал чуть громче. - Многим не понравилось, как он поступил. Сейчас рыцари молчат, но мне достаточно их нейтралитета. Пусть они убедятся в трусости и подлости этого подонка, пусть увидят, как он побоится принять вызов, и тогда нелепость его притязаний на власть станет очевидной.
        - А твоя?
        - Я командор войны, - с легким высокомерием ответил Эдмон. - Я получил титулы в трех мастерских и имею право выставить свою кандидатуру. Пусть решают мастера.
        - Они решили.
        - Их заставили решить! - Рыцарь быстро подошел к сестре, присел перед ней на корточки, заглянул в глаза. - Тера, неужели ты готова забыть обо всем? Забыть о предательстве, о смерти отца? Неужели твое сердце останется спокойным, когда убийца сядет на политый кровью трон? Чудь не заслуживает власти узурпатора. Отец согласился бы со мной.
        - Чудь не заслуживает междоусобиц, - тихо ответила девушка. - И отец никогда бы не поставил свое честолюбие выше интересов Ордена. - «Однажды поставил», - мелькнула предательская мысль, но Тереза отогнала ее прочь. - Ты ослеплен, Эдмон. Неужели ты не видишь, насколько мы ослаблены? Неужели ты не понимаешь, что сейчас Орден должен сплотиться...
        - Вокруг убийцы моего отца?
        Тереза вздрогнула. Эдмон поднялся на ноги и мрачно посмотрел на сестру.
        - Ты все еще любишь его?
        Она выдержала его взгляд. Выдержала, не отвела глаза и тихо, очень тихо, но раздельно и четко произнесла:
        - Я его ненавижу. Всем сердцем. Всей душой.
        - Ты моя сестра, - улыбнулся Эдмон.
        - Но я вижу, что у Чуди нет лидера более достойного. Нет рыцаря, обладающего таким же умом, опытом, мастерством и авторитетом. Может быть, ты сможешь победить в поединке, но сравниться с ним тебе не дано. - Только теперь Тереза отвела взгляд. - Франц был рожден, чтобы стать властелином. Отец это понимал.
        - Он поднял мятеж в трудный для Ордена момент. Его должна была настигнуть кара. Кара, а не корона!
        - Если бы не случилось то, что случилось, - Тереза снова смотрела брату в глаза, - кровь войны легла бы на всю Чудь. Зеленые и навы не простили бы нам войну. А так... отец заплатил за союз с гиперборейцами.
        - И все трусливо отвернулись.
        - Отец взял на себя весь позор. Никто не вспоминает Ордену постыдный союз. И навы и люды приняли жертву, прими и ты.
        - А мне плевать, что думают темные и зеленые!
        - Тогда как ты можешь надеяться на трон? - возмутилась девушка. Теперь уже в ее голосе мелькнуло высокомерие. - Безрассудство способно довести Тайный Город до войны на взаимное уничтожение. Ты этого хочешь? Вспомни, что говорил отец об ответственности перед Орденом.
        - Я помню.
        - Отец кровью смыл позор, и никто не произнесет в его адрес дурного слова. Его память чтят, как чтят память всех великих магистров. Таковы правила, Эдмон. Таковы Правила Крови. Только она смывает слова и поступки.
        - Все правильно: только кровь смывает слова и поступки.
        - Так не выходи на эту дорогу.
        - Первым на нее вышел мятежник. - Лейтенант помолчал. - Ты все-таки его любишь.
        - Я люблю тебя, Эдмон, очень люблю. И не хочу тебя терять. Если ты не остановишься, Франц сотрет тебя в порошок. У тебя нет шансов.
        - В Поединках Крови запрещено использовать магию, - усмехнулся рыцарь.
        Тереза выразительно посмотрела на брата.
        - Ты действительно надеешься победить Франца в открытом бою?
        - Он на шестьдесят лет старше.
        - Он в самом расцвете сил.
        - Все знают, что я плохо обращаюсь с двуручником, и трус наверняка выберет это оружие. - Лейтенант потер подбородок, снова усмехнулся. - А я уже месяц тренируюсь с мечом... Мерзавца ждет большой сюрприз.
        - Эдмон!
        - Отец будет отомщен, сестренка, будет!
        Он резко развернулся и вышел из комнаты.

***
        «Я теряю брата! Я потеряла отца, а теперь теряю брата! Завтра мой Франц убьет моего брата!» Тереза вздрогнула и остановилась. «Мой Франц?»
        Когда-то очень давно она позволяла себе думать о де Гире так: «мой Франц». Очень давно. Меньше двух месяцев назад. В прошлой жизни. В прошлой, счастливой жизни. Но почему это обращение возникло сейчас?
        Девушка огляделась. Задумавшись, она не заметила, что довольно далеко удалилась от дома. Старая, тянущаяся вдоль тихой лесной речки тропинка привела Терезу к неширокой заводи, над которой склонились две старые ивы. К самому любимому ее месту. Девушка улыбнулась: «Конечно, куда еще я могла прийти?» - но, сделав пару шагов, вновь замерла.
        У заводи, прислонившись спиной к дереву, сидел он.
        Тереза сразу поняла, что это он. Поняла, несмотря на то что вечерние сумерки скрывали лицо мужчины, а их резиденция находилась под надежной охраной. Маг такого класса способен пройти сквозь любую защиту, которую могут выставить Эдмон и его приятели. И обнаружить любимое место молодой девушки.
        Тереза подошла к Францу и села прямо на траву.
        - Ты давно здесь?
        - Три часа. - Он смотрел на неспешно текущую воду. - Уже хотел уезжать.
        - Зачем ты пришел?
        - Надеялся тебя увидеть.
        - Для чего?
        - Поговорить.
        - О чем?
        Только теперь Тереза собралась с духом и взглянула на Франца. Герой был задумчив и очень грустен.
        - Я не хочу убивать твоего брата.
        - Скажи об этом ему.
        - Бесполезно... Он не понимает. Или не хочет понять. - Де Гир внимательно посмотрел на девушку. - Эдмону кажется, что у него есть право на месть.
        - Ты не признаешь его право?
        - Кровь не смывается словами, и от того, признаю я его право или нет, ничего не изменится, - медленно произнес Франц. - Я пришел в Замок не из Цитадели, а из Бастиона Лучников, который пропитался кровью моих друзей.
        - Во время Лунной фантазии трава вокруг Зеленого Дома тоже пропиталась кровью... Кровью твоих братьев, Франц! Ты должен был быть там!
        - Там не должно было быть никого из нас.
        - Это слова труса!
        Но в ее голосе, громком и звонком, не чувствовалось уверенности. Франц грустно улыбнулся. Он все понял, он все услышал. И Тереза, вздохнув, отвернулась.
        - Эдмон не понимает, что творит, - тихо сказал Франц. - Ему кажется, что, отомстив, он решит массу проблем. На самом деле он их приобретет. И среди моих рыцарей, и среди тех, кто сейчас нейтрален, найдется достаточно желающих примерить корону великого магистра. Партия твоего брата не настолько сильна, чтобы контролировать ситуацию. Убрав меня, Эдмон получит, как минимум, три враждебных клана, и Орден надолго погрязнет в междоусобицах.
        - Это нереально, - прошептала Тереза. - Сейчас это невозможно.
        - Невозможно, - согласился де Гир, - потому что я не допущу этого. Я не позволю расколоть Орден. - Он жестко посмотрел на девушку. - Ты знаешь Правила Крови, Тереза. Я убью не только Эдмона. Всех. Всю родню де Сент-Каре. Всех ваших друзей. Всю опереточную партию, которую твой брат собирает вокруг себя. У меня не будет другого выхода. Даже если я не отдам приказ об этом, мои друзья убьют всех сами. Поэтому я прикажу.
        - Чтобы остаться вождем?
        Несколько секунд Франц молча смотрел на девушку.
        - Чтобы остаться вождем? - очень тихо повторила вопрос Тереза, глядя прямо в глаза де Гира.
        - Нет, - медленно ответил Франц. - Потому что я - вождь.
        И она не нашла, что сказать, отвела глаза, судорожно вздохнула и... согласилась:
        - Да, ты - вождь.
        И над заводью повисла тишина.
        - Зачем ты пришел? - Тереза прижала к вискам ладони. - Зачем ты пришел, если все уже решено?
        - Я не хочу убивать твоего брата, - повторил он.
        - Поручи это кому-нибудь.
        - Поручу, - отстраненно согласился де Гир. - Но его кровь все равно ляжет на меня. Таковы правила.
        - Правила Крови, - эхом отозвалась Тереза.
        Франц поднялся на ноги.
        - Завтра твой брат умрет. А значит, у нас уже не будет возможности поговорить.
        - Мне показалось, ты сказал все, что хотел.
        - Тебе показалось.
        Он вытащил из кармана небольшую бархатную коробочку, опустился на одно колено и положил ее на траву рядом с Терезой.
        - Что это? - Она едва держалась.
        - Я заказал его за неделю до войны. А получил через неделю после.
        Франц тяжело поднялся на ноги.
        - Прощай, Тереза.
        Он повернулся и пошел по бегущей вдоль реки тропинке.

***
        С самого утра штаб-квартира Ордена украсилась штандартами лож, магических мастерских и отрядов гвардии. Начало коронации было назначено на полдень, но первые ряды были заняты еще в десять, и двор штаб-квартиры наполнился бестолковым праздничным гомоном. Важные рыцари, облаченные в традиционные камзолы, женщины в пышных платьях, визгливые дети - все с нетерпением ожидали начала церемонии, живо обсуждая события в Ордене и делясь последними сплетнями. Кто-то успел пустить слух, что сын Леонарда де Сент-Каре попытается испортить праздник, а потому чуды ожидали полдня со смешанными чувствами. Франца в Ордене любили, но к его поступку относились двояко. Жизнь показала, что де Гир был прав, но он нарушил главную аксиому - повиновение сюзерену. И славная Чудь ожидала коронации с замиранием сердца.
        Но какие бы мысли ни витали в рыжих головах, военные оставались спокойны и хладнокровны, и ровные шеренги воинов не смешивались с простой публикой. Гвардейцы стояли под алым штандартом Ордена: рыцари-мстители, чьи короткие камзолы были щедро украшены золотыми галунами и аксельбантами; рыцари-узурпаторы, убийцы с красными глазами, и рыцари - командоры войны, облаченные в рогатые шлемы, бордовые балахоны до пят и сжимающие в руках длинные посохи. Гвардейцы молчали.
        Справа от них устремлялись ввысь красно-черные штандарты ложи Драконов, рыцари которой испокон веков формировали тяжелую конницу Ордена. Следом располагались облаченные в красно-синие доспехи рыцари ложи Мечей. А за ними реяли красно-желтые знамена ложи Саламандры, «золотой пехоты» Ордена. Последними стояли воины ложи Горностая, знаменитые красно-зеленые стрелки и хваны, маршалы-хамелеоны, грозные вассалы Чуди. И в том, что четырехрукие и стрелки оказались рядом, был смысл - они почти поголовно поддержали Франца во время мятежа и фактически привели его на трон.
        Чуть в стороне от публики расположились делегации двух других Великих Домов: Люди и Нави. Этикет не позволял гостям смешиваться с толпой во время официальных церемоний, и обе группы мирно делили место под легким навесом. Великий Дом Навь на празднике представляли двое. Неподвижный, как статуя, советник Темного Двора в темно-синем плаще с настолько низко надвинутым капюшоном, что было непонятно, видит он хоть что-нибудь или нет. Но само присутствие одного из трех ближайших помощников князя говорило об уважении, которое проявили навы к Францу де Гиру: владыка Тьмы никогда не появлялся на подобных мероприятиях. Вторым, и последним, членом делегации был высокий черноволосый мужчина в щегольском белом костюме человского покроя - Сантьяга, комиссар Темного Двора, разящий меч древней Нави.
        Делегация Великого Дома Людь, возглавляемая самой королевой Всеславой, была куда внушительнее: две жрицы Зеленого Дома, положение которых требовало быть холодными и неприступными, и не менее десятка роскошно разодетых фат и фей. Судя по вызывающим нарядам, а также по зажигательным взглядам, которые молодые колдуньи бросали в сторону рыцарей, белокурые бестии собирались здорово повеселиться во время последующего за коронацией бала.
        Роскошный золотой трон великого магистра Ордена, мастера мастеров, верховного протектора лож, ревнителя традиций и наследника могущества, стоял на высоком подиуме, в тени ярко-красного балдахина. Прямо за троном возвышался гигантский щит со вставшим на дыбы единорогом - гербом Ордена.
        Трон был пуст, пока пуст. И ровно в полдень, сразу после того, как протрубили герольды и во дворе установилась полная тишина, на подиум медленно поднялся самый старый из высших магов Ордена - мастер Хранитель Знаний.
        - Благородная Чудь!
        Вновь протрубили герольды, и к трону подошли четыре пажа. Первый из них благоговейно нес двуручный меч, следующий - пурпурную мантию, третий - подушечку, на которой лежала золотая цепь с большим медальоном, и, наконец, последний - подушечку с золотой короной, украшенной крупными рубинами.
        - Благородная Чудь! Решением Совета Ордена. Решением властителей Великого Дома Чудь. Решением единогласным и мудрым великим магистром выбран благородный Франц де Гир!
        Ряды Горностаев раздвинулись. Франц, облаченный в простой багряный камзол с кольчужными рукавами, вышел вперед и не спеша, четко печатая шаг, направился к подиуму.
        Тишину во внутреннем дворике Замка можно было потрогать руками.
        Де Гир подошел к ступеням, на мгновение замер, бросив взгляд на трон, и...
        - Убийца!
        В окутавшей двор Замка тишине слово прозвучало набатом.
        - Убийца и узурпатор!
        Эдмон де Сент-Каре вышел из рядов гвардейцев и высокомерно вскинул голову.
        - Благородная Чудь! Я обвиняю этого рыцаря в убийстве моего отца, Леонарда де Сент-Каре, вашего повелителя и сюзерена! Я обвиняю этого рыцаря в трусости и предательстве! Я обвиняю этого рыцаря в узурпации власти!
        Во время пламенной речи Франц, остановившийся на ведущих к трону ступенях, не шелохнулся и даже не посмотрел на молодого лейтенанта. Де Гир спокойно дождался окончания потока обвинений и спокойно, не глядя на Эдмона, поинтересовался:
        - Чего же ты хочешь, сын великого магистра?
        - Убитого тобой великого магистра!
        Франц не ответил на это уточнение. Он наконец повернулся к молодому де Сент-Каре, помолчал и повторил:
        - Чего же ты хочешь?
        - Я хочу поединка по Правилам Крови. - Замок выдохнул. - И ты не смеешь отказать мне в этом праве.
        Теперь все внимание сосредоточилось на де Гире. Франц грустно улыбнулся.
        - Тебе не будет отказа, Эдмон.
        - Выбирай оружие!
        - Не я, - покачал головой де Гир. - Не я. - Он медленно оглядел чудов. - По правилам поединков крови, я могу выставить вместо себя заместителя. Воина, который добровольно примет на себя мои обязательства перед Эдмоном де Сент-Каре и ответит ему. И я желаю воспользоваться этим правом.
        Чуды замерли. Куда клонит Франц? Все понимали, что де Гир способен убить Эдмона даже с закрытыми глазами, даже с привязанной к ноге рукой... Зачем он ищет заместителя? И Франц дал ответ.
        - Я не приму помощь тех, кто был со мной в Бастионе Лучников. - Себастьян удивленно охнул, по рядам пробежал ропот. - Я не приму помощь хванов, поддержавших меня в трудный момент. Никто из тех, кто бросил вызов Леонарду, не будет сражаться за меня сейчас. Я обращаюсь к рыцарям Саламандры и рыцарям Мечей, к рыцарям Драконам и гвардейцам. Я обращаюсь к тем, кого Леонард де Сент-Каре отправил умирать под стены Зеленого Дома, дав в союзники им проклятых гиперборейцев. Станет ли кто-нибудь из вас моим заместителем в поединке крови? - Франц помедлил. - Или мне действительно не стоит подниматься по этим ступеням?
        Ответ де Гира прозвучал просто: все ли из вас считают меня узурпатором? Если да, то мне не нужна власть. И Орден замер.
        Разумеется, среди рыцарей было достаточно честолюбцев, понимающих, что великий магистр не забудет такую услугу. И многие из них уже прикидывали, каким оружием лучше совладать с неугомонным Эдмоном, но... младший де Сент-Каре был командором войны, получил титул без помощи отца, и совладать с ним мог лишь отличный воин. Пауза затянулась.
        - Мне кажется, узурпатор, ты зря отказался выбрать заместителя из числа своих прихвостней, - рассмеялся Эдмон. - Честный чуд никогда...
        - Я буду заместителем Франца де Гира!
        Звонкий женский голос заставил вздрогнуть рыцарский Замок. Удивленные чуды, опешивший Эдмон... и только Франц остался совершенно спокоен.
        - Ты не можешь, - наконец нашелся де Сент-Каре. - Заместитель должен быть рыцарем!
        - Только не в поединках крови, - тихо ответила Тереза. - По их правилам, заместителем может быть кто угодно.
        - Я принимаю твою защиту, Тереза де Сент-Каре, - громко сказал Франц, глядя в глаза девушки. - И вверяю свою жизнь и свою честь в твои руки.
        - Зачем ты это делаешь? - Молодой рыцарь все еще не мог поверить в происходящее.
        - Я выбираю арбалет! - по-прежнему звонко продолжила Тереза. - Мы будем стрелять с десяти шагов.
        - Пусть принесут оружие, - распорядился мастер Хранитель Знаний. - Пусть поставят барьер.
        - Зачем ты это делаешь? - Эдмон подошел совсем близко. - Сестра, зачем?
        Она улыбнулась. Нежно. Грустно.
        - О чем ты говорил сегодня утром своим сыновьям?
        Рыцарь недоуменно вскинул брови, но тут же в его глазах сверкнуло понимание.
        - Ты...
        - Ты говорил, что, если Франц убьет тебя, они должны мстить. Это безумие, брат, безумие! Есть только один способ остановить кровь.
        - Я все равно убью его!
        - Сначала тебе придется убить меня.
        Эдмон зарычал. Но то был крик не ярости, а боли. Рев отчаяния. Рыцарь перевел безумный взгляд на де Гира.
        - Ты!
        Франц молчал. Молчал и смотрел на Терезу. И было непонятно, услышал ли он крик Эдмона.
        - Ты отнял у меня все!!
        Тереза закусила губу. Франц продолжал молчать, но на его виске бешено стучала вздувшаяся вена.
        - Тяните жребий, - предложил Хранитель Знаний. Но Эдмон лишь махнул рукой.
        - Пусть моя сестра стреляет первой. Я уступаю.
        Он явно ждал, что Тереза откажется, но девушка молча взяла арбалет и болт.
        - Я готова.
        - К барьеру.
        Эдмон покачал головой.
        - Я не верю.
        Рыцари не одобряли дуэли на арбалетах за то, что разрешалось слишком много хитростей. Противник мог встать к стрелку боком, держать ложе арбалета у груди, прикрывая сердце... Все эти мелочи позволяли уменьшить вероятность нанесения фатального удара, но Эдмон не стал пользоваться ими. Лейтенант положил арбалет у ног и встал прямо.
        - Я не верю, сестра.
        Тереза подняла арбалет и прицелилась.
        - Ты ведь ненавидишь его!
        Болт ударил прямо в сердце Эдмона.
        Площадь молчала. Молчал де Гир, тяжело смотрящий на умирающего рыцаря, молчал Хранитель Знаний, обязанный объявить победителя поединка, молчали чуды. В словах не было необходимости. Их смыла кровь.
        Тереза уронила арбалет, медленно подошла к брату и встала перед ним на колени. Все знали, ЧТО собирается сделать девушка. И никто не пошевелился, чтобы помешать ей. Она была в своем праве. В праве крови. И только она имела право решить, КАК закончить поединок.
        - Во имя великого магистра Франца де Гира!
        Рука Терезы не дрогнула, и тонкий стилет вошел прямо в сердце.
        А на пальце сверкнуло украшенное кроваво-красным рубином обручальное кольцо.
        - Поединок завершен, - глухо произнес мастер Хранитель Знаний.
        В полной тишине Франц поднялся к трону и опустился на одно колено.
        - Клянусь, что вся моя жизнь станет служением Ордену.
        Хранитель Знаний возложил на голову де Гира корону великого магистра.
        Вадим Панов
        СОВЕРШИТЬ НЕВОЗМОЖНОЕ
        Признаюсь сразу: в историю мы влипли исключительно из-за моего человеколюбия. Благодаря идиотским догмам, которые мне вдолбили любимая мамуля, добрейший дядюшка Джозеф и святые отцы из католической школы. Откровенно говоря, школу я посещал без особой радости, но мамуля всегда говорила, что приличный человек должен уметь читать и писать, а потому, вместо того чтобы целыми днями лазать по порту и любоваться на заходящие в наш город корабли, я сидел за партой, складывая буквы и цифры. Конечно, впоследствии мне эти умения здорово пригодились: жалованье, например, я всегда пересчитываю сам, в отличие от Беззубого Жиля, и название кабака могу прочесть без посторонней помощи, но вот некоторые сопутствующие принципы, которыми меня оснастили святые отцы, частенько... Нет, не то чтобы мешают... Но иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы их не было.
        Что-то я отвлекся. Есть у меня склонность к словоблудию, и ребята мне постоянно об этом напоминают. Приходится сдерживаться, говорить поменьше, зато на бумаге я могу написать все, что захочу! Как сочту нужным, так и буду рассказывать!
        Вот, например, эта история, в которую мы влипли из-за моего человеколюбия...
        Между прочим, рассказов у меня накопилась масса. Я давно понял, что надеяться только на память - последнее дело, и если хочешь, чтобы замечательные случаи из жизни (а среди них попадаются совсем невероятные и даже фантастические!) не пропали, то надо записывать...
        ........................................................................................
        Видите эти черные кляксы? Два абзаца размышлений вымарал Энди Самара, мой друг и наш боцман. Он говорит, что раз уж я заставляю его читать свою писанину, то она должна быть приятной и интересной. Энди не понижает, что творческая личность...
        .........................................................................................
        Именно проклятое человеколюбие втащило нас с Энди в эту историю. Мое человеколюбие. Которое - и я этим горжусь! - не отключается никогда. И даже вдребезги надравшись в портовом кабаке, я готов прийти на помощь страждущему или утешить обездоленного. Если, конечно, в состоянии увидеть страждущего и обездоленного.
        На этот раз я был в состоянии, ибо мы с Самарой возвращались в порт более-менее трезвыми. Из борделя возвращались, на тот случай, если вы вдруг подумали, что мы проводили время в Кунсткамере. Едва мы бросили якорь в Питере, Энди заявил, что портовые девки ему опостылели и он желает расслабиться дорого и со вкусом. Насчет вкуса не знаю: на мой взгляд, девицы с Невского мало чем отличаются от своих портовых коллег, а вот дорого - да, тут Энди полностью реализовал свои идиотские мечты. Спустив на девок большую часть выданного кэпом жалованья, мы пару часов попили водка со старыми приятелями Самары и, здраво рассудив, что догоняться необходимо как можно ближе к борту нашего корыта, двинули в порт.
        И влипли в историю.
        Точнее, споткнулись об нее.
        Я споткнулся.
        История лежала на куче мусора и имела форму изрядно побитого мужчины в приличной одежде. Энди, разумеется, его не заметил: во-первых, русским чуждо сострадание, а во-вторых, он мочился у соседнего бака. А вот я - другое дело. В католической школе мне навсегда привили уважение к личности, поэтому я был вынужден направить поток в сторону, а сделав свои дела, вернулся к несчастному и потрогал его за голову.
        - Он жив!
        Крови, к счастью, не было: мужчину побили, ограбили - я увидел вывернутые брючные карманы, - бросили, но до смертоубийства дело не дошло.
        - Пьяница, - определил Самара, застегивая брюки. - Проснется и поедет домой.
        - У него нет денег, - человеколюбиво произнес я. - Как он поедет?
        - Значит, пойдет.
        Логика у русских не гуманная, зато железная. Правда, Энди говорит, что логика не может быть гуманной, она или есть, или женская, но я никогда не соглашался со столь варварскими размышлениями. Самаре не дано понять, что в каждом случае логика своя и нельзя мерить все одним аршином. А самое печальное, что объяснить ему это не представляется возможным: подобно своим соплеменникам, Энди довольно жесток, упрям и склонен к революциям.
        - Или мы идем в кабак, или возвращаемся на борт трезвыми, - проворчал боцман, почесывая шею. - Тратить время на этого обормота я не хочу.
        Несчастный застонал и пошевелился.
        - Его ограбили и побили, - с чувством произнес я. - И вообще, представь себя на его месте...
        Энди сделал шаг ко мне, и в тусклом свете освещающего мусорные баки фонаря его взгляд показался мне особенно выразительным. Ростом Самара был шесть футов и семь дюймов, в кулаке свободно помещался средних размеров кокосовый орех, а фигура в целом навевала мысль о слегка подстриженном гризли. Представить его валяющимся около бака я не мог, хотя и являюсь цивилизованным человеком, обладающим развитой фантазией и склонностью к творчеству.
        - Ну, допустим, врагов было десятка три, - поспешил я исправиться. - Семнадцать ты убил, остальных девятнадцать крепко побил, разогнал по закоулочки и прилег возле помойки уставший...
        - Не получается, - помотал головой Энди. - Семнадцать и девятнадцать - это сорок два, а не тридцать. Ты пьян.
        - Пусть сорок два, - великодушно согласился я. Святые отцы из католической церкви делали упор на человеколюбии, и в дробных числах я иногда путался. - Пусть врагов было сорок два. Ты их победил и прилег отдохнуть. И вот тебя, уставшего и без денег, находят на помойке два добрых самаритянина. Чего бы тебе захотелось в этот момент больше всего?
        Вопрос Самаре понравился. Некоторое время он сопел, разглядывая штиблеты найденыша, после чего выдал:
        - Кружку пива.
        - Вот видишь! - развил я мысль. - А денег-то у тебя нет! В смысле, у него нет.
        Теперь Энди смотрел на лежащего в куче мусора мужчину с некоторым сочувствием. А тот, словно среагировав на нелегкий взгляд боцмана, открыл глаза, промямлил что-то неразборчивое и, увидев Самару, в ужасе попытался зарыться в отбросы. Когда Энди смотрит пристально, даже Беззубый Жиль, самый отмороженный член нашей команды, бледнеет и предпринимает попытки выброситься за борт.
        - У! - весело произнес Самара.
        Человечка стошнило. Энди многозначительно посмотрел на меня и отвернулся. Я тяжело вздохнул и проклял свое человеколюбие.
        - Не волнуйтесь. - Понимая, сколь сложные чувства овладели несчастным, я постарался быть максимально деликатным. - Мы не причиним вам вреда.

***
        Если вы не догадались сами, открою маленький секрет: мой друг Энди Самара - русский. Настоящий. И даже накачавшись ромом, он никогда не забывает покрасоваться, с гордостью рассказывая об этом своем позоре в каждом портовом кабаке. Энди ходит с нами уже четыре года два из которых - боцманом, у него я научился пить водка, как взрослый мужчина, есть концентрированный животный жир с черным хлебом и бегло говорить по-русски. Еще Самара умеет давать в репа кому угодно, работать по двадцать часов в сутки и ругаться на шести языках столь виртуозно, что даже кэп смотрит на это сквозь пальцы. Кэп уважает Энди за основательность, а команда любит, но побаивается - такого строгого боцмана у нас не было со времен Дикого Рауля. Впрочем, это уже другая история. Энди, а по-настоящему Андрей Самарин, родом из Питера, то есть сейчас мы стоим в его родном городе. Он с детства заболел морем и несколько лет ходил на русской подводной лодке, планируя пускать ко дну военно-морские силы НАТО. Из флота Самара ушел после того, как русские распилили старую подлодку, а новую делать не стали и предложили Энди службу на
портовом буксире. Помаявшись на берегу, Самара сделал пару рейсов за килькой, плюнул и нанялся на русский сухогруз, который ходил под кипрским флагом с украинской командой и капитаном-шведом. Это было одно из тех судов, содержимым трюмов которых активно интересовались все встречные пограничники, полицейские, военные, таможенники и береговая охрана. Там можно было с одинаковым успехом найти и нелегальных беженцев с Цейлона, и фальшивые блузки от Готье, и честные консервы. Небольшое суденышко вертелось между Северным и Средиземным морями, доставляя самые разные товары и рассчитывая исключительно на гуманность европейских законов. К сожалению, в некоторых уголках благословенного Средиземья еще царит средневековая дикость. Везение закончилось, когда шведский капитан сухогруза подрядился доставить триста ящиков с «М-16», купленных на американской базе в Англии по заказу палестинских террористов, а израильские моряки, чтобы не мучиться с таможенным оформлением столь деликатного груза, попросту расстреляли судно в нейтральных водах. Самара, всегда отличавшийся поразительным чутьем, успел вовремя прыгнуть за
борт, вцепиться в какую-то доску и почти сутки наслаждался купанием в Средиземном море, прежде чем мы его выловили и подняли на борт. Кэп, как это всегда бывает в подобных случаях, честно рассказал Энди, кто мы, откуда, и предложил стандартный выбор: вербоваться в команду или прыгать обратно за борт. Самара, надо отдать ему должное, думал недолго: определился к нам простым матросом, а через два года, когда старый Фрэд Пистолет затосковал и отправился ждать нас за мыс Горн, стал боцманом.

***
        Наш найденыш оказался невысоким, черноволосым и носатым человечком, склонным к полноте и занудству. Пока мы дотащили его до кабака, он успел многократно возблагодарить нас за спасение, поплакать, проклясть ограбивших его неведомых мерзавцев, снова поплакать, пожаловаться, что остался совершенно без средств к существованию, сообщить, что его зовут Манан Турчи, что он из Москвы, а в Питер его занесло по жестокой необходимости, связанной с бизнесом. Когда мы втащили найденыша в кабак, он находился в очередной фазе рыданий, окончательно намочил мне рукав рубашки и был абсолютно невменяем. Поэтому мы с Самарой просто посадили его на угловой стул, прислонили к стене, бабахнули по пятьдесят водка и вернулись к разговору, начатому еще до спасения Манана.
        - Энди, я понимаю, что пройти по Северному морскому пути очень любопытно и... э-э... познавательно. Мне, например, всегда хотелось увидеть Берингов пролив и Аляску. Но, боюсь, кэп не поймет. К тому же нам придется заходить в Японию, а он недолюбливает самураев.
        - Мы можем зайти в Корею, - не согласился Самара, доставая сигареты. - Или во Владик. На Японии свет клином не сошелся. Зато представь, как это будет здорово!
        - В Корее едят собак, - припомнил я. - А на севере у них вообще беда - там правит какой-то диктатор.
        - Чучхэ, - несколько неопределенно сообщил Энди. - Уверен, тебе будет любопытно познакомиться с этой дрянью. Для общего развития.
        Чучхэ... Странное, вообще-то, имя для корейца, но я промолчал. Диктаторы, они ведь не обязательно получаются из местных, правда? Бывает так: появится хороший человек без роду и племени и давай таких же, как сам, голодранцев смущать разными идеями. Если народу понравится, из человека получается диктатор. И имя у него может быть очень даже странным.
        - Да и при чем здесь Корея и собаки? - опомнился Самара. - Ты льды настоящие когда-нибудь видел?
        Он уже год подбивал кэпа обогнуть Евразию с севера, и теперь, когда наше корыто оказалось в Питере, раз за разом, с маниакальным упорством возвращался к этой идее. Русский, что с него взять? Если втемяшился в голову какой-то бред, не успокоится, пока не доведет дело до конца. На самом деле Энди хотелось побывать на Камчатке, о морской базе которой он отзывался в самых восторженных тонах, и встретиться со старыми друзьями.
        - Пройдем Берингов пролив, в Охотку заглянем и спустимся южнее, на острова... - Он блаженно прикрыл глаза. - Таити...
        - Все плохо! - неожиданно громко заявил наш найденыш. - Налейте мне коньяк...
        - Есть мнение, - веско возразил Самара, - что спасенным на помойке доходягам полагается темное пиво.
        - Все плохо! - повторил Манан.
        А затем неожиданно вцепился Энди в плечо и разрыдался.
        Это начинало надоедать...
        С другой стороны, что еще оставалось несчастному? Выглядел он ужасно: бровь разбита, верхняя губа распухла, под глазом синяк, карман пиджака порван... Другими словами: полное соответствие месту, в котором мы его нашли. К счастью, Турчи не успел пропитаться запахами помойки, и вышибала, после некоторого колебания, пропустил его в заведение. Иначе пришлось бы тащить ему пиво на вынос.
        - Все очень плохо!!
        Самара стал похож на того орангутана, которого отмороженный Жиль притащил на борт во время стоянки в Новом Орлеане. Где он его взял, так и осталось загадкой, вроде в карты выиграл. Как бы там ни было, оказавшись на палубе, рыжая скотина долго делала удивленные глаза, таращилась на такелаж, а затем размахнулась и одним ударом вышибла Жилю почти все зубы. И я сильно опасался, что сейчас произойдет нечто подобное. Вот только одними зубами несчастный Турчи мог и не отделаться - от ударов Энди легко ломались шейные позвонки.
        - Сильно переживает, да? - сказал я, потому что надо было хоть что-то сказать.
        - Да, - согласился Самара, выразительно глядя на меня. Нехорошо так глядя. Пристально.
        Раньше я как-то не задумывался, что наш боцман настоящий зверь. К тому же - русский, что делало его опасным вдвойне. У этих варваров жестокость в крови, не зря же они придумали дыбу, самогон и Сибирь.
        Чтобы немного разрядить обстановку, я закурил сигарету, заказал еще бутылку водка (простите, святые отцы!) и со всей возможной серьезностью произнес:
        - У Манана серьезная душевная травма.
        На Энди я старался не смотреть.
        - Травма, говоришь?
        Разумеется, этот дикарь пропустил слово «душевная».
        - Господа, - неожиданно подал голос Турчи. - Прежде чем мы расстанемся, я хотел бы уточнить: какую сумму вы намерены дать мне в долг?
        Самара поперхнулся. Остатки жалованья мы планировали пропить, а не ссужать в долг найденным на помойке оборванцам. Кружка пива - максимум, чем мы намеревались утешить обездоленного.
        - Я рассчитываю на самую скромную поддержку, - поспешил успокоить нас Манан. - Поймите правильно: в чужом городе, без документов и денег мне будет необычайно сложно. У меня ОГРОМНЫЕ проблемы, мне надо хотя бы позвонить...
        В его голосе сквозило настоящее отчаяние.
        - Пей пиво и проваливай, - нашелся наконец Энди. - Руки целовать не надо, поставишь за нас свечку пр случае.
        В целом я был согласен с боцманом, и мы бабахнули еще по пятьдесят. Но нашего нового друга мы недооценили.
        - Что значит «проваливай»? - заканючил Турчи. - Вы меня спасли?
        - Спасли, - согласился Энди, закусывая водка соленым рыжиком.
        - Значит, вы обязаны обо мне позаботиться! Мне просто не к кому больше обратиться! Я на краю гибели! Я почти погиб! То, что меня не убили там, в темной подворотне этого ужасного города, только отсрочило смертный приговор! Охвативший меня ужас был пронзителен, но ваше появление подарило надежду! Вы проявили благородство, челолюбие, показали всю широту души, и не следует останавливаться на достигнутом! Зачем вытаскивать котенка из реки, чтобы тут же бросить его в огонь? Зачем дарить надежду и сразу же...
        Энди хлопнул Манана ладонью по голове, тот стукнулся подбородком о стол, и следующие два по пятьдесят мы выпили, наслаждаясь тишиной. Разумеется, я, как человек цивилизованный и воспитанный в строгих католических традициях, не мог одобрить поведение русского друга, но выключить Турчи по-другому не представлялось возможным. И я воздержался от замечания.
        - Что ты думаешь о Достоевском? - поинтересовался Самара.
        Он всегда задавал этот вопрос, когда хотел поговорить, а подходящей темы не находилось.
        - Думаю, что «Бесы» - это великолепно, - заученно ответил я. - Особенно в подлиннике.
        - Ты духовно вырос рядом со мной, - покровительственно произнес Энди. - Жаль, что у нас так мало времени, а то бы я обязательно показал тебе домик, где Раскольников замочил злую старушку.
        - Чтобы не быть тварью дрожащей.
        И Самара с сомнением посмотрел на меня. Кажется, этот варвар не был до конца уверен в моей искренности.
        - Достоевский велик, - подумав, сообщил Энди. - Ни один писатель в мире не может сравниться с ним в психологической глубине образов. Кстати, я рассказывал о его трагической судьбе?
        Ответить я не успел.
        - Язык прикусил, - сообщил очнувшийся Манан.
        - И только? - пробормотал Энди. - Я рассчитывал, что убил тебя.
        Турчи отодвинулся от боцмана и с надеждой посмотрел в мои глаза. И разглядел в них свойственные мне дружелюбие и сострадание. А я, в свою очередь, заметил, что Турчи не жульничает и не пытается, сыграв на сочувствии, выманить из нас небольшую подачку. Губы Манана дрожали, а в глазах прятался настоящий страх. Турчи пребывал в жуткой панике и едва сдерживался, чтобы не закатить истерику. Он на самом деле запутался, не знал, что делать, и отчаянно нуждался в помощи.
        - Вы мне кажетесь куда более цивилизованным и гуманным челом, чем ваш друг.
        - Я ходил в католическую школу, - кротко поведал я. - И пишу морские рассказы.
        - Ростропович, мля, - буркнул Самара, закуривая и выпуская в найденыша струю табачного дыма.
        Манан закашлялся, жалко посмотрел на русского, потер подбородок и продолжил:
        - Вы культурный человек и должны понять, что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО стою на краю гибели.
        - Подробнее, пожалуйста, - попросил я. - Мне интересно как писателю.
        - А вот записывать не надо, - поморщился Турчи. А я и не собирался.
        Мы бабахнули еще, теперь по сто, а Манан с отвращением пригубил пиво. И засопел. Пиво ему не нравилось. Тогда мы влили в него двести водка, и Турчи окончательно размяк.
        - Господа, все происходящее видится вам... ик... лишь эпизодом, жалкой сценкой, а для меня... А я... Решается моя судьба, господа! Или рушится! Утро я могу встретить в морге! Или еще хуже!
        - Если ты не заткнешься, - буркнул Самара, - следующие пять минут станут самыми ужасными в твоей жизни. О морге ты будешь мечтать.
        Манан икнул, еще дальше отодвинулся от боцмана, склонился ко мне и горячо зашептал:
        - Понимаете, я торговец. Но я не простой торговец, клянусь Спящим, я колдун! Понимаете, я настоящий колдун.
        Язык у нашего нового друга изрядно заплетался.
        - А ведь ты мог просто помочиться на него и пройти мимо, - доверительно сообщил мне Энди. - И мы не притащили бы этого сумасшедшего в приличное заведение.
        Чтобы назвать портовый кабак приличным, нужно было выпить столько же, сколько и Самара. Я на такой подвиг неспособен, поэтому просто отмахнулся от боцмана и предложил Турчи продолжать. Как человек цивилизованный и склонный к творчеству, я чувствовал, что побитый и ограбленный найденыш скрывает тайну, которую никогда бы не выдал, будь он здоровым и богатым. Манан был полностью деморализован, растерян, совершенно не представлял, что делать, и отчаянно искал поддержки у кого угодно. Ему было страшно и одиноко.
        И у него действительно была тайна!
        Из достаточно путаных объяснений Турчи, прерываемых всхлипываниями, причитаниями и вескими вставками Энди, вырисовалась весьма любопытная картина. Наш новый друг относился к колдунам-торговцам, специализирующимся на продаже волшебных вещиц разнообразного применения. Работать он может только с ограниченным кругом посвященных лиц, которые имеют право покупать столь необходимые в хозяйстве штучки для личного пользования. За соблюдением этого правила строго приглядывает...
        - Гильдия?
        - Гильдия, - кивнул Манан. - Проклятая Гильдия. Жулик... ик... на жулике. А навы налоги дерут...
        Акулой Турчи не был, богатства особого не нажил и в желании подзаработать лишний эскудо стал потихоньку нарушать правила, предлагая волшебный товар людям, не знающим о существовании настоящей магии, но имеющим к ней врожденные склонности.
        - Контрабанда, конечно, но если все... ик... тип-топ, Великие Дома не возмущаются, все равно проконтролировать этот бизнес... ик... невозможно.
        Как я понял, контрабанда колдовских сувениров приносила удачливым друзьям Манана баснословные прибыли. На его же долю пришлись крупные неприятности.
        - Этот подлец мне сразу не понравился, - стонал Турчи. - Было в нем что-то скользкое, но я не догадался. Мы... ик... в Брянске встретились. Он меня в кабак водил, братом называл, а потом...
        По правилам контрабандистов продавать можно было исключительно волшебную энергию, которую контрагенты самостоятельно использовали в своих целях. Полагалось, разумеется, внимательно следить за клиентурой, но Манан, ослепленный обходительностью новоявленного «брата», стал продавать ему и артефакты.
        - Ну, магические устройства. Штучки такие... ик... в которых заложено уже готовое заклинание. Активизировать артефакт может любой чел.
        - Из-за простых заклинаний ты бы не трясся, - блеснул логикой Энди. - Какую заразу ты закладывал в эти хреновы штучки?
        Теперь мы выпили втроем. По сто пятьдесят.
        - Вот именно - заразу, - всхлипнул Турчи, с трудом приходя я себя после взрослой дозы. - Я ему... ик... боевые артефакты продал.
        - И он убивал людей?
        - Да. - Манан размазал сопли по щекам, всеми силами стараясь показать, как ему стыдно.
        - А ты жадный, - задумчиво произнес я.
        Наш новый друг все еще вызывал в моей католической душе жалость, но теперь к ней примешивалось чувство легкой брезгливости.
        - Да, жадный, - признался Манан. - Но ведь трое детей, жена-мотовка, брат-мерзавец разбогател давно... Надо мной все смеются! Даже челы... ик... торгуют лучше меня! А потом, я же не знал, что он окажется таким гадом!
        Из дальнейшего повествования выяснилось, что хитрый колдун сформировал небольшую бандитскую группировку, с помощью которой сколотил в Брянске стартовый капиталец. Теперь он переехал в Питер, логично решив, что в большом городе можно вести более прибыльные дела, и потребовал от нашего нового друга не только новых артефактов, но и магической поддержки. Турчи попытался возражать, встать в позу, но колдун пригрозил сообщить в эту самую Гильдию о том, что Турчи осознанно продавал ему колдовское оружие.
        - А они меня за это с пылью смешают, - горько заключил Манан. - До конца дней буду бумагу в общественных туалетах продавать.
        - И правильно, - строго сказал Энди.
        - Но ведь я не знал!
        - Ты жадный, а это плохо.
        - Но ведь я в этом не виноват! - Манан всхлипнул. - Я такой несчастный.
        Он излучал такое искреннее раскаяние, что на моей душе немного потеплело. В конце концов, святые отцы не раз говорили, что человек имеет право на ошибку. Главное - раскаяться и больше так не делать.
        - В Питер ты зачем приехал?
        Турчи без спроса налил себе еще сто, бабахнул и продолжил горестное повествование:
        - Я еще не знал, что все так плохо. Я разбираться... ик... приехал. Припугнуть хотел. Договорились встретиться, там-то он мне все и выдал.
        - И побил? - живо поинтересовался Энди.
        Как и любого варвара, в первую очередь его волновали именно такие подробности.
        - Нет, побили меня матросы... знакомые.
        Энди бабахнул еще пятьдесят и выразил удивление:
        - Не понял.
        - Наша встреча с колдуном закончилась... э-э... не очень хорошо. И я решил спрятаться в порту, да случайно наткнулся на старых... э-э... друзей.
        Манан отчего-то замолчал.
        - Которым ты в свое время что-то продал, - догадался Самара.
        - Ну... - замялся Турчи. - Это чистой воды недоразумение. Я и не говорил... ик... что те пластиковые карточки настоящие. И никто не виноват, что им пришлось просидеть две недели в датской кутузке.
        Я задумчиво посмотрел на Манана. Может, Энди прав и надо было действительно оставить его среди мусорных баков? И еще помочиться на него?
        - А почему ты их не... - чуточку прямолинейно спросил Самара.
        - Колдовским способом? - уточнил Манан.
        - Именно.
        - Я на нуле, - честно и грустно ответил наш новый друг. - Мне отказывается ссужать... ик... даже брат-мерзавец. а энергия стоит денег. А этот гад последний платеж зажал. Это только в сказках вытащит Иван-царевич меч-кладенец... ик... помашет им направо-налево... Я тебе как на духу скажу: не вытаскивает он его, а просто ворует. Заурядно. Или платит с папиной кредитки... ик... потому что у каждого меча каталожный номер...
        - Подожди! - Энди покачал головой. - Ты хочешь сказать, что приехал на разборку один, без магии, да еще и почти без денег?
        - В том-то и дело, что не один! - воскликнул Манан. И агрессивно выпил еще сто. Во взгляде Самары промелькнуло нечто похожее на уважение.
        - Были со мной помощники. Но мы... э-э... потерялись.
        - Что за помощники?
        - Ну... - Турчи повертел в руке опустевшую бутылку и.уронил ее под стол. - Я не предполагал... ик... что все так плохо, поэтому нанял, может, не самых лучших... Просто припугнуть...
        - Кого ты нанял?
        - Наемников. Красных Шапок.
        - Кого? - не понял я.
        - Красная Шапочка, - пояснил Самара. - Истребительница оборотней. Кошмарное создание. Баффи.
        - Нет, Красные Шапки не истребители, они воины. Правда... ик... немного с приветом.
        - Берсерки?
        - К сожалению. Не всегда понимают, что творят. Особенно когда трезвые.
        - И где они? Почему не спасли?
        - Они немного испугались на встрече и...
        - Бросили тебя.
        - Да. - Турчи вцепился в мой рукав и тоскливо заглянул в глаза: - Не бросайте меня. Пожалуйста. Помогите как-нибудь, а? Дайте мне деньги, я позвоню в Гильдию и во всем сознаюсь...
        У него не было сил даже на то, чтобы поднять стакан. Несчастный. Я снова испытывал сострадание.
        - Мы поступим лучше, - пообещал я.
        - Правда?
        - Мы тебе сами ноги вырвем, - проворчал Самара.
        Перепуганный Манан повалился со стула.
        Признаться, у меня и в мыслях не было оставлять нашего нового друга. Интрига закручивалась, и мне не терпелось узнать, чем закончится эта идиотская история. Энди, как я понял, испытывал примерно те же чувства, но из-за русской склонности к жестокости не удержался, чтобы не поиздеваться над несчастным.
        - Где живет колдун? - холодно спросил боцман.
        Я поднял Турчи с пола и медленно повторил вопрос.
        - На Васильевском острове.
        - Ну, конечно, - пробубнил Самара. - Где еще в Питере может жить колдун? Только там.
        - Надо составить план, - предложил я.
        Будучи человеком цивилизованным, я не собирался идти на поводу у Энди и превращать сложную операцию в рядовую потасовку.
        - План составим по дороге, - подумав, решил Самара. - Но предупреждаю сразу: сложным он не будет. Доходяга заставит колдуна открыть дверь, мы набьем ему морду и отправимся в порт - корыто через три часа отходит.
        Как я мог забыть об этом! Мое цивилизованное лицо залила краска смущения, и я украдкой посмотрел на часы: все правильно, три часа до отплытия. Кэп никогда не ждет опоздавших.
        - Тогда к черту план! Едем!
        - Это невозможно, - простонал Манан. До него только теперь дошло, что мы собираемся сделать.
        - Что ты знаешь о невозможном, придурок?
        - Два чела против опытного мага! Вы даже не представляете, с кем связываетесь! Вы что думаете, я пьян? Я вам чистую правду...
        - Да плевать! Едем!
        Но нашего нового друга понесло.
        - Варвары! Дикари! И я, разумный, образованный ша... Я вынужден якшаться с двумя авантюристами! Что вы сделаете боевому магу? Это невозможно! Невозможно! Лучше уж Красных Шапок дождаться, честное слово.
        Несчастный Манан не понял, с кем его свела судьба. Раз уж мы взялись помогать, то так легко он от нас не отвяжется. Тем более что Самара увлекся и хотел не просто повеселиться, а развлечься со вкусом. Не девочек из порта, так сказать, а первоклассных путан на шелковых простынях.
        - Воспользуемся эффектом неожиданности! - провозгласил Энди. - Подойдем к дому с моря.
        - На такси? - простонал Турчи.
        - Или на нашем корыте? Не думаю, что кэпу придется по вкусу твое предложение... - Я почесал в затылке, и мы бабахнули еще по пятьдесят. - Хотя, смотря какое у него будет настроение.
        Лично мне идея Самары начала нравиться. Мы немедленно повторили и закусили дымом.
        - Когда мы уходили, старик пил портвейн с начальником порта, - припомнил Энди. - Уверен, стадию водки они уже миновали, и сейчас кэп способен согласиться на любое безумство.
        - Не получится, - грустно ответил я. - Почти все ребята на берег сошли. А когда соберутся, пора отчаливать.
        - Н-да... неувязка.
        - Сумасшедшие, - проскулил Манан. - Из чего вас делал Спящий?
        - Нет, наше корыто трогать не будем, - решил наконец Энди. - Федя хвастался, что купил катер.
        Федю, одного из приятелей Самары по флоту, я помнил смутно. Мы оставили его в пабе, перед тем как собрались к девочкам. И сейчас, по моим оценкам, он должен или спать непробудным сном, или легко согласится покататься на катере по ночным каналам. В глубине души я понимал, чем может закончиться это путешествие, но полицейские в этом городе показались мне людьми приличными и доброжелательными, поэтому спорить с Энди я не стал.
        - Подойдем к дому на катере - и на штурм!
        - Какой друг? - пролепетал Манан. - Какой катер?
        - Отличный катер, - отрезал боцман. - Феде другие не нужны.
        - Это невозможно, - поникшим голосом произнес Турчи. - Я не пойду.

***
        Мы шли по каналу на катере, ели прихваченные из бара сандвичи, пили водка и молчали. Самара, сидящий рядом с Федей, не сводил глаз с проплывающих мимо домов. Он не мог наглядеться на знакомые очертания родного города, и я его прекрасно понимал. Кто знает, когда нас занесет в Питер в следующий раз? И увидит ли он своих друзей? Дивную землю благословенного Зеленого острова я не видел уже... Боже всемогущий, сколько же я ее не видел! Надо предложить кэпу как-нибудь зайти в Ирландию.
        Эх... Я снова посмотрел на своего друга. Эти русские, при всей своей бесшабашности, страшно сентиментальны. Я даже испугался, что Энди разберет та самая ностальгия, о которой он иногда говорил, и... Я специально поднялся, подошел к другу ближе, посмотрел в его глаза и успокоился. Да, в них была тоска... но и море. Бескрайнее море, которое живет в каждом из нас. Энди смотрел на свой город через призму волн, бьющих о борт корабля, через призму ветра, срывающего зюйдвестку, через призму неба, на котором вальяжно парит альбатрос. Энди обожает свой город, но он выйдет с нами в море. Он не останется.
        - Красиво, да? - тихо спросил он. Я молча кивнул.
        Разумеется, ни о каком эффекте неожиданности и речи не шло. Когда катер пристал к берегу, Самара молча обнял Федю и уверенно направился к указанному дому так, словно ему каждый день приходилось захаживать в логово бандитов. Простите, в логово колдуна... Хотя, если учесть, что нам рассказывал Турчи, большой разницы не было. Я тащил за шиворот нашего нового друга и едва поспевал за быстрым боцманом. Шутки закончились.
        К счастью для Манана, его неприятель оказался на месте. Но дверь открыл не сам, помощника послал. Или телохранителя. Или кого там колдуны для таких дел используют? В общем, дверь открыл какой-то бандит, и Энди молча засветил ему в репа. Хрястнули у него шейные позвонки или нет, я не расслышал. Самара ворвался в квартиру и заревел:
        - Мне нужен только колдун!
        Давая понять, что хочет избежать лишних жертв. К несчастью, помощники злодея не оценили благородный жест моего друга и попытались оказать сопротивление. Квартиру заполнил грохот выстрелов, запахло порохом, промелькнули чьи-то руки, ноги... Я врезал по чьей-то голове, увернулся от удара ножом и не позволил перепуганному Манану удрать. В конце концов, это его праздник, мы здесь так, приглашенные звезды.
        Когда суета закончилась и все пятеро бойцов, которые находились в квартире, успокоились на полу, Энди вломился в комнату колдуна. Тощий, высокий, с маленькими черными усиками слизняк не вызывал совершенно никакого уважения, и я подивился, как Турчи ухитрился попасть под его власть.
        - Вам песец! - грозно пробасил колдун, у него оказался удивительно чистый и глубокий голос, и метнул в Самару поток огня.
        Манан завизжал и предпринял очередную попытку вырваться на свободу. Но я был начеку, заставив нашего нового друга досмотреть представление до конца.
        Пламя врезалось в Энди, на мгновение окутало его и... И пропало. Успел колдун удивиться такому обороту событий или нет, я не заметил. Самара молниеносно оказался возле него и нанес сокрушительный удар кулаком. Вот на этот раз хруст позвонков мы расслышали отчетливо. Манан зарыдал. Кажется, у него начиналась истерика.
        - Вы рассчитались, - буркнул Энди.
        Не обращая никакого внимания на распластавшегося колдуна, Самара подошел к массивному шкафу, одним ударом выбил дубовую дверь и оглядел лежащие на полках артефакты.
        - Слышь, придурок, ты умеешь с этим обращаться?
        Я подвел трясущегося Манана к шкафу, он заглянул внутрь и кивнул:
        - Да. Это мои артефакты.
        - Сожги здесь все, - распорядился Энди. - Понял? Все. Турчи кивнул.
        - Я понял. Сжечь. - Он с огромным трудом удерживался от истерики. - Но... это невероятно. Невозможно. - Манан посмотрел на мертвого колдуна. На Энди. На меня. - Кто вы такие?

***
        Из охваченной огнем квартиры мы ушли за секунду до того, как подъехал первый полицейский автомобиль. Поймали такси и отправились в порт. Вы удивились, что мы потащили Турчи с собой? У нас были свои резоны, и вы их сейчас поймете.
        Манан пребывал в прострации всю дорогу. Ничего странного, я бы на его месте тоже удивился. Турчи переводил взгляд с меня на Энди и обратно, бормотал что-то под нос, пожимал плечами, глупо улыбался, а когда увидел наш красавец-парусник, окончательно потерял дар речи. Я даже испугался, что у него снесло крышу (о, этот богатый русский язык!). Но Манан пережил очередное потрясение весьма достойно.
        - Это и есть ваше корыто? - Он икнул и попытался выставить в сторону судна указательный палец.
        - Цыц! - Самара легко ударил Турчи по руке. - Корытом его позволено называть только своим.
        - Да, да... - На Манана было жалко смотреть. - А как называется судно?
        - Ты еще не понял?
        - «Ле... Летучий...»
        Наш новый друг не сумел закончить предложение.
        Кэп в картинной позе стоял у рулевого колеса, сосал любимую трубку, а заметив нас, грозно сверкнул глазами: мы здорово опоздали.
        - Опять по бабам шлялись? Боцман!
        - Виноват, сэр! - вытянулся во фрунт Энди. - Заплутали в незнакомом порту, сэр! Спасали береговых крыс от неприятностей!
        Кэп покосился на втянувшего голову в плечи Манана.
        - А это что за сухопутный? Разве я не говорил, что на судне не будет никаких животных, кроме кота?
        Это кэп шутит. Помимо толстого рыжего мерзавца, изредка покидающего камбуз, с нами ходят три попугая, орангутан, лемур и игуана... Но это я так, к слову.
        - Я спрашиваю: кто это?
        - Шас из Тайного Города, сэр, - бодро доложил Энди. - Извлечен из портовой мусорной кучи.
        Манан издал сдавленный писк.
        - Живой шас? - Кэп усмехнулся. - И какого дьявола вы его сюда притащили?
        - Мы решили, что вы захотите сказать ему пару слов, сэр.
        - Хм... - Было видно, что старик доволен нашей сообразительностью. - Правильно решили, боцман. - Кэп строго посмотрел на Турчи. - Ты меня понимаешь?
        - Да, - робко кивнул шас. И добавил: - Сэр.
        Наш старик внушает почтение не только сухопутным крысам, но и кое-кому покрепче, а потому в поведении Манана не было ничего удивительного. Под взглядом кэпа он попытался втянуть живот и расправить плечи.
        - Передай Сантьяге, что мы не сдадимся! - рявкнул кэп. - Старый договор в силе, и мы еще утрем ему нос!
        И столпившиеся на палубе ребята встретили заявление старика дружным одобрительным воплем.

***
        Вот, собственно, и вся история.
        Через час мы вышли в залив. И встречали рассвет среди волн и свободного ветра. И взяли курс на Ирландию, потому что кэп в очередной раз отказал Энди пройти по Северному морскому пути. Но всем понятно, что рано или поздно кэп сдастся и мы направимся к Берингову проливу...
        Как сложились дела у Манана, я не знаю. Да и плевать. Единственное, на что я надеюсь, что у Турчи хватило совести передать Сантьяге послание кэпа. В конце концов, ему не обязательно рассказывать всю историю, достаточно упомянуть, что он встретил нас в порту. И это будет правдой.
        Когда мы выходили в залив, Манан стоял на пирсе, взглядом провожая наши паруса. Мы для него легенда, такая же легенда, каковой он сам является для большинства людей. Мы связаны неразрывными узами, и не только тем, что живем рядом. Мы связаны соперничеством, которое началось задолго до того, как Сантьяга предложил кэпу пари. Чудовищное пари, приведшее в действие немыслимые даже для Великих Домов силы. Пари на свершение невозможного. И кэп его принял. Не мог не принять, потому что это пари стало пиком нашего соперничества, оно должно ответить на главный вопрос, и Сантьяга, я уверен, давно пожалел, что заключил его.
        Каждый год, в сезон самых страшных бурь, мы пытаемся обогнуть мыс Горн. Мы идем в самое сердце ураганов, нас отбрасывает назад - что для огромных волн наш парусник? - но мы возвращаемся и упрямо продолжаем свое дело. Мы должны пройти мыс Горн! Мы обязаны! Мы докажем, что человек может все! И пока мы поддерживаем пари, никто и ничто не может причинить нам вред. Мы бессмертны, но только на своем судне, покидать которое нам разрешено всего три раза в год на сорок восемь часов. Остаться на берегу на большее время - самый легкий и безболезненный способ умереть... Некоторые из нас выбрали такой способ выйти из пари. Мы их не осуждаем. Они устали. Каждый может устать. Мы пока держимся.
        Сколько времени у нас есть? Хоть до Страшного суда! Пока кэп находит одержимых для своей команды, пари продолжается. Так что белый франт Сантьяга просчитался! Ему нас не согнуть. Пусть пока не получается, но с каждым новым сезоном бурь нам удается пройти все дальше и дальше. Рано или поздно океан сдастся и уступит нашему упрямству. И мы совершим невозможное!
        Дмитрий Белокуров
        ТИХА УКРАИНСКАЯ НОЧЬ...
        Что там, за ветхой занавеской тьмы?
        В гаданиях запутались умы,
        Когда же с треском рухнет занавеска
        Увидим все, как заблуждались мы
        Омар Хайям
        Мелодия возникла неожиданно, и Антон вздрогнул, выныривая из вязкого тупого оцепенения, в котором находился последние полчаса. «Вагнер, Полет валькирий» автоматически отметил он, и только потом сообразил, что это разрывается его собственный мобильник. На цветном дисплее мерцало изображение улыбающейся девушки. «Убью!», подумал Антон, прижимая трубку к уху.
        - Ну, и где тебя носит? - он хотел, чтобы его голос звучал как можно равнодушнее, и ему это почти удалось.
        - О, господин мой и повелитель, не изволь гневаться на непокорную рабу твою, вели слово молвить, - зажурчало из трубки, и Антон на мгновение представил ее лицо - тонкий овал в обрамлении пышных волос цвета воронова крыла, уложенных с нарочитой небрежностью, на самом деле стоившей кучу денег, широко распахнутые глаза и полные коралловые губы, за которыми угадывался жемчуг зубов. - Случилось так, о средоточие моей души, что злой и коварный демон Спиридонов потребовал от меня, ничтожной, срочно подготовить ему на завтрашний Великий Диван некий инвестиционный проект, о чем стало известно буквально за два часа до окончания рабочего дня, и мне пришлось вместе с моими верными аскерами и нукерами спешно его верстать. При этом феи из UMC напрочь отказывали моим губам в доступе к твоему уху, о повелитель, с маниакальным упорством повторяя одну и ту же фразу: «Ваш абонент знаходиться поза зоною досяжності», и сердце мое готово было разорваться. К счастью, я только что освободилась и несусь к тебе, - закончила она уже совершенно нормальным тоном.
        - Я уже начал было волноваться, - негромко сказал он. - Твой мобильник не отвечал. А что касается «поза зоною», то в течение сорока минут ожидания до меня дозвонились как минимум трое.
        - Странно, - в ухе мягко рыкнуло, и Антон понял, что Анастасия включила зажигание. - Вообще со связью в последнее время что-то такое творится... Ладно, Тошка, отключаюсь, не хочу платить за помятое крыло или разбитый бампер. Я скоро. - Дисплей мигнул и погас.
        Некоторое время Антон сидел неподвижно, затем потянулся и, не выключая двигателя, решительно вылез из машины. Влажный июльский зной, особенно тяжелый после кондиционированной прохлады «Ниссан-Максимы», тут же навалился на него. Антон поморщился - жару он на дух не переносил, предпочитал холод, и по этому поводу они с Настеной постоянно ссорились - жена была из породы «мерзлячек», ухитрялась даже летом укутываться в шерстяное одеяло и терпеть не могла, когда в машине включался кондиционер. Это и явилось основной причиной покупки второго автомобиля, серебристого «Форда-Мондео», и головной боли у Антона прибавилось, так как опыта вождения у Насти было всего ничего, а на бело-красные треугольники с буквой «У» и изображением туфельки на лобовом и заднем стеклах надеяться особо не приходилось. Конечно, за последние полгода водительское мастерство спутницы жизни заметно возросло, однако она до сих пор частенько путала «право» и «лево», и периодически забывала, что «главной» является дорога, отмеченная соответствующим знаком, а не та, по которой движется ее машина.
        Антон сделал несколько шагов по выложенной тротуарной плиткой автостоянке и остановился. Вечер давно вступил в свои права и готовился перейти в ночь. Звезд видно не было, над городом, как всегда, висела дымка, подсвеченная снизу огнями домов и фонарей. Из ярко освещенного ресторана «Бартоломео», выполненного в виде севшего на рифы галеона, доносилась негромкая музыка. Антон взглянул на часы: столик он заказал на девять тридцать, а сейчас начало одиннадцатого. Настене, с ее любовью к ночным поездкам, добираться сюда из офиса минут двадцать, так что можно еще успеть искупаться. «Нужно было заехать за ней, а не торчать здесь, изнывая от беспокойства», мелькнула запоздалая мысль, а ноги уже несли его сквозь негустые заросли осоки к пляжу.
        Днепровская вода, больше напоминавшая парное молоко, приняла Антона в свои мягкие объятия, и он сходу пропахал метров пятьдесят стремительным «дельфином», оставляя за собой пенящийся след. Купание освежило, и Антон натянул рубашку прямо на мокрое тело - пока вернется к стоянке, успеет высохнуть. И в этот момент ему почудился голос, произнесший его имя. Антон резко повернулся, автоматически принимая боевую стойку - территория, конечно, охраняемая, но береженого Бог бережет - и тут же расслабился, смущенно рассмеявшись.
        - Настена! Так быстро? Как ты меня нашла?
        Вместо ответа Анастасия медленно двинулась к нему, протягивая руки. На ней было вечернее платье, отливавшее серебром даже в темноте, с низким вырезом на груди и разрезами на бедрах. Антон зажмурился и раскрыл объятия. Приблизившись, женщина обняла его; в воздухе разнесся едва уловимый аромат «Пуазона». Антон счастливо засмеялся и крепко прижал Настю к себе, с наслаждением ощущая тугие округлости под тонкой шуршащей тканью.
        - Я люблю тебя, Настена, - прошептал он.
        Анастасия улыбнулась, нежно погладила мужа по лицу и прильнула к его губам. Глаза Антона удивленно расширились, затем в них явственно промелькнул ужас. Глухо замычав, он попытался оттолкнуть женщину, но она с неожиданной силой прижалась к нему, и последнее, что уловило гаснущее сознание Антона - черная круговерть, втянувшая его в себя без остатка.

***
        В небольшом зале прибытия аэропорта было людно - жара стояла невыносимая, и все стремились укрыться от нее в приятной прохладе помещения. Рейс из Москвы задерживался, все места в баре были заняты, и Сергей с относительным комфортом устроился на перилах. Можно было бы, конечно, посидеть в машине, но сама мысль о необходимости лишний раз преодолеть целых двадцать метров под палящими лучами солнца бросала его в дрожь. Хорошо еще, что удалось припарковаться прямо перед входом - правда, дежуривший там милиционер начал было качать права, но Сергей молча сунул ему под нос удостоверение и, не обращая внимания на вытянувшегося по стойке «смирно» блюстителя порядка, скорым шагом двинулся в здание аэропорта.
        День начинался из рук вон плохо. Сначала он ухитрился разбить любимую Ленкину чашку, и, хотя она не сказала ему ни слова, ее молчание было более чем красноречивым. Затем позвонили из приемной начальника Управления, и вместо того, чтобы выбраться с женой и друзьями на природу, как планировалось ранее, ему пришлось мчаться на всех парах, потому что полковник Барабаш терпеть не мог опозданий. Тем не менее, он опоздал, и добрых пять минут, стоя навытяжку, выслушивал брюзжание о безответственности молодых кадров и о непонимании того, каким образом одному из этих нерадивых удалось получить звание капитана. О том, что сегодня воскресенье и что представление к очередному званию подписывал он сам, Барабаш предпочел забыть.
        Когда воспитательный порыв иссяк, полковник еще некоторое время молча рассматривал стоявшего перед ним молодого сотрудника, затем вдруг улыбнулся и сделал рукой приглашающий жест:
        - Да ты не стой, капитан, садись. Это я так, для профилактики. Чай, кофе?
        Сергей пододвинул к себе стул и, усаживаясь поудобнее, кивнул головой:
        - Кофе, если можно.
        - А вот и не угадал - чай! - Барабаш нажал кнопку интеркома и бросил несколько слов.
        Полковник обожал плоские анекдоты, об этом было известно каждому сотруднику Управления, но вот вворачивал он их только во время доверительных бесед с подчиненными. Как правило, подобные беседы ни к чему хорошему не приводили, и Сергей насторожился. Это не ускользнуло от наметанного взгляда Барабаша.
        - Расслабься, Сергей Владимирович. Ничего особенного я тебе поручать не стану, это даже не поручение, так, дружеская просьба. Нужно съездить в аэропорт, встретить кое-кого с московского рейса и отвезти в гостиницу «Академия». Кстати, ты на машине?
        - А как, по-вашему, я ухитрился добраться с Левобережного до Управления за столь короткое время? - капитан понимал, что дерзит, но удержаться не мог. К счастью, полковник этого не заметил или сделал вид.
        - Вот и славно, - просто сказал он. - Поедешь встречать на своей, чтобы не привлекать внимания. Хорошо, что ты не в форме, а то пришлось бы переодеваться. Вопросы?
        - Прибытие через VIP? - уточнил Сергей, скрывая удивление - все это напоминало дешевый детектив, но, насколько он сумел изучить Барабаша за шесть лет работы в Управлении, тот никогда не разменивался по мелочам. Значит...
        - Через общий зал. Прилететь должны двое или трое.
        - Как я их узнаю?
        - Просто стой где-нибудь в уголке и жди. Они сами к тебе подойдут.
        - Как мне представляться?
        - Сергеем Владимировичем. Они знают, кто ты. Еще вопросы? Нет? Отлично. А теперь перейдем к чаю.

***
        Своих прибывших Сергей «вычислил» сразу, как только они появились из-за автоматических дверей. Их оказалось трое: высокий смуглый брюнет в светлом костюме, коренастый крепыш с выпиравшими сквозь тонкую ткань рубашки бицепсами и бледный длинноволосый мужчина в темных очках-консервах, облаченный, не смотря на жару, в белый, до пят, плащ. Из всей троицы только у крепыша было что-то, напоминавшее багаж - огромный бежевый чемодан, который он волок без видимых усилий; остальные ограничились небольшими дорожными сумками.
        Оттолкнувшись спиной от стенки, которую он подпирал с момента приземления московского «Боинга», Сергей двинулся им навстречу.
        - Капитан Скворцов? - негромко спросил смуглый, протягивая узкую ладонь с длинными музыкальными пальцами - впрочем, пожатие оказалось крепким и энергичным. - Позвольте представиться: Ортега. - Что это было, имя или фамилия, он уточнять не стал. Испанец, решил Сергей. Наверное, потомок «испанских детей», которых в тридцатые годы привозили из охваченной гражданской войной Испании в Союз.
        - Виталий, - крепыш осторожно взял руку капитана и тут же отпустил.
        Длинноволосый руки подавать не стал, ограничившись полупоклоном:
        - Дарий.
        - Сергей Владимирович. Можно просто Сергей. Машина у входа, прошу следовать за мной. - «Как-то уж очень по-милицейски прозвучало», подумал он, но, похоже, вновь прибывших это ничуть не обескуражило.

***
        Дорога от аэропорта до гостиницы заняла около получаса. Все это время приезжие, в основном, молчали, только время от времени сидевший рядом с Сергеем Ортега задавал вопросы касательно проносившихся мимо достопримечательностей. Виталий, как только сели в машину, тут же раскрыл небольшой лэптоп и целиком ушел в работу. Дарий дремал, так и не сняв темных очков и завернувшись в плащ.
        Обогнув Жовтневую площадь, «Опель-Омега» остановился возле пятиэтажного здания с надписью «Академия», выполненной крупными, отливавшими светлым металлом, буквами. Когда-то, еще в советские времена, здесь размещался кинотеатр «Октябрь», больше известный, с легкой студенческой руки, как «Сачок», но потом одна уважаемая фирма выкупила пришедшее в негодность помещение, превратив его во вполне приличную гостиницу.
        Сергей остался внизу, в холле, а гости, в сопровождении вежливого менеджера, поднялись на второй этаж в отведенные им номера: люкс для Ортеги и два полулюкса для его коллег. Пока прибывшие устраивались, капитан связался с Барабашем и получил указание оставаться в гостинице и ждать приезда полковника. Сергей буркнул «Слушаюсь» и отключился, после чего попытался дозвониться на мобильный супруге - по его расчетам, она с друзьями уже должна была пребывать в лесу. Сигнал проходил, но трубку никто не брал, и капитан раздраженно сунул мобильник в футляр на поясе: наверняка уже плещутся в Самаре, а он тут страдает. Ладно, в конце концов, «бачили очі, що купували» - Ленка знала, за кого выходит замуж, и отдавала себе отчет обо всех возможных последствиях этого шага.

***
        Отделаться от приторно-вежливого менеджера удалось, только сунув ему в руку десятку «зелени». Войдя в номер, Ортега первым делом переоделся в легкие светлые брюки и кремовую рубашку с короткими рукавами и проверил содержимое бара. Спустя несколько минут к нему присоединился Виталий, который, держа в руках небольшую коробочку детектора, прошелся по всем закоулкам люкса, внимательно вглядываясь в показания прибора.
        - Чисто, - наконец, подытожил он. - Никакой прослушки.
        - Отлично, - Ортега легко поднялся с дивана, на котором возлежал, попивая «колу» со льдом. - Я пока свяжусь, а ты сходи за Дарием, что-то он задерживается.
        Виталий кивнул и исчез. Ортега извлек из дорожной сумки небольшой лэптоп, удобно устроился в кресле и, набрав несколько команд, нажал «Ввод».
        На экране возникло лицо, хорошо известное обитателям Тайного города. Комиссар Темного Двора был, как всегда, облачен в сногсшибательный светлый костюм и рубашку с бриллиантовыми запонками. На мгновение на заднем плане обозначился Кумар, приветливо махнул рукой и тут же исчез - значит, комиссар находился у «лас-вегасов».
        - Здоровеньки були, пане Ортега, - поздоровался Сантьяга. - Ну, як там в «ненці Україні», все гаразд?
        - Трудно сказать, - пожал плечами Гарсиа. - Судя по тому, что видел и слышал по дороге из аэропорта, прогресс наблюдается.
        - А как Дарий? С ним все в порядке?
        - Виталий как раз выясняет. Надеюсь, все нормально, на солнце он был недолго, да и крем для кожи оказался совсем неплох.
        - Ты его береги, сам знаешь - для Захара он как сын.
        - Не беспокойтесь, комиссар. Виталий за ним присмотрит, да и я в стороне не останусь.
        - Хорошо. Теперь к делу. Когда у вас встреча с полковником?
        Ортега бросил взгляд на часы:
        - Примерно через полчаса. Здесь, в гостинице, как и договаривались. У меня в номере.
        - «Жучки»?
        - Нет, только что проверили. Во время беседы, на всякий случай, включим «глушилку» - доверие доверием, но перестраховаться не мешает. Тем более, что о Барабаше мы знаем только со слов Корнилова.
        - Добро. А, Дарий, здравствуйте, как себя чувствуете?
        - Сносно, - масан, как всегда, появился бесшумно и совершенно неожиданно. На нем по-прежнему были темные очки-консервы, а вместо плаща - нечто, напоминавшее рясу. - Это купальный халат, - пояснил он, поймав недоуменный взгляд Ортеги. - Кстати, очень удобный. Думаю прихватить с собой, мне он нравится.
        - Дарий, что-нибудь уже есть? - Сантьяга доброжелательно взглянул на длинноволосого.
        - Есть, - Дарий пододвинул второе кресло поближе к Ортеге и развалился в нем. - Когда объезжали площадь, заметил небольшую православную церковь.
        - Преображенский собор, - вставил Гарсиа. - Раньше в нем располагался музей религии и атеизма.
        - Так вот, - не обращая внимания на начальника, продолжил масан. - Когда мы проезжали мимо, в какой-то момент я уловил всплеск, причем настолько сильный, что у меня чуть голова не лопнула.
        - Ну, это, в общем-то, объяснимо - ведь культовые сооружения во все времена и у всех народов как раз и старались возводить именно в местах концентрации Силы, - заметил Сантьяга.
        - Я в курсе, - с некоторой обидой отозвался Дарий. - И неоднократно чувствовал эту самую Силу на собственной шкуре в разных точках земного шара. Здесь было что-то совсем иное, даже отдаленно не напоминавшее проявление обычной Силы. То есть, нормальная Сила здесь тоже присутствует, но в стабильном фоновом режиме, как у всех церквей. А это был всплеск чего-то совершенно отличного, только чего - пока не могу идентифицировать.
        Неслышно появился Виталий, отвесил поклон Сантьяге и, разложившись на столе, принялся споро собирать какое-то устройство.
        - Хорошо, - после непродолжительного молчания произнес комиссар. - Мне тут придется на некоторое время отлучиться, так что действуйте по обстоятельствам, но особо не раскрывайтесь, придерживайтесь легенды. С Корниловым я договорился, при необходимости он подтвердит все вами сказанное, тем более что это была его просьба. И постарайтесь избежать ненужных эксцессов - Виталий, ты меня слышишь?
        - А я что? Я ничего, схемку тут ваяю, никого не трогаю, - крепыш повернулся к экрану и с самым невинным выражением уставился на Сантьягу.
        - Смотри мне, а то если повторится Тобольск, Кортес осерчает, и я больше за тебя заступиться не смогу. - Комиссар едва заметно улыбнулся, а Виталий вдруг смутился и опустил глаза. - Да, и еще, учитывая поспешность вашего отлета из Москвы, высылаю вам кое-какую дополнительную информацию. Все, удачи.
        Комиссар исчез, его место заняло изображение конверта со значком «Тиградкома». Скачав файл, Ортега раскрыл его и повернулся к Виталию, рьяно копавшемуся в приборе. На коллег он старался не смотреть.
        - А что такого произошло в Тобольске? - полюбопытствовал Дарий, с интересом глядя на крепыша.
        Виталий засопел, но головы не поднял.
        - Ничего особенного, - ровным голосом пояснил Ортега. - Помнишь заварушку в Сибири? Так вот, в какой-то момент нашему другу пригрезилось, что в тобольском Кремле появились «мертвые демоны», и он, не долго думая, завалил их всех из «гремучки». Вместе с Кремлем.
        - Так это был ты? - масан присвистнул. - Да, принять ролевиков за «мертвых демонов» - это не каждому дано.
        - Но никто же не пострадал, - не выдержал Виталий. - Так, отделались легким испугом и небольшими синяками, ведь «гремучка» на челов не действует. Да и про Кремль преувеличение, всего лишь надвратная башня...
        - Это да, но сделать так, чтобы ничего не просочилось в прессу, чтобы несчастные ролевики и остальные посетители Кремля обо всем забыли и, самое главное, полностью восстановить чудо русского деревянного зодчества за одну ночь - это, знаешь ли, потребовало некоторых усилий. - Ортега извлек из бара очередную бутылочку «колы» и, рассеянно прихлебнув из нее, погрузился в чтение.
        - Представляю, как взбесился Кортес, - засмеялся Дарий. - И как он только тебя не выставил?
        - Ну, во-первых, все расходы Виталий покрыл из собственного кармана, а, во-вторых, за него неожиданно вступились Сантьяга, который напомнил Кортесу о «праве на одну ошибку», и Артем.
        - Подумаешь, - пробурчал Виталий. - Со всяким бывает. Сколько времени прошло, а все забыть не могут. Эй, Ортега, притормози, оставь и мне немножко «колы». Кстати, навам ее пить вредно, - с этими словами он вдруг неожиданно ловко сцапал бутылку из-под носа у зазевавшегося коллеги.
        - И кто же такое сказал? - поднял брови обездоленный нав.
        - Один знакомый эрлиец. А они в таких вопросах не ошибаются, - ответил Виталий, с видимым удовольствием присасываясь к напитку.

***
        Когда раздался стук в дверь, все уже было приготовлено, то есть «глушилка» собрана, содержимое бара выставлено на стол, а Дарий даже ухитрился сменить купальный халат на спортивные штаны и футболку с изображением черепа в берете и надписью «Mercenaries never die - they just go to Hell to regroup». Ортега крикнул «Войдите», и на пороге вырос живот, обтянутый голубой рубашкой от Мак-Грегора и удерживаемый снизу бежевыми идеально выглаженными брюками. Вслед за животом появилась пышущая здоровьем толстощекая физиономия с двумя вислыми усами и густыми сросшимися бровями под абсолютно лысым черепом. Завершал композицию темно-синий галстук, располагавшийся строго параллельно земле.
        - Ну, здравствуйте, здравствуйте, гости дорогие, - прогудел обладатель живота и усов, протягивая для рукопожатия похожую на окорок руку. - Григорий Тарасович Барабаш, начальник городского управления милиции, можно просто «Тарасович» или «полковник». - Букву «г» он произносил ближе к гортанному «х», как и большинство жителей Украины. - А это профессор Медведченко, директор исторического музея и главный спец по истории города.
        Профессору было чуть за сорок, костюм висел на нем, как на вешалке, а очки с толстыми линзами и легкая сутулость свидетельствовали о том, что большую часть своей жизни этот человек проводит за чтением. В руках директор музея держал объемистый черный портфель.
        Ортега и Виталий обменялись с вновь прибывшими рукопожатиями, Дарий же, как обычно, ограничился полупоклоном.
        - Ну, как там белокаменная? - умащивая живот в кресло, осведомился полковник. - Сто лет уже не был. Только по телевизору и вижу, знакомые места узнаю.
        - Белокаменная растет и хорошеет, как всегда, - пожал плечами Ортега. - Что ей сделается?
        - И то верно. «Москва моя, страна моя, ты самая любимая», - неожиданно приятным баритоном пропел полковник. - А «адмирал» как поживает?
        - Кто? - переспросил Ортега.
        - Ну, приятель мой, Андрей Кириллович.
        - Майор Корнилов? А почему «адмирал».
        - Именно потому, что Корнилов. Нахимов там, Истомин, ну, и Корнилов. Курсантская кличка, все пять лет обучения с ней проходил. Мы с ним крепко дружили, потом, когда звездочки получили, разъехались - он сразу в МУР, по направлению, а я сюда, домой, - частенько друг к другу в гости наведывались, причем больше я к нему, Москва все-таки. А как Союз распался, так мы с тех пор только по телефону и общаемся, по большим праздникам. Правда, я вот Интернет освоил, так что теперь время от времени «по мылу» перестукиваемся.
        - У Андрея Кирилловича все в порядке. Велел кланяться.
        - Тогда будем считать, что процедура знакомства закончена. Теперь к делу.
        Полковник помолчал, собираясь с мыслями, затем вздохнул и оглядел присутствующих.
        - Насколько я понимаю, Андрей Кириллович ознакомил вас с информацией, которую я ему передал, и кое-что из того, о чем я сейчас буду говорить, вы уже знаете. Однако, дабы не нарушать стройности повествования, позволю себе начать ab ovo. Не возражаете?
        - Наоборот, - покачал головой Ортега. - Чем подробнее, тем лучше.
        - Вы не будете против, если мы запишем нашу беседу? - Виталий показал собранный им прибор. - Конфиденциальность гарантируем.
        - Пишите, конечно, - махнул рукой Барабаш. - И еще... - тут он немного помялся, - я, конечно, понимаю, что с некоторых пор на проблемы «полтергейстов», «НЛО» и прочей чертовщины стали смотреть гораздо проще, однако, если вам вдруг покажется, что я слишком,..., ну, ..., увлекаюсь, постарайтесь отнестись к этому снисходительно, просто некоторые вещи в этой истории не укладываются в рамки обычных человеческих представлений.
        Дарий фыркнул. Ортега метнул в него убийственный взгляд и повернулся к полковнику.
        - Не волнуйтесь, просто рассказывайте. Поверьте, в своей работе нам постоянно приходится сталкиваться с явлениями, выходящими за рамки человеческого понимания.
        - Вот и славно, - Барабаш явно приободрился. - Тогда я начну, а Модест Игоревич продолжит, - он перевел взгляд на профессора, и тот согласно кивнул.
        - Все началось с того, что в конце восьмидесятых годов прошлого столетия в нашем городе, наконец, приступили к строительству метрополитена. Вопрос этот дебатировался в течение длительного времени, но к тому моменту городское население уже перевалило за миллион, да и ракетостроители сказали свое веское слово - шутка ли, центр аэрокосмической техники Союза, а метро до сих пор нет. Были, правда, предложения ограничиться скоростным трамваем, но это так, к слову. Ну, как водится, сказано - сделано. Провели дополнительные геологические изыскания, обновили проект, выделили фонды, создали управление «Метростроя», и работа закипела. Сразу заложили линию, которая должна была соединить западную и восточную окраины. Рыть начали от железнодорожного вокзала, в обе стороны одновременно - к массиву «Парус» и к Центру: предполагалось, что подземка пройдет под центральным проспектом. Город наш расположен на трех холмах, и проспект взбирается по склону одного из них, самого высокого, на вершине которого мы с вами сейчас как раз и находимся. Заглубляться пришлось хорошо, поскольку тут у нас гранитный щит. Словом,
ветку на массив вывели быстро, там место ровное, а здесь пришлось повозиться. - Барабаш налил себе «Боржоми», залпом выпил и продолжил. - Метро ведь как строится: линию ведут, а в отмеченных заранее местах начинают возводить станции, ну и зарываться, конечно, вглубь. Вот и напротив горной академии заложили одну из таких станций, это место из окна видно.
        Короче, рыли себе под проспектом, рыли, да и наткнулись на препятствие, которое я для удобства буду именовать Стеной. Я уже говорил, что здесь у нас гранита полно, так вот, эта самая Стена к граниту не имела никакого отношения - черная, блестящая, напоминающая обсидиан, но, как выяснили петрографы, даже отдаленно не состоящая в родстве с вулканическим стеклом. И ничем, главное, ее взять нельзя - ни алмазным буром, ни направленным взрывом, словом, ничем. Тут же примчались ребята с Короленко <На ул.Короленко в советское время располагалось областное управление КГБ, в настоящее время - СБУ> , работы были остановлены, строительство законсервировано на срок «до выяснения». Истинные размеры и форму Стены выяснить не удалось, однако геологи предположили, что она идет параллельно основанию холма и представляет собой кольцо. А может, и монолит, разные выдвигались гипотезы.
        - Рентгеноструктурный анализ проводили? - осведомился Виталий.
        - А как же, - слегка обиделся полковник. - У нас ведь здесь Национальная горная академия, правда, тогда она называлась просто горным институтом, старейшее учебное заведение в городе. Да и Киев с Москвой в стороне не остались, прислали своих специалистов. Исследования проводились в обстановке строжайшей секретности, курировал их сам Андропов, тогда он еще возглавлял КГБ СССР. Однако ничего эти исследования не дали, потом сможете более подробно ознакомиться с материалами, я их в электронном виде принес, на флэш-драйве. А если вкратце - я, конечно, мало что в геологии смыслю - то, похоже, материал Стены вообще не обладает никакой структурой. Ни кристаллической, ни аморфной, ну, что там еще есть? То есть, с точки зрения результатов анализа, этой Стены просто нет. Но физически-то она существует...
        Полковник снова налил себе «Боржоми». Ортега бросил быстрый взгляд на своих бойцов - Виталий был сосредоточен, как никогда, даже подался вперед; Дария, казалось, повествование Барабаша не заинтересовало вообще, однако нав работал с ним не первый год и знал, что именно в таком состоянии масан способен отсканировать информацию и тут же разложить ее на составляющие для последующего анализа.
        - Словом, выяснить ничего не удалось, строительство метро в этом направлении было прекращено, а, поскольку информация подпадала под высший гриф секретности, все участники исследований, включая бригаду «Метростроя», которая эту Стену обнаружила, дали подписку о неразглашении. Чтобы не будоражить общественность и обосновать прекращение прокладки метрополитена, городские власти официально объявили о нарушении тектонической устойчивости горных пород, что может привести к разрушениям и даже «уходу под землю» зданий и сооружений, расположенных вдоль планируемой линии подземки. Для придания правдоподобности наложили взыскания различных степеней строгости на ряд должностных лиц, и закрыли проект. Ну, народ, как водится, поворчал немного, да и успокоился, удовольствовавшись единственный веткой «Вокзал - Красный Камень», которая функционирует и поныне. А потом наступил август девяносто первого, Союз распался, и всем стало не до того.
        Барабаш умолк.
        - А исследования Стены тоже прекратились? - спросил Виталий.
        - Ну, еще какое-то время ученые там копошились, под неусыпным взором чекистов, однако на это тоже требовались деньги, которых после обретения независимости не хватало на самые насущные нужды, не то, что на какую-то там науку, поэтому постепенно все свернули, доступ в штрек опечатали и поставили милицейскую охрану. Потом, правда, сняли и ее, ограничившись опломбированием входа и периодическими проверками целостности последнего силами инспекторов «Метростроя» и моего Управления.
        - То есть, доступ к объекту сохранился? - уточнил Ортега.
        - Сохранился, - подтвердил полковник. - Вход с законсервированной станции «Центральная», аккурат напротив «Детского мира». Я сейчас покажу.
        Он извлек из барсетки многократно сложенную синьку и развернул ее.
        - Вот, смотрите, участок от вокзала до Центра забили с обеих сторон, как трубку пробками. Для доступа к Стене оставили вход отсюда, с упомянутой мною станции «Центральная», - полковник ткнул пальцем в точку на схеме. - Опломбированные ворота находятся на нулевом уровне, затем до уровня на отметке минус двадцать четыре идет пандус, там планировался эскалатор. Чуть ниже, на отметке 26, пандус смыкается с горизонтальным штреком, «забитым», как я уже говорил, с одной стороны. Остаток штрека проходит на отметке 26, и через двести тридцать метров упирается в Стену. Вход в эту часть подземки перекрыт бетонными блоками, и попасть туда можно только через небольшую стальную дверь, также опечатанную.
        - Эта дверь тоже проверяется? - спросил Ортега.
        - Проверяется. Собственно говоря, из-за чего и разгорелся весь сыр-бор. - Барабаш глубоко вздохнул. - Дело в том, что сохранность ворот на нулевом уровне проверяется не реже раза в неделю. Состояние же двери на отметке 26 обследуется раз в квартал. Последняя проверка «26-го входа», как мы его называем, проводилась пять дней назад. И... Понимаете, есть такая категория людей, которые ухитряются пролезать сквозь любую щель. Как эти доморощенные «спелеологи» попали на 26 уровень - ума не приложу: «нулевой вход» был нетронут, «пробка» со стороны вокзальной части штрека тоже. Но факт остается фактом: пятеро сопляков в шахтерских касках проникли в штрек и, взломав засовы, забрались в закрытую часть. Там их и обнаружили. Вот, взгляните...
        Полковник бросил на стол «веером» пачку фотографий, и Виталий почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок. Тела, запечатленные на фотографиях, просто не могли быть людьми; больше всего они напоминали тряпичных кукол, брошенных наигравшимися вволю хозяевами, только вот не бывает тряпичных кукол ростом с человека, одетых, словно в насмешку, в военный «камуфляж» и тяжелые горные ботинки.
        - Трое парней и две девушки. - Барабаш снова вздохнул. - Опознать их удалось только по косвенным признакам, поскольку ничего человеческого в этих телах просто не осталось. Они вот уже месяц находились в розыске, как без вести пропавшие, это тоже облегчило задачу по их идентификации.
        - А где тела сейчас? - голос нава звучал невозмутимо. Дарий, вдруг сделавшись необыкновенно собранным, подгреб фотографии к себе и принялся их внимательно изучать. Затем поднял голову и, перехватив взгляд Ортеги, отрицательно покачал головой. Значит, это не работа масанов, с облегчением подумал нав. Тогда чья?
        - Тела в морге. О них знает ограниченный круг людей, с которых взята подписка о неразглашении. Родственникам мы пока не сообщали. - Барабаш как-то виновато взглянул на профессора.
        - Кто вообще знает о происходящем? - осведомился Виталий.
        - Губернатор, начальники СБУ и МВД области, - принялся перечислять полковник, - несколько особо доверенных офицеров Управления, специалисты и врачи, с которых я взял подписку. Профессор Медведченко. Всего двадцать четыре человека.
        - Многовато, - медленно проговорил Ортега, думая о чем-то своем. - А что Стена? С ней ничего не произошло?
        - Ничего, - качнул головой Барабаш. - Как стояла, так и стоит. Я лично туда спускался, вместе со следаками. Тут вот какое дело: тела-то мы нашли недалеко от двери, но, похоже, что к Стене ребята все-таки подходили.
        - Так похоже, или подходили? - тут же отреагировал Виталий.
        - Подходили. Пыли там за это время накопилось изрядно, так что отпечатки ботинок всех пятерых видны были отчетливо. Только тут вот какая закавыка. - Полковник смущенно запнулся. - Следы-то ведут только в одну сторону, к Стене, и обрываются метрах в пяти от нее. Штрек вообще прямой и широкий, почти до самой Стены тюбингами заложенный, тоннель, словом. Такое впечатление, что обратно ребята летели по воздуху. Или что-то их несло, не знаю... - Барабаш умолк, стиснув кулаки.
        - «Гномы Мории в своей извечной страсти к сокровищам закопались слишком глубоко, и разбудили дремавший там Глубинный Ужас», - тихо процитировал Виталий.
        - Чего? - полковник явно не читал Толкина.
        - Это так, аллегория, - Ортега царапнул чела сердитым взглядом. - В каком состоянии входы сейчас?
        - Оба опломбированы. Возле нулевого я выставил наряд, одел в рабочую форму. Маскировка исключительно для перестраховки, место строительство до сих пор ограждено довольно высоким бетонным забором, но нет пределов человеческому любопытству.
        - Это все?
        - К сожалению, нет, - тихо отозвался Барабаш. - За последние пять дней было обнаружено еще несколько тел, на этот раз на поверхности, примерно в таком же состоянии, как и эти, - он кивнул на фотографии.
        - Где именно? - быстро спросил Виталий.
        - Модест Игоревич, давайте теперь вы. - Полковник откинулся на спинку кресла. - Если что, я дополню.
        Профессор кивнул, разложил на столе карту города, которую извлек из портфеля, и взял в руки «Паркер».
        - Для начала проведем рекогносцировку, - начал он прекрасно поставленным голосом лектора. - Мы с вами находимся вот здесь, - он указал «Паркером» точку на карте. - Вход в станцию «Центральная» расположен в этом месте, о чем уже упоминал уважаемый Григорий Тарасович. Тоннель упирается в Стену на отметке 26 в этой точке, проекция которой на поверхность располагается несколько выше улицы Баррикадной.
        - То есть, по сути, в самом начале склона, - уточнил Ортега.
        - Совершенно верно, - кивнул профессор. - Если предположить, что Стена имеет форму кольца, а для этого есть все основания, выходит, что ею охвачена вот эта территория. - «Паркер» заскользил по едва заметной красной окружности, нанесенной на карту.
        - Значит, центральная точка должна располагаться здесь, - показал нав. - Что там находится?
        - Преображенский собор, - тут же отозвался профессор. Дарий вскинул голову и торжествующе улыбнулся. К счастью, внимание гостей было приковано к карте: улыбающийся масан - то еще зрелище.
        - А может Стена представлять собой не кольцо, а, скажем, купол, или еще какую-либо фигуру вращения? - спросил Виталий.
        - Наверное, может, - пожал плечами директор музея. - Или, скажем, полигональную пирамиду.
        - А станция напротив горной академии? - не унимался крепыш. - Если ее рыли вглубь, неужели не наткнулись на что-либо подобное? Типа купола из того же материала?
        - Возможно, просто не дорыли, - снова пожал плечами профессор. - Там теперь вместо станции разбита большая и уродливая клумба.
        - Понятно, - Виталий почесал в затылке и что-то пробормотал.
        - Игоревич, ты им про тела расскажи, - пробасил полковник.
        - Григорий Тарасович, я как раз к этому и веду. Так вот, тела, о которых упомянул любезнейший полковник, были найдены вот в этих местах. - Профессор отметил несколько точек. - Если по датам, то первые два были обнаружены здесь и здесь, на следующий день еще два вот тут и тут, а еще день спустя - уже три тела, тут, тут и тут. Конечно, по двум точкам трудно сделать заключение, но похоже...
        - ... что радиус действия неведомых сил с каждым днем увеличивается! - подхватил Ортега, внимательно разглядывая карту. - Если только эти смерти действительно как-то связаны со Стеной.
        - Если связаны, - согласился профессор и, сняв очки, принялся их протирать
        - Все это тоже есть на флэш-драйве, только подробнее, - заметил Барабаш.
        Профессор вновь водрузил очки на нос и продолжил:
        - Последнее тело было обнаружено ночью в пятницу, то есть позавчера. Антон Чередник, владелец и директор фирмы «Проминь». Его нашли неподалеку от автостоянки, где Антон собирался встретиться со своей женой и пойти поужинать в «Бартоломео». Это здесь. - «Паркер» ткнулся в точку, расположенную на самом берегу Днепра. - Как видите, радиус снова увеличился.
        - Состояние такое же, как и у всех предыдущих тел? - спросил Гарсиа.
        Вместо ответа полковник бросил на стол еще две фотографии. Сомнений быть не могло - несчастного Антона постигла та же участь, что и пятерых ребят в тоннеле.
        - Кто его обнаружил? - тихо поинтересовался Виталий.
        Профессор помолчал:
        - Его жена, Анастасия, - наконец, произнес он. - Моя племянница.
        - Ох, - выдохнул Виталий. - Простите...
        - Ничего, все в порядке. - Директор музея достал большой платок и вытер лоб. - Она приехала примерно через полчаса после телефонного разговора с мужем, и обнаружила его машину с включенным двигателем. Охранник вспомнил, что Антон уходил в сторону пляжа. Они бросились туда и... вот... Настя сразу же позвонила мне, а я уже поднял Тарасовича. - Профессор умолк и судорожно сглотнул.
        - Модест Игоревич один из тех, кто знал о существовании Стены с момента ее обнаружения, - негромко пояснил полковник. - Его сразу же привлекли, как специалиста-краеведа. И, кроме того, он мой близкий друг. Именно после гибели Антона я и решил обратиться за помощью к Корнилову. От безысходности, потому как понял, что своими силами ничего сделать не смогу, а на киевлян надежды мало - там у них своих проблем хватает. Если честно, даже не думал, что Андрюха чем-то действительно поможет, просто знал, что, по крайней мере, не станет крутить пальцем у виска. Как говорится, наобум стрелял. Так что, спасибо ему. И вам, даже если ничего из этого не получится.
        - Модест Игоревич, вы, кажется, хотели еще что-то нам сообщить? - как можно мягче поинтересовался Ортега.
        - Ах, да, - профессор вышел из задумчивости. - Не знаю, насколько это поможет. Дело в том, что город закладывала сама Императрица с подачи Фаворита в начале восемнадцатого века. Так вот, первый камень они заложили именно здесь, на вершине холма, где впоследствии предполагалось выстроить Храм Господень. Планировалось, что он охватит территорию, которую сейчас занимает Жовтневая площадь. - Модест Игоревич кивнул на окно. - Там до сих пор видны остатки опоясывающего фундамента. Вот на этом фундаменте строительство и замерло, по какой причине - неизвестно. Мне удалось обнаружить обрывок старого документа, в котором шла речь о том, что «водночас все работные люди побросали инструмент свой строительный и пуще ветра бросились бежать, а кто не успел, тот сгинул смертью лютой». М-да... Не знаю, насколько это соответствует действительности... Уже гораздо позже все-таки выстроили церквушку, тот самый Преображенский собор, о котором я уже упоминал - до сравнительно недавнего времени там располагался Музей религии и атеизма, и только в начале девяностых прошлого века церковь передали местной епархии... -
Директор музея снова замолчал. Ортега посмотрел на Дария: масан сидел прямо, в его позе явственно читалось напряжение. Почувствовав взгляд нава, Дарий поднял голову и едва заметно кивнул.
        - И еще, - вновь заговорил профессор. - Информация из закрытых источников. Во время оккупации города фашистами именно в этом районе длительное время околачивались сотрудники «Аненербе».
        Виталий не удержался и присвистнул. Ортега сделал то же самое, только про себя. Если информация насчет «Аненербе» верна, то все сходится: специалисты самого засекреченного института Третьего рейха по изучению паранормальных явлений на мелочи не разменивались.
        - Ну, и что теперь? - в голосе полковника угадывалось тщательно скрываемое волнение.
        Нав снова посмотрел на масана, затем перевел взгляд на Виталия.
        - Мы готовы, - наконец, сказал он, и Барабаш облегченно выдохнул. - Только нам понадобится некоторая помощь.
        - Все, что в моих силах, - с готовностью отозвался полковник.
        - Значит, так, - Ортега поднялся и принялся расхаживать по комнате. - Поскольку, как я понимаю, мы работаем неофициально, то число посторонних, задействованных в этом деле, должно быть ограниченно.
        - Согласен, - кивнул Барабаш.
        - Следовательно, мне нужен человек от вас, которому вы доверяете, и который будет связующим звеном между нашей группой и вами. У него должно быть достаточно полномочий в случае возникновения непредвиденных осложнений с местным населением и властями.
        - Капитан Скворцов, вы с ним уже знакомы, - тут же определил полковник. - Ему я доверяю полностью, а полномочиями я его наделю, это не вопрос.
        - Насколько капитан в курсе событий? - осведомился нав.
        - Ну, знает о них в общих чертах, но не более.
        - Ему известно о Стене?
        - Нет, - помолчав, признался Барабаш. - Но лишних вопросов не задает. Кроме того, он не оперативник, а сотрудник информационно-аналитического отдела, то есть котелок у него варит в нужном направлении.
        - Это хорошо. Далее, охраны у нулевых ворот быть не должно. Туда нас проводит капитан Скворцов, который останется снаружи и обеспечит связь, а, при необходимости, и прикрытие.
        - Без проблем. А 26-й вход?
        - Это пусть вас не волнует. Мы потом все за собой приберем, вам останется только опломбировать дверь. И последнее - работать будем ночью.
        - Почему? - брови полковника удивленно поползли вверх. - Можно и сейчас, я уже говорил, что там высокий забор, а если вы еще облачитесь в рабочие комбинезоны...
        - Просто нам ночью удобнее, - сказал Ортега, взглянув на Дария. - И как-то привычнее.

***
        - Ну, и что ты обо всем этом думаешь? - спросил нав у масана, когда гости, распрощавшись, удалились. Правда, полковник все время порывался уволочь москвичей пообедать, но Ортега вежливо отказался, сославшись на необходимость серьезной подготовки к ночной операции.
        - Ничего, - грустно покачал головой Дарий. - Пока мы тут общались, было еще семь всплесков, правда, не таких сильных, как тот первый, возле церкви. И, что самое паскудное, я не могу определить характер этой Силы.
        - Виталий, твое мнение?
        - Даже не знаю, - крепыш потянулся. - Похоже, полковник воспринимает нас как симбиоз Ведьмака, «Охотников за привидениями» и Скалли-Малдеров. Хотя мы всего-навсего «группа профилактики».
        - Виталий, твоя любовь к фантастике когда-нибудь тебя погубит, - заметил масан.
        - Отнюдь, - спокойно возразил крепыш. - Именно любовь к этому жанру и позволила мне совершенно спокойно воспринять реальность Тайного Города, а также комфортно чувствовать себя в обществе вампира и навья.
        - Как говаривал мой дядя Влад, хоть кол ему на голове теши, - проворчал масан.
        - Ну, положим, твой дядя Влад кол использовал не для голов, а совсем для других мест. Это во-первых. А, во-вторых, дядя Влад не более, чем легенда. С таким же успехом мог появиться миф не о Владе Дракуле, а, скажем, о великом вампире Стефане Батории...
        - В принципе, все, о чем рассказали полковник и профессор, очень хорошо корреспондируется с той информацией, которую мне сбросил Сантьяга, - Ортега неуловимым движением отобрал бутылку «Царичанской» у Виталия и сделал глоток. - Единственное, о чем я не знал, так это об «Аненербе». А все остальное сходится. Похоже, мы столкнулись с тем, что с давних пор беспокоило Сантьягу.
        - Ты думаешь, здесь замешаны гиперборейцы? - спросил Виталий.
        - Ну при чем здесь гиперборейцы! - Ортега театрально закатил глаза. - Чуть что - сразу гиперборейцы! Нет, брат Виталий, гиперборейцы - это как раз то, что комиссар понимает. Я говорю о другом.
        - О чем? - Виталий с интересом поглядел на нава.
        - Тебе лучше не знать.
        - Ну конечно: меньше знаешь - крепче спишь. Ладно, тогда я пошел, подготовлюсь, да вздремну чуток. И перекушу. Ортега, ты как насчет обеда? Шуркя, конечно, у них нет, но зато свининка - пальчики оближешь. Дарий, тебя даже не приглашаю, в меню местных ресторанов окисел железа в виде гемоглобина явно не предусмотрен.
        - Высушу, - пообещал масан, обнажая иглы.
        - А ну успокоились, оба! - рявкнул Ортега. - Виталий, извлеки чип с записью встречи из своей «глушилки» и давай сюда. Можешь сходить пообедать, а потом сразу ко мне. Дарий, возвращайся к себе в номер и ложись спать. Я пока солью информацию с флэш-драйва полковника и займусь анализом. Выполнять!

***
        Было уже далеко заполночь, когда троица незаметно выскользнула из гостиницы, для чего Ортеге пришлось воспользоваться «Заговором Слуа» и приказать дежурному персоналу и случайным прохожим забыть о встрече. Зной несколько поутих, но все равно было душно и жарко. Знакомый «Опель» капитана Скворцова ожидал на стоянке.
        Минут через семь подъехали к высокому забору. Капитан сделал знак остальным ждать его в машине и, выбравшись на воздух, принялся возиться с внешней, едва заметной на фоне серого бетона, дверцей. Наконец, замок щелкнул, и Сергей вернулся к автомобилю.
        - Можно выходить, - негромко сказал он, внимательно оглядываясь по сторонам. Проспект по обе стороны от площади был ярко освещен, и от этого темнота, в которой утопала несостоявшаяся станция метро, казалась еще гуще. - Все тихо.
        - Надеюсь, «Накидка пыльных дорог» нам здесь не потребуется? - поинтересовался Дарий, выпархивая из «Опеля» и оправляя черный плащ.
        - Упокойся, дружище, никаких следящих систем здесь нет и быть не может - тебе же сказали, стройка законсервирована, - Виталий вылез с другой стороны и принялся закреплять на себе всевозможные приборы и устройства.
        Ортега покинул автомобиль последним. Некоторое время он смотрел вверх, в темное небо, на котором едва угадывались дрожащие звезды. Над миром царила тишина, изредка прерываемая далекими раскатами грома. «Похоже, гроза надвигается», подумал нав, и негромко процитировал:
        - Тиха украинская ночь...
        - Ой, держите меня! - Виталий, поправляя очки ПНВ, неожиданно оказался рядом. - Нав цитирует человского поэта!
        - А что тебя смущает? - пожал плечами Ортега. - Мне нравится Пушкин. Ведь ночь действительно тихая, отрицать этого ты не можешь...
        Словно в опровержение, откуда-то с юго-запада донесся скорбный и протяжный вой.
        - Это еще что такое? - удивился нав.
        - Ракетостроители очередной двигатель испытывают, - пояснил Сергей, выныривая из темноты. - Мы к этому привыкли.
        - А это кто? Неужели Вождь? - Виталий уставился куда-то сквозь мрак. Ортега взглянул в том же направлении, привычно переходя на ночное зрение.
        В самом центре площади возвышался постамент, увенчанный пятиметровой фигурой Вождя с протянутой куда-то в сторону Днепра рукой.
        - Азаг-Тот, - процедил масан; в темноте он видел не хуже нава.
        - Ага, Азаг-Тот или этот? - скаламбурил Виталий.
        Ортега поморщился - ему, как и многим другим гаркам, пришлось участвовать в достопамятной схватке с тварями Кадафа на Красной площади, когда упомянутый Азаг-Тот едва не воплотился, и воспоминания об этом не относились к числу самых приятных.
        - Ладно, Виталя, не поминай демона к ночи...
        - А то выплачешь очи, - подхватил крепыш. - Ладно, я готов.
        - Я тоже, - прошелестел масан.
        - Сергей Владимирович, мы готовы, - Ортега повернулся к капитану. - Кстати, возьмите вот это и прицепите к мочке уха. - Нав протянул собеседнику нечто, напоминавшее клипсу. - Это трансивер, который позволит нам держать связь. Управляться с ним просто: здесь небольшой тумблер, включил-выключил. А это регулятор громкости. Во включенном состоянии прибор работает в дуплексном режиме, в выключенном, соответственно, не работает вообще.
        Сергей защелкнул прибор на мочке правого уха и проверил связь. Слышимость была превосходной, а для передачи информации достаточно было говорить шепотом.
        - Похоже, больше ничего не забыли, - подытожил Ортега.
        - Тогда вперед, - Сергей повернулся и уверенно двинулся по направлению к дверце.

***
        Дождавшись, когда Ортега, который шел замыкающим, исчезнет в темном провале нулевого входа, Сергей снял с пояса небольшую рацию и, отключив трансивер, связался с полковником. Выслушав доклад, Барабаш приказал смотреть в оба и ни при каких обстоятельствах не соваться в тоннель.
        - Не хватало мне еще тебя потерять, капитан, - проворчал он.
        - А как же ребята?
        - Они профессионалы, это их хлеб. А ты аналитик, так что не геройствуй. Очередной сеанс связи через полчаса, если ситуация не поменяется. Роджер?
        - Роджер, - вздохнул капитан и отключился. Затем коснулся тумблера на «клипсе».
        - Ортега, как у вас дела?
        - Нормально, - от голоса нава Сергей едва не оглох, и поспешно уменьшил громкость. - Почти достигли двадцать четвертой отметки.
        - Я на связи. Если что...
        - Будем кричать, чтобы ты удрать успел, - весело пообещал Виталий, и капитан невольно усмехнулся. - Кстати, когда мы углубимся в тоннель, связь может прерваться, больно много здесь всевозможной породы естественного и искусственного происхождения.
        - Понял. Вы там осторожнее...
        - Не боись, капитан. Все будет тип-топ.
        Некоторое время Сергей прислушивался к звукам, доносившимся из трансивера - легкому покашливанию, односложным фразам, которыми обменивались «москвичи», затем, отыскав место, устроился поудобнее так, чтобы видеть приоткрытую створку нулевого входа.

***
        Дверь «26» вскрылась удивительно легко, Виталию даже не пришлось прилагать особых усилий. «Каменный век», проворчал он, рассматривая останки шнекового засова и двух навесных замков. Пропустив Ортегу с Дарием вперед, он двинулся следом, то и дело поглядывая на светящийся экран полевого компьютера.
        - Что-нибудь чувствуешь? - спросил Ортега, обращаясь к масану.
        - Пока ничего. Кстати, ты перешел на другую волну? Не хочу, чтобы этот ментовский чел нас слышал.
        - Ты что-то имеешь против челов? - железобетонным голосом осведомился Виталий.
        - А ну тихо! - грозно прошипел нав. - Мы в деле, поэтому оставьте свои пререкания до лучших времен. А на другую волну я всех перевел сразу, как только достигли двадцать шестого уровня.
        Минут десять шли молча. Тоннель был широкий и идеально прямой, идти по ровному бетонному полу было легко и удобно. Наконец, впереди появилось легкое мерцание. «Стена», прошептал Ортега. «Похоже на то», не отрываясь от прибора, согласился Виталий. «Сейчас проверим в разных диапазонах».
        Еще несколько минут, и вырвавшийся вперед Дарий коснулся Стены.
        - Ну, что? - выжидательно взглянул на него нав.
        - Ничего, - ответил масан. - Я ее не чувствую.
        - Кстати, глазами я стенку вижу, но приборы ее не воспринимают. Такое впечатление, что впереди вообще нет никакой преграды. - Виталий пробежался пальцами по клавиатуре
        - Давай свет, - распорядился Ортега, снова переходя на обычное зрение. Виталий, прилепив к противоположным стенкам тоннеля «карманные» прожекторы, коснулся клавиши компа. Два снопа холодного голубоватого света прорезали темноту, и крепыш изменил настройку - теперь пространство перед Стеной освещалось равномерно.
        Некоторое время Ортега задумчиво бродил вдоль Стены, простукивая обсидиановую поверхность.
        - Это не морок, - подытожил он.
        Дарий хмыкнул. Виталий извлек из поясного футляра специальные очки и взглянул на Стену сквозь них. Стена никуда не делась, следовательно, не являлась наведенной галлюцинацией. Но луч, сканировавший ее в различных волновых диапазонах, по-прежнему свидетельствовал об отсутствии чего-либо материального.
        - Ничего не понимаю, - сдался, наконец, Виталий. - Дарий, может, у тебя получится?
        Масан кивнул и, вперив взгляд в обсидиановую поверхность, сосредоточился.
        - Ничего не чувствую, - спустя некоторое время, сказал он. - Ее просто не существует.
        - И все-таки она есть, - отозвался Ортега. - Виталий, мне нужна связь с «лас-вегасами».
        - Ай, сэр, - отозвался крепыш и принялся настраивать свой компьютер. - Если удастся.

***
        После второго сеанса связи с полковником Сергей немного походил, а затем снова устроился на досках. Было душно, глаза закрывались, и Сергей постарался сосредоточиться на чем-нибудь приятном. Перед глазами сразу же всплыли Ленкины черты, и капитан улыбнулся. Хотя они были женаты уже четыре года, их любовь не остывала, и Сергей каждый день благодарил Всевышнего за дарованное ему счастье.
        Из леса Ленка вернулась веселой и бодрой. Посетовав, что мужа не было рядом, она тут же накормила его ужином и уволокла в постель. Затем он немного вздремнул, а когда уже собрался уходить, Ленка неожиданно проснулась и, крепко прижавшись к нему, прошептала: «Я тебя жду»...
        ... Сергей очнулся, словно от толчка. От неудобного сидения на досках затекла шея, в глазах рябило, но человеческую фигуру возле нулевого входа он видел отчетливо. Капитан поднялся и, нащупывая сзади за поясом рукоятку «Форта», негромко произнес:
        - Стоять!
        Фигура шевельнулась, в ней почудилось что-то знакомое.
        - Кто? - Сергей сделал первый шаг.
        - Это я, - прошептал до боли знакомый и такой родной голос.
        - Ленка?! Что ты тут делаешь?
        - Тебя жду, - Боже, он сейчас сойдет с ума. Капитан бросился к ней.
        С легким смехом жена выскользнула из его рук и нырнула в темный провал входа.
        - Догони меня! - прошелестел ее голос.
        - Ленка! - заорал капитан и ринулся следом.

***
        - Ленка! - от неожиданности Виталий подпрыгнул: голос Сергея чуть его не оглушил.
        - Сергей, что случилось! - Крепыш принялся лихорадочно настраивать свой трансивер на волну капитана. Ортега и Дарий выжидательно уставились на него.
        - Ленка, подожди, ты куда! - надрывался капитан.
        - У Сереги что-то стряслось, - крикнул Виталий.
        - Слышу. - Ортега протянул руку. - Давай комп сюда, я сам попытаюсь связаться, а ты разберись, что там у него.
        Крепыш молча протянул ему комп, надвинул на глаза ПНВ и исчез в темноте.

***
        Ленкин силуэт мелькал буквально в нескольких шагах от капитана, и он, вытянув руку, пытался поймать ее, но девушка все время ускользала. Сергей продолжал нестись по пандусу вниз, не разбирая дороги. В трансивере кто-то бубнил, но для капитана весь мир сейчас сузился до размеров стройной фигурки в темном топике и шортах.
        - Ленка, подожди, ты куда!
        Пандус кончился. Ленка повернула вправо и скрылась за стальной дверцей. Сергей прыгнул за ней, не поймал, и остановился, тяжело дыша. В тоннеле было темно, и только где-то очень далеко впереди переливалось голубоватое сияние. Внезапно на фоне этого сияния возник знакомый силуэт, и капитан вновь рванулся вперед. Ближе, еще ближе, рука уже касается точеного плеча...
        Сергей с ходу налетел на что-то твердое и едва не упал, однако сильные руки подхватили его и вернули в вертикальное положение.
        - Капитан, ты чего! - Сергей узнал голос Виталия. На это раз он звучал не из трансивера, а исходил от темной фигуры впереди.
        - Там Ленка, моя жена, - с трудом переводя дыхание, просипел капитан.
        - Где? - в голосе крепыша сквозило недоверие.
        - Только что здесь была. Я ее чуть не поймал, но она снова куда-то делась. Виталий, дружище, помоги мне ее найти.
        Некоторое время крепыш молчал.
        - Та-ак, - протянул он наконец. - Ладно, пошли разберемся.
        - Куда? - дернулся было Сергей, но хватка у Виталия оказалась стальной. - Там моя жена...
        - Вот все вместе и поищем, - Виталий волок сопротивляющегося капитана как муравей дохлую гусеницу. - Ортега, - повысил он голос. - У нас тут клиника!
        - Я уже понял, - послышалось из трансивера. - Давай его сюда.
        Несколько минут спустя Виталий подтащил капитана к освещенному пространству и поставил пред светлы очи командира. Дарий, по-прежнему касаясь стены руками, на мгновение повернул голову и скривил губы в презрительной гримасе.
        - Сергей Владимирович, что случилось? - спокойно спросил Ортега.
        Капитан открыл было рот, чтобы ответить, но тут вдруг лицо его перекосилось и, неожиданно сильно оттолкнув нава в сторону, он с криком «Ленка-а!!» бросился к противоположной стене тоннеля.

***
        Она была там и уже ждала его. Ее полные губы приоткрылись, а лучистые глаза сияли обещанием бесконечного счастья и блаженства. Сергей протянул руки, чтобы обнять жену, и в этот момент кто-то черный вырвал девушку из его объятий и швырнул в сторону. Ленка отчаянно завизжала, но черный бросился на нее и принялся кромсать это божественное тело кривыми, как ятаган, когтями.
        - Не-е-ет! - Сергей захлебнулся собственным воплем, и в этот момент Ленкина голова, отделенная сильным ударом от тела, откатилась к его ногам. Черный медленно распрямился и в упор взглянул на Сергея. Медленно, словно во сне, капитан вскинул пистолет и нажал на спуск. Верный «Форт» задергался в его руке, посылая свинцовых ос в черную плоть между багровыми провалами глаз.

***
        Для того, чтобы войти в боевой режим, гарке требуется меньше секунды. Когда Дарий начал подниматься, Сергей, истошно заорав «Не-е-ет!!», принялся всаживать в масана пуля за пулей. Однако ни одна из них не достигла цели - Ортега, буквально «размазавшись» в воздухе, сшиб Дария с ног, а затем, сделав сальто, выбил пистолет из рук капитана.
        Поверженное масаном тело продолжало трепыхаться.
        - Сергей, успокойся, - рявкнул Ортега прямо в ухо капитану.
        - Ленка!! - зарыдал Сергей, колотя кулаками по бетонному полу.
        - Какая Ленка! Вот, взгляни, - подбежавший Виталий попытался нацепить ему очки на нос. - Погляди на свою Ленку!
        Но Сергей не унимался, и тогда крепыш изо всех сил залепил ему пощечину. Глаза капитана приняли более осмысленное выражение, и Ортега вырвал очки из рук Виталия.
        - Серега! Взгляни на свою девушку сквозь эти очки! Быстро! - «Заговор Слуа» не подвел и на этот раз, и капитан, послушно надев очки, посмотрел на обезглавленное тело. Некоторое время он потрясенно молчал, затем медленно повернулся к Ортеге.
        - Что это?
        - Морок, - односложно ответил нав. - Эта тварь ничего общее не имеет с твоей девушкой.
        - Моей женой, - машинально поправил Сергей, вновь устремляя взгляд на тело. То, что лежало перед ним, не имело ничего общего не только с Ленкой, но и вообще с человеком. Больше всего это напоминало мучнисто-белого спрута с одним оторванным щупальцем, которое извивалось на бетонном полу в нескольких шагах от него.
        - Что это? - повторил капитан; похоже, ему все-таки удалось взять себя в руки.
        - Хороший вопрос, - отозвался нав, помогая Сергею подняться. - Хотелось бы мне знать на него ответ.
        Несколько секунд капитан тупо рассматривал существо, то поверх, то сквозь очки. Наконец снял их и протянул Ортеге:
        - Все. Наваждение кончилось. - Затем повернулся к масану. - Простите меня, Дарий. И спасибо. Надеюсь, я вас не зацепил?
        - Высушу, - пробурчал масан, но руку все же принял. - Ладно, живи.
        - Похоже, он тебя спас, - подходя к капитану, сказал Виталий. - Если бы не Дарий, лежал бы ты сейчас выпотрошенный и высосанный, как те бедолаги.
        - Ну, это не факт, - осадил подчиненного Ортега. - По крайней мере, у нас нет доказательств того, что люди пали жертвой именно этого существа. А гипотеза...
        - Тихо, - неожиданно прервал их Дарий. - Я что-то слышу.
        В наступившей тишине отчетливо прорезался какой-то гул. Все завертели головами, чтобы определить его источник, но звук, многократно отразившись от бетонных стен, шел отовсюду.
        - Стена! - вдруг заорал Виталий. - Она вибрирует!
        Обсидиановая поверхность дрожала, и дрожь эта с каждой секундой усиливалась. Зачарованно, Сергей следил за тем, как в одном месте вдруг вспух угольно-черный пузырь, лопнул, и из него вывалилось человеческое тело. Тело поднялось, отряхнулось, и превратилось в... Ленку! Следом вспух еще один пузырь, породив покойного отца Сергея, затем появился Генка, погибший в прошлом году в автокатастрофе, полковник Барабаш, профессор Медведченко... Число пузырей росло в геометрической прогрессии, и постепенно пространство перед Стеной оказалось заполненным людьми, знакомыми и незнакомыми, живыми и уже умершими...
        Какое-то мгновение капитан ошалело разглядывал их, затем резко повернулся к Ортеге:
        - Дай очки!
        И даже вздохнул с облегчением, обнаружив вместо толпы колышущееся переплетение мучнисто-белых щупалец. Внезапно щупальца замерли, и откуда-то сзади прорезалась медленно раскручивающаяся черная воронка. С трудом отведя взгляд от этого тошнотворного зрелища, Сергей сорвал очки. Теперь толпа светилась изнутри, это свечение разрасталось и вдруг взорвалось бесшумным ослепительно-белым пламенем.
        - А-а-а-а - резанул по нервам истошный крик. Зажимая уши ладонями, по бетонному полу катался Дарий, продолжая вопить на одной ноте. Ортега, согнувшись, словно от удара, силился выпрямиться, но какая-то незримая тяжесть медленно прижимала его к земле. Сергей почувствовал, как его охватывает животный ужас. Не сознавая, что делает, он шагнул вперед и, размахнувшись, швырнул пустой «Форт» прямо в толпу. Толпа качнулась вперед, руки стоявших впереди людей начали удлиняться, и Сергей вдруг понял, что они тянутся именно к нему.
        И в этот момент ударила музыка. Скорчившись у стены тоннеля, Виталий прижимал к себе комп, из которого прямо в толпу рвался сильный голос:
        They came five hundred years ago, they stole the gold of Mexico...
        Толпа остановилась, затем качнулась вперед еще раз, словно преодолевая сопротивление.
        Came those people one by one, only talking with their guns...
        «Эльдорадо» западногерманской группы «Goombay Dance Band» грохотало под сводами тоннеля. И толпа, не выдержав напора, начала редеть. Сквозь очки капитан видел, как белые «спруты» медленно отступают к Стене и сливаются с ней.
        Golden dreams of Eldorado may come true but only in your heart.
        Наконец, растворился последний «спрут», и Стена вновь превратилась в неподвижную обсидиановую поверхность.
        Музыка смолкла. Сергей помог подняться Дарию, продолжавшему очумело крутить головой, и повернулся к Ортеге. Нав уже пришел в себя. Кивнув капитану, он подошел к Виталию и присел рядом с ним на корточки.
        - Как ты догадался?
        - Интуитивно. - Виталий улыбнулся, из прокушенной губы протянулась нитка крови. - Когда они ударили инфразвуком, или чем-то, похожим на инфразвук, на меня словно снизошло озарение, и я врубил музыку, первое, что попалось под руку. Как видишь, помогло, только не спрашивай, почему - пока сам не знаю. А все-таки, что ты имел в виду, когда говорил об опасениях Сантьяги?
        Ответить Ортега не успел - пол под ногами содрогнулся, сверху посыпалась земля и прочий мусор. Одновременно с толчком откуда-то сзади послышался вибрирующий звук, и по остановившемуся взору Виталия нав понял, что там что-то происходит. И в этот момент Дарий закричал снова.

***
        Поверхность Стены шла волнами. Прижимая к себе отчаянно вопящего масана, Сергей расширенными глазами смотрел, как под обсидиановой поверхностью перекатываются могучие мускулы - именно такая ассоциация всплыла мгновенно. Страха не было, только любопытство, и еще какое-то щемящее чувство утраты, как в момент пробуждения, когда сотканная сном завеса падает, но недостаточно быстро, чтобы можно было успеть рассмотреть, что же за ней скрывалось. А потом в голове вдруг зародилась мелодия - капитан знал, что это песня, хотя то, что он слышал, не имело ничего общего с привычной музыкой. Постепенно стали различимы отдельные звуки, которые складывались в слова, язык был чужой, но, тем не менее, понятный. «Враг, враг, враг пришел... Созывай Стражей, битве быть... Поднимайся, герой, обнажи свой меч... Враг, враг, враг у стен...». Мелодия нарастала, Дарий вдруг затих, бессильно обмякнув в руках капитана, и Сергей, не отрывая взгляда от Стены, осторожно положил на пол ставшее неожиданно тяжелым тело.
        - Погаси свет, - вплелся в мелодию чей-то голос. Капитан повернул голову в сторону, откуда он раздался, и обомлел.

***
        Ортега медленно поднялся и развернулся лицом к Стене. Несколько секунд он сосредоточенно рассматривал колышущуюся поверхность, затем сделал шаг вперед и вскинул руки. Виталий, привалившись спиной к бетону, озадаченно переводил взгляд с черных волн на Ортегу - подняться сил у него не было. Неподалеку капитан осторожно укладывал Дария на пол. Гул прекратился, и в наступившей тишине было слышно шуршание плаща масана о запыленную бетонную поверхность.
        - Погаси свет, - произнес нав незнакомым голосом, неожиданно увеличиваясь в размерах. Одежда затрещала, и Ортега неуловимым движением сбросил ее остатки на пол.
        - Погаси свет! - повторил он, и будто гром прокатился по тоннелю.
        Виталий сглотнул и щелкнул по клавиатуре. Прожектора погасли, и в обрушившейся темноте тело Ортеги озарилось мягким серебристым сиянием. Сияние усиливалось, становясь нестерпимым, и вдруг запульсировало в такт волновым перекатам обсидиановой поверхности. Виталий прикрыл глаза ладонью, и сквозь прищуренные веки с замиранием сердца следил за происходящим.
        Внезапно участок стены напротив Ортеги успокоился и принялся раскрываться словно тюльпан. Из отверстия полыхнули языки желтого пламени, и сияние вокруг нава вдруг превратилось в огненные доспехи, принявшие на себя удар золотых копий. Ортега пошатнулся, но устоял. Вторую атаку он отбил неожиданно появившимся в его руках пламенеющим мечом, и медленно двинулся вперед, ловко парируя клинком вылетавшие навстречу огненные протуберанцы. Воздух наполнился непрерывным потрескиванием, резко запахло озоном, и Виталий ощутил, как вздыбились все волоски на его теле.
        Исполин в сверкающих доспехах подобрался уже к самой Стене, когда черные лепестки начали стремительно смыкаться. Ловко увернувшись от одного золотого копья и отбив мечом атаку второго, Ортега вдруг прыгнул ногами вперед и скрылся в огненном провале. Виталий закричал, лепестки сошлись, и по обсидиановой поверхности вновь прокатилась волна. Крепыш попытался подняться, и тут ему показалось, что на него рухнул потолок. Последнее, что он успел уловить гаснущим сознанием, был Сергей, подмявший под себя неподвижное тело Дария...

***
        Ортега нырнул в огненный провал, и Сергей каким-то шестым чувством вдруг осознал, что сейчас что-то произойдет. Он упал на Дария, прикрывая масана собой, попытался сгруппироваться, однако обрушившийся на него мягкий удар оказался слишком силен; капитан почувствовал, как какая-то сила отрывает его от земли, многократно складывает, словно картонную коробку, вертит ротором и затягивает в серый омут небытия...
        Когда Сергей открыл глаза, первое, что он увидел, было зеленовато-серое небо, по которому стремительно неслись оранжевые облака. Некоторое время он размышлял над непонятным явлением, затем сообразил, что лежит на спине, и поспешно поднялся. Ничего не болело, тело казалось легким, даже невесомым, как бывает после хорошей пропарки в сауне. Капитан огляделся - во все стороны, насколько хватало глаз, расстилалась гладкая, как стол, вересковая равнина, переходящая в восточной части в холмистую местность - Сергей был почему-то твердо убежден, что восток именно там. На западе возвышался черный купол правильной формы, что указывало на его искусственное происхождение. У основания купола наблюдалось какое-то шевеление, время от времени озаряемое неяркими вспышками. Сергей напряг зрение, пытаясь уловить подробности, но расстояние было слишком велико.
        - Это Крагг-Тол, цитадель-усыпальница Поландры, - послышался за спиной чей-то смутно знакомый голос. Сергей обернулся и не особенно удивился, обнаружив там Ортегу. На сей раз нав был нормального роста, сидевшие на нем с необычайным изяществом доспехи отливали серебром. В правой руке Ортега сжимал двуручный меч, вызвавший в памяти капитана полузнакомое слово «клеймор», а причудливой формы шлем с пепельным плюмажем покоился на сгибе его левой руки.
        - Ортега, где мы находимся? - Сергей обвел взглядом равнину.
        - Ортега? - поднял брови собеседник. - Что ж, вполне созвучно... Меня зовут Орте-Гарка.
        - Сергей, - автоматически представился капитан.
        - Я знаю, - улыбнулся нав. - Равно как и то, откуда ты прибыл.
        - Так все-таки, где мы? - повторил свой вопрос Сергей.
        - На Последних Равнинах, если ты имеешь в виду местность. А если тебя интересует название планеты, то в вашем мире вы зовете ее Землей.
        - В нашем мире?
        - Видишь ли, Сергей, - после непродолжительного молчания произнес Орте-Гарка, - все, что нас окружает - не более, чем плод сновидений Спящего. Однако сон, как правило, вещь довольно последовательная, не по содержанию, а по времени проявления. Сны сменяют друг друга, и вместе с ними меняется мир - иногда это происходит плавно, и тогда одна цивилизация органично перетекает в другую, а иногда скачком; в последнем случае изменения сопровождаются глобальными катаклизмами...
        - То есть, вы хотите сказать, что и мы с вами - не более чем плод воображения какого-то спящего? - перебил собеседника капитан.
        - Не какого-то, а Спящего. Кто он или что он, никому понять не дано. Но он существует, и благодаря ему существует мир.
        - А если Спящий проснется?
        - Наверное, тогда Вселенная попросту прекратит свое существование, - пожал бронированным плечами Орте-Гарка.
        - Ну, прямо солипсизм какой-то, - проворчал Сергей, лихорадочно пытаясь отыскать хоть какое-то логическое объяснение всему происходящему. - Наверное, я просто брежу, - ничего более убедительного в голову не лезло.
        - Нет, не бредишь, - покачал головой нав. Легкий порыв ветра взъерошил его коротко стриженные смоляные волосы. - Просто волею Спящего ты оказался здесь, с определенной целью, и, скорее всего, скоро отправишься обратно.
        - А что там сверкает, у подножия этой самой усыпальницы? - Сергей решил сменить тему.
        - Сейчас увидишь. - С этими словами Орте-Гарка взял капитана за локоть. Мгновенное ощущение полета - и Сергей вдруг обнаружил себя в нескольких десятках метров от подножия обсидианового купола. Только сейчас капитан осознал истинные размеры этого сооружения - в высоту купол вздымался на добрую сотню метров, а в поперечнике достигал минимум полукилометра. Неподалеку находилось десятка три, судя по доспехам, соплеменника Орте-Гарки. Выстроившись полукругом, они раз за разом метали в купол огненные шары, срывавшиеся с наконечников их мечей. Достигнув черной поверхности, шары взрывались с негромким треском, и от места попадания во все стороны разбегались волны. Что-то во всем этом было очень знакомое...
        - Стена! - вдруг понял Сергей. - Та самая!
        - Стена, - согласился Орте-Гарка. - Пробить которую никому еще не удавалось.
        - Зачем же тогда все это? - спросил капитан, кивая на методично работающих воинов.
        - Чтобы спровоцировать раскрытие прохода, - пояснил собеседник. - Только таким образом можно попасть в цитадель.
        - А зачем вообще туда попадать? - Сергей увидел, как обсидиановая поверхность вдруг пошла пузырями, из которых посыпались давешние мучнисто-белые «спруты», тут же стремительно бросившиеся в атаку. - А это что?
        - Отвечаю по порядку, - взмахом меча Орте-Гарка развалил особо ретивого осьминога пополам. Часть воинов прекратила метать шары и вступила в бой с противником. - Только встань чуток сзади, чтобы эти твари до тебя не добрались. Попасть туда нужно для того, чтобы попытаться добраться до портала во Внешние Миры. Одного из последних. А этих тварей мы зовем Стражами, хотя на самом деле предназначение у них несколько иное - они должны поддерживать существование купола.
        - И кто же создал такую махину, - пробормотал капитан, опасливо глядя на «спрута», неожиданно превратившегося в полковника Барабаша.
        - Асуры, - односложно ответил Орте-Гарка, снося полковнику голову. - Кстати, эти Стражи наделены способностью наводить морок. Мы, навы, к этому невосприимчивы, а вот прочие разумные... - он не закончил и развел руками.
        - Навы? - Сергей озадаченно уставился на собеседника. Уцелевшие «спруты» откатывались назад и растворялись в стене.
        Несколько секунд Орте-Гарка задумчиво смотрел на капитана.
        - М-да, - наконец произнес он. - Цепная реакция - очередное объяснение порождает несколько новых вопросов. Ладно, времени у нас мало, поэтому в двух словах: твой мир отделяет от нашего невообразимое количество Снов, и здесь нет никого из тебе подобных. Среди рас, населяющих этот Сон, самыми могучими были асуры. Но их время проходит, и они постепенно сдают позиции под ударами навов, своих извечных противников, то есть нас. Сегодня мы владеем практически всей планетой, за исключением нескольких подобных цитаделей-усыпальниц, каждая из которых закрывает выход во Внешние Миры. К сожалению, даже проникнув внутрь, нам так и не удалось отыскать работающий выход - все они оказались уничтожены асурами. Осталась последняя надежда на Крагг-Тол, прижизненную усыпальницу Поландры, одного из семнадцати Иерархов. Поэтому-то мы здесь и находимся.
        - Не очень-то вас много, - оглядев закованных в доспехи воинов, скептически заметил Сергей. - Я всегда полагал, что штурм крепостей осуществляется силами огромных армий.
        - Мы не воины, - покачал головой Орте-Гарка. - Мы Гарки, особая каста. Каждый из нас стоит сотен воинов и магов, вместе взятых.
        В этот момент участок стены напротив вдруг стал раскрываться, и из образовавшегося отверстия прямо в бойцов ударили огненные стрелы. «Дежа-вю», промелькнуло в сознании Сергея, когда один из воинов, шлем которого был украшен снежно-белым плюмажем, двинулся вперед. Остальные, отойдя на безопасное расстояние, внимательно наблюдали за происходящим.
        - Это Сантья-Гарка, - кивнув головой на удалявшуюся фигуру, пояснил Орте-Гарка. - Сильнейший.
        Неожиданно фигуру воина окутало серебристое сияние, и он начал резко увеличиваться в размерах. Огненные копья били все чаще, но исполин с неожиданной ловкостью отражал их атаки.
        - Сейчас он доберется до провала и скроется в нем, - быстро заговорил Орте-Гарка, сжимая локоть Сергея. - Так что запоминай: обычно Стражи «просыпаются» только тогда, когда цитадели грозит непосредственная опасность. Но иногда случается, что какой-нибудь Страж очнется раньше времени, и тогда он выходит на «охоту», поскольку для поддержания своей жизнедеятельности ему необходима пища. В качестве пищи Стражи используют энергетику живых существ, предпочитая разумных. Мы не знаем, по какому принципу они выбирают жертву, поскольку нападают избирательно - известно только, что они способны наводить морок, вызывая в сознании знакомые образы и тем самым усыпляя бдительность.
        Сантья-Гарка подобрался уже к самому провалу.
        - Материал купола - время, - Орте-Гарка заторопился еще сильнее. - Как асуры это сделали, не знаю, но обычным силовым и магическим воздействием пробить его невозможно. Стражи активизируются, когда рядом находится нав...
        - То есть, Ортега из моего мира - тоже нав, - все, что Сергей сейчас слышал, больше всего походило на горячечный бред, но, что самое удивительное - он полностью в этот бред верил. - И, значит, вначале он сумел активизировать Стражей, а затем открыть проход...
        Орте-Гарка резко повернулся к нему, его глаза расширились:
        - И он вошел в провал?
        - Да, - реакция собеседника изумила капитана.
        - Сантья, стой!!! - Орте-Гарка вдруг сорвался с места и гигантскими прыжками помчался к стене, на ходу уворачиваясь от золотых копий. Но было поздно - именно в этот момент черные лепестки начали сходиться, и Сантья-Гарка, чьи сияющие доспехи отчетливо выделялись на обсидиановом фоне, гигантским прыжком покрыл отделявшее его от стены расстояние и нырнул в огненный провал. Обрушившийся вслед за этим мягкий удар Сергей воспринял как должное, только вот терять сознание ему очень не хотелось...

***
        ... Черная поверхность вдруг успокоилась, ее наискось пересекла огненная трещина, и из нее, спиной вперед, вывалился Ортега. Уже пришедший в себя Сергей тут же бросился к нему и помог подняться на ноги. Тело нава по-прежнему отливало серебром, но доспехов на нем уже не было. В углу заворочался Виталий и, чертыхаясь, сел, подтягивая к себе полевой комп. Дарий по-прежнему лежал, не шевелясь, и, похоже, даже не дышал. Капитан помог Ортеге добраться до бетонной стенки и бережно усадил его на пол. Потом подошел к Дарию и попытался нащупать пульс.
        - Не трать зря времени, капитан, - в голосе нава сквозила усталость. - С ним все в порядке, просто нагрузка оказалась слишком большой, и сейчас он в отключке.
        Неожиданно вспыхнул холодный голубоватый свет - Виталий, наконец, сумел включить прожектора.
        - Но он не дышит! - возразил Сергей.
        - Для масанов это не обязательно.
        - Масанов?
        - Ну, вампиров. Или ты не веришь в их существование?
        - После того, что я видел и слышал, я, кажется, готов поверить во что угодно.
        - И это правильно, - произнес вдруг незнакомый голос, и из темноты тоннеля материализовался высокий черноволосый мужчина в элегантном белоснежном костюме. - Ну вы тут и нашумели, даже до меня докатилось.
        - Комиссар! - Ортега поднялся и слегка поклонился.
        Вновь прибывший кивнул, изящно подернул брюки и присел возле Дария.
        - Все в порядке, через несколько минут придет в себя, - сообщил он, распрямляясь. - А вы как?
        - Я тоже в порядке, - Виталий по-прежнему сидел, прислонившись спиной к бетонной стенке. - Только почему-то встать не получается.
        - Сейчас я тебе помогу, - сказал Ортега.
        Комиссар повернулся к Сергею, продолжавшему внимательно его разглядывать, и протянул руку:
        - Рад познакомиться, Сергей Владимирович. Меня зовут Сантьяга.
        Капитан принял руку, несколько секунд пристально всматривался в лицо комиссара, а затем тихо спросил:
        - А может, вас правильнее было бы называть Сантья-Гарка?
        Брови комиссара удивленно поднялись, и он повернулся к Ортеге, издавшему короткий смешок:
        - Он удивительно быстро адаптируется к ситуации, - в глазах Ортеги мелькнуло и тут же пропало непонятное выражение.
        - Вижу, - медленно ответил Сантьяга и взял Сергея под локоть. - Тогда, Сергей Владимирович, у меня к вам будет деловое предложение, которое я хотел бы обсудить здесь и сейчас. Не возражаете?
        - Нет, - капитан посмотрел Сантьяге прямо в глаза. - Не возражаю...
        Станислав Брандт
        ПОСЛЕДНИЙ КОНТРАКТ
        Рассвет...
        Над городом вьются хмурые свинцовые тучи, моросит дождь. Капли стучат по окну, дрожащими слезами стекают по стеклу, оставляя за собой едва заметные причудливые дорожки...
        Он ушел на заре. Молча поцеловал ее, виновато улыбнулся, махнул на прощание рукой. На прощание. Прощание... Она знала, что он не вернется. Она поняла это, едва за его спиной захлопнулась дверь. Хотела броситься следом, окрикнуть, остановить, вернуть, но ноги словно прилипли к полу, защемило сердце, а крик так и замер в груди.
        Она смотрит в окно. Ждет...

***
        Олег переступил через порог бара, недовольно скривился. Спертый, удушливый воздух был насквозь пропитан едким табачным дымом. В Тайном Городе курить не принято, но этот бар был обычным, человским. Почему Анвар решил назначить встречу именно здесь, а не в более приличном месте так и осталось для наемника загадкой.
        Впрочем, ломать над этой тайной голову Олег не собирался. Анвар был из той породы ловкачей, которые делали деньги, балансируя на тонкой грани нарушения Кодекса. Каждый раз Олегу приходилось изрядно попотеть, выполняя контракты теневого дельца. Шас был скуп, лжив и коварен, но при всех своих недостатках обладал одним важным достоинством: ему было наплевать, что его наемник полукровка. Большинство же обитателей Тайного Города общались с такими, как Олег, сквозь стиснутые зубы и с миной отвращения на мордах.
        Шас сидел за дальним столиком, что-то жевал, запивал пивом. В отличие от большинства своих родичей коньяк он не любил. За спиной посредника маячила широкоплечая фигура охранника.
        Анвар заметил наемника, махнул рукой. Его носатая физиономия расплылась в радушной улыбке.
        «Если шас тебе улыбается, берегись: значит, он уже заработал на тебе денег», - вспомнилась Олегу примета чудов.
        - Здорово, Олег! - снова улыбнулся Анвар. - Садись... Пива хочешь?
        - С утра? - поморщился наемник, отрицательно покачав головой.
        - Это для тебя утро, а у меня еще вечер не закончился, - поправил его Анвар. - Сегодня всю ночь в «Пурге» зажигали.
        - Ты меня по делу позвал или про свои ночные подвиги трепаться?
        - Ишь какие мы нетерпеливые! Злой ты, Олег, не душевный.
        - Время - деньги! Заплати - и я буду слушать тебя хоть трое суток кряду.
        - Что-то я не пойму, кто из нас шас? Это ведь мне положено быть деловым и прижимистым!
        - Тебя подло обманули, Анвар. Сдается мне, что твоими предками были не шасы, а концы.
        - Ладно, Олег, поговорим о деле... Надо спуститься в Лабиринт, забрать оттуда одну вещицу и принести мне. Делов на пол дня, а бабки платят приличные. Правда, просто.
        - Слишком просто - насторожился Олег. - Что за вещица? Надеюсь, не запретный артефакт?
        - За кого ты меня принимаешь! - всплеснул руками шас. - Я не нарушаю Кодекс! Ну, разве что самую малость...
        «Ага, но чела или полукровку за такие „малости“ уже давно отправили бы на свидание со Спящим», - усмехнулся про себя Олег.
        Анвар был племянником Урбека Кумара и на пару с дядюшкой контролировал почти половину черного рынка Тайного Города. Контрабандная энергия Источников и «левые» артефакты, скупка награбленного у осов и Красных Шапок, контракты, которые даже по меркам Тайного Города были излишне... э-э, деликатными, - для Анвара деньги не пахли. Вернее, пахли деньгами. Поговаривали, что он приторговывает даже с Сабат. Но в это Олег не верил: Анвар - пройдоха и хитрюга, но не идиот - так рисковать он не стал бы.
        - Ты слышал о том, как барон Мудрополк пытался проникнуть в Цитадель через Лабиринт? - спросил шас.
        Олег кивнул. Вряд ли в Тайном Городе кому-то была неизвестна эта история. Разгром крысиными стаями осов ударного отряда големов барона Мудрополка надолго сделал из Зеленого Дома посмешище.
        - Какое это имеет отношение к делу?
        - У барона был Оберег Души. Вот его-то и надо вернуть!
        - А может просто зайти в ближайшую лавку? - рассмеялся Олег. Оберег Души даже артефактом назвать было трудно. Максимум, что он мог, это поднять настроение, развеять тоску. - Я там дюжину таких амулетов куплю: им красная цена - полторы сотни за пучок!
        - Но клиенту нужен именно этот Оберег. Один из потомков Мудрополка вдруг вообразил, что это ценная семейная реликвия, и ей негоже валяться в Лабиринте.
        - Анвар, Лабиринт огромен! Проще отыскать Железную Крепость посреди Остроженки, чем крохотный амулет в московских катакомбах.
        - Ошибаешься! Я нанял оса, и он разыскал Оберег. После гибели Мудрополка талисман достался Буне, одному из вождей осов. Буня недавно помер, а его тело вместе с Оберегом отнесли на Погост.
        - Ты хочешь, чтобы я осквернил могилу?! - возмутился Олег.
        - Какая могила, о чем ты?! Это же осы! ОСЫ! У них нет могил! Погост это огромный подземный зал, куда они относят своих мертвых родичей, долго поют над телами баллады о подвигах усопших, а потом спускают крыс, которые пожирают мертвецов. Считается, что таким образом дух умершего переселяется в крыс, чтобы потом возродиться в новом осе...
        - Тогда в чем проблема? Пусть ос и принесет тебе талисман.
        - Он не может! Никто из осов не вынесет с Погоста даже горсти земли. Для осов это табу! Поэтому-то ты мне и нужен.

***
        Время - 08:15.
        Пульс - норма.
        Запас магической энергии - максимум.
        Сигма-ритм - рост на 5%.
        Сердце тревожно екнуло, словно пытаясь предупредить об опасности. Не нравилось Олегу это предложение. Вот не нравилось - и все! Вроде бы дело, действительно, было простое и не опасное. Но Олега терзали какие-то смутные предчувствия... Проклятье, не в его положении быть привередливым! На Анвара работал не он один. Не согласится он - контракт уплывет к другому. А ему нужны были деньги. Очень нужны!.. Ирина на третьем месяце беременности, подошел срок выплаты по кредиту за квартиру, а тут еще, как назло, люды подняли цену на энергию Колодца Дождей.
        - Я согласен! - решил Олег.
        - Стандартный контракт.
        - Расходы за твой счет.
        - Но никакой предоплаты. Дело простое, риска никакого.
        - Когда я должен доставить Оберег?
        - Не позже полуночи, но лучше - раньше. Через полтора часа в Лабиринте тебя будет ждать проводник-ос. Он отведет тебя на Погост и выведет потом обратно.
        Сборы были недолгими. Все необходимое - оружие, боеприпасы, фонарь, сухой паек - всегда было в багажнике машины. Иноземным пушкам, за редким исключением, он не доверял. Да и денег не было на дорогие игрушки. Отечественные были дешевле и надежнее: два ТТ - машинки старые и тяжелые, но безотказные, - по три обоймы на каждый, «ксюха» с двумя рожками, нож.
        Наемник заехал на одну из автостоянок, переоделся. Через один из коллекторов спустился под землю. Олегу уже не раз приходилось бывать в Лабиринте, но он не любил подземелье. Ему было здесь душно и тесно, - наверное, в нем говорило наследие людов. Однако профессия наемника такова, что выбирать не приходилось. Олег был опытным и умелым наемником. За его плечами был не один десяток успешно выполненных контрактов. Хотя, конечно, случались у него и неудачи: дважды его операции срывали чуды, а один раз его опередил нанятый конкурентами хван. И все три неудачи были связаны с Лабиринтом. Но сейчас осечки быть не должно! Он в хорошей форме, да и задание, честно говоря, не шибко трудное.
        В условленном месте он встретился с осом-проводником. Подземный охотник расположился на деревянном ящике, мурлыкал под нос какую-то балладу. Вокруг хозяина чинно сидели три дюжины огромных - размером с годовалого ротвейлера - крыс.
        При появлении чужака крысы вскочили, настороженно вытянули в его сторону острые мордочки, ощерились. Ос тихонько присвистнул, успокаивая стаю.
        - Я - Щуря! - гордо сообщил он. - Тебя прислал Анвар? Идем быстро-быстро!
        - Далеко нам идти?
        - Не близко. Погост на нижних ярусах. Часа за три доберемся.
        Олег взглянул на часы... Три часа до Погоста, час на поиск Оберега, три часа на возвращение - он справится с контрактом задолго до полуночи. Пожалуй, Анвар был прав: дело действительно плевое.
        Глазенки оса жадно вспыхнули.
        - Мена-обмена! - предложил он, тыкая пальцем в часы Олега. - Мена-обмена!

***
        Время - 09:50.
        Пульс - норма.
        Запас магической энергии - максимум.
        Сигма-ритм - рост на 10%.
        Часы были самые обычные. Простая китайская штамповка. На дорогие шасские гаджеты, снаряженные чуть ли не ядерными боеголовками и ударными авианосцами, денег у Олега не было.
        - Ладно, - согласился Олег, решив, что не стоит обижать проводника отказом. - Только поведешь меня самой короткой дорогой.
        Щуря тут же нацепил часы на руку, с гордостью показал обнову крысам. Те восторженно заверещали. Взамен ос протянул наемнику узкий медный браслет с костяными вставками. По медной поверхности струился замысловатый орнамент - то ли осские письмена, то ли просто узор. Костяные пластинки были украшены тонкой резьбой. Олег почуял исходящий от браслета слабенький магический фон.
        Этот браслет мог быть сделан вчера или тысячу лет назад, а то и больше. Очень может быть, что обмен оказался куда выгоднее, чем полагал наемник. Да и Иринке наверняка понравится. Жена обожала вот такие незамысловатые безделушки, сработанные в мастерских Тайного Города. Археолог по образованию, она собрала целую коллекцию подобных украшений: перстни чудов, серьги людов, броши концов. Теперь в ее собрании будет еще и осский браслет.
        Наемник надел браслет на запястье, защелкнул замок. Удивительно, рука оса была чуть ли не вдвое тоньше, но Олегу браслет пришелся в пору, словно был сделан по его мерке.
        - А теперь идем, чел! Быстро-быстро идем!
        Пока шли, ос о чем-то рассказывал, даже, кажется, пел, но Олег его не слушал и не слышал, занятый собственными мыслями. А подумать было над чем... Дела шли все хуже и хуже. Нужно было решать, как жить дальше, чем кормить семью.
        У полукровок в Тайном Городе незавидная участь: или пойти в услужение, или стать наемником. Олег избрал второй путь. От отца, дружинника Зеленого Дома, ему в наследство достались зеленые, словно молодая трава, глаза, пшеничного цвета волосы и стальные мускулы, а от матери-ведьмы - колдовской дар. Очень слабенький дар, но кое-что он все же умел: навести простой морок, заговорить боль, запутать следы. Зато пять лет в человской армии, из которых три года - в особом подразделении, рыскавшем в южных Горах, сделали из него отличного солдата.
        Кровь люда не делала его лояльным Танцующему Журавлю. У наемника вообще не должно быть пристрастий. Если конечно он настоящий наемник. Сегодня ты сражаешься против Ордена, завтра вместе с Орденом против Зеленого Дома или Темного Двора. И это не беспринципность, а ПРИНЦИП! Принцип, позволяющий оставаться вольным и свободным. Стоит лишь раз от него отказаться, принять чье-то покровительство, и ты уже не наемник, а слуга. Тобой начинают понукать, тебе отдают приказы, превращают в куклу-марионетку.
        Олег уже восьмой год тянул лямку наемника и еще ни разу об этом не пожалел. Но с каждым годом работать становилось все труднее. Денег на оружие и экипировку требовалось все больше, заказов же становилось все меньше. А с тех пор, как пару лет назад наемничеством начали заниматься черные моряны, конкуренция стала и вовсе невыносимой. Семьи и Великие Дома предпочитал нанимать хванов, морян, даже челов, но не полукровок. Собратьев Олега презирали и сторонились, словно чумных. К полукровкам теперь обращались только деятели вроде Анвара.
        Олег тяжело вздохнул. Если дело и дальше так пойдет, то придется уходить из этого бизнеса. В конце концов, на Тайном Городе свет клином не сошелся: можно наняться в службу безопасности какой-нибудь человской фирмы или инструктором в бойцовский клуб. Все лучше, чем подбирать объедки с барского стола Великих Домов. Да и Иринка будет довольна, что он перестанет пропадать сутки напролет незнамо где.
        Да, видимо, с вольной жизнью свободного наемника придется завязывать.
        Олег еще не решил, стоил ли вообще оставаться в Москве. Может, лучше уехать к родственникам матери, в Самару. К Спящему Тайный Город с его высокомерием и презрением к полукровкам! А когда сын вырастет, то сам решит, вернуться в Москву или нет.
        ...Монотонное бормотание оса раздражало, сбивало с мыслей. Кроме самих осов долго выносить их заунывные баллады не мог никто. Они способны были свести с ума даже глухого. Говорят, в старину в Темном Дворе даже пытка такая была: пленников, на мозг которых было наложено Великое Безмолвие, связывали и запирали в камере один на один с осами. Несчастные с утра до ночи были вынуждены слушать бесконечные заунывные баллады. После двух-трех дней заточения даже самые стойкие и упорные пленники сами просились на плаху, под пытки, куда угодно, лишь бы больше не слышать осских напевов. Потом времена изменились и пытку запретили. Как слишком уж жестокую...
        ...Олег уже давно потерял счет лестницам, коридорам и галереям, по которым они прошли. Большинство туннелей были похожи друг на друга, словно их рыли под копирку: одинаковые замшелые стены, грязные своды со следами подпалин, покрытый плесенью пол.
        А еще через несколько поворотов Олег понял, что понятия не имеет, где находится. В этой части Лабиринта он не бывал ни разу. И как только осы умудряются тут ориентироваться? Олег уже давно перестал запоминать дорогу, встроенный в мобильный телефон картограф-навигатор делал это за него, скурпулезно откладывая в усиленную чарами электронную память каждый коридор, каждую развилку, каждый поворот.
        Дважды пришлось переправляться по хлипким мосткам через подземные речки. Вода одной из них была черная, словно деготь, и такая же густая, вязкая, тягучая.
        - Навка, - сообщил Щуря.
        - Что «навка»? - не понял Олег.
        - Речка так зовется... Говорят, ее воды похожи на кровь навов.
        - Не знаю, - пожал плечами Олег. - Я никогда не видел крови навов.
        - Угу, навы любят лить чужую кровь, а не свою.
        Крысы Охотничьей Своры держались рядом: они то обгоняли их, то чуть отставали, потом снова обгоняли. Первое время Олег невольно вздрагивал, когда то одна, то другая из этих бестий пробегала рядом, но скоро перестал обращать на них внимание. Щуря свистом отдавал стае команды. Крысы слушались хозяина бесприкословно. В Тайном Городе поговаривали, что связь между осами и их крысами куда глубже, чем между простым охотником и собачьей сворой. Намного глубже.

***
        Глядя на щуплых, простоватых осов, трудно было поверить, что когда-то, в незапамятные времена, именно эта Семья первая осмелилась поднять мятеж против всемогущего Темного Двора. Можно было только позавидовать отваге (или глупости?) подземных охотников. Как и их феноменальной живучести: далеко не каждая Семья могла похвастаться тем, что пережила две полномасштабные войны с Навью. Удивительно, что безжалостные навы не уничтожили их всех поголовно. Любопытно, почему? Вряд ли из великодушия или по ленности. Скорее, была какая-то иная причина. Причина столь важная, что свирепые навы пощадили народец подземных охотников.
        Интересно, а как ос относится к заданию? Ведь наемник собирался нарушить табу его народа.
        - Почему ты помогаешь мне? - спросил Олег оса.
        - Мне заплатили, - ответил тот.
        - Я имел в виду другое: ведь с Погоста ничего нельзя выносить, почему же ты согласился меня туда отвести? Разве это не нарушает табу?
        - Ты не ос - тебе можно, - пожал плечами Щуря. - Ты - чел, а вам закон не писан.
        Олег никогда не обижался, если его называли челом. В конце концов, ведь это наполовину правда. Хотя порой ему казалось, что было бы намного лучше, если бы в его жилах вообще не было крови людов. Он с детства усвоил, что для обитателей Тайного Города является существом второго сорта. Простому челу жить в Тайном Городе даже проще, чем такому, как он: челов презирали, не любили, порой ненавидели, но всегда помнили, что именно эта раса ныне властвует над миром. Полукровки же всегда оставались чужими и для Семей, и для челов.
        Они миновали несколько длинных извилистых коридоров, спустились по широкой каменной лестнице, пересекли просторный зал.

***
        - Пришли, - остановился ос перед тяжелой, обитой кованым железом дверью. - Дальше мне идти нельзя. Тут уже недалече: лестница да коридор.
        Олег отворил дверь. Он неплохо видел в темноте - спасибо папаше-люду, - но клубящаяся за порогом кромешная тьма оказалась совсем иной: густой, плотной, непроглядной. Перед ней его острое зрение оказалось бессильным.
        Наемник прошептал слова заклятия - за порогом, освещая путь, вспыхнул Бродячий Огонек.
        - Подождешь меня здесь? - спросил наемник оса.
        - Зачем? - удивился Щуря. - Ты все равно не вернешься.
        - Как так? - насторожился Олег.
        - Погост - владения мертвых, а они живых не любят: невредимыми отпускают лишь тех, кто поет им особые баллады. А ты таких песен не знаешь... Не ходил бы ты туды, чел, - прибьють тебя. Обязательно прибьють. Давай уж лучше я тебя убью...
        Они ринулись на него все сразу: три дюжины огромных зубастых тварей. Но Олег успел среагировать на доли мгновения раньше, чем свист Щури бросил в атаку охотничью свору. Наемник пинком отшвырнул ближайшую крысу, оттолкнулся от земли и, буквально, перелетел через порог, одновременно захлопывая за собой дверь.
        К счастью с его стороны на двери оказался тяжелый металлический засов.
        - Зря ты это, чел, - раздался с той стороны двери голос Щури. - Все равно тебя прибьють. А так хотя бы не мучился... Глупый, чел, совсем глупый...

***
        Щуря не обманул: короткий коридор и широкая высеченная в каменной породе лестница вывели наемника к еще одной двери. Олег распахнул ее и на мгновение замер, завороженно глядя на представший перед ним Погост Осов.
        Пещера была не просто велика - она была огромна. Мощности Блуждающего Огонька не хватало, чтобы осветить Погост целиком. Его свет выхватывал из тьмы лишь отдельные фрагменты некрополя: причудливые минеральные наросты, заполненные бурлящей жижей ямы, над которыми вились клубы желтоватого пара, широкие ниши, в глубине которых застыли каменные изваяния. В стенах каверны на разной высоте зияли черные проемы бесчисленных туннелей, коридоров и галерей. К некоторым из них вели земляные насыпи.
        Олег шагнул вперед. Под шипованными подошвами тяжелых армейских ботинок что-то хрустнуло. Наемник посмотрел под ноги и невольно поежился. Пол был устлан сотнями, тысячами костей, ребер и черепов. Кости лежали вперемешку, на многих из них были заметны следы зубов и когтей. Взгляд наемника натыкался на изъеденную ржавчиной и временем броню, полуистлевшую одежду, оружие... Сколько поколений подземного народца нашли тут свое последнее пристанище? Кто знает...
        Олег достал мобильник, пощелкал кнопками, выбирая нужную функцию. Кроме картографа в мобильник был встроен крохотный сканер. Перед тем как спуститься в Лабиринт, Олег зашел в одну из лавок, торгующих Оберегами Души, и настроил сканер на поиск именного таких артефактов... Ага, на дисплее вспыхнули зеленая метка и стрелка, указывающая направление. Сканер обнаружил цель...

***
        Время - 13:01.
        Пульс - норма.
        Запас магической энергии - 98 %.
        Сигма-ритм - рост на 15%.
        Безумной сиреной взвыло чувство опасности. Тело среагировало быстрее разума: он отскочил к стене, оттолкнулся от нее, отпрыгнул назад. Эхо выстрелов ударило по ушам гулким набатом, по камням чиркнули, высекая снопы искр, пули.
        Олег метнулся влево, затем вправо, замер на полушаге и снова кинулся влево, не давая врагу прицелиться. Не останавливаясь ни на мгновение, он кидал свое тело из стороны в сторону, на ходу паля из обоих ТТ. Стрелял не целясь, наугад, ориентируясь лишь на звук чужих выстрелов, сбивая неведомому противнику прицел. Последний рывок, - он кубарем влетел в проем коридора и со всего маха впечатался в гранитную стену. То, что он принял за коридор, оказалось лишь тесной нишей, высеченной в толще земли то ли водой, то ли чьими-то зубами.
        Проклятье, он оказался здесь в ловушке. Стоит ему высунуться, и стрелок щедро нашпигует его свинцом. А долго в нише не просидишь: пули стрелка ложились все ближе и ближе к нише, осыпая наемника градом каменных осколков. Гранитные крошки впивались в кожу, стегали по бронежилету, царапали лицо.
        - Эй, белобрысый, ты за Оберегом? - раздался глумливый голос стрелка. Голос показался Олегу знакомым. - Так я его уже забрал!
        Взгляд наемника наткнулся на Бродячий Огонек. Тот все еще висел посреди зала. Решение пришло в голову мгновенно. Решение безумное, но иного выхода Олег не видел.
        Он задержал дыхание, словно пловец перед прыжком в воду, а затем швырнул в Огонек импульс энергии, одновременно зажмурив глаза. Импульс был коротким, но наемник вложил в него почти половину запасов энергии. На краткие доли мгновения в темноте Лабиринта вспыхнуло ослепительное солнце, словно на едва тлеющие угли костра плеснули канистру бензина.
        Теперь все решали короткие доли мгновения. Олег выскочил из ниши, бросился к туннелю, откуда услышал голос, на ходу паля с двух рук из пистолетов. Он надеялся лишь на одно: что вспышка Огонька ослепила его противника. Огонь он сосредоточил лишь на одном из проемов, где, как ему казалось, и укрывался стрелок. Если он ошибся, то... Но он не ошибся! Не ошибся!.. Он понял это почти сразу, каким-то звериным чутьем почуял, что ответного огня уже не будет.
        Он взбежал по насыпи, ворвался в узкий коридор.
        Стрелок лежал почти у самого входа в зал, уткнувшись мордой в землю. Из-под тела медленно растекалась красная лужа. Но Олег на всякий случай вогнал в него еще две пули, и лишь потом подошел. Олег перевернул его на спину... Грегор! Тоже наемник: чел, чаще всего работающий на Орден.
        Полгода назад Олег перехватил у него выгодный контракт. До Олега доходили слухи, что Грегор почему-то очень обиделся и обещал отомстить «наглому полукровке». Нашел время сводить счеты, идиот! Впрочем, Грегора даже безбашенные Красные Шапки считали отморозком. Но как Грегор узнал, где его искать?.. Анвар, сразу же отыскался ответ. Кроме него никто не мог подсказать Грегору, куда отправился Олег. Пройдоха решил сразу выполнить два контракта.
        Олег быстро осмотрел мертвеца. Из шестнадцати выстрелов шесть попали в цель: четыре пули засели в бронежилете, одна угодила в горло и еще одна - аккурат в переносицу. Неплохо при стрельбе в слепую... Из кармана Грегора Олег извлек изящный серебряный кулон с крупным топазом. Оберег Души! И гравировка струящаяся по оправе: «Отважному Мудрополку от феи Людмилы. Пусть сердце отважного витязя никогда не ведает печали».
        Олег спрятал Оберег в карман... Хоть какая-то польза от этого дебила! Сам того не желая, Грегор оказал ему услугу: теперь не надо было рыться в останках подземных охотников... Но один ли он был? Обычно Грегор работал в паре с Мартой, темноволосой ведьмой, виртуозно мечущей ножи и боевые арканы.

***
        Время - 13:12.
        Пульс - рост ритма на пять процентов.
        Запас магической энергии - 42%.
        Сигма-ритм - рост на 40%.
        Олег так и не понял, что заставило его резко отскочить назад. Наверное, снова предчувствие... В то место, где он только что стоял, шипя, ударила Эльфийская Стрела. Наемник опрометью бросился в сторону. Вторая Стрела распорола воздух в двух пальцах от его головы. Третья Стрела пропахала глубокую борозду в стене, а четвертая все-таки его достала, ударила в бронежилет. Стрела задела его лишь краем, а вшитые в броню рефлекторы погасили часть энергии, но удар сбил его с ног, отшвырнул на несколько шагов назад, с силой приложив затылком о камень.
        Олег содрал с себя дымящийся бронежилет. Левый бок обожгло резкой болью. Кожа покраснела, налилась крупными волдырями, из раны сочилась кровь. Царапина, отлегло от сердца. Рана хоть и болезненная, но не опасная. Несколько сантиметров правее - и ему разворотило бы живот. Хорошо еще, что Марта ведьма не шибко сильная: ее арканы едва-едва дотягивали до уровня Ученицы Зеленого Дома.
        Наемник действовал быстро, не задумываясь, словно каждый день лечил такие раны... Одна чара... вторая... третья... Сначала антисептик - не хватало еще подхватить здесь какую-нибудь заразу... Теперь заговорить кровь, стянуть края раны... Ну, и напоследок, обезболивание... Кровотечение остановилось, боль стихла.
        Видимо, Марта с самого начала пряталась в одном из туннелей на противоположной стороне Погоста. Но сперва не швырялась чарами, рассчитывая, что Олега завалит Грегор, а потом ее ослепило вспышкой Бродячего Огонька. Но теперь она пришла в себя и жаждала мести.
        - Я убью тебя, полукровка! - крикнула ведьма. - Клянусь Спящим, я вырву твое сердце!
        А вот это она зря!.. Голос выдал ее месторасположение, - теперь Олег точно знал, в каком из коридоров она укрылась.
        Бросок вперед, кувырок через голову и две длинные очереди из автомата, перекрестившие огнем и свинцом периметр коридора. Глухой стон, шум упавшего тела.
        Олег рванулся вперед, готовый снова открыть огонь, но этого уже не требовалось. Марта лежала, привалившись спиной к стене, на одежде расплывались красные круги. Ногти ведьмы судорожно скребли пол, на губах пузырилась кровавая пена.
        - Кто?! - тряхнул ее Олег. - Кто сказал, где меня искать?
        - Анвар! - прохрипела Марта, подтверждая догадку Олега.
        Марта застонала, ее тело выгнулось в предсмертной судороге.
        ...Анвар, поганец, его продал! Теперь понятно, почему он так радушно улыбался при встрече. Так, носатый ублюдок, решил его кинуть! Подставил под команду Грегора, да еще и денег с этого поимел.
        «Убью гада!» - зло сплюнул Олег. - «Уши отрежу!»
        Но когда первая волна злости и раздражения улеглась, Олег понял, что ничего он Анвару не сделает. Ловкий хитрюга ни на йоту не нарушил Кодекс: он не обязан предупреждать каждого наемника, что кто-то решил на него поохотиться. И он был вправе продать Грегору сведения, где будет находиться Олег.
        Мерзавец, конечно, но обвинить его не в чем нельзя. К тому же Анвар один из немногих, кто дает ему работу. Ладно, шельма, придет время - сочтемся!.. А пока стоило позаботиться о себе.
        ...Олег вернулся к телу Грегора. Он никогда не брал оружие убитых врагов. Оружие умеет мстить. Доверять ему нельзя. Лишь однажды - еще в Горах - он отступил от этого правила, и едва не поплатился за это жизнью: трофейный автомат заклинило, и только нечеловеческая реакция спасла его от очереди в упор.
        А вот бронежилет он с Грегора снял. Хороший бронежилет, с вставками из хванского сплава - легкого, как пух, но прочного, аки камень.
        Что ж, пора отсюда убираться.
        Олег сунул руку в карман, достал телефон и зло сплюнул. Мобильник был разбит вдребезги... Скверно, очень скверно. То, что он лишился связи, не беда: все равно из недр Лабиринта дозвониться можно разве что до Спящего. Куда хуже, что накрылся и картограф: без электронного помощника выбраться с Погоста будет не просто. Московский Лабиринт - не тайга и не джунгли, но сгинуть тут проще простого. Без карты или проводника в здешних катакомбах можно блуждать хоть до нового сна Спящего.
        Возвращаться тем же путем, которым он пришел на Погост, нельзя. Можно сколько угодно потешаться над туповатостью осов, но не стоит их недооценивать. Бойцы они опытные, умелые, а Лабиринт для них дом родной. Не говоря уже об их крысах: охотничья свора - это не шутка, а грозное смертоносное оружие.
        Значит, придется искать другой выход из Лабиринта.
        Но из некрополя вели десятки коридоров, туннелей и галерей. Какой из них выбрать? Бросить жребий? Последовать знаменитому совету Чеширского Кота? Ткнуть наугад пальцем?..
        Олег насторожился, напряженно прислушался. Из одного из туннелей донесся зловещий многоголосый писк, шелест множества лапок. Крысы! Охотничья свора! Щуря решил-таки поохотиться!
        Наемник, не раздумывая, со всех ног бросился в проем ближайшего туннеля. На ходу он оглянулся и вздрогнул от отвращения. По спине пробежал холодный озноб, а сердце заколотилось с такой силой, словно решило выскочить из груди. Из боковых коридоров в зал Погоста серым потоком хлестала бесчисленная крысиная стая. Нет, это была не охотничья свора осов. Это были простые крысы, но в таком количестве, что, наверное, запросто могли обглодать стадо слонов.
        Олег стремглав, словно угорелый, несся по подземелью, преследуемый по пятам зловещим крысиным писком. Один поворот, второй, третий, длинная шагов сто прямая, еще один поворот и... он выскочил на берег подземной реки.
        «Навка!» - узнал Олег черные, словно деготь, тягучие воды. Кажется, так называл ее Щуря.
        Речка была метров восемь в ширину. Для простого чела - препятствие почти непреодолимое, но не для того, в чьих жилах текла кровь дружинника Зеленого Дома. Олег разбежался, с силой оттолкнулся от земли и, буквально, взмыл над темными водами. Прыгнул он даже с запасом, приземлившись в полутора шагах от кромки воды. Тут же развернулся, вскинул автомат, хотя прекрасно понимал, что стрелять бесполезно. Крысы - отличные пловцы, и река не стала бы для них серьезной преградой, а одним автоматом такую стаю не остановишь.
        Из туннеля на берег Навки выплеснулась серая волна грызунов. Но крысы вдруг остановились, замерли, как вкопанные, словно ударившись о невидимую стену. Они пищали, вставали на задние лапки, шевелили усиками, словно принюхиваясь. На мгновение они замерли друг напротив друга, разделенные узкой полоской черной воды: несметная крысиная стая и одинокий наемник с автоматом в руках. Неизвестно, что за гадость текла в Навке, но крысам она явно была не по вкусу. Стая потопталась на месте, а затем развернулась и хлынула обратно в тот туннель, из которого появилась.
        Олег опустил автомат, облегченно вздохнул. Нет худа без добра: зато теперь не надо было беспокоиться, что тела убитых наемников попадутся кому-то на глаза. Крысы в некоторых случаях действовали куда эффективнее Службы Утилизации.
        Теперь надо было решить, куда идти дальше. По берегу Навки можно было вернуться на ту дорогу, по которой он шел к Погосту. Вот только где это место: вверх по течению или вниз?
        «Иди против течения,» - подсказал мудрый внутренний голос.
        Олег еще немного помялся на одном месте и пошел по течению.

***
        Олег шел по берегу, держась как можно дальше от кромки воды. Черная вязкая жижа текла быстро, но совершенно бесшумно. Вроде бы никакой опасности от речки не исходило, но наемнику с каждой минутой становилось все тревожнее. Тишина и темнота угнетали его, навевали жуткую тоску. Олег поймал себя на мысли, что старается не смотреть на воды Навки, словно боится их. От одного взгляда на темную жижу его почему-то бросало в дрожь.
        Свет фонаря отбрасывал на стены причудливые мечущиеся тени. В памяти невольно всплыли жуткие легенды об обитающих в Лабиринте монстрах: то ли реликтах давно ушедших эпох, то ли сбежавших из бестиария Ордена. Олег в страшилки не верил: нынче не Средние Века - Служба Утилизации не позволит разгуливать чудищам даже по Лабиринту.
        Но все же ему было не по себе, а бесшумное течение черных вод раздражало еще сильнее. Его не покидало ощущение, словно за ним кто-то наблюдает, пристально смотрит в спину, оценивает. Выжидает удобного момента, чтобы кинуться, вцепиться в горло.
        «Мертвые живых не любят!» - некстати вспомнились Олегу слова Щури.
        Наемник невольно поежился, представив, что по его следам крадутся духи умерших осов, недовольные бедламом, который он устроил на Погосте. Смерть вечная спутница тех, кто избрал ремесло наемника. К ней привыкаешь, как к тяжести пистолета в кобуре. Но умереть ради дешевого амулета?! Нет уж, дудки!..
        «Еще немного и мне привидения начнут мерещиться,» - зло подумал Олег.
        Минут через двадцать он понял, что дальше так продолжаться не может: темные воды Навки давили на нервы с такой силой, что еще чуть-чуть, и он взвоет от тоски.

***
        Время - 14:02
        Пульс - рост ритма на пять процентов.
        Запас магической энергии - 42%.
        Сигма-ритм - рост на 15%.
        Не долго думая, Олег свернул в первый же боковой проход. Он чувствовал, что совершает ошибку, что нельзя уходить с берега Навки, но ничего не мог с собой поделать: ноги сами несли его прочь от зловещей реки.
        Туннель, в который он свернул, был затянут паутиной, ноги по щиколотку утопали в толстом слое пыли. Видать, давно уже никто не ходил этим путем. Но оно и к лучшему: меньше всего Олегу хотелось повстречать новых охотников за его драгоценной шкурой.
        Проход привел его к узкой винтовой лестнице спиралью уходящей куда-то в подземелье... Один пролет... второй... третий... десятый... Короткий широкий коридор и новая дверь, за которой оказалась еще одна лестница... Сумрачная галерея с арчатым сводом, с которого свисают похожие на щупальца древесные корни... Под подошвами армейских ботинок скрипел песок, хлюпала глина, чавкала вонючая жижа; по одному из проходов пришлось брести по колено в ржавой ледяной воде.
        ...Время от времени встречались следы того, что Лабиринт вовсе не пуст: черные угли давнишнего кострища, высеченные на стенах непонятные письмена, полусгнившие кости - теперь уже не разберешь человечьи ли или звериные. Свод одной из пещер оказался украшен потрескавшимися, потемневшими от влаги и времени фресками. Из-под многовекового слоя пыли на наемника таращились причудливые морды давным-давно вымерших тварей.
        Олег не знал, насколько глубоко под землей находится. Но, судя по тому, что еще ни разу не слышал хотя бы отдаленного грохота метро, ему пока так и не удалось выбраться с нижних ярусов.
        Брала свое усталость: наваливалась на плечи, висла на ногах многопудовыми гирями, сбивала дыхание. Действие чары-анастетика закончилось, - теперь каждый шаг отзывался резкой болью в левом боку. Снова открылось кровотечение, в голове шумело, перед глазами пылали радужные круги.
        Снова накладывать лечебные чары Олег не стал. Рана была не опасной, боль можно было перетерпеть, а вот магическую энергию следовало экономить, - кто знает, какие еще сюрпризы приготовил для него Лабиринт.
        Шагов через триста коридор оказался перегорожен завалом. Пришлось вернуться к ближайшей развилке. Но и второй туннель закончился тупиком... Снова назад, новый коридор и опять тупик! Следующие три галереи упирались в глухие стены.
        «Плевое дело! Никакого риска!» - с бессильной злобой вспоминал Олег слова шаса. - «Клянусь храпом Спящего, в последний раз я работаю на этого ублюдка! Больше никаких контрактов! Лучше я наймусь дворником в Южный Форт, чем снова свяжусь с Анваром!»
        «Да куда ты денешься?!» - словно наяву услышал он мудрый внутренний голос. - «Как только снова потребуются деньги - побежишь к Анвару, как миленький! А свою гордость можешь засунуть... ну, сам знаешь куда.»
        Олег сердито заскрежетал зубами. Но злился он не столько на хитрого шаса, сколько на себя... Нечего винить других, коли сам дурак! Ведь предчувствовал, что контракт выйдет ему боком. Предчувствовал! Но соблазнился легкими деньгами. Вот теперь расхлебывай!.. Боль в левом боку не унималась, рубаха под бронежилетом пропиталась кровью.
        Коридор, по которому он шел, упирался в тяжелую железную дверь. За ней оказался узкий лаз-штольня. В стены колодца были вбиты железные скобы-ступени. Некоторые из них проржавели настолько, что рассыпались в прах от малейшего прикосновения. Олег протиснулся в штольню, обдирая в кровь руки, стал карабкаться наверх.
        Пусть этот лаз и не выведет на поверхность, но, возможно, поможет убраться с нижних ярусов, добраться до более «цивилизованной» части Лабиринта: до военных коммуникаций, до метро, до канализации, в конце концов. А уж оттуда до солнышка и чистого воздуха рукой подать.
        Колодец вывел в просторный зал, пол которого был усеян обломками какого-то оборудования, полусгнившими ящиками, мусором. То ли бывшее бомбоубежище, то ли склад, то ли заброшенная секретная лаборатория - чего только не отыщется в московском Лабиринте. Даже осы, обитающие тут немыслимую прорву лет, не знали всех его тайн и секретов. На противоположной стороне, шагах в пятидесяти, виднелась еще одна дверь.
        Олег замер на полушаге. Опять - уже в который раз - по сердцу лизнул ледяной язык тревоги, а руки сами собой потянулись к автомату.

***
        Время - 15:23.
        Пульс - норма.
        Запас магической энергии - 42%.
        Сигма-ритм - рост на 30%.
        Во тьме что-то зашевелилось. Нечто большое, массивное. Послышались тяжелые гулкие шаги, скрежет когтей о камень... Это еще что такое?.. Олег включил фонарь, направил его в ту сторону, откуда слышались шаги.
        Луч света выхватил из темноты лоснящееся хитиновыми чешуйками приземистое тело, овальный покатый череп, увенчанный рогатой короной, желтые фасеточные глаза, размером с кулак... Кошмары Спящего, Косарь Смерти! Боевой голем Темного Двора!.. Передние лапы были сделаны в виде огромных костяных серпов-сабель. Их заговоренные лезвия были острыми, как бритвы, и прочными, как булат.
        Олег вдавил курок. Автомат изрыгнул длинную очередь, но пули беспомощно отскакивали от хитинового панциря, не оставляя на нем даже царапин... Наемник судорожно пытался вспомнить уязвимые места этой модели... Источник энергии упрятан в туловище и прикрыт не только панцирем, но и титановым кожухом... Система наведения голема располагалась в черепе, но костяную башку можно было прошибить разве что из базуки.
        Голем заметил наемника, шагнул навстречу, выставив перед собой зловещие костяные серпы.
        «Надо было взять с собой гранаты,» - запоздало пришла в голову умная мысль. - «Ага, и пару танковых дивизий впридачу.»
        Олег отбросил бесполезный автомат. Его руки стремительно плели узор аркана. Один стежок, второй, третий.
        Голем был уже совсем близко.
        Земля под ногами Косаря вздрогнула, зашевелилась, вверх, раскидывая комья земли, рванулись десятки тонких зеленых стеблей. Они, словно плети, ударили голема. Клейкие, будто паутина, они прилипали к его корпусу, цеплялись за лапы, вязали и пеленали.
        Ловчая Сеть... Самое сильное из доступных наемнику заклинаний.
        Косарь яростно рванулся, но лишь еще сильнее запутался в зеленой паутине. Голем зарычал, дернулся, но липкие нити выдержали, не лопнули. Зеленая паутина опутала лапы, оплела смертоносные руки-серпы, намертво припечатывая их к телу.
        Голем яростно рвался из зеленой западни. Тонкие нити трещали от неимоверного напряжения. Долго эти путы его не удержат: трава растет скоро, но и гниет быстро. Минут через десять Ловчая Сеть превратиться в простое сено. Но Олегу и не нужно было много времени. Он метнулся к обездвиженному противнику, проворно вскарабкался ему на спину. В его руке блеснул нож.
        Удар - широкое лезвие впилось в правый глаз голема. Второй удар лишил голема и левого глаза. Теперь сочленения, где крепится к телу голова. Простой нож, конечно, не сумел бы пробить хитиновую броню голема. Но этот нож ковали в Златоусте, в крохотной кузне на опушке леса. Ковали мастера, знающие толк и в стали, и в булате, и в чарах. До навских клинков ему, конечно, было далеко, но он мало чем не уступал мечам чудов и людов.
        Острое лезвие с треском распороло предплечье голема, по рукоять погрузилось в металлопротеиновую плоть. Удар, еще один, еще и еще... Олег, словно заправский хирург, кромсал врага, нанося удар за ударом. Из-под лезвия посыпались искры, руку обожгло нестерпимой болью, но в следующее мгновение рогатая голова отделилась от корпуса и полетела на землю.
        Олег спрыгнул с голема, отбежал на несколько шагов в сторону, оглянулся.
        Ловчая Сеть стремительно желтела, увядала. Обезглавленное, искалеченное тело голема еще несколько долгих мгновений стояло на ногах, удерживаемое остатками Сети, а затем с грохотом рухнуло на землю, подняв тучу пыли.
        ...Да, Спящий всех раздери, сходил за амулетом! Не Лабиринт, а прямо полигон какой-то! Или нынче день охоты на Олегов? С чего это сегодня все пытаются его убить? Ну, ладно крысы - зверье безмозглое: жрут все, что на пути попадется. С Шуей тоже все понятно - задарма оружие хотел получить. Грегор с Мартой сами напросились. Но голем это уже перебор! Не должно его было здесь быть! Не должно!..
        Наемник устало опустился на корпус голема, достал фляжку, отхлебнул. Победа далась ему нелегко. Олег чувствовал себя опустошенным, выжатым, словно лимон. Он перезарядил оружие, пересчитал патроны: одна обойма для ТТ и пол рожка для «ксюхи». Не густо... Запасов магической энергии не осталось вовсе: на Ловчую Сеть ушли все резервы. Проклятье, самое обидное, что совсем рядом, в чреве голема, есть источник энергии, но работать с такими артефактами Олег не умел. Он даже не был уверен, смог бы безопасно извлечь его из корпуса.
        Ладно, за источником голема можно вернуться и позже. Вернее, обязательно нужно! Он, между прочим, денег стоит и немалых! Даже если наемник и не сможет им воспользоваться сам, то уж всяко сможет продать его.
        Стоп! А ведь деньги можно получить не только за источник! В этом големе есть кое-что куда дороже!.. Наемник хищно улыбнулся, озаренный пришедшей в голову идеей.
        Ага, вот она! Небольшая бронзовая табличка, на поверхности которой были выгравированы имя мастера и номер голема... Олег поддел ее лезвием ножа, выдрал из корпуса. А голем-то, между прочим, совсем новый: изготовлен всего полтора года назад.
        Пожалуй, рейд в Лабиринт оказался прибыльным. Оберег - копейки. А вот с хозяина голема можно содрать приличный куш. Бесхозный боевой голем, бродящий по Лабиринту, это грубейшее нарушение режима секретности. Хозяин голема совершил даже два проступка. Очень серьезных проступка. Во-первых, упустил голема, а, во-вторых, не сообщил об этом в Службу Утилизации. Вряд ли он захочет, чтобы об этом стало известно. За такое по головке не погладят... Олег мысленно прикинул, сколько можно содрать с такого жадного растяпы, и довольно хмыкнул. Пожалуй, до конца года можно будет с контрактами не заморачиваться...
        Он не сомневался, что быстро отыщет хозяина голема. Боевые големы - это не Оберег Души: каждый из них на строгом учете. А на снятой с корпуса табличке есть идентификационный номер.
        Олег приободрился, даже сил вроде как прибавилось, словно открылось второе дыхание. Туннели и галереи уже не казались такими серыми и мрачными, усталость больше не давила на плечи непосильной ношей, даже ноющая боль в левом боку немного утихла... Скоро он выберется из Лабиринта, передаст Оберег Анвару, получит деньги, вернется домой. А дома его встретит Иринка. Улыбнется, обнимет, поцелует. Усадит его за стол, накормит ужином, а ее лучистые медового цвета глаза будут светиться любовью и теплотой. А что еще нужно мужчине и воину для счастья?!
        Да, сегодня определенно отличный день. Он выполнил контракт, избавился от двух врагов, а в кармане лежала табличка голема. Возможно, он поспешил, решив окончательно уйти из этого бизнеса. Все-таки быть наемником не так уж и плохо...
        «Мне сегодня везет!» - улыбнулся Олег.

***
        И снова туннели, лестницы, коридоры, спуски и подъемы - бесконечная череда стен, развилок и тупиков. Казалось, им не будет конца... Прямой широкий лаз и пологий спуск... Длинный туннель... Развилка... Коридор, по которому он шел, делится на три рукава... Под ногами хлюпает ржавая вода, пищат крысы. Повсюду запах гнили и разложения... Еще одна галерея. На этот раз сухая и чистая...
        Олег чувствовал, что до поверхности осталось совсем чуть-чуть. Вокруг уже был не Лабиринт, а обыкновенное московское подземелье: по стенам змеились кабели, время от времени попадались распределительные щиты и другие следы «цивилизации».
        Земля под ногами затряслась мелкой дрожью, по ушам ударил ревущий грохот, пронзительный свист рассекаемого воздуха, скрежет металла о металл. Звук был жутким, но Олегу он в эти минуты показался самой дивной музыкой.
        «Метро!» - возликовал наемник. - «Наконец-то, метро! Совсем близко! Метров сто - не больше!»

***
        Время - 18:42.
        Пульс - норма.
        Запас магической энергии - 2%.
        Сигма-ритм - рост на 40%.
        ...За спиной он услышал тихие крадущиеся шаги. Вернее, сначала обостренное чувство опасности швырнуло его в сторону, и лишь затем он сообразил, что кто-то пытался подкрасться к нему сзади. В прыжке он обернулся, полоснул по темноте туннеля из автомата.
        Из темноты выметнулась зловещая фигура. Лысая обтянутая сухой пергаментной кожей голова, прижатые к черепу остроконечные уши, пылающие, словно угли, багровые глаза... Масан!!!
        Автомат огрызнулся длиной стрекочущей очередью и замолк. Масан зарычал, его глаза полыхнули злобой и голодом. Олег отбросил автомат, рванул из кобуры пистолет. В ТТ осталось всего пять патронов. Первый выстрел сбил масана с ног, но вампир проворно вскочил и глумливо рассмеялся... Выстрел... Второй... Третий... Пистолет полетел на землю, рука Олега потянулась к ножу. Масан молнией метнулся вперед. Каким-то чудом наемник сумел увернуться от первого удара, отпрянуть, и острые, словно бритвы, когти вампира полоснули не по горлу, а распороли бронежилет.
        Олег выхватил-таки нож, но воспользоваться им уже не успел. Мощный удар сбил его с ног, отшвырнул шага на три назад. В глазах потемнело, хрустнули ребра. Масан тут же оказался рядом.
        «Ирка!» - успел подумать Олег, проваливаясь в вечную темноту. - «Я люблю тебя, Ирка!»
        А в следующее мгновение иглы масана вонзились в его вены.

***
        Время - 19:06.
        Пульс - ноль.
        Мозговая активность - ноль.
        Сигма-ритм - ноль.
        ...Масан сыто рыгнул, утер ладонью окроваленные губы и... недовольно заворчал, когда на его шее сомкнулось стальное кольцо заговоренного ошейника. Сильные руки хвана потянули за цепь, оттаскивая вампира от высушенного тела.
        - Ты мне еще порычи! - сердито сдвинул густые брови Руба, наматывая цепь на кулак.
        Вампир злобно зыркнул на хвана, но промолчал. Он знал, что с Рубой лучше не спорить, если не хочешь, что бы четырехрукий переломал тебе ребра.
        Из сумрака бокового туннеля вышли две закутанные в черные рясы фигуры. Эрлийцы. У одного из них в руках светился экран лаптопа.
        - Отведи нашего кровожадного приятеля обратно в клетку, Руба, - распорядился один из эрлийцев.
        Хван кивнул и, потянув за цепь, направился в один из туннелей. Масан покорно поплелся следом.
        - Объект Бета 747/23, - произнес эрлиец, щелкая клавишами компьютера. - Время смерти - 19:06. Причина смерти - высушивание...
        Он склонился над телом наемника, снял с его руки медный браслет. Тонкий ноготь подцепил одну из костяных вставок браслета, откинул ее в сторону. Под вставкой оказался кнопка. Эрлиец нажал на нее, отключая встроенный в браслет маячок. Из-под другой вставки извлек крохотное записывающее устройство биосканера.
        - Что скажите, брат Тодус? - подошел к нему второй эрлиец.
        - Физические данные, конечно, слабоваты, брат Раптус, да и магические тоже, - пробормотал тот, перекачивая данные с биосканера в лаптоп.
        - Но данный образец и не предполагал их развития, - возразил Раптус. - Зато интуиция просто потрясающая. Взгляните на графики сигма-ритмов, брат Тодус: на каждое нападение наемник успевал среагировать на доли мгновения раньше, чем оно происходило. Так, словно у него был Королевский Ястреб Настороже. А ведь он не пользовался ни артефактами, ни стимуляторами. В бою же он действовал почти безупречно: абсолютно правильно определил местонахождение спрятавшихся врагов, заранее предугадывал, куда они целятся, выбирал безопасные траектории движения.
        - Ведьма его все-таки задела, - напомнил Тодус.
        - Вскользь и не опасно. И только четвертой Стрелой! - возразил Раптус. - А его бегство от крыс? Из множества коридоров он выбрал единственный, который мог его спасти! Только эта галерея вела к Навке... Он даже сумел предугадать первый удар масана! А ведь скорость его реакций несопоставима со стремительностью масана: вампир намного быстрее.
        - Да, сочетание генов оказалось достаточно удачным, - согласился Тодус. - Его способности были вполне сравнимы с уровнем рыцаря-Пророка.
        - При чем, заметьте, в отличие от рыцарей-Пророков точность предчувствий наемника совершенно не зависела от запаса магической энергии. Думаю, мы на правильном пути.
        - Я бы не стал спешить с выводами, - остудил пыл молодого коллеги брат Тодус. - Следует еще многое проверить и проанализировать. Его способности очень нестабильны. Заметьте, брат Раптус, в бою он слушался интуиции бесприкословно, а вот когда прямой угрозы жизни не было - поступал вопреки ей. Занятная аномалия. Вот взгляните на эти три пика сигма-ритмов - первый во время беседы с Анваром, второй, когда Щуря подсунул ему маячок в браслете, и третий, когда он покинул берег Навки. Все три раза он не послушался предчувствий.
        - Хм, возможно, это компенсационный механизм, откат, - предположил Раптус. - Нечто вроде противовеса.
        - Да, природа не любит, когда мы вмешиваемся в ее замыслы, и всегда находит лазейку, чтобы взять свое...
        - Что ж, значит, придется еще поработать с модификацией генов. Надеюсь, ситуация прояснится, когда мы сравним результаты теста с данными других образцов. До настоящего Боевого Пророка ему конечно пока далеко, но и Тайный Город не в один день построен. А выведение гибридов с заданными характеристиками дело трудное и долгое.
        - И очень дорогое, - проворчал Тодус. - Теперь нам придется покупать нового голема. Пожалуй, следует сменить модель: Косарь уж больно неуклюж. Купите лучше Шипастого Стрижа или Рогоклюва.
        - Может, приобретем одну из бестий Ордена: грифона или мантикору?
        - Нет, не надо. Чуды наверняка заинтересуются, зачем нам их тварь, а нам лишнее внимание ни к чему... Кстати, стоило ли привлекать к эксперименту челов-наемников?
        - Это самодеятельность Анвара. У нас в плане были только Щуря, крысы, голем и масан. Ну, и Руба, если бы наемник справился с масаном. Но Анвар решил немного подзаработать.
        - Это недопустимо! - возмутился Тодус. - Жадность шаса ставит под угрозу все дело.
        - К сожалению, медицина тут бессильна, - развел руками Раптус. - Но так получилось даже лучше: больше материала для анализа.
        Тодус снова посмотрел на экран лаптопа. Быстро пробежал глазами линии графиков, нахмурился.
        - Хм, думаю, тут есть над чем поработать. Может быть не сразу, но через два-три поколения мы добьемся нужных результатов, - произнес эрлиец, выключая лаптоп. - У него ведь будет ребенок?
        - Да, сын. Родится через шесть месяцев.
        - Вы уже провели исследование плода?
        - Конечно! Весь интересующий нас генный набор присутствует. Наемник оставил сыну хорошее наследие.
        - Тогда вернемся к этому разговору лет через двадцать... Кто у нас следующий?
        - Объект Гамма 347/12... Ведьма, получел-получудка. Генный набор позволяет ей эффективно работать сразу с двумя Источниками.
        - Щуря! - позвал Тодус.
        Из бокового коридора бесшумно выскользнул ос. Следом за подземным охотником семенила стая крыс.
        - Здеся я, брата Тодус, здеся! - сообщил ос.
        - Приберись тут, - распорядился эрлиец. - И не забудь вернуть Оберег обратно на Погост. - Он повернулся к сородичу. - Пойдемте, брат Раптус. Не будем мешать стае нашего маленького друга обедать...
        - Кстати, а не отужинать ли и нам? Я заказал сегодня столик у Птиция. Вы составите мне компанию, брат Тодус?
        - Всенепременно, брат Раптус, всенепременно...
        Эрлийцы скрылись в черной воронке портала.
        Возле тела наемника остались только Щуря и его крысы. Ос сноровисто обшарил карманы наемника. Добыча была невелика, но Щуря был доволен: он получил деньги, а стая - пищу.
        - Почему челы такие глупые? - спросил ос то ли самого себя, то ли своих крыс. - Ведь Щуря говорил: не ходи туды - прибьють. Но никто Щуре не верит. И песен слушать не хотят. Глупые челы, совсем глупые!
        В кошачьих зрачках маленького подземного охотника мелькнуло что-то похожее на жалость.
        Ос сел на камень, тяжело вздохнул и затянул заунывную балладу. Песнь о духе воина, уходящего в иной мир. На одном из куплетов ос тихонько присвистнул, и крысиная стая бросилась на добычу.
        Ос пел...

***
        ...Закат.
        В черном небе, словно поминальные свечи, вспыхивают серебряные огоньки звезд. И тает надежда. Уходит в ничто вместе со временем. Она смотрит в окно на пустой двор... И нет сил закрыть глаза. И катится по щеке слеза. И рвется из груди полный боли стон. Он не вернулся... Он не вернется!.. Никогда... Никогда!..
        А она смотрит в окно. Ждет...
        На Тайный Город опускается ночь...
        Альберт Гумеров
        В КЛЕТКЕ
        Зафер Хамзи был невысоким, суетливым человечком - красные щёчки, туго натянутый округлый животик, огромные очки, увеличивающие глаза шаса до превращения его лица в некую карикатуру на мудрого, но немного смешного и маразматичного филина.
        Зафер держал небольшую лавочку, торговавшую различными животными - домашними и не очень, экзотическими и мифологическими. Торговля шла бойко - кто-то брал белую мышку для капризной дочурки, кто-то - грифона или мантикору для охраны угодий. Лавочка работала круглосуточно - Зафер был не единственным продавцом. Больше всего он любил работать по ночам.
        Каждый вечер начинался одинаково: старый торговец входил в магазинчик и взгромоздив себя на высокий стул у кассы, разворачивал последний номер «Тайного Града» и не торопясь, без спешки, переваривал новости.
        27 сентября 1835 года
        «...Красные Шапки в большом количестве присоединяются к казакам, беглым каторжникам и прочим разбойникам и грабят человские имения и экипажи...» - «так им и надо, клянусь ногтями Спящего».
        «...рыцарь-мститель Робер де Сан вчера был атакован и убит масаном. Таким образом, род де Санов прекратил своё существование. Очевидцы утверждают, что масан принадлежал клану Носферату. Тёмный Двор опровергает...» - Хамзи поёжился.
        Над самой дверью висел колокольчик, извещавший хозяина о любом посетителе. Этим вечером колокольчик впервые не зазвонил, хотя, когда Зафер оторвал взгляд от газеты, перед ним стоял незнакомец в недорогом тёмном плаще. Торговец вздрогнул - высокий темноволосый масан ещё не успел закончить трансформацию и, казалось, что нижняя часть его тела соткана из сизой дымки.
        Владелец лавки чуть со стула не свалился - от масанов его мороз продирал по коже. Что там писали об убийстве? Носферату? Та-ак, красные на выкате глаза, длинные волосы... Не он - у Носферату череп лысый, как колено Спящего, а этот явно Малкавиан.
        Среди его постоянных клиентов, конечно же, были и масаны, но этого Зафер почему-то возненавидел с первого украдкой брошенного взгляда. Неизвестно почему, но продавец знал, что и незнакомец также относится к нему без особой симпатии. Знал. Но всё равно улыбнулся.
        - Добрый вечер, - профессионально расцвёл торговец. - Чем могу помочь?
        Масан молча прочавкал мокрыми туфлями вглубь лавки. «Плащ новый» - отметил про себя Зафер, - «но сшит не по фигуре». Посетитель, игнорируя старого Хамзи, рассматривал сидящих в клетках зверей и птиц.
        - Ужасный вечер, - продолжал тем временем владелец магазинчика. Он сложил свои толстые ручки на тыквообразном животе и участливо улыбнулся. - Что именно Вы хотели бы приобрести?
        Масан уставился на Зафера так, будто только что заметил его присутствие.
        - Что-нибудь в клетке.
        - В клетке? - старый Хамзи был сбит с толку. - Вы имеете ввиду животное в клетке?
        - Я имею ввиду что-нибудь живое в клетке, - почти по слогам проговорил масан.
        - Понятно, - твёрдо заявил Зафер, хотя на самом деле ВООБЩЕ ничего не понял. - Что именно Вас интересует? Кролик? Белая мышка?
        - Нет! Ни мышек, ни крыс - с ними пусть осы развлекаются. Что-нибудь с крыльями.
        - Летучая мышь! - воскликнул торговец.
        - Сойдёт, - буркнул покупатель. - Сколько она стоит?
        - Вполне хватит и пятнадцати медяков.
        - У меня только десять, - масан выудил из кармана десять медных монет. Шас некоторое время прикидывал прибыль, но потом, окинув взглядом покупателя, милостиво согласился.
        Масан взял в руки маленькую клетку с завизжавшей летучей мышью.
        - Знаешь, сколько времени я потратил, чтобы заработать эти деньги? - шас в ответ отрицательно помотал головой.
        - Сто тридцать семь лет! - вскричал незнакомец так, что Зафер отшатнулся. - Сто тридцать семь лет труда, по сравнению с которым каторга покажется курортом! Хваны! Ненавижу!!! - Хамзи знал, что все представители клана Малкавиан сумасшедшие, но с такими вспышками сталкивался впервые. - Сто тридцать семь лет назад я решил украсть у них немного Золотого Корня. В одиночку - чтобы войти в историю Тайного Города, ведь ещё никому никогда не удавалось обвести хванов вокруг пальца. Дурак! - покупатель скривил губы в горькой усмешке. - Естественно, они меня поймали. Я был уверен, что меня разорвут в клочья прямо на месте, как это происходило с моими предшественниками. Но они сказали, что в одиночку до меня никто Золотой Корень украсть не пытался, а поэтому они сохранили мне жизнь.
        Я выполнял всю грязную работу. Я, Галтран Малкавиан, делал работу, от которой отказались бы даже осы! Но жизнь - ценный подарок, не стоит им разбрасываться, - опять усмешка, - даже ценнее свободы. Сегодня ночью хваны меня освободили. Они сказали, что мои труды и моя смелость достойны вознаграждения, - масан не моргая, уставился на медяки в своей ладони, - это все мои сбережения.
        Галтран Малкавиан пересыпал монеты в ладонь шаса и вышел в ветреное московское утро. На этот раз колокольчик пронзительно зазвенел. Зафер подошёл к двери и раскрыл её. Остановившись посреди улицы, масан очень долго вглядывался в свою покупку, после чего открыл клетку и выпустил на волю маленькое крикливое создание, которое, не осознав до конца своего счастья, всё же визгливо отпраздновало освобождение. А Галтран Малкавиан ещё долго стоял, задрав голову и рассматривая ночное небо Тайного Города. Впервые за сто тридцать семь лет...
        Павел Дмитриев
        ЧАЙНИК
        Я - чайник! Да! И не стыжусь этого признать. Я, человек с высшим гуманитарным образованием, владеющий пятью языками (окей, два из них мертвые) становлюсь лапочащим младенцем, если дело касается компъютеров. А тут на день рождения свалился на меня подарочек. Друзья осчастливили компом. Та-да! Новенький, с загадочно блестящим экраном. Он напыщенно стоял теперь на письменном столе и, кажется, привыкал к обстановке. В таких случаях я завсегда бегу к дяде Славе. Соседу моему. Дядей его кличут все в нашем доме. Низкорослый, широкоплечий, с гривой седых волос, лошадиные зубы и зычный голос. Он напоминал мне тяжеловоза. Имея за плечами инженерное образование и лет 40 работы в имперском исследовательском «ящике», дядя Слава стал для дам нашего дома последней инстанцией, если произошла паломка электрического чайника, телефона, пылесоса, автомобиля, холодильника и тд. Ну и я пользовался его помощью. По соседски. Дверь в дверь же живем. Вот и сейчас. Дверной звонок безупречно исполнил «Подмосковные вечера». Наконец дверь распахнулась и весь в клубах дыма, жуя беломорину, вывалился Господин Инженер. Я,
заламывая руки, поведал ему о случившейся напасти, мол сидит, зараза, на столе и мигает. Хамски. Привычно дав мне пару тумаков за техническую неграматность и разгильдяйсво вообще, дядя Слава закатал рукава свитера и решительно двинулся в мою квартиру разбираться с пришельцем. Я благоразумно держался в арьергарде. Мой спец поводил туда-сюда иженерским носом, потом решительно бухнулся перед компом и спустя час, поговорив по телефону с таинственными вадиками-ромиками и поковырявшись в розетке сообщил мне о моем подключении к интернету. Так и сказал. Ты, мол, теперь подключен к сети. Я прислушался к себе. К своим чувствам. И разочарованно констатировал, что мир вокруг не перевернулся в связи с этим событием. Себя я ощущаю также как и всегда. То есть, не очень. Но когда с экрана на меня, как из рога изобилия, хлынула информация, тоннами, мегобайтами - я восхитился, возликовал, припух. Это же такие перспективы!!! Моё счастье не омрачил даже тот факт, что комп, будучи привезенным из Германии, только шпрехал и по-нашему - ни гу-гу. Софт ерунда, - похлопал по крупу компа дядя Слава, - главное железо что надо,
а подковать - подкуем. И заржал.

***
        Утром, труся по рынку за картошкой, я остановился у павильона, который, как правило, пролетал, не удостоив и взглядом. В нем продавали всякие компъютерные диски. А ведь это совсем незнакомый для меня мир - мелькнуло у меня в голове, когда движимый детским любопытством шагнул за порог этого ХРАМА КОМПЬЮТЕРНЫХ МАГОВ. Ну что тебе сказать... Пол в храме был затоптан, маг небрит и с выхлопом, иконостас представлял собой жахлый стенд, под мутным стеклом которого с коробок дисков мне призывно улыбались девицы, любившие раньше украшать собой салоны провинциальных автобусов и столичных грузовиков. Мда...
        Пол часа дергал чародея за рукав. Наконец привлек его внимание. Кажется. Сбивчево расказал о себе, о своем компъютере и о наших сложных с ним взаимоотношениях. Продавец с ненавистью уставился красными глазками на что-то позади меня.
        - Тебе эта... - Продавец с трудом подбирал слова. - Виндовс нужен... Русский...
        И с облегчением замолчал. Виндовс. Ну это-то я знаю, грамотный. Виндовс это переводчик с сухого и точного языка программ на сочный и бестолковый человеческий язык... И обратно. Доверия похмельный продавец не вызывал никакого, но не уходить же с пустыми руками!
        - Сколько с меня?
        Продовец на последнем издыхании изрыгнул цены и, обессиленный интеллектуальным напряжением, рухнул на прилавок. Ему нужно было пиво. Аккуратно уложив денежку на прилавок и прибрав диск в кармашек я, гордо вскинув голову, двинулся за картошкой.

***
        Придя домой я принялся за дело. Установил на комп очаровательный фон в виде голубенького неба с облачками. Низкая облачность без осадков. Потом установил заставку и русский язык. Теперь эта железяка говорила со мной на языке Пушкина, а когда я пребывал в долгих раздумьях превращалась в аквариум. Чтоб меня не отвлекать и создавать расслабленную медитативную атмосферу. Я же был в восторге от своей победы! Я! Сам! Установил! Я упивался своим могуществом. Увы, эта маленькая победа обернулась моим чудовищным поражением. Возомнив себя Нео, эдаким Избранником я бросился с вершины моей компъютерной безграмотности в глубины электронного подсознания. О, как это упоительно было. Я жонглировал байтами, я инсталировал и форматировал, я копировал и изменял... Комп терпел-терпел... Терпел-терпел... Потом его экран болезненно перекосило, он вывел какое-то ругательство на неизвестном и пожалуй давно мертвом языке, которое заканчивалось: «... 23W063fAckyOualLqerty7DELETE!» и вырубился.
        Это экстравагантное поведение может и озадачило меня, но не лишило веры в себя. Я все еще был добрым славным Нео. И вот мы сошлись в схватке. В синем углу ринга, блестя бронзой мускулов - красавец Человеческий Гений. Ему все по плечу. На крайняк по колено. В красном углу ринга, в семейниках и шлепанцах на босу ногу, очкастый и плюгавый Комп Батькович Виндовс. Гонг. Мы кинулись в бой. Я дрался как лев. Я мобилизовал всю свою логику, все силы. Результатом моих усилий стало: Синее небо с белыми облачками обернулось серым небом Мордора, золотистые рыбки аквариума превратились в вызывающих омерзение каракатиц мерзкой кислотной окраски. Комп вежливо попросил меня сменить настройку, видеоадаптер, драйвер, проинсталировать все, исправить все ошибки, помассировать мышку и валить к едрене фене, после чего задымил. На мой рев прибежал дядя Слава. Никогда я не видел его еще таким удивленным.
        - Ну ты, блин, даешь! Как это ты его?
        Я объяснил как. Озадаченно роясь у себя в гриве Слава ушел, вернулся с каким-то чемоданом и колдовал над телом компа на этот раз часа четыре.
        - Вот! - Дядя Слава торжествующе показал мне издали какую-то коробочку. - Когда из «ящика» увольнялся с собой прихватил. Моя авторская разработка. Вишь, пригодилась! - и он снова нырнул в недра ЭВМ. По комнате разнесся сладковатый запах, вызвавший из недр памяти детское слово «канифоль». Может это она и была. Компъютер зажжужал и плаксиво захлюпал экраном. Спустя еще час дядя Слава удовлетворенно откинулся на спинку стула.
        - Ну, наладил я тебе его. Но, Шурик, соблюдой одно правило: НИЧЕГО РУКАМИ НЕ ТРОГАЙ!!! А если решишь проинсталировать чего, али отформатировать, то вначале с людьми посоветуйся, меня спроси, а потом.... РУКАМИ НИЧЕГО НЕ ТРОГАЙ!!!
        Я клятвенно пообещал. С той поры минуло месяца два. Наши отношения с компъютером были холодны и вежливы. Однако я подметил, что в его характере появилась какая-то замкнутость, что ли... Погруженность в себя. И вот...

***
        В это утро на экране под звук фанфар загорелась надпись: «Вам 5 сообщений». Обыкновенный спам - думал я, брезгливо ковыряясь курсором в почте. Ну, почти. Меня приглашали в библиотеку на Арбате... Так, спасибо, в другой раз. Каникулы у меня. Что дальше? Ага, восточный антикварный магазин... Ага, вот комп продам, душу заложу и примяком туда... Но не раньше! Третье же сообщение гласило: «Срочно! Службой утилизации набирается группа добровольцев для затравки сбежавшего из частного зверинца василиска. Предпологаемое место нахождения сообщится на месте. Сбор группы у станции метро Алтуфьево. Стоимость контракта...» Вы были долгое время на мели? Финансовой? Тогда знаете это чувство удивительной легкости в карманах. А тут! Да за такие деньги я и сфинкса скручу, и грифону маргалы выколю! Хотя, что бы это могло быть? Ролевая игра может, с призовым фондом? Под Москвой в лесу шаг ступить боязно - рискуешь на эльфа наступить или хоббита какого. Толкиенутые шастают, кольчужкой своей алюминиевой гремят. Хм... В то, что это прикол, не верилось. Уж больно детально все там расписано. И мол инструментом снабдят, и
страховка и тд и тп. А может рекламная компания? За окном каникулы. Я - безработный студент. Схожу, почему нет. А то засиделся в четырех стенах. Пора в пампасы. Хоть прогуляюсь. Уговаривая себя таким образом я оказался в назначенном месте в назначенное время. Рядом с входом в метрополетен у автобуса с надписью «PRODAM.RU» топталось человек пятнадцать. Все ж рекламная акция!
        - Здарова, мужики! - бодро начал я, - на василисков здесь записывают?
        - Тут, - забалагурил темноволосый парень в джинсе. - Я уже завтраком записался, ты тогда полдником будешь.
        Я напрягся, раздумывая, как бы ответить, но меня прервали. Дверь автобуса распахнулась и на асфальт, кутаясь в серый плащ, спрыгнул высокий рыжеволосый человек с военной выправкой. Ворот плаща был поднят, так что окружающие видели лишь шмыгающий нос и непокорный рыжий чуб.
        - По машинам! - Гаркнул нос и мы засуетились. Когда автобус двинулся нам раздали фирменные комбинезоны с логотипом «prodam.ru», а также договор на трех листах. Договор сулил деньги за поимку чудовища и кары за потерю инвентаря. Значит все-таки ролевая игра. Правда народец на бледных эльфов не тянул никак. Разбойничьи, в основном, рожи у моих коллег. Моим соседом оказался тот самый балагур. Наиболее интеллигентная физиономия, между прочим. Я незаметно скосился на него. Балагур быстро пролитал и широким росчерком подмахнул договор.
        - Типовой. - подмигнул мне он и стал нятягивать комбинезон поверх джинсы. - Ты, чел, новенький? Не дрефь! За меня держись - не пропадешь.
        Я неуверенно вписал в пробелы свое имя и поставил подпись. Балагур уже управился с обмундированием и пихал меня локтем в бок:
        - Ты только туда глянь! - он указал на крепыша на переднем седенье, который возился с комбинезоном. На голове крепыша красовалась коричневая бандана. - Красная шапка замаскировался! Ас мимикрии! Это чтоб его сородичи не заметили. Он же потомственный воин, ему работать зазорно. Да, видать, проигрался крупно. Я - Марк.
        Вот так, без подготовки. Мнда... И куда это я попал? Я упорно гнал от себя мысль о психах. Полет над гнездом кукушки. Этот явно буйный. Значит будет вожаком. Ладно, главное пока не перечить, посмотрим, как будут развиваться события. Улучу момент, найду подходящий кустик и схоронюсь. А там попутку словлю.
        - Саша, - ответил я, пожимая его прохладную руку.
        - Шурик, значит. Студент?
        Тут он обротил свое внимание на другого пассажира. Этот пассажир занимал все сиденье впереди нас. Куда ни брось взгляд - была спина. Парень двухметрового роста просто бугрился мускулами.
        - Бронислав! Старик! Плохо тебе в дружине платят, а?! - Марк кошкой повис на спине великана, барабаня его по загривку. У Бронислава оказались пронзительно зеленые глаза и курносый нос. Он добродушно гудел про лишнюю копеечку и большую семью, поводя гороподобными плечами.
        - Внимание! - горкнул нос кутаясь в плащ, - Мы подъезжаем. Оригинал контракта забрать с собой, копию оставить на седеньях.
        Говор в автобусе стих. Я посмотрел в окно, но увидел один лишь лес. Нарисовал в уме карту, попробовал приблезительно прикинуть - где я? Пришел к двум неутишительным выводам: по моей карте можно ненароком и в Турции оказатся, а где я - без понятия. Наконец мы выехали на поляну. Автобус зашипел и остановился. Недобрые предчувствия терзали меня.
        По каманде носа мы высыпали на травку.
        - Даю вводную! - гнусаво каркнул нос. Бежал молодой василиск. Крупный. Из частного зверинца. Надо: найти и уничтожить. Нахождение где-то в этом районе. - Рыжий помахал мятой картой. - Разбиваетесь на группы по четыре и прочесываете территорию поквадратно. Оружие выбираете сами. За работу! Живо!
        Толпа, загудев, колыхнулась к оказавшемуся рядом с автобусом фургону.
        - Ну, пошли кольчужку мерить? - подтолкнул меня Марк. Я подошел к авто. Может все ж ролевая игра?
        Зашифрованный Красная шапка крутил каким-то кривым мечом, почему-то не производящим впечатления муляжа. Нам навстречу шагнул Бронеслав.
        - Марк, ты что посоветуешь брать? - в одной руке у него был гигантский топор в другой красная веревочка. Таки психи - пронеслось в голове.
        - Бери то и другое. - Марк щелкнул ногтем по топору. - Твой фасончик! А ты что, Шурик, берешь?
        - Хочу копье! - брякнул я. Зачем?! Ну ладно, слово не воробей, видели глазки, что брали, теперь кушайте, хоть повылазьте! Копье оказалось легким. Черное древко с черным же зубчатым металлическим наконечником.
        - Навская сталь! - Марк успевал везде. Он тоже прибарахлился. На поясе качался узкий меч, а в правой руке был гладкий щит, надраенный до зеркального блеска. Бронеслав, увидев щит, хлопнул себя по лбу и побежал за таким же. Ну, как ребенок!
        - Это тоже возьми, - протянул Марк мне колечко. - Дыхание Дракона, может сгодится.
        Какими трогательными бывают все-таки сумасшедшие. Долгими зимними московскими ночами я буду вспоминать о тебе, глядя на это заветное колечко. Мерси. Как бы незаметно свалить от вооруженных психов?
        - Значит, я, Шурик, Бронеслав... - Марк загибал пальцы. - Четвертый нужен.
        - Меня четвертым.
        Мы обернулись. Перед нами стоял узкоплечий молодой человек с крошечной головой и огромными как у кошки глазами. На плече болталась связка дротиков, а на поясе черный кинжал.
        - Ос?! - выдохнул Бронеслав.
        - Ты чего из Лабиринта выбрался? - подхватил Марк.
        Ос страдальчиски зажмурился. Вздохнул. Почесал грязной лапкой грудь. Лишь после этих преисполненных тайного смысла действий ответил:
        - Мое поэтическое сердце пусто. Муза покинула его и, быть может, где-то здесь обитает она. Я, о, доблестные войны, зовусь Чуя.
        Мнда... Кащенко. Не гонялся бы ты поп за дешевизной. И я б еще добавил - и за шальными деньгами. Срубил, называется, денежку по-легкому. Теперь нахажусь в компании вооруженных психов. И как им оружие дали? Это ведь не гуманно.
        Мы тоже представились. Марк сбегал к Рыжему и, выяснив где наш квадрат, повел нас через заросли. Я все косил глазом, выискивая какой-нибудь симпатичный кустик. Поразлапистее. Утром прошел дождик и теперь кросовки мерзко хлюпали.
        - Да, интересная у меня кампания, - не замолкал балагур. - Чел, Люд и Ос. Чуя, ты про этот поход балладу сочини!
        - А ты каких будешь? - осторожно поинтересовался я.
        - Полукровка, - беззаботно усмехнулся тот. - Мама - баллерина, папа - генерал.
        Угу. Занимательно. Ну, пора и честь знать - подумал я. С вами хорошо, без вас еще лучше.
        - Ребята, - я старался звучать как можно убедительнее. - я отлучусь ненадолго, зов природы и все такое. Вы меня не ждите, я вас догоню.
        И я косолапо засеменил к кусту орешника. Так, теперь куда? Я заметался... Мох с северной стороны гуще... Враки, деревья стоят в акуратных мохнатых чулочках... Так. Из пионерского детства вынырнуло слово «муравейник»! По нему тоже определить как-то можно. Только как? Не помню. Толи он к северу шире, толи к югу краше. Вот, черт! Этот муравейник еще найти надо. Даже если найду - смогу только на него облегчится, больше пользы мне от него не будет. В школьные годины природоведение я за предмет не считал и теперь горько раскаивался в этом. Пока брел куда глаза гледят, ковыряясь в своем юнатском прошлом, моя нога зацепилась за корягу и я кубарем скатился в какую-то канаву. Некоторое время я спокойно лежал, задумчиво матерясь про себя. Мокрый, весь в листочках и веточках. Как бы психи меня за василиска не приняли! Эта мысль подстегнула мою волю к жизни. Кое-как отряхнувшись я полез из канавы. Пару раз срывался вниз. Склон был мокрым. Но я приноровился: тут главное - внимательно по сторонам смотреть. Вот камешек, вот корешок торчит. Извиваясь ужом я неумолимо приближался к краю канавы. Камешек, корешок,
коряжка, корешок, сапожок, коре... Сапожок? Я стал медленно поднимать глаза. Выше сапожка был белый комбенезон, натянутый на могучее тело Бронислава. Я чуть не застонал! Улыбаясь на все 32 зуба гигант подцепил меня польцем и без всяких усилий выволок на поверхность.
        - Я так и подумал, что ты заплутал! Ребята всполошились, мол, где он? А я ж слышу, как ты через кустарник, как лось ломишся... Горожанин потомственный?
        Я хмуро кивнул. Бронеслав с насосным шипением набрал полные легкие лесного воздуха.
        - А я без леса не могу. Хоть раз в неделю, а выбираюсь.
        Я плелся за ним, костеря этого натуралиста на чем свет стоит. Про себя. Впереди послышался голос Марка.
        - А я тебе говорю, Орден все это... Точно, его уши торчат. Ты мне скажи, у кого зверинец с нечестью всякой? У Ордена! Видать, магистр какой решил выпендриться, вот и слямзил из бестиария зверюшку. А углядеть не углядел.
        - Тогда почему рыцари не ловят? - вмешался Бронислав. - У них и опыт есть.
        - Дык, разводить чудовищ частным порядком запрещено! Только под надзором. Вот и свалили все на Службу Утилизации. Мол видели в лесу василиска. Хватайте.
        - Так сообщить надо! По инстанции.
        - Кому это надо, я тебя умоляю! Служба - организация коммерческая. Лишь бы деньги платили. Стоп!
        Мы замерли. Лес убаюкивал шелковым шелестом листьев. Бронислав первым нарушил тишину.
        - Вроде есть кто-то...
        - Шурик - слева заходишь. Бронислав - справа. Я и Чуя - напрямки, - скамандовал Марк. - Ну, вздрогнули.
        Вздрогнули, так вздрогнули. Волоча по земле копье я поплелся заходить слева. Ноги немилосердно ныли. Я устал. Пройдя метров сто прислонился к темному теплому камню и тяжело вздохнул. Камень тоже. Вздохнул. По моим внутренностям пробежала изморозь. Медленно... Нет. Очень медленно я повернул голову. Это был не камень. Совсем не камень. То, что я принял за камень на поверку оказалось крупным пупырчатым телом. На длинной облезлой шее покачивалась птичья голова, с интересом разглядывавшая меня левым глазом. Как я понял, интерес тут был сугубо гастрономический. За телом, свиваясь в кольца, танцевал змеиный хвост с руку толщиной. Я посмотрел зверюге в глаза и... Все потеряло в мире значение, шум леса перестал существовать. Для меня существовали только его глаза. Не хочется даже думать, чем бы могли закончаться эти гляделки с василиском, но мой ангел-хранитель, пребывающий, видимо, в краткосрочном отпуске, понял, что скоро ему придется искать новую работу и решил таки приступить к выполнению своих прямых обязанностей. Нечеловеческий по чистоте визг вырвал меня из небытия. Это был мой визг. Оглушенный
звуковой волной василиск, зарычав, встал на задние лапы и чары гипнотического взгляда изчезли. Вереща на весь лес, так, что опадала листва, я бросился наутек. Хвост васелиска просвистел у меня над головой, задел молоденькую осинку. Осинка сухо хрустнула и повалилась. Далеко я не ускакал. Это ж лес, а не стадион Динамо! Упершись в завал валежника я понял - это конец. Времени для маневра у меня не было. Я обернулся. Ко мне, на всех парах несся василиск. Его куцые крылья чиркали по трехгодовалым дубкам и они переламывались как дешевые спички. Ну вот, допрыгался. Я наспех попрощался с миром. Но тут... О, чудо! В моей груди запылал воинственный огонь. Эта курица! Меня! Человека с высшим образованием! Да я! Гете! В подлиннике! Злость душила меня. Как говорится, если зайца загнать в угол... Обнаружив, что сведенные судорогой пальцы все еще сжимают древко копья, я перехватил его поудобнее и с силой метнул навстречу зверюге. Копье, черной молнии подобно, срезало пару веток и впилось в тушку твари, а наконечник показался из-за загривка. Увы, я не Иван Царевич, чтоб одним ударом все головы змею снести. Даже
одной не снес. Хреновый, видать, из меня царевич. Темнобурая кровь сгустками била из раны василиска, но это его не остановило. Увы. Мягко, по-кошачьи, зверь с рычанием стал подбираться ко мне. Я уже чевствовал его смрадное дыханье, которое жгло мне лицо. Я закрыл лицо рукой. Мама! И тут произошло чудо. Обыкновенное чудо, каторые на каждом шагу. Из заветного колечка вырвался узкий огненный луч и со свистом ударил животное. В секинду василиск превратился в факел, поднялся на дыбы и с предсмертным воем рухнул у моих ног.
        - Ты чего артефакт не активизировал, дурень?!
        Я поднял глаза. Надо мной на горе валежника стоял запыхавшийся Марк с Чуей. Чуя воинственно шипел сжимая в руке дротик.
        - Никогда еще чужой артефакт не активизировал! Да еще на расстоянии... Уф... Ты как?
        Я открыл было рот, дабы проанализировать свое состояние, но с языка сорвалось грязное ругательство. Еше минуты две я изъяснялся далеко не пушкинским языком.
        - Складно излогает, - сказал Чуя с уважением.
        - Я бегу-у-у-у!!!! - послышалось из леса. Через секунду на поле битвы выскочил Бронислав размахивая топором. Он быстро оценил ситуацию.
        - Жуткий ты тип, чел! Мало того, что зверюшку на копье поднял, так потом еще и дыханием дракона зажарил! Гринписа на тебя нету. Так! А нам же еще премия пологается!
        И они радостно загалдели. Ну вот и все, наверно. Потом Рыжему намылили шею за несанкционированное использование гражданского населения в травле опасных хищников. Потом мне трясли лапу. Потом была схватка Марка с Рыжим за надбавку за риск. И еще торжественное подключение к Тиградкому. Теперь я был прописан в Тайном городе. А спустя день сам Егор Бесяев, вице-президент «Тиградком» посетил меня лично и купил мой комп за огромные тыщи. А дядю Славу вообще к себе переманил. Все восхищался его гением... Потом... Ну это уже другая история.

***
        После всех этих напастей наша четверка отправилась в «Три педали», где мы гудели, празднуя мою победу.
        А Чуя сложил балладу о наших подвигах и мы ее хором исполнили. Три раза. На бис. К утру мы, качаясь, покинули «Три педали». Денег не было ни копья. Бронемир поймал где-то стайку Красных Шапок и, пригрозив утилизацией, выгреб у них всю мелочь. На нее мы купили мороженного, которое и употребили сидя на гранитных ступенях масквареки, глядя, как в розовом серебре рассвета тают неоновые огни Тайного города. Моего города.
        Светлана Дмитриева
        БИЗНЕСМЕНЫ
        Угол Ленинского и Ломоносовского проспектов. 17 мая, 19.30
        О, мужчины, песнь песней, ругательство ругательств. Губители посевов разумного, доброго, вечного! Разносчики грязных носков по квартире! Ценители полноформатных блондинок...
        Вопия таким образом, правда, мысленно, Аля грустно шагала домой с нелюбимой работы. На работе платили деньги, и это было ее главным плюсом. А минусов было не счесть - честно говоря, Аля до стольких и считать не умела. Начать хотя бы с того, что Верочка, секретарша босса, как раз и была той самой полноформатной блондинкой с грандиозными ногами и хуже того - с мозгами. По крайней мере, Верочка печатала намного быстрее Али, за что босс изрядно ценил ее и финансово поощрял. Аля же премий не видела уже полгода, потому как Верочка, нахально улыбаясь, закрывала ее своей объемистой грудью от шефского благосклонного ока. Насмотревшись на грудь, шеф выписывал секретарше премию, а на долю Али, маленькой, плоскоморденькой и - что греха таить - немного кривоногой брюнетки, чья должность называлась солидно «хозяйка офиса», а на деле была должностью убор-щицы, выпадало только неопределенное хмыканье.
        Впрочем, как раз сегодняшнее Алино плохое настроение к Вере отношения не имело. Причин его было несколько. Во-первых, дома закончился шампунь, а в кармане - деньги. Во-вторых, именно в этот неудачный день Алю собралась навестить ее самая лучшая школьная подруга. Как будто она не могла этого сделать чуть раньше, например, три месяца назад, когда с финансами все еще было в порядке, а на личном фронте боевые действия проводил очень перспективный немолодой человек!
        Увы, перспективы оказались липовыми. Оставив в ее однокомнатной хрущобе несколько пар вонючих носков и зубную щетку, после двух недель совместной жизни потенциальный муж испарился. А, между прочим, Але шел уже тридцать шестой год. К сожалению, это не тот возраст, когда одинокая женщина может быть привередливой. О мужчины, непьющие и работящие, согласные заботиться о не очень молодой женщине, любить и лелеять ее всю жизнь, несмотря на то что женщина эта ненавидит плиту и содрогается при слове «стирка», - где вы? Неужтс в этом мире только светловолосые фотомодели с развитыми навыками домашней работы имеют шансы удачно выйти замуж? А как же ценность ее прекрасной души, умение профессионально разгадывать кроссворды и некоторая осведомленность в вопросах астрологии?
        Впрочем, на тридцать шесть Аля вовсе не выглядела. Худощавая мальчишеская фигурка и короткая стрижка вполне скашивали ей лет пять. Замуж Аля мечтала выйти давно. Просто невозможно как мечтала, но почему-то все не складывалось. Мужчины приходили, некоторые даже немножко ухаживали, но вскоре все равно бесследно исчезали...
        В этот момент размышления женщины были прерваны самым неприятным образом. Проезжавшая мимо машина, попав колесом в глубокую лужу, с ног до головы окатила Алю грязной водой. Аля прижала к груди мокрую сумку и от полноты чувств разревелась. Вот это называется - не везет. Она плакала, закрыв глаза, громко, самозабвенно, пока кто-то осторожно не тронул ее за плечо. Аля вздрогнула, замолчала и открыла глаза.
        Перед ней, робко переминаясь с ноги на ногу, стоял невысокий лысенький человечек весьма интеллигентного вида. Увидев, что женщина обратила на него внимание, он просто расцвел.
        - Не надо плакать, - сказал он. - Не надо. У вас будут красные глаза, и это испортит ваше чудесное лицо.
        - Правда? - опешила Аля.
        Ей никто и никогда не говорил таких замечательных слов, и поэтому она немедленно прониклась к лысенькому неизъяснимой симпатией.
        - Ну вот, вы уже улыбаетесь... - обрадовался мужчина. - Меня зовут Ираклий, а вас?
        - Аля... - пробормотала она.
        - Чудненько, - казалось, еще чуть-чуть, и его улыбка перестанет умещаться в границы лица. - А теперь позвольте мне вам помочь привести себя в порядок и предложить вам пойти поужинать.
        - Вообще-то, я не знакомлюсь с мужчинами на улице, - смущенно проговорила Аля.
        - Ничего, - жизнерадостно отмахнулся Ираклий. - Мы уже познакомились. Я знаю, как зовут вас, вы знаете, как зовут меня, что еще нужно? Идемте.
        Веселая напористость невысокого человечка отчего-то подкупила Алю, однако она нахмурилась:
        - Неужели я похожа на легкомысленную женщину? С чего вы взяли, что я пойду с вами ужинать?
        - Считайте это извинением, - сказал Ираклий и, видя ее непонимание, смущенно добавил: - Видите ли... Это я вас обрызгал. Пойдемте, здесь напротив есть чудный ресторанчик с настоящей итальянской кухней.
        Это Алю покорило окончательно. Она считала, что только настоящий мужчина способен признаться даме в своей оплошности. Тем более так шикарно.
        Офис компании «Продукты - оптом».
22 мая, 12.00
        Манан Турчи, полный и даже рыхловатый шас, тяжело опираясь на палку с лакированным набалдашником, прошелся по кабинету. С ногами у него было все в порядке, однако ему казалось, что с палкой он выглядит куда солиднее. За глаза этого шаса, печально известного в Тайном Городе абсолютным отсутствием делового чутья, презрительно звали Тагиром. Слово это в переводе с шасско-го означало «никто». Впрочем, к прозвищу шас давно уже привык. Кроме того, в одном из человских языков «тагир» означало тигра, а животное это Манану нравилось. Тагир, прозванный соплеменниками также Козьим Боком из-за особенностей его не слишком удачного бизнеса, задумчиво глядел на своего собеседника. Всю свою жизнь Козий Бок торговал продуктами питания. Сначала это были козьи туши, из-за которых он и получил свое не слишком благозвучное прозвище. Потом, взяв кредит у старшего брата, он прикупил небольшой мясокомбинат в Подмосковье и попробовал развернуться соответственно мощи своего интеллекта и деловой хватки. Однако удача не была к нему благосклонной - то ли потому, что продуктовый рынок давно и прочно был занят челами, то ли
потому, что жаден Козий Бок был не в меру и старался экономить на всем, на чем только можно.
        - Вот я и говорю, дорогой! - с энтузиазмом внушал ему полненький вертлявый конец. - Это же какую корпорацию можно основать! Не хуже, чем «Шась Принт», ей-ей! Это же совершенно неосвоенный сегмент рынка, дорогой!
        - А не слишком ли дорогой проект выходит, - сделав акцент на слове «дорогой», поинтересовался подозрительный шас.
        - Рассчитать прибыль труда не составит, - отмахнулся конец. - Мы назовем его, скажем, «Косметический Салон Ираклия». Ты, дорогой, вложишь немножко денег, я обеспечу бесперебойные поставки косметических разработок Зеленого Дома и лицензии на их применение. Да клиентки валом повалят! А какие вечера духовного совершенствования можно будет устраивать в нашем салоне! Ты только представь себе - свет, зеркала, толпы прекрасных женщин, и в центре я, в белом костюме. Впрочем, ты в этом все равно ничего не понимаешь...
        Ираклий зажмурился, представляя себе вышеописанную картину, и сочно причмокнул губами. Настоящее его имя звучало несколько иначе - Ираций, однако так его давно не называли. По примеру Алира Кумара Ираклий давно уже обратил свое внимание на человское общество. Их убогая фантазия в сфере шоу-бизнеса не могла создать ничего, что составило бы конкуренцию неуемному воображению потомственного шоумена. А Ираций действительно был талантлив и не желал всю свою жизнь оставаться помощником кого-то из уже заработавших себе репутацию родственников. «Концов много, а Тайный Город - один», - мудро решил он. И вскоре его слегка адаптированное для челов имя гремело далеко за пределами Москвы. Привыкнув к новому звучанию имени, Ираций частенько не отзывался на свое старое имя, и сейчас даже давние знакомые предпочитали именовать его на новый лад. В самом деле - кто такой конец Ираций и кто - известный шоумен Ираклий?
        - Да, но, кажется, еще никто не занимался проверкой воздействия косметических снадобий Зеленого Дома на челов... - с сомнением проговорил Козий Бок. - Имей в виду - научные исследования я финансировать не буду.
        - Но, уважаемый Манан, у нас же открываются такие перспективы, - вякнул Ираклий и тут же смешался под грозным взглядом шаса.
        - Тогда проси денег у другого идиота! - Козий Бок стукнул кулаком по столу.
        - Впрочем, - тут же нашелся изворотливый конец, - я знаю, как решить эту проблему. Нам не нужен другой идиот.
        Шас пожевал губами и недоверчиво поинтересовался:
        - И как?
        - Неужели ты не веришь в меня? - обиженно отозвался Ираклий.
        Тагир задумался ненадолго и отрицательно помотал головой.
        - Мы будем проводить испытания на челах бесплатно, - торжественно провозгласил конец. - Более того мы будем брать за это деньги.
        - Как? - поразился Козий Бок.
        - Точно так же, как это делают челы. - Ираклий пожал плечами. - Назовем наше заведение не «Косметическим салоном», а «Эксклюзивным чудом»... Нет, чудом - плохо... Вот, придумал - «Косметическое пробуждение». И, если чуда не случится, мы просто вернем клиентке ее деньги.
        - А если что? - не успокаивался шас.
        - Успокойся, - конец позволил себе снисходительно похлопать инвестора по упитанному плечику. - Челы чудовищно нелюбопытны. Времена Иисуса давно прошли, и теперь, если кто-то видит чудо, он не спрашивает: «Господи, как ты это делаешь?» Они говорят так: «Это чудо, следовательно, оно необъяснимо».
        Ираклий был убедителен, красноречив, и Козий Бок сдался. Подписание сметы заняло не больше пяти минут. Вскоре конец уже шагал вниз по Остоженке. В городе пахло весной, и он был не прочь посидеть за рюмочкой коньяка в компании приятной блондинки в одном из знакомых баров.
        Улица 1905 года, 22 мая, 19.00
        Целый день Аля ожесточенно красилась перед треснутым зеркалом в прихожей. Потом смывала косметику с лица и начинала снова. Лицо ей не нравилось. Лицо было усталым и нервным. Даже толстый слой тонального крема не мог скрыть этого. Одежда, вынутая из шкафа, ей не нравилась тоже. Серый старомодный костюм, купленный на распродаже, делал ее старше на несколько лет, зато выглядел интереснее и новее, чем потасканный свитерок из ангорки в комплекте с синими джинсами. Правда, Ираклий просил одеться попроще - дескать, сегодня он покажет ей свой новый проект, а там еще ремонт и такая грязь-Но и перед работягами из дружественной Украины Але не хотелось выглядеть замарашкой. Она зачесала волосы назад, сбрызнула их лаком и, нацепив на все еще пушистый воротник свитера симпатичную брошку, отправилась на свидание.
        Темно-красная «Ауди» Ираклия мягко притормозила возле непритязательной девятиэтажки на улице 1905 года. В машине Аля чувствовала себя немножко скованно, поэтому, не дожидаясь, пока вышколенный водитель нового знакомого откроет перед ней дверь, выскочила наружу. Ираклий улыбнулся снисходительно и, попросив водителя отогнать машину на стоянку, вышел вслед за девушкой. Дверь в новый салон уже поменяли. В верхней части ее было вставлено большое выпуклое стекло, отражающее сейчас желтый свет фонаря. Конец поморщился: дизайн фасада не казался ему идеальным. А каждый младенец знает - у концев абсолютное чувство прекрасного. Стекло неожиданно показалось Ираклию неприятно похожим на вытаращенный в ночь кошачий глаз.
        - Итак, бесподобная, знакомьтесь, - преувеличенно громко, стремясь заглушить ощущение дисгармонии, произнес конец. - Это - мой новый салон красоты. И вы - его первая посетительница.
        - Какая прелесть! - Аля осторожно провела рукой по холодному дверному зрачку. - А внутри все сделано так же интересно?
        - Внутри все гораздо интересней, - заверил ее Ираклий. - Идемте, Алечка. Я покажу вам, как в нашем мире творится прекрасное.
        Дверь отворилась абсолютно бесшумно.
        - С электричеством еще не закончили, уж простите великодушно. - Ираклий ловким жестом достал откуда-то две толстые красные свечки. - Но мне кажется, так го-Раздо романтичнее. Давайте я зажгу... У нас все-таки свидание.
        Воробьиное сердечко девушки суматошно забилось. Ираклий поднес огонек зажигалки к ее свече, и та вспыхнула сразу, как будто всю свою короткую жизнь к этому готовилась. О, как же там, внутри, было красиво - на Алечкин взгляд. Мраморная мозаика полов отражалась в бесчисленных зеркалах, отчего зал салона казался огромным. Потолок был затянут какой-то полупрозрачной тканью, сквозь которую проглядывал блестящий свод. Незнакомые Але конструкции стояли перед зеркалами, а на свободных участках стены висели старинные портреты. Отгороженные кабинки по углам скрывали в себе кресла с высокими спинками.
        - А там что делают? - хмелея от собственной смелости, спросила Аля, указывая на таинственные кабинки.
        - Там, моя очаровательница, наши специалисты будут пробуждать внутреннюю красоту женщины, - загадочно проговорил Ираклий.
        - Как бы мне хотелось попробовать! - Аля даже зажмурилась от восторга.
        - Непременно, - он проникновенно, как герой любовного романа, взглянул на девушку. - Я обещаю, вы станете нашей первой клиенткой. Раз уж я испортил ваш костюм.
        - Ираклий, - Аля улыбнулась кокетливо, - а давайте на «ты».
        - С удовольствием, - с удовольствием ответил Ираклий.
        Ночь выдалась теплой. Выйдя из салона, они прогулялись по скверу. Когда ноги устали, Ираклий вызвал машину. «Как удобно жить богатым!» - подумала девушка. Внезапно где-то недалеко надрывно и тоскливо завыла собака. Аля вздрогнула и порвала практически новый чулок о дверцу машины. Собак Аля боялась с детства.
        - Что это? - напряженно спросила она
        - Пес воет, - подумав, ответил Ираклий. - Садись, замерзнешь. Это на Ваганьковском кладбище... Сейчас там стая ходит, масаны прикормили. Не бойся.
        - А я и не боюсь, - храбро ответила Аля.
        И правда, чего ей бояться, сидя в теплой и уютной машине?
        Улица 1905 года, 5 июня, 15.00
        Умытая дождем улица смотрелась празднично. Солнечные зайчики играли в стеклах витрин, скользили по бокам проезжающих машин, щекотали открытые лица спешащих по своим делам москвичей. Возле двери с броской вывеской «Косметический салон „Пробуждение“ - мы открыты!» задумчиво переговаривались две стройненькие светловолосые девушки.
        - Ты полагаешь, у него получится? - с сомнением спрашивала одна, на пальце которой сверкал перстень с крупным зеленым камнем.
        - Я думаю, Ираций снова сделал что-то необыкновенное, на что слетится весь Город, - уходила от ответа другая. - У него иногда бывают странные идеи вроде концепции того берлинского ресторанчика, оформленного а 1а деревенский сортир, но они всегда пользуются успехом.
        - Ты еще вспомни про дебютное выступление поющих птеродактилей! - фыркнула окольцованная. - Нет уж, Дара, я думаю, нам все-таки стоит посмотреть на все это самим.
        - Я разве против? - ее собеседница пожала плечами. В этот момент дверь открылась, выпустив из недр новоиспеченного салона сияющего Ираклия.
        - Девочки! - заулыбался он. - Как я рад, что вы пришли! Аля, познакомься, это ведущие косметические эксперты Москвы: Дара и Лара, компания «Красивые люди».
        Из-за его спины робко выглянула женщина лет этак за тридцать, лицом напоминающая интеллигентную лошадь. Видимо, что-то все-таки отразилось во взглядах фей. Женщина порозовела немного, что ей было очень к лицу, и спряталась обратно, сухо кивнув новым знакомым. А Ираклий запнулся на секунду и тут же зачастил:
        - Девочки, это Аля, наша первая почетная клиентка. В порядке пиар-акции весь комплекс услуг будет оказан ей бесплатно. Идемте, я все покажу. У нас тут собралась Уже целая очередь. Против демонстрации процедур и результата Алечка не возражает.
        - Ты как считаешь, ей это поможет? - вполголоса спросила Дара, наклонясь к уху своей подруги.
        Та засмеялась, прикрывая изящной ладошкой рот. Че-ловская женщина даже не обернулась, хотя плечи ее заметно вздрогнули. Наверное, голос Дары был недостаточно тих. На диванчиках, составленных полукругом в большом зале, с комфортом расположились дамы. От обилия драгоценностей рябило в глазах. Дамы пили зеленый чай, полезный для организма, и обменивались сплетнями со знакомыми. Всем известно - вовремя рассказанная хорошая сплетня - залог здоровья каждой настоящей светской женщины старше сорока.
        Алю промучили два часа. Маски сменялись притираниями, музыка в наушниках - невнятными нашептываниями, а горячая вода - холодной. Все это время она буквально спиной ощущала полупрезрительные, полужалостливые взгляды двух блондинок - приятельниц Ираклия. Разумеется, они были моложе, богаче и поэтому выглядели куда лучше ее.
        - Милочка, а ведь мне знаком этот запах, - неожиданно произнесла дама, сидящая прямо напротив Альки. - Теперь я точно знаю, что именно входит в эту их необыкновенную программу.
        Дама была худа и горбоноса, что делало ее похожей на отощавшего попугая. Ее подруга, женщина средних лет, с приятным лицом, украшенным модными в этом сезоне серебристыми бровями, заинтересованно промямлила:
        - Неужели? И что же это?
        - Кислотный пилинг, - горбоносая доверительно наклонилась к собеседнице, впрочем, даже не потрудившись понизить голос. - Одна моя подруга очень пострадала из-за него. Представляешь, у Тадеуша ей сожгли все лицо. Разумеется, она подала на них в суд и выиграла дело, но ей это не помогло. Бедняжка так страдает. Муж - ты его знаешь, он снимался у Вавы в последнем фильме - отправил ее лечиться в Швейцарию, а сам...
        Остальное она проговорила, совсем уткнувшись в ухо сребробровой, и Але ничего не было слышно.
        - Какой мерзавец! - ненатурально воскликнула дама с приятным лицом, всплеснув пухлыми ручками.
        - Да-да, - поддакнула ей горбоносая. - Бедняжка. Мы с девочками так ей сочувствуем...
        Маска действительно была неприятной - она странно пахла, и лицо от нее горело. Однако мастер не выказывал беспокойства, и Аля решила мужественно дождаться окончания сеанса. Девушка уже почти не чувствовала свою кожу и готова была заплакать от усталости и обиды, когда занимавшийся ею мастер торжественно произнес:
        - Внимание, дамы и господа. Я прошу ознакомиться с результатом моих усилий. Вот что дает комплексное применение нашей уникальной восточной методики.
        Он подтолкнул Альку, и она встала. По залу пронесся восхищенный вздох.
        - Дамы и господа! - Ираклий вдруг волшебным образом оказался рядом с нею и приятно улыбнулся. - Записаться на процедуры вы можете у наших администраторов.
        - Ираклий, - веско произнесла одна из дам, полноватая, с породистым некрасивым лицом. - Если вы сделаете меня хотя бы вполовину такой прекрасной, вы - кудесник. Через неделю в ваш салон невозможно будет попасть. Считайте меня и мою дочь своими первыми клиентками.
        Изящные изумрудные серьги искусно отвлекали внимание от ее лица и эффектно оттеняли цвет волос. Законодательница мод сказала свое слово. Неудивительно, что после ее одобрения прочие, не столь известные дамы света кинулись записываться на прием к волшебнику Ираклию. Тагир Козий Бок, сидящий в одном из кресел справа от входа, доброжелательно улыбался. Улыбка смотрелась чужеродно на его обычно мрачном лице. Шас не умел улыбаться.
        - Дайте мне зеркало, - шепнула ошарашенная Аля.
        - Пожалуйста. - Мастер аккуратно развернул ее к ближайшей зеркальной стене.
        Из глубины Зазеркалья на нее смотрела уверенная в себе тридцатилетняя женщина с гладкой кожей, изящным овалом лица и пухлыми чувственными губами. И только в новых миндалевидных глазах ее отражались привычные страх и смущение. От переполнявших ее чувств в глазах у Альки защипало. Поверхность зеркала подернулась рябью, и крупные слезы побежали по щекам. Алька плакала, не боясь, что потекшая косметика непоправимо изуродует ее. Ведь никакой косметики не было. Аля была прекрасна.
        Ленинский проспект, 27 июня
        Аля получила новый паспорт, и жизнь ее круто изменилась. Теперь женщина редко хмурилась, и походка ее была легкой и уверенной. Аля полюбила носить босоножки на высоком каблуке и совсем перестала сутулиться. Менять паспорт было вовсе не обязательно, но какой куколке, превратившейся наконец в бабочку, понравится носить с собой постоянное напоминание о том, что когда-то она была уродливым червяком? Поэтому старый документ был успешно потерян, а в новый была вклеена недавняя фотография.
        Она шла по проспекту, залитому светом, и водители машин, стоящих в пробке на выезде с улицы Строителей, задорно гудели ей сигналами. Через арку Аля зашла во двор. Молодой человек, идущий перед ней, обернулся, слегка замешкался и галантно придержал дверь подъезда. Аля кивнула ему, и юноша расплылся в улыбке. Пешком взбежав на третий этаж, она усмехнулась про себя: внимание мужчин уже перестало приводить ее в восторг, но все еще изрядно развлекало. «Тебе все-таки почти сорок, - пожурила она себя. - Надо быть серьезнее». Женщина небрежно бросила сумочку на диван и, нажав кнопочку на телефоне, приготовилась слушать сообщения, поступившие в ее отсутствие. Ее квартирка неузнаваемо изменилась за этот месяц Стильные жалюзи сменили потрепанные старые занавески, а необычный длинноворсовый ковер скрыл истоптанный паркет. На ковре был выткан странный узор, в котором глазастые цветы скрывали сидящих в засаде охотников. В центре красовался танцующий журавль. Ираклий подарил ковер Але на день рождения и сказал, что этот ковер обладает магическим свойством оберегать ее, когда его не будет рядом. Аля ни минуты не
сомневалась, что легенду о волшебности ковра наивному восточному человеку впарили в том же салоне, где он его купил. Однако даже наивность Ираклия очень нравилась ей. Новый ухажер не был похож на мужчин, с которыми ей доводилось встречаться раньше.
        Журавлиный ковер выглядел очень дорогим, и поэтому Аля не сомневалась, что обаятельный владелец косметического салона не сегодня, так завтра разродится официальным предложением руки и сердца. И тогда уж она не позволит всяким торговцам облапошивать ее мужа.
        - Алюся, позвони мне! - Это мама, рассерженная долгим отсутствием дочери у телефона.
        - Алечка, я волнуюсь! Куда ты пропала? Позвони насчет похода в театр! - Новая подружка Витка.
        - Сердце мое, - это Ираклий, - сегодня я не смогу с тобой увидеться, возникли некоторые финансовые дела. Позвоню завтра.
        Алька нахмурилась. Ее женская интуиция подсказывала ей, что что-то тут нечисто. Раньше у Ираклия не возникало никаких неожиданных проблем, которые заставили бы его отменить запланированное свидание. Скорее всего, тут не обошлось без неких светловолосых вертлявых косметических экспертов. Аля была на сто процентов уверена в том, что девушки, довольно часто появлявшиеся в салоне «Пробуждение», никакие не специалистки, разве что определенного пошиба. Но старалась не обращать на них внимания, пока их обаяние не грозило ее собственному Положению. Похоже, теперь все обстояло гораздо серьезнее.
        Аля набрала мамин номер, выслушала все ее жалобы и упреки, пообещала заехать на днях и на этом сочла свои обязанности на сегодня выполненными. Начальник, пораженный новым обликом офисной уборщицы, немедленно перевел ее в должность «помощника» и отправил встречать и охмурять посетителей конторы. Работа эта оказалась намного более денежной, а главное - легче и приятней, нежели унылое хождение по офису с тряпкой. И теперь Аля могла безо всякого смущения пригласить к себе в гости кого угодно и один раз даже поменяла гардероб полностью.
        Аля с ненавистью покосилась на телефонный аппарат, заставивший ее задуматься о всяких малоприятных вещах, и с досадой стукнула кулачком по столу. С легким звоном лампочка лопнула, и в прихожей воцарился полумрак. Аля вздрогнула и зажмурилась: на мгновение ей показалось, что из треснутого зеркала на нее глядит страшное перекошенное красно-коричневое лицо. С лестницы потянуло гарью.
        На ощупь Аля нашла на полочке запасную лампочку и вкрутила ее в патрон вместо испорченной. Назойливый звук, точно кто-то постукивал пальцами по стеклу, проник в ее сознание. Аля прижалась спиной к стене. Веки болели - так крепко она зажмурилась. Наверное, в прихожей уже было светло и нестрашно, но Аля боялась открывать глаза. Ею овладела странная мысль, вызванная этим стуком. Вдруг тот, коричневый и склизкий, что прячется за стеклом зеркала, простукивает сейчас его изнутри в поисках трещины. Через трещину он выберется сюда, в прихожую, и коснется своими лапами ее, Али.
        Стук стал громче, запахло паленым, и Аля почувствовала, что у нее поднимается давление. Вскоре шум в ушах почти заглушил все прочие звуки. Але показалось, что она слышит хлюпанье, мерзкое хихиканье и шаркающие шаги-Ей чудилось, что звуки приближаются, становясь явственней и объемнее.
        Не выдержав напряжения, она громко завизжала. И все стихло. Аля замолчала и открыла глаза. В прямоугольнике зеркала отражалось чудовищно изуродованное лицо. Ее, Алькино. В ореоле светлых волос, заколотых с изрядной долей кокетства, с сожженной кожей. Женщина коснулась подрагивающей рукой лба, потом подбородка, неуверенно погладила правую щеку. Под пальцами было гладко и ухожено. Фигура в зеркале в точности повторила ее движения. Аля всхлипнула - и потеряла сознание.
        Подмосковье. Промзона г. Мытищи.
20 июня, 14.30
        Скромная вывеска слева от тяжелых раздвижных ворот информировала каждого любопытствующего о том, что здесь располагается «Автосервис - ремонт и запчасти для иномарок». Если же любопытствующий решал пойти чуть дальше по пути познания, его встречала табличка «Закрыто на переоборудование» и мрачный темноволосый охранник, сообщающий, что «Хозяина нет, когда будет - передам». Впрочем, именно в этом районе Мытищ праздных зевак обычно бывало немного - промзона не лучшее место для оздоровительных прогулок. Местные жители могли бы отметить, что автомастерская закрыта всегда, однако машины в ее внутренний дворик заезжают с завидной регулярностью. Но - увы и ах - не только зевак, но и старожилов на этой Улице Глухих Заборов не водилось. Только изредка, озираясь, пробегала между грязно-зелеными громадами мусорных баков отощавшая кошка в поисках одной из тех жирных наглых крыс, что во множестве расплодились вокруг платформы «Красный Строитель». Гад-жибеку Турчи, которому, собственно, и принадлежала мастерская, не нравились шум и суета Москвы, поэтому один из лучших автосервисов Тайного Города располагался в
тихом промышленном городе-спутнике.
        Практичный «Фольксваген», цвета «мокрый асфальт», аккуратно притормозил перед воротами. Дождавшись их открытия, машина въехала во внутренний двор, где остановилась перед дверью административного корпуса. Из автомобиля, недовольно наморщив лоб, вылез слегка полноватый грузный шас.
        - Козий Бок... Опять деньги у брата клянчить приехал, - усмехнувшись, шепотом сообщил усатый охранник своему совсем еще юному рыжеволосому напарнику. - Не шас, а отрыжка Спящего.
        Паренек прыснул, прикрыв ладонью рот.
        Гаджибек встретил брата неприветливо. Зыркнул из-под кустистых бровей, криво улыбнулся. Однако жестом предложил сесть и кивнул миловидной секретарше, зашедшей поинтересоваться, не нужно ли чего принести.
        - Ну? - кисло спросил он, подождав, пока младший непутевый брат усядется. - Имей в виду, спонсировать твои проекты я больше не буду, даже ради всех родственников до третьего колена включительно, чтоб им легко икалось.
        - Мне не нужны деньги, - рисуясь, отозвался Тагир.
        - Глупости, - оборвал его Гаджибек. - Деньги нужны всем, вопрос только в масштабах.
        - Я пришел поговорить о досрочном возвращении кредита. - Козий Бок закинул ногу на ногу и отпил немного из чашки, принесенной секретаршей. - Не ты один в нашей семье можешь делать деньги.
        - Да что ты говоришь? - поразился Гаджибек. - Ты нашел золотую жилу? Тебе кто-то оставил наследство, о котором я ничего не знаю? Что случилось, Манан?
        - Коммерческая тайна. - Козий Бок довольно улыбнулся. - Не думаешь же ты, что я с ходу выложу тебе все мои секреты. Нет, Гаджибек, из меня бизнесмен получился ничуть не хуже, чем из тебя... Я полагаю, что через месяц смогу отдать тебе весь долг.
        - Невероятно, - прошептал Гаджибек. - Ошибка нашей матери, оказывается, что-то собой представляет. Хорошо, дорогой братец. Скажем, я немного уменьшу первоначально обговаривавшийся процент по кредиту, если ты в общих чертах расскажешь мне, на чем ты умудрился наварить. Я обещаю тебе не пытаться составить конкуренцию твоему проекту.
        - Я занимаюсь новым сегментом рынка, - важно отозвался Козий Бок. - Косметический салон для челов. Признайся, ты бы до такого не додумался?
        «Полагаю, ты тоже не сам додумался до этого», - подумал Гаджибек.
        - Что ж, желаю удачи, - вслух произнес он. - Ровно через месяц я тебя жду. И, надеюсь, ты действительно докажешь, что ты достойный сын нашего отца.
        - Не сомневайся, - вставая с кресла, бросил младший брат.

1-я Владимирская ул., клуб «Слава».
23 июня, 22.59
        Ираклий сам выбирал это платье - темно-синее, с искрой и длинным газовым шарфом. Этот цвет выгодно подчеркивал матовую бледность Алиного лица и шелковистость ее крашеных светлых волос. Руки Али были обнажены, а на запястье правой посверкивал крошечными голубыми топазами узкий браслет. Аля теребила край шарфа - нервничала. В мерцающем дискотечном свете платье таинственно переливалось, короткая юбка обнажала красивые ноги, и Аля выглядела бы ослепительно, если бы не прикушенная губа. Ираклий взял женщину за руку, и они нырнули в веселящуюся толпу.
        На приступочке перед сценой, заставленной аппарату-рой, соловьем разливался ярко одетый человек, похожий на Ираклия, словно родной брат:
        - Трудно назвать диджея, играюшего в этом стиле, который за всю историю своей карьеры не сыграл бы треков Сандера! Итак, встречайте, звезда танцевальной психоделической музыки - Сандер!
        Молодой шатен смущенно улыбался у него за спиной. Але показалось, будто половины слов, быстро-быстро произносимых владельцем клуба, парень просто не понимает. Публика, сплошь состоящая из юных и очень юных посетителей и посетительниц, захлопала, засвистела и замахала клубными головными повязками.
        Аля задумчиво почесала щеку. Эта привычка появилась у нее совсем недавно. Ей отчего-то постоянно казалось, что лицо шелушится.
        - Что-то не так? - обеспокоенно спросил Ираклий.
        - Нет, все нормально, - отозвалась Аля. - Это клуб твоего родственника?
        - В каком-то смысле, - конец улыбнулся. - Сказать по правде, все мы - одна семья. Пойдем, я тебя познакомлю.
        Аля неуверенно двинулась за ним. Лысый круглощекий владелец клуба уже активно флиртовал у бара с девушкой, облаченной в чудовищную помесь раздельного купальника и кружевных семейных трусов.
        - Фаций! - Ираклий дружески хлопнул его по плечу. - Заснул?
        - Тут заснешь, как же, - тот обернулся. - Хм... У тебя новое кольцо, клянусь храпом Спящего.
        - И новое кольцо, и новая работа. - Ираклий вытолкнул Алю вперед.
        - Э-э... Хотел бы я иметь такую работу. - Фаций облизнулся. - Очень, очень впечатляет. Милая, меня зовут Фаций. Этот кретин никогда не представляет меня своим девушкам. Очевидно, боится конкуренции.
        - Аля, - представилась она. - И он вовсе не кретин. Просто с ним сложно конкурировать...
        Ираклий хохотнул.
        - М-да, - глубокомысленно заметил Фаций. - Уела, клянусь моим... э-э... лысиной... Знакомьтесь, это Прасковья.
        Прасковья, девушка в купальнике, томно кивнула-Светлый локон скользнул по оголенному плечу. Ираклий сглотнул, и новая знакомая сразу разонравилась Але.
        - Сейчас я занимаюсь исключительным салоном красоты. - Ираклий подвинул себе высокий табурет и уселся. - Не хотите нанести визит?
        - Вы считаете, что мне это необходимо? - волнующим грудным голосом произнесла Прасковья.
        - Нет, ну что вы! - Ираклий всплеснул руками. - Просто это замечательное место, которое следует посетить хотя бы просто для того, чтобы отдохнуть... Не сомневалось, что вам понравится.
        - Я слышала о вашем проекте, - обронила девушка. - Дара рассказывала... Забавно... Косметика для челов - в этом что-то есть. Сами по себе они довольно страшненькие.
        Она бросила снисходительный взгляд на Алю, отчего та с негодованием заключила, что заносчивая полуголая красавица и ее считает уродливым челом. Какое мерзкое жаргонное слово! Аля вспыхнула и отвернулась. Галантный Фаций, заметив, что женщина расстроилась, немедленно предложил ей какой-то необыкновенный коктейль, украшенный вишенкой. Осушив бокал, Аля повеселела. Владелец клуба оказался чрезвычайно любезным, неглупым и буквально рассыпался в комплиментах. Следующий коктейль ей заказал уже Ираклий, пересевший от блондинки поближе к раскрасневшейся Але. Блондинка надула губки и ушла танцевать. С чувством глубокого удовлетворения Аля отправилась пудрить носик.
        Музыка, публика и напитки в «Славе» казались Але этой ночью чудесными и замечательными. Она никогда не чувствовала себя раньше такой счастливой. Ей хотелось, чтобы ночь длилась вечно.
        Клуб они покинули ранним утром. На улице пахло свежестью. Первые поливальные машины только-только вышли на маршрут и тихо шуршали, проезжая мимо. Клуб-чая стоянка медленно пустела. Уставшие, натанцевавшиеся люди разъезжались по домам.
        - Ну и как тебе клуб? - нарочито небрежно спросил
        Ираклий.
        - Весело, - Аля улыбнулась и тут же помрачнела. - Только слишком много зеркал в туалете...
        - И что? - удивился конец. - Красивую женщину обилие зеркал должно только радовать.
        - А мне не нравится. - Аля пожала плечами. - А вдруг какую-нибудь гадость покажет или вообще ничего. Я их боюсь, они странные - зеркала...
        - Эх ты, вампирочка моя, - снисходительно пробормотал Ираклий и привлек женщину к себе.
        Приподнялся на носках, чмокнул в лоб. Провел по волосам рукой. Аля испуганно и немного смущенно отстранилась.
        - Не надо о вампирах, - попросила она. - Они мне что-то каждую ночь... снятся.
        - Это нервы, - авторитетно заявил конец. - Больше не бойся. Теперь я буду пугать твоих вампиров и начальников.
        - Правда? - Аля посмотрела на конца сверху вниз.
        - Безусловно, - заверил конец. - Со мной ты можешь быть спокойна.
        Мимо с диким ревом промчалась куда-то группа байкеров.
        - Я не хочу домой. - Женщина лукаво улыбнулась и положила руку на его плечо. - Давай погуляем немножко и поедем к тебе?
        - Кто бы был против. - Ираклий прищурился, обхватил ее за талию и крепко поцеловал в губы.
        Над Москвой занимался рассвет. Где-то на окраине высокие фабричные трубы уже выплюнули в лазурное утреннее небо первую порцию дыма, а не вполне проснувшиеся рабочие начинали свой день.
        Бар «Три педали», 27 июня, вечер
        В баре было по-вечернему шумно. В углу двое навов, не обращая ни на кого внимания, что-то серьезно обсуждали между собой. Ираклий тихонько хмыкнул - навская высокомерность давно раздражала его - и продолжил разговор с Тагиром Козьим Боком. Внимательно прислушиваясь к их разговору, Дара и Пара практически синхронно потягивали через трубочки свои коктейли.
        - Итак, что скажешь, дорогой коллега? - улыбаясь, поинтересовался конец. - Я удивляюсь, как это до нас никто не додумался снимать сливки с этой идеи. Подумать только - целый месяц ни одной осечки. Все довольны, все счастливы. Ах!
        - А мне кажется, что мы слишком много платим Зеленому Дому за лицензию, - пробурчал шас.
        - Уважаемый Манан, видимо, забывает, что в плату за лицензирование входит бесплатный минимум магической энергии, - тонко улыбнулась Дара, даже не повернув головы в сторону шаса.
        - Манан вечно что-то забывает, - хохотнул Ираклий. - Вот, например, не так давно он забыл заплатить премию ремонтной бригаде...
        - Они не заслужили премии. - Шас надменно повел носом. - Там не могло быть такого объема работ, какой они заявили.
        - Ну, не скажи, дорогой, - конец приобнял Лару за [талию, - зал изнутри практически полностью выгорел.
        Полы перекладывать пришлось.
        - Вот бы и отстегнул им со своей доли доходов, - буркнул Козий Бок.
        Ираклий быстро поменял тему разговора.

30 июня, Ленинский проспект
        С самого утра Ираклия не оставляло чувство, будто он что-то забыл. Он пересчитал кольца, проверил ключи, артефакты и записную книжку - все было на своих местах. В одном из многочисленных карманов завалялся наполовину почерневший бразильский орех; он понюхал и выбросил его. Но чувство не исчезало. Ближе к вечеру он заехал за Алей. Та грациозно выпорхнула из подъезда, чмокнула его в щеку, неприятно, по-хозяйски. Конец нахмурился, но ничего не сказал.
        - Куда мы едем? - спросила женщина, когда машина уже выезжала на проспект.
        - В Измайлово, - улыбнулся Ираклий. - Мы будем смотреть фейерверк. Его устраивает мой хороший знакомый, у него день рождения. Будет красиво.
        - Нет. - Аля сжалась, втянула голову в плечи. - Поедем лучше в театр или посидим в кафе. Я не хочу смотреть, как все вокруг взрывается. Это так гадко...
        - Ну что ты! - Ираклий усмехнулся. - Это совершенно безопасно.
        - Я не поеду! - Аля упрямо помотала головой. - Останови машину.
        - Алечка, что это за глупости? - Конец поднял брови. - Мне помнится, раньше тебе нравились такие веши.
        - А теперь не нравятся! - отрубила Алька. - И вообще, мне нужно купить молока. Высади меня у магазина.
        - Что-то с тобой не так... - пробормотал Ираклий, паркуясь на стоянке супермаркета.
        Аля выскочила, забыв закрыть дверь.
        - Я подожду тебя, и мы куда-нибудь съездим! - крикнул ей вдогонку конец.
        - Хорошо, - не оборачиваясь, отозвалась Аля. Через десять минут она вернулась с двумя пакетами молока и фонариком-брелоком. Тут же прицепила его на связку ключей.
        - Ты знаешь, - доверительно сказала она, - мне кажется, этот мальчик за мной следит. Он идет за нами от самого дома.
        - Какой мальчик? - спросил Ираклий, более обращая внимание на дорогу, чем на слова своей спутницы.
        - Вон тот, на краю стоянки. - Алька махнула рукой.
        Ираклий на мгновение отвлекся и взглянул в указанном направлении. На стоянке никого не было, зато справа послышалось скрежетание металла о металл.
        - Ох, злая мысль Спящего! - ругнулся Ираклий, уви-пев, что произошло.
        Он вышел из машины. Аля дико покосилась на стоянку супермаркета и пожала пленами. Белобрысый мальчуган лет трех только что точно был там и водил игрушечной машинкой по стеклу потрепанного «Москвича». Навер-¦ое, отбежал. В последнее время она часто замечала этого мальчика то тут, то там.
        Ираклий вернулся, и они двинулись дальше. Всю дорогу до театра Аля молчала. В Маяковке давали «Мастера и Маргариту». Спектакль понравился и женщине, и ее приятелю, так что вечер вполне удался. Сожаления о пропущенном фейерверке рассеялись, словно дым от запущенных ракет. После спектакля Аля снова поехала к Ираклию - ей очень нравилась его неординарная, со вкусом обставленная квартира. Молоко было забыто на столе в кухне, но за ночь не успело испортиться.
        Поликлиника ВМФ, Водный стадион, 5 июля
        Красивая нервная женщина буквально ворвалась в кабинет доктора Звягинцева. Тот поднял голову и доброжелательно улыбнулся.
        - Вы ко мне?
        - Разумеется. - Женщина брезгливо передернула плечами. - Неужели вы думаете, что я не умею читать?
        - Садитесь. - Он вопросительно поднял бровь.
        - Ева, - отозвалась женщина.
        - Садитесь, Ева, и рассказывайте...
        За окном голосили птицы. По мере того как посетительница посвящала Звягинцева в свои проблемы, психо-аналитик мрачнел все больше и больше. «Этот психоз похож на эпидемию - за неделю уже пятый случай, - думал он. - Чуть-чуть различная симптоматика, но везде присутствует какое-то тяжелое выражение комплекса неполноценности. Кто же об этом писал? Это же что-то безумно знакомое - видеть себя обезображенной...»
        - И, понимаете, - Ева доверительно склонилась к доктору, - везде этот мерзкий запах паленой шерсти... И мне все время кажется, что на кухне что-то горит. Я отругала кухарку, нр она клянется, что все в порядке. Она, конечно, изрядная лгунья и лентяйка, но сейчас я склонна ей поверить.
        «Огонь, - думал Звягинцев, - и это сходится! Везде навязчивые обонятельные галлюцинации, сожженные лица... Здесь должна быть какая-то связь. Но ведь эпидемий психоза не бывает! Должен быть какой-то простой ответ, какое-то примитивное объяснение, просто я его пока не вижу».
        - Скажите, - глубокомысленно спросил он, - у вас в детстве, случайно, не было неприятных ситуаций, связанных с огнем?
        - Нет, разумеется. - Женщина ответила чересчур поспешно, и это насторожило доктора.
        - Давайте поступим так, - он слегка приподнялся, перегнулся через стол и похлопал женщину по руке, - сейчас вы примете успокоительное, позвоните мужу и на недельку ляжете к нам на анализы и обследование. Мне кажется, что у вас переутомление. Но все может быть гораздо серьезнее.
        - Да. - Ева открыла сумочку и вынула из нее телефон. - Все эти презентации и открытия так утомляют. А салоны... Нет, не говорите мне о салонах!
        - Ни в коем случае, - успокоил ее Звягинцев. - Никаких салонов.
        «Мне бы ваши проблемы!» - раздраженно подумал он и нажал кнопку на селекторе.
        - Лиля, - бросил он появившейся в дверях кабинета медсестре, - проследи, пожалуйста, за тем, чтобы нам подготовили четырнадцатый бокс.
        - Вячеслав Андреевич, четырнадцатый занят, - робко возразила та. - Со вчерашнего дня.
        - Да? - Звягинцев задумался. - Хорошо, тогда пусть будет второй. Он свободен?
        - Свободен, - кивнула Лиля. - Гостью выписали позавчера.
        - С улучшением? - подозрительно поинтересовалась Ева.
        Клинику светской львице рекомендовала одна из ее наперсниц, а им никогда не следует доверять безоговорочно. В таких вещах, как медицина, умный человек все досконально проверит сам.
        - Разумеется, с улучшением, - белозубо улыбнулась Лиля. - Пойдемте, я провожу вас.
        Ева, небрежно кивнув врачу, встала и вышла из кабинета вслед за медсестрой. «С улучшением, как же!» - зло подумал Звягинцев. Загадка психоза, принявшего характер эпидемии и плохо поддающегося лечению, мучила его уже две недели.
        Ленинский проспект, 5 июля, 11.30
        Истерический утренний щебет воробьев смешивался с утробным курлыканьем голубей. В сквере пахло нагретым асфальтом и срезанной травой. Алька медленно шла между ровных рядов тополей, сопровождаемая встревоженным Ираклием. Изредка она протягивала руку к кустам, отламывала приглянувшуюся ей веточку и присоединяла ее к своему странному букету, завернутому в лист лопуха. Там уже торчала веточка шиповника с полуоблетевшими цветками, две ветки тополя, ромашка, выдранная с корнем, и кусок тонкой медной проволоки, ярко блестевший на солнце.
        - Ираклий, а что ест тит? - спросила она.
        - Э-э... Какой такой Тит? - осторожно поинтересовался Ираклий.
        - Как тебе сказать. - Аля задумчиво ковыряла землю носком ботинка. - Маленькая... С ногами. Кое-где пушистая и очень больная. Плачет, кушать хочет. Жалко его. Или ее, не знаю... Это я его назвала - тит. Оно не против.
        - А где ты его взяла? - Конец внимательно посмот-Рел на женщину.
        - Оно пришло, - коротко ответила Аля. - Теперь живет. А чем его кормить - я не знаю...
        - Молоком, - буркнул Ираклий. - Из соски.
        - Как же она сосать будет? - Аля засмеялась. - У нее же головы нет. Она теперь не может, - и небрежно махнула рукой.
        - А когда это началось? - Конец тронул ее за руку.
        Аля вздрогнула и сразу стала серьезной.
        - Что?
        - Когда оно пришло? - Конец был настойчив.
        - Не помню. Давно. - Аля нахмурилась. - Я не хочу об этом говорить. Я хочу мороженого.
        - Давай купим мороженое, - согласился Ираклий. - Я бы хотел, чтобы ты со мной кое-куда съездила.
        - Не хочу. - Аля заупрямилась. - Никуда не хочу, где люди. Они надо мной издеваются и смеются, говорят, что я психическая. Не поеду, и не тащи меня, а то я закричу!
        - Хорошо. - Конец приобнял ее за плечи, и женщина успокоилась. - Но ты не против гостей?
        - Пусть приходят. - Аля кивнула. - Плюс-минус один гость ничего не меняет. Только пускай не думают про меня, что я сумасшедшая. Ты скажи им, что я все равно услышу. Я сейчас много чего слышу. А что не слышу, мне Мелкий рассказывает. Но только если гадости какие. Он злой - Мелкий.
        Ираклий проводил женщину до дома, поцеловал на прощание в лоб и озабоченно поцокал языком, отвернувшись от закрытой двери. Потом набрал телефонный номер.
        Ленинский проспект, 7 июля, 3 часа ночи
        Аля была абсолютно уверена, что не выключала в кухне свет. В последнее время она не любила спать в темноте. В темноте приходили те, другие, которые не жили раньше в ее квартире. Они трогали ее осторожно, гладили по голове и шипели что-то на ухо. К некоторым Алька привыкла, но были и те, кто вызывал в ней безотчетный страх. Старик, не умеющий говорить, пьяный и агрессивный. Обычно он постукивал своей палкой где-то в коридоре, не рискуя далеко отходить от своего зеркала, но иногда заглядывал в комнату. Тогда Алька пряталась с головой под одеяло. И безглазый мальчик с машинкой в руке - Аля про себя называла его Мелким. Мелкий был единственным, чью речь Аля слышала. Остальные шевелили губами, шуршали - но слов разобрать было нельзя. Мелкий изъяснялся короткими репликами, не вынимая палец изо рта, и говорил только гадкие вещи.
        «Тин-тин-тин, - запела Аля, делая шаг в темноту. - В доме ты сидишь один». До выключателя оставалось четыре шага. Аля сама придумала это заклинание. «Тень-тень-тень, все равно наступит день». Старик отчего-то не любил это заклинание и уходил. Да и Мелкий предпочитал не высовываться - отсиживался где-нибудь в углу.
        - Тетя дура, - сказал он.
        Алька вздрогнула.
        - Замолчи, - бросила она.
        - Тетя дура. Я знаю. - Он противно засмеялся и поездил машинкой по тумбочке: - Бж-ж, би-би! Бум! Померли все.
        Машинка со стуком упала на пол и закатилась под тумбочку. Аля сделала еще один шажок и немедленно вляпалась во что-то липкое и мокрое. Она сбросила испоганенные тапки и, изловчившись, прыгнула вперед. Кто-то больно куснул ее в шею. Она выругалась сквозь зубы и включила свет. Разумеется, в коридоре никого не было - как всегда. Даже в зеркале осталось только ее отражение - молчаливое и нисколько не опасное. Она потерла Шею. От укусов в темноте никогда не оставалось следов. Раньше укушенное место саднило пару часов, но потом Женщина научилась не придавать значения таким атакам. Если Аля не думала об укусах, боль проходила мгновенно - со щелчком выключателя.
        Она открыла холодильник и налила себе молока в большую чашку, расписанную красными цветами. В туалете что-то прошелестело. Может быть, газеты. Аля не читала газет, но никогда не ленилась вынимать их из почтового ящика и складывать аккуратной стопочкой дома, считая газетную бумагу весьма полезной в хозяйстве вещью. А может, это тот, кто хотел укусить ее, суетясь и кряхтя, недовольно складывал за спиною крылья. От этой мысли Аля передернулась и уронила чашку. Чашка упала и, расколовшись на две неравные части, выпустила из себя молоко. Белая лужица растеклась по давно не мытому линолеуму. «Да что же это такое творится! - зло подумала Аля. - Эта тварь меня уже почти истеричкой сделала!» Она решительно вышла в светлый коридор и набрала номер Ираклия.
        - Пожалуйста, разберись с ним, как мужчина с мужчиной! - сказала она. - Этот вампир меня уже совсем замучил! И где твои гости? Я буду вас ждать... Сегодня. И завтра тоже. Приезжай. Я приготовлю печенье.
        Повесив трубку, она вернулась в кухню и уселась на диванчик в углу, подобрав под себя ноги.
        Ленинский проспект, 7 июля, 12.00
        Парадный подъезд был заколочен, и, судя по степени ржавости гвоздей, уже давно. Ираклий осторожно, объезжая многочисленные выбоины в асфальте, въехал во двор и припарковал машину у подъезда. Расположившаяся на заборе футбольного поля компания местной шпаны уставилась на дорогой автомобиль жадными взглядами. На всякий случай Ираклий активировал охранный амулет и только потом галантно открыл дверь подъезда перед феями. Дара и Лара синхронно сморщили носы - от лифтовой площадки ощутимо несло мочой. Видимо, не только жители Тайного Города с легкостью обходили преграды типа «домофон». Ираклий пожал плечами и решительно шагнул на относительно чистую лестницу.
        - И это - элитное жилье, - с сарказмом пробормота-ла Дара. - Надо было сделать портал... Извини, Ираклий,
        у тебя, конечно, изумительная машина, но...
        - Именно, - поддержала коллегу Лара.
        Аля открыла дверь немедленно, даже не спросив, кто к ней пришел. Без интереса взглянув на гостей, она отвернулась и прошествовала на кухню. Там, как будто только то проснувшись, она жалобно выпятила губы и сказала:
        - Этот вампир - просто ужас какой-то! Давайте, за-бирайте его. Он прячется где-то в туалете, за бачком.
        Лара покосилась на Ираклия. Женщина, к которой конец привел их, совершенно не была похожа на то чудо косметической магии, которое они видели всего лишь месяц назад. Волосы Аля давно не мыла, кожа ее была бледной. Она явно не выходила из дома. Дара тем временем взмахнула кистями рук, закрыла глаза и чуть слышно пробормотала простое заклинание поиска. Там, где недав-но применялась магия, должны оставаться следы, а уж не-давнее присутствие в этой квартире другого мага Дара бы почувствовала сразу. Особенно масана. Масанов Дара не любила и немного побаивалась. Представителями этой непредсказуемой семейки любил пугать ее в детстве старший брат, стукни его Спящий.
        Она очень тщательно искала хоть какую-нибудь зацеп-ку, малейший намек на следы магической энергии. Вскоре к ее работе подключилась и Лара. В кухне стало тихо. Так тихо, что слышно было, как потрескивает счетчик электроэнергии в коридоре.
        - Ираклий, - нарушила наконец молчание Дара, открыв глаза.
        - Вот сейчас она тебе тоже скажет, что я ненормальная, - глубоким грудным голосом произнесла Аля.
        Ираклий вздрогнул и недоверчиво уставился на жен-щину.
        - И это потому, что ей тоже не нужен дома вампир, - Аля вещала с бескомпромиссной уверенностью. - А он уйдет отсюда только тогда, когда его кто-нибудь заберет к себе жить.
        - Алечка, - пробормотал беспомощно Ираклий. - Дара вовсе не это имела в виду...
        - Да что ты? - язвительно улыбнулась Аля.
        - На самом деле здесь не было ни масанов, ни наведенного морока, ни вообще каких-либо заклинаний, - Дара величественно кивнула и активизировала портал. - Возможно, девочка начиталась готической литературы или слишком часто смотрела фильмы ужасов. Теперь ей везде вампиры мерещатся. Семья Масан здесь, к сожалению, абсолютно ни при чем. Счастливо оставаться!
        - Дара, - ошарашенно проронил Ираклий, - зачем все эти подробности, портал - при ней? Я не рассказывал Але о Тайном Городе...
        - Мне не хочется еще раз любоваться на этот подъезд, - улыбнулась Дара. - А твоя женщина... Извини, но - плюс-минус галлюцинация в ее случае ничего не решает.
        - Я же говорила, что она считает меня сумасшедшей. - Аля закусила губу, чтобы не расплакаться. - Все считают меня сумасшедшей. Но ты ведь останешься на ночь?
        - Прости, любимая, - Ираклий натянуто улыбнулся, - у меня еще куча дел. Я постараюсь выбраться к тебе на неделе. Непременно.
        Аля закрыла дверь за практически выбежавшим из квартиры Ираклием и грустно вздохнула.
        - Вот. И этот слинял. Как всегда, - пожаловалась она пустому зеркалу и уселась разгадывать кроссворд из газеты «Оракул».
        Внезапно ее внимание привлекла коротенькая статейка на третьей странице. «Место действия - склеп» - гласил заголовок. На картинке рядом было изображено нечто крылатое, сидящее на кресте по-вороньи. «Сейчас там стая ходит... Масаны прикормили... Не было... ни маса-нов... ни наведенного морока... вампиры... Семья Ма-сан...» - пронеслось у нее в голове. Не в силах справиться с захлестнувшим ее волнением, Аля вскочила и забегала о квартире. Зачем-то включила и тут же выключила теле-изор. Бросила газету на диван и, схватив серебряное рас-ятие и набросив на плечи легкий фиолетовый пиджачок, ыбежала на улицу. Машина Ираклия уже покинула двор. )коло футбольной площадки долговязый парень яростно ряс обожженной рукой. Аля нетерпеливо пересчитала еньги и направилась к арке. По дороге она обернулась, и на мгновение ей показалось, что из окна ее квартиры кто-то внимательно следит за ней. Она не сомневалась - это коварный вампир-масан, решивший завладеть ее собственностью. Он не справится с ней. Он не выживет ее из ее дома. Аля тормознула машину на перекрестке Строителей и Ленинского. «В центр, к Беговой! -
бросила она бомбите. - Еду разбираться с начальством одного мерзавца...»
        Ваганьковское кладбище и окрестности.
7 июля, вечер
        Когда она попросила остановить машину у кладбища, водитель как-то странно посмотрел на нее. Но Аля не придала этому значения. Ее душу наполняло ощущение эйфории. Она гуляла по кладбищу, высматривая приметные могилки, пока не начало смеркаться и охранники не пошли прочесывать территорию в поисках засидевшихся посетителей. Тогда Аля вымазала в земле пиджак и, накрывшись им, улеглась в кустах. Патруль прошел мимо нее, не обратив ни малейшего внимания на неподвижную груду тряпья.
        Когда шаги охранников стихли, Аля встала, оставив I испорченный пиджак валяться на земле, и медленно прошлась вдоль рядов могил. Верх невысокой - по грудь взрослому человеку - ограды кладбища украшали частые кресты, что еще больше убедило Альку в том, что здесь обитают вампиры, которых узнавшие их тайну люди не желают выпускать наружу, в город.
        «Нефедов Владислав Николаевич, годы жизни... Наука лишилась своего светила» - без интереса прочитала она надпись на табличке, прикрученной проволокой к совсем новому железному кресту. Могилка была обнесена только низенькой оградкой, и две сушеные коричневые гвоздики пытались внести некоторое разнообразие в ее убогость. Некоторые захоронения были заключены в железные клетки. Женщина смутно помнила, что вампиры терпеть не могут холодного железа, поэтому, выбрав самую солидную могилу в клетке, уселась рядом и принялась ждать ночного кошмара.
        Ближе к двум часам ночи она замерзла и чувствовала себя обманутой в своих ожиданиях. Вампир не вставал из могилы и не кидался на прутья решетки, мучимый жаждой человеческой крови.
        - Эй, вампир, - Аля приподнялась и постучала пальцами по клетке, - вставай, хватит спать. Ночь на дворе, пора!
        Но нежить не реагировала на ее воззвания.
        - Свиньи вы все, масаны! - горько проговорила Аля и прислонилась спиной к дереву.
        - Ну что ж вы так? - укоризненно произнес кто-то сзади.
        Алька взвизгнула и вскочила.
        Краснощекий немолодой человек с тросточкой стоял рядом с деревом и недовольно качал головой.
        - Вы кто? - осторожно спросила Аля.
        - Нехорошо на кладбище ругаться, милая. - Человек благовоспитанно приподнял шляпу над головой и представился: - Меня зовут Герман Малкавиан, я доктор исторических наук. Видите ли, я живу рядом и изредка ночью гуляю здесь. Слышите, как тихо? Во-от! А чуть позже соловьи распоются - красота. И мысли помогает структурировать. Я могу предложить вам составить мне компанию?
        - Конечно, - невесело кивнула Алька. - Тем более что вампиры все попрятались и делать мне совершенно нечего.
        - А вам так необходимы вампиры? - Профессор озабоченно склонил голову набок.
        - Просто ужас как! - призналась Аля, с благодарностью хватаясь за руку профессора. Герман оказался неожиданно сильным для своего возраста и легко поднял женщину с земли. Несколько минут они шли по кладбищу молча, наслаждаясь тишиной.
        - У вас что-то случилось? - заключил наконец профессор. - Признайтесь, вас бросил муж, и вы решили покончить жизнь самоубийством таким экзотическим способом?
        - Нет у меня мужа. И не было, - зло ответила Алька, сразу вспомнив предательство Ираклия. - И теперь уже точно не будет. Я вам расскажу, если вы обещаете не называть меня сумасшедшей и не смеяться надо мной... А то все смеются, а мне обидно...
        - Обещаю, - торжественно произнес Герман. - Клянусь историей моего древнего рода.
        - Вы - немец? - после небольшой паузы спросила женщина.
        - В некотором роде, - не раздумывая, ответил профессор.
        - Тогда вы меня поймете, - заключила Аля.
        Таинственная далекая Германия с ее Фрейдом и готической архитектурой всегда ассоциировалась у нее с вампирами и мрачными замками.
        - История будет долгой, - предупредила она. - Хотите бутерброд с сыром?
        - Спасибо, я сыт, - отказался профессор, - и я совершенно никуда не тороплюсь.
        Рассказ женщины о волшебном преображении в салоне и последовавших вскоре невероятных событиях буквально потряс Германа.
        - Невозможно, просто невозможно, - бормотал он.
        - Не знаю, что там невозможно, но все это было на самом деле, - недовольно буркнула Алька, отворачиваясь от собеседника.
        - Я не имел в виду, что вы говорите неправду, ни в коем случае! - возразил Герман. - Мне не верится, что кто-то сделал такое с вами. Отвратительно. Это нельзя так оставлять.
        - Вот-вот, - Аля сморщила носик, - а они даже не захотели забрать обратно своего вампира. Поэтому я и пришла на кладбище. Ираклий сказал, что где-то здесь можно встретить масана, а это одно и то же. Я хотела найти его начальство, чтоб его приструнили. А то охамел совсем. Весь туалет мне загадил, собака!
        - Вовсе это не одно и то же. - Герман помотал головой. - Я всю свою жизнь занимаюсь масанами и могу вас уверить, что они и вампиры - это совершенно разные существа. А вот и мой дом...
        Увлеченная разговором Аля не смотрела по сторонам и даже не заметила, когда именно они с профессором покинули кладбище. Теперь они стояли перед подъездом трехэтажного старого здания с окнами, закрытыми жалюзи В доме, кажется, все давно спали. Несколько машин с тонированными стеклами стояло перед дверью.
        - Зайдете? - улыбнулся Герман.
        - Ночью? - неуверенно улыбнулась Алька. - Приличная женщина не станет заходить в гости к мужчине ночью.
        - Тогда завтра? Правда, у меня ночной график. Я - сова, ночью мне лучше работается. Извините... Я, наверное, слишком навязчив, но мне очень понравилось беседовать с вами, и потом... Ваша история... - Профессор развел руками и даже как будто стал немного моложе. -Позвоните мне, пожалуйста, Аля... Вот мой телефон. Я сейчас поднимусь и вызову вам такси. Потом спущусь обратно и посажу вас в машину. Ничего не бойтесь, у нас очень спокойный район. А если кто привяжется, скажите, что вы - моя гостья. Меня здесь хорошо знают.
        «А он еще вполне ничего... - с неожиданным интересом подумала Алька. - Гораздо интеллигентнее Ираклия. Конечно, он не настолько богат, но зато как воспитан! Маме непременно понравится. Надо будет их познакомить».
        В машине она задремала. Когда водитель деликатно разбудил ее во дворе дома на Ленинском, уже почти рассвело. Кроме того, оказалось, что все его услуги уже оплачены.
        После прогулки Герман чувствовал себя отдохнувшим и посвежевшим. Спустившись в кабинет и усевшись в любимое кресло, он включил компьютер. Потом, слегка размяв кисти, он открыл файл и принялся быстро набивать очередную главу черновика своего последнего исследования «Исторические корни человских суеверий в России». «Одна из опрошенных, женщина примерно сорока лет, одинокая, рассказала мне об интересной разновидности городских готических суеверий...»
        Косметический салон «Пробуждение», улица 1905 года, 8 июля, 11.00
        Выражение лица шаса не предвещало Ираклию ничего хорошего.
        - Что-то стряслось в мое отсутствие? - беззаботно улыбаясь, спросил конец.
        - Перестань ухмыляться. Ты даже не представляешь себе, насколько серьезно ты вляпался, - мрачно отозвался Козий Бок и выложил на стол файловую папку с несколькими листочками текста.
        - И что, интересно, здесь написано? - Ираклий взял верхний листочек.
        - Просто детектив, - сквозь зубы процедил шас.
        Читал Ираклий быстро, а соображал еще быстрее. Пошуршав немного листочками, он поднял голову и с изрядной долей ехидства в голосе спросил:
        - Интересно, а с чего это ты взял, что вляпался именно я?
        - Это была твоя идея. - Козий Бок пожал плечами. - Я только вложил в нее деньги. Поэтому с пострадавшей от непроверенной технологии клиенткой предстоит разбираться именно тебе. Она грозится расследованием и судом. Так что у тебя два пути - либо платить Службе утилизации, чтобы она курировала это человское расследование. Либо заплатить клиентке отступные.
        Ираклий еще раз просмотрел бумаги и, прищурившись, произнес:
        - Ну, предположим, ремонтную бригаду выбирал именно ты, да и арендованное нами помещение - тоже...
        - Ты ничего не докажешь, - быстро возразил шас. - А согласись, для того, чтобы применять сканирование памяти, это дело слишком мелкое. И, заметь, уважаемая Инна Георгиевна недовольна именно твоей технологией, а не зданием, в котором располагается салон.
        - Хорошо, - кивнул конец, - я разберусь с этой проблемой. Но продолжать деловые отношения с тобой я не намерен. Предлагаю тебе выкупить мою часть бизнеса. Много я не запрошу.
        - Согласен, - быстро сказал Козий Бок.
        Он назвал сумму - совершенно смешную, рассчитывая, что разозленный конец согласится. Так и произошло. Ираклий подписал документы, забрал деньги и ушел, громко хлопнув дверью. Салон «Пробуждение» до сих пор приносил хороший доход. Решив проблему с истеричной клиенткой, глупый Ираклий позволит умному шасу заработать еще много денег. А, как правильно сказал Гаджибек, деньги нужны всем.
        Ленинский проспект, 8 июля, 7.13
        - Хлюп-хлюп, - раздавалось в коридоре.
        Тит возилась в своем уголке, неуклюже поддевая шеей тапочки. Иногда она прижимала тапочку лапой и терлась обрубком о мягкую поверхность. Она хотела есть.
        Аля повернула ключ в замке и вошла в квартиру, постаравшись не привлечь к себе внимания ее обитателей. Ей казалось, что они разозлятся на нее за то, что она решила выгнать их. «Может быть, мне не стоило возвращаться?» - испуганно подумала женщина.
        Алька зашла в ванную, вымыла руки, стараясь не смотреть в зеркало. Почему-то все зеркала в квартире упорно отражали ее жертвой ядерного взрыва, уродиной с ободранной кожей.
        В лоханке ванны, прямо возле сливной дыры, клубочком свернулась мочалка. Она лежала неподвижно, будто пытаясь убедить Альку в том, что совершенно безопасна. Ее потрепанная ручка неаккуратно свисала в темное отверстие. Из трубы пахло гнилью. Мочалка была мокрой, а на дне ванны медленно высыхали темные разводы. Как будто кто-то небрежно размазал грязь мочалкой. Обмотавшись вокруг медной цепочки, к которой крепилась заглушка слива, висел серый клок - не то шерсть, не то волосы. Аля спрятала лицо в сухое и чистое полотенце. Послышалось шуршание и осторожный скребущий звук, словно мочалка пыталась выбраться из ванны. Аля всхлипнула, вытерла лицо и заставила себя обернуться. Мочалка как ни в чем не бывало спокойно лежала, всем своим видом демонстрируя безразличие. Только ручка ее, выбравшись из дыры, умоляюще тянулась к бортику. Как в полусне, Алька наклонилась над ванной, протянула руку, чтобы достать мочалку и повесить ее на гвоздь. Ей казалось, что она движется медленно-медленно. Воздух вокруг превратился в прозрачный кисель и сковывал ее движения. Аля слышала каждый звук. В раковину билась струя
воды, под потолком потрескивала лампочка, где-то в коридоре жужжала муха. Животом Аля уже касалась бортика, приятно холодного и жесткого. К голове прилила кровь, и в глазах помутнело. В этот момент мокрая тварь кинулась на нее. Захлестнув ее горло, она принялась душить женщину. Алька захрипела, замахала руками, но ожившая мочалка не отставала. Более того, в шею Альки как будто вонзились две длинные тонкие иголки. Недолго думая, Алька схватила с подзеркальника очищающий спиртовой тоник и щедро плеснула на себя и на тварь. Вампир, снова притворившись мочалкой, зашипел и упал в ванну. Медная цепочка жалобно звякнула. Алька опрометью выскочила из ванной. «Хех», - произнес старик где-то в темноте и сердито постучал палкой по полу. Аля сняла ботинки и скользнула в комнату. На ее кровати сидел Мелкий и возил по покрывалу своей неизменной машинкой. Заслышав ее шаги, он повернул к ней безглазое лицо и неприятно улыбнулся.
        - Плохая тетя, непослушная, - ощерившись, сказал он и протянул к ней тоненькую ручку. - Гадкая тетя. Ам! Съем тебя! Плохая... Съем!
        На четвереньках он пополз к ней по кровати. Аля отшатнулась. Она еще никогда не видела Мелкого таким. В одежном шкафу заскреблись, завозились. Дверцы распахнулись, и женщина в ночной рубашке ловко поймала Алю за руку.
        - И мама съест! - торжествующе сказал Мелкий, принюхиваясь.
        - Мелкий, ты что? - закричала Аля. - Что случилось?
        - Плохая тетя потому что! - отозвался Мелкий. - Бж-ж, бум, и все!
        Жесткие холодные пальцы сдавливали руку Альки. Она попыталась вырваться, но пьяный старик, возникший в дверном проеме, больно ударил ее по ногам своей палкой. Аля упала. Тит, громко урча, вспрыгнула ей на грудь и провела огрызком шеи по ее лицу. Мокрая вонючая шерсть показалась Альке неимоверно противной. Женщина почувствовала, что ее сейчас стошнит. Мелкий упал на пол, приподнялся и, подволакивая правую ногу, медленно двинулся к ней. «Ам! Ам!» - агрессивно повторял он. Аля пронзительно закричала и потеряла сознание. Входная дверь слетела с петель.
        - Я говорила, я говорила, что ей место в психушке! - надрывалась соседка снизу. - Кто мне теперь будет ремонт оплачивать? Государство? Эта тварь мне ванную залила, а у меня там недавно сын ремонт делал! Я ведь звонила, говорила! Мол, заберите ее, всем лучше будет. А теперь? Она тут сдохла, наверное, покончила с собой. От психов всего ожидать можно!
        Двое дюжих санитаров ловко подняли Алю с пола. Один из них несильно похлопал ее по щекам. Аля открыла глаза.
        - Женщина, вы в порядке? - спросил он.
        - Спасибо, что спасли меня, - благодарно проговорила она. - Этот дом просто кишит вампирами. Они на меня напали, и я не смогла отбиться.
        Не говоря более ни слова, санитары проводили Алю к машине внизу.
        - Алечка, я послежу за твоей квартирой, - вдогонку крикнула соседка.
        - Да, Анна Валентиновна, конечно, - рассеянно отозвалась Аля. - Ключи на полочке. А куда мы едем?
        - В дурку, - коротко ответил один из санитаров. - От вампиров тебя спасать.
        - Но я же не сумасшедшая. - Аля попыталась упереться ногами. - Я не сумасшедшая, спросите профессора Малкавиана. Я не хочу в психушку!
        - Вот приедешь, сама и спросишь, - успокоил ее второй. - И профессоров, и фигессоров, и кого хочешь...
        - А уж охотников на вампиров там тьма-тьмущая, - подхватил первый. - Правда, Серый?
        - Ну, кого-нибудь она там себе непременно найдет, -
        спокойно откликнулся второй. - Слышь, Сашок, не нервируй бабу. Она и так уже на взводе.
        Доведя Альку до машины, Сашок быстро вколол ей снотворное и уложил на кушетку.
        - Ну что, в Алексеевку? - не оборачиваясь, спросил водитель.
        - Ага, - отозвался Серый. - Что круги нарезать, поехали. Она тут близко, я помню.
        Бар «Три педали». 18 июля, полдень
        В динамиках телевизора над барной стойкой что-то возбужденно талдычил неизменный комментатор, но разобрать что-либо было просто невозможно. Вопреки обыкновению, звук был уменьшен до минимума. Мурций Чейз меланхолично протирал бокалы, внимательно слушая своего собеседника, чей монолог длился уже часа полтора.
        - Вот такая история, - грустно закончил Ираклий и печально посмотрел на рюмку ликера, стоявшую перед ним.
        - И кто тебя надоумил связаться с шасами, да прославится в веках их скупердяйство? - ворчливо заметил Мурций. - Разве тебе не известно, что ничего хорошего от них ждать не приходится?
        - Кроме их денег, - педантично заметил Ираклий и, немного подумав, выпил.
        - Ха! - воскликнул Мурций. - Три раза «Ха!». Где это видано, чтобы шасы делились с кем-то деньгами? Даже пословица есть: «Если ты думаешь, что заключил выгодную сделку с шасом, пересчитай сначала свои пальцы!»
        - Я тут нанял одну, - сказал Ираклий, вперив во владельца бара тоскливый взгляд. - Она обещала, что докопается, почему все так отвратительно вышло с этим салоном. Ведь задумка-то была хорошая...
        - Действительно неплохая, да прославится в веках твоя фантазия. - Мурций усмехнулся. - Посмотри на это с другой стороны: после того, как известие о том, сколько ты отдал этой пострадавшей клиентке, распространится в их среде общения, наглого шаса просто завалят исками. А новости там расходятся быстро... Поверь, даже целого состояния не хватит, чтобы удовлетворить их все... Да еще непременная оплата услуг Службы утилизации.
        В бар легкой походкой вошла юная фея и, не раздумывая ни секунды, направилась к Ираклию. Тот вскочил, торопливо извинившись перед Мурцием, и двинулся ей навстречу. Столик в дальнем углу бара устроил их обоих. Фея вынула из сумки несколько распечаток и пачку фотографий, получила от довольного Ираклия деньги и принялась негромко комментировать принесенные материалы. Мурций навострил уши, посчитав, что имеет право знать, чем закончилась история, которой изводил его сегодня Ираклий.
        - А вот здесь я не могу сказать точнее, - фея поморщилась, - какой-то из рабочих потоков энергии затрагивает центр возбуждения у челов, и они начинают более ярко реагировать на события, видеть их несколько искаженными. Может быть, дело в этом?
        - Нет, - Ираклий поморщился, - такая теория меня не устроит.
        - Тогда обращайтесь к эрлийцам! - фыркнула фея. - Здесь нужен глубокий анализ изменений в психике, а я вам большего сказать не смогу.
        - Хорошо. - Ираклий встал из-за стола, подчеркивая окончание разговора. - Не скажу, будто я доволен результатами, но контракт вы выполнили. Возможно, вы действительно правы. Если я позже попрошу вас ознакомить с вашей теорией специалистов из Московской Обители, вы не будете возражать?
        - Разумеется, нет. - Фея пожала плечами, кивнула Мурцию и выпорхнула из бара.
        - Пшик. - Ираклий тяжело оперся о стойку. - Похоже, дело действительно в том, что на челов иногда энергия
        Колодца действует как-то не так... Валана считает, что это проявился какой-то странный побочный эффект.
        - А мне кажется, что все гораздо сложнее, - не согласился Мурций, разглядывая кольцо на среднем пальце. - Сдается мне, что челы, да прославится в веках их непредсказуемость, нам еще покажут раков в пиве... Скажи, а компании конкурентов на человском рынке вы предварительно изучили?
        Улица 1905 года, 15 августа, 11.23
        Стоя на тротуаре, Тагир Козий Бок следил за погрузкой оборудования в грузовик, принадлежащий автомастерской Гаджибека, и мысленно ругал коварного конца, подло подставившего его. С уходом конца из бизнеса для шаса началась черная полоса. Иски сыпались один за другим, а клиенток становилось все меньше и меньше. Наконец наступил день, когда салон до вечера простоял пустым, а вечером к младшему отпрыску Турчи зашел неприметный мужчина, отрекомендовавшийся адвокатом одной весьма известной и богатой дамы. Тагиру стало совсем грустно. Служба утилизации съела последние сбережения шаса, и теперь ему ничего не оставалось делать, кроме как пойти администратором к собственному брату. Звонить Гаджибеку было унизительно, но необходимо.
        На скамейке возле соседнего дома грелись на солнышке три старушки. Одна из них меланхолично вязала носок, две с любопытством наблюдали за суетой возле салона.
        - Вишь, Петровна, и энти съехали... - удовлетворенно заявила одна.
        - Большое дело... - протянула Петровна, не отрываясь от вязания. - За полгода четвертая уж контора, что тута разоряется. Софьпална говорила ентому ворюге, что место тут нехорошее, да куда там! Рази он будет умных людей-то слушать? Все молодые да ранние, сами с усами..-Ты, Никитишна, плюнь на них.
        - Почему ж ворюге? - удивилась Никитишна, близоруко щурясь. - Приличный мужчина вроде, в костюме...
        - Энти носатые все ворюги! - авторитетно заявила Петровна. - Столько денег не заработать, нет. Украл небось у честных людей. А теперь тратит. Ворюга и есть!
        Третья, Софья Павловна, сухонькая и вертлявая, вздохнула.
        - А мне, девочки, их жалко, - сказала она. - Глупые они, не слушают, что надо делать... Потому и попадаются. Нет бы делать все по-умному... Свечку сходить поставить за упокой да попросить хорошенько, глядишь, все б у них получилось. Так нет же, все напролом, напролом.
        - А что, - охотно поддержала ее Петровна. - Дурное дело - нехитрое. Не слушают старших... Так ему и надо! Одно слово - бизьнесмен!
        Никитишна то ли рассмеялась, то ли прокашлялась.
        - Дурное место, - широко перекрестившись, добавила она.
        - Немудрено. - Софья Павловна пожала плечами. - Полыхало-то знатно. Нефедов-то старик при жизни характером не сахар был, прости-господи... Все, бывало, на мальцов палкой махал, как утром выходил.
        - Это какой же Нефедов? - мигом заинтересовалась Петровна. - Это который с внучком тут гулял? С белобрысым таким?
        - Да нет, совсем ты, что ли, из ума выжила? - рассердилась Софья Павловна. - С мальцом - это ж в подвале дворничиха жила, Настя. Сгорели тоже насмерть, царствие им небесное. А Нефедов сторожем при магазине работал. Большой, говорят, раньше ученый был. химией занимался. А на пенсию вышел, магазин сторожить ночью устроился. Царствие ему небесное... Сердится он небось там шибко, что на участке, который ему оставили возле жены-покойницы, не его похоронили, а побродяжку какого-то...
        - Да от него и хоронить-то нечего было. - Никитишна махнула рукой. - Зола одна.
        - Все равно нехорошо. - Софья Павловна осуждающе покачала головой.
        Грузовик взревел и отъехал. Тагир Козий Бок горько посмотрел на голый дверной проем и с чувством плюнул на асфальт. Плевок зашипел. Август в этом году выдался жарким. Даже Петровна с трудом припоминала такое же душное лето. Впрочем, с памятью у Петровны вообще было не сказать чтоб очень хорошо.
        - Кстати, - отложив вязание, вспомнила Петровна, - Люську-то нашу, с первого этажа, таки бросил ее хахаль заграничный...
        - Одно слово - бизьнесмёны, - вздохнула Софья Павловна.
        Светлана Дмитриева
        УБИТЬ КАЗИКА
        Фея Рада, 1 марта, суббота
        Полоса невезения началась утром первого весеннего дня. То есть, совершенно весенним этот сырой и хмурый день назвать было сложно, однако календарный листок нахально утверждал, что зима закончилась. Проснувшись, Рада первым делом почувствовала, что артефакт, заряженный фирменным, не имеющим аналогов заклинанием «Мой дом - моя крепость» то ли разрядился, то ли вообще никогда не работал. И до этого ей просто везло. Заклинание должно было отпугивать от дома многочисленных московских голубей, следы жизнедеятельности которых сейчас красноречиво белели на подоконнике. Рада протерла подоконник тряпкой и спустилась вниз - собираться.
        На выходные она обычно отправлялась за город, в Школу Золотого озера, где сейчас постигали азы магии обе ее дочери: старшая - Велеслава и младшая - Милолика. Велеслава, правда, даже в выходные редко могла уделить внимание приехавшей матери - она подавала большие надежды и много занималась. Зато Милолика до сих пор не могла привыкнуть к тому, что теперь она живет в Школе, а не дома, и с субботы на воскресенье ночевала в гостевом корпусе. Рада улыбнулась - в шесть лет ей тоже не очень нравилось подолгу не видеть родителей и постоянно учиться.
        Милолика ждала ее на скамейке рядом с гостевым корпусом. Губы ее подрагивали, а по щекам стекали горькие слезы. Оказалось, что этой ночью внезапно издох ее любимый барбус. Этих рыбок дочка разводила не для экспериментов, а для души и создания в комнате, где она жила уже два года, домашней атмосферы.
        Мальчик, худенький и веснушчатый, очевидно, приехавший с родителями навестить сестру, с интересом прислушивался к их разговору.
        - Понимаешь, вчера еще все нормально было, - всхипывала Милолика. - А сегодня смотрю - он кверху пузом плавает. Не понимаю, что с ним могло случиться.
        - Если сдохла ваша киска, значит навы где-то близко, - вдруг авторитетно произнес чужой мальчик и захихикал.
        Милолика вскинулась: - Вот еще что-нибудь ляпнешь такое, я тебя в дерево превращу. И на тебя собаки писать будут!
        - Лика, - одернула ее Рада: - Перестань сейчас же. Этим нельзя шутить. Немедленно извинись.
        - Никогда, - отмахнулась Милолика. - Это Жданин братец, он над всеми издевается. И его обязательно кто-нибудь побьет за его шуточки. Может быть, даже Ждана.
        Мальчик показал им длинный розовый язык и убежал.
        - Ты останешься сегодня? - с тревогой спросила дочь нахмурившуюся Раду. - Велька занята, у нее зачет скоро. Она, наверное, не выйдет.
        - Конечно, останусь, - кивнула Рада. - А как у тебя с учебой?
        - Нормально, - Милолика пожала плечами и спрыгнула со скамейки. - У нас утренник через неделю будет. Папа придет?
        - Если сможет, - мягко ответила Рада, - Но он очень постарается. Пойдем, поможешь мне разобрать сумку.
        Переговариваясь, они медленно пошли по аллее к гостевому корпусу Школы. Фата Капитолина, ректор этого учебного заведения, проводила их задумчивым взглядом и отправилась на ежедневный обход своих владений.
        Школа Золотого Озера, 1 марта, суббота, 13.10
        Родители в эту субботу приехали далеко не ко всем. По выходным у младших занятий не было и девочки, разбившись на группки, играли в сквере. Фея Акулина присматривала за ними из окна первого этажа, отрываясь периодически от экрана телевизора. Неподалеку от входа в здание Школы три закадычные подружки Милолики затеяли прятки.
        Весилена наморщила лоб и, тыкая длинным, измазанным в краске пальцем в подружек, ритмично проговорила: «Желтый прячется в тумане, черный выпил воду в кране, рыжий - трус и много врет, а зеленый всех убьет».
        - Лада, ты водишь! - радостно закричала Невзора и девочки бросились врассыпную.
        Светолада, высокая, нескладная, послушно отвернулась к дереву, хотя водить ей совершенно не хотелось. Но кто-то же должен водить, когда играют в прятки! Она вздохнула и медленно начала считать до десяти, чтобы подружки, затаившиеся в сквере, успели навести морок.
        Фата Капитолина, тщательно осмотрев первый этаж и не найдя в оформлении его никаких несоответствий духу Школы, поднималась на второй, обычно занимаемый старшими ученицами.
        Досчитав, Светолада осторожно отступила от дерева и огляделась. Не заметив вокруг новых кустов и деревьев, она сосредоточилась и двинулась вперед по аллее, периодически взмахивая руками и бормоча про себя нетвердо усвоенные поисковые заклинания. Лада была ненамного старше своих подружек, но в таком возрасте разница в два года кажется огромной. На их фоне она смотрелась переростком - худенькая, с длинной загорелой шеей и неаккуратно обломанными ногтями. Но Невзора, Милолика и Весилена относились к ней по-доброму, чего нельзя было сказать о ее сверстницах. «Ты - страшненькая, а мы красивые», - не мудрствуя лукаво, поведала ей восьмилетняя Ждана: - «Нам неприятно с тобой играть». Младшим же девочкам пока еще было неважно, красива или нет их более взрослая подруга.

***
        Ректор открыла дверь туалета на втором этаже и озабоченно покачала головой. «В туалете нет бумаги - это происки Сантьяги! » - красовалось на двери крайней кабинки. Из приличных семей вроде девочки, серьезные, способные, а все равно безобразничают... Впрочем, бумаги действительно нет, это надо будет исправить и поставить на вид хозяйственникам. Небрежным жестом руки фата Капитолина стерла неполиткорректную надпись и вышла в коридор.

***
        Перед одной из скамеек Светолада замерла. Кто-то из подружек явно прятался здесь - иначе зачем наводить морок? Но кто? По условиям игры водящий должен был громко назвать по имени найденного. Светолада прикусила губу и попыталась догадаться. Заклинание, позволяющее видеть сквозь морок, а не просто определять его присутствие они ещё не проходили. Со стороны скамейки донеслось хихиканье, измененное мороком и потому неузнаваемое. Ошибиться с определением прячущегося означало водить еще раз, и еще. А с и-ден-ти-фи-кацией у Лады было не то, чтобы очень хорошо. Зато она умела замечательно прятаться. Светоладе было ужасно обидно. Проходящая мимо девочка постарше сочувственно взглянула на нее и, прикрыв глаза, пошевелила губами.
        - Невзора! - звонко выкрикнула Лада.
        - Это нечестно! - запротестовала ее подружка, снимая морок. - Я все видела, она тебе помогла! Давай переиграем!
        - Давай, - грустно согласилась Светолада и отправилась обратно к дереву.
        - И больше чур не мухлевать! - донеслось до нее.
        Светолада покладисто кивнула и зажмурилась. Вот прямо сегодня вечером она сядет и будет тренироваться!

***
        На третьем этаже, где находились аудитории младшей группы, было совсем тихо, только возле двери испуганно возился забытый кем-то из девочек ежик. Фата Капитолина отнесла зверька в угловой кабинет и аккуратно посадила в большой пустой вольер. В коридоре на подоконнике ручкой было коряво нацарапано: «Все мальчишки рыжие - наглые, бистыжие!» Фата уничтожила порочащую Школу надпись и сделала себе пометку увеличить в младшей группе количество часов грамотности. Сделать примитивную ошибку в хулиганской надписи - что может быть неприличнее?
        Четвертый этаж встретил ректора опрокинутой корзиной для бумаг, зачем-то вытащенной из комнаты воспитательной работы и образчиком чьего-то малохудожественного творчества на оконном стекле.
        Наглый жадный старый шас
        Магазин открыл для нас
        Мы не ходим в магазин -
        Разорится п.....с.
        - прочитала она и поморщилась брезгливо. Нынешняя средняя группа, обладала, бесспорно, выдающимися способностями, но с характером большинства девочек нужно было что-то делать. Их переходный возраст явно затянулся. Фата Капитолина положила ладонь на стекло и, определив имя юной поэтессы, удалила запись. В другом конце коридора той же рукой было намалевано:
        Хван напился в доску пьян -
        Перепил его масан,
        Потому-то этот хван
        И ползет, как таракан.
        - Это уже лучше, - пробормотала ректор, представив ползущего четверорукого хвана, но стерла и это произведение тоже.
        Может, поручить девочке формирование школьной газеты? Так юное дарование полезным делом занято будет и перестанет окна уродовать...
        Рада, гостевой корпус Школы Золотого озера, суббота, 22.00
        Снаружи в окна стучали капли дождя, словно небесная вода требовала впустить ее внутрь. Но в комнате ее не ждали. Рада, сделав последнюю на сегодня пометку в рукописи трактата «Об использовании магии в быту», укладывала Лику спать. Велеслава пообещала зайти в гостевой корпус завтра, если успеет дописать конспект. И в кого она такая обязательная получилась?
        - Мама! - шепотом позвала Милолика, оторвав Раду от размышлений. - Мама, а сказка?
        - Что - сказка? - не поняла Рада.
        - Ты обещала мне сказку показать, - настойчиво сказала дочь.
        - Сама учись, - проговорила фея Зеленого Дома. - В конце концов, ты уже большая, а в этом ничего сложного нет.
        - Ну, мама, - заныла Милолика, - Ну в последний препоследний раз! Я послезавтра сразу учиться сяду... Правда. Мам, у меня навы плохо получаются, а я хочу с навами сказку к утреннику сделать!
        - Придумай себе сказку с масанами, - Рада пожала плечами. - Почему обязательно с навами?
        - Не, - Милолика сморщилась, как будто сьела что-то очень кислое, - Масаны мне не нравятся. И вообще - у всех есть навы, а у меня не будет, так , что ли?
        - У кого - у всех? - Рада заинтересованно поглядела на дочь, вздохнула и присела на край кровати.
        - У всех, - протянула Милолика капризно. - Невзора хвасталась, что она про навского князя сказку придумала, у Светолады сказка про навскую любовь, у Василены - про первую войну с навами. Василена мне показывала кусочек, там все так красиво, навы бегают, маленькие такие, но похоже... А у меня почему-то у комиссара в самый неподходящий момент рога вырастают...
        - Значит, ты неправильно задала образ нава в заклинании! - нахмурилась Рада. - Сейчас посчитаем параметры... Эта сказка тебе к субботе нужна?
        Дочь кивнула и поуютнее устроилась под одеялом.
        - Ладно уж, покажу тебе сказку. Если ты обещаешь внимательно следить за тем, что я делаю и запоминать, как правильно визуализировать нава, - нарочито строго проговорила фата.
        - Конечно, конечно! - заверила ее Милолика, проказливо улыбаясь. - Мамочка, ты у меня самая замечательная! Наша с тобой сказка самой лучшей будет, вот увидишь!
        Рада прикрыла глаза, сосредотачиваясь.
        - Ты в сюжете сказки, про который на прошлой неделе мне рассказывала, ничего не меняла? - спросила она на всякий случай.
        - Нет, почти ничего... - сонно отозвалась дочь. - Только концовка там должна быть трагичной... Не хочу дрянь всякую в Школе разводить. Еще от феи-воспитательницы влетит. Она у нас знаешь, какая строгая...

***
        Давным-давно, когда навы были молоды, владели горами и степями, а челы еще не рисковали далеко отходить от своих пещер...
        - А чудов еще совсем не было, - педантично добавила Милолика.
        А чуды еще не нашли дорогу на Землю, искусством магических воздействий владели не только разумные, но и неразумные существа. Самые известные из таких магических животных назывались казиками. Они умели маскироваться с помощью магии - это называется мимикрия. Эту способность казиков современные ученые воспроизвели в «Накидке пыльных дорог», с помощью которой ты вчера спряталась от феи Акулины в парке. Кстати, я надеюсь, ты завтра объяснишь ей, в чем было дело...
        Навы не сразу поняли, с чем они столкнулись, потому что не ожидали встретить в этом мире давно знакомых обитателей своей родины. Казики набегали на склады целыми семьями и, опустошив их, скрывались в неизвестном направлении. Но они никогда не забывали места, где раньше уже паслись и всегда возвращались на удачное место, стараясь остаться незамеченными. Для обнаружения и уничтожения казиков навам пришлось использовать сильнейшую поисковую магию и охранные заклинания. Вся беда заключалась в том, что в новом мире у способных к магии казиков не нашлось естественных врагов, тогда как в родном мире они находились почти в самом низу пищевой пирамиды. Кроме того, здесь не нашлось других потребителей природной магической энергии, и способности казиков к мимикрии неимоверно возросли. Казики привыкли жить в горах и любили высоту, поэтому селились под самыми крышами навских домов.
        - Мама, неужели ты думаешь, что это похоже на навскую Цитадель?
        - Тогда как, по-твоему, она должна выглядеть?
        - Мрачнее... Еще мрачнее...
        - Дорогая, мы же уточнили, что навы тогда были юной расой.
        - Все равно вряд ли на окнах Цитадели стояли горшки с геранью.
        - Ну хорошо, герань можно убрать и поставить туда...
        - Нет, мама, никаких цветов. В крайнем случае - сигнализация.
        Эти небольшие, грузные существа с мохнатыми хвостами и умными глазами не представляли себя в отрыве от семьи или стаи. Они плодились с невероятной скоростью и обладали зачатками коллективного разума, так что там, где навы замечали одного казика-разведчика, через несколько дней появлялась орда его наглых родственников. Так прошло несколько тысяч лет. За это время челы изобрели пращу, косметику и примитивную письменность. Образчики своего творчества челы, опасаясь нашествия казиков, которых они называли баггейнами, домовыми, бесами и лешими, хранили на глиняных табличках и каменных плитах. Казики не ели камень и глину, предпочитая человское зерно и навский шуркь, хотя вообще в еде были непривередливы. В голодные годы орды казиков периодически пытались штурмовать Цитадель и крупные, обнесенные рвом и крепостной стеной, города челов. На своих толстых лапах они разносили болезни: проказу, слабоумие и диарею.
        - Мам?
        - Что, милая?
        - Это не стоит показывать... Нарисуй лучше комиссара Темного Двора...
        - Хорошо.
        Противостояние казиков и навов началось с того, что однажды комиссар Темного Двора решил устроить проверку пищевых запасов Цитадели. С удивлением он обнаружил, что за последнюю неделю провиант, хранимый на случай осады, понёс значительный урон от маленьких острых зубов. А так как никакой осады Цитадели не случалось уже несколько сезонов, он призвал к себе гарок.
        - А как же наемники?
        - Дорогая, Кортес тогда еще не родился.
        Итак, призвал он к себе гарок и приказал им пополнить запасы и охранять склады три дня и три ночи, не смыкая глаз. Заполнив склад продовольствием, гарки отправились в дозор. Три ночи и три дня посменно они сторожили склад, но никого не заметили, хотя каждое утро количество пищи уменьшалось. Тогда на четвертую ночь комиссар Темного Двора остался караулить запасы сам. Когда солнце ушло за горизонт и земля начала остывать, комиссара неожиданно потянуло в сон. Он протер глаза и на мгновение ему показалось, что подвал заполнили призрачные существа размером с небольшую кошку. Комиссар встряхнул головой и активизировал заклинание истинного зрения. Тогда впервые он увидел казиков в таком количестве.
        - И завизжал...
        - Нет, дорогая, навы не умеют визжать. Это будет слишком. Он принялся убивать вредителей.
        Напавших на склад казиков он уничтожил очень быстро, но некоторые из них все же успели скрыться. Следующей ночью Цитадель была разбужена топотом тысяч маленьких лапок. Казики волной прокатывались по коридорам, мстя за убитых родичей. На своем пути они перегрызали все, что попадалось в их острые зубы. Более же всего пострадала комната комиссара, запах которого спасшиеся от расправы казики запомнили очень хорошо. Целый месяц навы тщетно боролись с нашествием умных зверьков. В Цитадели то и дело слышался воинственный визг и предсмертные вопли казиков, но количество нахальных маленьких партизан не уменьшалось. Древние книги, хранящие в себе мудрость Нави, в большинстве своем были погрызены. И тогда Князь Темного Двора, сделав комиссару строгое внушение, призвал к себе советников и сильнейших магов, чтобы изыскать, наконец, способ избавиться от напасти.
        - Вот как раз здесь у комиссара обычно и вырастают рога!
        - Тогда я понимаю, в чем дело. Соотносить комиссара с рассерженным Князем вовсе не стоит.
        Но такой способ был найден только тогда, когда навы совершенно отчаялись. Они уничтожали казиков всеми видами атакующей магии, но их противники становились все злее и многочисленнее. Чем более страшные заклинания применяла Навь, надеясь отвадить казиков от Цитадели, тем изворотливее и коварнее становились те. Проблема вредителей, несмотря на свою внешнюю смехотворность, перевешивала уже по важности практически все прочие проблемы Нави. Наконец, все силы, все лучшие умы Темного Двора были брошены на ее решение.
        Тем временем комиссар с помощью лично составленных арканов пытался подчинить себе враждебные орды.
        - А вот здесь, по-моему, стоит ввести индивидуальную тему комиссара... Ты спишь?
        - Нет... Еще нет. Давай попробуем.
        Рада на мгновение задумалась над тем, как бы поэффектнее переключить внимание зрителей на впечатления комиссара Темного Двора. Потом провела над созданной иллюзией раскрытой ладонью и продолжила: - Так... Степь, видимая с высоты навского роста, слышен шум шагов. Вдалеке виднеются заснеженные вершины Кавказских гор. Изображение слегка смазано для создания эффекта яркого жаркого дня. И почти без паузы вступает мужской голос:
        «В сопровождении отряда гарок я отправился на поиски гнезда казиков. У меня были некоторые знания о биологии этих существ, но я с немалым трудом настроил на их поиск заклинание. Единственное, что меня смущало - это их численность. Если даже разведотряды их были столь огромны, сколько же их должно оказаться в горах? В том, что казики - животные стайные, на тот момент не сомневался никто. Слишком организованно было их нашествие, слишком слаженно они действовали. Казики яростно мстили за своих убитых и покалеченных соплеменников и общались между собой звуками разного тона и длительности, а иногда выдавали целые музыкальные фразы. Мне казалось даже, что казиков вполне можно назвать условно-разумными животными, вроде местных насекомых. А это значило, что их возможно подчинить и в дальнейшем использовать в качестве ударной армии или мощной защиты. В том, что нам будет от кого защищать наш прекрасный новый мир, я был уверен - такова наша линия, как говорит мой знакомый философ Сааведра. И вот в один далеко не лучший в моей долгой жизни день нам посчастливилось, наконец, обнаружить крупное скопление
казиков неподалеку от Цитадели. Возможно, они готовили очередной рейд и только это спасает меня от ужасных угрызений совести. В таком случае, отряд пожертвовал собой не напрасно - их гибель позволила сорвать планы казиков.
        Мы медленно, стараясь не привлекать излишнего внимания, передвинулись ближе и увидели, что долина, на которую указало поисковое заклинание, полностью занята нашим убогим, но многочисленным противником. Их копошащиеся, мерзкие тела закрывали траву и землю. Редкие деревья были обглоданы до толстых стволов. Вся эта неизмеримая толпа пищала, словно переругивалась, суетилась и колыхалась. И тогда я решил использовать свою магическую разработку, которую я назвал «анализатором речи». Я активизировал аркан и жестом приказал гаркам ждать и не открывать своего присутствия. Так мы стояли минут двадцать - не шевелясь, под палящим земным солнцем. И я слушал невнятные переговоры животных. Я с трудом улавливал нюансы их общения. Слух казиков был гораздо тоньше моего. Если я был способен воспринимать пятнадцать музыкальных тонов, то диапазон, используемый ими, включал в себя не менее восемнадцати. Казики толкались и шумели, перекрикивая друг друга и периодически я терялся, пытаясь разобраться в этой чудовищной атональной какофонии. К счастью, язык казиков оказался сравнительно простым и я без труда запомнил
основные понятия, используемые ими. Самым часто повторяемым из них было понятие «свободная еда». Чуть реже - «еда, за которую надо биться». И третье - «уничтожить-и-расплодиться» или, что, наверное, будет точнее «занять территорию противника».
        Это был мой шанс снова завоевать расположение князя. На основе данных, полученных с помощью анализатора, я на месте создал аркан-переводчик и решил обратиться к животным с приказными формулами на их языке. К сожалению, часть их слов казалась мне совершенной бессмыслицей и употреблялась, на мой взгляд, совершенно хаотично. Очевидно, это меня и подвело.»
        За окном в комнату все также стучали капли дождя. Монотонный голос Рады убаюкивал девочку. Закрыв глаза и уже почти заснув, она думала о своем дебюте.
        Школа Золотого озера, 8 марта, суббота. 11.30
        Фата Капитолина была сосредоточена и спокойна. Предварительный просмотр самостоятельных работ девочек к утреннику шел своим чередом. Делая карандашом пометки в толстом, потрепанном блокноте, ректор кивала, хмурилась, делала замечания расшалившимся ученицам, но при этом думала не столько о работах, сколько о характере самих учениц. Младший поток оказался на редкость конфликтным и несобранным. Слишком домашние дети, не привыкшие еще к дисциплине, не приемлющие компромиссов. Слишком много немотивированной агрессии, которую они еще не умеют подавлять.
        - Можно? Можно я тоже скажу? - четырехлетняя Владислава приплясывала от нетерпения и тянула руку.
        - Ты что-то подготовила? - удивилась фея Акулина.
        - Да, да! - радовалась девочка.
        - Хорошо, мы тебя слушаем, - Капитолина улыбнулась благосклонно.
        Владислава повернула к залу сияющую мордашку и с чувством продекламировала:
        На улицах города слышится визг -
        У Ордена снова сбежал василиск
        Великий магистр от страха дрожит:
        Что будет, когда мантикора сбежит?
        Зал дружно грохнул.
        - Я не буду выяснять, кто из старших подучил Владиславу прочитать нам эту гадость, - ровно сказала ректор Школы Золотого Озера, дождавшись тишины. - Но я надеюсь, что больше ни одна из вас не позволит себе подобных выходок.
        В аудитории медленно стихли последние смешки, больше уже похожие на нервные хихиканья, нежели на здоровый детский смех. Фата Капитолина обвела девочек спокойным взглядом и сделала знак приблизиться. Несмело разноцветная стайка переместилась поближе к ректору. Капитолина взяла за руку стушевавшуюся Владиславу и поднялась со стула.
        - А им, им что, обидные анекдоты про нас рассказывать можно? - звонким голосом выкрикнул кто-то из задних рядов.
        - Далеко не все могут позволить себе открытое хамство и высокомерие по отношению к соседям по планете, - Капитолина повысила голос, чтобы всем без исключения ученицам было слышно, что она говорит. - И только тот по-настоящему мудр, кто не показывает своему противнику ни истинного своего отношения, ни свого ума. Я хочу, чтобы вы очень хорошо запомнили это. Наш Дом уникален, потому что только у нас политическим лидером всегда становится женщина. И наша магия - исключительная привилегия женщин. Нас с вами, девочки. Как вам, должно быть, хорошо известно, Темный Двор и уже упомянутый сегодня Орден предводительствуется мужчинами, и мужчины - их основная боевая сила. Они не привыкли серьезно относиться к женщинам. И чем дольше навы и чуды считают нас слабыми и глупыми блондинками, тем лучше для нас. Их Дома, бесспорно, сильнее, но они - мужчины и в этом их слабость. Очень многие полководцы проигрывали свои битвы только потому, что недооценили противника.
        Последние свои слова фата договаривала уже негромко. В зале стояла мертвая тишина.
        - А теперь продолжим, - выдержав паузу, сказала Капитолина. - Невзора, будь добра, продемонстрируй свои достижения в области творения иллюзий. Я надеюсь, ты не посрамишь своего звания лучшей ученицы потока.
        Невзора с достоинством кивнула и подошла к столу. Под руками отличницы на его поверхности сгустилась тьма. В самом ее сердце под негромкое музыкальное сопровождение - Вагнер, «Полет Валькирий» - натужно рефлексировала парочка навов. Один - в черном балахоне. Второй - в костюме цвета сливочного мороженого. «Он не хочет меня видеть!» - со слезою в голосе говорил первый. «Не тревожьтесь, Князь» - отвечал второй, - «Испейте лучше кофею...»
        Рада, Школа Золотого озера, 8 марта, суббота, 16.00
        Желтый школьный автобус мягко притормозил около ворот. Из стеклянной будки возле них неторопливо выглянул охранник и, махнув в сторону автобуса слабо пискнувшим сканером, нажал на кнопку открытия. Тяжелые чугунные ворота раскрылись практически бесшумно. Автобус развернулся, встал дверями к лесенке входа в центр и в небольшой сквер чинно выгрузились приехавшие родители.
        Велеслава, зажав под мышкой стопку листов, уже ждала Раду, чтобы похвастаться результатами зачета. Переговариваясь, они неторопливо вошли в холл Школы.
        Им навстречу вылетела Милолика - злая, расстроенная и растерянная. Незаслуженно обругала школьную кошку, подошедшую потереться о ботинки. Небрежно швырнула на журнальный столик около раздевалки папку с оценками за неделю.
        - Этот комиссар бродит во мне, как вчерашний завтрак, - сообщила она, слегка отдышавшись.
        Велеслава оборвала на середине фразу и обернулась к сестре:
        - Так не говорят! Учись выражаться правильно. Большая уже. Когда начинается твоя демонстрация? Я тоже хочу посмотреть...
        - Никогда, - пробормотала младшая.
        - Как? - ахнула Велеслава. - Не приняли?
        - Они ничего не понимают! - зло бросила Милолика. - Представляешь, фея Акулина сказала мне, что казиков не могло быть на Земле! Что в то время навы воевали только с асурами.
        - Если я все правильно помню, именно у нее с воображением всегда было плохо, - прищурилась Рада. - Поэтому она так и не продвинулась выше заведующей детским сектором.
        - Слушай маму и не обращай внимания на придирки! - Велеслава дурашливо чмокнула младшую сестру в макушку. - Ты у нас ужасно талантливая и точка.
        - Вот уйду в моряны! - Милолика все еще сопела обиженно.
        - Морянами не становятся, морянами рождаются, - спокойно поправила ее Рада. - А теперь давай посмотрим, что вкусного нам собрал папа... А потом я поговорю с Капой и она посмотрит твою работу, хорошо?

***
        Рада была безумно зла на мужа. Неужели он не мог пропустить одну из своих дурацких тренировок, чтобы полюбоваться успехами Милолики? Ведь для девочки так важно было его присутствие! В последнее время он вообще слишком много внимания уделяет своим тренировкам... Может быть, заметил наконец, что у него растет пузо? Или дело совсем не в этом, а в новой тренерше, подтянутой, спортивной и, чего греха таить - красивой женщине? Рада вынула зеркало и с неудовольствием погляделась в него, не забывая поглядывать на увлеченную визуализацией дочку. Пока все шло гладко - казики не разбегались со стола, а комиссар успешно терял отряд гарок под их натиском. Фея Акулина, получившая строгое внушение от ректора за самовольство, с недовольным видом сидела в первом ряду.
        Рада наблюдала за перипетиями трагедии Темного Двора и машинально шевелила пальцами, будто перелистывала страницы. С тех пор как девочки переселились в Школу Золотого озера, у нее появилась масса свободного времени, которое она посвятила изучению истории. Ее очень интересовало происхождение одного сувенира, подаренного ей давным-давно бабушкой будущего мужа. К небольшому хрустальному шару с заключенным в нем древним животным, прилагалась фантастическая легенда. Бабушка Леля утверждала, что животное это в трудный момент обязательно придет на помощь Дому, приютившему его, но как и когда это случится, она то ли не знала, то ли запамятовала.
        Ни в списках известных артефактов, ни в «Бестиарии Земли» Рада упоминаний о странном звере, заключённом в шар, не обнаружила, зато некоторые отрывки из древней истории, найденные в разных источниках, навели фею на интересные мысли.

***
        «Так мы узнали, что казики отлично защищены от чужого внушения» - сообщил замогильный голос сверху, долженствующий изображать голос комиссара. Сгорбленная двадцатисантиметровая фигурка на столе печально побрела по направлению к зрителям. Не доходя примерно двух сантиметров до края, она медленно и торжественно растворилась в воздухе, что должно было символизировать конец карьеры комиссара. По залу пронесся вздох. На заднем плане изображение Цитадели перекрыла огромная страшная тень с нервно дергающимся пушистым хвостом. В первом ряду, где располагался преподавательский состав, кто-то мстительно захихикал. Остальные укоризненно зашикали на весельчака и смех затих. Ученицы, сидящие на галерке, слегка осмелели. Послышалось покашливание, шуршание платьев и даже парочка ободрительных возгласов.

***
        Несколько фигур, закутанных в черное, тихо переговаривались и заметно ежились под холодным взглядом существа, сидящего на троне.
        - Итак, нам не удалось использовать казиков в своих целях. Так давайте хотя бы уничтожим их, - скрипучим голосом сказало это существо.
        - Князь, - промолвила одна из фигур, - Стоит ли начинать освоение нового мира с его разрушения?
        Вместо ответа Князь повелительно вскинул вверх правую руку. Его советники без ненужных колебаний встали вокруг него. Через мгновение зрители увидели полыхающие багровым пламенем острые вершины Кавказских гор. Казики лавиной низвергались в долину, но бег их был недостаточно быстр, чтобы они успели спастись от хищных языков пламени. Пепел сгоревших зверьков устлал склоны гор.
        Милолика выдержала эффектную паузу, дожидаясь, пока горы догорят и, пробормотав несложное заклинание, включила голос комментатора.
        «Когда огненные сполохи угасли, большой отряд гарок был отправлен уничтожать остатки казиковского племени. Полуослепшие, обезумевшие от страха животные мчались на северо-восток. Древний инстинкт подсказывал им, что там находится самое мощное место силы из подходящих им.»

***
        Рада с интересом посмотрела на фату Капитолину, но лицо той было абсолютно непроницаемо. Лишь профессиональная благожелательность и внимание к работе ученицы читались на нем. Положение места силы, где укрылись выжившие казики, не заставило ректора что-то подозревать. А если и заставило, наверняка она была уверена, что не стоит серьезно относиться к попыткам маленькой девочки сочинять фантастику. Многие люды прошли через тот возраст, когда так нестерпимо хочется видеть необычное и сказочное в окружающем мире.

***
        Жутковатый мужской голос продолжал бесстрастно комментировать события на столе.
        «Казикам удавалось вполне успешно скрываться в самом центре Среднерусской возвышенности довольно долго. Место силы ещё увеличило их природные способности и Темный Двор снова упустил своих врагов. Но спокойствию казиков пришел конец. Господство навов не могло продолжаться вечно.»
        По краям стола вспыхнули иллюзорные костры. Двадцатисантиметровые люди в черном угрожающе потрясали кулаками в сторону испуганной группы навов.
        «Вынужденные прятаться от развившихся челов, они повторили скорбный путь казиков. Затравленные Инквизицией, навы укрылись там, где остаются и до сих пор. Казики же были истреблены поголовно.»
        На стол опустился иллюзорный темный полог со звездами, из-под которого слышался горестный писк, царапанье маленьких лапок и заунывное бормотание навских магов, в котором нельзя было разобрать ни одного слова.
        Зал сдержанно зааплодировал. Смешная, зрелищная и вместе с тем пронизанная трагизмом работа маленькой ученицы всем понравилось. Не каждый в таком возрасте способен придумать и показать такую историю. Даже с помощью родителей и педагогов.
        - Спасибо, Милолика, ты свободна, зачет по иллюзиям принят, - сказала фата Капитолина, небрежным движением отпуская девочку. - А вот зачет по истории Домов тебе придется пересдавать... Подумать только - казики...
        Рада позволила себе расслабиться. В самом деле, кто станет искать в первой самостоятельной визуализации ученицы некий скрытый смысл, некое откровение, потрясающее основы исторической науки Тайного Города? Кто станет подозревать шестилетнюю девочку в чем-то серьезном? А Лике надолго запомнится сегодняшний день и мелкие зверьки с пушистыми хвостами. Или Рада ничего не смыслит в психологии. Когда-нибудь, когда дочь станет взрослой, Рада поделится с ней своими изысканиями. Ведь кто-то должен водить, когда все играют в прятки...
        - Благодарю вас, госпожа ректор, - пробормотала Милолика и, прикусив губу, спустилась к матери в зал.
        - Пойдем, дорогая, тебе надо отдохнуть, - Рада приобняла ее за плечи и они вышли в сквер.
        - У тебя отлично получилось. Я горжусь тобой, сестренка, - шепнула девочке Велеслава и умчалась готовиться к очередному коллоквиуму.
        Школа Золотого Озера. 9 марта, воскресенье, 12.00
        - Объясни мне, пожалуйста, почему ты изваляла в грязи Весилену и Невзору... - строго спросила мать. - Ты же знаешь, что это плохо.
        - Они меня казиком дразнили!
        - Ну и что? - Рада была непривычно серьезна. - Дорогая, поверь, это вовсе не обидно.
        - Как это - не обидно? Разве я похожа на какую-то противную крысу? - всхлипнула Милолика.
        - Дело не в крысе... - Рада ласково дотронулась пальцем до кончика носа дочери. - Однажды казики оказались хитрее и сильнее навов. Так что это не оскорбление, а, пожалуй, комплимент.
        - Правда? - Милолика вытерла слезы.
        - Правда, - Рада улыбнулась. - Я надеюсь, теперь ты извинишься перед девочками?
        Дочка кивнула.
        - Но ведь казиков взаправду не существует, - неуверенно сказала она.
        - Здесь и сейчас, - отозвалась Рада рассеянно. - Здесь и сейчас... Но, может быть, они есть где-то еще?
        Частный дом в домене Измайлово. Понедельник, 10 марта, 22.35
        «При Тиглатпаласаре третьем и его преемниках Ассирия стала первой в истории Древнего мира действительно великой военной империей, которая объединяла почти все государства ближневосточного региона. Во главе вновь образованных округов ставились наместники, которым подчинялись ассирийские военные гарнизоны. Власть наместника была непререкаемой за счет поддержки касты жрецов. Царем Т. была создана регулярная армия, боевой дух которой поднимался приданными отрядам жрецами, проводившими ежедневные моления верховному богу ассирийцев. Он изображался в виде крылатого солнечного диска».

***
        Рада перевернула страницу человского учебника истории и подумала, что завтра наверняка придется убирать синие круги под глазами. Буквы расплывались и ей никак не удавалось поймать главную мысль, зашифрованную в текстах. Навские хроники, добытые с огромным трудом, повествовали о древних временах весьма расплывчато и невнятно. Дескать, был некий человский народ, овладевший примитивными магическими техниками и за счет этого создавший империю, представлявшую опасность для Темного Двора. Проблема была решена посредством устранения династии царей-магов и на престол Ассирии был посажен чел, разваливший эту империю. Библиотеки, содержавшие знания народа о магии, сгорели и проблема, таким образом была решена.
        Ассирия... Библиотеки... Навы... Ответ был где-то близко, но усталый мозг феи никак не мог поймать его. Рада усмехнулась и позволила себе ненадолго отвлечься от работы. Она откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и представила себе зал совещаний Цитадели.

***
        - Стыдно, господа, - веско сказал комиссар Темного Двора и внимательно взглянул на советников: - Стыдно воевать с животными! Что о нас подумают потомки и вероятные противники? В самом деле, наши летописи нуждаются в изрядной корректировке.
        - Мы будем думать над этим вопросом, - шелестящим голосом отозвался один из его собеседников.
        - И, кстати, проблема слишком развитых ашшуров уже решена? - будто не заметив его реплики, поинтересовался комиссар.
        - Новый царь Ассирии уже правит ею, - ответил тот же советник: - По оценкам аналитиков, империя рухнет в течении тридцати лет.

***
        Рада усталым жестом откинула со лба волосы и задумчиво подперла подбородок рукой. Заключительная глава трактата шла гораздо тяжелее, чем все предыдущие. А фата Заряна уже дважды напомнила ей о том, что со сдачей работы нельзя тянуть бесконечно. Она взглянула на текст еще раз и решительно встала из-за стола. Прошлась по библиотеке, избегая встречаться взглядом с исторически значимыми предками на портретах. И, помедлив немного, коснулась указательным пальцем правой руки незаметного углубления в стене. Замаскированная дверца распахнулась. За ней, на небольшой подставке лежал граненый хрустальный шар. Созерцание его обычно помогало Раде сосредоточиться, отвлечься от второстепенных вопросов и сконцентрироваться на важных. Любуясь игрой света на его гранях, Рада ощущала удивительную ясность мыслей, как будто шар отдавал ей часть своей силы. В нем не было ни капли магической энергии - это Рада проверила сразу, как только получила странный подарок. Скорее уж, сила, заключенная в нем имела природу мистическую, недоступную фее на сегодняшнем уровне развития.
        Рада обхватила шар длинными пальцами и поднесла поближе к своему лицу.
        Из прозрачной глубины сувенира на фею внимательно смотрели печальные мудрые глаза последнего казика.
        Светлана Дмитриева
        УРОД
        «И мы спрашиваем: кто защитит частного предпринимателя от разгула преступности? Как мы видим на приведенном примере, милиция бессильна против участившихся вандалистских выходок, против налетов шпаны, не говоря уж об организованных группировках, которые еженедельно взимают дань с беззащитных...»
        («МК-бульвар»)
        «Уникальный экспонат будет перевезен в музей народов Востока, находящийся под покровительством семьи Шась и уже на следующей неделе созерцанием его смогут насладиться...»
        («Тиградком»)

***
        Неподалеку от троллейбусной остановки, куда зимой в выходные дни приезжали спортивные семьи, обремененные детьми и лыжами, дабы достойно провести не занятые надоевшей работой дни, сидел даже на вид блохастый пес и задумчиво чесал за ухом облезлой задней лапой. Вид у него был самый что ни на есть философский, поэтому внимания редких будничных прохожих он не привлекал. Начесавшись вволю, собака встала и целенаправленно потрусила к «стекляшке». За мутными, давно не мытыми стеклами придорожного кафе угадывались силуэты столиков. Дождавшись, когда очередной вожделеющий куска хлеба с подсохшим сыром распахнет гостеприимно грязную дверь, пес аккуратно просочился внутрь и юркнул под прилавок.
        - Э-э, с собаками нельзя! - равнодушно обронил кавказского вида хмурый мужчина, с явной неохотой оторвавшись от изучения замусоленной газеты.
        - С какими собаками? - удивился вожделеющий: - Мне пиццу... вон ту, в упаковке... лимон и сто грамм водочки.
        - Ни с какими нельзя! - рявкнул продавец, подозрительно перегнулся через прилавок но, не заметив странной собаки, пожал плечами.
        «Померещилось» - подумал он. В ту же секунду мимо него бесшумно пролетел черный вихрь. Пораженный кавказец отшатнулся, послышался звон бьющегося стекла. «Ё..!» - закричал он от неожиданности, нелепо взмахнув руками. Тогда вихрь замедлил свое движение. На прилавке стояла бродячая блохастая дворняга с бутылкой «Джонни Уокера» в зубах. Собака, как показалось ему, укоризненно взглянула на него и, мягко спрыгнув со стола, скрылась за дверью. «Самое ж дорогое уволокла, стервь!» - горько подумал продавец. Случайный покупатель бочком выбрался наружу из разгромленной забегаловки и перевел дух.

***
        - Только ты, мля, меня понимаешь, Урод! - прочувствованно возгласил Полено, обнимая своего единственного, а потому лучшего, друга.
        Его красная бандана отлично гармонировала с красными же, как у кролика, глазами. Страшно подумать - выпивки Полено был лишен уже почти сутки. С тех пор, как он намазал суперклеем штаны уйбуя Фанеры, на дружеские встречи с владельцами мелких, а если много желающих наберется, то и крупных человских магазинов, его брать перестали. Разве ж он, Полено, виноват, что клей оказался таким качественным, что от лавки уйбуя оторвали совместными усилиями всего десятка только через полчаса, да и то - с голой задницей. Окончательно уверившись в отсутствии справедливости в этом мире, Полено ушел в леса и скитался по ним уже целый день. Надо сказать, что скитаться ему разонравилось почти сразу: Битцевский лесопарк мало походил на его представление о Западных Лесах и еще менее - на место, предназначенное для обитания Красных Шапок.
        И только Урод, преданно семенящий на кривых ногах рядом, развеивал его одиночество. Выронив из пасти бутылку, друг уселся перед Поленом, выжидательно заглядывая в его маленькие черные глазки.
        - Мля... - пробормотал Полено, роясь в карманах в поисках награды: - Вот чтоб за просто так - так никто...
        Выловив за подкладкой куртки выцветший от старости сухарь, Полено щедро протянул его блохастому приятелю и тут же приложился к источнику животворной жидкости. Урод взглянул на хозяина, вздохнул тяжело, совсем по-человски и принялся угощаться малосъедобным даром, поняв, что ничего лучшего все равно не дождется.
        После опустошения бутыли, принесенной псом, Полено повеселел. Мир перестал казаться ему недостойным его внимания, и он обратил его на широкую тропинку, ведущую вглубь уютно замусоренного челами парка.
        - Ёпрст, Урод, я ж знаю, в натуре, это место, - родил, наконец, Красная Шапка.
        Дворняга вопросительно подняла голову.
        - Теперь, мля, не пропадем! - пообещал Полено.
        В голове его смутно забрезжили великие планы. Это была старая часть парка, где разросшиеся кусты мирно соседствовали с необхватными дубами, выращенными здесь «для антуражу» не страдающими недостатком фантазии концами. И действительно, несмотря на глухое место, клуб «Заросли» пользовался определенным успехом у ищущих новых ощущений молоденьких фей и юных рыцарей. Здесь приветствовалось все необычное, оригинальное. Говорят, пару раз сюда приглашали даже кого-то из не слишком известных человских певцов. Особый шик выступлению голосистого мальчика придавала полная его неосведомленность о природе публики. Особенно хороша была песня о вампирах, пропетая челом с таким душевным надрывом, что заслужила сдержанное одобрение группы масанов.
        - Мы, Урод, - уверенно произнес Полено, взирая на массивные даже с виду стены «Зарослей»: - Великими артистами будем, мля.
        Урод сомнительно хмыкнул, но, как и подобает собаке, промолчал.
        Артистом Полено мечтал стать уже давно. Почти месяц. Он даже ходил в киностудию на Мосфильмовской улице и торжественно улыбался в камеру, однако там в артисты его почему-то не взяли. Сказали ехать в Голливуд. Полено внимательно изучил карту метро, но Голливуда не нашел и бросил это дурацкое занятие. Сейчас же перед ним снова открывались звездные перспективы. Что может быть оригинальнее номера укротителя с собакой, определяющей напитки по наклеенной на бутылку этикетке и, не покушаясь на содержимое, приносящей добычу хозяину?
        Но - сегодня и всегда - в творческом плане день был не его. Абрамций, владелец «Зарослей», еще не появлялся, но даже его помощник по хозяйственной части, троюродный племянник Нунций, имел, как он выразился, «право сохранять имущество и репутацию приличного клуба». Какое отношение к репутации клуба имело его появление на небольшой сцене в центре зала, Полено понял весьма смутно, но про имущество уяснил. И, бормоча: - Умные, мля, все какие. Плюнуть некуда! - обиженно вышел из здания. Помахивая хвостом, ничуть не разочарованная провалом дворняга выскочила следом, унося в зубах очередную бутылку виски. Как раз ее-то она умудрилась не разбить в процессе демонстрации грандиозного номера. Примостившись на бордюрчике небольшой стоянки, Полено приложился к бутылке, добытой неправедным путем, и это его немного утешило.

***
        Отмечать окончание Милорадой Школы Зеленого Дома решили в «Зарослях». Во-первых, там почти всегда можно было застать всю их Школьную компанию, во-вторых, Абрамций славился организацией необычных шоу. Да место было красивое - Битцевский парк, точнее, старая его часть, был удивительно уютен там, где нечасто ступала нога скучающих нетрезвых челов. Безусловно, среди челов иногда встречались достойные люди, но причислять огульно всю эту семью к разумным существам Милорада не спешила. Некоторые из них казались ей весьма назойливыми и неприятными созданиями, вроде вездесущих мух. Правда, противомуховый артефакт у нее был, а вот противочеловского...
        Примерно часам к двум ночи можно было с уверенностью сказать, что вечер удался. Нунций, слегка приторный, но тем не менее отлично вписывающийся в общий стиль заведения троюродного дядюшки, был самой любезностью. Русоволосая красавица Забава и любимая сестрица Милонега сегодня великодушно решили не затмевать собою младшую подругу и Милорада купалась в восхищенных взглядах.
        Мрачен и необщителен был один Велимир, глуповатый и меланхоличный дружинник, являющийся то ли братом, то ли поклонником Забавы. Впрочем, мрачен он был практически всегда и окружающие к этому давно привыкли. Милорада азартно прыгала вокруг доселе незнакомой ей беговой дорожки. По дорожкам бегали крупные черные тараканы, каждый из которых был помечен белой цифрой на лоснящейся спине. Милонега снисходительно поглядывала на младшую сестру, следя только затем, чтобы та не спустила на очаровательных гонках слишком много. Забава наклонилась к Велимиру:
        - Мне было бы приятно, если бы ты остался присмотреть за Милонегой и Милорадой. Мы отправляемся домой, а они, я думаю, еще будут развлекаться.
        - Хорошо, - безразлично пожал плечами Велимир.
        Забава изящно сделала ручкой остающимся в «Зарослях» подругам и в сопровождении группки воздыхателей выскользнула из клуба. Милорада, казалось, даже не заметила их ухода - игра совершенно увлекла ее.
        - Делаем ставки на наших спортсменов! - улыбаясь во весь рот, призывал Нунций. Его идея с тараканьими бегами оказалась весьма удачной.
        У столика с беговыми дорожками можно было заметить даже сосредоточенно шевелящего губами приставника, не говоря уже о более азартных представителях Тайного Города.
        - Вы сегодня просто очаровательны, дорогая, - мимоходом произнес Нунций, склоняясь к ручке юной феи.
        Милорада польщенно покраснела, а Нунций уже вовсю комментировал события на трассе.
        - Господа, ставок больше нет. Раз, два, три, забег начат! И сразу же вперед вырывается фаворит нынешнего сезона Кустанай - вот он, с двумя белыми точками на черной спине яростно расталкивает своих соплеменников. За ним, отставая всего лишь на полкорпуса, бежит восходящая звезда наших бегов - Конфуций. Как вы можете видеть, Конфуций не обладает крупной конституцией, но за счет нетараканьей буквально ловкости резво обходит прочих соперников. Следом их быстро настигает великан Боец. Посмотрите, как агрессивно он шевелит усами, не давая остальным спортсменам даже приблизиться к нему! Извините, но ставок больше нет... Подождите начала следующего забега.
        Ничуть не расстроенный чуд высокого роста хитро подмигнул смутившейся Милораде и, бочком протиснувшись между сгрудившимися поклонниками малого спорта, двинулся к барной стойке.

***
        - Но вот ситуация на беговой дорожке неожиданно меняется, - громко воскликнул Нунций: - Геракл, один из аутсайдеров - обратите внимание, черная спина с красным крестом - ловко проскальзывает под брюхом у Бойца и тем самым неожиданно входит в лидирующую тройку!
        Милорада отвлеклась от забега только тогда, когда Кустаная на особенно сложном повороте трассы внезапно развернуло на 180 градусов и он врезался в отбойник. Налетевший на него Боец, не успев обогнуть препятствие, припечатал его к бортику. Дезориентированный экс-фаворит гонки кинулся в обратную сторону, расталкивая бывших противников. Причитающий конец бережно выловил пострадавшего спортсмена и унес в служебное помещение. Остальных участников споро собрал помощник.
        - Уф, - проговорила Милорада, возвращаясь к поредевшей компании: - А теперь идемте гулять!
        - Может быть, домой? - неуверенно предложил Велимир.
        - Скажешь тоже, - улыбнулась Милонега: - Домой!
        - А что? - обиделся дружинник: - На этом можно и закончить...
        - Нет, гулять, - решительно сказала Милорада и, неопределенно махнув ладошкой в сторону поклонившегося Абрамция, вышла на воздух.
        Многочисленные тусклые светильники на стенах и небольшой стоянке «Зарослей» призваны были не столько разгонять тьму, сколько создавать таинственную атмосферу вокруг клуба.
        - Тоскливо мне что-то, князь, нерадостно, - пробормотал удрученно Велимир.
        - Какой такой Князь? - тут же поддела его Милорада.
        - Цитата, - с ноткою превосходства в голосе пояснил Велимир.
        - Вечно ты всем недоволен, - фыркнула Милонега, задержав на секунду взгляд ярко-синих глаз на охраннике с собакой, сидящем на бордюре стоянки: - Скучный ты...
        - Ску-учный, - дурашливо подхватила Милорада: - Ступай домой. А мы отправимся гулять.
        - Одни? - опешил Велимир: - Мало ли что может случиться...
        - А, - отмахнулась слегка, надо сказать, перебравшая Милонега: - Найдем кого-нибудь в сопровождающие. Повеселей тебя.
        - Кого? - поставил Велимир вопрос ребром.
        Милорада растерянно огляделась.

***
        И тут Полено почувствовал себя необычно. Во-первых, особенно наглый муравей тяпнул его за большой палец правой ноги. А во-вторых... Полено не смог бы, пожалуй, достойно описать это чувство. Будто подкравшийся сзади злоумышленник коварно приложил его по голове мешком с цементом.
        - Мля... - восхитился он, глядя, как светловолосая улыбающаяся фея, не удостоив его даже мимолетным взглядом, проходит мимо.
        Ее подружка, тоже феечка в самом соку, но даже вполовину не такая прекрасная и аппетитная, о чем-то яростно спорила с сопровождающим девушек дружинником Зеленого Дома. Полено грустно приложился к бутылке еще раз и тут произошло чудо. Не в смысле - явление представителя Ордена, а в смысле - событие необъяснимое и неожиданное.
        - Да хоть его! - радостно ткнул в него пальцем предмет его вожделения и восхищения: - Эй, пойдешь с нами?
        - Да это же Красная Шапка! - брезгливо сказал дружинник, когда Полено осторожно вышел на свет.
        - Ну и что? - Милорада явно уже закусила удила: - Разве он не может нас охранять в страшном темном лесу?
        - Могу, мля, еще как, - как можно солиднее подтвердил Полено: - У меня, твою мать, и собака охранная есть! Урод, голос!
        Урод подозрительно оглядел новых знакомых обожаемого хозяина и, сочтя их достойными внимания, вежливо гавкнул, подтверждая свою собачью сущность.
        - Ой, какой блохастый зверь! - вздрогнула Милонега.
        - А по-моему, очень миленькая собачка, - не рискуя, впрочем, приближаться к четвероногому охраннику, возразила Милорада.
        Так началась новая жизнь бойца Полено.

***
        - А у него нет... м-м-м... другой клички? - поинтересовалась Милорада.
        - Что ж он, мля, бандит, чтобы кличку иметь? - оскорбился Полено.
        - Такая симпатичная собака. Мне неудобно ее звать Уродом, - оправдалась фея.
        Полено почесал пятерней в затылке и выдал:
        - Зови по-другому. Ему по фигу.
        Урод согласно гавкнул. Милорада ему нравилась. При ней всегда была вкусная еда, а ошейник, нацепленный силком на его тощую шею, совершенно изгнал надоедливых блох. Милорада рассеянно почесала пса за ухом.
        - Я буду звать тебя Зверем, - решила она.
        - По прозвищу «Зверь», - хохотнул Полено, но под укоризненным взглядом феи немедленно смешался.
        Первый раз в жизни боец не знал, как следует себя вести. До этого его женщинами были или понятные до кишок Красные Шапки, или падкие до цацек человские бабы. С Красными Шапочками следовало делиться добытой выпивкой и рассказывать похабные анекдоты. После этого они делались мягкими и начинали называть бойца Полешком. Человским же красоткам хватало пары дешевых побрякушек. Милорада же представлялась Полену существом загадочным. Над анекдотами она не смеялась, от виски - даже очень хорошего - воротила нос, а цацки окидывала задумчивым взглядом и говорила, что они не подходят ей по стилю. И упорно не желала давать, хотя в историях, которые он не раз слышал от приятелей, все было гораздо проще и доступнее.

***
        - Приперся, ка-а-азёл? - растягивая слова поинтересовался Малява, стоящий на воротах как бы в охране.
        - А чё? - осторожно спросил Полено: - Бить будут?
        - А то, - солидно подтвердил Малява.
        - Хреново, мля, - расстроился Полено.
        Мордобитие его ничуть не устраивало. И все же пришлось идти - просить совета следовало у кого-то из более опытных собратьев.
        - Ждать, Урод, - бросил он.
        Малява набычился.
        - Да я не тебе, - отмахнулся Полено.
        - А, ну ладно, - успокоился Малява и обратно приступил к несению своей службы: обозрел окрестности цепким взглядом и приложился к бутылке, дабы цепкость не угасала.

***
        - Коробка! - позвал он, едва переступив порог «Средства от перхоти».
        За время его отсутствия здесь ровно ничего не изменилось. Кто-то гордо писал в окно. Кто-то сосредоточенно бил лицо завалившемуся под стол противнику. Двое Дуричей на спор били пустые бутылки о собственные головы. По трактиру разливался соблазнительный аромат рома: наверное, кто-то по глупости раскокал форму, расплескав содержание по полу. И верно - юный Гнилич нервно рыдал в углу над «розочкой». Оглядев все это орлиным взором, Полено повторил свой призыв.
        - О! Цирк уехал, а клоуны вернулись! - возрадовался Коробка, выползая откуда-то справа.
        За собой он тащил бутыль неопределенного вида, но, что радовало, весьма объемистую.
        - Я - Полено, - как можно холоднее напомнил новоприбывший: - Ты, мля, меня помнишь?
        - Смутно, - признался один из самых языкастых представителей клана Шибзичей, не испытывая, впрочем, даже намека на раскаяние.
        - Садись, - веско сказал Полено: - Говорить будем.
        О крышку стола звякнула бутыль.
        - Это дело! - одобрил Коробка.
        - А теперь, - дождавшись, когда Шибзич оторвется от дармового виски, произнес Полено: - Расскажи еще раз, как ты поимел фею.
        - А хрен ее знает, - простодушно отозвался Коробка: - Сама дала. Я ее, фурищу, не звал.
        - Хреново, мля, - заключил Полено.
        - А что? - с жадным любопытством спросил Коробка: - Что, к тебе Плесень клеится?
        - Почему - плесень, - не понял юный и наивный Полено.
        - Потому что зеленая! - мерзко расхохотался Шибзич.
        - А я думал, ты какие секреты знаешь, - протянул разочарованный боец.
        - Я все знаю! - уверил Коробка и на лице его отразилось ровно то же, что он утверждал - всезнание.
        - Тогда, мля, вот как, - решился Полено: - Я подклеил фею. Она не дает. Чё делать?
        - Я тебе, мля, чё, техподдержка? - чувство юмора Коробки начало уже доставать Полено: - Это я шутю так. Короче, слушай сюда. Спой ей песню про любовь под этим, как её, балконом.
        - Любовь под балконом? - Полено наморщил лоб.
        - Нет, фебил, - рассердился Коробка: - Петь поф балконом. Бабы такое обожают!
        - А если я магнитофон посильнее врублю? - осторожно поинтересовался ленивый Ромео: - Не даст, не?
        - Ну ты, мля, не фурак... - опытный Шибзич выпятил нижнюю губу: - И виски фохлестать, и навам навалять. Не, тут нужен феликатный пофхоф. Бабы они такие. Им нафо, чтобы самолично, да со страфанием в голосе. Чтоб, мля, собственного сочинения: романтика, там, луна и всё такое...
        Полено представил себе всё такое и ему стало немного жутко. Песни он сочинять, конечно, умел, но в основном про мордобой и распитие. А вот чтобы про луну...
        - А кто это у нас тут пожаловал? - обманчиво ласково и интеллигентно произнесли у Полена над ухом.
        - А я че? Я ничё... - забормотал Полено, но было уже поздно.
        С радостным гиканьем Красные Шапки навалились на неожиданное развлечение. Еще бы! В этой компании почти каждый имел свой собственный счет к не по годам крезанутому Полену.

***
        Фанера пнул бесчувственное тело и резюмировал:
        - В расчете!
        Но Полено этого уже не услышал. В тех посттравматических мирах, где ныне пребывало его сознание, он уже сочинял балладу про любовь.

***
        Окольными кустами Полено пробирался к стенам Резиденции Зеленого Дома. Моряны не приближались, чураясь устойчивого алкогольного аромата, облаком окутывающего Красную Шапку. Полено отхлебнул еще чуток из припасенной бутылки, дабы привести мозги в порядок и, аккомпанируя себе неритмичным звяканьем детского бубна, запел.
        Скрылась Луна, так ее через колено,
        Петь тебе песню будет несчастный Полено.
        Жажду я страсти, о несравненная,
        Ты всех прекрасней, о Милорада моя.
        Далее должны были следовать куплеты с описанием всех частей тела любимой, вожделеемых бойцом. Ос, встреченный им по дороге к Резиденции, заметил, что, чем длиннее песня, в которой он будет восхвалять предмет своих желаний, тем приятнее будет ей. Так что баллада его насчитывала девять четверостиший. Но судьбе не было угодно, чтобы Красная Шапка добился взаимности. По крайней мере, сегодня.
        - Нарушение ночного покоя, - забубнил, выходя из кустов, дружинник Зеленого Дома: - И что это ты, позволь поинтересоваться, здесь делаешь?
        - Я... эт-та... любовь, мля, проявляю, - пробормотал обломанный Полено.
        - Любовь? - язвительно переспросил дружинник: - Проявляй в дневное время и в отведенных для этого местах. А ну, пшёл отсюда!
        И Полено был вынужден позорно ретироваться. «Ничего!» - коварно размышлял он: - «Еще наступит день. И на моей улице сломается грузовик с ромом двенадцатилетней выдержки! И тогда я такое сочиню... Вам и не снилось!»

***
        В одном из кабинетов Резиденции Зелёного Дома, что на Лосином острове, собралась тесная компания. Велимир мрачно посматривал на Забаву, которая в этот вечер была хороша, как никогда. Светлые волосы ее спадали тщательно завитыми локонами на точеные плечи, а тонкие руки сверкали узкими браслетами в восточном стиле. Милонега томно расчесывала длинные волосы, изредка посматривая в одно из больших зеркал, которыми в изобилии были декорированы стены комнаты. Только Милорада с интересом посматривала на Забаву, которая и собрала их всех здесь.
        - Вы слышали наверное, - с нарочитым равнодушием в голосе сказала Забава: - Что «Плачущую Богиню» перевозят в Москву.
        - Слышали, - коротко отозвался Велимир: - И что?
        - Насколько я знаю, - Забава сделала акцент на «я», чтобы никто не смел усомниться в ее осведомленности: - «Богиня» - не только статуя.
        - А что же? - не отвлекаясь от зеркала, поинтересовалась Милонега.
        - Нельзя же быть такой приземленной! - упрекнула ее подруга: - Вам что-нибудь говорит название, - Забава сделала эффектную паузу: - «Песочные Часы».
        - М-м... Древний прибор для измерения времени? - предположил Велимир.
        - Новый клуб? - оживилась Милонега.
        - Нет и еще раз нет! - торжествующе проговорила Забава.
        - Запретить заклинания, сила которых способна уничтожить мир, либо последствия которых непредсказуемы... - медленно, по памяти процитировала Милорада: - Именно так.
        - Ну, текст Китайгородской конвенции несколько патетичен, - улыбнулась Забава: - И морально устарел. Далеко не все заклинания, упомянутые в этом договоре, действительно опасны.
        - И что же статуя? - ровно поинтересовался Велимир.
        - Я вам ничего не говорила, - Забава сделалась серьезной: - Мне нужна ваша помощь. Если кто-то не хочет мне помочь, ему лучше выйти отсюда прямо сейчас.
        - Не говори глупостей, - поморщилась Милонега: - Ты моя самая лучшая подруга.
        - Хорошо, - кивнула фата: - Впрочем, я тоже не могу сказать вам всего. Жрицы поделились со мной только незначительной долей информации, и кое-что я раскопала сама. Дело в том, что это замечательное во всех отношениях произведение искусства при определенных условиях может стать залогом освобождения Зеленого Дома от унизительного положения слуг в Тайном Городе.
        - А можно поподробнее? - поинтересовался Велимир.
        - Официально мне не рассказывали ничего. Жрицы не хотят, чтобы у кого-то был повод обвинить их в нарушении буквы договора. В личном разговоре мне намекнули, что королева крайне интересуется этой статуей - разумеется, как произведением искусства. И посоветовали посидеть в библиотеке, подучить историю... Я раскопала источники, в которых говорится о том, что создателю Плачущей Богини было видение позорного будущего Зеленого Дома. С помощью жрицы Волеславы он тайно вложил в статую заклинание «Песочные Часы». Сведения об этом не вышли наружу только потому, что и скульптор, и жрица вскоре погибли при невыясненных обстоятельствах, а в неактивном состоянии заклинание незаметно. Никто не знал, что оно там есть, никто не искал его, - поведала Забава, нервно пощелкивая пальцами по привычке.
        - Интересно, - пробормотала Милонега: - И что это за часы такие?
        - Жрицы Совета считают, что это хороший шанс переломить хребет зарвавшемуся Темному Двору. Аналитиками даже рассчитан момент, когда активация заклинания произведет наибольший эффект. Волеслава в своем дневнике описывает это так: «Теперь тот, кто владеет часами -владеет временем. По воле владельца время может изменить свою скорость - замедлиться для врага или ускорить неотвратимо атакующих Дочерей Журавля. Для врага пройдет несколько минут за тот же промежуток времени, который атакующим покажется часами. Я много думала, и пришла к заключению, что это даст значительный перевес в войне, когда она начнется. Подумать только - один ускоренный в несколько раз дружинник будет способен уничтожить десяток не успевших отреагировать магов». И тогда оставшиеся без Цитадели навы, а не мы, будут вкушать всю прелесть положения трусливых законопослушных просителей, - шепотом сказала Забава: - Сейчас вся проблема состоит в том, чтобы отыскать курьера, который выкрадет «Плачущую Богиню» и доставит ее Жрицам. Он не должен быть людом, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Он не должен обладать магическими
способностями, чтобы у него не появилось даже тени искушения забрать «Богиню» себе. И он должен быть абсолютно предан Зеленому Дому. У кого-нибудь есть варианты?
        - У меня есть преданный и не ассоциируемый с нами мужчина, который отнесет «Плачущую Богиню» в нужное место, - проговорила неожиданно для себя Милорада.
        - Да? - удивилась Забава: - И кто он?
        - Красная Шапка, - сквозь зубы сплюнул Велимир.
        - Если дать ему необходимые и не допускающие двойной трактовки инструкции, он справится! - ровно отозвалась Милорада: - Его зовут Полено, и он абсолютно предан мне.
        - Я думаю, проще подключить какого-нибудь чела, - Милонега с усмешкой взглянула на младшую сестру: - Наемника. Они любят деньги. Я думаю, так будет намного проще.
        - Проще - не значит лучше! - с горячностью отозвалась Милорада: - Полено - это хороший выход. Не мне вам объяснять, что чел, нанятый за деньги, за те же деньги может быть и перекуплен так же легко.
        - Красные Шапки тупы, - поморщилась Забава: - Пьяному уроду придется дать много информации, чтобы он проникся важностью своей миссии и не потерял «Богиню» по дороге. Он может ее разбить, или продать. Нет, Красные Шапки - крайне ненадежные существа.
        - Он будет надежен, - уверила ее Милорада: - Он не подведет.
        - Ты спала с ним? - брезгливо поинтересовалась Забава.
        - Конечно нет, - фыркнула Милорада.
        - Хорошо, - Забава намеренно затянула паузу, чтобы подруга начала волноваться.
        - Ну так как? - нетерпеливо спросила фея.
        - Если он справится, - взвешивая каждое свое слово, сказала Забава: - Я думаю, королева не станет возражать против того, чтобы фея, оказавшая такую значимую услугу Зеленому Дому, получила поощрение. Мы что-нибудь придумаем. Как ты смотришь, например, на то, чтобы твоей наставницей стала Любава из Круга жриц?
        Милорада улыбнулась. Её старшая сестра прикусила нижнюю губу и задумалась, сделав вид, что ужасно увлечена рассматриванием маленького прыщика, вскочившего на ее практически идеальном лице. Милонегу до сих пор называли феей. Не фатой.

***
        Там же, чуть позднее.
        - Я полагаю, мне не стоит спрашивать, зачем тебе нужен наемник? - полувопросительно произнес Велимир.
        Милонега кивнула, напряженно глядя куда-то поверх головы проявившего ненужную сообразительность виконта.
        - И я также полагаю, что ты не откажешься от небольшого подарка, - продолжил он: - Подарка из арсенала Службы Утилизации для того, чтобы некий ненадежный представитель вассальной Семьи не распустил свой длинный глупый язык.
        - Если ты все понимаешь, то почему ты все-таки решил мне помочь? - резко спросила Милонега, кляня себя за то, что решила просить помощи именно у него.
        Велимира, с его непомерно раскачанными мускулами и слишком низким для люда лбом она, откровенно говоря, всегда считала туповатым.
        - Я тоже считаю, что наемник, не располагающий информацией и надеющийся на щедрую оплату, будет куда надежнее Красной Шапки Милорады, - виконт улыбнулся: - И мне не хотелось бы, чтобы у Забавы были неприятности. А если один участник не будет знать, в чем он замешан, а второй не будет этого помнить - шансы на неприятности заметно сокращаются.
        - Тогда почему ты не нанял кого-нибудь сам? - с ехидством спросила фея.
        - Потому что это решила сделать ты, - спокойно ответил Велимир.

***
        Уроду Полено доверял, как самому себе, то есть намного больше, чем всему остальному миру.
        Он подобрал тощего полудохлого с переломанными ребрами и лапами щенка лет пять назад. Кровавый комок валялся на обочине какой-то загородной трассы и уже не скулил даже - выдохся.
        - Суки, мля! - сплюнул Полено сквозь зубы и повез зверя в Московскую Обитель.
        Вот за такие поступки Полено и любил обижать челов. Собака - она ж животная безответная, тем более в младенческом возрасте и чтоб так над ней поиздеваться да бросить - это ж кем надо быть. Эрлийцы недовольства не выказали, пса выходили и, против обыкновения, плату за свои услуги запросили весьма умеренную. Боец только крякнул в недоумении. Даже выругаться забыл. С тех пор Урод неотлучно находился при нем. То не в меру нахального чела за ногу цапнет, то из-под носа зазевавшегося продавца бутылку ухватит... В общем, Полено и Урод отлично понимали друг друга.

***
        - Возьмешь сверток, потом наденешь это и дернешь за эту петельку, - наставляла его Милорада, передавая кучу непонятных вещей: - Потом нажмешь это и как можно скорее доберешься до места. И запомни - если по дороге что-то случится, если на условленном месте тебя встретит не люд - мы не знакомы. Ты ничего не знаешь. Ты украл эту вещь, чтобы продать и пропить. Главное - улыбайся. Ты меня понял?
        Полено тупо и расслабленно кивал. Прикосновения тонких пальцев феи к его рукам завораживали и за одно это ощущение он был готов украсть что угодно, хоть Князя Темного Двора, и отнести куда угодно.
        - И ты будешь моей бабой, - уточнил он.
        - Буду, - со вздохом согласилась Милорада: - Так ты меня понял?
        - Вот если бы мне еще чуть-чуть виски... - промямлил Полено, но, увидев, как в глазах феи нарастает неконтролируемое бешенство, сник: - Да понял, мля, понял... Что я, идиот, что ли?
        - Разумеется, нет, - уверила его Милорада с какой-то странной интонацией: - Повтори.
        - Забрать сверток, навешать цацек, подергать, нажать и дёру, - послушно перечислил Полено: - Ну, может, хоть чмокнешь?
        - Только после твоего возвращения, - тоном усушенной до состояния воблы старой девы отказала фея.
        - Вот все вы так, - под нос себе пробурчал боец и, свистнув Урода, вышел на улицу.

***
        Беляево, Рамстор.
        Здесь всегда было много людей и присутствие полугрузовой «Газели» на стоянке около магазина не привлекло ничьего внимания. Вечерние нервные москвичи стремились внутрь, в свет и тепло, манящее витринами и чистыми - куда там метро, хоть оно и памятник архитектуры - эскалаторами.
        Двое грузчиков-челов осторожно вынесли из неприметной двери слева от входа в магазин, небольшой предмет, завернутый в серую ткань. Открыли багажник, положили туда свою ношу, остановились покурить.
        Раз-два-три, отсчет начался. В голове Красной Шапки словно затикали большие часы.
        Нанятые подставным челом продажные девки начали отвлекать внимание грузчиков.
        Пять секунд. Как будто случайно одна из них, брюнетка, застряла тонким высоким каблуком в изрядной трещине поперек тротуара. Взвизгнула натурально, заохала.
        Семнадцать. Ее подружка, миниатюрная блондинка, безрезультатно попытавшись помочь подруге, с извиняющейся улыбкой направилась к грузчикам. Те пересмеивались, поглядывая на незадачливую дамочку.
        Тридцать секунд - «Отстаем от графика» - подумал Полено. Поглядев друг на друга, грузчики двинулись на помощь попавшей в беду даме. И то верно - когда еще им удастся просто так пощупать за ноги ухоженную молоденькую девицу?
        Сорок пять. Дождавшись, когда оба грузчика повернутся к машине спиной, Полено неторопливым шагом вышел из-за автобусной остановки. Не слишком опытная охрана задержалась внутри здания, переглядываясь с хорошенькой юной феей, которая совершенно случайно именно сегодня решила посетить новый магазин знакомых начинающих шасов-бизнесменов.
        Шестьдесят две секунды. Взять оставшийся без присмотра сверток - тяжелый, мля, какой!
        Семьдесят пять. Сдерживаясь, чтобы не побежать, как крыса, утащившая в зубах кусок пирога со стола, зайти за темную тушу коммерческого ларька.
        Девяносто шесть. Просунуть голову в петлю ожерелья - Милорада сказала, что это скроет его от взора магов, да и челам отведет глаза. Дернуть за хвостик застежки. Нажать на крыло небольшой птички, выглядевшей, как потрепанная кошачья игрушка - это сделает незаметными все следы магического действа вокруг него.
        И бегом - сквозь все оттенки желтого, присущие осенней Москве. Бегом. Стараясь не наткнуться на внимательных, как мухи на куче отбросов, полицейских - на потрепанном мотоцикле - на северо-восток. Туда, где вольготно расположилась зеленая клякса на техногенном теле большого города. Лосиный остров. Полено остановился на секунду - отдышаться и всосать бутылочку виски - сейчас ему нужно было освежить мозги. Кажется, все складывалось удачно. Урод дисциплинированно прятался под пологом в коляске. Представители полиции в упор не замечали его, даже тогда, когда он нарочно превысил скорость, проверяя надежность амулета Милорады. Он не врезался ни в одну чужую машину. Мотоцикл не заносило и не вело на тщательно расчищенных от палых листьев шоссе. И Полено уверился в том, что судьба сегодня расположена помогать ему.

***
        Дима Квашнов по прозвищу Гусь очень любил деньги. Из-за этого не самого полезного для наемника качества он и не входил в десятку лучших. Но, если наниматели за работу платили щедро, Гусь даже не думал интересоваться ненужными подробностями. И все еще был жив, а это немало значило в мире, полном бандитов, полиции и недоступной челу магии. За небрезгливость Велимир и выбрал в исполнители плана Милонеги этого жадного и удачливого авантюриста.
        Гусь уверенно вел машину в потоке, ни на минуту не теряя из вида свою цель - низкорослого лысого байкера на мотоцикле с коляской. С Красными Шапками наемник был знаком уже давно и прекрасно знал, что эти идиоты не представляют собой никакой проблемы для хорошо подготовленного чела. За спиной будущего ограбленного болтался невзрачный кожаный рюкзак, который и следовало забрать для передачи нанявшим Гуся людам. Наемник уже подумывал прижать мотоцикл к обочине и тем заставить жертву остановиться, когда глупый байкер затормозил сам. Вынув из кармана косухи початую бутылку виски, Красная Шапка с наслаждением присосался к любимому напитку. Квашнов улыбнулся и аккуратно въехал на свободный пятачок между чьим-то джипом и мотоциклом. Активизировав вложенный в артефакт «морок», так, чтобы люди вокруг не увидели ничего необычного, наемник вышел из машины. В его правом кармане ждала своего часа непритязательная красная зажигалка, которая должна была извлечь из памяти вонючего коротышки последние пару недель.

***
        Опустошенная, наконец, бутылка упала на мостовую. Красная Шапка с кряканьем вытер губы и положил руки на вилку руля. Квашнов поморщился от мощной волны запаха и неуловимым движением накинул толстый шелковый шнур на шею жертвы. Недомерок вскинул руки к горлу и закашлялся. Потом захрипел. В отсутствии физической силы Диму не мог упрекнуть никто - два раза в неделю наемник ходил тягать штангу в закрытый спортивный клуб на Таганке. Он затянул шнур посильнее, заботясь только о том, чтобы не убить свою жертву - об этом в контракте говорилось особо.
        В этот момент из-под полога, небрежно прикрывавшего коляску мотоцикла, выскочила крупная черная собака и молча бросилась на душителя. Гусь растерялся. О наличии собаки его не предупреждали. Пес, по-прежнему не издавая ни звука, молниеносно подпрыгнул и вцепился Квашнову в правую руку. Хрустнула кость. Наемник закричал от неожиданной боли, выпустил из рук шнур и, неповрежденной рукой вытащив из-за поясного ремня нож, ударил мерзкую собаку в живот. А потом еще раз - по оскаленной морде, выбив глаз. Собака взвизгнула жалобно и упала.
        Гусь повернулся к слегка оклемавшемуся хозяину дьявольской бестии и рукояткой ножа приложил его точно между глаз. В этой точке череп Красных Шапок был уязвимее всего. Теоретически. Недомерок озадаченно потер лоб и, неуловимым движением выдернув ятаган из кривых ножен, отблагодарил нападающего по голове. Полено не любил убивать, но ятаган всегда носил с собой на случай непредвиденной ситуации.
        Больше Квашнов не увидел уже ничего.
        Воровато оглянувшись, Полено запихнул убитого в открытую машину и захлопнул дверь. От мотоцикла донеслось еле слышное поскуливание.
        Из рассеченного наискосок лба сочилась кровь. Кажется, еще был сломан нос, но нос настырному байкеру ломали так часто, что он не мог даже вспомнить, какова была его родная форма. Коротышка машинально стер с лица соленые капли и подошел к раненому товарищу. Урод, как показалось ему, смотрел на него уцелевшим глазом с укоризной и беспокойством. Лапы собаки нервно подергивались, как будто пес все еще собирался бежать мстить обидчику хозяина. Но распоротое пузо не позволяло ему вскочить.
        - Ты, мля, Урод, не бойся за меня, - тихо сказал Полено: - Я доберусь. Никакие козлы меня не остановят.
        Он присел на корточки рядом с псом и осторожно поднял его на руки. Неподалеку от проезжей части виднелся треугольник газона с почти вытоптанной желтой травой и жалкими, искривленными кустами сирени. Туда-то Красная Шапка и перенес четвероногого партнера. Отчего-то ему казалось, что здесь Уроду легче будет ожидать отправки в свой собачий рай. Времени у добровольного курьера оставалось в обрез - через час он должен был быть на Лосином острове. Рядом с Милорадой. Он обещал не опаздывать.
        - Ну, не твой день сегодня. Прости, - пробормотал он смущенно и добавил зачем-то: - Вот такие дела.
        Он погладил закрывшего глаз Урода по ушастой голове и, быстро поднявшись, зашагал к мотоциклу.

***
        Сантьяга небрежно сдвинул в сторону высокую стопку бумаг и вольготно расположился на кожаном диване. В башенке «лас-вегасов» было светло, но комиссару это ничуть не мешало наслаждаться тишиной и спокойствием.
        - Гляди, - бросил Тамир Кумар своему напарнику: - Какой-то начинающий авантюрист в примитивный морок вгрохал столько, что хватит на приличный «Рев Левиафана». Кому это понадобился морок на пятнадцать минут?
        - Калужская площадь, - пробормотал Доминга, глянув на монитор: - Эх ты, какой же это «морок»? Это самый настоящий «фейерверк»! Ты смотри, какие искажения визуального пространства. Там сейчас такое начнется...
        - Вроде того, что Жан-Мишель Жарр делает? -проявил сообразительность Тамир.
        - Примерно, - кивнул Доминга: - Комиссар, не знаете, что там сегодня за шоу?
        - Жарр сейчас во Франции, - Сантьяга поднял брови и, поднявшись с уютного дивана, подошел к «лас-вегасам»: - Хм... Действительно характерные искажения. Там, похоже, совсем рядом находится какой-то сильный артефакт. Не активированный, но содержащий в себе серьезное заклинание.
        В этот момент комиссара Темного Двора настиг настойчивый вызов. Сантьяга недовольно дернул щекой, но ответил.
        - Комиссар, это Биджар Хамзи, - послышался голос одного из глав Торговой Гильдии: - Извините, что я вас беспокою, но двадцать минут назад «Плачущая Богиня» была нагло похищена кем-то из Красных Шапок. Мы просим помощи в ее розыске.
        - Авантюрист, - пробормотал Сантьяга и, спохватившись, добавил: - Это я о своем. Конечно же, мы постараемся вам помочь.
        - Благодарю вас, комиссар, - с достоинством отозвался Биджар.
        - Доминга, Тамир, - закончив беседу, сказал Сантьяга: - Нам нужно отследить вероятности последующего перемещения статуэтки «Плачущая Богиня». Ее перевозит представитель Красных Шапок. Мне нужно знать, что за заклинание она скрывает в себе.
        - Вот это совсем другое дело, - одобрил Доминга и приготовился к работе.
        Тем временем комиссар связался с самыми надежными и высокооплачиваемыми наемниками Тайного Города.
        - Комиссар, - прервал его переговоры Тамир Кумар через некоторое время: - Местоположение «Плачущей Богини» на данный момент - Калужская площадь. Предположительная цель курьера - Лосиный остров, резиденция Зеленого Дома. С вероятностью девяносто процентов в статуэтке скрыт один из запрещенных арканов. С вероятностью восемьдесят процентов, это «Песочные Часы».
        - В щедром вознаграждении со стороны Темного Двора можете не сомневаться, - бросил наемникам Сантьяга, кивнув аналитику: - Необходимо перехватить Красную Шапку, движущегося с юга к резиденции Зеленого Дома. Отобрать у него статуэтку и задержать до моего прибытия.
        - Мы уже выходим, но неужели опасность так высока, что стоит обращаться к нам? - саркастически поинтересовался наемник и добавил, приняв молчание нава за сомнения: - Это не выйдет за пределы нашего разговора. Я надеюсь, вы не сомневаетесь в нашей честности?
        - Разумеется, не сомневаюсь. Впрочем, особенной тайны в этом нет, - проговорил Сантьяга: - Если, конечно, вы не станете об этом распространяться в присутствии глав Великих Домов.
        Наемник уверил, что ни в коем случае.
        - Красная Шапка - это курьер Зеленого Дома, - сказал Сантьяга: - Он везет статуэтку, в которой заключено запрещенное заклятие - «Песочные часы». Если у него хватит ума активировать его, могут случиться большие неприятности.
        - Понятно, - покладисто отозвался наёмник и отключился.

***
        Неподалеку от выхода из метро, рядом с голыми сейчас кустами сирени стояли скамейки. На одной из них уютно расположилась парочка, рядом с которой кругами носилась девочка лет восьми. Изредка она кидала недружелюбные взгляды на женщину, увлеченную разговором с ее отцом. Та старалась не обращать на это внимания и периодически напряженно улыбалась дочери своего собеседника.
        - Папа, ты смотри, собачке плохо! - неожиданно закричала девочка, указывая на кусты.
        - Собачка просто легла отдохнуть, - не отвлекаясь от разговора с интересной брюнеткой, попытался отговориться высокий мужчина в сером плаще.
        Брюнетка с некоторой долей осуждения взглянула на своего собеседника.
        - Мариночка, - она наклонилась к девочке: - Какой собачке?
        - Вон, тетя Лёля! - обрадовалась Марина неожиданной поддержке: - Вон собачка лежит и плачет!
        - Доченька, собачки не плачут, - отозвался девочкин отец.
        - Андрей, по-моему, собаку действительно кто-то сильно избил, - встревоженно пробормотала тётя Лёля: - Не будь таким чёрствым. Ты представляешь, как это может отразиться на психике ребёнка?
        - Да, пап, - с независимым видом подтвердила девочка: - Ты представляешь?
        - Ну и что мне теперь делать? - растерянно поинтересовался мужчина: - Я вам что - собачий доктор?!
        - Правильно, Андрюша, ты просто умница! - воскликнула брюнетка: - Мы отвезем собаку к врачу! Тут недалеко клиника есть, я там своего Ротшильда лечила.
        - Ой, тётя Лёля, у вас собака есть? - восхитилась Марина.
        - Да, Мариночка, только она маленькая, - ответила папина знакомая, теперь имевшая все шансы переквалифицироваться в папину постоянную подругу, завоевав сердце девочки.
        - Теть Лель, ты просто молодец, - улыбнулась Марина, присаживаясь около раненой собаки.
        Брюнетка порозовела от удовольствия и опустилась на корточки рядом с девочкой.
        - С собачкой все будет хорошо, - сказала она: - Сейчас папа подгонит машину и мы отвезем зверика к врачу.
        Марина кивнула и позволила женщине себя обнять.
        - Ну хорошо, девочки, если вы так хотите, я подгоню машину, - со вздохом согласился Андрей.
        Он был доволен тем, что Ольга, наконец, нашла общий язык с его дочерью, страшно ревновавшей его ко всем женщинам, появлявшимся у них дома после смерти мамы.

***
        На въезде в парк двое наемников преградили Красной Шапке путь. От неожиданности Полено резко тормознул и вылетел через руль прямо на дорогу, несолидно приземлившись у ног челов. Мотоцикл же, не перенеся тягот одинокого существования, отправился в кювет.
        - Ты чё! - как можно более нагло сказал изрядно струсивший Полено: - Машину мне вот, сломал. Хорошая машина была...
        - Все, доездился, боец, - резюмировал старший из наемников.
        - А чё - доездился? - возбух Полено.
        «Они знают» , - догадался он.
        - Кортес, но у него с собой, кажется, ничего такого нет, - разочарованно произнесла изящная девушка, спрыгивая позади Красной Шапки с ветки дерева: - Я проверила.
        - Это потому, что артефакт разряжен, - веско пояснил Кортес: - Эй ты, рыпаться не будешь?
        - А надо? - подозрительно спросил Полено.
        - Лучше не стоит, - мягко отозвался младший из наемников, до того молчавший.
        - Тогда не буду, - покладисто согласился Полено, медленно соображая, куда бы отсюда слинять.
        - Вад, иди сюда, интересное показывать буду, - негромко позвал Кортес.
        Из темной машины, припаркованной неподалеку, споро вылез светловолосый, похожий на юного восторженного чуда, чел с толстым блокнотом в руках. Улыбнувшись сразу всем присутствующим, он вынул из нагрудного кармашка ручку и приготовился записывать. Кортес вытащил из кожаного рюкзака Полена сверток и эффектным движением сдернул с него серое покрывало.
        - Что это? - ошарашенно пробормотал чел по имени Вад.
        - Это, - Кортес сделал паузу: - Это знаменитая Плачущая Богиня. Шедевр скульпторского мастерства одного великого, но ныне покойного люда.
        Не столь доверчивая дамочка предусмотрительно активизировала простенький артефакт, заряженный дешёвой «Паутинкой» - рекомендуется для охраны квартир от случайных грабителей, а также весьма полезен при потасовках с неравным раскладом сил. Полено почувствовал, как невидимые липкие сети оплели его.
        - Мадонна, - отозвался чел, не отрывая восхищенного взгляда от статуи.
        - Сейчас он разряжена, спокойно сказал Кортес: - И не опасна. Про Китайгородскую конвенцию ты уже слышал. Так вот эта так называемая Мадонна хранит в себе бомбу, способную взорвать Тайный Город изнутри.
        - Серьезно? - поразился чел, начиная что-то строчить в блокноте.
        - Нет, он шутит... - сияющее облако портала выплюнуло из себя элегантную фигуру Ортеги.
        Нав протянул руку и Плачущая Богиня перекочевала к нему.
        - Он шутит, - повторил Ортега: - Плачущая Богиня способна изменить весь ход истории Земли, окажись она в нужном месте в нужное время. То есть - нав взглянул на небо: - Через два часа в Резиденции Зеленого Дома, куда, очевидно, и направлялся наш незадачливый герой. Не так ли?
        Ортега страшно посмотрел на Красную Шапку, и того пробрала дрожь, несмотря на то, что он не мог пошевелиться. Дрожь зародилась где-то в районе кишок и немедленно расползлась по всему телу.
        - Ни фига, - нагло ответил Полено, тихо порадовавшись, что говорить ему было позволено: - Я ее толкнуть хотел... А что - дорогая цацка. Вон, мля, гений ее какой-то сваял.
        - Видит Спящий - ты лжешь, - уже менее уверенно проговорил Ортега.
        - Ни хрена! - азартно возразил Полено и продемонстрировал гнилые зубы: - Скока дашь за бабу?
        - Я знаю, что он врет, - вполголоса сказал Ортега Кортесу: - Но нам нужны доказательства его лжи.

***
        Когда Полено услышал название «Игла Инквизитора» - в первый момент он даже не понял, о чем идет речь. С помощью «Иглы» допрашивают великих магов. А он - обычный байкер, коротышка, красавец и дебошир, с ним такого не могло случиться! Что бы Красные Шапки сами не говорили о себе, но Темный Двор никогда не принимал их всерьез. Полено был готов к тому, что злой Кортес набьет ему морду и отберет каменную бабу. Может, даже бабою энтой стукнет. Но все это было привычным и нестрашным. Полено, спеленутый паутинкой, лежал на холодном столе и прислушивался к разговору двух навов.
        - Он не маг, - тихо сказал Ортега: - Он не создавал «Песочных Часов». С точки зрения буквы конвенции он невиновен. И он упорно держится версии, что украл Богиню, чтобы продать как предмет искусства.
        - Он прекрасно знал, что это такое. У него это на лице написано, - возразил Сантьяга: - А любой маг, повинный в распространении знания о запрещенных заклинаниях...
        - Он не маг, - повторил Ортега.
        - В любом случае, за его действия должен отвечать Зеленый Дом, - сказал Сантьяга.
        - «Игла Инквизитора»? - Ортега вопросительно поднял бровь.
        - Мы все знаем, что покажет сканирование мозга, - отозвался Князь Темного Двора.
        Возражать Князю Ортега не решился.
        - Кстати, а где «Плачущая Богиня»? - поинтересовался Князь.
        - Я подумал, что Вы захотите взглянуть на нее, прежде чем она отправится в музей, - спокойно заметил Сантьяга: - Она здесь. Забавно, шасы ищут ее по всему городу, но только не у нас.
        - Я уже говорил, что меня иногда раздражает твое чувство юмора? - спросил Князь.
        - И не раз, - покладисто ответил Сантьяга и протянул ему статую: - Но таким уж я создан.
        Князь поморщился и, плавным движением забрав вместилище «Песочных Часов», покинул подвал, даже не взглянув на полуживого от страха бывшего курьера.
        - Что ж, тянуть бессмысленно. За нас этого все равно никто не сделает, - Сантьяга пожал плечами: - Начнем.

***
        Сначала его небольшой мозг затопила боль, и Полено закричал от неожиданности. Потом что-то сломалось у него внутри, и перед внутренним взором Красной Шапки замелькали картинки воспоминаний. Кто-то могущественный препарировал его личность, рассматривал срезы памяти, копался в извилинах. Полено словно ощущал наглые холодные пальцы в своей голове. Потом боль прошла, сменилась недоумением и пустотой. Внезапно образ Милорады заполнил все вокруг. Все остальное представилось неважным и ненужным. Полено сначала обрадовался ее присутствию, а потом паника нахлынула на него с такой силой, что испуганного лысого коротышку вытошнило прямо на пол. Он понял, что ищут поймавшие его - следы ее, Милорадиного, присутствия. Тогда он испугался еще больше, плюнул мысленно - и впустил в себя боль обратно. Он представил себе, как боль скручивает извилины, как завоевывает все его тело, как чернеют и отваливаются мозги. И - забыл.
        Перед глазами кружили разноцветные бабочки. Полено приоткрыл от удивления рот. С нижней губы капнула слюна, но отважный боец этого уже не заметил. Он следил за трепещущимися крыльями и думал: - «Это ужасно красиво. Жаль, что она этого не видит».
        Кто такая она и почему ему так жаль, что ее нет рядом, Полено не помнил, да это было и не так уж важно. Бабочки приковали его внимание.

***
        На город наплывала ночь. У метро «Сокол» ободранными металлическими скелетами жалко торчали остовы торговых рядов. И только неутомимые продавцы цветов еще не гасили свет в своих стеклянных коробках, да пара супермаркетов на обеих сторонах Ленинградского проспекта мигали круглосуточной рекламой.
        Чуть дальше шумная улица разделялась на две трассы, и большая из них ныряла вниз и уходила к Пятой инфекционной больнице. На второй же, менее оживленной, темной громадой высилась Цитадель. Там, поглядывая изредка в высокое узкое окно, тихо переговаривались двое навов.
        - Ты был прав, - задумчиво пробормотал Сантьяга, полируя ногти замшевой тряпочкой.
        - В чем? - немедленно отозвался Ортега.
        - Он действительно не виноват.
        - Это было ясно с самого начала, - усмехнулся Ортега: - У него бы просто не хватило мозгов.
        - Безусловно, это весомый аргумент, - кивнул комиссар: - Но дело не в этом. Я поражаюсь иногда, наблюдая примеры того, как сильна бывает власть женщины над мужчиной. Особенно колдуньи. Особенно Зеленого Дома.
        - Так вот почему он пытался сопротивляться! - догадался Ортега.
        - Именно так, - Сантьяга всесторонне рассмотрел свои ногти и продолжил: - Немного обещаний, немного улыбок, немного «Вуали Желания» - и её не слишком избалованный женским вниманием собеседник - пропащее существо.
        - Впрочем, - добавил он, немного подумав: - В данном случае без «Вуали Желания» вполне можно было обойтись.

***
        - Представляешь, - чуть громче, чем нужно, сказала Забава, слегка наклонившись к уху Велимира: - я и понятия не имела, что затеяли эти две глупые девчонки... Подумать только, какие амбиции!
        - Их можно понять, - бесстрастно отозвался ее спутник: - Для любой из них это был единственный шанс получить такого учителя, как Любава.
        - Но украсть «Плачущую богиню»... - Забава еще немного повысила голос: - Ни одна нормальная фея не пошла бы на такое!
        Велимир не успел ответить.
        - Скажи спасибо, - не поворачивая головы, сказала стоящая совсем рядом Жрица Любава, для ушей которой и предназначался их диалог: - Что вашему курьеру повезло умереть раньше, чем специалисты Темного Двора вытянули из него все нужные им сведения. А тебе я бы посоветовала побыстрее выйти замуж и заняться варкой борщей для своего мужа. В его доме.
        - Но это же не моя вина... - ошарашенно пробормотала Забава: - Это же не я...
        Любава величественно повела красивой белой рукой и, улыбнувшись благосклонно кому-то в противоположной части зала, быстрым шагом направилась туда. Велимир проводил Жрицу задумчивым взглядом и обернулся к Забаве.
        - Могу я спросить, выйдешь ли ты за меня? - нарочито спокойно поинтересовался он.
        - Придурок... - прошипела Забава сквозь навернувшиеся бессильные и злые слезы.
        Гнев на двух малолетних идиоток, бездарно проваливших задумку и сейчас пережидающих неблагоприятный период в Школе, душил ее. Может быть, все сложилось бы куда удачнее, не реши она воспользоваться их помощью.
        - Забава? - мягко поторопил ее Велимир.
        - А по-твоему, у меня сейчас есть варианты? - горько спросила ясноглазая мечта виконта.

***
        - Очнулся, придурок? - кто-то сочувственно хлопнул его по плечу.
        Полену это не понравилось. Не оборачиваясь, он угрюмо рыкнул на нахального сочувствующего.
        - Эй, ты что? - спросили испуганно.
        - Оставь его, - авторитетно заявил кто-то: - Звиздец Полену настал. Теперь его только - он хохотнул, но как-то уныло: - В консерватории как урода, мля, показывать!
        Урод? Полено почувствовал смутное беспокойство. Шерсть на его загривке поднялась дыбом. Где Урод? - подумал он и, поведя носом, побежал вперед.

***
        В квартале от площади Тверской Заставы, на пересечении 1-ой Брестской и Большой Грузинской улиц, у двери небольшого продуктового магазина громко ревела девочка. Волосы ее были заплетены в тоненькие косички, перехваченные резинками с забавными мультипликационными рожицами. В руках девочка держала поводок. Рядом с нею неуклюже топтался молодой мужчина, ловя осуждающие взгляды редких вечерних прохожих. С тремя эскимо и висящим на сгибе локтя пакетом он выглядел невероятно глупо. Свободной рукой он осторожно гладил девочку по голове.
        Девочка была безутешна.
        - Папа, Ричард убежал, - плакала она: - Он увидел других собак и убежал от меня. Они его покусают!
        - Мариночка, - беспомощно говорил ее отец: - Мы обязательно его отыщем, не плачь. Наверное, это были его знакомые собаки, и ему захотелось им рассказать про свою замечательную хозяйку. Он непременно вернется.
        - Правда? - девочка шмыгнула носом: - А когда?
        - Ну, завтра, - неуверенно протянул Андрей: - Или послезавтра.
        - Хорошо, - согласилась девочка: - Я подожду. Только пускай он точно обратно придет... А вдруг он не запомнила дорогу домой?
        - Не волнуйся, - успокоил ее отец: - У него же есть ошейник, а на ошейнике - бирочка с адресом и телефоном. Кто-нибудь увидит, что Ричард наша собака и позвонит. Это тетя Оля придумала.
        - Па, а тебе тетя Леля очень нравится? - серьезно спросила Марина, стирая со щек грязным кулачком последние слезы.
        - Пожалуй, что очень, - отозвался Андрей.
        - Тогда, если хочешь, пусть она живет с нами, - великодушно предложила девочка: - Когда Ричард вернется.

***
        Крупная черная псина возникла совершенно неожиданно. Налетев откуда-то, она грудью сшибла вожака стаи и, оскалившись, встала над ним, кося в сторону единственным своим глазом. Рядом, испуганно сжимая в руках половинку черствого батона, на боку лежал нестарый еще вокзальный бомж в замызганной красной бандане. Вожак, метис кавказца и лайки, попытался было подняться, чтобы задать трепку наглому чужаку, но тот зарычал бешено, рванул зубами его ухо, предупреждая. И поверженный пес заскулил, признавая поражение. Ему не хотелось драки, особенно теперь, когда изрезанные стеклом лапы еще не зажили. Если молодому и здоровому чужаку так важна была их сегодняшняя добыча, он мог и уступить. Бомжей на привокзальной площади водилось немало, да и помоек было предостаточно. Одноглазый величаво отступил, давая сопернику свободу. Остальные члены стаи настороженно вертелись на некотором расстоянии, не решаясь приблизиться. Вожак осторожно поднялся и потрусил к ним.
        Черная псина, чей живот еще недавно был гладко выбрит, а теперь успел покрыться короткой и жесткой новой шерстью, легла на пузо и подползла к бомжу. Она хорошо помнила, как подвела хозяина, когда не смогла сопровождать его в его дальнейшем пути. Шов на животе все еще нестерпимо чесался, хотя уже почти зажил. Хозяин пах болезнью и тухлятиной, и собаке стало ясно - оттого, что тогда, поранившись, она бросила его, с хозяином случилась беда. Ее не оказалось вовремя рядом, она не сумела защитить его.
        - Урод... - блаженно пробормотал Полено, зарывшись лицом в собачью шерсть. Другие слова, помимо «дай», «жрать» и «виски», он помнил плохо, да и не пытался вспоминать: от таких попыток начинала сильно болеть голова. Радостно облизав лицо вновь обретенного хозяина, Урод подтолкнул его носом - «вставай». Полено поднялся на ноги и, чуть помедлив, разломил украденный у собак хлеб на два почти равных куска. Теперь он знал, что все будет хорошо. Он смутно помнил, что Урод умеет доставать еду, виски и все остальное. Урод умный.
        Яна Дылдина, Анна Полянская
        КЛАДЫ ВЫБИРАЮТ НЕУДАЧНИКИ
        Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь, Москва, Ленинградский проспект, 8 марта, понедельник, 01.03
        Личный кабинет князя Темного Двора был погружен во мрак, скрывавший истинные размеры помещения. Мрак не рассеивался даже работающей плазменной панелью, вделанной в одну из стен. Новости Тиградком только что закончились, и основной информационный канал Тайного Города показывал не закупленные РТР серии «Санта-Барбары». Звук был отключен, и тишина нарушалась лишь бодрым хрустом и почавкиванием, сквозь которые иногда прорывалось тяжелое сопение.
        Дверь распахнулась от мощного пинка. Ворвавшийся в кабинет Сантьяга, как всегда в безупречно сидящем белом костюме и коллекционном галстуке, казался несколько взъерошенным. Вопреки обыкновению, комиссар не уселся на стол перед князем, а выпалил с порога:
        - Все пропало, князь! Все пропало!
        Желтые глаза князя сверкнули из-под низко надвинутого капюшона.
        - Королева Всеслава вышла замуж за великого магистра Ордена?
        - Нет, хуже. - Сантьяга наконец добрался до письменного стола и расположился на нем со всем возможным комфортом, искоса поглядывая на уплетающую орехи белочку. Князь сделал неопределенный жест рукой.
        - Продолжай.
        - Вы помните то заклинание?
        - Какое?
        - То самое, которое вы создали после торжественного празднования пятитысячной годовщины победы над Кадаф.
        В зале повисло тягостное молчание.
        - Я все еще опасаюсь произносить его название, - осторожно высказался Сантьяга, - но я хотел бы...
        - Допустим, мы назовем его... м-м-м... ядерной гранатой.
        - Оно было активировано.
        Белочка подавилась очередным орехом и уставилась на комиссара круглыми янтарными глазами. Воспользовавшись ее замешательством, Сантьяга попытался стащить орех. Белочка хладнокровно сомкнула зубы на его большом пальце.
        Князь задумался. Заклинание, упомянутое комиссаром, состояло из двух частей. Первая была способна уничтожить весь мир, вторая же останавливала действие первой.
        - А чека?
        - Простите, князь?
        - Чека от ядерной гранаты. Она у тебя? - раздельно проговорил повелитель Темного Двора.
        - Э-э...
        - Понятно, - сказал князь. - Кто его активировал? И кстати. Как твои ласвегасы пропустили активацию заклинания?
        - Видите ли, это произошло именно тогда, когда вы в очередной раз сократили им дотации, и они вынуждены были проесть сервер.
        - Ты знаешь, что делать. Решение этой задачи ложится на твои плечи.
        Сантьяга кивнул, оторвал белку от своей руки и направился к двери. Однако по пути он обернулся.
        - Что-то еще?
        - Да... э-э-э... не могли вы разблокировать счет ласвегасов? Они проели свой фургон.
        - Я сделаю это, если ты пообещаешь больше не являться ко мне в светлых костюмах.
        - Хм... с другой стороны, им будет полезно походить пешком.

***
        Бар «Биржа Труда», Москва, ул. Бехтерева, 8 марта, понедельник, 01.10
        В забегаловке под вывеской «Биржа Труда» в преддверии Восьмого марта было на редкость немноголюдно. В закутке, рядом с покрытым пылью синтезатором, с микрофоном в руке примостился маленький ос по имени Свая, чья специфическая поэзия не пользовалась спросом даже среди его сородичей.
        С мест повскакала челядь, вскочили господа.
        Вдруг хван остервенился, и приказал тогда
        Король ему вдогонку крыс выпустить своих.
        Уж то-то славный был денек у витязей лихих.
        За копья и за луки охотники взялись.
        Бесстрашно, грациозно, бесшумно, словно рысь,
        За хваном по Подземью загонщики гнались,
        Но выстрелить боялись, чтоб не поранить крыс.
        Владелец «Биржи», конец Конфуций, задумчиво протирал за стойкой бокалы и бросал тревожные взгляды на скучающего за дальним столиком приставника Харлампия, мучаясь мыслью: а заплатит ли тот за выпивку. Харлампий, похоже, был не при деньгах. С другой стороны, связываться с подвыпившим приставником Конфуцию не хотелось. Состояние Харлампия усугублялось тем, что не далее как пятнадцать минут назад безнадежно влюбленный в супругу рыцаря-узурпатора Шарлотту де Лист приставник получил от ворот поворот.
        - Конфуций, еще бутылку коньяка и нормальный стакан! - крикнул Харлампий. - Мне надоело пить из этого наперстка!
        - За мой счет! - послышался из угла низкий женский голос.
        Конец и приставник изумленно повернулись на звук. К ним, с приклеенной на лицо приветливой улыбкой, направлялась Бешеная Беретта, наемница, известная своей неудачливостью. В наличии денег у нее Конфуций сомневался еще больше - Беретта в очередной раз сидела без работы.
        Наемница подошла к стойке, забрала бутылку и стакан у удивленного конца и подсела к Харлампию.
        - У тебя неприятности! - голосом опытного коммивояжера начала она. - Тебе отказала женщина. А раз она тебе отказала, значит, что-то в тебе ей не нравится. Разумеется, ты можешь попытаться изменить себя! Но есть средство лучше! Новое, сильнодействующее приворотное зелье со стопроцентной эффективностью!
        - Опять брат Раттус проводит клинические испытания нового препарата на доверчивых дураках, - пробормотал Конфуций. - Крысы его, видите ли, не устраивают... Да, а с каких это пор ты подрабатываешь у эрлийцев живой рекламой, Беретта?
        - Отвали, - отмахнулась наемница. - Не твое дело. Так как, Харлампий? - поинтересовалась она, наливая в стакан коньяк по самый край. Приставник машинально влил в себя янтарную жидкость и всхлипнул.
        - О, я вижу, что тебе это действительно необходимо! Ведь ты уже практически согласен! Решайся! Твое счастье в твоих руках!
        Приставник перевел на нее тяжелый мутный взгляд.
        - К тому же, только для тебя, зелье будет стоить совсем недорого! - торопливо добавила наемница.
        - Сколько? - обреченно выдохнул Харлампий.
        Наемница проникновенно посмотрела ему в глаза и снова наполнила стакан.
        - Каких-то жалких два клада...
        Приставник на мгновение протрезвел.
        - О женщины, отродье крокодила! - воскликнул он, чуть не перевернув стакан с коньяком. Вовремя опомнившись, Харлампий опрокинул его содержимое в глотку и с такой силой опустил стакан на стол, что у него треснуло донышко.
        - Харлампий, стакан я тоже включу в счет! - ввинтился в разговор Конфуций.
        - Ну... - безразлично пожала плечами наемница. - Я хотела тебе помочь, но ты сам отказываешься...
        - Я вовсе не отказываюсь! - поспешил разуверить ее приставник. - Но даже Спящий ужаснется твоим расценкам! Ну... скажем... два процента от моей доли. Любого клада, - подумав, с сожалением добавил он.
        - Это несерьезно! - возмутилась Бешеная Беретта. - На один клад я еще могу согласится... Учти, мне и так крохи достанутся, основная часть уйдет брату Раттусу...
        Харлампий почесал в затылке.
        - Да я... Но... Корпоративные правила...
        - Что такое корпоративные правила для влюбленного мужчины! - всплеснула руками наемница. Ее воодушевление передалось приставнику, и он, крякнув, долбанул кулаком по столу так, что стакан свалился на пол и разбился.
        Конфуций молча сделал пометку в счете.
        - Эх, гори оно все синим пламенем... По рукам! Давай зелье!
        - Сначала клад, - остудила его Беретта. - Шарлотта все равно ушла.
        Приставник обозрел пустой зал и вздохнул.
        - Ладно. Какой клад ты хочешь?
        Наемница призадумалась. Не так давно в книжном магазине Омара Кумара она прочитала про легендарный клад фаты Сусанны. Поговаривали, что там хранится чуть ли не секретный архив самого Сантьяги. Было бы неплохо его отыскать... Аукцион Великих Домов мог принести неплохую прибыль.
        Беретта высказала приставнику свое пожелание. Тот пожал плечами, поискал глазами стакан, не найдя его, приложился к горлышку бутылки. Наемница встала из-за стола, взяла приставника за руку и потащила к выходу. Харлампий, прихватив коньяк, покорно плелся за женщиной. Следом неслись возмущенные вопли Конфуция:
        - Стойте! Беретта, ты сказала, что заплатишь!
        - Запиши на мой счет, - бросила наемница, прикидывая, как утрамбовать приставника в свой спортивный Пежо-206.

***
        Москва, парк им. Артема Боровика,
8 марта, понедельник, 02.30
        Фонари в большинстве своем не горели, но лунный свет, отражающийся от лежавшего на земле снега, позволял видеть окружающее довольно отчетливо. В ночном парке было тихо и пустынно, только однажды по дорожке пробежала девушка, за которой гнался мрачного вида мужик с топором.
        Харлампий, поминутно нервно озираясь, ковырял ломом мерзлую землю.
        - Слушай, ты не мог бы действовать быстрее? - раздраженно заметила Беретта. - Ты так до утра провозишься...
        - Хочешь побыстрее, бери лопату и помогай, - огрызнулся он.
        Наемница промолчала. Приставник поудобнее перехватил лом и продолжил работу. Когда он в очередной раз судорожно завертел головой, Беретта не выдержала:
        - Перестань дергаться! Не надоело?
        - Я морян боюсь, - буркнул он.
        - А чего нас бояться? - удивилась проходившая мимо хрупкая черноволосая девушка, тащившая за собой на поводке упирающегося зеленого голема. Недоуменно хмыкнув, она застучала каблучками по асфальтовой дорожке. Наемница и приставник переглянулись, после чего Беретта сбегала к машине, достала из багажника саперную лопатку и принялась резво отгребать землю. По дорожке пробежал мрачного вида мужик, за которым гналась девушка с топором.
        Через два часа приставник был трезв и зол, а Беретта так устала и замерзла, что готова была проклясть себя за идиотскую затею. Однако показавшаяся среди комьев глины крышка с замысловатой чугунной ручкой значительно подняла им обоим настроение. Харлампий, потеребив бороду, одним рывком вытащил из ямы сундук, закрытый на висячий замок. Наемница с нетерпением потирала руки.
        - Давай открывай быстрее!
        Приставник на секунду прикрыл замок лапищей. Раздался щелчок, и крышка откинулась. Подельники склонились над сундуком, едва не столкнувшись лбами.
        - Черт, ничего не видно! - ругнулась наемница и, за неимением фонарика, посветила внутрь сундука мобильным телефоном. По дну были беспорядочно раскиданы обтянутые паутиной предметы, даже отдаленно не напоминавшие сокровища. Беретта отпрянула в недоумении. Потом опомнилась и начала вынимать их по одному.
        Первым был извлечен томик стихов Блока, из которого выпала пожелтевшая от времени таблица калорийности продуктов. За ним последовали солнечные очки в кошмарной пластмассовой оправе, кошелек, оказавшийся пустым, химический карандаш, дверная ручка и лопнувший зеленый шарик с болтающейся ниткой. Следующий предмет заставил подельников застыть в изумлении: нечто черное и сморщенное, в чем приставник с трудом распознал связку мумифицировавшихся бананов.
        - Что это? - выдавил Харлампий.
        Беретта повертела в руке алюминиевый баллончик лака для волос с облупившейся надписью «Прелесть» и медленно проговорила:
        - Ты знаешь, похоже, это содержимое дамской сумочки...
        - О женщины, отродье...
        - Слышали уже, слышали, - оборвала его наемница, кидая в кучку предметов зеркальце и тюбик губной помады. - Так, а это у нас что? - пробормотала она, изучая сложенный вчетверо листок бумаги. - «ТруСы семейные, белые, 5 пар; наволочкИ шелковые, зеленые, 4 штуки; пододеяльник хлопчатобуМажный, бежевый, 1 штука...»
        - Бред какой-то! Там еще что-нибудь осталось?
        - Да. Паук. Дохлый.
        - Его мы, наверное, вынимать не будем, - задумчиво проговорил приставник.
        Наемница призадумалась. Если это и была часть архива Сантьяги - то весьма незначительная и интереса для Великих Домов не представляющая.
        - Вот неудача! - скрипнула зубами она. - Раз в жизни выпал случай откопать клад, да и тот оказался пустышкой... Нет, ну какой идиот описал эту дребедень как великую ценность?! Даже если это действительно содержимое сумочки фаты - вряд ли оно что-нибудь стоит. Тьфу!
        Приставник сочувствующе похлопал ее по плечу.
        - Не переживай, - прогудел он. - Поехали, я тебя коньяком угощу.

***
        Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь, Москва, Ленинградский проспект, 8 марта, понедельник, 05.58
        Плотная пелена мрака тяжело обволокла три безмолвные фигуры в темно-синих балахонах, опирающиеся на высокие посохи, и, лишь натолкнувшись на черноволосого мужчины, одетого в бежевый костюм, вынуждена была приостановить свое текучее движение.
        - У меня есть две новости: хорошая и плохая. С какой начинать?
        - Не темни. - Во мраке под капюшоном вспыхнули два черных бриллианта.
        - Тогда я начну с хорошей. Чека от ядерной гранаты была спрятана в надежном месте.
        - Опять у Сусанны? - проворчал князь.
        - А почему бы и нет? - Сантьяга слез со стола и прошелся по кабинету. - Место вполне надежное.
        - Продолжай.
        - Чека была найдена весьма странной командой.
        - Наемники?
        - Возможно. Мои аналитики сейчас выясняют, что они намерены делать. Я почти уверен, что они и не подозревают, что попало им в руки.
        - Твои аналитики? Разве они уже обзавелись новым сервером?
        Сантьяга пожал плечами.
        - В любом случае, в запасе всегда остаются старые проверенные способы - гадание на беличьих потрохах, например, - при этих словах комиссар выразительно глянул на белочку. Та немедленно вспрыгнула на плечо князя и улыбнулась, обнажив три ряда мелких блестящих клыков.
        - Чека должна быть у нас к полудню.
        Сантьяга кивнул. Уже покидая комнату, он услышал тихий голос:
        - Я бы пожелал тебе сесть в лужу, но ситуация не располагает.
        Комиссар стряхнул невидимую пылинку со своего бежевого костюма и вышел.
        Советники переглянулись. Им опять не дали вставить ни слова.

***
        Бар «Биржа Труда», Москва, ул. Бехтерева, 8 марта, понедельник, 06.17
        Когда приставник с наемницей приехали в бар, даже те немногочисленные посетители, которые были там ночью, уже разошлись. За стойкой, с полотенцем в руке, мирно похрапывал Конфуций, в своем углу заплетающимся языком что-то мурлыкал себе под нос Свая, рядом с ним валялся упавший микрофон. Из подсобки вылезли его крысы, одна из которых спала на синтезаторе, а вторая зарылась носом в чью-то тарелку с недоеденным салатом.
        - Конфуций, бутылку коньяка! - проревел Харлампий.
        - Ты еще за стакан не рассчитался, - тут же проснулся конец.
        - Кто-нибудь, уберите отсюда эту гадость! Мой муж, рыцарь де Лист, никогда бы допустил, чтобы в его доме разгуливали такие мерзкие твари! - вонзился в уши высокий и нервный голос. Полноватая рыжеволосая женщина, брезгливо поглядывая на крыс, подобрала подол норковой шубки. Оскобленный до глубины души Свая свистнул стае и вместе с ними удалился в подсобку.
        Приставник, вмиг покраснев как маков цвет, сбивчиво зашептал Беретте:
        - Она вернулась! Давай зелье, как обещано... я же не виноват, что тебе не повезло с кладом...
        Наемница хотела было что-то возразить, но вовремя поняла, что связываться с трезвым, но влюбленным Харлампием себе дороже. Вздохнув, она начала рыться в сумочке в поисках заветного приворотного зелья. Пока она копалась, приставник с идиотской ухмылкой повернулся к рыжеволосой и нежно промямлил:
        - Доброе утро...Шарлотта.
        Беретта сунула Харлампию треугольную голубую таблетку. Тот повертел ее в руках.
        - Ви-а-гра, - вглядевшись, по слогам прочел он. - И чего мне с ней делать?
        - Как чего? - недовольно отозвалась Беретта. - Скормить Шарлотте.
        Приставник с блуждающей улыбкой на лице направился к столику своей пассии. Беретта беспокойно осмотрелась по сторонам. Пора было удирать. Ей совсем не улыбалось присутствовать при скандале, который устроит Шарлотта де Лист, разозленная неумелыми приставаниями горе-ухажера.
        В этот момент в заведение с воплями и гиканьем ввалилась толпа Красных Шапок.
        - Мля, Дизель, да твой байк - просто беспонт какой-то! Мы ж все еле ползаем, чтоб только ты не отставал!
        - Отвянь, Рашпиль, ты сам как будто свой драндулет не на помойке нашел!
        - Заткнитесь вы оба! Братья-ельфы, млин... - мрачно оборвал их уйбуй Кайло, гордившийся своей образованностью. Когда-то он, спьяну вломившись в книжный магазин, пролистал одну толстую книжку. Ему понравились тамошние имена, и он прихватил томик с собой.
        Кайло был не в духе. Уже целых два дня его десяток не участвовал ни в одной приличной драке. И даже десяток его закадычного врага Вантуза, вместо того, чтобы разобраться по понятиям, навязался с ними в бар.
        ...Периодически из общего гвалта пробивались отдельные реплики:
        - Мля, Вантуз, ты че, опух?!
        - Конфуций, еще виски!
        - Этого-то я, млин, и боялся!
        - Мой муж, рыцарь де Лист...
        Беретта отчаянно пыталась протолкнуться сквозь плотный строй Красных Шапок. Наконец ей это удалось. Наемница распахнула дверь и нос к носу столкнулась с рыцарями-узурпаторами. «Харлампию конец!» - мельком подумала она.
        В зале внезапно повисла тишина.
        - Именем Великого Дома Чудь нам предписано взять под стражу наемницу Бешеную Беретту и приставника Харлампия. Вы должны пройти с нами.
        Наемница рефлекторно отшатнулась, но один из узурпаторов грубо схватил ее за локоть, не давая двинуться с места. Остальные рыцари прошагали мимо Красных Шапок прямо к столику, за которым сидели приставник и Шарлотта. Харлампий уставился на них тяжелым взглядом.
        Образованный уйбуй Кайло почесал в затылке, просчитывая ситуацию. У Харлампия неприятности. Значит, ему нужна помощь. За помощь с приставника можно стребовать клад.
        Кайло набрал в легкие побольше воздуха и истошно заорал:
        - Шухер, ребята! Наших бьют!
        Два десятка вооруженных чем попало Красных Шапок бросились на четверых узурпаторов. Беретта, воспользовавшись моментом, вывернулась и кинулась к выходу. Распахнув дверь, она нос к носу столкнулась с дружинниками Зеленого Дома. Из толпы раздался счастливый возглас:
        - С нами барон Всеславур!
        - Во славу Зеленого Дома! Мля!
        Дружинники, не разобравшись, в чем дело, вынуждены были ввязаться в драку. Беретту оттеснили к стойке, где Харлампий меланхолично бил морду полуоглушенному узурпатору. Конфуций все это время стоял за стойкой и, периодически вздрагивая от звука бьющейся посуды и треска ломаемой мебели, что-то записывал в маленьком блокнотике, явно вознамерившись предъявить счет всем трем Великим Домам сразу.
        Беретта вцепилась в Харлампия и, силясь перекрыть гвалт, заорала ему в ухо:
        - Уносим ноги!
        Расчет наемницы оказался верным. Приставник выронил узурпатора и, сгребя Беретту, выломился сквозь свалку на улицу, чуть не снеся по дороге вовремя успевшего отскочить Кортеса. У самой машины Харлампий замер и воскликнул:
        - Я должен спасти Шарлотту!
        - Кто бы тебя, идиота, спас! Садись уже! - рявкнула наемница.
        Пежо-206 сорвался с места на третьей скорости.
        - И куда мы едем? - немного отдышавшись, спросил приставник.
        - Пока не знаю. Но сдается мне, что нужно разузнать поподробнее про тот клад, который мы откопали.
        - А при чем тут клад? Рыцари охотились за мной.
        - Тогда зачем я? Нет, это из-за клада. Надо бы порыться в архивах... Я знаю только одно место, куда нас могут впустить в с самого утра...
        - Хозяин - такая ранняя пташка?
        - Нет. Такой жадный.

***
        Магазин «Лавка Омара Кумара», Москва, Ломоносовский проспект, 8 марта, понедельник, 07.54
        «Лавка Омара Кумара» была не самой известной в Тайном Городе. Ее владелец, живший там же, считался среди своих соплеменников немного эксцентричным, в результате чего магазин старого шаса частенько называли «Лавкой Безумного Книжника». Лавка была хороша тем, что даже в несусветную рань можно было приехать и за особо оговоренную плату получить всю интересующую информацию.
        Вот и теперь Омар Кумар, одетый в ночной колпак и полосатый халат, стоя на стремянке и ругаясь вполголоса, подавал Беретте тяжелые тома в кожаных переплетах. Наемница скорчилась на табуретке перед низеньким журнальным столиком и, зевая и протирая глаза, искала упоминания об откопанном кладе. Харлампий сидел на полу и пялился в потолок.
        Через час бесплодных поисков Беретта отложила очередную книгу и, тяжело вздохнув, сказала:
        - Тут тоже ничего. И вообще, чудо, что нас еще не нашли...
        - Не каркай, - тоскливо отозвался приставник.
        - Омар, и это все, что у тебя есть?! Оно не стоит тех денег, которые ты с нас содрал.
        - Я не виноват в том, что вы ничего не нашли! - огрызнулся шас. - Мне следовало бы взять с вас гораздо больше, поскольку вы потревожили мой мирный сон!
        - Ну неужели у тебя больше ничего нет?! - взмолилась наемница.
        - Э-э-э... это очень ценная и редкая книга... Я никому ее не показываю.
        Беретта обреченно шлепнула на стол кошелек.
        - Я так и знала, что ты просто тянешь время и деньги... Кстати, Харлампий, ты будешь мне должен... Давай сюда свою ценную и редкую книгу!
        Кумар скрылся в недрах магазина. Наемница хмуро пересчитала остаток наличности.
        - А, черт, не видать мне новых перчаток... А все из-за тебя, Харлампий!
        - А я... я тут при чем?!
        Беретта молча отмахнулась.
        - Вот, держите, только осторожнее.
        Шас бережно положил перед наемницей небольшую тетрадь в кокетливо-розовом переплете с золотым замочком.
        - И что это?
        - Дневник феи Владлены, близкой подруги фаты Сусанны.
        Воспрянувшая духом Беретта накинулась на книжечку.
        - Нашла! - завопила она через пять минут. - Владлена пишет: «Эта попавшая под обаяние Сантьяги идиотка в очередной раз решила оказать навам услугу и спрятала у себя запрещенный аркан».
        - По-моему, где-то я уже слышал нечто подобное... - пробормотал Харлампий.
        Беретта вывернула на пол свою сумочку, где лежали их находки.
        - В чем тут можно было зашифровать заклинание?! Так... лак... помада... бананы... кстати, выкинь их, что ли, вряд ли они нам пригодятся... О, список!
        - При чем тут белье?!
        - М-м-м... - не обращая на него внимание, продолжала она. - Заклинание явно скрыто здесь. Так вот что нужно Великим Домам. Кажется, устроить аукцион все-таки получится... Как думаешь, сколько за него можно затребовать?
        - Не знаю, но думаю, что много.
        - Эх-х-х... сначала его надо расшифровать... - Беретта уткнулась носом в список.
        - Беретта... Надо сматываться.
        - Что?
        - Сматываться, говорю, надо! Раз у нас в руках настолько ценная вещь, нам нельзя оставаться на одном месте. Так нас быстрее найдут.
        - Ты прав, - подумав, изрекла наемница. - Пошли хоть до смотровой площадки прогуляемся.

***
        Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь, Москва, Ленинградский проспект, 8 марта, понедельник, 09.07
        Тьма под капюшоном раздраженно качнулась и прожгла сидевшую на стуле фигуру в белом злым взглядом красных глаз.
        - Твои наемники не справились. За что ты им платишь?
        - Вы дали срок до полудня.
        - Осталось меньше трех часов.
        - За это время многое может измениться.
        В этот момент в кармане пиджака Сантьяги настойчиво заверещал мобильный телефон. Комиссар прижал трубку к уху, молча выслушал невидимого собеседника, потом, отсоединившись, задумался.
        - События развиваются.
        - Что тебе сообщили?
        - Приставник и наемница были в лавке Омара Кумара. Сейчас они направляются в сторону смотровой площадки на Воробьевых горах. Они будут там приблизительно через пятнадцать минут. Кроме них, там появятся представители Ордена и Зеленого Дома. Пожалуй, я отправлюсь туда сам.
        - Сделай одолжение, - пробурчал князь. - И перестань являться ко мне в светлых костюмах.
        В темноте раздалось бодрое цоканье, белочка черной молнией метнулась через стол.
        Содержимое тяжелой стеклянной чернильницы неопрятным черным пятном расплылось на коленях комиссара.

***
        Смотровая площадка на Воробьевых горах, Москва, 8 марта, понедельник, 09.22
        Несмотря на ранний час, около площадки уже стояло несколько машин, украшенных разноцветными лентами и воздушными шариками. Черно-белые пары активно фотографировались на фоне серого неба. Неподалеку на парапете сидел одинокий молодой чел, с интересом наблюдающий за царящей праздничной суетой.
        - Ура! Я разгадала шифр!
        - Ну? - нетерпеливо подбодрил наемницу приставник.
        - Здесь сказано: «Сим гадом завести часы понеже проследует стрелка полудень башне самой повернутой быть».
        - А где башня? - поинтересовался Харлампий.
        - Дурак ты. - Наемница попыталась покрутить пальцем у его виска, но не дотянулась и махнула рукой в сторону МГУ.
        ...И тут начали открываться порталы.
        На площадке стало тесно. Справа возникли фаты и дружинники Зеленого Дома, слева - Франц де Гир и две дюжины рыцарей, из подъехавшего джипа высыпали Красные Шапки во главе с уйбуем Кайло...
        - Зеленый Дом предъявляет свои права на это заклинание! - провозгласила одна из фат.
        - С какой бы стати? - возмутился мастер войны. - Оно принадлежит Ордену! Наши рыцари первыми оказались в «Бирже Труда»!
        - А семья приставников входит в Великий Дом Людь, и мы имеем право на все их клады!
        В общем гаме никто не заметил небольшого черного вихря. Только когда между спорщиками встал черноволосый мужчина в светло-сером костюме, воцарилась относительная тишина.
        - Я надеюсь, вы не станете оспаривать тот факт, что заклинание принадлежит Темному Двору? Уважаемая Беретта, не будете ли вы столь любезны отдать мне список...
        Наемница прожевала остатки бумаги и нервно сглотнула.
        - Простите, комиссар, но боюсь это... уже невозможно.
        Одна из невест, с криво пришитыми к платью лейтенантскими погонами, бросилась к черной «Волге» и что-то неразборчиво забормотала в рацию. Оттуда послышалось:
        - Васькин, не пори горячку, все под контролем...
        Уйбуй Кайло приблизился к Сантьяге и, сохраняя безопасную дистанцию, несмело сказал:
        - Тут это... типа челы, мля...
        - Вызовите Службу утилизации, - ответил комиссар и отвернулся.
        Уйбуй, не удовлетворенный ответом, попятился к своим и приказал:
        - Слушайте, надо убрать отсюда этого чела!
        - На фига, мля? Он же нас не видит!
        - Да? А че он тогда, типа, так пялится?
        - Не знаю, мля, может, типа дурак...
        Тут внимание Красных Шапок привлекла процессия бритоголовых людей в оранжевых балахонах.
        - Это еще, типа, кто?
        Возглавлявший процессию мужчина неспешной походкой подошел к переругивающимся представителям Великих Домов.
        - Мое имя есть Рабиндранат Тхавараджа! Я служитель Кришны и несу его свет в этот мир!
        Уши Сантьяги заострились.
        - И что вам угодно?
        Ответить служитель Кришны не успел, так как в то же мгновенье перед собеседниками закрутился зеленый вихрь, из которого шагнул невысокий беловолосый юноша с ярко-зелеными глазами.
        - Ты кто такой?
        - Я Вестник! - патетично воскликнул юноша. - Предсказание королевы Изары свершилось! Теперь Великий Дом Людь будет править вечно!
        - Во славу Зеленого Дома! Мля! - вякнули сзади.
        - Так вот кто посмел украсть Карфагенский Амулет! К оружию!
        - Мочи козла! - снова вякнули сзади.
        - Князь, - прошептал Сантьяга. - Настало время, князь!
        ...Неизвестный чел тихо слез с парапета и, не привлекая внимание, пошел прочь от смотровой площадки на Воробьевых горах. Дойдя до Ломоносовского проспекта, он поднял руку. Рядом остановился «Хаммер». За рулем сидел широкоплечий мужчина с ежиком каштановых волос и холодными карими глазами.
        - До Сокола подбросишь?
        - Садись.

***
        Ленинградское шоссе, муниципальный жилой дом, Москва, 8 марта, понедельник, 11.15
        Очутившись дома, чел включил компьютер, открыл «Word» и начал писать:
        «Тысячи лет человечество отчаянно боролось за право царствовать на Земле. Тысячи лет воины и герои, инквизиторы и жрецы огнем и мечом истребляли нелюдей, стирая даже память об их существовании. Ведьмы, оборотни, гномы... Наши предки преследовали их и беспощадно уничтожали, считая, что на Земле есть место только человеку. Казалось, она одержали победу...»
        Немного подумав, он приписал сверху:
        «Войны начинают неудачники».
        P.S. Все имена персонажей вымышлены. Совпадения случайны.
        P.P.S. В основу баллады Сваи положена «Песнь о Нибелунгах», строфы 960-961.
        Юлия Зайцева
        РАРИТЕТ
        ПРОЛОГ
        - Может быть кофе? - вежливо улыбнулся Гонций, выставляя на стойку еще одну порцию коньяка.
        - Нет, - тот к кому обращался бармен, отрицательно мотнул головой. - Сегодня только коньяк. Принеси мне бутылку лучшего. Нет, лучше две.
        - Как изволите. - Гонций поджал губы и направился к бару выполнять заказ. В голове у него настойчиво вертелась мысль, что будет, когда расстроенный клиент переберет лишнего и решит выместить свое зло на ближайшем, что подвернется под руку.
        Хлопнула входная дверь. В полупустой бар просочился еще один поздний посетитель. Он остановился на пороге и несколько секунд, подслеповато щурясь, оглядывал бар, а затем решительно шагнул к стойке.
        Гонций удивленно оглядел новоприбывшего. Его он видел впервые.
        - Что желаете, уважаемый? - с профессиональной улыбкой Гонций обратился к незнакомцу
        - Вермут, пожалуйста, - проскрипел новоприбывший, устраиваясь за стойкой.
        - Сию минуту.
        Перед посетителем мгновенно возникла рюмка вермута. Он благодарно кивнул и сделал маленький глоток, после чего повернулся к своему широкоплечему соседу и с интересом воззрился на него.
        - Мне сказали, я найду вас здесь.
        - Мы знакомы? - его собеседник одним глотком опорожнил бокал коньяка и мрачно уставился на незнакомца.
        - Нет, но это не важно. Мое имя вам вряд ли что-то скажет, но я тоже коллекционер, как и вы.
        - И что из этого?
        - Просто, я подумал, что вас может заинтересовать одна вещь.
        - Я не веду дел с безымянными челами.
        - Я просто уверен, что она вас заинтересует, - странный посетитель проигнорировал это высказывание. Он спокойно положил себе на колени старенький потрепанный дипломат и расстегнул его. - Посмотрите сами.
        Какое-то время широкоплечий разглядывал что-то в недрах дипломата, а затем с восхищением спросил:
        - Сколько...Сколько вы хотите за него?
        - Простите, но я не торговец.
        - Шестьдесят, - решительно назвал свою цену любитель коньяка.
        - Нет.
        - Сто двадцать!
        - Он не продается.
        - Все в этом мире продается и покупается. Двести!
        - Нет, извините...
        - Тогда зачем вы его мне показываете?!
        - Вы не поняли меня, уважаемый, эта вещь не продается, но я могу ее обменять. На что-нибудь такое же ценное и восхитительное.
        - Э...у меня достаточно большая и богатая коллекция оружия. Мы можем прямо сейчас поехать ко мне и вы выберите, что вам понравиться.
        - Меня не интересует оружие.
        - Тогда что? У меня есть не только оружие. Статуэтки, вазы, старинные награды.
        - Меня интересуют картины. Точнее одна единственная картина. Портрет, на котором изображен...
        Гонций к сожалению был слишком далеко, чтобы разобрать последнее слово незнакомца, зато с интересом заметил, как красочно вытянулось лицо у первого мужчины.
        - Первый раз слышу, что такой портрет вообще существует.
        - Существует. В коллекции у Алира Кумара.
        При упоминание этого имени у широкоплечего на скулах заиграли желваки. Какое-то время он невидящим взором смотрел на натирающего неподалеку шваброй пол низкорослого, лысого уборщика, чьи оголенные до плеча руки щедро покрывали замысловатые татуировки. Затем все же нехотя ответил:
        - Я не общаюсь с Кумаром. У нас..хм...несколько натянутые отношения. Почему бы вам самому к нему не обратиться?
        - Если бы все было так просто, - незнакомец покачал головой. - Я уже пытался, но он даже не стал слушать меня.
        - Похоже на Алира. А с чего вы взяли, что он будет слушать меня?
        - Хм...у вас есть имя и положение и вы не первый год знаете Алира Кумара... - незнакомец на мгновение задумался и горестно вздохнул. - Да, вы правы. Это глупо. Я просто схватился за соломинку. Простите. - он захлопнул дипломат, бросил на стол несколько смятых бумажек за вермут и поднялся. - Еще раз извините за беспокойство. Я пожалуй пойду.
        - Подождите, - широкоплечий мужчина схватил незнакомца за рукав пиджака. - Возможно, я действительно смогу достать для вас эту картину. Скажем... дня через четыре.
        - Хорошо, я подожду четыре дня, - покладисто согласился незнакомец.
        - Как мне с вами связаться?
        - Не нужно. Через четыре дня, в это же время я снова буду ждать вас здесь. И если вы не придете, это будет означать, что у вас ничего не получилось.

***
        - Нет, комиссар, ваше предложение безусловно очень щедро, но нет. Я не продам ее. Я знаю, что такие деньги не предлагали даже за «Мона Лизу», но нет, извините, я вынужден отказать. - Алир Кумар переложил трубку к другому уху, зажал ее плечом и потянулся к графину с белым вином. - Комиссар, поймите, дело тут вовсе не в деньгах и не в моих принципах, эта картина дорога мне как память. Это единственное уцелевшее полотно Фалима Кумара... - Его собеседник снова начал что-то говорить, но Алир слушал его в пол-уха, наливая вино в бокал. На последней фразе Сантьяги его руки дрогнули и вино расплескалось на стол. - Сколько, сколько? Комиссар...это действительно сумасшедшие деньги! Неужели Темный Двор готов расстаться с такой суммой? Я вас не узнаю. И чем она так привлекла Князя? Нет, извините, но все равно нет. - Кумар устало закатил глаза к потолку и в его голосе появились раздражительные нотки. - Комиссар, это уже начинает напоминать аукцион! Причем с одним единственным покупателем, который пытается переплюнуть сам себя в цене! Извините мою несдержанность, но я уже устал. Комиссар, если Темный Двор
сможет предложить мне что-нибудь равнозначное этой картине, я готов буду обменять ее, а до тех пор, боюсь, наш разговор бессмыслен. Да, комиссар, разумеется я подумаю над вашим предложением, но и вы подумайте над моим. Возможно мы придем к общему соглашению. До свидания, комиссар. И вам удачного дня.
        Алир Кумар выключил трубку радиотелефона и с раздражением швырнул ее на стол. За последние три месяца это уже шестой звонок Сантьяги с предложением купить у него, Алира Кумара, семейную реликвию. И, выражаясь нынче модным словом человских подростков, Кумара он уже достал. Но, похоже, комиссар, не привыкший слышать слово «нет», решил в полной мере проявить свою знаменитую настойчивость.
        Конечно, Алир сам виноват, не стоило вывешивать картину на столь видном месте, как кабинет. Но он просто не смог удержаться. Когда тетушка в качестве свадебного подарка преподнесла ему этот шедевр, Алир был поражен. Картина мгновенно стала венцом его коллекции. И дело тут было даже не в изображенном на ней мужчине, а в удивительной и непередаваемой игре красок. Казалось бы, что особенного может быть в черных, серых, синих и фиолетовых тонах? Но художнику удивительным образом, именно с помощью этих холодных тонов, удалось передать силу и мощь изображенного на картине мужчины.
        Алир еще мог понять, если бы известный ценитель произведений искусства Сантьяга заинтересовался портретом, но холст привлек внимание самого Князя. Поэтому сейчас комиссар действовал лишь в интересах правителя Темного Двора. А на вопрос Алира, зачем повелителю Нави понадобилась обычная картина, ничуть не лукавя ответил, что Князь считает будто портрету место в Цитадели или больше нигде. Будто картина это какой-то запрещенный артефакт. Алир Кумар поморщился, вспоминая этот разговор, и сделал маленький глоток вина из хрустального бокала. Все же странные эти навы. Один Спящий их разберет.
        Не отводя глаз от картины, он улыбнулся.
        Говорят его предок Фалим Кумар, живший лет пятьсот назад, рисовал этот портрет по памяти. Но при жизни так ни разу никому его не показал. Потом эта картина передавалась из поколения в поколение, пока, наконец, не оказалась у Алира. И именно он, в отличии от прежних владельцев, имеющих весьма посредственно отношение к искусству, смог оценить ее по достоинству.
        Новая рама, в которую недавно по заказу скульптора было вставлено его сокровище, не только идеально гармонировала с убранством кабинета, но и подчеркивала глубину красок холста.
        Алир аккуратно провел пальцем по нижнему краю рамы, стирая несуществующую пыль и снова улыбнулся. Возможно он не единственный владелец чучела твари Кадаф в Тайном Городе, зато точно единственный обладатель подобного портрета.
        Кумар не спеша допил вино и медленно вышел из кабинета, потушив свет и плотно прикрыв за собой дверь.
        Солнечное и ясное утро предвещало удачный день. Но не для Алира Кумара. Минуту художник стоял на пороге своего кабинета не в силах поверить в происшедшее. Он не хотел верить в то, что открывшееся его глазам - правда. Горькая и беспощадная правда. Его картина, его прекрасная картина была испорчена. Полностью и бесповоротно. Безжалостно выжжена какими-то вандалами.
        На негнущихся ногах Алир подошел к столу и трясущимися пальцами набрал номер. Трубку на том конце взяли почти сразу.
        - Алло, комиссар? Это Алир Кумар, - художник старался говорить как можно спокойнее, но все равно в голосе проскальзывали нервные, почти истерические нотки. - Мне необходима ваша помощь. Я не хотел бы обсуждать это по телефону. Не могли бы вы подъехать. Спасибо, комиссар, я жду вас.
        Алир вернул трубку на место и все еще нервно подрагивающими руками налил себе коньяка из стоявшего тут же графина.

***
        - Ужасное преступление! Просто не слыханное! - Алир Кумар мерил шагами кабинет, в отчаянии заламывая руки и с регулярностью один круг прикладываясь к бокалу с коньяком. - Вандалы!
        - Действительно, ужасно, - мягко согласился с ним Сантьяга. Сидя на корточках он внимательно изучал остатки картины. В том месте, где на портрете должно было быть изображение натурщика, зияла дыра. Впечатление было такое, словно кто-то вылил на это место кислоту. Комиссар хмыкнул, потрогал обгорелый край и не найдя больше ничего примечательного, выпрямился, рассеянно огляделся и повторил: - Ужасно. - Затем остановил свой взгляд на художнике, мгновение внимательно изучал его и спросил: - Скажите, Алир, а что это была за картина?
        - Картина? - Кумар застыл, застигнутый врасплох неожиданностью вопроса. - О, это была потрясающая картина! Очень простая, но вместе с тем мастерски воссоздававшая атмосферу. Ее художник - мой предок. Он восхитительно владел искусством светотени. Вся эта игра тонов и полутонов...ах...- Алир горько вздохнул и покачал головой.
        Сантьяга изобразил на лице достаточную долю сочувствия и как бы между делом поинтересовался:
        - А это случайно не та картина, которую уже так давно хотел приобрести у вас Темный Двор? И с которой вы так упорно не хотели расстаться.
        Алир Кумар нахмурился и недовольно глянул на собеседника, но все же кивнул.
        - Да, это она. Была она.
        - Не догадываетесь, кто это мог сделать?
        - Откуда? - Алир развел руками. - Кроме Темного Двора практически никто больше не знал о ней. А те кто знал, просто не способны на такое! - шас трагическим театральным жестом указал на останки.
        - Надеюсь, вы не считаете, что к этому вопиющему преступлению причастен Темный Двор? - небрежно обронил Сантьяга.
        Алир Кумар едва не поперхнулся коньяком.
        - Спящий с вами, комиссар, да никогда в жизни мне не могла прийти в голову такая безумная мысль. Как вы могли подумать! - художник готов был воспылал праведным гневом от возмущения. - Сейчас я даже жалею, что не продал ее вам. Возможно, в Цитадели этот шедевр был бы в большей безопасности, чем в моем доме.
        - Простите, Алир, я не хотел вас обидеть, - Сантьяга примирительно улыбнулся. - Вы правы, это был бестактный вопрос. Обещаю, я немедленно приму все меры и приложу все усилия, чтобы в самые короткие сроки найти злоумышленника.
        - Благодарю вас, комиссар, - Алир чуть склонил голову. - Но у меня будет к вам еще одна просьба. Я не хочу всеобщей огласки. Если возможно, проведите данное расследование максимально тихо и не привлекая внимания.
        - Как пожелаете, уважаемый Алир. Я попрошу Кортеса заняться этим делом. Вы слышали о нем и знаете, что этому челу действительно можно доверять.
        Покинув дом Алира Кумара, Сантьяга какое-то время просто сидел за рулем своего авто, не двигаясь с места и обдумывал все увиденное и услышанное у художника. Затем достал из нагрудного кармана малюсенькую черную трубку и набрал номер.
        - Доброе утро, Кортес, - поздоровался комиссар, едва с того конца донеслось немного сонное «алле». - Простите за ранний звонок, но нам необходимо увидеться. Надеюсь у вас нет сейчас никаких срочных контрактов.
        - Для вас мы всегда свободны, комиссар, вы же знаете, - Кортес, судя по голосу, уже окончательно проснулся и подобрался, и сейчас всеми силами боролся с зевком. - Через час в офисе «Неприятных ощущений» вас устроит?
        - Да, прекрасно. Встретимся именно там.
        Сантьяга выключил телефон и неспешно вывел свой синий «Ягуар» за ворота живописного дворика примыкавшего к дому Алира Кумара.

***
        - Алира Кумара ограбили? - даже привыкший казалось бы ко всему Кортес был поражен.
        Артем же просто озадаченно чесал в затылке, не найдя, что вообще на это сказать.
        - Хуже, господа, хуже, - Сантьяга, удобно расположившийся в глубоком кресле, покачал головой. - Если бы это было просто ограбление. То, что я там увидел, действительно больше напоминает акт вандализма. Кто-то сжег старинную и уникальную картину. Алир очень расстроен. И, признаться, я тоже возмущен этой выходкой неизвестного.
        Сантьяга оглядел наемников. Те задумчиво молчали. Вопреки обыкновению сегодня их было только двое - исключительно мужская часть знаменитой команды Кортеса. Их прекрасные дамы Инга и Яна взяли вынужденные отгулы. Инга по просьбе отца отправилась вместе с ним и матерью в далекий Франкфурт, на какую-то важную конференцию, посвященную новым достижениям в области науки и техники и должна была вернуть не раньше, чем через два дня. А Яна была очень увлечена расшифровкой нового гиперборейского аркана, и наемники сочли за благо ей не мешать.
        - Не понимаю, какой смысл уничтожать картину, - пожал плечами Кортес. - Довольно странное преступление. Редкие и дорогие произведения искусства как правило крадут, но не уничтожают. Или я уже ничего не понимаю в психологии преступников.
        - Может быть у нашего Алира есть конкурент, решивший просто ему досадить? - предположил Артем.
        - Возможно все, - покачал головой комиссар. - Хотя я не слышал, чтобы у Алира Кумара были такие ярые соперники, способные на подобное.
        - Как бы там ни было, комиссар, мы приложим все силы для поимки злоумышленника, - со всей серьезностью заверил Сантьягу Кортес. - Но найти... хм... существо решившееся на столь дерзкий шаг - проникнуть в дом вассала Темного Двора и напакостить там... Это будет не просто.
        - Да, вы правы Кортес. Не всякий на такое решиться. У этого кого-то должна быть очень веская причина для подобной отчаянной выходки Признаюсь, я даже невольно вспомнил вашу Ингу...
        - Инги нет в городе, - мгновенно взвился Артем, вставая на защиту подруги. - И потом, она завязала с подобными глупостями.
        - Я знаю, Артем, - Сантьяга обезоруживающе улыбнулся молодому наемнику, - и ни в коем случаи ни в чем ее не обвиняю. Я лишь сказал, что просто вспомнил об ее выходке с ограблением Юрбека Томбы.
        - Да, но Инга оказалась куда более удачливой, чем этот некто, - заметил Кортес. Задумчиво глядя перед собой, он тер подбородок. - Если, конечно его целью было именно похищение картины, а не ее уничтожение - И вскинул глаза на нава. - Мы согласны заняться этим делом, комиссар. Условия контракта обычные?
        Сантьяга кивнул.
        - Да, пятьдесят процентов аванса, остальное по результатам. Расходы на операцию несет заказчик, то есть Алир Кумар.
        - Отлично, тогда подпишем контракт прямо сейчас.
        - Хорошо, договор заключен и ваши жизни будут залогом его исполнения.
        - Договор заключен и наши жизни будут залогом его исполнения, - повторил Кортес древнюю формулу, короткую простую, но значащую так много.

***
        Свое расследование наемники начали с осмотра места преступления. Обследование кабинета Алира Кумара, его дома и прилегающей территории двора не выявили ничего особо важного. Проникновение, разумеется, было разработано не просто профессионально, а на очень высоком уровне. И тут явно не обошлось без дорогостоящих артефактов, типа «Обжоры». Из чего следовал вывод, что злоумышленник имел неплохие связи в Тайном Городе. Не каждому было под силу доставать подобные игрушки. Разговор с самим Алиром ясности в дело тоже не добавил. Поэтому Кортесу ничего не оставалось, как только проанализировав уже имеющуюся у него скудную информацию, попытаться найти в ней более менее прочную зацепку.
        - Похоже тупик, - признался Артем, когда они вышли за ворота дома художника.
        - Я не верю в тупики, - отрезал старший наемник. - Всегда есть что-то, что выведет тебя на правильную дорожку. Просто надо запастись терпением и постараться это что-то найти.
        - И что ты предлагаешь?
        - Пока ничего. Я думаю. Пошли, пройдемся вокруг. Живописное местечко.
        Пара наемников не спеша и в полном молчании побрела по песчаной дорожке. Для своей московской виллы Алир выбрал одно из самых чудных и дорогих загородных мест.
        - Кстати, а почему ты не поехал вместе с Ингой? - неожиданно спросил Кортес.
        Артем, до того мирно пинавший перед собой небольшой серый камешек, неопределенно передернул плечами.
        - Не знаю... Серьезное, научное мероприятие, они туда всей семьей направились. На других посмотреть и себя показать. Я бы себя там чувствовал пятым колесом в телеге. И потом, - Артем весело посмотрел на старшего напарника, - как бы ты тут один без меня справлялся?
        Кортес усмехнулся, оценив шутку, окинул расстилавшийся перед ними пейзаж взглядом и, вскинув над головой сцепленные в замок руки, потянулся.
        - Хорошо тут, - он вздохнул полной грудью и неожиданно замер, пристально глядя куда-то в одну точку.
        Озадаченный Артем проследил его взгляд и заинтересованно поцокал языком. С противоположной стороны дома Кумара, сразу за грунтовой дорогой находилась зеленая лужайка. Ничего примечательного, если бы не один факт: по зеленой аккуратной глади грубым черным ожогом тянулся след от протектора явно крупной машины. Похоже, водителя занесло и он пропахал по лужайке около метра, взрывая и выворачивая мягкую податливую почву.
        Кортес присел на корточки рядом со следом и несколько минут внимательно его изучал, после чего немного озадаченно пробормотал.
        - «Юкон»...
        - Красные шапки? - тут же оживился Артем, зная что эти массивные джипы от «Дженерал Моторз» пользуются большой популярностью у уйбуев.
        - Похоже на то, - подтвердил Кортес. - Причем это кто-то из десятки Копыта.
        - С чего ты взял? На «Юконах» ездит добрая половина всего Форта.
        - На копытовском «Юконе» рисунок протектора очень характерный. Я его знаю, - Кортес задумчиво поводил пальцем по влажному следу.
        - Ты хочешь сказать, что это Копыто и компания влезли в дом Алира Кумара, играючи пройдя сложнейшую магическую защиту? - бровь Артема скептически дернулась вверх, а на губах появилась кривая усмешка.
        - Нет, но они тут были. Это точно. И я хочу узнать зачем.
        - Гм?...было бы неплохо, но меня смущает один факт.
        Кортес вопросительно взглянул на напарника. Артем потер пальцем переносицу и пояснил.
        - Если Красные шапки действительно были здесь, то удивительно, что Алир их не видел и не слышал. Эти неандертальцы не смогут вести себя тихо, даже если сам Спящий проснется и попросит их не шуметь. Так что своим вторжением сюда они, по идеи, должны были разбудить не только весь котеджный поселок, но и покойников на соседнем кладбище.
        - Ну за весь поселок и покойников ручаться не буду, - Кортес выпрямился и подбоченясь, огляделся. - но Алир их определенно не слышал.
        - Почему?
        - Ты обратил внимание, что у него в саду по периметру забора стоят скульптуры?
        - Такие мраморные девицы в саванах?
        - Они самые. Это артефакт «Дева тишины». Громоздкий и дико дорогой, кстати. Одна такая красотка стоит как весь твой джип. Они обеспечивают полную звукоизоляцию в радиусе до ста метров, при этом потребляют очень мало энергии и подзаряжать их надо раз в пять-шесть лет. А у Алира они расставлены так, что просто создают шатер тишины над его домом.
        Артем озадаченно хмыкнул.
        - И зачем ему такие сложности?
        - Не знаю, наверное чтобы творить не мешали. Так что Красных шапок он бы не услышал, даже реши они сюда всем Фортом на пикник приехать. А вон, кстати, еще улика валяется, - Кортес кивком указал в сторону. В паре метров от наемников, поблескивая темным боком на солнце, лежала пустая бутылка «Уокера».
        Артем брезгливо, двумя пальцами поднял ее за горлышко у ухмыльнулся.
        - Ну все, Копыто влип.

***
        Копыто и часть его десятки обнаружились в «Средстве от перхоти». Кортес не любил этот бар, но, увы, работа часто обязывала его посещать нелицеприятные и злачные заведения.
        Контейнер как раз демонстрировал пострадавшую в результате очередного разбойного нападения руку, щедро покрытую татуировками, а сейчас еще до локтя перебинтованную чем-то серым, грязным и отдаленно напоминающим бинт. Сопровождая свою речь короткими прикладываниями к бутылке с виски, он красочно описывал свою борьбу со страшным зверем.
        - ...Я с нее туфли снять хотел. Хорошие туфли, типа, дорогие. А тут на меня, из машины...здоровый такой, мля, черный, мля и зубищи во какие! - Контейнер раскинул руки, демонстрируя какие зубы были у покусавшего его зверя.
        - Врешь ты все, - авторитетно заявил Иголка. - такие зубы только у драконов. А у челов нет драконов.
        - Это я, типа, вру?! - взвился Контейнер. - Тридцать два шва, мля, мне эрлийцы наложили. Хочешь сам посчитай, - и он принялся разматывать грязный бинт.
        - Не надо, - фыркнул сидящий тут же Копейка. - Иголка все равно только до десяти считает.
        - Я что?...- оскорбленный Иголка подскочил на месте и потянулся к ятагану. - Что ты сказал, урод?!..
        - Привет, ребята, - фигура широкоплечего Кортеса мрачной скалой нависла над небольшой группкой Красных шапок. - Отдыхаете?
        - О, Кортес, привет! - оживился Копыто. - Садись, выпьешь с нами. Артем, ты, типа, тоже.
        Наемник ногой выдвинул из под стола сомнительной чистоты табурет и сел. Его напарник остался стоять. Иголка, уже забывший все обиды, щедро протянул Кортесу мутный стакан с такой же мутной коричневой жидкостью. Но тот отрицательно покачал головой.
        - Нет, ребята, я сюда не пить пришел. Дело у меня к вам.
        - Дело, это, типа, можно, - осклабил гнилые зубы Копыто. - Дело это хорошо.
        - Не радуйся, раньше времени. Вряд ли оно тебе понравиться. Дело касается Алира Кумара. Просекаешь о чем я? - тяжелый взгляд наемника впился в низкорослого уйбуя.
        Копыто насторожился.
        - Алира? Это, типа, художник? А что с ним? Умер?
        - На твое счастье нет. Но был близок к инфаркту. Кто-то вломился в его дом и испортил очень ценную вещь.
        - Это не мы, - поспешно заверил наемника Иголка. Слишком поспешно. - Мы не сумасшедшие. Ты знаешь какая там, типа, защита на доме! Там к воротам, мля, не подойти. Разорвет и раскидает частями по округе.
        - Не, Кортес, нас там не было, - затряс головой Копыто, - Клянусь трусами Спящего. Мы тут пьем, мля, давно пьем.
        - Я вполне готов поверить, что в дом к Алиру вы не лазили, но рядом крутились, это точно. И я хочу знать зачем. - Кортес неспешно сложил руки на груди и окинул притихших Шапок взглядом.
        - А доказательства у тебя есть? - выкрикнул воинственный Иголка.
        - Доказательства? - Кортес приподнял одну бровь. - У меня всегда есть доказательства. Артем, покажи им.
        Молодой наемник, стоявший за его спиной, вытащил из под куртки прозрачный мешочек с пустой бутылкой из под «Уокера» и продемонстрировал порядком скисшей компании.
        - И не только это, - «обрадовал» коротышек Кортес. - Вы спьяну, в темноте, там лужайку перед домом испортили. И на ней остался след от «Юкона». Твоего «Юкона», Копыто, между прочим. А если ты сейчас начнешь отпираться и уверять меня, что джип у тебя вполне могли угнать, то... в конце концов можно ведь провести генетический анализ. Вы там все так заплевали, что материала хватит ни на одно исследование. - Кортес не мигая, по змеиному, смотрел на десятника. - Поэтому, либо ты мне сейчас все честно рассказываешь, что вы делали у дома Алира Кумара, либо...- наемник выдержал эффектную паузу, давая Красным шапкам прикинуть, что будет в случаи если они откажутся сотрудничать. - Либо, я немедленно звоню Сантьяге, рассказываю ему все, что удалось узнать. Ну а он, в свою очередь, уже будет волен сделать с вами все что угодно. Алир Кумар очень уважаемая при Темном Дворе фигура. Ну, как тебе такая перспектива, а?
        Мрачный Копыто приложился к бутылке с виски и после секундного молчания буркнул:
        - Чего ты хочешь знать, чел?
        - Да все, - просто отозвался наемник. - От начала и до конца. Зачем и почему вас туда носило. И что вы там видели?
        - Да ничего мы там не видели, - буркнул Контейнер. - Темно было, хоть глаз вырви.
        - Это все Иголка. Его, блин, идея. Съездим, посмотрим, авось чего обломится, мля.
        - Я?! Да я тут при чем? - опять взвился коротышка. - Я просто рассказал, а ты, типа, за эту идею уцепился...
        - Так, стоп, стоп, стоп, - прервал разошедшихся Шапок Артем. - А вот с этого места подробнее. Что рассказал и что за идея?
        Копыто ткнул Иголку локтем в бок, рассказывай, мол и тот нехотя затянул.
        - Да, я, типа, у Мурция в «Трех педалях» пару дней работал...- на слове «работал» сидящие за столом Шапки дружно заржали. Иголка пронзил их яростным взглядом и повторил уже с нажимом. - Да, работал. Долг отрабатывал. Полы мыл и со столиков убирал, по вечерам. У Мурция, типа, уборщик приболел. И я помогал.
        - И что? - Кортес демонстративно зевнул. - Ближе к делу, Иголка.
        - Ну и пару дней назад у нас в баре рыцарь сидел. Дитер де Гор, из «Драконов» он, типа.
        - А ты его откуда знаешь? - удивился Кортес.
        - А он коллекционер крутой. Его многие знают. А у меня он как-то несколько гиперборейских ножей купил. Мои военные трофеи, типа. Вообще он редко по барам шляется, вот я и удивился. Один сидел, недовольный весь. А потом к нему какой-то чел подвалил. Чего-то показывал. А потом начал про редкую картину какую-то вещать.
        - Чел, говоришь? - напрягся Кортес. - Что за чел? Описать сможешь?
        - Да чел как чел, - пожал плечами Иголка. - Маленький такой, мля, плюгавенький. Я его раньше никогда не видел.
        - А ты вообще уверен, что это чел был?
        - Да что я по твоему чела от нечела не отличу? - возмутился Иголка. Кортес хмыкнул, но промолчал. - Чел это был, точно. Сказал тоже, типа, коллекционер. Что-то там предлагал Гору у него купить. А потом начал спрашивать как бы ему с Алиром Кумаром связаться.
        - Слушай, - не выдержал Артем, - а ты не врешь, а? Как ты вообще все это подслушал?
        - Да они, мля, и не таились особо. А я рядом пол мыл.
        - Ладно, дальше давай, - махнул рукой Кортес. - Зачем этому челу Алир понадобился?
        - А он у него картину какую-то редкую посмотреть хотел. На ней вроде, типа, князь нарисован.
        - Какой князь? - не понял Кортес.
        - Ну, ты, Кортес, типа и не понятливый. - высокомерно фыркнул Копыто. - Какой в Тайном городе Князь? Только один.
        - Князь Темного Двора что ли? - изумился Артем.
        - Ага, типа он.
        Наемники переглянулись. И Кортес покачал головой.
        - А я всегда считал, что Князь позировать не любит. Ну и что дальше было? - снова обратился он к Иголке.
        - Да ничего, - пожал плечами тот и приложился к бутылке. -Они еще о чем-то говорили. Но я не слышал больше. Меня в подсобку позвали. А когда я вернулся этот чел свалил уже.
        - А вас-то чего к дому Алира понесло? - почти по отечески ласково, как у малых детей, спросил Кортес.
        - Ну мы, типа...это... того..., - Красные шапки переглянулись.
        - Типа посмотреть хотели, - наконец смог оформить свою мысль Копыто.
        - На картину, - подтвердил Контейнер.
        - И что, вы всерьез считали, что Алир вам ее вот так вот просто покажет? - поинтересовался Артем. - За красивые глаза?
        Шапки опять переглянулись.
        - Да нет, - промямлил Иголка, - мы, типа, думали сами на нее посмотреть. Тихонько. Но там такая защита, Спящему с перепою не привидится.
        Кортес едва не прыснул. Думали они. Чем интересно?
        - Ладно, все с вами ясно, - Кортес решительно поднялся и направился к выходу. Оклик Копыта остановил его на полпути.
        - Э...Кортес, а ты типа, Сантьяге ничего не скажешь?
        - Ну, что мы, типа, к Алиру ездили, - вставил свое слово Иголка. - Лужайку, ему испортили, мля. Мы не нарочно. Темно, было...
        - Пока не скажу. - пообещал наемник. - Посмотрю как вы себя вести будете.
        И вышел, оставив мрачную компанию Шапок повышать себе настроение виски.

***
        В просторном кабинете комиссара Темного Двора приятно пахло каким-то нежными благовониями и дорогим коньяком. И хотя не выспавшиеся наемники сейчас предпочли бы по чашке кофе, отказаться от бокала изумительного янтарного напитка не смогли. И, неспешно потягивая коньяк, делились с Сантьягой добытой информацией.
        Внимательно выслушав доклад наемников, комиссар только головой покачал.
        - Да, господа, интересная картина вырисовывается. Но больше всего меня заинтриговал этот загадочный чел. Вам удалось что-нибудь о нем узнать?
        - Да почти ничего, - Кортес закинул ногу на ногу и сделал глоток из своего бокала. - После разговора с Копытом и его парнями, мы с Артемом съездили в «Три Педали» и побеседовали с Гонцием. Он подтвердил, что действительно не так давно к нему заглядывал этот де Гор. Злой и расстроенный. Проигрался в пух и прах в «Реактивной куропатке», ну и пришел горе заливать. Потом к нему подсел какой-то щуплый чел и они долго разговаривали. Причем к концу разговора рыцарь здорово оживился. Он, со слов Гонция, чуть ли не на крыльях из бара выпорхнул. Правда о чем они там беседовали, Гонций не интересовался, но этого второго, неизвестного, описал довольно подробно. Хотя толку от его описания, - Кортес махнул рукой. - Щуплый, среднего роста, неопределенного возраста и с не запоминающимся лицом. Одет в недорогую коричневую тройку, но зато в большой коричневой фетровой шляпе. Но это не примета, комиссар, сами понимаете. Сколько по Москве бегает таких же вот челов, в таких же шляпах.
        Сантьяга, по привычке, устроившийся на краешке стола, задумчиво поболтал содержимое стакана и кивнул.
        - Вы правы, Кортес, поэтому пока этого мистера Х оставим в покое и сосредоточимся на рыцаре.
        - Считаете, это он заварил всю эту кашу?
        - Я пока ничего не считаю, а только предполагаю. Знаете, Кортес, у де Гора довольно натянутые отношения с Алиром. Лет семьдесят назад между ними даже разгорелся небольшой конфликт на почве раритетов.
        Оба наемника с интересом подались вперед. Комиссару не было свойственно пересказывать мелкие дрязги и склоки Тайного города. Но раз уж он сейчас затронул эту тему, значит это действительно было важно.
        - На одном из аукционов в Англии де Гор практически их под носа увел у Алира золотую китайскую маску, инкрустированную сапфирами. Вещь редкой красоты, скажу я вам. Алир потом предлагал де Гору купить у него маску, причем за сумму чуть ли не в два раза превышающую ту, что рыцарь выложил на аукционе. Но тот наотрез отказался. С тех пор их отношения мягко говоря прохладные. А после того, как вы, Кортес, преподнесли Алиру чучело Ктулху, ходит слух что де Гор спать спокойно не может. Мечтает приобрести что-нибудь еще более уникальное.
        - Коллекционеры, - Кортес с улыбкой покачал головой. - Фанатики. Не понимаю я этого.
        - Я тоже, - пожал плечами комиссар и мельком глянул на три картины украшавшие стену. - Хотя, признаюсь, люблю иногда покупать редкие и красивые вещи. Но что есть, то есть. Так что, учитывая амбициозность де Гора и упрямство чудов вообще, рыцарь кажется мне наиболее перспективным героем на роль злодея.
        - Я уже думал об этом, - согласился наемник. - Но просто так заявиться к нему и устроить допрос с пристрастием мы не можем. У нас нет прямых доказательств. Только косвенные и то весьма слабые.
        - Именно, поэтому вам надо начинать с поисков исполнителя. Наемника, который и осуществил это вторжение. Потому что я сомневаюсь, что рыцарь провернул все это собственноручно. Совершить данную операцию ему не позволит уже не только возраст, но и вес.
        - Гм...наемник...- Кортес задумчиво потер подбородок. - Не всякому наемнику такие фокусы под силу. Пройти мощнейшую охрану, да еще и сбежать незамеченным, не оставив вообще никаких следов...Не знаю, конечно, но в голову почему приходит только одно имя - Влад.
        - Влад? - переспросил Артем и с интересом уставился на напарника. - А кто такой Влад?
        - Довольно известная была личность, - небрежно заметил Сантьяга.
        - Это было года три назад, - пояснил Кортес. - Он, правда, недолго был наемником в Тайном Городе, хотя и успел оставить о себе кое-какую славу. Знаешь чем он прославился в свое время? - Его младший напарник отрицательно затряс головой. - На спор сумел обчистить хранилище артефактов Торговой Гильдии. Сам знаешь, какая там охрана, а он ее играючи обошел. Потом, разумеется, все вернул, но шасы были посрамлены, а Влад прославился как чел, для которого не существует непреодолимой магической защиты.
        - И что с ним потом случилось?
        - Да так, вляпался в одну неприятную историю. С трудом из нее выкрутился и после решил вообще отойти от дел.
        - Между прочим, если не ошибаюсь, - вступил в разговор Сантьяга, - выпутаться Владу из той истории помог как раз де Гор. Он дал показания в пользу наемника и тот отделался только легким испугом.
        - Так вот откуда мне знакомо имя де Гор, - усмехнулся Кортес. - А ведь тогда многое становится на свои места, комиссар. Пожалуй, действительно стоит навестить Влада.

***
        Договариваясь о встрече, Кортеса насторожил тон бывшего наемника. Обычно спокойный и выдержанный Влад, сейчас явно нервничал и даже не хотел встречаться, ссылаясь на жуткую занятость. Но Кортесу все же удалось убедить его увидеться. И спустя полчаса после разговора с Сантьягой напарники подъехали к стильной охраняемой многоэтажке с подземным паркингом. Жил наемник, явно ни в чем себе не отказывая и прожигая некогда заработанные в Тайном Городе кровью и потом деньги.
        Двери лифта раскрылись и наемники вышли в просторный холл выдержанный в песочно-золотых тонах. На площадке располагалось всего три квартиры. Кортес решительно шагнул к ближайшей двери и нажал кнопку звонка. В коридоре кто-то завозился и из-за двери донеслось хрипловатое недовольное «Кто там?».
        - Свои, Влад, открывай. - Кортес был настроен решительно и даже, как показалось Артему, воинственно.
        - Кортес? - теперь голос звучал недоверчиво.
        - Я самый, Влад. Ну что пустишь меня наконец внутрь или так и будем через дверь общаться?
        Щелкнула пара замков, дверь распахнулась и перед парой наемников появился мужчина лет сорока пяти, с абсолютно белыми седыми волосами. Выглядел экс-наемник взъерошенным и даже встревоженным, хотя всячески пытался это скрыть. Довершал картину торчащий у него из-за пояса «магнум».
        - Чего тебе надо, Кортес? - Влад хмуро уставился на старшего наемника, едва они вошли в квартиру.
        - Поговорить. Кстати, познакомься, это Артем, мой напарник.
        Влад смерил молодого коротким ничего не выражающим взглядом и кивнул, не подавая руки. Артему пришлось ограничиться тоже кивком.
        - О чем на этот раз? Помниться после нашего последнего разговора, меня едва не вздернули на дыбе.
        - Ты сам был виноват. Я тебя предупреждал, - Кортес безразлично пожал плечами. - И сейчас я опять пришел предупредить тебя, о неприятностях, в которые ты вляпался.
        - Тогда можешь сразу уходить, - нахохлился Влад. - Дверь позади тебя. Мне не нужны твои советы и предупреждения.
        - Поздно. Я уже подписал контракт на одно дело, в котором ты увяз по самое не хочу. Не догадываешься о чем я? - Старый наемник молчал. - Ну так я намекну. Всего три слова. Алир Кумар. Картина. Теперь понял?
        - Кортес, - Влад устало вздохнул, - я уже три года как отошел от дел и не имею никакого отношения к Тайному Городу. И мне глубоко без разницы, что там у вас творится.
        - А мне почему-то так не кажется.
        - Что ты имеешь ввиду? - Влад вскинул голову и с вызовом посмотрел Кортесу в глаза.
        - Сегодня ночью кто-то влез в дом к Алиру Кумару и спалил его картину. Думаю, тебе не нужно напоминать как шасы оберегают свое имущество и какие охранные заклинания для этого используют. А в Тайном Городе, на моей памяти, было лишь два случая успешного проникновения во владения шасов. Один мы уже отмели, за отсутствием возможного исполнителя, остался лишь ты.
        - И это все твои улики против меня? - Влад коротко рассмеялся. - Маловато и неубедительно будет, Кортес. Не ожидал от тебя. Думаешь, я такой единственный и неповторимый? Ошибаешься, среди челов самородков хватает. Так что советую поискать среди молодежи, а я уже слишком стар для таких фокусов и вообще, повторяю еще раз для непонятливы, я больше не наемник. У меня свой успешный бизнес и меня вполне устраивает та жизнь, что я веду сейчас. Я уже не в том возрасте, когда ищут романтики и приключений на свою задницу.
        - Три года назад, ты был не намного моложе, - негромко заметил Кортес, - и все равно решился влезть в здание Торговой Гильдии.
        - Тогда был другой случай. Мы просто поспорили. То, о чем ты говоришь сейчас, не заставит меня совершить даже многомиллионный контракт.
        - А долг?
        - Что?
        - Влад, у меня есть все основания полагать, что данный инцидент с Алиром произошел с непосредственным участием в нем Дитера де Гора. - При упоминании имени рыцаря, в глазах экс-наемника проскочило смешанное чувство тревоги и настороженности. - Ты ведь его должник, Влад.
        На скулах седовласого заиграли желваки, но он был непреклонен.
        - Я все сказал, Кортес. А теперь выметайся.
        - Все значит все, - покладисто склонил голову Кортес, поворачиваясь к двери и делая вид, что собирается уходить. Но неожиданно резко развернулся и сделал короткий выпад. Его тяжелый кулак встретился с переносицей Влада.
        Не ожидавший нападения седовласый не успел отреагировать. Удар был не очень сильным. Не такой, чтобы лишить экс-наемника чувств, но достаточно ощутимый, чтобы убедить его в серьезности намерений Кортеса.
        - Проклятье, Кортес! За что? - Влад вскинул руки к окровавленному носу. - Я сказал тебе правду. Я тут ни при чем!
        - Правду? - Кортес прищурился. - Ну так за нее и пострадать можно.
        Он втащил Влада в гостиную и толкнул в ближайшее кресло. К удивлению Артема бывший наемник даже не сопротивлялся.
        - А теперь, Влад, - Кортес по-хозяйски достал из бара бутылку коньяка и три бокала, выставил их на стол и наполнил янтарной жидкостью. - мы с тобой поговорим. Тихо и спокойно, по-дружески. И ты мне все расскажешь, на чистоту, тоже по-дружески. Да, ты прав, - Кортес сделал глоток из бокала, - прямых доказательств твоего причастия к этому делу у меня нет. Только косвенные. Но и их достаточно, чтобы устроить тебе сканирование памяти. Знаешь, моя девушка очень неплохо владеет некоторыми приемами и уверен, сможет вынуть из твоей головы много чего интересного.
        Широкоплечий наемник недобро ухмыльнулся и налил себе еще порцию.
        - И можешь потом сколько угодно жаловаться на наши незаконные действия, - добавил Артем. - Сантьяге.
        - Твое здоровье, - Кортес отсалютовал Владу бокалом и сделал глоток.
        Седовласый наемник мрачно изучал свои руки, не притрагиваясь к выпивке.
        - Влад, я действительно не хочу доводить до подобного, - в голосе Кортеса зазвучало дружеское сочувствие. - Может быть мы с тобой никогда не были друзьями, но нам случалось оказываться в одной лодке. Поэтому в память о старом давай все решим полюбовно. В конце концов, чего ты боишься, ведь по условию контракта ответственность все равно будешь нести не ты, а заказчик.
        - Не было у меня контракта, - неожиданно тихо, не поднимая головы, буркнул Влад.
        Кортес аж поперхнулся от удивления. Такого заявления он явно не ожидал.
        - Что??? Ты что, серьезно?
        - Не было у меня контракта, - уже более громко и отчетливо, с ноткой раздражения в голосе, повторил седовласый. - Да, это я влез в дом Кумара. Да, это я пытался спереть у него ту чертову картину, но официально у меня не было никакого контракта, доволен? - И он зло пронзил Кортеса взглядом.
        Тот только разочарованно покачал головой.
        - Не ожидал от тебя такой глупости, Влад. Честно, не ожидал. Ты же не глупый парень. Очень не глупый. Так какого Спящего ты полез к Кумару без всякой страховки?
        - Я больше не наемник Тайного Города, забыл? Меня, считай, выперли из ваших рядов.
        - Официально никто не лишал тебя права на практику. Ты сам решил уйти, - возразил Кортес. - Но это ничего не меняет. Однажды связав свою жизнь с Тайным Городом, ты остаешься его частью до конца жизни. Уж тебе ли этого не знать.
        - После всего, что случилось, я не мог остаться.
        - Ты сам так решил. Было доказано, что ты действовал в пределах допустимой самообороны, а тот рыцарь-узурпатор сам виноват. - напомнил Кортес и как бы невзначай обронил. - Это подтвердил даже сам Дитер де Гор. Это ведь он тебя нанял влезть к Алиру? Чем он прижал тебя, Влад, что ты решился на подобную глупость без контракта? Уж не чувством же долга.
        - Ты всегда был сообразительным малым, Кортес, - Влад усмехнулся. - Но я все равно не могу сдать тебе де Гора, потому что в противном случаи полетят не только его и моя головы.
        - Ну может быть тогда хотя бы расскажешь, по-дружески, что произошло и почему ты сейчас трясешься и собираешь вещи. Я видел сумки в коридоре. Собираешься сбежать? А у верен, что поможет?
        - Не твое дело, - насупился Влад.
        - А вдруг я смогу помочь?
        - Сомневаюсь.
        - А это уже мне решать. Для начала расскажи, что произошло между тобой и этим де Гором на самом деле, а там посмотрим.
        - Упрямый ты, Кортес, - вздохнул седовласый. - Хорошо, я удовлетворю твое любопытство, а после спокойно возьму вещи и уеду. И если ты попытаешься меня остановить...- Влад демонстративно положил руку на рукоять «магнума». - Я еще не разучился стрелять.
        - Не надо меня запугивать, Влад, - внешне Кортес был совершенно спокоен, но чувствовалось, что седовласый начинает его раздражать. - Не на того напал. Рассказывай.
        - Это началось три года назад, когда в баре я прикончил того рыцаря-узурпатора. И серьезных разбирательств с Орденом я избежал тогда, лишь благодаря вмешательству де Гора. Он официально заявил, что сам был свидетелем того, как узурпатор угрожал мне, а я лишь действовал в пределах допустимой самообороны. А так как его слово в Ордене много чего значило, меня довольно быстро оставили в покое, даже не подвергая испытанию «Поцелуем русалки».
        - Неужели твое чувство благодарности ему было так велико, что ты решился на ограбление вассала Темного Двора без контракта? - не удержался от язвительности Артем.
        Влад окатил его ледяным взглядом.
        - Не все так просто, мальчик. Рыцаря-узурпатора на самом деле убил не я. Сана.
        - Сана? - Кортес наморщил лоб, вспоминая это имя. - Кажется так звали твою девушку.
        - Да.
        - Она из черных морян?
        - Да. И этот чертов узурпатор оскорблял ее. Я вмешался. Он полез на меня с кинжалом...В общем у него были все шансы порезать меня в навский шуркь. Сана не позволила.
        - А де Гор видел, кто на самом деле прикончил рыцаря, - догадался Артем.
        Влад с горькой усмешкой посмотрел на молодого наемника и снова перевел глаза на Кортеса.
        - Сообразительный у тебя напарник, Кортес. Да, он видел, как Сана всадила рыцарю нож под ребра. Я тогда всю вину на себя взял. Мне в любом случаи пришлось бы легче. Я все же был уважаемой личностью в Городе. А Сана кто? Просто моряна. Бедная девочка из презираемой семьи. Орден любыми правдами и неправдами добился бы ее казни.
        - Значит де Гор шантажировал тебя Саной, - скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Кортес и скрипнул зубами.
        - Ублюдок, - негромко, но отчетливо процедил Артем.
        - Да, - невесело согласился Влад. - Тогда он с меня ничего не потребовал. Сказал, придет время - верну долг.
        - И когда он предложил тебе ограбить Алира, причем не заключая контракта, чтобы самому не засветиться, ты согласился, хотя заранее знал, что подставляешь шею под удар самому Темному Двору, - заключил Кортес.
        - У меня не было выхода.
        - Выход всегда есть, только не всегда это понимаешь во время, - философски заметил наемник.
        Влад фыркнул.
        - Оставь свои речи для Сантьяги. Это он у нас любитель высокопарной словесности. Мне это сейчас уже не поможет. Ты узнал, все что хотел Кортес, теперь убирайся. Мне нужно собираться. - Влад решительно поднялся из кресла и направился к выходу из гостиной. - И не пытайся меня остановить. Я уже отправил Сану подальше из этого города, из этой страны, на другой конец земного шара. Теперь я должен уехать сам, чтобы позаботиться о ней.
        - Я не буду тебя останавливать, - Кортес действительно не сделал попытки подняться. - но не понимаю к чему такая спешка? Я ведь еще не звонил Сантьяге и ничего ему не рассказал.
        - Да при чем тут Сантьяга! Кортес, я же провалил заказ. Я должен был не испортить эту картину, а украсть, чтобы затем в целости и сохранности доставить ее де Гору. Но когда я попытался отключить охранное заклинание, там что-то переклинило...клянусь, я такое первый раз видел: изображение в центре на глазах плавиться стало. Де Гор еще не знает о провале, но когда узнает, нам с Саной не жить.
        - Влад, а если я поклянусь спокойным сном Спящего, что смогу вытащить тебя и Сану из этой передряги, но тебе придется подтвердить перед Сантьягой причастность к этому делу де Гора, ты согласишься?
        Влад, прищурившись, посмотрел на Кортеса.
        - Я не собираюсь становиться еще и твоим должником.
        - Никаких долгов, Влад. Можешь считать это актом доброй воли с моей стороны.
        Седовласы наемник молчал, пристально изучая лицо Кортеса и обдумывая, стоит ли верить тому. Чтобы помочь ему наконец принять решение, Кортес высказал последний свой аргумент.
        - Ты, конечно, можешь сбежать, но подумай еще раз. Вряд ли ваша семейная жизнь с Саной будет такой замечательно и безоблачной, если вам придется все время прятаться, скрываться и жить с оглядкой назад. А в моих силах всего этого не допустить и навсегда избавить тебя и ее от грязного шантажа зарвавшегося рыцаря.
        Видимо это подействовало, потому что Влад действительно сдался.
        - Не знаю почему, но я верю тебе, Кортес.
        Кортес улыбнулся.
        - Потому что я не де Гор, Влад и никогда не опускался и не опущусь так низко.

***
        Расставить все точки над «i» собрались в офисе «Неприятных ощущений». Кроме двух наемников и комиссара, тут присутствовал амбициозный рыцарь-коллекционер Дитер де Гор и Алир Кумар собственной персоны. С рыцарем, правда вышла некоторая заминка, он категорически не хотел являться на встречу, ссылаясь на занятость и просто отсутствие желания общаться с комиссаром и его наемниками. Но Сантьяга умел убеждать. Алир же, наоборот, примчался с радостью. Художник не мог пропустить такого момента. Что может быть лучше, чем разоблаченный и пристыженный противник. Первые минут десять де Гор усиленно отпирался и все отрицал, уповая на то, что все это происки Темного Двора, а все эти обвинения в его адрес, лишь очередной повод разжечь конфликт между Навью и Чудью. Поэтому Кортесу не оставалось ничего, кроме как пригласить в их скромную компанию еще и Влада.
        Но де Гор был крепким орешком.
        - Все ваши обвинения глупы! Я не заключал никого контракта и это легко проверить, - бушевал оскорбленный де Гор. - А этот чел явно действовал на свой страх и риск. А теперь просто пытается свалить все на меня!
        - Говорит он правду или нет, проверить весьма просто, - напомнил Сантьяга. - Достаточно будет испытания «Поцелуем русалки». А когда выясниться, что он все же говорит правду, то к вашему обвинению в незаконных действиях против вассала Темного Двора, повлекшим уничтожение его собственности, добавятся еще лжесвидетельства. Боюсь, рыцарь, после этого вам будет трудно смотреть в глаза многим своим соратникам и друзьям. Возможно так же, что вы даже потеряете свое положение в ложе.
        Де Гор, насупившись, молчал довольно долго, явно обдумывая ситуацию, в которую попал и, наконец, нехотя буркнул:
        - Ладно, чего вы хотите?
        - На самом деле, - Алир тонко улыбнулся, - я тоже не горю желанием выносить этот маленький инцидент на всеобщее обозрение. А потому предлагаю решить все мирно, путем, так сказать, компромисса.
        - То есть? - де Гор, до этого демонстративно не смотрящий в сторону художника, наконец соизволил взглянуть на него из под кустистых рыжих бровей.
        - Ну, я предположим забуду, о том, что по вашей милости я лишился раритета. С трудом, но забуду. А вы постараетесь возместить мне потерю картины чем-нибудь не менее ценным.
        - Например?
        - Например...- Алир постучал пальцем по подбородку, размышляя. - Вы помните ту золотую китайскую маску, Дитер, которую семьдесят лет назад вы приобрели на аукционе в Англии, а потом отказались мне продать. - Судя по вытянувшемуся лицу рыцаря он прекрасно помнил. - Так вот, думаю ее будет вполне достаточно.
        Только присутствие Сантьяги и трех крепких наемников не позволили де Гору вцепиться шасу в глотку. Хотя он был близок к этому. Покрасневший от бессильной ярости, рыцарь едва не жег всех пламенем из ноздрей.
        - Мне кажется это справедливым. - спокойно заметил комиссар, но его черные глаза смотрели на рыцаря холодно. - Не правда ли, Дитер. Не большая цена, за все те неприятности, что вы доставили нашему уважаемому Алиру Кумару.
        Пыхтящий де Гор с трудом подавил в себе вспышку ярости и кивнул.
        - Вы правы, комиссар. Действительно, очень...кхм... мило со стороны Алира простить меня за эту глупую выходку. - Было видно с каким трудом гордому рыцарю даются эти слова. - Я еще раз, прошу у него прощения и прошу принять в качестве компенсации за нанесенный ущерб и в знак примирения мой скромный дар в виде золотой маски. - де Гор вежливо поклонился.
        Алир Кумар ответил таким же сдержанным поклоном, с трудом сдерживая расползающуюся по лицу улыбку.
        - Что ж, можно считать инцидент исчерпанным, - Сантьяга довольно потер руки.

***
        Пристыженный, а потому злой де Гор уехал первым. Вслед за ним упорхнул Артем, которому неожиданно позвонила Инга, заявив что соскучилась, сбежала от родителей и соответственно из Франкфурта и сейчас ждет его в аэропорту. Поэтому, привыкшему к неожиданным и сумасбродным выходкам своей подруги, Артему не оставалось ничего, как мчаться встречать ее. Почти одновременно с ним, тепло попрощавшись со всеми, удалился довольный Алир Кумар.
        В офисе «Неприятных ощущений» остались лишь трое - Кортес, Влад и Сантьяга.
        - Комиссар, а что будет теперь со мной и с Саной? - поинтересовался бывший наемник, теребя молнию куртки и стараясь не смотреть в глаза Сантьяге.
        - Ничего не будет. Алир ведь не дал делу ход в так сказать высшие инстанции. Мы все решили полюбовно и в узком кругу семьи, - Сантьяга негромко рассмеялся, - А значит официально никакого происшествия вообще не было. К вам тоже особых претензий нет. Вы действовали по принуждению. Поэтому можете расслабиться и жить спокойно.
        - Но де Гор...- Влад оставил молнию в покое и сейчас не знал куда деть руки. - Он может попытаться мне отомстить.
        - Не думаю, - не согласился с ним Сантьяга. - Сегодня уважаемый рыцарь получил хороший урок и относительно легко отделался. Вряд ли в скором будущем он захочет снова ввязаться во что-нибудь сомнительное. Если вообще когда-нибудь захочет. - И после недолгого размышления добавил. - В любом случаи, как бы там ни было, вы и Сана всегда можете рассчитывать на помощь со стороны Темного Двора.
        Сидящий в соседнем кресле Кортес, прикрыл усмешку рукой, глядя на вытягивающееся лицо Влада. Такого предложения от Сантьяги он точно не ожидал.
        - Спасибо, комиссар за столь...э...щедрое предложение, - Влад был смущен. - Но все же я лучше пока уеду.
        - Это ваше право, Влад, - Сантьяга пожал плечами. - Но если решите вернуться в Тайный Город и снова стать наемником, милости прошу. И постарайтесь больше не попадать в щекотливые ситуации.
        - Я запомню ваши слова, комиссар, - Влад постарался искренне улыбнуться, но получилось немного натянуто. Видно было, что в присутствии Сантьяги он чувствует себя крайне неудобно. - У меня к вам только один вопрос. Это касается той картины...Почему она выгорела, комиссар? Мне казалось я все делал правильно.
        - Вы действительно все делали правильно, - согласился комиссар. - Просто случилось непредвиденное. Дело в том, Влад, что на этой картине стояла личная магическая подпись художника, ее написавшего. Собственно ничего особенного эта подпись из себя не представляла. Просто предохраняла картину от старения и делал абсолютно невозможной ее подделку. А когда вы попытались преодолеть защитное заклинание, оберегавшее картину, ваше грубое вторжение в магические поля привело к некоему конфликту. Защитное заклинание «Глаз Валькирии» по идеи должно было уничтожать, точнее сжигать любого, кто приближался к картине ближе, чем на пять метров. Но вместо этого, в тот момент когда вы активизировал свои артефакты для его нейтрализации, произошло непредвиденное: магическая подпись дала сбой в работе «Глаза Валькирии» и в результате вместо того, чтобы спалить вас, «Глаз» спалил то, что по идеи должен был охранять. Редкий случай, но такое случается, даже в магии. Я понял это по остаткам магической энергии в кабинете Алира. Потом сопоставил еще кое какие данные. И теперь абсолютно уверен, в том, что говорю.
        - Мда...нет в этом мире совершенства, - задумчиво протянул Кортес, отпивая из бокала. - Но Алиру от этого не легче.
        - Думаю, - комиссар лукаво улыбнулся, - он уже утешился новым раритетом.
        ЭПИЛОГ
        - Зачем ты хотел меня видеть, Сантьяга? - завернутый в черный плащ повелитель Нави пристально изучал расположившегося перед ним на столе нава в светло-бежевом костюме. - Чтобы лишний раз продемонстрировать мне свою ужасную обновку. Опять между прочим белую.
        - Бежевую, князь, бежевую, - поправил его Сантьяга. - И это не обновка. Я уже как-то надевал этот костюм.
        Черная фигура недовольно заклокотала и еще глубже завернулась в окружающий ее тягучий, почти осязаемый мрак.
        - Мне это безразлично. Чего ты хотел?
        - Ничего особенного, всего лишь сообщить одну маленькую, но приятную новость. Помните тот портрет с вашим изображением, что достался Алиру Кумару по наследству от предка и висел в его кабинете? И которую он не хотел продать вам ни за какие деньги. - Черный капюшон неспешно качнулся. - Ее больше нет. - Сантьяга закинул ногу на ногу и с интересом посмотрел на Князя. Сквозь вьющийся вокруг того плотный мрак трудно было что-то разглядеть, поэтому Сантьяга скорее ощутил заинтересованность повелителя Нави.
        - Ты избавился от нее?
        Комиссар качнул головой.
        - Все сложилось намного лучше, чем я даже мог предположить. Всю грязную работу за меня сделал рыцарь Ордена и его наемник.
        - Только избавь меня от подробностей.
        - Как пожелаете.
        - Картина точно уничтожена?
        - Можно считать и так. Восстановлению не подлежит. Так что, можете больше не волноваться. Единственное ваше изображение, князь, кануло в Лету. А охотники нарисовать вас еще раз, думаю, найдутся еще не скоро.

***
        Всего через час он улетает в Италию. К жене и ребенку. И они опять будут жить втроем в их просторной, но такой уютной белокаменной вилле на берегу моря. Нет, в Москву он еще обязательно вернется. Возможно даже довольно скоро. Искать вдохновения, когда оно опять закончится. Сейчас же Алир чувствовал как энергия творчества переполняет каждую его клеточку. Хотелось немедленно схватиться за кисть и начать творить новый шедевр. Но нельзя. В Италии его ждут жена и ребенок и он обещал приехать. А вдохновение подождет. Тем более, что главные его генераторы он везет с собой.
        Алир подошел к широкой кровати на которой были разбросаны его личные, еще не упакованные в сумки вещи и выбрал из общей кучи тяжелую резную коробочку красного дерева. Внутри, на черном бархате покоилась изумительной красоты золотая маска - тончайшая китайская работа. Несколько мгновений Кумар любовался изящным изделием. По истине, трудно было поверить что его изготовил чел. А может быть и не чел? История маски, а точнее ее создателя затерялась в веках.
        Алир закрыл коробочку и перевел свой взгляд на нечто большое и квадратное в специальном кожаном чехле, стоящее у кровати. Шас осторожно расстегнул чехол. Внутри оказалась картина. Мрачная, в черно-синих тонах и вместе с тем пропитанная удивительной энергетикой. Единственный портрет самого Князя Темного Двора. Алир не знал, почему Князь был так недоволен фактом существования этого портрета, но теперь это уже и не важно. Ныне, когда все думают, что картина погибла, Князь и Сантьяга наконец-то оставят его в покое. Но сколько усилий ему пришлось приложить для этого.
        Нет, изготовить копию ему не составило труда, да и с магической подписью особых проблем не возникло. Технология ее изготовления передавалась в их семье по наследству. Сложнее всего было зарядить подпись так, чтобы она среагировала с «Глазом Валькирии». Но все получилось, и даже лучше, чем он предполагал. Даже амбициозный глупец де Гор как нельзя лучше сыграл свою роль. Жаль, конечно было уничтожать голема. Возможно это была одна из лучших его работ в этой области. Но загадочный коллекционер выполнил возложенные на него функции и должен был исчезнуть, не оставив следов. И Алир знал, что так оно и произошло. Золотая табличка с заклинанием, надежно спрятанная на теле голема, превратила его в кучку праха всего через двадцать минут после разговора с де Гором в баре.
        Алир вздохнул и погладил простую деревянную рамку. Жаль, конечно, что теперь он уже никогда и никому не сможет продемонстрировать свой шедевр. Не в Тайном Городе, во всяком случаи. Но разве это цена, за просто обладание таким раритетом и факт сознания того, что ему удалось обвести вокруг пальца самого Сантьягу. Очень немногие в Тайном Городе могли похвастаться, пусть даже перед самим собой, подобным достижением.
        Алир застегнул чехол, вернул его на место, удовлетворенно хмыкнул и вышел из комнаты, прикрыв дверь.
        Алексей Силаев
        СЕЛЕКЦИОНЕРЫ
        Оставьте расти вместе злаки и плевелы до жатвы; а во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в снопы, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою.
        Евангелие от Матфея
        «В Москве появился новый вид комаров. От обычных он отличается малыми размерами, коричневой окраской и злым нравом. В редакцию поступило множество писем с жалобами. Этот новый вид оказался стойким ко всем противокомариным препаратам. По словам специалистов, личинки этого комара могли быть завезены из Вьетнама вместе с фруктами. Нам бы очень хотел разобраться, какими средствами бороться...»
        («Вечерняя Москва»)
        «По прогнозу Дегунинского Оракула погода этим летом преподнесёт сюрприз. Будет побита отметка в +37 градусов Цельсия в тени, которая была рекордной для Тайного Города. Дегунинский Оракул также предсказывает учащение...»
        («Тиградком»)

***
        Франция, окрестности Ниццы.
        Паук быстро подскочил к мухе. Укусил её. Затем, неторопливо по-хозяйски стал упаковывать свою добычу в паутину, про запас.
        Человек, наблюдавший за действиями насекомого, улыбнулся. Резко взмахнул рукой, так, что та потеряла очертания. В кулаке у человека на этот раз оказалась оса. Любовно оборвав хищнице крылья, он бросил в паутину и её. Паук среагировал мгновенно. Стремительно перебирая лапками он подбежал к своей жертве, желая обездвижить её ядом. Лишённая мобильности, но не своего грозного оружия, оса не собиралась сдаваться. Пауку только с помощью какого-то шестого паучьего чувства в последней момент удалось избежать осиного жала... И гурман предпочёл ретироваться... На время.
        Опасная добыча в паутине и никуда не денется. А мы пока с мухой разберёмся...
        - А он у тебя оказывается трус, - позволил себе злорадную шпильку развалившейся в кресле карлик.
        - Это не трусость, а благоразумие, - возразил ему великан...
        «Вот если бы и мы в своё время проявили его хотя бы чуточку, под нами сейчас бы находился весь Тайный Город... А может и весь мир», - мелькнула у него мысль.
        - Трус, не трус, но от обжорства он у тебя когда-нибудь лопнет. Или, может быть, ты откармливаешь его на убой? - гнул своё коротышка.
        - Сколько можно спорить? Я тебе уже раз сто говорил, что каждый должен иметь любимое занятие. Да, мы проморгали свою семью, но нельзя же рвать на себе волосы десять тысяч лет, - ответил великан из угла с паутиной. - Найди себе занятие по душе и расслабься. Мне вот нравятся пауки. Думаю подсадить к нему самочку.
        - Да ты даже не знаешь, что это за вид! Интересно, как ты разглядел его «паучье достоинство»? Учитывая то, как он на халяву лопает мух, я подумал, что это скорее всего она. Когда ты обнаружил эту тварь в паутине, она была размером с человские пять копеек. А сейчас, только посмотри, вымахала с пять рублей. Говорю тебе - это точно паучиха.
        - Нет, это мужик. Посмотри, на третьей лапке у него «шпорка», - чуть помолчав великан добавил, - Не уклоняйся от темы. Я подыщу хобби и тебе... О, придумал! Ты будешь разводить таких больших тараканов. Кажется, они называются мадагаскарскими.
        «Может быть, я и заведу какую-нибудь живность, но только не тараканов. Тоже мне хобби придумал... Как будто я не знаю, что его тварь вечно голодная, а мух в округе километров на пять днём с блуждающем огнём не найти. Всех переловил».
        - Обойдешься... У меня уже есть хобби - возрождение нашего рода. И тебе не мешало бы уделять этому больше времени.
        - А что? Я слежу за одной генлинией, а ты за другой... Возникли какие-то проблемы? - обеспокоился великан.
        - Да нет... Просто моя подопечная разродилась двойней. Мальчик имеет неплохи задатки, а вот девочка оказалась стопроцентной челкой. Обидно.
        - Будешь разыгрывать обычный сценарий: « Мальчика в детдом, а девочку на слом»? Ты же знаешь, я всегда был против устранения бракованного материала.
        - Ты же сам понимаешь, дети нашей семьи должны стать воинами. Им предстоит биться за место под Солнцем! Они не смогут выстоять и двух секунд против этих чёртовых нявак, если будут расти под крылышком у своей мамаши... Я хочу, что бы чисткой на этот раз занимался ты.
        - Хорошо. Но это в последний раз. Нужно разработать новый сценарий...

***
        В середине комнаты, на высоте десяти сантиметров образовался портал. Из него в помещение еле-еле протиснулся «человек-гора».
        - Я всё сделал, брат, - доложил великан карлику. - У парнишки действительно неплохие задатки... Может быть сказалась человская кровь. Зря мы тогда отказались ввести в эту генлинию гены того человского мага... Когда уж это было? Всё время путаюсь в человском летоисчислении! Взяли за моду его менять каждые пару тысяч лет.
        - Брат, это и было как раз две тысячи лет назад... Иешуа был действительно сильный маг, хоть и чел...
        Разговор умолк и великан решил воспользоваться моментом. Он достал из кармана спичечный коробок и со словами:
        - Как там мой пузатенький? - направился к паучьему углу. - Папа был в командировке и привёз тебе парочку вкусненьких мушек... Эй, а куда делась паутину?
        - Ну понимаешь, тут такое дело случилось, - смущённо улыбнулся карлик. - Ты хотел к нему самочку подсадить? Я хотел тебе сделать сюрприз... Я нашёл такую красивую. Вся чёрненькая, блестящая, с одной красной точкой на брюшке. Почти такая же крупная. И стоила немало к тому же... Посадил я её к нему в паутину. Порезвились они немного, лапками друг о друга потёрлись... А потом она его сожрала... Ну я её и сбагрил от тебя подальше. Раздавишь ещё, а за неё деньги уплачены.

***
        «Удивительные комары пропали окончательно. Очевидно, в этом виновата сильная жара, установившаяся в Москве. Но, избавив нас от насекомых, она принесла с собой пожароопасную обстановку. Не далее как на этой недели произошёл страшный пожар в детском саду. В огне погибло трое воспитателей. Однако все дети были спасены каким-то чудом...» («Или татем», - подумал великан, складывая газету. - «Хорошо, что коротышка не интересуется человскими новостями».) («Вечерняя Москва»)
        «Из лабораторий Ордена сбежал экспериментальный выводок Москитов Убийц. Заклятье Король Москитов против них не действовало. Тайный Город лихорадило. Неожиданное решение по борьбе с насекомыми предложила старейшая жрица Зелёного Дома. Выход оказался как всегда прост - Домашние пауки...» («Тиградком»)
        Алексей Толкачев
        МАСАН И ВАН ТЕСОН
        У рыцаря мстителя Клааса Ван Тесона было два сына. Старшему, Жозе, было пятнадцать лет, парень уже добился титула ученика войны и состоял в когорте ложи Горностаев. Младшему, Своне, было семь. Но и в этом возрасте Своне, как всякий ребенок мужского пола Великого Дома Чудь, уже обучался боевым искусствам и состоял в отряде скаутов. У старшего брата было хобби - он делал боевых големов. Мастерскую превращений Жозе посещал с юных лет и достиг уже немалых успехов. Жозе хвастался, что через полгода он уже сумеет сотворить камелопарда! (Хотя, сказать по правде, последнее время юный рыцарь большей частью занимался исследованием вопроса: нельзя ли как-нибудь научиться делать суккуба?)
        Отец же говорил, что при таких успехах Жозе через пару лет может получить титул мастера превращений. Парень так увлекался големами, что, казалось, они были его лучшими друзьями. А вот маленькому Своне друзей не хватало. И учиться делать големов его пока не брали. Год назад, прошлой осенью, во время Недели Вступления в мастерскую превращений мастер посмотрел на Своне, сказал, что у мальчика, в принципе, просматриваются способности, но в мастерскую ему еще рановато.
        День, о котором пойдет речь в этой истории - он как раз был накануне начала новой Недели Вступления. И назавтра мальчику снова предстояла встреча с мастером, но шансы попасть в мастерскую были невысоки. За прошедший год Своне так и не научился ничему хоть мало-мальски стоящему из области магии.

***
        В этот день Своне встал, когда еще только начинало светать. Занятия по фехтованию начинались рано. Мальчик подошел к шкафу, где висела его одежда, и только потянул за ручку, как из шкафа вдруг раздался голос:
        - Прошу вас, не открывайте!
        - Кто там? - испуганно спросил Своне.
        - Меня зовут Карел! - ответил голос.
        - Но кто вы такой?!
        - Вампир.
        Мальчик облегченно вздохнул. Он-то, было, вообразил себе, что в шкафу сидит привидение! Своне никогда не видел привидений, но очень их боялся.
        - А почему вы просите не открывать?
        - Да понимаешь, такое дело... Я тут зашел вчера ночью к вам в замок по одному дельцу... Ну и маленько задержался. В общем, не успел вернуться домой затемно. Начало светать, а я не люблю света. Получилось, что на улицу мне уже не выйти, а тут еще и в замке стали повсюду факелы зажигать. Вот и пришлось мне поискать местечко потемнее.
        - А как же вы проникли в мой шкаф?
        - Да обыкновенно! Ты же, наверно, знаешь - мы, масаны, можем принимать состояние тумана. Магия крови. Ну вот, как стало припекать, так я - мигом в туман и в ближайшие щели, куда потемнее! В конце концов до шкафчика твоего и добрался. Здесь хорошо. Можно, я тут посижу у тебя до вечера, пока стемнеет?
        - Ну... что ж... Посидите.
        - Спасибо. Если хочешь открыть шкаф, тогда сначала задерни шторы. И давай на «ты»!
        - Задернуть шторы? Но будет же ничего не видно?
        - А ты что, не умеешь делать «бродячий огонек»?
        - Нет, а что это такое?
        - Ну ты серость необразованная! Задерни шторы!
        Своне подошел к окну и задвинул тяжелые занавески. Комната погрузилась во мрак. И тут за спиной мальчика послышался какой-то шорох, потом щелчок, и вдруг под потолком возник словно бы рой маленьких светлячков!
        - Ух ты! - Своне восхищенно уставился на это чудо.
        - Нравится? - прошипел голос сзади .
        Обернувшись, мальчик увидел высокого худощавого молодого человека с очень бледным лицом и красными зрачками.
        - Нравится. А меня можешь так научить?
        - Научу. Сколько тебе лет?
        - Семь.
        - Ну, значит, уже можешь научиться. Как тебя зовут?
        - Своне.
        - А меня зовут Карел. Карел, сын тьмы.
        - ЗдОрово! А сколько тебе лет?
        - Четырнадцать.
        - О, почти как моему брату Жозе. Ему пятнадцать. Он уже ученик войны! А у тебя есть какой-нибудь титул?
        - Нет. Я без титулов, сам по себе. Просто Карел. Масан из клана Гангрел. Ну так что, будешь учиться?
        - Буду!!
        Но тут из-за двери послышался голос мамы, она звала Своне завтракать. После завтрака начинались уроки по фехтованию, но до них все-таки был промежуток в полчаса. И эти полчаса были посвящены «бродячему огоньку». Под конец у мальчика уже стало получаться какое-то подобие нужного результата. Ведь это, на самом деле, очень простое заклинание.
        Однако на фехтование отправиться все же пришлось, а когда мальчик вернулся в свою комнату после занятий, она была пуста.
        - Карел! Ты где? - позвал Своне.
        - Здесь я... - послышался глухой голос из шкафа. - Только не вздумай открывать дверцу, пока не задернешь шторы!
        - Зачем ты опять туда залез?
        - Я подумал, вдруг кто-нибудь войдет в комнату, пока тебя нет?
        - Ну и что?
        - Так а зачем нам нужно, чтобы меня видели в твоей комнате? Наверняка твоим родителям не понравилось бы, что у тебя появился кто-то посторонний. Я ведь знаю, какие у вас, чудов, строгие порядки!
        - Это точно! - согласился Своне.
        - И не даром я спрятался! Кто-то заходил, видимо служанка, убираться. Раздвинула шторы, стала подметать, вытирать пыль... Хорошо хоть в шкаф не полезла!
        - Это была Бъок. Она иногда убирается в моей комнате. Только она не служанка. Она у нас экономка и моя воспитательница одновременно. А еще она у нас готовит. У нее получается такой волшебный блинг! Ты любишь блинг?
        - Я все люблю! Мне что блинг, что навский шуркъ, что человский шашлык - лишь бы мяса побольше! Только я люблю недожаренное, с кровью.
        Слушай, Своне! Ты непременно должен познакомить меня с этой вашей Бъок! Но только не сейчас. Не все сразу. Сначала мы кое-чем займемся с тобой!
        - Чем кое-чем? «Бродячим огоньком»?
        - Нет, это позже!
        Вампир поманил к себе мальчика:
        - Подойди ко мне поближе, я скажу тебе на ушко, чем мы сейчас займемся!
        Своне приблизился.
        - Мы немного развлечемся! - прошептал масан.
        - Это как?
        - А вот смотри... Так... А это что у тебя за амулет на груди? И кто это изображен на нем?
        - Как? Ты не знаешь?! Это же Цун ле Го!
        - Очень интересно. А кто ж такой этот Лего? Изобретатель кубиков «Лего»?
        - Не Лего, а ле Го! Ты в самом деле не знаешь?! Ну ты даешь!
        - А что, собственно, такого?
        - Папа говорит, что каждый знает Цуна ле Го! Это же создатель Ордена, который привел чудов на Землю!
        - Да уж... Достойнейший персонаж! Вот, значит, кому мы должны быть благодарны за вашу прекрасную семейку! - проворчал масан.
        - Что ты бормочешь?
        - Да ничего, ничего. Это я так... Ну а каким же заклинанием заряжен этот твой амулет?
        - В нем «ласковый глаз Горгоны». Знаешь такое?
        - А то! Эта штука замедляет движения и мысли противника, делает его тело тяжелым... Зачем тебе она?
        - Ну как же? Ведь я сам еще не умею творить боевые заклинания. А вдруг какая-нибудь опасность? В нашей семье все мальчики должны быть воинами! Конечно, я хотел бы «холодный глаз», чтобы превращать врага в камень... Но это у нас мальчикам разрешают носить только с десяти лет. А мне пока еще всего семь... А вообще, больше всего на свете я хотел бы иметь собственного голема, хотя бы маленького. Между прочим, у Рулле Ван Дромма, которому тоже семь, как и мне, есть свой големчик! Но мои родители почему-то против... - Своне вздохнул.
        - Ну, ну! Не грустить! Сейчас мы с тобой отлично развлечемся! Давай-ка сюда свой амулет.
        - Зачем? - насторожился Своне. - Папа говорит, что никому нельзя давать свои амулеты...
        - Давай, давай, не бойся. Смотри, какой мы сейчас устроим фейерверк!
        Фейерверк получился, в самом деле, на славу! Взяв амулет, Карел произнес какое-то заклинание, и из артефакта полетели под потолок маленькие огненные шарики, которые стали разрываться со смешным треском и рассыпаться на многочисленные снопы цветных искр. Как настоящий салют!
        Своне пришел в восторг от этого зрелища! Он хлопал в ладоши и радостно смеялся. Смеялся и вампир. Но вот последний огненный шарик рассыпался последним фонтаном искр, и комната вновь погрузилась в полумрак. Своне взял амулет в руки. Он был горячим.
        - Я могу теперь опять надеть его? - спросил Своне.
        - Разумеется! - ответил Карел. - Тем более, что магической энергии в нем больше нет.
        - Как - нет?! - ужаснулся мальчик.
        - Ну а как же ты хотел? Конечно! Из чего же, по-твоему, состоял наш салют? Я умею преобразовывать энергию некоторых заклинаний в другие виды энергии, вот и все... Вот я и сделал тебе салют из «глаза Горгоны». Хотел тебя повеселить, а то ты вздумал нюни распускать насчет голема... А ты, я смотрю, и не рад вовсе? Ладно. Есть другая идея. Подойди поближе. Знаешь, что такое «кузнечики»?
        - Насекомые такие?
        - Ох, темнота! Сколько, ты сказал, тебе лет? Семь? А про «кузнечиков» не знаешь! Позор! Каждый уважающий себя мальчишка из любого Великого дома должен в этом возрасте иметь «кузнечиков». Вот, держи, дарю! Нет, ну, точнее, не дарю, а даю попользоваться. Но надолго. Но я буду их у тебя брать, когда они мне понадобятся, сразу предупреждаю! Я очень часто буду их у тебя брать. Засунь в башмаки... Да не внутрь, мешать будут - просто вставь под шнурки. Да, вот так. Ну а теперь попробуй попрыгать!
        Это было что-то колоссальное! Своне подпрыгнул всего лишь чуть-чуть, но взлетел при этом почти до самого потолка! Следующий прыжок был посильнее, и мальчик подскочил уже не почти, а точно до потолка, о который пребольно ударился макушкой. Сперва Своне хотел было захныкать, но потом передумал, потому что прыгать на «кузнечиках» было куда интереснее, чем хныкать. Эти «кузнечики» оказались замечательным артефактом, увеличивающим во много раз силу прыжка! Но комната Своне явна была слишком тесным полигоном для испытания этого веселого артефакта. Совершенно позабыв о своем новом друге Кареле, мальчик гигантским прыжком подлетел к двери комнаты, распахнул ее и поскакал по гостиной. Та была куда просторнее. Через несколько секунд масан, оставшийся в комнате Своне, услышал страшный грохот и звон бьющегося хрусталя. Карел почел за благо не искушать судьбу и мгновенно скрылся в привычном уже своем убежище - в шкафу.
        Послышались шаги Своне. И его растерянный голос:
        - Карел! Ты где?
        - Где-где! Где обычно. Что ты там натворил?
        - Я нечаянно. Я... Понимаешь, я прыгал и случайно сбил наш большой канделябр... Вот мне теперь влетит-то!
        - Ничего. Не бойся. Скажешь - тренировался в прыжках, занимался спортом. Твои родители должны одобрять такие занятия.
        И тут в комнату вошел папа мальчика - рыцарь мститель Клаас Ван Тесон, собственной персоной. Как на беду, папа был дома и, конечно же, услышал грохот. Своне пытался объяснить, что он тренировался в прыжках, но, услышав слово «прыжки», папа тут же подозрительно уставился на башмаки мальчика. И, конечно, сразу разглядел «кузнечики».
        - Откуда у тебя эта пакость? Впрочем, понятно откуда. Разве я не запрещал тебе что-либо покупать у мальчишек-шасов?
        - Я не покупал. Мне это подарили.
        - Своне! - серьезно сказал папа. - Это, конечно, очень хорошо, что ты не умеешь врать. Но пойми, юный рыцарь не должен даже и пытаться врать! Рыцарь должен мужественно отвечать за любые свои поступки. Ну зачем ты пытаешься рассказывать мне сказки? Подарок! Где это слыхано, чтобы шасы что-то кому-то дарили?
        - Это не шасы. Мне это подарил Карел.
        - Какой еще Карел?
        - Просто Карел. Карел, сын тьмы.
        - Так. Герр Ван Тесон младший! Если вы не хотите получить трое суток домашней гауптвахты, предупреждаю в последний раз: хватит рассказывать отцу небылицы! Сегодня без сладкого и без сказки на ночь, - холодно закончил рыцарь Ван Тесон старший и вышел из комнаты.
        Из шкафа высунулась голова вампира Карела.
        - Клянусь вашим Карфагенским амулетом, ну ты и идиот, парень! Зачем ты рассказал про меня?!
        - А что мне оставалось делать?! Папа спросил: «Откуда артефакт?» Что я мог ответить? Рыцарь не должен врать.
        - А нет ли у вас в уставе вашего Ордена какой-нибудь статьи, вроде того: «Рыцарь не должен быть лохом»? Понимаешь ли ты, что если обо мне узнают, нам запретят встречаться, и мы не сможем играть? Ну ладно. К счастью, я гляжу, уже стемнело. Я могу идти домой. Счастливо оставаться!
        - Постой! - от обиды Своне чуть не заплакал. - Карел! Ну я не хотел, правда! А ты еще когда-нибудь придешь?
        - Посмотрим, - проворчал вампир. - Ну все, пока! Засиделся тут с тобой, понимаешь... Да... А, впрочем, ведь мы еще не закончили с «бродячим огоньком»! Давай закончим. Только возьми уже себя в руки, наконец, и сосредоточься как следует! Всю ночь я тут с тобой сидеть не собираюсь.
        Если сильно захотеть, сосредоточиться и очень постараться, то многое можно сделать! Минут через пятнадцать Своне соорудил вполне приличный «бродячий огонек». Да такой, что на пару с «огоньком» сотворенным Карелом, они излучали столько света, что вампир даже недовольно поморщился.
        - Ну вот, научил на свою голову! Устроил мне тут иллюминацию! Не хочу здесь больше находиться. Все, пока! Выйду через дверь, с твоего позволения.
        И масан удалился.

***
        На следующий день Своне проснулся раньше обычного. Это был первый день Недели Вступления в мастерскую превращений, и сегодня маленькому чуду предстояла очередная встреча с мастером. Встреча должна была произойти во второй половине дня. А с утра следовало готовиться к этому собеседованию. Садиться за книжки, тетрадки и повторять, повторять то, чему его обучали на приготовительных занятиях. Но Своне проснулся так рано не по этой причине. Его очень волновала мысль: «А появится ли сегодня Карел?» И первым делом маленький чуд заглянул в шкаф. Там не было ничего, кроме одежды. Светало. Своне с неохотой стал раскладывать на столе свои тетрадки, но смотрел мальчик больше на шкаф, чем на письменный стол. Смотрел и ждал. Вдруг Карел каким-нибудь образом там появится? Но вот уже совсем рассвело, и мальчик понял, что надеяться не на что. Ведь масаны не могут передвигаться при дневном свете! Маленький чуд вздохнул, опустил глаза в тетрадку и в очередной раз попытался сосредоточиться... В окно стукнулся камушек. Потом еще раз. Мальчик подошел к окну и поглядел вниз. Там, под окном, у стены стояла высокая
фигура, с ног до головы затянутая в черную кожу, на руках перчатки, на голове шлем с опущенным темным стеклом, закрывающим все лицо.
        Фигура эта помахала мальчику рукой. Своне распахнул окно.
        - Чего смотришь? Спускайся! - послышался из-под шлема приглушенный голос.
        Это был голос Карела! Радости мальчика не было границ.
        - Проклятое солнце сегодня так и жарит! - крикнул масан. - Пришлось как следует одеться. Но я, как видишь, все же пришел. Ты ценишь мою дружбу?
        - Конечно, Карел, - закричал мальчик, - Ты замечательный друг!
        - Ну а раз так, - сказал вампир, - ты должен меня покормить. Ведь друзья должны кормить друзей?
        - Наверно, - ответил Своне.
        - Он еще говорит «наверно»! Не наверно, а точно должны! - заявил вампир. - Слушай, что я тебе скажу. Из окна вашей кухни очень вкусно пахнет! Тебя сейчас позовут завтракать и ты должен, слышишь, ты просто обязан принести мне сюда что-нибудь вкусное оттуда! А еще лучше было бы, если бы ты привел с собой эту вашу Бъок.
        - А зачем она тебе? - спросил Своне с подозрением.
        - Ну как это, зачем?! - возмутился масан. - Ты же сам мне рассказывал, что это именно она готовит в вашем доме всякие вкусности!
        - Ну да.
        - Ну вот! Я и хочу с ней об этом поговорить. Впрочем, разговор можно отложить и до ночи... А она молодая?
        - Да что ты! - рассмеялся мальчик. - Какая же она молодая! Ей лет двадцать пять!
        - Прекрасно! Мой любимый возраст. И, наверно, у нее длинная красивая шея?
        - Шея? Не знаю... А при чем тут шея?
        - Да ни при чем. Просто это моя любимая часть женского тела! Впрочем, рано тебе еще об этом...
        - Своне-е! Мыть руки и завтракать! - послышалось за дверью.
        - Меня мама зовет!
        - Давай, давай, ступай, притащи мне со стола что-нибудь, что сможешь и выходи ко мне!
        Через двадцать минут Своне вернулся в свою комнату с целой тарелкой блинга. Выглянул о окно.
        - Ну что ты там копаешься? - закричал вампир. - Давай, спускайся скорей! Пожрать принес? Пошли гулять!
        - Гулять? Да нет, извини, - мальчик нахмурился. - Я не могу. Мне ведь надо готовиться к собеседованию с мастером. Которое будет сегодня после обеда.
        - После обеда? Так до после обеда еще целая куча времени! А потом, чего к нему готовиться? «Перед смертью не надышишься», как говорится. «Блуждающий огонек» научился вчера делать? Вот и радуйся. А сейчас тебе самое время развеяться на свежем воздухе! Очень полезно для мозгов.
        Своне не пришлось долго уговаривать. Через минуту мальчик был уже на улице, не забыв прихватить с собой и тарелку для друга.
        - Слушай, Своне, я, честно говоря, уж немало погулял вокруг вашего замка, - заявил Карел, с чавканьем уминая блинг за обе щеки. - И скажу тебе прямо: неживописные тут у вас места. Не на что глаз положить, в смысле эстетического удовольствия. Ни природы, ни архитектуры. Вот поглядел бы ты, какие виды в Карпатах, там, где живет мой дедушка! А тут... Убожество, сплошное убожество. Может быть, ты знаешь здесь что-нибудь интересненькое, на что можно было бы поглядеть?
        - Интересненькое? Ну... Хочешь, я покажу тебе кладбище големов?
        - Что ж, звучит весьма недурно!
        Кладбищем големов назывался ангар на задворках чудского замка, куда сваливали отходы мастерской превращений и неликвидные запчасти из бестиария. Чудские мальчишки любили бывать здесь, лазать по кучам старого хлама, глазеть на безжизненные, но страшные когтистые конечности, рогатые головы и прочие части тела боевых монстров. Попадались тут и почти целые создания, но безнадежно устаревшие и потому выброшенные. Все эти ужасные останки, не будучи активированы магической энергией, являли собой просто хлам.
        Однако, те трое, что копались сейчас на кладбище големов, не были юными отпрысками рыцарей семьи Чудь. Хотя по росту они как раз были точь-в-точь как чудские мальчишки. И Своне с Карелом могли бы даже, наверно, сперва принять этих троих за чудских ребят, если бы не красные банданы у них на головах.
        - Красные шапки! Вот это номер! Интересно, что им там понадобилось?
        Уйбуй Копыто со своими помощниками Контейнером и Иголкой возились вокруг какого-то чудища оливкового цвета, напоминавшего своими чертами питекантропа. Похоже было, что они пытаются откопать и вытащить его из кучи хлама.
        - Ты только погляди! - воскликнул масан. - Честное слово, с тех пор, как Спящий начал промышлять идиотами, таких замечательных как эти, он еще не создавал! Интересно, чем им приглянулся сей мертвый принц? Хм. Однако, шутки - шутками, но если они его активируют, он ведь может наделать шороху, как ты считаешь, Своне? Ты ведь у нас специалист по големам? Они вообще смогут его активировать?
        - По-моему, красные шапки в големах не разбираются... Но активировать простого голема не сложно. Я думаю, такому, как этот, достаточно положить в рот бумажку с заклинанием, и он заработает. А заклинания такие продаются в любой лавке Города. И стоят не дорого.
        - Ну я ж говорил - идиоты! Надо ж было сначала купить бумажку, сунуть в рот этому красавцу, и он сам бы вылез из этой кучи! А они парятся! И смех, и грех! Да... Однако, я думаю, надо их прогнать. Ни к чему им иметь голема, как ты считаешь? Они еще с ним, чего доброго, не справятся.
        Карел и Своне осторожно выглядывали из-за угла постройки, чтобы воришки не увидели их раньше времени.
        - Конечно, их надо прогнать! - сказал Своне. - Я сейчас пойду и прогоню! Что, не веришь?
        Поймав иронический взгляд масана, Своне вспыхнул.
        - Это наша земля и наше имущество! Я здесь хозяин! Я скажу: «Именем Ордена...»
        - Да верю я тебе, герой, верю! Ты их прогонишь. Но только разве это будет весело? «Именем Ордена»! Фу, как это пОшло. Я имею в виду: пОшло упоминать имя Ордена всуе! - поспешил пояснить Карел. - Давай мы с тобой лучше поразвлечемся! Раз уж подвернулся случай. Совместим, так сказать, приятное с полезным.
        - А как мы можем поразвлечься?
        - Сейчас увидишь.
        В следующий миг кожаная одежда Карела повалилась на землю. Пустая одежда. Стукнулся о землю шлем. Карел исчез. А над землей воспарило облачко белого тумана! Оно приподнялось, стало вытягиваться, отрастило себе руки, ноги и подобие головы. И, помахав Своне рукой, поплыло в сторону свалки.

***
        Есть ли смысл рассказывать, какую комичную сцену Своне имел удовольствие наблюдать через минуту? Смысла нет. Вот если бы можно было показать видеозапись этого сюжета - это имело бы смысл. Но видеозаписи нет. Как нет и уверенности в том, что масана в состоянии тумана можно снять на пленку. Как нет уверенности и в том, что на территории Великого дома Чудь вообще работает видеоаппаратура. Скажем только, что красные шапки, увлеченные выкапыванием голема, далеко не сразу заметили висящее над ними туманное тело, так что Карелу пришлось попотеть (если слово «потеть» можно применить к туману), размахивая своими эфемерными конечностями, прежде чем на него обратили внимание. На зато уж когда обратили... Даже если бы на эту троицу накинули «шкуру гоблина» - вряд ли они смогли бы бежать быстрее!
        Всю дорогу, пока возвращались домой, Карел и Своне хохотали, вспоминая, как смешно улепетывали с кладбища големов Контейнер, Копыто и Иголка.
        А потом Карел захотел спать. Ведь масаны всю ночь бодрствуют. У них по ночам какие-то дела. А спят они днем. Вот и Карелу потребовался отдых.
        - Полезу-ка я в свой шкафчик, если ты не возражаешь! - сказал вампир, задернув шторы в комнате Своне и с удовольствием стаскивая с головы тяжелый шлем. - Разбуди меня вечером, после того как поступишь в эту свою школу превращений.
        - Не в школу, а в мастерскую! Ах, Карел, как бы я хотел туда поступить! Но я думаю, меня опять не возьмут, как и в прошлом году...
        - Возьмут, возьмут, можешь не сомневаться. Короче, вечером разбудишь.
        И вампир, зевнув, удалился в шкаф.

***
        Это был, наверное, самый счастливый день в жизни Своне! Даже если забыть про веселые утренние приключения. Во-первых, его взяли в мастерскую превращений! Причем, «гвоздем» выступления Своне на собеседовании стал «бродячий огонек».
        - Кто тебя научил «огоньку»?! - спросил после собеседования радостный отец.
        - Карел, сын тьмы! - ответил мальчик.
        Рыцарь Клаас нахмурился. Он ведь уже говорил сыну, что ему совсем не нравится, когда мальчик рассказывает отцу всякие небылицы. Но не хотелось омрачать нотациями этот счастливый день. Маленький Своне заслужил себе праздник! Со следующим номером в программе праздника выступил Жозе, старший брат. Сначала он просто по-мужски пожал Своне руку. «Поздравляю, герр скаут, так держать!» А потом хлопнул брата по плечу и сказал: «Зайдемте в мою комнату, коллега, там у меня, кажется, кое-что по вашей части».
        В комнате Жозе, нервно махая хвостом и царапая когтями мраморный пол, стоял здоровенный пес-голем. Ростом чуть выше Своне. Очевидно, очередная поделка старшего брата.
        - Он твой! - сказал Жозе.
        От счастья на глазах Своне выступили слезы.
        - Жозе! Ты... Ты мой самый-самый-самый лучший друг! Это правда мой голем? Ура! Теперь у меня есть голем! Какой хорошенький! - ласково сказал мальчик поглаживая отвратительную собаку по брюху. - А что он умеет делать?
        - Пока не много... - ответил брат. - Пока он только может плеваться ядом метра на три. Остальное - как обычная собака - зубы да когти. Но он обучаемый и с возможностью наращивания. Если будешь хорошо учиться в мастерской, ты сможешь сделать ему апгрейд. Можно сделать, например, чтобы он дышал огнем. По идее, если добавить крылья, он, наверно, сможет и летать, но, честно говоря, в этом я не уверен. Это надо еще посчитать...
        И тут Своне вспомнил про Карела! Конечно, Жозе был его лучшим другом, а еще теперь его лучшим другом будет пес-голем, но ведь и Карел - тоже лучший друг!
        - Карел! - Карел! - мальчик с криком вбежал в свою комнату. - Карел! Я поступил в мастерскую и мне подарили собаку!!
        Мальчик распахнул дверцу шкафа. Там обнаружилась кожаная одежда Карела, но его самого нигде не было! И тут Своне заметил, что окно его комнаты открыто. А на подоконнике лежал лист бумаги, на котором что-то было написано. Мальчик схватил его.
        «Малыш! Уже стемнело, а мне как раз надо ненадолго смотаться домой. Слетаю быстренько туманом, туда и обратно. Тут без тебя такое было! Я, наконец, повстречался с твоей Бъок! Она опять заходила убираться. Знаешь, по-моему, она не просто экономка. Я бы сказал, что она настоящая домомучительница! Но это пустяки, дело житейское! Передо мной она не устояла. Ведь я мужчина хоть куда, в самом расцвете сил! А благодаря Бъок я теперь еще и в меру упитанный! Видел бы ты, как я таскал с кухни ее плюшки! Угадай, кто лучший в мире таскатель плюшек? В общем, сегодня ночью у нас с ней свидание. У меня дома, на кладбище, в склепе.
        Твой друг Карел.
        P.S. Думаю, малыш, ты поступил в свою мастерскую, так что я тебя поздравляю. Не скучай. Спокойствие, только спокойствие!»
        В комнату вошел папа.
        - Своне, куда ты убежал? И почему у тебя в комнате так холодно? Фру Бъок забыла закрыть окно? А что у тебя за записка в руках? Кто ее написал?
        - Это Карел... - ответил малыш. - Он улетел. Но обещал вернуться!
        Борис Туровский
        ПОВЕЛИТЕЛЬ ДЕМОНОВ
        «Новое уникальное предложение от Торговой Гильдии! С сегодняшнего дня в продажу поступает новейший, изумительный артефакт портала „Дверь-спутник“! При работе артефакт использует последние достижения человской науки, благодаря чему не требуется установка маяков! Принцип триангуляции спутниковой навигации с применением сетки Меркатора и интерференционных меток позволит вам построить портал куда угодно! А для его наведения нужно всего лишь набрать пару чисел! В комплект поставки входят...»
        («Тиградком»)
        Муниципальный жилой дом,
        13 июля, пятница, 13.13
        В небольшой комнате было абсолютно темно. Стены и потолок покрашены в черный цвет, окна занавешены тяжелыми шторами, не пропускающими ни лучика света. Из темноты донеслось тринадцать глухих ударов чего-то, напоминающего обернутый мокрой тряпкой колокол, и посреди комнаты зажегся крошечный огонек, едва осветивший застывшую в центре комнаты фигуру в черном плаще и капюшоне. Фигура подняла руки, и из-под капюшона донеслось невнятное бормотание. Едва различимое вначале, оно становилось все громче и отчетливее, и вскоре стало возможным различить слова.
        - Я взываю к вам, духи темноты, - подчинитесь! Тринадцать ударов колокола прозвучало, тринадцать раз опускалась ночь на землю. Я - ваш князь и повелитель! Служите мне!
        И духи подчинились! Свеча отлетела в сторону, и перед фигурой завертелся ледяной вихрь. На мгновение. Обита-гель комнаты даже не успел испугаться, не успел сообразить, что случилось. Он принялся беспорядочно елозить руками по полу, нашарил свечу и вновь зажег ее. И вздрогнул.
        Перед ним стоял низкий тощий человек, рядом с которым замерли с десяток больших, размером с собаку, крыс.
        - А? - Сатанист судорожно сглотнул.
        - Чем я удостоился такой великой чести, князь? - дрожащим голосом поинтересовался тощий.
        Сатанистом овладел восторг. Он воздел руки и в упоении воскликнул:
        - Я истинный повелитель Бездны! Я лорд демонов и князь темноты!
        Спорить с этим утверждением тощий не стал. Он никогда не встречался с князем лично, а потому в овладевшей им смеси недоумения и страха преобладал страх. Ос и представить не мог, зачем его могли вызвать в Цитадель, да еще к самому повелителю!
        А вот его крысы освоились довольно быстро и принялись деловито обнюхивать комнату в поисках съестного. Такая активность абсолютно не походила на их обычное поведение в Цитадели: уже в самом отдаленном уголке ее крысы начинали боязливо жаться к хозяину и жалобно попискивать. Здесь же они все больше брали инициативу в свои лапки. Ос в оцепенении наблюдал за наглым поведением стаи, ожидая испепеления... и начиная удивляться, почему он до сих пор не наказан.
        Сатанист тоже немного растерялся. До сих пор все его усилия были направлены на вызов демона - в чем он наконец, с двадцать третьей попытки, преуспел. Дальше, по идее, демоны под его началом должны были ринуться захватывать Землю. Однако конкретные приказы, которые демон, видимо, ожидал, сатанисту в голову не приходили, и он мучительно искал нужные слова. И еще его смущали крысы, бесцеремонно тыкающиеся в него острыми мордочками, а одна, самая наглая или голодная, вцепилась в штанину грязноватых брюк, тщательно скрытых под плащом.
        - Убери своих тварей!
        Но попытка отмахнуться только раззадорила шустрых зверьков. Одна из крыс вцепилась зубами в свечу. Другая принялась царапаться в дверь, ведущую на кухню.
        - Убери этих тварей!!
        Ос окончательно стряхнул с себя оцепенение, внимательно оглядел примитивное убранство комнаты, оценивающе окинул взглядом впадающего в истерику сатаниста, вздохнул и, вытащив из кармана мобильный телефон, посмотрел на вспыхнувший экран. Приближалось время обеда.

***
        «Торговая Гильдия приносит извинения за неудобства, возникшие при использовании экспериментальной модели артефакта портала „Дверь-спутник“. В результате непредвиденной интерференции гибких полей и влияния лунных фаз возникли некоторые сложности с правильным наведением на цель...»
        («Тиградком»)
        Андрей Уланов
        ЗАПИСКИ ИЗ ОБГОРЕЛОЙ ТЕТРАДКИ
        Хеллоу, бойз! Май нейм из Крис Рид, ай воз борн... ладно-ладно, шучу. На самом деле я без проблем говорю по-русски... ну, если совсем уж честно, то почти без проблем - точный смысл некоторых специфических идиом мне непонятен, но об их значении я, обычно догадываюсь. Оно у них, как правило, однообразное, это значение.
        А зовут меня действительно Крисом. Если желаете обратиться ко мне официально - Кристофер Эдвард Рид-младший. Или второй. Это означает, что имя у меня точь-в-точь такое же, как у папули - он утверждает, что был против, но мамуля настояла. Сказала, так ей будет проще - из двоих на её вопль кто-нибудь один да прибежит.
        Русский же я выучил из-за Джули. То есть, я и до неё чего-то там учил, но очень лениво. А когда познакомился с Джулькой и выяснилось, что её английский, - только ей про это не говорите! - это раз, эдак, в пять хуже, чем даже мой тогдашний русский, я взялся за учебу всерьез. Даже попытался начать читать Достоевского в оригинале... Джулька, когда узнала об этом, прислала кучу смайликов, совет «не пудрить мозги старым пердуном» и полдюжины линков на библиотеки русских кибер-пиратов.
        Смешно? Не скажите... таких, как Джуля - хорошо, если одна на миллион, это я вам точно говорю! И за такой шанс можно было не то, что на русском - на китайском и фарси заговорить!
        Линки те были занятные. Стогофф, да... в смысле, Стогофф - это Йоу, а вот Пелевин меня не вставил совершенно, Джулька даже слегка обиделась. Потом еще эти двое... Сорокин и Лимонов... я так понял, что один из них пишет вполне документально - который????
        Вот...
        А началось все из-за того, что у меня сломалась машина!
        Вообще-то сначала я хотел взять джип. В России, как любит ехидно повторять папуля, нет дорог, есть лишь направления... сам-то я был настроен оптимистичнее, но поскольку дело было зимой, а Джулька, вдобавок, чего-то там намекала про домик в провинции... короче говоря, «хаммер» представлялся мне вполне подходящей штукой. Однако другой мой московский знакомый, Кибердемон33, - как его зовут не по нику, я так и не узнал, - услышав про эту идею, заявил, что если у меня нет знакомого генерала МВД или босса солнцевской мафии, «хаммер» надо брать исключительно в комплектации «пустынный патруль». То есть - бронированный, с крупнокалиберным «браунингом» со стороны водителя, автоматическим гранатометом для сидящего рядом, пусковой для TOW-2 и «стингером» на заднем сиденье. Потом он прислал большой смайл и подпись «я пошутил!» - только вот я так и не понял, когда именно он пошутил?
        В общем, я решил не выё... как же это по-русски? а, не выделяться и попросту арендовал через и-нет в одном из московских агентств «крайслер» 99-ого года - задние сиденья у него тоже достаточно широкие, так что если не выё... короче, места там хватает.
        Джули встречала меня в аэропорту и в жизни это светловолосое зеленоглазое чудо оказалось раз в тыщу лучше, чем на присылаемых фото. Я, правда, удивился, увидев, как она стоит одна посреди зала, ведь встречать меня обещали человек семь, но тут же забыл обо всем, подбежал, подхватил на руки, обнял, мы, словно в роскошной голливудской мелодраме, слились в поцелуе - и тут меня ослепило сразу десятком вспышек, зажужжали видеокамеры...
        Оказалось, что остальная толпа встречавших пряталась в засаде - ждали. Гады.
        Было их, как я уже сказал, семеро - тех, кто обещал меня встречать. Плюс четверо тех, кто не обещал, но пришел, плюс трое Джулькиных друзей, плюс еще пятеро, которых я никогда прежде не видел, но про которых было заявлено, что мне с ними надо непременно познакомится - будет клево. Ну, ладно... тем более, что Джулька сказала, что в квартире поместимся все.
        И действительно - поместились. Ящики, правда, пришлось составить в коридоре и подтаскивать по мере необходимости - а бутылки относили сначала на кухню, но потом курильщики начали ругаться, что им совершенно заставили проход и тогда бутылки начали относить в ванную комнату.
        Примерно в час ночи я понял, что если сейчас не встану и не окажусь каким-либо способом на свежем воздухе, то со мной произойдет нечто такое, после чего посмотреть Джуле в глаза я уже не смогу. Благо подвернулся подходящий повод - кончилось виски и я немедленно завопил, что за виски должен ехать именно я! В конце концов, кто из присутствующих - янки?
        А на обратном пути машина сломалась.
        Если бы работал мобильник, я, наверное, просто бы позвонил Джульке и попросил прислать за мной кого-нибудь, но аккумулятор моего «сони-эрикссон» скончался, не перенеся акклиматизацию. Зато действовал GPS и, судя по нему, до Джулиного дома было всего пара километров - три улицы и зеленое пятно под названием «Izmajlovskij park».
        Было холодно... поэтому коробку с «Джеком Дэниэлсом» я волок на правом плече, а одну бутылку держал в правой руке - и периодически прикладывался к ней. Примерно до середины парка.
        А потом откуда-то сзади донесся такой странный полувой-полустон: «Ви-и-иски»...
        Я оглянулся.
        Их было человек десять. Они обходили меня полукругом, точь-в-точь как волки с кассеты «Нэшнэл Джеографик» и при этом неотрывно глядели... не на меня, а на ящик и початую бутылку в моей руке.
        Кто они такие, я понял сразу... предупреждали.
        Gopniki...
        Бежать было бесполезно, да и не хотелось. Я просто неторопливо снял ящик с плеча, поставил его на снег, достал вторую бутылку... а потом с размаху ударил ими (бутылками) друг о друга.
        Разбилась, к сожалению, только та, что была уже полупустой, но я решил, что для начала мне хватит и одной «розочки», а потом подвернется чей-нибудь крепкий череп - и, встав в классическую «фехтовальную» стойку, приготовился умирать...
        Только они не нападали - вся десятка выкаченными на полрожи глазами наблюдала, как медленно падают в снег последние капли из разбитой бутылки... и лишь полминуты спустя один из них хрипло произнес:
        - Мужик... ты хоть понимаешь, че ты натворил?

***
        В иное время года сквозь это оконце струилась нежная зелень, - но сейчас была зима и тонкие ветки деревьев гнулись к земле под тяжестью снега.
        - И все-таки, я не уверен...
        - Барон, - в мягкое контральто явственно вкрались нотки раздражения, - вам когда-нибудь уже сообщали что вы - старый зануда?
        - Неоднократно, любезнейшая, неоднократно, - судя по тому, что голосе мужчины раздражения ничуть не прибавилось, он действительно был не удивлен присвоенным ему эпитетом. - И все-таки...
        - Но ведь я вам уже три раза все подробно объяснила!
        - Значит, вы должны были хорошо выучить свою речь, - невозмутимо заметил барон. - Итак, любезная...
        - Хорошо, - устало вздохнула женщина, - в четвертый и, надеюсь, в последний раз повторяю - мы собираемся убрать...
        - Без имен!
        - ...этого нава, который причинил столько неприятностей Зеленому Дому, - зло закончила обладательница контральто. - Такая формулировка вас устроит, барон?
        - Вполне. Вы продолжайте, продолжайте...
        - Непосредственным исполнителем этой, как говорят челы, акции, будет американский стрелок...
        - Против участия которого я все же возражаю, - напомнил барон.
        - Барон, - на этот раз жрица даже не пыталась скрыть раздражение, - вам когда-нибудь уже сообщали что вы - очень тупой и ограниченный зануда?
        - Мы люди военные, - хохотнул мужчина, - поэтому говори четко, понятно и два раза!
        - Похоже, - зло заметила жрица, - стажировка в имперской армии не пошла вам на пользу.
        - Ошибаетесь, любезная, ошибаетесь. Впрочем, не будем уклоняться от темы. Я все-таки не понимаю, почему, раз уж вы выбрали такой экзотический способ, как снайперский выстрел...
        - Способ, которым сам, - женщина на миг сбилась, - сам наш объект неоднократно и успешно пользовался.
        - Допустим, - неохотно кивнул барон, - но почему бы все же, по примеру объекта, не воспользоваться услугами одного из известных нам наемников?
        - Потому что, - таким менторским тоном жрица доныне позволяла себе обращаться лишь к юным челам из начальных классов, - ни один из этих наемников никогда не осмелится нажать на спуск, увидев, кто является целью... нашей акции.
        - Но ведь есть же соответствующие заклинания.
        - Мы пробовали, - сухо напомнила женщина. - Три раза. И результаты были, мягко говоря, отвратительны. Находящийся под действием подавляющих волю заклятий стрелок на избранном нами расстоянии не способен попасть даже в боевого мамонта.
        - Но этот молокосос из-за океана... достаточно ли он хорош?
        - Он хорош! - отрезала жрица. - И, кроме того, - добавила она, - не забывайте, что нам еще надо как-то приплести к этой истории Саббат.
        - Еще один пункт, который мне крайне не по вкусу, - буркнул барон, поднимая со столика фужер с вином. - Кстати, если он так уж крут, почему вы послали за ним лишь десяток дикарей?
        - Неужели, - усмехнулась жрица, - я похожа на люда, способного допустить подобный просчет?

***
        - Настоящий Дэниэлс, - тоскливо провыл один из gopnikov, - да за такое из этого чела навский шурк сделать мало.
        - Шуркь.
        - Че?
        - Правильно будет «шуркь». Мне сам Кувалда говорил.
        - Умный, да? Давно не огребал?
        - Молчать!
        Забавно, - мало того, что эти бандиты были в одинаковых кожаных куртках и красных банданах, они, вдобавок, были еще и примерно одного роста. Маленького. Про банды, комплектуюшиеся по подобному признаку, мне слышать пока не доводилось.
        - Слышь, чел, - второй справа коротышка медленно наклонился, сгреб горсть снега и начал неторопливо, старательно его уминать. - Положь бутылку. А то ведь хуже будет.
        - Уйбуй, жрица велела его целым доставить, - озабоченно произнес его сосед слева.
        Как интересно...
        - Шило, ты тупица, - ощерился gopnik со снежком на своего незадачливого партнера. - Ему про это было знать обязательно?
        - А ты, чел, - повернулся он ко мне, - не шибко-то радуйся. Целый... это знаешь ли, понятие растяжимое. К примеру...
        Снежок он метнул мастерски - резким, взрывным движением, почти без замаха. Его бы в бейсбол... хороший менеджер за такого перспективного новичка полсотни тыщ отсчитает не задумываясь. Я и то едва успел уклониться, - умятый до каменной твердости комок снега прошуршал впритирку с левым ухом и врезался точно в лоб, чуть пониже банданы, gopniku, незаметно, - по крайней мере он сам, похоже, был в этом твердо уверен, - взгромоздившемуся на сугроб и уже изготовившемуся, было, к прыжку. Несостоявшийся Тарзан молча повалился на спину, для остальных же бросок послужил сигналом к атаке.
        - Вали его!
        - Хватай ящик!
        - Бутылку, бутылку хватайте!
        - Не суйся башкой, разобьет же... не башку, кретин, бутылку... а-а-а!
        Дрались коротышки неплохо, но крайне бестолково. Вдобавок, я быстро засек, что по отношению к стоящему на снегу ящику они позволяют себе лишь боязливые попытки отодвигания подальше из опасной зоны, - и сполна воспользовался этим преимуществом.
        Семь минут спустя вдоль дорожки аккуратным рядком лежали десять бездыханных, - не считать же испускаемый ими перегар дыханьем! - тел. Доблестный же герой, - то есть, я, - вот уже третий раз тщетно пытался открыть «старину Джека», - разбитые о чью-то особо неподатливую макушку пальцы скользили, вдобавок, кровь уже начало потихоньку схватывать морозцем.
        - Крис!
        Звонкий девичий голос раздался за моей спиной так неожиданно, что я подскочил, едва не выронив при этом бутылку, - удивительно, но злосчастная пробка при этом поддалась. Один из парней в банданах, очевидно, почуяв запах, застонал. Я пнул его ботинком в висок, оглянулся...
        - Джуля?
        Она шла ко мне, - тоненькая фигурка в легкой парке, светлые волосы рассыпаны по плечам. Осторожно обошла скамейку, остановилась, начала стягивать варежку с правой руки.
        - Слушай, - растерянно сказал я, - как ты меня нашла?
        Вместо ответа Джулька махнула в мою сторону рукой и вырвавшиеся из-под ногтей зеленые искры звонко щелкнули меня по носу.
        - Очнулся?
        - What? Что? Где?
        Это был явное не «Izmajlovskij park». Высокий потолок, деревянные стены, диван... мягкий такой диван, на котором, собственно, я и лежал. Люстра, - огромная, похоже, из натурального хрусталя, - и здоровенная кадка у стены, из которой торчал какой-то редкостно раскидистый и столь же редкостно пахучий куст.
        - Очнулся?
        Я, наконец, сумел кое-как сфокусировать взгляд своем собеседнике... sorry, собеседнице. Женщина, лет тридцати-тридцати пяти, светлые, почти белые волосы, ярко-зеленые глаза... лала-лала, какое все знакомое...
        - Э-э... мэм, вы есть мама Джули?
        - Нет. Хотя, - слегка улыбнулась женщина, - в каком-то смысле являюсь её родственницей.
        - Заметно.
        - Тебя зовут Кристофер Рид, двадцать три года, уроженец штата Аризона, в Москву прилетел сегодня днем. Так?
        - Не так.
        - Что не так? - кажется, она слегка растерялась.
        - Меня зовут Кристофер Эдвард Рид-младший, - сообщил я и, чуть подумав, добавил, - мэм.
        Сама она пока представляться не спешила. Ладно, подумал я, буду пока именовать вас, мэм, Зеленой Дамой.
        - Это неважно, - нетерпеливо заявила Зеленая Дама и напряженно уставилась на меня своими ярко-зелеными прожекторами. - Важно другое. Ты - тот самый юноша, который в этом году занял второе место на ваших главных стрелковых соревнованиях?
        А-а... вот где, как говорят русские, собака-то порылась.
        - Если вы, мэм, - начал я, - имеете в виду Чемпионат США по стрельбе из крупнокалиберной винтовки на дальние дистанции по формату NRA, то да, это именно я и есть.
        - Почему ты стал вторым, а не первым?
        Больной вопрос. И, честно говоря, отвечать на него я уже за последние пять месяцев замаялся.
        - Вам это так уж непременно желательно знать, мэм?
        - Послушай, чел... - похоже, моя собеседница хотела сообщить мне что-то не совсем лестное, но опомнилась, сделала короткую паузу... - Вопросы здесь задаю я.
        - Простите, мэм, вы полицейский следователь? - осведомился я. - Если да, и я нахожусь под арестом, то почему мне не были зачитаны мои права? Где мой адвокат, консул... ваша страна ведь пока не находится в состоянии войны со Штатами, вай нот?
        Вместо ответа Зеленая Дама небрежно щелкнула пальцами, - и в тот же миг меня скрутило так, как никогда в жизни еще не крутило. Словно десяток тысяч крючков одновременно впились во все, сколько их есть в человеческом теле, органы, и потянули - каждый в свою сторону. Продолжалось это недолго, секунд пять, - вот только каждая из этих секунд показалась мне с вечность.
        - Так кто здесь задает вопросы, чел?
        - Вы, мэм, - прохрипел я.
        Боже милосердный, как хорошо просто лежать на мягком диване - когда ничего не болит.
        - Почему ты стал вторым, а не первым?
        - Ветер... неправильно оценил ветер в районе цели... в итоге получился непредвиденный боковой снос.
        - Теперь ты уже не повторишь подобной ошибки?
        - Теперь - нет!
        - Очень хорошо, - кивнула Зеленая Дама. - А сейчас слушай внимательно, - нам... мне необходимо, чтобы ты проделал для меня некую работу...
        - Замочить кого хотите?
        Ой. Лучше б я этого не говорил.
        - Еще раз, - мягко сказала Зеленая Дама, дождавшись, пока меня перестанет корежить. - Напоминаю, что вопросы задаю я.
        - Я... я понял... мэм.
        - В виде исключения, - неожиданно улыбнулся моя собеседница. - Я отвечу на твой последний вопрос. Да, ты угадал, тебе надо будет убить... одну персону. Он... в понятных тебе терминах, он занимает высокий пост в одном из московских мафиозных кланов. Конкурирующая фирма.
        Интересно, подумал я, те, из конкурирующей фирмы, тоже умеют вот так элегантно щелкать пальцами? Скорее всего, да...

***
        - Не буду я стрелять из этой гаубицы!
        Молодой дюд, заботливо обнимавший тяжелую винтовку, озадаченно оглянулся на стоящего в дверях барона.
        - Это «Лайт Фифити»...
        - А то я не знаю, - раздраженно перебил его американец.
        - Подруга Кортеса, Яна стреляла именно из такой винтовки.
        - Тогда какого черта вы к ней не обратились? - язвительно осведомился американец. - Пусть бы ваша Яна и дальше рисковала своей ключицей...
        - Короче, чел - мрачно сказал барон. - Что тебе нужно?
        Стрелок, заложив руки за спину, несколько раз прошелся взад-вперед по комнате. Остановился, вскинул голову, уставился на барона. Взгляд этот барону не понравился, - слишком уверенный, дерзкий... наглый чел. Как, впрочем, и все их племя. Никогда не знаешь, чего от них ожидать.
        - На какой дистанции предстоит работать? - отрывисто спросил американец.
        - Тысяча триста тридцать три метра.
        - Вы что, нарочно такое число подбирали? - хмыкнул стрелок. - Каббалисты...
        - Значит так, - продолжил он. - Мне потребуется винтовка AWM, производства Accuracy International LTD со стволом из нержавеющей стали и 8-дюймовой нарезкой под патрон .338 Lapua Magnum. Патроны - Lapua Lock Base В 408 весом 16,2 грамма. Прицел - штатный Schmidt&Bender серии РМ II.
        - Барон?
        - Записывайте, ротмистр, - вздохнул барон.
        - Далее, - американец задумчиво поскреб подбородок, - «наладонник» под Palm с баллистическим калькулятором Мак-Гилли. И - «жиллетовский» набор для бритья.
        - А он-то тут причем? - недоуменно спросил ротмистр.
        - Не люблю щеголять щетиной.

***
        Старик серьезно действовал мне на нервы. Барон... золотая цепь, плюс еще два кило золота на иные побрякушки, орлиный взор и все такое. Запихнуть бы его обратно в Средневековье...
        - Так и будете стоять?
        - Я должен видеть, - угрюмо отозвался он.
        Должен он...
        На самом деле куда больше этого пережитка прошлого меня беспокоил ветер. Как и тогда, на соревнованиях, он был... неправильный. Вроде бы несложный у ствола: порывами от 2 до 6 метров, ветер периодически менял направление на небольшой угол. Но, глядя в оптику, я отчетливо сообразил, что у цели ветер совершенно другой - явно сильнее и тоже со сменой направлений. Плохо. Очень плохо. Даже для такого устойчивого к ветру калибра как .338 Лапуа.
        Первый выстрел подтвердил мои худшие опасения, - пуля ушла куда-то в сторону от мишени. Второй был немного лучше, по крайней мере, мишень я зацепил. Но все равно - это не результат, а так, намек на результат.
        Тысяча триста тридцать три метра. Пожалуй, я бы предпочел, чтобы моя будущая мишень находилась чуть подальше, где-нибудь километрах на полутора, - после перехода трансзвукового барьера тяжелая пуля стабилизируется и становится более предсказуемой. Только вот моим, гм, работодателям этого не объяснишь.
        Я выкрутил половину расхода горизонтальной поправки, компенсировал вправо почти 6 метров, - и спокойно, одну за одной, «положил» в мишень все пять «зачетных» пуль.
        - Ну как?
        Мистер барон выглядел... пожалуй, что обескураженным. Кажется, этот тип всерьез рассчитывал, что у меня ни черта не выйдет, он сможет радостно доложить об этом провале своей зеленоглазой госпоже и со спокойной душой удалится... куда-нибудь поближе к пивному бочонку.
        - Теперь наши патроны, - пробурчал он, поднося к глазам монокль.
        Монокль у него был не иначе как волшебный, - в обычную стекляшку разглядеть на такой дистанции сантиметровые дыры как-то сложновато. Что ж, после всего остального, что продемонстрировали мне и на мне эти... из Великого Дома Людь, я был готов поверить даже в волшебный монокль.
        Первая «особая» пуля выбила снежный фонтанчик метрах в шести левее мишени. Вторая - в пяти справа. Собственно, все было уже ясно, но я решил домучится до конца, добросовестно расстерлял все девять «антинавских», как по неведомой мне причине именовали их мои гостепрееимные хозяева, пуль и один раз даже попал, - хотя теория вероятности мне подобного шанса не предоставляла.
        - Отратительно, - проворчал барон. - Чел, это было отвратительно.
        - Не спорю, - я перекатился на бок, сел... зевнул. Мистер барон наблюдал за мной с плохо скрываемым раздражением.
        - Почему?
        - А потому, - с наслаждением произнес я, - что ваши «особые» патроны - просто дерьмо. Собачье. Вы, парни, вообще хоть когда-нибудь слышали про такую штуку, как баллистический коэффициент? Непохоже - потому как у той штуковины, что вы сляпали, он просто никакой. Пуля летит куда угодно, разве что не возвращается, как бумеранг, к точке вылета!
        - Магия, - с важным видом начал барон.
        - Магии вашей, - перебил я его, - давно пора костыли прикупить!

***
        На этот раз в окно не стучали прогнувшиеся от снега ветки, - там, где должна была находиться стена, начинался мастерски сотворенный морок лесной поляны в разгар летнего дня. Щебет птах, запахи трав и разогретой солнцем земли, поблескивающие в лучах пылинки букашек, - все это, согласно замыслу создательницы, должно было оказывать умиротворяющее воздействие на любого чуда.
        - Положительно, этот наглый чел выводим меня из себя!
        - Успокойтесь, барон, - холодно произнесла жрица.
        - Легко сказать! Слышали бы вы, как этот сопляк посмел отозваться о нашем Доме... и, кстати, конкретно о вас, уважаемая.
        - Без имен, как вы сами любите повторять, барон, - усмехнулась жрица. - Что до чела, - то я слышала его. И, право же, могу только недоумевать, что вас так задевают слова того, кого с чистой совестью можно уже не числить среди живущих. Лучше скажите, решили ли вы проблему с нашими «антинавскими» пулями?
        - Решили, - буркнул барон. - И все же, жрица, я в последний раз говорю вам - подумайте! Преступление, которое вы задумали...
        - Преступлением, - перебила его жрица, - было бы упускать подобную возможность нанести удар по Темному Двору.
        Барон вздохнул.
        - Мне все это не нравится, - сказал он, - особенно же не нравится этот чел.
        - Пророчество...
        -...известно мне не хуже вашего. Пророчество гласит, что этот чел может убить этого нава. Может, а не убьет. Улавливаете разницу, любезнейшая?
        - Можно подумать, у него будет возможность выбора, - фыркнула жрица. - Или вы всерьез полагаете, что он сумеет справиться с моряной в боевой шкуре?

***
        Эта штука за окном называется морок, напомнил себе стрелок. Морок, а не голограмма. Впрочем, мысленно усмехнулся он, какая, к чертям разница. Главное - она работает. Кафе «Три Лепестка». Миленький интрерьерчик... с виду.
        Он поправил съехавший к подбородку микрофон и щелкнул клавишей закрепленного на плече переговорника.
        - Ветер в районе цели порывистый, до 6-ти метров в секунду, - немедленно отозвался в наушниках звонкий девичий голос. Джуля... чертова ведьма...
        - Температура воздуха - минус 12,3 по Цельсию, атмосферное давление - 1012 миллибар.
        - А параллакс светила?
        - Что? - растерянно переспросила фея.
        - Проверка слышимости, - усмехнулся стрелок и, переключив рацию обратно на «прием», покосился направо, в угол, где, подобрав под себя ноги, сжалась, пытаясь хоть как-то удержать под легким осенним пальто остатки тепла, худенькая темноволосая девушка. Очень бледная девушка. Та, чье тело, - по словам Зеленой Дамы, - должны будут обнаружить здесь.
        Он мысленно посочувствовал ей. Сам стрелок был одет в пуховую куртку, надетую поверх свитера, и лежал на толстом матрасе - и все равно, гулявший по заброшенной стройке морозец покусывал его весьма ощутимо.
        - Who are you? - тихо произнес он.
        - Масан. - губы девушки не шевелились, слова, казалось, выплывали в голове сами по себе, - ты и тебе подобные зовут нас вампирами.
        - Do you know what kind of future is waiting for you?
        - Смерть. Она ждет всех нас.
        - Эй, - обеспокоено прорычал монстр за его спиной: рогатое, когтисто-клыкасто-шипастое чудище сохранившее, впрочем, достаточно женских черт, чтобы выглядеть из-за этого еще более отталкивающе, - что ты там бормочешь?
        - Пытаю будущее по-английски, - невозмутимо отозвался стрелок.
        - Что?
        - Не читала ты Хемингуэя, красотка...
        - Не разговаривай.
        - Это успокаивающие мантры, которые помогают мне сосредоточиться. Мы ведь не хотим, чтобы у меня случайно дрогнула рука в самый неподходящий момент, не так ли, baby?
        Монстр раздраженно зашипел и хлестнул хвостом по стене. Стрелок задумчиво глянул на глубокие царапины в бетонной плите и, отвернувшись, заглянул в прицел.
        - How can I kill her?
        - Никак. Ты не можешь убить моряну, чел. Мы умрем.
        - Ты у меня оптимисточка, - усмехнулся стрелок, любовно касаясь ладонью оливково-зеленого нейлона. - Оптимистичная такая оптимисточка... только сам я еще больший оптимист.
        - Внимание, - пискнули наушники, - он подъезжает.
        Стрелок глубоко вздохнул, чуть промедлив перед выдохом, и приник щекой к прикладу винтовки.
        Темно-синий «ягуар» плавно припарковался у входа в кафе. Водитель, - высокий черноволосый мужчина в светлом костюме, - махнул рукой, приветствуя кого-то, уже сидящего за столиком. Прошел в дверь, сел... рядом немедленно вырос официант...
        - Черт! - стрелок оторвался от прицела и, рывком сорвав наушники, отбросил их прочь. - Черт-черт-черт!
        - Проблема? - осведомилась моряна.
        - Угу, - стоя на коленях, стрелок напряженно рассматривал затвор. - Проблема. Большая.
        - Насколько большая?
        - Примерно с тебя.
        В этот миг моряна вдруг осознала, что, хотя чел и не глядит на её, приклад винтовки он упер в бедро, а винтовка при этом направлена точно на её левый глаз.
        Моряны славятся быстротой, - но опередить крупнокалиберную пулю, покидающую ствол с гиперзвуковой скоростью они все же не способны.
        С высокоскоростными пулями вообще-то связан целый ряд весьма занимательных эффектов, описываемых длинными, как винтовочный ствол, научными формулами и не менее длинными и научными терминами вроде «гидродинамического удара». В данном случае большая часть этих эффектов проявилась в виде лопнувшей, словно перезрелый арбуз, головы оборотня.
        Следующие три пули стрелок выпустил, уже вскинув винтовку к плечу. Повторить достижение своей предшественницы они, правда, не сумели, но все же кое-чего добились, - отбросили моряну в проем, где она на некоторое время затихла, целиком поглощенная вопросом восстановления.
        - И что теперь? - этот вопрос девушка задала вслух и стрелок непроизвольно поёжился, разглядев блеснувшие под верхней губой полоски клыков. - Чего ты добился, чел?
        - Выиграл немного времени.
        - Зачем? Мы все равно умрем.
        - Ну, - задумчиво сказал стрелок. - Мало ли что может произойти.
        Он резко развернулся к окну и, секунду поколебавшись, нажал на спуск.

***
        - Так вот, друг мой... - комиссар Великого Дома Навь поднял бокал и вдруг осекся, с тревогой глядя на появившийся в дальнем конце площади перед кафе черный вихрь портала. В следующий миг бокал в его руке с жалобным звоном разлетелся вдребезги, - а в стекле витрины напротив появилось аккуратное круглое отверстие.
        - По-моему, это было покушение, - сказал Кортес, озабоченно глядя на обсидиановый кинжал, по почти рукоять ушедший в стену за их столиком.
        - А по-моему, - голос Сантьяги звучал не менее озабоченно, но смотрел комиссар при этом на обильно испятнанный красным вином рукав своего костюма, - это было приглашение. Составите мне компанию?
        - Расценки обычные? - деловито осведомился наемник.
        - Могу понизить, - усмехнулся комиссар.

***
        - Что ж, - задумчиво пробормотал Сантьяга, осторожно прислоняя винтовку к стене. - Должен признать, в этот раз Зеленый Дом избрал весьма оригинальный способ. Неортодоксальный для них, я бы сказал.
        - Учатся, - пожал плечами Кортес, - причем у вас же, комиссар. Интересно, что они придумают на следующий раз?
        - «Маверик» с телевизионным наведением? - жизнерадостно предположил американец.
        - Кстати, - Сантьяга покосился в окно, за которым все еще продолжал висеть морок «Трех Лепестков», - мистер Кристофер...
        - Крис. Просто Крис.
        - Мы с другом сейчас намерены вернутся к занятию, прерванному вашим, - нав позволил себе легкую полуулыбку, - любезным предупреждением. Не желаете составить нам компанию? У вас ведь, полагаю, также найдется несколько вопросов к нам?
        - Охотно, - кивнул Крис, - если в этом вашем заведении принимают «америкен экспресс»...
        - Принимают, - хмыкнул Кортес. - Впрочем, вам, скорее всего, все равно придется в ближайшее время обзавестись новой. Вот такой, - наемник щелкнул пальцами и продемонстрировал американцу возникший в них прямоугольник с надписью «Тиградком».
        Константин Шелуханов, Дмитрий Волк
        КАСЬЯНОВ ДЕНЬ
        «...В ряду святых угодников Кассиан занимает совершенно исключительное место - это нелюбимый святой, „немилостивый“. Раньше крестьяне свято верили, что у Касьяна недобрый взгляд: „На что взглянет - всё вянет“. „Глаз Касьяна“ считался настолько опасным, что в день 29 февраля крестьяне не советовали даже выходить из избы, чтобы не случилось какого-нибудь несчастья...»
        Муниципальный жилой дом. Москва, улица Миклухо-Маклая.
29 февраля, вторник, 08:12.
        Артёма разбудила гнетущая тишина.
        Нет, не так.
        Артём проснулся от стойкого ощущения неправильности происходящего.
        Нет, опять не так.
        Будем честны, Артём проснулся совершенно спокойно и с чувством глубокого удовлетворения происходящим. И в этом чувстве пребывал ещё примерно восемь секунд - до того момента, как его мутный спросонья взгляд упал на светящееся табло настольных электронных часов.
        Двенадцать минут девятого.
        Машина Кортеса уже двенадцать минут стоит у подъезда в напрасном ожидании. А ждать Кортес не любит. Очень.
        Артём сорвался с места, подобно горячему арабскому скакуну, ужаленному огромным злобным шершнем в самую деликатную часть тела. Чувствуя, как драгоценные секунды пулями свистят у виска, он прыгал на одной ноге, одновременно засовывая вторую в штанину, а голову - в узковатое горло тёплого свитера. О приятных, но совершенно необязательных мелочах типа умывания и завтрака сегодня придётся забыть. И так Кортес уже наверняка приготовил минимум часовое моральное избиение младенцев. Зверь он, этот Кортес. Садюга.
        Артём накинул куртку на плечо, сунул ноги в сапоги, ухватил одной рукой шапку и барсетку, открыл входную дверь... И замер. На одной ноге, занеся другую над порогом. В удивительно неудобной позе, из числа тех, которые Кортес на тренировках приторно ласковым тоном комментирует: «Терпи, казак, а то мамой будешь», Артём стоял в дверях своей квартиры, и по его лицу медленно растекалась блаженная улыбка.
        Он вспомнил, что сегодня у него выходной.

***
        «Ценители осской изящной словесности приглашаются на очередной ежегодный слёт Общества Любителей Эпической Поэзии. В программе - чтения мастеров, творческие семинары для начинающих, подведение итогов поэтического конкурса. Слёт пройдет сегодня в...»
        Муниципальный жилой дом. Москва, улица Миклухо-Маклая.
29 февраля, вторник, 08:28.
        Понять эмоции Артёма вовсе не так сложно, если знать, что этот выходной у него был первым за последние семь месяцев.
        Всё началось сразу же после той памятной истории с Вестником, в результате которой Артём узнал о Тайном Городе. Тогда Кортес предложил ему стать своим постоянным напарником - поступок, о причинах которого Артём до сих пор мог только гадать. Кортес честно предупредил его о том, что ближайшие полгода Артём будет трижды в день жалеть о своем согласии на эту авантюру. Тем не менее согласие было дано без малейших колебаний, после чего Кортес самым зловещим тоном заявил: «Ты этого хотел, Жорж Дандэн» - и началось...
        Тренировки. Чёртова прорва тренировок. Пробежки вокруг дома и кроссы по пересечённой сельской местности. Бесчисленные отжимания на кулаках, подтягивания и приседания, штанга и гири... Плавание в бассейне по утрам и занятия с какими-то полуподпольными группами рукопашного боя по вечерам. Пару раз в неделю Артём занимался на тренажёрах в небольшом зальчике у пересечения Дмитровского шоссе с улицей 800-летия Москвы. Руководил занятиями давний знакомый Кортеса, невысокий очень худой парень с пронзительным взглядом больших карих глаз, коротко отрекомендовавшийся при знакомстве: «Пых», - Артём так и не понял, было это именем, фамилией или прозвищем. Он же преподал Артёму основы фехтования на самых разных видах холодного оружия, включая и такие экзотические, как грабли и кухонный половник.
        Стрелковые премудрости Артём постигал на курсах, устроенных рыцарями из Ложи Горностая. Вождению в экстремальных условиях его учили вместе в группой каскадёров с Мосфильма. Плюс ещё верховая езда, прыжки с парашютом и скалолазание в соответствующих спортивных секциях... В довершение всего Кортес лично устроил ему несколько уроков выживания в природных условиях, после которых Артём глубоко и надолго возненавидел пустыни, болота, горы, реки и леса. Ну и поля тоже.
        И вот вчера Кортес уехал с Яной кататься на горных лыжах, а Артёму дал отдохнуть. Целый день - до своего возвращения. Ах это сладкое слово «свобода»!
        Отдыхать Артем решил со вкусом, получив максимум удовольствия от жизни. Для начала следовало выпить кофе. По всем правилам.
        Как надо правильно пить кофе? Прежде всего - кофе надо варить. И не в плебейской турке из «легкого металла люминя», а в чеканной медной джезве. Джезву Артёму подарил Кортес. Достойное всяческого уважения изделие средневековых малоазиатских ремесленников Кортес раздобыл в давние времена, будучи по каким-то своим делам в Турции - распространяться об этом, как и вообще о своей прежней работе в имперской военной разведке, он не любил. Ещё требуется настоящая родниковая вода - в бутылках «от Белой Дамы Вирсавии», с годичной гарантией свежести, по 50 рублей за литр. Немножко хитрых приправ, пол-ложки сахара, щепотка соли...
        Кофейные зёрна Артем молол на купленной по случаю ручной мельнице, мурлыкая под нос запавшую в память древнюю арабскую мелодию в обработке, кажется, Офры Хазы. Мелодия задавала ритм, движения становились, как и положено, плавными, зёрна тихо хрустели, и никакие посторонние мысли не омрачали спокойствие. В очередной раз проверив качество помола - то, что доктор прописал! - Артём отмерил положенное количество порошка в джезву, добавил сахар, соль и остальные ингредиенты, залил водой и поставил на плиту.
        Пока вода медленно прогревалась, он приготовил прочие немаловажные атрибуты кофейной церемонии. Из холодильника были извлечены свежайший лимончик, тут же ошпаренный кипятком из чайника для улучшения аромата, и пузатая бутылка настоящего - жутко дорогого! - французского коньяка. Коньяка в ней оставалось меньше ста граммов, но больше и не требовалось. Почётное место во главе стола заняла артёмова любимая чашка, темно-синяя с золотой надписью «BOSS» на боку. Объемом ровно в пинту.
        Тем временем вода в джезве нагрелась и начала закипать. Наступил самый ответственный момент: пена должна подняться до краев, но кофе убежать не должен. Артём прикоснулся кончиками пальцев к ручке джезвы и сосредоточился...
        И в этот момент в дверь зазвонили. Очень настойчиво. Артём решил было игнорировать звонок, пока кофе не будет готов, но пена подниматься не спешила. А вот нежданный гость в дополнение к звонку принялся обрабатывать дверь кулаками и ботинками. Патентованное изделие мастеров отечественной танкостроительной промышленности гремело под этим натиском не хуже легендарного сражения под Прохоровкой, и Артём не выдержал. Он уменьшил огонь под джезвой и бросился открывать.
        Гостем оказался низенький толстячок в расстёгнутой бобровой шубе до пола, из-под которой виднелись ядовито-жёлтая рубашка, мешковатые зелёные штаны и ярко-оранжевый галстук. Пальцы его были унизаны разнокалиберными перстнями, шея обмотана в три оборота толстенной золотой цепью, а лысую голову украшала широкополая шляпа ослепительно-синего цвета. Типичный представитель маленькой, но более чем заметной в Тайном Городе семейки концов. Артём видел его не впервые: Мурций Чейз, управляющий бара «Три педали», был давним и очень хорошим знакомым Кортеса.
        - Какого черта, Мурций?!
        Конец молча проскользнул в приоткрытую дверь, отпихнул Артема и принялся тщательно запирать замки. Накладной, врезной, сейфовый...
        - Цепочка где? Чел, у тебя на двери даже цепочки нет! Сейчас нас убьют. Обоих! Придут и убьют! А всё из-за того, что ты сэкономил на дверной цепочке.
        Голос Мурция был подчёркнуто спокоен, но Артёма это не обмануло.
        - Что случилось, Мурций?
        - Да ничего особенного. Просто чуды решили меня убить! А где Кортес?
        - Уехал...
        - Вот именно! Он уехал и велел мне в случае чего обращаться к тебе! А ты сможешь спасти мою драгоценную жизнь до приезда Кортеса?
        Ответить на вопрос Артёму помешало громкое шипение. Распространившаяся следом волна кофейного аромата не оставила места сомнениям, и он бросился на кухню. Так и есть: кофе сбежал. Артем выключил плиту, переставил джезву на край мойки и схватился за тряпку. Мурций, проследовавший на кухню за хозяином, плюхнулся на табуретку, схватил со стола бутылку... и в один глоток ее осушил. Артём остолбенел. Его кофе! Его праздничный кофе с капелькой французского коньяка...
        Мурций деловито откусил пол-лимона, прожевал и спросил:
        - Чел, у тебя водка есть?
        - Нету.
        - А что есть?
        - Текила.
        - Ну давай свою текилу.
        Артём совершенно механически достал из шкафчика маленькую запечатанную бутылку. Конец аккуратно свернул пробку, вытряс содержимое в синюю чашку с надписью «BOSS» и в два глотка выпил. Закусил остатком лимона. После чего повернулся к Артёму и поинтересовался:
        - Что делать-то будем?
        - А что надо?
        - Не, ну ты определённо какой-то тупой! Если мы доживем до возвращения Кортеса, я обязательно поинтересуюсь, где он раздобыл себе такого тупого чела в напарники. Ты что, не понял?! Нас сейчас будут убивать!
        В голосе конца зазвучали панические нотки. Артём сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Быстрая от природы реакция и долгие тренировки помогли ему оправиться от потрясения.
        - Мурций, ты можешь объяснить мне толком, что происходит? Я ничего не понимаю.
        - У тебя точно нет водки? - Конец тяжело вздохнул. - Чуды собираются меня убить.
        - Зачем?
        - Как бы это тебе объяснить? - Мурций явно замялся. - Ну, в общем, некий, скажем, рыцарь, довольно высокопоставленный и женатый на очаровательнейшей женщине...
        - Ясно. Ваша пресловутая семейная тайна? - Семейная тайна концов касалась их невероятного и совершенно необъяснимого успеха у женщин.
        - Она самая. В общем, магистр почувствовал некий зуд в темени...
        - Магистр? Однако! И он решил тебя убить?
        - А я тебе о чём битый час толкую?! - С катастрофического для Артёма момента появления Мурция прошло, если верить часам на стене, меньше пяти минут. - Я же сказал: у меня на хвосте погоня! Сейчас тут будет не меньше десятка Красных Шапок...
        - Красных Шапок?! - Ситуация нравилась Артёму всё меньше и меньше. - С какой это радости магистр (кстати, который из них?) станет посылать за тобой Красных Шапок? Я ещё понимаю, хванов...
        - Конечно, нет. Узурпаторов он за мной послал!
        - А Красные Шапки тогда откуда?
        - Шасы постарались.
        - А они-то тут при чем?
        - Видишь ли, Артём... Танец Феникса помнишь?
        Танец Феникса Артём помнил. Он видел это представление в «Ящеррице» в тот самый день, когда Кортес и Яна рассказали ему о Тайном Городе. Сразу после этого у них возникли серьезные проблемы с Зелёным Домом, из которых удалось выпутаться с огромным трудом, но воспоминания это не омрачало. Феникс был воистину прекрасен.
        - Вот этот самый феникс, пойманный, как говорили, в Марьиной Роще, на самом деле спокойненько жил себе у Юрбека Томбы. Есть у него небольшой собственный зверинец на юге, в городишке под названием Аскания Нова. Юрбек в свое время выиграл его в карты у барона фон.. фальц... Не помню. Чуд какой-то, наверно. Птиций узнал об этом и попросил меня помочь. Он мне, в общем-то, довольно близкий родственник, и я его выручил. Заключил контракт с парой наёмников...
        - Понятно. - Мстить наёмникам в Тайном Городе всегда считалось дурным тоном. Мстили заказчику. В данном случае, ясное дело, Мурцию. - Остаётся уточнить только одну маленькую деталь: при чём тут, собственно, я?
        - То есть как это при чём? Я же тебе всё объяснил: Кортес взялся уладить эти мои проблемы. Ты же в его команде? Вот он и велел мне обращаться к тебе, пока его не будет. И ты должен спасти мою жизнь!
        Артём тяжело вздохнул. Призрак Выходного рассеялся как дым.
        - И что мы теперь будем делать?
        - Вот это я и хочу от тебя узнать, - заявил Мурций. Он встал из-за стола, подошел к окну и в ужасе ткнул пальцем в стекло:
        - Они уже здесь! Видишь фургон! Красные Шапки приехали! Мы погибли!
        Конец бросился к выходу из кухни. В то же мгновение оконное стекло разлетелось вдребезги, а в стене напротив образовались две аккуратных дырки о пуль.
        - Они наняли снайпера! - завопил конец, трясущимися руками отпирая дверь, - Бежим!
        «Двух,» - машинально мысленно уточнил Артём, бросаясь вдогонку.

***
        «Вас беспокоит будущее ваших детей? Вы хотите видеть их здоровыми, сильными, красивыми? Летний детский лагерь Белой Дамы Саломеи на Андаманских островах - это именно то, что вам надо!..»
        Муниципальный жилой дом. Москва, улица Миклухо-Маклая.
29 февраля, вторник, 09:15.
        - Пилите, Шура... Они точно золотые! - чуть заплетающимся языком уже в пятый раз продекламировал Мурций. Артём выдохнул, утер пот со лба и отложил надфиль. Да, конечно, спасибо Кортесу, что приучил хранить на тумбочке у входной двери карманный пенальчик с набором инструмента, но он мог бы додуматься положить туда и ножовку по металлу. А в ванной в шкафчике полный пузырек раствора разрыв-травы остался...
        А ведь уйти им удалось довольно легко. Артём успел поймать Мурция за шиворот прежде, чем тот нажал на кнопку вызова лифта. Дверь квартиры, понятно, закрыли на все замки. А потом они тихонечко ушли наверх под аккомпанемент знакомого «Мля!», доносящегося из поднимающегося лифта. Красным Шапкам не хватило всего нескольких минут, потраченных на объезд дома.
        Ключ от чердачной двери Кортес вручил Артёму ещё полгода назад. Велел носить на общей связке, так, на всякий случай. Вот случай и наступил. Чердак оказался на удивление чист и почти не пылен. Они очень тихо вошли, заперли дверь за собой и отправились к двери, ведущей в соседний подъезд. Тут-то и подкарауливала вполне закономерная неприятность, о которой Артём как-то не удосужился подумать заранее. Дверь оказалась заперта, а ключа у Артёма не было.
        Хорошо героям кинобоевиков, у которых под рукой в нужный момент случайно оказывается боевой лазер, пила-болгарка или, на худой конец, ножовка по металлу. Артёму не повезло: единственный набор инструмента поблизости лежал у него в кармане в кожаном пенальчике. Тоже подарок Кортеса: пластиковая рукоятка с набором сменных наконечников. Молоточек, буравчик, штук пять отверток и - невероятная удача! - целых два надфиля...
        - Знаешь, Артём, - прервал его грустные размышления Мурций, - я наконец понял, что общего у вас, челов, со Спящим. Вы тоже спите на ходу! Ну что тут думать? Тут пилить надо!
        - А ты сам попробовать не хочешь?
        - Вот еще! Испачкать мои замечательные штаны и протереть все рукава моей новой шубы? В конце концов, кто из нас наёмник?
        На это возразить Артёму было нечего, и он молча вернулся к прерванному занятию.
        - Пилите, Шура, пилите! - в очередной раз провозгласил Мурций.
        - Мурций, - предложил Артём парой минут спустя, - а сходил бы ты, что ли, послушать у той двери, что Красные Шапки делают, а?
        - Спешу и падаю! - ответил Мурций и, слегка покачиваясь, отправился в указанном направлении. Возвратился он довольно быстро.
        - Тихо. Наверно, артефакт от шума включили.
        - Или дверь проломили уже. Хотел бы я знать, что они дальше придумают...
        - Что тут думать? Квартиру обыскивать будут! Если у тебя там что ценное осталось, прощайся навсегда. Деньги, драгоценности, артефакты - гуд бай, май лав, гуд бай... Между прочим, - конец неожиданно сурово уставился на Артёма, - у порядочных наемников должны быть артефакты. Много разных артефактов! Включил, к примеру, техническую дырку - и мы уже давно бы на той стороне двери были. А у тебя что?
        - Про порядочных наемников - это ты Кортесу скажи! Он меня все еще стажёром числит, - Артём поморщился и внимательно осмотрел надфиль: так и есть, стёрся, - говорит, нечего, мол, всяким дерьмом голову занимать, надо базовую технику сперва отработать. Только нож навский купить и позволил.
        - И ты его, конечно, забыл дома!
        - Да нет, вот он, - Артём задумчиво извлек из чехла на поясе небольшой чёрный клинок.
        - И ты молчал!!! Нас тут полдня весь Тайный Город убить пытается, а он прячет навский нож в кармане и молчит! Да этим ножом ты мог бы прорезать любой замок в одну минуту! Клянусь потрохами Спящего, Артём, ты самый тупой чел, которого я когда-либо видел! Правильно тебе Кортес не велит артефактов покупать! Тебе их в руки давать нельзя!
        - Что, так прямо и прорежет? - растерянно переспросил Артём.
        - Это дерьмовое человское железо? Моментально, не будь я Мурций Чейз!
        Артём мрачно посмотрел на навский нож и ни в чем не повинный надфиль... Затем встал и от всей души ударил. Полоска жести, приколоченная снаружи к косяку, отлетела, и ничем не удерживаемая дверь с грохотом ударилась о стену.
        - А вот Кортес бы сразу дверь выбить догадался, - проворчал конец. - Не сидели бы тут, как горгульи на Нотр-Даме...
        - Ты куда-то спешишь? - огрызнулся Артём. - Я должен тебя спасать до приезда Кортеса, вот и спасаю, как могу. О деталях процесса отдельного уговора не было. Всё, пошли вниз. Только тихо!
        Они осторожно спустились по лестнице к выходу из подъезда. Через стекло входной двери ничего похожего на засаду не наблюдалось, и Артём рискнул высунуться наружу. Напротив соседнего подъезда, полностью загородив выезд в сторону улицы, стоял потрёпанный жизнью «Соболь». К микроавтобусу прислонился типичный представитель Красных Шапок - коротышка в «косухе», кожаных штанах и красной бандане. В одной руке он держал полупустую бутыль с виски, другой тщательно ковырял в носу. К высокому сугробу, скрывающему лавочку у подъезда, были привалены несколько мотоциклов.
        Артём втянулся обратно в подъезд и принялся тщательно обшаривать карманы куртки:
        - Где-то тут у меня флакончик был с «пыльцой морфея»... Ага! В общем так, Мурций, слушай сюда.
        - Ну?
        - Сейчас мы будем брать их фургон. То есть брать буду я, а ты жди тут. Как позову, выскакивай - и бегом к правой передней двери.
        - У тебя что, своей машины нет?
        - Есть, но на ней мы ехать всё равно не сможем: фургон всю дорогу загородил. Короче, понял?
        - Вроде бы... Ой! - конец тихо взвизгнул и попытался просочиться сквозь стену.
        Артём оглянулся. Сквозь застеклённую часть входной двери была хорошо видна проходящая пара высоких рыжих мужчин, с ног до головы одетых в черное. Их лица почти целиком закрывали огромные зеркальные очки.
        - Узурпаторы! Это за мной, - тихонько простонал Мурций.
        - Погоди, не паникуй. Вроде мимо идут.
        Чуды продефилировали вдоль дома и скрылись из виду за углом. Мурций отлип от стены и перевёл дух.
        - Ну, я пошёл, - сказал Артём, повернувшись к двери. И чуть не упал от неожиданного рывка сзади за полу куртки.
        - Люды! - прошипел Мурций, ныряя под лестницу.
        В самом деле, в ограниченном дверью поле зрения появилась пара рослых белобрысых парней в лёгких не по сезону куртках и джинсах. Парни потоптались на дорожке, ведущей к подъезду, и ушли в ту же сторону, что и чуды минутой раньше.
        - А что за проблемы у тебя с людами? - поинтересовался Артём.
        - Ну, я бы не сказал, что это у меня проблема. Это для барона Светломира молодая жена - проблема...
        - Понятно. И он тебя тоже заказал?
        - Ну, это такие мелочи по сравнению со всем остальным. Ну, заказал.
        - А из навов тебя случайно никто не заказал? - поинтересовался Артём, старательно копируя любимый саркастический тон Кортеса.
        Мурций ненадолго задумался.
        - Нет, из навов точно никто.
        - И это не может не радовать!
        Артём ещё раз осторожно приоткрыл дверь и огляделся. Вроде ничего не изменилось: чуды и люды ушли, а Красная Шапка продолжал ковырять в носу у фургона. Разве что виски у него в бутылке стало заметно меньше.
        - Ещё раз объясняю: я выхожу, беру на себя Шапку, завожу машину и зову тебя. Ты сразу выскакиваешь и бежишь к правой двери. Понял? Сразу и к правой.
        - Понял.
        - Всё. Ну, с богом!
        Артём сжал в руке аэрозольный баллончик с «пыльцой морфея» и выскочил из подъезда.

***
        «Продолжается набор наёмников в группу сопровождения Большого Восточного Каравана! Зачисленным предоставляется униформа и комплект стандартного снаряжения. Группы принимаются со своим боевым расписанием. Погонщикам различных видов транспорта - дополнительная оплата...»
        Муниципальный жилой дом. Москва, Перовская улица.
29 февраля, вторник, 12:45.
        Крохотная однокомнатная квартирка «гостиничного типа» без телефона и телевизора, была снята Кортесом, как обычно, «на всякий случай». За утро Артём уже немного привык к тому, что эти случаи сыплются ему на голову один за другим, и потому просто предался мрачным раздумьям об упущенных возможностях. Перенервничавший Мурций дремал в комнате на диване, а Артём сидел на крохотной кухоньке и с отвращением потягивал из кружки остывший растворимый кофе без сахара. До вечера ещё далеко, торопиться некуда.
        С захватом машины им опять повезло. Стоящий на карауле (кажется, Иголка - Артём различал Красных Шапок всё ещё с трудом, за исключением разве что одноглазого Кувалды) откровенно расслабился, чуть ли не задремал - и был крайне удивлен, получив порцию сонного зелья прямо в лицо. Ключ торчал в замке зажигания, мотор ещё почти не остыл, так что от дома они отъехали без проблем. Потом была лихая гонка по МКАДу, в которой Артём испытал на практике свои свежеполученные навыки экстремального вождения и нашел их вполне удовлетворительными.
        Примерно на пересечении с Каширкой из бардачка зазвучало знакомое: «Вечно молодой, вечно пьяный...» Мурций вытащил мобильник, видимо, забытый кем-то из Красных Шапок, и, недолго думая, ответил:
        - Мурций Чейз слушает!
        Артём вырвал у него трубку и вышвырнул ее в окно. И едва успел снова схватиться за руль, чтобы увернуться от неожиданно затормозившего прямо перед носом самосвала. Следующие десять километров конец изливал свои переживания в самых выспренных выражениях. Тем не менее в Перово они доехали достаточно спокойно, бросили машину во дворе и заперлись в квартире. Конец, окончательно утомлённый алкоголем, заявил, что его драгоценное здоровье надо беречь, улёгся на единственный предмет мебели в комнате и немедленно отключился. А Артём занял кухонный табурет и принялся думать.
        Тишина. Покой. Скука. Кортес приезжает только вечером. До вечера вполне можно отсиживаться тут. Если только... И тут Артём с удивительной ясностью понял, почему Кортес выбрал в качестве укрытия именно этот дом: в квартире было слышно всё, что происходит в подъезде.
        - Мля, Копыто, типа, их здесь нету!
        - Что значит «нету», мля?! Машина у подъезда стоит - значит должны быть тут!
        - А если они специально машину тут бросили, а сами ещё куда смотались?
        - Я тебе что сказал? Тут искать? Вот тут и ищи! Умных, мля, развелось...
        - Слышь, уйбуй, а если Иголка правильно говорит? Типа, подумать бы надо.
        - Я тебе, мля, подумаю! Я тебе щас так подумаю!
        Ненадолго наступила тишина: видимо, уйбуй думал. Артём подкрался к двери и прислушался.
        - Значит, так! Типа, ты с Иголкой...
        - А чё сразу - Иголка?
        - Чё надо, мля! Короче, вы оба - остаётесь у подъезда. Будете караулить тут. А мы - за виски. Обратно приедем, тогда и будем смотреть. Весь подьезд. Сверху донизу, мля! Должны они тут быть.
        Удаляющийся топот возвестил отбытие большей части Красных Шапок.
        - Вот так всегда, - подытожил, кажется, Иголка. - И чё он на меня опять взъелся?
        - Типа, нечего было фургон пробакланивать. Теперь вот из-за тебя и мне досталось. Пошли, что ли, на улицу? Чё тут сидеть?
        - Пошли.
        - Ну, а теперь что делать будем? - Артём вздрогнул от неожиданности и обернулся к незаметно подошедшему Мурцию. - Сейчас они вернутся и нас найдут. И теперь точно будут убивать!
        - Спокойно, заказчик, сейчас я что-нибудь придумаю.
        Артём начал мысленно перебирать варианты. Снова уйти через чердак не получится - за неимением чердака. Да и вряд ли Красные Шапки настолько уж тупы, чтобы второй раз подряд попасться на одну уловку. Прыгать в окно? Третий этаж, обледенелый асфальт внизу... Отсидеться в квартире?
        - Мурций, а защиту от поисковых заклинаний ты поставил?
        - Естественно! Видишь колечко? - конец продемонстрировал ему жест, в иной обстановке послуживший бы поводом для хорошей драки. - Оно и работает.
        - А какие у тебя ещё артефакты с собой?
        - Было бы у меня что полезное, я бы тебе давно сказал. А так - только портал недлинный, да и тот разряжен. Ну, положим, кое-что я и сам могу наколдовать, но ничего дельного.
        «Нет, в квартире отсиживаться тоже не вариант... Думай, голова, думай! Шапку куплю! Красную! Времени совсем мало остается: скоро Красные Шапки с виски вернутся - и всё. Конец фильма.»
        - Знаешь, Мурций, пожалуй, нам придется прорываться.
        - Это как ещё? - конец на всякий случай поёжился.
        - С боем. Но ты не бойся, бой я возьму на себя. Тебе предстоит только ждать момента в подъезде и, как только возникнет удобный момент, убегать. Тут поблизости остановка автобуса. Помнишь, где мы во двор въезжали? Вот туда беги и по улице влево метров двадцать. Я буду прикрывать тыл.
        - Чел, думай головой! Я управляющий бара, а не чемпион Тайного Города по бегу!
        - Не могу найти слов, чтобы высказать всю глубину своего огорчения по этому поводу! Жить хочешь? Значит, побежишь. - Артём собрался было открывать дверь, но неожиданная мысль заставила его остановиться. У Красных Шапок - ятаганы! А с ножом против пары ятаганов много не навоюешь, даже с навским. Надо еще что-нибудь, хотя бы кочергу... Идея! Артём забежал на кухню и распахнул дверцу под мойкой. Так и есть: внутри лежал древний металлический совок для мусора. Тяжёлый, не исключено, что из железа, он пригодился бы и для обороны, и для нападения. Не забыть бы сказать Пыху спасибо за уроки.
        - Пошли, управляющий, - бросил Артём и вышел из квартиры. Мурций с некоторым отставанием последовал за ним.
        К двери подъезда Артём подошёл осторожно, чуть ли не на цыпочках. Прислушался. С улицы доносились характерные звуки: Красные Шапки от скуки вполголоса напевали свою любимую песню. Приникнув к щели - в двери здешнего подъезда стекол не было - он сумел разглядеть поющую парочку. Бойцы стояли спиной к двери и полностью игнорировали происходящее внутри. Ну что ж, кажется ему опять повезло. Артём обернулся и строго посмотрел на подошедшего Мурция.
        - Пора. Будь готов к броску по моей команде.
        С этими словами Артём пинком распахнул дверь и обеими руками с размаху опустил совок на голову более мелкого на вид Иголки. Тот молча повалился ничком. Второй противник, вероятно Контейнер, начал оборачиваться. Артём повторил удар, на этот раз сбоку в ухо. Контейнер упал на стоящую рядом скамейку, но тут же начал вставать.
        - Мурций, беги! - рявкнул Артём, выхватывая из кармана баллончик с «пыльцой морфея» и направляя струю в лицо Контейнера. Топот сзади продемонстрировал, что конец свой маневр выполнил. Тем временем зелье подействовало, и Контейнер отключился. Зато начал подавать признаки жизни Иголка. С яростным «Мля!» он выхватил ятаган и бросился на обидчика. Артём обернулся как раз вовремя, чтобы отбить совком удар, который иначе разрубил бы его на два равных полуартёмия. Попытка брызнуть «пыльцой» в лицо и этому противнику успехом не увенчалась: зелье кончилось. Артём отбил ещё один удар ятагана - совок украсила глубокая зарубка - ответным пинком «повышенной подлости» свалил Иголку через низенький заборчик в заснеженные кусты, и бросился бежать вдогонку за Мурцием.
        - Стой, сука! Убью! - взревел Иголка, выбираясь из кустов, и бросился следом.
        Дальнейшая погоня напоминала сцену из плохой кинокомедии. Первым, пыхтя и отдуваясь, бежал конец. То и дело он притормаживал и утирал лицо широкополой синей шляпой, всё более утрачивающей свой некогда роскошный вид. Следом за ним короткими перебежками двигался высокий светловолосый чел с совком для мусора в одной руке и ножом в другой. В очередной раз догнав конца, он останавливался и дожидался преследователя - крепкого коротышку-байкера в красной бандане, вооруженного здоровенным ятаганом. Приблизившись, тот пытался изрубить чела на куски, но удары ятагана каждый раз натыкались на умело подставленные нож или совок. Затем чел отскакивал назад и пробегал еще немного, после чего дуэль повторялась.
        Тем временем первый участник забега достиг вожделенной автобусной остановки, к которой - невероятное везение! - подъезжали сразу два автобуса.
        - Сюда, скорее! - крикнул Мурций, делая несколько пассов, и прибавил пару неразборчивых слов на непонятном языке. В очередной раз догнавший Артёма Иголка неожиданно пошатнулся, как боксёр, словивший прямой в челюсть, и рухнул навзничь. Артём бросился к концу и одновременно с ним вскочил на подножку. Двери закрылись, автобус отъехал от остановки.
        Уже сидя на жёстком сиденье рядом с концом, Артём понял насколько сильно им повезло. Единственный свидетель, Иголка, нокаутирован, так и не успев ничего увидеть. Едва ли теперь Красные Шапки сумеют понять, в какой из двух автобусов разных маршрутов они с Мурцием сели, поэтому появился шанс спокойно доехать до метро. Однако не успели они проехать и двух остановок, как мимо на всех парах пролетел знакомый «Соболь». Артём тяжело вздохнул и сдёрнул конца с сиденья.
        - В чём дело? - недовольно поинтересовался Мурций.
        - Выходим, быстро! - Артём подтолкнул его к двери. Выскочив на остановку, они огляделись. Преследователей видно не было, но не было и сомнений в том, что, не обнаружив их в числе пассажиров другого автобуса, десятка Копыта вернётся.
        - Во двор, - скомандовал Артём. Они быстрым шагом прошли пару десятков метров и свернули за ближайший угол. На грязно-белом снегу двора ярким пятном выделялся оттаявший канализационный люк. И в этот миг Артёму пришла в голову гениальная идея.
        - У нас осталась только одна возможность, - сказал он, направляясь к люку, - будем уходить через...
        - Ни за что, - дрожащим голосом прервал его Мурций, - там злые осы!
        - Что, и они тоже?
        Мурций потупился:
        - Ну как бы тебе объяснить? Тут совсем другое дело...
        - Ясно. Но лезть всё равно придется, - Артём деловито своротил крышку люка и кивнул в сторону открывшегося отверстия. - Давай!
        - Ни в коем случае, - отрезал Мурций. - Только через мой труп!
        - Кстати, неплохая идея, - мрачно заметил Артём, надвигаясь на конца. - А ну лезь, кому сказано!
        - Но-но, парниша! Только без рук! - конец попятился от Артёма в сторону люка, - Убери руки, я кому ска... А-а-а!!!
        Вопль оступившегося Мурция прервался глухим шлепком, после которого наступила тишина. Артём бросил последний взгляд на окрестности - преследователей видно не было - и аккуратно спустился следом по скобам, не забыв прикрыть за собой крышку.
        Колодец оказался неглубок, всего около двух метров. У самого дна сапог Артёма уткнулся во что-то мягкое. Послышалось невнятное ругательство, после чего подземелье осветил неяркий магический огонёк.
        - Мурций, ты как? Жив ещё? - автоматически поинтересовался Артём.
        - А то сам не видишь, - мрачно ответил конец, - Кто по-твоему огонёк зажёг? Спящий?
        - Ну вот, а говорил: «ни одного полезного амулета»...
        - Это не амулет. Это я сам. - Конец, кряхтя, попытался подняться.
        При виде совершенно несчастного выражения его лица в Артёме неожиданно пробудилась совесть, и он спросил:
        - Ты не сильно ушибся?
        - Я-то не очень. А вот тот, на кого я упал...
        Артём рывком поставил Мурция на ноги. Под ним на бетонном полу лежал распластанный ос. Кажется, всё-таки живой.

***
        «Его превосходительство Антуан ле Кулье, магистр ложи Драконов, официально объявляет о возобновлении набора наемников в шестую экспедицию на поиски Шамбалы. Получить карточку участника, а также возобновить действие ранее выданной можно в офисе магистра, расположенном...»
        Лабиринт. Москва, где-то под землей.
29 февраля, вторник, 13:20.
        - ...И тогда я вознёс над главами их своё могущественное оружие, - Артём, что называется, поймал кураж, и речь его лилась, как вода из хорошо работающего сливного бачка, - и обрушил его на врага. И пали многие, прочие же, будучи преисполнены ужаса, бежали!
        Приведённый в чувство ос внимательно слушал. Судя по всему, кроме временной потери сознания от удара концом по голове, никакого ущерба его здоровью причинено не было. Это не могло не радовать беглецов, поскольку у них оставалась надежда уговорить оса стать их проводником. Артём мобилизовал свою богатую фантазию и применил былые навыки коммивояжёра, а Мурций интуитивно ассистировал, поддакивая и подвывая от ужаса в соответствующих местах рассказа..В результате за несколько минут ос из глубоко возмущённой жертвы нарушения техники безопасности превратился в не менее глубоко заинтересованного сочувствующего.
        - И вновь ударил я, и поразил ещё около трех дюжин врагов. Но их хитрый предводитель подтянул резервы, - Артём разливался соловьём, иллюстрируя свои воображаемые подвиги взмахами совка, который, собственно, и выступал под именем «могущественного оружия». - И тогда нам пришлось отступить.
        - И вот мы здесь, - подытожил Мурций.
        - Какова же была наша радость, когда узнали мы, что благосклонность Спящего простёрлась на нас и в этой трудности! Воистину не зря на нашем пути встретился славный воин великой Оси, ибо именно он может указать нам путь к другу, помощь которого поможет нам, - при этом, не совсем удачном с точки зрения стиля, обороте конец поморщился, - одержать достойную победу над врагом!
        - Само собой разумеется, мы заранее испытываем горячую благодарность к этому воину, и хотели бы преподнести ему достойный него подарок, - подхватил Мурций, - а именно вот это славное оружие, достойное великих бойцов.
        - Удивительное оружие, - задумчиво сказал ос, рассматривая полученный совок, - славное. Все много завидовать будут, однако. Чем я могу помочь таким великим воинам?
        - Ты можешь отвести нас к нашему другу, с которым мы уже не раз плечом к плечу поражали Красных Шапок, - торжественно ответил Артём.
        - А кто ваш друг?
        - Наш друг - воин великой Оси. И имя ему - Чуя.
        Артём мысленно перекрестился. Чуя был единственным осом, которого он видел в жизни, а отличить одного оса от другого Артём не сумел бы даже под страхом смертной казни. И он очень опасался, что стоящий перед ним ос этим самым Чуей и окажется. Впрочем, Мурций, знающий в лицо почти всех обитателей Тайного Города, был абсолютно спокоен.
        - Чуя? - задумчиво произнес ос. - Я могу отвести вас к Чуе. Я рад помочь достойным воинам, подарившим мне такое славное оружие. А ещё я хотел бы сложить балладу о ваших славных подвигах.
        Артём напрягся. Осские баллады славились на весь Тайный Город занудством и заунывностью, и выслушивание их обычно становилось на редкость мучительной пыткой.
        - К несчастью, я не могу предаться этому благородному занятию именно сейчас, - продолжил ос, - ибо время и место не благоприятствуют.
        Артём выдохнул с облегчением. Как оказалось, напрасно.
        - Сейчас я отведу вас на величайший в году праздник великой Оси - День Собрания Поэтов. Там я смогу отдать должное вашим подвигам. И Чуя ныне там. Он председательствует в Собрании.
        Артём изобразил на лице поразительно фальшивую улыбку. Кажется, ему всё же не повезло.
        - А не ответит ли наш отважный проводник на один вопрос? - неожиданно поинтересовался конец.
        - Спрашивай, воин.
        - Стая твоя где?
        - Дома осталась. Не приличествует стаю приводить на Собрание. Идите же за мной, славные воины, - патетически воскликнул ос и пошёл вперед.
        Артём поймал не менее тоскливый взгляд Мурция, и они дружно последовали за проводником.

***
        «Личная конюшня барона Светломира приглашает на работу автослесарей-жестянщиков со знанием ювелирного дела. Желателен опыт работы по специальности не менее...»
        Музей-усадьба «Кусково». Москва, улица Юности.
29 февраля, вторник, 19:45.
        Пытка продолжалась третий час.
        Собственно, всё началось ещё с трехчасового блуждания по Лабиринту под руководством оса, так и оставшегося для Артёма безымянным. Один вонючий темный тоннель сменялся другим, не менее темным и вонючим, ос завывал себе под нос что-то длинное и тоскливое, а он шёл следом, уже начиная тосковать по серому зимнему небу и тусклому февральскому солнцу. К тому же в Лабиринте было хоть и не так холодно, как наверху, но из-за сырости и общей промозглости холод чувствовался не в пример сильнее.
        Наконец ос вывел их в какой-то невообразимо пыльный закуток и указал на узкую лестницу с истертыми множеством ног каменными ступенями:
        - Мы пришли.
        Лестница привела их в небольшой небольшое полутёмное помещение, заставленное швабрами, вёдрами и прочими незаменимыми при уборке предметами. Самой радостной для Артёма находкой оказалась совершенно нормального вида деревянная дверь, выкрашенная белой масляной краской. Осторожно приоткрыв её, проводник выглянул и, обернувшись к Артёму, удовлетворённо кивнул, приложив палец к губам. Последовав за скользнувшим за дверь осом, Артём на миг остолбенел - снаружи оказался величественный, хоть и скудно освещённый зал. Судя по сдавленному оханью за спиной, Мурций тоже узнал Кусковский дворец. Наклонившись к проводнику, Артём прошептал:
        - Почему же мы шли так долго?!
        Тот, укоризненно покосившись на него, ответил:
        - К великому надо приходить с чистой душой и должном настроении...
        Артём осмотрелся. Огромный зал был почти полон. Расставленные амфитеатром стулья занимало несколько сотен посетителей, не только осов, но и представителей практически всех семей Тайного Города. Среди присутствующих насчитывалось также и немало челов. У противоположной стены за длинным столом восседал президиум: девять на удивление прилично одетых осов увенчанных лавровыми венками.
        - Я думал, это чисто осский праздник, - пробормотал Артём.
        - Мы не вправе отказывать тем, кто тянется к Красоте, - ответил ос. - А теперь я вынужден покинуть вас. Долг перед великой Осью призывает меня: я должен подготовиться к выступлению. Чуя вон там, во главе Собрания. Я сообщу ему о вашем приходе, и он подойдет сюда, как только сможет.
        Проводник скользнул позади рядов кресел и исчез. Артём с Мурцием заняли свободные места в уголке и приготовились к ожиданию. К сожалению, они не предвидели, сколько времени оно займет.
        - Смотри-ка, - внезапно сказал Мурций. - Выходит, слухи были верны, и князь действительно обязал Сантьягу представлять Темный Двор на всех мероприятиях вассальных семей!
        И в самом деле, в первом ряду слушателей, хорошо заметный в обычном светлом костюме, с пустыми глазами и деревянной улыбкой на каменном лице, держа спину неестественно ровно, сидел комиссар Тёмного Двора. Рядом с ним, подозрительно опустив голову и привалившись вбок, разместился Ортега.
        Как раз в этот момент очередной выступающий закончил чтение своей баллады. Сантьяга, кивнув ему, зааплодировал. Ортега немедленно вскинул голову, непонимающе покосился по сторонам, но быстро сориентировался и поддержал шефа.
        Полюбовавшись на знакомые лица, Артём переключил внимание на выступающих и попытался расслабиться и получить удовольствие. Не тут-то было! Уже к концу третьего выступления он начал ёрзать и смотреть по сторонам, но ничего интересного для себя так и не высмотрел.
        - Тише, - прошипел Артёму на ухо заметивший его терзания Мурций, - Будешь шуметь, обвинят в Осквернении и сделают из тебя осский лапш.
        - А что это? - с чувством нарастающего отупения поинтересовался Артём.
        - Что-то вроде ирландского рагу. Во всяком случае, крысу туда тоже кладут.
        - Кстати, Мурций, - пользуясь случаем отвлечься, спросил Артём, - ты всё время употребляешь выражения из человских книг. Откуда ты их знаешь? Только не говори, что читал - не поверю.
        - Почему же? Было дело, даже и читал. Заведовал я одно время буфетом на вашем Мосфильме. Не ради денег, сам понимаешь...
        - Да уж! Семейная тайна... - протянул со значением Артём.
        - Она самая, - вздохнул Мурций. - А какие там красавицы в мое время были! Людочка, Ирочка, Женечка, Настенька, Любаша... Ой, нет. Любаша была раньше, когда я еще сценаристом работал. Из сценаристов меня в пятьдесят третьем выперли, по делу врачей-вредителей...
        - Мурций, скажи мне одну вещь, только честно.
        - Ну?
        - Тебя твоя семейная тайна никогда не подводила?
        - Ну... - Конец замялся, - честно говоря, был один раз. С женой рыцаря Вальда.
        - Это который знаменитый снайпер?
        - Он самый. Его жена. С ней мне не помогла даже семейная тайна, - конец печально вздохнул.
        Артём попытался придумать еще какой-нибудь предмет для разговора, но потерпел неудачу и был вынужден вернуться к прослушиванию поэтов. Которые сменяли друг друга на импровизированной сцене с завидной регулярностью, создавая поразительно однообразное впечатление. Пожалуй, единственным нарушившим монотонность моментом оказалось выступление победительницы конкурса начинающих поэтов. После небольшого вводного выступления Чуи перед слушателями предстала довольно симпатичная невысокая и стройная девушка с длинными чёрными волосами, прочитавшая со всему положенными завываниями длиннейшую лирическую балладу о юном воине из семьи Красных Шапок, влюблённом в прекрасную юную фею с редким голубым цветом волос. Родные девушки разлучили влюблённых, не позволив Красной Шапке распевать серенады под её балконом, в ответ на что влюблённый герой вместе со своим боевым пуделем отправился совершать подвиги. В результате, как и следовало ожидать по законам жанра, все погибли. После окончания чтения слово взял какой-то ос из президиума, пропевший поэтессе дифирамбы, продолжительность которых почти равнялась длине её
баллады.
        - Думаешь, ей первое место за хорошие стихи дали? - прошипел Мурций Артёму на ухо. - Ничего подобного!
        - А за что тогда?
        - Ты разве не понял? Это же чёрная моряна!
        Только теперь Артём сообразил. Чёрные моряны были небольшой семьёй крайне агрессивных оборотней, психически неустойчивых и не контролирующих себя в боевой трансформе. Разочарованная недостаточно высокой оценкой на конкурсе чёрная моряна была бы нелегким противником даже для самого Сантьяги...
        Тем временем выступающий сравнил произведение моряны с творчеством двух величайших осских поэтов, чьи имена затерялись в веках, но стихи живы до сих пор, и в доказательство принялся декламировать нечто невообразимое под названием «Касыда на взятие Уратая». Артём стиснул зубы и искренне пожалел, что в веках сгинули имена авторов, а не их произведения.
        ...Между тем время шло. Утомлённый председательствованием Чуя передал своё место соседу, а сам решил прогуляться по залу и добрёл до них с Мурцием. Вовремя проснувшийся конец тычком под рёбра вывел Артёма из транса, и они старательно рассыпались в комплиментах, принятых доверчивым осом за чистую монету. Попутно Артём рассказал об огромной армии преследователей, только и ждущих окончания праздника, чтобы их погубить. Растаявший Чуя согласился, хоть и без особой охоты, войти в их положение и вывести обходным путем до окончания чтений. На этот раз они покинули Лабиринт через решетку ливневой канализации у железнодорожной станции «Кусково». Тепло распрощавшись с осом, беглецы направились на электричку.в сторону Курского вокзала.

***
        «Двухнедельные курсы горностаевских стрелков объявляют очередной набор желающих повысить свою снайперскую квалификацию! В программе - мастер-класс самого Лестера Вальда! Обращаться...»
        Курский вокзал. Москва, площадь Курского вокзала.
29 февраля, вторник, 20:20.
        До времени обещанного возвращения в Москву Кортеса и Яны оставался от силы час, когда Артём с Мурцием вышли на площадь у Курского вокзала. Надо было решать, что делать дальше. Поскольку ничего подозрительного в окрестностях не наблюдалось, Артём позволил себе роскошь остановиться и обдумать их дальнейшие действия. Мурций в это время рассеянно смотрел по сторонам, попутно пытаясь вернуть своей несчастной шляпе хоть в какой-то степени пристойный вид.
        - Ну надо же, - неожиданно воскликнул конец. - Ты смотри-ка!
        Артём взглянул в указанном Мурцием направлении и присвистнул. Ему никогда ещё не приходилось видеть такой машины. У тротуара стоял «ЗиС-110», точно такой же, как машины высокопоставленных имперских чиновников далеких сороковых, но не обычного чёрного, а непередаваемо-глубокого травянисто-зелёного, какими бывают изумруды чистой воды, цвета. Зрелище выходило впечатляющее, особенно если учесть, что картину дополняли тонированные, чуть более светлого оттенка стёкла и тускловатые, необычно теплого оттенка хромированные детали. Довершала композицию того же странного оттенка фигурка оленя на капоте, точно копирующая те, что ставились одно время на «Волги» двадцать первой модели. Пара которых, выполненная в тех же цветах, стояла рядом.
        - Кортеж барона Светломира, - завистливо простонал Мурций. - Умеет жить старик! Олени и всё прочее - из чистого серебра...
        - Он же вроде бы тебя заказал?
        - Клянусь штанами Спящего, а ведь так оно и есть! - опомнился конец, - Бежим!
        - Стой, не дёргайся. Уходим медленно и тихо, - пробормотал Артём, придерживая Мурция за ворот шубы так, чтобы закрывать его собой от возможных наблюдателей в машинах. При этом Артём тщательно сканировал взглядом привокзальную площадь, благодаря чему вовремя обнаружил очередную опасность: дюжину молодых крепких людов, дружно стоящих в очереди за шаурмой.
        - Ой, мля... - двусмысленно высказался он. Но тут в голове Артёма наконец забрезжила спасительная идея. Схватив конца за руку, он потащил его за собой к стоявшему неподалёку грязному жигулёнку, за лобовым стеклом которого красовалась картонка с криво написанным фломастером объявлением: «Куплю золото валюту.» Сквозь открытую дверь был виден сидящий на водительском месте неприметный молодой человек, как раз в этом момент пытающийся прикурить от дешёвой китайской зажигалки.
        Не тратя зря драгоценного времени, Артём обошел автомобиль вокруг, залез в правую переднюю дверь и схватил парня за горло - стараясь, впрочем, чтобы со стороны это не было слишком заметно.
        - Жить хочешь? - прошипел Артём.
        Парень побулькал и просипел:
        - Уху!
        Артём кивнул:
        - Тогда открой заднюю дверь, - мужик несколько секунд вслепую шарил по задней двери, пока, наконец, не поддел шпенёк.
        - Садись. - сказал Артём Мурцию. - А ты... если, конечно, не против... ведь, ты не против? - Парень сделал всё возможное чтобы подтвердить, что он не против. - Отвезёшь нас туда, куда нам надо. Ясно?
        Повторять не пришлось. Когда они выезжали на Садовое Кольцо, в зеркальце заднего вида Артём заметил какую-то странную суету. Повернувшись, он с трудом разглядел две столкнувшиеся машины - зелёную «Волгу» людов и «Форд» полиции. Видимо, попытались одновременно выехать вслед за ним, но не сумели. Возле машин, судя по характерным жестам, уже вовсю шла разборка. Артём утратил интерес к событию, которое больше не могло им угрожать, и вернулся к везущему их водителю:
        - В Новые Черёмушки, шеф. И не дрожи так, не обидим!

***
        «Орденский Бестиарий приглашает всех желающих на экскурсии, на которых вы сможете полюбоваться редкими и экзотическими видами животных в условиях, приближенных к боевым...»
        Муниципальный жилой дом. Москва, Профсоюзная улица.
29 февраля, вторник, 21:12.
        Для семи человек скромная двухкомнатная квартира Кортеса у метро «Новые Черёмушки» была явно тесновата. Даже если учесть, что четверо гостей были по габаритам заметно мельче среднего человека. Трое Красных Шапок - Копыто, Иголка и Контейнер - чинно сидели на диванчике и благоухали одеколоном. Пристроившийся рядом на табуретке Артём с мрачным видом пил кофе с коньяком, а развалившиеся в креслах напротив Яна и Кортес слушали монолог стоящего посреди комнаты Мурция.
        - И вот представьте себе, как я жру этот лимон, чтобы только не рассмеяться! Смеяться нельзя, но я ещё никогда в жизни не был так близок к провалу! Но когда у меня над головой засвистели пули, я притворяться перестал. Тут я уже был близок к конфузу совершенно иного рода...
        - Всего-то две пули, да и те с запасом выше головы, - отметил Кортес, - что тут такого страшного? Мы с Яной хорошо целились, тебе ровным счетом ничего не угрожало.
        - Это тебе не страшно, у тебя привычка есть. А я - существо мирное и миролюбивое, меня так пугать нельзя. В меня уже полвека никто не стрелял!
        - Ладно, это всё художественные детали. Ты про дело давай говори.
        - А что дело? Артём всё грамотно сработал. Можно считать, спас мою драгоценную жизнь, хоть ей на самом деле ничего и не угрожало.
        - Опять детали. Еще что-то добавить можешь? Нет? Свободен пока. Копыто!
        - А чё Копыто, чё Копыто, мля? Ну, приехали. Ну, типа вломились в квартиру. Замки у него там - я в натуре обалдел. Хорошо еще цепочки нету, а то бы так и не взломали, мог бы дома сидеть спокойно.
        - У вас что, разрыв травы с собой не было?
        - Не. Забыли, мля.
        Кортес сурово посмотрел на Иголку. Тот заерзал на диване:
        - А чё я? Я ничё. Контейнер забыл.
        - И это первая ваша ошибка, - подытожил Кортес.
        - А вторая? - поинтересовался Копыто.
        - Вторая - в Перово. Когда Контейнер и Иголка вместе на улицу вышли. Надо было одному на этаже остаться.
        - Ага! Думаешь, охота лишний раз по башке получать? - возмутился Иголка.
        - Можно подумать, ты так меньше получил? Так бы, может, «пыльцой» обошлось.
        На это возражение Иголка ответа не нашёл, и потому умолк.
        Уточнив ещё некоторые детали, Кортес отпустил Красных Шапок с Мурцием и обратился к Артёму:
        - В общем так, стажёр. Сегодняшнее задание ты выполнил. Но выполнил от-вра-ти-тель-но. Понял?
        - Не совсем ещё. Получается, всё это было подстроено?
        - Примерно так.
        - Мурций с его рассказами, Шапки, чуды, люды...
        - Нет, чуды с людами оказались у твоего дома случайно. Мурций просто их талантливо использовал.
        - А на Курском-то что случилось?
        - Ты хоть понял, на какой машине уехал?
        - Да нет. А что?
        - Это же машина скупщика краденого! Они там все - спецагенты полиции. Вот полицейские и бросились за тобой - своего выручать.
        - А люды что?
        - Ты думаешь, кому вся эта привокзальная площадь дань платит? Измайловскому домену. Так что и они тоже выручать.
        - Ну надо же! Повезло мне.
        - Да уж, везло тебе сегодня знатно. Для начала Шапки все на свете протормозили, дали тебе через чердак без боя убежать. Потом дверь...
        - Ну уж нет! Дверь я так и так сам выломал. Была бы покрепче, перепилил бы язычок замка.
        - Допустим. Ну а почему ты сразу, с самого начала не узнал, какие артефакты есть у Мурция? А если бы тебя поисковым заклятием повели? Кстати, автомобиль бросать надо как минимум в соседнем дворе. Молодец, хоть мобильник выкинуть догадался. С осами - это да, хорошо сработал. А в остальном, сразу скажу, напортачил ты знатно.
        Кортес вздохнул и после небольшой паузы продолжил:
        - А вообще с завтрашнего дня начинаю тебя учить самому главному. А именно - работать головой в условиях, максимально приближенных к боевым.
        - Кортес, ты мне одно скажи, - мрачно произнёс Артём, - если я такой остолоп, на кой чёрт я тебе в напарниках?
        - Да знаешь ли... - ответил Кортес. Помолчал. Потом быстро взглянул на Артёма и улыбнулся. -Так как-то. Как-то вот так...
        Артём с сомнением посмотрел на него.
        - Да ладно, не переживай! Если честно, я на своем первом самостоятельном учебном задании напортачил не хуже. Ерунда, через полгодика всему научишься.
        - Если честно, я не об этом жалею. Но у меня сегодня должен был быть выходной!
        - Да кто ж тебе такое сказал?
        - Ты!
        - И ты мне поверил?! - искренне удивился Кортес. Очень искренне
 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к