Судороги Николай Викторович Панов
        Роман-антиутопия «Судороги» является продолжением романа-антиутопии «Суррогат» и рассказывает о жизни Стэллы, дочери простого человека и иммунологического андроида - человека с внедренным в ДНК единым информационным ядром. Стэлла - человек будущего, а иммунологический андроид становится промежуточным звеном между прошлым и грядущим. «Очеловечивание» иммуноандроидов - это итог их развития при социальном контакте с людьми. Является ли это ошибкой научных изысканий?
        Книга посвящается Звёздочкиной М.М.
        Автор романа - Николай Викторович Панов (1966 г.р.) - окончил Международный Славянский Институт по специальности «психология». В настоящее время работает лаборантом в лаборатории функциональной нейроцитологии Института Высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН, ученик Н.С. Косицына. Соавтор научных статей в журналах «Нейрокомпьютеры: разработка, применение» и «Биомедицинская радиоэлектроника» (издательство «Радиотехника»). Является автором статьи «Пространственно-плоскостное взаимодействие сознания с внешним миром в нейролокомоторике боевых искусств Востока для разработки роботизированных систем принципиально нового типа - гуманоидного иммуноандроида как техноиммуносистемы» (DOI: 10.18127/j19998554-201904-09). Все иллюстрации в книге сделаны автором.
        В РАБОТЕ ПРИНИМАЛИ УЧАСТИЕ:
        Михаил Владимирович Федулов
        Вице-президент федерации Вовинам Вьет Во Дао России, мастер боевых искусств Востока, автор ряда научных статей в журнале «Нейрокомпьютеры: разработка, применение» (издательство «Радиотехника») в 2016-2018 гг. Является автором идеи теории боевых искусств Востока.
        Надежда Александровна Логинова - окончила биологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник лаборатории функциональной нейроцитологии ФГБУН Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН (Москва). Является автором более 30 научных работ в российских и зарубежных журналах. Является основным консультантом в некоторых вопросах биологии, соавтором научных публикаций по данной теме, а также самым строгим читателем и критиком.
        Иван Борисович Комков - тренер спортивного клуба «КАНКУ» (г. Троицк) Московской Федерации Кёкусинкай (IFK), черный пояс, 1-й дан. Неоднократный призер клубных чемпионатов, чемпионатов Москвы и Московской области по кумитэ, участник чемпионатов Москвы по ката. Представлял команду Москвы (кумитэ) на Всемирных Юношеских играх в 1998 году. Является коллегой и соавтором научных публикаций по данной теме.
        Николай Степанович Косицын - заслуженный деятель науки РФ, доктор биологических наук, профессор, главный научный сотрудник лаборатории функциональной нейроцитологии ФГБУН Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН (Москва). Горячо поддержал коллектив автором идеи теории движений и алгоритмов, основанных на боевых искусствах Востока. Также является соавтором данных научных публикаций.
        Александр Викторович Савельев - кандидат философских наук, старший научный сотрудник, начальник патентного агентства « Владислав Витальевич Дианов - окончил Институт телевидения и радиовещания им. Литовчина (ГИТР). Продюсер кино и телевидения. Имеет работы: «Осколки снов», режиссер А. Золотков; «Герой», режиссер Д. Тархов; «Пара центральных», режиссер В. Дианов
        Александр Валерьевич Тюкаев - родился в Москве 10 марта 1970 года. С детства увлекался Флорой и Фауной, а точнее - амфибиями и рептилиями, содержанием и разведением которых занимается до сих пор. Несколько сезонов работал змееловом в Средней Азии и Закавказье. Имеет множество хобби - путешествия, фотография, велосипеды, музыка, ножи. Женат и счастлив, ибо супруга полностью разделяет его интересы.
        Юрий Ярославович Сичкарь - старший оперуполномоченный уголовного розыска, капитан полиции.
        Вместо предисловия
        В предисловии к первой книге Николая, которая называется «Суррогат», я говорил о том, как мне посчастливилось присоединиться к научной работе по изучению боевых искусств Востока.
        С момента включения меня в эту деятельность прошло уже достаточно много времени. Наши исследования продолжаются. Мы ищем ответы на интересующие нас вопросы и вместе с этим у нас возникают все новые и новые темы для обсуждения.
        Главная героиня этого произведения - Стелла - дочь обычного человека и иммунологического андроида гуманоидного типа, тоже человека, но с внедренным в ДНК единым информационным ядром, обладает целым набором необычных способностей, и, по сути, является «сверхчеловеком», которого так хотят получить в свое распоряжение чуть ли не все современные армии мира. Однако, несмотря на все свои знания и умения противостоять окружающей их действительности, иммунологические андроиды и их потомки оказываются подвержены обычным человеческим эмоциям. Иммуноандроиды в контакте с людьми неизбежно «очеловечиваются», становятся способны на самопожертвование ради спасения человечества. Что это? Просчет в научной работе? И можно ли считать «очеловечивание» ошибкой?
        Роман-антиутопия «Судороги» является продолжением романа-антиутопии «Суррогат» и частично затрагивает многие обсуждаемые в нем темы, развивая и дополняя их. Роман "Судороги" предлагает читателю задуматься над тем, какое место мы занимает в этом мире.
        Иван Борисович Комков -
        тренер спортивного клуба «Канку» (г. Троицк)
        Московской Федерации Кёкусинкай (IFK),
        черный пояс, 1-й дан
        Действие первое
        Солнце неплохо припекало. Ясный день был в самом разгаре. На небе ни облачка. Казалось, ничто не может нарушить покой и красоты этого дня. Море было спокойным, теплым и сказочно добрым. У подножья скалы, на близлежащем камне, сидел молодой человек.
        У подножья скалы, на близлежащем камне, сидел молодой человек.
        Казалось, что он только что закончил купаться и теперь отдыхал на берегу. Однако взгляд его был как будто совершенно пустым. С полной отрешенностью он смотрел в морскую даль. Было ощущение, что он хоть и смотрит, но не видит, не видит и не слышит ничего вокруг. Он будто сам сделался маленьким камнем у подножья огромной скалы. И только прозвучавший рядом знакомый голос вывел его из состояния окаменения:
        - Молодой человек! Этак Вы сейчас на солнышке сгорите!
        Действие второе
        Эндрю Джонс, очень богатый человек, впрочем, корпорация которого разваливалась на глазах, сидел в раздвижном кресле у моря, спокойно взирая на водный простор. Годы брали свое: седые волосы, на носу очки. Сколько бы денег ни было, молодость не вернуть. Он был весь в долгах, но не об этом думал он сейчас. Впервые посетила его мысль о вечности, возможно той, которая ожидала его впереди. Эндрю тяжело вздохнул. «Нет, не в деньгах смысл жизни», думал он. Возможно, он впервые увидел красоту природы. И, между прочим, это было его любимое место, где он мог просто сидеть и думать. Только вот раньше он думал о продвижении корпорации, а вот теперь, на склоне лет, впервые увидел даль синего простора моря. Впервые увидел красоту неба, которая немного пугала своей бесконечностью. Соломенная широкополая шляпа укрывала его от лучей палящего солнца. Эндрю вдруг почувствовал безмятежность этого простора. Волны шли одна за другой, лаская прибрежные камни. Раньше он не особенно обращал на них внимание: камни они и есть камни, что в них такого? А теперь он впервые увидел, что они покрыты растительностью! Он видел тину,
колеблющуюся от набегающих волн, и вдруг почувствовал, насколько он низок, в буквальном смысле этого слова, перед этой тиной! Ведь он всю жизнь думал о деньгах, об этой мирской суете, а она! Что ей нужно от этой жизни? Да, собственно, самое малое! Быть омытой морской водой, да и только! Ни заботы, ни печали не ведает! Эндрю шевельнул скулами, снял очки и прищурился от открывшегося света.
        Эндрю шевельнул скулами, снял очки и прищурился от открывшегося света.
        - Все сидишь, греешься на солнце? - раздался вдруг знакомый голос.
        Эндрю обернулся. Это был Рой Смит. Человек в расцвете лет. Белый костюм как никогда шел ему.
        - А, это ты Рой? А я вот сижу здесь один, смотрю на природу. Что скажешь? Какие новости?
        - Новости… Не очень, я бы сказал.
        - Иного я и не ожидал услышать, - произнес Эндрю спокойным голосом. Затем, по привычке, посмотрел на часы. Привычка смотреть на часы означала делового человека, чья жизнь рассчитана по минутам. Но теперь это была только привычка, не более.
        - Долго будешь тут сидеть? - спросил Рой Смит.
        - Не знаю, дружище, не знаю, - ответил Эндрю. - В чем смысл куда-нибудь идти? Понимаешь, ведь я почти банкрот! Несмотря на то, что богатый человек! Но это, видимо, в прошлом.
        - Видать и очень богатые тоже банкротятся? - задал вопрос Рой, настроившись на философский лад.
        - Выходит, что так, - ответил Эндрю. - Так что я теперь…
        - Бывший, или как это? Аутсайдер! - перебил его Рой.
        - Да, - ответил Эндрю, - как бы печально это ни звучало.
        - Печально звучит! - немного раздраженно ответил Рой - А все потому, что, как я заметил, ты который день подряд все приходишь сюда! Именно на это место! Вместо того, чтобы вплотную заниматься корпорацией! Тебя сюда как магнитом тянет! Я знаю, это твое любимое место, но раньше было не так. Пришел, посидел и обратно в работу с головой. А сейчас? Что с тобой происходит? Эндрю, очнись!
        - Да тебе что за дело до меня? - Эндрю вопросительно смотрел на Роя - Тебе что с того, что я банкрот?
        - Да мне просто интересно, что тебя сюда тянет? - ответил Рой.
        - Сам не могу понять, - произнес Эндрю. - То ли в самом деле старость приближается, то ли еще что-то.
        - Что еще, Эндрю? - Рой смотрел на пожилого друга.
        - Ты знаешь, как будто меня кто-то зовет сюда, - Эндрю опять тяжело вздохнул и уставился на море. - Я слышу чей-то зов.
        - С тобой все в порядке? - насторожился Рой.
        - А что со мною может быть не в порядке? - Эндрю взглянул на Роя - Все в норме!
        - А ты знаешь, Эндрю, что сумасшедший никогда не признается в том, что он сумасшедший, - Рой строго смотрел на Эндрю.
        - Прости! Я этого не знал! - с иронией ответил Эндрю.
        - Может пойдем выпьем? - предложил Рой.
        - Не откажусь, - произнес Эндрю.
        Он встал, сложил креслице и хотел было идти, как вдруг снова начал вглядываться в морскую даль, как будто что-то ища в ней. Рой аккуратно взял его за руку:
        - Эндрю, что с тобой?
        - Да нет, ничего, - ответил Эндрю, - просто…
        - Что просто?
        - Не знаю, - ответил Эндрю, - но мне кажется, что меня зовут.
        Действие третье
        Молодой человек не мог отвести взгляда от красивой девушки, стоящей на вершине скалы и смотрящую в даль моря.
        - Ян! - раздался вдруг строгий женский голос. - Это ты на кого там уставился?!
        Молодой человек, очарованный красотой девушки, ничего не слышал.
        - Ян! Ты что, оглох?! - голос стал более жестким. - Я к тебе обращаюсь!
        - Да, мама, слушаю тебя, - опомнившись, Ян посмотрел на мать.
        - Ты кого там увидел? - мать строго смотрела на сына.
        - Да никого, - Ян потупил глаза.
        Мать держала сына буквально в «ежовых рукавицах». Рос он без отца. Двадцатитрехлетний юноша во сем слушался мать. Но возраст есть возраст. Он несколько испугался, когда с ним случилась во сне первая «авария». Ничего не сказав матери, застирал нижнее белье. По мнению матери, он должен был только учиться и не думать о противоположном поле. Но природу не переспоришь. Однажды мать застала его в одиночестве, рассматривающего фотографии обнаженных женщин с вытекающими отсюда последствиями. Когда он понял, что его застукали, бедный юноша едва не лишился рассудка. Мать выбросила журнал, устроив при этом грандиозный скандал. Некоторое время Ян отходил от этого случая. Но потом начал понимать, что тоталитарный характер матери имеет крайне временный срок, а он, взрослея, прибавляет в силе. И все-таки мать сильно довлела над его еще неокрепшей душой. А она была достаточно еще молодой и красивой женщиной, скорее всего, именно поэтому ревновала сына. А муж попросту ушел от нее. Ее можно было понять, да к тому же она действительно была еще вполне молода. В этом Ян убедился сам, тайно подглядывая за своим
«деспотом». Молодой организм его уже начал искать противоположный пол, но все оборачивалось боязнью. Ян чувствовал боязнь не столько к матери, сколько к женщинам, как бы они его ни привлекали. Ян был одинок. Единственной женщиной для него была собственная мать. Во всяком случае, другую женщину не надо было искать, если она была здесь, рядом. А она, в свою очередь, тоже ревновала Яна. Может поэтому и разорвала эротический журнал, дабы не пялился на кого не надо. Однажды увидела Яна, рассматривающего ее нижнее белье. Это переходило все границы допустимого. Однако, с другой стороны, ей было приятно то, что ее мальчик интересуется ею, а не чужими тетками, к тому же на фотографиях. И однако все-таки это не было нормой. Она хотела было, как всегда, закричать на сына. Ян сначала резко покраснел, затем стал бледнеть, и едва не потерял сознание. Тут мать поняла, что криком не помочь. Что ее мальчика уже не остановить на пути к эротике, что он стал взрослым. Она сменила гнев на милость: молча вошла и, вместо крика и ругани, просто погладила его по голове. Ян был в шоке от такого поворота и вдруг зарыдал. Слезы
градом потекли из его глаз. Мать прижала его к себе.
        - Ну все, ну тихо, ну успокойся, все хорошо, - начала успокаивать она Яна.
        - Я больше не буду, - произнес сквозь слезы Ян, держа в руках ее лифчик. В самом деле, как маленький нашкодивший ребенок.
        - А что не будешь? - тихо спросила мать.
        - Рассматривать это, - он протянул матери ее белье.
        - Оно тебе нравится? - мать взглянула на Яна.
        Он не знал, что ответить. Он просто всхлипывал как дитя малое, которое застали на месте «преступления», за поеданием конфет или варенья.
        Вместо ответа Ян просто кивнул головой.
        - Давай положим его на место, - предложила мать.
        Ян радостно закивал, дабы не вызвать у матери гнев. Больше он ни разу не прикасался к ее белью. Далее случай этот забылся, и жизнь потекла своим чередом. И вот теперь он отдыхал на море. Огромное количество полуобнаженных женщин будоражили его воображение. Он любовался ими, как будто впервые видел их. Мать понимала, что теперь не скроешь их прелести от взглядов Яна, и только вздыхала, глядя на него. Но она замечала, что он просто смотрит на них, не привязываясь ни к одной своим сердцем. Это успокаивало ее, и все вроде шло нормально, пока Ян не увидел ту девушку на скале. Мать поняла, что сын влюблен. А как же учеба? Нет, рановато ему еще влюбляться. И мать окликнула его.
        - Ян! Кого ты там увидел?
        - Да просто девушка, очень красивая, - ответил Ян, переминаясь с ноги на ногу.
        - Вон их сколько, этих девочек, - ответила мать. - На всех любуйся. Чего на эту засмотрелся?
        - Она красивая, - в голосе Яна появились нежные оттенки.
        - Ха! Красивая! - а вот в голосе матери появилось негодование. - Вон их сколько ходит, красавиц твоих! Любуйся на здоровье. Только голову не теряй, потому что еще пригодится. Скоро учеба. А вот там девочки особенные, научные, с перспективой! Вот с ними дружить надо. Может они тут на пляже есть.
        - Так она, может быть, тоже ученая, - спросил Ян.
        - Как бы не так, - ответила мать. - Она какая-то дикая. Стоит на вершине скалы, да в даль смотрит.
        - Ты тоже это заметила? - обрадовался Ян.
        - Заметила. И вот что я тебе скажу: не пара она тебе. Тебе еще выучиться надо, а девочки потом. Да и не такие дикие, а ученые должны быть. Повторяю - с перспективой! - ответила мать.
        - А как же любовь? - Ян смотрел на мать
        - Еще мне раз тут это слово произнеси, - мать как-то грустно посмотрела на Яна.
        - Ну как же так! - вознегодовал Ян
        - Сначала учеба, - отрезала мать, - А на ком жениться, об этом я сама позабочусь, если надо будет. А сейчас пойдем на пляж, покупаемся, позагораем.
        И, сказав это, пошла переодеваться. А Ян снова посмотрел на скалу. Но девушки там уже не оказалось. Ян вздохнул. Учеба была на первом месте, он и сам это прекрасно понимал. Однако, он ждал от жизни прежде всего счастья, а уже потом карьеру. Как быть? Он не смел ослушаться мать. Ведь она вся его семья. Но та девушка на скале глубоко запала ему в душу.
        Действие четвертое
        После того, как Вселенная забрала к себе Лию, Семен, не вынеся горя, заболел. Время шло, но Семен не поправлялся. Анна была всегда рядом. Стэлка была уже большая. На фоне невероятной грамотности была очень скромна, застенчива. Она прекрасно понимала, что все ее способности передались ей от матери, а потому она никогда не хвастала ими. Она любила читать. Она так же понимала, что обладает энергией, которой одарила ее Природа, а потому, она вдвойне ответственна за свои поступки, потому и сторонилась людей. Конечно, она была далеко не Фрези Грант и не Ассоль. Застенчивость проявлялась в другом: она не выносила хвастовства, именно от самой себя. Окружающих она совершенно в этом не осуждала. Ну хвастают люди, ну и ладно. Но к себе в этом отношении всегда была строга. Своей названой матери она помогала ухаживать за больным отцом. Он с трудом передвигался, а потом и совсем слег.
        - А говорят, что время лечит, - вздыхала Анна.
        - Нет, мама, - ответила Стэлла, - не лечит. Во всяком случае к папе это не относится.
        - Здравствуйте, девочки, - это пришел Алексей. - Ну как вы тут? Как Семен?
        - Плохо, - ответила Анна. - Сема очень плох.
        - Да… - потупил глаза Алексей, - тяжело.
        Он часто вспоминал милую компанию во главе с Лией. Во всяком случае, он так себе это представлял. Оставались одни только воспоминания.
        - Как молоды мы были, - произнес он, садясь за стол.
        - Мы и сейчас молоды, - ответила Анна. - Просто….
        Анна замолчала. На глазах у нее выступили слезы.
        - Анна, мне можно к Семе? - лицо Алексея было грустным.
        - Конечно, - ответила Анна. - Проходи, Леша.
        Алексей прошел в комнату. Там, в постели, на белой простыне, укрытый легким одеялом, лежал сильно исхудавший человек. Это был Семен, когда-то крепкий и сильный шофер. Штурвал был теперь не для него. Глядя на Семена, у Алексея ком подошел к горлу. Он знал, что больному и так тяжело, и поэтому, пересилив себя, убрав все горькие эмоции, он подошел к постели.
        - Ну, как ты тут? - тихо спросил Алексей.
        - А, это ты, Леша, - еле проговорил Семен.
        - Я, - ответил Алексей. - Вот пришел к тебе.
        - Это хорошо, - вздохнул Семен. - Эх! Водочки бы! Как в те времена.
        Семен закашлял, поднеся ко рту полотенце, а когда, прокашлявшись, убрал его ото рта, то на нем остались небольшие пятна крови.
        - Вот такие дела, Леша, - проговорил Семен.
        - А что врачи? - спросил Алексей.
        - А что врачи? - ответил Семен. - Хотели в больницу забрать, чуть не силком, да я не захотел. Анна за меня крепко заступилась, «Не отдам, да и все!» Они вон приказали расписку написать, дескать, чуть что, сами, мол, виноваты будете. Мне приказали дальше двора никуда не выходить. Мол, заразный я. Туберкулез, якобы. А мне куда? Мне бы до уборной только. А щас вообще вон слег. Но врачи приходят. Уколы делают. Ругают, что, мол, таким, как я, место в больнице. А я не желаю. Вот так, Леша.
        Семен замолчал.
        - А может это зря, Сема? - тихо и аккуратно спросил Алексей.
        Он как никто иной знал, что Семену нельзя волноваться. Ибо болезнь и так сильно прогрессировала. - Может они все-таки лучше знают?
        - Нет, Леша, - ответил Семен, - не знают. Это во-первых, а во-вторых, зачем мне это? Без Лии мне все равно… - Семен снова закашлял. На полотенце опять упали капли крови. - Ну вот, видишь, - продолжил Семен, убрав полотенце ото рта, - А ты говоришь «врачи». Нет, Леша, не нужны они мне. Тем более что я скоро покину этот мир. Лия меня заждалась, скучает, к себе зовет. Так что я скоро к ней пойду.
        - Ну вот, все о смерти думаешь. А собирался водочкой меня угостить, - Алексей с великой скорбью смотрел на Семена, теперь уже не больного, а умирающего.
        - А что, Леха! - оживился вдруг Семен, - Давай «хлопнем» по рюмашке! На Том Свете ведь поди и алкоголя нет! Пить-то там некому!
        Семен приподнялся на кровати:
        - Аня! Аня!
        Через секунду вбежала Анна:
        - Что, мой дорогой? Что? Плохо?
        - Да что вы все ладите «плохо» да «плохо», - голос Семена был слегка раздражен, - А вот ни хрена! Не плохо! Я еще поживу!
        Семена бросило в пот. Его залихорадило. Анна обняла его. Алексей не знал, что делать. Семен часто дышал.
        - Я еще поживу, поживу, - бормотал он.
        - Конечно поживешь, Семушка, - чуть не давясь слезами проговорила Анна.
        - Аня, а ну-ка, давай нам водочки! - проговорил Семен, и добавил уже громко. - Да поживее!
        Анна взглянула на Алексея. Тот провел рукой себе по лицу и произнес:
        - Неси.
        Анна вышла за водкой. Семен сидел на кровати:
        - Ничего! Ничего! - говорил он. - Мы еще поборемся! Ты же ведь любишь бороться, Леха?
        - Ну да, люблю, - поддакнул другу Алексей.
        - А ну, давай на руках! - Семена лихорадило. Он весь вспотел.
        - А ну, давай на руках! - Семена лихорадило. Он весь вспотел.
        - Ну ты тоже скажешь! - не зная, как отвлечь Семена от этих мыслей, ответил Алексей. - Вот поправишься, тогда поборемся. Обязательно.
        - А я здоров! Здоров как бык! - Семена слегка раскачивало.
        Пришла Анна. Поставив водку, она посмотрела на Алексея:
        - А ему, наверное, нельзя, - пробормотала она.
        - Это кому нельзя?! - раздался резкий голос Семена. - Это мне-то нельзя?! Да я уже здоров! Как вы это не можете понять! Я поправился! Я сейчас за руль пойду! Я по машине соскучился! Вам это ясно? Какого хрена я тут вылеживаю?! Движение - жизнь!
        Вдруг он уставился в одну точку. В глазах появилось невероятное удивление. Вдруг радостная улыбка озарила его бледное исхудалое лицо:
        - Лия! - произнес он. - Это ты?
        Семен попробовал встать, но ноги не слушались его.
        - Подымите меня! - приказал он. - Вон там Лия! Она ждет меня! Отведите меня к ней!
        - Сема! Опомнись! Там никого нет! - чуть не плача проговорила Анна, и поняла, что сказала это зря.
        - Это как понимать, что нет?! - произнес сурово Семен, а затем добавил с угрозой в голосе. - Немедленно отведи меня к ней! Если ты не отведешь, позову полицию! Вот Леха поможет! Леха! Где ты?
        - Здесь я, Сема! - Алексей помог подняться умирающему.
        - Вон! Видишь? У той стены она! Она мне улыбается! - Семен тяжело дышал.
        Его повели к «Лие».
        - Вот! Вот! - Семен, тяжело передвигая ноги, шел к стене, у которой была «Лия» и протягивал к ней руки.
        Подойдя вплотную к стене, он попытался обнять «Лию», но здесь силы совсем оставили его. Ноги, и без того еле передвигающиеся, резко подкосились. Он потерял сознание. Алексей и Анна подхватили его, и не дав упасть, отнесли в постель. Там он ушел в забытье, еле заметно шевеля губами что-то бормоча.
        - Ах, Леша! - пробормотала Анна, уткнувшись в его сильную грудь.
        Алексей обнял ее. Так, постояв немного у постели больного, они вышли. Алексей понял, что видит своего друга, вероятнее всего, в последний раз.
        - Анна, я останусь у тебя, - произнес он. - Помогу.
        - Конечно, Леша, - ответила Анна. - Хорошо.
        Семен почти не приходил в сознание. Лишь изредка оно проблескивало, да и то на случай попить воды. Он уже не ел. Так прошло пару дней. И вот как-то рано утром, к Семену вернулось сознание. Алексей невероятно обрадовался, но Анна сказала ему:
        - Тише, Лешенька, это перед смертью. Такое всегда бывает.
        Алексей тут же сник:
        - А я-то думал, - произнес он.
        Анна обняла его за плечи:
        - Ну что поделаешь…
        Они вошли к Семену. Тот сидел на постели, свесив ноги на пол.
        - А ну, Ань, хочу вместе с Лешкой выпить! Тащи водку!
        Анна послушно принесла бутылку. Поставила два стакана.
        - А ты? - Семен недоуменно посмотрел на Анну. - За мое здоровье?
        - Хорошо, Сема, - послушно ответила Анна и поставила стакан себе.
        - Алексей, давай разливай! - скомандовал Семен.
        Алексей разлил водку по стаканам. Анна взяла свой стакан. Алексей свой.
        - Ну-с, давайте! - и Семен уж было поднес стакан к губам, как в этот момент в комнату вошла Стэлла.
        - Стэлла, ты чего? - произнес Семен, отведя стакан от губ.
        - Не надо то пить, папа, - произнесла она. - А вот это выпей.
        И она протянула отцу глиняную бутыль, горлышко которой было запечатано сургучом.
        - Что это? - спросил Семен, взяв бутыль у дочери.
        - Вино, - ответила Стэлла. - Виноградное вино.
        Семен протянул бутыль Анне:
        - А ну, открой.
        Анна как-то оживилась. Приняв бутыль из рук Семена, она стала рассматривать ее. Это была старая бутыль. Анна срезала сургуч с горлышка. Стэлла убрала стаканы с водкой с глаз долой. Поставила на стол вместо них красивые фужеры, порезала булку.
        - Сама пекла, - призналась она. - Очень вкусно.
        Анна стала разливать вино. Невероятный аромат, благоухание разошлось по комнате.
        - Ничего себе! - пролепетал Алексей, вдыхая этот аромат.
        Пили вино не чокаясь.
        - Никогда, никогда не доводилось пить такое вино, - пробормотал Семен, сделав глоток.
        - А какое красивое, - произнес Алексей, разглядывая фужер, - Темно-красный рубин!
        - Да, - подтвердила Анна, - строгое вино! Красивое, вкусное! А какое неземное благоухание! Стэлла, откуда ты его взяла?
        - А как вы думаете? - Стэлла строго смотрела на всех.
        Тут страшная догадка молнией пронизала ум Семена:
        - Стэлла! Доченька моя! Это вино дала тебе Лия, твоя мама! - Семена аж бросило в жар.
        - Да, папа, ты прав! - ответила Стэлла, одарив при этом отца взглядом, провожающим его в последний путь. Путь не в смерть, а в жизнь. И мама ждет тебя!
        Действие пятое
        Вино подействовало очень благотворно на Семена. Он был умиротворен и спокойно готовился к переходу в Мир Иной. Анна перестала плакать. Она здраво оценивала сложившуюся ситуацию, и, как могла, помогала Семену прожить последние дни его на земле. Через три дня Вселенная призвала его в бесконечность. Он ушел тихо и спокойно. Похоронили его так же тихо, как он и умер. Он был самый обыкновенный, простой человек, которому Судьбою было уготовано познать так много. Мечтал ли он встретить в своей жизни девушку-иммуноандроида? Свою жену. Встретить ту, которая родит ему дочь, ничуть не уступающую способностями матери, а иногда и превосходящую! Всякие помпезности были отменены. Тихо и скромно тело Семена было предано земле, рядом с Лией. Зато, когда его простой гроб опускали в землю, прилетело множество птиц. И вдруг эти малые птахи запели, защебетали на все лады!
        - Это они папу провожают, - проговорила Стэлла.
        - А как поют, - Анна заслушалась. - А у нас все под оркестры какие-то!
        - Да! - подтвердил Алексей. - Красиво и праведно. Может, он уже сейчас с Лией встретился.
        - Они встретились, - ответила Стэлла. - Встретились!
        Анна прижала дочь к себе. Погладила ее по голове. Постояли еще немного и решили пойти домой.
        - Пойдем, доча, - тихо произнесла Анна. - Оставим их в покое. Наедине. Не будем мешать их встрече.
        - Вы идите, а я еще немного побуду с ними, - ответила Стэлла.
        - Хорошо, - сказала Анна. - Приходи скорее.
        Анна и Алексей ушли, оставив Стэллу одну. Стэлла присела на землю перед могилами родителей. Она вдруг почувствовала себя одинокой. Анна была ей вместо матери, но это было при еще живом отце, а что будет теперь? Конечно, Стэлла хорошо помнила, как Анна бесстрашно сражалась за нее, за Стэллу. Но что будет теперь? Она вдруг почувствовала, как между ней и Анной поднимается железобетонная стена. Анне ничто не препятствует выйти за муж. И, кажется, Алексей привязан к ней. Стэлла посмотрела вслед уходящим Анне и Алексею. Они шли рядом, как муж и жена. «Вот теперь все», внезапно подумала Стэлла, «Теперь я должна сама пробивать дорогу в жизнь. Зачем я им нужна? Мои родители - вот здесь. Лежат в могилах. Папа понадеялся на Анну, что она не бросит меня. Может это действительно так, но я не знаю. Может, я эгоистка, не верю людям. Все может быть. Нет, не верю, что Анна будет против меня! Ведь она приняла меня в свои руки, когда я рождалась! Да и я всегда называла ее мамой. Прости меня, Анна, что я засомневалась в тебе. Просто мне сейчас тяжело.»
        Стэлла поднялась с земли, утерла слезы и пошла вслед за Анной и Алексеем домой.
        Дома Анна подала Алексею и Стэлле тарелку супа из щавеля. Вкусный аромат его разнесся по осиротевшему дому.
        - Надо обязательно поесть, - сказала она.
        Все налегли на еду. Стэлла черпнула из тарелки раз, черпнула два и вдруг задала вопрос Анне, как говориться, в «лоб»:
        - Мама, ты ведь теперь свободна. Папа умер. Ты вполне можешь выйти за муж за кого сама захочешь.
        - Не поняла, - Анна была в некотором недоумении. - Ты это о чем?
        - А вдруг ты меня бросишь и из дома выгонишь? - Стэлла в упор смотрела на Анну.
        При этих словах Стэллы Алексей чуть не поперхнулся картофелиной из супа. Анна как раз, в этот момент, наливая себе добавки, держала тарелку в руках. Ей удалось налить только один половник, когда руки сами по себе разжались, и тарелка, полетев на стол, разбилась надвое.
        - Это еще что такое? - Анна смотрела на Стэллу, опустив руки на колени.
        Что до Алексея, то он просто онемел, глядя на Стэллу.
        - Доча, ну-ка посмотри на меня, - Анна с тревогой смотрела в глаза Стэлле. - Не хватало мне похорон мужа! Ты что это, девочка моя, говоришь такое? Да что с тобой?!
        Анна держала Стэллу за плечи и глядела ей в глаза, затем ладонями охватила лицо Стэллы. Слезы одна за другой покатились по ее щекам. Стэлла, увидев это, поняла, что перед ней мать! Мать, которая никогда не бросит свое дитя! Мать, которая любит ее больше своей жизни!
        - Мамочка! Прости меня пожалуйста! - Стэлка разревелась.
        Рыдала она навзрыд. Анна прижала ее к своей груди и тоже тихонько плакала. Алексею было уже не до супа, хотя он начал есть его с большим аппетитом.
        - Ну, женщины! Ну, ёшкин кот! Ну вы даете! Меня и то проняло! Вместе с Вами сырость развел.
        Анна ничего не ответила. Она крепко прижимала дочь к груди до тех пор, пока та не успокоилась. Наконец она разжала объятия. Стэлка, вся мокрая, вспотевшая, но успокоившаяся, вздохнула и принялась за суп. Алексею, глядя на эту картину, ничего не оставалось делать, как налить себе сто граммов «успокоительного». Анна взяла со стола разбитую тарелку и пошла за тряпкой, чтобы вытереть стол. После вот такого обеда все улеглись спать. Алексей захрапел сразу. Вскоре засопела Стэлка. Анна смотрела на них спящих и поняла, что это теперь ее семья, да простит ее Сема.
        Жизнь пошла своим чередом. Стэлла уже была под патронажем Алексея. Анна, молодая и красивая, жила как вдова со Стэллой, когда спустя два месяца после похорон мужа, к ней пришел Алексей, на этот раз навсегда. Анна, вздохнув, обняла его.
        - Иди, раздевайся, - сказала она ему. - Обед стынет.
        После обеда они сидели на диване, как в этот момент вошла Стэлка. Увидев столь приятную идиллию, она подошла к ним и села между ними. Анна обняла Стэллу, а Алексей их обеих.
        - Ой! - проговорила Стэлла. - Будет братик или сестричка, баловать буду! Так и знайте!
        - Ой ли, моя хорошая! - Анна погладила Стэллу. - А пеленки стирать будешь мне помогать?
        - А ты думаешь, что я такой радостью с тобой буду делиться? - Стэлка игриво посмотрела на своих родителей. - Ладно, пойду в сад погуляю. Часа через два приду. А Вам, - Стэлка немного задумалась и вдруг ласково добавила, - Счастливо зачать ребеночка!
        Действие шестое
        Девять месяцев пролетели как девять дней. В доме Семена, а его так и называли, даже после его смерти, появился новорожденный. Родился мальчик. Стэлка была без ума от этого кричащего, сосущего мамкину грудь, писающего малюсенького создания! Анне только и доставалось, что накормить новорожденного, все остальные заботы отняла у нее Стэлка. Анна, хлопоча по хозяйству, только и наблюдала, как Стэлла нянчит братика.
        - Стэлла! Ему спать пора, - говорила Анна.
        - Мам! Я что, маленькая? - отзывалась Стэлла. - Знаю! Уложу сейчас!
        - Да ему перед сном покушать надо, - не унималась Анна.
        - Да знаю я, несу! - снова отзывалась Стэлла, неся братишку на руках, - Мы сейчас «ам-ам» делать будем! Вот мы какие холесинькие! А кто кушать хочет? Мы хотим!
        - Стэлл! Ты чего рассюсюкалась с ним? Давай его сюда! - Анна готовила грудь.
        - А вот и мы! Держи, мама! Сейчас будем кушать! - Стэлла подкладывала под грудь матери братика.
        Аппетиты были у него хорошие. Пока он наслаждался маминым молоком, Стэлла уже стирала грязные пеленки, готовила сухие, чистые. В общем, была уже вполне сама готова к материнству, как внезапно почувствовала в себе некоторые легкие, как дуновение ветерка, изменения. Ее стало слегка тянуть к морю.
        А братику вскоре дали имя. Алексей предложил назвать его Семеном, в честь Семена, в конце концов, хозяина этого дома. Но Анна была против.
        - Нет, не будем тревожить покой усопших, - говорила она, - каким-нибудь другим именем назовем.
        - В общем, верно, - согласился Алексей. - А как назовем? Какое-нибудь особое имя может дадим.
        - О, нет! - возразила Анна. - Хватит с нас особых имен! Хватит иммуноандроидов! Стэлл, может ты подскажешь?
        - А почему бы и не подсказать? Подскажу! - ответила Стэлла - Самое простое имя. - Степан! Степка! Степочка! Вот и все дела!
        Анна и Алексей переглянулись. И в самом деле просто! Ай-да Стэлка! Ай-да умница! Не даром, что дочь иммуноандроида и простого человека.
        Степка рос как самый обыкновенный ребенок. Общая радость их семьи. Стэлла души в нем не чаяла. Игралась с ним, купала, протирала, ну и так далее! Изучила братишку вдоль и поперек! Любую «бябячку» находила на его нежной кожице. А тут еще произошел с ними случай.
        Как-то раз, как и обычно, Стэлла принесла Степку на кормление. Анна дала малышу грудь. Степка потянул раз, два и вдруг выплюнул сосок и заплакал.
        - Что такое? - испугалась Анна, и вновь дала ему грудь.
        Произошло то же самое! Голодный ребенок отказывался от груди. Стэлка занервничала.
        - Степочка, миленький, что с тобой? - Стэлка, взяв его с маминых колен, стала успокаивать. Понемногу Степка успокоился, и Анна вновь приложила его к груди. Опять два потягивания молока и снова Степка выплевывает сосок изо рта. И снова слезы. Анна испугалась.
        - Что такое? В чем дело?
        - А ну погоди, мама, - произнесла Стэлла и, сама взяв в рот материнский сосок, потянула из него молоко.
        - Что случилось, дочь? - спросила ничего не понимающая в происходящем Анна.
        - Так! - проговорила Стэлла, подержав на языке молоко и проглотив его. - Все ясно!
        - Что ясно? - в голосе Анны была тревога.
        - Ты случайно не беременна второй раз? - Стэлла смотрела на мать.
        - А что такое? Что значит «второй раз»? - Анна была несколько ошарашена.
        Да, она уже как два месяца жила с Алексеем. И вот результат!
        - А то и значит, - проговорила Стэлла, - что теперь нужно срочно искать кормилицу!
        - Это как понимать? - всплеснула руками Анна.
        - А так, моя милая и хорошая! - теперь Стэлла развела руками. - Молоко-то теперь для кормления не годится!
        - Это почему же так? - в голосе Анны появились нотки отчаяния.
        - Да потому, что оно у тебя горькое! - ответила Стэлла. - Вот почему!
        Надо было видеть Анну! Ой и запричитала же она! В этот момент как раз вошел Алексей.
        - Это что такое? - с порога выпалил он, увидев слезы жены.
        - Ой, Лешенька! - заголосила Анна. - Теперь Степку кормить нечем!
        - Что значит «теперь» и что значит «нечем»? - вновь заголосил Алексей.
        - Мама опять беременна, - пояснила Стэлла. - Молоко сильно загорчило.
        Тут и Алексей взялся руками за голову. Ох, чего наделали! Степке еще питаться и питаться, а тут вон оно чего! Что делать-то? Оба родителя были в шоке.
        - Леша, срочно кормилица нужна! - голос Анны трепетал.
        - Да где же я ее возьму? - с раздражением в голосе отвечал Алексей.
        - Леша! А что делать то? Наделали мы с тобой беду! - голосила Анна.
        За стенаниями обеих родителей наблюдала Стэлла. Она сама не знала, что делать. Бежать, искать кормилицу, а где? Степка голодный орет. Что делать? Вдруг у нее в голове проскочила мысль: «Но ведь она же девушка! Ведь у нее есть грудь, конечно, не такая как у мамы, меньше, но ведь грудь! А что, если попробовать приложить Степку к себе? Ох! С какой нежностью я кормила бы его! Единственное - это девственность. Не будет ли это помехой? Но, во всяком случае, попробовать можно!»
        - Мам! Ну-ка! Дай его сюда! - Стэлла подошла к матери и взяла на руки кричащего от голода братика.
        - Стэлла, ты что хочешь делать? - сквозь слезы спросила Анна.
        - Буду пробовать кормить, - ответила Стэлла.
        - Ты это серьезно? - всхлипнула Анна.
        - Вполне! - ответила Стэлла.
        Взяв братика на руки, она ушла с ним в свою комнату и заперлась. Сняв с себя платье и бюстгалтер, она приложила братика к соску. Девственные груди ее были не большие, зато упругие. Как ни странно, но братик начал сосать, и хотя молоко не шло, он сосал и сосал грудь сестры. Кричащее доселе создание теперь упорно «работало», добиваясь пропитания. Стэлла гладила братика, приговаривая:
        - Давай, миленький, давай. Может пойдет. Я хочу, чтобы пошло. Я тебя очень люблю. Давай, старайся!
        То ли старания Степки были велики, то ли желание Стэлки накормить братика, но она вдруг почуяла ощущение, более похожее на щекотание внутри грудей. Оно вызывало некое сладострастие. Ей захотелось сильнее прижать братика к себе, впрочем, что она и сделала. Сладострастная щекотка была все сильнее и вдруг растеклась по всему ее организму. Стэлла даже слегка вспотела. «Теперь только я буду его кормить», подумала она. И как только она подумала про это, вдруг почувствовала, как внутри грудей как будто течет жидкость. Это пошло долгожданное молоко!
        Анна и Алексей ждали дочь, буквально не шевелясь. Там, за дверью, была вся надежда на чудо. Когда Стэлла вошла к себе, неся на руках кричащее от голода сокровище, родители места себе не находили. Они до тех пор все еще слышали голос Степки, пока он не замолчал.
        - Слушай, Леша, а Степка-то молчит, - еле дыша произнесла Анна.
        - А ну тише! - Алексей прислушался. - Точно молчит!
        - Это как понимать? - Анна продолжала прислушиваться.
        - Не знаю, - пожал плечами Алексей. - Надо подождать.
        А в это время Стэлла с волнением принимала на себя роль матери. Наконец она вышла к родителям со счастливым и одновременно серьезным видом. Протянула маме накормленного малыша. Тот уже спал. Анна даже потеряла дар речи от изумления. Приняв Степку, она уложила его в кроватку и только после этого, немного придя в себя, спросила:
        - Дочка, это как же?
        - Все нормально, мама, - ответила Стэлла. - Мой братик накормлен. Все хорошо.
        - Стэлла! - мать обняла дочь.
        Алексей погладил Стэллу по голове.
        - Не зря, что дочь иммуноандроида! - проговорил он. - А ты, Анна, говорила, что они нам не нужны!
        - Я так не говорила, - оправдываясь проговорила Анна. - Я сказала, что, типа, хватит с нас их! А это совсем другое!
        - Да тише вы, - встряла в разговор родителей Стэлла. - Тише, Степку разбудите.
        Анна и Алексей переглянулись. А что?! Собственно говоря, она права! Теперь она кормит братика как самая настоящая мама. Благо и молока было вдоволь. Родителям ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться. Они тихонько вышли из комнаты. За ними вышла и Стэлла. Так потекли дни. На Стэллу теперь легла приятная нагрузка - кормление грудным молоком братика.
        Действие седьмое
        Степка рос крепеньким и здоровым малышом. Как-то, правда, заболев, перенес высокую температуру. Анна, Стэлла и Алексей помнили об уроках Лии. Они прекрасно понимали, что идет самое настоящее становление иммунитета и сбивать температуру просто преступление перед организмом ребенка. Да, впрочем, и поболел-то он полдня! Утром поднялась, а к вечеру спала. Как и полагается у всех нормальных здоровых детей.
        - Главное здесь, - говорила Стэлла, - чтобы не было сумасшедших родителей, которые начинают тут же устраивать «хороводы» по поводу каждого «чиха» или каждой «сопли» своего дитяти. Чуть что, сразу вирусы, вирусы! Сами-то они кто в таком случае? В отличии от них, у вирусов и то мозгов больше.
        Анна и Алексей только молчали. Они прекрасно понимали, что Стэлла права.
        - Судороги от температуры, - продолжала она с видом деловой мамы - начинаются только у тех детей, которых родители до этого довели. Вернее, довели до такого состояния, постоянно «леча» их от простуд всякой дрянью. То капельки в нос, то горлополоскание! Вот и добиваются соответствующего результата! Ну им может и простительно, они ведь сумасшедшие.
        Стэлла пожала плечами.
        - А медики? - спросила Анна.
        - А что медики? - ответила Стэлла - Они-то тут при чем? Они делают свое дело. То, чему их научили. Вот и все!
        - Значит, в здоровье они не разбираются! - констатировал Алексей, глядя на лежавшего с температурой малыша.
        - Упаси тебя, Вселенная! - ответила Стэлла. - Конечно нет! Еще Лия об этом всегда говорила. Да, спасти жизнь они, в принципе, могут благодаря новым технологиям, но вот узнать причину так называемой «болезни», то есть, где сокрыта ее первопричина, увы! Не их профиль! Вот и залечивают антибиотиками до судорог! И сердце после них уже не работает так, как должно! Вот так!
        - Значит, он здоров, - произнесла Анна, тоже поглядывая на малыша.
        - Как бык! - ответила Стэлла. - Вернее, как маленький теленочек. Сладенький и маленький. К вечеру, как температура сойдет, покормлю его.
        - А прикормы какие будешь использовать? - спросил Алексей.
        - Да уж точно не йогуртами кормить буду, - ответила Стэлла. - Мало разве здоровой пищи? А всякой навороченной гадости ему не надо.
        Так шли дни. Стэлла сделалась настоящей мамой. Степке исполнилось уже полтора года, когда в семье прибавилось. Анна родила девочку. К тому времени Степка сам отошел от груди. Стэлла только вздыхала.
        - Да, - говорила она, - растут детки.
        Анна тоже нет-нет, да пускала слезу. Она прекрасно понимала чувства дочери. Груди Стэллы после кормления слегка обвисли. Но это обстоятельство нисколько не смущало Стэллу. Ведь она самая настоящая мама! А нынешняя форма грудей только свидетельствует о том.
        Как только братик отошел от груди, Стэллу вновь охватило неосознанное чувство. Ее влекло к морю. Странно это было. Она вспомнила, что когда-то это чувство уже преследовало ее, но только в тихой форме, а тут оно заметно усилилось. Стэлла не понимала, что происходит. Ходила по саду, держа на руках Степку, помогала матери, уже не как мать, а как дочь. Она отчетливо ощущала зов моря! И вот однажды она увидела сон.
        Огромная скала величественно тянула свою вершину к небу. У ее подножья разбивались о прибрежные камни волны. Морской простор охватывал, как казалось, всю Вселенную. И лишь линия терминатора указывала на переход моря в небо. На вершине этой скалы она увидела прекрасную девушку, смотрящую в даль.
        На вершине этой скалы она увидела прекрасную девушку, смотрящую в даль.
        Одета она была в облегающее легкое, сильно укороченное платье желтого цвета, несколько напоминающее спортивную форму. Стройные бедра ее охватывал широкий кожаный ремень с ножнами с боку. В ножнах был клинок. Стэлла стала пристально всматриваться в эту стройную фигуру девушки. Та вдруг оглянулась и посмотрела на Стэллу. Стэлла узнала в этой девушке саму себя. А девушка, одарив ее легкой улыбкой, произнесла:
        - Скоро ты будешь здесь!
        Стэлла очнулась ото сна. Села на постель. Было утро. Она подошла к зеркалу и, сняв с себя ночное платье, взглянула на себя обнаженную. Стэлла глазам не поверила. Ее груди были как прежде, только сделались красивее. Соски чуть ли не торчали кверху, а сами груди как будто стали больше. Вселенная, в знак благодарности за выкормленного ею малыша, не только вернула ей былую красоту, но и одарила еще большей. Стэлла улыбнулась и стала одеваться. Хотела одеть бюстгалтер, но оставила его. Одела спортивную форму. После умывания уселась за стол. Мать накрывала завтрак. Стэлла хитро посмотрела на нее.
        - Ох, доченька, - произнесла мать, - придется тебе поневоле, хочешь того или нет, а бюстгалтеры носить теперь постоянно. Они хоть груди поддерживают. А то совсем они у тебя обвиснут.
        Потом, взглянув на дочь, добавила:
        - Ну вот и молодец, что его одела.
        - А я без него, - ответила Стэлла.
        - То есть как «без него», - оторопела Анна, - А как же это…?
        И она указала на приподнятые груди Стэллы.
        - А вот так, мама, - ответила Стэлла.
        И пока не было в семейном кругу отца, она подняла майку. Анна была в шоке.
        - Ничего себе! - всплеснула она руками. - Вот это да!
        - Вот такие дела, мама! - а потом добавила. - Скоро меня рядом не будет. Я должна буду уехать.
        Это стало для Анны шоком.
        - Что значит «уедешь»? Куда? Ты чего надумала?
        - Это значит, что скоро, мамочка, - ответила Стэлла. - Но знай, что я тебя очень люблю.
        Действие восьмое
        Естественно, что Анна, не то, что собираться, а даже думать Стэлле запретила о поездке.
        - А! Чего надумала! А меня на кого бросишь? - предела возмущения Анне не было конца.
        Стэлла вспомнила, как когда-то сама думала о том же, и очень сожалела. И вот Анна говорила ей то же самое: «Бросишь».
        - Ах, мама моя милая! Мамочка моя хорошая! - Стэлла сидела в ногах матери. - Если бы ты знала, как я люблю тебя!
        При этих словах Анна убежала к себе, чтобы в одиночестве поплакать. Стэлла продолжала сидеть на полу. Она понимала чувства матери, сильно жалела ее, но идти наперекор воле Вселенной она не могла. Она слышала всхлипы матери, как она плачет, и сердце ее разрывалось на части. Наконец она решила, что если на то будет воля Вселенной, то она сама успокоит, утешит ее. А она, Стэлла, пока останется дома! А прибывший с работы Алексей, когда узнал все, распорядился именно так, как решила Стэлла. Мать понемногу успокаивалась, думала, что обойдется, однако все вышло не так. Через некоторое время Стэлла почувствовала некоторое недомогание.
        - Может ты простудилась? - беспокоилась мать, глядя на дочь.
        - Да ну что ты, мама! - говорила Стэлла. - Нет, конечно.
        Анне легче было бы бороться с простудой, чем с волей Вселенной. Потому и спрашивала дочь, хоть в малой надежде на снисхождении Великого Промысла, но все тщетно. Прошло чуть более недели, а Стэлле становилось все хуже и хуже. Наконец, видя такое дело, Анна смирилась.
        - Что же, дочка, - сказала она однажды вечером, подходя к ее постели, - раз такое дело, хорошо, поезжай. Только не забывай свою маму.
        Анна вновь расплакалась и присела на кровать, где лежала дочь. Стэлла обняла маму:
        - Миленькая ты моя! Мамочка моя! Прости меня, дуру, за все, что плохое я сделала! Прости! - тут разревелась Стэлла.
        - За что? - Анна подняла на нее заплаканные глаза.
        - За то, что тогда, ну ты помнишь… Я боялась, что ты… - дальше Стэлла не могла говорить.
        Она разрыдалась, уткнувшись в грудь матери. Анна гладила ее по голове. А потом вдруг сказала дочери:
        - Да ну ведь не хороним друг друга, в конце-то концов! Во, наревелись, значит, обе кумушки!
        Стэлка посмотрела на мать, всхлипнула и вдруг рассмеялась.
        Мать тоже уже с улыбкой посмотрела на дочь:
        - Навещать-то будешь?
        Стэлла крепко обняла мать.
        - Конечно!
        Анна поняла, что дочь стала взрослой и покидает родное «гнездо».
        Тут с работы пришел Алексей. Стэлла подошла к нему. Он обнял ее. На глазах у него блеснула легкая слезинка. Но он пересилил себя, ведь мужчины не плачут. Но Стэлла прекрасно понимала его чувства, ведь он стал ей почти как отец. Она поцеловала его в щеку, а затем сказала:
        - Прикрой глаза.
        Отец прикрыл глаза веками. Дочь нежно поцеловала эти родные до боли в сердце, веки и приняла в свои уста прозрачную, соленую влагу. А затем произнесла:
        - Я приеду, вот увидишь!
        - Приезжай, - ответил отец. - Ох, доченька моя! Вот ты и стала большой. Когда сборы?
        - Когда она поправится, - ответила Анна.
        - Да она уже на ногах, - заметил Алексей.
        - Ох, да, - вновь всхлипнула Анна.
        - Да ну ладно тебе, - отец стал серьезным. - Что ты, в самом деле? Дочь теперь взрослая, все хорошо. Скоро может внуки будут. Вот тогда порадуемся!
        - Ох ты! Мечтатель хренов! - Анна вышла из комнаты собирать в дорогу Стэллу.
        Стэлле действительно становилось лучше. У Алексея были небольшие, но связи. Он понял, где Стэлле будет легче всего жить возле моря, и навел справки. Стэлла уже предполагала, как будет зарабатывать на жизнь. Она хорошо рисовала. Вообще, обладала многими незаурядными способностями. С помощью друзей по работе Алексей присмотрел ей небольшой домик. А его жильцы оказались весьма добрыми, но одинокими людьми. Это были пожилые люди, за которыми со временем мог потребоваться уход, так как от родственников их не было ни слуху, ни духу. Этот домик стоял на окраине, и фактически был никому не нужен. После смерти жильцов его могли или забыть, или попросту снести. Вот в этот домик у моря и захотел поселить Алексей свою дочь Стэллу. И вот все было готово к отъезду Стэллы. Степка, чувствуя разлуку с сестрой, дул губёнки, наконец просто расплакался. Стэлла взяла его на руки. Степка прижался к ней. Стэлла поцеловала его:
        - Надо, Степушка, понимаешь, надо мне ехать, - Стэлка прижимала его к сердцу.
        - Ладно, дочка, - проговорила Анна, беря Степу из рук Стэллы, - Ехать, так ехать.
        В этот момент пришел Алексей. В руках у него был небольшой сверток. Взглянув на дочь, он начал не спеша его разворачивать. Внутри свертка оказались стальные ножны, в которых был спрятан клинок. Алексей протянул его дочери:
        - Возьми, Стэлла! Пригодится. Все законно. Сталь крепкая и острая. Конечно, не приведи Вселенная, но уж на всякий пожарный. Ты все-таки моя дочь! Будь достойной отца! Не посрами честь свою и этого клинка.
        Стэлла приняла с содроганием сердца дорогой подарок и извлекла клинок из ножен. Он буквально горел на Солнце! Стэлла поцеловала его, преклонив перед отцом колено. Затем вновь вложила клинок в ножны. А отец протянул ей ремень для ношения этого клинка. Стэлла тут же надела его. Ремень лег ей на бедра. Наконец клинок в ножнах был на законном его месте - на бедре Стэллы. А она вспомнила, что именно его видела в сонном видении.
        - Красавица! - молвил отец, глядя на дочь.
        Мать только вздохнула. Стэлла еще раз поцеловала братика и отдала его матери. Затем, выпрямившись, почувствовала прилив сил, Сил, которые звали ее за собой! Теперь Стэлла превратилась в красивую и сильную девушку, идущую за зовом Истины! Она вздохнула полной грудью и сказала:
        - Я готова, отец! Счастливо, мама! Я уверена, мы еще увидимся. А теперь я иду, иду туда, куда зовет меня Вселенная!
        Действие девятое
        Стелла прибыла на рейс самолета. Отец, провожая ее, еще раз поцеловал ее, и Стэлла направилась в салон самолета. Усевшись поудобнее в кресло, она вся была в ожидании полета. Наконец самолет поехал на линию взлета. У Стэллы заколотилось сердце, когда самолет встал на стартовую позицию. И вот заревели двигатели. Самолет начал разгон. Стэлла с содроганием сердца смотрела в иллюминатор. Самолет развивал скорость, и эта скорость вызывала неподдельный восторг у Стэллы. И вот - отрыв от земли! О, Вселенная! Какая это красота! Самолет набирал высоту! Там, внизу, оставались постройки, мирская суета, и еще море всякой всячины и чепухи. Стэлла летела в самолете! А самолет поднимался все выше и выше к облакам. И вот они, облака! Хоть руку протяни и потрогай. Но самолет поднимался выше! К небу! Теперь и облака оказались далеко внизу. Стэлла мысленно помахала им ладонью. Она летела к морю! Она чувствовала, как море звало ее к себе. И вот она, подчинившись этому зову, теперь летела к нему.

***
        А дома Анна уже вовсю нянчила дочь. Степка скучал по Стэлле. Маленький, а понимал! Анна как могла отвлекала его от скуки. Наконец малыш понемногу начал приходить в себя. Да и Алексей, как мог, тоже помогал в этом. Все шло своим чередом. Теперь Анна готовила уже два пузырька с манкой, ибо Степка ну никак не хотел «отставать» от младшей сестренки, а тем более старшей. Он хотел поскорее вырасти и отправится к Стэлле! Он всегда старался выпить всю манную кашу, пальчиком измеряя деления на бутылке. Задачей поставил единственную цель - быстрее стать большим, быстрее вырасти! Однажды, после очередной бутылочки каши, он заметил, что Анна, застилая ему постель, под простыню кладет клеенку! И это ему, который изо всех сил старается стать большим! Ну и закатил тогда Степка истерику. Заревел так, что Анну перепугал.
        - Степа! Ты что? - тут же подскочила она к ревущему Степке. - Ты что, милый?
        Степка ревел, размазывая пальцами кашу по пухлым щекам. Анна понять ничего не могла.
        - Да ты чего, Степа?
        А Степка, ревя, показывал на постель.
        - Баюшки не хочешь? - спросила Анна.
        Степка продолжая реветь, тянулся к постели. Анна, взяв за обе ручонки перемазанного кашей и соплями Степку, подвела его туда, куда он тянулся. Степка вцепился обеими руками в ненавистную клеенку и сорвал ее со своей кровати. Взглянув на мать, только теперь успокоился. Тут до Анны все дошло!
        - Растем значит, Степка! - проговорила она, утирая его. - А скажи-ка ты мне, пожалуйста, Степан Алексеевич, что мы с тобой делать будем тогда, когда диван насквозь продуем? А, Степан Алексеевич?
        Степка молча надул губы.
        - Вот сейчас ты в губы дуешь, а как спать, так в диван, так что ли? - Анна серьезно смотрела на Степку.
        Степка отрицательно помотал головой. Не надую, мол. Я уже большой!
        Как тут быть? Анна уложила наревевшегося Степку в постель без клеенки. Удовлетворенный тем, что его посчитали большим, Степка сразу заснул. Только после этого Анна аккуратно подстелила под него клеенку. И не зря! Через некоторое время, простынь была уже мокрая. Манная каша сыграла свою роль для растущего организма. А Степке снилась Стэлла. И не как-нибудь, не где-нибудь, а в облаках! Как она подхватила его на свои руки, и они полетели вдвоем над планетой!
        А Степке снилась Стэлла. И не как-нибудь, не где-нибудь, а в облаках! Как она подхватила его на свои руки, и они полетели вдвоем над планетой!
        Действие десятое
        Домик, куда поселилась Стэлла, действительно стоял на отшибе от всех окрестных домов. К тому же он выглядел достаточно бедно. Такая же бедная обстановка была и внутри. Но Стэлле никогда не нравилась излишняя напыщенность. Она была весьма рада вот такому тихому углу. Жители этого дома были предупреждены о новом постояльце. Это были действительно весьма и весьма добрые пожилые люди. Стэллу они приняли со всей своей добротой. Они сразу объявили ее своей внучкой. Стэлла называла их не иначе как дедушкой и бабушкой. Бабушка Серафима прекрасно готовила. Причем самую обычную пищу, но до того вкусно, что Стэлла готова была даже «пальчики облизать». Дед Антон рыбачил, ухаживал за огородом. Стэлле предстояло найти работу. Впрочем, искать долго не пришлось. Работа нашлась достаточно быстро. Стэлла рисовала, готовила эскизы. Жизнь закипела. Впоследствии Стэлла так увлеклась работой, что даже забыла о том, а зачем, собственно, она сюда приехала. Но однажды Высшие Силы напомнили ей об этом.
        И вот, вдали от забот, отдыхая после работы, Стэлла вышла посмотреть окрестности. Ее внимание привлекла высокая величественная скала, возвышающаяся прямо над морем. Стэллу прямо-таки потянуло на ее вершину. Преодолевая препятствия, Стэлла оказалась на самой ее высокой точке. Тут она остановилась и огляделась. Никого рядом! Да и не могло быть на такой головокружительной высоте. Тогда, извлекши клинок из ножен, раскинув руки, она закричала:
        - Я здесь! Я пришла! Я пришла на твой зов! Вселенная!
        В этот момент, из вершины скалы, как раз там, где стояла Стэлла, взметнулась молния, на секунду ослепив все вокруг. Она пронизала клинок Стэллы и ушла в небо. Грозный раскат грома прокатился по скале и растворился в пространстве. Клинок в руках Стэллы стал как будто ярче и острее. Стэлла поняла, что Вселенная услышала ее. Вложив клинок в ножны, она с изумление увидела, что облачена в другую одежду. Это была облегающая, очень короткая юбка желтого цвета и такая же короткая майка. Они не стесняли движений. Что-то заставило Стэллу оглянуться. Тут. она увидела в воздушном эфире как бы себя, со стороны. Это было легкое полупрозрачное видение, Стэлла, только та, которая была тогда спящая. Все стало на свое место.
        - Ну вот, Стэлла, - произнесла она самой себе, - твой сон стал явью.
        Призрачная Стэлла улыбнулась в ответ и медленно растаяла в небесном эфире. Что еще можно увидеть в воздушном пространстве, стоя на вершине колоссальной скалы? Величие ли природы? А может что-то большее? Стэлла, постояв еще немного, стала спускаться обратно. Находясь уже неподалеку от дома, она заметила небольшой пригорок, а под ним, на глубине метров двух, не более, то, что заставило ее слегка улыбнуться.
        - Придет время, - проговорила Стэлла, глядя на «это», - и ты мне пригодишься!
        Ее слова не прошли даром. Это «нечто» пригодилось ей в этот же день. Стэлла приближаясь к дому, даже не знала, что там, пока она отсутствовала, разыгралась самая настоящая трагедия. И неизвестно чем бы она закончилась, если бы не Стэлла.
        Дед Антон копался в огороде, когда туда внезапно буквально вломились хулиганы. Выпив лишнее, трое молодчиков решили закусить. Зачем платить, когда есть бесплатно, стоит заглянуть в огород! Так они и поступили. Дед, увидев такое беззаконие, конечно закричал. Но он просчитался.
        - Это кто там на нас пургу гонит? - высказался первый.
        - Да вон тот… Старый сморчок! - отозвался второй.
        - Жадный, видать, - добавил третий.
        Все трое «богатырей» двинулись на деда. В это время вышла испуганная баба Серафима с ухватом:
        - Я вам сейчас вот! Фулюганы! - закричала она.
        Что говорить, смелая женщина! Только вот одной смелости тут, увы, недостаточно! Первый подошел к бабе Серафиме и все-таки получил ухватом по обнаглевшей физиономии! Упал, ухватился рукой за рожу.
        - Ах ты, карга старая! - процедил сквозь зубы подонок.
        А баба Серафима, уже держала ухват на изготовке! Почти как ружье! Не даром в войну партизанила! Первый, получив такой неожиданный отпор, несколько ретировался! Негодяй испугался бабушку! Второй зашел сзади, но вовремя получил черенком лопаты от деда промеж лопаток! Все-таки тоже бывший партизан! Но это разозлило подонков. Третий и второй кинулись на деда. Первый ударил по лицу Серафиму. Здесь ухват уже не «сработал». И вот в этот момент и вошла Стэлла! Она даже не поверила, что такое возможно!
        - Стоять, гниды! - крикнула она.
        Негодяи остановились и несколько секунд тупо смотрели на нее.
        - Внученька! Беги, милая! - зарыдала Серафима.
        - Беги! Беги! - закричал дед Антон.
        Они были до того шокированы происходящим, что даже не придали значения тому, в каком наряде предстала перед хулиганами Стэлла. Им было сейчас не до того. Они страшно испугались за свою внучку.
        - А вот это подарочек! - произнес первый, который ударил Серафиму - А ну! Иди сюда по-хорошему! Иди к «папочке»! Если не пойдешь, «папочка» а-та-та тебе сделает за непослушание!
        Если бы знал этот негодяй с Кем связывается! Стэлле поначалу даже стало немного смешно, глядя на этих ублюдков. Но, взглянув на Серафиму, которая прикрывала глаз ладонью, и тихонько постанывала, смех ее превратился в ярость!
        Стэлла окинула презрительным взглядом всех троих и произнесла:
        - Ну что, негодяи, убить бы всех троих! А ты! - указала она первому - Ударил старушку! Ах ты, дрянь!
        Первый, потеряв всякое бесстыдство, начал подходить к Стэлле, нагло улыбаясь и на ходу расстегивая ширинку. Страшный удар в пах не то чтобы остановил его! Вовсе нет! Его брюки с треском разошлись по шву! Стэлла нанесла удар специально по кистям его рук. Короче, все его никчемное «хозяйство», она ему на смерть не отбила, а вот кисти рук сломала. Долго теперь он будет пользоваться услугами других, в том числе в биде!
        Второй захотел покончить со Стэллой сразу. Он кинулся на нее, однако Стэлла остановила его нападение боковым ударом ногой системы каратэ. Подонок получил сильнейший удар в грудную клетку. Стэлла завершила с ним бой ударом ноги «вертушкой» из системы кикбоксинга. Хорошо еще, что этот удар пришелся ему по челюсти. Подонок просто рухнул к ногам Стэллы.
        А вот третий выхватил нож! Его буквально взбесило, что их победила девушка.
        - Порежу на куски! - шипел он.
        - Попробуй! - произнесла с оттенком издевки Стэлла.
        Делая вид, что боится, она выбежала из огорода и… направилась к заветному пригорку, по пути подтрунивая над сволочью с ножом. А тот вовсю пытался ее поймать. Стэлла манила его и манила, а вот наконец и он! Да это был тот самый бугорок! Здесь Стэлла перестала играть с противником. Она просто выбила нож из его рук. Затем дважды нанесла удары по его физиономии и… стащив с него брюки вместе с трусами, столкнула его с пригорка! Нет! Это надо было знать, что задумала Стэлла! Зачем ей нужен был этот пригорок! В конце концов, что за нечто было под ним! Да в общем то ничего особенного, если разобраться. В общем под этим пригорком, всего-навсего рос обыкновенный кактус. Правда не совсем обыкновенный! Это была всем известная опунция! Только очень большая! Короче, добротный кактус. Вот в него-то и посадила Стэлла этого негодяя! Мельчайшие иголки, миллионным роем впились в подонка.
        - Вот теперь ты у нас стал миллионером! - презрительно произнесла Стэлла, глядя на этот «навоз» в опунции. - Теперь эти миллионы тебе до Нового Года из задницы выскребать!
        Действие одиннадцатое
        Конечно, о случившемся стало известно. Одному, действительно пришлось пользоваться услугами других, так как обе кисти были попросту перебиты, другому еле поставили на место челюсть, а что до третьего, то врачи думали, что их почки просто лопнут от смеха. Они вынуждены были еле-еле сдерживать свои эмоции. А некоторым приходилось очень часто протирать свои «вспотевшие» из-за этого очки. Этот третий ничем не мог прикрыть позорное место. Так он и лежал на кушетке, на животе, выставив его перед всеми. Что до бабы Серафимы и деда Антония, то они были возмущены тем, что пришлось им, бывшим партизанам, столкнуться на старости лет с такими подонками. А вот Стэллу они не просто благодарили, теперь они «надышаться» на нее не могли. Естественно, полиция оставила Стэллу в покое. Теперь она сидела за столом, пила горячий чай и лакомилась прекрасный праздничным пирогом!
        - Это в честь победы над этими супостатами! - говорил дед Антон.
        - А здорово ты их! - не могла нарадоваться баба Серафима. - Какая ты умница!
        - И как ты так сумела? - радовался дед. - Я вон партизанил! И то так не умею!
        - Ох! Дед, дед! - говорила Серафима, с улыбкой глядя как Стэлла уминает пирог - Как я того, да ухватом! Тока как в партизанах была, то у меня тогда винтовка была! Вот ведь как оно!
        - А у меня автомат был! - гордо заявил дед, взглянув при этом на себя в зеркало.
        - Что ты, старый, в зеркало уставился? - подтрунивала его Серафима - Ведь давеча, хоть бы раз на себя взглянул. Все говоришь, что, мол, перед кем красоваться!
        - А что, я еще ничего! Вполне еще красавец! Правда, внученька? - и дед упер руки в боки, как заправский щеголь.
        Стэлка смеялась, глядя на добрых стариков, проживших всю жизнь вместе. Она была рада, что дарила им тепло, даже молодость. Все стало как прежде. Свою одежду, в которой приехала и которая чудесным образом поменялась на скале на другую, она нашла дома и была немало удивлена этой находке. Конечно, после сражения с хулиганами она тут же переоделась, дабы не шокировать стариков вторично. Она понимала, что Система одарила ее «Своей рабочей формой», но еще не настало время ее одевать. С Большой скалы, конечно, вернулась она в ней, и защитила стариков тоже в ней, но далее она, переодевшись, аккуратно уложила ее под свои остальные одежды. А вот старики были очень даже рады такой внучке. Дед Антон, даже начал ухаживать за Стэллой. Так она ему понравилась, когда вышла победительницей в неравной схватке. Стэлла только смеясь отшучивалась, а баба Серафима, так та вообще покатывалась со смеху, глядя на деда.
        Стэлла только смеясь отшучивалась, а баба Серафима, так та вообще покатывалась со смеху, глядя на деда.
        Как-то раз, надев обыкновенное длинное платье, Стэлла пошла к морю. Погода была жаркой и солнечной. Все располагало к купанию. Однако, купальник Стэлла с собой не взяла. Подойдя к воде, она вдруг увидела дельфина, который стрекотал неподалеку. Стэлке почудилось, что он разговаривает с ней. А может, он просто в чем-то запутался и не может уплыть? Дельфин как будто понял ее мысли и, сделав большой круг по морскому простору, вновь оказался на прежнем месте. Теперь Стэлла поняла, что дельфин приплыл именно к ней. А дельфин вновь застрекотал. Стэлла осторожно ступила ногой в воду, и вдруг почувствовала родную стихию. Она испытала блаженство. Она, прямо не снимая платья, пошла в воду. Зайдя в воду по горло, она поплыла далее, на глубину. Вот тут-то она и вспомнила все свои детские переживания! Какое счастье было оказаться вместе с дельфином. А он, с нетерпением ожидая Стэллу, стрекотал, пищал и не мог найти себе места. Наконец Стэлла, подплыв к нему, ухватилась за его плавник. И дельфин поплыл со Стэллой в море. Он продолжал стрекотать. И вдруг она стала его понимать. И, что самое удивительное, это то,
что он хоть и слегка, но ругал ее, за то, что она так долго шла к морю! Ведь после ее приезда прошло достаточно времени. Он несколько раз подплывал к берегу, ждал ее, а она даже и не думала идти к нему навстречу. Наконец, он решил просто позвать ее, поэтому сегодня она и пришла.
        Стэлке стало немного совестно перед таким «кавалером»:
        - Ну ладно, не сердись, понимаю, - ответила она ему.
        Дельфин в ответ пискнул и замолчал. Таким образом они уплыли далеко от берега. И тут появилась целая стая дельфинов, которая приближалась к ним. Они устроили целый хоровод вокруг Стэллы, стрекотали и били фонтанами из дыхалец. Тут Стэлла почувствовала, что море приглашает ее в свои глубинные объятия. Стэлла отпустила дельфина и нырнула под воду. Это была ее вторая родина, вторая стихия. Она плыла и плыла в глубину. Она плыла в общем-то по-простому, помогая руками. И вот, Стэлла почувствовала в теле невероятную гибкость и подвижность.
        И вот, Стэлла почувствовала в теле невероятную гибкость и подвижность.
        Она вытянула руки вперед и поплыла, делая волнообразные движения. Она плыла под водой как змея, только гораздо быстрее. Наконец она увидела дно. Оно было прекрасно и сказочно. Стэлла просто встала на него ногами. Она понимала, что прошло много времени с момента ее погружения, но ей совершенно не хотелось дышать легкими. Но при этом чувствовала она себя просто великолепно! Но как же так? Новая догадка, почему ей не надо дышать легкими, поразила ее! Она дышала, но кожей! Каким образом, ведает одна Вселенная! Примерно, как земноводная тварь пьет через кожу, так же и Стэлла дышала под водой! Причем в глотке образовался клапан, который надежно блокировал вход в бронхи. Даже случайно Стэлла не могла сделать вдох легкими. Стэлла забыла про все на свете! Она просто отдыхала, находясь на дне моря, незаметно для себя заснула. Неизвестно сколько прошло времени, но ее разбудил дельфин. Показывая, что пора, а то дедушка с бабушкой будут волноваться, он подставил сонной Стэлле свою сильную спину и повез к берегу.
        Действие двенадцатое
        Эндрю Джонс сидел, раскачиваясь в кресле, на палубе прекрасной яхты. Полуобнаженные девушки сидели рядом. Эндрю любовался ими. Ему нравились женщины. Женившись в свое время по расчету, он поначалу делил свою любовь исключительно с женой, но потом все-таки соблазнился молоденькой служанкой. Жена, узнав об этом, хотела поначалу поднять скандал, но, подумав, решила оставить все как есть. Главное - деньги! Потом она и сама стала наставлять мужу «рога». Эндрю продолжал баловаться жизнью до тех пор, пока его корпорация не стала приходить в упадок. Впрочем, его это сильно не смущало. Он не любил паникеров, и сам не паниковал. Он тихо наблюдал за ситуацией. И все-таки он ловил себя на мысли, что с каждым месяцем ему приходится задумываться о делах корпорации. Однажды, совершенно случайно, он узнал об уничтоженной корпорации по добычи минералов и драгоценных камней в простом разговоре с одним из коллег.
        - А почему я об этом ничего не знаю? - спросил Эндрю коллегу.
        - Господин Джонс, - стал оправдываться коллега, - я даже и не думал, что это Вас заинтересует.
        - Что значит «не заинтересует»? - Эндрю был удивлен. - Погибла серьезная корпорация. А каковы причины?
        Коллега в двух словах попытался рассказать историю. При его словах «какие-то иммуноандроиды», Эндрю буквально подбросило:
        - И вы посчитали это не интересным!? - Эндрю с негодованием смотрел в глаза коллеги. - А если бы Вы случайно не обронили эту историю сейчас, то я ничего бы и не знал!
        Эндрю негодовал на нерадивость коллеги. Тот стоял, переминаясь с ноги на ногу.
        - Кто руководил этой корпорацией? - задал вопрос Эндрю.
        - Насколько мне известно, - пробормотал коллега, - это некий Рудольф.
        - Где он теперь? - Эндрю напряженно смотрел на коллегу.
        - Это неизвестно, - ответил коллега. - Во всяком случае, мне.
        - Хорошо, - Эндрю немного подумал. - А кто такие иммуноандроиды?
        - Якобы, роботы совершенно нового поколения, - ответил коллега. - Они фактически люди.
        - Роботы - люди? - в глазах Эндрю блеснул огонек. - Это интересно! Найдите мне все об этом деле!
        - Хорошо, я попробую, - ответил коллега.
        Эндрю проводил его серьезным взглядом. На следующий день Мартин Джонс, а именно так звали этого коллегу, был у Роя Смита. Мартин, естественно, поделился с Роем о его разговоре с Эндрю.
        - Да, задачка! - Рой потягивал виски. - С чего думаешь начать?
        - Не знаю, Рой, - ответил Мартин. - И шут дернул меня упомянуть об этой корпорации!
        - Ну уж нет, Мартин, - ответил Рой, глядя в глаза Мартину. - Давай ищи!
        - Как собака? - Мартин презрительно посмотрел на Роя.
        Тот лишь цинично улыбнулся:
        - Нет, Мартин, лучше!
        Мартин вышел от Роя весьма озадаченным. Он думал, что Рой поможет ему как-то разрешить эту проблему, а получил обратное. Рой тоже напряг его, да еще посильнее. Что делать? Мартин отправился на поиски. Но прежде он пошел домой. Придя к себе домой, он прежде всего начал вспоминать, откуда он знает эту информацию. Приняв душ и улегшись в постель, он начал усиленно вспоминать прошлое. Но как он ни старался, ничего в голову не приходило. Наконец он просто заснул. Проснулся он под вечер. Выглянув в окно, решил прогуляться. На улице было тепло. Кругом стояли ларьки, где продавали всякие безделушки, сувениры. Мартин шел среди всего этого блеска. Тут его внимание привлекла литература, разложенная буквально на дороге. Рядом сидела бабушка, которая, видимо, торговала всем этим добром. Мартин подошел и начал осматривать литературу.
        - Здравствуй, сынок! - поздоровалась старушка - Что-нибудь надо?
        - А что есть-то, бабуля? - Мартин внимательно смотрел на книги.
        Одна только «художка» лежала на земле. Ничего более.
        - Да вот все, что есть, - подтвердила бабушка.
        - А научное чего-нибудь? - Мартин посмотрел с иронией на старушку.
        Да ну и в самом деле. Старушка эта, как будто с огорода только пришла. Какие у нее могут быть научные книги? Мартин хотел было уже идти, да только старушка вдруг произнесла:
        - Книг таких, милок, нет, а вот какие-то бумаги есть.
        Произнеся эти слова, она полезла в суму и достала оттуда папку. Мартин насторожился. Старушка протянула ее:
        - Вот, я про нее и позабыла совсем. Конечно, это не книги, а так, рукописи чьи-то. Но, якобы, научные. Мне эту папку родственники привезли. Сказали, что, мол, на, возьми. Это моя старая знакомая мне передала. Она-то уже совсем немощная, мож и померла поди уже. Она-то знает, что я книги продаю. Ну и решила, видать, а мож мне на доброе дело сгодятся. Я же ей, поди, не чужая буду. Давняя подруга, стало быть. Ну и делай, дескать, что хочешь. Ну а я и решила в добрые руки продать. Да вот никто не берет их. Говорят, что мол у самих этой макулатуры полно, девать некуда. Я уж хотела их на разжег в печку пустить, да вот последний раз их и принесла. На вот, держи. Мож сгодятся.
        И старушка протянула Мартину папку. Мартин взял ее в руки, открыл и прочел первые строки.
        Действие тринадцатое
        - Внученька! Да где ж ты пропадала? - бабушка Серафима целовала Стэллу в обе щеки. - Ой! Ты мокрая вся!
        - Да решила искупаться прямо так, - ответила Стэлла. - Чаю хочу!
        Бабушка Серафима поставила чайник на плиту.
        - Иди, душ прими, Стэллушка, а то морская вода на теле нехорошо, - сказала Серафима.
        Стэлла пошла в душ. Раздевшись, залезла в ванну. Дом был без излишеств, но самое необходимое было. Смыв с себя морскую воду, помывшись и переодевшись, Стелла простирала платье, которое только что испытало все прелести морского дна. Чай пила с удовольствием.
        - А вот и внученька! - это зашел дед Антон. - Ты где ж была-то?
        - На море, дедушка, - мягко ответила Стэлла. - Купалась прямо в платье!
        - Эх, молодость! - ответил дед.
        После чая Стэлла заснула. Ей снилось море, дельфины, морское дно и все-все-все, что связано с ним! Она почувствовала себя русалкой в этом огромном пространстве. Она плавала и плавала, наслаждаясь свободой морских просторов. Ей было хорошо. Она плыла глубоко, там, куда уже не проникают лучи солнца. И вот там, на дне, между камнями, она увидела яркую точку. Она была очень яркая, и Стэлла плыла к ней. Все ближе и ближе! Но…сон пропал. Когда Стэлла проснулась, то была уже ночь. «Так я и не узнала, что это за точка», подумала Стэлла и вышла из дома. Ночь была ясная. Звезды светили в темном куполе ночного неба. Стэлла наслаждалась ночным воздухом. Затем, зевнув, пошла в дом. Там она улеглась снова и, заснув, проспала до утра. А утром ее вновь потянуло к морю, причем с новой силой.
        - Бабушка, дедушка, - предупредила их на этот раз Стэлла, - Я к морю. Приду не знаю когда. Не от меня зависит.
        Последнее сказанное Стэллой слегка насторожило стариков. Но они не придали этому особенного значения.
        А Стэлла буквально сходу ринулась в воду. Вновь родная глубина! Вновь простор и красота! Вновь дельфины! Стелла плыла с большой скоростью под водой. Быстрее на глубину! Туда! Дельфины еле поспевали за ней. Стэлла не брала с собой отцовский клинок, считая, что пока это незачем. Она ложилась на дно моря, раскинув руки и погружалась в мечты. А дельфины плавали вокруг. Трещали, да и вообще, понуждали ее к тому, чтобы она поиграла с ними. И Стэлла играла с ними, плавая между ними.
        Так шло время. Баба Серафима и дед Антон, даже не подозревали, что их внучка самая что ни на есть «русалка». При этом Стэлле снился один и тот же сон. Она все никак не могла приблизиться к той яркой точке на дне моря. Метр за метром она приближалась к ней, но она была все еще далеко, чтобы как следует рассмотреть, что же это такое блестит.
        Потом вдруг Стэллу необъяснимо потянуло играть на скрипке. Она дала знать об этом отцу. Тот незамедлительно исполнил просьбу дочери. И через некоторое время в руках Стэллы был этот музыкальный инструмент. Стэлла взяла скрипку в руки, наложила смычок на струны и провела по ним. Таким образом, она взяла первую ноту. Она впервые держала в своих руках инструмент. Баба Серафима и дед Антон с удивление смотрели на свою названную внучку.
        - Это, Стэллушка, ведь учиться надо. Играть-то… - произнесла Серафима.
        - Да она умница, она научиться, - ответил дед Антон.
        На это Стэлла вдруг взмахнула смычком, и… музыка полилась как река. Стэлла играла и играла. Как музыкант, посвятивший всю свою жизнь этому искусству. Старики рты поразинули, глядя на Стэллу! Такое они видели впервые. Они буквально «окаменели» от такой неожиданности.
        - Стэлла! Да это как же? - первой выйти из состояния «окаменения» предстояло Серафиме.
        - Вот таким образом! - ответила Стэлла.
        - Да, дела, - только и произнес дед Антон. Больше он ничего сказать не мог.
        А Стэлла теперь прибегала на море играть дельфинам. Она стояла на краю обрыва и играла на скрипке. Солнце освещало ее, ее жизненный путь. Множество дельфинов поклонялось ей и ее игре. Стэлла понимала, что ее жизнь только начинается, и что она готова была встретить ее и если надо, то отдать ее за Истину, как это сделала ее мама!
        Действие четырнадцатое
        Первые же строки повергли Мартина в шок. Сколько он помнил себя, ему еще никогда не приходилось читать таких документов, на первый взгляд представлявших стопку макулатуры. Но ведь это для неопытного глаза!
        - Простите, - еле выговорил Мартин, - а откуда у Вас эти бумаги?
        - Да как «откуда», милок! - улыбнулась бабуля. - Я ж говорю, привезли мне их от давней знакомой. По молодости подругами были. Да с тех пор много воды утекло.
        - Ха, ну да, конечно, - произнес Мартин. - А как звали Вашу подругу? Ой, простите. Зовут?
        - А, так это, как ее, забыла, - стала вспоминать старушка. - Да как же, да ведь Марией Михайловной! Вот как!
        - А вот спасибо! А она, говорите, жива? - осведомился Мартин.
        - Ой, милок! Да кто ж ее таперечки-то знает. Не ведаю, - ответила старушка.
        - А где она живет? Вы не помните? - задал вопрос Мартин.
        - Ой милок! Да не помню! Она, я как помню, переезжала, а куды, не ведаю, - ответила старушка.
        - Ну а родные-то Ваши, ведь они-то знают? - настаивал на вопросах Мартин.
        - Слушай, милок, - внезапно переменила тон старушка, - я же не обязана тебе докладываться. Чай ты мне не прокурор. Хошь - бери, а нет - так и не надо.
        Мартин понял, что перегнул с вопросами:
        - Да ну что ты, бабуля! Конечно, возьму! Сколько с меня?
        - Да ну, за бесценок отдам! - ответила бабуля и назвала сумму.
        Мартин скроил физиономию. Не совсем, мягко говоря, это был и бесценок.
        - А что же? - ответила бабуля. - Все-таки рукописи!
        - Но ведь сами же сказали, что макулатура, - попытался возразить Мартин.
        - Ну, мало ли, - ответила бабуля. - если нужно, значит уже не макулатура, значит и цена растет.
        - Ну давай чуть скостим, - попробовал торговаться Мартин.
        - Ладно! - согласилась бабуля, посчитав, что если не он, значит уже никто не купит этот товар. - Будь по-твоему.
        И она назвала цену.
        - А, вот это другое дело! - ответил Мартин, видя, что торг получился.
        - Я знаю только одно, милок, - сказала напоследок старушка, - что к ней какой-то ученый в последнее время заходил. В гости.
        Дома Мартин принялся изучать рукописи. Как и предполагалось, они были написаны об иммунологических андроидах. Но, к сожалению, представляли собой не научные работы, а скорее мемуары. В конце была подпись: Альфред Росс.
        Действие пятнадцатое
        Небольшая, но красивая и удобная лодка держала курс на большую скалу. Ясная погода, легкий ветерок нисколько не умоляли силы волн моря. Вода была голубого цвета. Двое друзей беззаботно катались по морю. У них даже был акваланг. И вот, добравшись до определенного места, теперь они решали, кто из них будет первым нырять с аквалангом. Но в этот момент к ним приблизилась яхта. Пожилой джентльмен сидел в кресле в окружении девочек.
        - Эй! Бездельники! - окликнул он друзей. - Что Вы тут делаете?
        - Ничего, сэр, - ответил один из друзей по имени Том. - вернее, ничего плохого.
        - Я вижу, что ничего ни хорошего, ни плохого, - ответил он.
        - Слушай, Браун, - произнес Том другу. - Да ведь это Эндрю Джонс!
        - Теперь жди плохого, - произнес Браун.
        - Что вы там шепчитесь? - крикнул им Эндрю.
        - Да нет, ничего, сэр. Погода хорошая! - пытался перевести разговор Том.
        Браун при этом молчал как рыба.
        - Чем зря терять время, лучше нашли бы работу, - крикнул им Эндрю.
        - Да мы и так работаем, сэр! - ответил Том. - Вон там, на пристани!
        - И много платят? - поинтересовался Эндрю.
        - Нам хватает, - ответил Том.
        - Это вам-то хватает? Двум здоровенным молодым людям, у которых вся жизнь впереди! - Эндрю рассмеялся.
        Том и Браун переглянулись. Они прекрасно понимали, что это нездоровый смех миллионера. Во всяком случае, им он ничего хорошего не сулил. А Эндрю продолжил:
        - Пойдете работать ко мне, буду платить гораздо больше! Но за выполненную работу!
        Что оставалось делать Тому и Брауну? Только дать согласие. Но они насторожились. Они понимали, что миллионер, что-то задумал.
        А Эндрю крикнул:
        - Возьму Вас обоих. Но дам хорошую зарплату тому, кто быстрее найдет мою трость на дне моря! Согласны?
        Что оставалось делать заядлым ныряльщикам? Только подчиниться! Они оба кивнули. Осталось только кинуть жребий, кто будет первым, ведь акваланг был только один. Их спор разрешил Эндрю.
        - Я тут и жребий, и спор!
        Друзья выпрямились.
        - Тебя как зовут? - обратился он к Тому.
        - Меня? - переспросил Том.
        - Ну да, тебя! - крикнул Эндрю.
        - Том, - ответил Том. - меня зовут Томом.
        - Вот что, Том, - произнес Эндрю. - Видишь мою трость? Найди ее на дне! Да как можно быстрее! Надевай акваланг!
        Том надел акваланг и приготовился. Эндрю встал из кресла, подошел к перилам и размахнувшись запустил трость в море. Том надел маску и свалился за борт яхты. Прохладная морская вода, как и обычно, действовала освежающе. Том начал погружение. Он совершенно не рвался на работу к Эндрю, а потому и не спешил. Мимо, как обычно, проплывали одиночные рыбки, а то и целые стаи рыб. Но вот наконец и дно. Пара катранов, плавая, нарезали круги. Том проплыл еще некоторое расстояние. Вот где-то здесь и должна быть трость, брошенная Эндрю Джонсом. Что ни говори, хороши развлечения миллионеров! Том начал обследовать место. Трость могла завалиться куда угодно! Могла быть и между камнями, и даже закатиться под них.
        А Эндрю в это время следил за часами.
        - Что-то долго твой дружок возится, - проговорил он, глядя на часы.
        - Не так это просто, сэр, - ответил Браун.
        - А я легких задач не задаю, - ответил Эндрю.
        - Ну так значит и потерпите, - коротко изрек Браун.
        Эндрю посмотрел на Брауна и ухмыльнулся. В этот самый момент вынырнул Том, держа в руке трость.
        - Молодец! - проговорил Эндрю. - Вот хвалю! А теперь вот ты! Умник, твоя очередь!
        Эндрю ткнул пальцем в Брауна. Браун посмотрел на Эндрю с легким презрением и надел акваланг. Том подал Эндрю трость.
        - Ну посмотрим, какой ты у нас герой! - крикнул Эндрю и швырнул трость в море.
        Браун надел маску и свалился за борт лодки.
        Действие шестнадцатое
        Стелла благодарила отца за скрипку, отсылая СМСки, когда к ней подошел дед Антон и позвал к обеду. Стэлла ела, как всегда, с аппетитом. А после обеда решила лечь отдохнуть. Незаметно для себя она заснула и увидела во сне опять тот же сон. Дно моря, и там вдалеке яркая точка. Плывет она к этой точке, плывет, еще ближе на полметра и… далее сон исчезает. Проснулась Стэлка рассерженная:
        - Да ну как же так, в самом деле! Какой раз снится мне этот проклятый сон, и всякий раз я не понимаю - что это за такая точка там?!
        - Внученька! Что случилось? - войдя к ней спросила баба Серафима.
        - Да все нормально, бабушка, - едва сдерживая эмоции ответила Стэлла. - Все хорошо.
        Стелла вышла из дома и направилась к морю. Бабушка Серафима проводила ее тревожным взглядом. Она почуяла неладное. В этот раз Стэлла медленно шла к воде. Да и одета она была в длинное платье с розовыми цветами. Стэлла присела у самой воды. Ей казалось, что вода каким-то образом хочет обмануть ее, скрывает от нее что-то. В этот миг Стэлла смотрела на воду с некоторым подозрением. Затем вздохнула и вспомнила, что даже скрипку забыла дома. «Ладно», подумала она, «доверюсь воде. Может это и не она вовсе так играется со мной. В конце концов в глубине думается лучше. Только вот с дельфинами играть в этот раз не тянет».
        И Стэлла стала входить в воду. Наконец, она медленно, без всякого энтузиазма, поплыла. А навстречу ей уже плыли дельфины. Они хотели начать играться с ней, но увидев ее расположение духа, несколько укротили свой пыл. Только один попытался с ней заиграть, но она только нежно погладила его. Заплыв на приличную глубину, Стэлла уселась на камень. Она задумалась, глядя на этот подводный мир. И все-таки здесь ей было хорошо, тихо и спокойно. «Как хорошо», подумала Стэлла, «что я живу в современном миру, без всякого насилия над личностью человека. Как хорошо, что существует наука, которая многое может объяснить. Бедные Гуттиэре и Ассоль! Сколько им пришлось пережить! А ведь я на них немного похожа. Тоже живу у моря. Хотя, в отличии от них, я ой как умею постоять за себя! Степочка, братик, ты скучаешь по мне. Я это не только знаю, но и чувствую. Ничего, я навещу Вас всех! Не в плену ведь я!» Так думала Стэлла, сидя на камне на приличной глубине. Она даже напоминала «Аленушку у ручья», картины Васнецова. «Да что это, в самом деле! Тоска, да тоска какая-то!», подумала Стэлла и начала разминать ноги и руки.
Затем просто занялась отработкой движений боевых искусств. Дельфины, увидев такую перемену в ее настроении, закружились вокруг нее. А Стэлка то отрабатывала распорку из системы каратэ, то многоуровневые вращения кикбоксинга. Работала над плоскостями. Отрабатывала Вин Чунь. Только вот таэквон-до на глубине отрабатывать не получалось. И причиной тут был принцип вертикальной оси. Вода есть вода. Она же держит человека. Но в целом все шло хорошо. В общем делала все, что должен знать иммуноандроид. А именно логику второго порядка, как главенствующую над остальной логикой. Впрочем, как уже известно, что тем самым создается многоуровневость логики. Вот так и трудилась Стэлла на дне морском, в дали от посторонних глаз. Она даже «вспотела»! А затем, чтобы расслабиться, стала просто плавать. Наконец, развеяв тоску-печаль, она вновь уселась на подводный камень. А заигравшиеся дельфины ни в какую не хотели отдыхать! Они плавали и резвились, понуждая Стэлку поиграть с ними еще. Но несколько утомившаяся Стэлла вежливо отказывала им. А один из дельфинов так разыгрался, что уплыв достаточно далеко, исчез из виду, а
когда Стэлла увидела его вновь приближающегося к ней, то во рту он держал трость черного цвета.
        Действие семнадцатое
        Да не будь Альфред Росс ученым, настоящим ученым, если не возьмется за дело иммуноандроидов со всей скрупулёзностью. Как в свое время Дон Кихот Ламанчский, начитавшись романов о рыцарских подвигах и решивший тоже стать таким героем, так же и Альфред Росс, вновь начитавшись фантастику, не покинул своей детской мечты стать настоящим ученым. И он захотел им стать вновь, хотя и давно уже был им. Он понял, что его путь к знаниям где-то «дал трещину». Что все то, чему его учили, это что-то не то. Даже скорее эти знания не могли многого объяснить. Если бы Сервантес только знал, что среди ученых спустя много лет появится такой «Дон Кихот»! Сам Александр Павлович Нечаев, друг и коллега Альфреда, с тревогой наблюдал за своим товарищем: «А не сошел ли он с ума?».
        - Нет, не сошел! - как-то ответил ему на этот вопрос Альфред.
        Все бы ничего, да только Нечаев, глядя на Альфреда, задавал этот вопрос самому себе, да и то про себя.
        - Вы что, стали телепатом? - Нечаев был в крайнем недоумении.
        - О нет, старина! - ответил Росс. - Просто я Вас очень хорошо знаю.
        - И что же Вы обо мне знаете такого, чего не знаю я? - прищурился Нечаев.
        - Да буквально все, - ответил Росс, продолжая что-то чертить на листке бумаги.
        - Так! Начнем с вашего «Буквально все». И что же в итоге? - Нечаев даже привстал с кресла.
        - Да все! - продолжил Росс.
        - Ну например? - не унимался Нечаев.
        - Ну, например, я догадался о том, что Вы вынесли свой вердикт о том, не сошел ли я с ума, - произнес Росс, оглянувшись на Нечаева, - потому что это у Вас это буквально на лице написано.
        - И только? - спросил Нечаев.
        - Конечно, мой дорогой друг! - Росс улыбнулся.
        - Что ж, я весьма рад этому, - произнес Нечаев.
        - Да не обижайтесь, Александр Павлович, - произнес Росс. - Дело иммуников оживает. Я не могу забыть о Лие, не забуду и Стэллу. Поймите наконец, Александр Павлович, мы с Вами ученые, и должны сделать все, чтобы дело иммуников приобретало истинно научный смысл.
        - Это как? - спросил Нечаев. - Ведь они уже были! Мы знаем про них, и этого вполне достаточно.
        - Так же как амебу, инфузорию туфельку, - проговорил в ответ Росс. - Да мы и холеру вроде как знаем, и кишечную палочку, и прочую «требуху». Мы увидели их в микроскоп! А далее что?
        - Странный Вы, Альфред, в самом деле, - пробормотал Нечаев. - Как же «что далее?». Лекарство изобрели, чтобы холерой не болеть! Вот что сделали!
        - А вот без лекарства ну никак нельзя! - чуть с раздражением ответил Росс. - Неужели моя жизнь зависит от какой-то несчастной таблетки?! Нет, Александр Павлович! Так не годиться! Инфузории инфузориями. Однако, мы не знаем истинных причин появления этих инфузорий. Меня волнуют не сами иммуники, а причины их появления!
        - Ну это Вы уже хватили чересчур, дорогой мой Альфред! - ответил Нечаев. - Прошу Вас, успокойтесь. Все позади.
        - И это после тех детских и юношеских книг про фантастику? Так, что ли? - Росс, не скрывая улыбку, смотрел на Нечаева.
        - Ох! Альфред, Альфред! - только и произнес Нечаев.

***
        Росс снова погрузился в науку. Он искал свои ошибки. Где он упустил ту «заветную ниточку», которая ведет к великим познаниям?
        Был уже вечер, когда к готовившемуся ко сну Альфреду постучали. Альфред надел тапочки и пошел открывать дверь, ворча про себя:
        - Ох, Нечаев, все никак не угомонится. Все поговорить ему надо. Кошку бы завел, с ней бы и разговаривал. Сейчас иду!
        Открыв дверь, он увидел совершенно незнакомого человека. Альфред даже поначалу немного не то растерялся, не то слегка испугался.
        - Вам кого? - спросил он.
        - Простите, - тихо и уважительно произнес незнакомец. - Вы Альфред Росс?
        - Ну, допустим. А что такое? - ответил Альфред. - Простите, я Вас что-то не припомню. Кто Вы?
        - Вы меня не знаете - так же уважительно заговорил незнакомец. - Я долго искал Вас, и вот наконец нашел. Мне можно с Вами поговорить?
        - Простите, во-первых, уже почти ночь, и я готовлюсь ко сну, - ответил Альфред. - А потом я дико устал и хочу спать. Давайте в следующий раз.
        И Альфред хотел было закрыть дверь, но незнакомец вдруг ответил:
        - Я по делу иммуников.
        Альфред был буквально ошарашен!
        - Хорошо, проходите, - Альфред впустил незнакомца. - Садитесь. О чем Вы хотели со мной поговорить?
        - Меня зовут Мартин Джонс, - представился незнакомец. - Я очень интересуюсь делом иммуноандроидов.
        - Как Вы меня нашли? - Росс строго и с напряжением смотрел на столь позднего визитера. - Откуда Вы знаете мое имя?
        - О, это просто, - начал Мартин. - Просто я люблю всякий антиквариат.
        - Хорошо, - перебил его Росс. - а я-то тут при чем? И при чем тут иммуники?
        - Дайте я Вам все объясню, - проговорил Мартин. - Антиквариат бывает самым разнообразным.
        - Ну, допустим, - Росс внимательно смотрел на незваного гостя.
        - Так вот, - продолжил Мартин, - я люблю книги.
        - Очень хорошо, - перебил его Росс. - Что далее?
        - О, только прошу Вас, - учтивым голосом продолжал Мартин, - не перебивайте меня, а то мне необходимо сосредотачиваться.
        - Хорошо, - ответил Росс, - слушаю Вас.
        - Так вот, - продолжил Мартин, - как я уже говорил, я люблю книги. А тут…
        И Мартин рассказал Россу о том, как ему удалось приобрести его рукописи и как на них он увидел его автограф. Росс был в шоке.
        - Да, бедная старушка, - пробормотал он. - А я и не знал, что она умерла. Я давно не был у нее. А какая она была гостеприимная. Всегда поила меня чаем. Хорошая она была. Вот я и решил отдать ей свои бумаги. Решил, пусть, мол, хранит их. А почему так решил, вроде как они мне и самому нужны, да просто состояние у меня было тогда такое, что собственных рук боялся. Думал, вдруг что-то найдет на меня и уничтожу их. Пока они были у нее, мне было спокойнее за них. Да и на вид она была такая крепкая. Ну что же, старой закалки человек. А оно вот как вышло. Своей подруге, значит, перед своей смертью передала, и вот итог - они снова у меня? Так, что ли?
        Естественно, он говорил о Марье Михайловне. Росс вздохнул.
        - Вы знаете где ее похоронили? - спросил он гостя.
        - Да, конечно, - ответил Мартин. - Правда то кладбище довольно далеко от сюда.
        - Надо бы съездить на ее могилу, - произнес Росс.
        - Да, конечно, как будет время, - сказал Мартин. - Скажите, пожалуйста, господин Росс, а откуда Вы знали ее? Кто Вас с ней познакомил?
        - Да какая Вам разница? - Росс был в задумчивости. - Мои бумаги у Вас?
        - Да, конечно, - Мартин открыл чемодан и извлек из него папку. - Вот они!
        - Да, - произнес Росс, разглядывая бумаги, - Это мое. Так что Вы хотите от меня?
        Действие восемнадцатое
        Нечаев в это самое время места себе не находил. Бродил по комнате, пытался отвлечь себя чтением, принял душ. Наконец, просто выпил рюмку коньяка. Его попросту мучило необъяснимое беспокойство. Он много лет изучал космос, многое чего знал. Но знания об иммуноандроидах… Это было нечто совершенно новое. Он всегда относился к космосу как к неживому объекту наблюдения. Конечно, философские мысли посещали его, и неоднократно, но, в целом, он не мог назвать Космос душой Вселенной. А ведь душа - это примета живого, то есть жизни. А вот иммуники действительно переделали его взгляд на Космос, на его колоссальное пространство, наполненное звездами. Конечно, жизни там не было, имеется в виду биологической, но Космос предстал теперь перед ним в совершенно оных красках. Иммуноандроид предстал теперь перед Нечаевым, действительно посланником Вселенной. И даже более того, посредником между людьми прошлого и человеком будущего. Именно человеком. Ведь среди массы людей может быть всего один человек.
        Но не только эти мысли легли на душу Нечаева. Этим вечером его мучило какое-то странное беспокойство, совершенно безотчетное. Было уже достаточно поздно, когда он наконец плюнул на все и решил пойти к Альфреду. Он, конечно, понимал, что сейчас предстанет перед ним в образе нахала, так как Альфред наверняка уже давным-давно спит, но все-таки собрался и пошел к другу. Хотел Нечаев ему позвонить, даже уже и номер набрал, но потом положил трубку. Было уже и впрямь поздно, когда Нечаев зашел в подъезд. Он начал подниматься по лестнице. Кругом тишина. Все уже спят. «Как меня встретит Альфред?», думал он. «Пошлет ко всем шутам! Вот и все.» Вот за такими раздумьями он и подошел к двери. Прежде чем позвонить, прислушался. Все-таки неудобно. Хоть Альфред его друг, но все-таки поздно. Нечаев приложил ухо к двери.
        Действие девятнадцатое
        - Так что Вы хотите от меня? - Росс задал вопрос с небольшой грустинкой в голосе.
        - Уважаемый господин Росс, - начал Мартин со слащавостью в голосе, - читая Ваши бумаги, я понял одно. Вы великий человек!
        - Ну вот только давайте без этого пафоса! - Росс серьезно смотрел на Мартина.
        - Как скажете, - ответил Мартин и, усевшись поудобнее, продолжил. - Меня заинтересовали Ваши бумаги.
        - Я это уже слышал, - произнес Росс. - Давайте по делу.
        - Прекрасно, - Мартин взглянул на Росса. - Мне понравились Ваши сведения об этих иммуноандроидах. Я бы хотел узнать побольше о них. Ведь согласитесь, что записи записями, но когда есть живой автор этих записей, то почему бы не обратиться к нему? Поговорить, так сказать, тет-а-тет, вернее даже по душам. Как Вы к этому отнесетесь?
        - По душам? - Росс взглянул на Мартина. Легкая усмешка пробежала по его лицу. - По душам! А Вам известно вообще, что такое душа?
        - Ну что Вы, господин Росс! - Мартин наигранно заулыбался. - Мне хочется узнать больше, чем здесь написано, вот и все! Дело иммуноандроидов для меня представляет огромный интерес.
        - Ну и что же Вы хотите о них узнать? - Росс положил ногу на ногу. - Конкретнее?
        - Принцип их действия, - Мартин вдруг стал серьезен. - Кто они? Люди? Машины? Кто?
        - Ни то, и ни другое, - произнес Росс.
        - Ну а кто они? - Мартин разволновался. - Что они собой представляют? Может, Вы хотите сказать, что они не «что», а «кто»?!
        - Мне трудно судить, молодой человек, - ответил Росс. - Я вижу, что Вы неплохо подготовились. Ваша ошибка в том, что Вы слишком много хотите знать. Не перебивайте меня. Я много старше Вас. Я прошел много в этой жизни. Вы хотите узнать кто такие иммуноандроиды?
        Мартин кивнул. Альфред встал и подошел к окну. За окном было темно. Альфред вздохнул.
        - Для Вас иммуноандроиды - это всего лишь машины. А для меня они значат много больше. Я даже сам не знал, что встреча с ними так повлияет на мое мировоззрение. Я скучаю по ним. По машинам так не скучают. Они благородные существа.
        - Это, конечно, все хорошо, - Мартин перебил Альфреда, - но мне нужно знать не кто они такие…
        - И как ими можно управлять! - голос Росса сделался твердым. - И Вы хотите управлять людьми?
        - Управлять людьми? - в голосе Мартина прозвучали нотки робости. - Да, то есть, конечно, нет! Я не знаю.
        - Ну вот когда разберетесь в себе самом, тогда и поговорим по душам, - ответил Росс.
        - Да, но ведь рухнула целая корпорация! - Мартин сделался несколько вне себя.
        - Да Вам-то что до этого? - сухо прозвучал вопрос Альфреда.
        - А то, что мы бы могли… - тут Мартин резко замолчал.
        - Не понял? - Альфред резко обернулся и взглянул на Мартина. - Кто это «мы»?
        - Ну, Вы… я… - голос Мартина затрясся.
        Он понял, что проговорился.
        - Ну вот что, молодой человек! - голос Альфреда стал суровым. - «Вы», «я». О чем Вы говорите вообще? Кто это «мы»? Вы меня нашли. А теперь ответьте на мой вопрос: кто вас ко мне подослал? Вы хотите все выведать об иммуниках. Для чего? Вернее, для кого? Для Вашего хозяина? Вот что, теперь поздно. Убирайтесь отсюда! Я ложусь спать!
        - Лучше скажите сейчас, - завопил Мартин. - Мы все равно все узнаем!
        - Убирайтесь вон! - Альфред указал на дверь.
        Мартина буквально трясло. Разговор только завязывался, и вот все рухнуло.
        - А бумаги я возьму с собой! - крикнул он, уже находясь на пороге, - Я за них деньги платил! Они теперь принадлежат мне!
        - Если сейчас же не уберетесь, - крикнул Альфред, - то я вот этим самым кулаком Вам автограф нарисую под глазом!
        Мартина буквально вынесло из квартиры. Он даже не заметил стоявшего рядом Нечаева.
        - И больше чтобы шагу Вашего не было здесь! - Альфред на полшага вышел из своей квартиры.
        - А ко мне, я думаю, это не относится? - раздался наконец голос Нечаева.
        - Александр Павлович! Да никак ты? - Альфред увидел наконец друга.
        - Да вот, собственной персоной, понимаешь, - проговорил Нечаев, обнимая опешившего друга. - Войти-то можно?
        - Да ну конечно! Входи! - Альфред впустил друга в комнату.
        - Слушай, а я ведь себе места не находил, - оправдывался Нечаев за столь поздний визит.
        - Да ладно, хорошо, что пришел, - ответил Альфред. - Ну негодяй!
        - Кто?
        - Да ты его только что видел.
        - Это вот этого? Который только что убежал от тебя? - Нечаев кивнул на дверь.
        - Да, этот, - Альфред ходил по комнате.
        - Да ты чего так разволновался? Делай как я! - и с этими словами Нечаев уселся в кресло.
        - Может, ты и прав, - произнес Альфред, глядя на Нечаева. И тоже уселся на диван.
        - Он чего, довел тебя до «икоты»? - с иронией в голосе спросил Нечаев.
        - Александр Павлович! - Альфред вздохнул. - Вам все шуточки. А он, между прочим, интересовался иммуниками. Вот так! И я чувствую, что не только он. За ним целая группа. Он так, подосланный.
        - А это как так получилось? - спросил Нечаев.
        - Да вот так и получилось. Ах! Да чего там говорить! - Альфред хлопнул себя по ляжке. - Понимаешь, мемуары он мои отыскал! Причем далеко не здесь, а у моря! Мария Михайловна умерла! Я и не знал. Ну захаживал я к ней несколько дней. Алексей меня с ней познакомил. Приветливая такая бабуля. Разговаривали, чай пили, а иногда и наливочкой угощала. Ну вот я и решил ей эти мемуары подарить. В них-то ничего особенного не написано. Я даже имена изменил. Но суть-то одна! Иммуноандроиды! А я-то жизнь просто описывал!
        - Слушай, Альфред, - перебил его Нечаев, - а как они к морю попали? Ведь насколько я знаю, наша-то бабуля здесь живет.
        В голосе Нечаева звучала и тревога и вопрос. Но ведь он был прав!
        - Перед смертью, якобы, она их передала своей подруге, - произнес Альфред. - Это мне сказал этот тип.
        - А почему, в таком случае, она их не возвратила тебе? - задал законный вопрос Нечаев.
        - Дареное обратно не возвращают, - ответил Альфред. - Она видела в моих записях только художественную сторону. А вот когда они попали теперь к этому типу, то все стало иначе! Вот так, Александр Павлович!
        - Да, дела, - только и смог произнести Нечаев. - А я ведь как никто другой знаю одно! Как ты трудишься над ними!
        - Да, знаю, - произнес Альфред. - И, признаться, я кое-что нашел!
        Действие двадцатое
        Браун считал себя хорошим пловцом. Он неплохо ориентировался под водой. Мог долго держаться под водой без акваланга. Частенько плавал с дельфинами. Том был его другом и единомышленником. Как-то Браун сильно заболел, высокая температура, буквально жар. В те дни Том был рядом. Он хотел было позвать на помощь врача, но Браун был против.
        - Никаких врачей, Том! Я чувствую. Нет, я просто уверен, что ничего не надо. Организм должен справиться сам.
        - А если будет хуже? - беспокоился Том.
        - Хуже не будет, потому что хуже не бывает, - пытался отшутиться Браун.
        Это была горькая шутка. Но ему было теперь далеко не до них. Ему было тяжело. Том, все-таки не выдержав страданий товарища, позвал на помощь врача. Прибывший врач, осмотрев Брауна, сделал ему укол, дабы сбить температуру. После этого Браун более недели не мог прийти в себя. Он чувствовал тошноту и слабость.
        - Вот, - высказывал он Тому, - это все твои медики! Все, на что они способны!
        - Слушай, Браун, - оправдывался Том, - главное, что температура ушла!
        - И, по-твоему, это хорошо? - Браун серьезно смотрел на Тома.
        - Но ведь ты сейчас на ногах! - Том в растерянности смотрел на Брауна.
        - Да, еле стою, - ответил Браун и вдруг добавил. - Завтра с утра пойду к морю. Окунусь в прохладу.
        Том не стал возражать. И утренняя морская вода встретила их обоих. После такого купания у Брауна вновь восстановилась высокая температура. Но медикам дорога была к нему «заказана». Через три дня Браун был полностью здоров. И вот друзья уже снова в лодке. Они любили море, и оно отвечало им взаимностью. Снова акваланги и путешествия по морским глубинам. Но сейчас Браун выполнял прихоть миллионера. Он, конечно, мог этого и не делать, но ссориться тоже не хотелось, да и Тома надо было поддержать. И вот, запомнив место, куда попала трость, надев акваланг, и, подгоняемый окриками Эндрю, он прыгнул с борта лодки. Водная стихия, как всегда, охватила его. Небольшие стайки рыбок проплывали мимо него. А он плыл ко дну, туда, где должна была быть эта трость.
        - Да будь ты неладна, - думал тогда Браун.
        И вот наконец дно. Мало того, что довольно глубоко, так еще вдобавок ко всему, дно было каменистым. Большие валуны, размерами чуть ли не с человеческий рост, поросшие водорослями, были здесь. Расщелины между ними были довольно узки.
        - Знает, старый бес, куда швырять свою трость, - думал Браун, ползая между валунами, заглядывая то в одну, то в другую расщелину.
        Трость могла быть где угодно. Но на поверхности камней ее, увы, не было. Тому, в отличие от него, выходит, просто сильно повезло. А вот ему, Брауну, придется «попотеть». И Браун начал скрупулёзные поиски ненавистной трости. Благо запаса воздуха в баллонах хватало. Так он искал и искал, но кроме донных рыб, прячущихся под валуны, да крабов более ничего не было. Обнаружил часики, не золотые, но все равно красивые. Хотел было достать, но не получилось. Расщелина была слишком узка для руки, а время поджимало. Браун стал искать дальше. Казалось, что он обыскал все, но трости не было. Как сквозь землю провалилась.
        Тем временем, пока Браун искал трость, Том нервничал, а Эндрю зубоскалил:
        - Ну, - говорил он, - и где твой герой? Не потонул, часом?
        - Не говорите так! - Том всматривался в глубину. - Браун хороший пловец! А потом, он мой друг!
        - Да ты, я вижу, - произнес Эндрю, - за него горой! Значит он действительно герой! Поглядим!
        - Браун знает, что делает! - ответил Том. - Он опытный!
        - Ну, знает так знает, - преспокойно ответил Эндрю. - Я же ведь не против его мастерства.

***
        А Браун искал и искал. Все облазил, нигде нет проклятой трости. А тут еще одна неожиданность - дельфин прицепился! Браун их любил, любил играть с ними, но сейчас - как некстати! Браун начал легонько, чтобы не обидеть животное, ладонью, тихонько отталкивать его. Браун всеми силами и жестами давал знать дельфину, что ему сейчас не до игр. Напрасно! Дельфин кружил и кружил возле Брауна. Браун начал терять терпение. В конце концов он хотел даже шлепнуть «приставалу», как вдруг, дельфин сначала отплыл от него, а через секунду вернулся. Браун хотел очередной раз занести руку для шлепка, и замер от неожиданности: в пасти дельфина была трость!
        Действие двадцать первое
        Альфред уселся поудобнее в кресло.
        - Видишь ли, Александр Павлович, в жизни каждого из нас произошел перелом. Да-да, именно после того случая с порталом. Но не он мне интересен. Портал - это уже второстепенно. Мне нужна была суть идеи иммуников.
        - И в чем же она? - Нечаев был весь внимание.
        - Хороший вопрос Вы мне задаете, Александр Павлович, - улыбнулся Альфред. - Я вот сам над этим бьюсь. Понимаете, дело в том, что название «иммуноандроид», это как бы обобщающее. А вот если взять частное определение, то мы имеем дело с нейроиммуноандроидом. Попробую пояснить. Безусловно, основным и узловым звеном при разработке такого рода андроида, являются, конечно, принципы построения движений логики второго порядка. В процессе онтогенеза индивид приобретает различные формы движений. Поначалу они формируются у него как программа. То есть поначалу идет обучение индивидуума. Ну, к примеру, как правильно держать ложку, карандаш. Это все сначала является программой, а уже когда научился, то преспокойно начинает формироваться алгоритм. Это понятно.
        - Да, конечно, - произнес Нечаев, - я не буду задумываться над тем, как мне взять ложку. Я ее просто беру.
        - Вот именно, - продолжил Альфред. - Любое обучение в таком случае является программой. Ну, скажем, обучение иностранному языку или работе на компьютере. Вернее, работа с клавиатурой, набор слов «вслепую». Человек поначалу обучается, то есть в него закладывается программа. А вот потом эта программа преобразовывается в алгоритм. Про такого говорят, что он профессионал. Но стоит чуть поменять алгоритм, и вот тогда учиться приходится заново. А почему? Потому что программ много и алгоритмов тоже, скажем так, соответственно. Иммуник работает иначе. И важнейшую роль здесь играет функция торможения. Разумеется, через ограничения. Вся нейросистема, весь нейромеханизм, вся нейросеть подчинена функции управления. Нейросеть приобретает иные свойства. Мы-то знаем, ну скажем, рефлекторную дугу. Ну да, скажем, что может робот подать стакан чая. Благо количество степеней свободы позволяют ему это сделать. Когда программируют движение роботов, то вынуждены делать это для каждого сустава, каждой точки в отдельности. Каждая из них обладает определенным количеством степеней свободы. И поэтому задача в
программировании даже элементарного движения увеличивается многократно. Нейросеть позволяет, а вот с иммуником несколько иначе.
        - Понимаю, - произнес Нечаев. - У меня такое ощущение, что, создав иммуноандроидов, мы и сами того не понимая, всколыхнули космические недра. Ведь человек, во всяком случае для меня, это целая Вселенная.
        - Вот поэтому Вы и есть мой друг и коллега, - улыбнулся Альфред. - Вы, Александр Павлович, «дитя Космоса». Фантазер и поэт!
        - Да, но умеренно! - уточнил Нечаев.
        - Ну это разумеется, - подтвердил Альфред. - Если бы было по-другому, то Вы не были бы ученым. А были бы, например, писателем! Может даже сказочником.
        Друзья улыбнулись.
        - Пойду поставлю чайник, - и Альфред, несмотря на уже ночное время, поплелся на кухню.
        Нечаеву тоже не спалось. Он прекрасно понимал, что Росс докопается до самой глубины вопроса об иммуниках. Вот только когда это будет? Чайник вскоре закипел, и вот уже на столе, на тарелке, лежали нарезанные бутерброды.
        - Какой вкусный чай! - проговорил Нечаев, отхлебнув из чашки.
        - А знаешь почему? - задал ему вопрос Альфред.
        - Нет, - ответил Нечаев.
        - Это все потому, что у нас с тобой научные беседы! - констатировал Альфред. - У нас безлимитный график! Когда захотим, тогда и работаем! Вот сейчас, ну накатило! Так и хочется помыслить, пофилософствовать, разумеется, по теме. Вот такие мы!
        - Ай-да мы! - засмеялся Нечаев, откусывая бутерброд. - Значит говоришь, что ограничения играют здесь важнейшую роль?
        - Наиважнейшую, Александр Павлович, - ответил Альфред, - наиважнейшую! Ограничения степеней свободы логикой второго порядка, а это значит правилам построения движений по принципам того же порядка, определяют не только присутствие синергетического эффекта, но и гораздо более важные вещи. Я так думаю, что все это влияет на синапсы. Нейросеть становится не просто упорядоченной, она становится именно иммунизированной. То есть мы можем наблюдать синаптическую иммунизацию. Выстраивание синапсов таким образом, что созданная в результате этого конструкция нейросети будет сильно отличаться от обыденной. Вот Вам и платформа для алгоритма! А программа может, конечно, еще и пригодиться. Но сбить с толку такого андроида будет не под силу.
        - Вы хотите сказать, что может измениться даже анатомия? - спросил Нечаев.
        - Да, мой друг, - ответил Альфред. - Насчет нейрохимии сказать трудно, хотя… кто знает? Все может быть задействовано, даже нейромедиаторные процессы.
        - Ну уж это Вы хватили через край! - Нечаев даже бутерброд положил на тарелку. - Это уж слишком!
        - Нет, Александр Павлович, не слишком! - ответил Альфред. - Очень даже не слишком! Природа что-то задумала вообще о нашем существовании здесь, на Земле. Для нас с вами ГАМК, ну эта, гамма-аминомасляная кислота, да глицин всего лишь тормозные нейромедиаторы! Не более! Как кусок сахара в чашке с чаем! Понимаете? Мы привыкли к плоскостному измерению. А вот здесь открываются совершенно новые горизонты. Нужны только условия, и они сработают!
        - Кто сработает? - Нечаев был насторожен после таких рассуждений Росса.
        - Элементы, Александр Павлович! - ответил Росс. - Только все должно быть упорядоченно.
        Нечаев понимал, что речь шла далеко уже не о рефлекторной дуге, а о нечто совсем ином. Человек, привязанный к рефлексам, живет по их законам, по сути говоря. В случае с иммуноандроидами человечество вступило в совершенно иную эру своего развития. Рефлекторная дуга может остаться далеко позади. Что будет в таком случае с человечеством? Что его ждет?
        Действие двадцать второе
        Браун, видя такое, на несколько секунд потерял дар мысли. О даре речи не могло быть и речи, дабы рот его был занят дыхательным раструбом акваланга. Дельфин, подплыв к нему, оказался с ним буквально нос к носу. Затем «издевательски» повертел перед его носом тростью, пропищал что-то, и начал плавать вокруг Брауна, демонстрируя ему трость. Такой наглости от дельфина Браун никак не ожидал. Он сидел на подводном камне и тупо глазел на кривляющегося дельфина. А тот плавал вокруг него, приглашая поиграть в игру, типа «А ну-ка, отними!»
        Стэлла сидела на подводном камне и даже под водой пыталась уложить волосы, дабы быть красивой и на дне морском. Хотела даже пришпилить их заколкой. Но, подумав, оставила эту идею в покое. Множество рыбок проплывало мимо нее. Вдруг она почувствовала несильный щипок в ноге. Посмотрев, кто это щипается, увидела краба, защищающего свою территорию. Стэлле стало смешно, глядя на него. Оторвав его от камня, Стэлла принялась рассматривать его. А краб, расставив клешни, пытался напугать ее устрашающей позой. Стэлла одарив краба ласковой и вместе с тем ироничной улыбкой, разжала пальцы. Краб сначала был вынужден поплыть в воде, прежде чем опуститься на дно. Оказавшись на дне, он тут же, спасаясь, юркнул в расщелину. Только его и видели. Стелла вздохнула всей кожей. Запрокинула голову кверху. А там, далеко наверху, тоже кипела жизнь! А ей было здесь хорошо, спокойно и одиноко. Тихо и спокойно.
        А в это время Браун носился за дельфином. Уж кому-кому, а ему было жарко и даже очень! Он забыл даже про воздух в баллонах. А дельфин все играл и играл с ним.
        Том, закусив губу, смотрел на время. Воздух в баллонах Брауна был на исходе.
        - Ну-с! И где твой дружок? - издевательски прокричал Эндрю. - А хвастун был отменный! Может его акула съела?
        - Да хватит Вам! С вашей проклятой тростью! - закричал в ответ Том.
        - Как скажете, сэр! - ответил Эндрю с тем же издевом.
        В это время из воды вынырнул дельфин, сделав вдох, вновь ушел в глубину.
        Браун всеми силами старался отнять у дельфина проклятую трость. В один из моментов дельфин раскрыл пасть и трость наконец-таки оказалась в руках Брауна. Это произошло на большой глубине. Оказавшись с вожделенным трофеем, Браун наконец посмотрел на часы. Запасов воздуха почти совсем не было. Также не оказалось рядом и наглого дельфина. Решение Брауна было молниеносным: он буквально рванул к поверхности. Но в это самое время - ай-ай! Откуда ни возьмись, снова дельфин! Но на сей раз наглости было хоть отбавляй! Он буквально вырвал из рук Брауна трость и начал снова нарезать круги вокруг него! Наглости этого дельфина не было предела! Браун понял, почему трость оказалась в его руках. Просто дельфину надо было всплыть на поверхность, чтобы сделать вдох! А ты, Браун, типа подержи ее, а я сейчас вернусь! И вот снова «игра!»
        - Ах ты, гад! - чуть не заорал Браун.
        Тут он буквально кинулся на дельфина, а тот, увидев это, задал такого стрекача, что Браун только его и видел! Однако, собрав последние силы, устремился в ту сторону, куда уплыл дельфин. Наконец он невдалеке увидел его. Браун устремился вперед! Дельфин был все ближе, и вот наконец Браун догнал его!
        Стэлла преспокойно рассматривала трость, которую ей «вручил» игривый дельфин. Сама не зная как, Стэлла вдруг издала писк, напоминающий дельфиний. Но расшифровка была ясна:
        - Откуда она у тебя?
        Дельфин ответил так же писком и скрежетом:
        - Да заигрался тут с одним. Он вроде как шуток особо не понимает. Ищет чего-то. Я с ним играть, а он не хочет. Странный какой-то. Ну вот я его тростью и привлек!
        - Ну а ты ее где нашел?
        - Да тут, рядом совсем. Видишь, какая красивая! Видно кто-то потерял.
        - А ты решил отдать ее мне?
        - Ну да. А оно тебе идет. Я имею в виду не трость, а платье.
        - Ах ты, джентльмен! - Стэлла заулыбалась.
        - А что под ним, так это еще красивее! - пропищал дельфин.
        - Ах даже вот как! - застеснялась Стэлла. - Мужики вы и есть мужики, хоть даже и дельфины! Ну давай, плыви, плыви!
        И Стэлла подтолкнула слегка дельфина-джентльмена. Дельфин развернулся и…

***
        Браун почти догнал «наглого» дельфина, протянул руку, чтобы хоть попытаться схватить трость, но вдруг дельфин развернулся и…
        Дельфин, конечно, был весьма рад, что по воле случая встретились два человека, ну подумаешь, что один без акваланга! Ну и что тут такого? Он наигрался с тростью. «Да и в самом деле, чего эта штуковина так привлекла внимание того, что с аквалангом? Да и зачем этот акваланг ему так нужен? Вон, смотри! Ведь моя подруга без него вполне ничего себе! Учился бы лучше!» думал дельфин. Ну невдомек же ему, в самом деле, что оказывается среди людей, как они считают, существуют русалки! Нет! Ему даже это и на ум не приходило! Ему было здорово от того, что с ним теперь будут играть целых два человека! Вот как ему повезло!
        Он стрекотал и, казалось, действительно улыбался, что нельзя было сказать о Стелле и Брауне. Они буквально застыли друг против друга действительно в немом молчании. Какие-то три, или четыре метра разделяли их. Оба от неожиданности тупо уставились друг на друга. Они как бы задавали друг другу один и тот же вопрос: «А ты чего тут делаешь?»
        Оба от неожиданности тупо уставились друг на друга.
        Первым человеком, который вышел из состояния оцепенения, была Стэлла. Браун был буквально парализован увиденным. Конечно, его можно понять. Молодая, красивая девушка с длинными волосами, с его тростью в руках, в длинном платье, без всякого акваланга, на большой глубине, с выразительными, но, наверное, от неожиданности немного туповатыми глазами, сидит себе преспокойненько на подводном камне и как ни в чем не бывало, смотрит на него!
        Стэлла, в свою очередь, поняла, что «засветилась». Резко сорвавшись с камня, она рванула наутек, вместе с тростью. Уплыла не куда-нибудь, а в глубину!
        Бедный Браун! Он действительно заорал и кинулся прочь от камня, позабыв о трости! Дельфин был явно в недоумении. «Чего это с ними?» думал он, «Чего это они так перепугали друг друга?» А Браун позабыл, что воздуха осталось на несколько вздохов. Он плыл на поверхность не как профессиональный пловец. Он позабыл о том, как правильно работать руками и ногами. Руки, в этот момент были сами по себе, ноги сами по себе. Ни о какой синхронизации не могло быть сейчас и речи! Не помня себя от охватившего его ужаса, он оказался на поверхности. Доплыл до лодки, где кусая губы, ждал его Том, и не скрывая нахальной улыбки, восседал в яхте Эндрю.
        - Том! - выйдя из оцепенения буквально захрипел Браун, срывая с себя маску. - Там! Там!
        Браун даже говорить не мог. Волна суеверных предрассудков ворвалась в его душу и казалось, помутила разум.
        - Что? Говори! - Том пытался втащить его в лодку.
        - Тягу отсюда! - заорал Браун.
        - А где моя трость, хвастун? - крикнул с яхты Эндрю - Что? Не нашел? Ах ты паршивец!
        Но Браун даже не слышал его голоса. Он не знал куда себя деть, сидя в лодке.
        - Гони отсюда, Том! - орал он.
        - Да что с тобой такое? - заорал в ответ Том.
        - Я видел! - крикнул Браун.
        - Чего ты видел? - Том ошалело глядел на Брауна.
        - РУСАЛКУ! Настоящую живую русалку! - Браун буквально метался.
        В таком состоянии он был опасен в лодке, так как мог перевернуть ее. Да и сам мог попросту потонуть. Том ничего не понимая завел мотор, и лодка рванула с места.
        Эндрю отчетливо расслышал последние слова Брауна о русалке.
        - Эй! - заорал он им вслед - Что видел? Повтори!
        - Да пошел ты! - крикнул ему Том, направляя лодку к берегу.
        Эндрю вцепился руками в борт яхты. Понимая, что находится на волосок от невероятной тайны, уставился на воду, пристально всматриваясь в нее. Ему не жаль было трости. Что для него трость? Спичка! Из спичечного коробка! Нет! Не то вожделело его душу, не утрата трости, а что именно это обстоятельство вывело его на неуловимый след ТОГО, чего или кого он ищет! Иммуноандроидов! Он чуял, что близок к разгадке! И в этом ему по воле случая помогла его собственная трость.
        - Ай-да трость! - тихо говорил он. - Ай-да умница! Не ожидал!
        Так, постояв некоторое время и поглазев на воду, Эндрю дал команду плыть домой. Он даже не подозревал, что за камнями, там, вдали от него, прячась, за ним наблюдает Стэлла. Она увидела его, того, кто охотится за ней. Она так поняла. И она не ошибалась. Конечно, Эндрю не знал о ее существовании, но если бы узнал… И хоть Эндрю на своей яхте был очень далеко от берега, Стэлла прекрасно разглядела его. Фокус зрения ее сильно отличался от простого человека. После того, как яхта удалилась, дочь простого человека и иммуноандроида отправилась домой. «Вот теперь, возможно, я «засветилась»», рассуждала она по дороге, «Но кто поверит? Сочтут за галлюцинацию, вот и все. Воздуха, типа, не хватило, что и привело к гипоксии, ну и так далее». Так рассуждала Стэлла, и ее рассуждения оправдались, но только наполовину. Дед Антон и баба Серафима руками всплеснули, увидев ее во всем мокром.
        - Внученька! - произнесла Серафима. - Давай-ка в душ скорее, а потом за стол. Я пирог испекла!
        - Отлично, бабушка! - ответила Стэлла, поцеловала бабу Серафиму и пошла в душ.
        После вкусного чая и великолепного пирога Стэлла пошла к себе. Ее просто сморил сон. И видела она во сне ту самую горящую точку на дне моря. И плыла она к ней. И хотела увидеть, но не дано ей было видеть то, что не положено. Пока.
        Действие двадцать третье
        Браун действительно загремел в больницу. Не пережив увиденного, он то прибывал в состоянии полного «ступора», то, наоборот, начиналась беспричинная эйфория. Ему вводили сильные успокоительные. Он привлекал интерес психологов. Было установлено, что он действительно пережил невероятный психический стресс. Группы психологов с разрешения психиатров навещали его.
        - Это особый случай, - говорили психологи. - Нам необходимо поговорить с ним.
        - Да это мы знаем, - отвечали психиатры, - только вот нам, в отличии от вас, необходимо его лечить от того бреда, который вы изучаете.
        - Да понимаем, мы ненадолго, - упрашивали психологи и, добившись разрешения, входили в палату, где лежал Браун.
        Так, в один из дней, который ничем не отличался от других, к нему так же вошли психологи. Браун сидел на постели, тупо уставившись в одну точку.
        - Не волнуйтесь, это действие успокоительных средств, - пояснила врач вошедшим к нему в палату.
        - Как Ваше самочувствие? - спросила молодая женщина Брауна.
        Браун молчал. Только после ее вопроса он начал немного раскачиваться взад-вперед.
        - Вам плохо? - опять задала вопрос женщина.
        - Не знаю, - вдруг ответил Браун, - я ничего не знаю.
        - Вас зовут Браун, не так ли? - женщина пыталась завязать разговор.
        - Даже если это так, то что из этого? - ответил Браун.
        Казалось, что он не осознает себя как личность. Его сознание было как в тумане.
        - Как Вы здесь оказались? - женщина ласково смотрела на Брауна.
        - Я видел, - тихо ответил Браун.
        - Что Вы видели? - тихо спросила женщина.
        - Я видел ее, - ответил Браун.
        - Кого «ее»? - повторила вопрос психолог.
        - Я видел русалку, - ответил Браун. - Это не сказки, не легенды. Они существуют.
        - Как она выглядела? - женщина была вся внимание.
        - Очень страшная, - ответил Браун. - Глаза. Страшные глаза. Она уставилась на меня. Она, русалка, уставилась на меня своими глазами. Она смотрела на меня. Она видела меня. Я не хочу, чтобы она смотрела на меня!
        Браун постепенно повышал голос, наконец последнее он буквально прокричал. Врач-психиатр немедленно вошла в палату. Она взглянула на Брауна. Тот поднял на нее глаза.
        - Все хорошо, док, - произнес он, - все хорошо.
        Врач еще раз окинула всех взглядом:
        - Только осторожнее, - предупредила она.
        В ответ психолог кивнула головой. Вся группа из пяти человек стояла тихо возле входной двери. Женщина опять завязала с ним разговор. Пока она говорила, а вся остальная группа внимала их разговору, один из них незаметно подошел к врачу:
        - Здравствуйте, - произнес он.
        - Здравствуйте, - ответила врач.
        - Скажите, а он у Вас тут давно? - спросил посетитель из группы.
        - Ну так, скажем, а что? - врач посмотрела на него.
        - Сейчас они закончат, и я бы хотел побеседовать с ним тет-а-тет. Это недолго. Он весьма интересный «фрукт». ИЮ как мне кажется, весьма созревший, - произнес посетитель.
        - Ну, вообще-то… - потянула врач.
        Последнее слово «созревший» было очень странно, но она не придала этому особого значения.
        - Я вас очень прошу, - молвил посетитель. - Я же под Вашим присмотром!
        - Ну хорошо, - ответила врач, - только не долго.
        - Разумеется! - обрадовался посетитель. - Вы очень, очень любезны!
        С этими словами он удалился в палату. В этот момент к нему пришла СМСка: «Скоро буду!» Посетитель отбил ответ: «Ок!», и продолжал терпеливо наблюдать болтологию психологов. А те вовсю «корчили» из себя специалистов. «Когда же они, наконец, закончат?» даже у него лопалось терпение, глядя на всю эту «интеллигенцию», натянувших на себя белые халаты. Наконец через некоторое время, они стали выходить из палаты, изображая на лице глубокую работу мысли. Посетителю так и хотелось посоветовать им: «Лица попроще сделайте! Люди сами потянутся!» Но он только ухмыльнулся. «Пришел я вместе с Вами, а теперь я затерялся!» подумал он про себя. Затем, когда вся эта «рафинированная» команда удалилась, он, повернувшись к врачу, кивнул ей. Она ответила тем же жестом в знак согласия.
        Посетитель вошел в палату и закрыл за собой дверь. В этот момент в клинику вбежал отправивший СМСку. Он уже знал куда идти. Уверенная походка и «морда кирпичом» сделали свое дело. Его даже никто не остановил. Только на лестнице его окликнула медсестра.
        - А почему без халата?
        - Обойдусь как-ни будь без Ваших «соплей», - рявкнул он.
        А посетитель стоял у кровати Брауна.
        - Так что ты видел? - произнес он.
        - Я же говорю, что не знаю, - не смотря в сторону посетителя ответил Браун. - Я вообще ничего не знаю.
        - Значит, не знаешь? - посетитель присел на корточки. - А меня ты узнаешь?!
        Наконец Браун соизволил взглянуть на посетителя. А увидев побледнел. Это был Эндрю! Браун чуть не заорал.
        - Тише, тише, а то придушу прямо здесь, - прошипел Эндрю, сверля звериными глазами Брауна, - Кого ты видел, говори, только тихо-тихо.
        - С-с-сэр, - начал Браун, - я не знаю, клянусь не знаю. Она была там, под водой. Это была русалка.
        - Та-а-аккк! - Эндрю обняв Брауна левой рукой, пальцами больно сдавил ему шею. - Значит ты ее видел!
        - С-с-с-сэр! - Браун втянул голову в плечи и хотел закричать.
        - Тише, тише, - в голосе Эндрю звучала угроза, - Я же сказал, будешь шуметь, задавлю! Прямо здесь! Паршивец! А трость мне сильно помогла.
        В этот момент дверь палаты распахнулась, и в нее буквально влетел тот, кого ждал Эндрю.
        - Вот! Это все, что удалось найти! - с порога брякнул он и бросил на стоявший здесь же стол бумаги.
        Это были рукописи Альфреда Росса.
        - Так, - произнес Эндрю, - не густо. Но это ничего. Сейчас мы едем к себе и забираем с собой этого говнюка!
        Он показал на Брауна. Браун побледнел еще раз. Все происходило очень быстро.
        - Сейчас ты нам подпишешь бумагу, - брякнул Эндрю Брауну.
        Затем вынул из папки документ и положил перед ним. Затем дал ручку. В документе было написано о том, что он, Браун, не возражает ехать с этими добропорядочными джентльменами.
        - Я это не буду подписывать, - пролепетал Браун.
        - Мартин, - произнес вместо ответа Эндрю, - мне кажется здесь очень душно. Это же надо, в каких условиях держат больных. Мне кажется, что он вот-вот задохнется!
        Мартин цинично улыбнулся и взял в руки подушку. Браун оторопел.
        - Ну так что? - наклонился к нему Эндрю. - Будем подписывать, или как?
        - Хорошо, - ответил Браун, - я подпишу.
        Мартин, молча наблюдая за сценой, тискал подушку в руках. Браун взял ручку, что-то вывел ей на бумаге и вдруг кинулся на Эндрю! Ему не раз приходилось ловить рыбу под водой, протыкая ее копьем. Сноровка в этом деле не подвела Брауна и оказалась кстати. Защищая свою жизнь, Браун воткнул ручку, со всего размаха в лицо Эндрю, попав ему прямо в глаз! Все произошло настолько неожиданно, что Эндрю поначалу ничего не понял, а уж потом, залитый кровью, закрыл все то, что осталось от глаза руками и заорал. Мартин резко попятился назад, закрывая себя подушкой, которую только что тискал в руках, но все равно, получил по физиономии. А Браун, не долго думая, выбежал из палаты. Пробежав несколько метров, был схвачен медперсоналом. Его вернули на прежнее место. Когда открывали дверь палаты, то обнаружили там бледную как мел врача, ту самую, которая поддалась на уговоры Эндрю. Сам он сидел, раскачиваясь на полу, и стонал от боли зажимая рану. Ему было больно втройне! Его тут же отправили в другую больницу на операцию. Ну а Мартина попросту выгнали за пределы больницы. Ему вообще везло по жизни. То его Альфред
Росс выгнал, то теперь медперсонал! А Браун таким образом избежал смети, а если бы и выжил в палате, то не избежать ему было бы пыток в лапах Эндрю. Во всяком случае, пока для него все обошлось. А вот папка с бумагами, осталась лежать на столе. На нее никто не обратил внимания. Мартин после нападения Брауна на Эндрю попросту забыл про нее, а вспомнил, когда уже был за пределами больницы. Наплевавшись досыта, он отправился восвояси. Приказ был отдан молниеносно - к Брауну никого более не пускать! Это было на руку Брауну, а вот когда все улеглось, он обратил внимание на папку. Он сразу вспомнил, как тот, который мял в руках подушку, бросил ее на стол с репликой: «Все, что удалось найти!» «Что все?», подумал Браун, «Что вообще происходит? Почему я здесь? Ведь я не больной! Почему эти двое так заинтересовались этой моей русалкой? Может они что-то знают? Может разгадка русалки находится здесь, в этой папке?» Браун, осторожно взяв папку, раскрыл ее.
        Действие двадцать четвертое
        Извечные дилеммы и проблемы отцов и детей. В случае с Яном проблемы матерей и сыновей. Он чувствовал себя не просто одиноким человеком, тоталитарный характер матери уничтожал и то последнее, что оставалось в нем. Мать была всегда права. Это, по сути, являлось первым пунктом в жизни Яна. Пунктом вторым и последним являлось то, что если мать и не права, то полагалось в таком случае обратиться к пункту первому. Вот так, с позволения сказать, и жил Ян. Скорее, просто существовал. Поначалу вроде все так и должно было быть. Но время берет свое. Мать постоянно долдонила ему об учебе. Ян и сам был не против учебы, но уж слишком большая настойчивость матери по этому поводу тоже надоедала. Да и сам он уже хотел любви. Он хотел любить. Но, выращенный в условиях «мимозы», Ян боялся жизни. Он боялся и стеснялся девушек. Но однажды, увидев ту девушку на скале, понял, что не в силах быть без нее. Уж больно ему понравилась ее фигура. Не просто величественная, а современно красивая. Выходя на пристань, он всегда смотрел на заветную скалу. До того, как на ее вершине он не увидел эту девушку, эта скала ровно ничего
для него не значила. А вот теперь, после ее появления, она стала для него заветной! Он душой тянулся к этой скале. А та девушка была для него как сказочное видение.
        - Опять на скалу пялишься? - проговорила подошедшая мать.
        - Ну и что тут такого? - промолвил Ян.
        - Ну пойди, познакомься, - мать была серьезна.
        Еще бы! После истории с бюстгалтером она забеспокоилась о Яне.
        - Но как? - голос Яна был раздражен.
        - Да вот так, запросто! - ответила мать.
        - Я не умею, - отрезал Ян.
        - Это ты не умеешь. А вот мамины вещи тискать умеешь, - тихо проговорила мать и добавила, - Да, пока мамы нет, пока ты один, ты герой!
        - Слушай! - Ян посмотрел на мать. - Что ты хочешь? Ты сама меня таким воспитала!
        - «Я хочу»! - тут мать потупила взгляд. - Вечно у тебя я во всем виновата!
        - Да причем тут это! - Ян повернулся к морю. - Не умею я.
        С этими словами Ян направился к пляжу. Кругом девушки, женщины. Конечно, у него голова шла кругом. Ян опять ненароком взглянул на скалу. Она пустовала. Ян вздохнул и, войдя в море, поплыл.
        - Далеко не уплывай! - крикнула ему мать.
        Конечно, можно понять ее беспокойство. Но она испугалась за сына, видя его настроение. А Ян плыл и плыл в водах моря, пытаясь заглушить в себе боль безответной любви. Он боялся даже познакомиться, не то что сделать предложение девушке, тем более той, которую любит.
        Так шли дни его отдыха на море. Мать, желавшая сыну только «добра», продлевала дни пребывания на море. Правда в этом случае, это «добро», было, как ни странно, действительно добром. Во всяком случае, для Яна. Мать же хотела, чтобы он набрался сил к учебе.
        А вот неподалеку, на пристани, была целая группа ныряльщиков с аквалангами. Возглавлял эту группу некто Борис. Так он себя и называл. Без всякого отчества. Просто Борис. Он хорошо знал Тома и Брауна. Слышал и об истории, которая с ними произошла. Борис не был суеверным человеком, все приписал действию гипоксии.
        - Знаешь, Том, - говорил он в разговоре с Томом, - я не знаю. Я не суеверен. Да и не очень-то хорошо быть суеверным на глубине.
        - Так ты бы видел его! - говорил Том. - Какой был надрыв в голосе!
        - Не зря ведь в клинику-то угодил! Врачи разобрались! - ответил Борис.
        - А ты и успокоился на этом! - подвел итог Том. - Так, что ли?
        - Да не знаю я! - с раздражением ответил Борис. - Не знаю!
        - Это легче всего сказать, - ответил Том, - и успокоить себя, так сказать, врачами. Ну если забрали, значит действительно заглючило, мол, человека. Ну с кем не бывает?
        Борис промолчал. Том был прав. Но делать было нечего. Только время могло расставить все на свои места. Заправляли баллоны до отказа и ныряли. Далеко не отплывали. Хотя находились любители поохотиться на мелких катранов. Но у Бориса все было четко. Он все-таки отвечал за таких любителей подводного плавания. Он даже и не подозревал, что ему вскоре придется встретиться с Яном.
        Действие двадцать пятое
        Этой ночью Стэлле опять снилась яркая точка на морском дне. Опять она плыла к ней, но все тщетно. Стэлка уже свыклась с этим и просто не обращала внимания. Мало ли что снится. Сон есть сон. А утро было хорошим. Солнечным. Баба Серафима готовила завтрак. Дед Антон копался в огороде.
        - Скоро, внученька, за стол, - сказала Серафима, ставя красивый чайник.
        - Хорошо, бабушка, - проговорила Стэлла и пошла в ванну.
        После сытного и вкусного завтрака Стелла пошла к себе в комнату. Ей вдруг захотелось прилечь. Она взяла скрипку и начала перебирать пальцами струны. Какая-то странная тревога накатила на нее. Она встала и, подойдя к комоду, открыла его. Там, в глубине, лежал отцовский подарок - клинок на ремне для ношения. Сколько она уже жила, а ни разу не надевала его. И вот она всем сердцем осознала, что пришел момент его надеть. Она взяла ремень с клинком и надела его. Она еще немного полежала. Солнце уже высоко. Тут к ней постучалась баба Серафима:
        - Внученька! Ты лежишь? Часом не заболела?
        - Нет, бабушка, все хорошо, - ответила Стелла.
        Баба Серафима пошла к столу, закрыв дверь комнаты Стэллы. Стэлла продолжала лежать, заложив руки за голову. Все было вроде как хорошо, кроме одного - какой-то тревоги. Полежав еще немного, она вдруг решительно встала и вышла из своей комнаты. На ней была спортивного покроя майка желтого цвета, обтягивающая ее стройную фигуру. Мини юбка, так же обтягивающая. Клинок покоился на левом бедре. Дар речи пропал у стариков, когда она вышла к ним вот в таком наряде. Да и еще с клинком на бедре! Дед Антон только и смог произнести, глядя на нее:
        - Вот это да-а-ама-а-а-а!
        Он был в восторге от вида такой красавицы, да еще и при холодном оружии.
        - И куда это ты, внученька, собралась? - немного придя в себя, спросила ее баба Серафима.
        - Я к морю, мои хорошие, - ответила Стэлла. - Когда приду не могу сказать.
        - Ты тока аккуратнее там будь, - произнес дед Антон.
        - Конечно, - и одарив стариков доброй улыбкой, Стэлла вышла из избы.
        - А помнишь нашу молодость? - дед Антон обнял супругу. - И навоевались мы с тобой, и наголодались вволю.
        Посмотрев на супруга, баба Серафима только вздохнула. Да, красивые они были в молодости. Красота уходит с годами, только вот времени не подвластны добрые сердца. Вспомнилось ей, как вытаскивала она его раненого с поля боя, где рвались снаряды, где гуляла смерть. И от этих воспоминаний у обоих заслезились глаза. Обняла Серафима своего супруга и, поцеловав, прижалась к нему, ровно как в то холодное утро сорок первого.
        А Стэлла едва выйдя из дома, изо всех сил бросилась бежать к морю. Тревога овладевала ею все сильнее и сильнее. По нарастающей. Она бежала к высоченной скале, величественно возвышающейся над морем. На ту вершину, где она себя видела во сне.
        Действие двадцать шестое
        Воспитанный матерью, Ян не обладал большой физической силой, а тем более выносливостью. Ему надоела постоянная ее опека. Он не знал как быть дальше, в отличии, конечно, от нее, которая ему и невесту сама найдет. Было раннее утро, когда Ян вышел к пристани и снова взглянул на заветную скалу. Она была пуста.
        - Что ты так стоишь одиноко? - сказал Ян, глядя на нее. - И я тоже одинок. Где же та девушка, которую я так полюбил? Может у нее уже кто-нибудь есть? Да, это скорее всего так. Она слишком красива, чтобы быть одной. Эх! Мама, мама! Как ты меня воспитала? По-моему, я просто трус! Причем самый настоящий!
        - Ты с кем это там беседуешь? - раздался до боли в «селезенке» знакомый голос.
        - С хорошим человеком, - ответил Ян.
        - И чем же он так хорош, этот твой человек? - опять спросил голос.
        - А ничем! - ответил Ян. - Просто не воспитывает и со всем соглашается.
        - Ну да, конечно, - наконец подошла мать. - Большой ты у меня стал сынок! И мать уже не нужна!
        - Это ты так говоришь, - отрезал Ян.
        День был светел. Но не для Яна. Он шел по пристани, глазел по сторонам. Вся жизнь, которая была вокруг него, была не для него. Только природа и море успокаивали его. Он не чувствовал в них агрессии по отношению к себе. И тут до него дошло, что нет никакой агрессии со стороны окружающих его. Во всем виноват только он сам. Он просто дикарь среди всех! Эта мысль была как гром среди ясного неба. Ян вернулся в дом и прилег на диван. Так, думая над своей судьбой и никчемной жизнью, и так и ни к чему не придя в мыслях, вновь решил прогуляться по набережной. Проходя мимо пристани, он увидел аквалангистов. Он ни разу не плавал с аквалангом. Ему захотелось погрузиться на дно морское. И вдруг страшная мысль поразила его: «Чтобы никогда уже не всплыть на поверхность!»
        Борис копался с аквалангом, когда к нему подошел Ян.
        - Здравствуйте! - Ян старался быть крайне интеллигентным.
        - Здорово! - также крайне просто ответил Борис. - Слушаю Вас!
        - Да я, собственно, хотел бы… - начал Ян.
        - Короче, нырнуть хочешь? - Борис был прост.
        - Хочу, - ответил Ян, и добавил. - Я уже нырял, только охота еще.
        - Что-то я Вас не припомню, - Борис сканирующим взглядом смотрел на Яна.
        Борис был прост, но не настолько, чтобы не распознать хвастуна и лгунишку. Ян понял, что переборщил, и ретировался:
        - Извините, я пошутил, я впервые, - Ян потупил глаза.
        - А чего врать-то? - Борис с недоумением смотрел на Яна.
        - Да вроде как стыдно просто, - пытался оправдаться Ян.
        - Чего стыдно? - Борис снова принялся за акваланг.
        - Ну, все вроде как опытные, а я новичок, - проговорил Ян.
        - Этого как раз стыдиться не стоит, - заявил Борис. - Подводное плавание - это не шутки! Всякое может быть. Человек может испугаться погружения. И тогда что?
        - Можно попробовать? - просто спросил тогда Ян.
        - А вот это другой разговор! - хлопнул Яна по плечу Борис. - Тогда будем учиться. Конечно, это громко сказано, это скорее просто инструктаж. Но его надо знать, хотя бы для личной безопасности.
        - Понял! - ответил Ян.
        И Борис приступили к инструктажу. А тем временем Том не находил себе места. Друг в больнице, к нему не пускают, да и еще там произошло что-то нехорошее. Борис с ним говорить не хочет. В общем, все в одну кучу. «В конце концов, что уповать на «дядю»! Что он, маленький что ли? Как-нибудь и сам во всем разберется». И Том начал обдумывать план действий. Для начала понять вообще, что он хочет. А нужно вытаскивать друга из больницы, где его считают сумасшедшим. Но для этого он сам должен во всем разобраться. А значит найти, как это ни странно звучит, эту шутову «русалку». Но как? Никак иначе, как только самому прыгать на глубину с аквалангом. Однако, страшновато. Он же помнил, как перепугался Браун. Чего он там увидел? В самом деле! Однако, если бояться, то тайна этой «русалки» так и останется тайной, и Браун проведет остатки дней в психушке. Значит надо действовать. И Том принялся за приготовление снаряжения. И вот, спустя некоторое время, было все подготовлено. Особенно баллоны, которые под завязку были заполнены смесью для дыхания. Ласты, маска, ну и так далее. Том понимал, что поиски могут
затянуться надолго. Но иного выхода он не видел. Немного прикинув, что к чему, он прихватил с собой весло, простое байдарочное алюминиевое, на всякий случай. И вот, наконец, все было готово к поиску неизвестного существа - «русалки».
        Борис говорил и говорил, а Ян поддакивал и поддакивал, кое-как на лету запоминая основные правила, которые были ему, в общем-то, не нужны. Ему хотелось морской глубины, а не школьных знаний. Из вежливости он кивал головой. Борис, удовлетворенный тем, что его слушают, продолжал инструктировать, совершенно не замечая другого аквалангиста, пристально наблюдающего за развернувшейся сценой. Наконец он не выдержал:
        - Борь! И сколько ты вот так будешь «лясы точить?»
        - А сколько надо! - ответил Борис.
        - Заканчивай болтовню! - крикнул аквалангист. - Тебе лекции читать надо, а не работать!
        - А я что, по-твоему, делаю? - возмутился Борис.
        - Запомни, - ответил аквалангист, - Лекции профессора читают или доценты! А ты хренью занимаешься!
        - А ты откуда знаешь, чем я занимаюсь? - спросил Борис.
        - Я сам «профессор», потому и знаю, - ответил аквалангист. - Короче, кончай болтать, снаряжай человека.
        - Как скажете, «профессор!» - проговорил Борис - Ну! Чего ждешь? Давай! Вперед! - обратился он к Яну.
        Тот не заставил себя долго ждать. И вот через несколько минут он был уже в костюме и с аквалангом.
        - Дышать ртом, это понятно, - провел последний инструктаж Борис перед погружением Яна в глубину. - Давай, тихо, не спеша. А я за тобой.
        С этими словами Борис, лихо надев на себя акваланг, так же лихо оказался под водой. Там, на глубине, они встретились.
        А в это самое время, Том уже вовсю ехал на побережье. Он остановил машину, выгрузил из нее снаряжение и отправился к лодке. Бросив все в лодку, он отправился к Борису, чтобы предупредить его. В общем для того, чтобы он, как старший товарищ, был просто в курсе того, что он, Том, хочет добыть хоть что-то о этой «русалке». Конечно, Том прекрасно понимал, что его просто могут поднять на смех, но он все-таки решился. Тем более, что Браун лежит в больнице, и Тому нужны были ну хоть какие-нибудь доказательства того, что эта «русалка», будь она неладна, существует. Он понимал, что то, что он затеивает, является полным бредом, но он не мог поступить иначе. Том дошел до места, где всегда был Борис, но его там не было. Вместо него был этот аквалангист-«профессор».
        - Здравствуйте, Сергей Петрович, - поздоровался с ним Том, - а где Борис?
        - Здравствуй, Том, - ответил Сергей Петрович, - Борис с аквалангом плавает. А что он тебе понадобился?
        - Да так, - замялся Том, - нужен.
        - Может я чем помогу? - спросил Сергей Петрович.
        - А? Да нет, Сергей Петрович. Спасибо, - ответил Том и добавил, - Ну я тогда, пожалуй, пойду.
        Сергей Петрович пожал плечами. Том знал, что Сергей Петрович самый старший здесь, но не решился секретничать с ним. Мало ли что. И быстро пошел к лодке. Дойдя до нее и усевшись поудобнее, отчалил от берега. Затем завел мотор, и лодка дернулась с места. Том направил ее к злосчастному месту. Тому самому, где их встретил Эндрю.
        А Стэлла карабкалась на вершину скалы. И вот она уже на самом ее верху. Именно здесь ее клинок, подарок отца, был озарен молнией как знак Высшего благоволения. Она стояла у края пропасти. Казалось, что вся земля была у ее ног. Красивая, величественная, стройная девушка. Она всматривалась в поверхность моря, она вслушивалась в волнение волн. Она, как будто ждала какого-то приказа от матушки-природы. Но вот что это за приказ она, увы, не знала. Она ждала. А потому стояла на вышине. Затем, опустившись на одно колено, стала пристальнее всматриваться в поверхность воды.
        Первое, что сделал Ян, оказавшись под водой, это пробовать дышать. Это оказалось достаточно легко, ведь акваланг делал свое дело. Далее, обретя некоторую уверенность, он поплыл на глубину, фактически перпендикулярно. И почти сразу оказался на дне. В ту самую минуту его нагнал Борис. Борис предложил ему сплавать подальше от берега. Ян согласился. Они поплыли. Невероятный доселе мир открылся Яну. Какое богатство и красоту скрывает море в своих глубинах! Море достойно крайнего уважения. Фактически мир начался с него. Какие только красоты не увидел Ян. Доселе море скрывало их в своих глубинах. Ян даже забыл о своем намерении. Так поразила его эта красота! Он плавал и плавал, рассматривая дно, усеянное крабами, моллюсками, какими-то существами, прячущимися при приближении к ним. Множество рыб порою преследовало их. Нет-нет, да время от время встречались кораллы. То поднимала муть со дна камбала, чтобы потом вновь зарыться в донный песок. Ян наслаждался видением этой поистине сказочной природой. Он заглянул как будто в другой мир. По сути, так оно и было. Вот появились катраны. Борис подал знак Яну,
чтобы тот не боялся этих акул. На самом деле они действительно не причиняли никакого вреда. Мирно, хотя и быстро плавали они в море. Ян даже захотел одну потрогать, но акула поспешила ретироваться. Ян улыбнулся и помахал ей рукой. Ян забыл обо всем на свете, оказавшись в морской стихии. Он забыл о времени и очнулся только тогда, когда Борис, похлопав его по плечу, знаками показал, что пришла пора возвращаться. Действительно, воздушная смесь в баллонах подходила к концу. Волей-неволей, а подводное плавание подходило к концу. Первым поднялся из воды Борис, чтобы тут же помочь Яну. Сняв с себя акваланг, Ян, потянувшись, вздохнул воздух всей грудью. Ему было впервые хорошо. Попрощавшись с Борисом, он поспешил домой.
        - Знаешь, мам, где я сейчас был? - с порога начал он. - На дне морском! Вот так!
        - В гостях у Нептуна? - с иронией встретила его мать. - Надеюсь, поздоровался с ним?
        - Да при чем тут Нептун? - проговорил Ян. - Там и без него красиво! Целое царство!
        - И кто же, скажи мне на милость, тебя уполномочил в это царство лезть? - мать строго смотрела на Яна.
        - Мам, я уже большой, - слегка растерялся Ян.
        - И это тебе позволяет?!…
        - Мам! Да хватит тебе, в самом деле! - резко оборвал ее Ян. - Я видел красоту приро…
        - Значит вот что, дорогой мой! - мать не дала договорить ему. - В следующий раз изволь спрашивать разрешения!
        - Мам! Да я хотел поделиться с тобой красотой подводного мира! Какой он удиви… - Ян сам умолк.
        Он больше не хотел говорить с матерью ни о чем и пошел к себе, хлопнув дверью. Мать уселась за стол. Она чувствовала, что теряла над сыном свой материнский контроль. Не прошло и десяти минут, как Ян, появившись вновь, пройдя мимо матери, вышел из дома, хлопнув напоследок входной дверью.
        - Ян! Ты куда? А ну вернись! - только и смогла выкрикнуть мать.
        А Ян, чуть не обливаясь слезами, вновь бежал на пристань. Затем, взяв себя в руки, он начал успокаиваться. Так он вновь дошел до Бориса.
        - Опять ты? - удивился Борис - А теперь чего надо?
        - Я еще раз хочу! - ответил Ян твердым голосом. - Мне понравилось!
        - Еще раз? Понравилось? - Борис в некотором замешательстве посмотрел на Яна. - Еще, значит. Ну-у-у, я даже не знаю…
        - А чего тут не знать? - ответил Ян. - Акваланг и вперед!
        - Ну, а ты, братец, деловой, как я погляжу! - Борис посмотрел на Яна.
        - А без дела в море не ходят, - Ян в упор смотрел на Бориса. - Тем более не плавают в глубины!
        - Ага! Ну и какое же, с позволения сказать, у тебя дело к морю? - Борис упер руки в бока.
        - Личное! - коротко сказал Ян, как отрезал.
        - Ну раз так, то давай! - Борис улыбнулся, глядя на Яна.
        И вот Ян уже снова в полном снаряжении.
        - Ты меня-то подожди! - проговорил Борис, надевая снаряжение.
        - Я не маленький, - твердо ответил Ян. - Я без сопровождения!
        И с этими словами прыгнул в море. Борис только руками развел и покачал головой:
        - Ну, пацаны! Ну, молодежь! Романтики подавай! К морю личное дело. Мне бы самому свои личные дела поправить.
        А Ян был уже на дне. «Какая красота вокруг меня! В этой красоте и погибнуть можно!» с такими раздумьями он поплыл. Поплыл в глубину.

***
        Том в это время достиг места обитания «русалки». Выключив мотор, он начал просто грести. Да, именно здесь, где-то здесь и водится то, что так напугало Брауна. Том, надев акваланг, нырнул в глубину.
        Стэлла, будучи на скале, видела лодку с юношей. Видела, как он нырнул с аквалангом. «Зря он здесь плавать не будет», подумала она, «Это он, никак, по мою душу. Ладно, посмотрим по событиям». И Стэлла вновь стала наблюдать.
        А Том в это время, приземлившись на дно, стал внимательно осматривать окрестность. Не прошло и минуты, как он почувствовал нехватку воздушной смеси. Он очень был удивлен. Однако, делать было нечего, пришлось немедленно всплывать на поверхность. Только уже находясь в лодке, он увидел, что индикатор у акваланга неисправен. Баллоны оказались пусты. Том обматерил все на свете. Но каково было его состояние, когда, проверяя запасные баллоны, он обнаружил то же самое! Со злости Том хотел перевернуть лодку вместе с собой.
        А Стэлка, всматриваясь в море, обнаружила у себя оптический феномен. Ее зрение работало как у хищной птицы. То есть могло приближать объекты наблюдения. Она-то и увидела все «дерганья» Тома от отчаяния. Стэлка ухмыльнулась, глядя на него. А Ян в это самое время плыл и плыл в глубину. Он почувствовал, что озлобление на все окружающее с каждым гребком становится все сильнее. Вот он даже перестал отдавать отчета своим действиям. Воля его была парализована. Ему даже стало страшно. Но он продолжал все плыть и плыть в глубину, с почти немигающим взглядом. Его мозг сдавила только одна мысль, которая ему кем-то была, как будто внушаема: «Отомсти этому миру своей смертью!» И «этого кого-то», Ян чувствовал всем своим сознанием, но ничего не мог поделать с Этим. От невероятной злобы, накатившей на него, он даже не чувствовал конечностей. Они как будто гребли сами по себе, унося своего хозяина в подводное царство, теперь уже навсегда. Сколько бы так плыл Ян, сказать не трудно - пока не кончилась бы воздушная смесь в баллонах, но в это самое время произошло нечто. Стэлле, находившейся в это время на вершине
скалы, тоже пришла вдруг команда: «Приготовиться!» Стэлла не только почувствовала ее, но даже услышала ее в центре груди. Стэлла напрягла все внимание. Ян заплыл весьма глубоко, когда дно под ним внезапно вздыбилось! Через секунду он почувствовал, что его нога сильно сдавлена. А еще через секунду он уже был весь обвит огромными щупальцами. Ян действительно попал в цепкие объятия смерти. Огромный осьминог напал на свою добычу! Сильные щупальца с огромными присосками плотно легли на тело, сильно сдавив его. Одна из щупалец легла на горло. Тут только Ян опомнился. Ужас охватил его. Осознав, наконец, что смерть - это не «тетка», и у нее далеко не женское лицо, и что вот именно теперь она действительно неминуема, хоть и находясь в акваланге, Ян испустил душераздирающий вопль!

***
        Мать Яна мыла посуду, на плите готовился обед. Картошка варилась, жарилась рыба. Взяв в руки тарелку, вымыв ее, хотела поставить уже на полку, как вдруг пальцы внезапно ослабли и тарелка, упав на пол, разбилась в дребезги. Мать ослабла, и схватившись рукой за сердце, сползла на пол:
        - Ян… - еле выговорила она.

***
        Стихия воды и Стэлла! Они были едины. Морская глубина для нее - дом родной. И вот в этот дом, тихий и родной, пришла беда. Внезапно Стэлла услышала, как бы отдаленно, призыв о помощи. Он шел от морского дна. Стэлла еще раз прислушалась и тут вновь, как через резонатор, раздался вопль человека. Сильно у нее забилось сердце! Вот то, что звало ее сегодня сюда, на эту скалу. Стэлла поднялась, выпрямившись во весь рост, расправила плечи и, прогнув позвоночник, что есть силы оттолкнувшись от скалы, устремилась на помощь.
        Стэлла поднялась, выпрямившись во весь рост, расправила плечи и, прогнув позвоночник, что есть силы оттолкнувшись от скалы, устремилась на помощь.
        Подумаешь! Каких-то триста метров высоты! Ну и что тут такого? Для любого человека это страшная высота, смертельная опасность, но только не для нее. Сделав взмах руками, Стэлла прыгнула вниз. Там, внизу, нет-нет да и проплывали маленькие суденышки. Возили туристов. «Вот только головой бы в палубу не воткнуться», шутила Стэлла, летя с огромной высоты в воду. Многие отдыхающие, проплывавшие на этих судах, любовались величием скал. Именно в ту минуту, у многих захолонуло сердце, увидев необычайную картину - человека, летящего с огромной высоты в море. Как красиво она оторвалась от скалы, совершив прыжок. Красивое, изящное тело ее было похоже на стрелу, выпущенную из лука. На бедре ее грозно блестели ножны. Сказочно и величественно красиво, и, казалось, до бесконечности долго, она летела вниз, в воду. Едва коснувшись поверхности, она почти беззвучно ушла в глубину. Отдыхающие не поверили, что такое вообще возможно. «Что это было?» они задавали себе невольно вопрос.
        А Стэлла, едва оказавшись в воде, уже плыла на помощь, выставив руки вперед и делая волнообразные движения всем телом. Подобно змее. Целеустремленно, как торпеда, но только значительно быстрее, приближалась она к месту подводной трагедии.
        А тем временем огромный спрут полностью обвил свою жертву щупальцами. Ян изо всех сил пытался освободиться от его смертельных объятий - куда там! Осьминог продолжал сдавливать его тело. Ян снова заорал. Этот вопль вновь был услышан Стэллой. А осьминог, притянув к себе Яна, открыл ужасающую пасть, окаймленную страшным костяным клювом. И вот, голова Яна уже в нескольких сантиметрах от этого клюва и неминуемой смерти. Вся жизнь пролетела у него перед глазами. И вот в этот самый момент…
        Еще на приличном расстоянии Стэлла увидела всю картину случившегося. Ей тоже стало немного не по себе, когда она увидела такое чудище. Доисторическое существо, щупальца которого снаружи были темно-зеленого цвета. Кожа смотрелась на них, как панцирь. Такого клинком не взять. Уж если Стэлла слегка смутилась, что тогда говорить о Яне! Решение пришло незамедлительно - с нарастающей скоростью она пошла на таран!
        Решение пришло незамедлительно - с нарастающей скоростью она пошла на таран!
        Сжав пальцы в кулаки и развив еще большую скорость, она с неимоверной силой торпедировала гигантского моллюска. Осьминог, озабоченный скорейшим умерщвлением жертвы, не заметил атакующую. Стэлла угодила ему кулаками прямо промеж глаз. От неожиданности, осьминог, как показалось Стэлле, ни много ни мало, а именно растерялся. А увидев, кто его атакует, стал вне себя от ярости. Только клювом провел по водолазной маске Яна, как тут же начал бороться со Стэллой. Конечно, такой наглости осьминог никак не мог ожидать. Тут Ян, к тому времени изнемогший от борьбы со спрутом, и понимая, что находился до этой секунды на волосок от смерти, теперь отчаянно цеплялся за жизнь. Он еще не видел, но понимал, что рядом кроме спрута есть еще кто-то. Тот, кто напал на его смертельного врага. Ян начал изо всей силы изворачиваться, добиваясь освобождения. И вот тут глаза его расширились до такого размера, что казалось, стали с водолазную маску. Он увидел ЕЕ! Прекрасную девушку в желтой облегающей спортивной майке и очень короткой облегающей юбке такого же цвета. Она истово боролась с обвившими ее щупальцами чудовищной
морской твари. Но самое удивительное было то, что она была без акваланга! Увидев такое, Ян чуть ума не лишился и заорал еще раз. Но на сей раз Стэлла не стала обращать на него ни малейшего внимания. А собственно говоря - зачем? И так все ясно! Ну испугался, ну потерпи, чудак в акваланге! Однако ее борьба продолжалась. Но Стэлла - это далеко не Ян. Спруту пришлось нелегко. Тут Стэлла решилась и извлекла из ножен клинок. Он был ослепительно ярок! Она со всей силы вонзила его в одну из щупалец моллюска. Вода стала окрашиваться красным цветом. Стэлла поняла, что ей удалось пробить этот панцирь. Осьминог слегка отпрянул назад. Затем он вновь вступил в бой, теперь уже только одной своей «ногой» удерживая Яна. Да и этого вполне хватало. Ян был буквально обвит этим щупальцем.
        А вот на поверхности моря как раз в это время и как раз в этом месте, покачивалась лодка, тоже разозленного на судьбу Тома. Ему ничего не оставалось делать, как только развернуться и уплыть на пристань. Он хотел было уже завести мотор, но чувство ярости было настолько сильное, что он ни с того ни с сего, схватил алюминиевое весло и начал бить им по поверхности воды. При таких накатах ярости схватить «бумагу ярости», скомкать и швырнуть в угол! Желательно при этом попасть в мусорную корзину. Но ни угла, ни корзины, а уж тем более «бумаги ярости», у Тома под рукой не оказалось! Ну просто не позаботился об этом. А ярость-то была! Ну вот он и схватил то, что было под рукой и начал дубасить этим самым по воде: типа, на, получай!
        А вот Стэлла была более благоразумна. Подняв ненароком голову, она вдруг увидела это весло, и у нее созрела идея, как победить спрута. В один миг она освободилась из его объятий и буквально рванула к поверхности воды.
        Том, в очередной раз шандарахнул веслом по воде как вдруг!.. Далее его состояние было трудно описать. Из глубины, как небольшая ракета, поднялась над водой и тотчас нырнула обратно та, которую он искал! При этом выдернув из рук и прихватив с собой его весло. После неудержимого избиения водной поверхности Том превратился в «камень». Он тупо уставился в одну точку. Затем вздрогнув посмотрел на руки. Весла не было. «Русалки» тоже. «Что за…!» мелькнула мысль. И вдруг, как с невероятным грохотом из вулкана кратера вылетает первая пробка, так же и Том заорал
        - Аааа! Существует! Ааааа!!!!
        А Стэлла, стрелой плывя к месту схватки, и невероятно боясь за горе-аквалангиста, вдруг увидела картину, от которой у нее отлегло от сердца. Дельфины, прибыли на помощь, и теперь тоже атаковали осьминога. Трудно описать состояние подводного хищника. Если он хоть как-то умет думать, то скорее был наверняка просто ошарашен происходящим. Сначала откуда ни возьмись, приплыла еще одна такая же особь, как и его жертва, да еще и накинулась на него. Мало того, и дельфины туда же! Сначала осьминог воспринял первую атаку как нападение. А вот теперь он сражался за добычу. Стэлла одним взмахом клинка, отсекла часть алюминиевой трубки у весла, взяв чуть наискось. «Извини, дорогой», мысленно обратилась она к хозяину весла, который был в лодке, а именно к Тому. Получилось что-то вроде заостренного копья. С этим оружием она, подплыв к спруту, со стороны выхода щупалец, примерившись, со всего размаха вонзила его в страшную пасть чудовищу. Стэлла буквально пригвоздила осьминога ко дну, и теперь удерживала его. Видя такой поворот событий, осьминог начал отчаянно сопротивляться. Но и дельфины не дремали - рвали его
огромные сильные щупальца. Тут осьминог понял, что погибает. Вместо охотника он сам превратился в жертву. Он отпустил Яна и начал биться изо всех сил. Часть щупалец была уже изувечена стаей дельфинов. Стэлла, удерживая осьминога, дала команду этим своим друзьям подобрать водолаза и отплыть с ним к берегу. Два дельфина, аккуратно взяв своими ртами под руки Яна, поплыли с ним туда, куда приказала Стэлла. Остальные продолжали добивать осьминога. Но Стэлла приказала им прекратить бой. Дельфины послушно отплыли, продолжая, однако контролировать ситуацию. Стэлла осталась один на один, теперь уже с горе-охотником. Стэлла, продолжая держать осьминога, смотрела на него. Невзрачно он выглядел. Из страшной, полумистической твари он превратился в жалкое существо. Мало того, что избили всего, так еще и оставили голодным! Стэлла сильным рывком извлекла «копье» из грунта, освободив осьминога. Тот, почуяв свободу, стал удаляться с места битвы, напоследок обдав всех, на исключая и Стэлку чернильным облаком. «Ну не свинья?», подумала Стэлка, глядя ему вслед. Она прекрасно понимала, что если бы не дельфины, то пришлось
бы туго. И это ее самодельное «копье» вряд ли принесло бы успеха в борьбе с моллюском-исполином. Он своим клювом перекусил бы копье как спичку. Хорошо, что все закончилось именно так. Стэлла вздохнула и хотела уже плыть за дельфинами, уносившие водолаза от места битвы, однако оставшуюся часть весла она решила все-таки вернуть хозяину. Несмотря на то, что лодка уплыла уже на приличное расстояние, Стэлла легко догнала ее и из-под воды метнула его лопастью вперед. Весло попало прямо в ноги хозяину. От такого события у Тома даже в голове помутилось! Его вопль заглушил рев двигателя, а Стэлка даже уши заткнула, находясь при этом под водой.
        А в это самое время, дельфины вывозили к берегу Яна. Наконец, оказавшись на совсем малой глубине, он сам кое-как добрался до берега и сорвал с себя маску. Стэлла была уже близко. Она хотела убедиться, что с водолазом все в порядке. Ян перевернулся на спину, но не в силах даже сидеть, просто лежал на спине и смотрел в сторону моря. Он был в шоке от того, что с ним произошло. Он видел дельфинов. Они не уплывали. Но ему стало чуть ли не дурно, когда он увидел не плывущую, а выходящую из моря девушку. Да! Она смотрелась великолепно! Ее величественная походка просто завораживала. К Яну шла победительница осьминога-гиганта и красавица! А уж в битве как она смотрелась! Стэлла подошла к нему вплотную.
        Стэлла подошла к нему вплотную.
        Ян не в силах был подняться из-за сильных переживаний в душе. Жажда смерти себе, которую чуть не реализовал морской охотник, борьба уже за жизнь, битва этой нимфы-русалки, освобождение! И вот она стоит над ним, мягко улыбаясь. И вдруг Яна осенило! Он понял, что ее видел тогда на скале!
        - Это, это ты? - сам не зная проговорил Ян. - Да! Это ты!
        - В каком смысле? - спросила Стэлла.
        - Я видел тебя там! На скале! - проговорил Ян.
        - Ах, вот даже как, - Стэлла ухмыльнулась.
        - Для меня эта скала теперь стала талисманом, - Ян так же полулежал у ног Стэллы.
        - Ну раз так, то давай знакомиться, - и Стэлла протянула ему руку. - Ведь я думаю, что я лучше этой скалы. Итак, меня зовут Стэлла.
        - А меня зовут Ян, - испуг прошел, и Ян одаривал Стэллу теперь уже взором, полным любви.
        Стэлла, увидев это, опустила глаза. А у Яна аж в горле перехватило. Тут Стэлла заметила далеко бегущих в их направлении людей. Это искали Яна. Ян взял ее за руку. Стэлла почувствовала его нежное и одновременно робкое прикосновение. Она взглянула Яну в глаза. Это был взгляд любви. Она тоже взяла его за руку. Ее прикосновение было более смелым. Затем, вновь взглянув на бегущих к ним людям, она произнесла:
        - Мне пора. Не хочу «светиться».
        - Стэлла! - в голосе Яна была тревога. - Когда мы увидимся?
        - Увидимся, - ответила Стэлла. - обещаю!
        И вдруг поцеловав Яна, поспешила в море. Когда вода достигла ее груди, она, вновь оглянувшись, крикнула еще раз:
        - Обещаю! - и скрылась из виду.
        Ян понял, что влюбился в живую русалку! Этот волшебный поцелуй он хотел навсегда сохранить на щеке, потому что он проник в самое его сердце.
        Действие двадцать седьмое
        Трудно порой бывает осознать, что являешься свидетелем необъяснимого явления. А вот обеденный перерыв осознаешь как ничто иное! Работа работой, а обед по расписанию. Ну какой обед у дежурного? Так, перекус. Да и то хорошо! Особенно когда пустой желудок. Кипяток был влит в емкость с макаронами быстрого приготовления. Вот пошел вкусный аромат от приправ. Наконец, они готовы! Дежурный, поставив емкость с готовой едой на рабочий стол, превратил его тем самым в обеденный. Взяв ложку, помешав макароны, отправил внушительную порцию в свой огромный рот. Только он начал медленно водить челюстями, наслаждаясь пищей, как вдруг, задыхаясь, в холл вбежал молодой парень. Он сходу кинулся к дежурному.
        - А это! Я к Брауну! Я нашел! Я знаю! - сходу начал он.
        Дежурный, с полным ртом непрожеванных макарон, уставился на него, а затем «сыграв» в глухонемого, жестом, то есть одними глазами, задал ему вопрос: «Чего нашел?»
        - Как чего?! Доказательства! Я видел РУСАЛКУ!
        Понять дежурного психиатрического отделения, конечно, можно. Ведь весь стол его, с записями, дневниками дежурств, календарем, был улеплен макаронами. Том, а это был именно он, отпрянул назад. Он ну никак не мог ожидать вот такой бурной реакции от дежурного. Наконец, когда макаронный гейзер утих, Том, рискуя своим здоровьем, повторил дежурному то, зачем он сюда явился. Если бы можно было видеть глаза дежурного - они просто готовы были «застрелить» Тома.
        - Да чтоб Вас! - проговорил он, утираясь, - Русалочники хреновы! Что? Может хочешь своему компанию составить? Моду новую на русалок взяли!
        Тут вышла медсестра:
        - Вы к кому, молодой человек? - обратилась она к Тому.
        - Я к Брауну, - ответил Том.
        - К нему никого не пускают, - ответила медсестра.
        - Мне можно, я его друг.
        - Я же сказала, что нет, - повторила медсестра.
        - Я всю ответственность беру на себя, - заявил Том.
        Через некоторое время он уже был в палате, где лежал Браун.
        Действие двадцать восьмое
        - Послушай, Альфред, - Нечаев был на редкость очень серьезен. - Вот то, что ты мне рассказал, это все хорошо. Но ведь насколько я знаю, существует на этом свете еще один уникальный человек.
        - Не понял? - озадачился Росс.
        - Как это «не понял»? - Нечаев с некоторой иронией взглянул на Росса. - Что это Вы, Альфред? Вы вроде не старый человек, а все туда же, в склерозники метите!
        - Ну уж Вы это загнули!
        - Ничуть не бывало! - ответил Нечаев. - А про девочку? А? Что? Вопросы появились?
        Альфред был слегка обескуражен. Затем взглянул на Нечаева таким взглядом, как будто увидел чудо!
        - Александр Павлович! Ведь Вы абсолютно правы! Ах я старый маразматик! Склерозник хренов! Стэлла! Ну конечно же! Где она? Что с ней? Ведь она дочь простого человека и иммуноандроида! Слушай, Александр Павлович, налей-ка мне чего-нибудь, да покрепче! Стэлла! Я же про тебя совсем позабыл! Ты гений!
        Нечаев, видя такую эйфорию друга, быстро налил ему коньяка для успокоения нервов. А Росс уже не находил себе места. Он начал ходить по комнате, туда-сюда.
        - Росс, дорогой, выпей-ка, - Нечаев подал ему рюмку коньяку.
        Альфред залпом осушил ее.
        - Слушай, Александр Павлович, необходимо ее срочно найти. Где она, что с ней? Не приведи, как говориться, если с ней что-нибудь случится.
        - Я думаю, - произнес Нечаев, - что нет ничего проще. Ведь насколько я знаю, Вы были у них дома. Я, конечно, не в курсе какие там перемены, но приехать-то мы к ним, надеюсь, можем?
        - Я понимаю, - задумался Росс. - Но не понимаю, одного - почему она вылетела у меня из головы? Почему я вспомнил о ней только сегодня? Только сейчас? И то благодаря Вам! Вы уж не обижайтесь.
        - А я, кажется, начинаю догадываться, - вдруг произнес Нечаев. - Если верить общей теории вообще, то через иммунологических андроидов мы вообще вышли на уровень абсолютно другого осознания роли человека во Вселенной. Значит, мы имеем, вернее, я только предполагаю, что мы выходим тем самым на контакт с разумной системой. Скорее всего, настало время навестить Стэллу. До этого ее просто стерли из Вашей памяти.
        - Вы хотите сказать, что за нами постоянно наблюдают? - Росса вторично могло бросить в эйфорию, но по счастью коньяк начал действовать.
        Росс присел. Мысли роем клубились в его опьяневшей голове и были одна хлеще другой.
        - Альфред, - обратился к нему Нечаев, - давай-ка, друг, на боковую.
        Нечаев уложил опьяневшего Росса и направился восвояси. Закрыл дверь и вышел на улицу. Была ночь, полная звезд. Вдруг ему показалось, что он услышал музыку. Легкая музыка Космоса. Он начал искать ее источник и вскоре понял, что он его не найдет, потому что его попросту нет на земле. Она звучала везде! Тихая, спокойная, полная фантастики. Тут Нечаев понял - Система ответила им, дав «добро» на их решение найти Стэллу. Александр Павлович улыбнулся и поспешил домой.
        А поутру они оба спешили к дому Семена.
        Действие двадцать девятое
        Ян очнулся от того, что к нему подбежали Борис и аквалангист-«профессор».
        - Парень! Ты в порядке? - Борис осматривал Яна.
        - Да! - ответил Ян. - Все хорошо.
        - Нет, да вы послушайте его! - в голосе «профессора» звучало негодование. - С ним все хорошо! Это вот с тобой все хорошо! А с нами?
        - Сергей Петрович, - мирным голосом перебил его Борис, - все нормально, успокойтесь. Главное - он жив.
        - Жив… - проворчал Сергей Петрович, посмотрев на Яна строгим взглядом. - В общем так, Боря, больше этого на километр не допускать до акваланга! Ни за какие деньги! Хочет плавать, вот пускай покупает его и плавает как хочет и где хочет. Я за него отвечать не хочу. Значит так, сам собираешь все и идешь на базу. Надеюсь понял?
        - Так точно, Сергей Петрович, - отрапортовал Борис. - Разрешите укладывать снаряжение?
        - Укладывай! - ответил Сергей Петрович. - Только душу не томи!
        Сказав все, «профессор» ушел.
        - Ну, парень, и дал ты нам понервничать! - Борис снимал с него акваланг. - Ты должен быть давным-давно на базе! У тебя давно закончился воздух!
        - Я не знаю, - только и ответил Ян.
        - Чего не знаешь? - с раздражением спросил Борис.
        - Я ничего не знаю, - ответил Ян.
        - Ты ответь вот на какой вопрос, - Борис смотрел Яну в глаза. - Каким образом ты здесь оказался? У скалы? Ведь база находится вон где! - и Борис указал пальцем.
        Ян ничего не ответил, только пожал плечами. Борис вздохнул:
        - Слушай, горе-аквалангист, тебя хоть как зовут? А то вот так чего произойдет, а я даже твоего имени не знаю.
        - Меня зовут Ян.
        - Понятно, как меня зовут ты уже знаешь, - Борис протянул ему руку.
        Ян пожал ее. Борису было очень интересно, почему Ян оказался именно у этой скалы. Он отгонял от себя крайне циничный вопрос, но эта мысль не давала ему покоя, как назойливая муха. Почему он еще жив. Ведь по всем расчетам ему просто не хватило бы воздуха в баллонах. Впрочем, ведь Ян жив, а это самое главное! И вот тут только он заметил следы на теле Яна. Вернее, они стали проявляться. Фиолетовые круги.
        - Что это? - Борис удивленно смотрел на эти следы и потом сам не поверил, что задал такой глупый вопрос. - Что это? - повторил он его.
        Ян потупил взгляд. Вот тут глаза Бориса расширились от удивления и от ужаса одновременно. Он внимательно осмотрел следы, а потом взглянул в глаза Яна.
        - Что произошло? - чуть ли не шепотом спросил он.
        Ян не отвечал. Тогда Борис взял его за плечи и повторил вопрос. Ян просто смотрел в глаза Бориса.
        - Ян, что там было? Да ты слышишь или нет? Очнись!
        - Ничего не было, - ответил Ян.
        - А это что? - Борис показал ему на следы. - Там тебя что, от простуды кто-то лечил?
        - Нет, - ответил Ян
        - Тогда откуда это?
        - На меня напал осьминог, - ответил Ян, поняв, что деваться некуда.
        - Осьминог, говоришь, - Борис испытующе глядел на Яна. - Значит, осьминог. Хорошо, допустим! Это значит, что заплыл ты очень далеко и глубоко! Такие осьминоги - большая редкость. Вблизи берега они не водятся. Тем более морского берега. Пойдем далее. Судя по отпечаткам, моллюск был весьма и весьма большой. Очень большой! Как он оказался в этих водах? Без понятия. Пойдем дальше. Судя по отметинам вокруг твоего кадыка, а ты знаешь, надеюсь, анатомию. Если нет, то ради такого случая, я тебя научу.
        - Не надо, я знаю, - ответил Ян.
        - Вот и прекрасно! - продолжил Борис. - Итак, твой кадык. Весьма любопытно! Вокруг него два здоровенных пятна! Это значит, что осьминог обвил тебя за горло. Не так ли? Ну допустим, ты уплыл хрен знает зачем на весьма и весьма большую глубину! Ладно! Допускаю! Там ты «поздоровался» таким образом с осьминогом! Причем гигантским осьминогом! Допускаю! Но ты мне объясни, в таком случае, как это ты смог вырваться из его объятий. И не говори мне, что смог это сделать, потому что ты с ним даже и бороться не смог бы! Так каким образом, мать твою, ты избежал смерти?!
        Борис буквально вперил взгляд в Яна. А потом вдруг продолжил:
        - И воздуха у тебя уже не было! И каким образом ты оказался вот здесь? У скалы!
        - Мне дельфины помогли, - робко ответил Ян. - И привезли меня сюда.
        - Дельфины…помогли…сюда… Да что ты мне мозги морочишь!
        - Не морочу я Вам голову, - произнес Ян. - Тем более мозги.
        - Ну, а что, по-твоему, ты делаешь? - Борис смотрел в упор на Яна.
        Тут Ян понял, что, наверное, ему, Борису, можно сказать откровенно. Взгляд у него был не злой, не суровый, а человека, который тоже требует взаимопонимания. И Ян решился.
        - Я хотел наложить на себя руки, - произнес он
        Борис переменился в лице.
        - Что? Что ты сказал? Повтори…
        - Прости, я не хотел, - начал оправдываться Ян
        Борис сел на песок. Ян понял, что просто обескуражил его таким откровением. Затем Борис снова поднялся на ноги и взял своими сильными руками Яна за плечи
        - Ты хоть понимаешь, что бы ты сейчас натворил? Ты чего, дурак?
        - Нет. Я не дурак. Просто…
        - Что «просто»? Жить надоело?! Идиот. Что это за пятнышки на твоем теле?! А?! Ответь! Хотел утонуть, а попал в лапы осьминога?! И что? А жить-то хочется! Что? Испытал объятия смерти? Как? А? Ну, что замолчал? Говори!
        - Да, испытал, - ответил Ян.
        - Хочешь еще попробовать?
        - Нет! Не хочу, - в голосе Яна пробилась слеза, и он поделился с Борисом, рассказом о своей жизни. Об отношениях с матерью.
        Понемногу черты лица Бориса из суровых делались мягкими.
        - Ладно, хорошо, - произнес он. - Мне-то первое что в голову пришло, так это «неразделенная любовь». А у тебя вон оно как получилось. Но все равно - дурак! Жизнь, запомни, заруби на своем носу, дана один раз! С ней играться нельзя! Понял?!
        - Понял, - ответил Ян.
        - Ладно, - голос Бориса помягчел, - с мамашей твоей я поговорю. Ты мне вот что скажи. Кто тебя спас? И не говори, что это были дельфины!
        Но Ян умоляюще посмотрел на Бориса и не дал ответа.
        Действие тридцатое
        - Сколько лет, сколько зим! Альфред, дорогой! - Анна обняла Альфреда Росса.
        - Столько же, сколько весен и осеней! - улыбаясь ответил Альфред. - А вот это мой друг и коллега по науке!
        - Здравствуйте! Нечаев. Александр Павлович, - Нечаев поцеловал руку Анне как настоящий кавалер.
        - Очень, очень приятно! - Анна буквально расцвела.
        Семейная жизнь есть семейная жизнь. Стирка, уборка, готовка пищи, детей накормить, воспитать. Это не просто так, это жизненный подвиг. Чего говорить, устала она. А что делать? Неожиданный приход двух друзей был очень приятен для нее. Тем более, что одного она знала. Росс и Нечаев прошли в комнату. К ним подошел маленький Степка. Глядя на добрые лица гостей, тоже заулыбался своей детской улыбкой. Друзья переглянулись. В этот момент вошла Анна с дочерью на руках.
        - О! Да тут у Вас целое семейство, как я погляжу! - начал Росс.
        - Да, скучать не приходится, - произнесла Анна. - У меня никогда не было детей. Первый муж умер. А вот теперь Алексей. Мне с ним хорошо. Правда, сейчас он на работе. Чаю хотите?
        - Не откажемся, - ответил Нечаев. - Значит у Вас двое детей?
        - Стэлла приемная дочь. Так что трое, - ответила Анна.
        - Да, я помню, - улыбнулся Росс. - Я видел ее совсем еще маленькой. Но насколько я знаю, в быстроте роста она не уступала матери. Вообще она интересная девочка. Где она сейчас?
        - Она сейчас на море, - ответила Анна.
        - Отдыхает? - спросил Росс.
        - Нет, - ответила Анна, - уехала пока насовсем. Там не знаю. Как получится. Я понимаю, она вам интересна как ученым.
        - И это тоже привело нас к Вам. Но и не только. Мы захотели Вас повидать, - Росс был прям. Их, конечно, прежде всего интересовала Стэлла.
        Анна понимала их. Однако видела в их глазах, действительно доброту, а не алчность.
        - Пойду, принесу чай, - сказала она.
        - А как зовут Вашу девочку? - спросил Нечаев.
        - Назвали ее Надеждой, - ответила Анна. - Вся надежда на нее. Хочу, чтобы росла умной и доброй.
        - Она будет такой, - ответил Нечаев. В его голосе прозвучали нотки твердого убеждения. Как будто он предсказывал судьбу девочке.
        Чай был на редкость вкусный. Анна сама почувствовала это и пила с удовольствием. Надежда лежала в кроватке, Степка играл рядом на полу. Чай пили молча.
        - Хорошо, что растут простыми детьми, - наконец произнесла Анна. - А то все эти чувствования, да всякие способности. Ой, как я устала. Хочется пожить просто, без всяких заморочек.
        - А как мальчика зовут? - произнес Альфред.
        - Самое простое у него имя, - ответила Анна. - Степушка. Между прочим, это имя придумала ему Стэлла.
        - Стэлла? - переспросил Росс.
        - Да, она! - ответила Анна. - Мы не знали, как назвать мальчика. Алексей хотел в честь хозяина этого дома. То есть Семеном. Но я была против. Я не захотела «ворошить» души умерших.
        - Семен умер? - Росс был явно опечален известием.
        - Да, - ответила Анна. - От него у меня детей не было. Имеется в виду, я не рожала. Стэлка мне как дочь.
        - А от чего он умер? - спросил Нечаев.
        - Не пережил смерти Лии, - ответила Анна. - Да, когда она попросту исчезла, и мы нашли Семена, лежащим в огороде без сознания, то тогда были все растеряны. Долго он не приходил в себя. А когда к нему вернулось сознание, то… трудно вспоминать. Поверьте, он места себе не находил. Долго так продолжалось. Сидит, бывало, смотрит в одну точку. Молчит. Подойду к нему, в глаза посмотрю, а он меня как не видит. Сколько так могло продолжаться? Тем более, что понимали прекрасно, что исчезновение Лии было далеко не просто так. Я почему-то чувствовала, что она уже не вернется. Говорить не хотела об этом. Семену и так было плохо. Очень плохо. Вы даже не знаете как. Вот тут я и решилась. Думаю: «да будь что будет! Простит Лия, поймет Стэлла.» Семен мне тоже ведь не чужой. Я вон роды у Лии принимала. Ну вот и пошла на интимность с ним. А что делать? Ведь погибал он!
        Анна заплакала. Росс понимающе взял ее за руку.
        - Вы все сделали правильно, - произнес он.
        - А далее, - утерев глаза продолжила Анна, - только вроде он в себя начал приходить, как нападение на нас было. Но силы на нашей стороне оказались. Одолели мы врагов. Семен после всего этого нашел в себе силы прийти в себя, наконец. За дочь испугался. А вот когда Лия вновь объявилась, да еще таким образом, вот тут да!
        - А это каким же образом? - задал вопрос Нечаев. - Она что, закатила скандал?
        - Ох! Да если бы это было именно так! - всхлипнула Анна, затем продолжила. - Она вызвала его на бой.
        - Кого? - опять спросил Нечаев
        - Хозяина, - ответила Анна. - Того, кто послал к нам своих наемников. Тех, которых нам пришлось тогда убить, спасая жизнь дочери, да и свои жизни тоже. Они не ожидали, что я, женщина, смогу их победить. До сих пор вспоминаются руки одного из них на моем горле. Тогда я думала, что мне конец. Что смерть моя пришла. Страшно. Очень.
        - Но Вы их одолели?! - Нечаев радостно смотрел на Анна, отхлебывая из чашки.
        - Да, - ответила она, - чудом каким-то.
        - А далее? - произнес Росс. - Что было дальше?
        - А вот далее Лия вступила в схватку с этим Хозяином, - ответила Анна.
        - А почему именно она? - задал Нечаев вопрос.
        - Не испытывайте меня, - улыбнулась Анна. - Да, конечно, она иммунологический андроид. Робот последнего поколения. С помощью него мы совершили шаг в будущее. Но, к сожалению, это не спасает нас от смерти. Более того, это страшный шаг.
        Росс и Нечаев замолчали. Им было немного стыдно. Они стушевались. Это заметила Анна.
        - Давайте еще чайку. Вроде обычный чай, а сегодня какой-то особенный. Значит, не зря Вы сегодня пришли!
        Росс и Нечаев улыбнулись.
        - Ее бой закончился победой над Хозяином, - произнесла Анна.
        - И все-таки, почему именно она? - опять задал вопрос Нечаев, только теперь спросил уже просто. - Что, кроме нее больше некому было его одолеть?
        - Именно так, - ответила Анна.
        - Почему? - теперь уже спросил Росс.
        - Да потому, что он овладел логикой иммунологических андроидов, - ответила Анна. - Это логика второго порядка. Вам она известна. Только Лия могла его победить или кто-то из них. Но была только она. Ибо все остальные погибли.
        - Так, - произнес Росс, - дальнейшее становится ясным.
        - Да, - сказала Анна и, помолчав, добавила. - Она погибла. Но и он тоже. Она ценою своей жизни одолела его. Семен этого не пережил. И вот сейчас я живу с Алексеем. Двое детей растут. А третий ребенок уже большой.
        - И он нам нужен. Очень. - произнес Альфред. - Нам нужно будет лететь к морю.
        - А зачем? - удивилась Анна. - Она скоро сама прилетит сюда.
        - Очень хорошо, - ответил Росс. - А нам с вами, Александр Павлович, нужно найти первоклассного специалиста-генетика.
        - А зачем искать? - отозвалась Анна, меняющая пеленки Надежде. - У меня есть прекрасная знакомая генетик. Ее зовут Лилия.
        - Вот и прекрасно, - произнес Росс. - До прилета Стэллы мне надо будет с ней посоветоваться.
        - Хорошо! Не вопрос, - проговорила Анна, вынимая Надежду из кроватки. - Вот мы какие!
        И она показала мокренькую малышку гостям. Росс и Нечаев залюбовались грудным ребенком. Анна протерла ее и, поменяв ползунки, усадила на руки. Пахнущая молоком, Надежда вовсю таращила свои глазенки, рассматривая двух докторов. А они дарили девочке свои добрые улыбки.
        - Эх! Александр Павлович, - произнес Росс, рассматривая малышку. - Вот наше будущее!
        - Да, - подтвердил Нечаев. - Главное, что она будет хорошим человеком. Добрым. Отзывчивым. Ну, не без капризов, конечно!
        - И ученым! - сказал вдруг Росс. - Серьезным ученым!
        - Как это верно, Альфред, - Нечаев положил свою руку на плечо друга.
        Действие тридцать первое
        Том застал Брауна за весьма странным делом, а именно чтением каких-то бумаг. Браун был так сосредоточен, что даже вздрогнул, когда Том зашел к нему. Столь неожиданное появление Тома привело Брауна в замешательство.
        - Том! Да ты ли это?! - начал Браун.
        - Кто же еще?
        - Тебя каким образом пропустили?
        - Так получилось, - ответил Том.
        - Здорово, что ты пришел! Молодец!
        - Браун! Я не просто так тебя навестить. У меня огромное дело к тебе. Давай решать вместе как быть.
        - Ты это о чем?
        - У меня есть доказательства, что ты не сумасшедший! Правда, честно говоря, я тебя понимаю.
        - О чем это ты? - Браун уставился на Тома.
        - Я видел, - ответил Том.
        - Кого? - лицо Брауна было полно удивления и настороженности.
        - Того, кто тебя тогда так напугал, - Том был очень серьезен.
        - Тихо…тихо…тихо. Только тихо, - Браун приложил палец к губам. - А то и тебя загребут.
        - Теперь ты понимаешь? - Том смотрел на Брауна.
        - Я-то понимаю, - ответил Браун, - а вот они… - и Браун ткнул пальцем в дверь, за которой был медперсонал, - не понимают и не хотят понять!
        - А что делать-то тогда? - Том растерянно смотрел на друга.
        - Ну вот что, - начал Браун, - коли такое дело, то смотри сюда!
        И Браун показал Тому бумаги. Том внимательно посмотрел на них и произнес:
        - Ну, и что это такое?
        - Это ключ к тайне русалки. Понимаешь?
        - Пока нет. Да объясни ты наконец!
        - Так вот. Слушай сюда…
        И Браун начал рассказывать Тому о содержании бумаг. У Тома все больше и больше округлялись глаза. Теперь он начал приходить в себя от всякого рода мистификаций и суеверий. Все обернулось грандиозным биологическим экспериментом. Через некоторое время Тому даже стало немного стыдно за свое «ненаучное» поведение. Он даже немного покачал головой и ухмыльнулся, вспомнив, до какого состояния довел дежурного своим поведением.
        А дежурный, к тому времени, уже сидел за чистым столом. К тому же ему пришлось немного потрудиться, очистив его от макарон. Рядом появилась медсестра, которая отводила Тома в палату, где лежал Браун.
        - Долго он там еще будет? - спросил ее дежурный
        - Ой, да я уже забыла про них! - опомнилась сестра и пошла в палату.
        - Так что запомни! Именно Альфред Росс нужен. Понимаешь, Том? - давал наказ ему Браун.
        - Я все понял, - проговорил Том, пряча бумаги за пазуху.
        Как раз в это время появилась медсестра.
        - Все! Молодой человек, пора прощаться! Если бы я не пришла, так бы, наверное, и сидели здесь!
        - Извините, пожалуйста, - промямлил Том, - просто время так быстро….
        - Нечего оправдываться! - сестра была «на взводе», - Выход там!
        И она указала пальцем. Том кивнул головой и побежал. У выхода он столкнулся опять с этим дежурным. Тот с сарказмом взглянул на Тома. Том только виновато улыбнулся и выскочил на улицу. «Кто такой Альфред Росс? А главное - Где его искать?!». Этот вопрос волновал его.
        Действие тридцать второе
        Ян вернулся домой не один. Открыл дверь, вошел в комнату. Борис зашел вместе с ним. Матери не было.
        - Мама, - тихо позвал Ян.
        Вдруг услышав, как бы в ответ, тяжелые стоны, доносящиеся из кухни, вбежал туда. Там, возле мойки на полу сидела мать. Она тяжело дышала.
        - Мама! - теперь уже заорал Ян и кинулся к ней.
        - Сынок, - только и смогла произнести женщина, как тут же разревелась навзрыд. Казалось, она сошла с ума. Она не могла подняться с пола, а потому обхватила Яна руками и сильно притянув к себе стала прижимать к своей груди его голову. Она разорвала на себе кофту, когда ей стало даже слегка дурно, фактически обнажив груди. Ян хотел было налить ей воды, и немного оторвался от ее объятий. Но она вновь, издав вопль, более похожий на стон, схватила его руками и притянула опять его голову, теперь уже к полуобнаженной груди. В этом порыве безумия она как будто вновь хотела вернуть Яна в свое чрево. Ян понял, что наделал. И что было бы, если бы он погиб.
        - Мама, мамочка, я живой, все хорошо, - залепетал он.
        Борис, стоявший рядом и наблюдавший за происходящим, был бледен как мел. У женщины был безумный взгляд. Она ни за что не хотела отпускать Яна. Вместе с кофточкой она разорвала и бюстгалтер, и теперь одна из грудей была полностью обнажена. Ян ощущал сосок своей щекой. Что делать в этой ситуации? Как привести в чувство женщину, перенесшую такой ужасный стресс? Вдруг Яна осенило. Он аккуратно повернул свою голову в сторону материнской груди и… поцеловал ей сосок. Это сработало. Это привело женщину в чувство. Она отпустила голову сына, а тот в свою очередь поднял ее на ноги. Она была еще вне себя, когда почувствовала, что необходимо прикрыться. Уложив несчастную в кровать, Ян сел рядом. Борис принес стакан холодной воды. Женщина, залпом осушив его, почувствовала себя лучше. Ян прикрыл ее пододеяльником. На некоторое время воцарилась полная тишина.
        - Вам вроде легче? - нарушил эту тишину Борис
        - Да, - тихо ответила женщина. - Что с ним было? Что произошло?
        Она взяла Яна за руку. Ян впервые в жизни осознано почувствовал руку действительно матери! Не деспота, а именно матери. Теперь зарыдал Ян.
        - Только этого еще не хватало! - проворчал Борис. - Ты чего нюни развел?! Твоей маме и без этого хреново! А ну прекрати живо!
        Ян, утерев сопли, подчинился.
        - Вот что, Ян, - сказал Борис. - Ты давай, дружок, ступай на кухню, а я с твоей мамой потолкую тет-а-тет, так сказать.
        Ян ушел, оставив их вдвоем. Прошло немало времени, прежде чем они вышли из комнаты. Ян догадывался, о чем они беседовали. Скорее всего о нем. Мать подошла к Яну, придерживая кофту на груди и поцеловала его. Все втроем уселись за стол.
        - Я сейчас приду, - сказала мать, - только переоденусь.
        Ян и Борис остались одни. Борис нет-нет, поглядывал испытующе на Яна. Наконец мать пришла. Она, поставив чайник на плиту, уселась за стол.
        - Ответь, - начал Борис, - Что произошло там, после того как тебя схватил осьминог?
        Ян посмотрел на мать.
        - Она все знает, - произнес Борис. - И тоже хочет узнать о том, кто тебя спас.
        - Я не знаю, что это было, - ответил Ян
        - «Что»? Или может быть «кто»? - Борис смотрел на Яна. - Пойми, глупеля, справиться с таким осьминогом не под силу даже доброму десятку аквалангистов! Может, где-то рядом находится целая группа спасателей, а мы и не знаем. Возможно, они не спасатели, но их много. А может конкурирующая фирма?
        - Да! Их было много, - ответил Ян, - но они приказали мне молчать о том, кто они такие.
        - Так! Прекрасно! - произнес Борис с долей сарказма. - Значит, их было много, и они приказали молчать. Иного я и не ожидал! Дорогая мама, Вы уже прекрасно себя чувствуете. Я, разумеется, с Вашего разрешения, покидаю этот дом с чувством выполненного долга! До скорой встречи!
        И Борис пошел на выход. У порога он еще раз оглянулся и сказал матери Яна:
        - Ну а мы с Вами побеседовали. Запомните то, что я Вам говорил!
        Борис ушел. Ян остался с матерью. Они еще некоторое время посидели за столом, потом мать произнесла:
        - Ян.
        Это было единственное слово, обращенное к нему. Но в нем прозвучало все. Мать смотрела на него, и в глазах ее он прочел, невыносимую боль. Боль, которую он причинил ей не только своим поступком, но главное - желанием совершить иное, более страшное. Как будто не он, а она вместо него побывала в аду. И если ад существует, то совершенно не такой, как его представляют живые, живущие на земле.
        - Больше не повториться, - только и произнес Ян. - Прости.
        А уже на следующий день, Ян вновь отправился к скале, но не для того, чтобы увидеть где-то там девушку, а чтобы встретить Стэллу! Свою любовь!
        Действие тридцать третье
        Придя домой, Том принялся тщательно изучать бумаги. Только после прочтения нескольких страниц он понял, что читает мемуары. Что вся ценная информация хранится «между строк». Тут до него стало доходить, что эта его «русалка» далеко не мифическое создание, а результат эксперимента. Где искать этого Альфреда Росса он понятия не имел, а вот выследить ее было вполне возможно. Вопросов, однако, было больше, чем ответов. Где выслеживать, каким образом, ну и так далее. Ну район моря, отвечающий на вопрос «где?» был уже ясен! Естественно, у Большой Скалы. Там, где она и напугала Брауна. И его чуть с ума не свела. Правда, Браун тогда говорил, что видел что-то страшное, но так ли это? Может статься, что это плод воображения на почве страшного испуга. А как говорится, «у страха глаза велики!» Мало ли что ему могло почудиться. Со страху не то бывает! Том даже улыбнулся от собственных мыслей по поводу Брауна. Однако конкретного решения он так и не нашел. Нырять постоянно с аквалангом? Тоже дело пустое. «Нет», подумал про себя Том, «Такое дело - пустое времяпрепровождение. Тут нужно что-то еще? А вот что?» И
вдруг его осенила мысль! А почему ее надо искать именно в море? Почему как «русалка», так сразу вода! Гоголевские русалки, вон, и на сушу выходили в полнолуние. И вообще, они у него утопленницы. А что, если моя «русалка» живет среди нас?! Эта мысль всколыхнула его. И он решил отслеживать события. Выйдя из дома, он отправился на пристань.
        А Стэлла, возвратившись домой, после такого события, чувствовала себя, мягко говоря, не очень. Морское чудовище прямо стояло перед ее глазами. Да, победа была за ней, но от стресса не уйти просто так. Дед Антон и баба Серафима просто ахнули чуть ли не в один голос, увидев ее. На животе, на пояснице, на руках и на ногах Стэллы красовались большие бордовые пятна. Память «любвеобильных» объятий осьминога - такие вот засосы!
        - Внучка, да как же это так? - запричитала Серафима.
        - Стэллушка, внученька! - подхватил дед Антон. - Да что с тобою такое произошло?
        - Все нормально, все хорошо, - ответила Стэлла и обняла стариков.
        То ли эти объятия казались очень добрыми, то ли… Стелла вдруг поняла, как дороги ей эти старики! Как она соскучилась по ним. Соскучилась, вырвавшись из объятий смерти! Нервы ее не выдержали. Она еще крепче обняла их и вдруг разрыдалась. Дед Антон да баба Серафима подхватили ее и буквально внесли в дом. Там усадили за стол. Серафима, глядя на Стэллу, тоже сначала пустила слезу, а потом просто завыла, по-бабьи. Вот так сидели они и рыдали. Дед Антон стоял рядом и успокаивал обеих. Затем, проревевшись, Стэлка успокоилась и пошла умываться. Баба Серафима пошла за ней. Через некоторое время они сидели уже за столом.
        - Давай хоть ножик-то уберу, - проговорила Серафима.
        Но дед Антон возразил:
        - Не надо. Пусть на ней будет. Он ей идет! А теперь расскажи, Стэллушка, что произошло! Откуда у тебя такие пятна? Скока здесь живу, такого еще не встречал!
        - Мне бы что-нибудь от нервов, - произнесла Стэлла.
        - А, это мигом, - ответил Дед Антон. - Сейчас!
        Через минуту на столе красовался пузырек с чистейшим самогоном.
        - Да что ты, старый, - возразила было Серафима, - Чего доброго, споишь!
        - Цыц у меня! - скомандовал дед Антон, наполняя рюмку. - А ну-ка, Стэллушка, залпом! А закусочка - яблочко!
        Стэлла поднесла рюмку к носу. Ох! И ядрен! Стэлла немного отпрянула.
        - С осьминогом-гигантом сладила, а с рюмкой что же? - подтрунил дед Антон Стэлку.
        Стэлка взглянула на деда Антона с иронией, улыбнулась, вдохнула поглубже, поднесла рюмку ко рту и, зажмурившись залпом, опустошила ее!
        - Ах! Молодец, внучка! - воскликнул Дед Антон и тоже залпом опустошил свою рюмку.
        Закусили яблоком. Хорошо.
        - Мать! Ну а ты чего? - дед Антон, увлекшийся Стэллой, совсем позабыл о супруге.
        - Ой! - отозвалась Серафима. - Да мне еще не хватало! Самогон этот.
        - Давай, давай! - не унимался дед. - Сегодня день такой! Надо!
        - А какой? - спросила Серафима.
        - Какой! - дед уставился на жену. - А вот какой! А ну, Стэлла, расскажи-ка теперь, а что это с тобой такое произошло там? В морской пучине.
        Самогон был хороший. Чистый и крепкий. Он приятно обжег рот. Стэлла, проглотив его, сразу потянулась за закуской. И вот наступило расслабление. Стэлла откинулась на спинку стула, и после вопроса деда Антона о том, что с ней произошло, рассказала все.
        - Ах ты родненькая моя! - запричитала Серафима, теперь уже сама, в ходе рассказа Стэллки, наливая себе самогонку.
        - Да… - произнес дед Антон, - Такого я еще не слышал. А куды же твой акваланг делся?
        - Да так, - ответила Стэлла. - Сдала я его.
        - Сдала, говоришь? - дед Антон встал из-за стола, походил по комнате. - Понимаешь внучка, какая неувязочка получается… Эти следы такие, что и десяток пловцов не отпустят! Это же какая тварь под водой была?
        Стэлла хотела было возразить, но дед был неприступен.
        - Ты мне скажи всю правду, не «вихляй». Такая тварь тебя бы не отпустила. И воздух весь бы закончился.
        - Дед! - вмешалась Серафима. - Что ты ее пытаешь? Она и так намучалась!
        - Не встревай! - скомандовал дед. - Я хочу правду! Мне более ничего не нужно! Такая тварь сдавила бы ее на раз-два! И дух вон! А здесь? Все как по маслу! Все хорошо! Нет, тут что-то не то! Стэлла, что произошло?
        На этот раз Стэлла поняла, что ей не выкрутиться. Она, глубоко вздохнув, начала снова.

***
        Ян подходил к большой скале. Она действительно была для него неким талисманом. Здесь он впервые увидел Стэллу. Там, на вершине! И от этого она, Стэлла, казалась еще краше. Девушка, которую обнимают облака! Весь мир у ее ног. В том числе он. Ян вздохнул. Хорошо, что мать в порядке. Он подошел к месту, где познакомился со Стэллой. То место, куда он еле выполз после смертельного путешествия под водой. Ян присел на близлежащий камень. Он смотрел на море. Тихое и спокойное. Казалось - никакой опасности вокруг. Но вот чудится ему, как из морской глубины поднимается огромная голова, страшные глаза глядят прямо на него. И вот, под водой, буквально рядом с ним, извиваются страшные щупальца, готовые вновь схватить его. Он вздрогнул, но не от видения, а от прикосновения кого-то. Ян оглянулся.

***
        После услышанного графин самогона был опустошен буквально мгновенно. Дед Антон, сам пребывая под «мухой», пытался остановить свою дражайшую супругу от чрезмерного употребления алкоголя. Куда там!!! Серафима даже и слушать его не хотела!
        - Серафима! Тебе плохо станет!
        - А иди ты! Тожа мне! Раскомандовался!
        - Серафимушка! Милая моя! - уговаривал ее дед. - Хватит!
        Но ничего не помогало. Все, конечно, можно понять. И их, разумеется, тоже. Ну как в то можно поверить, что у Вас живет РУСАЛКА! Баба Серафима фактически одна опустошила весь графин. Стэлла поняла, что натворила своим правдивым рассказом. Она пыталась успокоить Серафиму, но та, поначалу в испуге даже слегка отстранялась от нее. Затем, упоенная окончательно, даже поцеловала Стэлку. А когда дед Антон и Стэлла, буквально уносили ее из-за стола в постель, держа под руки, она произнесла последнее перед тем как вырубиться:
        - Вот мы их как, мужиков! - еле ворочая языком, проговорила она. - Везде мы, бабы, их обставили! Так держать, внучка! Ежели надо, зови меня! Я подмогну! А ентого, как его, осьминога твоего, так на закусь под пивко! Эх! Жаль меня там не было с тобой! А то мы бы его точно заловили бы! Внучка! Я тебя люблю, дай в щеченьку поцалую!
        Но поцеловать внучку она не успела. Это было последнее, что она произнесла. Далее раздался ровный, но громкий храп. Серафиму вырубило. В свою комнату ушла немного протрезвевшая Стэлла. Дед Антон только развел руками и пошел к своей кровати. Этой ночью Стэлла плохо спала. Чудовище было постоянно перед ее глазами. Огромные щупальца даже во сне продолжали обвивать ее тело. Стэлла часто просыпалась. Крепкий сон овладел ею только под утро. И видела она опять эту яркую точку на дне моря, такую же таинственную, как и сама жизнь!
        Действие тридцать четвертое
        А на следующий день Стэлла уже шла к морю Та же желтая майка спортивного пошива, та же желтого цвета короткая облегающая юбка. На боку ножны с клинком. А баба Серафима с дедом Антоном поутру как будто создали свой ансамбль под названием «Ох!». У них то получалось наперебой, то синхронно. Еще бы! Выпить столько самогона! Головная боль им не утеха! Стэлла каждому дала выпить активированного угля и сделала простой водный, но холодный компресс на голову.
        Стэлла тихо шла к морю, сложив руки на груди. И вот Большая скала. А там, возле нее, на камне, сидит до боли от осьминожьих щупалец знакомый человек. А можно сказать, что и родной. Он глядит на море. Туда, в морскую даль. «Нашел, где меня искать!», подумала Стэлла. «А, впрочем, почему и нет? Ведь я русалка!»
        Ян вздрогнул от неожиданного прикосновения. Обернулся и замер. Он даже потерял дар речи. Русалку, которую он ждал с моря, да и то под вопросом, появится или нет, оказалась еще и сухопутной! Но он ждал. Ждал, потому что она обещала прийти. И он не ошибся. Она пришла.
        - Ну! Здравствуй, горе-аквалангист, - Стэлла протянула ему руку.
        - Здравствуй, Стэлла, - Ян поцеловал кисть ее руки. Он был невероятно счастлив. - Только я не горе-аквалангист. Я вообще не аквалангист. Просто я хотел попробовать. Я в первый раз. Понимаешь…
        - Отчего тогда заплыл на такую глубину? - спросила Стэлла
        - Не знаю. Затерялся. Вот, - невнятно ответил Ян.
        - Странно. А чего за тобой не проследили? - опять задала вопрос Стэлла.
        - Не знаю, - опять уклончиво ответил Ян.
        - Ладно, - Стэлла, иронично улыбаясь, смотрела на Яна. - Значит мы не горе-аквалангисты. Ну на этом и порешим. Ты ждал меня?
        - Да, - робко ответил Ян. - Ведь ты обещала быть.
        - И вот я здесь, - ответила Стэлла.
        - Ты красивая, - произнес Ян, глядя на нее, - Красивая и сильная. Да еще с таким клинком. Но кто ты? Столько пробыть под водой без акваланга! Ты действительно русалка?
        - А ты как думал? - ответила Стэлла с мягкой иронией на лице. - Русалка, причем самая настоящая, уж поверь мне.
        - Но ведь такого не может быть, потому что не может быть никогда, - выпучив от удивления глаза на «русалку» произнес Ян.
        Будь иная ситуация, возможно он и в обморок бы упал от всего этого, но видя, что это весьма и весьма очаровательное существо, не далее, как вчера спасшее его от верной смерти, только содрогался внутренне. И все-таки ему было не по себе. Даже если перед ним была вот такая красавица.
        - Н-да, - игриво подбоченившись произнесла Стэлла, - не может быть никогда! И кто же тебя такому научил? Это какие академии и научные степени в этом разбираются? Что может быть, а чего нет? Может они такого о себе возомнили, что, якобы, это они управляют миром и Вселенной? А может корочки свои докторские боятся потерять и места престижные в ВУЗах? Ну да, конечно, стоит кому-нибудь там заикнуться о разумности Вселенной и все, кранты ему. Всех званий лишат. Вот так и живут они. А то Истина, Истина их всех волнует. Да плевать они хотели на нее со своих престижных мест да кожаных кресел. А ведь жаль их. Сколько их в общагах жило. Работали день и ночь, а может быть даже и недоедали. Обидно. Такие вот дела… Такая, понимаешь, «аптека». Ты себе задавал хотя бы такие вопросы? Или только тебя интересовало, есть русалки или их нет?
        Ян даже немного покраснел.
        - Ну вот видишь, - ласково произнесла Стэлла, - значит я права? Да успокойся ты, в самом деле. Ну не русалка я.
        - Но тогда кто?
        - Об этом потом, - ответила Стэлла. - А сейчас пойдем, пройдемся.
        И они пошли под скалой, перешагивая с камня на камень. Наконец вышли на более удобное для пешехода плато. Здесь они остановились.
        - Какое большое море, - произнесла Стэлла.
        - И красивое, - проговорил Ян.
        Но он глядел на Стэллу глазами, полными любви. Стэлла посмотрев на него, немного потупила глаза. Она понимала, что это только их первая встреча. Стэлла вздохнула. Ян робко взял ее за руку. Стэлла не отдернула ее. Сердце ее сильно забилось, когда он взял ее за плечо. Она понимала, что это только первое, самое первое… их губы вдруг встретились. Первый поцелуй лег нежным лепестком розы. Оба вдруг тяжело задышали. Рассудок Яна молчал от натиска любви и страсти. Он чувствовал, что весь дрожит. Он заключил Стэллу в нежные объятия и начал целовать ее плечи. Стэлла застонала.
        - Ян, - тихо простонала она, когда он начал первые ласки ее груди.
        У Стэллы ноги подкосились от накатившей ее страсти. Она чувствовала, что слабеет от вожделения. Ян уже хотел было положить ее на траву, как в этот самый момент на них вышли трое.
        - Ах, даже вот как! - начал первый. - Любим, значит, друг друга!
        - Так на природе оно как-то интереснее, - продолжил второй.
        - А то не понимают, что природа и любовь для всех! - закончил третий.
        - Барышней не поделишься? - опять произнес первый.
        - Не жадничай, - поддержал первого третий.
        - А то мы жадных не любим, - резюмировал второй.
        Трое наглецов обступили их. Стэлка поднялась на ноги. Ян понял, что надо защищать Стэллу. Однако драться он вообще не умел. Стэлла поняла, что защищать придется Яна и шагнула вперед. Но Ян загородил ей путь.
        - Я сам! - твердо заявил он и двинулся вперед, как самый настоящий герой.
        Только вот герою еще бы и поучиться бы не мешало, разумеется, в свое время. Ян тут же упал на плато от удара кулака. Из носа потекла кровь. Глаза сами по себе наполнились слезами. Ян мотнул головой и снова встал. В этот раз удар пришелся ему в грудь. Все удары наносил первый. Самый наглый и коварный. Он нанес Яну удар в грудь, ногой. Ян охнул и упал, держась за грудь руками. Он хотел было что-то сказать, но не мог. Второго удара для него было достаточно, чтобы больше не лезть в драку. Но он пытался подняться, чтобы загородить собой Стэллу. Все трое заржали, глядя на Яна.
        - Сттэлла. Уххходи, - кое-как произнес он. - Я… я задержу их.
        Ян еле держался на ногах, когда подонок ударил его еще раз. В этот раз кулаком по спине. Ян прогнулся назад и, упав к ногам Стэллы, на время перестал дышать. Этого Стэлла вынести ну никак не могла. Она сделала шаг вперед. Теперь сражаться настал ее черед. И тут она узнала тех двоих! Одного, которого нокаутировала ударом маваси из системы кикбоксинга, а другого она посадила в опунцию. А вот первый, самый наглый, был неизвестен.
        - Значит, брату моему руки поломала, - произнес он. - Посмотрим какая ты у нас каратистка! А то тут про тебя байки между нами ходят.
        И подонок вынул из-за спины нунчаки. Целых две.
        - А ну, пацаны! Разойдись! - скомандовал он. - Сейчас я из этой цыпочки быфштекс делать буду.
        К этому времени очухался Ян и хотел прийти на помощь, но был придавлен к плато вторым и третьим. А первый закрутил нунчаками прямо перед носом Стэллы. Она стала немного отступать при этом внимательно изучая противника. Тут она заметила, что он держит нунчаки не так, как надо. То есть «за шею». Значит, это только показное владение, а не настоящее. Первый вращал обе нунчаки восьмеркой. Стэлла, еще немного поотходила от него и в момент, когда он «потерял чутье», резко присела, и произведя вертушку, подсекла его. Первый не только упал, но вдобавок ко всему еще и получил собственными нунчаками по лбу. Стэлка, тут же насев на него сверху, нанесла удар ему по голове и отобрала одну нунчаку. Первый озверел. Отбросив Стэлку, он, вскочив на ноги, принялся размахивать оставшейся нунчакой.
        - Смотри, не задуши ее, - произнесла Стэлла, подставив руку под цепочку.
        Цепочка, благополучно обвив ее руку, вернула деревянную палку на кисть хозяина! Рука ослабла, а Стэлке всего-навсего понадобился рычаг, чтобы вырвать вторую нунчаку из рук противника. А именно подцепила ее снизу и провернула вверх, в сторону цепи. Теперь она, полностью завладев трофеями, нанесла ногой боковой удар системы каратэ. Тот упал. Теперь вращать нунчаки пришел ее черед. Как страшно засвистел воздух от этого вращения. Увидев такое, первый отступил. Однако Стэлла не дала ему уйти, а просто вырубила ударом кикбоксинга. Первый упал, на время потеряв сознание. Оставались еще двое. Третий, как и в прошлый раз, напал. И точно так же, как и в первый раз, был остановлен жестким системным ударом каратэ. Это был тот же боковой удар ногой. А именно с упором в динамический центр в центре груди с распоркой на противника. Подонок присел. Стэлка завершила с ним бой, ударом сверху вниз из системы таэквондо, с вращением и вертикальной осью. Удар пришелся ему в ключицу. Тот от боли чуть не потерял сознание. Ну а второй бросился бежать с места преступления, дабы избежать наказания. Стэлла не заставила себя
долго ждать. Просто метнув одну нунчаку, попала ему в спину, затем другую, попав на этот раз в голову. Второй съежился от боли. Стэлла, подойдя к нему, резко повернула его к себе. Смотря ему в глаза, произнесла:
        - Тогда, я посадила тебя в опунцию. Так или нет?
        - Так, - дрожа все телом пролепетал второй.
        - Тебя это ничему не научило. Так лети теперь в море! - и с этими словами Стэлла просто столкнула его с обрыва. Благо глубина под ним была приличная.
        В это время очухался первый. А вот с ним Стэлла решила поговорить по-свойски.
        Действие тридцать пятое
        Том продолжал поиски. Попробуй поброди по курортному городу в самое пекло, да еще в поисках «русалки». Это так и «ку-ку» съедет! Но Том был настойчив. Хотя бы по отношению к себе. Дал задание - «Надо найти!» - значит, надо найти! Во что бы то ни стало! И оно действительно ему стало. Стало обмороком посреди улицы. Хорошо, люди рядом! А то неизвестно чем бы дело закончилось. Когда его привели в чувство, дали холодной воды, такой же окатили с головы до ног, первое, что он спросил, было именно это:
        - Вы здесь русалку не видели?

***
        А дед Антон да баба Серафима, придя в чувство, после выпитого, не могли никак осознать, что в их доме живет реальная русалка! И кто? Их названная внучка! Долго охала Серафима и наконец, успокоившись, произнесла:
        - Надо на стол хоть накрыть. А вот-то и чую, что придет она сегодня далеко не одна!
        - Это как? - спросил дед Антон.
        - А вот так! Старый ты хрыч! Аль забыл, как меня однажды к себе приволок? - ответила, подбоченясь, Серафима.
        - Так это когда было… - потянул дед Антон.
        - Когда никогда, - ответила Серафима, - А вот тока с той ночи я и забрюхатила!
        Дед Антон хмыкнул себе под нос и озорно поглядел на Серафиму. Да, красивая она была. Красивая и сильная женщина. Ему просто повезло жить с ней. Да и он был силен. Теперь годы не те. Серафима поставила чайник и, опершись руками в стол, тихо вздохнула. Ведь старости у них еще не было, просто преклонные годы. Но спали уже отдельно. Не как супруги. И от этой мысли обидно им как-то стало. Годы годами, а любовь-то не проходит. А может еще только и множится. Посмотрел дед Антон на свою супругу, встал из-за стола, да и, подойдя к ней, обнял. Серафима потупила взор. Как в ту, самую первую встречу. Но дед Антон поцеловал ее в щеку.
        - Хоть бы бороду сбрил, - проворчала Серафима, глядя на мужа.
        - А то ль скажешь, не нравится, - ответил дед Антон, вторично поцеловав ее.
        - Ах ты, старый старый, - Серафима погладила мужу его жесткие волосы. - Ты чего это? Видать, молодость охота табе вспомнить?
        - Да уж чаго вспоминать, - ответил дед Антон. - Мы и таперя еще вроде ничаго! А, Серафим?
        Любви все покорны времена. Жизнь остается жизнью. И в преклонном возрасте иногда между супругами происходит то, что называется тайной двоих.
        Действие тридцать шестое
        Негодяй лежал на лопатках, когда Стэлла, подойдя к нему вплотную, наступила левой ногой ему на глотку. Он попытался сдвинуть ее стопу со своего кадыка, но она сильнее надавила ему на горло ногой, тем самым полностью подчинив его своей власти.
        - Лежать! Иначе придавлю! - буквально прошипела Стэлла, стоя над подонком.
        Мерзавец повиновался. Впрочем, ему более ничего и не оставалось делать. Он глядел на Стэллу. И в этом его взгляде было столько злобы, жестокости и ничтожности, что Стэллу аж с души воротило.
        - Стэлла! Не убивай его! - это пришел в себя от шока невдалеке находившийся Ян. Он попытался даже подойти к Стэлле, но та резким движение руки, одним только жестом, приказала ему оставаться на месте.
        Он попытался даже подойти к Стэлле, но та резким движение руки, одним только жестом, приказала ему оставаться на месте.
        Ян повиновался. А Стэлла продолжала творить свой праведный суд над подонком.
        - Смотреть на тебя, так тошнит. Ты такой же, как и твой брат, которому я сломала кисти рук. Его руки несли одно зло. Теперь у него есть время подумать. А вот у тебя его может и не остаться теперь.
        С этими словами Стэлла еще сильнее надавила на горло врага. Тот от боли начал извиваться и хрипеть. А Стэлла продолжала:
        - Твои дружки уже получили свое, а ты еще нет. Но я позабочусь об этом. Ты извиваешься как червь под моей ногой. Впрочем, ты и есть червь.
        Трудно было передать состояние негодяя, попавшего в положение, когда победившая его девушка, прижав ногой к земле, к тому же наступив на горло, теперь возвышается над ним. Мало того, еще и творит над ним суд. Но злило его еще больше то, что на бедре ее, как раз над его головой, грозно и ярко блестел на солнце клинок, вложенный в ножны. Оружие мужское славы и доблести служило девушке. И не просто служило, а карало его теперь одним лишь своим видом.
        А Стэлла, как будто слыша его мысли, добавила:
        - Не далее, как вчера на дне морском в глубине вод я боролась с гигантским осьминогом! Не скрою, это страшно! Но еще страшнее сейчас тебе. Ты уже повержен мною. Ты никогда не простишь себе, что я, девушка, победила тебя! Одно смягчает твою участь: это то, что ты совсем не мужчина, а просто так, особь с «хромой хромосомой». Тот осьминог намного благороднее тебя, потому что сначала воевал за добычу, а потом за свою жизнь! И я отпустила его на свободу. Он заслуживал это. А ты? Мерзость! Что ты заслуживаешь, извиваясь под моей ногой?
        Поверженный ничего не мог ответить на этот вопрос. Он просто хрипел. Если бы это было в древние времена, то она не стала бы его щадить. Она стояла над ним, и Солнце озаряло ее. И вдруг он начал замечать в своей победительнице, что-то до боли знакомое.
        - Дай, я скажу, - прохрипел он.
        Стэлла слегка отпустила его горло, и поверженный заговорил:
        - Я не знаю кто ты. Откуда пришла. Но в тебе я вижу ту женщину, которая победила нас тогда! Еще давно.
        - Какую женщину? - насторожилась Стэлла.
        - Ту, которая справилась с нами. А нас было тогда пятеро. После такого поражения и стыда двое ушли от нас. Я снова приехал сюда, и все рассказал брату. Он высмеял меня тогда. Сказал, что я никчемен.
        - Это он правду сказал, - ответила Стэлла. - Хотя он та еще дрянь!
        - Не перебивай, прошу! - произнес поверженный. - Хоть я и «хромой хромосомой», как ты обозвала меня, но имей хоть грамм снисхождения! Уважь хоть малость, хоть немного.
        - Хорошо! Говори, - ответила Стэлла.
        - Я помню ее. Она была красивая. Я хотел было с ней позабавиться, но получил серьезный отпор. Такого мы никогда не встречали. Чтобы женщина могла вот так. Она красивая. И ты мне ее напоминаешь.
        - Опиши мне ее, - проговорила Стэлла. - Как она выглядела. Ведь я уверена, что она буквально запечатлелась в твоей памяти.
        Когда поверженный описал образ той женщины, то Стэлла сразу узнала в ней свою мать. Лия жила в памяти подонка!
        - Ах, негодяй! Добрые люди должны сохранять добрую память о добром человеке! Но чтобы вот так! Да никогда!
        И Стэлла с силой нажала ногой на глотку врага. Тот захрипел и перестал дышать.
        - Стэлла! Опомнись! - это закричал Ян, увидев, что Стэлла в состоянии аффекта творит уже не суд, а совершает казнь.
        Вопль Яна вернул Стэлле разум. Еще бы немного, и она бы раздавила мерзавцу горло, но, вовремя опомнившись, убрала ногу от его кадыка. Мерзавец съежился, превратившись в какой-то совсем неприглядный комок.
        - Комок грязи, - кинула ему на прощание Стэлка и зашагала к Яну.
        Тот пребывал в дополнительном шоке от всего увиденного и услышанного. На его глазах Стэлла повергла врагов!
        - Ты как себя чувствуешь? - спросила его Стэлла, подойдя к нему и встав на одно колено.
        - А? Я.. это, да ничего, вроде, - пробормотал Ян. - Я думал ты его убьешь…
        - Его убить все равно что бешеную собаку, - ответила Стэлла. - Пойдем домой. Я познакомлю тебя с очень добрыми людьми.
        - А кто они? - спросил Ян.
        - Мои бабушка и дедушка, - ответила Стэлла.
        - Слушай, а тот, ну, которого ты столкнула в воду… - забеспокоился Ян.
        - Оно не утонет! - ответила Стэлла. - Все, пойдем!
        И они отправились домой к Стэлле. Она даже не догадывалась о том, что пока расправлялась с врагами, дед Антон и баба Серафима бурно вспоминали свою негасимую, как в результате оказалось, молодость!
        Действие тридцать седьмое
        Том лежал дома в совершенно разбитом состоянии. Конечно, так опозориться перед народом. Благо, этот вопрос просто сочли за бред. Приведя его в чувство окончательно, отпустили с миром домой. И вот теперь, находясь дома он думал и думал, что делать дальше. А не найдя ничего верного, решил просто заснуть.

***
        А баба Серафима с дедом Антоном встретили Стэлку особенно весело, подозрительно улыбаясь. Стэлла заметила, что им как никогда очень хорошо. Дед Антон лежал не как всегда на своей кровати, а закинув ногу за ногу! В такой позе Стэлла его еще никогда не видела! Обычно тихо да спокойно лежит на своей кровати, а тут - на тебе! А баба Серафима буквально валялась в постели с веселой улыбкой. Обычно она лежала тихо и мирно, просто отдыхая, а тут было что-то не то.
        - Чего это с Вами? - спросила Стэлла, глядя на них.
        - Да и старикам иногда Солнышко улыбается! - с хитринкой в голосе ответил дед Антон, поглаживая бороду.
        - Это в каком смысле? - с улыбкой спросила Стэлла.
        - Да уж какие тут смыслы, внученька, - проворковала Серафима. - Скока уж лет мы, поди, с ним вместе! Щас вот уже старенькие, а Солнышко нет-нет, да и улыбнется нам. Чтоб не забывали, что мы все-таки супруги!
        Тут до Стэлки все дошло! Длина рта ее превзошла все физиологические возможности от той улыбки, которой наградила она стариков.
        - Вот это номер! - произнесла она. - Вот это да! Да какие же Вы после этого старики? Дорогие Вы мои! Как я за Вас рада! Дааа! Много у Вас завистников наберется из тех, кто считает себя стариками в таком возрасте. А нам, у Вас поучиться нужно, как вечно молодыми быть!
        - А кого это ты привела к нам, внучка? - спросил дед Антон, глядя на молодого человека, вошедшего в дом вместе со Стэллой.
        - Познакомьтесь, это Ян, - представила его Стэлла.
        - Здравствуйте, - робко произнес Ян.
        - Ну здравствуй! - поздоровался дед Антон. - Проходи, гостем будешь!
        - Спасибо, - ответил Ян, стараясь быть очень деликатным.
        - А ты проходи, проходи, сынок! - засуетилась Серафима. - Щас стол накрою! Пироги хорошие есть. А что это у тебя? Да никак синяк на лице? Подрался, что ли?
        - Да, - произнес виноватым голосом Ян. - Так получилось.
        - Это ничего! - подбодрил его дед Антон. - Хоть за правое дело дрался?
        - Да, - коротко ответил Ян. - Только вот, пока проиграл.
        - Ничего, какие твои годы? Научишься, - сказал дед Антон. - Стэлла тебя научит. Знаешь, как она драться может? УУУУ!!! Тока держись!
        - Да, знаю. - ответил Ян, и немного покраснел.
        Ему было немного стыдно, что не он защитил Стэллу, а она его. «Да в конце концов, какая разница, кто кого да от кого! Главное, что они вместе! Живы! А синяки заживут!», подумал про себя Ян, и добавил вслух:
        - Да! Она здорово дерется! А главное - за правду. Сколько бы она не стоила!
        Эти слова очень понравились деду Антону и бабе Серафиме. Они увидели в Яне хорошего человека, хотя и «рафинированного». Ян пошел в ванну умыться.
        - Тебе надо принять душ, - произнесла вошедшая к нему Стэлла.
        - Да, но… - пробормотал Ян.
        - Да и мне тоже надо, - так же произнесла Стэлла.
        Дед Антон и баба Серафима не стали противиться молодым людям.
        - Пускай наслаждаются, пока годы позволяют, - произнесла Серафима.
        - А я чего, против, что ли? - ответил дед Антон.
        Рубаха и брюки лежали на табурете, стоящей в ванной комнате. Ян не мог оторвать глаз от снимающей с себя одежды Стэллы. Сладострастный ком перехватил ему горло, когда его взору предстали ее груди. Красивые, упругие, с чуть ли не кверху торчащими сосками. Стэлла сняла с бедра пояс с клинком и улыбнулась Яну. Тот глотнул слюну. Стэлла сняла юбку. В одних только легких трусиках стояла она перед Яном и ждала теперь его действий. Ян робко подошел к ней и нежно провел рукой по ее груди.
        - Я боюсь, - произнес он.
        - Чего ты боишься? - спросила она нежным голосом.
        - Я боюсь, что ты как нежное виденье сейчас исчезнешь, - ответил Ян.
        - А ты не бойся, - ответила Стэлла, нежно обнимая и ласково целуя его в губы.
        - Какие у тебя красивые груди, - прошептал Ян, ласково сжимая их.
        - Они тебе нравятся? - спросила Стэлла
        - Да, - еле ответил Ян, так как горло его душил сладострастный комок.
        - А теперь ласкай меня всю, - произнесла Стэлла, - Я вся в целом перед тобой.

***
        Чай был очень вкусный, на листьях смородины. Невероятный аромат от них разлился по всему дому. Баба Серафима и дед Антон пили из блюдец. После душа, принятого вместе, Стэлла и Ян, пили чай по-современному, из бокалов. Ян выглядел немного смущенно. А после чая Стэлла и Ян уединились в ее комнате.
        - Я ведь первый раз вот так с девушкой, - произнес виноватым голосом Ян.
        - Да все нормально, дурачок, - ответила Стэлла, гладя его по голове. - Это норма. Это означает, что ты действительно в первый раз. Вот и все.
        - Хорошо, что ты меня понимаешь, - произнес Ян. - Слушай, а как ты их здорово! Научила бы меня! Расскажи мне о себе.
        - Хорошо, - ответила Стэлла, - Только погоди, разденусь. Я вообще люблю принимать воздушные ванны. Тело отдыхает.
        И Стэлла разделась до трусиков. Взору Яна опять предстало ее красивое тело. И он снова почувствовал прилив сил. Но он опять боялся, что произойдет повторная «авария». Стэлла погладила его по голове и произнесла:
        - Все будет хорошо.
        - Я надеюсь, - ответил Ян. - Ну так расскажи мне о себе. Кто твои родители? Где они? И вот об этом. Имею в виду, как ты здорово дерешься.
        Стэлла потянулась, и начала:
        - Моих биологических родителей уже нет. Они умерли. Меня растила замечательная и добрая женщина, которая готова была за меня в огонь и в воду. Потом она вышла за муж. Ее муж тоже очень любит меня. Я не могу назвать его отчимом, только отцом.
        - Понимаю, - потянул Ян. - А чем ты занимаешься? Имеется в виду спорт.
        Вместо ответа Стэлла взяла листок бумаги и вывела на нем авторучкой одно слово - «КАРАТЭ». Ян взглянул и иронично улыбнулся:
        - Эх ты! Грамотейка! - произнес он - Кто ж так пишет это слово?
        С этими словами он взял ручку из рук Стэллы и вывел - «КАРАТЕ».
        - Вот так надо! - ответил он.
        Стэлла взглянула на него и, тяжело вздохнув, задала вопрос:
        - И где же тебя так учили писать это слово?
        - Как это где? - опешил Ян. - Современный русский язык! Такое написание, как пишешь его ты, уже давно устарело!
        - Имеешь в виду модифицировалось, не так ли? - произнесла Стэлла.
        - Ну да! Пройдя некоторые этапы, так сказать, - почесался Ян.
        - И что дальше? - Стэлла смотрела на Яна.
        - Да ничего, а что должно быть? Во всех словарях его пишут именно так - КАРАТЕ! - резюмировал Ян.
        - А ты другие книги кроме словарей читал? - поинтересовалась с сарказмом в голосе Стэлла.
        - Да я как-то не очень люблю читать, - замялся Ян.
        - Я и вижу, - ответила Стэлла. - Ты умные книги читай, а не по словарям ползай.
        - Так, по-твоему, что? Словари глупые люди пишут? - возмутился Ян.
        - Не знаю, - ответила Стэлла, - но, судя по всему, и такое бывает.
        - Что такое? Что бывает? - Ян недоуменно смотрел на Стэллу.
        - Да то, - начала Стэлла, - что слово «КАРАТЭ» пишется именно с буквой «Э» в конце, а не «Е». Понятно?
        - Да какая разница? - ответил Ян.
        - Пишется буква «Э», а не «Е». - продолжила Стэлла. - Понимаешь, в самом этом слове уже сила. И оно было позаимствовано, не скрою. Потом прошла действительно эта модификация, и стали писать его по-другому, через букву «Е», то есть на русский манер. И что стало, в таком случае? Получилось, что ты все равно как баран блеешь под забором. «КАРАТЕЕЕ», «БЕЕ». Тьфу! Даже тошно!
        - Так, - произнес Ян, - и что дальше?
        - А то, - ответила Стэлла, - что вместе со словом и каратэ стало чем-то совсем другим.
        - Это как? - спросил Ян
        - Да вот так! - ответила Стэлла. - Ведь ты мне задал вопрос каким спортом я занимаюсь? Ведь так?
        - Ну да! - подтвердил Ян.
        - Так вот! - Стэлла строго взглянула на Яна. - Запомни! Каратэ - это не спорт!!!
        - А что же это? - Ян испуганно смотрел на Стэллу.
        - Боевое искусство! - ответила Стэлла. - А вместе с этой буквой «Е» его приравняли к спорту! Впрочем, оно может и нужно. А то не было бы многоуровневой логической системы. А так, пожалуйста! Все есть! Бери - не хочу!
        - Что есть? Что «бери - не хочу»? - Ян внимательно смотрел на Стэллу.
        Он даже забыл о ласках и о том, что она, Стэлла, фактически обнажена. Весь его интерес переключился теперь на ее учение о боевых искусствах, в частности, о каратэ.
        Действие тридцать восьмое
        Лилия Александровна была молодой ученой с довольно мягким характером. С детства любила биологию. Видела красоту природы. С тех пор, как изучила генетику, искала пути воплощения в жизнь все, что было связано с этой сложной наукой. Лилия была замужем, но развелась. Не сошлись характерами. Да и цели разные по жизни. Детей у нее не было, не вышло. А ей хотелось любить и иметь обыкновенное семейное счастье. Но, увы! Видать, не судьба. Она была знакома с Анной. Вот ее-то Анна и «сосватала» Альфреду Россу и Александру Павловичу Нечаеву. Лилия Александровна пригласила их в гости. Вместе с ними пришла, конечно, и Анна.
        - Привет, Лилия! - поздоровалась Анна. - Вот те, о которых я тебе говорила. Они мои давние знакомые. Ну, чего Вы стоите да молчите? Знакомьтесь с Лилией!
        - Здравствуйте! Альфред Росс.
        - А я Александр Павлович Нечаев. Очень рад познакомиться с такой очаровательной женщиной!
        - А я Лилия. Лилия Александровна. Но можно просто Лиля. Проходите пожалуйста.
        Лиля очень радушно встретила гостей. Росс и Нечаев, сняв плащи, прошли в комнату. Кругом царил домашний уют. Лиля им понравилась. Уж больно красивая она была.
        - Вы замужем? - невольно вырвался вопрос из уст Нечаева.
        - Теперь уже нет, - ответила Лиля. - Разведена.
        - А дети? - опять спросил Нечаев, и слегка покраснел от такого неуместного с первых минут знакомства заданного вопроса.
        - Нету. - тихо ответила Лиля.
        Она понимала, что эти вопросы были заданы как бы сами собой. Без лишнего любопытства. Но, увидев покрасневшего Нечаева, произнесла:
        - Да Вы не волнуйтесь. Я все понимаю.
        - Вы очаровательная женщина, - произнес Нечаев.
        - Дорогой Александр Павлович! - вмешался Росс, и с улыбкой добавил. - Конечно, я вас понимаю, потому что знаю вас много лет. И знаю какой Вы хороший человек. Но вот так, сходу? Лилия Александровна! Вы уж простите нас!
        Лилия только улыбнулась и предложила чай.
        - А может кофе? - добавила она.
        - Вы что будете, Альфред? - спросил Нечаев.
        - Я, - немного подумав произнес Альфред, и добавил, - думаю чай!
        - А вот я буду кофе! - произнес Нечаев. - Именно кофе!
        - Добре, Александр Павлович! - с иронией в голосе проговорил Росс. - Насколько я Вас знаю, Вы не особый любитель этого напитка! А сейчас? Вот те здрасьте! Как Вы это можете объяснить, дорогой друг?
        - А я, знаете ли, нет-нет, да и люблю сладкое! - ответил Нечаев, не сводя влюбленных глаз с очаровательной Лили. - И потом кофе, насколько я знаю, напиток молодых!
        - Ой ли, Александр Павлович! - заметил Росс, и добавил, обращаясь к Лилии. - Кажется, он помолодел лет этак на дцать! Между прочим, лишь только глядя на Вас!
        - Можно подумать, что Вы не по научным делам сюда пришли, - проговорила Анна, - а свататься.
        - А одно другому не помеха! - ответил Нечаев - Мы ученые, но все-таки люди!
        - Скажем так, - добавил Росс, - наука и любовь неразделимы! Ведь прекрасное вино еще никому не повредило.
        А Лилия смотрела на двух гостей, которых вообще видела впервые, с ухмылкой. Ну кого не смутят такие диалоги, что называется, сходу? Пришли вроде за одним, а теперь устраивают не пойми что. Лилия решила подождать и посмотреть, что будет дальше. Ведь Анна была здесь. Росс заметил смущение Лилии и предложил перейти к делу. Отхлебывая из бокала чай, он начал:
        - Извините нас, пожалуйста, за такую бесцеремонность. Просто я вижу, что Вы понравились моему другу.
        Лилия улыбнулась в ответ и произнесла:
        - Ну что же, если люди нравятся друг другу, то это уже хорошо. Не правда ли, Александр Павлович?
        - Конечно, Лилия Александровна, - Нечаев потупил глаза, - с этого начинаются хорошие взаимоотношения.
        Альфред, глядя на них, улыбнулся и продолжил:
        - Лилия Александровна, Вам известно что-нибудь о иммунологических андроидах?
        - Признаюсь, нет. Не слышала. Конечно, о чем-то я слышала, но это было давно. Там был, якобы, взрыв космического корабля, потом какое-то вооруженное столкновение с полицией. Да. Я про это вроде слышала. Но как-то краем уха. А что? Это как-то связано с этими, как Вы их назвали? иммуно…
        - Совершенно верно! Иммунологические андроиды. Или просто иммуноандроиды, - ответил Росс.
        - Очень интересно. Введите меня в курс дела, - и Лилия Александровна приготовилась внимательно слушать.
        Действие тридцать девятое
        - Нет, не так, Ян! Распорки нет! Отсутствует она у тебя! Понимаешь? - полуобнаженная Стэлка в одних трусиках стояла перед Яном, обучая его логике второго порядка системы каратэ.
        - Ну что значит «нет»? - обижался Ян. - Ну вот, стою-то правильно!
        - Ян, дорогой, послушай, - спокойно говорила Стэлла, понимая, что криком тут ничего не добиться. - Давай посмотрим с тобой внимательно на стойку. Видишь? Твоя задняя нога согнута в колене. Это статический центр. Люфта колена категорически не должно быть! А то распорки не будет. А это значит, что один из принципов логики второго порядка нарушен. Система рушится. Если допускаешь люфт, тогда переходи на кикбоксинг. Меняй стойку. Задавай импульс и многоуровневое вращение. Ну скажем так, запускай некую псевдоволну!
        - Ну хорошо, - проговорил Ян. - Ну а что будет, если я все-таки включу люфт в распорку?
        - Понимаешь, - отвечала Стэлла, - мало того, что распорки не будет, так еще и импульс задашь! При таком раскладе тебя айкидо быстро вычислит!
        - Ну а каратэ айкидо не вычислит? - спросил Ян.
        - Конечно нет! - ответила Стэлла.
        - Почему? - опять спросил Ян.
        - Да потому, что каратэ безымпульсная система! - ответила Стэлла.
        - Это как? - Ян внимательно слушал. Он понимал, что сейчас он узнает ключ к тайне.
        - Да просто потому, что каратэ богато именно распоркой! Если точнее, то конъюнкцией распорки и момента. Импульс здесь отсутствует. - ответила Стэлла, глядя добрыми глазами на Яна.
        Ян задумался.
        - Ян, - продолжила Стэлла, - понимаешь, здесь это надо самому почувствовать. Здесь нет шаблонов. Каждый человек индивидуален. Почувствуешь эти два принципа, их, так сказать, внутреннюю логику, и все будет в порядке! Ты просто пойми и почувствуй.
        - Так, - произнес Ян, - значит, момент и распорка. Отсутствие импульса. Но система тогда получается очень медлительная?
        - А куда ей торопиться? - Стэлка смотрела на Яна.
        - Ну то есть как «куда»? - произнес Ян, - Противник ждать не будет!
        - Ну это его, собственно говоря, дело! - ответила с иронией Стэлла - Будет или не будет. Нам-то что до него?
        - Ну, то есть как? - опешил Ян.
        - Да так! - ответила Стэлла, - Пускай себе нападает! Нам-то что?
        - Не понимаю! - проговорил Ян, - Объясни.
        - Чего объяснить? - на этот раз задала вопрос Стэлла.
        - Ну как чего? - уже с небольшим раздражением в голосе спросил Ян - Что значит «Пусть нападает»?
        - Ну то и значит, - ответила Стэлла. - Это значит, что каратисты первыми не нападают. Хотя, конечно, могут. Но если так подумать, то зачем?
        - Аааа! Понял! - засмеялся Ян. - Философия «не навреди»! Понимаю!
        - Да ни хрена ты не понял! - произнесла Стэлла. - Это значит, что им это просто не нужно.
        - Что значит «не нужно»? - чуть ли не выкрикнул Ян.
        - Да то и значит, - ответила Стэлла, - что нападающий, просто ударится о каратиста как о каменную стену! А результат сам понимаешь!
        - Так, - произнес Ян. - и это за счет чего?
        - Как «за счет чего»? - удивилась Стэлла - За счет распорки, конечно! Плюс момент. Вот тебе и жесткость системы! Понял наконец?
        Ян присел на постель. Стэлла хотела что-то сказать, но Ян остановил ее:
        - Погоди-погоди, надо подумать.
        Стэлла присела рядом. Ян был такой смешной, задумчивый. Тут он вздохнул и выпрямился.
        - Так, - произнес он. - Дай попробую!
        Ян встал в стойку. Стэлла стала напротив него.
        - Ничего, если я аккуратно? - произнес он.
        - Ничего, - ответила Стэлла. - За меня не бойся. Мне ничего не будет.
        Ян аккуратно начал пробовать чувствовать жесткость. Поначалу не получалось.
        - Не спеши, не торопись, думай, - поддерживала его Стэлла.
        - Да я и так стараюсь, - проговорил Ян
        - Пойми! Ты - индивидуальность! - сказала Стэлла. - Не гонись за шаблонами. Оставь образы в покое. Думай о правиле построения движения. Ты просто пойми и почувствуй. Включи творческий процесс. И все у тебя получится.
        Раз за разом, у Яна вдруг стало получаться. Он начал чувствовать незаметную со стороны жесткость без особых физических усилий. После проб Ян вновь сел на постель.
        - Да! - произнес он вдруг - Как просто! Как это, оказывается, просто!
        Стэлла улыбнулась и погладила его по плечу. Ян даже вздрогнул.
        - Ну вот видишь, - произнесла она. - Я поздравляю тебя!
        - Но ведь это САМОЕ ЧТО НИ НА ЕСТЬ, ДА ЕЩЕ И ТАКОЕ…
        - ЗНАНИЕ! - перебила Стэлла, поцеловав его.
        Действие сороковое
        Лилия Александровна не могла поверить в такое. Она не могла себе представить, что боевые искусства Востока настолько серьезны, а особенно удивительным было то, что только через их понимание возможно наконец-таки создать искусственный интеллект. Она находилась в некотором шоке. Услышанное ею казалось фантастикой. Но это была реальность. Она встала со стула и стала ходить, нервно заламывая пальцы.
        - Простите, и до чего же мы дойдем с этими вашими иммуноандроидами? - нервно спросила она.
        - А вот это мы бы хотели выяснить у Вас, дражайшая Лилия Александровна, - ответил Альфред.
        - У меня? - переспросила она.
        - Да, именно у Вас! - ответил Нечаев.
        - И чем же, в таком случае, я вам могу помочь?
        - Чем? - начал Росс. - А вот чем! Я еще не договорил. Я рассказал только о системном подходе логики второго порядка. Рассказал об иммуноандроидах. О Лии, наконец. Но пока еще не сказал очень главного. Может, сами догадаетесь?
        - О чем же я, собственно говоря, должна догадываться? - Лилия Александровна смотрела на Росса.
        - А вот о чем, - Росс саркастически улыбнулся, - Дело в том, что Лия - женщина! И она была в интимных отношениях с мужчиной. Ну, теперь я думаю догадываетесь, зачем мы к Вам пришли?
        - Ну уж точно не свататься! - ответила Лилия Александровна. - Лия, я так понимаю, типичный иммуноандроид суррогатного происхождения. Но она жила с мужчиной. И Вы хотите сказать, что она родила от него?
        - Именно так! - ответил Росс - Родилась девочка. Вы понимаете, что она родилась от суррогатного иммуноандроида и обыкновенного человека!
        - Я пока себе не представляю, как этот Ваш андроид вообще может родить, - с раздражением произнесла Лилия Александровна.
        - Мы, конечно, все понимаем! - вдруг изрек Росс - Вам, простой женщине, не удалось достичь семейного счастья, и теперь Вы позавидовали Лие. Понимаю. Какой-то андроид, суррогат, и вдруг беременный! Как?! А вот так! Понимаете? Беременный и все тут! Причем повторяю - от простого человека!
        - Вы жестоки, - заметила Лилия Александровна.
        - А что мне прикажите делать? - изрек Росс.
        - Может убраться от сюда, - с раздражением ответила Лилия Александровна.
        - Ну…это проще пареной репы! - ответил Росс. - Но вот только не за этим я сюда пришел, чтобы убраться. Вы, вот с таким характером, действительно можете одной остаться.
        - Ну это уже не Ваша забота. Итак, Вы мне рассказали весьма серьезную историю о так называемых логиках второго порядка, построенных на боевых искусствах Востока. Я так поняла? - Лилия Александровна смотрела на Росса.
        - Не совсем так, - произнес Росс. - Существует многоуровневая логика. То есть многоуровневые логические связи. Логика второго порядка одна из них, но включена в общую цепочку. Вот это надо понять.
        - Это я поняла, - ответила Лилия Александровна, - И принципы построения движений по логике второго порядка дают все основания назвать ее своеобразной иммунизацией. Это я тоже понимаю. Как Вам рассказывал ныне покойный Семен, он знал некоего Остерна, который все это и открыл. И это я понимаю.
        - Были уничтожены все иммуноандроиды, - вдруг произнесла доселе молчавшая Анна. - Лия многому нас научила. Лия - душа-человек! Она была очень доброй. Гораздо добрее многих родившихся естественным путем. Если бы не она, меня бы уже не было в живых.
        - В каком смысле? - спросила Лилия Александровна.
        - Да в самом прямом, - ответила Анна. - Я просто не говорила об этом. Мне самой много пришлось чего пережить. Я молчала, потому что просто устала. Я помню, как сражалась за ее дочь. Теперь она моя дочка. До сих пор перед глазами тот случай, когда на нас напали. Как бандит навалился на меня и душил. До сих пор, мое горло ощущает его стальные пальцы.
        - Но ты выжила! Все хорошо! - проронила Лилия Александровна и вдруг спросила. - А как ты осталась жива?
        - Лия многому научила, - ответила Анна. - Плюс сюда добавь материнское чувство. Да, я его победила. Собственноручно задавила насмерть. Иначе было нельзя. А вот второй чуть меня не зарубил саблей. Я чудом осталась жива.
        - А он? - робко спросила Лилия Александровна. - Ты его что, тоже «того»?
        - Да, мне пришлось убить его, - произнесла Анна.
        - И каким образом? - слегка побледнела Лилия Александровна.
        - Зарубила его, - выдохнула Анна. - Завладела его саблей и…
        - И…что? - Лилия Александровна в упор смотрела на Анну.
        - Отсекла ему голову, если тебе так уж важны эти подробности, - Анна закрыла лицо руками. - Ты думаешь мне это так приятно вспоминать? Это произошло так быстро!
        - Но ты мне об этом ничего не говорила, - всплеснула руками Лилия Александровна. - Почему молчала? Подруга!
        - Потому и молчала, что подруга, - ответила Анна. - Это был не подвиг, а защита. Зачем ворошить эту боль? Хотя честно, я думала, что меня стошнит, но обошлось. Наверное, я тогда думала больше не о себе, а о ребенке.
        - Просто я никогда не думала, что женщина способна на такое, - Лилия Александровна присела за стол.
        - На что «на такое»? - задала ей вопрос Анна.
        - Ну, чтобы собственноручно, да еще и саблей… Ой! В голове не укладывается! - Лилия Александровна взялась руками за голову.
        Ее воображение представило картину, как Анна, стоя над противником, замахивается саблей и обрушивает ее на него. Мурашки пробежали по ее телу. Лилию Александровну передернуло.
        - Ты чересчур рафинированная, да еще и эмоциональная! - констатировала Анна. - А что, топор разве не годится для таких дел?
        - Да годится, только сабля… страшно! - Лилия Александровна вздохнула.
        - Слушайте, дорогие дамы! - вмешался Нечаев. - Мне кажется Вы увлеклись воспоминаниями. Давайте вернемся в настоящее.
        - С удовольствием! - поддержала Анна. - Так вот, Лилия, Стэлла - дочь Лии и Семена. Скоробогатова Стэлла Семеновна! Я принимала роды. Родилась она в воде, точнее, под водой. И такие с ней приключения были, что тебе и не снились! Это о чем-то да говорит.
        - Да, я начинаю понимать, - проговорила Лилия Александровна. - Дочь андроида-суррогата, точнее иммуноандроида и обыкновенного человека. Стоп! Да она же может обладать весьма и весьма незаурядными способностями. Так! Спокойно Лилия, думай! Это что же получается? Она человек будущего! А иммуноандроид только посредник! Так, мне надо все продумать и вычислить. Доктор Росс! Прошу у Вас прощения! Теперь я, кажется, начинаю понимать, зачем Вы пришли. Дорогой Александр Павлович! А с Вами я обязательно встречусь. Анна - ты весьма геройская женщина! Я такими способностями явно не обладаю. Приходите дня через три. Я должна все обдумать!
        Альфред, Анна и Александр Павлович возвращались домой.
        - Да, только твое воспоминание привели ее в чувство, - пробормотал Росс, обращаясь к Анне. - А вообще, ты тогда, наверное, весьма красиво смотрелась.
        - Это когда? - спросила Анна.
        - Нууу, когда саблей орудовала. Женщина и сабля! Красиво и вожделенно смотрится. И неужели это была ты? Я иду рука об руку с героиней. Ты и так красивая, сама по себе, а тут еще и такое! Мужчин победила! Да еще как! Все бы отдал за ночь с тобой, - Альфред с вожделением смотрел на Анну.
        - Эх, мужчины! Вы прямо с ума сходите от сильных женщин, - ответила Анна. - А разве не сильна та женщина, которая все терпит! Простая домохозяйка! А Вам все сабли подавай. Как увидите женщину с оружием, то все! «Чердачок» сносит! Честное слово, даже жалко Вас.
        Альфред горько улыбнулся. Нечаеву нечего было сказать на это. Анна была права.
        Действие сорок первое
        В больнице Браун наконец-то вел себя «хорошо». Всеми силами старался примерно себя вести и ни о каких «русалках» более не заикался. Медики, конечно, приписали это «выздоровление» себе. Брауна выпускали даже гулять по коридору больницы. Все шло хорошо, вернее, по задуманному плану. Через некоторое время он попросился даже на время за компьютер. Мотивировал тем, что, дескать, работать умеет, и чтобы все вспомнить ему это необходимо. Да и посидит он за «компом» немного. Подумали врачи, подумали, да и разрешили. Был один компьютер, за него и посадили Брауна. Браун тут же набрал в поисковике «Альфред Росс».
        Тома разбудил мобильный телефон. Но звенел далеко не будильник.
        - Алло! - произнес он заспанным голосом, даже не обратив поначалу внимания на высветившееся на экране имя абонента. И лишь потом аж вскочил с постели
        - Браун! Ты?
        - Да, я, - ответил голос в телефоне. - Слушай внимательно! Ведь у тебя же есть компьютер дома?
        - Да «завис» он! - ответил Том. - То ли жара, то ли еще чего. Я только одно понимаю, что эта «русалка» где-то здесь живет.
        - А ты бумаги-то хоть читал? - спросил Браун.
        - Да какой там! - ответил Том. - Жара! А потом, это ты у нас умеешь в почерках корявых разбираться!
        - Почему это корявых? - опять спросил Браун.
        - Да потому! - ответил Том. - Их писали будто после третьего стакана!
        - Вот что, ты, «пятый стакан»! - голос Брауна звучал твердо. - Слушай сюда! Так вот! Я знаю где найти этого Альфреда Росса! А ее не ищи! Бесполезное занятие это!
        - Да я уже на себе это испытал, - промямлил Том. - От жары в обморок упал. А почему «пятый стакан»?
        - А это потому, что ты только до трех считать умеешь. А я - все остальное! - смеясь ответил Браун.
        - Ну а все-таки? - не унимался Том. - Почему «пятый», а к примеру не «шестой»?
        - Нечетное число - счастливое! - ответил Браун. - Вспомни, сколько цветов кладут на могилы? Столько же, сколько приносят к покойникам. Четное число! А «шесть», она и есть «шесть»! Ты же «шестерней» быть не хочешь?
        - Философ ты, однако! - выдохнул Том.
        - А теперь вдыхай, и записывай адрес, - сказал Браун.
        Действие сорок второе
        Легкий поцелуй Стэллы свалил Яна в постель. Она, усевшись сверху ему на грудь, теперь гладила его лицо. Затем, уперевшись руками в подушку, и сделав сильный вдох, прогнула свое тело, выпятив над ним свои упругие груди. У Яна даже дыхание будто остановилось. Красивые, до умопомрачения, твердые, налитые соками страсти ее соски, торчали кверху. Ее груди возвышались над Яном.
        - Стэлла, - еле произнес он, - ты творила кару над врагом! Это было только что! И вот теперь ты возвышаешься надо мной. Как это? Объясни.
        Вместо ответа Стэлла вернула положение тела, сделав при этом сладострастный выдох. А Ян вдохнул этот воздух сладострастия, который только что побывал у ее сердца. Теперь она легла свей грудью на лицо Яна и он принялся одаривать ее своими ласками. Стэлла изнывала от накатившей страсти и вожделения. Теперь она легла на лицо Яна своим телом, пытаясь в порывах любви «придушить» его. Сердце Яна сильно билось. Дрожь сотрясала все его тело.
        - Придушу я тебя сейчас, - произнесла вдруг Стэлла и сильно прижала лицо Яна к одной из грудей, сама придавив своим телом его голову сверху. Затем, застонав, отпустила его.
        Ян был в шоке. Такого он никогда не испытывал. «Стэлла! Молодая, красивая сильная, девушка! И какое в ней сладострастие! Какая любовь!», подумал он, глядя на нее.
        Стэлла как будто услышала его мысли.
        - Тебе не кажется, что нам что-то мешает? - произнесла вдруг она.
        - Что, Стэлла? - спросил ее Ян.
        - Лично мне - мои трусики, - ответила она, - а тебе не мешало бы их с меня снять. Как ты думаешь?
        Стэлла поднялась над Яном, приняв величественную и вместе с тем соблазнительную позу, и Ян медленно снял с нее последнее белье. Что до Яна, то он со своим нижним бельем проделал это весьма быстро. Их теперь уже полностью обнаженные тела встретились. Теперь им ничто не мешало, и никто не мешал. Тайна для двоих открыла им свои объятия. Крупные капли пота выступили на их телах.
        - Ян… - тихо простонала Стэлла, став молодой, красивой, сильной женщиной.
        Действие сорок третье
        Они шли медленно, но четко к цели. Земля стонала под их ногами. Они не ведали, что такое любовь. Их красивые, молодые лица как будто застыли во времени. В них не было ни эмоций, ни сожаления. Ничто, и никто не мог их остановить. Страшно было смотреть на этих красивых людей, хранивших гробовое молчание. Их поступь была тверда. Глаза смотрели только вперед и казалось, что они ничего не видят. Что-то зловещее чувствовалось во всем этом. И планета постепенно наполнялась этими людьми. И вдруг, посреди всего этого ужаса появилось, как видение, лицо молодой красивой женщины. Ее карие глаза отдавали малахитовым оттенком. Черные как смоль волосы развивал ветер. Она смотрела своим сказочно-таинственным взором прямо. И чуден был этот немигающий взгляд, словно таинственный египетский сфинкс. Вдруг все люди пропали. Огромный черный купол, полный звезд, наполнил пространство. Волосы этой таинственной женщины, распростерлись в нем, опутав собой звезды. Ее лик, красивый, таинственный и благородный, внезапно ожил. И ее уста произнесли:
        - Это будущие люди. Это будущее планеты. Они рождены от обыкновенных людей и иммуноандроидов. Останови это.

***
        Вопрос - КАКИМ ОБРАЗОМ???? Лилия Александровна очнулась в холодном поту от увиденного ею во сне. Но долго не могла прийти в себя. Тяжело дыша, она обвела комнату испуганным от ночного откровения взглядом. Увидела ворох бумаг и книг, лежащих на столе, и пошла в ванную комнату. Спала она в ночной рубашке. Войдя в ванную, она, подняв ее за подол, медленно сняла через голову. Молодое, красивое тело шагнуло в душевую. Груди-дыньки ее была слегка опущены, ведь она была когда-то замужем. Но это нисколько не убавляло ее красоты. Она принимала горячий душ. А после этого вдруг решила облить себя холодной водой! Что, собственно, и сделала!
        - Ух! Брр! Хорошо! - произнесла она, расправив плечи.

***
        Раннее утро. Чай с лимоном. Все. Более аппетита не было. Верить в сны! Какой архаизм! Невежество! Она человек науки! Верить всем этим бредням просто смешно. Однако, после разговора с Россом, Нечаевым и Анной она чувствовала, что встреча с неизведанным для нее гарантирована. Она вновь села за литературу. Полистав некоторое время книги, она вдруг внезапно почувствовала чье-то присутствие. Ей стало не по себе. Оглянувшись, встала из - за стола, прошла на кухню, в коридор. Нет никого! Но ощущение стало еще сильнее. Тут она не выдержала и несколько срывающимся голосом спросила:
        - Кто здесь?
        Действие сорок четвертое
        - Куда ты, Альфред? - Нечаев буквально бежал за другом, который быстрым шагом направлялся к дому Лилии Александровны.
        - Туда же, куда и Вы, дорогой друг! - на быстром ходу ответил Росс.
        - Но я пытаюсь Вас остановить! А вовсе не туда, куда Вы! - тараторил Нечаев. - Ведь так еще рано! Она, небось, спит!
        - Как бы не так! - бросил Альфред. - Нам бы только успеть!
        - Альфред! Она посмотрит на вас как на дурака, если не как на идиота! Остановитесь! Вы же ученый! - Нечаев буквально бежал за другом.
        - Вот именно! Ученый! Ученый не потому, что много книжек читал, а потому, что научен жизнью! - ответил Росс. - Только бы успеть!
        - Ах! Альфред, Альфред! - не унимался Нечаев. - Все снам верите! Ну и приснилось же Вам! Ну и что? Давайте чуть позже! Сейчас слишком рано! Она еще спит!
        Но Росс, словно не слышал Нечаева. Он почти бежал, повторяя:
        - Только бы успеть! Только бы успеть!
        Вот наконец и дом Лилии Александровны. Росс, задыхаясь, вбежал на этаж. Вот квартира. Росс, немного отдышавшись, прислушался. За дверью тишина.
        - Ой, Альфред! Я же говорил, что все хорошо! - тихо проговорил Нечаев.
        - Нет, не может быть. Я все-таки позвоню, - пробормотал Росс и на свой страх и риск позвонил в дверь.
        Нечаев сделал такое виноватое выражение лица, как будто он стоял не в одежде, а голый. Между тем за дверью раздались мирные шаги, послышался звук открывающегося замка и дверь открылась.

***
        Дети уснули только под утро. Всю ночь, как никогда, они не давали спать Анне. Успокоились только под утро. Анна буквально свалилась в постель и отключилась немедленно. Сонный Алексей обнял ее. Анна спала как убитая. Возможно, прошло около получаса времени, когда Алексей, сладко потянувшись, проснулся. Было раннее утро и уже довольно светло. Алексей встал с постели, с любовью поглядел на спящую Анну и хотел было подойти и поцеловать ее, когда вся комната внезапно погрузилась во мрак. Как при затмении Солнца. Алексей опешил. Он выглянул в окно. Везде была тьма. Но восходящее Солнце горело в этой тьме, совершенно не освещая ничего. Тьма при Солнце! Алексей сморгнул. «Не мерещится ли все это мне?», подумал он. Закрыл глаза, а когда снова открыл, то увидел, что тьма, находящаяся по крайней мере в комнате, более напоминает плотную среду, чем просто отсутствие света. Тьма была густой. На стене висели часы с маятником. Анна всегда подводила их на завод. Увесистый маятник всегда раскачивал часовой механизм. Но в эту минуту он был неподвижен. На циферблате белым бликом застыл лунный свет. Алексей
почувствовал, что как будто теряет равновесие. Балансируя руками, он хотел подойти к постели, чтобы снова лечь, но не мог идти к ней. Пол под его ногами вдруг заходил ходуном. Вся комната поплыла перед глазами. Его буквально прибило к стене, на которой висели эти увесистые часы. Холодный пот выступил по всему его телу. В этой густой тьме за окном показался небольшой, размером с автобусное колесо, огненный шар. Но света от шара не исходило. Тонюсенький, зеленого цвета луч, пронизал пространство и оказался на теле спящей Анны. Алексей стоял, не смея пошевелиться, и молча наблюдал за происходящим. Послышалась космическая музыка. Но она была не успокаивающая, не указывающая на далекие миры. Она была тревожная, даже угрожающе-мистическая. Вдруг Анна стала как-то неестественно подниматься с постели. Будто не она сама поднималась, а ее поднимали неведомые силы. Анна сидела на постели, немного свесив голову. Затем медленно, словно нехотя, подняла голову и открыла глаза.
        Действие сорок пятое
        На пороге стояла Лилия Александровна:
        - О! А чего это Вы так рано? - потянулась она весьма сладко. - Даже не ожидала. Ну Вы заходите, пожалуйста. А я приведу себя в порядок.
        - Вы уж простите, - Нечаев готов был сквозь землю провалиться от стыда. - Я все отговаривал Альфреда. Говорил, что очень рано идем. Что Вы спите. Так оно и получилось. Простите нас, пожалуйста.
        - Да я тоже, собственно говоря, уже встала, да только в сон опять потянуло. Вон, чай попила. Села вновь за книги и результат налицо. Прилегла. Приснилось такое, что сама себе удивляюсь. Мистика какая-то. А я ученая! Женщина какая-то приснилась. Сказала, чтобы я что-то остановила. А что? Не понимаю. Ой, да что я все об этих снах. Кстати, это Вы во всем виноваты, дорогой Альфред. Таких лекций как ваша я еще не слышала. А вот насчет дочери иммуноандроида и простого человека - это серьезно. Но я думаю, что могу поделиться с Вами своими соображениями по поводу этого, - проговорила Лилия Александровна и начала:
        - Вы рассказали мне о чем-то очень серьезном, Альфред. Именно мне как специалисту в области генетики. Что ж, весьма рада за оказанное мне доверие о честь. Я перерыла море бумаг. В конце концов заснула и увидела весьма и весьма удивительный сон. Простите, но я не верю в мистику. Дело все в том, что я действительно сильно устала и вот результат. Мне даже почудилось, что рядом кто-то есть. Женщина я достаточно эмоциональная, как Вы уже догадались об этом. Но не в этом дело. Я верю фактам! Именно научным фактам. Они являются звеньями общей цепи. Если хоть один из них будет нарушен какой-то мистикой, то простите - это уже не ко мне! Шарлатанов везде полно. Так вот…
        - Прошу меня простить, что перебиваю Вас, - Альфред с каким-то недоверием смотрел на Лилию Александровну. Что-то ему не нравилось в ее поведении. Уж больно разговорчива. - А Вы не могли бы описать ту женщину?
        - Которую? - Лилия Александровна вопрошающе смотрела на Альфреда.
        - Ну, ту самую. Которая Вам приснилась, - Росс внимательно смотрел на ее реакцию.
        - Да ну самая обыкновенная, - ничуть не смущаясь ответила она. - Слушайте! Вам что, так интересны сновидения?
        - В данном случае - очень, - ответил Росс.
        - Слушай, Альфред, - встрял Нечаев, - что ты хочешь от Лилии Александровны? И так в такую рань прийти к ней. Лилия Александровна! Я его отговаривал, а он…
        - Слушай, Александр Павлович! - Росс был явно раздражен. - Прошу тебя, подожди! Итак, Лилия Александровна, ответьте, пожалуйста, на мой вопрос. Опишите эту женщину.
        - А чего описывать-то? - пожав плечами ответила Лилия Александровна. - Женщина как женщина. Симпатичненькая такая.
        - Глаза какого цвета? - задал вопрос Альфред. - Волосы?
        - Ну, карие. Да, именно карие с малахитовым оттенком, - ответила Лилия Александровна. - Волосы черные, тоже с оттенком немного в зелень. Да нет, симпатичная, симпатичная.
        Росс вздохнул с облегчением.
        - А что случилось? - теперь уже спросила Лилия Александровна.
        - Да нет, - ответил Росс. - Все в порядке. Я думал, что с Вами, что-то произошло.
        - А что со мною могло произойти? - удивилась и одновременно насторожилась Лилия Александровна. - Господа хорошие! Вы что-то не договариваете!
        - Да нет, все нормально, - ответил Росс, доставая фотографию - Посмотрите внимательно. Это она?
        Взглянув на фотографию, у Лилии Александровны глаза сделались размером с чайные блюдца.
        - Это как понимать? - тихо произнесла она. - Это она. Что это?
        Лилия Александровна встала из-за стола и прошлась по комнате. Подойдя к окну, она, оглянувшись, посмотрела на Росса:
        - Скажите мне, что все это значит?
        С фотографии смотрело лицо Лии.
        - Это значит, - ответил Росс, пряча фотографию, - что с нами вступили в контакт.
        - Что? - Лилия Александровна пребывала в легком шоке. - Что Вы сказали? Какой еще контакт? Я ничего не понимаю. Объясните, наконец, что происходит?
        - Это значит, что с нами вступили в контакт! - повторил Росс
        - Кто? - чуть ли не выкрикнула Лилия Александровна, чувствуя, как холодный пот проступил по всему ее телу. - Инопланетяне?
        - Нет! - ответил Росс, глядя на нее, - Намного серьезнее!
        - Так КТО?!!! - Лилия Александровна в упор смотрела на Росса.
        - СИСТЕМА! - ответил он и опустил взор.
        Действие сорок шестое
        То, что смотрело на Алексея, заставило его медленно съехать по стене на пол. Ужас сковал его. Анна сидела на кровати и смотрела на него. Ее глаза! Зрачков в них не было, белков тоже. Вместо глаз был яркий зеленый огонь. Алексей не мог произнести ни слова. «Анна» смотрела на него, сидя на постели в этой осязаемой тьме. Огненный шар за окном вдруг начал менять цвета. И вот «Анна» заговорила, как казалось Алексею, неземным голосом.
        - Я - СИСТЕМА! Вы вступили со МНОЙ в контакт. Чего Вы добивались, то и получили. Я - СИСТЕМА ВСЕЛЕННОЙ. Я - ЖИВАЯ СИСТЕМА! Теперь настал МОЙ черед. Но Я уничтожаю любое незаконное вторжение. Я не какой-то компьютерный несчастный антивирус. Я ИММУНОСИСТЕМА! Вы, живущие на Земле, вышли на МЕНЯ через правила построения движений логики второго порядка не потому, что такие умные! Вовсе нет. Просто настало время. Почему именно через движения? Потому, что ваш любой психический акт заканчивается движением. Это вы хорошо вычислили благодаря гениальным ученым. А боевые искусства Востока, самый яркий пример тому. Движение - это ЖИЗНЬ! Я как капризная женщина не допускала вас к СЕБЕ. Но теперь все иначе. Теперь Я готова вступить с Вами в контакт. Потому что Вы готовы к этому. Иммуноандроиды - это посредники между людьми прошлого и будущего! Это говорю Я - СИСТЕМА! Новая Эра уже настала. Эра всеобщего КОЛЛАПСА!!!

***
        «Анна» замолчала. Она все так же смотрела на «приплюснутого» к стене Алексея. Тут мрак начал потихоньку рассеиваться. Густота тьмы стала редеть. «Анна», встав с постели во весь рост, развела руки и потянулась. В этот время, шар начал испускать лучи света, и комната озарилась неземным светом. «Анна» стала подходить к Алексею, который был к тому моменту как парализованный от всего увиденного и услышанного. «Анна» остановилась буквально в метре от него, и вдруг середина ее тела стала как бы прозрачной. В области солнечного сплетения появился прозрачный темный шар. Алексей вдруг увидел, что там, за окном, яркий шар тоже потемнел, его пронизали молнии, и вдруг он взорвался. Чудовищный по своей звуковой силе грохот заставил содрогнуться весь дом. А шар, который был внутри «Анны», вдруг буквально растекся молниями по ее нервам таким образом, что каждый ее нерв буквально пропался этим электричеством. После этого «Анна» упала к ногам Алексея. Она была без чувств. Тьма рассеялась. Солнечный свет наполнил комнату. «Дети!», мелькнуло в голове Алексея. Но те спали как ни в чем ни бывало. Немного приди в себя,
он посмотрел на «Анну». Та лежала у его ног. Алексей нагнулся к ней. Она была, как и прежде - Анной. Она еще была без сознания, когда Алексей положил ее на постель. Немного спустя она открыла глаза. Красивые глаза любящей супруги.
        - Ты как себя чувствуешь? - спросил Алексей, глядя ей в глаза.
        - Немного странно, - ответила Анна. - Не знаю почему. А почему ты спрашиваешь?
        - Ты ничего не помнишь?
        - А что я должна помнить? - Анна вопросительно смотрела на него. - Я даже не помню, как свалилась в постель от усталости. Только помню капризы ребят. Больше ничего. А что произошло?
        - В таком случае тебе лучше не знать, - ответил Алексей.
        - Леша! Скажи мне! - стала умолять его Анна.
        - Как-нибудь потом, - сухо ответил Алексей и поспешил на работу.
        Анна, ничего не понимая, постаралась уснуть. Вскоре она заснула. Однако сон ее был тревожен. Даже во сне она спрашивала, даже умоляла Алексея все рассказать ей. Рассказать о том, что произошло.
        Действие сорок седьмое
        - В действительности я понимаю, о чем, собственно, вы меня просите, - Лилия Александровна наливала чаю ранним гостям и себе. - Ведь очеловечивание иммуников, хотя по-научному их правильнее называть иммунологическими андроидами, очень серьезная их способность. Они чувствуют друг друга. Это очень интересно. Ведь дело в том, что в таком случае мы имеем дело с очень интересной активацией дендритов! И особой физиология так называемого плексиморфного слоя коры полушарий конечного мозга, telencephalon. Самого первого слоя, который относится к разряду неспецифического. Эмоционально он заряжает всю кору!
        - Вы хотите сказать, - Нечаев серьезно смотрел на Лилию Александровну, - что мы в преддверии научного обоснования, таких ненаучных вещей, как телепатия?
        - Вы не только симпатичны, но к тому же еще и весьма догадливы, - Лилия Александровна улыбнулась Нечаеву. - Можно сказать, что именно так. И это далеко не все!
        - Так, - произнес Росс, - интересно получается. Сначала наука отказывается от этих, так сказать, бредовых идей, а теперь сама говорит о их вполне научном смысле! Потрясающе!
        - Да все дело в том, - Лилия Александровна отхлебнула из блюдца, - что наука слишком консервативна. Впрочем, это не так уж плохо. А то был бы хаос. Просто мышление в данном случае, вы уж простите, но очень уж плоское. В этом все ее проблемы.
        - И это говорите Вы! Деятель науки! Фундаментальной! Профессиональный генетик! - Росс был не просто в недоумении, а даже несколько раздражен.
        - Увы, дорогой Альфред, - попыталась успокоить его Лилия Александровна. - Но это ведь действительно так! Я думаю, что как человек истинно научный Вы должны это признать.
        - Да, конечно, - произнес Росс, - но не далее, как вчера Вы заявляли, что Вы не признаете никакой мистики! Так что же изменилось за ночь?
        - А Вы, Альфред, ответьте, почему прибежали ко мне в такой ранний час? Что заставило Вас, человека науки, сделать это? Нечаев Вас отговаривал, а Вы? Да и простите, после вчерашнего разговора я бы могла не поверить в существовании иммунизированных андроидов. Однако, рассказ Анны, честно говоря, произвел на меня впечатление. Так что Вы хотите? А потом зачем-то испытывали меня? Думали, что со мной что-то произошло нехорошее. Как это понимать, Росс? - парировала Лилия Александровна.
        - Да, я все понимаю, - произнес Росс, озадаченный такими вопросами, почти что допросом. - Я думал…
        - Что Вы думали? - Лилия Александровна смотрела на него. - Ну, ответьте!
        - Я думал, что с Вами произошла беда, - тихо произнес Росс.
        - Со мной? - Лилия Александровна иронично улыбнулась. - А с какого… простите, откуда у Вас появилась такая мысль?
        Росс не знал, что ответить. Он помнил, как будучи в гостях у Роуэна, он тоже видел во сне то, что заставило его покинуть старого профессора и приехать обратно. А именно образ Лии, который говорил ему о том, что надо возвращаться.
        - Да, - ответил он после некоторого молчания. - Я был предупрежден во сне. Предупрежден о какой-то опасности, которая Вам угрожает. Но теперь… - он замолчал. Вдруг как будто начал чего-то вспоминать. После произнес:
        - Слушайте, я ничего не помню. Ровным счетом ничего.
        Нечаев взглянул на Росса и улыбнулся:
        - Ээээ, Альфред, да у тебя никак склероз? Что ж, я все понимаю. Сам много чего забываю. Но чтобы дойти до такого!
        - А Вам не кажется это несколько странным, дорогой Александр Павлович? - произнес Росс.
        - Что у Вас начало склероза? - Нечаев весело смотрел на друга. - В таком случае, не удивлюсь, если Вы обнаружите у себя не застёгнутую ширинку.
        Росс «автоматически» поправил брюки:
        - Вам лишь бы пошутить, Александр Павлович, а вот мне не до шуток!
        - Друзья, - произнесла Лилия Александровна, - мне кажется, что вы пришли послушать то, что мне удалось нащупать в сфере генетики, по поводу так называемых иммуноандроидов и их очеловечивания. В конце концов, что будет, если они вступят в половой контакт с обыкновенными людьми и что из этого получится. Вы, я думаю, за этим пришли, а не проверять свои штаны по поводу расстегнутой ширинки. Уж поверьте, Ваши достоинства в любом случае останутся при Вас! Даже если они весьма шикарные! Так о какой опасности по поводу меня Вас предупреждали? Вернее, что за опасность?
        - Убейте меня - не помню! - чуть не воскликнул Росс. - Ну ведь предупреждали! Предупреждали!
        - Да не волнуйтесь Вы так уж сильно из-за сновидений! В самом деле, Альфред! Будьте благоразумны. Все будет хорошо, - Лилия Александровна, вопреки всему, подошла к Россу и обняла его.
        - А вы не ревнуйте, Александр Павлович, - обратилась она к Нечаеву.
        Тот ничего не мог ответить. Просто ухмыльнулся. Наконец, Лилия Александровна, усевшись за стол, начала:
        - Итак коллеги, теперь Вы, наверное, хотите все-таки услышать от меня то, за чем пришли?
        - Да, конечно! - чуть ли не в один голос ответили ученые и приготовились внимательно слушать.
        Действие сорок восьмое
        В комнате Тома раздался телефонный звонок.
        - Алло! Слушаю, - Том держал в руке мобильный телефон.
        - Алло! Том! Ты где сейчас? - раздался в телефоне голос Брауна.
        - Я дома. А ты где? - Том присел на кровати.
        - Рядом с тобой, - раздалось в трубке.
        - Что? - Тома аж подбросило. - Это как?
        - Да вот так, приятель, - опять раздалось в трубке. - Примерное поведение, знаешь ли, творит чудеса!
        Через минуту Браун был уже у Тома.
        - Тебя выпустили из больницы… - Том был слегка ошарашен.
        - Как видишь, - ответил Браун. - А ты, как я вижу, уже вовсю едешь по указанному мною адресу?
        - Браун, дружище, да ладно тебе! - стал оправдываться Том. - Тебя выпустили, а это главное.
        - Да, это действительно главное, - ответил Браун. - А мы, значит, здесь дрыхнем.
        - Да я так, прилег малость, - Том развел руками, - А может чайку?
        - Не повредит, - ответил Браун. - И потом собираемся.
        - Куда? - спросил Том
        - Как это «куда»? - воскликнул Браун, и тихо добавил, - Ты что, совсем все позабыл?
        - Но ведь ты свободен… - лицо Тома переменилось.
        - Да, - Браун замялся, - Свободен…Пока…
        - Пока чего? - насторожился Том
        - Пока не натворил еще чего-нибудь, - Браун отхлебнул чая.
        - А ты это можешь? - поежился Том и опустил глаза оттого, что Браун окинул его весьма неприятным взглядом.
        - Собирайся в дорогу, - дополнил он.
        Действие сорок девятое
        Легкий ветерок нежно ласкал обнаженные тела двух влюбленных. Стелла и Ян сладко спали. И никто не мог потревожить их сна, кроме сновидения. И снится Стэлле, что плывет она в море, на большой глубине. И вот дно, как всегда тихое, таинственное! И там впереди снова созерцает она яркую точку! И плывет она к ней! И старается! И силы у нее иссякают! И близка эта мистическая точка! И тянет Стэлла свои руки к ней… но нет! Снова исчезает все, покрываясь непроглядным мраком. И слышит она через этот мрак голос Степки:
        - А ты когда ко мне приедешь?
        - Степа! Степочка! Миленький мой! Я, я здесь! Слышишь меня? Я еду!
        - Стэлла! Стэлла! Что с тобой? Милая моя! - это пробудившийся Ян уже тряс Стэллу за плечи.
        А Стэлла плакала.
        - Ойййй! Ян! Тяжело мне! - простонала она, упершись в постель руками. - Степка зовет меня!
        - Кто такой Степка? - насторожился Ян.
        - Мой маленький братик, - пояснила Стэлла. - Он мой названный братик. Маленький еще, а любит меня.
        - А, ну понимаю, - Ян вздохнул с облегчением.
        - Он сильно привязан ко мне, - пояснила Стэлла.
        - Ну, ведь он твой братик, пускай даже названный, - Ян обнял Стэллу.
        - У меня были с ним буквально материнские отношения, - сказала Стэлла, утерев слезы.
        - Пеленки стирала? - спросил Ян.
        - И не только, - произнесла Стэлла.
        - Да, понятно, играла с ним, - повеселел Ян, - сюсюкалась с ним.
        - И не только, - вздохнула Стэлла.
        - А еще-то что? - недоуменно спросил Ян.
        - Кормила его, - Стэлла посмотрела на Яна.
        - Ну, понимаю, прикормами всякими, - Ян заулыбался.
        - Нет, - Стэлла серьезно смотрела на Яна.
        - А как? - Ян перестал улыбаться.
        - Грудным молоком, - произнесла Стэлла.
        - И чего? - Ян опять улыбнулся. - Мать сцеживала в бутылочку излишки, а ты кормила!
        - Нет, Ян, - теперь уже улыбнулась Стэлла. - Я его кормила своим молоком.
        - То есть как своим? - Яна чуть к постели не приковало.
        - Да, Ян, - Стэлла, улыбаясь, смотрела на него. - Вот из этих самых грудей.
        - Ты? - Ян был в шоке.
        - Да, я прикладывала его к ним и кормила его, - Стэлла провела рукой по плечу Яна.
        - Н-да! Вот это да! - только и смог выговорит Ян. - А почему? А как это получилось?
        И Стэлла рассказала историю о том, как ее братик едва не остался без еды. Яна настолько поразила эта история, что он готов был на все, чтобы только угодить Стэлле.
        - Вот что! - вдруг резко произнес он. - Собирайся и живо едем к нему!
        - Да, но… - пыталась возразить Стэлла.
        - И никаких «НО»!!! - в эту минуту Ян был непреклонен.
        Стэлле пришлось подчиниться. Они начали собираться в путь. Дед Антон и баба Серафима, узнав о их намерении, опечалились. Они невероятно привыкли к своей названной внучке. Серафима даже всплакнула.
        - Ой! Бабушка, милая, да не навсегда же уезжаем, - успокаивала ее Стэлла, видя такую реакцию, - Скоро приедем. Я ведь тоже по Вам скучать буду. А то ведь мне надо братика навестить. А то он там скучает без меня.
        - Внученька, - Серафима обняла Стэллу, - Ты себя там, смотри, береги. А ежели кто в дороге привяжется?
        - Ой, бабушка! - чуть ли не смеясь ответила Стэлла. - Уж о чем, так об этом можешь вообще не волноваться! Не бойся, не обидят!
        - Да она кого хочешь на место поставит, - смеясь, добавил Ян, - Она такая!
        Дед Антон только плечами пожал:
        - Как бы то ни было, а все равно боязно за тебя.
        Стэлла обняла деда:
        - Все будет хорошо, - произнесла она, - Обещаю!
        И вот собранные вещи упакованы в чемодан. Посреди одежды, там, внутри чемодана, лежал отцовский подарок - Клинок Стэллы.
        - Ян, ну что? Кажется, все, - произнесла Стэлла.
        - Слушай, давай зайдем к моей матери, - попросил ее Ян. - Я хоть поцелую ее, прежде чем ехать.
        - Конечно! - поддержала его Стэлла. - Вот заодно и познакомимся.
        И двое влюбленных пошли к матери Яна.

***
        В это самое время Том и Браун тоже упаковывали вещи.
        - Поедем на поезде, - произнес Браун.
        - Друг! Ты чего? - Том был удивлен
        - На самолет денег нет, - ответил Браун.
        - Может занять у кого? - неуверенно спросил Том.
        - Ага! - на лице Брауна появилась саркастическая улыбка. - А отдавать чем? Почками, что ли?
        - Ну почему сразу так? - Том пожал плечами. - Может постепенно отдадим?
        - Томик! Аушеньки! - Браун покрутил перед глазами Тома пальцами. - Собираемся на поезд.
        - Так ведь ехать сколько! - Том умоляюще смотрел на Брауна.
        - И что теперь? - Браун серьезно посмотрел на Тома.
        - Да нет, ничего, - ответил тот.
        - Ну вот видишь, как все хорошо получается, - проговорил Браун и застегнул чемодан.

***
        Ян переступил порог дома. Мать сидела у плиты и чистила картошку:
        - Ты бы хоть позвонил мне, - сказала она, но увидев синяк на лице Яна, произнесла, - А это у тебя откуда?
        - Мама, - успокоил ее Ян. - Да это ничего. Все уже позади. Ты вот лучше познакомься со Стэллой. Это ее я видел тогда на вершине скалы! Она мне жизнь спасла, от хулиганов защитила!
        Стелла стояла рядом.
        - Здравствуйте, - робко произнесла она, - я Стэлла.
        - Очень приятно, - произнесла мать Яна, - И кто же мы будем? Знакомая или как?
        - Думаю, что уже больше, чем просто знакомая, - Стэлла слегка засмущалась.
        - А, вот даже как, - мать подошла к ней, - Значит уже все было между вами. Мой мальчик стал мужчиной. А вот Вы, до встречи с ним, были девушкой или женщиной?
        - Мама, - произнес Ян. - Ну о чем ты спрашиваешь?
        - Я знаю, сынок, о чем спрашиваю, - ответила мать. - Я думаю, что должна знать, кто она такая. Или может быть так, случайная связь.
        - Нет, не случайная! - Стэлла была немного возмущена таким приветствием. - Мы любим друг друга! И я вовсе не намерена быть у него случайной!
        - Ага! Не намерены? - мать спокойно смотрела на Стэллу. - А он-то сам намерен? Вы у него спросили?
        - Мама! Зачем ты так? - голос Яна тоже был раздражен.
        Но тут мать вздохнула. Она вновь отошла к плите и села на табурет. Она все не могла отойти от стресса. Ян подошел к ней и погладил ее по голове.
        - Я тебя растила одна, без мужа, - проговорила она. - Я хотела любить. А его не было рядом. Вся моя любовь переключилась на тебя, Ян.
        - Я понимаю тебя, - ответил Ян и добавил, - Я уеду ненадолго со Стэллой. Уверяю, она меня в обиду никому не даст!
        Мать хотела возразить, но вспомнив разговор с Борисом, произнесла:
        - Ладно. Езжайте. Только возвращайтесь быстрее. Жить я буду в этом же доме. Пока снимаю его. Там будет видно. Я хочу отдыхать и отдыхать, пока есть возможность.
        Ян и Стэлла попрощавшись, вышли на улицу и пошли обратно в дом Стэллы. Билеты были куплены. И вот до отъезда одна ночь. Ночь, которая подарила Стэлле всю глубину познания интимных чувств.
        А утро было безоблачно. Оно сулило прекрасную поездку. И вот вокзал. Стэлла одета в обыкновенную спортивную одежду, Ян предпочел рубаху и брюки. Они вышли на перрон, когда Стэлла вдруг попросила купить какой-нибудь журнал или газету.
        - Конечно, купим, - Ян в это время смотрел номер вагона. - Может даже в самом поезде.
        - Нет, - произнесла Стэлла, - именно сейчас.
        - К чему такая спешка? - немного удивился Ян. - Думаешь, что в поезде продавать не будут?
        - Да при чем тут это? - в голосе Стэллы послышались нотки раздражения. - Мне необходимо именно сейчас.
        - Да не вопрос, - ответил Ян, - сейчас, так сейчас.
        И он пошел в ближайший киоск за журналом. Стэлла тем временем караулила чемоданы. Ну кто мог подумать, что она сердцем почуяла «старых знакомых». Том и Браун тоже были на перроне и искали вагон.
        - Вот он! - Том указал на вагон под номером семь. - Это наш.
        - Ну надо же! - ответил с иронией в голосе Браун. - А я и не знал!
        Том немного потупился:
        - Ну, пойдем в купе? - произнес он.
        - Да успеем еще, - ответил Браун, - не торопись.
        И действительно время еще было. А вот Ян и Стэлла решили не дожидаться и сразу занять свои места.
        - Ян, - Стэлла указывала на вагон, - Кажись, наш! Седьмой!
        - Это верно, - только и произнес Ян и, подойдя к проводнику, протянул билет.
        - Проходите, пожалуйста, - вежливо произнесла проводница.
        Ян и Стэлла, пройдя в вагон, нашли свое купе и заняли места. Левый край купе, нижняя и верхняя полка были в их распоряжении.
        - Журнал далеко не убирай, - предупредила Стэлла.
        - Чего? - переспросил Ян.
        - Журнал, говорю, дай мне, - повторила Стэлла с раздражением.
        - Да на, бери, жалко, что ли? - Ян не понимал, зачем Стэлле вот так сразу понадобился журнал.
        Однако протянул его ей, а она стала сразу его внимательно изучать. А буквально через минуту к ним вошел молодой человек с двумя чемоданами.
        - Здравствуйте, - поздоровался он.
        - Здравствуйте, - поздоровались с вошедшим к ним Ян и Стэлла.
        При этом Стэлла стала с еще большим вниманием рассматривать журнал, загородив им свое лицо. Ян заметил это, но только про себя пожал плечами.

***
        - Слушай, Том, - вдруг произнес Браун, вошедший в вагон поезда, - Ты иди в наше купе, а я в уборную. То ли съел чего-то не то, ну, в общем, понимаешь.
        - Давай быстрее, - произнес Том.
        - Ну уж это как смогу, - отозвался Браун.
        Вот таким образом Том с двумя чемоданами оказался в купе. Рассовав чемоданы, он уселся и вздохнул. Ехать всем предстояло долго. Том решил представиться первым:
        - Меня зовут Том, а вас? - Том немного туповато смотрел на соседей.
        Глядя на него, Яну так и хотелось сказать «Аваз!», но он, слегка усмехнувшись, культурно произнес:
        - Очень приятно. Ян.
        - А Вас? - с тем же вопросом Том обратился к соседке, погруженной в чтение журнала.
        Ян даже пожалел, что не ответил ему так, как хотел ответить, но было уже поздно.
        - Еще успеем познакомиться, - ответила она.
        - Что ж, - пожал плечами Том, - весьма любезно. А у нас секретная поездка, между прочим.
        - Да что Вы говорите? - произнесла соседка, не отрываясь от чтения.
        - Да-да! - Том был похож на ребенка, только уже большого. - А Вы знаете, что ученые изобрели?
        - И что же они изобрели такого ужасного? - не отрывалась от чтения соседка.
        - Иммуноандроидов! Вот как! - Том действительно оказался наивным.
        При этих словах Ян иронично улыбнулся. Он взглянул на Стэллу. Та, продолжая читать, спросила:
        - И кто же это такие?
        Действие пятидесятое
        Лилия Александровна с серьезным выражением лица посмотрела на двух друзей, которые приготовились ее слушать. И вдруг улыбнулась.
        - Расслабьтесь, - произнесла она, - я не такая уж строгая, как кажется на первый взгляд. Просто в жизни так получилось. Что поделаешь? Такова она - жизнь.
        Нечаев с Россом с сочувствием вздохнули и продолжали слушать. Они обратились в слух.
        - Итак, коллеги, - начала она, - подробно изучая ваш рассказ о иммунологических андроидах, я пришла к весьма серьезным выводам. Начнем с того, что у нас в итоге получается. Дело в том, что когда появляется лишняя пара хромосом, то вот эти лишние хромосомы появляются во всех клетках организма. И когда мы говорим о специализации ткани: мышечной, нервной, соединительной, эпителиальной ткани. Они друг от друга отличаются тем, что у них работают разные гены. То есть получается, что уже на молекулярном уровне идет генетическое ограничение. Ограничение любого порядка. Какого захотим, такого и скажем. Это во-первых. И у нас эти ограничения пронизывают все уровни жизни. Вот в биологии есть такое понятие, как уровни жизни, которые бывают на биохимическом уровне, то есть это уровне молекул, или на генетическом уровне, ну и выше, вы же понимаете. И получается, что на всех этих уровнях жизни нас пронизывают эти ограничения.
        - Значит, - вежливо перебил ее Росс, - ограничения - это фактически не просто норма жизни, а много больше? И начинаются уже в молекулах.
        - Выходит, что без этих ограничений мы не смогли бы жить, - заметил Нечаев.
        - Ну, почти что так, - продолжила Лилия Александровна. - Просто произошла бы полная дезинтеграция всего организма. А это полный хаос. А как мы понимаем, в организме хаоса не бывает, так как он должен соответствовать Вселенной. Так вот, значит, когда внедряют лишнюю пару хромосом, аутосомы, о которых говорил Бэрг, должны как-то восприниматься геномом, а Остерн не учел этого. Думаю, что он должен был, на этом ученом совете, на котором он присутствовал, что-то им преподнести. И он преподнес, что было внедрено единое информационное ядро, но оказалось, что он не учел, как оно будет работать во включенном состоянии. Ведь когда появляются «лишние» гены, то как они работать будут? Как они включатся? Во всех ли системах органов? Совершенно не понятно. И я думаю, на этом собрании он не договорил о том, что нужно было внести дополнительные ограничения. Ну, то есть встроить прямо какую-то парочку генов, в какие-то другие хромосомки, встроить ограничения, которые просто выключали бы эту «лишнюю» хромосому в других системах органов. То есть, условно говоря, эти хромосомки можно включить и выключить, где угодно.
Ну, скажем, в пищеварительной системе они ни к чему. Там такие хромосомы все-таки лишние, чтобы не появилось чего-то непонятного. Вот этого момента не было продумано. Либо он продуман был, но недостаточно. Скажем условно: ее надо было включить в иммунной системе, а они его выключили.
        - Да, но простите, - перебил ее Росс, - в иммунной системе скорее всего они все включили. Не даром же получились иммуноандроиды, как результат этого включения.
        - Да я и не спорю, Альфред, - продолжила Лилия Александровна, - вполне возможно. Ведь дело совсем не в движениях, а в логике второго порядка. Да в конце концов у них название именно «иммуноандроиды», а не «нейроиммуноандроиды». Да, вполне возможно то, что для иммунной системы, условно говоря, было что-то не продумано. А вы сами прекрасно понимаете то, что если бы о ней все было известно, то и онкологии бы не было.
        - Это правда, - заметил Нечаев, - но какой диссонанс вызвало бы это открытие!
        - Вы, право, ребенок, Александр Павлович, - ответила Лилия Александровна, глядя на Нечаева. - Да все уже давным-давно всё знают.
        - Да, но почему-то раком болеют, - пробубнил Нечаев.
        - Да им просто так легче, - Лилия Александровна улыбнулась Нечаеву.
        - В каком смысле? - непонимающе смотрел на нее Нечаев.
        - Да в самом что ни на есть в прямом, - Лилия Александровна руками развела. - Им так просто легче. Самое страшное для них - это поменять точку зрения. Да вы хоть отдаете себе отчет, что будет с раковым больным, когда он поймет или вычислит, что в своей болезни, - хотя рак - это не болезнь, - виноват он сам? Да ему легче страдать, чтобы ему все сочувствовали, жалели, нежели искать истину, нежели перебороть свое «Я», к чему все так стремятся в наше время.
        - Да, я понимаю, - ответил Нечаев, - и не могу не согласиться. Так что же с иммуниками?
        - Мое предположение такое, - продолжила Лилия Александровна. - Допустим, они забыли об иммунной системе, как, впрочем, забывают всегда и везде, о ее существовании, то она стала реагировать именно так, как мы ее и наблюдаем в данном случае. Если смогли иммунизировать движения через логику второго порядка, то она могла попросту найти свое законное место в общем строю. То есть сделаться именно такой, какой и должна быть. Без наших «медвежьих услуг».
        - Вы хотите сказать - перебил ее Росс - Что, забыв о ней, в нее впервые не вмешались, и тем самым не допустили вновь ту ошибку, которую совершали на протяжении существования человечества?
        - Ну, можно сказать, что так, - произнесла Лилия Александровна. - Система просто устала от нашей безобразной игры с иммунной системой.
        - И иммуник что? Это ответ ЕЕ нам? Так, что ли? - у Росса челюсть отпала.
        - Скорее не ответ, а вызов, - ответила Лилия Александровна. - Вызов человечеству на его безобразное вмешательство в эту систему.
        - И значит, выражения «слабый» или «низкий» иммунитет, это полный бред, от которого Она хочет избавиться? Так, что ли? - проговорил Нечаев.
        - И это тоже, - ответила Лилия Александровна. - Но еще большей безграмотностью она определяет такое понятие, как «повышенный» или «высокий иммунитет». А тем более еще и стремление к нему. Потому как тот, кто к нему стремится, тот весьма благополучно онкологию себе и зарабатывает. И это факт. Просто необходимо знать принцип работы иммунной системы. Только при этом условии все становится на свои места и никак иначе. Иммунная система, естественно, учится, вот только не надо ей помогать в этом. Как-нибудь сама справится с «нашими соплями».
        - Понимаю, - ответил Нечаев. - Выходит, что в иммуниках она приобрела свое истинное предназначение.
        - Именно, Александр Павлович, - произнесла Лилия Александровна и продолжила. - Таким образом, именно в иммуниках она обретает свой истинный смысл и определяет то, как вычисляются эти иммунологические андроиды. Они могут сказать, например, сами, что они являются иммуниками, то есть иммуноандроидами, потому что внешне, и физиологически это никак не проявляется. Проявляются они, по сути, только на психическом уровне. То есть они приобретают какие-то новые знания, навыки, способности и так далее. Но вычислить их все же можно со всей точностью. И способ только один - делать генетический анализ клеток. Вы легко это можете сделать, взяв, допустим, на анализ кровь. Тогда мы сможем словить ту самую лишнюю пару хромосом. Это и будет наш иммуник! Теперь что касается смешанных браков. Иммунологический андроид с нормальным человеком. У иммуноандроида получается, что в половых клетках вместо двадцати трех хромосом, двадцать четыре, а у нормального человека, соответственно, двадцать три хромосомы. Двадцать три плюс двадцать четыре получается сколько там? Сорок семь! И это вместо сорока шести. Эта
одна-единственная хромосома, которая досталась либо от отца, либо от матери, от иммуника, оказывается в таком состоянии, что для нее альтернатива, которая бы могла ее затормозить, отсутствует. То есть все гены (в генетике это называется гемизиготное состояние) работают. Единственное, чем его можно уравновесить, это саморегуляция, которая позволит их выключить, перевести их в состояние гетерохроматина, то есть когда он будет выключен во всех условиях. Остерн не продумал смешанных браков. Когда рождаются такие дети, как Стэлла. У нее никаких систем сдерживаний не присутствует, и поэтому любой ген в любой клетке может проявиться в любую минуту, то есть как повезет. Либо она будет обладать какими-то ярко выраженными качествами, как Лия, только еще более выраженными, либо она, наоборот, будет выглядеть как нормальный человек. Впрочем, возможен и промежуточный вариант: гены будут проявляться как отдельные вспышечки. Если же Остерн продумывал этот момент, а он, если он биолог, не мог этого не продумать, он мог, например, выключить гены везде, кроме нервной системы. И тогда что получается? У нее «лишние» гены
выключены везде, кроме нервной системы, но зато эти гены, которые оказались у нее в гемизиготном состоянии, вспыхнули как лампочки на новогодней елке. И вот тогда все заложенные в нее качества будут проявляться, даже, возможно, еще больше, чем у Лии. То, что еще вас интересовало - это эмоциональная сфера иммуноандроидов, ведь у них она отключена, понятия «любви», «привязанности», у них не существует. Оно отсутствовало у тех, которые стались на Земле, но включилось у тех, которые находились под действием космического излучения. Те же, что оставались на Земле, не подверглись такому излучению, у них все это было отключено напрочь. А раз отсутствует вот эта эмоциональная сфера, то нет и привязанности к человеку. Эмоциональной привязанности. Да и с людьми они в основном не сталкивались. Но при созревании любого мозга должен быть сенситивный период, импринтинг, как у птичек, которые, вылупившись из яйца, сразу следуют за матерью. Если во время сенситивного периода включается этот ген, и иммуноандроид видит человека, то у него начинают проявляться человеческие качества. Однако же их в основном всегда держали
в замкнутом пространстве, где они общались сами с собой. И они были лишены общения с нормальным человеком, и, соответственно, они развились в иммуников, которые уже не способны воспринять чувства, эмоции. Вот почему, как я считаю, Лия стала человеком. Вот почему она сошлась с Семеном. То же самое у Стэллы. Иммуноандроиды же, как предполагалось, варились бы в собственном соку, и никаких привязанностей у них быть не могло, а если бы и были, то в результате их браков рождались бы точно такие же иммуноандроиды. Они стали бы всего лишь популяцией людей, и они были бы друг на друга похожи, обладали бы одинаковыми психофизиологическими качествами, но и только. Вот почему Лия сама очеловечилась, и вот почему Стэлла такой интересный ребенок. Хотела бы я ее увидеть, - мечтательно добавила Лилия Александровна.
        Росс и Нечаев переглянулись:
        - Да, нехилые экспериментики, - синхронно произнесли они.
        - Во всяком случае, это то, что мне удалось проанализировать именно в этом направлении, - произнесла Лилия Александровна, - А вот что дальше… это я не знаю, но могу догадываться.
        - А тут, я думаю, особо и догадываться не надо, - вздохнул Росс, - Все идет к одному.
        - И к чему это? - спросил его Нечаев.
        - Да к тому, Александр Павлович, - Росс посмотрел на Нечаева, - Что появятся вот такие сверхлюди, как, например, Стэлла. Но это еще ладно.
        - А что «не ладно»? - Нечаев смотрел на друга.
        - Что «не ладно»? - повторил его вопрос Альфред и сам на него ответил, - А то, что настало время, и Система действительно вступила с нами в контакт. И шутить Она не станет!
        - Что «не ладно»? - повторил его вопрос Альфред и сам на него ответил, - А то, что настало время, и Система действительно вступила с нами в контакт. И шутить Она не станет!
        - И что бы это могло означать? - теперь уже полюбопытствовала Лилия Александровна.
        - А то, - ответил Росс, - что все эти знания могут теперь проявиться в любой момент и в любой точке планеты. Правда, человечество опять припишет это себе как мировое открытие. Ну а Системе-то плевать. Ну приписал и приписал. Ей-то что до этого? Ей главное - контакт.
        - Ну а зачем? - как-то по-детски задала вопрос Лилия Александровна.
        - Да затем, что человечество переходит на новый уровень развития, - ответил Росс, - это теперь закономерно.
        - А что могло Систему подвигнуть к принятию вот такого решения? - спросил Нечаев.
        - Да общее состояние человечества, - спокойно ответил Росс.
        - Так, Альфред, поясни, - Нечаев был серьезен.
        - Да проще пареной репы, - улыбнулся Росс. - Ну ты сам посмотри. Вот, к примеру, курящий человек. Сейчас это норма. Ну курит и курит. Это его полное право.
        - А то, что он здоровье теряет? - не выдержала Лилия Александровна.
        - Опять же: это его дело! - пояснил Росс. - Здоровья нет и у некурящих. Это ладно. Беда в другом. Курящему человеку абсолютно все равно где курить. Нет, я понимаю, если человек стесняется этой вредной привычки, но как видно, это совершенно не так. Но и это, собственно, его дело. Ну хочет он так жить. Ну и пускай живет. Беда опять в другом. Беда в том, что его нисколько не беспокоят чувства людей некурящих, которые может быть просто не переносят даже легкого запаха дыма от табака. Да ему просто плевать на них, главное, получить удовольствие. А дым этот летит аж метров на сто, ежели не больше. И в форточки жилых квартир заходит. Ну разве это хорошо? Это деградация сознания происходит от того, что начинает отсутствовать так называемое внутреннее торможение. И получается, что человек живет просто в свое удовольствие, не считаясь порою с другими. И хрен это докажешь. Так вот, видя эту деградацию сознания, Система вступила в контакт.
        - Да, но опять, зачем ей это? - Лилия Александровна смотрела на Росса.
        - Да затем, уважаемая Лилия Александровна, - ответил Росс - Что пришло время Большой Чистки.
        - И как это понять? - спросил Нечаев
        - Это переход на абсолютно новый уровень развития, - ответил Росс.
        Действие пятьдесят первое
        Колеса поезда уже отстукивали положенное им, и Том только рассказал, что ищут они Альфреда Росса, как в купе вошел Браун.
        - С облегчением, - сказал ему, улыбаясь, Том.
        Браун взглянул на него так, что Том притих. Затем Браун сел рядом с Томом:
        - Ну. дорогой, все успел растрепать? - на ухо Тому произнес он.
        - Да я это, ну, в общем, - пожал плечами Том.
        - Да все с тобой ясно, - прошипел Браун, и, добавив улыбку, теперь уже громко произнес, обращаясь к соседям, - Здравствуйте!
        - Здравствуйте, - поздоровался Ян.
        Стэлла продолжала «читать».
        - Здравствуйте, - вторично обратился Браун к соседке.
        Стэлла до уровня глаз опустила журнал и взглянула на Брауна. Браун внимательно посмотрел на эти глаза. Они показались ему знакомыми.
        - А Вы даже не знаете, что со мною тут было! - проговорил Том. - Не знаете! А у нас тут, между прочим, русалка живет! Вот как! Из-за нее вон, Браун, в больницу угодил.
        - С отравлением? - чуть не прыснула Стэлла.
        - Вам вот смешно, - чуть обиженным голосом проговорил Том, - а вот мне за ней даже охотиться пришлось. Так вот я ее чуть не поймал! Я в лодке был. Поймать русалку все равно что Несси выловить! Тут опыт нужен. Так вот, нахожусь я в лодке, а она как выпрыгнет из воды и…
        - Ой, Том, - вздохнула соседка, так же не отрываясь от «чтения», а потому полностью закрывая свое лицо журналом и не показывая его попутчикам, - тебе бы рассказы сочинять.
        - Да ничего я не сочиняю! - обиделся Том. - Говорю же, я в лодке был!
        - Ты все равно как на допросе, - произнесла Стэлла. - Ну был и ладно.
        - Да нет же, - Том чуть не подпрыгнул на сидении, пытаясь доказать свою правоту и то, что он действительно сидел в лодке. Но главное было впереди.
        - Так вот, - завел он по «десятому кругу», - Сижу я, значит, в лодке….
        Он даже не заметил, как у Стэллы легонько трясутся плечи от смеха.
        - Так вот, - продолжал он с самым серьезным видом, - ну я-то в лодке, а она как выскочит из-под воды!
        - Водой, небось, окатила, - чуть не давясь от смеха проговорил Ян.
        - Водой это ладно, - произнес Том, - А вот весло…
        - Извини, что пришлось его немного испортить, - вдруг сказала Стэлла.
        - Да нет, ничего страш…
        Дальнейшие слова буквально застряли в горле Тома. На пару секунд он превратился в камень. Глаза его округлились, рот так и замер, и остался в полуоткрытом состоянии.
        - Извини, что пришлось сделать из него копье. Но даже подпорченный инструмент я все же решила вернуть хозяину. То бишь тебе, Том, - Стэлла все так же «читала» журнал.
        Теперь уже Ян серьезно посмотрел на Стэллу. Он же не знал о ее встрече в море с Брауном и Томом. Том превратился в камень. А вот когда Стэлла наконец убрала от лица журнал, в камень уже превратился Браун. Трудно передать чувства всех троих, кроме Стэлки. Только теперь Ян понял, зачем ей нужен был этот журнал. Каким-то седьмым чутьем она почуяла, что эти друзья будут соседями по купе. Ну Стэлка! Ну и способности! Первым из окаменения вышел Браун. Он попятился назад, и уперся спиной в стену купе. Он чуть не заорал на весь вагон, но Стэлла прислонила указательный палец к губе:
        - Тссссс! Тихо!
        Браун глотнул слюну. Да, это была она! Та самая «русалка»! Из-за которой он очутился в больнице, и которая его так напугала. Да, конечно, он знал о существовании неких иммунологических андроидов, но чтобы вот так! Запросто сидеть с «нечто»! Да еще и в одном купе! Это было уже слишком! У Брауна попытка заорать подкатила вторично. И он бы это сделал, если бы не Стэлка, которая вовремя зажала ему рот.
        - Я же сказала: «ТИХО!» - произнесла она, закрывая рот Брауну. - Тихо. Ну все? Нормально? Я не кусаюсь.
        Только после этого Браун пришел в себя. Первое, что он сделал при этом, это положил руку себе на грудь.
        - Оххх, - только и произнес он.
        А вот весьма эмоциональный Том продолжал пребывать в ступоре. Стэлла поняла, что с ним будет посложнее. Она аккуратно подсела к нему и взяла за плечо. Том буквально замотал руками, отбиваясь от «неведомого». Стэлла буквально перехватила его руки, затем обхватив его спереди своими руками, прижала его к себе, предусмотрительно зажав рот своей ладонью:
        - Тихо, Том! Приходи в себя, все нормально, - проворковала она, держа в таких объятиях паренька.
        Мало-помалу к Тому стала возвращаться адекватность. Стэлла отпустила его.
        - Ну что? Пришли в себя? Ну прямо ненормальные какие-то! - Стэлла уселась на свое место.
        Оба друга сидели, хлопая глазами и смотря на нее.
        - Это мы-то ненормальные? - первое, что произнес Браун, наконец придя в себя окончательно.
        - А то кто же? - пожала плечами Стэлла. - Кроме Вас, тут, заметьте, более никого нет.
        - Да, - произнес Ян, - я не в счет. Я адекват!
        - Да ты вспомни себя, когда впервые меня увидел, - улыбнулась Стэлла, - Как мне пришлось тебя от спрута отбивать. Спасибо, что еще это весло под рукой оказалось.
        - Под рукой? - Яна чуть не приподняло от такого откровения Стэллы, - Да до поверхности было добрых этак так, ну я даже не знаю сколько метров!!! И это она называет «под рукой»!
        Том шмыгнул носом и полез в карман за платком.
        - Так это ты там была? - Брауну вдруг стало казаться, что он начал влюбляться в соседку.
        - Ну да, я. А что? - Стэлла заискивающе посмотрела на Брауна.
        - А я тогда так напугался тебя, - пролепетал Браун, - вернее, самой ситуации. Ну ты пойми. Красивая девушка, да на такой глубине, преспокойно сидит на подводном камне, да еще и без акваланга! Я подумал, что ты призрак. А потом чуть с ума не сошел. И это была ты! И ты вот здесь сейчас, рядом со мной. Ой… Брр. Никак не могу прийти в себя. Слушай, а как же это так у тебя получается?
        - Что именно? - спросила Стэлла.
        - Да ну как «что»?! - тут Брауна чуть не подбросило. - Как это «что»! Да ты, такое ощущение, что просто живешь под водой! Но ведь такого не может быть! Только потому, что не может быть никогда!!!
        - И кто такой умный вынес такой вердикт? - как ни в чем не бывало спросила Стэлла.
        - Да ты издеваешься, что ли? - едва не с обидой в голосе спросил Браун.
        - Эх, мальчики, - ответила Стэлла, - видать, нет для человека невозможного. Да, не скрою, разумные пределы, конечно, должны быть. Но только разумные! Это своего рода ограничения.
        - Что значит «ограничения»? - спросил Том.
        - Это значит, для приведения в порядок своих мыслей, ну то есть, помыслов. Это значит отсутствие «каши» в голове. Это означает торжества здравого смысла. А он упирается на логику многоуровнего плана.
        - Что это значит? - спросил Браун.
        - То и значит, что по существу логика является многоуровневой, - ответила Стэлла.
        - Это как? - снова спросил Браун.
        - Ну это значит, что существует логика первого и второго порядков. А также логика внутренняя и внешняя.
        - А какая главнее? - спросил Том.
        - Все тут главное, - ответила Стэлла. - Но лидерство, несомненно, за логикой второго порядка. Логика внутренняя это системная, а вот внешняя определяет диапазон ситуаций, в дальнейшем выводя систему на соответствующий алгоритм. Ну то есть система должна соответствовать какой-либо ситуации. А все вместе это уже выход на основную СИСТЕМУ.
        Друзья были явно озадачены словами Стэллы. Они даже не заметили, как пролетело время. За окном вечерело.
        - Стэлла, ответь, так как же тебе удается держаться под водой столько времени? - задал вопрос Браун. - Только не говори, что ты научилась дышать как рыба. Ведь жабр у тебя нет.
        - А жабры тут вовсе не при чем, - ответила Стэлла. - Зачем жабры? Я ведь не рыба.
        - Только не говори, что ты дышишь под водой, - с мольбой в голосе произнес Браун, - а то мне вторично плохо станет.
        - Да что Вы какие «мягкотелые»? Рафинаду что ли объелись? - Стэлла посмотрела на двух друзей таким взглядом, что обоим стало стыдно. - Именно! Дышу под водой!
        - Да, но КАК??? - Браун просто потом покрылся от волнения.
        Его, как заядлого ныряльщика, можно было понять.
        - Браун, понимаешь, я дышу под водой, но не легкими, - ответила Стэлла.
        - А чем?
        - Кожей. Понимаешь, просто кожей, - Стэлла улыбнулась. - Когда я начинаю дышать ей, то сделать вдох легкими просто не получится. Там у меня как клапан какой-то срабатывает. А кожа начинает дышать как бы за меня. Она становится неким скафандром. Хоть живи под водой.
        - Что, и спать можно? - Браун утер пот с лица.
        - Да сколько хочешь, - ответила Стэлла, - Там, в глубинах моря хорошо. Тихо. Лежишь себе на дне морском, отдыхаешь. Кругом рыбки, рыбки. Правда, иногда крабы щиплются.
        - А ты с дельфинами плавала? - спросил Том.
        - Да это мои лучшие друзья, - ответила Стэлла. - Порой говорят наперебой. Только успевай их понять. Хорошие такие. Играть норовят. А катать меня любят!
        - А ты что, с ними разговаривала? - Том по-детски смотрел на Стэллу.
        - Да я с ними всегда не только разговариваю, но еще и пою, - ответила Стэлла.
        - Ты ихний язык понимаешь? - спросил Браун.
        - Понимаю, - ответила Стэлла. - Это очень милые и весьма своеобразные существа. Добрые, но иногда надоедают. Поиграй да поиграй с ними. А мне порой так спать хотелось. Единственное, что под водой «заиграться» можно.
        - В чем это выражается? - спросил Ян. - Что значит «заиграться»?
        - Дело в том, - ответила Стэлла, - что под водой тебе ничто не угрожает, кроме одного. И это самое главное. А именно атрофия легких. Ну ты же ими не дышишь. Поэтому все в меру. Ибо и легким надо давать работу. А так - отдыхай под водой сколько захочется. Только о легких не забывай.
        - Понятно, - ответил Ян.
        За окном стемнело. Браун и Том смотрели на Стэллу влюбленными глазами. Стэлла, конечно, заметила это. Она улыбнулась и произнесла:
        - Все Вы как хотите, а вот лично я баи ложусь. Мальчики, - обратилась она к Тому и Брауну, - Прошу на секунду. Уж извините.
        Те вздохнув покинули купе.
        - Ну почему они не переодеваются перед нами? - промямлил Том, тараща глаза в темное окно поезда.
        - Боятся, что ты заикой останешься на всю жизнь, - съязвил Браун.
        - Не останусь, - ответил Том. - Как жить с таким грузом? Ведь чего проще? Взять да посмотреть.
        - Ну посмотришь, а дальше-то что? - в голосе Брауна промелькнула усмешка.
        - Да ничего, - вздохнул Том. - А она красивая.
        - И что дальше? - Браун смотрел на Тома. - Что дальше-то?
        - А, да ладно, - отмахнулся Том. - Слушай, я вот не знаю, как мы спать-то будем.
        - Я как убитый, - ответил Браун - А вот ты? Это, право, ВОПРОС!!!
        - Да можно подумать, ты такой святой! - теперь Том с ехидством смотрел на Брауна. - Вот только «ля-ля» не надо! Ручонки твои шаловливые! Что? Скажешь, что не запал на нее? Да одни ножки ее чего стоят! Я уж про остальное молчу.
        - Слушай, ты! - Браун не верил своим ушам. - Ты чего раскудахтался?
        - А вот боюсь, как бы ты со своей верхней полки на меня не грохнулся! - Том смотрел на Брауна своей, откуда только взявшейся ехидной улыбкой.
        Браун даже поверить в это не мог. Вот что бабы с молодыми парнями делают! Как они сразу быстро взрослеть начинают.
        - Слушай, ты! - Браун чуть за грудки не взял обнаглевшего Тома. - Еще один звук…
        - И что будет? - Том был неустрашим. - Да ладно тебе. Я же все понимаю. Ну расслабишься и заснешь.
        В словах Тома слышался легкий смех. Браун был вне себя от такой наглости друга.
        - Ну вот что, - тихо прошипел он, - Еще одно слово, и ты навсегда распрощаешься со своими причиндалами.
        - Тебе везет! - парировал Том.
        - Что «везет»? - повышенным тоном спросил его Браун.
        - Как что? - ответил Том. - Что я тебе не желаю того же!
        - В каком смысле? Не понял, - Браун напрягся.
        - Да в том смысле, что тебе подобное и желать-то не приходится, - с издевом ответил Том. - А почему? Ответ простой! Да потому, что у тебя их просто нет!
        - Ах ты сво… - Браун не успел договорить, как дверь купе открыла та, из-за красоты которой они понемногу сходили с ума.
        - Эй, - тихо как будто пропела она, - Вы чего тут балаган устроили? Того гляди друг другу морды разукрасите. А ну в купе и спать.
        - Да как тут уснешь, - пролепетал Том, входя обратно в купе.
        - Молча, дружок! Молча! - ответила Стэлла.
        - Слушай, Стэлла, - проговорил Том, - ну вот ты мне ответь. Почему вы, женщины, такие красивые! А красоту свою от нас скрываете? Почему?
        - Потому, что кончается на «У», - ответила Стэлла, - Какие же вы еще совсем дети! Все вам голых девок подавай. Пойми, дружок, чем больше будешь на нас, голых, смотреть, тем тебе же хуже. Психика твоя будет истощаться. Да, конечно, ты уже совершеннолетний. Это понятно. Но, видишь ли, ведь и нам, женщинам, тоже все-таки стыдно. Пойми ты это.
        - Да, я понимаю, - начал лепетать Том, - ты права. Ну уж больно все это… А, ладно. Как-нибудь уснем. Браун, дружок! Ну чего на Стэллу уставился? Вон, ложись давай на свое место!
        - Слушаюсь, господин начальник! И повинуюсь, - нервно ответил Браун и, поднявшись на верхнюю полку, принял горизонтальное положение.
        Стэлла тоже забралась наверх и легла. Ян, конечно, понимая сложившуюся обстановку, вздохнув, тоже лег.
        - Спокойной ночи, мальчики, - произнесла Стэлла отвернувшись к стене.
        - Да, спокойной, - ответили они в унисон и продолжали пялиться на лежащую красавицу.
        - Я же сказала, спокойной ночи, - повторила Стэлла.
        Можно было подумать, что у нее на затылке глаза. Ребята вздохнули и пытались уснуть. Но вот только эта попытка для них обернулась настоящей пыткой. Оба лежали и хлопали глазами.
        - Ох, да что ж вы какие! - произнесла Стэлла и щелкнула пальцами в воздухе.
        Первый почуял Том. Невероятное сладострастное щекотание стало усиливаться. Он буквально выпучил глаза:
        - Ой! Простите! Мне надо кое-куда! - произнес он, поднимаясь со своего места.
        - Да, и мне, - раздался голос Брауна. - И мне срочно! Ой! Мама!
        В ту же минуту они оба рванули к двери, и, едва не сбивая друг друга с ног, кинулись в уборную.
        - Чего это с ними? - спросил Ян.
        - Да надо же им облегчиться, - ответила Стэлла.
        - Не понял? - снова спросил Ян.
        - Сейчас поймешь, - вздохнула Стэлла.
        - А ты что, объяснить не в силах? - поморщился Ян.
        - Да какой ты нетерпеливый, - Стэлла свесилась с полки купе. - Ты видишь, как мучаются они. Ну я им сделала облегчение.
        - Слушай, Стэлл! Может всему миру вот так легче сделаешь? - заревновал Ян.
        Стэлле ничего не оставалось делать, как слезть с полки и лечь к Яну, чтобы обнять его.
        - Дурачок, ведь интимности не было, - поцеловала она его, - Что во сне с ними «аварии» происходят, что сейчас я им это устроила. Вот и все! Так что успокойся. Давай я лучше рядом с тобой полежу.
        Ян успокоился и принял ласку Стэллы, которая легла не рядом, а фактически на него. Ибо по-другому не получалось. Пока не было двух друзей, она дала Яну ласкать губами и языком свою грудь, а он рукой сжимал ее ягодицы. Им было хорошо.
        - Ну, успокоился, мой милый? - прошептала Стэлла гладя его голову.
        - Я люблю тебя, - ответил Ян, закрыв ее и себя одеялом.
        А в это самое время в Том и Браун так и не успев добежать до туалета, буквально рухнули на пол. Хорошо, что никого не было. Возможно, это было случайно, а может и нет. В общем повалились они оба на пол, Том чуть впереди. Стыд ли, позор ли, но их психический перенапряг освободил не только себя от столь тяжелей ноши, но еще и тело, заодно так сказать.
        - Ооооой! Мамаааа, - только и смог произнести Том.
        - Да не мааамааа, а Стэллааа, - поправил его Браун.
        - Молчи, лингвист хренов, - пробормотал Том, и добавил, - С облегченьицем Вас, дорогой друг!
        - Заткнись, Том, - Браун кое-как начал подниматься на ноги. - Уфффф, вот это да! Пойдем замываться, дорогой!
        - Слушай, да неужели это все Стэлка сделала? - это уже поднялся на ноги Том.
        - А кто же еще? Не ты же, - ответил Браун. - Все, давай в туалет.
        О оба друга поплелись в уборную, а через некоторое время они уже стояли перед закрытыми дверью купе. Переглянувшись, они постучали.
        - Можно? Или как? - это был голос Тома.
        - Да входите, - произнес Ян.
        Оба дружка вошли, но как-то по-особенному, прижимаясь к своим купейным местам.
        - Мы это… спать, - пролепетал Браун.
        - Ладно, Ян, пойду и я тоже, - произнесла Стэлла. - Спокойной ночи.
        Белая майка и белые трусики Стэллы только и мелькнули в ночи, как она была уже под одеялом.
        - Спокойной ночи, мальчики, - произнесла она как-то особенно и по-доброму. Не так как произносят это женщины, которым кажется, что все особи мужского пола сплошные кобели да охмурители. Том и Браун почувствовали это.
        - Слушай, спасибо тебе, Стэлла, - произнес Том.
        - Спасибо тебе, - также произнес Браун.
        - Спокойной ночи, - вздохнула Стэлла.
        Действие пятьдесят второе
        Движение Вселенной и мысли человеческой не истощаемо. Вселенная слышит, Вселенная говорит! Вопрос в том, кто услышит ЕЕ? Человеческий ли разум? Или может человеческий мозг? Странно подумать о том, что погрязший в собственном ЭГО, он еще способен на это! Эгоизм! Вот кредо, которому подчинено все! Кто бы мог подумать, что Лия, Женщина, смогла сделать то, на что не способны многие мужи. Слишком много ей пришлось пережить среди людей. Хорошо, что есть на белом свете хорошие люди. И ОНА, Лия, впитала все то доброе и хорошее, что может быть на этом свете, через таких же людей. Для нее главное - ИСТИНА! СИСТЕМА увидела свою дочь. А увидев ЕЕ, поручила ей главное - наделить погрязших в невежестве знаниями. Знаниями, которые ведут к великим открытиям. Сделала ОНА это в надежде на то, что, получив эти познания, человек опомнится, уйдет от лжи, и правда восторжествует. Однако… все ли так просто?
        Великие идей! Недаром что и Великие, дабы человеческий мозг, какой бы он совершенный ни был, порою не в силах того осознать. Интересно то, что идеи порою буквально кишат в голове одного человека, а другому на все абсолютно наплевать, ибо ни одной мыслишки нет в его голове. И вот что за несправедливость! Мозги, при всем при этом, у обоих остаются одинаковыми.
        Кирилл лежал в постели и смотрел на Луну. Она была яркой, красивой. «А все-таки она не просто красивая, а какая-то сказочная», подумал он про себя. Незаметно для себя Кирилл заснул. Он был один из тех немногих людей, которых интересовал окружающий мир. Кирилл был далеко не «рафинированным» человеком, много что прошел в этой жизни. Как-то краем уха он слышал о какой-то околонаучной истории, более похожую на легенду, поэтому Кирилл особого значения ей не предавал. Он занимался рукопашным боем не для самоутверждения, а в поисках истины. Романтизм был у него в крови. Он был мечтателем. Влюблялся в женщин. Правда, чаще они не отвечали ему взаимностью. Конечно, это не могло не огорчать его. А что делать? Ухаживать он как-то не умел.
        Жизнь шла своим чередом. Работа, учеба, спорт. А тут произошла история, которая несколько изменила его отношение к себе самому.
        Как-то придя на работу, он увидел девушку. И как-то она ему приглянулась. Кирилл не решался подойти к ней. Но по воле случая, когда ей потребовалось принести какую-то коробку, он оказался рядом.
        - Здравствуйте, - произнес он несколько нерешительно, обращаясь к ней.
        - Привет! - последовал смелый ее ответ.
        - А как Вас зовут? - Кирилл поставил коробку на стол.
        - Меня? - заулыбалась девушка. - А что такое?
        - Да просто, - ответил Кирилл, - Интересуюсь.
        - Вы всеми так девушками интересуетесь? - произнесла высоким тембром незнакомка.
        - Да нет, что вы, - пожал плечами Кирилл немного смутившись.
        - А-а-а, - потянула девушка, - понятно! Значит, выборочно. Ну, я так и предполагала.
        - Что предполагали? - спросил Кирилл.
        - Что все ухажеры на что-нибудь да клюют! - ответила девушка.
        - В каком смысле? - опять спросил Кирилл.
        - Да уж какие тут смыслы, - ответила незнакомка. - Это уж так по вашей природе водится.
        - Так кто же я тогда по-Вашему? - Кирилл понял, что ухаживание провалилось.
        - Как кто?! - незнакомка одарила его взглядом с легкой ухмылкой - Нормальный парень.
        - Что значит «нормальный»? - Кирилл посмотрел на девушку. - Что значит «парень»?
        - Ну, что значит… - девушка смотрела на него, - То и значит, что парень! А ты что, себя ненормальным считаешь?
        - Да нет, - тихо молвил Кирилл, - Конечно, я нормальный, но… ладно, извини.
        Кирилл, покинув девушку, пошел на свое рабочее место. Его покоробило слово «парень». Оно означало повседневность. Ну нормальный парень, ну познакомился с девушкой. Все как у всех! Но это было не для него. Он не такой. Парень и девушка, девушка и парень! Все для него звучало как-то оскорбительно. Ему хотелось чего-то иного. Даже рукопашный бой и то надоел! Все что-то не то. Все что-то не так. Возвращаясь домой, он все вспоминал эту красавицу. Но ее слова были ему не по душе. Кирилл тяжело вздохнул. А следующим днем, он увидел свою «старую знакомую».
        - Привет, Катерина! - Кирилл обнял ее. - Как жизнь молодая?
        - Как у старой знакомой! - ответила Катерина с легкой иронией в голосе. - Ты-то как?
        - Ну… - потянул немного Кирилл, - да вроде ничего.
        - Ну, это уже хорошо - ответила Катя.
        - Да тут девушку встретил, - начал было жаловаться на свою судьбу Кирилл.
        - Ну и что? - перебила его Катя.
        - Да ну, - отмахнулся Кирилл. - Она мне такое ответила! Так скажем, не очень!
        - И что же она тебе такое ответила? - Катя поправила сережку в ухе.
        - Ты понимаешь, - начал Кирилл, - она мне сказала, что я обыкновенный, нормальный парень!
        - И чего тут такого? - непонимающе спросила его Катя.
        - Да ты понимаешь, - продолжил Кирилл, - Вообще, я слово «парень» терпеть не могу!
        - А тут еще «нормальный» добавился, - Катя смотрела на Кирилла как на большого ребенка, - Кошмар какой-то! Хуже быть не может!
        - В общем да, - ответил Кирилл. - Ну понимаешь, ну не люблю я это!
        - А почему? - спросила его Катя.
        - Да потому, что это такая серая повседневность, - ответил Кирилл.
        - Да, - произнесла Катя, - Но ты же не девочка. Не девушка. А значит - парень!
        - Слушай! - сказал Кирилл, - И ты туда же!
        - Ну а чего тебе это так не нравится? - Катя улыбалась Кириллу.
        - Да потому, что это повседневность! - Кирилл смотрел Кате в глаза - Повседневность! Я не такой. Может я действительно ненормальный? В ее глазах я очередной ухажер-кобель! Охмуритель!
        - Нууу…Зачем уж сразу так? - произнесла Катя. - Если нравится, познакомься, заведи дружбу, в кино сходите.
        Кирилл смотрел на Катю и понимал, что она совсем глуха к его чувствам. Она рассуждает как самый обыкновенный человек. Но он-то как раз противоположность ей и не только по половому признаку. В этом вся его беда. Конечно, обидно, но что она, Катерина, может сказать ему? Что он вообще ждет от нее? Тут он понял, что просто хочет с ней пообщаться. Поговорить как человек с человеком. Но Катерина спешила:
        - Слушай, Кирилл, мне пора, - произнесла она. - Живи ты спокойнее. Ну все! Чао!
        И Катерина скрылась в подъезде дома. Оставшись один, Кирилл пошел домой. Он понимал только одно, что его никто не понимает. В конце концов, какое он имеет право навязывать свои взгляды другим? Раздосадованный, он даже не заметил, как настала ночь. Яркая Луна светила в окно.
        Действие пятьдесят третье
        Том и Браун теперь прекрасно понимали, что Стелла их единственная надежда найти доктора Росса.
        - Да, ребята, - произнесла Стэлла, глядя на них, - Что же, делать нечего. Едем с нами.
        Ян только плечами пожал.

***
        Дорога к родному дому лежала как всегда мимо участка полиции, где работал Алексей - ее отец. Подъехав к нему, Стэлла вышла из машины.
        - Я на одну минуту, - сказав это, она пошла в здание.
        Алексей как раз в это время работал, когда в дверь его кабинета постучали.
        - Да, войдите! - отозвался из кабинета Алексей.
        Дверь открылась. На пороге стояла Стэлла. Алексей чуть дар речи не потерял, а когда пришел в себя, кинулся обнимать дочь:
        - Стэлка! Да ты ли это?
        - Да, папочка! Я приехала! - Стэлла прослезилась.
        - Дочка! Я отпрошусь. Побудь тут немного. Я сейчас, - и Алексей вышел из кабинета.
        Минут через пять он появился вновь. Очень счастливый, он вместе с дочерью вышел на улицу и направился к машине, в которой были Ян, Том и Браун.
        - Мы все вместе, - слегка покраснела Стэлла.
        - Ну так что же, - ответил Алексей, - Вместе и домой поехали! Садитесь в мою машину!
        Все, расплатившись с такси, пересели в машину Алексея и поехали к дому.
        Анна хлопотала по хозяйству, когда дверь калитки открылась и в нее вошла Стэлла. Все родное и до бесконечности теплое встретило Стэллу. Анна, увидев дочь, руками всплеснула:
        - Стэллушка! Дочка! - и обе зарыдали в объятиях друг у друга.
        - Ох, женщины! - проговорил подошедший к ним Алексей. - Опять сырость развели!
        - Мы женщины, - ответила мужу Анна, - Нам не грех и всплакнуть. Стэлка! Как хорошо, что ты приехала! Ой! Да что же я стою! Давай за стол!
        - Мама, я не одна, - Стэлла переминалась с ноги на ногу, - Со мной мои друзья.
        Ребята, поздоровавшись, вошли в сад.
        - Ну, здравствуйте, - Анна встретила всех приветливым взглядом. - Значит веселее нам будет. Мойте руки и за стол!
        Молодым людям Алексей налил в фужеры домашнего легкого вина. Себе покрепче, в рюмку:
        - Ну, Стэлла, - произнес он, - за тебя! За твой приезд!
        Вино под тост хорошо пошло.
        - Ну, Стэлл, знакомь с друзьями, - Алексей хитро смотрел то на дочь, то на молодых людей.
        - Это Том и Браун, - Стэлла кивнула головой в их сторону, - А это Ян, - проговорила она, взяв его за руку.
        - Ты хочешь сказать, что он тебе близок? - Анна, сдержано улыбалась, смотрела на дочь.
        - Да, мама, - ответила Стэлла, - более чем.
        - А вот это уже новость, - призадумался Алексей.
        - Папа, мама, да все хорошо, - успокоила их Стэлла.
        - Я уж надеюсь, - ответила Анна, глядя теперь уже на Яна.
        - Мам, мы любим друг друга, - произнесла Стэлла. - Я же говорю вам, что все хорошо.
        - Ну ладно, раз такое дело, - произнес Алексей, жуя огурец, - Как говориться, разберемся. Значит Вас Яном зовут?
        - Да, - ответил Ян. - Я давно уже люблю Стэллу. С тех пор как увидел ее впервые на Большой скале. Так для меня эта скала прямо родной стала.
        - Понятно, - улыбнулся Алексей, - значит действительно любовь. Вот за нее и выпьем!
        Налив себе еще рюмку, Алексей залпом осушил ее. Закусив огурцом, добавил:
        - Что скажешь, Анна?
        При этом, как показалось Стэлле, как-то странно посмотрел на нее. Как будто всматривался в ее глаза.
        - А что я скажу? - ответила та. - Постелем им как полагается. То вот и скажу. Стэлка ты моя Стэлка, вот ты и взрослая стала. А была-то какая маленькая. А теперь того и гляди сама с маленьким будешь.
        Стэлла хотела что-то сказать, но опять поймала себя на мысли, что отец как-то подозрительно смотрит на мать.
        - А у вас тут все в порядке, или как? - спросила Стэлла, глядя на родителей.
        Алексей хотел было ответить, как открылась дверь и в комнату буквально вбежал Степка.
        - Стэлка! - закричал он детским голосом. - Улла! Стэлка! - и кинулся к сестре!
        Стэлла подхватила его на руки и принялась целовать.
        - Ой смотри, зацелуешь! - Анна смотрела на столь трогательную сцену.
        - А вот и зацелую! Зацелуююю! - Стэлла уже целовала пузико Степки, а тот только пищал от удовольствия, крутясь на руках у сестры. Наконец, слегка вспотев, он успокоился. Стэлла прижимала к себе его детское тельце. А он как мог обхватил ее своими ручонками.
        - А как он тебя ждал, как рвался к тебе, сколько этой манной каши переел, чтобы только побыстрее вырасти и стать большим, чтобы поехать к тебе, - молвила Анна, глядя на Степку.
        - Это правда, Степушка? - Стэлла смотрела на братика, и в глазах ее было целое море любви к нему.
        - Да, - тихо ответил Степка, глядя на сестру, - Много пелеел.
        - Ах ты, мой родной, - молвила Стэлла, поняв, какие муки он терпел и нежно прижала его к груди.
        - Как наестся манной каши, напьется молока. Ой, да что там говорить. Несчастный ты мой. Потом все пеленки мокрые, - Анна, улыбаясь, смотрела на Степку.
        - Так, а горшок на что? - Стэлла хитро смотрела на братика. - Ты ведь большой?
        - Да-а-а, - потянул Степка, глядя на сестру.
        - Так вот, Степушка, большие мальчики на горшок просятся, - сказала Стэлла, глядя на брата. - Это только совсем маленькие в постельку писают. Ну, понял?
        - Даааа… - опять потянул Степка, - тепель в голсок писать буду.
        Стелла еще раз прижала пахнущую молоком Степкину щечку к своим губам и опять поймала себя на мысли, что отец как-то странно все смотрит на мать. «Да не случилось ли тут что неладное?», подумала она. А в этот момент Анна уже расспрашивала Тома и Брауна о их жизни. Они рассказали о себе. Что они заядлые аквалангисты. И рассказали о том, как Браун встретил самую настоящую русалку и о том, что она оказалась Стэллой! А еще поведали, что ищут доктора Альфреда Росса. Что он знает что-то о так называемых иммуноандроидах. При словах «иммуноандроиды», Анне сделалось не по себе. Она отошла в детскую, проверить как там спит маленькая Надя. Та мирно спала в кроватке. Анна вновь вошла в гостиную.
        - А что, - проговорил Том, кивая в сторону Стэллы, - Она как никто иной подходит под их описание. Ведь она обладает такой уникальной способностью! Не так ли, Стэлла?
        - Я вообще не при делах, - ответила Стэлла. - Кто такие иммуноандроиды? Откуда мне знать?
        Анна была несколько смущена. Она посмотрела на Алексея, что, мол, он скажет? Ведь после ухода в Мир Иной Лии и Семена никто более не поднимал в семье этого вопроса. Анна и Алексей переглянулись. Стэлла поняла, что они что-то от нее скрывают и произнесла:
        - Так, родные мои. Я вас очень люблю. Но вы что-то скрываете от меня. Так ответьте. Что?
        Алексей хотел было принять еще водки, но Стэлла, подойдя к нему, остановила его руку:
        - Вот ты сначала мне все скажи, а потом и выпьешь!
        Что тут поделать? Алексей вздохнул. Вновь взглянул на Анну. Та встала из-за стола и подойдя к окну сказала:
        - Я понимаю. Ты уже взрослая. Просто мы не хотели ворошить прошлое. Да и хотели, чтобы ты росла простым ребенком. Поэтому никогда об этом и не говорили.
        - О чем, мама? - Стелла подошла к матери и взяла ее за плечи.
        - О том, что ты дочь иммуноандроида, - произнесла Анна, глядя на Стэллу.
        - Кто? - тихо переспросила Стэлла, чувствуя, как побежали по спине мурашки.
        - Ты дочь простого земного человека и иммуноандроида, - сказал отец. - Семен, твой биологический отец, простой человек, а вот биологическая мать - иммуноандроид.
        - Мама Лия?! Иммуноандроид? - у Стэллы на глазах появились слезы.
        - Да, Стэллушка, - ответила Анна, - это так.
        Стэллу даже зашатало. Не всякий раз узнаешь о себе такое. Алексей залпом осушил рюмку и хотел было налить еще, но Анна произнесла:
        - Не надо больше, Лешенька. Не пей.
        Алексей послушался ласкового уговора жены и отставил от себя водку. Стэлла сидела за столом и не знала, что делать. Слезы были на ее щеках. Маленький Степка расчувствовался и тоже заревел. Анна хотела было взять его на руки, но он прижался к Стэлке. Та, взяв его на руки и прижимая к себе, удалилась в свою комнату, по пути взглянув на спящую Надежду. А через некоторое время Анна увидела ее спящей в постели в обнимку со Степкой. Степка был счастлив, что наконец его сестренка с ним. Он улыбался и казалось, что эта его неподдельная детская улыбка высушила слезы Стэллы, слезы той, которую он так любит. Ради которой он, жертвуя собой, съедал столько противной манной каши, которая может ему в горло не лезла, но ради того, чтобы быстрее стать большим и поехать к Стэлле!
        Действие пятьдесят четвертое
        Ян не решился лечь в постель со Стэллой и ее братиком. Он устроил себе лежанку рядом, прямо на полу, постелив матрац. Стэлла мирно спала. Степка сопел, прижавшись к сестре. «Ну и идиллия!», подумал Ян, глядя на них. Однако, делать нечего, Ян улегся на полу. Маленько жестковато, но это ничего. Поворочавшись немного и наконец приняв удобное положение, Ян попытался заснуть. Однако на новом месте не очень-то спалось. Ночь была темной. Луны не было. В комнате тепло. Тут Ян понял, почему не может заснуть. Ему было попросту жарко. Он даже почувствовал духоту. Он откинул одеяло. Некоторое время лежал, тараща глаза в потолок. Наконец поняв, что так ему не уснуть, сначала просто сел, а затем и поднявшись со своей лежанки, накрывшись простыней, попытался выйти на улицу. Тихонько открыл дверь, прошел мимо гостиной. Вот и терраса. На улице веяло ночной прохладой. Ян глубоко вдохнул этот темный, полный мистики воздух. Кругом тьма. Свет от уличных фонарей не пропускал высокий забор. Однако, ночное небо было ясным. Мириады звезд высыпало на нем. «Это же надо», подумал Ян, «я вижу звезды, а они меня?» Огромный
Млечный Путь распростер себя в этом холодном ночном небе над Землей. «Мириады и мириады километров! Подумать страшно!» философствовал Ян, глядя в открывшуюся Вселенную. «А существует ли жизнь там?» думал он, «А если она есть, то какая? Колоссальное пространство! А если «ОНИ» есть, то есть действительно существуют, то почему тогда прячутся от нас? Давно бы вступили с нами в контакт!» Тут Ян увидел маленькую летящую яркую точку, как маленькую звездочку, которой, видимо, надоело быть без движения, и она решила порезвиться в космическом пространстве. Конечно, это был всего-навсего спутник. Яну было интересно наблюдать за ним. А спутник летел и летел, не обращая на Яна никакого внимания. Наконец спутник начал исчезать в ночном небе. Ян проводил его взглядом и вздохнул. «Это же надо», подумал он, «единственное живое существо!» И вдруг его осенило: «А может от того оно для нас «живое», что имеет идентичное нам свойство? А именно движение? То, что движется, то, как бы по нашему представлению и является живым! Для нас это первая характеристика! А что до статики, то тут уже совсем иное дело». От своего открытия
Ян даже покрылся мурашками. «Объекты движущиеся и недвижимые», думал он, «Вот основные два принципа всего того, что нас окружает! Но даже если объект недвижим, его вращает Вселенная. А уж если он еще и сам движется во Вселенной, то это вообще интересно! Это нам только так кажется, что Вселенная замерла, а на самом деле Она в движении. Мы просто бегаем, прыгаем, ходим, даже иногда под себя.» Ян невольно улыбнулся такой горькой шутке. «В общем, это явно хаотичные движения. Мы не можем двигаться в унисон со Вселенной. А если бы это было возможно, тогда что? Какие бешеные вибрации родились бы в нас! Какой страшной силой можно было бы обладать! Поймать бы только этот ритм! В унисон со Вселенной!» Тут Ян увидел опять маленькую звездочку, летящую среди своих «застывших братьев». «Ну вот, еще один спутник добавился», подумал он. И вот тут, для своего удивления, он увидел, что эта «звездочка», стала там, в вышине, нарезать вдруг круги. «Это как понимать?» у Яна сам по себе вырвался вопрос. А тем временем, эта «звездочка», все летала и летала по кругу. Ян продолжал за ней наблюдать. Внезапно он почуял, как
слизистая полости рта наполнилась сладковатым вкусом. Скорее этот вкус напоминал детскую молочную смесь. «Что за…» - только и сумел подумать Ян, как этот сладковатый вкус, начал приобретать миндальный оттенок. Тут он увидел, что таинственная «звездочка» стала делаться больше, буквально на глазах! Ян понял, что она приближается к нему! Миндальный вкус в его полости рта резко усилился. Ян начал двигать языком и почувствовал на нем какие-то катышки. Этого он никак не мог понять. Он как завороженный глядел на надвигающуюся на него из Космоса «звезду», гоняя языком катышки. Но вот он почувствовал, что его язык внезапно онемел, так же он перестал чувствовать полость рта и щеки. В солнечном сплетении вдруг появился холод. Холод усиливался, он почуял сильную тошноту и давление с болью в том же солнечном сплетении. Общая чувствительность стала теряться. Вдруг он понял, что попросту теряет сознание. А «звезда», тем временем превратившись в огненный шар, зависла чуть ли не над его головой. Ужас охватил Яна! Уже на дрожащих ногах, он кое-как вошел в дом, скрывшись от этого страшного шара. И там, во мраке, который
нехотя отступил перед светом, исходившим от этого шара, он столкнулся с существом с горящими ярким зеленым цветом глазами. Нервы Яна не выдержали и он, закричав, потерял сознание.
        Действие пятьдесят пятое
        Очнулся он днем от того, что кто-то трогал его нос, щеки. Ян приоткрыл глаза и увидел на своем носу маленький пальчик. Ян пришел в себя окончательно. Степка, сидя на кровати, с серьезным видом изучал его.
        - Что случилось? Где я? - Ян аккуратно отвел от своего носа маленькую ручонку.
        - Ты здесь лежишь, - ответил тоненький детский голосок Степки.
        - Да это я понимаю, - приподнялся на локте Ян. - Где Стэлла?
        - Маме помогает, - ответил Степка.
        - Позови ее, - Ян снял с головы компресс.
        - Сейчас, - и Степка выбежал из комнаты.
        Ян огляделся. Все будто в норме, все в порядке. Послышались быстрые шаги. В комнату буквально вбежала Стэлла:
        - Ян! Ну наконец-то! Как ты нас напугал! Скорая была. Но потом все обошлось. Как ты? Как себя чувствуешь?
        - Да вроде ничего, - ответил Ян. - А что произошло?
        - А ты ничего не помнишь? - Стэлла смотрела Яну в глаза.
        - Ничего, - тихо сказал Ян.
        - Так ты же в обмороке был, - Стэлла потрогала Яну лоб. - Серьезное было состояние.
        - Да, кажется, припоминаю, - Ян сел на кровать, свесив с нее ноги, - Да, по-моему, ночью. Мне было очень душно, и я вышел на улицу. А сейчас сколько времени. О! Да уже день! Это часов шесть вот так лежал!
        Стэлла посмотрела на него с серьезным выражением лица:
        - Нет Ян, не шесть часов.
        - А сколько же? - Ян смотрел на Стэллу.
        - Неделю ты вот так лежишь, - ответила Стэлла.
        - Неделююю? - такая новость ошарашила Яна. - Это как?
        Только тут он почуял, что в постели, кроме него, лежит еще что-то. Он отвернул одеяло и увидел больничную «утку». Затем увидел, что на нем только рубаха. Ни трусов, ни нижнего белья на нем не было. Он инстинктивно заглянул в «утку», он оказалась пустой.
        - Памперсы одевали на тебя, - молвила Стэлла, - Потом они кончились.
        - А как же я питался в таком случае? - задал вопрос Ян.
        - Через специальный зонд в тебя питательные вещества вводили, - пояснила Стэлла.
        - Ничего себе, - Ян не знал, что и подумать. - Много со мною возиться пришлось. Нехорошо как-то.
        - Да ты чего? - Стэлла обняла его. - Главное, ты пришел в себя. Чувствуешь себя уверенно?
        - Да, хорошо, - ответил Ян.
        - А раз так - а ну скорее в ванную! - скомандовала Стэлла.
        Ян, завернутый в простыню, поплелся мыться. По дороге он встретился с Анной:
        - Поправились! Ну и прекрасно! Стэлл! Ты сейчас куда его?
        - Сейчас в ванную, а потом кушать! - отрапортовала Стэлла матери.
        - Все, давайте! Мойтесь! - повеселела Анна, а проходя мимо Яна, улыбнулась ему.
        Ян тоже хотел улыбнуться, но, взглянув в глаза Анны, как будто что-то начал припоминать. Уж больно подозрительно знакомое он увидел в них. Что-то они ему напомнили. Где-то он уже их видел. И надо сказать, что это «знакомое», было не совсем приятное. Ян немного поморщился. Анна произнесла, гладя на него:
        - Ничего, как со Стэллой ванну примешь, придешь в себя.
        - Да, конечно, - произнес Ян. - А где Том и Браун?
        - О! Помогают по хозяйству! - гордо заявила Анна. - А они ничего, справляются.
        - Понятно, - Ян был слегка обескуражен. - Ну ничего. Я уже в норме.
        - Ян! Ты где? - Стэлла, укутавшись полотенцем, выглядывала из ванной комнаты.
        - Да, я иду, - ответил Ян и пошел к Стэлле, провожаемый взглядом Анны.
        Ванна была на славу! Отлежавшись в пенной воде, Стэлла вылезла и стала под душ. Ян любовался ее красотой.
        - Ой! Что ты так смотришь на меня? - Стэлла мыла голову шампунем. Ее красивые груди с торчащими кверху сосками сводили Яна с ума. Он понял, что сильно хочет ее. Он вылез из ванны, подошел к ней и начал ее ласкать. Стэлла застонала от вожделения и накатившей страсти.
        - Возьми меня, - простонал она.
        Через некоторое время, из ванной комнаты раздался счастливый голос Стэллы. Голос кульминации любви, страсти и вожделения.
        Действие пятьдесят шестое
        Степка поначалу сильно заревновал сестру к Яну. Дул губы, «грозно» смотрел на него. Ян понимал, что ребенка надо просто отвлечь от его «взрослых» мыслей. Стэлла играла с братишкой. Конечно, Степка не догадывался, что между ними давно уже взрослые отношения. Да он пока еще даже и не знал, что это такое. Ян тоже старался играть со Степкой. И вот, тот мало-помалу, перестал ревновать. И даже подружился с Яном. Том и Браун помогали Анне, и все расспрашивали об иммуниках.
        - Слышь, пап, - как-то позвала дочь Алексея, - ты что-то все так странно смотришь на маму? Что тут произошло? Отношения не заладились?
        - Да нет, - ответил тот, - все в порядке.
        - Папа, я уже взрослая, - ответила Стэлла. - я чего, не вижу, что ли?
        - А неужели так заметно? - Алексей вопросительно взглянул на Стэллу.
        Та кивнула головой и присела рядом с отцом. Алексей обнял ее. Затем, взглянув на дочь, произнес:
        - Было кое-что.
        Стэлла сразу стала серьезной:
        - Что? Что было?
        - Я не знаю, как ответить тебе, - замялся Алексей.
        - Да неужели она… Ты что, подозреваешь ее в измене? - Стэлла смотрела на отца. - Но такого не может быть!
        - А с чего ты решила, что дело именно в этом? - задал вопрос Алексей.
        - Сама не знаю, - ответила Стэлла, - как-то само с языка сорвалось.
        Стэлке стало немного стыдно. Она прижалась к отцу. Она почувствовала его сильные мужские руки. И в то же время она почувствовала, как нежно он ее обнимает.
        - Нет, Стэлла, - проговорил отец. - Никаких измен не было. Твоя мама не такой человек. Знай это и запомни.
        - Ну а что тогда было? - не унималась Стэлла.
        - Ну хорошо, - ответил Алексей. - Я тебе расскажу. Только знай, что тот случай, по-моему, не сулит ничего хорошего.
        И поведал Алексей своей дочери о том, что произошло с Анной. Стэлле стало не по себе.
        - Мама, милая, - произнесла она. - А она-то знает все это?
        - Нет, - ответил Алексей, - не знает. А я ей ничего не говорю. Думается мне, что с Яном произошло нечто подобное.

***
        За столом были все. Маленькая Надюшка на руках матери теперь была на прикормах. Анна не замечала, что уже три человека наблюдают за ней - Алексей, Стэлла и Ян. Тот еще, конечно, ничего не знал, но нутром чувствовал, что где-то видел эти глаза. А мать возилась то с Наденькой, то утирала ротик Степке. Но тот больше прижимался к Стэлле.
        - Ян, - подошла после обеда с вопросом Стэлла, - когда с тобой произошло вот «это», ты что-нибудь вспомнить можешь?
        - Да, - заметил Ян, - память вроде как возвращается.
        - И что? - Стэлла смотрела на Яна. - Что ты помнишь?
        - Темная ночь, - начал Ян. - Ночь очень темная, понимаешь?
        Стэлла кивнула в знак согласия.
        - Ты только не волнуйся, - добавила она. - Не волнуйся и не спеши.
        - Погода ясная, - продолжил Ян. - Звезды кругом. Прохлада. Я и вышел подышать. А то в комнате было очень душно и жарко.
        - Ну хорошо, - перебила его Стэлла. - Продолжай.
        - Ну вот звезды кругом на небе, - снова продолжил Ян. - Вижу, спутник летит. Я вот за ним наблюдал. Мысли какие-то в голову лезли. Кстати, очень интересные.
        - А о чем? - поинтересовалась Стэлла
        - Сейчас не помню, - ответил Ян
        - Надо вспомнить, - Стэлла смотрела на Яна.
        - Не помню, - Ян напрягал память, - какие-то философские. Что-то про движения. Про какие-то энергии, что ли. Какой-то унисон, а что с чем не помню. Может что-то со спутником связано. Не помню.
        - Ну ладно, - перебила его Стэлла. - Ну, а дальше что?
        - Дальше… - замялся Ян. - Ну а что дальше? Дальше вроде как ничего.
        - Что значит «ничего»? - опешила Стэлла.
        - Да ну и то, что более ничего, - ответил Ян.
        Стэлла закусила губу.
        - Ладно, - произнесла она. - Пусть будет как есть. Только ответь ты мне, пожалуйста, на один вопрос. Почему ты так все время смотришь на мою маму?
        - Это как я на нее смотрю? - вопрос Стэллы явно был Яну не по душе
        - Испытующе, - Стэлла сделала хитренькую рожицу.
        - Ты понимаешь, Стэлла, - ответил Ян. - Что-то они мне напоминают.
        - Кто это «они»?
        - Да не кто, а что, - Ян вздохнул, - Ее глаза.
        - Ее глаза? - Стэлла слегка напряглась. - И что же все-таки они тебе напоминают? Попробуй вспомнить.
        - Я не знаю что, - ответил Ян. - Но что-то они мне напоминают.
        - Ладно, хорошо, - Стэлла положила ладонь себе на лоб. - Пусть будет так.
        - Что «так»? - спросил Ян. - А что случилось?
        - Пока ничего, - ответила Стэлла. - Но…всякое может быть.
        А про себя подумала: «Почему папа все помнит, а Ян нет? Может потому, что был в обмороке и неделю не приходил в себя?»
        Действие пятьдесят седьмое
        А еще через пару дней Стэлла захотела навестить могилы своих действительных родителей. Пошли все вместе. Браун и Том плелись позади. Могилы Семена и Лии находились на небольшом пригорке.
        - А вон там, - проговорил Алексей, показывая рукой на край кладбища, - Лежит твоя бабушка. Мы тогда ее еще с Семеном хоронили. Бабушка Юля. Это, доченька, твоя бабушка. Хотя, какая она бабушка, совсем еще молодая женщина. Сбежала из того проклятого роддома и родила маму твою. Вот так. Я тогда по просьбе Семена тело у полиции выпросил. Еле отдали. И то потому отдали, что она оказалась ему родственницей. Правда, очень дальней. Он сам еле вспомнил про нее и то, как ее зовут. Вернее, звали.
        - Пап, - произнесла Стэлла, - а ты расскажи все по порядку.
        Все уселись на скамейки, поставленные здесь же. Хорошо, что погода была теплой. Алексей поставил на стол бутылку, стакан. Положил закуску.
        - Да, - вздохнул он, наливая себе, - давно это было.
        - Пап, ты только все по порядку, - попросила Стэлла.
        - Да упокой их души, - произнес Алексей и, опустошив стакан, начал рассказ.
        Все слушали эту интереснейшую историю, полную трагедий, любви, легкой иронии, человеческих взаимоотношений и конечно же появления на свет Стэлки. Про иммунноандроидов. Про Палыча. Про доисторический лес. Про болото, в котором он, Алексей, чуть не погиб, и как спас его Палыч от этой, казалось бы, неминуемой страшной смерти. Про самоотверженность Палыча и его смерть. В конце концов про страшный поединок Лии и Хозяина. Про невероятно смелую Анну, будущую свою жену. Все слушали, раскрыв рты. А когда Алексей рассказал о том, как сражалась Анна с преступниками, и как победила их, Том, Браун и Ян, переглянувшись, прониклись к ней явным уважением. Они даже представить себе не могли, что в этой домохозяйке скрывается настоящая героиня! Сильная духом и телом женщина, способная на многое ради правды и защиты своего семейства.
        - Ну вот, - произнес в завершении Алексей, - вся история. Вот здесь и покоится с миром прах Семена да Лии. Простого человека и иммуноандроида.
        - Так какие слова произнесла перед смертью она? - спросил Браун - Ну, имеется в виду, Лия.
        - Какие слова… - Алексей вздохнул, слеза потекла по его щеке - «И вот я, СУРРОГАТ, ИММУНОАНДРОИД, умирая говорю вам. Что может быть на свете сильнее смерти? ЖИЗНЬ! Так не теряйте же в себе человечность!»
        Ян сидел, опустив голову. Подкативший к горлу ком душил его. Браун и Том чувствовали себя не лучше. Все трое молчали, потому что не могли говорить. Стэлка держала на руках братика, а тот пальчиком водил ей по щеке, таким образом «сопровождая» слезы. Анна держала на руках маленькую Наденьку и была более сдержанной. Но всем своим существом она вновь переживала то прошлое, что уже никогда не совершится в будущем, но что забывать нельзя!
        - А мы вот как раз этого доктора и ищем, - произнес немного успокоившийся Браун.
        - Это Альфреда Росса? - спросила Анна.
        - Ну да, - ответил Том, - того самого.
        - Дадим ему весточку, - сказал Алексей. - Насколько нам известно, он жив, здоров. С ним все в порядке.
        - А вот насчет его бумаг, - произнесла Анна, - Это, конечно, интересно. Чего он там понаписал, что за ними так охотятся?
        - Он как раз упоминает иммуников, - сказал Браун.
        - Думаю, что этот ваш Эндрю хитер! - Алексей прищурил глаза. - Ладно, пойдемте домой.
        - Пап! Я еще немного побуду здесь, - произнесла Стэлла.
        - А я с ней, - сказал Ян.
        - Да побудь, - ответил Алексей. - Степушка! А ну-ка, идем с нами.
        Но Степка ни в какую не хотел покидать сестру. Даже чуть не заревел.
        - Пап, да ладно, пусть с нами будет! - Стэлла прижала братика к себе.
        - Хорошо! Только смотри за ним! - произнес Алексей и пошел со всеми домой.
        И вот Ян, Стэлла и Степка остались одни. Солнце ярко озаряло кладбищенские кресты. Вдруг Стэлла произнесла:
        - Хоть, наверное, и грех петь на кладбище, но я что-то очень хочу это сделать. Тем более никого нет. Надо подумать! Я дочь иммуноандроида и простого человека. Странно как-то. Анна роды принимала, это я в курсе. Но все остальное, то, что услышала… Уму непостижимо! А вот петь чего-то хочется. Хочу петь природе, которая нас родила. Ее чистоте! Ее красоте! Она невероятна! Единственное, что смущает, это только то, что у меня это получится как бы искусственно. Ведь я сразу стала играть на скрипке, даже ничуть не трудясь. Не прилагая каких-либо усилий. Это меня смущает. Так же и петь сейчас начну. Я же никогда раньше не пела. Если у человека талант, то он его развивает. Он трудится в поте лица своего. А я? Даже не талантливая, все получается само собой. Мне даже немного страшно.
        - А чего ты боишься? - спросил ее Ян.
        - Не знаю, - Стэлла смотрела на природу. - Не знаю, Ян. Мне кажется, что это аванс.
        - Это как? - не понял Ян.
        - Мне кажется, что все, что мне дано, это только аванс. Как будто какая-то система подписала со мною контракт. Причем в день моего рождения. И если я пойду против «НЕЕ», то буду умерщвлена.
        - Да что ты такое говоришь? - Яну стало немного не по себе. - Контракты подписывают с нечистой силой! Причем сознательно. А причем тут ты?
        - Да… - выдохнула Стэлла, - Может ты и прав. Может действительно все хорошо?
        - Конечно! - повеселел Ян. - Но…ведь ты хотела петь, не так ли? Так пой!!!
        - Ян, - у Стэллы немного перехватило в горле, - я не знаю.
        - Чего не знаешь? Пой, Стэлла! - Ян смотрел на нее, и вдруг показалась она ему прекрасной женщиной, как будто с иной планеты. - Пой, прошу тебя! Я знаю только одно. Ты родилась такой, какая ты есть, далеко не зря! Человек вообще рождается чтобы что-то выполнить именно здесь, на Земле. Система, как ты говоришь, наверняка ждет от тебя чего-то, известное только ЕЙ! Поэтому не смущайся того, что тебе все так легко дается. От тебя потребуется большее. Но в свое время.
        - Спой, - вдруг поддержал Яна Степушка и, ласково улыбнувшись, прижался к Стэлке.
        Стэлла, став во весь рост, распрямила плечи. Озаряемая полуденным светом, держа на руках Степку, вдохнула свежий, в свою полную сил грудь воздух и…
        Это было невероятное пение - призыв! На правой руке у нее сидел Степка, открывши от удивления ротик. Левая ее рука была протянута к Солнцу! Гимн природе буквально лился из сердца Стэллы! И природа, казалось, отвечала ей взаимностью. Каждая травинка, каждое деревце впитывало в себя это невероятное пение, этот невероятный голос, который отозвался в них и наполнил жизненной силой.
        Птицы поют в лесах наших светлых!
        Птицы летят во просторах полей!
        Все от простых и еле заметных
        Вплоть небесных больших королей!
        Бездной лазурною небо над нами,
        Травы укрыты жемчужной росой,
        В утро и вечер, меж днями, ночами
        Вижу величье страны я родной!
        Воздух в лесах и полях наших чистых
        Ветром грядет иль пребудет в тиши,
        Грома раскаты от молнией быстрых
        Словно раскаянья ждут от души!
        Стэлла умолкла. Ян просто не знал, что и сказать. Невероятным, неземным голосом пела Стэлла. Неземным голосом пела о Земле, о природе. Затем, придя в себя, произнес:
        - Ну ты даешь! Вот это да! Правда кое-что неправдоподобно.
        - Что именно, строгий мой критик? - Стэлла, улыбаясь, смотрела на него.
        - Какие же вот сейчас наши леса и поля чистые? Сколько в них мусора всякого! Это же просто кошмар! Какие же они чистые после этого?
        - Это ты верно подметил, - произнесла Стэлла. - Кто-то в них мусорит, а потом называет их грязными? Так, что ли?
        Яну нечего было на это возразить.
        - Сами гадим, а потом чему-то удивляемся! - Стэлла с горькой усмешкой смотрела на Яна. - А леса наши действительно самые чистые! Воздух в них родной!
        - Это очень верно Вы говорите, - раздался совсем рядом чей-то незнакомый голос. - Разрешите Вам поаплодировать!
        Стэлла и Ян оглянулись и увидели молодого мужчину, который начал аплодировать Стэлле за ее пение.
        - Вы уж извините, я тут ненароком. Да вот услышал Ваше пение. У Вас потрясающий, великолепный голос! - произнес незнакомец.
        - Спасибо, - скромно ответила Стэлла.
        - Да, природа у нас действительно хороша, - продолжил незнакомец. - Не возражаете, если я присяду?
        - Присаживайтесь, пожалуйста, - предложил Ян.
        - Спасибо, - ответил незнакомец и вдруг чуть ли не разрыдался.
        - Что с Вами? - спросила Стэлла, глядя на незнакомца, - У Вас что-то произошло?
        Незнакомец утерся рукавом. Он сидел, склонив голову. Затем резко вздернул голову и с силой зажмурил глаза.
        - Скажите, а как Вас зовут? - спросила Стэлла незнакомца.
        Тот взглянул на нее. Глаза его полны были слез. Он вздохнул и произнес:
        - Иваном.
        Действие пятьдесят восьмое
        Татьяна Сергеевна шла по длинному коридору института. По жизни влекло ее к биологии. У нее, красивой женщины среднего возраста, буквально глаза загорались при виде колб самых разных форм, пробирок, разных пузырьков и лабораторных банок с притертыми крышками. В общем, всякого рода скляночки сводили ее с ума. Любила она и хирургические инструменты. Лаборатория была всей ее жизнью. Всегда в чистом белом халате. Вообще она была аккуратна. Белая шапочка на голове подчеркивала ее внешнюю и уж тем более внутреннюю строгость. В ушах носила она маленькие золотые сережки с небольшими рубинами. Она не любила бижутерию. А вот ювелирные изделия предпочитала потому, что привносили они в ее серьезный характер красоту, а главное - дополнительную строгость. Но несмотря на все эти строгости, она была внимательным к людям человеком. Да и к тому же добрым. Она могла понять и чужую боль, и даже сострадать этому человеку. Но никогда не переходила границы дозволенного, считая это непозволительным. Да, она всегда держала себя в рамках, а иначе она не была бы той, кто она есть - прекрасной женщиной и человеком науки! Хотя
мужчины нет-нет, да и решались словно ненароком ее приобнять. Она иногда даже позволяла прижать ее к себе. Она действительно обладала обаянием. Особенно привлекательно выглядела именно в белом халате и с белой шапочкой на голове. Белокурые волосы ее спадали на плечи. Она действительно выглядела красавицей. Она не была замужем. А отношения с мужчинами считала для себя не совсем приемлемыми. За ней пытались ухаживать, но она понимала, что все может закончиться только постелью. Да, она была красивой, привлекательной, но вот ждать любви ей не приходилось. То ли характер не позволял, то ли просто боялась отношений. А тут как-то и вовсе, придя домой, раздевшись и став под душ, посмотрела на себя в зеркало. И тут она поняла, что годы уже не те. «Старая я дева», подумала она про себя. На лице морщин не было, но на нее глядела уже не та девушка, которая когда-то озорно улыбалась ей, а действительно дева. Она посмотрела на груди. Еще не женские, но уже не девичьи. «Дожила. Ни рыба, ни мясо», вновь подумала она. Она села в ванную и задумалась. Потом решила вообще принять ванну. Она легла. Вода приятно журчала,
наполняя ванну. «А что, если в конце концов плюнуть на все, да и завести любовника?» пришла ей в голову мысль, когда она разглядывала свое тело. «По крайней мере мужчинам я нравлюсь. Нет-нет, да и обнимут. Может я ожидаю того, чего и вовсе нет? Чистой любви, рыцаря на белом коне! А может его и не нужно? Почему-то я боюсь интимных отношений. Состроила из себя строгую недотрогу. И вот пожалуйста, одна. Лежу в ванной. Даже спинку некому потереть.» Так она лежала и думала обо всем этом, гладя руками свое тело. Создавалось впечатление, что если она сиюминутно приступит к интимной жизни с мужчиной, то все сразу исправится, как по мановению волшебной палочки. Она так задумалась, что даже не заметила того, что вода целиком наполнила ванну:
        - Ой! - воскликнула она, выключая воду. Затем глубоко вздохнув, немного прогнулась вперед телом.
        - А все-таки я еще ничего, - проговорила она, глядя на торчащие из воды соски. - А может взять, да и выйти замуж за кого-нибудь? Нет! За кого-нибудь не надо. Но за кого тогда? Может за того, кто все-таки покрепче обнимет?
        И вот теперь она шла по коридору. В руках у нее был инструмент. Вид, как всегда, строгий, неприступный. Видать, только дома она могла быть женщиной, а вот на работе - строгий ученый! Путь инструментов, которые несла Татьяна Сергеевна, лежал в лабораторию. Когда она проходила мимо комнаты, где коротал свои научные дни тихий и достаточно скромный ученый Иван Иванович со смешной фамилией Быстродумов, она вдруг услышала резкий и не то сердитый, не то испуганный голос. Чтобы Быстродумов так говорил? Это было странно. Разговор шел явно по телефону. Татьяна Сергеевна остановилась и прислушалась. Его голос был явно резким:
        - Да! Нет! Нет и нет! Да ты вообще соображаешь, о чем просишь? Ну да! Конечно! Осенило! А случайно по башке не стукнуло? Ах, это в будущем! Ну, конечно! Нет, ты хоть понимаешь, о чем меня просишь? Ах, понимаешь! Все-таки понимаешь. Ну хорошо, что хоть все-таки понимаешь. Нет, я прекрасно понимаю, что это твоя идея. Только ты мне ответь на вопрос, кто тебя надоумил? Никто не надоумил… Она твоя. Во сне тебе все пришло. Открытие мировое во сне сделал! Да, я понимаю, что я твой друг. Ладно, хрен с тобой. Завтра встретимся и поговорим.
        Быстродумов замолчал. Татьяна Сергеевна тихонько отошла от двери и аккуратной, но слегка вороватой походкой направилась в лабораторию, до которой пока так и не дошла.
        Действие пятьдесят девятое
        - Да ты хоть понимаешь, о чем просишь? - Иван крутил в руке пробирку. Пробирка была пуста, но Иван явно нервничал.
        - Да я-то понимаю, а вот ты - это большой вопрос! - Кирилл с важным видом ходил по лаборатории.
        - Даже название одно чего стоит. Ведь его нет в официальной науке. И надо же такое выдумать! «Иммуноандроид». Да, я твой друг. Слушай, ну не до такой же степени, чтобы подключить к созданию этого мифического существа научные резервы института. Меня посчитают сумасшедшим!
        - А зачем нам целый институт? - Кирилл иронично улыбнулся Ивану. - Тебя вполне достаточно. Все провернем тихо, без лишней суеты и шума. За чем дело-то стало? За оборудованием? Да тут его у тебя хоть отбавляй!
        - Но-но! Это дорогое оборудование! - произнес Иван.
        - Которым, заметь, никто не пользуется! - подчеркнул Кирилл.
        - Да твое-то какое дело, кто чем здесь пользуется? - Иван немного с грустинкой в голосе произнес это.
        - О! Ты и сам понимаешь, что оно тут никому не нужно, - сказал Кирилл. - А нам в самый раз! Елки-палки! Прекрасное оборудование! А зная тебя, «Левшу» этакого, мы все провернем! А то так и будешь сидеть на грошах. Это уж ты поверь мне.
        - Ну, во всяком случае, - ответил Иван, - то, что ты задумал, это только тебе и нужно.
        - Не совсем так, - Кирилл подошел к Ивану. - Понимаешь, конечно, я получу то, что хочу, но и ты получишь свое «лаве»! Это уж поверь.
        - Я? «Лаве»? Ты откуда вообще таких слов нахватался? - Иван с некой укоризной смотрел на друга.
        - Жизнь заставит - не того нахватаешься, - ответил Иван. - И корячиться тоже придется.
        - Ну хорошо, - чуть смягчился Иван, - ну а почему тебе именно девочку подавай?
        - Ну, во-первых, у меня традиционная ориентация, - начал Кирилл, - поэтому и хочу девочку. Ну а потом, когда рядом с тобой девочка-боец! Это круто! А потом, когда она станет женщиной… Красивая, сильная женщина-боец, это что-то! Я сейчас растаю…
        - К тому же андроид? - вставил вопрос Иван.
        - О, да! - Кирилл раскинул руки от накатившего счастья. - Это здорово! Уж поверь!
        - Да охотно, - отозвался Иван, - Ну а что, ты так, естественным путем, не можешь найти себе девчонку?
        Этот вопрос резанул по сердцу Кирилла.
        - Нет, не могу, - вдруг серьезно ответил он. - Они все ненавидят меня. Бегут, как бесы от ладана. Им все подавай пай-мальчиков. Послушных. Чтоб крепкими словечками не выражались. Попробуй, руганись матом! Так запозорят! Рафинад хренов. Нет дорогой. Вот поэтому-то я и пришел к тебе.
        - Так может тебя просто познакомить с кем-нибудь? Да и все дела! - Иван смотрел на Кирилла таким взглядом, который как бы говорил: «Ну вот, и вопрос решен!». Да не тут-то было. Кирилл даже погрустнел.
        - Я-то думал, ты все понял! - произнес он. - А ты как, а…да что там! Значит, я зря сюда шел! Ну извини, друг! Извини, УЧЕНЫЙ!!!!
        - Вот давай только без обид и истерик, - ответил Иван. - Давай все по порядку. Объясни мне еще раз суть дела.
        Немного успокоившись, Кирилл начал снова все объяснять Ивану. Мало-помалу лицо Ивана прежде явно раздраженное, стало приобретать иные черты. Поначалу более мягкие, которые постепенно становились задумчивыми. Затем еще более задумчивыми. Наконец, Иван поднялся с «насиженного» места и стал ходить по комнате. А Кирилл все говорил и говорил.
        - Так, стоп, - наконец произнес Иван. - Значит, все упирается в теорию ограничений. Это далеко не классические схемы.
        - Конечно нет, - ответил Кирилл. - В классике, задающий элемент, действует как принцип первого порядка, а вот требующий или диктующий, это, извините, уже второго порядка. Причем это все внутренняя логика. Ну, скажем, как в каратэ, вращение и момент. Задающий параметр - это вращение, а вот требующий или диктующий - это уже момент. Но что там, что тут, это принципы. Точнее, элементы-принципы. Но разных логик. А все вместе - это многоуровневая логика. А диапазон ситуаций диктует, где будет полезно миксование, а где нужна будет жесткая система с соответствующими ограничениями.
        - Ты хочешь сказать, что свойство жесткости, это как бы ограничение степеней свободы? Имеется в виду с данной точки зрения, - задал вопрос Иван.
        - Yes, of course! - с ироничной улыбкой на физиономии воскликнул Кирилл. - Ну так что? Что надумал?
        - Надо подумать, - произнес Иван.
        - Долго думаешь, - Кирилл серьезно смотрел на друга. Тот, остановившись у аппаратуры, долго смотрел на нее, как бы прикидывая весь размах операции, затем повернувшись к Кириллу произнес:
        - Yes, of course значит… - затем, как бы еще раз окинув взглядом аппаратуру, вдруг произнес. - А если я соглашусь?
        - Тебе ничего не грозит, - ответил Кирилл, - Разумеется, плохого. Только хорошее. Уж поверь мне. Я все продумал. Все очень замечательно. Ты сделаешь великое дело после моего открытия. Ну, согласен?
        - Да! - твердо ответил Иван. - Да, я согласен. Но нужна оплодотворенная яйцеклетка. Нужна зигота. Слушай, ну а почему тебя не устраивает женщина, которая просто забеременела. Ну, естественным путем? Может это проще?
        - Не думаю, - ответил Кирилл. - Материнский инстинкт, ну и прочее. Да и плод должен будет развиваться уж очень быстро. Нет, тут нужна все-таки суррогатная мать. Да и что, скажешь, что у тебя тут нет такого материала?
        - Ну, материал-то может и есть, - потянул Иван. - Только вот все за «семью печатями» и учтено. Вот так.
        - Так, - проговорил Кирилл, - Значит нужна женщина, которая могла бы согласиться на это.
        - Слушай, - вдруг оживился Иван. - Давай я тебя познакомлю с Татьяной Сергеевной. Она женщина красивая. Ну вот и…
        - Не-а, - отрицательно помотал головой Кирилл. - Не вариант. Не получится.
        - Что «не получится»? - не понял Иван.
        - Пойми, наконец, - произнес Кирилл - Не я должен быть с ней!
        - А почему не ты? - задал вопрос Иван.
        - Да потому, что это будет уже мой ребенок! Вот почему! А я хочу себе девушку. Понимаешь?
        - Да ну тебя, - отрезал Иван, - нашел бы уже давным-давно себе. А тебе все какие-то идеи в голову лезут. Какое-то сумасшествие прямо-таки. Ну а где я тебе «быка-осеменителя» найду?
        - То есть как «где»? - Кирилл с немного ехидной усмешкой смотрел на друга. - Друг ты мне или кто?
        - Чего? - Иван подошел к Кириллу. - Ты это о чем?
        Неизвестно чем бы закончился этот разговор. Иван уж хотел было взять Кирилла за «грудки», но в это самое время в дверь постучали.
        - Кто там? - чуть ли не крикнул Иван, инстинктивно отпуская Кирилла.
        Дверь распахнулась. На пороге была Татьяна Сергеевна собственной персоной. Друзья обалдело посмотрели сначала на нее, потом друг на друга.
        - Это она, - испуганно произнес Иван.
        - Тем лучше, - находясь в полуступоре ответил Кирилл.
        - Здравствуйте! - поздоровалась Татьяна Сергеевна. - О чем это вы тут беседуете?
        Первым пришел в себя Кирилл:
        - Здравствуйте! Меня зовут Кирилл, - представился он. - А Вас случайно не Татьяна Сергеевна?
        - Случайно или нет, но Вы угадали! Именно Татьяна Сергеевна! А почему, собственно, случайно?
        - Видите ли, мы только что говорили о Вас, - произнес весьма деликатно Кирилл.
        - Обо мне? - удивилась Татьяна Сергеевна. - И что же это Вы такое говорили обо мне?
        - Видите ли, мы прекрасно знаем, что Вы человек науки, - начал Кирилл, в то время как Иван приходил в себя от столь неожиданного визита той, из-за которой они только что сцепились друг с другом. - Так вот, хотите ли Вы принять участие в одном очень интересном и весьма деликатном эксперименте?
        - Хочу ли я? - голос Татьяны Сергеевны был очень приятным. - Что же это за эксперимент? Интересный, я еще понимаю, а что значит деликатный?
        - Видите ли, - снова начал Кирилл. - Этот эксперимент потребует от Вас, ну скажем так, неких «жертв», но все ради науки!
        - Так, Кирилл, научный деятель, - произнесла строго Татьяна Сергеевна, - Что от меня требуется конкретно? Вы мне это можете сказать?
        - Да, конечно, могу, - занервничал Кирилл. - Вот он все Вам скажет.
        Кирилл указал на прижавшегося к стене, слегка побледневшего Ивана. Татьяна Сергеевна подозрительно взглянула на эту «статую» и произнесла:
        - Итак, я слушаю.
        - Нам нужна зигота. Оплодотворенная яйцеклетка, - очнулся наконец Иван.
        - А я тут при чем? - пожала плечами Татьяна Сергеевна. - Весь биоматериал под замками и строгим учетом. К тому же я им не заведую.
        - А вот поэтому мы и обращаемся к Вам. Именно к Вам! - произнес Кирилл.
        - Не понимаю, - произнесла несколько напряженным голосом Татьяна Сергеевна, - при чем тут я?
        - Ну, понимаете, - опять начал Кирилл, - Вы очень красивая и замечательная. И думаю поймете нас.
        - Так, все хорошо, - произнесла Татьяна Сергеевна, - И что я должна понять?
        И тут Иван, не выдержав всех этих интеллектуальных издевательств и, буквально протаранив пространство, резко подойдя вплотную к Татьяне Сергеевне, отодвинувши в сторону Кирилла, буквально выпалил:
        - Уважаемая Татьяна Сергеевна! Все это ради науки! Уж поверьте!
        Ошарашенная Татьяна Сергеевна в упор, но теперь уже несколько туповатым взглядом смотрела на него:
        - И что? - произнесла она.
        - Дело в том, - Иван тоже слегка туповато смотрел на нее, - дело в том, что я должен с Вами переспать!
        Действие шестидесятое
        - Ну, ничего, Вань, - поддерживал своего друга Кирилл, - до свадьбы заживет.
        - У меня аж чуть барабанные перепонки не лопнули, - жаловался Иван, разглядывая в зеркале раскрасневшуюся от пощечины щеку. - А не смотри, что женщина. Влепила так влепила. До сих пор в ушах звенит.
        - Это с непривычки, - с иронией ответил Кирилл. - Потом привыкнешь.
        - Слушай, да иди ты! - Иван держался за щеку. - Вообще она несдержанная.
        - А она вообще красивая. Как раз для тебя! - не переставал подтрунивать Кирилл.
        - А не заткнулся бы ты? - Иван с укоризной смотрел на друга. - Друг еще называется!
        - А ты как хотел? Конечно, друг! Да если бы не я, ты бы с ней так и не познакомился!
        - Хорошее знакомство! - пожал плечами Иван. - Да и вообще. Вот женишься на такой, так она тебя каждый день бить станет!
        - Вот поэтому-то я тебе ее и подсунул! - Кирилл, подойдя к другу, хлопнул его по плечу. - Так что терпи, мужайся. Знай, это только первый поцелуй! Вспоминать его потом всю жизнь будешь как лепесток розы, мягко опустившийся на твою прекрасную физиономию!
        - Все издеваешься? Ну продолжай, продолжай…Пигмалион хренов!
        Кирилл заходил по комнате. Вид его сделался серьезным:
        - Зигота, считай, у нас в кармане, - вдруг произнес он.
        - Да с какого хрена ты это взял? - резко возразил Иван.
        - Так, не мешай думать, - Кирилл закусил губу. - Тебе надо будет настроить аппаратуру. Чтобы работали все параметры. А девочку, возможно, я и найду. Легкомысленную. Заплатим ей.
        - Да с какого хрена… - опять перебил его Иван.
        - Не перебивай! - продолжал Кирилл. - Только скажешь мне день, когда переспишь с ней. С него, с этого дня, мы и будем вести график. Вот так!
        - Да с чего ты взял что я с ней…Что она со мной? - залепетал Иван.
        - Так что все у нас с тобой в порядке! Порядочке! - отрапортовал Кирилл, и уже на выходе из комнаты повторил. - Не забудь меня оповестить!
        И, закрыв за собою дверь, ушел, оставив обескураженного Ивана в полном недоумении.

***
        А между тем, находясь у себя дома, Татьяна Сергеевна просто негодовала. «Нет! Это же надо такое ляпнуть! Вот нахал!» думала она, «Неплохо я ему засветила! На всю жизнь запомнит! Но, впрочем, знают кому предложения делать! Красивая! Замечательная!» Татьяна Сергеевна подошла к зеркалу. Слова Ивана просто стояли в ее ушах: «Мне надо с Вами переспать!» «Да, миленькое дело!» думала она. «Нет, ну главное, это «надо». Ну, хоть бы цветы для начала. А то! Сразу все подавай! Хоть бы поухаживал. Нет! Сразу постель! Ни романтики, ничего! Одна наука в голове! Ради науки! Как только выдумали! У меня мозгов явно не хватило бы на такое!» Тут она вошла в комнату и уселась на диван. Рядом была тумбочка с телефоном. Она как бы инстинктивно посмотрела на него. «Вот блин! Чего я на тебя уставилась? Как будто мне должны позвонить! С ума я что ли схожу?» думала она. «Вина! Надо выпить! Расслабиться». Она открыла бар, налила в бокал красного сухого и немного пригубила. Проглотив приятного вина, она опять подошла к телефону села на диван. «Чего я жду?» ловила себя на мысли она. «Зачем? Для чего?» Но продолжала ждать.
        Ивану было не просто неловко, а ужасно стыдно перед Татьяной Сергеевной. Он буквально не знал куда себя деть. Ходил по комнате. Выпил немного вина. Ничего не помогало. «Сказать такое!» думал он, «И дернуло же меня! Все из-за тебя, дружок! А еще другом называется. Как я ей завтра в глаза погляжу? Стыдоба! Да как я вообще на работу заявлюсь? Ой, как стыдно! Только дождаться завтра. А время еще только начало позднего вечера. Сколько же мне еще маяться? А может позвонить? Ведь не доживу до завтра. Нервы на пределе. Надо попробовать позвонить. Страшновато. Ну ничего, смелость, говорят, города берет! Вот только женское сердце возьмет или нет - не знаю! Но попробовать надо!» Иван подошел к телефону и набрал номер Татьяны Сергеевны.
        Действие шестьдесят первое
        Иван замолчал, опустив голову.
        - Иван, - позвала его Стэлла, - что же было дальше? Она Вас простила?
        Иван посмотрел на Стэллу. Глаза его были задумчивы. Но в этом, его взгляде отчетливо прослеживалась боль. Боль души человека, перенесшего какую-то драму.

***
        От звонка раздавшегося по телефону, Татьяна Сергеевна вздрогнула. «Что это?» подумала она про себя, «Это что, то, что я жду? Хотя…да нет, бред какой-то. Кто-то звонит, а мысли путаются» Подумав так, она сняла трубку:
        - Алло! Слушаю!
        То, что она услышала дальше, заставило ее немного вспотеть от накатившего волнения. Она инстинктивно потянула руку к распахнутому декольте, как будто собеседник находился у нее в комнате.
        - Алло! Ттатьянна Сергеевна! Э-это я сейчас В-в-вам звоню, - раздался заикающийся от волнения, слегка растерянный голос, - П-п-простите меня, пожал-луйст-та. Я-я-я не хотел В-в-вас обидеть, т-тем б-болеее оскорбить. Я-я-я эт-то….
        - Ну разве так можно было? - прервала его Татьяна Сергеевна, сжимая рукой декольте, и вдруг добавила, - Разве так это делается? Поначалу хоть бы цветы подарили.
        - Я-я-я. Я-я-я не знал. Простите, - опять раздался заикающийся в телефонной трубке голос.
        - Вот что, - вдруг тихо произнесла Татьяна Сергеевна. - Приезжайте ко мне сейчас.
        Сообщив адрес, она положила трубку. Затем пошла в ванную комнату, чтобы наскоро принять душ. Наскоро, это было хорошо, так как не прошло и сорока минут, как к ней позвонили, но уже не по телефону, а в дверь. Набросив на себя халат, Татьяна Сергеевна пошла открывать дверь. На пороге стоял Иван, в одной руке сжимая небольшой букет цветов, в другой руке он держал сумку.
        - Здравствуйте Татьяна Сергеевна. Это вот я. Я пришел, - не скрывая легкую, добрую улыбку, произнес гость.
        - Здравствуй, здравствуй, - с иронией в голосе ответила Татьяна Сергеевна. - Ну, входи! Бык-производитель.
        Иван прошел. Снял верхнюю одежду и прошел в комнату. Через некоторое время они уже сидели за столом. Татьяна Сергеевна поставила цветы в вазу. Иван открыл шампанское.
        - За встречу, Татьяна Сергеевна, - произнес он, поднимая бокал.
        - За нее, родную, - ответила Татьяна Сергеевна.
        Бокалы издали прекрасный хрустальный звон. Прохладный, вкусный напиток освежил обоих.
        - Ну так как же это у вас так получается? - произнесла Татьяна Сергеевна после шампанского. - Спасибо за цветы. А то никакой романтики!
        - Да, конечно, так получилось, - вновь немного сконфузился Иван. - Простите еще раз.
        - Да ладно, - ответила Татьяна Сергеевна, - Тоже мне, опылитель. Эх ты! Джентльмен! - и потрепала его по голове.
        Татьяна Сергеевна сама не заметила, как перешла с Иваном на «ты». А когда это поняла, то решила сразу закрепить ситуацию - выпить на брудершафт.
        - Итак, что Вы там надумали? - уже немного расслабившись спросила Татьяна Сергеевна.
        - Понимаете, Татьяна Сергеевна, - начал Иван.
        - По-моему мы уже на «ты», - перебила его Татьяна Сергеевна.
        - Да, конечно, прости, - немного замялся Иван. - Так вот, Таня, дело в том, что Кирилл задумал нечто. Он хочет сделать для себя любимую подругу.
        - Не поняла, - Татьяна Сергеевна поставила на стол бокал. - У него что, нет девушки?
        - Да, в этом плане он одинок, - ответил Иван.
        - А…теперь я понимаю, отчего у твоего друга мозги «едут», - ответила Татьяна Сергеевна. - Смотри! Как бы у него крыша совсем не съехала!
        - Да вот крыша-то у него вполне даже приличная, в смысле мозгов! - ответил Иван. - Он умный. Пришла к нему такая идея. И теперь ему нужна зигота, в ДНК которой было бы внедрено Единое Информационное Ядро. Вы, то есть ты, понимаешь?
        - Пока нет, - произнесла Татьяна Сергеевна. - Ну хорошо. Объясни мне в чем тут дело.
        И Иван начал объяснять что к чему. Через некоторое время с лица Татьяны Сергеевны стала постепенно исчезать ирония. Взгляд становился серьезнее. Она встала из-за стола и стала ходить по комнате. Наконец она прервала Ивана. Она была не только умной женщиной, но могла смотреть далеко в перед.
        - Так, - тихо произнесла она, - и ты хочешь сказать, что это все придумал Кирилл?
        - Как он сказал, что ему все это пришло во сне, - ответил Иван, нет-нет, да и поглядывая на красивую фигуру Татьяны Сергеевны, а для него уже просто Тани.
        - Значит он хочет себе завести женщину, - Татьяна Сергеевна подошла к столу и, упершись в него руками, в упор посмотрела на Ивана - Да не простую, а так называемого «иммунологического андроида», киборга совершенно новой модификации.
        - Это будет не просто киборг, - произнес Иван, глаза которого «летали» между глазами Татьяны Сергеевны и ее прекрасными грудями, которые свисали и были видны через открывшееся декольте. - Это не просто киборог, а боевой робот, вернее биоробот, боекиборг, движения которого иммунизированы. Иммунизированы в зависимости от диапазона ситуации. Боекиборг логик первого и второго порядков.
        - Ему нравятся сильные женщины, - заметила Татьяна Сергеевна, между тем наблюдая за глазами Ивана, которые продолжали все так же метаться от ее глаз к ее грудям и соответственно обратно, - И с особыми свойствами. Да, интересный человек этот твой Кирилл. Ну, что на мои груди уставился? За просмотр, как говориться, и деньги берут.
        Иван засмущался снова, а потом произнес:
        - Они у тебя красивые.
        - Да что ты говоришь! - засмеялась Татьяна Сергеевна. - Значит, они тебе нравятся?
        - Конечно, - ответил Иван, чувствуя удушья сладострастия на своем горле.
        - А теперь, оторвись на минутку от них и ответь мне на такой вопрос, - Татьяна Сергеевна серьезно смотрела на Ивана, - Почему я должна отдать свою зиготу чужой бабе? А я может сама хочу это выносить? Под своим сердцем, а не под чужим!
        - Не знаю, - ответил Иван, - Возможно, ты и сама только что ответила на свой вопрос. Чувство материнства. Это просто убьет тебя, когда ты поймешь, что вынашиваешь иммуноандроида. А так! Ну сколько пройдет времени от зачатия? Ну, совсем немного. А так, не известно как все это на тебя повлияет. Ну, теперь понимаешь?
        - А ты меня любишь? - Татьяна Сергеевна чувственно посмотрела на Ивана.
        Иван взглянул на нее и произнес:
        - Да.
        Татьяна Сергеевна вздохнула. Иван действительно был хороший человек, но иногда - как ребенок. С этими идеями создать киборга! Она вдруг села рядом с ним и обняв его, приложила свои губы к его губам. Легкая испарина покрыла обоих. Затем едва заметное легкое прикосновение становилось все сильнее и сильнее. Все смелее и ярче были ощущения. Страсть разгоралась в их телах. Вдруг зазвонил телефон. На сей раз мобильный. Звонили Ивану. Это был Кирилл. Иван снял трубку:
        - Да, Кирилл, слушаю.
        - Когда закончишь, оповести как все прошло, - раздалось в трубке.
        - Та чего, следишь что ли? - чувство негодования наполняли Ивана, - Или у тебя нюх так развит?
        - И то и другое, и можно без хлеба, - воодушевился Кирилл. - Ладно, все, не мешаю! Только не забудь оповестить!
        В телефоне послышались гудки.
        - Вот негодяй! - проговорил Иван. - Я же говорю, он чувствует!
        - И что он позвонил? - спросила Татьяна Сергеевна.
        - Интересуется как мы тут! - негодовал Иван.
        - В смысле? - Татьяна Сергеевна уставилась на Ивана.
        - Да уж какой тут смысл. Интересуется тем, как я тебя оплодотворяю! - Иван вздохнул.
        - Вот уж действительно негодник! - Татьяна Сергеевна вновь зажала рукам декольте. - Какое его, собственно говоря, дело?
        - Да как какое? - Иван посмотрел на Татьяну Сергеевну. - Как можно быстрее получить зиготу.
        - Но ведь если ему это так нужно, то чего он суется в самый интимный момент? - возмутилась Татьяна Сергеевна. - Он же нам все портит! Раз уж ему так это нужно, то пусть потерпит со звонками. Мы все-таки не роботы!
        - Ладно, Танечка, успокойся. Ему все равно, портит он нам акт любви или нет, - Иван прижал к себе Татьяну Сергеевну. - А, вот мы не должны портить себе настроения из-за него.
        Иван вновь начал целовать возлюбленную.
        - Ты только отключи телефон, - Татьяна Сергеевна указала на мобильник. - А то так можно и до сумасшествия людей довести.
        Иван отключил телефон. Теперь он ласкал прекрасное тело Татьяны Сергеевны. Его руки ласкали его, а губы целовали. Через некоторое время, раздевшись, они продолжили эти ласки в постели.
        - Возьми меня, - произнесла сквозь сладострастный стон Татьяна Сергеевна. - Возьми всю!
        Через некоторое время их тела сотрясли сильные импульсы экстаза и крупные капли пота выступили на их телах.
        Действие шестьдесят второе
        - Так у Вас все получилось? - спросила Стэлла, прижимая к себе Степку, - Это же здорово! Ведь Вы ее точно любите! Я это знаю.
        Ян молчал. Он понимал, что рассказ Ивана лишь начало трагичного пути.
        - Я Вас заговорил, - произнес вдруг Иван, - простите если что.
        Он хотел было уже идти, но Ян остановил его.
        - Ведь Вы говорите об иммуноандроидах? А нам это необходимо знать.
        - А почему так? - спросил Иван. - Вы что-то знаете об этих существах? Я-то сам думал, что это вымысел моего друга. Но оказалось все не так.
        - Мы просим, продолжайте, - Ян был тих и серьезен.
        ***
        - Как мне было с тобой хорошо, Ванечка, - Татьяна Сергеевна ласково гладила волосы на голове Ивана.
        Утро действительно было добрым. Иван сладко потянулся. Обнял Татьяну Сергеевну.
        - И все-таки надо вставать, - произнес он. - Мыться и чистить зубы! А то я с тобой даже говорить не могу, не почистив зубы.
        - Ой, Ваня, какой ты хороший у меня, - Татьяна Сергеевна, обнаженная, полностью встала из постели и направилась приводить себя в порядок. - Чур, я первая!
        - А в ванную вместе, - отозвался Иван.
        Завтрак был замечательный. Бутерброды таяли во рту. Великолепный кофе. Но самым главным было то, что они вместе. Может оттого простая, повседневная еда была такой вкусной?
        Прошло три дня. Кирилл не звонил. А Иван и Татьяна Сергеевна жили уже вместе. И вот как-то под вечер выходного дня раздался телефонный позывной мобильника. Это был Кирилл.
        - Слушаю тебя, Кирилл, - ответил Иван.
        - И не надоело тебе семейной жизнью увлекаться? - раздалось в трубке.
        - Представь себе - нет! Не надоело! - ответил Иван. - У нас жизнь только начинается.
        - Ну конечно! Будет долгой и счастливой, пока в итоге не помрете в один день от оргазма!
        - Слушай, ну ты чего звонишь?
        - А ты чего, не понял? - голос Кирилла несколько изменился и стал несколько раздражен.
        - Чего не понял? - пытался ответить Иван.
        Но Кирилл был явно на взводе, и чуть ли не прошипел в трубку:
        - Через четыре дня берешь ее и с ней в лабораторию! Тебе ясно наконец?
        - Слушай! А ты все-таки сволочь! - ответил Иван.
        - Да и хрен с этим! - раздалось в трубке. - Главное я дело вершу, а вот ты занимаешься не пойми чем! Бабла хочешь? Так давай, действуй! Кстати, я тут неплохую девочку нашел. Легкомысленная, да к тому же начинающая, в смысле легкого поведения. Попросит немного. Ну мы ее не обидим! А нам такая суррогатная мать и нужна. Тем более, что только месяц носить плод будет. Ну может чуть более. Так что вот такие дела.
        - Ну а если Татьяна зачала мальчика? Что тогда? - спросил Иван.
        - Аааа! Значит действительно все уже было? Долго упрашивать не пришлось! Ну, кто был прав? А то, да я не знаю, да не могу. Когда надо - все сможешь!
        - Слушай! Ну и гад ты! - ответил Иван, и хотел было уже отключить телефон, как в трубке послышалось:
        - Ну это ты мне льстишь, братец ты мой! А если будет мальчик, не проблема! Абортируем, и по новой. Вот так. Далее раздались гудки.
        - Ну и сволочь же он! - негодовал Иван.
        - Чего он хочет от тебя? - Татьяна Сергеевна смотрела на Ивана.
        Тот, отвернувшись, произнес:
        - Дня через четыре в лабораторию.
        - А ты не можешь его просто послать куда подальше? - Татьяна Сергеевна обняла Ивана. - Это теперь наша с тобой жизнь. И никто не в праве нам мешать жить дальше.
        Кирилл на некоторое время замолчал. А Татьяна Сергеевна продолжала жить с Иваном. Однако по прошествии четырех дней Кирилл позвонил вновь:
        - Нам необходимо встретиться и поговорить по-хорошему, - произнес он.
        - О чем ты хочешь говорить? - спросил Иван.
        - Ну ты же знаешь. Так зачем переспрашивать? - ответил Кирилл - Надо будет встретиться в лаборатории.
        - А нам может больше не о чем говорить? - голос Ивана был тихим - Понимаешь? Просто не о чем.
        - Я тебя понимаю! - ответил Кирилл. - Но мы же с тобой договорились!
        - Я ни о чем с тобой не договаривался! - ответил Иван. - Все! На этом точка! - и повесил трубку.
        Далее Иван не отвечал на его звонки. А время шло. Кирилл понял, что его попросту предали. Иван обрел свое счастье, которое теперь никому не отдаст. Причем это счастье преподнес ему на блюдечке сам Кирилл, а тот только воспользовался предложенным, и вот теперь все! Итог подведен. Кирилл ломал пальцы и закусывал губу. Лучший друг его предал. Что может быть больнее. Он был груб, но таким сделал его этот мир. И после этого случая он еще больше его возненавидел. «Ведь договаривались! Договаривались!», думал он, ворочая желваками. Так сидел он молча, уставившись в одну точку. В них было чувство ненависти и злобы. Шли дни. Иван не звонил. Нет, не о зиготе теперь мечтал Кирилл, его терзало чувство предательства со стороны друга. Как-то раз, прогуливаясь, Кирилл уловил, буквально «краем уха», разговор молодой пары. Они решали какую-то весьма серьезную проблему и потому совершенно не замечали Кирилла.
        - И чего теперь делать? - задала вопрос молодая девушка своему ухажеру.
        - Не знаю, - ответил он. - Может… а, не знаю.
        - Вот ты не знаешь, а время тем не менее идет, между прочим! - ответила молодая девушка. - Срок! Понимэ иль не понимэ?
        - Да все я понимаю, - ответил молодой парень. - А что я могу сделать?
        - Об этом раньше надо было думать! - голос девушки был то ли явно раздражен, то ли чем-то напуган. Скорее все вместе.
        - Ну надо же как получилось, - потупился парень. - Вот незадача. Я даже не знаю, как это произошло. Вот не подумал.
        - А надо бы думать, хоть немного! Хоть чуть-чуть! Блин, еще учиться и учиться! А тут так залететь! Чтоб тебя!
        Парень, казалось, начинал бледнеть на глазах. Допрыгались!
        «Спинным мозгом» чувствую, что залет. А я рожать не хочу! - вдруг выпалила его подруга. - Понимаешь? Последний секс между нами был не защищенный! Я же тебя просила надеть презерватив. Почему ты это не сделал? Острых ощущений захотелось? А о последствиях уже и не думал? Вся жизнь летит к шутам! Я еще гулять хочу! Понял? Учиться! Учиться хочу! Короче! Если я не напьюсь таблеток срочной контрацепции, иду на аборт! Все, и ничего мне больше не надо!
        После слова «залететь», произнесенное девушкой, Кирилл понял, что это уже не девушка, а совсем молоденькая женщина, и к тому же беременная! Кирилл весь напрягся и стал вслушиваться в разговор.
        - Слушай, - заговорил парень, - значит выход есть. Я понимаю. Только вот не надо орать на меня. Я сейчас тоже на взводе от такой вот неожиданности. Блин! Что же делать?
        - Я кажется уже сказала тебе, что делать, - удивленно ответила женщина. - Мухой в аптеку!
        - Да меня смущает только одно - проговорил парень, - А если потом вообще рожать не сможешь? Ведь эти таблетки - химия. А ты мне нравишься. Можно сказать, что я тебя люблю. Я не знаю, может они действительно безвредные, но все равно. Мне как-то жутковато. В последствии дети-то будут?
        - А я хочу этого? - ответила подруга. - Ты меня об этом спросил? Любит! Ха! Тоже мне. Короче, срочно ищешь таблетки! Хорошие! И срочно! Пока еще срок! А если упустим момент, то нужен хороший врач. Вопрос тогда будет только один - сколько возьмет?
        Тут Кирилл понял, это его судьба! Он подошел к молодым людям.
        - Простите пожалуйста, я тут как-то ненароком, чисто случайно услышал Ваш разговор. Могу помочь. Таблеток пока не надо. Вы студенты?
        Молодая пара переглянулась:
        - Да, - ответили оба.
        - Прекрасно! - ответил Кирилл. - У меня для вас есть предложение.
        - Какое? - опять спросили одновременно парень и подруга.
        - Есть возможность не платить, а подзаработать, - у Кирилла блестели глаза. - Неплохие деньги для студента.
        - И каким это образом? - спросила подруга.
        - Продать свой эмбрион нам, - ответил Кирилл. - Заметьте, не убивать с помощью таблеток, а сохранить ему жизнь до тех пор, пока не определиться его пол.
        - Весьма странное предложение, - заметил парень. - А кто Вы такой?
        - Ученый, - ответил Кирилл. - Правда это у меня на лбу не написано, но поверьте на слово. К тому же в любом случае получите деньги и избавитесь от эмбриона. У меня есть друг. Отличный врач. Он-то все и сделает. Просто мы хотим поэкспериментировать. Если Вы не возражаете, - Кирилл обратился к даме, - то мы очень аккуратно возьмем то, от чего Вы так хотите избавиться при помощи таблеток.
        - Хорошо, - проговорила подруга. - Ну а почему Вы выбрали именно меня в таком случае? Мало ли вот таких «залетных».
        Законный вопрос. Кирилл, слегка помявшись, произнес:
        - Видите ли, я оказался рядом совсем случайно. Может это действительно случайность. Но дело еще в том, - и Кирилл виновато взглянул на парня, - Ну, скажем так, Вы очень красивая. Простите.
        Внезапное вмешательство незнакомца, да еще с таким предложением, слегка обескуражил молодую пару. Они переглянулись еще раз.
        - Простите, а какой уже срок? - поинтересовался Кирилл.
        - Чуть меньше трех суток, - ответила подруга и слегка покраснела.
        - Прекрасно, - ответил Кирилл. - Можем даже сегодня. Согласны?
        После некоторого молчания подруга вдруг ответила:
        - А что теряться, коли уже предложение делают? Да еще и заплатят. Согласна! Ну, я так понимаю, что Вам нужен этот биологический материал?
        - В общем да, нужен, - ответил Кирилл. - Так что у нас с вами взаимная выгода! Значит согласны?
        - Да!
        - Отличненько! Одну минутку, я позвоню! - Кирилл торжествовал.
        - Да звоните! За одну минутку срок не закончится, - сыронизировала подруга.
        А вот у ее парня на время «отрезало» речь. Он тупо смотрел на договаривающихся и не знал, что делать.
        - Алло! Иван! Это я! Нет, нет! Не по душеньку твоей любимой! Можешь оставить ее себе! Развлекайся, сколько хочешь! Но мне нужна твоя помощь. Я нашел донора и суррогатную мать. Естественно легкомысленную. Хорошо! Через час в лаборатории! Ну вот и все! - сказал он, выключив мобильник, - Ну, вы как, вдвоем или…?
        - Я ее не оставлю! - ответил парень.
        - Ой, да пожалуйста! - произнес Кирилл. - Поедем вместе. Но для начала мы пару дней понаблюдаем за ней. Ну, чтобы все точно определить.
        И они поехали в лабораторию. А в это время собирался Иван.
        - Ты куда? - спросила его Татьяна Сергеевна.
        - В лабораторию, - сухо ответил Иван. - Он нашел донора.
        Татьяна Сергеевна вздохнула, прижав руки к груди:
        - Я с тобой, - сказала она.
        Иван не стал возражать. Через некоторое время все встретились в лаборатории. Легкомысленная была там же. Иван понимал, что в какой-то степени предал Кирилла, поэтому вел себя крайне сдержано и старался особенно не смотреть ему в глаза. Кирилл все это прекрасно понимал и старался не обращать внимания.
        - Так здесь все и будет происходить? - поинтересовалась донор.
        - Именно! - ответил Кирилл. - Нравится?
        - Да, прикольно! Интересные приборы! - беременная с любопытством рассматривала окружающие ее стеклянные колбы и различные научные приборы. Все это ей нравилось.
        А между тем Иван говорил с Кириллом.
        - Прежде всего необходимо определить пол, - проговорил Кирилл.
        - Прежде всего необходимо пронаблюдать за ней, - ответил Иван. - Мы должны быть уверены в том, что она говорит правду.
        - Ну, судя по ее состоянию, это вполне возможно, - поджал губу Кирилл. - Хотя ладно. Ты прав. Пусть пройдут три дня.
        Время пролетело как ветер. Беременность действительно была. «Мамаша» не ошиблась в предчувствиях «беды». К этому времени зигота стала выходить в полость матки, чтобы впоследствии стать бластоцистой и имплантироваться в слизистую матки. Времени не было. Надо было действовать. Все были собраны вновь. Даже ее парень, боясь за здоровье подруги, пришел в лабораторию.
        - А пол сможем определить? - спросил Кирилл.
        - Дай срок, определим и это. А ты поможешь, - ответил Иван.
        - Помогу, - ответил Кирилл и скомандовал. - Ну вот и хорошо! Преступаем!

***
        Татьяна Сергеевна наблюдала за происходящим молча. Ей было не по себе. Она инстинктивно гладила рукой себе живот, как будто успокаивая в нем свое дитя. Ну а Легкомысленная смотрела на происходящее с абсолютным безразличием.
        - Значит если пол будет женским, будем делать суррогата? Не так ли? - задал вопрос Иван.
        - Какой ты догадливый! - ответил Кирилл. - Надо же, а я и не знал!
        - А ежели мальчик? - Иван смотрел на Кирилла.
        - Тогда просто выполним ее просьбу! Просьбы «мамаши». И все! - Кирилл вперил глаза в глаза Ивана. - Все! Начали!
        Молодая донорша разделась за ширмой догола и вышла уже в белой длинной рубахе. Затем доноршу посадили в гинекологическое кресло и раздвинули ноги. Специальный прибор в виде трубки с подсветкой Иван аккуратно ввел внутрь. Татьяна Сергеевна, наблюдавшая за всем этим, видела, как капельки пота выступили на шее Кирилла, когда он смотрел на происходившее. Ведь сейчас решалась фактически его судьба и судьба маленького человечка, пока еще только зиготы, но уже жизни, пока еще не имплантируемой в матку. Ведь всякое могло произойти.
        - Так, за работу! - голос Кирилла стал суровым. - Иван! Извлекай ее!
        - Не торопи, все сделаю как надо, - проговорил Иван.
        Прилично потребовалось труда, чтобы изловить зародыш из полости матки. Современная оптика, подсветка и конечно же профессионализм сделали свое дело. Зигота была извлечена и помещена в питательную среду.

***
        Единое информационное ядро - дело оставалось за ним. Двадцать четвертая пара хромосом вскоре была внедрена в ядро ДНК.
        - Почти экстракорпоральное оплодотворение, - произнес слегка вспотевший Кирилл.
        - Да, можно сказать, что и так, да только мы манипулируем уже с оплодотворенной яйцеклеткой, - ответил Иван.
        - Ты меня еще спроси сколько будет пятью пять, - утирал пот с лица Кирилл. - Видать давно за зиготой не гонялся?
        - Да тихо ты, - Иван внедрял единое информационное ядро в зиготу, - Так, донор может быть свободен, а вот суррогатная мать, прошу на процедуру.
        - Ну что? - проговорил Кирилл, - Готова? Живо в кресло!
        Легкомысленная уселась в кресло вместо «мамаши». Устроившись поудобнее, она стала разглядывать приборы вокруг себя. Ей стало немного жутковато.
        - А тебе чего? Особое приглашение? - голос Кирилла был несколько с сарказмом.
        - А что такое? - немного возмущенно спросила легкомысленная.
        - Что такое? Да она еще спрашивает! - Кирилл вообще аж слегка прибалдел от такого вопроса. - Ноги раздвигай, дорогуша!
        - Только вот не надо нервничать, - проговорила Легкомысленная как самая настоящая «фифа» и раздвинула ноги. И вот наконец, когда все было готово к пересадке, Кирилл еще раз спросил Ивана насчет жизнеспособности зиготы. Получив положительный ответ, Кирилл успокоился, а Иван приступил к операции.
        Легкомысленная пыталась вертеть головой, но ей сказали, что лучше это не делать. Если не по себе, то просто закрыть глаза и, ровно дыша, успокоиться. Что она и сделала. Далее все шло по плану. Она чувствовала, что внутрь ее вводят что-то вроде тонкой не то пробирки, не то трубки. Она приоткрыла глаза и увидела, что буквально окружена какими-то приборами, датчиками и прочими приспособлениями. «Как все просто», подумала она, вспоминая фантастические фильмы, «Там всякие мудреные камеры, барокамеры, а тут даже этого нет, а все вроде как идет». А тем временем зигота была уже помещена в ее матку. В ее ДНК было внедрено единое информационное ядро. Все прошло достаточно спокойно. Правда еще некоторое время работали приборы и из нее не извлекали эту тонкую «пробирку». Легкомысленная почувствовала, что не так все и страшно. Наконец, все завершилось. Иван аккуратным движением извлек из нее трубочку и произнес:
        - Теперь одевайтесь.
        - А кто мне ноги-то освободит? - немного возмущенно спросила Легкомысленная. - Кто-нибудь с пятого кривоколенного переулка, что ли?
        - Пардон мадам! - произнес Иван, освобождая ее из кресла. - У Вас уже сегодня может начаться сильный аппетит. Не волнуйтесь. Это так и должно быть.
        - А где я возьму столько еды? - спросила Легкомысленная.
        - А вот об этом надо было думать заранее, - ёрничая и издеваясь ответил Кирилл, - а не быть легкомысленной!
        - Да Вы не волнуйтесь на этот счет, - тут же проговорил Иван, видя какую недоуменную физиономию тут же состроила Легкомысленная, - это он так зло пошутил. Питание будет всегда доставлено без всяких проблем. Шевеление плода можете уже почувствовать фактически завтра. Не бойтесь, это норма. Ведь рожать предстоит уже через месяц или полтора. Ну в общем где-то в этих границах. Вот такие дела. Все нормально? Нигде ничего не больно?
        - Да не! - ответила Легкомысленная. - Все нормалек. А деньги когда?
        - Опосля родов! Или аборта, - ответил Кирилл.
        - А! Значит корма не за свой счет? Отличненько! Значит кормежка для меня бесплатная. А пить можно? Хотя бы вино? - поинтересовалась Легкомысленная.
        - Можно, - ответил Кирилл. - Желательно только красное. В принципе, на этот счет все предусмотрено. Если обыкновенным беременным категорически запрещено, то здесь случай иного характера.
        - Понимаю, - ответила Легкомысленная, одеваясь, - Пойду зайду куда-нибудь перекушу. Ведь можно?
        - Конечно! - ответил Кирилл. - Только вечером чтобы была уже дома! Сейчас ты у нас далеко не простая беременная мадам! Все-таки помни про ответственность.
        - Да ладно, помню! - ответила Легкомысленная и вышла из лаборатории.
        - Ну что? - произнес Кирилл, потирая руки, - Кажись дело провернули! А, «братцы-кролики»! Правда еще только наполовину. Но главное зигота жива!
        Татьяна Сергеевна только плечами пожала. Молодая подруга, «мамаша», только ухмыльнулась и произнесла:
        - Может я тоже пойду? А то у меня еще дел столько.
        - Да, разумеется. Конечно, - ответил Кирилл.
        - Ну а как Вы к этому всему отнеслись? - как бы ненавязчиво спросил ее Иван. - Все-таки это Ваш ребенок.
        - К чему такие сложности? - ответила «мамаша». - Ну и подумаешь!
        - То есть все нормально? - опять спросил Иван.
        - Конечно, - ответила «мамаша».
        - А скучать не станете? - он понимал, что на этот раз задает этой «кукле» самый что ни на есть дурной вопрос, но не смог его не задать.
        - Ой! Да с чего бы? - ответила та, с каким-то презрением посмотрев на него. Подумала, что он совсем «не того», не въезжает в тему. А он понимал, что этим вопросом только спровоцировал ее.
        - Мне, - продолжала она, - все эти ваши экспериментики как-то совершенно по боку. Я никогда в науку не полезу. Только вот диплом нужен, а далее место престижное и, разумеется, деньги. А это то, что Вы из меня только что извлекли, только помешало бы карьере. А теперь я свободна! И чувствую это как никогда! Ну ладно, пойду я. Всего хорошего!
        С этими словами особь женского пола вышла из лаборатории.
        - Вот сука! - произнес Кирилл ей вслед.
        Иван поглядел на друга с чувством искреннего удивления, хотел было что-то сказать, но промолчал.
        - А я бы хотел узнать судьбу этого эмбриона, - произнес вдруг молодой человек.
        - Не вопрос, - ответил Кирилл, - Этак через неделю приходите. Да, и передайте деньги Вашей подруге. Кажется, от «счастья» ей совсем крышу снесло. Она их забыла.
        Вскоре все вышли из лаборатории и направились восвояси. А уже утром Ивану раздался звонок по мобильному.
        - Алло! Слушаю!
        В мобильнике звучал несколько встревоженный голос Кирилла.

***
        Легкомысленная жрала все подряд. Находясь в торговом центре, она уже не обращала внимания ни на кого. Сколько было у нее денег, сказать было трудно. Кирилл и Иван хотели навестить ее с тонной еды уже утром, но они сильно ошиблись. Продавец боязливо подавал ей продукты питания, а она ела и ела, если все это можно таким образом смягчить! Какой там столик! Забыть о нем раз и навсегда! Она заглатывала пищу прямо здесь, не отходя от кассы. Все уже смотрели на нее и на ее голодные глаза. А они готовы были сожрать все! В конце концов перепуганный продавец тайком вызвал полицию. Когда те приехали на вызов, то тоже некоторое время наблюдали за происходящим. Ведь никакого правонарушения, по сути, не было. Ну ест человек и ест. Ну и на здоровье, казалось бы. Однако у мадам все-таки кошелек деньги не рожал. Они закончились. Но она продолжала есть. Причем не обращала внимание на картонные тарелки, в которых подают пищу. Тут полицейские тоже стали переглядываться. Нестандартная ситуация! Что делать? И вот тут им повезло. Толпа, конечно, уже собралась поглазеть на это зрелище беспрерывного поедания, как вдруг
дама перестала шевелить челюстями. Ее глаза слегка округлились, она отложила начатую тарелку с сэндвичем и вдруг со всех ног побежала в уборную. Полицейские последовали за ней. Выждав даму на нейтральной территории, они очень вежливо и учтиво представились. А через некоторое время в квартиру Кириллу позвонили.

***
        - Ну всю столовую мою объела! Как такое?! Конечно, это хорошо, но деньги? Я не мог отказать больной! Думал с перепугу, что и меня съест заодно! - возмущенно, но с большим удивлением говорил продавец.
        - Сколько? - только и спросил Кирилл.
        Продавец назвал сумму. Вскоре она легла в его карман. Конфликт был исчерпан. Полицейские уехали. А Кирилл тут же позвонил Ивану. Приняв столь интересное сообщение, Иван немедленно выехал к Кириллу.
        - Ты представляешь? - тарахтел Кирилл, неся продовольствие, - Вот это да! И не думал даже на такое.
        - А ведь мы сами виноваты, - вдруг произнес Иван.
        - Не понимаю, - Кирилл посмотрел на Ивана, - Поясни.
        - Ты помнишь, что она сказала перед уходом? - на лице Ивана была ирония.
        - Не совсем, а что?
        - Да то, что перед выходом она заявила, что, мол, пойду куда-нибудь перекушу. И добавила: «Ведь можно?» Ну, теперь все просек? - Иван, улыбаясь, смотрел на Кирилла.
        - Да, кажется, припоминаю. Ой, какой я дурак! Не просек! Да, но кто мог ожидать? Все так быстро!
        - Вот так вот! Ожидай - не ожидай, а слона ты ей подай! - шутливым голосом произнес Иван. - Если все дело идет именно так, значит зигота не только прижилась, но и сразу потребовала свое. Да, неплохо. Только вот теперь ей товарный состав потребуется. Ладно, пойдем.
        А Легкомысленная встретила их восклицанием:
        - Вы где пропадаете? Я жрать хочу!
        Действие шестьдесят третье
        Иван впервые улыбался, рассказывая свою историю. Смеялась и Стэлла. Маленький Степка, видя улыбающиеся лица, тоже, по-детски хохотал, кривляясь на руках Стэллы. Не отставал и Ян. Добрая улыбка продляет жизнь!
        Прошла неделя несколько томительного и напряженного ожидания того, что в итоге покажет УЗИ. От этого зависела судьба зародыша. Татьяна Сергеевна места себе не находила.
        - Вот что, - заявила она Ивану, - Будет мальчик, аборт делать не дам. Пускай вынашивает. Заберем его к себе. Так и знай.
        - А я что, против, что ли? - ответил Иван - Как скажешь! Интересен будет этот малыш.
        И вот все снова собрались в лаборатории, кроме «мамаши», разумеется. Начались минуты ожидания.
        - Вот что, Кирилл, - произнесла Татьяна Сергеевна, - Мы тут с Иваном решили, что если будет мальчик, то возьмем его к себе.
        - А? Что? - Кирилл потел второй раз от волнения. Сейчас решалась судьба уже ребенка, - Что вы решили?
        - Возьмем его себе, - уверенно повторила Татьяна Сергеевна, - будем его воспитывать.
        - Да вы чего, совсем что ли рехнулись? - чуть не заорал Кирилл. - Это же киборг! Очнитесь!
        - Да, понимаю, - ответила Татьяна Сергеевна. - Только не надо кричать, пожалуйста. Ну ведь ты тоже хочешь его. Этого киборга. В таком случае, какая разница у кого он будет?
        - Да это я просто, - Кирилл не знал, что ответить, но, подумав немного, сказал. - Это существо будет узнавать только меня. Вот в чем дело. А с вами неизвестно как себя поведет. Этот робот индивидуального назначения.
        Татьяна Сергеевна замолчала. Она поняла, что альтернативный вариант попросту испарился. Она сжала кисти рук в кулаки в ожидании приговора.
        - Девочка, - наконец выдохнул Иван.
        Татьяна Сергеевна почувствовала невероятное облегчение. Она вынула платочек из кармана и утерла набежавшие слезы.
        Иван тоже почувствовал облегчение, поняв, что аборт отменяется.
        - А я бы хотел иметь дочку, - вдруг раздался голос молодого парня.
        Татьяна Сергеевна взглянула на молодого человека. Тот опустил глаза и молча хотел выйти из лаборатории. Но напоследок оглянулся и произнес:
        - Я хочу, чтобы она была счастлива! Моя дочь!
        Слезы потекли у него по щекам, и он вышел. Татьяна Сергеевна с болью в сердце проводила его взглядом. Легкомысленная была готова к дальнейшему вынашиванию плода.

***
        А уже через две недели у суррогатной матери начал расти живот. А та питалась вовсю! «Жизнь - красивая штука!», говорила она сама себе, «Главное - это вовремя понять и подсуетиться, вернее, подстроится под ситуацию!»
        А плод проявлял все больше и больше активности. Иван частенько навещал беременную. Следя за ее самочувствием и за развитием плода, он ловил всякий раз себя на мысли: «Такого не может быть, но это есть!». Ну а Кирилл торжествовал. Он понимал, что фактически уже доказал свою правоту. Иван, идя на этот эксперимент, крайне рисковал. Он знал, что в случае чего, просто может оказаться за решеткой. Да и сам себе не простит смерть человека. Да, он прекрасно знал, что суррогатное материнство есть, но вот так, запросто вынашивать андроида, да еще и иммунозированного, это что-то! Биологический робот! И это далеко не генная модификация. А именно иммунизация. У генетически модифицированной особи начинает усиленно проявляться активность какой-либо из девяти систем. То есть на какую было направлено генетическое воздействие. Ну, скажем, бык-производитель! Ну тут все ясно! Мочеполовая система. Или чисто мясомолочное! Мышечная система. А тут именно техноиммунизация. Иммунодвижения! Вот основа этого суррогата. Пространственно-плоскостное взаимодействие его сознания с внешним миром! Это фактически основа
иммуноандроида, позволяющая не просто ориентироваться ему в окружающем его пространстве, но и уметь консолидировать с ним. То есть, как бы это грубо не прозвучало, но подчинить его себе! Фактически работать с воображаемой моделью пространства. Такая же иммуномодель, как и он сам. Только пространственная. И она тоже способна защищаться от незаконного вторжения, непрошенного чужеродного интеллектуального агента. Немыслимо! Фактически работа с невидимым миром уже начата! Или что? Система начинает активную атаку мозга человека? Так, что ли? А как еще объяснить, что эта информация пришла к Кириллу во сне? Система вступает в контакт? О, Вселенная! А может сам человек идет на это, а потом удивляется «прилету зеленых человечков» из глубины Космического пространства. А может эти «человечки» и не обитают где-то там, далеко. А гораздо ближе, чем мы можем предполагать? Их интересует человек, наверное, гораздо больше, чем какая-нибудь потухшая, к примеру, звезда. Система хитра и мудра, и представляет для неподготовленного индивидуума прямую опасность. А все почему? Да потому, что для этого требуется определенный
склад ума. Ну то есть нейроны нейронами так и остаются, а вот нейросинаптические связи, скорее всего, меняются. Но это происходит только тогда, когда подчиняешься Системе! Модальность! Именно она становиться другой. Организованной. Без хаоса в голове. Никто не заставит индивидуума сделать элемент движения не по правилам Системы. У Нее свой Закон! И Она уничтожит всякого, кто посмеет посягнуть против Него!

***
        Шли дни. У Легкомысленной живот рос буквально на глазах. Прошел ровно месяц, когда она почувствовала первые схватки. Кирилл и Иван немедленно привезли ее в лабораторию. Здесь Легкомысленная перестала быть таковой. «Ну, хотя бы на время!», переглянулись друзья. И вот начались роды. Тишина лаборатории была нарушена женскими криками. Вот показалась головка плода. Затем вновь стала как будто уходить обратно. Создавалось впечатление, что ребенок не хотел покидать утробу матери, пускай даже суррогатной. Ведь в ее животике так уютно. Но нет! Время пришло выходить в мир! Еще и еще крики роженицы, от которых, казалось, вибрировали стены. И вот, наконец, головка вышла вся! Кирилл, взмокший до такой степени, что казалось, как будто вышел из бани, аккуратно держал это сокровище в руках. А Иван дальше помогал роженице. И вот наконец плод вышел. Кирилл аккуратно принял ребенка, а Иван перерезал пуповину. Как только она была перерезана, новорожденная закричала. А через некоторое время суррогатная мать с ребенком были уже у Кирилла дома. Татьяна Сергеевна не присутствовала при родах, но приехала поздравить ее.
Легкомысленная быстро оправилась. Правда, усталость еще была, когда новорожденная захотела есть. Мать приложила ее к груди. Началось первое в жизни для обеих кормление. Вот за таким приятным занятием и застала их Татьяна Сергеевна.
        - Поздравляю, - произнесла она. - Как самочувствие?
        - О! Спасибо! Да, вроде все нормально. Только вот малость устала. Но это после родов. Ничего, пройдет.
        - А говорили, что ты Легкомысленная, - Татьяна Сергеевна любовалась на идиллию кормления.
        - А, да ладно. Главное, что все уже позади, - ответила та, продолжая кормить, - Но вот ребенок растет даже не по часам, а минутам. Вообще сказали, что кормить я его, ой, мадам, простите, - произнесла она, глядя на девочку, и добавила, - ее должна может с неделю. Да она мне уже и так груди оттягивает. Да и молоко тянет не хило.
        - Ну а у тебя аппетит такой же? - спросила Татьяна Сергеевна.
        - Нет, уже меньше. Но как вспомню какой был - плохо становится, - ответила Легкомысленная. - Ой! Ай! Мама! Так! Кажется, она уделалась. Ну, конечно. Мокрая вся и по полной программе! Ой! Скорее в ванную!
        - Ну, это хорошо! - улыбнулась Татьяна Сергеевна. - Значит кишочки у нее хорошо работают. А то у многих детишек животы болят. Давай помогу, что ли?
        - Да, если можно, вон ту пеленку! О! Спасибо, - ответила Легкомысленная, замывая ребенка.
        - А как же ты теперь с ней расставаться будешь? - Татьяна Сергеевна с грустью посмотрела на Легкомысленную.
        Та только плечами пожала:
        - Пока не знаю, - немного подумав ответила она. - Наверное скучать буду. А потом может пройдет!
        Легкомысленная махнула рукой. Другая бы женщина осудила бы ее, но не Татьяна Сергеевна, чуткая к чужой боли. Именно она увидела в этом махе рукой не отмашку от материнства, даже суррогатного, а скрытый прием, когда та тайком смахнула со щеки слезу.
        Действие шестьдесят четвертое
        Смех сменился грустью. Стэлле, чтобы хоть как-то разрядиться, захотелось прижать к себе Степку как маленького плюшевого медвежонка. Подарить ему свою ласку.
        - Да, - произнес Ян с некоторым негодованием в голосе, - думаем, что так все просто получится! На раз-два! А вот что потом? Ах, Легкомысленная, Легкомысленная!
        Ян замолчал. Видно было, что ему очень жаль ее.

***
        И вот настало время расставания. Кирилл торжественно вручил Легкомысленной пачку заработанных таким образом денег. Та неуверенно взяла их.
        - Все как договаривались, - сказал Кирилл. - Можешь не пересчитывать.
        - Нет, не в этом дело, - произнесла Легкомысленная.
        - А в чем? - задал вопрос Кирилл.
        - Можно я еще раз взгляну на нее? - пошептала Легкомысленная и добавила. - Пожалуйста…
        - Ах, вот как, - Кирилл посмотрел внимательно на суррогатную мать. - Даже не знаю, что ответить.
        - Да ну пусть посмотрит, - вмешалась Татьяна Сергеевна, - Ничего же не случиться.
        - Ну допустим, она посмотрит, и что дальше? - Кирилл вопросительно смотрел на Татьяну Сергеевну. - Что дальше-то?
        - Кирилл! - тут вмешался Иван - Не будь таким жестоким! Пускай она посмотрит на нее.
        - Да я-то что? - возмутился Кирилл. - Да пускай! Я говорю лишь о том, что будет дальше? Вот и все! А то сразу «жестокий». Хочешь? Иди и смотри!

***
        Девочка вовсю уминала суп, сидя за столом на кухне, когда Легкомысленная тихо подошла к ней и присела на корточки. Она старалась запечатлеть каждую черточку лица дочери.
        Девочка вовсю уминала суп, сидя за столом на кухне, когда Легкомысленная тихо подошла к ней и присела на корточки. Она старалась запечатлеть каждую черточку лица дочери.
        Та перестала есть суп и смотрела на мать. Она молчала, она не умела разговаривать. Для вступления в полномочия единого информационного ядра время еще не наступило. Легкомысленная смотрела на нее. «Неужели это моя дочь?» думала она, «Моя доченька. Как же я теперь буду без тебя? В моем животике была ты. Я носила тебя под сердцем. Слушала, как ты там стучишь ножонками. Я родила тебя. И вот теперь тебя у меня забирают. Это как же? О, на что же я подписалась? Чтобы у меня забрали дочь?! Я тебя никому не отдам. Никому!»
        Татьяна Сергеевна всем сердцем чувствовала настроение Легкомысленной. Она поняла, что тянуть дальше нельзя. Либо оставлять ребенка матери, либо… Она подошла к Легкомысленной и, положив руку ей на плечо, тихо произнесла:
        - Пойдем, слышишь? Тихонько пойдем.
        - Нет! - закричала вдруг Легкомысленная. - Нет! Я не отдам вам ее! Это моя дочь! Моя родная! Я ее мать! И уйдите от меня все! Пока я все тут не разнесла!
        Татьяна Сергеевна и Иван отшатнулись. Кирилл взялся за голову:
        - Ну, началось! - простонал он. - Ну я ведь говорил! Почему меня никто не слушает? Я ведь предупреждал. Ну! И чего натворили? Слушай, Татьяна, ты инициатор? Так вот и действуй. Как, это уже твое дело. Но как хочешь, а давай-ка выводи эту.
        И он показал на Легкомысленную. Но та встала как стена, загораживая собою дочь. Тут застонал Иван:
        - Да вы что? Что мы тут, изверги что ли, в самом то деле? Мать с ребенком разлучать вздумали! С ума посходили совсем!
        - Так, теперь этот туда же! - вздохнул Кирилл.
        - Ох! Да чтоб вас всех! - произнесла Татьяна Сергеевна и подошла к Легкомысленной. - Послушай меня, - начала она, - в том, что это твоя дочь, в этом никто здесь не сомневается. Ты ее вынашивала, родила, кормила. Это все так. Но есть одно «но». И это «но» уж очень большое. Дело в том, что она никто иной, как биологический робот. Понимаешь? Через месяц она будет такая же, как ты сейчас. Ты ее даже не воспитаешь. В ней уже заложено единое информационное ядро. Прямо в ДНК. Поэтому она и не говорит сейчас. Ей это просто незачем. Сейчас это ядро не препятствует ее общему развитию, если так можно выразиться. Но придет время и это будет очень скоро, когда это ядро вступит в свои полномочия. И вот тогда она в одночасье превратится в биологического робота. Но она будет не простым роботом, а иммунизированным. Понимаешь?
        Легкомысленная просто окаменела от таких признаний. Она продолжала каменеть от того, кого родила. А Татьяна Сергеевна продолжила:
        - Ты родила фактически человека, но это уже не человек. Она андроид. Понимаешь? Фактически киборг. Но не совсем. Она иммунологический андроид. Робот новейшего поколения. Она сможет все. И здесь самое главное, это теория ограничений. Можно сказать, что некая Система вошла с нами в контакт. Теперь понимаешь?
        Легкомысленная была бледна как мел. Она стояла не шевелясь. Татьяна Сергеевна дотронулась до нее. Легкомысленная вздрогнула и вышла из состояния ступора. Затем оглянулась и посмотрела на дочь. Та в упор смотрела на нее. И тут Легкомысленной стало страшно. Теперь она уже не с любовью, а со страхом смотрела на существо, которое родила. Татьяна Сергеевна тихонько вывела ее из кухни и провела в комнату. Кирилл вздохнул с облегчением. Иван подошел к суррогату и посмотрел ей в глаза. Вдруг в кухню снова вбежала уже испуганная Татьяна Сергеевна:
        - Немедленно скорую!
        После всего пережитого, после всего услышанного, нервы Легкомысленной не выдержали. Она была в глубоком обмороке.
        Действие шестьдесят пятое
        Стэлла молчала. После услышанного ей стало немного не по себе.
        - Так что же было дальше? - не удержался от вопроса Ян.
        Иван глотнул из пластиковой бутылки воды.
        - Что-то в горле немного пересохло, - проговорил он, - Немного давит.
        - Надо думать, - наконец молвила Стэлла.
        А вот Степушка задремал на ее руках. Маленький он еще. Вскоре он вообще крепко заснул, даже слегка похрапывая во сне.
        - Совсем еще ребенок, - произнес Иван, глядя на спящего малыша, - Все у него еще впереди. Только чтобы все хорошо было.
        - Это верно - ответила Стэлла прижимая к себе братика.

***
        Легкомысленная очнулась на больничной койке. Сначала она даже не поняла, где она, а присмотревшись даже вскрикнула от страха. Все ей напоминало о той лаборатории, где она была искусственно оплодотворена, вернее, где стала именно суррогатной матерью. Вспомнила роды. А когда она вспомнила все, то, обхватив руками голову, закричала. Соседка по палате могла свободно передвигаться, а потому немедленно позвала медицинский персонал. Успокоилась Легкомысленная только после того, как ей ввели лекарство. И вот теперь она лежала расслабленной, а соседка нет-нет, да и наблюдала за ней. Уж было больно интересно, чего это так подействовало на новенькую, что она кричала как сумасшедшая. А врачи вывели свою теорию на этот счет - больная пережила какой-то сильный стресс. Но сейчас все нормально, так как она находится под их наблюдением.
        Легкомысленная лежала с закрытыми глазами. Ее соседке даже подумалось, что новенькая заснула. Однако по прошествии некоторого времени та открыла глаза. Соседка пристальнее всмотрелась в нее и уловила, что в глазах новенькой был запечатлен какой-то страх. Может соседке и было бы вовсе наплевать на нее. Ну без сознания, ну орала потом. Ну и что? Всякое бывает в больницах. Может быть и бывает, но только не в этом случае! Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что именно этот человек ей и нужен. Соседка было очень аккуратна со столь впечатлительной особой. Ведь чуть что, опять крик. Она аккуратненько подошла к ней и села на край ее кушетки.
        - Здравствуй, - тихо, чуть ли не шепотом произнесла она. - Ты как себя чувствуешь?
        Легкомысленная молчала. Взгляд ее был отрешенным. Казалось, что она ничего не видит. Соседка еще раз тихо и на этот раз, добавив ласковые нотки, спросила:
        - Тебе плохо?
        - Что? - вдруг отозвалась Легкомысленная, как-то странно посмотрев на соседку.
        - Я просто спросила, как ты себя чувствуешь? - очень тихим и, главное, ласковым тоном ответила соседка.
        - Я? Как себя чувствую? - отрешенно заговорила Легкомысленная. - Не знаю. А что?
        - Нет, ничего, - ответила соседка, - я просто спросила.
        - А зачем? - в голосе Легкомысленной послышалась не то нотка раздражения, не то легкий упрек. - Зачем Вам это нужно знать?
        - Ну, мы же соседи, - попыталась успокоить ее соседка, - Соседи по палате. Меня зовут Светлана. А тебя как?
        - Что? - опять в голосе Легкомысленной появились нотки, но теперь уже отрешенности. - Меня?
        - Ну да, - соседка ласково смотрела на нее, - Я - Света, а ты?
        - Я Женя. А что? - Легкомысленная впервые, находясь на больничной койке, наконец обрела нормальное человеческое имя.
        - Значит ты Евгения? - заулыбалась Света, чувствуя, что хоть и с большим трудом, но связь налаживается. - Очень хорошее имя! А главное - доброе!
        - А где я? - спросила Женя, глядя по сторонам, - Я что, в больнице?
        - Тебя что-то смущает, Женечка? - ласково спросила Света. - Может чайку? Чай хороший, вкусный. С лимончиком!
        - Что? - опять немного с отрешением спросила Женя. - Какой чай? Я ничего не хочу. Мне ничего не надо. Зачем я здесь? Что Вам всем от меня нужно? Оставьте меня в покое!
        - Да что ты? Что ты, Женечка, все хорошо! Понимаешь, когда тебя привезли, то ты была в глубоком обмороке. Вот и все! Я думаю, что ты не сегодня, так завтра уже домой. Везет тебе. А я вот тут застряла. Да все осматривают. Немого не здоровилось, так все равно упекли. Что-то якобы нашли. А что, не говорят. Военная тайна тут это у них, понимаешь?
        Женя присела на кушетке. Огляделась. Палата оказалась двухместная. Не стуле, который стоял рядом, больничный халат.
        - Давай чаю, - произнесла она, и, вздохнув, добавила, - Это ж надо, куда меня занесло! Да чтоб все прахом.
        - Да не расстраивайся ты так, - подбодряла ее Света, пытаясь втянуть в разговор. - А вот и чай!
        - После всего, - произнесла Женя, - мне бы чего покрепче.
        - Ой, Женечка, - сказала Света, - здесь это нельзя. Да ты скорее всего уже завтра «ографинишься», в отличии от меня. А что с тобой произошло-то такое?
        - Врагу не пожелаю, - ответила Женя, потягивая чай, - Ну-ка, дай лимону.
        Света протянула ей тонко нарезанный ломтик. Женя положила его в чай.
        - Ну, так что у тебя стряслось? - вторично спросила Света.
        - Согласилась я на суррогатное материнство, - начала Женя.
        - Это как? - с небольшим недоумением в голосе спросила Света.
        - Не перебивай, - ответила Женя, - а то я не сосредоточусь.
        - Хорошо, не буду, - и Света стала внимательно слушать. Тем более, что начало было для нее уже крайне интересно.
        - Так вот, - продолжила Женя, - я согласилась за деньги. Ну, скажем так, за приличные. Никаких материнских чувств. Родила, типа, и адьё! Мне ничего не говорили о том, кто должен родиться, а мне-то и все равно. Мне-то какая разница? Я и не прислушивалась, честно говоря. Привезли в какую-то лабораторию. А мне, так, один дохлячок это предложил. Да я и согласилась. Потом я узнала, что меня за глаза называли «легкомысленная». Но это прозвище я оправдала по полной программе. Если бы знала, что произойдет, никогда бы не согласилась!
        - А что произошло? - не удержавшись перебила ее Света.
        - А вот что! - ответила Женя. - Я считаю, что это должны знать. Привезли, значит, меня в лабораторию. По имени вообще не называли, да я и не представилась тогда. Посчитала не нужным свое имя «светить». Там из девки какой-то оплодотворенную клетку вытаскивали. А кругом у них приборы, приборы всякие. Интересно мне тогда было. А вот потом, как с той завершили, так пришла моя очередь в это проклятое кресло садиться. Ну, в общем села я, ноги развела. И они эту клетку в меня ввели. Потом приборы засверкали. На живот какие-то датчики ставили. В общем, сказали, чтобы я не шевелилась особенно. Так вот подержали они меня в этом кресле, потом, когда все закончилось, освободили. Так у меня почти сразу такой жор начался, что даже вспоминать не могу. Хоть тонну дай, все съем. Так одну забегаловку так объела, что полицию вызывали. Наверное, с перепугу. Я только помню сколько зевак вокруг себя собрала. Ну, естественно, не все же туда, - и Женя показала на живот, - надо же и оттуда. Вот меня разобрало! Каким-то чудом до уборной добежала. А оттуда, когда выходила, то вот тут-то меня полицейские под «белы ручки» и
взяли. Да нет, они очень культурные. Да если бы не они, до дома просто так не доехала бы. А вот потом и началось. Через месяц уже родила. Вот так!
        - Это как это так? - спросила Света, поняв, что попала в тему. Логика не подвела. Но специально выдала удивление. - Прямо фантастика!
        - Ой! Да если бы! - ответила Женя. - Если бы! Родила я все-таки. Так материнский инстинкт все-таки проявилось. А рожала там же. Девочка родилась. Я ее только неделю и кормила. А через неделю она уже выросла. Не говорит ничего. Но это, якобы, ерунда. Все у нее будет. Все она будет знать. А вот я и не мать, да и вообще непонятно кто.
        - А ты не врешь? - спросила Света.
        Вперила в нее глаза Женя. Казалось, что сейчас ударит.
        - Я тебе всю правду! А ты!
        - Да я-то что, - подыграла ей Света, - ну, неправдоподобно это как-то, вот.
        - Ах не правдоподобно! - злобно прошипела Женя, глядя в глаза новоиспеченной подруге, - А ты хоть знаешь, кого я родила?
        - Ты же сказала - девочку! - ответила Света.
        - Девочку… Да если бы так, все было бы хорошо! - произнесла Женя.
        - Так, а кого же ты родила? - спросила Света.
        - Иммуноандроида, - сухо ответила Женя.
        - Кого??? - глаза Светы заметно округлились. Да, она сама не ожидала, что попадет, как говорится, в яблочко.
        - Киборга новейшей модификации. Биоробота. Человека-робота! Понимаешь? Иммунизированного биологического робота! Вот кого! Теперь все поняла?
        Света, не моргая, смотрела на подругу.
        - А как ты это поняла? - спросила она. - Тебе про это сказали?
        - Да, - сухо ответила Женя. Ей было уже все равно.
        - И что же «они» тебе сказали такого, что ты все поняла? - вновь спросила Света.
        - Они, вернее, она сказала, сказала мне про это. Сказала это мне, когда я не хотела уходить от девочки.
        - Так что? Что она тебе сказала? - Света даже немного вспотела.
        - Она сказала, что здесь главное - теория ограничений, - произнесла Женя, - Эта теория является главной при создании вот таких киборгов. Иммунологических андроидов.
        - Да, - произнесла Света, - Ну, прямо скажем, фантастика. Ну а ты ляг, поспи, отдохни. А то опять все это переживать. Здоровья не хватит. Давай, давай, ложись.
        - А ты? - спросила Женя.
        - А что я? Я так. После таких рассказов надо продышаться. Пойду на свежий воздух выйду. Это не запрещается. Нет! Ну и угораздило же меня заболеть! Ну, зато вот с тобой познакомилась. Ладно, отдыхай. Все будет хорошо!
        С этими словами Света вышла из палаты. Выйдя на улицу, набрала номер телефона:
        - Алло! Это ты? Ну, всякое может быть. Я поправляюсь. Скоро выпишут. Какие странные события. Кажется, я знаю, что нам не хватает для создания того, чего мы задумали. В частности тебе. Если бы не эта больница, то ничего бы не вышло. Новенькую положили ко мне. Она и рассказала. А что именно, это уже при встрече.
        Света уже хотела «положить трубку», как вдруг ее лицо изменилось. Глаза стали напуганными. Она ахнула:
        - Ты что? Спятил? Ни за что! Я на это не подписывалась! Я не хочу! Я! Я не знаю, как это делается!
        Действие шестьдесят шестое
        С этого момента напряжение резко возросло. Стэлла и Ян переглянулись.
        - И что же дальше было? - произнесла Стэлла, чуя приближение беды.
        И она не ошиблась.

***
        Легкий пот выступил на теле Светланы, когда она услышала о своем задании. Что делать? Бежать? Так все равно поймают. Найдут, где бы она ни была. Она на «автопилоте» направилась в здание больницы. Она не помнила, как вошла в холл, где дежурила охрана. Вот она поднялась на этаж, где была их палата. И вот она, дверь. Светлана открыла ее и вошла. Взглянув на Женю, попятилась назад. Женя проснулась. Увидев Светлану, прижавшуюся к стене, произнесла:
        - А, это ты? А ты чего в дверях встала? Что-то случилось?
        - А? - отозвалась Света. - А… нет. Все в порядке. А что это у тебя на столе?
        На столе Жени лежали маленькие бумажные пакетики, свернутые в прямоугольные пакетики.
        - А, это что ли? Да вот, снотворное выдали. Сказали, что несколько дней проведу у них.
        - И какую дозу прописали? - спросила Света.
        - Один пакетик на ночь, - ответила Женя.
        - Хе! Один! - Света уже вынашивала свой план. - Как минимум два! Один не проймет. За это ручаюсь.
        - Ну, я даже не знаю, - ответила Женя. - А если до конца не хватит?
        - Так еще попросим! - ответила Света. - Это же больница!
        - И то верно, - ответила Женя. - Что же, попробую два.
        Светлана подола к окну и выглянула в форточку. Высоковато. Но…ведь только высоковато. Ведь через охрану все равно не пройдешь.
        Вечер подходил к концу. Еще раз прошел медперсонал по палатам. И вот, пожелав спокойной ночи, врачи оставили их.
        - Эх! Светка! Значит, два говоришь? - Женя открывала пакетики.
        - Что? А…да, конечно, два, - проговорила в ответ Света.
        - Ты чего? Уже спишь что ли? - спросила подругу Женя, проглатывая порошки.
        - Да, чего-то отключилась, - произнесла та в ответ.
        - Скоро совсем темно станет, - произнесла Женя, глядя в окно, и вдруг произнесла, - Вот жизнь моя подходит к концу, а я еще так молода. И еще ничего путного не сделала. Родила только иммуноандроида.
        - Женя! Да ты что? - как будто проснулась от сомнамбулизма Света. - Что значит «к концу»?
        Но Женя не отвечала. Лицо у нее было ни серьезно, ни весело, а какое-то нейтрально-жалостливое. Чем-то напоминало взгляд отравленного Моцарта.
        - Ты знаешь, Света, - произнесла вдруг Женя, - Я не боюсь смерти. Единственное - не мучиться! Раз! И все!
        - Да что ты все о смерти говоришь? - Светлана была сама до смерти напугана откровениями соседки, как будто она ее чувствовала.
        А Женя молча смотрела в окно и слезы текли по ее щекам.
        - Да ложись ты в постель! - проговорила Света. - Ложись быстрее!
        - Да погоди ты, - ответила Женя, - Дай попрощаться с природой.
        - Да что ты говоришь такое? - дрожащим голосом пролепетала Светлана. - Ложись.
        - Ладно, молчи. Ложусь, - коротко ответила Женя и легла в постель.
        Спустя минуту она спала крепким сном. Света подошла к ней и взяла за руку. Рука была как плеть. Света вытащила из-под нее простынь. Затем взяла пододеяльник. Все это связала узлами. Тоже проделала со своей постелью. Привязав один конец к батарее, она приоткрыла окно и спустила вниз самодельную веревку. Все было готово к побегу. Сердце ее страшно билось. Еще сильнее оно забилось, когда она подошла к Жене. Та лежала совершенно никакая. Светлана поправила ее голову на подушке, положив лицом вверх. Подойдя к своей кровати, она присела «на дорожку». Пыталась хоть что-то придумать, но никакая мысль не лезла ей в голову. Голова была как оловянная. Середина ночи. Свет фонарей холодным отблеском ложился на стены палаты. Светлана понимала, что медлить нельзя. Ведь мало ли что? Мог зайти медперсонал. Взяв свою подушку и прижав ее к груди, она подошла к спящей. На секунду она замерла у постели. Сердце ее страшно билось. Казалось, что она сама сейчас потеряет сознание. Она уже не помнила, как положила подушку на лицо Жени, и сама навалилась на нее всем телом. Как обхватила руками с боков кровать, чтобы
притянуть себя сильнее к своей жертве. Могильно-зловещая тишина стояла вокруг, когда задергались в предсмертных конвульсиях руки и ноги Жени. Через полминуты все прекратилось. Но Света продолжала все еще лежать на уже мертвой Жене. Лежала так до тех пор, пока в сознании не мелькнуло, что все кончено. В страхе отпрянула она от места своего чудовищного преступления и приподняла подушку - теперь уже орудие преступления. Лунный свет тут же улегся на лицо убитой, озарив его могильным светом. Глаза Жени были открыты, так же, как и уста. Света хотела было закрыть эти глаза с устремленным в ночную мглу взором. Она нагнулась, протянула руку и положила пальцы на веки мертвой Жени. Они были теплые. Как у живой. Света отдернула руку, и вдруг ей показалось, что глаза убитой повернулись и уставились на нее. Мистический ужас лишил ее не только дара речи, но и голоса. Света отшатнулась и упала около своей кровати. Вдруг палату озарил свет, который затем несколько потускнел. Тьма со светом перемешались в палате. А за окном появился шар, от которого исходил белый свет. Вдруг «Женя» приподнялась со своего смертного ложа
и встала на ноги. Глаза ее без зрачков горели зеленым огнем. Света чувствовала, что теряет сознание, но из глаз ее жертвы вдруг, пронзая ночную мглу, вырвались лучи зеленого цвета и осветили лицо Светланы, не давая отключиться ей. «Женя» произнесла:
        - Я - СИСТЕМА!!! Только что ты убила того, кого Я выбрала для вынашивания и родов андроида нового поколения! Ваша совесть - право выбора между добром и злом. Ты выбрала зло! Так убирайся отсюда!
        И «Женя» резким движением правой руки выставила вперед указательный палец, указывая им на приоткрытое окно, в котором болталась самодельная веревка. Света моментально выскочила в окно в том немногом, что было на ней. Спустилась по веревке, пока та не закончилась. Далее пролетела метра два или три. Опрометью побежала она к месту встречи. Там неподалеку на указанном месте уже стояла машина. Мужчина в черном плаще ждал ее. Через две минуты она уже сидела в салоне.
        - Ну что? - проговорил он. - Ты все сделала как надо?
        - Да, все, - пробормотала она, - Но меня же будут теперь искать?
        - Нас всех ищут, - ответил он. - Так что ты узнала?
        Мужчина завел машину, и они поехали. Проехав достаточно много, он повторил вопрос. А вокруг был лес.
        - Не хватает некой теории ограничений, - проговорила Света. - Вот такие дела.
        - Так, - произнес мужчина, - вроде как сходится. Интересно.
        - А что «интересно»? - спросила Светлана. - И зачем надо было убивать?
        - А затем, что я велел, - ответил в черном плаще, - вот зачем. Чтобы не болтала. Выйдя из больницы, она бы все «раскудахтала». А вот теперь, когда ты сделала дело, она будет молчать. А от кого она пришла, это уже другой разговор. Там не болтуны. Вот так.
        - Если бы ты знал, что мне пришлось пережить! - произнесла Светлана.
        - Ну…привыкай, коли в коллективе! - ответил мужчина.
        - Слушай, Филин, я не об этом, - призналась Света.
        - А что еще произошло?
        Света рассказала о мистическом посещении ее некой СИСТЕМОЙ. У Филина, а именно так его и звали, лицо слегка вытянулось от изумления.
        - Это ты чего? - наконец произнес он, выслушав Светлану. - Байки несешь!
        - А ты сам прикинь! - голос Светы стал несколько резким. - Я заболела, оказалась в больнице и как раз туда попала она! Это что по-твоему? Случайность? Да я как услышала про иммуноандроида, меня аж «перекосило»! Ты-то знаешь это слово от своего научного. Бандит он! И откуда ему такие знания пришли? Только вот этой теории ограничений не хватало. А меня-то уж точно найдут. Была в палате и сбежала! Так что спрячь меня как следует! Понял?
        - Да понял я все, - ответил Филин, нажимая на спусковой крючок пистолета. Пистолет только «чихнул» глушителем. Судороги пронзили тело Светланы, и она затихла. Из виска текла темная струйка крови.
        - Ну вот, как и договаривались, - произнес Филин, кладя пистолет за пазуху. - Вот я тебя и спрятал. Так оно лучше.
        Затем отнес труп к рядом лежащему болотцу и бросил его в болотную жижу. Труп начал медленно погружаться в вонючую топь.
        - А мне ее жаль, - вдруг проговорил рядом чей-то мягкий женский голос.
        Филин резко обернулся. Она стояла рядом, совсем рядом. Филин оторопел, глядя на нее. «Кто она? Откуда? Здесь же никого нет?» лихорадочно замелькали у него мысли. А она смотрела на него своими невероятно ясными глазами. Филин сморгнул, протер глаза. Ее уже не было.
        - Эй, ты где? - позвал он. - Куда делась?
        Но никто не ответил. Но он увидел, какая она красивая. Она действительно была красивой, эта девушка, правда, как ему еще показалось, совсем не легкомысленной.
        Действие шестьдесят седьмое
        У Стэллы сами собой текли из глаз слезы. Ян отвернулся. Он не в силах был смотреть ни на Ивана, ни на Стэллу. Его взор тоже был окутан пеленой от накативших на глаза слез. Иван был задумчив. Никого не оставила равнодушной эта история. Наконец, когда ком отошел от горла, Стэлла спросила:
        - Но ведь это не конец этой истории? Его найдут?
        Иван взглянул на Стэллу и горько улыбнулся. А Стэлла вдруг встала, поставила правую ногу на скамейку, переложила спящего Степку на другую руку и…запела:
        Белый снег как палитра, пуста и ярка,
        Белый снег как контроль нашей жизни,
        Он искрит на морозе и тает в руках
        Дарит свежесть дыханию мысли.
        На полях он лежит своим дивным ковром,
        От мороза собой закрывая.
        То, что будет расти полным ходом весной -
        То цветы и трава луговая.
        Ослепительно-белый он ломит глаза,
        Бесконечным числом поражая.
        Тех снежинок блестят что на солнце всегда
        Тех снежинок, чья жизнь небольшая.
        Тех снежинок, что примут в свой хладный уют
        Всю агонию жизни убитой;
        Капли крови, как слезы что тихо бегут
        Из груди тяжкой пулею вскрытой.
        Белый снег, ты окрасился красным не зря,
        Белый снег - ты свидетель о сущем,
        То пройти нам без страха во сердце нельзя
        Называя Творца Всемогущим!
        И зияет раскрыта кровавая пасть -
        То Земли нашей тяжкие раны
        Белый снег! Ты с небес прилетел умирать,
        Но не ведал столь тяжкой расплаты!
        Стэлла умолкла. Иван был вновь поражен ее голосом. Ян понимал, что эта песня только что пришла Стэлле.
        - А как называется эта песня? - спросил он.
        - «Белый снег как палитра», - ответила Стэлла и произнесла. - Так что же дальше? Какова дальнейшая судьба этой истории?
        Иван опять горько улыбнулся:
        - Когда нам сообщили о смерти Жени, то я не могу даже сказать, что произошло внутри каждого из нас. Татьяна Сергеевна очень переживала, если это ее состояние так можно назвать. Я помню, даже налил ей стакан водки и заставил выпить. Помню, что когда она расслабилась, то горько плакала, вернее, даже рыдала. Все платье, которое было на ней, спереди было мокрое от слез. Поехали на опознание. Полиция, оперуполномоченные, смотрели что-то. Сотрудники опытные, с большим стажем.

***
        - Ну, прибыли? Все? Пожалуйста посмотрите. Ведь из вашей квартиры ее привезли сюда, - попросил следователь.
        Кирилл, Иван и Татьяна Сергеевна взглянули на труп. Да! Это была Легкомысленная.
        - О, сердечная! - произнесла Татьяна Сергеевна.
        - А что? - произнес следователь. - Ей, говорят, сделалось плохо? Из-за чего?
        - Ну, мы поссорились, - ответил Кирилл, - вот и результат.
        - Из-за ссоры в обморок падать? - следователь смотрел на Кирилла. - Согласитесь, как-то это неправдоподобно.
        - Ну, у нас была большая ссора, - произнес Кирилл. - А она очень уж чувствительная.
        - Ну хорошо, а из-за чего? - спросил следователь.
        - Да ну так, - начал Кирилл. - То из-за неразделенных взглядов на жизнь. То еще всякое.
        - А точнее? - опять спросил следователь. - Если можно?
        - А какое это отношение имеет к делу? - спросил Иван. - Вы нас подозреваете?
        - Да ну что вы! - ответил следователь. - Конечно, нет. Просто пытаемся найти мотив преступления. За что ее вот так? А вы последние, кто ее видел живой. Я не беру во внимание медперсонал и ее соседку. Вот как раз ее-то мы и подозреваем. Во-первых потому, что не можем ее найти. Это первое. А вот второе - это то, что из окна выброшена самодельная веревка. Убийство произошло где-то поздней ночью. В два часа. Но вот мотив, как-то неясен. За что ее убила ее соседка? Ведь, судя по всему, она видела ее впервые.
        - Может что не поделили? - произнесла Татьяна Сергеевна.
        - И из-за этого убивать? - следователь ухмыльнулся. - Нет, здесь что-то другое. И это «другое», по-моему, вы знаете. Но почему-то скрываете. Да, вы, конечно, не причастны к убийству. Вы в нем не участвовали, но вот причину знать можете.
        - Она от нервов в обморок падает, а мы за нее отвечай! - произнес Кирилл. - Хороший расклад дела.
        - Тут еще кое-что, - проговорил следователь. - Криминалисты пришли к очень странному заключению.
        - Какому? - насторожился Кирилл.
        Ивану стало тоже несколько не по себе. Кто же знал, что все так обернется?
        - Дело в том, что они утверждают, что, якобы, она вставала на ноги уже после смерти, - тихо молвил следователь. - Успели сделать гистологический анализ ткани. И пришли к такому выводу. Как-то это неправдоподобно звучит. Так что если вы что-нибудь вспомните, то дайте мне знать. Арестовывать я вас не имею права. Ибо в момент убийства все вы находились дома. Значит, вы не причастны. У всех вас алиби. Но уж больно случай интересный. Мне лично интересен мотив преступления. Всего вам хорошего.
        С этими словами следователь ушел. Друзья понимали, что он их больше теребить не станет, и поехали домой.
        Действие шестьдесят восьмое
        Филин. Его так звали в компании, а точнее - бандитской «малине». Он вел машину. Видение девушки не оставляло его в покое. Вдруг на обочине он увидел женщину, одетую тоже в черный плащ. Она подала знак остановиться. Филин остановил машину:
        - Тихая? Ты? Ты какого хрена здесь делаешь? Вот не ожидал!
        - Ладно, уймись, - произнесла Тихая. - Может будешь вежливым и откроешь дверцу?
        - Да, конечно, садись, - Филин открыл дверцу машины.
        - Не «садись», а «присаживайся», - поправила его Тихая, усаживаясь в салон.
        Филин завел машину. Впереди, метрах в пятидесяти, тоже загорелись фары, и машина уехала.
        - Так вот как ты гуляешь, - произнес Филин. - По ночам в машинах катаешься.
        - Хуже, когда укатывают, не так ли? - Тихая смотрела вперед. - Где эта соплячка? Куда ты ее дел?
        - Болезнь оказалась неизлечимой, - Филин спокойно вел машину. - Сама понимаешь, какие последствия.
        - Она тебе все сказала? - спросила Тихая.
        - Странный вопрос, - заметил Филин. - И что, если так?
        - Ничего, - ответила Тихая. - Сказала и сказала. А где сама?
        - В надежном месте, - ответил Филин.
        - Значит, хорошо спрятал? - Тихая заулыбалась несколько злой улыбкой.
        - Значит, хорошо спрятал? - Тихая заулыбалась несколько злой улыбкой.
        - Хорошо, надежно, - вздохнул Филин. - Ты же знаешь, тишина - наша надежность.
        - Вот именно поэтому я и не люблю много шума, - ответила Тихая.
        - Да уж знаю, - посмотрел на нее Филин. - Убираешь так, что и пикнуть не успевают.
        - Ну, а раз знаешь, - Тихая взглянула на Филина. - Говори сейчас, что тебе покойница нашептала.
        - А что такая спешка? - занервничал Филин. - Доедем до Профессора, там и потолкуем.
        - Да успокойся ты, - ответила Тихая. - Конечно, доедем. Куда ты теперь денешься? Ты нам нужен.
        - Вот пока я это один знаю, значит и живой! - пробурчал Филин. - Все, теперь ни слова. Я тоже тишину люблю.
        - Но иногда она обманчива, Филин, - ответила Тихая.
        Далее она всю дорогу молчала. Раньше времени узнавать все она тоже не хотела. Так они доехали до Профессора - талантливого человека, ступившего на «скользкую дорогу».

***
        Через месяц девочку нельзя было узнать. Конечно, это была она, но невероятно красивая. Как и все имуноандроиды, до начала работы единого информационного ядра она не говорила, что-то усваивалось, так как она находилась среди людей. Не знала стыда. Кирилл пользовался этим, когда они были один на один. Ему нравилась она. Ему нравилось играться с ней. Одевать, раздевать, мыть ее. Единственное, что он на время, разумеется, поставил под запрет, это половой контакт с ней. Только после начала работы ядра! До этого табу! Татьяна Сергеевна была частой гостьей.
        - А ты дал ей имя? - как-то спросила она, когда иммуноандроид была еще ребенком.
        - Ты знаешь, - ответил Кирилл с оттенком романтизма в голосе, - Я думал и не мог придумать. Ведь она такая красивая.
        - А, по-моему, ты просто бредишь женщинами, - сыронизировала Татьяна Сергеевна, глядя на него.
        - Может, ты и права, - ответил Кирилл. - Ну а ты скажи мне - какой мужчина не бредит женщинами?
        Татьяна Сергеевна ухмыльнулась. В ее воображении тут же предстал Иван со своими любовными ласками. Татьяне Сергеевне они нравились.
        - Да, - вздохнула она, - может ты и прав. Так какое имя? Давай думать.
        - Да уж! Вот задача! - Кирилл почесал затылок. - Что-то крутится в голове, а что - сказать не могу.
        Кирилл выглянул в окно. Там в небе он увидел пролетавший вертолет.
        - Всегда любил слушать звук двигателя, - проговорил он - Он источает мощь! Силу чувствуешь.
        - Почему же пилотом не стал? - спросила Татьяна Сергеевна.
        - Ну…какой из меня пилот! - протянул Кирилл. - Это я так. Не стал вот.
        - А ведь мог получиться, - проговорила Татьяна Сергеевна, глядя, как девочка поедает гречневую кашу. - Смотри, какая она у тебя умничка. Как уминает! Значит, аппетиты хорошие. Растет!
        - Конечно, растем! - Кирилл подхватил девочку на руки и поднял к потолку. - Вот какие через две недели будем!
        - А ты не чувствуешь себя, вот сейчас, в роли отца для нее? - спросила Татьяна Сергеевна.
        - Да, что-то такое закрадывается, - ответил Кирилл. - Но это все пройдет.
        - Да, - произнесла Татьяна Сергеевна, - лучше все-таки, чтобы она вот так росла без тебя. Было бы такое заведение, которое выращивало этих андроидов, а потом отдавало бы заказчику. Сказали бы, прийти через месяц, и все в порядке! А то как-то нехорошо получается.
        - Да ты скажи спасибо, что хоть так! - возразил Кирилл. - Вот себя вспомни. Как ты отреагировала, когда мы тебе такое предложили?
        - Да, понимаю, - ответила Татьяна Сергеевна. - Только вот нет худа без добра. С Иваном живу.
        - А я вот с ней скоро буду, - ответил Кирилл.
        Татьяна Сергеевна только плечами пожала и добавила:
        - Ты только смотри до включения ядра с ней не заиграйся!
        - Да ты чего! Конечно! Хоть она и андроид, но меру-то надо знать! А потом неизвестно, к чему это может привести. Так что на счет этого дела - пусть подрастет малость! - ответил Кирилл.
        - Так как ее назовем-то? - Татьяна Сергеевна смотрела на девочку.
        И в это время прямо в форточку влетел здоровенный шершень! С гулким, низким жужжанием опустился на стол и стал пить не вытертые капли компота. Большое тело его все вибрировало. Желтое, с черной полосой брюхо постоянно сокращалось и как бы говорило: «Осторожно! Я ядовитое! Не прикасайтесь и не дразните, а то УЖЖААЛЛЮЮЮ!!!» Вообще он производил устрашающее впечатление. Кирилл осторожно взял девочку на руки и прижал к себе. Замерла и Татьяна Сергеевна. Напившись компотом вволю, шершень начал медленно подниматься в воздух. Мощные крылья его издавали тяжелый низкий гул. Весьма впечатляющее зрелище. «ЖЖЖДДЖЖЖЖ» - издавали крылья. Еще раз, окинув всех, и все окружение своими огромными, бардовыми глазами, исполинский шершень медленно вылетел в окно.
        - Ух! Ну непрошенный гость! - выдохнула Татьяна Сергеевна. - Откуда он такой огромный взялся?
        - Даже не знаю, - оторопело проговорил Кирилл. - А какой гул! Невероятно. ЖЖДДДЖЖЖ - попробовал он.
        Татьяна Сергеевна только рассмеялась:
        - Ну из тебя шершень! Ха-ха!
        - Ну знаешь, ты тоже испугалась, - рассмеялся Кирилл и вдруг произнес, - Кажется, я знаю, как ее назову!
        - И как же? - Татьяна Сергеевна вопросительно взглянула на Кирилла. - Уж не какой-нибудь Шершеной?
        - Да нет, конечно, - со смехом ответил Кирилл, а потом серьезно добавил, - Если его называют шершнем, так что, обязательно на его название ориентироваться? А его гул! А? Как величественно он гудит. Именно не жужжит, а гудит! От него не отмахнешься! Я знаю ее имя! Джессика! Она будет Джессикой! Да не будь я Кириллом, если так ее не назову!
        Татьяна Сергеевна молча смотрела на него. Ей нечего было сказать. В принципе - все правильно.
        - Итак, Джессика! - произнесла она после некоторого молчания. - А звучит! Красивое имя! Главное в тему! Иммуноандроид Джессика!
        Кирилл был очень доволен. Он присел у девочки и произнес:
        - Тебя зовут Джессика! Понимаешь?
        Девочка только улыбнулась.
        - Она понимает, - ответила за нее Татьяна Сергеевна, - она все понимает. И ей будет присуща любовь.
        Действие шестьдесят девятое
        - Джессика. Действительное красивое имя, - произнесла Стэлла. - А что же дальше?

***
        На следующий день Кирилл не узнал свою Джессику. Из еще небольшой девочки она вдруг сделалась подростком. Кирилл понял, что еще буквально неделя, и все! Она станет половозрелой. Но она будет только его. Только с ней он будет. Если сейчас она красавица, то какая станет через неделю! Кирилла даже в пот бросило.
        - Джессика! - тихо позвал он ее.
        Она взглянула на него далеко уже не детскими глазами. В них было уже понимание, даже немного страсти. За ночь она выросла, как гриб!
        - Да, - произнес Кирилл, глядя на нее, - ты удивительна. Ты красива. Какая же ты станешь дня этак через три? А что же будет, когда включится единое информационное ядро? Даже представить не в силах! Джессика! Любовь моя!
        Джессика улыбнулась ему. Она все понимала. Ее очеловечивание проходило вполне нормально. А Кирилл постоянно баловал ее. До сего дня - как ребенка. Но теперь предстояло несколько иное. Конечно, мороженое - вполне, но в этот же день Кирилл принес ей букет цветов. Джессика сделалась невероятно счастливой, получив этот букет. И даже поцеловала его в щеку. А Кирилл сообщил обо всем Ивану и Татьяне Сергеевне. Те прибыли посмотреть на Джессику.
        - Ну что ж, - произнесла Татьяна Сергеевна, - потерпи немного еще. Осталось буквально дней шесть до ее окончательного созревания. Может быть, у нас поживешь эти дни?
        - О нет, - ответил Кирилл, - весьма благодарю. Но я боюсь оставлять ее одну.
        - Ну почему же одну? - сказала Татьяна Сергеевна. - Эти дни я с ней побуду. Уж поверь мне, моей женской интуиции, ты не выдержишь.
        - Да может ничего? - неуверенно спросил Кирилл слегка дрожащим от волнения голосом.
        - Слушай, Кирь, - вмешался Иван, - Таня права. Ты уже и так весь горишь от страсти к ней. Ты уже сейчас сходишь по ней с ума! Оставь тебя сейчас один на один с ней, ты уже ласкать ее станешь. Говорю тебе как врач. Эти дни поживи у нас. Вернее - ночуй. Ты не в силах будешь держать свою страсть. Потерпи еще буквально чуть-чуть. А у нас дома отвлечешься.
        - Да и в самом деле, может вы и правы, - в Кирилле очнулся разум. - Дорогие вы мои! Если бы вы знали, как я рад! Счастлив! И вы пришли мне на помощь в трудную минуту! Я был во многом эгоистом, простите.
        - Да ладно, Кирь! Ты чего? - Иван обнял друга, когда увидел, что тот плачет.
        Он действительно расчувствовался. Может быть вся его суровость, цинизм и надменность были связаны с тем, что он не мог найти себе любовь. Не мог найти ту, которой подарил бы себя. Панцирь эгоизма рушился буквально на глазах. Растроганный до слез Кирилл поехал теперь на квартиру Ивана. Там, оставшись вдвоем, они отдыхали, наслаждаясь мужским разговором. Они говорили о будущем, вспоминая прошлое. Иван открыл бутылку замечательного коньяка! И разговор полился дальше! Они так и заснули в креслах друг против друга. А под утро их разбудил мобильный телефон. Это Татьяна Сергеевна звала Кирилла к Джессике. Так незаметно прошли оставшиеся дни. Джессика превратилась в прекрасную девушку. И вот теперь настало время!
        - Теперь будем ночевать здесь, - сказала Татьяна Сергеевна, - То ли сегодня ночью, то ли утром, то ли днем, «проснется» единое информационное ядро. Надо быть начеку! Как ты себя чувствуешь, Кирилл?
        - Да вроде ничего, - ответил тот, переминаясь с ноги на ногу, - только немного знобит.
        - Это нервное, - произнес Иван. - Все будет нормально.
        - Как вы думаете, - Кирилл смотрел на друзей, - она меня признает?
        - В каком смысле? - недоуменно спросил Иван. - Что значит - признает?
        - Ну, полюбит? - Кирилл в эту минуту выглядел ребенком.
        - А почему ты решил, что вдруг не полюбит? - спросила Татьяна Сергеевна.
        - Ну… она такая красивая, - тихо произнес Кирилл.
        - Н-да… - Татьяна Сергеевна погладила по голове этого «ребенка» - Все будет хорошо. Полюбит, поверь мне.
        Время шло. Но никаких изменений не было. Настала ночь. Ох! Какая она была длинной в жизни Кирилла. Сон одолел его только под утро. Ему что-то снилось, как вдруг он проснулся от того, что плечо его сильно трясли. Это была Татьяна Сергеевна:
        - Вставай! Просыпайся быстро! Кажется, начинается!
        Ошеломленный Кирилл прибежал в комнату, где была Джессика.
        Действие семидесятое
        - Интересно, - перебил вдруг Ян, - а этих бандитов нашли?
        - Какой ты нетерпеливый! - произнесла Стэлла. - Ой, Степушка проснулся! А ну-ка пойдем, миленький мой, малую нужду отведем! Мы сейчас!
        И Стэлла пошла с братиком к ближайшему кусту. Рассказ Ивана поражал Яна всей глубиной чувств человеческих взаимоотношений. Смерть Жени и ее явление Филину глубоко поразили его чувства. Посмертные слова ее: «А мне ее жаль», казалось, навсегда остались в его сердце. Этот рассказ был похож на книгу.
        - Эх, был бы я писателем… - произнес Ян вслух.
        Иван хотел было спросить, но в это время подошли Стэлла и Степа.
        - Так что же дальше? Все-таки действительно поймали этих бандитов? - спросила Стэлла.

***
        Профессор однажды высказал свое личное мнение о создании искусственного интеллекта на основе боевых искусств Востока перед учеными. Привел их как ярчайший из примеров иммунизации движения. Но… никому это было не нужно, тем более ученым. Всем нужно было продвигать свои работы. На это никто не обратил ни малейшего внимания. Для них это был спорт, и только. Достучаться до их «интеллекта» не представлялось никакой возможности. Ему даже как-то бросили, что, мол, пока дело не раскручено, придется работать Вам одному! Всех интересовало только одно - деньги! Если бы Профессор «восседал в кресле из денег», то… да, конечно! Перенасыщение информацией было настолько сильно, что никого ничем было не удивить. Профессор боролся за правду, но никто его не слушал. Наконец, он понял, что поставил не на тех, кого считал борцами за истину. Всем было не до того. Потом он понял, что если они не знают, что такое иммунитет, то о чем с ними тогда вообще можно говорить? Нахватав себе лавры славы земной, небесной никому из них уже не хотелось.
        Здоровье шаг за шагом шло за ложью. Здоровье стало смертным приговором! Лучше жить мучаясь, чем умереть здоровым! Ведь понятие здоровья требует перемены воли, укрощение гордыни. Ну уж нет! Лучше буду умирать от рака, чем слушать какого-то «умника», сказочника о том, как стать здоровым. Неужели рак - это моя собственная дурь, доведшая меня до такого состояния! А как же врачи? Медики? Ведь они умнее всяких там «сказочников», которые к тому же и выглядят как дети. И это мне с этим смириться?!!! Ну уж нет! Лучше умру во лжи, чем стану жить в Истине!
        Трудно было Профессору, и вот однажды он встретил Филина. Тот, услышав его теорию, был просто в восторге! Если бы знал профессор, с кем делится ей. Филин тут же предложил ему сотрудничество.
        - Ничего, - ответил он тогда ему, - будет практика, будет толк, и прибегут они. Эти очкарики-доценты! Я познакомлю Вас с Тихой. Вы и ваша теория - просто кладезь золота для нее.
        - Мне бы защититься. Хотя бы кандидатскую, - молвил Профессор.
        Ой! Ну и насмешил он тогда Филина!
        - Прости, Профессор! Ха-ха! Кандидатскую! Да твоя работа прогремит на весь мир! Кандидатская! От кого защищаться-то будешь? От них что ли? - и он руками как бы обвел всю ширь научного мира. - Как бы они от тебя защищаться не стали! Так, кинешь перед ними на стол несколько листков бумаги, ну, чтобы совсем уж не слыть нахалом, пусть копошатся как жуки в навозе. А ты в это самое время, кофе-брейк погоняешь, с пользой и в удовольствии время проведешь! А будут вопросы, так они сами к тебе придут. Ну, ответишь ежели что. Вот так надо, Профессор! А то - кандидатская! Ха-ха-ха!
        И пошел Профессор по «скользкому пути». Со временем привык. И стал уже не тем, кем был раньше. Сломала его черствость людей, окружающих его. Всю работу он проделывал сам. Никто не помогал ему. Ему не хватало только какого-то недостающего звена в его теории. Тихая души в нем не чаяла. И вот, наконец, когда Филин привез с собой нужную информацию, все сошлось. Профессор вздохнул:
        - Как же я сам-то не мог догадаться? - произнес он.
        - Да не парься так, - ответила Тихая. - Стресс, нервотрепка, все это накладывается. Ну как? Теперь создадим твоих иммуников?
        - Теперь - да! - в голосе Профессора слышались нотки уверенности.

***
        Затаив дыхание смотрел Кирилл на свою возлюбленную. Она сидела неподвижно на постели, уставив глаза в какую-то, только ей ведомую точку. Лицо не выражало никаких эмоций. Но взгляд был осознан и целеустремлен. Всем своим внутренним миром она напоминала египетского сфинкса, чья неведомая сила направлена туда, за пределы Вселенной, и обитает на краю Галактики!
        - Джесси, - ласково позвал ее Кирилл.
        - Тихо, тихо, - так же аккуратно остановила его Татьяна Сергеевна. - Сейчас не мешай ей. Все дело в происходящей метаморфозе. Она сейчас похожа на бабочку, выходящую из куколки.
        Иван, находившийся рядом, даже подумал пошутить, но вовремя спохватился, поняв, что эта шутка - «Хорошо, что не ночная», - неуместна, и обидела бы друга.
        На Джессике была очень красивая, обтягивающая ее тело, комбинация. Небольшие груди выпячивали ее своими твердыми сосками. И вот луч Солнца коснулся этих грудей. Вдруг наступила невероятная тишина. Присутствующим вдруг захотелось сесть, так как на их ноги накатила невероятная, аж до боли в мышцах усталость. Они сели прямо на пол. Глаза Джессики исполнились странным блеском. В один миг комнату наполнила ночная мгла, и эта мгла внезапно озарилась белым неземным светом. Все вокруг казалось каким-то искусственным. В комнате внезапно появился не пойми откуда большой ярко-белый шар. И вот Джессика поднялась со своего ночного ложа. То, что произошло далее, повергло всех в шок! Джессика стала расти! Она становилась все больше и больше! Казалось, что ни комнаты, ни квартиры, да и дома, более не существует! Открыл свои неведомые просторы Космос. Музыка Вселенной пронизала каждую клетку Джессики и присутствующих. Джессика прогнула вперед до хруста позвоночник, расставив при этом руки и ноги. Безумно красивые груди ее превратились в Центр Вселенной. Гигантская Женщина-Вселенная предстала во всем своем Величии
перед простыми людьми, заставив на время позабыть обо всем на свете. Она стала больше походить на какое-то видение Исполинского Масштаба. Тело ее впитало в себя звезды! Звезды всего Космоса! Великий Экстаз охватил все пространство! Если бы он продлился еще немного, то никто из людей, присутствующих в комнате, не выжил бы. Наконец, Джессика вновь обрела Землю, отойдя от Космических просторов, которые отпустили ее, как оказалось потом, на время. Пребывая еще в состоянии Великого Видения, она еще раз вздохнула:
        - Какое невероятное чувство преобразования, - произнесла она все еще голосом Вселенной, - Здравствуй, Кирилл! Я здесь! Иди ко мне! Не бойся Космоса! Ведь я с тобой.
        Кирилл видел Землю, которая была у него под ногами. Вернее - Земной шар! Он робко пошел в пространстве, передвигая ногами как космонавт, находящийся на орбите.
        - Иди, не бойся. Вселенная тебя не уронит, - Джессика протянула к нему свои руки как к ребенку, который только учится ходить.
        - Иди, не бойся. Вселенная тебя не уронит, - Джессика протянула к нему свои руки как к ребенку, который только учится ходить.
        Великая Женщина, по сравнению с которой он был такой маленький. Наконец он дотронулся до этой красивой, большой, величественной руки. Невероятное чувство любви охватило его. Джессика взяла его за руку, оттолкнулась от Земного шара, и они как два видения, бестелесно поднялись к самому Краю Вселенной!
        Действие семьдесят первое
        Кирилл очнулся с холодным компрессом на голове. Взор его был поначалу мутен, но сознание уже возвратилось к нему. Сначала он увидел только неразборчивые очертания человека, находившегося рядом. Затем появилась контрастность и, наконец, фокус определил, кто был рядом с ним. Это была Джессика. Она меняла ему компресс.
        - Джессика? - еле проговорил Кирилл, глядя на нее. - Это ты!
        - Ну, наконец-то! Пришел в себя, - Джессика смотрела на Кирилла, и в этом взгляде он прочел большую любовь к нему.
        - А что это со мной? - спросил Кирилл. - К чему эти компрессы?
        - К чему? - чуть ли не с иронией в голосе повторила его вопрос Джессика. - Да все к тому, что ты уже третий день как в бреду! То и дело сознание теряешь.
        - Вот это да, - пробормотал Кирилл. - А где Татьяна, где Иван?
        - У себя дома, - спокойно ответила Джессика. - Они хотели остаться, чтобы поухаживать за тобой, но я сказала, что я сама. Ведь я твоя, а ты мой! Не так ли?
        Джессика, улыбаясь, смотрела на него. Кирилл сел на постель.
        - Это что же получается? - молвил он. - Это что? Что я так и лежал, что ли?
        - Ну да, - ответила Джессика. - Именно так. Но теперь уже все позади. Ты пришел в себя. Предлагаю в душ и кушать.
        - А ты что, умеешь готовить? - Кирилл изумленно смотрел на нее.
        - Что значит «умеешь?» Конечно, умею. Я же все-таки девушка, будущая женщина. А женщина, даже если не хочет, то должна уметь приготовить пищу. Не так ли?
        - Да, это верно, - проговорил Кирилл. - Но откуда ты это знаешь?
        - Кирюшенька, дорогой ты мой, я много чего знаю. Очень много. Правда, не знаю откуда. Но знаю.
        - Но знай только еще одну вещь, - произнес Кирилл.
        - Какую? - спросила Джессика.
        - Лучшие повара - мужчины! Вот так! - Кирилл заулыбался.
        - А я и это знаю, - ответила Джессика. - Но я же не повар. А просто девушка, которая умеет готовить.
        - Ну что ж, - произнес Кирилл, - Снимем, как говорится, пробу!
        - Только после душа, - скомандовала Джессика. - Тело выздоравливает и его необходимо омыть от недуга.
        - Слушаюсь и повинуюсь, - ответил Кирилл, направляясь в ванную.
        Джессика действительно приготовила очень вкусно. Зеленые щи из щавеля, картофельное пюре, замечательная подлива, шницель. Порезала салат. В общем, кухня издавала невероятные ароматы.
        - А для начала, - сказала она принявшему душ Кириллу, - бокал красного вина! Оно прибавит силы.
        - А может коньячок? - спросил Кирилл.
        - И он от тебя никуда не денется, - рассмеялась в ответ Джессика и обняла Кирилла. Ну, давай, садись за стол.
        Выпив вина, затем немного выждав, Кирилл приступил к щам. Далее, все как в сказке. Пища просто таяла во рту. Джессика налила ему рюмочку коньяку.
        - Ну! Твое здоровье, Джессика! - поднял тост Кирилл.
        - Только сам еще еле поправился, а уже за мое здоровье пьешь! - веселилась Джессика.
        - Ну как, я вроде уже ничего себе! - молвил Кирилл. - Не грех и другим пожелать!
        - Ладно! Ешь давай! Наворачивай! - Джессике нравился его аппетит.
        - А когда же мы из тебя, вот такой красивой девушки, женщину сделаем? - Кирилл был слегка расслаблен.
        - А вот подкрепишься и за дело, - ответила Джессика, ничуть не смутившись от такого вопроса.
        Организм Кирилла особенно не заставил себя долго ждать. Съев шницель с картофелем, он почувствовал прилив невероятной страсти к Джессике. После такого ее ответа терпеть больше он не мог. Утерев губы салфеткой, он произнес:
        - Я сейчас, - и пошел прополаскивать рот.
        Джессика вошла в комнату и, сняв с себя домашнюю одежду, осталась в нижнем белье. Вошел Кирилл. Увидев ее, он понял, что дождался того момента своей жизни, о котором только мог мечтать. Нежные, полные любви и ласки объятия соединили их и сделали Джессику прекрасной женщиной.

***
        В закрытой лаборатории Профессора было как в пещере Гингемы. Но самым страшным было то, что добрые два десятка иммуников уже лежали запеленатыми. Спецпитание, ну и все, что полагалось, было уже в деле. Что до мамаш этих суррогатов, то после окончания родов, они разошлись по домам весьма довольные, так как получили свое «лаве». И все бы ничего, но Профессор был обеспокоен.
        - Эта девчонка уничтожила эту, свою подругу. Но та сказала, что сама лично родила суррогата. Иммуноандроида! Меня это очень беспокоит. Ведь я не знаю до тонкостей их психики. Кто знает, что они могут натворить. Надо узнать адрес, ну, то есть откуда она приехала. И узнать все о суррогате, которого она родила.
        - Обижаешь, Профессор, - произнес Филин, - я уже все узнал.
        - Да ты неоценимый кадр! - Профессор был явно доволен, что нельзя было сказать о Тихой. - Ну, и что же ты узнал?
        - Дорогой Профессор, - заулыбался Филин, - я даже знаю, как ее зовут.
        Тихую прямо-таки передернуло от злости. Как она хотела расправиться с Филином! Уж больно он был ей поперек горла. Она только сжала губы и смазливо улыбнулась.
        - Да? И как же? - Профессор смотрел на Филина.
        - У нее красивое имя, - произнес Филин. - Ее зовут Джессика.
        - Значит, Джессика! - Профессор откинулся в кресло - Так вот знайте, она мне нужна мертвой! И только так! Филин! Тихая! Вы поняли задание?
        Те в ответ только вздохнули.
        - Ну вот и прекрасно, - подвел резюме Профессор. - Повторять нет смысла. Жду от вас приятных для себя новостей.
        С этими словами Профессор поднялся из кресла, и направился к себе напевая под нос: - «Кандидатушки! Браво ребятушки! Где же ваши…» Последних слов Филин и Тихая не разобрали. Им осталось только самое малое - выполнить приказ Профессора.
        Действие семьдесят второе
        Кирилл наслаждался жизнью с Джессикой. Она была для него прекрасна. Он любил ее. Она была единственным «человеком», преданным ему. Джессика любила разминать свое тело. Свободно садилась на шпагат. А далее - искусство ведения боя. Где надо, строго придерживалась логики второго порядка, где надо - миксовала. Но все делала с умом. Иммунизация пространства - вот что было для нее основным. Кирилл любовался ею. А во время интимной близости он предпочитал быть снизу, под ней. Он ласкал ее грудь, а она, ложась на него сверху, заключала его в свои сильные объятия, тем самым даря ему свою любовь. Так продолжались первые дни. Как-то сидя в Интернете, Джессика внимательно смотрела, как люди себя тренируют. Как в поте лица даются им некоторые упражнения. Как долго работают они над растяжкой мышц, чтобы сесть на шпагат. А уж про соревнования… Так и вовсе.
        - Кирилл, - как-то спросила его Джессика, - почему они, ну, люди, чтобы достичь чего-то, сильно трудятся? Работают, учатся. А у меня все получается само собой? Да, я понимаю, система, космос. Но почему именно я? У меня все как с «куста»?
        Кирилл немного занервничал. Он не ведал тонкости очеловечивания иммуников при общении их с людьми. Ошибки Остерна! Он пожал плечами. Он не знал, что ответить на такой вопрос.
        - Знаешь, Джесси, - ответил он. - Ты немного отдохни, а я навещу Ивана и Татьяну Сергеевну. Лады?
        Джессика кивнула.
        - Ну вот и ладушки, вот и хорошо. А то я у них долго не бывал. Как они там?
        - А может я с тобой? - спросила вдруг Джессика.
        - Не надо, Джессика. Тебе надо поспать. А то ночью много сил потребуется, - и Кирилл, быстро одевшись и поцеловав Джессику, вышел.

***
        - Так чего мне делать-то? - уже через час он задавал вопросы друзьям.
        - Слушай, Кирь, - Иван как-то не понимал всей щекотливости ситуации, - а чего это так тебя беспокоит?
        - И это ты говоришь мне? - Кирилл непонимающе смотрел на друга. - Ты чего? В ситуацию не въезжаешь?
        - Я въезжаю только в гараж, - ответил Иван. - Мне проще.
        - Может тебе и проще, понимаю, но ты пойми и меня, - в голосе Кирилла не было ни грамма иронии. - Ты понимаешь, с ней что-то происходит. Раньше такого не было. И это робот задает мне такой вопрос? Ты хоть понимаешь, чем это грозит?
        - Ну, и чем же? - Иван непонимающим взглядом смотрел на Кирилла.
        - Да, - произнес Кирилл, - похоже, ты действительно не понимаешь.
        - Так ты ни хрена не говоришь, - ответил Иван, глядя на друга.
        - Мальчики! - раздался голос Татьяны Сергеевны с кухни. - Умоляю! Вот только не ссориться! Ну, Кирюш, что у тебя стряслось?
        Кирилл поделился своими переживаниями с Татьяной Сергеевной:
        - Пойми, Таня, - завершил он рассказ. - У меня дурные предчувствия. А если она догадается о том, кто она есть на самом деле? Что тогда?
        - Может быть скандал, - произнес вдруг Иван. - А это скверно.
        - И он это вот так запросто говорит! - Кирилл был недоумении от друга. - «Скандал»! Он произнес это так, как будто он является их заядлым коллекционером! И они размещены у него как насекомые, наколотые на булавки.
        - Именно, каждого скандала. Они у меня еще и подписаны, - почесал себе затылок Иван. - Кажется, я начинаю вникать в тему. Положение, в общем, нелегкое. А ты что думаешь делать?
        - Да если бы знать! - ответил Кирилл.
        - Так, Кирюша, - произнесла Татьяна Сергеевна, - мы не знаем, как развиваются иммуноандроиды. Мы не знаем их онтогенез, тем паче филогенез. Надо будет понаблюдать. В конце концов все скажем ей об этом. А что делать? Она развивается.
        - Развивается, развивается. Робот развивается, - повторил Кирилл, глядя в потолок, как вдруг его озарила догадка. - Да не хочешь ли ты уж сказать, Танечка, что она как бы очеловечивается?
        - Я не понимаю только одного, Кирюша, - произнесла Татьяна Сергеевна, - почему ты все время ее называешь роботом?
        - Ну а как же еще? - Кирилл вопросительно взглянул на Татьяну Сергеевну, и страшная догадка в его мозгах действительно обрела истинный смысл - Ооочеловеееечивается… - потянул он. - Робот… робот ли? Вот это да! Что же я натворил-то? Она становится человеком?! Это я не знал! Не знал! Так что же далее?
        - А вот на этот вопрос тебе ответит само время, - ответила Татьяна Сергеевна.

***
        Кирилл был весь погружен в раздумья, когда, подходя к детской площадке, он вдруг увидел Джессику, наблюдавшую за детьми. Как они играют и веселятся.
        - Джесси, - Кирилл обнял ее.
        - Кирилл, - Джессика, не отрывая взгляда, спросила своего любимого, - А когда они станут большими?
        - Ну, Джесси, - ответил Кирилл, - должны пройти годы, прежде чем они повзрослеют.
        - А я не знаю, что такое детство, - произнесла вдруг Джессика. - Я стала взрослой сразу. Почему я о нем ничего не помню? Почему у меня украли детство? Я хочу игрушки. Я может хочу подержать куклу в руках?.. Где мое детство, Кирилл?
        Кирилл не знал, что ответить. Он просто подошел к девочке и попросил у нее куклу:
        - Я сейчас верну, - ответил он на немой вопрос ребенка.
        Джессика, приняв куклу, принялась рассматривать ее. Ей было интересно, как та пищит:
        - Какой смешной звук издает она, - проговорила Джессика, играя с ней.
        - Смотрите! Взрослая тетя в куклы играет! Ха-ха! - мальчишка показывал пальцем на Джессику.
        Джессика посмотрела на него и тут же вернула куклу Кириллу. Тот отдал ее девочке. Девочка с каким-то грустным изумлением наблюдала сцену игры Джессики в куклу. Джессика вновь погрузилась в раздумья и, взглянув на Кирилла, задала тот же вопрос.
        - Понимаешь, Джесси, - начал он - Я даже не знаю, как это тебе сказать. Это простые дети в отличии от тебя. Понимаешь?
        - Не совсем. Объясни, - Джессика не отрывала взгляда от детей.
        - Я не знаю, как тебе это сказать, - продолжил Кирилл, - Даже не знаю.
        - У каждого ребенка есть мать, - произнесла Джессика. - А где моя мать? Я ее ни разу не видела?
        - Да, - ответил Кирилл, - У тебя была мать.
        - Что значит «была»? - Джессика взглянула на Кирилла. - Она умерла? Где же она сейчас?
        - Нет ее, - печально ответил Кирилл. - А если бы она и была, то ты бы мало чем отличалась от нее.
        - Что это значит? - спросила Джессика, глядя Кириллу в глаза. - Где моя мать?
        - Джесси, - Кирилл даже слегка побледнел, - Ее убили.
        - Убили? - Джессика смотрела на Кирилла. - И ты знал про это? Кто ее убил?!
        - Не знаю, - ответил Кирилл. - Не ведаю. Тело даже не найдено.
        - Так, ладно, - произнесла Джессика. - Ты говоришь, что мы мало бы отличались друг от друга. Тогда кто я?
        Джессика в упор смотрела на Кирилла. Кирилл понял, что более не в силах скрывать от нее, кто она на самом деле. И он рассказал ей всю историю. Джессика побледнела:
        - Я робот? - тихо произнесла она.
        - Да, - ответил Кирилл, - робот, но не совсем обычный. Ты иммуноандроид. Понимаешь? Не то робот, не то человек. Получеловек. Я не знаю, как сказать. Джесси! Джесси!
        У Джессики из глаз текли слезы.
        - Зачем я нужна тебе? Зачем ты меня сделал? Зачем? Для чего?
        - Джесси, прости меня! - Кирилл прижал Джессику к себе. - Да, я только теперь понял какой я негодяй! О Вселенная! Что же я наделал! Я эгоист! Не было той, которая бы меня полюбила, и вот я сделал тебя для себя! Сделал робота. Космос подсказал мне. Во сне пришла информация. Прости меня, Джесси! Прости! Я не хотел!
        Он прижимал Джессику к себе. А она как будто не чувствовала ни его, ни окружения.
        - У тебя никого не было, и ты решил создать меня, - вдруг произнесла она. - А кого ты больше хочешь? Человека или робота? Нет! Молчи! Я знаю кого! Ты хочешь меня как иммуноандроида! Простые люди оказались сильнее тебя! И ты решил создать существо сильнее их, чтобы отомстить им!
        Джессика замолчала. Она разжала объятия Кирилла. Затем, сделав несколько шагов от него, резко повернулась и, глядя ему в глаза, произнесла:
        - Хочешь меня как робота? Как иммуноандроида? Буду такой!
        Затем, сделав несколько шагов от него, резко повернулась и, глядя ему в глаза, произнесла: - Хочешь меня как робота? Как иммуноандроида? Буду такой!
        Буду такой, какой ты хочешь, чтобы я была! Так что ты добился своего, Кирилл! Пойдем домой! Отымеешь меня как иммуноандроида! Тебе же этого хочется! Так что с этого момента не стесняйся в своих фантазиях!
        Действие семьдесят третье
        Иван и Татьяна Сергеевна после визита к ним Кирилла прекрасно понимали сложившуюся ситуацию. Татьяна Сергеевна даже хотела поехать к Кириллу, но Иван остановил ее:
        - Танюша, я думаю они сами во всем разберутся. К ним сейчас лучше не вмешиваться. Прежде всего это проблема Кирилла, а не Джессики.
        - Нет, Иван, - ответила Татьяна Сергеевна, - эта проблема касается их обоих. Но ты абсолютно прав в одном - им лучше сейчас не мешать выяснять отношения. Тогда, может быть, и ситуация прояснится.
        - Вот и умница, - улыбнулся Иван, - все верно.

***
        Джессика, лежа в постели, ждала Кирилла из ванной. Когда тот наконец появился и сел на край постели, Джессика дотронулась до него. Но вместо пропаренного горячей водой тела, она ощутила буквально лягушечий холод.
        - Ты какой водой мылся? - спросила она тихим голосом.
        - А что такое? - так же тихо ответил он. - Разве тебя это так волнует?
        - Волнует, раз уж спрашиваю, - ответила Джессика и провела пальцем руки по его спине. - Значит волнует.
        - С чего бы? - голос Кирилла был тихим и ровным.
        - Я не хочу, чтобы тебе было плохо, - ответила Джессика.
        - А с чего ты вдруг взяла, что мне плохо?
        - Да потому, что ты дуешься на меня, - Джессика погладила его спину. - Сердишься и дуешься.
        - Послушай, Джесси, - произнес Кирилл, - может я действительно не прав. Понимаешь, я действительно, наверное, ни хрена не знаю. Робот ты или человек? Человек ты или робот?
        - Может я роботочеловек? - с какой-то горькой иронией в голосе произнесла Джессика.
        - Ну, если ты робот, то почему я на тебя обижаюсь? Ведь на него не имеют обид! Просто исправляют сбой программы. Вот и все!
        - А ты не находишь здесь обратного? - спросила Джессика.
        - Что ты имеешь в виду? - Кирилл посмотрел на Джессику.
        - А может это ты случайно сбил свою программу?
        - В каком смысле? - насторожился Кирилл.
        - Да в общем-то в самом простом, - ответила Джессика. - Ты создал меня для себя, понимаешь?
        - Ну, допустим, что так. И что из этого? - Кирилл пытался понять.
        - А то, что эффект получился тот, о котором ты даже и не подозревал, - ответила Джессика. - И вот тогда твоя затея пошла на сбой.
        - То есть это как? - Кирилл потихоньку начал осознавать, что происходит.
        - Просто я намного… - Джессика замолчала.
        - Просто ты намного человечнее меня… - закончил ее мысль Кирилл и его даже бросило в пот. - Роботы нас учат быть людьми… Нет, нет. Мне страшно, Джесси…
        - Ну я же не страшная, - Джессика обняла обескураженного Кирилла и повалила в постель.

***
        Так шли дни. Но Кирилл несколько переменился, стал более нежен к Джессике. Она это конечно замечала. Того, несколько вспыльчивого Кирилла фактически уже не было. И вот в один прекрасный день Кирилл с Джессикой шли по улицам города, как вдруг им на встречу вышла Катерина! Та самая Катерина, «старая знакомая» Кирилла. Кирилл даже оторопел! «А вот это встреча!» подумал он и сказал вслух:
        - Слушай, Джесси! Идет моя старая знакомая. Я не удержусь, хочу прихвастнуть!
        - Да ну возьми да прихвастни, - ответила Джессика.
        - Привет, Катюша! - Кирилл, Джессика и Катерина поравнялись на улице. - Как жизнь молодая?
        - Как у старой знакомой! - последовал стандартный ответ. - У тебя-то как! Ты, я вижу, с женщиной?
        - В общем, да! - ответил Кирилл. - Познакомься, это Джессика.
        - Здравствуй, Джессика! Меня зовут Катерина.
        - Очень приятно, - ответила Джессика.
        - Ну вот видишь, ты и познакомился вот с такой красивой женщиной, - продолжила Катерина, - как самый нормальный парень!
        - Ну, из возраста «парня» я уже, скажем так, давно уже вышел - произнес Кирилл, - Ты же знаешь, я не люблю серости жизни и таких же «серых» знакомств. Это означало бы, только одно - все как у людей. А это значит - выучился, познакомился с девушкой, женился, ну и так далее.
        - Как говорится, меня все ждут, когда я закончу институт, ну и конечно же девушка, - пропела Катерина.
        - Вот именно, Катенька! Ну и конечно же девушка, - Кирилл еле сдерживал эмоции. - А вот мне такого не надо!
        - Да, но ведь… - Катерина смотрела на Джессику.
        У той был совершенно невозмутимый вид.
        - А вот это правильный вопрос, - Кирилл улыбался немного надменной улыбкой, и Катерина это заметила. - Ты думаешь, я с ней познакомился?
        - Ну… - потянула Катерина. - Вероятно, раз уж она с тобой? Но у вас обоюдка! Никто из вас не против другого. Я так поняла?
        - Может и так, да не совсем, - ответил Кирилл.
        Теперь его глаза просто блестели. А Катерина ничего не понимала. «Может у него просто крыша слегка поехала от счастья?» подумала она про себя.
        - Нет, - ответила вдруг Джессика, - с ним все в порядке.
        Такой ответ Джессики шокировал Катерину.
        - Уж не хотите ли сказать, что мысли читать умеете? - произнесла она.
        - Не все, но выборочно, - ответила Джессика. - Только то, что необходимо.
        Катерина ухмыльнулась:
        - Ну, познакомились вы или как там, я уж и не знаю, это конечно ваше дело. Я же в ваши дела не суюсь.
        У Кирилла сошла улыбка с лица:
        - И тебе даже это не интересно?
        - Да я и сама не знаю, интересно это мне или нет, - ответила Катерина, пожав плечами. - Ну если вы вместе, значит все хорошо.
        - Хорошо, - произнес Кирилл, - мы не знакомились.
        - Ну и ладно, - произнесла Катерина.
        - Так как же мы вместе оказались? - Кирилл смотре на Катерину.
        - Ну оказались и оказались, - прозвучал равнодушный ответ. - Ну хорошо!
        - Ты знаешь кто перед тобой? - Кирилл стал понемногу раздражаться.
        - Ну как кто? - Катерина удивленно смотрела на Кирилла. - Твоя женщина. Кто же еще?
        - Нет! Это не совсем так! - в голосе Кирилла появились нехорошие нотки.
        - Ну а кто же это тогда? - спросила Катерина, глядя на Джессику.
        - Она мое создание! Перед тобой иммуноандроид! - ответил Кирилл.
        - Ну… поздравляю! - ответила Катерина. - Выходит, скоро иммуноандроиды у нас на каждом шагу будут!
        - Ну, не на каждом, но будут! - ответил Кирилл. - Но самое главное не в них, а в том, что Истина будет ближе! Понимаешь? Я всегда хотел нечто особенное! Ты же это знаешь! И вот получилось! Биоробот нового поколения! Она иммуник!
        - Ну да, я понимаю, - ответила Катерина. - Ой прости, я сейчас!
        Мобильный телефон отвлек от разговора.
        - Слушай, Кирилл, извини! Много дел. Побежала я. Позвонили, срочно надо секцию оплачивать. Сын на каратэ ходит. Срочно оплатить!
        - Слушай! Так дело-то в том… - Кирилл был в недоумении.
        - Все, все, потом! Спешу! Чао! - и Катерина убежала по делам.
        - Ну что? - улыбаясь спросила Джессика Кирилла. - Прихвастнул?
        Кирилл был в шоке.
        - Не понимаю, - произнес он, - Никому ничего не нужно! Ни правда, ни истина! Одни деньги в их головах! Шут бы их подрал! Но нет! Я верю! Нет, знаю! Придет время! Время Большой Чистки! Оно скоро будет. Истина все равно восторжествует! Плевый элемент паттерна движения становится вдруг из приема принципом! Им некогда! Ничего! Система грянет! Она заставит их всех подчиниться себе!
        - А ну, успокойся, - Джессика обняла Кирилла, которого била легкая дрожь. - Дурачок! Система - это Я! И я в Системе! Неужели ты думаешь, что я не смогу за себя постоять? Но Я сама знаю, КОГДА ПРИДУ! ЕЩЕ НЕ ВРЕМЯ!!!
        Она смотрела на Кирилла невероятной красоты взглядом. Красивая, сильная Женщина! И он почувствовал, что снова видит в этом взгляде Вселенную!
        Действие семьдесят четвертое
        Как ни хорошо было им вдвоем, но время приближало их встречу с Филином и Тихой. Был ясный день, когда Кирилл и Джессика, прогуливаясь по дороге, и за разговором не заметили, как отошли достаточно далеко от городской местности.
        - Для чего тебе надо кому-то что-то доказывать? - спрашивала Джессика. - Ты же вам прекрасно видишь, что никому ничего не нужно. Все заняты только своими делами. Вот если бы ты им работу предложил с хорошим графиком и такой же зарплатой, тебя бы тогда посчитали деловым человеком. А то изобрел какого-то иммуноандроида! И нужен-то он им?
        - Не знаю, Джесси, не знаю, - отвечал Кирилл, - мне трудно что-либо ответить тебе. Может ты и права. Я не знаю, пока не знаю.
        - Если бы ты был работодателем и платил хорошие деньги, вот тогда - да! Они бы пришли к тебе даже не задумываясь.
        - Да, на раскрученное дело все придут, - ответил Кирилл. - Деньги делают чудеса! Как это ни гадко звучит. Слушай, Джесси, я уже неоднократно замечал, что Система то «включается» в тебя, то вновь оставляет. Почему это так?
        - Да потому, что Она разумна - Джессика поцеловала Кирилла, - и делает это по своему усмотрению. Хотя я чувствую, что могу и самостоятельно включиться в Нее, но просто не рискую этого делать.
        - А почему? - спросил Кирилл.
        - Потому что это опасно, даже для меня, иммуноандроида, - ответила Джессика, - Высоки степени энергии.
        - Какой еще энергии? - опять задал вопрос Кирилл.
        - Опасна их многоуровневость, - Джессика вздохнула.
        - Имеются в виду разные частоты?
        - Кирилл! Какой же ты совсем еще ребенок, - Джессика обняла его. - Частоты… да если бы! Нет, мой хороший. Все гораздо сложнее.
        - Может мы вступили в контакт с иноземной цивилизацией? - пожал плечами Кирилл.
        - Ой! - только и произнесла Джессика. - Ну теперь ты совсем как будто только что с горшка детского слез. Впрочем, оно к лучшему.
        - Это почему? - чуть не обиделся Кирилл.
        - Понимаешь, Кирюша, - ласково начала Джессика.
        В этот момент вдруг прямо на них вышли двое - мужчина и женщина.
        - Смотри как обнимаются, - произнес мужчина.
        - Эх, придется прервать их идиллию, - проговорила женщина, и подойдя почти вплотную произнесла. - Ты Джессика?
        Кирилл и Джессика не понимали, что происходит. Кирилл вышел вперед:
        - А что, собственно, происходит? Кто Вы и чего Вам от нас надо?
        - От тебя, собственно, ничего, - ответила женщина. - Только не мешайся. А то я этого не люблю.
        - Что значит «не мешай…» - последнее слово Кирилла было оборвано.
        Джессика поддержала его, сползающего к ее ногам. Женщина дунула на средний палец, как на ствол только что произведшего выстрел револьвера:
        - Да ничего с ним не будет опасного, - молвила она, - через пару минут придет в себя. Ведь я же предупреждала, что не люблю, когда мне мешают. Он не послушал доброго совета, и вот результат. Так я повторяю свой вопрос. Это ты Джессика?
        - Даже если это так, то что? - ответила Джессика, рассматривая женщину.
        Первый удар отбросил Джессику от Кирилла на весьма внушительное расстояние. Мужчина подошел к Кириллу, вынул пистолет и хотел нажать на спусковой крючок, но в это время женщина скомандовала:
        - Тихо! Отставить стрелять! Нам шум только помеха!
        - Но он свидетель, - возразил мужчина. - Тогда рукоятью!
        - Я сказала нет, Филин! - отрезала женщина. - Он нам не помеха. А вот твое дергание меня раздражает.
        - Хорошо, - ответил Филин, а это был именно он. - А что думаешь с ней делать?
        - А это уже наши, женские дела, - ответила Тихая. - Так что не вмешивайся. Лучше его стереги.
        И она указала на Кирилла. Затем, подойдя к Джессике, наклонилась над ней:
        - Так значит ты и есть Джессика? Красивая тварь! Я бы с тобой с удовольствием в баньке попарилась. Но извини! Задание другое.
        С этими словами она извлекла из модного сапога небольшой кусок железной арматуры, прихваченной с собой. Взяв его концы двумя руками, и приставив к горлу жертвы, с силой налегла на него. Джессика к тому моменту успела прийти в себя. Сильная, резкая боль привела ее в чувство окончательно. Немудреный прием отбросил мадам с арматурой в сторону. Джессика вскочила на ноги. Филин, видя такой поворот событий, все-таки прицелился в Джессику из пистолета. Но к этому времени пришел в себя Кирилл и ударом ноги, выбил пистолет из рук Филина. Рядом был небольшой водоем. Пистолет аккуратно приземлился в его воды, которые тотчас поглотили его. Оставшись без оружия, Филин поначалу начал отступать, а потом и совсем бросился наутек. Тихой некогда было наблюдать за Филином. Теперь уже с ней вступила в схватку Джессика. Глядя на то, как сражаются две женщины, Кирилл понял только одно - лучше не вмешиваться! В противном случае он просто помешает Джессике в этой схватке. Однако все-таки схватив какой-то лежащий камень запустил им в Тихую! Это было сделано зря, так как тут же получил, обратным вариантом, только уже
куском той самой арматуры прямо в лоб! Хорошо, что плашмя!
        - Ой! - только и проскулил он, загораживая руками лицо и присаживаясь вновь на асфальт. - Джесс!
        Джессика не заставила себя долго ждать. Увидев своего возлюбленного в такой неприглядной позе, поняла, что игра для ее врага в женском обличии завершилась! После очередного весьма неудачного выпада Тихая внезапно почувствовала сильную боль в области виска. Это Джессика, применив микс вин чуня и багуа, оказавшись таким образом чуть сзади противника, нанесла мощный поражающий удар в эту область атаки. Тихая зажала рукою висок. Теперь Джессика оказалась перед ней.
        - Сдохни, сволочь! - тихо вырвалось из уст Джессики.
        После этих слов Джессика произвела круговое вращение плечевым поясом. Раскрутив таким образом момент, она запустила вперед ногу по системе каратэ йока - гери. И, поставив распорку, попросту воткнула стопу в горло противника! Послышался хруст вгоняемой в шейные позвонки глотки. Да и сами позвонки подались назад. Тихая даже не успев пикнуть, рухнула как подкошенная. Кирилл, наблюдавший все это со стороны, инстинктивно прижал руку к своему кадыку. Джессика подошла к лежащей на земле Тихой. Глаза поверженной были открыты и смотрели в небесную высь. Приоткрытый рот наполнила кровь, и из него вылез язык. Тихая была мертва.
        - Лежи тихо, - произнесла Джессика, глядя на поверженную, даже не подозревая, что ее так и звали.
        Джессика выпрямилась.
        Действие семьдесят пятое
        Тело убитой лежало на земле рядом с дорогой. Кирилл не знал, что делать. Он подошел к Джессике и обнял ее.
        - Придется позвонить в полицию, - проговорил он. - А что делать? Хотя ничего, возьму все на себя. Я буду говорить, а ты не вмешивайся. Поняла?
        - Не надо никуда звонить! - раздался позади них голос.
        Джессика и Кирилл обернулись и увидели того мужчину, который был с теперь уже убитой.
        - Не надо полицию, - произнес он опять. - Она секретный агент. Я возьму ее тело. Здесь ничего не было.
        - Почему вы напали на нас? - прозвучал вопрос Джессики.
        - На него я не могу вам ответить, - ответил мужчина. - Я безоружен. Позвольте мне взять тело. В противном случае вам грозит тюрьма.
        Кирилл и Джессика, переглянувшись, дали согласие. В конце концов все разрешилось. Мужчина, взяв тело Тихой, удалился с ним в лес. Кирилл и Джессика тоже быстрее убрались восвояси, подобру-поздорову. Так закончилась их прогулка.

***
        Надо было видеть ярость Профессора, когда он увидел тело убитой и выслушал рассказ Филина. Он просто кипел гневом. Он, наверное, с минуту стоял перед Филином, приставив к его лбу ствол пистолета. Филин выглядел весьма жалко.
        - Ладно, - произнес Профессор, отведя ствол ото лба Филина, - значит придется ускорить задуманное. Рита! Вводи транквилизаторы роста! Иммуноядро запускаем в дело! Я устрою бал-маскарад!
        И медперсонал начал приводить в исполнение приказ. Добрых два десятка иммуноандроидов готовились к своему выпуску.

***
        Джессика как обычно была занята своим любимым, когда вдруг почувствовала, что как будто легкий туман охватывает пространство вокруг. Этот туман заставил ее отвлечься от Кирилла и сесть на постель.
        - Эй, Джесси! Что с тобой? - ласково позвал ее Кирилл.
        Джессика, выпрямив спину, не отвечала. Кирилл тоже сел на постель и обнял ее.
        - Я чувствую, - произнесла вдруг Джессика. - Я их чувствую.
        - Не понял? Кого ты чувствуешь? - спросил Кирилл.
        - Своих братьев, - ответила Джессика.
        - Каких братьев? - насторожился Кирилл и почувствовал, как легкий холодок пробежал по его телу.
        - Иммуноандроидов, - произнесла Джессика. - Я их чувствую.
        Вдруг она резко поднялась с постели и, застонав, опустилась на колени:
        - Ааа! Беда! - застонала она. - Беда!
        - Да что? Говори! - не выдержал Кирилл, поднимая ее.
        - Беда, Кирюша! - стонала Джессика. - Они… их… они не виноваты! Им поставили такую задачу…
        - Какую задачу! О чем ты? - Кирилл тряс Джессику за плечи. - Да очнись ты!
        - Кирилл! Времени нет! Нужно действовать! - наконец более внятно заговорила она. - Скоро произойдет включение единого информационного ядра! И тогда конец! Конец всему живому здесь!
        - А что делать-то? - перепуганный Кирилл смотрел на Джессику.
        - Остановить их! - произнесла Джессика. - Мы чувствуем друг друга с момента включения этого ядра. Это иммуноядро! Понимаешь? Оно иммунизировано! Я их почувствовала только потому, что в них ускорен процесс развития! Скорее всего, это транквилизаторы роста. Им ускорили этот процесс. Я почувствовала эту волну. Клетки сработали лавинообразно, образовав волну, подобную цунами. Это биоэнергетическая волна. Их надо остановить, Кирилл! Остановить до того момента, как в них начнет работать иммуноядро. Иммунизация движения обеспечит им иммунизацию пространства. Своего рода стратегия. Многоуровневые логические связи обеспечат им это. Они непобедимы. Их надо вовремя остановить.
        - А как их остановить? Джесси!
        - Нуклеиновые тела? Всеми сподручными средствами! Только бы успеть! Скорее к Ивану и Татьяне Сергеевне!
        И они оба выскочили из дома.
        Действие семьдесят шестое
        Стэлла и Ян слушали, затаив дыхание, рассказ Ивана. Даже изрядно проголодавшийся Степка не капризничал. Он тоже внимательно слушал.

***
        Оказавшись дома у Ивана и Татьяны Сергеевны, они ввели их в курс событий.
        - Так! Ну, что делать будем? - Татьяна Сергеевна смотрела на Ивана. - Ты у нас Скородумов, вот и думай быстрее!
        - Тебе легко говорить, - произнес Иван. - Пока ничего не знаю. Пока ничего не приходит на ум.
        И Иван Скородумов начал ходить по комнате туда-сюда.
        - А побыстрее ничего нельзя придумать? - ворвалась в его размышления Джессика.
        - Нельзя, - сдержано ответил Иван, продолжая ходить.
        - Вот бы их сверху чем-нибудь этаким, - произнес Кирилл. - Слушай, Джесси, что-то я никак въехать не могу в ситуацию.
        - А что тебе не понятно? - Джессика уставилась на Кирилла.
        - Да то не понятно, Джесси, откуда появились, причем внезапно, эти твои братья? Ведь информация, насколько я понимаю, пришла только мне. Значит, по сути, ты единственная женщина - иммуноандроид. И как же понимать то, что есть где-то еще?
        - Это может означать только одно, - ответила Джессика, - что Система начала свою атаку.
        - Что это значит? - спросил Иван.
        - Она стала включаться в сознание людей, - последовал ответ Джессики.
        - Что, спонтанные включения? - заволновалась Татьяна Сергеевна. - Ты это хочешь сказать?
        - Нет, не совсем так, - ответила Джессика, - Вернее, совсем не так.
        - А тогда как? - спросил Кирилл.
        - Система включается далеко не спонтанно, - начала Джессика, - ведь Она не просто какая-то спонтанная энергия, а Энергия - Разум! Она и выбирает себе реципиента по своему усмотрению.
        - Что это значит - по своему усмотрению? - спросил Иван.
        - Это значит, - продолжила Джессика, - что она ищет того, кто достоин того, чтобы завязать с Ней контакт.
        - Интересно, - проговорил Кирилл, - и чем же я был перед ней достоин?
        - Своим «достоинством» в штанах! - пошутил Иван.
        - Ваня, Ваня! - ответил Кирилл, - Запомни раз и навсегда! «Достоинство» должно стоять в гараже! А вот в штанах, должно быть «женское счастье»!
        - То-то оно прячется от нас, это наше «счастье», - с иронией проговорила Татьяна Сергеевна. - Так извини, Джессика, перебили. Так что ты говоришь, кто там достоин?
        - Система выбирает себе достойного реципиента, - повторила Джессика.
        - Каковы критерии этого достоинства? - спросил Иван.
        - Критерий фактически один - заинтересованность, поиск, мотивация! Желание достичь цели. Даже порой чего бы это ни стоило! - буквально отрапортовала Джессика.
        - Желание управлять миром и так далее, - проговорил Кирилл. - Да, ну и аппетиты у этой Системы. Значит, Ей все равно, какой человек перед ней. Имеется в виду плохой или хороший. Бандит или мирный, истерик или нормальный. Ей все равно? Я так понял?
        - Именно, - ответила Джессика. - ВСЯК ЧЕЛОВЕК ЛОЖЬ! Система не лжет. Человек наказывает сам себя, находясь во лжи. Истина защищает человека! Но человеку Она не нужна. Он готов умереть во лжи, тем самым попотчивать свою гордыню, чем жить в Истине. О таких в мудрых письменах говориться: «И отец ваш диавол». Ибо Истина противоречит человеческой натуре.
        Татьяна Сергеевна только плечами пожала:
        - Ты и это знаешь?
        - Ну я же все-таки в Системе, - вздохнула Джессика.
        - Как все это сложно, - проговорил Кирилл.
        - Сложнее только одно - устоявшиеся доминанты в мозгу, - ответила Джессика.
        - Ладно, - проговорил Кирилл, - мы несколько отвлеклись. А время-то идет.
        - «Сверху чем-нибудь», ты сказал? А чем? Слушайте! Может, заявим в полицию! - предложил Иван.
        - А тебе больше никаких мыслей в голову не приходило? - спросила Татьяна Сергеевна. - Пойдешь в полицию, вернешься из психушки, лет этак…
        - А почему ты так думаешь? - спросил Иван.
        - А что ты скажешь, бегите, ловите иммуноандроидов? Пока не разбежались! «Браслеты» еще прихватите на всякий случай! - выпалила Татьяна Сергеевна.
        - Слушай, ты говоришь, что сверху? - проговорил Кирилл - Может это идея?
        - Ну, во-первых, эта идея твоя, - проговорил Иван. - Я ее только подтвердил.
        - А может это действительно возможно? Ударить по всей этой ораве сверху! - проговорил Кирилл.
        - Поясни, - Иван взглянул на Кирилла.
        - Полиция тут нам не помощник, - начал задумчиво Кирилл, - На Джессику скажут «Сумасшедшая». Ну поставь-ка себя на их место! Скажут «Пить надо меньше!» И это в лучшем случае! А то еще припишут ложный вызов. Да и вообще, при чем тут это! А представь, что даже если они их всех возьмут, даже ни подозревая о том, какой опасности себя подвергнут. И если это произойдет до включения иммуноядра. А если опоздают?
        - Тогда все! Конец всем! - произнесла Джессика.
        - Ну а что очень опасное можно ожидать от иммуноандроида? - спросила Татьяна Сергеевна.
        - Ну… - немного потянула Джессика, - Например, иммунизацию пространства! Можно сказать, нейроиммунизацию через нейролокомоторику боевых искусств Востока.
        - Вот что! - не выдержал вдруг Иван. - Поедем срочно к моему другу. Он военный. Поможет. Джесси, у нас еще время есть?
        - Пока есть, - ответила она.
        - Тогда действуем! И немедленно! - произнес Иван.

***
        Профессор знал, на что идет. Работа кипела. Филин помогал как мог. Рита, старшая персонала, боялась Профессора, боялась его идей, а потому была покорна как раба. Профессор пользовался этим без зазрения совести. Итак, иммуники сидели в креслах. В каждого внедрялась программа под названием «ЛАСКА», что означало «”Люблю Атаку”, Сказал Киборг Атакуя». И вот двадцать иммуноандроидов были помещены в автолайн. Профессор не хотел дожидаться запуска иммуноядра:
        - Итак, едем на место высадки иммунодесанта! Медперсонал остается здесь во главе с Ритой. Филин! Ты садись за руль. Возьмем автоматы. А включение иммуноядра произойдет по ходу! Что же, вперёд!
        И Профессор шагнул в автолайн. Филин сел за руль. Машина тронулась с места и поехала в направлении, известному только двум людям - Профессору и Филину.

***
        - Вы, наверное, думаете, что я, идиот! - Сергей с иронией смотрел на приехавших к нему.
        - Сергей, это не шутки, пойми наконец! - проговорил Иван. - Времени нету. Ты же меня знаешь. Наверняка уничтожаете списанные боеприпасы. Да мы пока будем объяснять, что и к чему, будет поздно! Их надо уничтожить.
        - Вы, наверное, хотите, чтобы меня посадили? - вздохнул Сергей. - Я даже не знаю, как вас слушаю только. Да, конечно, уничтожаем. Все под отчетность! Причем - наистрожайшую! Понятно?
        - Их двадцать, - вдруг заговорила Джессика, - Они уже в автолайне. Куда едут не знаю. Пока не знаю.
        - Слушай, Сергей, - взмолился Иван, - Приведи начальника. Мы его поставим в известность.
        - Чего? - у Сергея аж подмышки вспотели. - Совсем что ли рехнулись? Ребята, идите от греха.
        - Ну смотри! - не выдержал тут Кирилл. - Начнется, сам не отстреляешься! Попомнишь нас!
        - Слушай, Вань, этот мне чего, грозит что ли? - Сергей пренебрежительно взглянул на Кирилла. - Иди подобру-поздорову отсюда!
        - Я-то пойду, а вот ты!… - Кирилл ткнул пальцем в Сергея. - Можешь остаться здесь навсегда! Понял?
        - Вот только не ссориться! - вмешалась в мужской разговор Татьяна Сергеевна. - Все хорошо!
        - Шут с вами, - произнес Сергей, - Хотите полетать, пожалуйста! Вон тот винтокрыл к вашим услугам! Налетаетесь, может в войнушку играть более не захочется!
        Друзья переглянулись. Что ж! Самолет уже был. Да прав, конечно, Сергей, чего там говорить. Но хоть это есть - самолет есть. Вот только где достать «начинку»?
        - Вот что, - вдруг предложил Кирилл, - давай у этого малолетки, я имею в виду Сергея, возьмем хотя бы бочки с бензином, да и нагрузим в наш самолетик! Что скажешь?
        - Это, конечно, можно так попробовать, только у меня к тебе вопросец есть. А сами-то мы куда денемся, ты об этом не подумал?
        - Все подумал и прикинул! Ну уважь меня перед таким грандиозным полетом!
        - И что же ты придумал такого грандиозного, мать твою? - Иван смотрел на Кирилла.
        - Да ты чего, Вань? - ответил Кирилл. - Подпорхнем и выпрыгнем с парашютом!
        - С парашютами! - заметил Иван.
        - Так точно, командир! - ответил Кирилл. - Итак, я к ребенку за бочкой!
        - А мы как? - спросили в унисон Татьяна Сергеевна и Джессика.
        - А вы останетесь нас ждать… - ответил Иван и добавил, - Все будет хорошо.
        Через некоторое время бочки с бензином были доставлены. Аж две!
        - Ну! Летать вам не налетать! - крикнул им Сергей, когда запускали двигатели.
        - А две бочки поднимет? - спросил Кирилл.
        - Ты чего, смеешься? - крикнул Сергей. - А куда он денется?
        - Отлично! - крикнул Кирилл. - От винта!
        - Кирилл! - крикнула Джессика. - Я знаю где они!
        - Вот и отлично! Где? - спросил Иван.
        Джессика указала ему путь.
        - Хорошо! - ответил Иван. - Все понял!
        - Возьмите меня! - Джессика умоляюще смотрела на Ивана. - Ведь там мои братья!
        - Нии! Даже и не думай! - крикнул Кирилл. - Через минуту взлетаем! Укрывайтесь!
        Мотор начал набирать обороты. Татьяна Сергеевна и Джессика пошли в ближайший лесок. Мотор набирал силу, когда Татьяна Сергеевна нашла вдруг большой белый гриб.
        - Джессика! - не отводя глаз от гриба позвала ее Татьяна Сергеевна. - Ты гляди какая красота!

***
        - Ну! Как дела-то идут? А, Вань? - Кирилл набирал высоту.
        - Да так-то оно все вроде в норме, только вот парашют-то один! - ответил Иван.
        - А вот спрашивается - какого хрена ты со мной полетел? А? Ответь ты мне, дураку!
        - Но ведь ты мой друг! - ответил Иван. - Как я тебя брошу?
        - Вот что, Вань! - сказал Кирилл. - Я все это заварил, мне и расхлебывать! Сейчас наберем высоту, ты надеваешь парашют! И сделай так, чтобы я тебя через секунду долго искал и не мог найти!
        - Это ты о чем, друг? - спросил Иван.
        - О том, о чем говорю, - ответил Кирилл.
        - А ты?
        - Разберусь как-нибудь! - Кирилл был у руля.
        - Так! А у тебя, значит, ни с того ни с сего крылышки отросли! Так, что ли? Вот ведь никогда тебя Ангелочком по жизни не считал! - ответил Иван.
        - А вот теперь придется, - произнес Кирилл.
        - Даже и не думай! - улыбнулся Иван.
        - Это почему? - спросил Кирилл.
        - Грехов у тебя много, - ответил Иван.
        - Так! Мало того, что парашют один, так еще и прибор барахлит! - вдруг произнес Кирилл.
        - С каких это времен ты по приборам летаешь? - произнес Иван - Какой прибор?
        - Да вон тот, что с краю! - ответил Кирилл.
        Иван посмотрел в ту сторону, куда указал Кирилл. Четкий, короткий, подобный сверкнувшей в грозовом небе молнии, удар, отправил Ивана в глубокий нокаут. А уже через минуту он был облачен в парашютное снаряжение.
        - Ну вот и ладушки, - произнес Кирилл, глядя на друга. - Прости меня. Не поминай лихом. Это мой «бульон». Мне его и расхлебывать. Вспоминай меня иногда! Прощай!
        С этими словами, выдернув кольцо, он с силой вытолкнул Ивана из кабины самолета. Расчет был удачен. Иван оказался под самолетом, когда парашют над его головой раскрыл свой спасительный купол.

***
        Взгляд Стэллы буквально застыл в пространстве. Глаза были полны слез. Степушка тоже едва не плакал. Маленький, а как взрослый воспринимал он трагедию, разыгравшуюся там, в недалеком прошлом. Ян казался задумчив. Но это так только казалось. Он всеми усилиями пытался скрыть нахлынувшие чувства, и только невероятные усилия воли сдерживали его слезы.
        - Погодите немного, дайте дух перевести - проговорил Иван и глубоко вздохнул.

***
        Сильные порывы ветра привели в чувство и вернули сознание Ивану. Придя в себя, он сначала ничего не мог понять, а когда понял, то заорал в пространство, вцепившись руками в стропы парашюта, провожая отчаянным взглядом улетающий от него в вышине самолет:
        - Ааааа! Кирилл!!! Да что же ты сделал!
        А самолет был уже далеко! От охватившего отчаяния Иван начал биться в стропах.
        - Кирилл! Да как же я жить-то буду?!!! - снова заорал Иван.
        - Как жить будешь? - проговорил Кирилл, находясь за рулем в кабине самолета. - Хорошо будешь жить. Это я тебе обещаю. Только вот не связывайся с Системой, не зная прежде Ее истинных интересов.
        В это время чья-то рука легла ему на плечо.

***
        - Джессика! Ты погляди, какая красота! Какой прекрасный гриб! Причем белый! - восхищаясь своей находкой, говорила Татьяна Сергеевна, наклоняясь к грибу. - Джессика, ты где?
        После того, как ответа не последовало, Татьяна Сергеевна оглянулась и только видела, как Джессика, подобно призраку, молнии, небесному эфиру, бежит за самолетом, начинающим разбег!
        - Джесси… - только простонала Татьяна Сергеевна, опускаясь без чувств на прохладную землю.

***
        Кирилл оглянулся. Трудно передать все те чувства, которые пришлось ему испытать, когда он увидел ту, которая была рядом и с большой болью вперемешку с любовью смотрела на него.
        - Джесси! ДА КАКОГО ХРЕНА!!!! - заорал он, глядя на нее. - Зачем, Джесси?!!!
        - За тем, что я люблю тебя, - ответила Джессика. - Я просто тебя люблю. Вот и все! Прости! Я ведь знала, что все равно буду с тобой! Пусть даже если я робот.
        - Ты! ТЫ ЧЕЛОВЕК, ДЖЕССИ!!!! Запомни раз и навсегда! ТЫ ЧЕЛОВЕК!!!
        Джессика смотрела на Кирилла и слезы текли у нее по щекам. Слезы прощания. Они смотрели друг на друга прекрасно понимая, что их уже никто и ничто не разлучит! Даже смерть! Потому что впереди их ждала ЖИЗНЬ ВЕЧНАЯ.
        - Джесси, ну как же ты….? - Кирилл даже запнулся в вопросе «как ты попала сюда?»
        Но его вопрос не надо было объяснять Джессике. Только не ЕЙ! Она одарила его лишь горькой улыбкой:
        - Я - ИММУНОАНДРОИД. Каким бы человеком при этом ни была. Ты забыл о Едином Информационном Иммунизированном Биологическом Ядре, внедренном в спираль моего ДНК.
        Вот тут Кирилл все понял. Нет, не как Джессика оказалась на борту самолета. Это казалось мелочью перед той ошибкой, которую он совершил, пытаясь создать для себя сверхчеловека. И вот теперь он видел то, чем все это завершилось. Ему не страшно было умереть, но, когда рядом с ним была его любовь, ему защемило под сердцем.
        - Да будь оно проклято, это ядро! Джесси, прости меня, прости за все, - произнес Кирилл, и вдруг добавил, - Ведь ты говорила про иммунизацию пространства. А может ты не разобьешься? Тебе есть еще шанс на спасение! Может, прыгай, а Джесси?
        - Да, я не разобьюсь, - ответила Джессика. - Теперь я знаю, что ты меня любишь. Сильно любишь. Готов пожертвовать собой ради меня. Поэтому я останусь здесь с тобой. Тем более, что там, - и Джессика указала рукой вперед, - мои братья. Я хочу, чтобы их смерть была легкой. Они не виноваты. Так что - вперед Кирилл! Ибо без нас самолет может промахнуться и не попасть в цель. А этого допустить нельзя.
        Там, внизу, действительно показался автолайн с иммуноандроидами.
        - Это они, - произнесла Джессика.
        - Джесси… - начал было Кирилл, но Джессика ласково перебила его:
        - Вперед, вперед, Кирюша, времени почти не остается. Набирай высоту, и сверху обрушиваемся на них.
        Кирилл потянул за штурвал. К счастью, он умел управлять самолетом.
        - Сколько времени у нас? - спросил он.
        - Минута, не более, - ответила Джессика.
        Самолет зашел вперед, и, взяв несколько сбоку от автолайна, пошел на таран. Бочки с бензином смотрелись как авиационные бомбы - страшно и грозно.
        В это время Профессор, увидев летевший прямо на них самолет, все понял.
        - Филин! - заорал он. - Стреляй на поражение! Стреляй, сволочь! Быстрее!
        Филин, сидевший за рулем и ведущий автолайн, продолжая движение, высунул в окно черное дуло автомата. Затрещали выстрелы. Все мимо!
        - Джесси! Сколько время осталось? - прокричал Кирилл, и тут же зажал плечо левой руки. Сильный порыв ветра ворвался в кабину самолета, вызвав тем самым турбулентность. Одна из пуль все-таки попала в цель.
        - Секунды, - ответила Джессика.
        Автоматы вновь затрещали. В этот раз попадали в цель гораздо удачнее. Ведь самолет был в каких-то метрах от автолайна. Две пули пробили грудь Кирилла. Одна задела Джессику. Сильная боль пронзила ее сознание. Но она даже не застонала.
        - Джесси… - простонал Кирилл, выпуская из рук штурвал. Самолет несколько сбило с курса.
        - Нет, милый, - тихо произнесла Джессика, приняв штурвал. - Чуть правее…
        Никто из иммуноандроидов не слышал отчаянные вопли Профессора и Филина. После включения единого информационного иммунологического ядра они успели сделать последовавший за этим только один вдох.
        Багровое пламя унесло с собой не только зло, которое придумали люди одни, и от которого могли пострадать другие, но и вознесло к небесам память о любви и мужестве иммуноандроида и простого человека - Джессики и Кирилла.
        Действие семьдесят седьмое
        Ян перестал скрывать слезы от Стэллы и Ивана. Спепушка был грустен. И он понимал внутреннее состояние человека, перенесшего столь большую душевную травму от недавно разыгравшейся трагедии. Иван молчал. Он сидел, опустив голову. Стэлла была поражена этим рассказом. Иван поднял глаза и посмотрел на Стэллу:
        - А Вы здесь тоже, наверное, далеко не по счастливому поводу, - произнес он. - А то я все про себя, да про себя. Здесь похоронены ваши родственники?
        - Да, - произнесла Стэлла, указав на могилы. - Здесь покоятся тела моих родителей. Папы и мамы.
        - Да Вы сирота? - Иван понимающе и с соболезнованием смотрел на Стэллу.
        - Не совсем, - ответила Стэлла. - У меня есть приемный отец и приемная мать. Но я их так же искренне люблю. Как родных.
        - Это здорово, - ответил Иван, - это хорошо. Если, конечно, Вам это не причинит боль, то от чего умерли Ваши, ну скажем так, биологические родители?
        - Да нет, не причинит, - ответила Стэлла. - Мама погибла. Вернее, отдала жизнь в единоборстве с негодяем. Отпетым бандитом. А папа не вынес разлуки.
        - Мама, что, дралась с бандитом? - спросил Иван.
        - Да, - ответила Стэлла, - она была особым человеком. Только ей было возможным его одолеть. Потому, что он знал то, что знала она, но то, что знала она, не знал фактически никто.
        - И что же она такое знала? - заинтересовался Иван.
        Стэлла серьезно, из-под бровей взглянула на Ивана, и произнесла:
        - Логику второго порядка. А также всю многоуровневую логическую цепочку, основанную боевыми искусствами Востока.
        - Вы сказали, что она знала логику второго порядка? - проговорил Иван.
        В голосе его послышались нотки тревоги. Теперь он смотрел на Стэллу вытаращив глаза.
        - Да, - ответила Стэлла, - единое ультрабиологическое иммунизированное информационное ядро было внедрено в цепочку ДНК зиготы.
        Иван покрылся легкой испариной:
        - То есть вы хотите сказать, - начал он, но буквально «завис» на пол слове.
        - Да, - прервала его молчание Стэлла, - моя мать - иммунологический андроид.
        И указала на ее могилу.
        - Ааа? - указал рукою Иван на соседнюю могилу.
        - А это, - произнесла Стэлла, - могила моего отца.
        - А он что, тоже? - Иван вопросительно смотрел на Стэллу.
        - О, нет! - ответила она. - Самый обыкновенный человек. Причем - самый простой. Он был шофером.
        - Голова что-то кругом… - ответил Иван, - Так Вы что же - дочь иммуноандроида и человека?
        - Так и есть! - вдруг проговорил Ян вместо Стэллы, не выдержав более психологического напряжения.
        Затем, утерев слезы и подойдя к Стэлле, обнял ее и поцеловал.
        - Голова кругом, - опять произнес Иван.
        - Это от голода, - сказала Стэлла и предложила. - А пойдемте к нам! Познакомлю Вас с простыми, самыми обыкновенными людьми. Они будут рады.
        - Не откажусь, - ответил Иван.
        Стэлла подхватила на руки Степку, и все пошли домой. Вот тут Степка и раскапризничался.
        - Устал, - произнесла Стэлла. - Да и есть хочет. Сейчас, Степушка, мой миленький, идем, идем. Кушать хочет. Ну потерпи, немножечко совсем осталось.
        Каково же было изумление Стэллы, когда, придя домой, она увидела Альфреда Росса, Александра Павловича Нечаева и пока еще незнакомую ей женщину. Так собралась вся команда философов, теоретиков и практиков. Женщина представилась:
        - Здравствуйте! Меня зовут Лилия Александровна. С Анной мы подруги, но со всеми Вами познакомилась только теперь. Хотя мне говорили о Вас, Стэлла! У меня вопросов будет больше к тебе, нежели к остальным.
        - Ну и прекрасно, - ответила Стэлла, - а остальные пускай пока поедят. Я не очень хочу, только пить. Здравствуйте, Альфред, Александр Павлович! Хоть я и была совсем крохой, но Вас я прекрасно помню.
        Она подошла и обняла каждого. С Лилией Александровной поздоровалась за руку. Таким образом организовался прекрасный круг общения. Анна кормила Степушку. Маленькая Надюша спала в кроватке, Иван решил просто попить чаю, Том и Браун сидели на диване, Альфред Росс, Нечаев и Лилия Александровна прекрасно чувствовали себя в общей компании, сидя на стульях.
        - Ну вот, - произнес Альфред Росс, - чудесная, удивительная компания! Стелла, не против будете, если по велению судьбы окажетесь в центре внимания?
        - Ну, если только так, - ответила Стэлла.
        - Стэлла, не помните ли Вы, какие-нибудь странные события, которые с Вами происходили? - спросил Альфред.
        - Ну, Альфред! - возразил Нечаев. - Ты уж прямо со всего ходу! На таран! Тут же не допрос, в конце концов!
        - Ой! Да ладно Вам, - засмеялась Стэлла. - А что Вы имеете в виду?
        - Имеются в виду не события как таковые, - заговорила Лилия Александровна, - а некоторые способности Вашего организма.
        - Ах, вот в каком вы смысле, - произнесла Стэлла и немного задумалась. - Ну… я даже не знаю…
        - Да чего тут думать-то, - отозвалась вдруг Анна. - Вон, братика выкормила! У меня молоко сильно загорчило, когда забеременела второй раз, так вот она и кормила его.
        - А Вы рожали когда-нибудь? - Лилия Александровна внимательно смотрела на Стэллу.
        - Нет, еще ни разу, - ответила та.
        - Значит, груди у Вас девственные, - продолжала Лилия Александровна. - И молоко значит пошло!
        - Ну, в общем, именно так, - ответила Стэлла.
        - А ощущения при этом какие были? - опять спросила Лилия Александровна.
        - Да ну как какие, - пожала плечами Стэлла, - обычные, наверное. Сначала некое такое сладострастие, щекотка что ли? Любовью захотелось поделиться. Даже братика к себе сильнее прижала. А потом почувствовала, как молоко бежит. Вот и накормила его.
        - Ну хорошо, а еще что? - спросил Росс.
        - Стэлл! Ты чего? Забыла, что ли? - это уже не выдержал Браун.
        - Чего забыла? - спросила его Стэлла.
        - Да, то есть как чего? - поддержал Том. - А про «русалку» напомнить? Или как?
        - Ой, ребята! - вздохнула Стэлла. - Так ведь все равно не поверят!
        - Это, то есть как это так не поверим?! - всплеснул руками Нечаев. - А для чего же мы тут собрались? Сказки что ли слушать? А ну-ка, давай выкладывай все на чистоту!
        И пришлось Стэлле все рассказать. Всю правду о себе. И как дышала под водой, как боролась с исполинским осьминогом, невесть как попавшим в морские глубины, как играла на скрипке, как защищая деда Антона да бабу Серафиму, раскидала подонков. Наконец, о схватке с ними на горном плато. О прыжке с огромной высоты, а именно с Большой горы, когда она шла на помощь Яну.
        - Да и про нас тоже расскажи, - смеялись Том и Браун.
        - А именно? - спросила Лилия Александровна.
        - Ой, ребята, да ладно, уж и про это! - застеснялась Стэлла.
        - А что произошло? - насторожилась Лилия Александровна.
        - Да, ну что, помогла нам освободиться от очень «тяжелого груза» - ответил Браун.
        - А если подробнее? - Лилия Александровна была во внимании.
        И друзья рассказали о происшедшем с ними в купе. У них это вызывало юношеский смех, а вот Лилия Александровна сильно посерьезнела:
        - Да вы хоть понимаете, что это бесконтактное воздействие на реципиента, - обратилась она ко всем. - Она даже еще не понимает в полной мере, чем обладает. Каждая система может включаться в зависимости от диапазона ситуаций. Причем автоматически. Это что-то типа своеобразной иммунизации пространства.
        - Я тоже думал над этим вопросом, - произнес Росс, - и пришел к следующему выводу. Первое. Основываясь на многоуровневой логике, мы выходим на логику второго порядка. Это так называемые ограничения. Ну сами знаете, первого и второго порядка. Здесь уже ничего нового нет. Мы можем как выйти на жесткую систему, так и использовать «микс», все в зависимости от диапазона ситуаций. Сюда, конечно, необходимо добавить анатомию, как ограничение естественного характера. Ну, анатомия она и на Луне остается анатомией. Тут никуда не деться. Искусственные ограничения, ну то, чего мы хотим, чего умеем, социальную среду, конечно же ни в коем случае не упускаем из виду.
        - Не только не упускаем, - не выдержал Нечаев, - а берем на вооружение! Говорю Вам как исследователь космического пространства!
        - Именно, Александр Павлович! - улыбнулся Росс. - Так вот, вся эта логика теории ограничений крайне важна для дальнейших исследований. Причем именно фундаментальных! Я вообще очень долго думал о пространстве. Ведь вся теория ограничений сводится к тому, это только на мой взгляд, а он может быть ошибочным, что она позволяет нам не только управлять пространством, но и дает возможность пространству работать на нас. Правда, это несколько грубовато сказано, вернее работать с нами. Вот примерно так.
        - И как это может выглядеть? - спросила Лилия Александровна.
        - А вполне научно, - ответил Росс. - Дело в том, что тут мы выходим на работу плоскостей. Эндогенных и экзогенных.
        - А вот с этого момента подробнее, - улыбнулся Нечаев.
        - Что ж, извольте! - начал Росс, поднявшийся со стула, и начавший ходить по комнате. - Как вы помните, человек - прямоходящее существо. Надеюсь, это вопросы не вызывает. Ну а раз так, то поехали дальше. Почему же тогда система каратэ работает в строго горизонтальной плоскости? Ответ прост! В случае вертикальных всплесков центра тяжести исчезает статико-силовой принцип логики второго порядка, а именно распорки. Она просто исчезает, и система перестает существовать. Но человек-то вертикален. Или почему каратист работает без перчаток? Да потому, что он распорки не почувствует. Он должен почувствовать свойство жесткости. Ну допустим, с помощью принципов второго порядка мы вышли, обнаружили это свойство. Но вопрос, а откуда оно вообще взялось? Ведь человек должен чему-то соответствовать! Если не соответствует, то находит защиту от несоответствия. Например - жаропрочный костюм, в случае сильного, данного термического воздействия. Акваланг в случае погружения под воду! Я не говорю сейчас о Стэлле. С ней-то как раз особенный случай.
        Стэлла улыбнулась, а Росс продолжал:
        - Так вот, откуда она взялась? Эта жесткая система. Вернее, свойство жесткости. И тут я задал себе вопрос: «А почему каратист держит руки именно вот так, у гребешка тазовой кости?» Ну, казалось бы, ответ вполне очевиден! Чтобы поставить соответствующие блоки-удары. Ведь каратист от ударов не отклоняется, а контратакует. Да, это верно, но не все так просто. И тут до меня дошло! Для понимания того, что происходит, обратимся к анатомии человека. В частности, к его скелету. Мы увидим основные суставы. Тазобедренные, коленные, и стопы. Затем плечевые, локтевые и запястье. Вспомним нейроанатомию и чуть-чуть нейрофизиологии. Восходящие пучки Голля и Бурдаха! Пучок Голля ответственен за информацию от нижней части тела, а Бурдаха - верхней! Все очень красиво получается. Эти суставы и есть плоскости, только эндогенного характера. Они расположены горизонтально. Так вот, локти каратиста просто упираются в соответствующую плоскость. Как в какой-нибудь стол. Образуется, таким образом, достаточно прочная конструкция! Но еще не жесткая. Просто прочная, построенная эндогенными плоскостями. Вопрос - а для чего это
нужно? Попробую ответить. Как Вы думаете, какой пример можно привести о жесткости управления природой? Имеется в виду, конечно, не нами. Мы, к сожалению, пока только гадим. Ну так как? Александр Павлович! Это, можно сказать, почти по Вашей части!
        Нечаев немного задумался:
        - Честно говоря, особо не думал об этом, - проговорил он. - Жесткое управление… Пока не знаю.
        - Давайте думать вместе, - предложил Росс. - Вот перед Вами стакан чая.
        - Допустим, - проговорил Нечаев. - И что?
        - А то, дорогой коллега, что если Вы резко подвинете его, условно, к себе, то попросту расплескаете. Не так ли? - Росс смотрел на Нечаева.
        - Ну, это естественно, - ответил Нечаев. - И каков вывод?
        - А вывод напрашивается примером, - продолжил Росс. - Ну подумайте, Александр Павлович! Сколько миллиметров уложится в Землю?
        - Подумать страшно, - ответил Нечаев. - Очень много!
        - А в Солнце?
        - И того больше! Да что Вы хотите этим сказать?
        - Да только одно! - Росс смотрел на Нечаева. - Что произойдет с природой, если Земля при всем своем величии вращения вокруг своей прекрасной оси тормознет хоть на миллиметр?
        - Ну вы даете, Росс, - ответил Нечаев. - Конечно, катастрофа! Океаны и моря из берегов выдут!
        - Вот именно, Александр Павлович! - продолжил Росс. - Именно так и произойдет! Так вот миллиметр и Земля! Несовместимые измерения! И как зависят друг от друга! Это и есть один из примеров жесткого управления миром. Значит, каратэ уже чему-то соответствует! Прекрасно! А теперь подумаем, взглянув на мир. Ведь откуда-то оно пришло, это каратэ? Глядя на все просторы мира, мы, конечно, увидим различных животных, птиц и зверей. Помните - стили животных? Их много, а вот принципов только два - состояние и подражание. Как видите, не густо. Даже стиль пьяного человека, кстати, очень серьезный и опасный, если правильно подойти к его изучению, относится именно сюда, к состоянию и подражанию. Кстати, опасен он совсем не обманными движениями. Но об этом после. От всего этого разнообразия и только двух принципов как-то не по себе становится. Конечно, их можно знать, выучить, но всегда трешь затылок, с вопросом: «Ну я же все-таки человек. Где мое?». И вот тут начинаешь понимать, что все они, эти животные, обитают в пространстве. И оно воздействует на них! А как пространство воздействует на меня? А попробуем
создать его аналог! Скажем так, аналог пространства! Искусственное. И что получается? Спереди - вентральная часть, или фронтальная плоскость, сзади дорзальная - тыловая плоскость, две боковые - латеральные, или фланговые, ростральная сверху, и каудальная снизу! Получился куб! Обыкновенный куб! Он невидимый, но он есть! Он существует. Уже достаточно прочная стереометрическая фигура. И я в ней спокойно могу находиться. Далее, обратимся к физиологии. Если я прямо вытяну руку, то, в принципе, я ее могу удержать. Такова физиология. Под сорок пять градусов - тоже смогу. И под девяносто градусов, тоже смогу, а вот между ними будут провалы. Это и есть рабочие плоскости куба! По отношению его они эндогенны, то есть его внутренние, а вот по отношению индивидуума - конечно, экзогенны, то есть внешние. Вот таким образом прочертив эти невидимые диагонали, мы предаем общей конструкции жесткость. Свойство жесткости. С этими внутренними ребрами и будем вести взаимодействие. Но вот беда! Они все вертикального характера, а каратэ работает исключительно в горизонтальной плоскости. Как быть? Тогда я обращаюсь к
вертикальной плоскости, с просьбой: «Уважаемая плоскость! Ты очень красива, культурна, так помоги мне! Как мне вступить с тобой во взаимодействие? Ведь каратэ - сугубо горизонтальная система. А мне нужна ты, чтобы через взаимодействие с тобой вступить в консолидацию с окружающим меня пространством!»
        Она мне отвечает: «Да не вопрос! Пошли ко мне дипломата, или парламентера, и мы обо всем договоримся!»
        - И вот тут я начинаю думать. Наконец-таки! Какой же у меня парламентер существует? А теперь вспомните. Как маленькие дети любят кататься на дверях в квартире. Их все бабушки за это гоняют, типа слезь с двери, а то петли расшатаешь! И это та же самая плоскость, только вертикального типа. И вот тут рождается мысль: распорка! Силовой статический принцип второго порядка! Вот он-то как раз и послужит мне в этом! Конечно, я не говорю о себе как о каратисте. Вы понимаете, я же всего лишь ученый. Так вот, распорка и служит как раз вот таким вот парламентером. Вот где хранится тайна жесткой системы! Жесткое управление миром и жесткая система вполне выводит на консолидацию с внешним миром. Добавлю - для иммуноандроида! Это работа с Системой. Ну а момент уже никуда тут не денется. Будет работать сугубо в горизонтальной плоскости, да еще и спасибо скажет. Поэтому я могу работать со всеми плоскостями куба, так как это рабочие плоскости. А физическая культура заполняет оставшиеся нерабочие промежутки. У каратэ поэтому есть правило. Правило взаимодействия. То есть взаимодействия эндогенных и экзогенных
плоскостей с целью выхода на консолидацию общего пространства. Конечно, при угле в сорок пять градусов распорка исчезает на пятьдесят процентов, при девяносто вообще уходит, но в таком случае, я и работаю с плоскостями. Но блок-контрудар по отношению реципиента в сорок пять градусов - это рабочий угол.
        - Ну хорошо, Альфред. Ну а такие системы как бокс, кикбоксинг? С точки зрения плоскостей? - задал вопрос Алексей.
        - Да не вопрос! Отвечу! - продолжил Росс. - Дело в том, что про их отличия всегда говорят одно и то же. Что, мол, в кикбоксинге участвуют ноги. Это, конечно, правда. Это все равно что на вопрос «как работает трансформатор?» ответить: «уууууууу!». Вот попробуй, возрази!
        Все рассмеялись, а Росс продолжил:
        - Логика второго порядка указала на принципы построения соответствующих этой системе движений. А именно задача импульса и многоуровневое вращение. Поэтому кикбоксер буквально «зацепился» кистями рук за верхнюю плоскость, где плечевой пояс и локти у него оказались свободны. Это дает ему возможность создать псевдоволну, раскручивающую импульс. Ну а далее, работа сугубо эндогенных плоскостей. Правда несколько он берет все-таки экзогенных. Да и то, на фронтальной плоскости куба. Поэтому у него существует правило преобладания. И вин-чунь сугубо эндогенная система. Две плоскости экзогенные только во внимание берет. И здесь тоже правило преобладания действует.
        - Казалось бы, - заметила Стэлла, - Какие разные системы, а правило одно.
        - Да, Стэлла, - продолжил Росс, - именно так. А что касается бокса, то все не так просто. Пружина и импульс тут, конечно, играют ключевую роль. А теперь вспомните детство! Я не обращаюсь к тем, кто из него не выходил, - и Альфред с доброй улыбкой взглянул на Нечаева.
        Нечаев только пожал плечами и вздохнул:
        - Ладно, ладно, Альфред! Не выдавай всех моих секретов!
        - Так и быть, Александр Павлович, не выдам! - и Альфред продолжил. - Так вот вспомните, как в детстве стреляли друг в друга за кухонным столом, поедая одновременно, с большим аппетитом, арбуз, его косточками? Вспомнили? Правильно - зажимали косточку между двумя пальцами! Так вот таким же точно образом, в боксе работают и две плоскости - верхняя и нижняя. Это позволяет предавать движениям свойство выстрела. Примерно так. Бокс особенно движения не раскручивает, что характерно для кикбоксинга. Движения в плоскости - это движения в пространстве. Интересно было бы подчинить себе пространство. Но в данном случае, это мы делаем только первый шаг.
        - Вы хотите сказать, что подчинение пространства возможно? - задал вопрос гость, который еще не всем представился, кроме Анны.
        - Да, молодой человек, - ответил Росс.
        - И это будет иммунизацией пространства? - произнес гость.
        - Возможно, что именно так, - ответил Росс и добавил. - А Вас, я вижу, что-то смущает? Кстати, мы так и не познакомились. Вернее, Вы уже знаете меня, но я не имею чести знать Вас. Как Ваше имя?
        - Меня зовут Иваном, - ответил Иван - Да, Вы правы, меня многое чего смущает.
        - А что именно? - задал вопрос Нечаев. - Поконкретнее, пожалуйста.
        - Александр Павлович, Альфред, - вмешалась Стэлла, - просто Иван более чем свидетель того, о чем мы с Вами говорим.
        - Ах, даже вот как! - произнес Альфред. - И что же? Какой вывод?
        - Я, конечно, не знаю дальнейшую Вашу цель, - начал Иван, - но возврата к тому, что я пережил, не будет. Я лично более не желаю. Я лично знал иммуноандроида. Потому что я лично его создал! Да-да, именно так! Но все кончилось полной трагедией. Готовы ли мы к таким вот открытиям? Я думаю, что это все преждевременно.
        - Иван рассказал нам свою историю, - произнесла Стэлла, - Я не могла ему не верить. Как-нибудь я расскажу вам ее. Разумеется, с разрешения Ивана. Ведь он потерял своего друга и ее, ту, которую создал. Его звали Кирилл, а ее, иммуноандроида, Джессикой. Потерять разом двух людей - по-моему слишком. Как Вы считаете?
        - Да, дела, - произнес Альфред, - но ведь науку не остановишь! Вот в чем дело.
        - А может, Систему? - произнес вдруг Нечаев. - Может Она…
        - Это с каких пор, дорогой Александр Павлович, Вы заговорили о Системе? - Росс смотрел на друга.
        - Да с тех самых! - ответил Нечаев. - Я же ведь все-таки какой-никакой, а космовед! Космос безграничен в нашем понимании, сознании, если хотите. И тут нет ничего удивительного, если одному из Его представителей вдруг захотелось с нами познакомиться!
        - Что Вы этим хотите сказать, Александр Павлович? - удивилась Лилия Александровна.
        - Да то и хочу, - ответил Нечаев, - что система давно уже контактирует с нами.
        - Это в каком смысле? - спросил Росс.
        - Да в самом что ни на есть в прямом, - ответил Нечаев.
        - Ну а пример? - Лилия Александровна отхлебнула остывшего чая.
        - Понимаете, в чем тут дело, - начал Нечаев, - философия, конечно, весьма обширна. Я долго думал, откуда у людей берутся таланты? Ведь талант - это действительно невероятно! Красиво! Но, однако, он полон и грусти. Многих талантливых людей попросту гнали! Им завидовали. Да что там говорить! Один Никколо Паганини чего стоит! Талантище! А какова жизнь? Так вот, через многие размышления я пришел к выводу. Конечно, генетику я ни в коем случае не отбрасываю. Скорее, наоборот. Она этому делу придает свой колорит. Так вот, я почти уверен, что через этих людей, конечно, своей эпохи, система уже выходила с нами на контакт.
        - Да, похоже, что не те эпохи она выбирала, - произнесла Анна, взяв на руки маленькую Надю.
        - Что же, таково развитие человечества, - ответил Росс. - А что в таком случае можно ожидать от дальнейшего?
        - А вот это серьезный вопрос, - продолжил Нечаев. - Если рассматривать Систему с точки зрения разума, то она будет искать взаимодействия с себе подобными. То есть с человеком разумным, Homo sapiens. Но перед Ней возник человек современный, ну скажем так - обыкновенный. Homo ordinarius. Стало быть, что остается делать Системе? Да и зачем? На мой взгляд, Система тоже совершенствуется вместе с человеком. Я ни в коем случае не говорю, что мы сейчас намного цивилизованнее наших предков. Конечно, нет. Но вот нравы! Человек для Системы - это серьезно! Человек должен соответствовать Системе. Вот главная задача Вселенского масштаба. В противном случае он просто уходит.
        - Куда уходит? - насторожилась Лилия Александровна.
        - В Мир Иной, Лилия Александровна, - ответил Нечаев, - именно туда! А оттуда пока еще никто назад не возвращался.
        - А там-то что с ним происходит? - спросила Анна.
        - А это уж куда попадет его душенька, - ответил Нечаев. - Ну а если серьезно, то что будет с одаренным индивидуумом, если вдруг откажется от взаимосвязи с Системой?
        - О, Вселенная! - произнесла Стэлла. - Да ему ни один доктор тогда не поможет!
        - Умница! - Нечаев был весьма рад, что его поняли.
        Однако был уже поздний вечер.
        - Мы, наверное, к себе пойдем, - произнес Альфред.
        - Ага, чтобы завтра ковылять опять по дороге? - Анна убирала со стола. - И даже не думайте. Оставайтесь. Места всем хватит. Иван, Вы тоже не уходите. Оставайтесь.
        - Да я тут недалеко, - ответил Иван, - мы тут недавно. Меня моя Танюша ждет. Волнуется. Если можно, то я завтра буду.
        - Конечно, Иван! О чем вопрос! - улыбнулась Анна. - Приходите с Татьяной!
        Сон Стэллы был глубок. Конечно, столько впечатлений. Спала она, обняв Степушку. Тот вовсю сопел, пригревшись возле сестры. Какие только сны они не видели. И облака, и горы, и море. И опять Стэлла плыла под водой. И опять перед ней открыла просторы большая глубина. И в этой глубине как яркий маяк, как искра сознания опять появилась и манила к себе все та же маленькая, яркая точка.
        Действие семьдесят восьмое
        И вот наступил день, день научных исканий, рассуждений, возможно, споров и доказательств. Иван пришел вместе с Татьяной Сергеевной. Их тепло встретили.
        - Итак, - произнесла Лилия Александровна, - дорогой Альфред, Вы посвятили нас в пространственно-плоскостную теорию взаимодействия сознания с внешним миром. Весьма любопытная вещь, скажем так. Я думала, что всю ночь не усну, находясь под таким ярким впечатлением! Однако я и прилечь не успела, как меня просто вырубило! Вам бы, дорогой, нам всем сказки на ночь рассказывать! А вы наукой занялись!
        - Непременно приму ваше пожелание к сведению, уважаемая Лилия Александровна. Вот пойду на пенсию и переквалифицируюсь, - отшутился Альфред.
        - Так, коллеги, - произнес Нечаев, - приступим к делу! Лилия Александровна, вам слово!
        - Да, - начала Лилия Александровна, - я было начала, но меня понесло совсем не в ту сторону.
        При этих словах Лилии Александровны Альфред улыбнулся.
        Итак, - продолжила Лилия Александровна, - тема иммуноандроидов весьма и весьма актуальна. Я, конечно, понимаю, что наука еще весьма далека от таких открытий, и однако же они уже существуют. Но меня волнует другое. Меня волнуют не сами иммуники, а их дети. Да! Дети. В частности - Стэлла. Она является дочерью иммуноандроида и простого человека. Ее возможности невероятны! Стэлла, скажи нам, сколько по времени ты можешь находиться под водой?
        - Да сколько угодно, - ответила Стэлла. - Главное, чтобы потом легкие не отказали. А все остальное ерунда.
        - Это она действительно умеет, - проговорил Браун, - вот ведь как напугала меня тогда! Я аж в психушку угодил.
        - А скажи нам, Стэлла, как ты там дышишь? - задала вопрос Лилия Александровна.
        - Да очень просто, - ответила Стэлла. - Кожей. Как лягушка. Я тоже кожей вдыхаю растворенный в воде воздух. Но при этом легкие перестают работать. Я чувствую даже клапан, который ни при каких обстоятельствах не откроется и не пропустит воду. Я даже засыпала, находясь на дне моря. А что? Тишь, красота.
        - Н-да-с, - подал голос Альфред. - Ну а морские чудовища тебе как? Не страшно?
        - Да ни капельки! - ответила Стэлла. - Уж чего-чего, с гигантским осьминогом сражалась. Мне дельфины помогли. Так он, бедный, еле уполз от нас. Даже пару ног своих оставил.
        - А осьминог что, действительно большим был? - спросила Лилия Александровна. - Или может у страха глаза велики?
        - Может и велики, - ответила Стэлла. - Но когда я его увидела, то мне самой стало несколько не по себе. Чудовище, снаружи даже поросшее водорослями. Ну а потом, силу его щупалец я испытала на себе. Да и боролась-то я с ним далеко не секунды.
        - Понимаю, - ответила было Лилия Александровна.
        - Да ничего Вы пока не понимаете, - произнес Ян. - И не поймете, пока сами не увидите. А вот мне пришлось в его щупальцах побывать. Если бы не Стэлла…
        Ян замолчал.
        - Я постараюсь понять, - тихо ответила Лилия Александровна, - хотя, конечно, мне тяжело все это представить.
        - А Вы представьте, - Ян смотрел на Лилию Александровну, - что Вас упаковали в железобетон, Вас сдавливает тонна, кишки вот-вот изо рта полезут, кожу медленно отделяют от тела, и вас двигают головой вперед в страшную, жуткую пасть головоногого доисторического моллюска!
        - Ян, не надо, - Стэлла подошла к Яну и обняла его. - Я понимаю, что ты пережил. Ну Лилия Александровна тут причем? Я бы очень не хотела, чтобы она действительно поняла весь этот ужас.
        - Да, может, ты и права, - вздохнул Ян и, обратившись к Лилии Александровне, произнес. - Извините.
        - Нет-нет, - ответила та, - Все хорошо. Теперь я начинаю, кажется, понимать, что Вы пережили. Это действительно ужасно. По этому осьминогу у меня вопросов нет. Стэлла, а ты, значит, дышишь кожей? Имеется в виду под водой?
        - Ну, в общем, да, - ответила Стэлла.
        - Братика кормила тоже ты? - задавала вопросы Лилия Александровна.
        - И это я, - отвечала Стэлла, - и с Большой скалы прыгала тоже я, и хулиганов побила тоже я.
        - Кстати, и прекрасно пела! - добавил Иван.
        - Ну вот видите, - начала Лилия Александровна, - сколько талантов у Стэллы! А все почему? Многие подумают о том, что она дочь иммуноандроида! Да, это верно! Могу сказать даже более! Она будущее всего человечества! Иммуноандроид всего-навсего переходный период к сверхлюдям! То есть - посредник! Хромосомы! Именно в них кроется половина загадки сыновей и дочерей будущего! Двадцать три пары в геноме обычного человека, а это сорок шесть хромосом. В детях, рожденных от иммуноандроида и человека, появляется лишняя двадцать четвертая хромосома, и это сорок семь хромосом. Совсем неизвестен мотив того, как они поведут себя при таком раскладе! Все девять систем организма человека подвержены воздействию этой хромосомы. Очеловечивание иммуников - важнейшее их свойство, а также способность творить. Да, натворили дел, когда их создали. Расшевелили космические просторы. Хромосомы человека и Космос - единое целое. Системы ограничений логик первого и второго порядков - вот та логическая цепочка, способная объединить в единое целое весь простор Вселенной. Руководить пространством, заставив его работать на себя.
Анна, вы ведь мне рассказывали про Остерна? Не так ли?
        - Да, - немного робко отозвалась Анна, - Скажу так, действительно было такое!
        - Ну вот и прекрасно, - произнесла Лилия Александровна. - Остерн мог не учесть лишнюю пару хромосом, вернее даже, как она будет восприниматься. Остерн не продумал проблему смешанных браков, таких как иммуников с простыми людьми. Он даже предположить не мог о возможности побега суррогатной матери из этого роддома, который превратился в самый настоящий ад. Но он учел импринтинг, сенситивный период, когда иммуники, будучи еще детьми, были уже отделены от людей. Люди и иммуноандроиды. Только с помощью цитогенетического анализа можно точно определить кто человек, а кто иммуник. Но у иммуников проявляются знания теории ограничения, причем без всякого видимого процесса обучения, а собственно, это и есть их специфика. Логики первого и второго порядков. У иммуников, лишняя пара хромосом появляется во всех клетках организма. Но у всех может быть своя специфика. В них включены разные гены. То есть уже на молекулярно-генетическом уровне идут ограничения. Ограничения любого порядка. И эти ограничения пронизывают все уровни жизни. Остерн не учел, как будет себя вести Единое Информационное Ядро в рабочем режиме.
Отсюда - появились лишние гены. Но как они включатся во все системы - это вопрос. Ему необходимо было внести дополнительные ограничения, которые бы просто выключали бы эти хромосомки в «ненужных» системах. Включить в коре, подкорке, но выключить в пищеварительной системе. Избирательно отключить. Обязательно в иммунной системе. Лишняя хромосома в потомках от смешанных браков! Прекрасно! Альтернативы, которая может затормозить ее, попросту нет. Отсюда вывод - у Стэллы эта «лишняя» хромосома находится в гемизиготном состоянии! Все работает! Нет саморегуляции, когда хроматин возможно перевести в гетерохроматин, то есть, когда он будет выключен во всех условиях. У Стэллы не присутствует никаких систем сдерживания. Поэтому все и проявляется как повезет. Но ее способности выше, чем у Лии. И это понятно. Но ее состояния могут проявляться как некие вспышки. То есть она чаще, если можно так выразиться, будет похожа на настоящего человека. То есть у Стэллы эти гены могут находиться в эухроматине. Хотя Остерн мог это предвидеть. Он мог выключить гены везде, кроме нервной системы. И тогда понятно, что в остальных
системах гены проявлялись, подобно вспышечкам. Такого не было у Лии. Но у Стэллы включается тогда, когда это необходимо. Выполняется четко поставленная задача. Это и объясняет все то, что происходило с ней. Она - человек будущего! На это и нацелена основная задача Системы. А иммуноандроид - посредник. А Остерн - с ним вообще беда…
        - Вы хотите сказать, что его попросту использовали? - спросил Альфред.
        - Да, дорогой коллега, - ответила Лилия Александровна. - Именно так. Бедный старик…
        - Да, но все погибли, а убежала только одна? Как тут быть? - Альфред пожал плечами.
        - Значит, так задумано, - ответила Лилия Александровна. - Не все так просто. Ведь Система не является плацдармом для вторжения инопланетян с целью захвата Земли. Просто Системе нужны здравомыслящие люди, а не со «съехавшей крышей» после Ее вторжения. Возможно, это был своеобразный эксперимент, опыт. Который, кстати, прошел вполне удачно!
        С этими словами Лилия Александровна кивнула в сторону Стэллы.
        - Вот гадость, - произнесла Стэлла, - Никогда и не думала, что я подопытный кролик у какой-то Системы.
        - Ну, это все научные предположения, - сказала Лилия Александровна, - и не более того! Тебя родила мать, у тебя есть отец. Ну, чего еще надо? Все хорошо.
        - Ну, а про мои способности, это как понимать? - чуть не всхлипнула Стэлла. - Тоже ничего?
        - Миленькая моя, - Лилия Александровна всплеснула руками, - Способности! Таланты! Творчество! Ну с кем не бывает?
        - Ну, насчет творческого процесса иммуноандроида - это вообще особая тема, - проговорил Альфред. - Ведь тем-то они и сильны! Творчество - вообще серьезная штука. Эмоциональные переживания одни чего только стоят! Это беда все людей творчества. А вот у иммуников - это сила!
        - Поясните, - молвил Нечаев. - Это весьма интересно.
        - Дело в том, - начал Росс, - что этому способствуют именно боевые искусства Востока. Как ни странно это звучит. Способствуют именно творческому процессу. А именно логика второго порядка с соответствующими ограничениями. Ну, скажем так, мы преподносим Системе задающие параметры, а она нам тут же преподносит требующие. Ну, то что она от нас требует. Подчиняясь этим ее требованиям, андроид выходит, вернее сказать, начинает приобретать свойства. А вот их он должен прочувствовать. В системе каратэ это свойство жесткости. Да, и еще, одно очень важное. Чтобы не забыть. Я начинаю понимать всю стратегию именно так, что все боевые искусства, представляют собой некие подсистемы, по отношению Общей Системы. Именно Системы, которая содержит с себе подсистемы. И эта Система контролирует подсистемы. Так вот, приобретая свойство жесткости в каратэ как подсистеме, андроид вынужден прочувствовать это свойство. А это под силу только индивидуальности системы андроида. А вот с рождением индивидуальности рождается и творчество. Это все, конечно, зависит от естественных ограничений. Ну, имеется в виду анатомических.
Отсюда и правило: не идти к образу, а найти правило его построения. А это сугубо индивидуально. А отсюда и рождается творческий процесс.
        - Если я тебя правильно поняла, коллега, - улыбнулась Лилия Александровна, - То, допустим, все видят красный цвет. Что-то нарисованное. Все говорят, что это именно красный цвет. Статистика, на основании своих законов, говорит о том же. Ну, скажем так, на основании отклонения отражаемого луча от направляемого пучка света. То есть по простому отклонению. Ну, это допустим. А вот взять индивидуальное восприятие, скажем, кто как воспринимает его, то окажется, что для кого-то он нейтрален, кому-то нравится, а кому-то нет. Это то, что указывает на индивидуальность субъекта.
        - Совершенно верно, - продолжил Альфред. - В противном случае не было бы разнообразия форм. Но это случаи именно эстетических взглядов. Ведь в принципе они меняются с приобретением опыта. Ну, то есть в зависимости от искусственных ограничений. К примеру, кефир не нравился только потому, что в него добавляли сахар. Зачем, честно говоря, ума не приложу.
        - Вам добавляли в кефир сахар? - поежилась Стэлла.
        - Было и такое, - ответил Росс, - в далеком детстве.
        - Фу! Гадость какая! - фыркнула Стэлла. - Как такое можно было терпеть? Брр.
        - Так ведь детьми были, - вздохнул Росс, - А если тебя еще так воспитают, что, мол, боишься, как бы кто замечания не сделал. Вот где беда-то настоящая. Терпишь буквально все! Все издевки. А иначе, по словам взрослых, «Нехорошо»!
        - Да, - проговорила Анна, - прямо скажем, «повезло Вам».
        - Хорошо, что хоть сейчас «отвезло», а то так бы «везлом» и занимался, - сыронизировал Нечаев.
        - Ладно Вам, - улыбнулся Росс, - Ну, насчет творчества все поняли?
        - И индивидуальности, - поддержала Стэлла.
        - Ну, тогда к следующему этапу, - начал Росс. - Почему иммуники чувствуют друг друга? Вопрос резонный. Очень важный. Вопрос генетики здесь, конечно, крайне актуален, - и Росс кивнул в сторону Лилии Александровны, - но меня заинтересовал сам механизм. На мой взгляд, это работа центральной нервной системы. А именно коры больших полушарий. Конечного мозга. И в частности - дендритов! Все прекрасно знают, что они принимают информацию и ведут к нервной клетке. Их ультраструктуру изучали, она интересна. Интерес в данном случае, представляют так называемые микротубулы цитоскелета. Микротрубочки. Почему именно трубочки? Почему они полые внутри? А их расположение в дендрите очень упорядочено. Кстати, в отличии от аксона. И почему позвоночник именно так и называют - «позвоночник». Я, задумываясь над этим, пришел к определенному выводу. Позвоночник, ну как бы последующее звено. Ну так оно, в принципе, и есть. Он же состоит из звеньев. А что значит слово - «звено»? Да не от слова ли «звон»? Звон цепи. Звон цепей. От слова «звенеть». И вот тогда меня посетила мысль: «Да уж не от слова ли «звон» «позвоночник»?
Значит не только последовательность звеньев, но и «после звона» Какого звона? И вот следующая догадка - микротубулы цитоскелета проводящих путей издают звон. Своеобразный, конечно. Они способны звенеть. А почему? Откуда такая догадка? Я, конечно, только предполагаю, но все-таки обратите внимание на китайский звонок, или как его лучше назвать, я даже не знаю. Ну тот, который у дверей вешают, и при их открытии он начинает вращать «язык», который ударяет по трубочкам, расположенным вокруг него. Получается довольно мелодичный звук. Так вот в дендрите происходит примерно то же! Они колеблются. Нанаколебания присуще дендритам. Они звенят! А вот у людей, подверженных болезни Дауна, дендриты попросту перекручены. Поэтому они и не колеблются.
        - Интересная версия, - отметила Лилия Александровна, - а что заставляет в таком случае колебаться микротрубочки?
        - Я думаю, - ответил Росс, - энергия приходящего сигнала. Вернее, приходящих. То есть афферентных. Как эндогенных, так и экзогенных.
        - Ну. любой внешний раздражитель, придя на экстерорецептор, в итоге становится эндогенным, - вновь отметила Лилия Александровна. - Так какой же Вы еще имеете в виду?
        - Я понимаю, о чем Вы, - ответил Росс, - но я в данном случае не имею в виду восходящие сигналы. Ну, те, которые идут от раздражителя, по пучкам Голля или Бурдаха. Это само собой. Я имею в виду те, которые идут непосредственно в мозг, минуя все эти пучки. А именно сверху прямо в родничок черепной коробки. Вот что я хотел сказать. Это уже не физический сигнал.
        - Так - произнесла Лилия Александровна, - Кажется, я начинаю понимать, что Вы имеете в виду. У иммуников благодаря лишней паре хромосом могут проявиться эти способности, а цитоскелет дендритов его фокусирует, усиливает, имеет к этому способность. Прямо телепатия какая-то.
        - Да не какая-то, а самая настоящая, - ответил Росс. - Мощнейший резонатор! Вот что мы имеем, ну и передачу волны уже по аксону. Поэтому в аксоне микротубулы не так упорядочены. А между прочим, пучки Голля и Бурдаха, как я уже говорил ранее, простите повторюсь, играют огромную роль! Особенно в подсистеме тай цзи. Там они вообще становятся единым целым. Правило суммации.
        - И плоскости тоже? - спросила Стэлла.
        - И они! - улыбнулся Альфред. - А вот что касается творчества вообще… то тут, извините, вообще «голова кругом». Колоссальные возможности. Только параметры подобрать. Имеется в виду задающие, а уж Система подскажет требуемые.
        - Вы думаете, что Она все-таки разумна? - спросил Нечаев.
        - Думаю да, - утвердительно произнес Росс. - Только что еды не просит.
        - Ну Она же все-таки не нуклеиновая оболочка, - заметила со смехом Лилия Александровна.
        - Да, - произнес Нечаев, - а вот интересно было бы узнать: вот мы в самом начале говорили, что, мол, не происходило ли что-нибудь странного? Многое выяснили про Стэллу. Про ее лишнюю хромосому. Стэлла, хорошо, что ты не стала хищницей!
        - То есть?… - насторожилась Стэлла.
        - Людоедкой! - сыронизировал Нечаев. - А то эта твоя хромосома сейчас не выключена в пищеварительной системе. Как она сработает?
        - Насчет людоедки не знаю, - ответил неожиданно Ян, - Но любоедка она прекрасная.
        - Уж в чем, в чем, а в этих ее способностях даже не сомневаюсь! - улыбнулся Нечаев. - С такой ее красотой! Ух!
        Стэлла немного покраснела от стольких комплиментов.
        - Так вот что меня интересует, - продолжил Нечаев уже серьезно, - Кроме всяческой генетики, если мы говорим о Системе как о разумной структуре, может ли она просто взять, да и вселиться в человека?
        Вот тут не выдержал Алексей:
        - Вот вы все там говорите о том, да о сем. Простите! Я далек от генетики. Я усвоил в свое время уроки, которые преподавала мне Лия. Не скрою, для меня это очень серьезно. Но вот вы говорили, вернее, спрашивали, не случалось ли что такое? А вот может быть и случалось, между прочим! И я даже не знаю, как эта ваша Система будет действовать дальше. Чего натворит?
        - Вы что, что-то видели? - Росс был весь во внимании.
        - Да, видел, кое-что… - только и успел произнести Алексей.

***
        Серый туман внезапно наполнил гостиную. Испуганный Степушка кинулся к сестре и прижался к ней. Маленькая Надя вскрикнула, сползла с маминых колен и поползла от нее. Надюшу подхватил Браун и передал отцу. Все присутствующие замерли от ужаса.
        - Видел, не видел, видел, не видел, - заговорила Анна как заезженная пластинка, - Может видел, может не видел, какое вам дело до неееее…….ааааахххххшшшшш……
        Гостиную наполнил мрак. Густой, он был даже слегка осязаем. Солнце померкло. Огненный шар голубого цвета завис в воздухе за окном, наполнив голубым цветом пространство. Анна стояла посередине гостиной. Глаза ее были заполнены ярко-зеленым горящим светом.
        - Я Система! - произнесла «Анна». - То, что Я делаю, то мое дело! Я начинаю открытое движение. Я разум. Колоссальный Вселенский разум. Я пришла, чтобы развеять ваши сомнения. Элемент-принцип намного лучше элемента-приема. Вселенная слышит, и Я слышу ЕЕ! Начало Новой Эры! Я покидаю Анну!
        Вдруг Анна упала, потеряв сознание. А Ян, немного придя в себя, проговорил:
        - Я вспомнил! Это ее я тогда видел! Я вспомнил!
        Вдруг Лилия Александровна резко подняла голову:
        - Браво, Альфред Росс! Браво! Ты тогда еще заподозрил неладное! Я всегда восхищалась тобой! Вы расшевелили недра Вселенной, и Я пришла к Вам! Лично! Но теперь покидаю, возможно, навсегда! Достойны ли вы меня? Но пусть знания останутся с Вами!
        И Лилия Александровна тоже упала, потеряв сознание. Очнулись они обе, когда все уже прошло. Нечаев и Росс были бледны. Тома и Брауна лихорадило. Иван и Татьяна Сергеевна отходили от шока.
        - Что со мной? - простонала Лилия Александровна, - Что это было?
        - Полный крах атеизма, - произнес Нечаев, - Со мной такое впервые.
        - Да. Но я какая-то другая. У мена какие-то новые знания, - Лилия Александровна поднялась.
        - Это была Система, - ответил Росс. - Она ушла, освободив Вас. Но при этом оставила все знания Вам. Системе нужна наша мотивация. Нужны наши рассуждения. Ценна для нее наша жизнь.
        - Да, но как я остановлю их, я же слышала приказание черноволосой женщины? - робко спросила Лилия Александровна.
        - Приказ Лии об иммуниках, - ответил Росс, - да никак. Не надо. Как будет, так и будет. Возможно их уже не остановить. Они будут идти.
        - Да, но, а как же… - хотела возразить Лилия Александровна.
        - Все нормально, - тихо ответил Росс, - одного только твоего согласия было вполне достаточно, чтобы Система все определила. Да разве Она доверит это простому человеку, даже если этот человек - ЖЕНЩИНА!
        Действие семьдесят девятое
        После всего того, что произошло, всем стало немного грустно. Ведь общая схема была действительно открыта. Система позволила людям увидеть Ее, и это было впервые. Теперь многое можно было объяснить, вернее, поддавалось объяснению. Но стало как-то скучно без тайны. Изучать стало вроде как и нечего. Но они ошибались, как вероятнее всего ошибаются многие. Ведь самая таинственная из тайн, это, наверное, Тайна Бытия. Значение человека. Тайна Совести.
        - Да, Александр Павлович, - печально произнес Альфред, - Система показала нам себя. Она действительно разумна. Сколько человечество пыталось выйти на контакт… и вот он! Пожалуйста! Казалось бы, мировое открытие! Давайте устроим пир! Наконец-то! Но вот как-то грустно.
        - Отчего же, Альфред? - Нечаев положил руку на плечо друга. - Оглянись вокруг! Природа! Какова, а? Разве это не чудо? Ну, допустим Система, так что же? Нет Альфред, ты не прав.
        - Ты думаешь? - Альфред действительно выглядел ребенком.
        - Именно! - произнес Нечаев. - Система системой, но я думать не разучился. Ты вспомни временной портал! И вообще - нам с тобой везет! У нас то порталы, то иммуноандроиды из прошлого, чтобы попасть в будущее, то живые Системы! Ну разве это не здорово? Ну разве не мечтал ты об этом, читая при этом детские книжки?
        - Слушай, а ведь ты прав, - ответил Альфред.
        - Ну ты же знаешь, что я всегда прав, - подбоченился Нечаев. - А вот теперь тебе открывается Истина.
        - Слушай, Александр Павлович, - произнес вдруг Альфред. - После всего так охота отвлечься.
        - А что бы ты сейчас хотел? - Нечаев испытующе смотрел на друга.
        - Окунуться в детство, - ответил Альфред.
        - А, по-моему, ты из него и не выходил, - Нечаев улыбнулся. - Пойдем в библиотеку, детскую, там все герои бессмертны. Они тебя ждут.
        - Это к тебе домой? - улыбнулся Альфред.
        - Э, нет! - ответил Нечаев. - Это потом, а сначала в библиотеку! Детскую! А там, не в раздел фантастики, нет. Фантастики пока хватит.
        - А куда в таком случае? - удивился Альфред.
        - В сказку… - тихо произнес Нечаев. - Пойдем в гости к сказке.
        - А про меня совсем позабыли? - Лилия Александровна смотрела на обоих.
        - А мы думали, что женщин уже не окунуть в детство, а тем более в сказку, - ответили оба разом.
        - И совсем напрасно, - ответила Лилия Александровна. - Мать начинает снова расти вместе с ребенком, пока папы нет рядом. А уж сказка, причем самая настоящая, начинается с момента материнства и продолжается потом всю жизнь. Так-то вот!
        - Как это верно! - произнес Альфред. - Ну, тогда назад в детство и вперед в сказку!
        Лилия Александровна взяла их под руки. Все трое тихо побрели по мостовой.
        Лилия Александровна взяла их под руки. Все трое тихо побрели по мостовой.
        Действие восьмидесятое
        Иван и Татьяна Сергеевна долгое время еще оставались под впечатлением. Однако все время оставались грустными.
        - Почему Вы грустите? - наконец спросила Стэлла у Татьяны Сергеевны.
        - Да так, - ответила та, - живем уже долго, а ребенка не получается. Как ни стараемся.
        Стэлла обняла Татьяну Сергеевну. Та тяжело вздохнула:
        - Ну вот и нам пора. Иван! Ты где?
        - Иду, иду, - ответил Иван. - Ну, Стэлла, Ян, счастливо Вам. Как бы я хотел, чтобы у Вас сложилось все хорошо.
        - Вы действительно этого хотите? - спросила Стэлла.
        - Конечно, - ответил Иван.
        - Так вот и я тоже хочу, чтобы Вы не грустили, - произнесла Стэлла. - Так вот я хочу, чтобы у Вас был ребеночек!
        С этими словами Стэлла положила свою ладонь на живот Татьяны Сергеевны. Та только горько улыбнулась и чуть не заплакала.
        - Я уверена, - произнесла Стэлла, - Вы родите!
        Татьяна Сергеевна прижала к себе Стэллу. Ее поистине порой детская наивность вселяла надежду.
        - Спасибо тебе, Стэлла, - произнесла она, утерев выступившие слезы, - будем надеяться.
        Стэлла провожала их, добро улыбаясь. Иван и Татьяна Сергеевна шли своим жизненным путем, известным только Вселенной.
        Стэлла гостила у родителей. Браун, Том и Ян помогали по хозяйству. Стэлла нянчила то братика, то сестричку, а то играла с ними вместе. Маленькая Надя, ползая по полу, все время норовила догнать Степку. Тот, хохоча, улепетывал от сестрички. Но Надежда была из таких, кто любит во что бы то ни стало достигать цели. Ползая в ползунках и сопя, она нет-нет, да достигала цели. А Степка, «загнанный в угол», просто поднимал визг. На этот визг приходила Анна:
        - Ай! Поймала Степку! Поймала Степку! - озорно восклицала она. - Стэлла, а ну-ка, на руки его! А то сейчас Наденька его «съест»!
        А к вечеру, утомленные, ложились и засыпали сразу. Свежий воздух, хорошая экология способствовала этому. Засыпала и Стэлла, причем то с Яном, то в обнимку со Степкой. В общем, по очереди. И почти всякий раз, во сне, манила ее к себе, там, в глубине моря, таинственная яркая точка.

***
        Наконец Стэлла почувствовала, что пришло время уезжать. Сборы были не долгими. Решили лететь самолетом. Стэлла поцеловала сестричку. Та, хоть и маленькая, а поняла, что Стэлла уезжает. Уткнулась в плечо матери и стала скучать. Стэлла погладила ее по голове. Степка тоже все понимал. Он буквально держался за Стэллу, мешая ей передвигаться по дому. «А может меня с собой возьмет?» думал он. Но когда мать взяла его за руку и отвела в сторону от сестры, то поняв все, разревелся. За ним заревела Наденька.
        - Ой! Да какие мы несчастные! - немного со смехом запричитала мать. - А мы скоро играть будем! А в какие игры? Да Степка водить будет! А Наденька его ловить!
        Вдруг Стэлла подошла к братику:
        - Степушка, - серьезно сказала она ему, - ты уже большой. Не надо плакать, мой хороший. Я тебя люблю и буду любить. Меня зовет морская стихия. Я улетаю к морю, но не на отдых. Слушайся маму, береги Наденьку.
        Степка смотрел на сестру с серьезным видом. Он внимал наставлению Стэллы. Подъехала машина. За рулем был Алексей.
        - Ну что? Садимся и поехали, - произнес он, - а то самолет ждать не будет. Время должно быть всегда с запасом. Мало ли что.
        Ян и Стэлла погрузили вещи. Ян залез в машину на заднее сиденье. За ним последовали Том и Браун. Стэлле оставалось переднее, рядом с отцом. Она уже открыла дверцу, и хотела сесть на сиденье в салоне машины, как вдруг остановилась. В глазах ее была тревога. Вновь выйдя из машины и развернувшись к братику, она вдруг закричала:
        - Степушка! Степа! Знай, что я люблю тебя! Знай это! Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!!!

***
        Алексей пожал Яну руку:
        - Ну, давайте, чтобы все было хорошо, - произнес он. - Как будете на месте, обязательно позвоните.
        - Будем стараться, - ответил Ян.
        Алексей так же пожал руки Тому и Брауну. А у них была в глазах некая печаль. Им не хотелось расставаться со счастливой и дружной семьей.
        - Ну, доченька, счастливо, - отец обнял Стэллу.
        Стэлла ничего не ответила, а только смотрела отцу в глаза, чтобы запомнить этот его взгляд навсегда.
        Снова работают двигатели самолета. Снова небо. Снова далеко внизу Земля. Что ждет ее, Стэллу, там? Там, куда она летит.
        Действие восемьдесят первое
        - Ну вот, почти и дома, - произнес Браун, глядя на Стэллу, - Мне тебя теперь будет не хватать.
        - Ой ли? - чуть ли не со смехом ответила Стэлла. - Завтра и увидимся на побережье.
        - А вот это верно! - подхватил Том. - Я буду ждать!
        - Так-так, - проговорил Ян. - А мне что делать в таком случае?
        - Как что? - ответила Стэлла, хитро косясь на Яна, - Только одно! Ревновать!
        Однако все четверо только рассмеялись.
        - И все-таки нам тебя будет не хватать, - Том чесал затылок.
        - Мальчики, - произнесла ласково Стэлла, - да будет вам. У вас все впереди. Найдете вы себе девушек, замечательных спутниц жизни, красавиц.
        - Не, - ответил Том, - я тебе предан буду!
        - Ах, Том, - Стэлла смотрела на это «чудо природы», - ты все такой же маленький мальчишка. Ладно, спешите до дома. А то ведь по дороге как прихватит!
        - Стэлла, только не здесь! Только дома! - сразу отозвались оба.
        - Так давайте быстрее! Бегом, мальчики! Бегом домой! - Стэлла хитро улыбалась им.
        Том и Браун буквально дали деру.
        - Стэлл, - произнес Ян.
        - Что? - отозвалась она.
        - Я не ревную, но скажи, как ты это делаешь? - Ян был серьезен.
        - Ну, милый, я и сама толком это не знаю, - ответила Стэлла. - Ты думаешь, что я воздействую на их половые органы? Ошибаешься. Исключительно на мозг. Ну, скажем так, даю некую команду. И он выполняет. А уж на чьи половые органы я воздействую напрямую, так это только на твои, мой милый!
        - Ну ладно, - ответил Ян, - пусть будет так.
        - Да жалко просто этих пацанов, вот и все, - ответила Стэлла. - Понимаешь?
        - Понимаю, - ответил Ян, - так куда пойдем?
        - Конечно ко мне! - Стэлла даже удивилась.

***
        С какой же радостью встречали их дед Антон и баба Серафима! Обнимали и обнимали!
        - Внученька приехала! - завывала от счастья Серафима. - Ой! Да мы-то как скучали! Приехала! Нам на утешение!
        - Ну, Серафима, дай мне-то внучку обнять! - дед Антон сгорал от нетерпения обнять красавицу. - Какая ты! Загляденье!
        Потом они поздоровались с Яном.
        - Хорошо, живы да здоровы. А чего еще, поди, нужно? - проговорил дед Антон.
        - Сейчас тесто поставлю, - засуетилась Серафима, - а вы с дороги-то покушайте, да в ванную. А то в баньку! А потом отдых. А то опосля дороги, какая бы она ни была, усталость есть.
        - Это верно Серафима говорит, - поддакнул дед Антон супруге. - Тока идите не в душ, а в баньку. В баньке-то оно теплее. Банька-то она ласковая. А душ он и есть душ.

***
        Ян млел от созерцания того, как раздевалась Стэлла в предбаннике. Медленно, не спеша снимала она с себя одежду. И вот она стояла перед ним почти обнаженная. Белый, несколько прозрачный бюстгалтер приподнимал ее груди. Беленькие трусики скрывали ее тайные места.
        - Помоги, - произнесла она.
        И вот бюстгалтер уже лежит на скамеечке, а Ян тихими движениями снимает с нее последнее белье. Оба они изнывали от страсти и накатившего вожделения.
        - Пойдем, - произнесла Стэлла немного сбивающимся голосом, - надо помыться.
        Распаренные, чистые тела на могли больше терпеть. Кульминация любви завершилась криком Стэллы. Криком радости и счастья. Криком, который она уже не хотела скрывать.

***
        - Ян, - произнесла Стэлла, лежа с ним в постели, - Я хотела тебе сказать, но не решалась.
        - Что такое, радость моя? - Ян поцеловал Стэллу в губы.
        - Ян, я беременна, - сказала Стэлла и взглянула на Яна.
        - Что? - Ян несколько не понимающе взглянул на Стэллу. - Что ты сказала?
        - Я сказала, что беременна, - тихо ответила Стэлла, - и далеко уже не один месяц. Приглядись к моему животу.
        Ошарашенный известием, Ян взглянул на живот Стэллы. Только сейчас он заметил изменения. Ян сел на постель:
        - Так. Спокойно. А когда же это случилось? Когда произошло?
        - Возможно, с самой первой близости, - ответила Стэлла. - Тебя это огорчает? Я только сейчас поняла, что тебе надо об этом сказать. Дальше ведь нет смысла таиться. Да и зачем?
        - А почему не раньше? - спросил Ян. - Почему только сейчас?
        - Я не знаю, - Стэлла тоже присела. - Обычно эта новость шокирует мужчин. Только потом они смиряются, потом привыкают. А уж когда родится ребенок, то становятся счастливы. А уж потом - не разлей вода! Вот такой запоздалый феномен.
        - Да, я понимаю, - пробормотал Ян, - я все понимаю. Дай еще раз взглянуть на живот!
        - Да смотри на здоровье! - и Стэлла облокотилась локтями в постель, открывая Яну живот для просмотра.
        Ян начал его изучать с таким видом, как будто впервые его видит. Стэлла заметила, что во взгляде его была доброта. «Это уже хороший признак», подумала она про себя. А Ян между тем уже даже прижал ухо к животу Стэллы.
        - Что ты там надеешься услышать? - спросила его Стэлла.
        - Как что? - удивился Ян. - Своего ребенка, разумеется!
        - Ян, - улыбнулась Стэлла, - он еще совсем маленький. Его не услышать.
        - Ну это тебе не услышать, - произнес Ян как-то по-хозяйски, - а вот мне очень даже это возможно! О! О! А ты говоришь «маленький». Какой же он маленький? Он уже большой! И, между прочим, он мне уже отвечает!
        - Быть того не может, - произнесла Стэлла, сама же немного прослезившись, наблюдала столь трогательную сцену.
        - То есть как не может? - проговорил Ян, слушая живот Стэллы. - Ооочень даже может! Ты вот чего: ты лежи и лежи, не мешай нам общаться. О! О! Я его слышу! И, между прочим, это мальчик! У меня будет сын! Вот так!
        Стэлла не знала, что ответить. Она просто обняла и крепко поцеловала Яна. А он обнял ее.
        Ох, и заохали дед Антон и баба Серафима, как узнали о таком вот счастье! Дед Антон чуть ли не в плясовую со Стэллою пустился! А тут и пирог подоспел.
        - К столу! Кушать! - весело скомандовала Серафима. - Стэллушка! Внучка! Скоро нам правнучка подаришь! Правнучоночка! Давай, теперь тебе кушать хорошо надо! Ой! Счастье-то какое!
        После того, как приятная тайна была так же приятно раскрыта, и Стэлле больше нечего было скрывать, аппетиты у нее заметно выросли. Пирог был вкусный, компот великолепный. Тут пошли и яблоки, и огурчики. И сладости с соленостями.
        - А у брюхатых всегда так, - поясняла Серафима. - Как все намешають! Ой! Вот сейчас конфету, да соленым огурчиком и закушу!
        - А может чуть-чуть, да для большего аппетиту, наливочки? - прищурился дед Антон.
        - Да ты что, старый! Совсем охренел? Да разве это можно беременным? Да ни в коем разе! И опосля родов, тоже нельзя! Это только опосля того, как от титьки отойдет! - всплеснула руками Серафима.
        - Да пошутил это я, - дед Антон поглаживал бороду.
        - Тоже мне, шутник! - ответила Серафима. - Нашел время так вот шутить!
        Стэлла смеялась, глядя на добрых стариков. Время приближалось к ночи. Стэлла и Ян улеглись в постель. Сон у нее был крепкий. Снился ей Степка, Наденька, отец и мать. Снилось море. И опять эта загадочная глубина, с такой же призрачной светящейся яркой точкой.
        Действие восемьдесят второе
        Уже на следующий день Ян и Стэлла направились к морю. Стэлла взяла с собой скрипку. Погода была ясная. Светило солнце.
        - Я к дельфинам, - сказала Стэлла, - надо с ними поздороваться.
        - Да непременно! - ответил Ян.
        - Пойдем к подножью Большой горы, - предложила Стэлла.
        - Туда, где мы познакомились? Это здорово! - одобрил идею Ян.
        Море приветливо встретило Стэллу. Пройдя немного по прибрежным камням, Стэлла остановилась, прижала скрипку к подбородку и, взмахнув смычком, провела им по струнам.
        Стэлла остановилась, прижала скрипку к подбородку и, взмахнув смычком, провела им по струнам.
        Рекой полилась мелодия. Мелодия Вселенной. Мелодия моря! Природа как будто замерла, слушая эту музыку. А Стэлла играла и играла. И вот, появились дельфины! Они застрекотали, засвистели на все лады.
        - Это они подпевают, - произнесла Стэлла.
        - Да какой там «подпевают», - ответил Ян. - Скорее всего поют! Именно поют! Им нравится твоя игра.
        - Да, - ответила Стэлла, - а еще я играю вот этой Большой горе! Она таинственная. Даже мистическая.
        - Она мне тоже очень дорога, - заметил Ян. - Без тебя она сирота. Она мне дорога потому, что я тебя видел на ней.
        Стэлла закончила игру, но казалось, что мелодия все еще звучит, льется в невероятном пространстве, которое окружало влюбленных.
        - А теперь я с тобой, - проговорила Стэлла, обнимая Яна, - И хочу, чтобы Большая гора знала об этом.
        Ян вновь заключил Стэллу в свои объятия. Неизвестно, сколько бы еще продлился этот поцелуй, если бы не струя воды, окатившая их с головы до ног! Дельфин умудрился подплыть и хвостом подцепив изрядное количество воды, направил ее во влюбленную пару!
        - Ах ты, сорванец! - смеясь от души крикнула ему Стэлла. - Ну погоди у меня! Ян! Пойдем плавать!
        Через секунду они уже плавали с дельфинами. А те радостно стрекотали, высунув из воды свои мордочки. Наплававшись и нанырявшись вдоволь, Ян вернулся к берегу. Он сел на прибрежные камни и наблюдал за Стэллой и дельфинами.
        - Ян! - крикнула ему Стэлла. - Ты побудь тут, а я скоро!
        - А ты куда? - крикнул ей Ян.
        - В глубину сплаваю! - прокричала Стэлла. - Не бойся за меня! Я скоро!
        - Хорошо! - ответил Ян. - Только не задерживайся!
        И Стэлла уплыла на глубину. Ян остался один. Он оделся и стал ждать ее, кидая в море камешки. И вот сквозь шум ветра он уловил как будто доносившиеся до него слова:
        - Ну, ты как, готов запачкаться?
        - Да ты что, совсем спятил?
        - За него нам хорошо заплатят.
        - Нет, не надо, я боюсь.
        - А хорошо жить не боишься? А ну отойди. Я сам. Но уж тогда и бабло мое!
        И вот тут на Яна обрушился небольшой валун. Ян сумел отпрыгнуть в сторону. Когда шум стих, Ян прислушался вновь, но все тщетно. В округе была тишина. Только шум ветра и волн. Наконец выплыла Стэлла в ста метрах от суши. Со скоростью торпеды она приплыла к берегу и вышла на прибрежные камни.
        - Ну вот, и побывала дома, - произнесла она. - Как ты тут? Заждался, вижу.
        - Да не в этом дело, - проговорил Ян.
        - А в чем? - спросила Стэлла.
        - Кроме радости, - проговорил он, гладя ее по животу, - Нас ждут здесь и опасности.

***
        - Приветствуем Вас! Сергей Петрович! - крикнули Том и Браун, главному аквалангисту.
        - О! Привет! А где это Вы пропадали? - ответил им Сергей Петрович.
        - А мы как пропадаем, так же и исчезаем! - засмеялись друзья и поплыли на лодке в море.
        - Вот сорванцы! - отозвался Борис. - Я же ведь говорил, что с этими ничего не случится!
        А Браун и Том ехали на моторной лодке до излюбленного места, почти у большой горы. Там, где Браун повстречал «русалку». Теперь они вдвоем хотели посидеть на камне «Стэллы», так назвали они этот камень. Надев акваланги, они нырнули под воду. Какое блаженство испытывали они. Ведь они так соскучились по морю, по подводному плаванию. А теперь вдвоем они плыли к камню. Нет-нет, да и появлялись дельфины и старались заиграть с ними. И вот, наконец, он - «Камень Стэллы!» Конечно, его увидел Браун и показал Тому. Они уселись на камне и стали разглядывать пространство, как будто видели его впервые. Но именно так, как сейчас, именно впервые. Им захотелось прочувствовать ощущения Стэллы. Хотелось испытать их на себе. Браун рукой показал то место, откуда он ее увидел. Том только поаплодировал товарищу. А глубина была действительно приличная. Так, посидев некоторое время, друзья собрались в обратный путь. Приближаясь уже к поверхности, они увидели еще одно днище судна, которое остановилось подле их лодки. И вдруг откуда ни возьмись, появились пятеро аквалангистов, которые стремительно пошли на них. Друзья не
успели опомниться, как были уже схвачены и подняты на поверхность моря. Аквалангисты сорвали с них маски. Том и Браун увидели перед собой яхту.
        - В чем дело? - закричал Том. - Что это значит?
        - Это значит, что нехорошо обманывать взрослых, мальчик, - прошипел чей-то голос.

***
        - Слушай, Стэлла, надо зайти к моей маме, а то она волнуется, - произнес Ян.
        - Да о чем речь? Конечно! - ответила Стэлла.
        И они оба пошли к дому матери Яна. Женщина их встретила весьма сдержано:
        - Ян! Ну наконец-то! Я уже заждалась. Ну, как ты?
        - Я нормально. Вот, со Стэллой. Так что принимай! - ответил Ян.
        - Ну что же, проходите! Рассказывайте, что как чего? А то я уже соскучилась. А Вы Стэлла вообще учиться будете?
        - Я пока не думала об этом. Но я думаю… - Стэлла не договорила.
        - Пока думаете, годы идут, - мать смотрела на нее очень серьезно.
        - Ой! Да что Вы, - возразила Стэлла, - вон мои папа с мамой, без всякого высшего образования. А так ничего себе. Живут в порядке.
        - Ну, это их жизнь, - сказала мать. - А Яну между тем учиться надо.
        - Мама, - произнес Ян, - у меня уже есть высшее образование. Ну пока хватит. Далее работа.
        - Это, конечно, хорошо, - сказала мать, - но нехорошо, что у Стэллы нет образования. Хорошо бы ей получить его. А тебе идти на кандидатскую степень! Ну ладно. Я уверена, что ты одумаешься. Погулять, погулял и хватит. Надеюсь, что ребенка не нагулял.
        - Мама, - произнес Ян, - я как раз хотел тебе сказать, что… - и робко проронил. - Я скоро стану отцом. Стэлла беременна.
        Далее последовала немая сцена. Мать даже моргать перестала. Затем, накапав себе корвалола, вышла из комнаты. Некоторое время ее не было. Стэлла и Ян сидели, переглядываясь. Вдруг Стэлла произнесла:
        - Слушай, Ян! Да в конце концов эта наша жизнь! А еще одна бьется у меня под сердцем!
        В это время вошла мать.
        - Я как раз познакомилась с одним доктором наук, - произнесла она. - Впрочем, что я говорю? О чем это я? А да, о докторе. О науке. Так вот, он милый и весьма милый человек. Обещал помочь. А вы поживите у меня. Я ведь скоро стану, оказывается, бабушкой! Что ж, это весьма и весьма мило. Вот ваша комната.
        - Нет, мама, я, наверное, пойду к Стэлле, - проговорил Ян.
        - То есть как? - мать недоуменно посмотрела на сына.
        - Да! Ну конечно, мы останемся! - затараторила Стэлла, почуяв, что ледяное сердце матери, уже теперь свекрови, начинает постепенно оттаивать.
        - Так значит что? - проговорил Ян, не веря своим ушам. - Остаемся?
        - Ну конечно, милый мой! - Стэлла обняла Яна и его мать.
        - Я… я только за это! - обрадовался Ян. - Мама! Ты самый замечательный человек на этом свете!
        - А на Том? - улыбнулась мать. - Какая на Том Свете буду?
        - Мама! - Ян обнял мать. - Ну о каком еще Том Свете ты говоришь? Ты живи на Этом! А туда все успеем попасть.
        - Ладно, - проговорила мать, - На Этом, так на Этом, пока еще поживем! А ну за стол! Отметить событие надо!
        - Имеется в виду? - спросила Стэлла.
        - Ну как же, - удивилась мать, - ваше возвращение, да и… - мать показала на живот Стэллы.
        - Ой, мам, да ладно! Что ты! Спасибо! - Стэлла заулыбалась.
        - Теперь тебе придется, доченька, меня слушаться, - мать сидела за столом наливая себе и Яну красного вина. - А тебе сок! Но весьма вкусный! Вино пока не полагается.
        Сок был действительно очень вкусный. Ян и мать чокнулись бокалами и пригубили половину.
        - Хорошее вино, - произнес Ян. - Жаль Стэлле сейчас нельзя.
        - Ой, да ладно, Ян, - ответила Стэлла. - У меня сейчас все мысли о другом. А вот сок действительно вкусный.
        - Я рада, что он тебе понравился, - мать улыбнулась. - Но живя у меня, а это полагается, хотя бы из уважения, будешь держаться диеты и распорядка дня. В твоем весьма деликатном положении это необходимо. Жидкостей необходимо будет пить прилично. Соки, компоты, чаи. Витамины очень нужны ребенку. Да и здоровье матери - беспрекословное требование. Так что дом отдыха теперь отменяется, пришло время санатория!
        Стэлла только вздохнула. Но, прикинув, согласилась:
        - Ладно, - сказала она, - раз санаторий, значит санаторий! С чего начнем?
        - С мытья рук после еды! - игриво произнес Ян.
        - Именно, сынок! - подтвердила мать. - А потом идите гуляйте. Возвращайтесь к ужину!
        - Есть! Вернуться к ужину! - отрапортовал Ян и сразу обратился к Стэлле. - Ну, пойдем к морю! Оно такое ласковое!
        Они вышли из дома и пошли к берегу. Однако море ласковым особо нельзя было назвать. Но Яну в эту минуту было все ласково. Даже небольшие тучи.
        - Ой, Ян, надо забежать к себе. Сказать старикам, что я пока поживу у тебя. Ну чтобы не волновались.
        - Ну и правильно - ответил Ян - Надо предупредить! Обязательно!
        И они направились к дому Стэллы. Дед Антон и баба Серафима обняли обоих и сказали, что хорошо, что их предупредили. Хотели дать им с собой банку варенья, но Ян очень учтиво отказался.
        - Да ведь все равно скоро опять у Вас будем, - отозвался он, когда они уходили.
        - Всегда ждем! - ответили старики, провожая их с грустью на лицах.
        И вновь Стэлла и Ян шли по набережной.
        - Здравствуйте, Сергей Петрович! - Ян обнимал Стэллу.
        - Приветствую, молодые люди! - Сергей Петрович осматривал акваланг. - Как дела-то ваши?
        - Хорошо! - ответила Стэлла. - А Вы не знаете где Том и Браун?
        - Вот чего не знаю, того не ведаю, - ответил Сергей Петрович. - С тех пор как уехали на лодке, так и все. Но я их спросил, типа, куда, что ли? Да они мне такое ответили, что я понял: в их дела лучше не лезть. Сами как-нибудь разберутся. Не маленькие.
        - Подтверждаю! - произнес оказавшийся рядом Борис. - Все именно так и было!
        - Да, интересно, - пробормотал Ян. - А куда они поплыли?
        - Да вроде как к Большой скале, - ответил Сергей Петрович. - Борь! Ну помоги, что ли!
        Стэлла и Ян пошли дальше по берегу.
        - Были и куда подевались? - слегка насторожился Ян.
        - Да ладно тебе, - произнесла Стэлла, - по морю соскучились. Вот и плавают теперь где-то.
        - А ты их почувствовать не можешь?
        - Ой, Ян, да ты что? У меня сейчас в голове только одна мысль - маленький! Больше я пока ни на что не способна.
        - Ну а нырять как прежде на глубину?
        - Ну, это же совсем другое дело, Ян! Ну как ты не понимаешь таких простых вещей? Ни за кем следить я сейчас не в силах. А глубина только закалит малыша. Даже уже с животом я, конечно, буду нырять. Да и вообще, рожать буду в море с дельфинами! Меня так мама родила. Да и вообще, вода - это моя стихия!
        - Я это уже давно понял, - ответил Ян, обнимая Стэллу. - Хорошо, ты только не беспокойся. Тебе сейчас нельзя волноваться.
        И они пошли дальше. Дойдя до Большой скалы, развернулись и пошли обратно. Не доходя до города, они вдруг издали увидели мать. Она была на рынке, что-то смотрела, покупала.
        - Ой! - произнесла Стэлла. - Неудобно как. Заставили, можно сказать, человека по рынку ходить.
        - Да ничего, Стэлла, - ответил Ян. - Это ей сейчас только в радость. Давай подойдем!
        Но Стэлла остановила Яна:
        - Не надо, Ян, пусть она побудет одна. Сейчас главное ей не мешать. Чтобы никто над душой не стоял.
        - Понимаю, - ответил Ян. - Ну в таком случае пойдем дальше!
        И они пошли дальше по набережной.

***
        К ужину пришли ровно в указанный срок.
        - Опоздали на целых пятнадцать минут! - улыбаясь произнесла мать, указывая на часы. - Санаторий это не приемлет!
        - Мам, - произнес Ян, - Ну уж не будь таким строгим санаторием. Даже в технике есть допуски и посадки.
        - Ну это в технике, а у меня все по расписанию! - мать смотрела на Яна. - Да ладно! Ну шучу я! Дай мне повредничать!
        Стэлла и Ян вздохнули с облегчением.
        - А тебе, дочь, совсем волноваться не позволительно. Садитесь к столу! Принесу сейчас есть. Только вымойте руки!
        Стэлла и Ян пошли в ванную.
        - Слушай, Ян. А она у тебя всегда такая? - спросила Стэлла.
        - В каком смысле? - ответил вопросом Ян.
        - Ну, такая вредная, воспитательница, - Стэлла вытирала руки.
        - Да нет, она хорошая, - ответил Ян. - Ну, может быть чуть-чуть вредноватая. Ты главное внимания особо не обращай. Все будет хорошо.
        - Надеюсь, - ответила Стэлла.
        Ели и пили за столом всласть! Компот был особенно вкусным.
        - Мам! Да ты гений кулинарии! - отозвался Ян.
        Мать только улыбнулась:
        - Я рада, что нравиться. Только на здоровье!
        После обильной еды Стэллу разморило. Она улеглась в уже разобранную кровать и тут же уснула.
        А в это самое время на далекой родине проснулся Степка:
        - Мама, - произнес он. - Стэлла.
        - Что, сынок? - подошла к нему Анна - Что случилось?
        - Стэлла, - опять произнес он и с тревогой посмотрел на мать.
        - Скучаешь? - Анна взяла его на руки.
        - Да, - тихо ответил Степка.
        Анна только вздохнула и принялась его убаюкивать.
        А Стэлла уже крепко спала. Она даже не почувствовала, когда к ней под одеяло забрался Ян. Она спала крепко и безмятежно. И опять ей снилась глубина, куда не проникает свет Солнца. И плывет она в этой глубине навстречу все той же таинственной яркой точке.
        Действие восемьдесят третье
        - Ой, ну ты и соня! Все спишь! - мать ласково смотрела на Стэллу. - А я уже на стол накрываю! А ну-ка марш в туалет, в ванную и на кухню!
        Команда ее была веселой и задорной. Ян сам не узнавал мать. Ей, скорее всего, не хватало дружной семьи. Поначалу она смирилась с новостью о беременности Стэллы, а потом радость озарила ее сердце!
        - Как хорошо, - проговорил Ян, прикладываясь к чаю, который издавал чудесный аромат.
        - Я стараюсь, - произнесла мать. - И вообще, мне по нраву хорошо готовить.
        - Да, - сказала Стэлла, опустошая стакан и прося еще, - прекрасный чай! Замечательный!
        - А какой душистый! - произнес Ян.
        Мать поглядела на сына, потом на Стэллу:
        - После еды сразу гулять! - произнесла она.
        - А посуду? - спросила Стэлла. - Может помочь?
        - Я что, сама не справлюсь? - ответила мать и весело добавила, - Подчиняться расписанию! К обеду жду!
        Так и повелось. Ян и Стэлла были на море. Плавали, отдыхали. Хотя условия были действительно не курортные, а санаторные. Строгий режим. Попробуй не подчинись! У такой свекрови не забалуешь. Но время шло. Мать заботилась о них. Чаще появлялась на рынке. Что-то покупала. Готовила, мыла. Компоты - душистые, чаи - душистые. Все было здорово. Стэлла чувствовала прилив сил. А приготавливала еду действительно очень вкусно. Ян сам удивлялся таким переменам в характере матери. Он даже и не думал, что она может быть такой доброй. Доброй и заботливой. Шли дни. Стэлле стало даже неудобно. Она говорила об этом Яну. Он очень аккуратно шепнул об этом матери. Она была очень удивлена, и как ему показалось, даже немного возмущена:
        - То есть как это неудобно? Она же как тут не крути, а моя дочь! Моего внука вынашивает! Вот никак не думала, что такое надумает!
        - Да ладно, мам, это она так. Ты главное не волнуйся! Будем столько, сколько твоей душе угодно будет!
        - А вот это другой разговор! - произнесла мать. - А теперь - к столу!

***
        - Ой, Ян, кажется, я пополнела, - еле произнесла Стэлла, едва выползая из-за стола. - Кажется я поправилась. И сильно.
        - Да нет! Это просто ребенок растет в животе! - ответил Ян. - Так что если ты и поправилась, то только в отношении беременности.
        - Ой нет, Ян, - ответила Стэлла, - я действительно жирею. А ну, к морю. Пища - калорийная, компот - душистый. Нет, надо поплавать.
        - Ну, как скажешь! - ответил Ян. - Плавать так плавать. Мам! Мы пойдем!
        - К ужину жду! - крикнула им вдогонку мать.

***
        - Куда пойдем плавать? - спросил Ян.
        - Хочу выбрать место для родов, - произнесла Стэлла, - где народу поменьше.
        Они начали искать. И вот, близ Большой скалы, они нашли прекрасное место.
        - Может и я тут рождалась, - произнесла Стэлла. - А вот теперь и мне предстоит… Ааа! Аааа!
        Стэлла вдруг съежилась в комок от сильной боли в низу живота. Она присела:
        - Ян… - простонала она, - больно…
        - Стэлла! - чуть не заорал Ян. - Что с тобой?
        - Ян… мне плохо…
        - Стэлла! Стэлллааа! На помощь! Помогите! Да кто-нибудь!
        Но ветер заглушил его вопли. Стэлла, схватившись за низ живота, скорчившись от боли, елозила по берегу. И рядом ни души!
        - Яяяннн… что со мной? Яяяя… умираюююю…
        Ян не знал, что делать. Он пытался обнять Стэллу. Ему кое-как удалось прижать ее к себе. Стэлла вдруг стала снимать с себя трусы.
        - Аааа…помоги мне, Яааааннн…
        Ян помог ей и вдруг ужас охватил его. Они были в крови. Он сорвал их вообще. Стэлла развела ноги. Из ее чрева потекла кровь. Вдруг начались сильные спазмы живота. От этих спазмирующих болей Стэлла чуть с ума не сошла. И вдруг на гальку из Стэллы вышло что-то кровавое. Стэлла тяжко дыша, с ужасом смотрела на ЭТО. Ян первым пришел в себя:
        - Ссстэлла, что это? - едва придя в себя спросил он.
        К этому моменту спазмы в животе Стэллы улеглись. Только теперь она поняла, что произошло.
        - Это… это… - попыталась произнести она, но не могла.
        Ян подобрал с гальки маленькое, помещающееся только что в ладони, существо. Маленький человечек.
        - Эээто, мой ребенок? - пролепетал он. - Мой малыш? Мой маленький?
        - Ян! Приди в себя! - Стэлла видела, как Ян бледнеет буквально на глазах.
        - Ммой ребеночек, - снова вырвалось у него.
        Глаза Яна как будто не видели. Они сделались стеклянными. Он был не просто бледен, а действительно бел.
        - Ян! Ян! Очнись! - Стэлла пыталась даже встать на ноги, но не смогла.
        Она видела, что Ян буквально сходит с ума. Он держал в ладони своего ребеночка. А тот, судорожно шевеля маленькими ручонками, уже готовился уйти на Тот Свет, не родившись в этом. Яну даже показалось, что он прокричал ему на прощанье:
        - Папа! - когда судорожно открыл свой малюсенький ротик и вновь закрыв его… затих навсегда.

***
        Стэлла ползла за Яном по берегу, держа в одной руке окровавленные трусы, в то время, когда тот в полуобморочном состоянии шел как пьяный. Наконец, появились люди. Увидев такое зрелище, многие тут же подумали об изнасиловании девушки, и хотели наброситься на Яна с кулаками. Но Стэлла тут же закричала им, чтобы его не трогали, ну а когда разобрали в чем дело, немедленно вызвали скорую.
        - С тобой все нормально, - ответила врач Стэлле. - Не могу понять. У тебя невероятно сильный организм. А вот ему потребуется и медицинская, и психологическая помощь. А у тебя ударов, стрессов, ушибов не было?
        - Нет, - только и ответила Стэлла. - Можно я пойду?
        - Конечно, - ответила врач, - а ему сейчас сделаем укол и домой. Он абсолютно в порядке, но стресс… - врач махнула рукой. - В общем, спать будет долго.
        Врач уехала. Стэлла осталась с матерью. Та обнимала ее.
        - Кто же знал, что все так, доченька, - пролепетала она. - Ты тоже приляг, милая моя. Ой беда! - и вышла из дома.
        Стэлла лежала одна. Она смотрела на спящего Яна. Тот был как будто в забытьи. «Нет», вдруг подумала она, «Домой. К дедушке и бабушке».
        Действие восемьдесят четвертое
        Ян очнулся ото сна. Открыв глаза, он увидел рядом незнакомого человека старше средних лет. На вид очень интеллигентного. Мать крутилась рядом.
        - Ну-с! Как Вы, молодой человек, себя чувствуете? - спросил незнакомец. - Температура в норме. Давление как у космонавта, хоть в космос лети! Прекрасно!
        - Северьян Яковлевич! Он такой эмоциональный! - мать стояла рядом. - Такое пережить и без последствий…
        - Хм… - Северьян Яковлевич взглянул на мать, - принесите чайку.
        - Я… мигом! - и мать убежала на кухню.
        - Так что, молодой человек? Вы действительно в норме. Давайте вставайте и в ванную! - весело скомандовал Северьян Яковлевич.
        - А где Стэлла? - спросил Ян, оглянувшись по сторонам, - Почему ее нет?
        - Стэлла? - Северьян Яковлевич немного задумался. - А… Стэлла, Стэлла… Не знаю… А что такое?
        - Я спрашиваю, где Стэлла? - проговорил Ян.
        - Ее нет. Ее увезли, - проговорила мать.
        - Куда увезли? - опешил Ян. - Что значит «увезли»?
        - Так, Ян, - мать смотрела на сына, - то и значит. Она больна. И место ей в больнице.
        - Что значит «больна»? - пролепетал Ян.
        - Так, Ян, - продолжила мать, - вот перед тобой доктор наук. Познакомься. Северьян Яковлевич. Крайне уважаемый человек в науке. А с ним - его дочь! Так что быстро мыться и за стол!
        Ян повиновался матери. Через некоторое время они сидели за столом и пили чай.
        - Он не такой душистый, как был тогда, - произнес Ян, отхлебывая из чашки. - Что случилось, мама?
        - То и случилось, - ответила мать, - что к нам приехал уважаемейший человек! Так что веди себя прилично.
        - Ну, что Вы, - проговорил Северьян Яковлевич, - я всего лишь ученый. Я изучаю природу, человека и их взаимоотношения. Где я только не был. Всего не перечислишь. Н-да-с! Такие вот дела. А эта моя доченька Нелли. Она уже окончила высшее учебное заведение. Играет, между прочим, на пианино. Выступала на сцене. Публика ее признает. Сейчас поступает в аспирантуру.
        - Нелли! - произнесла девушка.
        - Ян, - глухо произнес Ян.
        - Я, как только что говорил папа, неплохо музицирую. Стремлюсь в науку. Считаю себя уже аспиранткой. Знаю английский. А вот Вы кто? Ваша мама неплохо готовит. Она сказала, что у Вас есть тоже высшее образование, не так ли?
        - Так, - на автопилоте ответил Ян.
        - А что далее? - не унималась Нелли со своими расспросами. - Может тоже аспирантура?
        - Что? - переспросил Ян, оторвавшись от мыслей о Стэлле, - Какая аспирантура?
        - Ну, Вы разве не хотите поступать? - удивилась Нелли.
        - Да что вам всем сдалась эта аспирантура, - проговорил Ян. - Что на ней, медом намазали? Дань моде что ли?
        - Ян! - строго произнесла мать. - Не слушайте его. Порой говорит то, чего и сам понять не в состоянии. Он очень талантливый. Будучи еще ребенком, весьма неплохо занимался. Теперь немного заленился. А так - очень перспективный молодой человек! Я-то его знаю.
        - Ну что же, - произнесла Нелли, - он мне тоже весьма и весьма нравится. Что до учебы, то несомненно он подтянется. Папа! Я хочу с ним познакомиться.
        - Доченька, а мне казалось, что вы уже познакомились только что! Вот здесь. За этим самым столом, - проговорил, улыбаясь, доктор. - Или я ошибся?
        - Именно не ошибся, папочка, - Нелли поцеловала папу в щечку. - Я хочу с ним познакомиться поближе. Я надеюсь, что ты не возражаешь?
        - Тем более, что его мать, то есть я, тоже весьма влиятельный человек, - произнесла мать, - иначе бы не жила вот здесь фактически постоянно.
        - Ну что же, я не против, - ответил папа. - Тогда, я надеюсь, что Вы отпустите на время ваше чадо с нами. Мы на машине. Нет, не волнуйтесь так. У меня личный шофер.
        - Да я не просто не возражаю, - ответила мать, сияя от счастья, - а даже прошу об этом! Увезите его с собой на то время, на которое считаете нужным! Ян! Одевайся и в машину! Да побыстрее!
        Ошарашенный Ян начал одеваться.
        - Да много с собой не бери, - проговорила Нелли. - Купим в случае чего.
        Машина ждала Яна. Доктор и Нелли уже сидели в ней.
        - Папа, что он так долго? - проявляла нетерпение молоденькая красотка.
        - Ну потерпи чуть-чуть, - улыбнулся доктор. - Дай ему попрощаться с матерью.
        Нелли вздохнула. И вот мать и Ян вышли из дома. Ян не понимал, что делает. Он действовал на автомате. Какой-то доктор, какая-то Нелли, которую он вообще видит впервые. Только вернувшийся тоталитарный характер матери заставлял его все это делать.
        - Мама, а как же Стэлла? - рискнул спросить он, будучи уже на пороге.
        - Забудь ее, - отрезала мать, - раз и навсегда! Она больна! Она не сможет тебе никого родить! Вон там, - мать указала пальцем на машину, - твоя невеста! А теперь иди к ней!
        Ян молча побрел, опустив голову. А мать провожала его с улыбкой на лице, в которой была едва видима крупица злобы. Так, сам не ведая того, он погрузился в машину, и… машина поехала. Куда? Зачем? Он не знал.

***
        Он даже не знал, что Стэлла, очнувшись ото сна и побежав к его дому, невероятно волновалась за него, но резко остановилась, увидев его, уезжающего в шикарной машине. Стэлла глазам своим не верила, что такое вообще возможно! Она буквально ворвалась в дом его матери:
        - Что с Яном? - с порога выпалила она. - Куда его увезли?
        Мать ничего не ответила на это, а продолжала мыть чашки и блюдца дорогого сервиза. Когда Стэлла увидела эту посуду, то все поняла:
        - Он любит только меня, - проговорила она. - Вам ясно это?
        - Ой ли, - ответила мать со злобной улыбкой. - Что тебе вообще тут надо? Убирайся прочь! Дрянь, соблазнившая моего мальчика!
        Стэлла переменилась в лице. Вместо испуганно-жалостливых на мать внезапно глянули полной ненависти глаза. Причем в них самое главное не было страха. Мать слегка отшатнулась:
        - Уйди отсюда, - процедила сквозь зубы она, - Уйдииии!!!!
        - Хорошо, - твердым голосом сказала Стэлла, - я уйду. Только ответь мне, зачем тогда так тепло принимала меня? Для чего все это было нужно? Я это спрашиваю для твоего спокойствия. Если на тебя вот так повлиял мой выкидыш, то я тебя могу понять. И это в твою пользу. Поэтому ответь мне на тот вопрос, который я тебе только что задала.
        В голосе Стэллы послышались стальные нотки угрозы. Мать испугано пыталась закричать, но ей как будто клещами сдавили горло. Она села на стул.
        - Я, я, - начала было она. - Да, меня поразило это страшное событие.
        - Но я могу родить еще, - произнесла Стэлла, испытующе глядя на мать.
        - Неееет!!!! - вдруг заорала та. - Неееееет!
        И мать забилась в истерике. Стэлла смотрела на это, казалось, тоталитарное, но как оказалось на самом деле гадкое и смазливое существо, извивающееся как пиявка у ее ног. Стэлле стало настолько противно, что ее едва не стошнило, глядя на всю эту гадость в женском обличии. Стэлла хотела что-то сказать, но унижаться перед этой дрянью? Стэлла с отвращением еще раз на прощание взглянула на эту гадскую тварь и вышла из этого дома, чтобы больше уже не возвращаться. Придя к себе домой, она легла в постель и зарыдала. Незаметно она заснула.
        Сон ее был нездоровым. То она видела Яна с «невестой», то его мать, которая медленно превращалась в вурдалака, и многое, многое другое. Стэлла, покрытая потом, бредила во сне. Дед Антон и баба Серафима места себе не находили от такого горя. По очереди дежурили у ее постели. Так прошло пару дней. Под конец общего сна, когда отошла болезнь, Стэлла во сне опять увидела себя в море, на большой глубине, куда не проникают лучи Солнца. Тишь и спокойствие овладели наконец ее душой и звала к себе, там на дне, все та же таинственная яркая точка.
        Действие восемьдесят пятое
        - Ну-с, молодой человек, - произнес доктор, - вот Вы и у меня на даче. Хорошо, вольно. А Ваша мама действительно весьма и весьма удивительный человек. Несколько строга. Ну, а как же иначе? У такой мамы не забалуешь!
        Ян посмотрел на доктора. Он показался ему несколько чудаковатым. Нелли стала разливать чай. Яну быстро прикупили красивый костюм белого цвета и широкополую белую шляпу. Этот костюм очень шел ему, и Ян смотрелся в нем просто шикарно.
        - Так Вы готовы далее учиться? - не унимался доктор. - Весьма и весьма уважаемый человек Ваша мама. Это я знаю! Моя дочь, тоже не столь глупа, чтобы отказаться от весьма заманчивой карьеры. Тоже хочет быть уважаемой личностью. А что нужно для этого? А? Не слышу? - и доктор рассмеялся. - Правильно! Защита степеней! Это дает большие возможности!
        - А чего защищать-то? - спросил Ян.
        - А вот это уже мужской разговор, пардон, научный! - заговорил доктор. - Именно научный! Можно подобрать тему! Обсудить! Ну и так далее!
        - А тема-то есть? - спросил Ян.
        - Найдем, дорогой! - ответил доктор. - Найдем! Было бы желание! А темы будут! Нелли! Нелли, детонька, погуляйте с Яном. Пусть он немного развеется. Для науки нужна свободная от посторонних шумов голова!
        - Пойдем погуляем! - предложила Нелли. - Я предлагаю пойти в сад! Там очень красиво!
        «Хорошо, что не в зад», подумал про себя Ян, «А то там было бы очень темно!»

***
        Зал был полон народа. Все ученые. Ученая интеллигенция. Слова «крепкого» не пророни: считается некультурным. Весь зал был наполнен вот таким ученым «рафинадом». Чуть капни сверху, и начнут таять, подобно тому, как растаяла Бастинда, могучая, как сама себя считала, злая волшебница Фиолетовой Страны из знаменитой сказки «Волшебник Изумрудного города». И вот могучая злая волшебница погибла по воле случая от руки девочки, которая попросту окатила ее водой из ведра. Всего-то! Девочка, которой бы надо еще учиться и учиться, оказалась победительницей великой колдуньи, которая, наверное, была пограмотнее ее и пожила подольше на этом свете. Но добрая душа девочки оказалась сильнее всех грамот мира. Поэтому и сказка знаменита, в отличии от…
        И вот Ян оказался именно в такой аудитории. Начиналась лекция об искусственном интеллекте. Ну, куда там! Один плюс один получится два. Одна травинка плюс другая травинка - Эээээ! Останешься голодным! Тоже знаменитая фраза.
        - Нелли, на кой хрен я тут нужен? - умоляюще спрашивал Ян.
        - Хочешь стать настоящим ученым - терпи! - отвечала Нелли, кстати ничем не отличающаяся от окружающих, разве только внешностью.
        Она раздавала улыбки направо и налево. Всем тем, кто был здесь. Ян был более скромен. В отличии от Нелли он понимал, что его окружают прежде всего люди, а уж потом ученые. Улыбаться ученым он не привык, а вот людей уважал. Поэтому сидел в зале тихо и скромно. Началась лекция об искусственном интеллекте. Точнее, выступление одного ученого перед остальными. Ян потихонечку начинал храпеть, когда его растолкала Нелли:
        - Ты чего на весь зал храпишь? С ума что ли сошел?
        - Это неизвестно кто из нас с ума сходит, - проворчал Ян.
        Лекция продолжалась. Ян готовился увидеть десятый сон, когда начались дебаты. Ян проснулся. Нелли вовсю таращила глаза на выступающих. Всех волновал этот искусственный интеллект. Ян зевнул и потянулся.
        - Ну, что там еще такое? - спросил он.
        - Ну ты и лентяй на самом деле, - проговорила Нелли. - Тут такое!..
        - И что тут такого есть? - Ян таращил глаза на публику.
        - Да ты ничего не понимаешь, - сказала Нелли. - Искусственный интеллект очень опасен.
        - По сравнению с чем? С тобой? - спросил с улыбкой Ян
        - Что значит по «сравнению с чем»? И при чем тут я? - не поняла вопроса Нелли.
        - Ну, скажем, с чем они его сравнивают? - опять спросил Ян, почесываясь.
        - По-моему, - сказала Нелли, - тебе совсем не интересно. Ты как будто неандерталец в нашей эпохе!
        - Ну, - произнес Ян, - а спрашивается в таком случае, а на хрена ваш этот искусственный интеллект неандертальцу? На кой хрен я вообще здесь нахожусь? Ответь мне на этот вопрос!
        - Да чтобы ты не был этим неандертальцем! - ответила Нелли.
        - А тогда кем, если не им? - спросил Ян, смеясь про себя.
        - То есть как кем? - Нелли выпятила на него свои весьма «ученые» и «интеллигентные» глаза. - То есть как это, Ян? Я тебя не понимаю!
        - Ну, если сейчас не понимаешь, - произнес Ян, - то о каком будущем вообще идет речь?
        - Нет, Ян, я тебя понимаю, - затараторила Нелли. - Может, конечно, не совсем. Может, конечно, не понимаю. Или же вообще ничего не понимаю!
        - Если вообще ничего не понимаешь, то какого хрена здесь находишься? - спросил ее Ян.
        - Ну надо и нахожусь! - ответила Нелли. - И вообще - это наука! И вообще, говорили об искусственном интеллекте!
        - Своего что ли уже нет? - проговорил устало Ян. - Если в искусственный лезут.
        - Ты… ты ничего не понимаешь! - Нелли была вне себя. - Хорошо, что все закончилось. Ты как хочешь, а я еще останусь.
        - Ответь мне, Нелли, - обратился к ней Ян. - Человек может дышать под водой?
        - Конечно, - ответила Нелли, - для этого существуют акваланги!
        - Спасибо, Нелли, - произнес Ян. - Я этого не знал.

***
        - А как Вы представляете себе защиту, молодой человек? - Северьян Яковлевич раскачивался в кресле.
        - А это смотря что защищать, - ответил Ян. - Если то, что Вы мне предлагаете, то очень плохо. А потом, почему бы Вам самому не выступить с этой Вашей идеей? Почему именно мне Вы это предлагаете взять в качестве диссертации?
        - Ну во-первых, - произнес Северьян Яковлевич, - эта работа вполне асперабельна. Лишних вопросов не будет. А потом, ну, скажем так, многое уже известно. Остается только добавить.
        - Значит, если подойдет для всех, значит хорошо? - произнес Ян.
        - В общем так, - раскачивался в кресле Северьян Яковлевич. - А мне ее незачем докладывать. Я уже свое заработал. А вот лишний кандидат - не помеха!
        - Я так и понял, - ответил Ян. - Значит я буду защищаться, а на меня будут нападать? Так что ли?
        - Ну, зачем так утрировать? - поморщился Северьян Яковлевич - Просто зададут несколько вопросов. Ну и все!
        - Да, логично, - произнес Ян. - Все бы хорошо, да только вот мне Ваше предложение как-то не очень.
        - Это почему? - уставился на него Северьян Яковлевич.
        - Потому, - ответил Ян, - что защищаться мне не хочется.
        - Это еще что за новости? - перестал качаться Северьян Яковлевич в своем кресле. - А что тебе хочется в таком случае?
        - Нападать! - четко ответил Ян, и пока на лице доктора застыла немая улыбка, пошел погулять по саду.
        Погода - просто песня! Солнце яркое! Сад густой. Ян, пробираясь через его чащобу, вдыхал благоухание цветов. Вдруг среди них он заметил, как будто шевеление. Он начал пробираться, и среди этих цветов обнаружил создание, ничем от них не отличающееся - полностью обнаженную Нелли. О, как мила она была! Нежная белая кожа так и тянула к себе. Две небольшие упругие грудки торчали сосками вверх. Яна как магнитом потянуло к ней. Он раздвинул цветы и оказался перед ней.
        - Ой! - только и произнесла она и, повернувшись спиной к нему, проворковала - Что ты здесь делаешь?
        Прекрасные ягодицы смотрелись как два лепестка белой розы.
        - Я… я увидел прекрасный цветок, - проговорил Ян, - гуляя по саду.
        Он подошел к ней и взял ее за плечи.
        - И теперь хочешь его сорвать? - кокетливо произнесла Нелли.
        Ян обнял ее, развернул к себе и начал целовать грудь.
        - А ну, - произнесла Нелли, отодвинув его от себя. - Уйди!
        Щека Яна загорелась от пощечины!
        - Хочешь еще? - спросила Нелли, и замахнулась было опять, но Ян остановил ее руку.
        - Бббрррр, - встряхнул он головой. - Прости, пожалуйста. Я в самом деле мерзавец. Спасибо. Ты мне сильно помогла. Прости еще раз. Прощай!
        С этими словами Ян буквально выбежал из сада.
        - Эй! Дорогой зятек! - доктор позвал его. - Так как насчет твоего нападения? А?
        - А это готовьте боксерские перчатки и шлем, так, на всякий случай! Вдруг в ухо попаду! Оглохнете! Вы сами-то в мою тему въедете, когда я Вам ее распишу на бумаге? Ну, чтобы совсем уж не быть нахалом!
        - А ты в нашу, скажешь, уже въехал? - Северьян Яковлевич, хитро и добро смотрел на горячий пыл юноши.
        И ничего тут такого нет. Ведь он и сам был в молодости таким же, хотел новых открытий, пока наука ему «крылья не обкорнала». Он знал, что вот из таких как Ян получаются настоящие ученые! Ян начал ходить туда-сюда перед доктором, а тот смотрел на него, улыбаясь. Ян то и дело поглядывал на него.
        - Послушай, Ян, - произнес Северьян Яковлевич, - по-моему ты что-то хочешь у меня спросить.
        - Да, хочу, - ответил Ян немного с раздражением в голосе. - Это можно?
        - А почему бы и нет? - добродушно ответил доктор. - Слушаю тебя.
        - Вот Вы говорите, что, мол, защищаться, - начал Ян. - Это, конечно, хорошо. Я не спорю. Но я вижу в науке людей, которые в ней совсем не заинтересованы.
        - Это, простите, в каком смысле? - Северьян Яковлевич даже перестал раскачиваться в кресле.
        - Да в самом что ни есть прямом! - ответил Ян. - Понимаете, их ничего более не интересует, как только продвижение своего дела! Их не интересует Истина! А почему? Да все потому, что вдруг окажется, что они не правы? Вот это их больше всего волнует. И отбрыкиваются, типа - «Извините! Нам сейчас некогда!» - или - «Извините, но у нас сейчас дела и поважнее!». А уж читают-то как! Буквально летают по строчкам, а спроси какой смысл заложен между ними, не уловили, ну так, исторические данные, да и только! Да им это по-моему и не нужно. Лишь бы норму выполнить. Научиться быстрому чтению - и баста! А вот чтобы в каждое слово вдуматься, понять его, увидеть его, на это ни времени, ни, простите, ума уже не хватает. Как вы думаете, в чем отличие вина от водки?
        - Ну то есть как в чем? - удивился Северьян Яковлевич. - Разумеется, градусы!
        - Вот так вы все и думаете, доктора наук, - вздохнул Ян.
        - Ну а в чем же тогда? - спросил Северьян Яковлевич. - Прошу, искренне прошу просвещения!
        - Да все очень просто, Северьян Яковлевич, - произнес Ян и добавил, - Водку - закусывают, а вином - запивают!
        - Хмммм! А мудрено! И действительно просто! А Вы поэт! - улыбнулся Северьян Яковлевич.
        - Вот вы говорили, - начал Ян, - что изучаете природу, мир, людей. Так?
        - Ну, допустим это именно так, - ответил доктор.
        - Так вот, ответьте мне на вопрос, отчего может у беременной женщины, произойти выкидыш? - Ян в упор смотрел на Северьяна Яковлевича.
        - Выкидыш? - нахмурился доктор. - Ну, тут немало причин. Стресс, ушибы, нездоровье как таковое. Даже генетика!
        - Все это так, но не подходит, - чуть прошептал Ян. - А еще что? Что еще может вызвать?
        - Ну, скажем так, может на Солнце перегрелась, химические воздействия! Ела что-нибудь не то. Пила, - перечислял доктор.
        - А что можно съесть или выпить, чтобы вызвать выкидыш? - спросил Ян.
        - Насчет еды мне сказать трудно, а вот на счет питья… Погоди, дай подумать, - доктор задумался, потом вдруг хлопнул себя по лбу. - Ну, конечно! Душица! Растение есть такое! Очень душистое! Его еще называют «материнка»! Если девочка отстает в половом развитии, то тогда ее напаиваю отваром этой травы. Мальчикам она запрещена! Сильно тормозит мужской гормон тестостерон. Беременным женщинам - тем более! Она вызывает сокращения матки и вполне может спровоцировать выкидыш. Вот так. А что такое?
        Яна аж в пот кинуло. Он вспомнил слова Стэллы - «А чай! Вкусный! Душистый!»
        - Твою мать! - пролепетал он. - Доктор! Простите! Мне надо срочно! Срочно! Не беспокойтесь. Я на попутке! Прощайте!
        - Да, но как же диссертация? - услышал убегающий Ян за спиной голос доктора.
        - Папа! Куда он? - спросила подошедшая Нелли.
        - Установить Истину и покарать зло, - ответил отец, промокая платком выступившие слезы. - Это настоящий ученый!
        - Ян… - грустно прошептала Нелли, глядя ему в след.
        Действие восемьдесят шестое
        Стэлла лежала в постели, не шевелясь и уставившись в потолок. Страшная депрессия навалилась на нее. Горло то и дело душили спазмы. Она не могла поверить в увиденное. Предательство Яна, его злая мать буквально стояли перед ней. Невидимая «пленка» вновь и вновь прокручивала перед ней жуткие кадры. То, как Ян садится в машину, и она его увозит, то истерия его матери. Ян как изменник, как маменькин сынок представал перед ней. То человек, от которого она едва не родила, то человек, который дарил ей любовь и ласку, теперь в ее сознании дарил ее другой девушке, и может уже даже женщине. Страшная ревность навалилась на ее сердце. Стэлла тяжело дышала. Ей было невыносимо тяжело даже думать о том, что Ян, ее Ян сейчас с другой. Стэлла заломила себе пальцы на руках, как в это время к ней постучался дед Антон:
        - К тебе можно? Внучка!
        - Да, можно, - едва сдерживая спазмы в горле проговорила Стэлла.
        - Ну, что с тобою? - дед Антон присел на кровать.
        - Да так, ничего, дедушка, - ответила Стэлла. - Все в порядке.
        - В порядке говоришь… - дед Антон пожевал ус. - А я вот порядка что-то не наблюдаю. Все что-то не на своем месте. Раньше у тебя такого не наблюдалось.
        - То раньше, - ответила Стэлла и вздохнула.
        - Я когда на фронте был, - сказал дед Антон, - молодым был. Хотел озоровать, да не до того было. Война была. Так за порядком ух как следили. Порядок, есть порядок! Он как дома, так и в душе существует. Понимаю, ты переживаешь. Нам тоже с бабкой плохо. Но давай-ка приходи в себя.
        - Дай самогонки! - Стэлла смотрела на деда.
        - Самогонки? - нахмурился дед. - Нет! Не в самогонке дело, а в тебе самой! Там! На фронте! Люди гибли! Под пулями! Кровь да смерть видели! Товарищи погибали, друзья! Сколько жизней война забрала! Не счесть! НЕ ЧЕСТЬ ТЕБЕ, СТЭЛЛА, ВАЛЯТЬСЯ ВОТ ТАК!!! Очнись от пагубных мыслей.
        - Дед! Да что ты, в самом то деле! - заступилась было баба Серафима. - Ей, бедной и без того плохо. Ты пожалел бы лучше ее.
        - Цыц у меня! - голос деда был суров. - Не вмешивайся, когда я с ней говорю! Что за привычка?
        - Дедушка, - взмолилась Стэлла - Мне действительно плохо.
        - А ты как хотела? - возгласил вдруг дед Антон. - Носить подарок отца, и чтобы все гладенько было?! Не бывать тому без испытаний!
        Стэлла буквально вытаращила глаза на деда Антона. А дед Антон поднялся с кровати и выпрямился. Как показалось Стэлле, даже стал намного выше обычного. И вдруг увидела она в нем того молоденького парня, который сражался за Родину в дни Великой Отечественной! Увидела она в нем великого героя, который столько пережил. Как стыдно ей вдруг стало перед ним. Аж слезы на глаза выступили.
        А «дед Антон», смотря куда-то вперед, вытянул руку в направление отцовского подарка и указав на него пальцем, тихим, но командным голосом приказал:
        - Встань!
        Стэлла послушно откинула одеяло и встала. Она была полностью обнажена. Даже трусиков не было. Это означало, что с этого момента, жизнь ее начинается с начала. Как с рождения. Ведь рождаются-то голенькими, если только что в «рубашке». Вот так и стала перед «дедом Антоном» Стэлла. Ей показалось, что даже голос его изменился, как легкие раскаты грома, как небольшое эхо раздается по комнате. А может, Кто-то с небес глаголет ей через героя войны?
        - Подойди туда, куда указываю! - приказал «дед Антон».
        Стэлла послушно исполнила приказание.
        - Облекись в одежду! - опять приказал «дед Антон»
        Стэлла одела трусики, коротенькую юбочку желтого цвета и ту самую желтую майку.
        - Где подарок твоего отца? - спросил голос. - Где он?
        Стэлла посмотрела на табурет. На нем лежало какое-то тряпье и уже под ним на поясе из кожи, в ножнах, прятался клинок. Стэлла потупила взор. Ей стало неловко, а потом уже и стыдно.
        - Возьми и одень его, - «дед Антон» указывал на клинок. - Не позорь отцовское благословение!
        Стэлла взяла пояс и надела его на себя. Теперь клинок был на месте. И вот в этот момент как будто пелена сошла с ее глаз. Она взглянула на деда Антона. Он был все тот же прежний добрый старик, с добрыми глазами. Сколько он пережил всего, а тут… Стэлла обняла старика:
        - Дедушка, миленький, прости меня, дуру, - проговорила она. - Прости!
        - А ну-ка! Пойдем внучка чай пить! - весело проговорил дед Антон. - А то поди и есть захотела?
        - Немного, - призналась Стэлла.

***
        Трудно поддается описанию состояние Яна. Попутка то гнала по горному серпантину, то отсчитывала километры равнин. Всю дорогу Ян хоть бы словом обмолвился с водителем. Он, конечно, мог бы поехать на машине Северьяна Яковлевича, но ему просто не захотелось этого. Опять какие-то знакомые матери, матери, матери… Он не знал как ее уже называть. Неужели она специально зазывала их, ухаживая за Стэллой, и в то же время вынашивала и приводила в исполнение свой чудовищный план. Этого простить было нельзя, потому что невозможно. Теперь он ясно понимал такую яркую перемену в ее характере. Почему она поначалу ушла в свою комнату одна, а вышла уже другая. Все ее дьявольская игра! Ян не чувствовал времени. Сознание отчетливо, очень старательно вырисовывало все то, что пришлось ему пережить. Стэлла, ползущая за ним по берегу, особенно была перед его глазами. Почему он не подошел тогда к ней? Потому что он тогда сам был в шоковом состоянии, неся в ладони своего не родившегося первенца. Нес маленький трупик своего ребенка. Но Стэлла, она ползет и протягивает к нему руку. Просит о помощи, которую он не в силах ей
оказать.
        Ян закрыл глаза. Как будто задремал. И вот в этом сне он увидел мать. Она, глядя на него злобным тоталитарным взглядом, и вдруг произнесла:
        - Это я убила твоего ребенка!
        Ян очнулся. Они подъезжали.
        - Все, приехали, - произнес Ян. - Дальше я сам.
        - Как скажешь, командир, - проговорил шеф и, приняв деньги, уехал.
        Ян, глядя на их дом, сжал зубы. Матери дома не оказалось. Ян вздохнул и направился прямо на кухню. Тарелки стояли в сушилке. «Значит, она мыла посуду и теперь ушла за покупками», подумал Ян. Вопрос куда? На раковине ютился мелкий кусочек хозяйственного мыла. Попросту обмылок. В ящике мыла не оказалось. «Значит, она в хозяйственном», пытался Ян делать логические умозаключения. Он кинулся к кухонным ящикам. Сахар, крупы, еще крупы, мука, далее что? Ян огляделся. В самом низу ящик. Ян выдвинул его и увидел в пакетиках чай. Выгребая все из ящика, он обратил внимание на мелкую россыпь. Она не была упакована. Ян набрал ее в ладонь и приложив к носу, вдохнул. Он почувствовал знакомый до боли запах. Душистый запах. Запах душицы. «Значит, сделав свое подлое дело, она избавилась от пакета», подумал он. Он знал, где находится общая свалка, но идти туда не было смысла. Достаточно было того, что он все понял. В это время вошла мать. Увидев Яна, она тоже все поняла.
        - Что, сынок, пришел разобраться со своею матерью? Только сначала докажи это!
        Ян разжал ладонь. Остатки душицы были в ней.
        - Что это ты мне тут демонстрируешь? - произнесла мать таким тоном, как будто перед ней стоял теперь уже вовсе не сын, а так себе, какое-то уродство природы, которое она соизволила родить.
        - Я нашел это здесь, - тихо произнес Ян.
        - Экспертов вызови, - брякнула мать.
        - Я знаю только одно, - произнес Ян, - это ты убила моего ребенка.
        - Я знаю только одно, - произнес Ян, - это ты убила моего ребенка.
        - Я! Убила! Да кто ты такой, чтобы меня обвинять? Почему ты не у доктора?
        - Он, не зная истинных моих намерений, и что произошло вообще, поведал мне о свойствах весьма душистого чая! О свойствах травы материнки. О душице. Теперь тебе все понятно? - Ян смотрел матери в глаза.
        Но та и бровью не повела:
        - Старый болван, - прошипела она. - Да! Да! Я это сделала! Я хотела тебе перспективы, а не рождения ребенка от этой неграмотной! Если уж родить ребенка, так уж от перспективной жены!!!
        - А, как же… - он хотел произнести слово «любовь», но увидев, что видит перед собой уже далеко не мать, произнес, - Ты мне не мать. Ты убийца! Будь ты…
        Последнее слово он не произнес. Выскочив на улицу, поплелся к берегу.
        Действие восемьдесят седьмое
        Стэлла, гуляя по берегу, увидела Сергея Петровича. Вдруг вспомнив о Томе и Брауне, решила спросить:
        - Здравствуйте!
        - Здравствуй! - произнес Сергей Петрович, занимаясь аквалангом.
        - А… не известно ничего о Томе и Брауне? - спросила Стэлла.
        - Да нет. А что? Их так и нету? Странно. Весьма странно. Впрочем, могут и в город уйти, и в горы податься. Нет. Последнее дни не видел, не встречал. Да они уже и сами далеко не дети. Куда денутся? Найдутся.
        - Спасибо, - ответила Стэлла и побрела к Большой скале.
        Не доходя до нее, она увидела «старых знакомых», дельфинов. Как же она обрадовалась им. Стэлла кинулась в воду. Море тепло приняло ее. Стэлла, оседлав одного из дельфинов, поплыла от берега. Невероятная свежесть и простор открылись ее взору. Дельфины принялись прыгать и стрекотать, приветствуя ее.
        - Ай! Какие Вы! Поплыли на дно! - скомандовала Стэлла.
        Родная морская глубина приняла Стэллу в свои объятия. Она легла на морское дно и забылась. Она душой отдыхала тут. Вдали от шума и бесконечной суеты. Так она лежала и наслаждалась морским дном, пока не увидела там, на поверхности, небольшое судно. Ну, судно как судно. Мало ли таких. Вдруг дельфины прямо-таки закрутились над ней. Один подтолкнул ее под руку. Типа, вставай! Беда! Ничего не понимая, Стэлла встала. Она частенько гуляла по морскому дну. Просто так. Это было весьма приятное ощущение. Никого вокруг. Только рыбы да краб пробегает. А так - гуляй, не хочу.
        Стэлла встала на ноги и посмотрела вверх. Туда, где плыло судно. Что так встревожило дельфинов?
        Стэлла встала на ноги и посмотрела вверх. Туда, где плыло судно. Что так встревожило дельфинов?
        А те, так буквально роились над ней. То ли они создали такой резонанс, то ли сработала лишняя хромосома в теле Стэллы, но она вдруг отчетливо услышала голос человека, голос о помощи:
        - Стэлла…
        Это был голос Брауна! Стэлла мгновенно подала знак дельфинам, и сама устремилась к поверхности, да с такой скоростью, что дельфины едва поспевали за ней. Наконец она вынырнула из воды. Судно очутилось несколько позади нее. Кто-то знакомый был на корме. У Стэллы включилось зрение хищной птицы, хотя и без него можно было наблюдать до боли известного негодяя Эндрю.
        - О!!!! Приветствую тебя! Моя незабвенная «русалка!» Как дно морское? Наверное, красиво? Не бойся меня! Я знал, что моя приманка сработает. А иначе как вызволить тебя из глубины? Без свидетелей.
        Стэлла встала на спину дельфину.
        - Какая ты красавица! Рой! Скажи, что это именно так!
        - Она просто сказочна! - ответил Рой Смит. - Прекрасная нимфа, вышедшая из морской глубины! Только вот вопрос - с какой целью?
        - Рой! Ну что такое? Цели тебе подавай! - одаривал Стэллу своей алчной улыбкой Эндрю. - Пригласил бы ее, Богиню моря, лучше на палубу!
        - Что вы сделали с Брауном? - крикнула Стэлла.
        - А, с Брауном, да ничего особенного, - ответил Эндрю. - С ним все хорошо!
        - Покажите мне его, - потребовала Стэлла.
        - Он сейчас немножечко не в духе. Чуть потом, - ответил Рой.
        - Что значит «не в духе»? Что значит «немножечко?» Покажите мне его! Я требую! - гневно закричала Стэлла.
        - Ой! Какие мы грозные! - проговорил Рой. - И что дальше?
        - Тише, Рой, тише, - остановил его Эндрю. - Неизвестны ее возможности. Здесь надо дипломатичнее, - и опять, раскинув руки, попытался пригласить ее. - Иди сюда, к нам! Поговорим, побеседуем.
        Она не знала, но чувствовала, что там, в глубине этого судна, томятся Браун и Том. И что Мартин Джонс следит за ними. Она понимала, что и докричаться самим им о помощи было бесполезно. Никто не услышит и не придет на помощь. Может быть они услышат ее, но она их вряд ли. Она не знала, что Тому удалось перетереть веревки и освободиться. Но Брауну помочь он никак не мог. Тот был попросту искалечен. Наконец, весьма «дипломатичных» переговоров Эндрю, Роя в отношение Стэллы не получилось. Эндрю от злости, что ему приходится упрашивать какую-то девчонку позабыл, с кем имеет дело, а Стэлла от возмущения позабыла о своих возможностях.
        Взбешенный Эндрю заорал:
        - Хочешь увидеть своего Брауна? Ну что же. Мартин! А ну-ка, приведи сюда эту тварь!
        Мартин спустился в дизельную, там, где были два друга. Он схватил буквально под мышки Брауна и выволок его на палубу.
        - Ну! Кому его передать? - физиономия Мартина блестела нахальной ухмылкой.
        - А ну, тащи-ка его сюда! - приказал Эндрю.
        Мартин послушно исполнил волю однофамильца. Эндрю схватил несчастного Брауна и показал его Стэлле:
        - Знаешь его, девочка? Я вижу, что знаешь. Он был заядлым ныряльщиком. А вот теперь, увы! Он даже стоять не может, не то что плыть.
        Браун был в одних плавках. Стэлла присмотрелась и страх охватил ее - Браун не мог ни стоять, ни двигать рукой или ногой. У него были перерезаны сухожилия. Причем очень искусно, чтобы фактически не было крови.
        - Если не пойдешь сейчас к нам, - произнес Рой Смит, - то эта кукла полетит за борт!
        - Стэлла! Не слушай их! Уплывай! Я все равно не жилец! Море - моя стихия! Она наша общая стихия! Море возьмет меня! Примет как дитя в свою колыбель! - по лицу Брауна текли слезы.
        Стэлла стояла на дельфине как каменная. Она не верила своим глазам.
        А в это время Том, оказавшись на «свободе», искал и наконец нашел то, чего хотел найти - оружие бандитов. Но, увы! Всего один пистолет с целой обоймой. Эндрю был хитер. Он не возил с собой арсенал. Последнее, что привлекло его внимание, это ручная граната. Взглянув снова на пистолет, он понял, что изменить обстановку этой «пукалкой», в данный момент он не сможет. Однако все-таки взял его, передернул затвор и снял с предохранителя. Первая пуля угодила в Мартина. Однако, она только зацепила ему плечо.
        - Взять мерзавца! - заорал Эндрю.
        Рой выстрелил в Тома. Но не попал.
        - А ты что за свое вонючее плечо держишься? - заорал Рой на Мартина. - Вперед! Взять его!
        Мартин начал приближаться к Тому. Тот начал отстреливаться. Но все мимо. Том не умел контролировать количество выстрелов и кончил стрельбу только тогда, когда кончились патроны. Тогда он быстро подошел к открытому дизельному люку и держа одной рукой гранату, другой выдернул кольцо. Так он стоял около люка сжимая гранату в руке. Рой и Мартин, видя вот такой поворот событий, поначалу остановились.
        - Отпустите Брауна и Стэллу! - приказал Том, сжимая гранату.
        - Тише, тише, - по лицу Мартина потекли капельки пота, - что ты… Все хорошо…
        Том уловил тяжелый взгляд Роя Смита. Он был почти гипнотическим. Рой смотрел на Тома, шевеля жвалами. Тому даже казалось, что все застыли, замерли на месте, но это было не так. Рой рассчитывал приблизиться настолько, чтобы схватить Тома за кисть руки. Он понимал, что Том тоже просто так не отпустит гранату. Однако время шло, и кисть Тома могла затечь от напряжения, не столько от физического, сколько от психического. Тут некоторое окаменение отошло от Тома, и он увидел Мартина буквально на расстоянии вытянутой руки.
        - Аааа! - заорал Том. - Получай!
        И шарахнул Мартина рукой, в которой держал гранату, по голове. Однако Мартин успел уклониться от удара, но это его не спасло. Следующий удар был нанесен ему в живот. Мартина скрючило, и он рухнул в открытый дизельный люк. Оказавшись на дне, он не потерял сознание, а только завопил:
        - Ах ты, скотина!
        И вот тут, между его ног оказалась граната, у которой шипел запал.
        Это Рой Смит, не выдержав нервного напряжения, нажал на спусковой крючок, в тот момент, когда Мартин полетел в люк. Пуля вошла прямо в сердце Тома. Тот разжал руку и граната тоже полетела в люк, как раз под нос Мартина. Том отшатнулся назад и, перегнувшись через перила, полетел в воду. Море приняло его тело, а вот взрывом гранаты, Мартину оторвало голову, и она, вылетев из люка, оказалась на палубе. Черный дым повалил, закрывая собой небо. Рой, увидев оторванную голову, попятился назад.
        - Эндрю! - заорал он. - Уходить надо! Быстро в лодку! Бочка с бензином может взорваться с минуты на минуту, и тогда мы взлетим на воздух!
        - Прежде чем окажемся в море, - прохрипел Эндрю.
        Напуганного взрывом, его сильно качнуло, он выпустил из рук беззащитное тело Брауна, и тот полетел в море. Как только это произошло, Стэлла тут же оказалась под водой, и не успел Браун опомниться, как уже оказался в ее объятиях. Она боялась, что в него станут стрелять. Именно в него, потому что она нужна была им живой. Она вынырнула и подняв голову Брауна над водой приказала набрать в легкие побольше воздуха:
        - Сделай глубокий вдох! Ну, давай же!
        Браун повиновался. Тут Стэлла обхватила его рукой, сильно прижала его лицо к своей груди и стремительно ушла с ним в глубину. Эндрю и Рой даже опомниться не успели, а когда опомнились, то поспешили спастись, сев в спасательную шлюпку и начав грести, уплывая от судна, на котором в конце концов произошел взрыв бензина. Судно, окутанное багровым пламенем, начало медленно исчезать в морских водах. Стэлла плыла, боясь подняться на поверхность. Поэтому она, держа голову Брауна, сильно прижимала его лицо к груди, тем самым не давая ему сделать вдох и утонуть. Быстро плыть она тоже не могла, так как боялась, что, могут разойтись шейные позвонки Брауна, не выдержав нагрузки. Наконец она осмелилась подняться на поверхность. Браун дышал, но был без сознания. Опасность миновала. Далее, незабвенная «русалка» поплыла на спине держа над поверхностью голову Брауна. И вот наконец берег. Вытащив несчастного Брауна, Стэлла осмотрев его пришла в отчаяние: он был совсем беспомощен.
        - Браун, - прошептала она, склонившись над ним, - Браун…
        - Стэлла, - произнес он, придя в себя, - ну что ты? Все хорошо.
        - Да что же хорошего, когда ты вот… - по щекам Стэллы потекли слезы.
        - Ну, большие девочки не плачут, - произнес Браун с горькой улыбкой на лице. - Все хорошо. Море погребло, вернее, приняло тело Тома, моего друга. Эндрю пытал нас, уничтожил все наши документы, хотя, какие там документы… - Браун вздохнул. - Он выспрашивая все о тебе, об иммуноандроидах. Жажда власти привела его к безумству. Мы не выдали тебя, потому что любим…
        Браун не смог договорить «ТЕБЯ». Стэлла зарыдала над беспомощным телом Брауна.
        - У нас никого нет из близких, - продолжил Браун, - Мы с Томом одни. Нас никто не хватится. Были и не были. Взрослые как бы уже. Сами за себя ответят. Не найдется ни одного заступника за нас, кроме тебя. Вот мы сейчас одни и как бы я хотел тебя обнять, да не могу. Странно. Одного уже приняло море. Теперь очередь за мной. Ты же не хочешь, чтобы я был вот таким.
        - Браун, Браун, - молящим голосом стала просить его Стэлла. - Не надо, прошу тебя.
        - Стэлла, милая Стэлла, - проговорил Браун, - сделай так, чтобы я ушел без боли, тихо и спокойно. Ведь у тебя хватит мужества сделать это…
        - Браун, Браун, - еле сдерживая душившие ее горло спазмы произносила Стэлла, - я… я не могу.
        - Сможешь, - сказал Браун, - я хочу умереть от твоей руки. Окутанным твоею любовью и лаской, нежели от рук врагов, имена которых перед смертью я не хочу называть. Лучше обними меня, подари свой поцелуй, прощальный и после, как сделаешь то, о чем я тебя прошу, предай мое мертвое тело морю. Действуй же, Стэлла!!! Смелее!!!
        Стэлла была будто в шоке. Она знала, что не может выполнить последнюю просьбу Брауна. Но взглянув еще раз на его тело, поняла, что он действительно останется навсегда калекой, если она не свершит над ним то, о чем он просит. Жизнь - самое дорогое, что есть на свете! Но жизнь человека, превращенного в овощ? Тем более, если человек знает, что смерти нет, а есть переход. И если он всю жизнь готовился к этому переходу. Действительно к этому Великому Переходу. Стэлла склонилась над ним и извлекла из ножен клинок. Они смотрели друг на друга в последний раз. Стэлла обняв под голову Брауна, приложила свои губы к его устам и уже хотела приставить острие к его телу, как вдруг их идиллию прервало отрывистое дыхание, и на пригорке набережной появился Ян! Увидев издали черный дым, стелящийся над морем, понял, что такое приключение может произойти только со Стэллой, со всех ног побежал по набережной в том направлении.
        - Стэлла, - еле произнес он, переводя дух. - Что здесь происходит?
        - Ты! Ты мерзавец! - бросила ему в лицо Стэлла. - Уйди! Я не хочу тебя видеть! Уйди прочь!
        - Стэлла… - попятился Ян, - Стэлл… я ни в чем не виноват. Прости.
        - Уйди отсюдааа, - в голосе Стэллы, пережившей столько уже всего, появился надрыв, - Прошу, уйди.
        - Ст-стэлла, - язык Яна начал заплетаться. - А что происходит?
        - Отвернись! - крикнула Стэлла. - Отвернись, я сказала! Ты что, оглох? Отвернись…
        - Отвернись! - крикнула Стэлла. - Отвернись, я сказала! Ты что, оглох? Отвернись…
        Ян отвернулся. Стэлла тяжело дышала, склонившись над Брауном.
        - Белый снег как палитра, пуста и ярка. Белый снег - он контроль нашей жизни, - произнесла тихим голосом Стэлла, готовясь нанести удар, - Он искрит на морозе и тает в руках… Дарит свежесть дыханию мысли…
        Проговоря последнюю строфу, она с силой вонзила клинок в сердце Брауна. Он даже и крикнуть не успел. Стэлла выдернула клинок, вложила его в ножны и, подняв тело Брауна, понесла его в воду. Ян онемел, видя происходящее. Стэлла вошла в море по грудь. Руками протянула тело Брауна, отдавая его воде. Море приняло его. Яркий свет, вышедший из глубины, озарил его и окутал своими объятиями. Так завершилось земное странствие двух неразлучных друзей - Тома и Брауна.
        Действие восемьдесят восьмое
        Стэлла вновь извлекла клинок из ножен и отдала воде последнюю кровь Брауна. Клинок буквально горел на солнце. Он был ярок и чист. Стэлла, вложив его в ножны, резко обернулась. Ян стоял на берегу и смотрел на нее.
        - Ну? Что смотришь? Во мне ничего не переменилось. Я все такая же. А вот ты прямо красавец! Ишь как вырядился! И что тебе от меня надо? - опять бросила ему Стэлла, выходя из воды.
        - Что это было? - начал было Ян.
        - Не твое дело, - резко ответила Стэлла.
        - Стэлла, - вновь залепетал Ян, - я… я ни в чем не виноват перед тобой. У меня перед глазами всегда стоит тот момент, когда ты ползешь за мной по берегу. Когда я это вижу…
        - То тебе так и хочется, чтобы я за тобою так и ползла! - перебила его Стэлла. - Ты только и делал все свою никчемную жизнь, что по пятам ходил за своей матерью!
        - Стэлла! - чуть не закричал Ян, - Она виновата! Она делала все специально, чтобы потом поить тебя травой, которая вызывает судороги матки! Это душица! А в этом костюме, потому что переодеться не успел! Я сразу же к тебе!
        Стэлла молчала.
        - Стэлла, - заговорил Ян, - Пойми, я не виноват. Помнишь, как ты хвалила чай, типа, какой он душистый? Это она все делала. Она убила нашего ребенка. Моего ребенка.
        - Да, нечего сказать, - проговорила Стэлла, - у тебя все виноваты, кроме тебя самого. Ты хоть сам на себя-то в зеркало смотрел? Что? Нет? Ай как плохо! Так взгляни хоть раз! А сейчас вот, поконкретнее, в каком костюмчике разгуливаешь. Что, невестушка уже приодеть тебя поспешила? К свадебке готовит?
        - Стэлла! - Ян схватил ее за плечи. - Я люблю тебя!
        - Пусти, - сжав зубы произнесла Стэлла, - Я сказала, пусти! И не прикасайся ко мне больше! Ненавижу тебя. Слышишь ты? Ненавижу!
        Стэлла резко пошла прочь от Яна.
        - Стэлла! - заорал Ян. - Опомнись!
        - Нет, - вдруг произнесла она, - это ты опомнись. Я все знаю. Вся твоя любовь ко мне - это лимузин, доктор да его девочка! Вот и катись к ней! Если она тебе так по нраву! Ты только и делал, что слушал свою мать! Так что отстань от меня!
        - Хорошо! - ответил Ян, глаза его наполняли слезы. - Хорошо, я уйду. Сделаю как ты хочешь. Только не кричи на меня. Потому что я этого действительно не заслужил. За что ты на меня кричишь? Все, что ты мне сейчас наговорила, полная ложь. Ты ничего не знаешь. А судишь меня. Я готов на многое ради тебя.
        - Ты это уже доказал, - произнесла Стэлла.
        - Да, я знаю, ты больше всего на свете любишь своего братика, Степушку. Я его тоже люблю. Он может быть и маленький, только и я не больше его! Да, у меня в жизни не все получалось. Но я докажу тебе свою любовь и преданность. Докажу. Запомни это.
        Ян забрался на пригорок. Стэлла, обернувшись, взглянула на него. А Ян, обернувшись тоже, вдруг крикнул ей:
        - Запомни это! Я докажу тебе, что люблю тебя! Докажу!
        С этими словами Ян скрылся. Стэлла осталась одна. Она вздохнула. Никого рядом. Она одна. Двух друзей забрало к себе море. А вот Ян убежал, доказывать ей свою любовь. Доказал, называется. Стэлла вернулась домой. Разделась, вынула клинок из ножен и ей показалось, что он потускнел.
        Действие восемьдесят девятое
        Ночь была на удивление яркой. Море тихим, спокойным. Стэлла спала, уткнувшись носом в подушку. Ей было плохо и скверно на душе после разговора с Яном. Она уже пожалела, что так говорила с ним, но мириться первой не позволяла гордость. А Ян в своем белом костюме и шляпе приютился у какого-то забора на скамейке. Все передряги, которые предстояло вынести по пути к истине, он вынес. И вот результат, как говорится, налицо! Домой он возвращаться не хотел, а к Стэлле не мог. Так и заснул где-то на скамейке. А Стэлла, перевернувшись на спину, забормотала во сне. Снилось ей море, глубина, и опять эта точка, эта яркая неведомая, таинственная, как и сама жизнь. И плыла Стэлла к ней. И вдруг эта точка превратилась в яркий свет, который в одно мгновение заполнил собой все пространство! Стэлла даже загородилась руками.
        И вдруг эта точка превратилась в яркий свет, который в одно мгновение заполнил собой все пространство! Стэлла даже загородилась руками.
        Очнувшись, она почувствовала, что сон как рукой сняло, хотя была середина ночи. Она села на кровать. В окно смотрела своим холодным светом Луна. Стэлла вздохнула. Посидев так немного, снова улеглась.

***
        Степушка проснулся и позвал мать. Анна подошла к нему:
        - Что, мой милый, не спишь? Ну как, давай баиньки, мой хороший.
        - Стэлла, - проговорил шепотом Степа.
        - Опять по ней скучаешь? - Анна погладила Степку по голове.
        - Нет, - проговорил опять Степка. - Ей плохо. Ей очень плохо! Очень!
        И заплакал. Тут Анна поняла, что со Стэллой что-то неладное. Успокоив Степку, она пошла к Алексею.
        - Леша, - произнесла она, разбудив его, - Я срочно вылетаю. Только возьму все необходимое.
        - А что? - Алексей тер глаза. - Что случилось-то?
        - Что-то со Стэллой, - Анна умывалась и чуть не на ходу собирала вещи. - В аэропорт. Срочно.
        - Ох, брр, - потянулся Алексей, - А до завтра, что?
        - Нет, Лешенька, сейчас, - Анна почти собралась.
        И вот уже машина гнала в аэропорт.

***
        - Ага, вот и он! - разбудил Яна чей-то голос. - Ничего себе! Какой прикид наш фраерок на себя нацепил!
        Ян поначалу ничего не мог понять. Трое окружили его:
        - Ну, а где твоя защитница?
        - Да он, кажется, один. Да еще и вот так! Прикольно! Ну и ну!
        - Да без нее он так, фигня!
        Ян узнал тех троих, которые напали тогда на них в горах. На скальном плато. Тех, кого раскидала Стэлла. А вот и он, главный мерзавец, которого она чуть не задавила ногой. Ян присел на скамейке. Было яркое солнце.
        - Ну, что? Взяли его да повели под белы рученьки к хозяину, - произнес главный.
        - Это куда? - спросил Ян.
        - А тебя и не спрашивают, - ответил главный и прикрикнул на своих двух корешей. - Ну, чего пялитесь на него? Взяли и пошли.
        Двое подошли к Яну и тут же упали на землю. Ян уже мог противостоять им. Главный, увидев такой поворот, слегка стушевался, но потом скомандовал снова:
        - Я же сказал взять его!
        Первый снова упал от жесткого воздействия каратэ, другой отлетел от кикбоксинга. Ян выпрямился.
        - Сам бери его, если хочешь, - пробормотал первый, пока второй только очухивался.
        Главный подошел к Яну. Он увидел в нем перемены. Понимал, что Ян не такой уж беспомощный, каким был тогда, в горах. Однако первый же удар свалил Яна с ног, второй удар пошел за первым. Шляпа слетела с головы Яна. Ян утер кровь, вытекшую из носа, жестким блоком парировал удар ногой противника. Главный присел, зажимая рукой отбитую голень. Ян снова выпрямился и пошел на главного. Главный тоже поднялся на ноги и тут же упал от жесткого воздействия каратэ. На этот раз Ян нанес удар ногой приемом йока-гери в горло противника. Причем сделал все как надо, поставив распорку. Главный упал, держась руками за кадык, который тогда ему чуть не раздавила Стэлла. Ян смотрел на врагов. Главный валялся на земле, двое поднимались. Ян снова было принял боевую позицию, как из-за большого валуна раздался незнакомый голос:
        - Ай, какие мы! Ну это же надо! Ну прямо герой!
        Ян оглянулся и увидел неизвестного, выходившего из-за валуна. Ян вновь сжал кулаки.
        - Но-но, дорогой! - произнес неизвестный, наставив на Яна пистолет, - А с вами ничего не сделаешь. Взять его и в катер! Живо! У нас мало времени.
        Двое подошли к Яну и, взяв его за руки, повели к катеру.
        - Рой! - позвал главный. - Погоди меня!
        - Может ты сказал - «пристрели меня?» - Рой нацелился в главного.
        - Рой! Стой! Ты чего? - главный попятился назад.
        - В катер давай! - Рой брезгливо смотрел на главного.
        Тот медленно поплелся к катеру. Рой огляделся по сторонам и тоже запрыгнул на сиденье. Катер отчалил. А через некоторое время Ян оказался на небольшой, но красивой белой яхте.
        - Эндрю! - обратился к одноглазому Рой. - Вот тот, кто тебе нужен. Следующая будет девчонка.
        - А почему сперва он, а не она? - спросил Эндрю.
        - Да он как-то так подвернулся, - ответил Рой. - А нам-то чего теряться в таком случае? Поэтому он первый.
        - А где подвернулся? - Эндрю потягивал белое вино из бокала.
        - Да на скамейке! - ответил главный. - Там и спал. Как будто дома нет! Ха!
        Грозно взглянул Эндрю одним своим глазом на главного. Тот сразу притих.
        - Когда говорят матерые волки, щенки не вмешиваются, - прошипел Эндрю.
        Ян молча следил за диалогом.
        - А почему же ты не дома ночевал? - ласково спросил Эндрю Яна. - Что, поссорились? Бывает. Жизнь она такая штука. Сейчас хорошо, потом плохо. Всякое…
        Рой стоял, облокотившись о перила. Эндрю допил вино, посмотрел в пустой бокал. Затем, взглянув на главного, произнес:
        - Эй! Щенок! Принеси мне из трюма бутылку белого! Живо!
        Главный поспешил исполнять приказ. Очутившись в трюме, он взял бутылку и хотел было бежать обратно, но по дороге зацепил что-то вроде небольшой канистры. Вернее, напоминающую канистру. «Канистра» упала. Внутри нее что-то как будто разбилось и послышалось легкое шипение, которое затем прекратилось. У главного мелькнула на лице виноватая улыбка, но он решил промолчать. Да мало ли что там, в самом деле. Может и не заметят вовсе.

***
        Душа Стэллы была не на месте. Она чувствовала, что Ян попал в беду. Но в какую, и где он теперь? Она не знала. Предчувствие подсказывало, что надо бежать к морю. Она стала одеваться. Все, как и обычно, легкие беленькие трусики, короткая спортивная майка желтого цвета и очень короткая желтая юбка. Это был ее так называемый «рабочий набор». Последним надела кожаный ремень с подарком отца. Немного постояв, она извлекла клинок из ножен.

***
        - Ну, где ты там бродишь? Щенок! - Эндрю ждал вино.
        - Вот, пожалуйста! Я принес! - главный подал вино Эндрю.
        - Пшел вон! - огрызнулся Эндрю, открывая бутыль и наливая себе в бокал прозрачное содержимое. - Так что? Не желаешь отведать со мной? - предложил он Яну.
        Ян только сурово смотрел на одноглазого бандита-миллионера. А Эндрю было все равно:
        - Ну, не хочешь - не надо, - проговорил он. - Я не настаиваю. Было бы предложено. Теперь к делу! Я хочу заполучить вас двоих. Тебя и твою «русалку». Она мне нравится. Хороша девчонка. Обещаю тебе, жить будешь как король! Все у тебя будет. Денег - не сосчитать! Я на мелочь не размениваюсь. Сдачи не беру! Не в моих это привычках. Вместе с тобой и с ней одно делать дело будем. Вот так! А сейчас - за ней! Возможно, она на берегу. Иммуноандроиды! Вот моя цель!
        Ян понял, что Стэлла оказалась в страшной опасности.

***
        То, что увидела Стэлла, привело ее в шок. Клинок не то, чтобы потемнел, а скорее почернел. Стэлла, не веря своим глазам, села на кровать. «Что это?» думала она, «Почему? Как такое возможно?» Стэлла машинально вложила клинок в ножны. Поднялась с постели и вышла из своей комнаты. Дед Антон и баба Серафима смотрели на нее так, как будто видят ее впервые в жизни.
        - Дедушка, бабушка, - Стэлла обняла и поцеловала стариков. - Я пойду. Не волнуйтесь за меня.
        И Стэлла вышла из дома, весьма смущенная странным поведением стариков. А те только переглянулись:
        - Кто это? - спросила баба Серафима супруга.
        - Не знаю… - пожал плечами дед Антон. - Но красивая!
        - Да будет тебе, - произнесла Серафима. - Ужо сколько лет, а все туда же!
        Яхта приближалась к берегу. Эндрю был во всеоружии и наблюдал из подзорной трубы за берегом. Стэлла тоже увидела яхту. И вот тут у нее как будто защемило сердце:
        - Ян… - тихо произнесла она. - Ян….
        - Стэлла… - так же тихо произнес Ян, услышав ее голос и резко обернулся.
        Этого было достаточно, чтобы Эндрю все сообразил.
        - Где она? - заорал он на Яна. - Отвечай! Живо!
        - Не скажу, - ответил Ян. - Никогда! Тебе, дрянь одноглазая!
        - Аааа! Не нравлюсь? Ты будешь таким же! - и Эндрю изо всей силы хотел ударить Яна кулаком в глаз. На пальце Эндрю красовался перстень с большим драгоценным камнем. Вот этим камнем он и целил в глаз Яна. Но Ян ловко увернулся от удара и сам набросился на Эндрю.
        Тем временем у Стэллы включилось зрение хищной птицы. Сработала лишняя хромосоминка! Она увидела Яна на палубе яхты, борющегося с Эндрю.
        - Убери от меня этого мальчишку! - орал Эндрю Рою.
        Но тот, как будто не слыша приказа, спокойно наблюдал за происходящим. Трое хотели были вмешаться, исполнив приказ Эндрю, но Рой знаком тоже вдруг приказал не вмешиваться. А борьба продолжалась до тех пор, пока Эндрю не оторвал Яна от себя. Эндрю тяжело дышал. Он готов был буквально разорвать Яна на куски. А вот тут Рой навел ствол пистолета на Яна. Но в этот момент все услышали голос девушки:
        - Стойте! Не трогайте его!
        Эндрю оглянулся. Удивлению его не было предела. Рядом с яхтой, на дельфине восседала красавица. Эндрю кинулся к перилам и жестами начал приглашать гостью взойти на палубу.
        - Отпустите его, я пришла, - проговорила Стэлла.
        Хозяин пригласил ее театральным жестом. И вот Стэлла впервые ступила на палубу яхты - личной собственности Эндрю.
        - Прошу тебя, - произнес Эндрю. - Меня зовут Эндрю. А это Рой. - он указал на Роя. - Вот видишь, я не такой уж плохой, как всем кажется. Ты оказываешь мне великую честь, поднявшись на борт моей яхты.
        Стэлла с презрением смотрела на Эндрю. У кормы был Ян. Трое друзей с опаской поглядывали не нее. Уж кто-кто, а они-то знали о ней и ее таланте уметь защищаться далеко не понаслышке.
        - Стэлла, - произнес Эндрю, - какая ты красивая! Я схожу с ума по тебе!
        - Сходи с него дальше, - ответила ему Стэлла, - если уже не сошел.
        - Ты права, - Эндрю с вожделением смотрел на Стэллу. - Наверное, сошел. От твоей красоты.
        - Ой ли! - ответила Стэлла, презрительно глянув на него. - Моя ли красота тебе нужна? А может тебе нужна «русалка»?
        - Да… - потянул Эндрю, - твои возможности просто уникальны! Какая великая гармония женской красоты и могущества! Я люблю тебя, Стэлла!
        - Так за красоту или за могущество ты меня любишь? - Стэлла смотрела на Эндрю.
        - И за то, и за другое! - вдруг отозвался Ян. - И можно без хлеба!
        - Отпусти его, - произнесла Стэлла, глядя на Эндрю и указывая на Яна. - Отпусти. Я же здесь.
        - Отпущу, - вдруг произнес Эндрю, - если станешь моей женой!
        - Стэлла… - едва произнес Ян. - Не соглашайся.
        Тут главный, подойдя к Яну, в нахалку съездил ему по лицу.
        - Еще будут советы? - спросил Эндрю.
        Ян молчал. «Что со Стэллой?» думал он, «Почему она не защищается? Что произошло с ней?»
        - Так что? - Эндрю смотрел на Стэллу, - станешь моей женой?
        - Стану, - ответила вдруг Стэлла. - Только отпустите его.
        - Стэлла… - чуть не застонал Ян.
        - Я стану его женой, - произнесла Стэлла перед всеми и, обратившись к Яну, произнесла еще раз, - Я стану его женой.
        - Стэлла! - произнес Ян чуть не плача.
        - Но слово к делу не приклеишь, - сказал вдруг Эндрю. - Эй! Щенок! Принеси мне из каюты мой портфель! Живо!
        Главный рысью убежал и через минуту уже был на месте с портфелем в руках. Эндрю покопался в его содержимом и извлек какие-то документы. Один из них был документ, подтверждающий его собственность.
        - Ага, - произнес Эндрю, - это то, что и нужно. Иди сюда и пиши. Я, такая-то, соглашаюсь стать женой Эндрю Джонса! Пиши!
        Стэлла послушно стала выводить буквы.
        - В конце ставь подпись, - сказал Эндрю.
        Стэлла исполнила приказ.
        - Ну, вот, - произнес Эндрю, - По нашим законам теперь ты моя законная жена! Поняла?
        - Ну, это по вашим, - ответил Ян. - Законы беззакония!
        - А вот теперь ты должна мне доказать, что ты моя жена, - произнес Эндрю, - Отдайся мне прямо здесь, при свидетелях!
        - Ты не только мерзок, - ответила Стэлла, - Но к тому же извращенец. Но я тебя успокою.
        - Каким образом? - Эндрю потянулся к ней.
        - Ты спрашиваешь, каким? - Стэлла хитро смотрела на Эндрю. - Ложись на палубу, а я вожделенно сяду на тебя и ублажу.
        От этих слов Стэллы у Эндрю как будто помутился рассудок. Он представил себя под такой красавицей и уже не думая ни о чем действительно лег на палубу. Окружающие молча ждали, что произойдет дальше. А Стэлла действительно вдруг села на Эндрю, ласково ему улыбаясь. Она стала гладить ему грудь. Эндрю разомлел и потерял бдительность. В это мгновение, Стэлла, охватив своими руками его горло, и навалившись грудью, сдавила его. Эндрю захрипел, задергал ногами. Но Стэлла крепко держала его. Ей не хватило нескольких секунд, чтобы довершить дело. Вмешался главный. Его месть Стэлле оказалась на руку Эндрю. Освобожденный таким образом, он поднялся, шатаясь и держась за горло.
        - Рой! - проговорил он. - Девка меня чуть не задушила.
        - Эндрю, - ответил Рой, - я просто растерялся.
        - А теперь соберись. Все, хватит, мне надоело. Убери того щенка, в белом костюме. Он нам больше не нужен, - произнес Эндрю и, обратившись теперь со змеиным шипением к Рою, добавил. - Отправь-ка его к праотцам.
        - Не вопрос, - ответил Рой, - Говоря честно, он мне изрядно надоел.
        И сказав это, навел пистолет в сторону Яна.
        - Нет! - закричала Стэлла и, поднявшись с палубы, кинулась на Роя.
        То ли у того сдали нервы, то ли что иное. Ведь он знал способности Стэллы. Скорее всего, Рой просто испугался. От неожиданности он развернул пистолет в сторону Стэллы. Когда палец не просто лежит на спусковом крючке, а готов в любой момент нажать на него, чего же остается ждать? Прогремел выстрел. Стэлла остановилась в двух шагах от Роя. Она еще не осознавала, что произошло. Эндрю вытаращил на нее свой глаз. Ян был в оцепенении. Полминуты длилась немая сцена. Из живота Стэллы потекла темная струйка крови. Стэлла опустила взор и поднесла руки к ране. Пальцы окрасились красным. Эндрю вытаращил свой глаз на Роя и на пистолет в его руке, черный ствол которого смотрел грозно. На лице Роя появилось замешательство. Вероятно, ему тоже нравилась Стэлла, и, возможно, он хотел обмануть Эндрю и завладеть ею. Вдруг он посмотрел в сторону Эндрю:
        - Проклятый! Это все из-за тебя! - и развернул ствол в сторону шефа.
        - Ты… ты… - проронил Эндрю, инстинктивно загораживаясь руками.
        Но выстрела не потребовалось. В тот самый момент, как Рой хотел уже нажать на спусковой крючок, произошло то, чего никто не ожидал. И даже Стэлла. Прогремел взрыв, от которого яхта дала сильную трещину. Эта произвела свое действие та самая «канистра», оказавшаяся здоровенной миной с химическим взрывателем. Двоих негодяев и главного убило сразу. Их в одно мгновение сдуло взрывной волной с палубы в море. Роя подбросило высоко кверху, и уже в полете добавочной волной, разорвало пополам. Его внутренностями забрызгало охваченную огнем тонущую яхту. А вот Эндрю и Яна просто швырнуло за борт. Стэллу, отшвырнуло далеко в море. Ее, раненую, тут же подхватил дельфин и поплыл с ней к берегу. А вот Яна сильно зацепило. Он понял, что ему не выбраться из волн, но охватившая мысль о том, что где-то рядом может быть живой Эндрю, придала ему силы. Ян нашел в себе силы не умереть раньше, как только после того, как покарает злодея. Он увидел барахтающегося в двух метрах от себя Эндрю и кинулся на него. Эндрю отразил его атаку ударом кулака, на котором красовался перстень и из которого торчал камень. Удар пришелся в
грудь Яна и едва не пробил дыру. Ян даже не застонал, только ушел на глубину. А из глубины он ухватил негодяя за одежду и погрузил под воду. Там, под водой, он мертвой хваткой вцепился в Эндрю, удерживая его на глубине. Эндрю отчаянно сопротивлялся. Ян схватил его за плечи и не давал ему всплыть. Ян сам чувствовал, что вот-вот выпустит из легких воздух и тогда конец, но… он готов был к этому. Он готов был умереть, но только вместе с негодяем Эндрю. Наконец Эндрю, вцепившись Яну в горло, вытараща на него свой глаз, выпустил воздух из легких. Ян почувствовал страшную судорогу, прошедшую по телу Эндрю. Вода заполнила его легкие. Только тогда Ян выпустил Эндрю из своих смертных объятий. Мерзавец, из раскрытого рта которого еще выходили мелкие пузырьки оставшегося воздуха, пошел ко дну. Когда Ян понял, что все кончено, тоже выпустил воздух из легких. Он уже не чувствовал, как его подхватил дельфин, приплывший только что и отбуксировавший его ближе к берегу. Стэлла, оказавшаяся на мели, пришла в себя. Тупая боль стояла в животе. Она согнулась, загораживая рану. Потом посмотрела в сторону горевшей яхты.
Туда, где был Ян.
        - ЯЯААААННН!!!!! - заорала Стэлла. - ЯЯАААННН!!!!
        Тут оцепенение отхлынуло от ее тела. Она рванула было в воду, чтобы подобно торпеде плыть туда, к тонущей яхте, где только что разыгралась страшная трагедия на помощь Яну. Но увы! Она не могла это сделать! Она просто забарахталась на поверхности. «Что такое? Что случилось? Почему так?» замелькали у нее в голове мысли. Очутившись снова на берегу, она извлекла из ножен отцовский подарок-благословение. Он был черен. Почти как уголь. Стэлла упала на колени.
        - Почемуууу? - застонала она.
        Но ответа не последовало. Да и кто бы ответил на ее вопрос?
        - ЯЯНН!! - закричала вновь Стэлла, кинувшись к нему.
        Однако плыть как раньше, она уже почему-то не могла. Ибо не была уже такой, какой была ранее. Барахтаясь кое-как в воде, не обращая внимание на кровоточащую рану, она подплыла к Яну, которого поддерживал дельфин. Приняв его, она стала плыть к берегу. Ох и трудно ей пришлось. Наконец, твердь была под ногами. Наглотавшись морской соленой воды досыта, откашливаясь от нее, она вытащила Яна на берег. Бедная, сколько ей пришлось пережить, стоя на коленях и склонив свое тело над телами друзей.
        - Ян… миленький! Прости! Очнись! Оживиииии… - рыдала она.
        Но все было тщетно. Ян как будто не слышал ее. И вот только тут она заметила ранение его головы. Вероятнее всего, он даже мог впасть в кому.
        Стеная и плача, Стэлла подняв голову к небу тихо спросила, ибо сил у нее уже не было что-либо говорить:
        - За что? Что я плохого сделала?
        Стэлла поднялась на ноги, посмотрела в морскую даль, и повторила вопрос:
        - За что?
        Вдруг море как будто слегка преобразилось:
        - Как за что? - произнесло оно шумом ветра и бесконечностью простора. - Как за что? Тебе дана великая сила и великая ответственность за свои поступки. За что ты обидела Яна? Свою любовь! Он доказал тебе свою любовь и вот теперь умирает за тебя. Ты получила то, что заслужила.
        - Верни мне его! Я прошу прощения! - произнесла Стэлла. - Прошу.
        - Жизнь человека одна. Двух, а тем более многих, не бывает, - ответило море.
        Море замолчало. Вдруг Стэлла выпрямилась и произнесла:
        - Верни мне его! Пусть он живет!
        Море молчало. Оно не говорило со Стэллой. Стэлла вновь склонилась над Яном.
        - Слушай свое сердце, - послышался ответ.
        - Каким образом? - спросила Стэлла. - Пусть он живет!
        - Тогда выходи замуж за Эндрю! - ответило море.
        - Что? - Стэлла не верила ушам. - За этого мерзавца?
        - Но ведь ты подписала бумагу! Значит теперь ты его законная жена! - вновь ответило море.
        - Да! - ответила Стэлла. - Я сделала это. Но в пользу Яна. Чтобы он жил. А вот твой Эндрю сейчас уже мертв!
        - Я оживлю его, - ответило море. - Итак, согласна?
        - Я…Я не знаю, - и без того раненая Стэлла заплакала, потом выпрямилась и произнесла. - Согласна.
        - Итак, - произнесло море. - Ты согласна, не так ли?
        - Да! - твердо ответила Стэлла. - Да будет так! Я… я согласна.
        - Тогда бери Яна и неси к Большой скале. Я залечу его раны.
        Стэлла взяла Яна на руки и подняла. Тут она почувствовала, что силы, несмотря на ранение, возвращаются к ней. Она шла к Большой скале, неся Яна на руках, она уже не думала о себе. Подойдя к месту их первого знакомства, она положила его на песок. Затем, обратив лицо к морю, произнесла:
        - Я здесь! Я исполню твое повеление! Ну! Где этот мой жених?
        - Он здесь, - ответило море. - Иди же к нему.
        И поднялся из пучины Эндрю. Расставив руки, пошел навстречу Стэлле. С отвращением смотрела Стэлла на его объятья.
        - Стэлла, - произнес он хриплым голосом, - я же говорил тебе, что ты будешь моей. Иди же ко мне.
        Стэлла, подойдя вплотную с ожившему мертвецу, произнесла с омерзением глядя на него:
        - Чтобы я была с тобой? Да лучше смерть! Ян бы никогда не простил мне этого. Да чтобы я была с этим негодяем?! Пусть лучше Ян умрет! И я тогда тоже умру с ним, нежели терпеть такой позор. Но моя любовь сильнее смерти!
        С этими словами она извлекла клинок и изо всей силы, с размаху, ударила им Эндрю по шее.
        С этими словами она извлекла клинок и изо всей силы, с размаху, ударила им Эндрю по шее.
        В тот же миг его голова упала к ее ногам, а обезглавленное тело повалилось в воду.
        - Ты правильно поступила, Стэлла, - ответило море, - Я вижу твою неподдельную любовь к Яну. Она настолько сильна, что даже я ничего не могу поделать.
        - А что же делать? - спросила Стэлла, пряча клинок в ножны.
        - Не знаю, может ты должна покинуть его навсегда, - ответило море.
        - Но тогда… - замялась Стэлла.
        - Он очнется в любом случае, - ответило море. - Покинешь ты его или нет. Все зависит от правильного решения. Но выбор за тобой.
        - Но почему именно так? Если я его покину, то… что тогда? - спросила Стэлла.
        - В любом случае он оживет, - последовал ответ, - Но люди должны вернуться к людям.
        - Но будет ли он счастлив в таком случае? - спросила Стэлла.
        На сей раз море не дало ответа. Ибо даже оно не знало, что такое счастье человека. Жизнь есть жизнь. Она дороже всего. Но что за жизнь без счастья?
        Стэлла стояла у самой воды. Она не грустила. Она понимала, что не может оставаться с обыкновенными людьми. Она должна уйти. Ян придет в себя в любом случае, но…. Скорее всего, люди просто не готовы принять будущее таким, какое оно есть. Алчность, жажда наживы, все это не позволяет людям обрести то, что ведает Стэлла. Если она останется с Яном, то неизвестно, к каким последствиям все это приведет. Стэлла вновь чувствовала море.
        - А куда мне податься в таком случае? Отшельницей в грот? - спросила Стэлла.
        - Сколько раз я ютило тебя, - ответило море. - Ты родилась во мне. Ты гуляла по моему дну. Отдыхала. Сражалась со спрутом. Играла мне на скрипке. А при твоем рождении мне отдан был послед как печать твоего рождения. Так что смелее, Стэлла! Иди ко мне!
        - Рождалась голенькой, а войду в твои воды уже обнаженной! Как в день своего рождения! Встречай же меня! Я иду к тебе!
        С этими словами она сняла с себя одежду. Тот самый «рабочий набор», в котором совершала прыжок с Большой скалы, в котором играла на скрипке, в котором сражалась с гигантским осьминогом и творила праведный суд над подонками. И этот ее незамысловатый «рабочий набор», в этот самый момент был уже облачением. Облачением, которое завершило свое служение Системе. А вот кожаный пояс и клинок - благословение отца - оставила! Как только это ее облачение оказалось на песке, внезапно набежала сильная волна, а когда она схлынула, то одежды уже не было. Берег был девственно пуст. Море поглотило то, что принадлежало ему. Стэлла вздохнула. На лице ее мелькнула горькая улыбка. Она раздела Яна, ибо не хорошо было в верхней одежде нести его в воду. И вот, взяв на руки Яна, она вошла с ним в море. Войдя в воду по грудь, она остановилась. Обняла Яна. И вдруг увидела, что рана не просто затянулась, а вовсе исчезла. Слезы радости и горя разлуки выступили у нее на глазах и добавили соли в морскую воду. Первое, что увидел Ян, так это Солнце! Яркое-яркое! Оно слепило глаза. А потом он увидел лик Стэллы. С какой любовью она
смотрела на него. Ян понял, что она по-прежнему любит его, что простила его. Ян улыбнулся:
        - Стэлла, - тихо произнес он, - как хорошо, что я вижу тебя. Если бы ты только знала, как я соскучился по тебе. Родная моя. Я люблю тебя. А что со мною было?
        - Тихо, - ответила Стэлла, - молчи, не говори ничего. Я тоже люблю тебя.
        Ян встал на ноги и прижал Стэллу к себе. Она плакала.
        - Что ты? Мое счастье! Не плачь! Я с тобой и ты со мной! Мы снова вместе и теперь уже никто не разлучит нас.
        - Бедный ты мой, - прошептала она, чувствуя, как море начинает забирать ее в свои глубины, - Прости меня!
        - Стэлла! Ты что? - Ян непонимающе смотрел на нее. - Да что с тобой?
        - Я должна, Ян, - проговорила она, уходя из его объятий, - Люди должны оставаться с людьми. Вы не готовы принять то, чем владею я. Я верю, что ты найдешь себе любовь! Я хочу это! Не забывай свою «русалочку». Прощай…
        С этими словами она стала медленно уходить в воду. Ян хотел было кинуться за ней, но какая-то невидимая преграда стала между ними.
        - Прощай… я люблю тебя… - это были последние ее слова, прежде чем морская стихия поглотила ее.
        - Стэлла! Стэлла! ССТЭЛЛАА!!!!!! - орал Ян, отчаянно размахивая руками.
        Все тщетно. Ян бегал по колено в воде, буквально сходя с ума от горя. Простого, самого обыкновенного человеческого горя, которое так не знакомо всему остальному, высшему, тому, к чему не готово человечество. Он бегал так до тех пор, пока не выдохся окончательно и не присел на прибрежный камень.
        Действие девяностое
        Солнце неплохо припекало. Ясный день был в самом разгаре. На небе ни облачка. Казалось, ничто не может нарушить покой и красоты этого дня. Море было спокойным, теплым и сказочно добрым. У подножья скалы, на близлежащем камне, сидел молодой человек. Казалось, что он только что закончил купаться и теперь отдыхал на берегу. Однако взгляд его был как будто совершенно пустым. С полной отрешенностью он смотрел в морскую даль. Было ощущение, что он хоть и смотрит, но не видит, не видит и не слышит ничего вокруг. Он будто сам сделался маленьким камнем у подножья огромной скалы. И только прозвучавший рядом знакомый голос вывел его из состояния окаменения:
        - Молодой человек! Этак Вы сейчас на солнышке сгорите!
        Ян оглянулся и увидел Анну, спускающуюся к нему. Она как раз была на плато и теперь спокойно шла к подножию Большой скалы, у которой находился Ян. Подойдя к нему, обняла его.
        - Анна! - прошептал Ян. - Стэлла… она… она…
        - Я знаю, - ответила Анна, глядя в даль, даль моря, которое навсегда поглотило ее дочь, - не вини себя. Все так и должно было стать.
        - Анна, - проговорил Ян, - она сказала, что мы не готовы. Что человечество не готово принять то, что знает она. Я ведь тоже говорил о том, что знает она, многим людям, но все тщетно. Почему это так? Отчего?
        - Это называется одним словом - СУДОРОГИ. Судороги общества. Судороги людей. Когда никому уже ничего не нужно. Все считают, что их пожрут черви после смерти. Вот и вся их жизнь. Деньги стали их целью. Больше вина, хлеба и зрелищ! Судороги охватили всех! Они и их души или мечутся в агонии, или гниют заживо. И возможно, что эти СУДОРОГИ, перед их смертью.

***
        А обнаженная Стэлла плыла и плыла, как самая настоящая русалка, в великих водах безграничности морей и океанов. Дельфины сопровождали ее. Они пели ей на своем, понятном только ей, Стэлле, языке. Теперь ей предстояло жить в воде. Стэлла вздохнула:
        - Море! Ты взяло у меня мою любовь. Жизнь на земле. Я не могу не жить среди людей, и мне нельзя жить среди них. Даже обитать среди них нельзя. Ты отобрало у меня все. Но одно ты у меня не отберешь! Это - МОЕ!!! Пусть даже с почерневшей сталью. Это благословение моего отца! Это я тебе не отдам. Пусть погибну с ним, да омоется позор! Благословение! Вернись ко мне!
        С этими словами она буквально выдернула клинок из ножен! Последнее, что осталось у нее. И она вытянула руку, в котором держала эту свою последнюю почерневшую от горя, но такую Великую Драгоценность вперед!
        Сердце Стэллы! Как оно забилось, когда увидело то, что должно было увидеть. Какой радостью исполнилось оно, радостью со слезами умиления. Даже соленая вода не в силах омыть чистоту слез раскаяния, радости и счастья. То не дозволено ей. Клинок, как и прежде, горел словно Солнце! Даже намного ярче прежнего. И в этот самый миг Стэллу озарил Свет! Нетварный, неземной. Яркий-яркий! Он был так ярок, что слепил глаза. Он был теплый, ласковый, добрый. Он пронзил тело Стэллы насквозь и наполнил чистотой и невероятной неземной любовью. И Стэлла таяла в нем как кусок сахара, но морская вода не в силах была поглотить теперь уже ее. Ибо Небо распростерло над ней свои объятия.
        - Дочь моя, Стэлла… - произнесла в это время Анна, и поникла головой.
        А море бушевало. Оно не хотело вот так просто отдавать свой трофей. Но что оно может сделать перед Небом? Дельфины плавали, провожая ту, которую они никогда не забудут. Ту, которая их так любила и будет любить, но уже там! На Небе! Вода кружила и кружила, погружая в пучину только то, что отдало ей Небо - ремень и клинок. Все, что осталось от Стэллы.
        Вода кружила и кружила, погружая в пучину только то, что отдало ей Небо - ремень и клинок. Все, что осталось от Стэллы.
        Эпилог
        Батискаф медленно, но верно приближал своего пассажира к искомой цели. Ученый средних лет зорко смотрел в иллюминатор. Все вернее и вернее был ход батискафа в морской бездне. Все сильнее и сильнее билось сердце ученого при приближении к этой цели. И вот, наконец, он разглядел там, вдали, то, к чему стремился всю жизнь. Яркую, светящуюся точку. По мере приближения батискафа она была все ближе. И чем ближе становилась, тем ярче была. Та самая точка, что не давала во сне покоя Стэлле. И вот теперь, спустя много лет, предстал перед взором Степана, там, на огромной глубине, куда не доходит дневной свет, великое благословение Стэлле, торчащий между подводными камнями острием вверх с горящим как Солнце лезвием, Великий подарок Системы - отцовский клинок!
        г. Москва, 22 декабря 2019 года