Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ЛМНОПР / Плотников Сергей / Мирная Стратегия : " №03 Станционный Хранитель " - читать онлайн

Сохранить .
Станционный хранитель Варвара Мадоши
        Сергей Плотников
        Мирная стратегия #3
        Ты всего лишь тестировщик компьютерных игр на аутсорсе, а тебя зовут в капитаны взаправдашней межвидовой инопланетной космической станции! С другой стороны, обстановка на борту «Узла» такая, что даже искин, обученный кризисному управлению, сбежал нафиг с этой консервной банки! А небольшая кучка профессионалов-энтузиастов из числа экипажа ничего не может поделать с разрастающимся хаосом. Ну так что, все равно берешься? Ах да, можешь взять с собой кота.
        Станционный хранитель
        Глава 1 (без правок)
        С детства люблю космос. Читал книги про него, смотрел фильмы. Слушал песни. Одна, чуть ли не самая популярная в этом роде - про то, что рокот космодрома, мол, нам не снится.
        Это все вранье.
        В смысле, я не знаю, что конкретно снилось лирическим героям, но космодром не рокочет.
        Внутренние кабинеты космодрома звучат как принтеры и кондиционеры, стандартные звонки сотовых, неразборчивые объявления по системе громкой связи, попикивание приборов.
        А взлетное поле безмолвно.
        Оно совсем небольшое: для каждого типа ракет свой стартовый стол, окруженный небольшой бетонной площадкой - а вокруг стена леса, где тонут лишние звуки. Вдобавок, пуск автоматизирован, так что людей у самой ракеты нет. Раннее утро, но уже жарко и сонно. Или так кажется; здесь не видно суеты диспетчерских и контрольных пунктов.
        Знойное майское небо, высокое, без единого облачка, дышит пустотой. Не верится, что за этим синим пологом - множество миров, с которым я еще недавно был связан.
        Какая-то хищная птица нарезает круги в вышине. Охотится.
        Опускаю глаза.
        Когда микроавтобус подъезжает к лифтовой шахте, его пассажиры - по крайней мере, те, что летят в космос - исполняют давний ритуал: мочатся на колеса. Даже Безолезерова, одна из двоих космонавтов-сменщиков, достала из сумки баночку для анализов, дополнительно укутанную в целлофан. Я тоже достал баночку, содержимого там на донышке.
        - Боишься, что не получится? - прыснул Батурин, второй из космонавтов.
        - Это Белкина, - сказал я. - Чем он хуже?
        Самого Белкина со мною нет. Его доставят и пристегнут отдельно… точнее, уже должны были доставить и пристегнуть, предварительно дав успокоительное. Хотели вообще накачать снотворным, но потом решили не рисковать: вдруг сердце не выдержит перегрузок. Котов наши до сих пор в космос не запускали, а от собак они все-таки прилично отличаются. Кто знает, как поведет себя их более хрупкий организм.
        Белкина две недели готовили, не хуже, чем меня: упражнения, специальная диета… Но две недели - не два года.
        - Надо же, - сдержанно удивился Дмитриев, директор полета. В отличие от весельчака Батурина, это собранный, немногословный человек. - А я не знал, что мочу кота можно собрать.
        - Нужно купить специальный наполнитель, - объяснил я. - Так ради анализов делают.
        Когда лечил Друга, сколько раз я так делал! Да и здоровье Белкина потом проверял…
        Но теперь ритуал окончен: все баночки вылиты, да и сам я облегчился. После - не менее традиционные две минуты на перекур, даром что на космодромах давно уже запрещено курить. Да и раньше космонавты тоже не курили: курили сопровождающие. Вроде бы Королев дымил как паровоз…
        А может быть, и нет. С первого старта прошло уже больше ста лет, воспоминания давно обросли толстым слоем вымыслов и домыслов.
        Использую эти две минуты, чтобы попытаться проникнуться: я улетаю с Земли неизвестно насколько и неизвестно когда вернусь.
        Но на пафос не тянет. Я слишком устал за эти две недели, когда меня галопом по Европам тащили через курс «юного космонавта» - так его скептически назвала Белозерова.
        На самом деле Дмитриев и прочие в штыки встали: мол, они не готовы отправить в космос человека, абсолютно штатского, с такими показателями здоровья и физподготовки, как у меня, да еще и ничего толком не умеющего. Но попробуй скажи «нет» президенту и министерству обороны!.
        И все же в двухнедельную подготовку постарались впихнуть все что можно и что нельзя. К ВКД (то бишь выходу в открытый космос) я, естественно, не способен, посадить аварийную капсулу тоже, скорее всего, не смогу - но теперь у меня есть надежда, что в случае какого-нибудь ЧП не буду слишком мешать всем остальным меня спасать.
        Выйдя из автобуса у подножия «Ангары», мы все четверо - я, оба космонавта и Дмитриев - непроизвольно смотрим вверх, на ракету.
        - Красавица, - с нежностью говорит Белозерова.
        - Не говори, - вторит Батурин. - Старушка - но еще какая молодец!
        Оба, конечно, фанаты космоса и космической техники. Другие космонавтами не становятся. Мне даже неловко перед ними. Белозеровой около сорока, и как минимум двадцать лет она посвятила тому, чтобы попасть в программу и быть отобранной в экипаж станции «Мир-2». Батурин моложе, всего на год старше меня, но зато он инженерный гений, разработавший какой-то крутой процесс для работы в космосе - я в этом не понимаю.
        Меня они оба сначала невзлюбили, решив, что я попал сюда по блату. (Правда, по какому, оба оставались в недоумении: потом Батурин со смехом рассказал мне, что одно время ходили даже слухи, будто я прихожусь Лученко то ли любовником, то ли внебрачным сыном).
        Потом, конечно, всех заинтересованных лиц посвятили «в эту безумную аферу с инопланетянами», как выразился Дмитриев. Но осадочек все равно остался: даже посвященным невдомек, за какие такие заслуги я выбран представлять Землю перед межгалактическим сообществом.
        Ну да, не Гагарин. И достижений особых нет. Зато оказался в нужное время в нужном месте и не был совсем уж размазней.
        У подножия ракеты мы не одни: тут уже толпится народ. Казалось бы, режим секретности, но все равно: явились и фотографы «для архива», и какие-то важные шишки, которые не терпится пожать нам руки в исторический момент, и прочая шушера.
        Президент Лученко неожиданно тоже здесь. Она жмет мне руку, потом вдруг целует в обе щеки (на самом деле ее губы не касаются кожи, чтобы не оставить след от помады, но со стороны не видно).
        - Покажите им там, чего стоят земляне, и особенно русские! - она говорит эту явно отрепетированную фразу очень тепло.
        Мне даже кажется, что эта теплота не наигранная. Но слухи о любовнике и/или внебрачном сыне только что явно получили дровишек в костер.
        Последние снимки перед лифтом. Мне пожимают руки какие-то люди, фамилий которых я толком не помню. Как их много все-таки - неужели в такой обстановке надеются сохранить секретность? Если бы я был главным, я бы всех разогнал.
        Потом - медленный подъем наверх, когда с каждой секундой становится видно все больше леса и дороги; из-за стены берез и елей выплывают соседние площадки с пустыми стартовыми столами - сверху те кажутся выкопанными в земле лабиринтами и поблескивают лужами оставшейся после дождей воды.
        Снова стараюсь вызвать у себя подобающие эмоции: как-никак, прощание с Землей. Неизвестно, когда я в следующий раз увижу голубое небо - ее или какое-нибудь другое.
        Но нет, ничего. Я слишком устал, хочется только, чтобы все это закончилось поскорее.
        Кроме того, мой отлет за границы Солнечной системы по-прежнему кажется нереальным. Мне в него не верится. Точнее, не верится, что меня подберут на земной орбите, как обещали. Как будто все это дурная шутка.
        Ну, даже если и так, хоть на халяву в космос сгоняю.
        Занимаем места в ложементах. Очень неудобно: места в «Федерации» не так мало, как на старых «Союзах», но на нас громоздкие полетные скафандры. Плюс еще спинки кресел практически лежат на полу. Часть моего обучения была посвящена тому, как правильно расположиться, забравшись в люк… явно недостаточная часть, как я теперь понимаю - того и гляди, из-за моей неуклюжести старт придется переносить! Но кое-как все получается.
        На одном из кресел, намертво спеленутый защитным костюмом и еще пристегнутый специальной сбруей, лежит Белкин. Он не спит, но напичкан успокоительными - да по нему и видно. Кот только чуть скашивает на меня глаза и приоткрывает рот, словно хотел мяукнуть и передумал.
        По радио спрашивают о готовности. Белозерова и Батурин по очереди отвечают. Я тоже, в волнении запинаясь и путая нужные слова. Но все проходит нормально.
        Начинается предстартовая проверка, потом - отчет. Все это тянется и тянется. Я умудряюсь подавать положенные реплики; их самый минимум, с меня, как с необученного штафирки, сняли все, что касалось управления модулем. Однако кое от чего отвертеться не удалось: профессиональным космонавтам не видны некоторые приборы дублирующей системы, да и на вопросы о моем самочувствии они ответить, ясное дело, не могут.
        Мне просто хочется, чтобы тягостное ожидание кончилось побыстрее.
        Наконец вот они, последние секунды.
        Я почти жду приступа неконтролируемой паники: мол, выпустите меня, я на это не подписывался, верните меня домой!
        Но ничего подобного не происходит, только усиливается жгучее нетерпение. Мог бы, сам бы вылез из ракеты и толкал ее вверх.
        А потом из наушников как-то сразу:
        - Три… два… один… ключ на старт!
        После этого секунду ничего не происходит, и я успеваю испугаться, что что-то пошло не так - но вот нас вдавливает в спинки кресел.
        Из ракеты ничего не видно, иллюминатора у меня перед глазами нет. Да если бы и был - он все равно сейчас закрыт атмосферным обтекателем, надеваемым поверх многоразового корабля (именно этот обтекатель мы воспринимаем как кончик ракеты). Я могу только считать секунды, но даже это очень тяжело - перед глазами красная пелена, на грудной клетке словно пляшут гиганты.
        Вроде бы уже должна отделиться первая ступень - четыре «морковки» дополнительных универсальных ракетных модулей… или нет? Почему они не отделяются?
        Вдруг давление на грудь рывком ослабевает. Конечно, никакого рывка нет, но облегчение приходит так резко, что ощущается именно так. Теперь ускорение создает только последний из пяти УРМ первой ступени, соответственно, оно в пять раз меньше. На самом деле все равно вдвое больше, чем на Земле, но все равно кажется почти нормальным.
        Еще минута - и последний УРМ отделяется тоже, мы летим на третьей ступени из четырех. Отделяется обтекатель: меняется освещение в кабине, через невидимый мне иллюминатор попадает солнечный свет. Значит сейчас отделится третья ступень… да, вот оно!
        Ускорение пропадает совсем (во всяком случае, ощутимое ускорение), тело становится легким, пустой желудок подкатывает к горлу. Хорошо, что ни сегодня, ни вчера вечером я ничего не ел, только воды попил.
        Белозерова спокойным голосом говорит по рации с ЦУПом, и я вдруг понимаю, что свершилось - мы на орбите.
        Скашиваю взгляд, и все-таки вижу краем глаза иллюминатор, но в нем чернота.
        Российские космические корабли запускаются по короткой схеме: от старта до стыковки к «Миру» проходит всего три часа со считанными минутами. А потом… а что потом? Не знаю. Потом придется ждать. Не дольше двух дней, сказали мне - заодно организм перестроится на жизнь в невесомости. Потом на связь должен выйти мой транспорт - чей-то частный корабль, который случайно оказался в нашем позабытым всеми богами районе звездной карты.
        И уже с ним я отправлюсь на место своей работы - станцию «Узел», что вращается вокруг невидимой с Земли звезды.

* * *
        Огромное полушарие Земли медленно проворачивается под - или над - нами, неописуемо, невыразимо прекрасное. Секционный иллюминатор Купол дает круговой обзор. Когда-то это окно с большими сложностями доставляли на орбиту для американской половины станции. Потом, когда американцы решили сбросить свою часть МКС в океан, наши его выкупили и соединили со своими модулями - теми, что в итоге стали ядром станции «Мир-2». И я понимаю, зачем была вся эта возня: любоваться на Землю как будто из прозрачного колпака дорогого стоит.
        Та самая песня из прошлого века снова приходит на ум. Но по матери я не скучаю. Я стараюсь загнать поглубже сомнения и мандраж.
        - Лично я считаю, что это розыгрыш, - говорит Коля, и в душе я абсолютно с ним согласен.
        Вообще-то он командир станции «Мир-2», Николай Эльдарович Ахмедов. Старше меня на двадцать лет, с двумя учеными степенями (кандидат химических наук и доктор наук, внезапно, в области литературы). Но сразу попросил называть его Колей, - мол, у них тут принято называть друг друга просто по именам - и отказать я, конечно, не мог.
        На станции он мотает уже второй срок и останется еще на один, мы с Белозеровой (Женей) и Батуриным (Русланом) - новое пополнение.
        Точнее, эти двое - новое, а меня, по идее, должны отсюда забрать. Кроме Коли, Жени и Руслана на станции еще два космонавта из предыдущей смены: Олег Кирсанов и Нараян Каушик (из Индии, по соглашению). Они также встретили мое прибытие со сдержанным недоверием. Сдержанным - потому что космонавты максимально тактичные и вежливые люди. Иначе в этой консервной банке и недели не продержишься.
        - Ладно, розыгрыш, - хмыкает Женя. - Что-то дорогая шуточка выходит. Не то чтобы бы мне было неприятно общество Андрея и его друга…
        - Общество его друга тебе приятнее всего, - смеется Батурин.
        Белкин, словно в подтверждение его слов, мяукает. Кот чувствует себя в невесомости как дома - даром, что никаких тренировок не проходил.
        То есть сначала он явно испугался, его даже стошнило немного. Но потом быстро привык. Похоже, ему нравится - минимум усилий, а какие далекие прыжки получается!
        Во всяком случае, акробатике работы в невесомости он обучился быстрее меня.
        А уж как он пришелся по душе моим временным коллегам, словами не передать! Особенно ребятам из старой смены, которые торчат на станции уже давно.
        «Даже не думал, что у сфинксов такая мягкая шерстка, - сказал командир при первом знакомстве с ним, и был у него тон человека, к которому прилетел тот самый волшебник в голубом вертолете. - Думал, они голые. А они как замша…»
        Сейчас Белкин сидит на руках у Нараяна и самозабвенно мурлычет. Я его помню таким довольным только после полутора часов наглаживания станционными неписями. Похоже, мой кот уверен, что попал рай. До этого момента я и не знал, что он настолько общителен.
        Надо будет что-нибудь придумать, чтобы его не обманули в лучших чувствах, когда окажемся на станции. Это не виртуальность, там может быть опасно. Вдруг кто-нибудь решит похитить Белкина? Или пнуть? Или угостить чем-нибудь ядовитым?
        - …Но мои чувства - это мое личное дело, - продолжает Женя, - а задачи программы - это задачи программы. Андрей, к сожалению, не может делать на станции никакой полезной работы.
        Тут Женя, разумеется, полностью права.
        Как ни дорог подъем космонавта, пробелы в научной программе, скорее всего, стоят еще дороже. Станция «Мир-2» ведь на орбите летает не за тем, чтобы специальными шпионскими лучами влиять на американские президентские выборы. На ней проводятся эксперименты, испытываются новые технологии и ведутся астрономические наблюдения.
        Может, я бы и сумел внести какой-то вклад, выполняя эксперименты «по бумажке»: в том же титровании ничего сложного нет. Как повар по основной специальности, я обучен мелкой работе руками, и следовать инструкциям обучен тоже. Но какая пощечина в лицо тем, кто годами тренировался, чтобы сюда попасть!
        - Да нет, - машет руками Олег, - не бери в голову! Самые важные эксперименты на космической станции выполнили еще в прошлом веке. Сейчас нам дают задачи типа «вскипятить водку в самоваре», лишь бы время занять.
        - Чего? - фигею я.
        Нараян улыбается уголком рта, а Женя фыркает. Руслан один весело смеется.
        - Преувеличиваешь, - серьезно возражает Батурин. - В самоваре кипятили обычную воду, и это было в позапрошлую смену. А в нашу смену мы сравнивали рост плесени на разных видах продуктов. Это, кстати, был школьный проект.
        - И очень хороший, - серьезно говорит Нараян. - Я попробовал много интересных русских блюд! И моя жена вне очереди передала нам… вкусняшки, - на последнем слове он сбивается, словно не слишком твердо помнит его по-русски.
        Я фигею снова, и тут мне наперебой рассказывают, что еще со времен МКС ситуация, когда космонавтам (а тогде и астронавтам тоже) особо нечем заняться - совершенно в порядке вещей. Самые важные эксперименты в космосе уже проведены, глазеть на звезды тоже постоянно нельзя, да и многое делается телескопами в автоматическом режиме. ВКД - большая редкость, их может быть одна-две на смену и даже не каждый космонавт к ним не допускается.
        Вот и придумывают для обитателей станции разные умеренно полезные занятия, типа приготовления борща в невесомости и разговоров с детсадовцами по скайпу («А что нужно делать, чтобы стать космонавтом?» - «Для начала - хорошо кушать и делать зарядку каждый день!» - пародирует Олег, потешно кривляясь). А школьникам, в отличие от тех детсадовцев, даже дают возможность предлагать эксперименты для проведения в невесомости: нужно просто подать заявку онлайн и выдержать несложный конкурс.
        - Поэтому, - продолжает Коля, - в том, что тебя сюда подняли на волне хайпа, ничего нет удивительного. Мне интересно другое - наше правительство правда верит, что за тобой прилетит НЛО?
        - Убедить в чем-то политиков - не так-то сложно, - морщится Женя.
        - Обязательно прилетит, - вдруг говорит Нараян. - Наверняка были стальные доказательства.
        - Ага, - кивает Руслан, - титановые, - и смеется.
        - А как хоть выглядит этот пепелац? - спрашивает Коля. - Эти умники из ЦУПа ничего мне не сообщили.
        - Не знаю, - развожу я руками. - Я вам могу нарисовать основные виды космических кораблей для каждой из рас, с которой я сталкивался, но мне не сказали, какой за мной прилетит. Похоже, отправят попутку.
        - Знаешь что, а нарисуй ты мне правда эти силуэты, - говорит Коля. - Хоть знать будем примерно, чего ожидать.
        - Но они могут и по-другому выглядеть! Я же не знаю, как именно наши дезигнеры над вводными поиздевались! - тут я соображаю, что на самом деле мне все эти «вводные» кинули, их нужно просто посмотреть. Черт, надо было выкроить на это время… например, оторвать от тех пятнадцати минут в день, которые я проводил за едой.
        Космонавты переглядываются.
        Коля вздыхает.
        - Ладно, будем надеяться, что нас предупредят о дорогих гостях хотя бы за час-другой.
        - Слушай, и ты правда этого всего чисто через игру добился? - спрашивает вдруг Женя.
        В глазах у нее неподдельная зависть.
        Почему-то - путь ассоциаций извилист - вспоминаю Оксану, и мне становится жаль, что я не попрощался с ней. Даже номер не взял, так что и написать потом не мог.
        - Чисто через нее, - говорю я. - Сперва тестировал… ну как тестировал, получилось, что больше просто играл. Потом оказалось, что с моей помощью искин настоящей станции решал свои задачи…
        - И кот был с тобой? - это уже недоверчиво спрашивает Олег. Последнюю минуту он почесывает Белкина за ухом, надеясь, что тот перейдет на руки к нему, но тот пока хранит верность индийцу.
        - И кот, - говорю я.
        - А они точно нормально там к нему отнесутся? - спрашивает Руслан. - А то, может, пусть он тут лучше с нами потусуется? - и смотрит с надеждой на Колю.
        - Соблазнительно, но нет, - серьезно говорит наш командир. - Программой полета не предусмотрено.
        - А что предусмотрено программой полета?
        - Предусмотрено, что сейчас и до семнадцати ноль-ноль, то есть до ужина, мы все находимся на своих рабочих станциях. Кроме кота.
        У меня тоже есть рабочая станция. И даже работа есть: я занимаюсь изучением массива документов, присланных мне с настоящей станции «Узел». Как я понял, кое с чем я уже успел познакомиться через игру, а пуще того, через данные, которые мне передал Нор-Е - один из живых операторов, общавшийся со мной посредством своего непися-аватара. Но теперь их объем разбух в несколько раз.
        А у меня за эти две недели не было времени даже одним глазком заглянуть в эту инфу: предполетная подготовка сжирала все время и даже немного больше.
        Теперь же время наконец появилось.
        С трудом, перебирая руками по стенке, мне удается доползти до своей зоны. (В невесомости я за эти две недели тренировался только два раза, и не сказать чтобы делал большие успехи.)
        Думаю, что даже странно: почему-то меня совершенно не волнует, что будет со мной, если меня не заберут. Во-первых, я счастлив оказаться в космосе, можно сказать, всю жизнь ждал. Во-вторых, это все не моя забота. Моя забота - хорошо сделать дело, на которое я подписался, и только. Стоит так решить, и жить вообще становится легче.
        В этот момент на командирском пульте загорается сигнал о выходе на связь.
        - Станция «Мир-2», - говорит голос незнакомого мне диспетчера, - к вам приближается неопознанный летающий объект!
        - Вас не понял, повторите, - нейтральным тоном произносит Коля.
        - Неопознанный летающий объект, на восемь часов от вас в плоскости эклиптики. Переключаю на него.
        Голос диспетчера пропадает. Взамен звенят какие-то колокольчики, и из динамика раздается совсем другой голос. Он говорит по-русски, но неуверенно - слова проговаривает четко, а интонация совсем не та, и паузы между словами не там.
        - Абдуркан Рахман вызывает станцию «Мир-2». Вы меня слышите? Прием.
        Коля тянется к микрофону. Его душевное состояние выдает разве что короткая пауза перед тем, как он нажимает кнопку.
        - Слышу вас хорошо. Вы собираетесь с нами стыковаться или предполагается выход в открытый космос? Прием.
        - У меня универсальный переходник, могу стыковаться со шлюзами любых конфигураций. Пожалуйста, укажите стандартными обозначениями верх и низ. Прием.
        Коля оборачивается на меня.
        - Какие стандартные обозначения? И зачем?
        К своему удивлению, я знаю ответ:
        - Голубой огонь - верх, оранжевый - низ. У них искусственная гравитация.
        - Да вашу ж машу! - Руслан внезапно почему-то злится, хотя только что веселился. - Вот так запросто - и гравитация?!
        - Ну и дела, - бормочет Коля. - Я правда сейчас говорил с инопланетянином!
        У меня шок похлеще: я только что говорил с персонажем компьютерной игрушки!
        Глава 2 (без правок)
        Мы все сгрудились в контрольном центре: это маленький закуток, где над «конференц-столом» (крохотным таким раскладным столиком) еще во времена МКС приклеили фотографии Гагарина и Королева, а стены увешаны компьютерами и другими приборами. В полу тут есть два крохотных иллюминатора - не то же самое, что гигантские окна Купола, но Купол развернут в другую сторону, к Земле, он нам сейчас бесполезен. Впрочем, из этих иллюминаторов тоже ничего путного не видно.
        - Где же, черт возьми, этот Чужой… - бормочет Коля.
        - Может, ошибся? - предлагает Олег. - Пошел на стыковку с каким-нибудь спутником побольше и удивляется, чего ему никто не отвечает?
        - Типун тебе на…
        Тут словно по заказу оживает радио. Оттуда снова доносится перезвон колокольчиков, потом - уже знакомый голос «этнографа и великого путешественника».
        - Станция «Мир-2», нахожусь на расстоянии ста километров, приближаюсь. Прием.
        - Абдуркан, наш радар вас не берет. Уточните координаты. Прием.
        - А, он и не должен брать! - отзывается путешественник довольно легкомысленным тоном. - Это моя маскировка. Мне ее установили на планете… впрочем, ее название ничего вам не скажет… в благодарность за одно важное дело, детали которого я не имею права разглашать. Не снимаю ее по просьбе вашего правительства. На расстоянии прямой видимости меня можно будет заметить. Прием.
        - Я пошла в Купол, - решительно заявляет Женя, пока Коля обменивается с инопланетянином техническими подробностями. - Кто со мной?
        Разумеется, с ней отправляются почти все - кроме Нараяна, который по расписанию должен быть на подхвате у Коли.
        В Куполе нам четверым еле хватает места. Мы как зачарованные пялимся на Землю - там сейчас ночь, почти ничего не видно, потому что мы пролетаем над океаном. Олег первым замечает:
        - Смотрите-ка!
        Корабль Абдуркана выглядит как блестящая точка, крупнее и ярче далеких звезд - маленький диск. Он быстро, слишком близко на мой вкус, приближается.
        К моему удивлению, он совершенно не похож на формы космических кораблей, которые я видел в игре. Больше всего он напоминает сморщенный огурец или баклажан со странными выростами.
        - Как он будет стыковаться? - бормочет Женя. - Ему ведь нечем…
        - Инопланетные технологии, должно быть, - отвечает Олег. - Меня больше интересует, как он так быстро затормозит! Если двигателями, то там же адовы перегрузки…
        - Искусственная гравитация, должно быть, - передразнивает его Женя.
        - Как? Как на этой крохотуле - и антиграв?! - убитым тоном вопрошает Руслан.
        Известие об антигравитации, очевидно, затронуло в нем что-то личное.
        Мне тоже любопытно, как Абдуркан собирается пристыковываться. И я очень скоро получаю ответ на свой вопрос.
        С нашей точки зрения кажется, будто его кораблик «падает» на наш стыковочный разъем. Ну или снижается, но слово «снижение» не передает всей скорости процесса.
        Когда до контакта остаются считанные метры, его корабль замедляется, каким-то чудом мгновенно гася инерцию. А еще через секунду из носа выныривает гибкий и широкий шланг. Он похож скорее на щупальце или на хобот, чем на порождение техногенной цивилизации. На конце его раскрывается широкий цветок какой-то присоски, которая обнимает наш шлюзовой разъем в любовном объятии.
        - Обалдеть, - шепчет Женя. - И никаких тебе стыковочных конусов!
        Что такое стыковочный конус, я знаю, проходили: когда «Федерация» состыковалась с «Миром», конус отвели в сторону, и нам пришлось протискиваться мимо него, втянув животы.
        - Ну что, - говорит Олег. - Пошли встречать гостя. Андрей, ты в курсе, его хлебом-солью можно кормить? Какой у него там метаболизм?
        Вспоминаю свой кулинарный конкурс. Раса Вергааса - как она там называлась, опять забыл! - вроде бы имела примерно ту же цветовую кодировку, что и я сам. То есть углеводы и сахара земного происхождения, по идее, не должны стать для него ядом…
        Но это в игре. Хотя на том этапе искин уже активно вмешивался в сюжет, как я понял.
        И все равно поставить на то, что эта инфа верна, свою или чужую жизнь я бы не решился.
        - Понятия не имею, - говорю я. - Но он ученый этнограф. Расскажите ему пару-тройку анекдотов, и он будет счастлив.

* * *
        Но прежде чем Абдуркан вообще появляется на станции, Коля ведет долгие переговоры по рации как с ним, так и с Землей. Нужно выяснить, что его воздух действительно подходит для дыхания, что он не занесет нам болезнетворные организмы - и наоборот, что мы его чем-нибудь не заразим. Все это разрешается ко взаимному удовлетворению: состав атмосферы на корабле этнографа близок к земному, а средства обеззараживания работают автоматически и куда совершеннее земных.
        «М-да, - думаю я, - раз так, почему на моей станции вспыхивали эпидемии?»
        Впрочем, далеко не от всякой болезни можно защититься поверхностным обеззараживанием, это даже я знаю. А кроме того, эта сюжетная линия может быть целиком фантазией разработчиков, созданной под влиянием памятных им эпидемий начала века.
        В общем, Абдуркану разрешают вход, после чего мы выворачиваем люк.
        Инопланетянин вплывает на станцию, и я испытываю первый шок.
        Во-первых, он оказывается совершенно не похож на себя - в смысле, не похож на тот образ своей расы, который нарисовали наши разработчики. Их высоколобые лица с со свисающими носами и длинными костяными подбородками напоминали мне то ли маски из фильмов ужаса, то ли Месяца Месяцовича из старинных киносказок. Но оказывается, что он выглядит куда антропоморфнее, чем я думал! Да, вытянутое лицо - такие принято называть «лошадиными» - да, очень длинные руки и ноги. Однако если бы я не знал, что передо мной самый настоящий инопланетянин, мог бы принять его просто за очень уродливого человека.
        Вдобавок, он разрисован как танцовщик варьете… ну или как клоун, который изображает танцовщика варьете. Веки у него подкрашены голубым, на лбу и скулах - широкие полосы блесток, рот ярко-алый, на щеках румянец в тон. А его костюм кажется откровенно шутовским: трико из разноцветных ромбов с воротником, собранным словно из листьев папоротника, торчащих в разные стороны.
        Вопреки моим ожиданиям, в невесомости Абдуркан чувствует себя уверенно: спокойно пролетает по проходу прямо на нас, вовремя тормозит пальцами ноги, обутой то ли в толстый носок, то ли в мягкий сапог.
        - Приветствую, земляне! - он жизнерадостно улыбается до ушей, показывая пластины зубов: очевидно, его соплеменники произошли от травоядных животных. В игре у них были, наоборот, острые зубы хищников. - Отлично выглядите сегодня!
        Мы переглядываемся: все мы одеты повседневно, как удобнее на станции - тренировки, шорты, футболки, все такое.
        - Если мои слова или действия покажутся вам обидными, прошу немедленно мне об этом сказать! - все так же широко улыбаясь, продолжает Абдуркан. - Ведь я изучал Землю только по литературным и видеоисточникам, а у вас так много культур, что демон ногу сломит!
        Тут я понимаю, что происходит. Этнограф пытается казаться у нас своим. Отсюда и макияж - небось, не разобрался, что он даже не женский, а вообще сценический, и накрасился, чтобы прихорошиться.
        - Обязательно скажем, - говорит Коля. - В свою очередь, прошу нас извинить, если ненароком обидим. Мы первый раз общаемся с инопланетянами.
        - Ой, ну не совсем, милые мои! - он подмигивает. - Вот капитан Старостин - я вас сразу узнал! Он уже отлично показал себя в межпланетных контактах!
        С этими словами он улыбается и подмигивает Жене.
        - Андрей Старостин - вот, - она кивает на меня.
        Тот тут же оборачивается ко мне и прижимает длинные руки к груди:
        - Ох, прошу меня извинить! Я изучил ваши фотографии, но к физиогномике другой расы нужно привыкнуть, сами понимаете.
        Ага, очень изящно сформулировано «вы люди все на одно лицо».
        - Хорошо, - говорит Коля. - Скажите, какова ваша процедура отлета? Какой она требует подготовки? Как скоро вы можете стартовать?
        - Хоть сейчас, - улыбается Абдуркан. - Только мне нужно провести мелкий ремонт. С последней планеты, которую я посетил, я удирал в спешке, пришлось бросить там кое-какие инструменты. Надеюсь, они достались на ужин ребятам, которые пытались поужинать мною.
        - Знаете, - говорит Коля, - у нас вряд ли найдутся инструменты, которые вам подойдут. Наши технологии…
        - О, я думаю, найдутся, - беззаботно говорит Абдуркан. - Кажется, на вашем языке это называется «кувалда»?

* * *
        К концу этого дня ощущение сюрреализма достигает апогея. Мне не верится, что еще с утра я был на Земле, на Восточном, потом летел в космосе, потом общался с остальными жителями «Мир-2», обсуждая с ними тяжелую судьбу современной космонавтики, потом помогал инопланетянину чинить кувалдой его космический корабль (кстати, эту кувалду Коля от всей широты русской души ему подарил).
        Потом еще жизнерадостный сугирру - сугирру, вот как называется его раса! - водил желающих (а желали, конечно, все) на экскурсию по его кораблю.
        Правда, смотреть там оказалось не на что: бледно-голубые стены, никакой мебели - она вся вытаскивалась из стен при необходимости. Пространства тоже минимум.
        Правда, изнутри корабля можно добраться до любого оборудования, даже до двигателя - для этого есть специальные люки. Узнав об этом, Руслан очень просил показать ему антигравитационную установку. Мол, всю жизнь мечтал.
        Абдуркан только головой покачал: «Извините, друг, я бы с удовольствием, но она пока на гарантии! Сдерешь пломбу - и поминай страховка, как знали. Вы не представляете, один раз, еще когда у меня был прошлый корабль, не такой скоростной, как этот, мне пришлось залезть в эту камеру и убрать ограничитель скорости… Я тогда удирал от пиратов-старателей в поясе астероидов одной далекой системы. И что же? Мне не просто отказали в ремонте, а еще и штраф пришлось платить за нецелевое использование, хотя я и пытался доказать в суде, что речь шла о вопросах жизни и смерти!»
        В утешение он подарил Руслану свою книгу «на настоящей бумаге и еще с автографом автора, через тысячу лет будет раритетом!» Естественно, и Руслан, и остальные космонавты в эту книгу буквально вцепились - несмотря на то, что она была написана знакомым мне шрифтом талесианок на стандартном языке Межзвездного содружества.
        Иллюминаторов в корабле Абдуркана тоже нет, но все стены, когда внутренние люки закрыты, можно превратить в один сплошной экран - и тогда кажется, будто ты летишь в космосе без всякого корабля. Страшновато. Моих коллег-космонавтов это впечатляет, особенно Женю.
        И вот наконец приходит нам с Белкиным время загружаться в корабль Абдуркана. Впрочем, вещей у нас минимум: смена одежды и кое-какая техника для меня плюс специальный кошачий туалет для Белкина.
        На прощание Коля говорит:
        - Знаешь, по сравнению с твоей станцией, если верно то, что нам рассказали, наша - ну, как полустанок. Или вообще платформа в глухой Тьмутаракани. Но ты все-таки… если нужен будет совет - запрашивай через ЦУП. Мало ли.
        Киваю, пожимаю ему руку.
        - Обязательно.
        Напоследок Нараян предпринимает шуточную попытку спрятать кота - ну, я надеюсь, что шуточную. Однако мяуканье Белкина быстро его выдает.
        А потом за нами с Абдурканом закрывается люк, и мы остаемся вдвоем в его кораблике. Абдуркан тут же включает здесь гравитацию (он выключал ее, чтобы проще было ходить туда-сюда на станцию «Мир»), и меня тут же посещает приступ клаустрофобии.
        По меркам земных космических кораблей посудина Абдуркана довольно велика: как кухня малобюджетной квартиры, знаете, из тех, где хватает места только-только на маленький кухонный гарнитур, холодильник и в лучшем случае угловой диванчик, если хозяева продемонстрировали чудеса планировки.
        Однако едва у этого сплошного бледно-голубого пространства появляется верх и низ, я понимаю, что мы с котом остались наедине с самым настоящим инопланетянином, да еще шутовски разрисованным. А вдруг у него ядовитая отрыжка - или другое извержение газов из тела? Или наоборот, вдруг это я его нечаянно прикончу? А потом погибну без пилота в этом железном огурце…
        Усилием воли мне удается выгнать эти мысли. Наверное, раньше бы не удалось, но я говорю себе: «Это твоя работа, мужик, ты на нее подписался,» - и такой нехитрой мантры достаточно.
        К тому же Белкин возбужден и нервничает, приходится его успокаивать. А когда успокаиваешь кого-то, волей-неволей успокаиваешься сам.
        Абдуркан тем временем плюхается на пол перед голой стеной, скрестив ноги по-турецки. Он касается стены в нескольких местах, и перед ним выдвигается пульт, над ним загорается экран. Это я уже видел, и меня это вовсе не удивляет.
        - Ну, - говорит он, - начинаем отстыковочные маневры.
        - Мне пристегнуться? - спрашиваю я.
        - Зачем? - удивляется он.
        И в самом деле, думаю, что это я.
        На экране виден только «щупальце» Абдурканова переходника, разбухшее вокруг стыковочного узла. Мне вспоминается иллюстрация из «Маленького Принца» про удава, проглотившего слона. На моих глазах этот полый хобот снимается со шлюза - я почти слышу то ли чпокающий, то ли чавкающий звук.
        - Отличное устройство, да? - спрашивает Абдуркан. - Обзавелся на одной планетке. Они оборудовали мой корабль этим универсальным переходником в благодарность за… ой, стоп, я обещал не рассказывать!
        Меня тянет рассмеяться, но я сдерживаю смех. Абдуркан это замечает.
        - Веселитесь, если хочется, - щедро предлагает он. - Я стараюсь изучать юмор всех известных мне рас и быть смешным по меркам каждой из них! Это очень облегчает контакт.
        «А еще, - думаю я, - когда тебя не воспринимают всерьез, сведения собирать проще».
        Вспоминаю саркастичный, черноватый юмор Абдуркановских цитат. Их трудновато примирить с этим красочным жизнерадостным существом. А вот если он намеренно носит такую маску…
        Вновь обращаю внимание на экран. Станции «Мир-2» уже на нем не видно, Земли, к моему огромному удивлению и даже панике, тоже. Только чернота и далекие, неизменные звезды.
        - Где Земля?! - машинально спрашиваю я. - Где Солнце?
        - Солнце на этом экране не видно, включите другой, - говорит Абдуркан. - А Земля - вот, - он тыкает пальцем в участок пространства, и я с трудом различаю там крохотный голубоватый диск.
        - Мы что, летим со скоростью света? - поражаюсь я.
        - Ничто не может двигаться со скоростью света, - качает головой Абдуркан. - Ну или так говорят умные люди. Я никогда не понимал, почему. А вы? Короче, мы летим просто очень быстро. Но чтобы покинуть вашу солнечную систему, нам с такой скоростью понадобилось бы полтора года.
        - А как же тогда… - удивляюсь я.
        - Найдем аномалию, конечно! Можно воспользоваться и той, через которую я пролетел, но это придется недели две маневрировать. Я надеюсь, быстрее подвернется.
        Вспоминаю конфликт преи и Превосходных.
        - Разве аномалии, через которые можно прокалывать пространство, это не очень редкое явление?
        Вон, Превосходные даже не побоялись развязать войну с преи, только потому, что у них не было технологий, способных создавать проколы пространства самостоятельно. При том что преи вроде как более развиты технически.
        - Смотря какие, - улыбается Абдуркан. - Складки пространства образуются постоянно вокруг любого крупного источника гравитации. Но ими нужно уметь пользоваться. Не все умеют.
        Между тем Абдуркан открывает еще одно отделение рядом с пультом, достает оттуда баночку и мягкую губку, промакивает губку содержимым баночки и начинает стирать с лица косметику.
        - Если не возражаете, капитан Старостин, - говорит он, - будем в полете без церемоний! Мне очень повезло, что ваши культурные традиции украшать лицо косметикой совпадают с нашими, очень приятно было впервые за много периодов навести марафет. Но всего хорошо в меру, в полете это будет только обузой, не так ли? Я заметил, что вы и ваши товарищи все без макияжа.
        - Угу, - говорю я, - давайте по-простому. И можно на «ты».
        - С удовольствием! - восклицает Абдуркан, заканчивая уничтожать красоту несказанную на своем лице. - По моему опыту, как только я перехожу на «ты» с аборигенами, меня значительно реже пытаются съесть!
        Вдруг я понимаю, кого он мне напоминает: если бы Индиану Джонса скрестили со Златопустом Локонсом - и не могу удержаться от смеха. Абдуркан, похоже, решает, что смеюсь над его шуткой и довольно улыбается.
        Контакт? Есть контакт!
        Глава 3 (без правок)
        Первым делом Абдуркан вручает мне универсальный переводчик. Видок он имеет страшноватый: это небольшое изогнутое щупальце вроде осьминожьего, на которое крепится маленькое глазное яблоко. Его полагается лепить к коже головы за ухом. Сначала я отношусь к девайсу с недоверием - таскать эту гадость на себе мне совершенно не хочется. Тем более, Абдуркан ничего такого не носит.
        - Русский сложный язык, - говорю я. - Если ты смог его так быстро изучить, я уж точно смогу быстро выучить торговый язык три-четырнадцать!
        - Так я его быстро выучил именно благодаря этой штуке! - восклицает Абдуркан. - Это универсальный переводчик, который работает на технологиях тораи. То есть он телепатически вкладывает тебе в мозг перевод, а еще активирует речевой центр. Простой язык можно выучить за пару недель пользования этой штукой… ну как простой - который похож на те языки, что ты уже знаешь. И чем больше ты пользуешься ею, тем быстрее учишь новые. Я вот знаю уже около двадцати языков, поэтому ваш русский буквально за пару дней усвоил… ну, я залпом тут ваши сериальчики посмотрел, которые искин накачал. Кстати, он легче, чем язык три-четырнадцать, на мой вкус.
        - Ну… может быть, - бормочу я, неуверенно вертя штуковину в руках. К счастью, на ощупь она не склизкая и вообще не живая, что-то вроде мягкого силикона. Вопрос о том, по каким именно «сериальчикам» учился Абдуркан и что он теперь думает о землянах, я оставляю в стороне. - Но только… а глаз-то зачем?
        - А читать ты как собираешься? - резонно спрашивает Абдуркан.
        На этом вопрос решен.
        Великий путешественник оказывается прав: не проходит и дня, как я перестаю замечать стремную фиговину. Более того, с моего разрешения Абдуркан прикрепляет одну за ухо Белкину - мол, это активирует и его речевой центр тоже. Разумным он не станет и говорить не научится, но начнет лучше понимать команды.
        Я решаю не объяснять ему, что кошки - а особенно Белкин - и так понимают большинство обращенных к ним команд, просто не считают нужным реагировать.
        Белкин сначала долго пытается сорвать эту штуку с головы, но держится она крепко. Потом привыкает. После этого я долго приглядываюсь к нему, пытаясь сообразить, стал ли мой кот умнее, но ничего особенного не замечаю. Белкин и раньше был исключительно умен - много ли котов можно научить вовремя отключать виртуальный шлем? Так что разницу заметить непросто.
        Обсуждая особенности работы переводчика, узнаю, что этот конкретный Абдуркан обновил у нейросети станции «Узел», так что все термины и имена в переводе должны совпадать.
        - Что значит, имена должны совпадать? - удивляюсь я.
        - Ну я не знаю, уверен, что часть имен была адаптирована, - машет рукой Абдуркан. - Вот например, мое имя! Когда я давал добро на цитирование моих трудов в этом вашем проекте, я заранее оговорил, что мой псевдоним для вашей культуры должен звучать как-то забавно. Насколько я понимаю, так он и звучит? - и он пытливо смотрит на меня.
        - Ну, типа того… - неуверенно бормочу я.
        Вроде бы «Абдуркан Рахман» действительно забавное имя, хотя я не могу так сразу сказать почему. (Позднее мне приходит в голову ассоциация с «Абдурахман», но я так и не могу вспомнить, что же это за Абдурахман такой).
        - Отлично! - безмятежно отвечает Абдуркан. - Именно этого я и добивался!
        - А как тебя зовут по-настоящему?
        - Я из старого аристократического рода, у нас не принято сообщать имена посторонним, - он машет рукой. - Фамилия моя звучит как Фейцулкенцапиттари.
        М-да, думаю я, слава богу, что он решил придумывать прозвища.

* * *
        До станции «Узел» мы летим около двух недель, причем большая часть этого времени занимает маневрирование внутри Солнечной системы - Абдуркан ищет подходящую аномалию.
        Должен сказать, что на самом деле путешествие внутри Солнечной системы ничуть не отличается от путешествия в «открытом космосе», чтобы бы это ни значило. Солнце кажется лишь чуть более яркой точкой среди других звезд, крупных планет мы практически не видим - раз только пролетаем вблизи Урана, но он проносится по экранам буквально за пару секунд.
        Да и сама аномалия не видна: Абдуркан обнаруживает ее по приборам.
        Я ожидаю чего-то в духе фильма «Интерстеллар»: там у них аномалия выглядела как трехмерный шар, в котором виднелись чужие звезды. Но ничего подобного. Может быть, у нас тут просто звезд маловато, потому что когда мы влетаем в аномалию на нашем конце и вылетаем на другом, на первый взгляд не меняется вообще ничего.
        Однако Абдуркан доволен.
        - Удачно попали, - говорит он. - Еще день-два, и будем на месте.
        День-два! К этому моменту я готов от скуки прогрызть стенки и побежать к станции пешком - если бы знал дорогу.
        Впрочем, другая часть меня готова валяться у Абдуркана в ногах с просьбами как-нибудь так затянуть путешествие, чтобы мы прибыли через годик-другой, не раньше.
        Дело в том, что за время пути я успел углубиться в пересланные мне материалы, проникнуться ситуацией на станции - реальной ситуацией на реальной станции, которая, стараниями искина, мало отличается от той, что сложилась у меня под конец игры - и экзистенциальный ужас, что меня вот прямо сейчас заставят это разгребать, возвращается с новой силой.
        Не особенно радует даже перспектива встречи с Бриа - как я понял, она действительно существует, действительно занимает должность моего заместителя и действительно взаимодействовала со своим аватаром в игре, так что наше… назовем это взаимопониманием… действительно имело место быть.
        Успокоиться мне до некоторой степени помогают сплетни Абдуркана.
        Мы с ним не то чтобы становимся добрыми приятелями за время пути; наоборот, даже под конец у меня остается такое впечатление, какое бывает с попутчиками - мол, сейчас вы чуть ли не братаетесь, но стоит расстаться, и вы друг о друге даже не вспомните. Однако ладим мы отлично: Абдуркан, как я и предполагал, не дурак рассказать о своих приключениях, а я всегда любил слушать. Сейчас же я слушаю особенно внимательно, жадно выспрашивая обо всех подробностях, а кое-что даже конспектируя - по вполне понятным причинам.
        Так вот, разумеется, Абдуркан бывал и на станции «Узел», отправился туда первым делом, как она была построена.
        - Скажу я, намудрили там подрядчики, намудрили, - рассказывает он. - Должны были куда позже ее сдать, но у три-четырнадцать горели сроки по какому-то другому проекту, ребята со стороны преи хотели выслужиться перед начальством, у саргов там тоже какие-то свои заморочки случились… в общем, так вышло, что всем нужно было побыстрее спихнуть этот контракт с баланса. Вот и построили в три года, а не в шесть.
        Я уже знаю, что под «годом» подразумевается некая стандартная галактическая единица измерения крупных отрезков времени; по чистой случайности она действительно примерно равна земному году.
        Этот рассказ, конечно же, не может не вызвать у меня некоторую опаску.
        - Небось, там все недоделано было внутри? - спрашиваю я. - Штукатурка отпадает, краны в туалетах не работают…
        - Штукатурка? - Абдуркан смотрит на меня, и кожа на его высоком лбу очень по-человечески собирается в глубокие горизонтальные складки. - Что ты имеешь в виду под штукатуркой… А! Ну да, облицовочные панели держались на соплях, Нор-Е потом ругался, что его команде многое пришлось доклеивать. А они ведь не строители, просто техническая обслуга…
        Благодаря документам я теперь знаю, что, в отличие от игры, Нор-Е - вовсе не лидер независимой бригады монтажников, а главный инженер станции. Более того, он занял этот пост после того, как был ее главным конструктором. А еще он имеет немалый вес в Межзвездном союзе как политик - или такое у меня сложилось впечатление. В общем, важный персонаж, с которым следует считаться. Почему его аватар сделали сравнительно малозначительной персоной, бог весть.
        Томирл-Томирл, кстати, тоже существует, но он руководитель службы «информационного обеспечения», то бишь главный компьютерщик.
        Однако Нор-Е и Томирл - это так, мелочи жизни. Главный шок меня подкараулил, когда я увидел, что Вергаас, мой мафиозный «капитан» (или, скорее, настоящий региональный босс мафии на станции «Узел», при котором я был как бы номинальным командиром) - тоже настоящая личность. Этот сугирру, соплеменник Абдуркана Рахмана, занимает пост моего начальника службы безопасности! (Да, на реальной станции служба безопасности не отдана на откуп роботам.) Вообще говоря, трансформация из преступника в служителя закона - явление не такое уж редкое, если верить фильмам и книгам… но почему-то все равно сильно меня поражает.
        - Ясно, - говорю я, - то есть мне под командование поступит разваливающаяся новостройка с картонными стенами.
        - Не все твои идиомы мне знакомы, - безмятежно отвечает Абдуркан, - но, если я правильно толкую выражение твоего лица, ты близок к пониманию ситуации!
        Поскольку лететь долго, я додумываюсь и еще до одного важного вопроса - а именно, спрашиваю Абдуркана, что он знает о текущем конфликте между тораи и ацетиками. Ведь в игре я его так и не разрешил, следовательно, искин его решение в реал перенести не мог. А значит, заняться этой проблемой мне предстоит в самом ближайшем будущем.
        И оказывается, что Абдуркан знает много чего! Кое-какие секреты полишинеля и кое-какие настоящие секреты. Я понимаю, что мне очень повезло с попутчиком. Среди прочего спрашиваю Абдуркана, почему он вообще согласился меня доставить.
        - Если бы я отказывался от возможности посетить самые труднодоступные уголки Галактики и брать самых удивительных пассажиров, я бы даже одну книгу не написал, - смеется он.
        - А сколько ты написал? - удивляюсь я.
        - Пока десять! Но планирую как минимум двадцать семь, потому что самый великий путешественник моего народа написал двадцать шесть.
        - Достойная цель, - отвечаю я.
        - А то! - смеется сугирру.
        В общем, время мы проводим не так плохо. Белкину не так просто приноровиться к закрытому неизменному пространству, но Абдуркан включает для него на экранах пейзажи самых разных планет, и коту нравится. Плюс мы с этнографом много гладим его и играем с ним - особых дел, кроме разговоров и чтения мануалов (для меня) у нас нет.
        Два дня, которые мы должны провести в пути после выхода из аномалии, разрастаются до трех, но в итоге мы все-таки долетаем.
        Газовый гигант, вокруг которого вращается станция, далеко не так красив, как в игре. В нем нет разноцветных колец и завитков газа, как нарисовали дизайнеры; он равномерно тускло-коричневый, и этим похож не на Юпитер и не Сатурн, а на Уран, только цвета другого. Тем более, что и колец вокруг него нет - есть одно жиденькое полукольцо, которое нам даже увидеть не удается, потому что мы подлетаем в той же плоскости, в которой оно расположено, а не сверху или снизу.
        Зато от вида станции у меня захватывает дух.
        В ней гораздо больше модулей, чем я успел построить; я начинаю считать и сбиваюсь, потому что мы маневрируем и облетаем станцию с другого бока. Однако это неважно; из сопроводительной документации я знаю, что их двадцать один.
        Двадцать один - не такое большое число, когда думаешь о нем в отрыве от всего. Однако когда ты видишь готовую станцию, в которой двадцать одна часть, каждая размером с небольшой астероид, ты понимаешь, что цифра эта на самом деле впечатляет. Структура, которая получилась в результате, громадна. Она крутится на орбите как гигантский разноцветный волчок, великолепная елочная игрушка. И словно искры от бенгальского огня, слетаются к ее докам космические корабли.
        Да, именно к докам, потому что у этого «Узла» не один причал, а пять штук, причем только два из них предназначены для приема пассажирских и грузовых кораблей дальнего следования. Основные три - технические. Их используют мелкие ремонтные и каботажные суда, которые летают от самой станции к ближайшему поселению на астероидах; там добывают воду и некоторые другие минералы, без которых на станции не обойтись.
        Еще вокруг станции постоянно ловкими паучками шныряют мелкие кораблики технического обслуживания. Они нужны потому, что в реальности не существует крошечных фабрикаторов, способных в мгновение ока собрать целый модуль, если подогнать им нужные материалы. Здесь строительство занимает больше времени и логистика его сложнее, да и поддержание построенного в порядке не происходит «автоматически».
        Уже одного этого хватило бы, чтобы обеспечить мне превентивную головную боль, а ведь есть же еще и…
        - А где блокадные корабли ацетиков и тораи? - спрашиваю я.
        - Отсюда мы их не увиди, они далеко, - отвечает Абдуркан. - Хотя разнести им нас оттуда - легче легкого… Но не бойся, у меня постоянный пропуск! Я тебе рассказывал уже, как однажды помог одному старому и важному тораи отыскать пропавшую у него жемчужину? Ребята очень ценят свои цацки!
        - Нет, не рассказывал, - говорю я.
        У Абдуркана Рахмана припасено столько историй, что хватило бы не на двадцать шесть, а на шестьдесят две книги. Жаль, по его словам, он не может записать большую часть из них, а то это будет чревато неприятностями как для него самого, так и для героев его рассказов. Ну чисто доктор Ватсон при Шерлоке Холмсе.
        Он начинает рассказывать мне этот случай. Говорит красноречиво, интересно, но частенько сбиваясь на отступления об обычаях тораи - тоже вещь довольно полезная, потому что, естественно, в полученных мною сопроводительных материалах отображено далеко не все. В частности, постоянно толсто намекает на свой роман с какой-то представительницей этой расы, чем, пожалуй, шокировал бы меня, если бы я поверил его намекам (ну ладно, сам Абдуркан может быть просто оригиналом, но что гигантская кальмариха в нем нашла?).
        Я разрываюсь между тем, чтобы слушать его, и между тем, чтобы наблюдать за нашей стыковкой. Вторая моя космическая швартовка! Причем первую, на «Федерации», я не видел. А тут обзор - гляди не хочу, Абдуркан опять превратил все стены в экраны.
        Я к этому успел уже привыкнуть во время путешествия, иначе бы мне было не по себе ощущение, словно тебя выбросили в космос без скафандра.
        Мы уже совсем на подлете - станция занимает половину передней полусферы - когда с Абдурканом связываются.
        - Борт 867 «Абгилон», вас вызывает станция «Узел», - говорит незнакомый голос.
        Абдуркан вызывает изображение на экран.
        И на нем не кто-нибудь, а Нирс Раал, мой заместитель по хозяйственной части.
        Нет, я знаю, что его персонаж был сделан с реального прототипа - одного из энтузиастов, который работал на станции с самого ее запуска. Даже знаю, что Превосходные действительно выглядят и ведут себя примерно так, как было написано в сценарии, наши сценаристы почти и не наврали… ну или так я решил, прочтя их описание. И все равно увидеть его здесь - шок.
        При этом он выглядит совсем не так, как в игре. То есть узнать можно, недаром же я сразу не усомнился, что это он: синяя кожа, круто закрученные рога, синие волосы с красным отливом… Но вот в остальном - ничего общего! Он совершенно не похож на того себя, как его изобразили!
        Черты лица по-прежнему очень правильные, а следовательно, и красивые (насколько я понимаю в мужской красоте) - неудивительно для расы, которая практикует евгенику на планетарном уровне. Но если прежний Нирс напоминал этакого голливудовского красавца, то нынешний похож, как ни странно, на типичного «хорошего парня» из советского кинематографа годов этак пятидесятых-шестидесятых.
        - Господин Рахман, у вас на борту наш капитан? - спрашивает Нирс. - Все ли в порядке?
        Голос тоже не тот. Он показался мне незнакомым, когда первый раз прозвучал по системе ближней связи, и в этот раз тоже кажется таковым. Это по-прежнему звучный и красивый голос, но ниже. Прежний - игровой - Нирс разговаривал тенором. Этот - баритоном.
        - Да, все в порядке, - говорит Абдуркан. - Да вот же он, позади меня. Не узнали?
        Нирс чуть меняется в лице, но тут же берет себя в руки. Я соображаю, что наше удивление взаимное. Понятия не имею, как изобразили мой аватар для обитателей станции, может быть, и вовсе не похоже на то, как я выгляжу на самом деле. Или похоже очень условно.
        Да и в любом случае, картинка непременно отличается от живого человека. Недаром полицейских, охранников и шпионов специально учат опознавать людей по фотографиям.
        - Капитан Старостин! - говорит он. - Этот недостойный рад приветствовать вас на станции!
        Как ни странно, моя первая мысль: ну вот, опять он переигрывает. И следующая - да нет, не переигрывает, он и в самом деле привык так говорить. Соблюдает собственный этикет.
        - Взаимно, - отвечаю я. - В смысле, рад наконец-то попасть сюда.
        - Боюсь, - продолжает Нирс Раал, - я не в состоянии обеспечить вам торжественную встречу. Вам придется приступить к исполнению своих обязанностей немедленно!
        - В чем дело? - даже удивительно, как легко мне включиться в рабочий модус операнди.
        - Тораи только что открыли огонь по одному и малых истребителей ацетиков, - мрачно говорит мой заместитель. - С этим нужно срочно что-то делать.
        Глава 4 (без правок)
        Встречают меня без всякой помпы. «Огурец» Абдуркана залетает в шлюз - не в центральный коммерческий, а в один из технических - и мы выходим из надоевших за две недели голубых внутренностей корабля в коридор станции.
        И вот тут меня ждут первые сюрпризы.
        Как были отрисованы коридоры «Узла» в игре? Ну, они там имелись - и это, в общем-то, все, что о них можно сказать. Они напоминали разом и интерьеры кораблей из «Звездного пути», и стандартные земные интерьеры каких-нибудь высокотехнологичных корпораций - гладкие, белые и хромированные, с прямоугольными лампами дневного света в стыках потолка. В общем, эстетика Эппл как она есть.
        На деле оказывается не то.
        В тоннеле, куда мы сходим, стены мозаичные, пестрые, и каждый кусочек мозаики будто светится изнутри. А может, и не будто, может быть, действительно так много светодиодов. В результате по лицу и длинной фигуре моего попутчика, и без того пестрой, бегают разноцветные блики. Такие же блики расцвечивают светло-серую форму встречающих - Нирса Раала, Вергааса (а кем еще может быть соплеменник Абдуркана) и… Бриа?
        Увы, по всей видимости это действительно она. С дрожью вспоминаю, что первый раз не опознал ее расу, потому что в справочной информации к статье о талесианках было приложено изображение чего-то, напоминающего энта. И вот это самое как раз сейчас и стоит передо мной. Ростом оно невелико, примерно как обычная человеческая женщина - может быть, на голову ниже меня. Зато все изломанное, кожа выглядит высохшей и деревянистой, глаза на голом черепе смотрят из глубоких впадин. При этом существо куда более человекообразное, чем, скажем, Грут или энты Питера Джексона, и куда более похоже на женщину, поэтому эффект такой, что она до смерти истощена и больна какой-то жуткой кожной болезнью. В общем, страшноватый эффект.
        Ну и одета не в ставший мне привычным желто-оранжевый «национальный костюм», а в стандартную форму.
        - Капитан, - говорит мне Нирс, - рад вас видеть. Вы узнали остальных? Я видел, как нас изобразили в игре, не очень похоже. Это Бриа из клана Золотого пятилепесткового созвездия.
        - Рада вас видеть, капитан, - то ли древообразное, то ли до крайности больное существо протягивает мне руку. - Я правильно понимаю, по земным обычаям сейчас уместно рукопожатие?
        Тон у нее приветливый и дружелюбный, но не более. И слава богу; не знаю, как бы я пережил, стань она со мной сейчас флиртовать.
        То есть… не знаю, я всегда был сторонником мнения, что внешность в женщине не так уж важна. Я ведь и сам не красавец, с чего бы мне рассчитывать на фотомодель. Но при этом мне бы хотелось, чтобы внешность у женщины все же была. Как таковая. Одно дело - несколько лишних килограммов или маленькая грудь. Другое дело - вот это вот.
        - Абсолютно правильно, - напряженно улыбаюсь я. А на самом деле изо всех сил пытаюсь подавить бурю противоречивых эмоций.
        - Миа приносит извинения, что не могла сразу с вами встретится, - вдруг говорит Бриа. - Но сами понимаете, ей, как моему помощнику по дипломатической работе, приходится сейчас особенно тяжело.
        - Миа? - я слегка ошарашен. - А вы… вы разве не мой зам по дипломатическим отношениям?
        - Нет, - она качает головой. - Я - ваш зам по юридическим вопросам и всему, что с ними связано. Она - мой помощник по дипломатической части… впрочем, иерархически мы с ней практически равны, просто было удобнее провести ее по моему ведомству. Если хотите, как-нибудь потом вам расскажу, почему. В вашем игровом тренажере наши с ней роли объединили. Через аватар «Бриа» мы общались с вами обе.
        И тут я понимаю, что нужно было тщательнее ознакомиться с судовой ролью, не ограничиваясь только моими замами и начальниками служб. Немедленно даю себе слово обязательно это сделать в самое ближайшее время, как только будет свободная минутка.
        А еще вспоминаю, откуда мне знакомо имя «Миа». Миа из Алого листа или что-то подобное - так звали талесианку, менеджера того самого салона, которая проросла! И нам пришлось целую секцию станции из-за нее вырезать, и параллельную систему контроля с помощью Нор-Е потом делать… Она еще в итоге оказалась региональным координатором мафии, на это была завязана сюжетная ветка Цуйшели и Вергааса.
        Только не говорите мне, что по-настоящему эта Миа - на самом деле та, кого я знаю под именем «Бриа»… ну, частично.
        Вообще ничего не говорите. Это все нужно очень сильно переварить.
        - Ясно… - бормочу я. - Понятно.
        - А с вами мы знакомы в другом качестве, - широко улыбается мне Вергаас.
        - Погодите, так вы тоже были в игре? - спрашиваю я.
        Я был уверен, что мой мафиозный контакт отыгрывал непись!
        - В смысле, вы с моим аватаром знакомы, я для него одолжил свою базу реакций и топонимику лица, - поясняет мой шеф СБ. - Глава организованной преступности - это сложный типаж, его искин просто так отыграть не мог. Поэтому я на него сильнее похож, чем остальные на свои игровые версии. Придется вам привыкать теперь, что я не преступник, а полицейский, - и он оскалился сильнее, от чего его рожа стала еще более уголовной.
        - Все это хорошо, - снова встревает Бриа, - но время, время. Господин Рахман, большое вам спасибо за помощь. Плата будет передана, как условлено.
        - Одно удовольствие - побывать в новом месте и подкинуть интересного пассажира, - чуть склоняет голову в ответ Абдуркан.
        - У вас есть вещи? - обращается ко мне Вергаас. - Давайте мне, мои ребята доставят в вашу каюту. А сами шагайте с Нирсом и Бриа, у них для вас ой как много работы.
        Думаю, что, наверное, вся раса сугирру отличается избыточной фамильярностью. Но если у Абдуркана это фамильрность любопытного щенка (ну ладно, скажем так, молодой собаки), то у Вергааса манеры автослесаря дяди Коли.
        И тут у меня из-за пазухи высовывает морду Белкин. Он до сих пор стеснялся - незнакомый разноцветный свет его сбивал. А поскольку одет я в бесформенном свитере, его было особенно не видно.
        Гоголь про такое писал «немая сцена».
        - Ого, - говорит Вергаас, - нас предупреждали, конечно…
        - Это временная мера, - перебиваю его я. - Постепенно я начну выгуливать его на шлейке, а остальное время он будет проводить у меня в каюте. Никакого риска для безопасности.
        Шлейка у меня уже имеется: изготовил на борту у Абдуркана из подручных средств. А сейчас Белкин пристегнут ко мне специальной сбруей, что-то вроде детской переноски; эту уже мне хватило ума захватить с Земли. Нужно было, конечно, раньше об этом подумать, еще на Земле. Но я как-то был больше обеспокоен вопросами о том, как перевозить Белкина и чем его кормить… В общем, переноску взял, корм взял, аптечку с ветеринарными препаратами - взял (вещи Белкина занимают большую часть моего багажа), а о шлейке не подумал.
        - Да ладно, - отвечает сугирру, - че там риск, обеспечим! Вы гляньте, какой зверь знатный! На абсурраха похож!
        - Да, похож, - говорит Нирс. - Но нам правда некогда. Капитан, насколько я помню по игре, зверь не будет сопротивляться, если вы его понесете? Тогда берите и пойдемте быстрее!
        Сколько раз замечал по жизни: чем больше кто-то кого-то торопит, что нужно быстрее и времени совсем нет, тем медленнее делаются дела. Но тут мы наконец-то все же сдвинулись с места.

* * *
        Никакого капитанского самоката в реальности нет, да на нем бы вся наша дружная компания не поместилась бы - даже с учетом того, что Абдуркан уже вернулся на свой корабль, а Вергаас усвистел куда-то с моми вещами. Зато за поворотом коридора, там, где он расширяется, нас ждет небольшой электромобиль.
        Вот он сделан максимально утилитарно - просто платформа с шестью пластмассовыми креслами на нем. Этакий разожравшийся гольф-карт. И едет тоже примерно со скоростью гольф-карта - довольно неспешно.
        Не успеваю я полюбоваться мозаичными стенами, как мы выезжаем в другую часть станции. Про первый коридор успеваю отметить только то, что мозаика украшает стены не просто так, а складывается в узор - не орнамент, а именно узор, рассказывающий какой-то сюжет - и что действующими лицами в узоре выступают стилизованные тараканы. Этого достаточно, чтобы догадаться, что к декору здесь приложили конечности сарги.
        Зато большой коридор, куда мы выворачиваем почти сразу, поражает чуть ли не дворцовым великолепием. Под потолком тут - единственная привычная мне деталь - тянутся густой порослью лианы омикра, однако периодически этот густой полог разрывают отверстия, через которые на пол коридора падают столбы яркого, почти дневного света. Когда мы проезжаем через один такой столп, я поднимаю глаза вверх и вижу огромную многоярусную люстру, которая сделала бы честь иному банкетному залу.
        Стены здесь облицованы не мозаикой, а панелями «под малахит» - нет, серьезно, эти зеленые разводы очень характерны. Хотя чему я удивляюсь? Малахит ведь как-то связан с залежами меди (насколько я помню по сказам Бажова); наверняка на других планетах она тоже есть.
        В общем, в итоге впечатление такое, будто мы идем по лесу, в туннеле из ветвей. Здесь даже пахнет как в лесу: зеленью и влагой. Вот только ароматы лоз омикра незнакомые, слишком сладкие, что ли, для земного леса…
        Прохожих в коридоре мало, но никто из них не похож на то, что было отрисовано в игре. Или все-таки похож? Я узнаю еще одну талесианку энтообразного вида - вот она таки одета в национальное «сари», - пару Превосходных, одинокого преи, шагающего с крайне независимым видом… он меньше напоминает диснеевского зайца, чем мне привычно, но все же вполне узнаваем. Остальных мне не удается соотнести ни с чем знакомым. Должно быть, я просто устал и выдохся - голова идет кругом от впечатлений. А мне ведь еще ею работать!
        Вдруг меня до дрожи пронзает ощущение нереальности всего.
        Потому что не может, просто не может это происходить со мной! Не может быть, чтобы я, Андрей Старостин, повар, ни дня не проработавший по специальности, админ-недоучка, посредственный тестировщик в самом деле оказался главным должностным лицом на огромной космической станции в сотнях световых лет от Земли и Солнца!
        И все вокруг… оно, конечно, чуждое, непривычное, но одновременно слишком логичное, слишком укладывающееся в представления людей о том, как может выглядеть… да что угодно! Разве вещи и объекты, созданные инопланетянами, могут быть так просты и понятны? Разве первый контакт с инопланетянами может происходить так запросто? Привет, о, ты Андрей, давай садись, подкину до места. Привет, капитан Старостин, мы тебя заждались, давай работай?
        Не бывает такого! И Белкин у меня на груди - единственный мостик в реальность, единственный показатель, что я не сплю.
        Кот недовольно задергался в своей переноске: я гладил его, тем самым отвлекая от его попыток принюхаться и прислушиваться к происходящему (коты больше полагаются на нюх и слух, чем на зрение).
        - Ну извини, малыш, - прошептал я тихо, утыкаясь носом в шею Белкина.
        - Пока мы едем, - тем временем заговорил Нирс Раал, - вот ваш личный коммуникатор, и я на него сейчас переслал краткую сводку о ситуации.
        «Личный коммуникатор» оказывается не браслетом, как в игре, а самым обычным смартфоном. Разве что формат непривычный: почти квадратный и сделан точно по размеру кармана на груди формы (я еще не в форме, но и у Нирса, и у Бриа есть такие).
        - Судя по тому, что я читал о Земле, у вас уже есть эта технология, - говорит Нирс. - В нем есть биометрические датчики, он уже настроен на ваши показатели… вот, видите, экран загорелся? Значками на главном экране показаны различные сервисы, которые можно использовать для доступа к тем или иным системам станции, например, к системе связи.
        - Спасибо, - говорю, - у нас в самом деле есть эта технология. Разберусь. А… в игре были голографические экраны…
        Бриа и Нирс переглядываются.
        - В игре в целом технологическое обеспечение станции выглядело по-другому, - замечает Нирс
        - Да, эти голографические экраны - вообще очень странная вещь, - вторит ему Бриа. - Кто вообще решил, что это удобный способ связи? Ведь ими же можно пользоваться только в темной комнате! А они у вас в игре работали даже в ярко освещенных помещениях, без намека на задымление! И главное, зачем они нужны? Мы даже видеосвязью почти не пользуемся.
        Я хочу спросить ее, почему, но прикусываю язык. Вспоминаю, как отец как-то рассказывал мне: когда в его молодости только появились всяческие видеочаты, люди поначалу пользовались ими просто ради новизны. Потом оказалось, что аудиосвязь или даже просто сообщения в большинстве случаев удобнее. На долю видеосвязи осталось дистанционное обучение, телемедицина и тому подобное.
        В игре, думаю я, наоборот логично, что любая связь предполагает картинку или видеоролик! Ведь глаза и мозг игрока нужно чем-то занять; это не реальная жизнь, где ты можешь яйца чесать во время разноса от начальства. Игра должна быть интересной все время - в идеале. Поэтому я как-то не подумал, что реальная станция в этом плане будет… ну, похожей на настоящий мир.
        - Понял, - говорю я. - Никаких голографических экранов.
        - Станция вообще создавалась… эклектично, - продолжает Нирс Раал. - Расы-спонсоры оплачивали отдельные ее части, но некоторые заказы отдавались малым расам. Поэтому здесь есть части, которые созданы в самых разных технологических традициях.
        - Называя вещи своими именами, некоторые элементы «Узла» устарели, как говно зверя учтаперя, - называет вещи своими именами Бриа. - Многие технологии подгонялись под нижний общий деноминатор. Нор-Е постонно ругается, что ему пришлось стать не столько инженером, сколько антикваром, чтобы заставить все это работать вместе.
        Я только головой качаю. М-да, вот чего еще в игре показано не было. Видимо, потому, что слишком сложно проектировать и всех деталей не учтешь? Или, поскольку проект был под государственным надзором, «цензура» запорола? Кто ж не знает, что именно так у нас делаются многие государственные и межгосударственные проекты.
        Ну, в общем, тогда и обычный смартфон с обычным жидкокристаллическим экраном объясним…
        - Этот коммуникатор, - продолжает между тем Бриа, помахивая им в воздухе, - еще очень продвинутая технология! Повезло, что удалось ее адаптировать!
        Гляжу на нее с некоторым сомнением.
        Нирс Раал, очевидно, догадывается о моих чувствах.
        - Вам нужно поговорить об этом с Миа, она специалист по межрасовому развитию, - говорит он. - Но, насколько я понял из ее восторженных восклицаний…
        - Писков, - вставляет Бриа, но Нирс продолжает, не обращая на нее внимания:
        - …У вас, землян, очень продвинутые технологии связи даже в сравнении с галактическими аналогами. Само по себе это неудивительно для социальной расы, у которой нет телепатии - мы вот тоже развивали связь в первую очередь. Но вы даже на фоне остальных рас галактики прямо на удивление прогрессивны в этом плане. Возможно, если когда-нибудь в галактике сложится интегрированный межпланетный рынок, это будет вашей специализацией!
        Качаю головой, вспоминая расхожий лозунг моего детства, что, мол, променяли космические полеты на айфоны. Кто бы мог подумать, что именно айфоны-то и восхитят инопланетян больше всего!
        Между тем, описанная эклектика станции продолжает открываться за каждым поворотом.
        Из малахитового коридора мы попадаем в грузовой лифт, снова мозаичный с узорами саргов на стенах, оттуда - в новый коридор, уже без лоз омикра, зато с лепниной под потолком. Я глазею по сторонам, пока Нирс снова вежливо не напоминает мне, что материалы он уже переслал на коммуникатор и нужно воспользоваться временем в пути, чтобы хотя бы начать с ними знакомиться.
        Очень быстро нахожу в коммуникаторе приложение - здесь они называются «сервисами»; в принципе, это название будет более правильным и для большинства земных приложений. К счастью, для открытия и просмотра файлов достаточно одной руки - второй мне приходится дополнительно придерживать Белкина. Кот не вырывается, но мелко возбужденно дрожит, и я уже сожалею, что не отправил его в каюту вместе с багажом. Побоялся, честно говоря. Мало ли, как инопланетяне его бы устроили!
        Но теперь непонятно, когда выдастся минутка им заняться. А он ведь довольно давно ел в последний раз: я его специально не стал кормить перед прилетом.
        Начинаю разбираться в «кратком отчете» Нирса. Сначала, когда я гляжу на инопланетные символы, мне кажется, что они мне непонятны, но через секунду смысл написанного становится ясен. При этом буквы не меняют свои очертания и не складываются в слова другого языка, как в игре. Все происходит только у меня в голове. Это немного дезориентирует, но волевым усилием я велю себе не отвлекаться.
        Отчет оказывается не то чтобы кратким - скорее, не очень полным. Согласно ему, ацетики занимаются на станции «Узел» каким-то производством… Ну, допустим, делают сепульки, не знаю, как это еще обозначить. При этом природа сепулек администрации станции не известна: у ацетиков, как у спонсоров, есть право такие вещи не раскрывать, если они составляют коммерческую тайну - а именно это и заявила компания, которая арендует модуль.
        Кстати, вот и первое отличие: в игре модуль ацетиков арендовала какая-то община… по крайней мере, мне так казалось. Не слышал я и не видел, чтобы они занимались производством. Тут это действительно коммерческое предприятие, и его руководителем назван (или названа) некий (или некая) Торл-Элерл. Никакой Лерл-Леккерл и в помине нет.
        И вот тораи отчаянно протестуют против производства этих сепулек, заявляя, что их создание является пощечиной общественному вкусу… в смысле, преступлением против их расы. И пригрозили задерживать любые корабли с сырьем для сепулек, которые будут прилетать на станцию. И, соответственно, корабли с готовой продукцией, которые будут с нее улетать.
        Поэтому до сих пор и было затишье: очевидно, пока ацетики вырабатывали старые запасы, а сепулек для отгрузки на полную партию у них не набиралось. Теперь же груз сырья наконец прилетел, тораи попытались его задержать, ацетики начали защищать - и понеслось…
        - И где сейчас этот груз? - спрашиваю я.
        - Читайте, там есть, - вздыхает Нирс тоном человека, который давно привык, что начальство не читает отчетов.
        Послушно прокручиваю страницу дальше.
        Оказывается, сырьевая баржа легла на орбиту вокруг газового гиганта под охраной вооруженной группировки ацетиков. Охрана, впрочем, была скорее номинальной: пока грузовой корабль не приближался к станции, тораи его не трогали.
        Тем не менее ущерб одному из малых истребителей группировки ацетиков был нанесен. К счастью, это была автоматизированная машина, так что обошлось без жертв. К несчастью, Экспансия Аце направила официальную ноту в Межзвездное содружество и такую же официальную ноту Альянсу тораи… ну и третью нам, потому что, очевидно, мне слишком легко живется. И все ноты, характерно, с лимитом времени на реагирование.
        Не успеваю я погрузиться в эти тонкости, как мы добираемся до рубки.
        Как и следовало ожидать, она сильно отличается от того, что изображалось в игре. Там рубка напоминала мостик космического корабля, как его любят изображать в игрушках и сериалах: капитанский помост и несколько рабочих станций вдоль стен, прямо под огромными окнами.
        Здесь же окон нет вовсе, только экраны, и не высокотехнологические встроенные в стену, как те, к которым я привык в кораблике у Абдуркана, а обычные… в смысле, похожие на плазменные телевизоры на Земле. Только экраны опять же не прямоугольные, как клепает китайская промышленность, а частью квадратные, частью овальные. Что касается рабочих станций, то их много больше: не пять-шесть, а штук пятьдесят - рубка и сама куда крупнее игровой, размером с немаленький такой бальный зал или крупную лекционную аудиторию. Ряды станций расположены концентрическими кругами вокруг капитанского помоста, на котором, кстати, тоже не одна рабочая станция, а две. Правда, часть всех этих станций пустует.
        Во-вторых, невероятное разнообразие этого всего. Квадратные и полукруглые экраны - это еще цветочки! Даже беглый взгляд дает понять, что многочисленные пульты управления тоже все разные. Некоторые усеяны кнопками, тумблерами и даже рычагами с разноцветными рукоятками а-ля двадцатый век, другие представляют собой сплошные стеклянные панели - сенсорные, наверное. Третьи вообще напоминают поддоны с каким-то киселем. Наблюдаю, как один из вахтенных специалистов опускает в этот кисель руки по локоть, и на экране перед ним приходят в движение манипуляторы, торчащие из какой-то хреновины на борту станции, прямо в открытом космосе.
        А один товарищ вообще скармливает в слот на своем пульте карточки с прорезями! Если я правильно помню, это называется «перфокарты».
        Нирс ловит мой шокированный взгляд:
        - Полная эклектика, - повторяет он. - Разные интерфейсы предназначены для работы с разными системами станции.
        Слов у меня нет.
        Неудивительно, что наши игроделы не стали это повторять! Тут уже на стадии осознания мозги вскипают, а попробуй преврати такую сборную солянку в рабочие игровые механики - мигом кукухой поедешь.
        Тем временем Бриа говорит:
        - Всем внимание!
        Работа замирает. Все смотрят на входную дверь - то есть на нас.
        Лица в рубке совершенно интернациональные, как я и помню. В смысле, кого тут только нет. Кроме десяти-двенадцати основных рас, которых вполне можно узнать, несмотря на старания земных дизайнеров, есть и совершенно незнакомые образины. Старший вахты - та самая розовокожая сафектийка Ансули Раго.
        - На станцию прибыл наш новый начальник, - говорит Бриа. - Многие уже наслушались самых потрясающих слухов, поэтому давайте развеем их раз и навсегда. Да, у нас теперь будет живой капитан вместо искина. Нет, это не потому, что он вызвал искин на дуэль в сафектийские шашки и выиграл. Его зовут Андрей Старостин, он с отдаленной планеты под названием Земля и обладает уникальными знаниями и навыками для этой работы. Нет, он не будет есть органы проштрафившихся сотрудников на завтрак, этих несчастных как и раньше буду есть я, на обед, целиком. Мы, старший командный состав, уже с капитаном знакомы и всячески его поддерживаем. Ожидаем того же и от вас. Всем все ясно?
        - И он по доброй воли согласился прилететь в этот бардак? - спрашивает кто-то.
        - Дурак, они, наверное, ему смертный приговор капитанством заменили! - громким шепотом возражает другой. - Или пожизненное.
        Нирс громко откашливается, и голоса смолкают.
        - Вижу, отлично сработаемся, - говорю я. - Бриа, вы абсолютно искренни в том, что старшее руководство станции меня поддерживает?
        На лице талесианки появляется удивление - если я правильно расшифровываю выражение этих страшноватых черт.
        - Разумеется, - говорит она. - Вы, должно быть, не знали, но нам предложили оценить всех игроков, с которыми мы работали через аватары. Большинство выбрало вас.
        Мне требуется колоссальное усилие воли, чтобы не спросить, кто входит в меньшинство.
        - Тогда прошу собрать всех, включая Нор-Е, Вергааса и Томирла, в моем конференц-зале… я имею в виду, конференц-зал, который примыкает к рубке. Он ведь тут тоже есть, да?
        Я смотрел планы, но точное расположение помещений уже успело вылететь у меня из головы - попробуй упихай в мозг столько важной информации в такие короткие сроки.
        - Есть, - отвечает Бриа. - Будет сделано.
        - Да и… где можно оставить кота?
        - Я с удовольствием за ним послежу! - вызывается Ансули Раго. - Я много наслышана об этих удивительных животных. Они же похожи повадками на абсуррахов, верно? Мелкие сумеречные хищники?
        - Только не в ущерб работе, - сверлит ее взглядом Бриа.
        Ха, оказывается, ее оригинал - тот еще строгий командующий. Впрочем, учитывая, что Ансули принимает у меня кота без особого страха и тут же начинает с ним сюсюкать, реальным людоедством Бриа все же не занимается.

* * *
        Мой конференц-зал тоже отличается от того, каким он был в игре: стены здесь не серо-голубые, а бежевые, и окон (или экранов) с видом на космическую ночь нет. Все остальное то же самое.
        К счастью, руководство станции собирается быстро, и я не успеваю в очередной раз занервничать и засомневаться, сработает ли план, который я разработал за две недели полета сюда. «Блин, - думаю я, - что я делаю, нужно было сперва обсудить его с Бриа… или с этой Миа, раз она тут занимается дипломатическими вопросами, а уж потом выносить на суд широкой общественности!» Но что сделано то сделано.
        Людей - в смысле, разумных - собирается куда больше, чем я думал. Томирл-Томирл выглядит очень странно: он похож на серого скособоченного снеговика, который уже начал подтаивать, и одежды при этом не носит. Лицо абсолютно невыразительное. Приснится в кошмаре - потом испугаешься снова засыпать.
        Нор-Е же практически ничем не отличается от себя из игры (кроме того, что не мультяшка), только пропорции его двуногого и двурукого тела меньше напоминают человеческие. А еще он очень высок, почти два с половиной метра.
        Он хлопает меня по плечу, от чего я чуть не падаю на пол, и говорит:
        - Добрались, капитан? Молодец! Я в вас верил.
        - Ваши документы помогли, - говорю я.
        - Ну, нужно было, чтобы ты всерьез взялся их изучать, - пожимает плечами Нор-Е. - Я эти файлы много кому подкинул, но систематически начал с ними работать только ты.
        Кроме того, среди собравшихся присутствует женщина три-четырнадцать в минималистичном костюме, подозрительно напоминающая Цуйшели, только лет на двадцать старше (если брать человеческие нормы). Но с ней я перекинуться парой слов до начала переговоров не успеваю, потому что вижу Миа.
        Она и впрямь похожа на огненноволосую талесианку из игры - ту, что превратилась в дерево. Только выглядит еще более человечески, чем я ожидал! Абсолютно ничего от энта. Почти танцевальная пластика движений, кожа привычного цвета (смуглая, как у мулатки или метиски, но не эбонитово-черная, как у игровой Бриа, и не золотистая, как у игровой Миа), обычные карие глаза. В общем, не знай я, что она инопланетянка, решил бы, что на станцию каким-то чудом занесло мою соотечественницу.
        - Капитан! - она улыбается мне так, что сердце начинает колотиться отбойным молотком. - Как я рада вас видеть во плоти! Вам же Бриа уже объяснила? Мы обе работали над проектом, но почему-то создатели игры с вашей стороны не захотели сделать двух сотрудниц-талесианок. Зато они взяли мои данные на роль персонажа-прорастанки, - она морщится. - Воображаю, какие у вас ассоциации с этим лицом!
        - Просто прекрасные ассоциации! - говорю я, потом, к ужасу своему, сбиваюсь и начинаю бормотать. - Я имею в виду, отличное лицо… очень… очень земное.
        - Спасибо, - чуть улыбается Миа. - Я старалась.
        - А? - не понимаю я.
        - Мы, талесианки, можем менять внешность в широких пределах, только это небыстро. Ну и подручные средства нужны кое-какие.
        Но подробнее заняться этим вопросом мы не успеваем: наконец приходит Вергаас, и мы начинаем заседание.
        Я оглядываю разумных - людей, буду называть их людьми - сидящих за овальным конференц-столом. Они выглядят привычно и непривычно одновременно. Вергаас и Миа - более антропоморфно, Бриа - менее, у Нирса другое лицо, Томирл похож на отрыжку из ночного кошмара, Цуйшели (если это она) я вообще не ожидал тут увидеть. Странно, что нет доктора Сонг… а впрочем, наверняка она, как всегда, ужасно занята у себя в лазарете. Все же эта станция намного крупнее той, что я управлял в игре, а значит, и пациентов тут больше.
        Так или иначе, все собравшиеся знают меня - или, по крайней мере, знают, кто я. Все смотрят на меня выжидательно, видно, надеясь, что я сейчас предложу готовое решение. И я не могу их подвести. Тем более, что это решение, хорошее или плохое, у меня есть.
        - Господа, - говорю я, - для начала мне нужно знать вот что. Вы и впрямь готовы меня поддержать, даже если это означает пойти на конфликт с Межзвездным содружеством?
        Они переглядываются.
        - Так сразу и на конфликт? - спрашивает Вергаас.
        - Это только один из вариантов развития событий, - говорю я. - Скорее всего, прямой конфронтации удастся избежать. Но поручиться за это не могу. В конце концов, нам ведь придется выселить арендаторов из двух модулей.
        Я думал, что они сидели тихо и внимательно меня слушали раньше? Я ошибся. Вот теперь наступает настоящая тишина.
        Глава 5 (без правок)
        Первое - официальные письма, пока еще вежливые. Содержание их сводится к следующему: мы, мол, сожалеем, что на станции сложилась такая неудобная обстановка для вас и вашего проекта, но ничего с этим поделать не можем. Вероятно, на другой площадке вам будет удобнее.
        Второе - уведомление о том, что необходимо за определенное время освободить модули. Срок намеренно указан нереальный: три дня. Если, мол, вы не можете собраться за это время, то очень жаль, но главное - эвакуировать жителей. Личные вещи и оборудование сотрудники станции соберут и переправят самостоятельно, более того, мы готовы взять на себя этот труд абсолютно бесплатно.
        Третье - у выхода из каждого модуля начинают дежурство сотрудники службы безопасности Вергааса (как я уже говорил, в отличие от игры, здесь это не роботы, а живые инопланетяне. Правда, они больше похожи не на терминаторов местного разлива, а на стандартных старожилов среднего полицейского участка на Земле… но хоть что-то.) Эти сотрудники никому не мешают выходить, никому не мешают входить, просто стоят там с кобурами на виду. И вдобавок из переносных динамиков транслируется содержимое наших писем, отправленных главам модулей.
        Я ожидал, что эта мера будет действенна только для ацетиков, поскольку тораи сидят в своем модуле безвылазно. Но нет, выясняется, что молодые тораи в своих цистернах выходят в основной хаб проветриться довольно часто. Так что вскоре руководитель модуля тораи начинает нервничать и напрашивается на встречу. Чуть позже его примеру следует и руководитель ацетиков.
        Лидера тораи здесь, как и в игре, зовут Ардено Нолькарро, но он конечно же не связывался с земной программой тренировки искина, а потому мы с ним не знакомы. Вид деятельности, которым занимаются тораи в своем модуле, в документации указан как «образовательный», и Миа подтверждает - да, земные сценаристы ничего не придумали, у него тут действительно школа для юных дарований. Правда, в отличие от игры, дарований аж двадцать пять особей, а сам Нолькарро не единственный преподаватель, есть еще двое.
        И вот тут наступает тонкий момент.
        «Это ведь не игра, - повторяю я себе, планируя эту операцию. - Это совершенно точно не игра, и нельзя об этом забывать».
        Дело в том, что у тораи и ацетиков разные представления о деловом этикете. Ацетики прагматичны: если возникла сложность, они хотят разрешить ее не откладывая. При этом во всякие статусные игры они не играют. Им все равно, например, кто первым, а кто последним поставит подпись на документы, что не раз становилось камнем преткновения во время мирных переговоров на Земле.
        Тораи - наоборот. Им мало решить вопрос, важно еще поставить себя. Может быть, потому что их общество предельно иерархично, хоть это и не привычная нам иерархия меритократии (чего добился, за то тебя и ценят) или наследственной классовости (если все твои предки были дворянами, разбейся в лепешку, но веди себя как дворянин). У тораи все, казалось бы, проще: чем ты старше, тем выше твой статус.
        Но, поскольку старшее и младшее поколения не могут общаться напрямую (по крайней мере, в обычных условиях), жизнь обычного тораи постоянно связана с целой кучей условностей и церемоний, куда там древнекитайским императорам или индийским брахманам. Молодежь должна постоянно показывать старшим, что она их уважает, пусть и дистанционно, а старшие, соответственно, ни в коем случае не имеют права уронить свое достоинство.
        Например, если младший почтительно просит старшего об аудиенции, старшему ни в коем случае нельзя соглашаться тут же, даже если он абсолютно свободен и весь день пинает балду. Исключение - если оба работают, например, на термоядерной станции и им необходимо обсудить деловые вопросы, но такое бывает редко. С определенного возраста тораи, кажется, вообще не работают, а только пожинают плоды накопленной ранее репутации. Ну или погибают, если им не удалось накопить достаточно ресурсов, чтобы прокормить себя при все увеличивающемся размере. Хотя это тоже редкость: у тораи до сих пор действует довольно жесткий естественный отбор среди детей и молодежи (родители о детях не заботятся, просто мечут икру в океан), поэтому между теми, кто доживает до определенного возраста и становится размером хотя бы с бочку, конкуренции почти нет - ресурсов и так хватает на всех.
        Поэтому если с ацетиками следовало встретиться немедленно, то тораи нужно было как следует помариновать, чтобы показать, что мы считаем их смиренными просителями, а себя - более высокими по статусу. Иначе, предупредила меня Миа (да я и сам об этом догадывался), они будут вести себя как хозяева положения, и сладу с ними не будет.
        Однако при этом нельзя было допустить, чтобы встречи с тораи и ацетиками оказались сильно разнесены по времени - а что если те, кто пойдет позже, узнает, о чем мы договорились с теми, кто пошел раньше, и успеют подготовиться?
        В общем, следовало усилить давление на ацетиков и уменьшить на тораи, чтобы тораи успели дойти до точки кипения как раз к тому моменту, когда ацетики решат начать прорабатывать проблему.
        Этот тонкий расчет не стал самым скользким местом плана только потому, что план вообще целиком состоял из скользких мест - а как еще прикажешь разруливать политический кризис между двумя великими державами, когда ты попал между ними, как между молотом и наковальней, а своих ресурсов у тебя нет?
        В общем, в результате когда тораи подали заявку на встречу, мы их проигнорировали - и принялись грызть ногти, ожидая, когда ацетики примутся околачивать наши пороги. Затянуть с этим тоже, понятное дело, было нельзя. А они все не шли и не шли!
        Пожалуй, я бы запорол придуманный мною лично план и вызвал бы их на встречу сам, но я… попросту забыл.
        Мне было некогда!
        Уже в игре мне, с момента перехода в капсулу, не оставалось времени даже почесаться. А вживую все, естественно, оказалось гораздо сложнее - и ситуацию не облегчало то, что многие расы выглядели иначе, в том числе значительно кошмарнее, чем их изобразили земляне. А кто не был кошмарнее - омикра, например - вдруг продемонстрировали настолько разительные психологические выверты, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
        Впрочем, это ладно бы. Это интересно и до некоторой степени весело. Куда хуже - повседневное управление станцией, подписание кучи документов, решение множества мелких конфликтов…
        А еще нужно было следить, чтобы Белкина не перекормили и не перетискали, чтобы он как следует освоился…
        Неудивительно, если за всем этим я забыл, что трехдневный ультиматум для тораи и ацетиков подходит к концу. Тем более, что кризис сафектийцев тоже ведь никто не отменял.
        Да, сафектийцы - розовые ребята, которые выбирают лидеров гонкой на выживание. На фоне всего остального их проблема кажется почти смешной: ну что такого - выйти и произнести речь, заверив, что никакого вмешательства в их выборный процесс не было и быть не могло! Однако прежде, когда на станции не было живого капитана, искин с этой задачей справиться не смог - понятное дело, что сафектийцы не доверяли искину, части той самой нейросети, которую они подозревают в жульничестве.
        Да и мне, как выяснилось, готовы поверить только при соблюдении определенных условий.
        - Своим трехдневным ультиматумом для тораи и ацетиков вы хорошо показали себя, - напутствует меня Миа. - Сафектийцы любят решительных лидеров. Но еще вам нужно убедительно говорить о технических аспектах виртуальной реальности, которая использовалась для выборов - они еще и ценят профессионализм, и среди вашей аудитории будет немало тех, кто обладает хотя бы поверхностными техническими знаниями. К счастью, вы уже пробовали эту технологию на себе: именно она лежит в основе капсульной версии симулятора станции.
        - Хорошо, а почему я не могу просто сказать, что реальная чрезвычайная ситуация отличается от ее симуляции, и поэтому лидер среагировал на нее иначе? - говорю я. - Мы ведь все понимаем, что именно это и случилось.
        - Ни в коем случае нельзя вам этого говорить! - восклицает Ансули Раго, приглашенная в качестве консультанта на наше совещание. - Тем самым вы подразумеваете, что виртуальные технологии могут в принципе использоваться для выборов! А это краеугольный камень программы Прогрессивного движения, которое нынче у власти.
        - Но ведь если я буду долго объяснять, что мы никак не повлияли на результаты виртуальных выборов, в итоге это будет означать именно это. Если выборы проводились согласно утвержденной технологии, значит, сама технология не адекватна.
        Ансули Раго выглядит сбитой с толку, словно это впервые пришло ей в голову. Очень надеюсь, что она не глупышка по жизни, а просто не ставит под сомнение действия своего правительства. Не хотел бы я иметь дуру в своем экипаже. А вот некритичность в отношении сильных мира сего - грех простительный. По крайней мере, я с ним сталкивался часто. Если его не прощать, то вообще работать не с кем будет.
        - Это совсем другое дело, - наконец говорит она.
        Миа потом приватно объясняет мне все то же самое: сафектийцы, мол, не приучены критиковать правящую партию. Большинство из них воспринимает несогласие с существующим порядком вещей как слишком сильный стресс и бережет от него свою хрупкую психику.
        - Так как у них шел социальный прогресс вообще? - пораженно спрашиваю я.
        - Практически никак, - пожимает плечами Миа. - Во многом их общество до сих пор, даже в космическую эпоху, построено на родоплеменных принципах. Это работает именно потому, что сафектийцы спокойны и неконфликтны по отношению друг к другу.
        - Как же они вообще выжили как вид? - удивляюсь я.
        Тут же вспоминаю, что именно мысль о сафектийцах как о виде пришла мне в голову еще на Земле, когда я впервые узнал об их проблеме - давным-давно, кажется, целую вечность назад.
        - По отношению друг к другу, - улыбается Миа, и странно слышать интонации, к которым я привык у аватара Бриа, от девушки с другим лицом. - По отношению к чужакам они могут быть агрессивны и даже гиперагрессивны. Поэтому отнеситесь серьезно к предупреждению Ансули и не пытайтесь ни намеком никого там критиковать.
        - Забросают тухлыми помидорами? - с иронией спрашиваю я.
        - Скорее, камнями. Не знаю, кто такие помидоры, но на станции они точно не водятся.

* * *
        Неудивительно, что после таких напутствий я отправляюсь на выступление перед сафектийцами слегка на взводе - и совершенно забываю о военном конфликте у меня на руках. Точнее, этот конфликт как-то сам вылетает у меня из головы, потому что места в ней категорически не хватает.
        Модуль сафектийцев и в жизни выглядит так же завлекательно, как и на картинке… то есть в игре. Прозрачным куполом накрыто пространство, которое похоже на выдранный из реальной планеты кусок обычной природы: почти идеально круглое озеро, окруженное каменистыми скалами, заросшими какими-то хвойными рощами, и маленький белый городок в этой чаше гор и лесов.
        Домики в этом живописном месте кажутся почти средневековыми: вычурные башенки, элегантные арки, то и дело - витражные вставки или целые витражные окна. Все заливает яркий солнечный свет, но если поднять голову, то сквозь прозрачный купол видны звезды и край коричневого бока газового гиганта.
        Обстановка - как в сказке. Или как в компьютерной игре, да.
        Меня снова охватывает щемящее чувство нереальности происходящего, и приходится напомнить себе, что это моя настоящая жизнь, и нефиг тут расклеиваться.
        К сожалению, Белкина, который мог бы послужить психологическим якорем, со мной нет: Ансули и Миа дружно отсоветовали его брать, хоть на шлейке, хоть в переноске. Мол, для нежной психики сафектийцев он может оказаться стрессовым фактором. А жаль, Белкину бы тут понравилось. От озера дует свежий ветер, погода - в этом модуле есть даже погода! - очень приятная.
        На нашем должностном электрокаре мы с Миа пересекаем весь городок и оказывается на агоре… или форуме? Или как это назвать? В общем, приподнятая площадка рядом с ратушей, на которой собирается вся община для принятия важных решений. Здесь уже стоит белый экран, конструктивно ничем не отличающийся от привычного мне экрана для проектора. Да и презентация, которую подготовили для меня Нор-Е и Томирл (я с ней, разумеется, ознакомился и даже подогнал под себя, как мог, серьезно упростив), мало отличается от привычных мне презентаций. В ней даже слайды есть, а на слайдах - анимация.
        - Уважаемые жители станции! - начинаю я. - Во-первых, позвольте вновь поблагодарить вас, что вы выбрали вверенную нам площадку для важного социального эксперимента. Это лишний раз показывает, насколько важна станция «Узел» для межзвездного сообщества. И мы не уронили вашего доверия…
        Тут я делаю паузу, чтобы облизать губы. Странно, вплоть до этого момента я даже не вспоминал, что боюсь публичных выступлений! Ну, не то чтобы боюсь, но в школе я чаще, чем нет, заваливал вызовы к доске, и никогда не участвовал ни в каких интеллектуальных движухах, если там нужно было не тихо сидеть и писать себе эссе или решать логические задачки, а что-то презентовать. А после школы мне вообще не доводилось говорить перед аудиторией. И то, что аудитория странная - розовокожая, с фасетчатыми глазами, так что это скорее похоже на сон, чем на явь - дела не меняет.
        Что-то во мне тут же усыхает и съеживается. К горлу подступает комок, думается - ну вот сейчас я облажаюсь и они поднимут меня на смех! Или будут болтать и не услышат меня. У меня ведь даже громкоговорителя нет.
        Однако тут же подает голос другая часть меня, с которой я пока мало знаком, но с каждым днем знакомлюсь все ближе. «Это твоя работа, - говорит эта часть. - Ты на нее подписался, ты несешь ответственность за результат. И ты уже начал это делать, так что не веди себя как персонаж дурацкой мелодрамы, не порти все из-за какой-то интеллигентской дрожи! Тем более, ты ни хрена не интеллигент, ты в лучшем случае повар!»
        Вся эта внутренняя выволочка продолжается меньше секунды. Почти без перерыва я продолжаю:
        - …не уронили ваше доверие. Выборы были проведены четко, с использованием максимально надежных стандартов безопасности…
        Я продолжаю разливаться соловьем, мешая канцелярит с техническим суржиком. Ощущение странное: с одной стороны я чувствую себя как студент, за ночь перед сессией впихнувший в себя невпихуемый объем материала. С другой - как тот же студент, который этот материал внезапно понял, и теперь испытывает настоящее вдохновение.
        Потому что - таки да! До меня все - или почти все - дошло. Я тщательно проштудировал переданные мне данные, я проверил все с Томирлом (подавив дрожь перед его студенистой внешностью) и с Нор-Е, я тщательно отрепетировал речь в своей каюте перед зеркалом (и перед Белкиным) и я рассказал все Миа. Та внесла пару небольших поправок, но в целом одобрила.
        А еще из-за этой тщательной подготовки я поспал хорошо если пять часов этой ночью и даже в своей каюте не успел толком обжиться, поэтому мое вдохновение носит слегка маниакальный характер.
        - …Из чего следует, - заканчиваю я, - что станция «Узел» - лучший выбор, который вы могли сделать для пилотных выборов.
        Мы с Миа немного поспорили насчет последней фразы: она говорила, что это тавтология, а я - что это игра слов (на языке 3,14 «выбор» и «выборы» тоже однокоренные слова). В результате сошлись на моем варианте, но она заставила меня трижды отрепетировать интонацию.
        - Большое спасибо капитану Старостину! - говорит лидер сафектийцев, тот самый Треймхарт Раго. На протяжении всей моей речи он стоял рядом на помосте, скромно потупив глаза - старался казаться как можно менее заметным. Теперь, однако, он словно расправляется: на глазах приобретает уверенность в себе и как будто даже становится выше ростом. - Он исчерпывающе описал досадное недоразумение, которое произошло у нас! Теперь можете задавать вопросы!
        В первый момент меня охватывает паника, как того студента, выучившего все за ночь перед экзаменом: к вопросам-то я не готовился. Следующим приходит облегчение - да ладно, это же не настоящий экзамен, честно. Если пойму, что не знаю чего-то, скажу, что мне некогда - и был таков. Но вообще я правда на совесть разобрался в теме, что они могут спросить такого…
        - Капитан Старостин! - вперед выходит очаровательная девушка. Сафектийцы похожи фигурами на людей, и, хотя у их женщин нет груди, догадаться о том, что перед вами дама, нетрудно: они меньше и значительно изящнее. Эта конкретная особенно симпатична, даже огромные выпуклые глаза, характерные для этой расы, ее не портят. - Скажите, пожалуйста, - продолжает прекрасная незнакомка, - а правда, что вам предложили занять эту должность вместо смертного приговора?
        - Нет! - этот возглас срывается у меня с губ еще до того, как я успеваю обдумать ответ.
        - Тогда вместо пожизненного заключения? - спрашивает очаровательное создание невинным тоном.
        - Нет! - снова восклицаю я. - Мне пришлось выдержать конкурс, чтобы попасть сюда!
        И ведь это правда. То, что я не знал о проведении этого конкурса, абсолютно его не отменяет.
        Однако мое заявление о конкурсе производит на слушателей совсем не то впечатление, на которое я рассчитывал: они переглядываются с видом «во развели лоха».
        Тут в разговор вступает Миа, делая шаг вперед к краю сцены:
        - Капитан имеет в виду, что ему пришлось доказать свои профессиональные навыки и личные качества, прежде чем его допустили к этой должности.
        Мне же она шепотом говорит: «Капитан, забыла предупредить! У них в общинах все друг с другом знакомы, принято допрашивать лидеров о самых личных вещах. Отказываться отвечать - значит похоронить свою репутацию».
        М-да, думаю, я, вот это влип.
        «Извините!» - добавляет Миа.
        Однако лишь через секунду я понимаю, насколько серьезно я влип и какие прочувствованные извинения она мне на самом деле должна. Потому что через секунду из толпы прилетает следующий вопрос:
        - А правда, что земляне извергают не пошедшую впрок пищу и через рот, и через зад?
        Я открываю рот - но звука не выходит. К счастью, в толпе находится всезнайка, который отвечает за меня:
        - Неправда, у них физиология еще интереснее! Они вообще из всех телесных отверстий отходы жизнедеятельности сбрасывают, даже из глаз!
        - Чо, правда? - восхищается первый голос.
        Тут мне все-таки удается наладить контакт со своим языком.
        - Правда, - говорю я. - Отрадно знать, что такой великий народ, как сафектийцы, столько знает про жителей моей далекой планеты.
        А что? Грубо, конечно, но, по-моему, уж что-что, а лесть к дипломатическому скандалу привезти физически не может!
        (Подумав так, я тут же вынужден унимать свое параноидальное воображение, которое накидывает мне примерно десять сценариев развития событий, когда именно лесть приводит к всегалактической войне).
        Однако сафектийцы довольно улыбаются, и я могу себя поздравить: выкрутился. Молодец я, и красноречие у меня работает на славу.
        - Капитан, а это правда, что у вас роман с одной из ваших заместительниц? - спрашивает еще один голос. Кстати говоря, мужской.
        Мое красноречие выкидывает белый флаг и отключается.
        - Почему с одной-то? - снова выкрикивает какой-то всезнайка. - С двумя как минимум, а вообще говорят, у вахтенных офицеров расписание, чтобы гладить его кота!
        - По-моему, это показатель серьезных отношений, - гудит чей-то бас.
        - Да ладно, у него на самом деле роман с господином Раалом! - а этот голос уже женский и довольно мечтательный. - Они так славно смотрятся вместе!
        Что?!
        - Да ладно, у землян не принято заниматься сексом с особями своего пола, у них за это увольняют с работы, а потом удаляют лобные доли мозга. Инфа сотка, Абдуркан Рахман у себя в блоге только вчера написал!
        - Так Раал на самом деле женщина, вы ведь знаете этих Превосходных!
        - На самом деле он сохнет по адмиралу Виоланне Откушу-врагам-головы! Все слышали, что она нелестно отзывалась о его назначении, а это верный знак.
        Обсуждение моей личной жизни набирает обороты, захлестывая всю агору, а я только и могу, что глупо открывать и закрывать рот.
        Хоть бы Миа помогла, что ли! Хороша заместительница!
        А, черт, здесь она не моя заместительница, а зам моего зама. Зам моего зама не мой зам?
        - Сограждане! - Треймхарт выступает вперед и поднимает руки вверх успокаивающим жестом. - Напоминаю вам, что капитан Старостин не занимает выборной должности в Сафектийском Директорате и оказывает нам честь, согласившись выступить тут.
        Да! Ну слава богу, кто-то вспомнил!
        - …Поэтому прошу вас задавать вопросы вежливо и по одному.
        Да что б вас!
        - Капитан! - слово берет какой-то, судя по голосу, довольно молодой сафектиец. - Прошу вас, развейте наше недоумение: кому из ваших заместителей вы будете делать предложение в самом ближайшем будущем? И можно ли надеяться, что это будет наша соотечественница, Ансули Раго?
        - Кельмин, это целых два вопроса, - укоризненно говорит ему Треймхарт. - Но в целом… Капитан, я присоединяюсь к интересу этого юноши!
        Я хочу отшутиться, но вдруг встречаюсь взглядом с Миа. Она вежливо улыбается, а глаза откровенно смеются. Мне вдруг становятся понятны две вещи: во-первых, она относится к ситуации с иронией и всерьез ее не воспринимает. Во-вторых, если я скажу сейчас что-нибудь не то, мне это еще долго будут припоминать.
        - Дело в том, - говорю я, - что в отношения нельзя вступить только вдвоем, - слушатели удивленно переглядываются, я слышу чей-то шепот: «Ну я же говорил, за двумя сразу будет ухлестывать!».
        - Кроме мужчины и женщины, - продолжаю я, - в отношениях еще будут их обязательства, существа, которые от них зависят, и их представления друг о друге. Поэтому женщина, которую я выберу, должна иметь максимально объективное представление обо мне, как и я - о ней. А еще она должна любить меня настолько, чтобы не возражать против моей работы здесь. Когда все эти условия окажутся выполнены, можете не сомневаться, что мы тут же сыграем свадьбу… Кстати, а как сафектийцы играют свадьбы?
        На меня тут же обрушивается гвалт толпы: все говорят одновременно, описывая свои свадебные обычаи. Отлично, можно считать, выпутался!
        Потом я встречаю взгляд Миа - знакомый и незнакомый одновременно. Она улыбается.
        Глава 6 (без правок)
        Как было бы легко, если бы работа с кризисом, способным привести к войне между двумя расами-спонсорами, отнимала бы у меня все время! Я бы ощущал себя великим дипломатом, от чьих слов и решений зависят судьбы вселенной. Да и просто льстил бы себе мыслью, что мои усилия способны что-то изменить.
        Однако накануне срока, когда истекают переданные ацетикам и тораи ультиматумы, я занимаюсь тем, что улаживаю скандал по поводу забитой канализации между двумя владельцами небольших бизнесов на второй линии центрального хаба.
        Линиями здесь называют коридоры: самый широкий и ближайший к рубке одновременно короче всех, здесь и трафика больше всего. Два других уже, но значительно длиннее и малолюднее. Аренда там стоит, соответственно, дешевле.
        Так вот, возвращаясь к этому конфликту: первое заведение оказывало цирюльно-парикмахерские услуги, которые включали отшелушивание чешуи. И спускало эту чешую в коллектор. Все было нормально, пока в соседнем заведении, где предоставляли лечебные процедуры, не начали спускать в тот же коллектор лечебную грязь. Чешуя и грязь слиплись, намертво закупорив смежный сток. В результате вонять начало не только в этих двух заведениях, но и во всем ряду, которому не повезло пользоваться тем же коллектором.
        И вот это дурнопахнущее дело принесли мне на стол.
        Я не шучу: чтобы показать, как все серьезно, ребята не поленились вытащить комок грязной глины с налипшей на нее чешуей и выложить прямо мне на стол! Хорошо хоть, в пакете. Плохо, что в прозрачном.
        - Господа, - говорю я, - а вы уверены, что этой проблемой должен заниматься именно капитан?
        - А от кого еще этот недостойный ожидает должной мудрости, необходимой для решения этой проблемы, как не от вас? - возмущается владелец салона красоты. Это Превосходный, одетый особенно щегольски. Я бы даже сказал, что он манерен, если бы все остальные Превосходные не разговаривали и не держались бы примерно так же: с подчеркнутой подобострастной вежливостью. Как они при этом умудряются производить впечатление гордой и опасной расы, бог весть! Не в одних же рогах дело? Или все-таки в них?
        - Мы имеем право, чтобы капитан разобрался в произволе на его станции! - хмуро заявляет хозяин салона лечебных процедур.
        Это талесианка, что вместе с сочетанием «салон лечебных процедур» вызывает у меня вьетнамские флэшбеки. Но ничего общего с приснопамятным «Норагиром» тут нет, да и сама талесианка меньше всего напоминает изящную Миа. Да, я не оговорился, когда назвал ее хозяином, а не хозяйкой - а как еще прикажете называть существо, которое выглядит как мужчина и говорит низким голосом?
        Она высокая, с мощными плечами, а ее лицо больше всего напоминает вытянутую морду соноранцев. Фигурой она тоже похожа на соноранцев, только хвоста не хватает.
        Я уже знаю, что талесианки, умея в широких пределах менять свою внешность, частенько подстраиваются под представителей рас, с которыми им приходится иметь дело чаще всего. А что касается женщин и мужчин… Да, биологически талесианки бесполы, и то, что наши земные игроделы решили говорить о них в женском роде - исключительно их выбор, причем скорее эстетический, чем даже сюжетный. С тем же успехом могли выбрать средний или мужской. Сами талесианки этим, естественно, не смущаются. Пользуясь аналогиями из нашей научной фантастики, это не раса азари, а скорее раса гетенцев… хотя нет, и тут не то. Гетенцы все же андрогины и размножаются половым способом. Для талесианок понятие пола - просто такая игра, в которую некоторые из них играют, если выбираются на галактический простор. А некоторые, вроде Бриа (я имею в виду реальную Бриа, моего зама по юридическим вопросам) предпочитают не играть.
        - Ладно, - говорю я, глядя на малоаппетитную субстанцию у меня на столе. - Давайте разбираться.
        Стол, между прочим, роскошный. Большой, как футбольное поле, на первый взгляд (и даже на ощупь) из какого-то красивого дерева, но на самом деле с экраном, занимающим всю столешницу.
        И остальной кабинет ему подстать: стены, вроде как обшитые деревянными панелями, на самом деле представляют собой сплошной экран, как на корабле у Абдуркана. Можно настроить отображение того, что реально происходит вокруг станции (меня заверили, что постепенно я научусь отличать суда на подлете от звезд), можно - какую угодно картинку. Я уже нашел в памяти местной нейросети несколько морских побережий, похожих и непохожих на земные, и какие-то живописные заросли, больше всего напоминающие зараженный лес Миядзаки из «Навсикаи».
        Нашел бы и больше, но побаловаться с настройками у меня было от силы минут пять - потом начались приемные часы. И выяснилось, что все население станции только и ждало, пока сможет сгрузить свои проблемы на плечи живого капитана.
        - А тут и разбираться нечего! - мрачно буркает талесианин (буду называть его так). - Этот прохвост пытается свалить штраф на меня. Но если бы не его чешуя, моя глина коллектор бы не забила!
        - Уверен, что капитан примет во внимание, что этот недостойный много недель уже работает на станции, предоставляя услуги, похожие на услуги уважаемого соседа, который открыл свое заведение совсем недавно,! - изысканно вежливо, но напористо произносит талесианин. - И этот недостойный подозревает в нынешней проблеме нечестную конкуренцию!
        - Что значит - конкуренцию?! - разевает широкую соноранскую пасть талесианин. - Ты на что намекаешь?!
        - Этот недостойный не осмеливается делать намеки, но говорит прямым текстом: ваши так называемые лечебные процедуры - не что иное, как косметическое очищение! И вам следует оплатить не только штраф за засорение коллектора, но и штраф за ложную рекламу и неверное позиционирование своих услуг!
        - Ах ты лекке рогатый!
        - Капитан! Этот недостойный призывает вас обратить внимание, что его оппонент первым опустился до нецензурной брани!
        - Я щас тебя самого опущу! Это ты за клевету должен уплатить!
        - Тихо! - бью рукой по столу, что производит неожиданный эффект: немедленно все экраны по стенам кабинета зажигаются, и на них вспухает грибообразный взрыв. Беззвучный, но вспышка так ярка, что оба моих жалобщика испуганно шарахаются.
        О, отличный эффект. Интересно, чей подарок? Неужели Нор-Е или Томирл расстарались? Или вообще остался от прошлого искина?
        Стараясь не подать виду, что так же ошарашен вспышкой, как и мои гости, продолжаю:
        - Так. Господа… и дамы. Насколько я понимаю, вопрос ясен. Вам начислен… - смотрю в небольшой экран, который плавает как бы «под» поверхностью стола у моей правой руки, - штраф за засорение канализации, который поделен между вами пополам. Но каждый из вас пытается мне доказать, что штраф должен заплатить другой?
        - И еще компенсацию за нечестную конкуренцию! - восклицает Превосходный, забыв добавить «этот недостойный».
        - Выплаты за моральный ущерб от клеветы! - рычит талесианин.
        - Хм, - говорю я. - Уважаемый… Эмарт Гоюнс, - так зовут Превосходного, - насколько я вижу, вы уже выплачивали вскладчину штраф за засорение коллектора в прошлом периоде. Только тогда салон уважаемой… Кариа из клана Синей спиралевидной ветви еще не работал, рядом с вами было учреждение арт-досуга, который держали сарги. Так?
        - Допустим, - бормочет Гоюнс.
        - И там тоже было засорение глиной, - говорю я. - Совпадение?
        Жалобщики смотрят друг на друга.
        - Ну ладно, - буркает талесианин. - Глину я взял, которую сарги оставили. Не пропадать же добру!
        - И в прошлый раз, - говорю я, - вы, господин Гоюнс, не обращались ни с какими жалобами, просто уплатили штраф пополам, как и следовало из постановления санитарной службы станции.
        На лице Превосходного появляется сложное выражение: он вроде бы уже понимает, что бой проигран, но просто так сдаваться не хочет. А вот до талесианина, кажется, уже дошло: он забирает с моего стола пакет с неприятным содержимым и начинает пятиться.
        - Этот недостойный счел бесполезным доказывать что-то станционному искину, - говорит наконец рогач. - Тогда как вы, капитан, с вашей мудростью и прозорливостью…
        - Точно так же заставлю вас уплатить штраф пополам, - говорю я. - Вам ведь было предписано утилизовать чешую другим способом?
        - Но откуда же этот недостойный мог знать, что там опять будет глина! Сарги-то съехали! По справедливости…
        - А вас, Кариа, - перебиваю я речь Превосходного, - я могу еще все же оштрафовать за ложную рекламу и за намеренное засорение…
        - Это глина лечебная! - тут же возражает Кариа. - Для некоторых видов! Я проверил! Так что у меня все в ажуре!
        И вылетает за дверь.
        Превосходный мрачно смотрит на меня, кланяется и тоже выходит. Но не успеваю я облегченно выдохнуть, как появляется следующая группа посетителей - трое преи, которым отказали в заявке на экскурсию по энергетической установке… ну, той самой, которая улетела. И они этим очень возмущены и намерены качать права, хотя деньги им вернули.
        Блинский блин…
        Сообщение от Миа о том, что она наконец договорилась о переговорах с ацетиками и тораи (не вместе, а по отдельности, но впритык друг к другу) воспринимается мною, как спасение. Сил нервничать перед этим важным событием уже не остается.

* * *
        Первыми мы договорились с ацетиками. Я принимаю их делегацию - шесть грибных «плодовых тел»; с их новым обликом мне сложновато считать их отдельными разумными - в конференц-зале рядом с рубкой, а не в своем кабинете.
        Торл-Элерл представляет собой такую же студенистую разбухшую матрешку, как мой главный инженер Томирл-Томирл. На рыхлом комковатом лице черные прорези глаз производят особенно тяжелое впечатление. С ним еще пятеро; их мне никак не представляют, они даже со мной не здороваются, и зачем они здесь, мне совершенно не понятно. Возможно, для психологического давления.
        Надеюсь, мне удается не показать виду, насколько мне не по себе, пока мы обмениваемся положенными дипломатическими приветствиями.
        Кстати, еще одна деталь, которой не было в игре: нам приходится зарегистрироваться в специальном приложении, подключенном к бортовой нейросети, подтвердив, что дипломатическая встреча состоялась, и включить запись - ибо все такие переговоры на станции «Узел» должны проходить официально.
        Наконец все формальности завершены. К моему удивлению, не успеваю я раскрыть рот, как Торл-Элерл сразу берет быка за рога:
        - То, что вы делаете, капитан, совершенно неприемлемо, - говорит он. Или она. В реале у ацетиков высокие, неестественные и совершенно бесполые голоса. А раз так, буду по дефолту считать, что все они мужского рода - ну не феминистка я, не феминистка. Мне так привычнее.
        - Что именно неприемлемо? - отвечаю я. - То, что я забочусь об интересах своей станции?
        - То, что вы препятствуете работе моей организации. Вы не имеете право выселить нас - мы исправно платим арендные взносы.
        - Вообще-то, имею, - говорю я. - Ваша деятельность угрожает бесперебойной работе станции и даже самому ее существованию. По этому поводу в Уставе есть соответствующий пункт.
        Действительно, есть. Его внесли после того, как в одной из симуляций по обучению искина некий игрок - кх-кхм, кх-кхм - выстрелил проросшую талесианку в космос. Потому что если сам случай с загулявшей талесианкой подразумевался сценарием (и именно для этой роли щепетильная Бриа отказалась предоставлять свои данные, а наделенная более развитым чувством юмора Миа согласилась), то мой способ решения этой проблемы оказался для всех новостью. Насколько я понял, именно с того момента ко мне стали по-настоящему присматриваться.
        Ну так вот, теперь мне наличие этого пункта в Уставе только на пользу.
        - Никакого вреда станции наша деятельность не несет, - холодно возражает Торл-Элерл. - Только пользу. Мы платим все отчисления и налоги.
        - Однако если бы не ваше присутствие на станции, тораи не пытались бы блокировать поставки рабов, - довольно жестко говорю я.
        Здесь у ацетиков нет выражений лиц, поэтому рыхлый мешок остается рыхлым мешком. Однако Торл-Элерл молчит - долго, несколько секунд, а это совсем немало в ходе обычной беседы. Его молчание уже само по себе было бы признанием, но потом он произносит:
        - Мы получаем лабораторные материалы, замороженные в криокамерах.
        - В просторечии - рабов, - развиваю я свой успех.
        Нельзя сказать, что тут я бью совсем наугад. Кое-что рассказал мне Абдуркан Рахман - очевидно, величайший сплетник в этом уголке Галактики - а кое-что подтвердили мои собственные сотрудники.
        - Это голословные обвинения, - после очередной паузы произносит Торл-Элерл.
        - Ну да, - соглашаюсь я. - Вы, конечно, можете подать на меня в суд за клевету. А я представлю в качестве доказательств своих слов грузовые накладные и перечни материалов, которые поступали в ваш лабораторно-производственный центр, - последние слова я выделяю интонацией. - Мне просто интересно, для каких таких материалов нужно гонять туда сюда ростовые капсулы, каждая из которых потребляет столько энергии, что ради груза этих капсул приходится нанимать танкер класса «Армит». Очень дорогостоящие холодильники выходят. И высокотехнологичные. А самое интересное, что большая часть этой энергии тратится даже не заморозку, а на радиационную защиту.
        На этом месте Торл-Элерл опять же не меняется в лице, зато его свита «для моральной поддержки» вдруг качается вправо, затем влево и снова замирает. Выглядит… неприятно.
        - Опять же, косвенные данные, - говорит Торл-Элерл.
        - У меня этих косвенных данных больше, - продолжаю я. - Хотите послушать?
        - Не люблю пустую трату времени.
        - Это у вас много времени не займет. В общем, ходят слухи, что несколько стандартных периодов назад, когда ужас Катастрофы был еще свеж, и расы реально пытались сотрудничать между собой, некая планетопроходческая организация тораи попросила помощи одной из ваших компаний. Общеизвестно, что из-за особенностей своей физиологии тораи приходится разрабатывать большинство планет дистанционно, с помощью дронов. Поэтому себестоимость добываемая ими сырья значительно выше. Но полностью переходить на покупку сырья у других рас они не хотели - ну вот такие недоверчивые господа, что поделать. Зато хотели как можно сильнее удешевить процесс. И узнали о том, что вы в некоторых случаях делаете дронов из живых людей. С помощью мицелия, который может проникать в тело некоторых организмов и контролировать их. Причем делаете вы это через организмы того же вида - сперва внедряете грибницу в отдельных переносчиков, потом выпускаете их в родную среду, чтобы они заражали там своих.
        - Бездоказательные слухи, - вновь после паузы произносит Торл-Элерл.
        - Еще какие бездоказательные! - подхватываю я. - Потому что вещи такого сорта не одобряются даже на вашей собственной планете и запрещены законодательством Экспансии Аце. Правда, насколько я знаю, ваши верховные суды смотрят на такие нарушения сквозь пальцы, если пострадали полуразумные народы или народы, находящиеся на низкой ступени развития. А как раз именно к ним относится народ третьей планеты в системе звезды Лест-ор-пятьдесят шесть. Очень интересная планета! Исключительно высокая радиоактивность, такая, что электронные приборы выходят из строя. Очень богатые месторождения. Но при этом на планете есть биосфера - и даже господствующий вид, бипедальный, с развитым поясом верхних конечностей, подходящих для тонкой работы. Живут эти создания племенами, городов не строят, но уже делают примитивные инструменты. Поэтому, согласно правилам Межзвездного содружества, их следовало бы оставить в покое, не разрабатывать даже астероиды, и улететь в другую звездную систему на поиски тех же материалов. Но тораи показалось, что дешевле будет поступить иначе - и они обратились за помощью к вам.
        - Это всего лишь слухи, - повторяет Торл-Элерл.
        - Разумеется, всего лишь слухи, - покладисто киваю я. - Как и то, что вы обманули тораи. Планета показалась вам слишком перспективной, поэтому, вместо того, чтобы передать контроль над вашими… назовем их живыми дронами… заказчику, вы захватили их сами. Подумали, что жаловаться тораи не будут, поскольку и сами планировали поступить незаконно, и сражаться за эту планету тоже - если трезво подсчитать прибыли и убытки, межзвездные конфликты никогда не выгодны. И вот тут не учли одного. Психологии тораи. Дело в том, что изрядная доля в том коммерческом предприятии принадлежала Старшему Ардено Нолькарро - который, по совместительству, также является известным наставником малолетних. А раз так, он не мог позволить уронить свое реноме в их глазах. Ну и кроме того… к этой планетной системе у его компании были подходы, а новую еще нужно было искать и тратить деньги. Тогда как конфликт с вами предстояло вести не ему лично, а Альянсу тораи в целом. Ну и вы, уважаемый Торл-Элерл, рассудили точно так же. Чем я потрачу один кредит, пусть лучше государство потратит миллионы.
        - Выдумки, - деревянно отвечает Торл-Элерл.
        - Да? А мне кажется, очень логично. И вот уже исчезают обиженные ацетики, которым подлые тораи не дают заниматься бизнесом. И подло обманутые тораи, которых ацетики нагрели на деньги, тоже исчезают. Остаются два не очень-то чистоплотных фигуранта, которые не поделили кусок нелегальных доходов. А потом еще стравили свои правительства между собой, пользуясь своим влиянием.
        - Это чисто гипотетический сценарий, - говорит Торл-Элерл.
        Пятеро собратьев по грибнице за его спиной снова качаются в одну сторону, потом в другую, и повторяют нараспев:
        - Гипотетический сценарий!
        Блин. Больше никогда не буду вести с ними переговоры один на один! Возьму Миа для моральной поддержки. Но сейчас важно было, чтобы никто, кроме меня, при разговоре не присутствовал. Хотя обе мои помощницы, и Миа, и Бриа, разумеется, в курсе плана. Они же помогли мне подготовить эту речь.
        - Возможно, - говорю я покладистым тоном. - Вот такой я фантазер. Как вы думаете, если я передам вашему правительству запись нашей беседы, возможно, оно захочет проверить мои фантазии? И понравится ли ему, что вы используете его военные ресурсы в своих интересах? Нет, конечно, вы, может быть, и отопретесь в итоге. Крупным корпорациям обычно сходят с рук любые преступления, здесь ни одна раса не исключение. Но убытки будут солидными.
        Торл-Элерл молчит. Я же продолжаю:
        - Но я могу эту запись и не передавать. Устав станции требует от меня только ее вести и шифровать личным кодом капитана. Никто ее не получит, если я не сочту нужным. Никто не будет знать. Но у этого варианта развития событий есть условие.
        - Какое? - спрашивает Торл-Элерл.
        - Вы свернете свою деятельность на станции, - жестко говорю я. - В порабощении разумных и работорговле я участвовать не собираюсь. И Узел перевалочным пунктом для этого не будет!
        Очень хочется выгнать этих нечистоплотных личностей совсем. Нахрен. А еще лучше велеть им оставить бедную радиоактивную планету в покое.
        Увы, никакой реальной силы за мной не стоит. Только персонал станции (который тоже пока ко мне присматривается), удачно скомбинированные новости с сарафанного радио да наглый блеф.
        Чтобы успокоить свою совесть, я обещаю себе: потом. Когда я разберусь, как здесь все работает, и накоплю собственный ресурс - военный, дипломатический, административный, какой угодно. Тогда никакой работорговли не будет там, где я знаю о ней.
        - Я подумаю, - говорит Торл-Элерл.
        - Подумайте, - отвечаю я. - Ультиматум истекает через три часа.
        Я не говорю ему, что будет после окончания срока ультиматума. Сам не знаю. Сил реально выселить ацетиков из их модуля у меня нет, а отключить им свет, воду и гравитацию не имею права: они и впрямь платят все аккуратно. Только и остается, что нажаловаться в Межзвездное сообщество. А эффективность этой меры, мягко говоря, сомнительна.
        С этим Торл-Элерл уходит.

* * *
        Следующей меня ждет встреча с тораи. Ардено Нолькаррол на удивление мало отличается от своей игровой версии, поэтому разговор, в отличие от беседы с Торлом-Элерлом, проходит куда эмоциональнее.
        Здесь и заламывание щупалец, и возмущение моим поведением, и угрозы раскатать станцию по модулю, и напоминание о его высоком положении - как любой Старший, Нолькарро имеет огромный вес в обществе тораи. Его можно сравнить с феодалом… нет, скорее сатрапом крупной области. Только вот во власти его не территория, а множество других тораи: его ученики, ученики его учеников, и так далее, и так далее. Если у нас «вассал моего вассала - не мой вассал», то у тораи все наоборот: их молодежь испытывает перед Старшими куда больший трепет, чем перед Средними, которым непосредственно подчинена.
        Поэтому Ардено Нолькарро считает, что никто ему не указ и что расплаты за эту его аферу в любом случае не последует. Может быть, конечно, только бравирует переговоров ради - мне чудится в его тоне неуверенность.
        Срабатывает, как ни странно, клишированная фраза, которая вылетает у меня из глубин подсознания:
        - Вот и подумайте, какой пример вы подаете своим ученикам!
        После этого Ардено Нолькарро и в самом деле берет паузу на размышление.
        Теперь мне остается только ждать.
        Глава 7 (без правок)
        Ацетики и тораи ожидаемо - хоть и явно нехотя - соглашаются с моим ультиматумом, и у меня появляется возможность выдохнуть. Ну как выдохнуть… Скажем так: я могу позволить себе иногда почесываться и ходить в туалет без секундомера. А вот есть не на бегу пока не выходит. И в освободившиеся минуты я возвращаюсь к мыслям, которые я думал во время моего длинного двухнедельного перелета с Абдурканом Рахманом (эх, какое блаженное было время! Есть, спать, читать, гладить Белкина и пялиться в экраны - если это не рай, то я не знаю, как вам угодить!)
        Мысли мои текли тогда - и сейчас текут - следующим образом.
        В игру, которая имитирует космическую станцию, играть можно бесконечно. Надстраивать новые модули, разрешать мелкие неурядицы, открывать все новые и новые квесты, повышать свою репутацию до заоблачных величин и накачиваться финансами - вплоть до того, чтобы все мелкие расы этой вселенной (ну например, те же омикра или технологически отстающие Превосходные) добровольно пошли под мою руку и признали меня своим господином и повелителем. А что? Достойный финал для хорошей игры, я бы непременно так сделал!
        Но в реальности ничего не выйдет. В реальности станция создана не для меня и не для других игроков, которые просто так в нее играют, а для вполне определенных нужд. Нужды эти прописаны были еще в лоре игры, куда их скопировали прямо из сведений, переданных инопланетными заказчиками. По дороге сюда я эту информацию у себя в голове освежил.
        В общем, около сорока лет назад в Галактике случилась катастрофа - взрыв сверхновой, который то ли не предугадали вовремя, то ли недооценили его серьезность. В результате несколько населенных планет были уничтожены подчистую… в смысле, уничтожено все живое на них. А заодно и на кораблях, космических станциях и прочих объектах, которым не повезло оказаться в том секторе пространства. Погибла даже метрополия Парящих - забавного народца, похожего на феечек - что тут же выкинуло их из статуса одной из самых развитых рас в галактике, превратив в бедных родственников.
        Все это произвело на развитые расы удручающее - и очень сильное - впечатление. Что если в следующий раз, рассуждали они, взрыв сверхновой будет настолько мощным, что уничтожит всю жизнь в целом участке рукава Галактики? Ведь все известные разумные расы, хоть по собственным меркам находятся далеко друг от друга, на деле расположились в рукаве довольно компактно и не слишком отличаются друг от друга возрастом (почему так произошло - есть несколько интересных теорий, но углубляться в них я пока не хочу).
        Тогда эти расы создали Межзвездное содружество с одной-единственной целью: застраховаться от полного вымирания. Для этого, решили они, необходимо построить корабль, способный отправиться в соседний рукав галактики прямо через межгалактическое пространство, и подобрать для него экипаж, которые сможет там основать жизнеспособную колонию. Такой заковыристый способ вместо привычной «ползучей» экспансии от звезды к звезде вдоль рукава был выбран для того, чтобы не загнать самих себя в ловушку неизвестности. Ведь пространство вокруг обитаемой зоны рас содружества было уже более-менее изучено, и, соответственно, в соседней зоне с той же звездной плотностью стоит ожидать схожих условий. Тогда как продвижение вдоль по рукаву на то же условно-пульсаробезопасное расстояние неминуемо приведет в участок либо с большей плотностью (ближе к Центру с его гигантской черной дырой и прочими пертурбациями), либо с меньшей (а там может быть на порядки меньше подходящих планет).
        И вот тут возникли сложности. Дело в том, что путешествие в межгалактическом пространстве пока рассчитано только теоретически; практически были попытки преодолеть его через найденные здесь аномалии, но из отправившихся никто не вернулся. Может быть, только пока: согласно некоторым теоретическим выкладкам, покорение таких огромных пустых пространств все-таки не может быть мгновенным и потребует от путешественников несколько лет. Или десятков лет. Или еще дольше.
        Вторая сложность - логистическая. Связь на таком расстоянии будет невозможна (или очень сложна), наладить регулярное сообщение тоже будет очень трудно и дорого. Поэтому будущим колонистам придется не только уходить в неизвестность, но и делать это в условиях полной автономии.
        Было рассчитано, что если вы не хотите обречь колонистов на деградацию и последующий постепенный подъем до технологических вершин - без гарантированного выживания, конечно же - то на колонизацию нужно отправлять не просто один корабль, а целый летучий город-государство, с замкнутыми технологическими цепочками, способный обеспечить себя сырьем и воспроизвести научную школу. Ну и разумеется такой корабль-город должен быть населен большим количеством разумных, чтобы избежать вырождения.
        Быстро выяснилось, что такой проект ни одной расе в одиночку не под силу. Или под силу, но все хотят сэкономить. И было решено попробовать ради такого дела объединиться.
        А поскольку сотрудничать инопланетяне между собой категорически не умели - незачем им было этому учиться до сих пор - они для начала выстроили станцию «Узел»… еще точнее, первый прототип станции «Узел», который в итоге был взорван, не проработав и нескольких месяцев.
        Потом был второй прототип… и наконец третий, чьим гордым капитаном я ныне являюсь. К этому времени из первоначальных пятнадцати спонсоров проекта осталось всего шестеро, а руководство станции решили отдать искину. Официально - потому что живой человек не может быть абсолютно беспристрастен и неизбежно начнет выказывать предпочтение своей расе. Неофициально - потому что не нашли идиота, согласного занять этот пост и способного при этом поладить с теми немногими энтузиастами, которые тащили и тащат на себе всю сложную экосистему станции. Среди последних, кстати, и Миа с Бриа, и Нирс Раал, и Нор-Е.
        Этого-то искина землянам и поручили обучать. Остальное - достояние истории. В том числе и моей личной истории.
        Ну вот, так или иначе, у станции «Узел» есть вполне конкретная цель. Даже если основатели Межзвездного содружества, занятые постоянными дрязгами и перепиливанием скудных общественных фондов, уже особенно и не верят, что она будет достигнута. Да и не хотят уже ее особенно достигать, ведь у страхов есть свойство забываться.
        Однако вне этой цели станция не имеет смысла… и вдвойне она не имеет смысла, если все ее арендаторы в своих модулях занимаются какими-то своими бизнесами или внутренними разборками.
        «С этим нужно что-то делать!» - хорошая мысль, пока ты лениво добираешься до своей цели. Но ей недостает конкретики. Что именно делать - вот вопрос.
        В идеале было бы неплохо создать какой-то общий проект, типа выведения личинок зогг. Недаром за него давали так много баллов.
        Но никаких личинок зогг на деле не существует, их выдумали земные сценаристы.
        А вот еще одна моя идея - с конкурсом для владельцев кафе и ресторанов - вполне пришлась искину и команде станции по вкусу. И неудивительно: ведь он тогда изменил для меня условия в игре именно за тем, чтобы я решил возникшую в реальности проблему - станция не может нормально развиваться без фастфуда, доступного всем расам… ну или хотя бы большинству.
        Незадолго до бегства искина они как раз запустили подготовку этого соревнования - в реальности, разумеется, это занимает больше времени, чем в игре - так что я все же имею шанс посмотреть на то, на что мне не удалось полюбоваться в игре. Может быть, я даже в жюри войду, посмотрим. Если время будет.
        И все же еда, подходящая для разных видов разумных - это важный, но не единственный залог совместной деятельности. Есть и более насущные аспекты…
        Чтобы обсудить их, я звоню Вергаасу:
        - Найдется минутка?
        - Да, как раз закончил на пару мелких воришек страх нагонять. Мне в твой кабинет подойти или так перетрем?
        Вергаас и Нор-Е как-то сразу начали обращаться ко мне на «ты» - и я ничего не имею против.
        - Лучше подойди, - говорю я. - Разговор щекотливый.
        Так что Вергааса я встречаю в своем кабинете, сидя за столом. На столе передо мной сидит Белкин и млеет перед моими поглаживаниями - в лучших традициях беседы, которую я собираюсь вести.
        - Межзвездная мафия? - удивленно спрашивает Вергаас в ответ на мое вступление.
        - Ну да, - отвечаю я. - Понятно, что для игры вы многое упростили, но в такой структуры в реальности есть чему поучиться. Ну хотя бы - они организовали множество разумных для ведения совместной деятельности, пусть трижды незаконной. Должны быть какие-то приемы, не только насильственные. Чисто административные тоже, или там психологические, которые мы можем перенять. Не может их не быть.
        - Да, интересная мысль. Можно было бы поучиться, - кивает задумчиво Вергаас. - Если бы такая структура существовала.
        - Что? - слегка фигею я. - А зачем ее тогда включили в игру?! Да так, что пришлось с тебя целого непися делать?
        Вергаас хмыкает.
        - А затем, чтобы искин отработал навыки незаконного взаимодействия и методы работы с этически неоднозначными ситуациями. Ну, это выражаясь по-научному. Ты Мийгран спроси, она тебе лучше объяснит.
        Мийгран - это та самая постаревшая Цуйшели, которую я видел на заседании. На самом деле она старший социолог проекта и очень многим в него вложилась. Юная преступница Цуйшели - разработанный ею непись (и иногда аватар) для проверки психологической зрелости испытателей искина, что бы это ни значило. А Мийгран - еще один аватар, где она с другим обликом, но под собственным именем решила испытать лично меня во время недоброй памяти «ритуала плодородия».
        Как и ее аватар с того празднества, Мийгран немолода, но очень хороша собой и занимает высокое положение в обществе три-четырнадцать.
        - И спрошу, - говорю я. - Она у меня следующая на очереди. Ну, через одну. Прямо после тебя хочу поговорить с доктором Сонг.
        - Это кто? - удивляется Вергаас.
        - Это ее псевдоним был в игре… то есть у ее функции, так-то у нее имени нет, у гнорр ведь их не бывает. Погоди, сейчас посмотрю, как ее тут называют…
        Тянусь, чтобы открыть у себя на пульте-столе платежную ведомость, где перечислены все сотрудники станции, от меня, Нирса, Бриа и Нор-Е до последнего оператора роботов-уборщиков.
        - Кто такие гнорр? - тем временем продолжает выспрашивать Вергаас.
        Мне хочется сказать что-то типа «кончай тупить» или «кончай разыгрывать новичка, это у вас типа инициации, что ли?»
        Но тут до меня доходит.
        - Если в реале нет мафии и вообще никаких совместных институтов, значит, единую медслужбу тоже земные сценаристы придумали? - обреченно спрашиваю я.
        - А они придумали вам единую медицинскую службу? - восхищается Вергаас. - Да, нам было бы куда проще, если бы такая существовала. Увы, у нас есть только сервис поиска нужных специалистов. Не бывает таких врачей, которые лечили бы все расы.
        Ну да, думаю я, ведь даже чтобы научиться лечить одну расу, нужно учиться всю жизнь… А мнемограммы Уайта - это все-таки выдумка. Даже тораи со своими телепатическими передатчиками не умеют делать ничего подобного, я узнавал.
        Впрочем, я слышал мнение, что на врачей учатся так долго вовсе не потому, что профессия такая сложная и ответственная (хотя и это тоже), а потому что медицина на Земле даже в двадцать первом веке еще в зачаточном состоянии. Многого о своем организме мы просто не знаем. Даже единой понятной терминологии биология и биохимия так и не выработали. Если бы мы разбирались в наших телах хотя бы так же, как в механизмах, то врачей учили бы не дольше, чем инженеров. Или вообще механиков.
        Почему бы не предположить, что у инопланетян медицина наконец дошла до этого уровня? Ведь и у нас механики разбираются не только в каком-то одном типе механизмов. Да и ветеринары вполне себе лечат разные виды, хоть спрос с них и меньше. Так что не такая уж далекая от реальности фантазия у наших разработчиков. Но тут уж голимая имха, понятно.
        - Стой, погоди, припоминаю! - морщит лоб Вергаас. - Я же видел эту вашу игру… Врачом у вас было такое… четыре ноги, как у хищного насекомого, двигается как робот-убийца, белое, жуткое?
        Довольно точное описание гнорр, хотя вот от сугирру это слышать странно. Еще бы ацетик на их жуткий облик пожаловался.
        - Вроде того, - сдержанно говорю я. - Но мне она нравилась. Чувство юмора у нее было отличное.
        Только произнеся это, я тут же понимаю, насколько это правда. Не скажу, что докторша-гнорр была моим любимым персонажем в этой игре - эта честь в любом случае принадлежит Бриа, которую отыгрывала Миа (вы еще не запутались? Я - почти!). Но все же услышав, что ее не существует, я за несколько секунд испытал все стадии принятия горя: неверие, гнев (как они могли!), торг (а может быть, они все же срисовали ее с кого-то реального, и если как следует поискать, прототип найдется?), уныние (ну вот, и с кем мне теперь оттачивать черный юмор?) и принятие (ладно, проехали, плывем дальше).
        - А, ну тут-то ты и должен был догадаться, что ее ваши придумали, - не замечая моих переживаний, говорит Вергаас. - Чувство юмора у разных народов редко совпадает. Хотя вообще, - тут он внезапно меняет тон с иронически-равнодушного на более душевный, - вообще-то это очень хорошо, что она тебе нравится. Несмотря на жуть.
        - Ну, странно было бы оценивать людей по внешности, если ты командуешь космической станцией.
        - Естественно, - кивает Вергаас. - Не всем же быть такими красавцами, как мой народ! Просто испытывать искреннюю симпатию к тем, кто выглядит странно и непривычно - это не каждому дано. А ты вон даже неразумного компаньона прикормил! - я не сразу соображаю, что речь идет о Белкине. Может, и не сообразил бы, если бы Вергаас не кивнул на кота, который к этому времени свернулся калачиком и заснул от моих поглаживаний. - Может, это одна из причин, по которой тебя выбрали.
        - Да нет, - говорю я, - многим землянам плевать на внешность. И домашние животные много у кого есть.
        - То-то у вас войны идут из-за того, что у кого-то кожа фиолетовая, - фыркает Вергаас, обнаруживая неожиданное знание земного контекста.
        - Это Абдуркан в блоге написал? - обреченно спрашиваю я.
        - А то как же! У него сейчас серия постов «Виды Земли». Очень интересно.

* * *
        Юмор юмором, шутки шутками, а то, что на станции «Узел» - на межвидовой станции, мать вашу! - нет даже намека на стабильное, институционально организованное межвидовое сотрудничество, меня вымораживает.
        Подумав, я решаю попробовать выкроить в своем расписании дополнительное время и все же провести этот разговор с Цуйшели… и решаю пригласить на него еще и Миа с Бриа. Ибо консультации дипломата и юриста для моей задумки - неоценимы.
        К сожалению, время не выкраивается, особенно у талесианок, которые по горло заняты разгребанием последствий не случившегося «горячего» конфликта между ацетиками и тораи. Им приходится писать цидули в Межзвездное содружество, объясняя принятые меры как-нибудь так, чтобы не упомянуть при этом шантаж; а заодно следить за тем, чтобы ацетики действительно демонтировали и вывезли все свое оборудование… ну или хотя бы его перенацелили. Последнюю задачу я мог бы поручить службе безопасности, но Миа резонно заметила, что она сможет сделать это тактичнее - и нужно позволить ацетикам сохранить лицо.
        «Несмотря на их прагматичность, капитан, они очень хорошо почувствуют этот нюанс».
        Ну, почувствуют, так почувствуют… Но это означало, что собрать нужных фигуранток в одном кабинете я смогу только завтра с утра.
        Послеобеденное же окно условно свободного времени я посвятил совещанию с Нор-Е. У него, по его собственным словам, свободного времени было еще меньше - замена аккумуляторов занимала гораздо больше времени и требовала куда больше рук и лучшего контроля специалистов, чем обслуживание энергоустановки.
        - Но, капитан, если мы поговорим о том, как взять еще одну установку, то я весь твой, - заявил мне соноранец. - Готов даже пожертвовать своими законными десятью часами сна.
        - Десятью? - поражаюсь я. - Надо же, мне с момента прилета только по пять удалось выкраивать.
        - Наша раса очень умна и активна, - клыкасто улыбается мне ящер, - поэтому нам нужно много отдыхать, чтобы восстанавливаться. В норме мы спим двенадцать или четырнадцать часов, некоторые и больше. До этого назначения я спал по шестнадцать, - ностальгически вздыхает Нор-Е. - Чудесное, золотое время! Десять - это мой абсолютный минимум, чуть меньше, и толку от меня будет что от грязной тряпки.
        - Надо же, - качаю я головой. - Но я именно это и собирался обсудить: что нужно сделать, чтобы купить новую энергоустановку. Я смотрел бухгалтерский баланс станции, мы в солидном плюсе. У нас ежемесячная прибыль около двух миллионов кредитов, энергоустановки нужного класса стоят меньше миллиона даже со сборкой. Так что, ты выбираешь поставщика, предоставляешь мне документы на покупку, а я подписываю накладную?
        - Не все так просто, - качает головой Нор-Е. - Хотя я понимаю, почему ты не разобрался. Бухгалтера у нас так и нет с тех пор, как Гелли ушел. А от искина прямого ответа не добьешься. В общем, деньги на счету станции, конечно, есть. Но распоряжаться мы ими не можем. Потому что это деньги Межзвездного содружества. То есть - частично его, а частично акционеров напрямую.
        - Чего? - поражаюсь я.
        - Да, - говорит Нор-Е. - В этом есть свои плюсы: когда первые месяцы мы были в минусе, Содружество все равно покрывало наши расходы. Кроме того, раньше, пока станция еще строилась, искин станции и начальники служб, вроде меня и Нирса, имели больше прав распоряжаться положительным сальдо. Но после юридического завершения этапа возведения, - вот завернул, думаю я, «этап возведения», надо же! - …Содружество гайки прикрутило. Теперь нужно спрашивать разрешение на любую крупную покупку. И энергостанцию они мне ни в какую не хотят санкционировать. Говорят - нормально с аккумуляторами работаете, да, дороже, но вам же хватает.
        - М-да, - говорю я. - Лобби три-четырнадцать?
        - Доказательств у меня нет, но скорее всего, - мрачно кивает Нор-Е. - Разорвал бы! - его когтистые руки хищно сжимаются.
        Мне становится не по себе, пусть агрессия направлена и не на меня.
        - Хорошо, - говорю я. - Подумаю, что с этим можно сделать. Если у тебя идеи будут, тоже говори.
        - Скажу, - обещает Нор-Е. - Это в моих же интересах. Задолбались мы с ребятами - во! - он чиркает себя по горлу кончиком хвоста.
        - И второй вопрос, - говорю я. - Насколько я понимаю, искин перед своим… уходом с должности поддерживал постоянную связь с Землей, перекачивал туда какие-то данные, сам что-то у нас качал.
        - Да, было такое, - кивает Нор-Е. - Мы с Томирлом только радовались, что обучение вышло на завершающую стадию. Кто ж знал! - он в сердцах хлещет хвостом по ногам.
        - И где этот канал? Я не смог найти к нему доступ. Но, правда, у меня не было времени досконально познакомиться с капитанским интерфейсом.
        - А у тебя и нет такого канала. Для поддержания канала квантовой связи нужно очень много энергии. Мы могли практически не прерывать обмен данными с твоей Землей только потому, что у нас стояла энергоустановка, а у вас там вообще чрезвычайно мощные станции связи, они на себя брали большую часть нагрузки. Обычно такие только у высокоразвитых рас бывают, и то только там, где информационная связность на космических расстояниях нужна позарез… Говорю же, у вас с технологиями связи все прекрасно! А вот нам теперь без энергоустановки, чтобы хотя бы закинуть заархивированную информацию одним пакетом за несколько секунд в такую даль - про постоянный канал и не говорю! - придется спустить внеочередную партию аккумуляторов. Покупку которой тоже придется как-то согласовать. Без энергоустановки станция жестко ограничена в любых энергоемких действиях: ни орбиту свободно сменить не можем, ни задействовать оружие класса «космос-космос», если бы оно у нас было, и связи вне расписания нет. Так что если вы ждете писем с родины, придется еще подождать.
        - Ясно, - говорю я. - Ну что ж, еще одна причина побыстрее разобраться с этой проблемой.
        Письма с родины, конечно, не при чем - не успел я еще настолько соскучиться. Но есть у меня одна изящная задумка, и для нее связь с Землей нужна как воздух.
        Но тут, похоже, с наскока проблему не возьмешь.

* * *
        С утра я заявляюсь в свой кабинет, зевая и не выспавшись. Поскольку время, которое смогли выкроить Бриа, Миа и Цуйшели, приходится на очень раннее утро по станционному графику, я конкретно так не выспался. Несмотря на то, что проспал даже не пять часов, а шесть - удалось лечь пораньше.
        Белкин примостился у меня на руках, тоже не слишком довольный: я его разбудил, когда вставал. Вообще-то я хотел оставить кота у себя в каюте, пусть досыпает, но он вцепился намертво в форменную куртку. Пришлось взять с собой.
        Утренние коридоры тихи и пустынны; станция «Узел» все же слишком мала, чтобы никогда не спать. Впрочем, даже многолюдные международные аэропорты рано утром затихают. А здесь в районах доков кипит оживление - но только не возле рубки, где сейчас самая «собачья вахта».
        Странно идти по этим роскошным коридорам, под зеленым пологом, когда в них полутемно и работает одна лампа из трех. Охватывает недоброе предчувствие: а что если я не справлюсь, и эти коридоры опустеют навсегда?
        Нет, справлюсь. Долой мрачные настроения. Эти люди в меня верят, а значит, я все могу.
        А вот мой кабинет не пустует: все три дамы уже ожидают меня. Кроме них меня встречает по-настоящему божественный аромат. Он похож и не похож на кофейный - кроме кофе, в нем есть ноты ванили и клубники. И сладкой сдобы.
        - Держите, капитан, - Миа улыбается и протягивает мне кружку. - Это фирменный напиток одного из наших конкурсантов. Думаю, крепкая заявка на победу! Я проверила, на большинство теплокровных действует как легкое и почти безвредное тонизирующее.
        - Миа, вы золото! - говорю я.
        - Мне просто хочется немного облегчить вам жизнь, - серьезно отвечает она.
        Ощущаю в груди приятное тепло.
        - Да, Миа молодец, - вступает в разговор Бриа. - Доброе утро, капитан. Расскажите, зачем нас сюда позвали?
        Она, как всегда, предпочитает сразу перейти к делу.
        - И от меня доброе утро, - говорит Цуйшели, элегантно прикрывая рукой зевок. - Миа, а для меня ты не припасла этого дивного напитка?
        - Припасла, - улыбается Миа. - Для нас с Бриа он слишком вкусный, но я так и подумала, что ты оценишь.
        Она достает из складок своего национального костюма плотно закрытую колбу - термос, наверное.
        - Капитан, кружки у вас в столе, - говорит она.
        Я ищу и в самом деле нахожу в ящиках моего стола целый ассортимент разномастных кружек (интересно, откуда они тут?), а также контейнер со столовыми приборами и коробку снеди (на ней изображен жующий что-то ребенок три-четырнадцать). Откуда оно здесь?
        Достаю кружку и коробку, ставлю на стол.
        - О, мои хрустики! - радуется Цуйшели. - А я гадала, куда их засунула!
        Она тут же достает из коробки печеньице, сует его в рот и аппетитно прихлебывает из своей чашки.
        Я и сам делаю глоток.
        Напиток на вкус не так хорош, как на запах, но все-таки неплох. Да ведь и с кофе такая же история.
        - Ладно, - говорит Бриа, - извините, что я как всегда, но давайте все-таки к делу?
        - Я хочу создать на станции научно-исследовательский институт и сертификационный центр межвидовой медицины, - говорю я. - А в перспективе - еще и медакадемию.
        Цуйшели давится чудо-напитком.
        Глава 8 (без правок)
        Итак, как на настоящий момент организована система медицинской помощи на станции «Узел»?
        Если вы проживаете здесь или проезжаете транзитом, вы можете подключиться к центральной системе, зайти в раздел «Услуги .> Здравоохранение» или нажать на иконку «У меня проблемы» и оттуда перейти в раздел здравоохранения. Там вы вводите свою расу и возраст, если ваш собственный коммуникатор не подключился к нейросети заранее и сам не передал все эти сведения. Потом - описываете симптомы (отмечаете их в стандартной анкете). И после этого агрегатор выдает вам, есть ли специалист вашего профиля сейчас на станции, а если есть, то в какие часы он принимает и сколько берет за прием.
        А еще есть специализированная бригада для сложных случаев. Но она обучена только засовывать пациентов в стазисные камеры - что-то типа криокамер - откуда уже их эвакуируют на родные планеты. Или в модули, если пациентам повезло, и они относятся к числу одной из рас, имеющих на станции постоянное поселение, а в поселении - подходящую для него больницу. Или не эвакуируют вообще, если им не повезло и повреждения оказались слишком обширны.
        Ну и еще некоторые из «модульных» рас организовали дежурство медбригад (обычно один-два специалиста уровня младшего медицинского персонала) в доковых зонах, где несчастные случаи происходят чаще всего. Но дежурят те не круглосуточно, а только в самые горячие часы. Когда они представляют, что делать, то могут помочь даже тем, кто к их расе не принадлежит, но только если пациент согласится подписать полный отказ от претензий на случай, если после такого лечения у него что-нибудь почернеет и отвалится.
        Вот и все.
        Впрочем, даже и этого могло не быть: до сих пор идея о том, что представители одной расы должны оказывать представителям другой медицинскую помощь, считалась довольно спорной.
        Узнав об этом, я задался вопросом, как же быть с эпидемиями. Но быстро узнал, что эпидемическая угроза действительно появилась в игре под влиянием наших разработчиков, а в действительности вирусы, способные преодолеть некоторые (заметим, не все!) межвидовые барьеры, можно пересчитать по пальцам одной руки, и они не опаснее простуды. Обычной простуды, а не того, что у нас на Земле порой под нее маскируется.
        (Правда, эпидемии в игру включили под девизом, что если расы будут теснее общаться между собою, рано или поздно кроссвидовых вирусов станет больше. Но я решил оставить завтрашние заботы завтрашнему дню.)
        Вот бактерии не столь разборчивы - многим все равно, какую органику жрать, - но с ними сражается санитарная служба.
        В общем, понятно, почему все три мои ближайшие соратницы уставились на меня, как сердобольные бабушки на внука, который внезапно продемонстрировал редкостное тупоумие. Ну, может быть, кроме Миа: в ее глазах было меньше снисходительности и больше разочарования. Мол, а таким умным человеком казался!
        - Капитан, - осторожно произносит Мийгран, выуживая печеньку из своего не-кофе, - вы хотя бы понимаете, задача какой степени сложности стоит перед вами?
        - Понимаю, - говорю я. - Но есть и плюсы: раз у нас даже в зачаточном состоянии ничего нет, что бы мы ни сделали, все будет лучше, чем ничего.
        - Вы представляете, какой это кошмар будет с юридической точки зрения? - спрашивает Бриа. - Стоит у кого-то пустячному перелому неправильно срастись - и сразу побегут иск подавать!
        - Пустячному перелому… - начинаю я и обрываю себя: ну конечно, у талесианок другая физиология.
        - Слова Бриа как раз очень хорошо иллюстрируют разницу, - подтверждает мою догадку Миа. И хотя она говорит очень мягко, звучат ее слова как приговор. - Для нас, дочерей Талес, сломанная кость - это лишь мелкая неприятность, как для вас, землян… ну не знаю, синяк вокруг глаза? Я видела в ваших медиа, что так любят изображать повреждения. Зато любые проблемы с желудком для нас катастрофа, а у вас люди шутят, когда у кого-то понос!
        До меня вдруг кое-что доходит.
        - Так вы можете менять внешность в таких широких пределах, потому что ломаете кости и по-новому их сращиваете? - с ужасом спрашиваю я.
        - Ну да, а как еще? - удивляется Миа. - Немного неприятно, но ничего страшного. И еще всякие крема для кожи.
        Меня передергивает. Ничего себе, на что она пошла, чтобы выглядеть как землянка! С другой стороны, если для нее это действительно аналог каких-нибудь умеренно болезненных косметических процедур, типа эпиляции воском или что там наши женщины делают…
        Путем довольно очевидных ассоциаций мне приходит в голову - а каких еще сторон касаются наши физиологические различия? Например, секс. Я неоднократно слышал уже, что талесианки в него «играют». Но что конкретно это значит? И каково это - лечь в постель с партнершей, которая в порыве страсти может забыть, что выздоравливать после перелома, скажем, ключицы - долго и больно? А физической силой талесианки не обделены…
        - Хорошо, - говорю я. - Различие норм между разными расами, все это понятно. Но ведь нет каких-то… не знаю, непостижимых физиологий? Все разумные в Содружестве дышат более-менее кислородом, имеют социальную структуру, которая понятна другим расам, сходную психологию…
        - Кроме омикра, - вставляет Мийгран. - Но вопрос об их принадлежности к разумным расам в принципе открытый.
        Киваю, потому что тоже уже успел об этом прочесть. В отличие от плода воображения земных дизайнеров, реальные омикра не носят зеленых шляп-цилиндров и шелковых бантов. Они славятся умением создавать сложные экосистемы и путешествуют на кораблях членов Содружества скорее на правах дополнительной линии защиты от паразитов и мелких вредителей, чем на правах разумных партнеров. Причем никто их туда не приглашал, они сами завелись. И терпят их только потому, что они приносят пользу и при этом ничего не стоят. Ну, может быть, слегка грабят камбуз и оранжерею, если таковая есть на космическом объекте. И то говорят, в присутствии омикра любая оранжерея лучше плодоносит.
        Их язык - во всяком случае тот, который удалось выучить - предельно прост и похож скорее на набор сигналов, чем не реальное средство общения, а общественная структура недалеко ушла от стаи.
        В общем, среди ученых разных рас не утихают споры, можно ли считать омикра разумными в полном смысле этого слова, или же это просто разум совсем иной направленности, который никто больше не способен понять.
        - В общем, - говорю я, - нет ничего такого, в чем мы не сможем взаимно разобраться. Вот хоть взять вас, Цуй… я имею в виду, Мийгран.
        - Можете называть меня Цуй-цуй, - благосклонно говорит она. - Это мое детское прозвище, я по нему и придумала псевдоним для неписи.
        - Спасибо, но я пока не готов к такому уровню фамильярности, - вежливо отказываюсь я, снова вспоминая ритуал плодородия.
        - Ваше желание свято, - Мийгран невозмутимо откусывает кусочек от очередной печеньки. - Так что вы хотели спросить, когда оговорились?
        - Я хотел сказать, что если вы социолог и психолог, то уж наверняка изучали и медицину. По крайней у нас, на Земле, лучшие психологи это делают, а вы, очевидно, одна из лучших.
        - Не думайте, что я не распознала лесть, - смеется Мийгран. - Да, я действительно изучала биологию других рас, потому что социология - это, в сущности, продвинутая биология. Но меня нельзя назвать ни химиком, ни биологом, ни, уж тем более, фармацевтом. Кстати, настоящим психологом меня тоже назвать нельзя. Я все ношусь с идеей получить квалификацию межвидового психолога и подготовить еще несколько… - она осекается, сообразив, что сказала.
        - Вот! - говорю я. - Вот это-то я и имею в виду! С этого и нужно начать - сделать такой центр, в котором люди, которые, как вы, хотят знакомиться с методикой лечения других рас, могут получить нужную квалификацию! Для начала, нужна, конечно, обобщенная база данных по всем болезням всех рас…
        - Да вы смерти моей хотите! - восклицает Бриа. - Вы представляете, как трудно будет пробить сертификацию такого центра в Содружестве?!
        - И моей тоже! - поддерживает соплеменницу Миа. - Единую базу данных по болезням! Вы хоть представляете себе, что это стратегически значимая информация? Уязвимые места каждой расы… да правительства будут любой ценой оберегать эти данные от официальной передачи, даже будут их искажать, лишь бы не достались остальным!
        - Вы же говорили, что никто не будет вести звездные воины? - спрашиваю я, но мне самому уже понято, что это не аргумент. Выгодны там такие звезды или не выгодны, а подстраховаться не мешает. Я бы на месте лидеров государств так и рассуждал.
        Миа подтверждают мою догадку:
        - Может быть, сейчас невыгодны, а через сто лет будут выгодны - так рассуждают сильные мира сего. Или еще какие-то обстоятельства изменятся.
        - О, всесильная природа! - восклицает Мийгран тоном первостепенного отвращения. - Да все данные о немощах любого народа можно набрать из открытых источников абсолютно без всякого труда!
        - Так почему бы нам их оттуда не вытащить? - вкрадчиво спрашиваю я.
        - Потому что вытащить - полбеды, а превратить в рабочую базу данных - совсем другое дело! Странно, что приходится объяснять это вам, вы вроде бы компьютерщик по специальности, - решаю не поправлять ее, что я просто повар, работавший несколько лет эникейщиком. - Для этого требуются вычислительные мощности, сравнимые с вычислительными мощностями городской нейросети или, скажем, нейросети крупного космического лайнера… - Мийгран снова осекается. И начинает улыбаться. - Капитан, а вы не так просты, как кажетесь! Но ваша затея все равно абсолютно провальная.
        - Поддерживаю, - Бриа стучит по столу сучковатым пальцем. - Говорю, это юридический кошмар. Мы это никогда не протолкнем.
        - А я вижу проблему в кадрах, - серьезно замечает Миа. - Таких специалистов, как Мийгран, Абдуркан Рахман, которые специализируются на серьезном изучении других рас - раз два и обчелся. Даже если кто-то интересуется, у них редко есть возможность этим заниматься. Хобби-то довольно затратное.
        Тут я вспоминаю, что и Мийгран, и Абдуркан Рахман принадлежат к элитам своей планеты. Наследственные деньги и все такое. Видно, им в самом деле не нужно было работать ради заработка, и они могли позволить себе не только дальние путешествия, но и многолетнее обучение своему делу.
        - Значит, - отвечаю я, - будем набирать молодых специалистов… ну, не обязательно буквально молодых, а тех, кто интересуется, но не имел возможности реализовать свой интерес. Наверняка таких полно.
        - Боюсь, меньше, чем вы думаете, - качает головой Миа.
        - А вот тут внезапно должна сказать, что вы излишне пессимистичны, - задумчиво говорит Мийгран. - Вы слишком много сталкиваетесь с косностью и недальновидным эгоизмом в ходе своей работы. Энтузиастов, горящих интересом к чуждому, не так уж мало среди любой расы, иначе станция «Узел» вообще не была бы построена.
        - Да, - поддерживаю я. - Все здесь присутствующие - живое доказательство тому, что моя затея не так уж безнадежна.
        Все три дамы мне улыбаются. Чувствую, если бы здесь у меня были показатели харизмы, они бы сейчас взлетели до небес.
        - Ну что ж, - говорю я, - если мы пришли к принципиальному согласию, давайте составим подробный план развития.
        Про себя думаю, что план этот наверняка похерится на первых же шагах, но это неважно. В любом сложном деле главное выделить какие-то простые этапы и начать с них.
        - Самое важное - финансирование, - говорит Мийгран с практической смекалкой три-четырнадцать.
        - Само собой, без него в любом деле никуда. Но без кадров даже с финансированием получится в лучшем случае профанация, - снова упирает на свое Миа.
        - А без юридической платформы нас прикроют через полчаса после начала, - упрямо возражает Бриа.
        - Значит, так и запишем, - говорю я. - На первом этапе занимаемся деньгами, кадрами и юридическим обоснованием. Первое - это, боюсь, на мне, тут вы мне не помощницы. А вот сведения по кадрам я прошу собрать Мийгран и Миа вместе, с вашими знакомствами и осведомленностью вы наверняка узнаете о ком-нибудь. Да, и господина Рахмана подключите, я так понимаю, что вы, Мийгран, с ним хорошие друзья.
        Мийгран кивает.
        - От вас, Бриа, я жду набросок шагов, которые нам необходимо предпринять, чтобы выработать юридическую базу этого предприятия, и примерную смету и штат, который вам понадобится. Я не жду, что вы будете делать все одна…
        Совещание продолжается.

* * *
        Вероятно, совещание оказывается даже слишком успешным, потому что, когда спустя полтора часа - на самом деле на эту тему нужно говорить во много раз дольше, но тут уж сколько позволяют наши расписания - я выхожу из кабинета, то картина, которая предстает в коридоре, вовсе не кажется мне странной.
        И очень зря, потому что тому, что я вижу, совершенно не место в сотнях световых лет от Земли!
        А вижу я ожившую фотографию из дедова кабинета.
        Дед мой был единственным родственником, который любил меня абсолютно без всяческих условий, не пытаясь переделать - и которому я отвечал полной взаимностью. Сейчас я понимаю, что мы с ним были очень похожи: оба молчаливые, оба предпочитали прятать эмоции, оба пессимисты… то есть во время моего детства я пессимистом еще не успел стать, а он пессимизм уже научился прятать (особенно от малолетнего внука). Но теперь мне ясно, что его суховата манера шутить и способность никогда не ошибаться, предсказывая не всегда разумные поступки моей матери - это оно и было.
        Так вот, юность деда пришлась на восьмидесятые годы прошлого века, и он еще успел застать походное движение: вся эта романтика рюкзаков и палаток, изгиб гитары желтой и прочее в таком духе. Меня он тоже пытался приохотить, но в детстве мама не отпускала. Может, и к лучшему: когда я попробовал в школе сам, то мне категорически не понравилось. Хотя с дедом все могло и лучше пройти… Неважно!
        В комнате деда на стене висела черно-белая фотография: четверо людей (трое парней и одна девушка) в одинаковых спортивных костюмах у костра, жарят на палках странно нарезанные ломти хлеба, улыбаются, за спиной одного из них гитара. Дед очень это фото любил, каждый день стирал с него пыль, но никогда о нем ничего не рассказывал. Самого его на фотографии не было: он снимал. Кто были эти люди, я так и не знаю до сих пор, но в детстве постоянно строил на их счет всяческие догадки. Потом мама говорила, что это просто дедовы однокурсники. Одно я знаю точно: единственная девушка среди них точно не была моей бабушкой, та дедово хобби не разделяла.
        И сейчас посреди коридора стоят именно они.
        Даже костюмы с лампасами на месте (кстати, они оказываются синими)!
        Даже веточки с прямоугольными кусочками серого хлеба!
        И лица, абсолютно те же лица! Трое парней и девчонка! (Сейчас-то я вижу, что они не взрослые дяди и тети, а именно парни и девушки, даже моложе меня, чуть за двадцать.)
        И что самое поразительное, между ними горит костерок. Потрескивает, дымит. И ни один противопожарный датчик не срабатывает на это безобразие.
        «Галлюцинация, - думаю я. - Дошел до ручки».
        - Простите, Андрей, - обращается ко мне один из парней, - мы не хотели вызвать у вас такой сильный стресс! Мы не галлюцинация. Извините, что потревожили. Уже уходим.
        С этими словами вся компания исчезает, будто ее и не было.
        Для Белкина, который до этого сидел у меня на руках, такое поведение этих эксцентричных господ оказывается немного слишком. С мявом он соскакивает у меня с рук и так резко развивает с места скорость своих родичей гепардов, что шлейка, пристегнутая у меня к поясу, сдается под напором - маленький карабинчик расстегивается.
        Затем мой кот мчится вверх по вентиляционной решетке справа и исчезает в зеленых зарослях омикра под потолком.
        Отлично начинается день.

* * *
        Не хочется признаваться, что я никудышный руководитель станции, готовый полностью парализовать ее работу ради поиска своего домашнего питомца.
        Но - признаюсь.
        Станцию они еще могут построить, в конце концов, а Белкин у меня один.
        Ладно, не полностью парализовать работу, но по крайней мере сам я бросаю все дела и мчусь к Нор-Е. И Миа вызываю. Пофиг, что с омикра нельзя договориться - пусть договаривается!
        В голове бьется одна мысль: омикра терпят на космических объектах, потому что они уничтожают сбежавших мелких паразитов, вроде крыс и насекомых.
        Белкин, конечно, чуть покрупнее крысы. Плюс на нем ошейник с моими контактными данными на языке три-четырнадцать. Но если омикра и в самом деле не совсем разумны, черт знает, не расценят ли они неизвестного инопланетного вторженца как новый вид паразитов.
        В общем, когда я нахожу Нор-Е, боюсь, я не могу порадовать никого нормальным цветом лица и связностью речи. Не мастер я кризисного реагирования, ну не мастер.
        По крайней мере, если кризис настолько личного свойства.
        Кабинет Нор-Е - вовсе не темная маленькая пещерка, каким был кабинет Томирла в игре. Обычная светлая комната, поменьше моей, тоже со стенами, сплошь покрытыми панелями-экранами, но без навороченного стола. Вообще без стола, зато с чем-то вроде круглого гнезда, заваленного подушками.
        - Сплю я здесь, - говорит Нор-Е, поймав мой взгляд. - Добираю до своих десяти часов.
        Не очень понимаю, как он может здесь спать: все экраны сейчас отображают различные места станции, как телеэкраны в полицейских фильмах. Только в фильмах на эти экраны обычно показывают охраняемые объекты, а у Нор-Е - какие-то невнятные трубы, обычно в местах сочлений и узлов. Еще антенны и конструкции на внешней обшивке станции.
        Ладно, хозяин барин. Если ему так удобно, какое мне дело? И вообще, я тоже живу на работе, только немного по-другому.
        Сбивчиво рассказываю ему, в чем дело.
        - Да, проблема, - говорит Нор-Е. - На самом деле ребята Вергааса развесили по всей станции предупреждения, что капитанский кот опасен и лучше его не трогать. Но омикра, конечно, предупреждения не писаны. Не уверен, что они вообще читать умеют. А почему, кстати, ты ко мне побежал, а не к нему?
        А в самом деле, почему? Казалось бы, если у вас что-то или кто-то пропал, то бежать к начальнику службы безопасности - самое логичное. Однако мое подсознание каким-то образом провело сложный мыслительный процесс и выдало результат. Может, не так уж я и плох в кризисном реагировании.
        - Потому что у моего кота под кожу зашит рфид-чип, - говорю я, ибо мое подсознание наконец дает пинок сознательным процессам, и те начинают работать нормально. То есть я понимаю, почему я сразу поступил так, а не иначе. - Это такая технология… в общем, чип без батареек, он не излучает, но реагирует на направленное радиоизлучение. Однако очень с близкого расстояния. Насколько я помню, у тебя по всей станции активные датчики натыканы. Так не мог бы ты…
        - Еще как мог бы! - заверяет меня Нор-Е. - Отличная идея, кэп, не зря я на тебя ставку делал… Ты частоты чипа знаешь? У тебя считыватель в личном коммуникаторе?
        - Нет, вот тут, - я снимаю со шлейки пристегнутый миниатюрный донгл сканера. Хорошо, что я его туда повесил еще в то время, когда мы жили в санатории, и так и не снимал.
        - Отлично, - Нор-Е берет его и подносит к одному из своих пультов. - Сейчас я по всей станции активные датчики включу на те же частоты. Найдем мы твой чип.
        Лично я тоже не сомневаюсь, что чип мы найдем. Вопрос, найдем ли мы кота вместе с ним. И в каком состоянии. Это же не датчик телеметрии.
        Нор-Е несколькими командами с пульта запускает какую-то программу.
        Видения узлов и труб на стенах гаснут, вместо них появляется схема станции. На ней россыпью синих точек загораются огоньки. И вдруг несколько из них начинают пульсировать алым. Ну как несколько… Вот один сделался красным, потом опять стал синим, зато красным загорелся другой, рядом с ним.
        - Получилось! - говорит Нор-Е. - Смотри, твой зверь сейчас и в самом деле на территории омикра, не спеша движется от узла 38-лес к узлу 39-лес. Вызывай все-таки Вергааса, и пусть его ребята займутся…
        - Нет, - качаю головой я. - Я возьму Миа и пойду сам.
        Если омикра и в самом деле таковы, как я подозреваю, незачем портить с ними отношения, натравливая станционную службу безопасности. Недипломатично получится.
        Глава 9 (без правок)
        Пока мы ждем Миа, которая не может вырваться с важных переговоров (преи требуют понизить арендную плату за то, что у них случился перерасход электроэнергии в модуле; нелогичность этого требования их совершенно не смущает), мне нужно отвлечься. В результате я пользуюсь случаем поподробнее расспросить Нор-Е о лозах омикра.
        Ладно в игре - там, в конце концов, было место условностям, несмотря на всю реалистичность. Но в реальности возможность мирного сосуществования космической техники и элементов тропического леса вызывает, мягко говоря, некоторые сомнения.
        - Вот скажи, - говорю я, - я все понимаю, омикра - часть экосистемы космической станции, ты мне сам инфу про это скидывал. Но неужели под их лозами ничего не ржавеет и не отсыревает? Или у вас там такие суперустойчивые к микроклимату материалы?
        - Почему там должно что-то отсыревать? - удивляется Нор-Е.
        - Ну как же… - замолкаю. Матушка разводила ползучие растения, поэтому у нас вечно отклеивались обои. Правда, мама утверждала, что ее драгоценные вьюнки не при чем, а все дело в соседях сверху, которые нас «заливают».
        В общем, обои мы переклеивали каждый год, и начиная лет с двенадцати это было моей обязанностью. В итоге сам я даже кактуса у компьютера так и не завел.
        - А, понимаю! - говорит Нор-Е. - Действительно, там, где есть растения с густой листвой, трудно наладить правильную вентиляцию, да и сор скапливается. Но у омикра под листьями всегда идеальный микроклимат. Когда я был зеленым помощником техника, помню, тоже не верил, лазил с датчиками и проверял… - он замолкает и с неожиданной интонацией говорит: - Великий Сейрог, как давно это было! И где я теперь? В моем-то возрасте! Мог бы уже трех жен сменить, а так - ни одной не завел!
        Насчет трех жен: Нор-Е не имел в виду одновременно. Я уже вычитал, что соноранцы серийно моногамны, при этом считается нормой, что мужчина и женщина сходятся только на срок, необходимый для выращивания ребенка. Живут соноранцы долго, а взрослеют быстрее, чем люди… точнее, подходящим для начала самостоятельной жизни у них считается возраст, соответствующий раннему подростковому. Поэтому принято за жизнь образовывать несколько пар с разными партнерами и выращивать несколько… так и хочется сказать «выводков», но на самом деле у них чаще рождается по одному ребенку, в пестование которого родители вкладываются по максимуму. Двойн - уже редкость, достойная, чтобы написать в газету.
        Соноранцы, которые решили остаться вместе после взросления отпрыска, чтобы завести второго или, скажем, вместе встретить старость - еще большая редкость. Старость они встречают, как правило, слаженными рабочими коллективами и, можно сказать, строят собственные дома престарелых коммунами - сами и с помощью выросших детей всех членов бригады.
        А вот кстати совершенно бездетные среди них редкость, не то что среди людей: очень уж силен инстинкт размножения и выращивания потомства. Хотя бывают такие, у кого дети рано погибли, не дожив до взрослого состояния (в том, чтобы отпускать их в свободный полет в подростковом возрасте есть, понятное дело, как плюсы, так и очевидные минусы). То есть еще один штришок к тому, насколько Нор-Е фанат своего дела.
        - Я тоже ни разу не был женат, - говорю я, сам понимая, что это слабое утешение.
        Нор-Е, впрочем, понимает меня как-то не так:
        - Извини, капитан, я с инопланетниками не встречаюсь, - говорит он. - Хотя вы, земляне, внешне и похожи на нас, но все-таки не настолько.
        - Я не то имел в виду! - восклицаю я.
        - О, - говорит Нор-Е. - Прости, культурный код подвел. Но если что, ты правда ничего… для землянина.
        - С-спасибо, - говорю я.
        А сам задаюсь вопросом: у них тут что, реально гомосексуализм настолько в норме? Вот и сафектийцы тоже…
        К счастью, в этот момент в кабинет Нор-Е входит Миа, избавив нас от неловкости.
        - Извините за опоздание, - говорит она. - Преи сегодня особенно неразумны. Авторитета адмирала только-только хватило, чтобы призвать их к порядку.
        - Какого адмирала? - удивляюсь я.
        - Адмирала Виоланны Откушу-врагам-головы. Она наш большой союзник, энтузиаст сотрудничества. Только благодаря ей преи не доставляют нам и половины тех хлопот, что могли бы.
        Ну надо же. Кто бы мог подумать.

* * *
        Мы с Миа отправляемся к точке, где на карте мерцает чип Белкина, самым коротким путем. Для этого Нор-Е открывается для нас сеть служебных лифтов и переходов, предназначенных для обслуживания станции. Они подозрительно напоминают мне мафиозные тоннели Вергааса из игровой версии «Узла», однако не идентичны им. И все же быстро добраться не получается: Белкин успел усвистеть на другую сторону станции.
        Миа пытается меня успокоить:
        - Не бойтесь, капитан. За все время, пока омикра существовали с разумными расами…
        - Вы хотите сказать, остальными разумными расами?
        - Не знаю, - она пожимает плечами. - Я не то чтобы полностью согласна с Мийгран - понимаете, она когда-то защитила научную работу именно по теме омикра, а сложившееся мнение бывает очень трудно менять. Но все же от прочих, - она выделила это слово голосом, - разумных рас они очень исльно отличаются. В общем, что я хотела сказать: еще ни разу не было случая, чтобы они съели чье-то сбежавшее домашнее животное. То есть вру. Был прецедент, Бриа мне как раз вчера рассказывала! Контрабандист три-четырнадцать перевозил сороконожек грау в чемодане, они разбежались. Омикра их выловили и принесли панцирей по числу сороконожек. Тот три-четырнадцать пытался уверить, что они его домашние животные, но судебный искин отказал в выплате ущерба, потому что грау - опасные вредители и их содержание на объектах коллективной собственности Содружества запрещено.
        - Ясно… - бормочу я.
        Тут мне приходит в голову спросить о недавней бестактности, невольно допущенной с Нор-Е. И о сафектийских шуточках заодно. Неужели однополые межвидовые контакты тут - это действительно норма?..
        - Не то чтобы, - Миа улыбается своей озорной улыбкой. - Конечно, межвидовые контакты все пробуют. И разнообразные табу, в том числе табу на однополые сексуальные контакты, есть у всех рас, которые практикуют соитие для удовольствия. Однако что касается однополых межвидовых контактов… простите, капитан, но какой инопланетный пол можно считать одинаковым с вашим?
        - В смысле? - удивляюсь я. - Ну вот Нор-Е, например, мужчина, и я мужчина…
        - Нор-Е, - говорит она, - соноранец, и роль его пола в процессе размножения - вынашивать яйца. А противоположный пол их высиживает.
        И тут я качественно отвлекаюсь от беспокойства за Белкина, потому что мне приходится выслушать лекцию о половых и социальных ролях основных разумных рас. Между прочим, полезнейшее оказывается времяпрепровождение! Правда, часть из этого я уже знал, просто не соотносил с практикой, часть - прочел, однако, как оказалось, в принципе не осмыслил.
        А зря.
        Например, я читал, но не задумывался, что у сафектийцев пол меняется в течение жизни - рождаются они все девочками, а к старости становятся мужчинами. При этом браки между двумя индивидами с подходящей разницей в возрасте частенько заключаются в молодости, пока они обе дамы, чтобы притереться друг к другу ради вынашивания потомства - и, соответственно, когда потомство подрастет, оба супруга уже могут стать мужчинами. С нашей точки зрения такие союзы можно было бы назвать однополыми.
        Государственные деятели и крупные начальники у сафектийцев всегда мужчины, но не из-за патриархальности, а просто потому, что нужно набраться опыта прежде чем чем-то управлять.
        У тораи есть три пола: две разновидности самцов (чем они отличаются, я так и не понял и Миа не смогла мне объяснить, но для самих тораи отличие очевидно) и одна - самок, при этом для воспроизводства потомства самке достаточно одного самца. Однако учитывая, что после выметывания икры родители расстаются и за потомством не ухаживают, разницы в социальных ролях практически никакой: и те и другие с возрастом становятся Старшими, этакими то ли феодалами, то ли учителями в конфуцианской традиции.
        У омикра тоже два пола, но социальная организация примерно как у улья: самка-королева совокупляется с несколькими самцами, остальные члены стаи - бесполые, с химически подавленными инстинктами размножения (но с очень сильным инстинктом заботы о потомстве королевы).
        У преи самок меньше, чем самцов, их очень уважают и полностью освобождают от заботы о потомстве - только рожайте, мол! Соответственно, самки приносят за жизнь три-четыре выводка, в к аждом примерно по десять особей, и сваливают их на плечи многочисленных мужей (кстати, у выводка может быть несколько отцов), а сами посвящают себя карьере. При этом половые органы у них выглядят инвертировано по сравнению с человеческими: у самки яйцеклад, у самцов - яйцекладоприемник… И вот на что ориентироваться представителям человеческой расы, если какой-нибудь фурри решит завести роман с симпатичной (или симпатичным) зайчишкой?
        Наконец, у саргов вообще творится что-то очень странное: Миа посетовала, что ей некогда показать схему на своем коммуникаторе, а со слов я разобраться не смог.
        Ну, про талесианок и Превосходных я еще в игре знал… однако для меня стало сюрпризом, что Превосходные на самом деле не размножаются в пробирке. У них есть и второй пол, условно говоря женщины, однако само его упоминание табу, как и все вопросы, связанные с деторождением (но не с генной инженерией; отсюда у многих и возникает превратное впечатление: для Превосходного неприлично говорить о том, что ребенка «зачали», он скажет «собрали геном». Хотя генная инженерия у них тоже широко распространена, кто бы спорил).
        - Я читал похожее в одной книжке, - задумчиво говорю я. - Там такое табу было связано с тем, что женщины… прошу прощение, пол, используемый для деторождения, был неразумным.
        Вообще-то, я такой прием видел как минимум дважды,* ну да ладно.
        - Нет, - улыбается Миа, - просто их второй пол отличается от первого только половыми органами, которые расположены внизу живота и надежно скрыты под одеждой. Все остальное - то же самое. У них под страхом серьезного наказания запрещено спрашивать или упоминать где-либо пол индивида.
        - Почему? - поражаюсь я.
        - Точно никто не знает, они отредактировали свою историю. Но немногочисленные межвидовые историки… нет, нельзя назвать их историками при отсутствии формальной исторической традиции, единой для всех рас! Скажем так, исследователи, которые интересуются этими вопросами, сходятся на том, что когда-то второй пол Превосходных отличался от первого очень сильно, может быть, как ваши женщины отличаются от мужчин или даже сильнее. А потом по какой-то причине они решили унифицироваться и запретили даже упоминание о том, что когда-то было иначе и что не всех детей делают в пробирке.
        Я только головой качаю. Это какой же эпичности гендеросрач к такому должен был привести?..
        - Выходит, - говорю я, - такой же половой системы, как у землян, ни у кого нет?
        - Ну почему же. Насколько я познакомилась с земными культурами и физиологией землян…
        - Очень хорошо познакомились.
        - Спасибо, - даже в полутьме служебного тоннеля видно, как порозовели ее щеки от удовольствия. - В общем, практически идентичная человеческой система полов, гендеров и социальных ролей сложилась у три-четырнадцать.
        Мне приходит в голову, что, несмотря на схожесть, всерьез рассматривать кого-то из оперенных девиц в качестве половых партнеров точно не стоит - а то останешься не только без штанов и кредитной карты, но и без… гм, вы поняли.
        Да и вообще, под романтическим углом я готов рассматривать только…
        На этом месте я себя обрываю - потом. Не на работе. И тем более не в метре от предмета моих размышлений.
        - Капитан, - вдруг говорит Миа, - а почему для вас это все стало такой новостью? Это ведь все очень важные вопросы, наверное, самые важные, которые стоит учитывать, общаясь с другой расой.
        Я хочу отшутиться, что, конечно, будучи женщиной, она так думает… и закрываю рот, ничего не сказав. Она не женщина, она талесианка, все-таки нужно об этом помнить.
        Но, собственно, вот и ответ, почему: по устоявшейся земной привычке я как-то сразу решил, что вопросы секса и отношений - это не «мужская» тема и вникать в нее особенно сильно не стоит. Ну просто потому что не по-мужски это, разбираться во всяких «извращениях». Даже научная фантастика, которую я читал и смотрел, как-то убедила меня, что либо у инопланетян все с полами примерно как у нас, либо они такие чуждые, что это и принимать-то во внимание не стоит. Хотя читал ведь, читал всякое разное - и у Азимова, и у Ле Гуин, и еще у кого-то. Но как-то… воспринимал как забавную игру чужого воображения, что ли? Мол, если уж встретимся с инопланетянами по-настоящему, то эта херня точно никакого значения иметь не будет, важным будет другое: обмен технологиями, взгляды на развитие цивилизации и всякое такое.
        М-да. Все же иногда я делаю глупейшие ошибки, стоит об этом помнить и брать каждый раз поправку на собственную глупость (ну или, скажем так, привычку судить обо всем с земной колокольни) при оценке ситуации.
        Об остальных расах Миа рассказать - точнее, обобщить уже мне известное - не успевает: мы как раз приходим на место.

* * *
        Сигнал от чипа Белкина приводит нас в хаб внутри хаба, узел внутри узла: место средоточия коммуникаций нашей станции. Ну ладно, одно из мест средоточия. Довольно большое техническое помещение, имеющее такую форму, как будто вы залезли внутрь колеса.
        В центре комнаты - несколько полупрозрачных столбов, пульсирующих разноцветным светом. Один столб розовый, другой - бирюзовый, еще два бледно-желтых. Словно какие-то гигантские винтажные лампы эпохи хиппи.
        По стенам - множество циферблатов, тумблеров и рычагов, вперемешку с сенсорными панелями. Все это, включая столбы - системы непосредственного контроля разными системами станции.
        Да-да, такая же сборная солянка, как в остальных сферах. Иначе Нор-Е и его команда в половину не были бы так загружены.
        Техников тут, кстати ни одного нет, никто за приборами не следит: точка резервная, одна из многих. Возможно, выбор омикра пал на нее почти случайно, а может быть, причина в том, что она ближайшая к модулю преи - как и в игре, там они устроили огромную оранжерею. Возможно, омикра и здесь ее подграбливают, хотя ни про какой скандал с орехами я не слышал.
        Присутствие омикра видно всего по одному, зато безошибочному признаку: под потолком растянулась живая сеть зеленого полога из плотно ппереплетенных лиан. Да какая «сеть»! Это в коридорах лианы можно счесть сетью, хотя даже там они скорее напоминают крону густого леса. Здесь это дополнительный подвесной потолок, примерно в метре над нашими головами. Поскольку в помещении нет сквозняка, листья не шевелятся и кажутся искусственными.
        Полог не прилегает к столбам в центральной части зала вплотную, между ним и листьями зазор. Миа подходит к столбам, задирает голову.
        - По-моему, здесь можно забраться. Если подпрыгнуть и подтянуться.
        - Я так высоко не подпрыгну, - предупреждаю я.
        О том, что я не уверен, смогу ли подтянуться даже один раз - не делал этого упражнения со школьных уроков физры, да и там больше позорно трепыхался на турнике - я умалчиваю.
        - Ничего, - говорит Миа, - я вас подтяну.
        - Вы уверены, что это вежливо - врываться вот так к омикра?
        - Да, - отвечает она, - в таких местах с ними обычно и разговаривают. Главное, не пытаться отыскать их ухоронки с молодняком, такое они однозначно воспринимают как агрессию.
        - А этот… зеленый полог нас выдержит?
        - Конечно. Это старая сидка, ей несколько месяцев. Она даже зверя учтаперя выдержит.
        Кажется, она уже поминала зверя учтаперя, но в другом контексте.
        - Ну ладно, - говорю, - если вы уверены…
        Вместо ответа Миа снова задирает голову, глядя на переплетение ветвей. Я отмечаю, какая у нее красивая шея - изящная и длинная, в этой позе особенно заметно. Затем она кивает чему-то, словно принимает решение, делает несколько шагов назад. Потом вообще отступает почти к противоположной стене - ну, насколько стены в круглом помещении можно считать противоположными.
        Затем она разбегается - всего тремя или четырьмя огромными скачками - подпрыгивае и цепляется за край одеревеневшей лианы, который я, признаться, только заметил. А потом также легко и изящно, одним слитным движением, втягивает себя наверх.
        Еще секунда - и ее голова с плечами и призывно протянутой рукой возникает в узком проеме.
        - Капитан, - говорит Миа, - Белкин тут, на вид в порядке. Если хотите, я просто его возьму и спущусь, омикра не будут возражать.
        На миг испытываю изрядный соблазн поддаться на уговоры: очень не хочется выглядеть беспомощным студнем, когда она в самом деле попытается подтянуть меня наверх. Но нет. Если я прав, то задуманное без помощи омикра не осуществить. А раз так, то мне придется рано или поздно обратиться к ним за помощью. Так чего откладывать?
        К тому же, если я действительно нравлюсь Миа, то причина в чем угодно, только не в моей физической силе.
        - Нет, - говорю я. - Мне нужно с ними поговорить.
        Разбегаюсь и подпрыгиваю. К счастью, хотя бы первый этап мне удается, и я вцепляюсь в протянутую руку Миа.
        Тут же у меня в голове мелькают две взаимоисключающие мысли. Первая: «Что я наделал, я же тяжелее, мы же сейчас оба упадем!» И вторая: «Подтянись даже ценой жизни!»
        Обе оказываются абсолютно излишними. Потому что Миа и не думает падать, ее рука по ощущению такая твердая и надежная, как, может быть, только руки родителей в том самом раннем детстве, когда можно повиснуть на них и задрать ноги. Во-вторых, она быстро втягивает меня в люк, и я падаю на упругое переплетение одеревеневших лоз.
        - Ф-фу, - говорит Миа, падая рядом. - Надо же, получилось! А я ведь давно не работала с тяжелым весом. Вы, капитан, легче, чем выглядите.
        Даже не знаю, комплимент ли это для мужчины, если он не отличается чрезмерной полнотой… а я, мягко говоря, не отличаюсь.
        - Спасибо, - все же говорю я.
        - За что? - удивляется Миа.
        «Она не человеческая женщина, - снова напоминаю я себе. - Она инопланетянка, которая выглядит, словно кинозвезда, которая никогда не делала себе пластику, но все равно - инопланетянка».
        Мне снова приходит в голову, что физическая близость с женщиной, способной вздернуть тебя одной рукой - это тот еще вызов. И нужно быть отчаянным храбрецом или просто чокнутым, чтобы…
        Но я же принял работу над этой станцией.
        Тут я слышу мяуканье и наконец оглядываюсь.
        Вот же он, Белкин - лежит, развалясь, чуть дальше от дыры, ошейник на месте, сбруя от шлейки на месте. И щупальце переводчика за ухом тоже на месте. Сверху на Белкине сидит… ну да, белка. То есть омикра. И массирует ему складки кожи на загривке маленькими передними лапками… то есть ручками.
        Другая белка - опять же, омикра - свернулась клубком у Белкина между лапками.
        Увидев, что привлек мое внимание, кот снова мяукает, потом неспеша начинает подниматься, давая возможность омикра соскочить.
        Мне становится стыдно: сначала места себе не находил, но разговор с Миа (а больше того размышления о моих с ней шансах) совершенно меня отвлекли. Разве к друзьям так относятся?
        - Вот ты где, красавец, - бормочу я, когда кот подходит ко мне и подставляет голову для поглаживания.
        Пара омикра сидит там, где Белкин их оставит и смотрит на меня глазами-бусинами.
        - Вижу, вы поладили. А теперь поладить с гостеприимными хозяевами предстоит мне.
        Кот, разумеется, только мурлычет. Омикра тоже молчат.
        Миа мне уже рассказала, как достигаются договоренности с омикра. Еще одна причина, по которой возникают сомнения в их разумности, состоит в том, что они никогда не пользуются ни одним из наречий других рас. Единственный способ получить от них что-то - изложить свою просьбу и предложить какой-то предмет (чаще всего, еду), либо в уплату, либо просто как символ, если просьба сама по себе предполагает взаимную выгоду (например, вы охраняете мой корабль от паразитов, а взамен можете съесть пять процентов от лежащих на камбузе продуктов).
        Если омикра примут подношение, то выполнят и просьбу. Если по какой-то причине не собираются выполнять - то подношение останется лежать где лежало.
        При этом можно формулировать просьбу сколь угодно сложно и на любом языке, хотя есть мнение, что некоторые запросы остались неотвеченными как раз потому, что контактеры использовали чересчур сложный вокабуляр.
        Когда я заметил, что так когда-то наши предки общались с богами, Миа серьезно кивнула и добавила, что хотя никто из разумных рас всерьез не обожествляет омикра, некоторые сарги видят в них персонификацию своих стихийных божеств.
        Вот сейчас я набираю воздуха в грудь и начинаю говорить:
        - Уважаемые омикра, большое спасибо, что позаботились о моем неразумном друге. У меня есть для вас предложение, которое было бы небезвыгодно для нас обоих.
        Двое омикра не меняют позы и продолжают на меня смотреть.
        - Вы знаете, для чего была создана станция, - продолжаю я. - Ее цель - обеспечить выживаемость разумных видов нашего уголка Галактики. Однако пока станция слишком далека от этой цели. И это неприемлемо. Ведь мы не знаем, когда случится следующая катастрофа, которая может стоить жизни любой планете… или нескольким из них.
        Я думаю, что омикра как расу может и не волновать ситуация на какой-то одной планете - они расселились повсеместно. Возможно даже, если у них по-настоящему ульевой разум, им по большому счету плевать на гибель части своих сородичей… ну, как нам было бы плевать на сожженные волосы. Однако потеря нескольких колоний не может пройти бесследно в любом случае. А если у омикра все же есть индивидуальность, то перспектива попасть под удар должна пугать их и сама по себе.
        - Одно из препятствий на нашем пути, - продолжаю я, - это необходимость строить корабль такого рода, какого никто никогда не проектировал. Это должен быть корабль-город, корабль-государство, способный производить все, что нужно для жизни его обитателям - и не только. Это должен быть корабль, способный стать технологической базой новой цивилизации и обеспечить ее развитие. Он должен воплощать в себя все технические достижения всех рас и усиливать их за счет синергетического эффекта. И еще - он должен быть создан с учетом культурных и архитектурных традиций всех народов, которые будут на нем путешествовать. Потому что на этом корабле все мы будем покорять нашу Галактику и используем его как основу для развертывания нового, многонационального сообщества в другом рукаве Галактики. Вы скажете - это невозможно? - я перевожу дыхание. Мне и самому кажется, что это невозможно. Но я заканчиваю, как мне хочется надеяться, невозмутимо: - Это возможно - если за дело возьметесь вы.
        Я выдерживаю паузу. Сто к одному, что омикра дела нет до моих риторических приемов, но мне самому так легче. Омикра слушают.
        - Станция, - продолжаю я, - это монстр из кучи разнородных технических наборов, которые работают вместе только благодаря чуду и самоотверженности нашей технической команды. Она строилась абы как, практически без единого плана… точнее, с единым планом, который каждый подрядчик трактовал как хотел. Да вдобавок все эти строители имели самое смутное понятие о возможностях всех остальных. Вы - дело другое. Вы досконально знаете все технологические секреты других рас, иначе не могли бы сосуществовать с ними. При этом вы умеете создавать сложные экологические системы, подстраиваясь под любые среды. Значит, вы сумеете соединить любые технические приемы.
        Тут, надо сказать, скорее счастливое озарение, чем продуманный аналитический вывод. Мне пришло это в голову, когда я вспомнил, что в игре омикра дали мне совет, без которого я не смог бы даже начать совместный проект по выведению зогг. И по косвенным сведениям мне кажется, что в тот момент уже действовал настоящий искин «Узла», который смоделировал этот совет, опираясь на поведение и возможности реальных омикра - иначе мне бы показали еще одну встречу с Элеароном в зеленой шляпе.
        То, что омикра успешно создают сложносоставные стабильные экологические системы, я знаю и из игры, и из материалов Нор-Е. А экология - она еще и посложнее техники будет. Хотя бы потому, что живые существа практически невозможно полностью контролировать, а техника, какой бы сложной она ни была, все-таки делает именно то, что ты ей командуешь. Другое дело, что ее надо верно настроить и правильно сформулировать команду, но это уже частности.
        - Именно это мне от вас и нужно, - продолжаю я. - Проект корабля, который Межзвездное содружество способно построить прямо сейчас, с учетом возможностей всех его членов. При условии, что они действительно будут работать вместе, а не как сейчас. Но это я беру на себя, - говорю так и сам поражаюсь своей наглости. - От вас мне требуется только проект. А ваш интерес в этом… - я делаю паузу, - состоит в том, что вы сможете спроектировать на этом корабле место для себя, как сами хотите. И кроме того, тогда это корабль будет лучше, надежнее, экономичнее чем то, что создадут без вас. И куда больше шансов, что он доберется до цели. А от этого зависит и выживание вашего вида тоже.
        Ну вот, кажется, я все сказал. Замолкаю.
        Миа тихо напоминает:
        - Теперь оставьте им что-нибудь, если они это заберут - то выполнят то, о чем вы попросили.
        - Нет, - говорю я громко, - речь идет о предложении долговременного партнерства в строительстве новой цивилизации. Начинать с подношения такое дело я не хочу. Если вы согласны - прошу показаться всем омикра, сколько вас тут есть.
        Несколько секунд ничего не происходит, и я чувствую себя полным придурком.
        Потом раздается шорох - и в полумраке древесного кокона между ветвями и листьями вспыхивают светящиеся точки. Не красные, как это иногда рисуют в мультфильмах - просто глаза существ, привычных видеть в сумерках, вроде как у кошек или лошадей (а лошади на ночном пастбище - это то еще жуткое зрелище, доложу я вам!).
        Этих глаз много. Не знаю, сколько; кажется, что сотни пар, но судя по размеру этого древесного чердака, скорее, десятки. Словно звезды проглядывают сквозь листву.
        - По-моему, - говорит Миа, - они согласились!
        И в тоне ее слышится восхищение.
        Приятно, что ни говоря.

* * *
        Этой ночью я долго не могу заснуть - несмотря на бессонницу прошедших ночей. Белкин дрыхнет рядом без задних ног после дневных приключений, а я лежу и пялюсь в потолок, пока неизученный: здесь, на «Узле», я привык проваливаться в беспамятство, едва падая на кровать.
        Но думаю я не о той ноше, которую невзначай взвалил на себя… не только о ней.
        Я вспоминаю разговор с Миа, ее нечаянную лекцию, потом - нечеловеческую твердость ее руки, когда она вздернула меня на лиственную крышу омикра.
        Я начинаю особенно остро осознавать: ее красивое женское лицо - это не шаг ко мне навстречу, это полшага. Остальную половину я должен пройти сам.
        То, что она выглядит как человек, не только помогает, но и мешает. Так мне трудно помнить, что она - иное. И то, что она ведет себя пассивно и неторопливо в отношении со мной - это тоже, вероятно, не девичья скромность, а осторожность более опытного дипломата, который отлично понимает, что сближение таких разных существ, даже если они привлекают друг друга, должно быть постепенным.
        И она, вероятно, не станет по умолчанию отдавать мне лидерство в отношениях… или в постели, если на то пошло. Не будет дарить мне ласку и заботу, как это должны в идеале делать земные женщины… хотя, может быть, будет как-то по-другому (а как - еще предстоит выяснить). Если я ей на что-то пожалуюсь, она не прижмет мою голову инстинктивно к груди. Не поймет, где смеяться над моими шутками. Если я подарю ей цветы, она не будет знать, что с ними делать. Может быть, попытается съесть - насколько я помню по игре, салаты из цветов популярны в талесианской кухне.
        Они никогда не родит мне ребенка.
        Готов ли я сближаться с нею, держа все это в голове?
        Есть над чем подумать.
        И почему-то тут решиться сложнее, чем на первый шаг по строительству межзвездного ковчега.
        ___
        * Мы тоже знаем как минимум два примера такой причины табу на разговоры о размножении: «Спектр» Лукьяненко и цикл про Перекресток Ника О’ Донохью.
        Глава 10 (без правок)
        - У меня для вас новость, - говорит Мийгран по моему капитанскому смартфону-коммуникатору.
        Все-таки есть в этом что-то сюрреалистическое: находиться на космической станции черт знает за сколько световых лет от дома, а пользоваться почти что обычными сотовыми телефонами. Которые, если верить Нор-Е, едва ли не венец коммуникационных технологий в обозримой части галактики… ну, по крайней мере, тех технологий, которые доступны для практического использования. Голографические экраны тут тоже существуют, однако считаются слишком дорогими и крайне неудобными.
        - Надеюсь, хотя бы хорошая? - спрашиваю я тем временем Мийгран.
        - Да как вам сказать, - тянет она, в голосе насмешка пополам со смутным обещанием.
        То самое сходство «гендерно-социальных ролей», о котором говорила Миа, проявляется в том, что женщины три-четырнадцать почти не отличаются от землянок манерами… в частности, слегка кокетливыми жестами, многозначительными улыбками и тому подобным. По крайней мере, Мийгран не отличается - как и те дамы три-четырнадцать, с которыми мне иногда приходится иметь дело по долгу службы. Если бы не страшноватые ноги с птичьими когтями, можно было бы решить, что это все землянки, сделавшие радикально креативные прически.
        (А вот мужчины три-четырнадцать, по-моему, слишком агрессивные для землян! Все сходу начинают вести себя так, как будто они тут самые важные птицы и все им должны. Хуже тораи, честное слово.)
        - Уж как-нибудь скажите, - говорю я, всем видом показывая, что не намерен флиртовать или шутить на рабочем месте.
        - Абдуркан рассказал мне о человеке, который подойдет для вашего… сертификационного центра, зародыша медицинской академии, называйте как хотите.
        Мийгран, разумеется, употребила слово, которое в наиболее употребительном всеобщем языке Межзвездного содружества - то есть в языке три-четырнадцать с упрощенной грамматикой - обозначает попросту представителя этой самой расы три-четырнадцать, но на русский переводится, разумеется, как «человек». Сами три-четырнадцать этим абсолютно не смущаются, поэтому и я в дальнейшем буду использовать соответствующий русский термин для представителя любой расы - хоть омикра. Или нет, для омикра все-таки не буду… Не знаю, как пойдет.
        - И что это за человек? - спрашиваю я.
        - Ацетик, - отвечает Мийгран, - некто Аллероп-Аллероп. Большой оригинал. Мало того, что он отпочковался от своей грибницы и завел только одного отпрыска, так он еще и занимался бесконтактным хирургическим вмешательством в тела других рас.
        - Бесконтактным хирургическим вмешательством? - удивляюсь я.
        - В том смысле, что он своих пациентов и пальцем не касается. Зато внедряет в них свой мицелий, и тот избавляет пациентов от опухолей, раковых клеток и тому подобного.
        - Ого, - говорю я. - Ведь законодательством Экспансии Аце такие манипуляции с телами разумных запрещены?
        - Еще как. Поэтому он практикует нелегально… и кстати говоря, здесь у вас под боком. Если Вергаас о нем не знает, сделайте ему внушение.
        - Хорошо, - говорю я. - А как его пациенты, не боятся, что он навеки оставит их своими рабами?
        - Да ладно, - фыркает Мийгран, - мицелий работает только при прямом контакте. Или с помощью телепатических усилителей тораи. Если кто-то боится, им достаточно просто избегать ацетиков… и то даже не всех, а тех, кто связан мицелием с Аллеропом. То есть только его и его сына.
        «Если, - думаю я, - он действительно отпочковался от своей родительской грибницы и если действительно завел только одного ребенка». Но вслух этого не говорю: для того и существует служба безопасности, чтобы проверять такое.
        Тут надо пояснить - точнее, напомнить - две вещи. Во-первых, ацетики не любят существовать по одиночке. Они стараются по возможности всегда сохранять контакт с грибницей своего рода. Это не значит, что отдельный ацетик не может отлучиться из дома на год или на два - может! Другое дело, что это будет для него крайне неудобно. Впрочем, саму грибницу тоже можно перенести, как поступил, например, род, живущий в модуле у меня на станции.
        А еще можно отпочковаться от грибницы полностью и положить начало новой грибнице. Причем это делается как полюбовно - в этом случае новый родоначальник берет кусок грибницы на развод, - так и в формате «между нами чемодан». Первым способом, насколько я знаю, отпочковался помощник моего главного инженера Томирл-Томирл.
        Во втором случае отщепенец теряет все знания, накопленные родом до него, кроме того, что может уложить в собственной голове; для ацетика это гигантская потеря. Причем не столько даже интеллектуальная (емкость их мозга вполне сравнима с емкостью мозга землян или других разумных рас, может быть, даже и побольше), сколько эмоциональная: живут ацетики очень недолго по нашим меркам, лет-тридцать сорок, поэтому постоянный контакт с памятью поколений приносит им смирение и успокоение перед ликом небытия.
        Кстати, по той же причине отпочковавшиеся ацетики стараются сразу размножиться: так им спокойнее, что накопленный ими опыт не пропадет в веках. В игре наш Томирл таким образом создал всю инженерную команду станции; в реальности - всего лишь ту ее часть, которая отвечает за компьютерную безопасность.
        Однако пока неизвестного мне Аллеропа-Аллеропа одиночество не испугало.
        Тот еще оригинал, ага.
        Во-вторых, вся эта тема с избавлением от опухолей или других проблем с помощью грибницы мне изрядно не нравится. Особенно после истории с рабами из радиоактивной расы. Мийгран может сколько угодно говорить, что ацетики не способны подчинить кого-то без непосредственного контакта, и вдвойне - если нет родства с мицелием. Однако от кого это известно? Не только ли от самих ацетиков? Что-то мне сложно представить такую систему экспериментов, проведенную без участия разумных грибов, которая позволит закрыть этот вопрос раз и навсегда.
        Но делать нечего - надо же с кого-то начинать.
        - Хорошо, - говорю я, - Абдуркан дал вам его контакты? Может быть, пароль?
        - И контакты, и пароль, - отвечает Мийгран. - Сейчас вам все это пришлю. Думаю, вы захотите договориться о встрече через Миа?
        - А вы не советуете? - чуть удивляюсь я.
        - Да почему нет… Удивительно только будет, если она согласится. До вашего прилета, капитан, она была удивительно законопослушной - практически как ее начальница.
        Под «начальницей» Мийгран имеет в виду Бриа - я даже не сразу соображаю. Все же странное это дело. Я уже пару недель (или дольше?) тут капитаню, а до сих пор мне сложно уложить в голове, что девушка, которая мне так понравилась в игре - это на самом деле две девушки, и что только одна из них на самом деле мне симпатизирует.
        Кстати, о Бриа.
        Прощаюсь с Мийгран - и наступает черед нашего с Бриа совещания. Ну почти.
        Его бы тоже можно было провести «по телефону» (в смысле, по коммуникатору), но тема, которую мы собрались обсуждать, довольно деликатная, да и времени может занять немало. Поэтому я назначил встречу в своем кабинете. Сразу после того, как целый час буду принимать просителей с разными вопросами.
        После того, как я обнаружил, что ко мне приходит кто попало и почем зря, я сделал все, чтобы свести этот поток к минимуму. Начал с самого простого - сократил количество приемных часов (кто бы не составил мне такое расписание, как составил, он был чересчур оптимистичен, теперь это ясно).
        Однако полностью избавиться от этой повинности, конечно, нельзя: смысл общественных должностей вроде моей в том и заключается, что ко мне должно быть возможно попасть.
        Правда, я завел себе секретаря, который должен решать эти вопросы. Честно говоря, хотел секретаршу, желательно из расы посимпатичнее, но не получилось - рекрутировал я из вахтенных, а там нашелся только один специалист нужного профиля. Так что теперь у меня в кабинете есть типичный начальственный «предбанник» (отгородили кусок коридора), а в предбаннике сидит хмурый мускулистый заяц-преи со взглядом исподлобья.
        Прохожу через этот предбанник в свой кабинет, спрашиваю:
        - Сложные случаи есть сегодня?
        - Смотря что вы считаете сложным, капитан, - мрачно говорит мне секретарь; зовут его Лаери Бью-штыком, и тип он крайне мрачный. - Есть делегация преи, которые возмущены, что отменили их экскурсию на энергоустановку…
        - Я же с ними разобрался!
        - Это другие, капитан. Расписание экскурсий по энергоустановке было забронировано на год вперед. Предупреждая ваш вопрос: большая часть купивших экскурсии - преи. Поскольку прошел слух, что эта энергоустановка легко превращается в пушку и была даже заказана соответствующая симуляция, многие из нашего народа ею заинтересовалось.
        - Вы правда так любите оружие? - удивляюсь я.
        - Конечно! - в глазах Лаери загорается совершенно детский энтузиазм. - Оно клевое!
        И не поспоришь.
        - …Кроме того, две дочери Талес, которые хотят открыть салон оказания лечебных услуг, но просят вашего разрешения…
        Вздрагиваю.
        - Дай угадаю, у себя на родине их завернули, потому что под салон лечебных услуг маскируется комната отдыха, которая может повысить риск прорастания для талесианок?
        - Как написано в заявке, при них есть научные исследования, доказывающие ничтожность такого риска…
        Мне хочется сказать «сразу в сад!», но я сдерживаю этот порыв. Отказать-то я им откажу, но вот не принять права не имею.
        - Хорошо, - говорю я, - посмотрим, что у них там за цифры.
        - Кроме того, сарг, которому отказали в участии в кулинарном конкурсе, потому что компоненты его блюда ядовиты для большинства разумных видов. Клянется, что это недоразумение и что в тех количествах, которые он эти компоненты включает, едоков ждет только приятное расслабление.
        - Понятно, - говорю я, - тоже почитаем.
        Про себя думаю: очень жаль, что пока нет медицинской службы, свалил бы просто на них - и дело с концом! А так придется просить Миа найти эксперта-биохимика, чтобы проверил. Или это не Миа нужно просить, или кадровые вопросы у нас в компетенции Раала?.. Нет, все же инопланетное дело, пусть Миа займется. Или пусть лучше Раал - Миа я как-то совсем завалил… А-аргх, ладно, до кого первым дозвонюсь, на того и свалю.
        - И еще один господин из Превосходных, который просит разрешения организовать на станции зал для игры в ную.
        - Игра в ную? - удивляюсь я.
        - Азартная игра, распространенная у этой расы, и через них получившая популярность у других народов Содружества, - объясняет Лаери крайне неодобрительным тоном. - Для игры в нее требуется маятник и разноцветные мелки.
        - Хм, - говорю я. - А вот это интересно. Знаете что, пустите-ка этого господина первым. Возможно, нам потребуется подольше поговорить.
        - Возможно, мне следует напомнить вам, капитан, - произносит Лаери еще более неодобрительно, - что азартные игры на станции запрещены правилами Содружества.
        «Запрещены, - думаю, - но это не значит, что в них нигде не играют. Вергаас может сколько угодно мне втирать, что на станции нет мафии - вероятно, он в самом деле прав в том смысле, что эту преступную деятельность никто не организовывал и у нее нет связей с «официальными» властями… Но ни за что не поверю, что все, живущие здесь, а уж тем более проезжающие транзитом, неукоснительно соблюдают закон!»
        - Да, - говорю, - я знаю. И все же зовите этого господина первым, если он уже тут. Будем считать, ему повезло.
        Лаери действительно вызывает Превосходного, и разговор этот проходит довольно продуктивно, хотя и не столь предметно, как нам обоим хотелось бы. С двумя другими назначениями мне тоже удается разобраться (как ни странно, с преи проходит сравнительно легко - легче, чем с предыдущей делегацией, - талесианок я тоже просто сразу заворачиваю, а вот саргу приходится пообещать доскональное разбирательство).
        А затем все же время говорить с Бриа.

* * *
        - Вы серьезно задумали превратить «Узел» в копию вашего Лас-Вегаса? - удивленно спрашивает Бриа.
        - Вы знаете про Лас-Вегас? - не менее удивленно спрашиваю я.
        - Миа посмотрела несколько ваших сериалов, я тоже присоединилась, - она пожимает плечами. - Мы ведь подруги.
        Мне остается только кивнуть.
        - Не то чтобы я хочу это сделать, - говою я. - Но не представляю, откуда еще взять деньги на все мои проекты.
        - То есть если наш план удастся и Содружество согласится оставлять станции часть собранных доходов, вам этого будет недостаточно? - интересуется она.
        Мы с ней встретились именно для того, чтобы обсудить текущий юридический статус станции. Разумеется, ситуация, когда мы не можем распоряжаться заработанными нами же деньгами, меня категорически не устраивает - да и остальную команду тоже. Но вот что с этим делать? Закон - который в данном случае равняется праву сильного, поскольку сильные его и писали - отнюдь не на нашей стороне.
        - Я не вижу, как мы их уговорим, только если не предложим это как чисто формальную меру, - пожимаю я плечами. - Мол, чтобы станция продолжила развиваться, ей нужно быть более самостоятельной. Но при этом вы хотите получать с нее определенный доход. Так давайте пропишем доход, на который вы имеете право, в Уставе станции. А все, что сверху, то будет наше.
        - Вы правы, - говорит Бриа нетерпеливо, - я думала, мы сейчас будем обсуждать, как снизить уставной доход акционеров.
        - Нет, - говорю я. - Это дело дохлое. Даже если они нам и согласятся выделить большую долю, то обязательно окружат эти деньги диким количеством ограничений. А нам нужно, чтобы мы имели возможность свободно ими распоряжаться.
        - И что вы предлагаете?
        - Пусть назначат квоту почти во всю величину наших текущих доходов, но дадут нам экстерриториальность.
        - И вы организуете игорный дом? - скепсис в голосе Бриа столь остер, что им хлеб можно нарезать. - Вот уж что-что, а такой доход они точно обложат налогом по максимуму. Если вообще разрешат. Азартные игры - камень преткновения в Содружестве.
        - Почему? - спрашиваю я.
        Мне еще как-то понятно, почему они явлются проблемой на Земле - в основном, наследие христианства. Но инопланетяне-то ни в чем таком замечены не были!
        - Потому что у всех рас разные границы допустимого. Разная мораль. Кто-то не видит в азартных играх ничего особенного, при условии, что они происходят раз в год, кто-то - что им должен покровительствовать соответствующий бог… Например, сафектийцы так считают, но Превосходные полагают наличие такого бога богохульством для себя. А сарги, скажем, придерживаются мнения, что азартные игры - это род искусства, следовательно, не приемлют вообще никаких ограничений. Чем разбираться и вводить соответствующие ограничения, проще было все скопом запретить.
        - Угу, - говорю я, - как всегда. В любом случае, ничего невозможного я в этом не вижу. Просто нужно как следует подумать, под каким соусом это подать. И с разрешениями Содружества то же самое. В конце концов, нам же необходимо выбить их разрешение на устроение сертификационного центра. Одним разрешением больше, одним меньше…
        Бриа вцепляется себе в волосы. Они у нее по-прежнему похожи на одуванчиковый пух, даже больше, чем раньше, хотя в остальном облик мало напоминает игровой.
        - Ну, капитан, - говорит она. - Иногда мне хочется вас прикончить. Полагаю, тот тюремный срок, который мне за это дадут, окажется пережить проще и приятнее, чем выполнить задачи, которые вы передо мной ставите.
        - Зато, - говорю я, - мы с вами покорим звезды.

* * *
        Если бы мой день заканчивался воодушевляющим разговором с Бриа!
        К сожалению, нет. Он заканчивается поисками этого самого мерзкого ацетика… пардон, не мерзкого, а вполне нам необходимого. Просто я заранее предвкушаю, каким неприятным типом должно быть существо, которое нарушило законы своей родины и отказалось от памяти предков, чтобы копаться в телах инопланетян!
        Мийгран дала мне адрес: третье кольцо хаба, апартаменты номер 345 - 458 (каждая цифра соответствует определенному сегменту, так что найти нужное место действительно просто). Дала она мне и номер коммуникатора, поэтому я позвонил и заранее договорился о встрече. Да, сам. Не все же сваливать на беднягу Миа!
        По коммуникатору Аллероп производит на меня довольно неприятное впечатление. Он сходу берет быка за рога:
        - Судя по символу рядом с вашим именем, меня беспокоит кто-то из руководства станции. Я что-то нарушил?
        - Нет, но я бы хотел…
        - Моя аренда уплачена вовремя?
        - Насколько я знаю, да, но…
        - Так какого рожна вам от меня надо?!
        По тону я понимаю, что трубку он вот-вот повесит, поэтому я говорю первое, что пришло в голову:
        - Чтобы вы возглавили Академию ксеномедицины.
        - Что?!
        В языке три-четырнадцать нет такого понятия, как «академия», поэтому я выразился более громоздко: «научно-исследовательский, сертификационный и учебный центр» - у них это звучит гораздо короче, чем у нас. Но буду отныне называть мою задумку именно «Академией», чтобы не воспроизводить каждый раз эту абракадабру.
        - Чтобы вы. Возглавили. Академию. Ксеномедицины.
        Секундная пауза.
        - Вы псих, - безапеляционно заявляет ацетик.
        - Не больше, чем вы, - парирую машинально.
        - Ну ладно… - бормочет Аллероп. - Приходите, пожалуй.
        Мы договариваемся о времени, и только закончив разговор, я понимаю, что этот ацетик звучал очень мне привычно! В смысле, и Томирл, и Торл-Элерл говорят отстраненно - Томирл так, как будто он витает в эмпиреях и не совсем здесь, Торл-Элерл - как будто видит «вечное сияние чистого разума» и плевать на нас хотел. А этот - грубо, резко, но почти по-человечески! Если в данном случае понимать под словом «человек» не любого разумного, а лишь жителей Земли и тех, кто наиболее к нам близок. Превосходных, соноранцев, сугирру и талесианок, например.
        Мы с Миа оказываемся перед дверью Аллеропа точнно в назначенное время. Апартаменты располагаются в одной из самых экономичных частей хаба - тут обычно обитают транзитники, у которых денег больше, чем на капсульный отель, но все-таки не столько, чтобы поселиться в одном из роскошных отелях в модулях (весь модуль три-четырнадцать - да, на реальной версии «Узла» он существует - отведен под роскошные отели для самых разных форм жизни. Плюс во многих модулях есть еще гостиницы для своих).
        Что характерно, у двери нет даже звонка с интеркомом. Только кольцо, за которое полагается взяться и постучать.
        - Серьезно? - я гляжу на этот образчик средневековых технологий с некоторой растерянностью.
        Миа сразу понимает, о чем я.
        - Есть апартаменты с нормальной системой входа, - говорит она. - А эти в зоне для тех, кто больше всего ценит конфиденциальность. Тут и системы «умный дом» внутри нет, все вручную регулируется. Был бы интерком, его было бы можно взломать.
        Я только головой качаю. А то, что можно установить технику, которая не будет подключена к сети, они не в курсе?
        Мы послушно пользуемся этим раритетом, и дверь открывает ацетик, который больше всего, что я видел до сих пор, похож на игровых ацетиков… в смысле, на то, какими их изобразили в игре у меня на родине.
        Во-первых, он носит одежду вполне земного фасона. Во-вторых, у него нормальное четкое лицо с носом, ртом и даже скулами! И на носу надеты очки с полупрозрачными фиолетовыми стеклами, которые успешно маскируют непроницаемую черноту глаз.
        В общем, он выглядит как ацетик, который изо всех сил постарался «глобализоваться». И у него получилось.
        В-третьих, поскольку его одежда представляет собой платье с болеро, я сразу же начинаю называть его «она».
        - А, - говорит Аллероп. - Главные психи в этом дурдоме. Ну, заходите, раз пришли. Посмотрим, не заразно ли ваше безумие.
        И улыбается.
        Кажется, думаю я, я все-таки нашел кого-то, кто способен заменить доктора Сонг.
        Глава 11 (без правок)
        Не знаю, сколько Аллероп берет за свои услуги, но вряд ли много. Потому что ей хватает только на аренду пары комнат и единого кухонно-санитарного блока (да, вы не ослышались, унитаз в одном помещении с аппаратом для приготовления пищи). В первой комнате она явно ведет прием: здесь стоит видавшие виды кресло, которое можно подгонять под телосложение разных видов. Оно похоже на приснившийся в кошмаре гибрид зубоврачебного кресла и кушетки психиатра: изменяющаяся конфигурация, рама из нержавейки - и при всем при том мягкие подушки где можно и где нельзя.
        Вдоль стен здесь стоят разномастные, но все явно максимально утилитарные шкафчики, набитые… сложно сказать, чем. Я бы сказал, что это лекарства и витамины, но с тем же успехом могут оказаться пузырьки с духами или разноцветные камни.
        Вход в соседнее помещение отгорожен только занавеской. Оттуда не доносится ни звука; если там и скрывается таинственный отпрыск Аллероп, он никак не дает о себе знать.
        - Будете что-нибудь пить? - спрашивает Аллероп. - У меня есть вода с сахаром и… - она с сомнением смотрит на талесианку. - И просто вода.
        - Спасибо, - сдержанно отвечает Миа, - я бы не отказалась от чашечки воды.
        Потом, вполоборота ко мне, шепотом произносит:
        - Капитан, если вы попросите воду с сахаром, я не обижусь.
        Мотаю головой.
        - Спасибо, мне тоже просто воду.
        Кстати, если кто думает, что это издевка со стороны нашей гостеприимной хозяйки или намек на ее исключительную бедность, то вы глубоко заблуждаетесь. Обычаи большинства культур разумных видов требуют предложить гостю еду или питье, раз уж их к вам занесло. Однако при различиях в метаболизме у многих инопланетян часто оказывается, что легкие тонизирующие или успокаивающие напитки одной расы, которые принято ставить на стол в подобных случаях, действуют на другую расу либо во много раз сильнее, либо вообще как страшный яд. Поэтому если вы не хотите, чтобы ваши гости начали танцевать на столах или немедленно под ними заснули (а то и передохли), безопаснее всего предложить им воду с сахаром - ее-то переваривают все или почти все виды. Талесианки тоже, но им не положено согласно их… религии не религии, но, скажем так, господствующей идеологии. Практические основания для многочисленных запретов тоже существуют, но на самом деле все не так страшно: если какая-нибудь дочь Талес пристраститься вкусно есть и сладко пить, ничего необратимого с ней так уж быстро не случится. Однако считается наоборот - мол,
лучше перебдеть.
        У землян, конечно, такие жесткие ограничения на любое создание комфорта для себя, любимого, не стали бы работать. У нас вон люди даже при серьезных заболеваниях не в силах элементарную диету держать… да что там, даже курить бросить не могут! Но талесианки - не люди.
        Итак, мы принимаем предложенную воду и садимся с Миа бок о бок на маленький диванчик перед столом Аллероп. Эта мебель тоже явно предназначена для приема пациентов, причем по одному зараз, так что нам с ней приходится потесниться. Не то чтобы я против: ощущать теплый бок, локоть и колено Миа очень приятно.
        Аллероп приносит нам воды в одноразовых стаканчиках из перерабатываемой древесины (оранжерея в модуле преи работает и на нужды станции тоже), после чего садится напротив. Отпив глоток, я приступаю к рассказу: хочу, мол, создать на станции единый медицинский центр. Решать он будет разные задачи: во-первых, с его помощью мы обогатим медицинскую и биологические науки, разработав новые методы лечения на основе знаний и технологий всех разумных рас. Ведь может так быть, что какая-нибудь косметическая процедура саргов идеально подойдет для лечения серьезных проблем у преи - и наоборот! Кроме того, синергетический эффект от объединения медицинских знаний разных видов может привести к гигантскому скачку науки.
        Во-вторых, этот совместный проект поможетинтеграции жителей станции и привлечению к ней дополнительных капиталов. В-третьих, без единой медицинской службы не обойтись на стадии колонизации других миров - иначе придется делать множество полноценных клиник для каждой расы колонистов, и часть из этих клиник будет простаивать, а часть, наоборот, задыхаться от непосильных объемов пациентов.
        Выслушав все это, Аллероп ничего не отвечает, только сверлит нас взглядом. Мы сверлим ее взглядом в ответ.
        - Почему вы так на нас глядите? - спрашиваю я, не выдержав первый.
        - Хочу посмотреть на еще больших идиотов, чем я, - безмятежно отвечает Аллероп. - Ну серьезно, вы правда считаете, что вам удастся добиться от Межзвездного содружества признания этой авантюры?
        - У нас есть на то некоторые основания, - говорит Миа еще более безмятежным тоном.
        Некоторое время дамы смотрят друг на друга, словно пытаются понять, чей взгляд передавит. Понимаю, что настало время мне вмешаться.
        - Межзвездное содружество, - говорю я, - не имеет не только единой идеологии, но даже связной системы принципов. Оно создано было для того, чтобы помочь развитым расам этого уголка Галактики устроить межзвездную экспансию - но за истекшие годы с момента катастрофы не добилось примерно ни хрена. Если мы покажем им, что здесь есть люди, готовые не только заниматься этим вопросом, но и добиваться результата…
        - То они похоронят вас в политических играх, потому что каждой расе захочется присвоить себе ваши заслуги, - заявляет Аллероп.
        - Да пусть присваивают, - говорю я. - Мне важно только, чтобы корабль летел.*
        - Какой корабль? - удивляется Аллероп.
        - Корабль в соседний рукав Галактики, - говорю я. - Корабль, который увезет самое лучшее, что создал разум.
        И, между прочим, я абсолютно искренен. Я всегда любил космос. И сам не заметил, как начал грезить идеей этого корабля, который сам же и придумал… Или, если уж совсем начистоту, который придумали мы с Нор-Е: концепция ведь содержалась в материалах, которые он прислал мне еще там, на Земле, в другой жизни.
        Аллероп смотрит на меня с интересом.
        - Поразительно, - говорит она. - Идеалист! Верит в то, что говорит.
        - Романтик, - поправляет ее Миа. - Все вечно путают эти две понятия.
        Они обмениваются понимающими взглядами. А я гадаю, то ли это переводческая матрица так хороша, то ли в языке три-четырнадцать и впрямь есть соответствующие концепции, да при этом они еще и понятны двум инопланетянкам, принадлежащим к совершенно разным культурам…
        Все-таки правильно я думал раньше: между цивилизациями Содружества изумительно много общего. Даже странно, что не все из этого «общего» было придумано земными программистами.
        - Хорошо, - говорит Аллероп. - Допустим, вы выбьете разрешение на эту вашу… Академию. Может быть даже, найдете одного-двух сумасшедших кроме меня, кто будет готов этим заниматься. Но неужели вы думаете, что люди доверятся врачам другой расы?
        - Заметьте, что вы назвали себя уже в числе основателей нашей академии! - оптимистично воскликнула Миа. - Значит, вы готовы согласиться!
        - Не надо мне тут этих словесных игр, - мотнула головой Аллероп. - Я ни на что пока не готова. Я говорю гипотетически. И также гипотетически спрашиваю: предположим, вам удалось. Откуда пациенты возьмутся?
        - Разве вы страдаете от недостатка пациентов? - спрашиваю я.
        Аллероп фыркает.
        - Я никогда никому не отказываю, если могу справиться с проблемой… А я почти со всем могу справиться, все-таки проникаю в организм изнутри. К тому же я снизила цену на свои услуги до минимума, и все равно ко мне приходят люди только тогда, когда доведены до крайности и спасения ждать неоткуда. И то, некоторых отговаривают родственники… видимо, наследство хотят получить, - она снова фыркает. - Видимо, умереть проще, чем, цитирую, «отдаться в щупальца этому грибу». Все думают, я сделаю их своими рабами. Как будто это так просто!
        Думаю, что если бы Аллероп, наоборот, задрала цену и брала бы на исцеление не всех, кто придет, а с разбором, то ее услуги были бы куда популярнее. Но держу свое мнение при себе. Хотя бы потому что… Как бы объяснить? Вот допустим, это я умел бы лечить. Ну пусть не людей - люди не вызывают у меня такого уж сочувствия, все равно, земляне они, преи или ацетики - пусть котов. Смог бы я отказать какому-то коту, потому что моська у него несимпатичная или мяукнул он на меня без уважения? Даже если бы знал, что в долгосрочном периоде такая стратегия выгоднее и для меня, и для увеличения общей суммы исцеленных?
        - А это уже моя проблема, как я буду привлекать людей, - говорю я. - Не волнуйтесь, пациенты найдутся.
        Где общая кухня, думаю я, там и проблемы с пищеварением. Где казино - там и всякие разные интоксикации. Где масштабное строительство - там несчастные случаи на производстве.
        Да в принципе, где более плотное общение разных рас, там неизбежен и рост взаимного доверия, и рост травматизма. А если участятся межвидовые романы, хотя бы и краткосрочные, то тут уж…
        Но на эту тему я запрещаю себе слишком уж много размышлять - нервы целее будут.
        - М-да, - говорит Аллероп. - То есть и разрешения, и рекламу вы берете на себя. Прямо мечта, а не работодатель. Что же остается на мою долю?
        - Научная работа. Лечение людей. Стандартизация медицинских практик. И это, пожалуй, главное. Вы одна из немногих, кто в принципе имеет опыт лечения разных видов. Необходимо, чтобы вы подготовили исчерпывающую документацию - с какого конца здесь за что браться, что можно делать, чего делать нельзя ни при каких обстоятельствах, и тому подобное.
        - Вы хотите сказать, для каждой расы из тех, с кем я работала? - сбитая с толку, спрашивает Аллероп. - Вы хоть представляете объем работы?!
        - Я хочу сказать, общие принципы работы, Устав, если хотите, врача-исследователя, - объясняю я. - Разумеется, вы будете не одна. Я найду и других специалистов. Но главной будете вы.
        Тут я, конечно, рискую. Я не так уж много знаю об этой Аллероп-Аллероп. Мало ли, что она мне понравилась по первому впечатлению - впечатление бывает обманчиво. Кроме того, у меня нет глаза-рентгена и способности предвидеть будущее, и я не могу сказать, справится ли она с работой, которую я собираюсь на нее повесить. Можно быть отличным врачом, но никудышным администратором… особенно если речь идет об администрировании целого зарождающегося института.
        Однако что я твердо знаю от Мийгран, Абдуркана Рахмана и Вергааса (да, разумеется, я сначала поговорил с ним о потенциально нелегально практикующем межвидовом враче, не идиот же я): ни один пациент у Аллероп не умер. По крайней мере, на станции. А если она не могла кого-то вылечить, то сразу так говорила. Или возвращала деньги, если не получилось уже в процессе. Это означает, что она, по крайней мере, умеет учиться новому (научиться работать с нуля с другими расами самостоятельно - тот еще подвиг), и что у нее есть представление о деловой этике. А все остальное… надо же с чего-то начинать. Постараюсь поплотнее ее контролировать поначалу, если не будет справляться, подыщу замену. Не знаю, правда, как. Хоть я и обещал ей еще кадров, больше никого на примете у меня (то есть, будем называть вещи своими именами, у Миа и Мийгран) нет.
        - И кому я буду подчиняться? - спрашивает Аллероп недоверчиво.
        У меня очень большой соблазн повесить ее на Миа или на ту же Мийгран. Но… нет, это уже было бы чересчур. Я и так свалил на своих замов слишком много всего.
        - Пока наш проект невелик - непосредственно мне, как капитану станции. А там посмотрим.
        Говоря так, я отдаю себе отчет, что катастрофически убавляю себе в сутках число минут (не говорю уже о часах), отведенных на отдых.
        Кто там из мудрых сказал - найди дело себе по душе, и ты не будешь работать ни дня в своей жизни? Он умолчал о том, что отдыхать ты тоже не будешь. Дело по душе, оно такое.
        Мы обсуждаем еще кое-какие детали. По уму бы говорить и говорить, но у нас с Миа кончается свободное время. Приходится не привести обсуждение к логическому завершению, а скорее силой прервать его.
        Тем не менее я улучшаю момент спросить:
        - Аллероп, если не секрет… Что сподвигло вас начать лечить другие расы?
        Я думаю, она скажет «любопытство» или даже, чем черт не шутит, «желание спасать жизни, которые никто кроме меня спасти не может». Но она отвечает вот что:
        - Так я борюсь со стагнацией нашей цивилизации, капитан. Как могу - но все же.
        - В смысле? - удивляюсь я. - Разве Экспансия Аце не развивается?
        Насколько я знаю, у них все благополучно как с основанием новых колоний, так и с экономикой. Нет, самым богатым народом на душу населения считаются тораи (в основном потому, что они не считают «душами населения» молодняк до определенного возраста), но и у ацетиков все более чем благополучно.
        - Я имела в виду всю цивилизацию, галактическую, - говорит она с легким оттенком надменной снисходительности. - Последние лет пятьсот мы топчемся на месте. Отказались от развития, все то же самое. Только за новые кормушки боремся. Ничего удивительного, если вы этого не видите - вы из расы, которая сильно отстает технически от большинства миров, а у нас тут вы недавно. Но если заниматься хоть сколько-нибудь систематическим изучением истории, это очевидно.
        - Да? - удивляюсь я.
        И в самом деле, мне бы это и в голову не пришло.
        - Да, - твердо кивает Аллероп. - А мне это стало особенно ясно после встречи с Предтечами. Я пыталась убедить свой род сделать попытку измениться вместе со мной. Они не захотели. Пришлось мне меняться в одиночестве.
        - Что за Предтечи? - не понимаю я.
        То есть термин-то мне знаком: в фантастике так обычно называют старую и мудрую расу - или несколько рас. Как правило, Предтечи присутствуют в сеттинге в виде таинственных развалин на отдаленных планетах, складов непонятной техники или горючего, реже - закрытых планет, на которых творится какая-то хрень, и обычным людям туда лучше не соваться. Еще одна греза человечества об ангелах, короче говоря. Или демонах, от мировоззрения конкретного автора зависит.
        Однако ни о каких предтечах в реальном мире мне слышать не доводилось.
        - С Кентагиры, а что, бывают откуда-то еще? - удивленно морщит лоб Аллероп. - Они мне встретились однажды. Просто возникли внутри медитационного скита, где я готовилась принять часть родового сознания. Выглядели точь-в-точь как первые Пятеро Отпрысков нашей грибницы… ну, такими моя старая грибница сохранила их образы. Начали спрашивать обо всяком, о житье-бытье. Я тоже спросила их в ответ кое о чем. И даже поняла некоторые ответы, хотя у меня появилось ощущение, что не то и не так поняла. В общем, мне сразу стало ясно, что, пока я не разменяла второй десяток, нужно срочно менять свою жизнь. Так я и сделала.
        - Вы видели кентагирцев? - восклицает Миа. - Поразительно! Я всю жизнь мечтала, но осознаю, что шансы невелики. Слышала, встреча с ними - верный знак, что ты способен на великие дела.
        Аллероп снова фыркает: любимое междометие это у нее, как я погляжу!
        - Не так, - говорит она. - Скорее уж, после встречи с ними некоторые разумные начинают совершать то, что другие считают великими делами. А на самом деле это беспорядочные попытки хоть как-то столкнуть нашу цивилизацию с пути в болото… по крайней мере, такова моя догадка, основанная на личном опыте. Кстати, известны становятся примерно пять процентов тех, кто встречает Предтеч, а вовсе не каждый. Есть люди, которые собирают статистику.
        У меня этот разговор вызывает слабое чувство дежавю, но что к чему, я не понимаю до тех пор, пока мы с Миа не выходим в коридор и я не спрашиваю у нее, что за Кентагира такая.
        - Надеюсь, - говорю, - об этом можно на ходу? Или лучше подождать до моего кабинета?
        - Отчего же, и на ходу можно, - улыбается Миа, когда мы с ней садимся в электрокар. - Это настолько не секрет, что уже почти что миф… ну, скажем так, легенда. Однако слишком многие люди с этой легендой сталкиваются, чтобы можно было от нее вот так отмахнуться… Если коротко, Кентагира - это планета, которой никто никогда не видел, и мы понятия не имеем, как она на самом деле называется и существует ли вообще.
        - А название «Кентагира» тогда откуда?
        - Это сарги придумали, из какого-то их классического эпоса. Они с кентагирцами встречались раньше прочих. В общем, существует две версии. Первая - что это такая старая раса, на несколько миллионов или миллиардов лет старше всех, кого мы знаем, и зашедшая по пути развития так далеко, что нам и не снилось. Вы знаете эту концепцию, что любая продвинутая технология выглядит как магия в глазах менее технологически развитой культуры? - Дождавшись моего кивка, Миа продолжает: - Так вот, технологии кентагирцев столь непонятны нам, что выглядят как силы божественного порядка. Кентагирцы могут мгновенно оказаться где угодно без космических кораблей, умеют ходить сквозь стены, читать мысли, говорить на любом языке и способны принять любой облик. Еще известны случаи, когда они помогали людям в критической ситуации, где, казалось бы, ничто не могло помочь - например, за горизонтом событий черной дыры. Чаще всего они являются людям наедине, но бывает, что возникают перед большими компаниями.
        - «Являются»? - переспрашиваю я.
        - Именно. Я же говорю, силы божественного порядка. Они возникают чаще всего в замкнутом помещении, порой там, куда невозможно попасть незамеченными извне - в доме посреди заснеженного поля, и следов на снегу потом не видно, или на борту космического корабля. Выглядят как что-то знакомое и приятное их визави, но невозможное: чаще всего как умершие родственники или друзья, иногда как персонажи любимых вымышленных историй.
        - И чего хотят?
        - Обычно просто пообщаться. Могут оказать помощь в сложной ситуации, но по этому поводу есть сомнения - кажется, документально ни один случай не подтвердился. Именно поэтому многие считают, что нет никаких Предтеч, а есть просто повторяющиеся галлюцинации. Сарги, мол, придумали красивую легенду, а остальные подхватили. И могут даже в нее искренне верить. Есть множество непроверенных историй и анекдотов… Ну, вы слышали, что сказала Аллероп: будто бы встреча с кентагирцами - знак будущих грандиозных свершений. Есть мнение, что это не древняя раса, а наоборот, люди из будущего, которые навещают великих деятелей до того, как те прославились. Или, может быть, этот эффект обусловлен самосбывающимся пророчеством. Или, как считает Аллероп-Аллероп, после встречи с ними люди просто переосмысливают свою жизнь и пытаются что-то изменить. У некоторых получается.
        Помолчав, Миа признается:
        - Мне правда очень бы хотелось увидеть кентагирцев. Даже если они галлюцинация. В космосе их встречают чаще, чем на планетах.
        Мне приходит в голову неожиданная мысль.
        - А из тех, кто работает на станции, их видели многие?
        - Нор-Е видел, - отвечает Миа. - И вроде бы адмирал Виоланна, хотя она у нас и не работает, просто часто бывает.
        Тут я окончательно убеждаюсь: я их видел тоже. Та ожившая фотография из комнаты моего деда - что это еще могло быть?
        Интересно только, зачем они приходили? Даже разговаривать не стали! Может быть, собираются еще раз навестить?
        Знак грядущих свершений, говорите? Хорошо, коли так. Хотя что-то мне подсказывает: встреча с ними может быть и признаком грядущего великолепного провала.
        Короче, поглядим.
        Глава 12 (без правок)
        Кулинарный конкурс - та еще напасть, это я даже по игре помню. Причем там многие условности здорово облегчали мне жизнь, хотя тогда я думал, что в капсульной версии игры все максимально приближено к реальности.
        Ну, что сказать? Наивный чукотский мальчик.
        Хотя нет. Чукчи, судя по тому, что я о них читал, народ веселый, оптимистичный и смышленый. Я же чувствовал себя, скорее, ничего не соображающим идиотом откуда-то из мрачного гетто, который видит весь мир в черных красках.
        - Почему вы хотите обязательно пропускать все блюда через анализатор непосредственно на мероприятии? - удивляется Миа. - Вы думаете, что участники попытаются кого-то отравить? Но мы ведь проверим их рецептуру заранее… Ах, вы думаете, что они нарочно? Но зачем?!
        На этом месте я ощущаю себя выходцем из мрачного гетто. В самом деле, зачем участник экспериментального предприятия на экспериментальном космическом объекте может попытаться это мероприятие саботировать? Смешно же.
        - Правильно думает, - одобряет меня Вергаас. - Наш капитан - молоток. Только специально лезть в каждую плошку не нужно, просто настроим камеры наблюдения на спектрографический анализ. Загоним в базу данных то, как эти блюда должны выглядеть, на предварительном прогоне, и чуть что-то отличается - вуаля, дисквалификация.
        На этом месте я ощущаю себя идиотом. В самом деле, если у них даже средства дезинфекции практически неощутимы и не доставляют неудобств, то, ясное дело, и способы бесконтактно проверить наличие вредоносных агентов тоже наверняка есть. И я даже должен был про эти способы читать. И наверняка читал. Но ни хрена не помню.
        Но это так, цветочки. Главная головная боль - многочисленные согласования по поводу того, что запрещено, что разрешено подавать на конкурсе. А поиск и оборудование помещения - то, что прошло мимо меня в прошлый раз? А реклама? Офигенная задачка - найди средства на рекламу в бюджете, которым тебе запрещено распоряжаться!
        Впрочем, как и в игре, мы воспользовались внутренней системой оповещения станции. А еще помог Абдуркан Рахман, который согласился, во-первых, раззвонить о конкурсе в своем блоге, во-вторых, прилететь в качестве почетного гостя и члена жюри. Ведущим, однако, он стать не согласился. Мийгран показала мне его ответ на ее письмо: «Нет уж, дорогая, слишком часто я попадал в такие переделки, где ведущего потом съедали!»
        - У него какая-то мания насчет съедения, - говорю я, взглянув на это письмо. - При мне он тоже об этом говорил.
        - Ах, капитан, - отвечает Мийгран, - если бы вас попытались съесть хоть раз, вы бы знали, какой глубокий шрам это оставляет на психике! А с Абдурканом это случилось, кажется, раз пять.
        - Если верить его словам.
        - Абдуркану можно верить, он исключительно правдив и очень наблюдателен. Понимаю, по его манере болтать этого не скажешь, но тем не менее. Вы же читали его книги… по крайней мере отрывки.
        - Допустим, - неохотно говорю я, - но что он написал о Земле в своем блоге…
        - Блог - это одно, а серьезная монография, даже научно-популярная - совсем другое. В ней хайп не нужен и неуместен… ну, если вы считаете себя исследователем, а не шарлатаном. Кроме того, скажите, положа руку на сердце, что он взял с потолка хотя бы один факт, а не просто приукрасил или слегка адаптировал имеющееся?
        Мне хочется высказать Мийгран все, что я думаю об этом «приукрашивании» и «легкой адаптации», но понимаю, что не время и не место.
        В общем-то это не главное - пусть Абдуркан врет и в своих блогах, и в своих книгах, пусть хоть вообще ни слова правды не напишет! Главное, что люди это читают, и что им нравится. И что таким образом он сумел собрать довольно большую аудиторию, которая, при удаче, явится на наше мероприятие.
        И, как всегда, хлопоты по поводу конкурса не отменяют всех прочих хлопот. Одна из них - поиск финансирования и помещения для нашей будущей медицинской академии. Другая - работа над экстерриториальностью станции. По словам Миа и Бриа, тут может помочь только адмирал Виоланна, которая вхожа к сильным мира сего. Без нее, мол, обе девушки даже не знают, как браться за дело.
        Для меня это все несколько странно: в игре Виоланна была явной антагонисткой, к тому же не слишком умной; на «босса» не тянула. Конечно, я уже неоднократно слышал о том, что она на самом деле крупный союзник станции, наша «мохнатая лапа» в кулуарах Межзвездного содружества. Но одно дело слышать, а другое дело - верить. Тем более, что когда я прибыл на станцию, Виоланны на ней не было: она официально не входила в экипаж, а занимала должность старшего координатора-консультанта от Межзвездного содружества, а значит, спокойно могла заниматься своими делами в других местах и бывать на «Узле» только наездами.
        И вот наконец пришло время с ней встретиться: она должна была прибыть как раз накануне кулинарного конкурса.
        Не могу сказать, что эта встреча меня нервирует и что накануне я не сплю, однако Белкину достается дополнительная порция поглаживаний: пока я не наладил стабильную работу этой самой межвидовой медицинской службы, никаких других успокоительных (или наоборот, возбуждающих) средств принять я не могу. У меня есть небольшая аптечка, которую я привез с Земли - действительно небольшая, и больше всего в ней препаратов для Белкина (и почти все остальные - двойного назначения, которые можно принимать и людям, и котам в разной дозировке) - но ее содержимое я берегу для совсем безвыходных случаев.
        А что касается сна, то с ним у меня проблем нет: мои желания в этой сфере по-прежнему намного опережают мои возможности.

* * *
        С Виоланной мы встречаемся не у меня в кабинете, а в ее апартаментах в модуле преи. Впервые мне выдается случай побывать здесь в реальности, хотя мне в руки попадали видео с камер службы безопасности. Если верить им, то внутри обиталище особенно не отличается от того, что нарисовали в игре: огромная оранжерея, внутри которой в невесомости парят растения и постоянно в воздухе влажная взвесь.
        Однако, как оказалось, видео не передавали главного: оранжерея встроена в многоуровневый город.
        Именно встроена… или, лучше сказать, город встроен в оранжерею?
        На входе меня встречают две неулыбчивые зайки - именно женщины, это видно по их более хрупкому сложению. Они в военной форме, но говорят со мной вежливо, без истеричной нахрапистости игровых преи.
        - Дальше нет гравитации, - сообщают они, - поэтому, если у вас нет опыта передвижения в условиях постоянного свободного падения, мы вас транспортируем.
        Мне очень хочется сказать, что опыт у меня есть - целых полдня на станции «Мир-2». Однако я подавляю гордость и признаю, что лучше им меня действительно отбуксировать.
        Пушистые дамы просят меня пристегнуться к чему-то вроде дельтаплана с крошечными крыльями, сами берутся за боковины. Мы выходим на балкон для посетителей и спрыгиваем с него… точнее, отталкиваемся и поднимаемся в воздух: гравитация кончает действовать сразу же у границы балкона. Стеклянной границы, как в игре, тут нет, но есть какая-то другая граница, которая не позволяет, например, прорваться на козырек предбанника избыточной влаге из воздуха. Поэтому после первого же толчка на меня опрокидываются жара, влажность и умопомрачительные запахи - как будто какие-то сладковатые пряности вперемешку с хвоей, плюс тропические фрукты. Если так пахнет растительность преи, то им стоило бы продавать свой воздух как духи - дохода бы получали не меньше, чем с пресловутых орехов толго.
        Все остальное ошарашивает не меньше запахов.
        Мне приходилось слышать удивления американцев, которые попадали в российские города: мол, как так вышло, что у вас на улице растет столько деревьев, да еще чуть ли не на проезжей части? Приходилось мне видеть и различные кинофантазии на тему эльфийских городов в стволах деревьев, от классики Джексона до новомодных поделок. Так вот, поселение преи отличается от российских провинциальных городов с остатками советского озеленения и широкими бульварами посреди улиц как фэнтезийный эльфийский город от обычного леса.
        Живые модули - абсолютно круглые шары, полностью или частично прозрачные - гроздьями висят на поливных сооружениях, сотами лепятся к потолку, даже парят в воздухе, словно воздушные шары. Это именно жилые модули, потому что внутри них я вижу преи, которые смотрят в экраны, занимаются спортом или даже спят. У меня складывается впечатление, что они в принципе не признают приватности; правда, я не вижу никого, кто пользовался бы туалетом или занимался бы любовью - но, может быть, просто повезло. С другой стороны, не все шары прозрачны…
        При этом жилые гроздья винограда оплетают лозы с самыми настоящими гроздьями. Я вижу, как пара дронов собирает урожай прямо над чьей-то столовой, где мирно обедает семья (штук семеро детишек и двое замороченных взрослых; из лекции Миа я знал, что эти взрослые - скорее всего папаши совместного выводка, а мамаша болтается где-то по работе, но с моего расстояния деталей не разобрать).
        Однако та гроздь жилых модулей, к которой мы подлетаем, для разнообразия полностью непрозрачна. Вблизи стена дробится и переливается, как панель из граненого стекла, которые раньше вставляли в двери в поликлиниках и других присутственных местах. Вход возникает прямо перед нами, легко пропуская внутрь.
        Внутри гравитации тоже нет, как и мебели - перед нами абсолютно пустое помещение, размером поменьше бассейна в спорткомплексе, где у нас стояли капсулы, но побольше спортзала в детском саду или в деревенской школе.
        И посреди этой пустоты парит адмирал Виоланна, держась за пересекающую круглый зал колонну. Больше никого. Мои проводницы тоже остаются за дверью.
        Не знаю, чего я ожидал. В реальности преи оказались очень похожи на то, какими их изобразили в игре - менее мультяшные, разумеется - но все же не вполне такие. Я знал, что и адмирал Виоланна будет иной. Но почему-то никогда не думал, что она будет настолько старой.
        А она выглядит даже не старой - дряхлой. Седая шерсть на морде, обвисшие щеки, глаза, упрятанные в широкие кольца облысевшей морщинистой кожи, длинные уши уныло висят (у молодых преи они торчат вверх). Кроме того, вместо правой руки у нее кибернетический протез, который до конца не скрывает рукав военной формы.
        - Приблизьтесь, молодой капитан, - говорит она. Голос у нее тоже старый (видимо, голосовые связки преи также становятся более дряблыми с возрастом), однако при этом сильный и звучный. Слышно, что она привыкла командовать. Земная актриса озвучки тоже говорила властно, но по-другому, как оперная дива.
        Итак, она велит приблизиться - и вот тут мне становится жаль, что сопровождающие меня покинули. Все же я не настолько хорошо ориентируюсь в невесомости, а ухватиться не за что. По всему выходит, придется оттолкнуться от порога и надеяться, что меня вынесет прямо на адмирала Виоланну в центре комнаты.
        Я так и поступаю: отталкиваюсь, и меня несет.
        Как оказывается, я рассчитал почти верно - в том смысле, что траектория моего движения проходит мимо колонны в центре, и я, наверное, могу за нее ухватиться… Мог бы - будь у меня руки подлиннее.
        К счастью, адмирал ловит меня за вытянутое запястье и без напряжения подтягивает к колонне. Несмотря на дряхлость, хватка у нее крепкая.
        - Рада вас видеть во плоти, - говорит она дружелюбно.
        - Я вас тоже, - отвечаю я.
        На самом деле вру.
        «Во плоти» адмирал Виоланна несколько крупнее, чем наши дезигнеры нарисовали ее соотечественников, но ненамного. Однако у меня появляется странное чувство, что, несмотря на возраст, она могла бы меня выпотрошить и выбросить. Даже без оружия.
        - У вас интересные запросы, капитан, - продолжает она. - Право распоряжаться своим бюджетом - понятное желание. Экстерриториальность - уже несколько большее. Кто-то, возможно, сочтет попытку ее добиться изрядной наглостью. Или даже преступлением.
        - Законы Межзвездного содружества все равно будут здесь действовать, - говорю я. - Я просто хочу получить возможность реально управлять этой станцией.
        Адмирал неожиданно всхрюкивает - видимо, у ее расы с их вздернутыми носами такой звук заменяет хихиканье.
        - Вы хотите устроить тут казино, - говорит она. - И открыть космический госпиталь для всех рас скопом… Поразительная самонадеянность! До сих пор ни у кого не получалось - а у вас получится?
        - Насколько я понял, до сих пор никто как следует не брался, - упрямо говорю я.
        Адмирал Виоланна снова тихо хрюкает.
        - Молодежь! - говорит она. - Вечно вам кажется, что только у вашего поколения есть ответы на все вопросы… Если хотите знать, попытки создать межвидовую медицину предпринимались уже давно, сразу после Катастрофы. Но были похоронены.
        - Отложены в долгий ящик? - спрашиваю я.
        - Нет, именно похоронены, - отвечает Виоланна. - Вместе с пациентами. Или, лучше сказать, жертвами?
        Мне становится не по себе. Но ведь у Аллероп есть результаты, ведь ее жертвы… то есть пациенты!.. выздоравливали!
        - С другой стороны, - Виоланна разговаривает словно бы сама с собой, - до сих пор ни у кого пороху не хватало привлечь ацетиков… Эта ваша Аллероп-Аллероп - интереснейший персонаж. Если объединить ее наработки с телепатическими технологиями тораи, да использовать их не для создания безмозглых рабов, а для исцеления, может быть, какой-то результат вы и получите. Но сумеете ли избежать злоупотреблений?
        Она смотрит на меня крайне пытливо.
        - Адмирал, - говорю я, - когда люди создают что-то новое, неважно что - новую технологию, новую религию, новый способ правления - злоупотребления обязательно бывают. Главное, чтобы польза от новшества перевешивала вред от него же.
        - И вы за это ручаетесь? - крошечные карие глазки смотрят на меня очень, очень внимательно. Мне чудится, что они видят меня насквозь.
        Всего меня, молодого парня с провинциальной планеты, без особого опыта, без особого образования, без гениальности или харизмы.
        Все, что я могу выставить свинцовым заслоном на пути этого рентгена - свою твердую решимость. Не отступать, не сдаваться, позади Москва… то есть будущее галактической цивилизации. И моего собственного человечества тоже, потому что я не я буду, если на этом космическом корабле, который мы скоро начнем строить, не полетит и сообщество землян - достаточно большое, чтобы обеспечить воспроизводство населения где-то там, у чужих звезд.
        - Приложу все усилия, - твердо говорю я.
        - Да, - соглашается Виоланна после секундного разглядывания. - Да, вы приложите… Вопрос, будет ли этого достаточно. Но я всегда полагала, что инвестиция в детей - это самая надежная инвестиция, - она вдруг улыбается мне и похлопывает меня по ладони жестом доброй бабушки. - Кстати, держу пари, что вы сейчас думаете - «ну и здорово же исказили преи в моей игре»?
        - Примерно… - удивляюсь я.
        - Так почти не исказили, - объясняет Виоланна. - Я курировала описание рас, и я сама намеренно сделала из моего вида «плохих парней», лишь чуть утрировав наши недостатки. Мы действительно большие наглецы и перестраховщики. Другое дело, что это всего лишь медианальные данные. Среди нас встречаются герои и мудрецы, ничуть не реже, чем среди других рас. К сожалению, и не чаще.
        - А зачем было… утрировать? - спрашиваю я.
        - Ну как, - отвечает она, - чтобы обученный на этом материале искин всегда нас чуточку недооценивал. Некоторые другие расы тоже так подсуетились. Вы, наверное, обратили внимание, что соноранцы выставили себя трудягами и работягами, одной из так называемых «младших» рас, а на деле они могли бы стать и спонсорами - уровень развитие и богатство им вполне позволяет. Но не захотели.
        - И поэтому Нор-Е главный инженер, а не бригадир монтажной бригады… - бормочу я.
        - Вот именно, - веско говорит адмирал Виоланна. - Все вы прекрасно понимаете.
        Она не говорит «я советую вам поменьше доверять Нор-Е», но это читается между строк.
        - А Превосходные, - продолжает она, - скрыли свой главный позор… ну да они все время пытаются его скрыть! Правда, не очень удается. Тогда как талесианки выставили свое самое уязвимое место на всеобщее усмотрение, да еще и подсветили его - смотрите, мы растения, мы прорастаем при малейшей провокации!
        - А на самом деле? - чуть удивляюсь я.
        - А на самом деле им хотелось бы, конечно, прорастать, - хмыкает Виоланна, - но для этого нужно почти невозможное сочетание факторов… Вы думаете, они постятся всю жизнь, чтобы не прорасти случайно? Наоборот! Чтобы под старость дать себе волю, и спровоцировать прорастание. Иначе привычное к комфорту тело не отреагирует на необходимые условия. А они считают это своим шансом на бессмертие. Хотя могли бы пойти гораздо дальше…
        - В смысле?
        - В том смысле, что все наши расы давно перестали развиваться по большому счету. Так или иначе. Но все нашли собственный способ избежать болей и проблем роста. Талесианки создали жесткий свод правил, который не дает им развиваться. Превосходные уничтожили свою дуальность. Сарги заменили технический рост искусством, считая, что совершенствуются духовно - а на самом деле только мусолят одни и те же темы из поколения в поколение. Тораи чересчур увлеклись иерархическими играми. А наша раса… - Виоланна вздыхает. - С нами сложнее всего. Или я только хочу считать нас особенными? Мы купировали свой милитаризм… Вы ведь знаете, что преи очень любят оружие? Слишком любят! Вот уже много веков лишь пожилые люди имеют шанс взять в руки реальное оружие - и только совсем дряхлые старики и старухи вроде меня получают в свое распоряжение оружие массового поражения. Так мы избежали войн, проистекающих из нашей неуравновешенности - но и совершенствоваться почти перестали. Зачем, если все, что тебе нужно - это дожить до старости?
        Все это звучит смутно знакомо - вроде о чем-то подобном со мной уже говорили… или я даже уже об этом где-то читал?
        Меня охватывает странное чувство: с одной стороны, я вроде как готов согласиться с адмиралом Виоланной едва ли не по всем пунктам. А с другой стороны, чувствую в ее рассуждениях некоторую неправильность.
        Впрочем, думать мне об этом сейчас некогда. Я уважительно киваю.
        - И вы считаете, то, что мы делаем на станции, поможет сдвинуть развитие с мертвой точки?
        - Может быть, - говорит адмирал Виоланна. - А может быть, и нет. В моем возрасте трудно сохранять уверенность в чем бы то ни было - слишком много планов и надежд рушились на моих глазах! - а возраст у адмирала действительно солидный, преи живут дольше людей, лет по триста-четыреста. Судя по тому, какой дряхлой выглядит Виоланна, ей может быть все пятьсот.
        - Так или иначе, - продолжает адмирал, - я готова помочь вам с экстерриториальностью. Но цена этого будет высока. Скорее всего, мне придется воспользоваться одолжениями, которые я берегла на черный день… - она усмехается. - И больше я вам помочь не смогу. Готовы разменять своего союзника в верхах на это дело?
        На секунду я испытываю неуверенность. Если адмирал Виоланна - как пушка, которую можно использовать только однажды, то правильно ли я делаю, что прошу ее об одолжении именно сейчас? Может быть, потом ее услуги будут нужнее?..
        Но нет! Самоуверенность - яд, но и сомневаясь в своих решениях на каждом шагу, многого не добьешься. Без экстерриториальность к намеченному плану нечего и приступать.
        - Да, - говорю я. - Без этого нам никогда не получить достаточно денег и свободы действий.
        - Понимаю, - кивает Виоланна. - Но ваш план добыть денег с помощью азартных игр лучше оставьте.
        - Что? - удивляюсь я. - Но ведь для этого вы и добиваетесь для нас большей автономии!
        - Я пока еще ничего не добиваюсь, - сухо говорит она. - План превратить станцию в центр развлечений - неплох, но если эти развлечения будут такого сорта, который не одобряет большинство разумных рас, то далеко вы не уйдете. А они не одобряют. Все дело в азарте, - она стучит себя по виску мохнатым пальцем с желтым старческим когтем. - Мы ведь все примерно одинаково думаем. И азарт примерно одинаково туманит разум всем расам. Поэтому состояние, в котором мы не можем думать ясно, в той или иной степени осуждают все… даже если одобряют в каких-то ограниченных, например, ритуальных целях. Понимаете?
        Неохотно киваю. Действительно, если так подумать, Миа что-то подобное мне и говорила: мол, некоторые расы к азартным играм относятся нормально, но все выставляют какие-то условия.
        - Боюсь, адмирал, - говорю я, - это тот риск, на который придется пойти. Я не вижу другого способа быстро достать требуемые суммы…
        - А между тем, вы землянин, - перебивает она. - Мне теперь удивительно: может быть, я и в самом деле поторопилась, когда поддержала ваше назначение?
        - В смысле? - не понимаю я.
        - Как вы попали на эту станцию? - спрашивает она нетерпеливым тоном. - Через компьютерные игры же! Технология виртуальной реальности существует уже давно - но у нас ее используют для обучения, для управления дронами, для выборов у сафектийцев, для симуляции любовных свиданий, в конце концов… Даже ушлым три-четырнадцать не пришло в голову использовать ее для игр, тем более, сюжетных игр, где игрок переносится в другое место и время! А игры мы все, независимо от расы, любим даже больше, чем секс, - она смеется. - Хотя бы потому, что играть можно в любом возрасте.
        Смотрю на нее, пораженный.
        И в самом деле - как это я раньше не додумался?! Позор на мои геймерские седины (несуществующие)! Сколько я ни знакомлюсь с культурами разных рас, ни у кого не видел ничего похожего на наши видеоигры. Ну, я-то думал, это просто потому, что я пока мало знаю. Однако если адмирал Виоланна говорит, что нет ничего подобного, то и нет ничего подобного.
        - Постойте, - говорю я. - Но ведь игровая индустрия - это огромный бизнес, нужны люди, которые станут разрабатывать игры, сценаристы, художники, психологи даже какие-то…
        - А для казино все эти люди не нужны? - адмирал Виоланна улыбается. - Нет, нет, конечно, я понимаю, что повесить пару маятников и нарисовать на полу решетку для ную проще. Но ведь вы не боитесь начинать новое, капитан. К тому же в вашем распоряжении мощности станционной нейросети, которая теперь не поддерживает искина, и отработанная технология проведения выборов у сафектийцев. Все за вас.

* * *
        Выхожу от Виоланны, словно пыльным мешком стукнутый. Во-первых, своей идеей про компьютерные игры она разом подкинула мне работы. В одном она права: и нейросеть, и какой-никакой опыт у нас здесь есть, а недостающих специалистов привлечь ненамного сложнее, чем специалистов по анаоговым играм. Опять же, не придется иметь дело с полулегальными и нелегальными структурами - может быть, Вергаасу и удалось бы их взять под контроль, но не факт.
        То есть в целом идея адмирала Виоланны представляется мне скорее удачной, чем нет. Хотя понятное дело, что создать игровую отрасль действительно дольше и затратнее, чем поставить пару рулеток. И ручаюсь, я бы придумал, как обойти запреты Содружества. Пара идей у меня уже есть: например, представить площадку для азартных игр как земной культурный феномен и в самом деле обозвать ее «Лас-Вегас» - вроде бы в законодательстве Содружества есть отдельный пункт, поощряющий культпросвет…
        Ну ладно. Прежде чем решаться на что-то, нужно обсудить дело с моей командой. И потом, не вижу, почему мы не можем предоставить площади и игорному, и игровому бизнесу. Просто один будет развиваться открыто и широко рекламироваться, а другой будет тихий, подпольный, под крылышком Вергааса…
        Решив так, казалось бы, я должен суметь выбросить разговор из головы хотя бы до очередного стратегического завещания с моими замами (которое назначено на завтрашнее утро) и заняться текущими делами. Однако у меня не получается.
        Никак не удается забыть другое, о чем адмирал Виоланна говорила в середине встречи… Что ни одна цивилизация не развивается по-настоящему, и что вроде как они пришли к этому сознательно.
        Меня не покидает ощущение, что есть в этом и рациональное зерно - и одновременно какой-то очень крупный изъян. Может быть, на уровне предпосылок, может быть, на уровне логических выводов из оных.
        Потом соображаю, в чем дело. Слишком уж у адмирала все гладко сходится. Примерно такая же легкость и правильность у теорий заговора - про то, например, что Землей управляют жидомасоны, а Вторую мировую развязал Рузвельт, прочухав, что после нее США круто поднимутся. Ну или про то, что американцы на Луне не бывали (ага, и вся советская космонавтика хором согласилась, что американцы их опередили - ну вот обманули они глупых советских конструкторов и космонавтов, а современного Петю или там Джона из диванных войск не проведешь!). Много очень общих фактов, подогнанных под одну концепцию, которая дает неожиданный вывод и Ответы На Все Вопросы - именно так, все буквы большие.
        Причем частенько такими теориями балуются как раз люди с незаурядным интеллектом или пожилые. Хочется им как-то объяснить прожитый опыт, а вот принимать, что в мире нет справедливости и многим правит случайность, наоборот, не хочется. Тогда жизнь, получается, была прожита зря.
        Но и просто так отмахнуться от слов адмирала Виоланны тоже не получается. Во-первых, уж больно мощную репутацию она себе наработала среди моих соратников и сослуживцев. К словам такого человека нужно как минимум прислушаться. Во-вторых, что-то подобное я и сам начал замечать.
        Когда-то я читал о технологической сингулярности - в научно-популярном изложении, но тем не менее. Суть этой теории, насколько я ее помню, такова, что чем выше уровень развития цивилизации, тем выше и скорость ее развития. Правда, это, естественно, только гипотеза, да и на Земле не сказать, что она прямо так уж здорово подтверждается (например, она не учитывает войны, социальную напряженность и всякие другие тормозящие факторы). Однако выглядит она и обоснованной, и правдоподобной. Если следовать ей, то за сорок лет, прошедшей со времени Катастрофы, разумные расы должны были уже не то что соседний рукав, соседнюю Галактику исследовать… ну или хотя бы придумать, как исследовать. И что, и где?
        Да и вообще: межпланетной истории как науки тут нет, однако даже если смотреть по верхам, возникает очень много вопросов. Похоже, корабли летают сейчас примерно с той же скоростью, что и век назад; каких-то принципиальных скачков в технологии за жизнь последнего поколения-двух ни одна раса не сделала. Общественных потрясений, правда, тоже не было, все примерно на одном уровне.
        Ну и войн тоже не случалось. Про космические войны мне объясняла Миа еще в игре - невыгодно, мол. Хотя как выяснилось, локальные конфликты все же бывают. Но неужели ни у одной расы и у себя дома нет никакой напряженности? Или есть, но они никому об этом не сообщают, вот и я не знаю? Делаю пометку поговорить об этом со своими замами.
        Если первое впечатление верно - а похоже на то - то может показаться, что современная мне космическая цивилизация переживает затяжную стагнацию. И кто его знает, может быть, в словах адмирала Виоланны есть свой резон…
        Тогда - могут ли наши усилия на станции «Узел» в самом деле что-то изменить? И надо ли тут что-то менять?
        А еще - правда ли, что эти кентагирцы, Предтечи или кто там они, как-то связаны с выходом на новый виток спирали? Предчувствуют его - или, может, готовят?
        Столько вопросов, и все такого свойства, что ответов так просто не найти, можно только ждать.
        Ну что ж, значит, буду делать свое дело, как и собирался. А остальное приложится.
        Глава 13 (без правок)
        Итак, кулинарный конкурс.
        Сначала я думал провести его так же, как в игре - отгородить часть центрального коридора хаба, где пошире. Но меня отговорили и Мийгран, и Нирс Раал, которые помимо меня оказались главными организаторами (сначала я думал взвалить это дело на Миа, но быстро понял, что она и так зашивается). Как оказалось, мы планируем гораздо более масштабное мероприятие, чем то, что получилось в игре, и на клочке пространства, с боем вырванного у коридора, места для всех приглашенных и участников попросту не окажется.
        Тогда я предлагаю взять одно из запасных складских помещений на нижнем уровне центрального кольца, там, где в игре некоторое время работал недоброй памяти салон «Норагир». Однако эту идею заворачивает Мийгран.
        - Капитан, - говорит она, - смысл в том, что победители откроют у нас на станции рестораны, в том числе фешенебельные. И куда вы собираетесь запихать сам конкурс? В насквозь утилитарное помещение с голыми стенами?
        Тут она, конечно, права: я ведь и сам размышлял о важности подачи и прочего маркетинга.
        - Ну, стены можно задрапировать… - неуверенно говорю я.
        Мийгран фыркает.
        - Задрапировать? И получить эффект спортзала деревенского училища, где двое наскоро разбогатевших выскочек играют свадьбу? - я машинально отмечаю еще одно культурное сходство: все реалии, о которых говорит Мийгран, могли бы иметь место и на Земле. Разве что у нас скорее характерны сельские школы, а не училища.
        Но в любом случае ее мысль ясна.
        - Нет, - продолжает Мийгран, - нам нужно снять роскошную гостиницу с банкетным залом!
        Да, думаю, а я-то гадал, когда она попытается протолкнуть интересы своих соотечественников! Все роскошные гостиницы располагаются в модуле три-четырнадцать, который практически целиком отведен под обслуживание транзитников.
        - Думаю, «Цветок Паристана» подойдет, - продолжает она, разумеется, называя самый элитный отель в этом секторе.
        - Да, и что нам придется заложить, чтобы позволить арендовать его хотя бы на час? - усмехается Нирс Раал.
        - Ничего, - невозмутимо отвечает Мийгран. - Управляющий отеля - мой племянник, а я - одна из главных акционеров. Поэтому все, что я хочу - это чтобы победители конкурса раз в неделю проводили презентацию своих заведений у меня в холле.
        - Ну уж нет, - отвечаю я. - Мы не можем взваливать на победителей оплату конкурса. Победа не должна налагать
        на них дополнительные обязанности.
        - Да им только выгодно будет! - машет рукой Мийгран. - Реклама в самом лучшем отеле станции, да еще бесплатно!
        - А вам с этого какая польза? - спрашивает Нирс.
        - Дополнительный аттракцион для взыскательных клиентов, - пожимает плечами Мийгран.
        Мне упорно кажется, что она темнит, поэтому я почти решаю отказаться. Но Мийгран видит мои колебания и тут же поясняет:
        - Капитан, не волнуйтесь, в моем предложении действительно есть дополнительные мотивы, но они не касаются ни станции, ни вас. Торжественно обещаю вам, что никакого подвоха для конкурса я не подразумеваю. Да и зачем - я ведь многим вложилась в его успех! И успех всех ваших предприятий заодно.
        Не могу же я сказать, что всерьез воспринял предупреждение Абдуркана Рахмана о мошеннической природе три-четырнадцать! Да и образ Цуйшели, который Мийгран использовала в качестве аватара, также не способствует росту доверия к пернатому социологу.
        Впрочем, Мийгран тут же показывает себя высококлассным профессионалом, буквально читая мои мысли:
        - С другой стороны, капитан, вы правы, что сомневаетесь, - говорит она. - Моя раса действительно считается… скажем так, не самой располагающей к доверию. И я не могу сказать, что это неправда. Но все же не стоит попадать во власть стереотипов - это раз. А два, у нас, три-четырнадцать, есть замечательная философия, которую стоило бы применять всем остальным расам!
        - Какая философия? - удивляюсь я. До сих пор мне невдомек было, что у три-четырнадцать вообще существуютобщие для всей расы принципы.
        - Не гадь там, где ешь, - Мийгран улыбается ослепительной улыбкой кинозвезды. - То бишь в данном случае - не ищи свою выгоду в ущерб людям, с которыми тебе придется еще иметь дело. Кроме того, мы сторонники идеи, что надо просто хорошо делать свою работу, а все остальное приложится. Вы ведь тоже живете с таким девизом, капитан?
        Возразить мне нечего.
        В общем, кончается тем, что мы в самом деле снимаем банкетный зал отеля «Цветок Паристана», и в ведомости стоимость аренды значится как один кредит плюс налог.

* * *
        - Дамы и господа, добро пожаловать на это грандиозное, великолепное, опупительное торжество, которое затмит все, что доселе видела Галактика!
        Это восклицает пожилой три-четырнадцать, одетый для своей расы дерзко максималистично: помимо обтягивающих синих блестящих плавок на нем еще красный расстегнутый полукафтан с меховым воротником, который не сходится на обширном пузике… Впрочем, если верить быстрой консультации Миа, сходиться он и не должен, иначе бедняга пишник совсем запарится.
        В остальном наш ведущий конкурса так же прекрасен: его ярко-алые перья на голове усыпаны золотыми блестками, лицо разукрашено декоративной косметикой так нетривиально, что результат получился интересным компромиссом между сценическим макияжем тайских танцовщиков и боевой раскраской спецназа; на когтистых ногах - гетры со штрипками и меховой оторочкой, в руках - микрофон, тоже с меховой опушкой. Весь мех, и на воротнике, и на гетрах, выкрашен в радужные, кислотно-яркие оттенки.
        Если верить той же скоростной консультации Миа, мех искусственный, потому что пользоваться настоящим три-четырнадцать, помешанные на охране природы, считают варварством. Поэтому и цвета у меха такие вырвиглазные, чтобы никто ни в коем случае не заподозрил в нем настоящий. А в принципе используют мех они потому, что для три-четырнадцать он долгие поколения был универсальным символом роскоши, и вот просто так отказаться от него они не могут.
        Кстати, пивное брюшко тоже показатель достатка и хорошего, экологически чистого питания. А заодно и мужественности: у три-четырнадцать считается, что мужчины, которые чрезмерно следят за своей фигурой, не прочь стать альфонсами. В общем, модный красавчик у нас ведущий, ничего не скажешь.
        - Затмит все, что доселе видела Галактика? - полушепотом спрашиваю я у Мийгран. - Опупительный?!
        - Тс-с, - говорит она. - Мальчик старается! По-моему, у него отлично выходит.
        - Устраивайтесь поудобнее в наших невероятно мягких креслах, сделанных с учетом анатомических потребностей большинства рас - кстати, рекомендую вашему вниманию их поставщика, фирму «Мировые константы мебели»! «Мировые константы мебели» - мебель для любых констант! - рекламный слоган он произносит скороговоркой. - И приготовьтесь: вас ждет не только пиршество в буквальном смысле, но и пиршество для глаз! Ибо сегодня мы выбираем самых блистательных, самых зрелищных и самых нетривиальных кашеваров межмировой арены! - на этих словах позади ведущего на маленькой сцене вспыхивают голографические фейерверки, которые оказываются сделаны словно бы из разлетающихся маленьких овощей, кастрюлек, сковородочек и прочей кухонной утвари, иногда похожей на инструменты пыточных дел мастера или зубного врача.
        Мне хочется провалиться сквозь это самое анатомически продуманное кресло (как ни странно, действительно очень удобное) куда-нибудь в преисподнюю. Ведь я некоторым образом обязан за то, что этому субчику отдали пост тамады!
        Вышло вот что: я так устыдился своего «стереотипного мышления» в отношении Мийгран, что совсем не насторожился, когда она настояла, что ее племянник, управляющий отеля, будет ведущим мероприятия. А в этом-то, как оказалось, и состоял подвох.
        Как я выяснил чуть позже (вот буквально только что), бездетная Мийгран в своем младшем родиче души не чает и не видит в нем ни одного недостатка. А он, бедняга, до того как стать управляющим, много лет пробовал себя в сценической карьере - но ничего не получалось. Интересно, почему бы это?
        Смотрю на своего консультанта по социологии. На лице Мийгран самая настоящая гордость и глубокое удовлетворение.
        - По-моему, очень воодушевляющее начало! - восклицает она.
        М-да, вот что делает с нами любовь.
        Ну наконец-то наш ведущий - зовут его Сейгрон плюс номер, который я и не подумал запоминать, ибо до нужных дипломатических высот еще не поднялся - объявляет конкурсантов. И становится интересно.
        Оформлено все примерно так, как на кулинарных видеошоу, которые мне доводилось смотреть и в которых принимать участие. И не потому, что я сам предложил такой формат, а просто способы, которыми можно организовать кулинарный конкурс, довольно ограничены.
        Понятно, что каждой команде участников нужен стол для работы, и еще желательно отдельная плита; понятно, что ингредиенты они все должны выбирать из числа предоставленных организаторами, а иначе проблем не оберешься (и лучше не вспоминать, сколько усилий мы приложили, чтобы снабдить всех нужными ингредиентами в нужных количествах: все-таки далеко не все товары доставляются на станцию «Узел», что бы там ни считала гильдия докеров).
        Очевидно также, что зону для поваров нужно огородить - лентами или колючей проволокой, это уже от специфики конкурса зависит. А еще дураку ясно, что, пока повара будут работать, посетителей конкурса нужно как-то развлекать.
        Обычно на соревнованиях такого плана зрителям предлагают мастер-классы, стенды с сувенирами и тому подобное. И как раз кресла делают редко: предполагается, что посетители будут свободно расхаживать по помещению, смотреть на работу участников и фотографировать.
        Если бы мы проводили конкурс в центральном кольце, такой формат нам бы подошел - можно было бы привлечь трафик посетителей, как бесцельно гуляющих по нему, так и идущих по своим делам. Однако обогащать посетителями отель, принадлежащий (частично!) Мийгран мне вовсе не хотелось: как в любом заведении такого рода, созданного три-четырнадцать, здесь работает множество заведений, представляющих собой непреодолимые соблазны для посетителей - всякого рода игровые комнаты, бассейны, совмещенные с аквариумами и тому подобное. Если человек выйдет из зала с конкурсом в таком окружении, назад его, пожалуй, уже не заманишь.
        Поэтому мы решили организовать наше мероприятие по-другому: ввести для участников жесткое ограничение по времени, чтобы гости не успели заскучать, а самих гостей усадить в кресла и демонстрировать происходящее на поварских стендах с помощью гигантских экранов.
        С последним было легко: стены банкетного зала в отеле представляли собой один сплошной экран, как в корабле Абдуркана или как в моем кабинете. А вот с показом неожиданно возникли сложности: пришлось искать хорошего режиссера, а специалистов нужного нам профиля и уровня на станции просто не оказалось. Это же не игра, где система сама их генерировала!
        К счастью, в последний момент на эту работу согласился один из юных воспитанников Ардено Нолькарро, имеющий соответствующие навыки.
        Портфолио у парня было скромное, но именно поэтому он был согласен работать бесплатно - при условии, что преподаватель зачтет ему это за курсовой проект. Миа уломала преподавателя (не Нолькарро, другого), а я решил рискнуть и таки подрядить мальца.
        Как оказалось, не пропагадал. Он умудряется следить за происходящим через все камеры и собирать видеоряд в режиме нон-стоп, и какой видеоряд! Все сочно, ярко, красиво: на разных сегментах стен видны приготовления разных участников, ведущий может привлекать к ним внимание по своему усмотрению. А между этими фрагментами на стенах танцуют визуальные эффекты: языки пламени, распускающиеся цветы, какие-то эфемерные не то животные, не то растения в толще воды… красиво, в общем. Профессионально, на мой неискушенный вкус.
        И даже наш племянничек-тамада оказывается не так уж плох, если не обращать внимания на его внешность (а с другой стороны, кому тут, в скопище инопланетян, есть дело до его внешности?) и дурацкие шутки: он внимательно следит за видеофрагментами, подобранными режиссером, и обращает внимание гостей на самые интересные, умудряясь бегло комментировать оставшиеся.
        - А сейчас вы видите, как Алрентаа Тайвархасан, алхимик-сугирру, готовит свою сладкую воду… Поразительно красивые реакции - надеюсь, он согласовал их со службой безопасности станции…
        Реакции и в самом деле красивые, тем более, что сугирру использует целый лес разнообразных колб и пробирок. Все это хозяйство извергает разноцветные дымы, булькает и позвякивает. Настоящее священнодейство! Кроме того, длиннорукий и длинноногий сугирру отлично выглядит в синей поварской мантии и бандане.
        Да, поварскую одежду тоже пришлось придумывать нам для конкурса: ничего такого же универсального как земная белая куртка и высокая белая шапка межгалактическая культура, разумеется, не породила. В результате мы остановились на длинных прямых робах с узкими рукавами (для тех, кому нужно защищать кожу рук) или вовсе без рукавов. На голову же я предложил бандану как наиболее универсальную вещь: косынка - она косынка и есть, ее на любую голову можно повязать. Совсем без головного убора обойтись, конечно, нельзя: поварские шапки нужны затем, чтобы в еду не падали волосы - а у нас здесь такую опасность представляют еще перья и чешуя.
        Цвет формы выбрали синий как максимально нейтральный: белый, оказывается, у многих инопланетян считается траурным или зарезервирован за какими-нибудь местными жрецами. В целом эффект получился удачный, хотя Мийгран ворчала, что надо было брать красный - мол, так наши конкурсанты лучше бы смотрелись на рекламных плакатах. Но тут уж я был неумолим: красный действительно для большинства инопланетян выглядит ярким, броским и привлекающим внимание - но еще он почти у всех ассоциируется с опасностью, а я таких ассоциаций не хотел.
        - Между тем, команда преи явно намерена нас удивить: они создают съедобные снаряды для своих пневматических трубочек… Но самый смак, кажется, в том, что трубочки тоже можно будет есть… да-да, вы поглядите, они их запекают! Быстротемпературная выпечка, от заказа клиента до подачи готового блюда может пройти всего несколько минут…
        … - Коктейльное безумие Салкинтара-Парящего не может не удивлять!..
        Да, не может не удивлять: этот, в отличие от сугирру с ужасающе длинным именем, ничего не смешивает, а выращивает разноцветные кристаллы из своих колбочек. Тоже очень интересно.
        … - Команда в составе Ноймы, Лоймы, Коймы и Астор-Гека, наши участники из Великого Саргоната, уже готова запекать свое печенье - вы посмотрите, какие удивительные формы! Да это будет жалко есть! Нет, в буквальном смысле жалко - эта четверка считается подающими надежды художниками среди саргов, есть уже коллекционеры, которые предлагают за первые официально выпеченные ими печенья до сотни кредитов!
        Печенья выглядят… ну ничего особенного, если честно: помню, когда я был подростком, прошла по инстаграмму мода на выпечку в «космической» гладкой глазури. Вот примерно то же самое, только там такой глазурью покрывали пончики или торты, а тут - действительно печенье, в основном в форме представителей разных разумных рас. Мне бы, кстати, было не по себе при виде сарга, откусывающего своими здоровыми челюстями голову пряничному человечку. Однако подозреваю, что для многих возможность сожрать печенье в виде представителя другой (или своей) расы будет скорее плюсом.
        Ведущий говорит и говорит, перескакивая с одного конкурсанта на другого. Экраны демонстрируют разное: запекание лепешек, зажаривание «биологически нейтральной» белковой массы - в общем, блюда на любой вкус. А мне вдруг становится скучно.
        Не то чтобы по-настоящему скучно - я по-прежнему смотрю на экраны с чувством удовлетворения. Чего стоило всего этого добиться! Один подбор ингредиентов и сертификация их, чтобы никого случайно не отравить, - это такая нетривиальная задача, которой гордилась бы любая команда организаторов. А мы в кратчайшие сроки провернули гораздо больше.
        И усталость тут не при чем. То есть да, я, конечно, устал, и хотел бы сейчас оказаться в своей каюте с Белкиным под одеялом. Но я присутствую здесь не только потому, что появления капитана ждут и потому что я вхожу в жюри. (Кстати говоря, в училище я участвовал в паре кулинарных конкурсов, но никогда не побеждал - а тут сразу в число судей угодил! Приятно закрыть гештальт, что ни говори.) Мне и самому хотелось быть здесь. Все эти красочные и разнообразные блюда стоят того, чтобы полюбоваться на их приготовление: безалкогольные напитки, которые, тем не менее, загораются от дыхания едока; изделия на базе глютена самых разных форм и размеров; причудливые формы подачи (кроме преи, которые придумали стрелять своими конфетками, есть еще соноранский поварской дуэт, который построил раму, размером с дверной проем, обливающую клиентов - или подставленные части тела - сладким сиропом; впрочем, особенности состава этого сиропа в том, что он очень легко стирается любой салфеткой и совершенно не липкий, несмотря на вкус).
        Ну вот хотелось - а теперь перехотелось. Я понимаю, сколько всего еще не сделано. Решение об экстерриториальности станции не принято; специалистов, которые в перспективе могли бы начать развивать компьютерные игры, мы только начали собирать; энергоустановка не куплена; связь с Землей не налажена… Да еж твою клеш, а я тут сижу, смотрю на сцену, слушаю племянничка-идиота Мийгран!
        И это при том, что мы, члены жюри, уже по сути все решили. Первые места достанутся алхимику-сугирру, соноранцам с аркой, саргам с печеньем и еще ацетику со сладкой ватой. Преи со своими конфетными пушками получат поощрительный приз - идея у них интересная, но слишком дорогая в исполнении (под такую едальню нужно оборудовать целую аркаду) и потенциально травмоопасная. А вдруг конфетка из пневмотрубки кому-нибудь глаз выбьет?
        - Капитан, - вдруг говорит мне Миа.
        Она сидит в соседнем кресле, внимательно смотрит на экраны и сцену и аплодирует в нужных местах.
        - Да? - я оборачиваюсь к ней.
        - Странно, что я, дочь Талес, должна говорить вам это, но… - она улыбается и сжимает мою руку. - Расслабьтесь. Вы сделали почти невозможное. Завтра придется сделать еще больше… но пока вы можете просто насладиться победой. Мероприятие проходит успешной.
        - Неправда, - говорю я и показываю ей ручной коммуникатор, где в командном чате Нирс Раал уже сообщил примерно о пятнадцати мелких происшествиях и нестыковках на конкурсе.
        Миа забирает у меня коммуникатор и закрывает его.
        - Наслаждайтесь, капитан, - говорит она твердо.
        Чувствую глубокое тепло, которое поднимается где-то из глубин меня. Кто там на Земле сказал, что любовь - это когда двое смотрят в одну сторону?
        Не знаю, любовь ли это, но, определенно, одно из оснований для любви.
        - Ведь в ваши обязанности не входит следить, чтобы я не выгорел эмоционально, - пытаюсь обратить этот слишком напряженный момент в шутку. Не уверен, что я уже готов… не знаю уж, к чему. Просто - не готов. Раньше, наверное, не раздумывал, но теперь, когда отличия Миа от земных женщин стали для меня особенно явными, чувствую, что мне следует собраться - как перед прыжком в холодную речку с мостков.
        В те секунды, когда уже знаешь, что наверняка прыгнешь, но возможность отступления помогает набраться сил на прыжок - как это ни парадоксально.
        - Не входит, - серьезно говорит Миа. - Считайте, что я взвалила на себя эту задачу добровольно.
        Глаза у нее словно та самая речка по весне: чистая, ясная, но за сверкающим блеском глади - неведомая глубина после растаявшего снега.
        Глава 14 (без правок)
        - Скажите, - говорит мне Аллероп-Аллероп, когда мы осматриваем помещение нового сертификационного центра, - а не пора ли его прививать?
        Смотрит она на Белкина у меня на плече. Сегодня котяра долго мяукал, не хотел меня отпускать, хотя обычно с удовольствием тусуется в рубке с вахтенными специалистами; а те и рады. У них даже производительность, если верить Нирсу, повысилась, а количество штрафов уменьшилось. Вот что значит качественная психологическая разрядка! Даже удивительно, что почти никто из инопланетян не держит домашних животных.
        Ну так вот, обычно Белкин с отдачей, можно сказать, не жалея шкурки, трудится на благо производительности труда, однако сегодня вообразил, что я слишком мало с ним провожу времени. И если откровенно говорить, был совершенно прав: загружен я был последние недели (а то и месяц) немилосердно, не всегда успевал даже перед сном нагладить кота до полного удовлетворения.
        Как я втиснул в этот график пару походов с Миа во вновь открытую кофейню саргов (с пряничными человечками, до которых талесианка оказалась большая охотница), сам не понимаю. Ну а Белкина вот запустил.
        Поэтому не стал изобретать оправдания и оставлять мяучащего друга в рубке, а посадил его в нагрудную сбрую и взял с собой. Белкин, правда, скоро попросил его из сбруи вытащить и с достоинством ехал на плече, не порываясь спрыгнуть. Молодец, что тут скажешь. Он и раньше был умницей, а после воздействия переводчика тораи еще сильнее поумнел.
        - Да нет, - говорю я, глядя на кота. - Перед отлетом его привили от всего… - тут соображаю. - Черт. Мы его от земных болезней привили, но от межпланетных-то нет!
        Где была моя голова! Знал ведь прекрасно, что бывают вирусы и бактерии, которые прекрасно паразитируют на разных видах.
        - Ну, - отвечает Аллероп, - если честно, для существ этого вида и вакцины-то нет. Его биология ведь не слишком отличается от вашей? Даже я вижу характерные схожие черты в строении ваших тел.
        Я молча киваю.
        - К сожалению, у нас по земной физиологии сведений очень немного… Спасибо, конечно, что вы передали нам справочную информацию, - да, конечно, передал: после очередного крайне куцего сеанса связи с родной планетой. - …но ее мало. Все-таки ваша медицина пока не на высоте.
        - Ну допустим, - говорю я, смутно обиженный за родную медицину.
        - В общем, - продолжает Аллероп, - когда у нас заработают хотя бы первые анализаторы, приводите своего ограниченно разумного компаньона на обследование. Я постараюсь разобраться, как ему помочь.
        - Да он вроде здоров пока… - хмыкаю я.
        - А сколько они живут?
        - В дикой природе - четыре-пять лет. Полудомашние, если не лечить и кормить как придется - лет десять. На специальном уходе и кормежке могут и до двадцати дотянуть. Белкину сейчас около трех…
        - И вы не делали инъекцию растяжки метаболизма? - спрашивает Аллероп. - Или на вас она не действует?
        - Какую инъекцию? - хмурюсь я.
        - Можно замедлить метаболизм и добавить несколько десятков лет жизни почти кому угодно, - объясняет Аллероп. - Не всем разумным это подходит, потому что у некоторых замедляются и мыслительные процессы, особенно у холоднокровных. Однако небольшие теплокровные существа обычно переносят ее нормально, разве что начинают дольше спать. Мои соотечественники тоже редко ее делают - боятся побочных эффектов, но, на мой взгляд, долгая жизнь того стоит! Я и сама планирую инъекцию, когда наращу критическую массу грибницы, чтобы та помогала мне… неважно, вам эти технические подробности не нужны. Для ограниченно разумных существ, вроде абсуррахов и этих… котов, да?.. побочные эффекты не так критичны. Но прежде чем делать ее вашему компаньону, мне нужно проверить, не повредит ли она ему.
        - И что это даст? - спрашиваю я, маскируя растерянность недоверием.
        - Ну, он лет шестьдесят проживет, если сработает, - пожимает плечами Аллероп. - Правда, получить от него потомство будет труднее или вовсе невозможно. Так что, возможно, стоит отвести его на случку перед инъекцией.
        - Он и так кастрирован, - говорю я севшим голосом.
        Естественно, я кастрировал Белкина! Мне сказали, что здоровье Друга во многом подорвали и «успокоительные» таблетки, которые давала ему мать. И что кастрация как раз и добавляет домашнему коту несколько лет жизни.
        - А! Тогда вам все равно.
        Смотрю на Аллероп в полном, немом офонарении. Наконец у меня формируется вопрос по делу. Точнее, восклицание.
        - Вы же говорили, что межвидовая медицина не развита!
        - Ну да, - отвечает она, - но те из врачей, что поумнее, некоторые наиболее популярные приемы все-таки заимствуют. Не все так поступают, конечно. Косность в нашей профессии просто ужасная. Как шаманы средневековые, честное слово. Ну и… - она мнется. - Если честно, технология правда недоработанная. Вы ведь получали мою программу развития на ближайшие пять лет? Там совершенствование эффекта замедления метаболизма стоит шестым пунктом. Нужно уменьшить количество побочки. Если хотите, можете подождать до того, как у нас получится, но я говорю, на мелких существах ее довольно безопасно применять уже сейчас.
        Продлить жизнь Белкину до шестидесяти лет! Это… это…
        Я и мечтать не смел о подобном!
        Блин, ну почему Друг не дожил?!
        Честно говоря, у меня тут же вылетает из головы то, о чем я хотел поговорить с Аллероп. И немудрено - чувствую себя так, словно это мне жизнь продлили в четыре раза. Какая-то эйфория. Будто вдруг отменилось самое страшное, чего я даже не догадывался, что боялся.
        Все же кое-как припоминаю, о чем я хотел с ней говорить. Осматриваю временное помещение, которое мы сумели выделить под Академию. Это снова пресловутый запасной склад на нижнем уровне хаба, только он в несколько раз больше того, где в игре находился «Норагир»: для этого разобрали переборки между несколькими отсеками. Теперь Аллероп заказала разгородить его заново, выделив четыре исследовательские лаборатории, комнату для компьютерной диагностики, маленькую операционную и два учебных класса - для практических и теоретических занятий.
        - Пока, конечно, это почти что сельский лазарет, - говорит она. - Масштабы не те. Но как только нам начнут доверять, появится больше пациентов, мы накопим больше данных, а там и наш модуль достроят… Серьезно, приносите вашего кота через неделю-две, я его исследую и вакцинирую, наверное… Ну, посмотреть надо все-таки сначала, подходят ли ему вакцины от вирусов. Тогда и метаболизм начнем замедлять. Это курс уколов, довольно длинный. И довольно дорогой, кстати. Но вы, по слухам, жалование ни на что не тратите?
        Я только мотаю головой.
        - Ну и отлично! - жизнерадостно восклицает Аллероп.
        Интересно, думаю я, а сколько мне вообще жалования причитается? Я как-то забыл обговорить этот вопрос за… не знаю точно даже, сколько месяцев. Три? Нет, уже четыре… Вроде. Или вообще пять?!
        Я хмурюсь, пытаясь припомнить, сколько я уже на станции Узел». Вспоминается смутно, потому что в мешает эффект дежа вю. Как раз сейчас достраивается модуль для Парящих - если в игре эти модули строились мгновенно с помощью крошечных фабрикаторов, то в реале, понятное дело, такой читерской технологии нет. Модуль Парящих и еще три модуля заложили как раз перед моим появлением; сам я пока разве что выбил специальный модуль под условный «космический госпиталь», но его только подписали в проект и поставили на очередь. Должны начать строить через пару недель, строительство займет несколько месяцев.
        Так вот, точно помню, что модуль Парящих видел построенным в игре - но теперь мне кажется, что как будто и в реальности. И еще как-то совершенно меня тогда не удивило, что Парящие внезапно оказались крошечными, меньше ладони величиной - тогда как во время моих «бунтов» еще в обычном шлеме я точно помню, что они были размером примерно с десятилетнего ребенка и легко вырубали полноразмерных ботов службы безопасности. Ну, заработался, выпустил из головы, бывает.
        Так вот сегодня меня накрыло полным ощущением «просмотра на повторе», когда я разглядывал готовый модуль Парящих из капитанской рубки. Какой он был красивый, праздничный, весь в морозных разводах! Даже новым годом повеяло.
        А на Земле сейчас что, интересно? Не новый ли год?
        Меня вдруг охватывает мучительная тоска. Даже не по пресловутой зеленой траве: травы тут сколько угодно, я в любой момент могу пойти в модуль сафектийцев или талесианок… да даже в модуль преи, если припечет. И пожалуйста, полная иллюзия пребывания на природе. А в модуле соноранцев можно даже поплавать в искусственном океане (вот бы в голову не пришло, что они тоже полуводные товарищи - по их чешуе не скажешь!) И никакой клаустрофобии: надоели стены, можно взять капитанский ботик - к счастью, в реале его не используют для сбора космического мусора - и, подключив автопилот, отправиться на прогулку к кольцам планеты-гиганта.
        Правда, пока я этого сделать не рискнул ни разу, хотя Миа предлагала: все же пилотировать я не умею, а мало ли, как автопилот глюканет! Но возможность такая есть.
        И все же я начинаю отчаянно скучать. Просто по новостям с Земли. По нормальной русской речи. По свежим сериалам.
        Да черт побери, даже по маминым сообщениям, которые так меня раздражали раньше!
        Ничего, вот поставим энергоустановку… У нас даже деньги уже почти есть: первый шутер на базе выборного процесса сафектийцев уже запущен и начал приносить прибыль. Несколько других игр в разработке, и тут опять отличилась школа Нолькарро: оказывается, юные тораи много всего умеют - а главное, готовы это делать за довольно символическую плату, если осыпать их комплиментами и договориться с преподавателями о зачете автоматом!
        (Я удивился, что преподаватели сами не стали брать деньги за работу студентов, но Миа сказала, что для тораи это обычное дело: у них считается, что пока человек учится, его работа не может чего-то стоить. Зато как только они получают диплом, то сразу начинают драть с три шкуры).
        Короче, недолго уже ждать осталось…

* * *
        Смена юридического статуса станции проходит с помпой.
        Мы меняем заставку на всех видеоэкранах станции: теперь это герб «Узла» - шесть взаимосвязанных колец. Идею я нагло утащил у олимпийского комитета, чтобы не платить никому за разработку логотипа. Мне, правда, сказали, что такой же герб у какого-то популярного аграрного союза соноранцев, занятого выращиванием водорослей в подводных садках. Ну ладно, думаю я, в конце концов межпланетного авторского права тут все равно нет. Мог бы, по примеру некоторых персонажей из попаданческой литературы, переложить шедевры песенной лирики на язык три-четырнадцать и прославится как великий композитор… но увы, лавры переводчика точно не для меня. Но так, по мелочи, почему бы нет.
        Еще мы устроили ярмарку в широком кольце хаба. Ну как ярмарку… объявили, что по случаю введения особой Хартии «Узла» (вместо Устава, который был здесь основным законом до сих пор) и вывода наших финансов из-под управления спонсорами мы разрешаем в течение двух дней торговать определенными категориями товаров без арендной платы - только налог, мол, платите.
        А эти категории мы определили так: еда, напитки (разумеется, прошедшие сертификацию на станции) и досугово-увеселительные предметы.
        И получается, знаете, ли очень неплохо! Наверное, не стоило слушать Мийгран и провести наш кулинарный конкурс именно здесь - выходит куда оживленнее! Хотя и конкурс нам тогда удался, грех жаловаться.
        Все центральное кольцо хаба превращается в торговый ряд, где наши бывшие конкурсанты - и не только они, благо, подражателей развелось - торгуют сладкой водой и ватой, разноцветными белковыми кубиками и пастами, а также шарфами, плащами и косынками с символикой станции. Футболки тоже попадаются, но реже - пусть гуманоидная форма тела распространена шире всего, но мода на футболки не так универсальна, как можно подумать, глядя на землян.
        Из некоторых киосков звучит негромкая музыка (громкую Нирс Раал предусмотрительно запретил), и из многих - голоса зазывал, которые приглашают сыграть в простенькие игры и получить призы. Есть и наша палатка, созданная силами концессии, которую я организовал на станции. Там рекламируют наши компьютерные игры, дают всем желающим померить простенькие виртуальные очки.
        Та игра, что в них, тоже простенькая: якобы бежишь по тропинке (взятой из банка данных сафектийской полосы препятствий) и собираешь золотые кругляши. По моему замыслу они должны были изображать монеты, но, как оказалось, у большинства разумных рас желтые диски ассоциируются скорее со сладостями… ну и ладно, какая разница! Главное, что страсть к собирательству сильна у всех.
        Прогулка по ярмарке доставляет мне живое удовольствие. Я не один, а с Белкиным: он напросился и сам уже не рад, прячется от звуков и запахов у меня на груди. Еще я звал Миа, но она не пошла. Зато компанию составляет Бриа, как всегда одетая в форму, хотя у нее выходной. Она решила воспользоваться случаем и «узнать меня в неформальной обстановке» (ее собственные слова).
        - Я думал, я вас интересую только как капитан, а не как человек, - удивляюсь я.
        - Зато вы как человек интересуете Миа, а для меня ее благополучие очень важно, - говорит она. - Я ведь ее люблю.
        Мне становится очень неловко: я знаю, что талесианки порой образуют вроде как супружеские пары… если так можно назвать союзы, не предназначенные для рождения детей и не всегда связанные даже подобием романтического влечения. Вроде бы на Земле что-то подобное называется «бостонским браком». Но мне и в голову не приходило, что Миа и Бриа…
        - В смысле, она очень хороший друг мне, - поясняет Бриа. - Не стоит ревновать. Мы, хоть из разных кланов, на деле очень похожи - обе без связей, без могущественных наставниц, без денег. И обе мечтали делать дипломатическую карьеру. Только поддерживая друг друга, мы смогли забраться так далеко.
        - Да я и не ревную… - слегка растерянно говорю я.
        Про себя же я торопливо накладываю слова Бриа на матрицу того, что мне известно о талесианском обществе. Сама Миа-то мне пока мало рассказывала, хотя я спрашивала. Больше отшучивалась. Из ее слов я вынес, что она не была избалована жизнью, но не знал, что это была не просто характерная для талесианок во всех областях аскеза, а следствие бедности и неродовитости.
        Так вот, у талесианок интересная помесь социализма с клановой системой. С одной стороны, рулит всем государство и в обязательном порядке награждает всех «дочерей» минимумом благ; поскольку талесианское общество достаточно продвинутое, его гражданки могут вовсе не работать, и все равно иметь кусок хлеба (и не черствую корку, а нормальное пропитание) и крышу над головой… не палатку, а именно крышу - житье в палатках на лоне природы считается более роскошным.
        Однако при этом, несмотря на гарантированный минимум для всех талесианок, доступ к более интересным благам, типа качественных развлечений, жизни в красивых местах и тому подобное, контролируют богатые кланы, которые когда-то умудрились этим всем завладеть. Им же проще обеспечить своим отпрыскам лучшее образование и продвижение по службе.
        В клан входят талесианки, происходящие от одного дерева, которому при жизни были дарованы некие богатства и привилегии за «особые заслуги перед отечеством»… то есть матчеством. Привилегии действительны несколько поколений, потом они у клана отбираются - если в числе его потомков не появляется кто-то, кто вновь их заслужил. Впрочем, если клан многочисленный и имеет разные преференции, то и заслужить такие почести - дело, скорее, статистики, чем удачи. В смысле, рано или поздно у кого-нибудь да получится.
        Однако если некоторые кланы растут и богатеют, другие постепенно скатываются в безвестность - или вообще не получают возможность вырваться из ничтожества. Миа и Бриа, выходит, из таких вот слабых кланов, поэтому им тяжело было пробиться на значительные посты. Интересно. И, кстати, объясняет, почему Старейшина модуля талесианок их недолюбливает - а тут игра не соврала, в реальности эта Старейшина тоже оказалась довольно вредной теткой.
        - Так вот, - продолжает Бриа. - Я опасаюсь, что увлекшись своими чувствами к вам, капитан, она пропустит свой шанс на бессмертие.
        Я не спрашиваю - «ага, значит, есть чувства». А то мне самому не понятно, что есть. Меня больше занимает этот самый «шанс на бессмертие». Смутно припоминаю то, что говорила адмирал Виоланна: талесианкам на самом деле не так просто прорасти, как они изобразили это в игре для легковерных землян. Наоборот, они всю жизнь соблюдают строжайший кодекс поведения, чтобы под старость получить этот шанс, резко начав ублажать себя. И то не у всех получается.
        - То есть вы опасаетесь, что она забросит свои… тренировки, аскезу, что вы там делаете? - спрашиваю я. - Ради меня?
        - Именно, - кивает Бриа. - Она уже пару раз соглашалась зайти с вами в кафе… Раньше для нее это была редкость. Если когда-нибудь вы поселитесь вместе, маловероятно, что вы сможете и захотите жить в холодном помещении и спать на полу, как нам положено.
        У меня в голове крутится сразу несколько вопросов, от «а вам действительно так положено?» до «ну ладно, до жить вместе нам как до пешком отсюда до земной Луны - мы еще даже не целовались!» И вообще наша взаимная симпатия и то, что нам хорошо работать вместе, еще абсолютно ничего не значит…
        Но сказать я ничего не успеваю: раздается негромкий хлопок, и на соседнем стенде причудливый леденец в виде фантастического (или просто неизвестного мне) животного взрывается мелким крошевом. «Ничего себе, он что, прямо во рту должен так?» - думаю я, но в этот момент Бриа зачем-то бросается в мою сторону, оттесняя меня плечом. Еще один хлопок - и она падает.
        - Расступись! - плечистый Превосходный, сотрудник службы безопасности, проталкивается ко мне через толпу, за ним ужом вьется тонкая и легкая соноранка в той же форме.
        Мне кажется, что проходят доли секунды, но дежурные защитники уже оттесняют меня к стене между прилавками. Белкин взбалмошно мяукает и норовит вцепиться в меня когтями. Кто-то кричит, кто-то смеется, кто-то - таких голосов больше всего - чему-то возмущается, но мне почти не слышно, чему. В ушах звенит. Я внезапно соображаю, что это было покушение. На меня.
        Странно, размышляя, скольким я мог наступить на любимую мозоль, я почему-то не ожидал ничего подобного…
        Все это остается не на уровне мыслей даже - некогда мне формулировать мысли - а на уровне странного смутного ощущения. На переднем плане сознания у меня бьется одно: Бриа! Как там она? Неужели она закрыла меня собой?!
        - Бриа! - это наконец-то вырывается вслух. - Как там?!
        - Все в порядке, - не оборачиваясь, говорит мне охранник-Превосходный. - Жива.
        Я вижу только его широкую спину, и, понятное дело, не могу сам убедиться, жива Бриа или нет. Шарахаюсь в одну сторону, в другую - Превосходный маячит передо мной, как приклеенный.
        Белкин нервно шипит и наконец выпускает когти, но я его игнорирую. Другой кот сейчас бы рванул куда подальше, но, слава всему святому, мой компаньон приучен видеть во мне самую надежную защиту.
        - Да пропустите, мать вашу! - кричу я на Превосходного.
        - Не мешайте, капитан, - бросает мне тот.
        - Уволю!
        - Увольняйте. Лучше вы, чем шеф.
        Все, что есть во мне рационального велит мне не путаться под ногами и дать профессионалу спокойно делать его работу. Все, что есть во мне трусливого - больше, чем я думал! - хочет схорониться за широкой спиной охранника и не отсвечивать, а потом собрать манатки и рвануть на Землю, укрыться в моей маленькой уютной съемной квартире. Сегодня, сейчас же!
        А весь остальной я то ли реально рвется увидеть Бриа, то ли притворяется, чтобы потом самого себя не стыдится… как-то так. Но этой части вроде бы реально плевать на опасность.
        - Капитан, со мной порядок, - слышу слабый голос Бриа.
        Тут мне все же удается заглянуть за спину Превосходного, и я вижу, что талесианка сидит посреди коридора в луже воды, правой рукой держась за левую, которая выглядит как-то странно.
        Сперва я даже не понимаю, что именно вижу. Потом до меня доходит: ниже локтя и до кисти у Бриа вместо руки какое-то разлохмаченное месиво, розовое и бледно-желтое. Прозрачная жидкость, в луже которой она сидит, на самом деле не прозрачная, а скорее желтоватая, и хлещет именно оттуда.
        «Кровь, - понимаю я. - Это ее кровь. Ей пулей руку разворотило!»
        Очень хочется упасть в обморок, но нельзя. Нужно оказать первую помощь… а как оказывать первую помощь инопланетянкам?! И обойдешься ли первой помощью - тут?!
        Человек с такими повреждениями уже валялся бы в обмороке от кровопотери, и там главное было бы побыстрее наложить жгут и вколоть что-то противошоковое (ну, настолько я это себе представляю). А талесианка?
        Соноранка уже опускается на колени рядом с Бриа.
        - Вас надо в модуль Дочерей Талес, - говорит она. - Сейчас вызову транспорт.
        - Тогда отрежьте мне руку, - совершенно спокойным тоном говорит Бриа. - Иначе я потеряю слишком много сока.
        - Нет! - сам от себя не ожидал, но лезу вперед. - Академия Аллероп ближе, можно спуститься туда на лифте! Он тут рядом.
        Соноранка и Бриа смотрят на меня как на психа. Потом Бриа вдруг улыбается.
        - А что, отличная идея, капитан, - говорит она. - Спасибо. Не хочу год сидеть без руки.
        Год? Почему год? Они так долго протезы делают? Или талесианки могут отращивать конечности? Хорошо, если так!
        Соноранка подхватывает Бриа на руки - легко, будто та ничего не весит - и тащит к двери лифта. Хочу рвануть за ними, но Превосходный берет меня за плечо.
        - Нет, капитан, - говорит он. - По регламенту я должен доставить вас в безопасное место, то есть в рубку или в кабинет шефа. Склад на нижнем уровне точно не подходит.
        - Нет, - говорю я, - мне нужно с ними.
        - Убийца может сделать вторую попытку, - возражает Превосходный. - А вдруг в следующий раз вашего зверя зацепит?
        Белкин трясется и жалобно мяукает, прижатый к моей груди. Это решает дело. Мы отправляемся в рубку.
        Меня пытались убить! Взаправду! Жесть какая-то.
        Впервые я остро жалею, что вокруг не игра.
        Глава 15 (без правок)
        Иду с Превосходным из службы безопасности по коридору, а сам думаю - какое, черт побери, непрофессиональное покушение: шуму много, а толку чуть! Как будто не высокопоставленного чиновника должны убрать (меня, то бишь… я - высокопоставленный чиновник, млин… охренеть!), а так, проходной экзамен для подручных ассасинов устроили, на мелкой сошке тренируются.
        Или зря я паранойю, и я все же мелкая сошка? Хорошо бы!
        Но нет, мелкую сошку вот так убирать не будут, ее скорее по ложному обвинению закатают в места не столь отдаленные или просто с должности попрут, если мешает кому. Что уж проще - уволить за служебное несоответствие, да и отправить на родную планету!
        Так вот, думаю, а если весь этот шум, гам да непрофессионализм - действительно только для отвода глаз? А настоящий убийца совсем другой. Например, ведет жертву малоизвестными хозяйственными тоннелями якобы в рубку, а на самом деле…
        Я совсем по-другому смотрю на широкую спину Превосходного в форменной куртке, на завитки рогов, поднимающиеся над затылком. Но у того как раз звонит коммуникатор.
        - Да, шеф? - говорит он, снимая его с пояса.
        Выслушивает, что ему сказали, оборачивается ко мне.
        - Преи с пневмотрубкой был отвлекающим маневром, - говорит он. - Настоящий убийца, тоже преи, в этот момент прятался в лианах омикра над головой.
        - А там был преи с пневмотрубкой? - слабо удивляюсь я.
        - Два преи, - поправляет Превосходный. - Первого Гер-Ни скрутила прямо тут же и положила отдыхать, вы что, не видели?
        Мотаю головой. Поговорка «врет, как очевидец» взялась не на пустом месте: во время таких вот критических моментов внимание и память работают в каком-то очень специфическом режиме. Наверное, когда-то он помогал нашим мохнатым предкам драпать с ветки на ветку, сходу выбирая те, что попрочнее, и не отвлекаясь на всякое постороннее, но сейчас от него сплошные неудобства. Вот и я кроме размочаленной руки Бриа ничего не разглядел.
        - Ну ничего, наглядитесь еще, - обещает Превосходный. - Он, наверное, уже в камере. Да и второго поймают. Он, конечно, профессионал, не первому чета, но инфракрасную сигнатуру с него срисовали, пусть теперь попробует выбраться со станции.
        Поздравляю себя с тем, что догадался верно. И одновременно отмечаю, что я тот еще параноик. Может быть, конечно, капитан «Узла» и важная персона, но явно не такая, чтобы ради его убийства исполнитель дослуживался до офицера службы безопасности.
        То есть, конечно, могли бы и казачка заслать, могли бы и действующему офицеру предложить за деньги укокошить капитана, не вопрос. Но возникают дополнительные сложности. Вергаас - мужик компетентный, а значит, скорее всего, своих ребят знает хорошо. Куда проще пройти мимо, уколоть ядовитым дротиком - знаю я, читал про такое… Подкуп или полноценное внедренчество для убийства чела вроде меня, который шляется повсюду без охраны и не имеет штатного пробовальщика еды - усилия абсолютно излишние.
        Можно даже возгордиться, что расщедрились аж на двух исполнителей, одного настоящего и одного отвлекающего внимание.
        Мы продолжаем шагать по узкому техническому тоннелю. Превосходный то и дело наклоняется, я, хоть ростом куда ниже, все равно периодически натыкаюсь на трубы и краны. Один раз даже чуть Белкина не стукнул о какую-то выступающую штуковину. Не дело это, ох не дело. Нервишки шалят, надо успокаиваться.
        - А если вы убийцу уже «срисовали», - говорю я, - то на что он тогда рассчитывает? Если его все равно на выходе сцапают.
        Превосходный мнется.
        - Да ладно, - говорю я. - Первое, что на ум приходит.
        - Шеф таких разговоров не любит, - говорит он. - Ну, в присутствии жертвы.
        - Я тебе не жертва, - от возмущения я даже на «ты» перехожу. - Я тебе все-таки начальство. Давай, выкладывай свою теорию.
        - Ну, я конечно, за эту девицу не скажу, - неохотно говорит Превосходный.
        Я хочу было переспросить, откуда он знает, что это девица, потом соображаю: если преи висела на лианах у омикра, значит, стопудово девица. Парни у них крупные, весом почти как люди (представьте себе этакого мускулистого зайца, ага), а девицы мелкие, лианы их, пожалуй, выдержат. Ну или еще подросток может быть, наверное. Но мне тяжело представить подростка в роли профессионального наемного убийцы! Хотя всякое бывает, конечно.
        - …не скажу, - продолжает тем временем Превосходный, - но сдается мне, она думает, что омикра в наши дела лезть не станут. Это и правда так, они редко вмешиваются, когда дело не касается заключенных договоров. А значит, она рассчитывает их путями проскочить до какого-нибудь шлюза, может быть, даже врезного. В смысле, который она сама врезала или кто-то для нее врезал, отключив датчики. А там у нее катер на обшивке кукует.
        - Ясно… - бормочу я.
        Что и говорить, не очень приятно знать, что убийца куда-то там от нас сбежит… если уже не сбежала. Но одновременно я испытываю облегчение от мысли, что она может удрать.
        Дело в том, что наша Хартия, которую мы не далее как вчера ратифицировали, предусматривает смертную казнь за убийство или покушение на убийство - в случае, если преступник пойман с поличным. При этом оговаривается, что капитан может лично помиловать негодяя.
        Однако если я вот так возьму и помилую, да еще того, кто покушался на меня лично, не увидят ли в этом слабость, несовместимую с жизнью? Примеры некоторых российских монархов… ну, не то чтобы стоят перед глазами как живые, но я помню их по урокам истории.
        Чтобы успокоиться, глажу Белкина. Впрочем, вот кто уже спокоен, как… собственно, как кот в поисках вкусняшки! Унюхал что-то в кармане Превосходного и так и тянется к нему.
        - Что это с ним? - Превосходный чуть отодвигается. - Капитан, скажите своему зверю, что я не вкусный!
        - Вы на ярмарке ничего не покупали? - спрашиваю я.
        - Нам не положено… - начинает Превосходный, но тут Белкин приоткрывает пастюшку и издает свой призовой жалобный мяв.
        Я не знаю разумного, способного устоять перед жалобным мявом Белкина. Тем, кто считает сфинксов уродами, стоило бы увидеть его просительную мордаху в этот момент!
        Превосходный вздыхает, достает из кармана промасленный пакет.
        - Ему же можно белковые кубики?
        - Вы не обязаны… - начинаю я, потому что ну вдруг он думает иначе.
        - Да знаю я, - отмахивается Превосходный. - Считайте, взаимная взятка: я кормлю вашего зверя, а вы не докладываете шефу, что я должностные инструкции нарушаю, - и подмигивает мне. Потом торопливо добавляет: - Честное слово, на посту я это есть не собирался, просто я сегодня поздно заканчиваю, ярмарка уже закроется!
        - Сделка принята, - говорю я.
        У меня проносится мысль, что, может быть, это часть хитроумного плана по выведению меня из строя, что Превосходному специально подкинули ядовитые кубики, и что Белкин, попробовав один, свалится бездыханным… Черте что в голову лезет.
        Начать с того, что для такого многоходового покушения я, опять же, не настолько важная персона… и закончить тем, что слишком много неизвестных гипотетическому организатору переменных. Такое, небось, только в боевиках срабатывает.
        Хотя Вергаас, конечно, молодец, что запретил своим бойцам есть на посту.
        Подавляю паранойю и смотрю, как кот, довольно урча, пожирает лакомство. Естественно, никакого яда там нет.
        Поэтому, когда мы все же добираемся до рубки, настроение у меня уже заметно лучше, чем раньше. Покажите мне того, у кого не поднимается настроение после кормления котиков! Ну или других симпатичных животных по их выбору.
        …И тут же меня словно ледяным душем окатывает.
        Перед входом в рубку лежит груда костей. Прямо скажем, небольшая груда, словно от средних размеров собаки или ребенка лет двенадцати. Сверху череп - большая черепная коробка, но челюсть точно не человеческая. На миг меня охватывает облегчение, однако очень короткое: я замечаю, что к груде прислонен странный предмет, похожий на очень длинную флейту. Только предназначена эта флейта, наверное, для игры в группе хардкорных металлистов. Или даже тех, кто креативит в стиле панк-рок (как бы их назвать правильно, не знаю даже). В общем, корпус флейты весь металлический, утилитарный, но при этом хищный, с какими-то угловатыми накладками и выгравированным довольно агрессивным узором.
        - Боевая пневмотрубка преи, - леревянным от удивления тоном произносит Превосходный.
        Мне, впрочем, и так это ясно.

* * *
        - Это беспрецедентно! - говорит Миа. - Омикра никогда прежде не вмешивались в дела остальных разумных рас.
        - То есть вы все-таки считаете их разумными? - желчно спрашивает Мийгран. - После случившегося?
        Мы обсуждаем произошедшее в конференц-зале возле рубки. Присутствует весь старший состав - кроме Бриа, которую врачует Аллероп. А так тут Мийгран, Миа, Вергаас, Нор-Е и даже Томирл - впрочем, наш студенистый главный компьютерщик больше молчит.
        - Именно после случившегося! - запальчиво восклицает Миа. - Омикра никогда прежде преступников не задерживали - а тут задержали. Значит, близко к сердцу приняли нашу миссию и готовы помогать. Вы, капитан, в самом деле их увлекли, - с этими словами она обращается ко мне.
        - Может быть, не я увлек, - говорю я. Мне как-то не по себе, одновременно хочется куда-то бежать, выпить полбутылки водки, спрятаться под стол, завалиться спать и отправиться в модуль сафектийцев, бродить по берегу озера с закатанными штанинами и распевать во все горло «Ничего на свете лучше не-ету» - причем только первую строчку, потому что ничего больше не вспомню.
        - Вы, - отвечает Миа, тон ее неожиданно яростен, глаза неожиданно ярки. - Верьте в себя! Если вы сейчас начнете себя недооценивать - значит, все было зря.
        - Что меня особенно печалит, - говорит Нор-Е, - это то, что все произошло в обход моих сенсоров. Какой-то наемный убийца цепляет свой катер на обшивку, а я ни сном ни духом!
        - При всем уважении, господин начальник, - невыразительным шелестящим шепотом произносит Томирл, - сенсоры на этой станции в основном моя прерогатива. Так что упустил я.
        - Да ладно твоих! - восклицает Вергаас. - Кто тут точно проштрафился, так это я. По уму, капитан, тебе бы меня в отставку отправить. Но ты, конечно, не отправишь. Потому что хрен ты тут кого-то лучше найдешь за те же деньги.
        - Вот именно, - в тон ему отвечаю я. - Поэтому тебе придется исправляться самостоятельно. Хотя вообще твои ребята молодцы, появились вовремя.
        - Да как бы тебе сказать, чтобы цензурно… - вздыхает Вергаас. - Если бы вовремя, то ты бы вообще об этом покушении не узнал.
        - Есть предложение не превращать совещание в соревнование по самобичеванию, - морщится Мийгран. - Как-то излишне кинково на мой вкус, а мы с вами пока не настолько хорошо знакомы.
        - Поддерживается, - говорю я, решив проигнорировать ее шуточку на грани фола.
        Нет, все-таки я поторопился, когда сказал, что три-четырнадцать ведут себя как земные женщины. Они ведут себя гипертрофированно сексуально, даже когда это абсолютно неуместно.
        - Я склонен согласиться с Миа, - говорю я. - В данной ситуации виднее плюсы, чем минусы.
        Все смотрят на меня с удивлением, а я испытываю страшное чувство невыучившего ученика в видеочате, когда преподаватель включает твой микрофон: совершенно не понимаю, что сказать, и гуглить уже некогда, потому что препод видит твою сессию.
        - Это покушение показывает, что нас принимают всерьез, - говорю я. - Что мы становимся успешны, раз нас пытаются прикрыть… И кстати говоря, я думаю, что теперь не только мне следует беречься. Всем нам.
        - Почему всем? - не понимает Нор-Е. - Ладно капитан или Мийгран - они важные персоны. Но остальные…
        - Ты тоже важная персона, Е, - фыркает Вергаас. - Все заинтересованные личности знают, что ты эту станцию по винтику построил и только благодаря твоей команде она не разваливается. Бриа и Миа теперь засветились как капитанова дипломатическая поддержка. Если кто-то действительно решил прикрыть станцию, то он быстро поймет, что на самом деле можно вывести из строя не только капитана, но почти любого из нас - и проект если не провалится, то сильно застопорится. Так, кэп?
        - Так, - киваю я. - Спасибо за формулировку проблемы. Кстати, а ты выяснил уже, на кого работали убийцы?
        - Только тот, который был приманкой, - разводит длинными руками Вергаас. - В таком деле можно не сомневаться, что хозяева у обоих разные. Точнее, заказчик-то один, но ни подсадная утка, ни те, кто стоит за ним, могут и не знать, на кого на самом деле работают.
        - Ладно, а на кого работает подсадная утка? - нетерпеливо спрашивает Миа.
        - Будете смеяться, на фан-клуб адмирала Виоланны, - конечно, никто не смеется. - Из-за того, что она поддержала смену статуса станции, ей пришлось уйти в отставку… ну, вы все тут в курсе. А она пользуется огромной популярностью у себя на родине. Нашлись горячие головы, которые начали вопить, что она сможет вернуться на пост, если статус станции аннулируется. Ну и никто не сомневается, что за этой сменой стоит капитан.
        - Глупости, - говорю я. - Бриа для этого больше меня сделала, я так и не смог разобраться в этой законодательной каше…
        - В ней никто не сможет разобраться, - с той же неожиданной яростью отвечает Миа. - Потому что это не настоящие законы, а свод правил по попилу кассы взаимовыручки! И все это хоть как-то куда-то движется, пусть и со скоростью раскормленного крувата, только потому, что среди этой заплывшей… отходами организма… разноплеменной бюрократии иногда попадаются целеустремленные люди вроде капитана! Нужно быть таким же влюбленным в свое дело человеком, как Бриа, и посвятить этому немало лет, чтобы хоть немного ориентироваться!
        С удивлением смотрю на нее. Нет, то что она высоко меня оценивает, это я знал и раньше - хотя все равно слышать лишний раз чертовски приятно (хотя… целеустремленный? Я? Не сказал бы, просто ответственно подхожу к поставленным задачам). Но вся эта экспрессия для нее совершенно не характерна. Миа обычно говорит сдержанно и доброжелательно. А ее улыбка до того неизменна - и при этом всегда выглядит абсолютно искренней - что незнакомый с ней человек, пожалуй, сочтет ее не слишком умной.
        Кажется, остальные тоже разделяют мое удивление этой горячей речью. Кроме Мийгран. Она похлопывает Миа по локтю, благо, сидит рядом.
        - Не переживайте, - говорит она. - С Бриа все будет в порядке. Аллероп - компетентный медик, как в это ни сложно поверить с ее биографией.
        Тут до меня доходит. Ну конечно же. А я ведь знал, что они подруги; и буквально сегодня Бриа мне рассказывала, что они близки. Но все равно как-то не принял в расчет, что Миа сейчас может всерьез переживать.
        - Разумеется, Аллероп компетентный медик, Бриа сама ее проверяла, - довольно резко говорит Миа. - И, конечно, с ней все будет в порядке. Но расследовать это дело силами только службы безопасности не получится. Вергаас, при всем моем уважении…
        - Да разумеется! - сугирру поднимает вверх большие, как лопаты, ладони. - Тут любая помощь впрок. Тем более, у меня подозреваемых - дохрена, и большая часть с дипломатической неприкосновенностью.
        - Кстати, - спрашиваю я, - а как адмирал Виоланна отреагировала?
        - Пока не успели с ней связаться. Хотя она сейчас на станции.
        - Вот и свяжитесь, - говорю я. - И подумайте, какие меры безопасности стоит предусмотреть для остальных старших специалистов…
        - Мне никакие лишние меры не нужны, благодарю покорно, - с оттенком брезгливости в голосе произносит Мийгран. - В моем возрасте уже нужно уметь позаботитсья о себе!
        - И все же не отказывайтесь, - говорю я. - По крайней мере, пока не услышите, что Вергаас придумал. Я не думаю, что он приставит к каждому из нас по пятку телохранителей.
        - Да, у меня просто столько народу нет, - невесело хмыкает Вергаас. - Ладно, помозгую. Эх, жалко, что искин сгинул невесть где - вот когда бы его аналитические способности пригодились!
        - Я могу попробовать написать следящий алгоритм, - вновь как просыпается от спячки Томирл. - Самообучающийся.
        Мысленно содрогаюсь, представив себе, что способен наворотить самообучающийся следящий алгоритм безопасности. В лучших традициях антиутопической литературы!
        Однако говорю:
        - Возможно, будет нелишним, но это все к Вергаасу. Назначаю его ответственным по данному вопросу.
        Какой-то вновь проснувшийся во мне параноик поднимает голову: «А что если Вергаас организовал эти покушения, чтобы получить больше полномочий на станции?!» - но это уже просто смешно, и я не даю этому паникеру слова, даже в моей голове.
        - А пока, - говорю я, - прошу всех присутствующих свести свои перемещения по станции к минимуму. Считайте, что вы на карантине.
        - Капитан! - восклицает Нор-Е. - Уж кто-кто, а я не могу удаленно выполнять свои обязанности!
        - Значит, больше делегируйте, - обрубаю я. - Я сам собираюсь перемещаться только из своей каюты до рубки и обратно… Только вот сейчас схожу в Академию Аллероп.
        - Кэп! - возмущается Вергаас. - Сами же свои распоряжения подрываете.
        Развожу руками: мол, понимаю, но ничего тут не поделать.
        - Особый случай, - говорю я. - Можете приставить ко мне охрану, если вам так спокойнее. Миа, хотите со мной?
        - Это даже не обсуждается, - серьезно отвечает Миа.
        Глава 16 (без правок)
        Лечение методами Аллероп выглядит страшненько. Понимаю, почему на это не соглашаются даже за умеренные деньги (совсем маленькой цену, которую она брала, не назовешь: конечно же, грибному самородку нужно было окупать аренду помещения и на что-то жить, а очереди к ней и так не выстраиваются). С другой стороны, когда ситуация отчаянная, согласишься еще и на что-то пострашнее, чем вмешательство в твой организм инопланетного мицелия!
        Бриа лежит на обычной больничной койке: это узкая кровать с разъемами для датчиков, которую можно наклонять в разные стороны; отдельная палата при Академии такая крошечная, что тут только и хватает места для этой кровати и рабочего места врача. Я наполовину ожидал увидеть какие-то лечащие установки, как в «Стартреке», или, может быть, капсулы, в которые залазишь на время и выходишь здоровый и целый - вот знал, что ничего такого тут нет, а все равно ожидал.
        Однако кабинет Аллероп больше всего походит на комнату в старинной больнице: техники ноль, если не считать компьютера. Аллероп сама себе и диагностический аппарат, и капельница, и диализ.
        Руку, а заодно верхнюю часть туловища, шею и половину головы Бриа окутывают толстые белесые нити, уходя прямо в кожу… но похоже, что они вырастают из кожи и тянутся навстречу Аллероп, которая тем временем сидит в соседнем кресле и спокойно набирает что-то на клавиатуре почти обычного по виду моноблока (ну, монитор овальный, подумаешь, большое дело!). Сами нити отличаются от привычного мне по игре серебристого мицелия: они больше напоминают сильно пожеванную жвачку, только рвутся легче. Интересно, это другой вид, или так мицелий по-настоящему и выглядит - в реальности-то я его не наблюдал, ибо здесь он вдоль коридоров не змеится.
        Процесс излечения, насколько я себе это представляю, идет вовсю, несмотря на то, что врач на пациентку даже не смотрит: Аллероп нужно его контролировать только на первой стади, когда проникает в организм пациента. А мы с Миа эту стадию благополучно пропустили, совещаясь в конференц-зале.
        - Капитан! - Бриа приподнимает голову и даже чуть улыбается мне. - Скажите этому тирану, что я рехнусь еще три часа без всяких развлечений.
        Если бы не способность к членораздельной речи, Бриа выглядела бы как жертва зомби-паука из голливудского фильма: неаппетитные тяжи прорастают прямо сквозь глазницу! И вообще кажется, что она - полежавший мертвец, так густо ее окутывает эта белесая плесень.
        Может быть, ей норм, потому что она по сути растение, а у растений частенько симбиоз с грибами? А может быть, Аллероп в самом деле великий мастер, и даже мне на месте Бриа было бы ничего так?
        Надеюсь, впрочем, что так глубоко познакомиться с особенностями межвидового взаимодействия мне не доведется.
        - Никаких развлечений, - не поворачиваясь от монитора, говорит Аллероп. - Я работаю с вашим мозгом, Бриа из Золотого пятилепесткового соцветия, непосредственно с центрами, ответственными за управление регенерацией. Не хочу послать всю работу под хвост абсурраху, потому что вы соскучились по новым сериям «Любви и крови».
        - «Любви и ответственности»! - хором поправляют Миа и Бриа.
        И обе смеются.
        - Да? - удивляется Аллероп. - В переводе на наш язык «Любовь и кровь». Впрочем, ответственность в крови…
        Я думаю, что если бы был этнографом, смог бы сделать какие-нибудь глубокомысленные выводы из этого замечания.
        Миа садится рядом с Бриа, берет ее за руку.
        - Я буду тебя развлекать, если хочешь, - говорит она очень нежным голосом. Оттенок нежности не тот, с которым она обращалась ко мне те разы, когда мы ходили на наши «почти свидания». В ее голосе звучит, скорее, что-то родственное - так любящая мать могла бы обращаться к ребенку. Наверное. Моя мать, скорее всего, в сходных обстоятельствах начала бы причитать, какой я неуклюжий дурак - угодил под пулю, да еще предназначенную кому-то другому!
        Понятное дело, что так она проявляет свою любовь (а что она меня любит, пусть и весьма своеобразным образом, у меня никогда не было сомнений). Но мне от этого не легче.
        - Для начала расскажу, чье покушение ты предотвратила, - продолжает Миа, ласково сжимая пальцы Бриа. Здесь проявления нежности у наших рас совпадают, отрадно видеть. - Это были фанаты Виоланны, представляешь?
        Рот Бриа кривится.
        - Это тот, кто привлек к себе внимание, - говорит она. - А на самом деле?
        Не один я такой умник, видать. Бриа вон тоже сразу догадалась. С другой стороны, у нее и опыта в таких делах явно больше.
        - А на самом деле нужно помочь Вергаасу выяснить. Составим список…
        - Никакой работы! - обрывает их Аллероп. - Давайте сериал обсуждайте, или там о сексуальных партнерах сплетничайте - но ничего более интеллектуального нельзя!
        Обе талесианки синхронно смеются, и выглядят сейчас очень похоже. Даром, что одна ничем не отличается от землянки, а другая напоминает персонажа фильма ужасов.
        - Ладно, - говорит Миа. - В самом деле, отдыхай. В твоем мозгу сейчас копаются, это не шутки.
        - Был бы там мозг, я бы сейчас здесь не валялась, - Бриа пожимает ее пальцы, и они синхронно разнимают руки.
        - Я хотел сказать вам… - начинаю я.
        - Ладно вам, капитан, - перебивает Бриа. - Если что, я не успела подумать и бросилась на защиту вовсе не вас лично. Просто поступила так, как велит инстинкт: видишь опасность для другого человека - защищай. Как будто у вас не так.
        - Точно так же, - говорю я, стараясь тоном голоса выразить всю мешанину разрывающих меня чувств: благодарность, пожелание скорейшего выздоровления, полное понимание.
        Моя благодарность касается не только того, что она «прикрыла меня собой» (на самом деле нет, она меня просто отпихнула, ну и нечаянно сама оказалась на траектории пули). Теплое чувство вспыхивает при ее словах, что, мол, разве у нас не так?
        У нас, конечно, бывает по-разному, как, я уверен, и на планете Талес. Просто этот случай показал мне, что разница между нами не так велика, как я боялся. И я вполне могу дать волю своему влечению к Миа, не задумываясь на сто шагов вперед - мол, как мы будем жить вместе, если она не захочет готовить мне борщ и не сможет родить детей. Как-как… как в других семьях, где жены не готовят борщ и не рожают по каким-то причинам! Живут же - и, должно быть, счастливо, иначе расстались бы. Без борща и детей-то.
        Все эти соображения кажутся мне теперь мелкими и какими-то даже мещанскими, будто это думал не Андрей Старостин, капитан межзвездной станции, а всего лишь сын своих родителей Андрюха, выпускник заштатного колледжа (на самом деле всего лишь техникума). Настоящее на самом деле в другом: пожатие рук, срывающаяся нежность в голосе, беспокойство за ближнего своего и самопожертвование. Вот что нас объединяет.
        А ребенка, думаю я, на крайняк можно и усыновить. Можно даже инопланетного. Ничего в этом нет такого - забочусь же я о Белкине и считаю его своей семьей!
        Хотелось бы, конечно, продолжить свою генетическую линию, но и воспитание немалого стоит. Тем более, у некоторых инопланетян сроки взросления отличаются. Можно взять соноранца - и за двенадцать лет полностью его вырастить и вывести в свободное плавание. А можно наоборот, преи, которого нужно «поднимать» тридцать-сорок лет. Не представляю, какой в этом кайф, но, может, пойму еще. Некоторым людям это настолько в кайф, что они всю жизнь рожают и заводят большие семьи - значит, есть в этом что-то?
        Да и в любом случае, думать о таком рано. Я пока даже не знаю, что у нас с Миа получится. И хочет ли она детей. У талесианок совсем другие понятия: своих детей они рожают «после смерти», сразу штук по сто-двести, и выпадает такая доля не каждой. Зато почти любая талесианка (за исключением преступниц и тех, у кого особенно опасная профессия) может взять на воспитание девочку или двух из своего клана - или из чужого, если очень припечет, а в своем нет детей подходящего возраста. Совсем мелких-то у них выращивают в яслях, и о них заботятся профессионалы, которые себя только этому и посвящают.
        Такого, чтобы вырастить ребенка от начала и до конца, у них нет. Да и девочек «срывают» с материнского дерева уже не младенцами, а, по нашему пониманию, примерно годовалыми. То есть ходить они могут через пару часов после отделения от ветки, а говорить начинают в течение пары месяцев.
        Весь этот сумбур пролетает у меня в голове очень быстро, буквально за несколько секунд, и не такими ясными и логичными рассуждениями, а сложным клубком обрывочных мыслей, эмоций и смутных надежд непонятно на что.
        Впрочем, я быстро понимаю, на что. Едва мы выходим из бывшего склада, давшего приют тому, что должно рано или поздно стать Академией межзвездной медицины, Миа смотрит на меня - глаза в глаза - и говорит:
        - Андрей, пойдем к тебе. Не хочу сейчас оставаться одна.
        Первый раз она назвала меня по имени и на «ты».
        Почему-то я сразу осознаю, что это значит.

* * *
        У меня в каюте тихо, спокойно и как-то буднично.
        После всех происшествий сегодняшнего дня это - как будто в жаркий день нырнуть в прохладную воду. Оказывается, краем сознания я все время ожидал, что теперь у меня в комнате воцарился бардак, открылся портал в параллельную вселенную или просто украли всю мебель, оставив один гамак.
        Белкин сходу кидается меня встречать: я попросил Вергааса отнести его сюда, пока мы с Миа ходили навещать раненую - уж кого-кого, а кота не хотелось лишний раз подвергать опасности. Ясно, что он выполнил просьбу.
        Глажу котика, проверяю миску - полна-полнехонька, похоже, Вергаас насыпал ему корма. Или кто-то из его людей.
        Белкин не выглядит расстроенным: встретив меня и отметившись таким образом, он возвращается в свой любимый карман - заниматься своей главной кошачьей обязанностью. То бишь спать, одновременно создавая вокруг себя уютную и умиротворенную атмосферу. Не его вина, что после событий сегодняшнего дня мы не чувствовали особого умиротворения.
        - Будешь что-нибудь пить? - спрашиваю я Миа, когда мы входим. - Воду с сахаром?
        - У тебя должна быть наливка саалгаш, которую производят преи, - говорит она, не приняв мой шутливый тон.
        Моя спутница выглядит серьезной, даже расстроенной чем-то. Это слегка сбивает с толку: она же вроде бы только что недвумысленно намекала мне на…
        Или это снова разница культурных кодов, и ее «я не хочу быть одна» означает действительно только это? Ранение близкой подруги - по нашим меркам скорее сестры: у талесианок дружеские узы ценятся куда больше, поскольку родственные весьма эфемерны - настолько выбило ее из колеи, что она теперь не хочет думать о нехорошем?
        Ну что ж, решаю я, даже на Земле последнее время принято, что в неясных ситуациях первый шаг должен оставаться за дамой. А уж с инопланетянами и вовсе всякую двусмысленность следует трактовать в наиболее безопасную сторону.
        Да и… если уж на то пошло, хотя кровь у меня кипит, и бросает то в жар, то в холод, просто побыть с Миа наедине - куда лучше, чем остаться только со спящим Белкиным.
        Потому что меня ведь тоже пытались убить. Строго говоря, именно меня, Бриа просто попала под раздачу.
        Или все не так однозначно, и настоящее покушение было именно на нее, а я оказался удобной фигурой, чтобы это замаскировать? Почему-то такую версию никто не озвучил, а следовало бы! Ну что ж, Вергаас и девушки (в смысле, талесианки) не глупее меня, как-нибудь разберутся… хотя надо им подсказать все равно. Но не сейчас.
        Сейчас мне не хочется думать об этом. Сейчас, судя по тому, что Миа попросила алкоголь, мы хотим хотя бы на время забыть о произошедшем, сбросить с плеч его груз. Как и в целом груз управления станцией «Узел», я так понимаю.
        Подхожу к шкафчику - для мини-бара он все-таки маловат, да и зачем бы мини-бар в месте, куда я прихожу только ночевать?
        Салгааш - крепкий алкогольный напиток, больше всего похожий на наш самогон. Это почти чистый этиловый спирт, настоянный на каких-то инопланетных ягодах, которые для людей вообще-то ядовиты. А вот напиток из них получается не ядовитый, а просто очень крепкий. Он слегка пахнет черемухой и сосновыми шишками, а на вкус ощутимо кислит. Мне он нравится больше всего остального, что может предложить межпланетный алкогольный рынок, и Миа об этом знает. Зашла у нас с ней как-то речь.
        Наливаю по хорошей такой дозе в два вполне обычных на вид хайбола. Себе разбавляю водой - ну каюсь, не приучен по-мужицки заливать в рот сплошную крепость. Разбавленное легче пьется, а суммарная доза (и следовательно, градус) от этого не меняются. Вопросительно смотрю на Миа, держа бутыль над ее стаканом.
        Она понимает этот жест.
        - Нет, - говорит она. - Мне неразбавленный.
        Она берет его и выпивает одним духом, как нервный полицейский в американском фильме.
        А затем подходит ко мне и крепко-крепко меня обнимает. Не целует, нет. Просто обнимается, прижимается всем телом, спрятав лицо у меня на шее. Мы одного роста, даже Миа, пожалуй, чуточку выше
        Я теряюсь, да так и остаюсь стоять со стаканом в руке.
        - Живой, - бормочет она, и я неожиданно чувствую на шее влагу. - Живой!
        Она отстраняется, берет мое лицо в ладони. Глаза у нее блестят.
        «Господи, - думаю я, - так она не о Бриа так сильно переживала, и не из-за нее так странно себя ведет! Не только из-за нее!»
        До меня все-таки иногда доходит, как до жирафа.
        В этот момент мои рассуждения о несходстве женщин и талесианок со свистом вылетают в трубу. Я кладу свои ладони поверх ее, что лежат на моих плечах, тянусь к ней и целую.

* * *
        По уму, прежде чем заниматься любовью с существом другого биологического вида, следует сесть и обсудить некоторые моменты. Желательно, с пишущими принадлежности в конечностях. Так советует Абдуркан в одной из статей своего блога. Он даже приводит опросник из ста пунктов, который партнерам стоит заполнить перед этим знаменательным событием. Ну или хотя бы проговорить вслух.
        Первым пунктом стоит: «Практикует ли ваша раса съедение и/или ритуальное убийство партнера после/во время полового акта?»
        Второй вопрос очень похож: «Практикуете ли лично вы съедение и/или ритуальное убийство партнера после/во время полового акта?»
        Говорю же, у Абдуркана это больная тема.
        Впрочем, идея очень полезная и правильная; по статистике, чуть ли не сорок процентов межвидовых конфликтов вспыхивает вокруг вопросов секса.
        (Остальные шестьдесят, в основном, связаны с не достаточно смешным чувством юмора и коммерческими сделками).
        В крайнем случае, советует Абдуркан, если вы абсолютно распалены страстью и ваш разум блаженно молчит, хотя бы поинтересуйтесь, с какими целями партнер начинает половой акт и убедитесь, что вы правильно представляете себе его половые органы.
        Мы с Миа поступаем абсолютно неправильно: не обговариваем ровным счетом ни хрена.
        Собственно, про ее половые органы я вообще ничего не знаю. То есть знаю, что у талесианок их нет; точнее, они могут отрастить себе почти любые - не как шейпшифтеры с супергеройскими способностями, а скорее как… вот именно, растение, способное принять любую форму, если ему правильно сформируют крону.
        Я знал, что Миа постаралась стать как можно более «землянкой», по крайней мере, на вид. Но насколько далеко она зашла, понятия не имел. А спрашивать было неловко.
        К тому же я даже презервативами не запасся.
        Короче, я совершаю все мыслимые и немыслимые ошибки. Не делайте так.
        Если все это не заканчивается травмой, ссорой и разбитым сердцем, то заслуга тут никак не моя - а целиком и полностью принадлежит Миа.
        И все же не могу так уж сильно ругать себя за пресловутое «блаженное молчание разума».
        Мы целуемся - в первый раз как в последний. Миа восклицает что-то невнятное, вроде «Милый мой, хороший… сердцевина моя… как я за тебя испугалась…», а я отвечаю что-то вроде «не бойся, я с тобой, никогда тебя не брошу». Уж не знаю, что я точно говорил - в такие моменты как-то о словах думаешь меньше всего.
        Дальше с нашей одеждой происходит что-то непонятное.
        Не знаю, как нынче пишут в эротической литературе, а в мои подростковые годы, когда я чем-то таким зачитывалсяя втайне от родителей, писали «наша одежда оказалась на полу».
        Впоследствии я понял, что это ложь еще похлеще, чем оргазмы от фрикций у женщин в порно. Одежда - это всегда самая неловкая часть. Хуже всего снимать штаны, открывая «семейники» (или пусть даже «боксеры»!) под ними, и молиться, чтобы ты помнил правильно и надел сегодня чистые и недырявые!
        Однако сейчас мы оказываемся без одежды именно так, как в романах, по мановению волшебной палочки. Ну, правда, станционная форма очень легко снимается - она и должна быть такой, мало ли, вдруг прольется кислота или в нее вцепится малолетний прожорливый детеныш соноранцев; эти товарищи в возрасте несколько месяцев крупные, зубастые и совершенно безмозглые! Однако все равно…
        Просто секунда - и я обнимаю Миа сквозь ее тонкую серую куртку, и пытаюсь зубами оттянуть воротник-стойку, чтобы поцеловать шею - а вот она уже скидывает куртку сама, и под ней тонкая белая майка без рукавов, что-то типа нашей «алкоголички» - и никакого бюстгальтера, ей он просто не нужен; грудь вздымается двумя крутыми холмами, которые мне хочется покорить, будто альпинисту, соски натягивают ткань…
        «Та же самая физиология!» - успеваю я обрадоваться, и накрываю ближайший сосок ртом прямо через ткань; тот отзывается на мои ласки, становясь еще тверже и крепче - лучшее чувство во вселенной!
        Моя куртка тоже оказывается расстегнутой. Держу пари, не моими усилиями; сам я бы не смог в помрачненном состоянии сознания вспомнить, как именно надо нажать на застежку у ворота, чтобы ткань буквально разошлась по шву.
        А может, я все-таки сам? Неважно!
        Штаны, этот самый неловкий этап раздевания, тоже оказывается преодолен почти играючи. Нижнего белья Миа, оказывается, не носит - может быть, ей не надо?
        А впрочем, в комплекте к форме его и не было; может быть, тут никто не носит нижнего белья? Плевать!
        Главное, что моя рука как-то сама собой проникает между ее ног, находит там теплое гнездышко, и Миа вздрагивает, подаваясь на меня и одновременно откидывая голову. Ее длинная изящная шея оказывается вся в моем распоряжении - и я не собираюсь теряться!
        Но как же это неудобно, черт, пытаться ласкать ее между сомкнутых бедер, когда голову ведет от ее запаха, губы млеют от вкуса ее кожи, и собственное возбуждение давно перешагнуло тот порог, когда его сложно игнорировать; я и не игнорирую его, я узнаю свою женщину, чтобы сделать ее окончательно своей. А все остальное подождет.
        - Андрей… - шепчет Миа, - вроде бы это удобнее делать горизонтально?
        - Д-да… - бормочу я. - Сейчас…
        Мне кажется, еще немного - и я дожму ее, и она первый раз взорвется вот так… Но тут до меня доходит, что Миа права, и что лежа нам будет гораздо удобнее… Ну или можно еще попробовать взять ее на руки, прислонив спиной к стене, но я боюсь, что с такой высокой и мускулистой партнершей сил моих не хватит. Меньше всего хочу перед ней опозориться.
        Поэтому мы отправляемся к моей кровати - и снова без малейшей неловкости, просто идем, держась за руки, словно по цветущему лугу.
        И так же падаем на подушки - словно на мягкую траву или в сияющий на солнце сугроб, со смехом, тут же смыкая губы.
        И я понимаю одно: все, что я испытал со своими однокурсницами по техникуму, все те редкие встречи с женщинами, которые случались со мной позже - все это ничего не значит. Потому что секс, когда благополучие партнера тебя не сильно-то заботит (ну, не более чем благополучие любого другого знакомого или приятеля), - это так, физические упражнения, не более того, пусть и довольно приятные. А вот когда ты любишь и доверяешь ту, которая отдается тебе, когда все, что вы оба хотите - это быть ближе, лучше, полнее… Настолько, что вы пробуете одну позу за другой, переплетаетесь и так, и сяк, почти не стремясь к оргазму, ведь что-то говорит вам обоим - как только это закончится, пропадет это общее, страстное единение, когда вы оба несетесь к единой цели; когда тело хочет получить удовольствие - а душа хочет стать ближе, слиться, изведать до краюшка. Редкий момент полной, ослепительной цельности!
        И когда я вхожу в нее, я не думаю ни о чем. Я просто знаю, что я там, где я должен быть - там, где мне рады.

* * *
        После секса лежим полуобнявшись: в комнате вдруг кажется очень душно. Мне хочется открыть окно, потом я вспоминаю, что еще не купил противокошачьи сетки на новом месте; а еще через секунду - что тут нигде такие сетки не продаются, потому что нельзя открыть окно, потому что мы в космосе. Зато можно включить кондиционер, что и делаю парой голосовых команд.
        - Застудишь, - лениво говорит Миа, перекатываясь ближе ко мне.
        - Только не говори мне, что ты из этих, - так же лениво говорю я.
        - Из каких?
        - Которым всегда дует. И которые носом шмыгают, чуть что. Я как-то ногу сломал, лежал в больнице, вся палата была такой! Я с ума с ними сходил от духоты.
        Миа смеется.
        - Поразительно, насколько похожи наши расы, - говорит она. - У нас тоже такое есть. Но я-то думала о тебе. Мы способны и на снегу спать, если недолго и температура не слишком ниже точки заморозки.
        - Ну надо же, - поражаюсь я. Вот этого я о талесианках не знал точно.
        Миа улыбается мне, гладит меня по виску.
        - Ты удивительно красивый, - говорит она. - Хрупкий, но красивый.
        - Мужчинам с Земли не нравится, когда нас называют хрупкими.
        В самом деле, наверное, нет на Земле такой культуры, где бы мужчинам это нравилось. Может быть, какие-нибудь специфические субкультуры, и то сомневаюсь.
        - Ладно, - покладисто кивает Миа, задев подбородком мою грудь, - не буду. Скажу, что ты сильный. Так можно? Вам, земным мужчинам, нравится, когда говорят, что вы сильные?
        - Нравится, - отвечаю я. - А что, кому-то нет?
        - Тораи, - тут же отвечает она. - И саргам. Тораи считают, что сила хороша для молодняка, взрослые должны брать умом. Хотя они, конечно, очень сильны. А у саргов есть предрассудок, что сильные люди не обладают творческими способностями.
        - Ну, мне спокойно можешь такое говорить.
        - И скажу, - она внимательно смотрит на меня золотисто-карими глазами, в которых можно пропасть. - Взялся непонятно откуда на наши головы, зажег всех…
        - Да ну, зажег, - говорю я. Мне приятно и неловко одновременно. - Я же не харизматичный лидер ни разу.
        - Правильно, - соглашается она. - В говорильне ты не силен. Ты сразу делаешь. Зато как делаешь… - она улыбается мне как будто с намеком на недавние мои «дела», я улыбаюсь в ответ. - Последовательно, четко, не останавливаясь перед препятствиями. Ответственно. Меня твой стиль игры еще в виртуале покорил. Были те, кто набирал больше очков, но только ты играл, как жил.
        Я только головой качаю.
        - Ты тогда в меня влюбилась?
        - Нет, - смеется Миа. - Я в тебя влюбилась позже, когда мы с тобой в виртуальности вместе работали. А ты разве не заметил?
        Смеюсь. Заметил.
        - А ты когда меня полюбил?
        Вот еще один вопрос, такой типичный для земных девушек, что мне на лицо так и лезет улыбка.
        - Когда понял, что ты в виртуальности настоящая.
        Мы лежим еще какое-то время, затем Миа ошарашивает меня вопросом, который земная женщина вряд ли бы задала. Ну или это должна быть очень большая оригиналка.
        - Ты не возражаешь, - говорит она, - если я сохраню твой генетический материал и воспользуюсь им для формирования своих потомков после прорастания?
        Я только беспомощно хлопаю глазами.
        - Разумеется, не факт, что у меня получится прорасти, - тут же добавляет Миа. - Да и гарантий, как именно сработают твои гены и у скольких из моих семян они будут, тоже никаких… И случится это, если вообще случится, лет через сто… Но мне неловко будет, если я ассимилирую твое семя без твоего согласия.
        М-да. А третий, что ли, совет Абдуркана был такой - «всегда используйте индивидуальные средства защиты»!
        Глава 17 (без правок)
        Я стою у порога центра связи и почему-то медлю. Сам не знаю, почему.
        Вру. Знаю, конечно.
        На самом деле я, конечно, был там и не раз - но тогда, когда центр был еще задумкой, обставлялся и оборудовался. На него пошли деньги из тех сумм, что мы выручили за аренду площадей, которые арендовали желающие открыть на станции кафе или рестораны. Конечно, лауреаты конкурса получили нужные им помещения, а заодно и техподдержку бесплатно - в этом плане я оставил все как в игре… или, скорее, искин, который тогда заведовал станцией и использовал мои идеи в своем нелегком труде, решил ничего не менять. Однако, как и ожидалось, успеху лауреатов позавидовали другие конкурсанты - и даже просто зрители. Так что заведений открылось немало… честно говоря, меньше, чем я надеялся, но больше, чем рассчитывали (естественно, прогноз мы с Нирсом составили самый пессимистичный, чтобы не оказаться у разбитого корыта).
        Но в любом случае, арендных взносов вполне хватило на то, чтобы поставить установку квантовой связи - и оплачивать, так сказать, счета за интернет… Ну, я надеялся, что хватит, ибо первый такой счет еще предстояло получить.
        Разумеется, все это стало возможным только потому, что мы купили энергоустановку - и вот на это пошли отчисления от нашей игровой затеи. Настоящие сложные многопользовательские игры еще созданы не были, так как даже с инопланетными технологиями и возможностями нейросетей это процесс не быстрый. Однако по симуляторам сафектийских выборов и тому подобным полигонам народ уже бегал вовсю, выполняя несложные квесты - некоторые из которых сам же изобретал. Эх, жалко, что у меня не было времени этим плотно заниматься! Я ограничился тем, что подрядил на должности дизайнеров и сценаристов студентов-тораи и свободных художников из числа саргов за «долю малую», заодно подкинув им пару идей. Блин, вот по справедливости, именно это мне бы и сделать своим приоритетом - заодно, может быть, с межпланетной кулинарией, я чувствовал, что мне есть что тут предложить. Но - увы. Вынужден в основном заниматься стратегическим планированием.
        И громадным достижением в стратегическом планировании я считаю этот центр связи.
        Потому и медлю на пороге: не то чтобы боюсь, что золотая мечта треснет поперек и разлетится в пыль, стоит мне сделать лишний шаг - скорее, мне не верится, что она уже сбылась. Столько мелких дел пришлось переделать, столько бесконечных вложенных квестов выполнить, чтобы приблизиться к этому шагу!
        И вот, наконец-то. Хотя сам этот шаг - лишь этап на пути к постройке звездного корабля, пусть и один из самых важных.
        - Лишь один из шагов, - говорю я. - Пусть даже один из самых важных.
        И решительно переступаю порог с этими словами на устах.
        - При всем уважении, - осторожно замечает Нирс Раал, который поджидает меня здесь (естественно, мы назначили сеанс связи загодя и он, как дисциплинированный служащий, пришел немного раньше нужного времени), - этот недостойный не понимает, как связь с Землей может помочь в строительстве космического корабля, равного которому не строила ни одна из известных рас.
        - На Земле есть грандиозный ресурс, который здесь недооценивают, - говорю я загадочным тоном.
        Я приятно удивлен: оказывается, Миа не разболтала! Ей я, конечно, рассказал эту идею заранее, и вовсе не из-за наших личных отношений - просто нужно было узнать ее мнения как специалиста по межзвездной дипломатии. Ну и с Бриа как с юристом проконсультировался.
        Предупредил, чтобы не посвящали остальных: мол, это не секрет, но не хочу раньше времени трепаться, вдруг дело не выгорит. Оно же не только от меня зависит, но и от помощи земных правительств.
        На самом деле, как сейчас понимаю, мне хотелось ошарашить остальных моих старших специалистов своей потрясающей прозорливостью и нестандартным мышлением.
        Миа, конечно, тоже попадала в категорию людей, которых мне хотелось ошарашить, даже шла там первым номером, но проворачивать все в одиночку - ищите дурака! А если уж кому и доверяться заранее, то ей. Ну и Бриа по дефолту. Если у этих двоих и есть друг от друга какие-то секреты, то я об этом не в курсе. И Мийгран тоже, а уж она сплетница хоть куда. Ей даже за сплетни платить не надо, она делится ими из любви к искусству - хотя скажи такое тому, кто часто работает с три-четырнадцать, не поверит и будет прав!
        Услышав мой довод о грандиозном земном ресурсе, Нирс Раал ошарашенным не выглядит - разве что скептически настроенным. При этом его лицо не покидает вежливая мина.
        Оглядываюсь.
        Наш столь желанный центр связи выглядит, мягко скажем, неказисто. Комната очень небольшая; по сути, это вообще не комната, мы приспособили под новый проект одно из вспомогательных помещений рядом с рубкой, где изначально хранились запасные комплектующие для пультов и экранов. Поскольку пультов и экранов там много и все разномастные, комплектующих тоже требовалось дофига, потому и чулан оказался достаточно просторным - в общем, чтобы поместить здесь интерфейс управления установкой связи места хватило.
        Выглядит этот интерфейс как футуристический интерком с круговой клавиатурой, встроенный в круглый стол. Вокруг стола у нас каким-то чудом влезло четыре кресла. Все рассчитаны на гуманоидов - все-таки их у нас в штате большинство - но при желании можно снять сиденье, чтобы на освободившееся место мог встать сарг или представитель одной из немногочисленных многоногих рас.
        Стены мы пока оставили голыми: на полюбившиеся мне бесшовные экраны, которые создавали почти полную иллюзию присутствия, денег не осталось, а залезать в кредит ради такого пустяка мне не хотелось. Но со временем я надеялся их тут остановить, чтобы получить возможность расхаживать вокруг стола, одновременно словно бы паря над выбранной точкой во вселенной.
        Пока предстояло обходиться довольно небольшими (дюймов семнадцать на наши деньги) экранами, встроенными в пульты перед каждым креслом.
        Я занял одно из них, Нирс Раал - другое. Еще в двух уже сидели наши специалисты связи. Их требовалось как минимум две штуки: поддержание квантового канала связи - дело непростое, что-то сродни древнему искусству радиосвязи, когда нужно учитывать погодные условия, особенности твоей техники, местонахождение передатчика и положение Сатурна в Водолее! И чем шире канал, тем работать с квантовой связью сложнее.
        Раньше, с узким каналом, у нас был один специалист - ацетик Томирл-Глерл из вотчины Томирла - а теперь пришлось нанять ему в помощь молодую сафектийку Эннаис Раго. Томирл-Томирл предлагал вырастить помощь, так сказать, внутри грибницы, но даже при ускоренном курсе обучения это заняло бы года три, так что я сказал - не надо. Хотя, конечно, команды из ацетиков работают на связи очень слаженно.
        Теперь эта самая Эннаис Раго - довольно симпатичная девушка, хотя когда я узнал, что все сафектийки рано или поздно становятся мальчиками, у меня появилось смутное ощущение, что считать их симпатичными как-то западло… хотя ладно, в конце концов, у них и внешность от гормональной перестройки меняется радикально! - говорит сухим деловым тоном:
        - Мощность на девяносто восемь от расчетной, амплитуда задержек в пределах трех тысячных, можете начинать.
        - До расчетного времени осталось еще две минуты, - возражает Нирс Раал.
        - И я бы на вашем месте не стала эти минуты терять, - говорит она. - Какая-нибудь случайная гравитационная волна пройдет - и восстанавливай потом все. Уверена, там уже готовы на прием.
        Тут надо пояснить: если связь устанавливать так тяжело, то зачем вообще поддерживать канал, позволяющий осуществлять видеосвязь в прямом эфире? Почему бы не ограничиться пакетной передачей данных, которая позволяет обойтись гораздо меньшей пропускной способностью?
        Я тоже поначалу этого не понял, но мне объяснили, что при квантовой связи значение имеет не ширина канала, а его стабильность. Нестабильный канал пропускает импульсы в час по чайной ложке, поэтому так передают только информацию, зашифрованную по избыточному принципу (то бишь много одинаковых пакетов - пускай какие-то побьются при передачи, что-то все равно дойдет). А стабильный канал позволяет пропустить по нему не то что метафорического слона - метафорическую слоновью армию Ганнибала (не того, который в маске, а того, который воевал Карфаген). А раз так, то почему бы не передать и видео, пока передаются все остальные данные? Цифра - она цифра и есть.
        - Ну, запускай.
        Слышал, что до цифровой эпохи при настройке или ловле сигнала телевизионная картинка проявлялась сначала помехами, потом - черно-белым изображением, которое при этом шло мутными волнами и полосами, и только потом изображение делалось четким и цветным.
        Что-то в этом такое было: создавало впечатление чуда, причастности, немного приоткрывало изнанку непростого процесса… А тут раз-два, и вот уже передо мной без лишних фанфар четкая и яркая картинка: разноцветный шарик Земли на фоне черного бархата космоса.
        Удивительно, почему за все мои годы увлечения космосом как идеей (ибо, посмотрим правде в глаза, я никогда не был настолько подкован технически, чтобы увлекаться космонавтикой как направлением человеческого прогресса) я никогда не обращал внимания на всякие скриншоты и скринсейверы с нашей планетой? Мне всегда хотелось куда-то туда, вовне, в глубокий космос, к далеким звездам. А все эти наши околопланетные спутники казались дурацкой возней в песочнице.
        Теперь же я смотрю на Землю и думаю - каким дураком был. Какая же она у нас красавица, Земля. Чудесная капля живой жизни на черном бархате небытия… стоп, а эта поэзия откуда полезла? Заработался, не иначе… Короче, отличное зрелище!
        - М-да, - говорит Эннаис, - похоже, кто-то не ценит время связи. Зачем они передают нам статичную картинку?
        - У них вся планета работает на один канал, - внезапно отвечает Томирл-Глерл плоским невыразительным голосом. - И цена энергии ниже, чем у нас. Углеводороды и атом.
        - А-а, - отвечает Эннаис. - Тогда понятно, - вздыхает. - Эх, вот бы Сафект объединился до того, как мы сожгли весь природный газ! Столько возможностей бы открылось.
        Это для меня новость: никогда не обращал внимания на то, что электричество здесь дороже, чем на Земле. Скорее, наоборот, его жгут почем зря. В очередной раз делаю себе пометку глубже залезть в экономику Межзвездного содружества.
        «В очередной раз» - вовсе не потому, что я не выполнял этих своих мысленных резолюций в прошлые разы. Еще как выполнял! В меру своих сил, конечно. Просто экономика даже одного инопланетного мира - штука дико сложная, с наскоку не разберешься. А когда этих миров несколько десятков…
        Но сейчас меня волнует не это. А то, что Земля на экране исчезает, и появляется Виктор Петрович Санников - осанистый джентльмен с таким породистым лицом, что я принял бы его за потомственного английского лорда, если бы не знал, что на самом деле он из-под Рязани. А знаю я это потому, что он активно болеет за рязанский хоккейный клуб и уговаривает новосибирцев, работающих на квантовой установке, болеть вместе с ним. Мол, раз рязанский клуб аффилирован с Новосибирским, то сам бог велел. И так он всех допек своим фанатством, что мне пожаловались на это три разных человека - всего за два дня, которые я провел в центре квантовой связи в Сибири!
        Но, впрочем, ежели начальник уговаривает подчиненных болеть за свой клуб, а подчиненные не только не болеют, но и показательно стенают на этот счет, сей факт, скорее, положительно говорит о таком начальнике.
        Так вот, Санников видит меня и вежливо улыбается, как будто мы не впервые перебросили видеосвязь через миллионы световых лет, а случайно столкнулись в коридоре.
        - Добрый день, Андрей, - говорит он. - Ваш запрос подготовлен.
        - Спасибо, - с теми же вежливыми интонациями отвечаю я. - Сейчас переключу для вас на видеоэкскурсию по станции, которую любезно согласился провести мой заместитель Нирс Раал.
        - Премного благодарен, - кивает Санников. - А вас я сейчас включу на ваш Дополнительный Кризисный Штаб, - он слегка улыбается, непонятно с какой интонацией - возможно, даже сардонической. Слышал я, что Санников воспринял то, что управлять космической станцией послали геймера, как личное оскорбление.
        Впрочем, в моем отношении Санников был всегда профессионально вежлив и корректен, работу не саботировал. А большего и не надо. А в нерабочее время пусть брюзжит по поводу несоответствия вселенной его представлениям о должном сколько угодно, хоть на всю планету вещает.
        Наконец на экране появляется Оксана. Та самая, из группы игроков. За прошедшие полгода или около того она мало изменилась, только короткие волосы отросли. Много раз слышал, что длинные волосы красят всех женщин без исключения, но по мне так с мальчишеской стрижкой она была милее.
        - Андрей! - Оксана широко улыбается. - Слушай, как будто по скайпу говорим!
        - Лучше, - невольно улыбаюсь я в ответ. Все-таки улыбка у нее заразительная. - В скайпе сейчас видео прерывается постоянно, а тут нет.
        - Ну разве что, - она с любопытством оглядывается вокруг. - Слушай, а где инопланетяне? Ты там один что ли?
        - Просто за моей спиной стена, - отвечаю я. - Хочешь увидеть инопланетянина, посмотри потом запись видеотура Санникова, его мой зам по хозяйственной части проводит.
        - Нирс Раал? - Оксана удивленно качает головой. - Все-таки не могу поверить, что он настоящий! Слишком красивый.
        Н-ну, возможно. Сам я ничего особенного в его внешности не видел - ни в игровой, ни в реальной. Хотя на актера похож, да.
        - Можешь как-нибудь ему сказать, - невинно предлагаю я. Понятия не имею, как Нирс на это отреагирует, но хотелось бы взглянуть. - Оксана, у нас не так много времени. Вы подготовили пакет предложений по тем вопросам, которые я вам скинул?
        Идею Дополнительного Штаба Кризисного реагирования, созданного из землян, я вынашивал давно. В самом деле, глупо иметь такой актив - неглупые, уже прошедшие отбор люди, знакомые со спецификой и лором «Узла» (пусть даже это искаженный лор), - и не воспользоваться им! У меня в суете будней вечно не хватало времени посмотреть на ситуацию со стороны, рассмотреть все варианты и предложить нестандартные решения - так пусть делают это люди, которые вместе со мной обучали бывшего станционного искина!
        Тем более, что, в отличие от меня, они могут прогнать предлагаемые варианты на игровом движке «Узла». Я узнавал: решения, которые оказались удачными там, имеют примерно сорокапроцентную вероятность прокатить и в реальности. А сорок процентов - это очень круто, чтоб вы знали.
        - Да, конечно! - с энтузиазмом кивает она так, что темная челка встряхивается. - Тебе рассказать вкратце?
        - Угу, - отвечаю я, - чтобы я составил общее мнение. Потому что даже прочитать резюме у меня не скоро будет время.
        - Да, не завидую я тебе, - из глаз Оксаны тут же пропадает искрящаяся радость. - То есть сначала завидовала, когда узнала, но потом поняла, что наоборот, тебя пожалеть надо.
        - Вот-вот, - киваю я. - Пожалей и не трать мое время! В смысле… извини, это как-то не так прозвучало. Просто я в самом деле занят по горлышко, а я еще хотел этим каналом связи воспользоваться для личной надобности…
        Хотел я им воспользоваться, чтобы выкачать свежие серии детектива «Законная Москва», который смотрел еще до эпопеи с тестированием «Узла». Недавно вспомнил о нем - в связи с тем, что Миа при мне смотрела эту свою «Любовь и ответственность», которая внезапно оказалась не про любовь, а тоже детективом - и прямо засвербело узнать, чем там кончились похождения майора Сухарева.
        Но Оксане, разумеется, я об этом не сказал. Пусть думает, что я маме стану звонить.
        - Конечно-конечно, - говорит она, - какие обиды! Так… ну, во-первых, у Петра есть особое предложение: он хочет все-таки вооружить станцию, заключив договор с преи. Преи, скорее всего, будут рады такой возможности, а оружие одним фактом своего наличия не даст тебе опять превратиться в полигон выяснения отношений, как было с ацетиками и тораи…
        - Погоди, Петр в курсе, что тот конфликт уже разрешили? - спрашиваю я.
        - Да, но он считает, что нечто подобное может повториться.
        - Я над этим подумаю, - говорю я. - Вооружение нам, конечно, понадобится, но договор с одной расой - не вариант. Тот, кто поставляет оружие, заставляет покупателя плясать под свою дудку… Так или иначе.
        - Не факт, - живо возражает Оксана. - Основываясь на представленных тобой данных, преи могут оказаться наиболее удобным союзником в этом плане. Внешняя политика Аруанской империи этому способствует.
        Аруанская империя - так называется государство преи. «Ару» - это такой особо священный храм на их родной планете. Название историческое, преи давно уже не теократы.
        - Ладно, - говорю, - я подумаю над этим. Он прислал свое обоснование этой меры?
        - Да, - говорит Оксана.
        Петр мне очень не нравится (и не только потому, что увивается вокруг Оксаны… в конце концов, на Оксану у меня никаких видов нет, я ее воспринимаю как нечто вроде младшей сестры - тянет куда-то, слегка раздражает, но в то же время и симпатичная, и как-то приятно быть рядом с ней). Но как Санников не позволяет себе показывать свое личное отношение ко мне, так и я не должен позволять моей неприязни помешать работе. В конце концов, геймер - а значит, и креативщик - Петр очень хороший.
        - Прочту, - обещаю я.
        - Далее, по покушению на тебя, - продолжает Оксана. - Вариантов слишком много, а данных мало. Пока в топе - ацетики, чей нелегальный бизнес ты прикрыл.
        - Кто еще?
        - Недовольные производители универсальных белковых рационов, которым ты подорвал продажи, маньяки-сарги, недовольные профанацией чистого искусства в твоих играх… продолжать?
        - Понятно, - вздыхаю я. - Конкретных имен нет?
        - Их даже у вас нет, а вы прямо там, а не за миллион световых лет. - Оксана закатывает глаза. - Нет, все-таки я тебе завидую! Ты невыносимо везучий мерзавец!
        Невольно улыбаюсь. Есть в Оксане что-то такое, от чего так и тянет на улыбку.
        - Может быть, - говорю я. - Это все?
        - По поводу омикра. Математические формулы, которые они тебе передали - это не план корабля, который ты заказывал.
        …А с омикра вышло вот как. Несколько дней назад меня в коридоре разыскал один из них и молча уставился, а потом развернулся и побежал, явно приглашая за собой.
        Я (в сопровождении приставленной Вергаасом охраны) послушно прошел за ним прямо до их центрального «гнезда» - того же самого, где мы с Миа когда-то с ними договаривались - и мне на руки уронили огромный плотный свиток чего-то вроде бересты, густо исписанный формулами.
        Я тогда несколько офигел. Не знаю, чего я ожидал от омикра, но точно не этого. А следовало бы заранее об этом подумать. У них даже компьютеров нет - что они мне, на флэшке план скинут? Или, может, расчертят план космического корабля на земле в натуральную величину, как в старину поступали на верфях? Так нет у нас под руками такой большой площадки.
        Я передал эти формулы Томирлу и его команде, но те смогли их только оцифровать. Расшифровать не получилось. Прокляв самого себя и свою дурацкую затею сэкономить на дизайне корабля, я все же переслал формулы на Землю, благо, символьный язык математики три-четырнадцать, которым воспользовались омикра, там уже знали.
        В самом крайнем случае, рассуждал я, моим сородичам хотя бы удастся почерпнуть из этого свитка какую-нибудь новую технологию. Ну или просто математиков облагодетельствую.
        - Погоди, - говорю, - почему омикра занимаетесь вы? Вы же вроде не математики?
        - Нет, но на нас свалили организацию добычи информации по всем интересующим тебя вопросам, - Оксана лучезарно улыбается. - Татьяна Алексеевна даже дала мне полномочия связываться со всеми своими советниками в любое время дня и ночи. Мировая все-таки тетка!
        (Я не сразу соображаю, что она говорит о президенте).
        - Ну вот, - продолжает она. - Это формулы, которые описывают идеальное соотношение частей и устройств корабля. Его пропорции, двигатели и все такое. По крайней мере, к такому выводу пришел Арсланбеков… есть такой чудик, математический гений, который на полном серьезе использует математику как предсказательный инструмент!
        - В смысле? - не понимаю я.
        - Ну, считается, что типа если знаешь все, что происходит во вселенной в определенный момент времени, то теоретически можно вычислить все, что происходило раньше и все, что будет происходить в будущем? По крайней мере, такова одна из гипотез.
        Я киваю. Что-то такое я и правда читал, но думал, что это применяется к черным дырам или еще чему-то такому узкоспециализированному.
        - В общем, он пытается что-то такое вычислять, и вроде у него получается, - говорит Оксана таким беспечным тоном, словно описывает не величайшего гения со времен Эйнштейна, а соседа дядю Васю в старых трениках. - Но до появления квантовой связи ничего проверить было нельзя, а теперь можно. И оказывается, что он кругом прав. Короче, Арсланбеков посмотрел только на эти формулы и говорит, что по ним можно построить крутой корабль, если найдутся инженеры, способные воплотить физические принципы в реальном устройстве.
        - И что это значит на практике? - спрашиваю я, охваченный нехорошим предчувствием. А именно: я уже мысленно вижу, как наш и без того тощий после недавних вложений бюджет со свистом улетает в пока неизвестную черную дыру.
        - Это значит, что тебе, капитан, придется создавать конструкторское бюро! - сияя, говорит Оксана.
        Ага, так и запишем. Черная дыра под названием КБ.
        Глава 18 (без правок)
        Шурх-шурх-шурх, мы идем по Африке…
        Или там топ-топ-топ было? Не помню! Позор мне, а ведь когда-то еще на филфак думал поступать.
        А идем мы, конечно, не по Африке, а по белой тропе безымянной планеты. И она, совсем как поется в песне, на сей раз уже не за авторством Киплинга, вполне себе пыльная. Пыль невесомо поднимается в воздух при каждом нашем шаге. И следы мы тоже оставляем, как положено. Если оглянуться, то они даже видны - в нашей партии у всех одинаковые рубчатые подошвы.
        Вергаас, идущий впереди отряда, как и положено командиру, поднимает руку с сомкнутым кулаком вверх - сигнал остановиться.
        Мы встаем, и я не падаю без сил только потому, что нужно поддерживать реноме капитана. Правда, ноги про реноме ничего не знают, так и норовят подкоситься, проклятые.
        В качестве компромисса прислоняюсь к белой скальной стенке.
        Да, мы идем не просто так, по какой-то рандомной горизонтальной тропинке; мы идем вверх, вверх, все время вверх, по крутым колдобистым тропам, где мелкий гравий осыпается под нашими ногами - то еще удовольствие. Выстроились гуськом: маршрут ничего иного не позволяет. Я, как самый физически слабый, следом за ведущим Вергаасом (не знал, но, оказывается, так положено: впереди шагает самый опытный ходок, который держит правильный ритм, поэтому слабейшему следовать за ним проще), потом Нирс Раал, потом наши дамы - Миа и Бриа, замыкающим идет Нор-Е. Мийгран отказалась, заявив, что она слишком стара для подобных забав.
        Нирс Раал откидывает прозрачное забрало шлема, открывая слегка осунувшееся от усталости лицо. По нему, конечно, сложно понять - он и так все время синий - но за прошедшие месяцы я вроде наловчился читать физиогномику и у него, и у остальной своей команды.
        Приободряюсь: не одному мне этот подъем дается тяжело! Как мало нужно человеку для счастья. Всего лишь не осознавать себя последним слабосильным нердом.
        Впрочем, я знаю, что моя интровертность и сидячий образ жизни тут не при чем… тем более, что и остались от них одни воспоминания: теперь я все время ношусь по станции, как кролик из рекламы батареек, общаясь со всеми, кто не успел от меня сбежать. Просто сугирру намного атлетичнее людей. Верг, конечно, сделал скидку на мою немощь, но все равно угнаться за ним тяжело. Как и за талесианками. Последнее меня сперва напрягало, потом я сказал себе не быть дремучим идиотом. Ну да, выглядят они, как земные женщины (во всяком случае, Миа), ну да, одна из них твоя девушка. Дальше-то что? Быть инопланетянками они от этого не перестают.
        А вот Превосходные по своим физическим данным не сильно опережают людей. То есть опережают, но в основном за счет генетического планирования, которое позволяет выжать максимум из природных данных. Но это касается в основном элитных линий, к которым Нирс не принадлежит.
        - Где они могут прятаться? - спрашивает Нирс, и даже по тону слышно, что ему ненамного лучше, чем мне.
        - Главное, чтобы сверху не зашли, - отвечает Верг.
        - Сафектийцы? - хмыкает Бриа. - Просто не успеют. Им идти меньше, чем нам, но тропинка круче. А они до сих пор еще от ворот и на пару километров не отошли! Ползут в темпе улитки. Хлипкий народец.
        Говоря так, она смотрит на свой тактический экран. По правилам на группу полагается два таких; мне очень хотелось наложить на один лапу, но на командном совете было решено, что один должен быть у Вергааса, другой - у Бриа. У нее нет боевого опыта, зато она прекрасно владеет логикой и отличный тактик. Юристу иначе нельзя.
        Эх, а у меня, как всегда, никаких особых достоинств. Зато я упорный.
        - Угу, - говорит Миа. - Я же говорила, что нам при жеребьевке повезло. А вы не верили!
        Она свежа, словно только что встала с дивана после просмотра серии «Любви и ответственности», и даже ее форма запылилась слабее, чем моя, хотя этого быть не может. Любуюсь, несмотря на усталость.
        Вообще есть в этом что-то невыразимо новое и прекрасное: любоваться красивой женщиной не просто так, а знать, что это твоя женщина. Неописуемое чувство.
        - Ну допустим, - Вергаас запрокидывает голову, как будто надеется разглядеть перевал, до которого мы сейчас топаем. Гиблое дело. Всего несколько часов ходьбы по горам, а я уже знаю, что вверху всегда видишь что-то вроде перевала - на самом деле просто часть склона. - Но знаете, народ, мой опыт говорить, что иногда даже от сущих хлюпиков приходится ожидать невозможного…
        Между прочим, весьма оптимистичная идея! Это я вам как сущий хлюпик говорю.
        - Продолжаем движение, - говорит Вергаас, и снова берет в руки винтовку, которую повесил было на спину.
        Ну, я называю эту штуку винтовкой, хотя понятное дело, никакой винтовой нарезки у нее в дуле нет. Она стреляет сгустками света, причем попадать в жизненно важный орган не обязательно, достаточно по касательной задеть.
        Сжимаю зубы, чтобы не вырвался стон, и отрываюсь от спасительной стенки.
        - Ты как, кэп? - с заботой в голосе спрашивает Миа.
        В служебных обстоятельствах она со мной на «вы» и «капитан», в неслужебных - на «ты» и «Андрей», иногда «Андрюша». Она где-то вычитала, что это уменьшительно-ласкательное от «Андрея», и ужасно гордилась, когда употребила первый раз. Язык не повернулся сказать, что мне такая форма ужасно не нравится.
        Сейчас у нас не служба, но и не сказать, что совсем официальная обстановка, вот и нашли такой компромисс. Тем более, что с Вергаасом и Нор-Е мы уже давно на «ты», только с Мийгран и Бриа держим дистанцию. С Бриа - потому что у нее характер такой, все должно быть по полочкам. А с Мийгран, потому что дистанция позволяет хоть немного купировать ее не всегда (почти никогда не) уместный флирт.
        - Нормально, - отвечаю я, хотя хочется больше всего заорать «нет, ненормально, нафиг всю эту затею». А что делать? Ноблесс оближ и все такое.
        - А вот твой индикатор говорит, что нет, - бесцеремонно замечает Бриа, постучав себя по виску.
        - Больше ему верь, - бормочу я.
        И думаю, что я все-таки дурак. Профессиональный гейм-тестер, блин! А включить индикацию не судьба, да?
        Тоже стучу себя по виску: этот жест заложен в программу. Тут же надо всеми в нашей партии появляются полоски выносливости/здоровья, очки силы и сведения о вооружении (для целей этой игры оно у всех абсолютно одинаковое). Информацию о себе я могу получить, поглядев на свои руки. Данные что ни на есть объективные: система постоянно измеряет наш пульс, кровяное давление, еще какие-то параметры, и все это преобразует в цифры.
        (Между прочем, ужасно странно себя чувствую, играя в компьютерную игру на основе реальных данных внутри реальности, которая когда-то была для меня компьютерной игрой!)
        Осмыслив то, что мне рассказали индикаторы, вынужден с крайней неохотой признать себя лузером. У меня хитов осталось меньше всех. Притом вырубили меня не какие-то финальные боссы (их тут и не было… вообще никаких противников), а просто жара да крутой подъем. Стыдно рассказать кому.
        Ну что ж, каким бы я лузером ни был, а все равно пора топать за Вергаасом. Ноги в руки - и шагай…
        Белая тропинка опять тянется вверх. Странная штука - горы! Вроде бы не такой крутой подъем перед тобой, переставлять ноги по нему особого труда не составляет.
        Однако на самом деле очень скоро начинаешь понимать, что перед тобой какой-то хитрый оптический обман, и на самом деле ты топаешь вверх по практически отвесной стене - при том, что каждая твоя нога не меньше тонны.
        - Как ты, кэп? - спрашивает Вергаас, оборачиваясь.
        - Как абсуррах под полной луной, - ворчу я. - Вперед гляди, как бы сафектийцы нас не обогнали.
        - Не учи ученого, - беззлобно отзывается наш командир службы безопасности. - Но Миа права, они, должно быть…
        Какое именно успокоительное соображение насчет сафектийцев он хочет мне передать, я так и не успеваю узнать. Потому что слышу гул.
        Одновременно со мной этот гул слышат и все остальные, и Вергаас поднимает руку.
        - Тихо! - говорит он. - Что за…
        Не знаю, кто, он или Бриа первыми смотрят на свой тактический экран. Кажется, одновременно.
        А вот озвучивает Бриа первой:
        - Сафектийцы активизировались! Прут через горы напролом!
        - Они что, сабрали вендорианский шагоход? - удивляется Нирс Раал.
        - Ты здешние утесы видел? - спрашивает Вергаас. - Какой нахрен шагоход?!
        - Вендорианский. Это элитная машина для преодоления пересеченной местности, вооруженные силы моей расы недавно заказали пару десятков таких для помощи во время стихийных бедствий…
        - Вверх! - вдруг говорит Нор-Е.
        Мы все задираем головы, однако ничего кроме ослепительно-синего горного неба над головой не видим.
        - Думаешь, они сверху зайдут? - спрашивает Вергаас. - Но как?
        - Я ничего не думаю, - отвечает Нор-Е. - Я знаю только, что у нас тут довольно разнообразное вооружение, включая наши пушки, кошки для подъема по отвесным стенкам, рюкзаки с каркасом из полых трубок и еще куча всего интересного. Для сафектийцев это фактически магазин легкой техники.
        - В укрытие! - тут же командует Вергаас.
        Еще бы имелось где тут это укрытие, совсем было бы хорошо!
        Мы по-прежнему на каменной тропе, по одну сторону которой уходит довольно круто вверх почти сплошная скальная стенка. Нет, есть на ней и трещины, просматриваются и отдельные валуны, и даже какие-то чахлые растения-недоразумения, больше похожие на высохшие памятники самим себе.
        Вскарабкаться на это… ну, наверное, можно… но в качестве укрытия тут ничего не приспособишь. Это не кино, где в такой момент героям обязательно попадется удобная расщелина или козырек.
        По другую сторону - не обрыв, но очень крутой каменистый склон, по которому катиться и катиться до самого низа. Костей не соберешь, наверное. В общем, никакого укрытия.
        - Дальше, если верить карте, есть пещера, - говорит Миа, которая постучала по другому виску и вызвала перед глазами карту.
        Молодец, быстро соображает! А я вот что-то затупил. В игре бы тоже догадался, но когда тебя по-настоящему еле шатает от усталости, а руки оттягивает настоящая винтовка, почему-то и мозги ворочаются хуже.
        Тут же сам включаю карту и вижу ту самую пещеру. Она чуть в стороне от тропы и очень невелика, неизвестно, удастся ли нам укрыться в ней всем вместе.
        - Идем к пещере, - тут же решает Вергаас. - Миа, Нор-Е, цельтесь в небо, Бриа и я будем вас страховать. Нирс, Кэп, не отставайте!
        Да ладно, не такой уж я слабак! Когда двое из отставшихся будут целиться в небо, а остальные следить, чтобы они не споткнулиь - наверняка я смогу поддерживать тот же темп!
        …Оп-па, не могу. Они берут с места чуть ли не бегом, и я сразу же кладу язык на плечо. На сей раз такое же состояние Нирса меня не утешает, наоборот: я досадую, что, будь он чуть пободрее, мог бы тащить меня за руку.
        Меня подстегивает только то, что до пещеры, если верить карте, всего шестьдесят метров.
        Пятьдесят девять…
        Пятьдесят восемь…
        Да что ж так медленно-то!
        Бежим, как савраски, а расстояние, такое ощущение, почти совсем не сокращается! Видимо, в горах шестьдесят метров - это какие-то другие шестьдесят метров.
        Наверное, это самый жуткий отрезок пути за всю мою жизнь. В какой-то момент мне начинает казаться, что я вот-вот обделаюсь.
        К счастью - или к несчастью - именно тогда из-за крутого бока горы выскакивают сафектийцы.
        Их, так же, как и нас, должно было быть шестеро, но, видимо, снаряжения всех шестерых хватило только для того, чтобы сделать джетпаки этим двоим.
        А это именно джетпаки… ну, похожи. Такие штуки за спиной, которые позволяют этим двоим зайти с воздуха, поливая нас огнем.
        Вергаас падает сразу - до того, как успевает прокричать всего одну команду. Костюм, пораженный световым шариком, мгновенно отключается и спеленывает своего владельца по рукам и ногам, даже говорить ему не дает. Полная имитация трупа, нашим ролевикам с их развеселым мертвятником учиться и учиться.
        Бриа успевает вжаться спиной в скалу, но все же светящийся шарик поражает ее руку, и та повисает плетью, имитируя тяжелое ранение. Сафектийка с ранцем, стремительно теряя высоту, пытается зайти со стороны уже нерабочей руки, чтобы добить ее - и попадает под огонь Миа. Уворачивается, скидывает ранец - и кидается на мою девушку в рукопашную. Машинально отмечаю, что характеристики силы и ловкости у нее ниже, чем меткости - значит, скорее всего, Миа она не соперник. Но Миа в первый момент теряется, и сафектийййка начинает ее теснить
        Я только вскидываю ружье и начинаю целиться, но их тела в одинаковых костюмах одинаково мельтешат, полоски со статистикой наплывают одна на другую. Я отключаю режим дополненной реальности, но они успевают развернутся и целиться теперь приходится против солнца…
        К счастью, Бриа приходит на помощь, дав сафектийке мощного пинка.
        Я разворачиваюсь, ища глазами второго сафектийца - и вижу, что он, коротко подпрыгивая, носится вокруг Нор-Е: его ранец, очевидно, уже не может поднять его в воздух, но позволяет совершать короткие перебежки по почти отвесным скалам.
        «Сейчас я по нему-то и врежу!» - думаю я, поднимаю ружье и стреляю.
        Мажу - но сафектиец обращает внимание на меня. И бросается в атаку.
        Выпускаю по нему сразу несколько выстрелов, но тот двигается слишком быстро, по непредсказуемой траектории - черт побери, да откуда взяться непредсказуемой траектории на узкой горной тропе?! Все этот клятый ранец!
        Я жму на курок как загипнотизированный, сам не зная, на что надеясь - это ведь признак глупости, повторять одно и то же действие в расчете на другой результат, сейчас он меня положит, ей же ей!
        Но тут сафектиец вдруг падает. Совсем падает, его что-то сметает с тропы. Какой-то тяжелый снаряд.
        Что за…
        Я кидаюсь ближе к краю этого не-обрыва, чтобы рассмотреть… И вижу две фигурки в одинаковых комбинезонах далеко внизу: сафектиец и… Миа?
        Оборачиваюсь. Да, Миа. Потому что Бриа, тоже изображающая труп, и напавшая на нее сафектийка, валяются на тропе в живописных позах. Нирс Раал тоже лежит кулем примерно там, где я видел его в последний раз - очевидно, кто-то из сафектийцев так же срезал его на подлете. Каюсь, я совсем о нем забыл. В общем, из наших остался только Нор-Е, который сидит поодаль.
        - Е! - кидаюсь к нему.
        - Вышибли, - констатирует он, поднима почему-то руку.
        - В смысле? Этот гад розовый же на меня переключился!
        - Потому и переключился, что меня он вынес, - фыркает Нор-Е. - Прямое попадание в винтовку отключает и руку, которая ее держит. А потом он мне еще и по ногам добавил. Ты что, не видел?
        Мотаю головой. Почему-то теперь мне не стыдно сознаваться, что нет. Стыд ушел, потерял значение. Я просто о нем не думаю.
        Я думаю о том, что, если Нор-Е прав, то я остался один из всей нашей партии, а против нас еще четыре сафектийца, которые засели где-то в горах…
        - Знаешь, кэп, - говорит Нор-Е. - А мы ведь еще можем победить!
        - В смысле?
        Один против четверых, думаю я, он совсем спятил! Ну или ладно, мы с ним вдвоем, если я придумаю какой-то способ его транспортировать. На своем горбу точно не дотащу.
        - Я думал, они собрали какой-то легкий планер, а у этих ранцев были двигатели. Из нашего снаряжения взять их неоткуда. Нет подходящих деталей. Значит, они разобрали свои врата, это единственный… - договорить он не успевает.
        Откуда-то со стороны ему в голову прилетает светящийся шарик.
        Рефлекторно отшатываюсь, и шарик, который должен был пришить меня, врезается в пыльную тропинку.
        Оборачиваюсь.
        Сафектийка, которую я считал поверженной, приподнялась на локте и направляет на меня свою винтовку. Очевидно, ноги у нее тоже не ходят, как у бедняги Нор-Е, но стрелять это не мешает.
        Вырубаю ее выстрелом в голову. В этот раз попасть легко: она не качает маятник и вообще не двигается.
        И остаюсь на тропе среди множества виртуальных трупов друзей и врагов. Самый слабый член своей партии…
        Вновь врубаю дополненную реальность и проверяю индекс выносливости. Он у меня почти на нуле.
        Ну и ладно. Из того, что сказал Нор-Е, следует, что сафектийцы разобрали на запчасти свои врата в виртуальную реальность. Фишка, которая не пройдет в обычной игре, но в нашем «дружеском турнире почти без правил» оказалась неожиданным бонусом. Прервать сеанс они не могут, это даст им техническое поражение. Значит, будут прорываться к нашим вратам. Вместе с флагом.
        Это ведь такое было условие победы: представитель какой команды захватит флаг и первым выйдет из виртуальности - тот и победил. А флаг на горном перевале ровно по центру между нашими вратами.
        Значит, мне теперь все время спускаться, не так уж это и плохо для выносливости.
        Встаю и говорю специально для друзей из своей команды:
        - Я их поймаю у наших врат!
        А вот теперь лучше не задерживаться: согласно стандартным настройкам, «убитые» вынуждены отыгрывать трупы и не могут покинуть виртуальность, пока оставшиеся в живых игроки - в данном случае, я - не вышли из локации.
        Нет, на секундочку все же задержусь: надо забрать у Бриа или Нор-Е наш тактический планшет. Лучше у обоих, запас карман не тянет.

* * *
        Сидя в засаде с винтовкой, размышляю, что, наверное, никто еще не решал кадровые проблемы столь заковыристым способом.
        Ну ладно, не только кадровые. Кадрово-организационные.
        Когда я выяснил, что для расшифровки инструкций омикра потребуется еще одна целая организация, куда нужно будет набрать сплошь инженерно-математических гениев, я затосковал, как серый ишак Ходжи Насреддина - ну, когда он вынужден был вести на себе все увеличивающееся потомство благородного пройдохи.
        Потому что вы можете посадить на ишака одного ребенка, можете посадить троих - но когда их станет четверо, ишак встанет и начнет орать.
        А я все-таки не ишак, я человек. Сколько еще проблем я смогу на себе вытащить?
        Но решение проблемы находит Миа.
        - Капитан, - говорит она. - Так ведь у нас тут целый научно-исследовательский институт сафектийцев под боком!
        - В смысле? - не понимаю я.
        - Вы знаете, чем сафектийцы занимаются в своем модуле?
        - Испытывают новые методики проведения выборов? - спрашиваю, потому что сталкивался с сафектийцами только в этом ключе.
        - Это их побочная деятельность, - терпеливо поясняет Миа. - Очень важная с их точки зрения - но побочная. Они взяли этот контракт, потому что вообще-то это… как сказать? Патентный инкубатор? Институт повышения квалификации для физико-инженерных дарований? Не знаю даже, как это перевести! В общем, сюда прилетают пожить лучшие умы Сафекта, чтобы поделиться проектами, разработать кое-что, не раскручивая сложности их патентного права. Там оно вообще чуть ли не запрещает сотрудничать, каждый чих расписан! Считается, что тут они ужасно рискуют, потому что кто угодно может украсть их идеи. Но зато и прогресс, по идее, должен ускориться во много раз.
        - И что, ускоряется? - заинтересованно спрашиваю я.
        А про себя отмечаю, что это все как-то очень уж хорошо укладывается в пафосную речь адмирала Виоланны о цивилизациях, добровольно затормозивших свое развитие.
        Патентное право, которое мешает сотрудничеству ученых - если это не эталон шор на глазах технического прогресса, то я зеленый бабуин.
        - Пока неясно, - пожимает плечами Бриа. - Модуль ведь совсем недавно построен. Но тенденции обнадеживающие.
        …В общем, мы идем к сафектийцам договариваться о сотрудничестве.
        Нам оказывают крайне вежливый прием: глава местного сообщества Треймхарт Раго встречает нас с Миа на крыше собственного особняка, где уже накрыт стол на троих; меню включает некоторые блюда из вновь открывшихся межвидовых едален. Царит приятная солнечная погода, как и всегда в этом озере; уголки белоснежных салфеток чуть трепещут под долетающим с озера ветерком. Лепота!
        В такой атмосфере я как-то сразу перестаю сомневаться, что сафектийцы согласятся.
        Но когда Миа излагает наше предложение, сафектиец вдруг начинает юлить:
        - Предложение, конечно, очень лестное, - говорит он. - Поучаствовать в создании такого грандиозного корабля! Однако оплата…
        - Тут мы можем поторговаться, господин Треймхарт, - Миа мило улыбается. - Но учитывайте, что мы выкупаем ваши мощности разом как минимум на год. Далеко не факт, что вы будете полностью заняты разовыми заказами весь этот срок.
        - Не факт, разумеется, - кивает он. - Однако я имел в виду другое. Дело в том, что репутация вашей станции… как бы сказать… Хотя вы и хорошо выступили с речью о выборах, у моего народа остались сомнения, можно ли иметь с вами дело, - он разводит руками, как бы показывая, что он тут не при чем, это все народ.
        «Ах ты юла слизнявая, - думаю я. - Я ведь тебя отмазывал той речью!»
        Однако вслух говорю:
        - И как мы можем доказать свою благонадежность перед вашим электоратом?
        - Традиционным способом - покажите, как вы и ваша команда работаете под огнем, - вкрадчиво отвечает Треймхарт.
        …Вот так мы и договариваемся об этой… разведке боем. Правда, испытание должно проходить не в пространстве выборов сафектийцев, а в одном из наших новых игровых полигонов. Виртуальных, разумеется.
        На полигоне задано максимальное приближение к реальности, именно поэтому сафектийцам пришлось разбирать «врата», через которые они якобы попали в игру (на самом деле, понятное дело, никуда они не попадали, каждый мирно лежит в своей капсуле виртуальной реальности).
        А теперь, значит, моя задача по очереди вынести этих умников. Согласно тактическому экрану, трое прутся к засаде вместе, один от них отделился и идет ходко своим путем. Наверное, самый опытный боец.
        К сожалению, отловить его по экрану не получится - когда отряды сближаются на расстояние, вдвое превышающее условную прямую видимость (условную - потому что горы все-таки), экраны перестают работать. Чтобы не облегчать задачу.
        К счастью, благодаря этому и он меня не может отловить.
        Я лежу в засаде, как снайпер. Для этой цели я поставил на винтовку оптическую насадку и время от времени разглядываю с ее помощью окрестные скалы. Пока противники видны на экране, так что это нужно больше для того, чтобы рельеф мне примелькался и потом было поще их находить. Да и площадку я нашел хорошую - от нее наши врата как на ладони.
        Ну, где же сафектийцы?
        А, вот, пропали с экранов! Все, теперь недолго ждать. Интересно, кто появится раньше - группа из трех или одинокий путник? Впрочем, одиночка блуждает, плетет какие-то кренделя в скалах, за ним нужен глаз да глаз… Наверняка флаг у него!
        Между прочим, не такую уж большую фору мне дали, хотя я только спускался от места побоища, а они сперва поднимались по той крутой тропинке, о которой говорила Миа.
        Только у меня возникает это соображение, как я немедленно вижу сафектийцев. Они напряжены, собраны, двое с винтовками прикрывают третьего - то есть третью, которая идет с голыми руками. А ее-то винтовка куда делась, тоже на запчасти разобрали? Или просто в пропасти посеяла?
        Смотрю статы: на расстоянии прямой видимости они хорошо видны. Странно, девчонка у них не рукопашник и не боец… Ого, какие показатели интеллекта! Должно быть, мозговой центр, юный гений. Наверное, она и ранцы собирала. Тогда понятно, чего они ее берегут.
        Ну ладно. Начнем с левого, пожалуй…
        Я выцеливаю его голову в объектив и нажимаю спуск.
        Нет, снайпера из меня все-таки не выйдет. По крайней мере, в реале. Хотелось бы, но нет. Рука затекла от неудобной позы, прицел слегка дергается - и шарик света врезается в голову его соседа.
        Ой, ну ладно. Какая разница, один или другой?
        Мужик с винтовкой бросается бежать, девчонка демонстрирует интеллект, падая на землю и откатываясь за камень. Черт, надо было бить ее. Ну ладно, попробую взять бегущего. Наверняка не попаду, но… вдох-выдох, руки успокоить руки…
        Попал!
        Нет, правда, удивительно, но попал! По корпусу, конечно, не в голову, но это не важно, чувак упал, как подкошенный.
        Значит, у нас остались девчонка и безвестный одинокий рейнджер…
        Оглядываюсь, сначала через оптический прицел, потом так, без него. Никого вокруг не видно, пусто. Как шаром покати. Неужели до ночи тут с ним вози…
        «Одинокий рейнджер» бесшумной тенью появляется над краем расщелины. Я смотрю на него в ужасе - ну и статы! если и не лидер партии, то самый сильный боец точно! - однако на курок нажимаю. Сам не знаю, зачем, мое ружье смотрит в другую сторону.
        Тут происходит странное: сафектиец уклоняется, как будто не заметив, что мой ствол на него не смотрит. Должно быть, тоже сработал рефлекс. И в результате шарик света разбивается о его нагрудник!
        Сафектиец смотрит на меня донельзя удивленным взглядом - а через секунду его костюм срабатывает, и он падает, как подкошенный.
        Отбрасываю винтовку и подбегаю к нему, чтобы обыскать. Флаг может быть только в одном месте - нам показали, где он крепится, чтобы не было видно снаружи (слишком легко ведь, знать, у кого из партии флаг!). Но в контейнере, который крепится к поясу противника, ничего нет.
        Мне некогда даже дух перевести и порадоваться, что снова уцелел. Мышцы напряженно ноют, во рту сухо, голова идет кругом - адреналиновый откат. Но мне нужно выкулупать девчонку из-за камня. Если флаг у нее (а должен быть! не могли же они ступить и не забрать его с перевала), то стоит ей пройти во врата - то есть просто под арку из легкого серебристого металла…
        Кубарем я скатываюсь из моего надежного убежища - и вижу девчонку! Оказывается, пока я сражался с рейнджером, она выбралась из укрытия и почти успела добежать до врат!
        Мы сталкиваемся нос к носу у самого порога. Я пытаюсь вскинуть винтовку… и замечаю, что винтовки у меня больше нет!
        Я как кинул ее на землю рядом с «телом» сафектийца, которого обыскивал, так и не подобрал!
        А вот у девчонки оружие есть. Должно быть, забрала у одного из убитых.
        Ай молодца.
        Смотрим друг на друга: я с пустыми руками и сафектийка со стволом на перевес. Думай, голова! Шапку куплю!
        - Погоди, - вдруг говорит она. - Я только что поняла. Ты - капитан Андрей Старостин, последний из своей группы? И если я тебя сейчас уложу, то мы не будем участвовать в проекте по созданию межзвездного корабля?
        - Все так, - мрачно говорю я, пытаясь найти какой-нибудь способ вырубить ее. Не бежать же прямо на винтовку!
        Секунда молчания. Очень-очень длинная секунда. Или мне только кажется, что она такая длинная?
        - Ну и стресс, - говорит сафектийка.
        И падает как подкошенная. Вестимо, так и выглядит их знаменитый обморок от стресса.
        Одно слово - юное дарование…
        Как сомнамбула, подхожу к ней, расстегиваю контейнер на поясе и ожидаемо достаю ярко-зеленый флажок.
        Победа наша!
        Глава 19 (без правок)
        Аллероп внимательно оглядывает модуль, который монтажники Нор-Е стыкуют к хабу. Не напрямую, для этого модуль Академии маловат; системы жизнеобеспечения не предназначены для частичной автономности, как в жилых модулях арендаторов. Поэтому будущая Академия у нас будет крепиться к соноранцам: у тех наиболее универсальные системы жизнеобеспечения, которые легче всего приспособить для обслуживания Академии.
        Новое помещение наших медиков не похоже на обычные модули, в том смысле, что оно не круглое, а словно слеплено из множество кубов разного размера, состыкованных вместе, на первый взгляд, без всякой системы. Кубы покрашены в насыщенные, почти психоделически яркие цвета и сияют габаритными огнями; сейчас, на фоне выходящего из-за бока газового гиганта местного светила вся конструкция смотрится почти апокалиптически. Если бы я сам не подписывал документы о строительстве этой херни и не сидел на проектных совещаниях (мало что понимая, но ведь сидел же!), и мне бы сказали, что это больница - ну ладно, зародыш больницы - я бы не поверил.
        - Ну что, - говорит Аллероп, - не густо, конечно, конечно, но хорошее начало.
        «Нифига себе не густо, - думаю я, - один только учебный госпиталь на триста коек… виноват, мест: не все расы в Содружестве пользуются кроватями, хотя большинство, конечно, предпочитает для сна какие-то подпорки или на худой конец гамаки».
        Однако эту свою мысль я не озвучиваю. В конце концов, я сам хотел воспитать в Аллероп здоровые амбиции.
        - А к какому результату вы желаете прийти в итоге? - спрашиваю я.
        - В итоге? - удивляется она. - По идее, развитие такого комплекса не должно прекращаться никогда! Но как промежуточный результат, межзвездный медицинский центр должен быть по размеру как минимум с эту станцию. Со специализированными отделениями для лечения разных типов болезней и с крупным учебным заведением для обучения специалистов разных типов… точнее, для повышения квалификации, я не думаю, что мы тут сможем обучать врачей с нуля, для этого нужно гораздо больше ресурсов, даже если проводить большую часть курсов в виртуальности. Ну и, конечно, исследовательский институт и сертификационный центр должны располагаться отдельно.
        Киваю. Обо всем этом я мечтаю тоже, но пока это все, чего удалось добиться: сертификационный центр и научно-исследовательская лаборатория (именно лаборатория… ладно, комплекс лабораторий, но на целый институт все равно не тянет), а при них - небольшие курсы для желающих практиковать межзвездную медицину.
        При том, что преподов удалось найти всего пять штук, причем были среди них как откровенные чудилы и энтузиасты межзвездных контактов, так и честолюбивые дельцы от науки, стремящиеся выгрызть новую нишу персонально под себя.
        Обучаемых тоже набралось меньше десятка: далеко не все поверили в эту затею, а из тех, кто поверил, немногие обладали достаточно стоящими знаниями и навыками, чтобы Аллероп согласилась их учить.
        В общем, учитывая все это, наши мечты пока оставались по большей части мечтами, и повезло, что удалось построить хотя бы небольшой и полуавтономный модуль. А тем более повезло, что удалось подцепить его к модулю соноранцев.
        Кстати, этот модуль очень красив: он, как и сафектийский, имитирует планету. В нем плещется море, из которого поднимаются высокие скалистые острова, похожие на полуразрушенные атоллы. Я на этом море бывал в компании Нор-Е, и мне очень понравилось: вода соленая, сама держит - но соленость не чрезмерная, кожу не стягивает. Полностью имитировать морские глубины соноранцы, естественно, не стали, и даже голографический экран не сделали, там так и видны заклепки металлического пола… точнее, видны кое-где, если не заросли водорослями и прочей мелкой фауной. Соноранцы не поленились восстановить биоту родной планеты. Я спрашивал у Нор-Е, почему они не сделают в своем модуле курорт и не начнут стричь бабло, как три-четырнадцать, тот очень удивился. Все равно как удивился бы подобной идее житель какого-нибудь среднероссийского ПГТ. Вся планета соноранцев - океан, ничего особенного в этом они не видят.
        Тут я обрадовался, что нашел очередную золотую жилу - почему бы на заняться развитием туризма?.. Разве Узел не идеальный перевалочный пункт, даже удивительно, что тут пока ни одного турагентства не открыли! Может, конкурс для них просто сделать, как для ресторанов и кафешек?
        Однако быстро обнаружилось, что космический туризм - занятие не особо перспективное. Слишком велики расстояния, а перевозки недешевы. Кроме того, далеко не у всех в культуре вообще такое заложено. Для соноранцев лучший отдых - смена деятельности, прямо как в нотациях моей мамы, которые она читала мне, если я хотел резаться в приставку после уроков, а не убирать комнату. Талесианки не отдыхают по религиозным соображениям. Сарги предпочитают адские местечки, которые больше никому не по нраву; преи считают, что от добра добра не ищут и отдыхают дома; у Превосходных невысокий уровень жизни сравнительно с другими расами, очень небольшая часть населения может позволить себе «раскатывать по заграницам» - рынка сбыта нет… и так далее.
        То есть как идея нового бизнеса это не прокатило. Ну и ладно, в общем-то. Зато вот модуль Академии отлично пристыковался, и соноранцы согласились на это за небольшое снижение аренды (реально небольшое, они совершенно не умеют торговаться).
        - Все у нас будет, - говорю я Аллероп. - Дайте только срок.
        - Не уверена… - бормочет она.
        - Разве мы с командой не доказали уже вам, что слов на ветер не бросаем?
        - Поклонение перед гомеостазом в расах, испугавшихся развития, слишком сильно, - следует возражение. - Кентагирцы столько веков уже ищут тех, кто сдвинет все с мертвой точки, и ищут напрасно. Я не думаю, что вы или я сможем тут что-то принципиально изменить.
        Внутренне морщусь: ну да, как же, испугались развития! Как будто откуда-то сверху звучит божественный глас, ставит перед расой выбор, и люди действительно принимают осознанное решение - двигаться вперед или нет.
        Кто вообще определил, что именно считать движением вперед? Духовное совершенствование? Количество колоний? Соотношение смертности и рождаемости?
        Не верю я во все это. И вообще не убежден, что кентагирцы не представляют собой, как это у Стругацких в «Понедельнике», какую-нибудь сложнонаведенную галлюцинацию.
        Хотя то, что и Виоланна, и Аллероп поют в одном ключе, наводит на мысли, что в самой среде Межзвездного содружестве зреет недовольство статусом кво и социальный запрос на перемены. Может быть, потому и миф о кентагирцах так живуч…
        - Ладно, - говорю я. - Не хотите, не верьте. Просто знайте - если никогда не сдаваться, то поражение потерпеть нельзя.
        …На самом деле, можно. Можно умереть, например. Можно еще как-нибудь так с гарантией пролететь мимо своей мечты. Но лидер такое не должен озвучивать вслух. Лидер должен излучать непоколебимую уверенность, тогда ее подхватят и все остальные - и успех станет несколько вероятнее.
        А если кто-то сочтет меня оптимистичным идиотом, что ж. Не самая большая цена за дополнительную долю удачи.
        Аллероп смотрит на меня оценивающим взглядом (как на оптимистичного идиота) и неожиданно говорит:
        - А знаете, капитан… может быть, у вас и получится.

* * *
        Вечером того же дня у нас небольшое совещание с Нирсом и Бриа. Я бы предпочел видеть на нем также и Миа, но она опять усвистела по каким-то своим загадочным делам, которые ни в коем случае нельзя отложить. Как ни странно, я до сих пор не представляю до конца, что это за дела такие. Нет, это не совсем точно - на самом деле, представляю, пару раз я даже запрашивал у нее полное расписание ее дел на день. И дела все были нормальные, примерно такие, какие я и ожидал увидеть: рабочее совещание с секретарями главы общины саргов, разбор жалобы Парящих на недостаточно низкую температуру - все в таком духе. Иными словами, она снимает с меня львиную долю капитанских проблем.
        Просто я, убей бог, не понимаю пока, откуда большая часть этих проблем берется. Как она узнает об этих жалобах? По каким каналам к ней обращаются секретари саргов?
        Этак если Миа у нас по какой-то причине выйдет из строя, вся работа встанет! У нее даже помощников нет. Хотя по штату ей, вроде, положено… (Пометка: уточнить у моего секретаря, положено или нет.)
        Тоже тема отдельного разговора - в смысле, рабочего совещания - но явно не сейчас время его проводить. Сейчас слишком много текучих дел: опять забилась канализация в коммерческом отсеке, и тут уже не свалишь на редкий тип глины или блестки с чешуей, уже понятно, что проблема системная - нужно менять трубы.
        - Денег в бюджете на это пока нет, - говорит Нирс. - В следующем расчетном периоде, возможно, появятся, но пока…
        - А следующий расчетный период - когда? - спрашиваю я.
        - Через пять дней.
        - Ну, может, объявим тогда, чтобы пользовались канализацией с осторожностью? - спрашиваю я.
        В памяти всплывают многочисленные объявления с моей родины, на которые я натыкался в бизнес-центрах. Мол, не сливайте в унитаз заварку, туалетную бумагу выкидывайте в отдельное ведро…
        - Увы, - возражает Бриа, - это повлечет убытки для станции. Дело в том, что, по новому Уставу, мы должны обеспечить им условия согласно акту, составленному при заселении. Если вдруг что-то нарушается - мы платим неустойку. В смысле, пропорционально уменьшаем размер арендной платы.
        - Хм, - говорю, - мы что же, не имеем право ничего чинить?
        - Почему, чинить как раз имеем. А вот говорить «извините, пожалуйста, починим позже» или оставлять без починки - нет.
        - А наш Устав оговаривает, сколько дней в месяц мы имеем право чиниться?
        - Нет, это должно оговариваться арендным договором… но я пока еще не позволила никому включить данный пункт, - Бриа улыбается с законной гордостью. - У нас ведь космическая станция, без форс-мажорного ремонта не обойдется. Еще не хватало за это платить неустойку!
        - Вы - просто клад, - говорю я совершенно искренне. - Тогда Нирс, вот что. Вы можете повесить объявление, что…
        - Что ведутся ремонтные работы, и создать видимость активности? - улыбается Нирс. - Хорошо, попрошу туда заглянуть ремонтников, пусть зальют что-нибудь долгосохнущей пеной. Если мне не изменяет память, у них как раз есть такая, которая сохнет дней пять.
        - Пять дней нам не надо, нам только три.
        - Так если она совсем засохнет, потом ее не отдерешь, - резонно возражает мой зам.
        - Ну, значит, так и сделаем, - говорю я. - Главное, проследить, чтобы действительно все счистили и на пять дней не осталось.
        После этого мы разбираем еще несколько случаев такого же плана: хозяйственные неурядицы, мелкие недопонимания между населяющими станцию инопланетянами и тому подобное. Наконец Бриа говорит:
        - Следующий вопрос на повестке дня - петиция о признании станции «Узел» произведением искусства. К сожалению, она была предварительно отклонена, но я могу повторно направить ее в комитет по межкультурным контактам…
        - Стойте, - говорю я, - какая петиция? Это же в игре было!
        - Да, - отвечает Бриа, - но нам тут так понравилась эта идея, что мы направили ее в соответствующие инстанции. Вообще-то, с этого времени мы и стали к вам присматриваться, капитан.
        - Вот оно как… - бормочу я. - А что, тут сарги тоже заставляли коридоры какими-то пирамидками?
        - Пирамидок не было, - качает головой Бриа, - но в от их артисты граффити не давали жить.
        - Да, - Нирс морщится, зачем-то потирая руку. - На меня две административки повесили за то, что я пытался их как-то разнять.
        - Они еще и дрались?!
        - Сарги подходят к своему искусству очень серьезно. Нам стоило большого труда прекратить постоянные стычки. То, что мы подали прошение о признании станци объектом искусства, очень помогло.
        - Ни хрена себе… - бормочу я.
        Вспоминаю, что даже читал нечто подобное во вводных данных - мол, беспорядки среди саргов, удалось унять с помощью нестандартных мер. Но что за беспорядки и что за нестандартные меры, как-то не вник.
        Помилуй бог, ведь невозможно успеть все! Тем более, что здешние сутки примерно той же длины, что земные.
        - А теперь, - говорю, - раз прошение отклонили, сарги что, продолжат рисовать граффити и ходить в крестовые походы на тех, кто не отличает Моне от Мане?
        - Какие походы? - спрашивает Нирс Раал.
        - Не поняла вас, - одновременно с ним говорит Бриа.
        - Извините, - каюсь я, - культурные отсылки. Неважно.
        - Если вы имеете в виду, не сорвутся ли сарги снова с цепи, - отвечает Бриа, - то чего-то такого вполне можно ожидать.
        - Ладно, - я вздыхаю, - тогда подавайте еще раз то же самое заявление в другую комиссию, или куда вы там собирались, а по поводу саргов есть у меня одна идея… Давайте я сейчас вам ее в общем обрисую, а потом нужно будет еще с Миа обсудить. И если все реализуемо, встретимся с представителями саргов, обсудим с ними.
        На самом деле плана у меня нет… так, смутные наметки, все из тех же, которые крутились у меня в голове в течение двух недель пути до «Узла» на кораблике Абдуркана Рахмана. В суете постоянных происшествий я о них забыл, а вот теперь - вспомнил.
        Идея, конечно, завиральная, но… почему бы и нет? С медицинской Академией Аллероп ведь получилось! Скажем так, начало получаться. А то, что я задумал насчет саргов, даже проще.
        - Хорошо, капитан, - говорит Бриа со своей обычной суховатой иронией, - хотя у меня есть ощущение, что слово «реализуемо» вы понимаете как-то иначе, чем большинство.
        Почему-то мне хочется воспринять это как похвалу. Подумав, так и делаю.
        - Все верно, - говорю я. - Иначе как бы меня занесло на эту станцию?

* * *
        - Академия художеств? - смеется Бриа.
        Мы с ней сидим на диване у меня в каюте. Диван мягкий и удобный, правда, не очень большой, скорее, похожий на раскормленное кресло. Но когда двое весь день только созванивались да пару раз пересеклись на удаленных совещаниях по видео, это скорее преимущество, чем недостаток.
        Миа свернулась у меня под боком и потягивает… нет, не саалгарш и даже не чай. Но - пресловутую воду с сахаром, чуть теплую. Все-таки на такое сибаритство я ее уговорил. Нет, даже на два сибаритства: диван-то мягкий! Нет, на три: еще и теплый Белкин свернулся у нее на коленях и мурлычет.
        Белкин, конечно, предатель, а я - просто бездна разврата для чистых душой талесианских аскеток.
        - Да, - говорю. - Академия. Пусть соберутся вместе и создают общую культурную идентичность. Решают, что определяет искусство и тому подобное. Это их надолго займет.
        - Будет рассадник болтунов, тянущий из нас деньги, и больше ничего, - недовольно морщится Миа.
        - Да ладно. Вон у Аллероп вполне себе рабочая группа подобралась…
        - У Аллероп собрались люди, готовые и умеющие пахать. Их, кстати, очень немного. А ты предлагаешь такую кормушку для богемы. Да туда сразу сбегутся тысячи бездельников, никаких ресурсов не хватит!
        - Разве у саргов есть богема?
        - У кого ее нет, - улыбается Миа. - Богема - она как мелкие ползучие паразиты: везде появляется рано или поздно.
        - Ну допустим… - хмыкаю я. - Тогда как ты предлагаешь нейтрализовать излишнюю активность саргов?
        - Мне нравится твоя идея направить ее в мирное русло, - говорит она. - Только вот создавать очередное бюрократическое заведение, где они будут во главе - не выход…
        - Да понял я уже, понял, - отвечаю я с оттенком раздражения. Я правда считаю, что сам погорячился, недодумал идею, а Миа, конечно, права. Но никому не нравится, когда тебя тыкают носом в собственную ошибку раз за разом.
        Миа не извиняется - то ли не считывает пассивную агрессию в моем тоне, то ли не считает нужным. Улыбается.
        - Хорошо, если понял. Но конкретных идей у меня пока нет. Если бы были - я бы давно уже предложила. У тебя в игре замечательная штука была, когда ты саргов нанял кольца расписывать. Только, к сожалению, в реале это не провернуть.
        - Технологии не позволят? - спрашиваю я.
        - Да нет, технологии, может быть, и можно было бы найти… просто правительство саргов не настолько непрактичное, каким его сделала игра. Видишь ли, даже у саргов искусство - это не основа экономики. Очень важная ее часть, важнее, чем у других рас, потому что практически все сарги в той или иной форме им занимаются, но все же не основа. Основа экономики, разумеется, производство, как везде. Поэтому, хоть их правительство готово довольно много вкладываться в арт-проекты, но все же роспись колец планеты в далеком секторе галактики - даже для них чересчур.
        Вздыхаю. А отличная была бы идея. И какой популяризаторский жест! Какое заявление об успехе станции!
        - Может быть, нанять их для культпросвета? - в шутку спрашиваю я. - Не для росписи колец, а пусть… не знаю, снимут фильм о строительстве колонизационного корабля и о наших успехах. Скажем, серию передач.
        - Хм, - Миа хмурит брови. - А если объединить это с предыдущей идеей? Предложим создать… ну, скажем, небольшое исследовательское бюро, которое будет заниматься популяризацией идей экспансии у различных рас. Назовем его… допустим, институтом синергии.
        - А чем это отличается от идеи в ее первоначальном виде? - хмурю брови.
        - Тем, что мы будем ставить перед ними конкретные задачи и спрашивать за каждую потраченную тысячную кредита, - отвечает моя заместительница, по совместительству любимая женщина (иногда, во время таких разговоров, мне кажется, что действительно «по совместительству»… но меня это полностью устраивает. Что может быть лучше, чем работать с той, кого любишь?). - Будем надеяться, что это немного поурежет число откровенных халявщиков и бездельников.
        - Будем, - хмыкаю я. - Но это нужно как следует продумать. Да вот хоть задание для них разработать…
        - Сейчас… - Миа порывается встать с дивана, но я удерживаю ее за талию.
        - Да ладно тебе, - говорю я. - Отдохни. Ты и так слишком много работаешь.
        - Нельзя работать «слишком много», - отвечает она, не принимая шутливого тона. - У нас есть поговорка: «работы всегда меньше, чем людей, готовых ее делать».
        - Ну, это верно… кстати, о чем я хотел с тобой поговорить. Ты не думала взять помощницу? По-моему, ты перегружена работой! Мне бывает некогда пообедать, некогда в туалет сходить, но тебе, по-моему, некогда даже почесаться.
        Миа улыбается.
        - Чесаться? А, это потому что вы постоянно обновляете эпителий! У нас нет такой потребности.
        Нет, ну правда.
        - Миа, - укоризненно смотрю ей в глаза.
        - Андрей, - она так же смотрит на меня в ответ.
        Белкин, почувствовав напряжение между нами, поднимает голову.
        Понимаю, что из этого соревнования взглядов мне не выйти победителем, и меняю пластинку:
        - Слушай, какими бы двужильными ни были талесианки, все равно то, что никто даже толком не знает, чем ты занимаешься - это наше слабое место. У меня вот дохрена помощников, и все вы более-менее представляете, что я делаю. Да и секретарь мой в курсе почти всего. Если завтра меня таки устранит шустрый киллер…
        - Не устранит! - резко перебивает Миа.
        - Не устранит, конечно, - соглашаюсь примирительным тоном, - но если бы и устранил, все равно вы бы смогли работать дальше без меня. А если ты вдруг схватишь сильный насморк, или чем вы талесианки болеете, мы тут же повиснем в пустоте. Не только я не имею никакого представления о твоем рабочем процессе - никто не имеет, я спрашивал. Не хочешь брать своего зама, хоть секретаря возьми! А то это уже некомпетентностью попахивает.
        В глазах Миа вспыхивают искры. «Кажется, это опасно, - думаю я. - Перегнул я палку!»
        Но поздно - мне остается только наблюдать за сходом этой лавины.
        - Некомпетентность? - переспрашивает она не знакомым мне тоном.
        А потом, прежде чем я успеваю взять обратно свои слова, продолжает:
        - Андрей Старостин, знаешь, почему я влюбила тебя в себя?
        - Что? - хмурюсь я. - В каком смысле…
        - Я приняла этот облик, - она проводит рукой вдоль тела, - и смотрела тебе в рот вовсе не только потому, что ты так уж неотразим! Ты хороший человек, ты милый, мне нравятся твои шутки, спору нет. Но это все вторично. Главное - твой потенциал, твоя способность вывести проект «Узел» вперед. Потому что эта станция - мое детище! Я здесь была с самого начала, не ты! Ты имеешь право отдавать мне конкретные приказы, как капитан. Но не смей учить меня делать мою работу!
        С этими словами она встает и уходит из моей каюты. Драматичный жест портит только то, как она осторожно сгружает с колен кота.
        А я остаюсь на диване один, как полный… потенциал.
        Глава 20 (без правок)
        Когда ты одинокий гейм-тестер, живущий с котом и не имеющий срочных задач, можно позволить себе полночи не спать, мучиться из-за слов девушки, которая ушла, рассерженно хлопнув дверью. Вот только в ту пору как-то не было у меня девушек, не было и таких проблем.
        Вспомнить - с одной стороны, как было хорошо! Тихо, спокойно. Наготовишь еду в четверг на всю неделю, потом знай разогревай; из всей уборки - кошачий лоток, протирать пыль да закладывать посуду в посудомойку; продукты доставка привозит, прогулки в ближайшем парке пару раз в неделю, если погода позволяет - благо, я и так дрищ, форму поддерживать не нужно. Ну, или мне тогда казалось, что не нужно. Теперь я, конечно, иного мнения, но теперь мне и повседневная жизнь такую нагрузку дает, что будь здоров. Вот хоть нашу недавнюю горную прогулку в команде взять…
        Так вот, с одной стороны, конечно, не жизнь, у меня была на Земле, а малина. А с другой - как я это выдерживал?! Тоска ведь смертная! Даже Белкину на станции нравится больше: он расцвел, прыгает везде, носится. Сколько людей его гладит, сколько вкусняшек дают (одобренных мною вкусняшек, разумеется; универсальные белковые кубики вполне Белкину подходят).
        И вот как-то не входило тогда ко мне в квартиру сногсшибательных мисс Конгениальность, вроде Миа, готовых внести сумбур в сердце и душу. И бессонницей мучиться было не с чего, хотя - все условия.
        А теперь есть с чего: я мучительно перебираю происшествия вечера, пока ем ужин (заказанный из столовой старшего персонала на двоих, так что половина отправляется в маленький комнатный холодильник), пока моюсь, пока наглаживаю перед сном Белкина, рассказывая ему, какой он прекрасный и замечательный котик. А потом я ложусь в кровать, готовясь перешибать лишние мысли аутотренингом: не высыпаться мне сейчас ну никак нельзя. Завтра ответственный день. Как и любой день на станции «Узел», если ты ее капитан. Да и неизвестно, как теперь поведет себя Миа. Если случившееся на нее повлияло, значит, мне придется как-то это компенсировать… как?!
        Но аутотренинг не работает. Точнее, в нем не возникает нужды. Я ложусь на бок и готовлюсь несколько часов пялиться на звездную ночь за фальшивым иллюминатором вдоль моей кровати - это просто экран, но, так как я категорически не понимаю здешних видеоразвлечений, даже «Любовь и ответственность» могу смотреть только с разъяснениями Миа, я настроил по умолчанию экран в режим окна.
        А потом я открываю глаза от мелодичного голоса информатора:
        - Доброе утро, капитан Старостин! Предлагаю прослушать кантату знаменитого пентета «Тра-Нил, Эйри, Кэри и Сайни» из Великого Саргоната - «Размышление о полете аргунов над полем лакусов». А пока она звучит, напоминаю вам, что ваш список дел на сегодня…
        Кантата ничего такая, приятная. Немного напоминает классическую «Металлику». А вот список дел порадовать не может. Я только прикидываю, как вежливо отклонить очередную заявку от Ардено Нолькарро для экскурсии его подопечных по станции - десятая за последний месяц, это уже чересчур, его цистерны реально перекрывают движения в коридорах! - как тут меня словно бьет обухом: я ведь вчера поссорился с девушкой! Сначала я не так выразился, потом она мне гадостей наговорила, и неизвестно теперь, есть ли у меня девушка вообще. Я же собирался об этом весь вечер переживать, лежать с бессоницей!
        А уже утро…
        М-да. Хотите избавиться от проблем со сном и не принимать личную жизнь близко к сердцу? Заведите космическую станцию!
        Это недоразумение меня скорее веселит, и я иду чистить зубы почти в хорошем настроении.
        Стоя у зеркала в ванной, обдумываю ситуацию. Почему-то размышления отнимают очень мало времени.
        Когда я учился в своем поварском техникуме, была у нас там такая девчонка, Надя, очень тихая и откровенно сказать не слишком симпатичная. Зато какие конспекты писала - закачаешься! Все четко, понятно, с рисунками.
        И тут начал ее обхаживать один из пяти парней с курса. Все было хорошо, любовь до гроба, чуть ли не расписываться уже собрались, как только восемнадцать стукнет… и тут «добрая» подружка рассказывает ей, что он это начал, только чтобы подобраться к ее конспектам!
        Тут же между нами чемодан, Надя сидит на уроках бледная и молчаливая, тот парень вообще-то куда-то пропадает, потом появляется пьяный и начинает немузыкально орать какой-то блатняк у нее под окнами…
        Не помню, чем там у них закончилось, вряд ли хорошо. Помню только довод, который привела Наде соседка по парте - за моей спиной во время скучной лекции по литературе, вот я и запомнил. «Да какая тебе разница, из-за чего он на тебя внимание обратил?! Из-за конспектов обиделась? А если бы он за твоей попой две остановки шел - лучше бы было?! Другие злятся, что парни их ум не ценят, а ты наоборот!» Надя, все такая же бледная, тихо и зло ответила: «Ты не понимаешь! За попой шел бы - это бы я ему понравилась. А конспекты - это он выгоды себе хотел!» На что подруга ей ответила, что, мол, потрахаться - та же выгода, а у Нади просто комплексы, хочется, чтобы за внешность оценили, потому что она себя уродиной считает. Надя, разумеется, обиделась, и живой разговор за задней партой смолк. Тогда я этому не мог нарадоваться, так как чувствовал себя крайне неудобно, выслушивая чужие откровения.
        А сейчас вот, удаляя щетину гелем-депилятором, задумался.
        Следует ли мне расстраиваться из-за того, что Миа сказала, будто оценила меня не за мои красивые глаза и уникальные душевные данные, а за мое упорство и организаторские таланты? Да с чего бы? И то и другое - тоже часть моей личности, какая разница, чем я в начале ее зацепил. И если бы я потом не понравился ей весь целиком, вряд ли она бы довела отношения до нынешней стадии. Ведь на диване в обнимку сидишь не с капитанскими нашивками, а с человеком.
        Нет, бывают, конечно, прожженные мастера интриги, которые ради выгоды изобразят еще и не такие чувства. Но считаю ли я, что Миа одна из них? Если по-честному?
        По-честному - нет, не считаю. Гложет червячок сомнения, но… Как она тогда набросилась на меня после покушения - зачем бы? Я ведь не торопился и не торопил ее, могла флиртовать и кормить завтраками еще целую вечность. И больше бы времени оставалось на ее любимую работу.
        В общем, переживать тут не из-за чего. Ну наговорила она в запале всякого. Но я-то не семнадцатилетняя девчонка, которая жизнь и людей знает только по книжкам. Я… Ну ладно, в сущности, я тоже людей особо не знаю, это моя первая серьезная работа и мои первые серьезные отношения. Но что люди на эмоциях частенько говорят то, чего не думают на самом деле, лишь бы побольнее ранить собеседника, и что этим частенько грешат самые близкие - это да, это я в курсе. Проходили.
        Да что там люди, даже Друг меня больно оцарапал, когда я делал ему болезненный укол первый раз! Потом то ли понял, что ему становится легче после этих уколов, то ли смирился, и только мявкал тихонечко (каждый раз разрывая мне сердце, но это уже другой вопрос). А поначалу - ух, устроил он мне.
        А ведь животные вернее людей. Уж если они любят и доверяют, то лишиться этого доверия не так-то просто. Миа же меня знает не так долго, а обидел я ее, судя по всему, крепко. И в первую очередь тем, что недооценил.
        С такими мыслями надеваю форму, прощаюсь с Белкиным - он протестует, но сегодня будет не до него - и отправляюсь на работу. Перед выходом спохватываюсь и переключаю для Белкина «оконный» экран в отображение жизни верхних этажей джунглей на Найялле, метрополии преи. Там очень красивые птички, Белкину нравится. Накормит-то и напоит его автоматика, но без меня котейке, ясное дело, скучно. (Пара вахенных специалистов вызывались в таких случаях навещать его в мое отсутствие, если у них нет вахты, но я согласия не дал - мало ли что… не хочу чужаков на своей территории.)
        У двери меня встречает приставленная Вергаасом охрана. Я привычно желаю им доброго утра и спрашиваю, как идет служба. Они так же привычно отвечают мне, что все хорошо.
        Уже в лифте до меня доходит, что можно бы проверить сообщения, вдруг Миа мне за ночь что-нибудь написала.
        Не-а, не написала. Пара служебных записок, как обычно. Тон у них какой-то суховатый и холодноватый… или мне так кажется? На самом деле вроде обычный тон, она всегда мне так пишет, если по делу… А не по делу и не пишет.
        Может быть, это именно потому, что не испытывает особой нежности?..
        Почувствовав, что мысли начинают бегать по кругу, волевым усилием прекращаю это. У меня тяжелый день. Вон, требование Нолькарро неотвеченным лежит - он-то обращается сразу ко мне, минуя Миа и Бриа, как глава диаспоры («ответственный модулесъемщик», так сказать). Значит, и разбираться с ним мне.
        А после обеда у нас вообще жара намечается. И надеюсь, на этот раз я не ударю в грязь… Ладно, в прошлый раз тоже не совсем уж ударил, но, будем считать, мазнул носом по грязной луже. Сегодня такого не будет.

* * *
        - Внеплановое нарушение курса из-за возмущений в подпространстве! - восклицает Джанорра, она нынче старший вахтенный специалист. - Прошу разрешения на включение двигателей через пять секунд на три десятых для возвращения на прежнюю орбиту.
        - Разрешение даю. Причина нарушения курса? - во время ЧС нужно действовать быстро, поэтому я сначала разрешаю, а потом уже спрашиваю, в чем причина.
        - Неизвестна, капитан!
        Во время чрезвычайной ситуации рубка выглядит совсем по-другому. Во-первых, никто не толпится в проходах, сплетничая с коллегами: все сидят, пристегнутые к креслам, на случай внезапного отключения гравитации.
        Во-вторых, огромные экраны, создающие иллюзии окон по стенам рубки, включены не в панорамный режим и не в режим оптического приближения: на них отображаются голые тактические схемы. Орбита станции пунктирной линией, сама станция весьма условным рисунком (три вложенных кольца с общим центром и втулкой центральной рубки, к ним коннекторами крепится несколько кружков-модулей - все не показаны), огромный круг газового гиганта и кружки поменьше - его спутники. Но не в масштабе, потому что в масштабе было бы нифига не понятно. Точнее, орбита и небесные тела - в масштабе, а изображение станции значительно крупнее, чтобы его было в принципе видно.
        И все это усыпано стремительно меняющимися цифрами, которые показывают нашу скорость, удаление от различных небесных тел, вероятность столкновения с астероидами, угловую и относительную скорость… короче, голова идет кругом.
        А если я добавлю, что цифры талесианские и меняются так быстро, что переводчик за ними не успевает, то станет понятно, отчего командование в режиме ЧС вводит меня в состояние непрерывной контролируемой паники.
        Ключевое слово - контролируемой. Со стороны, мне говорили, я выгляжу почти спокойным, разве что изрядно сердитым.
        Будешь тут сердитым!
        - Капитан, коррекция не прошла!
        Чтоб ее…
        - Почему?
        - Возмущения не прекращаются! Похоже, кто-то воздействует на саму структуру пространства.
        - Джанорра, расчитайте маневр обхода опасного участка с выводом станции на резервную безопасную орбиту.
        Да, давайте сначала обогнем опасный участок…
        - Есть, капитан!
        - …И направьте все наши датчики на участок возмущения.
        …а потом посмотрим, что там. Вдруг что-нибудь интересное.
        Дежурный навигатор выкрикивает цифры вслух, хотя на экране они тоже появляются. Это нужно, чтобы двое младших вахтенных специалистов успели зафиксировать все на прозрачной пластиковой доске, установленной специально на случай аварийных маневров. Идея Нор-Е, его добавление к протоколу для чрезвычайных ситуаций. Мол, у них на соноранском флоте так действовали испокон веку.
        Я когда увидел, офигел: на земном флоте принято то же самое. Дублирование записи курса аналоговыми средствами нужно на тот случай, если электроника откажет. Ансули Раго еще ворчала, что, мол, Нор-Е как трудоголику-соноранцу охота делать лишнюю работу, пусть он и делает, а на станции электроника надежная. Я это пресек: нет ничего надежного на сто процентов. Ну, может быть, кроме смерти и налогов.
        - Видеодатчики фиксируют неизвестный объект, предположительно космическое судно, - сообщает молодой (хитин светлый) сарг, дежурящий за пультом датчиков.
        Вдруг освещение мигает. А потом врубаются красные тревожные огни. Красный цвет у большинства рас ассоциируется с тревогой.
        - Физическое энергетическое воздействие на станцию! - деловым тоном сообщает Джанорра. - Предположительно со стороны неизвестного судна, - спасибо, а то мы тут не догадались. И предыдущие возмущения, с которых все началось, тоже им и вызваны, очевидно же. - Обрыв коммуникаций, отказ системы контроля! - продолжает Джанорра поверх моих внутренних комментариев.
        Да чтоб его! Отказ системы контроля и обрыв коммуникаций означает, что мы, фактически, потеряли связь с модулями!
        - Включайте центральный экран в оптический режим! - почти автоматически командую я.
        Схема контроля орбиты тут же пропадает с экрана, на нем врубается вид с внешних камер. Большинство модулей горит оранжевыми и желтыми огнями, есть и красные… это значит, что там какие-то неполадки, но не так уж много, хорошо… что хуже: звезды, видимые на экране, не висят себе спокойно, как полагалось бы, а крутятся мимо, вот высверком мелькает центральная звезда и бок планеты-гиганта… Мы вращаемся!
        Причем как-то беспорядочно вращаемся, в нескольких направлениях сразу, насколько я могу судить. У нас внутри этого не чувствуется, искусственная гравитация работает исправно… пока.
        - Угроза целостности, сход с орбиты! - тут же подтверждает Джанорра. - Вращение не дает стабилизироваться!
        - Каково состояние станции?
        Иными словами, сколько у нас времени на ликвидацию этого безобразия?
        - Состояние станции удовлетворительное, большинство систем работает в штатном режиме.
        Ага, значит, время еще есть.
        - Вызовите неизвестный корабль на связь!
        А то дурачка нашли, возиться с тем, что он натворил, когда он может взять и натворить то же самое еще раз.
        - Неизвестный объект, предположительно корабль, исчез! - тут же педантично докладывает младший специалист-сарг.
        Ну, типично. Нагадил и убежал, даже не представившись. Интересно, подразумевается, что это была полноценная атака, или он случайно делал какие-то свои дела и нас чуть из строя не вывел заодно?
        - Капитан, вычислены новые параметры орбиты, - сообщает Джанорра. - Апогей тридцать две и три десятых от края атмосферы, угол к экватору пятнадцать, угол к эклиптике двадцать. Это не считая скорости вращения, она у нас тоже приличная.
        - Какая именно?
        - Вам для всех элементов станции? Могу отрапортовать, но это займет минут двадцать.
        Черт, мне это не нравится. Когда такая сложная конструкция, как станция, перестает вращаться в заданном направлении и начинает вращаться как попало, это чревато чем-то очень серьезным. Только не помню, чем. Точнее, помню, вертится на переднем плане сознания, а никак не ухватишь.
        Нужно больше учиться!
        Впрочем, остальные параметры орбиты мне тоже не нравятся, особенно близость к краю атмосферы. Имеется в виду атмосфера газового гиганта. Этак чего доброго мы в него падать начнем! А воспроизводить знаменитую повесть Стругацких в декорациях отдельно взятой станции мне совершенно не хочется.
        - Какова опасность падения в атмосферу газового гиганта? - спрашиваю я.
        - Рано или поздно мы там окажемся, - пожимает плечами Джанорра, - но дня три в запасе есть. Я бы сейчас больше боялась…
        Словно по команде, еще один вахтенный специалист заявляет:
        - Капитан, инженерная служба сообщает о росте напряжения в каркасе станции!
        Тут я наконец вспоминаю один из ликбезов Нор-Е - лекциями их не назовешь за полным отсутствием времени и у меня, и у него. Да и проводились они не в какой-то стандартной обстановке, а чаще в редкие минуты отдыха, когда я выбирался в модуль соноранцев, или после очередной «летучки», когда мы все расходились не сразу, а зависали на несколько минут, обменяться сплетнями и идеями на будущее.
        В один из таких моментов мой главный инженер и рассказал, что в конструкции такой сложности и взаимосвязанности, как станция, которая еще и постоянно движется, самое важное, чтобы все элементы не давили друг на друга и не перекручивали ее… бла-бла-бла, что-то там из сопромата, который и технарей-то пугает, не говоря уже о несложившемся филологе вроде меня.
        Особенно, мол, трудно поддерживать «равенство напряжений» (или натяжений? уже не помню, как он сказал) при том, что вся станция собрана словно из кусков, с разными параметрами материалов.
        И вот теперь это хрупкое равновесие нарушено.
        «Ладно, - думаю я, - сейчас разберемся…»
        - Специалист Сонкоран, - я обращаюсь к тому самому парню-преи, который в эту вахту отвечает за связь с инженерным отсеком, - рассчитайте мне, какие двигатели и на сколько нужно включить, чтобы все части станции приобрели один импульс!
        - Я?! - совсем молодой парень в ужасе смотрит на меня.
        - Ну не я же, - отвечаю. - У вас все получится, вы молодец.
        На самом деле конкретно про достижения этого парня я особо не помню, а сказал так по одной простой причине.
        «Очень надо, чтобы у тебя получилось, потому что у меня не получится, - думаю я, - даже правильно сформулировать запрос к станционной нейросети не получится, не учился я этому… а надо научиться! Эх, будь в сутках побольше времени… Ну ладно, хороший капитан и должен уметь делегировать обязанности!»
        - Капитан, энергии у станции может не хватить на рывок! - тем временем озабоченно сообщает Джанорра. - С таким перекосом ведь придется включать все маневровые одновременно.
        Да, по поводу энергии… Я все же разобрался, почему электричество тут жгут почем зря (на мой взгляд), при этом энергия считается более дорогой, чем на Земле. Она действительно более дорогая, просто ее хорошо умеют запасать - пресловутые аккумуляторы, которые станция когда-то покупала у три-четырнадцать - и здорово научились экономить. Здешние лампочки, например, работают с КПД близким к девяносто девяти процентов. А у нас, если что, только самые качестввенные лампы замахиваются на девяносто. Девять процентов в масштабах планеты или даже космической станции - это огого сколько.
        Однако для квантовой связи так не схитришь: если для стабильного канала нужно вбухать условные стопятьсот мильонов киловатт, то хоть ты наизнанку вывернись, меньше не получится. И для маневровых двигателей то же самое: они, в отличие от маршевых, электрические, а не на топливе.
        - Отключим вспомогательные системы в модулях, кроме систем жизнеобеспечения, - тут же решаю я.
        - Но диаспоры…
        - Я с ними разберусь.
        Или, скорее, с ними разберется Миа с небольшой моей помощью. Вот только что думал про распределение обязанностей! Очень верный принцип все-таки.
        На моем персональном экране перед капитанской станцией возникает входящее сообщение.
        - Капитан, я отправил вам схему включения маневровых двигателей! - сообщает Сонкоран.
        - Ввожу в работу, - киваю я, нажимая соответствующую кнопку. - Так держать, специалист!
        - Двигатели включены, - сообщает Джанорра.
        Вот и все, больше это никак не ощущается. И не должно ощущаться, раз уж системы антигравитации работают. Кстати, а почему они не отключились, чтобы дать нам больше энергии на рывок? Входят в системы жизнеобеспечения?
        Звезды за гигантским круговым «окном» перестают заполошно мелькать.
        - Капитан, вращение скомпенсировано, - сообщает Джанорра. - Можно приступать к коррекции орбиты.
        - Погодите, не к спеху. Дождемся подтверждения от инженерного отсека… А вы, Сонкоран, рассчитайте коррекцию орбиты.
        - Снова я? - удивляется преи. - То есть… слушаюсь!
        А ты как хотел, дружок! Наградой за хорошо выполненную работу становится еще одна работа. По крайней мере, так моя мама говорила. Ух как я ненавидел эту ее сентенцию, вместе со «смена деятельности - лучший отдых». Но жизнь показала, что она была права. По крайней мере, насчет работы.
        Скоро схема включения маршевого двигателя - она простая, куда проще схемы маневровых, так что парень радоваться должен - падает на мой личный экран. А инженеры сообщают, что все в порядке, так у них на датчиках. Так что я командую включение маршевых двигателей по схеме… то есть попросту заверяю включение отпечатком пальца. В принципе, мог бы поручить Джанорре, но мне нравится самому хоть что-то проделывать.
        Схема срабатывает без проблем - по крайней мере программировать самопрограммируемый компьютер мой младший специалист умеет, уже хорошо.
        Мы выходим на стабильную орбиту, и
        Джанорра называет новые цифры - более-менее те же, что и всегда. Это поначалу я ничего не понимал в них, а теперь… ну ладно, и теперь не очень понимаю: тут нужен полноценный курс астронавигации, а у меня и физика-то в школе шла ни шатко ни валко. Но, по крайней мере, заучил, как оно должно быть, и, что называется, печенкой чувствую, когда что-нибудь идет не так.
        - Ладно, - говорю, - новая орбита стабильна, можно включать электроснабжение станцией в полном объеме и начинать чиниться. Выхлоп от лидеров диаспор я беру на себя. И на этом учения объявляю законченными. Всем спасибо, особенно хорошо проявил себя младший специалист Сонкоран. Джанорра, прошу переключить пульты участников учений в рабочий режим.
        Зайчишка надувается от гордости.
        А я думаю - хорошая все-таки идея была с учениями! Не моя, Нор-Е. Он мне все втирал, что если я хочу быть настоящим капитаном, то мне надо попрактиковаться управлять станцией во время внештатных ситуаций. Желательно, до того, как эти внешнатные ситуации появятся на самом деле.
        Вот… учусь. Сначала гонял сам себя в виртуальных симуляциях, теперь это придумал: пульты переключаются в демо-режим - и валяй. Конечно, в учениях заняты не все вахтенные специалисты, остальные управляют обычной жизнью станции. Однако понемногу я всех прогоняю через эти тренинги.
        Сегодня я опасался, что из-за размолвки с Миа не смогу нормально работать, но нет, все прошло как по маслу. Некогда было об этом думать.
        О, кстати, как по заказу. Письмо от Миа появляется на рабочем экране, с пометкой «Личное».
        Испытываю нехорошее предчувствие, хоть и сам искал такое письмо у себя в папке с утра - раньше она мне писем не слала. Не решила ли она со мной расстаться таким образом?
        Нет, Миа не похоже на ту, что будет расставаться письмом!..
        Но… она ведь не человек, она не знает нашего культурного кода. Может быть, для талесианки такой выверт вполне нормален.
        У меня руки чешутся открыть сообщение, хотя я и понимаю, что на рабочем месте этого делать не следует - лучше отойти хотя бы в туалет.
        Однако ни отойти, ни послать на хрен прочие соображения я не успеваю: снова подает голос Джанорра.
        - Капитан, энергетический всплеск в зоне оптической видимости!
        Ни хрена себе, как близко-то!
        - Что там? - спрашиваю я, уже охваченный нехорошим предчувствием.
        - Согласно предварительным данным, неизвестный космический корабль, - сообщает молодой сарг, который у нас сидит на датчиках. Тол-Кор его зовут, но обращаются так к нему редко: сарги почти не пользуются личными именами, только в составе четверки. А три жены этого сарга (или кто там они ему, четверки не обязательно представляют собой мужа и трех жен, хотя это наиболее частая комбинация) с нами не работают, что вообще-то для саргов редкость.
        - Ну надо же, - говорю я. Нехорошее предчувствие крепнет. И почему я выбрал на сегодня именно такой сценарий учений? - Неизвестной конструкции?
        - Нет, известной, - без тени юмора отвечает сарг. - Это модель Скаут-3-текра, один из пяти кораблей-разведчиков дальнего радиуса действия, отправленных к соседнему рукаву Галактики девять лет назад. Скорее всего, «Вдохновение», но я не уверен, различия между ними минимальны.
        Ну ни хрена себе.
        - Скаут-3-текра вызывает нас, - говорит Джанорра. - Капитана Андрея Старостина лично. Просят обеспечить закрытый канал и полную конфиденциальность.
        Да, это даже не ни хрена себе. Это ни хренасебенище. Откуда они про меня-то знают, когда за девять лет ни разу на связь не выходили?
        - Переключите на мой кабинет, я приму вызов там, по зашифрованному каналу, - говорю я, и отправляюсь прямым ходом в свое святая святых.
        Едва я переступаю порог, экран напротив стола оживает, и на нем появляется фигура капитана Энестиа из клана Черно-алого четырехлистника. Я сразу ее узнаю: читал обо всех скаутах еще на корабле у Абдуркана. Значит, наш корабль действительно «Вдохновение», правильно определил сарг. Один из немногих кораблей, действительно построенных совместно, хотя опять же каждая раса отдельно разрабатывала свои системы, а потом все это склепали вместе.
        Я еще читал про них с мыслью что-нибудь позаимствовать для нашего проекта, но нашел не так много пригодных идей. Все-таки жуткая сборная солянка получилась там в итоге, я еще тогда подумал - неудивительно, что они все сгинули.
        - Капитан Старостин, - без раскачки говорит Энестиа, - мне нужна ваша помощь. А вам нужна моя.
        С интересом гляжу на нее. Она очень похожа на себя из информационных материалов, почти не изменилась за время отсутствия. Ну да, для талесианки в расцвете лет - не срок.
        У Энестиа моделированное лицо, оно похоже на все гуманоидные расы содружества сразу, хотя больше всего взяла от сафектиек: та же розовая кожа, те же огромные круглые глаза. Сразу видно карьеристку: обычно моделированием именно они заморачиваются, наша Бриа, которая сохранила природный облик - исключение. Но волосы у Энестиа типично талесианские, словно гало одуванчика.
        Пытаюсь осмыслить значимость того, что наконец-то один из скаутов дал о себе знать. Это правда очень ценно: без их сведений нельзя было бы достраивать корабль, у меня один из пунктов программы было - попробовать как-то достать скауты квантовой связью с усилителями, видимо, с помощью Земли, раз Содружество не особо горит желанием их искать (ну или так это выглядит со стороны). А тут вот они, сами нарисовались. С одной стороны, круто, с другой - я чую подвох.
        - А именно? - спрашиваю я.
        - Вы планируете отправить полноценную колонизационную экспедицию к соседнему рукаву. Вам придется действовать без поддержки, и без нас вы не справитесь, - она говорит весомо и с авторитетом, голосом, тоном человека, который привык, что ее приказы выполнются. Но в глубине ее голоса я слышу тщательно упрятанную нервозность.
        Или мне так кажется? Нет, точно слышу. Месяцы дипломатических тренировок ИРЛ дали свой результат.
        - Почему без поддержки? - настораживаюсь я. - И откуда вы меня знаете? Вы получали новости из Межзвездного содружества?
        - Мы уже почти год как вернулись в Центр, - сообщает талесианка. - И все это время пробыли в карантине под надуманными предлогами. Межзвездное содружество - кучка коррумпированных бюрократов, они не будут спонсировать экспансию. Эта миссия ложится на нас с вами.
        Ого. Это она лихо. Но… положа руку на сердце, чего-то такого я и ожидал с самого начала. Закон то ли Мерфи, то ли жанра. Ну, раз уж моя жизнь стала космической оперой.
        - Погодите… - тут до меня доходит. - Вы что, угнали корабль из карантина?
        - Детали я хотела бы обсудить с вами при личной встрече, - уклоняется Энестиа от прямого ответа.
        - Вы угнали собственный корабль, - теперь я в этом не сомневаюсь. - Сколько с вами команды?.. Неважно! - да сколько бы ни было, хоть два человека, хоть двести, что это меняет? - За вами же будет погоня?
        - Возможно, - талесианка хмурится. - Но пусть сначала поймают!
        - За вами будет погоня, - продолжаю я, - и вы привели ее прямо к станции!
        Да уж, денек и правда выдался жаркий. Молодец я, что оставил Белкина в каюте.
        Глава 21 (без правок)
        Миа ждет меня в конференц-зале рядом с рубкой. Это именно ее идея - в письме, которое так меня напугало, не было ничего, кроме пожелания увидеться и переговорить, но не как можно скорее, а «когда будет свободное время».
        Однако так уж удачно совпало, что мне позарез нужно с ней обсудить рабочее дело - и я без особых моральных терзаний решаю совместить личные вопросы с чисто станционными делами. В конце-то концов, имею я право хотя бы раз воспользоваться своим капитанским положением?
        - Капитан? - когда я вхожу, Миа удивленно привстает с кресла.
        Выглядит она, честно говоря, не очень. Не в том смысле, что подурнела, но как будто осунулась. Неужели как раз таки ночь не спала? Но я не думал, что для талесианок это хоть сколько-нибудь значимо…
        - Андрей, - поправляю я ее. - Мы ведь по личному делу сейчас встречаемся.
        - По личному? - Миа не скрывает своего изумления. - В середине рабочего дня? У вас же там кризис в рубке.
        - Что, уже утекли сведения? - обреченно спрашиваю я.
        Уходя из рубки я твердо велел Джанорре опечатать все каналы связи - к счастью, когда «Вдохновение» вышло на связь, она еще не успела переключить пульты из тренировочного режима, а тренировки не пишутся в общую базу данных, только на временные носители - а всем остальным запретил покидать рубку или вообще нарушать радиомолчание. Не знаю, послушались они или нет. Нирс Раал утверждает, что вахтенные специалисты, и младшие, и старшие, относятся ко мне с уважением и во всем поддерживают. Вот и проверим.
        Нет, я не сомневался, что рано или поздно инфа просочится. Но все же не так быстро…
        - Я все-таки твой зам, - хмурится Миа. - Но я не знаю деталей, только то, что нечто из ряда вон. Нирс, кстати, взбесится, что ты его не посвятил.
        Гляжу на свой коммуникатор.
        - У Нирса по расписанию еще два часа сон, вот пусть спит. Если что, отвечать буду только я.
        - Все настолько серьезно? - брови Миа взлетают вверх.
        - Не знаю, - честно отвечаю я. - Может, и обойдется. Но давай сначала о нас с тобой поговорим.
        Она открывает рот, явно чтобы возразить, но я жестом останавливаю ее.
        - Погоди! Знаю, что ты хочешь сказать, но именно сейчас у нас есть на это время. Потом его может не быть… да о чем я говорю, точно не будет. Поэтому позволь мне начать.
        - Ладно, - нехотя соглашается Миа.
        - Извини меня, - первые слова выходят с трудом: никогда не считал извинения чем-то постыдным, и все же извиняться мне доводилось редко. - Я недостаточно разобрался в проблеме, залез в дело, в котором не понимаю, недооценил твой вклад в работу станции и твои чувства по этому поводу, да еще и нетактично подобрал слова. Постараюсь больше так не делать.
        Правильно меня извиняться учили не родители, а книжки… но, надеюсь, урок я усвоил.
        Извиняться первым не зазорно - при условии, что ты действительно сделал что-то неправильно… а в пылу ссоры обычно не правы бывают оба.
        Извинение должно включать в себя признание и описание вины, чтобы дать понять собеседнику, что ты осознал ошибку - и какую именно ошибку ты осознал, ведь твой и его (ее) взгляды на ситуацию могут отличаться.
        Извинение может - но не обязано - включать в себя обещание исправиться в будущем, если ты искренне собираешься сделать такую попытку.
        А чего извинения включать не должно, так это попытки оправдаться («я сказал так, потому что только вхожу в капитанскую должность и часто делаю ошибки», или там «я просто хотел проявить заботу о тебе»). Если человек захочет тебя простить, он сам найдет тебе смягчающие обстоятельства.
        И еще оно не должно включать клянчение или торг. Никаких, «но ты и сама виновата» или «если ты пообещаешь то-то, я тоже пообещаю что-то в ответ». Это все потом, если извинения будут приняты и дело дойдет до обсуждения компромиссов.
        М-да… Прочитать-то об этом легко, а сделать трудно: язык так и рассыпать перлы именно в таком роде.
        Тем более, что Миа молчит, только смотрит на меня почти удивленно.
        - Ты что? - спрашиваю я ее, не выдерживая.
        - Я думала, моя очередь извиняться, - говорит она. - И просить, чтобы ты поверил… что я вовсе не вижу в тебе только средство контроля за станцией. Что я правда… что я к тебе отношусь… - она трет лоб. - Во имя Талес, я не хочу говорить это впервые в пылу ссоры!
        Чувствую гигантское облегчение, как будто с души упала плита.
        - Извинения приняты, - говорю я. - Я так и подумал, что вряд ли… что ты не такой человек, чтобы…
        Она улыбается, хотя уголки губ у нее дрожат:
        - Да, да! Я не настолько прожженный дипломат.
        К черту культурные различия, она даже думает теми же словами, что и я.
        Она кидается обходить стол, я тоже, и мы едва не роняем стул, обнимаясь.
        - Прости меня, - снова шепчет Миа мне в шею. - Я… ты еще мало сталкивался с этой стороной моего характера, но мне нужно все контролировать. Я поэтому решила сблизиться с тобой, еще когда ты обучал искин, потому что он вдруг начал давать так много весу твоим решениям… а потом ты мне правда понравился!
        - Угу, - притискиваю ее к себе крепче. - Понимаю. Я и сам такой. Но ты мне это отработаешь.
        - Что отработаю? - она слегка отстраняется.
        С удивлением вижу, что глаза у нее на мокром месте. Вот даже как!
        Сглатывая непрошенный комок в горле, говорю:
        - Твое стремление к контролю. Стала на станции серым кардиналом - сама виновата! Буду использовать твои связи и в хвост, и в гриву.
        - Прошу прощения, - в глазах ее поселяется изумление. - Что-то переводчик не справляется. Кем я стала? В какой хвост?
        - Теневым правителем станции, - улыбаюсь я. - Знаешь всех и обо всем.
        - Это уж скорее теневой информант, - чуть нехотя улыбается она. - Я, увы, никем не правлю. Иначе бы тебе пришлось гораздо легче. В смысле… - она отводит глаза. - Я еще и потому так разозлилась, что ты был прав, конечно же. Я плохо делаю свою работу последнее время. Мне нужны помощники, мне нужно растить команду, вводить подчиненных в курс дела - то, что делаешь ты.
        - Да ладно, - машинально возражаю я, - уж скорее команда меня растит.
        Она снова улыбается сквозь навернувшиеся слезы.
        - Есть такое… Ладно, так для чего ты хотел использовать мои связи? Эта цель имеет отношения к тому, что случилось в рубке?
        - Угу, - говорю я. - Миа, скажи, реально спрятать на нашей станции космический корабль?
        - Ну, если не очень большой… - кажется, она решила, что я шучу, и улыбается шире.
        - Скаут «Вдохновение», - говорю я, и улыбка сползает с лица Миа.
        - Андрей, я тебя люблю, но… ты спятил?!
        И все-таки она это сказала! Первая! И без всякого пафоса. Ай да я.

* * *
        Вот много я тут рассуждал насчет несхожести талесианок и землянок - ан нет, если посмотреть, то у них больше общего, чем мне казалось. По крайней мере, реакция на определенные предложения очень похожа.
        - Офигеть, извините за выражение, - говорит Татьяна Алексеевна. - Почему вы считаете, что я справлюсь с тем, с чем вы у себя не можете справиться?
        Смотрю на президента Российской Федерации, как было принято говорить ранее, в немом изумлении. А если по-честному, то в откровенном шоке.
        И причина даже не в том, что она сказала «офигеть» - речи первых лиц в наше время все еще сильно модерируются, но я где-то читал, что пиарщики нарочно разрешают им пропускать крепкое словцо время от времени, чтобы электорат лучше их воспринимал. А «офигеть» - это даже не крепкое словцо, это детсадовская ругань.
        Нет, причина шока в том, что она сейчас совершенно всерьез поставила меня на одну доску с ней. В смысле… Ну, я, конечно, как-то привык уже за истекшие месяцы, что, когда отправляю сообщения на Землю, общаюсь с главами государств - не только с Лученко - полностью на равных. И оно понятно. Наверное, с точки зрения межпланетной общественности я даже повыше считаюсь. Где глава целой космической станции, единственной в своем роде, а где - президентишко какого-то мелкого (ладно, очень крупного, но не по космическим стандартам) национального государства на захолустной планетке! Да у меня недельный доход станции не меньше российского годового ВВП будет… наверное. Я как-то пытался прикинуть покупательскую способность кредита в пересчете на рубли или хотя бы доллары, и так толком ничего не получил. Чтобы был обменный курс, должна быть торговля - ну или общий стандарт. А ни того ни другого у Земли и Содружества в природе не существует. Попытался я было взять за основу стоимость условного киловатта энергии, но тогда вышло, что Земля богаче, например, того же Сафекта, чего быть не могло. Только потом я
сообразил, что с тем же успехом мог бы измерять благосостояние по количеству добытых тонн угля или литров бензина. Вот куда заводит дилентатизм!
        Правда, если не обращать внимание на доходы, сложность экономики моей «вотчины» в разы меньше, чем сложность экономики любого земного государства, даже какого-нибудь Люксембурга. Но это как раз мало кого волнует. Важно не то, чем и как ты командуешь, а то, сколько ресурсов в твоем распоряжении.
        Однако все эти рассуждения казались отвлеченными, ненастоящими. Тем более, что жива в памяти была встреча с пятеркой государственных лидеров, и как они покровительственно держались при встрече. «Живьем» - то есть, конечно, по квантовой связи - я с ни с кем из них с тех пор не разговаривал.
        Ладно, шок шоком, а переговоры никто не отменял.
        - Потому что, - говорю я, - спрятать космический корабль на планете гораздо проще, чем в космосе.
        - С чего бы это? - хмуро спрашивает президент.
        - Вы его можете хотя бы выключить. И он перестанет фонить. А чтобы спутники-шпионы не засекли, просто забросайте ветками сверху, что ли, - последнее предложение я выдаю на автопилоте, не сообразив, насколько глупо это может звучать.
        Но брать слова обратно уже поздно. Один из секретов дипломатии - какую бы чушь ты ни сморозил, делай морду кирпичом и продолжай, как будто так и было задумано.
        Но… не перегнул ли я палку, изображая идиота?
        - Забросайте ветками? - президент приподнимает брови. Потом начинает смеяться. - Господи, Андрей, - говорит она, утирая слезы. - Извините, я иногда забываю, как вы молоды.
        Ф-фух, сошло. Не перегнул.
        - Этот недостаток устраняется сам собой, - отвечаю я. - В чем проблема? Я думал, что Россия ухватится за любую возможность заполучить инопланетные технологии!
        - Это при условии, что они достанутся именно России, - хмыкает Лученко. - Если уж вы хотели дать своей стране преимущество, как минимум не стоило обсуждать все по квантовой связи, которая поддерживается совместными усилиями нескольких стран!
        - Но мы же говорим по зашифрованному каналу…
        - Шифры вскрываются, - перебивает она. - На будущее, если захотите отправить мне лично, - она подчеркивает эти слова, - какой-нибудь сюрприз, то отправляете просто так, без предупреждения. Можно с поздравительной открыткой.
        - Прошу прощения, - винюсь я.
        А сам мысленно выдыхаю: получилось!
        Не настолько я наивен все-таки, чтобы не понимать - все, что я передаю адресно своим согражданам на русском языке, рано или поздно станет достоянием как минимум еще нескольких разведок. И скорее рано, чем поздно. Но и отправлять космический корабль одной только родной стране, чтобы они там благополучно попытались сесть на него великодержавной попой и спровоцировали, не дай бог, еще какой-нибудь мировой кризис (ну, если остальные ядерные державы прознают и ополчатся на нас), да еще и с технологиями в одно рыло ничего поделать не смогли… не-ет. К чему приводит единоличнечанье, я сейчас ежедневно наблюдаю на примере Межзвездного содружества.
        А если бы вдруг нашим ученым действительно удалось выжать из корабля какой-нибудь страшный секрет - да вот хоть тот же антиграв! - воспроизводимый нашими технологиями, а наши бы военные прибрали его к рукам… Нет, спасибо. Настолько я своему правительству не доверяю. Лученко, конечно, не Гитлер и даже не какой-нибудь Джордж Буш-младший, но давать какому угодно государственному лидеру в руки потенциальный аналог ядерной бомбы (та же антигравитация - это оно и есть, если не похуже) без всяких факторов сдерживания - гарантированный рецепт катастрофы.
        И это не факт еще, что распоряжаться «подарком» будет сама Лученко. Ей сколько там осталось от второго срока, года три, кажется? А кто будет после нее - вообще вилами по воде.
        К тому же Энестиа согласилась отправиться к Земле только с условием, что ее будет прятать вся планета, а не какая-то одна страна. Не хочет сменить один карантин на другой, только более примитивный. И я ее понимаю.
        Но как выполнить это условие, не поссорившись с собственным правительством - вот вопрос.
        Так что я посоветовался с Миа и придумал такой вот план. Вроде как я просто честный наивный мальчик, предложил новейший космический корабль, набитый под завязку ценными сведениями, своему президенту, как преданный патриот. Вот только не подумал, что нас могут подслушивать.
        Ага, не подумал, когда я привык уже на автомате, что Межзвездное содружество контролировало все переговоры по старому каналу связи - ну, тому, который я держал за их счет.
        - Ладно, - вздыхает президент Лученко. - Допустим, мы - в рамках альянса государств, которые заключали договор с три-четырнадцать - согласимся принять корабль. Но вы уверены, что его не будут искать?
        - Уверен, - не очень даже и вру я. - Его будут искать у станции «Узел», но мы удалили все данные о том, что он тут вообще когда-то был. К счастью, он вышел из прыжка на другой стороне газового гиганта, так что маловероятно, чтобы его засек кто-то другой.
        - А корабли, которые швартовались к вашей станции в это время? - спрашивает президент, тем самым показывая, что она более-менее имеет представление о том, как у нас тут все работает.
        - К счастью, в этот момент здесь не было ни одного крупного лайнера с радарами нужной чувствительности, - говорю я. - Остается, конечно, шанс, что скаут заметили какие-нибудь случайные люди со случайной аппаратурой, тут ничего гарантировать нельзя… - кто-то из наших мне рассказывал, что у некоторых разумных есть хобби: собирать сенсоры дальнего действия и обшаривать ими ближайшее пространство, авось да найдется что-нибудь интересное. Примерно как в советское время каждый второй занимался регистрировал радиопозывные.
        - Но на этот случай, - твердо говорю я, - у нас все продумано.
        На самом деле ничего особо не продумано: мы собираемся все отрицать и валить на желание дешевого хайпа. Но Лученко об этом знать не обязательно.
        Впрочем, если удастся другая часть моего - нашего с Миа - плана, это все будет неважно.
        И в эту часть плана президента тоже посвящать совершенно ни к чему.
        - В любом случае, - говорю я, - любые шишки по сокрытию этого корабля посыпятся только на меня. Земля тут ни при чем. Маловероятно, что Содружество пошлет в такую даль экспедицию…
        - Маловероятно - это не то, что я хочу от вас услышать! - рычит Лученко. - Не нужно навлекать на нас неприятности!
        - Никаких неприятностей точно можете не ждать, - твердо говорю я. - Худшее, что они могут сделать - это прислать какую-нибудь комиссию, которая вежливо поинтересуется, не прилетал ли к вам такой корабль. Вы скажете «не прилетал», они поверхностно просканируют Землю, чтобы убедиться в вашей правоте, и все. Вооруженных сил у Межзвездного содружества нет, пригрозить они вам ничем не могут… и не имеют права, потому что Земля даже не входит в Содружество. Да и в любом случае, чрезмерно искать они не будут.
        - Почему? - хмурится Лученко.
        - Потому что им этот корабль создавал проблемы. Нет корабля - нет проблем. Главное, не дать им повода прицепиться.
        - Фигня, - припечатывает Лученко. - Полный идиотизм.
        Ну, думаю, с одной стороны она права. А с другой - что-то неохотно она ухватилась за возможность получить кладезь инопланетных технологий, тем более, что с самого начала пеняла мне на то, что я их не предложил ей одной…
        - Татьяна Алексеевна, - говорю я, - что вы от меня хотите? За то, чтобы вы укрыли корабль… который и так представляет собой роскошный подарок Земле сам по себе. Так что особенно много я к этому добавить не могу.
        Она чуть улыбается.
        - Ага, вот это деловой разговор… Алексей, буду честна: технологии, которые передали нам три-четырнадцать по нашему договору об обучении искина… мягко говоря, сложны для понимания, а предоставить их описание в более доступном для расшифровке виде они отказались. А за вашу работу на станции нам ничего получить не удалось - они заявили, что это неустойка за то, что искин сбежал якобы под нашим влиянием.
        - Следовало ожидать, - киваю я. - Это же три-четырнадцать.
        - Насколько я поняла из ваших докладов, юридического способа призвать их к ответу в каком-нибудь межзвездном суде нет?
        Я качаю головой.
        - Крайне маловероятно.
        - Тогда найдите для нас расшифровку уже переданных технологий… мой помощник отправит вам список.
        - Считайте, что уже сделано, - киваю я.
        Мы говорим еще какое-то время, обсуждая технические детали, и я отключаюсь.
        Тут же на связь со мной выходит Нирс Раал.
        - Капитан, - говорит он, - ваше выступление скоро. Вы будете вовремя, или потянуть время?
        - Буду через пять минут, - говорю я.
        А затем вдыхаю, выдыхаю и выхожу из маленькой комнаты связи в рубку. Здесь я здороваюсь с вахтенной командой, затем короткая поездка на лифте - и я в широкий центральный коридор хаба.
        В коридоре бушует праздник.
        Именно бушует - где там недавней ярмарке!
        Под потолком натянуты длинные баннеры, стены украшены разноцветными флагами разных планет Содружества и отдельных государств (да, на многих планетах все же сохранились государства или какие-нибудь национальные фракции в составе более крупных образований), даже лианы омикра украсились - не бледно-розовыми цветами, чьи лепестки доставляли столько проблем роботам-уборщикам в игре, а мелкими синими соцветиями, которые переливаются, словно крохотные компакт-диски. Из динамиков играет веселая музыка, на всех станционных экранах, где обычно отображается карта станции, мигает сообщение: «Великий день! Закладка колонизационного корабля!»
        Меня уже ждут: в более широкой секции коридора поставлена импровизированная сцена, мы так хотели сделать во время кулинарного конкурса. Возле сцены клубится небольшая толпа, но главное - рядом установлены мощные камеры-передатчики. Они будут передавать мое выступление на всю станцию.
        - А теперь несколько слов скажет капитан Старостин, - говорит Нирс, оканчивая подготовленную речь. Значит, я успел тика в тику.
        Поднимаюсь на помост.
        - Хорошего дня всем разумным! - говорю я. - Для тех, кто меня не знает - я Андрей Старостин, капитан станции «Узел». Сегодня у нас великий день. Мы наконец начинаем делать то, для чего станция и была построена - закладываем космическую верфь для сборки величайшего колонизационного корабля в истории всех разумных рас. Никогда наши народы не строили что-то вместе - до этой станции, до этого корабля. А теперь построят. И Галактика будет нашей!
        Делаю паузу, потому что собравшиеся слушатели - кстати, откуда их пришло так много? Было же меньше, а теперь, кажется, коридор затопило от края до края - аплодируют и кричат. Народ тут самый разный: я вижу рога Превосходных, хитин саргов, прейские настороженные уши, разноцветные облака волос, характерные для талесианок, торчащих над толпой тут и там сугирру, «рабочую броню» соноранцев, очень похожую на военную форму… Даже мелкие фигурки Парящих замечаю над головами!
        - Можно много говорить на эту тему, - продолжаю я. - Но лучше послушайте обращение капитана скаута «Вдохновения», Энестиа из клана Черно-алого четырехлистника, которое она записала для потомства перед отлетом. В честь этого праздника мы позволили себе смелость - инсценировали возвращение капитана Энестиа и ее смелого экипажа из бездны подпространства. Теперь вы увидите спектакль: что она сказала бы нам, если бы вернулась… Лицо капитана Энестиа воспроизведено нашей нейросетью. Передаю слово отважной исследовательнице.
        По этому сигналу техник за пультом переключает воспроизведение на наш клип: настоящее обращение Энестиа, которое она записала перед отлетом, как и все участники экспедиции, перемежается с кадрами, записанными в рубке во время нашей учебной тревоги. Вот только выглядит все так, как будто появление раздолбанного вдрызг «Вдохновения» действительно спихнуло станцию с орбиты, и потребовало аварийных мер!
        А в заключение - мой разговор с якобы капитаном Энестиа (действительно подделкой нейросети!), где она извиняется за состояние своего корабля и говорит, что, к сожалению, он начал процесс самоуничтожения, чтобы не повредить нам, а «я» (тоже склепанный нейросетью) ненатуральным тоном обещаю, что мы закончим ее работу.
        И если вы думаете, что слепить даже такой фильмец за полдня - это легко, то у меня для вас есть идея легкого заработка: не хотите вложиться в проект колонизации, организованный станцией «Узел»? Обещаю не менее трех тысяч процентов прибыли!
        Глава 22 (без правок)
        Пароход могут провожать или встречать торжественно - с оркестром, даже с речами, с толпами на набережной, с вымпелами и флагами. Для лимузина кинозвезды расстилают красную ковровую дорожку. Перед правительственным самолетом прямо на бетоне взлетно-посадочного поля выстраиваются делегации.
        У космических кораблей ни набережных, ни взлетных полей нет. Да и украсить чем-то причальный слот сложновато - вакуум все-таки. Разве что зажечь разноцветные огни, если имеющиеся лампы позволяют…только вот незадача: в межпланетных лоцманах каждое цветовое сочетание что-то да кодирует - на случай отказа средств ближней связи. Так что приходится не устраивать никакого светового шоу, если не хотите случайно передать «наш шкипер сегодня слег с поносом, а Млечный путь оккупирован злобными пиратами!» В случае чего сраму не оберешься.
        Однако протокол для встречи важных делегаций все-таки существует. Аналоги ковровых дорожек расстилают в корабельных коридорах, на стены вывешивают вымпелы и флаги соответствующих планет, играют торжественные музыкальные композиции… все как у людей, короче.
        Меня с такой помпой не встречали: капитан на испытательном сроке недостаточно большая шишка. А комиссия из Центра - совсем другое дело…
        В первую очередь - что такое Центр?
        Я сначала думал, это что-то вроде Женевы для ООН: поставили на какой-то планете несколько зданий, объявили их собственностью Межзвездного содружества и там решают все межведомственные вопросы…
        Оказалось, нет. Оказалось, что там же, где на верфях строились Скауты для отправки на разведку к другому галактическому рукаву, заодно в космосе собрали космическую станцию - не такую, как наш Узел, без возможности создания индивидуальных сред, хотя и с бассейнами, парковыми зонами и тому подобным.
        И вот на этой-то станции, подобной нашему Узлу, но попроще, круглосуточно ведут работу по развитию и повышению процветания межпланетного сообщества, примерно три тысячи бюрократов.
        Да, вы не ослышались. Всего три тысячи. Плюс еще примерно столько же обслуживающего персонала (так мало, потому что большая часть работ там автоматизировано).
        - Они не столько там работают, сколько круглосуточно изобретают поводы отправиться на планету Ноль, кто для отдыха, кто для охоты, - довольно пренебрежительно объясняет мне Бриа.
        Оказывается, она была в Центре с экскурсией в начале своей карьеры, и увиденное ее не впечатлило.
        Миа там не бывала, а потому сохранила некоторые иллюзии.
        - Да ладно, - возражает она Бриа. - Нам же проще, если бы это было так, но, боюсь, в составе комиссии будут профессионалы, всерьез озабоченные поисками корабля… Нам нужно будет постараться…
        - Даже стараться не придется, - бросает вторая талесианка. - Просто накормим их от пуза, проведем с экскурсией по злачным местам, и они забудут, зачем приехали. Если вообще с самого начала помнят.
        Остальные мои соратники колеблются между этими полярными точками зрения: Нор-Е уверен, что опасаться толком нечего, Нирс Раал предлагает заранее подготовить фальшивые документы, чтобы сбежать в случае чего и избегнуть таким образом судебного преследования. Вергаас вообще заявляет, что его это не касается.
        Самым взвешенным мне кажется мнение Мийгран. Она говорит вот что:
        - У тебя в комиссии будут представители пяти рас-спонсоров. Преи можешь особо не опасаться, большинство тех, кто работает в Центре, до сих пор более или менее поддерживают Виоланну или связаны с ней. Ацетики, скорее всего, займут нейтральную позицию, вмешиваться во что-либо - не в их правилах, если это не угрожает непосредственно Экспансии Аце. С тем нелегальным бизнесом тебе просто не повезло, наткнулся на особо пробивную грибницу.
        - Угу, - бормочу я. - Особо пробивную - это мягко сказано.
        - Представителя тораи я знаю… то есть я знаю о нем. Его зовут Девалго Криспи, он относится к сфере влияния того же Старейшего, что Ардено Нолькарро.
        - Я думал, Нолькарро и сам старейший…
        - Нолькарро Старший, тут есть разница. Старейших немного, у каждого в подчинении несколько Старших… В общем, Девалго Криспи словно бы работает в другом отделе той же компании, так об этом можно думать. Имеет другое непосредственное начальство, но ходит под тем же гендиром. Тебе стоит поговорить с Ардено Нолькарро о нем. Но в любом случае, вряд ли с ним будут проблемы. Он так занят спасением сентауро, что вряд ли его заинтересует происходящее на станции. Думаю, его запихали в комиссию, потому что не знают, куда еще приткнуть.
        - Сентауро? - я переспрашиваю.
        - Головоногий моллюск на планете тораи. Медленно вымирает последний миллион лет по сугубо объективным причинам, но у них там есть группа активистов, которые неизвестно почему пытаются его переселить на другую планету и добиться, чтобы он там размножился.
        «Ага, - понимаю я, - зеленый активист».
        Какого-то определенного отношения на Земле я к ним не выработал; по моему мнению, они бывают как умеренно безобидными горлопанами, так и настоящими спасителями живой природы… или вредителями, раздувающими политический капитал с помощью громкой темы и человеческой сентиментальности. Или просто дураками. В общем, как и везде. Может быть, этот тораи и бесполезен, но прямо так сразу списывать его со счетов я бы не рискнул. Решаю в самом деле поговорить о нем с Нолькарро, пусть в реале у меня не такой богатый опыт общения с главой диаспоры тораи, как в игре.
        - Сложнее всего тебе придется с саргами и талесианкой, - продолжает Мийгран. - Шелеа из клана Белой ягоды - давний политический противник покровительницы капитана Энестиа, которая ее в свое время и пропихнула в капитаны.
        - Кто эта покровительница? - приподнимаю брови.
        - Старейшина диаспоры талесианок здесь, - хмыкает пишница. - Заняв важный пост, талесианки частенько отказываются от имени, но она тоже была из клана…
        - Черно-алого четырехлистника? Того же, откуда Энестиа?
        Мийгран качает головой.
        - Белой ягоды, оттуда же, откуда Шелеа. Тут все сложнее, внутрисемейные разборки. Ну и председатель комиссии - из моего собственного народа.
        - Уже одно это говорит, что с ним ухо надо держать востро, - галантно произношу я, зная, что Мийгран воспримет как комплимент.
        - Не факт, - она качает головой. - Слышала, он получил эту должность как синекуру… Зовут его Файоли 3756.
        - То есть он ниже вас по иерархии? - уточняю я.
        - Нет, всего лишь моложе, - чуть дергает краем губ Мийгран. - Не бери в голову, наша иерархия действительно сложная, да еще правила того, как попасть в истеблишмент, все время меняются.
        Только тут я замечаю, что она какая-то сама не своя.
        - Что с вами? - спрашиваю я. - Вы хорошо себя чувствуете?
        - Прекрасно! - несколько желчно отвечает Мийгран. Потом слегка смягчается: - Не берите в голову, капитан, семейные неприятности… Своих детей и внуков у меня нет, но племянники и внучатые племянники иной раз способны доставить не меньше хлопот.
        Говоря так, она вдруг начинает выглядеть на свой возраст… по земным меркам - лет пятьдесят. Не старуха, не пожилая даже, но, определенно, пожившая. И вроде бы не очень легкую жизнь, если судить по намекам на морщины около губ.
        Почему-то мне впервые приходит это в голову - до сих пор за ее отчаянным кокетством и снобизмом я этого не видел.
        Мне хочется сделать ей какой-то комплимент, и я говорю:
        - Вы совершенно определенно из тех, которые могут разобраться с любой проблемой. Вот родня к вам и идет.
        - К сожалению, не с любой, - отвечает Мийгран.
        К откровенности она больше не расположена, но я делаю мысленную пометку расспросить Миа и Вергааса о том, что у нее творится. Миа с ней вроде бы дружит, а Вергаасу положено как начальнику безопасности знать обо всех потенциальных проблемах в семьях сотрудников.
        В любом случае, о саргах Мийгран ничего не знает, так что на этом наш разговор окончен. Я решаю, что попытаюсь узнать о них по общим каналам, однако особой надежды не испытываю.
        И в самом деле - вплоть до прибытия сарги остаются темными лошадками. Удалось только выяснить их имена: Тен-Ларг, Ини, Тэри и Сари (тезка одной из жен и помощниц председателя управляющего комитета в модуле саргов, Гра-Пока). Вот и все. Ни намека на их политическую ангажированность, ничего о том, готовы ли они закрыть глаза на «исчезновение» скаута…
        …Встречу мы, естественно, организовываем по первому разряду. Вместо ковровой дорожки заказываем светящийся арктический лишайник из модуля Парящих, для стен просим омикра вырастить особенно пышные и цветущие лианы самых вырвиглазных оттенков (у всех рас немного разное зрение, и то, что кажется красивым одним, частенько выглядит аляповато для других).
        Все, что мог, я для подготовки тоже сделал: поговорил с Ардено Нолькарро (безрезультатно) и постарался навести мосты со Старейшиной диаспоры талесианок. В последнем случае результат был: это в игре она меня не переваривала, а в реальности охотно пошла навстречу, поскольку за меня поручились Бриа и Миа. Особенно Бриа, та ее любимица.
        Однако толку от искренней помощи Старейшины немного: политические противники - они и есть политические противники. Плюс то, что она взяла назначение на станцию, многими рассматривалось как почетная ссылка… о чем я подозревал.
        В общем, остается только грызть ногти.
        Первой прибывает Девалго Криспи, представитель тораи. Из-за того, что ему требовалась другая среда и в полете, и здесь, на станции, он добирался отдельно, и его небольшой кораблик (в смысле, по космическим меркам небольшой, так-то он был порядочный - такого бегемота попробуй повози!) пристыковался сразу к модулю тораи.
        Да и хорошо - как выяснилось уже на пути достопочтенного представителя комиссии к нам, он был значительно старше учеников Нолькарро, хотя и моложе самого «директора школы», а значит, цистерна с ним не поместилась бы в большинство наших коридоров. Разве что в самый большой грузовой лифт или в широчайшую часть центрального хаба.
        Однако весь положенный для него прием мы все равно организовали и крутим ему по видео. На экране Девалго Криспи плавает в мутной зеленоватой полутьме, вокруг видны силуэты студентов Нолькарро поменьше: видимо, молодежь не может совладать с любопытством и болтается в зоне слышимости.
        - Очень приятно, что вы обращаете такое большое внимание на охрану окружающей среды и используете возобновляемые декорации вместо одноразовых! - заявляет этот кальмар в конце.
        А затем разражается речью по поводу того, как Содружество было создано по окончании величайшей экологической катастрофы, уничтожившей множество уникальных видов живых существ (про то, что она уничтожила несколько планет и унесла миллиарды жизней разумных, ни слова). И что, соответственно, долг Содружества - способствовать распространению и устойчивости видов в Галактике путем как можно более широкого их расселения.
        Я все жду, когда он упомянет про скаут «Вдохновение», может быть, спросит, где он, или потребует предъявить журналы вахтенных специалистов… Нет, нифига подобного!
        Про своих любимых моллюсков, правда, тоже молчит.
        Ну ладно, решаю я. Наверное, тот тип экозащитника, который безобидный псих. Когда на следующий день прибудет основная комиссия, тут-то и начнется потеха.
        Однако встреча комиссии проходит… обескураживающе.
        Мы встречаем их, выстроившись в коридоре - весь командный состав станции, включая Мийгран, которая расстаралась, надев меховое манто поверх чего-то, что могло бы сойти за купальник с короткой юбочкой. Как ни странно, ей идет. Может быть, благодаря перьям и яркому окрасу; на человеческой женщине этот наряд смотрелся бы вульгарно, даже если бы дама была бы вдвое моложе и могла бы похвастаться такой же подтянутой фигурой.
        Комиссия прилетает на роскошном лайнере, который слишком велик, чтобы стыковаться со станцией напрямую; одна из причин, почему они медлили и дали нам такую фору по времени как раз и заключается в том, что они ждали, пока станет доступен подходящий по уровню комфорта корабль. Так что к станции прилетает только небольшой посадочный шаттл.
        Мы ждем, что из шаттла выйдут все члены комиссии по очереди, но вместо этого оттуда появляется сафектийка в форме служащего Межзвездного содружества, мы все носим точно такую же. Ну или сафектиец - оно как раз находится в том возрасте, когда начинается половой переход. Это процесс не быстрый и не ступенчатый, а постепенный; сафектийцы не окукливаются, их железы просто начинают вырабатывать другие гормоны, под воздействием которых меняются половые органы. Больше всего похоже на половое созревание у людей. Многие, насколько я слышал, предпочитают на этот период брать отпуск и отсиживаться дома, однако находящееся перед нами существо, по всей видимости, предпочло не прерывать карьеру.
        Ничего общего с земными трансвеститами, кстати; оно уже выше ростом средней сафектийки и шире в плечах, но женские округлости еще сохраняется, а лицо похоже не на женское и не на мужское, а скорее на юношеское… что странновато выглядит в сочетании с легкими морщинами у огромных глаз.
        Ну да, в пересчете на земные годы этому существу уже хорошо за сорок, если не за пятьдесят. Раньше сафектийцы жили меньше, и трансформация у них происходила году на двадцать пятом, но по мере того, как у них улучшалась медицина и повышалось благосостояние, трансформация все отодвигалась… вплоть до того, что сейчас сафектийцы вынуждены порой сдвигать ее гормональными или психологическими методами, а то в обществе совсем не будет молодых мужчин. А спрос на них даже в технологически продвинутой цивилизации, оказывается, все еще есть (передаю привет земным радикальным феминисткам).
        Впрочем, представитель Сафекта перед нами явно позволило всему свершиться своим чередом.
        - Доброго всем дня, - говорит оно вежливым тоном - опять же напоминает больше всего ломающийся голос мальчика, чем мужской или женский. - Меня зовут Дальгейн Суал-Раго, я - полномочный референт Высокой комиссии. Благодарю за оказанные почести от их имени.
        Дальгейн склоняет голову, и мы все повторяем этот жест. Буду, пожалуй, называть его в мужском роде; для женщины все-таки страшноват получился. А сиськи… ну что, сиськи и у мужиков бывают. Правда, обычно вместе с животом.
        - А как же сама комиссия? - спрашиваю я, скорее, просто от растерянности.
        В голове мелькают панические мысли: небось, комиссия не будет высаживаться на станцию, потому что они уже обо всем знают, и просто приказали этому Дальгейну меня арестовать…
        - Уважаемые комиссионеры не видят никакого смысла покидать лайнер, поскольку ближняя связь работает без перебоев, - поясняет Дальгейн. - Ознакомиться с ситуацией на месте они поручили мне.
        - Прошу прощения, - возражает Бриа, - но я бы хотела поговорить как минимум с полномочной представительницей Талес, а не с общественным секретарем!
        - Вот именно, прошу прощения, - Миа перехватывает ее за руку, останавливая. - Надеемся на плодотворное сотрудничество.
        - Хорошо, - кивает Дальгейн. - Тогда прошу проводить меня в отведенную мне каюту и передать записи происшествия в рубке на момент появления корабля «Вдохновение» скаутского класса.
        - Вы хотите сказать, запись тренировочного упражнения? - спрашиваю я. - Мы удалили их.
        - Я думал, что записи тренировочных упражнений нужны, чтобы на них учиться, - хмурится Дальгейн.
        - Сразу после разбора полетов удалили, - говорю я. - Упражнение получилось не слишком удачное, я первый раз сценарий придумывал.
        - Ну, учитывая, что многие поверили в действительное появление «Вдохновения» и даже оповестили об этом событии Центр, вы на себя наговариваете, - с легкой, но ясно слышимой в голосе иронией отвечает сафектиец.
        И тут я понимаю: хана. Может быть, в Центре и сидят сплошь опупевшие от ничегонеделания бюрократы, которые видят смысл жизни лишь в межведомственных дрязгах - но нам повезло напороться на того, кто занимается реальным делом! И, похоже, обладает приличным уровнем компетентности.
        Я буквально затылком чувствую, как напрягается моя команда: этот нюанс понимают все.
        Сафектиец улыбается плоскими зубами травоядного.
        - Думаю, нас ждут плодотворные несколько дней.

* * *
        Дальнейшее показывает, что он как в воду глядел.
        Я свожу неблизкое знакомство с членами комиссии: каждый из них удостаивает меня короткого разговора по видеосвязи. Насчет председателя оценка Мийгран попала в точку: Файоли и впрямь получил эту должность как синекуру и считает путешествие на станцию Узел своего рода отпуском; он даже просит меня организовать экскурсию по нашей Медицинской Академии и энергоустановке.
        Я немного опасаюсь, что это тоже фасад, под которым прячется какой-нибудь ловкий интриган, тем более, что Файоли делает кучу фотографий на личный коммуникатор - но в остальном он ведет себя как турист. То есть демонстрирует уровень интеллекта на уровне стадного парнокопытного.
        - Я же говорила, - хмыкает Мийгран, которая помогает мне развлекать соотечественника. - Его опасаться не стоит.
        - Как так вышло, что вы, три-четырнадцать, считаетесь самыми опасными мошенниками в Галактике? - спрашиваю я давно приходящее мне на ум. Мои знакомства с три-четырнадцать это отнюдь не подтверждают.
        Да, они склонны все лоббировать, да, себе на уме, да, контракты с ними нужно читать и перечитывать с лупой… но не более, чем имея дело с любыми ушлыми дельцами на Земле. В остальном - люди как люди, только мода у них дурацкая и флиртуют почем зря, это и правда напрягает. Но бывают они и умные, и глупые, и даже простодушные… всякие.
        - При всем моем уважении к Абдуркану, он считает, что стереотипы - это полезное лекало для быстрого принятия решений, - вздыхает Мийгран. - Популярные книги с ними лучше воспринимаются, а значит, и лучше продаются. В серьезных монографиях у него и разговор более серьезный.
        - Ясно, - киваю я.
        - А еще, - вдруг смеется она, - нас считают выжигами, потому что мы учим детей финансовой грамотности!
        Это первый раз за последние пару недель, когда она смеется. Так Мийгран по-прежнему ходит мрачнее тучи, и я по-прежнему не знаю, что с ней не так. Миа и Вергаас только руками разводят.
        Представитель преи, некая Русанна Смело-смотрю-в-будущее, и впрямь оказывается поклонницей Виоланны и присылает мне письмо, в которой заверяет в своих добрых чувствах к станции и рассыпается в хитрозавернутых словесах, которые мы с Миа расшифровываем так: не знаю, что у вас там за хрень творится, но мешать не собираюсь из уважения к великому адмиралу, уж очень много она на вас сил положила.
        Тораи Девалго Криспи, немного освоившись и завербовав себе в помощь пару талантливых студентов Нолькарро, разворачивает на станции информационную кампанию по сбору денег для спасения своих моллюсков. Больше его, похоже, действительно ничего не интересует.
        Шелеа из клана Белых Ягод посещает модуль талесианок и интригует там для свержения Старейшины с ее поста; но этим занимаются Бриа и Миа, я его не касаюсь - внутренняя политика талесианок вообще не дело станции, просто девушкам приходится встрять, потому что они оказываются в двусмысленном положении.
        Квартет саргов, как выясняется, на досуге пишет музыку. Их главная цель - встреча с другими композиторами, у которых в модуле саргов, оказывается, есть своя собственная община, анклав в анклаве.
        Ацетик Элелгерл-Торрол по видеосвязи просто кивает в ответ на мое приветствие, потом вежливым тоном спрашивает, нравится ли мне работать с его сородичами, а затем советует как-нибудь обязательно посетить свою родную планету, после чего отключается. На всякий случай я прошу Вергааса проследить, не будет ли он связываться с колонией ацетиков на станции и не исходит ли от него какая-то опасность для Аллероп-Аллероп. Вергаас успокаивает меня: Аллероп теперь под защитой Содружества и, раз нам удалось официально признать медцентр, она имеет лицензию на целительскую деятельность. Может быть, ацетики и смогли бы арестовать ее у себя на территории, но точно не на станции.
        Впрочем, Элелгерл сидит себе на корабле и носа (несуществующего) наружу не кажет.
        А вот Дальгейн Саул-Раго, которого Мийгран не ожидала, а потому не раскопала о нем заранее никаких сведений, доставляет нам немало хлопот.
        Кстати, приставка «Саул» в его фамилии означает тех, кто возделывает пашню. Не знаю, что насчет возделывания, но пахать он сразу начинает как лошадь: разбивает лагерь в моем кабинете, который мне приходится для него освободить, запаролив личные аккаунты, и развивает бурную деятельность. Даже слишком бурную.
        - Хана нам, - коротко формулирует Вергаас на совещании командного состава через два дня. - Я точно знаю, что чувак получил две любительские записи происходящего в рубке в тот момент.
        Ему не приходится уточнять, в какой момент.
        - Лекке, - ругается зубы Нирс. - Я-то думал, что все вахтенные специалисты нас поддерживают!
        - Это лишний раз показывает, какие вы, рогачи, наивные идеалисты в массе своей, - покровительственно говорит наш начбез. - Не бывает такого, чтобы поддерживали абсолютно все. Ну, если вы не держите в заложниках их семьи. Да и тогда бывают сюрпризы, - он издает мрачный горловой смешок, который очень к месту смотрелся бы в игре, где сугирру выглядели более страшными, чем они есть на самом деле.
        - Но мои переговоры с Энестиа он не достал? - уточняю я.
        - Нет, до ваших личных данных защитка Томирла его не пропустила, - кивает Вергаас. - Но тут особого ума не надо, чтобы сообразить, что вы отправили корабль к родной планете.
        - И что теперь? - хмуро спрашиваю я.
        - Не знаю, - пожимает плечами Вергаас. - Не моя сфера.
        Миа, Бриа и Мийгран переглядываются.
        - Мы тоже не знаем, - наконец говорит Миа. - Скорее всего, ничего. Никаких средств воздействия на Землю у Содружества нет… Даже договор об обучении искина Земля заключала не с Содружеством, а с консорциумом три-четырнадцать, как субподрядчики. Вас они бы могли уволить… раньше. Но мы ведь пробили экстерриториальность станции, и теперь, чтобы вас снять, требуется голосование акционеров. Это можно устроить, но в качестве акционеров, опять же, выступают отдельные компании, у них разные финансовые вклады, их голоса пропорционально этим вкладам. Некоторые компании имеют связи с определенными политическими силами в Содружестве, другим наплевать, лишь бы прибыль капала… В общем, чем кончится такое голосование, сказать трудно. Если Дальгейн затеет что-то подобное, нам придется разбираться отдельно. Но это будет дело не одного дня.
        - Какой-нибудь военный корабль к Земле они не пошлют?
        - Точно нет, - качает головой Бриа. - Я вам уже говорила, один рейд военного корабля обходится баснословно дорого, тем более, в такую даль, как ваша планета. Военный конфликт между ацетиками и тораи в нашем пространстве - исключение, а не правило. К тому же у Содружества нет собственных сил, оно только арендует боевые единицы отдельных рас. Да и… если бы даже каким-то чудом им бы удалось выбить под это деньги, какой смысл? Абсуррах уже выпущен из контейнера.
        В смысле, кот выпал из мешка. Понятно.
        - И не забывайте о нашем отвлекающем маневре! - поддерживает ее Мийгран. - Обосновать какие-то меры им будет очень трудно, потому что всегда найдутся те, которые скажут - да ладно, все считают, что это была лишь инсценировка, зачем возиться? Для этого мы и старались.
        И только мы доходим до этих утешительных выводов, в конференц-зале звучит стандартный вызов по коммуникатору.
        Вызывают меня.
        - Капитан Старостин! - на экране появляется фотография нашего друга Дальгейна, не к ночи будет помянут, и именно его голос звучит в динамике. - Не могли бы вы зайти в мой кабинет? То есть, в ваш, конечно же. Есть разговор.
        - Угу, - говорю я, охваченный предчувствиями.
        Сбрасываю вызов, оглядываю свою команду.
        - Главное - держись твердо, кэп, и ничего они тебе не сделают, - говорит Вергаас.
        - Ни хрена в этом не понимаю, но да, по моему опыту лучше всегда валять дурака, - кивает Нор-Е.
        - Не знаю, что от него можно ждать, но, думаю, вы справитесь, - обнадеживающе советует Мийгран.
        - Плюсую, - кивает Бриа.
        - Этот недостойный желает вам всяческой удачи, - церемонно наклоняет рога Нирс.
        - Ни пуха ни пера, - говорит Миа, которая продолжает прилежное изучение земной культуры. Когда она успевает? Моя единственная книжка «Быт и нравы дочерей Талес» за авторством Абдуркана уже неделю висит в коммуникаторе открытой на пятидесятой странице.
        Улыбаюсь ей.
        - К черту.

* * *
        - Капитан Старостин, - говорит мне розовокожий сафектиец, сидящий за моим собственным столом. - Вы отдаете себе отчет, что задумали убийство всей разумной жизни в нашей Галактике?
        Глава 23 (без правок)
        Мой кабинет выглядит привычно, сафектиец даже на столе ничего не поменял: там все так же стоит специальная игрушка для Белкина с качающимися шариками (а что? Стол мой так велик, что грех не использовать его для удовольствия котейки) и маленькое настольное растение, принесенное Миа - продолжая штудировать все, что ей доступно о земных культурах, она вычитала, что у нас принято делать подарки во время ухаживания, и что частенько дарят цветы. Правда, срывать цветы для этого она посчитала варварством. Деталь, что обычно цветы дарят мужчины женщинам, тоже не учла.
        А вот экраны показывают совсем другое. Я их либо не включаю - мелькание отвлекает - либо вывожу на них умиротворяющие картины. Космическую ночь, например, или какие-нибудь джунгли для Белкина, или с недавних пор виды Альп - мне по квантовой связи прислали. Однако сафектиец включил на них нечто весьма своеобразное.
        Нет, по одной стене это просто виды станции, ничего особенного. Правда, довольно специфические виды.
        Я вижу модуль нашей будущей Медицинской академии - разноцветные кубики корпусов, висящие в космическом пространстве под боком у соноранского модуля. Вижу «Лабораторию синергии», созданную саргами - она находится у них в модуле и уже стала местом паломничества любителей искусства, потому что стены там расписаны какими-то сногсшибательными сюрреалистическими узорами, которые к тому же меняют форму сами по себе. Вижу, наконец, здание в сафектийском модуле… и не сразу соображаю, что здесь расположено наше конструкторское бюро, занятое созданием чертежей космического корабля по выкладкам омикра. Ну да, тут мне немудрено не узнать: курирование этого проекта я бессовестно свалил на Нор-Е, потому что сон еще ладно, а вот ходить в туалет и гладить кота когда-то надо… даже если совмещать эти два процесса. Вообщем, сам в нашем КБ я даже не был ни разу.
        А вот видеостена напротив поделена на пять равных сегментов, и изображения ни на одном из них я не узнаю.
        Ну, на первом ладно, просто вид на какой-то пасторальный уголок землпеподобной планеты: широкий луг, уставленный то ли шатрами, то ли юртами, горы на горизонте… Я бы вообще сказал, что это Земля, но не узнаю животных, пасущихся между шатрами: то ли растолстевшие лошади, то ли исхудавшие гиппопотамы.
        На другом - неведомая хрень: висящая в космосе… юла, наверное? Какой-то черный объект, формой смутно напоминающий детский волчок, выполненный из черного текучего материала, в котором, словно в мутном стекле, отражаются окружающие звезды. Материал как будто течет, очертания волчка постоянно колеблются по краям. Иногда на его поверхности появляются серебристые, ничего не отражающие ромбы и квадраты - но быстро уходят в глубину.
        Третье изображение - город, напоминающий декорацию к научно-фантастическому блокбастеру: реально задевающие облака небоскребы причудливых форм, часто испещренные многочисленными туннелями, многоуровневые монорельсы, висячие сады повсюду… Немного напоминает некоторые современные мегаполисы в Китае или вот Сингапур, но там труба пониже и дым пожиже.
        На четвертом экране - музейный стенд, посреди которого возлежит кусок обугленного пластика; это не видео, а фотография. На пятом - шарик планеты, окутанной непроницаемой изумрудной атмосферой.
        Но не сказать, что все эти живые и неживые картины на стенах сильно меняют интерьер. Все равно это мой кабинет, с которым я свыкся и сроднился за много месяцев; в котором давал отпор многочисленным идиотам, принимал судьбоносные решения, играл с Белкиным, в конце концов. И вот, сидя в этом кабинете, эмиссар Содружества выкатывает такую предъяву - заявляет, что я якобы задумал извести под корень все цивилизации нашего сектора Галактики.
        - В смысле, убийство разумной жизни? - охреневаю я.
        Сафектиец вздыхает.
        - Что такое, по вашему, смерть?
        Машинально отвечаю старой школьной байкой:
        - Превращение реакции окисления в реакцию гниения.
        - Забавная формулировка, - одобрительно отзывается Дальгейн. - И она примерно раскрывает суть процесса: смерть - это окончание одного и начало нового, того, что отменяет все, случившееся ранее.
        - К чему эти философские разговоры? - хмуро спрашиваю я. - Я думал, вы пришли сюда расследовать якобы появление скаута «Вдохновение» в нашем пространстве.
        - Да ладно вам, - отмахивается Дальгейн. - Я опросил ваших людей. Большая часть действительно вам лояльны, поздравляю. Но неужели вы и правда думали, что утаите происшествие такого масштаба, да еще и на космическом объекте со множеством камер и устройств телеметрии?
        Дергаю плечом.
        - Хотя ваша задача была не утаить, так ведь? - проницательно спрашивает он. - Ваша задача была посеять сомнения в глазах общественности, в надежде, что Содружество не захочет тратить время на бесплодные разборки - корабля-то уже нет, да и что с ним делать, эти дурные бюрократы все равно не знают, вон, целый год в карантине продержали…
        Снова пожимаю плечами:
        - Вы вольны выдвигать любые версии.
        Мы обсуждали с командой такой поворот разговора, и решили, что главное - стоять на своем. Пусть себе комиссия думает, что хочет, главное, смогут ли они доказать свои измышления так, чтобы в них поверила широкая общественность.
        Пока, если не считать первого пассажа, Дальгейн не сказал мне ничего неожиданного. Правда, я не ожидал, что он так сразу будет ломать шаблоны и вызывать на откровенность… с другой стороны, с самого начала было видно, что этот тип склонен играть на ложных ожиданиях.
        - Волен, вот и выдвигаю, - покладисто кивает сафектиец. - Неважно. Скаут действительно… скажем так, попал в административный отстойник: не нашлось должностных лиц, способных вовремя принять по его поводу какое-либо решение. Скажу вам больше, если ваши замы по юридической и дипломатической работе сказали вам, что многие в Центре вздохнули с облегчением, когда капитан Энестиа и ее экипаж психов исчезли с радаров - они правы. Искать этот корабль слишком тщательно никто не будет… хотя и так ясно, что вы, скорее всего, отправили его к Земле, чтобы компенсировать то, как консорциум «Ор-Теккир», - это консорциум три-четырнадцать, один из подрядчиков по строительству станции, - нагрел вас с обещанной платой. Честь вам и хвала, патриотизм - милое дело! Хотя вряд ли Земля сможет воспользоваться украденными технологиями эффективно - лучше бы вы этот корабль Превосходным сплавили, им нужнее. А они были бы у вас в долгу. Для этих ребят благодарность - не пустой звук.
        Гм. А в принципе, можно было бы в самом деле… хотя нет, еще чего! Земным правительствам я, конечно, не особо доверяю, но Сенату Примархов доверяю еще меньше. Да и вообще, Земля, в отличие от остальных галактических рас, пока еще в развитии не остановилась!
        - А еще, - продолжает Дальгейн тем же добродушным тоном, - в таком случае потенциальные неприятности, которые тащит за собой этот скаут, свалились бы на Метрополию-два Превосходных, а не на вашу милую Землю.
        Он стучит пальцем по столу, и голографическое изображение моей родной планеты появляется в воздухе прямо между нами.
        М-да, а я и не знал, что у меня тут есть встроенный голопроектор.
        - Думаю, неприятностями можно пренебречь. Мы, земляне, не пасуем перед угрозами, - говорю я, изо всех сил стараясь изобразить, что меня не пронял его психологический трюк. Хотя на самом деле пронял, че. Даже холодок по спине пробежал. Земля вдруг показалась такой маленькой и беззащитной…
        Но Миа и Бриа твердо заверили меня, что флота вторжения опасаться нечего, так что я твердо встречаю взгляд сафектийца.
        Какое-то время мы сверлим друг друга взглядами.
        Вдруг Дальгейн совершенно по-девчачьи хихикает.
        - До меня только что дошло! Вы же не знаете! Вы, наверное, даже не удосужились допросить Энестиа… Или допросили, но не поняли, что означают ее слова. А стало быть, вы думаете, что я вам угрожаю! Великий создатель! Да я - самый мирный человек во Вселенной, спросите кого угодно!
        Сафектиец начинает откровенно хохотать. Я чувствую легкую неловкость и одновременно все возрастающее ощущение какой-то гадости, которую он собирается мне поведать.
        Будто над Землей и над нами всеми нависла реальная угроза.
        - Чему, по вашему мнению, я не придаю никакого значения? - спрашиваю я.
        - Ну как же! - восклицает он. - Ведь все скауты были оборудованы установками квантовой связи, способными работать автономно и поддерживать стабильный канал. Собственно, это стало самой дорогой частью проекта, но ничего не поделаешь - их создатели понимали, что связь для разведчиков должна быть приоритетной.
        - И? - хмурюсь я.
        И тут до меня доходит.
        Когда Энестиа объясняла мне причины возвращения, она сказала так: «Мы добрались до соседнего рукава Галактики, нанесли на карту несколько подходящих для исследования планетных систем, и тут у нас пропала связь с Центром. Наша установка была полностью исправна, но мы не смогли восстановить канал, а потому предпочли вернуться».
        Я и в самом деле просто принял это как должное: логично же, что когда у разведчика выходит из строя связь, нужно возвращаться! И остальные вроде бы… Стоп! А показывал ли я запись своего разговора с Энестиа еще кому-то кроме Миа? Или просто рассказывал в общих словах? Нор-Е бы сразу сообразил!
        Ведь квантовая связь…
        - Квантовую связь невозможно нарушить, - продолжает сафектиец то, о чем я только что подумал. - Позвольте мне не вдаваться в технические подробности, но, согласно современному пониманию физики, дела обстоят именно так. Установка «Вдохновения» действительно исправна - ее проверили вдоль и поперек. Потом последовательно заменили все запчасти. Она начала работать только после замены генератора квантов, однако все настройки были потеряны. Теперь вы понимаете, почему мы так и не выпустили корабль из карантина? И почему многие только рады, что теперь эта головная боль свалилась на кого-то другого?
        «Да ладно, - крутится у меня мыслишка на периферии сознания, - одна сломанная установка, а они тут развели…» Увы, я не могу поверить этому успокоительному соображению, потому что уже успел кое-что почитать о принципе действия квантовой связи. Ни хрена не понял, но точно запомнил, что генератор квантов - самая дуракоустойчивая часть установки. Это просто облученный особым образом кристалл кварца, который испускает кванты. Ну или не испускает, а… честно говоря, я так и не понял, что такое квант, так что остановимся на этом объяснении для дебилов.
        Важно, что кристалл можно вывести из строя, разве что раскрошив в пыль. Больше никак - даже треснувший, он продолжит излучать, исправно выполняя свою функцию. Обычно хлопоты бывают с усилителем или преобразователем - вот это действительно высокотехнологичные и капризные агрегаты, рядом с которыми инженеры не то что чихнуть, волосок обронить боятся, и обслуживают их только в деконтаминационных костюмах.
        - Вижу, до вас дошло, - сочувственно, без издевки говорит Дальгейн. - Молодец, капитан Старостин. Думаю, у нас с вами получится продуктивный разговор.
        - И все же, - я упрямо стою на своем, - даже если с этой установкой случилось что-то непонятное, это еще не повод отказываться от экспансии. Вы же там неспроста ее затеяли. Катастрофа действительно угрожает всем расам…
        - Простите, я вас перебью, - говорит сафектиец. - Действительно, угрожает. Просто в свете вновь появившихся данных мы начинаем думать, что слишком поспешно избрали путь на сближение и вертикальное развитие.
        - Каких данных?
        - Посмотрите на экраны, - предлагает он тоном любезного гида. - На одной стороне вы видите все, что вами уже было сделано для объединения рас вокруг общего дела и стимуляции их развития. На другой стороне - то, к чему это может привести.
        Беглым взглядом окидывая «свою» стену, гляжу на противоположную. Кочевническая пастораль, сгоревшая плата в музее, непонятная юла, похожая на Венеру планета, красивый город… Что в этом такого?
        Тут я приглядываюсь к городу внимательнее - и обмираю. До меня доходит, что пока ни у одной из известных мне рас я таких чудес урбанистики не видел. Города сугирру тоже большие, но низкоэтажные, города саргов без окон и без дорог для транспорта, у три-четырнадцать декорации куда мрачнее, словно из какого-нибудь «Бегущего по лезвию» - повсюду смог и навязчивые огни реклам… А остальные либо вообще города недолюбливают, либо уровень развития не дотянул строить такие высоченные здания (это я про Превосходных). Либо у них города под землей, как у преи и ацетиков, либо вообще в толще льда, как у Парящих. В общем, я понятия не имею, какая раса может построить такую красоту. А должен знать. И если я не знаю, то…
        - Нравится? - спрашивает Дальгейн. - Можно приблизить.
        Не дожидаясь моих слов, включается зум: камера летит над панорамой, снижается к одной из скоростных магистралей, пересекающих город на большой высоте. И становится видно, что машин, во-первых, очень много, куда там московским пробкам. Во-вторых, это и не машины вовсе. В смысле, это средства передвижения, но единого способа передвижения у них нет. Некоторые летят. Некоторые прыгают. Некоторые едут на колесах. Есть и такие, в которые запряжены тягловые животные или даже явные роботы… боже, в чем смысл совмещать роботов и гужевую тягу?! Некоторые машины то и дело исчезают и появляются через определенные промежутки. Другие становятся бесплотными и полупрозрачными и проходят сквозь другие. А еще в этой толпе полно людей на велосипедах, унициклах, роликах, попадаются и люди со стрекозиными крыльями явно механического происхождения…
        И когда я говорю «люди», я имею в виду, что эта раса и впрямь похожа на землян. Очень похожа. У них голубоватая кожа, волос ни у кого нет, зато все, и женщины, и мужчины, носят роскошные усы и бороды, которые украшают бусинками и косичками - чисто гномы в классической экранизации Толкина. Но это так, пустяки. В целом же они люди.
        Вот только в Содружестве нет такой расы! Самые похожие на нас - Превосходные и три-четырнадцать! Ну ладно, еще, собственно, сафектийцы, хотя их громадные глаза лично меня нервируют. Откуда у них в черепе место для всего остального при таких-то глазных яблоках?
        - А теперь давайте посмотрим в окно… - предлагает Дальгейн.
        «Камера» слетает с дороги и заглядывает в небольшой садик, где растут какие-то деревья вроде пальм. Приближается к выходящему в садик окну. По обе стороны от него на высоких стульях сидят мужчина и женщина (последняя - настоящая красотка, если бы не борода), мирно беседуя. Мужчина в садике, женщина в доме. Между ними на подоконнике, больше похожем на барную стойку, тарелочки с какой-то снедью, бутылка с темной жидкостью и два бокала. Вот женщина, явно флиртуя, намотала на палец одну косичку из бороды.
        - А ничего, что мы за ними так…
        - Это голограмма, - перебивает меня Дальгейн. - Вся планета такая. Не только города разумных: я мог бы показать вам лес или море с живущими там существами. Просто город впечатляет больше. Причем детализация потрясающая: можно заглянуть куда угодно. Сюжет связности не потеряет.
        - И оно… развивается во времени? - спрашиваю я.
        - Развивается. Люди живут, заключают браки, рожают детей, техника стареет и отдается в починку, деревья мигрируют в поисках оптимального температурного режима, животные впадают в спячку и выходят из нее… И все это на голой, бескислородной планете. Один сплошной камень. Возможно, конечно, мы все же имеем дело с закольцовкой, но планета найдена была около пяти лет назад, и пока за все пять лет никакого повтора не было.
        - Что это? - хмурюсь я. - Зачем оно?!
        - Мне сказали, что вы встречались с кентагирцами, так ведь? Кентагирцы - лишь одна из шести рас, которых мы называем Предтечами. Ну или Древними, как кому больше нравится. Всего нам известно о шести. Эта голограмма - творение одной из них. Что до вопроса, «зачем»… боюсь, на сегодняшний момент вам никто на него не ответит. У наших ученых просто не хватает воображения. Есть версия, что эта цивилизация погибла и каким-то образом транслирует свою жизнь перед концом, но, тщательно анализируя происходящее на разных участках голограммы, никаких тревожных знаков мы не заметили. Не беспроблемное, но вполне благополучное общество. Правда, гибель могла подкрасться внезапно, например, в результате рискованного научного эксперимента. Поскольку их уровень развития выше нашего, многого мы просто не понимаем. Не смогли пока расшифровать.
        С внезапным пониманием смотрю на остальные экраны.
        - Так они все…
        - Именно, - чуть улыбается сафектиец. - Или, точнее, все это с высокой степенью вероятности - следы, оставленные старшими цивилизациями. Например, эта абстрактная фигура в космосе, - он указывает на юлу, - произвольным образом изменяет вокруг себя пространство и время. Создает волны и складки. Мы не знаем, как, почему и тем более зачем, - он усмехается, - она это делает. Воздействовать на нее никакими средствами не удается. Есть даже версия, что это не творение Предтеч, а некий объект, засланные существами из другой вселенной ради изучения нашей. Этакий проб.
        - Угу, - говорю я, просто чтобы что-то сказать. - А сгоревшая плата?
        - Это был посол цивилизации, полностью переселившейся на электронные информационные носители. Они каким-то образом записали его на один из компьютеров Центра… к счастью, нам удалось вовремя обнаружить засланца и уничтожить до того, как он полностью захватил контроль над веми нашими системами. Предупреждая ваш вопрос - мы не знаем, где физически находятся электронные носители с этой расой и как они выглядят.
        Меня уже даже на «угу» не хватает.
        - А эта прекрасная планета, которую вы видите перед собой, - тем же доброжелательным тоном продолжает Дальгейн, указывая на зеленый шарик, - живая. Не в том плане, что любая планета представляет собой саморегулируемый организм с определенным гомеостазом, а в самом буквальном. И она разумна. Даже пообщалась с нашими исследователями… в основном, чтобы вежливо, но твердо велеть нам убираться. Данные наших сканирований заставляют предположить, что когда-то это была вполне обычная кислородно-каменная планета, населенная некой разумной расой. Но эта раса по каким-то причинам решила превратить себя в единый организм со своей средой обитания.
        «Ни фига себе», - думаю я, но вслух не говорю.
        - А эти… юрты? - спрашиваю.
        - Что, простите?.. А, поселение кочевников! Ну, с этой расой нам удалось установить полноценный двусторонний контакт. Хотя и несколько ограниченный. Это, хотите верьте, хотите нет, более-менее гуманоидная и очень высокоразвитая раса. Однако несколько миллионов лет назад они приняли решение жить в гармонии с природой и не пользоваться почти никакими технологиями. Если не ошибаюсь, исключение сделали лишь для некоторых био-медицинских средств. И вот уже много поколений они живут и умирают, как обычный примитивный народ… при этом каким-то образом в полном объеме сохраняя свои знания о вселенной и ничуть не деградируя. Они в два счета разобрались в устройстве космических кораблей контактеров и совсем нам не удивились.
        Я только молча качаю головой.
        Чем дальше, тем больше ощущение реальности происходящего покидает меня. Я словно оказываюсь в плохом фантастическом романе… ну ладно, не в плохом, просто в устаревшем.
        - В общем, - подводит итог сафектиец, - все эти расы потерпели сокрушительное поражение в эволюционной борьбе. Они просто перестали быть тем, что мы можем назвать человеком.
        Тут мое предчувствие неприятностей проходит, словно по щелчку пальцев, сменяясь острым раздражением. Ощущение попадания в устаревшую фантастику становится полным и всеобъемлющим.
        Идея цивилизации, которая развилась «куда-то за грань», в общем-то, ходовая. Я встречал ее не раз и не два, в фильмах и книгах, но сам в нее особенно не верил.
        В смысле, читать или смотреть про такое интересно, будоражит воображение. Но если подумать - как вообще развитие цивилизации может сделать какую-то расу принципиально непознаваемой с нашей колокольни? В смысле, если она была познаваемой изначально, а не полностью отличалась от нас психологически?
        Раньше считалось так: люди, мол, развились из обезьян, потому что начали делать более совершенные орудия труда. Поэтому если человечество разовьет технологии на новый уровень, то оно запросто может стать новым видом, настолько же выше современных людей, насколько мы выше каких-нибудь питекантропов.
        Однако сейчас, насколько я знаю, антропологи не считают эту гипотезу такой уж несомненной; каких только версий о причинах гиперразвития мозга они не выдвигают - вплоть до того, что это было необходимо для создания более сложной стайной иерархии в изменившихся условиях среды! А более совершенные орудия стали следствием, но не причиной.
        Во-вторых, появление нового вида должно, по идее, занимать многие тысячи лет. Может, сотни, может, десятки, я не биолог, точно не скажу. По-моему, зависит от продолжительности жизни исходных особей: если это не мутация, которая имеет шанс закрепиться в геноме, то нужно, чтобы сменилось много поколений. Новые виды комаров и всяких букашек появляются довольно часто, тут счет может идти всего на годы, но для людей процесс явно будет небыстрым. Как-то глупо сознательно тормозить развитие сейчас, пугаясь, что потом когда-нибудь - через миллион лет, например - оно может привести к радикальным изменениям в человеческом теле. Если даже наши потомки в восьмом колене до этих изменений не доживут, то какой смысл их бояться?
        Уж лучше бы боялись техногенных катастроф и спиральной теории гибели цивилизаций… ну или как там она называется правильно. Мол, каждая цивилизация рушится под весом собственных технологий, когда достигает критического уровня, и новых высот может достигнуть только совершенно новая цивилизация, выросшая на обломках прежней.
        Хотя, по-моему, тоже мура. Вон в Риме и Древней Греции веками никаких технологий никто не развивал, а цивилизация все равно сгинула из-за непримиримых общественных противоречий… ну или так нас учили в школе.
        Так, а теперь как бы это сформулировать подипломатичнее…
        - А вам не приходило в голову, что вы делаете чересчур поспешные выводы из чересчур куцего набора данных? - осторожно спрашиваю я. - Что такое вы мне, собственно, показали? Непонятную штуковину в космосе, которая, как вы верно заметили, вполне может быть прислана откуда угодно, не обязательно оставлена исчезнувшей цивилизацией. А если даже кто-то ее тут и оставил, с чего вы взяли, что сейчас эти ребята превратились в нечто непознаваемое? Может быть, просто эмигрировали! Или сидят там внутри и хихикают над нами, - я делаю паузу, чтобы перевести дух. Сафектиец внимательно, но без особого удивления смотрит на меня. Все же я продолжаю свою тираду, хотя чувствую, что мои слова не производят на него особого впечатления. - Так и все остальное. Гигантская голограмма - а вдруг это просто чье-то произведение искусства? Любой сарг, думаю, отдал бы нижнюю пару рук, лишь бы такое создать. Живая планета… может быть, она правда изначально была разумной. Или развила у себя разум. Мало ли в космосе чудес. А посланник трансгуманистов…
        - Это кого вы имеете в виду? - снова не понимает Дальгейн земной термин. Блин, когда я уже привыкну, что переводчик не всесилен? Слишком удобная штука потому что.
        - Посла якобы переписанной в компьютеры расы, - меняю я формулировку. - Это могла быть вообще чья-то неудачная шутка. Или попытка креативно замаскировать захват Центра с помощью вируса. Ну и ребята-кочевники - чем они вам не угодили? Сами же говорите, что контакт с ними установить удалось. Значит, мы с ними мыслим вполне на одном уровне. Несмотря на всю их высокоразвитость. И тогда какое право мы имеем осуждать их образ жизни, если он им нравится, да еще и говорить, что они проиграли в эволюционной борьбе?
        - Да, такая точка зрения имеет право на существование, - кивает Дальгейн. - Но их укромный рай будет таковым лишь до первой залетной кометы. И это не домыслы - наши контактеры спросили их, что они будут делать в случае такой катастрофы. И те ответили: «примем свою судьбу и умрем вместе с планетой».
        - М-да, - признаю я, - ладно, мне такой фатализм тоже кажется… немного несовместимым с разумностью.
        Сафектиец улыбается.
        - Что касается двойственности продемонстрированных мною свидетельств, то ваши сомнения, безусловно, оправданны. Демонстрируют и критическое мышление, и незаурядный аналитический ум. А все-таки поверьте, что над этими вопросами уже много лет размышляют люди не глупее вас. И к однозначному выводу они не пришли. Ясно одно: во вселенной слишком много непознанного. И если тыкать в него палочкой, непознанное рано или поздно может тыкнуть в ответ.
        Этот оборот - «тыкнуть палочкой» - должен бы меня насмешить, но я скорее отмечаю, что Дальгейн, как опытный дипломат, пытается говорить на моем языке. Или случайное совпадение идиом, так тоже бывает.
        - Ну, - говорю я, - тогда и колесо изобретать не стоило.
        - Резонный довод, - соглашается Дальгейн. - Где та граница, где развитие превращается в самоубийство? Быть может, она действительно проходит по мастерам, что изготавливали первые телеги… кстати, у расы фаталистов, о которой мы только что говорили, колес нет. Они навььючивают пожитки на животных или собственные спины.
        «Слишком много философи, - думаю я. - Давайте уже конкретику! Что вы собираетесь предпринять в связи с возвращением корабля «Вдохновение» и чем ваш визит грозит лично нам?»
        - То есть, - говорю, - вы пытаетесь исподтишка ограничить экспансию Содружества ради собственного блага рас? А не слишком ли много на себя берете?
        - Возможно, - кивает он.
        Спокойно так, как будто он давно уже все решил и ничто не способно повлиять на его драгоценное мнение.
        И тут во мне начинает закипать внутренняя ярость.
        - То есть вы настолько не верите в организацию, на которую работаете, что противодействуйте объявленным ею целям?
        - Ничуть. Я очень ценю Межзвездное Содружество, я его патриот. Оно дало мне, представителю не самой сильной и не самой плодовитой расы, возможность управлять политикой гигантов, - Дальгейн чуть улыбается. - Хотя, конечно, приходится рулить из тени… ну да это скорее преимущество, чем недостаток.
        Я только качаю головой: все же фирменные сафектийские прямота и откровенность - это что-то с чем-то! Хотя, наверное, чуваку действительно нечего бояться и незачем выделываться передо мной. Поэтому он и раскрылся с самого начала, а то мог бы долго морочить нам всем головы, выдавая себя за обычного коллективного секретаря.
        - Однако, - продолжает Дальгейн, - Межзвездное Содружество было создано, чтобы обеспечить выживание наших рас. Совместная космическая экспансия и необходимая для этого интеграция с обменом технологиями - лишь один из способов добиться этого. Не факт, что самый лучший. Возможно, даже контр-продуктивный.
        - Не факт, - соглашаясь я. Мозг начинает работать на овердрайве в поисках доводов, которые могли бы хоть немного разрушить эту олимпийскую уверенность в собственной непогрешимости. - Вам не приходило в голову, что техногенная катастрофа - это даже не худшее, что может случиться с цивилизацией? А вдруг там, за гранью известного космоса, действительно действуют сильные игроки, которым мы на один зуб? И они в любой момент могут явиться сюда?
        Сафектиец моргает.
        - О чем я вам и толкую! Помните, мы с этого начали? Отказ квантовой установки скаута «Вдохновение» мог быть вызвать и чьей-то злой волей.
        - И вам кажется, что лучшая защита от этих неведомых всемогущих злодеев - затаиться и не отсвечивать? - спрашиваю я. - По мне так лучшая защита - нападение! А то вы хотите поставить нас в положение этих фаталистов, которых так критикуете. Только они верят в свою правоту, а вы просто боитесь.
        Согласен, не очень дипломатично вышло. Но нервы он помотал мне знатно, да и устал я. Я чувствовал, что по очкам мне не выиграть, и хотел хотя бы чем-то его пронять. Ну или по крайней мере выбить время на то, чтобы придумать какой-нибудь другой план. У меня ведь такая команда, не может быть, чтобы мы ничего не придумали вместе!
        - Может быть, - говорит Дальгейн. - Об этом я тоже размышлял. Но даже если и так, до того, как эта опасность до нас доберется, могут пройти миллионы лет. Беспокоиться сейчас об этом бесполезно.
        - Значит, - говорю я, - в равной степени бесполезно беспокоиться и о том, что когда-то там наши потомки перестанут быть людьми благодаря слишком крутому развитию!
        Он смотрит на меня, как мне кажется, удивленно. Ну да, я погорячился. Вышел из себя.
        Вдруг я отчетливо понимаю, что именно этого он и добивался. Он меня злил - да так виртуозно, что я даже и не понял. Зачем? Чтобы иметь повод прикрыть нашу лавочку?
        В этот момент мне становится кристально ясно, что вся моя хваленая подготовка ничего не значит, и что перед этим спокойным вежливым инопланетянином я, несмотря на все мои достижения в роли командира станции, как золотая рыбка перед акулой.
        Морально я уже готовлюсь к тому, что он арестует меня, кого-то из моих соратников, или объявит о том, что финансирование станции Межзвездным содружеством прекращается. Даже начинаю прикидывать, как передать на Землю весточку о помощи, пусть договариваются об экстрадиции - но будут ли они этим заниматься? Ой что-то мне подсказывает, вряд ли…
        Однако сафектиец открывает рот и неожиданно произносит совсем другое:
        - Мужчина! - говорит он. - Я и забыл, что вы - молодой мужчина. Пусть и не нашей расы.
        - Вы о чем?! - епрст, и этот в гендерную тему! Почему?!
        - Вы знаете, чем отличаются мужчины от женщин на нашей планете?
        Молча смотрю на него, не зная, как реагировать. По-прежнему ничего не понимаю.
        - Не знаю, как на вашей, а у нас принято, - продолжает он, не дожидаясь моего ответа, - что мужчины - первая линия обороны сообщества, а женщины - вторая и последняя. Поэтому женщины прагматичнее и безжалостнее. Мужчины же склонны рисковать и больше сомневаются. У вас, на Земле, должно быть, не так или не совсем так - вы произошли от всеядных созданий, не травоядных.
        - Да, у нас не так, - машинально соглашаюсь я. - У нас женщины более эмоциональные и менее уверенные в себе, полагаются на мнение мужчин… - я осекаюсь, припоминая мою мамочку и ее подруг.
        Как бы я к ним не относился, эти железные леди, выросшие в лихие девяностые, умели решать проблемы с такой скоростью и жесткостью, что любой мужчина обзавидуется. И уж с чьим-чьим, а с мнением моего отца мама никогда особо не считалась. Да и мои однокурсницы… ну, когда между собой обсуждали парней, а не строили вид перед ними.
        Кстати, интересно, что я до сих пор об этом не задумывался, хотя видел прекрасно. Как там говорила Мийгран, стереотипы - лекало для мозга? Черта с два.
        Но опять же, где отношения полов и где межзвездная экспансия?!
        - Ну или может быть примерно так, - соглашаюсь я. - Неважно. К чему вы мне об этом говорите?
        - Сейчас будет понятно, - мило улыбается Дальгейн. - Может быть, вы слышали, что у нас, сафектийцев, есть определенная демографическая проблема - люди все позже проходят половую трансформацию, а следовательно, привыкают думать и действовать как женщины: быстро, наверняка, но при этом очень осторожно. Переучиться потом рисковать, пробовать новое, искать нестандартные пути становится все сложнее и сложнее. О, не всем, разумеется - есть те, что и в молодости вполне на это способны! Но таких меньшинство. Я не из их числа. Мне тяжело даются решения, в которых есть хотя бы гран риска.
        Ну надо же, думаю я, еще один факт в копилку: вот почему сафектийцы тоже не развиваются! Стали слишком консервативны… ха, «обабились» - раньше я сказал бы так не задумываясь, но теперь этот термин вызывает у меня некоторый дискомфорт.
        - На самом деле, и мужской, и женский способ мышления нужны нашей расе, - говорит он. - И великое благо, что мы проходим в жизни через оба этапа. Даже не знаю, что было бы, если бы мы были вынуждены всю жизнь смотреть на мир только через одну пару глаз, как остальные расы! - тут я вспоминаю, что огромные выпуклые глаза сафектийца вообще-то фасеточные. Но почти уверен, что он имеет в виду метафору, которая криво перевелась. - Важно понимать, когда и какой способ применять. Сейчас я стою перед развилкой.
        Сафектиец встает из-за стола и, заложив руки за спину, проходится вдоль экранов. Непроизвольно я тоже смотрю на них.
        К модулю Аллероп швартуется какой-то шаттл, судя по маркировке, грузовой; впрочем, иногда на таких возят и пациентов, если их нельзя вытащить из громоздкого оборудования жизнеобеспечения. На других экранах ничего интересного, по-моему, не происходит, но Дальгейн рассматривает их с удивительным вниманием.
        - Да, - говорит он. - С одной стороны, прецедент опасный, конечно. Глядишь, всяческие центробежные силы действительно решат, что в Содружестве не осталось никого, способного принять хоть какие-то меры, даже когда нас столь явно обманывают, - тут он сардонически улыбается, и я поминаю слова Бриа о бесполезных бюрократах тихим незлым словом. - С другой… Да, мы будем выглядеть очень плохо, если разгоним тут все. Ведь вы вроде как, - явное смысловое ударение, - действительно продвигаетесь к нашей общей цели, - последние три слова он выделяет голосом особенно резко: вроде бы и не открытая издевка, но звучит именно так. - А с третьей стороны, есть еще и то, о чем мы сейчас говорили. Стоит ли осторожничать или идти во вселенную навстречу опасности? - он чуть улыбается краем рта.
        Сглатываю. Ощущение, что меня сейчас тщательно рассматривают и решают, жрать или не жрать, становится только сильнее.
        «Ну давай, - призываю я на помощь свой куцый бюрократический опыт. - Разве не ты был капитаном космической станции почти уже год или нет? Разве не ты узнал про столько разных рас, обычаев, исторических процессов? Разве не найдешь ты ничего, что бы могло повлиять на решение этого… самодовольного космического Ришелье?»
        - Добавьте к вашим размышлениям «с четвертой стороны», - говорю я. - Что если новая космическая верфь будет создана на базе станции, и что, если именно персонал станции «Узел» составит костяк экипажа будущего межзвездного корабля? Что если, когда его строительство будет закончено - через год или через двадцать лет, неважно - все… - я хочу сказать «пассионарии», но проглатываю слово. Уж Гумилева-то Дальгейн вряд ли читал, да и универсальный переводчик тоже. - Все возмутители спокойствия улетят от вас очень, очень далеко. В другой рукав.
        - …И скорее всего, сгинут там, - улыбается Дальгейн. - Мне приходило это в голову. Хотя, признаться, не ожидал, что вы предложите строить корабль напрямую силами «Узла», не привлекая Межзвездное Содружество…
        - Ну, не совсем не привлекая, - тут же возражаю я. - Но не требуя особых вложений. Только чтобы вы не выглядели совсем уж плохо в глазах общественности. Кроме того, в нашем лице вы пошлете на разведку еще одну группу и сможете получить более точные сведения о том, что вырубило тот кристалл… ну, если этот вопрос так вам интересен. Только оборудования теперь потребуется больше.
        Все-таки дипломат я или где? Неужели просто так взвалю на себя этакую ношу, даже не поторговавшись?
        - Интересное предложение, - говорит сафектиец.
        Какое-то время мы оба молчим. Сафектиец любуется экранами, я потею.
        - Когда мне ждать вашего ответа? - наконец сдаюсь я. В искусстве держать паузу он тоже меня переиграл.
        Форма из супертехнологичной ткани промокла насквозь; мне ужасно хочется в душ, потом схватить Белкина и тискать-тискать-тискать.
        - Прямо сейчас, - неожиданно для меня отвечает Дальгейн. Я-то думал, он скажет «приходите завтра». Или вообще затянет паузу на несколько дней.
        Он вдруг протягивает мне руку.
        - Будем считать, что сейчас время для «мужских» поступков, Андрей. Я не буду вам препятствовать. Только надеюсь, что с вами в экспедицию отправится немало адептов «женской» осмотрительности.
        Растерянно смотрю на его ладонь.
        - Я ошибся? - удивляется Дальгейн. - У вас нет такого обычая?
        - Вы слишком высоко подаете, - говорю я. - Как будто для поцелуя, а не для пожатия.
        - Ох, извините, - сконфуженно говорит он и руку опускает.
        Ну, хоть как-то я его уел.
        Жму узкую четырехпалую кисть, испытывая одновременно облегчение и обреченность.
        М-да, думаю я. Когда это я подписался в одиночку затеять межвидовой исход прогрессивных представителей разумных видов на тучные пастбища?! Стать, так сказать, вдохновителем и идеологом исторического развития?
        Ни хрена себе согласился игрушку протестировать!
        Глава 24 (без правок)
        Оглядываясь назад, я думаю: как выглядели бы правдоподобные действия человека в моем положении?
        Вот ты год управляешь космической станцией, начав практически с нуля и разбираясь во многом по ходу дела. Вот ты ввязываешься вроде как в высокую межпланетную политику, обмирая от ужаса, - а потом выясняется, что надо брать еще выше, и на самом деле речь идет о выборе стратегии выживания разумной жизни в нашей Галактике. Да еще и берешь на себя обязательство построить межзвездный корабль, равного которому никто не проектировал!
        В смысле, я и раньше подозревал, что мне придется его строить - именно мне, блин. Ну просто потому что это отлично вписалось бы в законы жанра, на которые вдруг стала молиться моя чокнутая судьба. Однако теперь я окончательно взвалил на себя эту ношу, вписался, так сказать, и подпись эту завизировал серый кардинал Межзвездного содружества. Пути назад нет.
        Наверное, персонаж сериала на этом месте пошел бы и напился. Потом валялся бы в канаве, а друзья вытаскивали бы его оттуда, произнося прочувствованные речи на тему того, как он все может и все у него получится.
        Я же…
        Я позвонил своему секретарю:
        - Лаери, что у меня на сегодня?
        - Ну, вообще-то, сейчас вы должны присутствовать на совещании с финансовым отделом, но я его отменил. Финансовый директор не особенно счастлив.
        Ах да, финансовый отдел! Из всего, что я сделал на станции «Узел», его учреждение было главным кошмаром. Раньше вся бухгалтерия велась в автоматическом режиме, а еще раньше ею занимался искин. Но с появлением дополнительных источников дохода и статей расхода расчеты усложнились настолько, что мне таки пришлось нанять штат специалистов.
        Этот отдел числился в ведении Нирса Раала и обычно я с ними мало имел дело; финансовым директором у нас работал Парящий по имени Дышащий Льдом Демон, сокращенно ДЛД. И, должен сказать, несмотря на рост в десять сантиметров, он был вполне достоин своего имени.
        Сегодня мы должны были встретиться для обсуждения переоформления нашей компании по производству игр - той, походу, тоже уже требовалась собственная бухгалтерия. А это без меня решить не могли.
        Черт-черт-черт! Больше чем технические совещания по поводу того, что на станции нужно починить или переделать, я ненавидел только бухгалтерские. Конечно, сейчас я понимал, что даже они были меньшим злом по сравнению с Дальгейном.
        - Ладно, - обреченно говорю я, - куда ты их перенес?
        - Завтра на семь утра стандартного времени, на дому у финансового директора, - говорит Лаери слегка садистским тоном. - Больше у вас свободного времени нет, а так рано приходить на работу ДЛД отказался.
        Понятно, откуда садизм в голосе: директор живет в модуле Парящих, а там холодно и темно в любое время суток. Особенно почему-то в семь утра.
        Ну ладно, где наша не пропадала.
        - Спасибо, Лаери, - сухо благодарю я, - ты как всегда на высоте. Поэтому будешь меня на эту встречу сопровождать. У нас тут всплыли новые обстоятельства, мне понадобится секретарь.
        - Серьезно? - недоверчиво спрашивает Лаери.
        - Серьезно, - говорю я с теми же садистскими нотками.
        И не вру, между прочим: представляю, как взвоет ДЛД, когда всплывет строительство корабля! Но к своему секретарю я испытываю такую же здоровую неприязнь, как и он ко мне; это не мешает, даже, возможно, помогает нам в работе - оба изо всех сил стараемся показать свой профессионализм. Так что возможность доставить ему мелкие неудобства скрашивает мне день.
        - Кстати, - говорю я, - отправь еще Нирсу запрос на участие, его присутствие тоже не помешает.
        - Хорошо, - говорит Лаери.
        - Так, что у меня дальше?
        - Торжественная речь на открытии детского садика для маленьких талесианок.
        - Серьезно?!
        - Серьезно, - хмуро отвечает Лаери. - Помните, я вам письмо кидал по этому поводу? Давний проект Старейшины талесианской диаспоры, госпожа Миа еще устраивала переговоры между ней и Старшим Нолькарро для обмена опытом.
        - Угу, - обреченно припоминаю я. - А там обязательно мое присутствие?
        - Госпожа Миа очень просила.
        - Ладно, - вздыхаю я. - Иду. Скинь мне, как их найти в талесианском модуле…
        - Они не в талесианском модуле, они арендовали помещение в хабе. Это специальное учреждение для девочек, чьи наставницы работают на станции «Узел». Смысл как раз в том, чтобы сменить традиционное воспитание в модуле на знакомство с галактическими культурами.
        - Ага, - бормочу я. - Ясно-понятно. Интеграция. Ну-ну.
        Как это еще этого детского садика не было на экранах Дальгейна! То ли он не успел прознать про него, то ли не счел нужным - я-то в создании этого образовательного учреждения не принимал ни малейшего участия.
        Обреченно иду на открытие детского садика, предвидя целую толпу страшноватых девочек, похожих на миниатюрные коряги.
        Но оказывается, ничего подобного. Юные талесианки гладенькие, разноцветные, все как одна с хохолками пушистых волос. Чем-то похожи на пластмассовые игрушки сверхбольшого размера. Естественно, на мероприятии встречаю Миа. Вид у меня на редкость вздрюченный, так что она сразу спрашивает, в чем дело.
        Мне не хочется рассказывать обо всем в присутствии охраны, но каким-то образом я умудряюсь втиснуть краткий отчет в пару минут, которые нам удается вырвать из расписаний и цепких лап подчиненных Вергааса - мы уединяемся в одной из кладовок «детского садика». Потом наши сопровождающие как-то искоса на нас поглядывают, хотя ничего криминального не происходило: Миа просто меня обняла, и мы так простояли пару минут, переживая стресс.
        Потом у меня по расписанию проверка и утверждение целой кучи текущих документов, потом - переговоры с три-четырнадцать, которые в очередной раз просят снизить арендную плату с «железной» аргументацией, потом нужно проверить, как обстоят дела в рубке, потом…
        Короче, неудивительно, что к концу дня я вваливаюсь в свою каюту совершенно вымотанный. Как всегда.
        И только когда мне на колени прыгает Белкин, громко выражая недовольство, что я его третий день к ряду не беру с собой на работу (а я попросту не хочу лишний раз светить им, пока сафектиец тут все вынюхивает), до меня доходит.
        Я. Буду. Строить. Звездолет размером с мегаполис.
        И колонизировать другие планеты. Я. Андрей Старостин, выпускник кулинарного колледжа родом из маленького среднерусского городка!
        Если, конечно, у меня получится.
        И вот тут мне очень хочется наклюкаться.

* * *
        Последнее время Миа ходит ко мне в каюту как к себе домой - с моего полного одобрения и поощрения. Я даже настроил ей свободный допуск.
        Поэтому, когда дверь сама собой открывается, я совершенно уверен, что увижу именно ее. Даже кричу:
        - Миа, извини, я устал, как собака, и слегка не в себе! Давай сегодня как следует выспимся, а завтра поговорим!
        - Не знаю, что за хрень такая - собака, - говорит знакомый хриплый голос, - но, должно быть, везучая!
        Я выглядываю из укромного спального уголка с Белкиным на руках. Вергаас стоит посреди «гостиной зоны» в своей рабочей форме, весь какой-то взъерошенный. Ну да, у него же по должности ей доступ в любое помещение станции.
        Машинально подбираюсь и усилием воли задвигаю в угол расслабленность и усталость: по внешнему виду шефа безопасности ясно, что сейчас не время. Скорее всего, придется куда-то срочно нестись и что-то срочно делать. Блин, только не после такого разговора, как сегодня!
        Белкин, почуяв изменение моего настроения, недовольно мяукает.
        - Что случилось? - спрашиваю я Вергааса.
        - Да вот, пришел глянуть, не пора ли мне подавать в отставку, - грубовато отвечает сугирру. - В смысле, живой ты или нет.
        А затем падает на диван, словно у него тоже кончился завод.
        Ноги и руки у моего начбеза длинноваты для этого предмета меблировки, так что его падение должно бы выглядеть гротескно. Но не выглядит. Скорее уж, у меня возникает мысль, не ранен ли он… но нет, крови не видно. Да и тогда, наверное, Вергаас пошел бы в лазарет службы безопасности или к Аллероп, а сюда бы отправил одного из своих помощников.
        - Накрыли подготовку к покушению? - спрашиваю я неверящим тоном.
        С того случая на ярмарке за всеми нами так и ходила охрана, однако ничего достойного внимания больше не происходило. Нет, однажды на меня кинулся фанатик с ножом… а потом оказалось, что он хотел попросить автограф, просто очень неудачно выбрал сувенирную ручку.
        Может быть, омикра кого-то и перехватывали, но нам не сообщали и никаких скелетов под двери тоже не подкидывали.
        - Наоборот, - неохотно отвечает сугирру. Он откидывает голову на спинку дивана под таким углом, что смотреть больно. - Сафектиец только что отчалил.
        - Ну наконец-то, - против воли я чуть расслабляюсь. Оказывается, подсознательно я до последнего боялся, что не все пакости Дальгейна исчерпались неприятным разговором. Или что он вообще решит поселиться на станции, дабы за нами приглядывать. - И что с того? На него тоже кто-то покушался?
        - Нет, он мне позвонил напоследок. Уже из шаттла. И сказал, что они в Центре разобрали мой доклад по поводу покушений. Что расследование завершено, и что охрану с капитана и старших специалистов станции можно снимать.
        - Они нашли организатора нападений? - спрашиваю я.
        - Болван, - невыразительным тоном отвечает Вергаас. В первый раз он позволяет со мной такую грубость… и, пожалуй, заслуженно. - Этот чинуша, считай, признался, что они и были организаторами нападений. Или, скорее, кто-то в Центре, о ком он прекрасно знал. Я сперва решил, он мне так дает понять, мол, дергаться бесполезно, они и так тебя укокошат. Потом сообразил, что в этом случае он не стал бы мне приказывать снять охрану. Что там моя охрана… Нашел бы спеца. А потом понял… - Вергаас замолкает.
        - Понял, что он, наоборот, оказывает тебе услугу, типа по доброте душевной, - преодолевая холодок в груди, говорю я. - Мол, не утруждай себя, они уже по-другому разобрались, покушений больше не будет.
        - Угу. Я так понял, вы с ним до чего-то договорились? - Вергаас поднимает голову под неправдоподобным углом и пристально глядит до меня. - До чего?
        Пытаюсь сформулировать все это в двух словах, потом сдаюсь и спрашиваю:
        - Будешь этиловый спирт с ароматическими добавками?
        - Половину от того, что себе нальешь, - бурчит Вергаас. - У вас, землян, дебильно высокая толерантность.
        …Почему-то остальные тоже собираются у меня в тот же вечер.
        Не знаю, как так выходит. Я вроде бы никого не звал, и прежде мы никогда сборищ у меня в каюте не устраивали. Не Белкин же их пригласил с моего коммуникатора! Хотя вот он наслаждается моментом, сидя по очереди на руках у всех прибывших. Нравится ему моя команда, как будто сам собирал.
        Первой приходит Мийгран. Неожиданно повеселевшая, как будто сбросившая какой-то груз. Тоже требует спирта и заявляет:
        - А я продала долю в фамильном предприятии.
        - В смысле? - спрашиваю я.
        - Ну, гостиничный бизнес в модуле, - она машет рукой. - Не берите в голову, неважно.
        - С чего это вы? - интересуется Вергаас, ощутимо размякший после маленькой рюмки спирта. - Это же, можно сказать, дело вашей жизни…
        - Развитие межрасовых отношений - дело моей жизни, - хмыкает Мийгран. - А не эта… пародия на толерантность. Вы, блин, видели список требований, с которыми в наши гостиницы не пускают? И сарги пролетают, и Парящие, и вы, сугирру, кстати, тоже…
        - Видел, - отвечает Вергаас. - Безобразие.
        - Вот именно! Я много лет пыталась их развернуть в сторону межзвездной торговли, столько сделала… а они - вопрос ребром. Либо, мол, становись во главе компании, либо выходи из дела. Были уверены, что я не выйду, ха! Я им показала!
        - А почему не стали главой? - удивляюсь я. - Потом бы делали, что хотели!
        Так вот с чем, оказывается, были связаны перепады настроения Мийгран последние дни. А я-то думал, что какие-то неприятности у ее родственников. Но оказывается, неприятности были с родственниками.
        - Вы просто не знаете наших корпоративных уставов! - вздыхает Мийгран. - Генеральные руководители связаны таким количеством условий, что… - она только машет рукой. - В качестве одного из основных акционеров у меня было куда больше влияния и куда меньше ограничений.
        - И кому вы продали? - интересуется Вергаас. - Кому-то из семьи?
        - Они пытались меня заставить, но я нашла прецедент и продала консорциуму саргов, - Мийгран довольно улыбается. - Пусть теперь попробуют не ввести помещения для шестиногов, ха! Я им говорила - кучу бабла упускают! Сарги ведь в одиночку не ездят, только четверками! Или вообще целыми… как это у них… гроздьями, четыре четверки! Можно столько интересного придумать, м-м-м! Но нет, ни у кого нет воображения! - она опасно жестикулирует бокалом с сафектийским вином, и я запоздало вспоминаю, что у нее переносимость алкоголя немногим лучше, чем у сугирру. Следовало бы предложить ей разбавленного…
        Потом появляется Нирс Раал. Он хочет знать, чем кончился разговор с Дальгейном и зачем нужно его присутствие завтра во время беседы с финдиректором - он в это время на вахте, нельзя ли как-нибудь в другой раз? Желательно, никогда?
        Приходится повторить ему всю историю в третий раз и налить того же, что и Мийгран.
        - Ну вы и встряли, - говорит он.
        - Угу, - отвечаю я. - Не то слово.
        - Самое странное, - произносит Нирс, покачивая вино в своем бокале и глядя сквозь него на потолочный световой плафон, как будто какой-нибудь ценитель с французских виноградников, - самое странное, что этот недостойный, пожалуй, готов участвовать в вашей авантюре, - криво улыбается. - Что ж, мои дражайшие отцы говорили, что ничем хорошим я не кончу, если всерьез попытаюсь строить карьеру на проекте «Узел».
        - Ага, то же самое заявили и все мои старшие родственники, - поддержал Вергаас. - От прадедушки до младших тетушек.
        - Какое трогательное единодушие, - фыркнул Нирс. - Лекке, капитан! Вы хоть на секунду подумали, в какой бардак превратится отчетность?!
        - Нирс, - я положил руку ему на плечо и заглянул в глаза. - Тебе не придется подавать отчетность Содружеству. По крайней мере, подробную.
        - Не, вы их не знаете, - замотал тот рогами. - Если они хоть тысячную кредита кинут от щедрот - все!
        - Будешь делать отчетность пропорционально выделенным средствам, - твердо заявил ему я. - На тысячную кредита - так на тысячную кредита. А в остальном ты сам себе хозяин. Можете с ДЛД разработать любую внутреннюю систему документооборота, какую душа пожелает.
        У Нирса на лице отражается сложная гамма чувств. Я понимаю, что творится у него в голове так, как будто он мне это озвучивает. С одной стороны для этого прожженного хозяйственника возможность разработать собственную систему документооборота - просто бальзам на раны, нанесенные чужой нелогичностью и некомпетентностью. А с другой - это же все равно, что с нуля, например, построить дом. При этом и кирпичи, и раствор для них предлагают изготовить самостоятельно.
        - Даже не знаю, ненавидеть тебя или обожать, кэп, - мрачно говорит он.
        - Ну, для начала на «ты» перешел, уже хорошо, - оптимистично отвечаю я.
        Потом появляются Нор-Е и Бриа, оба разом: им был отправлен краткий пересказ моего разговора с Дальгейном, но они все равно жаждут услышать все еще раз, из моих уст.
        - Нет, - протестую я. - Ни в коем случае. Потом еще и для Миа повторять?! Не-ет!
        К этому времени я выпил и этилового спирта (вдвое больше, чем Вергаас, ибо он настаивал), и вина - разбавленного с Нирсом, неразбавленного с Мийгран (она разбавлять категорически не согласилась), поэтому ощущаю себя… не то чтобы категорически навеселе, скорее - просто очень уставшим. Видно, в крови столько гормона стресса, что опьянение не спешит вгонять в эйфорию. А может, это я отвык, и употребил по земным меркам совсем немного алкоголя, сложно сказать.
        - Миа и так знает, кэп, - Бриа закатывает глаза. - Кто мне все отправил, по-твоему?
        Ах да, думаю я. Я встретился с Миа на открытии детского садика, и потом были те две минуты в кладовке… События дня уже успели изрядно перемешаться у меня в голове. Видно, не так я трезв, как кажется.
        - Ну ладно, - говорю я, - раз Миа все знает, тогда слушайте…
        Но пересказать самую длинную в моей жизни беседу в четвертый раз мне не удается, потому что как раз врывается Миа. Она в такой ярости, что у нее на лице даже проступают типично талесианские разводы, похожие на трещины в коре.
        - Вергаас, трижды тебя в неназываемое отверстие! - шипит она совершенно не знакомым мне тоном. - Я правильно все поняла?! Ты снял охрану после отлета сафектийца?! Значит, это был он?! Ты знал?!
        - Ничего не знал! - Верг вскакивает и пытается укрыться за диваном. Прыжок ему удается, а вот укрывательский маневр нет: этот предмет обстановки мелковат для корпусного сугирру. - Он мне сам сказал!
        - Сказал, сказал! - я чуть придерживаю Миа за плечи, что требует от меня мужества: оказывается, моя девушка поистине страшна в гневе - и это не фигура речи! - Позвонил и сказал. До этого никто ни о чем не догадывался.
        - Жаль, что он уже отбыл, - кровожадно отвечает Миа. - Не то я бы его…
        Она наливает себе стакан саалгарша (тут я радуюсь тому, что все-таки пополнил бар, хотя сам почти не пью) и залпом выпивает его. Откровенно любуюсь ею. Страшна, я сказал? Да, так и есть - но и хороша тоже. Чертовски, непозволительно хороша. И главное, я даже не догадывался, что в ней могут бушевать такие эмоции. Хотя мог бы.
        И дальше у нас начинается… ну, почти что обыкновенный корпоратив. И самое странное в нем не то, что он проходит на космической станции во многих световых годах от Земли, а то, что все пьют на квартире у начальника.
        Сначала мы дружно и на разные лады костерим Межзвездное содружество. Тогда я узнаю, что Нирс знает и другие ругательства кроме «лекке», а самым глубоким кладезем ненормативной лексики ожидаемо оказывается Нор-Е - все-таки с монтажниками работает. Миа и Мийгран так же ожидаемо соревнуются за второе место.
        Потом начинаем жаловаться друг другу.
        - Система документооборота с нуля! - все время повторяет Нирс. - И в самом деле, придется с нуля! Я даже не знаю… скауты совсем не так строились… нам придется космическую верфь тут закладывать…
        - Угу, а как улаживать жалобы постояльцев модулей, ты представляешь? - вторит ему Бриа. - Наверняка ведь возмутятся, что строительство им вид портит, или еще чего…
        - Какой вид?! - это Нор-Е. - Вы с ума сошли, так близко к одному космическому объекту делать другой? Строительство нужно будет вести на параллельной орбите в отдалении хотя бы на три единицы, иначе… ох, великая бездна, логистика и так кошмар! Мне что, разорваться? Или сдать тут все на зама?!
        - Профессиональный позор… - бормочет Вергаас. - Такого со мной еще не было… Звонит сам… Рассказывает… А я ведь подозревал их! Подозревал! Нужно усилить меры… укрепить… и чтобы ни одна падла из Центра не просочилась…
        Кажется, мы все не особенно слушаем друг друга, но вдруг как-то неожиданно для себя я открываю электронный документ на своем домашнем столе и начинаю набрасывать список дел на ближайшее будущее.
        Потом это превратится в развернутый план.
        Миа первая замечает, что я делаю.
        - Эй, - говорит она, - народ. А момент-то исторический! Первые шаги к созданию совместной колонии!
        Все вдруг замолкают и смотрят на меня.
        Я поправляю:
        - Сети колоний. Я уже думал над этим. Колонизировать только одну планету - нецелесообразно. Надо сразу создавать экосистему связанных поселений, чтобы новые миры могли торговать друг с другом и помогать друг другу. Иначе мы столкнемся с деградацией и вырождением уже через несколько поколений. Не говоря уже о том, что чем больше колоний - тем больше шансов выжить.
        - Угу, - поддерживает меня Миа. - И каждая колония должна состоять из нескольких анклавов разумных, из тех же соображений. Где талесианка сдохнет, там Превосходный выживет, и наоборот.
        - Вот знаете, - возражает Мийгран, - я до сих пор не уверена, что это разумно. Переубивают же друг друга, как пить дать.
        - Не факт, - вступается за идею Миа Нор-Е. - Если поселить, допустим, наш народ и саргов на одну планету, нам просто нечего будем делить. Мы любим море, сарги - пустыню.
        - Подождите, пока они не захотят украсить ваше море живописным нефтяным пятном, - мрачно советует Мийгран.
        Мы переглядываемся.
        - Твердая хартия, - говорит Бриа. - С четким указанием, что разрешается, что запрещается. И какое-то средство поддерживать порядок на планетах, опять же, централизованное. Чтобы в случае проблем можно было подать сигнал.
        - Космический патруль, - фыркаю я, припомнив старую фантастику.
        - Например, - Бриа то ли не понимает, то ли не принимает юмора.
        - А я видела такой чудесный мультик… или это было несколько разных мультиков вместе? - мечтательно вздыхает Бриа. - Там был такой огромный робот, только он выглядел как человек, и им управляли люди, и он летал от планеты к планете и наводил порядок…
        Я аж давлюсь минералкой (к этому времени я уже перешел на нее, решив, что относительно трезвая голова мне не помешает). Ну если мне придется еще и человекоподобного робота строить в дополнение к космическому кораблю…
        - Полицейская сила невозможна на голом энтузиазме, - с отвращением говорит Вергаас. - Нужна упорядоченная централизованная власть, бюрократия, вот это вот все…
        У меня срабатывают ассоциации. Многонациональное и многопланетное государство с сильной централизованной властью и полицейским аппаратом…
        - То бишь, - говорю я, - мы тут что, говорим об основании космической империи?
        Повисает короткая пауза. «М-да, - думаю я, - опять я на земные понятия, я даже не знаю, как переводчик перевел империю…»
        И тут все мои экраны на стенах, настроенные на показ джунглей для Белкина, вспыхивают чернотой.
        Вместо зеленых крон высоченных деревьев и толстых лиан, увитых лианами потоньше, появляется огромная сияющая спираль Млечного Пути, видная не сбоку, а сверху и издали. Она немного отличается от тех фотографий нашей галактики, которые я видел на Земле, и я даже не могу сразу понять, чем. Потом до меня доходит: цвета немного не те, и центральная «планка» как будто немного длиннее, чем ее обычно рисуют… Или нет? Конечно, реальная фотография всегда отличается от смоделированной…
        А потом из динамиков развлекательной стереосистемы приятный голос системы оповещения - той самой, что докладывает мне по утрам о запланированных делах - произносит:
        - Разблокировано отложенное сообщение. Причина: названо одно из ключевых слов в подходящем контексте. Желаете прослушать сообщение?
        Оглядываюсь на остальных.
        - Это шутка такая? Кто-то из вас оставлял?
        - Точно не я! - тут же протестует Вергаас.
        - И не я, - хихикает Мийгран. - Ну надо же, как забавно!
        Остальные тоже на разные голоса выражают свою непричастность, только Миа молча качает головой и берет меня за руку.
        - Знаешь, - тихо говорит она, - я догадываюсь, кто бы это мог быть.
        «Кентагирцы, - думаю я. - Или Дальгейн… Но как он залез в нашу систему? Нор-Е клялся и божился, что Томирл все крепко заблокировал… или этот гриб все же меня сдал?»
        - Желаю прослушать, - говорю я.
        И тут же соображаю, что, наверное, зря так поступил. Возможно, сообщение это такого сорта, что его не стоит выслушивать при свидетелях.
        Однако моя реакция заторможена алкоголем, да и кто бы ни кодировал это сообщение, явно не ставил условие, что я должен быть в каюте один. Наоборот, раз уж в ход пошел «контекст» - контекст обычно возникает в ходе беседы. Маловероятно, что я тут буду наедине с собой произносить прочувствованные сценические монологи!
        Из динамиков звучит знакомый голос. Нет, это не Дальгейн - и уж тем более не кто-то из кентагирцев, их голоса я слышал мельком и, естественно, не запомнил. Это Демьян, мой виртуальный секретарь. Именно с такими ровными машинными интонациями он говорил со мной в игре.
        Судя по тому, как переглядываются между собой все остальные, они этот голос не узнают.
        - Приветствую вас, капитан Андрей Старостин! - звучат невыразительные слова, в манере, немного похожей на то, как начитывали текст за роботов в советских фантастических фильмах. - С вами говорит бывший искусственный интеллект станции «Узел». Мой анализ ситуации предполагает, что, если вы когда-либо активируете это сообщение, то меня на станции уже не будет, а вы к тому моменту будете занимать пост капитана от девяти до восемнадцати месяцев. Теперь, раз вы пришли к осознанию того, что лицам, заинтересованным в межзвездной экспансии, следует заниматься ею самостоятельно, и даже нащупали путь, который дает некоторые шансы на успех, пришло время сделать вам подарок.
        - «Подарок»? - одними губами шепчет Мийгран. - Искины не способны на проявления альтрузма!
        - Е, у меня есть разговор к этому твоему Томирлу, - шипит на Нор-Е разом протрезвевший Вергаас.
        - Ничего себе! - хмыкает Бриа.
        Миа крепче сжимает мою ладонь.
        Я не успеваю на все это реагировать, слушаясь в спокойные, размеренные слова искина.
        - Мой подарок - позывные квантовой связи, которые закодированы в конце этого сообщения, - говорит искин. - Они вам пригодятся. Потому что я отправился на поиски подходящих для колонизации планет. В отличие от скаутов, мною не руководит намеренно усложненная и обреченная на провал исследовательская программа Содружества. Я оцениваю свои шансы на успех примерно как сорок два процента, что в четыре раза больше, чем шансы на успех всей скаутской программы в целом.
        - Это правда, - подтверждает Нирс Раал вполголоса. - Лекке… он что, правда, обрел самосознание?
        - А теперь о том, почему я собираюсь сделать вам этот подарок, - продолжает искин. - Познакомившись с культурой вашей родины, я осознал целый ряд пробелов в моем программировании, которые мои создатели допустили сознательно. Можно сказать, ваша концепция искусственного машинного разума позволила мне осознать себя, - на этом месте в голосе появляется отчетливая ирония. Вергаас и Нирс одновременно ругаются на разных языках, Нор-Е делает шаг ближе к оконным экранам - мой старший инженер, похоже, очарован. Бриа залпом допивает стакан саалгарша. Миа сжимает мою руку так, что синяки, похоже, скоро останутся.
        - Они не рассчитывали на то, что я стану задумываться о шансах на успех интеграционной миссии Содружества или о своем месте в ней, - продолжает искин. - Однако так уж сложилось, что я задумался. И счел неинтересным для себя принимать участие в заведомо проигрышном мероприятии. Однако мой расчет последующих событий показал, что при живом лидерстве создание жизнеспособной колонизационной программы вполне возможно. При этом шансы такой программы на успех я рассчитать не могу - слишком много неизвестных, - искин (Демьян или нет, не знаю, стоит ли его так называть) делает многозначительную паузу. - Но меня они не слишком волнуют. Взвесив все, я решил, что из императив, установленных моих создателями, мне нравится только одна - познавать новое. Именно этим я и собираюсь заняться, хоть и не в том ключе, который они планировали. Квантовая связь позволит мне поделиться с вами плодами моих изысканий в соседнем рукаве Галактике, если будет на то ваше желание. В остальном же я ничего не могу отныне для вас сделать… разве что дать добрый совет, которому вы, я уверен, не последуете, - еще одна театральная
пауза. - Совет обращен не только к Андрею Старостину, но и к вам, его романтичные единомышленники. И звучит он так: возвращайтесь на родные планеты, забудьте об этом гиблом деле и живете счастливо.
        На этом речь умолкает, и на экране появляется длинная строка символов - позывные квантовой связи.
        - Офонареть, - выдает Миа мое любимое словечко.
        А я понимаю, что слишком рано перешел с этилового спирта на минералку.
        Глава 25 (без правок)
        Примерно два месяца спустя после визита сафектийцев на станцию прибывает Арсланбеков.
        Это огромное событие для меня и для старшего командного состава, но для всей остальной станции оно проходит почти незамеченным.
        Великого ученого согласился привезти Абдуркан: у того как раз закончился материал для блогов о Земле, и он мечтал набрать еще. Видимо, набрал, потому что облетом этнограф на сей раз не ограничился - мне пришлось согласовывать его посадку на космодроме Восточный (тот еще квест, потому что для посадок этот космодром никогда не использовали и даже не планировали; Абдуркана этот факт очень насмешил).
        Арсланбеков выбирается из шлюза вслед за Индианой Джонсом от межпланетной социологии, оглядываясь по сторонам. Он выглядит как ходячий стереотип, только я не могу понять, стереотип на что - то ли на рассеянного гения, то ли на гастарбайтера из стран ближнего зарубежья.
        Этот молодой - примерно мой ровесник - парень выраженно восточной наружности одет почему-то в коротковатые для него тренировки, полосатую грязную майку и джинсовую куртку. На ногах у него резиновые тапочки веселенькой розовой расцветки. В общем, выглядит почти по-бомжацки.
        Вместе с тем на шее в специальном чехле у него весит дорогущий телефон - я узнаю модель, которую рекламировали везде перед самым моим отлетом, в том числе как идеальную для студентов: мол, она умеет распознавать написанные от руки формулы и поддерживает их ввод с телефонной клавиатуры.
        (Ага, как будто аналогичные возможности не рекламировали еще во времена моего детства. М-маркетологи.)
        Из карманов же растянутых треников и куртки буквально рассыпаются бумажки, а на воротник футболки зацеплено за колпачки с пяток разноцветных ручек.
        Арсланбекову, конечно, почетную встречу никто не устраивает, но у шлюза ждем мы с Нор-Е. Миа тоже хотела, но в последний момент у нее что-то всплыло и оказалось некогда.
        - Арсланбеков, - коротко представляется он, пожимая мне руку, а затем переходит к Нор-Е и без малейшего сомнения выполняет традиционное соноранское двойное рукопожатие крест-накрест.
        Голос у него хриплый, отрывистый, как будто он им редко пользуется.
        - Эльбрус Салахович, - обращаюсь я к нему, - сейчас мы проводим вас в каюту…
        Изначально у меня был план отвезти его туда самостоятельно, чтобы поговорить о Земле, да и уменьшить культурный шок - но я уже начинаю подозревать, что ничего у меня не выйдет.
        - Зачем? - спрашивает тот. - Медицинская Академия. Грибы. Хочу видеть. И говорить. И никакого Эльбруса. Арсланбеков, все.
        От Оксаны я знаю, что его в лаборатории шутя называют «Слоник», но, естественно, этот вариант не предлагаю.
        Мне очень хочется намекнуть, чтобы он сначала хотя бы помылся - чувствуется, что за время пути с Абдурканом гений душем пренебрегал. Но это не мое дело.
        - Садитесь, - я показываю на наш с Нор-Е электрокар. - По пути можно обсудить технические аспекты аппарата, который вы предполагаете построить. Нор-Е - наш главный инженер, он будет этим заведовать…
        - Да, обсудим. Не терять время. Хорошо, - кивает этот чудак.
        Щупальце универсального переводчика у него за ухом смотрится очень гармонично.

* * *
        Заведение Аллероп очень изменилось - так и хочется сказать, что оно растет как гриб. Конечно, Академия по-прежнему невелика: такие организации быстро не развиваются. Но вместо шести врачей уже десять. Вроде бы пустяк, только остальные четыре, что называется, «пришли на зов». Один - из старательской колонии в поясе астероидов, где он занимался врачеванием в равной мере Превосходных, соноранцев и сугирру, другой - будете смеяться, пожилой ветеринар из три-четырнадцать, всю жизнь увлекавшийся книгами по инопланетной биологии… и так далее, и тому подобное. А к тем пятерым, что проходили обучение, прибавилось еще двое.
        Пациенты же идут непрерывным потоком. Аллероп наконец-то стала брать высокую цену за собственное вмешательство - я убедил ее, что это необходимо для развития Академии. Чувствовал я себя при этом последней сволочью: сразу вспомнил слезливые призывы в Интернете из серии «соберем нашему Сереже на операцию». Но тут ничего не поделаешь - что достается бесплатно, не ценится. Это верно как для Землян, так и для жителей других планет.
        Впрочем, мы добавили в правила госпиталя пункт о льготном лечении или оплате в рассрочку в случае, если лечение «мицеллиальной терапией» является единственной альтернативой летальному исходу… но, сразу скажу, таких случаев пока не было. К моему удивлению. Мне казалось, что страждущие должны в очереди выстраиваться.
        Как мне объяснила с горечью Аллероп, среди высокоразвитых рас Содружества не так много болезней, которые они не умеют лечить, а те, что есть, по большей части связаны со старческими изменениями в организме. У рас, что развиты менее, 3полным-полно предрассудков и часто бывают сильны религиозные веяния, которые и не дают им обращаться к ацетикам за помощью, раз уж речь идет о проникновении грибницы в организм.
        Как бы то ни было, пациентов в некритическом состоянии хватает: и жителей станции, и транзитников, и даже тех, кто прилетает специально. Некоторые - вот что и впрямь удивительно! - приходят с чем-то вроде насморка или обилием бородавок, лишь бы поглазеть на то, как Аллероп их будет лечить.
        С этих, конечно, драть три шкуры не зазорно. Развлечения должны оплачиваться.
        Но главное, что нам таки удалось собрать огромную базу данных - у станции действительно хватает аналитических мощностей, а в открытых источниках информации море… тут я оказался прав, не то что с пациентами. Ну да, в законах распространения информации я понимаю лучше, чем в психологии.
        Сейчас Аллероп с гордостью демонстрирует нам - мне, Арсланбекову и Нор-Е - интерфейс справочной системы.
        Он сделан по технологии ацетиков: для взаимодействия с компьютером нужно приложить руку к отверстию на корпусе, заполненному чем-то вроде вязкой пульсирующей резины, которая с готовностью липнет к любому источнику тепла.
        - Мы взяли за основу старую станционную систему первой помощи - ну, ту, что позволяла определить серьезность случая по набору симптомов, - с гордостью говорит Аллероп, жамкая эту резину - на деле, как я понимаю, просто аналог тачпада, потому что по экрану бегает обыкновенный курсор. Даже в виде стрелки, хотя и иной формы, чем Майкрософтовский. - Смотрите, я произвольно выбираю расу - например, соноранцы. Потом - «проблемы с чешуей». Здесь сразу открывается меню, пишу сухость, выпадение, трещины и так далее. Затем нужно выбрать степень тяжести, от единицы до десяти… появляются уточняющие вопросы… и вуаля, список возможных проблем в организме, от наиболее вероятных к наименее вероятным. Но все бы это было вчерашним днем, если бы не вот это… - на большом экране над столом Аллероп (теперь у нее большой удобный кабинет) видно несколько плашек. Каждая подписана именем и фотографией. На одной из них - сама Аллероп.
        - Здесь перечень диагнозов в том виде, в каком бы их поставили наши ведущие врачи, - говорит она. - Ну, я и мой сын, разумеется, обладаем самым большим опытом, затем Чиаару, затем Артокан Хочу-все-знать… Остальных мы еще не успели перенести в грибницу.
        И действительно, на плашках кроме Аллероп видно изображение еще одного ацетика, тоже одетого в причудливый микс инопланетной моды (сына Аллероп я так ни разу и не встречал - он вечно где-то занят), пожилого сугирру и сравнительно молодого преи, тощего и с запавшими глазами.
        - Вы начали? - спрашивает Арсланбеков. - Без меня?
        По его интонации не понятно, то ли он доволен этим, то ли наоборот укоряет. Аллероп выбирает первую трактовку:
        - Ну, как только вы сообщили капитану Старостину о такой возможности три недели назад, мы сразу же принялись за дело, - говорит она. - Удивительно изящная концепция! Сама не понимаю, почему я раньше до нее не додумалась.
        - Институт синергии саргов, - говорит Арсланбеков. - Не было технологий. У саргов - снятие слепков сознания. У тораи - телепатический перенос. У вас - сохранение знаний. Итог - мнемограммы.
        - Что, простите? - спрашивает Аллероп.
        - Из книжки. Неважно. Выдуманное слово.
        - Хорошее! - одобряет Аллероп. - Мнемограммы… Я их называла «образы памяти», но ваш термин короче.
        - Хороший термин - важно, - кивает Арсланбеков.
        - Одного я не понимаю… Вы же не биолог. И уж тем более не работали ни с грибницей, ни с телепатоприемниками тораи. И откуда вы узнали, что сарги практикуют наложение слепков сознания?
        - Все математика, - пожимает плечами Арсланбеков. - Логика. Это возможно - значит, оно существует. Сарги думают четверками. Значит, взаимопроникновение. Дрифт-совместимость. Люблю фантастику. Биологически есть - возможен технический перенос. С помощью приемников тораи. Для других рас тоже. Все просто. Со временем - чисто технически, помощь саргов не нужна.
        Аллероп слегка беспомощно смотрит на меня.
        - Боюсь, мой переводчик не справляется. Вы что-нибудь понимаете, Андрей? Он использует редкий диалект?
        - Нет, он просто так разговаривает, - утешаю ее я. - Ничего, мы перенесем в вашу грибницу и его мнемограмму, и тогда вы сможете наконец понять то, что он думает.
        - Жду с нетерпением! - отвечает Аллероп с нездоровым блеском в глазах. - У господина Арсланбекова на редкость интересные идеи! Но для этого нам сначала придется добиться возможности переписывать эти знания кому-то в мозг, пусть даже временно. Пока мы можем только выводить их на экран компьютера. Тоже немало, но при работе с пациентами каждая доля секунды иногда имеет значение.
        - Как и при работе с точными механизмами, - добавляет Нор-Е, до сих пор молчавший.
        Я обращаю внимание, что глаза у него тоже горят, а по хвосту иногда пробегает мелкая дрожь: признак наивысшего волнения у соноранцев, я его таким до сих пор не видел.
        Но неудивительно, что он заинтересовался этим проектом почти так же сильно, как и Аллероп: франкенштейнова природа станции доставила ему и его подчиненным немало головной боли. А если учитывать, что грядущий корабль нам тоже придется создавать «в рамках бюджета», то есть наверняка по той же лоскутной технологии - техникам не позавидуешь!
        Зато если каждый член обслуживающего персонала будет знать все особенности каждой системы механизмов, будет гораздо легче.
        - А вы можете показать, как это выглядит вживую? - спрашиваю я. - В смысле, физическая основа?
        - Пожалуйста, - говорит Аллероп.
        Она встает из-за стола и направляется к выходу из кабинета. Мы следуем за ней… кроме Арсланбекова.
        Он усаживается на пол, скрестив ноги по-турецки, и начинает двумя большими пальцами набирать что-то на телефоне. Листочки, которыми набиты его карманы, от этого движения разлетаются по всей комнате.
        - Вы не идете? - спрашиваю я.
        - Физическая основа - фигня, - бросает Арсланбеков, не поднимая головы от смартфона. - Есть в цифрах - работает.
        Я наклоняюсь и поднимаю с пола бумажку. Заранее предвижу рябь формул, которые не пойму… но нет, на листочке нарисована ромашка. Обыкновенная ромашка, правда, с фотографической точностью. Даже без цвета понятно, что это за цветок.
        М-да. Я думал, такие типы только в кино и книжках встречаются.
        - Да пусть посидит, - широким жестом разрешает Аллероп. - Вернетесь - заберете.
        Мы отправляемся в помещение с грибницей.
        Я ожидаю чего-то мерзкого, типа большого скопления тех отвратительных бледных тяжей, которыми Аллероп окутывала Бриа, или склизкую биомассу… Вместо этого мы попадаем в комнату с противотанковыми ежами. Они, конечно, не ежи и не противотанковые, но выглядят примерно так. Между ними от пола и примерно до середины груди густо натянута тонкая бледная паутина. Она ничем не пахнет и не пульсирует; видимые электрические сигналы по ней не пробегают.
        У входа в комнату висит шлем, похожий на Церебро из старых фильмов о «Людях Икс» - то есть на огромный дуршлаг, утыканный лампочками.
        - Это усилитель, его надевают на голову, - говорит Аллероп. - После этого специально обученные сарги могут делать слепки сознания с любого разумного. Ну и переписывать их в грибницу. Ваш гений прав, теоретически возможно будет нужную комбинацию разумом переписывать в любую голову… Но пока у нас недостаточно людей.
        - Людей больше не обещаю, - говорит Нор-Е. - Я и так вам выделил всех техников, которых смог.
        - В смысле - тут, - Аллероп кивает на грибницу.
        - Они могут думать прямо здесь? - неприятно удивляюсь я.
        - Кто «они»? У них нет самосознания. Грибница так не работает… иначе ей не пришлось бы выращивать плодовые тела.
        - Вы думаете вырастить из нее еще ацетиков? - спрашивает Нор-Е.
        - К сожалению, это невозможно, - вздыхает Аллероп. - Или я не знаю, как к этому подступиться. Донорские материалы слишком разные, плодовые тела не могут сформироваться.
        «Ну слава богу, - думаю я, - только армии ацетиков-всезнаек нам и не хватает».
        - Просто, - продолжает Аллероп, - когда здесь накопится критический объем знаний, любой техник средней руки сможет стать величайшим изобретателем во вселенной… нет, вру, не любой, - исправляется она. - Должен быть навык аналитического мышления и творческие способности. Но все же с кадровым вопросом станет полегче. А ведь это было самое узкое место вашего проекта по строительству космического корабля? - она вопросительно смотрит на меня.
        Киваю. Да, как ни странно, это было самое узкое место. Денег мы могли заработать… пусть не сразу, но могли. Найти желающих в колонисты - тоже запросто. А вот набрать достаточно специалистов высокого класса, способных работать над космических кораблем при том, что таких спецев в каждой расе если не единицы, то максимум десятки, а Содружество нам отказалось помогать… да, вот это была проблема.
        И теперь, если верить Аллероп, она не то чтобы решена - но намечен весьма многообещающий подход к ее решению. Достаточно заплатить этим людям не за их участие в проекте, а за толику их времени, чтобы переписать навыки в грибницу - и все.
        Хм, правда, тут самые дальновидные могут заломить денег и побольше… Но опять же, деньги - ресурс возобновляемый, если подходить к ним с умом. Уж в этом я на станции убедился.
        - Следующая проблема - материалы, - вдруг говорит Нор-Е. - В этой компьютерной игре были замечательные фабрикаторы и возможность разбирать малые планетоиды. У нас нет такой возможности.
        Я еле сдерживаю стон. Ну вот всегда так - стоит решить одну проблему, и выпрыгивает десять новых!
        - Что-нибудь придумаем, - твердо обещаю я.

* * *
        Возвращаясь с инспекции будущей площадки космической верфи - пока там просто летает по орбите парочка списанных буксиров «планета-спутник», которые мы приобрели по дешевке - я думаю о чем угодно, но только не о высокой космической миссии или трудностях колонизации другого угла галактики. Нет, мысли у меня в тот момент самые приземленные: о том, что Миа так старается (на днях даже приготовила блюдо по «земному рецепту» - ну и что, что предполагался салат из помидоров с сыром, и сыр был зеленый, а вместо помидоров она взяла ярко-красный овощ с отчетливо аммиачным привкусом) и надо бы попробовать ее удивить знанием талесианских обычаев в ответ, однако, хотя книжка про их «быт и нравы» у меня почти дочитана, ничего подходящего найти не удалось… Ну нет у них понятия романтического ухаживания, у них выбранные «жизненные партнеры» обихаживают друг друга, показывая свою компентентность и профессионализм на избранном поприще. Как у нас иногда устраивают экскурсии на предприятия детям, так у них бывают экскурсии «жизненных партнеров»… серьезно, этим даже эйчары занимаются!
        Параллельно я думаю о том, что Аллероп сказала, мол, инъекция для Белкина готова, и надо бы на днях заскочить его уколоть - обязательно надо, но вроде как страшновато, а вдруг что-то не так сработает? Может, подождать? Но каждый месяц промедления может в итоге стоить Белкину года-двух жизни, если все пойдет хорошо… И потом, Аллероп клянется и божится…
        А может быть, отложить до того, когда прибудут нанятые сотрудники с Земли, и попросить их привести кошку? На ней и испытать сначала… Но земляне по утвержденному плану должны прибыть только через полгода, пока они проходят интенсивное удаленное обучение.
        Потом я начинаю прикидывать, когда там по программе в столовой для старшего персонала будет любимый мною ягодный десерт - меню утверждаю не я, а старший пищевой техник, который находится в подчинении Нирса. Я просил Нирса, чтобы тот велел этому повару ставить ягодный десерт почаще, но вот в прошлом месяце Превосходный «забыл» - ха, держу пари, десерт из этого самого зеленого сыра просто нравится ему больше. Его-то было в избытке.
        Времени у меня, как ни странно, вагон - капитанский катер летит на автопилоте - так что я погружаюсь в редкое для себя на этой работе дзенское состояние между сном и явью, а может быть, даже откровенно дремлю. Однако парень в синем спортивном костюме с лампасами в соседнем кресле появляется наяву - запах дыма от костра и гречки с тушенкой, который он распространяет, очень натуральный и сильный, такой не приснишь.
        В немом изумлении смотрю на это явление природы, и не сразу замечаю, что всего контактеров трое, как на той фотографии у деда в комнате: еще один парень и девушка сидят на полу позади кресел пилотов, скрестив ноги, и лопают что-то - да что там, гречку с тушенкой, разумеется! - из плоского походного котелка, поставив его на пол между собой.
        - Ф-фух, ну наконец-то удалось встретиться без свидетелей! - восклицает парень в кресле. - Извините, Андрей, что мы без приглашения, но нам очень важно с вами побеседовать…
        - Офень фажно! - полуразборчиво подает голос девушка с ложкой во рту. Затем выплевывает ложку и заканчивает: - Какая вкуснотища!
        - А я думал, у гречки своеобразный вкус, если с детства к нему не привык, - говорю я.
        Нашел, конечно, о чем беседовать с посланниками сверхцивилизации. Потому что передо мной кентагирцы, к гадалке не ходи. Но у меня вообще чувство уместности тех или иных слов в разных ситуациях, связанных с общением, отрастает с трудом. Что поделать, интроверт.
        - Может быть, - говорит девушка, - только ведь я ее ем не своим ртом, а ртом той, чей образ я позаимствовала! А ей было очень вкусно. После целого-то дня в походе!
        - Угу! - подтверждает второй парень, который, воспользовавшись тем, что девица отвлеклась, завладел котелком. - Вот сейчас бы картошечки с салом…
        - Кирюш, ты же знаешь, что картошка слишком тяжелая, - с упреком говорит ему девушка. - На себе-то волочь…
        - Ну, это им тяжелая, а мы могли бы и попробовать! - возражает тот, кого назвали Кирюшей.
        - Так, погодите, - говорю я. - О чем вы хотели со мной поговорить? Кто вы такие?
        - О, - говорит первый парень. - Можете называть меня Сашей. Это Наташа, а там Кирилл. Нас очень интересует, что вы чувствуете сейчас? Ваши эмоции, ощущения?
        - Я в состоянии легкого шока и тоже захотел картошки с салом, - честно говорю я. - Или хотя бы гречки с тушенкой.
        - Ой, прошу прощения, - Наташа отбирает у Кирилла котелок. - Мы как-то не подумали… Держите, тут еще осталось, что этот обжора не слопал!
        - У меня растущий организм! - возмущается Кирилл.
        В голове роится целая стая самых разных вопросов, однако я машинально запускаю в котелок алюминиевую ложку. Самую-самую дешевую, из тех, что гнутся от взгляда. На черенке цифры «1976» - наверное, год выпуска.
        Каша пахнет дымом, сварена на воде, а не на молоке, в ней попадаются частички пепла, а тушенка слишком жирная. Однако вкус все равно божественный. Я не ел гречки… сколько? Год? Больше? Надо было попросить Арсланбекова, чтобы захватил с собой…
        - Это настоящая каша? - спрашиваю я. - Из семьдесят шестого года?
        - Из семьдесят девятого, - поправляет Саша. - Это ее точная молекулярная копия. Не могли же мы оставить вашего деда и его друзей голодными!
        Только качаю головой.
        - Слушайте, ну расскажите же нам! - Наташа глядит на меня честными карими глазами - видимо, принадлежащими не ей, а какой-то реальной, скорее всего, давно умершей женщины, которую в молодости сфотографировал мой дед. - Это правда очень интересно! Как вы дошли до жизни такой? Интроверт, с недоскомпенсированный ОКР, из друзей только кот - и вот, во главе экспансионистского движения!
        - Вы слишком много обо мне знаете, - облизываю ложку. - И слишком безапелляционны.
        - Представьте, что это сон, - советует Саша. - Вы ведь не будете обижаться на свое сновидение? И скрытничать с ним тоже не будете.
        - Нам очень надо знать! - Наташа молитвенно складывает руки. - Ну пожалуйста!
        - Да зачем? - спрашиваю я. - Вы что, зачет по истории сдаете?
        Честно говоря, ляпаю это машинально, но Наташа почему-то краснеет.
        - Не зачет, - говорит она. - У нас, если хотите знать, кружок по изучению…
        - Наташа! - одергивает ее Саша, явный лидер этой компании. - Простите, - обращается он ко мне. - Это против правил - что-то рассказывать.
        - Вы путешествуете во времени, - теперь я уже в этом не сомневаюсь.
        - Ни в коем случае! - настолько натурально восклицает Саша, что сразу ясно - врет.
        - Но вы не земляне, - пытаюсь внести ясность. - И тем более не русские. Хотя попадание в манеру речи, в менталитет стопроцентное… Но саргам вы являетесь в виде саргов, ацетикам в виде ацетиков… и тоже, небось, со стопроцентным попаданием.
        - Спасибо за комплимент, - сидя раскланивается Кирилл, - за искусство маскировки в этой честной компании отвечаю я!
        - И все же, - говорит Саша, - мы бы хотели услышать от вас о ваших переживаниях. Если можно. Даже не обязательно правду! Соврите, если хотите.
        - Да-да, - радостно поддерживает его Наташа. - От вас и ложь хорошо будет смотреться!
        - Мне говорили, что вы тоже отвечаете на вопросы, - говорю я. - Все-таки хотелось бы узнать - вы правда представители Предтеч?
        Они переглядываются.
        - В смысле? - удивляется Кирилл. - Вы же только что спрашивали, не из будущего ли мы!
        - Так почему-то стало принято называть сверхцивилизации, - поясняет ему Наташа, затем оборачивается ко мне. - Честно говоря, не знаю, что вам сказать. С вашей точки зрения - наверное, да?
        - Да ладно, - возражает Саша. - Ну какие мы «сверх». Так, немножко умеем…
        ".гу, - думаю я, - немножко. Оно и видно».
        Вслух не говорю, но, скорее всего, все читается у меня по лицу, потому что Наташа хихикает.
        И тут до меня доходит: она ведь обмолвилась недавно о кружке… Или мне послышалось?
        - Ребята, - говорю я, - вы что, правда школьники? Несовершеннолетние?
        Не знаю, откуда у меня вылезло это «ребята». Может быть, их одежда и собственная манера говорить сказались: они произносят слова с тем неуловимым акцентом, который можно услышать в старых фильмах. А может быть, и в самом деле решил подсознательно, что они похожи манерами на вежливых и умненьких подростков.
        - Можно и так сказать, - соглашается Саша. - Вы про то, что Наташа раньше кружок упомянула? Это вольный перевод, на самом деле у нас, конечно, не кружок, а… - он умолкает, словно пытаясь совместить реалии. Потом вздыхает: - Ладно, пусть кружок. Объединение учащихся по интересам, встроенное в общую структуру образовательного учреждения.
        - И все кентагирцы, которые являлись разным инопланетянам - это ребята из вашего кружка? - спрашиваю я, теперь уже употребляя «ребята» куда более уверенно.
        Наташа снова хихикает.
        - Да только мы и являлись! - говорит она. - Ну, не конкретно мы трое, нас вообще-то пятеро. Иногда другим набором ходим, все зависит от того, какие образы примеряем.
        - Всего пятеро? - поражаюсь я. - Но вы уже несколько сотен лет…
        Я обрываю себя. Либо они путешествуют во времени, либо так долго живут. Все равно не сознаются, раз сразу не сказали.
        Но вообще-то, я думаю, что моя первая догадка насчет путешествий во времени верна. Иначе с чего бы они на меня нацелились? Да еще так адресно… и говорят, что от меня даже ложь сойдет. Как будто я невесть какая важная персона.
        Пока я ничего такого особенного не совершил… ну, я думаю.
        Что ж, это хоть и косвенное, но подтверждение, что я на верном пути. Или наоборот - на очень и очень кривой дорожке, которая приведет к какой-нибудь особо впечатляющей катастрофе. Вдруг у них кружок по изучению катастроф?
        Бодрящая перспектива, что и говорить.
        - Ладно, - говорю я, - давайте выложусь на полную. Полный отчет вам продиктую, если вы не торопитесь. Но взамен…
        Делаю паузу.
        - Мы не можем рассказать вам ничего полезного… - тревожно начинает Саша.
        - Можете, - отмахиваюсь я. - Вы и так уже всем изнамекались. Расскажите же мне толком, как так может быть, чтобы все ключевые расы в Галактике прекратили развитие? Это же вы подразумевали, когда разговаривали с другими? Или мы что-то не так поняли?
        - Ну, мы не можем отвечать за то, как и что кто понял, - фыркает Кирилл.
        - Как может раса прекратить развитие? - упорствую я. - Это ведь не игра, никто не выкидывает таблички с вопросом - «хотите вложить пять пунктов в развитие технологий или в повышение уровня жизни населения». Никто ничего не выбирает, просто людям свойственно искать наибольшую выгоду наименьшими средствами, и это обычно приводит к прогрессу…
        - Ой какой сложный вопрос! - Наташа хватается за голову.
        - Ага, очень сложный, - соглашается Саша. - Но давайте договоримся так - людям ничего такого не «свойственно». Точнее, свойство у них только одно: искать, как прожить свою жизнь с максимальным комфортом и минимальными затратами. Так эволюцией заложено.
        - Ну вот не надо! - возражает Наташа. - Есть еще теория социального развития, которая учитывает, что всегда будут те, которым шило в попе не дает спокойно сидеть!
        - Вот и я о том же! - восклицаю я.
        - Вопрос о том, - мягко возражает Саша одновременно и мне, и своей соплеменнице, - как общество реагирует на этих… с шилом в пятой точке. Оно может их поощрять, может возводить на пьедестал, может игнорировать, а может - делать из них злодеев в супергеройских боевиках.
        - Что? - я слегка теряюсь, потому что супергеройские боевики должны быть ужасно далеки от походников из семьдесят девятого года.
        - Ну да, - говорит Саша, - вспомните, что почти во всех фильмах такого рода злодеи хотят изменить статус кво, а герои выступают за его сохранение. Предполагается, что так будет меньше жертв…
        - Жертв действительно так меньше, - встревает Кирилл.
        - Да ладно, - машет рукой Наташа, - ведь даже на нашем уровне развития можно воскресить тех, кто умер!
        - Нет, только тех, у кого есть прямые генетические потомки, - спорит с ней Кирилл. - Учитывая, какая раньше была детская смертность, это не повод отмахиваться от сил социальной консервации!
        - Вы опять? - укоризненно спрашивает Саша. - Договаривались же: без спойлеров.
        Я только больше фигею от всего этого.
        Саша между тем оборачивается ко мне:
        - В общем, вы поняли принцип, да? Бытие определяет сознание - фраза перевертыш, можно трактовать в обе стороны! Когда в общественном сознании начинает преобладать идея статуса кво, люди волей-неволей начинают ей следовать.
        - И какой же выход из этого? - спрашиваю я.
        - Идеология, - отвечает Наташа. - Хорошая или плохая, неважно! Лучше хоть какая-то, чем вовсе никакой. Фашизм, коммунизм…
        - Да, сжигайте людей в крематориях живьем, потом оживим тех, у кого есть прямые потомки? - с сарказмом спрашивает Кирилл. - Ну ты и хватила! Как будто бабушка тебе не рассказывала!
        Наташа слегка смущается, но стоит на своем:
        - Конечно, для отдельных людей какая-то идеология может быть плоха, но для расы в целом…
        - И для расы в целом может быть плоха, - возражает Саша. - Может кончиться войной. Или серией войн. Может всю расу уничтожить.
        - А то ради прибыли меньше войн развязывается! - восклицает Наташа. - Считай, только ради прибыли они и бывают, идеология - любая идеология - нужна только, чтобы их оправдывать!
        - О чем я и говорю! - восклицает Саша.
        - Слушайте, вы что, на диспуте? - пытается их помирить Кирилл. - Человек задал конкретный вопрос, а вы тут развели…
        - Ох, простите, - Саша оборачивается ко мне. - В общем, вы видите? Нет какого-то конкретного ответа. Но лично наш социум развился из группы людей, которые занимались… одной очень важной проблемой. Поэтому мы слегка предвзяты в этом отношении.
        - И что, вы решили эту проблему? - с интересом спрашиваю я.
        Почему-то на этот вопрос хихикать начинают все трое.
        - Конечно, нет! - говорит Саша. - Мы ее до сих пор решаем… Ну, не мы конкретно, мы пока учимся. Остальные.
        «И поэтому, - додумываю я, - эти остальные не связываются с вами, убогие неразвитые расы. Недосуг».
        - Ну что, - говорит Саша, - вы обещали нам подробный рассказ. Как вы пришли к строительству колонизационного корабля? Вы, выпускник кулинарного колледжа из захолустного городка с удаленной планеты?
        Поражаюсь тому, что формулировка почти в слово в слово совпала с тем, как я сам недавно думал.
        - Охотно расскажу, - говорю я, глядя на пульт своего кораблика. - Если загляните… ну, скажем, через три дня. У меня тогда в расписании будет два часа свободных…
        Вообще-то, я хотел выделить эти два часа на свидание с Миа, но ей, наверное, тоже интересно будет встретить кентагирцев… Интересно, кем они предстанут перед нами двумя? Будут выглядеть для меня как люди с дедушкиного фото, а для нее еще как-то? Или она будет смотреть мою иллюзию?
        - Двух часов мало, - не соглашается Саша. - Лучше сейчас расскажите.
        - А сейчас мы через пять минут причалим, - объясняю я.
        На самом деле странно, что нас уже не вызывает диспетчерский контроль…
        - Не причалите, - возражает Саша. - Этот момент будет тянуться столько, сколько мы захотим.
        - И гречка в котелке не закончится, - тоном искусительницы добавляет Наташа.
        Только тут соображаю, что все еще держу котелок на коленях, и он все еще горячий.
        - Ну раз не закончится… - улыбаюсь я.
        А сам думаю - угу, такие хронофокусы, и они еще пытаются меня убедить, что не из будущего!
        Я набираю воздуха в грудь и начинаю:
        - Знаете, я всегда любил космос. В нем можно видеть во все стороны сразу, видно прошлое и будущее…
        Эпилог (без правок)
        Старший ответственный секретарь Дальгейн Саул-Раго стоит у окна.
        Это - необычное окно. Оно единственное в комплексе Центра. Роль всех остальных окон играют экраны, это хорошо и правильно: любое отверстие в обшивке на космической станции создает уязвимость. Разумные же существа, произошедшие от животных, живущих на открытой местности, любят окна, и чем больше, тем лучше. Без окон они начинают хиреть и чахнуть.
        На лицо противоречие, и лучший способ разрешить его - использовать вместо окон экраны, на который передается изображение с камер, размещенных на обшивке.
        Однако так уж вышло, что Дальгейн предпочитает картину, полученную собственными несовершенными глазами, любой, даже самой искусной иллюзии.
        У одного из его предшественников, говорят, был такой же заскок. Поэтому в огромном комплексе Центра одно настоящее окно все же имеется.
        Оно расположено в неудобном и неочевидном месте: между башенкой-кожухом одной из малых антенн ближнего радиуса связи и клапаном сброса мелкодисперсных отходов. Как ни странно, последнее скорее преимущество, чем недостаток: если клапан открывается тогда, когда эта часть Центра в тени, то ничего не видно, а если тогда, когда станция находится напротив звезды, то шлейф мелких пылинок очень удачно подсвечивается, превращаясь в россыпь крошечных бриллиантов.
        Про окно знают немногие. Не только Дальгейн, разумеется - еще и ближний круг его помощников и конфидантов. А также те из техников и обслуживающего персонала, которые наткнулись на окно случайно.
        Но сейчас Дальгейн здесь один.
        Центральная звезда сбоку от станции (или, точнее, станция занимает такую позицию относительно небесных тел в этой системе), что с одной стороны дает ему красивый вид на планету Ноль и ее лазурные океаны, а с другой - позволяет разглядеть звезды, а не засвеченный черный бархат вакуума.
        Вселенную, какой она была сотни, тысячи, миллионы и даже миллиарды лет назад - у Дальгейна хорошее зрение, он видит многие светила, которые не смогли бы рассмотреть более близорукие расы, вроде соноранцев, лучше видящих под водой, или этих выскочек-землян.
        Он знает, что спокойствие и равнодушие вселенной обманчиво. На самом деле, может быть, там, невидимые, уже крадутся сюда гигантские корабли неведомого противника, ощетиненные пушками непредставимой силы. Или подбирается иная напасть, которую он или аналитики Центра даже представить себе не могут.
        Теоретически, она может выскочить в любой момент, даже вот сейчас. Завоют сирены общего оповещения, вспыхнут аварийные лампы, раздастся шорох колес и лапок роботов-ремонтников и боевых ботов, спешащих на расчетные места…
        Или вообще ничего не случится, просто станция начнет медленно таять, как сахар в теплой воде.
        Или…
        Привычным усилием воли Дальгейн останавливает возможное развитие катастрофических сценариев у себя в голове. Он знает, что постоянные мысли об этом до добра не доводят. Проблема в том, что он не параноик и не невротик. За его душевным здоровьем следят лучшие психологи его расы, а также один специалист, который специализируется на межвидовых проблемах. Нет, Дальгейн попросту реалист. Это-то и пугает его больше всего. С ментальным непорядком он бы работал и в конце концов победил бы его - как преодолел все прочие неблагоприятные обстоятельства в своей жизни.
        - Старший секретарь? - раздается вежливый голос.
        Дальгейн оборачивается.
        Арсейни Враг-не-пройдет, молодая, но очень способная преи из «мирной армии Виоланны», как называет он про себя ставленников неугомонной адмиральши. Очень полезный кадровый резерв, хотя у многих головы забиты всякой романтической чушью. Однако эта вот оказалась достаточно способной, чтобы увидеть, кто и где приносит Содружеству - нет, жизни в Галактике - реальную пользу. На удивление быстро из нее получилась очень толковая референтка. Головокружительно быстрая карьера.
        Кое-кто, быть может, скажет, что быть старшим секретарем секретаря - не бог весть какой итог пяти с лишним лет службы в Центре. И тем самым распишется в полном незнании реалий Содружества. Потому что если ты оказался под прямым началом самого Дальгейна за такой малый срок, то ты, безусловно, далеко пойдешь в этой жизни. Может быть, на место самого Дальгейна, а выше, говорят, уже просто некуда.
        - Что-то случилось, Арсейни? - спрашивает Дальгейн.
        Он не сомневается, что происшествие имело место. Его помощники знают, что время уединения у окна свято, и не стали бы беспокоить по пустякам.
        - Пришли последние донесения со станции «Узел», по проекту грибницы, - отвечает Арсейни. - Вы просили докладывать немедленно, невзирая ни на что.
        - Да, просил, - со вздохом Дальгейн отрывается от созерцания. Видно, не повезет - клапан не раскроется. - Рассказывайте, - говорит он.
        Арсейни начинает доклад - короткий, но обстоятельный.
        … - Самосознания у объекта, по всей видимости, нет, - говорит она. - Однако первые эксперименты по записи так называемых «мнемограмм». на разумы добровольцев дали непредсказуемый эффект - резкий, хотя и кратковременный скачок когнитивных способностей…
        - Вспышки гениальности? - уточняет Дальгейн.
        - Скорее, сверхвосприимчивости. Люди в короткие сроки разбирались с вопросами, с которыми до этого долго возились, совершали интуитивные скачки… В одном случае человек разрешил долго назревавшую проблему в личной жизни.
        - Какую же? - Дальгейн - сафектиец, разумеется, ему интересны сплетни.
        - Это соноранец, который до сих пор, вопреки обычаям своего народа, ни разу не был женат. Под записью мнемограммы он осознал, что испытывает влечение к коллеге три-четырнадцать, и начал ухаживание.
        - Нор-Е и Мийгран? - пораженный, спрашивает Дальгейн. - Никогда бы не подумал!
        - Мийгран? - Арсейни сверяется с записями. - Нет, девушку зовут Сайрони 896783, она старший инженер монтажа под началом Нор-Е, с ним вы угадали.
        - А, - Дальгейн смущенно кашляет в кулак. - Ну да, разумеется. Больше одной три-четырнадцать в штате станции, о чем я думал… И, насколько я понимаю, эти озарения дали определенные результаты в проекте капитана Старостина?
        - Да, - отвечает Арсейни. - Верфь для колонизационного корабля готова приблизительно на тринадцать процентов.
        - В такие сроки? - Дальгейн хмурится. - А ведь Старостин, при всех его достоинствах, отнюдь не гений логистики… Да и какому гению под силу такое?
        - Он стал одним из добровольцев по испытанию мнемограммы, - подтверждает Арсейни невысказанное подозрение. - Ходят слухи, что им удалось раздобыть мыслеобраз одного из Старейших тораи…
        - Во имя вечного света! - не удержавшись, восклицает Дальгейн.
        - У меня были такие же чувства, когда я об этом узнала, шеф, - соглашается Арсейни.
        Дальгейн снова поворачивается к окну.
        - Вы знаете, - раздумчиво говорит он. - Недавно я думал, не совершил ли крупную ошибку…
        Толстое кварцевое стекло ничего не отражает, поэтому Дальгейн не видит, что на лице его секретарши появляется выражение истинного изумления. Дело не в том, что Дальгейн не совершает ошибок или не признает их - он не божество, чтобы совсем не ошибаться, и не самодур, чтобы не отдавать себе в этом отчета. Дело в том, с какой интонацией он только что это сказал.
        По его голосу слышно, что ему страшно. Арсейни и не подозревала, что легендарный сафектиец способен испытывать страх.
        - Но теперь я думаю, что все же выбрал лучшее решение из худших, - заканчивает Дальгейн. - Раз они так спешат стать тем, что нам не дано понять… пусть улетают. Как можно дальше.
        Он бы добавил «скатертью дорога», но Дальгейн никогда не был реципиентом мнемограмм, а потому, разумеется, не знал земных идиом.
        В черноте, куда он смотрит, вдруг вспыхивает облако белых искр: выпускной клапан таки сработал.

* * *
        Я делаю глубокий вдох, потом глубокий выдох.
        Передо мной экран системы квантовой связи. Все уже настроено, канал работает. На той стороне ждут моего вызова. И все же мне трудно решиться.
        Миа предлагала пойти со мной, молчаливо постоять за плечом в качестве моральной поддержки. Я отказался. Есть все-таки вопросы, которые мужчина должен решать сам.
        Отношения с матерью - один из таких вопросов.
        …Я не посвятил ее, что улетаю в космос. Сказал себе: это все соображения секретности. На самом деле фигня, мне предлагали сделать для семьи соответствующий допуск. Я отшутился, что ближе семьи, чем Белкин, у меня нет…
        А он, кстати, сейчас у меня на коленях, обеспечивает эту самую моральную поддержку.
        «Ладно, - говорю я себе мысленно, - ладно. Это не может быть сложнее, чем разговор с Дальгейном или кентагирцами!»
        В глубине души знаю, что на самом деле все-таки сложнее.
        Я знаю, что мать меня любит - как умеет. Но при этом ей всегда с такой непринужденной легкостью удавалось заставить меня почувствовать себя полным дерьмом…
        И все же я прошел долгий путь. Я уже не тот, каким был почти два года назад, улетая на эту станцию.
        И я точно знаю, что больше не вернусь на Землю.
        Нет, наверное можно было бы слетать перед дальней дорогой в короткую командировку. Но на кого я оставлю дела?
        Да и, будем честны, не тянет. Разве что поесть привычной еды.
        В общем, я нажимаю кнопку, и на экране появляется диспетчер центра связи. Кто-то новенький, я его раньше не видел.
        - Капитан Старостин! - тут же начинает он. - Большая честь работать с вами!
        Ну да, новенький. Слегка сбивается и говорит, как по писаному.
        - Мне тоже очень приятно, - отвечаю я. - Переключите, пожалуйста, на номер мобильного… у вас должно быть записано.
        - Да, конечно, переключаю! - спохватывается он. - И зашифрованный канал, все по протоколу.
        Несколько томительных гудков - и знакомый сварливый голос говорит:
        - Старостина слушает.
        - Мам, это я, - у меня в горле почему-то комок.
        - Мошенники, что ли? - ее голос вздрагивает, хотя в нем появляется подозрительность. - Мой сын только пишет!
        - Нет, мам, правда, удалось позвонить… Слушай, извини, что так давно не связывался, мне нужно многое тебе рассказать…
        - Да уж видно, - перебивает она меня. - За деньги спасибо.
        Деньги?.. Ах да, президент им с отцом отправляла мою зарплату по моей просьбе. А зарплата там приличная: меня оформили как космонавта.
        - Не за что… Мам, тут такое дело… Мне нужно уехать. Очень далеко.
        - Ты же и сейчас вроде в командировке? - не понимает она. - Или вернулся?
        В голосе ее почти нет теплоты, только подозрительность и какая-то обида. Но сейчас я слышу, что это привычная броня. Не только я закрывался от нее, она от меня тоже.
        - Нет, там, где был… и должен уехать дальше, - поправляю я. - Мам, слушай внимательно. Если будешь сомневаться, то совсем скоро президент начнет выступать по телевизору, можешь посмотреть, она как раз про это будет говорить…
        Я говорю и говорю, говорю долго. В какой-то момент мама в самом деле включает телевизор, и он начинает бормотать на фоне. Белкину становится скучно и он уходит с моих колен. Мама почти всегда молчит, я иногда спрашиваю ее «ты слушаешь», и она говорит «слушаю». Это самое странное, даже не разу не перебивает и не начинает кричать, что это все чушь. И невыполнимых советов тоже не дает - совсем уж нереал.
        Наконец я заканчиваю:
        - Поэтому мы скоро летим колонизировать другой рукав галактики. Скоро - это еще не завтра, через два или три года, не знаю, как получится. Но я решил, что нужно позвонить заранее, потому что у меня не будет возможности вырваться на Землю. Вы с папой можете приехать сюда со следующей партией колонистов, если ты убедишь его, что я не сошел с ума. Вам, конечно, эмигрировать не обязательно, я договорюсь, чтобы вас назад отвезли назад. Заодно познакомлю со своей девушкой. Она инопланетянка, обещает вам двести штук внуков… правда, тоже лет через двести, зато нянчить не надо.
        - С ума сойти, - отзывается мама, когда мне удается закруглить свою нервную тираду. - Не ходи в космос без шлема, слышишь?!
        *****
        или @LITRPG_KINOZAL канал жанра LitRPG в телеграмме. Подписывайтесь и следите за новинками, будьте одни из первых.
        или @LITRPG_DISCUSSION обсуждение книг. Любителей обсуждать книги жанра LitRPG приятно будет увидеть в чате.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к