Жемчужина Шелтора Кира Евгеньевна Полынь

        Я была уверена, что несчастье обойдет меня стороной и мачеха не найдет достойного «покупателя» на должность моего мужа. Почему «покупателя»? А кому еще нужна бедная аристократка, которая превратилась в служанку в собственном доме!

        Разве что северному ярлу, доверенный человек которого уже ступил на наш порог

        Главное не впадать в истерику. Может не такой он уж и плохой, этот пугающий мужчина со шрамом на лице, у которого явно свои цели на “приобретение” жены.

        Главное не бояться и прямо смотреть в глаза!

        Не монстр же он, в конце концов?

        В тексте есть: вынужденный брак, сложные отношения, очень откровенно

        Жемчужина Шелтора

        *
        Глава 1
        Глава 2
        Глава 3
        Глава 4
        Глава 5
        Глава 6
        Глава 7
        Глава 8
        Глава 9
        Глава 10
        Глава 11
        Глава 12
        Глава 13
        Глава 14
        Глава 15
        Глава 16
        Глава 17
        Глава 18
        Глава 19
        Глава 20
        Глава 21
        Глава 22
        Глава 23
        Глава 24
        Глава 25
        Глава 26
        Глава 27
        Глава 28
        Глава 29
        Глава 30
        Глава 31
        Глава 32
        Глава 33
        Глава 34
        Глава 35
        Глава 36
        Глава 37
        Эпилог
        *
        ЖЕМЧУЖИНА ШЕЛТОРА
        ПОЛЫНЬ КИРА

        Глава 1.
        - Матушка, прошу! - Взмолилась я, пытаясь воззвать к ее совести.
        Женщина окинула меня презрительным взглядом, и прошла мимо, Шелестя юбками, навстречу прибывшему гостю.
        - Госпожа Бланкар! Рад приветствовать вас в добром здравии. - Седовласый мужчина в дорожной одежде коротко поклонился, приветствуя мою мачеху, лишь скользнув по мне взглядом. - Мой хозяин, как и обещал, прислал меня для подготовки последних документов.
        - Да, да, конечно. Проходите в гостиную, нам сейчас же подадут чай. - Она обернулась и буквально воспламенила меня взглядом, давая понять, чтобы я тут же исчезла с ее глаз и приготовила для гостя обещанный ей напиток.
        Опустив голову, я отправилась на маленькую кухню, чтобы выполнить поручение.
        В который раз!
        С тех самых пор как умер отец, Эвелин словно с цепи сорвалась, собственноручно понизив меня из падчерицы в служанки. Привыкшая к роскоши нашего старого дома, и лишившись всего в один момент, она провалилась в глубочайшую депрессию, срывая всю свою злость на мне. Слуги покинули нас, как только закончились деньги, бережно накопленные отцом на мое приданное, и только стало нечем им платить, все ушли. Их можно было понять. Их работа не развлечение, а средство к существованию. Нет денег, нет еды.
        И вся работа по дому упала на мои плечи. В душе я только молилась и благодарила богов, что дом у нас забрали, и пришлось переехать в маленький особнячок под главной стеной. Я бы, наверное, сошла с ума, наводя порядки в нашем старом доме! Мне едва хватало сил справляться здесь, а там это стало бы непосильной ношей. Эвелин, словно сумасшедшая продолжала твердить о том, что мы не должны терять лицо, и каждый день продолжала облачаться в пышные наряды, заплетала волосы в сложные прически и постоянно, нет, просто вечно раздавала мне указания! «Не упасть в грязь лицом» видимо, относилось только к ней, я же была в ней по самые уши.
        Первое время я злилась и протестовала, но после обещания продать меня первому встречному поумерила пыль. Лучше с чокнутой Эвелин, чем в доме у незнакомца. Но беда все же постучалась в мою дверь.
        Ровно месяц назад в дом пришел незваный гость. Он представился поверенным некого Торунна, который имел к моей мачехе несколько занятных, по его словам, предложений.
        В тот вечер я узнала о том, что на мою руку имеется активный и настойчивый претендент. Самое страшное было то, что местные аристократы, которыми мы являлись до некоторых пор, даже не смотрят в мою сторону. Нельзя ни сказать, что меня это не расстраивало. Я не испытывала желания становиться чьей-то супругой, как и многие знакомые мне девушки. В силу законов, что царили в нашей империи, девы чаще всего становились товаром, средством достижения целей, подарком в честь извинений и т. д. Договорной брак процветал, а нас, естественно, никто не спрашивал. За очень редким исключением. Я верила, что мой отец не поступил бы со мной так, но вот сомневаться в Эвелин мне не позволила рациональность. Она была способна продать меня при выгодном предложении, и единственное что я могла сделать, это привлекать как можно меньше внимания и выполнять все ее приказы.
        И сейчас я дрожащими руками выставляла перед ней и гостем заварник и самые чистые и красивые чашки, что были в нашем доме.
        - Все вопросы почти полностью урегулированы и вскоре произойдет обмен.
        - Я надеюсь, вы внесли в договор пункт о снятии с меня всякой ответственности за поведение Бланш сразу по вступлению в брак?
        - О, конечно! Как я понял, мой хозяин так же не имеет желания более поддерживать с вами связь. - Прозвучало достаточно грубо, но моя мачеха только расслабленно улыбнулась.
        - У нее не простой характер, она непокорна и не воспитана должным образом. - Стоя у дверей как самая настоящая прислуга, я сжимала кулаки, борясь с желанием треснуть как можно сильнее по затылку Эвелин, так, чтобы ее высокая прическа рассыпалась вдребезги. - Я старалась воспитать ее как могла, но мой муж, отец Бланш, очень много позволял малышке, чем избаловал ее.
        Импульсивное желание, перерастало в обдуманный план, как только меня «выдадут замуж» в последнюю встречу вознаградить бывшую мачеху самым «благодарным» ударом. Знаю, знаю, что девушки не должны думать о таком, но меня сейчас нагло оклеветали, и стоит мне взорваться и обвинить мачеху во вранье, я только подтвержу все ее слова в глазах поверенного. Поэтому я просто закрыла глаза и выдохнула.
        Придет день, Бланш и Эвелин получит по заслугам. Все ее сплетни и обвинения, вся ее ложь и клевета вернутся к ней в двойном размере, а пока просто расслабься. Горячая голова не поможет тебе думать.
        - Все, что в дальнейшем будет связано с многоуважаемой Бланш, мой хозяин берет под свою полную ответственность.
        - Замечательно. Когда ждать господина Торунна?
        - Хм, мой хозяин не приедет лично. К сожалению, он не может надолго покинуть свои земли, и поэтому отправил именно меня заключить с вами сделку. Так что я в полной мере представляю желания господина Торунна.
        Эвелин однозначно расстроилась. А как же. Не увидеть в лицо столь богатого человека, который предложил ей целое состояние за право брака со мной, считай потерянный шанс выгодного брака. Я бы совершенно не удивилась, предложив она ему себя вместо меня, за обещание роскошной жизни. Только вот она бы вступила туда с радостью, имея возможность тратить чужие деньги и будучи единожды вдовой - возможность уйти в любой момент, если супруг вдруг наскучит. Я же, как первый раз вступающая в брак, права голоса не имела, и если муж окажется монстром или тираном, или все сразу, оставалось только терпеть. И ждать и надеяться, что супруг отбросит копыта раньше меня.
        В первый раз, матушка, услышав сумму, предложенную за меня, сперва растерялась, пытаясь найти ошибку в количестве Люций, но потом собралась и, отправив мужчину за порог до утра следующего дня, скакала по дому как раненая фурия, хохоча от радости и прижимая к жилистой груди желтый лист бумаги.
        Она даже не дала мне самой выбрать! Просто увидела это выгодное предложение и ткнула пальцем в небо, давая свое согласие! Точнее ногтем в лист, в котором значилось имя Торунн. Или фамилия. Или звание. Я так и не поняла. Незнакомец обещал перевести на счет Эвилин около трехсот тысяч люцей! Это целое состояние! Ей хватит не только на то, что бы вернуть наш старый дом, но и вновь нанять слуг. На год. Или полтора. В зависимости от того, в какую эйфорию впадет Эвелин тратя деньги. В любом случае я понимал, что все деньги что ей щедро заплатил господин Торунн, разлетятся по ветру не оставив после себя и следа.
        Поверенный еще несколько минут говорил с мачехой, не обращая на меня никакого внимания, и только когда пришло время прощаться, поклонился и спросил:
        - Госпожа Бланкар, перед уходом я хотел бы встретиться с самой девушкой. Мне необходимо передать ей кое-что лично от господина Торунна.
        Эвелин захлопала глазами, будучи уверенной в том, что мужчина давно понял, что служанка и есть та самая дорогостоящая невеста, но осознав свою ошибку, мягко улыбнулась и протянула ладонь:
        - Я передам дочери, можете не волноваться.
        - Не сочтите за грубость, но я должен вручить это лично. Поэтому убедительно прошу пригласить сюда девушку. - Мужчина был вежлив, но угроза что читалась в его словах между строк не осталась незамеченной для Эвелин и она покорно кивнула головой.
        - Конечно. Бланш, будь добра. - Она чуть махнула пальцами в мою сторону, давая позволение подойти, и нервно застучала ими по ручке кресла.
        Глава 2
        Я сделала несколько шагов в их сторону и остановилась, опуская глаза и пряча неухоженные руки под передник.
        Я была уверена, что мачеха хотела как следует отмыть меня и привести в порядок, перед тем как вручить в руки будущего мужа, но судьба сыграла с ней злую шутку. Я едва не рассмеялась, глядя на лицо мужчины, что смотрел на меня, широко распахнув глаза от удивления. Он еще раз посмотрел на Эвелин, обратив внимания ну тусенский шелк ее платья, ухоженные ногти и аккуратный макияж, и вновь вернул глаза ко мне. Куда мне до нее. Старое платье все в золе, так как с утра вычищала камин, грязные коленки, испачканные в земле, так как прямо перед приходом поверенного я пересаживала капусту на заднем дворе. Под короткими ногтями луны грязи, и возможно лицо тоже не блистало чистотой. Я вполне могла нечаянно почесать нос грязной рукой.
        В глазах поверенного полыхнул гнев, и я едва сдержалась не сделать шаг назад.
        - Госпожа Бланш? - На всякий случай спросил он.
        - Да, господин.
        - Рад, наконец, увидеть вас.
        - Взаимно. - Он продолжал неотрывно смотреть на меня своими светлыми глазами, в которых поблескивало раздражение.
        И я могла его понять.
        Увидев, наконец, товар лицом, как говорится, невозможно было предположить, что он не был разочарован увиденным. За девушку, которая стоила триста тысяч люций, я выглядела словно оборванка с улицы, или первая попавшаяся под руку бродяжка.
        Эвелин тоже следила за мужчиной, и кровь отлила от ее лица. Сейчас, пока деньги еще не на счету, она рисковала упустить покупателя, который растрезвонит всем остальным о состоянии товара и мачеха потеряет кучу денег, которые она в своей голове уже с удовольствием тратила.
        - Госпожа Эвелин, я могу попросить оставить нас наедине с госпожой Бланш?
        - Вы же понимаете, что я не могу оставить малышку наедине с незнакомым мужчиной?
        - Мы не незнакомы. - Заметил он, вспомнив, как мы в первую нашу встречу говорили, пока я накрыла на стол. - И все же, я прошу вас удалиться.
        - Как скажите. Дитя, веди себя достойно, моя дорогая. - Обратилась она ко мне и вышла, и как я была уверена, прижалась ухом к дверям.
        Поверенный хмыкнул и обвел помещение рукой, устанавливая полог тишины.
        - Значит, я уже имел честь познакомиться с вами. - Поклонившись, сказал он.
        - Как видите. - Я присела в неловкий реверанс, вспоминая о манерах.
        - Неожиданный сюрприз, Аорелия. - Сказал он, назвав меня именем, которым я представилась ему впервые.
        - Можете звать меня просто Бланш. Аорелия мое второе имя, сейчас меня так никто не называет.
        - Но тебе бы хотелось, верно?
        - Это не имеет значения.
        - У меня есть подарок, который господин Торунн велел передать тебе лично.
        - Как ваше имя? - Поверенный улыбнулся.
        - Гест. Гест Клеменс.
        - Гест, прошу, расскажите мне, что меня ждет. - Я ладонью придержала протянутый мне кулек, останавливая мужчину в попытке заглянуть в мои глаза.
        - Что именно вы хотите знать?
        - Торунн. Какой он?
        - Жестокий, кровавый, отважный, решительный, держащий свое слово. Достаточно?
        - Да… Благодарю.
        Сердце уже ушло в пятки от описания моего будущего супруга. Все остальное уже вряд ли имело бы значение, и покорно приняв настойчиво протянутый кулек, я продолжала стоять на месте, уткнувшись глазами в пол.
        - Я прошу вас открыть подарок. Мне велено передать вашу реакцию на презент, господину Торунну.
        - Можете смело говорить, что я в полном восторге. Когда состоится обмен?
        - Через четыре дня. - Гест чуть склонил голову, видимо проникнувшись моим настроением. - И, Бланш. Если вы хотите, я могу временно пересилить вас в постоялый двор. Я думаю, ваша многоуважаемая матушка не будет против, если я немного надавлю на нее.
        - Не стоит. - Я чуть улыбнулась. - Спасибо за заботу, господин Гест.
        Он еще несколько секунд смотрел на меня, но словно отрываясь от своих мыслей, снял полог тишины, приглашая мачеху вернуться обратно в комнату.
        Эвелин и бровью не повела, не выдавая, что подслушивала разговор и теперь злиться, что все подробности силами Геста прошли мимо нее. Только заметив кулек у меня в руках, немного приободрилась. Уверена, она попробует его забрать.
        - Я думаю, на этом закончим. Если возникнут вопросы, вы можете найти меня в гостинице у Реаля. Обмен произойдет через четыре дня, так что убедительно вас прошу. - Он бросил на мачеху гневный взгляд. - Привести девушку в порядок. Она должна быть чистой, свежей и отдохнувшей.
        - О, не сомневайтесь. Бланш будет прекрасна, как и всегда. - От взгляда мужчины, Эвелин икнула. - Господин Торунн не пожалеет.
        Выпроводив гостя, Эвелин прижалась спиной к двери и тяжело выдохнула, закрывая глаза.
        - Ненавижу этих щупачей. Смотрят так, как будто душу выворачивают.
        Как не странно, она была не далека от истины, и господин Клеменс действительно имел кровь гурий в роду, немного, но этого хватало для того что бы пользоваться эмпатией. Мужчине хватало лишь пары слов, что бы иметь свое представление о том или ином человеке. И судя по тому, в каком тоне он беседовал с моей «матушкой» она не пришлась ему по душе.
        - Показывай, что у тебя там. - Она вырвала куль из моих рук и принялась тут же развязывать тонкие атласные ленты, холодного серого цвета.
        Когда завязки все же поддались, перед Эвелин предстало меховое манто из пушистого меха северной лисы. Идеально белого цвета, без малейшего оттенка желтизны и с серебряными пуговками, на которых был отпечатан какой-то рисунок. Разглядеть поближе мне не удалось, так как мачеха тут же набросила его на свои плечи и помчалась к зеркалу, чтобы полюбоваться своим отражением. Она крутилась из стороны в сторону, то утыкаясь тонким носиком в пушистый мягкий мех, то глядя на себя через плечо, или кружась вокруг своей оси.?????????
        - Скажешь мужу, что подарила манто матушке, как благодарность за воспитание.
        - Подарки не передаривают. - На самом деле мне было глубоко безразлично на красоту шубки, сильнее всего хотелось задеть Эвелин.
        - А ты передаришь. - Бросила она и продолжила любоваться своим отражением.
        - Нет. - Сложив руки на груди, я уперлась спиной в стену.
        - Что ты сказала? - Прошипела «матушка».
        - Что слышала. Нет, Эвелин. Я не подарю тебе это манто. Оно мое и мне подарил его мой будущий муж.
        - Да ты… Я тебя…
        - Что? Ударишь? Изуродуешь? Проклянешь? Что бы ты со мной не сделала, твои денежки уплывут из рук. - Я развела пустые ладони в стороны. - На твоем месте я бы берегла меня как зеницу ока. Ты же не хочешь лишиться денег, Эвелин? Триста тысяч люций.
        Мачеха напоминала разгневанную фурию. Ее волосы зашевелились, а в глазах замелькали искры. Бабушка не передала Эвелин ничего кроме возможности иногда потрескивать молниями в моменты настоящей ярости.
        - Не дури, Эвелин. Ведь я могу сказать что ты украла у меня манто. Хочешь, чтобы мой будущий супруг спросил, почему я не ношу его подарок? - Мачеха продолжала стрелять глазами и пускать маленькие молнии, которые приподняли ее выпущенные у лба пряди.
        - Неблагодарная дрянь!
        - Закрой свой рот, Эвелин. Отдай манто и больше не подходи ко мне.
        Женщина сбросила шубку на пол и специально наступила на нее туфлей. Громко хлопнув дверью, она, наконец, избавила меня от своего присутствия.
        Можно выдохнуть.
        Не могу сказать, что была довольна выбором отца хоть когда-нибудь. Эвелин появилась в нашем доме внезапно, как снег на голову, как гроза посредине лета. Обрушилась тайфуном на не в чем не повинную чету Бланкар. Она была легкой, веселой, такой душевной, что отец поверил тщательно выверенному до последнего слова спектаклю. Но меня ей провести не удалось. По первому же взгляду мне стало ясно кто такая эта Эвелин Бест и что ей от нас нужно. Папа одаривал ее дорогими подарками, а она кокетливо смеялась в песцовые накидки, что принадлежали моей маме и перешли в ее когтистые лапы как очередной презент. Они поженились скоропалительно. Эвелин первое время пыталась прикидываться все такой же замечательной, но только наедине со мной снимала маски и показывала свое настоящие лицо. Лживой и бесчестной охотницы. Только роскошь, только достаток, ее кредо по жизни.
        Они прожили вместе несчастных три года, и отец стремительно сгорел, закончив дни прикованным к постели. Только на смертном одре ему удалось разглядеть истинное лицо своей возлюбленной, но сил не было даже на то, чтобы держать перо, дабы переписать завещание. Единственное что ему удалось сделать, это отписать дом своему брату, что бы Эвелин, на правах наследницы имущества не вытурила меня из собственного жилища. Сейчас поместье принадлежала дяде Эдвину, но и у него желания удочерить меня не проснулось ни через месяц, ни через полгода. Папино доверие не знало границ, но, не смотря на то, что я лишилась всего что имела, больше всего я скучала именно по нему. Только папа стал мне настоящей опорой и поддержкой. Только он верил во все, что я делала, и никогда не сомневался.
        Когда он умирал, последние его слова были - «Я все еще верю в тебя, моя Аориэлия. Я верю, что ты со всем справишься. Не сердись на меня, малышка. Я постараюсь помочь тебе из-за грани». И я продолжила жить, надеясь и веря в то, что папа не врал. Он действительно присматривает за мной.
        А впереди очень тяжелые дни.
        Глава 3
        Все оставшееся до обмена время, Эвелин не попадалась мне на глаза. Было ощущение, что это она решила переехать на постоялый двор, до тех пор, пока мое присутствие не прекратит ей докучать. Может и к лучшему. Видеть ее не было никакого желания.
        Я неторопливо собирала вещи, которых было не так что бы много. Все свои дорогие платья я продала еще в первые полгода после смерти отца, оставив себе самые простые и повседневные. Про украшения и речи не шло! Мачеха конфисковала их чуть ли не сразу после похорон и, заложив или продав, продолжала тратить деньги, оправдываясь смертью горячо любимого супруга. Несколько книг, одна игрушка, которую мне подарил отец, когда вернулся из первого и последнего своего похода, коробка с безделушками вроде детских феничек и браслетов из дешёвых бусинок, тряпичная куколка и мамин платок, который она носила до самой смерти. Вот и все мои вещи. Еще расческа и несколько пар обуви, что остались от роскошной жизни.
        Господин Клеменс явился на исходе последнего дня и встретил меня робкой, но теплой улыбкой.
        - Вы готовы, госпожа Бланкар?
        - Да, господин Клеменс. Мы можем уходить прямо сейчас.
        - Ваша мачеха не хочет вас проводить?
        Я оглядела пустой холл, моего теперь уже бывшего дома, и пожала плечами. Мне было глубоко плевать на то, чего хочет Эвелин. Я хотела только поскорее уйти и перестать грызть себя плохими предчувствиями.
        - Как вам будет угодно. - Он помог мне поднять все сумки и унести их в ожидающую нас карету. - Госпожа Бланкар, нам предстоит долгий путь.
        - А куда мы едем?
        - Для начала в порт. Там нас ждет корабль, который отвезет нас на остров Шелтор, который принадлежит господину Торунну.
        - Целый остров? - Переспросила я.
        - Именно. Я не могу рассказать вам все, госпожа Бланкар, могу сообщить только что ваш будущий супруг очень и очень влиятельный человек.
        - Я уже поняла. Спасибо хотя бы за это.
        Гест не тревожил меня разговорами, позволяя хотя бы взглядом проститься с городом, в котором я провела всю жизнь. Я знала, что не вернусь сюда, а если и вернусь, то это буду уже не я. Что-то очень важное должно было бы произойти в моей жизни, что бы мне хватила мужества вновь посетить родной город.
        Мимо шли люди и даже не представляли, что я вижу их в последний раз. Так можно было бы сказать о любом случайном прохожем, но это были прохожие из МОЕГО города, которых мне никогда больше увидеть не суждено. Я не любила Боклер. Я всю свою жизнь мечтала отсюда уехать, и вот моя мечта сбылась, да так как будто я загадала желание хитрому джину, и он исполнил его, но не так как мной задумывалось.
        Серый, маленький, он пугал своей отреченностью, пустотой взглядов на улицах и абсолютному равнодушию. Здесь было мало хороших людей, сплошь завистники и лентяи, и даже богатые, а особенно они, сочетали себе все эти качества, украшая их как подарочной лентой - прожиганием жизни, гордыней и похотью.
        Прощаться было не сложно. Сложно было представить свою новую жизнь. Мысль о том, что я теперь, по сути, принадлежу другому, совершенно незнакомому человеку, откровенно пугала и будоражила. Так, словно вытаскивала меня силой из крепкого бесцветного сна, в котором я оказалась после смерти родителя. Я впервые за то долгое время что-то почувствовала. До приезда Клеменса в наш дом, мне устойчиво казалось, что я так и проживу всю жизнь, прячась от разъярённой Эвелин в коморке для слуг. И это не казалось мне таким страшным, в сравнении с тем, что я испытывала сейчас.
        Испуг, необратимый страх крепко держал меня за грудки, но привыкшая к боли душа с издевкой смотрела на то, как жуткий зверь пытается проникнуть под корку, в самую суть меня. Страх только на поверхности. Он еще не успел отравой проесть мой прочный панцирь, и лишь слегка придушивал сидя на груди.
        - Вам нужно сделать еще что-нибудь перед отъездом?
        - А есть возможность? - Удивилась я.
        - Бесспорно. Мы никуда не торопимся, госпожа Бланкар. Корабль точно уплывет сегодня и точно с нами. Так что?
        - Я хотела бы съездить на кладбище. Это возможно.
        - Да, госпожа Бланкар. - Гест улыбнулся и напомнил мне отца. Он так же заглядывал мне в лицо, видя в нем что-то, что согревало его душу.
        - Можете звать меня просто Бланш.
        - Если вы позволяете обращаться к вам по имени, то я предпочел бы Аорелия.
        - Как вам будет угодно.
        - Можете звать меня просто Гест. Я и в дальнейшем буду часто с вами встречаться, поэтому мы можем прямо сейчас пройти формальности и официоз.
        - Буду только рада. - Искренне ответила я.
        Две аккуратные могилки, как и всегда, ждали меня в одном и том же месте. Гест сам предложил купить цветов и сейчас передал их мне, отходя на несколько шагов, позволяя побыть наедине с родными в последний раз.
        - Мама, папа. Я пришла попрощаться. Да, знаю, я уже приходила. Не думала, что у меня будет возможность заехать к вам еще раз, но мне разрешили, и я не смогла отказаться. Я буду скучать, мои родные. Надеюсь, дядя Эдвин не забудет хотя бы иногда приходить к вам, и не позволит траве поглотить надгробия. Ох, что же я несу…. - Я присела на корточки и положила часть букета на гранитный камень у могилы матери. - Прощай мамочка. Я хотела бы сказать, что вернусь, но думаю, тогда я совру. Прощай папочка. - Вторая часть букета так же опустилась на могилу отца. - Мне будет вас не хватать.
        Ветер подул мне в лицо, развивая волосы, и дал отличную отговорку, позволяя обвинить его в выступивших слезах. Я как будто оставляла здесь что-то важное, что-то, что я еще не успела понять, и теряю последний шанс на разгадку.
        Поцеловав ладонь, я приложила ее сперва к надгробию мамы, а затем повторила это с могилой отца.
        Поднявшись, я сделала реверанс, поклонившись родителям и не оборачиваясь, направилась к карете.
        -????????
        Гест вновь не говорил ни слова, лишь помог мне вернуться на свое сидение, и запрыгнул следом.
        - Простите меня, если эти слова сейчас будут лишними, но вы очень сильно похожи на свою мать.
        - Простите?
        - Мне дано видеть души. - Он опустил глаза, давая понять, что это вряд ли можно назвать даром, скорее наказанием. - Души тех, кто хотел бы что-то передать, или что-то увидеть.
        - Она… Была там? - Шепотом спросила я, и мужчина в ответ кивнул.
        - Она сказала, что очень любит вас и не хочет видеть, как ее цветочек плачет. Передаю дословно, потому, как считаю, что это важно.
        - Цветочек… - Молвила я, прекращая сомневаться в словах Клеменса.
        Мама звала меня так и никак иначе. Даже когда злилась, она громко кричала «Цветочек!» и злость уходила, оставляя за собой только тепло. - Она сказала, что очень любит вас и не хочет видеть, как ее цветочек плачет. Передаю дословно, потому, как считаю, что это важно.
        - Цветочек… - Молвила я, прекращая сомневаться в словах Клеменса.
        Мама звала меня так и никак иначе. Даже когда злилась, она громко кричала «Цветочек!» и злость уходила, оставляя за собой только тепло.
        - Она сказала еще что-нибудь? Просила передать?
        Мужчина качнул головой в так кареты:
        - Нет, Бланш. Мне жаль, но больше ничего. Только то, что я сказал и ничего больше. - Не нужно было быть гурией, чтобы понять, что мужчина соврал, но я послушно кивнула в ответ и отвернулась к окну.
        Глава 4
        В порту нас действительно ждал корабль. Команда на удивление состояла из моряков Боклера, и встретила нас спокойными, совершенно равнодушными лицами.
        - На этом корабле мы доплывем до острова Хакуин, там же перенесемся порталом на берег Дарлинга, а оттуда нас заберет корабль господина Торунна и отвезет на остров Шелтор.
        - Почему бы нам сразу не перенестись на этот остров? - Спросила я, заходя в каюту.
        - Вы, вероятнее всего, не представляете месторасположение острова. Он очень и очень далеко отсюда. Такой скачок подвластен лишь фениксу. К моему огромному сожалению, я только частично гурия и на этом мои таланты кончаться.
        - Не преуменьшайте свое значение, Гест. - Улыбнулась я. - Сколько нам плыть до первой остановки?
        - Четыре дня. С учетом короткого портала, мы сокращаем путь на семь дней. Дорога между Хакуином и Дарлингом сплошь и рядом усыпана водоворотами и грозовыми ветрами, которые с радостью помогут короблю врезаться в скалы. Поэтому будет благоразумнее добраться до Дарлинга порталом.
        - Я доверяю вам, Гест.
        - Благодарю Бланш. Мне приятно это слышать. Я оставлю вас.
        Время уже давно приблизилось к закату, и как только корабль отправился в путь, меня сморил сон. Тяжелый, как груда одеял, которыми придавило мое тело. Мне снилась чепуха из обрывков фраз, громкого шума и непонятных, и незнакомых лиц. Все происходило так быстро, что я не сразу заметила, как в мою сторону шагает огромный зверь. Его тело было покрыто плотным мехом, а глаза горели ярко алыми огоньками, словно на их дне тлели угли. Он смотрел на меня открыто, вызывая на бой, ни капли ни сомневаясь в своей победе. Открыв огромную пасть, чудовище показало мне все свои огромные и твердые зубы, щелкнув челюстью так, что я захотела вскрикнуть, но не смогла, скованная сном.
        Как только раздался утробный рык, я почувствовала как тело, что боролось со сном, покрылось холодными каплями, остужая покрытую мурашками кожу.
        - Проснись! - Крикнула сама себе, открывая глаза, вытягивая себя из этой плотной пучины кошмара.
        Я села в постели, судорожно вдыхая воздух и ощупывая дрожащими пальцами свое вспотевшее лицо. Как только дыхание более-менее пришло в норму, я сделала глубокий вдох и прислушалась к стучащему в груди сердцу.
        Что это было? Откуда этот кошмар?
        Последний раз мне снились кошмары в детстве, но тогда меня успокаивала мама, а папа прогонял расшалившихся домовых. Но этот кошмар был слишком реальным! Или я просто забыла, каково это…
        Волосы разметались по подушке, стоило мне откинуться и лечь. Буквально рухнуть в постель. Спать хотелось ужасно, но ощущение опасности еще не прошло до конца, не позволяя мне не обращать на него внимания и спокойно вернуться ко сну.
        Решение пройтись по палубе, пришло так же внезапно, как внезапно я поняла, что уже набросила на плечи вязаную накидку и запрыгнула в сапоги.
        Стоит только выйти, постоять несколько минут и вернуться в каюту, как сон снова примет меня в свои объятия.
        Луна была высоко в небе, освещая морскую гладь ровным тусклым светом, позволяя видеть, как подрагивает вода под легким дуновением ветерка. Спокойная ночь. Только мне приснился кошмар.
        - Госпожа? - Я вздрогнула от испуга и, отскочив, прижала руку к груди. - О, простите, не хотел вас пугать.
        Молодой парень из команды стоял в паре метров от меня, сжимая в руках удочку.
        - Это вы меня простите. Не думала, что встречу кого-нибудь. - Ответила я, посильнее запахивая накидку на груди, пряча сорочку.
        - Я решил порыбачить. Не спалось. - Он пожал плечами оправдываясь.
        - Простите еще раз. Не буду вам мешать.
        - Я Лит. Можно Лют. - Представился он.
        - Почему? - Удивилась я.
        - Вообще я Лютик, но это как то смешно. Поэтому представляюсь Лютом, или Литом. - Он потер высокий лоб и взъерошил темную отросшую челку. - Если вам не спиться я могу составить компанию. Просто посидим, поболтаем.
        - Думаешь, это хорошая идея?
        - А почему нет? Мой дед говорил, что если не можешь заснуть, нужно обязательно с кем-нибудь поговорить.
        - И как это помогает?
        - Устаешь от людей и мечтаешь скорее заснуть. - Улыбнулся он. - Ну, так что? Составите мне компанию? У меня и для вас удочка найдется.
        - Пожалуй, рыбачить я все же откажусь. - Улыбнулась я, а парень немного сник. - Но с радостью понаблюдаю за тобой.
        - Тогда пойдемте. Сейчас рыба мечется по правую сторону борта.
        Он пошел прямо по палубе и, подойдя к краю, сел и опустил ноги к воде, просунув их между перилами.
        - Могу отдать вам свою куртку. Ночью прохладно, не дай боги простынете.
        - У меня достаточно теплая накидка, спасибо.
        Поддавшись порыву, я села рядом, повторив позу юноши.
        - Как ваше имя?
        - Бланш. Можешь звать меня по имени и на «ты».
        - Не думаю, что это возможно. - Ухмыльнулся он, забрасывая крючок в воду.
        - Почему?
        - Вы благородная, а я простак. Это как гусеница будет к ястребу на «ты» обращаться.
        - С чего ты взял? - Спросила я.
        - По вам видно, госпожа Бланш. Нарядами не пестрите, макияжем лицо не портите, а в каждом движении заметно. В каждом шаге и взгляде. Я такие вещи сразу замечаю.
        - Был такой опыт?
        - В детстве я был служкой в доме одной очень состоятельной дамы. Вот она была очень на вас похожа. Такая же грациозная, ровная, плавная. Но я могу задать вопрос?
        - Попробуй. - Я пожала плечами, покрепче кутаясь в накидку.
        - Вы же не богатая, хоть и благородная. Зачем вам на Хакуин? Это земли дикарей, и такой как вы там не место.
        - Там мой новый дом. - Расплывчато ответила я, не желая посвящать первого встречного во все нюансы моего вынужденного путешествия.?????????
        - Продали?
        - Продали. - Подтвердила я.
        - Понятно. Меня тоже когда-то продали. На этот корабль. Но знаете, я не жалею. Мне тут не плохо. Почти свобода. Может и вам повезет.
        - Слабое утешение, Лютик.
        Парень улыбнулся и дурашливо толкнул меня плечом.
        - Не печальтесь, госпожа. Таким женщинам как вы не нужно прилагать много усилий, что бы все было так, как они хотят.
        - О чем ты?
        - Вы красивая, умная. Просто будьте хитрее, не верьте всем кого там встретите. Оставайтесь собой, не склоняйте головы перед незаслуживающими. Покажите им, что вы такая одна единственная, покоряйте лишь взглядом.
        - Ты так хорошо в этом разбираешься? - Удивленно спросила я.
        - На самом деле нет. Я просто вспомнил, что это говорила моя бывшая хозяйка своей дочери, когда ту сосватал один мерзкий тип, а отец девушки дал свое разрешение на брак.
        - И что было дальше?
        - Она уехала, и несколько лет о ней не было вестей. - Он задумчиво поднял глаза в небо, словно считая звезды. - А потом пришло письмо. Она сообщала матери, что ее муж отважно сражался и умер в родных стенах, не пережив ранения.
        - Хороший исход.
        - Хороший. Может и вам повезет.
        Как не странно, но даже этот парень не верил в то, что мой брак будет счастливым. Словно это само собой разумеющееся. Все, вплоть до едва знакомого юнца, были уверены в провальности моей хрупкой надежды, что с каждым часом и словом о моем муже, рассыпалась в мелкую крошку, болезненно царапая вены изнутри.
        - Пожалуй, теперь я смогу уснуть. - Сказал я, поднимаясь на ноги.
        - Добрых снов, госпожа Бланш.
        - Хорошего улова, Лютик.
        Глава 5
        Дни шли один за другим, не сменяя серости моего мира. Все как будто потеряло краски, с головой окуная меня в пропасть смирения. Убедив себя в том, что пока ничего плохого не происходит, я все дни проводила на палубе, смотря на то, как свободно летают птицы, раскрыв свои крылья навстречу ветру. Гест не старался разговорить меня, и вывести из этого состояния задумчивости, лишь изредка спрашивая, нужно ли мне что-нибудь.
        С каждым днем становилось все холоднее, и когда на горизонте показалась земля, я стояла уже в теплом плаще, кутаясь в вязаную шаль.
        - Мы почти прибыли, Бланш. Переход совершим сегодня и через пару дней будем на месте.
        - Спасибо, Гест. Жду с нетерпением.
        Мужчина посмотрел на меня сочувствующим взглядом и ушел, оставляя меня в одиночестве наблюдать, как приближается земля.
        Остров был хмур. В небе висели тяжелые тучи, но казалось, этого никто не замечал. Слишком обыденно. Люди, привыкшие к холодным морским ветрам, были суровы, и лишь слегла удивленно, встречали нас на берегу.
        Гест, как и всегда, помог мне с сумками, устраивая их в повозке, и помог мне подняться в нее.
        Это сложно было назвать каретой, в том смысле, в котором я привыкла. Скорее практично собранное средство передвижения. Долой комфорт, да здравствует надежность!
        Лютик провожал меня взглядом до самой повозки, и только в самом конце, когда я обернулась, утешающе улыбнулся.
        - Сейчас мы отправимся в дом клана Туштан. Глава создаст нам портал.
        - Клана?
        - Да. На островах правят ярлы. У каждого свой клан, включающий в себя и обычных людей и воинов, а так же совет и все возможные коалиции. Вроде лекарей, сиротских домов и местной добычи.
        - Торунн тоже ярл?
        - Верно. - Кивнул мужчина, поняв, что я его подловила. - Господин Торунн, тоже ярл. И раз это теперь вам известно, то здесь не в ходу обращение «господин» и «госпожа».
        - А как?
        - В зависимости от отношений, которые между людьми. Незнакомцы обращаются друг к другу «кин» и «кина». Друзья по имени или прозвищу. Супруги так же по имени, но лишь наедине. В обществе «шер» и «шера». Вам же следует обращаться к будущему супругу не иначе как «ярл» или «правитель».
        - Понятно. Спасибо за разъяснение, Гест.
        - С превеликой радостью. Вы благодарный слушатель, госпожа. - Вновь перешел он на официальный тон, немного дурачась.
        Дом клана оказался небольшой крепостью сплошь из серых камней. Он не слишком выделялся на каменистой почве, словно сам вырос из скалы под ним. Только алые полотна знамен, что трепыхались на ветру, давали понять, что замок обитаем.
        - Прошу. - Гест помог мне спуститься и под руку повел в ворота, что перед нами открылись. - И еще одно. Бланш, не отходите от меня ни на шаг. Здесь упустить женщину, тем более невесту из вида, великое оскорбление.
        - Вас накажут?
        - Казнят. А вас заберут и оставят себе. - Легкая ухмылка тонких губ, выдала шутовство, и я улыбнулась в ответ.
        У высоких деревянных дверей нас встретил сам глава клана.
        Высокий мужчина с густой седой бородой и глубокими морщинами, что походили на смятый лист бумаги, приложенный на его кожу, но не расправленный до конца.
        - Доброго дня, дорогие гости. Мы вас ждали.
        - Доброго дня, Хъял. Я рад видеть тебя в добром здравии. Позволь представить - госпожа Бланш Бланкар. Будущая жена ярла Торунна.
        - Рад видеть вас, кина. Проходите в дом. Супруга накрыла стол к обеду. Надеюсь, вы разделите с нами трапезу перед переходом.
        - Несомненно. Я никогда не смог бы отказаться от готовки Ингрит! - Гест вновь подхватил меня вместе с сумками и повел в дом.
        За столом нас ждала не молодая женщина с рыжими тугими косами, по которым жемчужными нитками рассыпалась седина. Она приветственно улыбнулась, жестами приглашая нас за стол.
        - Гест Клеменс. Я рада видеть тебя в добром здравии.
        - И я безумно рад видеть тебя, Ингрит Туштан. А еще я больше я рад, что смогу вкусить твой рыбный пирог, о котором мечтал с самого начала пути из Боклера.
        - Ты познакомишь нас? - Спросила она, улыбаясь и заглядывая мне в лицо.
        - Это госпожа Бланш Бланкар. Будущая жена ярла Торунна. - Повторил Клеменс.
        - Можешь звать меня Ингрит. - Сразу расставила она все точки над «и». - Идем к столу, дорогая, а то Гест уже залил слюнями свой воротник.
        - Простительный грех! - Возмутился мужчина, уверенно пододвигая себе большое блюдо с круглым румяным пирогом.
        - Пойдем, пойдем. - Она бережно взяла меня за руку, утягивая к столу. - Я сегодня приготовила жаренного айлу, думаю, тебе понравится. - Она опустилась на стул, продолжая сжимать мою ладошку.
        Это должно было быть очень странным, но женщина вызывала во мне только теплые чувства. Словно я познакомилась с бабушкой и теперь утопаю в лучах ее любви и заботы, что она не успела растратить и копила все эти годы.
        - Такой красоты нет в наших краях. - С придыханием прошептала она. - Твое имя не зря означает «белая».
        - Белый цветок, если быть точной. - Поделилась я. - Мое второе имя Аорелия.
        - Белый цветок. - Повторила она, смакуя и пробуя на вкус. - Это правильное имя, оно тебе подходит. - На ее морщинистом лице продолжала сиять ласковая улыбка. - Ты будешь здесь такой же драгоценной как знаменитый черный жемчуг. Твои глаза такие же темные как и он.
        - Шера, не смущай девушку. - Ее супруг мягко окликнул жену.
        - Конечно, извини меня дорогая. - Она продолжала ласково улыбаться, но руку мою отпустила. - Чего тебе положить? Хочешь попробовать айлу? Это рыба что водится в наших краях. Ее рецепт мне достался от бабушки, и если представится случай, я могу тебя научить, хочешь?
        -????????- Не думаю, что будущей жене Торунна потребуется готовить. - Заметил ее муж, уверенно наполняя тарелку ароматными жареными кусочками.
        - Но я бы хотела. - Ответила я. - Я люблю готовить и, возможно, захочу порадовать мужа своей стрепней.
        Ингрит засияла еще сильнее, смотря на супруга, который легонько кивнул в знак согласия.
        Все ели молча, смотря в свои тарелки. Кроме меня. Я смотрела на Ингрит и старалась запомнить каждую мелочь. Я не знала, что меня ждет дальше, и мне хотелось сохранить в памяти ее образ. Самый приятный за последнее время.
        Теплое шерстяное платье, с орнаментом цветов клана, надетое на плотную рубашку с красными кисточками на воротнике, широкий кожаный пояс на металлических заклепках, и тонкий обруч в волосах. Сначала я подумала, что он сделан из тонкого жгута, но приглядевшись, поняла, что это тесемка из натуральной кожи, украшенная бисером. На талии, ниже пояса, была повязана плотная шерстяная шаль грязно серого цвета, но с погодой, которая висела над этим островам - ничего удивительного. На тонких сухих пальцах были перстни с большими камнями в них. Не такими, с которыми ходили аристократки Боклера, не сияющие от каждого луча солнца, переливаясь светом от каждой отшлифованной грани, а почти в первозданном виде. Такими, какими их сделала природа, разве что поуменьшив размер.
        Рыба действительно оказалась превосходной, и я немного застонала от удовольствия, что не ускользнуло от внимания Ингрит и Геста.
        - Ты еще пирог не пробовала. - Прошептал мужчина, подкладывая мне ровный треугольный кусочек, щедро выделенный с общего блюда.
        Было очень вкусно. Я закрывала глаза и полностью разделяла мнение Геста о том, что можно пропустить хоть все корабли и порталы, но отказаться от еды Ингрит - невозможно.
        - Ингрит, все как всегда великолепно вкусно. Твои руки создают шедевры каждый раз. - Клеменс откинулся на спинку стула и довольно потер живот. - Потрясающе. Как же я жалею, что Хъял опередил меня и женился на тебе раньше.
        - Ты бы никогда не догнал меня в той гонке. Я выиграл честно. - Сказал хозяин дома, и я обвила всех взглядом.
        Гест выглядел значительно моложе хозяев, лет на десять-пятнадцать, но и молодым его было сложно назвать. Ему было чуть за пятьдесят, хоть он и выглядел достаточно свежо для своих лет, наверное, пользуясь кровью гурий, что текла в его венах.
        Хъял и Ингрит были довольно почтенного возраста, но я все никак не могла понять какой они расы. Сколько бы я не щурилась, не прислушивалась к себе и своему чутью, они вели себя как обычные люди, что с жизнью в таких краях больше напоминало кошмар.
        - Что ж, еще раз спасибо за вкуснейший обед, но нам пора. Нас ждет остров Дарлинг, верно Бланш?
        - Конечно. - Как то неубедительно ответила я, сжав ручку вилки. Это не укрылось от глаз присутствующих.
        - Пойдемте в главный зал. Я создам портал там.
        Значит все-таки не человек. Чародей? Друид? Кто еще способен создавать порталы на такие большие расстояния.
        Главный зал был не многим больше чем, столовая, в которую нас проводили. На стенах висели трофеи, мечи в специальных крюках и тканевые гобелены. Всюду горели свечи на высоких подставках, придавая помещению таинственности и мрачности. Если немного больше осветить комнату, то ее вполне можно было бы назвать уютной.
        Хъял остановился в центре и развел руки в стороны, призывая силу. Он что-то шептал, сконцентрировав взгляд на каменном полу, и его лоб покрылся испариной.
        Камни засветились ровным синим светом, сливаясь в единый рисунок образующий идеальный круг.
        - Прошу. - Выдохнув сказал ярл, приглашая нас в центр.
        - Рад был увидеть тебя, Хъял. Передавай привет Фарнису.
        - Конечно. Как только он вернется с моря. Думаю, он будет рад знать, что ты все еще его помнишь.
        - Я не настолько стар, мой друг.
        - Приятно было узнать вас, Бланш Бланкар. - Мужчина поклонился мне, и в зал вошла его супруга, с тканевым кулечком в руках.
        - Не сочти за глупость. - Она с улыбкой протянула его мне. - Там немного еды, и варенье из клюквы. Чтобы ты не забывала старушку.
        - Спасибо, Ингрит. - Я порывисто обняла женщину за плечи. Она немного сжалась, но расслабившись, обняла меня в ответ, вознаградив своей теплой улыбкой. - Я была очень рада узнать тебя.
        - И я тебя, белый цветок.
        Оторвавшись от уютной Ингрит я подошла к Гесту. Мужчина взял меня под руку и помахал на прощание рукой хозяевам дома.
        Я сжала губы, заставляя себя принять неминуемые перемены. Возможность остановить момент утекала с каждой неутомимо убегающей секундой, смеясь надо мной, глумливо хихикая над моей беспомощностью.
        Мне так одиноко.
        Эта мысль задержалась в голове, падая на плечи холодным платком, запуская череду возмущенных мурашек. Взглянув в последний раз в ласковые глаза Ингрит, я зажмурилась, проглатывая вязкий ком в горле.
        Секунда ослепляющего света, и открыв глаза, я поняла, что переход совершен.
        Глава 6
        Мы стояли в похожем зале, но украшен он был иначе. Вдоль помещения стояли длинные деревянные столы из прочной древесины. На стенах так же висели трофеи и мечи, но только гобелены имели больше зеленого цвета, как и орнамент на шерстяной накидке мужчины, что стоял перед нами.
        - Я рад видеть вас в своем доме. Кин Гест. - Он склонил голову перед поверенным. - Кина.
        - Доброго дня, кин Ульдрик. Спасибо, что принял портал в свой дом.
        - Не за что. Это меньшее что я могу сделать для Торунна. Пойдемте. Вас уже ждут. - Казалось, удивился даже Клеменс, подхватив сумки из моих рук и глазами показал, чтобы я шла сзади и не высовывалась.
        Мы следовали за ярлом, в чем я не сомневалась, уж слишком уверенно он передвигался в доме, и молчали.
        Здесь не было того уюта, что царил в доме клана Туштан. Все как будто вымерло. Люди что встречались нам на пути, только боязливо склоняли голову и старались как можно быстрее скрыться с глаз. Меньше свечей, тусклее и мрачнее коридоры. Словно все вокруг замерло и вот-вот прозвучит оглушающий раскат грома.
        Мужчина подвел нас к высоким и тяжелым дверям, открывая их и приглашая внутрь.
        Нас действительно ждали. Девять мужчин, одетых еще теплее, чем люди на Хакуине. В теплых шкурах на плечах и плотных, даже на вид, одеждах. У всех преобладал серый цвет, такой же, как девять пар глаз, что сейчас прямо смотрели на нас.
        Один из них, самый высокий, поднялся на ноги, звякнув доспехом, и учтиво поклонился Гесту.
        - Рад, что вы добрались без происшествий.
        - Ирлинг. - Облегченно выдохнул мой сопровождающий. - Вы рано.
        - Ярл торопится. - Не многословный тип. На меня он даже не смотрел, казалось, игнорируя в принципе.
        - Понятно. Что ж, кин Ульдрик, спасибо за прием, еще раз. Нам пора отправляться. - Ярл кивнул с немым лицом безучастия и вышел, поспешив удалиться по своим делам.
        - Ну, как добрались? - Незнакомый Ирлинг чуть расслабился, расслабляя плечи.
        - Без происшествий. Торунн действительно торопится?
        - Не совсем. Он ждет вас в срок, но ты сам знаешь, как я отношусь к Ульдрику. Решил перестраховаться.
        - Несомненно.
        Это был не корабль. А драккар! Самый настоящий драккар! Только нос корабля был укрыт брезентом, создавая небольшую комнатку, в которой можно было спрятаться от ветра.
        На палубу меня занесли на руках. Команда Ирлинга быстро забрала из рук Геста все мои сумки, а сам капитан, у края берега подхватил меня на руки и по тонкому мостику занес на борт.
        - Не стоило. - Проворчала я, поправляя складки юбки, прогоняя теплое чувство чужих рук на своем теле.
        Мужчина посмотрел на меня удивленным взглядом, словно ожидал, что я буду немой, и склонил голову:
        - Прошу прощения.
        - Бланш, дорогая! - Заговорил Гест, которому позволили подняться самостоятельно. - К ночи мы уже будем на Шелторе. Пока ты можешь передохнуть в каюте капитана, верно Ирлинг?
        - Я не устала. - Отрезала я, сильнее кутаясь в плащ.
        Здесь действительно было еще холоднее. Пронизывающий ветер надувал паруса и обжигал кожу. Я не удивилась бы, если бы выпал снег, но тяжелое небо не расщедрилось ни на белоснежные снежинки, ни на холодные капли воды.
        - Вам лучше отправится в каюту, кина. Ветер становится все холоднее, и вы можете простудиться.
        - Не стоит за меня беспокоиться.
        - Стоит. - Перебил он и, прервав нашу схватку взглядами, махнул рукой кому то из команды.
        Через минуту мне принесли мужскую куртку из плотной кожи с меховой подкладкой.
        - Если не хотите идти в каюту, хотя бы набросьте ее на плечи. Как только мы выйдем в море, станет еще холоднее. - Я покорно кивнула.
        Мужчина был прав. Погода действительно оставляла желать лучшего, и если я из своего глупого упрямства собиралась остаться на палубе, то лишнее утепление в виде предложенной куртки мне бы не помешало.
        Я смотрела на мужчин и не могла понять, что же меня смущает. Они все были высоки, крепки. Темноволосы и светлоглазы. Все они были чем-то похожи, но при этом абсолютно разные. Сразу вспомнились истории отца о его походе на земли великанов. Он уверял, что первое время не мог отличить одного от другого, хотя они клялись, что все приехавшие воины из Боклера для них на одно лицо.
        Я выделялась. Как и всегда.
        Мои светлые волосы, буквально светились серебром. Многие в Боклере думали, что я седая от рождения, но увидев меня хотя бы раз, можно было сразу сказать это точно не седина. Они сияли своей белизной, бросались в глаза.
        В детстве я думала, что это мое проклятие, но мама уверяла в том, что это особенность, изюминка. И я поверила, прекратив прятать косы под платком. Я помню завистливый взгляд Эвелин, когда она впервые увидела мои волосы. Она протянула руку, что бы потрогать их, но я отпрянула, и, скривившись, более она попыток не совершала, бросая время от времени прожигающие взгляды на них.
        Все вокруг были брюнетами, только у Геста местами сияла седина. Моя же белокурая макушка светилась как маяк в темную ночь. Каждый из воинов хоть раз, но прошелся по ним взглядом. Кто-то удивлялся, кто-то делал безразличный вид, но каждый старался рассмотреть повнимательней, боясь быть застуканным.
        - Хотите хант, кина? - Капитан незаметно оказался рядом, протягивая мне кружку с дымящимся напитком.
        - Хант? - Спросила я, но приняла тару.
        - Это наш национальный напиток. Он делается из определенных кореньев и листьев. Попробуйте. Он сладкий на вкус.
        Я сделала глоток и немного обожгла губы, но оно того стоило. Сладковатый, чуть пряный. Сразу захотелось сделать еще глоток, более глубокий.
        - Спасибо. Это действительно вкусно.
        - Рад, что вам понравилось. Может, вы все-таки зайдете в каюту? - Он кивнул в сторону брезента, натянутого на носу драккара. - Так есть кушетка, можете немного подремать.
        - Я еще немного посижу, кин. - Мужчина улыбнулся, что я употребила привычное для него обращение, и кивнул, отходя назад.
        Мне не верилось, что все это происходит со мной. Я совсем недавно была в своем маленьком доме и была даже по-своему счастлива, хоть рядом была Эвелин, а во дворе ждала не пересажанная капуста. Моя жизнь казалась мне размеренной и спокойной, даже в глубине души я не верила в то, что кто-то захочет на мне жениться и мачеха с радостью продаст меня не за десяток люций, на которые она купила бы новые туфли, а за три сотни тысяч!
        Ярл должно быть баснословно богат, раз потратил такую сумму на бедную аристократку, которая уже успела превратиться в служанку за время, которое жила без отца.
        Перед глазами вновь встала Эвелин, которой уже заплатили за то, что бы она забыло о моем существовании. Должно быть, она сейчас счастлива и гуляет в самых престижных заведениях Боклера, пригласив старых подружек на попойку, и кокетливо стреляя глазками на вопрос - «Откуда деньги?». Вполне возможно, она даже ищет нового мужа, что бы гарантировать себе безбедную старость. Иногда я завидовала ее беспринципности и поражалась тому, как далеко может зайти избалованная женщина, ради безбедной жизни. Неужели богатства так важны?
        Не смотря на то, что с детства я жила в достатке, потеряв все, у меня не опустились руки, и не было желания вернуть все любой ценой. Мне было хорошо и так. В не престижном доме, не в дорогой одежде. Все это было мишурой, декорациями. Я же хотела не жить этим спектаклем, а быть просто счастливой. И это оказалось гораздо сложнее, но не из-за отсутствия роскоши, а из-за смерти отца.
        Но со временем мне все же удалось прийти в себя и начать жить даже с тем, что я имела. Я вновь начинала улыбаться, хоть и в тайне от мачехи, вновь тихо пела, когда удавалось уйти в лес за ягодами для любимого варенья все той же Эвелин. Моя жизнь не имела неожиданных поворотов, и мне было спокойно. Но видимо за годы стабильности я успела накопить много неожиданностей, и теперь мчалась на незнакомый остров, к незнакомому мужчине.
        Через полчаса я все же успела замерзнуть и, быстро допив остывший хант, ушла под брезент. Здесь было гораздо теплее. Под теплую ткань не мог забраться этот чертов промозглый ветер, что проморозил меня до самых косточек. Кушетка, о которой говорил Ирлинг, оказалась устелена теплыми шкурами, в которые я замоталась по самый нос. На секунду мне даже показалось, что это только для меня, потому как мужчины чувствовали себя привычно и не тряслись от холода, пытаясь отобрать у меня теплые покрывала.
        Я действительно задремала. Обмотавшись шкурами, я сидела, прижав к себе ноги, и так и уснула лицом в коленях. Мне ничего не снилось, только легкая качка, заботливо убаюкивала.
        - Бланш, дорогая. Просыпайся, мы приплыли. - Гест легонько тряс меня за плечо, до тех пор, пока я не подняла на него глаза. - Вставай. Поспишь в замке. Там гораздо теплее. - Он помог мне подняться и выйти из-под навеса.
        Команда смотрела на меня все с тем же скрытым любопытством, и только капитан, оказавшись рядом вежливо спросил:
        - Позволите?
        - Мм? - Промычала я, задирая голову, что бы посмотреть на его лицо, но из-за капюшона, который натянул на меня Гест, даже не увидела его лица.
        Была уже глубокая ночь и мне не удалось разглядеть ничего кроме редких факелов за его спиной, что словно звездочки в темном небе рассыпались по воздуху.
        Ирлинг не дождавшись ответа, вновь подхватил меня на руки и пошел вниз. Хотелось бы конечно высказать ему свое возмущение, но дорога вымотала меня, и я молча прижалась лицом к его плечу, закрывая глаза.
        Сон не отпустил, и мне с каждой секундой хотелось провалиться в беспамятство и, наконец, поспать, не покачиваясь от бьющихся о борт волн.
        Капитан как то странно на меня взглянул и через пару секунд прижал посильнее, аккуратно обхватывая руками.
        - Как она? - Шепотом спросил Гест.
        - Устала. Я отнесу ее в покои. Уже глубокая ночь, ярл планировал знакомства следующим вечером, так что девушка вполне может спокойно поспать.
        - Тогда, пожалуй, пойдем.
        Меня несли очень бережно, стараясь не трясти и не позволяя сползти вниз. Я держалась за шею мужчины, обхватив его прохладными руками и сопела. Все было как сквозь туман. Я все понимала и слышала, но не могла ответить, пошевелиться, только из последних сил держась за мощную шею Ирлинга.
        Он был красивым мужчиной. Старше меня на десяток лет, если не больше, но с молодым и светлым лицом. Длинные пряди у лица были подхвачены кожаным шнурком на затылке, а темные брови очень ярко подчеркивали светло-серые глаза. От него пахло солью и разогретым на солнце деревом.
        - Я приглашу служанок, они помогут ей переодеться. - Продолжал шептать Гест, пропуская мужчину со мной на руках за какую-то дверь.
        Ирлинг опустил меня на постель, мягко разжимая мои руки у своей шеи. Он делал это медленно, словно боялся меня разбудить, но я чувствовала его пристальный взгляд, который касался лица. Когда оставалась секунда до того, чтобы снять мои руки, капитан неожиданно склонился совсем низко, оказываясь в сантиметрах у моего лица, укрываясь от ожидающего взгляда Клеменса.
        - Ты чудесно пахнешь, Бланш. - Я не сразу почувствовала как на щеке, у самого края губ, загорелся след поцелуя. Только когда мужчина оторвался и сделал несколько шагов назад, мне казалось, что я удивленно приподняла брови. Но этого никто не заметил и мужчины скрылись за дверьми, спешно удаляясь прочь.
        Глава 7
        Мне казалось, что я проспала целую вечность. Проснувшись, я едва оторвала голову от подушки и села, спустив босые ноги на холодный пол. Это немного взбодрило и позволило начать анализ окружающего.
        В сорочке. Странно. Совершенно не помню, как засыпала и как оказалась здесь. Последнее воспоминание, как меня будит Клеменс и капитан помогает спуститься с корабля. По всей видимости, с рук Ирлинга я так и не спустилась, судя по тому, что было стойкое ощущение, что я не сама пришла в эту комнату.
        Я спала в одноместной узкой кровати, в небольшой, я бы даже сказала маленькой, комнате. Из мебели здесь было только само спальное место, небольшая тумбочка у постели, шкаф и стул. Не много.
        Такая тесная, как и мое положение. Настолько вязкая зыбь под ногами, что стоит сделать шаг в сторону и ты провалишься по самое горло в трясине последствий. Одно слово, лишний взгляд, ненужная и неуместная улыбка могла превратить мою жизнь в кошмар. Кошмар, от которого мне нет дороги прочь. Все было так остро, что я покрытой мурашками кожей ощущала, как давят на меня стены.
        На стуле висело платье из теплой шерсти с серыми ромбами на черном полотне. С длинными расклешенными рукавами, оно выглядело интересным, несмотря на вынужденный закрытый фасон, только оказалось мне чуть большим. На спинке остался висеть платок, который вызвал у меня недоумение.
        Отвлек меня от мыслей стук в дверь.
        - Кина Бланкар, меня зовут Шарлот, я пришла помочь вам одеться.
        - Входите. - Тихо ответила я, но девушка услышала.
        Она была низенькой и хрупкой, на вид ей было едва ли шестнадцать, но стоило ей поднять лицо, как стало понятно, что девушке около двадцати лет. Она осторожно поклонилась и осмотрела меня внимательным взглядом. Одновременная оценка, сканирование стою ли я покорности или внимания. Мерзкое чувство.
        - Я уже успела надеть платье. - Я пожала плечами, ощущая неловкость.
        - Там завязки на спине. - Улыбнулась она. - Вы их, должно быть, не заметили.
        Она нырнула мне за спину, и принялась быстро что-то затягивать. Платье становилось все более по фигуре и в конце концом идеально на меня село.
        - Так-то лучше. - Девушка улыбнулась, вынырнув из-за моей спины.
        - А зачем платок? - Спросила я.
        - Пока вы невеста, вам положено носить платок. Я помогу вам собрать волосы.
        Она усадила меня на стул и, открыв одну из дверок шкафа, вынула оттуда расческу и небольшое круглое зеркало.
        Я ужасно отвыкла, что мне помогают в таких вещах, что меня тут же сковала неловкость, но Шарлот этого не заметила, продолжая что-то напевать себе под нос, бережно расчесывая пряди. Она быстро заплела мне простую косу и закрутила ее в низкий пучок, заколов длинной металлической шпилькой. Сложив платок вдовое, девушка набросила его мне на голову и тонкой булавкой собрала ткань под моим подбородком, полностью скрывая волосы под покрывалом.
        - Почти готово. - Девушка вытащила из кармана тонкий шнурок, похожий на тот, что я видела в волосах Ингрит и опустила его на мою голову, натянув на лоб. - Все, мы закончили. Платок совсем вас не портит, но уберегает от лишнего внимания.
        - Лишнего?
        Она вновь улыбнулась.
        - У нас нет девушек с таким цветом волос. Вы, кина, заставите всех мужчин в округе смотреть на вас. Каждый так или иначе коснется вас взглядом.
        Эта мысль меня немного ошарашила. Я не думала, что силу своей индивидуальности могу привлечь к себе мужское внимание. Я с раннего детства принимала это скорее как факт, чем как преимущество и сейчас немного растерялась.
        - Когда вы станете женой ярла, муж позволит вам ходить без платка. Это как знак принадлежности, к его роду. А пока вы невеста, жених должен спрятать ваши волосы, чтобы никто не смел, смотреть в вашу сторону.
        - Понятно. Спасибо.
        - Пойдемте. Нас уже ждут.
        - А куда мы?
        - Как куда? - Остановилась она. - Знакомить вас с ярлом.
        - Шарлот. - Остановила я ее. - Я должна делать что-то…особенное, что бы все было правильно?
        - Особенное? Ах, простите, кина! Я совсем забыла, что вы не знаете наших традиций! Я поведу вас в зал. Когда зайдете, идите в центр, лицом к ярлу. Остановитесь в середине, и не поднимайте головы, пока он не скажет, и молчите, пока не позволит. Это все. Дальше просто делайте то, что он говорит. Все просто. - Она легко пожала плечами и улыбнулась, торопливо зашуршав юбками.
        Все просто. Как же.
        Я понимала, когда плыла сюда, что жизнь точно не будет сказочной, но с первой встречи, я, не зная его, не видя до этого, должна выполнять любую прихоть, исполнять любой приказ. Смириться и принять свое положение. Разве это сложно? Очень. Так сложно, что, сделав только пару шагов, мне хотелось броситься в обратную сторону и помчаться прочь, искать проклятый драккар что привез меня сюда и умолять капитана вернуть меня обратно. На крайний случай - грести самой.
        Но я смиренно шла за девушкой, покрываясь дрожью от нервного ожидания.
        Она петляла по пустым коридорам, уводя меня все дальше и дальше от спальни.
        Светлые коридоры, всюду знамена с серым, холодным цветом, мечи, доспехи. Красиво. Даже уютно, но так пугающе незнакомо.
        - Это здесь. Проходите.
        Я сделала несколько шагов, исподлобья осматривая дорогу.
        Большой зал, с узкими окнами освещали горящие факелы и свечи. За длинными столами сидели люди. Преимущественно мужчины и я буквально кожей ощущал их взгляды в мою сторону. Любопытство, недоверие, ожидание. Я остановилась перед невысоким возвышением, на котором сидел мужчина. Мне удалось увидеть только его ноги, обутые в высокие сапоги из плотной кожи, с твердой подошвой. Он сидел уверенно, чуть расставив ноги в стороны и, по всей видимости, откинувшись на спинку кресла.
        Тишина. Она давила на голову как стальной обруч. Мне начало казаться, что этот осмотр длится целую вечность, пока он не заговорил:
        - Подними глаза.
        Громкий, пронзительный. Словно раскат грома. Он прозвучал над моей головой и, покрывшись мурашками, я заставила себя поднять лицо и открыть глаза.
        Все еще хуже, чем я себе представляла.
        Ярл был огромный. Широкие плечи, длинные мускулистые руки, покрытые выпирающими венами, которые было видно из-под кожаного жилета и закатанных рукавов. Стальная, непробиваемая грудь вздымалась вверх с каждым его вздохом, и мне казалось, что он затягивает меня вместе с воздухом. Крепкие ноги были в темных брюках, плотно обтянутые ими. Под жилетом была серая рубаха с широким воротом, в котором было видно темные завитушки волос на груди.
        Но дыхание перехватило, только когда взгляд коснулся лица.
        Оно пугало. Пугало своей силой, давило властным выражением лица, беспричинно унижало твое достоинство. Он не был стар, но и молодым его назвать было сложно. Рядом с ним хотелось свернуться клубком и исчезнуть с глаз долой, хотя бы под ближайшей лавкой, в ногах во-о-он у того мужчины, с пышными усами.
        Крупный, но по-мужски красивый нос с небольшой горбинкой, выпирающий вперед подбородок укрытый густой бородой, которая скрывала губы. Высокий лоб говорил, что этот человек не привык прощать, и принимает решения быстро, четко, не позволяя никому в нем сомневаться. Густые чтемные волосы, непослушно торчали, взъерошенные сильными пальцами. Вот только глаза были пугающими. Серые, словно сталь. В них было столько решимости, несгибаемости, что я невольно погрузилась в этот водоворот его взгляда. Они мерцали в тусклом свете свечей, словно прямо там, на самом дне, сейчас разбивались тысячи молний, сталкиваясь друг об друга, превращаясь в оглушающий гром. Они изучали меня с таким же любопытством, как и я их. И только четкий и глубокий шрам пересекал его левый глаз, портя впечатление идеальности, но добавляя мужчине суровости, свойственной и естественной для северного ярла, заставляя все сильней верить в его несокрушимую власть.
        - Как твое имя?
        - Бланш Аорелия Бланкар. Ярл. - Поспешно добавила я и поклонилась.
        Он продолжал молчать, внимательно смотря на все мои движения, а мне хотелось убежать. Но что-то внутри, такое сосущее и изматывающее, подсказывала мне, что мой побег не будет долгим и успешным, ровно с той самой секунды, когда наши глаза впервые встретились.
        - Подойти ко мне. - Я сделала два прикрытых уверенностью трусливых шага, стараясь сохранять спокойствие, но будучи уверенной, что кровь отлила от лица, это давалось с большим трудом. - Садись.
        Команда. Я едва не села на пол, но вовремя заметила еще одно пустующее кресло по правую руку от ярла.
        Стоило мне опуститься в него, как на весь зал раздалась музыка. Люди отвернулись и принялись праздновать, громко чокаясь деревянными кружками и не обращая на нас внимания. И только тогда я заметила еще одну девушку, которая сидела на кресле по левую руку от мужчины.
        У нее были темные волосы, заплетенные в несколько кос и собранные на затылке, чуть кругловатое лицо с большими карими глазами, почёркнутыми пушистыми темными ресницами. Маленький рот искривился в подобии улыбки, выдавая, что девушка зла. И зла на меня! Я определенно ощутила на себе всю ее ненависть в мою сторону и чуть нахмурила брови.
        Со мной никто не разговаривал, на меня никто не смотрел и сам ярл в том числе. Все словно в один миг забыли о моем существовании, напрочь выбросив все воспоминания обо мне.
        - Выпей. - Еще одна команда и только тогда я заметила как слуга, в традиционной серой одежде протягивает мне наполненный доверху рог.
        Пригубив я с ужасом поняла, что это вино. Я никогда не пила, так как была слишком мала, а после смерти отца не было ни желания, ни средств на покупку бутылки вина.
        Оно оказалось теплым и терпким. Кислинка, попав на язык, заставила меня скорее сглотнуть, чтобы от нее избавится. Странный напиток, не привычный. Сложно было назвать его вкусным, но и отвратительным язык не поворачивался. Сказать, что я не хочу продолжать пить не хватило духу и я упрямо держала рог в руках, наблюдая за музыкантами.
        У них были барабаны, лютни и музыкальные трубы. Музыка была веселой и тянула в пляс, да только мои ноги словно пригвоздили к месту и я даже не смела повести плечами в такт мелодии. На зависть мне в центр начали выходить пары и понеслись в танце, под громкий веселый смех, стуча подошвами по полу, и кружась вокруг друг друга, меняя направление после каждого удара в барабан.
        Засмотревшись, я не заметила, как к нам подошел капитан и, поклонившись лучезарно улыбнулся.
        - Хорошего вечера, ярл.
        - Рад видеть тебя, Ирлинг.
        - Могу поздравить вас с новой невестой?
        Новой? Что значит новой? Я посмотрела на девушку, которую мне не представили, и поняла о чем речь. На ее руке висел брачный браслет, его напарник с таким же орнаментом спокойно поблескивал на руке ярла, который коротким кивком принял поздравления капитана.
        Глава 8
        «Я вторая жена. Я вторая жена» - не переставая крутилось в голове, стуча по черепу изнутри не хуже барабанной палочки. Меня окатило новой волной ненависти и, вернувшись к ее источнику, я посмотрела на первую супругу ярла, которая увидев мое ошарашенное выражение лица, слегка потерялась.
        «Боги, я же не знала!» - хотелось взвыть мне, так чтобы каждый в этом зале услышал.
        Я была согласна выйти замуж за незнакомца, уехать на дальние холодные острова, принимать чужие устои и законы. Но сколько бы я, словно проклятая, не соглашалась со всеми обманами судьбы, она умудрялась затянуть меня в это болото безнадеги еще глубже, на самое дно, куда даже болотные духи не в силах найти дорогу.
        - Ваши жены прекрасны.
        - У меня только одна жена. И одна невеста.
        - В таком случае я могу просить танец с вашей невестой? - Все вновь посмотрели в мою сторону, а я кажется, побледнела. Было страшно, что все мои мысли отразились на лице.
        - Хм. - Усмехнулся ярл. - Неужели по душе тебе пришлась моя избранница?
        - Она создание иноземное, и мне кажется, сейчас напугана до седых волос. - Улыбнулся он, окинув взглядом платок на моих волосах. - Зная вас, вы ярл можете напугать кого угодно, не только юную девушку.
        Торунн только позволительно махнул рукой, давая свое разрешение.
        Ирлинг поспешил предложить мне руку и я, не задумываясь, в нее вцепилась, поднимаясь со своего места. Сейчас только капитан казался мне здесь самым близким, стойким как якорь, и мне хотелось немного прийти в себя.
        - Волнуетесь? - Спросил он, как только мы оказались средь танцующих пар, вставая друг к другу боком и поднимая правые руки вверх, соприкасаясь тыльными сторонами.
        - Ошеломлена. - Односложно ответила я, начиная кружить вместе с Ирлингом, беря за центр наши скрещённые в воздухе руки, сама же понимала, что внутри уже самая настоящая каша из внутренностей, порубленная острыми словами ярла.
        Может этот нож и предназначался не мне, но к сожалению, лезвие приняла именно моя грудь.
        - Чем больше?
        - Тем, что я вторая жена. Пожалуй, это самое удивительное обстоятельство, о котором я узнала не более минуты назад.
        - Вы не знали? - Он даже чуть затормозил, сбиваясь с ритма.
        - Нет. Я вообще ничего не знала. Только то, что ярл это ярл. Не более.
        - Мне жаль.
        - Не стоит. Боюсь, могут быть открытия и похуже.
        Мы танцевали не прерывая взгляда, как того требует танец, и мне с каждой секундой казалось, что капитан придает этому большее значение и чтобы отвлечь его от своей неловкости, я спросила:
        - Капитан, как много здесь теплых дней?
        - Немного. - Улыбнулся мужчина. - Не более тридцати. Сейчас самое холодное время, Бланш. - Мое имя он уже прошептал, вставая с краю и предлагая свой локоть. - Девушки никогда не звали меня «капитаном».
        - Почему?
        - У нас не принято обращаться к человеку по его профессии.
        - Простите.
        - Не стоит извиняться. Мне даже было приятно. Что может быть прекраснее, чем красивая девушка, называющая тебя капитаном? - Он почти рассмеялся, продолжая подпрыгивать в танце.
        - Я могу задать вам личный вопрос?
        - Все что угодно. - Просто ответил он и чуть кивнул, разрешая мне продолжить.
        - На островах живут только люди?
        - Нет, почему вы так решили? - Удивился Ирлинг.
        - Я… Я не вижу магию, поэтому предположила самое очевидное.
        - Действительно. - Вновь улыбнулся мужчина. - На островах очень много смесков, с очень разбавленной кровью. Магией пользуются, но чаще всего, если это не относиться к ремеслу, о ней практически забывают.
        - А вы?
        - Я моряк. Это мое ремесло. И магия дриад мне вряд ли в этом поможет. - На лице капитана была самая доброжелательная улыбка, словно я ребенок, которого ему приходиться вести за руку, но при этом он испытывает невероятное удовольствие. Тогда нужно этим воспользоваться.
        - Капитан, а ярл? Он маг?
        Ирлинг нахмурился на секунду, отводя от меня глаза:
        - Да, ярл действительно имеет в роду магов, но он уже много лет не пользуется своим даром.
        - Каким? - Не удержалась я.
        - Нам пора возвращаться. - Прервал меня мужчина и повел к мое месту.
        В тот вечер на танец меня больше не приглашали, и я просидела в своем кресле все оставшееся время. Люди вокруг веселились, а мне было до боли тоскливо, изнывая словно стая голодных волков, воющих от голода в пустом брюхе. Ярл иногда говорил со своей женой, но так тихо, что слов не разобрать. Я видела каждый ее взгляд в его сторону. Горячий, пламенный. Она всеми силами пыталась затянуть его в омут своего внимания, очаровать, заворожить. Я была ей не конкурентка. Про меня благополучно забыли и не могу сказать, что я была этому не рада. В мою сторону он не смотрел, словно избегая.
        Уже к тому моменту, когда ночь опустилась на остов, ярл хлопнул в ладоши, привлекая внимание, и я невольно вздрогнула.
        - Друзья! Благодарю каждого, кто пришел на мою помолвку. Свадьба состоится завтра! И да услышат о нашей радости боги! - Все одобрительно загалдели, поднимая в воздух полные кружки. - Мы вас покинем.
        За моей спиной вновь появилась Шарлот, которую я за весь вечер не видела и наклонилась, зашептав:
        - Я провожу вас в ваши покои. Пойдемте, кина.
        Ярл с супругой под руку поднялся и направился на выход. Я только краем глаза успела заметить, как сильно он сжал пальцы на ее лежащей на его локте руке. Шарлот повела меня следом, но за дверьми наши пути разошлись. Пара повернула налево, а мы направились направо.
        - Устали? - Учтиво спросила служанка, как только супруги оказались на безопасном расстоянии.
        - Немного. Как будет проходить свадьба?
        - Сперва вы отправитесь на остров Морши, он не далеко, десяток минут на лодке. Так стоит небольшой храм. В нем вас встретит друид и обвенчает. После будет пир.
        - Так просто?
        - Да, кина. Если волнуетесь, я могу принести вам успокаивающий отвар.
        - Спасибо, не нужно.
        Девушка вернула меня в спальню, помогла справиться с завязками на спине, и, пожелав добрых снов, удалилась, вновь оставляя меня одну.
        Зачем ярлу вторая жена? Еще и с другой земли.
        Ощущение что меня надурили щекотало под кожей. Но как? Да и что я могу сделать в конце концов?
        Этот вопрос не давал мне покоя и избавившись от платья, я сняла надоевший платок и отбросила его в сторону. Какая глупость напяливать на иноземку покрывало, пряча ее волосы. Без него меня видело много местных, и какой тогда в этом смысл? Разве что только дань традициям. Переодевшись в сорочку, я обнаружила все свои вещи в шкафу, бережно разложенные по полкам и определенно новые тапочки из валеной шерсти. Расчесывая волосы, я смотрела в маленькое окошко за тем как зажигаются огни на стенах замка. Он был большой, но не из-за количества комнат, а из-за их размера. Даже моя коморка отличалась очень высокими потолками, укрепленными деревянными подпорками из цельного бруса.
        Стук в дверь прервал ход моих мыслей.
        - Кина Бланш. Простите, что так вторгаюсь, но я хотел бы передать вам кое-что.
        - Капитан? - Я открыла двери, накинув на плечи свою любимую накидку, закрывая грудь и голые руки.
        Мужчина стоял очень близко к дверям и держал в руках небольшую шкатулку, украшенную выточенными в дереве узорами.
        - Я не поздравил вас с помолвкой.
        - Меня никто не поздравил. - Мягко улыбнулась я. - Не страшно.
        - У меня для вас подарок. - Он протянул шкатулку мне и, дождавшись, пока я возьму ее в руки, сказал: - Эту вещь я купил на одном из островов, недалеко от Дарлинга. Там жил старик, который украшал древесину узорами. Тогда я не думал, зачем покупаю ее, но после встречи с вами, понял, что определенно для вас.
        - Спасибо, капитан. Можете звать меня просто Бланш.
        - Почту за честь. - Он замолчал, и позволил мне рассмотреть подарок. - Вы всегда можете называть меня Ирлинг. Но «капитан» мне все же нравится больше.
        Его губы дрогнули в нервной усмешке, а я вернула глаза к подарку.
        Шкатулка действительно была сделана мастерски. Все завитушки были гладкими и плавными, словно дерево само решило иметь такой узор. Они складывались в круг с ответвлениями в стороны, вплетаясь в металлические уголки крышки.
        - Еще раз благодарю. Это действительно красивая вещь.
        - Не красивее вас, Бланш. - Капитан сжимал кулаки, и о чем-то упорно думал, втягивая воздух через тонкие ноздри, и сверля меня серыми глазами.
        Все же они не были такими же яркими как у ярла. Скорее светлыми, мягкими. Когда смотришь в такие глаза, невольно пропитываешься доверием к их обладателю. Только сейчас я обратила внимание на тонкие складки морщин, что украшали его щеки. Именно украшали, так как было видно, что они появились от того, что мужчина часто улыбался.
        - Я не смогу простить себя, если не сделаю этого. Так что простите вы меня, Бланш. - Сказав это, он резко склонился и прижался губами к моим губам. Несколько секунд, которые я пыталась понять, что происходит, мужчина глубоко втягивал воздух, продолжая касаться меня мягкими и горячими устами. - Я должен был это сделать. Простите мне мою низость, Аорелия. - Шептал он, оторвавшись. - Я пойму и приму, если вы сообщите об этом ярлу. Я не смел.
        - Уходите. - Прошептала я, не понимая своих чувств.
        - Как скажите. Добрых снов, Бланш. - Он еще раз втянул воздух и резко развернувшись, пошел прочь, громко топая сапогами.
        Я закрыла дверь и прижалась к ней спиной.
        Только что этот мужчина украл мой первый поцелуй. Я должна была сойти с ума от брезгливости так интимно прикасаться к незнакомому человеку, но ощущения смешались, оставляя меня без ответов. Губы не горели, но теплый след все еще плавно осязался на коже.
        Я коснулась их пальцами и погладила, на секунду воспроизводя в памяти произошедшее. Он был горячим. От северного мужчины буквально за версту несло жаром. Губы были мягки, не смотря на постоянное нахождение в холоде и солености моря. Это было… странно. Я должна была тут же сообщить о случившемся, но, не ведая, что происходит, просто спрятала шкатулку в шкаф, закрывая дверцы и утыкаясь в них лбом.
        Вот и взрослая жизнь, Аорелия. Наверное, об этом говорила мама, когда рассказывала мне об отношениях что росли между мужчиной и женщиной. Она верила, что симпатия это только зернышко, а вырастить из него крепкое и могучее дерево могут только двое, удобряя его любовью, доверием и заботой. А вот прежде чем начать растить свою любовь, подобно этому дереву, необходимо было найти такого же человека, среди вредителей, что только прикидывались желающими. Выманивая чужое зернышко и уничтожая его.
        Чего этим хотел добиться капитан? Уснуть мне пришлось с этим назойливым вопросом в голове.
        Глава 9
        Утром мне вновь чудилось, что все происходящее это просто плохой сон. Вот прямо сейчас я проснусь и окажусь в Боклере, под визги Эвелин, которая поймала меня на дремоте, и которую я обязательно расцелую, за то, что помогла выбраться из этого кошмара. Но сколько бы я не пыталась, сколько бы ни щепала себя, сон все не уходил, превращаясь в угнетающую реальность.
        Утром меня разбудила не только Шарлот, но еще две девушки. Они внесли ванну, вымоли меня, оттерли какими-то ароматными мочалками, привели в порядок ногти и чем-то пропитали волосы, от чего те засияли еще ярче. Сидя на стуле во влажном полотенце, я смотрела в окно, не отрываясь, вот уже минут десять наблюдая за полетом чаек. Такие свободные. Не обращала внимания на то, как Шарлот бережно сушит мои волосы магией, не смотрела на девушек, что смазывали мои ноги кремом для удаления волос, а просто погрузилась в свои мысли. Даже когда волосы удаляли с промежности, уложив меня на кровать, я осталась отвлеченной от всего происходящего.
        Девушки заплетали мне тонкие косички на висках и надо лбом, вплетая в них бусины и кольца с металлическими кругляшками, что при повороте головы легонько позвякивали друг об друга. Мои лоб и щеки покрыли узорами блестящей серебряной краской, а глаза подвели черным карандашом.
        Свадебное платье было простым. Белоснежное, в пол, с чуть расклешённой юбкой. Шарлот говорила что-то о невинности, но я не слушала. Накричи она на меня сейчас, я бы даже не шелохнулась, может лишь перевела бы на нее пустой взгляд. На плечах у платья были завязки, дернув за которое можно было просто снять его с меня, и о мысли об этом, внутри все вспыхнуло, а в памяти невольно всплыл поцелуй капитана. Я была почти уверена, что теперь буду каждый раз вспоминать этот легкомысленный поступок, при упоминании о какой либо близости.
        Под платье надели белую сорочку с длинными рукавами, а на голову, на этот раз, надеюсь, в последний, опустили белоснежное полотно из плотного кружева, сквозь которое я могла видеть все вокруг, но остальные различить лишь мои глаза. Распущенные и завитые пряди вновь сокрыли под этой фатой и набросили на мои плечи подаренную женихом шубку.
        Я мысленно выдохнула, что мне все же хватило мужества и злости, не позволить Эвелин оставит манто себе. Или сейчас мне пришлось бы выходить на улицу только в тонкой рубахе.
        Меня проводи до длинного коридора, в котором уже ждали люди, громко крича и поздравляя ярла с предстоящим браком. А мне не хотелось дышать. Прекратить вдыхать немедленно и замертво упасть навзничь, не делая больше ни шага навстречу. Замереть, прикипеть к месту и навсегда остаться в этой вечности безмолвия.
        Но я продолжала идти. Двигалась медленно и свадебное платье лениво ползло за мной, шурша скромной юбкой.
        Ярл ждал меня у самых ворот, но не тех в которые вошли мы, а с другой стороны. Только когда я вышла на улицу, мне удалось понять, что большая часть замка находиться прямо на воде, а выход на землю только один, и это не он. Нас ждала лодка, на которой я попыталась сконцентрироваться, не сталкиваясь взглядом с первой женой ярла, которая верно стояла чуть поодаль, пряча руки под серой шубой из волчьего меха пренебрежительно рассматривая мой силуэт.
        А он смотрел на меня. Я кожей чувствовала пристальный взгляд, как будто он ждет, когда я рвану с места, и тогда вцепится мне в горло, перегрызая и перекусывая тонкие кости. Но я назло себе и ему не позволила даже дрогнуть, продолжая гордо следовать к будущему мужу.
        Он встретил меня протянутой рукой, предлагая собственноручно вложить ладонь в пасть монстра.
        Пропадать так быстро.
        Мои пальцы затерялись в его широкой ладони, и на удивление аккуратно он помог мне перебраться в лодку, по тонкому мостику.
        Я и парой слов с ним не перекинулась, а скоро стану женой! Это ужасно. Но ужаснее то, что мне и не хотелось. Рядом с ним все тело словно покрывалось инеем, и становилось твердым, неповоротливым. Мне хотелось молчать до конца своих дней и хотелось верить, что он останется таким же безучастным всю нашу семейную жизнь. Да, мне совершенно не требовалось его внимание, я не жаждала слов и действий, пусть только забудет обо мне. Но мечтам не суждено было сбыться.
        Ярл сам сел за весла и принялся грести. Широкими уверенными гребками, он набирал не плохую скорость, все дальше удаляясь от берега. Я стояла к нему спиной, и с грустью смотрела на ликующих людей. Хоть у кого-то это праздник.
        Капитан вынырнул из толпы неожиданно и остановился, встретившись со мной взглядом. Он был восхищен, хоть и видел только мой силуэт и глаза что расплывались под сеткой кружева. Мне на секунду показалось, что я иду не той дорогой. И что моя судьба только что ускользнула сквозь пальцы. Захотелось шагнуть за борт. Холодная вода и длинное платье сделают свое дело, и скованная холодом и мокрой тканью я быстро пойду на дно.
        Чушь!
        Я не думала о самоубийстве даже когда потеряла родителя! И сейчас не смею! Неужели этот мужчина сделает мне что-то плохое? Ему, кажется, совсем плевать на меня и мои мысли. Максимум что меня ждет это брачная ночь, после которой он, возможно, потеряет ко мне интерес и заведет третью жену. И пусть! Не стоит ждать от камня ласки! Просто иногда мне придется делить с ним постель, что в этом страшного? Все женщины рано или поздно делают это, и я потерплю. А все остальное время буду жить. Жить и не думать о муках совести и стыде. Пришел, ушел. Прекрасный брак. Просто замечательный.
        Только единственное что все же не давало покоя это вкус губ капитана. Мне слабо верилось в то, что муж будет так же нежен со мной, хотя бы в первую ночь. А я буду невольно вздрагивать, каждый раз вспоминая ласку Ирлинга, которую он дал мне попробовать.
        Островок Морши действительно был не далеко и спустя десять минут, как и говорила Шарлот, мы приплыли к небольшому клочку земли, полностью покрытому высокими соснами. Деревья взметались вверх, закрывая небо своими зелеными лапами, словно приглашая нас внутрь. Ярл так же без эмоционально подхватил меня за талию и опустил на землю, тут же направившись вглубь лесочка.
        -??????Я едва успевала перебирать ногами. Шаг мужчины был широк и что ему нужно было сделать единожды, мне требовалось повторить дважды. Он скосился на меня хмурым взглядом и пошел медленнее, чтобы я перевела дух. Уже через пару минут мы вышли к деревянной беседке, украшенной серыми лентами разной степени давности. Видимо так здесь оставляли знак о заключенном союзе. Засмотревшись на извивающиеся от ветра ленты, я не сразу заметила друида, что стоял по другую сторону алтарного камня. Он молчаливо следил за нами с какой-то мудрой усталостью, и ждал когда ярл опуститься на колени, утягивая меня за собой.
        Я опустила голову, подражая мужчине и поняла, что друид начал ходить вокруг нас, и что-то шептать, плавно повышая голос. Он раскачивался из стороны в сторону, размахивая посохом, и пел что-то в самое небо. Ветер поднялся и гнул тяжелые ветки, осыпая нас иголками. Мне стало страшно.
        Я не видела такого обряда ранее, а наш Боклерский ритуал был прост и понятен, и даже красив. Новобрачные произносили клятвы у алтаря и обменивались силами через место силы, наполняя, и питая друг друга энергией, если они, конечно, не были людьми. Обычные же граждане просто произносили клятвы, и этого было достаточно. Но то, что происходило здесь пугало меня.
        Моей руки коснулись горячие пальцы ярла, и легонько сжали успокаивая. Большим пальцем он поглаживал тыльную сторону ладони, до тех пор, пока друид не закончил петь и, подойдя к нам, не велел поднять руки над землей, своим скрипучим голосом.
        Наши запястья связали серой лентой, оборачивая восьмерку и проведя несколько ритуальных жестов, дождался, пока лента полыхнет тусклым светом и, поклонившись, удалился.
        С ужасом я поняла, что развязывать наши руки никто не собирается и сейчас одной рукой я прикована к ярлу, от которого хотелось бежать. Его, казалось, не смущало наше вынужденное сближение и, поднявшись на ноги, помогая мне, он повернул меня к себе лицом.
        Он был высоким. Даже не таким как мне казалось ранее, пока я шла рядом с ним, а больше. Я старалась как можно меньше внимания обращать на мужчину, но сейчас, стоя перед ним словно голая, я не могла отойти и прервать этот неловкий момент. Я была ему по грудь и стояла, склонив голову, не решаясь поднять глаза и встретиться ими со своим мужем. Мужем. О, боги.
        Фата плавно скользила вниз, будучи стянутой крепкой хваткой ярла. Уже пару секунд спустя, я стояла перед ним беззащитная, без возможности укрыться за тканью платка. Впервые мне не хотелось расставаться с вынужденным украшением, но сильные пальцы мужчины уже отбросили ее на землю, и я проводила фату тоскливым взглядом.
        Он поднял свободную руку и подвел ее к моему подбородку, вынуждая поддаться и поднять лицо.
        - Красивая. Белая. - Сказал он, а у меня от глубины и жесткости голоса задрожали ноги. - Ты красивая, жена моя.
        Ответить я не смогла, только перевела взгляд, встретившись с его серыми стальными глазами. Сейчас они, казалось, сияют еще ярче, чем раньше, и что в них живет, понять было невозможно. Он пугал. Производил впечатление не читаемого человека. Резкого, импульсивного. Того, кто решив тебя убить и виду не подаст, не желая тратить на это эмоции. А сейчас близко была только я, моя голая душа и совершенно пустая голова, с судорожно бьющимся сердцем.
        Больше не слова. Бесчувственный чурбан.
        Только я мысленно проговорила это, как мужчина склонился и, запуская пальцы в мои распущенные волосы, прижал к своим губам. Обжигающие и грубые. Они словно клеймили меня, метили, вторгаясь в мой рот. Язык ярла нагло раздвинул губы и углубил поцелуй. Мысленно я подумала, что до этого уровня мне освоить знания не представлялось возможным, как мужчина второй рукой обхватил мою талию, вынуждая завести и свою руку за спину. Он буквально придавил меня к своей широкой груди, не давая и шанса вырваться, продолжая напористо захватывать мои губы. Все закончилось резко. Он отпустил меня и поставил прямо на отнявшиеся ноги. Мне большого труда стоило остаться в вертикальном положении.
        - Красивая и вкусная. - Подытожил он, а я покрылась румянцем. - Глаза как черный жемчуг, волосы как белый. Подарок моря.
        Я вздрогнула и подняла на него глаза.
        Отец рассказывал, что когда его семья много лет назад высадилась с корабля на берег, судно на котором они приплыли называлось Бланкар, что означало «подарок моря». Так моя фамилия, она же род всегда ассоциировалась у всех с морем, хотя мой отец разбогател будучи казначеем города, и на судне плавал лишь дважды. В поход и из него, обещая себя больше никогда и близко не подходить к кораблям.
        - Пойдем. Нас ждут. - Спокойно ответил он и повел меня обратно к берегу.
        До лодки мы добрались без происшествий, но когда мы вступили в нее, я поняла, что грести один мужчина теперь не сможет, пока я к нему привязана.
        Но ярла и это не смутило и, усевшись на скамейку, он подвинулся в сторону и усадил меня рядом, вручая второй весло.
        - Мда… - Прошептала. - Хорошо. - Согласилась я, устраиваясь рядом.
        Это было сложно. Не потому что я устала грести, а потому что мы никак не могли найти ритм, и по большей части лодка только разворачивала нос и стояла на месте. Ярл не злился, просто косился на меня время от времени и фыркал носом.
        Глупая затея.
        В конце концов, и терпению ярла пришел конец, и, забирая весло, мужчина посадил меня за свою спину, вынуждая прижаться к нему и выгибать руку назад. Так мы и поплыли. Я закусила губу, понимая, что очень близко к нему и прекратить сейчас такое сближение невозможно. Только когда показался берег, на котором нас ждали все те же люди, ярл позволил мне сесть перед ним, прижимаясь спиной к его груди и вновь выгибая руку назад.
        Что вообще с этой лентой не так? Почему ее не снять сразу, как только обряд закончится?
        Пока я хмуро размышляла на тему неудобного аксессуара, мы подплыли к пристани. На меня смотрели с удивлением, открытием, восхищением. Беловолосая. Моя фата осталась у алтаря, и теперь ветер играл с прядями, рассыпая их по белоснежной шубке.
        И вновь тонкий мостик обратно на берег. Только в этот раз мужчина подхватил меня на руки и перенес на землю. Первой к нам подошла его первая супруга. Поклонившись, женщина прилюдно поцеловала ярла, обхватывая его каменное лицо ладонями.
        Дыхание сперло. Это было так унизительно, но я видела, что она смотрит на меня, видит мое унижение и наслаждается им, показывая мне, что этот мужчина принадлежит ей. Показательно, демонстративно.
        Никто кроме меня не обратил на это внимания, или не захотел. Все продолжали разглядывать меня как диковинную игрушку. Никогда ранее я не чувствовала себя такой странной, необыкновенной, в плохом смысле. На меня смотрели так же, как если бы я была эльфом, решившим неожиданно по раннему утру стать членом общества горных троллей, которые варили суп из путников и уровнем развития были чуть выше трехлетних детей. Меня сравнивали с собой, искали недостатки. Но большая часть, к счастью, все просто с любопытством рассматривали меня с ног до головы.
        - Пришло время отпраздновать! - Прокричал ярл, объявляя начало свадебного пира.
        Глава 10
        Праздник проходил в другом зале, не в том котором совершалась помолвка. Этот был еще больше, с потолка свисали ленты, повязанные на тонкие нити под потолком, они дрожали от ветра, который создавали танцующие под ними пары и подрагивали в ответ, словно мечтая праздновать со всеми.
        Я вновь сидела по правую руку от теперь уже мужа и осматривала пустыми глазами зал. Никто меня не радовал, все было блеклым и напрягающим. Чужой праздник ни как не напоминал мою свадьбу, я словно была здесь такой же гостьей, как и все остальные. Я трещала по швам от напряжения, едва сдерживаясь от того, чтобы не зарыдать. Даже упасть в грязь лицом уже не казалось такой уж плохой идеей. Разрыдаться у всех на виду, провыть слезливую речь о своей нелегкой судьбе и попробовать получить помилование. Ну, конечно же, это полный бред. Никому нет дела до моих слез и уж тем более моя судьба здесь никому не интересна. Я купленная красивая кукла, задача которой смирно сидеть, покорно кивать и ублажать своего мужа.
        Вскользь посмотрела на ярла.
        Красивые сильные пальцы напряженно сжимали ручку кресла, пока мужчина, наклонившись, болтал со своей супругой, которая словно щенок с восторгом заглядывала ему в глаза. Счастливая. В карих глазах такое явное блаженство, что я даже мельком позавидовала. Наверное, это важно иметь рядом такого мужчину как ярл, сильного, смелого, любящего. Жаль, что мне не удастся узнать, что чувствует человек, когда его любят. У меня только один шанс, но, к сожалению, сердце этого мужчины уже занято и мне нет там места.
        «Да чего ты хочешь?!» - спрашивала я у себя не находя ответа.
        Весь праздник ярл склонившись к первой жене, имени которой я до сих пор не знала и о чем то мило беседовал, не обращая внимания на привязанную к нему меня. Мне было мерзко наблюдать за этим, и больше всего сейчас я хотела, чтобы он обратил на меня, наконец, свое внимание, или исчез, на совсем, вместе со своей женой. Или пан или пропал! Или смотри на меня или пропади! Развейся как туман!
        Я такая глупая…
        Стоило уже признаться себе, что холодность ярла по отношению ко мне… задевала. Это было как оскорбление, брошенное в лицо! Я не стоила иллюзий по поводу своей персоны, но я все же жена. Неужели я не заслужила хотя бы немного внимания? Просто повернись ко мне! Спроси о чем-нибудь! Но меня игнорировали, продолжая держать на привязи.
        Мне казалось, что вся наша жизнь и пройдет по такому сценарию. Он не отпустит, но и сам нуждаться не будет. Я буду всю жизнь провожать его влажными глазами, оставаясь совершенно одинокой. Не нужной ни себе, ни ему. Просто игрушка, развлечение, забава, диковинка. Просто что бы была.
        - Ну, ярл! - Крикнул кто-то с ближайшего стола. - Может, выпустишь уже молодцев помахаться?!
        - Добро. - Ответил он и народ начал расступаться.
        Освобождая центр, они впустили в круг восьмерых мужчин. Все были одеты только в брюки, с голыми торсами, покрытыми множеством татуировок. Среди них я узнала капитана. Он смотрел только на меня, не отрывая взгляда.
        Воины упали на колено, приклоняя голову перед ярлом.
        - Да будут бои! - Сообщил муж, и к воинам вышел друид, другой, не тот который связал нас лентой. Потому как тому, я бы сейчас с удовольствием двинула, и вряд ли меня остановил бы прикованный ко мне ярл.
        Он протянул им кувшин и каждый по очереди запустил туда руку, вынимая бумажку и именем. Бои проводились двое на двое. Сперва дрались с тем, кто записан на бумажке, затем с тем, у кого ты записан, если этот соперник уже выбыл, то бой происходит с победившим его оппонентом. И так до тех пор, пока не будет объявлен победитель.
        Все пары дрались по очереди, один за одним воины выбывали и с гордостью возвращались к гостям. Мордобой был честью, которая не каждому выпала, и, получив в морду на свадьбе ярла было сродни похвале и почтению, а выиграть почти чудо. Победителей всегда благословляли и проявляли уважение.
        Уже пятеро отсеялись, я почти не следила за ходом боя, только иногда замечая как брызги крови разлетаться в разные стороны, укрывая пол россыпью алых клякс.
        Пришло время капитана. Если он выиграет этот бой, и следующий, то станет чемпионом. Против него вышел крепко сложенный юноша, который играл на публику, заводил ее воинственным кличем и бил себя в грудь, показывая сопернику, насколько он в себе уверен. Капитан не рисовался. Он просто разминал мышцы, и медленно ходил по кругу, прикидывая угол по удобнее, следил за каждым движением соперника и отсчитывал шаги. Когда объявили начало боя, не прошло и минуты, как юноша лежал лицом в пол, и хрипел сплевывая кровь на пол. Всего один уклон и два четких, просчитанных удара. Выигрыш засчитан.
        Второй бой капитана был через один, и пока дрались двое других, выясняя кто следующий вступит в схватку с Ирлингом, он сидел на скамейке и внимательно разглядывал меня, смахивая и убирая с лица мокрые пряди, прилипшие к вспотевшему лбу.
        Никто не видел это немой диалог.
        Это было как таинство только между нами. Не знаю, чего я ждала тогда, мне казалось, будто этот мужчина видит меня насквозь и знает, что все что происходит со мной лишь отвратительное стечение обстоятельств. И как будто хочет помочь. Словно он знает, как успокоить сердце и восстановить душу. Просто помочь…
        Еще один бой.
        Он был длиннее. Настолько, что я начала нервничать, смотря за тем, как воин заламывает руки капитана, выворачивая их в обратную сторону, а Ирлинг рычит от боли, вырываясь из захвата. Удар. Капитан падает на пол.
        У меня все перевернулось. Я знала, что это все почетно, но женская душа не могла понять радости мордобития и чисто по-матерински волновалась за каждого раненого. Но всего секунда и соперник с грохотом падает на пол, и оказывается под капитаном, получая резкие сильные удары в лицо.
        Выигрыш засчитан. Капитан победитель.?????????
        - Он никогда раньше не дрался. Что на него нашло? - Произнес кто-то из стоявших за спиной.
        Не дрался? Судя по всему, речь идет только о местных боях, так как тело Ирлинга было сплошь покрыто шрамами разной степени давности и черными рисунками с неизвестными мне символами, напоминающую вязь мелких букв.
        - Ирлинг! Дружище! - Начал ярл, приподнимая руки, напрочь забыв, что я прикреплена к нему. - Красивый бой! Поздравляю с победой! Проси, что хочешь!
        Капитан тяжело дышал. Его бровь была рассечена, и тонкая струйка крови бежала по высокой скуле, убегая вниз к гладковыбритому подбородку. Он смотрел на ярла, восстанавливая дыхание и легко улыбался.
        - Что хочу? - Уточнил он.
        - Таковы правила. - Кивнул Торунн, подтверждая свои слова.
        - Я хочу ее. - Резко сказал он. - Хочу ночь с ней. Ярл. - И опустился на колено, склоняя голову.
        Повисла мертвая тишина.
        У меня вся кровь собралась в одном месте, а сердце билось о ребра с невероятной болезненной скоростью, до хруста, угрожая выломать их изнутри. И пусть, сейчас мне было тяжело даже вдыхать воздух, не говоря уже о том, что вновь придется вернуться в эту реальность и жить.
        - Мою жену?
        - Именно, ярл. Вашу жену. Бланш Аорелию Торунн.
        «Все-таки фамилия» - пронеслось в голове.
        Мозги плавились, отчаянно отказываясь верить в происходящее. Сперва меня продают, теперь выигрывают. Ха. Ха-ха. Ха-ха-ха…
        Я рассмеялась. Я смеялась и не могла остановиться, кончиком пальца подхватывая слезинки у центра нижнего века, не позволяя им оставить следы на покрасневших щеках. Народ стоял в ступоре, муж удивленно приподнял широкие брови, его жена от удивления приоткрыла рот, а капитан казалось, принял смех на свой счет, растерявшись.
        - Хаха…Хахаа! Хаха… Не могу поверить. - Сказала я, вытирая выступившие слезы, понимая, что, судя по всему это первый признак приближающейся истерики. - Не могу поверить, что это происходит на самом деле.
        - Объяснись. - Коротко бросил ярл, стараясь унять меня тоном голоса, но усталость, нервозность и общее напряжение за последнее время скопились и сейчас переполняли чащу моего терпения.
        - Все просто, мой дорогой супруг. Меня оскорбил и ты, мой ярл и многоуважаемый капитан. - Оба нахмурились еще сильнее. - Вы мой дорогой, могли бы, и попробовать хотя бы смотреть на свою новую жену во время вашей совместной свадьбы. Если же я вам так безынтересна, к чему торжество? Могли бы просто запереть меня в какой-нибудь башне, к примеру. А вы, капитан. Разве не думали о том, как мне будет мерзко ощущать себя ставкой? Я не жила по вашим законам, я иноземка. И сейчас, хотели вы того или нет, вы оба нанесли мне непоправимое оскорбление. А теперь будьте добры, развяжите ленту, я хочу уйти и не мешать вам более отмечать такую долгожданную свадьбу. Я больше участвовать в этом не хочу.
        Тишина. Стоя перед ярлом, я держала в воздухе перевязанную руку, прямо между нами и ждала, пока он снимет ленту. Липкие секунды скатывались потом по позвоночнику, отмеряя последние мгновения перед штормом.
        Меня должны были наказать после этих слов. Я уже ощущала, как плети щекочут спину, но сил не было. Не было смирения и покорности, но и бороться не было никакого желания. Пусть наказывает, я все равно знаю, что в этом нет моей вины. Не прогнет, не заставит смириться. Мое твердое «Нет» приобретёт другой смысл для этого мужчины.
        Стальные глаза ярла смотрели на меня с интересом и злостью. Он как будто впервые решил заглянуть под внешний фасад и узнать что там, на самой глубине и разрушить, сломать, даже самые первые ростки неповиновения.
        Вместо того, что бы ударить меня, приказать высечь плетьми, мужчина медленно потянул свою руку вверх, и мне пришлось последовать его примеру. Он встал, продолжая поднимать руку, утягивая меня за собой. Уже стоя на носочках, я старалась как можно выше выставить руку, но вскоре едва не повисла в воздухе. Он специально держал руку так, что бы я могла устоять, только прижавшись к нему и… улыбнулся.
        - Ну как? Так твоя гордость тоже оскорблена? - Спросил он, следя за тем, как я барахтаюсь на вытянутых руках и ногах.
        Я только сжала челюсти и опустила голову. Пусть только отпустит, боль невыносимая. Раскрытой ладонью все же приходилось хвататься за свадебную рубашку на груди.
        Словно прочитав мои мысли, Торунн прижал меня к себе, подхватывая под мягкое место, распластывая меня по себе.
        - Хочешь снять браслет? Что ж, пойдем. - Шепнул он мне на ухо, ошпарив кожу горячим дыханием, предупреждая о том, что мое желание обязательно исполнится, и я пожалею об этом.
        Ярл направился в сторону двери вместе со мной на руках, под подбадривающее улюлюканье, и последнее что я увидела, прежде чем остаться с ним наедине - испуганное и бледное лицо капитана.
        Глава 11
        Мужчина нес меня по коридору так, будто я мешок с мукой, пресекая на месте любые попытки вырваться. Моя связанная рука вновь оказалась за спиной, потому как мужчина обхватил меня уже двумя руками, и продолжал, широко шагая, уносить подальше от торжества. Все дальше и дальше от мнимого спокойствия.
        Пришел страх. Вывернутое плечо ныло, и я сморщилась, сжимая зубы.
        Истерика, стоявшая в горле последние минуты, набирала обороты, превращая меня в забившегося от страха зверька, который бессмысленно трепыхался в пасти у зверя, надеясь вырваться. А он животное. Без сомнений. Дикий, порывистый, хищный. Он перекусит меня и выплюнет, заставит жить и мучиться, не проявив милости и не прикончив. Я была уверена, что такие, как он, позволяют врагам в полной мере ощутить боль существования, молить о смерти. А сейчас этот монстр тащил меня в свое убежище.
        Ярл не обращал на мои попытки вырваться никакого внимания и упрямо нес меня вдоль по коридору.
        Когда он затащил меня в комнату и громко хлопнул за нами дверью, я уже готова была умереть от страха, который кипел в крови, разгоняя сердце до невероятной скорости. Броситься в сторону, или замереть, молясь, чтобы он потерял меня из виду. Глупые надежды с болезненным писком падали на спины и поднимали к небу уже безжизненные глаза.
        Ярл начал двигаться в мою сторону, я же пятилась назад, мечтая разорвать ленту и сделать расстояние между нами непреодолимым. Стоило мне стукнуться ногами о край кровати, как Торунн толкнул меня в грудь. И упав, я тут же оказалась погребена под тяжелым телом супруга.
        - Все еще хочешь разорвать браслеты, Бланш? - Шепотом спросил он, свободной рукой убирая пряди с моего лица.
        Он был совершенно спокоен. Пока я умирала от страха, ярл не испытывал никаких эмоций, но я уже успела понять, что это всего лишь равнодушная маска, под которой может таиться все что угодно. Только глаза цвета природного гнева могли выдать то, что происходило в его голове.
        - Значит, он захотел с тобой ночь. - Говорил ярл, прижимая мою руку, которой я пыталась его оттолкнуть, к постели. - Даже в боях принял участие. Тебе было хорошо с ним, Бланш?
        От удивления я открыла рот и непонимающе уставилась на ярла.
        - Я спросил - хорошо? - Рыкнул он, двинув бедрами и подхватывая мою ногу под коленом. - Тебе понравилось стонать под ним, жемчуг мой?
        Жарко шептал он, поднимая мои юбки и пробираясь пальцами к голой коже. После каждого движения он замирал, и вновь двигался, расталкивая мои ноги в стороны. Я не была напугана. Я была почти мертва от страха.
        Рывок и завязки на плечах не просто развязаны, а сорваны с мясом, и рубашка затрещала по швам, покоряясь жесткому напору мужчины, оставляя горящие следы на нежной коже плеч. Он обнажил мою грудь и припал к ней губами, втягивая в себя один сосок, сжав между пальцев другой.
        - А он делал так? А, Бланш? Ласкал твою грудь?
        Я как будто язык проглотила, не в силах даже пошевелится. Свободная рука уже не казалось даже малейшим шансом на спасение и, сжав кулак, я впилась ногтями в свою ладонь. О, боги, как вы могли допустить такое.
        Ярла было не остановить. Он уже расстегивал бляшку ремня, освобождая свое возбуждение из брюк. Он рычал, прижимая меня к постели, вдавливая пальцы в кожу до синяков, кусал, оставляя следы и кажется, наслаждался моим страхом, пил его, вбирая с ароматами моего тела. Он время от времени возвращался к лицу, оставляя на нем влажные дорожки от рваных, диких поцелуев не приносящих ничего кроме боли и отвращения.
        - Ну, хорошо тебе сейчас, Бланш? Лучше чем с ним? - Его пронизывающий до костей голос был везде, звучал отовсюду, погружая меня в темноту состоящую только из него.
        Я только зажмурилась. Плевать. Пусть делает, что хочет и убирается в постель своей жены.
        Горячий член прижался к внутренней стороне бедра, и это немного отрезвило, но как только он потерся о совершенно сухую кожу моего лона, я вновь провалилась в этот отстраненный мир, зарываясь в себя, пытаясь убежать от неминуемого.
        - Что? Не хочешь меня? Жаль, я хотел как лучше. - Он плюнул себе на руку и просунул ее между наших тел, смазывая свой орган, для входа.
        Рывок, и пронзающая боль буквально молнией прошлась через все тело. Я, кажется, закричала, инстинктивно пытаясь выбраться из сильного захвата ярла. Он двинулся раз, двинулся второй, и замер, оставаясь во мне.
        Я рыдала, но слез не было и тело просто тряслось в истерических спазмах. Хотелось свернуться клубочком, но тяжелое тело ярла был единственной и самой нерушимой преградой.
        Чужие пальцы потрогали нежную кожу моих складочек и, вытянув их перед собой, ярл увидел кровь.
        Лента на руках полыхнула тихим светом и разделилась на два брачных браслета, наконец, разделяя нас друг от друга. Признавая брак консумированным. Я отвернула лицо и закрыла его ладонью, пряча запоздалые слезы.
        Какое унижение. Да черт с ним с унижение. Какое разочарование. Не смотря на всю катастрофичность ситуации с этим насильственным замужеством, а до последнего была уверена, что супруг будет мягче и попробует понять меня. Я не мечтала о чем-то полном любви и всего, что в это браке мне гарантированно не светило. Только немного понимания. Немного терпения. Я же знала, что будет, мне просто нужно было чуть-чуть ласки. Но меня взяли. Грубо, резко. Растаптывая мое чувство собственного достоинства по каменному полу. Всмятку. Мой первый раз стал наказанием за несовершенную измену. Оправдалась, но легче мне не стало. Вот она взрослая жизнь. Ты понесешь наказание, даже если не виновен. И если удастся доказать свою невинность, чертовы извинения не принесут облегчения, ведь все уже случилось. И нет, все совсем не так как я думала в детстве. Прощение никак не зависит от чувства обиды, оно напрямую связанно только с тем, как быстро ты умеешь заживлять свои раны. У меня это была первая. Такая глубокая, рванная. Приносящая боль всему, пропитывая ядом каждую мысль. Отравляя меня, вызывая жалость к самой себе, делая
жалкой, грязной, недостойной. Я хотела себя жалеть. Хотела себя винить. Нужно было промолчать тогда, и возможно ярл был бы нежнее. Не нужно было его злить. Но какое сейчас это имеет значение??????????
        Мужчина приподнявшись, спустился вниз, оказываясь между моих разведенных ног, которые я тут же попыталась сдвинуть, еще лучше свернутся комочком, потому как боль внизу живота была нестерпимой.
        - Я только посмотрю. - Тихо сказал он, придерживая меня за лодыжки.
        Плевать. Плевать. Плевать.
        Уже ничего не сделать. Пусть делает, что хочет и уходит. Боги, пусть он просто уйдет. Его присутствие и близость были не выносимы, раздавливая последний ростки моей гордости под его тяжелыми подошвами.
        Меня вновь коснулись его пальцы, там, где было сосредоточение всей боли. От них пошло согревающее тепло, потихоньку убирая спазмы и расслабляя напряженные мышцы.
        - Я сниму боль и позову лекарку. Она посмотрит и скажет насколько сильно… Хм…
        - Уходи, прошу. - Прошептала я, прикусывая палец и захлебываясь слезами.
        Несколько секунд он продолжал держать пальцы у израненного места, но потом оторвал их, и вдруг сразу стало холодно.
        Звякнула бляха ремня, сообщая, что он одеваться, а потом несколько тяжелых шагов и скрип закрывающейся двери.
        Я лежала совершенно одна. В чужой постели. В испачканном моей кровью подвенечном платье и не могла понять, чем я это заслужила. Где тот смертный грех, которым я навлекла на себя гнев богов.
        Ноги упали без сил держать колени согнутыми, и я все-таки сжалась комочком, прижимая их к себе. Порванная рубаха, сквозь которую было видно мое тело, не смущала. Она была совершенно неинтересна и не стоила внимания. Только моя боль.
        Она сворачивалась в груди тяжелым металлическим шариком, превращаясь в полноценное пушечное ядро и обещая обжечь мое нутро своей раскалённой поверхностью. Там все горело. Физическая боль была практически равна моральной, даже не смотря на то, что ярл пытался ее снять.
        Не знаю, сколько я так пролежала, жалея себя и выдумывая очередной план покончить со всем этим, но в дверь постучались.
        - Ирли Торунн. Меня зовут Рария, меня прислал ярл, что бы я помогла вам.
        - Убирайся! - Крикнула я, запустив в дверь снятый с ноги сапог. - Убирайся! - И закатилась в очередном приступе истерики.
        Голова уже гудела от слез, а тело дрожало от каждого завывания, которые я гасила прижатой ко рту ладонью. Не услышат. Не могу позволить.
        Лекарка, кажется, ушла, оставляя меня одну, но через пару минут дверь открылась, и на пороге стоял ярл. Он был зол.
        Он смотрел на тот жалкий комок, в который я превратилась, и приближался ко мне. А у меня неожиданно все закончилось. Словно кончился заряд, и стало действительно плевать. Не так как я убеждала себя ранее, а совершенно все равно.
        Ярл прошел ко мне и аккуратно приподнял за плечи. Следом вошла темноволосая девушка, и коротко кивнув, поспешила к нему.
        - Как ее положить?
        - Так чтобы я могла развести ноги, ярл.
        Он лег на бок, подтягивая меня к себе, переворачивая на спину, а другой рукой придерживал колено, чтобы я не мешала девушке делать свое дело. Меня вновь касались там, где теперь не было никаких воспоминаний кроме боли. Я шипела и слабо вырывалась, но ярл легонько покачивал меня в своих объятиях, продолжая держать колено.
        - Тише, девочка. Скоро все закончится. Ну что там, Рария?
        - Не все хорошо. Разрывы в нескольких местах, стертая кожа. Но внутренние органы целы, жить будет, но нужно пару дней подлечить.
        - Так лечи, чего сидишь?! - Рявкнул он, и я вновь дернулась. - Подожди немного. Скоро она закончит, и можешь поспать. - Я смотрела на его расплывающееся перед глазами лицо и морщилась от гудения в ушах. - Проснешься, и боли уже не будет. Тихо, жемчужинка. Тихо. Осталось совсем чуть-чуть.
        Пальцы девушки порхали по моей коже, то тут, то там и приносили за собой не облегчение, а холод, который забирал боль, как бы стягивая ее именно к этим точкам. Тело устало. Оно больше не боролось.
        Как не странно, но ярл был прав. Я безумно хотела спать и как только девушка закончила, у меня перед глазами уже вело, и лицо ярла нависающего надо мной было все более размытым, словно сплошное пятно, с двумя серебристыми искрами в районе предполагаемых глаз.
        - Иди, Рария. Завтра вернешься.
        - Как скажите, ярл. Что передать ирли?
        Он на секунду замолчал, но потом собрался и ответил:
        - Передай, что сегодня может ложиться спать одна. И Рария.
        - Да, ярл?
        - О случившемся не трепись.
        - Конечно, ярл. - Словно возмутилась девушка, обидевшись на то, что ей указали на очевидную, на ее взгляд вещь. - Ей нужно поспать, а завтра уже сможет встать. И, ярл, если она захочет в туалет, лучше отнесите ее. Ей не стоит пока ходить самой.
        - Спасибо, Рария. Ты свободна. - Дверь за девушкой закрылась, опять оставляя меня с этим монстром.
        - Какая ты слабенькая, жемчужинка. Почему не сказала, что девочка? - Я всхлипнула сквозь сон. - Я был бы нежнее. Ничего. Все пройдет. У нас еще много времени, что бы я загладил свою вину, и ты приняла меня без боли.
        Так не говорят. Не естественные слова впервые касались моих ушей, вызывая странное чувство нереальности происходящего. Перед глазами возник кошмар, и вновь испугавшись, я провалилась в сон.
        Глава 12
        Сны никогда не приносили то блаженство, которое я испытывала сейчас. Тело, словно обернутое теплым коконом полностью расслабилось, позволяя разуму путешествовать далеко за пределами сознания. Это был теплый сон, наполненный чем-то родным и близким, словно мама гладила меня по щеке своей нежной ладонью и отец, мягко обнимал за плечи. Мне хотелось улыбнуться, впервые за долгое время честно и от всего сердца подарить этому миру свою искреннюю улыбку. Но всему приходит конец, и я поняла, что возвращаюсь в серый и жестокий мир реальности, когда услышала тихий мужской голос, словно где-то вдалеке.
        - Я не должен был.
        - Зато теперь у меня предчувствие, что ты пойдешь в задницу со своими ухаживаниями.
        - Ты не лучше, Родерик. Судя по тому, что Рария была здесь уже дважды.
        - Это тебя не касается!
        - Серьезно? С каких пор?
        - С тех самых как она стала МОЕЙ женой. Запомни это, я не буду повторять дважды.
        - Вина заела? - Горький хмык. - Признайся, Род, что ты последняя скотина и станет легче.
        - Я не шучу, заткнись, пока я лично…
        - Что? Меня тоже утащишь в койку силой?
        - Заткнись. Всеми богами заклинаю, заткнись Ирлинг.
        - Мммм… Похоже девочка тебя зацепила. Неужели ревность?
        - Не твое дело. Моя жена и то, как я делю с ней ложе - абсолютно не твое дело. Мне кажется, что ты забываешься, друг.
        - Значит, все-таки зацепила.
        - Тебе не на что надеяться. Узнаю - отправлю в поход, как можно дальше.
        - И пока я буду в плаванье, изнасилуешь еще раз.
        В голове заурчали мозги, раз за разом эхом повторяя произнесенные слова.
        «Изнасилуешь»
        Тело дернулось и словно разом втянуло недостающий все это время воздух. Я глубоко вдохнула и открыла глаза. Деревянный потолок, темная комната тускло освещена, а голоса откуда-то сбоку.
        - Очнулась? Как ты себя чувствуешь, Бланш? - Ирлинг завис надо мной, с нежностью и виной заглядывая в глаза.
        Я только сглотнула вязкую слюну. В горле моментально пересохло, напоминая о жажде и страхе, что ту же облил мое тело холодным потом.
        - Пить? Давай, девочка, попей. - Он аккуратно посадил меня, и одеяло немного сползло. Я попыталась отползти и слишком резко дернулась в сторону. Внизу живота завыло болью, скручивая и заставляя застонать. - Не торопись, тебе пока еще нельзя так резко двигаться. Вот, попей, это хант. Он тебе понравился. - Он подставил к моим губам кружку, и пока я смотрела на него широко открытыми глазами, бережно помогал утолить жажду. - Лучше?
        Я не ответила, только медленно поползла в сторону.
        - Птичка, не бойся. Я не хочу тебя обидеть. - Тихо сказал он, но я продолжила свой путь в противоположный конец кровати.
        - Похоже, к тебе теперь тоже нет доверия. - Голос ярла заставил меня вздрогнуть и найти его серые блестящие глаза в полумраке.
        Он сидел в кресле в самом углу комнаты. Широко расставленные ноги говорили о расслабленности, но я смогла заметить, как напряжены его плечи, и как внимательно он следил за моим маневром. Он злился. В воздухе пахло мускусом и гневом. Сжатые кулаки похрустывали косточками пальцев, и мне все больше хотелось вновь уйти в притягательный мир сновидении.
        - Бланш? Ты в порядке? - Заглядывая в глаза медленно, будто по слогам проговорил Ирлинг.
        Я отрицательно мотнула головой.
        Не смотря на хант, что приятно смочил горло, слова все еще не желали звучать в присутствии этих мужчин.
        - Она напугана. - Размеренно говорил ярл, но меня словно обливало кипятком от того как нарастал гнев в его голосе. - Смотрит на меня как на чудовище. - Он встал и пошел в мою сторону, от чего я поджала ноги, не смотря на боль, и посильнее укуталась одеялом. - Я чудовище, верно Аорелия? - Он наклонился, упираясь руками в покрывало постели. - Я вижу ответ в твоих глазах, жемчужинка. Можешь продолжать молчать. Мне так даже больше нравится. Вот, примерь. - Он выудил из кармана и протянул мне коробочку обитую синей тканью.
        Я не взяла ее, ожидая пока мужчина откроет и покажет что внутри.
        - Хорошо. - Он приподнял крышку и вынул оттуда серебряный браслет. - Одень.
        - Уходи. - Прохрипела я. - Уходи.
        - Дай руку. - Стоял на своем ярл.
        - Родерик, может не стоит сейчас? - Спросил капитан, за что был вознаграждён испепеляющим взглядом.
        - Это не твое дело, Ирлинг. Моя жена - не твое дело. Мантра, закон, ясно?
        Капитан промолчал. Понятно, не поможет.
        - Дай руку, Аорелия. - Я резко протянула запястье, злобно искривив губы.
        Ладони ярла оказались так же горячи, как и всегда, когда он ко мне прикасался. Воспоминания о нашей «близости» заставили меня нервно повести плечами, что не ускользнуло от его пронизывающего взгляда.
        Браслет застегнулся с легким щелчком.
        - Нравится? - Спросил он, и я поняла что происходит.
        Он пытался меня купить. Загладить вину подарком. Купить игрушке подарок. Это было похоже на то, чтобы оторвать ей ноги и купить в качестве извинений новые туфельки. Мерзко. Словно насмешка. Все так просто. Испортил - купил подарок. Откупился, отмахнулся.
        Мне не верилось в то, что этот мужчина уверен в том, что какой-то жалкий браслет, который мне не нужен и даром, сразу заставит меня забыть о том, что он сделал.
        - Нет. Уходите, ярл. - Война взглядом заставила меня почувствовать новый прилив слабости, словно я на грани бессознательного состояния, и еще секунда и провалюсь в никуда.
        - Что тебе в нем не нравится? Может быть сапфиры? Или серебро с лунным напылением? Что не так, Аорелия? - Вкрадчиво говорил он, выплевывая каждое слово мне в лицо, словно оскорбление.
        - Мне не нравится что это откуп.
        Дрожащими пальцами я смогла все-таки расстегнуть застежку и отбросила украшение как ядовитую змею, под внимательным взглядом ярла и встревоженным Ирлинга.
        - Думаю, этот браслет придется по душе вашей первой жене, ярл.
        - У Виктории достаточно украшений. - Рыкнул он.
        - Родерик…
        - Заткнись, Ирлинг! Слушай меня, блондиночка. Ты слишком языкастая для той, которую продали как скот. Так что или ты слушаешь, что я говорю, и выполняешь или…
        - Вновь возьмёте силой, ярл? - Перебила я, за что едва не поплатилась пощечиной. От нее меня вовремя укрыл капитан.
        - Родерик! Одумайся! - Крикнул он прямо в лицо ярла.
        Тот с ненавистью смотрел в его лицо, тяжело дыша, а после сбросил его руку и вышел, громко хлопнув дверью.
        - Зря ты с ним так. Да, он грубиян, но к нему просто нужно найти подход.
        - Уходите, кин Ирлинг. - Сказала я, подчеркивая свое отношение к нему обращением как к незнакомцу. - Я не нуждаюсь ни в ваших, ни в чих либо советах.
        - Ты сейчас не способна мыслить здраво. Я не буду торопить, и когда все придет в норму…
        - Убирайся! - Уже крикнула я, указывая мужчине на дверь.
        - Бланш, я заслужил это. Но сейчас ты играешь с огнем. Лучше послушай…
        - Ты глухой, капитан? - Оскалилась я. - Я сказала тебе уйти.
        - А вот и зубки. - Улыбнулся он. - Ты многогранна, птичка.
        Мне хотелось взвыть.
        Выставить упрямца силой у меня не было возможности, и поэтому я просто отвернулась, заворачиваясь в одеяло.
        Капитан что-то нес про понимание и взрывной характер ярла, а я прислушивалась к своему телу. Больно. Оно словно страдало, прося меня о помощи, а я ничего не могла сделать и лишь ровно дышала, между спазмами.
        - Аорелия, все в порядке? - Засомневался мужчина, когда мое дыхание, видимо, стало слишком шумным.
        Он легонько развернул меня за плечо и я, сморщившись, застонала.
        - Рария! Позовите Рарию! - Капитан подскочил и бросился в коридор, разыскивая девушку лица которой я даже не помнила, зато она видела меня не в самом лучшем виде.
        Через несколько минут она и Ирлинг вернулись. Рария была собрана и методична, капитан же явно нервничал.
        - Что случилось ирли Торунн?
        - Пусть он уйдет. - Прохрипела я, сжимая челюсти от боли. Один весомый взгляд Рарии и он ретировался в коридор, несколько раз повторив, что будет ждать там.
        - Ирли Торунн, позволите? - Мягко спросила она, подходя к моей постели. - Покажите мне, где болит, и опишите боль.
        - Низ живота. Горит. - Я сдернула с себя одеяло и прижала руки к бокам.
        - Хорошо. Позвольте я посмотрю? Я обещаю, это не причинит вам боли.
        У нее был тихий и спокойный голос человека, которому хотелось доверять. Наверное, для лекаря это незаменимый талант. Как будто легкая прохлада окутывает тело, принося долгожданное умиротворение.
        Все что угодно, лишь бы боль отступила. Я развела ноги и Рария бережно огладила мой живот.
        - Расслабьтесь. Я поставлю на вас обезболивающую метку. Она немного притупит ощущения. - Из-под ее пальцев вылетел синий светящийся мотылек, он описал небольшой круг и сел прямо под моим пупком, просачиваясь в кожу, оставляя после себя мерцающий след. - Вот, так лучше.
        Мне действительно стало легче. И пока Рария проводила осмотр, я немного успокоилась.
        - Расскажите мне, как это произошло?
        - Что именно? - Уточнила я, удивленно.
        - У меня есть подозрения, что вовремя…хм. хм… соития, у вас появился разрыв где-то глубже.
        - Да, сам появился. - Хмыкнула я. - Это опасно?
        - Нет, нисколько. При первичном осмотре я упустила его из виду. Это моя вина. Но сама обстановка не благоволила.
        - Понимаю. Как долго это может заживать?
        - С моей помощью около пары дней, не больше. Если самостоятельное заживление, то…. Ирли Торунн, а какой вы расы? - Неожиданно спросила она. - Вы же не человек.
        - Не совсем. Преимущественно у меня человеческая кровь.
        - Но…
        - В роду были сирены.
        - О! Это многое объясняет! - Она прижала пальцы к вискам и задумалась, продолжая говорить. - Этот цвет волос определенно признак сирен. Только насколько я знаю, у них глаза синие.
        - Процент унаследованного очень мал.
        - Вы поете?
        - Немного. Моего голоса хватает, что бы уложить спать беспокойных детей и развлекать народ песнями известных трубадуров. - Улыбнулась я.
        - Прекрасно! Ирли Торунн, в течение пары дней я избавлю вас от повреждения, и очень вас прошу немного рассказать о себе и своих способностях. Я очень много лет не встречала людей даже с каплей крови сирен, и мне очень хочется узнать о них побольше. Не подумайте превратно, я все-таки лекарь и всегда стремлюсь к обучению. - Тараторила она, явно разволновавшись.
        - Нет, стойте. - Я поймала девушку за руку, что бы она посмотрела прямо на меня. - Кина Рария, я очень прошу вас, не нужно меня так поспешно лечить.
        - Что? Простите, я не понимаю…
        - Прошу, пусть мне подольше будет плохо.
        Ее карие глаза светились непониманием, но спустя пару секунд, она ответила:
        - Я услышала вас, ирли Торунн. Ваше лечение потребует больше времени, чем я предполагала. К сожалению, один из разрывов очень близко с нервными тканями, которые без должного покоя и лечения могут нанести существенные последствия в будущем.
        - Спасибо. - Прошептала я в ответ, продолжая держать девушку за руку.
        В ее глазах блестела решительность и поддержка.
        Мне повезло, что у нее появился свой личный интерес, и теперь у меня есть хоть и временный, но союзник. Она честно обменяла свою помощь на мою. Хорошая сделка, папа бы одобрил.
        Глава 13
        Когда Рария уходила, я успела увидеть в коридоре этих двух мужчин, что кажется, преследовали меня в последнее время. Ярл был зол. Вновь. Как и всегда видимо. Он хотел пройти, но убедительная лекарка настояла на том, что сейчас мне требуется покой и беспокоить, а тем более волновать меня не стоит. Тем более что на ярла у меня сейчас только такая реакция.
        Оставшись, наконец, наедине с самой собой я попыталась собрать все мысли в кучу. Положение хуже некуда. Я отсрочила присутствие Торунна, но как надолго? И что мне это даст по итогу. Головой я понимала, что полностью избежать общения с ним невозможно, но как заставить себя не рвать себе душу в его присутствии? Ведь все могло быть иначе. С удивлением, но я все же смогла признаться себе, что ярл, хоть и был пугающим, но при этом не становился менее привлекательным. Как мужчина, он был притягательным, и я бы сказала роскошным. Он бы пользовался огромным успехом у девушек Боклера. Но это не отменяло того, что было у него внутри.
        Рычащий зверь, который в свободное время затачивал свои когти, облизываясь в предвкушении следующей жертвы.
        Я бы смогла смириться с этим, я бы хотя бы попробовала найти подход к этому животному. Не подружиться, но хотя бы не вызывать у него желания отгрызть мне руки. А еще лучше молчаливое перемирие и взаимное игнорирование. Но сейчас… Как сейчас мне без страха смотреть на него? Как перестать дрожать, заметив гром и молнии в серых глазах, не прокручивая в голове картины произошедшего? Теперь я стала жертвой. Кровавой, жестокой и бессмысленной. Меня возложили на алтарь его ярости как безвольный кусок мяса и позволили сожрать, с диким хрустом перекусывая кости, позволяя мне слышать, как трещит кожа и мясо под его острыми клыками.
        Это все меняло. Побывав в его пасти однажды, я уже никогда не смогу смотреть на него прямо, без страха повторить свое наказание, боясь спровоцировать. И что остаётся в сухом итоге? Я могу попробовать приручить его. Обманом, уловками. Могу продолжать избегать, признавая, что я действительно жертва и меня можно грызть, когда его бешеный пес захочет посмаковать косточку. Или… Нет, это даже не обсуждается! Я сильнее чем обстоятельство, хоть в груди и ноет то мерзкое, занудное желание прекратить все как можно быстрее. Закончить эту историю, не дожидаясь развития событий. Я буду пытаться! Пусть он сломает меня за мои попытки, пусть поймает на желании выжить, но это только докажет, что я сильнее. Я не сдамся и пусть мой враг это жуткий и безжалостный ярл со свирепым и кровожадным псом у ног.
        Теперь ярл подтвердил характеристику, которую мне дал Клеменс. Жестокий, кровавый. Все остальное отходило на второй план в сравнении с этим. Мне не верилось, что этот… монстр, мой первый мужчина. Но после всего, что произошло, теперь не грела даже мысль о первом поцелуе, который украл заботливый капитан. Обида. Она наполнила меня изнутри, вызывая призрение не только к ним, но и ко всем мужчинам, что так или иначе меня окружают. Даже Гест нашел в ней место. Это он привез меня сюда, зная, что меня ждет.
        Вера в человеческую доброту умерла окончательно. Все что не смогла добить Эвелин, с лихвой уничтожил ярл. Ярл острова Шелтор. Никогда не думала, что я смогу ненавидеть, но теперь я была уверена, что то ядовитое чувство, что зарождалось в груди и есть лютая ненависть. Покрытая плесенью призрения, она разрасталась, заполняя собой все свободное пространство.
        За жалостью к себе я провела немало времени, пока не уснула беспокойным снов.
        Утром меня разбудило чье-то присутствие. Открыв глаза я обнаружила сидящую на стуле Шарлот.
        Девушка улыбнулась, заметив, что я пришла в себя.
        - Доброго дня, ирли Торунн.
        - Доброго, кина Шарлот.
        - Как вы себя чувствуете? Мне стоит пригласить кину Рарию?
        - Вроде неплохо. Как долго я спала?
        - Я пришла за полночь, вы уже спали. Сейчас почти полдень. - Ответила она сразу на следующий вопрос. - Отдыхайте. Я распоряжусь на счет завтрака и вернусь.
        - Спасибо.
        - Не стоит благодарностей.
        Как только за ней закрылась дверь, не прошло и минуты, как в комнате возник капитан, продолжая виновато смотреть на меня стоя у дверей, не решаясь подойти ближе.
        - Бланш….
        - Я не готова сейчас вас слушать. - Отрезала я.
        - Я понимаю. Извини меня. Я не думал, что может получиться так…
        - Но получилось. - Закончила я. - Кин Ирлинг, прошу, оставьте меня одну. Я не желаю обсуждать с вами то, что произошло.
        - Прости меня. Я виноват перед тобой.
        - Уходите.
        - Не прогоняй меня. - Мужчина сел в кресло и устало потер виски. - Бланш, я не знаю, как искупить вину перед тобой.
        - Больше никогда не подходи ко мне. Этого будет достаточно. Я говорю вполне серьезно, капитан.
        Лицо мужчины мрачнело с каждым моим словом, но он стойко выдержал испытание и поднялся на ноги.
        - Знай, Бланш. Тебе стоит только позвать меня, и я всегда откликнусь.
        В комнату вошла Рария и, смерив капитана осуждающим взглядом, проводила его к выходу.
        - Пристает?
        - Извиняется.
        Она ухмыльнулась.
        - Не удивительно. Как бы это не звучало, но ирли Торунн, кин Ирлинг в последнее время страдает одной страшной болезнью…
        - Болезнью? - Удивилась я.
        Как не крути, а мужчина не выглядел больным.
        - Именно. Он потерял сон, аппетит, покой. - Перечисляла она, загибая пальцы. - Он впервые ощутил на себе этот недуг, ирли. Ему нелегко.
        - Я не знала. Что то серьезное?
        - Время покажет. А пока не судите его строго.
        - Не думаю, что это поможет.
        - Должно. - Уверенно кивнула она. - Он никогда не влюблялся и теперь не знает, куда деть свои чувства и как ими пользоваться. Совершает ошибки. Это свойственно влюбленным дуракам. - Она держала руку над моим животом, отвлекая меня разговорами от неприятного процесса заживления.?????????
        - Прости?
        - Это я прошу прощения, ирли. Просто… это слишком очевидно. - Она мельком бросила на меня лукавый взгляд.
        - Какое мне должно быть дело до его влюбленности? - Разозлилась я. В том числе из-за того, что его симпатию так явно видят окружающие. В конце концов, это его вина, что ярл заподозрил меня в измене и наказал. Наказал ни за что!
        - Потому что вы не плохой человек. Не уподобляйтесь остальным. Не подумайте ничего плохого, я просто хочу сказать, что если весь свет вдруг исчезнет, тьма победит. Поэтому не стоит закапываться в свою боль и ранить других в ответ.
        - Ты сейчас лечишь мне не только тело, но и мозги?
        - Нет, что вы. - Она улыбнулась вновь. - Лечить мозги я пока не научилась. Просто… - Она замолчала, задумчиво поглядывая на тусклые искорки, идущие из ее пальцев под мою кожу. - Я верю, что есть люди, которым суждено менять миры. Их очень мало, но всегда рядом с ними ощущаешь их внутренний свет. Но всегда есть опасность, что злость, к примеру, поглотит его и с лица земли исчезнет что-то важное.
        - Это не значит, что я могу менять людей.
        - Каждый человек это мир. Может именно вам предстоит изменить их?
        Больше мы не разговаривали. Рария ушла, коротко попрощавшись и обещая вернуться с бумагой и пером, чтобы послушать о моих способностях. Вернулась Шарлот и принесла легкий завтрак, который я с неохотой съела. Девушка по моей просьбе принесла мне несколько книг из библиотеки и шутливо передразнивала местного архивариуса, который осуждающе качал головой, не ободряя выбранные ею произведения.
        Пока меня больше не трогали, и я смогла отдохнуть, погрузившись в мир сказок, которые были так не похожи на настоящий реальный мир. Все получалось просто, слишком ладно. И доза приторной сладости помогла мне немного снять напряжение.
        Слова лекарки не выходили у меня из головы. Серьезная и собранная девушка уверенно говорила о своих мыслях на мой счет. Почему она решила что я, пришлая иноземка, смогу изменить хоть что-нибудь в этом мире? Мне даже моя собственная жизнь не принадлежит. Я совершенно разбита. Эта необоснованная уверенность, только подмывала песок под ногами. Сейчас я была на грани, когда ужасные мысли начинают витать вокруг, больно жаля как дикие осы, не позволяя их забыть и отвлечься.
        «Лучше не будет. Только хуже. Ты игрушка. Ты наскучишь, и тебя выбросят. Не проще ли закончить все сейчас?»
        К большому сожалению, пришлось признаться самой себе в том, что у меня нет ни единого пути отхода. Вернуться в Боклер я не могла. Прознай Эвелин о моем возвращении, она тут же сообщила бы ярлу о моем местонахождении. Просто из вредности и желания выслужиться, вдруг богатый ярл предпочтет молодую вдову, вместо непокорной беглянки. Прятаться в незнакомых местах тоже плохая идея. Совершенно не зная мира, я и представить не могла, о том, что могло меня ждать там. На другой земле. Попади я в чужой город, со мной может произойти все что угодно. Не только в Боклере к женщинам относились как к красивому товару. А за морями… За морями жили чистокровные, и там мне ни место.
        После пятой войны общество изменилось. Чистокровные перебрались на другие земли, создали совет и границу, через которую практически невозможно было пробраться. Остались только люди и смески, такие как я. Всех, кто не успел вовремя уйти обозленные и завистливые люди в доспехах императорского войска вырезали сотнями. Те, кто обладал хоть каплей магии, готовы были забыть о ней, спрятать, лишь бы не попасть в число тех, кто был объявлен врагом. Все вовремя закончилось, даже слишком быстро, но по привычке и из страха, возможности и умения, что подарила магия многим выжившим, скрывались. Я не застала саму войну, но видела ее последствия. Измученных стариков со шрамами от пыток, множеством братских могил в которых кучами были похоронены все неугодные, и взрослые, что с самого детства были науськаны молчать о своих силах. Это было страшно, даже в прошествии многих лет. Как говорила мама, ее семья была практически уничтожена, только единицам удалось бежать, затерявшись в толпах таких же пострадавших.
        - Ирли Торунн? Вы не спите?
        - Нет, Рария. Проходи.
        - Вы готовы поговорить со мной?
        - Конечно. - Согласилась я и девушка опустилась в кресло напротив. - Ты умеешь накладывать полог тишины?
        - Да, а есть необходимость?
        - Я не хотела бы распространяться на свой счет. - Рария понимающе кивнула и, сделав пас рукой, установила защиту. - О чем ты хочешь услышать первым?
        - Я хочу услышать, как поют сирены. - Уверенно заявила она.
        - Ты же понимаешь, что я могу не оправдать твоих ожиданий?
        - Я прекрасно понимаю это, ирли Торунн. Но меня не столько влечет результат, сколько интересует сам процесс. Как ученого. - Смутилась девушка и ее щеки чуть порозовели.
        - Ну что ж. - Я села по удобнее и закрыла глаза, приготовившись петь.
        В голове крутилась одна песня, которую я однажды услышала, проходя с отцом мимо корчмы. Там пела девушка. Она очень красиво играла на лютне и отец, увидев мои загоревшиеся глаза, позволил послушать ее до конца. Мне хватило одного раза, что бы запомнить слова, и я часто напевала это песню, пока отец был жив. Но после его смерти, у меня не поворачивался язык, так как каждый раз на глаза наворачивались слезы.
        Ее мотив уже заиграл у меня в голове тихими переливами струн, и я запела, вторя мысленной лютне.
        Глава 14
        Путь пальцем проложи
        Средь шрамов, ран суровых,
        Чтобы наши слить пути
        Судьбе наперекор.
        Открой те раны,
        Вылечи их снова.
        Пусть сложатся они
        В судьбы узор
        И из снов моих
        С утра бежишь проворно.
        Крыжовник терпкий,
        Сладкая сирень.
        Хочу во сне твой видеть
        Локон черный, фиалки глаз твоих,
        Что слез туманит тень.
        По следу волка
        Я пойду в метели.
        И сердце дерзкое настигну поутру.
        Сквозь гнев и грусть,
        Что камнем затвердели,
        Я разожгу уста,
        Что мёрзнут на ветру.
        И из снов моих
        С утра бежишь проворно.
        Крыжовник терпкий,
        Сладкая сирень.
        Хочу во сне твой видеть
        Локон черный, фиалки глаз твоих,
        Что слез туманит тень.
        Не знаю ты ль моё предназначение?
        Иль страстью я обязан лишь судьбе?
        Когда в желанье я облек влечение,
        Не полюбила ль ты во вред себе?
        И из снов моих
        С утра бежишь проворно.
        Крыжовник терпкий,
        Сладкая сирень.
        Хочу во сне твой видеть
        Локон черный, фиалки глаз твоих,
        Что слез туманит тень.
        Я пела, смотря куда-то в стену и представляя себе ту любовь, о которой пелось в песне. Это было едва ли не самым важным пунктом для той самой магии, которую называли песнями сирен. Мы должны вложить душу, сердце, проникнутся чувствами и тогда наш голос мог увести за нами кого угодно. Мне так говорили.
        Люди зачарованно следили за каждой нотой, не замечая, как сами шли в пропасть, проникаясь всеми чувствами. Если сирена испытывала боль, то простой человек мог умереть от разрыва сердца, ощутив всю печаль на которое способно его сердце. Маленькие детки под колыбельные засыпали сладким сном, под веселые песни люди танцевали, кружась и смеясь от смеха. Но только если сирена чувствует. А сейчас мне было печально, и песня была под стать. Об израненных чувствах, о сомнениях, о страхе выбора. Именно это звучало в каждой ноте, в каждом слове, позволяя мне видеть, как мой голос подрагивает хрустальным светом в свободном пространстве.
        Из голубых глаз девушки бежали крупные горькие слезы. Она не вытирала их, позволяя самостоятельно падать на подол ее юбки и впитываться неровными кляксами в ткань. Я видела, как ее аккуратное личико искажает неведомое ей ранее желание зарыдать от неразделенной любви, но Рария оказалась сильнее и просто опустила лицо в ладони, когда я закончила.
        - Ты в порядке? - Тихо спросила я.
        - Это… Это была невероятно. - Она улыбнулась и мне полегчало.
        Не все так реагировали когда понимали что попали под власть сирены.
        - Ирли, это было так полно, чувственно, меня просто переполняли эмоции! Невероятно. - Она обняла себя за плечи и со вздохом облегчения откинулась на спинку стула. - Мне кажется, никогда не было так легко. Словно я накопила в себе слишком много, а сейчас это вырвалось на свободы и мне, наконец, стало легче дышать. Кто тебя всему научил?
        - Мама.
        - Она тоже была сиреной?
        - Разве что чуть-чуть. Больше всего в ней было от дриад. У нее был красивый голос, но она слишком любила природу. Растения, цветы, деревья - это была ее стихия. - Я вспомнила, как она подолгу могла возиться в саду, с нежностью и заботой перекапывая очередной кустик. Даже мое имя было отголоском ее наследия. - Ее мать была сиреной. Я не застала ее. Герда погибла во время пятой войны за истребление рас.
        - Оу, это ужасно. Мне очень жаль.
        - Тогда многие пострадали, не стоит. Как я и говорила, мне не удалось ее застать, но она передала моей маме все что знала, понимая, что в роду еще могут родиться сильные сирены. И оставлять их в неведенье слишком опасно.
        - Опасно?
        - Представь себе ребенка, который очень и очень любит петь. Его родители, например, сорятся, и что бы успокоиться он начинает петь песню. И первое что приходит ему на ум «Мясник и его жена».
        - Это в той, в которой мясник зарубил свою жену, а потом продал ее в своей лавке?
        - Именно. Ребенок и не поймет, как связанны эти события. Но последствия будут необратимы.
        - Это все действительно так серьёзно?
        - Да. Даже с моим количеством крови сирены, я могу влиять на чувства людей, могу передать им все, что чувствую, могу заставить их думать как я. Это дар, но с ним нужно быть аккуратным.
        - Получается, с самими сиренами ты никогда не контактировала?
        - Да, не доводилось. В Боклере их на момент приезда семьи отца уже не было. Сирены покинули весь берег и ушли на другие земли.
        - Получается, ты единственная сирена на побережье, а теперь еще и на северных островах.
        - Получается так.
        - Насколько сильно развит твой талант?
        - Я не знаю. - Я покачала головой.
        - Как это? - Удивилась Рария.
        Это действительно было странно, так как любой маг или человек с кровью магических существ всегда чувствует свой резерв. Но у меня в этом вопросе всегда была пропасть. Я просто старалась не пускать силу в ход, зная о том, что может произойти, оплошай я где-нибудь. Всегда была четкая и ясная грань, за которую я не переходила, опасаясь последствий. Я чувствовала ответственность за каждое свое слово и действие, и редко позволяла даже самой себе слушать свое пение. Разве что совсем чуть-чуть и далеко от людей. Как можно дальше.
        - Я никогда не выплескивала силу на максимум.
        - Стой, а сейчас? - Она удивленно вскинула брови.
        - Я научилась чувствовать, когда я не перехожу рубеж опасности и привыкла пользоваться только тем, что выделила сама себе.
        - Погоди, Бланш. Я совершенно запуталась. Ты не чувствуешь объемов своего резерва, верно? - Я кивнула, улыбнувшись тому, что девушка обратилась ко мне по имени, совершенно не заметив этого. - Но можешь пользоваться определенным количеством, так? - Я еще раз кивнула. - Ты обладаешь возможностью петь и не влиять на людей. - Я приподняла в воздух раскрытую ладонь, и покачала ей из стороны в сторону, выказывая сомнение.
        - Ну, почти. Пение сирены все равно, так или иначе, влияет на сознание, но я просто чувствую в какой момент это безопасно.
        - Бланш. - Девушка пересела на край постели и взяла меня за руку, преданно заглядывая в глаза. - Ты хоть понимаешь, кто ты?
        Я только чуть нахмурилась.
        - Ты не сирена с маленьким унаследованным даром. Ты практически полноценный представитель своего рода. У тебя нет придела резерву, потому что пение это не магия для сирены, это ее жизнь. Ты практически чистокровная.
        - Ерунда, Рария. Мой отец человек.
        - Конечно человек! Мужчина не может быть сиреной! - Она буквально рассмеялась от радости своего открытия. - Он же мужчина! О, боги! Это просто невероятно! Взрослая полноценная сирена!
        Она была действительно счастлива, словно нашла яйцо дракона, которые к слову, вымерли больше тысячи лет назад.
        - Рария, - прервала я девушку. - Это не возможно.
        - Почему? - Она растерялась и, кажется, не видела иного варианта.
        - В семье моего отца не было сирен. Совсем. Были маги воды, земли и даже эльфы, но не сирены. И те уже к моменту войны почти полностью выродились.
        Она замерла, смотря куда-то сквозь меня, и в ее голове собиралась мозаика, которую она бережно складывала в единый рисунок.
        - Бланш, а ты обладаешь чем-то из выше перечисленного?
        - Нет, мне не передалось ничего. Видимо кровь сирен оказалась сильнее и подавила все остальные гены.
        - Боюсь, что ты не права.
        - Что? Почему ты так решила?
        - Так или иначе, магия любого родителя оставляет свой отпечаток на детях. Даже магия моей троюродной тетки, которая была магом земли, законфликтовала с магией воды, которую передали мне родители. Я… Я не знаю…
        - Рария, что ты хочешь сказать?
        Она взяла меня за руку и успокаивающе ее погладила.
        - Только не волнуйся.
        - О чем ты?
        - Боюсь, что ты не дочь своего отца.
        123
        Глава 15
        Словно ведро холодной воды на голову. Сама мысль казалась настолько абсурдной, что выходила за рамки реальности и уже тем более за грань моего представления. Перед глазами встало его лицо, которое я все еще помнила в мельчайших деталях, в отличие от лица мамы, которая покинула меня слишком рано. Мне было семь, когда она ушла. И ее черты были чем-то эфемерным, расплывчатым и не ясным, а вот облик папы был свеж, не смотря на то, что прошло уже три года. Его голубые глаза, русые волосы с седыми прядками, тонкие губы бледно-розового оттенка. Всю свою жизнь я думала, что мы с ним похожи, хоть большая часть облика мне все же досталось от мамы. А сейчас, после уверенных слов Рарии, я мысленно разглядывала лицо моего папочки и понимала, что у нас с ним нет ничего общего. Совершенно другой разрез глаз, другая форма носа, улыбка, смех. Все что мне казалось самым честным, надежным в моей жизни неожиданно пошатнулось, и стены моей уверенности задрожали под весом одного лишь неподтверждённого предположения.
        Невероятно.
        Я пролистывала в голове все образы его родственников, начиная от моего деда, который скончался, не слишком позднее матери, до лиц двоюродных братьев, сыновей дяди Эдвина и понимала, что у нас нет совершенно ничего общего.
        Я не похожа на них от и до. От кончиков волос, до кончиков ногтей. Я чужая им, не их продолжение, не их наследие. В голове одно за другим всплывали воспоминания о пренебрежении семьи Бланкар по отношению ко мне. Вспомнились все брезгливые взгляды, все тонкие шуточки в мой адрес и стал, наконец, ясен этот неожиданный разрыв общения, после которого никто из кровных родственников отца не появлялся на пороге нашего дома. Все связи были прерваны, только разве что дядя Эдвин иногда пытался воспользоваться связями отца и тот, в свою очередь, верил и надеялся, что это искреннее желание восстановить семейные узы.
        Теперь нашлась и причина того, как запротестовали и отказались меня удочерять все представители семьи Бланкар. Никто не хотел брать на свои плечи ношу в виде совершенно чужого ребенка, который ну никак не мог быть представителем уважаемой семьи. Вспомнились слова отца, о его не любви к кораблям, и то, как я дышала морем, наслаждаясь свежим ветром и соленым запахом холодной воды. Как, казалось, чувствовала воду и воздух вокруг как саму себя.
        Все ясно. Я не дочь своего отца. Не дочь.
        Обдумать эту мысль оказалось на удивление просто, слишком много состыковок, цепочек, фактов. Все что скрывалось под подкоркой моего мозга, оказалось, на удивление, явным, очевидным. Просто присмотрись и увидишь в глубине воспоминаний все, что так долго лежало на ладони.
        Рария сидела рядом, пока я приходила к своим выводам и продолжала поглаживать мою руку, передавая мне крупицы своей успокаивающей магии.
        - Мне жаль.
        - Мне тоже.
        - Мы можем попробовать найти его.
        - Кого? - Запнувшись, переспросила я.
        - Твоего кровного отца.
        Из головы совершенно вылетело то, что если мой папа не был моим кровным родственником, то я не взялась из воздуха, и кто-то, кто сокрыт под маской прошедшего времени, был тем самым, из-за кого я появилась на свет. Складывая в голове все возможные данные в простое арифметическое действие, я вздохнула и опустила плечи.
        - Не думаю, что это возможно.
        - Почему?
        - Смотри сама. Допустим, мы все же правы, и я…. Моя мама родила меня не от моего папы, то получается, это был мужчина.
        - Ну а кто же еще. - Улыбнулась Рария.
        - Ты сама несколько минут назад сказала, что мужчина не может пользоваться магией сирен.
        - Ааа, ты об этом.
        - Поколение назад, вспоминай. Тогда закончилась война, и многие остались без родителей.
        - Ты хочешь сказать, что возможно он даже и не знал, о том какую магию несет. И найти концов не удастся.
        - Боюсь, что так. Думаю, он был приезжим, вряд ли он продолжал жить в Боклере.
        - Вероятнее всего.
        - Так что найти его будет не простой задачкой. - Слабо улыбнулась я, пытаясь скрыть перед девушкой свое потрясение.
        Я обдумаю это после. Не сейчас.
        - Сложной, но не невозможной. - Она поднялась и, шелестя юбками, заходила из стороны в сторону. - Во всех городах после войны создали книги одиноких. Тех, у кого не было родственников, которые потерялись сами или потеряли семью. В ней были записи тех, кто хотел кого-то найти или хотел, чтобы его нашли.
        - Приезжие писали то, как их зовут, все информацию, которую помнили, место прошлого пункта и следующего, что бы те, кто узнали среди одиноких своих родственников, могли отследить их путь! - Закончила я за девушкой и от догадки даже приподнялась в постели.
        - Осталось только отследить год и месяц твоего зачатия и проверить книгу одиноких! Найти мужчин, которые были в этот промежуток времени в Боклере и отследить путь! И возможно нам удастся найти его или хотя бы твоих родственников. Может, кто то из них и встретился. - Она, предвкушая, закусила губу.
        В голубых глазах девушки горел огонь знаний. Без труда можно было понять, что ей не терпится разгадать эту загадку. Авантюризм на лицо.
        - Но есть одна очень весомая проблема. - Сказала я.
        - Какая?
        Я подняла в воздух руку с брачным браслетом и потрясла им.
        - С некоторых пор, я замужем. Мой муж, тиран, деспот и чудовище. И что-то мне подсказывает, что он будет против моей поездки в Боклер, а после возможно и еще куда-нибудь, на поиски тестя, который ему и даром не нужен.
        - Мда, задачка. - Рария плюхнулась на стул и вновь погрузилась в свои мысли.
        Пока она находилась в своем собственном трансе, я поднялась с постели. Лечение помогало, и низ живота уже не умолял меня свернуться комочком, но слабость все равно присутствовала. Теплые тапочки были как раз, кстати, и, обув их на босые ноги, я подошла к окну.
        Почти все окна в замке выходили на море. В любой момент можно было подойти и полюбоваться водной гладью, послушать увлеченные крики чаек и если представить песок под ногами, но это больше походило на мечту. Особенно если перед этим накинуть теплую шубу и вспомнить что море северное.
        - Бланш, а если я уеду одна?
        - Что? - Я повернулась, и украшения в моих волосах звякнули.
        Нужно избавиться от них и наконец, принять ванну.
        - Я могу поехать одна, без тебя. - Рария смотрела на меня как побитый щенок, влажными глазами. - Я могу уехать и попробовать найти его.
        - Думаешь, справишься?
        - Думаю да. Так даже будет легче. Знаешь, скрываться от ярла, то еще удовольствие. - Она хмыкнула, разыграв в голове сценку нашего совместного побега. - Он землю перевернет, но найдет тебя.
        - Мне кажется, ему совершенно нет до меня дела. Это все только задетая мужская гордость. - Я зябко повела плечами. - Только злиться, угрожает. Я для него просто красивая игрушка, жаль только дорого вышла, так бы может и не заметил сбеги я.
        - Ты совсем не знаешь ярла, Бланш. - Девушка виновато сощурилась. - Он резкий, этого у него не отнять, порывистый, грубый, неотесанный. Но он не плохой. Он сильный, надежный и верный.
        - Рария, он меня изнасиловал. Не стоит говорить при мне о нем так.
        - Он просто не умеет выражать свои чувства. Или делает это так…. Как выходит.
        - Хватит. Я не готова сейчас это слушать.
        - Извини. Я поняла тебя. Подумай на счет моего предложения. Позвать Шарлот?
        - Да, спасибо.
        Лекарка ушла и через минуту явилась служанка. Я распорядилась на счет ванны и попросила принести мне одежду, осознав, что до сих пор нахожусь не в своей спальне.
        Девушка помогла мне расплести прическу, от которой осталось одно название, прочесать волосы и, высушив их магией, собрать в новую прическу.
        - У вас очень красивые волосы, ирли Торунн.
        - Спасибо Шарлот. Кстати, что значит «ирли»?
        - Теперь вы законная супруга ярла. И «ирли» это общее обращение к вам. Для нас вы больше не «кина», но и по имени мы к вам обращаться не можем.
        - Ясно.
        - Заплести косу или оставить концы распущенными?
        - Оставь распущенными.
        - Как скажите. - Шарлот заплела толстую косу у виска и обернула ей мою голову, на манер венца, так же вплетая в пряди позвякивающие украшения.
        - Что это такое?
        - Маньерки? Это символ молодости, свежести. Жены носят их до первых детей.
        Я вспомнила первую жену ярла и отметила, что у нее нет таких аксессуаров.
        - У ярла есть дети?
        - Почему вы спрашивает об этом меня? - Удивилась она.
        - Просто продолжаю разговор. - Почему то мне не хотелось, что бы девушка прочувствовала мою заинтересованность.
        - Нет, у них с ирли Викторией нет детей.
        Значит Виктория….
        - Ясно. Поможешь с платьем?
        - Конечно. - Девушка улыбнулась, позволяя понять, что она здесь именно для этого.
        Как только Шарлот затянула последние ленты на моей спине, дверь в комнату открылась, и воздух сразу накалился до предела, выгорая в моих легких.
        - Выйди. - Бросил он служанке и та, позабыв обо всем, умчалась за дверь, плотно прикрывая ее за собой.
        Предательница.
        Ярл, сложив руки за спиной, сделал несколько шагов к окну, не смотря на меня напрямую.
        Его тяжелые подошвы громко стучали по полу, от этого казалось, что мужчина способен раздавить при одном только желании.
        - Как ты себя чувствуешь?
        - Жива. - Кратко ответила я, пряча сжатые кулаки в длинных широких рукавах.
        - Продолжаешь дерзить, значит все-таки лучше.
        - Надеялись на другой исход?
        Вырвалось. Просто вырвалось, но этого оказалось достаточно, что мужчина резко сменил направление и в два шага придавил меня к стене.
        - Мне уже в печенках сидят твои дерзости, Аорелия. - Зло прошептал мне он, сжав руками мое лицо. - Чего ты добиваешься? Думаешь, я не понимаю, что сделал? Хочешь, что бы я в ногах прощения вымаливал? Так не будет этого! Так и знай!
        У меня не было ни единственного шанса отвернуться, не единой возможности избежать его взгляда и я провалилась в нем. В стальных мерцающих омутах, я видела, как кипит магма под серебряной пленкой, как обещает спалить меня дотла, позволяя прочувствовать огонь через горячие пальцы, что сжимали мои щеки и подбородок.
        - Вопрос в другом. - Прошептала я, чувствуя, как мужчина напрягается, и все сильнее вдавливает меня в каменную стену. - Что вы хотите от меня после того что сделали.
        Он несколько секунд смотрел на меня испепеляюще, и нет, там не было уже привычного гнева, просто… его взгляд сам по себе оказался таким. Словно под грузом пепла, нельзя ожидать ничего другого. Там только спаленные пожары, утонувшие в бесконечном облаке пепла.
        - Поцелуй меня, моя красивая жена. - Прошептал он, касаясь, горячим дыханием уголка губ. - Я хочу попробовать свой цветок еще раз.
        - И ты после уйдешь? - С надеждой спросила я.
        Он отрицательно покачал головой:
        - Я не могу уйти. Это моя спальня.
        Я словно вновь и вновь опускалась в этот вулкан добровольно. Но моя жертва не была даже рассмотрена, он все равно брал что хотел. Обжигал, убивал и возрождал заново. Он отпустил мое лицо, когда понял, что я не вырываюсь и опустил руки на талию, без пошлостей, просто прижал к себе.
        Он иступлено целовал мои губы, проглатывая каждый мой выдох и вдох, сносил своим огнем любое сопротивление, которого у меня не было даже припрятанного за пазухой. Я не сопротивлялась. Это было выше моих сил. Все мое призрение, омерзение и ненависть вылились на него моей покорностью. Какое глупое поведение. Стало мерзко от самой себя, за такую слабость. Но так нужно. Пусть животное само тянется к ладоням.
        - О, девочка. - Прохрипел он, с новой силой впиваясь в мои губы.
        Одной рукой мужчина подкинул меня в воздух, и вновь усадил на свою руку, продолжая целовать.
        Сильные пальцы пробрались на затылок, ворожа волосы и заставляя украшения в них позвякивать.
        Он нес меня на постель, и я запаниковала.
        Глава 16
        - Тшшш… - Зашептал он в промежутках между новыми атаками на мой рот.
        И вместо того, что бы навалиться на меня так же как в первый раз, он усадил меня на самый край постели, а сам сделала несколько шагов назад. Этого мне хватило, что бы почувствовать себя, вопреки здравому смыслу, униженной. Еще хуже было то, что я отвечала ему сама. Я сама кусала его губы в ответ, я сама обняла его за мощную шею. Сама, сама, сама… И я готова была вновь вернуть это состояние, но расстояние между нами ощутимо увеличилось.
        Не смотря на свой план дальнейших действий, я играла на грани между укротительницей и тряпкой, не способной сказать «нет». Все произошедшее еще было свежо в памяти, и я едва ли могла представить себя в руководящей роли, несмело держа плечи прямо под его тяжелым взглядом.
        - Давай поговорим, жемчужина. - Он тяжело дышал и, притянув стул к постели сел на него, как и всегда широко расставив ноги.
        Под кожей на его шее подрагивала венка, а серые стальные глаза заплыли расширенным зрачком, но он секунда за секундой брал себя в руки, и мне становилось легче, желание уползти под кровать уже не было таким неконтролируемым. И броситься ему на шею тоже. Но нет, как хотелось бы.
        - Я не трону тебя против воли в угоду себе. Даю словно. - В голове промелькнули слова Клеменса, о том, что этот мужчина хозяин своему слову и сейчас в них безумно хотелось верить, как в хоть что-то, что могло бы стать постоянным. - Но ты в ответ, прекратишь дерзить!
        - Я не дерзила.
        - Замолчи и слушай. - Рыкнул он сквозь зубы.
        - Ты сказал поговорить, а сейчас закрываешь мне рот.
        Я несла полную чушь, но не могла остановиться, словно мне жизненно необходимо было довести его белого каления, нужно было говорить с ним, видеть реакцию, не давать остыть.
        Или… я провоцировала его, надеясь, что он рассвирепеет и прикончит меня, закончив мои мучения.
        - Сложно. - Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.
        Его широкая грудь поднялась в воздух, и я вновь заметила пружинки темных волос, что выглядывали из ворота серой шелковой рубахи.
        - Давай познакомимся. Мое имя Родерик. - Я кивнула, принимая это. - То, что ты Бланш, я знаю, но Аорелия мне нравится больше. Теперь мы муж и жена и с этим как то придется смириться.
        - Зачем тебе вторая жена? - Резко спросила я. - Ты любишь свою первую. Это видно. Зачем тебе я?
        Он резко похолодел.
        - Не задавай таких глупых и необоснованных вопросов.
        Внутри все сжалось.
        Этот мужчина не правильно на меня влиял. Я как перышко на ветру ловила любое изменение его голоса, как порыв ветра, который решал падать мне или взлетать. Секунду назад я думала, что мы сможем поговорить, но сейчас душу вновь окатила ледяная волна недоверия и отчужденности.
        - Аорелия. - Вновь начал он, немного смягчив голос. Совсем чуть-чуть. - Я совершил ошибку. Я и хочу за нее извиниться. - Он похлопал по карману и вытащил из него небольшой тканевый мешочек. - Это тебе.
        - Не нужно. - Это не было кокетством. Я действительно не хотела брать то, что он не принес, и сейчас рисковала вновь вызвать вспышку гнева.
        - Ты хочешь, чтобы вышло как с браслетом? - Пристальный, полный стали взгляд. - Просто возьми и не трепи мне нервы. Все женщины любят побрякушки.
        - Вы ничего не знаете о женщинах, ярл. - Отрезала я.
        Я зарвалась. Опять.
        Его сильные пальцы сжимали мое горло, придавливая все тело к постели. Он нависал сверху и с ненавистью заглядывал мне в лицо. Словно дикий зверь он все-таки сжал свою челюсть и сейчас ждал, пока жертва прекратит извиваться под ним и наконец, сдаст позиции, позволяя разорвать свое тело на клочки.
        - Зато я достаточно знаю о ваших телах. - Зло шептал он, а я понимала, что волей не волей, начинаю приближаться к состоянию, когда все происходит как сквозь вату. - Как вы любите покоряться, как отзывчивы ваши тела на мои ласки. Или хочешь сказать, что это не так Аорелия? Я докажу тебе обратное.
        - Ты обещал. - Прошептал я, используя свой последний шанс.
        - Я обещал не брать тебя силой для своего удовольствия. Но сейчас я хочу подарить его тебе. Продолжишь вырываться или признаешь, что тебе это нравится?
        - Иди к черту.
        - Я давал тебе шанс.
        Он ждал этих слов. Они сработали как зажжённый фитиль! Я видела, как довольство сверкнуло в его глазах и исчезло, прячась в серой, обжигающей глубине, что бы я и подумать не смела, что пытка приносит удовольствие палачу.
        Мужчина отпустил мое горло и схватил руки. Подтягивая к изголовью кровати, он достал откуда-то из-под подушки тонкий шарф и я, вспомнив это его спальня, едва сдержала тошноту. Сколько здесь было таких как я? Чей это шарф и почему он хранит его под подушкой.
        Ответ на мой вопрос стал понятен, как только нежная ткань обернулась вокруг моих кистей, приковывая меня к высокой деревянной спинке.
        - Так ты мне нравишься больше.
        - Иди к черту Родерик! Помогите! - Крикнула я, все еще надеясь привлечь чье-нибудь внимание, но никто не откликнулся. И даже если услышал, вряд ли пойдет против ярла, который впал в похотливый экстаз.
        Он промолчал, только улыбнулся, как-то предвкушая, словно ощутил что-то, что я даже не успела заметить, так быстро мелькнула эта мысль в его глазах. Расслабленный, довольный, словно лев после славной охоты, он готов был, дразня ходить вокруг жертвы, наслаждаясь и впитывая ее страх перед скорой расправой.
        Горячие пальцы медленно, издеваясь, приподнимали мои юбки, уже показав ярлу аккуратные коленки. Он смотрел за моим лицом, не отрываясь, словно и так знал, как и куда опускается его рука, чего она касается и, наслаждаясь, что никакой контроль ей не нужен. Пальцы аккуратно погладили бедро, шаря под тканью платья, прошлись по животу, который дрогнул и приласкали кожу почти, что у самого интимного.
        - Просто расслабься, жемчужина.
        - Иди к морским дьяволам, Родерик.
        - Скажи еще раз. - Сказал он, резко склонившись к моим губам, так что я вздрогнула и вжала голову в плечи.
        Он больше не просил меня ничего сказать. Только говорил сам, спустившись в мои ноги и поймав ладонями одну из моих ступней.
        - Такие маленькие. И ты маленькая. - Шептал он, разминая пальцами кожу.
        Ярл поднимался тихими, игривыми поцелуями вдоль моей ноги, то одной, то другой, и поглядывал на меня из-под темных тяжелых бровей. Целуя кожу у самой ступни, он все равно выглядел победителем! Да как ему это удается!?
        Я закусывала губу. Не от боли, и не от страсти, а от смешанного сомнения. Я не могла поверить, что прикосновения мужчины могут вызывать какие-то трепетания, искорки. Он словно не говорил со мной, а напрямую общался с моим телом, узнавая у него реакцию на то, или иное действие.
        Он был уже слишком близко к тому месту, которое еще помнило его грубость, и я сжала колени, на что получила совершенно неожиданные слова:
        - Я понял, понял. Тебе страшно. Обещаю, я не сделаю тебе больно.
        Он мягко развел мои колени в стороны, опускаясь лицом прямо между моих ног. Я задыхалась. Мне было душно, стыдно, любопытно и ненависть продолжала булькать, обращая на себя внимание. Но ярл был полон уверенности и каждое его движение, выверенное годами практики, насильно заставляло меня подчиниться и позволить ему делать то, что он хочет.
        Он замер и продолжая смотреть мне в лицо, которое покрылось красными пятнами, легонько подул в самый центр.
        - Вот так, что бы у моей малышки ничего не болело. Помнишь, что нужно сделать, когда кто-то обо что-то стукнулся? - Голос его стал похож на хриплое урчание, и я сглотнула слюну.
        Сперва дуют, а потом… целуют.
        Видя по моему напуганному лицу, что я поняла, о чем речь, мужчина наклонился ниже, и опустился губами к нежной коже моего лона.
        О, боги, нет! Я задергалась, но ярл тут же пресёк мои попытки и, подхватив руками за бедра, только крепче прижал к своему лицу.
        Едва не задохнулась. Один только брошенный взгляд вниз и эта картинка запечатлевалась в моем мозгу навечно, впечатываюсь молотом в раскалённую сталь памяти. Сильные пальцы на моей голой коже, темноволосая голова мужчины между моих ног и его помутившийся серый взгляд, в то время как его губы, позволяя мне привыкнуть, тихо целуют самое сокровенное.
        - Успокойся. Все хорошо. Ты моя жена, это нормально, что я хочу ласкать тебя. - Говорил он, не слишком отвлекаясь от своего занятия. - Я не обижу тебя, жемчужина, не бойся. Я буду ласкать тебя, твое тело. Ты мягкая, податливая. Ты поймешь, как приятно когда мужчина владеет тобой.
        Я вскрикнула, когда влажный, горячий и упругий язык прошелся по складочкам, и задел что-то чуть выше. Он путешествовал и тщательно исследовал все, что было перед его лицом, не пропуская ни кусочка кожи. Это было очень стыдно, грязно и… эротично. Я никогда не питала иллюзий на тему секса между людьми, и знала о таких ласках, но когда после всего что случилось в моей жизни, ярл ласкал меня языком, все внутри перемешалось и очередная волна с силой разбилась о последние ниточки сознания, я со стоном выпустила воздух.
        - Да, малышка. Вот так. Все правильно, так и должно быть. - Говорил он, а я едва могла узнать его, вспоминая тот приказной тон, с которым он говорил обычно, но сейчас ему словно не было места здесь. В его постели.
        Он игрался, задевая чувствительную бусинку, то бил ее кончиком языка, то успокаивая, поглаживал, заставляя меня вновь на секунду вспомнить о стыде.
        Как только приходили изменения, он тут же замечал их и менял темп, заставляя выбросить из головы сомнения и вновь застонать и пытаться увести бедра от непонятного ощущения того, что в низу живота что-то горит и скручивается, заставляя мышцы сократиться.
        Его руки продолжали мягко поглаживать меня словно в танце, вырисовывая узоры, успокаивая, заставляя забыть о побеги и подчинится ему.
        - Ты очень вкусная. Я не ошибся, малышка. - Он на секунду замер, а потом принялся давить на меня с таким напором бросаясь на не в чем не повинный бугорок, что я даже не сразу поняла, как начали неметь ноги. Просто воздуха вдруг стало меньше, просто тело стало словно не мое, а из горла вырвался сиплый крик, после которого ярл сбавил темп с жесткого на нежный, успокаивающий. Тело дергалось в его руках, а я не понимала, что только что произошло, и дышала, дышала, дышала. Так, словно впервые попробовала воздух на вкус. - Ты молодец. Дыши, Аорелия, дыши.
        Он еще пару раз коснулся меня языком и, оторвавшись, лег рядом, заваливаясь на бок.
        - Все еще думаешь, что я не разбираюсь в женщинах? - Спросил он, и у меня вновь дрогнуло все тело, но не от приятной неги, что осталась после необычной вспышки, а от осознания того, что это было доказательством. Он просто подтверждал, что он прав. Только он. Один.
        - Ни черта ты не понимаешь, Родерик. - Ответила я в его губы, что оказались слишком близко.
        Глава 17
        - Упрямая девчонка! - Рыкнул он, не двигаясь с места, продолжая выдыхать горячий воздух мне в лицо.
        Неотесанный, невоспитанный, эгоистичный, упрямый чурбан!
        Видимо все это читалось на моем лице, потому как ярл большим пальцем медленно разгладил упрямую складку на моем лбу.
        - Упрямая. Невоспитанная. Дерзкая. Тебя не учили, что нужно слушаться мужа?
        - А тебя не учили, что нельзя насиловать девушек, будь они хоть трижды женой?
        Мужчина улыбнулся, сверкнув грозовыми глазами.
        Запустил руку в волосы у моего виска и пропустил пряди сквозь пальцы, заставив маньерки тихонько зазвенеть. Несвойственная ласка с каждым разом вызывала все больше вопросов. Мне не удавалось поверить в это, все казалось обманом, продуманным ходом и стоит только замешкаться, как он вцепится мне в шею, вырывая мясо кусками.
        - Жемчужина, не иначе. Хочешь жить спокойно, Аорелия? Хочешь, ничего не бояться? - Хорошее предложение, но этот тон… Он него все внутри дрожало, превращая каждое слова в предостерегающий рык, предлагая сдаться сейчас.
        - Пока я боюсь только тебя, мой ярл.
        Что я несу?! Почему я назвала его своим?!
        Что за женская сущность проснулась и жадно громыхнула хвостом, словно гремучая змея, злобно зашипев? Она заворочалась внутри, вспарывая пески не знакомой мне ревности, заставляя пройтись по обжигающим барханам гнева. Неужели это только от того, что он единожды подарил мне удовольствие?
        Мужчина улыбнулся. Его борода, которая заметно укоротилась с нашей первой встречи и ставшая больше отросшей щетиной, дернулась, выдавая довольство своего обладателя, открывая взгляду красивые губы, которые были спрятаны в нашу первую встречу.
        Мне все еще казалось, что вид у меня как у загнанной овцы, которую сожрут на ужин, перед этим вдоволь помучив. Он слишком близко. И пришибленная от неоднозначной перемены и властной ласки я совершенно перестала дрожать от его близости, чувствуя только тепло от его кожи и силу от нависшего надо мной тела.
        - А хочешь не бояться меня?
        Вопрос с подвохом.
        Он ждал ответа, сощурив миндалевидные глаза, и только его расширенный зрачок выдавал удовлетворение ситуацией. Он хищник. Ему нравилось загонять жертву в угол, питаться ее страхом, отчаяньем. Давать секунды на надежды и забирать их вновь и вновь обрушивая свою кровожадность.
        Я совершенно забыла о шраме, который так не выделялся, не бросался в глаза после нескольких минут наедине с ним. Казалось, он находился на своем месте, дополняя образ жестокого ярла. Как последняя черта, та самая изюминка, от которой его образ становился продуманным и полным.
        - Не слышу ответа.
        - А разве есть ответ, при котором я смогу победить? - Ярл засмеялся.
        - Нет. Все верно. Ты сдашься, но достигнуть этого я могу разными способами. Какой выберешь ты?
        - А какие варианты?
        - Слушайся меня, жемчужина. Принимай подарки, принимай внимание. Повинуйся и твоя жизнь станет сказкой.
        - Из которой не выбраться. - Добавила я.
        - Или я тебя сломаю. Ты хрупкая, жена моя. - Я дрожала от каждого его слова, но «жена» вызывала настоящий мондраж, пока Торунн, словно любуясь, гладил мои руки, до сих пор привязанные к спинке кровати, слишком надавливая на нежную кожу, показывая, что сделать мне больно не требует от него больших усилий.
        Он клеймил ими. Доказывал свое право на владение мной, на право касаться, даже если меня буквально воротило от его присутствия. И как бы я сейчас не повернулась, чтобы ни сказала, я была его. Принадлежала ему.
        - Я уничтожу тебя. Я сделаю из тебя твою тень, Аорелия. Ты будешь мечтать умереть, но я не позволю, потому что ты уже моя. Я никому тебя не отдам. Так что ты выбираешь?
        Он был все так же близко, не отодвинувшись ни на миллиметр, рисуя пальцами полосы от запястий до локтей, прожигая их острым взглядом.
        - Развяжи меня, и я тебе отвечу.
        Откуда во мне столько храбрости? Когда я перестала ценить свою жизнь, нарываясь на рожон? Все происходящее было столь нереально, что мне было легче поверить в то, что я лишь увлеклась сюжетом новой книги, представляя себя на месте главной героини слишком ярко, погрузившись с головой в свои фантазии.
        Ярл улыбнулся, но все же потянулся к шарфу, высвобождая мои затекшие руки. Как только петли ослабли, он неожиданно сжал мою талию и перевернулся, усаживая меня себе на живот. Платье задралось, и я голой кожей касалась прохладного шелка его рубашки. Румянец опять поспешил украсить мои щеки, и я хотела немного приподняться, но сильные руки ярла не позволили, плавно покачивая мои бедра. Я знала, на что похожа эта игра, и уже через секунду ощутила, как твердая эрекция толкается в копчик.
        - Хочешь, что бы я была твоей? - Шепотом спросила я, поддаваясь его рукам, позволяя двигать свое тело в плавном ритме.
        - Ты и так моя. - Спокойно ответил он, но венка на его шее подрагивала, выдав, что это только самоконтроль.
        - Хочешь, что бы я стала твоей по доброй воле? Так как будто я сама пошла с тобой под венец? Так словно я рада видеть тебя в своей постели? - С каждым моим словом пальцы ярла на моей талии сжимались все крепче, и я понимала, что близка к позорному проигрышу и выпустила немного своей силы. - Хочешь завоевать мое сердце, мой ярл?
        Я томно шептала это, вкладывая в голос все возбуждение на которое была способна. Мужчина судорожно глотал слюну и его выпирающий кадык ходил вверх-вниз, а горячие губы приоткрылись в ожидании.
        - Хочешь? - Я склонилась над ним и провела открытой ладонью по густой щетине, пропуская ее сквозь кончики ногтей.
        - Сердце? Зачем мне твое сердце? - Медленно проговорил он, но хватку не ослабил.
        - Ты же говоришь, что знаешь женщин, ярл. Знаешь их тела. А хочешь узнать душу? Я отдам ее тебе, только…
        -??????- Только? - Он вскинул брови.
        - Только дай мне время, мой ярл и я сама сдамся. Я сама приду в твою спальню и разделю с тобой ложе по доброй воле. Я покажу тебе свою любовь. Мой дикий. - Сладкие речи лились из меня словно мед. Я и сама удивлялась тому, как красиво и томно складывались слова в чарующие предложения. Я, кажется и сама поверила, в то, что у нас все может получиться, но мужчина оказался не пробиваемым и четко разделял нашу игру на поочередные выпады.
        Он перевернул меня, вновь оказываясь сверху, устаиваясь между моих раздвинутых ног.
        - Значит, ты выбираешь первый вариант?
        - Я ответила на твой вопрос. - Сдалась я, все же проиграв этот бой.
        - Тогда прими сейчас мой подарок, который я принес. Порадуйся и поблагодари щедрого супруга. - Мешочек вновь оказался у меня перед лицом, и так близко, что пришлось скосить глаза.
        И когда только успел его опять достать?
        Он поднялся на руках и сел в моих ногах, утягивая меня за собой. В каждом движение, ни смотря на массивность, читалась грация. Он как большой расслабленный тигр, что позволял мне сейчас видеть в нем котенка, спрятав огромные когти и острые зубы.
        - Открой.
        Я развязала тонкий серебристый жгут и мне на ладонь выпала блестящая серебряная цепочка с кулоном из жемчуга. Это было не украшение для шеи, а какой-то странной конструкции петля, смотря на которую я растерялась.
        - Я помогу. - И не дожидаясь ответа, что было предсказуемо, ярл аккуратно взял подарок у меня с руки и, расправив его, опустил мне на волосы. Тонкие проволочки по бокам оказались шпильками для волос и, заправив их в косу, что вновь изрядно потрепалась, Торунн поправил жемчужину у меня на лбу.
        Не отрывая взгляда от меня, он встал и, предложив мне руку, поднял с постели, уводя к зеркалу на стене.
        - Тебе идет. - Я смотрела на свое отражение и не узнавала.
        Ни смотря на слабость, мое лицо буквально светилось свежестью, лукавый и пьяный огонек в глазах завораживал, а новое украшение таинственно подчеркивало мою необычную для этих краев внешность.
        Ярл встал сзади, отражаясь в поверхности зеркала и обхватил меня руками заставляя привалиться на его широкую грудь.
        Какая же все-таки рядом с ним маленькая. Казалось, сожми он руки и сможет полностью меня спрятать при желании.
        - Посмотри на себя. Что ты видишь? - Его широкая ладонь мягко опустилась к животу, и моя тонкая талия почти спряталась за ее размером.
        - Себя.
        - А должна видеть нас, жемчужина. - Он склонился и прижался губами к моему виску, заглядывая в лицо через отражение. - Я много могу для тебя сделать, Аорелия. Многое. - Вторая рука мужчины поднялась вверх, задирая мой подбородок, разворачивая лицом к нему. - Но мне нужна послушная жена. Верная. Слушайся и я подарю тебе все, что ты захочешь. Я заставлю твое сердце оттаять, и тогда ты положишь его в мои руки. - Он говорил уверенно, словно верил в каждое слово, заставляя меня с замиранием прислушиваться к себе. - Не заставляй меня усомнится в тебе, и ты всегда будешь довольна.
        Создавалось ощущение, что сирена это он, а не я. Я словно замерла как загипнотизированный кролик, перед удавом который решил мной перекусить.
        - Поблагодаришь мужа за подарок? - Спросил он, не отрывая от меня глаз, не разрывая между нами контакт, не давая мне времени на обдумывание.
        Умирать, так с музыкой.
        Ярл мог стать слишком могущественным врагом, что бы начинать с ним войну.
        Будь хитрее? Так говорил мне Лютик? Похоже, неожиданный совет матроса, стал смыслом моего существования. Как в воду глядел.
        Я привстала на носочки и нерешительно потянулась к его губам.
        Я ощущала, как дрожат мои ресницы, как нагрелись щеки в предчувствии новой близости с этим мужчиной, что стал мне мужем. Он не помогал, напротив, стоял не двигаясь, заставляя меня саму идти до конца или сдастся сейчас и испортить все, сбежать и перечеркнуть это смятое начало нашего обоюдного договора.
        Это было странно. Я закрыла глаза, прижимаясь к горячим грубым губам и мое сердце забилось в судороге, напоминая, что я сошла с ума. Обезумила, предлагая себя зверю.
        - Благодарю тебя за подарок, муж мой.
        - Носи гордо, жена моя. - Было мне ответом и меня по-отечески прижали к своей груди. - А теперь в постель, дорогая. У тебя все еще постельный режим.
        И прервав теплые объятия, вышел, оставляя меня одну и по дороге приводя себя в порядок.
        Я отчаянно сходила с ума. Я заключила сделку с чудовищем, при любом раскладе становясь овцой на закланье. Но, я вырвала время. Выдрала его зубами у судьбы-злодейки и сейчас держала его в опаленных ладонях, после горячих прикосновений этого огненного создания, совершенно не зная, что с ним делать.
        Я все равно проиграла этой бой, продула как нерадивый полководец. Он ушел победителем, с фанфарами в своих мыслях. Все так, как он хотел.
        Зачем я тяну время? Для чего? Что бы вновь и вновь проигрывать заранее предрешенный бой, сдав ему все свои крепости?
        Эти вопросы словно рой плеч гудели в моей голове.
        Глава 18
        Несколько дней он лишь изредка появлялся в своей спальне, которая плавно стала моей. Шарлота по чуть-чуть переносила мои вещи, а я обживалась, совершенно не испытывая мук совести из-за захвата чужой территории. Хоть какая-то пародия мести.
        Рария приходила несколько раз на дню, продолжала лечение и задавала новые и новые вопросы о моей расе. Откуда они только появлялись в ее темноволосой голове? Девушка внимательно слушала мои ответы, записывала, расспрашивала о моей семье. Было видно, что для нее это действительно важно. Она словно прониклась моей историей, старалась прочувствовать ее изнутри. Девушка потихоньку собирала вещи, уже объявив ярлу, что как только закончит мое лечение, отправится искать своих пропавших родственников. Мужчина отпустил ее достаточно легко, как сказала Рария тут нет рабов, есть только те, кто хочет быть на Шелторе.
        Она сводила меня к утесу.
        Те самые ворота, единственные которые выходили к земле, позволяли в обход по возвышенности добраться до высокого и острого утеса, который словно задравший морду к небу пес преданно смотрел в облака. У самого его края, можно было обвести взглядом весь замок и остров. Крепость была на половину окружена каменистой скалой так что замок был защищен природным препятствием, лишая возможности захватить его по земле. Он был по истине огромен. Как объяснила Рария, все кто проживал на этом острове, жили окруженные крепостью, и не боялись ни какого нападения, так как море было на стороне этих морских волков. У берегов стояли корабли. И большие фрегаты и более привычные для них драккары. Все они были украшены щитами и знаменами с серым орнаментом.
        Северные ветра не щадили никого. Мы были здесь совсем не долго, но я уже успела продрогнуть и все сильнее куталась в серую мохнатую шубку, которую мне подарил супруг.
        - Я должен греть тебя, даже если меня не будет рядом. - Шептал он прошлой ночью, набрасывая мне на плечи свой подарок. Лукаво, издеваясь, заставляя меня сомневаться в честности нашего договора. Я должна делать вид или верить в нашу «семью»?
        Он больше не покушался на меня, позволяя себе лишь едва ощутимые поцелуи горячими губами, чередуя их с покусываниями и легкие касания пальцами к моим плечам, шее и животу. Я буквально кожей ощущала, с каким удовольствием он смыкает зубы, захватывая в плен тонкую складочку кожи, как готов зарычать от власти рассыпающийся в крови. Ему она была необходима, жизненно важна. Он играл, то касаясь совсем невинно, от чего я подозрительно хмурила брови, и явно выказывал страсть, обжигая каким-нибудь одиноким поцелуем, после которого я прекращала ощущать свои ноги. Он словно помогал мне привыкнуть к нему, расслабиться, но я каждый раз внутренне содрогалась от воспоминаний его грубости, и наливалась виноватым возбуждением, ощущая его фантомные ласки, которые он подарил мне в ту ночь, когда мы заключили временное перемирие.
        - Может, ты сможешь спеть сейчас? - Спросила Рария, осматривая горизонт с высоты утеса. - Здесь никого нет, никто не услышит тебя так далеко.
        - Ты недооцениваешь мои возможности. - Усмехнулась я. - Нет, Рария. Здесь, по крайней мере, есть ты, и для тебя это опасно в первую очередь.
        - Как скажешь. Может, пойдем? Я сказала ярлу, что тебе полезны прогулки на свежем воздухе, но боюсь, он убьет меня, если ты вдруг заболеешь. - Улыбнулась она.
        - Конечно. Я действительно замерзла.
        Мы оседлали коней и, пришпорив их, поспешили спуститься к главным воротам. Как только мы въехали в замок, нам преградил путь слуга, торопясь и озираясь по сторонам.
        - Ирли Торунн! - Понижая голос, зашептал он, помогая перехватить поводья лошадей. - Скорее, пойдемте. Ярл велел вам поспешить в свои покои.
        - Что случилось, кин Растар? - Подхватив меня под руку, спросила лекарка, снимая со своей головы глубокий капюшон.
        - У нас гости, кина Рария. - Его глаза забегали из стороны в сторону, словно он опасался, что его услышат. - Поспешите, ярл все вам объяснит.
        Торунн действительно ждал нас в моей спальне, заложив руки за спину и нервно меряя шагами комнату.
        - Ты звал меня, супруг мой?
        - Жемчужина. - Увидев меня, он как будто выдохнул, и помог мне снять шубку, невзначай погладив плечи. - У нас гости.
        - А причем тут я?
        - Ты моя жена. - Сурово сказал он, стоя прямо передо мной, вглядываясь с высоты своего роста, вновь заставляя ощутить себя маленькой рядом с ним. - Сегодня будет пир, и ты должна быть рядом со мной.
        - Хорошо. - Спокойно согласилась я, и пожала плечами, с удовольствием глядя как удивился мужчина.
        Нахмурив широкие брови, он еще осмотрел меня с ног до головы, словно пытаясь в очередной раз найти изъян, но, как и всегда лишь обжог тело своей плохо скрываемой страстью. Родерик кликнул Рарию за собой, и когда дверь за ними закрывалась, супруг сообщил, что уже велел служанкам помочь мне подготовится к предстоящему празднику.
        Шарлот и еще две девушки, которые готовили меня к свадьбе, впорхнули в комнату, запуская за собой слуг с большой деревянной бадьей. Меня вновь искупали, причесали и переодели. На этот раз Шарлот лишь собрала пряди у лица и закрепила их на затылке серебряным колечком, опуская на мои волосы прошлый подарок ярла и пряча тонкую цепочку под волосами, поправляя жемчужину у меня на лбу.
        Все платья теперь имели серый оттенок, так или иначе напоминая, к какому клану я принадлежу. Но сегодняшний наряд был более торжественный. Юбка, как и всегда в пол, но из нескольких слоев, которые при каждом шаге развивались, словно морская пена, ударившаяся о песчаный берег. Верх закрытый, но близкий к телу, облегал меня, подчеркивая хрупкий силуэт. Длинные рукава, с прорезями для рук, так же были из легкой ткани, и взлетали в воздух, стоило мне сделать резкий шаг. Пояс украсила плетеная цепочка, с длинным свисающим концом, на котором, мерцая, висел прозрачный камешек в форме капли.?????????
        И теплые сапожки.
        К демону красоту. Тепло было важнее.
        В самом конце Шарлот принесла мне меховую накидку и, опустив ее на плечи, застегнула на груди простую застежку.
        - Вечер обещает быть долгим, ирли Торунн.
        - Кто к нам приехал, Шарлот?
        - Отец ирли Виктории.
        - Вот как. - Девушка робко кивнула, как будто боялась, что ее согласие мог кто-то заметить. - Шарлот, а как отец ирли Виктории отреагировал на решение ярла жениться второй раз?
        Серые глаза девушки испуганно расширились.
        Этого было достаточно, что бы понять, как ко мне отнесется… двоюродный свекр?
        Шарлот поторопилась все как можно быстрее закончить и сбежать, что бы я больше не задавала вопросов, ответы на которые она могла дать, но не хотела, боясь наказания.
        Ожидание съедало. Я чувствовала, что этот вечер может привнести много новых переживаний, страхов и угроз. Потому как неизвестный мужчина, еще даже не будучи со мной знакомым, уже ненавидел меня, просто за то, что именно я оказалось проданной ярлу. Я же тоже не была в восторге от этого брака! Но сейчас могла стать той, на кого повалятся все шишки.
        - Ирли Торунн! - Гест Клеменс постучался в дверь, и я вздрогнула, совершенно выпав из реальности. - Я могу войти?
        - Да, проходите, Гест.
        Мужчина вошел в комнату и, увидев меня, улыбнулся.
        - Вы похорошели, Бланш. Вам идет замужество.
        - Не несите чепухи. Каждой женщине идут платья и украшения, но муж как аксессуар совершенно бесполезен. - Я дружески обняла мужчину и получила бережное объятие в ответ. - Где вы пропадали?
        - У поверенного много дел. Простите, что я пропустил вашу свадьбу, и в знак извинений я все же привез вам свадебный подарок.
        - Не стоило, Гест. Вы не пропустили ничего интересного.
        - Как же, как же. Неужели вы готовы заявить, что я зря вез черничный пирог от Ингрит? - Он блеснул глазами и вновь расплылся в улыбке.
        - Пирог от Ингрит? - Обрадовалась я, улыбнувшись.
        - Именно. Я вручу свой подарок немного позже, а сейчас позвольте, я провожу вас в главный зал?
        Я приняла руку поверенного, и мы вышли из комнаты.
        - Мне там не будут рады.
        - Не все. Лишь малая часть в лице первой супруги ярла и ее отца. - Успокоил Клеменс.
        - Гест, может, вы объясните мне, зачем Торунн женился второй раз? Просто прихоть?
        - Боюсь, я не в силах рассуждать на эту тему. К большому сожалению, я могу сказать только, что мне жаль, Бланш, что вам так не спокойно. Но я надеюсь, что это пройдет. И могу заверить вас - Ярл не даст вас в обиду. Он слишком собственнически относится…
        - К своим вещам? - Перебила я.
        - Ну что вы. - Мужчина склонил голову. - К своим женщинам.
        Двери зала были открыты. Слуги сновали туда-сюда, принося новые напитки и пополняя блюда на длинных столах, за которыми сидели как люди ярла, так и незнакомые мужчины, в одеждах с синим орнаментом на рубашках и подкладках шуб. Они практически не отличались от тех, кто жил на Шелторе, но цепкие глаза и недоверие к принимающей стороне выдавало в них чужаков.
        Клеменс завел меня в зал, стараясь как можно дольше прятать мое присутствие в стайках людей.
        Мы были в нескольких шагах от главного стола, за которым уже сидел мой ярл, расслабленно откинувшись на спинку кресла, что больше напоминало трон, его супруга и по левую руку от нее седовласый мужчина, достаточно пожилых лет.
        Как только наши взгляды встретились, я поняла, что именно он отец Виктории. Все те же чуть круглые глаза, приятный овал лица, только вот выражение его было не хорошим. Мол «опасайся меня, девочка». Он сидел, уперев локоть в одно из своих колен, и в пол-оборота разговаривал с дочерью, когда заметил меня в компании с Клеменсом, который поспешил поклониться.
        - Доброго вам вечера, конунг Бернир.
        - Клеменс. - Мужчина легонько качнул головой в знак приветствия и вновь вернул глаза ко мне. - Это и есть твоя жемчужина, Родерик?
        - Да. Моя жена Бланш Аорелия Торунн.
        Он хотел меня раздавить. Победить, заставить бояться. Но я смотрела прямо в глаза конунгу и внимательно читала его лицо. Он брезговал. Его не обаяла моя необычная для местных красота, или же мужчина надежно спрятал ее под маской неприязни.
        - Доброго дня конунг Бернир. - Уверенно сказала я, ощущая на коже ненавидящий взгляд Виктории.
        Это она. Она зазвала его сюда, что бы заручится поддержкой.
        - Я начал сомневаться в твоем вкусе, сын. - Холодно сказал он. - После моей дочери, выбрать второй женой иноземку с бесцветными волосами. Не похоже на тебя, ты же всегда разбирался в женщинах.
        «В их телах» - чуть не ответила я, но промолчала.
        Вечер обещает быть долгим.
        Глава 19
        Ярл посадил меня рядом с собой, как можно дальше от Виктории и ее отца, но на высказывание конунга только как то диковато улыбнулся. Виктория же была счастлива. Ей определенно доставляло удовольствие то, как ее отец, ее защитник, прилюдно унижает соперницу. Она заискивающе держала родителя за руку и с грустными, невинными глазами рассказывала о какой-то чепухе.
        - Не бойся, жемчужина. Я смогу тебя защитить. - Прошептал ярл, склонившись к моему лицу.
        Он был очень близко, и я не смогла сдержать тот порыв, который уже зудел под кожей.
        Виктория и ее отец заметили, как мой супруг что-то шепчем мне на ухо и я улыбнулась, словно звучали слова тайны, что связывала нас. Будто между нами есть то, чего с Викторией им никогда не достигнуть. Улыбка и внимательный взгляд прямо в лицо ярлу. Он не заметил моей манипуляции, не заметил того, как сейчас я играла на нервах его родственников, и приоткрыл высохшие губы. Мой взгляд опустился к ним, и я неловко облизала свои.
        - Жемчужина… - Голос мужчины, что всегда был уверен и громок, словно захрипел, осип. Он жадно коснулся взглядом моего лица, обвел им каждую черту, задержался на скулах, огладив их своим грозовым штормом, вызывая у меня прилив крови к щекам.
        Я даже не смогла улыбнуться, что бы разредить обстановку. Мне не хотелось. Это напряжение между нами искрило, гудело, натягивая металлический прут до дрожи. Я почувствовала его запах. Мускус и соль. Мороз и теплое вино. Я с ужасом обнаружила, что пропахла им вся. Он умудрился наполнить меня своим запахом до самых краев, хотя мы не были близки со дня свадьбы и он не позволял себе прикасаться ко мне слишком разнуздано, развязно. Только легко, словно ненароком, как маленькая прихоть, которую я должна была простить горячему порывистому мужчине, чтобы не потерять его расположение. А я все равно вся пропахла им, и сейчас он вел носом, его ноздри подрагивали, и кажется, он тоже это понял. Расширенный зрачок говорил сам за себя.
        - Мы к этому вернемся. - Прошептал он и у меня на щеках выступил румянец, пока мужчина, откинувшись на спинку кресла, по-хозяйски сжал мою ладонь.
        - Супруг мой. - Сказала Виктория и я впервые услышала ее голос.
        Он был мягкий, покорный. С такими как она не хотелось быть скотиной, уж слишком нежная душа у таких созданий. Но обладательница голоса, что сидела передо мной, не была хрупкой и нежной. Она была волчицей. Расчётливой и артистичной. Она играла. На чувствах, на людях, вся в масках. Почему то я была уверена, что такому поведению девушки способствовал отец.
        - Да, Виктория? - Отозвался ярл и, не отпуская моей руки, свободной поднес к губам рог полный вина.
        Девушка стрельнула глазами на наши пальцы и скрипнула зубами.
        - Скоро турнир?
        - Скоро. - Почему то ее этот ответ порадовал, а я же понятия не имела, что это значит.
        Перед нами выступали шуты, гости продолжали гулять. Люди ярла уже увлеченно что-то рассказывали пришлым, те в свою очередь отвечали тем же. Гуляния в самом разгаре.
        Конунг больше не смотрел в мою сторону, игнорируя. Ему была противна сама мысль того, что я сижу здесь и составляю конкуренцию его ребенку. Что-то было не так.
        - Братья! - обратил на себя внимание Торунн. - Пришло время показать свою силу, ловкость и выносливость! Да будет турнир! Боги вознаградят каждого, кто решит принять участие!
        - Какой приз?! - Крикнули откуда-то справа.
        - Приз? - Словно удивился ярл, но с улыбкой на губах. - А что вы хотите?
        - Поцелуй ирли! - Загалдели вокруг. - Да! Поцелуй ирли!
        Виктория зарделась. Она улыбалась как девочка, которую на семейном торжестве попросили показать свой талант к пению, и после домашнего концерта выражали свое восхищение. Отец Виктории довольно топнул ногой и задрал голову.
        - Поцелуй ирли, так поцелуй ирли! Бравые воины заслужат это благословение!
        По залу разнесся одобрительный гул. Мужчины стучали мечами обо что приходилось, выражая свое довольство.
        Это были ни те бои, которые я выдела на нашей с ярлом свадьбе. Здесь в центр выходили двое, дрались и победивший подходил к нам, вставал на колени перед Викторией и та, легко, едва ощутимо целовала его в губы и шептала «Благословляю тебя, сын своих богов», и полный триумфа воин поднимался на ноги, иногда воинственным криком заводил толпу, показывая кто здесь победитель. Сперва дрались приезжие, люди конунга.
        Каждый победивший становился чуть ли не героем в глазах толпы. Его одобрительно похлопывали по плечам, что-то говорили, а иногда дурашливо продолжали бой, на потеху толпы.
        В центр вышел воин конунга и наш. Я вспомнила его лицо! Это был один из тех, кто был в составе команды капитана, что привез меня сюда. Они оба покричали в воздух, позаигрывали с публикой и начался бой. Я старалась не смотреть. Это никогда не приносило мне удовольствия, скорее огромное непреодолимое желание закончить все как можно быстрее. Меня словно услышали, и бой закончил победой и оглушающим ударом воина ярла.
        Вновь поддерживающий рев и победитель ступает на помост, но опускается не перед Викторией, а передо мной. Я немею.
        - Что ты делаешь, воин? - Сурово спрашивает Бернир.
        - Получаю свой заслуженный выигрыш. - Юноша улыбается, тяжело дышит. На горбинке носа набухла ранка, на вершине которой образовалась алая капля и потекла вниз. - Приз - поцелуй ирли. Я его заслужил в честном бою.
        Конунг хотел что-то сказать, но смолчал, уставившись на ярла. В глазах Торунна плясали смешинки, и, пожав плечами, он просто ответил:
        - Он прав. Пусть берет свой приз и проваливает.
        Воин вскинул свои голубые глаза и умоляюще на меня посмотрел:
        - Не благословите, ирли Торунн?
        Я взяла его чуть отекшее от драки лицо в ладони и, склонившись, чуть коснулась его губ, прошептав?????????
        - Благословляю тебя, сын своих богов.
        Он засиял.
        Парень улыбался, не смотря на боль в разбитом лице. Все конечно было не так плохо, но пара синяков и разбитый нос все же приносили дискомфорт.
        Я была зачарована этим моментом.
        Мне не было неловко и стыдно, словно я делала что-то такое, что этому сыну моря было просто необходимо. Они очень религиозны. Для них благословение словно щит, который не было видно, но зная о нем ни одна стрела, не один меч не принесёт беды.
        Виктория закипала. Ее круглые глаза сощурились и стали похожи на щелки, в которых плескалась самая страшная, откровенная ненависть ко мне. Той, которая должна была стать тенью, не заслуживающей внимания. А сейчас забрала у нее важное, просто необходимое для гордости собой. Она обещала мне смерть, такую в которой ее никто не обвинит, не посмеет.
        Она первая жена ярла! Она любимая!
        Турнир продолжался. Победители один за одним опускались передо мной на колени и в конце ярл, явно довольный ситуацией, уже смеялся, спрашивая очередного воина:
        - Виктория или Бланш?
        - Жемчужина. - Не задумываясь, отвечали они и падали передо мной в ожидании награды.
        Я откровенно не понимала того, что происходило. Словно какая-то дымка стояла перед глазами мешая думать, искать причины поступков. Я словно делала то, что должна и, повинуясь зову, смиренно принимала ситуацию, не осознавая последствий.
        Когда остался последний, что уже стоял в позе, готовый получить свою награду, конунг не выдержал:
        - Почему ты выбрал ее, сын? - Обратился он к рослому юноше, который даже мне казался слишком молодым для драки, но он задрал нос, показывая, что заслужил свою победу и ответил, прямо, без страха смотря на Бернира:
        - Она «подарок моря». - Перевел он мою фамилию. - Можно оскорбить богов, если пренебречь их подарком. Мы морские волки, море наша жизнь. Благословение жемчужины убережет нас и наши корабли в водах. - И придвинул свое лицо ко мне, подставляя потрескавшиеся губы.
        - Благословляю тебя, сын своих богов. - Ответила я и отпустила его лицо, после легкого прикосновения к губам.
        Гуляния продолжались.
        Солнце уже село и теперь только свечи и факелы освещали зал.
        - Ирли Торунн. - Клеменс поклонился на манер Боклера. - Не окажете мне честь, станцевать со мной?
        - А мое мнение уже не играет роли? - Улыбаясь, спросил ярл.
        - Неужели вы настолько вероломно отнесетесь к последним желаниям старика? - Гест подыгрывал мужу, на что тот реагировал с неожиданным весельем.
        - Ну только если последним, Клеменс.
        - Безусловно. - Поверенный протянул руку, и я вложила в нее свою ладонь. - Как вам пир? - Спросил он, когда мы оказались в центре зала и медленно кружили на расстоянии друг от друга, как и все остальные пары.
        - Я растерянна, Гест.
        - Не удивительно. Но знаете, я вами горжусь.
        - Мм?
        - За столько короткий срок вы удосужились завоевать доверие людей ярла и взбесить Викторию.
        - Я смотрю, вы к ней тоже не равнодушны.
        - У девушки не смотря на внешнюю привлекательность отвратительный характер. Ее давно нужно было поставить на место.
        - Боюсь, мне это аукнется.
        - Не стоит переживать, Аорелия. Ярл не допустит распрей между вами, и его люди теперь на твоей стороне.
        - Не думаю, что их желание получить благословение можно считать клятвой верности. - Сказала я, поворачиваясь к Гесту другим боком, перед этим подхватив край юбки.
        - Вы ошибаетесь, моя дорогая. Я не знаю, что вы сделали, но никто из них не позволит причинить вред той, что они считаю подарком моря. Они же морские волки. Посмотри вокруг. - Я обвила глазами зал. - Видишь, куда все они смотрят? Только на тебя, Аорелия. Ты взбаламутила их своим появлением, заинтересовала. И когда они решились подойти - не прогнала, а почесала за ушком. Больше ты здесь не чужая.
        Почему от слов Клеменса стало теплее. Спало напряжение, что сидело где-то в плечах и заставляло ссутулить их. Словно его слова были чем-то очевидным и непререкаемым. Как истина. Куда-то ушла нервозность, растерянность, мне даже стало чуть веселее в окружении воинов, которые нашли свой смысл в моем существовании.
        Он проводил меня к моему месту, когда танец закончился, и, поклонившись, успокаивающе улыбнулся.
        Торунн перехватил мою ладонь и устроил ее на своем колене, в очередной раз показывая кому я принадлежу.
        - Сегодня ночью я приду к тебе, жена моя. - Сказал он тихо, чтобы никто кроме нас не смог расслышать его обещание. То, что это было именно оно, сомневаться не приходилось.
        Вновь побежала дрожь, выстилаясь по коже как холодный шелк, которым ведут от самого низа, к самому горлу, чтобы перехватило дыхание. Волнующе и так пугающе. Хотела ли я быть с ним? Хотела ли чтобы он показал свое истинное лицо, сбросил все маски и открылся. «Зачем мне твое сердце?» - прозвучало отголоском в голове и наваждение ушло.
        Просто пришло время. Он достаточно ждал, чтобы вновь завоевать мое тело. Так думал он.
        Когда пир подошел к концу, вновь появилась Шарлот и позвала меня за собой. На прощание Торунн прилюдно поцеловал мои пальцы и отпустил, позволяя вновь прочувствовать на себе весь яд отца и его дочери. Что же ты затеял, мой ярл? Зачем подставляешь меня, делая мишенью для этих двоих?
        Глава 20
        Я стояла неподвижно. Как только зашла в спальню, время словно остановилось и я вместе с ним. У меня не было желания двигаться, не было сил готовиться к встрече мужа, я просто оцепенела, предчувствуя его приход. Мне слышались шаги каждую минуту, а может секунду, и я вздрагивала, покрываясь холодными каплями пота, которые потом словно кипяток выливались на нежную кожу, разрывая, сваривая под собой плоть. Мне казалось, что он уже близко, и я бросала взгляды из стороны в сторону, но с места так и не сдвинулась, прирастая ногами к полу.
        И когда дверь, наконец, открылась, мне казалось, что я уже успела довести себя до припадка и сейчас с дурацким, жутким смехом начну прятаться под кроватью.
        Широкие ладони опустились на мои плечи, и плавно двинулись к застежке, избавляя меня от шубки, которая щитом защищала меня от его посягательств. Горячая волна дыхания прошлась от острого плечика и поднялась к шее, обдавая таким жаром, что мне вдруг стало нечем дышать, словно он забрал весь воздух в спальне одним своим присутствием. Сильные пальцы чертили узоры на ткани платья, но и этого мне было достаточно, чтобы в полной мере ощутить, как она может трескаться и причинять боль.
        Мужчина изучал, наблюдал из-под приоткрытых глаз. Вел носом, втягивая воздух у самой кромки воротника, запоминая, улавливая любые изменения. Как волк. У меня не было больше шансов, я истратила их все пытаясь отложить неизбежное, но дрожащая от страха душа, не могла поспорить с телом, которое тянулось к нему, боязливо отвечая на простые ласки. У меня горели легкие, как будто я пробежалась на вершину утеса на своих двоих и сейчас не готова сопротивляться, пока не налажу дыхание. Но этому не бывать, ведь он заставлял меня перестать дышать, его руки забирали последние пузыри воздуха из моих легких. И пока он рядом, мне не наладить дыхание, а значит, я легкая жертва.
        Он продолжал молчать. Опустив рук на мою спину, резкими движениями избавил платье от сдерживающих узелков корсета и рывком стянул его вниз, оголяя меня прямо перед окном, в котором уже вовсю хозяйничала ночь. Платье повисло на моих бедрах, оставляя запястья в плену не до конца стянутых рукавов.
        Я беззащитна перед ним. Мне не справится.
        Укрепляя мои мысли, ярл опустил обжигающие ладони к моим бедрам и избавил меня от одежды полностью. Наряд сиротливо упал к моим ногам, обнажая кожу легкому сквозняку, который сейчас казался мне яростными порывами северного ветра, что заставляет мою кожу трещать и трескаться под влиянием холода.
        Вся напряженная как струна я пыталась судорожно просчитать его следующий шаг, но он не позволял. Это была его игра, его развлечение, и он не стал бы давать мне возможность переиграть, только если для забавы.
        - Повернись ко мне, жемчужина. - Сиплый голос прозвучал прямо над ухом, словно вынырнув из темноты, которую я чувствовала за своей спиной. - Повернись, жена моя. Посмотри на меня.
        На покачивающихся ногах я развернулась, попутно прикрывая обнажённую грудь руками и волосами, которые упали вниз, стоило мне стыдливо опустить голову.
        - Посмотри на меня. Или я не мил тебе? - Говорил он, а от голоса сквозило напряжением, как от зверя, которого дразнили палочкой, не понимая, что могут лишиться руки.
        Я дрожала, мои ресницы дрожали и даже слова, которые застряли в горле, тряслись в страхе, пока я поднимала глаза.
        Торунн стоял передо мной все в той же одежде и не двигался, позволяя мне привыкнуть к нему, или играл, чтобы я расслабилась перед неминуемой смертью в его пасти.
        - Не дрожи. Лучше помоги мне раздеться. - Приказ. Грубый, но он выдал его предвкушение, напряженность, что слышалась в каждом слове.
        Я только моргнула, округляя глаза.
        - Давай, жемчужинка. Я не укушу тебя. Пока. И нечего прятать свое тело, я его уже видел.
        Воспоминания жарко опалили щеки. Да, он видел, видел и пробовал то, что я прятала, прикрывая узкими ладошками.
        Была, не была.
        Я потянулась к нему пальцами, и он не двинулся, позволяя. Меховая накидка упала на пол сразу после щелчка замка. Бегло пробежавшись пальцам по груди, я словно засунула их в лаву, так горячо было его тело.
        - Продолжай. - Он смотрел на меня, и гроза бушевала в его серых омутах. Там было видно все. И молнии и серебряные тучи, а еще мое напуганное лицо в отражении.
        Видимо я смотрела слишком долго, потому что ярл схватил меня за плечи и сжал их, теперь пытаясь поймать мой взгляд, который я прятала.
        - Не трусь. Ты жена ярла. Им не пристало бояться, тем более своего мужа. Или тебе не было хорошо, когда я ласкал тебя, Аорелия? Отвечай.
        - Было. Хорошо. - Проглатывая вязкую слюну, ответила я.
        В этом было сложно признаться себе, а ему так тем более. Но честность пришла только, когда он спросил и ответ, полный искренности прозвучал, повиснув в воздухе.
        - Тогда чего ты дрожишь? Я показал тебе только самую малость, и сейчас хочу больше. Ты прекрасна, моя жемчужина. Твоя кожа пахнет мной, потому что ты моя. Твои волосы словно снег, а глаза как черный жемчуг с самых глубин моря. И я больше не могу ждать, когда ты поймешь очевидное.
        - Что?
        - Ты моя. И я не позволю никому тебя обидеть. И сейчас, пока еще, могу запретить это даже себе. Ты тянешь время и во мне все меньше сил сдерживаться. Пойми это. - Он легонько тряхнул меня за плечи. - Иди в постель.
        Он оттолкнул меня и сделал шаг назад, позволяя самой снять сапоги и нырнуть под одеяло.
        Боги, как же страшно. Я понятия не имела чего ждать. Для сравнения у меня был пример того единственного раза, который и произошел между мной и этим же самым мужчиной, который стоял передо мной и в его глазах был… голод?
        Он избавил себя от рубашки, и я впервые видела его с голым торсом. Широкий разворот плеч ничуть не уменьшился с уходом одежды. Под покрытой черными рисунками и рунами кожей бугрились мышцы, перекатываясь как у готового к броску хищника, переливаясь в тусклом свете пары свечей и лунного света, что подглядывал из окна. Они вязью укрывали его плечи, руки и грудь. Что-то подсказывало мне, что и на широкой спине меня ждал бы такой же рисунок. Тени подчеркивали рельефность его тела, обрисовывая мелкие колечки волос на его груди, которые заканчивались чуть выше ребер, но тонкой чертой уходили к пупку, у которого она расширялась и пряталась под ремнем штанов. Длинные сильные руки, увитые рисунками, потянулись к ремню, и как только звякнула бляшка, вместе с ней всхлипнула я. Не от слез, просто слишком резко втянула воздух от волнения, он от ярла это не ускользнуло.
        Он внимательно следил за моей мимикой, избавляя себя от штанов, и как только они оказались на полу, я инстинктивно прикрылась одеялом.
        - Не прячься. Это только дразнит. - Прохрипел он, а я испуганно смотрела на его возбуждение, которое теперь ничего не скрывало.
        Мне не верилось, что он был во мне, зато теперь становилось понятно, как можно было причинить мне увечья, таким… добром. Плотный, даже на взгляд, украшенный выпуклыми венками, член, стоял вверх, во весь свой размер и на самом кончике блеснула вязкая капля. На сильных плотных ногах он казался таким органичным…. Как будто его слепила сама мать-природа, и позволила мне любоваться своим творением. Его не портили шрамы на теле, не портила, возможно, излишняя волосатость, которая напротив придавала его виду мужественности, стали, несгибаемости. Эта скала силы и могущества двинулась ко мне и, не дожидаясь пока я попробую сбежать, нырнула под одеяло, хватая меня за руки и вновь усаживая сверху.
        Маньерки в моих волосах звякнули, и блеснули в скупых лучах. Сейчас они были скупыми, они не позволяли мне рассмотреть мужчину, что лежал подо мной, пряча все кроме его поблескивающих глаз, в тени. Зато я уверенна он смотрел на меня и видел все. Каждый изгиб, каждую вмятинку, возможно даже родинки на моей коже не укрылись от пронизывающих глаз.
        Он закинул руки за голову, позволив мне немного передохнуть от навалившихся ощущений, таких как горячий шелк кожи его живота, который я сейчас чувствовала как никогда остро и органа, который вновь уперся в спину.
        - Тебя никогда не ласкали до меня? - Спросил он, аккуратно, будто это просто разговор о ерунде.
        - Нет. - Я мотнула головой.
        - Никто не прикасался к тебе?
        - Только целовали руки в знак приветствия.
        Он словно замурчал. Под щетиной расплылась легкая, гордая улыбка.
        О том, что капитан украл мой первый поцелуй, я вновь умолчала, не находя в себе сил признаться, да и не находя причин для такого глупого поступка.
        - Никто не видел тебя обнаженной?
        - Нет. - Отвечала быстро и четко, как будто боялась, что у него возникнут сомнения
        - Значит только я.
        - Да, мой ярл.
        - Назови меня по имени, Аорелия. - Он убрал руки из-под головы и поймав мои запястья опустил их на свою грудь.
        - Прошу…
        - Что?
        - Не торопи меня, Родерик. - Выдохнула я одним словом, понимая, что пришлось немного наклониться вперед, и таз поменял свое положение на животе мужчины.
        - Я не тороплю. Это ты медлишь. Потрогай меня, где захочешь. Спроси, чего не знаешь. - Я недоверчиво на него покосилась. - Давай, давай. Не трусь.
        Я сделала два плавных вдоха и закрыла глаза. Так проще. Так я могу не видеть блеска его глаз, не сгорать от смешанных чувств, видя плоть под своими пальцами.
        Я повела их сквозь волоски на груди, выше, к шее. Огладила ее, позволив себе запустить пальцы в темные волосы и прочувствовать весь их шелк, не смотря на внешнюю жесткость. Очертила линию скул, когда пальцы коснулись шрама и задержались на нем.
        - Пятая война оставила свой след. - Ответил он, на мой немой вопрос.
        - Кто ты?
        - Всего лишь друид. Но от войны меня это не уберегло.
        Я погладила его самыми кончиками пальцев, шла за ним, медленно касаясь израненной когда-то кожи и понимала, что даже на ощупь он не вызывает у меня отторжения. Не заставляет содрогнуться от его неровностей и неэстетичного вида. Только манит, вызывает любопытство.
        - Не останавливайся на месте. - Голос ярла вырвал из размышлений, и я открыла глаза. - Я позволяю тебе изучать себя, а ты тянешь время.
        - Не правда. Я изучаю. Просто начала с простого. - Заупрямилась я.
        Откуда только решительности хватило.
        - Пожалуй, достаточно. Моя очередь. - И вновь переворот и он оказывается сверху, упираясь бархатной и влажной головкой в мои сухие и закрытые складочки.
        Я сжимаюсь, и это не ускользает от его взгляда.
        - Я знаю, что ты не возбуждена. И не планирую сейчас в тебя входить. Расслабься. Я просто покажу тебе, как нужно узнавать тело партнера.
        Он немного съезжает вниз, позволяя мне выдохнуть от дистанции его возбуждения от меня, и опускает голову к шее.
        - Ты чудесно пахнешь, как лунный цветок.
        - Лунный цветок?
        - Да. Он распускается только ночью и только когда на небе расцветает луна.
        - Я не видела такого.
        - Я покажу. Но потом. А пока дай мне уже потрогать тебя, Аорелия, будь добра. - Только киваю, а он даже не смотрит, только наваливается сверху и, щекоча, очерчивает ключицу кончиком ногтя. - Ты невероятно красивая. Признаться честно, сегодня я хотел вломить каждому кто смел, касаться твоих губ.
        - И почему же не вломил? - Прошептала я, пытаясь отвлечь его от поглаживания моего соска, к которому уже опустились торопливые пальцы.
        - Они правы. Нельзя гневить богов. Ты их подарок. Мой подарок. Мое благословение. И каждый достойный воин заслужил право прикоснуться к тебе. Но я заслужил больше всех, Аорелия, так что не закрывайся от меня, позволь мне доказать, что боги не ошиблись. - Он поднялся и стоя на коленях, разглядывал меня сверху вниз. Я видела его полностью, освещенного лунным светом, возбужденного, голодного и такого терпеливого. Он все еще ждал моего ответа, терпел и тяжело вбирал сжатыми губами воздух.
        Ярл поднял руку с брачным браслетом и остановил раскрытую ладонь над моим животом.
        - Примешь или прогонишь? - Спросил он, ожидая ответа.
        У меня не было для него ответа. Не заготовленного ни спонтанного. Я просто поддалась интуиции, и от ее совета стало легче дышать, как будто вес, что давил на плечи, наконец, упал.
        Я протянула руку и запустила его пальцы между своими, сжимая ладошку, притягивая его к себе, прошептав:
        - Принимаю, муж мой.
        Глава 21
        Я почувствовала, как завибрировала его грудь от сдерживаемого рыка. Мужчина вновь опустился на меня сверху, прижимая мое дрожащее тело к своей горячей груди.
        - Отвечай на мои ласки, Аорелия. Заставь меня поверить в свое желание. - Он обрушился на меня поцелуем, заставляя задохнуться от прилива немедленного желания обнять его, впиться в его плечи, чтобы сдержать или оттолкнуть, чтобы сбежать самой. Но я отвечала, и когда его жесткие пальцы впились в мои щеки и когда из касаний это все переросло в покусывания, жадные, страстные. Пылкий поцелуй, как плавящие вспышки между нами. Мужчина отпустил мой подбородок, когда понял, что я отвечаю и бросился изучать мое тело жгучими как острый перец пальцами. Они бродили по коже, то холодные, то горячие. Они вырывали стоны из припухших губ, когда он, наконец, сжалился и позволил мне судорожно вдыхать воздух, опускаясь жадным ртом ниже. К груди, которая как последняя предательница лежала в его ладони как влитая, с поднявшимися острыми сосками, на который тут же опустили пламенный поцелуй. К животу, что подрагивал от каждого прикосновения его тела ко мне. А когда рука опустилась на бедро и плавно поползла вниз, к ягодице, я кажется, заскулила. Толи от страха, толи от нетерпения.
        Мужской взгляд скользнул по мне, и я поняла, что ярл будто пьян, а я, такая же пьяная отражаюсь в его глазах, и, откинув голову, закрыла глаза, ощутив его упругий язык на сокровенном месте.
        Сумасшествие. Именно сейчас мне искренне хотелось верить в то, что все возможно. Пусть только раз, только так коротко и неловко, но я буду верить, закрыв глаза, что я создана для этого мужчина, как и он для меня. Я буду верить в жар, что расплавлял вязкий воздух, сливая нас в единое целое, стирая грани запретов. Пусть плохо, пусть меня можно осудить за эту слабость, но я так сильно не хотела боли, я так рьяно и бешено мечтала об этой возможности. Пусть сейчас я вижу в нем совсем не его, лишь образ моих горячих, смущающих фантазий, но я так хочу. Хочу видеть его здесь, хочу без страха прикасаться к его стальной коже, покрытой тонкой пленкой влаги, хочу пробовать на вкус ее соленость. Это мое. Пусть хоть и одну ночь.
        За что ты же так сломал меня, Родерик?!
        Хотелось вцепиться в него, выдрать все ответы, но вместо этого я в очередной раз выпускала хриплый стон сквозь приоткрытые губы, пытаясь поймать себя на грани реальности, боясь безвозвратно потеряться в этом безумии.
        - Тебе же понравилось, когда я целовал тебя сюда в прошлый раз. - Говорил он, обдавая нежную, влажную кожу горячим дыханием. - Понравилось, Аорелия, не слышу ответа?
        - Да-а… - Простонала я, словно впервые слыша свой голос. Настолько он был необычен, и тембр, и громкость и чувства что были в него вложены.
        - Если понравилось, направь меня, покажи, где было приятно больше всего. - Он опустил мою ладонь на свои волосы, и я совсем потерялась.
        Он как будто отравил всю реальность вокруг меня. Не существовало ничего, только наши голые, влажные тела в этой постели. Он позволял мне прикасаться к нему, руководить, заставляя меня поджимать пальчики на ногах от удовольствия.
        - Какая ты сладкая, жемчужина моя. - Шептал он, заставляя меня прекратить извиваться под ним, играя, мучая. - Ничего слаще не пробовал. - И вновь набрасывался как жадный до вылизывания пес, пока я выкручивалась и шептала что-то не понятное, растворяющееся в темноте погасших свечей.
        Уже нет его животного у ног, оно по-хозяйски скручивается у моих ног. Не враг, не друг. Охранник.
        Волна совершенно других ощущений накрыла меня, когда я ощутила растягивающий меня палец, изнутри.
        - О-о-о!
        - Тише, тише. - Заговорил ярл. - Ты уже влажная, больно не будет.
        И я поверила.
        Чуть позже к нему присоединился второй палец, и они плавно танцевали внутри меня, вокруг них было все больше влаги, а я все бесстыднее расставляла ноги.
        - Теперь ты сможешь принять меня, девочка моя. - Я вспомнила его член и вновь сжалась, встречаясь взглядом с ярлом, который вновь оказался на одном уровне со мной. - Обхвати меня ногами, не бойся, малыш. Доверься мне, я больше не сделаю тебе больно.
        Он прихватил меня одной рукой за бедро и устроился поудобнее, дождавшись, когда я выполню его просьбу.
        - Не бойся. - Шептал он словно искуситель, и плавно водил головкой по влажному истекающему соками лону.
        Чего я боюсь? Я же безумно его хочу. Хочу ощутить его в себе, вдыхать мускус полной грудью, обнять его словно он ручной тигр, без страха и стеснения.
        - Готова? Я постараюсь не торопиться. - Сказал муж и аккуратно надавил на вход, выделяя себе пространство.
        Я закусила губу. Пока не больно. Еще одно плавное движение и головка оказывается во мне, заставляя меня закрыть глаза и застонать, вторя стону мужчины. Еще один плавный рывок и вот он уже на половину внутри, а я совершенно растеряна в своих ощущениях, которые северным сиянием переливались от возбуждения, на грани животных инстинктов, до цепенеющего страха.
        Он подался немного назад, и я укусила его за шею, поддавшись порыву.
        - Р-ррр-ррр… - Раздалось над ухом и вновь толчок и мужчина полностью во мне, прижимает своими огромными руками к своему горячему телу, придерживает за спину и зарывается пальцами в волосы.
        - С ума меня сводишь, моя Аорелия. - Сквозь стон шепчет он, отодвигаясь назад. - Моя Аорелия. - Толчок и вновь до конца. - Узкая… Какая ты чертовски узкая…
        Он брал меня, плавно опуская контроль. Я не замечала этого, мне было словно мало его, я хотела ближе, дольше, глубже, чувственней, о да-а-а…. Вот так!
        Это была уже не я. Это была та Аорелия которую хотел видеть Торунн в своей постели. Должно быть грустно, обидно от такого проигрыша, но он был сейчас слаще победы. Это было то, чего я ранее не испытывала, словно слияние не только тел, но и душ, в которое меня затянуло сильнейшим штормом по имени Родерик.?????????
        У меня закрывались глаза от нашей близости, я вновь и вновь прижималась губами к его лицу, искала его на ощупь, в темноте. Натыкалась на грубые поцелуи, такие властные, такие жесткие и полные страсти. Он хотел только меня, вне сомнений. Я позволяла убивать себя вновь и вновь, с каждым толчком поддаваясь его теплой как одеяло заботе, которая топила меня под страстью, похотью и желанием. Я не умела. Не умела читать себя и понимать, как эта близость меняет все моим мысли. Я была так сконцентрирована на ней, что не поняла, в какой момент оказалась сидя на его плотных мускулистых ногах, в крепких объятиях, лицом к лицу.
        - Покажи мне свое желание, моя жемчужина. Я хочу видеть его, давай, малышка. - Он сжимал меня все крепче, насаживая на себя, и в какой-то момент я повела бедрами, сама изменяя угол.
        Он застонал прямо в мой рот.
        - Продолжай. - Я замедлилась, уступая ему в частоте движений и начала двигаться самостоятельно, но с большим чувством, отдавая мужчине то, что он разбудил во мне. - О, Аорелия.
        Он вновь сжимал мое лицо, клеймя губы, своим ртом и языком. Он заглядывал в лицо, заставляя меня захлебываться в той грозе, что была на их поверхности. Зарывался пальцами в мои волосы, сжимал голую, открытую для него кожу, забираясь пальцами в самую суть. Я умирала и перерождалась вновь, пока не поняла, что внутри моего живота затянулась тугая раскалённая пружина, готовая взорваться в любой момент.
        - Родерик… - прошептала я, теряясь от этого чувства. - Я… Я сейчас… Не знаю…
        - Давай, жемчужинка. Кончи для меня и на мне. - Прозвучало так пошло, так грязно и так будоража, что я с громким криком затряслась в его руках, будучи тут же подхваченной и прижатой к нему.
        Я стонала и извивалась, совершенно забыв о движениях, которые мужчина вновь взял на себя, и продолжил двигаться во мне с невероятной скоростью. В комнате слышались хлопки, стоны, его тяжелое дыхание. Когда я без сил уткнулась носом в его плечо, член внутри меня запульсировал и я ощутила горячую струю, которая заполняла меня вязкой жидкостью, мужским семенем.
        Меня опустили на постель, но выходить не торопились, размеренно двигаясь, удерживая внутри все, что могло вытечь, осторожно покусывая мои все еще стоящие соски, успокаивая после жаркой близости.
        - Ты умница, малыш. Ты отлично справилась. - Он покусывал косточку моей ключицы, когда я поняла, что все силы были сожраны сначала страхом, а затем невероятной близостью, которая стала финальной точкой моего дня. - Иди ко мне.
        Он вновь перевернулся, укладывая меня к себе на грудь, продолжая неспешно двигать все еще не потерявшим твердость членом. Я была опустошена, совершенно от начала до конца, но не болезненно, а словно у меня попытка начать все с чистого листа, обновление.
        - Спи, моя девочка. Я останусь с тобой. Спи. - Он поглаживал мои волосы, и смотрел в потолок о чем то задумавшись. У меня не было сил с ним спорить и, коснувшись губами кожи, я подложила руку под щеку, проваливаясь в сладкий, полный радости сон.
        Глава 22
        Я проснулась рано. Солнце только показалось из-за горизонта и первыми лучами освещало гладь спокойного моря. Это море не тревожили ветра, стихшие на время, позволяя отдохнуть и насладиться таким долгожданным покоем.
        Ярл был рядом. Он лежал на спине и даже во сне прижимал меня тяжелой рукой. Тигр спал. Широкая грудь взымалась в воздух, поднимая мою лежащую на его груди ладонь. Его лицо было умиротворённым, нахмуренные обычно брови были расслаблены, и я засмотрелась. Темные ресницы смотрели вверх задранными по-мужски кончиками, широкий подбородок с подстриженной щетиной, которая скрывала под собой чувственный рот, с грубоватыми губами. Его можно было назвать красивым. Не лощеным юнцом, а привлекательным мужчиной, от которого вполне могли дрожать колени. И этот шрам… Он был как та самая черта, которая делала из него не просто внешне привлекательный объект, а наделяла его мужеством и характером. Зачем я говорю себе это в который раз? Я и так уже утонула.
        Я была к нему очень близко. Обнаженная кожа приятно обжигала тело, заставляя меня думать, будто он действительно мой, целиком и полностью.
        Мысли вернулись к Виктории.
        Я поступала не честно, позволяя себе надеяться, проявлять собственнические мысли в его сторону. Он не принадлежал мне. Он не мой. Я только красивое дополнение к тому, что у него уже было. Фантик от сладкой конфеты, которую он съел накануне.
        Тоска забралась куда-то под ребра.
        Мне обессиленно хотелось завыть от неудовлетворённого и грубо оборванного чувства единения. Свернуться в комок, выгнать ярла за дверь и зарывшись в ворох одеял, прорыдать до конца своей жизни. Почему я решила, что он нужен мне? Я же сама мечтала о том, что этот брак приобретёт чисто формальный оттенок, почему сейчас так больно думать, что он не принадлежит только мне? Что я делю его с кем то…. Нет, даже не так. Он сам решает, кому позволять быть с собой.
        Сегодня он предпочел меня в своей постели, а завтра? А через месяц и год? Как скоро ему пресытится и мое существование? Как скоро в замке появится еще одна женщина, на которую я буду смотреть так же, как Виктория смотрит на меня? Мне стало ее поистине жаль. Сейчас я жадно забирала его у нее, воровала все внимание, что должно было принадлежать только ей. Но, я такое же развлечение, как и пиры, бои и турниры. Я здесь только для того, чтобы раскрасить серые будни ярла, которому опостылела его когда-то любимая жена, которой я стала временной заменой.
        Но его любопытство пройдет. Такой как он быстро охладевает к впечатлениям и никогда не остается на месте. Он найдет новое развлечение, а я… А я навсегда останусь здесь, раздражая его своим присутствием, напоминанием о том, как мне было хорошо с ним, когда желание играло в его венах, своими грустными черными глазами. У Виктории был отец, который готов был, вступится за дочь и возможно ему удастся добиться от ярла каких-то действий, я же не способна защитить свои интересы. Меня некому защитить, и как только благосклонность ярла падет, я останусь совершенно одна.
        Мужчина, словно почувствовав мой глубокий мысленный процесс, заворочался. Он повернул голову и, встретившись со мной глазами, как-то облегченно прикрыл их вновь, забрасывая меня к себе на грудь. Его руки не ждали. Они просочились между прядями моих волос, заставляя повиноваться и склонившись к лицу мужчины, прижаться к его губам. Он целовал жадно, словно впервые, как будто и не было той близости прошедшей ночью. Он вдавливал меня свободной рукой, заставляя наши бедра жарко соприкасаться.
        - Как ты себя чувствуешь? - Во время вдоха спросил он, не отрываясь от процесса.
        - Хорошо, мой ярл. - Тихо ответила я, продолжая смиренно поддаваться нападкам его губ.
        - Тогда почему целуешь меня, как врага? - Он оторвал меня от себя, заставляя сесть и выгнув бровь, ждал ответа. - Что ты себе напридумывать успела?
        - Ничего.
        - Врешь. - Опять рывок и я вновь лежу на его груди, а он, опаляя горячим воздухом, плавит мою кожу у уха. - Сознавайся, негодница.
        Его пальцы рисуют узоры на моей спине, спускаясь ниже, подбирая меня вверх, открывая себе путь к нежной плоти.
        - Говори, жемчужина. - Продолжает шептать он, а у меня закатываются глаза от этого тона.
        Почему у него надо мной такая власть? Словно я не смогу соврать ему даже в том, какие цветы мне нравятся, или какой сон приснился. Ему нужна только правда и я еще не научилась ему врать.
        Он плавно поглаживает, заставляя меня юлить бедрами, но давление от этого не уменьшается и через пару минут тяжелых вдохов его пальцы оказываются во мне, плавно исследуя свой путь, погружаясь все глубже и глубже.
        - Говори, жемчужина или я уже не захочу знать ответ и просто продолжу.
        - Ммм…. - Сдавленно стону я ему в шею, когда его рука начинает набирать скорость.
        - Что ж. Я все равно получу ответ, но позже. Сейчас я хочу вновь почувствовать тебя на вкус.
        Он резко вынимает пальцы, заставляя меня немного выгнуться и застонать, ощущая неожиданно неприятную пустоту. Пальцы что только что были во мне, оказываться во рту у ярла, и он облизывает их, словно после сочного фрукта, который оставил свой сок на руках.
        - Ты все такая же вкусная.
        Он сбрасывает меня в сторону и поднимается на колени, не спускаясь с кровати. Я растеряно слежу за ним, и коротко охаю, когда ощущаю давление его пальцев на своих бедрах, которые он поднимает в воздух, заставляя выгнуться в спине, подставляя ему себя не в самой закрытой позе.
        - Хочу тебя сзади. Расслабься. - Он гладит ягодицы, но от этого мне только сильнее хочется их спрятать, убрать из-под его обжигающих пальцев. Но он не позволяет, давит даже мои самые сильные попытки вырваться, хотя я понимаю, что они настолько жалкие, что это не заставляет его прилагать никаких усилий. - Стой смирно. Прогнись. - Он тянет руку на мои лопатки и легонько надавливает, но я настолько поглощена стыдом, что почти не сопротивляюсь и прижимаюсь грудью к еще не остывшей постели. - Ты очень красивая, моя жемчужина.?????????
        Я ощущаю его руки, пальцы. Они бродят по моему телу, касаясь, так что каждая мышца во мне подрагивает как натянутая струна. Он властно поглаживает мою покрытую мурашками кожу и будто довольно мурлычет, заставляя меня вибрировать от предвкушения. Стыд, смешанный с желанием, надежда на доверие и сокрушающий страх. Все перемешалось в одну смазанную картину, как будто на холст вылили краску и просто растерли ее ладонями, смешивая все, создавая новый цвет. Цвет моего порочного желания.
        Он склоняется и целует мою спину, поясницу, мягкую половинку, к которой он буквально присасывается, вновь опуская пальцы на все еще влажную плоть, находя кончиками сжавшийся комочек и сдавливает его пальцами. Кстати пришлось одеяло, в которое я застонала, так и не сумев спрятать этот хриплый звук. Он отпускает его и чуть щелкает, от чего я дёргаюсь всем телом, не понимая приятно это или больно. Мне не дают время на размышление. На влажной, горячей плоти оказывается упругий язык ярла, который в точности повторяет движения пальцев, чередуя легкие шлепки и поглаживания, вынуждая меня закрыть глаза, и попробовать справиться с чувствами. Но так только хуже. Я не могу думать больше не очень, кроме той ласки, что он обрушивает на мое тело, страстно изучая мое самое сокровенное место, которое я так бесстыдно подставляю под его рот, мысленно вздрагивая, вспоминая его жаркие губы, когда он ласкал меня впервые.
        - Горячая моя. - Шепчет он, а я уже готова застонать в голос, едва успевая прикрывать рот ладонями.
        Вновь пальцы опускаются в глубину, и я чуть подаюсь им на встречу, от чего ярл рычит, начиная насаживать меня на них, кусая за голые ягодицы. Мне не страшно, не стыдно. Мне удушающе горячо, я погребена под его телом, запахом, мне сейчас только схватиться за его плечи, чтобы выплыть наружу и сделать глубокий вдох, но он думает иначе. Ему нравиться убивать меня, разрушать, рассыпать на куски в этой постели, в которой он возможно не раз был близок с другой.
        Я столбенею. Тело замирает, как будто не хочет верить, что его облили ледяной водой.
        Для мужчины моя перемена настроения не остаётся не замеченной, и я слышу, как он распрямляется и его вкрадчивый голос вынуждает меня прислушиваться:
        - Забудь все что придумала. Выбрось это из головы. - Толчок и горячая плоть, плотная и пульсирующая проникает внутрь, расталкивая и разминая свое убежище. - Забудь, слышишь? Ты моя. Моя. Моя. - Рычит он и с каждым словом все сильнее вдавливает в меня свое орудие, насаживая, заставляя меня чувствовать себя полностью подчиненной. Слабой, беззащитной, но принадлежащей ему. Громкие хлопки влажных тел, его тяжелое ритмичное дыхание и мои бесшумные стоны, которые срываются с приоткрытых, пересохших губ.
        Он двигается с определенным сокрушительным ритмом, так что с каждым движением я рассыпаюсь в пепел, сгорая от жара его тела. Он не жалел, но я не боялась, слепо веря ему, поддаваясь длинным сильным пальцам, которые уже точно оставили следы на моей коже.
        - Ты моя. Моя. Моя. Скажи это. - Требовательный приказ и я раньше, чем успеваю подумать, как в бреду шепчу:
        - Твоя… Только твоя…
        - Тогда кончай, девочка. - И опять эти грязные слова, перемешанные с немного нежным тембром голоса и я, предчувствуя скорою развязку, отбрасываю руки назад. Ярл тут же перехватывает их и заставляет меня распрямиться, упасть на его грудь спиной и получить возможность зарыться пальцами в темные волосы моего супруга, пока его пальцы опускаются на лобок и самыми кончиками вновь приступают к ласкам меленькой набухшей бусенки.
        - Давай, девочка. Я уже на грани. - Шепчет мне на ухо, а от этого признания у меня сносит голову.
        Пульсирующий в животе обруч сдавливается и стягивается в одно конкретное место, вытягивая из меня хриплые крики севшим голосом, судорожные сжатия пальцев и сжатие плоти мужчины, что продолжала яростно ходить внутри.
        Ярл не терпит больше. Он продолжает опускать меня на свой стоящий и подрагивающий от желания член и ревет мне в ухо, как раненный зверь, изливаясь вглубь моего все еще подрагивающего от оргазма тела.
        Мы падаем вместе. Совершенно обессиленные обрушиваемся на постель и замираем тяжело душа. Ярл успел отклониться чуть в бок, чтобы не раздавить меня, но рукой все еще прижимает к себе, не ослабляя хватки.
        - Моя. Ты моя, Аорелия. Поспи еще немного, еще слишком рано покидать постель. - Он зарывается носом в волосы, и растягивает мое тело вдоль своего, устраивая поудобнее.
        Что-то саднит в груди, беспокойной мышкой шныряя из стороны в сторону.
        Оно прогоняет сон, который становится невыносимо желанным, вновь и вновь вытягивая меня на поверхность, сквозь толщу дремоты.
        - Родерик? - Осторожно шепчу я.
        - Мм? - Ленивое гудение за моим ухом, дает понять, что меня внимательно слушают.
        - Мне нужны капли. - Сминаю край одеяла, сжимаясь от непредсказуемой реакции.
        - Какие капли?
        - От зачатия. Я никогда не принимала их, а мы вчера…. И сегодня…
        - И думать забудь. - Односложно отвечает он, сдавливая мои ребра.
        - Но… - Вяло восклицаю, и мои попытки тут же обрубают на корню:
        - Я сказал - забудь. Нет, никаких капель, никаких прерванных актов. Только так и только в тебя. Все, разговор закончен.
        Он все решил, оставляя меня покорно принимать его волю.
        Ярость вскипела за секунду, так резко, что мир перед глазами дернулся, тут же возвращаясь на место.
        Не позволю.
        Глава 23
        Мне все же удалось уснуть, и когда я открыла глаза второй раз, мне начало казаться, что утреннее пробуждение всего лишь сон, игра моего воспалённого ярлом разума. Я лежала в кровати совершенно одна, бережно укутанная одеялами и задернутыми шторами.
        Перед уходом, он спрятал меня даже от солнца.
        Поднявшись на подрагивающие, слабые ноги я смогла встать с постели, придерживаясь за стену. Следы любви ярла стянули кожу между ног и высохли, намертво к ней прилипнув. Я провела по ним рукой и сморщилась. Все было слишком чувствительным, слишком ранимым после его присутствия. По телу бродили фантомы его сильных рук, сжимающих меня пальцами, не позволяя сосредоточится на низменных потребностях.
        Мне хотелось вымыться.
        Не потому что я уснула потная и сразу после близости, а потому что я хотела смыть с себя его запах, вымыть со своей кожи любое воспоминание о нем. Слишком тяжело его мускус сейчас витал вокруг меня, придавливая к постели все теми же властными феноменами. Даже когда его нет, я продолжала чувствовать его присутствие. Он как будто давал понять, что мне от него не избавиться.
        Мне сейчас так нужна Рария….
        Только эта отчаянная лекарка могла позволить себе пойти против воли ярла и дать мне такие необходимые капли. Они были мне катастрофически необходимы, и я не имела ни единого шанса их достать. Жаль только, что сегодня утром она должна была уехать, но неожиданный пир в честь приезда конунга не позволил нам попрощаться.
        Шарлот постучалась как раз вовремя и, набросив на плечи тонкий халат в пол, я позволила ей войти. Девушка делала вид, что ничего не замечает, что не произошло ничего необычного и в ее и в моей жизни все происходит по давно отрепетированному сценарию. Даже взбесило.
        Я распорядилась принести мне ванну и завтрак и как только служанка исчезла за дверью, я поспешила к зеркалу.
        Светлые волосы помято и запутанно свисали вниз, тело хоть и выглядело как прежде, но я только сейчас заметила свои внутренние изменения. Я словно только вчера лишилась девственности, только вчера по-настоящему стала женщиной. Как будто и не было того изнасилования ярла. Он стер его из памяти вчерашней ночью и сегодняшним утром. Мое тело больше не боялось открытых ласк Торунна, оно предательски готовилось ему подчиняться, забыв самую сильную боль что я испытала за всю свою жизнь. Вопреки разуму.
        Воду принесли быстро и, выгнав служанок, я сама грубо шоркала себя мочалкой из морской люфы, стирая все отпечатки мужа, кроме тех, что он оставил синеющими пятнышками на бедрах и запястьях. Я с головой опускалась в воду, пытаясь вымыть и мысли о нем, но попытка не увенчалась успехом и я закончила мыться расстроенная провальной затеей.
        Шарлот вернулась по первому зову и прикатила столик к легким завтраком, в котором присутствовали свежие фрукты.
        - Откуда они? - Спросила я, поглядывая на сочную, спелую грушу.
        - Ярл распорядился, что бы в вашем рационе всегда были фрукты. - Я вопросительно выгнула бровь, и она поспешила добавить: - Возможно, он переживает, что вам так резко пришлось бросить привычный климат и от этого могут возникнуть болезни.
        Конечно. Конечно, он переживает. Только не из-за климата.
        - Значит, он был с тобой. - Стоящая на пороге Виктория ввела меня в ступор, но я быстро пришла в себя, поднимаясь с постели.
        - И тебе хорошего дня.
        - Пшла вон. - Бросила она Шарлот и та, пригнув голову, поспешила к выходу.
        - Будь добра. - Остановила я ее. - Принесите второй завтрак для ирли Виктории и накройте стол на двоих. Не вежливо встречать гостей в постели.
        - Как скажите. - Пискнула она и с силой прихлопнула за собой дверь.
        Надеюсь, эта глупышка додумается сообщить ярлу о неожиданном визите его первой жены ко второй.
        - Присаживайся. В ногах правды нет.
        Где то в глубине души я была даже благодарна Шарлот которая так юрко и шустро обряжала меня в платья и моментально высушивала волосы. Если бы не торопливость служанки, я бы встретила «друга по несчастью» мокрая и в полотенце.
        - В глотку себе засунь свой завтрак, дрянь! - Рыкнула она, сжимая кулаки.
        Ее темные волосы сегодня завитыми локонами рассыпались по плечам. В ушах, на шее, на руках сияли драгоценные камни, платье столь нежно подчеркивало ее фигуру, что я невольно позавидовала. Все изгибы у нее были на месте. Она действительно была красива, только вот такое выражение лица ее определённо портило.
        - Как хочешь. - Я развела руками. - Зачем пришла?
        - Я пришла, что бы ты узнала свое место, бесцветная сучка. - Она сделала два шага в мою сторону, но стоило мне поднять глаза, встала как вкопанная:
        - Уверена, что ярл не накажет тебя после того, что ты собираешься сделать? - Ровно и холодно спросила я.
        Она злилась. Губы ее подрагивали в оскале, глаза были сощурены, а кожа у лица стало красной, словно к ней секунду назад приложили с размаху ладонь.
        - Если у тебя есть ко мне претензии - слушаю. Если будешь следить за словами, возможно, мы сможем найти общий язык.
        - Ты и я? - Рассмеялась она. - Ты никто, чтобы я даже говорила с тобой. Девка без племени, без семьи. Проданная как кобыла на базаре. Не смей нас сравнивать. - Она скривилась словно я помои, брошенные ей под ноги.
        - Тогда почему ты здесь? - Я сцепила пальцы в замок. - Если бы ты не считала меня угрозой, и ноги бы не было столь высокопоставленной особы, в покоях такой оборванки как я.
        - Ты? Угроза? - Она вновь скривила свой аккуратный носик. - Я размажу тебя как мошку по стене, поняла? Он пожует тебя и выплюнет, а я останусь. - Она та жарко выплевывала эти слова мне в лицо, что ее кожа раскраснелась еще больше.
        - Такой же пожеванной. - Прервала я ее пламенную речь. - Виктория, ты забываешь об одном очень важном моменте. Я не горела желания, как становится супругой ярла, так и покидать свой дом. Я загнана в угол, у меня нет возможности решать за себя. Если бы я могла, я бы исчезла из этого дома.?????????
        - Так сдохни. - Протянула она с улыбкой на губах.
        Она не шутила. Для нее это стало бы самым приемлемый вариантом развития событий. Не дать мне время или помочь как-то сбежать из лап ярла, а просто убить. Ей плевать, на то, что я жертва обстоятельств. Для нее я только препятствие, которое она с радостью перешагнет, даже если для этого придется отправить меня к праотцам.
        - Пожалуй, откажусь. - Ровно ответила я и демонстративно подняла с подушки подаренное ярлом украшение, которое спало с моих волос в течение страстной ночи, и осторожно опустила его в раскрытую шкатулку. - Можешь уходить Виктория. Больше нам говорить не о чем.
        - Кто ты такая, что бы решать, что мне делать? - Ее выпад был неожиданным и она, схватив меня за волосы, потянула назад, запрокидывая мою голову. - Ты исчезнешь из этого замка быстрее, чем Родерик вспомнит о твоем существовании. Понравился наш утес, да, поганка? Так шагни с него в пропасть, или я сама тебя с него столкну. - Шипела она, впиваясь ногтями в мое плечо.
        - Он хочет, чтобы я родила ему ребенка.
        Я сама не понимала, как смогла сказать это вслух, но девушка с силой толкнула меня вперед, ударяя лицом о зеркало, которое посыпалось вниз тяжелыми осколками.
        Она закричала громко и пронзительно, впиваясь пальцами в мои волосы, выдирая их, хватая меня за платье и разрывая его по швам. Она словно сошла с ума. Ее охватила какая-то безумная злость, и она пыталась справиться с ней, вымещая ее на мне, потеряв страх испортить дорогую игрушку. Зеркало хрустело под ногами когда Виктория дробила его в крошку своими каблуками, по которой я потом ступала босыми ступнями, не чувствуя ничего кроме звона в ушах, после болезненного удара в лицо, потеряв все ориентиры. Я даже, кажется, не сопротивлялась, совершенно не ожидая такой реакции.
        После очередного рывка, я не смогла удержаться и повалилась на пол. Виктория оказалась сверху, и едва разлепив глаза, я сразу заметила блестящий кусок острого зеркала в ее окровавленной ладони, которой она без страха и сожаления крепко сжимала осколок. Она занесла его над своей головой и готова была вонзить его в мое горло, но оглушительный хлопок раздался прямо возле ее лица.
        Она словно протрезвела и подняла глаза. В их влажном отражении я увидела грозовые тучи, что вот-вот готовились раскрошить сухую землю своими пронзительно быстрыми и мощными молниями. Страх. Она за секунду побелела, отпуская ту не естественную красноту с щек, но на одной из них расплывался алеющий отпечаток. Сразу стало ясно, что за хлопок заставил ее отвлечься от моего убийства. Пальцы разжались, и выпавший осколок разлетелся на более мелкие, разнося капельки крови Виктории блестящими разлетающимися по полу крупинками.
        Он не говорил ни слова, но это было гораздо более оглушающе, чем, если бы он повысил голос. Всего секунда и Виктория была поднята в воздух за грудки, впиваясь пальцам в его кулак, сжавший ворот ее платья. Он повернулся вместе с ней и силой выволок ее в коридор, закрывая дверь.
        Он не остался.
        Он ушел вместе с ней, оставляя меня лежать на полу, среди осколков стекла и слушать его тяжелые шаги и молящий шепот Виктории.
        Не было сил. Голова гудела как колокол, по которому с силой ударили деревянным бревном. Кожа горела. Поцарапанная, она зудела, воспалившись от мелких ранок, которые вздулись и истекали капельками алой крови. Но его уход был больнее.
        Он словно предал меня. Убил только начавшее прорастать к нему доверие, растоптав его тяжелой подошвой своего сапога.
        - Ирли! - Вскрикнула Шарлот забегая в комнату.
        Она бросилась поднимать меня и заботливо отряхивала голыми руками мелкие осколки, не боясь пораниться.
        - Ты позвала? - Спросила я, опускаясь на край кровати.
        - Да, ирли Торунн. Я подумала, что так будет правильнее.
        С одной стороны я была благодарна девушке, ведь если бы не она, я бы была сейчас здесь в совершенно другом состоянии, вполне возможно мертвой. Но проигнорировавший меня ярл вызывал отвратительную на вкус злость, вперемешку с ядовитым предательством.
        Словно остановилось время. Ничего во мне не происходило, замерев на месте.
        Шарлот бережно промакивала ссадины мокрой тряпкой, уже аккуратнее цепляя пальцами, оставшиеся в ткани одежды, острые кусочки. Она помогла мне снять испорченный наряд, и облачиться в другой, поправила прическу и собрала с пола осколки. И вот вроде бы ничего больше не напоминало о случившемся, но моя истерзанная гордость обиженно выла, подталкивая бежать прочь. Куда глаза глядят. И неважно как об этом узнает ярл, неважно как сильно он будет злиться, ведь я уже буду далеко.
        Я осталась совершенно одна, смотря на спокойное море за окном, которое не разделяло моей печали, наслаждаясь безветрием. Прошел час. Два. Семь. Десять. Ко мне никто не заходил, меня никто не о чем не спрашивал, позволяя погружаться в свои планы, которые казались отчаянной попыткой обратить на себя внимание. Заставить его заметить меня, заволноваться. Глупо, по-детски, но чем больше я об этом думала, тем сильнее хотела прервать то, что связывало нас. Пока связь не окрепла, пока не стала жизненной необходимостью. Так мало времени, а я уже готова была страдать из-за него, чем и занималась с того самого момента как за ним закрылась дверь. Дальше будет только хуже. Я стану от него зависимой.
        Если уже не стала.
        Я должна бежать. И помочь мне с этим мог только один человек.
        Глава 24
        Ночь вновь опускалась на остров Шелтор, укутывая ее в свою непроглядность из-за отсутствующей луны. Она тонким месяцем возвышалась на небе, то и дело смущенно прячась за серыми тучами, что становились черными, непроглядными закрывая собой красавицу от чужих глаз.
        Я стояла перед окном все в той же позе и присушивалась. За дверьми мало кто проходил, никому не было дело до меня и, собравшись с духом, я приготовила плащ, и узелок с одеждой, свернув его из наволочки.
        - Шарлот! Шарлот! - Позвала я и девушка, видимо стоявшая возле двери, просочилась в спальню.
        - Да, ирли Торунн?
        - Распорядись на счет ужина. Я голодна.
        - Конечно, ирли. - Дверь за девушкой закрылась и на носочках подкралась к двери, прижимаясь ухом к деревянной шершавой поверхности.
        Ушла.
        Набросив плащ с глубоким капюшоном, и подхватив котомку, я высунула нос в коридор. Никого.
        Я старалась не привлекать к себе внимание, спрятав волосы под плотной тканью, скрывающей мое лицо от посторонних глаз. В крепости что-то происходило. Все кто проходил мимо куда-то торопились, шумно перекрикиваясь. Я боялась, что мой побег уже обнаружили и, не дыша, передвигала ногами, готовая умереть от разрыва сердца.
        - Кина, вы куда? - Остановил меня молодой воин, видимо стоявший на карауле, и я тяжело сглотнула, на ходу выдумывая полную чепуху:
        - Я по поручению ирли Торунн. Она просила меня найти поверенного, кина Клеменса.
        - Геста? Он же вроде отбыл утром. - Он почесал не бритую щеку. - Хотя… Можешь поискать его у причала. Он может быть на «Сером скате».
        - Спасибо, кин. - Я коротко поклонилась и пошла дальше, слыша, как сердце отбивает дробь по ребрам.
        Когда коридоры закончились у самой воды, я почему-то с облегчением выдохнула, хотя это была самая простая часть плана. Самое сложное и решающее еще впереди, если мне вообще удастся найти того, кого я разыскиваю. Мысль о том, что мне придется вернуться, приятно обожгла легкие. Возможно он все же придет, обнимет, утащит в постель. Прижмет к своей широкой груди и позволит опять заснуть в его объятиях.
        Нет!
        Я тряхнула головой, выбрасывая весь этот романтический бред из головы, и упрямо отправилась на поиски того, кого здесь вполне вероятно нет.
        На что я надеялась? Глупые пустые фантазии. И то, что ярл, возможно, заметит меня или то, что искомый будет шататься здесь без дела.
        Здесь было пусто. Видимо все были в замке, совершенно не считая нужным оставлять кого-то следить за своими кораблями. Они были уверены в своей неприкосновенности, болваны.
        На глаза попался драккар на котором я сюда попала. Он так же размерено и плавно покачивался от взволнованной воды и смотрел на меня двумя серыми щитами, вывешенными за борт. И в правду «Серый скат».
        - Что вы здесь делаете, кина? - Знакомый голос окликнул меня и я, дернувшись, повернулась к говорившему. - Кина?
        - Капитан.
        - Бланш?! Что ты здесь делаешь? Тут не самое лучшее место для тебя! Тем более сейчас. - Он быстро оказался рядом, набрасывая мне на плечи свой плащ. - Как ты здесь очутилась?
        Тяжелая накидка опустилась на продрогшие, толи от страха, толи от близости северного моря плечи и я глубоко вдохнула через нос. Запах соли и свежесть дождя.
        - Пойдем, я отведу тебя назад.
        - Нет! - Я впилась пальцами в его руку и запрокинула голову, пытаясь встретиться с ним взглядом.
        Капюшон съехал, открывая мужчине мои светлые волосы, которые сейчас казалось, светились в темноте, освещаемой только редкими факелами на стенах крепости.
        - Хорошо. - Помедлив ответил он. - Ты можешь рассказать, что случилось?
        - Ты говорил, что поможешь мне.
        - Говорил и слов своих назад не забираю. Что произошло?
        - Виктория пыталась меня убить. - Его пальцы сжали мое плечо, и я услышала громкий скрип зубов, от которого невольно съежилась. - Я хочу просить тебя о помощи.
        - Какой? - Взяв себя в руки и стряхнув с темных волос наваждение, спросил он глядя прямо в глаза.
        - Увези меня отсюда. Куда угодно. Прошу Ирлинг, увези. Я не могу здесь больше быть.
        - Бланш, это безумие. Он будет тебя искать.
        - Ему все равно. Поищет и успокоится, заведет третью жену.
        - Не говори ерунды.
        Я зашептала быстро, задыхаясь от нехватки воздуха, рассказывая капитану о том, что ярл так и не вернулся после покушения, о том, что ему было плевать на меня, что я чужая здесь, о том, что мне здесь не место.
        - Бланш, - стоило мне закончить, мягко проговорил капитан. - Мы с Родериком старые друзья.
        У меня в груди все оборвалось. Он не поможет. Не поможет. Я потратила последний шанс, и теперь ярл не спустит с меня глаз, чтобы не потерять драгоценную игрушку. Или просто прикончит, когда добьется своего.
        Я импульсивно приложила руку к плоскому животу.
        - Я уверен, что всему есть объяснения. И…
        Наш разговор прервали громкие кричи:
        - Капитан! Капитан! Где вы?
        - Быстро под брезент! - Рыкнул он, за долю секунды забрасывая меня на драккар.
        Я юркнула под темную ткань и прижала колени к груди, сильнее запахиваясь плащом капитана.
        - Я здесь. Что случилось?
        - Срочно в замок. Мы нашли еще троих, ярл просит вас к себе. Где то должны быть еще пятеро. Боюсь, что конунг где-то оставил большую часть флота. Они могут напасть.
        - Я понял. Идите. Сейчас заберу свои вещи и присоединюсь к вам.
        - Хорошо, капитан.
        Через минуту мужчина уже был со мной под брезентом, и устало опустившись прямо на деревянный пол, запрокинул голову назад.
        - Слишком быстро.
        - Что произошло? - Я говорила шепотом, но мне казалось, что его слышно так же громко, как если бы я кричала.?????????
        - Многое. - Капитан встретился со мной взглядом в этих потемках и задумчиво прикусил щеку изнутри. - Сейчас тебе действительно здесь не место, Бланш.
        - Так ты увезешь меня? - Восторг щекотными пузырями побежал по венам вместо крови.
        - Увезу. И спрячу. Но только на время. Пока здесь все не уляжется.
        - Ты вернешь меня ярлу?
        - Только в том случае, если для него это будет важным. Бланш, я знаю его много лет, и если ему не будет дела до твоей пропажи, можешь жить, как захочешь, я не стану препятствовать. - Я слышала, как изменился его голос, рассеивая в воздухе грусть. - Но если он будет искать - он перевернет весь мир в поисках тебя. Я уверяю тебя, Бланш, ты не сможешь спрятаться даже у бога в кармане.
        - Ему все равно. - Упрямо ответила я.
        - Как знать. Сейчас я должен уйти. Завтра я перенесу тебя на другой драккар и увезу, но сегодня тебе придется остаться здесь.
        - Здесь? - Я огляделась в темноте и ничего не увидела.
        Предчувствие заставило меня недоверчиво отползти в сторону, готовясь бежать.
        - Здесь. Если я сейчас не вернусь в замок, возникнут подозрения. - Он чуть сдвинул покрывало, выглядывая на улицу. - И я… Я уверен, что тебя уже ищут. Если все так, как я думаю, то ты в опасности, если останешься на Шелторе. Поэтому я делаю это не только что бы помочь тебе, а что бы спасти твою жизнь.
        - Опасности?
        - Конунг напал на Торунна.
        - Зачем? - Страх за мужчину я прогнала как можно скорее, не признаваясь в нем даже себе, не позволяя ему проникнуть под кожу.
        - Из-за Шелтора. Он много лет мечтает занять этот замок. Даже вынудил Родерика женится на его дочери, что бы она скорее нарожала внуков.
        - Вынудил?
        - А ты думала Виктория придел мечтаний Торунна? Бланш, он реалист, жесткий, рациональный. Он прекрасно понимал, зачем Викторию подсунули в его кровать, и точно не страдает влюбленной ерундой.
        Слова капитана почему-то мокрой плетью били по спине, разрывая кожу.
        Все это простой расчет. Он женился второй раз, чтобы укрепить свои позиции в Шелторе. Он искал невесту без родственников, чужачку, которая не разберётся в ситуации и покорно будет идти за ним, куда бы он не сказал. Ему нужно было показать Виктории, что она не единственная может принести ему наследника. Наследника. Ему нужен ребенок, что бы избавиться от навязанной жены.
        Видимо понимая, что сказал лишнего, капитан сжал мои ладошки, преданно заглядывая в глаза.
        - Бланш…
        - Не нужно. Я все поняла. Я дождусь тебя и поверю, капитан. Поверю, что ты не обманешь и увезешь меня отсюда. Иди. - Я стряхнула его руки со своих. - Иди, капитан.
        Он медленно поднялся и вышел из-под натянутой ткани.
        - Только не делай глупостей и дождись меня, Бланш. - Прошептал он и тяжелым шагом поспешил в замок.
        Мне только переждать ночь. Заснуть, чтобы быстрее пришло утро. Новое, как начало нового дня оно должно стереть четкость у всего, что я сейчас чувствую. Сделать ощущения более размытыми, не такими резкими, убирая четкие очертания. Только ночь. Одна ночь.
        Я свернулась калачиком и стянула со скамейки все те же теплые шкуры, что грели меня и в прошлый раз. Обернув себя теплыми покрывалами, я закрыла глаза и через пару минут отключилась, позволив телу, уставшему и вымотанному за день, расслабиться. Но только на одну ночь.
        Глава 25
        Торунн
        Я тащил Викторию по полу, как старую ветошь. Она скулила, чем только больше раздражала мой мозг, воспаленный одновременно и удовлетворением и яростью. Я слышал, как с треском рвалась ткань ее платья, которое я сжимал до боли в пальцах, надеясь, что дурочка понимает, что ее ждет. И порванное платье совсем скоро перестанет иметь хоть какое-нибудь значение.
        Чертова сучка сделала мне огромное одолжение своим тупым поступком. На что она надеялась, пытаясь прикончить Бланш? Я мельком глянул в ее белое лицо и понял, что там не было ни капли расчёта, только порыв, ярость, что сделала из нее обезумевшую тварь. Она всегда отличалась от своего отца. Своей безрассудностью, капризами и озлобленностью. Конунг не сумел воспитать себе достойную преемницу, и, сдавшись сделать из нее подобие себя, назначил ей новую роль. Подстилки. Разменной монеты.
        Сунуть ее в мою постель было легче легкого. Разве мог простой ярл отказаться от такого подарка как дочь самого конунга, в качестве жены. Не найдя других путей для захвата Шелтора на законных основаниях, он решил подложить под меня свою дочь. Запустить ядовитую гадюку в мой дом.
        Но все складывалось в мою пользу. Я всегда был счастливчиком, любимчиков богов и в этот раз они не проигнорировали мою судьбу. Она не забеременела. Ни с первого раза, ни со второго и третьего. Я брал ее жестко, вымещая на ней свою злость за вынужденный и навязанный брак, но она продолжала заглядывать мне в рот, чем бесила еще сильнее, чем раньше. Я даже подкладывал под нее любовников, в надежде, что она понесет от них, чтобы была возможность обвинить ее в измене и отправить обратно к отцу, но и здесь вышла промашка. Виктория продолжала развлекаться, но беременность все не приходила, ни от меня, ни от них. Она с каждым днем все сильнее злилась, все яростнее удерживала меня в своей постели. Стала не выносимой. Кричала, била посуду и слуг, превращаясь в неуравновешенную. Меня это даже забавляло.
        Я откровенно смеялся над тем, как она заставляла меня желать ее. Тонкие ткани, развязные танцы, игривые взгляды и ничего. Я ее не хотел больше. Я перестал считать ее за врага, она больше не вызывала во мне никаких чувств, только легкое раздражение, которое иногда приходилось прекращать парой пощечин. Она затихала, но ненадолго, и через пару дней все возвращалось на круги своя.
        Слабая глупая женщина. Даже жаль, что она так тупа, что не подумала о том, чтобы прекратить это и договориться со мной. Возможно, я даже согласился бы выплатить ей хорошие отступные и отправить куда подальше, позволив начать другую жизнь. Но ей нужен был именно я. Что ж, сама виновата.
        На что надеялся конунг, пытаясь с делать из нее холодную, расчетливую тварь, которую он сможет использовать в своих целях? Виктория не подходила на эту роль. Она была вспыльчива, взбалмошна, импульсивна, капризна.
        Я пару лет прожил в этом аду, продумывая план по избавлению меня о семейства Бенрир, пока очевидный шанс, который я все время игнорировал, не всплыл перед глазами. Я должен жениться!
        Все было просто, достаточно было продумать детали и воплотить план в жизнь, вынуждая конунга действовать быстро, необдуманно и совершить ошибку. Клеменс отлично справился со своим делом и уже спустя месяц приплыл с вестью о том, что нашел подходящую кандидатуру.
        Бедная аристократка, с одной только мачехой, которая готова избавиться от девчонки и за новую пару туфель, чего уж говорить о сумме которую я ей предложил. Все складывалось идеально. Слухи о моей второй свадьбе уже дошли до конунга, и он заволновался, присылая Виктории гневные письма, в которых приказывал забеременеть немедленно!
        Я ликовал! Все казалось таким простым и понятным, что я даже возгордился собой, за то, что нашел такой изящный выход из непростой ситуации. Чужеземку привезут со дня на день, мне остаётся только ждать.
        Когда драккар причалил к пристани, я едва сдержал торжественный смех, смотря из окна на любимый корабль Ирлинга. Только ему одному я мог доверить забрать чужачку с Дарлинга. Этот прихвостень Ульдрик мог пойти на поводу у конунга и попробовать избавиться от нее, пока она не стала моей женой и не ступила на землю Шелтора.
        В темноте было плохо видно, что происходит у пирса, но как только хрупкий силуэт показался из-за брезента натянутого на корме, я внимательно сощурил глаза пытаясь получше разглядеть ту, что выбрал для меня Гест. Она, покачиваясь, словно спросонья сделала пару шагов и капитан, подхватив ее руки, направился в крепость.
        Они что, привезли мне ребенка?!
        Я смотрел на то, какой маленькой она выглядит в сильных руках Ирлинга и мучился сомнениями. Девчонка прильнула к нему, пряча укрытую капюшоном голову у него на плече.
        У них что-то было? Ерунда. За несколько часов он не мог сблизиться с ней настолько сильно. Ревность, что спала всю мою жизнь, неприятно зашевелилось где-то внутри, у печени. Но я засунул ее глубоко, перекрывая кислород.
        Завтра. Все завтра.
        Завтра наступило незаметно. Я поймал себя на том, что считаю часы перед встречей с ней. Меня мучило любопытство, острым лезвием вспарывая напряжённые руки. Виктория не разговаривала со мной. Сегодняшней ночью она особо яростно пыталась забраться на меня, но я скинул ее и ушел в другую спальню, чем вызвал вселенскую обиду, на которую мне было совершенно плевать.
        Мне было скучно. Я понял, что меня совершенно не трогают ее выпады, не задевают ее слова, сказанные в порыве гнева, когда очередная ваза летела в мою сторону. Мне было невыносимо тоскливо рядом с ней. Пустышка. Она исчерпала себя и все способы обратить на себя мое внимание. Только приезд чужачки стал для меня хоть чем-то заманчивым с того самого момента как я придумал этот план.
        Она шла по полу, словно не касаясь. Стать в ее хрупких плечах была заметна издалека, привлекала внимание, заставляла неотрывно следить за каждым шагом. Я осмотрелся и понял, что каждый здесь следит за ней, пытается разглядеть непременно маленькие ступни под подолом платья. Она притягивала взгляд, вынуждая неотрывно внимать легкому шороху юбки по каменному полу, убеждаясь, что она не видение.?????????
        Опустив глаза, она рассматривала пол под ногами. Ждала, не позволяя себе нервно сжимать ладошки, пальцы на которых подрагивали едва уловимо, но мне удалось заметить этот мандраж. Мне хотелось прекратить его немедленно. Она будущая жена ярла, гордая ирли и трясётся от страха как лист на ветру!
        Стоило ей поднять свои глаза, как я понял, что мой голос задрожит, стоит сказать хоть слово. Я никогда не видел таких глаз. Длинные девичьи ресницы, очерчивали идеальный миндаль распахнутого взгляда. Она словно смотрела в душу своими черными жемчужинами, чего-то ждала или опасалась. Она смотрела на меня прямо, разглядывая, принимая в голове какие-то решения, и когда я спросил ее имя, едва не усмехнулся.
        «Белый цветок подаренный морем».
        Ирония судьбы. Я искал чужачку, а оказалось, что даже ее имя было точь-в-точь как наши. Она такая же морская волчица, как и мы. Только еще совсем юная. Щенок. Я видел в глазах моих людей понимание моих невысказанных мыслей. Они приняли ее как предназначение. Каждый в своей голове видел в ней знак, посланный свыше. Знамение. Не могла случайно такая девушка попасть на Шелтор, это точно подарок богов.
        Каждый ее шаг ко мне был как испытание нервов. Мне не терпелось рассмотреть ее всю, с каждой стороны, ощупать каждый участок нежной молочной кожи, забраться вглубь ее души и изучить, как можно тщательней. Но я сдержался. Приказал принести ей вина, самого лучшего, но она сделала только глоток, недоверчиво заглядывая в рог, хмуря темные бровки.
        Она следила за всем с широко распахнутыми глазами, словно впервые видела этот мир. Ей все было в новинку. Она рассматривала платья наших женщин, рассматривала одежду мужчин. Такая милая. Как ребенок, которого взяли на пир вместе со взрослыми.
        Виктория вновь старалась привлечь мое внимание. Она щебетала без умолку, делая невинные глаза и кокетливо хихикала. Может и к лучшему. Аорелия сидела не двигаясь, продолжая едва заметно крутить головой, ровно до тех пор, пока не подошел капитан.
        Она как будто расслабилась с его приходом, что не ушло из-под моего внимательного взгляда, и вытянулась как струна, стоило ему сказать о том, что она не единственная. Кретин. Хотелось ударить старого друга в лицо, только бы он заткнулся, но с другой стороны, он не сказал ничего ужасного. Только чистую правду. Пока она только вторая жена. Это так. Но не стоит же в первый вечер рассказывать девчонке о том, что это с ее помощью я хочу избавиться от первой и ее родственничков.
        Он пригласил ее на танец. Хотелось сказать ему громкое «НЕТ!!», но я ответил ему шуткой, стараясь не выдать свою неожиданную и незваную злость на товарища, и отпустил цветок потанцевать. Пусть лучше он, чем кто-то другой.
        Она не знала наших танцев, но не переживала и на лету схватывала простые движения медленно двигаясь за капитаном, который в ее обществе смотрелся еще выше и солиднее чем обычно. Он был заядлым моряком, но при этом всегда умудрялся выглядеть так, будто только что посетил бал, и не успел переодеться. Он ловил ее взгляд. Я видел и злился.
        Ирлинг красовался. Он точно, однозначно положил глаз на МОЮ невесту!
        Это отчаянно злило. Я никогда не гнушался делить с ним женщин, как в рознь, так и одновременно, но почему то ее делить не хотелось. Меня вводила в бешеный ступор мысль о том, что он провел с ней больше времени чем я, как то смог завоевать хоть и хрупкое, но доверие. Она не страшилась его, не боялась смотреть в глаза, а меня же не замечала в упор.
        Лучше бы сам поплыл на этот чертов Дарлинг за ней.
        Капитан вернул ее на прежнее место и удалился, сверкая голубыми глазами полными скрытого обожания.
        Нет, он точно положил на нее глаз!
        Уйти в тот вечер было тяжело. Жена так взбесила меня, что когда мы уходили из зала, я едва ли не до хруста сжал ее руку, приказывая, наконец, заткнуться хоть на минуту. Все мои мысли были в другом направлении, там, рядом с этой любопытной девочкой, а не с надоевшей, раздражающей Викторией, которая дико пыталась пробраться в мою спальню на протяжении всей ночи, как змея просочиться в дверь. Но я прогнал ее и приказал караулу следить за ней, чтобы этой сумасшедшей ничего не взбрело в голову. Меня спасала только мысль о предстоящей свадьбе. Вот уже завтра она будет моей, по праву, по закону. И тогда я смогу прикоснуться к ее молочной коже, узнать, как пахнут ее волосы и осмотреть обнаженное тело, которое я уверен, будет великолепно смотреться в моей постели. Похоть довольно рыкнула где-то в груди.
        Да, она определённо должна быть сладкой.
        Глава 26
        Все еще Торунн
        Ждать свадьбы оказалось легко. Я словно был на подъёме, на выдохе. Все получалось просто, и вся предсвадебная кутерьма легко решалась сама собой, не заставляя меня ломать голову над решением той или иной проблемы. Аорелия сидела мышкой, ничего не просила, делала все, что ей говорят. Ни одной истерики, ни одной слезинки.
        Служанка сказала, что ночь прошла тихо и уже утром цветок задавала вопросы по поводу свадьбы. Может не все так страшно, и она приживется, так как это видел я? Или она хитрее, чем кажется и сейчас разыгрывает бедную овечку, пряча холодный расчет под тенью черных глаз?
        Плевать. Сегодня я получу ее тело и есть вероятность того, что любопытство поутихнет и все будет, так как я задумал изначально.
        Ждать ее на причале оказалось сложнее, чем я думал. Все вокруг в нетерпении осматривались, ждали, когда ворота откроются, и из них выйдет невеста. Новая ирли. Но время тянулось, и я занервничал. Неужели устроила истерику? Может попыталась сбежать?
        Но мои догадки не подтвердились, и уже через минуту она появилась в поле моего зрения. Она шла, так же как и в первый раз, но в каждом шаге читалось отчаянье, желание сорваться с места и бежать неведомо куда. Она сдержалась. Проделала этот долгий путь ко мне и встала рядом, ожидая моего решения.
        Он нее разило паникой. Я только отмахнулся, сажая ее в лодку. Пройдет. Она расслабиться и откроется. Все открываться и она не исключение. Пара подарков, красивые слова, бессонные ночи и эта жемчужина будет моей. Да… Жемчужина.
        Она стояла у самого краешка борта и с вселенской печалью смотрела вниз, заглядывая в самую глубину темных вод. Мне даже показалось, что она хочет прыгнуть, но я прогнал эту мысль, не прекращая неотрывно следить за ней.
        Когда мы приплыли на Морши, я нетерпеливо тащил ее к алтарю. Потом полюбуется. Весь ритуал я сжимал ее холодные пальчики, потому как она испугалась сильного ветра, и ее испуганные глаза царапнули мою душу. И с иронией я заметил, как нашу с Викторией ленту потрепало за последний год. Она распущенными нитками трепыхалась на ветру, намотавшись на ветку. Как и наш брак. Заранее продуманное мероприятие. Боги не любят договорных браков, не благословляют их и сейчас показывали мне, как выглядит наш брак со стороны. Как та самая жалкая подранная ленточка.
        Когда друид ушел я понял что девушка в панике, оказавшись привязанной ко мне. По груди разливалось теплое как хант удовлетворение. Хотелось сдернуть с нее фату, зарыться в волосы и наконец, попробовать, притянув к себе. Чем я и занялся, медленно, словно мучая себя самого стягивая с нее белое полотно. Хотелось продлить это удовольствие, растянуть время перед встречей с той, кто срывалась за всеми этими одеждами.
        Белая. Даже нет, не так. Белоснежная! Ее волосы светились неестественным свечением, отражая свет от тусклого солнца, что почти не радовало нас в эти дни, прячась за серыми тучами.
        Она подняла на меня черные глаза, и я сказал что-то не членораздельное, завороженно пялясь в ее лицо. Я должен был, должен был узнать какие эти губы на вкус, запустить пальцы в ее белоснежные волосы и притянуть к себе, пометить, искусать. Что я и сделал.
        С наслаждением впивался в ее губы. Вдыхая носом ускользающий, но ощущаемый аромат лунного цветка, который окружил девочку в моих руках. Нужно ее отпустить. В штанах шевельнулся нетерпеливый член, как и я, пьянея от ее запаха. Оторвал от себя, смотрит растеряно, сказал еще какую то ерунду. Еще щеки покраснели, а глаза смущенно смотрят в землю. Что я сказал? Боги, ничего не помню.
        Как до острова добрались, вспоминаю отрывками, только что девочка все время была рядом, вынужденно прижавшись и недовольно сопела, когда я пересадил ее вперед, вынудив прижаться еще сильнее, а сам тайно вдыхал ее запах, закатывая глаза как влюбленная девица. Совсем сдурел на старости лет. Ну ничего, разложу ее на кровати и пару раз почему территорию. И наваждение пройдет.
        Поцелуй Виктории на причале немного отрезвил и заставил прийти в себя. Змея жалась ко мне, обхватывая руками торс, и занимала все место собой, не позволяя притянуть жемчужину, чтобы показать всем, что она моя. Ничего, ничего. Придет время. Сегодня она станет моей, а скоро Виктория отчалит к своему папаше.
        Зал был наряжен в нашем духе, щиты, ленты, мечи. Но Аорелия понуро сидела рядом. Не поднимая головы. Ее белые волосы упали на грудь и прикрывали виски, на которых была серая блестящая краска, которая так ей шла. Виктория шла в атаку. Она не давала мне ни секунды покоя, постоянно о чем то, спрашивая, как будто ей есть до этого дело. Раздражает. Хочется повернуть голову в сторону новоиспеченной ирли, но что-то мешает. Оно сомнением царапает меня, не давай больше духа, чтобы, наконец, заговорить с ней, вывести ее из этого транса.
        Когда объявляю бои, с удивлением вижу в числе добровольцев Ирлинга. Он одет, так же как и все, его тело, увитое вбитыми под кожу рисунками, совсем не смущает мою маленькую жемчужину, она с любопытством и интересом разглядывает его, как и он ее. Черт! Почему так хочет дать ему в рожу, который раз за последнее время? Не хотелось поднимать этот разговор вслух, не было желания показывать свою слабость, но видимо выхода нет. Позже обязательно выскажу другу все что думаю, и возможно все-таки двину. Просто что бы стало легче дышать.
        Он выиграл! Каков гад. Доволен собой, светиться весь и смотрит на нее, съедает глазами, но не так как обычно. Ласково, что ли… Не видел его таким. Влюбился? Не может быть! Только не в нее!
        Просит ночь с ней. Как землю из-под ног выбили, одним мощным ударом ноги, распластывая меня по земле. Хочется прямо сейчас броситься бить его недобитую рожу, утаптывая соперника в пол. По залу разнёсся смех. Жемчужинка смеялась, подрагивая плечами, и прикрывала красивый рот ладонью. Она смеялась потому, что капитану удалось выкрасть ее и забрать первую ночь? Она счастлива. Значит, у них все же что-то было. Черт!?????????
        Она отчитывает нас обоих как малых детей, ее кудряшки подрагивают, когда она переводил глаза с одного на другого, и я замечаю в них что-то, что ускользает из-под моих глаз укрытых яростью, когда она начинает тянуть браслет, чтобы уйти.
        Хочется наказать ее, показать ей кто сильнее, дать понять раз и навсегда что капитан и любой другой мужчина больше никогда к ней не прикоснется. Только моя. Моя игрушка, красивая и хрупкая, но безвольная и пора уже показать ей, зачем она здесь.
        Я тащил ее как разыгравшийся зверь в свою берлогу, перехватывал, специально трепал, чтобы она не успевала привыкнуть, не расслаблялась, боялась, в конце концов.
        Удумала отчитывать меня как юнца, на глазах у моих людей. Неприятно было то, что они восприняли ее слова в серьез. Они осуждали. Каждый проводил меня несогласным, упрекающим взглядом.
        Бросил ее на постель падая сверху, нес какую то ревнивую ерунду про нее и Ирлинга, сгораемый желанием доказать ей что я лучше. Убедить ее, что капитану до меня далеко, пометить, внушить, что она принадлежит мне. Рвал на ней одежду, а она даже не пикнула, молчит, сжимает губы, дрожит, глаза свои черные закрыла и сжала веки. Но разве это препятствие? Сухая…
        Это больно ударило по гордости, и я плюнул на ласки. Слишком хотел ее, так что глаза туманом застило. Приставил уже подрагивающий от нетерпения член к ее лону, немного смочил слюной. Ничего, скоро помокреет, ни одна подо мной не смогла не получить удовольствие. Так или иначе, но кончали. И эта кончит. Сладкая, хоть и шлюха. А жаль, я себе уже всякой ерунды напридумывал, но может и к лучшему. Мне проще быть одному.
        Толкнулся с силой, злостью, что накопилась за эти дни, а она закричала. Так пронзительно, честно. Не такого я ожидал в своей постели. Сжала меня, тесная такая, подрагивает все. Двинулся раз, два. Она вся трясется, на ресницах влага выступила.
        Что-то не так.
        Просунул руку, задел нежную шёлковую кожу и погладил пальцами. Демон! Такая узка аж больно! На пальцах была кровь.
        Меня как холодной водой облили, даже дружок между ног пыл поумерил и немного потерял в размерах, позволяя вынуть себя из девочки.
        Что я наделал?…
        Она лежала передо мной в обрывках подвенечного платья испачканного кровь, закрыла лицо руками, как только браслет вспыхнул и отделился от моего. Осмотрел ее сверху вниз. Невинная. Каждый жест, каждый всхлип и то, как прячет от меня глаза. Ей страшно представить, что все что произошло, было реальностью.
        Я был слепо отравлен своей уверенностью в том, что она не может быть честна. Все они шлюхи и лгуньи, все заставляли меня смеяться над нелепыми попытками меня обмануть. Но она….
        Помню, как опустился ниже, хотел помочь снять боль, даже магию призвал, которой не пользовался уж много лет и кончиками пальцев коснулся маленькой окровавленной щелки с разбухшими розовыми складочками. Она пыталась свести ноги, но я плавно, аккуратно разводил их в стороны, понимая, что возможно это последний момент, когда она сможет мне доверять. Я растоптал то, из чего могло было бы вырасти крепкое дерево и настолько жестоко, что теперь она не сможет доверять никому. И бесконечно об этом жалел, что однозначно разнилось с моими планами.
        - Уходи, прошу. - Прошептала так отчаянно, что слова о своей помощи проглотил не запивая. Встал и сразу побежал за Рарией, чтобы притащить лекарку, и сделать все возможное, чтобы хотя бы физическую боль можно было снять.
        С моральной я разберусь.
        Я сразу же принял и признал свою вину. Моя ошибка, катастрофическая и моя. Ужасное сочетание.
        Я укачивал ее в своих руках, пока Рария снимала отек и воспаления, залечивала ранки и трещинки которые Я, именно Я оставил на жемчужинке своей не своевременной страстью. Она вздрагивала в моих руках, но я видел, как от усталости ее взгляд становиться все боле потерянным, расфокусированным и наконец, понял, что увидел тогда в главном зале, что ускользнуло от моего внимания, и я предпочел об этом забыть. Усталость. Я только сейчас понял, что бледность ее лица не естественна, под глазами круги на которые я не обратил внимания, пропадая в черных отблесках радужки. Она просто устала. У нее было тяжелое плаванье, первое в жизни, ее забрали из дома и привезли незнакомцу почти как сувенир. Она все время боялась, и этот страх собирал в ней такое напряжение, которое вполне возможно дробило ее изнутри. Усталость и страх - причины ее смеха тогда. Ни желание меня задеть, отчитать как мальчишку, пытаясь унизить, просто срыв. А я…
        Когда она уснула, я достал самую крепкую наливку что нашел в своей спальне и, опустившись в кресло, медленно пил прямо из бутылки, проклиная себя и смотря на белую, хрупкую девушку в своей постели. Она была так к месту. Она смотрелась идеально. Только вот я, похоже, чертовски напортачил и теперь придется все переигрывать.
        Я много выпил. Настолько много что позволил капитану сидеть со мной и с ней в одной комнате. Мы поговорили. Она действительно пришлась ему по вкусу. Я видел, как полыхнули его глаза, когда он понял, что девочка уже побывала подо мной, и все кончилось не так красиво как могло. Он хотел мне двинуть и я… Расслабился. Пусть он даст мне в морду, я заслужил. Жемчужинка вряд ли смогла бы отомстить за себя, а как хотя бы на душе легче. Я даже нашел в комоде подарок, что прикупил для Виктории, чтобы занять ее в какой-нибудь крайне вынужденный вечер, чтобы отвлечь, и она отстала, любуясь игрушкой. Но Аорелии он подойдет больше. Определенно.
        Когда она очнулась, я увидел, как испуганно дрогнули ресницы, стоило ей встретиться взглядом с капитаном. Она определенно была не дура и, сложив все факты как простой пример, поняла, что ее первый раз спровоцирован благодаря капитану. А сейчас она не понимала, почему и он здесь, ровно до тех пор, пока ее черные глаза не остановились на мне. Ужас. Я увидел в них примерно тот же первобытный ужас, который отпечатком остался в моей памяти с последней войны. Она точно так же не отрывала от меня взгляд, словно я та самая смерть, что заберет ее душу.
        Говорил о том, что я для нее чудовище и видел подтверждение своих слов. Именно так она видела меня сегодня, и именно так будет видеть завтра. А эта сцена с браслетом вообще вывела меня из себя! Она бросила мне его обратно, заявив, что это откуп! И да! Это был откуп! Но женщины не должны говорить об этом вслух! Они должны смиренно принимать подарки и носить их, забыв обо всех проблемах. Но не эта. Ей не нужны были мои подарки, не нужно было мое внимание. Она просто хотела, чтобы я ушел. Нагрубил ей обессиленно. На сегодня все эмоции из меня выжиты. А она показала зубы! Испуганная, без сил она нагрубила мне в ответ, скаля свои маленькие жемчужные зубки.
        Хотел двинуть по спинке кровати, но капитан, отчего тот решил, что я хочу ударить ее, и бросился между нами. Идиот. Придурок. Болван. Кретин. Он одним своим идиотским выпадом заставил ее думать, что я еще большее чудовище, чем она представляла. Не хотел ничего доказывать. Не сегодня. Может и пусть с ней побудет Ирлинг, он успокаивающе на женщин действует. Особенно после обещания размозжить ему череп, если узнаю еще хоть об одном поползновении. У нас договор, и согласно ему ирли теперь только моя, и Ирлинг может идти морем, если хочет сказать что-то против.
        Развернулся и хлопнул дверью так сильно, что даже рука заныла. Не смог пойти в другую спальню. Сел на пол и закрыл глаза. Через десять минут встревоженный Ирлинг рысью выскочил из комнаты с криком «Рария!» и я струхнул. Все завертелось в один непереносимый хоровод. Рария, ожидание у двери, Ирлинга вновь выгнали, опять ожидание, только теперь вдвоем. Через какое то время лекарка вышла и я помню, что испытал тогда, когда она говорила о том, что есть риск здоровью. Что я порвал ее где-то слишком сильно и теперь ей очень больно и трогать ее нельзя, нервировать тоже, она выразительно посмотрела на нас двоих и ушла. Она не оставила нам выбора.
        Глава 27
        И вновь Торунн
        По словам Рарии все заживало. В ее присутствии жемчужина чувствовала себя комфортно и девушки проводили много времени вместе. Я не волновался. Рария хорошая дочь своих родителей и если Аорелии с ней легче то пусть. Я не мог исчезнуть до конца и продолжал хвостом волочиться за лекаркой, каждый раз, когда она покидала ее комнату, пытаясь получить ответы. Я пытался отвлечься, занимался делами, даже один раз решил сходить к Виктории, снять напряжение, которая в последнее время затихла, но, не дойдя до ее спальни нескольких шагов, развернулся и пошел обратно. Мерзко. Теперь все мысли занимала только жемчужина. А она не выходила из комнаты, прячась.
        Не мог больше ждать, купил подарок специально для нее, представляя, как будет красиво лежать цепочка в ее белых снежных волосах. Брыкалась, отталкивала, но мое терпение закончилось. Я очень хотел ее поцеловать, так что пока она говорила что-то о моем уходе, я отвечал что-то про спальню. Совсем мозги набекрень. Даже смешно.
        Забыл, о чем думал когда, наконец-то, прикоснулся к ее губам. Не показалось. Она пахнет как лунный цветок, что растет только в наших краях. Ее рот сладкий, как будто я впился зубами в спелую грушу и жадно пил. Нет, не могу. Пора приучать ее к себе пока горяча, хоть и отвечает мне едва ли, но я чувствую, как сжала пальцы, уверен, не от страха.
        Потащил ее в постель, опять. Осознал, только когда она задрожала и, подавив в себе приступ злости к самому себе, я успокоил ее, обдумав другой вариант развитий. Что ж, боишься меня ведущим, тогда я притворюсь ведомым. Мне натерпелось попробовать ее там, но я оттянул себя от этих мыслей и предложил поговорить. Мне все еще не терпелось вручить ей подарок, который я сам выбирал, среди множества других, только для нее. Но она даже не взглянула. Сразу отказала, как только заметила его в моей руке. Стерва! Заявила, что я ничего не понимаю в женщинах!
        Этого я уже простить не мог!
        Повалил ее на постель, смотрел как хаотично, но дерзко она выпускает в меня молнии своими черными подарками моря. Нужно приручать ее, или эта тигрица в шкуре кошки может лишить меня сна, совершенно об этом не беспокоясь. Вспомнил, что под подушкой остался шарф Виктории, после ее прошлого провального представления и довольно улыбнулся. Я не сделаю ей больно, она поймет, что я не чудовище. Я ей докажу, пока буду вбиваться в ее плоть, под страстные стоны.
        Дааа…. Одна эта мысль приводила в восторг моего внутреннего зверя, пробуждая дикое бушующее желание повалить ее прямо сейчас.
        Трепыхается, кричит, проклинает меня, и стоило только начать ласкать ее, испуганно замерла. Я ласкал ее как в последний раз, отдал ей всего себя, поглядывая в ее раскрасневшееся лицо. О, какая она была отзывчивая. Как сладко стонала, как ее кожа покрывалась мурашками. Словно пьяная она завороженно следила за мной, опасаясь, но я не дал ей не единого повода предостерегаться от моих ласк. Когда она кончила, я едва не спустил все себе в штаны, вовремя сумев взять над собой верх и подумать о Виктории, которая тут же отбила все желание.
        Опять поругались. Потом помирились. Согласилась принимать от меня подарки, но глазами все равно пылала как морская дьяволица. С ней как с горки, то вниз, то вверх. Но я не мог не заметить того факта, что жить стало интереснее с ее появление. Куча разных эмоций, чувств, и все из-за одной Аорелии. Дни текли не заметно, я приносил ей подарки, она их принимала, без особого блеска в глазах, но хотя бы брала, и я уходил. Слишком сладко она пахла, я каждую чертову минуту вспоминал, какая она на вкус, как умопомрачительно ее удовольствие, как была горяча ее кожа во время той короткой односторонней близости.
        А потом явился Бернир. Со своей дружиной, на драккарах под синими щитами. Первое о чем я подумал - где Аорелия? Я хотел ее спрятать от глаз конунга. Он слишком пронырливый старый козел, которого давно уже пора сместить с его места, но пока его дочь в этом замке, под прицелом я, а не он. К демону.
        Девушка явилась быстро, с раскрасневшимися от мороза щеками. Как мне доложили, она гуляла с Рарией, и когда я велел ей приготовиться к пиру, пожала плечами и согласилась. Мир? Так просто? Захотелось прижать ее и вновь проникнуть в этот сладкий, влажный рот, но поспешил уйти, не желая нарушать столь просто полученное согласие одним импульсивным выпадам.
        Она была самой красивой. Не только на этом пиру, но и во всем мире, как мне казалось. Хрупкая, воздушная, само лицо кричит о нежности, которая таиться в этой девочке, которую я упрямо мечтаю усадить на свои колени. Тискать ее стройные ножки, кусать за молочную шею и впиваться в губы вновь и вновь, только бы услышать, как она сладко простонет мое имя.
        Бернир почувствовал угрозу. Старый урод поспешил унизить девочку, но та не поддалась, только когда села в кресло рядом со мной, понуро опустила глаза.
        - Не бойся, жемчужина. Я смогу тебя защитить. - Пообещал ей, а она…
        Улыбнулась. И посмотрела прямо в глаза, словно верит и не сомневается. Мне как будто прибавили несколько лет юности с ее этим пронзительным взглядом. Стало легче, все планы начали казаться ерундовыми, только бы она всегда так смотрела. Не мог отвести глаза, и она провалилась в мои. Не отрываясь, изучали друг друга, как будто видим впервые. Пообещал, не удержался. Но испуга не увидел. Скрытое любопытство и волнение. Моя Аорелия.
        Когда начались бои, я откровенно скучал. Мне было совершенно не интересно, что происходит в центре зала, меня волновали только ее пальцы, лежащие в моей руке. Это было важно, единственно необходимым сейчас было касаться ее, не отпускать, каждую секунду ощущать ее рядом. Я потерял голову. Я сходил с ума по этой чужачке, но чувствовал, как в груди неравнодушно бьётся сердце. Разве я хотел этого? Чтобы какая-то мелочь имела надо мной такую власть! Но я смотрел на нее вскользь и понимал, что власть надо мной это последнее что ей нужно. Она скорее отбросит ее как что-то опасное и постарается убраться подальше.???????
        Когда мои воины начали опускаться на колени перед Аорелией, я едва сдержал грудной смех, нервный и потрясенный. Они выбрали ее. Они признали ее, мою жемчужину, своим благословением. Она не знала что делать, но каждое ее слово, каждое касание было именно таким как нужно. Как завещали боги. Она делала это от чистого сердца, по-матерински переживая за каждый разбитый нос. Каждый воин заглядывал ей в сладкий рот как обыкновенный щенок, готовый ползать на пузе перед ее хрупкими ножками. Я и сам готов был, только вот нужно ли это было ей.
        Под конец я уже смеялся. Я насмехался над растерянным лицом конунга и над пылающими гневом раскрасневшимися щеками Виктории, когда в который раз воин вставал перед жемчужиной. Он касалась их губ так робко, так неуловимо, но я все равно ревновал. Хорошо хоть Ирлинг не посмел участвовать, не желая пробуждать во мне гнев, но здесь и без него этого было достаточно. Тот яд сжирал меня изнутри, перемешиваясь с желанием прекратить все немедленно и утащить ее к себе. И опять оттолкнуть.
        Пир подходил к концу, я попросил Шарлот проводить малышку в ее… то есть мою спальню, в которой она поселилась и бессовестно не желает признавать ее нашей. Еще не понимает, что я все решил.
        А потом та ночь. Я мчался тогда как дурак, широко открыв рот в улыбке. Она ждет меня, моя Аорелия. Она сдалась. Я ласкал ее до исступления, изучал ее тело, запоминая каждый изгиб, родинку, трещинку. Все что могло рассказать о ней больше. Она была права. Я ни черта не знал о женских душах. Меня интересовали только тела, они были понятны и ясны, не требовали придумывать что-то из ряда вон выходящее. Но не она. Ее тело не покорялось, пока я не бросился в ее душу с головой. Она получала удовольствие, но только физическое, когда кончала в моих руках от оральных ласк, которым я научил ее тогда. А сейчас она хотела. Сама. Тянулась ко мне, боязливо, словно мотылек на огонек свечи. Но я уже успел пообещать себе, что сохраню ее. Буду лелеять и любить. Да, именно любить. Я даже готов был научиться, когда она шептала мое имя, сидя сверху и двигалась, скользя по моему напряженному члену. Влажная, желанная, горячая и тесная. Да, ужасно, но я решил, что буду любить ее именно в этот момент. Именно в этот момент я был уверен, что у нас все получиться. Потом утром все повторилась, и я убедился окончательно. Она
моя. Моя женщина.
        Но стоило только оставить ее, только шагнуть за порог как ко мне прибежала взволнованная Шарлот, пища о том, что у жемчужинки в гостях Виктория. Это было плохо. Ужасно плохо. Но я успел вовремя, и сейчас тащил скулящую девушку к ее отцу, благодаря богов, что успел вовремя. Минута промедления и… Даже думать не хочу. Грудь сдавливал дикий животный страх, застилающий глаза пеленой. От одной мысли об том, что могло произойти, в груди стянулся тугой и яростный узел отчаянья. На секунду я даже побоялся свернуть голову Виктории в тот же момент, и чтобы не совершить такую ошибку выволок ее прочь. Нет, сейчас мне нужна холодная голова. Открыв дверь я, не задумываясь, бросил ее прямо ему под ноги.
        - Забирай свою тварь, и чтобы духу ее здесь не было.
        - Что произошло?! - Он кинулся к дочери, замечая пятна крови на платье и порезанную кровоточащую руку.
        - Она пыталась убить мою жену. Это преступление, и или я сужу ее по законам, или ты увозишь ее отсюда и забываешь о моей семье. - Сорвалось раньше, чем я предвидел реакцию, которая за ней последует.
        - О твоей семье? - Вскипал конунг. - Мы твоя семья!
        - Больше нет. Виктория постаралась. Убирайтесь сейчас же.
        - Я не хотел доводить до этого, но ты не оставляешь мне выбора, Родерик. - Он кивнул кому то за моей спиной, но я был готов.
        Дернулся в сторону и меч прошел в паре сантиметров от моей кожи, разрывая плащ. Удар локтем, сдавленный хрип и минус один.
        - Лови «Синих»! - Крикнул я так громко, что казалось, мой голос даже эхом промчался по коридору, поднимая все посты, что были готовы к такому развитию событий.
        Началась самая настоящая бойня. Бернир выхватил меч, и прикрываясь Викторией как щитом пошел на меня. Я не удивился, что ему совершенно не жаль дочь. Она лишь ресурс, возможность добиться желаемого, но сейчас она все проиграла и, по сути, совершенно бесполезна. Но не совсем. Все же живой щит, хоть и верещащий. Я только рыкнул.
        У меня бурлила кровь, я хотел войны. Я очень долго ждал, когда конунг вступит в открытый бой и сейчас не собирался терять возможность насадить его на стальное лезвие моего меча. Бесконечная чехарда из окровавленных тел, звуки ударов и хлопков. Хорошо, что покои Аорелии далеко отсюда, и она может просто этого не слушать. Я надеялся на это. Нужно отправить кого-нибудь охранять ее. Да, сразу как найду кого-то менее занятого. Скоро все закончиться и я вернусь к ней в постель, и мы продолжим делать моего наследника. Она будет прекрасной матерью. Теперь мы будем только вдвоем. Отправлю капитана куда-нибудь подальше, избавлюсь от всех следов пребывания Виктории в этом доме и буду наслаждаться спокойной жизнью, каждое утро, входя в тело своей избранницы, горячим от предвкушения членом.
        Только мысли об этом давали мне шанс продолжать. Я допрашивал, избивал, слушал хруст костей, ведомый только мыслью о том, что жемчужинка дождётся меня, и я рухну к ней в постель, прижимая хрупкую девочку к своей груди. Извинюсь за все что сделал, за все, что она видела, обязательно расскажу все от и до. И пусть она злиться, пусть выскажет мне, что я круглый идиот, только пусть останется. Я смогу доказать ей, свои чувства.
        Чувства… Я влюбился. Осознание накрыло каменной плитой, придавливая к полу. Глупая улыбка растеклась по лицу, и, судя по побледневшему Бенриру - выглядело это ужасающе. Что ж, я и сам не красавчик.
        Конунг молчал, но я знал, что этот трухлявый пес куда-то загнал корабли. Я хотел его флот не потому, что он бы прибавил мне кораблей в собственности, а потому что они могли напасть. Меньше всего я хотел, чтобы здесь, на Шелторе было не безопасно для нее. Моей Аорелии.
        Бернир оказался крепким орешком, и даже пытка его дочери у него на глазах ни к чему не привела, он молчал, слыша, как хрустят ее кости и победно выглядывал из-под кустистых бровей. Даже когда его собственное лицо уже напоминало месиво, он молчал и я, устав, решил, что можно отложить продолжение на несколько часов и вернуться, наконец, к своей девочке, которая еще утром стала жертвой покушения. Она, наверное, переживает или вновь напугана. Захотелось прижать ее как можно сильнее и, сорвав всю одежду, окунуться с головой в поцелуй сладких мягких губ. Успокоить… Каяться в ее колени пока не прижмет своими ладошками и не зароется пальцами в волосах.
        - Принесите ванну в нашу с ирли спальню, накройте ужин. Я хочу побыть с женой.
        - Как скажите.
        Я смыл кровь с рук в специальной комнате в темницах и посмотрел на себя в зеркало. Черт, я весь в крови, грязный и липкий после бойни. Захотелось снять все с себя и не показываться ей на глаза в таком виде. Сегодня она не заслужила, что я перся к ней в грязных вещах. Избавлюсь от них сразу же, как зайду в спальню.
        - Ярл! Повелитель! - Слуга упал на колени и тяжело дыша уткнулся лицом в пол.
        - Что случилось?
        - Ирли. Ирли Торунн.
        - Что?! - Я понял, что поднявшаяся в крови злость это беспокойство и тревога.
        - В ее покоях пожар.
        Глава 28
        Торунн
        Оттолкнув слугу в сторону, я побежал к тому месту, где был уверен, должна быть она. Она должна, должна! Она не могла сейчас исчезнуть, когда я только ее нашел!
        Из ее покоев красными жадными лапами выбирался огонь. Всюду был дым, едкий, горький, как сама мысль о том, что она могла быть там, в центре этой уродливой стихии. Каменные стены покрылись копотью, гарь впиталась в почерневшие стены, а я рвался внутрь, стараясь увидеть белоснежную макушку, прикрывая нос рукавом.
        - Она там! Отпустите! Она там! - Я расталкивал своих солдат, которые крепко хватали меня за руки, не позволяя броситься на помощь той, которая не могла выжить в алчно пожирающем огне. На их лицах была скорбь. Самая отвратительная, поганая, тошнотворная маска, от которой внутри все горело огнем еще более сильным и сокрушающим. Сердце распадалось на части, словно тухлое мясо и обезображенными шматами падало к моим ногам. К ее ногам. Маленьких хрупким ступням, к которым я хотел положить все.
        Связь, которая начала зарождаться между нами, натянулась, словно морской канат и звенела от напряжения. Я не хотел отпускать, не мог себе этого позволить. Моя гордость не позволяла признать, что я ее упустил. Что я такой большой и сильный, привыкший брать все нахрапом, впиваться в глотки оголодавшим волком, не смог уберечь ее. Маленькую, хрупкую, хрустальную Аорелию, сломав своими толстыми пальцами! Демон!
        - Ярл! Ярл! Родерик! - Я очнулся, когда знакомый голос видимо не в первый раз привлек меня к себе. - Тушите, чего встали!? Шелтор спалить хотите!? Родерик? - Капитан привлек мое рассеянное внимание и заставил посмотреть ему в лицо. - Пошли, пошли брат. Здесь больше нечего делать.
        Он затащил меня в кабинет и что было сил, ударил в лицо.
        - Ты совсем страх потерял!? - Заорал я, хватая друга за грудки.
        - Пришел в себя, значит?! - Прищурился капитан.
        - Отвали. - Я отбросил его и хотел уйти.
        Пусть горит в аду весь Шелтор. Мне плевать. Пусть, сука, полыхает в костре! Все из-за этого проклятого замка! Я потерял свою девчонку… Мою девочку. Единственную на всем свете. Боги проклянут меня за то, что я не сберег их подарок. По делом мне…
        - Она жива. - Тихо сказал капитан за моей спиной.
        - Не шути так, Ирлинг! - Я вновь схватил его за воротник и встряхнул. - Я видел! Видел огонь!
        Видимо я был настолько обезумевшим, что друг не решился шутить, и постарался говорить быстро и четко:
        - Она жива! Она на моем драккаре! Сядь, брат. Новости не будут хорошими.
        Мне было все равно, что он скажет дальше. Я готов был бежать к его лодке и если найду ее там, больше никогда не отпускать. Уехать с ней. К демонам титул, Бернира, его флот. Хочу, что бы она была жива и продолжала с каждым днем все больше и больше открываться. Пусть смотрит на меня своими черными глазами и несвязно шепчет неразборчивый бред, закатывая их от каждого моего толчка. Пусть вертит носом, пусть спорит, пусть только покажется мне на глаза живой. Хоровод мыслей и не одного вывода, кроме того, что она нужна мне. Сейчас. Жизненно необходима.
        - Брат, сядь. Это важно.
        - Пойдем за ней. - Я посмотрел на него и направился к выходу.
        - Нет, стой. Ты должен узнать, как она оказалась на «Сером скате».
        Что она там делала? Ревность облила грудь кислотой, а кулаки зачесались двинуть кому-нибудь в морду, желательно Ирлингу, пока он не сказал лишнего. Того, что я слышать не хотел.
        - И как?
        - Она сбежала. От тебя, Род.
        Все-таки не сдержался.
        Капитан покачнулся и ответил мне тем же. Сегодня я потратил много сил и не смог уложить Ирлинга впервые пару минут, а через десять мы уже сидели на полу и открывали припрятанную мной бутылку рома.
        - Ну, рассказывай.
        - Ссссс…. - Ирлинг пальцем коснулся разбитой губы и зашипел, когда ранку прижег алкоголь. - Что-то уже нет желания.
        Я пнул его лежащую ногу и сам поморщился.
        Сегодня один самоубийца чиркнул мне лезвием по голени, неглубоко, заживет. Но отголосок порезанное мясо давало.
        - Она сейчас на моем драккаре. Жива, относительно здорова и абсолютно несчастлива.
        - Несчастлива?
        Я вспоминал наш последний разговор утром. Она была рассержена из-за моего запрета пить капли, но не несчастна. Глаза девочки как всегда били молниями, но не грусть, не тоска.
        - Да. Она попросила меня о помощи.
        - Какой помощи? - Я почувствовал, что вновь завожусь от мысли, что моей жемчужинке понадобилось что-то от другого мужчины.
        - Заткни свою ревность подальше. - Бросил он и посмотрел на меня как на врага. Впервые за всю нашу жизнь.
        Похоже, его симпатия к ней еще не до конца остыла, и малышка прочно засела в его кучерявой башке, что меня, несомненно, выводило из себя.
        - Она просила увести ее. От тебя.
        - От меня? - Я сжал пальцы и понял, что хруст был настолько громкий, будто я раздавил в голых руках стеклянное горлышко бутылки. - Зачем ей от меня? И почему она пришла к тебе?
        - Может, потому что она больше ни кого не знает? - Издевательски спросил он и сделал глубокий глоток.
        В его словах была логика. К кому ей еще идти?
        - Она была напугана после нападения. Скорее всего она даже не поняла к чему это приведет.
        - Только из-за этого?
        - Она думает, что тебе было все равно, Родерик. Скажи мне, как брату, что ты сделал, когда вошел в покои? - Он сощурил голубые глаза.
        Его уловка с самого детства, когда он считал себя старшим и пытался пристыдить меня за очередную шалость. Все бы ничего, но старше он был всего лишь на месяц и это почти никогда не срабатывало.
        - Стащил Викторию и потащил ее к отцу. А что я должен был сделать?!?????????
        - Ты оставил Бланш сразу после того, как ее чуть было не убили.
        Гнев прошиб молнией. И что? Ну, оставил, я же знал что вернусь! Ей нужно было просто немного подождать.
        Я перевел взгляд в окно и понял, что с того момента прошло уже много часов и свершилось много событий. Слишком много.
        - Как она сбежала?
        - Сказала, что ее никто не охранял, и она просто вышла.
        Перед глазами затанцевали красные мушки ярости. Я лично отправил охрану к ее покоям, какого демона там никого не было!?
        В голове задвигались шестерни, и с громким щелчком все встало на место. Мою девочку никто не охранял. Она была совершенно одна и в опасности. И Аорелия ждала. На секунду перед глазами встала ее хрупкая фигурка у окна, пока солнце садиться за горизонт, все ниже и ниже, а она все ждет.
        - Ты знаешь, что я делал то, что должен! - Рыкнул я, отбирая у него бутылку.
        - Я то да, а ей чем докажешь? - Он улыбнулся, и стало легче. Если Ирлинг улыбается, значит все не так уж плохо.
        - Докажу. Отвоюю Шелтор, и она поймет, что так было нужно. - Буркнул я, делая глубокий глоток и возвращая пузатую бутылку другу.
        Он только вздохнул и больше ничего не сказал, прикладывая горлышко к губам.
        - Пошли за ней. Я хочу как можно скорее наказать негодницу. - Я толкнул его локтем и начал подниматься, сбрасывая с плеч цепкий страх того, что она могла не успеть сбежать и действительно стать жертвой огня.
        - Род, не думаю, что это хорошая идея.
        - Не понял. - Я вскинул брови и уже готов был врезать ему еще раз.
        - Если бы она не сбежала, то сейчас была бы уже мертва. Шелтор не лучшее место для нее.
        - Что ты несешь!?
        - Хватит слушать только себя! - Ирлинг замахнулся и бросил в меня бутылку. - Сука! Ты ее смерти хочешь!
        - Да ты охренел!
        Через пятнадцать минут я был еще более уставшим, чем после первой драки. Ирлинг вообще выглядел нездорово, но у него все затягивалось как у пса, и я не волновался, доставая другую бутылку.
        - Ей не место здесь.
        - Согласен. - Сказал я, за что удостоился удивленного взгляда. - Я понял, что ты хотел сказать. Из-за своего эгоизма и гордыни я подвергаю ее опасности, оставляя здесь. Вам действительно лучше уехать.
        Говорить было тяжело, но чертов капитан был прав. Ее уже пытались убить раз, значит, попытаются и второй. А я… Я не могу ее здесь защитить, не могу обещать безопасность, пока где-то рядом маячит перспектива встретиться с флотом конунга. И я понял, что до ломоты в коленях боюсь, что попытка может увенчаться успехом. Сегодня я думал, что ее больше нет в этом мире, нет в моем мире, и я так и не успел сказать ей, что хочу, чтобы она была со мной по-настоящему. Не потому что я купил ее, не потому что она выполняла свой долг, а просто, потому что хочу. Хочу знать, как это когда любимая женщина смотрит тебе в глаза, хочу слышать, как звучит мое имя из ее уст и эта малышка может мне это дать. Может, но должна захотеть.
        А что бы это произошло - она должна жить.
        Представить сложно, как я не хотел признавать его правоту. Как больно было рвать путы контроля, которыми я мог оплетать ее ежесекундно, если бы она была рядом. Но стоит ей скрыться в море, я больше ничего не смогу решать. Не смогу узнать, как глубоко я засел в ее сердце, осталось ли в нем место, что бы услышать меня. Она могла вернуться совершенно чужой, но… Она уже сбежала. Я уже начал терять контроль. Значит лучше отпустить сейчас, пока канаты ослабли. Для нее. У меня на руках продолжали вибрировать железные кандалы. Она въелась под кожу, отравила, приручила.
        Я засмеялся. Сильно, устало. Эта малышка покорила меня раньше, чем я смог поразить ее в ответ. Я уже ее, принадлежу ей. Она может растоптать меня, если захочет, но Аорелия хочет исчезнуть из моей жизни. Что ж, пусть попробует.
        - Увези ее. Бери команду, и плывите на Хакуин, к старухе Ингрит. Скажи ей, чтобы спрятала девчонку, как можно безопаснее.
        - Что ты задумал? - Капитан приосанился, продумывая детали.
        - Я убью ее для всех. Ирли Бланш больше нет. Она пала от рук людей Бенрира. - Я посмотрел на побледневшее лицо Ирлинга. - Я верю только тебе. Увези ее. Делай все что хочешь, но она должна выжить. - Я отвлекся, чтобы понять, сколько времени и в этот момент в комнату ввалился один из моих воинов.
        - Ярл! Флот Бенрира в наших водах!
        - Демон!
        Мы бежали вниз, к причалу не разбирая ног. По пути к нам присоединялись люди Ирлинга, под моим знаменем, и он четко отдавал команды для срочного отплытия. Его драккар спокойно покачивался в воде, не замечая армаду кораблей с синими, зелеными и оранжевыми знаменами, которые я смог разглядеть даже в тусклом свете луны.
        - Плывите в обход. Чтобы никто не видел вас.
        - Конечно. - Ирлинг собирал волосы в привычный хвост. - Все будет в порядке. Смотри, сам не сдохни. - Он, пытаясь приободрить меня, стукнул кулаком в плечо. - Я вернусь сразу же как она будет в безопасности.
        Хотелось сказать, чтобы он не смел возвращаться, ведь если меня не станет, она останется совершенно одна, но вместо этого, сказал:
        - Пойду, посмотрю.
        - Только не разбуди. Пусть спит, так будет спокойнее.
        Я ступил на лодку и нырнул под брезент. Чувствительные глаза сразу бросились на белоснежные волосы, лежащие на шкурах, заплетенные в растрёпанную косу. Ее светлая молочная кожа светилась, позволяя увидеть тонкие кисти с длинными пальчиками и лебединую шею которую я целовал еще утром.
        - Ты вернешься ко мне, обещаю. - Прошептал я, опускаясь к девочке и прикасаясь губами к ее теплому рту.
        Откуда столько сентиментальности? Похоже, я старею и из прагматика превращаюсь в романтика. И все это она. Моя жемчужина.
        «Ты вернешься, и будешь счастлива со мной. Обещаю. Если же я умру… я буду ждать тебя там, за чертой» - дал ей мысленную клятву, удерживая себя от желания встряхнуть ее и заставить посмотреть мне в глаза, подтвердить что услышала и поверила.
        - Пора. - Ирлинг обозначил конец прощанию, и я вылез из-под брезента, поправляя его так, чтобы ветер не проникал внутрь.
        - Береги ее. И… Спасибо, брат.
        - Все для нее, Торунн. - Коротко ответил он и драккар медленно отчалил от причала, оставляя меня на помосте. Я убедился, что драккар скрылся за скалой, оставшись незамеченным для вражеского флота, и поднял глаза, разглядывая чужие корабли. Значит, сученок Ульдрик все же встал на сторону конунга. Как я и думал.
        Сейчас было легче. Намного легче, но горечь от этого не проходила. Сейчас можно было воевать. Как я привык, как я люблю и не переживать за нее, но с другой стороны, мысль о том, что сдохни я, она только нахмурит брови, оставаясь совершенно хладнокровной, злила. Не хотел, чтобы она страдала, но еще сильнее не хотел, чтобы забыла! Выход только один.
        Победить и вернуться к ней.
        Глава 29
        Драккар немного покачивался, так, словно легкие волны бьют о борта, заставляя морскую посудину тревожить водную гладь.
        Я открыла глаза, и не сразу поняла, где я. Над головой был плотный брезент, не пропускающий солнечный свет. Было тихо. Слишком тихо. Я потерла глаза кулаками и на корточках высунулась из своего укрытия.
        Хотела было закричать, но мне тут же закрыли рот, так плотно, что я не могла даже вдохнуть.
        - Тсссс…. - Ирлинг прижал меня к себе спиной, и склонился к уху. - Тихо, Бланш. Успокойся.
        Как можно было успокоиться, когда я видела это!?
        Плотный молочный туман окутывал лодку. Настолько непроглядный, что я не сразу разглядела команду капитана, которая напряженно ждала, подняв весла в воздух. За бортом, переливаясь изумрудными волнами, плыли ужасные существа. Их хвосты, покрытые изумрудными чешуйками, проглядывали сквозь толщу воды, а страшные головы высовывались на поверхность и злобно шипели, осматриваясь по сторонам. Когда я говорю «страшные», я имею ввиду ужасно страшные! Они были бы похожи на людей, если бы не огромные, словно залитые молоком глаза, острые скулы и жуткая челюсть, выставленная вперед с рядами треугольных острых зубов, покрытых коричневым налетом. Они выглядывали из воды и осматривались, словно искали добычу, но каждый раз когда они натыкались взглядом на нас, они уводили его, так и не найдя цель.
        - Мы зовем их асперии. Это души проклятых. Они ищут себе пропитание, но совершенно слепые. - Ирлинг ужасно тихо шептал мне на ухо, ответы на возникающие вопросы, но в той тишине, которую нарушал только шелест воды и стук моего сердца, я расслышала каждое слово. - Туман скоро закончиться. Не бойся.
        Он начал меня тихонько укачивать, отпустив рот и обхватив сильными руками, согревая от утреннего морозца, который я, с перепугу, даже не ощутила.
        Вся команда напряженно следила за водой и плывущими в ней существами. Все замерли, казалось, не дыша и драккар, совершенно забыв, что должен плыть, качался вместе со мной и капитаном.
        Я оглядывалась и понимала, что в таком густом тумане, я не могу понять, что происходит вокруг. Как далеко мы от Шелтора, если ли поблизости что-нибудь еще и как долго мы уже в пути.
        Туман кончился резко. Словно асперии, которые плыли дальше в своем вечном поиске, увели его за собой, оставляя нас в открытом хмуром море, за границей вязкого купола.
        - Можешь дышать. - Сказал Ирлинг и отпустил меня.
        Мне стало холодно. На меня смотрели все мужчины в лодке и молчали. Каждый был по-своему хмур и думал о чем то, что мне казалось, должно меня пристыдить.
        Серое небо над головой было увенчано тучами, не позволявшими солнцу согреть водную гладь, как и практически всегда в этих краях.
        - Ирли. - Сказал один из них и опустил голову в поклоне. Все тут же последовали его примеру, но я почувствовала себя еще хуже, чем секунду назад. - Мы рады знать, что с вами все в порядке и вы здесь.
        - А что должно быть не в порядке?
        - Пойдем, позавтракаем, и я расскажу тебе, что происходит. - Ирлинг утянул меня обратно в укрытие, усаживая на еще не успевшие остыть шкуры и сунув в руки чашку с хантом, достал тканевый узелок. - Завтрак скудный, но мы моряки, привыкли. Если хочешь, я отдам тебе свою долю.
        Он разложил на импровизированной скатерти пару кусков вяленого мяса, пол краюшки хлеба и несколько помятых помидор.
        - Не нужно, спасибо. - Он тут же вручил мне простой бутерброд и, откинувшись спиной на деревянный борт, закрыл глаза.
        - Где мы? - Я начала первая, помогая капитану найти подходящие слова.
        - На пути к Хакуин. Ты долго спала, мы проплыли уже даже границы Дарлинга. - Я прикинула прошедшее время в голове и поняла, что спала почти сутки. Солнце, если бы его было видно, уже опускалось бы к горизонту.
        - Почему мы до сих пор на «Сером скате»? Ты же говорил, что мы уплывем на другом корабле.
        - Планы изменились. - Он нервно запустил пятерню в волосы и растрепал их у самых корней. - Нам пришлось уплыть той же ночью.
        - Почему?
        Ирлинг замялся.
        Я, кажется, впервые пыталась мысленно описать его лицо, пока он судорожно думал, что мне ответить.
        Тонкий аристократический нос, идеальной формы глаза, чуть круглее, чем у ярла, с менее вытянутым уголком, но от этого не менее привлекательные. Васильковые, с блестящими вкраплениями похожими на рисунок малахита, если бы он был голубым. Темные волосы были привычно собраны на затылке, но сегодня полностью, без свободных прядей. Он немного оброс, и теперь легкая щетина украшала его щеки, придавая более мужественный вид, сбивая привычный природный лоск.
        - Все оказалось гораздо сложнее, чем мы думали.
        - Мы? - Капитан устало потер виски.
        - Бланш. На крепость напали. Многих убили, там горят костры. - С каждым его словом, я замирала, все сильнее ощущая, как волосы начинают шевелиться на голове. - Ярл отдал приказ увести тебя в безопасное место. Но для всех, кроме нас, его и тех, кто будет там, куда мы едем - ты мертва.
        - Я… умерла? - Сдавленно спросила я, капитан только кивнул в ответ. - Ты рассказал ему!
        - У меня не было выбора. Он был в ярости, когда понял, что тебя нет. Твои покои подожгли, Родерик думал, что тебя убили. - Он замолчал и опустил голову. - Мне пришлось сказать ему, что ты жива. Если бы не твое желание убежать от него, все возможно окончилось бы действительно плохо. Я думаю, тебя действительно собирались убить, Бланш. Вряд ли я смогу объяснить тебе все, но сейчас Шелтор опасное место и тебе нечего там делать. Зато, - Он иронично ухмыльнулся. - Твое желание исполнено. Я увезу тебя достаточно далеко от него.
        - Как надолго? - Мой голос был хрип и тих.?????????
        - Пока все не уляжется. Я не знаю, сколько времени это займет, Бланш.
        Чувство беспокойства и волнения кислотой поднялось в горле. Я переживала, и не за свою «кончину», а за мужчину, что остался на Шелторе. Но напомнив себе, что я решила вычеркнуть его из жизни, затолкала эти чувства как можно глубже.
        - Это все конунг? - Я сделала самое очевидное предположение и капитан, замешкавшись, все же кивнул, соглашаясь.
        - Он заручился поддержкой некоторых ярлов. Старый пес отдал им приказ выступать, если через какое-то время от него не будет известий. Ты очень крепко спала. - Усмехнулся он, давая понять, что нападение прошло мимо меня.
        Я покраснела.
        - К кому мы плывем?
        - К клану Туштан. Гест говорил, что бы приглянулась старой Ингрит. Эта женщина умеет скрываться и прятаться, так что она поможет нам.
        - Ингрит? Зачем ей прятаться? - Непонимающе улыбнулась я.
        - Ты видимо не знаешь их историю. Плыть нам еще очень долго, так что я могу рассказать, если хочешь. - Ирлинг завлекающе улыбнулся, подпитывая мое неуемное любопытство.
        Он дождался пока я сяду поудобнее и возьму в руки чашку с хантом, которым запивала свой скромный завтрак и приготовлюсь слушать.
        - В юности Гест ухаживал за Ингрит. Даже просил разрешения у ее отца, которое тот в свою очередь его дал. Все готовились к свадьбе, пока Хъял, на тот момент еще обычный подмастерье плотника, не решил украсть Ингрит. Свадьбу отложили.
        - Он украл ее?
        - Не совсем. Ингрит вовремя поняла, что Хъял не отступиться и если ему удастся выкрасть ее, то разрыва помолвки с Гестом не избежать.
        - Почему?
        - Если выкрасть невесту и заявить на нее права, то даже заключенный родителями договор теряет свою силу. Соперники соревнуются, и тот, кто выиграет, получает все.
        - Варварство. - Буркнула я.
        - Ты не понимаешь. Не могу тебя в этом обвинять. - Ирлинг посмотрел на меня снисходительно. - Это воля богов. Если за сердце одной женщины соревнуются двое, тот, на чью сторону встанут боги в бою, и будет самым достойным.
        - Умелым, сильным, но не факт что достойным. - Я покачала головой.
        Ничего не имела против ярла Туштана, но этот обычай показался мне несправедливым.
        - Ты так похожа на Ингрит. - Капитан улыбнулся. - Она считала точно так же, и затеяла свою игру. Старушка, на тот момент еще юная девочка, придумала целый ряд испытаний, главной целью которых было найти ее. Она украла у отца лодку и скрылась в неизвестном направлении, оставив подсказки, где ее искать.
        - И выиграл Хъял?
        - Не совсем. К финишу они пришли вместе.
        - Но почему тогда она выбрала его? - Я все еще не понимала мотивов этой женщины, которые скрывались от меня за пеленой логики.
        - Потому что когда Гест ступил на песок ее тайного убежища, он радовался победе, а Хъял был рад, что нашел ее. Ему было все равно на то, какое расстояние он преодолел, ему было важно только что она, наконец, рядом.
        Неожиданная сторона молчаливого и хмурого мужчины показалась мне такой необыкновенной и неправдоподобной, что мне потребовалось несколько секунд на переваривание информации.
        - Хъял? - Все же переспросила я, капитан вновь улыбнулся и кивнул. - А Гест?
        - Понял, что это не любовь и ушел. Как ты успела заметить, семьей он так и не обзавелся, но общение с бывшей невестой и соперником наладить сумел.
        - Меня спрячут? - Спросила я, осознавая, что для всего остального мира меня теперь не существует.
        Стало тоскливо. Для всего мира я была убита в замке Шелтор. Меня никто не стал бы искать. Эвелин нет до меня никакого дела, мне даже казалось, что она посмела бы громко и заливисто рассмеяться от этой новости. Мол, у меня столько лет смогла прожить, а на островах и месяца не протянула. Еще был предполагаемый отец, о котором я старалась не думать. Все мои мысли о нем могли перерасти в несбыточные надежды, которые с легкость превратятся в прах от столкновения с реальностью. От Рарии не было новостей. И не удивительно, ведь прошло так мало времени. Нет никаких гарантий, что она сможет найти его след, что уж говорить про него самого! Только вот теперь я мертва. Для всех, и для него тоже.
        - Мы миновали Дарлинг и отправимся на Хакуин по воде. Путь будет опасным, плыть около недели. - Говорил капитан, пока я грустно утекала в свои мысли. - Пойдем, я познакомлю тебя с командой.
        Выходить к ним было страшно. За разговором с капитаном я успела отвлечься и благополучно забыть о людях, которые сейчас усердно гребли веслами, и когда я вышла вновь устремили на меня взгляды.
        - Ирли, вы хотели что-то спросить?
        - Я…Я… Хотела сказать «спасибо».
        Мужчины даже остановились на мгновение, так синхронно, как будто думали все разом и точно так же вновь принялись грести.
        - Не стоит. Это наш долг, защищать вас. Мы гордимся тем, что ярл доверил именно нам укрыть вас. Нет миссии благороднее.
        Вот и все. И сказать больше нечего.
        Я замялась, обнимая себя руками, а команда продолжала смотреть на меня немного взволнованно и немного блаженно. Странные они. Я ведь им совершенно никто, просто новая игрушка хозяина.
        С этой мыслью я повернулась в сторону, не думая, просто слушая сердце и поняла, что кровь сирен не спит. Я точно, безошибочно знала, что Шелтор именно так. И он тоже там. И мое глупое сердце рвётся именно туда.
        Что с ним? Спит? Есть? Бьет кого-нибудь? Картинки вставали перед глазами одна за другой, и в реальность каждой мне хотелось верить, думая, что именно в этот момент он делает то, что я представляю.
        Я влюбилась. Идиотка.
        Случилось то, в чем я совершенно не хотела признаваться. В первую очередь себе. Меня тянуло к этому мужчине, сквозь препятствия, отбросив в сторону его ужасный характер и жестокость. Мне казалось, что именно со мной он бы мог измениться. Заблуждение. Я видела многих женщин с такой судьбой. Они до смертного камня надеялись изменить свою пару, которая их на этот камень и загнала. Я обещала себе много раз что не стану жертвой своих чувств, не позволю себе податься порыву, но именно сейчас я этим и занималась. Меня тянуло, и я ничего не могла сделать, только трепыхалась в предсмертных конвульсиях как выброшенная на лед рыба. Он сломал меня. Уничтожил мою мнимую стойкость, стирая рамки дозволенного в его присутствии. Будто с ним можно снять вечные маски, которыми я успела обрасти настолько крепко, что теперь сдирала их вместе с кожей. Но это я. Только мне казалось, что у нас что-то может быть. Для него это так и останется выгодным договором. Но как же мне хотелось верить, в то, что те чувства, что я видела в момент нашей близости, есть правда. Не фантом, ускользнувший в тень, не игра почти затухших
свечей и моего воображения. Правда. Такая жестокая и уничтожающая, растаптывающая все мои розовые мечты о пыльную землю.
        Я должна бежать. Вновь.
        Пока он знает, где я он не прекратит эту жестокую игру. Он знает, где мои слабые места, будет давить на них, расковыривать раны, заглядывая внутрь своими грозовыми глазами.
        Я надеюсь, Ингрит мне поможет.
        Глава 30
        Море щадило нас. Путь проходил легко, без заминок и остановок. Разве что только с аспериями нам пришлось встретиться вновь, но они благополучно проплыли мимо. Несчастные, проклятые души, блуждающие в море с чувством вечного голода. Мне было их жаль. Головой я понимала, что это всего лишь опасные твари, которых неплохо было бы убить, но лучше пройти мимо, не сталкиваясь взглядом со слепыми белесыми глазами, но сердце за них болело. Каждый из них мог быть кем-то значимым, но море заточило их в свои вечные кандалы.
        Команда позволила мне расслабиться в их присутствие, и уже через пару дней я могла позволить себе заливисто рассмеяться от очередной шутки Бьерна или дурашливо толкнуть локтем медведя Фарона. Они оказались очень простыми и с моего позволения, расслабились и перестали вести себя со мной как с чем-то божественным, к чему следует относиться с покорным благоговением. Они рассказывали мне интересные истории, смешные случаи из жизни моряков и я ощутила на себе все значения слова «дом». Это не то место, в котором твои вещи или осталась твоя память, запечатываясь в голове бутылочкой с воспоминаниями, а там где есть люди, которым не безразлична твоя судьба. Каждый из них искренне волновался, когда я по своей же глупости выпала за борт, каждый по очереди держал в руках комок из одеял, в который я была закутана, и согревал своим теплом. Сильнее всех в ту ночь отличился, конечно же, капитан.
        Я уснула, как только немного согрелась, а проснувшись, обнаружила раздетого мужчину под одним одеялом с собой. Сложив в голове все воспоминания, что приходили сквозь дрему, я поняла, что это Ирлинг раздел меня, избавив от мокрой одежды, это он растирал мои замершие ноги и руки и сейчас прижимал к себе, распластывая по своему горячему телу. Я лежала у него на груди и боялась показать, что не сплю, просто хлопала глазами и слушала тихий шепот капитана:
        - Знаешь, я готов поспорить с богами за тебя. Я впервые допускаю, что они ошиблись. А может я не прав и сейчас виду себя как круглый идиот, шепча тебе эти глупости. - Он тяжело сглотнул слюну, поглаживая меня по обнаженной спине. - Не знаю что у тебя на сердце. Но хотел бы узнать. Ты такая хрупкая, Бланш. Я бы многое отдал, чтобы ты позволила защищать тебя всю жизнь. Да, я определенно идиот. Я готов отдать тебе себя, целиком и полностью и делай все что захочешь. - Он помолчал несколько секунд, его пальцы тоже остановились. - Но нужно ли оно тебе, моя дорогая Бланш. Все чаще думаю о том, чтобы украсть тебя. Да, представляешь. Я почти готов на это. Пойти против друга, против родных и друзей, переступить через все, ради тебя. Но хочешь ли ты этого? Дай мне знать, прошу. Только если появиться мысль, хоть одна, самая крохотная, что ты можешь быть счастлива со мной, дай мне знать.
        Он аккуратно спустил меня себе под бок и замер, нависая сверху.
        - Я могу смотреть на тебя вечность. - Горячий лоб Ирлинга коснулся моего, и теперь я ощущала жар от каждого его слова на своем лице. - Я бы многое отдал, чтобы вновь коснуться твоих губ. Да будь я проклят, если не попробую сделать хоть что-нибудь, чтобы ты заметила меня.
        Он все-таки это сделал. Вновь украл мой поцелуй, не спросив разрешения. Но его пылкие слова обжигали виной, потому что я ничего не чувствовала к нему, кроме доверия и спокойствия. Может где-то на дне, и теплился огонек для Ирлинга, но рядом бушевал шторм по имени Родерик, уничтожая собой любые другие знаки внимания.
        Он не торопился. Медленно исследовал мои губы, не давил, не таранил так же горячо, как это делал ярл. Почему я все время их сравниваю?
        - Надеюсь, ты простишь меня, но я должен попробовать.
        Его ласка меняла место, спускаясь к подбородку, от него к шее, плечам и ключицам. Я лежала и думала, почему не могу остановить его, почему до сих пор не оттолкнула? Мысли клубились в голове ровно до тех пор, пока плавящий своим жаром рот не сомкнулся на моем соске, втягивая его внутрь, поглаживая языком.
        - Ирлинг! - Громко шепнула я, шумно втянув воздух.
        Он не оторвался, а на мой рот опустилась широкая грубоватая ладонь, запрещая кричать. Мужчина продолжал свои игры, теперь мучая другую грудь, я слабо отталкивала его руками. Он был как скала, не подвижный, не сдвигаемый. Свободная рука уже изучала изгиб моих бедер, но ласка не прекращала быть лаской. Заботливая, нежная, она позволяла соображать и отпихивать мужчину от себя.
        - Я буду с тобой нежным, Бланш. - Прошептал он, запрокидывая мои руки за голову и прижимая их к деревянному полу, который вылез из-под края одеяла. - Только не кричи.
        Он медленно убрал ладонь, внимательно смотря мне в глаза.
        - Ирлинг, прошу, не нужно.
        - Но тогда ты перестанешь смотреть на меня как на друга.
        - Я буду смотреть на тебя как на насильника. - Видимо мужчина вспомнил, каким взглядом был одарен Родерик, после нашей первой ночи, и нахмурил брови.
        - Я не буду насильничать.
        - Тогда прошу, прекрати. У нас еще есть возможность сделать вид, что ничего не было.
        Он обвел взглядом мою голую грудь под собой, где влажно поблескивали соски от тусклого света масленой лампы и замер.
        - Я боюсь, я уже не смогу делать вид, что ничего не было, Бланш.
        - Тогда позволь это делать мне и слезь с меня.
        Он думал. Я видела, как тяжело ему дается это решение, но тяжело вздохнув, так словно тихо взвыл.
        - Один поцелуй. - Прошептал он, не поднимая глаза. - Я прекращу. Если хочешь то навсегда, но ты меня поцелуешь.
        - Это не будет честным.
        - Плевать. Я уже понял, что честно ты со мной не будешь. - Теперь слюну сглотнула я. - Я мог бы, если бы ты позволила. - Мужчина наклонялся все ниже и ниже, опускаясь к моему лицу, шепча пылкую молитву. - Один поцелуй и я больше никогда к тебе не притронусь.?????????
        - Это не правильно. - Прошептал я. - Мы не одни… Я так не хочу…
        - Один поцелуй, Бланш, и подобного больше не повториться.
        - Ты ставишь меня в тупик, Ирлинг. - Злость булькнула, напоминая, что было бы неплохо постоять за себя. - Ты эгоист! - Шепот становился все тише, приобретая шипящие нотки. - Пустите меня, капитан, пока я не закричала.
        - Не закричишь. - Не смутившись, ответил он мне в лицо.
        - Это еще почему?
        Губы Ирлинга больше не были ласковыми. Они были жадными, горячими и отчаянными. Он словно делал последний глотов воздуха перед прыжком в никуда, пытаясь набрать полные легкие. Я ощутила его безнадежное смирение к моему выбору, но он делал последний рывок, чтобы испытать высоту на прочность, делая самую большую ставку в своей жизни.
        - Прошу, Аорелия, ответь на мой поцелуй. Нет ничего хуже, чем быть отвергнутым в последней просьбе.
        - Вы не умираете, капитан.
        - Уже умер. - И новый залп.
        Я не могла ему ответить. Меня сковал мороз от мучительного ожидания, которое горечью выступило на его губах. Он ждал ответа и не верил, что я его дам. А я не могла. Мое сердце было полно дождевой воды, в которой сверкали глаза ярла.
        - Ты не моя. - Прошептал он, утыкаясь вновь в мой лоб. - Не моя.
        Несколько секунд и он, откатившись, влез в штаны и, запахивая на ходу рубаху, вышел из моей «комнаты» оставляя меня одну. Голая, жалкая, безответно влюбленная. Я была такой ничтожной, что стало мерзко от самой себя, и желание утопиться только приобрело крепкие опоры в виде довода моей беспомощности.
        Я не хотела так жить. Не хотела открывать глаза и каждый раз натыкаться на мысль в своей голове о том, что ничего не могу изменить. Я просто плыву по течению, и все мои решения только кажутся мне моими. Я делаю то, что говорят другие. Еду куда говорят, говорю то, что велят. Игрушка. Хрупкая и слабая. Неспособная изменить свою собственную жизнь. Я только устало бреду по начертанному пути в пасть огромного чудовища под названием судьба. Я добровольно протягиваю ему свои руки в зубастый рот, смиренно принимая его следующий шаг.
        Мне хотелось верить в то, что все возможно. Как в детских сказках. Любовь разрушит все преграды. Но…
        Моя любовь была слабой и беззащитной. Ее все время тыкали носом в ее слабости, и она сдалась, тихо, едва слышно продолжая жить, спрятавшись где-то на дне души. Она скулила и жалобно подтягивала к себе побитые лапы, пытаясь укрыть потрескавшуюся кожу от случайных глаз. Все не так просто. И никогда не было простым.
        Не совершила ли я глупость, отвергнув капитана? Он был единственным, кто так искренне выражал свои чувства, первый кто посмел коснуться моих губ, не совершив ошибку, оставаясь нежным и ласковым. Я видела в его глазах ту заботу, которую он готов был на меня выплеснуть, но вместо благодарности я разбила ему сердце, в отместку за свою израненную ярлом душу. Мстила? Нет, ерунда. Капитан… Он не мой. А я не его. Эта симпатия, что он испытывал, была простой шуткой богов, которые заставили мужчину увидеть во мне, чего нет. Что же это? Несчастье? Одиночество? Нет? А что тогда? Ведь больше у меня ничего не было.
        Он оправиться. Обязательно оправиться. Но для этого я должна исчезнуть, раз и навсегда. Меня зря занесло в этот край, который оставил на моем сердце глубокие уродливые рубцы.
        Зря.
        Глава 31
        Хакуин встретил нас светом факелов и пустым причалом. Словно все вымерли, но это всего лишь ночь, опустившись на остров, загнала в дома всех случайных прохожих.
        Мы подплывали тихо и так же тихо добирались до главного дома клана Туштан. Нас встретил заспанный слуга, с неохотой открывший дверь, но стоило Ирлингу упомянуть Торунна, как он сразу же бросился будить хозяев. Ингрит спустилась к нам, не до конца проснувшись, но заметив светлыми глазами мой маленький силуэт на фоне здоровых ребят, сразу же поспешила прямиком ко мне.
        - Что случилось, цветочек? - Она заботливо скинула с моей головы капюшон. - Что вынудило тебя на столь неожиданный приезд?
        - Давайте дождемся главу клана и обговорим все в полном составе. - Ответил за меня капитан и ирли клана Туштан согласилась с ним, утаскивая меня в гостиную.
        Ирлинг больше не говорил со мной. Не обиделся, просто сократил общение до минимума, отвечая немногословно, четко и по делу. Он избегал моей близости и старался как можно реже оставаться со мной наедине. Меня устраивало. Конечно, между нами чувствовалось напряжение и недосказанность, но это было самым подходящим для моего самочувствия вариантом.
        Разговор получился сложным. Ингрит сжимала мою ладонь, усадив рядом с собой, и в ужасе прикрывала рот сухой ладошкой, узнав о попытки Виктории убить меня и о нападении на крепость Шелтор. Ярл Хъял хмурился и нервно постукивал кончиком трости по каменному полу, который был укрыт широким шерстяным ковром. Команда капитана молча уплетала еду приготовленную заботливой Ингрит и наконец, позволяя себе немного отвлечься от выматывающего путешествия.
        - Я же говорил! Но меня опять никто не послушал! - Ярл Туштан вскочил и принялся ходить из стороны в сторону, бросая на пол тень от камина.
        - Да милый, ты был прав. - Легко согласилась его супруга, продолжая сжимать мои прохладные пальцы. - Только теперь поздно обсуждать то, что могло предостеречь. Нужно думать, что делать дальше.
        - Этот Бернир не должен был становиться конунгом! Он хитрый, мерзкий плуг, не достойный носить этот титул!
        - Да, милый, ты прав.
        - Скот и надутый пузырь, возомнивший себя неизвестно кем!
        - Да, милый. - Соглашалась ирли.
        - Дубина абразивная!
        - Да, дорогой.
        - Да что ты мне все «дакаешь»?!
        - А ты пока не выскажешься с тобой бесполезно что-то обсуждать. - Улыбнулась она и ярл несколько раз зло моргнул, но потом выдохнул и опустился в свое кресло.
        - Что от нас требуется? - Устало спросил он.
        - Не совсем от вас, скорее от ирли Ингрит. - Пояснил капитан.
        - Что я могу сделать? - С готовностью ответила женщина.
        - Нам нужно спрятать ирли Торунн. Сейчас для всех она мертва и это нам на руку. Ее безопасность стоит первая в очереди.
        - Спрятать? - Казалось, старушка даже оживилась. - Это я могу. Кто должен знать, где она?
        - Я, вы и ярл Торунн. Больше никто.
        - Устоим. Можете на меня положиться. Что еще мы можем сделать, кин Ирлинг?
        - Я думаю это можно обсудить позднее. Мои люди устали после долгого путешествия, и единственное что хотелось бы сейчас это отдохнуть.
        - Конечно. Альбар приготовил вам комнаты. Тогда завтра обсудим все уже более обстоятельно. А сейчас прошу на покой. - Ярл поднялся и поспешил на второй этаж.
        - Милый, ты не против, если я какое-то время побуду с цветочком?
        - Да, дорогая. Пойду спать. Я слишком стар для таких ночных посиделок.
        Все разбредались по комнатам. Капитан бросил на меня задумчивый взгляд и отправился за своими людьми, оставляя меня наедине с ирли.
        - Пойдем в твою спальню. Я чувствую, что нам необходимо поговорить. - Она осмотрелась, убеждаясь, что все ушли, и потянула меня за собой.
        На втором этаже женщина завела меня в просторную комнату, и, закрыв за нами дверь, потянула на широкую кровать.
        - Мне кажется, что ты хочешь поговорить с кем-нибудь, цветочек? Я готова тебя выслушать. - Она согнула ноги в коленях, подбирая их под себя, и легонько постучала по ним пальцами, приглашая меня к себе. - Садись, садись. Я вижу, что тебя что-то тревожит, и прежде чем я украду тебя у всех из-под носа, хочу хоть немного облегчить твою душу.
        Я забралась к ней на постель, и она одним крепким рывком уложила мою голову к себе на коленки, которые вопреки внешнему худосочному виду, оказались мягкими и уютными.
        - Ну? Что случилось, цветочек? Где сердце свое потеряла? - Я закрыла глаза, тяжело вздохнув.
        Сейчас я хотела верить в то, что Ингрит интересуется не из простого любопытства, а ей действительно важно, что я чувствую. Она перебирала сухими длинными пальцами мои волосы, пока я готовила слова, которые в суматохе разбежались в разные стороны, и тихий приятно шелестящий голос Игнрит, зазвучал в тишине комнаты. Материнская любовь слышалась в каждом слове, разгоняя всех жутких призраков моих страхов, пока женщина заплетала белые пряди в маленькие косы у лица.
        Я в ладошку звезд наберу,
        Я развею их на ветру.
        На шершавом небе ночном
        Звезды вспыхнут светлым огнем.
        Фонари ночные зажгу
        И луне сойти помогу,
        Пусть придет, светла и нежна,
        В целом мире только одна.
        Она пела, успокаивая, словно не пытаясь получить ответы, а искренне желая помочь, утешить. И от этих чувств на мои глаза вновь навернулись слезы. Тихие, горькие, они оставляли на щеках мокрые дорожки, что мерцали в свете свечей.
        - Я всегда хотела дочь. Боги не дали нам деток вовсе. - Она ловко управлялась с моими волосами, заплетая примерно такую же прическу как у себя. Даже мои маньерки, которые я, почему-то собрала на один шнурок и носила на конце косы, пока мы плыли сюда, сейчас ощущались как что-то гармоничное, нужное.
        - Где твоя боль, доченька?
        - В нем. В нем моя боль.
        - Грозный ярл оставил часть себя в твоем сердце?
        - Он поселился там целиком. - Я дергано вытерла мокрые щеки, не в силах поднять глаза и заглянуть в лицо женщине, отворачиваясь к лепестку свечи.
        - Любишь?
        - Не знаю. Наверно. Хотя…
        - Любишь. - Улыбнулась она, уже не спрашивая. - А он что?
        - Ничего. Ему все равно.
        - Уверена?
        - Да.
        - Почему тогда он отправил тебя ко мне, желая спрятать от всего на свете?
        - Потому что жаль потраченных денег. - Ингрит усмехнулась, закончив с волосами и теперь просто поглаживая меня по голове.
        - Ты еще такая юная. Как получилось, что у тебя никого не осталось, цветочек?
        - Мама умерла, когда я была еще ребенком, отец чуть больше трех лет назад. А как оказалось, я ему даже не дочь и где-то, может быть, конечно, но скорее нет, есть мужчина, который даже не знает о том, что я есть. - Вновь стало грустно.
        - Странная история. Но я думаю, ты сумеешь в ней разобраться.
        - Как только ярл решит свои проблемы с замком, меня вновь вернут к нему.
        - Ты в нем не сомневаешься.
        - Что? - Ингрит заглянула мне в лицо.
        - Ты не сомневаешься в нем. Знаешь, что он сможет, уверена. Все не так просто, цветочек. Это не только война ярла, это война островов. Погибнет много людей прежде чем все вернётся на круги своя, но твой ярл увез тебя не для того, что бы потом вернуть, а для того что бы сберечь твою жизнь, если у него ничего не выйдет.
        Ингрит говорила простыми словами, и для меня как для ребенка открывалась простая истина. Но я протестовала, выражая свое несогласие:
        - Я сбежала! Это капитан рассказал ему, что я жива! А мог бы и не говорить!
        - Мог бы, но капитан знает Родерика много лет. И поверь, он настолько сильно в тебя влюблен, что сумел бы соврать ярлу, если бы не видел, что это важно. - Я вздрогнула при упоминании о чувствах капитана. - Тише, тиже. Я старая, а не слепая. Ирлинг испытывает сильные чувства к тебе, цветочек, но не даст им воли, если понимает, что ты любишь другого.
        «Уже понял» - хотелось добавить, вспоминая ту сцену по пути сюда, но я промолчала. Незачем старушки знать подробности.
        - Я спрячу тебя так, что никто не найдет. - Она лукаво подмигнула мне. - Демона им в портки, а не место.
        - Что ты задумала? - Я подскочила и в предвкушении закусила губу.
        - Я не собираюсь выкладывать им все на блюдечке из фарфора. - Она сложила руки на груди и гордо задрала нос. - Хотят, чтобы спрятала - спрячу. Но потом пусть справляются сами.
        - Ты сделаешь это для меня? - Я улыбнулась, понимая, что эта женщина, которую я вижу второй раз в жизни, дает мне огромный шанс, на то, чтобы все обдумать.
        - Конечно, цветочек. - Она ласково погладила меня по щеке сухой, морщинистой ладонью. - Там, куда я планирую тебя увести, есть небольшой домик. Надеюсь, он не сильно рассыпался под тяжестью лет. Там нет удобств, и многое придётся делать самой, но я думаю, ты справишься. Тебе хватит времени, что бы все взвесить и подумать чего ты хочешь. А там уже решай сама. Захочешь - вернешься к своему ярлу, а нет, может и капитан сможет стать для тебя чем-то важным. Готова? Плыть почти сутки.
        - Конечно!
        Мы принялись хаотично собираться, закидывая мой скудный багаж в тканевые тюки. На носочках прошмыгнули мимо слуги, который не смог не удивиться нам в уснувшем доме.
        - Тшшш… Не выдавай нас Альбар. - Ингрит подмигнула ему со свойственным ей ребячеством, и, понимающе улыбнувшись в ответ, он тихо прикрыл за нами тяжелую дверь.
        - Ты хочешь, что бы я что-нибудь передала ярлу? - Спросила она, по дороге на берег.
        - Передать?
        - Да, подсказку. Что-то важное. Чтобы если он вернется, понял, что ты его ждешь.
        Я задумалась.
        - Думаю да. Ты поможешь?
        - Обязательно.
        Лодка Ингрит оказалась на другой стороне острова, в тихой заводи, и, вытолкнув ее на воду, вы вдвоем спешили как можно скорее умчаться в открытое море.
        Глава 32
        Утро уже приближалось к нам, появляясь на горизонте желто-белыми всполохами, освещая путь, заставляя меня в очередной раз засомневаться в этой затее, попросить Ингрит развернуться и вернуть меня обратно. К ярлу.
        Старушка, как будто услышав мои мысли, отбросила весла, заставляя меня обратить на нее все свое внимание.
        - Готова? - Она вопросительно подняла седую бровь, очерчивающую ее серо-голубые глаза, в которых, казалось, плескалась вода. Я словно впервые ее увидела. Магия воды! И такая сила! Невероятно!
        Я только кивнула, следя за тем, как женщина опускает ладонь в холодную воду и гладит поверхность сухими пальцами, которые тут же намокают, вызывая у меня мурашки от фантомного ощущения ледяных ласк этого моря. Ее глаза начинают светиться, как и тонкие потоки, растворяющиеся в воде, расходясь в разные стороны от ее пальцев.
        Лодка приходит в движение и начинает двигаться сама, не требуя моих усилий. Вода клубиться по бортам, но меня не покидает ощущение, что это она несет нас по поверхности, пока Ингрит говорит с ней через свою магию. Волны задорно облизывают дерево посудины, играют, веселятся, унося нас все дальше и дальше.
        - Маг воды значит? - Спрашиваю я, когда Ингрит поднимает в воздух замершие пальцы и прячет их под полой плаща.
        - Я думала, ты раньше догадаешься. - Она довольно откидывается спиной на препятствие и оглядывается по сторонам. - В этих местах тяжело выжить, если ты простой человек, но пятая война внесла свои коррективы, ты должна понимать что все старались поменьше болтать о своих способностях. - Я кивнула соглашаясь. Мало кто позволял себе роскошь пользоваться умениями в полную силу, а кто хотел именно этого - уезжали. - Мои родители были очень сильными магами, и я унаследовала их дар. Вода моя жизнь. - Она ласково улыбнулась, с нежностью смотря на волнения на поверхности, что расходились в разные стороны. - Но я чувствую, что и твоя жизнь связана с морем. - Она резко впилась меня взглядом, что даже захотелось поморщиться, но вместо этого я повела плечами и кивнула, вновь соглашаясь. - У тебя огромный потенциал. Вода волнуется рядом с тобой, она чувствует силу.
        - Я сирена. - Просто ответила я, пряча озябшие пальцы.
        - Певчая пташка. Как же ты оказалась в Боклере?
        Пришлось рассказать старушке все, что мне удалось узнать о себе и своем происхождении. Она только удивленно приподнимала седые брови и еще сильнее хмурила и без того морщинистый лоб.
        - Там куда я тебя везу, ты можешь попрактиковаться. - Сказала она, когда я закончила. - Вблизи того острова нет ничего, только вода. Я хотела бы услышать твое пение, но думаю, ты пока слишком переживаешь по этому поводу. Я останусь с тобой на пару дней, чтобы сбить капитана с пути, помогу вернуть дом к жизни, научу добывать еду.
        - Ты будешь приезжать ко мне? - Почему то мне хотелось слышать что «да», даже если это было бы не правдой, но сейчас должно было прозвучать вслух.
        - Буду. Ты не в изоляции и всегда можешь вернуться. Там есть еще одна лодка. Надеюсь, морские крабы не превратили ее в свое пристанище. - Она улыбнулась, заставив и меня вздохнуть немного спокойнее. - Сперва тебе будет очень одиноко, цветочек. - Она подняла глаза к предрассветному небу и набрала полные легкие воздуха. - Но потом привыкаешь. Хочется все больше быть одной, но помни - это неверный путь. Одиночество и страх не союзники в этой войне. И лучшая война та, которой не произошло.
        - Что ты имеешь ввиду?
        - Не воюй с собой. Слушай себя. Сердце врать не станет.
        Почти к самой ночи на горизонте показалась землю. Маленький остров с зелеными макушками сосен дружественно приветствовал нас, изгибая верхушки под давлением ветра.
        - Вот и приплыли. - Сказала Ингрит, когда волна бережно вытолкнула нашу лодку на берег, позволяя выбраться из нее не промочив ноги. - Пойдем, посмотрим дом. - Она потянула меня за руку, набрасывая туки с вещами, и поспешила вглубь лесочка.
        Нет, не дом. Домик. Одна комната с небольшими сенями, печь, кровать у которой отсырела перина, стол на одного и комод, ящики у которого повело от сырости.
        - Все лучше, чем я представляла. - Ингрит обвила глазами «хоромы» и улыбнулась. - Сейчас наведем чистоту и растопим печь. Не волнуйся, он крепче, чем кажется.
        - Откуда ты знаешь про этот дом?
        - Раньше это было убежище. Мои родители прятали меня какое-то время здесь, когда опасность войны была на пороге, потом все немного успокоилось, и я покинула этот дом.
        Ингрит вытянула руки вперед и на кончиках ее пальцев вновь заиграли белые вспышки. Я видела как влага, что царила здесь много лет, нехотя собирается в капли, выступая на поверхности вещей. Капли поднимались в воздух, зависая перед нашими лицами, пока Ингрит не повела руками, заставляя их собраться вместе и повиснуть в воздухе большим прозрачным шаром, в котором можно было разглядеть свое отражение.
        - А теперь вон. - Она сделала пас рукой и вода как напуганная птичка вылетела за порог. - Так-то лучше. Топор должен быть на улице, там же дрова, затопим печь и приготовим ужин. Голодна? - Она погладила мои напряженные плечи, позволяя прочувствовать кожей, спокойствие, что шло от ее пальцев. - Сейчас поймаем рыбы айлу и приготовим ее на костре. Хочешь? - Я кивнула головой, стараясь прогнать с лица тень беспокойства. - Где-то должны были остаться сети, покажу, как их ставить и ты всегда сможешь добыть себе пропитания.
        Ингрит ушла на улицу, а я осталась стоять в центре своего хоть временного, но дома и не могла унять страшный зуд тревоги, который навязчиво стучал молоточками по внутренней стороне головы. Я переживала и так сильно, что готова была заплакать от незнания. Мне нужен был мой ярл. Пусть грубый, пусть невоспитанный мужлан, но мой. Я горячей кожей ощущала, что сейчас мне как никогда нужно, чтобы он был рядом. Хотя бы просто стоял, не приближаясь, но близко. Мне нужна была его аура уверенности, потому что сейчас я была растеряна как никогда. Я понятия не имела что делаю.
        -???????Стоило уже признаться себе, что этот перерыв, о котором я просила Ингрит это всего лишь повод. Показательное выступление. Я просто хотела его внимания. Хотела, чтобы он сказал что-то, хоть что-нибудь! Разорвал тишину между нами! Одна какая-то пауза и я помчалась просить капитана увезти меня! Идиотка….
        Горячие слезы побежали по щекам, и я опустила голову, пряча лицо в ладонях.
        - Что случилось? Зачем ты разводишь влагу, которую я только что убрала?
        - Ингрит, я идиотка. - Я оторвалась от своих рук и посмотрела прямо на старушку. - Я совершила ошибку.
        - Ничего. - Она за долю секунды сообразила, что я имею ввиду. - Мы все совершаем ошибки. Главное то, что потом мы их осознаем, и пытаемся исправить. У вас еще будет возможность наладить отношения.
        - Ты сама сказала, что там опасно! Ингрит, мы должны вернуться!
        Она схватила меня за плечи, разворачивая полностью к себе и заглядывая в мое лицо серостью своих глаз:
        - Тебе там делать нечего. Ты только подставишь Торунна, вынудив его защищать тебя. Дай ему самому справиться, так будет лучше.
        - Но Ингрит….
        - Нет, девочка. Послушай старуху - дай ему самому победить, позволь вырвать эту победу для тебя, не мешай. Дождись, и это будет для него большей наградой, чем волнение, которое ты принесешь, если сейчас вернешься.
        Она была права. И ощущение ее правоты больно кололо нос, вызывая еще больший поток слез, которыми я оплакивала свои глупости. Он поступил правильно тогда, когда ушел. Не стал отвлекаться и делал то, что должен был. От этого зависели жизни, и мое расстройство глупости по сравнению с этим. Сейчас это казалось такой ерундой, что мне стало невыносимо стыдно. Хотелось, чтобы он был рядом. Пусть смотрит сурово, обвиняя меня за легкомыслие, только пусть живой. Пусть рядом. О, боги, как же страшно не знать что с ним. Как душит страх, который я выдумала, позволив забраться в свою голову и свернуться там прочным кольцом, окутывая сознание, вызывая дрожь и затрудняя дыхание.
        Я без него не целая. Разобранная, разбитая. Как ему удалось за столь короткий срок захватить мою душу? Как ему удалось так напористо и резко пробраться в сердце и, выбросив оттуда весь хлам, собственнически захватить территорию? Перед глазами были его руки. Сильные длинные пальцы на моей коже, оставляя после себя обожжённый след, от каждого прикосновения. Сейчас казалось, что этими самыми пальцами он и мог в любую секунду заставить меня сгореть на месте, а мог вернуть к жизни, которая без него теряла бы всякий смысл. Я пропала. Я запуталась в его сетях, как маленькая мошка в паутине матерого паука. Я увязла и меня все сильнее затягивает в этот зыбучий песок с глазами цвета грозового шторма.
        - Дай ему время, милая. - Голос Ингрит вырвал меня из этого темного омута мыслей, заставляя вздрогнуть и сфокусировать на ней взгляд. - Пойдем, я наколола дров и нашла сеть.
        Страшка за руку повела меня к выходу.
        Глава 33
        Ингрит действительно уплыла через пару дней.
        Она долго махала мне на прощание, стоя на носу лодки, которая мчалась сама по себе, распиливая волны прямо посередине. Она показала мне все свои тайники, научила всему, что было необходимо, чтобы выжить здесь и помогла найти послание для ярла. Той ночью мы зашли еще глубже в лесок, и Ингрит уверенно повела меня вперед, к небольшой полянке в самом центе.
        Там пахло сладким ночным дождем, лунным светом и поволокой душевного спокойствия. Я смотрела по сторонам, разглядывая белые бутоны лунного цветка, и с замиранием вспоминала слова ярла: «Ты пахнешь как лунный цветок». Разве сказал бы это мужчина, которому было бы все равно? Тем более Торунну. Этот прагматик и реалист не мог сказать не любимой, чужой женщине, что она пахнет как лунный цветок. Просто не мог. Я точно идиотка.
        Сорвав небольшую веточку, я отдала ее Ингрит, чтобы та передала его, в случае если ярл найдет ее. Верить в обратное не хотелось.
        Ингрит понимающе кивнула, бережно пряча веточку в широкий карман своего плаща.
        Женщина помогла мне наловить рыбы на какое-то время, распотрошить ее и научила хранить, чтобы хватало на большее время. Она учила меня рыбачить сетями, но один раз все же показала, как ловит рыбу своим собственным методом. Трепыхающиеся тушки, падали к нашим ногам выбрасываемые морем, оставалось только собирать последствия рыбного дождя. Мы засолили ее и подвесили в погребе. Ингрит показала мне, где на острове питьевая вода и несколько кустов ягод, которые можно есть. И сейчас уезжая, оставляла меня одну, вспоминать и повторять ее уроки.
        Я проводила день за обычными заботами. Все же мне не хотелось жить в развалине, и я потихоньку, как умела, приводила дом в порядок. Забила мох в места, где он выпал, поправила крышу укрытую зеленым дерном, вырвала траву, что мешала ходить. Просто что-то делала, что бы занять руки, отвлечься от мыслей, от своего вынужденного одиночества. Уже когда солнце почти село за горизонт, оставляя лишь маленький красный кусочек, отражающийся в спокойной воде, я зажгла фонарь и подвесила его под потолком, освещая свое жилище. Мне не впервые придётся спать здесь совершенно одной, которая ночь под легкое шуршание ветра за стеной и шелест волн, разбивающийся о серый песок.
        Протопленный дом согрел постель, и мне не пришлось страдать от холода, наслаждаясь теплым одеялом, укутавшись по самый нос.
        Сон не шел, и я вот уже несколько часов смотрела в одну точку, не в силах закрыть глаза. Казалось, усни я сейчас и не смогу ничего почувствовать, не смогу понять. Вот только что.
        Я села и обняла себя за плечи руками, покачиваясь из стороны в сторону. Я что-то забыла, что-то важное. Поднялась и начала ходить по кругу, разглядывая деревянный пол под босыми ногами.
        Давай, Бланш, думай. Вспоминай. Перед глазами вставали все воспоминания, начиная с первого приезда Клеменса в наш дом. Все переговоры, сборы, скудный багаж. Вспомнилась еще и моя коробка, в которой были самые необходимые вещи. Радовало то, что она до сих пор была со мной.
        Я решила достать ее и заглянуть. Все равно мое беспокойство не позволило бы мне уснуть сейчас, а так у меня был шанс занять себя хоть на какое то время. Забравшись с ногами на постель, я отбросила крышку из плотной бумаги в сторону, заглядывая в свою «сокровищницу». Тут были мои детские рисунки, которые я рисовала маме, и засушенный цветок, который она подарила мне когда-то давно. Папин платок из серого шелка, который он всегда носил в кармане кафтана. Он еще пах его духами, и я украдкой позволила себе сделать вдох, проваливаясь воспоминаниями в его теплые заботливые руки.
        Получается, он знал, что я не его ребенок. Знал и все равно любил. Отец любил меня поистине сильно, и всегда вставал на мою сторону, становясь защитой и опорой всей моей жизни. Он не позволял мне расстраиваться по пустякам, так же как и я, болезненно пережил смерть мамы, учил жить и оставаться человеком. Мы поднимались с ним вместе, когда ее не стало, по шагу поднимаясь по лестнице, держа друг друга под руки, не позволяя оступиться. Он любил меня. Он навсегда останется моим отцом.
        Я порывисто прижала платок к груди и убрала его обратно. Плакать не хотелось, но такие мысли могли очень быстро это исправить.
        Почти час я рассматривала содержимое коробки, погружаясь то в теплые, то в ужасающие воспоминания, вырывая их из страниц дневников с пожелтевшими за годы страницами, в рисунках и сувенирах, которые я могла увидеть даже в камешке с дороги, иди в лебедином перышке. Когда взгляд остановился на небольшом тканевом мешочке, моя спина покрылась потом. Холодный, вязкий, он скатывался вниз и впитывался в тонкую сорочку. Я дрожащими пальцами открыла мешочек и положила перед собой его содержимое. Несколько тонких полосок ткани, с мягким наполнителем, предназначенные для гигиены в определенные дни. Дни, которые уже давно должны били начаться, но так и не пришли.
        За всей этой кутерьмой я совершенно потеряла счет времени и сейчас судорожно высчитывала пропущенные дни, осознавая, что у меня большая задержка. Слишком большая…
        Есть только два варианта. Или у меня сбой, который мог быть связан с переохлаждением, когда я упала за борт, со стрессом, который я испытывала постоянно с того самого момента как мачеха решила от меня избавиться, или с тем, что я забеременела от своего мужа. Не один из этих вариантов сейчас не казался мне благополучным. Я нервно кусала губы, ощупывала свой плоский живот и лихорадочно соображала, что делать дальше. Но сколько бы я не говорила с собой, какие бы доводы не приводила, я понимала, что все это будет только мыслью. Сейчас я могла только ждать. Ждать когда придут запоздалые регулы или… Или думать как сообщать ярлу, что я беременна.
        Как не странно, но стоило мне понять, что так тревожило мое сознание, которое в отличие от меня, помнило, что у женщин так бывает, как сон пришел неожиданно.?????????
        Я проводила дни как сомнамбула. Просто слонялась по острову, делала какие-то дела и ждала. Заготавливала рыбу, которая в таких количествах была не под силу моему отсутствующему аппетиту и упрямо не замечала рвотных позывов, которые появились по утрам. Шли дни, и я уже понимала, что моя догадка подтверждается и сейчас я беременна, совершенно одна и на острове где-то в бескрайнем море!
        Я нервничала. Я нервничала и пила отвары из успокаивающих листьев, вытащив на улицу наспех сколоченный стул из деревянной чурки, укрытой дырявой накидкой, которая если сложить в несколько раз, становилось прекрасным сидением.
        С каждым днем мне казалось, что зло все ближе, и я ничего не могу поделать сидя как отшельник, заперев себя в одиночестве. Я сдалась, соглашаясь остаться здесь! Я должна была остаться с ним! Плевать что опасно, плевать, что он бы переживал за меня! Сейчас я даже не знала, жив ли он.
        Ребенка под сердцем принять было сложно. Я прислушивалась к себе, гладила живот теплыми ладошками и пыталась представить, что чувствует маленький человечек внутри меня. Сложно было поверить, что он мой. Настолько мой, что мое тело создало его, для того, чтобы я не была одна. Но я не могла позволить ему остаться без отца. А значит, мы должны вернуться домой. К нему.
        Как только я смогла произнести это вслух, мне стало легче дышать. Будто я на несколько минут забыла, как дышать и, вспомнив правильный порядок, сделала глубокий вдох. Да, это определенно было правильно. Мы должны поехать. Нужно дождаться Ингрит и плыть вместе с ней. Она обещала скоро вернутся.
        По воздуху разнесся громкий гул. Оглушающий. Мои пальцы дрогнули, и глиняная чашка выскользнула из пальцев, рассыпаясь на неровные черепки у моих ног, оплескивая сапоги теплым отваром. Это было так громко! Словно гудели в рог, только так сильно и мощно, что земля готова была задрожать! Я почти два месяца не слышала ничего кроме звуков леса, моря и собственного голоса и теперь этот разрушающий звук вынудил меня закрыть уши руками и вглядываться вдаль, в поисках его источника. Но я ничего не видела, с трудом определив правильное направление.
        - Что за дела?… - Спросила я вслух, сильнее закрывая уши.
        А потом все пропало. Тихо. Вновь звуки шипящих волн и шелестящего ветра, который запутался в моей белоснежной косе, пытаясь вырваться и вытягивая отдельные волоски.
        И никого. Кажется, я схожу с ума.
        Глава 34
        Торунн
        Я никогда не думал, что окажусь в такой ситуации. Я часами смотрел в окно и думал о том, что единственное верное решение, которое я принял, это отправить Аорелию как можно дальше. Но даже это меня не успокаивало. Только подстегивало. Прошло уже больше месяца, а не было никаких новостей. Капитан с боем смог пробраться на Шелтор, окруженный вражеским флотом и рассказал, о том, что старуха Ингрит увела мою девочку куда-то к демону на рога. Хитрая лисица Ингрит. Она знала, что делала. Я верил ей, но беспокойство не покидало, и я волновался.
        У меня была прекрасная возможность оценить тактику противника, который нападал и грабил все корабли пытающиеся приблизиться к Шелтору. Купцов, обычных людей и даже солдат, которые вернулись домой в поисках отдыха. Это было выше моего терпения. Чертов Ульдрик решил взять меня измором, не позволяя продуктам питания, провизии оказаться на берегу крепости. И это была хорошая тактика. Мы действительно нуждались в пополнении запасов и люди начали волноваться. Кто-то предлагал сдаться, кто-то пойти в бой, но я продолжал чего-то дать, ничего не предпринимая. Единственное что я сделал, это прикончил молчаливого конунга, в признании которого уже не нуждался, видя корабли из своего окна. Я подвесил его над главной башней, показывая, что его душе не место с богами, предателю и незаслуживающему почета правильных похорон.
        Ульдрик не ответил. Он просто проигнорировал мой выпад, выдавая, что на конунга ему совершенно плевать. Его интересует только мой Шелтор.
        Мне было смешно. Эта крыса воспользовалась ситуацией, и захапала себе чужие корабли, вешая на них свои зеленые знамена, снимая синие. Остались еще оранжевые. Ярл Ронст. Если проще, то просто бандит, обучающий своих людей воровать, захватывать корабли купцов и их товары, превратив гордый островной народ в кучу пиратов. Слабак. Брал силой то, что слабый защитить не мог. Мерзко. На Шелторе такое не практиковали уже пару сотен лет. Еще мой прадед отказался грабить, решив, что проще договориться и не прогадал. Купцы, приобретшие защиту на Шелторе с радостью привозили нам товар со всего света, продолжая избегать вод ярла Ронста и ему подобных. И сейчас, они выстроили свои корабли под стеной моей крепости, не решаясь подплыть ближе, и точно были собой довольны. Они готовились. Недолго оставалось спокойно следить за ними, нервничая в ожидании нападения. Они нападут ночью. Я уверен. Что бы застать врасплох. На честный бой рассчитывать не стоит. Это не для них.
        Вечер опускался все сильнее, натягивая на мир ночное небо как одеяло. Все мои воины, защитники Шелтора были готовы, оставляя тусклые факелы слабо освещать крепость. Как обычно. Словно мы готовимся провести еще одну спокойную ночь, сами же надевали доспехи, затачивали мечи и топоры. Воины молились нашим богам, нанося на кожу друг друга новые рисунки, как обращение к духам. Каждый верил, что благословение жемчужины убережет их жизнь, и только я сидел на самом верху, с подзорной трубой и внимательно следил за происходящим на вражеских кораблях.
        Меня бы тоже уберегло, но моя Аорелия была слишком далеко, и я надеюсь в полной безопасности. Я знал, что если мне придется умереть в этой битве, я буду прав, сражаясь за свой дом. Но умирать не хотелось. Хотелось видеть ее, смотреть на то, как луна отражает свет от ее волос, наблюдать в зачаровывающий водоворот темных глаз. Я хотел жить.
        Привычно сжимая рукоять меча ждущего своего времени в ножнах, я думал о том, что отчаянно хочу жить.
        - Ярл. - Позвал меня рослый парень, обернувшись, я, увидел у него палочку с иглами и чарку с черной краской. - Скоро битва.
        - Да, Кларс. Приступай.
        Он обошел меня со спины и, нависнув сверху, принялся за работу, протыкая кожу на моей шее, нанося и оставляя на ней полоски молитв на древнем языке, проговаривая каждую, чтобы я знал, с чем обращаюсь к богам.
        - За подарок моря я благодарю богов и прошу их милости, чтобы я продолжать оберегать данный мне дар. - Добавил я и парень кивнул, соглашаясь, продолжая наносить рисунок.
        Солнце село, оставляя нас во мраки ночи, пытаясь убедить темноту быть на нашей стороне. Вымазанные черной краской лица, позволяли увидеть светящиеся белизной глаза, скрывая во мраке все остальное тело воина. Да, давно мы не защищали Шелтор. Хорошо, что еще остались те, кто помнит как это - отстаивать свой дом.
        Женщин и детей увели и спрятали в подземных залах, выдолбленных прямо в скале, которая уберегала их от затопления подземными водами. Все мужчины крепости были готовы к войне, каждый наточил свое оружие и начистил легкие доспехи. Теперь только терпение.
        Люди ждали удара, прижимаясь к стенам, ожидая, когда враг, уверенный что его не ждут, ступит на землю Шелтора. С кораблей начали спускать лодки. Было слышно, как пузатые днища соприкасаются с водой и наполняются людьми, вооруженными как же, как и мы.
        Свежий рисунок саднил на воспаленной коже, и я погладил его пальцами, мысленно произнося одну и ту же молитву, ту же что была вбита мне под кожу черными переплетениями. Я хотел вернуться к ней живым. Я поклялся богам защищать ее, и должен выжить, чтобы сдержать свое слово.
        - В атаку! - Мой рев прошелся по воздуху, призывая мужчин выйти из темноты и вступить в бой.
        Лязг оружия, воинственный клич и предсмертные крики первых павших. В воздухе запахло кровью, заполняя ноздри мужчин яростью и злостью, заставляя вновь и вновь заносить поблескивающие лезвия над головой.
        Мы дрались как в последний раз. Никто не щадил себя и врага, который понял свою ошибку и поспешил ее исправить. Вдалеке, там, где стояли корабли, вспыхнули огненные шары, которые после характерного щелчка поднялись в воздух, направляясь в нашу сторону. Горящие снаряды врезались в стены, облизывая горящими лапами серый камень, заставляя его дрогнуть под давлением и начать жалобно хрустеть.
        Нас давили. Зажимали к стенам, по которым полз алый, полыхающий огонь, освещая все на своем пути. Стало видно, как много людей приближается к берегу на лодках, обнажая мечи и готовые вступить в бой, с одной целью - уничтожить нас.
        - Туши! - С вершины крепости начали наклоняться котлы с водой, которая мощными потоками неслась вниз, уничтожая собой разгорающиеся костры.
        Вновь снаряды. Очередной удар и одна из сторон крепости накренилась, угрожая вот-вот рухнуть, забирая с собой всех, кто был у ее подножья.
        - Ирлинг! Уводи всех внутрь! Будем держать осаду! - Кричал я, размахивая топором, который с хрустом пронзал чужую плоть.
        Друг был рядом. Он так же осатанело рубил всех, кто был на его пути, раздавая команды своим людям, ловко уходя от ответных ударов.
        - Нельзя! - Ответил он. - Они разнесут стену и проберутся внутрь! Нужно добить их здесь!
        - Там больше шансов! Выполняй приказ! - Первобытная ярость уже кипела в крови, но не мешала думать.
        За стенами было больше возможностей ловить пеших и хоть как то укрываться от огня, летящего с кораблей мерзавца Ульдрика.
        Мы отступали, продолжая бой на ходу, уходя в открытые ворота. Вместе с нами внутрь забралась небольшая группка, которую тут же вырезали, стоило деревянным воротам захлопнуться за их спинами.
        - Что дальше? - Ирлинг смахнул упавшую на измазанный черной краской лоб прядь и посмотрел на меня в ожидании следующего приказа.
        Я не успел ответить. О края крепости застучали лестницы, по которым взбирались люди, готовые продолжать бой.
        - Защищать высоту! - Вновь крикнул я.
        Мы продолжали бой, сбрасывали лестницы вниз, убивали тех, кто успел подняться, совершенно упустив из вида нескольких мужчин в длинных черных мантиях. Их пропустили к воротам, не смотря на количество людей внизу, и они скрылись из вида, прячась под козырёк каменной крепости.
        - Род! Это маги! - Закричал Ирлинг, отвлекаясь от боя, за что получил удар ножом в ногу.
        Оружие осталось торчать в его плоти, разорвав ткань штанов, и капитан двумя четкими ударами прибил пирата к полу.
        - Это маги! - Прохрипел он и я бросился вниз.
        Дерево ворот уже полыхало, обугливаясь и тлея в полумраке. Если им удастся проникнуть внутрь лишая нас возможности закрыть вход, мы проиграли.
        Все происходило так быстро, что едва я собрал остатки армии, как единственное препятствие рухнуло, разваливаясь на части, и рассыпаясь в пепел. Перед нами стояли трое мужчин, в ладонях которых послушно играло пламя.
        Где он смог достать магов! Чертов подонок!
        Нам не давали времени, решив, что эта роскошь нам не по карману. Полыхающие пульсары начали один за другим срываться с их пальцев, врезаясь во все, что могло начать гореть. Всюду пламя, крики, кровь! Время неумолимо бежало мимо, не позволяя найти выход!
        Пираты сыпались сверху, воспользовавшись заминкой, маги вели за собой остальных, открыв им проход. Нас осталось не так много. Все плохо. Все очень плохо.
        Все понимали, что это значит. Каждый был готов к героической достойной смерти, мысленно прощаясь с родными и близкими. Но не я. Я не хотел умирать! Я хотел жить!
        Оглушительный звук заставил всех присесть на корточки, закрыв уши руками. Кто-то закричал, падая на землю, в том числе и маги. Скрипнув зубами от боли, я смог поднять глаза и заметил, что у многих потекла кровь, просачиваясь сквозь пальцы, которыми они закрывали страдающие уши.
        Что происходит? Какого демона?!
        - Там еще один корабль! - Крикнул кто-то, так отчаянно, что даже у меня сжалось сердце.
        Ползком, отпихивая в стороны, катающиеся по земле тела, я смог добраться до ворот, и моему взгляду открылся невероятных размеров корабль, под белыми знаменами.
        Белыми?
        Глава 35
        Торунн
        Пытка продолжалась, казалось уже целую вечность. Все кто был жив, продолжали лежать, пригибаясь к земле, затыкая уши и пряча головы, чтобы хоть как то спастись от невыносимого звука.
        Я внимательно смотрел на корабль, который становился все ближе и ближе, заметив белые пятна на его борту. Никто не воевал. Все мечтали прекратить это мучение как можно быстрее. Я растерянно крутил головой, смотря по сторонам и понимал, что многие уже мертвы, но людей Ульдрика определенно больше, чем моих и скорее всего, мои люди уже были мертвы еще до начала.
        К берегу приближалась лодка, с того самого неопознанного корабля.
        Борясь с болью и расплывающимся изображением, я пытался сфокусировать взгляд и понять, друг или враг тот, чья лодка прибилась к моему причалу. Определённо враг. Разве может друг творить такое?
        Еще одна попытка и я понимаю, что ко мне несется тень в черном плаще, с очень и очень знакомым лицом. Девушка приблизилась так быстро, что я не смог сказать не слова, смотря на то, как робко она улыбается, осматривая меня на наличие ран. Какой-то жест от нее и звук прекратился.
        Хотелось без сил упасть мордой в землю, с глухим стуком ударяясь об нее лбом, но я вовремя упер руку, поддержав себя, успевая перенести вес.
        - Как вы, ярл? Я смотрю, мы вовремя. - Рария улыбнулась, помогая мне встать на ноги и оглядеться, сама при этом вынула что-то из ушей, как я потом понял восковые пробки.
        Никто не мог встать. Все лежали на земле и стонали, продолжая обнимать головы руками.
        - Рария? Что ты здесь делаешь?
        - Спасаю вашу жизнь. - Улыбнулась лекарка. - Я должна вас кое с кем познакомить.
        Она дернула головой, когда смогла поставить меня к стене, и я повернул голову в ту сторону, куда она указывала. К нам приближалось двое. Я не верил своим глазам, пытаясь понять как такое возможно. Пока я разглядывал «гостей» к берегу одна за другой причаливали лодки, с которых спускались мужчины, принявшиеся за зачистку. Они связывали или добивали всех, кто был под зеленым и оранжевым знаменем.
        Помощь?
        Как только неизвестные вплотную приблизились к нам, мужчина неожиданно ударил меня в лицо, от чего я покачнулся и, не выдержав завалился на землю, поднимая облако пыли.
        - Где моя дочь!? - Прорычал он, пока я морщился и пытался рассмотреть врага.
        Это был взрослый мужчина, лет пятидесяти. Крепкой комплекции, широкоплечий и… беловолосый. Невероятно схожий цвет с волосами моей Аорелии и его спутницы, которая с издевкой разглядывала мое лежащее у ее ног тело.
        - Бернард! Прошу Вас! - Рария бросилась ко мне, заправляя за ухо свои выпавшие и растрепавшиеся волосы. - Не думаю, что это было необходимо. - Она сурово сдвинула бровки и нахмурилась, пытаясь вызвать в мужчине стыд. Но тот только нахмурился в ответ, и его подстриженная аккуратная бородка зло подрагивала от того, как желваки заходили под кожей. - Ярл, хочу вам представить - Лорд Бернард и его дочь, леди Моника.
        Леди только хмыкнула, скрещивая на груди тонкие руки в белом воздушном платье.
        - Рария, давай без расшаркиваний. - Бросила она, и добавила. - Я хочу знать, где моя сестра и обещаю, что всем будет очень-очень больно, если с ней что-то случилось.
        У нее были такие же белоснежные волосы, как и у Бланш, только локоны Моники сворачивались в широкие пружинки и свободно рассыпались по плечам. Ее белое тонкое платье совершенно не подходило не под случай, ни под погоду, но ее это совершенно не заботило. Она зло постукивала ногой и распиливала меня черными омутами глаз.
        Невероятное сходство.
        - Ярл. - Рария позвала меня осторожно, видимо замечая потрясение на моем лице. - Это настоящий отец ирли Торунн и ее сестра.
        - Сестра? Отец? - Глухо переспросил я, и нашел в себе силы подняться, при этом придерживаясь за стену.
        - Именно. - Моника сощурила глаза, и я понял - это дьяволица с лицом ангела. - Я хочу знать, где моя сестренка и если ты, - Она сделала шаг ко мне, оказываясь прямо под носом. - Причинил ей хоть какой-то вред - я спою так, что твои мозги вытекут через уши. Ты меня понял?
        - Споешь? - Все это казалось каким-то бредом. Слишком много непонятного и странного и все это совершенно не вязалось в моей голове, которая продолжала гудеть как железный колокол.
        - У вас тут вообще все дикари? - Она посмотрела на Рарию и та в свою очередь покрылась румянцем. - Отвратительно! Я пугаю его мучительной смертью, а он даже не в состоянии этого понять! Я сирена, дружок. - Она ткнула меня пальцев в грудь. - Мой голос это то, прекратило этот бой, позволяя выжить тебе и твоим людям, но только потому, что Рария просила. Ясно?
        - Сирена… Не может быть!
        - Может. И я обещаю - ты будешь страдать, если Бланш скажет, что ты ее обидел. - Она не лгала.
        Я видел это в каждом взгляде, слышал в каждом слове. Она обещала убить меня, и в этом сложно было сомневаться.
        - Ярл, где Бланш? - Попробовала Рария, а мне хотелось рассмеяться от безвыходности.
        - Ее здесь нет. Она далеко. Очень. - Смеялся я, понимая, что если этой красотке, а это сложно было отрицать, взбредет в голову убить меня, она может сделать это прямо сейчас. На ее взгляд я был совершенно бесполезен.
        Ирлинг появился откуда не ждали, вынырнув из-за спины Моники и прикладывая лезвие к ее белой шее, разворачивая ко всем грудью.
        - Мне убить тебя сейчас или позже? - Устало прошипел он на ухо блондинке.
        - За что это? - На удивление и она, и ее отец были совершенно спокойны, и казалось, не удивлены появлению и выпаду капитана.
        - Ты угрожаешь моему ярлу и с непонятной целью ищешь мою ирли.?????????
        - Ты глупый, да? - Спросила она, и я увидел, как мелькнули светом ее темные глаза. - Я ищу свою сестру. Ты знаешь, где она?
        Ее голос был словно мед. Такой бархатный, успокаивающий. Она мягко вывернулась из захвата Ирлинга и забрала у него нож.
        - Ты знаешь, где она? Где моя сестренка?
        - Ее спрятала старуха Ингрит. - Медленно протянул капитан, смотря ей прямо в глаза.
        - Кто такая старуха Ингрит? - Продолжала девушка.
        - Ирли клана Туштан. Они хорошие люди и мы попросили их о помощи, спрятать ирли, чтобы она не пострадала. - И через секунду вскрикнул, хватаясь за ногу в которую вновь вонзили нож.
        - Никогда больше не смей нападать на меня со спины. - Прошипела она в его лицо, зависнув всего лишь в паре сантиметрах. - И на будущее - можешь звать меня Ники, красавчик.
        Она чмокнула его в нос и ткнула пальцем, чтобы он рухнул на балку за спиной, заставляя сесть и не отсвечивать.
        - Значит Бланш в безопасности. - Скорее сказал, чем спросил беловолосый мужчина.
        - Что ж, значит, нам здесь делать нечего. Рария, милая, не подскажешь где находиться клан Туштан? - Спросила Моника внешне напомнив ласковую кошку, которая спрятала когти и сейчас не представляла опасности.
        - Лорд, леди. Я очень вас прошу не торопить события. С Бланш все хорошо и мы можешь немного отдохнуть и связаться с ирли Ингрит. - Ответила Рария присаживаясь в ногах капитана, начиная снимать боль.
        - Разве долгожданная встреча может ждать? - Спросила сирена, упирая руки в бока.
        - Конечно. Вы только посмотрите вокруг. - Рария обвила руками поле боя. - Это хаус. Не думаю, что ирли Торунн будет рада увидеть то, что вы устроили.
        - Вечно ты со мной как с маленькой. - Моника вздернула нос. - Что ж, одна ночь погоды не сделает. Отец?
        - Как считаешь нужным, Ники. Я тоже очень устал и мечтаю познакомиться со своим зятем. - Он плотоядно сверкнул глазами в мою сторону и в эту секунду я уже пообещал себе двинуть в холеную морду лорда-тестя. Для крепости впечатлений от встречи.
        - Тогда вперед! Наводить порядки! Красавчик. - Обратилась она к шипящему от боли Ирлингу, который мужественно ждал, пока лекарка обследует его раны и начнет их заживлять. - Распорядись, чтобы наши спальни были поближе друг к другу.
        Капитан даже открыл рот, удивленный такому напору, и только Рария улыбнулась, видимо успев привыкнуть к поведению девушки.
        Все остальное напоминало базар, совмещенный с парадом. Всюду сновали беловолосые люди с корабля лорда. Таскали огромные тюки, сундуки и мешки. На мой удивленный взгляд новоиспеченные родственнички пожали плечами, объясняя это тем, что когда Бланш вернётся в Шелтор, они намеренны какое-то время у нас погостить. Я понял что, скорее всего это будет упорное склонение к тому, что бы Аорелия уехала с ними. Пусть и думать забудут. После того, что случилось, я не готов был отпускать ее ни на минуту. Никогда. Моя жемчужина.
        Моника развела просто дикую активность! Она распоряжалась так уверено, словно привыкла командовать с пеленок, раздавая моим выжившим воинам хоть и правильные, но все же приказы, которые отдавать не имела права. Заметив мой недобрый взгляд, она лукаво улыбнулась и сказала:
        - Все всегда делают то, что я скажу. Просто расслабься. Вам и так не хило досталось. - Было там что-то искреннее, и я позволил себе закрыть глаза на выходки этой женщины. - Иди лучше поговори с отцом. Достаньте хороший ром, поболтайте по душам, набейте друг другу рожи. В общем расслабьтесь, мальчики.
        С этими словами она умчалась куда-то вглубь крепости так, словно знала, что где находиться, по пути командуя не только своим людьми, но и моими. Ужасная женщина. Властная, стойкая, с характером и стержнем. Не завидую ее мужу.
        - Ну что зять. - Раздался голос за моей спиной. - Поговорим как мужчины.
        - Как мужчины. - Ответил я и немного оклемавшись, повел тестя в свой кабинет, вспоминая, где у меня еще припрятана бутылка с ромом.
        Глава 36
        Мне было страшно.
        Звук не повторился, но почему-то именно по этой причине страх только сильнее захлестывал меня, заставляя наворачивать круги по мокрому песку и вглядываться в ту сторону, откуда был слышен тот ужасающий шум. Я молилась. Наверное, впервые за долгое время, не обращалась к богам, а именно молилась. Я вспомнила, кажется всех. И своих, и богов Родерика.
        Родерик.
        Я несколько раз произнесла его имя вслух, ощутив на губах соленый вкус морских брызг, и свежий, переполняющий запах грозы, который осел на кончике языка, напоминая вкус его диких и жадных поцелуев. Моя душа рвалась из тела, мечтая сорваться с места и как можно быстрее преодолеть разделяющую нас воду. Слишком много воды. Она всюду и везде, но только не там, где нужно.
        Я прятала озябшие руки под передником, все сильнее закутываясь в накидку, и молила море помочь ему. Вспомнить то, что я связанна с ним кровью, в первый и последний раз выполнить мою просьбу и спасти его. Я знала, что он в опасности. Чувствовала его усталость, как болит его тело. Каждой порой и клеточкой страдая вместе с ним.
        Зачем я осталась здесь? Почему я послушала Ингрит и позволила ему справляться самому? Ответ пришел сам собой и оказался настолько простым, что я даже засмеялась, понимая, что пропустила главные слова женщины мимо ушей. Я не слушала сердце! Я поддалась разуму и позволила себе отступить от своих принципов. А принцип у меня был один - верить себе.
        Я предала себя и сейчас могла лишиться самого важного в своей короткой жизни.
        Рука инстинктивно прижалась к едва заметному животику, и я закрыла глаза, глубоко вдыхая воздух, через обветренные губы. Я не одна. Точно не одна. Сейчас в этом не было ни единой капли сомнений, и я с полной уверенностью принимала тот факт, что у меня под сердцем часть Торунна. Моего мужчины.
        Мысль о том, что сейчас я еще сильнее, чем раньше, закрутилась внутри как ураган, полностью стирая все ощущения реальности. Я видела в темноте! Тонкая светящаяся нить! Она взволнованно дрожала, указывая на восток. Туда откуда был шум. Значит, мне не показалось. Я гладила ее пальцами, пытаясь понять, насколько сильно я могу ощутить то, что вокруг моего ярла, но нить оставалась глуха, натянуто подрагивая, маня за собой. Но как мне попасть туда?
        Я молилась и думала. Первая мысль, конечно, была лодка, все это время пролежавшая на берегу острова. Я уже нашла ее, и она не позволяла поверить в ее хорошее состояние. Прохудившееся, подгнившая. На ней я и до Хакуина не доплыву, что уж говорить о Шелторе! Ждать Ингрит? Это не выносимо! Мое ожидание сожрет меня как огромный морской монстр, широко открыв пасть, проглотит и будет долго и мучительно переваривать в желудочной кислоте. Но как тогда? Боги, помогите мне!
        И вновь молитвы. Одна за другой они слетали с моих губ, превращаясь в песню. Я смогла понять это, только когда мой громкий и сильный голос несся по воздуху, унося слова молитв в бескрайнее море. Не чувствовался конец. Как и предсказывала Рария, мой резерв не был затронут, я пела, а силы не покидали меня, хотя я всеми фибрами ощущала какая мощь исходит от моего голоса. Открывать глаза было страшно. Мне даже на секунду показалось, что я придумала эту свою песню и на самом деле молча стою на берегу, сходя с ума от своей беспомощности.
        По ногам повеяло холодом. Словно ледяная морская вода превратилась в пар, обволакивающий обутые в теплые сапоги ступни. Пальцы уже насмерть замерзли и угрожали остаться в обуви, если я немедленно не сдвинусь с места.
        Открыв глаза, я чуть не задохнулась от ужаса. Мои волосы зашевелились на голове, по коже бежали огромные мурашки размером с жука и холодные, липкие капли пота от бескрайнего, неподдельного ужаса. Вокруг был вязкий плотный туман. Совершенно белый, он клубился в воздухе, не позволяя разглядеть общую картину, лишь части. Изумрудных хвостов асперий.
        Они плавали в этом тумане, лениво перекатываясь в потоках, казалось, совсем не смущаясь того, что покинули воду и находятся прямо в воздухе.
        Я продолжала петь, понимая, что привлекла их внимание своим голосом, но не могла остановиться. Асперии кружили вокруг, все теснее и теснее придвигаясь ко мне, создавая изумрудный водоворот, в центре которого стояла моя хрупкая фигурка.
        По плечу скользнула холодная лапа, очень похожая на человеческую руку, за ней вторая. Меня трогали, щупали, гладили, а я продолжала петь, сжимаясь от ужаса. Их отвратительные жуткие морды то и дело мелькали перед глазами, позволяя увидеть их огромные мутные глаза и открывающиеся уродливые пасти. Но чем ближе они были, тем меньше я чувствовала себя проживающей последние минуты своей жизни. Асперии успокаивали, поглаживая меня хвостами, легонько касались пальцами, заглядывая в лицо.
        «Мы отведем тебя» - раздался громкий шепот тысячи голосов. Женские, мужские, даже детские. Они звучали все разом, но так синхронно и громко, что я чуть было, не прекратила петь, но вовремя собралась, продолжая.
        «Мы сделаем это для тебя, дочь моря» - опять разрывающий мозги шепот. Я закрыла глаза, проваливаясь в этот вязкий как молоко туман, позволяя духам проникнуть в меня, добраться до самой глубины мой души, почувствовать мой страх и тревогу.
        Я вкладывала в голос все свои переживания, всю тоску по живым и мертвым, тем, кто был здесь и тем, кто остался очень далеко.
        Почва под ногами пропала. Я словно зависла в воздухе, отдаваясь бескрайней пучине ощущений. Меня не стало. Словно все, что было связанно со мной, исчезло, оставляя только чистую энергию, которая тянулась к тонкой нити, которую я все еще видела под закрытыми веками. Моя душа двигалась вперед, с невероятной скоростью, но стояла на месте, в кое то веки, насладившись спокойствием бесконечности мира.
        В воздухе запахло гарью и потом. Ноги опустились на мелкие камни, и, убедившись, что я стою крепко, туман отступил, уползая за мою спину. Я точно не на острове Ингрит. Стоило открыть глаза, и я полностью убедилась в этом предположении. Передо мной был Шелтор.?????????
        Серый камень местами почернел от копоти, кое-где виднелись мощные трещины в стенах и в воздух поднимался серый дым, виднеясь в первых лучах рассвета.
        Сколько я была в море?
        Тяжелые плотные тучи висели в небе, закрывая собой исчезающие звезды, смешиваясь с сизыми клубами смога, поднимающимися вверх. С того места где я стояла, были видны корабли. Уже знакомые мне знамена лениво висели на мачтах, наслаждаясь тем, что ветер стих, и не трепал ткань по ветру. Белый?
        Мое внимание привлек огромных размеров корабль под белоснежным флагом, чуть поодаль от остальных. Неудивительно! У него определенно было очень массивное дно, которое могло соприкоснуться с каменистым грунтом и пострадать.
        Внезапный порыв одиночного ветра вывел меня из задумчивости и, подхватив юбку, я бросилась в замок. Я должна узнать что произошло. Все вокруг напоминало разруху, пошедшую битву и полный хаос.
        Я должна найти мужа.
        Огромные ворота со стороны земли оказались открыты. Всюду горели костры, и как я поняла по резкому запаху - поминальные. Суетились люди, все были чем-то заняты и, набросив капюшон, я проскользнула в открытые двери.
        Внутри крепость мало отличалась порядком от внешней стороны. Все так же много людей, все так же заняты восстановлением. Похоже, у них была долгая ночь. Многие были одеты в доспехи с белыми вставками, незнакомого мне… союзника? Врага?
        Я направлялась прямиком в центральную часть крепости, где должны были быть покои Родерика, и, натянув капюшон посильнее, перебежками преодолевала расстояние.
        - Слышите! Эй! Я к вам обращаюсь! - Рассерженный голос заставил меня в страхе дернуться и замереть. - Иди сюда. Найти мужчин и скажи, чтобы перетащили все свободные кровати в северное крыло. Поняла?
        Я сглотнула слюну и обернулась, пряча волосы под плотной тканью.
        На меня смотрела я. Я и не я. Девушка тоже зависла, заглядывая в мое лицо, понимая, что я вижу тоже самое, что и она. Незнакомка протянула руку и рывком сдернула мою маскировку, еще шире открывая и без того распахнутые глаза.
        На ее белой коже выступил румянец. Темные брови так быстро меняли форму, что я не успевала отследить и проанализировать эмоции, задержав внимание только на последней. Это была надежда и радость.
        - Бланш? Это ты? - Ее голос, растерявший авторитетный тон стал бархатным, словно мягкая кошачья лапка коснулась ушей. - Бланш!
        Она улыбнулась и я, совершенно потеряв нить происходящего, смотрела в свое улыбающееся лицо, что было старше на несколько лет, и не заметила, как оказалась в крепких и цепких объятиях.
        Тонкие цепочки браслетов на ее руках позвякивали, а звонкий смех разносился по округе, отвлекая людей от работы и привлекая к нам внимание.
        - Не верю что это ты! Как ты здесь оказалась? Да в прочем не важно! - Она отпустила меня и взяла мои холодные пальцы в свои ладони. - Меня зовут Моника. Ники. Я твоя сестра, Бланш.
        - Сестра? - Обрывки фраз медленно, словно улитки на скользких камнях, начали собираться в кучу.
        - Сестра. Нас нашла твоя подруга - Рария.
        - Нас?
        - Да. - Она мягко улыбнулась и осмотрелась по сторонам. - Пойдем. Он очень ждал этой встречи.
        Глава 37
        Она уверенно тащила меня по тому маршруту, который я и сама планировала. Я позволяла, до конца не понимая, того что происходила, зачарованно любуясь шедшей впереди девушкой.
        Она была такой легкой, такой воздушной. Не верилось, что такая красота может существовать в мире. Ее блестящие ровные локоны подрагивали от каждого ее шага, послушно следуя за движениями головы хозяйки. Кипенно-белое платье морской пеной струилось по воздуху, очерчивая тонкую талию, круглые привлекательные плечи и соблазнительные бедра, которые нежно обтягивала юбка. Сейчас я казалась себе нескладным подростком с угловатыми чертами, рядом с красивой и статной женщиной.
        - Он здесь. Готова?
        Хотелось ответить нет, но я икнула в ответ на ее вопрос и, улыбнувшись моему бледному лицу, она открыла дверь, заталкивая меня внутрь и закрывая ее за собой, перегораживая путь отхода. Моника, если она назвала настоящие имя, с ласковой, но сытой улыбкой прижималась спиной к единственному выходу их кабинета ярла.
        - Ники? - Беловолосый мужчина в компании с моим мужем сидели за столом, друг напротив друга и уничтожали янтарный напиток из стеклянных стаканов с низкими стенками.
        Заметив меня и мельком скользнув по лицу девушки у двери, мужчина резко встал, роняя стул. Тоже самое, синхронно с ним сделал Родерик, первый, сообразив и бросившись в мою сторону.
        Меня закрутили в ворох полный его запаха, вкуса, тепла. Сильные объятия подхватили меня в воздух, и я не противясь, прижалась в ответ, зарываясь носом в меховой воротник куртки, запуская пальцы в темные волосы. Больше мне ничего не нужно. Я совершенно собрана и ощущаю полный покой. Он жив, и судя по тому, что нет уже половины бутылки, чувствует себя замечательно.
        Обхватила еще сильнее, улыбаясь от легкого, но горячего поцелуя в висок.
        - Жемчужина. - Прошептал он, не выпуская меня из объятий, позволив только воспользоваться своими ногами, ставя меня в вертикальное положение.
        - Родерик. - Я ластилась как кошка, прильнув к его широкой, шершавой ладошке.
        - Прости меня. Я должен был тогда все объяснить.
        - Не должен был. Мне нужно было просто тебе доверять.
        - Неважно. Теперь ты рядом. - Его грозовые глаза мягко и тепло улыбались, затягивая меня в ласковый шторм, который разрушая все вокруг, всегда сможет защитить. Это было как обещание. Оберегать меня, даже если сам ты разрушающий катаклизм.
        - Кхе-кхе. - Кашель отвлек меня от блаженного наслаждения мужем, и я вновь встретилась взглядом с черными глазами, полными сожаления и вины.
        Ярл легонько подтолкнул меня вперед, шепнув на ухо, что поцелуи будут позже, и я замерла перед гостем, нервно сцепив пальцы.
        - Бланш. Мое имя Бернард Керро. Как ты, наверное, уже поняла… - Он искал слова, и я видела, как ходит его кадык, каждый раз, когда он взволнованно сглатывал слюну. - Я твой отец. Я не знал. - Он покачал головой, сводя грустные брови к переносице. - Я, правда, не знал, Бланш. Я виноват перед тобой. Очень. Прошу тебя, позволь мне искупить свою вину? Дай мне шанс узнать тебя поближе.
        Я смотрела на сеточку морщинок у его глаз, видела складочку, залегшую между по-молодецки темных бровей, не смотря на всю белизну волос, и с замиранием замечала свои черты. Он, так же как и Моника, быстро и едва заметно менял выражение лица, в котором я читала все его эмоции, но только спустя несколько секунд до меня дошло, что я делаю точно так же. Я точно так же закусываю щеку изнутри, точно так же прячу руки, когда волнуюсь и сейчас я точь-в-точь такой же позе стояла напротив него.
        - Нам понадобиться время. - Тихо сказала я, давая свое разрешение.
        - Я обещаю, его будет достаточно. - Ответил он и улыбнулся полной надежды улыбкой.
        Теплые ладони мужа опустились на плечи, и я вновь ощутила это потрясающие чувству хрупкости рядом с ним. Нет, я не угловатый подросток, я просто маленькая женщина на фоне такого большого и сильного мужчины как мой ярл. Словно спали все баррикады, исчезли все предрассудки и предубеждения. Я перестала бояться его, трогать, прикасаться, изучать. Он мой мужчина, мой целиком и полностью, как и я его. Я не должна и не могу испытывать страх в одной комнате рядом с ним, в одной постели. Теперь мы единое целое.
        Это разлука позволила мне иначе посмотреть на его существование. Он не просто персонаж, который может потерять важность, он главный герой моей собственной сказки, в которой нам суждено быть вместе.
        Надеюсь, ярл думал точно так же, потому как горячие губы опустились на мою макушку, а ноздри втянул воздух вокруг волос, поднимая их немного вверх.
        - Как ты здесь оказалась?
        - Это долгая история. И я… Я должна тебе признаться.
        - В чем? - Родерик развернул меня к себе лицом, заглядывая в глаза.
        - Я не человек. Точнее человек, но не совсем.
        - Ты сирена. - Сказал он. - Я знаю. Моника мне уже рассказала. И даже продемонстрировала.
        Девушка фыркнула и грациозно подошла к столу, опускаясь на стул:
        - Напоминаю. Я продемонстрирую еще раз, если увижу хоть одну ее слезинку.
        Ярл ухмыльнулся, показывая, что ему проще самому убить того, кто заставит меня плакать.
        - Устала? - Я отрицательно качнула головой, чувствуя невероятный позыв голода, и сделав так, чтобы и все остальные о нем узнали, желудок заурчал. - Понятно. Садись, сейчас что-нибудь найдем.
        Я поняла, что ужасно голодна и сейчас могу проглотить все, что будет хотя бы более-менее напоминать пищу. Я сразу подумала о ребенке. Наверно, переход с аспериями дался ему тяжело и сейчас необходимо подкрепится и желательно найти Рарию. Наедине.
        Полевая еда была вкусной и сытной, да, простой, но мне было до безобразия хорошо, пока я проглатывала очередную ложку каши с мясом, закусывая ее свежими овощами, которые чудом сохранились в опустевших за время осады складах.
        Родерик рассказал мне о нападении и мягко сжал мои пальцы, когда разговор зашел о моменте, когда ему сообщили о том, что мои покои горят. Потом о Ульдрике и его попытке захватить Шелтор.
        - А где он сейчас? - Спросила я.
        - Погиб. - Ответил ярл, покосившись на Монику, которая задрала нос, скрестив руки на груди.
        - Он того заслужил, и не надо на меня так смотреть.
        - Могла бы и по мягче.
        Ники удивленно распахнула глаза, уставившись на ярла, но заметив улыбку на его лице, хмыкнула и отвернулась, скрывая смешок.
        Похоже, они поладили, что не сказать про нас с отцом. Мы сидели и молча таращились друг на друга, не решаясь начать разговор. Бернард несколько раз проглатывал слова, которые готовы были сорваться с губ, но в последний момент замолкал, так и не открыв рта.
        - Я пока не могу звать тебя папой. - Начала я, когда Моника временно удалилась отправившись на поиски «того смелого красавчика» в лице Ирлинга, а Родерик вышел дать распоряжение слугам, чтобы они приготовили нам спальню.
        Все же было уже раннее утро, после долгой, насыщенной и бессонной ночи.
        - Я понимаю. - Он закивал головой, соглашаясь со мной. - Можешь звать меня Бернард. Ты очень красивая. - Сказал он, несмело положив ладони на стол перед собой. - И очень похожа на свою мать.
        - Сейчас мне кажется, что на тебя я похожа больше.
        - Этого не отнять. - Он вновь мягко улыбнулся. - Ты истинная сирена.
        - Расскажи мне о них. Я всю жизнь прожила уверенная в том, что я могу петь только колыбельные для детского сна.
        - Наш род очень сильный. Керро первые и последние сирены с такими способностями.
        - А другие так не могут?
        - Могут, но не так сильно. Все вполовину меньше. Если Ники может заставлять людей буквально умирать от боли, то другие только временно остановят, не больше.
        - Ники?
        - Да. Она очень сильная и она очень хотела тебя найти, Бланш. - Он пытался передать мне спокойствие, и намекал что сестра мне не враг. - Как только на пороге нашего дома появилась Рария, мы сразу же отправились в путь. Не сговариваясь, пополняли припасы и набирали команду.
        - Ты так просто поверил незнакомке уверяющей, что у тебя есть внебрачная дочь? - Вопрос прозвучал раньше, чем я подумала, что говорю, но появилось стойкое ощущение, что это должно было прозвучать вслух.
        - Да. - Не замешкавшись, ответил он. - Регина все эти годы была в моей памяти. - Признался мужчина, опуская глаза. - Она не хотела связывать со мной жизнь, понимая, что ни ее, ни ее ребенка в моем мире не примут.
        - Почему?
        - Я один из совета двенадцати. - Мне не оставалось ничего, кроме как удивленно приоткрыть рот. - Она не сказала мне о тебе, просто попросила уехать и оставить ее в покое. И я послушался. Я не знал, Бланш, уверяю. Но когда Рария назвала имя Регины, я не сомневался. Я понял, все, что произошло много лет назад. Она уберегала тебя, от взросления в моей среде, но не успела сказать потом. А может и не хотела. - Он продолжал смотреть куда-то чуть в сторону, видимо, прокручивая в голове воспоминания о том времени, а я пыталась понять, как меня угораздило быть дочерью одного из тех, кто принял решение огородиться от мира людей, закрывая свои границы и для таких смесков как я. - Даже не знаю, кто из нас был бы прав. - Не весело улыбнулся он.
        - Оба хороши. - Я протянула и накрыла его ладони своими, показывая свое сопереживание.
        Какая разница, что произошло тогда. Главное было что сейчас, не смотря на похороны мамочки и отца, я полностью уверенная в своем одиночестве, смогла прогнать это наваждение. Я вновь поверю, что я не одинока. Это странно так говорить, но сейчас у меня, кажется, есть семья. Отец, хоть и малознакомый, но это исправимо. Сестра с горячим темпераментом, своенравная и сильная. Любимый муж, с которым теперь все обязательно будет, так как требует сердце и ребенок, которого я ношу под этим самым сердцем.
        Все будет. Нужно просто подождать.
        Эпилог
        - Ты должная ему рассказать.
        - Да, должна. - Я смотрела в окно, выходящее на внутренний двор, и с любопытством следила за новой драматической сценой. - И скажу.
        - Когда? Когда твой живот будет заметен даже слепому? - Рария опять воспользовалась своим осуждающим взглядом и заправила выбившийся локон за ухо. - Ты тянешь время перед неизбежным.
        Она всегда так делала и это постоянство сейчас меня успокаивало.
        Я действительно должна была рассказать Торунну о том, что жду от него ребенка. Прошел уже месяц с тех пор все начало налаживаться и дела в Шелторе пошли в гору. Самой тяжелой была первая неделя. Когда провожали в последний путь тех, кто не смог восстановиться после боя, и тех, кто ушел вовремя. Сейчас все было более-менее стабильно и это не могло не радовать мой воспалённый волнениниями мозг.
        У нас все было идеально.
        Мой грозовой шторм стал самым необходимым явлением в моей жизни. Очень быстро исчезли воспоминания о сне по отдельности. Теперь я понятия не имела, как столько лет спала одна! Появилась невыносимая необходимость слышать его голос, знать, о чем он думает, видеть внимание в его жестах, словах, действиях. Не могла представить себе, как можно уснуть, не забравшись головой к нему на плечо, и без провальной попытки обнять рукой его широкую грудь. Он был всегда, везде, всюду. И не только в реальности, но и в моих мыслях, занимая почти все возможное пространство. Его запах… Я пропахла им вся, с головы до ног. Это действовало как успокоительный отвар - стоит только сделать глубокий вдох и аромат соли и морской воды проникал в самое сердце.
        Он все так же внимательно разглядывал мое лицо, сканируя каждую черту, но сейчас это не было пугающим, а скорее пришло понимание - ему это так же необходимо, как и мне. Он выражает свою любовь так. Любовь…
        Мы так и не сказали друг другу этих слов. Все как то не было подходящего момента, или был, но его обязательно кто-нибудь портил. И чаще всего это была Ники! Именно моя сестренка ехидно портила всю романтику, высказывая едкие комментарии в отношении «ванильных переживаний». Цепкая, железная, решительная, она все чаще и чаще бросала взволнованные взгляды в сторону капитана.
        Я улыбнулась, смотря через окно за тем, как прямо сейчас она устраивала мужчине очередную выволочку, сама при этом покрываясь смущенным румянцем. Похоже, сестренка влюбилась и тщательно пытается это скрыть, да только толку? Ирлинг больше недели находился в шоковом состоянии от того, как ему удавалось доводить девушку, даже ничего не делая, а после, видимо, когда терпение уравновешенного капитана подошло к концу - обозначил Ники своей. Для всех и для нее в том числе. Но упрямая продолжала упираться и обвинять мужчину в разыгравшейся фантазии, каждый раз следя за ним из-под длинных ресниц.
        Они с отцом решили остаться на некоторое время, и, как и ожидалось, предприняли попытки увести меня с собой. Но долго это не продлилось. Им хватило немного времени чтобы понять - я остаюсь с мужем. И если и поеду с ними, то только в гости. Временно!
        С отцом все шло более-менее ровно. Мужчина не торопил меня и не давил, позволив узнавать его по доброй воле, по своему личному желанию. Как например совместный вечер в библиотеке. Просто позволяя привыкать к его существованию.
        - Ты уже и так ешь за двоих. - Рария отвлекла меня от моих мыслей, заставляя обернуться к ней. - Это начинают замечать. Можно конечно прикрывать твой растущий живот обжорством и нервами, но скоро и это перестанет быть оправданием определенно беременному животу! Не будь трусихой! Расскажи ему, пока он не узнал это от кого то другого! Бланш, Родерик любит тебя. Очень. Не сомневайся в нем. Иди и скажи своему мужу, что у вас будет ребенок!
        Она указала мне на дверь, показывая всю серьезность своих намерений.
        Что ж, может она и права.
        Родерик был в своем кабинете. В последнее время мне казалось, что мой морской волк немного приосанился. Он стал спокойнее, больше думал, иногда даже пытался проявлять чувство такта, не всегда, конечно, но… Когда я думала об этом, в груди расплывалось теплое чувство гордости. Словно мы оба повзрослели в связи с тем, что случилось, и сейчас должны были стать еще старше.
        - Аорелия? Что-то случилось? - Он поднял голову от желтых листов писем, которые пытался разобрать уже месяц, каждый раз находя отговорки.
        - Разве что-то должно случиться, для того что бы я пришла увидеть мужа?
        Он чуть вопросительно приподнял брови, но уже через секунду улыбнулся, приглашая к себе на колени. Вновь тепло его тела, и не нужен никакой плащ! Мне и ветра Шелтора не страшны пока он рядом…
        - Ты вкусно пахнешь, жемчужина. - Шепнул он, тяжело дыша мне в волосы, зарывшись в них носом. - Я никогда не привыкну к этому.
        - К тому, что от женщины может хорошо пахнуть? - Спросила я, цепляясь к словам.
        Ярл дурашливо клацнул зубами, разгадав мой замысел и жестко развернув к себе мое лицо, впился в губы.
        Он был все такой же горячий, порывистый, беспощадный. Каждый раз с ним был как буря, принуждая отчаянно поддаваться этим порывам.
        Горячие и чуть шершавые пальцы опустились на мою шею, медленно спускаясь к шнуркам воротника.
        - Ты сама ко мне пришла, малышка. - Жарко прошептал мне в губы мой муж, одним движением усаживая на стол перед собой и вклиниваясь между ног, заставляя в который раз отбросить стыдливость и погрузиться с головой в этот океан желания. Ощутить на себе температуру танцующих на коже рук, губ.
        - Я… Я хотела тебе кое-что рассказать… - Прошептала я откидывая голову назад, закрывая глаза и ощущая как набухают соски от нестерпимого желания почувствовать на них его горячий рот.
        - Так и знал, но поздно. Теперь придется подождать. - Стягивая вниз распущенный ворот, мужчина, наконец, добрался до моей чувствительной груди и легонько прикусил левый сосок, заставляя меня сладко застонать, ощущая влагу между ног.?????????
        Всегда так. Я хотела его безумно, раз за разом погружаясь в эту лаву добровольно. Мое тело стало ужасно чувствительным, отзывчивым к любому его движению, заставляя меня гадать - связанно ли это с беременностью или так будет всегда?
        Его ласки были на самом краю, на острой грани боли, пораниться об которую я смогла лишь единожды, совершенно забыв об этом, стерев воспоминания всеми последующими.
        Он внутри, вновь близко и так сладко и голодно застонал, что у меня все тело превратилось в чувственный комок, который в любой момент мог взорваться в его руках. Сжимает, трогает, сминает, и все так сильно, полно эмоций и чувств, о которых вслух мы не говорили, только доказывали делом. Пусть даже таким приземленным, но это было больше чем все что я слышала за всю свою жизнь, втягивая его большой палец в свой рот, обводя его влажным языком, толчок за толчком закатывая глаза все сильнее. Хватаюсь за его крепкую шею, сильнее обхватывая ногами бедра, и двигаюсь в такт, наблюдая как с рыком, мой мужчина вдалбливается в меня, получая удовольствие от моего ответа и превращаясь в самое желанное и похотливое создание на земле. И только мое.
        Его взгляд убивает меня, возрождает и вновь беспощадно размазывает по стенам. Я такая мягкая, податливая. Он может делать со мной все что угодно, но вместо того, чтобы упиваться своей властью - он доводит меня до точки, наслаждаясь моим желанием, страстью, огромным и безграничным желанием раствориться в нем. Я взрываюсь в его руках, откинувшись прямо на стол, впиваюсь побелевшими пальцами в сильные, твердые руки и с довольным мурлыканьем понимаю, что он тоже на грани.
        Резкие, безжалостные толчки и хриплый рев доказывает, что мужчина, как и я, сейчас совершенно без сил. Он опускается сверху и прижимает меня к себе, ожидая пока я в ответ не запущу свои пальцы в его волосы, позволяя привести дыхание в норму.
        - О чем ты хотела рассказать? - Спустя несколько минут говорит он, чуть двинувшись вверх, давая понять, что готов к повтору и дает мне пару секунд.
        - Родерик, я хотела сказать тебе… - Замолкаю, закусывая губу, в полной мере ощущая его желание, беспрепятственно проникшее во влажное лоно.
        - Да… - Протягивает он, запуская пальцы в мои волосы и оттягивая их назад, заставляя запрокинуть голову, подставляя беззащитную шею под страстные поцелуи.
        - Хотела… Сказать…
        - Говори, моя сладкая. Я пока еще готов тебя слушать. - Движение твердого члена во мне говорили совершенно об обратном.
        - Прошу… Это важно… - Проскулила я.
        - Ну же, говорили, милая. Я жду. - Грудь оказывается сжата в руке, и сосок попадает тесный плен между пальцев, вытягивая из меня еще один протяжный стон.
        Была, не была.
        - Родерик, я беременна. - Выпаливаю на одном дыхании, физически сжимаясь в ожидании его реакции.
        Мужчина остановился и молчит, продолжая держать мои волосы в своей пятерне, не позволяя посмотреть ему в лицо, получить хоть какую-то подсказку о реакции. Все длиться мучительно долго, и я чувствую, как на глазах выступают слезинки.
        Я в отвратительном положении. Почти голая, распластана под его телом прямо на поверхности стола, и не могу поднять голову, чего уж говорить об уходе. Я даже не думала о том, что будет, если ему не понравиться эта новость. Даже в голову не приходила мысль придумать план, и сейчас я жалела о своей глупости, ощущая, как пристально он смотрит на меня.
        Поцелуй как укус прижег кожу на ребрах.
        Я даже подумала о том, что мне показалось, но его близнец тут же отозвался под правой грудью, запуская мурашки по похолодевшей от страха коже.
        - Бланш. - Родерик отпустил волосы и приподнял мое лицо, заглядывая в глаза. - Я люблю тебя.
        И все. Платина пала. Слезы бежали из моих глаз, и я ничего не могла с этим сделать, предательски задыхаясь от нехватки его близости. Ярл смял меня в своих объятиях, поднимая и прижимая к себе, разрешая прорыдаться ему в грудь.
        - Это ты так рада моему признанию? - Шутливо спросил муж, отрывая чуть утихшую меня от себя. - Могу забрать свои слова обратно.
        - Только попробуй! - Я сощурилась и ткнула ему пальцем под ребра, чем вызвала только смех.
        - Жемчужина. Я люблю тебя. Клянусь. Это самый лучший подарок. - Он бережно опустил ладонь на мой живот, видимо только сейчас проникаясь тем, что там кто-то есть.
        Вот и все. Все решилось так мучительно долго, отравляя себя неуверенностью и страхом, я получило то, о чем и не мечтала.
        Проведя пальцами по уже зашившему последнему рисунку на его шее, к которому еще не успела привыкнуть, я решилась спросить:
        - Что это значит?
        - Это еще одно подтверждение моих слов. - Коротко ответил он. - Ирлинг передал мне это, когда этот рисунок появлялся на моей шее. - Он одним движением сбросил со стола какие-то бумаги, вытаскивая со дна небольшую записную книгу. - Открой.
        Между страниц было что-то зажато и, раскрыв их, я коротко выдохнула. В серединке лежал аккуратно приплющенный лунный цветок, который я переда Ингрит.
        - Ты уже тогда сказала мне, что любишь меня. А я все молчал, дурак. - Он погладил меня по волосам. - И вот ты вновь признаешься мне в любви, говоря о том, что носишь под сердцем моего ребенка. Я не мог вновь упустить этот шанс. Ты мое все, Аорелия. - Его грозовые штормы пронзали меня до самого сердца, позволяя с облегчением вручить ему мою любовь в широкие ладони.
        - Я люблю тебя, Родерик.
        ВСЕ