Особист [Отдельная ветка Истребителя] Владимир Геннадьевич Поселягин
        Олег Анатольевич Буров смог пройти порталом на Землю будущего, желая вернуться в своё родное время. Однако что-то пошло не так, и первые подозрения о том, что это не тот мир, появились сразу же. Итак, 41-й год, западные области Советского Союза, за несколько суток ДО…
        Содержание
        Владимир Поселягин
        Особист
        Пролог
        Вынырнув, я выплюнул загубник трубки, поднял на лоб очки аквалангиста и, громко высморкавшись, осмотрелся. Рядом всплыл мешок с моими вещами. Его удерживали два поплавка, которые надул автоматически сработавший баллон. Подплыв, я ухватился за мешок - в болоте держаться на воде тяжело, и продолжил осмотр окрестностей, заодно умыв лицо горстью воды.
        - Что-то не так, - пробормотал я.
        Разрешите представиться: Олег Анатольевич Буров. Бывший офицер ФСК (которая впоследствии была переименована в ФСБ), потом ушёл на армейские хлеба, где и трудился - причем поднялся по карьерной лестнице до начальника особого отдела корпуса, - пока не вернулся мой племянник Вячеслав Суворов. Когда тот пропал, я тоже подключился к поискам, нажал на некоторые рычаги, но глухо. А через два года он объявился сам, рассказав ошеломительную историю, и, несмотря на то что по долгу службы и собственному опыту в подобное поверить не мог, я поверил. Всё же Вячеслав врать не умел и не любил. Оказывается, он побывал в прошлом, или в параллельном мире, как после долгих споров и размышлений решили мы с отцом Славы. Раз есть действующий портал, решили отправиться в прошлое - такой шанс упускать не хотел никто. Я поднял архивы - готовил информацию коллегам с той стороны, много что было… Потом отправились, благо портал сработал. История с бандитами прошла фоном, тем более парни сами с ними разобрались, мы лишь довершили начатое. И ведь смогли по оккупированным территориям прорваться к своим. Красиво вышли. Дальше я
отправился на Лубянку, и завертелось. Причём так напрягли, что несколько лет пролетело как один день. Кстати, в отставку в РФ в родном времени я ушел подполковником, а у Берии, перед уходом, получил погоны генерал-лейтенанта. Надо сказать, в чинах я быстро рос и в своём времени - в тридцать пять лет уже начальник особого отдела корпуса, в тридцать восемь - генерал-майор. Сороковую годовщину я отметил в Москве мира Сталина.
        Потом мы решили вернуться, почему-то все скопом, и ведь отпустили, благо выдоили из нас всё, что могли. И вот результат: знакомое болото вокруг, но деревни Брянской области вдали нет, понтона с учёными Союза, что исследуют портал, тоже нет. Одним словом, результат осмотра сразу дал понять - меня переместило, но в какое-то другое время. Что делать, решу позже, пока нужно выбираться.
        Доплыв до ближайшей кочки, я оставил там мешок и, оттолкнувшись, погреб обратно - нужно проверить портал. Я прекрасно понимал, что тот не работает, он всегда после перехода на долгое время отключается, но есть такая человеческая черта, называемая надеждой, она и толкала меня вперёд, проверить - а вдруг?
        Когда я вернулся к месту нахождения портала, то раздался шум, и в небе появилось три точки. Проводив взглядом мордатые истребители, я узнал характерные силуэты И-16. Это знак! Именно о них рассказывал Вячеслав - первое, что он увидел, когда в сорок первый перенёсся. Совпадением это быть не может. Где остальные парни, неизвестно, вероятно, отправились в будущее, и только мне так «повезло», но решать проблемы нужно быстро. Раз пять нырнув, я проверил место, где был портал, но он так и не сработал. Взяв несколько ориентиров, запомнил координаты и вернулся обратно к кочке, затем, толкая мешок перед собой, направился к полоске леса - нужно выбираться отсюда.
        Почти два часа ушло на то, чтобы добраться до берега. Выбравшись на сушу, отдыхать не стал - мне сорок лет, но я в отличной форме, так что, вытащив мешок наверх, я бросил очки, ласты и трубку на траву, снял ремень с ножнами, достал нож и протёр его травой - пусть сохнет. С некоторым трудом стащил гидрокостюм. Он из моего времени, из будущего. Конечно, учёным выдали немало артефактов, но так повезло только мне, Славке-лётчику и Толику-танкисту, остальным пришлось довольствоваться обычными костюмами из прошлого, куда более массивными и неудобными.
        - Ух, как хорошо, - пробормотал я, аккуратно расстелив мокрый костюм на траве - пусть сохнет.
        Обнажённое тело обдувало лёгким ветерком. Первым делом сдул поплавки. Потом вскрыл герм-мешок. Что там находится, я прекрасно знал - сам собирал. Места мало, поэтому и оружия много не брал, так, памятное только, можно сказать подарки. Да и зачем мне в будущем стволы из прошлого? Армейский корпус, в котором я служил, дислоцировался частично в Дагестане и частично в Чечне, у нас этого оружия хоть попой ешь. С собой у меня была реплика автомата «Вал», к нему три запасных магазина и полторы сотни патронов, еще пистолет Макарова с глушителем, два запасных магазина и пятьдесят патронов. Знал бы, что попаду в такую историю, взял бы побольше боеприпасов. Ну и нож разведчика стреляющий, РНС-2. Тоже реплика, созданная в одной из шарашек Берии, они там много что скопировать смогли, я как эксперт проводил ознакомление и давал свою профессиональную оценку. Вот и получил такие подарки. Не выпросил, сами дали, на всех единицах оружия дарственные таблички.
        Быстро собрав оружие, прикрутил глушитель на пистолет и установил прицел на автомат, снарядил по два магазина. «Вал» прислонил к стволу кривой ели, разложив приклад, а пистолет пристроил под руку. К сожалению, свою генеральскую форму взять я не мог - лимит веса. Основное место занимали три железных ящика с бриллиантами. Да, в мешке у меня было сибирских алмазов примерно на пятьдесят миллионов долларов. Причём по ценам прошлого, в будущем все триста будет. Эти средства должны были пойти на закупку различных материалов и технологий, для отправки в прошлое. Учёные говорили, что через портал даже станки можно было перетащить. Как-то слабо верилось, но задачу мне ставили и с учетом этого тоже. С результатом перехода, похоже, на поставленный приказ можно забить. Тут бы выжить. Если мои догадки верны, то здесь сейчас сорок первый год и до начала войны остались считанные часы - каких-то несколько суток.
        Вести боевые действия с наличным оружием я долго не смогу, банально закончится боезапас и буду сидеть сосать лапу несколько десятков лет, пока такие патроны не изобретут и не возьмут на вооружение. Так что использовать своё оружие я буду только в крайнем случае, а дальше перейду на трофеи или отечественные образцы.
        Застрял я тут, похоже, надолго, и этот факт уже морально принял. Да и не считал я его проблемой. В прошлом мире мне удалось застать только конец войны, и то дальше Лубянки не бывал, даже шарашки располагались в Москве или рядом с городом. Так что повоевать я был не прочь. Жаль, как армейский командир довольно слаб, другому обучен. И вот эта моя специальность на начальном этапе войны как раз нужнее всего, так что поработаем.
        Всего в мешке было три железных шкатулки с бриллиантами и алмазами, запирающиеся на ключи, которые висели у меня на шее на шнурке. Еще оружие и небольшая водонепроницаемая коробочка, в ней мои награды из мира прошлого и документы генерала НКВД. Всё же я был подчинённым Берии, одним из его замов. На последней должности курировал отдел, что работал по пришельцам из будущего и новым технологиям. Ещё помогал товарищам, которые занимались предателями и вредителями, предоставлял информацию из архивов будущего.
        Также в мешке была одежда: трёхцветный камуфлированный армейский комбинезон и десантные полусапожки, тоже из параллельного мира. Это на случай возвращения, чтобы не сверкать обнажённым телом или гидрокостюмом. В наше время в глубинке многие носили армейскую форму, она недорогая и служит долго, никто на меня внимания не обратит.
        Достав из мешка плотный рулон, развернул его, надел чёрные армейские трусы, синюю майку, сверху натянул комбинезон и ботинки. Зашнуровав обувь, прошёлся и попрыгал, всё сидело идеально - комбез не новый и обувь растоптанная, сейчас как раз то что нужно. Снарядив патроном, повесил на ремень нож разведчика. Ни ремня для автомата, ни подсумков для магазинов, ни кобуры для пистолета у меня не было - лишний вес. Зато патронов побольше набрал, чему сейчас и радуюсь. Поступил так: коробочку с наградами и документами в нагрудный карман - он на пуговицу застёгивается, не потеряю, снаряжённые магазины к автомату и пистолету в карманы, оставшиеся патроны ссыпал в носки, завязав концы узлом, и тоже отправил по карманам. У камуфляжного костюма их восемь. У брюк карманы на бёдрах и в районе колен, а у куртки - по бокам у талии и нагрудные. Все они закрываются на пуговицы, так что потерять ничего я не опасался. Пистолет поставил на предохранитель и заткнул за ремень, автомат решил нести в руках. В мешок я убрал гидрокостюм, баллон с поплавками, трубку с маской, ключи от ящиков с ценностями, снова провёл
герметизацию и притопил мешок под берегом.
        Ещё раз осмотревшись, быстро замел следы и, подхватив автомат, побежал прочь от опушки. Добежав до поляны, где стояли скирды скошенной травы, не стал выходить на открытую местность, а обогнул ее и, найдя лесную тропинку, двинул дальше. Похоже, те двое поляков, которых Вячеслав уничтожил на поляне, тут ещё не появлялись. А так всё схоже с рассказом племянника.
        Я вышел к хутору, когда уже окончательно стемнело. По пути нарвал одной очень пахучей травы и втер в открытые участки тела. Собак на хуторе хватало, нужно было отбить запах. Думаю, с учётом гостей на территории, останусь для них незамеченным.
        Опустошил карманы - не хватало еще потерять что-то в запарке - и отложил автомат. При себе оставил пистолет, два запасных магазина к нему, патроны и оба ножа. Дальше, двигаясь по-пластунски, пополз по картофельному полю к ограде.
        Может показаться странным, что аж цельный генерал, да всё сам, но я, получив генеральские погоны, тренировки не забросил и вообще любил работать «в поле». То есть руки запачкать не боялся. Да и нет тут подчинённых, которым можно доверить подобное дело. Сам я не хлюпик, хотя фигура не сказать что атлетическая, средний рост, всё среднее, и лицо сложно запомнить. Полезное свойство при моей специфике работы. Крови я не боялся, бывший начальник отучил. Однажды двое парней из нашего отдела, особисты, попали в засаду к чехам, как их пытали, было заснято на плёнку и нам подкинуто. После этого с пленными чехами мы поступали так же, как они с нашими ребятами. А головами бандитов играли в боулинг, вместо кеглей - пустые бутылки; я наловчился страйк выбивать с первого раза. В общем, если потребуется, и пытать смогу - кожу снять так, что клиент не помрёт и на вопросы сможет отвечать. Шикарный опыт. Правда, потом кто-то стуканул, начальника моего отправили на заслуженную пенсию, но дело замяли. Однако зверски умерщвлять бандитов мы не прекратили, просто видео писать перестали. «Око за око, зуб за зуб» стало для
нас девизом, а для меня ещё и смыслом жизни. Так что бандиты на хуторе мои клиенты. Ну и трофеи тоже нужны. Я понимаю, что рисковать своей головой просто глупо, и профессионал контрразведчик во мне требует как можно быстрее отправляться в Москву, показывать и доказывать, кто я и откуда. Не думаю, что это сильно поможет, генералы - дубы армейские, пока головы не расшибут, слушать не будут, но мне главное Сталина убедить. Однако с пустыми руками появляться тоже не стоит. А в ближайшие три недели моя информация на ходе войны не особо скажется.
        До Москвы придётся добираться самостоятельно, выходить на связь с местными коллегами, когда начнётся война - это изуверский способ самоубийства. Шлёпнут как шпиона и немецкого диверсанта и думать забудут. Нет, тут нужно действовать осторожно. И побыстрее покинуть территорию боевых действий. Я не мальчишка, у которого приключения в штанах играют, информация, которой я владею, слишком важна, и её нужно сберечь. Так что прорываемся вглубь территорий Союза, но перед этим позаимствуем трофеи и какой-нибудь транспорт. Именно из-за него по большому счёту я хуторян и навестил. Верхом я тоже отлично держусь, в седле немало горных троп за спиной оставил.
        Пока пробирался к ограде, услышал, как на территории хутора затарахтел на холостом ходу мотор. Знакомый звук, похоже «эмка», у меня такая служебная была. О ней Вячеслав ничего не говорил, но если машина ушла этой ночью, а тот тут окажется завтра днём, то не удивительно, что он о ней не знал. Это может быть интересным.
        Машина уезжать не спешила, что вселяло надежду её перехватить. Заполучить свои колёса было бы здорово. Добравшись до ограды, я вскочил и, прижавшись к ней, стал красться вдоль плетня. Часового у хуторян не было, просто на сарае сидел наблюдатель, чем-то вооружённый, как я успел рассмотреть. Темно, но палку в руках, а скорее всего, ствол винтовки увидеть смог. Проникнув на территорию, я подобрался к бревенчатому сараю, прислонился к нему спиной и достал нож. Тратить патроны на хуторян я не собирался - ножом уделаю. А вот наблюдателя придётся снимать пулей, тихо я его не сработаю. Хотя и тут рискнуть можно, мотор тарахтит и создает нужное звуковое сопровождение.
        Выглянув из-за угла строения, я рассмотрел тёмный силуэт «эмки», фигуру, что суетилась у открытой водительской двери, и тёмный силуэт на фоне ночного неба - наблюдателя на крыше сарая.
        Обойдя сарай, я подкрался к легковушке и, возникнув за спиной водителя в красноармейской форме, одним движением свернул ему шею. Потом, придерживая конвульсивно дёргающееся тело, мягко положил его на землю. Кровь пускать нельзя, собаки учуют и вой поднимут. Выйдя из-за укрытия, я мощным движением отправил нож в голову наблюдателя, и тот без звука завалился на спину. Клинок запер рану, крови должно быть мало. Я замер, ожидая, поднимется шум или нет, но всё было тихо, лишь звякнула цепь у собаки. И тут случилась неприятность - двор осветило лампой. На крыльцо жилого дома вышли двое. Старик, что держал лампу, и неизвестный в форме командира РККА. Фуражку и детали формы я рассмотрел хорошо. Собаки так и молчали, видимо их приучили на чужаков не гавкать и не шуметь. С досадой скривившись - вот что значит работать без напарников, никто не застрахован от случайностей, - я достал из-за ремня пистолет и взял эту парочку на прицел. Те покидать крыльцо не спешили и о чём-то общались. Тарахтение мотора легкового автомобиля не давало прослушать, о чём, а движения губ были в тени, я умел читать по губам, но тут
умение не пригодилось. Да и сомневаюсь я, что они на русском разговаривали. А я кроме русского неплохо знаю чеченский и китайский, и в совершенстве - английский. В училище меня готовили для работы у китайской границы, там в ФСК три года и служил, пока не перевели с повышением к армейцам и не отправили на войну в Чечню. После этого там и остался. А английский я самостоятельно выучил, благо носителей языка хватало. Чеченский же - по долгу службы. Затем начал учить арабский - всё понимаю, но говорю плохо, так что его не считаю за изученный. Вот с немецким я познакомился уже попав в прошлое, в ведомстве Берии, говорю с сильным акцентом, читаю лучше - пришлось много работать с трофейными архивами после победы.
        Стрелять я не спешил, подворье пусто, глаза давно адаптировались к темноте - луна на небе, да и подсветка от лампы помогает, поэтому всё под контролем. Однако старик нет-нет да поглядывал на крышу сарая, видимо то, что там нет наблюдателя, начинало его тревожить. Вот он повернулся в сторону сарая, явно собираясь окликнуть того, и я, скривившись - жаль тратить патроны на такую мелкую дичь, - дважды нажал на спуск. Глушитель отработал штатно, хотя хлопки всё же были слышны. К счастью, их заглушил работающий мотор «эмки», чему я только порадовался. После выстрелов враги мягко повалились, и я рванул к ним. При этом держа оружие под рукой и сканируя всё вокруг на предмет других неожиданностей. Присев у трупов, быстро осмотрел, кого уничтожил. Командир оказался майором НКВД - уже звоночек, немецкие диверсанты любят выдавать себя за представителей именно этой конторы. Форма чистая - стрелял я в голову, но, жаль, не мой размер, подгонять нужно. Кстати, если вам скажут, что кто-то там перебил несколько солдат противника и, надев их форму, смог среди других солдат противника не выделяться, знайте, что это
полная дичь. Не может такого быть. Для начала, форма должна сидеть привычно. Если взять роту солдат, то максимум от одного вам форма подойдёт по размеру, и то если повезёт. Новенькая форма встречается только у новобранцев, и сидит на них как на корове седло, пока те к ней не привыкнут и не подгонят. Чужая форма может иметь короткую длину рукавов, воротника… В общем, подобрать форму сложно. Поэтому, если такие окажутся среди солдат противника, в наспех надетой чужой форме, сразу станет ясно - ряженые. На этом диверсанте форма сидела как надо, что ясно давало понять: немцы тему секут. Ну а то, что он ряженый, я проверил, изучив документы, которые достал из нагрудного кармана, и сапоги. Немцы его снаряжали, без сомнений. Это заметно меня успокоило. Ну а вдруг своего завалил?
        Осматриваясь, я стал быстро раздевать «майора». Все попадания были в голову, что у диверсанта, что у старика, но кровь всё же подтекала, а испачкать форму, которая может мне пригодиться, очень не хотелось. Так что я подобрал отлетевшую после падения трупа фуражку и быстро всё снял. Даже сапоги содрал. Хотя френч всё же слегка испачкал, он через голову снимался. Оставив обнажённое тело на крыльце, осмотрел старика, но тут трофеев нет, он даже босиком был. Сапоги и узел с формой убрал в сторону, дальше, поднявшись на крышу сарая - там сбоку лестница прислонена была, - вернул свой нож. Он, конечно, из комплекта аквалангиста, не стреляющий, как тот, что у меня на поясе висел, но всё же вещь ценная. Ну и оружие наблюдателя осмотрел. Карабин Мосина оказался, на ремне подсумки. Всё взял и отнёс в машину. Первые трофеи. У «майора» в кобуре наган был. Кстати, лампу я погасил и убрал в салон, она керосиновой была, тоже пригодится. Форму - на заднее сиденье. А теперь начнём зачищать все строения.
        Зачистка заняла едва полчаса. Оказалось, что взрослых мужчин было на хуторе всего трое, видимо те, с кем воевал Вячеслав, ещё не подошли. Двое батраков - думаю, их он и уничтожил на той поляне - спали в отдельном домике, я их без сомнений на тот свет отправил. Потом - младший сын старика, лет двадцати. Проверил всё, баб и детей загнал в сарай, а сам связанного паренька начал допрашивать. Что меня порадовало, ни одного патрона больше не потратил. Всего два ушло - на тех двоих на крыльце. Сломал я парня быстро, жёстко работал, не жалея, как с чеченцами бывало, так что уже через пятнадцать минут знал весь расклад.
        Не ошибся, всё, как я и предполагал. Сейчас ночь с двадцатого июня сорок первого года на двадцать первое, хотя оно уже наступило, пока я на хуторе возился. Западные области, неподалёку Брест: сто километров - это недалеко; до границы тоже рукой подать, не больше пяти верст. Болота вокруг. Одним словом, ситуация знакомая. Выпытав у бандита, где находятся схроны на хуторе, я забрал часть оружия - там даже пулемёт ДП был, патронов к нему три цинка, еще два карабина Мосина, одна винтовка СВТ, шесть пистолетов ТТ и четыре нагана, всё убрал в салон машины. Я ее все-таки заглушил, чтобы слушать звуки вокруг. Жаль, гранат всего два десятка, из них девять РГД-33, остальное - всякой твари по паре. Было немало медикаментов, видимо тут планировали своих лечить; что примечательно - перевязочные средства и лекарства немецкие и свежие. Тоже взял. Ну и продовольствие: полмешка гороха, полмешка гречки, мешок макарон, ящик тушенки - судя по маркировкам, советской, - вязанка лука, мешок картошки. Почти двадцать кило солёного сала в погребе нашёл в чугунке. Соли надыбал коробку. Посуды походной, включая котелок и
чайник. Нашёл чай, бочонок мёда прибрал. Машина уже полная, но я не останавливался. Пару одеял прихватил, приметил тюк палатки - взял, плащ-палатку армейскую уже в машине нашёл. Две канистры с бензином были в машине, оставил, лишь бидон с керосином прихватил, полный, для лампы. Ну и целый вещмешок красноармейских книжиц и командирских удостоверений, которые бандиты собирали с убитых ими бойцов и командиров РККА, очевидно для отчётности. К тому же они, видимо, устраивали налёты - денег обнаружилось много, почти полмиллиона рублей, часть золотыми монетами. Тоже всё забрал.
        Парня я уже умертвил, женщин и детей только не трогал; сел в машину и покинул хутор. Забрал свои вещи на опушке и поехал прочь. За остаток ночи и следующий день я планировал убраться как можно дальше от границы. В пути, съехав с лесной дороги, встал на опушке, прихватил часть трофеев, в основном деньги и золото, ну и пару пистолетов с боезапасом, и, удалившись в глубь леса, пехотной лопаткой вырыл яму под схрон. После недолгих размышлений, туда же сложил оружие из прошлого мира, вместе с боезапасом, нож разведчика и награды. Оставил при себе только удостоверение генерала НКВД. Кстати, настоящее удостоверение я сдал, это копия была - для подтверждения, что я из другого мира, его вполне хватит. Всё завернул в плащ-палатку и закопал, замаскировав. Вернувшись к машине, погнал дальше.
        Скоро светать начнёт. Удалился я километров на десять и проехал пару армейских летних лагерей, когда меня обстреляли с опушки леса. Работал пулемёт. В лобовом стекле образовалось два отверстия, а я почувствовал удар в грудь. Одна пуля пролетела мимо, а вторая попала. Мне хватило сил, зажимая рану и давя на педаль газа, доехать до ближайшего армейского лагеря, где, судя по силуэтам орудий, стояли артиллеристы. Подъехав к КПП и открыв дверь, я прохрипел подбежавшему часовому:
        - Я из будущего, утром двадцать второго июня начнётся война…
        Что было дальше, не помню, вырубило, и, похоже, надолго. Я ещё хотел добавить про польских бандитов, что в машине трофеи с них, но не успел. Как бы не добили, найдя сидор с документами бойцов и командиров РККА. Моё генеральское удостоверение ещё поди отыщи, оно в носке на левой ноге спрятано, голенище крепко держит. Ещё и форма майора НКВД и того бойца-водителя на заднем сиденье под грудой вещей. Хм, плохо может быть…

* * *
        Не знаю, сколько я находился в беспамятстве, кажется, периоды прояснения сознания были, но кратковременные. Вроде бы мне задавали вопросы, я что-то отвечал, бормоча, но что именно, в памяти не сохранилось. Одно радовало - не добили, выжил! Интересно, я в Москве?
        С некоторым трудом открыв глаза, я стал изучать белёный потолок. Состояние было так себе, всё приходилось делать с усилием. Слегка ныла грудь, но то, что лёгкие целы, я знал, пуля попала в плечо и вышла в районе лопатки. Когда я к своим гнал, то изредка сплёвывал слюну на ладонь, и она была чистая, без розовых вкраплений крови. Так что точно говорю - лёгкие не зацепило. Еще хорошо, что пуля навылет прошла. Рану на спине я закрывал, прижавшись к сиденью, а на груди - рукой, чем заметно снизил кровопотерю. Возможно, это и помогло доехать до своих. Жаль, дальше сознание потерял, не успел информацию нужную передать. С трудом подняв правую руку - ранение было в левое плечо, - я ощупал себя. Лежу обнажённый, под простынёй ничего, на груди плотная повязка. Живой - уже приятно. Похоже, в палате я оказался не один, рядом скрипнула койка, и я услышал вопрос на вполне чистом русском языке, хотя что-то в нём было не так:
        - Хой, парень, очнулся?
        С натугой повернув голову, я посмотрел на неизвестного в полосатой пижаме, рядом с койкой которого располагалось окно, забранное решёткой. Это был плотный парень лет двадцати пяти, русоволосый, с рукой в гипсе и старыми следами синяков на лице. Закончив осмотр, я сухим горлом прохрипел:
        - Где я? Какой сейчас день?
        Рана тупо ныла, и даже попытка пообщаться отдавалась болью. Парень молчать не стал и сообщил:
        - Это тюремная больничка в Минске. Сейчас шестое июля.
        Та информация, что я смог собрать, прояснила ситуацию. Видимо, меня посчитали диверсантом и отправили в тюремную больницу, хорошо хоть прооперировали и перевязали. Ну и то, что Минск уже под немцем, я тоже теперь знал. Когда его сдали, мне известно. Вон, даже канонады не слышно - значит, наши далеко удрали. Делаю вывод, что сейчас вокруг немцы, возможно и сосед мой из них. Да точно из них. Интересно, он будет меня играть, пытаясь вывести на чистую воду? В это время сам сосед дошёл до двери и постучал - видимо, та запиралась снаружи. Потом он что-то пошептал в открывшееся окошечко и вернулся к своей койке. Окошко закрыли, и уже через минуту дверь, щелкнув замком, открылась, а в палату вошли трое. Играть, похоже, меня не собирались, один из гостей был в форме офицера гестапо - я даже удивился, почему именно эта служба, - а вот двое других - явно русские, врач и медсестра, видимо, медперсонал немцы заставили работать на себя. Те испуганно поглядывали на офицера. Гестаповец сразу же начал задавать вопросы на немецком, но я мог только хрипеть, меня мучила сильная жажда. Медсестра меня напоила - вся
вода из поилки ушла, - после этого можно было и пообщаться. Правда, сначала гестаповец дождался, когда врач меня осмотрит и уйдёт, после чего продолжил опрос. Пришлось отвечать:
        - Вторая рота первого батальона «Бранденбург-восемьсот». Рядовой Бизоев. Выполнял задание, попал под обстрел ночью, что дальше было - не помню.
        Тут дверь снова отворилась, и вошли двое в форме НКВД. У обоих халаты наброшены на плечи. Тот, что имел кубари старшего лейтенанта в петлицах, сказал гестаповцу:
        - Спасибо, Егор, дальше мы сами.

«Гестаповец», молча козырнув, покинул палату, я же, мысленно костеря себя - такой дешёвый развод! - внимательно осмотрел обоих сотрудников НКВД. Нет, не узнаю их. Хотя если я в Минске, то играют меня уже немцы, тогда не удивительна молчаливость «гестаповца», тот мог и не знать русского. Так что будем играть в молчанку. Хотя один вопрос задать можно. А лучше два:
        - Война началась? И где я в действительности нахожусь?
        - Война началась, и ваши германские армии несут большие потери, - ответил всё тот же старлей, второй, у которого были шпалы капитана, то есть тот лейтенант госбезопасности, всё ещё молчал. - Вы находитесь в больнице города Минск.
        Этим он расставил точки над «i». Играли меня немцы. Поэтому дальше я общаться отказался. Полчаса они пытались надавить на меня, но без силового воздействия - кстати, сосед не уходил, слушал внимательно, - а потом вернулся гестаповец, всё же, похоже, настоящий, и сообщил:
        - Ваши данные будут проверены по спискам батальона «Бранденбург», а пока отдыхайте и лечитесь.
        Когда те ушли, сосед сказал:
        - Знаешь, я был уверен, что ты русский. Из диверсантов. Хотя для диверсанта у тебя возраст неподходящий. Проверили, вроде действительно свой. Скоро проверят по архивам, узнают, точно ты наш или нет. Я сам из другой роты. Жаль, мы друг друга плохо знаем, опознать тебя не могу. Сам я в плену оказался, когда мы устроили налёт на штаб одного из корпусов Советов. Крепко нам тогда досталось. Половину ребят потеряли, а я раненым в плен попал. Остальные вроде как успели отойти. Потом наши захватили Минск и нас освободили. Сам я из Белостока родом, а ты откуда будешь? Вроде не украинец?
        - Чеченец. Меня ещё в сороковом завербовали.
        - Ясно.
        - Что там с войной, как началась? Мы действительно в Минске?
        - Началась так, как запланировано, - оживился сосед. - Советы так драпали, что мы Минск на шестой день взяли, тут сейчас глубокий тыл. Сейчас наши войска осадили Могилёв и добивают окружённых на Белостокском выступе. Ничего, скоро очистим эти земли, будем править. Я себе уже присмотрел деревеньку, мне за ратные подвиги её пообещали.
        Пока тот описывал красоты своих будущих владений, вернулась медсестра с подносом - нам принесли ужин, снаружи, оказалось, уже вечер властвовал. Манной кашей на молоке она кормила меня сама, с ложечки. А хорошо немецких солдат снабжают. Сосед сам поел, правая рука у него вполне целая. Я же, поужинав и попив несладкого чаю, лежал и размышлял. Желудок немного бесился, видимо за три недели впервые еда попала в него, ещё в пот бросило, но вроде не критично. Стоило обдумать, что делать дальше. То, что я в глубокой заднице, было понятно и так, но нужно найти выход! Интересно, а куда дели моё генеральское удостоверение? Оно одно указывает на моё прибытие из будущего. Так проще сообщить, чем объяснять, что такое параллельные миры. Также хотелось бы знать, что написано в моём личном деле задержанного, которое наверняка завели. Думаю, оно тоже досталось немцам. В общем, пока ничего не ясно и не понятно. Кстати, температура спала после ужина, сил поднабрался, помогла калорийная пища, я даже смог сесть на койке. Голова от этого сильно кружилась, но ничего, терпимо. Привыкая к вертикальному положению, я
прикидывал, сколько у меня есть времени. Если поторопится местное СД, проверяя меня, через сутки-двое уже будет знать, что рядовой Бизоев действительно числится в той роте, да и данные командиров я назвал правильно, что, видимо, и сняло подозрения. Работая в параллельном мире, я изучал списки этого батальона, который в сороковом был переформирован в полк. Единственный чеченец в рядах привлёк моё внимание. Он уже служит, у нас он пропал без вести в сентябре на Брянщине со всей группой. Я не знаю, где сейчас Безоев, и в ответ на запрос могут сообщить, что тот жив и находится на задании. Да ещё внешнее описание дадут, а тот реальный кавказец. Это я типичный русак, сообщивший, что гены такие и на кавказца поэтому мало похож. А вообще-то я чеченский князь, у которого мать русская дворянка, и в рядах батальона добываю справедливость. Ну, и остальная муть… Конечно, версия придумана наспех, так и времени подобрать более серьёзную у меня не было. Да ещё состояние такое, что мысли плавают.
        Ночью, когда сосед спал, я стал изображать судороги, с пеной изо рта. Тот всё же проснулся от шума. Включив свет, бегло меня осмотрел и стал стучать в дверь. Вскоре прибывшие врач и медсестра быстро зафиксировали мою тушку и начали спасать. Изображать эпилепсию я научился ещё в том мире, так что боролись за мою жизнь серьёзно. Наконец справились, и, похлопав глазами, я спросил:
        - Что это было?
        - У вас случился эпилептический приступ, - устало вздохнув, сообщил врач, пока медсестра развязывала меня.
        - Ничего не помню.
        - Это нормально, - согласился врач и застыл.
        Причина у него была. Меня уже освободили, так что, схватив из бокса, что стоял на подносе, скальпель, я метнул его в соседа. Тот как раз вставал с койки, и лезвие вошло ему в глаз. Сильный бросок - все силы приложил. Умер тот мгновенно. Посмотрев на медиков, я сказал:
        - Я русский диверсант. Если поможете, вытащу вас из Минска и доставлю к нашим.
        Отреагировали они не так, как я планировал. Медсестра прыгнула на меня и зафиксировала руки, когда я потянулся за вторым скальпелем. Врач нажал на точку на шее, и меня вырубило.

* * *
        Середина августа, вагон с решётками на окнах мягко покачивался, громыхая сцепкой и колёсными парами на стыках, вёз заключённых по этапу на Урал, где спешно строились новые зоны, эвакуированные из областей, к которым приближались немцы. Вот с этими зеками перевозили и меня.
        Я лежал на нарах - тесно, но наш вагон особый, охрана усиленная, так что найти место было можно. Надо сказать, я пребывал в ярости. Шок, изумление и всё остальное прошли давно. Меня, недолеченного, отправили в Москву - оказалось, играли меня всё же наши и убил я оперуполномоченного НКВД, тот ранен был, лечился, ну и заодно играл меня. Так что я сразу перешёл в стан врагов, и допрашивали меня жёстко. Нет, я понимаю, немцы наступают, время такое, но меня ведь даже слушать не хотели. Я пытался объяснить, что я из будущего, что знаю, как будет идти война. Даже давал описание, а те только смеялись. Держали в камере на Лубянке и допрашивали. Четыре раза наверх таскали. Думаете, меня о чем-то спрашивали? Как же, просто избивали, после чего спускали обратно. Не знаю, может, доводили до кондиции, но вдруг отправили по этапу. Суд был, дали двадцать пять лет лагерей. Странно, что не вышку, расстрелы тут проводились часто, изрядно народу угрохали. Кстати, дело оформили на меня, я дал свои данные, Олега Анатольевича Бурова. Так и пошел по этапу. Долдоны. В прошлом мире Берия в сорок втором провел изрядную
чистку в наркомате, большую часть сотрудников направил в особые отделы армий и стал набирать уже нормальных парней, которых учили с нуля. Качество работы поднялось на изрядную высоту, я с ними работал, знаю. Жаль, мне так не повезло. Да и вообще с момента, как в этом мире оказался, везение куда-то пропало. Ранили, теперь на зону еду. По крайней мере, я принял решение: на контакт с местными властями я больше не пойду. Отбили у меня к этому желание. Поначалу держался, всё же понимал - люди работают, но потом увидел, что никакой работы нет, меня тупо забивали, а потом осудили и отправили на зону. Да и вообще, нашим я уже помогал - в прошлом мире, а здесь не буду. По крайней мере, пока не убедят меня сделать обратное. А для этого теперь очень постараться нужно будет. Не стоит думать, что у меня какие-то детские обиды, вот ещё, просто работать через наркомат Берии я смысла уже не вижу. Моя репутация там изрядно подмочена, даже слушать не будут, шлёпнут, и все дела. Я вообще в изумлении, что меня до сих пор не расстреляли. Таких случаев с осуждением и отправкой на зону единицы. Проще пулю пустить в лоб. Так
что, возможно, выйду на армейцев. Придётся - я побег измыслил. Точнее, даже не я, а группа бандитов, которых наши причислили к диверсантам и шпионам. В большинстве своем тут были польские и украинские бандиты - за сутки пути я уже разобрался, что реальных диверсантов здесь всего трое, остальная шваль просто стреляла в наших в прифронтовой зоне, была изловлена и отправлена по этапу. Глупость несусветная. Только расстрел спасёт их, вот моё мнение. А так только народные деньги тратятся на содержание, а потом ещё и на волю выйдут. А если амнистия? То-то и оно.
        Те трое диверсантов быстро скорешились, хотя, похоже, раньше друг друга не знали, и замыслили побег. Большая часть народа в вагоне их поддерживала, я тоже, хотя изображал сильно избитого. Да чего тут изображать? Все так и есть. До параши еле доходил, кровью ссал, так что если в побег и пойду, то только на одной силе воле. К слову, здесь таких, как я, хватало.
        Как диверсы решили всё устроить, не знаю - охрана у нас действительно двойная. Одно радует - вагон не специализированный, обычные теплушки, у которых забили решётками и так небольшие оконца.
        Разбудили меня в полночь, оказалось, соседи сломали пол, две доски как-то выломали, и по очереди ныряли в тёмную пропасть. Решались на подобное не все, я прикинул, что не так и много людей ушло - вагон всё ещё полный, однако я встал следующим, шанс свой упускать не хотелось. Когда очередной нырнул в дыру, причём, как я понял, он не прыгнул, а, удерживаясь за железные швеллеры, пополз куда-то в сторону площадки, я следом и шагнул. На подобный трюк, правда, был не способен из-за плохого физического состояния, поэтому, оттолкнувшись, просто полетел под откос, сгруппировавшись. Долго катился, видимо тут пологий склон, пока не плюхнулся в воду, подняв брызги. Это не речка, чем-то на болотце смахивало. Кстати, когда отталкивался, то рассмотрел на площадке борьбу. Похоже, там соседи на часовых напали, но всё тихо было. Оружием воспользоваться не успели. Вынырнув, я выбрался на сушу и стал прислушиваться, но выстрелов так и не было. Ночь выдалась безлунной, тучи низкие висели, воздух сырой и влажный, хоть и без дождя пока.
        Эшелон уже ушёл, выстрелов я так и не дождался, неужели тихо сработали?
        Выбравшись на берег, я первым делом ощупал себя. Несмотря на то что работали надо мной серьёзно, два зуба выбили, я особо не пострадал. В принципе, травмы имелись только мягких тканей. Кости целы. Пулевое ранение в плечо у меня зажило, хотя и по нему били, отчего я терял создание «на допросах», оно кровило и долго не заживало, но сейчас вроде ничего. Одет я был не в робу заключённого - это у немцев всё по порядку, а у наших зеков в чём приняли, в том и сидишь. Где мой камуфляжный костюм, я теперь не знаю, выдали мне какие-то обноски. Брюки не по размеру, вонявшие псиной, рубаху с оторванным нагрудным карманом и без трёх пуговиц. Даже нательного белья не было. Обувь вообще кошмар: стоптанные боты без шнурков, хорошо ещё, мой размер. Кстати, а где боты? Пока катился, те слетели с ног.
        Закончив себя ощупывать - похоже, мой полёт и кувыркания обошлись малой кровью: колено болело, которым стукнулся о камень, и рёбра с правой стороны ныли, по той же причине, - стал высматривать боты, поднимаясь вверх по склону. Один ботинок быстро нашёл, другой пришлось поискать. Без обуви не побегаешь, хоть такие, но пусть будут.
        Выбравшись на шпалы, я побежал по ним прочь, в ту сторону, откуда пришёл тюремный поезд. Я даже не знал, по какой ветке мы ехали и где оказались за время пути, но проблем в этом не вижу. Я на свободе, имею опыт общения с местными властями и знаю, от чего отталкиваться.
        Я решил, что местные и сами хорошо справляются, а на мне задание висит из прошлого мира. Поэтому двигаю к порталу, переправляюсь в родное время и занимаюсь делами, закупкой технологий и промышленной информации. Там решили начать выпуск компьютеров и систем на их базе. Но не было нужных технологий, вот что нужно приобрести и отправить к ним. Не знаю уж, как они станки будут ловить, но надеюсь, справятся. Ладно, это дело будущего, мне главное до передовой добраться и оказаться на оккупированной территории, а там и до границы дойти. Надеюсь, сделаю всё быстро, не хочу в холодной осенней воде нырять или зиму пережидать.
        До утра дождя так и не было, о чём я жалел, тот бы смыл все следы. Напрягая все свои невеликие силы, я пробежал по шпалам километров пять. Бежал особым манером: километр быстрым шагом, ещё километр бегом, придерживая ноющий бок. Мне повезло, со спины нагнал попутный состав, похоже с углём, мне удалось зацепиться за заднюю площадку одного из вагонов и проехать километров двадцать. Спрыгнул, когда тот тормозить начал перед какой-то станцией. Пришлось обходить деревню, окружавшую эту самую станцию. Когда впереди мост показался через речку, стороной прошёл. Прямо в одежде, держа боты в одной руке, переплыл реку - она не особо широкая оказалась, метров сто всего, - и, найдя тропинку, побежал дальше.
        Утро застало меня в открытом поле. Хорошо, тут пшеница росла. Сошёл с дороги, примял место и вскоре уснул, хотя голод крутил желудок - в камере тоже не особо сытно кормили. Так что даже нарвал колосков и пожевал, хотя не очень-то помогло. Морщился от боли в челюсти - последствия выбитых зубов, - но, главное, чуть пригасил голод. Моя ближайшая задача - уйти от зоны поисков как можно дальше.
        Проснулся я, ещё когда светло было. Железка оказалась в километре от меня, по ней ходили составы, там как раз удобный поворот был, где составы притормаживают, можно запрыгнуть, чтобы сократить путь, но я решил, что для меня это слишком опасно. Ведь ясно же, что искать вдоль путей будут, проверять составы, так что как стемнеет, я, наоборот, уйду от железной дороги как можно дальше. Доберусь до ближайшего города, закуплю всё что нужно и двину к порталу. Где добыть денег - это дело десятое, тут я вообще проблем не видел, главное до передовой добраться.
        Встать я не мог, сразу на виду окажусь. Не знаю, есть ли кто вокруг, но рисковать точно не стоило. Так что лёжа отлил - в речке я напился так, что живот вздулся. Опять, срывая колоски, растирал их и, забрасывая в рот зёрна, пережёвывал. Силы мне нужны, а как без них обойтись, если желудок пуст? Так время и тянул. Голод исчез, видимо зёрна все же помогли, но очень хотелось пить. От речки и моста я ушёл на километр, не больше, но где там впереди водоемы будут, неизвестно, поэтому, когда стемнело, выбрался на дорогу и вернулся к реке, где снова напился, и тогда уж снова побежал прочь.
        Просёлочная дорога уводила в сторону от железной дороги, но дважды пришлось прятаться - деревенские на телегах проезжали, один раз пешком женщины с косами прошли. Даже стыдно, я, почти здоровый мужик, прячусь, а они тут вкалывают. Мужики на фронт ушли, и всё на них свалилось, и ведь терпят, занимаются колхозными полями, а ведь и свои подворья есть, которые тоже сил требуют. Так и бежал, стыдя себя, пока вдали не приметил блеск костра. Так-то я видел свет от двух деревень, мимо которых пробегал, особо светомаскировки там не соблюдали, да и кому они нужны?
        Подкравшись к костру, обнаружил легковую машину ГАЗ-А, который фаэтон, и двоих мужчин у костра: один, по виду, из начальства - вёл себя по-барски; другой, видимо, водитель - суетился много. С такими нотками подхалимства, которые обычно появляются у тех, кто долго личным водителем у высокого начальства работает. Двое эти уже поужинали и готовились ко сну. Начальник ругал водителя - они пропустили нужный поворот, и ночь застала их в дороге. Хорошо хоть есть, чем перекусить и на чём переночевать.
        Дождавшись, когда они затихнут - костёр к тому времени уже погас, только угли краснели, - и подкравшись, я нанёс два удара, отправив двоицу в более глубокий сон. Дальше быстро раздел их и из двух комплектов подобрал себе одежду: брюки и кожаная куртка с водителя, с него же сапоги - мой размер, с толстяка-начальника - свободная рубаха и кепка. Документы им оставил, но все наличные деньги забрал. Особенно солидная пачка была у пузана, видимо за что-то расплачиваться вёз. При нём была квитанция на получение этих денег из кассы колхоза. У него же обнаружился наган с сильно потёртым воронением и, похоже, давно не чищенный. Я, пока доедал остатки их ужина, изучил его, раздув угли. Патронов к нему три десятка нашел.
        Еду я всю подмел, ну и накрыл бедолаг одеялами, чтобы ночью не помёрзли, запустил двигатель машины и погнал прочь. До утра проехал километров двести, пока бензин не закончился. Когда машина начала дёргаться - мотор заработал с перебоями, - свернул в сторону рощи и загнал ее на опушку. Замаскировал машину ветвями - хорошо, топорик в машине нашёл, потом убрал в вещмешок со всякой мелочёвкой, что нашёл у хозяев техники. Ушёл от машины в сторону и, накрывшись курткой, вскоре уснул. Я уже разобрался, где нахожусь: до Москвы километров пятьдесят осталось. А везли нас по железной дороге на Ярославль.
        Выспавшись, я открыл глаза. Пока всё тихо. Прогулявшись до машины, которую так и не обнаружили, обновил маскировку и, уйдя на другую сторону рощи, поискал водоём, но не повезло. Так что стал ожидать наступления темноты. С моей небритой рожей, которую покрывали синяки разной степени свежести, выходить к людям явно не стоило. Так что только ночью. А как стемнело, побежал по дороге дальше. План дальнейших действий у меня уже сформировался, ему и буду следовать. Однако просто так уйти в свой мир я не мог, совесть офицера и контрразведчика не позволяла. В наркомате НКВД знакомых у меня хватало, где они жили, я знал, вот и собирался повстречаться с кем-нибудь из них и передать информацию. Немного, что я там успею за сутки, но хоть что-то, а потом - портал и родной мир. Вот такой у меня был план, а подробностей попутно доработаю.
        Чувствовал я себя всё так же плохо, когда еще восстановлюсь, но времени было мало, середина августа, а столько нужно успеть. Поэтому и двигался я фактически бегом, и к утру, когда светать начало, рассмотрел всё же вдали окраину столицы. Тут уже прятаться пришлось, вокруг Москвы воинских частей хватало, три поста на дороге обошёл полями - просто повезло, что не засекли, - а мне ведь в саму столицу как-то пробраться нужно. По дороге мне два села и три деревни встретились. В одной я припасов и пополнил: нашёл там столовую колхозную, вскрыл окно и набрал припасов из кладовки. Заодно заглянул в кабинет директора, или заведующей столовой - не знаю, кто там у них главный. Добыл писчих принадлежностей, чистую книгу учёта и две чистые тетради - больше ничего ценного там не обнаружилось. Пригодится, чтобы свои воспоминания выложить. На слух особой надежды нет, что мой собеседник всё запомнит, а тут хоть что-то останется.
        Выспался я в кустарнике на берегу речки, проснулся часа в четыре дня - часы у того начальника, у которого машину угнал, трофеем прибрал, теперь они у меня на левой руке тикают. Позавтракав, я устроился в кустах и, подложив книгу учета в жёстком переплёте в качестве столика, стал заполнять тетради. До наступления темноты успел заполнить только одну, описывая все известные мне сражения, особенно про блокаду Ленинграда дал развёрнутую информацию с количеством погибших от голода; все крупные поражения советских войск, почему и из-за кого они произошли. До сорок четвёртого года дошел в записях. Дальше смысла нет, если в них поверят, изменения пойдут и ничего похожего не случится, я это знаю по миру, где Вячеслав повеселился. Надо же, до полковника дослужился, трижды Герой Советского Союза. И ведь за дело. Больше сотни сбитых.
        Когда стемнело, покидать своё укрытие я не стал, а, искупавшись в речушке, сделал холодный компресс на лицо - нужно как можно быстрее свести синяки. С ними в город заходить не стоит, мигом внимание привлеку. У меня есть запас продуктов на пять дней, две тетради и журнал, так что займусь составлением мемуаров для наших. Ну, почти наших. Да нет, ни хрена, наши в других мирах остались. Однако помочь всё же нужно.
        Укрытие оказалось неплохим. На третий день довелось пережить небольшой дождик, но всё ценное я завернул в куртку, так что не промокло, а пока выстирал вещи, искупался - да я вообще мало из воды вылезал, она реально лечила. Пусть синяки за пять дней окончательно не сошли, лишь сильно пожелтели, зато лицо уже не опухшее. Исписал я за это время обе тетрадки и журнал учёта. Приложил список предателей; к чему стремиться после войны, указывая тупиковые направления и где ожидается успех; краткий обзор по месторождениям нефти, газа, угля, алмазов, золота и изумрудов - в общем, всё, что так нужно.
        Как я ни берегся, но за эти пять дней одежда все же помялась и кое-где порвалась, ладно хоть чистая после стирок, да и я оброс. Бритвы-то среди трофеев не было, не повезло мне с ней.
        На шестой день, ещё затемно, поправляя лямки вещмешка за спиной, я направился к городу. Когда на улицах оказался, окончательно рассвело, и я уверенным шагом направился к рынку. Надо сказать, нож у меня был один - складной, который автолюбители использовали для нарезки припасов. Я его, конечно, наточил о камень, как смог, но всё же нормально побриться им не получилось, ещё и порезался, но хоть частично соскрёб щетину. Нужно её совсем убрать, поэтому на первом месте - покупка бритвы. Припасы тоже закончились, вчера ещё, они следующие в списке.
        Надвинув кепку на глаза, я поднял воротник куртки и так дошёл до рынка. Тот уже открылся, и чего только тут не было! Всё мне необходимое нашлось, так что я занялся покупками. Приобрел бритву новенькую с помазком, мыло, зеркальце, чашку для взбивания пены. Потом купил комплект одежды - походная жизнь не пошла трофейной на пользу. Тут же удалось и поесть - пять ещё горячих пирожков с кружкой молока, после чего в ближайшем парке развёл костерок бездымный, разогрел воды в котелке - это трофей от автовладельцев, - и отлично побрился. Потом переоделся. Денег с хозяев авто хватило на чёрные крепкие брюки, два комплекта нательного белья, трусы, майки, тёплую рубашку, лёгкий свитер и куртку с длинными полами. Свитер и куртку я убрал в вещмешок, для них ещё рано, август тёплый был, вон каждый день купаюсь.
        Вернувшись на рынок, я быстро продал трофейную одежду. Даже кожанку не пожалел - вещь приметная. Кепку и сапоги тоже продал. Вместо них обзавелся отличными полуботинками на шнуровке и тремя комплектами носков. Одежда ношеная, но и продавал я тоже не новьё, хотя выручил не так и много. Оставшиеся деньги потратил на самое необходимое. Кстати, немногую утварь, что взял трофеями, продал там же, где и другие вещи. Взамен купил армейский котелок, ложку с вилкой, глубокую тарелку и большую кружку. Из продуктов - три кило солёного сала, в дороге высококалорийная пища самое то, два кило сухарей, три банки с тушёнкой, пачку макарон, крупы, овощей и немного картошки. Ну и считай на последние деньги купил армейскую плащ-палатку. За время путешествия я очень высокого оценил полезность такой необходимой вещи.
        Итак, вещмешок полный, скатка плащ-палатки сверху закреплена. Поправив новую кепку, я направился по одному из адресов. Деньги в кармане - мелочь, несколько рублей, но платить не пришлось за трамвай: как и многие, я на задней площадке в переполненном доехал. Сойдя на остановке, пересаживаться не стал - недалеко осталось, дошёл пешком. В девять утра я оказался по нужному адресу.
        В этом доме на втором этаже проживал старший майор государственной безопасности Павел Анатольевич Судоплатов, мой большой друг. В прошлом мире. Тот сейчас в Москве работает. Недавно стал организовывать разведывательно-диверсионную работу и партизанские действия в тылу противника. Супруга Павла тоже работает в наркомате, так что сомневаюсь, что она дома. Сейчас у них запарка. Мельком осмотрел двор и вход в подъезд - дом не относился к особо охраняемым, но консьерж в нем имелся и тот обязательно сообщит, куда нужно, о подозрительных личностях. А я со своим личиком к другим и не мог быть отнесен.
        Закончив проводить рекогносцировку и убедившись, что ничего не изменилось, я покинул этот район. Сначала избавился от вещмешка - мешает и внимание привлекает, поэтому спрятал его в укромном месте; потом озаботился добычей средств, что заняло около двух часов. Тоже использовал знания по прошлому миру. Похоже, их идентичность полностью подтверждается. В прошлом мире в узких кругах, в основном по нашему наркомату, прошла информация о захвате хранителя воровского общака. Количество находок вызвало изумление и шок. Пару танковых полков с нуля можно сформировать на эти деньги. Вот я его и посетил, ликвидировал двух охранников и самого старичка допросил по-жёсткому. Интересного было немало, брал я только самую ценную ювелирку. Сразу видно, что древность, всё дорого и красиво, значит, стоит немало. Полный вещмешок набрал. Ну и наличных тысяч десять. Потом вскрыл все нычки и схроны, вызвал по уличному телефону милицию и направился прятать трофеи. Убрал новый сидор к своему вещмешку с припасами. Кстати, трофеями ещё один наган взял и ТТ, ну и боезапаса солидно. Оружия там хватало, но я взял привычные
образцы. Жаль, парабеллума не было, хорошее оружие, мне такое нравится.
        Я пообедал да и поужинал в городской столовой, и перед самой темнотой во двор нужного дома свернула легковая машина. Салон покинул Судоплатов, силуэт не спутаешь. Машина уехала, а тот направился к подъезду. И когда открывал дверь, получил удар в лицо. Попытался уйти от второго, причем быстро среагировал, но тот его все же вырубил. Подхватив тело, я пробормотал:
        - Извини, Паша, но так нужно.
        Комендантского часа в столице пока не вводили, так что мне не помешали донести на загривке тело Судоплатова до угнанной мной «полуторки», она на улице припаркованной стояла. Погрузил его в кабину, мои вещи уже были тут, и поехал к выезду из города. Чтобы не встречаться с постом на трассе, объехал по второстепенным улицам и выбрался на полевую дорогу.
        Я укатил от окраины Москвы километров на десять, не меньше, когда Судоплатов зашевелился, застонал и поднял связанные руки к лицу. Осмотревшись мутным взглядом, он посмотрел на меня и спросил:
        - Ты кто?
        - Друг твой. Между прочим, лучший. Сына твоего Толика в сорок шестом крестил.
        - Что за бред?
        - Паш, что ты знаешь о параллельных мирах?
        - М-м-м?..
        - Ясно. Меня зовут Олег Буров, с сорок седьмого года генерал-лейтенант НКВД. Получил по личному представлению Берии. И да, это произошло не в этом мире. Я иномирянин, если ты не понял. Причём этот мир, где я сейчас нахожусь, уже третий, в котором я побывал. Родился я в тысяча девятьсот семьдесят третьем в Москве…
        Остановив машину и заглушив двигатель, я за час довольно подробно расписал историю своей жизни, службы, потом приключения племянника, кем он стал в мире Сталина, как нас туда перетянул, как мы там работали и для чего возвращались. Ну и как в этот мир попал и что из этого вышло, вплоть до побега с тюремного поезда и сегодняшнего ограбления. О последнем тот, как оказалось, уже слышал, громким дело вышло. Закончил я такими словами:
        - Как ты сам понимаешь, желание сотрудничать с вашим правительством у меня отбили напрочь. Глупо всё как-то вышло, но хоть напомнили, что у меня другое задание, не менее важное. Так что я отправлюсь к порталу и ухожу в свой мир. Только уйти просто так все же не могу. Я там написал все свои воспоминания по этой войне, что потом будет. В общем, информация важная. Считай это прощальным подарком.
        - Да уж, накрутил. Неприятно слышать, как меня арестуют и придётся имитировать помешательство, как было в твоём мире. Значит, сын в сорок третьем родится?
        - Да, восьмого мая. Ладно, Паш, пусть ты меня и не знаешь, но я считаю тебя своим другом. Давай руки развяжу. Ты не смотри, я хоть и помят, ещё не восстановился, но шансов у тебя против меня нет, так что не пытайся что-либо сделать.
        Пока Судоплатов разминал кисти, я достал тетради и журнал, связанные бечёвкой в один пакет, и протянул ему:
        - Вот та информация, что я могу выдать. Тут немного, но основные моменты описаны. Список предателей и кто развалил Союз в будущем тоже указано.
        Тот взял протянутые тетради и внимательно посмотрел на меня. В темноте рассмотреть сложно, так что я включил фонарик, и тот, прищурившись, запоминал моё лицо. Подумав, спросил:
        - Может, всё же со мной?
        - Нет, у меня задание, сам понимаешь, нужно технологии будущего переправить в другой мир, копию вашего, а портал мало того что в болоте, так ещё может в другой мир выкинуть. Нет, раз обещал Сталину всё сделать, нужно сделать. Думал, вам тут помогу, вернусь в свой мир и выполню обещание, а тут вон оно как получилось. Ладно, держи свой табельный, патроны я высыпал тебе в карман галифе, там же боёк. Тут влево дорога уходит, километрах в пяти деревню найдёшь, за ней село, там телефон, свяжешься со своими и вызовешь машину. Бывай.
        Судоплатов убрал ТТ в кобуру и, подумав, всё же пожал мне руку. Мы вместе вышли из машины, я одним движением кривого стартера запустил движок, вернулся в машину и погнал прочь. Не знаю, как быстро он собирает оружие, но свалить стоит как можно скорее. К тому времени, как оружие собрал и снарядил, стрелять всё равно уже было поздно, так что, думаю, направился он к деревне, куда я указал, а я гнал до самого утра, а потом замаскировал его в кустарнике. Бензин ещё оставался, в машине две канистры имелось, но дальше двигаться на ней - только рисковать. Засветло я успел забраться на платформу с какой-то военной техникой и дальше в сторону фронта покатил с этим эшелоном. Оказалось, это были грузовые автомашины, новенькие ГАЗ. Забравшись в кузов одной из машин, где оказался тюк брезента, я укрылся за ним и вскоре уснул. Всё же сутки бодрствую, почему бы не выспаться, если появляется такая возможность? Знаю, что рискую, но надеюсь проскочить, с этим эшелоном я экономил изрядно времени.
        Один вещмешок под голову, другой под боком, оружие, если что, под рукой - так и уснул.
        Эшелон встал у Смоленска, который ещё держался. Меня разбудил шум - началась выгрузка. Подобравшись к заднему борту, я сделал в тенте небольшую щёлку и осмотрелся. Похоже, эшелон загнали на запасной путь, благо тут были эстакады, чтобы сгонять технику. Чем и занималась принимающая сторона. Как я видел, водителей назначали на машины прямо на месте, работали пять опытных шофёров - чтобы технику не побили. Внизу уже выстраивали в ряд и передавали одному из местных автобатов. Посмотрев на часы, я досадливо скривился - время было семь вечера, до наступления темноты оставалось ещё два часа. В темноте проще покинуть машину и затеряться в окрестностях, а пока остается сидеть и ждать.
        Мою машину тоже согнали с платформы по эстакаде и поставили в ряд. Всего было пять десятков новеньких «полуторок». На мою машину тучный воентехник второго ранга назначил совсем молодого парнишку. Тот в кузов лишь мельком заглянул, посмотрел на тюк брезента, который за каким-то чёртом находился в кузове - я за ним прятался, - после чего тот стал изучать комплект инструментов да кабину. Другие водители занимались тем же. Тут парнишка окликнул того воентехника и сообщил о брезенте. Тот сразу же заинтересовался, хотя, как я слышал, ещё в трёх машинах были такие же находки - это были тенты для прицепов, но самих прицепов не было. К моей досаде, воентехник лично полез в кузов. А забравшись, замер, глядя в зрачок ствола моего нагана. Ах как не хотелось светиться, но придётся.
        - Тихо, не шуми, - прошептал я. - Держи руки на виду. Молодец. Теперь скажи водителю, чтобы проверил машину на ходу, скатался до ближайшего леса. Там мы расстанемся. Если будешь себя вести как я скажу, ещё и подарок заработаешь.
        Воентехник хмуро на меня глядел, но всё же приказы выполнял, хотя и заметно нехотя.
        - Васильев! Садись в кабину, проверь машину на ходу. Езжай до хозяйства Байбакова.
        - Что за хозяйство Байбакова? - сразу насторожился я.
        Водитель же в это время запустил двигатель и, хлопнув дверцей, покатил куда-то.
        - Ремрота.
        - Сколько до неё?
        - Пять километров.
        - Меняемся местами, садись на тюк, я у заднего борта побуду.
        Я перекинул оба сидора к заднему краю, мы разошлись с воентехником разными бортами, тот сел на тюк, как примерный школьник, положив руки на колени, а я - у борта. Мы укатили километра на полтора от станции, местность вроде пустынная, так что я велел воентехнику стучать по борту кузова, чтобы остановили машину. Нехотя тот выполнил приказ. Машина встала.
        - Выходим, - держа воентехника на прицеле, скомандовал я и первым покинул кузов. Оружие держал у бедра, чтобы издалека не рассмотрели.
        Васильев, выглянувший из кабины, замер. Его лицо начало удивлённо вытягиваться, когда он увидел меня и револьвер.
        - Подойди, - приказал я ему.
        Водитель, испуганно поглядывая на меня, косился на воентехника, но подошёл. Машина продолжала тарахтеть на холостом ходу. Пришлось пояснить, чтобы глупостей не наделали:
        - Мне ваши жизни не нужны, так что расстаёмся. Водитель - Васильев, как я слышал, не ошибся?
        - Васильев, - кивнул тот.
        - Отвезёшь меня подальше и можешь вернуться. Бензина на сколько хватит?
        - Километров на пять, бак пустой, мы привезли в канистрах, но я машину заправить не успел.
        - Ясно, - задумчиво ответил я, осматривая окрестности.
        С той стороны, откуда мы приехали, просматривались здания железнодорожной станции. Судя по столбам дыма, там было три паровоза. В противоположной от нас стороне виднелась какая-то техника и вроде зенитки. Лучше к ним не приближаться. Главное - добраться до леса, с наступлением темноты я в нем затеряюсь. Пока дорога пуста, я принял решение.
        - Оружие есть?
        - В кабине винтовка, - махнул на кабину головой Васильев.
        Держа их на прицеле, я подошёл к кабине и, достав винтовку, вытащил штык. Примерился к переднему колесу, но, подумав, покосился на Васильева:
        - Камеру портить не хочу. Спусти колесо сам.
        - Есть, - обрадованно ответил тот - явно возиться с проколом не хотел.
        Пока он спускал колесо, я велел воентехнику достать оружие из кобуры. У него оказался наган, я сам разрядил его и забросил в кузов, мол, достанет. После этого разобрал винтовку, сбросив части в лужу - соберёт сам. После этого достал из кармана золотой мужской перстень и протянул воентехнику:
        - Это за моральные неудобства.
        После этого развернулся и побежал прочь. Один вещмешок за спиной - тяжелый, с ценностями, второй в левой руке. Бежал быстро, до опушки с километр было по полю, но уже на половине пути от машины зазвучали выстрелы. Хлопки явно нагану принадлежали. Стрелял воентехник не в меня, да и дальность запредельная, просто в воздух, чтобы привлечь внимание. Обернувшись, помахал ему свободной рукой.
        Я добрался до леса. Время есть, нужно уйти как можно глубже. Думаю, передовую можно не переходить, скоро немцы, проломив оборону, двинут дальше и оккупируют эти территории. Так оно как-то безопаснее для меня будет. А вообще, стоит подумать и найти подходящее лежбище.

* * *
        Вынырнув, отфыркиваясь, я выплюнул загубник трубки и, подняв на лоб маску, осмотрелся. Та же хрень. Разница в том, что уходил из прошлого мира я осенью, в конце сентября, а тут явное лето. Вода теплее стала, это чувствовалось, да яркая зелень кругом.
        Рядом всплыл мешок с двумя поплавками. Вообще-то два мешка. Один водонепроницаемый, плотно набитый, второй - обычный армейский сидор с ценностями внутри. Ювелирка из столицы. Это мои личные трофеи, и я собирался их потратить на себя и свою семью. К слову, у меня жена и двое сыновей. С супругой мы давно уже живём как чужие люди, не выдержала она тягот офицерской жены, не разводимся только из-за сыновей, так что под семьей я подразумеваю сыновей. По квартире и машине им куплю, благо возраст подходит: одному шестнадцать, другому тринадцать. Про машины - это я, конечно, загнул, но мотоциклы купить смогу. Один байк и один скутер, пусть порадуются. Кстати, схрон с деньгами и оружием-репликами я вынул, теперь это все в том же мешке. Брал по максимуму. К счастью, портал сработал, и я куда-то переместился. Именно куда-то. Мостков у деревушки и понтонов у границы Брестского района опять нет.
        Тут раздался шум авиационных моторов. Посмотрев на знакомую тройку И-16, что пролетели чуть в стороне, я пробормотал:
        - Что? Опять?!
        Надо сказать, ситуация, в которую я снова попал, меня взбесила, однако головы я не терял и, матерясь, проверил работоспособность портала. Тот, как и ожидалось, не работал. Я стал толкать мешки к берегу. Жаль, лодочка, на которой я добрался до портала в прошлом мире, там и осталась, с ней удобнее было. Всё те же два часа пути, и я оказался на берегу, там, где к нему вплотную подступал лес. Дальше всё стандартно. Единственное, что одежды теперь при мне не было, кроме гидрокостюма, но я его снял, а потом вместе с вещмешком притопил в болоте, отметив место. Так что при мне были только ТТ и реплика «Макарова» с глушителем да с запасом боеприпасов - по два магазина на ствол. Я был обнажён, только через плечо перекинут ремень с ножом разведчика (второй потерял вместе с камуфляжным костюмом). В общем, собрался я быстро, оружие в руках, магазины сунул в удобный немецкий подсумок, который прицепил рядом с ножнами на ремень, после чего побежал в сторону хутора.
        Пока бежал, успел обдумать, что делать дальше. В ближайшее время портал не заработает, так что можно повеселиться, снять напряжение, скинуть злость. Вообще-то, как работает портал, непонятно, он может заработать через пару дней, или через пару месяцев. Так что ждать на месте не стоит, тем более что припасов у меня нет, а на подножном корме долго не проживёшь, поэтому однозначно - хутор. Добуду машину, форму сотрудника НКВД и повеселюсь. Появилась тут одна идея на грани фола, но желание провернуть эту аферу, а по-другому её не назовёшь, толкало на приключения. В конце-то концов, я всегда всё делал строго по правилам (работа с чеченскими бандитами не в счет), можно мне, наконец, совершить хоть что-то безумное? Правда, ранее я этим самым безумием считал экспедицию за Вячеславом в другой мир, но тут совсем другое. В общем, решено: проверну всё, что задумал, вернусь к порталу и попытаюсь всё же пробиться в родной мир. А то я такой правильный, что аж тошнит - как говорила жена, пусть и у меня в жизни будет безумный поступок. Потому что чую, если я его не совершу, буду всю жизнь жалеть об упущенной
возможности.
        Добрался до хутора, босиком вышло то еще испытание, но сэкономил время, так как уже знал дорогу, и оказался на месте даже раньше, чем в прошлый раз. Когда я вышел к опушке, только начинало темнеть. Намазавшись нужной травкой, я пополз через картофельное поле к ограде. Дальше сработал практически так же, как в прошлый раз. Единственное, после того, как ликвидировал водителя и наблюдателя, сначала добежал до домика, где отправил на тот свет работников, а потом занял позицию в засаде на крыльце. Когда появились старик и майор, сразу атаковал. Майора вырубил ударом по затылку, а старику свернул шею. Лампу, что покатилась по крыльцу, поднял и повесил на крюк. После чего скользнул в дом, где одним ударом убил младшего сына старика. Выяснять мне было нечего, и так знал уже, что где находится. Дальше женщин и детей - под запор в сарай, майора вытряхнул из формы, которую аккуратно свернул и убрал в машину, самого диверсанта связал. Собрал трофеи, не забыв иголку с ниткой - пригодится форму подшить. Хм, а в доме-то швейная машинка имеется. Сходил к сараю и выяснил, что одна молодуха неплохая швея, и она
даже сама вызвалась помочь. Сняла с меня мерки и стала подгонять форму по фигуре. Глядя, как она ловко работает, понял, что это ей не впервой. Чёрт, а обещал за работу в живых оставить. Ладно, пусть живёт тварь.
        Документами диверсанта я вполне мог воспользоваться сам. Фальшивка, но очень высокого качества. Оформлены на майора госбезопасности Ковальчука Валерия Андреевича, тот был из Москвы, но имелось направление для работы в Минске. В том числе имелся и партбилет. Я выдрал оттуда фотографию - лица-то у нас разные, а так можно будет пользоваться, в командирском удостоверении фотографии вообще не было.
        Пока девица работала, я расколол майора и выяснил, что его цель - проникнуть в столицу и устроиться в республиканское управление НКВД. Документы у него такого качества, что можно проработать с неделю, пока выяснится, что сотрудник он липовый. Задачей майора было блокировать работу управления и наводить боевые группы диверсантов. Как и ожидалось, служил он в первом батальоне полка «Бранденбург-800». В Минске должен был действовать на свой страх и риск, и уже на него, по паролям, будут выходить связники. Дальше я допрашивать не стал, добил и принялся мерить форму. Сапоги мне подошли одного из работников. Отличные сапоги, тоже командирские, советского производства. Нательное бельё и форма сели как влитые, девушка действительно оказалась мастером своего дела. Пусть потратила два часа, но сделала всё высококлассно. Застегнув ремень с наганом в кобуре - я проверил, номер револьвера был вписан в удостоверение, - я убрал в нагрудный карман документы и отвёл девушку обратно в сарай. Раз обещал, пусть живёт.
        Трофеи и припасы были уже собраны, так что я покинул хутор и, немного отъехав, встал в лесу. Здесь был схрон, но в прошлый раз я не рискнул им воспользоваться - старшие сыновья старика точно о нём знали. Большую часть трофеев и припасов решил спрятать в тайник. Кстати, его и как укрытие можно использовать. Час потратил на всё, потом заминировал крышку схрона и покатил прочь, но не по той дороге, где меня обстреляли в прошлой реальности, а свернул в сторону Кобрина, до него оставалось километров сорок.
        Машина была фактически пуста, из оружия винтовка СВТ, цинк патронов к ней, табельный наган и ТТ в кармане, плюс «макаров» в сидоре с припасами. Продуктов два вещмешка. Ну и две канистры с бензином в крохотном багажнике «эмки». На этом всё.
        Когда я выехал на трассу в сторону Бреста, уже рассвело. Карту нашел в планшетке у липового майора, по ней и ориентировался. Приметив впереди при въезде в деревню пункт досмотра, не стал вставать в очередь, а проехал по обочине. Меня, подняв руку, остановил боец НКВД. Я заглушил двигатель, открыл дверцу и скомандовал:
        - Боец, командира поста сюда. Быстро!
        - Есть, - козырнул тот, мельком меня осмотрев. При этом как рентгеном прошёлся.
        Вскоре подбежал лейтенант. Действительно лейтенант, два кубаря в петлицах. У бойцов и командиров дивизий НКВД воинские звания как у армейцев, не то что у нас в госбезопасности - через задницу: майор, а по армейской табели, считай, на два ранга выше. Так что для бойцов поста мое звание соответствует полковничьему.
        - Товарищ майор госбезопасности, старший пункта досмотра лейтенант Северов. Разрешите ваши документы?
        Я предъявил, внимательно наблюдая, как тот их изучает. Похоже, проверку я прошёл, потому как документы вернули. Ещё бы, я видел образцы удостоверений этого периода и знал, какие сейчас метки используют. Те, которых в трофейном удостоверении не оказалось, пришлось самому нанести.
        Достав из планшетки карту, я расстелил её на капоте:
        - Смотри и слушай, лейтенант. Сегодня ночью группа осназа под моим командованием атаковала вот этот польский хутор, где оказалось гнездо немецких диверсантов. Все они были уничтожены, как и мужское население хутора. У меня всего три бойца с командиром. Они ушли преследовать другую группу диверсантов в форме бойцов НКВД - те идут в сторону Лиды. Как удалось выяснить, их задача - уничтожить охрану одного из железнодорожных мостов и не дать подорвать его до подхода своих войск. Да, лейтенант, война начнётся завтра. Это точно. Меня направили в Минск на усиление, но по пути развернули, выдали новые приказы, и вот с прошлого вечера я работаю. Сейчас в Брест, там передо мной встанет другая задача. А ты передай, чтобы к хутору отправили опергруппу. Не было у меня людей, чтобы оставить там засаду. Возможно, на хуторе уже появились другие диверсанты и старшие сыновья убитого владельца. Пусть там всё внимательно прочешут.
        - Понял, товарищ майор госбезопасности. Карта трофейная?
        - Глазастый. Именно так. Кстати, на хуторе мои бойцы нашли тайник в доме, там сидор с красноармейскими книжками и командирскими удостоверениями. Бандиты убивали наших и собирали, видимо для отчётности. Прими по описи.
        - Есть, - козырнул тот и, крикнув сержанта, приказал забрать у меня вещдоки, а сам убежал к деревне, где, видимо, был телефон.
        Передача заняла полчаса, я ещё попросил рапорт отправить по инстанции - быстро его написал на имя начальника Минского управления НКВД, подписался и отдал сержанту - лейтенант ещё не вернулся. Дополнительно я его попросил передать, чтобы усилили охрану мостов.
        Дальше сел в машину и погнал в сторону Бреста, до которого километров пятьдесят оставалось. Проехал около сорока, когда приметил в стороне летние лагеря. Судя по противотанковым пушкам, выстроенным в ряд, артиллерийская часть. Множество палаток, бойцы занимаются по расписанию, некоторые направлялись строем в сторону реки - видимо банно-прачечные мероприятия начались. Повернув к ним, я доехал до КПП и не успел остановиться, как ко мне уже подбегал помдежурного по части. Оказалось, тут стоял лагерем стрелковый сто двадцать пятый полк из шестой стрелковой дивизии. Командир полка, майор, был на месте, но похоже, куда-то собирался, и ему готовили машину. Дежурный командир сопроводил меня до палатки, и я попросил собрать командование полка. Когда это было сделано, я сообщил:
        - Мне тяжело это вам говорить, товарищи, но завтра Германия нападёт на нас. Информация проверенная. Уже идут приказы вскрывать красные пакеты, но из-за действий немецких диверсантов, что режут связь, информация проходит не всегда. До вас может дойти сообщение о возможной провокации завтра, но провокации не будет, будет война. Я знаю, что за несанкционированное вскрытие пакета полагается расстрел, но в данном случае я напишу распоряжение, разрешающее вскрыть его ровно в полночь с двадцать первого на двадцать второе июня, если не успеете получить такой приказ от своего командования. Советую быть наготове и ночью занять позиции как положено по планам обороны. Немцы начнут в полчетвёртого утра. На рассвете. А сейчас я вас огорчу. Я заехал вас грабить. Ваш полк мне попался случайно, но мне нужно усиление, поэтому и завернул сюда.
        - Ясно, товарищ майор госбезопасности, - кивнул комполка, тот явно был не рад, что в преддверии войны его пытаются ослабить. - Что именно хотите у нас позаимствовать?
        - Пулемётную роту полного штата с опытным командиром. Отделение бойцов разведвзвода. Грузовики для роты и отделения, пару машин для боеприпасов и две зенитки на автомашинах. Я видел, у вас такие есть. И учтите, роту обратно вы не получите.
        - Товарищ майор госбезопасности!.. - с возмущением начал комполка, пришлось объяснить:
        - Это не значит, что я её просто не верну. Война начнётся - неразбериха, найти вас будет сложно. Я постараюсь, но уверенности у меня нет. Да и задачи у роты будут серьёзные, работы предстоит много. Кстати, у вас есть ДШК на пехотных станках?
        - Нет, - ответил тот.
        Не знаю, правду мне говорил майор или нет, но давать роту не хотел категорически, однако приказ был вынужден исполнять. Начали готовить эту роту и грузовики, хотя в полку их всего четыре десятка стояло, больше было телег и лошадей. Выделили запас топлива и боеприпасы, сухпая на три дня, ну и меня покормили. Время уже полдвенадцатого, так что я вместе с командирами и пообедал.
        А пока суд да дело, я приметил полевые кухни и одну отжал вместе с поваром и машиной. На всё оформил документы у начштаба полка, поставив свои росписи. Бюрократия она такая бюрократия. Правда, выделить продовольствие комполка отказался, мол, у них самих запасы невеликие, но тут рядом есть корпусные склады, можно заглянуть туда. Зенитный взвод я тоже получил. Ну и познакомился с командирами. Ротой командовал старший лейтенант Окунев, похоже, действительно опытный командир - воевал в Финскую, награждён медалью «За отвагу». Зенитками командовал младший лейтенант Гаврилов, а отделением разведки - сержант Баринов. Выстроив личный состав и сообщив, что их уже сегодня ждёт первый бой - пусть морально готовятся, велел грузиться в машины, после чего сам возглавил колонну.
        Всего было пятнадцать грузовиков. На двух перевозили зенитки, ещё на двух везли боеприпасы и пять бочек с бензином, одна буксировала полевую армейскую кухню, на остальных разместились пулемётная рота со всем вооружением и отделение разведки. Я приметил, что в некоторые грузовики бойцы грузили ящики с патронами - значит, командир опытный. Даже ленты и диски к пулемётам снарядить успели. Всего же в составе роты было двенадцать станковых пулемётов «Максим» и восемь ручных пулемётов Дегтярёва. Личный состав насчитывал сто тридцать шесть бойцов и командиров. Солидное подразделение. Моя машина, что возглавляла колонну, была шестнадцатой. За рулём по-прежнему я находился - водителя в Бресте планировал найти. Порядок движения был такой: первым я, за мной машина с разведчиками, потом с зениткой - там Гаврилов в кабине сидел, - потом машины роты и обеспечения, а замыкала колонну вторая зенитка. Приказ зениткам был поставлен на любую стрельбу в нашу сторону открывать плотный прицельный ответный огонь. Так что шли по-боевому, и открыть огонь зенитчики могли в любой момент, бойцы тоже были готовы. Пулемёты
пока чехлами накрыты от дорожной пыли - их время ещё придёт.
        Доехали до корпусных складов, где я выбил продовольствия. Его загрузили в машину с кухней, и повар сразу начал подготовку к ужину, часть продовольствия по машинам разгрузили, этим ротный старшина занимался. Тут я приметил другие склады и уточнил у интенданта, что там, - он как раз наряды закончил заполнять.
        - Так это трофейные склады. От польской армии остались.
        - Отлично. Кто ими заведует?
        - У меня на балансе.
        - Вообще замечательно. Мне нужны польские противотанковые ружья в количестве десяти единиц и патронов по двести штук на ствол.
        - Ружья были, - устало вздохнул тот. - Идёмте, выдам.
        Шесть ружей я сразу отдал в роту, чтобы в каждом взводе было по два противотанкиста, и одно разведчикам. Остальные в запас. Ротный уже выделил бойцов, и те изучали незнакомое оружие. Ну, и мы, вернувшись на трассу, покатили к Бресту.
        Благополучно проехав пост на въезде в город - нас даже не остановили, - я уточнил у прохожего, где находится местное управление НКВД, и подрулил прямо к зданию. Колонна грузовиков, что так и следовала за мной, припарковалась по краю дороги. Я же остановился у входа в управление. Заглушив двигатель, оставил машину и, поправляя на ходу форму, быстрым шагом прошёл в здание. Козырнув дежурному, протянул документы, чтобы он внёс меня в журнал учёта, и уточнил:
        - Начальник управления у себя?
        - Нет, товарищ майор госбезопасности. Отбыл по служебным делам. Будет завтра.
        - Зам?
        - Да, старший лейтенант Осоловец на месте.
        - Отлично. Тогда проводите меня к нему и вызовите всех имеющихся в наличии сотрудников. Из отпусков тоже отзывайте.
        - Товарищ майор?..
        - Да, сержант, завтра начнётся. Мы уже опаздываем. Всех сотрудников, что находятся в управлении, направьте к кабинету Осоловца.
        - Есть.
        Замом начальника управления оказался светловолосый невысокий крепыш, что встал из-за стола и подошёл, козырнув. Я сказал, чтобы без чинов, пожал тому руку и, положив фуражку на стол, спросил:
        - Вам уже сообщили о бандитском хуторе и возможном захвате двух мостов стратегического назначения?
        - Да, информация в сводке прошла. Насколько я в курсе, к хутору ушла опергруппа из Волковыска. А по мостам работают части дивизии НКВД. Туда уже вышли усиленные бронетехникой группы.
        - Отлично. Значит, слушай новую вводную, - расстелив свою трофейную карту на столе, начал я.
        В это время дверь в кабинет открылась, и к нам начали подтягиваться сотрудники, всего набралось семеро. Быстро осмотрев их, я расправил углы карты и выпрямился.
        - Знаете, когда меня два дня назад вызвали в управление в Москве и я выслушал приказ от товарища Берии, то был направлен в Минское управление, однако по прилёте получил новую задачу, машину, группу бойцов осназа и занялся другим делом - работой на земле. Перед самым вылетом я узнал одну интересную вещь. Оказывается, у немцев существуют диверсионные подразделения, обозначенные как инженерно-строительные батальоны: «Бранденбург-800» и «Нахтигаль». В прошлом году «Бранденбург» был переформирован в полк. Что интересно, в одном из батальонов оказался наш разведчик, он смог скопировать архивы, в том числе фотографии военнослужащих полка. Архив уже в Москве, и я успел изучить его - уровень допуска позволял. Интересная информация, не так ли, обер-ефрейтор Паулаускас?
        Тут мне пришлось резким ударом отбивать нож, он отлетел и, звякнув о стену, упал на пол, а я уже пробил диверсу в форме лейтенанта госбезопасности в живот коленом, потом схватил его голову обеими руками и ударил лицом о столешницу. Дальше уже другие сотрудники не сплоховали, и скрутили того, после чего вынесли на руках. Осоловец приказал начать допрос выявленного агента.
        - Спасибо, товарищ майор, а то пригрели суку на груди. Он у нас уже три дня… Чёрт, он же не один был, второй, лейтенант Павлов, уехал с начальником управления.
        Тот снял трубку, вызвал дежурного и велел связаться с селом, куда уехал начальник управления, передать приказ задержать вышеназванного сотрудника, который оказался диверсантом. Пока не положили трубку, я озвучил свою просьбу:
        - Мне водитель на машину нужен. Моего ранили, в госпиталь увезли, сам за рулём езжу.
        - Сделаем, - кивнул тот и, передав приказ, повесил трубку.
        После этого сотрудники вновь сосредоточились вокруг стола, изучая мою карту, некоторые свои из планшеток достали, и я принялся вводить их в курс дела:
        - Вернёмся к диверсионным полку и батальону. В их ротах служат литовцы, украинцы, националисты и другая шваль. Все отлично говорят на русском языке. Многие служили в Красной Армии. Их уже забросили на нашу территорию, и они начали действовать. Завтра, двадцать второго июня, в полчетвёртого утра громыхнёт, начнётся война, и нам нужно успеть многое. Вот эти четыре приграничные моста захвачены точно. Охрана уничтожена. Вот эти пять мостов и вот эти два объекта стратегического назначения немцы планируют захватить ночью, усильте там охрану, устройте засады. В этих трёх местах ночью будут высажены с воздуха десанты, нужно устроить засады. Задействуйте для всех операций не только подразделения дивизии НКВД, но и армейские части. Если нужен приказ, оформите, я подпишу, и с генералами поговорю, если нужно. Дело серьёзное. Далее, оформите приказ об эвакуации семей командиров Красной Армии и НКВД. Нужно уже сейчас подать дополнительные составы, вплоть до теплушек, и отправить их глубоко в тыл. Также эвакуировать граждан и специалистов разных производств. Что делать на случай начала войны, вы и сами знаете.
Начинайте. Помните, даже минута может повлиять на то, успеете ли вы вывезти родных и близких. Всю ночь должна идти эвакуация. И да, у меня хватает полномочий отдать приказ о ней. Пока соедините меня со штабом двадцать восьмого стрелкового корпуса. Теперь что касается Бреста и крепости. Войска из крепости нужно выводить немедленно. Иначе они окажутся в ловушке, но об этом я поговорю с командиром корпуса. По диверсантам в городе. Где-то в пять часов вечера на железнодорожном вокзале появится группа пограничников, всего около тридцати человек, они собираются отбыть служебным эшелоном в Высокое. Согласно информации, полученной от пленного офицера батальона «Бранденбург», это диверсанты, два отделения под командованием лейтенанта Ланке. Выделите группу для их ликвидации. В плен брать не нужно, если только парочку для допроса. Их на нашу землю никто не звал. И теперь самое важное: сегодня днём, час назад, с территории немцев прибыл грузовой поезд, якобы со станками. Заявка на них действительно была, поэтому внимания поезд к себе не привлёк. Его отогнали на запасной путь и поставили в очередь на отправку.
Думаю, тут поспособствовали пособники немцев, его могли раньше отправить. В вагонах находятся диверсанты, около трёхсот, все одеты в форму НКВД. Сказать по правде, диверсантов там десяток, они охраняют вагоны от любопытных или случайных свидетелей - берут их по-простому на нож; остальные немцы - из линейного пехотного батальона. Под утро их выпустят. Задача - захват важных объектов, уничтожение правительственных зданий, включая ваше управление НКВД. Блокирование оказания помощи, уничтожение небольших подразделений РККА и НКВД. В общем, их цель состоит в обеспечении немецкими войсками бескровного захвата города и важных объектов. Стоит учесть, что немалая часть горожан их поддерживает и будет стрелять нам в спину. Миндальничать не стоит, заниматься арестами - тоже. На огонь отвечать огнем, закидывать гранатами. Лжепограничниками на вокзале займётесь сами, а вот немцев в грузовом поезде беру на себя.
        На этом я закончил, и командиры отбыли, у них было ну очень много работы. Тут позвонили из Минского управления НКВД. Причём знакомый сотрудник, в позапрошлом мире познакомились, так что я пообщался с ним, заявив, что нас познакомили в Москве, где я ещё капитаном госбезопасности был. Предоставил ему некоторую информацию узкого спектра, о которой знало мало людей, чем подтвердил, что я свой. Не успел положить трубку, как другой абонент вызвал на связь - меня же прямо из кабинета Осоловца связали с командиром стрелкового корпуса, благо тот был на месте. Пришлось надавить, тот отказался выполнять мои приказы. Причём прямо сказал ему, что у меня имеется прямое распоряжение товарища Сталина снимать командиров, вплоть до командующих армиями. Всё же он оставил последнее слово за собой: приказ выполнит, но вышлет ко мне командира из оперативного отдела штаба, чтобы я письменно оформил распоряжения, ну и сообщит о них выше по инстанции. Да на здоровье. Эх, а хорошо всё же, что я отлично знаю, что тут происходило. Один из сотрудников НКВД - сейчас это обычный особист в одной из дивизий - воевал тут и многое
рассказал мне про первые дни войны. По его информации и действую.
        Выйдя из помещения, я отправил роту на окраину города, пусть пока там ожидают. У дежурного меня ждал молоденький боец в форме НКВД, с карабином за спиной, это мой водитель, так что я велел ему принимать технику и, пока тот осматривал «эмку» и, подняв капот, изучал мотор, я вернулся в управление. Вскоре прибыл майор из штаба корпуса. Быстро они среагировали, видимо приказы на бумаге уже были готовы, но никто не решался дать им ход. Гражданское население и семьи РККА начнут эвакуировать немедленно, а вот войска поведут на позиции только с наступлением темноты. С ним был полковой комиссар, который всё выспрашивал и уточнял по началу войны. После того как подписи были поставлены и скреплены печатями, которые я взял у дежурного на посту, они отбыли, да и я стал прощаться. Пожал руку Осоловцу:
        - Надеюсь, ещё свидимся. У меня большие планы на завтрашнее утро.
        - Товарищ майор, может, возьмёте моего сотрудника в помощь?
        Он указал на молодого сержанта госбезопасности, что стоял в сторонке. Осмотрев его, я кивнул:
        - Почему бы и нет? Сержант, в машину. Кстати, старлей, что там с твоим начальником? Вроде информация по нему была в сводке.
        - Убит, а Павлов исчез. Оказалось, моё сообщение через него прошло, не доглядели. Уже начаты поиски.
        - Ясно. Принимай дела, работай. Удачи. Она нам всем пригодится.
        Осоловец пошёл узнавать, что ещё сообщил диверсант, взятый у них в здании, допрос продолжался, я же, покинув управление, сел в машину на заднее сиденье, сержант и водитель впереди, и мы покатили к пулемётной роте. Водитель знал, куда ехать.
        Бойцы кто отдыхал, кто оружие чистил, противотанковые ружья изучали, но с нашим приездом ротный собрал их. Снова используя капот «эмки» - не самый удобный столик, но что делать, - я расстелил карту города, которую мне выдали в управлении НКВД, и стал ставить задачи командирам роты:
        - Значит, так, тут на запасном пути железнодорожного вокзала стоит грузовой поезд. В нём немецкие диверсанты, триста солдат с офицерами. Одеты в форму НКВД. Наша задача - их уничтожение. Ротный, подгоняешь машины так, чтобы задки грузовиков смотрели на вагоны, дистанция в сто метров, думаю, будет подходящей. Одновременно другие бойцы покидают машины с правых и левых бортов, расчёты ручных пулемётов занимают позиции рядом с машинами, потом падают задние борта, и расчёты из станковых пулемётов открывают огонь по вагонам прямо из кузовов. Когда станковые пулемёты расстреляют ленты, начинают вести огонь ручные пулемёты, пока идёт перезарядка у «максимов». Думаю, трёх лент хватит, чтобы уничтожить диверсантов. Зенитные пулемёты тоже участвуют в этом деле, отдаю их под ваше командование. Ещё у поезда должна быть охрана, которая уничтожает любопытных или свидетелей и прячет тела поблизости, они могут быть одеты в армейскую форму или в форму НКВД. На подъезде присмотрись, если увидишь где неизвестную группу, держи их на прицеле. Если по нам огонь откроют, уничтожай без сомнений. Вот что, ротный,
командуешь этой операцией ты. Уничтожить можно всех. Если пленные будут, конечно, неплохо, но мне враги на нашей земле не нужны, их сюда никто не звал. Времени у нас около часа, пока потренируетесь одновременно выезжать, разворачиваться и готовиться к открытию огня. Чтобы каждый командир, боец и водитель знал свои действия. Помните, нужно, чтобы всё проходило быстро и немцы ничего не поняли и не успели отреагировать. Всё, приступайте к тренировкам.
        - Есть, - козырнул ротный и, забрав командиров, стал командовать.
        Наблюдая, как они действуют, и иногда давая советы для ускорения будущей операции, я приметил, как на дороге остановилась «полуторка». Из нее вылез политрук и побежал к нам, придерживая планшетку, а машина двинула дальше к городу. За спиной у него был полный сидор. Вообще-то мы находились не более чем в полукилометре от дороги Брест - Кобрин, на которой движение довольно серьёзное. Сержант, которого ко мне приставили, выполнял работу особиста подразделения, поэтому направился на перехват, узнать, кто это такой.
        Тут ротный забеспокоился и остановил сержанта. Оказалось, это его ротный политрук, который вернулся после пары дней отгулов. А тут узнал, что его роту забрали, выяснил, что уехали мы в сторону Бреста, и решил нагнать на попутке, удачно рассмотрел нас на лугу. Его ввели в курс дела, и он присоединился к наблюдению за тренировками. Когда подошло время, я оставил на лугу обе машины обеспечения и ту, что с кухней, остальные, выстраиваясь в колонну, выезжали следом за мной на дорогу, и мы покатили к вокзалу. Карту города я изучил и вывел колонну к станции довольно быстро.
        На вокзале и на перроне толпился народ. Молодцы, быстро эвакуацию организовали, уже первый пассажирский состав подали, на очереди обычный грузовой был. Видимо, мои слова, что даже в них можно вывозить, приняли к сведенью.
        У здания вокзала я приметил два грузовика с бойцами НКВД, ещё несколько присматривали за тупиком. Так и знал, что Осоловец состав с диверсантами без внимания не оставит. Старшим там был один из командиров, которых я видел в кабинете у Осоловца. Он внимательным взглядом провожал мою колонну. Меня тоже опознал.
        Мы проехали переезд, и я пронаблюдал, как манёвренный паровоз подаёт вагоны, формируя состав. Наша «эмка» встала, у меня в машине кроме сержанта был ещё и политрук, а колонна прошла дальше. Двигалась она в том же порядке, что и раньше: впереди и замыкающей зенитки, между ними грузовики роты. Рядом с моей легковой машиной встала «полуторка» с разведчиками. Их задача меня охранять и выбивать охрану состава.
        Выглядело всё красиво, колонна резко, практически синхронно приняла влево, сразу остановившись, бойцы попрыгали из кузовов, и упали задние борта. Однако всё же первыми открыли огонь немцы. Не из состава, а из охраны. В стороне у костра несколько бойцов НКВД при командире отдыхали, оттуда и раздались первые выстрелы. Один боец как будто споткнулся и повис на борту машины, но зенитчики сразу открыли ответный огонь и вмиг из четырёх стволов уничтожили стрелявших. Пока некоторые занимались раненым, станковые пулемёты уже успели выпустить по пол-ленты, дырявя вагоны. Я посчитал, их было девять. Открыв дверь, я вышел из машины, внимательно наблюдая за расстрелом железнодорожного состава. Вот у двух вагонов сидельцы открыли створки, трое выпали наружу, пробитые пулями, ещё некоторые повисли, свесив головы, но с десяток выпрыгнули, стреляя в сторону грузовиков. Да только по выстрелу и успели сделать, как их смело огнём. Станковые уже перезаряжались, так что на этот раз ручники постарались. Даже пулемётчик из отделения разведки, поставив сошки на крышу кабины, один диск выпустить успел и сейчас спешно
перезаряжался. Бойцы, заняв позиции вокруг наших машин, внимательно поглядывали по сторонам. Тут «максимы» снова заговорили, а я вопросительно посмотрел на политрука. Тот тронул меня за рукав.
        - Сзади, товарищ майор госбезопасности, - с некоторым трудом среди грохота очередей расслышал я.
        Обернувшись, я увидел те два грузовика, что стояли ранее на площади у вокзала, с бойцами НКВД в кузове.
        - Свои, - успокоил я его.
        Как только грузовики встали у наших машин, бойцы посыпались из кузовов, а лейтенант, что ими командовал, подбежав, козырнул.
        - Товарищ майор госбезопасности, зачем?!
        На этот крик души я ответил достаточно прохладным тоном:
        - Их сюда никто не звал. Сейчас пулемётчики выпустят третью ленту, и мы сворачиваемся, уходим. Дальше работайте самостоятельно. Осмотрите вагоны, арестуете выживших, добьёте раненых. Уверен, что таковые будут, поганое семя везде выживет. Всё ясно?
        - Да, - кивнул тот.
        Не нравится мне местный устав, все эти «да», «есть» и «нет», а я привык к «так точно» и «никак нет».
        Когда пулемётчики закончили, а зенитчики на ходу перезаражали свои машинки, бойцы НКВД, уже выстроившиеся в цепь, направились к составу, несколько пулемётчиков с ДП страховали своих. Дальше их работа, я вмешиваться не собирался. А ко мне подбежал ротный и, козырнув, стал докладывать, а мы с политруком и сержантом внимательно слушали. Ротный доложился по расходу боеприпасов и перешёл к докладу по потерям.
        - Один боец убит, трое раненых. Санинструктор их уже перевязал. Пулей противника повреждён мотор одного из грузовиков. Это всё.
        - Обошлись малой кровью, - подвел я итог. - В вагонах отборные солдаты были. Товарищи командиры, хвалю за отлично выполненную операцию по уничтожению врагов нашей Родины. А теперь грузимся в машины и покидаем город.
        Сразу покидать город мы не стали, на вокзале толпился испуганный близкой стрельбой народ, который косился в нашу сторону, стояла цепь из милиционеров, что внимательно нас рассматривали. Погрузка пассажиров в поезд уже заканчивалась, я это приметил и велел остановить машину. Колонна встала.
        Открыв дверцу, я направился к милиционерам и попросил вызвать коменданта станции, заодно ротного подозвал и приказал подготовить раненых к транспортировке. То есть перенести в один из вагонов. А когда подбежал капитан, военный комендант станции, приказал ему принять трёх раненых и отправить в Минск в госпиталь. Должны дождаться помощи врачей. Толпившийся народ наблюдал, как одного раненого несли на носилках, он без сознания был, и двоих под руки вели: обнажённые торсы, окровавленные бинты. К счастью, в поезде нашлись медики, они присмотрят за ранеными до прибытия в столицу Белоруссии, так что не пришлось с ними санинструктора отправлять. Надеюсь, потом их дальше в тыл отправят.
        На выезде из города мы забрали машины обеспечения и кухню и вернулись в расположение полка, где я роту позаимствовал. Последовал приказ приступить к ужину - он уже готов был. Комполка не было, я пообщался с начштаба. Тот хмурился - погибшего бойца уже похоронили со всеми воинскими почестями, - но повреждённую машину принял, взамен выдав мне другую. Я попросил его написать наградные на участников операции, для раненых на медаль «За отвагу», ротного и погибшего - о представлении к Красной Звезде. Капитан оформил и завизировал их. После этого я выбил у него ещё четыре грузовика и миномётный взвод с полковыми миномётами. Их четыре в полку оказалось, целая батарея. Ну и по два боекомплекта на каждое орудие.
        Бойцы и оружие за это время почистить успели. У машин пулемётной роты толпились красноармейцы из других подразделений, выпытывая, где те пострелять успели. А я молчать приказа не давал. Особенно жутко было слушать о ручьях крови, что текли из вагонов - от этих воспоминаний у многих пулемётчиков пропал аппетит. Помнится, что-то такое и я видел, так что не брешут.
        Когда ротный написал рапорт на имя командира своего полка, я, забрав всё те же подразделения, покинул расположение роты. Между делом познакомился с командиром миномётного взвода, лейтенантом Гиреевым, дагестанцем оказался. Вроде специалист справный.
        Двигались мы вдоль границы, и вскоре въехали на лесную дорогу. В этот раз изменили состав колонны. Впереди шла «полуторка» с разведчиками, потом машина с зениткой, за ними моя «эмка», ну и остальные машины. Бойцам я приказал быть внимательными, и они, сжимая в руках винтовки, поглядывали вокруг. Мы проехали мимо двух хуторов, там для пригляда я оставил по разведчику - как стемнеет, догонят нас и сообщат, что видели.
        Мы остановились на опушке у луга, неподалеку от Буга и пограничной заставы. Ротному я приказал незаметно оборудовать пулемётные позиции, чтобы поддержать наших. А для стрельбы лежа хватит и окопов, полнопрофильные не требуется. Пока бойцы, матерясь, орудовали лопатками, а разведчики следили, чтобы их не засекли, да наш тыл охраняли, водители развернули на дороге машины и понесли к позициям цинки с патронами.
        Конечно же, пограничники засекли возню у себя в тылу, так что вскоре командир разведотделения сообщил, что к нам направляются пятеро со старшиной во главе. Когда они добрались до наших позиций, те были почти готовы, уже дёрном маскировали окопы. Пообщались с ротным и политруком, и последний сопроводил их ко мне.
        - Старшина Буров, товарищ майор госбезопасности, - козырнув, представился старшина. - Меня послал командир заставы, узнать, что тут происходит.
        С интересом глянув на однофамильца - не, не родственник, мои на Южном фронте воевали, а один на Северном, - я ответил:
        - Завтра рано утром начнётся война. Вижу, для тебя, старшина, это не новость. Мы поддержим вас пулемётным огнём. Выманите немцев на луг, тут им укрыться негде, и уничтожим. Командиру скажи, что я приказал ему сюда прибыть, обговорим моменты совместной обороны. И ещё, пройдём со мной, подарок сделаю.
        Водитель грузовика обеспечения достал из ящика одно польское противотанковое ружьё и пятьдесят патронов к нему. Раз своих нет, приходится трофеями пользоваться.
        - Держи, - протянул я старшине ружьё. - Хоть какие-то противотанковые средства на заставе будут. А теперь свободен. Как стемнеет, пусть командир подходит.
        Командир заставы подошёл в полдесятого, с ним политрук и два бойца охраны. Часовой вызвал дежурного, который и сопроводил их уже ко мне. У «эмки», в которой спал водитель - большая часть бойцов уже отбыли ко сну, отбой я объявил в девять, чтобы все выспаться успели, - стояла палатка, которую я позаимствовал у хуторян. Палатка четырёхместная, ложе подготовлено, но я не торопился ложиться. Ротный политрук ушёл к своим, со мной только сержант госбезопасности остался, он и будет моим соседом. Я пригласил пограничников за машину, где был сбит стол из двух бортов с грузовика, - потом их вернут на место.
        - Вызовете командира пулемётной роты, командиров миномётного и зенитного взводов, - приказал я посыльному.
        Пока тот бегал, я познакомился с пограничниками и указал на уже расстеленную карту.
        - Давайте изучим, что нам утром предстоит сделать. Я выскажу свои мысли и предложения, ваша задача найти в них огрехи. - Тут подошли вызванные командиры, так что я продолжил: - Значит, каковы будут действия немцев. Завтра на рассвете ударом артиллерии они уничтожат строения заставы, по плану похоронив основной ее состав, после чего перенесут огонь на подразделения, что должны вас поддержать в случае начала войны. Дальше на лодках переправится рота пехоты, задача которой - выискивать и уничтожать уцелевшие пограничные наряды. Благодаря удобным спускам с обеих сторон и наличию дороги, немцы планируют построить понтонный мост и перевести в этом районе танковый полк и пехотную дивизию в первой линии, за ними пойдут дивизии второй линии, артиллерия, ну и тыловые части. Именно из-за понтонного моста, наличие которого принесёт много неприятностей для наших войск, я и выбрал тут встретить начало войны. Как видите, планы немецкого командования мне известны. Теперь слушайте, что я решил по противодействию. Если будут замечания, скажете после того, как я закончу. Воевать в основном вам, так что
конструктивные предложения или критику готов выслушать. План такой. В полночь пограничники покидают заставу и занимают окопы, которые, как мне сообщили разведчики, у вас подготовлены и хорошо замаскированы. После начала войны бой ведут только наряды, застава молчит, потому как после артналёта якобы уничтожена. Немецкая пехотная рота на лодках переправится на наш берег. Основная их задача - обеспечить безопасность развёртывания моста, так что они займут оборону на берегу. Думаю, не больше одного взвода направят осматривать развалины заставы и выискивать уцелевшие наряды. Себя не обнаруживать, не демаскировать позиции. Наша задача - это понтоны, и пока их не спустят на воду, открывать огонь я запрещаю. Первый выстрел с нашей стороны сделают миномётчики по мосту, именно им ставится задача уничтожения понтонов, думаю, ваши «подносы», лейтенант, с этим справятся.
        - Подносы, товарищ майор госбезопасности? - с некоторым удивлением спросил лейтенант-миномётчик.
        - Это общее прозвище миномётов. - Я быстро продолжил, пока командиры молчали: - Открытие огня миномётчиками будет сигналом для остальных. А именно - пограничникам, которые обстреляют тот взвод, что будет заниматься поиском. Немцы направят роту на помощь, наша задача - выманить их на луг, желательно чтобы видели, как пограничники отступают с позиций, думаю, это и их спровоцирует на преследование. Тут уже начнут работу расчёты пулемётной роты, которые уничтожат немецкую роту. Да, после того как немцы будут уничтожены, обе зенитки стоит выгнать на опушку и открыть огонь по вражескому берегу. Думаю, там столпится немалое количество противника, расстояние до них полтора километра, добить должны. Выпустят боезапас и укроются в лесу. На этом всё. Миномётчики, уничтожив мост, поработают по противоположному берегу, после этого - сворачиваются для отхода. После выполнения этой операции мы уйдем, наша задача тут будет выполнена, и смысла задерживаться я не вижу. Да, лейтенант, как быстро немецкие артиллеристы обнаружат позиции ваших миномётов и накроют их?
        - Думаю, достаточно быстро, товарищ майор госбезопасности, - уверенно ответил тот.
        - Я тоже так думаю. А если накроют вас, то и нам достанется. Я отправил разведчиков пробежаться вокруг, и они обнаружили несколько полян, к одной так даже на машинах проехать можно. Сейчас вам выделят проводника, готовьте там позиции. На дереве наблюдательный пункт устройте. Телефонные аппараты у вас есть, если провода не хватит, возьмёте у нас. Советую сразу после уничтожения моста сворачиваться, иначе накроют. Всё, берите разведчиков и приступайте к оборудованию позиций, мины готовьте.
        - Есть, - козырнул тот. - Разрешите идти?
        - Свободны.
        Прихватив командира отделения разведки, миномётчик ушёл, а я обратился к пограничнику:
        - Старлей, у вас на заставе машины есть?
        - «Полуторка» разъездная и три телеги, шесть лошадей, да ещё четыре верховых.
        - Отлично. А гражданские? Семьи?
        - Тоже имеются, товарищ майор госбезопасности. У меня жена с сыном, у зама супруга на сносях, первенца ждут, у политрука жена и двое детей. Ещё у старшины жена и тоже двое детей.
        - Плохо, но терпимо. Значит, так, семьи в грузовик со всем скарбом, обеспечьте их всем для походной жизни не меньше чем на неделю. Машину перегоните сюда. Завтра доведём до трассы и отправим в тыл. В одиночку отправлять да ещё ночью опасно, бандитов много развелось. Хотя тут, должен признать, куда меньше, чем на Украине, там с этим совсем бедствие. В телеги грузите продовольствие, боеприпасы и медикаменты, их с лошадьми сюда, хоть переживут обстрел. И вот еще что. Мы, старлей, уедем, а у вас особое задание: диверсионная деятельность на оккупированных территориях. Двигаясь следом за нашими отступающими войсками - не смотрите на меня так, именно так и будет, - будете наносить максимальный урон противнику. Я понимаю, что у вас нет опыта, но он есть у меня. Завтра перед отъездом я передам вам свои записи. По ним и будете действовать. А пока готов выслушать замечания или предложения.
        Как замечания, так и предложения у командиров были, но всё по рабочим вопросам, мы их решили за полчаса. Потом разошлись. Все приказы отданы, ожидаем утра. Я прогулялся в сопровождении сержанта - тот изображал моего охранника, - посмотрел, как миномётчики устроились - в трёхстах метрах от опушки и в двухстах от лесной дороги, вроде рядом, но и не с нами. Если только шальной снаряд к нам прилетит, чего тоже исключать нельзя. Выкопали уже небольшие окопы и выложили брустверы из земли и дёрна, установили в них миномёты, и сейчас снаряжали их. Командир взвода готовил пункт корректировки. Как я понял, он сам будет вести огонь. Связисты уже линию прокинули, проверяли качество связи с позициями орудий. Все четыре грузовика миномётчиков были уже укрыты на опушке. Для срочной эвакуации с позиций всё готово.
        Тут и от погранцов грузовик с семьями подъехал, его в общую колонну поставили, а женщинам и детям выделили место для сна на обочине. За ними телеги прибыли с конями. Верховые были уже осёдланы. Телеги перегружены припасами и медикаментами, похоже, старлей сложил на них всё что мог. Им тоже выделили место и включили в зону охраны, возницы под телегами устроились. Сам я лёг только в полночь.
        Подъём прозвучал в три часа утра, как я и приказал. Вокруг слышались шорохи, редкие матерки, звучали команды, бойцы поднимались и устраивались на позициях. Водитель «эмки» сворачивал палатку, чтобы убрать её в машину. Да и повсюду вокруг шли сборы. Уже определились, сколько боезапаса будет потрачено, так что часть ящиков с цинками отнесли обратно к машинам обеспечения.
        Повар успел воды вскипятить в котлах и уже разливал чай. Завтрак будет позже, пока к чаю лишь кусок хлеба с повидлом. Лёгкий перекус окончательно нас пробудил и взбодрил, и сразу раздался гул множества авиационных моторов: в светлеющем небе появились точки вражеских бомбардировщиков, - и загрохотала артиллерия. Наблюдая, как строения заставы разносят в пыль, я лишь довольно кивнул: всё идёт по плану. В намеченных мной развлечениях в этом мире эта операция с уничтожением понтонного моста была завершающим штрихом. Но, чёрт, почему не продолжить, раз есть желание и силы? Вот стою, наблюдаю за разрывами вражеских снарядов, и прикидываю… Ладно, потом решу, а сейчас команды розданы, роли распределены, начинаем игру. Нужно заставить немцев поверить, что застава уничтожена и опасаться им тут нечего. На опушке приняты просто драконовские меры безопасности. Телеги и грузовик пограничников отправлены чуть дальше по дороге, чтобы не мешались, возницы вооружены, будут на охране.
        Ещё не успели упасть последние снаряды на заставу, как немцы на лодках уже пересекли середину реки, а это государственная граница, и по ним ударили ручные пулемёты нескольких уцелевших нарядов. Я предупредил старлея, что стрелять лучше по лодкам, они надувные, и тяжело нагруженные солдаты камнем пойдут на дно. А молодцы парни, они там чуть ли не взвод утопили. Лишь немногие немцы, сбросив всё тяжёлое с себя, включая оружие, смогли выбраться на берег. Были они мокрые и жутко злые. Один взвод окапывался на нашем берегу, устанавливал пулемёты и помогал выжившим, а третий довольно шустро стал прочёсывать берег, выдавливая наряды в сторону заставы. Пока всё идёт как надо. Наряды, не обнаруживая укрытую в окопах заставу, смогли уйти в лес, чуть позже присоединились к нам. Двух раненых передали санинструктору. Пограничников я отправил к телегам, их трое выжило, пусть усилят охрану своего обоза. Нам они без надобности.
        Артиллерия и гаубицы у немцев всё били и били, в тылу у нас вставал дым пожарищ. Целили по разведанным координатам, и там гибли наши. А взвод немцев, изучив развалины, направился к берегу. А там, радуя мой взор, уже суетились немецкие сапёры, спускались тягачи, трактор, два крана было, грузовики с понтонами, и довольно шустро начали возводить мост. Ширина реки в том месте едва ли сто метров, так что справиться должны быстро. И верно, уже через час понтоны был состыкованы, с нашей стороны вбиты сваи, и мост был готов. Это и было сигналом для миномётчиков. Как только на мост въедет первая единица техники, они должны открыть огонь. Они и открыли. Два хлопка, и по бокам от моста, по которому двигался «Ганомаг», встали два высоких водяных столба. Промах. Хотя я бы сказал, что практически накрытие. Да такое, что мост «заиграл», и бронетранспортёр скользнул в воду, нырнул в середине реки. А миномёты зачастили выстрелами. Наблюдавший в бинокль неподалёку командир пулемётной роты, радостно воскликнул, довольный результатами стрельбы. Вскоре мост разорвался посередине и стал расходиться под давлением
течения. Однако корректировщик не прекратил ведение огня и накрыл понтоны, привязанные к берегу противника. Потом и по нашему берегу прошёлся. Да ещё по позициям пехотной роты, тоже заставил их побегать. Укрытий-то у них нет. Ну и по тому берегу. Загорелась техника, крупным огненным облаком сдетонировала машина с бензином, горело хорошо. На этом всё, миномётчики выполнили свою задачу и сейчас должны спешно грузиться в машины, чтобы встать в строй колонны. Судя по разрывам в лесу в стороне поляны, немцы таки вычислили их позицию и пытаются накрыть. Надеюсь, парни успели. Все-таки неприятно быстро немцы среагировали.
        Разозлённые пехотинцы, когда их собрали, а осталось чуть больше взвода, выстроившись в цепь, побежали к лесу. Старлей молодец, понял, что играть немцев не нужно, те и сами хорошо мотивированы. Отступление им не показал, так что когда те приблизились, то ударили не только пограничники, но и моя пулемётная рота. Пока они работали, на опушку выехали обе зенитки и стали бить по берегу противника, где еще хватало техники и людей, которые занимались пожарами. Не думаю, что нанесли большие потери, но всё же какой-то толк был.
        Выпустив боезапас, машины сразу скрылись в лесу. Пехотинцев пулемётный огонь застал на открытой местности, причем у нас оказалось преимущество - мы чуть выше располагались. Может, кто выжил, но проверять некогда было, расчёты уже катили свои машинки к грузовикам. Да и пограничники перекатами отступили. Когда мы покинули опушку, по ней стала работать артиллерия, перемешивая там всё с землёй. Да поздно, моя колонна уже уходила прочь, а пограничники со своим обозом пешком направились следом. Да, записи по действиям в тылу противника старлею я передал, целая методичка получилась: как организовать обстрел колонны и уйти без потерь, как засады устраивать, минировать дороги, откуда и что добывать. Ну и дал совет в первую очередь выбивать не технику, а специалистов - офицеров, пулемётчиков, водителей, танкистов, лётчиков. В общем, тех, кого требуется долго обучать. Ну и ночами уничтожать мосты, если немцы их захватили, деревянные жечь, каменные и железные взрывать, если там охраны нет. Сапёров пусть среди окруженцев ищут.
        Моя колонна покинула прикрытие леса, теперь зенитчикам нужно смотреть в оба. Двигались мы неторопливо: с нами было шесть раненых пограничников и семьи командиров заставы. Доберёмся до трассы, всё равно я туда направлялся, и попутным транспортом отправим в Минск. Должны же туда санитарные колонны идти и, если железка действует, санитарные эшелоны.
        Теперь по ситуации. Раз я поднял стрелковый корпус, а это, похоже, так, то изменения в истории уже есть, значит, в районе Бреста мне ситуация не известна, а раз так, то и соваться туда не стоит. Да и нечего нам там делать, тем более куда ехать и наша следующая цель у меня и так на примете имелась.
        Избежать внимания вражеской авиации не удалось, два «лаптёжника», а я их опознал по неубираемому шасси, решили нас прочесать из своих пушек и пулемётов. Да не вышло. Перед тем как покинуть лес, я остановил колонну, выстроил бойцов и провёл краткий курс по противодействию налёту вражеской авиации. Так что пикирующие самолеты встретил огонь не только двух зениток, но и всех ручных пулемётов, а также винтовок. Сбить не сбили, но прогнать смогли. А вскоре и плотно забитая техникой и беженцами трасса показалась. За ней лента железной дороги виднелась, по которой не спеша полз какой-то состав. Паровоз, отчаянно дымя, тянул явно перегруженный эшелон.
        Для раненых в колонне места фактически не было, поэтому их устроили на ящиках с боеприпасами. Подстелили шинели, и несколько бойцов удерживали. К счастью, грузовик с семьями сразу передали в колонну снабженцев, что катили в тыл, а раненых смогли устроить в санитарный обоз. Места там не было, но ротный, приметив две телеги, реквизировал их вместе с возницами, после чего туда погрузили раненых, и обоз продолжил путь в тыл, в госпиталь, а мы - по своим делам.
        После того как балласт был сброшен, скорость колонны возросла чуть ли не втрое. Несмотря на состояние дороги, а мы торопились, пришлось гнать, иначе по времени не успевали. Отдыхали всего полчаса, пустив это время на завтрак - каша пшённая и чай с печеньем.
        Как видите, я решил, что всё же стоит продолжать свою деятельность. Хотя бы до конца этого дня. Боями это не назвать, скорее я подсыпаю песочка в отлаженный механизм вермахта. Вот и сейчас собираюсь ещё немного навредить их планам. Чуть дальше расположен крупный железнодорожный мост. В три часа дня там будет высажен воздушный десант. Охрана была уничтожена, после чего немцы держали этот мост больше суток, пока не подошли их передовые моторизованные части. Вот я и собираюсь им подгадить, думаю, мои пулемёты для прореживания десанта там очень пригодятся - поддержим охрану моста.
        В девять утра, сразу после завтрака, мы покинули трассу и двинулись дальше вдоль железной дороги. Ближе к обеду показались железные фермы моста. Когда до него оставалось меньше километра, я приказал водителю остановить машину, после чего покинул «эмку». Колонна тоже встала, зенитчики, как и полагается, бдили. Поднявшись по откосу, я встал на шпалы и глянул в обе стороны: со стороны границы приближался состав. Я достал из планшетки карту, приказав сопровождающему меня сержанту позвать командиров подразделений - задачу им ставить буду.
        - Значит, так, товарищи командиры, слушаем вводную. Сегодня в три часа дня немцы воздушным десантом планируют захватить этот железнодорожный мост. Его охраняет взвод из состава батальона железнодорожных войск. Шесть планёров с десантниками сядут вот на этот луг, его может обстреливать только один пулемёт из того бокового дзота. По дзоту будут работать штурмовики - постараются ювелирно погасить. На другом берегу на поле будет высажен на парашютах взвод десантников и атакует охрану моста со своей стороны. Наша задача не просто не допустить этого, а полностью ликвидировать десант. Действовать тут будет полноценная десантная рота. Я предлагаю часть пулемётной роты - два взвода, разместить на опушке вон той рощи. Оттуда открывается отличный сектор для открытия прицельного огня - планёры можно будет расстрелять прямо на посадке и добить те, которые таки сядут. Третий взвод вместе со всем транспортом перегоним на другой берег: его задача - уничтожение парашютистов. На усиление пойдут обе зенитки. Их же задача - отбить авианалёт, поддержав зенитную оборону моста. Миномётчики пока в резерве. Итак, ваши
предложения?
        Мой план приняли с некоторыми поправками - всё же пулемётчикам виднее. Дальше часть грузовиков, с ротным за старшего, двинула в сторону рощи, машины там и останутся под прикрытием деревьев, а мы, поднявшись на насыпь, направились к мосту прямо по шпалам. У моста моя «эмка» остановилась, мы с сержантом покинули машину, и она продолжила движение. Подождав, когда грузовики перейдут на ту сторону и спустятся с насыпи, остановившись неподалёку от моста, я подошёл к капитану, видимо начальнику охраны. Чёрные петлицы выдавали его принадлежность к железнодорожным войскам. Козырнув друг другу, мы обменялись документами для проверки, после чего капитан спросил:
        - Что-то не так, товарищ майор госбезопасности?
        - Именно не так. Про немецких диверсантов слышал? Тех, что охрану мостов уничтожают.
        - Да, мне прислали ещё один взвод для усиления.
        - Даже так? - обрадовался я. - Отлично. Тогда слушай сюда, капитан. По разведданным, сегодня в три часа дня немцы собираются устроить десантную операцию по захвату моста, чтобы не дать нашим войскам его уничтожить. Действовать они будут так: сначала сверху слегка по обороне пройдутся несколькими штурмовиками. Они же зенитные средства у вас проредят. Потом сбросят дымовые шашки, чтобы создать задымление между вами и десантниками, это позволит им собраться и атаковать. А вы будете слепыми, как котята.
        - Поэтому вы и разместили своих в той роще?
        - Именно так, у них десантники как на ладони будут. Ещё один пулемётный взвод с этой стороны. Скажи своим, чтобы не высовывались, мы и по мосту попадать будем - немцы между вами и нами окажутся, так что от шальной пули никто не застрахован, но лучше позиций не найти. Сейчас готовимся, маскируемся - о нас не должны узнать, иначе всё отменят. Ну и напоследок - немцы диверсантов к вам пришлют, чтобы те в момент атаки ударили в спину. Были новички какие?
        - Пока нет, только свои.
        - Добро, по диверсам мы с сержантом будем работать, это наши клиенты.
        - Хорошо, товарищ майор госбезопасности. Наша помощь нужна?
        - Нет, - хмыкнул я, кивнув в сторону полевой кухни, намекая, что обеспечение у нас неплохое.
        Грузовик спустился к воде, и повар с помощником носили воду и сливали её в котлы. Поздновато обедать будем, но главное, было бы чем.
        Потом капитан сопроводил нас через мост по пешеходному переходу, так как по мосту снова шел эшелон, тоже пассажирский, набитый людьми.
        Колонну я отвёл почти на километр - туда, где нашлось отличное укрытие для техники. Зенитки отправил ближе к мосту. Кухня дымила, миномётчики оборудовали позиции для своих орудий, связисты прокидывали кабель. НП, чтобы вести корректировку, лейтенант-минометчик расположил ближе к мосту. Пулемётный взвод отправился на машинах к небольшой возвышенности. Сверху они смогут держать под прицелом все окрестности.
        Сержанта я отправил к мосту, дав примерное описание диверсантов. Еще дал конкретную наводку: за час до десанта пропадёт связь, так что пусть почаще проверяют, есть ли она еще. Сам устроился в палатке, которую поставил водитель, и вскоре уснул. А что, задачи выданы, командиры справные, как я уже успел оценить, что делать - знают. Поднимут меня к обеду, так что успею пару часов перехватить.
        Разбудил меня водитель как раз по причине готового обеда. Посмотрев на часы - полвторого, я сделал короткую разминку, потом спустился в овраг к ручью, умылся и, вернувшись, устроился у палатки. Водитель принёс котелки, и мы принялись за еду.
        В шесть термосов погрузили горячее и понесли к возвышенности. Приказ был не демаскировать позиции, поэтому технику использовать было нельзя, а покормить пулемётный взвод и зенитчиков необходимо. Два взвода, что остались на другом берегу, без горячего пока побудут, но у них есть сухпай.
        После обеда бойцы из разведывательного отделения, которые держали под охраной нашу стоянку и наблюдали за окрестностями, сообщили, что в сторону моста пропылил ЗИС-5, с десятком бойцов в открытом кузове.
        - А вот и диверсанты. Надеюсь, сержант не оплошает, - пробормотал я.
        Вскоре от моста донеслась стрекотня пулемётов, грохнула граната и прозвучало несколько винтовочных выстрелов, на этом всё стихло. А чуть позже наблюдатель сообщил, что к нам бежит боец. Тот был лёгок на ногу и вскоре уже докладывал о ситуации с диверсантами:
        - Мы им в кузов противотанковую гранату кинули. Так только командир, что из кабины вышел наружу, в живых остался, и то оглушён дюже. Товарищ сержант госбезопасности его в чувство привести пытается.
        - А что за стрельба была?
        - Ловкие черти, товарищ майор госбезопасности, заметили засаду и двое стрелять начали, прямо с кузова, один из пулемёта, другой из автомата, вот и пришлось гранату кинуть. Двоих наших убили гады и троих ранили. Товарищ капитан просит машину к мосту отправить, грузовик этих диверсантов утащить.
        - Понял, - кивнул я и на нашем «Захаре» отправился к месту происшествия.
        С собой прихватил пару водителей, они помогли взять на буксир машину с изувеченным кузовом и погнутой рамой - странно, что она не загорелась. Но как мне объяснили, её просто сразу потушили. Тела диверсантов (и то, что от некоторых осталось) уже сложили в ряд, оружие отдельно. Пока грузовик буксировал машину к нашей стоянке, я изучал состав группы и их оснащение.
        - Рация разбита, - вздохнул капитан. - Две винтовки и автомат повреждены, ещё три автомата, пулемёт и четыре винтовки уцелели. Еще пистолеты есть, гранат немало - в кузове целый ящик, повезло, что не сдетонировали.
        Пока он отчитывался, от засадных взводов в роще примчался посыльный. Выяснил, что у нас тут произошло, и убежал обратно, успокаивать своих.
        Время подходило - вот-вот начнётся, так что я вернулся к стоянке. Сержанта и пленного, так и не пришедшего в сознание, взял с собой. Пока санинструктор осматривал диверсанта, я достал из «эмки» винтовку СВТ и стал снаряжать магазины к ней. Немцы скоро появиться должны, а стрелок я неплохой, думаю, пару-тройку парашютистов еще в воздухе сниму. Тут как раз диверса в чувство привели, и им плотно занялись сержант с парой разведчиков.
        Ожидание закончилось, раздался гул авиационных моторов - немцы! Выйдя на опушку, где стоял на посту один из разведчиков, я увидел штурмовики, заходящие для атаки на мост. За ними шли транспортники, буксирующие планеры с десантом. Началось! Планеры отцепились и пошли на посадку. Судя по тому, как засуетились миномётчики, они собирались накрыть огнем место посадки. Мост уже скрывала белесая пелена задымления. Чётко работают. Поглядим, как повлияет на ситуацию наше присутствие.
        Зенитчики работали. Красавы, смогли завалить один штурмовик, не «лаптёжник» - какая-то другая модель, потом подбили транспортный «юнкерс», который уже успел сбросить пассажиров и удалялся. Думаю, знай немцы, что тут зенитки есть, вряд ли бы они устроили эту операцию. Потом второй штурмовик сбили. Думаю, что и «юнкерс» далеко не улетит, он шёл со снижением, сильно дымя - языки пламени в районе хвоста были.
        Вскинув винтовку, я поймал на мушку крохотную фигурку парашютиста и нажал на спуск. На каждого тратил по одному патрону. Попал или нет, неважно, сразу переводил огонь на следующего. По четырем десяткам парашютистов били пулемёты, я стрелял, разведчики, даже водители лупили из своих винтовок. Открыли огонь миномётчики - видимо, планеры сели. Приземлившихся десантников добили из «максимов». Мы прекратили огонь и стали ждать. Вскоре появилось два отделения бойцов железнодорожных войск, от моста шли, и стали прочёсывать местность, собирая тела, оружие и раненых. Посчитали по парашютам - все тут. Примерно та же картина и с теми, кто на планерах был.
        Пока грузовики ездили забирать засадный взвод, я велел своему водителю готовить машину и сходил к парням, что диверсантом занимались.
        - Почему у него лицо в крови? - поинтересовался я.
        - Товарищ майор госбезопасности, этот гад себе язык откусил и кровью захлебнулся.
        - Фанатик, - понятливо кивнул я. - Хрен с ним, добейте, а то эти твари живучие. Потом скатаемся к мосту. Хочу узнать, что там происходит.
        Разведчик, что стоял рядом с сержантом, стрелять не стал - штыком пригвоздил диверсанта к земле и отошёл, а мы направились к машине. В салоне сильно пахло сгоревшим порохом. Не только от моей винтовки, водитель тоже стрелял - редко, но, похоже, точно. По дороге к мосту проехали мимо сбитого штурмовика. У разбитых планеров - миномётчики там отлично поработали - возились бойцы из охраны.
        Капитан, у которого была перевязана голова, сияя лицом, сообщил:
        - Отбились, товарищ майор, убитых всего шестеро, ранено восемь человек - от авианалёта потери. Ваши десантников красиво положили. Я уже отправил связиста восстановить линию, вызову машины забрать раненых.
        Тут он замолчал. По мосту, переваливаясь на шпалах, двигались машины, с подножки первой соскочил ротный и доложился:
        - Товарищ майор госбезопасности, задание выполнено, потрачен один боекомплект, потерь среди личного состава нет.
        - Молодцы, хвалю за проделанную работу. Сейчас выдвигайтесь к основному составу, скоро выезжаем. Нам сегодня ещё одно дело предстоит.
        - Есть, - тот запрыгнул на подножку замыкающей машины, а я повернулся к капитану.
        - Помочь с вывозом раненых я вам не могу, места нет. Медик имеется?
        - Да, санитар уже перевязал раненых. Ничего, связь будет, вызовем наших, сообщим о десанте.
        - Добро. А теперь самое приятное. Делёж трофеев.
        - Ну-у, товарищ майор, - протянул он.
        - Грабить не буду, не волнуйся. Мне нужен десяток автоматов с боезапасом - в планерах должен быть, тех, что не сгорели. Один пулемёт да с пяток пистолетов. Хочу своим командирам в качестве наградных выдать. Автоматы им же. А пулемёт для ознакомления.
        - Понял, сейчас всё будет.
        Действительно, вскоре всё принесли. Построив личный состав, я выдал командирам взводов автоматы МП-40 вместе с подсумками для магазинов и ранцами, в которые был сложен запас патронов. Хватило всем: ротному, его замполиту, всем трём взводным, командирам миномётчиков и зенитчиков. Ещё два вручил своему сержанту и командиру отделения разведчиков. Последний автомат себе оставил. Ротному, командирам миномётного, зенитного и третьего пулемётного взводов, дополнительно в качестве награды выдал пистолеты - в кобурах, с запасом патронов, как отличившимся. Молодцы.
        Ремонт закончили, технику обслужили и заправили. Выстроившись в колонну, мы покатили дальше. В этот раз машина с разведчиками двигалась впереди, метрах в ста перед колонной. Следом зенитчики, моя легковушка и грузовики, замыкала тоже зенитка. Кухня дымила - там ужин готовился.
        От железной дороги мы вскоре удалились, я планировал пополнить запасы топлива - последнее в баки слили, - боеприпасов и вернуться к Бресту. Где нужный полк, я без понятия - будем спрашивать, искать. Всё же хотелось парней вернуть в родную часть. Да, сказать откровенно, я решил, что хватит - повоевал с немцами, отвёл душу, даже какое-то облегчение почувствовал. Все, мое послезнание закончилось, и где в ближайшее время использовать подразделение, я не знаю. Есть пара моментов, но там ждать долго - от нескольких дней до недели. Лучше сообщу в НКВД, пусть сами работают. Так что возвращаю подразделение и ухожу к порталу - попробую перейти в свой мир. Буду жить рядом и ждать, когда он заработает.
        Добравшись до трассы, я остановил пару транспортных колонн и, узнав у старших, где ближайшие склады, повёл свои машины туда. На складе ГСМ заправил все машины и свободные ёмкости - пять бочек, потом заехал на склад боеприпасов, получил пулемётные патроны, несколько ящиков с ручными гранатами и мины для миномётов. Подписывать ничего не пришлось - у ротного были наряды, полученные им в штабе полка, их вполне хватило.
        Мы уже проехали Кобрин, где шла спешная эвакуация, когда нас остановил полковник-армеец, правда он быстро сдулся, увидев ромбы у меня в петлицах. Что тот хотел, я так и не понял - что-то мямлил. Документы у него были в порядке - я проверил, пока мои бойцы держали его охрану на прицеле. У полковника была такая же «эмка», как у меня, и «полуторка» с отделением бойцов. Похоже, он просто давил званием и заворачивал небольшие подразделения для усиления своей части.
        Чуть позже, в полседьмого вечера, мы стояли на обочине лесной дороги - две машины разом из строя вышло, у одной вылезли проблемы с мотором, у другой меняли пробитое колесо. Заодно бойцы поужинали. Выйдя к дороге с кружкой в руке, я смотрел на уставших беженцев, что брели мимо.
        - Товарищ командир, - ко мне подошли две молодые женщины в окружении пяти малолетних детишек. - Дети голодны.
        - Ясно, - кивнул я и крикнул повару: - Игнатьев, накормить и обогреть!
        - Есть, - весело отозвался тот.
        Бойцы уже поели, но в котлах ещё что-то оставалось, а если что, сухпай можно выдать. Это уже не первые, у кого хватило храбрости подойти и попросить хотя бы за детей.
        Вечерело, беженцев становилось меньше, а канонада явно приближалась.
        Когда машины были починены, мы продолжили движение. На обочинах было много сгоревшей техники, в основном автомобильной, явно пострадавшей от ударов с воздуха, чем дальше, тем чаще стали встречаться непогребённые тела, в большинстве случаев гражданские, но были и в военной форме.
        Где нужная дивизия находится, у снабженцев я уже выяснил. Мы свернули с трассы на полевую дорогу, где нас остановил заслон. К счастью, тут оказались бойцы как раз нужной нам шестой стрелковой дивизии. Уже через полчаса мы подъехали к позициям своего полка. Двое бойцов умчались к штабу, а мы остались ожидать в низине - а то накроют, немцы близко.
        Пока ждал комполка, подозвал сержанта и вручил ему подготовленный пакет. Там немало информации было.
        - Это к утру нужно доставить в управление республиканского НКВД, после чего отправить в Москву. Берёте мою машину и «полуторку» с разведчиками для охраны. В Минске останетесь в распоряжении управления, разведчиков вернёте обратно. Выезжаете немедленно.
        - Товарищ майор госбезопасности, у меня приказ сопровождать вас.
        - Я его отменяю. Сержант, вы не слышали, что я вам сказал? Отправляетесь немедленно!
        - Есть, - козырнул тот.
        Из машины я забрал свою винтовку, подсумки и сидор с припасами. Подумав, трофейный автомат брать не стал. Легковушка в сопровождении грузовика уже уехала. Темнеть начинало, думаю, от авиации они укроются и за ночь хотя бы половину пути проедут, а утром уже в Минске будут.
        Подошёл начальник штаба полка - капитан. Оказалось, комполка был тяжело ранен два часа назад и отправлен в тыл. От полка за неполные сутки осталось чуть ли не половина, но удар немцев выдержали, теперь окапываются. Части из Брестской крепости ещё ночью вывели, оставили только небольшой гарнизон для защиты. Бои там до сих пор идут. Возвращению своих бойцов он искренне обрадовался.
        Сообщив, что направляюсь в штаб дивизии, и отказавшись от сопровождения, я попрощался с парнями и ушёл в темноту. Нужно преодолеть почти шестьдесят километров, чтобы добраться до болот, где был портал. Надеюсь, я смогу это сделать. Похоже, миров-копий Земли множество, и ходить по ним, попадая постоянно к началу войны, желания у меня не было никакого. Помощь небольшую оказал, думаю, этого достаточно. Основное сотрудничество у меня идет с миром Сталина, где я генерала получил. Там всё серьёзно и перспективы карьерного роста огромные, так что идём к порталу и переправляемся в родной мир. Надеюсь, переход всё же заработал.

* * *
        Вынырнув, я закашлялся кровью, в этот раз ранение было серьёзным, лёгкое зацепило. Рана саднила, и дышать было тяжело, похоже, через нее вода попадала в лёгкие. То, что портал сработал и я оказался родном мире, радовало не сильно, надо было думать о выживании. Осмотревшись, я доплыл до мостков и окликнул мальцов, что рыбачили неподалеку:
        - Помогите мне. Я ранен.
        Как они зазывали мужиков из деревни и меня в шесть рук поднимали на мостки, я осознавал уже смутно, а когда понесли к деревне, окончательно вырубился.
        Это точно мой мир. Оказалось, Толя Суворов тут, и я попросил его позвать. И не сообщать о моём ранении властям - этого ещё не хватало. Отлежусь. Надо позвонить знакомому военному хирургу, он сейчас отдыхает на пенсии и мне должен, приедет, всё сделает. Однако думал я после перемещения в родной мир не только об этом. Дело-то серьёзное. До портала я дойти просто не успел, шел ночью, перед рассветом на днёвку устроился у разбитого авиацией советского лёгкого танка, а утром на меня наткнулась немецкая разведка. Судя по бывшей у них рации, артиллерийские наводчики. Я обоих застрелил из пистолета, но у них охрана была - отделение солдат. Во время короткого огневого контакта я был ранен и сильно возжелал отправиться домой. В результате вместе с танком, за башней которого укрывался и отстреливался, оказался тут - танк камнем пошёл на дно, а я вынырнул. Вот что это такое было?! Жаль, проанализировать произошедшее не успел, потерял сознание.
        Вырубило меня действительно капитально. Когда я очнулся, то обнаружил, что нахожусь в деревенском фельдшерском пункте. За окном светло, значит, сейчас утро или вечер. Да нет, на утро больше похоже. Рядом на койке Толя спал. Я его сразу опознал. Пришлось пошуметь, ударив ногой по койке, чтобы его разбудить. Дёрнувшись, он проснулся, потянулся и, зевая, сел.
        - Доброе утро, Олег Анатольевич. Как себя чувствуете?
        - Как ни странно, вполне сносно, хотя говорить и больно. Меня прооперировали?
        - Да, вчера вечером. Хирург опытный, бывший военврач, в Афгане наших парней спасал. Тут у сына гостил. Повезло. Рана, сказал, чистая, антибиотики имеются, должен выкарабкаться.
        - Дай попить.
        Напившись, попросил телефон.
        - Хочу своим позвонить, узнать, как жена и сыновья. Всё же пять лет не виделись.
        - Да какие пять лет? - криво усмехнувшись, сказал Толя. - С нашего ухода едва месяц прошел. Я тут уже пару недель живу. Устал объяснять, как я так быстро постарел. Кстати, хирург сказал, что у вас свежее пулевое ранение в плечо. Еще заживает.
        - Попал в переделку. Бандиты подстрелили, - сообщил я и выдал краткую информацию по своим делам - без особых подробностей. Заодно рассказал, как смог вернуться.
        - Значит, в двух мирах побывали и в обоих все одинаково начинается, раз то звено истребителей появляется? - задумчиво изрёк тот и сообщил: - Знаете, Олег Анатольевич, а ведь со мной та же история произошла, но я только в одном мире был, пока сюда не прорвался. Из наших больше никого не появлялось, я думаю, они тоже в этих мирах-копиях застряли, воюют с немцами. И наверняка только Славка этому рад, он все мечтал переплюнуть Вячеслава по количеству сбитых.
        - Мне вот не так везло.
        Тут нас прервали, в помещение зашёл пожилой мужчина, почти старик, в больничном халате по размеру. Это оказался хирург, что меня оперировал. За ним следом фельдшер сельский зашёл, меня осмотрели, опросили, померили пульс, давление и температуру, сообщили, что ранение хоть и серьезное, но динамика положительная - выживу, после чего хирург спросил, кто меня раньше зашивал. Это он о свежем пулевом ранении.
        - Любопытно. Такая штопка давно уже не применяется. Не знал, что кто-то ещё так делает.
        - Я участвовал в некоторых спецоперациях, был ранен, скрывался у деревенских в горах. Там и залатали.
        - Хм, ясно.
        После этого хирург с фельдшером ушли, о чем-то беседуя. Толик - следом за ними. Он уже договорился с местной жительницей, что та будет готовить кашки для меня, вот и пошёл за завтраком. Потом еще кормил меня с ложечки. Пообщались. К вечеру я уже знал его историю, которая, надо сказать, меня поразила. Это каким же надо быль везучим наглецом, чтобы такое провернуть! Да уж, меня везунчиком на его фоне не назовёшь. Однако я хотя бы вернулся в свой мир, в чём также повезло.
        - Хорошо ты у немцев погулял, душа радуется, слушая тебя. Я не командир, контрразведчик, у нас другая специфика.
        - Но вы ведь тоже командовали, сколько дел за первый день войны в том мире сделали.
        - Я больше отдавал приказы, а подчинённые выполняли, так что все заслуги на них. Чёрт, говорить больно стало. Давай завтра продолжим.
        На следующий день после обеда, когда меня перевернули на бок, чтобы пролежней не было, я и сообщил Толику:
        - Проблема такая: всё, что мне выдали из Гохрана на закупку технологий, производств и информационных носителей, осталось там, во втором мире. Как восстановлюсь, придётся вернуться и забрать.
        - Так осень скоро. Надо будет зимние гидрокостюмы покупать. Но это мы мигом, сами знаете, я с трофеями вернулся, средства есть. Хотя свой мешок и потерял. Интересно, в каком мире-копии он всплывёт и что немцы будут с ним делать, если найдут?
        - Ты погоди, тут другое дело. Понимаешь, я не пользовался порталом, чтобы вернуться в наше время.
        - Это как?! - тот в шоке сел мимо койки.
        Вообще, я был единственным лежачим больным в этом фельдшерском пункте. Ещё трое лечились амбулаторно, приходили, получали лечение и уходили.
        - Сам не пойму. Я у трассы между Кобриным и Брестом отдохнуть решил, под танком. Точнее, на дневку устроился, устал сильно, а утром на меня немцы наткнулись. Хотя танк в стороне стоял, нечего им там делать было. Принял бой, уничтожил из пистолета троих, но и меня подранили. А тут раз - переместился к мосткам, причём верхом на танке. Тот в воду ухнул, и я за ним. Парнишкам деревенским рыбалку попортил, но хоть увидели меня, вызвали помощь, подняли на мостки. Одно радует, реплика «макарова» в сидоре была, а тот утонул с танком - не достался немцам.
        - Охренеть, - взъерошив короткий ёжик волос, протянул Толя в изумлении. - Такого даже со мной не случалось, хотя я и в Берлине побывал - покатался там на «двойке».
        - Дети танк вроде не видели, он появился над кромкой воды и сразу в воду ухнул.
        - Точно не видели, иначе по всей деревне разговоров было бы, - успокоил он меня. - Значит, портал вы сами открыли? Никакого другого ответа в голову не приходит. Ну-ка…
        Я несколько секунд наблюдал, как он тужится, после чего с интересом уточнил:
        - Крепит? Сходи к фельдшеру, попроси слабительного.
        - Да нет, я попытался переместиться в другой мир. Хм, не получилось. А может, перенос спровоцировало ранение? Но такой способ мне не нравится. Каждый раз в себя стрелять? Нет уж, лучше привычным образом, через портал в болоте.
        - Согласен, Толя, согласен. Как он работает, вообще не понятно. После перехода может заработать сразу, или через месяц, временной промежуток никак не угадаешь. Вон, целый отдел у нас в наркомате собрали, учёные все головастые, и то понять не могут, что и почему. Гипотезы совсем дикие строят. Интересно, как они смогут объяснить моё перемещение? Тоже с ранением свяжут? Или взять эту непонятную временную аномалию, прожили в том мире несколько лет, а здесь чуть больше месяца прошло. Вот как так? Я думал, у меня тут старшему сыну уже шестнадцать, а ему всё ещё одиннадцать, через две недели двенадцать исполнится.
        Сегодня утром я позвонил своим, номер помнил. Шурин купил нам трёхкомнатную квартиру в Москве, там семья и жила, пока я служил в Чеченской республике. Штаб корпуса в Ханкале располагался. Трубку жена взяла, поворчала, что после двухмесячного отсутствия всё же соизволил позвонить, сказала, что старший где-то на улице, ну и позвала к телефону младшего, с ним и пообщались. Пообещал сыну, что через месяц приеду. Думаю, к тому момент ходить я уже смогу. Сынок бесхитростно сдал мать, поведав, что к ней мужик ходит с цветами и та где-то пропадать начала. Тёща из Ростова приехала, следит за ними, хозяйство ведёт. Я особо не отреагировал, для меня супруга уже чужой человек, даже испытал некоторое облегчение. У меня в мире Сталина - мы его именно так называли, хотя, как оказалось, миров-копий хватало - были женщины, одна даже постоянной стала. Сын получил от матери оплеуху, я это хорошо расслышал, и связь прервалась. Подумав, я позвонил своей старшей сестре, матери Вячеслава, и попросил начать бракоразводный процесс, так чтобы квартира осталась жене, а дети мне. Нине я звонил ещё вчера, перед тем как
отрубиться на ночь. Сообщил, что у нас всё хорошо, сын её и муж будут чуть позже - успокоил таким образом. Она пыталась узнать, где я нахожусь, но я сказал, что сам приеду.
        Толик выходил из палаты, пока я по телефону общался. Насчёт развода я ему сообщил, остальное его не касалось. Он был в курсе, что в мире Сталина у меня осталась любовница - еще удивлялся, мол, такой пожилой - ха, едва сорок было! - а любовниц меняет как перчатки. Сам Толя не сказать что монахом жил, но встречался только с одной девушкой, только я так и не понял, серьёзно у них или нет. Я даже не уверен, что у них до постели дошло. Похоже, уже расставаться надумали, видимо характерами не сошлись. Толя, как я понял, однолюб, и подобрать под себя будущую супругу ему очень сложно. Тот всё какую-то Олю Смирнову поминал, видимо по душе пришлась. Познакомился с ней в мире-копии. Интересно, если вернуться в мир Сталина, найдет он её? Правда, как я понял, особо назад Толя не торопился из-за своей бабушки, а взять с собой не мог, древняя старушка могла не пережить переход.
        Время шло, я потихоньку восстанавливался. Толя то домой ездил, то под моим окном в кабине своего грузовичка возился - он «шишигу» купил у армейцев по конверсии, магнитолу в кабине установил, ещё какие-то ремонтные дела проводил. Хирург уехал к себе домой через две недели, но сообщил, что транспортировать меня уже можно, так что на носилках меня занесли в кунг, и Толя привёз меня к себе в деревеньку. Дорога чуть всю душу не вытрясла, хотя ехали очень медленно. На месте они с соседом занесли меня в дом. Там я с бабашкой Толи и познакомился.
        А вообще меня поражала скорость восстановления: я уже потихоньку сам садился. А в мире-копии, где я в плечо пулю получил, восстановление шло обычными темпами. Может, это тоже влияние портала? Всё же его изучение застопорилось в самом начале и пока находилось по факту на нуле. Я это точно знал, хотя не курировал его изучение, но нарком Берия охотно отвечал на мои вопросы. Правда, с вкраплениями мата, ладно хоть не на меня злился, а на учёных, что топчутся на месте.
        Толя мне привёз спецтелефон, у нашей службы такие имеются. Прослушать их можно, да всё возможно, но эти ну очень сложно, применялось серьёзное шифрование связи. Я знакомому позвонил по бывшей работе, тот и выделил мне такой аппарат. Жаль, из-за отсутствия средств, потерянных в одном из миров-копий, я уже сейчас не могу приступить к закупкам, но предварительный заказ, без предоплаты и составления договоров, сделать смог. Так что пока обзванивал подрядчиков - нужные контакты мне предоставили бывшие коллеги. Один сокурсник в ФСБ работал, вот он и расстарался. Даже сообщил, что на некоторых складах имеются советские производственные станки, ещё в заводской упаковке и с технической документацией.
        А снаружи осень началась, сентябрь в свои права вступил, листья желтеть ещё не начали, но уже заметно пожухли. Из новостей, Нина приехала и, сняв комнату в соседнем домике, ухаживала за мной, ругаясь на меня, что раньше о ранении не сообщил. Молодец она. Никаких истерик, вот что значит жена офицера, пусть и бывшего. По поводу развода: всё прошло по обоюдному согласию, жене отошла квартира, но сыновей она категорически отказалась мне отдавать. Адвокат сообщил, что шансы отобрать детей есть, но я махнул рукой, пусть с ней живут. Буду выплачивать скромные алименты. А так как официально я не работаю, то и выплаты небольшие. Насколько я в курсе, их вполне хватит на содержание детей и сборы их к школе. А вот дачу свою я оставил в личной собственности. Машину жене отдал, чтобы на дачу не претендовала, по сути это особняк, там даже прописаться можно, что адвокат и сделал. А так заботилась о сыновьях тёща, мировая женщина, а жена куда-то свалила с любовником, как только свободу получила. Кажется, на юга. В Турцию, как чуть позже я узнал, аж на целый месяц, видимо отдохнуть решила от быта.
        Вот так я и стал свободным. Поставил подписи на документах, адвокат пять дней назад в деревню привез, и всё, свободен как ветер. Нина из-за адвоката меня и нашла, отследила маршрут и свалилась как снег на голову. Где мы побывали, она не знала, и посвящать её я не спешил. То, что у нас с Толей какие-то свои тайны, она заметила, но тактично молчала, особо не расспрашивая. Всем видом показывая, мол, созреете, сами расскажете. А ведь придётся. Где её муж и сын, я вот так объяснить не могу, и версия, что за границей по серьёзным делам работают, долго не продержится. Нина женщина умная, быстро разберётся, что тут не так. Хм, кстати, я был младше её, но пять лет в мире Сталина не только сравняли нас по возрасту, я теперь даже на пару лет её старше. Она приметила, что я постарел и седина на висках появилась, но списала на ранение.
        А пятнадцатого сентября исчез Толик. Не где-нибудь на дороге или ещё как: он в сарае жестянку правил - хотел в трубу для водостока её свернуть, чтобы крыльцо не затапливало, отвод сделать, - и вдруг стук молотка стих. А когда Нина закончила готовить обед и пошла за ним, в сарае пусто оказалось. Обе машины на месте, никуда не выходил, бабушка Анатолия сидела на скамейке у ворот с двумя соседками - не выходил он на улицу. Всех встревожила пропажа, но я молчал, была у меня одна версия, пусть безумная, но другого-то ответа не было. Будем ждать.
        Толя вернулся через три дня, когда его бабушка по-настоящему паниковать начала, даже мы её успокоить не могли. Толя обычно ее всегда предупреждал, если уезжал надолго, чтобы не тревожилась, а тут пропал с концами.
        У нас бабье лето пришло, температура поднялась до плюс двадцати. В рубахе и брюках я самостоятельно вышел во двор и сел на лавку, благо та пока была свободной, и грелся на солнышке, подставляя лучам лицо. Именно это время и выбрал Толя, чтобы появиться. Я сразу приметил его коренастую фигуру в конце улицы. Шёл он уверенно, держа за руку девушку, которая крутила во все стороны головой с явным любопытством. Одет был Толя в комбинезон танкиста, голова не прикрыта, на ногах сапоги. Девушка - в форме старшего военфельдшера. Я кивнул в знак приветствия и поинтересовался:
        - Я так понимаю, это та самая Ольга? Приветствую, милая девушка.
        - Здравствуйте, - с заметным смущением ответила та.
        - Да, она. Еле нашёл. Сколько меня не было?
        - Неполные трое суток. Бабка твоя волновалась, иди успокой её.
        - А ТАМ я почти два месяца был. Не спросите, как ушёл ТУДА?
        - А чего спрашивать? И так ясно, попал по пальцу, почувствовал боль - и произошел перенос.
        - Хм, точно. Только в обратную сторону не работает. Пришлось привычным манером через болото у Буга.
        - Иди к бабке. Потом расскажешь, а я пока посижу. Свежий воздух лечит.
        Тот со своей девушкой ушёл, похоже, что они нашли друг друга, и это было ясно даже им самим. Вернулся один через два часа, Ольгу представил и Нине, и бабушке. Нина уже подбирала ей современную одежду - фигуры у них были схожие: маленькие, аккуратные, ладные, но фигуристые. Судя по поведению Нины, скоро у нас будет серьёзный разговор, да и задавала она девушке некоторые вопросы, явно прозревая. Толя хоть и попросил невесту молчать, откуда они прибыли, но, как я уже говорил, Нина дурой-то не была и выводы делать умела.
        Толя, переодевшийся в свою одежду, сел рядом.
        - Обед почти готов, как накроют, нас позовут. Вы уже за столом питаетесь?
        - Да, пару дней как.
        - Быстро восстанавливаетесь.
        - Это точно. Думаю, через пару недель дорогу до Москвы спокойно выдержу. Проблема только с ценностями, что остались в том мире-копии, где я решил помочь защитникам крепости.
        - Так помогли же, вывели их из ловушки? Зачёт за помощь.
        - Так-то оно так, но ценности нужны для закупки немалого парка станков и разных производств. Я ещё планирую несколько инженеров завербовать и отправить их в мир Сталина. Нужно только отработать переход.
        - Вы не хотите узнать, что со мной было?
        - Время есть, подробности потом расскажешь, а пока доложи кратко.
        - Я действительно ударил по пальцу, тут вы угадали.
        - Это логично, если учесть, что ты работал молотком, когда пропал.
        - Точно. В общем, я с молотком в руках оказался в том мире, где повеселился, только шёл там уже сорок второй год. Как раз Харьковская катастрофа началась. Начал искать Ольгу по её ведомству, нашёл одного снабженца в столичном управлении, тот проверил по картотеке, и выяснилось, что она в медсанбате служит, уже старшего военфельдшера получила. А танковая дивизия, к которой приписан её медсанбат, оказалась в окружении. Я до неё добрался… Ну, там ещё танковый полк под командование взял, командира у них убило, пара командиров из состава полка меня лично знали по делам сорок первого, смог вывести из окружения несколько частей, почти двадцать тысяч человек, даже с тяжёлым вооружением. Потом забрал Ольгу и на угнанном самолёте - вы знаете, я умею управлять - добрался до болот, и мы порталом перешли. Потому одежда влажная была, не успела высохнуть, пока до деревни добирались. Ещё и прятались от чужих глаз, чтобы в этой форме не увидели, а то потом вопросами замучают.
        - А что, уже проверенный способ перемещения не работает?
        - Да, товарищ генерал, не работает. У меня и в прошлых приключениях было: защемлял руку танковым люком, пальцы тоже, боль жуткая была, но не перемещался. И тут, когда случайно переместился, решил Ольгу найти и забрать, тоже пару раз ударялся или зажимал пальцы, в танковых войсках это обычное дело, и ничего. Потом, когда Ольгу забрал, пытался специально сюда уйти, вот, у трёх пальцев ногти почернели и слезают, боль жуткая была, но не переместился.
        - Может, нужно искреннее желание вернуться домой? Ты о чём думал, когда железо правил и по пальцу попал?
        - Об Ольге. Думал, что неплохо бы сначала с ней начать. Запала она мне в душу. Только я об этом тоже думал, что нужно искреннее желание для перемещения, поверьте, я никогда не был так искренен, когда молотком по пальцам бил. И ничего. Пришлось болотным порталом пользовать.
        - Хрень какая-то. Такое впечатление, что тот портал в болоте не природного явления, а инопланетяне создали и бросили и у них мышление в корне отличается от нашего. Вообще логики никакой нет. Например, мы стали ходячими порталами, но почему? Потому что уже перемещались через болотный и нас пометили? И что теперь, стукнулся случайно коленом - и здравствуй, новый мир? Меня начинает бесить эта нелогичность.
        - Я когда в армейские особисты перевёлся, три года взводом быстрого реагирования командовал, спецназ по сути и есть. Там очень высокие требования к подготовке были. Да и не сидели мы на базе, бегали по чеченским горам, в бой не раз вступать приходилось. В основном работали в прикрытии наших агентов, или брали чужих. С бандформированиями редко бой вели, если только случайно натыкались. Такое на моей памяти дважды случалось, троих парней потерял, потом уже кабинетная работа была, но навыки я старался не терять. Так что генералы тоже кое-что могут. Тряхнул, как говорится, стариной.
        - Старина не отвалилась? - спросила Нина, выходя из ворот.
        - Всё слышала?
        - Многое. Но хоть разобралась, что у вас порталы в другое время или миры. Идёмте обедать, заговорщики. А ты потом мне всё расскажешь. И где Саша со Славой, тоже.
        - Куда я денусь? - с некоторым трудом вставая, ответил я.
        - Попробуй мне попытаться вывернуться. Знаю я ваши привычки, уволился, а суть твоя не меняется, всё в тайне держишь. Я хочу знать всё, от начала и до конца.
        - Угу.
        Обед прошёл в тишине, счастливая возвращением внука бабка достала из подпола наливку, выпили все, даже я, так что напряжённость ушла и дальше обед уже спокойнее проходил. Мы лишь поглядывали на Толю с его невестой. А когда чай с дымком пили - на стол поставили самовар, - я спросил у парочки:
        - Ну что, когда свадьба?
        Съехидничать не получилось, хотя Нина и пнула меня под столом, чтобы не вводил молодых в смущение. Толя серьёзно кивнул и ответил:
        - Хотим на днях расписаться. Мы уже обговорили. Ну и свадьбу тут в деревне сыграть. У нас принято всех созывать. Празднуем все вместе, в горести и в радости. Давняя традиция.
        - Отлично. Тогда погуляем и поедем в столицу.
        - Мы тоже? - уточнил Толя.
        - Нет, у вас медовый месяц. Я сделаю документы для Ольги и отправлю вас за границу отдыхать. Там есть специальные туры для молодожёнов, думаю, вам понравится, заодно посмотрите, как на чужбине живут. Страну выберете сами. Кстати, Толя, научи Ольгу пользоваться интернетом, пусть изучит, насколько медицина вперёд продвинулась, думаю, ей будет интересно. Вы как, планируете тут остаться, или со мной вернётесь в мир Сталина?
        - Вернёмся, но чуть позже, - покосившись на бабушку, ответил Анатолий.
        - А если там своя Ольга Смирнова есть? Хотя может и не быть, той Ольге нужно пережить нападение бандитов на машину её отца, плен и Харьковскую катастрофу, так что она могла и погибнуть.
        Ольга, что внимательно меня слушала, стрельнула глазами в сторону жениха и, дотянувшись, звонко поцеловала того в щёку, сказав:
        - Спасибо, мой спаситель.
        - Ну вот, одним всё, другим ничего, - пробормотал я с улыбкой, показывая, что это шутка.
        - Как развёлся, так сразу на девушек стал смотреть, - взъерошив мне волосы, сказала Нина. - Ничего, и ты найдёшь свою вторую половинку. Лариска твоя мне никогда не нравилась. Сам знаешь, как мы собачились.
        Бабка Толи сидела и слушала, только вряд ли что понимала, хотя глазки с любопытством и поблёскивали. Да мы особо и не говорили на запретные темы. Ольга с Ниной стали убирать со стола, посуду на небольшой кухоньке мыть; с учётом того, что воду нужно с огорода носить, где колодец, - дело хлопотное, а ведь её ещё и разогреть нужно. Сам я снова устроился на скамейке, а где-то через час, когда Толя с невестой на «козлике» уехали в город, рядом присела Нина. Хозяйка дома ушла к соседке, кости нам перемывать - дело привычное, так что можно было поговорить.
        - Ну что ж, рассказывай.
        - Много говорить придётся, - вздохнул я. - А ты знаешь, я быстро устаю.
        - Ничего, время есть, всё расскажешь.
        А придётся действительно всё рассказать, потому как если Нина говорит таким тоном, с ней лучше не спорить. Я её с детства знаю, родная сестра как-никак, женщина она замечательная, но жутко злопамятная. Один раз было, два года со мной не разговаривала, и повторения этой истории я не хотел. Так что, если узнает, что я ей неправду или не всё рассказал, точно припомнит. А она узнает, у мужа выпытает, когда тот возвратится. А я уверен, что он вернётся. Суворовы они такие, везде прорвутся. Да и дружок его Раневский из того же теста. Вернутся - знать бы когда. В общем, я и рассказал, как её сын, мой племянник, провалился в болото и через портал в воде оказался в другом мире, как воевал и выживал. Как после возвращения и нас утянул в другой мир. На сегодня хватит, впереди время действительно есть, а от разговоров у меня грудь заболела.
        За три дня я всё Нине рассказал, и та согласилась со мной, что портал - иномирное явление и мышление его хозяев не совпадает с нашим. Документы Ольге я сделал, даже загранпаспорт - есть такие возможности, молодожёны от меня получили билеты и путёвки в Египет, пусть в водах Красного моря покупаются, там как раз сезон. Отметили свадьбу. Мы с Ниной решили уехать после неё, Толя обещал довезти нас до железнодорожной станции. И вот во время гулянки один подвыпивший мужичок, тракторист местный из леспромхоза, со всей дури ударил меня ладонью по спине. А ведь ему говорили, что я лечу повреждение рёбер, но тот забыл спьяну. Так я и переместился куда-то в полубессознательном состоянии от боли.
        Сознания всё же не потерял, но ноги ослабли, и я упал, стукнувшись затылком о пол, на ковер у себя в гостиной. Гостиной?! Нет, не показалось - точно, это гостиная в моей квартире. Её опечатали, перед тем как мы отправились в родной мир. И что важно, мужичок, который меня отправил в мир Сталина, стоял рядом и, стремительно трезвея, оглядывался вытаращенными глазами. Как бы из глазниц не выпали.
        - Помоги мне подняться, - прохрипел я.
        - Где мы? - продолжая осматриваться и не двигаясь с места, истерично выкрикнул тот.
        - Ты не слышал, что я сказал? Помоги на диван лечь.
        - Да пошёл ты!
        Он бегом покинул комнату, потом защёлкали замки входной двери, хлопок, и шум стих. С трудом встав, я, пошатываясь, прошёл в кабинет. Квартира была чистенькой, создавалось такое впечатление, что в ней жили, многие вещи стояли не так, и своих вещей я не обнаружил, вся мебель государственная, с бирками и номерами. Даже ковёр в гостиной шёл в комплекте с квартирой. Сняв трубку, услышал щелчки, и вскоре отозвалась телефонистка.
        - Сорок два двенадцать, добавочный три, - сказал я ей.
        - Минуточку.
        Надо поймать этого дебила деревенского, поэтому я звонил тому человеку, который точно мог помочь. Вскоре трубку с той стороны сняли, и я услышал такой знакомый голос Судоплатова. Он должен был принять отдел после моего ухода.
        - Судоплатов у аппарата.
        - Паша? Это Олег Буров. Плохо мне, пришли санитарную машину на мою квартиру. Нужно в госпитале под присмотром врачей полежать. Да, я не один, был второй странник, нужно его по Москве ловить. Лет пятьдесят, рожа типичного деревенского дурачка, от него несёт перегаром и соляркой. Тракторист, поэтому на руках въевшееся машинное масло. Одет в серый пиджак и чёрные брюки, летние туфли на ногах. Мы со свадьбы сюда переместились, так что выглядит празднично. Вид должен иметь полубезумный.
        - Не понял. Вы кто? Что за Олег Буров?
        - Оп-па. А какой сейчас год?
        - Тысяча девятьсот сорок первый, двадцатое июня, - всё же уточнил тот.
        - Ясно. Извините, номером ошибся.
        Положив трубку на аппарат, я сел на стул с высокой спинкой, который в кабинете заменял кресло, и задумался. Это не мир Сталина, очередная копия. Почему я тут оказался? Да потому, что когда отходил с мужиками «перекурить» в сторонку от столов, где и получил шлепок по спине, то в тот момент думал… А ведь я думал о коробке леденцов, что у меня хранились в ящике комода в гостиной. Что-то захотелось их. И ведь сработало точно как с Толиком. Тот вместе с молотком был, а я с мужичком, видимо всё, чего касаешься, переносится. Толя в районе Воронежа оказался, это он потом узнал, что там рядом медсанбат стоит, и тогда рванул в Москву - по архивам искать, где его ненаглядная. Разминулись, и встретились только через три недели в окружении. Но он попал в свой мир, куда хотел, а я желал свою квартиру и свои леденцы. Попал в квартиру, но не в свою и в другом мире. Это что, теперь путь обратно в мир Сталина мне закрыт? Чёртовы инопланетяне со своими выкрутасами, хрен поймёшь, как это всё работает, вообще всё шиворот навыворот, и пользоваться порталами можно только используя принцип угадайки. Даже я сломался на
попытке понять, как эти порталы работают. Мало того что отправляют в разные миры, так ещё чехарда со временем. В одном мире живёшь годы, а в родном за это время проходит едва ли неделя. Всё, устал, возвращаюсь обратно, жду, когда шурин с его братом и другом возвратятся, и вместе будем думать. Одна голова хорошо, а пять лучше.
        Размышлял я пару минут, этого хватило хоть немного прийти в себя. И чего я на эту свадьбу пошёл? Ведь чуял, что добром не кончится. Нина теперь переживать будет. Надеюсь, Толя с Ольгой не отменят своего отдыха за границей. А я вернусь, это я им могу обещать. Пусть пока мысленно.
        За пару минут я отдохнул, после чего стал изучать ящики стола. Сейчас раннее утро, не знаю, где жильцы квартиры, но в том, что я Судоплатова дома застал, просто повезло. Судя по настенным часам, семь утра, он как раз в это время и уходит, видимо уже на пороге его захватил. На придурка деревенского мне плевать, мало того что от него одни неприятности, нянькой я ему быть не хочу, если встречу, проще ликвидировать, так что пусть местные им занимаются. Уверен, примут за психа и отправят в психиатрическую клинику, там ему и место, может, белочку вылечат? Хоть узнает, что такое карательная психиатрия.
        В ящиках стола ничего особо ценного не было, нашёл перочинный ножик, два коробка спичек, початую пачку табака для трубки и немного наличности, рублей сорок. Встав, прошёл в прихожую, тут была одежда, в том числе фуражка армейская на полке и шинель со знаками различия полковника и общевойсковыми эмблемами. Мне нужна наличность, тот держатель воровского общака - это на потом, я сейчас не в том состоянии, чтобы взять его, хожу еле-еле. Я пошарил в карманах висевшей на вешалке одежды. Ещё мелочью рублей двадцать набрал и обнаружил банкноту в десять рублей. Уже неплохо, семьдесят рублей набралось. Одет я для этого времени вполне подходяще. Белая рубашка, брюки чёрные, туфли начищенные сверкали - Нина подобрала одежду для праздника. Из-за того, что на улице было тепло, столы поставили в саду у Суворовых и гуляли самозабвенно. Был ещё пиджак, но я его повесил на ветку яблони, жарко было. В нём телефон, документы. В общем, сейчас в карманах у меня пусто. Сложил в них всё, что нашёл, надеюсь, хозяева не обидятся. Точнее, не сильно расстроятся. Прошёлся по квартире, искал места, где люди хранят крупные
суммы. И ведь нашёл - две пачки десяток, ещё в банковской упаковке, в постельном белье в шкафу. А неплохо полковники зарабатывают. Тут тысячи две, мне хватит. Кстати, судя по вещам в квартире, здесь проживало трое: двое взрослых, видимо супруги, и девочка-подросток. Также нашёл саквояж - к сожалению, вещмешка не было, - туда из комода сгрузил припасов, но не много, тяжести трудно мне пока носить. В шкафу нашёл куртку серую, размер годный. Только голова не покрыта осталась. Покинул квартиру и тихонько спустился вниз - квартира на втором этаже была. У консьержа пусто, а со двора доносится шум.
        Выглянув из парадной, я спокойно вышел, с интересом наблюдая, как консьерж и один из жильцов - я его знал, инженер с завода, где выпускали грузовики ЗИС, - с трудом удерживают бьющегося на земле прощелыгу, из-за которого мы оказались в этом мире. Увидев меня и опознав, он стал вырываться с ещё большим усердием. Во рту у него торчал кляп из нескольких носовых платков. Вот к нему белочка и пришла. А ведь с момента нашего расставания прошло едва ли пятнадцать минут. То, что он запойный и часто ловил глюки, мне ещё Толя рассказывал, но не пригласить было нельзя, этот хмырь, имея весёлый и задорный характер, исполнял роль тамады на всех свадьбах. Честно скажу, плевать я на него хотел. Никто ему не поверит, а как я уже говорил, на роль няньки я не гожусь, быстрее его шлёпну, так что даже думать о нём не хочу. Между прочим, он меня бросил в квартире в таком состоянии, что я даже шевелиться мог с трудом. Всё, умер он для меня. Уверенно шагая - кто бы знал, чего мне это стоило, так и хотелось прислониться к стене дома и передохнуть, а лучше лечь в мягкую кровать, - я вышел на улицу и направился к
трамвайной остановке. Она совсем рядом была. К счастью.
        Единственное, что радует во всей этой ситуации, так это временной парадокс. Пока я тут нахожусь, в родном мире время течёт медленнее, пробуду тут полгода, а там пройдёт… Да чёрт его знает. От нескольких дней до месяца. В общем, задержусь я в этом времени, долечусь, восстановлюсь, физическую форму верну, и отправлюсь к порталу.
        Путь мой лежал к вокзалу, там доска частных объявлений обычно висит, можно найти, где снять комнату. Я сел в первый попавшийся трамвай, так как в арку, откуда я только что вышел, отлично видную от остановки, заехала «полуторка» с тремя милиционерами.
        Трамвай, как оказалось, проезжал мимо Казанского вокзала, там я и сошёл. Обратившись к одной из старушек, что ожидали возможных клиентов, представился командировочным из Горького. Вообще-то в Москве с жильём проблемы, но снять все же можно. Обычно предлагают койку, та могла стоять в одной комнате с ещё десятком таких же. А можно найти отдельную квартиру, но сложно. Мне повезло, сразу нашёл и договорился, что сниму ее на месяц. Мог бы и казанцем назваться, но поезд, только что прибывший, был из Горького, так что особо выбора не стояло. Сказал, что инженер с автозавода. Старушка порадовалась, такие клиенты, как я, что снимают комнату на долгое время, редки. Да и я был доволен, бабулька эта не первая, к кому я обращался. Другие сдают комнаты в коммуналках, а эта полноценную квартиру, небольшую, с дровяной кухонной печью, но санузел в наличии, ванная, паровое отопление. Жить можно, и главное - одному. Мы остановили бричку - все таксомоторы уже разобрали наглые и быстрые горьковчане - и покатили к дому, где находилась квартира. Это тут где-то рядом. Старушка всё порывалась рвануть пешком, но я стоял
твёрдо - знал, не дойду, поэтому только бричка.
        Заселился, сразу уплатив за месяц вперёд, старушка пообещала, что дров завтра подвезут, а то запас небольшой, и после этого отбыла. Квартирка действительно небольшая, две комнаты, гостиная и спальня, прихожая, совмещённый санузел и кухня - довольно просторная, в центре дровяная печка. Дымоход уходил в стену. Явно всё самодельное, даже любопытно, как это всё соорудили.
        Я запер за хозяйкой дверь, добрёл до кровати, раздеваясь на ходу, и рухнул на неё. Точнее, и из-за раны аккуратно лёг и вырубился. Всё, сил больше не было. А ведь ещё нужно обдумать, о чём с участковым говорить. Ведь командировочные, что на короткое время снимают жильё, избегают их внимания, а те, что приезжают надолго, обязательно ставятся на учёт. Скажу ему, что документы украли в поезде, пусть пробивает. Прыгать с квартиры на квартиру я не хотел, так что буду тянуть время, а как восстановлюсь, хотя бы ходить нормально начну, не задыхаясь через каждые сто метров, то буду менять место жительства. Пару месяцев в столице планирую перекантоваться. Потом заберу воровской общак и отправлюсь к фронту и дальше к порталу. Бить по пальцам молотком, как это делал Толя, я даже и не думал. Здоровье важнее.
        Следующую неделю квартиру я покидал лишь дважды, за продуктами на рынок ходил. Постепенно излечивался, сил прибавлялось, поэтому стал включать в режим вечерние прогулки по Москве. Пока только по кварталу - сил далеко уйти не было. Сегодня тоже пойду.
        В мире всё по-прежнему. Война началась точно в срок. Немцы наступают, наши драпают. Ничего нового не слышал. Репродуктор в квартире был, динамик почему-то на кухне находился. Сегодня двадцать восьмое июня, день сдачи Минска, но радио пока молчит, да и не сообщают здесь о таком. Вообще, особых подробностей нет, мол, ведут тяжёлые оборонительные бои там-то, сбито столько-то, подбито столько, отличились такие-то. Вот и всё. Я же говорю, ничего нового. Вот и сейчас, приготовив обед - суп сварил, мне жидкое нужно, так что лапша с курятиной самое то, особенно бульон, - я устроился за столом, прибавил звук и приступил к приёму пищи. Как раз половину тарелки одолел, когда от очередной новости суп пошёл не в то горло, и я его шумно выплюнул, забрызгав стол, а диктор уже перешёл к другим новостям.
        - Какое ещё на хрен контрнаступление?! - прохрипел я возмущённо.
        Диктор сообщил, что под Белостоком наши войска, опрокинув немецко-фашистские силы, перешли границу и окружили в районе города Брест и одноимённой крепости две дивизии противника и несколько отдельных частей, которые сейчас лихо добивают, сужая кольцо. Тут и без анализа полученной информации стало ясно, что там действует кто-то из наших парней. Только пришельцам из будущего не даёт покоя Брестская крепость. Зная, сколько там наших полегло - первая трагедия в начале войны и, без сомнения, самый первый подвиг наших воинов. Так что любой такой пришелец обязательно будет стараться помочь им. Да что далеко ходить, даже я не избежал этого - и ведь действительно вывели войска, не сгинули за зря - воевали в окопах, подготовленных до начала войны, встретили немчуру как надо, свинцовым ливнем. Тут же, кажется, всё идёт совсем по-другому. Вероятно, это кто-то из наших. Кто такое мог провернуть? Шурин вполне мог, дружок его Раневский? Не думаю, как бизнесмен тот неплох, как снабженец тоже, а вот как солдат - нет, кишка тонка. Брат-близнец шурина Евгений? Офицер-десантник? Вот этот точно мог. Но кто из них
устроил всё это? Выясню, когда доберусь до места боёв. Но не сейчас, ещё не готов.
        Доев суп, я вытер стол, после чего, попивая чай, погрузился в размышления. Да уж, сюрприз, думал, что один здесь, а тут вон какое дело. Что ж, зная, кого и где искать, проблем не будет. Главное, чтобы тот, кто мне нужен, выжил в боях. Вместе и вернёмся обратно. Информация, полученная от диктора, послужила спусковым крючком для дальнейших действий. Так-то я расслаблен был, отдыхал, восстанавливался, благо повязки менять не надо - мне их сняли за три дня до свадьбы.
        На следующий день новости по Минскому направлению были такие: бои у Бреста ещё шли, причём, как я понял, в разные стороны были направлены РДГ и танковые моторизованные группы. Иначе почему на территории Польши уничтожались склады, железнодорожные станции, мосты и небольшие армейские части вермахта и люфтваффе? Особенно последним доставалось. В том направлении, по сути, все фронтовые аэродромы были уничтожены. Причём с земли. Правильно говорят, танки - лучшее средство против авиации, особенно если она на аэродроме.
        Так вот, на следующий день, послушав утренние новости, я направился на рынок. Приобрёл походный вещмешок довольно солидного объёма, раза в два больше обычных армейских сидоров, и стал закупать всё необходимое. Начал с одежды. Купил крепкие тёмно-серые брюки, рубашку коричневую, кожаную куртку. В путешествие это то, что нужно. Три комплекта нательного белья, крепкие сапоги, две пары портянок. Дополнительно взял армейскую плащ-палатку - в походной жизни она незаменима. Её как палатку можно использовать, поэтому специально по рядам ходил искал, пока новенькую не нашёл. Еще приобрел скатку одеяла. Взял два полотенца, одно чуть больше, для лица и тела, второе для рук. Бритвенные принадлежности имелись, я купил их ещё в первый выход за продуктами. Из утвари взял армейский котелок, большую кружку, глубокую тарелку, нож справный для готовки, ложку и вилку. Как показывает опыт, этого вполне достаточно. В котелке и супы варить можно, и каши, разогревать что-то. Если жаркого захочется, то на веточке над костром приготовить можно, так что лишнюю тяжесть в виде сковородки я не брал. А в кружке буду кипятить
воду для чая.
        Покупки убраны в вещмешок, и я вернулся на квартиру. Удобно, что от рынка до арендованного жилья было минут десять быстрым шагом, или пятнадцать неспешным. Запас продуктов сделаю перед отъездом, сейчас покупать смысла не вижу. Припасы для проживания есть, ещё дней на пять хватит. Надо бы озаботиться оружием, а то кроме ножа ничего нет, и в квартире того военнослужащего тоже ничего не нашёл, а ведь мне ещё держателя общака посетить нужно, без оружия это проделать сложно. Правда, в том состоянии, в котором сейчас нахожусь, выполнить задуманное я не смогу. Ещё месяца два восстановления и тренировок требуется. Так что будем дальше лечиться. Вон, фруктов на рынке купил, витамины нужны. Хм, как бы дать знать о себе тому, кто устроил изменение истории и потоптался на бабочке? Надо подумать…
        Следующие три недели я квартиру не покидал. Как ни странно, участкового так и не дождался, видимо начало войны так повлияло, что не до командировочных стало. Это хорошо, документов у меня как не было, так и нет. Я продолжал гулять, постепенно восстанавливаясь и чувствуя, что вскоре смогу выдержать дорогу. Теперь я гулял по утрам и вечерам. Думаю, ещё пара недель, и отправлюсь в путь. На улицах меня не останавливали, одет хорошо, стильно, так что внимания я не привлекал.
        Что касается ситуации в зоне боевых действий, то изменения были заметны невооружённым взглядом. На Южном фронте, да и на Юго-Западном, особых перемен я не заметил, с Северным та же ситуация. Но вот с Западным фронтом буквально все было по-другому - генерал Павлов продолжал командовать фронтом, и очень даже успешно. Тут два варианта: или в него вселился попаданец из будущего - да, я читал книги по альтернативной истории, у Толика брал, скучно лежать было, примеривал действия героев на себя, - или кто-то из наших вышел на него и стал советником. Причём таким, что комфронта ему в рот глядит, иначе такие ошеломительные успехи объяснить невозможно. Конечно, всей информации по радио не получишь, я покупал газеты - тут чуть больше было сведений, - читал и анализировал. Так вот, Западный фронт уже на третью неделю войны очистил советские территории от немецких дивизий и встал в крепкую оборону. Прямо на границе. Прибалтов так прижали - две дивизии НКВД работало, - что те не рыпались, расстрелы шли сплошным потоком. Обстрелы частей РККА быстро сошли на нет. Как только оборона окрепла, множество танковых и
моторизованных частей ушли к немцам, сейчас они громили тылы и уничтожали инфраструктуру. Я так понял, перейти немецкие окопы им помогли удары артиллерии и советских дивизий, что имитировали атаки.
        Балтийский флот порадовал. Так как базы не были сданы, да ещё усилена воздушная защита, он действовал активнее. Финны из своих портов не показывались, отбивались от налётов советской авиации. Вот немцы ещё барахтались, пытались морские конвои проводить. По радио часто передавали, что тот или иной конвой был атакован и сколько-то тоннажа потоплено. Это всё, что было возможно выяснить из газет и радионовостей.
        Сегодня я направился в ближайший госпиталь, там, поспрашивав, узнал, что есть новички, прибывшие с Западного фронта. Один говорить не мог - ранение тяжёлое, у второго ноги прострелены, но этот бойкий, легко пошёл на общение. Я сказал, что брата ищу, тот именно на Западном фронте воюет, из старшего комсостава, мол, письма уже две недели не идут. От этого бойца сведений я получил куда больше, чем из всех средств массовой информации в кубе. Оказывается, сержант учил уже новый устав, по содержанию ближе к уставу сорок пятого. У комиссаров власть отобрали, теперь те обычные замы по политработе. Много недовольных было, но их быстро прижали. Даже Мехлис, что примчался карать и миловать - ещё бы, на святое покусились, на их власть, - и тот был пинками отправлен обратно в Москву. Думаю, без поддержки Сталина тут не обошлось. Только он Мехлиса прижать мог и заставить замолчать. Лётчики теперь летали звеньями по четыре самолёта, много реорганизаций и изменений было. Танкисты к системе троек перешли, став, таким образом, мобильнее: три танка - взвод, десять - рота, один танк командира роты, три роты -
батальон, три батальона - полк. Сержант это точно знал, он командиром лёгкого танка был. Очень радовался тому, что в их полку теперь все Т-26-е с одного завода. Оказалось, детали для танков этого типа, изготовленные на разных заводах, не совпадали по размерам, но теперь с ремонтом проще. Лёгкие танки во второй линии обороны использовали, а новейшие - для мангрупп. Из излишков техники сформировали ещё несколько танковых частей. Потери, конечно, на первом этапе войны были, но немыслимым образом их удалось нивелировать. От немцев отбиться болота и леса Белоруссии помогли, они теперь надёжный оплот обороны.
        Такие изменения были только на Западном фронте, потому как у остальных всё по-прежнему. Я уточнял, общаясь с новичками с других фронтов. Всё это походило на эксперимент, и, похоже, он удался. Западный фронт хоть и с трудом - немцы давили со всех сторон, - но держался. А раз успех налицо, думаю, что и на остальных фронтах нововведения будут. Хотя это просто предположение, слишком многим в верхах любые успехи поперёк горла. Могут и поспособствовать поражению. Если Сталин их не придавит. В общем, интересная тема. А вот с кем Павлов советуется, я так и не узнал, не было в госпитале тех, кто был об этом информирован. Оставив сержанту фруктов и других гостинцев - я же не просто так пришёл, - покинул госпиталь и на автопилоте дошел до остановки трамвая - мысли заняты были анализом только что полученных сведений. Дом, где я снял квартиру, в паре минут ходьбы, но я планировал на рынок заехать, а это дальше. Ничего страшного, прокачусь. Втиснувшись в забитый трамвай, я передал деньги за билет и стал ждать своей остановки. И тут случилось то, чего я никак не ожидал.
        Глянув очередной раз в окно, я вытаращился в шоке. У края проезжей части была припаркована новенькая, блестящая черной краской «эмка», а рядом с ней стояли три генерала. Александр и Евгений Суворовы - братья-близнецы, и с ними Раневский. Александр в форме генерал-майора авиации, Евгений со знаками различия генерал-лейтенанта РККА и Раневский - этот был в форме коринтенданта, что соответствует генерал-лейтенанту. Эти трое, явно радуясь погоде и тому, что жизнь хороша, о чём-то разговаривали. Неподалёку в очереди за мороженым стоял боец, видимо водитель автомобиля. Уверен, что все трое пломбир заказали. Протиснувшись к дверям - пассажиры грудь помяли, сволочи, - я дождался остановки и, покинув трамвай, быстрым шагом направился к этой троице. Те уже получили пломбиры - кругляши с бумажками на торцах, и лакомились, не особо стыдясь того, что это выглядит всё же немного по-детски. Прохожие глядели на них с улыбками. Когда я приблизился, то обнаружил, что у всех троих на груди сверкают новенькие звёзды Героев.
        - Ну, здравствуйте, гады, - вырвалось у меня. Уж слишком довольные были рожи у этих троих. - Мы вас дома ждём не дождёмся, а вы тут прохлаждаетесь?!
        Троица вытаращила на меня глаза. Братья по старой армейской привычке контролировали окрестности, но я появился рядом как чёрт из табакерки, отчего все трое аж подскочили на месте. Я отметил, как из машины, что стояла метрах в пятидесяти, выскочило двое бойцов НКВД и замерли, пристально нас разглядывая. Охрана, похоже.
        - Тише, у меня пулевое ранение в грудь, восстанавливаюсь.
        Парни, конечно, бросились обниматься, но делали это очень осторожно.
        - Давно подстрелили? - уточнил шурин.
        - У меня два ранения: плеча, ему с полгода будет, а второму два месяца. Лёгкое зацепило, приходилось страхующую повязку носить. Ещё рёбра в застенках Лубянки поломали и два зуба выбили на допросах. Сейчас полегче, но нагрузок лучше избегать.
        - Тебя что, свои побили? - с интересом уточнил шурин, не любивший госбезопасность. - Ты же один из них.
        - Я контрразведчик, а они внутренняя безопасность, не путай мужика с бабой, там системы разные. И то, что я на Лубянке службу проходил, не значит, что я их любить должен. Теперь точно стараюсь не связываться.
        - Погоди, Олег, - обратился ко мне Раневский, с явным недоумением в голосе. - Какие полгода? Мы расстались месяц назад.
        - Для вас прошёл месяц, а я побывал в двух мирах-копиях, этот третий. И да, в наш мир, не без приключений, вернулись только Анатолий и я. Вас я нашёл, осталось узнать, где Слава.
        - А что, сына не было? - напрягся Раневский.
        - Нет.
        - Рядом с нами, когда мы перешли в этот мир, всплыло два мешка с обрезанными верёвками. Мы их вскрыли, один Анатолию принадлежал, другой Славе, - сообщил шурин.
        - Вы нашлись, и Славу найдём, - успокоил я их. - Уверен, что он в мире-копии, а зная, как Славик к моему племяннику ревновал из-за количества сбитых, думаю, что он сейчас воюет и награды зарабатывает. Всё же для сорок первого года он очень опытный лётчик, с наработками из будущего. Советую его пока не искать, а то обидится, что повоевать не дали. Лучше подождём, пока сам не объявится. Славе миры прошлого не нравятся - мальчик-мажор, наприключается и вернётся.
        Раневский вроде успокоился, он сына лучше меня знал и понимал, что я прав.
        - Что не лопаете? Растает мороженое, - сказал я с усмешкой.
        Те вернулись к мороженому, с которого действительно уже капало, водитель сел в машину, он себе тоже купил холодного лакомства и нам не мешал.
        Парни продолжали задавать вопросы:
        - А как так вышло, что для тебя полгода прошло, а для нас месяц? - спросил Евгений.
        - Этот парадокс будем анализировать вместе. Я пытался, чуть не рехнулся.
        - Ты - и сломался?! - вытаращил на меня глаза шурин. - Тогда нам смысла нет устраивать мозговой штурм.
        - Я вас ещё больше удивлю. Мы прожили в мире Сталина почти пять лет, а в нашем родном мире прошло всего несколько недель.
        Те снова вытаращились на меня в изумлении.
        - Как такое может быть? - спросил Раневский, выкинув мороженое в ближайшую урну, с той информацией, что я на них вывалил, совмещать поедание лакомства и мыслительный процесс у него явно не получалось.
        - Присоединяюсь к вопросу, - сказал Евгений. - Племяш два года провоевал, сотня сбитых на счету, и через два года вернулся.
        - Вот это и есть тот парадокс, что выбивает меня из колеи. Портал работает как ему хочется, и со временем играет, высчитать, как он функционирует, просто невозможно, пользоваться можно только на удачу. Еще мне кажется, что работал стабильно он только рядом с Вячеславом, но чтобы подтвердить эту гипотезу, племянника здесь сейчас нет.
        - Чёрт, нам в Кремль нужно, запись на приём к товарищу Сталину на два часа дня, - глянув на наручные часы, сообщил шурин. - Столько новостей, голова кругом идёт. А пообщаться нужно. Ты где проживаешь?
        - Тут рядом. Вон за тем домом, второй в очереди, квартира шесть. Я думал, тут только один из вас - понял по изменению истории. Уже закупил походные вещи, собирался в скором времени искать отправляться.
        - Искать уже не нужно, - сообщил очевидную вещь Евгений и спросил: - Слушай, может, ты к нам пойдёшь? А что, я первый зам Павлова, Сашка - начальник авиации Западного фронта, Егор - главный интендант. Контрразведка у нас неплоха, но ты же тот самый Буров, о котором в мире Сталина столько слухов ходило.
        - Да, имя я себе сделал, когда с сорок четвёртого по сорок пятый руководил отделом «Ф» - поиск диверсантов и шпионов на территории СССР.
        - Настолько хорошо руководил, что генерал-лейтенанта за это получил.
        - Не за это, - отмахнулся я. - Я приказал своим сотрудникам по возможности не брать националистов, диверсантов и шпионов в плен, а ликвидировать на месте. Брали только тех, кто действительно был необходим для допроса. Потом ликвидировали «при попытке к бегству». До Берии информация дошла - кто-то стуканул, я этому кому-то потом наглую майорскую рожу набил. Мы как раз у тебя, Егор, на даче день рождения праздновали, шашлыки отличные были, вот там Берия меня отозвал в сторонку и попросил снизить накал страстей, мол, народу изрядно мои сотрудники перебили. Я ответил, что бил шваль и буду бить. А на следующий день мне генерал-лейтенанта дали. И больше к этому вопросу Берия не возвращался.
        - Я предлагаю взять Олега с собой, представить его товарищу Сталину, постараемся уговорить его назначить начальником контрразведки фронта.
        - А что, вы в фаворе у Сталина? - уточнил я. - Он знает, кто вы такие и откуда?
        - Знает, - подтвердил Евгений. - Мы через Павлова к нему пробились, получили полный карт-бланш и начали воевать как нужно, результат ты наверняка знаешь из газет. Так что мы на коне. Вчера награждение было, вызвали для этого в Москву. Сегодня встречаемся с ним, а вечером уже обратно на фронт.
        - Парни, а оно вам надо? Вы домой-то когда собираетесь? - прямо спросил я.
        Те на меня та-а-ак посмотрели, что я понял - им это действительно нужно. Вздохнув, я сел в машину, на переднее сиденье - генералы и сзади потеснятся, и велел водителю трогаться. Пока ехали, больше молчали, не при водителе же общаться на подобные темы. На въезде в Кремль меня тормознули и категорически отказались пропускать без документов, кроме того, я не значился в журнале с разрешением на посещение территории Кремля. Даже заступничество парней не помогло, для капитана, что был начальником охраны, их звания ничего не значили, и тот стоял на своём.
        - Ладно, я к себе. Где живу, знаете. Как закончите, найдёте. Я пару бутылок куплю, посидим, пообщаемся.
        - Лады. Нас часа три не будет, - сказал Евгений, как я понял, именно он среди парней был главным.
        Друзья проехали на территорию Кремля, а я, развернувшись, отправился прочь. Честно сказать, и не думал, что меня пропустят. Мне были известны меры безопасности, тем более в мире Сталина я помогал её усиливать, тут охрана пожиже, но инструкции должны быть похожи. Повезло поймать свободную пролётку, на ней доехал до магазина у дома. Там всё что нужно закупил - из-под прилавка мне продали неплохое вино и пару бутылок водки, после этого направился к себе. А там хозяйка квартиры ожидает, на лавочке у подъезда. Месяц закончился, и она пришла узнавать, буду ли я продлевать аренду. Сообщив, что скоро отбываю, продлил на три дня, сразу выплатив нужную сумму. Та довольная ушла, а я поднялся к себе на второй этаж. Сидеть в квартире не хотелось, парни ещё когда будут, так что, разобрав покупки, я направился на прогулку. Во дворе столкнулся с управдомом, мы были знакомы - у меня как-то кран на кухне протёк, и я через него сантехника вызывал, который устранил неисправность.
        - Доброго дня, Ефим Самуилович.
        - И вам здравствовать, Олег Анатольевич. На прогулку собрались?
        - Да, с бумажной работой закончил, нужно ноги размять. Думаю, на часок прогуляюсь. Может, в парк схожу, уток покормлю.
        - Что ж, удачной прогулки.
        - Благодарю.
        На этом мы разошлись, тот вошёл в подъезд и двинулся по лестнице наверх, а я направился к выходу со двора. Управдому я ранее говорил, что инженер, но работаю на дому, много бумажной работы, так что особо меня не трогали и не удивлялись, что я практически безвылазно нахожусь в квартире. Работает человек, тут уважали подобных людей.
        Когда выходил на улицу, во двор стремительно вылетела чёрная «эмка», полная сотрудников НКВД. Опытным глазом я определил в ней группу захвата. Ну точно, вот и вторая следом, с операми. Усиленная группа стремительно ворвалась в подъезд. Чую, это за мной. Вряд ли парни их послали, но кто-то, узнав обо мне, вполне мог опергруппу направить - в превентивных целях. А как работают в наркомате, я прочувствовал ещё в первом мире-копии - ребра до сих пор ноют и двух зубов как не бывало. Желание всё это повторять как-то отсутствовало. Развернувшись на каблуках, я быстрым шагом направился прочь. Хм, а ведь меня не опознали по внешнему виду, спокойно мимо проехали. Перед прогулкой я переоделся - приметил, что тучи наползают, и надел вместо серой куртки, в которой с парнями встречался, кожанку, ещё и кепку нацепил, видимо это и помогло мне остаться неопознанным. Сотрудников, которые выскочили из машин, я тоже не узнал - не знакомы ни по этому миру, ни по миру Сталина.
        При мне были только перочинный нож и примерно пятьсот рублей банкнотами. Остальное в квартире осталось, вместе со всеми вещами. Да, прогулка отменяется - валить надо. И встреча с парнями теперь вряд ли состоится. Где их искать, я не знаю, да и подставляться, снова с ними пересекаясь, не хочется. Служат они в Минске, при штабе, там и буду их искать. Надо бы документами озаботиться, Толя мне рассказывал, что в своей квартире нашёл всё необходимое для создания липовых бумаг, чуть устаревшего образца, но мне пойдёт. Думаю, и в этом мире в той квартире тайничок имеется, вот и стоит его посетить. А потом в Минск отправимся. Чёрт, опять закупаться на рынке придётся. Одно радует, деньги на это имеются.
        Я сел на трамвай и с двумя пересадками доехал до нужной остановки. В пути дождь мелкий начался, - как знал, что он будет. Добравшись до нужного дома - а тот особый, под охраной, - я вырубил консьержа и, потирая ноющую грудь, спрятал тело в каморке. Потом поднялся на этаж и постучал в дверь нужной квартиры - в параллельном мире в ней проживал главный инспектор бронетанковых войск, старший лейтенант Анатолий Александрович Суворов.
        Мне вскоре открыли. Ударом в горло я обездвижил жильца, довольно тщедушного мужчину, и когда тот, хрипя, согнулся, добавил повторным по затылку. Хорошо вырубил, долго без чувств пролежит. Быстро осмотрел квартиру, больше тут никого не было, хотя на вешалке имелись женские вещи, и обнаружил тайник. Минуты три на это потратил, где он находится, мне было примерно известно со слов Анатолия. Тут же у хозяев нашёл небольшой чемоданчик и, опустошив его, убрал внутрь содержимое тайника. После чего покинул квартиру.
        На улице дождь уже перешёл в ливень. Добежав до остановки, я пропустил переполненный трамвай - там даже снаружи ехали - и пешком направился в сторону ближайшего вокзала. По пути забежал в магазин канцелярских принадлежностей, купил различные перья и баночку туши. На вокзале нашёл стенд с объявлениями, сорвал пару бумажек и посетил ближайшие адреса.
        Вымок насквозь, но по второму адресу снял комнату на двое суток, как командированный специалист из Ленинграда. Это коммуналка была, хозяйка тут же проживала, в соседней комнате. Питание я оплатил отдельно, и не сказать, что дёшево - цены в столице с началом войны резко подскочили. Вещи мои хозяйка забрала, постирает и повесит сушиться, ну и ужин сготовит - время уже подходит.
        У себя в комнате, завернувшись в простыню, я занялся документами. Отобрал бланки, тут были копии тех, что выдаются в Москве, другие тверские. Выбрал московский бланк и начал творить. Час работы, и паспорт готов. Ради шутки адрес прописки поставил тот, где меня опергруппа хотела взять. Ещё и написал справку, что я инженер московского автозавода и нахожусь в служебной командировке, изобразив внизу мутную, плохо читаемую печать. Вполне нормальная справка, объясняющая, почему я не в армии. После этого паспорт и справку убрал на шкаф - пусть чернила сохнут, остальные бланки и всё, что было из тайника, обратно в чемоданчик сложил, потом поужинал и отправился на боковую. Хм, а оперативники наверняка в засаде в снятой мной квартире сидят, интересно, выпили вино и водку или нет? Вино это я себе и Раневскому брал, мне водку нельзя, а он просто любил вина, особенно грузинские. Тут, конечно, не грузинское, но и оно должно быть неплохим.
        Следующим утром, одевшись и забрав чемоданчик, я отправился на рынок. По пути забрался на чердак одного из домов и закопал там за печной трубой все принадлежности для создания фальшивых документов и сами бланки. Чемоданчик теперь пустой. Возвращаться к дому, где провел ночь, даже не планировал, так что после рынка направился на Киевский вокзал, там сел на поезд до Киева. Билет купить было невозможно - всё распродано, так что договорился с проводником и ехал у него в купе. Киев пока ещё не прифронтовой город, поэтому желающих добраться до него хватало. На рынке я приобрёл все тот же набор путешественника, разве что одежду не покупал, хватит той, что на мне, да нашёл плащ-палатку. Утварь купил, припасов. Так что чемоданчик и новенький сидор были полны именно продуктами, чтобы надолго хватило. А в том, что в сторону Киева катил, был свой смысл. Минский вокзал будут прочёсывать, как и проверять отходящие поезда, чтобы меня перехватить - парни от недалёкого ума могут сообщить, что я буду искать их на службе. Их идея поработать на местных меня совсем не вдохновляла, так что я решил всеми силами избежать
этого. Домой хочу. В Минске что-нибудь придумаю, чтобы встреча с парнями прошла незамеченной для неизвестного кукловода, что так желает меня арестовать. Из Киева до Минска я планировал доехать на перекладных. Ну, или пешком, если не повезёт с попутным транспортом.
        До Киева мы добрались за сутки, и это, я считаю, быстро. Я почти всё время провёл сидя, лечь негде было, но главное - доехал. Покинул вокзал и направился к ближайшему автохозяйству города. Конечно, их изрядно армия пограбила, забирая технику вместе с водителями, но машины ещё были, там я и думал найти попутку.
        Отыскать попутную машину удалось, тут повезло. Не сразу, но уже к обеду мы оставили за спиной город и попылили по дороге к Гомелю. Как выяснилось, шоферу нужно было забрать что-то с местных складов. Я устроился в кузове, потому как в кабине сидел сопровождающий при грузе, так и катили. Достаточно удобно, я даже поспать смог - в поезде сидя не вышло, постоянно просыпался.
        К вечеру добрались до Гомеля, я сошёл на въезде в город и направился к железнодорожному вокзалу. Тут прямая ветка на Минск была. Узнал на кассах, что ближайший пассажирский будет только завтра вечером - он раз в сутки ходит, - а тот, что сегодня был, я уже пропустил. Покинув вокзал, я направился на поиски жилья, мне сказали, что рядом есть пара гостиниц. Вполне можно снять номер.
        - Дядя, закурить есть? - спросили у меня, и из подворотни, к которой я как раз подходил, вышли трое. Темень серьёзная, только силуэты и видно. По голосу, молодняк работает.
        Их позицию я сразу оценил - из подворотни хорошо видно вход на вокзал, меня, видимо, за приезжего приняли, что, в принципе, так и есть, и решили ограбить. Фонарей нет, в городе затемнение объявлено. Странно, что они не боятся патрулей - комендантский час же. Меня на вокзале проверили и посоветовали быстрее дойти до гостиницы, объяснив, где та находится. Отреагировал я мгновенно - промедление смерти подобно, швырнул тяжёлый чемодан в грудь того, что показался мне массивнее, тот не ожидал летающего подарка и, хекнув, повалился на спину, я же вытряхнул из рукава нож и метнул его во второго, худого и высокого. Кидал наудачу, но не промахнулся - клинок вошёл ему прямо в горло. На ремне у меня висел охотничий нож - купил на рынке Москвы, ручная работа, не смог пройти мимо этого чуда, - выдернув его из ножен, я метнул его в третьего. Ближний бой мне был не нужен. Рисковать с броском в горло не стал, и клинок с хрустом вонзился в грудь последнего противника, который, похоже, ещё не понял, что произошло с его товарищами, слишком быстро всё закрутилось.
        Подойдя ближе, я пробил в голову тому, что получил чемоданом в грудь. Тот его уже сбросил с себя и пытался встать. Хрюкнув, он снова повалился на землю и затих. Я быстро обыскал всю троицу, начав с этого здорового. Что-то у него в руке было. Ощупал и обнаружил ТТ, благо тот не был приведён к бою. Пистолет я сразу убрал в карман и продолжил обыск. Запасного магазина не было, но в карманах нашёл четыре патрона. Мелочёвку всякую собрал, часы наручные снял. Потом остальных обобрал. Трофеями стали три ножа - один на финку похожий, - наган с двенадцатью запасными патронами, денег около сотни рублей, карманная мелочёвка и трёхцветный вполне живой фонарик. У всех троих были наручные часы. Свои ножи я забрал, вытерев клинки об одежду на трупах. Да-да, трупах - всех троих я добил, мне свидетели не нужны. Потом вымыл руки в луже.
        Добравшись до гостиницы, я оформился и вскоре устраивался на койке в четырехместном номере. Три других кровати были уже заняты. Сидор и чемоданчик под койку убрал, разделся, сложив одежду на подоконник, так как все стулья заняты были, и сразу уснул.
        Проснулся я вместе с соседями, те, не особо смущаясь, шумели, громко говорили - в общем, совершенно по-хамски себя вели. Причём видно, что знакомы друг с другом, видимо вместе прибыли.
        - А потише нельзя? - спросил я.
        - Восемь утра. Согласно законам общежития, мы ничего не нарушаем, - ответил один.
        - Тоже верно, - нехотя признал я его правоту. - Однако элементарные правила вежливости тоже нужно соблюдать.
        - Где мы, шахтёры, а где вежливость? - отрубил тот, и все трое захохотали.
        Сев, я оделся, потом забрал вещи и покинул гостиницу. Парни эти мне были неприятны, и находиться с ними в одном номере, а те явно не на один день заселились, было некомфортно. У администратора, когда сдавал койку, узнал, что ночью неподалёку зверское убийство произошло - убили подростков шестнадцати и семнадцати лет. Хм, зверство? Интересно, а сколько на них крови? Оружие-то, скорее всего, с жертв добыли.
        Позавтракал я в местном парке, сделал бутерброды с салом, развёл костерок и для чая воды вскипятил. К вечеру, используя старый способ, договорился с проводником и отправился в сторону Минска. Прибывал поезд под утро, но до Минска я так и не доехал. Сошёл на станции перед ним. Мало ли вокзал там контролируют. Я сейчас уже ни в чём не уверен. Информация об иномирянах разошлась, так что охоту на меня могут устроить более чем серьёзную, весь аппарат госбезопасности страны задействовать. Хорошо, что в столице не остался, хотя собирался держателя воровского общака навестить. Если бы город начали прочёсывать мелкой сетью, меня бы обязательно нашли. У участковых всё под контролем, получили бы ориентировки, прошлись по своим угодьям, жильцы бы выложили все и на меня навели. Схема отработанная.
        Вообще мне эта чехарда с прыжками по мирам-копиям уже поперёк горла. Если бы не тот придурок, хм, я про него забыть успел, я бы, скорее всего, родной мир не покинул. Только, может, для поиска прямого хода в мир Сталина. Так что если с парнями встретиться не удастся, их ведь могут перевести в другие места, отправлю письмо обычной почтой, с сообщением, что ушёл в свой мир. Если место портала еще не под контролем… А ведь вполне может такое быть, парни могли рассказать в ответ на сотрудничество.
        До Минска я доехал с мотоциклистом. Сначала все никак попутку остановить не мог, хоть этот подвёз в коляске, и довольно шустро. Уже через два часа я был в столице Белоруссии. Снял комнату в частном доме на окраине, оставил там вещи, искупался в речке и, посвежевший, пошёл на разведку. Уже к вечеру выяснил, что никого из парней здесь нет - всех троих перекинули на Юго-Западный фронт. Чёрт, и ведь был же в Киеве. Ладно, я написал письмо парням, мол, если хотят дальше развлекаться, то пусть их, а я ухожу домой. Как закончат, пусть возвращаются - будем ждать. Ну и прямо сообщил, что Нина всё знает. Письмо я отдал майору из штаба фронта, попросил передать генерал-лейтенанту Суворову через секретный отдел. Представился как его личный агент, так что арестовать или задержать тот меня не пытался. Обычной почте я не доверял, а так точно доставят. После этого, забрав вещи, покинул столицу и с колонной грузовиков к утру был у Барановичей. Тут особая зона, перевозить пассажиров запрещено, так что пришлось тайком забираться в кузов, когда колонна стояла у понтонного моста и ожидала своей очереди. Из кузова
выпрыгивал на ходу. Ну а дальше ночами пешком двигался. Чтобы добраться до самого портала, украл лодку-плоскодонку. И да, портал охраняли, но не явно, наблюдатели в стороне находились, пришлось ночью, проводя изрядные маскировочные действия, прокрадываться к нему. Там проверил грузиком на верёвочке - грузило срезало, портал работал. Ну и перешёл.

* * *
        Укрыв ноги клетчатым пледом, я покачивался в кресле-качалке на веранде своей дачи и с интересом наблюдал, как все трое проходимцев - а что, через порталы ходим, проходимцы и есть - заходят во двор. Толя, который их привёз, открыл ворота, чтобы загнать машину. На улице холодно - середина ноября, уже первый снег выпадал, правда, его ветром сдуло, но сам факт присутствовал, реки начали льдом покрываться. Мне даже думать не хотелось, как парни портал проходили и с нашей стороны лбами лёд снизу долбили. Толя сразу сообщил, когда они появились, именно он теперь курировал место портала. Камеру поставил так, чтобы держала в фокусе место, где тот находился. Дежурили с супругой у экрана по очереди, так и узнали, что наши появились; полтора месяца их не было. Съездили за ними - парни уже у деревенских отогревались, - забрали и вот привезли. Ольги, супруги Толи, с ними не было, осталась в деревне с молодой бабашкой мужа. Ту через портал перевели и омолодили. Толина была идея, я с новыми документами помогал. Но об этом чуть позже. Сам Толя сменил свой «козлик» на новенький «УАЗ-Хантер», на нем и приехали
гости. А «козлик» я себе взял, на охоту на нём ездил дважды. Отличная машина.
        Мы обнялись, всё же долго не виделись. Парни изрядно постарели, у шурина шрамов прибавилось, щеку как будто кошка подрала, и на шее пятно ожога, у Егора шрам на брови.
        - Ну что, товарищи генералы, как вам игры в войнушку?
        - Ты, Олег, как будто нюхом чуешь, когда вовремя уйти, - с осторожностью обнимая меня, сказал Евгений.
        - Можешь не осторожничать, я в одном из миров-копий три месяца провёл, возвращал оставленные ценности, так что выздоровел. У вас как всё прошло, старички?
        Парни были одеты в новую зимнюю одежду, Толик в городе заранее купил, по размерам, так что когда они переместились, то сразу переоделись. Мы стояли на крыльце, не торопясь входить в дом. Толик уже загнал машину во двор и возился с воротами. Егор Раневский хмур был. Толя уже сообщил ему, что его сын Слава пока не появлялся.
        - Дела у нас так себе, - сообщил Евгений. - Отвоевали отлично, закончили войну в сорок четвёртом в декабре, так же как в мире Сталина, половину Франции освободили, пока союзнички не высадили десант и не помешали. Я генералом армии стал, дважды Героем, Сашка - генерал-полковником авиации, трижды Герой, Егор - генерал-полковник интендантской службы. В общем, после войны нас взяли и поместили в шарашку. Нет, содержали хорошо, но по сути тюрьма, столько я давненько не писал, всё будущее описывал. Год мы разрабатывали план побега и наконец смогли уйти, ты даже не поверишь, как мы это сделали. Повезло. Хорошо ещё, тебя с нами не было.
        - Это точно. Давайте в дом пройдём. Там Нина стол приготовила, ждёт. Я попросил её пока не выходить. Комнаты наверху тоже готовы - четыре спальни.
        - Погоди, - остановил меня Евгений. - У нас тут идея появилась. Раз портал имеется, может, будем посещать разные миры, помогать нашей Родине в самые острые моменты? Хоть там нашим поможем. Раз есть такая возможность. Например, татаро-монгольское нашествие, Крымская война, Турецкая, Русско-японская, Первая мировая…
        - Предложение, конечно, интересное, тем более я тут уже заскучать успел, - пропуская парней в дом, ответил я. - Только как вы это собираетесь провернуть, если портал всегда ведёт во времена Второй мировой? Уже проверено личным опытом.
        - А вот тут у нас есть идея… - согласно кивнул Евгений, снимая шапку и куртку, как и остальные. - Видишь ли, после побега из шарашки мы оказались в другом времени. Хорошо хоть портал был на том же месте, так что в родной мир вернуться смогли.
        - И где же вы были?
        - А были мы…
        Тут Нина налетела вихрем и стала всех обнимать, смеясь и целуя, так что где те успели побывать, я узнал уже только за столом. И кстати, их идея мне понравилась. Ну и я новости по новым способам перемещения между мирами рассказал.
        Когда Нина закончила обнимать всех подряд, даже мне досталось, я сказал парням:
        - Извините, я решил, что вы сразу меня не узнаете, - и стал сдирать с лица искусственную дряхлую кожу, поясняя свои действия: - Профессиональный гримёр накладывал.
        Через несколько секунд перед шокированными парнями предстал паренёк лет пятнадцати. Им был я.
        - А я смотрю, голос странно хриплый и молодой, - сообщил Раневский, стараясь прогнать шок и изумление. Он первым пришёл в себя.
        - Я специально так говорил, чтобы не было диссонанса с возрастом и молодым голосом. Сейчас мне едва пятнадцать лет. Правда, в том, что так сильно омолодился, сам виноват. Кстати, советую и вам пройти ту же процедуру. А то отправились в портал молодыми цветущими мужчинами в самом расцвете сил, а сейчас после двух войн на шестьдесят выглядите. Старички.
        - Понятно, почему ты нас раньше стариками обзывал. Теперь вполне имеешь право так говорить, - с интересом меня разглядывая, сказал Евгений.
        - Ещё налюбуетесь им, - сказал Нина. - У Олега даже все ранения исчезли, никаких следов. Давайте за стол. Зря, что ли, я столько на кухне творила? Кстати, Егор, твой любимый холодец сделала и купила грузинские вина. А Олег баню затопил, потом попаритесь.
        - Вина-а, - радостно протянул тот, и они направились в столовую на первом этаже, по пути заглянув в ванную руки помыть.
        Пришлось мне подниматься на второй этаж, в свою спальню, там отдельный санузел был. Сняв парик с седыми волосами, я убрал следы клея, помыл руки и лицо, переоделся в домашнюю одежду - на крыльце я в двух свитерах был, чтобы скрыть худощавую подростковую фигуру, - после чего спустился к столу. Наши уже были там.
        - Однако, - изучая меня, сказал шурин. - Давай рассказывай, как ты смог молодость получить? Не томи.
        - Объясню, но с одним условием.
        - Каким? - спросил шурин с подозрением.
        - Потом узнаете. Согласны?
        - Ладно, выполним, если оно не самое сложное, - подумав, за всех ответил шурин.
        - Отлично. Так вот, оказывается, перемещаться можно без портала в болоте: резкая боль, сильное желание, и ты в другом мире. Я так оказался там, где вас встретил. Причём не один, а с жителем из деревни Анатолия. Тот сбежал, ловить я его не стал. Потом снова использовал этот способ, и снова случайно - вредить себе я не собирался. Так вот, помимо перемещения обратно сюда, причём вместе с ценностями, я параллельно желал вернуться в молодость, вспоминал школьные годы - без конкретики, и меня омолодило до подростка. Вот такая история, хорошо ещё, в Союз не отправило, во времена, когда я молодым был.
        Парни переглянулись со значением, как будто обмениваясь мыслями, и шурин спросил:
        - А что за условие?
        - Нина, - коротко ответил я.
        Те синхронно посмотрели на мою сестру и так же синхронно понимающе хмыкнули, сразу поняв суть проблемы. Судя по их молчанию, возражений ни у кого не было, и они понимали желание Нины получить вторую молодость. Это она ещё тихо сидит, накладывая салат в тарелку мужа, а вот со мной по-другому разговаривала, до крика дошло, пока я не сдался. Судя по задумчивому виду Раневского, тот явно подумывал и супругу свою омолодить, которую нежно любил.
        - Интересная информация, - сказал Евгений. - Знаешь, я добавлю нашу историю. Мы ведь из шарашки сбежали, используя тот же способ, что и ты. Егор коленом ударился об угол стола, видимо по нерву попал, заорал, схватившись за ногу, и исчез. Связать его действия с исчезновением было не трудно. Сначала Саша попробовал, и пропал, потом уже я. Оказались мы, с разницей в полчаса, в одном мире и в одном месте, на окраине Москвы, как раз там, где у тебя дача сейчас стоит, в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. Там два месяц провели, перебили всю шушеру, что участвовала в развале страны, включая Горбачёва, и перешли сюда через портал в болоте - переместиться с помощью боли, как в прошлый раз, у нас не получилось.
        - Ясно, - протянул я. - Егор, а о чём ты думал, когда коленом ударился?
        Тот стал неспешно выкладывать свои воспоминания:
        - Мы тогда собрались у Жени в комнате и как раз обсуждали возвращение. Я почему-то про перестройку вспомнил. А ещё баньку твою, тут на даче.
        - Ясно. А вы?
        - А мы за Егором захотели отправиться.
        - Понятно: о чём Егор думал, там и оказался, а вы за ним последовали. Интересный феномен.
        - Объясни, - потребовал Евгений.
        - Дело в том, что, вернувшись сюда, я совершил двенадцать попыток отправиться в мир Сталина, где племяш ждёт. Глухо. Везде и всегда одно время - два дня перед началом войны. Я, когда болью заставлял срабатывать перемещение, думал о мире Сталина и специально об одном месте для выхода - окрестностях того хутора, который Вячеслав обстреливал. И всегда наблюдал пролёт звена истребителей, ставил метку на определённом дубе, и все двенадцать раз дуб оказывался чистым, без меток. То есть я побывал в двенадцати новых мирах-копиях. И знаете, у меня возникло предположение - не было никаких миров-копий. Мы сами и создаём их. Есть основной мир, наш, и его прошлое, и когда мы отправляемся через портал, то от нашего отделяется копия. То есть мы все эти копии сами и наделали, когда перемещались. Сколько сейчас этих копий, штук двадцать уже? Тридцать? Я думаю, даже больше.
        Мы успели пообедать, вина немного выпили и направились в баню. Парились и выходили в предбанник, где Нина заранее накрыла стол, расставив тарелки с закусками. Тут же разливали по кружкам домашнее пиво из бочонка и с удовольствием угощались под разную закуску. Парни не в первый раз пили моё пиво, только Толик впервые, дегустировал с довольным видом. Успели поведать о своих приключениях, я поразил парней, а те меня. Мою версию про миры-копии, что мы их сами перемещениями создаём, приняли как основную. Мы так прыжками можем их тысячи наделать, оно нам надо? Смог парней убедить, что помогать нашим в мирах-копиях нужно, но не стоит видеть в этом серьёзную работу, на которую можно жизнь положить, надо воспринимать как приключения. Причём о трофеях забывать не стоит, нужно же на что-то жить. А это считай нами честно заработанное. Нехотя, но они и это моё предложение приняли. И ещё одно, работать надо самостоятельно, к правительствам не обращаться, мы теперь по собственному опыту знаем, к чему это может привести. Долго сидели, первым Сашка ушёл, давно с женой не виделся, вот и сбежал. К полуночи мы одни с
Евгением остались, остальные спать ушли, всё обговаривали подробности действий. Последними спать и отправились.
        Утром встал с больной головой, три литровых кружки пива высосал вчера, а оно домашнее, крепкое. Спустившись на кухню, прямо из графина, проигнорировав стоявшие рядом стаканы, выдул всю воду и только тогда почувствовал облегчение. Стараясь не трясти головой, осмотрел дом, но он был пуст. Снаружи снег выпал, машина Толи отсутствовала, и следов не было, значит, до снегопада уехал. Дома прохладно было, столбик термометра снаружи опустился до минус двенадцати, так что, спустившись в кочегарку, я чуть прибавил температуру. Когда поднимался на кухню, заметил на дверце холодильника записку, прижатую магнитиком.

«Олег, мы решили не тянуть и омолодиться, отправившись в мир-копию. Толя уехал нас встречать к болотам. Будем через пару дней. Метку на дубе поищем. Евгений».
        - Вот ведь терпенья у людей нет, - хмыкнул я и по привычке сжёг листок, после чего, накинув куртку, пошёл чистить снег, сантиметров двадцать выпало, не меньше.
        Свежий воздух окончательно вернул меня в отличную физическую форму, голова тоже прошла. Закончив чистить, я обиходил баньку. Та уже остыла. Убрал закуски со стола да прибрался. После этого, вернувшись к себе в кабинет, стал рыскать по интернету, собирая нужные сведения. Молодости я, конечно же, рад, но был один жирный минус: с бывшими коллегами контакты теперь поддерживать невозможно, сразу возникнут вопросы. Дистанционно с ними общаться тоже долго не получится, быстро что-то заподозрят, а я не хочу, чтобы мою дачу штурмом брали. С бывшей женой свёл общение к минимуму. Я её и не видел, только по телефону разговаривали, да и то редко, больше с тёщей и сыновьями говорил. Её новый мужик армянином оказался и тянул её к себе, а та сыновей забрать хотела. Вот этого я допустить не мог и дал категорический отказ - моё слово решающее, без разрешения она детей за границу вывезти не могла.
        В общем, пока что я прятался и свёл всё общение к минимуму. Проблема с возрастом была и будет, и её надо решать - обычным способом, прожить несколько лет в одном из миров-копий, взрослея естественным путем, там пройдёт пять лет, а здесь пара недель, не больше.
        Дожидаться парней и сестру я и не думал, те меня тоже в известность не ставили. Великая Отечественная меня не интересовала, приелась как-то, так что, кинув монетку, я понял, что в ближайший час отправляюсь в выпавшее время. Спустился в арсенал в подвале - не зная, где он находится, найти его фактически невозможно, дверь под стену замаскирована, - я изучил стойку с разнообразным оружием и стал отбирать нужное. Тут стоит подумать. Монета отправляла меня во времена наполеоновских войн. Если бы я на Русско-японскую попал, или Первую мировую, то не думая ПКМ бы взял, там бы проблем с боеприпасами не было, а машинка всё же затратная. Возьму автомат «Вал» и два цинка патронов. Всё же с дальностью в четыреста метров, по сравнению с гладкоствольными ружьями той эпохи, будет казаться супероружием. Да и не собираюсь я участвовать в сражениях - обычная диверсионная деятельность, что мне более знакома. Пострелял и отошёл. Может, вообще где-нибудь устроюсь и отдыхать буду. Мне пять лет прожить нужно, не делать же этого в постоянных сражениях.
        Я отложил разгрузочную систему, набитую снаряжёнными магазинами к автомату, подумав, добавил пистолет Стечкина и две сотни патронов к нему. Оба цинка убрал в большой армейский рюкзак. Десять оборонительных гранат отобрал, лески для растяжек, одну МОН-50, прибор ночного виденья, туристическую солнечную панель для зарядки. Десять сухпайков - армейских ИРП, перевязочные средства. Фонарик. Зарядить можно от той же солнечной батареи. Полотенце взял, мыло, зеркальце. Бритвы хорошо пока не нужно, хотя всё равно взял, в девятнадцать я бриться начал. Сверху на рюкзак скатку пенки и спальный мешок, в рюкзак убрал тент из тонкой плащовки - защита лагеря от дождя, размер пять на пять метров, а в кулаке удержать можно. Мелочевка разная, бинокль цифровой. Напоследок отобрал форму - у меня в запасе разная была, а как фигура на подростковую поменялась, сразу все велико стало. Тогда мы с Толей съездили в магазин военторга, и я приобрёл немало комплектов разного камуфляжа под себя. В данный момент выбрал лесной плюс маскировочную накидку «Леший». Споро одевшись, написал записку своим, прилепил ее к холодильнику,
выключил свет, всё проверил. Дом изнутри закрыт, но Нина и парни знают, где запасные ключи лежат, сигнализация выключена, так что разберутся, оделся, рюкзак за спину, автомат на боку, пистолет у бедра - в общем, готов. Поправил панамку на голове, лёгкая кевларовая каска на ремне на груди закреплена, на мне бронежилет, общий вес почти сорок пять килограмм - что-то я переборщил, но собираюсь половину закопать - лопатка есть. Ну и прямо через штанину уколол себя.
        Стоит описать, как я раньше отправлялся в миры-копии. Ничего я себе не ломал и не дробил молотком. Всё куда проще: есть такие витамины, которые колоть просто страшно - очень болезненно. Вот мне Нина их и колола без анестезии - и полезно, и больно. Правда, я оказывался в новом мире со спущенными штанами, но это не страшно, мелочи, быстро привык. А тут вообще через штанину уколол. Парни использовали тот же способ, я посмотрел, как раз трёх ампул не хватало. Нину считать не нужно, думаю, та за мужа держалась, чтобы переместиться. А вообще, зря они со мной не посоветовались и всё наспех сделали. Скинут, допустим, до двадцати лет возраст, а дальше что? Как обратно в привычную жизнь войти, как знакомым и друзьям все объяснить? Я-то случайно всё проделал, вот естественным образом и собирался годков прибавить, ну и попутешествовать заодно. Нет, думал опять порталом возраст увеличить, но побоялся так рисковать и решил, что самостоятельно вырасти как-то проще. Да и интереснее, чего уж там. И вот когда боль в ягодице затопила сознание и перенос сработал, меня вдруг озарило. На черта я на своих двоих поперся?
У меня же «козлик» есть. Загрузил бы до предела топливом и припасами, и делай что хочешь. Вот же я идиот. Да уж, сам себя не покритикуешь, никто не покритикует. Чувствую себя деревенским дурачком. А ведь парням я про того мужичка-тракториста рассказал, которого к ним отправил. Они были удивлены - не слышали о нём. Видимо, как я и предполагал, отправили того в психушку и там залечили. Ничуть не жаль. Лишь Толя его поминал, а пропажу списали на то, что тот спьяну утоп. Никто ведь не видел нашего исчезновения.
        Картинка мигнула, и из кухни своего дома я переместился…
        - А где это я? Если это окрестности Ковно, то я русский монарх.
        Я планировал отправиться в июнь тысяча восемьсот двенадцатого года в окрестности литовского города Ковно, где через реку Неман должны были переправиться французские части. Это первые стычки и перестрелки с русскими войсками, и я планировал в них поучаствовать. Тем более местность лесистая. Однако вокруг я видел натуральную степь, кое-где изрезанную оврагами. Вдали подымалось несколько столбов дыма, похоже, что пожарища, точно не дымы от костров. Солнце слепит сверху, ни облачка, жара серьёзная. Правда, и я в лёгкую форму одет, не пустынная, конечно, но вытерпеть жару можно.
        - Чего мне делать с лесным камуфляжем в степи? У меня даже тент имеет лесную маскировку, - пробормотал я и, достав солнцезащитные очки, надел их.
        Скинув рюкзак, я привёл автомат к бою, взведя затвор, и, достав из чехла на бедре бинокль, стал внимательно изучать горизонт в стороне, где дымило. Похоже, там море - голубая гладь мелькнула. Чёрт, а ведь кажется, я знаю, где нахожусь. Меня подвёл мой аналитический ум. При переходе нужно думать только о точке назначения, а когда я перемещался, у меня почему-то в памяти всплыла фотография захвата японцами порта Дальний. Так что провести параллель и понять, где я в действительности оказался, было не сложно. Достав из нагрудного кармашка разгрузки небольшой блокнот, я отстегнул ручку и записал на первом листке:

«Вывод при первом переселении в мир-копию. Мысль о точке перемещения ни хрена не помогает, как на ней ни сосредотачивайся, любое параллельное воспоминание сбивает настройки, и перемещение происходит не туда, куда хочешь, а по случайным координатам от случайных мыслей, которые практически невозможно удержать».
        Спрятав блокнот на место, я отстегнул чехол с планшетом, где была вся информация по Отечественной войне 1812 года, которую удалось найти в интернете, и убрал его в боковой кармашек рюкзака - сведений по Русско-японской войне в нём не было. Мой просчёт. Что ж, опыт учтём, в следующий раз соберу инфу по разным войнам, где участвовала Россия. Снова достав бинокль, я продолжил изучать горизонт. С одной стороны я смог рассмотреть кавалерию, не скажу принадлежность, с другой вроде обоз и пехота двигались, тоже не знаю чьи. Надо было ПКМ брать, пулемёт тут как раз в тему. Только тяжёлый, зараза, и боеприпаса много не унесёшь. Вот тут «козлик» как раз бы пригодился. А лучше счетверённая зенитная пулемётная установка на базе ЗИС-5. А ещё лучше танк. Даже лёгкий. Натянем японцев на кукан, пока они наших не натянули. Надо с парнями эту тему обговорить и из миров-копий Великой Отечественной войны перетащить сюда несколько единиц бронетехники. Танкист у нас Толя, вот кто фанатом этой идеи станет и захочет поучаствовать. Эх, где бы губозакаточную машинку взять? Была бы техника, так к ней столько топлива и
боеприпасов нужно, что не напасёшься. А вот мобильные внедорожники с установленными на них пулемётами - это самое то, и бензина они жрут куда меньше, чем бронетехника.
        Почесав уколотую ягодицу, я продолжил наблюдение за неизвестными подразделениями на горизонте. Переносить на себе всю тяжесть амуниции и боеприпасов желания у меня особого не было. Это тело у меня всего три недели, я, конечно, серьёзно налегаю на физическую подготовку, тренируюсь, но совершить марш-бросок со всей этой ношей мне точно не под силу. Свои возможности я прекрасно за эти три недели изучил. Нет, далеко. Выключив бинокль и убрав его в чехол, я отсоединил от рюкзака складной стул со спинкой и, сев на него, достал из кармана сложенный лист бумаги. На принтере распечатал. Филькина грамота, сообщавшая, что я русский дворянин из Твери. Для 1812 года ещё более или менее, особенно сияющая голограмма могла произвести впечатление, взял её из своего запаса акцизных марок - трофеев, доставшихся от бандитов, что контрафактный алкоголь гнали. Для этих времён хрень полная. Так что достал зажигалку, дешёвую китайскую в прозрачном корпусе, и сжёг листок, тут он мне точно не пригодится, а туалетная бумага и так запасена.
        Снова осмотрев горизонт со всех сторон - нужно следить за окрестностями, я продолжал размышлять. Как поступать, встретив наполеоновских солдат, я прекрасно знал, даже план боевых действий подготовил, но что тут делать? Нет, я понимаю, что японцы враги, но я даже не знаю, где нахожусь. Возможно, вдали горит совсем и не Дальний. И что хреново, до портала у Бреста за пару дней не дойдёшь, да и за месяц тоже, разве что по железной дороге. А она уже перерезана японцами. Я ведь не просто так с французами решил повоевать - там портал не так далеко, быстро бы добрался. Оттого и Русско-японскую исключил из круга внимания. Грустя об этом всем, я крепил пучки сорванной травы к костюму «Леший», чтобы хоть как-то маскировку под местные условия подогнать.
        Неожиданно пришлось прерваться, в мою сторону направилась большая группа всадников. Уложив рюкзак, я накинул на себя маскировочный костюм и выставил навстречу им толстую трубу глушителя автомата. В бинокль разглядел - без сомнений японцы. Те на кочку не обратили внимания, маскировочный костюм я закончил, и тот не сильно выделялся на местности. Стрелять японцев даже и не думал. Мимо прошло две сотни всадников, так что привлекать внимание к себе я не хотел, вот были бы у меня пулемёты с длинными лентами, тогда другое дело. Когда японцы скрылись за горизонтом, я снова сел на стул и решил проанализировать ситуацию. Вообще-то, я не боевик, контрразведка - это немного другая сфера армейской службы. Однако я получил молодое тело, а с ним и гормоны, которые бушевали в крови и требовали приключений. Мне не помогали ни трезвый разум, ни опыт контрразведчика, ни холодная голова. Всё смывалось эмоциями и гормонами. Вот я и подумал, а почему бы нет? И сам развеюсь, а то к пятидесяти годам как-то стал уставать от жизни, тут же всё яркими красками заиграло, эмоции и адреналин дали стимул к жизни. Зачем всё это
сдерживать? Я наслаждался молодостью, постоянным стояком и свежестью взора. И не собирался это терять, а планировал насладиться каждой минутой и даже секундой жизни в теле молодого парня.
        Пришлось ждать наступления темноты. Потом собрался и, пошатываясь от тяжести и кряхтя от натуги, направился к порту Дальний. Время от времени я сканировал окружающее пространство с помощью прибора ночного видения. Модель военная, качество картинки отличное, да и прибор разбить сложно, антиударный корпус. На горизонте были видны отсветы костров, там какие-то части на ночёвку встали, но на моём пути никого не было. К полуночи я добрался до крайних строений. Причина, почему я двигался именно сюда, в том, что мне нужен был транспорт, и я планировал его здесь найти - хоть пару верховых лошадей. Второго коня я как вьючного собирался использовать.
        Оставив рюкзак за пределами населённого пункта и приметив место, я, держа в руках АПБ с глушителем, скользнул к крайним домам. Левее виднелась железнодорожная станция, по виду целая, видимо наши не успели её уничтожить. Пока шёл по городку, ликвидировал шесть часовых и трёх гуляк. Лошадей выбрал лучших, явно офицерских. Оседлал одного из коней и повёл их к выходу. Так же по-тихому и спокойно вывел из поселения, те не шумели, голос не подавали. Дальше, достав из рюкзака «монку» и две гранаты, загрузил поклажу на лошадей и бегом вернулся к городку. Там на окраине почти два десятка гаубиц стояли, готовых к открытию огня. Я поставил растяжку на пути патруля и чуть дальше у строений, где спали артиллеристы, «монку» установил, чтобы та как можно больше потерь японцам нанесла. Патруль подорвёт растяжку, на шум японцы поднимутся и побегут к орудиям, тут и «монка» сработает. В штабель ящиков со снарядами я подложил гранату, выдернув кольцо. Поднимут верхний ящик, та и подорвётся. Снаряды у японцев не особо устойчивые, бывают даже самоподрывы, так что я был уверен, что детонация произойдёт.
        Пока минированием занимался, ещё семерых японцев ухлопал. Бегом вернувшись к лошадям, я устроился в седле верхового и, ударив каблуками берцев по бокам, стал ускорять коня. В галоп не переходил - это я всё видел благодаря ПНВ, а лошади слепы как кроты. Луна подсвечивала, но не так ярко, как хотелось бы. Но я все-таки удалялся, обходя ночные стоянки японских войск.
        Через двадцать минут у Дальнего раздались хлопок и несколько выстрелов. Далеко, но расслышать смог, потом еще один хлопок, сильнее, «монка» сработала, - надеюсь, не зря. А чуть позже на горизонте вспухло небольшое солнце, через секунду донеслись раскаты грома. Похоже, склад снарядов рванул. Это они мою гранату сдвинули? Возможно. Дальше ехал, поглядывая назад, там свечение еще не погасло, видимо строения горят и сам склад. Нет-нет да доносится гул разрывающихся снарядов.
        Двигался я всю ночь, пока не обнаружил довольно густые заросли, которые поначалу принял за кустарник, а потом понял, что это такая местная роща с невысокими деревьями. К сожалению, она занята была, причём какой-то русской армейской частью. Уставшие солдаты спали кто где, лошади дремали, стоя на опушке, телеги обоза стояли, несколько пушек. Около тысячи солдат было. Я обошёл их и, найдя овраг, спустился в него, напоил лошадей в ручье и устроился на днёвку. Разбудил меня удар по ноге, и такой знакомый насмешливый голос:
        - Ну что, турыст, где тут французы? Сейчас покажем им кузькину мать.
        Пять лет спустя. Приграничная зона СССР,
        до Бреста около ста километров. Мир-копия
        Я сидел на поваленном стволе старой берёзы в позе роденовского мыслителя и смотрел на колышущиеся под лёгким ветерком молодые колоски пшеницы. Под ногами шевелился и мычал связанный польский бандит с хутора. Единственный оставшийся в живых, остальных я перебил. Настроение ни к чёрту, вот и сорвался на них. Хотя надо было на тех агрономах хреновых, что дамбу тут поставили у реки и осушили болота, где был портал, после чего вспахали поле, посадив пшеницу. Весь свой арсенал пыток бы на них использовал. А сейчас сидел и как раз на первый урожай смотрел. Ещё желание было сжечь тут всё к чёртовой матери. А ведь так всё хорошо было, хотя я даже не помнил, как в этом мире оказался, причём в одних семейных трусах - был пьян в стельку, поэтому кусок жизни отсутствовал, но последствия вижу невооружённым глазом. Чёрт возьми, я слабо представлял, как теперь вернуться в родной мир. Оставалось последнее средство - ранение. Потому что при причинении боли другими способами перемещение не всегда срабатывает, мы сколько раз пробовали, только портал в болоте работал. Пару раз парней подстреливали во время наших
приключений, и те стабильно возвращались домой. Не зря тяжелораненого шурина едва откачали.
        Эти пять лет прошли… весело и интересно. Не жалею ни об одной потраченной минуте. Насколько я знаю, остальные точно так же относились к подобным приключениям. Мы на эти пять лет застряли на Русско-японской войне, в восьми мирах-копиях воевали с японцами. За эти восемь попыток выяснили достаточно чётко - командование Порт-Артурской эскадры и крепости делало всё, чтобы проиграть, как будто преследуя интересы противника, так что в последних пяти мирах мы его физически зачищали. А ведь я проверял, не работали они на противника, хотя жена Стесселя и принимала крупные подарки от японского агента, ну и по ночам шептала мужу, что и как делать, а тот идиот слушал, остальные всего лишь были дуболомами. Мы их просто-напросто уничтожали, используя снайперские винтовки. Результат был заметен сразу. Проигрышей практически не было, как и сдачи крепостей. А так, что мы с японцами только ни делали, и на танках, что перетащили в тот мир, воевали, и на вертолётах с противокорабельными ракетами, и на самолётах. Потом Евгений предложил перетащить подводную лодку. До этого мы такие габаритные вещи ни разу не
переправляли. В принципе, проблем не было, но ведь лодкой нужно уметь управлять, вот мы впятером и пошли на службу в Северный флот. Закончили военно-морские школы и поступили на разные лодки. Год воевали, осваивая эту сложную науку. Служил я на субмарине типа «Щука». Рулевым был, управлял лодкой по командам. Мог опустить или поднять её, поворачивать. Ещё три смежных профессии освоил: торпедиста, электрика и акустика. До старшины первой статьи дослужился, медаль «За боевые заслуги» имею. Три потопленных транспорта на нашем счету и тральщик. С последним случайно получилось, мы в норвежский сухогруз целили. Командир потом сильно ругался, это последняя торпеда была и сухогруз ушёл.
        Освоившись, мы под конец войны отправились к немцам - не наших же грабить. Уничтожив экипаж, угнали у немцев малую подлодку экспериментальной серии типа XVII номер U-793. Экипаж у нее всего двенадцать человек, два носовых торпедных аппарата и четыре торпеды в запасе. Толе, который был дизелистом, пришлось изучать двигатель Вальтера, что стоял на лодке. Тот работал на жидком ракетном топливе, благодаря ему подводная скорость лодки составляла двадцать пять узлов. А без него - только пять. И что мы сделали? Евгений, сидя на палубе лодки, выстрелил себе в руку, по-другому не переместишься из мира-копии. И пропал, отправившись в другой мир, где уже шла Русско-японская. А мы с парнями следом. Я, например, сидел на штабеле торпед и, порезав ножом руку, отправился следом. И если Женя на лодке в море оказался, хорошо плюхнулся, его аж волной смыло с палубы, то я на берегу появился, да и остальные парни тоже. Мы с немецких складов перенеслись. Торпед было тридцать шесть, запасы топлива для лодки. В общем, всё, что было необходимо. Наши девчата были с нами, Ольга - врач на борту, в бою рулевая, я её учил,
Нина - сигнальщик, жена Раневского Маша - кок.
        Дальше два месяца изучали лодку, проводили ходовые испытания, заодно наших женщин учили, как ею управлять. И так вышло, что командиром лодки стал я, раз постоянно в центральном отсеке службу проходил и видел, как командиры ведут бой. Даже с моим плюшевым опытом всё получилось, и я за девять месяцев наработал личный опыт командования субмариной. Отлично повоевали, все японские броненосцы на дно пустили и почти все броненосные крейсера. Японцы в портах и на базах прятаться стали, наши моряки смелее выходили и гоняли японские транспорты обеспечения. В общем, Россия начала побеждать, трудности возникали только при сдерживании сухопутных сил Японии, когда вмешались англичане. Мы и их топить начали, все броненосцы, что они вывели для демонстрации сил, двенадцать войсковых транспортов с солдатами на дно отправили. На этом торпеды закончились. Вышел скандал, но нам было пофиг. Нас даже прозвали морским подводным дьяволом. Отлично повоевали, и кстати, из восьми миров с Русско-японской войной трижды англичане вмешивались в конфликт, выступая на стороне Японии и принуждая Россию к миру. В этом случае мы
сразу начинали войну и с Англией. Одним словом, приключения за пять лет выдались неплохие.
        Парни и девчата, кроме Толи с Ольгой, которые не проводили процедуры омоложения, стали постарше. Да, парни и Нина стали подростками, хотя, как они мне сказали, когда нашли меня, хотели тридцатилетними стать, но портал сработал, как всегда, криво, и они стали подростками. Сейчас, как и мне, им лет по двадцать на вид. А как я хохотал, когда они меня разбудили и я обнаружил перед собой мальчишек и девчонок, одетых в одежду начала девятнадцатого века. Они, оказывается, в театральных мастерских заказали одежду той эпохи. Это идея Нины была, она тоже тут присутствовала, как и Толя с Ольгой. Правда, часть оружия современная при них оставалась. В каком же шоке они были, когда поняли, что, отправившись следом за мной, оказались на Русско-японской войне! Однако всё равно хорошо повоевали, потом добрались до портала и отправились домой. А потом снова на эту войну, начиная сначала, но уже хорошо подготовленными и снаряжёнными. До сих пор помню, что танк Т-10, купленный нами с хранения, творил среди японских боевых порядков. Толя за штурвалом, я наводчик, Александр заряжающий, а Евгений на месте командира, он
сообщал, куда стрелять и где японцев больше.
        Да уж, до сих пор вспоминать приятно. К слову, отец близнецов, генерал в отставке, герой Советского Союза, тоже с нами прошёл процедуру омоложения, через год боевых действий братья его протащили, но с нами он не развлёкся, ушёл в одну из копий Второй Отечественной и воевал там. Как ушёл, мы его больше и не видели. Славка Раневский тоже не появлялся. Пытались искать, но не нашли.
        В общем, пять лет прошли, мы стали двадцатилетними. Немного устали от всего этого и решили отдохнуть. Евгений в одном из миров нашёл себе супругу-дворянку, так что Суворовы и Раневские отбыли на заграничные курорты. Документы с новыми личностями они себе давно сделали. Я тоже оформил, но пользовался двумя комплектами, старыми, на тридцатишестилетнего мужчину, и новыми, на двадцатилетнего.
        А на третий день что-то на душе стало паршиво, решил напиться, обычно помогает. Хорошо принял. И очнулся в лесу, под вечер. Увидел, как пролетает знакомое звено советских истребителей И-16, и рванул к болоту - а там поле. Тогда я побежал к хутору. Тут в лесу встретилось озеро, искупался и напился родниковой воды, привёл себя в порядок, голова перестала так раскалываться, и, добежав до хутора, убедился, что я действительно там, где и обычно. Перебил мужское население хутора, допросив последнего из бандита, тот и сообщил о дамбе и о том, что тут колхозники поле засеяли, сволочи. Майора НКВД я уже упустил, ночью уехал, но на хуторе был парень в форме младшего лейтенанта РККА. Та же молодка перешила форму под меня. Работы ей было немного, форма и так оказалась почти моего размера. Все трофеи с хутора на телеге я отправил в тайный схрон хуторян, потом сжёг сам хутор и, ведя пленного, он часть трофеев сюда доставил, вернулся к опушке леса, горестно изучая пшеничное поле. Нет портала. А вернуться назад я уже пытался, оттого рука и забинтована. Там порез, первая попытка, и огнестрельное ранение, это уже
вторая, но не сработало. Похоже, в этом мире я застрял. Но вот надолго ли? Да ещё как бы мои сюда не рванули, обнаружив моё отсутствие. Вполне могут, и тоже вляпаются в эту ловушку, откуда я выхода пока не вижу.
        Что дальше делать, я ещё на хуторе решил: воевать буду. Пусть боевого опыта у меня немного, всё же с японцами мы действовали скорее как диверсанты, проводили воздушные или подводные атаки, а это другое. Правда, должен сказать, что эти пять лет не прошли зря. Мы учились, и я особо. Что касается иностранных языков, то немецкий я теперь знал в совершенстве, дополнительно изучил японский. Китайский-то и так знал, тут его только улучшил. Также я освоил управление легкомоторной авиацией и вертолётом. Даже небольшой боевой опыт получил. Боевую авиацию мы всего один раз применяли, после удачного эксперимента с подлодкой. Купили в Бразилии с базы хранения пять устаревших американских штурмовиков «Скайрейдер» и использовали их. Результат заметно жиже по сравнению с работой субмарины. Хотя японцев всё равно напугали до мокрых штанов и потопили несколько боевых кораблей, броненосцы только повредили да пожары вызвали. Основными нашими целями транспортные и грузовые суда были, вот тут неплохо вышло: сорок семь отправленных на дно, ещё три десятка повредили, работали поодиночке, чтобы охватить как можно больше.
Ну и по наземным сухопутным войскам прошлись, по артиллерии в основном, тут результаты лучше, однако боезапас и топливо быстро к концу подошли, и пришлось взорвать все штурмовики и уже к наземным диверсиям перейти, что стало привычным делом. Так что я неплохой стрелок и пулемётчик, умею управлять самолётами, думаю, и с Ил-2 справлюсь, американский штурмовик посложнее был; владею языками, имею неплохие знания по диверсионной и разведывательной деятельности, богатый личный опыт. Подводник с несколькими специальностями, теперь хорошо знаю советскую бронетехнику, спасибо Толе. Овладел морским штурманским делом, раз работали на море, научился водить суда, хотя опыта мало. В принципе, на этом всё. Ещё как специалист-контрразведчик неплох по старой профессии, но тут будет сложно устроиться в долгосрочной перспективе, раскроют.
        Вздохнув, я достал из нагрудного кармана документы. Тут были командирское удостоверение, комсомольский билет и отпускное удостоверение. Это липа, хоть и качественная. Согласно этим документам, младший лейтенант Андрей Егорович Агапов, командир пулемётного взвода, проходил службу в подмосковной части, по крайней мере отпускное удостоверении это тоже подтверждало. Фотографий тут не было, так что использовать эти документы я вполне мог, тем более возраст подходящий. Вернув документы на место, я посмотрел на местное светило. Полдень уже, сегодня двадцать первое июня. Прирезав бандита - хватит тут шуметь, - взял тяжёлый вещмешок, что тот до этого нёс, и, закинув за спину, энергичным шагом направился прочь. Кстати, в кобуре ТТ был, номер пистолета вписан в удостоверение. Такая подробность для немецких специалистов похвальна. Разве что в удостоверении не все положенные метки для московских частей стояли и не было следа от ржавой скрепки, я ещё на хуторе всем этим озаботился. Так что доработанное мной удостоверение от настоящего отличить практически невозможно. Это я как специалист говорю.
        Двигался по лесу, игнорируя лесную дорогу: бандиты сейчас серьёзно активизировались, стреляют в наших бойцов и командиров, не хочу их жертвой стать. Понятно, что воевать пойду, есть желание немцев проредить, а вот как, пока непонятно. Или к какой-нибудь части прибьюсь, или зайду в комендатуру любого города, мол, полк мой далеко, у Москвы стоит, направьте в действующую часть. Могут послать, служи там, где числишься, а могут и направить, поди угадай. Когда начало темнеть, я прошёл ещё километров пять, уходя подальше от границы, там нашёл место для ночлега, снял вещмешок, положил рядом, сделал лежанку из лапника, сверху накрылся плащом и вскоре уснул. Есть не хотелось, по дороге бутербродом подкрепился.
        Разбудил меня рёв множества авиационных моторов, а чуть позже докатился грохот канонады. Точнее, разрывов снарядов, а орудия я слышал как дальний рокот. Снаряды рвались где-то неподалёку, кажется, у той артиллерийской части, мимо которой я в темноте прошёл. Судя по орудиям, там был гаубичный дивизион. Вздохнув, я сел, откинув плащ, и посмотрел на светлеющее небо, там во множестве группами плыли немецкие бомбардировщики. Визуально я наблюдал около тридцати бомбардировщиков и около двадцати штурмовиков, ну и с десяток истребителей. Их худые силуэты ни с чем не спутаешь. Встав, я скатал плащ-палатку в тюк и, достав из вещмешка котелок, сходил к ручью, заодно умылся и освежился, развёл костерок и стал готовить завтрак. Похлёбку небольшую решил сделать. Немного овощей с собой было, вот и взял самую маленькую луковицу, почистил и разрезал кубиками, бросил в воду, туда же настрогал солёного сала. Немного, да и то где мясо было, потом картошки почистил и вместе с крупой закинул в котелок. Одной картофелины и горсти крупы мне хватило. В кружке воду для чая вскипятил. Похлёбка вышла сытной и очень вкусной.
Доел хлеб, отобранный у хуторян, теперь только сухари ржаные оставались, зато целый пакет, с килограмм весом. Ну и, помыв посуду, уже сытый собрался и направился дальше.
        До дороги тут было метров двести, выйдя на неё, пошёл по обочине. Навстречу несколько грузовиков проскочило, а потом стал гул моторов сзади нагонять. В небе тоже дела творились, видел два воздушных боя. В одном наши троих немцев сбили, потеряв одного своего, в другом - немцы наших всю шестёрку заземлили, хотя и потеряли четверых своих. А нагоняли меня пять грузовиков. Оказалось, раненых везут, даже без зенитного прикрытия, видимо пока ещё не знают, что это жизненно необходимо. Я поднял руку, пытаясь оставить колонну, но та прошла мимо. Вскоре меня нагнал мотоциклист, командир в звании капитана, проверил документы и подвёз до перекрёстка. Семь километров мне сэкономил. Он влево поворачивал, а мне прямо нужно, так что распрощались.
        И тут новый воздушный бой, как раз надо мной. Неторопливо шагая и не забывая контролировать окрестности, я наблюдал, как он разворачивается. Сбили всё же нашего. Приметив, куда тот опускается на парашюте, я прикинул время. А не тот ли это старший лейтенант, которого Вячеслав спасти не смог? А вот Толя спас. А летчик везунчик, немцы его попытались расстрелять в воздухе, но того спасли товарищи, сорвав атаку.
        Сейчас узнаем. Я побежал в сторону леска, где должен был опуститься советский лётчик, на ходу достал пистолет из кобуры, приготовил его к бою и убрал пока за ремень, а кобуру закрыл. Правда, та хлопала по правой ягодице, явно давая понять, что пуста. Успел я вовремя, как раз один из польских батраков пытался «пощекотать» нашего лётчика - точно старлей! - вилами под рёбра. Появился я у них за спинами, так что меня не заметили, встал за дерево и, прицелившись, дважды выстрелил. Оба раза в головы бандитам. Убирая пистолет в кобуру, вытащил из ствола патрон, а то у ТТ есть вредная привычка при резком встряхивании или падении самопроизвольно выстреливать, и подошёл к дереву, где висел лётчик.
        - Младший лейтенант Агапов, - козырнул я. - Рука?
        - Да, похоже, выбил. Старший лейтенант Соломин, сто шестнадцатый иап.
        Намёк был ясен.
        - Я отпускник, товарищ старший лейтенант, мой полк под Москвой стоит. Сюда к товарищу приехал, да опоздал, их на манёвры отправили. Хотел за ним отправиться, а тут война, вот, спешу к Кобрину. Хочу в комендатуре получить должность, не хочу убегать от границы к своему полку, получу взвод и буду воевать. Я пулемётчик, командир взвода. Сейчас попробую вас спустить.
        - Давай. Где руку-то поранил?
        - Да обстреляли меня, зацепило, - покосился я на перебинтованную кисть.
        Забраться по дереву к ветке, откуда можно было дотянуться до строп, оказалось не сложно. Положив фуражку на траву, чтобы не мешала, я с разбегу, оттолкнувшись от ствола, ухватился за нижнюю ветку, подтянулся, и вот уже сижу на ней. Дальше по одной срезал стропы, причем лётчик потихоньку опускался ниже, и когда последнюю перерезал, летун опустился на землю. Падать ему не пришлось. Мягко спрыгнув на землю, я подобрал фуражку, поправил форму, согнав складки назад, и подошёл к летуну, который с непонятным выражением рассматривал тела поляков, держа повреждённую руку на весу.
        - Товарищ старший лейтенант, идёмте, там узелки у бандитов, подкрепимся.
        Мы вышли на опушку и подошли к двум узелкам, что лежали на траве, тут же две косы, ну и мой вещмешок, что я тут оставил, чтобы не мешался. Попросив лейтенанта потерпеть, я резким движением вправил ему руку и сделал косынку из платка, освободив один узелок от еды. Тут мы поели, я особо не налегал, сыт был, только молока попил, а старлей явно голоден - подмёл почти всё. Что не доел, я в свой вещмешок убрал, и мы направились к дороге. Оружие я ему достал, привёл к бою, и он его в карман комбинезона убрал. Нам повезло, встретили очередную санитарную колонну. С ней я до Кобрина и доехал, раненых на станцию везли. Соломин раньше сошёл, мы в дороге встретили две «полуторки» из его полка, тот и пересел, попрощавшись, а я, доехав до города, направился к комендатуре.
        У здания стоял грузовик, ЗИС-5, полный бойцов НКВД, он меня по улице обогнал, так что я видел, как из него вышел лейтенант госбезопасности и скрылся в здании. Знакомый тип, из полка «Бранденбург-800», значит, и в кузове диверсанты. С ними мне ранее встречаться не доводилось, ни одного знакомого лица.
        Зайдя в здание, я снял вещмешок и нес его в руках за лямки; прошёл мимо дежурного, а именно с ним общался тот лейтенант, нашёл нужный кабинет на втором этаже и, постучавшись, прошёл к начальнику комендатуры.
        - В чём дело, лейтенант? - грозным тоном спросил командир в звании капитана. - Вы не видите, что у нас тут совещание?
        Капитан был прав, в кабинете за столом сидели восемь командиров и двое в гражданском.
        - Товарищ капитан, разрешите доложить, - я кинул руку к виску. - Под окнами «Захар» стоит, там полный кузов бойцов НКВД. Это немецкие диверсанты, я сам слышал, как один другому в кузове сказал: «Надеюсь, русские не догадаются». Тут он меня заметил и замолчал. Немецкий я хорошо знаю. Их командир, в звании лейтенанта НКВД, с дежурным разговаривал, когда я мимо них прошёл.
        Трое командиров тут же встали и осторожно выглянули в окна, один из них был младшим лейтенантом госбезопасности, а капитан несколько нервно уточнил:
        - Вы уверены, что диверсанты?
        - Да, товарищ капитан. Гранату бы им в кузов кинуть противотанковую, а потом выживших добить.
        - И так возьмём, - сообщил командир НКВД и, без спросу сняв трубку телефона, позвонил в своё управление, сообщил дежурному о подозрительном подразделении на машине и вызвал усиленную группу.
        Положив трубку, подошёл ко мне и попросил предъявить документы, но тут раздался стук в дверь, и в кабинет вошёл тот лейтенант госбезопасности, о котором я только что говорил. Отреагировал я мгновенно: сделал подсечку, тот в падении пытался мне самому ноги подбить, и я вырубил его ударом кулака по затылку. Рана на руке заныла.
        - Ловко, - оценил младший лейтенант. - А по документам вы командир пулемётного взвода.
        - Взвод разведки в нашей казарме расположился, вот со скуки с ними занимался, - пояснил я, потирая кулак.
        - Где ранило?
        - Сегодня утром, товарищ младший лейтенант госбезопасности, двое напали, один ножом порезал, другой выстрелил в упор. Царапины. Обоих я ликвидировал. Одеты в гражданское, на поляков похожи. Да и ругались на польском.
        - Документы в порядке, - возвращая мне удостоверение, сказал тот и, присев, стал изучать, что есть по карманам у лейтенанта, а найдя на шее жетон солдата вермахта, сразу стал вязать тому руки и кляп в рот вставил, после чего снова стал вызванивать дежурного своего управления. А капитан, протирая обширную лысину платком, подойдя, уточнил у меня:
        - Вы по какому вопросу, лейтенант?
        - Часть моя далеко, товарищ капитан, а от врага я драпать не привык, хочу здесь в какую-нибудь часть попасть. Думаю, опытные пулемётчики пригодятся.
        - Хм, пулемётчики нужны. Будет вам место, лейтенант. Надеюсь, ранение не помешает?
        - Нет, товарищ капитан, царапина.
        Все командиры уже достали личное оружие, один охранял диверсанта, лежавшего на полу, ждали приказа. Бой снаружи начался как-то внезапно. Усиление группы НКВД, что была направлена к зданию комендатуры, состояло из пушечного броневика, тот послал осколочный снаряд прямо в кузов грузовика с диверсантами. Все, кто был у здания, а народу хватало, бросились врассыпную, некоторые упали, будучи раненными случайными осколками или пулями. Грубо сработали. А броневик дальше бил из пулемёта. У нас в кабинете только стёкла выбило, а так благополучно переждали бой. Когда добили сопротивление - троих даже живьём взяли, - лейтенанта из кабинета вынесли два бойца, что специально за ним пришли, ну и младший лейтенант тоже ушёл. А я направился к дежурному. Там меня быстро записали в журнал учёта и сообщили:
        - Сейчас непонятно всё. По плану мы должны начать приём призывников, вон они снаружи толпятся, и отправлять в запасные полки для формирования дивизий по мобилизации. Вот что, тут приказ поступил, забрать с корпусных складов двадцать пулемётов ДШК и отправить их в запасной батальон. Он за городом стоит. Командиров там тоже не хватает. Могу туда направление для дальнейшей службы выписать.
        - А давай.
        Тот не успел начать, как с улицы стремительно вошёл тот младший лейтенант госбезопасности. Узнав, чем мы занимаемся, он глянул на меня с интересом:
        - Ты с зенитными пулемётами знаком?
        - На ты, товарищ младший лейтенант. Что с ДШК, что со счетверёнными «максимами».
        - Отлично. У нас госпиталь в Кобрине без зенитной защиты, приказали обеспечить. Свободных подразделений нет, решили сформировать из призывников. В общем, принимай зенитно-пулемётный взвод, бойцы на станции ждут, прибыли с курсов. Пулемёты получишь на складе корпусного подчинения.
        - Есть, - козырнул я.
        Дежурный ничего оформлять не стал, направился в кабинет местного сотрудника, тот выдал направление, и я дошёл до штаба армии, что расположился тут же в Кобрине. На соседней улице. Там кадровики мне сменили запись о месте службы, теперь я числюсь командиром второго взвода второй батареи отдельного зенитно-пулемётного дивизиона. Похоже, этот дивизион только начал формироваться, и я первая ласточка. Капитан, что меня оформлял и выдавал наряды, подтвердил это моё предположение. Дивизион взводами раскидают для защиты госпиталей и других санитарных частей армейского подчинения. Меня направляют в госпиталь номер сто три, буду за ним числиться.
        Я пообщался с капитаном, по штату во взводе две пулемётные установки, но можно же и три иметь, и будет усиленный взвод. Тот, подумав, согласился со мной, выдал наряд на дополнительную установку, расчёт и машины. Получив всё это, я направился в местное автохозяйство, где предстояло забрать машины, их там армии передавали. Мне выдали три заметно попользованных «полуторки», причём с водителями. Директор автохозяйства даже расщедрился, полные баки залили. С ними я покатил на вокзал. Народу тут было изрядно, пришлось обратиться к военному коменданту станции. Я узнал, что зенитчиков отправили на тушение пожаров и разбор завалов после последнего налёта. Я его вполне понимал, если есть свободные руки, то почему бы не использовать? Оставив машину у вокзала, пешком добрался до дальних путей, где две сотни бойцов и младших командиров занимались ремонтом путей. Командовали ими железнодорожники, многие были в военной форме. Посмотрев на девятку бомбардировщиков, что пролетала мимо, я продолжил движение. Многие, бросив работу, искали укрытия, но интерес у немецких лётчиков явно был в другом месте.
        Найдя среди успевших измараться в угле командиров, я выбрал лейтенанта, он и был старшим, и, показав ему бумаги на формирование взвода, получил одобрение, тот мне подобрал три десятка бойцов и командиров да трех сержантов на должности командиров расчётов. Убеждал меня, что это лучшие. Бойцы забрали сидоры и шинели, которые под присмотром одного бойца лежали горкой у пакгаузов, и мы вернулись на вокзал, откуда на машинах покатили к складам.
        На складах я получил три ДШК на зенитных станках, всё, что к ним полагается, включая средства чистки, командиры расчётов споро поработали, явно знали своё дело. Потом боезапас взял двойной. Ещё на соседних складах получил личное оружие для подчиненных. Дело в том, что личного оружия, винтовок, у зенитчиков не было - на курсах оно и ни к чему, оставили в своих подразделениях. На каждый расчёт я взял по ручному пулемёту ДП, остальных вооружил винтовками СВТ. Их достали из ящиков, распределили между собой, начали чистить и снаряжать, подсумки на ремнях размещать. Потом получил остальное оснащение, от касок до пехотных лопаток и котелков. В общем, всё что необходимо. Также расчёты успели счистить консервационную смазку с крупнокалиберных пулемётов, собрать их и зарядить, снарядив запасные ленты. Себе я тоже взял СВТ, с оптическим прицелом. После этого покатили обратно в город. Там познакомился с главврачом госпиталя и командиром стрелкового взвода охраны, лейтенантом Медведевым. Именно их мы и должны защищать. Все три установки подняли на крыши двух зданий, где и располагался госпиталь, дежурные бойцы
заняли свои места, а свободные чистили форму от угольный пыли. Я же, забрав машины, направился за питанием, и нужно заехать на склад ГСМ, получить запас топлива. Ещё водителей в военную форму переодеть. Потом списки личного состава отнести в штаб армии, чтобы включили в состав нашего отдельного дивизиона. В общем, побегать придётся.
        Открывать огонь по вражеским самолётам за день пришлось аж двенадцать раз. Подвезённый мной боезапас пришёлся вовремя. Немцы бомбили в основном станцию, но так как летали на доступной нам высоте, я приказал открыть огонь. Вот двенадцать раз до наступления темноты и открывали. Пусть мы так раскрыли свои позиции, можно сказать на госпиталь наводили, как пенял мне Медведев, но бомбы и на город падали, пусть и случайно, так что нам тоже могло достаться. Главврач меня поддержал, так что мои зенитчики не молчали. Даже часть окон взрывной волной выбило. Зато совместными действиями всей зенитной защиты города удалось сбить два бомбардировщика и один штурмовик, и ещё четыре повредить. В это время я заготовил бочки с топливом: уже завтра немцы город займут, так что уходить придётся спешно, вот и готовился. У всех бойцов забрал документы и с ними съездил в штаб армии. Там шла спешная эвакуация, но где находится штаб дивизиона, которые еще оставался в стадии формирования, мне сообщили. Найдя нужный дом, познакомился с командиром дивизиона в звании капитана, и тот на всех документах сменил запись о месте
службы. А когда я протянул ему три пустых бланка красноармейских книжиц, которые достал в штабе армии, тот был поражён, но выписал их на имена водителей грузовиков. Вернувшись, я раздал книжицы, теперь все они числились за нашим дивизионом.
        Ночь прошла спокойно, я даже выспаться успел. Да, вечером дежурный врач снял у меня повязку, осмотрел раны, почистил, смазал чем-то и наложил новую. Серьёзным ранением он их тоже не посчитал. Правда, на огнестрельном ранении остался след пороховых газов, но тот знал, что я с бандитами дрался и выстрел был сделан с близкого расстояния. А вот утром началась неразбериха, я выбивал завтрак для бойцов, всё же нас поставили на довольствие, и накормил своих зенитчиков, а неразбериха в городе уже перешла в откровенную панику. Немцы подступают. Главврач у меня отобрал все три грузовика, топливо в кузове одного из них было, четыре бочки. В машины спешно грузили госпитальное имущество и раненых. К госпиталю ещё машины подошли. И вот колонна умчалась, а мы остались. Тут не только я в изумлении был, но и Медведев со своими бойцами. Я сходил к штабу дивизиона, но тот убыл в неизвестном направлении. Плюнув на всё, я вернулся, и бойцы, загруженные как мулы вооружением и личными вещами, направились за мной к окраине города. Медведев, подумав, повёл свой взвод следом. А тут даже обороны не было, только пост на
въезде, но с противотанковой «сорокапяткой». Немцев пока тоже не было, и пока стрелки окапывались, я в разных местах установил пулемёты, приказав наводчикам бить по бронетехнике. Пулемётчики из расчётов с ДП тоже заняли позиции, их задача - уничтожение пехоты и небронированной техники.
        Мы только успели замаскировать позиции, как по дороге, виляя, на большой скорости проскочили две «полуторки», а за ними, стреляя на ходу, двигалось с два десятка тяжёлых немецких мотоциклов с колясками и пулемётами. Стреляли пулемётчики на двух передовых мотоциклах. За ними шло несколько бронетранспортёров, я семь насчитал, и шесть танков, дальше за пылью не видно, но танки лёгкие, всего одна «тройка» была. Как мы и договорились с Медведевым, тот первым открыл огонь, станковый пулемёт с поста его поддержал, но противотанковая пушка пока молчала, не выдавая свою позицию. Мои пулемётчики с ДП открыли огонь вместе с бойцами Медведева, такой у них приказ от меня был, так что плотность огня была серьезная, шесть ручных пулемётов и станковый «максим» с поста хорошо проредили мотоциклистов, несколько байков кувырком пошли. Два вспыхнули. Но некоторые из мотоциклистов успели залечь. Мои крупнокалиберные пулемёты молчали, я устроился у одного, именно он первым откроет огонь, что для остальных будет сигналом.
        Тут хлопнула «сорокапятка», и один бронетранспортёр, как будто запнувшись, начал медленно дымить, пока не вспыхнул. Потом пушка зачастила выстрелами, немцы разъезжались, покидая дорогу и выстраиваясь на полях, чтобы атаковать нашу позицию. Вот тут можно и нам открыть огонь.
        - Давай, - приказал я командиру расчёта, поправив свою каску, что сползла на лоб, фуражка в вещмешке осталась, и приложился к прицелу винтовки.
        И почти синхронно три крупнокалиберных пулемёта открыли огонь по наземным целям. Командиры расчётов самостоятельно их выбирали, так что довольно быстро все бронетранспортёры или замерли, расстрелянные, или заполыхали, то же самое ждало и лёгкие танки. Среднюю «тройку» тоже остановили, совместно сбили обе гусеницы и заклинили башню. Сейчас бы добить снарядом «сорокапятки», но её уже накрыли. Однако немцев всё прибывало, и атаковать они не прекращали. Пулемёты мои стихли, расчёты, снимая их со станков, меняли позиции. Всё, как я и приказал, как ленты закончатся, менять позиции, иначе накроют. Стрелки пока держались и активно стреляли. Правда, куда? Уже плохо видно было, от горевшей вражеской техники стояла дымовая завеса, и немцы, пользуясь ею, перегруппировывали силы. Мы занимались тем же, меняя позиции. Тут засвистели и начали вокруг рваться мины. Работали явно ротные и батальонные калибры. Появились раненые, я приказал перевязать их и отправить с сопровождением в тыл. Пулемёты установили на новых местах и почти сразу открыли огонь, в дыму появились приближающиеся немецкие танки и цепи пехоты. Чем
бой закончился, я не знаю. Рядом рванула очередная мина, моё тело бросило о стену частного дома… и темнота.

* * *
        Очнулся я в сортировочном лагере для военнопленных. Врач, оказавшийся среди пленных, осмотрел меня и сообщил, что имеется контузия средней тяжести, лечится двумя неделями постельного режима и хорошим питанием. Хорошо ещё, только контузия, никаких ран, лишь синяки и ссадины. В лагере все вперемешку были, и простые бойцы, и командиры, но на то он и сортировочный, так что быстро стали распределять и уводить. Моих бойцов среди пленных не оказалось, я послал одного бойца, шустрого, из новобранцев, тот оббегал территорию, опрашивая, но никого не было. Меня осмотрел лагерный санитар, немец, и дал пять дней покоя отлежаться, так что я по большей части на нарах лежал, приходил в себя. На четвёртый день слышать стал лучше, хотя головой трясти всё же не стоило - отдавалось болью. Говорил я без заикания, шум в ушах постепенно стихал, в глазах перестало двоиться. Питание, конечно, так себе, жидкие супы, но хоть сухари давали, видимо с наших складов. Дня четыре давали, потом остался только пустой суп.
        И вот на шестой день меня включили в очередную колонну пленных командиров, сорок три нас набралось, восемь со мной лежали на нарах, тоже отходили от контузий, остальные новички, их недавно привели. Кстати, в лагере нам приказали спороть петлицы и шевроны и сдать их, так что где какой командир, теперь было непонятно. Я думал, по дороге поведут, состояние, конечно, так себе, но куда лучше, чем было, на рывок можно попытаться уйти, однако повели к железнодорожной станции Кобрина, а нас в городе содержали, на территории того самого автохозяйства. Станцию, видимо, починили и уже активно использовали. Охраняли серьёзно, довели до состава, туда и обычных бойцов грузили, только в другие вагоны, а для командиров три было, их приводили, видимо, из разных мест содержания, и плотно набивали. Так, что не то что лежать, присесть было сложно. Хорошо ещё, я одним из первых залез и успел занять сидячее положение на нарах. Потом состав тронулся и повёз куда-то в сторону Польши. О побеге даже и думать не стоило, тут до параши-то дойти проблема. Везли больше двух суток, и то потому, что часто останавливались,
высаживали часть военнопленных. Когда пришла наша очередь, в вагоне воняло, как в общественном туалете. Вдохнув воздух, я пробормотал:
        - Море?
        Когда нас выстроили в колонну, а на глаз тут было около полутора сотен командиров, и повели по городу - многие жители с интересом на нас глазели, - я рассмотрел то самое море, которое голубой гладью блестело вдали. Кто-то из командиров опознал город, и по колонне прошёл шёпот: это оказался немецкий Щецин. Нас вывели из города, провели около трёх километров и завели через открытые ворота на территорию лагеря. Причём мы оказались первыми тут, лагерь только-только был отстроен, специально для содержания пленных командиров, выделена охрана, и мы тут первые ласточки. Нас начали на медосмотр вызывать, устроили помывку, я форму постирал; в отличие от других командиров, фуражки у меня не было, да и шинели тоже, а вместо сапог, которые ещё в сортировочном лагере пропали, были боты без шнурков. Врач, что меня осмотрел, диагностировал контузию и освободил от работ на неделю. Кроме меня ещё два десятка командиров получили такое освобождение. О да, просто так сидеть никому не давали, работы всегда для пленных хватит. Говорили, раз мы партия крестьян и рабочих, то и работайте. А вообще, меня удивляло, что немцы
заботятся о нас, ведь я прекрасно знал их отношение к военнопленным. Думаю, такое было только на первых порах, потом оскотинятся и будут творить жуткие вещи, пользуясь полной безнаказанностью. А пока я отлёживался и строил планы побега, расспрашивая других командиров, которых водили в город на работу.
        Это недолго продолжалось, на четвёртый день пленные напали на конвой, перебили его и поразбежались. Условия содержания сразу изменились, двух пойманных беглецов расстреляли.
        Лагерь пополнялся, понемногу доставляли пленных, набралось уже почти четыре сотни, впрочем, лагерь был рассчитан на восемьсот, как я услышал от охраны.
        - Зря они на рывок пошли, да ещё разбегались, надо было группой в порт прорываться и угонять судно, - сказал я, когда мы стояли строем и наблюдали за расстрелом.
        - Как будто это так просто, - возразил сосед справа, лётчик из бомбардировочного полка.
        - Проблем не вижу. Я, например, на море вырос, знаю навигацию, могу суда водить. Да и с боевыми тоже справлюсь. Например, я срочную на подлодке начинал, на Северном флоте, потом меня на курсы командиров отправили, но почему-то не на флот попал, а к армейцам, на Западный фронт.
        Мы стояли в третьем ряду шеренги, говорили шёпотом, но, как я понял, соседи к нам прислушивались. Что интересно, среди пленных были только армейцы, ни одного военного моряка я не обнаружил. Возможно, их отправляют в другие лагеря, отсортировывая ещё в первичных лагерях. Подальше от моря. Другого ответа я не нашел.
        - Что-то ты на армейца не особо похож, взгляд характерный, как у моего полкового особиста, - сказал сосед с другой стороны.
        - Официально я младший лейтенант Агапов, командир зенитного пулемётного взвода. Пусть так и остаётся.
        - Хм, ясно.
        Мне нужны были помощники для побега, вот я и отбирал их. Этот бывший майор, командир стрелкового полка, тоже с нашего фронта, мне подходил, здоровый как чёрт, и пока лагерная жизнь не подточила его силы, нужно использовать это. Я уже ходил, ну и, посещая разные бараки, общался с командирами и получал горячее одобрение и полную поддержку. Постепенно наша группа сформировалась. Генералов у нас в лагере не было, но семнадцать полковников имелось, троих адекватных я уже вычислил и вышел с ними на контакт. Они вошли в нашу группу, приняв командование над силовыми группами. Также я вычислил шестерых, что работали на немцев, их по-тихому удавили в бараках. Пять дней мы готовили побег, и перед операцией, которая была на ночь запланирована, я подошёл к троим вновь поступившим командирам, что сидели во дворе отдельно, внимательно поглядывая по сторонам. У одного голова забинтована, у другого рука, третий отходил после контузии.
        - Доброго вам в хату, - сказал я и без разрешения сел рядом на корточки. - Я знаю, кто вы. Вы двое - типичные армейские особисты, а вы - явно из госбезопасности. Более того, точно из Минского управления. Я вас там встречал, когда направление на службу получал. Не дёргайтесь так, меня страхуют трое парней. Я сам из особистов, официально я тут в лагере числюсь как младший лейтенант Агапов, зенитчик, но на самом деле сержант госбезопасности, полковой особист.
        - А когда вы меня видели? - уточнил тот, у которого рука была перевязана.
        - Двадцатого июня, - улыбнулся я. - Я за пять дней до этого получил сержанта и прибыл для дальнейшего прохождения службы. Вы по коридору с папкой шли. Кроме меня там ещё несколько молодых командиров было, один про вас сказал, что это тот самый Иванов-Три-Четверти.
        Прозвище он получил, когда выкушал три четверти литра чистейшего медицинского спирта и спокойно пошёл домой.
        - Про это мог и не вспоминать, - буркнул Иванов. - Ладно, верю, что ты из наших. Какое училище оканчивал?
        - Военно-морское, кафедра контрразведки.
        - Командир Лапин?
        - Нет, Ежов.
        - А училище в Риге?
        - Проверяете? В Ленинграде, на улице Красноармейской. Я по третьему управлению НКО был направлен на Западный фронт.
        - Хм, ладно, убедил. Что ты хочешь?
        - Мы решили побег устроить. Серьёзный, весь лагерь уходит.
        - Так во всех уверен?
        - Не во всех. Идут те, кто пожелает. А стукачей я уже вычислил, парни их удавили.
        - Это из-за них вчера немцы такой шмон устроили? Шесть часов стояли под лучами солнца.
        - Ай-ай-ай, товарищ лейтенант госбезопасности, откуда такие словечки зоновские?
        - А мы где?
        - Уели.
        - Мы в деле. Что от нас требуется?
        - Помочь парням. В лагере, как вы могли бы заметить, моряков нет, что вполне логично в плане побега. Однако четверо жили в приморских городах и более-менее с судовождением знакомы. Прорываемся в порт и угоняем четыре лоханки. Их уже присмотрели. На каждом борту нужно по нашему брату особисту для общего контроля.
        - Ясно.
        - Вон там видите, сидит командир? Это полковник Парамонов, он отвечает за кадры, подойдете к нему, получите информацию, к какой группе будете приписаны, с командирами своих групп познакомитесь.
        - Понял.
        На этом я встал, отряхнул темно-синие галифе, уже потерявшие свой лоск, и направился к другой группе, у меня на сегодня много работы. А ночью началась стрельба, причём казалось - по всему городу. А на самом деле охрану уничтожили чуть раньше. Дело в том, что в порту в ремонтном доке работала группа в три десятка командиров, все из наших, и вот чтобы их не водить туда-сюда, много времени это занимало, их и держали в пакгаузе под замком и охраной одного часового. Парни уже смогли отогнуть покрытие на крыше, благодаря чему выбрались и уничтожили часового, тем более среди них было два командира из разведбата, младший лейтенант и капитан, они на себя это взяли. Их задачей было освободиться, тихо ликвидировать караул и направиться не к лагерю, а к полицейскому участку - там ночью мало сотрудников, - их уничтожить, вооружиться в арсенале, где наверняка хранилось конфискованное оружие, а после этого добраться до лагеря, для перевозки оружия можно использовать полицейскую машину. Дальше уничтожить охрану и освободить нас. А мы, вооружившись за счёт нашей же охраны, прорываемся в порт и захватываем те
небольшие, но скоростные суда, которые парни, что работали в порту, для нас присмотрели.
        Когда загрохотало, оказалось, что парни тротил нашли на полицейском складе конфиската, а среди них был сапёр, который подготовил его к применению, и шашками закидали казарму охраны лагеря, пока остальные отстреливали два патруля и шесть часовых на вышках. Ну, и вскрывали ворота. Пленные уже организованы были: пока снимали пулемёты с вышек и устанавливали их на улицах, откуда должны прийти комендантские части, остальные рванули к порту. Там тоже пострелять пришлось, именно на этом этапе мы больше всего парней потеряли. Потери, мне показалось, что-то уж очень большие оказались, до трети тех, кто решил уйти. Я вооружился небольшим мелкокалиберным охотничьим карабином - оружие с машины выдавали всем, кто из лагеря выходил, половину вооружить смогли, мне ещё с два десятка патронов в карман высыпали - и обстреливал немцев. Двенадцать на моём счету, двух пулемётчиков снял, когда ко мне подбежал посыльный и сообщил, что меня ждут у захваченного судна. Это был боевой корабль, как я понял. Ну, я и побежал за этим парнем, вроде тот командиром химвзвода был. А от пирсов уже отошли два перегруженных людьми
судна. На третье и четвёртое грузили раненых, а в городе слышалась пулемётная стрельба. Как это ни страшно говорить, но те, кто прикрывал нас на улицах с пулемётами, считай смертники. Все вызвались добровольно.
        На бегу я повернул голову в сторону бухты и увидел, как у головного судна встало два пенных столба. Чёрт, зенитчики по судам бьют, а их тут хватало, да и орудия для обороны порта тоже имелись. На судне догадались, и оно пошло зигзагами, второе тоже. Также пленные захватили несколько моторных катеров, довольно ходких, и, видимо, смогли разобраться с управлением, и они тоже к выходу в открытое море спешили. С нескольких сторон заработали прожектора, освещая их, но парни, стреляя из винтовок и пулемётов, смогли погасить большую их часть. Бежать пришлось изрядно, и когда я подбежал к дальнему пирсу, где как раз находились все три полковника, командовавших операцией по побегу пленных, и увидел, что они захватили, то у меня вырывалось:
        - Это же «семёрка»?! Субмарина!
        - Только не говори, что ты не сможешь ею управлять! - сразу повернулся ко мне полковник Гордеев, командир стрелковой дивизии Юго-Западного фронта. - Ты сам говорил, что моряк-подводник.
        - Тут экипаж нужен, товарищ полковник, что я сделаю один?!
        - Но ты можешь? - тихим, вкрадчивым голосом спросил он при полной тишине вокруг.
        - Жить захочешь, не так раскорячишься. Смогу, но это будет на грани. Я могу просто не успеть что-то сделать, и мы пойдём на дно или перевернёмся.
        - Мы поможем, скажешь, что нужно делать.
        - Сомневаюсь, что у нас что-то получится, но выхода всё равно нет. Чувствую, этот побег войдёт в анналы истории. Ладно, как специалист, временно принимаю командование лодкой на себя. Товарищ полковник, вы мой первый зам. Что с лодкой?
        - На борту было человек двадцать команды, их перебили. Особо лодке не повредили. Трупы уже сбросили за борт, сейчас спускаем внутрь лодки раненых, - сообщил Гордеев.
        - Ясно. Проще спускать раненых через грузовой люк, а не через рубку, я сейчас его открою. Держите оборону пирса пока, через пять минут отходим от пристани. Значит, так, товарищ полковник слушает вводную информацию и приказы по лодке. На этой лодке экипаж не превышает шестьдесят человек.
        - У нас почти сотня набралась.
        - Будет тесно, ну да ладно. Всех артиллеристов разделить поровну и отправить в носовой и кормовой торпедные отсеки. Это крайние на носу и на корме. Им в помощь по паре десятков крепких парней, торпеды тягать, они тяжёлые. Всех танкистов в дизельный, поищите электриков, их к электромоторам. Врач пусть в медкубрике осваивается и раненых оперирует, там всё должно быть.
        - У нас их трое.
        - Тем более. Остальных разместить по всем отсекам. Десять человек посообразительней - на центральный пост, буду учить управлять субмариной на ходу. М-да, очень тяжело будет. Как вы её только захватить смогли?!
        - Внезапно.
        - Да уж.
        Пока тот распределял людей - он по памяти знал специальности командиров, - я спустился в лодку. Ох и жуткая тут теснота! Несмотря на потёки крови, которые еще отмывали тряпками, и следы от пуль, лодка действительно оказалась в порядке, и это было чудом. С помощью двух помощников я открыл грузовой люк, через который обычно торпеды в лодку подают, и оставшихся шестерых раненых спустили через него и уложили на койки для команды, их для раненых свободными держали. Не успели закрыть люк, как с берега ещё двоих принесли и спустили. Постепенно люди расходились по отсекам, многие на полу сидели. Закрыв грузовой люк, я пообщался с шестью танкистами, а теперь мотористами, которым показал, как запускать дизеля и включать подзарядку аккумуляторных батарей, чтобы, пока дизеля работают, шла зарядка. Потом отключать зарядку, выключать дизеля и переходить на электромоторы. Именно в такой последовательности. Показал, как скорость регулировать. Двигатели мы уже запустили, и те вхолостую пока работали.
        Быстро взбежав наверх, где уже пулемётчики бой вели, поскольку немцы прорвались к пирсам, я скомандовал отдать швартовы - трап уже сбросили - и, пропустив двух командиров, что отдали швартовы и спускались через люк, приказал очистить мостик.
        Остался я наверху один, дал малый вперёд, скатился вниз, а наверху штурвалов нет, только переговорные устройства, и показал двум командирам, как управлять лодкой. Повернув влево, лодка стала медленно отходить от пирса. По броне били пули, только и слышался звон. Убедившись, что командиры разобрались, куда штурвальчики крутить, я снова взлетел наверх и, пригибаясь от случайных пуль, стал изучать, что вокруг происходит. А лодка уже на сто метров удалилась от пирса, давая левую циркуляцию, пришлось в переговорное устройство подправлять, пока не пошла прямо. Мотористам я приказал дать средний ход, а потом полный. Мы уходили от пирсов самыми последними.
        - Твою мать! - рассмотрев впереди пожар, проорал я и крикнул в переговорное устройство: - Машинное, стоп машина, глуши дизеля! Всем приготовиться к погружению!
        Прыгнув в люк и скатившись по лестнице в командный отсек, я самостоятельно запер крышку люка, покрутив штурвал, дизеля смолкли, и стало слышно журчание за бортом. Скатившись на центральный пост, я повис на шнуре, чтобы крышка плотнее прилегала к люку, и скомандовал командиру, что стоял рядом:
        - Чего смотришь? Крути штурвал на люке против часовой стрелки.
        Тот закрутил. А я, подбежав к двум большим штурвалам, стал оба крутить против часовой стрелки, глядя на манометр, что показывал глубину. Когда та дошла до десяти метров, я остановил погружение. Командиры внимательно наблюдали, что я делаю, снаружи слышалось, как работали цистерны, сплошное бульканье и журчание. Слегка закапало сверху по перископу, что заметно нервировало командиров. Но я не обратил на них внимания, меня озаботило другое.
        - Что случилось? - спросил Гордеев, увидев мой взъерошенный вид. Я стоял у штурманского стола и изучал карты с промером глубин бухты, которые на нем лежали.
        - На выходе из порта стоит на якорях лёгкий крейсер. Это «Кёльн», я по силуэту узнал, остальные два крейсера этого типа уже потоплены, не ошибёшься. Он учебный, но от этого на нем пушек не меньше. Суки, выжидали до последнего, первое судно с нашими расстрелял, как на полигоне. Оно горит и тонет. Остальные маневрируют, уходя от его огня обратно в порт.
        - Что делать будем? - серьёзно спросил Гордеев.
        - Топить. У нас другого выхода нет. Значит, так, я сейчас дам самый полный на электромоторах, и на перископной глубине мы пойдём к крейсеру. Вы встанете к перископу и будете наблюдать, как мы сближаемся. Не забывая осматриваться вокруг, чтобы нас случайно или специально не таранили. А я пока обучу парней в носовом отсеке, как использовать торпедные аппараты. Там достаточно сложно, но парни технически грамотные, должны справиться.
        - Действуй, - кивнул полковник.
        Я рванул к мотористам, там всё проверил и сам дал электромоторам средний ход, рисковать с полным не стал. Под килем у лодки метров пять было, если карты с промерами глубин не врут, и дальше глубина подходящая. Бегом вернувшись обратно, я поднял перископ, а потом и лодку на нужную глубину, убедившись, что мы идём на перископной глубине, заодно осмотрел бухту и порт. Парни на оставшихся судах прижимались к берегу, уходя от огня крейсера. Ещё один катер потопили, дальше полковник встал, с интересом изучая, что снаружи происходит, подсветка в городе и прожектора помогали ему освоиться. А я побежал в носовой торпедный отсек. Десять минут пришлось учить, что и как делать. Когда меня вызвали, я закончил и прибежал обратно.
        - Ещё одно судно с нашими расстреляли, тонет, - сообщил Гордеев, уступая мне место у перископа.
        Течение нас сносило, пришлось подрулить, теперь шли точно на крейсер, который выбирал якоря. И что плохо, со стороны моря подходили два тральщика. Им загнать нас как нечего делать. Те даже ближе были, чем крейсер, именно из-за них меня и вызвали на центральный пост.
        - Первый, второй, третий, четвёртый торпедный аппараты, товсь, - скомандовал я, и стоявший у переговорного устройства командир передал команду в носовой отсек.
        Вскоре доложили, что торпеды готовы, заслонки убраны. Подрулив, я скомандовал:
        - Первый пошёл.
        Едва слышно забурлило, торпеда покинула аппарат и, разгоняясь, пошла вперёд. Стрелял я не по крейсеру, он ход ещё не дал, для нас это крупная цель, а по одному из тральщиков. Подрулив, выпустил и вторую торпеду. Последовали два взрыва. Одному тральщику корму оторвало, другому в центр корпуса пришлось, вот что значит дистанция в триста метров. А на самом деле повезло, те просто не ждали торпедной атаки, им не успели сообщить о захвате подлодки. Сделав поворот, я устремился в атаку на крейсер, выпустив разом две торпеды, и приказал готовить кормовой торпедный аппарат. Ну и уступил место по очереди двум полковникам, которые, глянув в перископ, подтвердили потопление двух тральщиков и что легкий крейсер горит, оседая на корму. В нем внутренние взрывы начались. Мы же отвернули и выпустили торпеду из кормового аппарата по двум грузовым судам с флагами Третьего рейха, они кучно стояли, на кого Бог пошлёт, но попадания не было, та на берегу рванула, а мы пошли в открытое море. А за нами - два уцелевших судна и три катера. Уйдя подальше, мы всплыли, запустили дизеля и на самом полном двинули в сторону
Ленинграда. В темноте остальные суда и катера быстро потерялись.
        Пока лодка бежала по волнам, на палубу поднялось около тридцати командиров, свежим воздухом дышали, кто-то курил трофейные папиросы, внизу действительно был очень тесно. Был сформирован расчёт для палубного орудия. Нашли и подняли пять осколочных снарядов и зарядили пушку. Присоединили прицел, он в арсенале был. Врачи на столе кают-компании оперировали раненых. Хорошо, что врачей было трое, так что умер только один раненый, его похоронили в волнах.
        На мостике я поставил старшим Гордеева. Лодка бежала в нужную сторону, больше ничего не требовалось. С Гордеевым было три командира в качестве наблюдателей с биноклями в руках, чтобы всматривались в ночной горизонт. А я спустился внутрь, и мы с парнями-артиллеристами стали заряжать торпедные аппараты, благо кран-балки для помощи тут имелись. Подосвободили отсеки от торпед, зарядив так, что стало слегка свободнее. Потом я назначил ответственных командиров, и те следили за определёнными манометрами и датчиками. Если что не так, позовут меня. Других командиров учил управлять субмариной, объяснял, какие системы за что отвечают, и с каждой минутой все яснее понимал, что нужна нормальная команда. Если мы дойдём до Ленинграда, а в Ригу соваться я не хотел, вроде немцы её уже взяли, то это будет настоящим чудом.
        Я в двигательном отсеке находился, показывал, как обслуживать дизеля, как смазку подавать на валы, чтобы всё работало как надо, когда меня по переговорному устройству попросили подняться на мостик. От усталости уже голова кружилась, но не от голода - два командира, назначенных на кухню, интендант и снабженец, наделали бутербродов и даже что-то там готовили на плите, и я успел перехватить два бутерброда и попить воды. Когда я поднялся на мостик, Гордеев сообщил:
        - В той стороне проблеск был, а потом парни рассмотрели силуэт.
        - Может, наши? Те, что с нами бежали.
        - Не похоже, силуэт, говорят, невысокий, сглаженный. Сейчас его не видно, пропал.
        - Ясно, субмарина. Только чья?
        - Нас могли засечь?
        - Не только могли, но наверняка и засекли, и сейчас подкрадываются под водой, готовясь к атаке.
        Один из командиров громко сглотнул, а я наклонился в люк и сказал свободному пассажиру:
        - Открой тот шкаф, там сигнальный прожектор со шнуром. Прожектор дай мне, а вилку воткни вон в то гнездо.
        Тот не сразу, но выполнил всё, что я попросил. Воткнув держатель прожектора в гнездо на поручнях мостика, я уточнил у одного из командиров-наблюдателей:
        - Где вы субмарину видели?
        - Вон там, - показал тот рукой.
        - Ага. Скорее всего, мы уже в невыгодной позиции для торпедной атаки. Они будут преследовать нас в надводном положении, стараясь стороной обогнать, чтобы занять позицию для атаки впереди по курсу. Знать бы, чья она, может быть как наша, так и немецкая. Могли по рации шифровкой передать на все боевые корабли об угоне их субмарины. Тогда не отстанут, это для них дело чести. Как она хоть выглядела?
        - Да там не поймёшь, один силуэт.
        Я поработал сигнальным прожектором, отправляя запрос в сторону неизвестной подлодки, но ответа так и не дождался. А так как я отправлял запрос русским кодом, то стало понятно, что это всё же немцы. Получается, что та у нас за кормой осталась, так что мы продолжали уходить полным ходом. Удержаться на палубе сложно на таком ходу, но были натянуты леера, так что пока никого за борт не смыло.
        Шли мы на восемнадцати узлах, нужно понять, где мы, и определиться с курсом. Оставив Гордеева наверху, тот, кутаясь в немецкий бушлат, стоически держался на посту, я спустился внутрь и, отодвинув двух командиров, что сидели на штурманском столе, стал изучать карты и прокладывать курс, прикидывая, где мы находимся. Тут были обозначены немецкие минные поля и даже нанесены границы наших минных полей. Хм, если не сменить курс, то уже через два часа мы налетим на одно из немецких. Я немного довернул, теперь нос лодки смотрел на берег острова Готланд. А так мы на траверзе Гдыню проходили. Нет, за остаток ночи точно не дойдём до наших, значит, нужно где-то отстояться. Вот я и решал, что делать, день на дне нам не отлежаться, с таким количеством народа воздуха не хватит, ведь на лодке - я в шоке - сто двадцать два командира находятся, из них восемнадцать ранены, десять тяжело. Вот я и искал выход. Да тут он один был. Прикинув все расклады, я приставленному ко мне посыльным молодому парню:
        - Позови товарищей полковников, посоветоваться нужно.
        Когда все полковники подошли, которых на борту пятеро оказалось, двое как пассажиры с нами плыли, они не командовали операцией побега, я объявил:
        - Товарищи полковники, есть неприятная новость. За ночь до наших мы не дойдём. А днём шансов дойти ещё меньше. После нашего громкого побега немцы на всё пойдут, чтобы не допустить прихода их бывшей субмарины в одну из наших военно-морских баз. То есть поднимут всю авиацию и будут нас искать. Для начала стоит связаться с нашими, я антенну подниму, рацию настрою, и кто-то из вас, товарищи полковники, свяжется с советским командованием, сообщит о побеге, о его результатах, и попросит днём прикрыть авиацией наши суда. Хотя бы от налётов. О субмарине обязательно сообщить нужно, это их особенно успокоит. А мы пойдём к берегам Дании и там отстоимся днём. Высадим большую часть пассажиров, на борту останется человек двадцать и раненые. Лодка ляжет на дно у берега, и мы прождём, пока не закончится световой день. Потом заберём наших с берега, они хоть выспятся, и пойдём дальше. Топлива хватит. Ха, три раза хватит туда и обратно сходить, баки полные, продовольственный склад тоже. На борту есть две резиновые лодки. Подберем пустой и тихий берег, чтобы наших не обнаружили. А за следующую ночь дойдём до наших.
Вот такой план.
        - А отбиться не получится? - спросил один из полковников. - В случае налёта под водой можно укрыться.
        - Отвечу на ваш вопрос, товарищ полковник, - кивнул я. Этот был из тех, кого я считал балластом. - Отбиться вряд ли удастся, одно попадание - и лодка не сможет погрузиться, а нас возьмут тёпленькими. Я так рисковать не хочу. По поводу погружения, то даже опытный экипаж не сразу уводит субмарину под воду и успевает отхватить подарков сверху, а с нами немцы несколько заходов сделают, и лодка скорее камнем пойдёт на дно от взрывов, чем по нашему желанию и управлению. Потопят нас раньше, чем мы скроемся, если проще.
        - Ясно, - за всех сказал Гордеев. - Идея с Данией хороша. Успеем найти подходящее место до рассвета? Часа два осталось.
        - Должны. Мы уже двадцать минут идём прямым маршрутом к Дании. Так что, я поднимаю антенну?
        - Поднимай, а мы пока подготовим информационную сводку.
        Пока они были заняты, я пару командиров кликнул в помощь, и мы подняли сборную антенну. Потом, пройдя в радиорубку, я проверил рацию и настроил её на волну штаба Балтийского флота. Пошла спешная кодированная морзянка. Я стал по голосовой связи вызывать штаб. Те не отвечали, тогда я выдал крепкий морской загиб и сказал, что если они не выйдут на связь, то я сейчас выдам немцам главный секрет командующего Балтийским флотом, где тот заначку от жены прячет.
        - Неизвестная радиостанция, уйдите с этой волны, - наконец прозвучало в эфире.
        Тут я передал наушники и микрофон Гордееву, показав, как выходить в эфир и слушать, и дальше уже тот начал работать. Сообщил свои данные и приказал записывать выданную им информацию, ну и сообщил о побеге из лагеря военнопленных для командиров в Щецине, где нашим удалось угнать четыре судна, несколько катеров и немецкую субмарину модели «Семь». Попросил обеспечить воздушное прикрытие бежавшим из плена командирам. Те сейчас на максимальном ходу идут к ним. Два судна и катер были потоплены немецким крейсером. Тут Гордеев похвастался, сообщив, что наша субмарина потопила крейсер и два тральщика, чем обеспечила выход из порта в открытое море. На этом объявил, что прекращает связь до следующей ночи.
        Естественно, немцы засекли наше местоположение. Из штаба флота подтвердили получение информации, дальше я выключил рацию и снял антенну. Командиры выходили подышать свежим воздухом по очереди, больше часа простоять никто не мог на таком холоде, так что менялись каждые полчаса. Чтобы зазря там не стояли, наверх подняли обе лодки, и их начали надувать, готовясь к высадке на берег. В ранцы убирали продовольствие, арсенал почти полностью выгребли, пулемёты забрали. То есть парни на берегу будут вооружены.
        К берегам Дании мы подошли в полчетвёртого утра. Обе лодки сразу спустили, и те, набитые людьми, направились к берегу, до которого оставалось метров двести. Ближе не подойти. Я выбрал это место из-за того, что тут на немецких картах поселений не обозначено, а они в этом вопросе педантичные. Потом сделали второй рейс. В лодки входило по десять человек, с оружием и припасами. Некоторые одеяла прихватили с лодки. Видимо, чтобы поспать на берегу. Пока лодки ходили туда-сюда, я разделся и искупался у борта в холодной воде, смывал с себя грязь лагеря. Некоторые командиры последовали моему примеру. Четыре рейса - и восемьдесят человек на берегу. После четвёртого рейса лодки не возвращали, да и вообще, когда они отошли от борта, уже рассвело, и мы закрыли все люки, отошли и опустились на дно. Тут было сорок пять метров. Лодка опускалась медленно и немного грубо легла на дно. К счастью, сотрясение не сильное, ничего и никто не побился, так что, проверив, как дела у раненых, мы поужинали сытной похлёбкой, которую приготовили наши коки, после чего все пассажиры устроились на свободных койках, и вскоре все
спали. Я прошёлся, оставил только дежурное освещение и тоже отбыл ко сну на одной из коек. В каюте капитана спал один из полковников. Все пятеро остались на борту.
        Наручных часов, снятых с убитых немцев, на всю лодку было всего три пары. Одни ушли на берег, вторые были у Гордеева и третьи у меня. Время подъёма я не назначил, пусть люди выспятся, всё же столько потрясений пережили, так что подняли меня аж в пять часов вечера. Завтрак был готов, наши коки нажарили яичницы с колбасой и наварили каши. Когда все было готово, коки всех подняли. Мы поели, и я стал дальше учить командиров, которые помогали мне с управлением. Потом обошёл лодку. В паре мест подкапывало, взял инструменты и подтянул, после чего вернулся на место. Ждали, когда световой день закончится.
        Через полчаса после того, как стемнело, я дал приказ на всплытие и наблюдал, как три командира крутят штурвалы, и субмарина, слегка задрав нос, начала всплывать. Ещё двое стояли наготове, и когда лодка закачалась на волнах, шустро открыли люки и первыми оказались на мостике, чтобы осмотреть окрестности через бинокли. А вниз хлынул свежий морской воздух. Ох, как он хорош! Кто не знает, что такое быть закрытым в замкнутом помещении без циркуляции воздуха, да ещё если пассажиры плохо знают, как пользоваться гальюном, тот меня не поймет.
        Поднявшись следом, я помигал фонариком в сторону берега. Два коротких и один длинный. Ответили сразу: два длинных и один короткий. Всё правильно. Запустив дизеля, я подвёл лодку ближе к берегу, так быстрее будет. Парни подняли наверх пулемёт МГ-34 и установили на мостике, - это единственное автоматическое оружие, что у нас осталось, остальное всё забрали. Пушки не считаются. Вскоре из темноты вынырнули лодки, которые доставили первых пассажиров. Трое командиров, бросив верёвки за борт, помогали им подниматься на палубу. Девятнадцать поднялись на борт, а один взял вторую лодку на буксир и погрёб за остальными. Час потратили, но забрали всех. Лодки начали сдувать, а субмарина, дав полный ход, уже устремилась в сторону Ленинграда.
        Вчера Гордеев попросил нас встретить, сообщив, где мы примерно будем этой ночью, но на связь выйдем, только когда сблизимся с ними. Дальше они уже сопроводят нас на базу флота.
        Всю ночь я не покидал мостик лодки, шли на полном ходу, выдавая всё, что можно, из дизелей. Пока шли, расспросил у людей, как они выживали на берегу. Оказалось, даже лучше нас, рядом с берегом обнаружился лес, отсыпались в нем весь день. Часовых и наблюдателей выставили, костров не зажигали, никого за день не видели и, как стемнело, подошли к берегу, а тут уже мы сигналим.
        За час до рассвета мы прошли Таллинн, и Гордеев стал вызывать штаб флота. Антенна уже была поднята. Ответили сразу и связали с командиром корабельной группировки, что нас встречала, оказалось, мы даже разминулись и за кормой у них оказались. Они нас ближе к своему берегу ждали, а мы стороной прошли, ближе к финнам. Я семафором обозначился, и те устремились к нам. Как раз подошли, когда рассвело, так что мы наблюдали друг за другом. Похоже, моряков немного нервировало четыре десятка крепких мужиков, многие были с повязками, которые разгуливали по палубе субмарины с оружием. Однако подошли и довольно ловко пришвартовались, показывая высокую выучку команды. Концы на лодке принимал я. Наша трофейная субмарина покачивалась на волнах, дизеля заглушены, а к стоящей на месте подлодке подойти не сложно. Силы советских военных моряков представляли лидер, два эсминца, корабль ПВО и тральщик. Именно лидер к нам и подошёл. Был спущен трап, и командиры стали подниматься на борт, где их вежливо попросили сдать оружие. Возражений это не вызвало, сдавали даже с некоторым облегчением, свои всё же. Моряки споро
исчезли внутри лодки, осмотрели ее, но кроме раненых и врачей там никого больше не было. Сам я остался на субмарине, оружие уже сдал - тот мелкокалиберный карабин и оставшиеся патроны к нему.
        Тут лидер, приняв всех на борт, стал отходить, и я с возмущением обратился к капитан-лейтенанту, что остался с двадцатью матросами на борту трофейной субмарины:
        - А нас?
        - Сейчас эсминец пришвартуется, раненых и врачей примет.
        И действительно, подошел эсминец, моряки сами швартовку провели, был открыт грузовой люк, тут мне самому пришлось открывать, те на подлодках не служили, и за полчаса всех раненых подняли на борт боевого корабля. А когда я направился к трапу, то ко мне каплей обратился:
        - А вы куда?
        - На эсминец.
        - У нас нет моряков-подводников. Чуть позже нас встретят, экипаж привезут, но пока вам придётся вести. Нам уже сообщили, что вы один тут подводник и вели всё это время подлодку. Скажу честно - впечатлён.
        - Б…
        - Да, - подтвердил тот.
        Каплей устроился на мостике, я запустил дизеля, оставив в отсеке моториста из матросов следить за ними, а сам тоже поднялся на мостик. Моряки уж привели в порядок зенитные артустановки, тут их было две. Зарядили и заняли места расчётов. Большая часть матросов оказалась зенитчиками, ими главстаршина командовал. Лидер шёл впереди, оба эсминца по бокам метрах в трёхстах, судно ПВО и тральщик замыкали, расчёты зенитчиков на всех кораблях были в полной боевой.
        - Приготовься на всякий случай к срочному погружению, - велел мне каплей.
        - А что, могут налететь?
        - Не могут, а должны. Ждём. Вчера весь день буйствовали. Из ваших одному малому судну и двум катерам удалось до наших берегов дойти и выброситься на берег, как я слышал, спаслось почти восемьдесят командиров, много раненых было. Где остальные, не знаю. Так что ждём. Кстати, капитан-лейтенант Корнилов, БЧ-3 на лидере «Минск».
        - Торпедист, значит, - хмыкнул я, пожимая ему руку. - Младший лейтенант Агапов. Последняя должность - командир зенитно-пулемётного взвода. Защищали Кобрин, немало бронетехники покрошили, у меня ДШК были во взводе, три единицы, а атаковали нас в основном легкобронированные боевые единицы. Что дальше было, не помню, накрыло миной, очнулся в лагере для военнопленных с контузией. Больше десяти дней отходил, только недавно гул и шум в голове прошли. Потом лагерь в Щецине, подготовка к побегу, ну и…
        Кратко, без особых подробностей я рассказал историю побега. При этом заметил, что сигнальщики и расчёты зенитных артавтоматов прислушиваются.
        Когда закончил, каплей сказал:
        - Крейсер вы действительно торпедировали. Наш дальний разведчик доставил аэрофотоснимки, он на мель выбросился, в прилив полностью под воду уходит. Сильно повреждён. Тральщики, видимо, затонули на большой глубине, не смогли найти. Но то, что они ко дну пошли, подтвердили пленные из сбитых лётчиков и моряков - вчера вечером удалось потопить подлодку, подняли с воды семерых немцев.
        - Тоже неплохо.
        Тут сигнальщик как заорёт:
        - Самолёты с запада!
        - Срочное погружение! - скомандовал капитан-лейтенант.
        Все моряки, и зенитчики, и сигнальщики, посыпались в люк, и мостик скоро опустел, разряжать зенитные автоматы никто не стал, слишком много времени требует, я последним скользнул в люк, закрывал, после чего закрутил штурвалы, Корнилов побежал в моторный отсек, выключать дизеля. Когда те смолкли, лодка стала погружаться. Тут сверху загрохотало, на глубине метров десяти нас затрясло, лопнуло несколько лампочек. Опустив субмарину на сорок метров, я сбегал в моторное и дал полный ход на электромоторах, и лодка дальше пошла уже под водой. Плохо, что глубины тут не самые большие. Разрывы с поверхности воды ещё доносились, даже вроде глубинные бомбы работали, но у нас было спокойно.
        Шли мы часа три, перейдя на среднюю скорость, а когда дошли до границ минных полей, всплыли. На горизонте обнаружили один из эсминцев, который, увидев нас, устремился на сближение. Небо чистое, так что зенитчики осматривали свои машинки, перезаряжали их, выкинув подмоченный боезапас за борт; кок что-то приготовил. В общем, жизнь налаживалась.
        Дальше нас сопроводили к Кронштадту, по пути нагнали тральщик и второй эсминец. Лидера не было. Как сообщил Корнилов, что семафором пообщался с коллегами, тот ушёл в Ленинград. В целом налёт обошёлся для советских боевых кораблей довольно легко. Повреждения, конечно, были, но, оказывается, бомбили именно нас, причём якобы потопили, сообщение об этом перехватили наши радисты. Немцы доложились, что угнанная субмарина отправлена на дно. С самолётов действительно сбрасывали глубинные бомбы, мне не показалось. Наши отбивались не безрезультатно, семь «юнкерсов» сбили и три повредили; за бомбардировщиками бросились наши «миги», коих вызвали моряки. Так что не факт, что все вернутся на родной аэродром.
        Ближе к обеду взятую на буксир субмарину завели на кронштадтский рейд. Буксир повёл лодку к пирсам, там уже встречающие ожидали, многие в гражданском, сам я в этом не участвовал, стоял на мостике и, улыбаясь, махал рукой. Работало сразу шесть фотографов. Прошла швартовка, и на лодку поднялось несколько старших командиров: адмиралы, капитаны первого ранга, политработники. В общем, трофейный боевой корабль противника вызвал ажиотаж на флоте. В одном из трёх адмиралов я признал командующего флотом Трибуца. Я хотел подойти, но меня оттёрли, причём профессионально, видимо охрана адмирала. При этом попросили не соваться со своим рылом в калашный ряд и выпроводили с лодки в сторону, к зевакам. Пожав плечами, не больно-то и хотелось, я покинул пирс - не стоять же там - и направился в город. Карманы мои не были пустыми, в капитанской каюте нашелся ремень. Правда, пряжка с немецким орлом напрягала, но я прикрыл её ладонью, сунув большой палец под ремень, и так и шёл. Видимо, это запасной ремень был, ношеный, вот и достался мне, в карманах мелочевка капитанская.
        Приметив одного в парадной форме, что спешил в сторону пирсов, я остановил его:
        - Здорова, морячок. Отойдём, дело есть.
        Мы отошли, и тот вопросительно посмотрел на меня, изучая затрапезный внешний вид. Форма явно командирская, но сильно заношенная и грязная, да ещё на груди что-то пришито. Тюремных роб нам не выдавали, поэтому номера заключённого пришивали прямо на форму, мы их все сорвали во время побега, но следы-то остались.
        - Понимаешь, я попал в затруднительное финансовое положение, денег нет, но есть что продать.
        - А что есть? - тут же заинтересовался тот.
        - Хронометр, карманные часы, серебряные. Но без цепочки, - показал я.
        Тот завёл часы и приложил к уху.
        - Тикают, - заулыбался моряк и, подумав, предложил: - Восемьдесят пять рублей дам. Больше нет.
        - Договорились.
        Тот передал мне деньги, частью банкнотами, частью монетами, и мы разошлись, довольные друг другом. Невесть какая сумма, но всё равно нужна. У меня и немецкие марки были, причем довольно солидное количество, но где их использовать? Я прогулялся по городу, тот был сильно разрушен, шли ремонтные работы, и, заметив развал, - это что-то вроде рынка, - направился туда. Довольно быстро я сторговал трусы и майку. Новые, не ношеные; потом чёрные брюки и лёгкую куртку. Вот они ношеные. На обувь не хватило. Пусть у меня на ногах не боты, я их выкинул давно и нашёл в вещах капитана - до того как каюту полковник занял - лёгкие кеды. Это явно спортивная обувь. Так что я странно смотрелся в командирской потрёпанной форме без знаков различия и в серых кедах. Отойдя, я переоделся и, вернувшись, предложил тому же старичку, что ношеной одеждой торговал, свою форму, комплект нательного белья и кеды. Мелочёвку из карманов галифе переложил в брюки. Тот придирчиво стал изучать пояс, поэтому я пояснил:
        - Трофейный.
        - Дезертир?
        - А что, похож?
        - Похож.
        - Хм, нет, не дезертир.
        - А документики покажь.
        - Дед, тебе одежду или ехать? Из беглых пленных я, слышал про побег у немцев? Бери, пока предлагаю.
        Тот поворчал, с интересом меня разглядывая, но всё же мы стали торговаться. За кеды я сторговал неплохие ботинки и две пары носков. Обувь я сразу надел. За форму получил рубаху, кепку и почти новый вещмешок. В путешествиях вещь незаменимая. Потом тот долго изучал ремень и всё же его взял. Деньгами тот платить категорически отказывался, только на обмен. Я и взял обычный широкий кожаный ремень с неплохой пряжкой, продел в проушины брюк и, застегнув ремень, направился дальше по развалу. Там предложил одной торговке серебряную цепочку от часов, довольно толстую, та заинтересовалась, тогда я и портсигар серебряный вытащил. Ушло за двести рублей. Обретя финансовую независимость, я обзавелся бритвой с помазком, зеркальце взял, полотенце, половину мыла - так дешевле. Пачку сухарей приметил и купил. На этом я покинул развал и пошёл в парикмахерскую, где меня коротко постригли и даже побрили. Ну и надушили. Ещё бы помыться, купание у борта субмарины не в счёт, но это на потом оставим.
        Покинув город, я направился к пирсам. Там народ осматривали, документы проверяли. Я приметил пару моряков, с которыми субмарину вёл, те кого-то искали глазами, и стало ясно - кого. Что-то у меня предчувствия нехорошие, а я им доверяю. Развернувшись, я направился прочь, выискивая возможность покинуть остров. Тут мне повезло: приметил того моряка, что часы у меня купил, он у адмиральского катера стоял. Подойдя, поинтересовался:
        - Вы, случайно, не в город? Я тороплюсь, а мест на трамвайчике нет.
        - В город. За командиром. Но если будет, - тот звонко щёлкнул себя по горлу, - то довезём с ветерком.
        - Всё будет.
        Я рванул к развалу, мне там тот же продавец, что сухари продал, предлагал водку, так что, где брать, я знал. Сбегал, купил, и на катере мы помчались к Ленинграду. Я честно расплатился, но так, чтобы другие моряки не заметили, пусть сам решает, что с бутылкой делать. По прибытии я направился на железнодорожный вокзал и купил билет до Москвы, только на поезд через три дня свободный билет нашелся. Так что придётся задержаться в Ленинграде.
        Я снял комнату, при этом старался на улицах не мелькать, но информацию и слухи собирал. О крупном налёте на Кронштадт, в котором участвовало больше сотни самолётов, слышал, потом был еще и повторный. Видимо, добивали. Не знаю, потопили ли немцы «семёрку», но я думаю, что потопили. Потери среди горожан города-порта и моряков были большие. Немцы больше тридцати самолётов потеряли, но задачу свою выполнили, так что это всё мелочи.
        Купив припасов, я сел на поезд, благо дорогу ещё не перерезали, что случится месяца через два, и отправился в Москву. Прибыл я благополучно. Снял комнату на окраине без всяких проблем, днём, пока консьерж обедал у себя, поднялся на второй этаж того дома, где в другом мире жил Толя Суворов, вскрыл отмычкой дверь - в квартире было пусто, - забрал из тайника средства для создания документов, у меня они считай из-под руки настоящими выходят, липой никто не назовет, и так же ушёл. Консьерж и не слышал меня.
        Вернувшись на съёмную квартиру, я за два часа отличный паспорт москвича сделал. Выбрал разрушенный бомбёжкой дом тут в центре и вписал этот адрес. Потом ещё сделал запас документов на разные имена. На всякий случай. Так что через пару дней я направился в центральный военкомат. А что, здоровый молодой мужчина, Родину же нужно защищать. Сам не пойду, за мной придут. Шучу, это про родной мир можно сказать, а тут я помогаю советским гражданам, чтобы их погибло в эту войну как можно меньше. Нет, понимаю, что можно к Сталину обратиться, раскрыться, и тогда информация, что я выдам, спасёт немало жизней. Вот только желания это делать нет никакого. Тем более раскрывать себя, не имея возможности отступления из этого мира, - такой глупости я не совершу. Это племянник подготовил почву, да так, что в мире Сталина нас встретили с распростёртыми объятиями, позволили работать и помогать от всей души, не удивительно, что мы там выкладывались, не жалея сил и здоровья, и результатами были более чем довольны. Однако опыт общения в других мирах-копиях с представителями властных структур, хотя я вроде как сам к ним
отношусь, дал ясно понять, что не всегда так везёт. Мне вон зубы выбили, благо, когда подростком стал, новые отросли. У остальных аналогично. Парней на год заперли в шарашке. Мне оно надо? Лучше своими силами помогу. Хотя скажу честно, я два дня писал основные моменты будущего, предостерегая от многих ошибок, больше чтобы этим успокоить свою совесть. И отправил товарищу Иванову, как сейчас себя называет Сталин. Через специальный почтовый ящик у Кремля, мне о нём известно было. Слегка сменил облик для возможных наблюдателей, а таковые точно должны быть, и кинул конверт в узкую щель. Также изложил информацию по богатствам земли Русской, пусть используют. Хотя всё равно разворуют. Потом. Что останется.
        Народу у военкомата толпилось изрядно. Уже было отправлено на фронт несколько московских добровольческих батальонов и даже пара полков. Поговаривают, что скоро начнут Московскую дивизию народного ополчения формировать, но это пока только слухи. Пройдя в здание, я уточнил у дежурного, где можно записаться добровольцем, и меня отправили в одну из очередей. Надо сказать, самую длинную, на все здание. Мой черед подошел только через три часа. Отдав паспорт заморённому сотруднику в звании старшины, я услышал вопрос:
        - Какие воинские специальности имеешь?
        - Командир расчёта противотанковой пушки. Наводчик, снайпер, немного с танками знаком, могу водить, стрелять, вести бой. Доводилось это делать на Т-26, БТ двух типов и на «тридцатьчетверке». На последней освоил специальность как заряжающего, так и наводчика. Соответственно, и командира тоже.
        - Значит, в армии служил? Каким военкоматом призывался?
        - Нет, не служил. Не успел. Всё получено личным опытом.
        - Не понял? - тот удивлённо посмотрел на меня, усталость сменилась заинтересованностью.
        - Я к другу поехал в Белоруссию, неподалёку от Бреста тот в комсомольской стройке участвовал, приглашал присоединиться. Два дня мы с ним отдыхали, а тут война. Ну, мы и решили пойти добровольцами. Нас поначалу гоняли, но когда немцы подошли к Кобрину, с тех пор мы с танкистами две недели воевали, я дважды в танках горел. Потом танкисты ушли, на другой участок перекинули, и мы к артиллеристам прибились, и так с ними и воевали. А потом меня в Москву отправили - контузило сильно, в санитарном обозе очнулся. Я уже отлежался, шума в ушах больше нет, и голову не кружит.
        - А друг?
        - Погиб он в доте. В укрепрайоне у Минска. Сапёры немецкие подкрались и огнемётом всех сожгли внутри. Я на другой стороне холма в пулемётном дзоте атаки отбивал. А он в пушечном капонире наводчиком был.
        - Ясно. Значит, боевой опыт имеешь?
        - Три недели почти, - кивнул я. - Учили нас там хорошо, а немцы экзамены принимали. Живой - значит, сдал.
        - Хм, - задумался тот. - Боевой опыт - это, конечно, здорово, но обучение уставу, дисциплине и всему необходимому никто не отменял. В запасной полк тебя отправим.
        - Погоди, - остановил его сидевший за соседним столом старлей. - От сводного отряда ополченцев заявка приходила на артиллеристов, а у парня опыт.
        - Так они же ополченцы? - нахмурился старшина. - Имеют слабое представление о дисциплине и уставе.
        - Ему там будет как раз.
        - Хм, не думаю. Отправлю его махновцам, там тоже заявка на артиллеристов была.
        - Можно и к ним.
        У меня что-либо спрашивать не стали, простые красноармейцы и бойцы - это бессловесная скотина, которую отправляют на убой. А кто интересуется мнением скотины? Вот и у меня не спрашивали, обсуждая свои дела. Так что быстро оформили лист призывника и выдали направление на медкомиссию. Всё же пока всё делалось по инструкции.
        За два дня я прошёл все процедуры, и уже через четыре дня меня и ещё три десятка призывников от здания центрального военкомата забрал хмурый неразговорчивый командир с кожанкой поверх френча. Он не представился, но думаю, комиссар. У него и фуражка кожаной была. Кто ещё в кожанке будет ходить? А вот короткая кавалерийская шашка на бедре удивила и заинтересовала. Почему же он тогда пешком, а не на коне?
        Думаете, нас на машинах повезли? Ага, как же. На трамвае. Причём с первой партией этот командир сам поехал, но всем места не хватило, остальные догоняли на следующем, мы ждали их на конечной остановке. Потом ещё полчаса топали строем, и наконец прошли в ворота какой-то части. Это уже потом я узнал, что тут располагались хозяйственные подразделения комендантских частей города. А командир действительно комиссаром оказался, старший политрук Галанов, и хмурый вид имел не из-за характера, а из-за больного зуба, который у него второй день ныл, но к врачу не ходил, потому как боялся их до дрожи в коленях, над чем подшучивал командир нашего дивизиона. Я это случайно подслушал, когда у окна штаба дожидался своей очереди на помывку. Нас после бани в форму переодевали. На следующий день присяга ожидалась.
        Да, стоит пояснить, куда я попал служить. Вот никак не ожидал, что окажусь в одном из кавалерийских полков. В Москве формировался отдельный кавалерийский полк, а тут в казармах стоял конно-артиллерийский дивизион. Я уже узнал, что меня назначили командиром расчёта противотанковой пушки, спасибо старшине из военкомата за лестную характеристику, пусть и с моих слов. Скоро познакомят с подчинёнными, выдадут оружие, начнут учить. Ха, шашку должны выдать, а я с ней на ты, ещё молодым особистом в чеченских горах коллекцию холодного оружия начал собирать, да и казаки учили, когда мы развлекались в Русско-японскую. Мы там часто с ними взаимодействовали. Вот уж кто совпадал с нами во взглядах на жизнь и любви к трофеям. Те меня неплохо натаскали, да и Егора тоже. Он заинтересовался, а вот братья-близнецы и Толя интереса к этому виду оружия не проявили. Шашку, что мне подарили казаки, я с любовью сохранил, самый важный экспонат в моей коллекции. Я ею шестерых английских солдат покрошил и одного офицера. Это когда Англия в одном из миров-копий вмешалась в конфликт. Не удержался.
        Три дня шло формирование и обучение. Форму я под себя подогнал, всё же на ты с иголкой и ниткой, сапоги справные, спасибо ротному старшине. Оружие было только одно - карабин Мосина. Точнее, можно ещё получить винтовку, но карабин всё же лучше, ухватистее. Жаль, СВТ нет, старшина ротный так уж искал по моей просьбе, так искал, но найти не смог, не было этих винтовок на складах. Вроде не врал, не в его интересах - три бутылки водки мимо пролетели.
        Шашки нам все-таки не выдали, короткие кавалерийские только бойцы эскадронов получили, а на нас не хватило. На принятии присяги я познакомился с восемью бойцами своего расчёта. А командовал я «сорокапяткой», что числилась вторым орудием в третьей противотанковой батарее нашего дивизиона. Пушка на весь дивизион пока всего одна, её используют как учебную. Но вскоре должны прибыть ещё одиннадцать для полной комплектации дивизиона. Лошадей постепенно поставляют, а вот пушки перекидывают с баз хранения или забирают у воинских частей в глубине Союза. Откуда наши привезут, даже сказать не могу, и какое у них состояние, тоже непредсказуемо.
        Жаль, но я так и не дождался прибытия пушек, хотя тренировал свой расчёт от души, немало разных уловок сообщил, делясь своим опытом. Мы перекуривали после работы - ага, мой расчёт был поставлен на очистку конюшен, как раз последнюю телегу нагрузили и, пока навоз отвозили, мы отдыхали. Тут трое бойцов подошли, не смущаясь, что от нас слегка пованивало; мне они сразу не понравились. С виду вроде обычные красноармейцы, да не из нашей части, так ещё и двигаются особо, мягко, перекатываясь, как опытные рукопашники. Я подумал, что они из разведбата одной из дивизий, что формировалась в Москве. Батальон как раз неподалёку в казармах разместился, но оказалось, ошибся. Один прикурить попросил, я в пальцах зажигалку крутил, трофей с капитана-подводника, а когда прикуривал, то зафиксировал руки, а двое других резко скрутили и связали их за спиной. Да уж, проводить захват эта тройка умеет, сразу видно, что давно сработались. Всё чётко, без суеты, чисто по делу. Мои бойцы, что сидели рядом на бревне, даже отреагировать не успели.
        - Эй, что за дела?! - воскликнул я возмущённо.
        - Не кипишуй, а то рот заткнём, - сказал один из группы захвата, похоже командир, староват для простого красноармейца. Да и замашки командирские сразу проявились после моего захвата.
        Тут на виду появились двое, командир нашего взвода, что замещал пока отсутствующего командира батареи, лейтенант Коваль, и младший политрук Авдеев, в действительности особист нашего полка. Он всего пару дней как в полк получил назначение. Я с ним побеседовать уже успел и определил как недалёкого карьериста. Знаете, есть такие люди - недалёкие и сильно инициативные. Страшное сочетание. Был у меня в подчинённых подобный тип в мире Сталина, месяц с ним мучился, пока в другой отдел не перевел. Мне потом начальник этого отдела «огромное спасибо» сказал, когда понял, какой к нему кадр попал, и быстро от него избавился, продвинув по карьерной лестнице в другой отдел. Хорошо, тот перед Берией подставился, выперли из органов. Хотя я думаю, его свои подставили, чтобы избавиться. А ведь мог до высоких чинов взлететь. Оно так в основном и получается. Интересно, кто избавился от этого Авдеева, что он к нам попал?
        - Ну что, гражданин Агапов, - буквально лучась самодовольством, сказал подошедший Авдеев. - Да, я знаю, кто ты такой. Ты по всем поисковым сводкам проходишь. Интересно, что же ты такого совершил, чтобы оказаться во всесоюзном розыске?
        - Да, - печальным голосом ответил я, сразу сообразив, откуда ветер дует. - Да, гражданин младший политрук, вы всё правильно поняли, я не тот, за кого себя выдаю.
        - Во-от, - с торжеством осмотрев всех, протянул Авдеев. - И кто ты такой?
        - Я девушка. Да, я прибавила себе год, постриглась, сменила пол и, изменив документы, решила воевать. А медкомиссию за меня другой призывник прошёл.
        Все смотрели на меня с такими лицами… охренение буквально плавало в воздухе. Мои бойцы пытались скрыть ухмылки, мы мылись в общей бане, так что они понимали, что я откровенно издеваюсь.
        - Что, правда, что ли? - удивился Авдеев и протянул руку, явно собираясь меня потрогать.
        - Убери руки. Противный.
        - Да он издевается, - сообщил один из тройки захвата, тот самый, кого я за командира принял.
        - Я же говорил, что он недалёкий, - сообщил я бойцам, всё ещё продолжая стоять в полусогнутом положении. Мы об этом действительно говорили, у особиста на беседах весь расчёт успел побывать.
        - Вот сволочь. Грузите его в машину, - приказал Авдеев.
        - Павлов за старшего, - успел я оставить за собой последнее слово, назначив вместо себя наводчика орудия.
        Меня сопроводили за конюшни, где стояла «полуторка» с открытым кузовом, рядом с ней топталось два красноармейца, видимо конвой, раз блестят штыки на винтовках. Меня закинули в кузов, те двое бойцов залезли и сели на заду машины, я у кабины сидел. Особист поблагодарил ту тройку. Я с интересом прислушивался. Оказалось, они действительно из разведбата, причём недавно призванные, и раньше работали операми в милиции. Теперь понятно, где так ловко спелись. Особист посетовал на криворуких подчинённых, из-за чего пришлось их привлекать. Смотри-ка, а он всё же иногда думать умеет, но своим бойцам явно не доверяет. Хотя, скорее всего, опозориться боялся, разведчиков хоть «языков» брать обучают. Потом эта тройка направилась к своим казармам, а мы покатили к выезду с территории дивизии.
        Как я понял, мы направлялись куда-то в центр Москвы. Сотрудники милиции, конечно, захват отлично провели, но, видимо, привыкли пользоваться наручниками. Верёвку я скинул и внезапно для охраны, кувыркнувшись через правое плечо, ударом обеими ногами в лица их вырубил. Они осели, головы стали покачиваться в такт движению, а я, забрав у одного из бойцов снятый с меня ремень, перепрыгнул через левый борт, приземлившись с перекатом, и, встав, поправил форму и уверенным шагом направился прочь, а «полуторка» свернула на повороте, похоже, водитель ничего не заметил. Жаль, красноармейская книжка, вчера только выданная, у Авдеева осталась, так что только треугольники младшего сержанта в петлицах были, а без документа я жертва для любого военного патруля.
        Не сказать, что я готовился к чему-то подобному, но всё же схрон со всем необходимым сделал. До нужного парка я добрался благополучно, там забрался на дерево и достал из дупла вещмешок с паспортами на разные имена, курткой, что в Кронштадте купил - остальную одежду сдал, когда форму получал, - деньги, мелочёвка разная. Первым делом, достав остро заточенный складной нож, я срезал петлицы и убрал остатки ниток. Вытащил звёздочку из пилотки. И убрал всё это в вещмешок. Сверху на гимнастёрку куртку накинул. Ну вот, теперь я на бойца действующей армии мало похож. Скорее на дезертира. Сейчас и это исправим. Достав пачку разных справок, нашёл одну, где указано, что некий красноармеец Митрохин списан медицинской комиссией такого-то госпиталя из действующей армии по ранению. Подобрав паспорт, чтобы данные со справкой совпадали - а у меня фальшивых паспортов и справок с полтора десятка было, - остальные убрал на место, а новые свои документы положил в нагрудный карман гимнастёрки. Мелочёвку рассовал по карманам, часть денег тоже, и, убрав вещмешок обратно в дупло, мало ли ещё пригодится, спрыгнул с ветки и,
сильно хромая на левую ногу, как будто у меня колено не сгибается - в справке оно указано как повреждённое, - направился к выходу из парка. Там доехал до рынка и стал в очередной раз закупаться. Там же сменил пилотку на кепку. Теперь я больше на гражданского похож. Приметив трость, и ее купил. Теперь вылитый комиссованный фронтовик. Притворяться мне было совсем не стыдно, деваться-то некуда. Приобрёл и убрал в новый сидор рыльно-мыльные принадлежности - постоянно их покупать приходится, уже опытный в выборе. Опять купил плащ-палатку, котелок и припасы на неделю. Как раз полный сидор и вышел.
        А на выходе с рынка обнаружил, что из двух машин выгружаются бойцы НКВД и сотрудники милиции и выстраивают оцепление, людей с рынка выпускают только после досмотра. Думаю, у других выходов то же самое происходит. Не меня ли ищут? Если да, то почему? Кому я интересен? Конверт с записями я отправил Сталину, но его со мной никак не связать, никаких намёков не было. Значит, ищут меня как одного из организаторов побега из лагеря военнопленных и капитана трофейной субмарины. Кстати, в газетах о её захвате продолжали писать, но даже намёка не было, пострадала ли она после налёта на Кронштадт авиации противника. Я думаю, что да: фотографии приводились только старые, на одной я даже себя рассмотрел с поднятой рукой. Хорошо, лицо смазано, так что я не опасался, что по ней меня узнают. Видимо, флотские делают хорошую мину при плохой игре. Мол, у них всё хорошо, всё как надо. А вообще я действительно выглядел подозрительным, и понимаю, почему меня во всесоюзный розыск объявили, да ещё как Агапова. Представлялся одними данными, но говорил, что они ложные, что особист на самом деле. Мол, ещё срочную матросом на
подлодке служил, и действительно смог управлять трофейной субмариной. Но немецкие лодки всё же отличаются от советских, и нужно знать, как управлять «семёркой». У меня опыт был, воевал на малой трофейной, там немного другая система, но разобрался я с «семёркой» действительно быстро. Всё это в сумме и наводило на подозрения на мой счёт. Так что ломать, думаю, меня серьёзно будут по этому поводу. Ещё и сбежал, а это совсем подозрительно. Нет, попадаться сотрудникам госбезопасности я не хочу категорически. Сдамся - и получу золотую клетку или пулю в лоб, варианта только два. Скорее второе. Оптимистом в таком раскладе быть не с чего.
        Другой выход - устроиться в армии добровольцем и честно воевать, как я и собирался. Да не сложилось, благодаря недалёкому и инициативному Авдееву. Думаю, тот, увидев, что я подхожу под описание, данное по разыскиваемому лицу, решил в превентивных целях задержать. А я отпираться не стал, что не того взяли, и это только подтвердило уверенность Авдеева, что он обнаружил именно того, кого нужно, то-то рожа такая довольная была. Наверное, мысленно уже дырочку для ордена крутил.
        Ну и третий путь: перейти линию фронта и воевать с немцами так, как я привык это делать. Диверсиями. Благо возраст подходящий, могу немалые нагрузки выдерживать. Последняя идея мне нравится особенно, тем более не будет над головой командиров, смогу творить что захочу. Эта идея мне нравилась больше всего, поэтому и решил использовать её. Причём я даже разработал план, как оказаться на оккупированной территории. Дело в том, что в Подмосковье, во время налётов немецкой бомбардировочной авиации, под их прикрытием прилетает транспортный «юнкерс», который садится в лесу. Толя об этом знал и воспользовался им. Вот и я по его примеру хочу угнать «юнкерс» и добраться до окрестностей Минска. Буду в белорусских лесах партизанить. Причём я знал место посадки, да ещё и время мне известно, так что стоит в том лесу просто дождаться очередного налёта и взять его. Осталось два дня, на третью ночь будет налёт и прилетит «юнкерс», значит, нужно быть готовым. «Юнкерс» этот должны были сбить через месяц, а пока он летал свободно. Вот такие у меня планы, а тут оцепление выставили.
        Приметив, как двое парней уголовной наружности, переглянувшись, стали протискиваться прочь от выхода в глубину рядов, я, поправив лямки сидора и перехватив трость поудобнее, поспешил за ним. Вдруг знают местные ходы? Внешность у меня уж больно характерная, так что я сомневался, что пройду проверку, а документы - это так, для самоуспокоения. Уголовники привели меня к забору, но когда отодвинули доски и первый стал протискиваться, его там приняли. Сотрудники милиции, похоже, отлично знали такие ходы. Тот первый заорал, предупреждая напарника, и второй парень рванул прочь, а я за ним. Он на крышу сараев, и я за ним; спрыгнул и бегом прочь по улице, и я тоже. Так мы и ушли. Куда он потом делся, не знаю, а я заскочил в трамвай. Город покинул следующей же ночью и к утру добрался до нужного леса, совершив тридцатикилометровый рывок. На опушке организовал укрытие для днёвки и вскоре уснул. Только одна мысль мучила: захватить самолёт не проблема, но из оружия у меня только перочинный нож. Надо было того второго поймать да обыскать, наверняка неучтённый ствол при нём был. Правда, тогда как-то не до того
было, но об упущенном шансе жалел. Ладно, придумаю что-нибудь.
        Проснулся я ещё засветло, сварил похлёбки, поел с сухарями. Чая, к сожалению, купить не удалось, какие-то проблемы с ним, продавали эрзац, который пить невозможно. Я такой проблемы, когда оказался в этом мире в сорок третьем, не припомню, значит, она временная.
        Обнаружил рядом речку и до вечера купался, заодно побрился. Ну и тренировками занимался, камень тягал. В общем, не скучал. Как ни странно, лёжа на животе на небольшом диком пляже и болтая ногами в воздухе, наконец я получил возможность всё хорошенько осмыслить. Я попытался свести воедино и наконец понять, что же это получается. Так, всё началось с пропажи и возвращения спустя два года Вячеслава и нашего решения отправиться через портал в тот мир, где он воевал. Как ни странно, исходя из теперешнего моего, не самого хорошего, опыта, мы действительно попали в тот мир, что нужно. С небольшими приключениями добрались до освобождённых территорий, прорвались через передовую и вскоре предстали перед Сталиным и Берией. Последнего я величаю по фамилии по той простой причине, что в начале нашего знакомства он просто не давал мне разрешения к нему по имени-отчеству обращаться, ведь он начальником был, а я подчинённым. А потом, уже когда дал разрешение, я на принцип пошёл, только товарищ Берия и никак иначе. И кстати, перед возвращением в родной мир я официально уволился и сдал все дела. А учёные, кукушки
чёртовы, дали тридцатипроцентную вероятность, что мы можем не вернуться. Откуда они это взяли, не знаю, думаю, просто ляпнули на всякий случай, но начальство решило подстраховаться. Так что не только я в отставку ушёл, но и остальные. Если что, вернуться на службу потом не трудно. А отпустили спокойно, у них наш человек остался, мой племянник Вячеслав. Считай заложник. Из-за него я столько попыток и предпринимал вернуться именно в мир Сталина. Нина, конечно, горевала, но у них с мужем сюрприз случился приятный, забеременела она. УЗИ девочку показало, сестрица всегда о ней мечтала, потому-то мы и прекратили приключения, а они отправились отдыхать.
        Возвращение, как известно, не задалось. Началась чехарда, которая у меня вызывает сильное желание побить голову того, кто это устроил, о кирпичную стену, а виновный всегда должен быть, по службе знаю. Для начала я попал в отражение мира, где начинал воевать Вячеслав. Как я понял, мне дают пройти квест, мой шанс проявить себя. Как показало время, остальные получили всё то же. Причём из всех остался довольным приключениями только Толя. Как у Славы, ещё не знаю. Однако, скажем так, я не тот человек, который на это способен. Да, я натужно пытался что-то изобразить, вон Толя даже похвалил, но по сравнению с ним я бледная моль. Вот уж кто везунчик. Или тот же племянник. Да даже братья-близнецы со своим дружком Егором и то получали кайф от попадания, воюя от всей души, правда, их после окончания войны в шарашку сунули, но это дело второе. В том-то и суть, что мы разные по характеру, то, что им доставляет удовольствие, не для меня. Я аналитик, скорее кабинетный работник, чем полевой агент. Ну да, было у меня в молодости три года боевой работы в качестве командира взвода быстрого реагирования, приписанного
к особому отделу нашего корпуса, но это когда было? Пусть я получил тело молодого парня, точнее прошёл омоложение, и в первое время на гормонах и эмоциях немного потянуло к приключениям, но восемь акций в мирах с Русско-японской приглушили эту тягу, я хотел покоя. Я вообще асоциальный тип, который любит одиночество. Возможно, жена из-за этого и ушла. Так что я хапнул приключения, и оно мне больше как-то не надо. И вот «это», пользуясь моим невменяемым состоянием, а думаю, я спал, раз в трусах был, отправило в этот мир. Как это всё называется? Я только матом могу свои эмоции описать. Однако, по неизвестным мне причинам, мало информации для анализа, только косвенные признаки, что это всё не случайно происходит, меня постоянно подталкивают пройти этот квест сначала и до конца. Отправная точка - болото и пролёт советских истребителей. Это как опознание. А тут, видимо, наказали за то, что не играю в чужие игры. Вместо болота засеянное поле, и чёрт его знает, есть ли там портал. Копать и искать смысла нет. С одной стороны, лес вырубили и маяки для поиска портала на болоте, а тут, уже на поле, не работают.
Искать будешь до старости. Да и сомневаюсь, что я с этими приключениями до старости тут доживу. Потерев шрамы на руке, от ножа и пулевого ранения - мои попытки вернуться, я услышал сдавленный писк и вскочил на ноги. Похоже, на меня кто-то наткнулся. Как же я так прохлопал?
        Вскочив, я с удивлением посмотрел на двух миловидных и стройных девчат в военной форме с эмблемами связистов в петлицах. Младшие сержанты они, как я понял. Они с краснеющими лицами смотрели на меня. Ну да, я же обнажён, загораю как нудист. Вот уже кожу припекает. Стряхивая с живота прилипший песок, я направился к ним, а они отвернулись, только косясь на меня и перемигиваясь между собой. А подходя, я внезапно осознал, кого встретил. Дело в том, что, читая старые сводки, я узнал, что до прилёта «юнкерса» тем же вечером в том районе у леса, пропали две связистки из штаба зенитного тяжёлого крупнокалиберного дивизиона. За грибами пошли. Скорее всего, их принял местный связник, который ждал прилёта самолёта. Жаль, его живым взять не удалось, тот застрелился во время захвата. Так что на него их пропажу и списали. Просто достоверно было выяснено, что именно он среди тех, кто работал на немцев, был в этих местах. Проводил разведку, чтобы отправить сигнал радиостанцией, что всё тихо. Запряг лошадей в повозку и покатил сюда, а к утру вернулся. Получается, только он мог быть причастен к их исчезновению. Нет,
конечно, они могли попасть в руки каких-нибудь урок, что тут прятались, или шальных парней, что с ними развлеклись и потом прикопали, но вряд ли. Наверняка тут бирюк руку приложил, я был согласен с оперативниками.
        - Ой! - сказала одна из девиц, ещё больше краснея.
        Одеваться я не торопился, да и не прикрывался. Подошёл к девицам с вопросом:
        - Вы откуда, прелестницы?
        - Гражданин, вы не могли бы одеться? - строгим голосом сказала вторая, явно стараясь скрыть смущение и при этом ещё больше краснея.
        Я невольно умилился, девушки были явно правильно воспитаны, не удивлюсь, если мужчин они ещё не знали, наверное, даже не целованы, лет по двадцать обеим, в самом соку, да ещё на лица очень даже ничего, красавицы, так что я невольно ими залюбовался. Подойдя, я улыбнулся и сказал:
        - Давайте я угадаю, кто вы. Вы, милая девушка, Алиса Сыроежкина, а вы - Наталья Паровозова. И обе вот уже два дня как проходите службу в отдельном тяжёлом зенитном крупнокалиберном дивизионе, что защищает подступы к Москве.
        - Как вы узнали? - распахнув глаза, изумились они. Правда, снова покраснели и отвернулись, сжимая в руках ручки полных корзинок.
        - Всё очень просто. Я из будущего, попаданец. Там в будущем я генерал-лейтенант НКВД. Кстати, в сорок третьем введут погоны, так что звания в госбезопасности изменятся и будут равны армейским. Я читал старые сводки по сорок первому году и узнал, что в эти дни тут пропали без вести две военнослужащие. Меня это заинтересовало, и я затребовал дело о пропаже. Оказалось, пропали две девушки, младшие сержанты связистки, Сыроежкина и Паровозова. Пошли за грибами в лес и не вернулись. Скорее всего, попали в руки немецких агентов, и те, с ними повеселившись, где-то их прикопали. Так что связать ваше тут появление с корзинами и время пропажи было несложно. А в личном деле было ваше описание, поэтому и разобрался, кто из вас кто.
        - А может, вы враг? - с подозрением спросила Сыроежкина.
        - В описании были ваши особые приметы. Например, родинка с внутренней стороны бедра в форме бабочки, - слегка улыбнувшись, ответил я, а та снова покраснела и бросила отчаянный взгляд на подругу.
        - А вы, товарищ генерал-лейтенант, не слишком ли молоды для такого возраста? - с заметным ехидством спросила Паровозова. - С родинкой верим, про неё никто не знал, только хозяйка хаты, где мы живём.
        - Каюсь, должен признать, что я был стариком, у меня даже не все свои зубы имелись, да ещё часть выбили при допросе. Случайно не за того приняли. Но при перемещении я омолодился, так что при мне двадцатилетний возраст и весь опыт прошлой жизни.
        - А вы нас убьете? - прямо спросила Паровозова, пристально глядя на меня.
        - Умная девочка, но тут ты ошибаешься. Я сам жду тех, кто работает на немцев, чтобы их кх-х-х, - провёл я большим пальцем по горлу. - Однако отпустить я вас не могу, вы сообщите обо мне, и тут наводнят всё войсками, чтобы нас найти. Так что до вечера со мной пробудете, и дальше свободны.
        - Так уже вечер, - напомнила Паравозова.
        - До темноты, - поправился я и, приметив на дороге повозку, подошёл к Сыроежкиной и, прижавшись к ней, стал целовать, после чего прошептал так, чтобы и Паровозова слышала: - Там на дороге появился тот, кто, по предположению оперативников, вас и убил. Это связной и радист абвера, который сюда диверсантов сбрасывает. Сделайте вид, что вы со мной. Он ночью должен самолёт встретить. Я не знаю сигналов опознания, так что он не должен ничего заподозрить.
        Подхватив Сыроежкину под попку, я снова впился в её губы - ух, и крепкие ягодички, так приятно мять, - и приподнял, продолжая целовать. Та почти сразу стала отвечать. Тут мы сделали вид, что только сейчас заметили повозку и возницу, что нас пристально разглядывал, и, подхватив корзины - Сыроежкина, пока я её целовал, умудрилась свою уронить, просыпав белые грибы, - мы спустились к пляжу, к моим вещам. Я тут же отпустил девчат и, отбежав в сторону, выглянул и стал наблюдать за предателем, пока девчата, сидя на корточках, о чём-то шептались. Быстро добежав до них, пригибаясь, я сказал:
        - Этот гад на опушке оставил повозку и сейчас идёт дальше к круче на берегу, оттуда это место отлично просматривается. Придётся играть до конца. Ляжем рядом друг с другом, я сделаю вид, что мы ласкаем друг друга.
        - Ты не сказал, отпустишь нас или нет, - вполне серьёзным тоном заметила Паровозова.
        - Хм, - я с интересом её осмотрел и ответил с хитрой улыбкой на губах: - Отпущу, конечно, но за поцелуй. До-о-олгий.
        - А ты точно наш?
        - Конечно.
        Пришлось ускорить события, схватить Наталью в охапку и впиться уже в её губы. К моему удивлению, Сыроежкина сердито засопела носиком. Тогда я свободной рукой прижал ту к себе сбоку, и пока Наталья пыталась отдышаться, занял губы уже Алисы. Почти полчаса так целовались, нацеловаться не могли. Когда наконец Паровозова пришла в себя и начала вырываться, жаль, ни до чего серьёзного не дошло, я отпустил их и, сделав вид, что решил размяться, встал и, поднявшись на берег с пляжа, убедился, что повозки уже не видно. Бирюк её в лес загнал, но через деревья с пляжа рассмотреть было возможно. Уехал, значит, вражина.
        Скатившись обратно, я стал быстро одеваться. Девчата старались на меня не смотреть, но я скомандовал им:
        - Всё, давайте в часть.
        - А ты? - чуть ли не хором спросили они.
        - У меня дела тут, немецких диверсантов встретить.
        - Подожди, - Наталья осмотрелась, пытаясь найти оружие. - А ты что, не вооружён?
        - Нож складной есть, - улыбнулся я, надевая галифе и быстро наматывая портянки.
        - Вот паршивец, я ведь думала, ты серьёзно вооружён, а ты обманул.
        - Но зато нацеловался всласть. Вы тоже в выигрыше.
        - А мы его знаем. Ну, того, на телеге, - вдруг сказала Алиса.
        - Так вот почему он вас ликвидировал, - понятливо кивнул я. - Вроде штаб дивизиона у вас в двадцати километрах, в другом селе, сюда на попутке добрались, как отпустили, не понимаю, а тут вон оно что.
        - Слушай, попаданец из будущего, - с усмешкой сказала Наталья, ясно давая понять, что она этому не верит. - Мы победим?
        - Конечно победим, - подтвердил я, продолжая одеваться. - Девятого мая тысяча девятьсот сорок пятого года. Войну в Берлине закончим. Только потеряем, по примерным подсчётам, двадцать семь миллионов населения - тут и боевые потери, и гражданские. Немцы набирали разную шваль, в основном националистов, создавали националистические карательные батальоны, и те зачищали оккупированные территории. Сами немцы руки пачкать брезговали. Загоняли жителей в большие амбары или другие крупные строения, обливали бензином и поджигали. Полтора миллиона гражданских, детей, женщин и стариков так сожгли. Другие военные преступники были. Я руководил отделом, что искал их, дальше суд и расстрел. Про всех про них я знаю, где укрывались после войны. Так что война страшной будет. Случится окружение войск под Киевом, почти шестьсот тысяч наших в плен к немцам попадут. Потом битва под Москвой. Немцы до столицы дойдут. Но их откинут и погонят прочь. Потом Харьковская катастрофа в мае сорок второго. Тоже в окружение масса наших войск попадёт. Причина - ошибки и просчёты командования. Тимошенко виноват будет. Но ему ничего не
сделают. Тем же летом начнется Сталинградская битва, что закончится лишь в январе сорок третьего. В Сталинграде наши окружат трёхсоттысячную армию Паулюса, которая капитулирует. Дальше ещё битвы будут, и наши, научившись бить врага, двинут вперёд, освобождая территории, пока не дойдут до Берлина. Да, знаменитое танковое сражение под Прохоровкой в сорок третьем случится, в районе Курской дуги. Наши потери будут страшные, но мы немцам сломаем хребет. Кстати, в эту войну я тоже воевал. Но служил матросом на «щуке» - на подводной лодке, что сейчас проходит службу на Северном флоте. Вы об этом можете не сообщать, письмо с подробным описанием товарищу Сталину я уже отправил. Ладно, прощевайте, девчата… А губы у вас действительно сладкие.
        Я уже закинул сидор за спину и собирался рвануть, взяв низкий старт, но неугомонная Наталья всё же задала вопрос:
        - Почему?
        - Что почему? - полуобернулся я, поправляя лямки сидора.
        - Почему ты сам к товарищу Сталину не пойдёшь?
        - А ты думаешь, я не пытался? Посчитали психом. Повесили на меня пару дел, что у них давно висят нераскрытые, что с психа возьмёшь, дали двадцать пять лет и отправили по этапу. Ладно, повезло, сбежать смог с тюремного поезда. Били так, что угодно подпишешь. Так что нет, даже если поверят, через всё это повторно проходить у меня желания нет. Помог я с информацией и так изрядно, указал, где в Татарстане нефтяные месторождения и алмазные россыпи в Сибири, так что сами теперь, сами.
        - А ты?
        - А я в тыл к врагу, буду диверсии устраивать. Развлекаться, одним словом. Бывайте. Вы, главное, живите, любите и помните.
        Больше меня не останавливали, так что я побежал и вскоре под тенью деревьев направился вдоль лесной дороги, изредка поглядывая, не пропали ли свежие следы повозки. А когда те свернули в глубь леса, направился за ними. Когда уже стемнело, я устроился на нижней ветке могучего дуба и с интересом наблюдал, как бирюк складывает костры для посадочной площадки, готовясь встречать гостей. Насколько я помню, там на борту будет несколько диверсантов в нашей форме и груз для самого бирюка. Тот для этого повозку под рукой и держал, чтобы вывозить доставленное. Ждать пришлось ещё три часа, пока не раздался гул моторов тяжёлой высотной авиации противника, где-то уже забили зенитные орудия, - уж не того ли дивизиона батареи, с девчатами которого я познакомился? Вкус их губ до сих пор чувствую, улыбка не сходит. Чёрт, жаль было упускать девчат, но они мне действительно тут только мешали. А что, сговорил бы их отправиться со мной, пусть две жены будет, я лично на предрассудки плевать хотел, сколько хочу, столько и имею.
        Наконец костры были зажжены, и вскоре на поляну спланировал «юнкерс», к моему удивлению, винты его двигателей не вращались. Он прокатился в дальний конец поляны, бирюк с повозкой с другой стороны ждал. Я тут же при нём в траве прятался. Салон покинуло с десяток человек, заняв оборону вокруг самолёта, и член экипажа, по шлемофону его опознал в слабом свете костров, особым кодом помигал фонариком в нашу сторону. Бирюк ответил. Видимо, правильно, там успокоились, и вокруг «юнкерса» собралось девять человек в советской форме, видимо все в командирской. Они помогли экипажу поднять хвост и перенести его, направив нос в сторону взлётной полосы. Дальше диверсанты выстроились и по одному скрылись в лесу. Похоже, их тут больше ничто не держало. Когда они исчезли, бирюк покатил к самолёту. Костры ещё горели, но пламя уже не такое яркое было. Я последовал за предателем, но двигался бегом по опушке, прихватив свой сидор по пути. Он у меня укрыт был за деревьями.
        Я как раз достиг нужного места и, упав, стал по-пластунски подбираться к самолёту, причём двигался, когда стрелок, что торчал в прозрачной башенке с оборонительным пулемётом, смотрел в другую сторону. Достигнув фюзеляжа, с другой стороны шла разгрузка и слышалось негромкое бормотание, я приготовился к атаке. Работать нужно тихо, так что я был даже рад, что ничего огнестрельного у меня нет, лишь рукоятка обычного складного ножа в руках.
        Метнувшись из-под самолёта к двум у телеги, я одним ударом кулака отправил бирюка спать, чиркнул ножом по горлу его собеседника, после чего прыгнул к открытому люку самолёта, где застыл в ужасе ещё один член команды, и вбил ему клинок в горло, чтобы не заорал. Не успел. Только как-то странно булькнул горлом и вывалился наружу. Так-то он на спину должен упасть, но я схватил его за ворот комбинезона и рывком дёрнул на себя. Он вывалился с каким-то мешком в руках, так я быстро расстегнул у него кобуру на животе, достал «вальтер» и, приведя его к бою, заглянул в салон и сразу выстрелил в стрелка, который судорожно доставал свой пистолет. Наверное, увидел, что случилось. Дёрнувшись, стрелок повис на ремнях люльки с пулей в сердце. Я заглянул в рубку управления. Пусто, похоже, экипаж состоял всего из трёх членов. Добив подранков, в том числе бирюка, я разоружил их, оружие в кобурах вместе с ремнями закинул в салон самолёта. Сбегал за своим сидором, там припасы, и стал разгружать телегу, убирая груз обратно в салон самолёта. Не поленился, даже обувь снял с лётчиков и комбинезоны. Справная одежда,
пригодится. Шлемофоны тоже прихватил. Прогнав лошадь, чтобы та утащила и повозку, я сел в кресло пилота, перед этим закрыл грузовой люк, и по очереди запустил все три мотора. Так как экипаж с ними не возился, то посадка с заглушенными моторами у них явно проходила штатно. Так и оказалось, моторы громко взревели, перейдя на сытый рокот.
        На таком аппарате мне летать уже доводилось в одном из миров-копий, когда мы готовились угнать у немцев субмарину, так что небольшой опыт есть. Подняться в воздух удалось без проблем, догоняя бомбардировщики, что завершили налёт на Москву. Только те куда выше меня были, я держался на километровой высоте, а те - выше десяти тысяч. Я достал карту, взял планшетку у штурмана, посмотрел на компас и стал править курс. Мне с бомбардировщиками не по пути, у меня другой план действий. На Минск. Прикинув запасы топлива и расстояние до столицы Белоруссии, понял: не долечу. Несмотря на то что под крыльями были дополнительные топливные цистерны, половину запасов топлива самолёт уже где-то потратил, так что сяду километров за сто до Минска. Это уже на оккупированной территории. Сейчас бои у Могилёва к концу подходят, уже к Смоленску идут. Всё же конец июля. Ха, а сколько уже прошло дел славных, даже вспомнить приятно. Кстати, завтра первое августа будет.
        Тут по корпусу самолёта как будто горсть гороха бросили. И по руке мне ударило. Чёрт, советские ночные истребители атаковали. Видимо, обнаружили меня и с земли навели. Боль была сильная, даже глаза закрыл, чтобы переждать её, не дай бог потеряю сознание от болевого шока. Это конец, спикирую в землю. Однако случилось странное. Мигнув, как мне показалось, я вдруг понял, что лечу в обычный солнечный день. Я сильно прищурился, глаза привыкли к ночной темноте, а резко оказались при дневном свете. Да ещё и солнце, похоже, поднимающееся, светит прямо в лицо. Чуть зрение не потерял. Ничего не вижу.
        Отпустив штурвал - самолёт спокойно себе летел дальше самостоятельно, - я достал из кармана куртки перевязочный пакет, у меня своих не было, у лётчиков нашёл в специальных кармашках, и, разорвав зубами упаковку, достал бинт и, задрав окровавленные рукава куртки, гимнастёрки и нательной рубахи, стал бинтовать кисть. Пуля кости, похоже, не задела, но ранение серьезное. Я, конечно, к ним привычен, но если стрелял в себя, то максимум по касательной, кожу содрало, и всё, а тут в центр кисти поймал, рука онемела, боль начала накатывать. Достаточно аккуратно ее замотав, я завязал узел, помогая себе зубами. Кровь остановил, рана сквозная, чистая, как я видел, пока терпимо.
        Осмотревшись, я вздрогнул. Рядом с самолётом летело два странных каплевидных аппарата с зеркальным покрытием корпуса. Внизу обычные виды Земли, реки, луга и леса. Лето явное. Так, о чём я думал, когда пуля попала? Хм, кажется, мечтал открутить голову тем, кто повинен в этих моих метаниях по мирам. Похоже, моё желание сбылось.
        Заметив, что один аппарат неизвестной расы поднялся и завис над кабиной, я покачал крыльями, мол, всё вижу. Тот улетел вперёд, намекая следовать за ним, я и последовал. Знал бы, что меня ждёт, уж лучше бы на таран пошёл.
        Десять лет спустя. Государство
        Земная Федерация. 2367 год, начало лета.
        Тюремный блок зоны номер 367-12,
        северный сектор Луны
        - Внимание, - прозвучало в динамике моей камеры. - Олег Буров, ваше заключение закончилось. Прошу забрать личные вещи, вас сопроводят к выходу в сторону ангара с шаттлами.
        Встав с койки, я собрал в рюкзачок личные вещи. На территории тюрьмы работал интернет-магазин, позволявший заказать что угодно, так что они у меня были. Я особо деньги не тратил, так что скопил на обычный планшет с доступом в Галонет, как тут называется интернет, через него и счёт в главном государственном банке Земной Федерации завёл, куда шли мои накопления и зарплата. Кроме того, приобрел обычный комбинезон пилота - гражданскую одежду, а то на мне жёлтый костюм зека с номером. Ботинки шли в комплекте, они с автоподгоном.
        Наверное, стоит рассказать, что вообще произошло. Как ни странно, я действительно попал, куда хотел. Уже на следующий день выучил язык, что заняло двадцать минут через гипнообучение, которое мне в кредит провели, потом две недели отрабатывал. Тут вообще ничего бесплатно не делали. А выучив язык, я полазил по сети и нашёл информацию о машине времени. О да, тут построили машину времени. Об этом довольно много писалось, рекламные акции шли. В прямом эфире в лаборатории отправляли животных на десять минут в будущее. Что интересно, согласно докладам учёных и их интервью корреспондентам, путешествия в прошлое невозможны, законы материи и физики не дают, что уже доказано, а в будущее - пожалуйста. Я скачал бесплатно старую карту Земли, потом новую, наложил одну на другую, и знаете где, оказалось, расположился центр и лаборатория с машиной времени? Всё верно, в районе реки Буг, на бывших болотах, неподалёку от Бреста. А вторая лаборатория, где параллельно велись схожие работы, находилась в районе Брянска. Да-да, неподалёку от Толиной деревни. Я посмотрел, в этом времени она не сохранилась, всё лесами
поросло. Именно там в лесах научный центр с лабораторией и находится. Теперь понятно, откуда те порталы взялись, только непонятно, почему они взаимодействуют, я тут не специалист. Прибить готов этих исследователей, творят что хотят, а отдачей нас достало.
        Теперь про меня лично. Те каплевидные аппараты оказались патрульными судами воздушной поддержки полиции. В общем, меня привели на аэродром, где уже группа спецназа ожидала в бронекостюмах, настоящие киборги с виду. Брали меня жёстко, срезали носовую часть самолёта вместе с мотором, меня из кресла просто выдернули. Я уж потом узнал, почему так со мной обращались, когда мне гипнообучение языку провели и объяснили многие местные законы. Язык, которым здесь все пользуются, искусственный, назвали его - эсперанто. Приняли его, когда у Земли появились инопланетяне и вышли на контакт с космонавтами на орбите. Это произошло в две тысячи шестьдесят седьмом году. Благо это оказались мирные торговцы, гуманоиды, хотя и мало похожие на людей, скорее на двухметровых ленивцев. Они не захотели обращаться к какой-то определённой нации, тогда люди в кои-то веки собрались и официально объявили, что теперь существует только Земная Федерации, все границы отменяются. Полиция общая, армия общая. Двести лет уже прошло, все недовольные этим померли, остальные привыкли. Да и действительно жизнь изменилась заметно в лучшую
сторону. Конечно, есть где-то перегибы или недосмотр, но решается всё достаточно быстро. А торгуют с инопланетянами до сих пор, нам технологии, земляне им продовольствие. Как ни странно, Земля стала аграрным миром, поставляющим в несколько миров продукты. Да и людей на планете стало куда меньше, чуть больше миллиарда, разлетелись по космосу. Раньше ведь люди вообще только на Земле были, а теперь на многих планетах появились, там и расплодились.
        Итак, вернемся к тому, что случилось со мной. В самолёте была взрывчатка в мешках, а в Земной Федерации ее наличие, даже такой маломощной и кустарного производства, это приговор. Взрывчатка обычно бывает у террористов, а им одна дорога - смертная казнь. Так что мне светила вышка. Эксперты, с удивлением изучая маркировки, сообщили, что кто-то репликами занимается, да и самолёт с оружием чистая реплика. У меня его выкупили, и теперь он экспонируется в музее вооружённых сил Земной Федерации. Даже нашли информацию по нему в Галонете, правильно определив модель и время использования. В общем, мне попался ушлый адвокат, хотя его услуги обошлись в половину стоимости самолёта, но он смог скинуть с меня статью за терроризм. Проверили на детекторе лжи, тут они куда совершеннее, чем в прошлом были, так что им доверяют. Даже я бы его обмануть не смог, а нас учили, но тут и не нужно было, отвечал честно. Спросили, знал ли я, что в мешках. Ответил - нет, и детектор подтвердил, что я не вру. Так что терроризм с меня сняли, а за остальное по совокупности влепили десятку. Это ещё немного, тут пожизненное обычное
дело, и УДО не существует. Честно скажу, в таком мире я бы жить не хотел. Да многое мне тут не по нутру, по-другому воспитывался. Менталитет с местными у нас разный, за десять лет сидения на зоне я более-менее адаптировался, но… домой хочу. Это я понимал достаточно ясно. Только без ништяков покидать это время я не собирался. Зря, что ли, вкалывал в две смены?
        С момента моего ареста и прибытия на зону прошло четыре дня. Да, судебные процессы тут упростили, всё быстро происходит. Уже на зоне ко мне из музея обратились по поводу продажи самолёта, их он заинтересовал даже в таком виде. Ну и за содержимое заплатили. Оружие и форму выкупили, кроме взрывчатки и гранат, это всё полиция изъяла. Видимо, оружие опасным не посчитала. Солидная сумма получилась. Я кредит в банке взял для оплаты работы адвоката, поскольку меня не оказалось в базе граждан Земной Федерации, а вообще и не спрашивали, откуда я - появился, и ладно, так и оформили. Закрыл я его с продажей самолёта и прочего имущества, и осталась еще половина суммы на моём новооткрытом счете. А это семьдесят шестьдесят тысяч федералов, как называются местные деньги. Потом работал на зоне. Тут был полуавтоматический завод по производству пайков. Как для армии и полиции, так и гражданского назначения. Гражданское - это в основном корабельные запасы, НЗ. Для космоса, для спасшлюпок. Да много куда их направляют. Вообще, у каждой зоны имеется какое-то своё производство, два десятка зон даже работают на
корабельных верфях в космосе, они на орбитальных станциях размещены. И нормально, не жалуются, а вот у нас пайки.
        На заводе было восемь специальностей, на которые я мог, не имея предварительных знаний, быстро выучиться. В основном это операторы разных механизмов. Сидеть и тупо нажимать на три кнопки, чтобы механическая рука перетащила очередную коробку на ленту транспортёра, как-то не по мне. Другие специальности требовали знаний, однако их можно было купить и залить прямо в мозг.
        Немного опишу здешний мир. Это уже космическая цивилизация, тут даже люди со средним достатком могут купить катер и слетать, например, к нам на Луну. А я не говорил, где все производства размещены? На Земле запрещено, там идёт борьба за экологию, так что все зоны, производства и верфи размещены на Луне. Тут и городов немало под куполами. Так вот, тут такой уровень технологии, когда в ходу нейросети и базы знаний. Мне до окончания срока нейросеть ставить нельзя, их зекам удаляют, чтобы не сбежали, всё управление на работе только ручное. Я тоже с сумкой инструментов бегал и тестером, огромный багаж опыта ручной работы получил. Для других это дико, самому пахать, а не роботов заставлять. Сами работают только лохи или зеки, что по факту одно и то же. Именно так считали жители Земли. Однако если нет специальности, то можно залить гипнообучением, это, конечно, не полноценные базы, а только основы, но дальше можно свой опыт наработать. Я выбрал техника-универсала - чинить всё, от транспортных лент, конвертора и роботизированных грузовых погрузчиков до обычных планшетов и любой гражданской электроники.
Когда мне заливали знания по этим базам, двадцать пакетов по две штуки в месяц, параллельно я работал, осваивая знания, чтобы улеглись в памяти и закрепились там намертво, и следующие девять лет уже нарабатывал опыт и стал очень крепким специалистом среднего уровня. На оплату этих баз знаний для гипнообучения ушли все оставшиеся деньги. После этого на мой счёт шла чистая зарплата, а она была довольно высока, потому как моя специальность оплачивалась очень хорошо, а не по минимуму, как работникам тех восьми специальностей, от которых я отказался.
        Тут раздался сигнал, прервавший мои мысли. Охрана видела, что я собрался, камеры тут везде. Никакой личной жизни. Дверь открылась, за ней уже ждал дроид-охранник, и я двинул первым вперёд к свободе, тот сзади следовал. Что в прошлом живой охранник, что в будущем железный, а привычек не меняют. Меня довели до ангара, сняли с ноги браслет с чипом заключённого, и с этой минуты я стал свободным гражданином Земли с чистым послужным списком. Меня зарегистрировали в общей базе граждан Земли десять лет назад, а моя отсидка никак не влияла на личную характеристику. Если бы меня за убийство приняли или за другие тяжкие преступления, дело другое, под присмотром оставался бы. Ещё и чип бы носил, чтобы полиция отслеживала моё местоположение. А меня как контрабандиста приняли, это из лёгких преступлений, у нас на зоне половина зеков по этой статье сидят, так что обходятся без чипа. Чёрт, да я мог пойти и написать заявление о приёме на работу в полицию, прошёл бы обучение и начал бы служить. Или вступить в силы самообороны Земли, что, кстати, и собираюсь сделать. За десять лет план дальнейших моих действий был
спланирован поминутно, так что я знал, что делать. А прокачаться как боевик я мог только в одном случае, если бы вступил в силы самообороны. Иначе боевое оружие и снаряжение не продадут, да и базы знаний тоже. Туда все гражданские принимались, бывшие военные, но снаряжаешься за свой счёт. Потери возмещают, если участвовал в боях и потерял вооружение или что-то из амуниции. В остальном всё сам.
        В ангаре было непривычно, слишком легко я шагнул, излишне оттолкнувшись на входе в него, чуть до потолка не взлетел. Кхм, стоит идти осторожнее, контролируя каждый шаг. Дело в том, что на зоне и территории завода локально используется искусственная гравитация. Если хочешь, входишь в управление и настраиваешь под себя нужный уровень. И в районе метра вокруг тебя будет именно это тяготение. Кстати, одна из самых популярных опций, особенно у любителей качаться. Спортзал на зоне тоже был. К тому же это опция бесплатная, что вообще редкость не только на заводе, но и в Земной Федерации. Там бесплатно шагу не сделают. Я себе тоже поставил - сначала единицу, это стандарт Земли, а потом каждый год прибавлял по одной десятой, дойдя до полутора единиц, остановился. Дальше очень тяжело, тем более я стал завсегдатаем спортзала и накачал солидную мускулатуру. Без неё в одиночку поди потягай тяжёлые люки и крышки или детали. Так что последние пять лет я жил на уровне полутора тяжей от уровня тяготения Земли. А тут слабенькое притяжение Луны, вот я и взлетел, ладно мягко опустился на пол, ничего себе не поломал.
А ведь некоторые парни при двух «же» живут, или двух с половиной, я бы так не смог, но у них скелеты усиленные, бывшие бойцы, нейросети убрали, а усиление скелета осталось. Его изъять можно только с самим скелетом.
        Охранный робот развернулся и шмыгнул в двери, которые за ним закрылись, мне уже сообщили номер ожидавшего меня шаттла, да тот и так виден, стоит с открытой боковой створкой. Пройдя в салон, где ещё пятеро заключённых было, у которых сегодня срок вышел, сел на свободное место, приветливо кивнув паре знакомцев. Я уже переоделся, сдав жёлтый комбинезон, остальные тоже были одеты кто как. После того как пришло ещё полтора десятка бывших заключённых, створка закрылась, и когда воздух был откачан из ангара, мы вылетели из него, направившись к лунной столице Эдему. Не знаю, кто его так пафосно назвал, специально искал в Галонете, но, видимо, герой затерялся в истории, так и остался Эдем Эдемом. Мы добрались до центральной площадки космопорта, и нас выпустили под куполом. Теперь мы свободные граждане Земной Федерации, можем делать что пожелаем. Я направился к терминалам, нужно получить бесплатный билет на Марс, вылет уже сегодня, через шесть часов.
        С получением билета проблем не возникло, и я устроился в зале ожидания на мягком сиденье с планшетом. Медицина в будущем просто изумительна, лёг в капсулу, и тебе отрастят хоть руки, хоть ноги. Мне вот руку восстановили, даже шрама не осталось, да и другие шрамы и родинки убрали, привели тело в порядок. Правда, денег содрали за капсулу, это потом я на зоне узнал, что меня развели, можно было просто аптечку приложить. Чуть больше времени бы заняло, но пару дней бы просто походил с ней, и тоже шрама бы даже не осталось, а так заплатил солидную сумму. Все меня тут грабят, неужели я так на лоха похожу? Видимо, да, ну а насчёт Марса, так именно там налажены производства нейрокоммуникаторов, тех самых нейросетей, что вживляют в голову. С ними идут импланты-усилители. На Марсе их продажа и установка куда дешевле, чем на Земле или Луне. Нет, затраты на полёты туда и обратно убивают экономию, но я подсчитал и решил, что всё же сэкономлю. Мне, как бывшему заключённому, полагается бесплатный билет. А неважно куда, вот я и взял на Марс. Так что на дополнительный имплант мне хватает. А так как у меня рейтинг
гражданина Земной Федерации на нуле, я решил его поднять. Взял десять тысяч федералов со счёта и перевел на счёт детского приюта на Земле. Отправил копию квитанции в госслужбу, и та автоматически прибавила мне рейтинг гражданина Федерации на единицу. Жаль, это только один раз сработает. Да и минимальная плата за одну единицу рейтинга - пять тысяч, но на детей я все же десять отправил, лимит средств у меня был. С одной единицей я уже кое-чего стою в рейтинге граждан Земной Федерации, я уже мог вступить в силы самообороны. Правда, для этого я должен проживать в одном из секторов планеты, чтобы вступить в силы самообороны того города, где буду жить. И это необходимо сделать до прилёта на Марс, иначе мне не поставят военную нейросеть и импланты, даже сильно устаревшие, армия и полиция их давно уже не используют, но по-другому их не получить, да и всё равно они куда мощнее самых современных гражданских. Я нашёл вполне русский город Киев и через Галонет на окраине снял маленькую квартирку, там цены куда меньше, чем в Москве, а какой город выбирать, мне особо без разницы.
        Мне прислали договор на полгода, я поставил виртуальную подпись и перечислил деньги, в ответ мне прислали виртуальный ключ к кодовому замку входной двери квартиры. В личном деле появилась запись о временной прописке. Дальше я связался со штабом сил самообороны того района города, где расположена квартира, и отправил заявку на вступление и скинул свои данные. Скрестив пальцы, ждал ответа. Силы самообороны Земной Федерации три года назад отпраздновали столетие с момента образования. В принципе, они и не нужны особо, но сто лет назад племя кочевого народа тагров устроило налёт на Землю, и расслабившиеся военные их, как и ожидалось, прошляпили и понесли заметные потери. А пока организовывались и выстраивали оборону, несколько десантных кораблей тагров успели сбросить десантные капсулы. Десантников всё же перебили за год, но потери в гражданском населении - почти шестнадцать миллионов. Полиция справиться с таграми не смогла, вот и было принято решение создать силы самообороны. И не зря, раз шесть тагры ещё налетали, и всегда отхватывали, хотя до десанта дошло четыре раза, и бойцы самообороны лихо
разбирали трёхметровых бронированных тараканов на запчасти. А тагры - это мощь, злоба, сильная природная броня, не считая навесной, и просто чудовищные сила и скорость. Убить их не так просто, но парни справились и не допустили еще больших потерь среди мирного населения, хотя сами понесли серьёзные. Тогда все поняли важность поддержки армии со стороны гражданских специалистов, а то у этой идеи немало противников было. Тагров люди интересовали как еда. Они всё жрали, что имеет мясо, многие цивилизации из-за них пострадали. Некоторые, что не смогли отбиться, совсем съели. Прожорливые твари.
        Час я ждал, волнуясь, сработает или нет, наконец планшет затрясся вибрацией. Он у меня на беззвучном стоял, шёл входящий вызов. Абонент с той стороны был отмечен как Виктор Губин, подполковник, командир батальона сил самообороны того района, где я через несколько дней буду проживать. Хм, я думал, он просто поставит свою подпись, но тот, видимо, решил лично пообщаться, чтобы понять, что за человек с той стороны. Поставив планшет так, чтобы камера брала в фокус моё лицо, я активировал принятие вызова. Несколько секунд хмурый мужик с сединой на висках рассматривал меня, потом спросил:
        - И на хрена ты мне нужен?
        - Может, потому, что я не умею отступать и не праздную труса? - зло ощерился я, по-другому с такими типами нельзя. - Думаю, вам пригодится ещё один солдат, от которого при движении идёт звон.
        - Не понял?
        Видимо, про эту шутку в будущем забыли, потому пояснил:
        - Потому что яйца стальные звенят.
        Тот хрюкнул, был слышен смех на заднем фоне, похоже, он общался по громкой связи. Подполковник стал изучать информацию про меня, потому как скосил взгляд чуть в сторону, да и следующий вопрос подтвердил эту версию:
        - Ты подал заявку на вступление в силы самообороны как боец активной поддержки пехоты, то есть как оператор меха. Ты знаешь, сколько они стоят?
        - Мои проблемы.
        - У меня есть связи с армейскими складами, где распродают устаревшее снаряжение и вооружение. Могут скидку до двадцати процентов сделать.
        - Думаю, частично воспользуюсь вашим предложением, - с осторожностью сказал я, так как у меня уже были найдены каналы для закупки снаряжения, по крайней мере меха точно, и скидка там стопроцентная.
        Губин явно понял мою заминку и проницательно заявил:
        - У тебя свои каналы. Какую скидку за мех дают?
        - Стопроцентную.
        Тот аж поперхнулся и уточнил:
        - Что за мех? Старьё?
        - Максимальное поколение, что могут передать силам самообороны. Четвёрка. Машине сто лет с момента выпуска, можно сказать свежая.
        - Модель? Комплектация?
        - «Максима-Аква». Комплектация полная.
        - Охренеть. У нас на весь город «Максимов» всего пять штук. Это же тяжёлые мехи прорыва. На них же корабельные пушки стоят, - сдавленно произнёс тот и тут же приказал: - Данные поставщика. Или это контрабанда? Я смотрю, ты по этой статье сидел.
        - Нет, поставщик легальный, прапор со складов.
        - Контакт? Пробью его по своим базам.
        Подумав, я всё же скинул контакт, тот только глянул и довольно кивнул:
        - Знаю его, добрый хлопец. Сам с ним работаю. Добро, принимаю. У меня есть лишь один вопрос: зачем тебе это?
        - Хочу быть сильным, - честно ответил я. Уверен, наш разговор проходит через программатор наподобие детектора лжи, довольно точный, так что тот видел, вру я или нет.
        - Добро, подтверждаю твою заявку. Как я понял, ты сейчас на Луне и у тебя бесплатный билет на Марс. Одобряю. Жду в штабе через неделю, рядовой. Успеешь?
        - Успею.
        - Сеть четвёртого поколения будешь брать? Тоже максималка для нашего брата.
        - Да, накопил на неё и полный комплект имплантов.
        - Отлично. Одобряю. У самого четвёрка стоит, модель «Воин-М». Четвёртое поколение имеет огромную разницу с третьим, на несколько порядков сильнее, мощнее и производительнее. Даже сравнивать не стоит.
        - Потому и беру.
        - Хорошо. Это не вопрос, а так, интерес, если не хочешь, можешь не отвечать. Как ты смог уговорить его дать тебе мех?
        - Я с его братом сидел на одной зоне. Спас от пожизненного. Как, не важно, это благодарность.
        - Понял.
        На этом он кивнул и разъединился. Чуть позже мне пришёл адрес штаба и пароль для входа на сайт самообороны под моим именем, меня уже зарегистрировали, ник «Стальные яйца». Всё же чувство юмора у подполковника какое-то однобокое. Я сразу скинул свой номер солдата самообороны тому прапору со склада, брату которого я сильно помог. Этот мех и есть благодарность, тут я не солгал. Тот конвертер запорол, а его стоимость такова, что никогда бы не расплатился, ему бы всю жизнь на зоне работать пришлось, чтобы выплатить долг, это считай и есть пожизненное. Я починил тайком, о повреждении сообщено не было, а автоматическое оповещение я заблокировал. Это был результат нашей сделки. Тот сам обратился ко мне за помощью. Как его брат спишет мех, мне без разницы, тот полтора миллиона стоит, а я накопил, работая в две смены, десять тысяч федералов, так что ещё поглядим. А конвертор стоит восемнадцать миллионов. Как видите, задницу тому я всё же спас. Что сделка состоялась, я понял скоро, мне пришло официальное уведомление из службы регистрации, это госслужба, что на меня зарегистрирован мех «Максима-Аква», его
можно забрать в любое время в течение месяца. Отлично.
        Знаете, выбор того, что я заберу с собой в прошлое, был не так велик. Слишком высоки у меня требования. Два года я отсматривал сайты, читал отзывы и характеристики разной техники, которую могут приобрести бойцы самообороны. Из всех мне подходил только один, но, чёрт, полтора миллиона, и это в минимальной комплектации, в полной все миллион девятьсот стоил. Как его тот прапор списал, не знаю, но я получил новенький, не пользованный, в заводской упаковке, точнее контейнере, на нём ещё заводские пломбы должны быть. Конечно, машинка по сравнению с современными армейскими проигрывает: слабовата, нет активного щита, только броня в качестве защиты, но для меня и это бог оружия. К слову, прапор - это прозвище армейских кладовщиков.
        Так что же собой представляет «Максима-Аква»? Я искал себе особое оружие. Вот основные требования: автономный, способный прослужить долгий срок без особого обслуживания, хорошо вооружённый, оружие чтобы было с самопроизводственным боеприпасом, иначе где я боезапас буду доставать? Возможность использовать под водой. И под всё это подходил только один мех, а именно - «Максима-Аква». Тяжёлый мех прорыва. Да он и создан для действий под водой, максимальная глубина погружения - два с половиной километра. Ну или в реках у городов, тараканы любят прятаться под водой, и эти мехи им серьёзные соперники. Один мех против пятнадцати десантников спокойно выйдет и завалит их, не почесавшись, с двадцатью без поддержки уже придется трудно, а с тридцатью - тут как повезёт. Так что оружие действительно очень серьёзное.
        Теперь о том, на что он способен. Для начала, это универсал. То есть предназначен действовать под водой, на суше и в космосе. Разве что воздух не его стихия. Нет, он вполне летает, так как в отличие от других мехов опор у него нет, использует гравитационный двигатель. Минуса тут два: летает невысоко, не больше десяти метров, но лучше пять, и медленно, максимальная скорость - сто километров в час, а крейсерская - семьдесят. Таракана на максимуме догнать способен, так что минусом это солдаты отрядов самообороны не считают. Без активной системы маскировки, только пассивная, даже под камень замаскироваться может. Визуально похож на вытянутую каплю, с зеркальным отражением броня. Двенадцать метров длины, пять ширины, четыре высоты. Броня из жидкого управляемого металла способна самовосстанавливаться. По свойствам схожа с метром бронестали. Если этот метр пробить сможешь, то и броню моего меха тоже. Отличный и мощный реактор, стержня для питания хватит на пять лет, если побольше закупить, лет на сто спокойно хватит. А мех на этот срок рассчитан даже при активной эксплуатации. Армия, тут надёжность
возведена в абсолют. Про гравитационный двигатель и пассивную систему «Хамелеон» я уже поминал. Также имеется рубка управления, она сдвинута ближе к корме, из которой, с помощью датчиков на внешней броне, оператор и управляет мехом. Рубка хорошо защищена и оснащена, кресло способно превращаться в кровать, имеется санузел со встроенным душем и стиральной машиной, кухни вот нет, как в следующих поколениях боевой техники, но армейские пайки вполне заменяют ее. В рубке стоит своя система жизнеобеспечения, так что можно и в космосе воевать, и под водой месяцами, и на планетах без атмосферы. Что самое важное, а у других мехов четвёртого поколения и ниже такого нет, это десантный отсек, что герметично закрывается. Рассчитан на шестерых аквасолдат или пехотинцев в броне. Небольшая дверца ведёт из рубки в десантный отсек, если тот пуст, то там можно размяться. А для меня он как грузовой отсек будет, сколькими вещами его забить можно! До верха. В рубку меха можно попасть двумя способами: основной вход через десантный отсек, этот отсек также выполняет роль шлюзовой; ну и второй вход называется запасной, или
эвакуационный. Он на «спине» меха у кормы. Если я забью вещами и оружием десантный отсек, то этот запасной станет для меня основным. Там тоже шлюз имелся.
        Ну и вооружение меха - две спаренных плазменных пушки. Как ни странно, это всё. Хотя узнав, что это за пушки и просмотрев ролики боёв с этими мехами, я был поражён, сражён и убит восхищением наповал. Первая спарка, примерно в тридцать миллиметров калибром, жёстко зафиксирована и смотрит прямо по курсу, из нее удобно стрелять на лету. Автоматика сама наводит по корпусу меха, и точность огня высока. Вторая спарка зенитная, в двадцать пять миллиметров, появляется на «спине» меха в маленькой башне. Эти машинки универсальны, мощность выстрелов можно регулировать. Например, когда снаряд размером с пулю от винтовки Мосина, хотя под стальной оболочкой активная плазма. Помните, как Хищник стрелял в людей в первой серии? Примерно такой прожаренный результат будет на минимуме мощности зарядов. А на полной мощности даже описать сложно. Пепел. Озеро лавы. За час можно сравнять и превратить в лаву небольшую гору. Только на час зарядов не хватит, перезарядки ждать придётся, а за несколько суток сравнять можно. Плазменные снаряды могут становиться бронебойными или фугасными, сами понимаете, что потом плазма
способна сотворить. Боепитания пушкам закупать и хранить не надо, они получают его от реактора, там конвертер стоит, что и создаёт плазму. Единственный минус, у пушек есть лимит выстрелов, так-то скорострельность максимальная сто выстрелов в минуту из всех стволов обеих спарок, но хватит запаса зарядов на две минуты, а потом приходится ждать минут пять, пока конвертер снова наработает плазму боезапаса. Зато не нужно думать, где его брать в других мирах. Жаль, более мощный конвертер не поставишь, не влезут по габаритам, я уже смотрел. Тот, что стоит, и так золотая середина. Да и с тем, что есть, это просто супероружие. Тем более опытные операторы мехов ставят скорострельность оружия на средний уровень, пятьдесят выстрелов в минуту, и конвертер успевает наработать плазму и ведёт бой, не прекращая огня. Так что уловки тут тоже есть, я читал отзывы по меху и знаю, как с ним работать. Ну и в полную комплектацию меха входил также робот-ремонтник. Небольшой, с собаку размером, механический жук. Его задача - ремонт и обслуживание меха. Довольно слабый искин, слабый для корабля, для меха более чем, им вполне
мог управлять.
        Нейросеть я собирался брать такую же, как у Губина, «Воин-М». Это офицерская сеть, идеальная для операторов меха такого уровня. К ней четыре импланта, больше слотов у этой сети нет. Выбрал «крепкий скелет», тот самый усиленный, я с ним триста кило смогу поднимать не напрягаясь. Потом имплант для удалённого управления роботами и мехами. Своим мехом я смогу управлять, находясь вдали от него, правда, дальность невелика, прямое управление имплантом километр, не больше, а если использовать оборудование связи меха, то пятнадцать километров. Имплант-тактик, необходим офицерам и операторам мехов. Его возможности - это увеличение расчётов для боя, для стрельбы, тактика и стратегия. Ну и четвёртый имплант - медицинский. Даже с тяжёлыми ранениями поддержит тело до медпомощи, ну и частично восстановит за счёт ресурсов организма. Имплантов по интеллекту я не нашёл, видимо не существует, да и как разогнать интеллект? Какой есть, таким и пользуйся. Любую сеть можно поставить, разница лишь в скорости обучения. Где умники за месяц изучат, другой год учить будет. В этом только разница. А как выучит, работать сможет
без особых проблем. Импланты на память имеются, но дороги, да и лишних слотов у меня не осталось.
        Наконец, пришло сообщение от прапора с файлом - электронные ключи к контейнеру с мехом и особый ключ-пароль к искину, чтобы приписать его к себе. Отлично. Регистрацию я уже прошёл, мех мой, но нужно изучить базы знаний оператора, а их шесть штук, в минимальном втором уровне, в этом случае искин допустит меня до управления, а лучше бы не меньше чем в четвёртом, чтобы считаться сильным и серьёзным бойцом. Хорошо ещё, сам мех гонять не нужно, тратить ресурс, пусть тот у того ого-го как велик, но всё же не стоит. Для этого есть капсулы виртуального погружения для получения такого опыта, можно сказать боевого, хотя и виртуального. Только он мало чем от настоящего отличается, это многие ветераны признают. Там даже есть имитация ранений и боли от ожогов. Но это надо быть уж совсем фанатом таких капсул.
        Меня вызвали на борт транспортного судна, обычного малого пассажирского челнока, и мы вылетели к Марсу. Два часа полёта, и на месте. В компании, что ставит сети и импланты - она принадлежала заводу, что их производил, - меня уже ждали, я договорился об установке и даже оплатил ее дистанционно. Так как здесь действовала программа бонусов и за крупную покупку мне полагался подарок, то я выбрал установку сети с имплантами бесплатно. А то эта операция довольно дорогая. Операция шла в течение шести часов, которые я провел в операционной капсуле, потом меня вывели из-под наркоза. Чувствую себя хорошо, шрамов на затылке нет, убрали. Я отправился в гостиницу. Сеть запустится через двое суток, и желательно, чтобы медики, что её устанавливали, протестировали и сеть и импланты на случай возможных огрехов в установке или самих девайсах. Это редкость, но всё же бывает.
        Марс уже успели освоить, тут была атмосфера, люди ходили без масок, леса уже выросли из саженцев, привезенных с Земли. Несколько ледяных глыб, найденных у Сатурна, буксирами сбросили в атмосферу, чем ее увлажнили. Это я в случайно попавшейся рекламе прочитал. От местных вирусов мне ещё на пассажирском контроле инъекцию сделали.
        Я лежал на койке в номере гостиницы и изучал буклеты магазинов, что тут на Марсе, в столице планеты Амазонии, продавали базы знаний. Подумав, я связался с местными представителями самообороны под своим ником, - ну да, тут со скидкой, как и на Земле, базы знаний можно купить, что я и сделал. Дело в том, что когда активируется сеть, а чуть позже и имплант на силу и усиление скелета, то ходить я смогу с трудом. Да вряд ли вообще смогу. К медикам компании меня доставят на носилках. Нужно изучить базы знаний и побегать в виртуальной капсуле, чтобы привыкнуть к новым возможностям организма. У медиков компании, где я сеть ставил, всё оборудование необходимое имелось, я уже договорился об аренде на нужное время, теперь требуется купить базы. Хм, процентов на десять дороже, чем на Земле, потому к коллегам и обратился, у них скидка в тридцать процентов. Соответствует ценам на Земле.
        Купил я все три необходимые базы, чтобы освоить новые возможности, все четвёртого ранга, ниже и выше смысла нет брать, профессиональным военным я становиться не собираюсь, и так буду выше среднего. Моя карта бойца самообороны позволяла закупать боевые базы, так что курьер вскоре доставил покупку. Я не удержался и всё же купил ещё две базы четвёртого уровня. Всего собрал «Специализированный бой», «Ножевой бой», «Боевая медицина», «Оператор боевого меха» с «Тактикой малых групп». Последние две - это те, что я купил дополнительно. К ним ещё четыре специализированные базы. Выучив их, на что с полгода уйдёт, я сдам экзамены и получу специальность, подтверждённую сертификатом. Это сильно облегчит управление мехом. Метка сданного экзамена на сети будет, искин меха увидит. Так что сдам и свалю из этого мира. Да, насчёт тех лабораторий с установками управления временем я все время думал, но как к ним подобраться, пока идей не возникло. Наличными силами вряд ли получится. Да и мех я из ангара, где стоят боевые машины нашего батальона, забрать не смогу. Если он покинет без разрешения ангар, то всех на уши
поднимут. Тут с этим серьёзно, всё же пусть устаревшая, но настоящая боевая техника, и люди хорошо подготовлены.
        Пока сеть раскрывается, она и импланты активны только на двадцать процентов, и лишь месяца через два они выйдут на полный режим, а пока, несмотря на сильные неприятные сокращения мышц, как эпилептик себя веду, я сам смог встать с кровати и лечь на носилки вызванных медиков. Меня доставили в медцентр компании, где ранее ставили сеть, проверили, всё было в порядке. Залили в память сети все пять баз знаний - сам я не мог, считывателя не было, надо будет купить, - и погрузили на два дня в обучающую капсулу. За эти два дня я выучил все пять баз до второго уровня. Как мне сказали медики, скорость обучения более чем приличная. Следующие три дня я днём на десять часов залезал в капсулу боевого виртуального тренажёра, тоже четвёртого поколения, всё же компания гражданская, хотя и принадлежит государству. В капсулы более высокого уровня никто меня не пустит. Я спешил поднять базу «Специализированный бой» до третьего уровня, ведь в этом случае меня допустят до отработки рукопашного боя. На вторую ночь выучил и следующие десять часов обучения, в последний пятый день я с виртуальными инструкторами отрабатывал
разные удары. Пять часов ими занимался, а потом до спаррингов допустили, с одним, двумя и под конец тремя противниками. Даже с ножом поработал. Неплохо получилось.
        На пятый день я покинул медцентр компании - всё уплачено, долгов нет. Походка немного прыгающая, я новые возможности тела ещё осваиваю, через пару месяцев пройдёт, но если хочу, я легко даже при уровне тяжести Марса подпрыгну на пять метров. Уровень тяжести на Марсе на две десятых больше земного. Параллельно сеть осваиваю, зарегистрировав её в Галонете. Почту свою приписал, теперь мне планшет не нужен, всё через сеть делаю. Быстрее раз в пять и производительнее получается. Я оценил.
        Добравшись на такси до космопорта, забронировал место на челнок, что направляется на Землю, свободное место было на судно, которое отходит только через семь часов. Поужинав в местном кафе, я стал ползать по Галонету Марса. Нашел, что хотел, снял бронь на перелёт и, заказав такси, отправился на другую сторону планеты. Мне был нужен аграрный городок Рио. Там один прапор распродавал старое армейское вооружение и оснащение со своего склада. Своего - это значит личного. Я проверил, тот зарегистрирован как частный предприниматель, они имеют право продавать подобное оснащение. С небольшими условиями, такое разрешение получить действующим военным все-таки возможно, хотя и непросто. Тот брал имущество со складов с максимальной скидкой и продавал с наценкой. На наценку мне было сейчас плевать, потому что среди выставленного товара я обнаружил то, что давно искал: очень редкий бронекостюм морского диверсанта модели «Аква-4Э». Четвёртое поколение, способность опускаться на глубину до двухсот пятидесяти метров, в комплекте идёт буксирующее в воде транспортное средство. А если в комплекте есть и оружие для
действий под водой, так совсем замечательно. Нет, плазменное оружие и под водой работает, только в качестве стальных болванок с активным веществом внутри, но дальность невелика, максимум триста метров, да и то ещё поди попади, реальная дальность для точной стрельбы: сто - сто пятьдесят метров. И это у пушек меха, а у ручного оружия дальность в воде метров пятьдесят, а лучше не стрелять дальше тридцати. Хотя бластеры под водой и работают, но всё же для водной среды было своё оружие. В продаже оно есть, можно подобрать, но выбор моделей невелик.
        Пилотом такси был дроид. Пока мы летели на стометровой высоте, стандартная высота для этих машин, тот пролетел над местными достопримечательностями согласно заложенной программе. Сначала я полюбовался искусственным морем Марса, тут своих водоёмов нет, приходилось искусственно создавать. Ледяные глыбы на Марс ещё таскают, только издалека. Потом мы завернули в другое место. Одной из достопримечательностей был сбитый десантный корабль тагров. Длинный ров от корпуса, когда тот скользил по поверхности, и вот он сам. Военные давно всё там осмотрели и всё опасное сняли, и теперь это место открыто для посещения туристами. Там мельтешили сотни воздушных аэробусов, они опускались на оборудованные площадки, где были кафе под тентами, и, собираясь в группы, туристы с гидами направлялись к кораблю инопланетян, рассмотреть его снаружи и изнутри. Сделав пометку в органайзере посетить этот корабль тагров - я искал судно, чтобы от Рио отправиться на Землю, - я продолжил изучать красоты вокруг.
        Такси село прямо у ворот большого склада, из которого выглянул плотный мужичок в форме флотского лейтенанта войск обеспечения, интенданта то бишь. Тот мельком глянул на меня и снова скрылся внутри. Это и был хозяин склада. Такси улетело, а я, придерживая рюкзачок, в нём всё моё имущество, поздоровался и скинул на сеть интенданта свою учётную карту рядового самообороны Земли, получил полный список того, что хранится на складе. В сети этот список не найдёшь, не всё можно открыто выкладывать. Ну и стал изучать позиции, отмечая, что мне необходимо, а автоматический погрузчик снимал это со стеллажей и доставлял ко входу. Сразу и оплачивал, и всё это становилось моим. Народу тут было много, но это и понятно, всё распродавалось за пятьдесят процентов от общей стоимости. Почему тот торопится всё распродать, я услышал случайно: скоро открывается возможность для продажи гражданским пятого поколения техники, снаряжения и оружия, вот он и освобождает склад. Так что ажиотаж внутри был понятен. Похоже, информация о том, что скоро станет доступным пятое поколение, пока придерживается, но у интенданта брат высоко
сидит, сообщил по секрету. Подумав, я запись подслушанного разговора скинул Губину, а также полный список того, что распродаётся, с ценами. Стоит иметь с ним хорошие отношения. Отозвались через полчаса, похоже большая часть личного состава батальона начала заказы делать, а я тут был на складе как их представитель. Подошёл, объяснил ситуацию интенданту, а тот только обрадовался. По факту наши парни из киевского батальона разом вымели половину всего, что на складе хранилось. Тот уже сам всё погрузил в контейнеры, оплату получал в режиме онлайн, и отправит на Землю на зафрахтованным нашими парнями вскладчину грузовом судне, прямо в космопорт Киева. Там уже парни примут. Всё равно недорого выходило, даже с фрахтом судна.
        Я этим воспользовался, и мой малый контейнер бесплатно доставят на Землю, да и я на этом судне долечу, там были пассажирские каюты. Оно вечером отправляется.
        Итак, что же именно я купил. Для начала бронекостюм «Аква», благо тот полностью комплектный, к нему шёл автомат-игольник, использовать можно и на суше, и под водой. Эта модель как раз имела опции для подводной стрельбы. Погрузчик доставил серый пластиковый контейнер, я проверил, заводские пломбы не тронуты. Потом я приобрёл десять десантных комбинезонов с автоподгонкой по фигуре. Обувь шла в комплекте. Тоже с автоподгонкой. У комбинезонов имелись встроенные бронежилеты, медаптечки. Они тоже опломбированные в баулах были. Стоит отметить, что всё я скупить не могу, всё же лимит вооружения для бойцов сил самообороны был установлен. Я мог иметь не больше двух бронекостюмов или бронескафов, не больше двух бластерных винтовок, пару ручных бластеров или игольников, не больше одного меха и двух боевых роботов. То есть накладывались ограничения на количество. Однако «Аква» я собирался прописать во внутреннее оборудование меха, так что всё ещё мог купить себе два бронекостюма, жаль, но не успел, всё раскупили до меня.
        Также я купил десять виброклинков десантной модели, усиленной. Тут лимита нет, могу брать сколько хочу. Этими ножами броню резать можно, что уж про камни говорить. Потом ящики с аптечками первой помощи. Их три вида было, первой категории, второй и третьей. Первая, самая дорогая, может даже тяжелораненого вытянуть и вылечить. Единственно чего не могут - отращивать утраченные конечности. Остальное всё восстановят. Вторая категория слабее, но тоже мощные. И стоят не так дорого. Третьи - обычные аптечки и перевязочные средства. Самые дешёвые. Я купил два ящика первой категории, их там по двадцать штук, три ящика второй категории, по пятьдесят аптечек на ящик, и четыре третьей. Там по сто штук на ящик.
        Содержимое склада стремительно сокращалось, уверен, что к вечеру тут ничего не останется. А судя по роже интенданта, он даже с такими скидками в плюсе.
        Из оружия я приобрёл два офицерских пистолета, бластер и игольник. И если заряжать магазины к бластеру я смогу через конвертер меха, там универсальное зарядное устройство, то для игольника купил целый кофр запасных магазинов с иглами трёх видов. Бронебойные, разрывные и шоковые. Это было лёгкое личное оружие офицера. Из серьёзных стволов осталось не так и много. Стрелковые комплексы уже продали, хотя машинки более чем серьёзные. Но ещё были бластерные винтовки, вот и купил одну четвёртого поколения модели «САК». Рабочая дальность - тысяча восемьсот метров, точность высока. Заряжать обоймы тоже можно от конвертера меха. Я брал оружие, для которого проблем с боезапасом ещё долго не будет. Огнестрельного оружия армия Земной Федерации давно не использует, так что на складе подобного старья не было. Использовалось оружие бластерное, игольчатое и электромагнитное. Не думайте, что оно полем выстреливает. Нет, это поле разгоняет пулю или плазму в стволе, и дальше та летит уже по инерции. Я выбрал себе электромагнитную снайперскую крупнокалиберную винтовку. Пули любые «ест», так что можно самому их
отливать, приборчик для этого я тоже купил, а зарядные батареи для винтовки от бортовой сети меха можно заряжать. Однако всё же я купил для неё специализированных пуль два ящика. Ещё три ящика плазменных ручных гранат, и вытребовал за всё купленное бонус - малый транспортный контейнер, который и получил, а погрузчик внутрь всё сгрузил.
        Контейнер был наполовину заполнен, так что я продолжил изучать список, который уже вполовину уменьшился. Боевых роботов расхватали быстро, но я отметил, что один робот третьего поколения остался. Открыв социализацию, я довольно крякнул: как для меня создан. Это был четырёхствольный ходячий миномёт, что стрелял плазмой. Максимальная дальность - до двадцати километров. Зарядного ящика хватало на сорок выстрелов, по десять на каждый ствол. Всего снарядных обойм было три в запасе и основная на сто шестьдесят выстрелов. Накрываемая одним четырёхствольным залпом площадь - двести квадратных метров. Один выстрел - уже пятьдесят, прожаренной, гладкой, расплавленной до стекла почвы. А обоймы эти заряжать от конвертора меха тоже проблем нет. Я просмотрел специфику робота, подозвал интенданта и прямо спросил, почему этот робот никого не заинтересовал.
        - Для нормального управления им нужно выучить три базы пятого уровня сложности. Инженеры перемудрили с управлением. Без них управлять им очень сложно. Слишком высокие требования, поэтому не пользуется спросом. Я его для пробы взял, но он так никого и не заинтересовал, даже бывших военных. В их базах такого старья нет, а учить с нуля они не хотят. Хм, если возьмёшь, дам со скидкой эти самые базы. Они устаревшие, в них информация только по третьему поколению вооружения, не выше.
        - Добро, беру.
        Так робот и оказался в контейнере, а мне после оплаты три кристалла баз знаний выдали. Тут же и считыватель военный четвёртого поколения купил. Докупил также стержни для реактора моего меха, в кофре их сорок штук, и на этом всё, остался крайний лимит для покупки боевых баз знаний. Я даже НЗ потратил на приобретения. Я уже хотел уходить, когда в списках обнаружил продаваемые военные нейрокомы. Они и на зонах запрещены, поэтому ими там никто не пользовался. Нейрокомы - это прототипы нейросетей. Только их в качестве браслета носят на руках, прикрепив клипсу на мочку уха. Подключение к нервным окончаниям даёт прямой доступ к мозгу, картинка меню идет на сетчатку глаз. Ими и сейчас активно пользуются дети и подростки от десяти до двадцати лет. Старше уже сеть ставить можно. То есть штуки крайне полезные, так что я залез в те деньги, что оставил для приобретения боевых баз знаний, и купил десять нейрокомов третьего поколения и базы знаний для них. Они немного другие, брал комплектами в двадцать штук, по разным специальностям. Это для сестры, мужа её и остальным парням и девчатам. Что-то же должен я им
привезти.
        На этом я закрыл свой контейнер, теперь он полон, сменил пароль на его двери, и контейнер отправили на грузовую площадку. Как судно придёт, его погрузят на борт. Вызвав такси, я полетел к десантному кораблю тагров. Успею полюбопытствовать до отлёта.

* * *
        Что я мог сказать про следующие полгода, прожитые на Земле? Добравшись до неё на грузовом судне, я заселился в квартирку, снятую ранее, познакомился с парнями, а меня включили во взвод тяжелой поддержки, командир у меня старший лейтенант Гунин. Кстати, в армии Земной Федерации звания были перемешаны, но офицерские взяты от бывшей российской армии. Линейка выглядит так: рядовой - это я, - потом идут капрал, сержант, мастер-сержант, старшина. Дальше уже офицерские звания. Младший лейтенант, лейтенант, старший лейтенант, капитан, майор, подполковник, полковник, ну и генералы. У генералов свои звания, описывать не буду, всё равно вряд ли встречу кого такого, да и не дослужу до таких высот. Сдам экзамен по первой специальности, сдавать буду в боевой капсуле виртуального погружения, уже рядового дадут. Пока я рядовой-стажёр, не имеющий специальности. Потом за вторую специальность капрала дадут. За каждую дополнительную специальность по званию добавляют. У офицеров тоже двигаться можно, но там за три специальности выше звания дают, чем лучше специалист, тем и звание, и должность выше. Мой малый контейнер
на склад нашего батальона определили и прямо в ангар доставили. Оплата небольшая вышла. Дальше я нашёл работу техником-ассенизатором, а что, все брезгуют, а при средней городской зарплате в две тысячи федералов там я получал три с половиной, не имея никакой подтверждённой специальности, да и не торопился подтверждать. Я всё ещё планировал убраться отсюда. А так я не брезгливый.
        За полгода дорос до старшины. Сначала выучил базы знаний и сдал на оператора боевого меха. По основной должности в батальоне, остальные второстепенные. Потом на сапёра-подрывника. Разминирование тоже входит в базу знаний. Третьей специальностью овладел, став тактик-офицером. Четвёртая - боец-штурмовик, ну и пятая специальность - это оператор арт-робота. Те три устаревшие базы пятого уровня сложности я с небольшой доплатой обменял на более современные, которые довольно долго учил, оттого и сдавал последними. Пять меток на сети, всё оборудование и техника мне подчиняются. На дополнительные базы я брал кредит в банке, выплачивая долги с зарплаты. И взял ещё комплект баз на полевого медика, как раз учить начал и получать практику в капсулах виртуального погружения. Общее количество долгов у меня почти сто тысяч федералов, очень солидная сумма, а я честно скажу, хотел бы покинуть это время без долгов. Причина банальна, я вполне могу вернуться, и как должник с огромными пенями, что успели накапать, я бы не хотел снова на зоне оказаться. Так что долги точно стоит закрыть.
        Я двигался по огромному коллектору. Тут сбоку была тропинка для техников или роботов, справа несли свои воды нечистоты. Ламп освещения тут нет, проще выдать ручные фонари, чем заморачиваться с освещением. Насторожившись, я замер. Рука потянулась к бластеру, который я носил в закрытой кобуре. Мой рейтинг безопасности как гражданина был поднят уже до трёх единиц, и я мог скрытно носить с собой оружие, тем более я боец самообороны. Туша таракана, наполовину перекрывшая канализационный сток, подавляла своими размерами. Осветив его всего, я понял, что тот мёртв, да и сканер биологических объектов то же подтверждал. Теперь понятно, где тут засор. Нашёл проблему.
        Сделав запись таракана с разных сторон, я дошел до ближайшей шахты и поднялся на поверхность. И оказался на оживленном перекрёстке, ладно хоть окраина. Не закрывая люк, снял маску, без неё внизу находиться невозможно, прохожие морщили носы и обходили меня, а я сел на край люка, свесив ноги вниз, достал личный планшет из герметичной сумки и вызвал Губина.
        - Здравия желаю, товарищ подполковник.
        - Надеюсь, у тебя веские основания вызывать меня по экстренному служебному каналу? Ты прервал совещание.
        - Надеюсь, это будет считаться важным, - скинул я тому запись таракана.
        Подполковник сначала насторожился, изучая записи, а потом отметил показания сканера, что таракан давно мёртв, и уже спокойнее ответил:
        - Считай оправдался. Продать хочешь?
        - В точку, кредиты достали, зарплаты едва хватает покрывать взносы. Такса стандартная, делим пятьдесят на пятьдесят. У него реактор на горбу на месте, только он один за сто тысяч идёт.
        - Добро. Скинь координаты, пришлю зама, он всё ценное с таракана снимет.
        - Готово. Заму передайте, чтобы переоделся в комбез для работ с дерьмом и маску прихватил.
        - Знаю, старшина.
        После этого Губин отключился, а я стал ожидать наших. Комбезы для работы с дерьмом, как я их назвал, это комбинезоны для грязных работ, обычно они одноразовые. Снял и выкинул, потому как отмыть невозможно. А вот откуда почти в центре города таракан взялся, это интересно. На Киев их не сбрасывали, но волна из семнадцати тараканов к городу бежала, их всех там в поле и положили. Парни около взвода бойцов потеряли, два меха и тринадцать боевых роботов. Не наш батальон, он с другой стороны города выставил оцепление. Значит, не всех отловили и один раненый забрался сюда. Возможно, по реке, что протекала через город. А где один, там и второй, так что когда с таракана снимут всё ценное, а коллекционеры бешеные деньги платят за тараканьи артефакты, то уже можно будет вызвать мое коммунальное начальство, а оно уже свяжется с репортёрами. Осветят находку, заодно остальные канализационные катакомбы проверят.
        Вскоре подлетел тяжёлый бронетранспортёр, внутри был зам комбата по тылу, тот вывел из десантного отсека двух роботов, и мы спустились вниз. Бронетранспортёр перегородил почти весь перекрёсток, но майора это нисколько не волновало, он включил сигналы оповещения об опасности, и перекрёсток быстро опустел. Мы добрались до таракана, роботы прыгнули в зловонную жижу и стали споро освобождать таракана от всего ценного, ворочая тушу. Майор сканером просветил «воды» вокруг, и не зря. На дне часть амуниции нашли и кремниевый пистолет таракана. Кремниевые - это значит сделан из кремния, а работает лучше бластеров. Вообще тараканы удивительные, они всё, включая оборудование высоких технологий и корабли, выращивают в своих ульях.
        Майор скинул мне акт осмотра таракана о признании его безопасным, поставив виртуальную подпись с отметкой нашего подразделения. Я сопроводил его к шахте, и мы поднялись на поверхность. Оказалось, там уже три патрульные машины стояло и полицейских хватало. Военные, а мы всё же военные, только территориальные, просто так маячки опасности не включают. Я скинул старшему офицеру, тот капитаном был, фото уже обобранного таракана с актом проверки безопасности, сообщив, что нашёл его. На то, как загружали бронетранспортёр, те внимания не обратили, это честно, наши трофеи, кто нашёл их, тот и хозяин. Позвонил своему начальству, а я своему.
        После этого до вечера ажиотаж стоял на новостных каналах. Таракана вытащили через сливной коллектор, его туша только там проходила. На его фоне позировали многие политики. Потом таракана отправили в исследовательскую лабораторию, оттуда запрос пришёл. Единственная радость в этот день: под вечер пришло сообщение из банка, что мне на счёт поступило сто двадцать семь тысяч федералов с мелочью. Я сразу кредит закрыл, а то там проценты капали. Ну и ещё мэр объявил неполную тревогу по городу. От каждого батальона самообороны по роте подняли в ружьё и отправили зачищать подземелья. Мой взвод в списки не попал, тут роты лёгкой пехоты работали и «погонщики» малых боевых роботов, но я всё равно записался добровольцем. Тем более как техник-ассенизатор привлекался как проводник одной из рот. Заслуги и там и там шли. Нам не повезло, три дня зачистка шла, но ещё одного таракана нашли. Тоже мёртвый, в обвесе. Другие нашли, не мы. Встретил я эту новость без особого сожаления, другим тоже конфетку нужно кинуть. За пять дней всё было осмотрено, и жителей города успокоили, что никто не вылезет из канализации, есть
вас не будет. Наш пример подтолкнул другие города начать проверки и зачистки. И не зря, много что нашли. Дохлых тараканов штук десять, половина уже кем-то обобрана, а вот нычек контрабандистов куда больше.
        Я же продолжал работать, учиться, редко спал в своей квартире, по выходным только, а так все ночи проводил в капсуле обучения, поднимая свои базы. Лишь в субботу и воскресенье я отдыхал от этого. Мозгу отдых тоже требуется, вредно ему постоянно учиться. Потому в выходные я на десять часов залезал в тренажёры и тренировался до дрожи в коленях. Опыта набирался в разных специальностях, но в основном оператора меха. Хорошо ещё, тренажёры бесплатно, тем более что десять процентов зарплаты я отчисляю в фонд самообороны, а вот капсулы обучения - это уже платно, хотя и с пятидесятипроцентной скидкой как солдату территориальных войск. Через месяц я сдал экзамен на полевого медика, продолжая учить базы. Экзамены я уже сдал, а базы ещё не все до конца подняты, доучивал. Ну и снаряжался. Дело в том, что после возвращения с Марса я покупал только базы знаний и оплачивал обучение, ни на чего другое денег не было. Мех я свой освоил, а после того как специальность получил, даже участвовал в полевых играх на армейском полигоне. Это три месяца назад было. Впервые вживую мех водил, шок и трепет, до сих пор под
впечатлением. Так вот, всё что я на Марсе купил, расставил внутри меха. Робот-миномётчик в десантном отсеке, остальное по полкам и шкафам рассовал. В рубке все стены и пол и даже потолок - это по сути множество шкафчиков для хранения вещей, оружия и бронекостюмов. Для всего место нашлось, так что робот в отсеке один стоял. Однако мне был необходим бронекостюм. Десантные комбинезоны со встроенным бронежилетом - это скорее униформа. Требовалась защита. Но на неё денег не было, учился. Бронекостюм «Аква» для этого не годился, тот узкой специализации. Я его уже приписал к меху. А теперь денежки появились, тем более зарплату получил. Двадцать процентов в минус, налог десять и для наших десять. Но премии не облагаются налогом, а мне от щедрот за находку пять тысяч накинули и единицу в рейтинг. По-моему, больше премия и не бывает.
        Я связался с поставщиком снаряжения нашего батальона, и мы по сети стали подбирать, что мне необходимо. Почти полчаса убили, пока тот не выдержал:
        - Ты просишь неосуществимое, тяжёлый бронекостюм с хорошей защитой, плюс чтобы опция маскировки была. Тут или то, или иное. Или костюм для штурмовых подразделений с хорошей бронёй, или костюм для разведки с опцией «Хамелеон». Тут сам понимаешь, защита слабая, всё на маскировке держится.
        - Да понимаю, - с досадой в душе и голосе ответил я. - На оба костюма у меня денег нет. На один только.
        - Да бери один, потом второй возьмёшь, - пожал тот плечами.
        - Ладно, - поморщился я. - Тогда тяжёлый бронекостюм для штурмовых подразделений «Циклон-М» четвёртого поколения со всем обвесом.
        - Со всеми скидками, плюс ещё пять процентов - это подарок от меня за найденного таракана, - выходит тридцать шесть тысяч двести шесть федералов.
        - Отлично. Ещё офицерских армейских пайков класса «В» возьму. Денег хватает на четыре малых кофра.
        - Там по две тысячи пайков в каждом, куда тебе столько?
        - Кушать люблю. У меня вопрос, есть пайки выпуска позапрошлого года, апрель и май?
        - Сейчас посмотрю в описании. А тебе зачем?
        - Могу сказать, если скидку в двадцать процентов сделаешь.
        - Я тебе лучше ещё один кофр подкину, если информация стоящая.
        - Ещё как стоящая. Согласен?
        - Да, согласен. Четыре кофра этих месяцев имеются, уже отгружают.
        - Отлично. Значит, так, я работал на заводе, где эти пайки делают, так там эксперимент провели. Обычно в пайки добавляют химию, разные концентраты и загустители, а ты знаешь, как сейчас все борются за здоровый образ жизни. Вот инженеры и составили программу, и пайки в эти два месяца выпускались только на натуральном сырье. Никакой химии, натурпродукт. Потом это всё прикрыли.
        - Считай, пятый кофр заработал, - подтвердил прапор. - А свернули зачем?
        - Нерентабельно, дороговато вышло. Эй, а почему пятый кофр не тех месяцев, что нужно?!
        - Мы просто о нём договаривались, а не когда тот произведён.
        - Блин, и так халява. Ладно, вечером жду курьера у ангара.
        Оплатив, я разъединился. А вечером после работы встретил курьера у ангара, где хранилась боевая техника нашего батальона, и получил заказ. В ангаре распаковал кофр с бронекостюмом, с пяток парней, что со своими мехами или броней работали, подошли, с интересом его разглядывали. Я в таком уже бегал по боевым игровым картам тренажёра, так что подогнал под себя и освоился с ним быстро. Потом в рубке меха убрал в шкаф для него, специально пустой держал. Тут ещё для одного место осталось. А пайки убрал в небольшую кладовку под полом десантного отсека. У меня там ящики с ручными плазменными гранатами ещё хранились. Ну вот, основные покупки сделаны, запасы имею на долгий срок автономной жизни, да и сражений, если потребуется, можно возвращаться, но остались недоученными базы знаний, а они реально в обучающих капсулах быстрее осваиваются, скорость в три раза выше, глупо от такого отказываться. Так что запер мех, а он всё так же в заводском контейнере стоял, я его как гараж использовал, и направился в медцентр, что связан договором с нашим батальоном. Там я учился ещё две недели; примерно ещё столько же, и
все базы знаний, что залиты на мою сеть, будут полностью выучены. Дальше свобода. Однако…
        Да, вы правильно догадались, случилась неприятность. В Солнечную систему вошёл улей тагров. Большой улей. Чёрт, и уйти совесть не позволяет, и потерять мех не хочу, а до десанта точно дойдёт. Не сможет армейская и флотская завеса удержать их прорыв. Не в первый раз землян посещают. Учёные вообще считают, даже доказательства привели, что динозавров тагры съели, были найдены окаменелости скелетов тараканов. А в последнее время они тут всё чаще появляться стали - их миграционная тропа пролегла неподалёку от секторов Солнечной системы. Если проще, это как автомобилист на междугородней трассе. О, кафешка, и есть как раз хочется. Заверну, поем. Вот и для тагров мы та же кафешка. Точнее, еда в ней.
        Надо сказать, я удивился, когда очнулся, наблюдая, как крышка капсулы поднимается. Но тут включилась связь, по экстренному каналу шёл сигнал тревоги для всех, включая территориальные войска. Батальон срочно собирался и выводился с ППД. Так что я резко вскочил, напугав девушку-медика, тем более я обнажён был, особенность погружения в капсулу, и, забежав в душ, смыл гель. Из соседних капсул наши парни выбирались. Я быстро облачился в свой десантный комбинезон и побежал на всех парах в сторону ангара. Вообще служебная одежда у меня была. Но я её в шкафчике на работе держал, а вместо повседневной использовал форму солдата отряда самообороны, так многие поступали, да и на одежде экономил. Так что на мне был комбинезон со встроенным бронежилетом и нашивками. По-моему, любовь к нашивкам на форме перешла к нам от американской армии. Хотя если вспомнить наших дембелей… В общем, на одном плече нашивка, сообщавшая, что я старшина сил самообороны, на другом плече указаны все специальности, коими я владею. На груди номер батальона и основная специальность - оператор боевого меха.
        Пока бежал к ангару, а за мной другие парни, дистанционно связался с мехом, я его зарегистрировал под именем «Живоглот», и провёл его запуск, так что когда достиг ангара, тот уже был в полной боевой. Два часа ночи, но оповещение работало для всех, жители спускались в бомбоубежища, их там полицейские будут охранять, остались только мы, небольшие армейские подразделения, основные части наверху, да полиция. А именно - спецназ с броневиками. Этих парней я не люблю, помню, как они из самолёта меня выковыривали, два ребра сломали из-за не расстёгнутых привязных ремней. Флотские уже начали обстрел десантных кораблей астероида-улья, что покинули его борт и устремились к планетам. У каждой населённой планеты была своя планетарная оборона и свои силы самообороны. Мы дождались в своих машинах взводного, и выяснилось, что нас пока в резерве командира батальона держат. Остальные разбежались по позициям, а машины нашего взвода остались в ангаре. Время было, так что, скинув свой десантный комбез и повесив на плечики в шкафу, я достал бронекостюм и голышом забрался внутрь через спинной проём. Тот сам
автоматически зарос, закрывая меня внутри. Я уже отключил батареи бронекостюма от зарядки, тут своего реактора нет, батарей хватит на двое суток боя, и стал снаряжаться. В обе кобуры игольник и бластерный пистолет сунул, закрепил на боку в держателях бластерную винтовку, рассовал гранаты по кармашкам, запасные обоймы и магазины. Пока хватит. Проверил связь, а потом робота-миномётчика, тот в полной готовности, запасные обоймы полны зарядами плазмы. Вернувшись, устроился в кресле оператора. Оно само подстроилось под мою увеличившуюся фигуру. Удобно, блин. Ладно, а теперь ждём, что дальше будет, поэтому пока поспим. Если что, искин разбудит. Да и вообще, возможно, что тараканы до планеты и не доберутся, флотские новинку какую-то придумали, причем именно против тагров.
        Боевую тревогу отменили только через восемь дней. Часть сил самообороны с Земли, два усиленных корпуса, перекинули на Марс. Тараканы, да и то не самыми большими силами, только там смогли высадиться. А новинка флотских оказалась банальными самодвижущимися минами. Так что тараканы налетели на несколько минных полей, дальше их крейсера добивали и артиллерийские установки военных баз. Потом флагман и три линкора, самые крупные корабли Земной Федерации, направились к улью. Их задача - прикрытие восьми артиллерийских крейсеров, которые и начали с дальних позиций обстрел улья. Вообще, уничтожить его трудно, но тараканы не стали силушкой мериться и ушли. Солдат они сколько угодно могут наделать, так что на тех, кто остался, им было плевать, а мы мучайся, добивай. Наш батальон на зачистку Марса не отправили, без боевых остались, так что вскоре отменили боевую тревогу, и жизнь потекла дальше. Только журналисты мусолили эту тему ещё месяца два.
        Да, эти два месяца я провёл в будущем, не спеша уходить. Закончив изучать базы, я задумался. Можно ещё многое учить, специальностей хватало, но многое из этого мне просто не нужно, в прошлом им применения нет. Однако случайно в гражданской сфере, а я всё по спискам армейских баз знаний искал, нашёл кое-что, чем мне захотелось овладеть в полной мере. Эти базы знаний третьего уровня сложности мне стоили двадцать тысяч федералов, пришлось снова кредит брать. Они относились к сфере культуры. Эти три базы помогли мне овладеть такими ретровыми музыкальными инструментами, как гитара и пианино. Всегда мечтал научиться, но в детстве не до того было, хотя все говорили, что у меня хороший голос и слух. Ну и третья база давала опыт вокалиста и певца, так что в виртуальной капсуле, где тренируются под присмотром опытных инструкторов певцы, я тоже тренировался. За эти два месяца всё освоил, купил ретрогитару электронную с усилителем и радовал ребят у нас в ангаре старыми песнями. Из Галонета накачал почти сорок тысяч песен и слушал. В основном русских исполнителей, но если песни хорошие, то и других наций.
        Я уже всё подготовил для своего ухода, но случайно узнал, что если пропаду, то мои долги закрывать будут ребята из батальона, они поручителями выступили. А подставлять даже на такую небольшую сумму их не хочется. Значит, нужно подзаработать. Тараканье снаряжение стало дешёвым после стольких трофеев, поэтому будем искать другие возможности. Нет, по армейским знаниям я не искал, поэтому переключился на гражданскую сферу. В результате вечерами выступал сольно в одном баре, платили неплохо за живую музыку, даже почитатели появились, и как техник стал брать заказы на ремонт сломанного оборудования. Точнее, занял у знакомого и стал скупать по дешёвке поломанную электронику, чинить и продавать как работоспособную, коей она и становилась. Так что потихоньку деньги пошли. Отдал то, что занял, с кредитом за месяц расправился. Отлично. Вот теперь точно пора. Насчёт учёных и обеих лабораторий, где занимаются изучением времени, я не забыл, но так и не нашёл возможности с ними поквитаться. Силовой метод не сработает, раньше перехватят, там охрана ого-го. Я когда тараканов ждал, вошёл в общую командную сеть и
посмотрел, там по батальону армейского спецназа стояло. Это всё, что я смог увидеть с моим уровнем допуска. Да и подозрения на себя навести не хотел своим интересом к этим объектам. Однако интересная идея мне пришла ещё раньше, когда я на Марсе был. Самому изучать знания по подобному направлению, а это физика и что-то ещё, я не хотел, ещё не хватало голову забивать. Поэтому, когда нейрокомы покупал, приобрёл к ним два комплекта баз учёных. Военных учёных, физики и физики пространства, благо у того интенданта они нашлись. Так что пусть кто из парней или девчат их выучат. Оборудование на мехе стоит отличное, но там всё боевое, поэтому я купил сканер исследователей. Выучившись, те изучат порталы, я планировал внести в их работу изменения, чтобы те не отправляли друг другу людей из прошлого в будущее и обратно, а чтобы сработали с отправкой подарочков в будущее, К ученым в их лабораториях. А подарочками будут ядерные заряды. Стащим в каком-нибудь мире-копии. Это если семья поддержит меня, что, чую, может не случиться.
        Понять их я тоже смогу. Ну случайно открыли порталы, о которых, похоже, сами не догадываются, ну и пусть их. Вообще-то, я тоже на них уже махнул рукой, просто дело принципа. Месть, если так подумать, можно и отложить. На какое время, не знаю, но если снова напомнят о себе, отправив нас куда-нибудь не туда, - возможно, тут идут сбои, когда пересекаются их исследования времени с нашими перемещениями. Оттого мы и оказываемся не там, где нужно. Хотя я не учёный, точно не скажу.
        Все вещи из своей квартирки я перенёс на борт меха - аренда закончится через три недели, счёт пуст, долгов нет. В ангаре двое ремонтировали ходовую разведывательного меха.
        - Здорово, Олег, - поздоровался один, наблюдая, как мех приседает с напарником внутри.
        - Привет, - кивнул я.
        - Ты вроде сегодня не планировал появляться тут? - заметил он.
        - Да, понимаешь, купил сканер мощный, продавец говорил даже, что это какой-то прибор от умников из лабораторий, что машиной времени балуются. Хочу на своего «Живоглота» поставить, думаю мощность боевого сканера повысить.
        - А если в будущее отправишься? - хмыкнул тот.
        - Да нет, вряд ли. Думаю, продавец просто цену набивал.
        - Ну давай. Потом скажешь, что получилось. Может, тоже себе такой сканер поставлю. Им дальности всегда не хватает.
        Этот разговор мне был нужен не ради шутки, а чтобы хоть какая-то версия была, почему мех пропал из закрытого контейнера и ангара. Закинув две сумки в десантный отсек, забитый необходимыми вещами доверху, я залез на «спину» своего робота, тот сбоку отверстие в броне сделал как лестницу для подъёма, и, сев наверху, достал обычный стальной нож и ударил по ладони. Пробил насквозь, прямо в центре, к счастью, установка на перемещение сработала. Мигнув, обстановка вокруг поменялась.
        Осмотревшись, я понял: тренинг не помог.
        - Б… - только и сказал я.
        Дело в том, что я в последнее время тренировался думать о конечной точке перемещения, не отвлекаясь на посторонние факторы, и теперь точно могу сказать: я думал только о своём тереме в родном мире. Вот только терема я не наблюдаю, больше скажу, мне очень хорошо знакома местность, раскинувшаяся вокруг. Вон тот пляж, где я купался и с двумя связистками целовался. Нет, пока я на зоне загорал при лунном свете, я о них не раз в своих снах вспоминал, желание вернуться и забрать обеих тоже было, но сейчас-то я думал не о них. Именно чётко думал о дворе на территории моего участка, а оказался тут. Всё, окончательно запутался, никогда не пойму, как эти порталы работают. Похоже, всё наудачу. Сколько прыгать придётся, пока в родном времени не окажусь? Судя по состоянию листьев вокруг, сейчас начало осени, только-только желтеть начали. Сентябрь, может, конец месяца. Интересно, сколько тут времени прошло? Я даже гадать не хочу, может, от нескольких месяцев до тех же одиннадцати лет, что я в будущем провёл.
        Всё это я обдумывал, оставаясь на «спине» меха. Причём про рану не забывал, нож не трогал, тот рану запер, поэтому кровотечение было не такое уж сильное. Капли попали на броню, и мех тут же забеспокоился, уточнив, что случилось. Успокоив его и параллельно приказав активировать маскировку - пусть примет вид камня, поросшего мхом, а то сверкающая капля на берегу внимание мигом привлечёт, - я достал из кармана полевую аптечку второй категории и, выдернув нож, приложил ее к ране. Та обмякла и обхватила ладонь, потом и с другой стороны наползла и закрыла рану, после чего нарастила рёбра жёсткости и превратилась в чёрную повязку. Я аптечкой управлял с помощью своей нейросети и знаний полевого медика, а это не врач, а средний медицинский персонал, но их более чем хватило, чтобы поставить такую задачу. Через три дня аптечка закончит работу и снова примет вид чёрного бруска. Применять можно ещё не раз, она многоразовая. С такими ранами до сорока использований. А на руке даже шрама не останется. Удобная штука.
        Скатившись с верха, я мягко упал на ноги - а я после модернизации стал весить килограмм на двадцать больше - и осмотрелся, после чего направился к берегу реки. Холодная водичка, но, отфыркиваясь, умылся. Мочить руку я не боялся, аптечка загрязнить не позволит. Да и рану как-то не замечал, пользуясь левой пораненной рукой совершенно свободно. До сих пор не нарадуюсь на эти чудо-аптечки.
        Вернувшись к меху, я поднялся по лестнице на крышу, а через открытый люк уже в рубку. Правда, шахта люка вела в душевую, а заодно она же дегазационная станция и шлюзовая. Та меня отмыла, в том числе ботинки от грязи. На борту меха должна быть идеальная чистота, я сам такую установку «Живоглоту» поставил. Чистка комбезу и оружию, что на мне было, не вредила, я часто такую чистку проходил, так что после сушки вошёл в рубку и сел в кресло. Маскировка продолжала действовать, отличная штука. Ни в жизнь не догадаешься, что это не настоящий камень, разве что местные удивятся, откуда он тут взялся, вроде же не было никогда. Маскировка идеальная, но только когда мех стоит, для засад отлично подходит, а вот при движении идут помехи, и обнаружить его довольно просто.
        Пока трогать мех я не стал, а, активировав оборудование связи, покрутил настройки и недовольно скривился. Моё оборудование работало совсем на других частотах, и такие низкие, что используются тут, просто не ловило. Кресло сложилось как кресло-качалка. Заложив руки за голову, я задумался, покачиваясь в нем. Как бы узнать, какое сейчас время? Прикинув, вспомнил, что может помочь. Нашёл среди вещей в шкафах мой старый планшет, он простейший, я им на зоне пользовался, и, войдя в программу управления встроенным модулем связи, перевёл настройки на самые низкие частоты. А ведь получилось, что-то улавливает. Подключил «Живоглота» к оборудованию планшета, и мы совместно смогли выйти на местное радио. Москва говорила, диктор вещал. Но не Левитан. Почему-то считается, что тот стал диктором в войну с первого года, но это было не так, он прославится сообщениями о победах чуть позже. Ага, немцы двигаются на Москву, значит, Киевскую группировку они уже добили, и сейчас, не встречая особого сопротивления, двигаются в сторону столицы. Ага, вот и прозвучало точное время: восьмое октября тысяча девятьсот сорок
первого года. А может, это не тот мир? Проверить легко, найду девчат, и если вспомнят меня, а я не сильно постарел, спасибо медицине будущего, значит, это именно тот мир, где я уже бывал. Что ж, задача получена, будем исполнять.
        Подняв мех от поверхности земли, я спустился на реку и под прикрытием невысоких берегов полетел по кривому руслу в сторону села, где стоял штаб зенитного крупнокалиберного дивизиона. Тут километров двадцать, не больше. Интересно, а чего девчата именно тут грибы собирали, ближе к селу мест, что ли, не было? Или нахвалили? Такое бывает. Сам однажды попался. Слышал, какая замечательная рыбалка, и тащился ведь двести километров ради шести пескариков.
        Добраться засветло до села не получалось, встретился железнодорожный мост с охраной, сканер отчётливо показывал взвод охраны, а до заката ещё часа четыре. Прикинув, что можно и подождать, я поставил мех на берегу, снова превратив в покрытый мхом камень, разложил лежанку и вскоре уснул: отдал приказ нейросети, та вырубила меня, а через четыре часа поднимет. Есть не хотел, два часа назад обед был, ещё в будущем.
        Проснулся я от писка, меня «Живоглот» поднял. Оказалось, два сельских мальчишки лет десяти удивлённо осматривали камень, неподалёку один велосипед на двоих лежал, колесо заднее ещё крутилось, а те, тыкая палками в броню меха, переговаривались. Я включил внешний микрофон. Оказалось, они изумлялись, откуда этот камень взялся, ведь сколько раз тут бывали, а его точно не было. Вот и чесали затылки, пытаясь понять, как такое произошло. Вроде как в округе таких больших камней вообще не было. Десять минут вокруг ходили, пытались залезть наверх, но скользкая броня не позволяла, так что вскоре укатили в сторону села.
        До наступления темноты оставалось часа полтора, спать не хотелось, мальчишки напрочь прогнали сон. Достав кофр с гитарой, я подключил усилок, полулёжа устроился в кресле и стал наигрывать и напевать. В этом деле частые тренировки необходимы, чтобы не потерять навык. А пока занимался музыкой, вспомнил про сидор в дупле, что в парке находился. Надо бы проверить. Правда, это центр города, но не думаю, что возникнут проблемы. Вспомнил не столько об оставленных там документах, которые вряд ли мне пригодятся, сколько о том, что это может быть доказательством того, что в этом мире я был. Новости были обычные: немцы давят, наши отступают, про угнанную немецкую субмарину не упоминалось. И как стемнело, я поднял мех и долетел до окраины деревни, благо низкие тучи обеспечивали полную темноту. Оставив там мех, я, проваливаясь во вскопанном огороде и стряхивая комки грязи с ботинок, осматривал улицу и дома. Где штаб дивизиона расположился, сразу видно по антенне и нескольким машинам рядом. А девчата должны быть рядом, под боком, так сказать. Так что я туда направился. Мои глаза закрывал прибор ночного видения.
Выглядит как обычная лента для волос голубого цвета. Обхватывая голову, закрывает только глаза. Это была дешёвая гражданская модель, купил на распродаже целую коробку. Их там пара сотен. Показывает в бело-чёрном цвете. Но главное, всё видно. Светомаскировку тут соблюдали, потому ходили на ощупь, двое командиров, касаясь забора, двигались рука об руку. Первый тянул второго. Они прошли мимо меня, даже не заметив. Подумав, я направился следом. Слишком вид был одухотворённым. Судя по запаху, выпили. Похоже, по бабам пошли, выпив для храбрости.
        Догнав их, вырубил замыкающего, а первого, прижав к забору, спросил:
        - Ты кто?
        Тот задёргался, пытался коленом ударить, но я так сжал его плечи, что тот замычал от боли и дал явно понять, что готов к конструктивному диалогу. Выдернув кляп, я повторил вопрос:
        - Итак, ты кто?
        - Старший лейтенант Панкратов. Начальник связи дивизиона.
        - Да мне по хрену должность. Интересуют младшие сержанты Сыроежкина и Паровозова.
        - Так нет их. Давно уже. Летом ещё перевели в другую часть.
        - Хорошо, живы, значит.
        - Ты их знаешь?
        - Встречались как-то, когда они по грибы ходили.
        - Постой, так это ты в лесу уничтожил лётчиков и связника немецкого? Я в курсе дела. Через меня вся информация шла.
        - Нашли их?
        - И следы самолёта на поляне.
        - Ага, я на нём и улетел. Только не долетел, плюс нашим истребителям-ночникам, сбили через десять минут после взлёта. Кстати, там с самолёта сошли девять диверсантов в командирской форме, поймали?
        - Не в курсе.
        - Ладно, что хотел, узнал, главное, девчата живы и в безопасности. Бери своего напарника и неси в ближайшую избу, а то застудится, земля уже холодная. И не ори, всё равно перехватить не успеете.
        - Так, может, выпьем за знакомство?
        - Тебе меня не перепить. Знаешь, в Минском управлении НКВД служил такой парень, Иванов его фамилия, а прозвище получил Три-Четверти - за то, что чистейший медицинский спирт выпил соответствующего объёма и на своих двоих ушёл, а я его перепью. Мы с ним в лагере для военнопленных под Щецином познакомились. Потом бежали вместе. Я думал, он на одном из судов был, а его, оказывается, ранило, и он со мной на субмарине немецкой вырвался из порта, врачи его там прооперировали. Так мы к Ленинграду и прорвались.
        - Слышал о тех славных делах. Так вы из наших?
        - Получается, так. А вообще в Кронштадте было интересно, правда меня там пинками погнали прочь, всё же адмирал на борт трофея поднялся. Ну, я махнул рукой и отправился в Москву, хотел добровольцем повоевать, да вот не сложилось. Ладно, топай. Ты чего своему товарищу не помогаешь?
        - Так вы мне так плечи сдавили, до сих пор ноют, что руки поднять не могу.
        - Бывает. Давай помогу.
        Взвалив ему на закорки товарища и сообщив, что тот очнётся через час, отпустил его, куда идти, он явно знал, а сам добежал до меха, как раз по селу тревога разнеслась и бойцов в ружьё подняли, начали прочёсывать село. Прошёл дегазацию, обеззаразившись, и, устроившись в кресле, полетел к Москве. Итак, стало ясно, что мир тот самый, сейчас заскочу в парк, возьму деньги и паспорт, и стоит решить вопрос с одеждой. Всё, что есть у меня из будущего, точно нельзя использовать в этом прошлом. Внимание своим необычным буду привлекать. Значит, стоит приобрести всё, что нужно, и можно заняться делом. А вообще, стоит ли задерживаться в этом мире, если я в родной хочу вернуться? Да, дилемма, вот сиди и прикидывай. Хотя кого я обманываю? Имея такое мощное оружие и не попробовать его в реальных боях, а не виртуальных, не набраться живого опыта? Я понимаю, что соперников у меня нет и игра будет в одни ворота, но всё равно желание подталкивает к необдуманным поступкам.
        Добравшись до Москвы за десять минут лёта, я не стал влетать в город, слишком много там наблюдателей, дежурных зенитчиков на крышах, кто-то да заметит, поэтому опустил мех на берегу реки. Тут было несколько валунов, вот и мой рядом с ними замаскировался. Покинув боевую машину, я направился в город. Добрался до парка уже через час, почти весь путь пешком проделал. Поднялся к дуплу, и есть, точно тот самый мир, сидор на месте. Я его с собой и взял, закинув лямки на плечо, дальше стал отбирать квартиры, где нет жильцов. Ручной полицейский сканер поиска биологических объектов тут помогал, дальность всего восемьдесят метров, но мне хватало. Подобрал пару многокомнатных квартир, прошёл в подъезд, консьержей, где они были, вырубал, вскрывал отмычкой входные двери и осматривал квартиры. Первая ничем не помогла, нужных вещей не было моего размера, во второй смог подобрать костюм, длиннополое чёрное пальто и шляпу. Обувь по размеру нашел уже в третьей квартире.
        Вернувшись на борт меха, я разделся и лёг на кровать, кресло в неё превратилось, а постельное бельё имелось в одном из шкафчиков, люблю спать с комфортом. Почему я не рванул прочь и не стал использовать меха и своего робота-миномётчика по прямому назначению? Тон, каким старлей говорил о девчатах, что их перевели на другую службу, мне не понравился. Что-то царапнуло, а чуть позже понял, что именно. Надо бы проверить девчат. Я не идеальный, но всё же нес некоторую ответственность за них, какие они мне сладкие поцелуи дарили, и решил проверить. Если всё в порядке, отлично, а если нет, крошить буду всех, кто под руку попадётся.
        Покинул мех я в десять часов. Как сам проснулся, так и встал. Позавтракал, душ принял, надел отмытую в стиральной машине одежду и направился в город. В кармане один из паспортов на всякий случай. К этому виду сидор никак не подходил, я его убрал во внутренний карман, потом куплю всё что необходимо на рынке.
        Зайдя в пельменную, заказал пельмени со свежей сметаной и с большим удовольствием поел, а потом чай с пермячами. После этого зашёл в соседний двор, в нужном подъезде консьержа не было, вскрыл входную дверь квартиры, хозяин которой меня интересовал, и, ничего не трогая, стал ожидать. Нужный мне человек прибыл на обед, он старался не пропускать особое питание дома. На диете был из-за язвы. Когда заметил тень, что упала на пол рядом с ним, он замер, а я вышел из гостиной в коридор. Он уже снял шинель и снимал сапоги. В самый неудобный момент его застал, не атакуешь.
        - Здравствуй, Паша, - сказал я.
        Судоплатов поднял голову и настороженно посмотрел на меня. Показав открытые ладони, я ответил на его вопросительный взгляд:
        - Я пришёл с миром. Нужно кое-что выяснить, и я думаю, ты сможешь мне помочь.
        - Мы знакомы?
        - Очень давно. Кстати, не советую делать глупостей, всё равно не получится. Причина, почему я пришёл, в двух девушках, знакомство мимолётное, но некоторую ответственность за их судьбу я чувствую. Хотелось бы успокоить свою совесть и узнать, всё ли с ними в порядке. Один твой звонок позволит выяснить всё, что нужно.
        - И только?
        - Да.
        Тот несколько секунд пристально меня рассматривал, после чего сказал:
        - Агапов. Один из участников нашумевшего побега командиров из лагеря военнопленных под Щецином. Я помню твоё фото из ориентировок по поиску. Ты перегонял субмарину.
        - Хорошая оперативная память, хвалю.
        - В последний раз замечен двумя девушками-связистками в Подмосковье. Опознан.
        - Вы и это знаете?
        - В сводках было. Именно эти девушки и интересуют?
        - Да, именно они.
        Тот подошёл к телефону в прихожей, это параллельный аппарат, второй в кабинете старшего майора госбезопасности. Связавшись с дежурным по управлению, тишком узнав у меня данные девушек, он приказал быстро выяснить, где те сейчас, и немедленно сообщить информацию на его домашний номер. После этого положил трубку обратно. Я со своего места отлично слышал голос с той стороны, действительно звонил дежурному. Я его, кстати, хорошо знал.
        - Отлично. Ну что, пообедаем, я там разогрел всё, раз твоя супруга отсутствует. Сам я поел уже, чайку только попью. Он у тебя замечательный, настоящий китайский.
        Пока Судоплатов обедал, я задавал вопросы, некоторые с подковыркой были, а я чайком баловался. Тот попросил рассказать, как в плену оказался, как бежали. Мы оба звонка ждали, время было, так что я описал тот хутор с польскими бандитами. Как форму с диверсанта взял и его документами воспользовался, как Кобрин отстаивали и сколько легкобронированной техники покрошили. С два десятка точно будет. Потом как в плену оказался, дорогу, Щецин, и как разрабатывал план побега. Судоплатов вполне профессиональные вопросы задавал по всем нашим действиям. Как побег произошёл, как субмарину отбили, но я в этом не участвовал, как крейсер и два тральщика на дно пустили. Потом рейд к Кронштадту. Как меня выпнули за оцепление, как отправился в Москву, где меня ретивый особист опознал. Как ушёл и отправился ловить диверсантов, мне их «юнкерс» был нужен. Ну и про встречу с девушками. Скрывать не стал, что я генерал, друг его копии из другого мира, изложил ход войны, где что будет. Я столько доказательств привёл из жизни Павла, что тот мне поверил.
        - Почему ты мне всё это рассказываешь? Тебе же в подкорку должно быть вбито, информацию такого уровня не выдавать.
        - Понимаешь, Паш, в первом мире действительно всё серьёзно было, до генерал-лейтенанта дослужился. Потом второй мир, третий, десятый, и как-то на всё это уже болт забил. Да по хрену мне на всё это.
        - Болт?
        Я показал рукой, продолжая:
        - Это для вас история творится, а для меня пройденный этап. Кстати, ты записывай, я многое по твоему отделу помню, ты сам рассказывал. Где провалы были и почему, кто виноват, и где успехи.
        Тот достал тетрадь и записывал за мной, я много надиктовал, на две тетрадки. Наконец зазвенел телефон, два часа просидели на кухне. Тот ответил и стал записывать.
        - Нашли, - протягивая мне листок, сказал он.
        - Не нужно, я всё слышал и запомнил, - с хмурым видом сообщил я. М-да, новости не радовали.
        Информация, что дал дежурный, мне действительно сильно не понравилась. Нет, ничего к ним не применяли, допросили, те честно всё описали, но им не особо поверили и отпустили, но на всякий случай развели служить в разных частях. Проблема в том, что обе части за Юго-Западным фронтом числились, и этот фронт немцы недавно взяли в окружение и перемололи. Значит, девчата, если не погибли, сейчас в плену. А ведь тот старлей-связист явно знал. Если встречу, то по почкам настучу, чтобы информацию не утаивал. Что ж, помогу, хотя некоторое время на поиски и придётся потратить.
        - Ладно, я пойду, - обдумывая новости, сказал я. - В каких частях девчата служили, известно, на месте их найду.
        - Думаешь, сможешь освободить из плена?
        - Если живы, то легко. Может, ещё кого освобожу. Устрою массовый побег. Ладно, Паш, бывай, - я протянул ему ладонь.
        - Ещё встретимся? - он вопросительно посмотрел на меня.
        - А вот это вряд ли.
        Мы крепко пожали друг другу руки, и я, покинув квартиру и дом, быстрым шагом пересёк двор и скрылся в подворотне. Вскоре трамвай доставил меня на окраину. Я проверил, за мной не следили. После этого добрался до меха и скрылся внутри, где просто отрубился на койке. Нужно выспаться, ночью направлюсь к Киеву.
        Как стемнело, я поднял «Живоглота» и на максимальной скорости направился к Киеву. Через три часа уже пересёк линию фронта и дальше летел над оккупированной территорией.
        Приметив явный лагерь для военнопленных, временный, раз его обустроили в коровниках колхоза, обнеся колючей проволокой и поставив вышки, задумался. Пожалуй, можно взять. Я облачился в штурмовой бронекостюм, вооружился до зубов, в этой операции я не планировал использовать мех, только робота, поэтому сам зачищал охрану. Десять минут, и готово. Игольник - отличное тихое оружие диверсанта, охрана так и не поняла, что их убивают. Тревоги так никто и не поднял, и из двухсот немцев в живых осталось двое. Начальник лагеря и начальник архива. От них узнал координаты лагеря для военнопленных женского пола. Вроде ещё один есть, но где точно, те не знали. После этого выстрелил им в головы разрывными иглами - это страшно, всё забрызгало, даже меня, - и, покинув здание администрации лагеря, выстрелил из МП-40 в воздух длинной очередью, привлекая внимание пленных, а когда те стали выглядывать, громко сообщил:
        - Здесь действует отряд осназа НКВД! Охрана лагеря уничтожена. Приказываю вооружиться за счёт немцев и уходить к нашим.
        После этого, развернувшись, я поспешил прочь. Я не нянька им, сами могут всё сделать, главное, дал пинка, помог с освобождением, а дальше своими силами пусть спасаются. Кто пожелает. И только сейчас мой миномётчик открыл огонь, до этого внимания не привлекал. Дело в том, что, пока я работал, мех облетел округу и засёк шесть жирных целей, кои стоило бы уничтожить. Вполне в дальности моего робота, так что тот готовился открыть огонь и, как я закончил и можно стало шуметь, сделал первый залп. Железнодорожная станция в огне, он всю обойму из четырёх стволов выпустил. Я перезарядил на запасную. Потом два склада, одни из них ГСМ, следом дивизион тяжёлых гаубиц, причём наши орудия, там металл даже течь начал от жара, пятая цель - это стоянка автотехники у деревни, да и на улицах деревни тоже была, видимо тыловики. Бил не по тем, что в деревне, чтобы гражданские не пострадали, а по тем, что вне её были. Последняя цель самая жирная - аэродром, причём фронтовой, бомбардировочный. Сожгли полностью вместе с людьми. Полторы обоймы потребовалось, чтобы всю площадь с техникой и казармами накрыть. Дальше погрузил
робота на борт меха, сам забрался, пройдя очистку костюма, обоймы поставил на зарядку и полетел по координатам женского лагеря для военнопленных. По пути ещё два аэродрома попалось. Ну как по пути, небольшие крюки сделал. Тут уже пушки меха работали, и технику и людей сжёг. Последних обязательно нужно, иначе быстро новые самолёты получат и продолжат воевать.
        Вообще, это была, конечно, игра в одни ворота. Я был незаметен, всё же ночью действовал, быстр и смертелен. А использовал только игольник, правда, не пистолет, а автомат. Я у одного парня купил шесть таких автоматов, тоже АК называются. Скорострельность у них не на высоте, по сравнению с более свежими версиями, зато надёжные. В прикладе мощные батареи, которых хватает на пять тысяч выстрелов без перезарядки. Автоматы не новые, но ещё долго прослужат. Запас игл к ним был огромный, весь десантный отсек забил коробами. У того же парня разведывательный спидбайк приобрел, летающий мотоцикл двухместный, а по бокам ещё открывались герметичные боксы для эвакуации раненых. Так что четверых поднимал свободно. Правда, байк не рабочий, но он мне его отдал с запчастями, я его уже протестировал и осмотрел. Вполне неплохой байк, третьего поколения. Починю, когда время будет, сейчас не до этого, да и ремонта там на пару дней.
        Дальность стрельбы автомата-игольника шестьсот метров, шлем транслировал картинку целей. При выстрелах лишь шелестит, так что его вполне можно отнести к бесшумным, на расстоянии метров двадцати его уже не слышно. Я давно уже прекратил глупо тратить боеприпас и перешёл на одиночные. Обычно я с помощью шлема помечал цели в пределах видимости, сколько бы их ни было, десять или полсотни, и, быстро нажимая на электронный спуск, переводил ствол и уничтожал их. Как вы думаете, если таких целей полсотни, сколько у меня занимало времени их уничтожение? Хм, полторы секунды. Импланты позволяли работать в скоростном режиме, не опаздывая от характеристик тела. Так что автомат шелестел практически непрерывной очередью, и немцы оказывались уничтожены. Я тупо быстрее их. При этом как боец я ничего не стою по сравнению с тем же тараканом из будущего, на него нужно с десяток пехотинцев с бластерами. Тот намного быстрее, сильнее и злобнее. Страшное сочетание.
        Насчёт своей брони ничего не скажу, думаю, пули остановит, но есть одна проблема. Она рассчитана на плазму, а у той кинетического удара почти нет, расплывается по броне, два выстрела в одно место броня эта держит. Но вот для сдерживания ударов она не предназначена. Так что все прелести с ушибами я буду иметь. Так что подставляться не стоит и желательно уворачиваться от выстрелов. Ха, буду из «Матрицы» изображать героя, не помню, как его там зовут. Шлем бронекостюма имеет множество функций, я контролирую всё на пятьсот метров вокруг, даже то, что за спиной, множество камер всё фиксируют, боевой тактический комп обрабатывает и выдаёт несколько вариантов действий, хотя в основном оператор решает, даже стены не мешают, ведь бронебойные иглы прошивают их как бумагу. Кстати, калибр автоматов в один миллиметр.
        Итак, первый лагерь военнопленных я зачистил, перестрелял всех часовых и два патруля. Потом - бодрствующую смену в сторожке и в казарме остальных. Просыпаться они начали, да поздно, даже заорать никто не успел, сканеры костюма подтвердили, живых не было. Вся операция заняла десять минут, из них семь потратил на допрос пленных.
        Пока летел дальше, анализировал свои действия и нашёл две ошибки: лишний боезапас потратил. У меня его много, но он всё же не бесконечен, тем более автоматы наверняка парни себе приберут, а значит, и большую часть боезапаса. В следующий раз буду действовать осмотрительнее. Пока летел по нужным координатам, одна обойма для миномётчика зарядилась, вторую на зарядку поставил, так что когда оказался на месте, а до рассвета оставалось чуть больше часа, и вторая зарядилась. Покинув борт меха, я зарядил миномётчик и отправил мех на разведку, «Живоглот» найдёт подходящие цели. Вторую обойму подвесил на держатель. Робот и сам способен перезарядить обоймы, у него для этого манипулятор есть, просто вручную я куда быстрее это делаю. Благодаря довольно мощной мобильной рации, встроенной в шлем, я был на связи с мехом на расстоянии до трёх десятков километров, связь устойчивая, так что мог дистанционно им управлять. Но сейчас отправил его в свободный поиск, дав задачи, и приглядывал за ним, интересуясь, что там из интересного он найдёт. А сам занялся пленными.
        Тут на четыреста шестьдесят семь военнопленных женского пола был всего взвод охраны, и ещё с десяток женщин охранниц, и пара офицеров, ну и обслуживающий персонал, в основном повара. Уничтожив охрану, оставил только женщин, этих связал и кляпы вставил в рот, они в одной казарме ночевали, я заставил начальника архива найти мне девчат. Гад, почти полчаса искал, пришлось свернуть ему шею и помочь себе самому. Нашёл Наташу Паровозову, а вот Сыроежкину - нет. Покинув здание администрации, распахнул ворота, тут фонари всё освещали, прошёл к зданию сельского клуба, всё же девчат чуть лучше содержали, чем парней, и, открыв двери, прошёл в зал, включая на ходу свет, электричество было, это вообще довольно крупное село, я стал изучать просыпающихся девушек, шагая между рядами коек. Не знаю, откуда их столько привезли, видимо из какого-то военного городка. Те испуганно закрывались одеялами, глядя на меня, а я искал Наталью. А вообще вид у меня действительно был ещё тот. Как Робокоп в Москве девятнадцатого века. Я выглядел здесь как пришелец.
        Вот и Наталья, лежит в дальнем ряду на втором уровне и со страхом следит за мной. Кстати, кровати были аж трёхуровневыми. Даже не знал, что такие у нас существуют. Или они немецкие? Дальше я сделал то, что шокировало всех свидетелей в клубе, а мы находились в большом зале. Пользуясь тем, что тут высокие потолки, я просто перепрыгнул через ряд коек, мне обходить лень было, и, ловко кувыркнувшись в полёте, встал на ноги рядом с койкой Натальи. Деревянные доски пола загудели от массы моего тела. Вместе с весом бронекостюма в сумме сто семьдесят кило. Шлем у костюма не снимался, я забирался в него через спинной вход, поэтому, включив динамик для связи, спросил:
        - А Сыроежкина где? Я не нашёл её в списках в этом лагере. Где эта прелестница, что так сладко целуется?
        - Олег? - не совсем уверенно спросила Паровозова.
        - Всё точно. Решил проверить, как вы устроились, а вас, оказывается, на фронт отправили. А узнав, что вы в окружении оказались, решил найти и вернуть к нашим.
        - Только нас? - уточнила та, стрельнув глазами по сторонам, окружающие нас внимательно слушали.
        Добавив в голос ехидства, ответил:
        - Нет, только вас двоих! Конечно всех. Мне совести не хватит девушек тут бросить, - тут я прибавил громкости динамика и скомандовал: - А сейчас все одеваемся, берём личные вещи и строимся во дворе у клуба. Старшие по званию ко мне.
        - А охрана? - спросила Наталья.
        - Уничтожил. Только женщин не тронул, не так воспитан, знаете ли. Убил бы, если бы те в меня стреляли, но я их сонными в постелях взял. Связанные у себя лежат.
        - Это хорошо. Они с нами плохо обращались, - пояснила Наталья, когда я к ней повернулся.
        - Они у себя, можете поквитаться, - дал я добро. - Зло всегда будет побеждено. Добро поставит его на колени и жестоко убьёт.
        Жаль, у этого типа бронекостюмов нет забрала и щитка, да и вообще стекла нет, пробить шлем постараться нужно. Вот у костюмов разведчиков и шлем снимается, и забрало поднимается. Покинув здание клуба, я осмотрелся с помощью меха. Клуб находился в центре села, немцы сделали временный пункт содержания наших девушек и женщин, забили досками окна, охрана на входе, два пулемётных гнезда. Два автомобиля, легковой и грузовой с советской полевой кухней на прицепе. Я осмотрел машины и подогнал их ко входу, хотя в кабинах мне с моими габаритами было ой как нелегко. Это заберём, припасы, продукты тоже; я прикинул, их дня на три хватит. Из кладовки покидал в кузов. Почти полный вышел. На улицах хватало разной автотехники, а вот бронированной было мало, всего три бронетранспортёра и бывший советский пушечный броневик у здания комендатуры, ему уже кресты намалевали. В общем, было двадцать шесть грузовиков, восемь легковых автомобилей и четыре единицы брони. Ещё четыре мотоцикла, но я их не считаю. Забрать я планировал всё, это позволит быть мобильными, и, к рассвету покинув село, спокойно двигаться к передовой.
Проблема в одном: вряд ли я найду столько водителей среди девчат.
        Все четыре с половиной сотни бывших военнопленных выстроились, и ко мне вышло четыре десятка женщин, старшей явно было ближе к пятидесяти. Это и были командиры, практически все военврачи. Самая старшая по званию, если на армейские переводить, полковник. Она чётко козырнула и стала докладывать, сколько в строю, сколько лежачих и раненых. Профессором медицины была, как я смог подслушать. В основном легкораненые были, тяжёлых в госпиталь отправили. Как я понял, а та меня товарищем генералом называла, допросить по-быстрому Наталью успели. Та, видимо, сказала, что я генерал из будущего, и мой внешний вид только подтвердил это, так что поверили, похоже, сразу.
        - Хорошо, товарищ бригврач, - выслушав доклад, сказал я. - Мне для вашего вывоза на советскую территорию нужны автомобили. В селе они есть, двадцать шесть единиц плюс четыре брони. Мне нужны водители. Сейчас вы отправите людей в казарму охраны лагеря, пусть соберут оружие, а я уничтожу остальных немцев в селе, их всего примерно триста голов, мне минут пятнадцать потребуется на их ликвидацию. Вы выясните, кто умеет водить машины, в основном придётся на трофейных ездить, пусть выстроятся отдельно. Сейчас мне нужно два взвода в поддержку, подберите им командиров. В каждом взводе по три отделения, десять девушек и командир отделения, командир взвода с замом, чтобы я мог ими командовать. После ликвидации немецких солдат девушки пусть собирают их оружие, грузят в машины и перевозят сюда. Вас всех нужно вооружить. Однако использовать оружие я запрещаю, всех врагов уничтожу я, а ваша задача - в целости доехать до наших. На этом всё, работайте. Сейчас уничтожу немцев в селе и вернусь. Ах да, назначьте повара и помощника на кухню, пусть уже начинают готовить завтрак.
        Всё же с пятнадцатью минутами я погорячился, пришлось полчаса бегать, пока не зачистил всех. Я специально врывался в дома, чтобы убедиться, что уничтожаю тех, кого нужно. Всё же сканер костюма только показывает, что там есть люди, пол ещё и размеры, но кто они, определить с ходу не получается. Нужен визуальный осмотр. Часовых первым делом снял, комендатуру зачистил и небольшую казарму, где был взвод солдат охранной дивизии. Вернувшись к клубу, я осмотрел сформированные взводы, а они даже вооружились, ремни, подсумки, карабины на ремнях, и отправил один взвод собирать оружие с одной стороны села, другой - с другой. Мол, немцев нет, можно не беспокоиться. А вот водителей среди всех девушек всего восемь нашли. Пришлось с ними идти, учить на незнакомых машинах ездить и перегонять грузовики к клубу. В два сразу больных грузить начали, туда матрасы переносили. Пять девушек уверенно за рулём себя чувствовали, трое так-сяк. К счастью, ещё трёх водителей найти удалось, на шум у клуба толпа сельчан собралась, и вышло двенадцать бойцов и командиров, что скрывались у местных, вот среди них три
профессиональных водителя нашлось. Из этих двенадцати семеро форму сохранили, сбегали за ней. Я одного на броневик посадил, экипаж сформировали из командиров, двое других на грузовики, как бы ни хотелось взять броню, но девушек надо на чём-то вывозить. Надо было немецких водителей в плен взять, они бы и вывезли. Как-то не подумал. Вот что значит зашоренность взгляда. Ладно, учтём на будущее. Только вот водителей всё равно не хватало, пришлось к десяти грузовикам кидать сцепку для буксировки других машин, тогда все вошли. К броневику прикрепили полевую кухню, тоже советскую, найденную в комендатуре, так что у нас теперь две кухни, обе весело дымили, и уже в шесть утра отправились в путь. Деревенские спешно выносили из своих домов убитых немцев, грузили на телеги и увозили прочь, отмывая в домах полы от крови. Понимали, что с ними немцы сделают, если найдут убитых у них в домах. Только тех, что в комендатуре, и охрану лагеря-клуба не трогали. Ну и двери домов, выбитые мной, восстанавливали.
        Хоть и с трудом, но все девчата вошли в машины, хорошо худеньких много, в некоторые кузова свободно входило до тридцати девчат, а то и тридцати пяти. Так что и для припасов места хватило, и для сотни трофейных карабинов с боеприпасами, даже шесть пулемётов взяли. Оружие на полу лежало, девчата на нём также сидели, меня беспокоили те трое, что водили слабо, тем более на прицепе машины буксировали, там в кабинах тоже пассажиры были, но вроде пока двигались. Скорость держали тридцать пять - сорок километров в час. Больше смысла нет, да и наши горе-водители могут что-нибудь натворить, и так глохли, когда тронуться в первый раз пытались. А когда село покидали, с окраины заработал миномёт. Все обоймы же были заряжены, но потребовалось всего две, чтобы уничтожить два склада, рембат с кучей повреждённой техники, всё так горело, и колонну автотехники, что по дороге двигалась, двадцать грузовиков, снабженцы, похоже, вот их на ходу и накрыли. И хотя миномёт работал по площадям, точечная работа не для него, уничтожил все машины, дальше миномёт перезарядился, вошёл в десантный отсек меха, и тот полетел за
нами. Я со стороны дистанционно ими управлял, так что его видели сельчане, а вот тем, кто в колонне ехал, показывать я его не спешил. Да просто вопросов лишних не хотел, так что мех облетел стороной и, двигаясь в пяти километрах впереди, расчищал дорогу. Работы ему немного было. Пост уничтожил пушками, когда мы проехали, там ещё горел мотоцикл, и расстрелял охрану автомобильного двухпролётного моста. Когда мы его миновали, миномётчик, покинув мех, расстрелял его. Нечего целые мосты врагу оставлять. Немцев что-то много стало на дорогах, проснулись, так что мы свернули в лесок, там на опушке деревенька притулилась на полтора десятка дворов, немцев не было, и я приказал отдыхать, ночью дальше поедем.
        Двигались мы таким построением: впереди броневик на дистанции ста метров, потом мой грузовик, ну и остальные. Девчата после трёх часов за рулём, а проехали мы километров семьдесят, чуть ли не выпадали из кабин. Парни помогали им, поставили машины на улице, девчата разбрелись по домам, поварихи работали, кормить готовились, а я приказал деревенским топить бани. Парни им помогали, будет большая помывка, те воду носили. Среди тех, кто к нам в селе присоединился, был капитан, командир сапёрной роты, тот власть на себя не брал, да и не пытался, но с интересом следил за мной. Вот он предложил поставить часовых и наблюдателей, чтобы нас врасплох не застали, но я его успокоил, наблюдатели есть, тот их просто не видит. Тут я не солгал, мех сел в лесу, рядом миномётчик, бдят, чуть что, накроют вражин.
        Наталья ехала со мной. А пока катили, рассказала не особо интересную историю, как попала в плен, ну и то, что про подругу не знает. Тот полковник медицинской службы, которую я старшей поставил, девчат на три роты разбила, командиров назначила и держала всех в кулаке. Повзводно распределила по домам, чтобы после помывки выспаться в домах успели, знала, что ночью всё время ехать придётся. Машины заправили, в кузове одного грузовика две бочки с бензином были, их опустошили, зато баки теперь полные.
        А вот у меня интереснее было. Как рассвело, немцы с собаками начали искать того, кто это всё устроил. Да, собаки тоже были, это не только фигура речи. Нашли, авиация помогла. Я сбил разведчика, мех сработал зенитной спаркой, но тот, видимо, успел передать координаты, и к нам направили батальон пехоты с усилением, миномётчик его и накрыл на подходе, никто не ушёл. А усиление - это батарея лёгких гаубиц и два танка. Тоже плавились в огне. Потом был налёт четырьмя штурмовиками. Те даже не успели выстроиться в круг, чтобы начать пикировать, как спарка меха их сбила. Два часа тишины, пока новые не появились. Два батальона пехоты, танковый батальон, почти пятьдесят машин, видимо потрепали где-то, по штату у немецких танковых батальонов где-то восемьдесят танков. Потом было две лёгкие гаубичные батареи и тяжёлый гаубичный дивизион. Разведчики и группы артиллерийских наводчиков пытались подобраться. Миномётчик их накрывал, работая одним стволом. Пятьдесят квадратных метров накрытия, шансов у тех не было. Мех поднялся на десять метров и сканерами на пятнадцать километров всё вокруг контролировал, он и
выступал наводчиком для миномётчика. Сначала накрыл артиллерию, именно они, как я считаю, для меня самими опасными были, могли на дальней дистанции работать, а потом остальную плазму из обойм выпустил по двум батальонам. Они сбежать могут, танки не успеют. К сожалению, зарядов хватило один батальон полностью выжечь, второй вполовину. Мех спустился, и робот-ремонтник, что на его борту был, поставил на зарядку первую обойму, а мех, поднявшись, стал из основных спарок расстреливать танки. У него дальность прицельной стрельбы те самые пятнадцать километров, всё же корабельные пушки, что ему это расстояние в десять? Шестьдесят три выстрела, и все танки и бронетранспортёры ярко полыхают вдали, дым настолько густой, что от деревни виден на горизонте. Да ещё далекий рокот рвущихся в огне снарядов доносился.
        Это встревожило моих подопечных, ко мне подошла полковник, узнать, что приходит.
        - Всё в порядке, только что уничтожены пехотный полк полного состава, танковый батальон, два дивизиона гаубиц, что к нам направлялись. Можете не волноваться, защита у вас на высоком уровне, уж я постараюсь, чтобы вы благополучно добрались до наших. Даже авиация нам не страшна, вы сами видели, как были сбиты немецкие самолёты.
        Кстати, тут одна обойма была заряжена, и миномётчик, получив боезапас, добил остатки того батальона, что со всех сил драпал прочь на своих двоих. Вот теперь точно все уничтожены. Командир девчачьего батальона с некоторым облегчением сказала:
        - Это радует.
        - Сейчас я вас расстрою. У меня для вас две новости. Тот капитан-сапёр, забрав двух бойцов и почти два десятка ваших девчат, сейчас уходит по лесу. Видимо, не верят, что я вас доведу до наших, и решили испытать свои силы, ну и ваших девчат он сговорил.
        - Вот сволочи.
        - Не расстраивайтесь и махните на них рукой. Мы им не няньки, они сами выбрали свою судьбу. Насчёт того, что я вас выведу к нашим без потерь, я уверен на все сто процентов, а вот по ним такого не скажу. Шансов у них почти что нет.
        - А вторая плохая новость?
        - Тут в шести километрах располагается временный лагерь для военнопленных. Обнесенное колючей проволокой поле без укрытий, бойцы спят на земле. Я мимо них пройти не могу. Так что сбегаю, освобожу. Вы останетесь под охраной, не волнуйтесь, освобожу их и приведу сюда. Нужно приготовить много жидкой пищи, там есть простуженные и раненые. Берите у деревенских простыни, рвите на бинты. Сформируйте медицинские бригады. В общем, скоро они будут тут. Ну и раненых и больных повезём на машинах, остальным придётся пешком идти. Тут до наших километров восемьдесят осталось. За двое суток дойдём. Ну и немцев вокруг себя как блох на собаке соберём, тоже хорошо, больше уничтожим.
        - Врачей у нас много, да и медсестёр тоже. Хорошо, будем готовиться. Я прикажу деревенским поставить котлы и варить супы, хлеб печь. Когда ждать их?
        - Часа через три-четыре.
        На этом наш разговор закончился, девчатам предстоит много работы, но все замерли, как только над деревьями появилась серебристая огромная капля и совершила посадку рядом со мной, я по ступенькам забрался наверх и через люк, пройдя очистку, мех в это время уже летел, прошёл в рубку. А пока летел, мех уже видел охрану лагеря, то открыл огонь, выстрелы на минимуме были, чтобы уничтожать людей без защиты. Так что когда я подлетел, из двух рот, что охраняли этот лагерь, в живых никого не осталось. Всех и на вышках, и в палатках уничтожил. Да всех, кто находился вне окружённой территории. Три палатки горели, остальные продырявленные стояли. Мех опустился у ворот, многие бойцы уже встали, командиры тут если и есть, то явно маскировались, и, встав на «спине» меха, я через внешний динамик, чтобы все слышали, сообщил:
        - Внимание советским военнопленным. Говорит генерал-лейтенант Буров, вооружённые силы Земной Федерации. Если кто не понял, я из будущего. Случайно попал на пятьсот лет назад. Скоро я вернусь обратно в своё время, но надеюсь успеть помочь в этой войне нашим гражданам. Я вас выведу к советским войскам. Сейчас слушайте приказ. Все, кто способен держать в руках оружие, обыскивает охрану и вооружается. Командирам, если есть, найти и отправить водителей к грузовикам, их тут шесть, в машины грузить ослабевших, раненых и больных. Остальным выстроиться в колонну и следовать за мной. Вас ждёт тепло и горячая пища. Выполнять. Командиры ко мне.
        Собралось их всего пятнадцать, да и то большинство лейтенанты, ротными стали, и всего два капитана, выше никого не было. Сформировав два батальона, по восемьсот человек в каждом, не считая почти пяти сотен больных и раненых, мы направились в путь. В машинах везли тех, кто не мог идти. Ещё многим идти помогали товарищи. К трём машинам прицепили полевые армейские кухни. Я на мехе двигался впереди в охранении, потом грузовики, и уже следом колонны освобождённых. На полпути получил информацию от «Живоглота»: на подлёте к деревне обнаружено семнадцать «юнкерсов», цель явно мои девчата. Далековато работать меху, но миномётчик-то у деревни стоит, и боекомплект полный. Так что тот выстрелил из всех четырёх стволов. Этого хватило. Ведь мой миномётчик был способен подрывать снаряды дистанционно. Точнее, настраивать время подрыва, так что я дистанционно настроил, поэтому все снаряды рванули в строю бомбардировщиков. Никто не уцелел. И огненными каплями рухнули на землю. Интересно, что они ещё придумают?
        Я остановил колонну и отправил все грузовики вперёд. Все машины были снаружи облеплены бойцами. Это те, кто умел водить. Старшему колонны объяснил, где деревня и кто там старший. Пусть берут грузовики и гонят сюда, слишком много ослабевших, они нас тормозят, пусть заберут. Немцы явно пока в ступоре, судорожно пытаются найти выход из сложившейся ситуации.
        Грузовики успели три рейса сделать, доставив в деревню всех раненых. А там и мы подошли к вечеру. Хорошо, я приказал палатки охраны лагеря свернуть и с собой взять, не только раненым мягко ехать было, но их тут поставили восемь штук и немало раненых там разместили. А то везде, в сараях, на сеновалах, везде укладывали, и было видно, не умещаются. Так что многие так и лежали в кузовах машин. Их шинелями укрывали, с убитых немцев снятыми. Девчата, у кого верхней одежды не было, тоже не побрезговали у своей охраны шинели забрать. Кстати, всех женщин из своей охраны они убили. Я это при зачистке села приметил, метки их гасли одна за другой. Это что же те творили, если им так отомстили? Видимо, было за что.
        Сам я по прибытии задерживаться не стал, забрал сотню водителей, и те на четырёх грузовиках последовали за мной. Старшим у них один из старлеев был, начальником штаба батальона должность получил. Всё, что в пути мешало, я с помощью меха на дальней дистанции уничтожал, немцы не видели, кто их убивает, это за пять километров происходило. А уезжали мы прочь от передовой вглубь территорий, оккупированных противником. Просто я здесь приметил склад трофейной техники, то есть советской, вот к нему машины и вёл. А когда те к воротам подъехали, то охрану я уже уничтожил и ходил осматривал трофеи. Пара местных техников, немцы естественно, были оставлены мной в живых, они и показали, что на ходу, а что нет. Из всех грузовиков только сто двадцать семь целые. Все эти машины бойцы заправляли, небольшие запасы топлива тут были, и готовили к выезду. Из бонусов, три десятка советских бойцов при двух командирах, те были из техслужб, немцам добровольно-принудительно помогали с ремонтом трофеев. Их тоже включили в работу, они все умели водить. Так что все грузовики, что на ходу, выстроив в колонну, погнали в сторону
деревни. Кстати, восемнадцать грузовиков имели в кузовах зенитные пулемётные установки, крупнокалиберных всего три. Ещё два десятка машин буксировали на жёстких сцепках. Причина проста: водителей для них не хватило. Старлей, умоляя, уговорил меня взять танки. Они тут тоже были. Забрали восемь «тридцатьчетвёрок», баки полные, боекомплекта нет, но всё остальное поставили, пулемёты тоже. Ещё было девять танков Т-26 и четыре БТ-7. Танкисты среди бойцов имелись, да и бойцы ремроты, которых мы освободили, сели за рычаги. В трёх грузовиках везли весь оставшийся запас топлива, бензина и солярки. Кстати, артиллерию, видимо, в другом месте хранили, но шесть «сорокапяток» тут нашли, и их к машинам прицепили. Ну и снарядов немного взяли, всё что было. Лёгкие танки теперь боекомплект полный имели, но пока без экипажей.
        Вернулись мы, уже когда стемнело, так что началась погрузка. Немцы, потеряв ещё два батальона и семь батарей, напрочь прекратили наземные действия. Самолётов тоже больше не было, после последних потерь летуны, видимо, наорали на пехотинцев и больше не давали самолётов. Миномёт стрелял часто, немцы всё не оставляли попыток разведать, что тут происходит, вот и приходилось уничтожать разведгруппы. Сюда даже одиночек в гражданском отправляли на телегах, под видом деревенских. Когда мы в деревню вернулись, то началась спешная погрузка, я поторапливал командиров, а те бойцов. Для полковника я приготовил санитарный автобус, теперь это её машина. Грузили раненых, больных и уставших, так постепенно все строения и опустели, палатки свернули. Для зениток и танков формировали экипажи и расчёты, артиллеристов собрали, противотанковую батарею сформировали. А я собрал деревенских и сообщил им:
        - Вокруг вашей деревни погибло несколько тысяч солдат, немцы вам этого не простят. После допросов вас уничтожат. Предлагаю отправиться с нами.
        - Да куда? Тут наш дом, - вздохнул один из стариков, их всего трое на всю деревню оставалось.
        - Даю слово, что вы получите за свои дома справедливую цену, на которую около Москвы сможете купить другие, причём лучше, чем у вас тут. Выделю вам пять машин, собирайте скарб, часть живности и грузитесь. Поедем не быстро из-за раненых, коров можно привязать, должны успеть за нами.
        Те посовещались и всё же приняли моё предложение. Я распорядился выделить пять машин деревенским, но нашли только четыре, но хоть столько, а потом старики подошли узнать, как возмещать стоимость домов буду. А я просто достал из меха ящик и раздал хозяевам пятнадцати домов по слитку золота. В будущем золото ничего не стоило, вот я и набрал килограмм двести в слитках. Мне не жалко оплатить их жизни. Те были удивлены и довольны, что им не солгали, теперь сами смогут всё что нужно купить. Сразу прятать побежали полученное, а мы, оставив за спиной горящую деревню, длинной колонной направились в путь. Я летел над центром колонны, мой миномётчик был на «спине», «Живоглот» ему там на броне уступы сделал, чтобы не скользил и стрелять мог. Всё, что было для нас препятствием, я расстреливал с дальних дистанций, мы так километров сорок прошли к двум часам ночи, до передовой километров тридцать оставалось, когда начались первые попытки нас остановить. Немцы у моста засаду устроили, с пушками и окопами. До полка было. Расстрелял их, как и охрану моста, и мы, перебравшись, не забыли за собой мост уничтожить и
направились дальше. Артиллерию сюда, похоже, всю стаскивали, я уже семь дивизионов уничтожил, а всё ещё пытались остановить. Танковую атаку тоже отбил, ещё когда те только готовились атаковать, выстроившись в клин. Конвертер постоянно работал, заправляя плазмой обоймы робота. Да и мех стрелял часто, ему тоже зарядка требовалась. Когда до передовой совсем немного осталось, начало светать. Мне это не мешало. Миномётчик мерно ухал стволами и очищал для нас немецкие окопы, чтобы перейти передовую. Окопы зачищались влево и вправо, чтобы не обстреливали колонну при переходе передовой. Мне потери не нужны, так что вскоре километра на два в разные стороны ничего живого не осталось. Тылов у них тоже. Дальше были направлены разведчики вперёд, и они вышли на контакт с командиром потрёпанного стрелкового полка, что на этом участке противостоял немцам. Оттуда с большим интересом наблюдали за облаками жгучего огня, что сжигал немцев. Оборона тут редкая, только у дорог, и наши тут стояли. Тот обрадовался пополнению, у него на полк восемьсот активных штыков едва набиралось, так что, когда мы подошли, тот почти все
зенитки, пушки и танки забрал себе. С экипажами и расчётами. И всех, кто мог стоять в строю, около шестисот бойцов и командиров, забрал. Других врачи забраковали, или они из других родов войск были. Лётчики, техники, тыловики, даже музыканты. А мы двинули дальше. Через двадцать километров добрались до крупного села, тут большая часть освобождённых осталась, так как в школе госпиталь расположился. Главврач госпиталя обрадовался, почти сотня грузовиков, сорок в полку остались. Только вот топливо им нужно, но можно использовать, стал звонить начальству, требуя топлива и возможность эвакуации освобождённых пленных. Под шумок в свой госпиталь сманил несколько военврачей и медсестёр. Полковник дала добро. Её саму уже в Москву затребовали.
        Деревенских тоже тут высадили, я помог им шесть телег купить и лошадей к ним, ещё пять коней у них свои были, с коровами привязанные за грузовиками бежали. Бедная уморённая дорогой скотина - не понимаю, как и выдержала - теперь отдыхала. Собрав стариков, я посоветовал им за Москву идти и только там дома покупать.
        - До Москвы, стало быть, дойдут? - спросил один из стариков.
        - Дойдут, но Москву не возьмут, их назад погонят. Эту войну выиграет советский народ. За Москвой покупайте.
        После этого попрощавшись со всеми, и с Паровозовой тоже, уже навсегда, я на мехе полетел к немцам в тыл. Всё что мог, сделал, сейчас Сыроежкину заберу. Кстати, лечение руки закончилась, аптечка снова приняла прежний вид. А ладонь чистая, никаких следов ранения.

* * *
        Оказавшись на собственном участке, я с удивлением осмотрелся. Что-то не заметил, чтобы что-нибудь изменилось. Ещё свет на кухне горит, а уже вечер. Отогнав мех за баню - тот вид камня принял, - я направился в дом. На кухне стол накрыт, водка, ещё тёплая закуска, вроде в микроволновке разогревал. Это что, с момента моей пропажи всего несколько минут прошло? В доме никого. Сбегав к меху, снял бронекостюм, сменил его на обычный десантный комбинезон и, вернувшись, полазил в интернете. Так и есть, именно в этот день я решил выпить. Чёрт, совсем не понимаю, как эти порталы работают.
        Я прибрался в доме и лёг спать, а на следующий день почти всё, что было на борту меха, перенёс в дом и занялся сортировкой или ремонтом. Что-то в хранилище или арсенал дома отправлялось, что-то обратно на борт меха. Следующие две недели пролетели как-то быстро, пока все наши с заграничного отдыха не вернулись. Что-то быстро они, на месяц же вроде собирались. Я уже и спидербайк починил, погонял на нём, всё привёл в порядок, обслужил, поэтому просто отдыхал. Так что когда они, пройдя в дом, начали раздеваться - снаружи снег по колено, - то не удивился. А услышал вопрос от Нины, которая явно озвучила общие мысли:
        - Давай рассказывай, мы уже поняли, что ты где-то был. Постарел, по скайпу видели.

«Живоглота» не заметили, я в последние три дня к нему не ходил, так что тот превратился в один большой сугроб. О том, что они возвращаются, я знал, хотя меня не предупредили, видимо сюрприз хотели сделать. Однако праздничные блюда приготовил, стол накрыл; сели за него. Они поняли, что я ждал их. Вопросы посыпались со всех сторон, так что стал рассказывать. Кстати, я включил глушилку связи - это встроенное оборудование в рубке меха, - поэтому никто нас подслушать не мог. До вечера молча слушали мой рассказ. Когда я закончил, Нина спросила:
        - А эту Алису, которую ты искал, нашёл?
        - Братскую могилу, - кивнул я. - Погибла при авианалёте. Уже когда окружили всю массу киевской группировки войск, это случилось. Точно она, я нашёл женщину, у которой она проживала, а похоронили её на окраине городка, где её часть дислоцировалось. Я разозлился, покуролесил там изрядно, три дня на стимуляторах днем и ночью уничтожал всех немцев, которых видел. Три дивизии, если брать по численному составу, точно положил.
        - Шестьдесят тысяч человек? - удивился шурин.
        - Да поболее, думаю. Семьдесят три лагеря с военнопленными освободил, один женский был. Я их не сопровождал, там рядом командирский лагерь был, вооружил со складов, технику и танки дал, дальше сами. Да и не было там немцев, перебил уже всех вокруг до передовой. А потом поранил себя ножом, как обычно, ну и переместился, аптечку наложил. А домой зашёл, понял, что времени прошло мизер с моего ухода, как будто и не было этих одиннадцати лет, и спать бухнулся. Доконали стимуляторы. Потом занялся техникой, спидербайк починил, для пробы слетал на охоту. Кстати, вепря, что вы едите, взял тогда. Два окорока закоптил, висят в кладовой. Потом домой возьмёте. Вон нарезка, пробуйте. Хорошо время провёл. Про подарки вам из будущего не забыл, всё тут.
        - Погоди ты с подарками, - отмахнулся шурин, хотя весь женский коллектив, все четверо, заинтересовались. - Что с этими уродами делать будем, что порталы создали? С учёными из будущего.
        - Не знаю, когда я там был, то никаких возможностей их остановить не нашёл. Прикрыты со всех сторон.
        - А твоя идея? Наши порталы перенаправить к ним и сюрприз закинуть. Помощнее.
        - Мальчики, мальчики, - остановила нас Нина. - Этот вопрос слишком сложный. А стоит ли вообще это делать? Посмотрите на нас! Мы молоды, счастливы, и вы хотите тех, кто помог нам получить молодость и развеял скуку, уничтожить?! Вы в своём уме?
        Мы несколько минут размышляли над её словами и были вынуждены признать, что некоторое зерно истины там тоже было. Так что занялись подарками. Девчатам наборы косметики из будущего, наряды, комбинезоны женские, всем найрокомы. Те уже нацепили их на руки, клипсы на мочки ушей. Дня три будет формироваться узел для работы с прибором, придётся им так походить. Клипсы небольшие, под цвет кожи, так что их фактически не видно, если не присматриваться. Пока девчата у зеркала крутились в прихожей, оно там во всю стену, мы осматривали мех, робот-миномёт и спидербайк.
        - Да-а, с таким усилением наши развлечения в прошлом весь смысл теряют, - протянув, сказал шурин. - Там цель была: притащить в мир немецкую субмарину и японцев утопить. Или штурмовики. А та танковая атака? Долго её не забуду. А с этим мехом мы - что пулемётчики против неандертальцев с дубинками, перебьём и не заметим. Скучно.
        - Можно его не использовать, «Живоглот» может быть для подстраховки.
        - Да, такая подстраховка не помешает, - подтвердил Егор. - Но с ним против японцев выходить как-то уже желания нет, да и поднадоели они. Вот с американцами бы повоевать…
        Посмотрев, как Раневский мстительно прищурился, я стал перечислять:
        - Корейская война. Вьетнам. Лаос. Камбоджа. Панама. Выбирай что хочешь и бей сколько пожелаешь.
        - Да нет, те мне ничего не сделали, это наши американцы несколько моих фирм отжали. Мол, раз я русский, то не имею права в этой сфере торговать у них на родине, это разрешено только коренным американцам. Очередные санкции у них против России, вот и подсуетились. Так две фирмы на триста миллионов и отжали, даже компенсацию не получил. А я ведь все производства с нуля налаживал, это моё детище.
        - Рейдерский захват? - уточнил я.
        - Он и есть.
        - А что, мех под боком, - похлопал я по броне «Живоглота». - Навестим Форт-Нокс, компенсируем. Думаю, полмиллиарда, если учесть моральные издержки, будет в самый раз.
        - А я думаю, что и миллиарда будет мало, - задумчиво протянул Егор. - Хотя нет, хватит.
        Мы засмеялись, Раневский от скромности точно не умрёт, а шурин, осмотрев мех, спросил:
        - Сколько он поднимает помимо своего веса?
        - Это мех, а не грузовик. Хм, не больше двойного веса. Весит он сто десять тонн, значит, ещё сто. Перегружать тоже нежелательно.
        - Ха, по сегодняшнему курсу это за четыре миллиарда будет. Нормально, - хмыкнул Егор. - Я согласен на четыре миллиарда.
        - Ещё бы ты против был, - улыбнулся Александр. - Парни, вы серьёзно про ограбление золотого хранилища?
        - Вполне, - пожал я плечами, а Егор торопливо кивнул. - Я вообще подумываю большую часть подлодок пиндосов на дно пустить, а надводный флот перетопить.
        - Вы знаете, какой визг поднимется? Они ядерная держава, и мозгов с тормозами у них нет, начнут запуски, естественно обвинив нас, сколько людей невинных погибнет. Вы-то сбежите в какой другой мир, а остальные? Есть такое мало знакомое вам понятие, как ответственность. Вы ответственны за всё, что сделаете. Подумайте об этом.
        Мы переглянулись с Егором:
        - Грабим пиндосов в другом мире?
        - Грабим, - легко согласился тот. - Мне всё равно, с кого компенсацию стребовать. А пару боевых кораблей у них стоило бы утопить.
        - Согласен, но так, чтобы сами виноваты были.
        - Всё равно виноватыми сделают, - махнул рукой шурин. - А в каком мире грабить?.. Нет, слово мне не нравится. В каком мире хотите компенсацию с американцев стребовать?
        - Да те же, времена ВОВ, - предложил я. - Там это хранилище уже существует, и поддельных золотых слитков наверняка ещё нет.
        - Согласен.
        - Ладно Егор, его стремления понятны, а ты, Олег, чего так к ним неровно дышишь?
        - Друг у меня погиб в девяносто шестом в Чечне. Его пытал американский инструктор, что там был. Мы совсем немного не успели. Я с тех пор черных не люблю, и американцев в частности.
        - А это тут при чём?
        - Негр он, сержант морпех из США.
        - Ты как узнал?
        - Он мне сам сказал, перед тем как я ему яйца отрезал и начал с живого кожу снимать.
        - Какая у вас, особистов, служба интересная, - восхитился Евгений, который до этого всё молчал, изучая конструкцию автомата-игольника.
        - Мстительный я, - пожал я плечами.
        - Ладно, я тоже участвую, - кивнул Евгений.
        - И я с вами, куда от обормотов денусь? - всё же согласился шурин.
        Тут Толик, что выглянул из десантного отсека меха, сообщил:
        - Там что-то пищит.
        Я глянул, что за сообщения мне шлёт «Живоглот», и скривился.
        - Чёрт, к нам две машины с бойцами спецназа подъезжают. У нас десять минут.
        - Ты где-то подставился? - сразу насторожился шурин, на что я покачал отрицательно головой.
        - Нет, если только вы где сболтнули. Сейчас же вся связь под контролем. У меня всё чисто, технологии будущего. Ладно, хватайте женщин и устраивайтесь в десантном отсеке. Знаю, что тесно, потерпите.
        Сбегав в дом, я забрал две сумки, в них всё, что из будущего, было, остальное на мехе, и рванул обратно. Мы едва успели удрать, как на моё подворье - многие соседи с любопытством за этим наблюдали - стали через забор перепрыгивать солдаты, охватывая терем и готовясь к его штурму. А мех улетал, хорошо, что стемнело часа два как уже. Хотя всё равно рассмотреть можно. Отлетев в соседний лес, скрылись в нём, я стал набирать разных знакомых, выясняя, что происходит и почему не предупредили. Те тоже в непонятках были, стали поднимать свои связи, но уже через полчаса выяснилось, что бывшая жена подала в прокуратуру заявление, что, мол, отец её детей пропал, а на его подворье проживает неизвестный, возможно убийца. То-то шинели прокурорские я там видел. Двое их точно. Это она мне мстит, что я неделю назад отказался оплатить ей дорогостоящие омолаживающие процедуры. Совсем обнаглела, она мне кто? Чужой человек. Грохну я её. Пробив номер телефона, довольно обширный список, приметил, что троим она звонит чаще других, одному абоненту не так давно начала, двое других - это тёща и Арам, любовник её. А вот
третий номер принадлежал детективному агентству. Так вот что это за мужичок всё ползал вокруг недавно. Дважды его засекал, но потом тот пропал, и больше не видел.
        Время есть, посадил Егора учить язык будущего, эсперанто. Гипнообучение. Для пользования нейрокомами он необходим. Десять минут, и тот обучен. Проба прошла хорошо, прибор работал штатно. Убрав его, покинул мех. Паспорт был при мне. Пешком по лесной дороге дошёл до нашего коттеджного участка. Элитного. Прокурорские ещё там были. Подойдя к распахнутым воротам, я услышал вопрос от бойца, что тут стоял:
        - Вы к кому?
        - Вообще-то это мой дом. По какому поводу вторжение? К слову, адвоката своего я уже вызвал, скоро будет.
        - Тут неизвестный пришёл. Говорит - хозяин, - сообщил тот в микрофон рации.
        Народу во дворе хватало, часть бойцов отправили в автобус греться, а меня провели в дом. Особо тут ничего не ломали, двери не заперты были. Мы устроились на кухне, я, кстати, чайник поставил, и старший следователь, изучив мои документы, пояснил причину их тут появления. Я все это и так знал, поэтому сообщил:
        - К вам претензий я не имею. - Они заметно расслабились. - Это ваша работа, вы действовали согласно закону, так что с моей стороны возражений нет. Как видите, я действительно Олег Буров, и никем иным не являюсь.
        - Ваша жена была достаточно убедительна и предоставила вот эту фотографию, - протянул тот мне снимок. - Да и выглядите вы молодо, как на фотографии в паспорте.
        Изучая снимок, что тот мне дал, а на нём был я пятнадцати лет примерно - снимку месяц, не меньше, мы только-только начали веселиться в Русско-японскую, значит, раньше тот детектив частный следить за мной начал. Да и видно, что снимок с дальнего расстояния сделан.
        - Бывшая жена, - поправил я следователя. - На фотографии мой сын, незаконнорождённый. Одну ночь провел с девушкой, когда курсантом военного училища был. О ребёнке я не подозревал, узнал два месяца назад.
        - Вы военный?
        - Был, сейчас в отставке. Подполковник, был начальником особого отдела армейского корпуса. По поводу моего, скажем так, свежего вида, то я прошёл косметические процедуры. Сейчас подъедет мой адвокат, он подтвердит мою личность, мы сотрудничаем больше семи лет, он меня хорошо знает. Да и сосед справа тоже, не раз вместе на охоту ездили.
        - Подождём адвоката. Кстати, а где вы были?
        - Обычная прогулка, люблю, знаете ли, прогуляться вот так ночью по заснеженной дороге. Да и погода сегодня чудесная.
        - Это да, ветра нет, морозит хорошо.
        - К слову, моя бывшая супруга звонила недавно, просила оплатить ей подобные омолаживающие процедуры. Я отказался. Думаю, всё это она устроила из мести. Да и поняла, что парнишка мой сын, сходство несомненное, а дурой она никогда не была. Нет, она дура, но думать умеет.
        - Интересная интерпретация.
        - Правда жизни.
        Тут к нам зашёл мой адвокат, тот всё подтвердил, у него документы тоже проверили, и сотрудники прокуратуры отбыли, а адвоката я напоил чаем и уложил спать наверху. Нечего пожилого человека на ночь в дорогу отправлять. Правоохранителей я проводил и пообщался с любопытным соседом, тот всё к себе не уходил, рассказал ему, как так вышло. Тот сказал очевидную вещь, мол, всё зло от баб, и ушёл к себе. А я, дистанционно управляя, перегнал мех обратно и поставил на место, парни и девчата отправились по спальням. Но сначала Нина и Ольга, жена Толи, помогли прибраться после нашествия. Да и остальные девчата чуть позже спустились, пошептаться между собой. Вообще спален хватало, у меня их наверху шесть, включая мою хозяйскую.
        В полночь и мы отправились спать.
        Утром, накормив нашего адвоката, мы отправили его в Москву, а сами сели за стол в большом зале на первом этаже.
        - Знаете, вчерашнее происшествие - это знак свыше, - сказал шурин. - Предлагаю изменить планы.
        Мы с Егором одновременно с возмущением посмотрели на него, и тогда он поспешил пояснить:
        - Я не говорю, что их совсем менять нужно, но, может быть, отложим? Это золото от нас никуда не убежит. Я предлагаю в ближайший год заняться другими делами.
        - Какими?
        - Спасением людей. Например, «Титаник»…
        - Плохой пример, - поморщился я. - Осёл не лошадь - американец не человек. Нехай тонут. У нас и своих трагедий с излишком. Одну «Армению» взять. Или землетрясение в Спитаке. Только помни, это миры-копии. Помнишь, была версия, что у них нет будущего? Возможно, мы будем делать пустую работу. Я не говорю, что ненужную, но по сути бессмысленную.
        - А я предлагаю Славку поискать, сына моего, - сказал Егор, а супруга поддержала. - Мы уже искали, но, может, твой мех поможет?
        - Егор, давно нужно было тебе сказать, - вздохнув, взял я на себя тяжесть дружеского долга. - Раз мы не можем найти Славу, и порталы к нему при множестве попыток не отправляют, то ответ один. Он мёртв.
        - Нет, он жив, я отец, я чувствую это, - с упрямыми нотками ответил тот.
        - Время покажет, - пожал я плечами. - Эти порталы вообще непонятно как работают. Точнее, как раз понятно: через задницу, как у нас обычно бывает. Лаборатории-то на русской земле стоят, а точнее, на землях русского анклава Земной Федерации, соответственно большая часть славяне, а у них это в крови.
        - Даже странно всё это слышать, - сказал Евгений. - Сижу и думаю, а вообще у нас мозги есть? У нас с этими порталами такая мощь в руках сосредоточена, а мы как детишки в песочнице, мелочами занимаемся. Вы вдумайтесь, что мы сможем сделать. Да даже своё государство организовать. Ладно Вячеславу помогли, там мы чувствовали долг, сопричастность к великой Идее, а сейчас что? Как сорвавшиеся с поводков подростки, веселимся, творим что хотим.
        - Так мы и есть подростки, - буркнул Александр.
        - Ты предлагай, раз решил нам мозги прочистить, - сказал я.
        - Я вчера вечером, когда язык будущего усвоился, прочитал на твоём планшете историю с наших времён до тех годов, куда ты попал. Ты знаешь, что больше полувека на Земле была экологическая катастрофа? Человечество выжило чудом. Уже когда кризис стали снимать нечеловеческими усилиями, когда погибло четыре миллиарда жителей Земли, и появились эти инопланетные ленивцы.
        - Короче, - попросил брат.
        - Если короче, то я предлагаю отправиться нам всем в будущее, установить нейросети и получить специальности инженеров-экологов.
        - Бесполезно, - сразу отказался Егор. - Я на волне хорошего настроения уже однажды пожертвовал сто миллионов долларов экологам. Восемьдесят разворовали, следствие до сих пор идёт, на двадцать пытались построить мусороперерабатывающий завод, корпуса возвели, и всё на этом, стройка заглохла. И это при моём пристальном контроле.
        - А иностранцы? - заинтересовалась Нина.
        - Иностранцы озабочены чистотой своих территорий, на чужие им плевать, а им деньги уже я давать не хочу. Пусть своих спонсоров ищут. Пока у наших менталитет не изменится, бесполезно всё это проводить. Сами слышали про экологическую катастрофу в будущем. Уверен, с нас всё и началось. Кстати, Олег, Женя единственный, кого ты языку научил, а я тоже хочу.
        - Вообще-то самая грязная река в мире в Индии находится, а катастрофа с Китая началась, они и понесли самые большие людские потери. Да и не катастрофа их убила, китайцы сами своих убивали. Мутанты рождались. Арабов почти полностью истребили, но там североамериканцы постарались: в еде добавки, стерилизация через генетику. Арабы успели отомстить, залили США кровью. Тот период назвали Смутным временем.
        - Кажется, что-то похожее уже было в истории, - сказал Евгений. - Насчёт отправиться в будущее и обучиться, как Олег это сделал, никто не против? Отлично. Олег, что там ценится?
        - Золото точно нет, драгоценные камни - тоже не самая высокая цена. Палладий. Иридий. Эти металлы по самой высокой цене идут, на кило этого металла можно сеть поставить, импланты, базы знаний купить и с шиком прожить ещё лет десять, учась и веселясь.
        - А как же золото? Платина? - нахмурился Егор.
        - Золото там бросовый металл. Платина цену имеет, но связываться не советую, ювелиры держат эту тему. К тому же на металлы вам нужно иметь документы, а не то быстро на Луну отправитесь, работать на местных заводах. Я сделать смогу фальшивые, но это только отмазаться от обычных патрульных. При продаже эту филькину грамоту показывать не советую.
        - Имеешь в виду на зону? За контрабанду? - уточнил Евгений. - Кстати, я там залез в твою почту. Ты её паролём не закрыл. Это что, на зону и шлюх заказывать можно?
        - Ну да. Ко мне раз в неделю приезжали из столичных лунных борделей. Всегда разные, прикольно. Не так и дорого.
        - Ничего себе. Почему тогда их зонами называют, а не курортами? - с удивлением протянул Толя, которой всё это время молчал и больше слушал, и сразу согнулся, отхватив затрещину от молодой супруги.
        - В общем, договорились, отправляемся в будущее. Только сначала языку Олег обучит.
        - Да без проблем. Раз подопытный жив, значит, собранная на коленке аппаратура обучения работает нормально.
        - Не понял? - удивился Евгений. - Она что, самодельная?
        - Ну да, - легко подтвердил я и налил себе соку. - Там такие цены, а у меня на оборудование денег не было, весь в долгах. Проще было самому собрать.
        - А мне почему не сообщил?
        - А ты бы согласился тестировать технику, да ещё на головном мозге? Да ты не волнуйся, я же техник, прочитал спецификацию, не сложно собрать. Купил запчасти и сделал, а программу для компа скачал в Галонете. Как видишь, работает. Да и пробные запуски проблем не выявили. Ну так кто первым пойдёт?
        Евгений закипал, его молодая супруга успокаивала, а остальные молчали, никто не хотел первым идти. Наконец Егор решился и поднял руку. Оставив остальных обсуждать новости, мы пошли к меху - обучение языку проходит в лежачем кресле, в рубке.
        На пару недель задержавшись, они скопом ушли в будущее. А точнее, я, как и они сами, надеюсь, что туда. Но проверить это не могу, оставшись в родном мире и времени. Язык все выучили, нейрокомы запустились, начали базы знаний учить, специализации выбрали. Только Нина не пользовалась нейрокомом из-за беременности, я решил, что повредить может, так что в запасе три штуки осталось. Мы подолгу говорили о будущем. Я рассказал всё, что знал. Парни и девчата собирались также вступить в силы самообороны и вернуться сюда с техникой и вооружением. Глупо от подобного отказываться. Парни с боевым, а девчата с поддержкой. Например, медицинскими транспортёрами. Ольга Суворова, супруга Толи, хочет стать врачом и, вступив в отряд самообороны, купить мобильный передвижной малый госпиталь на базе трёх бронированных транспортёров. Там свой хирургический бокс внутри и медкапсулы. У других тоже хотелок хватало. Нина собиралась стать инженером, чтобы чинить всю боевую технику, как и медицинскую. Ценные в будущем металлы Егор закупил, хотя достать и непросто было, фальшивые документы на них я сделал. Все надели
комбинезоны - парни десантные - и отправились. Оружие не брали, чтобы проблем не возникло. Появиться должны в окрестностях Киева. Как раз после моей пропажи. Узнают, что было. По моим рассказам смогут сориентироваться и устроиться. Скажут, что они с дальних колоний и попросят зарегистрировать их как граждан Земной Федерации. Дальше освоятся, нужные контакты я им скинул на нейрокомы. В том числе знакомого прапора, тот металлы примет и на документы не посмотрит. Главное, на меня не ссылаться, а то будут вопросы задавать, куда пропал, да ещё с тяжёлым мехом.
        В общем, остаётся ждать. Всё хорошо, но супруга бывшая уже бесит. Снова частный детектив начал работать. Искин меха давно запомнил всех жителей коттеджного посёлка, тот небольшой, в три десятка домов, так что нового человека приметил. Я его узнал, снова он с фотоаппаратурой ползает по сугробам. Выгнав машину - а я себе купил японский внедорожник, старая машина жене осталась, её любовник на ней ездит, - покатил в город. Детектив на своей лайбе, кажется старый «опель», за мной. Мы въехали в Москву, и того, подрезав, остановили две патрульные машины, а водителя уткнули мордой в капот и начали шмонать машину. И всего-то один звонок с левого телефона. Под сиденьем водителя ствол нашли, «макарова» с глушителем и запасом патронов. Ну всё, срок тому светит, если не соскочит, а тот не соскочит, на стволе три трупа, и один из них - сотрудник МВД. Трофей мой. Так, от детектива избавился, теперь с женой разберёмся. Не нравится мне эта её инициатива. А всё потому, что знала меня по дому - спокойным и уравновешенным, коллеги мои меня бы совсем другим человеком описали. Пора и с этой стороной моей личности её
познакомить. А детектива мне не жаль. Если тот обо мне информацию собирал, то мог накопать, что я за человек. Умный бы отказался от заказа, а этот взял. Сам виноват.
        Свернув на Тверскую, я на удивление удачно припарковался, обычно тут с этим проблемы, и прошел в зал недорого ресторанчика в бывшем здании центрального радио. Тут и Левитан работал. Так вот, бросив куртку на свободный диванчик и взяв меню, я заказал лёгкий салат, жаркое с рыбой и чёрный чай и в ожидании заказа поглядывал на часы. Не наручные, а те, что отображались в углу моего зрения. То есть на рабочем меню нейросети. Вскоре подошёл тот, кого я ожидал.
        - Я не опоздал? - спросил чиновник одного из государственных департаментов.
        - Нет. Можешь заказывать, угощаю.
        - Спасибо, - улыбнулся тот. - Но я хорошо зарабатываю, поэтому откажусь.
        - Свои принципы?
        - Да.
        - Молодец, уважаю. Что там с моим вопросом?
        - По вашей бывшей супруге?
        - Именно.
        Тут как раз официантка подошла, салатик мне принесла. Сделав заказ, мой гость продолжил разговор:
        - Давайте всё же немного проясним. Вы хотите законными методами забрать у своей бывшей супруги своих сыновей.
        - Именно так. Она хочет увезти их на родину своего любовника, с которым живёт. Он армянин. Я не хочу, чтобы они росли в окружении чурок.
        - Вы их так не любите?
        - Я правильной ориентации мужчина. Как такой чурка стал с моей женой жить, невзлюбил.
        - Но вы можете не подписывать разрешение на вывоз ваших совместных детей.
        - Я уже отказал. Немного проясню: я просил о нашей встрече не по поводу законного или незаконного отъёма моих детей у их матери. Мне нужно, чтобы когда она сама даст добровольное разрешение передать их мне на попечение, то вся волокита с оформлением бумаг прошла максимально быстро, что вполне в ваших силах.
        - Ах вон в чём дело? Извините, я не совсем правильно понял просьбу, когда мне позвонили.
        - Бывает. Адвокат уже в курсе и ведёт работу по оформлению бумаг на детей. Ваша задача - поспособствовать в этом.
        - Тогда я проблем не вижу, всё сделаем.
        - Вот за это спасибо.
        Мы пообедали вместе и расстались, я ушёл к машине, а тот - к зданию своего департамента. Забавно, но на теле этого чиновника был микрофон. Похоже, готовилась подстава, однако моя просьба никакого криминала не несла. Отъехав, я достал левый телефон и набрал соседний служебный кабинет человека, что свёл меня с этим чиновником, и попросил позвать нужного парня. Того быстро позвали, и я сказал:
        - Это Олег. Тебя пасут, что ли?
        - Не понял?
        - У твоего знакомца микрофон был на теле. Присмотрись, думаю, по тебе работали, мне рикошетом досталось.
        - Понял, спасибо за предупреждение.
        Отключив телефон и вытащив батарею, я направился к одному знакомому. А тот трёх опытных быков отправил уже к Араму, любовнику бывшей жены. Они с ним пообщались, следов на теле не осталось, я знал, что за тем никого серьёзного нет. А уж тот был отправлен убеждать бывшую мою супругу отказаться от детей в мою пользу и свободными как ветер уехать к нему на родину. Квартиру они тоже хотели продать. Кстати, за успех уговоров ему пообещали пятьдесят штук долларов. Тот их честно заработал, та всё подписала, и уже через три дня оба моих сына ехали со мной к моей даче. Багажник был полон их личными вещами и одеждой. Причём я бы не сказал, что те сильно обрадовались изменениям в своей жизни. Нет, от того, что я наконец их навестил, радости море было, давно не виделись, особо не удивились как я помолодел, видимо просто не заметили, а вот с отъездом… Немало друзей у них оставалось. Ничего, успокоил, сообщил, что нанял водителя со своей машиной и тот теперь их будет возить в школу и забирать на дачу. Старший сын, Никита, поворчал, что и в Москве можно жить, продать дачу и купить квартиру. Кстати, хорошая идея.
Так что через пять дней я действительно обзавёлся новенькой двухэтажной квартирой в центре, неподалёку от нашей школы. Парни туда и переехали с тёщей, она с нами всё это время жила. Точнее, бывшей тёщей. Замечательная женщина. А бывшая супруга свою квартиру продала и с новоиспеченным мужем отбыла на его родину.
        Жизнь вошла в привычную колею. Наши что-то из будущего не возвращались, хотя я одиннадцать лет по мирам прыгал, а тут секунды прошли. В общем, я заскучал. И на зимние праздники, отметив Новый год с детьми, отправил их с тёщей на десять дней в детский оздоровительный лагерь, а сам ушёл в миры прошлого. Да просто наугад. Естественно, полностью снаряжённым и с «Живоглотом». А то тот тоже заскучал.
        В общем, мигнув, снежный двор моей дачи сменился на знакомую саванную равнину.
        - Да чтоб вас, - проворчал я, осматриваясь. - Опять Русско-японская.
        Да и местность знакомая. За холмом Дальний будет. А вообще, если так подумать, то я и не против, повоюем. Давно хотел подводные возможности меха испытать, да и костюм морского диверсанта. В этот раз я решил пообщаться с Макаровым, если тот ещё жив, и сделать ему шикарный подарок. Даже два. Спасти жизнь - это первое; и второе - подарить боевые корабли Японского Императорского флота, самые современные, а старье пусть сам топит.
        Подняв мех на десять метров, я действительно рассмотрел вдали постройки. Пока жизнь там текла спокойно, все строения стояли на месте, пожаров не видно, это означало одно: появился я тут до его захвата. Похоже, сейчас весна, но вряд ли март - значит, Макаров уже погиб. Жаль, но всё же надо проверить. Оставив мех на месте, под всё тем же видом поросшего мхом валуна, на который мало кто обратит внимание, я переоделся в костюм - тот, что собрал комплектом в Москве, где из плена девчат спасал - и прогулялся к Дальнему. Жарко было в пиджаке, поэтому нёс его на сгибе локтя. Так, в костюме, штиблетах, белой рубашке и чёрной жилетке, и вошёл в городок. Хотя тот едва на деревню тянул. Городовой, попавшийся по пути, на меня с интересом взглянул, я же вошёл в ресторацию, несколько золотых монет этого времени у меня было, и заказал ужин, а также свежую прессу. По нервозности сразу было понятно, что война уже идёт. В бухте, кроме трёх десятков гражданских судов, была канонерская лодка, не рассмотрел названия, но по силуэту - «Гремящий», и старый миноносец. Видимо, сторожевая служба на входе в порт. Уточнив у
полового, какой свежести газета - всего-то две недели, - узнал у него заодно и нынешнюю дату. Оказалось тридцатое марта. Выходит, ошибся я, Макаров-то ещё жив! Надо поспешать. Интересно с ним будет посотрудничать. До этого мы всегда автономно работали. А вот предателей, точнее идиотов при высоких чинах, всё же шлёпну, дело привычное. Иначе палки в колёса ставить будут.
        Подъев все, что было оплачено, я получил сдачу, оставив пару монет на чай половому, и покинул ресторацию, единственную на весь город, и ушёл из него так же незаметно, как и пришёл. Кстати, из газеты я ничего нового не узнал. Этот номер мне несколько раз попадался в прошлых приключениях в этой войне.
        Спокойно дойдя до «Живоглота», я прошёл на борт через десантный отсек. Тот был частично свободен, и проход внутрь имелся. Особо я не торопился, пока шёл к меху, успел всё обдумать. Я так понимаю, светиться мне не с руки, значит, с адмиралом нужно пообщаться тет-а-тет. А это возможно только ночью. Вот как стемнеет, так и вылечу. Если двигаться на максимальной скорости, то тут лететь всего-то пару часов. Ночью незаметно проникну на борт флагмана Тихоокеанской эскадры броненосца «Петропавловск» и пообщаюсь с Макаровым. По слухам, тот вполне адекватный мужик. Если договоримся, то будет интересно поучаствовать в местных сражениях, уже не так, как ранее. А пока есть время, стоит обдумать, о чём будем говорить. Что-то желания у меня нет о себе сообщать всем вокруг, Макаров будет знать - этого вполне хватит. Я хочу англичан спровоцировать, чтобы те тут тоже выступили на стороне японцев, как они в прошлые разы делали, миротворцами себя выставляя. Топили мы их там, топить я их буду и тут.
        Как стемнело, я поднял мех и на максимальной скорости полетел в сторону Порт-Артура. На подлёте ушёл под воду - хм, минные банки тут имелись - и дальше так и двигался под водой, скорость, между прочим, не упала, так и шёл на ста километрах в час, так что, пройдя пролив и оставив над собой сторожевое судно - это была канонерская лодка, чуть якорную цепь не сорвал, пришлось обойти, - я так и добрался до флагмана. Аккуратно беззвучно всплыл, но не полностью, только «спина» показалась, чтобы осушить люк запасного выхода сверху. Я уже переоделся в десантный комбинезон, в кобуре на бедре ручной бластер. Выбравшись наружу и подпрыгнув - пять метров всего-то, - ухватился за фальшборт и поднялся на палубу, оставшись пока незамеченным. Мех закрыл люк и погрузился, где лёг на дно. На борт я поднялся ближе к корме у левого борта, у правого был спущен трап и стоял адмиральский катер, там о чём-то негромко общались вахтенные матросы с командой катера. Изучая боевой корабль и стараясь ни на кого не наткнуться, я нашёл вход в апартаменты адмирала. Каютой это назвать сложно. Сам Макаров находился у себя. А у входа
дежурил матрос, то ли вахтенный, то ли денщик, не знаю. Подойти и вырубить его удалось без проблем, поэтому в каюте я был встречен расширенными от изумления глазами адмирала: я нёс немаленькую тушу матроса за шиворот форменки на вытянутой руке. Да и мой внешний вид для него был явно непривычен. Комбинезон плотно облегал тело, демонстрируя рельефную мускулатуру. Его можно сделать мешковатым, но зачем? Я своей наработанной фигурой гордился.
        - Очнётся через полчаса. Ударил не сильно, - пояснил я адмиралу и, уложив матроса на ковёр, вытянулся по стойке смирно. - Разрешите представиться: генерал-лейтенант в отставке Олег Анатольевич Буров. Я из будущего, из две тысячи триста шестидесятого года. Случайно оказался в прошлом. Вот решил помочь вам. Тут есть два момента. Завтра вы погибнете, на манёврах флагман подорвётся на мине и камнем пойдёт на дно. Мины ваши. И проигравшая в этой войне Россия будет впоследствии совсем уничтожена гражданской войной. Проигрыш в этой войне - переломный момент в судьбе всей России. Я бы хотел оказать помощь именно вам.
        - Хм, неожиданно, признаться, удивили. Присаживайтесь, - указал тот на стул.
        Макаров сидел за своим рабочим столом, я застал его за просмотром каких-то бумаг, видимо отчётов. Сейчас же ему явно стало не до них. Не в силах усидеть на месте, адмирал встал и прошёлся по комнате, о чём-то задумавшись.
        - Скажите, как дворянин дворянину…
        - Я не дворянин.
        - Но вы ведь генерал, хоть и в отставке.
        - Я напомню вам, товарищ адмирал, что была гражданская война. Императора свергли и с семьёй казнили, дворян и попов тоже. К власти пришли крестьяне и рабочие. Я потомок их, хотя, как ни странно, в моей крови есть и дворянская, только это было очень давно, после революции, что произошла в России в тысяче девятьсот семнадцатом году. Тут у вас это может и не произойти.
        Я решил настроить адмирала на нужный лад, а тот был большим патриотом и, узнав подобные подробности, костьми ляжет, но не допустит поражения России в этой войне. Правда, тот ещё был искренне верующим; надеюсь, это не помешает. Вон как за крестик держится. Хорошо ещё, святой водой не облил. Видимо, при себе не было. Наверное, я действительно перегрузил его информацией, да так, что тот, схватившись за сердце, прошёл к шкафчику и, достав бутылку коньяка и проигнорировав маленькую рюмку, бухнул напиток в большой стакан и махом выпил. Хорошие сердечные капли, я тоже такие хочу. Заметив мой взгляд, адмирал налил маленькую рюмку и подал. Жадина. Пригубив, я довольно сощурился: люблю качественные напитки. Адмирал же, открыв дверь, вызвал вахтенного офицера и приказал вынести тело матроса, а нам подать чаю с выпечкой. Матросы, что выносили вахтенного, на меня с любопытством косились. Без злобы, им уже объяснили, что тот сомлел, скоро придёт в себя. Когда принесли чаю, то мы попили, а адмирал всё это время размышлял, но наконец перешли к конструктивному диалогу. Тот попросил:
        - Расскажите, что знаете об этой войне, Олег Анатольевич. Кстати, вы не слишком молоды для такого звания? Да ещё находитесь в отставке.
        - В отставку я вышел семнадцать лет назад, мне больше ста лет, - откровенно заврался я, чтобы вывести человека на контакт. - Медицина в будущем творит чудеса, живём до двухсот лет.
        Тот аж крякнул, мне показалось, в тоне были нотки зависти. Я же продолжил. За час рассказал всё по этой войне, вышло кратко, но все ключевые вопросы осветил. Адмирал, слушая меня, делал какие-то пометки на бумаги и неожиданно заявил:
        - А вот это я вам категорически запрещаю.
        - Что именно? - несколько удивлённо спросил я.
        - Убивать генералов Стесселя и Фока.
        - Товарищ адмирал, я не спрашивал вашего разрешения, я не ваш подчиненный. Я просто уведомил вас, что собираюсь сделать. Предателей нужно уничтожать, это вбили мне в подкорку ещё в военном училище и вбивали потом на службе. Я не понимаю ваших тут привычек давать людям второй шанс. Предавший однажды предаст и позже. Мы с вами, если договоримся, будем союзниками. Я помогаю вам, вы всё делаете для России.
        - И всё же знайте, я категорически против.
        - Это ваше мнение, - легко согласился я. - Теперь давайте расскажу, с чем я прибыл в ваше время. При мне имеется вооружение, устаревшее для будущего, оно моё личное, приобрёл на военных складах старого вооружения, но для этого времени противопоставить ему нечего. Любой армии или флоту мира. Я могу в одиночестве захватывать целыми новейшие японские броненосцы и крейсера и передавать русскому флоту. Или топить. По сути, при мне подводная лодка, способная опускаться на два километра.
        Макаров тут же заинтересовался, он, помимо прочего, исследователем был, и исследование морских глубин - его голубая мечта. Я же продолжал:
        - Информация о моём появлении не должна просочиться. Знаете, я хоть и случайно попал в прошлое, да-да, именно так, этой темы мы не касались, но раз я тут по воле случая, то решил, что информация такая не должна уйти дальше вас. Предлагаю дать информацию по флоту и в газетах, что в район боевых действий с Японией прибыла новейшая российская подводная лодка, под командованием… Сами придумайте кого, и она уже действует на японских морских коммуникациях. На неё можно многое списать.
        - Современные подводные лодки, Олег Анатольевич, находятся в самом начале своей карьеры, и честно скажу, не смогут выполнить то, что вы говорите. Они пригодны только для прибрежного плаванья, для защиты портов или военно-морских баз, не более.
        - Людям свойственно верить в чушь. Если долго говорить эту чушь, люди поверят. Немцы это легко доказали. Увидят, как тонут японские боевые корабли и транспорты, и сразу вспомнят о русской подводной лодке, о которой вы сообщали.
        - Хм, предложение интересное. Знаете, мне оно даже нравится.
        - Ещё я предлагаю так нагнуть японцев, чтобы вмешалась Англия, всё же японцы действуют в её интересах. Хочу англичан топить, поэтому желательно довести ситуацию до их вмешательства.
        - Вы так уверены в своих силах?
        - Более чем. Для меня Англия - третьесортная страна, у которой не флот, а самотопы. Я же говорю, чтобы утопить их флот, мне понадобится несколько дней. Да и то основное время будет потрачено на поиски этих флотов. Моя подводная лодка не только плавает, но и летает, на приличной скорости, в сто километров час. Также имеется вооружение для использования на суше, уничтожить пару японских дивизий за час мне не сложно.
        - Я бы хотел видеть всё ваше оружие.
        - Если не против, то без свидетелей.
        - Конечно. Давайте, Олег Анатольевич договоримся, когда и где встретимся.
        Это уже рабочие вопросы были, мы их обсудили, и я покинул каюту. Народу меня снаружи ждало не так и много, но ждали, поэтому с разрешения адмирала я вышел через его иллюминатор, он большим был и открывался. Адмирал с живейшим любопытном, перегнувшись, изучал мех, когда тот всплыл и я спрыгнул на его «спину». Ну и через люк сверху прошёл внутрь. Мех ушёл под воду, а адмирал к себе вернулся. Кстати, он затребовал сводку по свежеустановленным минным банкам. Надеюсь, завтрашний день, точнее уже сегодняшний, всё же переживёт, как и большая часть команды флагмана.
        Покинув бухту, всё так же под водой я убрался подальше, километров на десять от входа в бухту Порт-Артура, положил мех на дно и вскоре уснул.
        Проснулся я ближе к обеду, меня искин «Живоглота» поднял по сигналу. Быстро посетив санузел, позавтракал, наблюдая за манёврами русских кораблей - нагнал их и отслеживал движение. Никто на мины не наскочил, так что после учений, корабли направились обратно. Хм, мне показалось, или два крупных корабля столкнулись? Похоже, что нет. Когда флагман остановился, то я нагнал его и замер неподалёку. Вот на воду спустили адмиральский паровой катер, кстати, остальные корабли тоже сбросили ход и шли на малом ходу. На катере был адмирал, и тот отплыл. Мы так договорились, утром тот, собрав капитанов, сообщил, что подошла российская подводная лодка, секретное оружие их эскадры, поэтому команды сейчас наверняка высматривали эту таинственную субмарину. Я уверен, вскоре все о ней будут знать, языки капитаны за зубами держать не умеют совершенно. И вот катер отходил от борта флагмана. Когда он остановился, а это был сигнал, я всплыл рядом с его бортом, и два матроса помогли адмиралу перебраться на покатый борт меха. Искин там заранее подобие ступенек сделал, чтобы тому удобно было. Открылся люк, адмирал встал в
круг и стал спускаться в мой санузел. Что вы, никаких скоб, обычный мини-лифт. Смотрелось это, наверное, со всех сторон жутковато. Люк закрылся, я крикнул Макарову, чтобы закрыл глаза, будет проходить чистка формы, и ушёл на глубину.
        После процедуры очистки тот перешёл в рубку и сел на сидушку, выросшую из стены - мех для пожилого человека постарался, а то устаёт старичок. Я отвлекаться не стал, активировал включение экранов обзора и указал на них рукой Макарову, мне самому они не требовались, мне всё на сеть транслировалось. Графики, точки и другие показания для адмирала было тёмным лесом. Я сам с помощью баз знаний всему этому выучился. Однако можно включать камеры обзоров, и на экраны шла обычная картинка. Мы обошли снизу все корабли эскадры, сближаясь с днищами многих, адмирал отметил, что флагману и «Севастополю» днища почистить бы не мешало. Опустились на дно, где я, включив прожектора, показал тому затонувшее парусное судно. Давно лежит, лет пятьдесят, не меньше, даже заглянули в кормовые каюты, вспугнув каких-то рыбок. После этого, разогнавшись, ушли подальше и, выпрыгнув из воды, полетели уже над морем, камеры обзора были всё ещё включены. Пока летели, я покормил адмирала едой из будущего. Столики из пола вырастил искин, на все эти чудеса Макаров смотрел с интересом. А офицерские пайки были с подогревом. Тот уже
огромными глазами наблюдал, как я брал паёк размером с пластинку жевательной резинки, активировал разогрев, и вот через минуту перед ним уже разогретое блюдо размером с силикатный кирпич. Сдираешь сверху плёнку, и там в отделениях первое, второе, десерт и напиток. Бывают ещё сладкие булочки. Нам обоим просто хлеб достался.
        Пока летели, заодно и пообедали. Тут, конечно, не адмиральский салон, рубка боевого меха, но устроились неплохо. После обеда я адмиралу два десятка пайков отсыпал, показав, как их активировать, и сообщив, что их столетиями хранить можно. Тут искин наконец дал наводку. Три грузовых судна шли в сторону Кореи от Японии, к ним мы и направились. Пришлось подойти чуть ли не вплотную, чтобы показать мощь оружия, расстреляв все три судна из пушек. Судя по данным сканера, на одном из судов была пехота. Адмирал удовлетворённо кивнул, видя, как все три японца тонут, объятые пожарами, а люди барахтаются в воде. Перекрестился и кивнул. Мы полетели дальше и добрались до Чемульпо. Там высадились на пустынном берегу, где за холмом стояла полевая батарея японцев, что защищала фарватер с моря. Адмирал в цифровой бинокль, что я ему дал, изучал город, с любопытством приближая и удаляя изображение с помощью ручной подводки. А я пока выгнал робота-миномётчика. Тот его осмотрел, и дальше миномётчик открыл огонь, а искин меха наводил. Накрыли скопления японских солдат - сплошные пожары, - два бронепалубных крейсера, три
миноносца и сотни тонн грузов на берегу. Адмирал был более чем впечатлён, и главное, не тронуто имущество других государств, а его тут хватало, пострадали только японцы. Мы вернулись на борт меха, прошли через десантный отсек и, отправившись опять в море, двигались дальше под водой, пока не добрались до Порт-Артура. За час до наступления темноты прошли фарватер и подошли к борту стоявшего на якоре флагмана. Когда мех всплыл, адмирал поднялся наверх в мини-лифте и самостоятельно перебрался на борт адмиральского катера, что стоял у сходней, и стал выкрикивать вахтенного офицера, поднимаясь по трапу на палубу, а мех уже погрузился под воду. Сейчас Макаров будет чихвостить контр-адмирала Витгефта, которому приказал за время его отсутствия обеспечить фарватер защитой от прохода вражеский подлодкой, сообщив, что будет проверять защиту лично с борта русской секретной субмарины. А тот не справился. Я вообще не заметил, чтобы там что-то делали. Какие-то сети наверху стояли, но я решил, что они рыболовные.
        А вообще, демонстрация возможностей субмарины произвела на адмирала огромное впечатление. Тот уже знал, что управляю я лодкой с помощью вживлённого в голову устройства: в рубке действительно ничего напоминающего ручное управление не было, только экраны на стенах. Причём их можно было убрать. Для оператора они не особо нужны, работа через нейросеть в несколько раз быстрее. О моей помощи мы договорились, но пока демонстрировать её я не буду. Единственно, тот попросил захватить и передать ему японские «собачки» - так назывались лёгкие скоростные крейсера, которые в качестве дозорных следили за эскадрой на рейде Порт-Артура и сильно мешали русским морякам. Такие корабли им самим пригодятся. Адмирал же отправит в Петербург просьбу срочно выслать два флотских экипажа, офицеров и матросов для комплектования трофейных крейсеров. В том, что я их захвачу, Макаров уже не сомневался ни на секунду. Я же решил половить рыбку в мутной воде: этой же ночью и захвачу крейсер, а утром передам первый корабль русским морякам. Ночами те поближе подходят, этим и воспользуюсь, чтобы самому не перегонять.
        Уже стемнело, когда я прошёл фарватер и отправился ловить японцев. Там я всплыл и поднялся на два метра, двигаясь над водой. Так легче, сопротивления воды нет, течения не мешают. Киты о нос не бьются. Миноносцы меня не интересовали, а тут их четыре штуки, парами в разных местах ходили. Однако на горизонте сканер меха всё же засёк более крупную и, что хорошо, одиночную цель. Шла та на среднем ходу, не насилуя механизмы. Это действительно оказалась «собачка», называлась «Нанива». Сколько раз я её топил? Раза два, в остальных мирах ускользала и отстаивалась на военно-морских базах. В этот раз не уйдёт. Я выбрался наружу и, подлетев с кормы, запрыгнул на палубу, а мех отлетел, сопровождая нас стороной. Автомат мой едва слышно застрекотал, посылая иглы. Сначала прошёлся по палубе, тут пушки за одними щитами были, башен не имелось, ну и мостик зачистил. На мостике поставил рукоятку семафора на «стоп машина». Это приказ для механиков внизу. Крейсер стал замедляться, сбрасывая ход, а я скользнул вниз по одному из внутренних трапов. Кстати, я был в штурмовом бронекостюме. Дальше последовала зачистка
внутренних отсеков крейсера, и вскоре всё было закончено.
        Поднявшись обратно, я разоружил офицеров, у матросов оружия не было, и сбросил тела вниз. Те с шумом обрушивались в воду. Вскоре там начали мелькать плавники. При этом я не забыл спуститься в котельную и стравить пар, ну и якорь спустил, чтобы судно не унесло ветром на минные банки ближе к берегу. Когда тела японских моряков оказались за бортом, я схулиганил и захватил все четыре миноносца. А что крупные, скоростные, достаточно продвинутые для этого времени, их ещё «истребителями» прозвали. Японской постройки. Пока был пар, подгонял их к «Наниве» и оставлял тут. Ну и в два часа ночи дал две яркие вспышки прожектором в сторону рейда Порт-Артура, завершив на этот день свои боевые операции. Наблюдатели там должны быть, адмирал приказал наблюдать за сигналами с моря. Значит, сейчас поднимают пары на нескольких боевых кораблях и выходят в море.
        Уже через два часа я наблюдал, как два крейсера, броненосный и бронепалубный, плюс два миноносца, подходят к бывшим японским кораблям и высаживают перегонные команды. Было видно, что наличие тут ещё четырёх миноносцев русских моряков удивило, чуть стрелять по ним не начали, ещё не рассвело, за минную атаку приняли. Те увели трофеи, а я опустил мех на дно и устроился в кресле-койке - пора отдохнуть. Хорошо повеселился, завтра ещё «собачку» перехватить нужно, раз уж обещал. Японцы точно пошлют лёгкие крейсера, выяснить, куда их дозорная группа лёгких сил делась. В десантном отсеке лежало пять японских винтовок и запас патронов. Про генералов, что сдали крепость в разных мирах, я помнил. По фигу, что Макаров был против. Он, конечно, будет сильно недоволен, если я это сделаю.
        Днём, проснувшись, я сделал свои плановые дела, незаметно проник на рейд Порт-Артура и пристрелил Стесселя и Фока, благо те как раз встречались на одном совещании. Макаров там тоже был. Подловил на выходе из здания, бросив на месте стрелковой позиции японскую винтовку. След, конечно, нарочитый, но надеюсь, искать сильно не будут. Вернулся на борт меха и ушёл в открытое море, а ночью обнаружил, что в пределах видимости порта крутятся не одна, а две «собачки», а именно «Есино» и «Такатихо». Обе были мной захвачены, тела за борт, корабли передал русским морякам: точно так же подал световой сигнал прожектором в сторону порта и ожидал под водой, пока наши подойдут и уведут их на рейд. Пока хватит. Это основное, о чём мы договорились с Макаровым. Будем ждать ответных действий со стороны японцев.
        Что интересно, через двое суток вечером появился очередной лёгкий крейсер, - оказалось, английский. Ну, я и стрельнул снизу прямо по погребам. Рвануло красиво, даже меня тряхнуло, и тот мигом на дно ушёл. Это уже потом на дне, осветив корму, узнал, что это «Телбот», тот стационар английский с Чемульпо, где «Варяг» вырваться из ловушки пытался. Ну и хрен с этими англичанами, нечего им в зоне боевых действий ходить. Немногих спасшихся, восемь человек, что барахтались наверху, я тоже на дно отправил. Если нет свидетелей, то не убийство, а несчастный случай. Тем более тут минных полей хватает, вот на них и можно свалить гибель корабля. Ну а потом к Порт-Артуру направился. Пришло время очередной встречи с Макаровым. У нас не было обговорено возможности срочных вызовов, поэтому встречаемся через каждые трое суток на флагмане Макарова. Пароль для встречи - моя фамилия. Время встречи - через полчаса после наступления темноты.
        - Буров, - сообщил я матросу у входа в каюту.
        Тот молча постучал и открыл дверь, позволяя мне пройти внутрь. Адмирал был не один, присутствовало трое офицеров. Макаров попросил их оставить нас. Офицеры, с любопытством меня рассматривая, вышли из каюты.
        - Что это значит? - тихо спросил адмирал, и эта тишина показалась мне предгрозовой.
        - Случайность, чистая случайность, - сообщил я. - Я особо и не смотрел, чей это крейсер. Убедился только, что не русский, и уничтожил. Потом уже узнал, что англичанин у Порт-Артура крутился. Ничего страшного, тут ведутся боевые действия, можно списать на подрыв на сорванной с якорей мине. Много ли этому «Телботу» нужно?
        - Ещё и англичане? Это их крейсер взорвался сразу после наступления темноты? Сигнальщики видели взрыв в море.
        - Да, он.
        - Ладно, сам их не люблю. Предложение с сорванной миной мне нравится. Я хочу поговорить о генералах, убитых пару дней назад.
        - Да вроде всё чисто прошло, - пожал я плечами. - Два точных выстрела. Японскую винтовку на месте оставил. Что не так?
        - Я просил их не трогать, - хмуро бросил тот. - Я не знаю, как у вас в будущем, но у нас с чинами так не поступают. Они неприкосновенны.
        - У нас примерно та же ситуация. Я так понимаю, вы недовольны, что я пошёл наперекор вашей просьбе? Или опасаетесь оказаться на месте этих генералов? Не стоит, вы на своём месте вполне справляетесь. Главное, вытащите из задницы авторитет России и покажите японцам, чего стоят русские моряки. А то где у России поражение, там везде торчат уши англичан. Они обязательно вмешаются, спасая свои активы, а уж тут я их… Тем более когда ещё будет шанс их побить на море.
        - Не вмешаются, - тот протянул мне лист бумаги. - Это письменный приказ от меня командующего Тихоокеанским флотом, с приказом в эту войну не вмешиваться. Мы сами справимся. А этот приказ немедленно проследовать в Петербург. Вас там уже ожидают, я предупредил.
        - Не передумаете?
        - Нет. Война должна идти по правилам.
        - По чьим правилам? - вставая со стула, уточнил я и, не дожидаясь ответа, направился к выходу.
        Макаров пытался меня остановить, но я лишь дёрнул плечом, когда тот из-за стола заорал мне вслед. Бросив смятые бумаги на палубу, я спокойно спрыгнул на мех и ушёл под воду, направившись к выходу с рейда. Хм, в каюту к адмиралу судовой священник вошёл и начал освящать его комнату после моего ухода. Так вот где собака порылась! Макаров же сильно верующим был, а, видимо, этот священник смог найти ключ к адмиралу. Ладно, хрен с ними. Кстати, трофейные миноносцы и крейсера в глубине бухты укрыты были, там какие-то работы велись. Удалившись от Порт-Артура, я поднялся в воздух и направился к японским базам, а пока летел, размышлял. Знаете, во всех мирах, где мы были, по-настоящему я жил… да в будущем. Я только сейчас это понял. Там было интересно, там было, к чему стремиться. Там была цель. Причем недостижимая. Я не понимал людей, что там жили. Им были даны возможности для большого могущества, все эти нейросети, базы знаний, возможность расти как человеку и как специалисту. Можно стать пилотом, водить космические корабли, о чём мечтал шурин, или стать инженером, как мечтал Егор. Пути открыты в любом
направлении. Однако большая часть жителей Земной Федерации вели праздную жизнь обывателей, качая себя по минимуму. Вот этого я не понимал. Конечно, не все такие, есть энтузиасты, и большая часть из них записаны в отряды самообороны, братства войск территориальной обороны, но остальные - это просто стадо. Полезных из них процентов пять: врачи, инженеры, учёные, - остальные быдло, по-другому их не назовёшь. И знаете что, я посмотрел, как живут в наше время в родном мире и в будущем. Никакой разницы. Кроме более высоких технологий. Есть люди, что плывут по течению, а некоторые выбирают сами, куда плыть. Я из последних, мои друзья и родственники тоже. Мы другие, нам тяжело жить с ними.
        После посещения будущего пусто мне как-то в мирах прошлого. Вот, отправился отдохнуть и развеяться, слово «повеселиться» к этой войне применять мне не нравилось. А связался с Макаровым, и тот как-то так всё извратил, что настроение упало. Умеет человек в душу плюнуть. Причём сделал это невольно, а причина - несовпадение менталитета, воспитаны в разном ключе. Ещё священники свою лепту вносят, вторая власть. Вот и сижу я в рубке меха и размышляю: а вернутся ли парни и девчата из будущего? Вот в этом я как раз и не уверен. Да и времени сколько прошло, а их всё нет. Тут аптечка сползла с руки, давая понять, что рана, благодаря которой я попал в этот мир, вылечена. Убрав прибор в кармашек на поясе, я задумался. Выбранный наугад мир мне разонравился, сейчас разнесу японскую военно-морскую базу с доками и отправлюсь в другое время. Макаров прав, сами справятся.
        С уничтожением базы проблем не возникло. Добрался я до неё уже днём, устроился с тыла, и миномёт всё накрыл, уничтожив также три боевых корабля, что были на базе, два броненосных италийских крейсера, недавно полученных Японией, и старый броненосец береговой обороны. Остальную мелочь я не считаю, древняя слишком. После этого я отправился на настоящую войну. Великую Отечественную. Да тут только один выбор: где применить все возможности моего меха, которые я на той войне уже испытывал. Итак, я закончил с японской базой - четыре обоймы выпустил и всё сжёг, в порту, в доках, на складах и на воде, на рейде горело больше семи десятков грузовых судов, треть под иностранными флагами, на что я наплевал. После этого собрался, ударил ножом в руку и отправился туда, где реально видел возможность отвести душу и отдохнуть, не думая ни о чём.
        Мигнув, обстановка сменилась, и я оказался в световом дне, зависнув над порталом у Бреста. Всё точно, то самое болото, над которым мой мех висит. К счастью, без дамбы и осушения, знакомый лес со всех сторон. Услышав гул авиационных моторов, - вдали появилось три точки советских истребителей, - я опустил мех ниже, сидя в это время на его «спине» и накладывая на порезанную ладонь аптечку, и тот превратился в камень. Сам я в чёрном бронекостюме на фоне обычного серого камня тоже не особо привлекал внимание. Истребители пролетели, а я, спустившись в рубку меха, поднял его и полетел к хутору. Уничтожение его обителей уже стало традицией. Кстати, портал проверил. Нормально он работал. Чёртовы умники из будущего. Сканеры, все, какие были, портал не видели.
        По прибытии покидать мех не стал и уничтожил хутор прямо с него. Просто сжёг вместе со всеми обитателями. Пламя превышало верхушки деревьев, а чёрный столб дыма, в котором и «эмка» диверсантов горела, думаю, был виден издалека. Отлетев в сторону, я замаскировал мех и стал ждать. Первыми прибежали с десяток бандитов, или, как они себя называли, «лесные братья». Двое приходились сыновьями хозяину хутора. Укрывались неподалеку, и как их часовой засёк дым, так и примчались. Снова не покидая мех, расстрелял и их. Потом навестил убежище, раз те его выдали, там трое оставались, часовой и двое раненых в подземном убежище. Часового пристрелил, а в убежище сбросил плазменную гранату. Судя по жару, что пошёл снизу, и тому, что метки раненых на сканере погасли, дело своё она сделала. К хутору подъехали два грузовика, полных бойцов, от ближайшей части и начали осматривать пепелище. Жар там ещё не спал, а я по лесу, иногда задевая верхушки деревьев, полетел прочь, в сторону Бреста. Уже стемнело, так что летел без опаски, держась подальше от крупных скоплений людей. Там расположились советские армейские
подразделения. Восемь раз засекал в лесу небольшие скопления людей, пять раз это были хутора, трижды бандиты, что двигались в разные стороны. Многие одеты в советскую военную форму. Я уработал их из АК шоковыми иглами. Обыскивал, убеждался, что диверсанты, и ликвидировал. Дальше уже целенаправленно искал диверсантов и уничтожил ещё шесть групп, две были в гражданской одежде. Один раз чуть наших не уработал, там, оказывается, ночью возвращались сотрудник опергруппы в Кобрин, расследовали похищение и убийство бандитами местной почтальонши, просто не успели обернуться до темноты. Ничего, извинился, представившись бойцом осназа НКВД, мол, ошибочка вышла, известил, что через два дня, то есть в воскресенье война начнётся, поэтому за диверсантов и принял. Те, матерясь и со стонами потирая ушибы, снова сели в свою машину и погнали дальше. Я проследил, чтобы благополучно доехали: они привлекли внимание двух групп бандитов, которые кинулись к дороге, чтобы успеть обстрелять машину. Обе уничтожил.
        Надо сказать, что в Белоруссии не так много бандитов оказалось, диверсанты все заброшены с той стороны, среди местных разбоем мало кто занимался. Поэтому уничтожение диверсантов много времени не заняло, уложился, пока еще темно было, и перелетел в Литву, а уже до самого рассвета работал там. Вот уж где раздолье для бандитов и диверсантов, вы не поверите, но за три часа я уничтожил пятьдесят три группы, среди них и простые бандиты, и профессиональные диверсанты. Общей численностью почти полторы тысячи голов. Трижды засекал, как они обстреливали стоявшие летними лагерями советские части, откуда в ответ тоже активно палили. Работал по таким из миномёта, что катался на броне меха сверху. Оно так быстрее. С тех же диверсантов снял немало комплектов разной формы - старался брать только свой размер - да полторы сотни разных документов бойцов и командиров РККА и НКВД. Тоже, думаю, пригодятся. В большинстве они рядились под бойцов НКВД, редко армейцев. Под старослужащих себя любили выдавать. Я под себя перешил форму армейца-капитана, при этом параллельно управлял мехом и вёл охоту на диверсантов, их
приспешников и просто бандитов. Ну, а как рассвело, замаскировал мех в ближайшем лесу, поужинал пайком и отправился спать.
        Днём отсыпался, под вечер, проснувшись, поохотился. Уже на живность, а не на людей. Добыл две лесных белых куропатки. Дичь мелкая, да и редкая, пугливая, но с овощами, запечённая в углях, ну очень вкусная, так что поел с удовольствием. Вторую приготовленную куропатку убрал в хранилище для готовой пищи. Оно тут как в стазисе, всегда свежее и горячее. Кстати, это комплектование не входило в список меха, сам сделал, когда мне на ремонт принесли убитый стазис-холодильник. Выкупил за копейки. Полки шкафчика пока пусты были. Подумав, ещё поохотился, шесть куропаток, два тетерева и три рябчика добыл. Как раз успел до темноты на трёх кострах приготовить их и убрать на полки шкафчика. Завернув предварительно в фольгу. Теперь поесть можно в любое время. У меня были только галеты в запасе, пара пачек, такие вкусности с ними в прикуску как-то так себе, поэтому я решил добыть свежего хлеба и тоже убрать в шкафчик, так оно лучше будет.
        Уже стемнело, когда я сделал запасы и, взлетев, начал зачистку приграничных районов Литвы. Как стемнело, тут и пошли шевеления. К полуночи количество уничтоженных диверсионных групп достигло сорок одной. Думаю, сказалось то, что я подсократил их поголовье прошлой ночью. За следующий час всего четыре группы обнаружил и уничтожил, а за мелочью гоняться я желания не имел, поэтому вернулся в Белоруссию, и там всего полчаса работал - семь групп перехватил, - когда началось. На разных высотах показались немецкие самолёты. Я тут же остановил меха, благо тот висел в густых кронах очередного леса, которых тут вообще хватает, как и болот, и стал изучать показания сканера. Убедившись, что замыкающие пересекли государственную границу, я открыл прицельный огонь зенитной спаркой меха. Высота мало волновала, у него уверенное поражение на дистанции пятнадцати километров. Так что я даже высотные достал, их двенадцать летело на тринадцати тысячах метров. Их сбил, сорок семь бомбардировщиков «Юнкерс», два разведчика «Дорнье», тридцать два штурмовика, все «Юнкерсы-87», и восемнадцать «мессеров». И это за минуту. А
уже надвигалась вторая волна. Правда, достигнув государственной границы, те повернули назад. Видимо, на них произвело впечатление падение огненных комков - всё, что осталось от товарищей. Пожары на земле от сбитых самолётов противника не утихали. Выживших в первой волне не было.
        Вообще, у немцев был строжайший приказ не сворачивать с маршрута и выполнять боевые задания. А тут повернулись строем и направились обратно. Значит, получили чёткий приказ. Скорее всего, командир, что летел во второй волне, решил спасти свою группу, и спас. Я же долетел до пограничной заставы, где должны были возвести понтонный мост. Остатки строений заставы ещё горели, но погибли там не все, в окопах мелькали фуражки. Значит, успели занять их до начала артиллерийского удара. Там шла перестрелка с переправившимися пехотинцами, да и мост уже возводят.
        Наведя миномётчика на главную цель, я ударил поначалу по скоплениям солдат и техники с той стороны, а их там ой как густо было. Одна дивизия стояла плотно, чтобы быстро переправиться, а вторая была на подходе. Первым, видимо, танковый полк планировали переправить. Однако и он не был моей первой целью. Миномётчик торопливо разряжал обоймы, робот-ремонтник меха носил их на перезарядку; били именно по скоплениям пехоты, уничтожая до двух, а то и трёх рот одним залпом. Когда обоймы были разряжены, я отвёл мех подальше. По берегу рядом с мостом я пока не бил, не хотел спугнуть. Но двух пехотных полков, восьми гаубичных дивизионов, пяти разных артиллерийских батарей немцы лишились. Про сотню сгоревших грузовиков, десяток миномётных батарей и штаб дивизии я и не говорю.
        Сам я, пока миномётчик за спиной работал, лёг на «спине» меха, поставив крупнокалиберную снайперскую винтовку на сошки, и устроил отстрел пехотинцев, что атаковали пограничников. Вскоре два взвода пехоты были помножены на ноль, погранцы тоже не дремали и активно стреляли по ним. Мех показывал, где остались живые противники, и я отправлял туда пулю - мне высокая трава на лугу не мешала. Потом работал по тем пехотинцам, что у переправы устроились, пока уцелевшие за обратный скат берега не ушли. По другому берегу пострелял, но там с пяток офицеров мои пули разорвали на части, и на этом прекратил стрельбу. Тем более уходить пора. Большую часть артиллерийских и миномётных батарей я накрыл, все они стреляли по целям в тылу у нас, так что мех легко их засёк и по их позициям нанес удары фугасами из плазмы. Вражеские миномётчики по ближним тылам работали, например, шесть батальонных миномётов по пограничникам били, которых я прикрывал, поэтому сразу загасил эти орудия. Тут снова зазвучали авиационные моторы, восемнадцать бомбардировщиков «Юнкерс». Всё же решили рискнуть тут пересечь границу. Сбил спаркой
меха. Да ещё одну группу, в одиннадцать штурмовиков, сбил, когда те возвращались к своим, с тыла подлетали ко мне. Уже пустые, сбросили на кого-то свой груз. Вот по ним я работал из своей снайперской винтовки. Хотел проверить, смогу ли их на двух километрах загасить. Девять сбил, остатки спаркой добил. Вот так и выяснил: могу.
        Отлетев, стал ожидать, пока зарядятся обоймы. Думаю, визуально, откуда взлетают светящиеся ленты выстрелов, немцы с того берега засекли, и скоро эту опушку постараются накрыть если не авиацией, то артиллерий точно. И действительно вскоре заработали четыре миномётных батареи батальонных орудий, видимо больше не было, или далеко, а также три артиллерийские и одна гаубичная батареи, что ранее молчали. После заправки я снова вышел к опушке, но уже на километр в сторону, и мой миномётчик открыл огонь по выявленным целям. Сперва миномёты и батареи загасил, а дальше бил по пехоте. Моя задача - именно личный состав. На данный момент уничтожено почти десять тысяч немецких солдат и офицеров, техника - это скорее попутно, что рядом было. Плазма, что взрывалась в десяти метрах от поверхности и накрывала одним снарядом те самые пятьдесят квадратных метров расплавленными каплями, отчего там возникало облако огня, она не разбирала, что жечь, всем подряд доставалось. Вот и сейчас мой миномётчик зачастил. Кстати, кто-то удивится, а как тот работает? Да и пушки меха, - ведь пороховых зарядов нет, чтобы их
выталкивать. Да так же, как и моя снайперская винтовка: магнитное поле выталкивало заряды. И в этот раз я добил передовую пехотную дивизию и танковый полк. Да и понтонное подразделение со всем имуществом сжёг. На том берегу сплошная стена огня стояла. Было видно, как объятый огнём танк на полном ходу ухнул в реку, подняв волну и брызги, и скрылся с башней. На погранцов всё это произвело огромное впечатление. А я отвёл мех на новую перезарядку. Ведь на подходе вторая дивизия. Точнее, несмотря на то что она встала, её передовой полк находился на дальности работы меха, и я планировал его тоже достать. Так что спешно начал зарядку обойм.
        Этот полк пытались спешно отвести в тыл, но поздно - полк перестал существовать. Снова опустошив все обоймы, я полетел к Бресту, пока они заряжались по новой. В одном месте подойдя к берегу, где ни наших, ни немцев не было, ушёл в Буг и дальше двигался под водой. Надо как-то замаскировать выстрелы миномётчика. Днём ещё ничего, эти белесые следы ещё рассмотреть нужно, только опытный взгляд может, а ночью их легко увидеть. Это как в фильме про джедаев, где их корабли лазерами стреляли. Смотрится красиво, но демаскирует. Даже под водой у Брестской крепости было жарко, пару случайных мин и один снаряд словил, тряхнуло, один снаряд фугасный оказался. Хорошо, под водой гидроудар слабее, чем на суше разрыв фугаса. Да и сложно повредить мех таким слабым снарядом. А миномётчик мой в десантном отсеке находился. Он-то как раз с водой плохо ладит, только если на дождь рассчитана конструкция, но не на нахождение под водой.
        Сканеру же вода не мешала. Я провел разведку и стал готовиться. Снял бронекостюм, надел обычный десантный, проверил свежесть аптечки на поясе, заряд батарей, натянул форму капитана РККА с эмблемами артиллериста - исходно она была сапёрская, но я сменил на артиллерийские. Благо у сапёров они тоже чёрные, как и у танкистов. Документы в порядке, эта стрелковая дивизия, в которой якобы числится капитан, не так далеко стоит от Бреста, так что будем работать. Конечно, не хотелось покидать защищённое бронированное нутро меха, но нужно. Причина банальна: сканер видит скопления людей, но принадлежность показать не может, так что, чтобы уничтожить просочившихся в крепость немцев, мне нужно быть в самой крепости, чтобы мне указали, куда и по кому стрелять. Потому за спину сидор с радиостанцией трофейной, ремень автомата на плечо, и готов покинуть борт меха. Однако сначала проредим артиллерийские и гаубичные батареи с той стороны Буга, что так интенсивно бьют по крепости. Не по всей, а там, где наши засели, слишком уж уверенно наводчики у немцев работают, вот и снизим накал обстрела.
        Убравшись подальше, я выбрался из воды, - тут хорошее место было. Достал миномётчик и стал работать по выявленным целям. Все четыре обоймы использовал, но на две трети уничтожил артиллерию противника, даже одной здоровенной дуре на железнодорожной платформе досталось. Это, видимо, одна из тех мортир, коими должны были обстрелять крепость. Я снова убрал миномётчик в отсек, и, пока перезаряжались обоймы, мех под водой доставил меня к стенам крепости.
        Земля, потрескивая, остывала. Потёки камня ещё краснели, со всех сторон накатывала вонь горелого - земли, камней, мяса. Даже воды. Плазма не выбирает, что жечь. Хрустя обгоревшей землёй, я подбежал к стенам одной из казарм. Запоздало ударил выстрел с той стороны Буга, и рядом свистнула пуля. Я даже удивился. Кто это уцелел? Я там и тут, по обоим берегам методично расчистил путь к крепости, с нашей стороны сгорел заживо почти батальон немецкой пехоты, а с той - около двух.
        Нырнув в проём, точнее в пролом стены, я оказался в одной из казарм крепости. Вот и всё. А мех пока уходил под водой, чтобы занять новую позицию и дать миномётчику работать. Я прижался к стене - тут особо казарма не пострадала, только удушающий дым держался. В этой казарме были немцы, они как раз и просачивались через тот пролом, специально выбитый артиллеристами для этого, и скапливались внутри. Батальон я уничтожил, но около двух взводов разбежались по этой казарме. Среди трофеев диверсантов ручных гранат было не так много, но всё же набрать за две ночи с два десятка разных систем я смог, все они при мне были, часть в карманах галифе, другая часть на ремне развешана. Пользуясь более высокой скоростью, я закидывал помещения гранатами и расстреливал выживших из ППД. Те тоже кидали мне гранаты в ответ, я их успевал кинуть обратно. Одну ногой даже отфутболил в полёте прежнему хозяину. Тот не обрадовался. Умер от огорчения, нашпигованный осколками. Зачистив казарму, я спустился к пролому в подвал и крикнул:
        - Эй, есть кто там живой?!
        - Кто это?
        - Свои, артиллерийская разведка. Капитан Ершов. Поднимайтесь, немцев мы уничтожили. Соберите оружие и боеприпасы.
        Ждать не стал и направился к окнам, что были обращены внутрь крепости. Нужно прикинуть следующий рывок. Идти приходилось осторожно, трупов много, видимо снаряд тут рванул, все, кто в казарме был, погибли. Приметив унтера с МП, присел рядом с ним и быстро снял все нужное. Патроны к ППД у меня закончились, поэтому убрал его за спину, где вещмешок с рацией висел, и вооружился трофеями, повесив на ремень подсумки с магазинами и три гранаты с длинными ручками. Из подвала уже показалось трое бойцов, грязные, в синяках и ссадинах, у одного гимнастёрки не было, в майке щеголял. Каска одна на троих, но винтовки Мосина у всех троих были. Увидев меня, двое подошли, пока один немцев ворочал, ранцы снимал, оружие собирал, - их в этом помещении семеро лежало. Из пролома ещё шестеро показались, двое встали у окон на страже, другие скрылись в соседних помещениях. Пыль от боя ещё не улеглась, поэтому, когда первый боец начал докладывать, то закашлялся. Судя по петлицам, он сержантом был, эмблемы автобронетанковые.
        - Держи, сержант, - протянул я ему немецкую фляжку.
        Сделав несколько глотков, тот отдал её напарнику, что добил фляжку, а сержант доложился о ситуации. Он был из автороты, а вообще в этой казарме несколько подразделений располагалось, но к одиннадцати часам дня, когда я появился, из командиров в живых остался только он. Раненых внизу с три десятка, а активных штыков всего восемнадцать. После доклада, глядя на меня с надеждой слезящимися от грязи, пыли и дыма глазами, спросил о дальнейших приказах.
        - Значит, так, сержант, остаться с вами я не могу. У меня приказ наводить артиллерию на те здания, где укрылись немцы, и уничтожать их. Я и так всех парней своих потерял, радиста убило. Нужно перебраться в другое здание, пообщаться с защитниками, узнать, где немцы расположились, орудия навести. В этой казарме, сержант, оставляю тебя старшим. Собери трофейное оружие, пулемёты, их тут хватает. Установи людей у окон, у пролома пулемёт, баррикаду там сделай. Держи это здание, твоя задача - защищать его. Артиллерии пока немецкой можешь не бояться, мы её изрядно проредили на той стороне, если обстрелы будут вести, то редкие и не точные. Держись.
        Пожав ему плечо, я выпрыгнул через окно во внутренний двор и по битым кирпичам, перескакивая через тела убитых, которых тут хватало, побежал к следующему зданию. Вокруг пули засвистели, но я ловко уходил от них. Тем более защитники той казармы, к которой я бежал, открыли редкий, но точный огонь по тем, кто по мне стрелял. Приметив впереди раненую женщину с мёртвым младенцем, я подскочил, взвалил её на левое плечо - правое занято оружием, - и, добежав до входа в другую казарму, через проем сгоревшей двери ворвался внутрь. Тут баррикада была и станковый «максим» с побитым пулями щитком. Судя по множеству бойцов в форме и фуражках НКВД, конвойный батальон НКВД тут размещался. Передав раненую, которая громко стонала, - её сразу понесли вниз, - скомандовал бойцам, перелезая баррикаду:
        - Командира ко мне.
        Вскоре подбежал один из уцелевших командиров, лейтенант НКВД. У конвойщиков звания соответствовали армейским. Представившись, он вопросительно посмотрел на меня.
        - Капитан Ершов, артиллерийская разведка. Слушай, лейтенант, у меня всю группу положили, радиста убили да рацию разбило. Хорошо, на немецких корректировщиков наткнулись. Их перебили, рацию захватили. Мне приказали выбить врага артиллерийским огнём из тех зданий, что немцы захватили. Мне неизвестно, где они засели, сможешь указать?
        - Да с радостью, - расплылся тот в широкой улыбке. Правда, документы у меня всё же проверил.
        Пригибаясь - по этой казарме снайпер работал, уже несколько человек убил, - мы поднялись на второй этаж. Там лейтенант познакомил меня с ещё одним командиром того же звания, тот раненый лежал, две пули в плечо словил от пулемётчика и лежал в углу, но был в сознании. Ещё у них был младший лейтенант, но он с другой стороны здания оборону держит, там немцы также постреливали. Дальше, используя мой бинокль, раненый командир указал, где вражины скрываются; показывал не от окна, а из глубины помещений, чтобы не засекли. Достав рацию и сделав вид, что некоторое время изучаю её, я подключился к батареям, привинтил гибкий хлыст антенны и стал вызывать «батарею», подкручивая ролик настройки каналов. Вскоре «батарея» ответила. Ещё бы не ответить, ведь я общался с самим собой. Подсоединил планшет к оборудованию меха, связался и теперь через свою нейросеть отвечал на свои же запросы. Причём мех модулировал голос, чтобы не был похож. Лейтенант Запарин - тот, что встретил меня внизу, - прижавшись ухом к правому наушнику у меня на голове, тоже слушал.
        - Отлично слышу, Ласка-два. Приём, - «отвечали» мне.
        - Принято, - сообщил я. - Уже есть первые цели, третий этаж второй казармы слева от жёлтого здания. Весь этаж обработайте спецбоеприпасом, как слышите? Приём.
        - Ласка-два. Я Барсук, вас слышу. Ожидайте первого выстрела. Подтвердите разрыв. На использование спецбоеприпаса получено добро. Как слышите? Приём.
        - Ожидаю. Приём.
        - А что за спецбоеприпас? - спросил Запарин.
        - Сейчас увидишь, - пообещал я тому и, услышав в эфире кое-что, сунул ему наушники в руки: - Послушай, это не ваши?
        Показав, как отвечать, а в эфире неизвестный радист запрашивал помощи, сообщая, что он из крепости, стал с интересом наблюдать за Запариным. Он ответил, и начались оживлённые переговоры, минуты хватило, тот подтвердил, командира батальона, капитана, он знал лично, то есть там свои. Дальше началась работа. Что хорошо, немцы успели окружить крепость, но внутрь проникали эпизодически небольшими подразделениями, пока же шёл обстрел крепости и её защитников. В основном лёгким стрелковым вооружением, пулемётами и ротными миномётами, потому как немецкая артиллерия резко снизила накал стрельбы. Ещё бы, две трети артиллерии как не бывало. Пожары в той стороне не утихали. Держа на связи другую казарму, мы стали вести огонь. Первая клякса плазмы растеклась по стене между окнами, немцы там забегали, сканер показывал, что их там не больше сорока. Обругав «косого наводчика», я приказал дать залп. Снаряды рванули внутри на третьем этаже. Взрыв был такой силы, что часть немцев, объятых огнём, вышвырнуло через оконные проёмы наружу. Тех, кого в пепел не превратило. Рёв радости не только из нашей казармы шёл, но и
из других разносился. Уничтожив наших немцев, стали работать по наводке командира батальона. Двух часов хватило, и все немцы были выбиты. Дальше, пока командиры собирали по всей крепости разрозненные группы бойцов, оказывали раненым помощь и строили оборону крепости, я с двумя капитанами, Запариным и подполковником с перевязанной головой, обходил крепость и всех, кто участвовал в ее окружении, накрывал «огненным дождём», как бойцы называли спецснаряды. Слухи о них уже по всей крепости разошлись.
        В общем, мы рассматривали в бинокли немцев, что окружили крепость, и я методично миномётом зачищал округу. Так что когда подошла советская двадцать вторая танковая дивизия, что входила в четырнадцатый механизированный корпус, немцев тут осталось мало, семнадцатая пехотная дивизия вермахта перестала существовать. А остатки были в панике. Так что танкисты с ходу их снесли и вышли к Бугу. Наши разведчики уже захватили понтонный мост, танкисты сразу переправились на ту сторону и двинулись дальше. За ними пошла пехота. Да, авиацию немцы ведь тоже применяли, так что было сбито тридцать девять самолётов разных типов, и к крепости больше ни один самолёт люфтваффе не приближался.
        К трем часам дня уже второй стрелковый полк переправлялся через границу по мосту. Танкисты, а у них только лёгкие танки были, в основном Т-26, да редко БТ разных серий, перегнали больше сотни машин на ту сторону. Один сломался на подъёме на том берегу, так его оттащили в сторону и оставили, вроде как для защиты моста. Не знаю, что они с той стороны делать будут, немецких войск там ещё хватает, миномёт ухал по мере перезаряжения очередной обоймы и уничтожал крупные скопления врагов, но надеюсь, их сил хватит добить остатки. А мне пора было прощаться, своё дело я сделал. Гражданских из крепости уже уводили, подошла первая автоколонна за ранеными, там были врачи из эвакуируемого госпиталя. Крепость потихоньку оживала. Командовал тут пока тот подполковник, он тут один из старшего командного состава оставался. Ещё полковой комиссар мелькал, но у того свои дела имелись.
        Рацию я оставил командирам в крепости, да и оба автомата подарил. Когда я покидал крепость, меня для охраны двое бойцов из конвойного батальона НКВД сопровождали, да вообще с первой минуты охраняли, по приказу Запарина. Я направился к городу. На ходу прицелился и из зенитной спарки меха сбил высотный разведчик, что в небесной дали подлетал. На четырнадцати тысячах метров шёл. Что он там увидеть мог? Разве что хорошая фотоаппаратура стояла.
        У города я с бойцами попрощался и отправил их обратно. Придерживая карабины, висевшие на плечах, они поспешили обратно, а я, скрывшись в кустах, вскоре дошёл до Буга. Сюда советский батальон подходил, видимо оборону занимать у УРов, так что следовало поспешать. Под взорванным мостом, где меня уже ждал мех, я запрыгнул ему на «спину» и скрылся внутри, а мех стал под водой удаляться прочь. Здесь я своё дело сделал.
        За световой день я всплывал несколько раз, мели перелетал, дамбы или разрушенные мосты, открывал огонь очень часто. За этот первый день войны, по моим прикидкам, я уничтожил порядка ста тысяч немецких солдат и офицеров. А накрывал я только крупные скопления врага, стараясь его обескровить. Техника меня как раз не особо интересовала. Уничтожил семь понтонных мостов и три захваченных, а немецкий один помог захватить нашим, перебив немцев по обоим берегам. Закончил этот трудовой день в восемь вечера и, поужинав, лёг спать. Мех спрятал на дне реки. На полночь поставил будильник - полечу к Литве, чтобы наносить ночные удары по немецким частям и снова уничтожать мосты. А как закончу, отправлюсь на Украину, и там меня немцы заждались.

* * *
        Попивая ароматный кофе, настоящий, бразильский, целый мешок в одном из шкафчиков хранился, трофей от немцев, я, довольный и сытый, наблюдал, как тонет последнее судно конвоя, сухогруз с мукой, что шёл из США в Англию. Ну да, закончив работать в западных областях, я рванул на Атлантику. Прошёлся за три ночи вдоль всей западной границы и изрядно проредил дивизии первой линии, самые боеспособные. Этого хватило нашим оправиться, подтянуть резервы, и сейчас выстраивалась оборона, да и немцам после потери больше шестидесяти дивизий, в том числе шести танковых, как-то не до наступления было, так что там шли сражения на границах с переменным успехом. Авиация люфтваффе резко сократила вылеты, всё же потери в половину личного состава тяжело ударили по ним, так что наши авиаторы небо пока держали. А я решил в Атлантику уйти, где и нахожусь уже четыре часа. Шесть ночей потратил, чтобы добраться до этих мест, днём отсыпался в водоёмах. А как добрался, за остаток ночи оставив Англию позади, атаковал первый же конвой из сорока семи грузовых судов и пяти кораблей охранения. Сначала эсминцы и один лёгкий крейсер
на дно отправил, а потом остальных. За час всё сделал, из-под воды. Так что свидетелей нет. А вообще, пока над водами Атлантики летел, засёк четыре немецких субмарины, которые всплыли, чтобы зарядить аккумуляторы и экипажам подышать свежим воздухом. И одну английскую. Её я уничтожил. Тоже в надводном положении была. Один выстрел, и готова, лишь три моряка оказались в воде, не думаю, что выживут, лодка камнем на дно пошла, а у них даже спасательных жилетов не имелось.
        Почему я топлю только английские и американские суда и боевые корабли? В будущем, в моём мире, премьер-министр Англии сообщила в прямом эфире, что ввязывание СССР в войну с Германией - это самая крупная победа их разведки. Американцы вторили и правили у себя историю, что, мол, это они победили Гитлера, а русские так, мимо проходили… Да и вообще не воевали. Вот я и решил, что стоит их поголовье снизить, устроив полную блокаду Англии, пусть подмётки жрут, ну и ослабить американцев. Глядишь, США станут японскими, если их захватят. Хотя сомневаюсь, американские солдаты на земле покрепче японских будут, да и людей у них больше. Объявят всеобщую мобилизацию, и завалят японцев трупами своих солдат. Кроваво, но победят.
        Наконец, сухогруз пошёл ко дну, в водах Атлантики в ста морских милях от побережья Англии конвой полностью исчез. Я в курсе, что они по всем каналам орали, что их атакуют немецкие субмарины, я слышал эти вопли, но меня ни на грамм не трогало. Лишь несколько сотен британских и американских моряков держались на поверхности моря. Мне они уже были не интересны: спасутся - их счастье, нет - не мои проблемы. Уже светало, поэтому, дав задачу «Живоглоту» мониторить местные воды, маршруты конвоев и будить, если кого засечёт, я отправился в десантный отсек готовить байк к вылету. В небе уже британский разведчик береговой обороны появился и стал облётывать территорию. Людей и переполненные шлюпки, почти два десятка, с него рассмотрели. Это «Каталина» была, самолёт-амфибия, поэтому, к моему удивлению, самолёт пошёл на посадку, благо погода вполне позволяла. На борт приняли почти полтора десятка человек, больше не влезало, и, поднявшись в небо, полетели в сторону Англии. Координаты они передали, так что наверняка выслали какое-то судно для спасения. Так и оказалось, вскоре искин «Живоглота» сообщил о
приближении трёх целей. Видимо, неподалёку находились, от Англии добежать точно не успели бы. Это были два эсминца и транспортное судно. Оно встало и стало принимать людей. Правда, их количество сократилось, несколько десятков захлебнулись и пошли ко дну. А эсминцы начали круги нарезать, в превентивных целях несколько глубинных бомб сбросили, думаю, команда транспортного судна, как и команды эсминцев, сильно удивились, когда один эсминец взорвался от детонации собственного боезапаса. Он почти сразу скрылся в водах, на волнах всего семь человек осталось, видимо те, кто на верхней палубе был. Мигом нагнав второй эсминец, я и ему плазму в погреба отправил.
        Ещё одна детонация.
        Транспортное судно я трогать не стал. Пустое, только спасательной операцией занимается. Видимо, груз уже доставили, и это было что-то очень ценное, раз два эсминца сопровождало. Не золото ли? Кому и за что платили? А само судно мне не опасно.
        Почти час капитан судна не давал хода, видимо опасался минной атаки, но вот наконец все шлюпки были подняты на палубу, а также приняли и выживших с эсминцев, и судно пошло к Англии. Сразу стало понятно, почему его привлекли к этой операции, оно было очень ходким. А небе аж три самолёта крутились, выискивали немецкие субмарины. Кто это всё устроил, у англичан явно не было сомнений.
        Я же, закончив некоторые подготовительные работы, отправился спать. А мех продолжил мониторить местные воды. Поднимал меня за десять часов сна дважды. Через шесть часов встретился немецкий эсминец-рейдер, что работал в этих водах, - мне он не интересен, делает благое дело, - ну и два английских грузовых судна. Без охраны, как только внимания того эсминца избежали? Дымят так, как будто тут целый флот. Одно с грузом угля, другое с продовольствием, там были крупы и бобы. Оба мной отправлены на дно. А выспался я неплохо. Доел тушку последнего рябчика - горячий и сочный, но больше дичи не осталось, попил кофе. Снаружи уже стемнело, так что, подняв мех, я и полетел выискать нужные цели. Встретилось три американских грузовых судна, все с грузом продовольствия к Англии шли, потом два мексиканских судна, ещё четыре американских с эсминцем, что их охранял. Все шли к Англии и все мной отправлены на дно. Потом одиночное канадское попалось, и под утро уже встретил огромный океанский лайнер, что шёл на высокой скорости. Он был полон американских добровольцев, военных грузов, даже танки и пушки были на борту, но
не много. Этому судну я вспорол днище от носа до кормы. Так что на самой полной скорости оно и скрылось в волнах Атлантики. Я отслеживал, но радист так и не передал сигнал бедствия, да и не смог бы. Блокировал я его, создавая помехи. Надо бы узнать, как судно называлось, да махнул рукой. В принципе, какая разница?
        Естественно, я на своём мехе охватить довольно обширные воды Атлантики у английских берегов просто не мог, поэтому использовал спидербайк. Да и на мех вернулся, когда рассвело. Все суда были потоплены без подачи сигналов бедствия, так что об их пропаже узнают не скоро. Управлял я мехом с высоты, в бинокль ночью высматривая, кто есть на водах, подводил мех, и тот расстреливал с расстояния. Естественно, не из-под воды, а в пяти метрах летел над волнами и расстреливал суда и боевые корабли с расстояния в десять, редко пятнадцать километров. Только лайнер из-под воды достал. Я же после всех этих дел споро поужинал и отправился спать. На день поближе к Англии ушли, но за пределами видимости с берега, и мех, который мониторил окружающую обстановку, шесть раз меня будил. В первый раз встретились три судна с флагами какой-то банановой республики. На дно, - тут зона боевых действий. Потом три британских эсминца; один буксировал подводную лодку, причём лодка-то немецкая. Все на дно. В третий раз встретил какое-то крупное грузовое судно, танкер нефтяной. Красиво горело. В четвёртый и пятый большие рыболовные
сейнеры, - тоже на дно. Ну и в шестой раз - пять эсминцев, с двумя тральщиками и тремя подводными лодками. Все британского флота. Видимо, поняли, что кто-то тут рядом у входа в порт разбойничает, искать начали. На дно. Я старался делать так, чтобы сигнала бедствия не уходило, глушилку включал на базе планшета. Его радиоприёмник работал на этой волне. А оборудование связи меха усиливало сигнал. Однако англичане всё же как-то неприятно быстро узнали. Думаю, авиация сообщила, тем более по данным искина четыре раза крутились разные самолёты. Да, точно авиация. А так выспался отлично.
        Как стемнело, я продолжил работу, на байке поднимался ввысь, у того потолок в три тысячи метров, вот на этой высоте и изучал воды на сотни морских миль, а бинокль отличный, из будущего, цифровой. Как видел кого, отмечал, куда шло, скорости, направление, внося в память искина. Когда разведку заканчивал, решал, с кого начинать, чтобы до темноты всех перехватить. И так работал. Причём суда, что покидали Англию, тоже интересовали, так я отправил на дно конвой в двадцать шесть судов при четырёх кораблях эскорта. Закончу у Англии, пока у неё корабли и грузовые суда не закончатся, перейду к США.

* * *
        Вернувшись в родной мир, я быстро и привычно наложил аптечку на рану и занялся делами. Сначала выяснил, какое сейчас время. Отлично, отсутствовал шесть дней. Дети ещё в лагере, позвонил им. А в другом мире три месяца провёл, теперь всё свободное пространство на мехе золотые слитки из американского хранилища занимают. Это компенсация для Егора, мне без надобности. Остальное в хранилище сплавил плазмой в одну массу, пусть ковыряются. У британцев увёл целый мешок драгоценных камней, которые те в Африке наворовали. А вообще отвёл душеньку в том мире. К Англии ни одно судно не рисковало подойти, уже все знают, что на дно пойдут, там уже реально голод начался. Немцы их спасли, десантную операцию устроили, их встретили как родных - они же с продуктами прибыли. Теперь Англия под пятой Третьего рейха, большая часть британских производств мной уничтожена, я на это месяц потратил, а потом перешёл к США. За следующий месяц напрочь лишил североамериканцев военного флота, утопил даже то, что у них на хранении стояло на случай войны, потом по верфям ударил, по военным производствам. Надеюсь, японцам куда легче
будет. Тихоокеанский флот США я тоже на дно пустил. И тут узнал, что немцы в Англии формируют из английских добровольцев три корпуса для Восточного фронта, почти двести тысяч человек. Два пехотных и моторизованный. Я их навестил и тоже уничтожил. Потом вернулся в США, золотое хранилище посетил, мизерную часть забрал, остальное сплавил в один большой брусок. А сколько золота сгорело от плазмы? Им многое теперь восстанавливать нужно, золото ой как необходимо. А у Союза дела шли так-сяк, немцы всё же наших от границы откинули, но далеко не сразу, приходили в себя после моих действий, так что немалую часть мобилизационных запасов вывезти успели, для формирования дивизий ополчения или сформированных по мобилизации. А потом немцы всё же двинулись. Сейчас в районе Минска крепко стоят, но город наши пока не сдали, пока до уличных боёв дело дошло. До Ровно добрались, пока там стоят. Про Крым им только мечтать остаётся. Ленинград если тут и окружат, то ой как не скоро. Немцы видят, буксуют, уже осень началась, а долговременная война им не нужна, вот и начали формировать части в разных оккупированных странах. Но
после того как я в Англии показал, что мне это не нравится, сразу поток добровольцев как-то подсократился. Ну а я к себе отправился.
        Мех залег на место, за баньку, под видом камня, двор я почистил, с сыновьями пообщался, дом проверил, тут всё в норме, так что решил отдохнуть; достал коньяка и выпил за хорошо прошедшие три месяца приключений. А следующим утром начал перемещать всё золото и драгоценные камни в хранилище. Три дня носил. Хранилище у меня с арсеналом совмещённое, то есть чтобы в него попасть, за бронированную дверь, нужно через арсенал пройти. Арсенал тоже пополнил редкими образцами иностранного вооружения времён ВОВ. С боеприпасом. Коллекцию потихоньку из других миров собираю, между прочим, уже девяносто восемь предметов в ней, все рабочие.
        Встретив детей, разместил их с тёщей в квартире, горничная приходящая, дети в школу ходили. Всё шло как обычно, пока пятнадцатого января не раздался странный звонок.
        На экране высветилось указание, что номер незнакомый. В принципе, мне звонят разные люди с незнакомых номеров, так что я без особых раздумий ответил:
        - Буров у телефона.
        - Паслющай, Бюров, твай син у нас. Да.
        - Слушай, комик, я на Кавказе служил и чурку от того, кто под него работает, различу влёт. Говори нормальным языком.
        - Да пашёл ты, - продолжал играть неизвестный. - Двести тысяч евро гатовь. Завтра пазвоним, куда привести.
        - Ты актёр, что ли? Кто нанял такую глупую шутку с звонком от якобы похитителей устроить? Все ведь знают, что я найду тех, кто угрожает мне или моей семье. Причём навещу не только его, но и его семью.
        - Двести тысяч.
        - Смотри, если узнаю, что сына действительно похитили, на собственных кишках повешу.
        Дав отбой, позвонил тёще. А пока шёл вызов, изучал данные с меха. Тот давно мной был подключён к местным спутникам, да и все мои звонки проходили через искин, так что пока общался с придурком, что мне звонил, успел выяснить его местоположение до метра, и один из обычных спутников, канадский между прочим, показал мне звонившего с отличной чёткостью. Правда, на шапку его, «пидорку», смотреть не особо хотелось. Я видел, как он разобрал телефон и вытащил батарею, сел в убитую «девятку» и куда-то поехал. Искин отслеживал перемещение машины. Наконец тёща взяла трубку и взволнованным голосом сообщила, что старший сын дома, готовится идти на секцию - тот танцами профессионально занимается, а младшего она у входа в школу не дождалась. Охранник сказал, что сын ушёл, тот по спискам проверил. А телефон у него вне доступа, она пыталась позвонить.
        - Да не волнуйтесь, Анна Сергеевна. Он мне звонил с телефона приятеля. Телефон у него разрядился. Он у друга, я сейчас съезжу и заберу его. А вы пока домой идите, приготовьте что-нибудь вкусное, я тоже поужинаю.
        - Хорошо. Спасибо, Олег, успокоил, а то я волноваться уже начала.
        Быстро сходив в арсенал, я там взял игольник с опцией распознавания владельца на рукоятке - как игрушка выглядит, а иглы разрывные. Сев в свой внедорожник, помчался в город. Куда звонивший завернул, я знал. В гаражи. Думаю, сына там и держат. Никому звонить не стал, сам справлюсь. Да, проверил номер сына, пытаясь дистанционно запустить его, но, видимо, тоже батарею из телефона вытащили. Насмотрятся фильмов, и вот так сложности с поисками появляются.
        До гаражей долетел мигом. В последние минуты заторопился. Из гаража вышел неизвестный, не тот, кто звонил, и фигура и куртка другие, завёл машину и оставил её прогреваться. Значит, собираются уехать, нужно поторопиться. Нет, так и так не упущу, но там места уж больно удобные. Тихие. Предполагаю, что Дениса они там держат. Если в гараже есть погреб, то там звукоизоляция хорошая, ори не ори.
        Уже темнело, когда я к гаражам подъехал. На территорию въезжать не стал, там охрана и камеры имелись. Припарковался чуть в стороне. Сам я в зимний камуфляж был одет. Пробежался и прыжком перемахнул через гаражи, а вскоре, скрипя снегом, подходил к дымящей глушителем «девятке». Глушитель новый стоял, даже блестел, что странно смотрелось у ржавой убитой «девятки». Машина тихо урчала. Под формой у меня был десантный комбез с неплохим бронежилетом. А при приближении к нужному гаражу я хмурился всё больше. Сканер, что я держал в руках - он на новомодный айфон видом походил, - ясно давал понять, что в гараже двое, и детей там нет, включая погреб. Крысы были, а детей нет. Рванув на себя ворота гаража и сломав внутренний запор, я вошёл в пустое помещение, глядя на шокированных моим появлением двух парней. Гараж пустой, в центре смотровая яма, там же вход в погреб. Те с противоположной стороны от меня сидели кто на чём у верстака, где был накрыт стол с бутылкой водки. Под потолком по центру - длинная лампа дневного света.
        - Ну что, я же говорил, на собственных кишках повешу, - сказал я им.
        - Буров?! - ахнул один.
        Оба синхронно рванули ко мне, один успел молоток с верстака схватить, подготовка какая-то имелась, видимо оба в армии служили, но именно что какая-то. Вырубил обоих не напрягаясь, я был просто быстрее и сильнее. Обыскал, дистанционно подключил к их телефонам искин меха, и тот пробил все свежие звонки, проверяя, где находятся эти телефоны. Дистанционно были включены микрофоны у всех номеров из абонентских книжек телефонов, и у одного искин меха засёк далёкий голос Дениса, что о чём-то просил, канюча. Умел он так гнусавить, что прибить хотелось, но сейчас я этому был рад, поскольку с ходу опознал его. Быстро раздев этих двоих, надел поверх своей одежду плёночный одноразовый костюм, чтобы не запачкаться, приготовил под потолком крюки и, вспоров животы, живыми подвесил за шеи на своих кишках. Жестоко? Я их не трогал, сами на мою территорию залезли, а я воюю по своим правилам. Всё заняло минут пять. Сняв плёнку и бросив тут же, покинул гараж. Завернув за угол, чуть не столкнулся с каким-то парнем; добежав до машины, погнал к квартире, где держали сына. Похоже, она съёмной была. Телефон у женщины - по
голосу понял, что это женщина - был включён, но звонки на него не дойдут. Дело в том, что тот парень, с которым я столкнулся, зашёл как раз в тот гараж, откуда я вышел. Почти сразу в панике выскочил, долго травил у гаража, потом, шатаясь, залез в машину и рванул с места. Ну как рванул, по льду сложно, поехал как мог. Дважды сугробы сносил. А в пути пытался набрать номер той, что удерживала Дениса. Ещё чего, я этого не позволил, номер для него недоступен, а парня перехвачу. Потом.
        Доехав до этого старого микрорайона, оставил машину неподалеку - с парковками тут проблема, но там машина как раз отъехала. Дойдя до нужного подъезда, с силой рванул входную дверь, магниты домофона не удержали, и, поднявшись на третий этаж, выбил дверь квартиры и на скорости рванул вперёд. Схватил женщину, выходившую из кухни в переднике и с половником в левой руке, за горло и так, держа эту хрипящую тушу на весу, открыл дверь спальни и заглянул. Денис играл в приставку на старом цветном телевизоре. Обернувшись, нахмурился:
        - Папа, почему ты так долго?
        - Пробки, сынок. Собери вещи, мы уходим.
        - Ага, - кивнул тот. - Мой телефон у этой тёти.
        - Я заберу.
        Пока сын возился в комнате, я отнёс уже синеющую женщину на кухню и сломал ей шею. Потом положил тело так, как будто она споткнулась и ударилась о табурет. Телефон сына я нашёл и забрал. Конечно, синяки от моих пальцев на шее никуда не денутся, но мне, честно говоря, было плевать. Проверив, что других следов нет, я зашёл в комнату, где ждал сын. Он в школьный рюкзак убирал игровую приставку и картриджи с играми. Это оказалась старая игра «Денди», не знал, что они ещё сохранились.
        Я прошёлся тряпочкой по всем ручкам, стирая следы присутствия тут ребёнка, сам я в перчатках был, и, взяв его за руку, вывел из квартиры и направился вниз. А снаружи, пока шли к машине, я покосился в сторону выезда со двора. Там стояла та «девятка» с выключенными фарами, но мотор работал, водитель за рулём сидел, пристально и тревожно наблюдая за нами. Тут, как по заказу, пошел снег крупными хлопьями. Подходя, я нажал на кнопку на пульте сигнализации, и машина мигнула поворотниками. Денис, вырвав руку, подбежал к двери и, открыв, забрался на заднее сиденье. Я подал ему рюкзак и, заведя двигатель, вышел наружу, доставая телефон, который забрал у женщины, охранявшей моего сына. Набрал номер того, что в машине сидел. Тот задёргался, я это видел по спутнику, хотя спиной к нему стоял. Однако он всё же снял трубку.
        - Я знаю, кто ты. Я знаю, где живёт твоя семья. Вы умрёте очень страшной смертью.
        Не дожидаясь, пока он что-то скажет или выключит телефон, я кинул мобилу в сугроб и, сев в машину, поехал к выезду со двора. Не к тому, где «девятка» стояла, а ко второму. И уже через десять минут мы на лифте поднимались в купленную мной квартиру. А тот похититель метнулся в подъезд, где была квартира с убитой мной похитительницей, и пробыл там на удивление долго. Через полчаса выскочил, прыгнул в машину и рванул в сторону городской прокуратуры. Идиот. Как зашёл в здание, с тех пор не выходил. Передавил. Решил спрятаться под защитой государства. Если так посмотреть, это не лишено смысла, потому как государство всегда стоит на стороне преступников, и простой народ для него лишь жертва, причем всегда виноватая. Однако я не беременная женщина, что пристрелила вора, который залез к ней в дом, и получила за это три года, у меня не забалуешь. Ответить тоже могу, и довольно жестоко.
        А так мы поужинали, тёща отлично готовит. Вот бы жену такую… Хм, тут я задумался и проводил бывшую тёщу, что уносила посуду на кухню, заинтересованным взглядом. А ведь в молодости она конфеткой была. Мировая женщина, преданная и красивая, что может быть лучше? Зачем искать себе спутницу жизни где-то, если вот она ходит, под боком. Омолоди, и живи. Правда, та подростком станет, но не страшно, вырастим. Хорошая идея, надо подумать. Свадебные фотографии бывшей тёщи я видел, действительно красотка, и фигурка что надо. Правда эта ужасная шапка кудряшек на голове, как одуванчик, но тогда такая мода была. Они тёще не шли, а прямые длинные волосы - это да, это ей к лицу будет. Тем более уезжать она не хотела, мои сыновья у неё единственные внуки, ради них и жила. Насчёт похищения мы с Денисом уже поговорили, ещё в машине. Тот мне рассказал, как его в машину запихнули на полдороге домой. Сегодня у него урок последний отменили, вот он раньше и вышел. Позвонить бабушке забыл, а тут резко машина рядом остановилась, и его за шиворот закинули в салон. Закрыли глаза тряпкой и привезли на эту квартиру. Раздели и
сунули в руки приставку, мол, играй и не мешай. И кулак показали, чтобы не шумел. Все в масках были, женщина, прежде чем зайти, видимо тоже маску надевала, она у неё в кармане была. Значит, сына действительно собирались вернуть. Данные наводчика и ещё двух участников у меня были, чуть позже их навещу. Наводчика тоже. Ну и мы с сыном договорились, что телефон у того разрядился, он пошёл гулять и заигрался, поэтому поздно и пришёл. Отец заехал и забрал с ледяной горки. Никакого похищения не было. Я сыну так и сказал, держись только этой версии, если кто будет спрашивать. И ещё, в мое отсутствие отвечать на вопросы людей по этой теме, даже если они в форме, я ему категорически запрещаю. Вроде осознал. Младший сын у меня головастый, в отличие от старшего, у того ветер в голове.
        После ужина, попрощавшись, я поехал на дачу, а ночью ко мне приехала группа захвата с двумя следователями прокуратуры. Эти мне незнакомы были. А дома трое моих хороших знакомых, один из них действующий сотрудник ФСБ, второй - мой адвокат. Мы в баньке попарились и отдыхали как раз за столом в большом зале, попивая мое фирменное домашнее пиво. Я такие встречи не часто организовываю, но бывает. Так что не штурм был, а фарс. Парни подтвердили, что мы тут давненько сидим, было дело, мы иногда вот так подтверждаем алиби друг друга, круговая порука, а адвокат легко сделал так, что меня даже не арестовали по подозрению в убийстве нескольких человек, заявив, что я уважаемый член общества, а заяву накатал какой-то штырь подзаборный. Не знал, что адвокат такие слова знает. Так что мне дали подписать уведомление, я теперь невыездной, причём мне запрещалось покидать даже Москву. Пришлось вернуться на квартиру, ну и на следующий день наказали прибыть к следователю, что ведёт это дело. Кстати, а парня того, что свидетелем выступил, из похитителей, отпустили. Главное, тот сознался, что участвовал в похищении
ребёнка, и ему влепили то же, что и мне: уведомление о невыезде. Этого я так оставить не мог и, находясь в детском центре, - а мы в кафе сидели с детьми и тёщей, свидетелей множество, - дистанционно отправил меха на зачистку. Так этого похитителя, вместе с его женой, мой робот-ремонтник нейтрализовал, а потом живыми на кишках подвесил за шеи на крюках от люстр, в разных комнатах. Потом и наводчика навестили - дворника, где мы квартиру купили, родич ему этот повешенной. Тоже точно так же повесился. Так что дело быстро заглохло в связи с гибелью основного свидетеля и развалилось. Поскольку мне ничего инкриминировать не смогли, то оно перешло в разряд «глухарей». Да и заплатил я кому нужно, и всё дело подчистили, заява от похитителя тоже пропала. В России живём, мать.
        Меня тревожило то, что парни и девчата, ушедшие в будущее, так и не появились. Славки, сына Раневских, тоже нет, но тут я уже действительно начинал думать, что он погиб. Везти всем нам бесконечно не может.
        Всё же я сделал тёще предложение омолодить её. И та, подумав, не отказалась, мы побывали в одном из миров и вернулись. И она стала пятнадцатилетней девушкой. А официально моя тёща умерла, даже похороны организовали, бывшая супруга так и не приехала на них, за что тёща на Ларису обиделась. Особенно на то, что на квартиру в Ростове, как её единственная прямая наследница, та лапу наложила сразу и начала оформлять наследство. Самой Анне я сделал документ шестнадцатилетней сироты. Соблазнить ее и уложить в постель мне труда не составило. Та поначалу сильно смущалась, а потом ничего, привыкла, о свадьбе пока никто не говорил, но живём как супруги. Дети молодость бабушки встретили с пониманием, удивлялись, конечно, но привыкли. На мою просьбу не говорить об этом никому, со вздохом пообещали. Анне я выдал нейроком, и когда тот настроился, она начала учить базы знаний. Из оставшихся специальностей ей понравилась инженер-конструктор атмосферной техники. Для этого времени знания несколько… преждевременны. Но когда она выучит базы, то если дать ей лабораторию, то, думаю, собрать несколько аппаратов, что
летают на неизвестных сейчас принципах, она вполне сможет. Производства и технологии, что сейчас имеются, это вполне позволяют. Только не стоит этого делать, через полвека ленивцы прилетят и всё сами дадут. Ещё и объединение всех наций благодаря им произойдёт. А так, если всё уже будет, то что тогда с планетой случится? Так что не стоит рисковать, дождёмся инопланетян. Нас только они спасут. У нас всегда так.
        Сыновьям я тоже выдал по нейрокому, сообщив, что о них тоже говорить никому нельзя. Старший сын выбрал специальность бойца спецподразделений. Уже заниматься начал, отрабатывал выученные приёмы. Ему это нужно, чтобы морды бить одноклассникам, что смеются и дразнят за его увлечение танцами, я его одобрил, тем более танцы для него хобби. На другую сторону переходить он и не думал, двенадцать лет, гормоны так и играют. Младший изучал специальность программиста, тут и желание, и дар к этому предмету. У него и по математике лучшие оценки были. Поэтому легко осваивал базы знаний. Быстрее всех. Да и вообще они со старшим братом всю школьную программу уже изучили, в базах знаний она была. Так-то детям такие нейрокомы выдавать можно, если не младше десяти, а моему Дениске девять, но я изучил сопроводительную документацию и выяснил, что в редких случаях допускается. Так что Денис - это тот самый редкий случай.
        Вот так и жили, пока, наконец, не произошло одно из тех событий, которые я ждал: нанятые наблюдатели в той деревне у портала, который всё же работал, сообщили. Был переход, Славка появился. Прыгнув в машину, я рванул за ним. Тот, уже отогретый от ледяной воды, разморённый в баньке, отдыхал. Все-таки конец зимы, уже последние денёчки февраля, а на месте портала полынья, лёд как будто взорван снизу, во все стороны раскидан, чёрная вода пять на пять метров. Пройдя в дом, где Славу приютили, я обнаружил крепкого мужика лет тридцати со шрамом на щеке и глазами много повидавшего человека. Седые виски это только подтверждали.
        - Да уж, Слава, помотало тебя, - осматривая его, сказал я.
        - Про вас, Олег Анатольевич, я такого бы не сказал. Отлично выглядите, молодо, морщин нет. Прошли омолаживающие процедуры в клинике моей мамы?
        - Нет, эта клиника называется «портал». Потом расскажу. Одежду я привёз, едем ко мне на дачу. Нам есть о чём поговорить. Тебе о своих приключениях, мне о наших.
        - Родители тут?
        - Всё в машине. Скажу лишь, что с ними всё в порядке. Насколько мне известно.
        Пока он переодевался в то, что я ему привёз - одежда великовата, но главное, не мала, - я расплатился с хозяевами дома, и мы покатили ко мне на дачу. К вечеру уже на месте были. Пока ехали, Слава живописал свои приключения. Как раз к концу дороги и закончил. Надо сказать, приключениями он огорчён не был и многократно перевыполнил то, о чём мечтал, так что сидел в машине довольный и радостный. Генерал-лейтенант, блин. Потом банька у меня, и мы хорошо посидели за столом. Дальше уже я описывал Славке наши приключения. За вечер, конечно же, не уложился, два дня у меня на даче прожили, пока моя супруга не приехала и не утащила нас в Москву. Славка на нее с шоком смотрел, мою тёщу пару раз видел, да и я сказал, кто это был. Сам тот, побывав в прошлом, омолодился и ушёл к родителям в будущее. С моим наказом надавать там всем по шеям и вернуть назад. Мне надоело их тут ждать, ещё месяц, и отправлюсь следом.
        Следующие два месяца никаких новых неожиданностей жизнь не принесла. Разве что с Анной мы всё же расписались, справив на удивление пышную свадьбу. Хотелось бы, чтобы с нами была моя семья, друзья, что отправились в будущее, но они сами там задержались, так что сами и виноваты. Кстати, свадьба у нас состоялась первого апреля. В прошлое я уже не отправлялся, миры-копии не интересовали, спокойно жил в этом времени, занимался сыновьями, а то раньше как-то не было времени, уделял время молодой жене. Уже два с половиной месяца вместе, а ни разу не пожалел. Идеальная жена с большим жизненным опытом и молодым телом - что может быть лучше? В общем, я подумывал отправиться в будущее со всей своей семьёй, шурин был прав, нам там самое место, однако жизнь внесла свои коррективы. Надо сказать, таких изменений для себя я никак не ожидал.
        Я был на даче с супругой, как обычно в воскресенье, отдыхали. Жена на кухне готовила обед, дети на берегу реки парусник запускали, там же вся местная детвора крутилась, а я колол дрова - мне привезли из лесничества целый прицеп сухих берёзовых поленьев. Я как раз замахнулся, когда услышал за спиной:
        - Здравствуйте, Олег Анатольевич.
        От неожиданности я промахнулся и только задел край полена. Крупная щепка, вращаясь, полетела в сторону моего новенького внедорожника. Бздынь. Мрачно посмотрев на разбитую фару - завтра в фирменный сервис придётся ехать, - я повернулся, ещё мрачнее посмотрев на неизвестного. Хотя мысленно удивился, как он тут оказался, ведь мех контролировал округу, приглядывая за сыновьями. Хм, похоже, действительно появился ниоткуда. Это был мужчина неопределённого возраста, такому можно дать от тридцати до пятидесяти, в обычном чёрном пальто, какие часто можно встретить на улицах Москвы. Под незастегнутым пальто - серый костюм, опять-таки обычный. Причёска стандартная короткая, обувь разве что слишком летняя для весны, но уже достаточно тепло, почки распустились, май всё же, так что можно и в такой ходить.
        Ещё поворачиваясь, я уже мысленно через сеть отдал приказ, и мех выходил на полный боевой, пробуждался робот-миномётчик, ушли сигналы супруге и детям на нейрокомы. В общем, готовился если не к обороне, то к бою, а то и побегу точно, от всех пришли подтверждения с уведомлением, что с ними пока всё в порядке. А вот неизвестный, кажется, понял, что происходит, или что-то засёк, потому как заявил:
        - Не стоит волноваться, я не враг. Меня просили вам передать привет от ваших друзей в будущем. Если вы откроете приём сообщений для своей нейросети, то я сброшу вам файл от них.
        - Я не идиот. Неизвестно, что это за файл. Сейчас планшет принесу, туда и скинете. А пока подождите.
        Тот покосился на меха, что висел рядом с баней и держал его на прицеле выдвинутых стволов пушек.
        - Ваши друзья таким вас и описывали. Никому не доверяете.
        - И это всё? - приподнял я одну бровь.
        - Да, - пожал тот плечами.
        Пушки меха немедленно выстрелили, и на месте визитёра осталось маленькое озеро расплавленной земли. В воздух поднялся столб пара, мех тут же сел на место, убирая пушки, и принял вид камня, а я, положив колун на полено, направился смотреть, что там с машиной. Уничтожение неизвестного меня не особо озаботило. Подобного про меня мои друзья и сестра сказать просто не могли. Дети уже бежали ко мне, жена собирала дополнительные тревожные чемоданчики - основные, с самым необходимым, и так в мехе хранилось, так что быстро свалим в другое место. В безопасное.
        Я сделал всего пару шагов, когда услышал за спиной тот же голос:
        - А это было больно… Господин Буров, вы не могли бы меня не убивать? Выращивать собственное тело - это довольно болезненная процедура.
        Я же, резко развернувшись, уже держал его на прицеле бластера, который успел достать из оперативной кобуры; мех снова завис, нацелив свои пушки. Ничего в незнакомце не изменилось, даже одежда та же. Я бы мог решить, что он успел исчезнуть, прежде чем плазма уничтожила его, но нет, я просмотрел запись с меха в замедленном режиме и увидел, как плазма сжигала незнакомца. Жуткое зрелище. Но факт остаётся фактом, он точно был уничтожен, однако сейчас стоит и спокойно смотрит на меня.
        - Если вы удивлены тем, что я жив и снова стою перед вами, то должен сказать, что если мы договоримся, то вы тоже можете получить подобные способности. Да, я поговорил с вашими друзьями, и мне объяснили мою ошибку. Просили передать так: никому не доверяйте, кроме себя и своей семьи.
        - То-то же, - ответил я, убирая бластер обратно в кобуру, после чего махнул в сторону терема: - Предлагаю выпить за знакомство, заодно файл скинете. Хочу знать, где застряли эти прохвосты.
        Мы прошли в дом, Анна уже накрыла там лёгкий столик, тихо поздоровавшись с гостем - она видела, как его убили, и была немного испугана. Чуть позже они с детьми ушла на борт меха и отсиживались там. Гость скинул мне на планшет файл, и я просматривал разные видеоролики от сестры и друзей. Судя по возрасту дочки Нины, они там лет десять живут - племяннице уже девять исполнилось.
        Когда досмотрел, минуты три размышлял, после чего сказал:
        - Ладно, делайте своё предложение. Намёки парней и девчат только глухой и слепой не поймёт.
        - Прежде, разрешите представиться. Директор Управления по контролю за временем и межмировыми проходчиками, хотя ваши друзья их называют проходимцами, Алек Вейдер. Никакого отношения к Дарту Вейдеру не имею, это просто сказочный персонаж… Хм, извините, ваши друзья постоянно подкалывают по этому поводу, и когда я иду по коридору, включают по общей связи Имперский марш.
        - Да, это на них похоже. Итак, ваше предложение?
        - Прежде чем сделать предложение, хотелось бы объяснить, на что вы соглашаетесь. Как вы поняли, наше Управление следит за случайными попаданцами, которые через те два портала, случайно созданные в две тысячи трёхсотых, попадают в другие миры. Не вы одни случайно их открывали. Таких попаданцев становится всё больше и больше. Если они не успевают вмешаться в историю, их просто возвращают в родной мир и стирают память, но если происходят изменения, то тут… приходится работать группе стабилизации, она убирает негативные последствия действий таких попаданцев. Вам предлагается должность координатора таких групп. У вас в подчинении будет пять групп. Это высокая должность - генеральская, если вам так понятнее. Работа кабинетная, в Управлении, «в поле» работать не придется.
        - Из какого вы года? - поинтересовался я. - Говорите на русском чисто, но всё же как-то не так, как будто речевой аппарат не привык к подобным словам.
        - Из две тысячи пятьсот семьдесят второго года. Язык выучил месяц назад. Десять лет назад мы узнали о порталах и создали Управление, с первых же дней в нем работают ваши друзья и родная сестра.
        - Вот паршивцы, и ничего не сказали, - покачал я головой недовольно.
        - Почему же, как раз сообщили. Сразу же. Сын Раневских тоже у нас работает, три года пока. Вы же у нас в резерве, и я решил, что пора вас призвать на службу.
        - Почему они сами не прибыли?
        - Традиция, директор лично прибывает с предложением о работе. Мы расширяемся, нужны новые сотрудники.
        - Угу. Прежде чем ответить, я хотел бы получить ответы на некоторые вопросы.
        - Если вы о Вячеславе Суворове, то ответ нет, мы не знаем, как попасть в мир, где он остался. Наше оборудование его видит, но он закрыт, и никакие методы открыть туда портал не работают. Учёные, среди которых мать Вячеслава, уже какой год бьются над этой проблемой, и результата пока нет.
        - У остальных какие должности?
        - Извините, Олег, это пока закрытая информация. Могу лишь сказать, что только девушки работают в Управлении, остальные «в поле». Как мне сказал ваш шурин, кабинет его душит.
        - Авантюристы они. Но вы правы, в кабинетах не усидят, я среди них один на это способен. А вообще правильно, что их на работу взяли, кто как не попаданцы могут отловить таких же попаданцев. Вор вора всегда поймает. Однако всё же почему мы?
        - Вы инфицированы порталами. В раннем заражении убрать инфекцию можно, а чуть позже, как у вас, уже нет. На здоровье это никак не влияет, кроме странной возможности омоложения. Кстати, мы в Управлении проводим желающим платные услуги по омоложению, а те кто их проводит, получают десять процентов с каждого пациента. Ваши знакомые таким путём стали очень обеспеченными людьми. Но это мы обсудим также чуть позже. Итак, ваше решение?
        - Я согласен.
        - Отлично. Первые три месяца вы будете стажёром. Потом вам присвоят звание полковника, что поделаешь, организация военная, я сам генерал, а через три года уже получите генерала. Естественно, служебная квартира для вашей семьи прилагается.
        - Договорились, - мы встали, и я подал ему руку, скрепляя договор. Пока только устный, хотя копию договора на планшет мне также сбросили, чтобы я с ним ознакомился.
        После отбытия директора я позвал семью. Будем собираться, нам три дня дали на сборы, после чего ожидают в будущем. Я самостоятельно переберусь - точную дату сообщили.
        Эпилог
        Подойдя к клетке с тагром, я пронаблюдал, как таракан-солдат, почуяв меня, но не видя, начал бросаться на непрозрачное бронестекло, чтобы порвать, смять и съесть.
        - Сколько лет живу, и всё к этим тараканам привыкнуть не могу, - вздохнув, сказал я, глядя на беснующего таракана.
        Тут подошёл заведующий лабораторией нашего Управления, что занималась изучением разных проектов, поэтому для тестирования этот таракан им и понадобился, благо неделю назад в Солнечную систему вошёл очередной улей, который мы благополучно уничтожили, но несколько пленных всё же захватили. Заведующий посмотрел на таракана и сказал:
        - Всегда так. У него сенсоры работают не хуже наших: что за стеной, что за стеклом чуют пищу. Кстати, солдаты как раз едят мало, их задача - доставить пищу, желательно живой, в улей, для своей королевы и её приближённых, офицеров, техников и другого обслуживающего персонала. А солдаты по сути одноразовые воины. У следующей планеты с пищей новых вырастят. Кстати, пап, бабушка сообщение прислала, что у вас сегодня ужин, всех зовёт.
        - Не «пап», а «господин директор Управления», я же говорил, пока мы на службе, мы не родственники. А так действительно: Дмитрий и Андрей возвратились со своими группами.
        Давно младших сыновей не видел.
        - Братья почти два года работали в том мире, а ты ещё того попаданца, что там такое сотворил, к нам на работу полевым агентом взял, - покачал Денис головой. - Да, па… господин директор, скажите вашей супруге, что мне уже шестьдесят три года и я не её сопливый внук. Вон, у вас своих детей шестеро и внуков с внучками тринадцать, пусть о них заботится. У меня у самого жена, дети и уже внуки, в конце концов!
        - Для неё ты всё равно любимый внучок. Только старшенький, - хмыкнул я. - В каком бы возрасте ни был, так и останешься несмышлёнышем, за которым нужно ухаживать. Смирись с этим. Я же смирился! Ладно, поговорим об этом позже. Показывайте, что тут удумали.
        - Дистанционное управление тараканом. Наденем на него разработанный нами ошейник и берём под контроль. По сути становится роботом, только живым. Можно использовать в полевых операциях, где нужен живой агент, а вероятность гибели высока. В этом случае вперёд стоит посылать подобное средство уничтожения ловушек, сколько парней домой вернётся живыми.
        - А сколько не вернулось? - удивился я. - За последние десять лет ни одной потери, благо, если что, можно отправить группу предотвратить гибель нашего сотрудника.
        - Это да, скольких так спасли… Но я про другое.
        - Да. Давай про таракана.
        - А уже если всю его броню вернуть и оружие, то он становится смертельной машиной, противопоставить которой в прошлом нечего. У нас на складе несколько танков времён ВОВ, при испытаниях тот их просто разорвал на части голыми лапами. У нас таких солдат восемнадцать.
        - Танки первого года войны или позднее выпущенные?
        - «Тигры» и «пантеры».
        - Хм, готовь полевые испытания в другом времени. Давно думаю, как одну проблему убрать и людей не потерять. Вот и попробуем. Слишком уж окопался тот сумасшедший учёный, что создал свою машину времени, думаю, тараканы его крепость возьмут.
        - Сколько задействуем?
        - Пятнадцать. Три в резерве.
        - Отлично.
        - Ну что, собирайся, вместе к нам поедем.
        - Есть, господин директор. Я быстро.
        Денис, как в молодости, стремглав убежал, а я, закончив рассматривать таракана, направился к парковке, где ждали служебная машина и охрана. Всё же хорошо, что я дал согласие работать в Управлении, пятьдесят лет прошло, а уже директор. Шурин с сестрой живут за городом на природе, троих родили, двое у нас в Управлении работают, Егор Раневский тут в будущем снова олигархом стал, сын его недавно в отставку ушёл, начальником отдела был, сейчас на пенсии. Евгений с Толей Суворовы ушли из Управления лет тридцать назад и стали исследователями глубин космоса. Пять лет назад с семьями ушли в очередной поиск и пока не вернулись, но время плановое, так что пока не волнуемся. Остальные тоже здравствуют. Везучие мы, это да. А пробить канал к племяннику так и не смогли. Не получилось, хотя оборудование наше тот мир видело, только порталов к нему нет - закрыт от беспортальных перемещений. Ну ладно, наши вернулись, отметим это. Я всегда отмечаю, если все живы.
        КОНЕЦ КНИГИ