Сохранить .
Посредник Владимир Геннадьевич Поселягин
        Дитё #4
        Посредники, кто они? Те, кто несёт в себе знания и развитие, или те, у кого в душе огонь войны и кровь? Артур Александров всего балансировал посередине, не отдавая предпочтение ни одной из сторон. Сорок первый, забитые беженцами дороги, которые штурмуют лётчики Люфтваффе, и неизвестный который пристально наблюдает за всеми действиями нашего героя. Ему дали последний шанс.
        Поселягин Владимир Геннадьевич
        Четвёртая книга серии «Дитё»
        Посредник
        Подобранная дубинка оказалась неплохой чесалкой, у меня конечно гибкость конечностей из-за молодости вернулась, но этой толстой хворостиной можно было достать даже до самых труднодоступных мест. Вот я на ходу и доставал, пока шёл на выстрелы. Видимо после перемещения я лежал без сознания недолго, однако этого хватило, чтобы на меня забрались муравьи и изрядно искусали. Рядом муравейника не было, поэтому я предположил, что лежал на «муравьиной тропе». Правда, долго двигаться по лесу на звуки выстрелов мне не пришлось, они стихли.
        - Хм, - остановившись, задумался я и ожесточённо почесал чуть выше пятой точки. - А что там мне вообще делать?
        Как я уже говорил, судя по листве, было или конец весны или начала лета, несмотря на то, что я находился в лесу, да ещё и обнажённым, было довольно жарко, то есть прохлады я особо не ощущал, что же на открытых участках твориться? Ну да ладно, главное я считал, что если встретиться водоём, то вполне можно искупаться, муравьёв я стряхнул с себя, но кожа зудела, те изрядно успели потоптаться на мне оставив синяков. Микроскопических, но всё же. Как только не забили как того слонятку?
        Остановился подумать я по одной причине. Не знаю что впереди, поэтому стоило это обдумать, тем более выстрелы действительно стихли.
        - Что мы имеем? - прислонившись одним плечом к стволу старого дуба с изборождённой трещинами корой, пробормотал я. - Перенос произошёл почти штатно, мне четырнадцать лет и я молодо и здоров, память при мне, правда, у меня украли все мои возможности. Ну да ладно, убьют, снова перемещусь, хоть и придётся полагаться только на свои умения. Теперь по тому миру, куда я попал, Ось перемещения это отражения ветки Земли, мне это ясно сказали, значит это один из временных участков Земли. С любовью закидывать меня в трудные моменты истории, сделаю вывод, это или Империалистическая или Отечественная война. Только там активно использовались «мосинские» винтовки. Надеюсь всё же что это именно Отечественная война, всё же книг о пападанцах я читал именно о ней. Первый раз не свезло, надеюсь сейчас повезёт… Ладно, гадать не будем, сходим и проверим, скрестив пальцы на удачу.
        Этот тренинг помог мне немного пройти в себя после встречи с богом и с архангелами, поэтому настроившись, я уверенно направился дальше, стелясь от дерева к дереву быстрым шагом. Так перемещаться меня учили индейцы-следопыты из подразделений спецназначения моей армии, когда я был Чёрным Императором. А что, как сдал свои управленческие дела сыну, так и занялся тренировками, а никак раньше по паре часов, учился по пять-шесть, уходя в походы с индейцами не на дни, на месяцы. Так что опыта у меня хоть попой ешь. Жаль только сейчас я вернулся к розовой нежной коже подошв ног, в прошлой жизни, даже правильнее сказать в позапрошлой жизни, подошва из-за привычки ходить босиком у меня была хорошо натоптана, хоть по углям ходи. Ничего, и тут набью, главное сейчас о сучок не повредить.
        Буквально через полтора километра движения по лесу, ладно хоть он был вполне ничего, без буреломов, так всего десяток упавших деревьев встретилось, я заметил впереди какое-то движение, поэтому удвоив осторожность, направился дальше. Причём я не только видел, но и слышал неизвестных, правда плохо, то громко то тихо, но было ясно, что поют неизвестную мне маршевую песню, ну а когда я сблизился, то стало отчётливо видно, что по лесной дороге идёт подразделение солдат.
        - Свезло, - широко улыбнулся я.
        До воинского подразделения было метров сто, знаков различия, конечно, не рассмотреть, но форму, оружие и амуницию я видел отчётливо. Шёл взвод в пятьдесят человек. Это не в будущем, где было во взводе по тридцать бойцов, нет, тут ещё не пришли к принесённым через боя и кровь знаниям, что держать во взводном штате такое количество красноармейцев это расточительно, да и управлять ими сложно. По местному уставу, в отделении должно быть примерно пятнадцать бойцов, во взводе три или четыре отделения. Так что шёл стрелковый взвод, я в этом был уверен. Впереди вышагивал командир, разглядывая его, я только качал головой. Синие бриджи, зелёная гимнастёрка, кобура с личным оружием на правом боку и фуражка на голове, первейшая цель для снайпера. Он бы ещё мишень на спине нарисовал для полной комплектации.
        Кто был взводным, естественно разглядеть я не мог, младший лейтенант или просто лейтенант, да меня это и не интересовало, возвращаться взвод в расположение после учебных стрельб и ладно, поэтому подождав, когда подразделение скроется с глаз, я встал, развернулся и побежал в противоположную сторону. Тут мне ловить нечего. Пищу для размышлений я получил, так что пока пересекаю лес, стоит всё обдумать.
        «Что мы имеем на данный момент? По временному отрезку точно не скажу, или война ещё не началась или уже идёт. Всё солдаты были без погон с петлицами, как и их командир, а погоны введут в сорок третьем. У всех бойцов винтовки, даже пулемётов не было, ни одного «ППШа», значит всё же или довоенное время или начало войны. Судя по лесу, предположу что первое. Вокруг тишина, это хорошо. Теперь основная задача. Добыть одежду, средства выживания ну и естественно узнать дату и определиться на местности. Дальше уже окончательно будем думать… Ха, по иронии судьбы меня должно было занести куда-нибудь к границе Западных областей, посмотрим… Только в одном я уверен на все сто, к местному главе государства меня не заманишь ни за какие коврижки, плавали - знаем».
        Так размышляя я и бежал по лесу, изредка перепрыгивая через упавшие деревья. Один раз у меня под ногами мелькнула чёрная извивающая лента, которая меня даже не напугала, я искал их глазами. У индейцев змеи считались деликатесом, поэтому на бегу я подхватил гадюку и, свернув ей шею, оторвав голову, на бегу подвесил вниз обрубком, давая стечь крови. Пока огня у меня не было, да и распотрошить змею было нечем, но меня учили есть её сырой, да и на будущее пригодиться.
        Пробежал, не останавливаясь, я порядка десяти километров, по счастливой случайности избежав повреждения стоп ног и других не приятностей, но это нужно отнести к тому, что я очень внимательно смотрел под ноги, выбирая себе путь, но как быто ни было, впереди показалось просветление, там была опушка.
        Остановившись, я осмотрелся, изучая обстановку вокруг, потом замер на несколько секунд, прислушиваясь. Не показалось, где-то вдали звучал надрывно воющий звук работящего двигателя.
        - Хм, это что же за двигатель так подвывает? «Полуторка»? - задумался я на пару секунд и рванул дальше.
        Предположение меня не обмануло, когда я оказался на опушке, рядом с которой пробегала полевая дорога, и залёг в кустарнике, то на повороте показалось угловатое чудо местного автопрома. Погромыхивая тарой в кузове, и завывая мотором, как боевой кот перед дракой, грузовик проехал мимо, удаляясь под моим задумчивым взглядом. Техника конечно раритет, да и ушатана до предела, но ехали гражданские. В кабине были водитель и сопровождающий, а в кузове среди десятка жестяных бидонов двое мальчишек лет десяти в светлой одежде и что примечательно с красными пятнами галстуков на шеях.
        Машина уже давно скрылась за очередным вывертом опушки леса, но я продолжал лежать на траве, чувствуя, как больно впиваются в кожу не убранные мелкие сучки, размышляя о том, что делать дальше. И так понятно сообщать о себе всем подряд не стоит, хрен его знает, те два Посредника переместились в этом мир или другой, а мы враги и будем уничтожать друг друга, главное чтобы Гриша к немцам не перебежал, этот может. Хотя с другой стороны, чтобы мне их найти нужно вызвать огонь на себя, сделать громкое дело и ждать на месте ожидая или своих противников или их людей, что наведут меня на моих недругов.
        О чём это я? Ах да. Пока я размышлял, что делать дальше, следом за «полуторкой» показалась длинная змея детской пешей колонны. Когда она приблизилась, я рассмотрел, что воспитателей было всего пятеро, а вот детей почти две сотни, от восьми до десяти лет. Половина имела пионерские галстуки.
        - Хм, пионерский лагерь что ли где-то рядом? - задумчиво пробормотал я, провожая их взглядом.
        В то время шагавший впереди ведущий скомандовал запевать, по-русски, кстати, это тоже порадовало, и малышня грянула довольно бодрую песню. Там даже соловьи были, что с присвистом провожали каждый припев. Молодцы, могут.
        - А они что тут все только колоннами да под песни ходят, или это мне так свезло? - весело хмыкнул я, провожая детишек взглядом.
        После недолгого размышления следовать за ними я не стал, хотя они явно шли к своему лагерю с купанья. Как я это определил? Да всё просто, у многих были влажные полотенца, да и судя по солнцу вечерело уже, часа три по полудни было. А не пошёл следом, потому что делать мне с ними было нечего, ладно бы по старше детишки были, утянул бы какую-нибудь одежду, а та что была на пионерах мне не подходила. Я уже был вытянутым, рост как у взрослого, хотя плечи пока и были узкими, через полгода и они раздадутся, но всё равно одежду мне было подобрать непросто. Ничего, придумаю что-нибудь. Главное я теперь знал, в какой стороне водоём, значит, неподалёку должен быть какой-нибудь населённый пункт, а там разберёмся. Говорю же, не хочу особо привлекать к себе внимания. Пока не хочу, не отошёл ещё от предательства русского императора.
        Когда пионеры и пионерки скрылись за поворотом дороги, я неторопливо встал, стряхнул налипший на кожу мусор и побежал рядом с опушкой в сторону реки. Как оказалось, до неё было недалеко, меньше двух километров, и водоём был не озером, как я предполагал, а довольно широкой речкой, метров сто в ней было точно.
        От змеи за это время остался один хвост, пальцами освежевав упругое длинное тело, я стал медленно есть на бегу, принимая калории, так что даже успел насытиться.
        Ну а на опушке, остановился и стал с интересом рассматривать город, что расположился на берегу реки и двухпролётный железнодорожный мост. Он был пустой, эшелонов не наблюдалось, лишь охрана лениво прогуливалась рядом с ним, однако дотов или что-то подобное не рассмотрел, только сторожки для охраны. Было странно только то что у охраны были не пилотки, как у того стрелкового взвода что я видел, а фуражки. Это или сотрудник НКВД, или бойцы железнодорожный войск, что осуществляли охрану подобных сооружений. Далеко, до моста километр, особо не разглядишь, но часовых двое, это точно.
        - Похоже, те военные сюда и направлялись. Видимо где-то в городе у них казармы, - вслух предположил я.
        Закончив изучение моста, я стал разглядывать сам город. С того места где я стоял, весь я его не видел, но по примерным прикидкам жителей было тысяч пятьдесят, не меньше. Высоток не было, максимум пятиэтажки, но вдали виднелись корпуса какого-то завода и железнодорожная станция. В центре были высотные дома, по окраинам раскинулись частные подворья. До ближайшей улицы было метров триста. Железная дорога пробегала по окраине городка, к счастью как раз с моей стороны. На дороге не сказать, что было пусто, пока я стоял, хмуря лоб и размышляя, из города выехало или в него въехало порядка двух десятков местных жителей, кто на автобусе, кто в кузовах грузовиков, кто в телегах, пяток так вообще на велосипеде. Военных не было, все гражданские, город явно жил по мирному времени, похоже, войны ещё не было. Пока я не определился, подойдёт мне это или нет.
        Размышлял я о том, что делать дальше. Цели я достиг, всё, что мне нужно можно получить - в этом городе. Конечно, можно ограбить и допросить обычного местного жителя, но оставлять свидетелей мне претило, диверсантская жилка грызла, поэтому мне требовались языки из той среды, которую не жаль было уничтожить. Всё правильно, я о социальных элементах, то есть о бандитах, ворах и урках. Это идеальное средство для вживления в местную жизнь. Местные власти обо мне в этом случае ещё до-о-олго не узнают. Заодно узнаю, где нахожусь и в каком времени. Правда об альтернативном варианте я тоже помнил, когда вешаешь на себя всех собак и смотришь, кто первым прибежит полюбопытствовать шумом.
        Вечерело быстро, но ждать я не стал. Дело в том, что мне было видно несколько десятков огородов и тыльных сторон частных домов. У многих там были натянуты веревки, для просушки белья, из трёх десятков подворье, только у двух на них сушилось бельё и одежда. Вот они меня и заинтересовали.
        Между опушкой и лесом был овраг, именно его пересекала дорога, там был деревянный автомобильный мост, ну и крайние дома естественно. Так вот оставив остатки змеи на опушке, я по-пластунски спустился в овраг и, поднявшись по противоположному склону, заскользил к штакетнику забора. Правда сразу не дополз, гремя ведром, мимо меня по тропинке пробежали сторону реки трое мальчишек с удочками на плече, однако меня они не заметили, поэтому переметнувшись через тропинку, тут местность открытая, и перемахнув через забор, я упал между невысокими кустами картошки и, извиваясь, пополз дальше. В двух соседних огородах возились хозяйки, но меня они не заметили.
        Оставив поле с картошкой позади, я прополз мимо грядок с капустой и, вскочив, одним рывком добрался до сарая. Вот между ним и домом и были натянуты верёвки, где сушилось бельё. С этой стороны у дома было окно, но я старался двигаться так, чтобы меня изнутри дома не было видно, а сейчас уже и не важно, меня скрывал сарай.
        Видимо и хозяева ещё были на работе, потому как с подворья кроме кудахтанья кур со двора и повизгивания свиньи из сарая ничего не было слышно, но я всё равно остерёгся, мало ли соседи разглядят и поднимут крик. К сожалению, местная хозяйка в основном сушила постельное бельё и занавески, именно так я понял, разглядывая всё, что висело на верёвках, но всё же одежда была. Не много, но была. В основном детская, но это и понятно, дети больше всего пачкаются, однако были и взрослые. Судя по сушившейся одежде в этой семье было двое или трое детей. Мальчик и девочка, были платьица и мальчишечьи вещи, однако меня больше всего привлекла рубаха. Простая такая серого цвета мужская рубаха. Сняв её с верёвки, та давно высохла и, сложив её в тюк, я так же быстро покинул территорию этого подворья. Следующий участок где сушилось бельё находилось через четыре двора от того где я уже побывал.
        Народу стало прибавляться, всё же вечер с работы все шли, поэтому проникнуть на второе подворье я не рискнул, в этот раз точно заметят. Но и то, что удалось взять и то хлеб, а заметив, что многие направляться к речке, я только досадливо скривился. Стоило так рисковать, когда можно просто позаимствовать детали одежды у купающихся? Правда и рубаха может пригодиться, она сэкономит мне время.
        Направлялся к речке я по дну небольшого оврага, глубиной он был с мой рост, но шагал я уверенно, накинув рубаху. Та была мне до середины бёдер, не особо скрываясь я вышел к речке и направился в сторону местного пляжа. Часть его была посыпана песком, часть чистого берега, то есть земляной. В основном семьи отдыхали на берегу именно на песке, расстелив полотенца или покрывала, а молодёжь устраивалась кто где. Присев в тени кустарника я внимательно наблюдал за всем, что происходит на пляже, выбирая свои цели. Брать я решил не с одного человека, а с нескольких, с миру по ниточке так сказать. С кого штаны, с кого обувь или головной убор. Там видно будет.
        Кстати, оказалось мост, вообще не имел охраны, те «часовые» что я принял за охрану, оказались ремонтники, что проверяли мост. Они и сейчас стучали кувалдами, выправляя что-то. Сама железная дорога не сказать что была пуста, когда я занимался той эпопеей с рубахой, ползая между грядками, в город заполз поезд, постоял на вокзале и ушёл дальше. Судя по солнцу, на запад. А сейчас, пока я сидел в тени кустарника, прошла открытая дрезина следом за ушедшим поездом с тремя пассажирами. Дрезина была на механическом ходу. Был слышен перестук бензинового движка.
        В это время моё внимание привлекла группа из полутора десятка парней лет пятнадцати, что вышли к берегу и стали раздеваться, весело гомоня и развешивая одежду на ветках кустарника. Судя по следам, там часто ветки использовались как вешалки. Почти у всех были чёрные боксёрские трусы, лишь у двоих нательное бельё было светлым, но той же формы. Белые майки так были у всех.
        Меня порадовало, что кустарник находился всего в пятидесяти метрах от точки моего наблюдения. Поэтому я с усмешкой посмотрел, как с криками и гиканьем молодёжь полезла в воду. Кто они не знаю, или школьники или студенты одного из местных техникумов. Я кстати до сих пор не знал, где нахожусь, никакого указателя на дороге с названием населённого пункта и в помине не было, так что разведка продолжалась.
        Когда парни полностью ушли в водные игры, часть наперегонки рванули к противоположному берегу, я встал, отряхнул ноги от налипшей листвы и другого мусора, после чего неторопливо направился к нужному кустарнику, переступая через одежду или покрывала других отдыхающих что находись сейчас в воде. Находились мы с той части пляжа, где был кустарник, песчаный пляж был дальше.
        Ещё когда парни раздевались, я прикинул и приметил где лежит та одежда, что была мне по размеру, поэтому знал что брать. Шёл спокойно, рубаха была до середины бёдер и позволяла мне гулять, укрываясь от нескромных взглядов отдыхающих. Подойдя к кустарнику, я присел в его тени и стал примерять обувь по ноге. Это единственное что мне издали не удалось прикинуть по размеру. Дальше просто, аккуратно снял с ветки чёрные штаны, оставив рубаху и кепку, натянул их, застегнув ремень, и закатав штанины до колен, держа обувь на весу, неторопливо направился по тропинке к ближайшей улице. На меня так никто и не посмотрел, большая часть отдыхающих была в воде. Мне кстати тоже не помешает окунуться, но позже. Не тут.
        Естественно скрывшись в одной из улиц, я тут же присел и, надев обувь, были полуботинки на шнуровке, раскатал штанины и, заправив рубаху внутрь, превратившись из отдыхающего в простого советского паренька, зашагал в сторону железнодорожной станции. Деньги были, не много, но были. Я успел пошарить по карманам остальной одежды. Нашёл в основном мелочью шесть рублей… или семь, быстро брал, не до подсчёта было.
        Как я уже говорил, станция находилась с этой стороны городка, поэтому добрался до места я быстро. Первая неожиданность, город назывался Серпухов, оказалось всё это время, я находился под Москвой. Тут до столицы всего ничего. На вокзале, пройдя мимо касс, я подошёл к стенду, где были наклеены свежие газеты и стал читать, первым делом изучив заголовки с датами.
        «Прелестно, просто прелестно», - подумал я, изучая все газеты, вернее заголовки. О чём там было написано, меня не заинтересовало, я пока плохо ориентировался в местной жизни. Главное я узнал дату, у части газет было тринадцатое число, но у трети уже четырнадцатое. Думаю сегодня именно четырнадцатое.
        - Восемь дней до войны, - пробормотал я себе под нос отходят от стенда.
        Проходя в здание вокзала, рванул к стенду, лишь мельком осмотревшись, так что теперь появилось время осмотреться уже более детально. Народу на вокзале хватало, всё же город имел больше полутысячи населения, точно сколько не скажу, даже сотрудник милиции был в синих галифе и белой гимнастёрке. Сержант, судя по треугольникам в петлицах. А так в самом здании было человек двадцать, и снаружи почти столько же.
        Подойдя к кассам, открыто было одно окошка из двух, встал в небольшую очередь. Бумажка с ценами на билеты висели у окошка кассы, поэтому пока двигалась очередь, я успел изучить расценки. До Москвы проезд стоил всего рубль шестьдесят копеек. Побренчав мелочью в кармане, я сообщил пожилой кассирше куда собираюсь, узнал что ближайшая «электричка» будет только через два часа, купил билет и, убрав жёсткий картонный квадратик в карман рубахи, вышел наружу. Там торговали бабульки, поэтому я решил немного подкупить запасов на дорогу, то есть еды. Змея конечно хорошо, но пирожки лучше. Сам я был чист лицом, хотя и не купался, ополоснулся в бадье для полива в огороде той семьи, где позаимствовал на время рубаху, так что ходил я спокойно.
        Бабулей, а были в основном они, лишь один дед притулился с краю, было не больше десятка. Было видно, что сидят они не зря. Подходят к ним, то одно купить то другое. Так что подошёл к ним и я. Мне раньше казалось, что в это время их гоняли, не давали сидеть, но нет, сидят и спокойно торгуют. В основном тем, чем сами кормятся с огорода, но были и простые вещи из обихода. Вот дед, например, сидел на самодельном раскладном стульчаке у открытого чемодана. Там не было еды, только то, что пригодиться в дороге. Бывает же такое, то одно то другое забудешь, вот он мелочью всякой и торговал. Ну это и понятно, старикан молодец, видимо изучил конъектуру и продавал именно то что было нужно пассажирам поездов что тут ходили по местной железной дороге. Кстати, как раз в город въезжал очередной пассажирский поезд и шёл он как раз на Москву, но это не мой был, мой позже будет.
        - Здорово дед, - весело поздоровался я, подходя и присаживаясь перед местным лоточником на корточки и пробегая взглядом многочисленную мелочь, сложенную в чемодане.
        - И тебе здорова, - с интересом посмотрел тот на меня из-под кустистых бровей.
        - Московский? - интересом спросил я, кивнув на подходивший к перрону поезд.
        - С Тулы идёт, - согласился тот, внимательно наблюдая, как я откладываю в сторону заинтересовавшие меня вещи.
        А отложил я в сторону действительно нужные вещи. Первым делом перочинный нож с отличным острозаточенным лезвием, потом бумажную вытянутую коробку с новенькой не пользованной зубной щёткой, круглую жестяную коробку зубного порошка, расчёску и небольшое карманное зеркальце.
        - Сколько? - спросил я, указывая на отложенные вещи.
        - Три рубля, - быстро сказал тот.
        - Рупь, - покачал я головой, начав торговлю, заодно поглядывая вокруг.
        - Мало, два восемьдесят…
        Так торгуясь, мы медленно снижали планку, пока не остановились на двух рублях пятнадцати копеек. Думаю, не переплатил. Расплатившись, я распихал по карманам покупки и направился на перрон, после чего вскочил на подножку начавшего движение поезда, показав проводнице квадратик билета. И та пропустила меня. Ждать свой поезд я не хотел, решив направиться в Москву на этом поезде. Пантомима с предъявлением билета помогла, та даже не взглянув на него, пропустила меня в плацкартный вагон, куда я и метил.
        Ошибка в том, что я сел не на тот поезд распозналась через десять минут, но состав, набирая скорость, уже был на окраине Серпухова и проводнице глухо ругавшейся, пришлось утроить меня на свободном месте. Чая естественно не предложили. Жаль, что я не успел купить пирожков, но и покупки были стоящие. Сейчас они находились в карманах рубахи и брюк, топырясь.
        Откинувшись на спинку сиденья, а занял я свободное место у окна, стал бездумно смотреть в окно. Первый этап прошёл, теперь у меня уже есть возможность осмыслить свои дальнейшие шаги. Направиться к Сталину? Я что на идиота похож? Нет уж, один раз сказал, повторюсь, с местными правителями я не хочу встречаться ни при каких условиях, хватит с меня. Так что остаётся одно, то от чего у меня по телу пробегала дрожь предвкушения, воевать. Да-да, я собирался несколько дней погулять по предвоенной ещё мирной Москве, а уж опосля двинуть к границе. Думаю, направлюсь за пару дней до начала войны, чтобы как раз успеть. Посмотрим, действительно ли птенцы Геринга расстреливали пассажирские поезда. Я столько читал об этом времени всяких фантастических книг, что всё хотелось увидеть своим глазами.
        А так планы у меня были просты. Я, конечно, ещё та сволочь, но всё же помочь местному руководству хотелось. Так что в Москве у меня стояло две задачи, подготовиться к войне, то есть оснаститься и создать пару лежбищ в столице, ну и написать как это ни странно Сталину письмо на предмет будущего, то есть что возможно будет в будущем. Встречаться я не желал, а написать было можно, душа требовала, хоть так помочь нашим.
        Это, конечно же, наметки, но пока следовать я буду именно им. Именно поэтому, устроившись на полке, я и размышлял, разглядывая пейзаж за окном. Время, судя по часам на вокзале в Серпухове было седьмой час, надеюсь, за час мы до Москвы доберёмся.
        Я ошибся. Это чудо местных конструкторов ползло к столице все два часа, уже солнце начало закатываться за горизонт, когда поезд, наконец, встал у перрона. Получается, что если бы я сел на свой поезд, то прибыл бы в Москву уже ночью? Весело.
        Покинув вагон вместе с остальными пассажирами, я направился к выходу из вокзала, с интересом крутя головой. Мне нужны были местные карманники, я собирался начать работу повышения своего благосостояния сразу же. Времени на разведку и изучение местной территории не было, поэтому я собирался импровизировать. Проще говоря, найти карманников, определить старшего и отследить его до малины. Там уж разберусь.
        Было достаточно светло, без десяти девять, как показывали часы на вокзале. Однако устроившись в стороне жуя кусок ватрушки купленной в привокзальном буфете, я за все десять минут наблюдения не засёк ни одного карманника, или их тут не было, или их ту повывели как вид, в чём я сомневался. Если бы они были, я бы из засёк, меня этому учили ещё в спецшколе. Ментов и военных хватало, однако я на них мало обращал внимания, фиксируя взглядом, включая боковым зрением, все людские перемещения на площади. Ну не видел я карманников и всё тут. Вполне возможно они раньше прекратили работу и сейчас отдыхали.
        День терять не хотелось, но пришлось. Закончив с уничтожением ватрушки, я допил чай, после чего отнёс стакан обратно буфетчице и, покинув Курский вокзал, направился в сторону одной из улиц. Пока всё было в норме, я был сыт, одет-обут, а дальше посмотрим. Вскочив на проезжающий мимо трамвай, держась за поручни и оставаясь из-за недостатка мест на подножке, покатил в центр Москвы.
        Искать место для постоя я вот так вот сразу не стал, зачем платить, когда есть готовое. Нет, я не про гостиницы и не съёмные квартиры, тем более найти нормальное место это очень трудная задача, Москва была переполнена. Просто я решил воспользоваться опытом из прошлой жизни. Аккуратно вскрыл замок детского сада, там даже сигнализации не было и, совместив четыре небольшие кровати, накидав подушки, направился в санузел. Там я не только сделал все свои дела, проигнорировав детские горшки, но и полностью помылся, не забыв причесаться и почистить зубы купленной щёткой. Жаль, у старика полотенца не было, закончились они у него, пришлось воспользоваться местными. Так что после водных процедур под раковиной, я прошёл в зал и, устроившись на кроватях, пришлось лечь поперёк, именно поэтому мне и надо было четыре, уснул.
        Проснулся я рано утром, как и настроил свои внутренние часы. Умеючи это было можно сделать легко, а уж с моим-то опытом… Быстро умылся, почистил зубы и, поставив кровати как было, покинул садик. Время было шесть часов, но я надеялся, что Колхозный рынок уже начал работу. Если нет, то пока добираюсь, заработает. Главное узнать, где он находиться. Ничего, язык до Киева доведёт, узнаю у прохожих.
        Так примерно всё и было, поспрашивав у прохожих, я сел на нужный трамвай и с двумя пересадками оказался на месте. Полчаса и я у одних из ворот Колхозного рынка. Тот уже работал, воскресенье пятнадцатого июня, самый можно сказать рабочий день. Трамвай, не смотря на ранее время и выходной, был переполнен, и меня прижали к одной фигуристой, но не красивой девице, причём так, что я прижимался к ней со спины и просто не мог не отреагировать на её ягодицы, что тёрлись о мои брюки. Та поучаствовала, что что-то не так, но что именно сообразила не сразу, смущенно хихикая и краснея пыталась отодвинуться, да куда там, от её возни он ещё больше встал. Так она и ехала с красным как помидор лицом изредка смущенно хихикая под мою широкую улыбку. Двигая бёдрами чтобы отодвинуться от меня, она меня так завела, что пришлось принять некоторые меры, чтобы ничего не было видно, когда я покидал трамвай, ну и попку её потискал, деваться ей всё равно неуда было, да и мне нужно было получить компенсацию за все её действия. Была мысль, прямо там стоя её и обиходить, но, похоже, девица была на грани смущения и могла поднять
крик. Да и не было у меня опыта иметь девушек в общественном транспорте, когда тебя стиснули со всех сторон. Да её довольно крупной груди я так и не дотянулся, другому мужику повезло. Она, стараясь отодвинуться оттого что упиралось ей в ягодицы, затыркала грудями в спину мужика. Он как раз выходил со мной и на остановке, платком вытирая пот на лбу, хотя было не так уж и жарко, да и со штанами у него был непорядок. Вот девица молодец, двух мужиков довела до… в общем та ещё оторва похоже, хотя и строила из себя невинную овечку. Правда, судя по её виду это было в последний раз, когда она ездила на переполненном трамвае.
        Заходить на территорию рынка я не стал, там хоть и уже начался гомон продавцов и покупателей, но собрались ещё не все, поэтому покидая подножку трамвая, пятак всего за проезд, я приметил точку общепита с открытыми дверями и направился к ней. У меня уже всё почти прошло, так что шагал я неторопливо поглядывал вокруг. Тот мужик, второй которого о благоденствовала девица посидел на остановке, а потом куда-то двинул.
        Оказалась эта столовая обслуживала так же рабочих ближайшей фабрики, поэтому открывалась уже в шесть утра, из-за этого готовых блюд хватало. Пройдя внутрь, я посмотрел на довольно плотно заполненный не смотря на выходной зал, сделал заказ и, заняв место за одним из столиков, стал ждать его. Стульев не было, предполагалось питаться стоя, как в пивнушках. За столиком, свободное место за которым я занял, уже питались двое, они не были против моей компании. Судя по виду, это были фабричные работники, обоим лет по тридцать.
        Плотно наедаться я не собирался, предстояла довольно серьёзная работа, но вот лёгкий завтрак для поддержания внутренних сил был необходим. Именно поэтому я заказал бутерброды с колбасой и сладкий чай. Официанток тут не было, чисто самообслуживание, поэтому, когда мой заказ был готов, я сходил, уплатил и, забрав его, вернулся за столик. Неторопливо завтракая, из-под длинных ресниц я разглядывал контингент, что принимал пищу вокруг. В основном тут действительно были рабочие, видимо смена, что работал на фабрике сегодня, остальные кто местные кто с рынка зашёл. Ничего интересного, люди как люди и я из их круга не выбивался. Вёл себя как все.
        Вот так вот поглядывая вокруг и принимая пищу, я размышлял:
        «Пора приниматься за дело - ещё ничего не сделал, а в карманах уже шаром покати, осталось всего рубль с мелочью. Нужно найти карманников, дождаться, когда они пополнят свою кассу, и аккуратно отобрать её у них. При возможности ещё, если повезёт, ствол у них отобрать. Если будет конечно. Обычно они с ножами ходят. В принципе оружие мне особо и не нужно, у границы будет достаточно возможностей добыть его, а вот нож, особенно с хорошим балансом, нужен позарез. С перочинным я конечно тоже серьёзный противник, но нужен именно боевой нож, та же боевая финка подойдёт, главное чтобы её знающий мастер делал».
        Пока я завтракал и размышлял, то поглядывал и главное слушал местных ребят, так вот, за соседним столом четверо работников фабрики начали спорить, будет ли война или нет. Остальной словесный мусор я пропускал мимо ушей, а тут заинтересовался, как и остальные посетители этой точки общепита. Хоть время скоротал, слушая этих спорщиков. Один говорил, что войны точно не будет, пакт подписан, другой твердил, что немцам верить нельзя, вызывая у меня одобрительное кивание головой.
        Чем закончился спор, я недослушал, так как уже позавтракал. Видимо спор длиться будет долго, поэтому сдав посуду в приёмное окно я покинул помещение общепита и направился ко входу на рынок. Тут до ворот метров сто всего, перейти улицу, пересечь трамвайные пути и всё, ты у входа.
        Дальше было просто, я просто гулял по рядам, поглядывая на то, что выставлено на продажу, прикидывая на будущее что брать, а главное искал карманников. Повезло мне где-то через час, я засёк тринадцатилетнего карманника, правда, быстро выяснилось, что работал тот без команды, детдомовский видимо, на себя шакалил. Вот в следующий раз действительно повезло, приметил уже споенную команду. Работали те любо дорого посмотреть. Шесть наблюдателей, что ищут жирных клиентов, и трое парней непосредственной работы. Потом они передавали украденное одному из наблюдателей и тот доставлял ценные вещи и деньги старшому. Но держал тот всё награбленное не на себе, а в школьной сумке десятилетнего парнишки, что ходил за ним попятам. Умный сукин сын, ментам его взять было не на чем, а пацан по возрасту не подсуден. Уверен, что у старшего и ножа при себе нет.
        Размышляя, я прикидывал свои дальнейший действия, поглядывая за старшим со стороны. Нашёл я его сразу. Вернее меня к нему почти сразу привели. Дело то простое, как только был взят пухлый кошель у мужичка в чиновничьем френче, то тот одним из наблюдателей был доставлен старшому, он меня к нему и привёл. Дальше меня карманники не интересовали, я контролировал их главу. При этом я приметил двух громил, видимо это были боевики, для силовой акции, на случай если что пойдёт не так. Говорю же, всё продуманно у местных было.
        Долго ждать не пришлось, уже к полудню старшой в сопровождении пацана направился к выходу. Нужно было скинуть взятый хабар в схрон, остальные карманники рассосались, видимо на сегодня они отработали. Боевики вот не ушли, а со стороны сопровождали своего старшого. Малина и схрон меня конечно же тоже интересовали, поэтому я не стал их брать сразу, хотя улочка куда свернули воры, была практически пуста. Выходной, кто на пляже, кто на огороде, тем более солнце жарило очень прилично.
        Всё же воры были не так и плохи, даже проверялись от возможности слежки, но делали это несколько топорно. Буквально сорок минут путешествий по узким улочкам старого города и мы вышли к пятиэтажке из красного кирпича. В один из подъездов и шмыгнули старший с пацаном, вот боевики остались снаружи, только закурили, переговариваясь. Сам дворик у жилого здания был пуст, и лавочки пусты и территория. Время было обеденное, все по домам разошлись.
        Когда из подъезда выскочил тот паренёк что таскал сумку с награбленным, правда сейчас уже без неё, и направился в сторону проулка, я последовал за ним. Пять этажей, в какую квартиру зашёл старшой я не знал, так что нужно получить сведения, и паренёк на это подходил как никто другой. Я конечно детей не любил пытать, да и не сбирался, думаю, пары щелбанов хватит, так что двинул следом.
        Догнал я его быстро, осмотрелся и, вырубив одним лёгким ударом по затылку, затащил в густые кусты. На моё счастье кто-то из местных дворовых детей тут сделал шалаш и он был пуст. Устроив внутри пацана, я быстро привёл его в чувство и задал первый вопрос, готовый в мгновение заткнуть ему рот, если он попытается закричать. Обыск парня ничего мне не дал, кроме мелочи и большой ключа, видимо от замка дома или квартиры где он жил, в карманах было пусто.
        Молчать тот не стал, как только я взял в щепотку его кожу на ноге собираясь сделать гусиный укус, как он поплыл и, размазывая слёзы и сопли, всё выложил как на духу. К счастью паренёк оказался парнем приметливым, поэтому о двух схронах в комнатах квартиры он знал. Квартира была на третьем этаже крайняя справа. Не верить ему у меня причин не было. Его учили противодействовать милиции, говоря, что те ему ничего не сделают, даже бить не имеют право, в принципе правильно говорили. А я-то не милиция и страшным голосом сообщил, что я с ним сделаю и куда расчленённые части тела дену, вот он и поплыл. Так что в достоверность сведений я был уверен, осталось только провести акцию. К тому же парень мне сообщил, что в квартире было трое, его старший брат, тот самый старшой у карманников, глава местной колды, которому подчинён со своей шайкой его брат, ну и помощник главы, его подручный. А гоблины, ну те боевики что их сопровождали со стороны, уже должны были уйти. Если им не давали отмашку подняться из окна, они уходили.
        Вырубив воришку, причём надолго, я покинул заросли кустарника и направился к нужному дому. То, что пацанчик меня опознает в будущем, я не опасался. Догнал я его со спины, вырубил и сделал повязку на глаза, так что он меня не видел, только слышал голос. Шансов у местных воров найти меня не будет.
        Гоблинов, как и ожидалось, не было, зато народ начал на улицах появляться, прогуливаясь после обеда. Он мне не мешал, поэтому я спокойно поднялся на третий этаж, проверил замки и, достав перочинный ножик, просто отжал язычок замка, открывая дверь. Беспечность бандитов меня не удивила, я знал о внутренней цепочке, поэтому, когда показалась щель, я осмотрел коридор, он был пуст и, просунув руку с некоторым трудом смог открыть цепочку. Думаю, будь моя рука чуть толще, вряд ли бы и у меня это получилось. Второй вариант, рывком порвать её, был у меня в запасе, но к счастью шуметь не пришлось.
        Торопливо прикрыв дверь, сверху кто-то спускался, судя по шагам, кто-то грузный, обладающим немалым весом, я снова накинул цепочку и, прислушавшись, направился дальше. Местных воров я нашёл в первой же попавшейся комнате. На кухне. Все сидели за большим столом и обедали, звеня ложками о дно тарелок. Судя по запаху ели борщ. У меня от запаха, а пахло изумительно, аж живот забурчал.
        - Тихо, - скомандовал один из воров, что сидел в широких штанах, в тапках на босу ногу и майке, из-под которой были видны многочисленные зоновские наколки. - Слышали?
        - Нет, тихо было, - после полуминутного прислушивания, покачал головой другой мужчина, так же имеющий наколки. Видимо это подручный старого вора Чиж, ну и брат паренька был тут же.
        - Вроде заурчало что-то как кот.
        Я уже успел изучить кухню, прикинул, что и как, поэтому, как только местные жильцы снова принялись за обед, переговариваясь, быстрым шагом вошёл на кухню и взял за ручку скалку с буфета и разделочную доску с кухонного стола у плиты. Та была хороша, из дуба да с рукояткой. Естественно меня заметили сразу и, звеня опрокинутой посудой вскочили на ноги, но было поздно, ребром разделочной доски я ударил в висок Чижа, сразу убивая его, тот потянувшись к ножу так и замер, улёгшись на столе, потом скалкой проломил голову брату паренька, этот тоже наглухо, доской отбил выпад финкой от местного пахана, и скалкой сломал ему руку. Куда ему со своим ножичком против профессионального фехтовальщика который не раз в сече участвовал. Сломав разделочной доской вторую руку матерящегося вора, вырубил его и, осмотрев лежавшее тело пробормотал:
        - А без лишённого ускорения даже интереснее воевать.
        Нужно было поторопиться, поэтому обыскав тела, я сложил найденный хабар на стол. Там была в основном всякая мелочёвка, лишь две самодельные неплохо изготовленные финки выбивались из всего мусора, что я собрал по карманам. Конечно, сигареты меня не интересовали, но я их тоже брал, как спички и одну единственную зажигалку. Серебряную, между прочим.
        Связав вора обрывкам его же штанов, порезанных на лоскутки одной из острозаточенных финок, я начал шмон квартиры. Со схронами тот паренёк не ошибся, видать действительно мог присмотреть, куда прячут награбленное, поэтому убрав половицу у шкафа, я достал тяжёлый свёрток. То, что там было в основном золото и серебро, я был в курсе, но для них тот был тяжеловат. Второй схрон был сделан классически под подоконником спальни, квартиру, кстати, я не забыл обыскать, после чего перенёс все находки на кухню. Там на столе я распотрошил все свёртки. В том, что был больше к моему удивлению кроме рыжья, было оружие. То-то мне показалось, что был запах оружейной смазки. В свёртке было два «ТТ» и «Наган». Боеприпас имелся. К пистолетам по два запасных магазина и по двадцать патронов россыпью, оружие было в снаряжённом состоянии, к «Нагану» было три десятка патронов. Кроме этого в свёртке в отдельных мешочках были разные ювелирные украшения, даже два портсигара было, серебряный и золотой, ну а уж колец не сосчитать, даже шесть часов было, четыре серебренных и двое золотых. Все на длинных цепочках, какие-то
луковицы дореволюционные. Наручные часы у меня уже были, новенькие, снял руки Чижа, поэтому снова завернул все находки в один сверток. В другом были деньги, бумажные купюры. Ни кошелей, ничего, лишь перетянутые бечёвкой деньги. Видимо весь снятый карманниками хабар. Вытащив пачку разномастных денег, убрал их в карман рубаки, это на покупки. Пришлось сворачивать их, купюры были большие. Не такие как я привык.
        Потом я снова пробежался и нашёл в шкафу полупустой армейский сидор с какими-то тряпками. Вот туда я всё и сложил, даже свои карманы освободил, оставив лишь расчёску и карманное зеркальце.
        Вор к моему возвращению уже очнулся, поэтому оставив у входа сидор, я подошёл и, ударив ногой по почкам, выдернул кляп и спросил:
        - Будем говорить или болезненно умирать?
        - Пошёл ты, - прохрипел тот.
        - Другого я и не ожидал, - хмыкнул я и, вернув кляп на место, взялся за разделочную доску.
        Когда я ему начал дробить кости второй ноги, тот «вдруг» скончался. Сердце не выдержало. Однако всё же кое-что рассказать он успел. Например, о третьем схроне. Его личном.
        Сдох и ладно, оставив того связанным на месте, я сходил в зал, квартира была трёхкомнатной и, нашёл третий схрон, спрятан тот действительно был хорошо, с искусством, в зале в рояле. Там находился ещё один «Наган», но уже новый, муха не сидела, он был в пушечном сале, да и патронов шестьдесят штук. Кроме оружия было пять десятков золотых царских червонцев и крупная сумма денег, почти такая же что я под подоконником нашёл.
        Убрав эти находки в сидор, я пробежался и стёр кухонным полотенцем все свои пальчики, я помнил, где и что касался. Совершив уборку, я убрал цепочку, и так же протерев ручки и саму дверь, запер её и, придерживая висевший на правом плече сидор, неспешно направился вниз.
        Время было полвторого, судя по наручным часам, время ещё было, поэтому я решил найти временное жильё, на пару дней, ну и закупиться на рынке. Последнее можно и на завтра перенести, а вот покупку билета в сторону Минска я решил проделать сейчас, а то раскупят всё, придётся на перекладных ехать, что очень бы не хотелось. Нужно было отдохнуть перед началом боёв, там уже некогда будет.
        Пока я возился с ворами, уничтожая их, конечно же, несколько капель крови попали на мои брюки, но я отстирал их. Так что ничего страшного, даже подсохнуть успели. Ничего больше из квартиры я решил не брать. Да и из одежды там было не так и много, всё равно все не по размеру, и так вон рубашку с закатанными рукавами ношу, те длинные были.
        Покинув этот квартал, я осмотрелся и направился в сторону ближайшей трамвайной остановки. Про язык я уже говорил, поэтому спрашивая то у одной, то у другой женщины я узнал адрес, где можно спокойно снять комнату и, запомнив его, направился на трамвае в нужную сторону. Сдавали одну из комнат в коммуналке. Дорого, но мне сойдёт, главное вся комната моя. В Москве действительно был острый дефицит жилплощади, и сдавали помещения за бешеные деньги, вот и мне досталась такая хозяйка.
        Женщина что подсказала адресок, как раз и жила в этой коммуналке, она же дала адрес хозяйки. Та на лето переехала к дочке на окраину столицы, помогала ей с огородом и на это время сдавала свою комнату. Мне вполне подходило. Правда женщина сдавала на долгое время, а я собирался задержаться тут на несколько дней, но думаю, договоримся, тем более комната у неё пустует вот уже неделю. Больно уж цену она гнала.
        Так и оказалась. Та немного думала, сообщила цену, с которой я после недолгого торга согласился, и мы от дома дочки направились уже в центр, оказалось дом, где находились коммунальные квартиры, находилась в центре столице у Ленинского проспекта.
        Дальше просто, меня познакомили с жильцами, из-за выходного дня большая часть была дома, и вручили ключ. Сама комната была квадратов двадцать, довольно приличного размера, шкаф, панцирная кровать, стол, радиоприёмник, буфет и небольшой ковёр на стене, вот и всё что нажила хозяйка. Постельное бельё она мне застелила, так что можно было жить. Она мне показала, где можно хранить продукты, пыталась объяснить очерёдность готовки на кухне, но я сказал то мне это не нужно, питаться буду не дома. Палату за неделю вперёд я ей вручил, хотя собирался прожить ту меньше, так что вернулась к дочке она довольная. Ну а я, убрав сидор в шкаф, проверил, всё ли имеется при мне, запер комнату и, покинув дом, направился к ближайшей трамвайной остановке. Меня интересовал Белорусский вокзал.
        То, что я снова стал четырнадцатилетним, были свои плюсы и минусы, хозяйка комнаты довольно долго меня расспрашивала, что я делаю один в Москве, ей солгал, сообщив, что собираюсь готовиться к вступительным экзаменам в один из техникумов. А вот кассирша была упорнее, всё не соглашалась продать билет на Минск, мол, я ещё молод и должен ездить с сопровождающими. Пришлось пойти на хитрость, сказав, что родители в санатории, а я еду к бабушке в Берёза-Картузск, что находился между Брестом и Минском. Тот немного покочевряжилась, но всё же продала мне билет на поезд. Тот отходил девятнадцатого вечером. Прибыть к месту назначения я должен был двадцать второго в девять утром, вот такие дела.
        После этого я до самой темноты гулял по городу, заходя в магазины и небольшие кафе, подкрепляясь. В общем, до самого вечера я гулял, рассматривая город, а тот действительно был красив. Ну а вечером вернувшись к себе, я достал из небольшой сумки с наплечным ремнём толстую тетрадь и конверты, письменные принадлежности так же имелись, и приступил к написанию письму Сталину. Саму сумку я купил в одном из магазинов, хотя правильнее её было назвать котомкой, но пригодилась, удобная штука, пойдёт в комплекте с сидором. Как я заметил, такая сумка была обычным делом, у некоторых прохожих такие были.
        Писал до полуночи, сидя за столом и включив свет ночника, только потом, посетив туалет и почистив зубы в общей ванне, полотенце мне дала хозяйка комнаты, хотя пора и своим обзаводиться, я разделся и лёг спать. Белья не было, обнажённым лёг. Завтра на рынок, много что прикупить надо, так что дел хватает. Ну а вечером снова гулять по Москве и писать письма. Думаю, конвертов на пять напишу. Хотя я купил их десять штук. Лишь бы рука не устала, но думаю, не устанет.
        
        Паровоз свистнул, проходя очередной небольшой полустанок, отчего я открыл глаза и сел. Полка у меня в купе была верхняя, поэтому двигался я осторожно. Мягко спрыгнув на пол, я посмотрел на тушу капитана-артиллериста, что выдыхая устойчивый запах перегара, спала на нижней полке, и потряс за плечо женщину, спавшую с четырёхлетней девочкой подо мной.
        - Что? - спросила та, открыв глаза.
        - Одевайтесь, сейчас нас бомбить будут, - посоветовал я ей и начал быстро одеваться. При этом будя агронома, что спал на верхней полке над капитаном. Не сказать, что поезд был переполненным, но свободных мест практически не было.
        Честно говоря, меня мои попутчики не поняли. Хлопали растеряно глазами, глядя как я быстро надеваю штаны, рубаху, наматываю портянки и вбиваю ноги в крепкие командирские сапоги. Вот когда я уже начал доставать с багажной полки сидор, котомку и куртку с кепкой, вот тогда и прозвучал первый вопрос:
        - Чего бомбить? - спросил командировочный-агроном, что возвращался в свой колхоз из поездки в Москву. Как ни странно, все мои попутчики ехали в этом купе из Москвы, так что за трое суток мы неплохо так познакомились.
        - Я говорю, началась война, сейчас немецкие лётчики будут бомбить наш поезд, - мельком посмотрев на наручные часы, снова пояснил я.
        Стрелки на часах показывали полпятого, так что время у нас ещё есть. Барановичи мы покинули пару часов назад, удалившись от них километров на пятьдесят, немцы же больше часа используют авиацию, но скоро и до нас доберутся. У них вроде специально для этого группы самолётов выделены, чтобы атаковать транспортные магистрали, включая железную дорогу. Только мосты им трогать запретили.
        Накинув куртку, я поправил кепку и посмотрел на только что проснувшегося капитана.
        - Что за кипишь? - принимая сидячее положение и обводя купе налитые кровью глазами, прохрипел он.
        - Вот, Артур говорит, что война началась, сейчас наш поезд бомбить будут, - со смехом пояснил агроном, он первый пришёл в себя.
        - А юмор, уважаю юмор, - буркнул капитан и снова улёгшись, захрапел.
        В отличие от агронома, Юля, мать девочки быстро собиралась, одевая дочку. Вот она мне поверила, не знаю почему, может материнским чутьём, но поверила. Всё сделаю, а этих двоих я вытащу.
        Не обратив на них внимания, предупредил и ладно, я добавил, обращаясь в основном к Юлии:
        - Как загрохочут бомбы и поезд остановится, если не слетит с рельсов, сразу бегите прочь от поезда. Хотя бы на полкилометра, потом просто лягте на землю, дожидайтесь, пока немцы не улетят. К поезду не возвращайтесь, идите к ближайшей дороге. Документы держите при себе.
        Агроном в отличие от капитана не стал продолжать прерванный сон, а с интересом следил за тем, что мы делаем. Оставив вещи в купе, я сбегал в туалет, хотелось по маленькой. Проводница спала, но я всё равно поднял её. Так же сонно хлопающей ресницами сообщил, что нас скоро будут бомбить, поэтому велел нести чай в наше купе на троих, можно с печеньем. Печенья желательно побольше, лучше всё, что есть в наличии. Я знал, что проводница им приторговывает, она мне его уже предлагала.
        Вернувшись в купе, агроном тоже стоял, одевался, я занял полку Юлии, и надел котомку. А сидор поставил рядом у стенки со стороны коридора, у окна устроилась Дина, дочка Юли. Недовольная проводница принесла чаю, агроном сам себе заказал, я брал только себе, Юлии и Дине. Так же я принял два пакета с печеньем, один убрал в котомку. Хотя та и так топырилась, будучи полной как сидор, другой передал Юлии, велев убрать в его сумку. Мол, пригодится в будущем. За всё уплатил я. Потом мы спокойно сидели и пили чай. Соседи спокойно, я же сидел напряжённым, прислушиваясь к каждому звуку.
        - Самолётики, - сказала Дина, указав мальчиком в окно. Там уже давно рассвело, так что было отчётливо видно стайку самолетов, что шли в сторону Минска.
        - Минск бомбить полетели, - сказал я.
        - Что за чушь, это же наши?! - возмутился агроном, снова разбудив капитана.
        - Ошибаешься, - хмыкнул я. - Это немецкие бомбардировщики.
        Все трое попутчиков, чуть не сплюснули носы о стекло, разглядывали чужие самолёты.
        - Не припомню я у наших соколов машины с такими силуэтами, - озадаченно сказал капитан, отстраняясь от стекла.
        В это время раздался грохот и состав содрогнулся, экстренно тормозя. Я бы даже сказал, не тормозя, а вставая дыбом. Я-то ладно подготовился, опёрся ногами о противоположную полку, и удар перенёс нормально, вот другие полетели вверх тормашками. Говорил же приготовьтесь, несколько раз повторил, нет, не верили. Взрослым я не помогал, а вот Дину попридержал, чтобы её телами не раздавали. Успел выдернуть из-под туш пассажиров и тела матери.
        Как только вагон замер, причём как-то скособочившись, я вскочил и, закидывая за спину сидор, поправляя лямки, рявкнул:
        - Чего стоите, быстро из вагона пока они на второй заход идут! - и первым рванул из купе, держа ревущую от испуга девочку в руках, за мной следом пошатываясь, побежала Юлия, не забыв прихватить свой сумку со всеми документами. Ага, видать не зря я ей вдалбливал, чтобы она брала её, не забыла в горячке бомбёжки.
        Дверь в тамбуре была открыта, было видно убегающую проводницу и несколько пассажиров из нашего вагона, нам ещё повезло, сутолоки не было, многие просто не понимали, что случилось, попадав с полок, а проводница молодец, быстро среагировала. Спрыгнув на насыпь, я поставил Дину на землю и развернулся, помогая Юлии спуститься. Её лицо было в крови, видимо кто-то из попутчиков заехал в лоб, или сама обо что-то ударилась. Там была ссадина.
        - Как ты? - спросил я у неё, поставив на землю, после чего мы втроём побежали в чистое поле.
        Ни одной рощи вблизи я не рассмотрел. Кстати, вагон передней парой действительно сошёл с рельс, перед ним нагромождение двух мятых вагонов, большая воронка и… уходящий вдаль поезд. Видно бомба попала в середину состава, наш вагон был предпоследним, поезд рванул дальше, а мы остались. Три вагона на рельсах и три вагона в виде груда железа. Один начал гореть, до нас сквозь шум моторов возвращающихся самолётов доносились крики и вой заживо сгорающих людей.
        - Грудь болит и лицо, - ответила та морщась.
        Бежала она позади, уцепившись за мою куртку, и болтало её в разные стороны. Ничего, это нормально, стресс и испуг, да ещё придавали. Пройдёт.
        - Ничего, отбежим подальше, посмотрю, что там у тебя.
        Быстро осмотревшись, я снизил скорость и перешёл на шаг, поставив Дину на землю.
        - Что случилось? - тут же спросила её мать.
        - Всё нормально. Это оказывается, бомбардировщики были, а не штурмовики, вот те твари опасные… Ложимся! - скомандовал я и первым рухнул на землю, закрыв собой снова захныкавшую Дину.
        Дело было в том, что атаковала поезд тройка бомбардировщиков, пара пошла за уходящим поездом, а третий как раз повторно заходил на цель. Мы удалились от вагонов метров на четыреста, поэтому заметив, что вот-вот на них посыпятся бомбы, я мысленно прикинул расстояние, разлёт осколков и велел ложиться. Мы вышли за зону гарантированного покрытия.
        Из вагонов всё выпрыгивали и выпрыгивали люди, некоторые даже в окна лезли, да и на поле их хватало, но тут вагоны накрыло градом бомб, кажется, это были сотки, и всё потонуло в грохоте разрывов. Теперь не было слышно ни криков людей, ни воя бомбардировщика. Встав, я сбросил с себя тело Юлии, правда та и сама зашевелилась, бросившись к дочке, и осмотрелся, прочищая уши. Грохнуло знатно, но к счастью меня не сильно оглушило, я заранее по привычке открыл рот. Звук вернулся быстро, снова рёв моторов удаляющегося бомбардировщика, и крики людей, но уже не так многоголосо, потери были большие.
        Как оказалось, это ещё было не всё, бомбардировщик, что разнёс остатки вагонов, разворачивался для повторного захода. Он конечно не штурмовик и пушек не имел, но прочесать из пулемётов поле был в состоянии, чем явно собирался заняться.
        - Тварь, - с ненавистью прошипел я. - Видишь же что тут гражданские, не воинский эшелон.
        Конечно, в вагонах военных хватало, я бы даже сказал их было половина от общего числа, но всё же это был беспредел.
        - Бежим? - испуганно спросила Юля.
        - Нет, - отрицательно покачал я головой. Пристально отслеживая все движения бомбардировщика. - Он не на нас заходит. Левее, если побежим как раз под очередь попадём.
        Я с безразличием посмотрел, как мимо пронёсся агроном из нашего купе с выпученными от ужаса глазами, и как он изломанной куклой упал, попав по длинную очередь бортового оружия немца, понявшего много фонтанчиков по земле. Буквально метрах в тридцати от нас. Я не ошибся, очередь прошла в стороне.
        - Всё-таки бог скотина, раз лишил меня моих умений. Лечить я теперь не могу, - пробормотал я оглядываясь.
        Раненых было не просто много, а множество, они лежали и корчились на земле, были слышны крики и стоны. Самое страшное, было несколько детей, вот на них даже я смотреть не мог. Помочь я им ничем не мог, но виноватым в этом я себя не чувствовал. Виновен был тот, кто лишил меня силы лечить людей. Чтобы ему там икалось наверху.
        - Вот теперь бежим, - подняв Юлю под локоть, я помог ей бежать, не забыв подхватить Дину. Не успели мы отбежать метров на триста, как бомбардировщик пошёл на третий заход. Причём, прямо на нас.
        Развернувшись, я потянул попутчиков за собой, мы успели выйти из-под обстрела, и досталось основной массе бегунов. После этого бомбардировщик, медленно набирая скорость, направился к своим.
        - Номер «тридцать семь», я запомнил тебя мразь, - зло прошипел я, провожая немца глазами.
        - Что теперь будет? - устало спросила Юля.
        - Вы сейчас идёте за мной к дороге, после чего возвращайтесь к Минску, садитесь на ближайший поезд и двигаетесь в Москву. Москву немец не возьмёт. Нигде не задерживайтесь, немец быстро будет захватывать наши территории.
        - Откуда ты всё это знаешь? - стараясь не смотреть вокруг, спросила Юля.
        - Потому что знаю. Всё, идём. Тут много людей выжило. Вон медики имеются, есть, кому людям помочь. У тебя задача сохранить дочь, у меня другая, не менее важная.
        - Тебе не страшно смотреть на всё вокруг? Ты совершенно спокоен, - продолжала задавать вопросы Юлия.
        - Да нет, для меня практически привычное зрелище, я видел картины и похуже. Неприятно конечно, но не критично.
        Я закрывал глаза Дины рукой, чтобы та не видела весь тот ужас, что творился вокруг, а пробирало даже Юлию, та шла и плакала. Мы прошли мимо разрубленного почти пополам тела нашей проводницы и стали уходить дальше в поле, тут мертвецов уже не было, только вдали виднелись спины удирающих пассажиров, что не могли остановится.
        Отойдя от остатков поезда на полтора километра, я осмотрелся и, подмяв пятачком рожь, велел садиться. Дина уже с полукилометра бежала рядом сама, так что она была в порядке. Сняв сидор, я развязал горловину и достал флягу. У меня их было две, вот эта вот, стандартная красноармейская из толстого стекла, и ещё одна, жестяная двухлитровая лужёная, тоже находилась в сидоре. В лужённой была вода, вчера вечером залил во время одной из остановок, в этой неразбавленный спирт.
        Достав так же литровую кружку, я её купил, чтобы варить в ней чай вместо чайника и, плеснув на дно грамм пятьдесят, разбавив водой на глаз, протянул Юлии:
        - Пей, я потом осмотрю тебя.
        Та залпом опрокинула кружку и лишь поморщилась, но печеньку что я ей протянул, взяла. Поставив флягу и кружку рядом, шлёпнул по руке Дины, что к ним потянулась, той хотелось пить, я достал бинт и, отрезав финкой кусок, нож у меня за голенищем был, промокнул его остатке водки на дне кружки и стал стирать кровь с лица девушки. Очистив рану, я прикинул и сказал, что зашивать не требуется, сама зарастёт, но повязку на лоб всё же наложил, предохраняя рану от пыли и пота. Потом пощупал бок и сказал переломов нет, но возможна трещина в одном из ребер. Пусть она не напрягает этот бок. У Дины кроме царапин ничего не было, я так вообще не пострадал. Дав всем напиться из лужёной фляги, ополоснув предварительно от водки кружку, я сложил все вещи на место и, не обращая внимания на удивлённый взгляд Юлии, достал пистолет и сунул его за пояс под рубаху, запасные магазины убрал в карманы брюк. Мне сейчас требовалось автоматическое оружие.
        - Передохнули? - спросил я и, получив согласные кивки, сказал, вставая и закидывая сидор за спину. - Тогда идёт. Наша дорога только начинается.
        По полю мы шли не одни, я визуально видел потерянно бредущих человек десяток гражданских. Военных среди них не имелось, видимо они вернулись к остаткам поезда. Мы же довольно скоро вышли на дорогу, и я подошёл к семье из мужчины, женщины и трёх детей, повезло, выжили и, попросив их принять в свою компанию Юлию с дочкой, отправил её с ними. Те тоже возвращались в Минск, так что им было по пути. Так встав на обочине простой полевой дороге, я махал рукой Дине и Юлии, удаляющимся от меня неспешным шагом.
        Естественно я мог помочь своим попутчиком припасами и средствами выживания, но они мне были нужны самому, поэтому ничего от меня им не ушло, хватит и перевязки. Лишь одно я сделал без сомнений, незаметно передал девушке один из «Наганов» с запасом патронов. Она жена красного командира, разберётся. Та подтвердила, что хорошо владеет этим типом оружия, хотя у её мужа был «ТТ».
        Как только пассажиры разгромленного поезда скрылись за складкой местности, к ним ещё две женщины присоединилось по пути, я развернулся на каблуках сапог и энергично зашагал в сторону границы.
        С моменты моего пробуждения на полке в купе, всё как-то времени не было рассказать, что происходило со мной за эти дни, но сейчас думаю пора, тем более не знаю, сколько мне идти по этой дороге и время пока есть. Было утро, однако прохлады не было, сняв сидор и котомку, я расстегнул куртку, потом свернул её и закрепил на сидоре. Снова накинув лямки сидора и сумки на плечах, я продолжил путь. Теперь я был в одной рубахе, да в майке под ней, про штаны и трусы и не говорю.
        Так вот, устроившись тогда в Москве, сняв комнату, я энергично принялся решать свои дела. Первое по письмам. Написал восемь плотно набитых листами конвертов, подписал всё только так: Товарищу Сталину. Совершенно секретно. Лично в руки. Экземпляр номер 1.
        Остальные были пронумерованы до восьмого конверта. Чтобы они не затерялись, я в каждый вложил бумажку с сообщением, сколько всего было писем, с пронумерованными листками. А положил их в потовый ящик здания Лубянки. Они ещё и в щель пролезать не хотели, еле пропихнул. Через несколько часов я покинул столицу, направляясь в сторону Минска. Так что пусть ищут.
        В письмах Сталину был краткий курс истории, до развала СССР, ну и естественно период Отечественной войны. Ещё хотел написать, как развивалась техника, но решил оставить это на потом, вот других Посредников сдал, причём сознательно. Описал кто такие Посредники, что означает Ось Миров, ну и остальное, дав детальное описание внешнего вида и характеров двух других Посредников. Ну Мэй-то я плохо знал, а вот Гришу описал точно, предупредив что он может переметнуться к немцам. Знал он немного, всё-таки политик больше, экономист, но направить немцев по правильному пути был в состоянии. Русских он ненавидел. Надеюсь, информация пойдёт впрок. О себе я написал так, третий Посредник, русский, на контакт не пойду, не интересует. Вот и всё.
        Набег на рынок я совершил следующим утром. Купил себе бельё в двух экземплярах, состоявших из трусов и маек, одно сейчас на мне, стирать уже пора, второе в сидоре. Широкие очень крепкие штаны, удобные и для схваток и для долгих дорог, думаю, лето они выдержат. Ещё взял большое полотно мягкой ткани для портянок, крепкие сапоги, причём не те, что для форса, а реально для дорог. Рубаху новую взял, тёмно-серую, коричневого цвета лёгкую куртку, и кепку. Вот и всё из одежды. Я же на себе всё таскать собираюсь, лишнее мне без надобности. Брал только то, что долго прослужит. Теперь по остальному. Купил трёхлитровый котелок без крышки, литровую кружку, мешочки с купами, пять банок с мясными консервами, килограмм соли смешанный с перцем, сам мешал, привык к такой смеси, два бруска мыла, небольшое полотенце, две фляги, и главная покупка, это новенький бинокль в чехле. Вот он может пригодиться, поэтому и находился в котомке под рукой. Так же стоит добавить про ещё одну немаловажную деталь, даже две, это небольшой, но крепкий топорик с отличным лезвием, долго не затупиться, и настоящая армейская плащ-палатка.
Палатку я решил не брать, тяжела, а вот плащ-палатка самое то. Ещё была всякая мелочь, вроде иголок с нитками, бруска для заточки лезвий и средства для ухода за оружием. Прикупил из-под прилавка. Это всё, остальное добуду уже тут, по ходу дела. Одним словом посмотрим.
        Ах да, забыл добавить про ремень. У меня был настоящий командирский ремень. Спустя час, с того момента как расстался с попутчиками, я присел на обочину и поменял свой обычный ремень на командирский. Повесив на него красноармейскую флягу в защитном чехле. Оружия у меня на виду не было, пистолет под рубахой, как и ремень с флягой, сунуть руку под неё и всё, вооружён. Так что, собравшись, я двинул дальше, километр бегом, километр быстрым отдыхающим шагом. Так и двигался несколько часов без остановок.
        Естественно я не забывал активно крутить головой, в небе висели самолёты, непонятно, то ли свои, то ли немецкие, бинокль в этом не особо помогал. Я лишь один раз с уверенностью опознал наши ястребки, «И-16» трудно с чем-то спутать, два звена по три самолёта ушли в сторону границы, больше я их не видел, надеюсь, вернулись они другим маршрутом. Один раз я со спины заметил поднятую пыль и полчаса лежал в поле, укрываясь от проходившей мимо армейской моторизованной колонны. Там даже танки были. «Тридцатьчетвёрок» или «КВ» я не рассмотрел, а вот «Т-26» разглядел отчётливо, были танки и с другими силуэтами. Танков было немного, полтора десятка, и около полусотни набитых бойцами грузовиков. Пушки тоже были, а вот зенитки не разглядел ни одно, даже счетверённых «Максимов» не было.
        Вернувшись на дорогу после их ухода, где ещё долго висела мелкая пыль, я продолжил свой путь, а шёл я к Бресту. Так вот, закончив в Москве с покупками, я в свободное время, а было у меня всего три дня, занялся организацией схронов, один организовал в одном из парков, вырыв и замаскировав ночью тайник, там улеглась часть золота, один из «ТТ» с запасом патронов и деньги. Другой уже сделал за территорией Москвы, так же прикопав под деревьями в парке. Там спрятал кроме драгоценностей, деньги и «Наган», так что отправлялся на войну я с двумя единицами оружия, сейчас после щедрого подарка я остался с одним только «ТТ».
        Дальше просто, прошёл процедуру обилечивания, познакомился с попутчиками, к нам трём мужикам подселили женщину с ребёнком, но та особо не рефлексировала по этому поводу. А то ведь есть такие, что постоянно нос задирают и смотрят на всех как на быдло. Девушку звали Юлия, она была жена старлея пограничника с фамилией Юртаев. Агроном носил фамилию и имя Малиновский Андрей Викторович, а капитан Тимонин был начальником штаба гаубичного дивизиона. Правда, в купе он приходил только спать, гужбаня у соседей, таких же артиллеристов.
        Вот в принципе и всё, конверты надеюсь, ушли по адресу, всё же Лубянка, всё, что нужно при мне, тылы обеспечил, так что можно спокойно работать.
        Немцы летали регулярно, бомбили часто, я постоянно слышал звуки бомбёжек, до канонады я ещё не дошёл, чтобы слышать артиллерийские орудия. Тут до границы около ста километров, думаю, доберусь к завтрашнему дню.
        Впереди, буквально километрах в трёх шестёрка немецких штурмовиков, а это были явно не «Лаптёжники», характерных шасси я не рассмотрел, видно это были сто двадцать девятые «Хейншели», что-то штурмовали впереди моего пути следования. Там поднимались в небо чёрные дымы горевшей техники. Не думаю, что это та колонна, что меня обогнала, та дальше должна быть, если не встала на привал, что вряд ли, скорее всего какое-то другое соединение бомбили.
        На дороге стало появляться больше количество разной техники и наконец, я заметил первых беженцев, что торопливо шли мне на встречу, многие ехали на телегах, велосипедах или машинах. Началось, похоже. Я уже не прятался, а шёл по обочине, ловя на себе удивлённые взгляды. Мол, куда прёшь, там же немец гремит орудиями. Не слышал, бомбёжка постоянная идёт, это есть, а артиллерию пока не слышно. К обеду я оставил по правому плечу Берёза-Картузск, шагая дальше.
        На обед я останавливаться не стал, хотя уже чувствовал усталость, просто остановился на пятнадцать минут, присев и дав отдохнуть натруженным ногам, после чего печеньем и водой из лужённой фляги утолил голод. Пока пойдёт, а уж вечером нормального супчику сварю. Горячего хотелось.
        Устроился я метрах в пятидесяти от дороги в тени дуба, уже появились знаменитые белорусские леса, дальше виднелся тёмный лесной массив, когда вдруг два «мессера» налетели на санитарную колонну грузовиков, что шла от фронта в тыл, начав их расстреливать из пулемётов и пушек. При этом сбросив и бомбы, я слышал разрывы небольших бомб в начале колонны. Водители и сопровождающие бросили машины, и начали разбегаться кто куда, а вот раненым деваться было некуда.
        - Твою мать, ушлёпки,! - ругнулся я, заметив стоявший на дороге «ЗИС» с «ДШК» на зенитной треноге и никого рядом. То ли убило, то ли тоже сбежали. Когда массово бегут, это действует на подсознание и хочется присоединиться.
        Оставив свои вещи у кустарника, я рванул к грузовику, моля Творца, чтобы пулемёт был готов к бою. Я «ДШК» знал, хороший и добрый пулемёт, приходилось им работать, трофейным естественно, так что систему знал. Да и из зенитного доводилось пострелять. Хорошо я тогда проредил наркокараван боевиков, ох хорошо, причём из их же пулемёта с вырезанного поста.
        Мигом взлетев в кузов, я мгновенно проверил снаряжённость, короба были полны и, развернув тонкий ствол в сторону истребителей что шли на второй заход, положил большие пальцы на клавиши гашеток, бормоча себе под нос:
        - Поближе давайте твари, поближе.
        Мне не разъедал дым горевших машин, от которых доносился даже не крики, а вой сгорающих заживо раненых, ни ситуация, я был спокоен как удав, лишь в холодном бешенстве. Так что на минимальном расстояние, когда «мессеры» открыли огонь, то и я нажал на гашетки. Передний истребитель практически сам влез на мою очередь, отчего бронебойно-зажигательные пули вспороли обшивку от кока винта до хвоста, не выходя из пике атаки «мессер» врезался в землю метрах в ста за моей спиной, а я уже разворачивал пулемёт, и бил следом по второму не успевая всего на мгновение. Но тот ушёл, не думаю, что я в него попал, вёрткий гад, да и я не профессиональный зенитчик, так подучился слегка. Отпустив рукоятки пулемёта, я посмотрел на руки. Те не дрожали, хотя адреналина хватало и присел на боковую лавку.
        Расчёт этого пулемёта ругал я зря, не знаю где водитель машины, дверь кабины была открыта, но расчёт из трёх человек лежал тут, на дне изувеченного многочисленными пулевыми отверстиями и щепами кузова. Видимо немцы с первым же заходом подавали пулемёт, уничтожив из бортового вооружения расчёт. Сейчас к машинам бежали те, кто драпал от налёта, начав тушить горевшие машины, часть, в основном командиры направились ко мне. Однако дойти они не успели, хотя и пытались криками предупредить об опасности.
        Бдительности я не терял, делая глубокую гимнастику лёгких, убирая остатки адреналина, поэтому мгновенно подскочил к пулемёту и открыл огонь по вернувшемуся «мессеру». Тот ушёл за деревья и сделал вид что пошёл к своим, а сам зайдя со стороны солнца, атаковал именно мою машину. Мстил тварь за товарища.
        Открыли мы огонь одновременно, оба не попали, но прицел друг другу сбили, я снова стрелял вслед уходившему истребителю и похоже снова не попал. Когда пулемёт вдруг стих, я понял что боезапас подошёл к концу. Перезарядится было можно, в кузове были видны ящики с боеприпасами, некоторые были повреждены пулями, но делать я этого не собирался. Отогнал «охотников» от колонны и ладно.
        Сняв флягу с тела одного из зенитчиков, моя была со спиртом на крайний случай, я одним махом выдул пол фляги, больше там не было. Скачок адреналина давил на жажду и я старался удовлетворить запросы своего организма. Больше ничего в кузове я не трогал, хотя там было три «мосинских» карабина, но флягу не вернул, прихватил с собой, много воды не бывает.
        - Стой! - окликнул меня один из командиров, прибавив скорость движения, когда я покинул кузов и направился обратно к своим вещам.
        Остановившись, я обернулся, терпеливо ожидая, когда командир подойдёт, при этом разглядывая его. Тот был в тёмно-синих галифе, что вызывали у меня в основном иронию, зелёной гимнастёрке с нашивками на рукавах и в фуражке с васильковым околышком. Я такие уже видел у здания Лубянки, чекист сто процентов. В его петлицах было по три кубаря, старший лейтенант, или майор, если он сотрудник НКВД. Я купил книжицу современного устава, а так же по званиям родов войск, так что более или менее ориентировался. Успел пролистать, пока скучал в поезде.
        - Так это ты истребитель сбил? - подойдя, спросил он меня и неожиданно сграбастал в объятья, хлопая по плечам. - Ну ты даёшь, мы уж думали всё.
        - Стрелял я, сбил тоже я, - приглушённо просипел я, отвечая на вопросы. - Отпусти, задавиш-ш-шь.
        - Где так стрелять научился? - отстраняясь, задал он следующий вопрос.
        - Отчим комполка, в полку я своим считаюсь, там многому научили. А «ДШК» я с закрытыми глазами соберу и разберу. Не одну сотню патронов выпустил из него на полигоне. Стреляю лучше чем многие расчёты.
        - Я заметил. Как звать-то? - с улыбкой спросил командир, наблюдая, как я кепкой вытираю мокрое от пота лицо. Марило серьёзно, как бы тепловой удар не получить.
        К нам начали подходить и другие выжившие. Там где можно потушили, где нельзя уже всё сгорело, раздавались команды, колонна готовилась выдвигаться дальше, хотя часть машин и были не на ходу. Сгоревшие обломки отодвигались на обочину, освобождая дорогу.
        - Артур Александров. Москвич, - добавил я после секундной заминки. Казанцем лучше не представляться, а так я хоть погулял по столице.
        - Отчим где служит, воюет?
        - Погиб в финскую.
        - Бывает, - нахмурился тот. - Документы какие есть?
        - Откуда? - искренне удивился я, приобрести комсомольский билет я не озаботился, оставив это на потом, сейчас пригодилось бы. - Мне только в декабре пятнадцать будет. Нет у меня никаких документов, даже комсомольский билет получить не успел, а вот ваших я до сих пор не видел. Можно посмотреть?
        - Конечно, - кивнул тот, потянувшись к нагрудному карману.
        В это время ко мне подбежало ещё с десяток бойцов и командиров, так что меня буквально захлопали выбивая пыль из рубахи на плечах и спине. У многих в петлицах были эмблемы медслужбы, но зелёные петлицы были только у двоих, военфельдшера, как я его определил, и у военврача, у него две шпалы было. Видимо это был старший колонны.
        - Сколько лет? - первым делом спросил военврач и сморщился, как будто укусил лимон, услышав ответ. - У меня единственная зенитка в прикрытии и расчёт выбит, а заменить некому.
        - Поставьте пулемётчиков из легкораненых на перезарядку, - пожал я плечами. - Стрелять какой-нибудь командир сможет, их этому учат.
        - Спасибо тебе парень за помощь, - пожал мне и так болевшую от рукопожатий руку военврач, после чего скомандовал грузиться и отправляться дальше, половину машин и раненых они потеряли, но следует доставить до госпиталя выживших.
        Мне предлагали отправиться с ними, но я отказался, мест у них и так немного было, всё раненые занимали. Мы лишь успели пообщаться с тем стралеем, который всё же оказался майором. Он не был особистом, а служил в республиканском управлении НКГБ в Минске, тут был по каким-то своим делам, сейчас возвращался обратно попутным транспортом, свою «эмку» он потерял ещё утром во время налёта. Документы я у него всё же посмотрел, пока он торопливо в блокнот записывал мои данные, всё было на месте, включая следы от скрепок. Настоящий командир, не подстава. А то об этих «Бранденбургах» и «Нахтигалях» столько понаписано, поневоле остерегаться начнёшь.
        Когда колонна ушла, я пострел на ряд обожжённых тел, от которых пахло сгоревшей человечиной, никто их закапывать не стал, сложили на обочине, оставив для похоронных команд, поэтому подхватив свои вещи, прихваченную флягу я повесил на пояс, убрав ту что со спиртом в сидор, и зашагал дальше. Флягу водой я наполнил через сорок минут в чистом ручье, что протекал рядом с дорогой.
        Вот дальше дорог мне пришлось сторониться, они были плотно забиты войсками и беженцами и часто появлялись немецкие стервятники, погибнуть там можно было легче лёгкого, вот и шёл я лесными тропками точно к рухнувшему фронту. Даже канонаду к вечеру начал слышать. Неплохо немцы за первый день продвинулись. По моим прикидкам до Буга осталось порядка пятидесяти-шестидесяти километров. Карты у меня не было, есть такое дело, но я купил учебник географии за десятый класс и пользовался им, иллюстрации на нём помогали мне определиться на местности, до границы действительно осталось чуть больше пятидесяти километров.
        Как только я услышал далёкие раскаты артиллерии, то грустно вздохнув, сошёл со звериной тропки и направился в сторону немного расступившихся деревьев. Оттуда тянуло свежестью, значит там вода. До наступления темноты осталось около часа, пора готовить лагерь для ночёвки и наконец, поесть горючего.
        С водой я не ошибся, вышел к болотистому бочажку. Нашёл укромное место на его берегу, пришлось пройти ещё метров сто, стоянка для лагеря действительно была укромная и, сняв все вещи, стал готовиться к ночёвке. Достал топорик и, вырыв ножом небольшую ямку, подумал, что пора обзаводится пехотной лопатной, разжёг костёр, сухостой я нашёл ранее и нёс на плече хворостину, вот сейчас я её нарубил и оставил разгораться, повесив на самодельной треноге котелок с чистой родниковой водой. Родник я нашёл дальше, метрах в сорока, заодно запасы воды пополнил. Потом я сходил и нарубил лапник на лежанку, до ёлок пришлось далековато бегать, метров триста будет и натянул сверху плащ-палатку. Дождя не будет, но нужно набить руку организацией стоянок, чтобы в дальнейшем меньше времени тратить на это.
        Пока похлёбка варилась, я даже окунуться успел, смывая с себя пот и грязь прошедшего дня и надевая чистое бельё, а грязное оставил у берега размокать, потом постираю. Буквально через несколько минут прямо из котелка, всё равно мне тарелки были не нужны, я уже хлебал мясную похлёбку, наблюдая, как начала закипать вода в кружке. Скоро и чайку попьём. Хлеба у меня не было, но был килограмм сухарей, вот их я и размачивал в бульоне и спокойно ел. Надолго запасов естественно не хватит, но я не переживал, трофеи всё моё.
        После ужина, когда уже почти стемнело, сидя с кружкой чая у краснеющих углей я прислушивался к далёкой артиллерийской канонаде, и гулу автомашин от дороги, что находилась в километре от моего лагеря, слышно было еле-еле, деревья заглушали, но всё равно я слышал. Вылив остатки чая на угли, слыша шипение, я проверил маскировку и пошёл заниматься стиркой. Дальше просто развесил бельё сушиться, и полез в кустарник, где и соорудил себе берлогу. Нужно достать пяток гранат на растяжки, чтобы ко мне не подобраться было, но это планы для следующих дней.
        МОСКВА. ЛУБЯНКА. КАБИНЕТ НАРКОМА БЕРИИ. 1941 ГОД. 22 ИЮНЯ. 23 ЧАСА 27 МИНУТ.
        Совещание длилось вот уже как два часа, с той самой минуты как нарком прибыл из кремля, где закончилось срочное совещание правительства Советского Союза.
        Лаврентий Павлович, сидевший с хмурым лицом во главе стола, нет-нет да поглядывал на одного из своих сотрудников, начальника секретного отдела. Старая чекистская привычка держать всех на виду, дала ему понять, что майор нервничает, и чем больше он слушал своих товарищей докладывающих о ситуациях на границе и о последствиях нападения, тем больше нервничал.
        Сводки, поступающие от границ, действительно не радовали, но для этого майор слишком нервно себя вёл, и Берия сделал для себя пометку пообщаться с ним. Возможность представилась чуть позже, когда уже был час ночи двадцать третьего июня.
        - Товарищ Пименов, а вас я попрошу остаться, - велел Берия, когда сообщение было закончено и сотрудники наркомата начали собираться. Кто домой отсыпаться, а кто и на узлы связи, нужна точная обстановка на фронтах по всей западной границе.
        Майор немедленно исполнил приказ и сел на место преданно глядя в глаза наркому, но быстро стушевался и ткнул взгляд в столешницу, побледнев. Берия понял, что тот действительно имеет какие-то очень важные сведенья и, судя по нервозности, они серьёзно запоздали. Причём вполне возможно по приказу самого майора.
        - Докладывайте, - приказал Берия.
        Вздрогнув, майор несколько беспомощно поглядел на наркома, но быстро взяв себя в руки, и стал докладывать:
        - Утром, восемнадцатого июня, неизвестный подошёл к почтовому ящику, что висит у нас у центрального входа и бросил внутрь восемь конвертов, пометив адрес отправления как ЛИЧНО ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ и СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. Все восемь конвертов были немедленно извлечены, занесены в журнал и отправлены в мой отдел согласно внутренним инструкциям. Их изучил сперва дежурный отдела, лейтенант Арбузов, потом и я. Я своей властью запретил отправление их дальше. Наши специалисты ещё работали. Я думал это чья-то шутка или бредни сумасшедшего.
        - Что было в этих конвертах? - ровным голосом спросил Берия.
        - Война. Война страшная и долгая. Начаться она должна была двадцать второго июня в три часа тридцать минут по московскому времени самолётов армад немецких бомбардировщиков на наши города, аэродромы и других важные узлы обороны. Закончиться война в мае сорок пятого в Берлине.
        - В чём не прав был отправитель? Не правильно назвал дату начала войны, или то что будет происходить на границе? - сухо спросил нарком. Отчего майор ещё более побелел и попытался расстегнуть ворот френча, но наткнувшись на злой взгляд начальства, стушевался.
        - Я-я… мне… Мне показалось, что информация в письмах недостоверная и требует серьёзной проверки, - сглотнув, сообщил тот.
        - Всю информация мне на стол, направить следователей к почтовому ящику и опросить дежурного командира. Может, кто видел, кто именно бросал в наш ящик и эти конверты.
        - Есть, - вскочил майор. - Разрешите выполнять?
        - Не подведи меня в этот раз, майор. Чтобы через минуту все восемь писем были у меня. Всё, иди.
        
        Проснулся я перед самым рассветом, поев подогретой похлебки, вчера не смог всё умять, как раз на завтрак хватило и, попив крутого чая с купленным печеньем, привычно почистил зубы щёткой. Вчера я это сделать забыл, после чего стал собираться. Уже в шесть утра я покинул место лагеря и, поправляя лямки поклажи, энергично шагал по лесу в сторону границы.
        Чем дальше я шагал, тем болотистее становилась местность. Через час после того как я покинул лагерь, обнаружил первые свидетельства войны, мёртвый немецкий лётчик висевший в шести метрах от земли, зацепившись стропами парашюта о ветви. Пришлось лезть, мне была нужна карта, что виднелась в планшете, заодно позаимствовал настоящие наикрутейшие лётные очки с зеркальным напылением, документы и оружие, «Вальтер». Ну и по карманам пошарил, не забыл, трофеи это святое. Не путайте с мародёрством. Узнаю кто сбил этого парня, отдам всё что снял с тела, нет, так пусть у меня побудет.
        Карта меня порадовала, там было много обозначений, позволяя мне определиться на местности. Больше карты меня порадовал компас, я конечно и так могу ориентироваться, но с компасом надёжнее. Тот был наручным, вроде моих часов, так что теперь на одной руке у меня часы, на другой компас.
        Двигаться дальше по лесу было смерти подобно, было видно, что дальше трясина. Поэтому я решил вернуться к дороге. Меня беспокоил только автомобильный мост, что находился километрах в пяти от точки моего местоположения. Пропускают там или нет? Беженцев-то понятно, а в обратную сторону? Ладно, совру что-нибудь.
        Собравшись, я двинул дальше, двигаясь по краю болота, чуть позже мне встретились серебристые обломки самолета, судя по красной звезде, это была наша машина, а недалеко от дороги я обнаружил труп красноармейца. Судя по трём треугольникам в каждой петлице, он был старшим сержантом стрелком, а по лицу можно понять, что он из Средней Азии. Документов при нём не было, только винтовка, пахнущая сгоревшим порохом с затвором в открытом состоянии и с пустым казёнником, патронов у него тоже не было, чехлы на поясе были пусты. Ни вещмешка, ни каски, ни сидора не наблюдалось. Странно. Ранение было тяжёлым, судя по следам он сам сюда пришёл, причём от дороги.
        Всё выяснилось когда я дошёл до дороги, там на обочине, сама дорога была переполнена беженцами, виднелись остовы сгоревший армейской техники, включая танки. Похоже, раненый сержант бежал сюда пока не упал от кровопотери и не умер. Чуть левее трое солдат копали большую могилу собираясь похоронить останки павших. Рядом был холм присыпанной земли, видимо с одной могилой они уже закончили. Подойдя к уставшему младшему сержанту, я сообщил ему о теле обнаруженного бойца, тот кивнул, пообещав найти и похоронить с однополчанами.
        - Вас побили? - спросил я, кивнув на технику и погибших.
        - Наша часть, - ответил тот и закурил махорки, ловко свернув косяк.
        - В одни ворота-то было?
        - Нет, один штурмовик мы сбили, - покачал тот головой и, сделав насколько затяжек, передал косячок другому бойцу.
        - Там немец мёртвый висел, лётчик. Раз ваши трофеи то держи. Документы его, планшет, компас, и пистолет, вот и мелочь всякая из карманов. Очки извини не отдам, это мне за работу, - сказал я, тактично не сообщив, что и карта осталась у меня. Вот карта мне была нужна, очень уж она подробная была.
        Сержант кивал, принимая от меня всё, что я снял с немца, после чего отложил, обещав передать начальству, ну а я, осмотревшись, двинул дальше в сторону западной границы.
        Остановившись на обочине, людская масса была такова, что идти им навстречу было бессмысленно, поэтому обходя обгоревшую технику, я направился в сторону границы. Дел полно, рассиживаться мне тут было ни к чему. Да, я больше зритель в этой трагедии, прозванной Великая Отечественная Война, я собирался побывать во всех более-менее важных схватках, я хотел быть СВИДЕТЕЛЕМ всех этих дел, но всё же статистом я быть тоже не хочу. Главная моя цель, если убрать поиск других Посредников в сторону, это немецкие лётчики. Ни самолёты, ни техники, а те, кто пилотирует, убийцы, вот их я резать собираюсь по полной. Начну с того экипажа бомбардировщика с бортовым номером «37», а там как карта ляжет. Главное пленного добыть из их когорты, а уж я его поспрошаю, узнаю, где их аэродром.
        Теперь по скорости перемещения, из всех доступных транспортов, что я мысленно себе подбирал, мне на первоначальном этапе нужен был велосипед, найду, заберу себе, это повысит скорость перемещения, дальше я собирался прибрать к рукам самолёт. «У-2» меня вполне устраивал, как взлётной массой, так и возможностью сесть на пятачок, не найду его, позаимствую прототип у немцев.
        Расстрелянная на лесной дороге колонна осталась позади, я по освободившейся обочине зашагал дальше. Поток беженцев не ослабевал, но меня это мало волновало, лавируя между усталыми людьми, я приближался к мосту. Кстати, ту колонну немцы очень ловко поймали, дорожная насыпь, в кюветах стояла болотистая вода. Деться некуда, подбили машины в начале и в конце колонны, потом уже и до остальных добрались. Я был рад, что голы были не в одни ворота, наши отвечали, на это намекал труп пилота, найденный мной на дереве. Он по документам служил в штафеле штурмовиков, был пилотом «лаптёжника». Да и повремени его смерть совпадала с налётом.
        Среди беженцев было большое количество военных, где поодиночке с усталыми лицами, а где группами они отступали за стремительно откатывающимся фронтом.
        Заметив в кювете велосипед, я спустился и, осмотрев окрестности, поднял его. На вид вполне ничего, шины накачены, трупов рядом нет. Кто бросил в это время дорогую по меркам беженцев вещь? Странно. Да и судя по следу его просто столкнули с дороги и он сам скатился вниз. Разбитые бомбёжкой телеги, трупы лошадей и людей, и всякого барахла на дорогах я насмотрелся в достаточном количестве. Но велосипед, тем более целый, мне попался впервые. Можно сказать подарок с небес. Подумал о нём пару часов назад, и пожалуйста, блестит спицами в кустах.
        Заняв седло, я оттолкнулся и покатил по дороге к мосту, его уже было видно, там суетились красноармейцы, ползая у опор. Видно готовили его к подрыву.
        Беженцев становилось всё меньше и меньше, поэтому я катился спокойно. А когда на мосту раздался первый сдвоенные гранатные взрывы, я в отличие от остальных отреагировал сразу, повернул к обочине и скатился в кювет, доставая пистолет, а на мосту уже разгорался стрелковый бой. Кто и с кем не ясно, немцев я не разглядел, но одно понятно, в этой схватке я хочу поучаствовать.
        Оставив велосипед внизу, доставая бинокль, я поднялся выше и, используя оптику, присмотрелся к бою на мосту.
        - Ну и кто там у нас безобразничает?
        При первом же взгляде стало ясно, что прямо на моих глазах те самые спецы батальона «Бранденбург», захватывают стратегически важный мост. Это действительно было так. На ближайшие сорок километров это единственный тут, судя по карте немца, крепкий автомобильный мост.
        Бой всё разгорался, но было видно, что защитники продержаться недолго, как говориться их застали со спущенными штанами, сразу же уничтожив охранение и подавив пулемёты. В это время по дороге мимо меня к мосту прогрохотало сапогами и ботинками десяток бойцов, я их видел в колонне беженцев. Направлялись они к мосту, видно спешили на помощь. Впереди бежал боец со старшинской пилой в петлицах. Видно он и командовал. До моста было метров двести, их заметили и открыли огонь, двое упали на дорогу, обливаясь кровью, остальные попрыгали в противоположный кювет, и открыли ответный огонь.
        - О, «светка», - заметил я лежавшую на дороге у одного из убитых бойцов «СВТ-40», приготовившись к рывку, мне нужно было дальнобойное оружие, я осмотрелся и пробормотал. - Хм, а куда все беженцы делись, только что тут на виду около сотни было?
        Рывок получился. Подхватив винтовку и бойца за пояс, я вернулся в кювет. Бойца прихватил по одной причине, под огнём снимать с него пояс с боеприпасом смертельно опасное дело. Раны я его не осматривал, он точно был мёртв, пулей ему снесло пол головы, поэтому избавив погибшего красноармейца от боеприпаса, не забыв единственную гранату, «РГД» но хоть что-то. Потом я проверил оружие и стал красться ближе к мосту. Двести метров для меня ничто, но я не всё видел, мёртвых зон много было, а я хотел контролировать всё. Чтобы ни один не ушёл.
        С той стороны моста у дороги стояло два «ЗИСа» с крытыми кузовами, видимо на них и прибыли диверсанты, одетые в нашу форму, поэтому по моим прикидкам их было около пятидесяти. Десяток они потеряли, но оставалось ещё много. Старшина со своими ещё держался, а вот бой у моста стихал, похоже, диверсанты взяли его, добивая оставшиеся немногочисленные очаги сопротивления. Спасали выживших на нашем берегу только не многочисленные, но точные выстрелы старшины и его бойцов, не давая противнику перебраться по мосту на эту сторону. На моих глазах двое диверсантов пытавшихся перебежать по пролёту получив по пуле, упали в воду. Да и те, что уже перебрался, недолго бесчинствовали и улеглись один за другим. Не все успели по укрытиям попрятаться, да и было их немного. Молодца старшина.
        Отличную позицию для стрельбы я приметил ещё, когда добывал оружие и тащил тело убитого красноармейца в кювет, вот и полз к нему, активно двигая всеми конечностями и извиваясь как ящерица. Это мало был похоже на передвижение по-пластунски, учили меня индейцы из племени апачи, зато скорость передвижения была в два раза быстрее, и со стороны казалось, что я как будто прилипаю к земле, буквально обволакивая каждую кочку.
        До примеченного кустарника я добрался за пару минут, тут было всего метров восемьдесят. Забравшись под кустарник, я высунул наружу ствол винтовки и осмотревшись в бинокль, в восхищении поцокал языком. Позиция была хороша, по-другому и не скажешь. Жаль, что долго мне на ней задержаться не дадут, быстро ответным огнём подавят, так что расстреляю один магазин и ноги в руки, благо позади кустарника удобная ложбина, по которой я сюда и добрался, в ложбине меня можно будет достать разве что только миномётом и никак иначе.
        Окинув через оптику диспозицию противника профессиональным взглядом, отметил восемь диверсантов, их я видел отчётливо, изредка меняя позиции, они азартно задавливали огнём старшину и его людей. Да и старшина стал подозрительно медленно вести огонь, как бы у него бойцов меньше не стало. В общем, окинув взглядом позиции противника, я приметил кто-где лежит и, убрав бинокль обратно в котомку, потом на это времени не будет, вскинул винтовку и быстро переводя ствол оружия с одного диверсанта на другого, произвёл серию из восьми выстрелов. Промахов не было, да тут докинуть можно было, сто восемьдесят метров. Всё, с нашей стороны берег был окончательно очищен от противника. Две с нашей что оставались в живых, шестеро с той.
        Сразу как пуля вошла под череп восьмого диверсанта, активно шевеля конечностями, я выбрался задом из-под кустарника и сполз в ложбину. Сделал это вовремя, расчёт одного пулемёта я уничтожил, вот второй, я только ствол видел, стал активно поливать мою позицию с другого берега, может и другие стрелки присоединились. Мне от этого ни холодно не жарко было, только труха стала сыпаться сверху и было слышно противный, но привычный визг рикошетов.
        Перезарядившись, вставив в приёмник новый магазин, активно шевеля локтями, я пополз дальше, мне нужно было добраться до следующей позиции. Тут мне стрелять не дадут, уверен эту позицию держат не менее пяти стрелков. К тому ж реально нужно поторопиться. Диверсанты тоже не дураки, вон как действуют и понимают, что перестрелка может длиться долго, а им нужно занять позиции на этом берегу, чтобы дождаться своих, поэтому логично, да что логично, уверен они уже перебрались через реку и сейчас обходят по флангам меня и позицию старшины. Тот кстати позиции так и не сменил, долбит с одного места. Судя по количеству выстрелов, у него осталось всего два активных стрелка. Если дальше так пойдёт, там они и останутся. Похоже с выучкой в Красной Армии совсем швах.
        Следующая позиция была далее, фактически на берегу реки, она меня устраивала, но как и на первой позиции меня там быстро сшибут, так что нужно незаметно определиться с самими важными целями, у меня всего десять выстрелов, открыть огонь и искать следующую позицию. Я её уже приметил, чуть далее у пенька удобное место.
        Осторожно выглянув, я окинул взглядом противоположный берег, не забыв осмотреться, немцы, что по флангам обходят, должны же скоро появиться, так что внимания я не ослабевал. Вторая позиция оказалась чудо как хороша, теперь я видел и расчёт второго пулемёта и ещё десяток диверсантов. Двое колупались под мостом, снимая заряды. Быстро распределив цели, я выкатился из ложбины и мгновенно открыл огонь. Сперва в воду упали оба сапёра, потом стих пулемёт, расчёт был выбит, уничтожил группу диверсантов из четырёх голов, один держал в руках бинокль, видно это был командир, ну и по рядовым стрелкам прошёлся. После чего тем же перекатом снова ушёл в ложбину, слыша, как с чавканьем впиваются пули в то место где я только что лежал.
        Снова активно извиваясь, я стал менять позицию. Да и старшина, заметив, что огнь диверсантов заметно стих, приободрился и стрелять начал чаще. Кстати не безрезультатно, когда я выбивал командную группу, то заметил краем глаза как, упав вскочивший в стороне диверсант, ему не от меня прилетело, факт.
        Следующая позиция была у пенька, однако задумчиво осмотрев её, я решил не выбираться из лощины. То, что тут позиция идеальная понятно не только мне, наверняка местность у пенька держат под наблюдением, подставляться так не хотелось, поэтому я пополз дальше, понемногу возвращаясь к своей первой позиции. Во время передвижения я не забывал поглядывать по сторонам и движение в кустах с моей стороны дороги уловил быстро, всё же видно послал командир диверсантов своих подчинённых в обход, вот они и добрались до меня. Как со сторон старшины не знаю, но у меня было трое. Вскакивать я не стал, просто слегка приподнявшись, дал серию выстрелов, положив всю тройку. Положил с гарантией. Правда и сам не уберегся, раздался одиночный выстрел с того берега и я почувствовал что висок начало саднить и там замокрело. Достав зеркальце, присмотрелся и скривился. Царапина сантиметров пять, борозда от пули был неглубокая, можно даже не перевязывать, просто обработать, но всё же была. Похоже, снайпер с той стороны работает. Видимо до этого он со старшиной перестрелки устраивал, то-то тот так быстро людей потерял, теперь
перебрался ко мне и вот почти подловил. Опытный сволочь и что плохо, я фактически заперт в этой ложбине. Ну и что, что немцев осталось чуть больше десятка, мне и этого хватит. Уверен всю протяжённость ложбины они держат под контролем, чуть где движение будут стрелять на поражение, надеясь зацепить меня. Вот такие дела и меня они не радовали. Однако особо я не расстраивался, найдём выход. Он всегда есть.
        Развернувшись, я пополз обратно, ко второй позиции, мне нужно убрать снайпера и у меня только один выстрел. Стреляли часто, но голос у снайпера был специфический, я не уверен, но вроде у него была такая же винтовка, как и у меня. А с какой стороны раздался выстрел, я приметил, сейчас нужно незаметно изучить ту местность, найти лёжку и убрать эту помеху. Снайпер может нам всю обедню испортить.
        Я вернулся на вторую позицию, снова аккуратненько воспользовался биноклем и кроме шести позиций рядовых диверсантов заприметил-таки место нахождения снайпера. Там для него всего шесть мест удобных для лёжек было, вот я все осмотрел и в третьей его и обнаружил. Дальше просто, я чуть привстал, понятно, что не профессионально, но у меня только один шанс, винтовка лягнула в плечо, и над головой снайпера вспухло красноватое облачко, а я не прячась, произвёл быструю серию из пяти выстрелов, положив пятерых из шести, что так же заприметил, после чего снова нырнул вниз. Что странно, по мне никто не стрелял. Не уж-то всех выбил?
        Сменив позицию, я лёг на спину и стал перезаряжаться, морщась от недовольства собой. Шестой смог уйти, нырнул в открытую дверь дзота, он находился на противоположной стороне, и спрятался внутри. Перезарядившись, я пополз к первой позиции, кустарника так уже не было, только измочаленные пулями остатки, но он не помешал мне в бинокль осмотреть весь берег с той стороны, после чего я крикнул:
        - Старшина! Слышишь меня?
        - Слышу, ты кто? - после недолгой заминки донеслось до меня.
        - Помощник. Я там половину диверсантов перебил, но один в дзоте на том берегу спрятался. С моей стороны трое с фланга обходили, у тебя кто был?
        - Пока не было. А ты молодец, здорово нам помог. Снайпер?
        - Снайпер… Я усмотрел позиции диверсантов, похоже, там один живой, если бы было несколько, я бы засёк. Нужно последнего выбить из дзота. Хватит гранаты, ну и мост рвать требуется. Сколько у тебя штыков осталось?
        - Я и ещё один боец. Ещё двое могут вести огонь с места.
        - Мы тебя прикроем, нужно проверить позиции с той стороны.
        - Снайпер?
        - Его уже нет, я ему голову отстрелил.
        - Всё равно как-то боязно.
        - Старшина не бзди, вперёд! - рявкнул я.
        Эхо изменяло мой голос, было слышно, что он звонкий, но и только, однако командные интонации сделали свой дело, перебежками старшина и ещё один боец стали сближаться с мостом. Кстати, сам старшина имел повязку на плече, которой до боя не было, видно его зацепило, судя по пятнам крови серьёзно, но он всё равно считал себя активным штыком. В принципе, снова молодец.
        Заметив тень движения в двери дзота, я тремя выстрелами загнал диверсанта обратно, чтобы тот не мог подстрелить кого-то из наших. Ну его. Так я и задавливал его огнём. Сам старшина добрался до окопов с этой стороны и стал их осматривать, там же он поменял свою винтовку на «ППД», не знаю уж чей, диверсантов, их тела и на нашем берегу были, или охраны моста. Дальше просто, старшина стал бить короткими очередями по открытому проёму, его боец пробежал по настилу моста и швырнул в открытую дверь гранату. Этим бой и закончился. Меня беспокоила вторая группа которую командир диверсантов просто не мог не послать, они должна были выйти к старшине, а их почему-то не было, вот я и решил пробежаться, пока старшина с бойцом проверяли окопы с обоих сторон берега в поисках выживших из охраны моста.
        На изучение этого вопроса у меня ушло минут сорок, следопытом я был ещё тем, в смысле учинили меня серьёзно, для меня следы как открытая книга, так что разобрался быстро. Когда я вернулся к мосту, спокойно взбежав на дорогу и подходя к дзоту с нашей стороны, четыре красноармейца и старшина вытаращили на меня глаза. Двое были без сознания и моего эффектного появления не увидели.
        - Ты кто? - удивлённо спросил старшина, перевязывая раненого. Я его раньше не видел, скорее всего он из охраны моста, из тех что отбивался с нашей стороны, так как со стороны противника там всех раненых диверсанты добили.
        - Ты не охренел? - удивлённо поднял я правую бровь. - Вместе же диверсантов давили. Я вас прикрывал с той стороны кювета.
        - Так это был ты?! - изумлённо спросил тот, никак не приходя в себя.
        - Я был, я. Бегал сейчас смотреть был ли охват с флангов с вашей стороны.
        - И как?
        - Было двое. Я нашёл место, где они топтались и прислушивались к звукам боя. Видимо они поняли, что их товарищей выбили, поэтому ушли.
        - Плохо, что ушли, - поморщившись, сказал раненый сержант из охраны моста. У него было ранение в грудь, а он ещё пытался говорить, внимательно слушая нас.
        - От пули не уйдёшь. Хорошая винтовка, - погладил я ствол «светки», после чего спросил. - Это все выжившие?
        - Да, всего трое, сержант, и двое бойцов, у всех ранения в верхнюю часть тела, плечи, голова, - придя в себя, кивнул старшина и вернулся к перевязке.
        - Пойду, посмотрю, что там с машинами, оружие сменю, эта «светка» вашего бойца, ну и проверю, что там немецкие сапёры натворить успели. Скорее всего, они просто взрыватели вынули. Мост рвать нужно.
        - Умеешь? - коротко спросил старшина.
        - Подрывник, - кивнул я и, держа в руках винтовку, направился по пролёту моста на противоположный берег. Мост был с деревянным настилом, но железный. Видно, что новый, крепкий. Быки из армированного бетона, секции из железа.
        Кивнув бойцу, что собирал оружие и переносил его на наш берег, я проверил машины. Та, что стоял впереди была изрешечена и в дело не годилась, а та что стояла за ней вполне ничего, нужно лишь одно пробитое колесо сменить, а то что там лобовое стекло прострелено, так это не страшно. Запустив двигатель, я стронул машину с места и поставил её рядом с первой, после чего заглушил. Нашёл инструменты, остановил бойца что собирал оружие и документы, его звали Витей и велел переставлять колёса на машинах, а сам сходив к лёжке снайпера, Витя его не заметил, снял с того неплохой хабар. Помимо «СВТ-40» в снайперском исполнении, мной было взято достаточно трофеев. Это двухлитровый термос, разгрузочная система, первоклассная оптика, и ранец с имуществом. В ранец я не заглядывал, убрал туда оптику и отнёс всё к мосту. Винтовку, из которой мне пришлось пострелять, я положил в общую кучу вместе с ремнём, а свой трофей отдельно. После этого я полез под опоры моста, мельком посмотрев как там дела у Вити. Он уже снял с грузовика заднее простреленное колесо, второе было целым, и сейчас снимал его с первой машины, там
было три уцелевших баллона. Работал тот споро, как оказалось, водителем он не был, трактористом работал у себя в колхозе, так что был подготовленным парнем. Прав он не имел, но за баранкой сидеть приходилось, так что уверен, с машиной он справиться, заодно раненых заберёт.
        Пока я возился с зарядами, моё предположение подтвердилось, сапёры немцев просто извлекли детонаторы, старшина, закончив с перевязками, направился к своим где вёл бой. Оттуда по одному привёл к мосту троих раненых, двои сами шли, хотя их и пришлось придерживать, одного он принёс на руках, и это с простреленным плечом. Силён.
        Я тоже достаточно быстро закончил, поэтому пробежавшись по цели, найдя пару обрывов, проверил подрывную машинку, после чего разматывая бухту провода, ушёл по дороге метров на двести пятьдесят от моста. Там забрал свой велик с сидором и откатил его на ту сторону, где в беспорядке лежали тела диверсантов.
        Сам бой длился минут пятнадцать, если считать мой поиск той двойки что не рискнула пойти в бой, и которых я подловил на переправе, утопив обоих, дав им дополнительный груз в виде свинца, то по времени с начала первого выстрела и когда я закончил, прошло полтора часа. За это время на дороге с обеих сторон реки так никто и не появился.
        - Ну что будем прощаться, старшина? - подойдя, спросил я.
        У того оказалось крепкое рукопожатие, ответил он неплохо.
        - Торопишься? - спросил он.
        - С минуту на минуту тут будут немцы. Эти диверсанты обычно захватывают важные объекты, перед тем как подходят манёвренные группы, так что не думаю что у нас больше часа. Там в двухстах метрах от моста лежит подрывная машинка. Тебе нужно всего лишь примотать один провод и крутануть ручку, после чего моста не будет. Я сейчас вам помогу погрузить раненых, трофеи и езжайте. Поторопитесь.
        - Ты не сказал кто ты.
        - Просто четырнадцатилетний паренёк. А фамилия меня простая. Александров, Артур Александров, - засмеялся я. - Всё, давайте грузиться.
        С погрузкой мы справились за пятнадцать минут, расположили всех раненых в кузове, сложили у борта вооружение и боезапас, старшина даже два «ДП» прибрал, и зенитку. Да-да, с нашей стороны была позиция тридцатисемимиллиметровой автоматической пушки. Расчёт у неё был выбит, но старшина знал, что к чему, под его руководством мы с Витей поставили зенитку на колёса и прицепили к грузовику. Даже пару ящиков со снарядами положили в кузов. После этого старшина сел в кабину и машина, завывая мотором, направилась прочь от моста, а я, перебежав на другую сторону, всё, что нужно я уже навьючил на велик, лишь сидор забросил за спину, сел в седло и покатил прочь. В ту сторону, где было отчётливо слышно даже не артиллерийскую, а ружейно-пулемётную перестрелку. Отъехав метров на триста, я встал и достал бинокль. На противоположном берегу стоял грузовик и старшина с Витей возились с подрывной машинкой. Буквально через минуту, мост дрогнул и в обломках металла и дерева взлетел на воздух. Когда пыль осела, я рассмотрел только бурлящую от падающих обломков воду и остатки быка, второго не было видно, скрылся под водой.
Одно хорошее дело сделано и это радовало. Помахав рукой бойцам, я покатил дальше по своим делам, а они по своим. У каждого был свой путь. Лишь одно я запомнил, старшина был Еремеев Егор, Витя, красноармеец Пушилин, а тот раненый сержант из охраны моста Дмитрий Демидов. Может, ещё встретимся, их данные я хорошо запомнил.
        Я знал, куда лежал дальнейший мой путь, поэтому налегал на педали, внимательно поглядывая на дорогу впереди. Тот лес, по которому я двигался вчера, и сегодня полдня до боя на мосту, похоже подходил к концу, деревья начали расступаться и впереди отчётливо был виден просвет опушки.
        Винтовка у меня была за спиной у сидора. Понятно, что немцы, если меня возьмут, могут мне эту винтовку в одно место сунуть, снайперов они не любили, поэтому я активно крутил головой, чтобы не вылететь на них. Пока получалось, дорога была странно пуста, хотя звук множества моторов слышно было отчётливо, причём этот шум движущейся колонны заметно приближался. Уж не та ли эта группа то должна была захватить мост и помочь диверсантам? Не знаю пока, не скажу.
        Кобрин оставался километрах в тридцати от меня по правую руку, но скорости я не снижал. Когда впереди показалась та опушка, и звук моторов стал отчётливо слышно, я покинул седло велосипеда и, толкая его за руль, повёл прочь от дороги. Мне эта встреча была ни к чему. Как я уже говорил, путь мой лежал в Брест, я хотел хотя бы краем глаза посмотреть, как там воюют наши парни, если будет возможность то хоть чем-то помочь, и одна идея у меня уже была. Однако сначала я собирался посетить место расположения двух арамейских аэродромов. Наверняка там уже побывали немцы, но я надеялся найти для себя уцелевшую машину. Да-да, я про «У-2». А аэродромов на моём пути имеется два, так что я был весь в надеждах.
        Я успел удалиться вглубь редкого леса метров на триста, когда на дороге мелькнуло несколько мотоциклов и туша бронетранспортёра передовой группы, почти сразу за ними пошли танки, бронетранспортёры и грузовики.
        - Опоздали голубчики, - хмыкнул я и продолжил движение.
        Наконец я разглядел первых окруженцев. Прячась в пшенице раскинувшегося перед опушкой леса поля, к нему двигалась довольно большая группа бойцов и командиров. Я насчитал человек шестьдесят, многие вооружены, но далеко не все. Некоторые были в робах техников. С учётом того что до ближайшего военного аэродрома было двенадцать километров, это было не удивительно, как бы это не были остатки БАО, с присоединившимися к ним немногочисленными группами стрелков.
        Опустив бинокль, я задумчиво цыкнул зубом. Судя по направлению движения окруженцев, в лес они войдут метрах в трёхстах от меня. Идея что недавно пришла мне в голову была неплохой, да что сказать отличной. Мне нужен лишь доброволец. Опытный, знающий все местные летательные аппараты доброволец-техник и я надеялся найти его в этой группе. Вот только как мне уговорить его пойти с собой? Кто будет слушать четырнадцатилетнего пацана? Вот именно что никто, пошлют куда подальше и пойдут дальше. Но попытка не пытка, если не получиться, справлюсь сам, без помощи.
        Устремившись вниз, прибирая руками и ногами по веткам, я спрыгнул на землю и, оставив велосипед прислонённым к дереву, снял с себя всё лишне, чтобы походить на простого паренька, и побежал на перехват окруженцев.
        Шли те, сторожась, но без головных и боковых дозоров, видимо и не подозревали, что так можно делать, науку движения по вражеской территории им явно никто не преподавал. Ничего, немцы научат. Кто тут командир я определил ещё когда сидел на дереве, лётный капитан тут командовал, поэтому подождав когда основная масса пройдёт, вышел из-за дерева и подошёл к нему.
        - Доброго дня вам, - сказал я.
        - Ты тут откуда?!.. - выпучил тот глаза. - Ты как сюда попал?!
        Понять его можно, вокруг только знакомые ему бойцы, а тут раз паренёк в гражданке, смотрит на него невинным взглядом зелёных глаз.
        - С учётом того как выдвигаетесь, меня всё больше и больше удивляет как немцы вас всё ещё не перехватили, - хмыкнул я, показав кривую улыбку.
        - Да тут кругом немцы! - взвился истерично капитан.
        Кстати, судя по нашивкам, он оказался старшим политруком, то есть служил по политчасти, а не был кадровым командиром. Но всё же кант на пилотке и петлицы у него были голубыми, да и эмблемы летунов имелись.
        - Где головной дозор, где боковые дозоры? Стадо, а не подразделение Красной Армии, - стал я отчитывать политрука, а заметив, что он начал открывать рот, возмущённо глядя на меня, добавил уже нужную информацию. - Мост впереди взорван, придётся переправляться. Вы сейчас как раз двигаетесь по ничейной земле, наши уже отброшены, лишь группы окруженцев вроде вас, да и немцы стали появляться, двигаясь по дорогам.
        Закончив, я осмотрел собравшихся вокруг окруженцев, некоторые были ранены, значит, я не ошибся, разглядывая их с дерева, были повязки на нескольких красноармейцах.
        - Когда же наши их остановят? - тоскливо спросил один из бойцов, на что я громко рассмеялся.
        - Это произойдёт не скоро. Вы ведь авиатор? Тогда можете себе представить, что после нескольких налётов вы лишились всей приграничной авиации и отражать налёты вам теперь практически нечем. Немцы бомбят походных армейские колонны, склады и технику. Приграничные войска разбиты и рассеяны, так что надежда на войска второго эшелона, но я бы на них не надеялся, отступать вам придётся долго. Нужно вернуть господство в воздухе, без него воевать очень проблематично, думаю, вы в этом уже убедились.
        - Ты кто? - прямо спросил политрук. А я думал, что он попытается заткнуть мне рот отповедью, но видимо начало войны что-то перевернуло в нём, и никаких газетных цитат о малой крови на чужой территории я не услышал.
        - Диверсант, профессиональный диверсант. У меня экзамены в училище по полевому ориентированию. Должен был на третий курс перейти, а тут война. Вот и развлекаюсь. Кстати, тот мост я взорвал, его немецкие диверсанты почти захватили, перебив охрану, пришлось повоевать.
        Вокруг раздался гул голосов, но смолк, когда я поднял руку.
        - Прежде чем расстаться я вас кое-чему научу. Двигайтесь по тылам противника только по нехоженым тропам, не выходя на дороги, на дороги можно выходить только в одном случае, чтобы пересечь их и делать это лучше ночью. К местным жителям не ходите. Они рады немцу и сдадут вас, в большинстве случаев конечно, ну или в спину выстрелят. Дальше, добывайте еду сами, в лесах, полях, ну или отбив у немцев, пересекайте реки вплавь и подручными средствами и, игнорируя броды и мосты, там будут засады. Только в этом случае у вас есть шанс живыми дойти до наших. Теперь по немцам и тем, кто подумывает, что в плену неплохо. Ошибаетесь, я уже общался с теми, кто попал к ним в плен и бежал. Есть и такие. Первое, раненых в плен они не берут, добивают на месте, на корм шла брюква сваренная на воде, ничего больше, рацион только один, ну и лагеря под открытом небом. Никаких бараков, спать на земле, ходить под себя, так как туалетов не предусмотрено, на любые волнения, огонь из пулемётов на поражение с вышек. Я взял в плен одного лейтенанта тыловой дивизии и тот сознался, что на такой объём пленных они не рассчитывали и
кормить их просто не чем. Запасы быстро тают. Поэтому сверху пришёл приказ, пленных уничтожать, кого травить, кого расстреливать. Уже появились расстрельные команды и это на второй день войны.
        Когда я умолк, обводя взглядом стоявших вокруг бойцов, кто-то глухо выругался. Первым пришёл в себя буквально раздавленный политрук:
        - И что же нам делать?
        - Идти к своим конечно же, - пожал я плечами. - Как я описывал идти. Но можно при этом устраивать диверсии на дорогах. Например, техника у немцев вся на бензине включая танки, а они перевозят горючее на броне в канистрах. Один выстрел зажигательной пулей и костёр. Стреляйте в водителей машин, убивайте их. Колонна встанет, на полчаса-час, но это время для наших отступающих войск, чтобы занять и подготовить позиции к бою. Стреляйте в танкистов, плевать на танки, чтобы подготовить опытного танкиста на это нужно много времени, а простого пехотинца за рычаги не посадишь. Пока вы будете двигаться по тылам немцев, устраивайте засады на небольшие группы, используйте захваченную технику и вооружение, особенно для засад их скорострельные пулемёты хороши. Это я про «МГ-34». Ваша задача не погибнуть зря, а выбить у немцев как можно больше личного состава. На пехоту особо внимания не обращайте, главное военные специалисты во всех областях…
        Говорил я ещё долго, и что странно, слушали меня со всем вниманием, как устраивать засады, на тех же мотоциклистов с помощью натянутой верёвки, или как используя гранаты устанавливать заряды или растяжки. В большинстве своём вокруг меня собрались технические специалисты и они понимали о чём я говорю.
        - Ты с нами не пойдёшь? - воспользовавшись заминкой, спросил политрук, пока я, отстегнув флягу, утолял жажду. Кстати пить хотели многие, поэтому моя фляга быстро разошлась по рукам и вернулась ко мне пустой.
        - Нет, у меня свои планы. Званием можете не давить, мне оно побоку. Тем более мы из разных ведомств, - ответил я. - У меня лишь одна просьба. Мне нужен авиационный техник. Лучше всего универсал, тот кто знает все типы самолётов. Лётчики есть?
        - Я лётчик, - подняв руку, вышел вперёд молодой, ему было лет девятнадцать сержант с голубыми петлицами на гимнастёрке и треугольниками в них же. - Сержант Евгеньев.
        - Вот, мне нужен техник и лётчик, - осмотрел я бойцов, многие отводили глаза, встречаясь со мной взглядом. - Кто согласен со мной повоевать? Обещаю при возможности потом доставить к нашим в целости и сохранности.
        - Я готов, - сделал шаг вперёд тот же сержант.
        - На чём летал?
        - На «ишачке».
        - Пойдёт, - согласился я, и снова осмотрел техников. - Ну так что, есть добровольцы?
        - А гори оно всё огнём, - махнув рукой, вперёд вышел мужчина лет сорока на вид в старом застиранном комбинезоне, под которым было видно гимнастёрку с треугольниками старшего сержанта, петлицы у него тоже были голубые.
        - Этого хватит, товарищ старший политрук, - сказал я капитану. - Думаю, вам стоит продолжить путь и пройти как можно большее расстояние. Немцев вам, конечно, не догнать, но шансы есть из-за уничтоженного моста… Бойцы, за мной.
        Те, кого я отобрал быстро попрощались со своими и последовали за мной, а остальные окруженцы направились к реке. Политрук, похоже, пропустил все мои советы мимо ушей, ни боковых, ни передового дозора не было, так и двинули общей толпой. Не дойдут, факт.
        Кто-то спросит, как так, раз и послушались четырнадцатилетнего паренька. А ведь была причина. Я ведь не зря так долго описывал все их будущие мытарства на территории подконтрольные немцами, даже дал политруку перерисовать с моей трофейной карты кроки. Разговор я вёл спокойно, но в интонации моей речи нет-нет да проскальзывали командные нотки. А такие нотки нужно ставить, и ставить долго. Вон даже политрук тянулся, когда я обращался к нему и проверял форму, всё ли у него застёгнуто. То есть дал понять всем окруженцам что не смотря на возраст, опыт командования у меня просто огромный. А с учётом той растерянности, в которой они пребывали, я для них как свет для мотылька. Правда, возраст всё же играл своё, поэтому я не удивился, что согласилось всего двое.
        Пока мы шли к велосипеду, я решил опросить своих новых подчинённых, а они явно перешли в ранг подчинённых, я им это ясно дал понять.
        - Представьтесь, кто такие, где служили, какой техникой владеете, включая наземную.
        Оба оказались из одного истребительного полка, только служили в разных эскадрильях. Техник ремонтировал все истребители, а у них в полку была сборная солянка, от «Чаек» до «Мигов», были и «ишачки», всего четыре типа истребителей. Уж не знаю кому пришла такая мысль в голову начать перевооружение на месте. Так вот, Пётр Кириллович, техником был отличным, знал все машины, более того умел водить мотоциклы и машины. Это хорошо. Сержант был пилотом «ишачка», сегодня утром его сбили в бою неподалёку от аэродрома, вернулся пешком, выпрыгнул с парашютом, а там бой, немногочисленная охрана и два расчёта зенитчиков отбивались от подошедших подразделений немцев. Вот политрук собрал тех кто выжил и приказал отходить к своим. А бой продолжался ещё полчаса, пока немцы не уничтожили оборону аэродрома. Технику уничтожить отступающие не успели. Сам сержант был вооружен «наганом», что находился в кобуре, ему как лётчику было положено личное оружие, а вот у техника кроме огромных кулаков ничего не было. Оружие у него осталось в ремонтной летучке, что сгорела, а во время бегства с аэродрома ничего подобрать он не
успел. Сначала их было человек тридцать, а чуть позже к ним стали присоединяться другие окруженцы. Несколько часов они просидели в овраге, а потом уже направились к лесу по полю, пока я их не обнаружил.
        К этому моменту мы уже подошли к моему лагерю, более того слушая авиаторов, я стал разводить костёр и повесил над ним котелок. Время было обеденное, сам подкреплюсь и их покормлю.
        - Как к вам обращаться? - немного смущаясь моего возраста, спросил Евгеньев.
        - Можно по имени, можно по званию из прошлой жизни, - ответил я и, заметив, что вода закипела, бросил крупу и принял из рук техника вскрытую банку тушёнки.
        - Как это? - хором спросили авиаторы.
        - Давайте я расскажу вам о религиях, что существуют на планете названной вами Земля. Высоцкий кстати хорошо об этом спел… Всё не буду, ни к чему это, но об индусах кратко расскажу. Так вот, по их мнению, душа умершего существа, будь то человек или животное не возноситься на небеса, а перерождается. Например, душа коровы вселяется в щенка, душа кошки в младенца-девочку, ну и тог далее, то есть после смерти нас вроде как ждёт новая жизнь. Я об этом мнении ничего против не скажу, так как результат перерождения перед вами. Просто по-моему личному мнению, о перерождении никто не помнит, это я о своей прошлой жизни, остаются только инстинкты.
        - Да-а, такое может быть. Техник в соседнем звене ну такой баран был, - покачал задумчиво головой Пётр Кириллович.
        - Подожди, получается ты помнишь свою прошлую жизнь?
        - Жизни, - поправил я его. - А так да, это у меня пятая жизнь, и всегда я умирал насильственным путём. То есть меня убивали. Травили, взрывали ну или сам подрывался. Причём возрождался я не в чужом теле, хотя это возможно по примеру одного моего не очень приятного знакомца, а в своём.
        - И какое у вас было звание?
        - Я был капитаном спецназа ГРУ, нас ещё боевиками прозвали. Чтобы вам было понятно, расшифрую по местным определениям. Спецназ ГРУ, это армейский осназ контрразведки. Я был ранен, мне оторвало обе ноги, но Батя, мой командир, молодец. Задним числом провёл представление мне на майора, так что списали меня по ранению в звании майора. Мне тогда тридцать с мелочью было. Так что можете обращаться ко мне товарищ майор, тем более звание мной честно выслужено было, запоздало только на пару лет.
        - А как вы погибли? - с живейшим интересом спросил сержант.
        - Дом мой взорвали. В будущем таких людей террористами будут называть. Я жил в Москве, они заминировали жилой дом в котором я жил и подорвали, погибло более тысячи человек. Все гражданские.
        - Но зачем? - спросил Евгеньев, побледнев лицом.
        - Они так ставили условия правительству страны, мол, если те не пойдут на уступки, взрывы жилых домов продолжаться.
        - Фашисты.
        Обед был готов, ложки были у всех, поэтому вприкуску с размоченными сухарями мы стали есть пшённую кашу сдобренную тушёнкой, каждый был погружён в свои тяжёлые думы. Когда котелок показал дно и ложки стали скрестись об него, Пётр Кириллович вытер ложку и, убрав её за голенища сапога, спросил, наблюдая, как я сыплю заварку в кружку, вода там уже вскипела:
        - Вы сказали, что в будущем, вы жили в будущем?
        - Да, в двухтысячном году, - разделяя на троих остатки печенья, кивнул я. - Если ты спрашиваешь об этой войне, то она была. Начало один в один как у нас.
        - И как это было? - спросил техник, Евгеньев напружинился, внимательно слушая наш разговор.
        - Так же страшно. Кадровая армия будет разбита за несколько месяцев и потеряет все территории, выйдут к своим из окружений единицы, большая часть или погибнет или попадёт в плен. Но они дадут возможности сформировать дивизии ополчения, они так же сгорая в боях, будут гибнуть десятками, но остановят немцев у Москвы, даже отбросят их на двести километров. Потом будут позиционные бои, наши командиры будут учиться бить немцев, будут крупные поражения, будут победы. Война закончиться в Берлине девятого мая сорок пятого года. Это у нас, не знаю как у вас будет.
        - Почему? - спросил лётчик.
        - Так я же тут, - спокойно пояснил я. - Кстати, по приказу Ставки Верховного Главнокомандующего в январе сорок третьего будут введены погоны и в обращения войдут такие слова как офицеры и солдаты, так точно и никак нет.
        - Вам надо к товарищу Сталину, рассказать всё об это, если это конечно, правда, - воскликнул летун.
        - Это правда. А рассказать… я уже рассказал. Письма отправил. С вашими правителями я встречаться не хочу, уже обжёгся один раз в одной из своих жизней, учёный.
        - Зачем вы нам рассказали, не боитесь, что сведения на сторону уйдут? - спросил техник, допивая чай, была его очередь, печенья мы уже съели и я пучком травы очищал котелок.
        - Нет, не боюсь. Это лишь слова, подтверждения нет. Кстати, двадцать восьмого немцы возьмут Минск. Так что через неделю сможете проверить сказал я правду или нет. Ладно, собираемся, пора действовать.
        - Что вы хотите делать? - спросил Евгеньев, пока техник пребывал в задумчивости.
        Собираясь и навешивая поклажу на велосипед я, не задумываясь, ответил:
        - Те части, что остались в Брестской крепости, дерутся в окружении до сих пор, и ждут помощи. Понятно, что её не будет, но хочу хоть как-то оказать им помощь и рассчитываю, что вы мне поможете. А помочь я собираюсь с неба, поэтому вы мне и нужны.
        - На аэродроме немцы, - напомнил сержант.
        - Вот это как раз меня мало заботит, главное чтобы там были «эрэссы», бомбы, топливо ну и рабочие аппараты конечно. Я пилот, ты лётчик, на пару мы там повеселимся, заодно помогая нашим парням в Крепости.
        - Но немцы?!..
        - Это не ваша забота. Напомню, я майор спецназа, осназа как у вас их тут называют, у меня огромный боевой опыт как раз в ведении таких боевых действий. Так что немцев я беру на себя, на вас вся авиационная техника, в этом старайтесь не подвести меня. Уже сегодня вечером я собираюсь совершить первый вылет. Это всё, выходим.
        Технику я передал кобуру с «Вальтером», тот быстро продел кобуру в ушки ремня, проверил оружие, и теперь был хотя как-то вооружён. Я же повесив винтовку на плечо, и взявшись за руль велосипеда, направился к дороге.
        - Там же дорога, - сообразил куда мы направляемся Евгеньев.
        - Именно. Мне нужна машина. Подойдёт и мотоцикл, но лучше машину.
        На обочине я спрятал авиаторов, отдав свою винтовку Петру Кирилловичу и забрав у него «Вальтер», работать я собирался в одиночку, поэтому и решил действовать двумя единицами короткоствольного оружия. Сам я был одет как простой паренёк, оружие за поясом сзади, взведено и готово к бою. Проверив маскировку парней, поправив некоторые огрехи, доведя её до совершенства, я вернулся на обочину и стал терпеливо ждать. Долго ждать не пришлось, видимо немцы остались у остатков моста, ожидая подразделение с понтонами, всё же тут была накатанная дорога, да и берег позволял навести понтонную переправу, но патрули в разные стороны выслало. Жаль что не машины, было два мотоцикла с шестью седоками при двух пулемётах.
        - Не вмешивайтесь, - велел я авиаторам, внимательно наблюдая, как из-за поворота показались немцы, стрекоча мотоциклетными моторами. - Я сам справлюсь. Вы только помешаете.
        Немцы подъехали ко мне, слегка притормозив и… не останавливаясь, последовали дальше. Я их не заинтересовал, поэтому выхватив оружие, я открыл огонь им вслед. Из «ТТ» по ближайшему экипажу, из «Вальтера» по дальнему. Положил пятерых, ранив шестого, мне нужен был язык.
        Мотоциклы никем неуправляемые остановились, один посередине дороги, второй съехал на обочину и скатился в кусты, заглохнув там.
        - Собрать оружие и документы, подготовить технику к движению, - скомандовал я, рванув к подранку. Это был солдат, что сидел за водителем, когда я его ранил, он отклонился, позволяя мне достать водителя.
        Спустившись на обочину я перевернул подранка на живот и связал руки, после чего похлопав по щекам, похоже у того был болевой шок, стал задавать вопросы, жёстко контролируя ответы. Авиаторы с несколько ошарашенным видом, собирали и укладывали в одну из люлек оружие, обоим я велел вооружиться «МП-40», их как раз и было две единицы и забрать боеприпас, «Вальтер» я не вернул, вместо него Пётр Кириллович выбрал себе «Парабеллум» одного из пулемётчиков. В общем, когда я закончил с допросом, авиаторы уже не удивлялись тому, что я знаю немецкий, оба мотоцикла находились на дороге. Тела были спрятаны в кустарнике, туда же унесли и шестого, которого я добил ножом.
        - Надеваем плащи, каски и следуем за мной, - велел я, занимая седло и запуская двигатель.
        В люльке моего мотоцикла были сложены все трофеи, включая мои вещи, сверху был положен велосипед. Авиаторы образовали экипаж второго мотоцикла, техник за рулём, Евгеньев за пулемётом, тот его быстро усвоил, клацая затвором, даже поменял пятидесятипатронную банку на ленту в двести патронов.
        Первым двигался я, авиаторы за мной. Сразу же свернув с шоссе на полевую дорогу, мы за час проехали десять километров и встали у рощи, до аэродрома оставалось около полутора километров, вдали уже виднелись строения и, кажется даже самолёты. Воспользовавшись биноклем, я действительно рассмотрел ряды боевой авиационной техники.
        Пока мы ехали, то не раз встречали немцев, даже один раз целый батальон был шедший пешим порядком. Я заранее предупредил о такой возможности авиаторов, так что они сперва конечно шугались, но потом, следуя моему примеру, даже приветливо махали рукой немцам. Типа мы свои. Плащи, каски и очки, спущенные на глаза, делали нас серой массой основных войск Вермахта и мы особо не привлекали внимания.
        Как только моторы были заглушены, Пётр Кириллович устало откинулся назад и, сняв очки, протёр мокрое лицо.
        - Да-а-а, теперь понятно чему вас там учат в будущем. Кто вот так вот сможет среди немцев кататься как свой?..
        Похоже, техник следом за Евгеньевым поверил в мои метанья по мирам, это хорошо, будет работать не за страх, а за совесть. Однако теперь о другом, остановился я по одной причине, я не знал территорию аэродрома, мне нужно было его описание с рисунком, трофейный блокнот и карандаш у меня были, к тому же требовалось выяснить, что где хранится. Естественно воевать с аэродрома я не собирался, но вывезти с него топливо и боезапас куда-нибудь в надёжное место было возможно. Главное чтобы нам хватило на два-три боевых вылета. Больше нам сделать не дадут, но и это не плохо. А потом уже можно направляться к своим. Дело я сделаю, посмотрю своими глазами на погибающую Крепость.
        Главное для меня, это сбросить на Крепость сообщение, что помощи не будет и чтобы выбирались они сами, своими силами. Ведь они ждали эту помочь, поэтому и сидели в крепости, дрались до конца, но помощи так и не дождались. А сейчас пока у них были силы, шанс был уйти на прорыв, главное чтобы они поверили мне, поверили тому сообщению, что я им сброшу. Причём сбрасывать собирался не в одном экземпляре, а в нескольких в разных частях Крепости.
        Стянув длинные мотоциклетные перчатки, я сказал:
        - Мне нужно знать расположение всех строений аэродрома, что где находится.
        - Мы с вами? - тут же спросил Евгеньев.
        - Не-е, я пойду один, вряд ли там больше взвода. Для меня они на один зуб, а вас терять не хочется, не зря же я вас с собой тащил. Держи бинокль, вон с крыши того здания, где часовой прогуливается, я подам сигнал, тогда подъедите. Если в течение двух часов сигнала не будет, уходите к нашим. Пётр Кириллович, для тебя у меня отдельное задание. Использовать будем «Чайки», припомни, где находятся уцелевшие машины, нам нужно две, где бомбы, топливо и другой боезапас, не забывайте про запчасти. Я там вижу немецкий тентованный грузовик, воспользуемся им, для перевозки имущества. Тебе сержант тоже задание, нужно укромное место подальше от дороги, куда можно добраться на грузовике, но с ровной площадкой способной принять «Чайки». Взлетим с аэродрома к Крепости, мы сюда уже не вернёмся, а отштурмовавшись, полетим к площадке, где нас должен будет ждать Пётр Кириллович. Вот трофейная карта, ориентируйся по ней. В общем, задания до моего возращения я дал, а пока вот, рисуйте схему строений, что и где находится.
        С описанием аэродрома и построек что там находились, часть была уничижена бомбёжкой, но ещё кое-что осталось, они закончили за пятнадцать минут, после чего, проверив оба пистолета, я спокойно направился прямо к аэродрому по небольшой тропке. Игра под ребёнка-подростка продолжалась. Главное подойти, а там уж я разберусь. Можно и скрытно выдвинуться, но на это нужно слишком много времени. На мотоциклах тоже риск связанный с потерей авиаторов, так что сам и только сам.
        Одно меня не особо порадовало, топлива на аэродроме было очень мало, всего десяток бочек. Ну для полка это действительно капля в море, а нам хватит, главное чтобы оно было на месте. «Чаек» в полку было полтора десятка, из них не менее пяти должно быть в полном порядке, не знаю как они наземный бой пережили. Так что надежда была, и не слабая.
        Я неспешной походкой сблизился со строениями. Внимательно оглядывая всё что видел. В прямой видимости был часовой в немецкой форме. Но их наверняка должно быть больше. Грузовик один у здания штаба, там же пара мотоциклов, значит немцев не более полувзвода. Уже легче.
        Часовой меня, конечно, видел, поглядывал изредка, но никаких действий не предпринимал, хотя я был готов нырнуть в траву, если он попытается снять карабин с плеча. Ну а то, что он обо мне предупредил, я был уверен на сто процентов.
        Вокруг была видна разруха, воронки от бомб, сгоревшие остовы боевых самолётов, наземной аэродромной техники, кучи мусора и тряпья, но всё же целые на вид машины были, я их видел вдали поля, там кажется, прохаживался часовой.
        Я направлялся к ближайшему строению, двухэтажной казарме, за ней была столовая, дальше штаб, по крыше штаба и гулял часовой, посматривая вокруг, ну а когда я скрылся от него за казармой то побежал со всех ног и одним слитным движением рванул в окно на первом этаже, зазвенев разбитым стеклом на полу. После бомбёжек ни в одном здании, ни осталось, ни одного целого стекла, я об этом знал и не ожидал ничего другого.
        Попал я в явную каптёрку, взяв наизготовку нож, подкрался к двери и, прислушавшись, выглянул. Никого не было, лишь было слышно, как кто-то говорил на немецком, причем, судя по тому что становилось всё отчетливее слышно, солдат что вёл беседу, приближался. Скорее всего, после сообщения часового-наблюдателя, командир оставленной тут охраны, наверняка он в звании фельдфебеля, направил мне на встречу солдата, а судя по тому, что он вёл беседу, их сюда пришло двое.
        Находился я в коридоре, дальше было видно длинный зал с множеством коек казармы. Подкравшись к лестнице на первый этаж, я выглянул в холл, где были распахнутые двери наружу и откуда были слышны голоса. Теперь уже двоих. Когда мелькнула тень, я спрятался за угол, готовясь к атаке. С оценкой ситуации я не ошибся, их было двое. Наверняка ведь командир одного послал, не группу же отправлять брать подростка, а второй скорее всего увязался сам. В принципе нормально. Одного положу, другой и для допроса сгодится. Интересно они из той же моторизованной дивизии, что рвалась к мосту, и где я взял пленного? Тот особо рассказать ничего не смог, лишь номер части и задачу поставленную им непосредственным командиром. Лишь упомянул, что немцы Кобрин взяли с большими трофеями и пленными.
        Солдаты нападения не ждали, чиркнув одного по горлу и пока он, упав, скрёб каблуками сапог пол, вырубил второго и потащил его каптёрку для допроса. Следовало поторопиться, их быстро хватятся, а мне нужно знать количественный состав немцев, что заняли аэродром. Сил тут явно немного, но всё же требовалось уточнить, чтобы никто не ушёл и не позвал помощь. Нам нужно хотя бы часа два чтобы отправить Петра Кирилловича на грузовике в то место, которое подберёт Евгеньев, ну и вылететь к Крепости.
        Пленный быстро сломался и я получил те сведения, что мне были нужны, поэтому хладнокровно отправил его в мир иной. Вытерев о форму немца нож, я направился на другую сторону казармы, к той стороне, где она соседствовала со зданием столовой. Язык подтвердил, что они из той же моторизованной дивизии, но из роты тылового обеспечения. Тут их тринадцать человек с унтером во главе, трое на часах, остальные отдыхают. Расположились они в штабе. Один часовой был на крыше, другой на стоянке уцелевшей техники, охранял новейшие истребители «Миг», до прибытия комиссии из Люфтваффе, ну и один охранял пленных. Мне это заинтересовало, оказывается было два десятка пленных что взяли на этом же аэродроме, тяжелораненых добили, остальных заперли на пустом продовольственном складе, там и находился третий часовой. Вот такие дела.
        Незаметно покинув казарму, часовой на крыше был на другой стороне, судя по хрусту жестяной крыши, тот, что охранял пленных, смотрел в другую сторону, а тот, что находился на стоянке, меня не видел, это позволило мне обойти кухню и так же через окно попасть в здание штаба. К моему удивлению немцы банально дрыхли, спали как сурки после плотного обеда, так что прирезать их во сне мне труда не составило, ни один не проснулся. Подсчитав подрезанных, я задумался, двоих я положил сразу, трое на часах и тут семеро, получается двенадцать, где ещё один? Не хватало как раз фельдфебеля.
        Обыскав все помещения штаба, я нашёл его в кабинете командира полка листавшего карты, так что унтер отправился следом за своими и солдатами. Потом я поднялся на чердак, подошёл к смотровому окну и метнул нож в наблюдателя.
        Поднялся на крышу, проверил патрон в патроннике карабина и вскинув его к плечу произвёл два выстрела. Сперва в того что находился вдали, у стоянки самолётов, а потом и второго, у сарая с пленными. Тот пытался прыжком уйти за угол, но моя пуля окончательно прибила его к земле. Помахав парням карабином над головой, те меня видели, я спустился вниз.
        В это время моё внимание привлекли хрипы в одной из комнат на первом этаже, и я рванул туда, держа наготове пистолет. Там я обнаружил пустой радиоузел, лишь шумела на волне включенная радиостанция. Видимо тот второй солдат, которого я положил в казарме, слушал эфир и решил присоединиться к приятелю. Подойдя, я покрутил настройки и внезапно услышал усталый монотонный голос радиста:
        - Я Крепость… Я крепость… Прошу помощи. Я Крепость… рошу помощи…
        Замерев, я слушал этот голос, звучащий среди помех, в нём кроме безмерной усталости была отчётливо слышна мольба. Подкрутив настройки радиостанции, я вздохнул, ещё держатся ребята.
        - Продержитесь ещё пару часов, а там уж хоть как-то мы вам поможем, - вслух прошептал я.
        Отвечать я не собирался, немцы чётко контролировали эфир и могли с лёгкостью перехватить передачу. Я не хотел, чтобы нас перехватили над Брестом «мессеры».
        Выключив радиостанцию, я направился наружу, там как раз был слышен рёв моторов обоих мотоциклов. Евгеньев не умел управлять трёхколёсным транспортным средством, хотя автомобили водил, но видимо Пётр Кириллович ему на пальцах показал и тот смог доехать. Не бросать же технику.
        Забрав свою винтовку, посмотрел как там часовой на дальней стоянке, всё ещё лежит не шевелясь, похоже выстрел точный, и мы все втроём направились к сараю. Механик сбил с сарая замок и, распахнув дверь добродушно пророкотал:
        - Выходил честной народ, свои.
        - Кириллыч, ты никак? - услышал я изнутри, и оттуда потянулись освобожденные военнопленные. Выстрелы они, оказывается, слышали, да видели в щель как упал их часовой, вот и ждали, когда их освободят.
        Наблюдая, как радостно обнимаются освобожденные и мои подчинённые, один уже поднял карабин часового и как раз снимал пояс с боеприпасом, поэтому я решил поторопить события:
        - Внимание, стройся! - рявкнул я.
        Мои-то сразу послушались, а вот остальные, хотя по привычке и вытянулись, но строиться не спешили. Успели рассмотреть, кто ими командует.
        - Это ещё что за чудо? - озадаченно спросил один из освобождённых, с «пилой» старшины в петлицах. Причём был он не авиатором, общевойсковые эмблемы были в петлицах. Скорее всего он из охранного взвода, ну или зенитчик. Пётр Кириллович уже успел мне сообщить, что эти подразделения были приданными.
        - Евгеньев, - приподнял я правую бровь.
        - Я, товарищ майор, - сделал тот шаг вперёд из шеренги из двух человек.
        - Слушай приказ, бегом к стоянке самолётов, отбирай две машины, смотри, чтобы на обоих были направляющие для реактивных снарядов.
        - Так они на всех есть, товарищ майор, - тот же отозвался сержант.
        - Выбирай две машины, - велел я и тот со всех ног рванул в конец поля, а я же велел. - Старшина постройте людей.
        Тот не знал, как ему быть, подчиняться ли моим приказам как это делают явно знакомые ему бойцы, или всё же послать меня подальше, однако механик продолжал стоять навытяжку, приказа вольно я ему не давал, поэтому поморщившись, он приказал строиться. Пройдя мимо шеренги, я велел:
        - Лётчики, шаг вперёд.
        Вперёд вышли два сержанта, судя по тому, что именно они обнимались с Евгеньевым, то скорее всего они приятели или из одного училища. Сам сержант всего месяц как прибыл в часть.
        - Представьтесь, сообщите, на чём летали.
        - Сержант Харитонов, пилот «Чайки», - сделал шаг вперёд крепкий невысокий светловолосый паренёк лет двадцати на вид.
        - Сержант Баринов, пилот «И-шестнадцать», - сообщил другой, высокий и не складный, но с каким-то добродушным лицом. Такие лица ещё лошадиными называют.
        - Вы двое, бегом к тем мотоциклам, там среди вооружения в люльке две кобуры с трофейными пистолетами. Вооружайтесь и бегом следом за Евгеньевым. Приказ подготовить к вылету четыре «Чайки», загрузить боезапасом, топливом, механиков я к вам сейчас пришлю. Бегом.
        Те сорвались с места, быстро вооружились, сбили складки гимнастёрок за ремни назад и, придерживая пилотки, побежали за сержантом. Тот за это время уже достиг стоянки и работал на месте, осматривая машины.
        - Бойцы подразделения охраны и зенитчики, шаг вперёд, - велел я.
        Вышли шестеро, среди них был и старшина. Осмотрев бойцов, двое были ранены и кое-как перевязаны, поэтому я обратился четверым другим:
        - Старшина, направьте бойца на часы на крышу штаба, пусть наблюдает за окрестностями, туда же один из пулемётов снятых с мотоцикла. Вооружайтесь.
        - Есть, - козырнул тот и стал командовать.
        Пока бойцы вооружались и, скрывшись в здании штаба, поднимались на чердак, я велел всем раненым присесть в тени, ими скоро займутся. Дальше просто, механиков и техников я отправил следом за лётчиками, выделив им два мотоцикла, семеро как раз уместились, не пешком же им бегать, не молодые чай, все в возрасте. Приказ у них был тот же, подготовить технику к вылету. Остальным я раздал другие задания, старшина организовал оборону и цепь постов-наблюдения, другие бегали по аэродрому и искали уцелевшую технику, нашли две «полуторки», вот в кузова грузового «Опеля» и этих «полуторок» и начали грузить всё самое для нас ценное. То есть авиационное топливо, боеприпасы и бомбы, так же подчистили склады, забрав продовольствие с лётными пайками. На складах я нашёл приличное количество новеньких канистр, муха не сидела, всего двадцать штук. Зная о бедственном положении гарнизона крепости, особенно о недостатке воды, я решил хоть так им помочь. Капля в море конечно, но хоть почувствуют, что о них знают и помнят. Может из-за этой помощи они поверят в то, что из Крепости нужно уходить, причём уходить срочно,
прорываясь в леса.
        Организацией сброса канистр и продовольствия, бомбы мы брать не будем, я возложил на Петра Кирилловича, а тот, подумав, вызвал молодого парнишку, как оказалось укладчика парашютов, который дружил с головой, и поставил ему ту же задачу. Теперь уже паренёк озадаченно чесал затылок, думая как сбросить гарнизону воду и продовольствие и не повредить канистры. Судя по тому, как у него прояснилось лицо, какая-то идея пришла ему в голову, и он унёсся в сторону складов с вещевым имуществом, где хранились парашюты.
        Сам я носился по аэродрому сайгаком, нужно было организовать нормальную медпомощь раненым, их было шестеро, организовать питание всех бывших пленных, они не ели с утра, а время было четвёртый час. Подготовить колонну к отправке, причём требовалось снять с немцев форму, поедут они ряженными и без меня, вот это всё я и организовывал. Страшим колонны назначил Петра Кирилловича. За охрану отвечал старшина Главнюк.
        Евгеньев уже доложил, что четыре машины подготовлены, оставались последние работы, да ещё требовалось как-то прицепить к бомбодержателям канистры и продовольствие, реактивные снаряды уже на направляющих, по три с каждой стороны. На «Чайках» было по два бомбодержателя, на каждый планировалось закрепить две канистры с водой и два вещмешка с тушёнкой. Высококалорийная еда должна помочь им продержаться. Сидоры уже наполнялись, да и канистры тоже. Машины были практически загружены, к «Опелю» даже прицепили топливозаправщик с простреленным мотором, но целой ходовой, а в нём было полбочки топлива. Дырки заткнули щепой. Ну и двенадцать бочек с топливом и маслом уместились в кузовах «полуторок», туда же грузили реактивные ракеты, бомбы, боеприпасы к авиационным пулемётам, продовольствие и канистры с водой. Воздушный рейд к Крепости у нас будет не один.
        Перед вылетом я узнал, что там сделал уникум парашютного спорта. Всё оказалось просто, по три выпускных парашюта, привязанные к канистрам и вещмешкам стропами, сбрасываются стандартно, как бомбы. Паренёк просил делать это не ниже ста метров, не то всё побьётся. Оснастить этими нужными Крепости «бомбами» он успел всего две машины, но ему помогало девять человек, так что через двадцать минут обещал закончить.
        - Полшестого, - мельком посмотрев на часы, сказал я. - Поторопись.
        Сам я направился в штаб на мотоцикле. Там заняв кабинет командира полка, начал писать письма. Ну как писать, среди уцелевших как-то затесался полковой писарь вот он на машинке и стал писать приказы. Потом я подписывал их, ставил полковую печать, она была тут, подготовив восемь сообщений о ситуации на фронте и приказы на оставление Крепости. Помощи не будет.
        Все конверты были убраны в сидоры с тушёнкой, уж их точно найдут. Когда всё было готово, мы подождали, когда колонна уйдёт, место для временного аэродрома было подобранно, мы после вылета направимся туда, после чего проверив парашюты, друг у друга, стали залезать в кабины боевых машин. Пока колонна уходила, мы дали парням полчаса, Евгеньев с плохо скрытыми следами удивления показывал мне сидевшему в кабине «Чайки», какой прибор за что отвечает. Поглядывал он на меня с сомнением, однако моя память разведчика не подвела, я запомнил с первого раза и повторил всё, что он мне сказал.
        - Вы точно сможете управлять этим истребителем? Машина серьёзная, ошибок не прощает? - спросил сержант.
        - Не боись сержант, я не подведу, главное вы выведите меня на Крепость и на примере покажите, как надо штурмовать вражеские позиции. Главное по своим не бейте, им там и так тяжело.
        - Понял, сделаем.
        Радиостанций в машинах было всего две, в моей и Евгеньева. Мы были ведущими пар, остальные ведомыми. Работать мы должны были парами. Мне дали сержанта Харитонова, как опытного пилота этих машин, тот должен прикрывать меня на случай появления истребителей противника. Наземную штурмовку я ещё проведу, а вот воздушный бой уж извините не смогу, знаний не имею.
        Наконец время, которое мы дали парням из колонны, истекло, те должны были под видом трофейной команды немцев выдвинуться в сторону нужного квадрата и начать сооружать там замаскированный аэродром, тут восемь километров всего, так что надеюсь, они уже преодолели половину пути и скоро будут на месте. Так что пора и нам поработать. Сделав отмашку рукой, я опустил на глаза свои навороченные лётные очки с зеркальным покрытием, снятые с тела немца. Взревели моторы истребителей-штурмовиков и после недолгого прогрева моторов, парами, мы пошли на взлёт. Опыт управления такими машинами я, конечно, не имел, но разницы особой не было, что «Сесна», что «Чайка», так что я быстро догнал и полетел неподалёку от пары Евгеньева, Харитонов от меня не отставал. Немного напрягало то, что кабина была открытой, ветер бил в лицо и небольшой плексигласовый козырёк впереди не помогал, однако ничего, приноровился.
        После нашего взлёта, двое оставшихся техников начали жечь подготовленную к уничтожению технику. Чтобы ничего не осталось врагу. Потом в немецких мундирах на мотоцикле они должны последовать за колонной Петра Кирилловича. Когда мы поднялись на высоту полкилометра, я обернулся, над аэродромом уже стояли чёрные клубы дыма горевшей техники. Молодцы ребята, всё исполнили как надо. Они просто бегали с факелами и поджигали пропитанные маслом и бензином тряпки, брошенные или в кабины или под самолеты. Жгли всё, и уцелевшую и повреждённую технику. Ничего не должно было остаться.
        Летели мы на высоте полукилометра, на крейсерской скорости. Где Крепость Евгеньев знал, он рядом три воздушных боя провёл, так что вёл уверенно. Кстати, на счету сержанта один сбитый «Юнкерс», остальные такими успехами похвастаться не могли, раньше машины потеряли, но зато участвовали в штурмовках немецких войск, так что какой-никой, но опыт у них был.
        Когда впереди показали несколько тонких струек дыма и два вполне себе крупных чёрных столба, я сглотнул ком в горле и понял, что мы приближаемся к Бресту. Вот оно, тот самый час икс. Радист что нашёлся среди освобожденных пленных, настроил наши рации на туже волну, что работала радиостанция в Крепости, многие слышали те мольбы о помощи, специально ходили в радиоузел, но мы не отвечали. Поэтому когда вдали показались дымы, я прижал ларингофон к горлу и стал вызвать радиста гарнизона:
        - Крепость, Крепость, я Орёл, ответьте приём?
        - Орёл-Орёл, я Крепость, - захлёбываясь словами, ответил радист, пока мы летели, тот молчал, видимо берёг батареи. - Орёл, срочно требуется помощь гарнизону Крепости.
        - Крепость, мы на подходе. Немедленно обозначьте сигнальными ракетами или трассирующими пулями строения, где засел противник. Ждите подарки с неба. Восемь единиц. Помощи не будет. Повторяю, помощи от командования не будет, прорывайтесь сами. Приказ мы сбросим, готовитесь принять его. Приём.
        - Орёл, я Крепость, вас понял. Ждём вас. Приём.
        - Крепость, я Орёл, у вас минута, мы на подлёте. Приём.
        Под нами уже были улицы Бреста, когда неожиданно для меня пара Евгеньева свалилась на крыло и пошла вниз. Общаясь, я как-то упустил, что мы уже были на месте, и теперь стало понятно, почему первая пара атаковала. Было видно, как из нескольких задымленных строений начали быть трассирующими пулями, ракет я так ни одной и не дождался, видимо их не было в наличии.
        Немного нервничая от волнения, я повёл машин вниз, так же свалив её на крыло, и направляя не на одно из зданий, а на площадь. Там как раз шла атака, при поддержке трёх танков, немецкая пехота атаковала одну из казарм. Направив прицел на два танка, они шли рядом, я выпустил разом все реактивные ракеты. Думаю, чудо было что я попал, один вспыхнул, другой лишился башни, но я едва успел вывести истребитель из пике, чуть не чиркнув днищем о землю. Так и подарки гарнизону можно потерять.
        Поднимая машину в небо, я огляделся и успел рассмотреть, как исчезает в разрывах реактивных снарядов третий танк, это Харитонов отстрелялся. Мы уже определись, где сидели наши, а где немцы, поэтому разворачивая самолёт для сброса подарков, я снова вызвал радиста гарнизона:
        - Крепость, я Орёл, скидываю подарки в районе подбитых танков, принимайте. Вам четыре. Приём.
        - Орёл, я Крепость, тебя понял. Приём.
        В полукилометре от нас пара «Чаек» Евгеньева, делала тоже-самое. Они помогли другой части гарнизона отсечённой от своих, огнём ракет и пулемётов, а так же сбрасывая подарки. Я нажал кнопку сброса на двухстах метрах за пятьдесят метров от той казармы, распустив по три выкидных парашюта, продовольствие и вода начали опускаться, однако я ошибся, и те опускались на площадь где залегли немцы, нашим до них было не добраться. Не лучше отстрелялся и Харитонов, его груз лёг перед казармой. Не бомбардировщики мы, да и сбрасывали не бомбы.
        Однако бойцов гарнизона это не остановило, выпрыгивая из окон и выбегая из дверей, падая сраженные пулями, они бежали к канистрам и вещмешкам. Поэтому чтобы не было бойни, я развернул «Чайку» и мы ведомым атаковали тех, кто залёг в воронках и за любыми укрытиями на площади, расстреливая их из пулемётов, у меня их было четыре. Да и командиры этой казармы, пользуясь нашей помощью, подняли всех кто мог ходить в атаку. Так что наша помощь была существенной. Сам я работал по площади, сделав довольно результативный заход, а вот Харитонова направил уничтожить обложенные мешками с песком пулемётные точки на другой стороне площади. Тот одним заходом подавил две. А их было восемь, так что следующим заходом я присоединился к нему, всё равно на площади шла рукопашная схватка и стрелять я не мог.
        В этот заход пулемёты мы подавали, после чего я скомандовал сбор, и направил свою машину прочь от Крепости, чуть позже нас догнала пара Евгеньева и заняла место ведущих перед нами.
        - Орёл, я Крепость, подарки получили… Спасибо братцы, - донеслось до нас, когда мы возвращались. Приёмники были у всех, только передатчики у нас с Евгеньевым, поэтому радиста гарнизона слышали все лётчики.
        Только удалившись от Крепости, я понял, какое чудовищное напряжение держало меня, поэтому стал делать лёгочную гимнастику, она мне очень хорошо помогала прийти в себя, но всё равно, я весь покрылся потом, пропитав им нательное бельё и лётный комбинезон. Сам я ничем не отличался от лётчиков, что пилотировали другие машины, такой же синий лётный комбинезон, такой же шлемофон, кобура с пистолетом на боку. Разве что очки были свои, зеркальные.
        Подняв очки, я рукавом вытер мокрое лицо, хорошо меня так адреналин шибанул, весь промок, пить теперь вот хотелось. «Чайка», а я управлял одной рукой, стала сперва уходить вниз потом вверх, отчего тут же последовал запрос от Евгеньева. Но я его успокоил, сказал, что всё в норме. Отходняк у меня.
        К этому моменту мы были на месте и как договаривались, получили солнечные зайчики от механиков, значит всё в норме. Они на месте - немцев нет. Летели мы на бреющем до аэродрома подскока, метрах в пятидесяти от земли, именно поэтому сержант заволновался моими манёврами, так что я надеялся, что аэродром не скоро обнаружат. Первой на посадку пошла пара Евгеньева, а потом уже мне пришлось поднапрячься, но сел я нормально, на три точки, даже без «козла» который мог быть. Впервые пилотирую такую машину и совершаю посадки.
        Управляя истребителем, я подогнал его к деревьям, где были видны силуэты грузовиков, после чего заглушил мотор, устало откинувшись на спинку.
        - Товарищ майор, как вы? - побежав и забравшись на крыло, спросил Пётр Кириллович.
        - Устал просто, - устало улыбнулся я. - Вылет сложный был. Готовьте машины к следующему вылету.
        - Что, снова полетите?! - удивился тот. Видимо пока так не делали.
        - Да, там в стороне артиллерийские батареи, гаубичный дивизион похоже, нужно его уничтожить. Пополняйте боезапас, в этот раз вешайте бомбы. Тут недалеко, успеем слетать. Может и на третий вылет сил хватит, ещё продовольствия и воды им скинем. Чтобы сэкономить время, топливом не заправляйте, у нас больше полбака, хватит на ещё один вылет.
        Пётр Кириллович, не отходя от моей машины, отдал несколько приказов, отчего все свободные техники и механики засуетились, начав перетаскивать от машины длинные ящики с ракетами и другим боеприпасом, а механик вернулся ко мне.
        - К нам пограничники присоединились, восемь человек, двое раненых на носилках. Мы их накормили, помогли с боеприпасом. Старший у них старшина. Все кто выжил на заставе, трое контужены серьёзно. Будете говорить с ними?
        - А то, - почувствовав прилив сил, кивнул я, после чего с помощью Петра Кирилловича покинул кабину и, сняв парашют, направился к деревьям.
        Старшина-пограничник не выглядел удивлённым, видно ему уже описали всё, что можно обо мне, поэтому я наткнулся только на заинтересованный изучающий взгляд.
        - Нравлюсь? - спросил я у него.
        - Скорее удивляешь, - покачал тот головой.
        Старшина был ранен, поэтому покачивал осторожно, фуражка была надета на забинтованную голову, был виден только один глаз, другой находился под повязкой. Она была свежей, видно его уже тут нормально перевязали.
        - Кто ты и откуда спрашивать не буду, да и неинтересно это мне, но просьба у меня к тебе есть. Возьмёшь под командование авиаторов? Нужно колонной, ночью уехать как можно дальше, пока хватит топлива, а его на полторы сотни километров имеется запаса.
        - До ближайшего брода доедем, там на немцев наткнёмся и всё.
        - Вполне возможно, но поедите ряженными, дальше уничтожите технику и пёхом. С ранеными я вам помогу, заберу с собой.
        - Это как? - искренне удивился тот. - У меня один тяжёлый, дорогу может не выдержать.
        - Я уже дал своему механику подготовить лежащие-пассажирские места на крыльях, а чтобы их не сдуло, там будут страховочные ремни. Пристегнувшись, переждут весь полёт. Специально на малой скорости полетим. Четыре машины, значит на пределе загрузки восемь человек. Механика своего беру и семерых раненых. Так что старшина готовь людей, раненых оставляйте тут вместе с моим механиком, а уж завтра мы вылетим к своим, топлива должно хватить. Вы же выдвигайтесь как только стемнеет. Всё ясно?
        - Ясно… товарищ майор, - с запинкой ответил тот.
        Посмотрев, как работают техники, заправляя пулемёты блестящими патронными лентами, я понял, что время у нас ещё есть и, отведя его в сторону, стал учить, как двигаться по вражеской территории. Даже дал совет по нанесению ударов по коммуникациям немцев. Заодно подарил ту немецкую карту, там все броды и мосты были указаны. По первому времени по ней пойдёт, а когда от техники избавиться, по дремучим лесам двинет. То, что на дорогу нельзя выходить он усвоил от меня отлично.
        После старшины моим вниманием завладел мой ведомый:
        - Товарищ майор, хотелось бы поговорить об уровне вашего пилотирования, - немного смущаясь сказал тот.
        - Что-то не так? - удивился я.
        - Нет-нет, всё нормально. Просто меня удивляет что пока мы летели вы поначалу напоминали того кого впервые посадили за штурвал боевого самолёта, что в принципе и было, а вот над Крепостью после первой штурмовки, вторую вы исполнили неплохо, а уж когда пулемёты третьим заходом подавляли, так вообще классически заходили в атаку. Только больно уж вы снижаетесь низко, раньше из пике выводить надо.
        - Учту, спасибо, - благодарно кивнул я и посмотрел в сторону механиков.
        К этому времени, все четыре «Чайки» уже были готовы к вылету, им даже ТО успели провести, поэтому я скомандовал:
        - По машинам!
        Запустив моторы, мы подождали, когда вдали пролетит восьмёрка немецких бомбардировщиков возвращавшихся с задания и парами поднялись в небо. К нашему возвращению колонны тут уже не будет, поэтому мы заранее попрощались со всеми кто уходил. Как и договаривались, нам оставили раненых. Старшина тут поступил по своему, шесть раненых, двое пограничников было, и он так же одного своего парня оставил, из контуженных нам в помощь. Видимо для подстраховки, ну и чтобы присмотрел за нами. Слышал тот плохо, руки у него тряслись, но в принципе пригодиться.
        В этот раз полёт я как-то не запомнил, всё пребывал в думе о своих дальнейших планах, только и управлял машинально за парой Евгеньева, находясь от них метрах в ста. Поэтому я удивлённо моргнул, когда тот вышел на связь и, покачав крыльями, свалился на крыло, атакуя одну из батарей немцев, направленных в сторону Крепости.
        Мы же с Харитоновом пролетели дальше, и начали штурмовку другой батареи, никакого зенитного прикрытия у них не было. Опустив нос истребителя, я поймал в прицел все четыре орудия, а они стояли рядком как на параде, и нажал на клавишу пуска, отправив все шесть ракет в цель. Я снова не промахнулся, но причина была в том, что атаковал с минимальной дистанции, стреляя фактически в упор. Харитонов был прав, нужно раньше выводить машину из пике. С боевым разворотом выведя истребитель из штурмовой атаки, я посмотрел, что происходит на батарее. Уцелевшие артиллеристы, а они вели до этого огнь, разбегались, но было поздно, их накрыл залп Харитонова, завершивший штурмовку батареи, там даже взрыв был, рванул небольшой склад боезапаса, и загорелось две автомашины.
        Пора Евгеньева тоже неплохо поработала. Дымы и взрывы на месте нахождения гаубичной батареи виднелись издалека. Сержант, закончив работу, сообщил, что обнаружил небольшую автоколонну из шести грузовиков и получил от меня разрешение, начал штурмовать её, а мы с ведомым направились к третьей батарее. Там нас уже ждали, даже встретили огнём зенитного пулемёта. Это был «МГ-34» на зенитной треноге, но это им не особо помогло. Сперва Харитонов, я его пропустил вперёд, сбросил четыре пятидесятикилограммовых бомбы. Потом я сбросил две сотки. Бомбометание мы совершали с двухсот пятидесяти метров. Бомбы сержанта легли точно, кусты разрывов появились среди орудий, раскидав тех солдат из расчетов, кто был рядом, а вот я промахнулся, хотя целил именно в батарею. Мои бомбы пролетели дальше, одна легла у большой палатки, вполне возможно штаба дивизиона, снося его вместе с соседними палатками, и заткнув тот самый зенитный пулемёт, а вот вторая упала между двумя «Опелями», из шести стоявших рядком грузовиков. Дальнейшее меня удивило, рвануло так, что нас подкинуло метров на двести вверх. С трудом вернув
управление, «Чайка» готова была вот-вот рухнуть в штопор, я пробормотал:
        - Похоже, в машинах боекомплект для гаубиц был сложен.
        С Харитоновым всё было в порядке. Он снова пристроился мне в хвост, поэтому я направил машину дальше, тут была недалеко трасса, чуть позже нас догнал Евгеньев. Он уничтожил автоколонну бомбами и пулемётным огнём. Так что сейчас был фактически пуст, а вот у нас полный боезапас к пулемётам, это оружие мы ещё не использовали. Чтобы тот не зря жёг топливо, я отправил его левее по трассе. Будет наводчиком, если ему что попадётся вкусное, вызовет нас.
        - Орёл, Орёл, я Синица, наблюдаю крупную автоколонну без зенитного прикрытия выходящую из Бреста.
        - Синица, я Орёл, вас понял, контролируй небо, подхожу.
        - Орёл, я Синица, вас понял.
        Развернув свои машины, мы направились к Бресту, его было видно вдали. Колонна сбилась, грузовики, наливняки и другая техника начала съезжать с дороги, их спугнул Евгеньев, так что пришлось охотится на отдельные машины, я приказал атаковать наливняки. Топливо - это серьёзный ресурс.
        Оставив колонну позади, там было семнадцать чёрных столбов дыма, четырнадцать топливозаправщиков и три грузовика с бочками, мы направились на свой аэродром. Но не на прямую к нему, а как и в прошлый раз, сделав крюк, чтобы не навести на него немцев.
        Когда Брест остался позади, я вызвал радиста гарнизона:
        - Крепость, я Орёл, как слышите меня? Приём.
        Тот отозвался сразу. Видно запасные батареи в одном из подарков дошли до него.
        - Орёл, я Крепость, слышу тебя хорошо. Приём.
        - Крепость, я Орёл, уничтожен гаубичный дивизион дивизии, что вас штурмует, будет легче, держитесь братцы. Так же уничтожены несколько топливозаправщиков и грузовиков с боеприпасами. Приём.
        - Орёл, я Крепость, мы слышали ваши переговоры в эфире вовремя атак колонн. Всё слышали, и мат тоже. Приём.
        Смущённо ругнувшись себе под нос, матерился в эфире я, ответил:
        - Крепость, я Орёл. Немцы взяли Кобрин, наши войска откатываются вглубь своих территорий. Помощи не будет. Приём.
        - Орёл, я Крепость, вас поняли. Приём.
        Закончив с переговорами, я вернулся к полёту, летели мы так же на пятидесяти метрах, но как бы-то ни было, через десять минут были на месте и совершили вполне нормальную посадку, загнав свои машины под деревья и развернув их. Грузовиков и мотоциклов уже не было, старшина пограничник с редкой фамилией Ласточкин, увёл колонну.
        Несмотря на усталость, я продолжал действовать. Сам покинул кабину истребителя, скинул парашют, остальные лётчики тоже уже снимали парашюты, делясь тем, что они сегодня успели сделать, но я прекратил эту говорильню и поставил задачу по заправке техники и пополнении боекомплекта. И хотя до темноты осталось около часа, я решил совершить второй вылет к Крепости.
        Единственный наш механик занялся осмотром самолётов, найдя несколько пробоин в моей машине, это видимо близким взрывом боекомплекта батареи мне прилетело, ну и так по мелочи шуршал, а мы, пограничник стоял на часах, охраняя нас и раненых, пополняли боекомплект. В этот раз подарков было всего четыре. Только подвесили мы их на два самолёта, больше просто не было припасов, да и подготовить не успели, на другие машины подвешивали сотки. Пополнили запасы топлива, пригодилось горючее брошенного топливозаправщика, что мы уволокли из аэродрома. Но всё равно не хватило, в дело пошли бочки с топливом. Так что «Чайки» были заправлены под пробку.
        Как мы не торопились, начало темнеть, поэтому я поспешил отдать приказ о взлете, и мы почти сразу поднялись в небо, направившись к крепости. Пётру Кирилловичу я велел при нашем возвращении на подлёте зажечь на земле костры, полив на землю бензина, так мы сядем спокойно. Конечно, этот наш вылет был на грани фола, да и мы все так устали что валились с ног, но парням в Бресте нужна была помощь, поэтому я поторапливал ребят.
        - Крепость, Крепость, я Орёл, как слышите меня? Приём.
        - Орёл, Орёл, я Крепость, слышим тебя хорошо.
        - Крепость, я Орёл, иду с четырьмя подарками для вас. Подсветите. Немцам тоже гостинца имеются. Приём.
        - Орёл, я Крепость, понял тебя, ждём. Нужна помощь, подсветим на месте.
        - Крепость, я Орёл, две минуты. Держитесь ребята. Приём.
        - Орёл, я Крепость, ждём тебя. Приём.
        Всё же, как стемнело командование крепости, из тех что выжило, решилось на прорыв. Поверили, это радовало. На подлёте, мы рассмотрели активную стрельбу на одном из участков обороны, как раз стой стороны, откуда удобнее всего было вырваться. В других местах тоже стреляли, но не так активно, а тут натуральный бой шёл.
        - Синица, работай, - скомандовал я Евгеньеву, чтобы тот подавил точки обороны немцев, те не давали нашим вырваться из Крепости.
        - Орёл, я Синица, вас понял.
        Было уже темно, однако многочисленные огни пожаров освещали место действия, я понял, что бой шёл уже за той площадью, что мы штурмовали, видимо она перешла в руки наших. Именно на эту площадь, предварительно сообщив Крепости, мы и сбросили с Харитоновым наши подарки из канистр с водой и банок с тушёнкой. При развороте я увидел, что к ним метнулось несколько фигур в рваной красноармейской форме, и груз был моментально убран с площади в одно из зданий.
        - Крепость, я Орёл, мы с Синицей будем пробивать вам коридор, как поняли? Приём.
        - Орёл, я Крепость, вас понял. Приём.
        - Крепость, я Орёл. Наводите на цели, можно использовать трассирующие пули. Приём.
        - Орёл, я Крепость, вас понял. Помогите у Цитадели, даём подсветку. Приём.
        - Понял. Уже вижу подсветку. Приём, - подтвердил я и направил свой истребитель-штурмовик на здание, из которого било десяток немецких пулемётов, что не давали нашим покинуть одно из больших зданий, видимо ту самую Цитадель.
        Шесть реактивных снарядов у меня и столько же у Харитонов сделали своё дело, здание потонуло в огне, это позволило нашим выйти на бросок и закидать помещения здания гранатами. Мы не все пулемёты подавали, парни доделали начатое. Потом нас несколько раз направляли, где ракетами, а где и очередями трассирующими пулями в сторону крепкой обороны немцев, о которые они обломали зубы. Летали мы над крепостью чуть меньше часа, сразу реагируя на любое изменение ситуации, а когда топливо стало подходить к концу, направились на аэродром, получив сообщение от Крепости, но не от радиста, голос которого мы хорошо запомнили:
        - Орёл, я Крепость, - прозвучал в эфире голос с ясными командными нотками. - Братцы, спасибо вам. Сообщите фамилии, если выживу, в граните их выбью.
        - Три сержанта сто двадцать третьего истребительного полка, Евгеньев, Харитонов и Баринов, - сдал я лётчиков, мне-то всё равно, а им, если выживут, это поможет. - Командир группы Артур Александров. Для информации, Крепость, мне четырнадцать лет.
        - Орёл, я Крепость, не понял вас. Повторите. Приём, - прозвучал тот же донельзя удивлённый голос.
        - Синица, подтверди Крепости, - приказал я.
        - Крепость, я Синица, подтверждаю, командиру звена четырнадцать лет. Он имеет право командовать. Приём.
        Так мы и улетели, не дождавшись ответа от Крепости, видно тот нам не поверил. Главное было в том, что в огнях пожаров, при штурмовке мы отчётливо видели колонны уходивших подразделений. Они вырвались, смогли. Всего несколько тысяч, да ещё с гражданскими, но и этого немало.
        С посадкой пришлось постараться. Ладно над Крепостью стояли пожары и мы там ещё ориентировались во время штурмовки, но то что Евгеньев вывел нас на аэродром можно назвать чудом. Когда я заметил в километре левее вспыхивающие костры, то понял, что мы чуть-чуть промахнулись, поэтому связавшись с ним по рации, совершил разворот. Первой села пара Евгеньева, и только потом уже мы, когда тот загнал машины под деревья чтобы не мешать нам.
        Когда мотор стих, я несколько секунд сидел с закрытыми глазами, слыша, как Пётр Кириллович расспрашивает парней о результатах вылета и о причинах нашей задержки. Так под бормотание парней и их радостные возгласы, описывающие наши приключения, я и сидел в кабине. Доволен ли я был собой? Да, вполне. Фамилия пошла в массы, это хорошо, если Гриша здесь, вызываю огонь на себя, мне его лень искать, он меня сам найдёт, мстительный тип, как и я. Трусливый правда, сам меня искать не будет, напряжёт кого-нибудь. Заодно парням из Крепости помог, такую информацию мимо ушей он не пропустит, должен понять, что я тут. Главное чтобы он был именно в этом мире, а то ведь их миллионы.
        Долго сидеть мне не пришлось, я почувствовал как «Чайка» закачалась под тяжестью чьего-то тела, и Пётр Кириллович спросил:
        - Как оно?
        - Норма, - устало улыбнулся я. - Отличный аппарат.
        - Начинаем переоборудовать их?
        - Да, сначала заправим, чтобы потом не возиться, а потом сразу крепим страховочные ремни и поручни, чтобы держаться. Помоги мне вылезти, ноги затекли.
        Михник помог мне выбраться и снять парашют, после чего я сделал несколько разминочных движений и осмотрелся. Костры уже почти догорели, света было не так и много, придётся использовать для работ пару фонариков, что я затрофеил у диверсантов и у охраны с аэродрома, надеюсь, заряда хватит.
        - Всё готово? - спросил я у механика.
        - Готово, ремни вон кучей сложены, а скобы я час назад нагнул, осталось только закрепить на силовом каркасе, чтобы их во время полёта не вырвало.
        - Лететь будем на минимальной скорости, понимаю, поток воздуха будет бешенным, поэтому постарайтесь.
        - Сделаем.
        Мы с сержантом Харитоновым устроились у раненых и почти сразу уснули, помогала с работами по переделке самолётов пара Евгеньева, а к полуночи подняли и нас на смену. Две машины было готово, остались наши «Чайки», поэтому оба сержанта улеглись на наши места, а мы с ведомым приступили к работе, помогая Пётру Кирилловичу. Тот тоже сильно устал, но работал споро. Сверлил дырки в фюзеляже ручной дрелью, просовывая тросы, крепил скобы и страховочные ремни. Мы были у него лишь на подхвате. Разве что на моей машине было сделано ещё нововведение, на бомбодержателе жёстко закрепили велосипед, вещи я сразу убрал в кабину, и сидор и котомку с винтовкой. Пригодится. С великом пришлось помучиться. Чтобы он не цеплял землю рулём, доставал ведь гад, пришлось его свернуть по переднему колесу и раме, и всё, теперь никаких проблем. Вернуть всё как было на минуту делов.
        Уснули мы уже часа в два ночи и проспали до самого рассвета. Пограничник так и нёс караул всё это время. Как только прозвучал подъём, а я назначил время подъема, как только на горизонте появиться просветление, то умывшись из фляги, рядом водоёмов не было, велел готовиться к полёту. Мы по очереди закрепили раненых на крыльях машин, потом пограничника, с карабином тот не расставался, так и пришлось их вместе ремнями пеленать, ну и последним мы закрепили Пётра Кирилловича. На всё про всё у нас ушло чуть более получаса, быстро справились и, надев парашюты, стали занимать кабины «Чаек».
        Потом я дал отмашку и «Чайки» пары Евгеньева, с некоторым трудом оторвавшись от поверхности поля, пошли на взлёт. Было видно, что оба пилота крайне осторожно ведут свои машины. Только после этого на взлёт пошли уже мы. Когда моя «Чайка» оказалась в воздухе, я понял, какие затруднения вызывали пассажиры у пилотов взлетевшей пары, аэродинамики почти никакой, машина то и дело пытается свалиться на крыло. Но как бы то ни было на скорости сто тридцать километров в час, меньше было нельзя, мы направились в сторону фронта. Направление мы держали к Минску, то есть к его аэродрому. У всех пилотов были карты этих районов, что мы позаимствовали в штабе погибшего полка, так что не заблудимся. Только одного я опасался, встречи со стервятниками Геринга. Шансов у нас с пассажирами не будет никакого. У пассажиров кроме очков и шлемофонов ничего не было, парашюты они не имели. Так что единственная возможность спастись, экстренная, я бы даже сказал аварийная посадка. Другого не дано.
        Солнце уже полностью показалось над горизонтом, когда мы пролетели над той речкой, где я участвовал в уничтожении диверсантов и моста, только прошли мы в нескольких километрах южнее. Летели мы на ста метрах от поверхности земли, держась общей группой и крутя головами во все стороны. Вчера нам удалось избежать встреч с истребителями противника, хотя после нашего последнего вылета командование дивизии, что осуществляло блокаду подразделений советских войск в Крепости, наверняка вызвало «охотников», что были обучены летать ночью, но мы к Крепости уже не вернулись.
        Во время полёта я так же поглядывал и на пассажиров. Пётр Кириллович находился на правом крыле, а пограничник, что имел схожий с ним вес, на левом. Пограничник был тяжело контужен и ранен, поэтому до сих пор пребывал без сознания, пока помочь мы ему не могли, а вот мой механик показывал большой палец, улыбаясь бледными губами, и поглядывая вокруг испуганными глазами.
        Не знаю когда мы пролетели линию фронта, думаю, в том, что мы избежали встреч с немецкими лётчиками, помогло то, что мы летели не напрямую к городу, а сделав крюк. Когда впереди показался затянутый дымами Минск, я велел всем пилотам искать госпитали или медсанбаты и если кто найдёт, сообщать мне. Главное чтобы рядом была удобная площадка со взлётной полосой. Мы уже были глубоко в тылу наших войск, так что не опасались совершить осадку в расположении немецкой части, ну или поблизости.
        Нашёл довольно крупный госпиталь мой ведомый, он начал уходить в сторону, слегка покачивая крыльями, чтобы не напугать пассажиров. Мы повернули туда и в десяти километрах от Минска разглядели небольшой городок. На окраине было здание, на крыше которого имелось полотнище с красным крестом. Идиоты, немецкие лётчики их, похоже, не научили тому, что бомбят они именно госпитали, причём с удовольствием.
        Мы по очереди совершили посадку прямо на дорогу в нескольких сот метрах от окраины городка, та была вполне ровной. Видно, что за ней тут следили, засыпали щебнем, так что на этом наш полёт и завершился. Машин было мало, да и те уступили нам дорогу, водители наблюдали, как мы после посадки выстроили самолёты на обочине в шеренгу. Однако прилетели-то прилетели, пусть местные комендачи дальше разбираются, а мне требуется поспешать, с местными я встречаться не собирался.
        Как только мотор стих, я выбрался из кабины, скинул парашют, бросив его на крыло и стал помогать Петру Кирилловичу отстёгивать привязные ремни. Он должен был помочь мне с велосипедом. Пограничник так и оставался без сознания, но жив, пульс был, я проверил.
        Мы не успели. Когда механик снял велик и трясущимися после полёта руками выправлял руль, а я переоделся в свою гражданскую одежду, оставив в кабине винтовку и боезапас, взяв с собой только пистолеты и гранаты, к нам на велосипеде подкатил самый обычный такой милиционер, удивлённо разглядывая технику.
        - Ну всё, мне пора, - быстро прошептал я механику, закидывая сидор за спину и поправляя лямки. - Попрощайтесь с парнями за меня.
        Пользуясь тем, что Евгеньев и его ведомый отвлекли милиционера, сообщая, что у них раненые требующие срочной медицинской помощи, я сел в седло и покатил в сторону ближайшего леса. На опушке я обернулся и, заметив, что мне машут руками, но не подзывая или привлекая внимания, а прощаясь, тоже помахал и исчез из виду среди деревьев. Вот теперь пора навестить аэродромы немцев. Заждались ушлёпки, пора воздать им за всё то, что они совершили.
        Думаю, часа полтора у меня есть, чтобы вернуться к прошлому, к тем дням когда находился в довоенной Москве и писал письма. Я довольно неплохо описал всё, что будет происходить во время приграничных сражений Сталину, так что если до него дошло, ну или до тех, кто высоко сидит, они могут отправить секретный циркуляр на мои поиски. Не смотря на то, что я раскрылся, общаться с местными я действительно не собирался. Правят себе на своём Олимпе, пусть правят дальше. Не уговорят. Так что, оставив городок и дорогу позади, я быстро шагал по лесу толкая велосипед перед собой, а где это требовалось, нёс его на плече вместе с вещами.
        Лес оказался не лесом, а просто крупной рощей, всего полкилометра и я с другой стороны. Там змеилась по полю дорога, вот выйдя на неё я и покатил дальше. Лишь одно могу сказать хорошее про эту рощу, мне встретился чистый ручей, где я напился, нормально умылся и наполнил до краёв все три фляги, одну большую и две литровых красноармейских. Спирт у меня давно ушёл для медицинских нужд.
        Заняв седло и налегая на педали, я покатил по дороге в сторону фронта. Велосипед бодро катился под моим управлением. Вчера Пётр Кириллович пока мы совершали вылеты, хорошенько над ним поработал и всё что можно смазал, так что в нём я теперь был уверен.
        То, что шла война, было видно невооружённым взглядом, и я не о немецких самолетах, что постоянно были видны в небе, направляясь, кто к Минску кто от него. Да и наших самолётов стало заметно меньше, если впервые дни летало их довольно приличное количество, да и воздушные бои вспыхивали то тут то там, то на третий день войны, а сегодня было двадцать четвёртое, их почти не было видно. За два часа пока я крутил педалями, всего три группы приметил и истребители были всего в одной.
        Но я не о них, я о том, что и на поверхности земли можно было часто встретить следы шедшей войны, хотя до фронта было больше сотни километров. На простой полевой дороге, по которой я катился, мне попалась перевёрнутая вверх колёсами «полуторка» со следами обстрела с воздуха, а чуть позже лежавший на боку сгоревший грузовик, это был «Зис», с прицепленной пушкой. Не уверен вроде это была трёхдюймовка с простреленным стволом. Рядом с грузовиком холмик со свежей землёй и воткнутой палкой. Не первая увиденная мной братская могила, однако, чаще я видел незахороненные тела. Отступают, не до этого было.
        Вчера после сытного горячего обеда мы остаток дня питались только сухпаем, а сегодня даже не позавтракали, просто было нечем, всё равно к нашим летели. Поэтому свои запасы я доставать не стал. Лишь во время движения на велосипеде отламывал по кусочкам трофейный шоколад и ел его. Сытная еда, она позволила продержаться мне до обеда, а вот когда у меня за спиной осталось почти тридцать километров, я лишь пару раз по малой нужде останавливался, то свернул с дороги. Сбоку я приметил посадку, даже не рощу, вот и решил остановиться в ней и сварить супу. Горячего очень хотелось. Запасов у меня было максимум дня на три, но я думаю, ещё пополню свои припасы, и пока экономить не стоило.
        Посадка просматривалась насквозь, но это меня не остановило, там с боку был кустарник и для временного лагеря он подходил как никто другой. Толкая велосипед, я подошёл к кустарнику и, остановившись, втянул носом воздух. Едва слышно чувствовался запах разложения. Прислонив велик к дереву, я достал «ТТ», запас патронов я пополнил до трёхсот штук, нашёл в кабинете командира полка в сейфе, так что пользовался пока им. В кустарнике мной были обнаружены два тела. Раздетые, но в армейском белье, там были расплывшиеся от стирок штампы частей. Судя по следам диверсантов было трое, сапоги у них были немецкие, по крайней мере подошва, и убили бойцов они больше суток назад. Судя по холёным рукам одного и въевшейся в кожу масла другого, один был командир, другой водитель. Получается, диверсанты взяли машину. Неплохо сработали.
        Обедать тут расхотелось, поэтому закончив с изучением тел и следов, я чуть сбоку нашёл прикопанные банки из-под немецкой тушёнки, видимо диверсанты тут обедали, после чего забрав велосипед, снова вышел на дорогу. Пришлось поспешить, там проходила колонна и я, махая руками, остановил передовую машину.
        - В чём дело? - выглянул из кабины интендант. В его петлицах было по три кубаря.
        - Там два тела. Кажется, немцы наших убили, они в армейском нижнем белье со штампами.
        - Силантьев, проверь, - скомандовал интендант своему водителю, а сам вышел наружу и, достав пачку «Казбека», закурил. - Достали эти диверсанты, из-под каждого куста стреляют. Мы уже шесть человек потеряли, да двое без вести пропали. Да налёты эти ещё.
        - Может это ваши?
        Две другие «полуторки» тоже встали, один водитель воспользовался моментом, чтобы отлить, другие поглядывали, вокруг держа в руках винтовки, карабинов ни у одного я так и не заметил.
        - Нет, они по другой трассе двигались, пока не исчезли.
        В это время появился бегущий в нашем направлении водитель Силантьев.
        - Ну что там? - спросил его интендант.
        - Двое убитых. Давно, уже пахнуть начали.
        - Не наши?
        - Нет. Вроде из госпиталя. Кажись там военврач лежит. Вы ещё с ним разговаривали, когда мы к ним медикаменты завозили позавчера.
        - Да-а? - удивился тот и, отбросив папиросу, поспешил в посадку, а Силантьев, подняв окурок, с наслаждением сделал затяжку.
        - Ну вы тут сами разбирайтесь, а я дальше поехал, - сказал я и оттолкнувшись сел в седло, покатив дальше. Никто меня остановить не пытался, так что я стал быстро удаляться. Тела я показал, так что надеюсь, что их похоронят, как подобает.
        Колонна догнала меня минут через двадцать, а этого времени как раз хватало, чтобы погрузить тела и забрать их с собой. Свернув на обочину, пропуская колонну, я помахал рукой, посигналившему переднему грузовику и последовал за ними, стараясь не надышаться поднятой пылью. Чуть позже сбоку мелькнула гладь озера поэтому, подумав, я свернул к нему. Следовало помыться, а то от меня несло как от козла, да и постираться не мешает. Там же и пообедаю.
        МОСКВА, КРЕМЛЬ. КАБИНЕТ СТАЛИНА. 1941 ГОД. 24 ИЮНЯ. 12 ЧАСОВ, 21 МИНУТА.
        Когда очередное совещания закончилось и командиры Генштаба, собрав документы с докладами, направились к выходу, впереди шёл Шапошников, то Сталин, очнувшись от размышлений, слишком страшные доклады шли с фронтов, повернулся к Берии, задумчиво его разглядывая. Тот один остался в кабинете и сидел за столом, ожидая, когда дойдёт его очередь продолжить совещание. Он понимал, что следующий доклад для ушей очень ограниченного круга.
        - Есть новости о нашем Оракуле?
        - Да, товарищ Сталин, - кивнул Берия, открывая папку уже со своим докладом. - Была проведены полные следственные мероприятия, также были направлены циркуляры в войска и в особые отделы, чтобы в случае всех странных сообщений отправлялись к нам, и как оказалось не зря. Начну сначала. Когда я вчера в обед докладывал вам об этом Оракуле и предоставил вам письма на изучение, то к этому моменту мои сотрудники выяснили, кто бросал письма в почтовый ящик. Это был по виду четырнадцатилетний паренёк, видимо тот самый Посредник. Он сообщал, что при перемещении их возраст сбрасывается до этих лет. Подробное описание у меня его есть, как и изображение.
        - Откуда?
        - Конверты не пролезали в щель, слишком толстые были и дежурный, заметив это, подошёл с ключом и открыл его, позволяя бросить конверты внутрь почтового ящика. Он и запомнил. К моменту розыскных мероприятий тот после дежурства был дома, отсыпался, там же его и допросили. Более того, сержант бывший художник, он прямо там набросал рисунок паренька, - достав очередной лист, протянул его Сталину, нарком, и пока тот с интересом изучал его, Берия продолжил. - Практически полное совпадение того что происходит на фронтах, настораживало и мы серьёзно отнеслись к информации о письмах, полностью изучив их. Об этой войне было посвящено шесть конвертов, остальные о том, что будет после, до самого развала нашей страны в девяносто первом. Да и о других Посредниках информация не прошла мимо ушей. Внешнее описание других Посредников были направлены по всем райотделам и управлениям подчинённого мне наркомата.
        - Есть ещё информация об Оракуле?
        - Пока только три сообщения, проверяется четвёртое. Оракул сообщил в категорической форме, что с нами он встречаться не намерен, не надо ему этого, и написал, что хочет повоевать, мол, он в прошлом майор осназа ГРУ, это видимо разведки. Так вот, с фронта поступило три сообщения о появлении паренька, что странно себя вёл, не по возрасту. Первое было от ротного старшины Еремеева что автоколонной двигался в тылы за боеприпасами, попал под налёт и с немногими выжившими пешком направился в тыл. Машины сгорели, но никто с него приказа не снимал доставить боеприпасы на позиции полка. Так вот, прибыв на склады на трофейной машине, отбил у диверсантов, старшина сообщил, что участвовал в прикрытии автомобильного моста в момент, когда на него напали диверсанты, и главное, забрав винтовку и одного из погибших бойцов старшины, там участвовал четырнадцатилетний паренёк. Причём показывая такие чудеса искусства в стрельбе и маскировки, что Еремеев был впечатлён. Большую часть диверсантов, снайперским огнём уничтожил именно парень. Представился он Артуром Александровым. Там же они и расстались, Александров
проверил заряды на мосту, подготовил подрывную машинку, сам остался на западном берегу, а старшина взорвал мост на восточном. Потом он на трофейной машине доставил раненых в госпиталь, там его тоже привязали, слепое ранение плеча было, ну а на складах он попал на карандаш нашему сотруднику. Его внимание привлёк грузовик, имеющий многочисленные пулевые отверстия в кузове и имевший прицеленную зенитку. Второй случай произошёл чуть раньше, но нам сообщили об этом не сразу. Причём свидетелем был наш сотрудник из Минского управления. Во время налёта на санитарную колонну расчёт зенитного пулемёта погиб. Водители и сопровождающие начали разбегаться от машин вставшей колонны, бросая раненых, но тут из кустов выскочил парнишка лет четырнадцати на вид, и открыл огонь из пулемёта, первой же очередью сбив один из истребителей. Тот воткнулся в землю, метрах в ста от колонны. Потом он вёл бой со вторым самолётом, не дав прицельно расстреливать машины с ранеными. Наш сотрудник опросил его и собрал данные, к сожалению, чуть позже он снова попал под налёт и был серьёзно ранен в ногу, поэтому информация от него ушла в
управление с сильным опозданием, да и его успели санитарным эшелоном эвакуировать. Допросили его уже в купе санитарного поезда на полпути к Москве. Тот подтвердил, что встречался именно с Александровым, дав его полное описание, что совпадает с портретом написанным дежурным.
        - Что за третий случай?
        - На позиции стрелковой дивизии вышла колонна трофейной техники, что вёл старшина погранвойск Ласточкин. Им повезло, расставшись с Александровым, они совершили ночной рейд по тылам противника, прошли благополучно брод, сходу сбив заслон и вырвавшись на оперативный простор, подошли к позициям нашей дивизии. К счастью им удалось опознаться, дальше работали особисты дивизии, отправив сообщение нам. Тут тоже повезло, связь была. От них мы получили вот какие сведенья. Александров представился майором спецназа ГРУ и стал лихо командовать бойцами уничтоженного истребительного полка. Более того, встретив их, оно отобрал себе двух добровольцев, и чуть позже сообщил им, что он из будущего, что это его не первый мир и всё остальное, что подтверждало то, что этот тот, кого мы ищем. В колонне, что прорвалась к нашим, были другие техники, от которых они всё это узнали.
        - Что было дальше?
        - После обеда, они прошли к дороге, там Оракул лично уничтожил мотоциклетный патруль, допросил пленных и на этих мотоциклах с лётчиком и механиком поехал к захваченному аэродрому. Там он уничтожил охрану из тылового подразделения противника в количестве пятнадцати человек и освободил пленных, включая двух лётчиков. Потом механики и лётчики начали готовить самолёты, «Чайки», загружая их боеприпасами и топливом, а остальные, отобрав уцелевшие машины, готовились оставить территорию аэродрома и выдвинуться подальше, где нужно было организовать тайный аэродром. Оракул решил помочь Брестской крепости. Оказывается там, в полном окружении до сих пор держались наши подразделения.
        - Держались?
        - Похоже, части удалось уйти благодаря помощи Александрова и других лётчиков, - пояснил Берия. - Так вот, четыре «Чайки» взлетели, в кабине одной сидел Оракул и, долетев до Крепости, они атаковали подразделения противника, уничижив три танка, двенадцать пулемётных гнёзд, четыре миномёта, одну пушку и до сотни солдат и командиров противника, но главное, сбросив на парашютах воду и продовольствие, самой острое, в чём нуждались защитники Крепости.
        - Да, я читал о героической обороне Крепости в этих письмах, - кивнул Сталин, мельком посмотрев на наркома. Сам Иосиф Виссарионович стоял и курил у окна, внимательно слушая доклад наркома.
        - Вернувшись после первого вылета, Оракул обнаружил пограничников Ласточкина. Ему он и отдал приказ возглавить колонну, очень подробно объяснив как нужно идти по тылам противника. Старшина в большей части прислушался к этим дельным и явно профессиональным советам, что и помогло им на колёсах выйти к нашим подразделениям. А Александров после дозаправки и пополнения снова поднял машины в воздух. Он собирался штурмовать позиции гаубичного дивизиона дивизии ведущей бои в Бресте. Что было дальше неизвестно, колонна как стемнело, ушла. Но Ласточкин утверждал, что Оракул приказал ему оставить раненых, мол, тот вывезет всех на самолётах в наш тыл.
        - Вывез?
        - Точно да. Появилось сообщение о том, что у одного городка под Минском совершили посадку четыре «Чайки», но связь оборвалась и что конкретно там происходит пока неизвестно. Мои сотрудники уже выехали туда. Думаю, через час-два мы получим полные сведенья, но и так ясно, что это нужное нам подразделение. В сообщение было то, что на самолётах были привезены раненые, их уже доставили в госпиталь, шли операции.
        - Хорошо, товарищ Берия, всё сообщения об этом Оракуле немедленно мне на стол, - велел Сталин и, подойдя к столу, выбил трубку в пепельницу. - Что ты сам думаешь обо всём этом?
        - Парень не врёт. Не знаю, Посредник он или нет, может это вообще мистификация, но он явно не прост, и пока всё, что есть у нас по прифронтовым боям в его сообщениях, сбывается. Минск мы сдадим двадцать девятого. Подождём и убедимся. Кстати, информация о методиках ведения городских боёв и партизанского движения на оккупированных территориях очень актуальна. Я дал почитать её своим сотрудникам неплохих специалистов в этой области, так те были в восторге. Правда и в недоумении. По их словам чтобы дать такие выкладки нужно обладать колоссальным боевым опытом, а такой опыт можно получить после многочисленных войн, современных я прошу заметить. Так что парень, похоже, действительно из будущего. Не нашего, по его словам существует Ось миров, но из похожего. Очень похожего. Я отдал приказ напечатать методички по методам ведения боёв в городе, по партизанскому движению работают мои сотрудники. Уж больно интересное предложение поступило от Оракула…
        Сталин и Берия общались в кабинете ещё около часа, им прямо в кабинет доставили дополнительную информацию по севшим в тылу советских войск «Чайкам» с допросами лётчиков. Те подтвердили, что выполняли команды Александрова, расставившись с ним там же у городка, а так же о том, что они смогли помочь окружённым подразделениям вырваться из Крепости, не всем, но многим.
        Спустя ещё один час по всем штабам и особым отделам пошёл циркуляр о немедленном вежливом задержании четырнадцатилетнего паренька представлявшегося Артуром Александровым и отправке его в Москву, внешнее описание паренька в циркуляре было. После этих сообщений всплыло ещё несколько эпизодов с участием Оракула.
        
        Время было полпервого, когда я свернул к озеру, на готовку, стирку и купание у меня ушло ещё около часа, бельё не успело просохнуть, когда я его убирал в сидор, но ничего, просохнет ещё. Сам я надел после помывки в водах озера запасное бельё. Одежду не стирал, терпит, да и её вид меня удовлетворил. Со стороны, настоящий беженец, только еду в другую сторону, не от фронта, а к нему.
        После сытого и горячего обеда на тело наползала истома, так и хотелось прилечь и отдохнуть, но нет, я спешил, поэтому полевыми дорогами, где по открытой местности, где по лесной дороге, сближался с фронтом. Когда впереди по пути моего следования показался очередной армейский пост, я притормозил и на медленной скорости последовал к нему. Катился я в этот раз по лесной дороге довольно крупного массива. Полчаса уже еду и конца края не видно, поэтому напрягся, когда рассмотрел пост. Мне они уже встречались, три было, этот четвёртый. Со стороны всё вроде в норме, но чуйка подсказывала, что что-то не так. Да и место для диверсантов слишком удобное. Лесная дорога, левее деревья расступались, я рассмотрел там скрытый кустарником овраг, тела удобно прятать.
        Дорога была пуста в обе стороны, а одному с ними сближаться не хотелось. На виду было шестеро, сколько скрыто на обочине или у деревьев не видно, сбоку виднелась корма тентованного «Зиса». Один командир, его легко можно рассмотреть по разукрашенной форме, как будто специально её придумали для снайперов противника, остальные рядовые. Сержанты может и были но с такого расстояния не разглядишь, до них метров триста было.
        Сделав вид, что у меня соскочила цепь, я остановился и стал тянуть время, ожидая любую машину. В одиночку проезжать мимо поста я не рискнул, а уходить в лес не стоило, это могло навести на подозрение. Вот проеду мимо, укрою велик и имущество и вернусь тайком, посмотрю, что это за пост. Если это действительно диверсанты, то крупные колонны они пропускают, а вот одиночные машины перехватывают. Жаль с интендантом поговорить нормально не удалось. Не узнал, прошёл приказ по частям в одиночку не ездить или нет. Я писал о том, как нужно вести себя в тылу.
        Когда послышался шум автомобильного мотора, я только скривился, рассмотрев, что с той стороны дороги, мне навстречу, из лесного поворота вынырнула чёрная командирская «Эмка» без сопровождения. Для диверсантов это как красная тряпка для быка. До поста одновременно с машиной я не успею, скорость у той была приличная, а как свидетеля меня уберут сразу после остановки машины, поэтому сделав вид, что я закончил с цепью, сел в седло и покатил к посту, пристально отслеживая все телодвижения тамошних бойцов. А когда один с «ППД» на груди остановил машину, я понял, что меня тревожило. Там были только армейцы и всё, тогда как те посты, через которые я проезжал, имели если не пограничников, характерные зелёные фуражки я запомнил, то сотрудников НКВД, а тут такого не было.
        Как только машина остановилась по требованию одного из бойцов, я стал заваливаться на бок, кладя велосипед и перекатом уходя на обочину за деревья. Всё же это были немцы, одна пуля просвистела надо мной, вторая врезалась в землю, где я только что был. Меня держали на прицеле аж два стрелка. Профи работали. А у поста вспыхнула и быстро стихла перестрелка, несколько пистолетных выстрелов и короткая автоматная очередь. Голос «ППД» я до этого уже слышал во время боя на мосту, так что сразу узнал работу этой машинки. А по пистолетам скажу там, стреляли из «Нагана» и «ТТ».
        Уйдя за деревья, я по-пластунски углубился в лес метров на двадцать и, вскочив на ноги, рванул к посту. Помочь своим я уже не мог, если пленных не брали, то положили всех, но вот поиграть с диверсантами в салочки, а у меня в лесу было преимущество, мог. Держа в одной руке «ТТ», а в другой «Вальтер», я тихо крался, скользя между деревьев, внимательно оглядываясь и вслушиваясь в звуки вокруг. От поста доносились неразличимые расстоянием команды, по дороге было слышно бухающие звуки сапог нескольких бегущих человек, так что если они доберутся до велосипеда и углубятся в лес у мня в тылу будет несколько человек. Судя по звуку, бежало двое. Остановившись, я задумался. Не хотелось оставлять их за спиной.
        Развернувшись, я вернулся по своим следам метров на десять, убрав один пистолет и достав два ножа, у обоих была отличная балансировка и для метания они подходили идеально, уже успел потренироваться во время обеда. Присев за дерево, за моей спиной метрах в пяти был край глубокого оврага, я разглядывал опушку, там с трудом, но можно было различить двоих в красноармейской форме и с карабинами «Мосина» в руках.
        - Идём по следам, - расслышал я от тех двоих. Говорили на немецком.
        Уйдя за дерево, я приготовил ножи и стал ждать, когда те двое, на удивление тихо двигаясь по лесу не шурша прошлогодней листвой и не хрустя сухими ветками, сблизятся, двигаясь по моим следам. Как только те оказались рядом, я вышел из-за дерева и с обеих рук метнул ножи. Попал каждому в шею, перебив позвонки. В общем, куда целил туда и попал, тут было то всего, до одного пять метров, до другого семь. Захочешь, не промахнёшься.
        Оба диверсанта молча повалились на листву, хрипя, но ни один не нажал на спуск. Так что их уничтожение прошло тихо. Скользнув к ним, я осмотрел тела и направился к посту, оставив ножи в ранах. Сейчас если их вытаскивать только испачкаюсь, позже этим займусь.
        Так держа в руках по пистолету, я подкрался к посту и после минутного изучения, «эмки» уже не было, судя по стихающему звуку мотора её куда-то отогнали, подошёл ближе. Тех двух ещё не хватились, видимо понимали, что ловить мальчишку, то есть меня им придётся долго, а если не получится, они вынуждены будут покинуть этот лес. Правда и так придётся покинуть, наверняка это не первая машина которую они взяли и отгоняют в отстойник.
        - Семеро вас, - пробормотал я, закончив изучение ложного поста. Выйдя на опушку, я вскинул руки и открыл огонь. Первая пуля из «Вальтера» ушла пулемётчику с «ДП» что скрывался в кустах, первая пуля из «ТТ» вошла в голову тому, что ходил в командирской форме, остальные я выпустил по рядовым диверсантам. Семь немецких солдат, семь пуль. Но одного я только ранил, не убивал. Мне нужен был язык.
        Подбежав к катающемуся по дороге крепко сбитому мужику, я футбольным ударом ноги вырубил его. Наложил ему жгут выше раны перебитой руки, после чего потащил на опушку вглубь леса к краю оврага. Вот там я выругался. Не сказать, что овраг был полон, но четыре десятка тел, где в окровавленной форме, где в исподнем там было. Хватало и гражданских, видимо, как и меня убирали свидетелей.
        Связав диверсанта, я прибрался на посту, сбегал за велосипедом, не забыв забрать ножи и вытащить диверсантов на обочину из леса, после чего вместе с великом вернулся к языку. А чтобы у проходящих мимо колонн не было сомнений, подвесил за шею командира диверсантов на ветке росшего на опушке дерева, написал кто они, прямо на спине его нательного белья, кровью. Гимнастёрку снял, на белом было лучше видно.
        Пока не было колонн или одиночных машин, мало ли помешают проводить допрос, я привёл язык в чувство и, сломав ему два пальца, повёл допрос. Сломался тот на шестом пальце, так что я получил достаточно сведений, а расслышав далёкий гул моторов, подвесил велосипед рамой на плечо, скатился в овраг, поднялся по противоположному склону и лёгкой трусцой стал углубляться в лес. Диверсант рассказал мне много интересного. Отряд у них был крупный, в сорок пять голов, командир разделил его на четыре группы, две сейчас отдыхали на их лесной базе, две других изображали армейские передвижные посты. Один я уничтожил, три диверсанта ушли, они перегоняли три единицы захваченной техники, это их удалявшийся шум моторов я расслышал, другой пост работал в другом районе, километрах в десяти, точно язык не знал. Но зато дал мне три адреса местных жителей, что с ними сотрудничают, а так же координаты основной базы. Нужно поторопиться, как до их командира дойдёт информация, что один пост уничтожен, то он может перенести базу в другое место. Естественно я найду их по следам, но это всё время.
        Ещё было одно, что поторапливало меня. Час назад эта группа взяла в ножи две машины из медсанбата, водителей и сопровождающих мужчин уничтожили, их тела находятся в овраге в одном исподнем. А трёх девчат медсестёр взяли в плен, они уже успели изнасиловать их, теша свою звериную сущность, но не убили, а отправили их с машинами в отстойник, который находился недалеко от базы. Командир этой группы решил, что развлекаться им одним несправедливо, так что думаю девушки просто не переживут два десятка мужиков охочих до молодого женского тела.
        За оврагом поставив велосипед на колёса, толкая его, я бегом стал пересекать лес. Язык подробно мне описал, где находится отстойник, перегонщикам нужно время, чтобы кружными путями загнать туда машины, поэтому я надеялся успеть. Если не успею, придётся за девчат воевать с двумя десятками диверсантов.
        Всё же я успел, пять километров быстрым маршем, лишь шесть раз пришлось переносить велосипед на руках, преодолевая трудные участки и всё, я на месте. А велик оказывается очень неплохо сократил мне время, не зря финны с ними воевали, ох не зря. Налегке я бы конечно давно был на месте, но и с грузом быстро добрался.
        Заметив впереди среди начавших расступаться деревьев, угловатые силуэты машин, я оставил велосипед прислонённым к дереву и, приготовив ножи, направился мягким стелящимся шагом к отстойнику. Вдали были слышны голоса, разговаривали на русском, однако я сначала разобрался с часовым, что прогуливался у грузовиков. Бросок ножа и готово, только потом я направился на звук разговора. Выглянув из-под кустарника, я удивлённо поднял брови. У новенькой чисто вымытой «эмки», водитель в красноармейской форме как раз тряпочкой протирал лобовое стекло со своей стороны, стоял сотрудник НКВД с одним ромбом в петлицах, это вроде как майор госбезопасности, или полковник по армейскому рангу званий. Разговаривал он с мужчиной в камуфляже, рядом со скучающим видом стояла молодая красивая светловолосая женщина, которая смотрела, как водитель работал тряпочкой. Видно ничего интересного больше не нашлось для наблюдения. Разговор шёл о том, что этому «майору» с его «женой» делать в Минске. Какое у них задание я не успел услышать, только конец, когда «майор» повторял свои действия, на случай если их остановят. Вооружены они
были пистолетами и двумя «ППД», это хватит даже от отделения отбиться. А это тёртые волчары были, видно по движениям.
        До неизвестных было метров десять, поэтому выскользнув из-за кустарника, я с обеих рук метнул два ножа. В девку, которая меня заметила и уже открывала рот для крика, и в «майора». Камуфляжный мне был нужен живой, а в водителя полетел третий нож. Ещё когда я осматривал диверсантов с уничтоженного ложного поста, то я позаимствовал у них четыре ножа, у других баланс был отвратительный, так что метательного оружия у меня хватало. Именно поэтому, метнув первые два ножа, я метнул вторые, в водителя, положив его и в камуфляжного. Этому всадил в ногу, а то больно уж он шустрый. Как увидел, что у его собеседника появилась рукоятка ножа в горле и тот начал заваливаться на бок, пытался уйти перекатом в бок, лапая кобуру на животе.
        Ага, так я ему и дал, подбежал и отбив удар ножом, тот успел его выхватить из ножен, вырубил сильным, но точным ударом. Потом быстро перевязал, вернул все свои ножи, связал камуфляжного и замер вслушиваясь. Было отчётливо слышно звук приближающихся моторов. Похоже, это те три машины, которые я обогнал, с пленными девушками из медсанбата в кузове.
        - Твою мать, - ругнулся я себе под нос, подхватывая камуфляжного подмышки. - Не могли на минуту позже явиться, я бы успел тут прибраться.
        Сперва языка, видимо одного из командиров, я утащил в кустарник, за которым прятался перед атакой, потом «майора» и девицу туда уволок. Подошвами сапог загребая землю, пытался прикрыть кровь, а вот водилу не успел, пришлось сунуть его в машину и закрыть дверь. Едва я успел спрятаться за корпус «эмки», как среди деревьев появился капот переднего грузовика, «полуторки» с красными санитарными крестами на брезенте тентованного кузова. На второй «полуторке» крестов не было, следом въехала на лесную поляну «эмка».
        Кто-то спросит, как я нашёл эту поляну в лесу, как мне язык мог на пальцах объяснить, где искать отстойник и базу. Однако всё было просто, на поляну вела заброшенная дорога, на которой должны быть свежие колеи, она тут была одна. Именно по этой дороге, наткнувшись на неё, я и вышел к отстойнику, подчитав количество захваченной техники. По слова языка ночью им при помощи самолётов должны были высадить полнокровную роту, место они уже подобрали, правда, из немецкой части, никто там не говорил по-русски, но зато все в нашей форме. Их задача уничтожение нескольких стратегических объектов, налёт на какой-то армейский штаб РККА, язык не знал на какой, и перед подходом передовых частей захват важных мостов. Язык точно не знал каких, до них это пока не доводили. Им нужно было десять грузовиков и несколько легковых машин. Захвачено было девять грузовиков и три легковых, с прибытием их стало на три единицы больше. Главное, диверсантам как-то удалось захватить броневик, «БА-10», я его тушу видел в стороне, видимо другой пост сработал, язык мне о нём ничего не сказал. Для него уже сформировали экипаж, его
доставят с той ротой. Будет в сопровождении и в усилении.
        Вот такие дела тут творятся. Новые сведения я получу от камуфляжного, а пока мне нужно разобраться с тремя диверсантами, что как раз покидали кабины машин, ну и освободить девчат.
        Пока машины заезжали на поляну и их водители с несколькими разворотами загоняли их под деревья, чтобы не возможно было разглядеть с воздуха, мне пришлось постараться, чтобы меня не заметили за кузовом легковушки. Наконец моторы стихли, и диверсанты покинули кабины, выкрикивая какое-то имя. Вполне возможно часового, которого я положил первым.
        Выскользнув из-за корпуса «эмки» я добежал до ближайшего грузовика, это был «Газ-ААА» с зенитным счетверённым пулемётом в кузове, он скрыл меня от диверсантов и, выскочив из-за машины, метнул над капотом два ножа которые вошли в спины двум диверсантам. А я на бегу доставая третий нож, метнул его в третьего противника, который уже разворачивался в мою сторону, вскидывая к плечу карабин. К моему удивлению он умудрился отбить нож прикладом в сторону, но четвёртый клинок вошёл в его горло. Тот секунду постоял, но тут внезапно раздался выстрел, пуля вошла в землю между нами, видимо тот сжал пальцы и нажал на спуск, после чего упал на спину.
        - Тьфу ты блин, нашумел всё-таки, - сплюнул я.
        Достав пистолет, я стал сматривать кузова, в санитарной «полуторке» мной были найдены испуганные связанные девчата в красноармейской форме с эмблемами медиков в петлицах. Откинув полог, я забрался в кузов и успокаивающе бормоча, стал резать верёвки, освобождая их.
        - Ты кто? - спросила одна с красными от слёз веками и искусанными до крови губами, при этом растирая руки и стыдливо поправляя юбку. Белья у них не было, язык не соврал когда говорил, что они всласть успели повеселиться с ними.
        - Александров. Артур Александров, агент два ноля с правом убийства, - шаркнув ногой и склонив голову в поклоне, стараясь не стукнуться темечком о верх тента, представился я.
        - Чего? - переспросила другая.
        - Мимо я шёл, - вздохнув, ответил я, бормоча что на тех Флеминга не хватает. - Вот решил помочь. Давайте вылезайте. Сейчас немцы на выстрел набегут, до их базы тут с полкилометра, могли услышать выстрел, так что руки в ноги и бегом.
        Я помог девчатам спуститься, выдал каждой по карабину и указал направление.
        - Бегите туда. Там дорога, где вас захватили. Немецких диверсантов на посту я уже уничтожил, так что скорее всего там работают следовали. Покажите им в какой стороны находиться отстойник, то есть эти машины, пусть высылают сюда своих людей.
        - А ты? - спросила третья. Не высокая, но удивительно красивая, с косой до попы и синяком на скуле. Видимо не давалась.
        - А я тут немного повоюю, - зло усмехнувшись, ответил я после чего быстро сообщил адреса местных помощников немцев, чтобы девчата передали информацию сотрудникам госбезопасности, рявкнув в конце. - Бегом!
        Девчата побежали вглубь леса, направление я им точно указал, но побежали неуверенно. После групповых изнасилований, удивительно, что они вообще ходить могли. Девчата не успели скрыться среди деревьев, когда я подбежал к камуфляжному, и расстроенно поморщившись, времени у меня на допрос просто не было, добил его ножом. Потом забрав велосипед, и сделав крюк, я направился к базе. Насчёт того что выстрел могли слышать я не солгал, в стороне цепью сторожась прошла группа солдат, кто в нашей форме был, а кто и в камуфляже. Кстати камуфляж отстой был. Двухцветный.
        Оставив велик в кустарнике я не сбавляя хода двинул к базе. Пока там мало немцев, стоит там поработать и уменьшить количество их голов. Их база находилась на крохотной полянке, где в ряд стояло шесть палаток каждая способная вместить по десять человек, метрах в тридцати от крохотного ручья.
        Часовых было три, причём настороженных, поэтому пришлось постараться. Оббегая лагерь по кругу, чтобы убрать их. Третий и последний часовой находился на посту у отдельно стоявшей палатки, видимо штаба, он был на виду. А так как на поляне находилось четыре диверсанта, его я сразу брать на нож не рискнул. Кстати, похоже, тройка немцев что-то натворила, провинилась, потому как крепкий парень в форме красноармейца и треугольниками старшего сержанта в петлицах командуя на немецком языке, проводил муштру, заставляя отрабатывать их разнообразные приёмы, то оружие на плечо, то шаг заставил отбивать.
        Ждать когда он закончит, у меня не было времени, всё-таки скоро те, кто был отправлен к отстойнику, разберутся что к чему и отправят на базу людей, посыльного или ещё кого, не знаю, поэтому стоило поторопиться. Быстро прикинув все свои действия, я выработал несколько вариантов противодействия на разнообразные неожиданности. Тем более палатки стояли закрытыми, хотя из штабной и доносился монотонный голос, причём на русском и заметно усталый. Как бы там не пленного допрашивают. Так вот, выработав варианты противодействия, я скользнул к часовому со спины, чиркнул ему ножом по горлу и пока тот падал, метнул с двух рук ножи в старшего сержанта и одного из отрабатывающих наряд, не знаю, как это называется у немцев. Потом сразу два других ножа, в оставшуюся двойку и взяв наизготовку «Вальтер» и нож, скользнул в штабную палатку. Там было четверо, удивлённо вытаращившихся на меня. Писарь в нашей форме, два офицера, что странно они были в немецкой форме, капитан и обер-лейтенант, а так же сидел на складном стульчике, даже они были, наш командир с избитым и окровавленным лицом. Это был капитан
железнодорожный войск. Его и допрашивали. Руки у него были связаны за спиной, видать буйным был.
        Метнув нож в гауптмана, он мне казался по движениям самым опасным, тихо зашипел остальным:
        - Тихо, не то прикончу.
        Это не помогло, писарь уже начал открывать рот, да и лейтенант лапал кобуру, поэтому раздалось два выстрела, отчего во лбах обоих появились аккуратные дырочки, а я, падая на спину, подгибая колени в падении, выхватывая при этом «ТТ», на половину вывалился из штабной палатки вскидывая руки с пистолетами. Успел вовремя, из одной из платок полезли диверсанты, из другой выглянули ещё двое, причём в лётной форме Люфтваффе. Диверсантов было всего трое к моему удивлению, видать отсыпались после ночной смены, так что я их тут же и положил. Причем, не используя «ТТ», а стрелял из трофейного оружия, чтобы сильно не насторожить ушедшего к отстойнику противника. А летуны видно со сбитого штурмовика или бомбардировщика, их я тоже положил, поморщившись. Язык из их лётной банды мне бы пригодился.
        Быстро пробежавшись, я, сторожась, проверил палатки, они были пусты. После этого вернувшись в штабную палатку, аккуратно извлёк нож из груди немца, вытер лезвие и перерезал им верёвки капитана.
        - Желание есть повоевать? - спросил я у него.
        - А то, - кивнул тот и поморщился. Похоже, избили его действительно серьёзно.
        - Тогда так, вооружайся, вот твои документы лежат, там в стороне на опушке на сошках два пулемёта стоят. С «МГ» справишься? Ну вот, бери оба и залегай на той опушке, немцы появятся с той стороны. Сразу открывай огонь. Можешь даже не дожидаться, когда они выйдут на поляну.
        - А ты?
        - Ты мне нужен лишь как шумовой фон, положишь кого или нет, не важно, я буду работать у них со спины. Нужно всех уничтожить.
        - Не зацеплю случайной пулей? - застёгивая командирский ремень, видно свой, и сгоняя складки назад, спросил капитан.
        - Не достанете, - криво усмехнулся я, и мы разбежались, время поджимало.
        Капитан, подхватив со стола свои документы и протокол допроса, убирая их в карман френча, ковыляя направился к пулемётам, он не забыл ещё взять «ППД» что стоял у входа, а я, на ходу снаряжая пустые магазины, скрылся в лесу.
        Диверсанты появились минуты через три, было их чуть больше десятка. Подсчитав и прикинув свои дальнейшие действия, я подождал, когда они пройдут цепью мимо и направился следом. Визуально я пока видел спины то трёх, то четверых солдат, остальные мелькали среди деревьев левее и правее, и ждал, когда тот неизвестный капитан откроет огонь. Так и не дождался, утёк падла.
        Немцы добрались до опушки, обнаружили тела убитых товарищей и стали охватывать поляну по бокам. Ножи я уже давно извлёк, поэтому подкравшись к двум, метнул два клинка, положив обоих. Забрав ножи, я отправился за той группой, что обходила по правому флангу. Правда догнать я её не успел, заметив в стороне трёх парней в форме пограничников, понял, что подоспели силы реагирования, наверняка девчата повстречали погранцов по пути, до дороги добраться они никак не успевали, и сообщили где искать отстойник, а те вышли на мои выстрелы. Пришлось падать за дерево и по-пластунски уходить в сторону от разгоравшегося боя, немцы тоже обнаружили ребят. Рота пограничников отжимала выживших диверсантов от поляны в сторону реки, что пересекала этот лес, охватывая их по флангам. К счастью я успел уйти в сторону от пограничников, что обходили диверсантов, поэтому сбегав за велосипедом, направился в сторону опушки, прочь от уже начавшего стихать боя, видно выжившие диверсанты недолго продержались, проредил я их хорошо.
        Небольшая речка встретилась мне через километр, брод даже искать не нужно было, глубина по колено, поэтому сняв сапоги и закатав штанины выше колен, я спокойно перебрался через неё, держа на весу велосипед, и одевшись, не забыв помыть ноги и постирать портянки, покатил дальше. Портянки у меня были запасные, а постиранные я повесил на раму, где они сушились. Добравшись до опушки, я обнаружил вдали дорогу, по которой двигалась разнообразная техника, а когда, толкая велосипед, добрался до неё по полю, обернулся. От опушки по моим следам за мной бежало трое пограничников с собакой на поводке. Они как раз покинули опушку.
        - Не успели, - улыбнулся я и, заняв седло, приналёг на педали.
        Однако я не учёл упорства пограничников, они не стали догонять меня пешком, я был просто быстрее, а остановили попутную машину, старый автобус, вроде того на котором Жиглов с командой рассекал по Москве, и погнали следом. Пришлось уходить в поле и пересекать овраг, там я снова стал уходить от пограничников, и ведь ушёл. Без машины, которая летать через овраги не могла, догнать они меня не смогли, а попытки привлечь моё внимание, я проигнорировал. Так и ушёл.
        Чуть позже мне попалась полевая дорога, по ней набрав приличную скорость и придерживая её, я и увеличил расстояние между нами. Общаться с пограничниками и их командованием никакого желания у меня не было.
        Чуть позже, буквально через час после того как я сбежал от преследователей, наткнулся на уничтоженную с воздуха танковую колонну. Битая с воздуха техника мне и так ранее встречалось, и танки были и машины, но столько сразу на глаза ещё не попадалось. Около тридцати танков застыло на дороге, на обочине и в поле. Похоже, работала целая группа самолётов, нанесли удар по колонне, а потом добивали поодиночке. «КВ» мне уже встречались, вот и сейчас среди поля возвышалось шесть этих колоссов. Вернее пять, у одного от взрыва боекомплекта снесло башню, она лежала в стороне. Было две «двойки» и четыре «единички». Так же были и «тридцатьчетвёрки» в количестве шестнадцати единиц, остальные танки устаревшие «БТ». Были горелые и целые на вид.
        Похоже, уцелевшие ушли дальше, так как я обнаружил только ряд тел в танковых комбинезонах и без них, это те кто сгорел в танках, и четверых бойцов, тоже в танковых комбинезонах и шлемофонах, что копали братскую могилу. Уже по грудь выкопали, сейчас удлиняли, чтобы всем места хватило. Вздохнув, я направился дальше. Тут мне ловить было нечего. Была мысль пошукать в боевых отделениях целых на вид танков на предмет съестного, но не при танкистах же это делать.
        Проехав мимо трёх близко стоявших «тридцатьчетвёрок», видимо близкий разрыв тяжёлой бомбы, воронка впечатляла, повредил что-то у них внутри, раз их бросили, и положил набок третью машину, я приналёг на педали, удаляясь от этого места бойни. Ничего ребята, сейчас я как раз и займусь птенцами Геринга, вырезая в буквальном смысле его лучшие кадры, так что поквитаюсь и за вас. Именно пилоты и были моей целью.
        Шанс получить информацию представился мне буквально через пару часов, когда стрелки на моих наручных часах показывали семь вечера. Я уже подумывал о том, чтобы найти удобное место для лагеря тем более я сблизился с фронтом и уже отчётливо слышал артиллерийскую канонаду, когда над моей головой вдруг разгорелся воздушный бой. Наших уже давно не было видно, поэтому я даже несколько удивился, когда шестёрку идущих без охранения возвращавшихся после бомбёжки немецких штурмовиков атаковала тройка стремительных истребителей и сходу подожгли одного немца. По силуэтам я сразу опознал в истребителях «Миги».
        - От так-так, - довольно заулыбался я, наблюдая, как один за другим распускаются два парашюта. - А вот и языки.
        Быстро прикинув скорость и направление ветра, я свернул прямо в поле и, покинув седло, толкая велосипед, побежал в то место где по моим прикидкам опуститься ближайший немецкий лётчик. Пару километров нужно пробежать, не меньше. При этом я не забывал поглядывать на небо. Это ещё было не всё, наши умудрились сбить ещё одного немца, атаковав плотно сбитую группу штурмовиков. Остановившись, я довольно оскалился, выпрыгнувший в единственном числе парашютист опускался точно на меня. Наши продолжали атаковать немцев, стараясь рассыпать их строй, поэтому они удалялись от меня к фронту, но главное подарочки, что бултыхались под парашютами, они мне оставили, и это радовало больше всего.
        Быстро сориентировавшись, парашютиста сносило метров на сто в сторону, толкая велосипед, я побежал туда. Когда тот близился, а я видел что он уже достал пистолет, подготовившись стрелять в меня, положил велик и вскинул свой «Вальтер» и поразил его в плечо, отчего тот выронил свой пистолет, который я поймал на лету. Ну а дальше просто. Сбил его с ног при приземлении и долго и с удовольствием пинал ногами, стараясь попасть по почкам и печени.
        Добившись того что тот перестал орать и сжался в позе эмбриона прикрываясь руками, быстро распутал его от строп и достав документы просмотрел их.
        - Ну что Клаус, не ожидал такого гостеприимства от русских варваров? - спросил я и нанёс хороший удар по копчику, от чего ту заскулил. - Я тя мразь научу уважать унтерменшей.
        Наконец тот дошёл до кондиции, когда язык всё готов рассказать лишь бы его больше не трогали, я приступил к допросу и был огорчён. Это был стрелок-радист, особо информацией он не владел, но зато дал номера двух бомбардировочных частей, что работали по этому направлению, а так же где они базируются. Правда, насчёт последнего Клаус был не уверен, их войска быстро передвигались, так что лётные части начали перебрасывать на полевые аэродромы. Чтобы те не оставили от своих войск. Ладно хоть эту информацию я получил.
        Выполняя своё обещание, а я всегда старался их выполнять, я ещё живому немецкому лётчику вспорол живот, вскрыл грудину, раскрыв её, и сделал колумбийский галстук. К сожалению тот не дотерпел до конца и умер вовремя экзекуции. Хоть пар от той злости, что я имел к этим нелюдям спустил. Вытерев руки испачканные в крови о его довольно чистые но пыльные штанины лётного комбеза, я так же оттёр от крови нож и, подхватив велосипед, поспешил к тому месту где приземлились два других немецких лётчика. Они сели минут пять назад, так что я надеялся если не застать их на месте, то найти поблизости. Но если их там нет, не страшно, ходить по следам я мог лучше ищеек. Не хочу перехваливать себя, но думаю, я лучший следопыт на этом континенте. Двадцать лет практики и обучения кого хочешь научат разбираться в следах. У меня в гвардии, когда я был Императором, из индейцев были такие уникумы, до которых мне ещё было далеко, они-то меня и учили.
        На местах приземлений я нашёл лишь парашютные сумки и сами парашюты, а следы вели вглубь поля, в сторону, где вдали виднелся лес. Ну это и логично, куда им ещё идти? Поле тут было ровным, поэтому достав бинокль, я через несколько секунд наблюдения, обнаружил две точки хорошо видневшихся среди золотистого пшеничного поля. Вот по их следам толкая велосипед, я и побежал. Те, судя по движениям, тоже не шли и бежали, так что я увеличил скорость, надеясь догнать их если не в лесу, до него километра четыре было, то неподалёку от опушки.
        Те меня тоже заметили, не сразу, когда расстояние между нами сократилось до полукилометра, но всё же заметили. Да и как на светлом золотистом фоне было не заметить? Те сперва замерли, а потом побежали, так что двигались мы к лесу на одной скорости.
        Заметив какое-то не соответствие на опушке, я остановился, достал бинокль и, выровняв дыхание, всмотрелся в оптику. После чего грязно выругался. Там стояло несколько грузовиков, в кузове находился командир, что в бинокль наблюдал не только за немцами, но и за мной. У машины на коленях или лёжа находились бойцы, ожидающие приближения немцев.
        - Ушли сволочи, - снова выругался я и, развернув велик, стал убегать по пулю в обратную сторону. То, что на опушке была замаскированная наша техника, я был уверен, там и танки стояли, я один «КВ-1» рассмотрел.
        Эти двое от меня ушли, не будешь же с нашими воевать, чтобы их отбить, поэтому приходилось, напрягая связки и мышцы уходить по полю обратно, забирая левее, там тоже виднелись деревья, только дальше чем тот лес. Ушёл я на километр, а когда в очередной раз обернулся, снова выругался, у меня уже это стало привычкой. Пилотов Люфтваффе уже повязали, а вот за мной прямо по полю катила, переваливаясь на кочках, «полуторка» набитая бойцами. Скорость у неё была чуть выше чем моя, поэтому шанс догнать имелся.
        Я уже подумывал бросить велосипед, и уходить по-пластунски, пшеница высокая шансы был высоки, расстояние между нами неуклонно сокращалось, да и я уставать начал, когда передо мной появилась просёлочная дорога. Выбежав на неё и на ходу вскочив в седло, я приналёг на педали. Дороге бежала немного не в ту сторону, что мне надо, но пока «полуторка» преодолевала поле, из-за кочек и канав она не могла увеличить скорость, я рассчитывал увеличить расстоянии между нами, тогда появиться шанс уйти.
        Так и получилась, когда та выехала на дорогу, между нами уже было полтора километра, причём гнал я на максимальной скорости. Да ещё поднявшись на холм, увеличивая скорость, я понёсся вниз, пролетев мимо ехавшей на встречу «полуторки» с погранцами в кузове. Мельком обернувшись, я обнаружил, что грузовик начал разворачиваться, явно собираясь последовать за мной. Похоже, по словесному портрету опознали.
        - Идёт охота на волков идёт охота-а! - проорал я и ещё больше приналёг на педали, набрав скорость не менее сорока-сорока пяти километров в час. Ладно хоть на обочине ровно было, иначе убился бы нафиг.
        Внизу было видно глубокий овраг и деревянный мост, который как раз пересекала телега набитая беженцами, я их, набравшись опыта, сразу определял, кто есть кто. Мост с обеих сторон моста охраняли красноармейцы. Они конечно удивились, что я несусь на огромной скорости, но их подкупила моя широкая улыбка, мне нравилась скорость и адреналин, что пёр из меня, но пропустили, не пытаясь остановить.
        Пролетев по мосту, стуча колёсами по настилу, я сразу за мостом свернул влево. Накатанная дорога шла прямо, тут её не было и мне это было не важно. В общем, по краю оврага стараясь держать темп, я уходил от моста, но он всё же неуклонно падал, высокая трава мешала. Изредка оборачиваясь, я отслеживал все действия преследователей. Погранцы успели развернуться и гнали за мной, на холме появились армейцы и тоже набирая скорость, последовали к мосту. Погранцы видать сильно удивились, когда свернули следом за мной и обнаружили, что меня преследуют не только они, но и армейцы, те тоже свернули с моста влево. Правда те быстро остановились, видно командир понял, что есть кому меня брать, поэтому «полуторка» с армейцами развернулась и, проехав мост, поползла по склону на вершину холма. Обратно к своим двинули видать. И чего им надо было, я же их не трогал?
        От погранцов я ушёл так же как и в прошлый раз, скатился в овраг, вернее даже сполз боком, подхватив велосипед, разбрызгивая сапогами воду небольшого ручья, перебрался на противоположную сторону, продравшись сквозь кустарник и толкая велосипед, тут почва неровная была не поездишь, побежал в сторону того леса, который я ранее приметил.
        Погранцы оказались на удивление упорными, и ушёл я от них, только когда окончательно стемнело, повернув на девяносто градусов. Потом ещё два часа так же бегом топал по какой-то роще, прошёл её насквозь, чуть не натолкнувшись на немецкую часть стоявшую на отдыхе, во мы даём, пока бегали до передовой добрались, и ушёл в чистое поле. Прямо посередине него, нарвав колосья пшеницы, сделав лежанку, поужинал банкой тушёнкой и тройными галетами. Прополоскав потом рот, не до чистки зубов сейчас, завернулся в плащ-палатку и уснул. Ушёл, это радовало.
        МОСКВА. КРЕМЛЬ. КАБИНЕТ СТАЛИНА. 1941 ГОД. 24 ИЮНЯ. 22 ЧАСА, 11 МИНУТ.
        - Разрешите? - заглянул в кабинет нарком Берия.
        - Проходи, Лаврентий, - кивнул Сталин, указав мундштуком трубки на стул за его столом. - Докладывай. Есть что-то новое по Оракулу?
        - Допрос механика Гаврилова и сержанта Евгеньева, что особо долго контактировали с Оракулом, закончился. Оба подтвердили, что тот им о будущем рассказывал и о конце войны. Обладая немалыми способностями чтобы входить людям в доверие Оракул как-то смог добиться того чтобы ему верили, и ему ведь верили. А после того как он помог Крепости, то уважение к нему в словах обоих свидетелей так и сквозило. Вот доклад с допросом обоих сержантов. Надо казать интересный парень этот Александров. Несмотря на юношеский максимализм, он похоже действительно опытный командир и ставил себя так, что его волей неволей-слушались. Да и с немцами азартно воюет.
        - Это всё? - спросил Сталин, листая доклады с допросом авиаторов. - Есть новые сведенья об Оракуле?
        - Появилась информация, что тот успел поучаствовать в уничтожении группы диверсантов, вся группа была уничтожена, взято шесть пленных и много трофеев, но он опять ушёл, погоня ничего не дала. Чуть позже один из наших патрулей опознал его, и так же пытался взять, но Оракул снова ушёл, пользуясь темнотой. Полчаса назад мне доложили об этом. Пока информации о местонахождении Оракула у нас нет. В том районе смешались наши и немецкие подразделения, линия фронта зыбкая. Поиски были свернуты. Думаю цель Оракула тылы противника, туда он и направляется. Пока ведутся работы со свидетелями, что с ним общались, а также протоколируется места его схваток с немецкими диверсантами. По предварительному заключению моих специалистов, тот обладает высоким уровнем подготовки и боевого опыта. У диверсантов практически не было шансов.
        - Хорошо, все дополнительные материалы мне на стол, - кивнул Сталин. - Приказ по особым отделам тот же. Доставить Александрова в Москву задействую любые силы и подразделения для этого. Но вежливо, учти это. Парень, похоже, с характером.
        - Сделаем, товарищ Сталин. Разрешите идти?
        - Идите.
        
        Утром я позавтракал последней банкой, большее консервов у меня не было, а калории требовались молодому растущему организму. Потом почистил зубы, умылся и, собравшись, направился по полю дальше. Нужно найти полевую дорогу, добраться до ближайшего лестного массива и схорониться там, пережидая пока немцы двигаются дальше. Я собирался подождать, пока тут будут глубокие немецкие тыла, поймать пару фельджандармов, они обо всём знают, и в буквальном смысле слова выбить у них информацию, где расположены все ближайшие полевые аэродромы немцев. Охоту на немецких лётчиков я отменять не собирался.
        По дороге поднимая клубы пыли, шли немецкие моторизованные войска. Пехоту я пока не видел, правда, однажды обнаружил двигающуюся навстречу роту на велосипедах. Немцы на меня особо не обращали внимания, ну едет паренёк и едет, вот только встретив велосипедистов, я напрягся, могут и отнять моё транспортное средств, а воевать сразу со всей ротой… тяжеловато будет.
        Проводив взглядом эту роту, я с облегчением вздохнул, не обокрали. Почти все солдаты были в нательном белье, в кепи и при оружии, ранцы и снятая форма была приторочена к багажникам. В принципе понять их было можно, сам обливался потом под изнуряющими лучами солнца что палил сверху.
        Впереди уже был виден большой лесной массив, из которого всё шли и шли немецкие войска. Добравшись до опушки, где находился регулировщик, ну молодцы, даже они у них были, я свернул на малоезженую дорогу и через метров триста углубился в лес. Ушёл на полкилометра, потом оставив велосипед прислонённым к первому попавшемуся дереву, пробежался вокруг, мне нужно было место для лагеря неподалёку от воды. Нашёл километрах в двух. Сначала ручей, а поднявшись по нему, и родник что питал его, а рядом в ста метрах ельник. Вернувшись за велосипедом, я стал в ельнике организовывать лагерь. Это было не сложно, выбрал самую большую с густыми ветвями, висевшими до самой земли, подрубил нижние ветви, стараясь не проредить их, главное чтобы там можно было стоять на коленях, и сделал шалаш. Лапник на землю, натянул плащ-палатку и готово. Велосипед я спрятал под соседней ёлкой.
        Потом ещё бегал собирая сухостой и рубил его на дрова, сложив поленницей у велосипеда и только закончив с этими приготовлениями, проверил одежду. Капли крови были только на сапогах, я был аккуратен, помыл их в ручье и только уж потом направился к дороге. Мне нужен был язык и лучше всего, если бы он был из жандармов.
        Шагая по лесу, я пропустил мимо крупную группу окруженцев, там было человек триста не меньше, некоторых несли на носилках, потом продолжил путь, размышляя о планах на будущее. Ну то, что на ближайшую неделю у меня в планах уничтожить личный состав двух бомбардировочных подразделений, искать тот экипаж борта под номером тридцать семь мне было лень, всех уничтожу, это и так понятно, уже не раз говорил об том. Нет, я подумывал о том, что пора устроить большую стирку, одежда не раз пропитывалась потом и попахивала, так что вернусь из поиска и будет у меня большая стирка. Вторая причина, почему я иду к дороге заключалась в том, что продовольствия у меня было мало, и я планировал его пополнить за счёт немцев.
        Кстати, пока шёл, поглядывал на следы вокруг, для простого человека вокруг всё покрывает сплошным ковром прошлогодняя листва и трава что проросла между ней, однако для меня следы как открытая книга. Было такое впечатление как будто взяли одну дивизию и погоняли её от одной опушки до противоположной, причём несколько раз. Встречались следы лошадей, а так же колеи от телег и пушек. Много тут по лесу людей шастало, ох много.
        Встретив ещё две группы окруженцев, одна к некоторому моему удивлению катила прямо по лесу небольшую пушечку, уже не однажды виденную мной «сорокапятку». В постромках была уставшая лошадь, да и бойцы помогали ей, толкая. Всего в этой группе было двадцать семь человек при двух командирах, это если судить по фуражкам и форме. Так вот встретив эти группы я, наконец, добрался до опушки лесной дороги, по которой непрерывным потоком двигалась боевая техника Вермахта. Даже перерывов не было. Как языка брать? Вспомнив о регулировщике при выезде из леса, главное что у того была бляха на груди, двигаясь рядом с дорогой, метрах в пятидесяти от неё в глубине леса, я направился к опушке. Скоро обед, время одиннадцать часов, а у немцев порядок. Значит, движение на дороге стихнет, что позволит мне взять языка.
        Всё же я не ошибся. И бляху приметил на груди регулировщика, и замаскированный на опушке мотоцикл был, а то я уж думал, мне показалось. У мотоцикла находилось ещё двое немцев, один спал, другой на небольшом костерке, в двух солдатских котелках готовил обед. Принюхавшись, я понял, что тот варил гороховую похлёбку, что во втором котелке, было непонятно, похоже, каша. Тот как раз помешал там и по следам на ложке я определил это с большой точностью. Подумав, я решил не брать эту группу сразу. Пусть сначала закончат приготовление пищи, они поесть не успеют, умрут, а мне будет в радость.
        Сложив кулаки друг на друга, я положил на верхний подбородок и, играя бровями, лёжа, из-под куста, наблюдал за тем как устроилось подразделение дорожной полиции Вермахта. В каждой дивизии есть взвод фельджандармов, какой части принадлежат именно эти, я пока не знал, но ничего ещё не вечер. Мельком посмотрев на солнце, мысленно добавил, обед ещё.
        Колонны всё шли и шли и тот регулировщик, свериваясь со списком, что у него был, или направлял подразделения прямо, или приказывал поворачивать. Большинство шло прямо, налево всего две колонны он отправил, направо семь.
        - Интересный списочек, надо позаимствовать, - пробормотал я себе под нос.
        К обеду поток транспорта действительно начал ослабевать, с этим я не ошибся, однако после очередной колонны послышался звук мотоциклетного мотора и на перекрёсток выехал ефрейтор на лёгком одиночке. Тот подъехал к регулировщику и что-то ему сказав, из-за не заглушённого движка я не расслышал что именно, достал из планшета лист, забрав при этом старый, со списком. Жандарм после каждой проходившей колонны делал отметку на этом листе, так что, скорее всего этот список отправиться в штаб корпуса, что шёл тут и попадёт на стол офицера отвечающего за передвижение войск. Споро работают, и профессионально, ничего не скажешь.
        - Вот гад, - пробормотал я, зло посмотрев на весело попрощавшегося с регулировщиком ефрейтора. Тот увозил от меня этот довольно интересный список.
        Одиночка скрылся, а регулировщик, пропустив две колонны, сделав отметки в новом списке и убедившись, что больше никого нет, направился к мотоциклу, где у них был разбит лагерь. Обед кстати уже минут пятнадцать был готов, повар поднял соню и пару раз сигнализировал тому, что работал на перекрёстке. Без него они не начинали.
        Мне-то честно говоря на них начхать было, однако и язык требовался и пообедать хотелось. Судя по запаху, тот жандарм что готовил, делал это очень даже хорошо. По-пластунски подобравшись ближе, до этого я залегал метрах в сорока, метнул с обеих рук ножи, поразив повара и соню. Причём при броске воспользовался тем, что регулировщик, а у него было звание обер-ефрейтора, отвернулся, снимая каску и положив на люльку личное оружие, автомат. Так что он не заметил потери товарищей, а тут уж и я подскочил к нему и нанёс рукояткой ножа удар по затылку. Быстро связав немца, обыскал, так же обыскал тела его товарищей и утащил их вглубь леса. Топорно конечно от ног борозды на листве остались, но ничего, я тут задерживаться не собирался.
        Когда оглушённый ефрейтор очнулся, я с видом кота лопающего сливки уже доедал гороховый суп. Ну как доедал, тут литра полтора было, почти всё съел, но вот остаток не лезло. На кашу у меня уже не было сил, поэтому я закрыл её крышкой, возьму с собой на ужин, да и этот котелок неплох, тоже заберу. Да и всё имущество немцев. Я уже обыскал мотоцикл, там был запас провизии на троих на два дня, да ещё приличный шмат сала завёрнутый в холстину и пол каравая. А оружие и всё лишнее можно окруженцам отдать, два пистолета, три автомата и пулемёт думаю, им пригодятся, ну и сапоги со всех трёх снял, на войне ценная вещь.
        Так под взглядом немца, в его глазах было много чувств, но больше всего преобладало бешенство, я и доел суп. Последнее вычерпал куском хлеба. Убрав посуду в люльку, я взял стоявший рядом с костром чайник и налив в кружку тот божественный напиток, запах которого разносился по округе, сделал первый глоток.
        - Настоящий, - с удовольствием сделав ещё один глоток пробормотал я. - Откуда у вас настоящий аргентинский кофе, гады?
        Больше всего меня радовало, что едва початая жестяная банка с кофе наличествовала среди моих трофеев. Да и трофеи были приличные, про оружие и продовольствие сказал, ещё стоит помянуть три плаща, очки, амуницию и про всякую мелочёвку, собранную по карманам, сигареты и зажигалки. Среди них была советская плащ-палатка. Её я тоже решил затрофеить. Для организации лагеря пригодится. Одна для лапника, другая для навеса.
        Закончив с обедом, я погрузи все трофеи, немца сунул в люльку, хотя он и пытался сопротивляться, но не на того напал, и надев плащ, каску и очки, запустил двигатель. Потом сел в седло и покатил вдоль опушки в сторону моего лагеря. Брошу мотоцикл километрах в трёх от места стоянки, но сначала оставлю в приметном месте трофеи. Прикинув, что в одном месте от опушки до лагеря было километра полтора, я снял с мотоцикла все трофеи, на это всё понадобилось десять минут, и спрятал их в кустарнике, в глубине леса, потом вернувшись и снова запустив двигатель, поехал дальше. Километра через два дорогу пересекал овраг, я спустился в него и поехал по дну на восток, пока не убедился что места тут глухие. Заглушив мотор, скинул с себя плащ, жарко было, тем более после такого плотного обеда, сейчас бы самое время отдохнуть и, вытащил из люльки «тушу» немца. Хорошо что тот был невысоким и худощавым, потом выдернул кляп и задал первый вопрос, показав ему список, что держал в правой руке:
        - Что означают эти короткие пометки? Вы так шифруете подразделения, что проходили мимо вашего поста?..
        Немец молчал. Разговорить мне его удалось не сразу, минуты три потребовалось, что меня изрядно удивило, крепким орешком оказался. Обычно не больше минуты и клиент готов рассказать всё, что я пожелаю, а этот мычал, вращал глазами, бледнел и краснел, но отказывался говорить. Так что пока я его не сломал, тот ни сказал ни слова. Ну а дальше я получил ту информацию, которую желал услышать, то есть всё об авиационных частях, что находятся в округе. Знал он о пяти подразделениях, и одно как раз было бомбардировочным. Карта у жандармов имелась, и пометка там была с координатами полевого аэродрома. Летуны туда как раз сегодня утром перебазировались, едва успевая за движением мотопехотных подразделений. Так же допросив его по другим частям Люфтваффе, я узнал, что скоро одна из штурмовых частей будет перебазирована на тридцать километров ближе к войскам, что подходили к Минску.
        Закончив с допросом, это всё заняло у меня полчаса, я добил его, как и обещал безболезненно, после чего оставив всё как есть, мотоцикл мне было не нужен, поднялся по склону и, осмотревшись, по полю неторопливо зашагал к опушке леса, тут до неё метров четыреста было.
        Сбегав за трофеями, я нагрузился так нагрузился. Все естественно я утащить за раз не мог, но забрал всю посуду, продовольствие, два автомата с боезапасом и оба пистолета с ремнями и кобурами. До лагеря я дошёл благополучно, хотя однажды мне и встретилась группа окруженцев, пришлось сложить трофеи в стороне и выйти к ним на встречу. Играя местного, я ответил на несколько вопросов, поделился хлебом и салом, всё отдал, так же сообщил, что немцев вокруг видимо невидимо, поэтому лучше идти ночью, ну или оврагом, он в стороне находится. Добавил ещё, что видел, как какие-то окруженцы прятали оружие и другое имущество в кустарнике и уходили. Вооружены восемь красноармейцев были действительно плохо, так что узнав где точно спрятано оружие, там на опушке приметная берёза была, ушли, а я забрав трофеи так и дотопал до лагеря. Потом чуть позже сбегав, убедился, что пулемёт, сапоги и два плаща с тремя ранцами исчезли. Те всё забрали. Это правильно, тучи вон над головой, как бы дождь не хлынул.
        Дождь если и был то прошёл стороной. После возвращения я закончил отбирать из трофеев то, что заберу, а что каким-нибудь окруженцам отдам, сложив последнее отдельной кучей. Потом я сел за карту, время было третий час, так что думаю, успею за световой день пройти половину пути до того района где расположились бомбардировщики. А они, совершенно спокойно перелетев границу, устроились со всеми своими наземными службами на одном из наших военных аэродромов имеющих бетонную полосу для взлёта, причём вроде как даже не одну. Воронки от бомб там уже заделали, так что это подразделение начало работать по заявкам от штаба армии. В общем чтобы добраться до этого аэродрома, мне нужно было проехать порядка семидесяти километров по оккупированным территориям, где уже вроде как начала работать оккупационная администрация. В общем, посмотрим, до темноты кровь из носу мне нужно проехать хотя бы километров двадцать пять-тридцать.
        Быстро собравшись, я нагрузился трофеями, что мне были не нужны и направился на поиски хоть какой-то группы окруженцев. Двадцать минут потратил, пока не обнаружил двенадцать человек, судя по петлицам девять артиллеристов, трое стрелки. Им я и передал все трофеи, включая часть продовольствия. Я себе ещё добуду, а им надо. Так же отдал медпакеты повязочных материалов для раненого, все три штуки снятые с жандармов. Я уж собрался уходить, когда замер и вернулся обратно.
        - Что-то забыл? - с интересом спросил командир этой группы, старший сержант Валиков.
        Он долго благодарил меня за помощь и сейчас его бойцы разжигали костёр, чтобы в двух солдатских котелках, что я им передал вместе с посудой и продовольствием, приготовить себе обед. Фляги и термосы я тоже им отдал, они свастику имеют, а палиться я не хотел. Конечно, если будут обыскивать, много что найдут, однако всё же поостережёмся.
        - Да, есть пара вопросов, - мельком осмотревшись, присел я рядом с ним. Сержант был командиром гаубицы, которую уничтожили немцы вместе с батареей и вот выходил к своим с остатками расчётов батареи. Выжило после боя мало. - Ты того парня хорошо знаешь, ну с чубом?
        - Часа три назад к нам присоединился, - пожал тот плечами.
        - Один?
        - Один был. Два других стрелка из полка, что мы прикрывали, документы в порядке, а этот из комендатуры Кобрина. Я смотрел у него документы. А что?
        - Казачок он засланный.
        - Ты уверен? - нахмурился сержант.
        - Ты на себя посмотри, на своих бойцов и особенно тех стрелков, что из полка, и сравни их с этим типом.
        - Чистенький?
        - Именно, и от него мылом пахнет. Не нашим, немецким.
        - Проверим?
        - Я сам. Из вас поверяльщики как из медведя балерина.
        Тот тип, что привлёк моё внимание, сидел в кругу артиллеристов и балагурил с ними, смеясь своим же шуткам вместе с окруженцами, поэтом для многих стало шоком, когда я схватил его за шею заставив подняться, и приёмом закрутил вокруг своей оси, швырнул о дерево. То оказалось крепче, хотя хруст я слышал отчётливо. Многие вскочили, но сержант их успокоил жестом, внимательно наблюдая, что я делаю. А я наступил на горло засланцу и с издёвкой сказал:
        - Петь о том, что ты окруженец не стоил. Какое у тебя задание? Какую задачу тебе поставили офицеры Абвера? Разовая акция или долгосрочная? Говори мразь!
        - Вот даёт парнишка, - ахнул один из артиллеристов, когда я сломал руку диверсанту. Кость порвав рукав гимнастёрки вышла наружу.
        Тот сломался быстро и подошедшие сержант и ещё один младший командир внимательно слушали весь этот поток сознания. Засланец оказался из своих, завербованных в лагере военнопленных. Он попал туда в первый же день войны, на второй согласился сотрудничать. Работа у него проста, выявлять группы окруженцев и наводить на них немцев. Эта у него уже третья группа.
        - Вот мразь… - воскликнул сержант, но добавить ничего не успел, я свернул тому шею. - Зачем?!
        - А что ему медаль дать за сдачу своих? - хмуро спросил я. - Что заслужил то и получил… ладно, у меня дел полно, поэтому разбегаемся.
        - Ты не простой сельский мальчишка, я это ещё когда ты оружие передавал и учил им пользоваться, понял. Кто ты такой? - спросил сержант.
        - Артур Александров. То, что я не прост, ты правильно понял. В отличие от тебя у меня несколько десятков лет опыта ведения диверсионных войн и последнее моё звание, майор. Бывай сержант.
        Оставив Валикова стоять с открытым ртом, такими же ошарашенными были и те, кто слышал о чём мы говорим, я направился вглубь леса, чуть позже перейдя на бег. Ну а потом забрал велосипед с вещами, при мне вновь остался один короткоствол, но уже в трёх единицах, «ТТ», «Вальтер» и «Парабеллум», стал толкать свою транспортную единицу к дороге. А что? По дороге быстрее и меня как-то мало волновало, что там двигаются немецкие части. Кто обращает внимание на простого русского паренька?
        В принципе так и оказалось, мои предположения снова подтвердились. До самого вечера я катил по дорогам всё приближаясь и приближаясь к аэродрому где базировались те нелюди на которых я устроил охоту. Катил до самой темноты, стараясь засветло преодолеть как можно больше километров и мне это удалось. Сверившись с картой, я понял, что проехал чуть больше тридцати километров этих пыльных полевых и лесных дорог, и меня так никто не остановил, поглядывали, конечно, с интересом. Но кого интересовал подросток?
        Об ужине я не беспокоился. Немецкие солдатские котелки я, конечно, передал группе окруженцев старшего сержанта Валикова, однако кашу из одного я всё же перевалил в свой котелок. Так что только разогреть и можно поесть, позже побаловав себя или чайком или кофе. Лучше первое, сон у меня должен быть крепкий, взбодриться мне сейчас не требовалось.
        Устроившись в небольшом овраге, я развёл костёр. Длинная сухая ветка у меня была привязана к раме велосипеда как раз для такого случая. Нарубив её, я стал разогревать кашу сдобренную мясом и кипятить воду для чая, налив половину литровой кружки. Если пил чай один я всегда столько заваривал, не обпиться же мне было.
        Поев и попив, я даже зубы умудрился почистить и умыться, воспользовавшись водой из двухлитровой лужёной фляги. Только после этого положив велосипед так, чтобы если кто хотел ко мне подобраться, обязательно на него наступил, уснул. Место для лагеря я выбрал очень удобное. Небольшой тупичок в стенке, случайно сюда не попадёшь.
        Утром, позавтракав немецкими консервированными сосисками с галетами, прикопал весь мусор и, собравшись, направился к дороге, ведя велик за руль. Вчера вечером я решил сменить одежду. Если моё описание есть у всех особистов армейских частей и подразделений НКВД, то скоро оно будет и у немцев, так что смена имиджа была остро необходимой. Городки, сёла или деревни часто мне встречались, но до этого я старался их объезжать, чтобы не нарваться, а когда через час появился очередной городок, то решил наведаться в него и прикупить кое-что из одежды. Рейхсмарки и советские рубли у меня были, причём в немалых количествах. Трофеи.
        Как только появился городок, я осмотрелся. Кроме меня было ещё двое велосипедистов гражданских, что двигались позади меня в туже сторону, немецкий встречный грузовик и крестьянин с возом свежескошенного сена, видать запасы домой начал возить. Остановившись на дороге и делая вид, что поправляю поклажу, я дождался, когда двое мужчин проедут мимо в сторону городка, спустился в глубокий кювет и скрылся в придорожных кустах. Там спрятав велик с вещами, я достал карту и, найдя координаты своего местонахождения, довольно пробормотал:
        - До аэродрома километров тридцать осталось. Тэ-экс, и что это за город передо мной?
        Городок на карте нашёлся, был он тысяч на десять жителей, скорее даже крупное село, однако всё же имел обозначение города. Так вот, проверив одежду, я покинул кусты и энергично зашагал в сторону города. Было ещё утро, путников было мало, но я всё равно особо не привлекал внимания.
        Спокойно пройдя окраину и войдя в город, никаких постов к моему удивлению не было, пообщавшись с местными жителями, я узнал, где находится местный рынок и направился туда. Тот действительно был небольшой, как и говорила одна местная жительница. Однако всё что мне было нужно, я там нашёл. Со мной был практический пустой сидор, туда я и стал складывать покупки. Крепкие хорошо пошитые тёмно-серые штаны, светлую рубаху с бежевым оттенком топлёного молока, и чёрный комбез техника. Он мне был нужен для работы. Так же взял ткань для портянок и на этом всё из одежды. Кроме неё прикупил каравай свежего хлеба, сегодня выпекли, ещё теплый был, десяток луковиц и сваренных в крутую яиц, кусок копчёного сала, зелень и чеснок.
        Когда я покинув рынок возвращался, то приметил явно недавно открывшуюся частную аптеку. Кто-то успел развернуть частное предпринимательство. Причём наших выбили отсюда дня два назад, а эти уже тут как тут. Как успели?
        Пройдя в помещение, я натолкнулся на удивлённый взгляд мужчины в костюме с белым халатом, накинутым на плечи сверху.
        - Я звонка не слышал, - сказал тот.
        - Я придержал язычок, - пояснил я. - У вас есть очки с простыми стёклами?
        - Зачем они тебе? - удивлённо спросил тот.
        - Очкариков не бьют, - грустно вздохнул я, опустив очи.
        - Хм. Очки такие есть, - согласился тот и, нырнув под прилавок, вынырнул с коробкой в руках. Там было около десятка очков с простыми стёклами. Заметив мой взгляд тот пояснил, приняв его за удивлённый.
        - Многие берут, кто интеллигентно хочет выглядеть, кто умнеет, а зрение нормальное. Спрос есть.
        - Понятно, - кивнул я, перебирая очки и откладывая заинтересовавшие в сторону. - Чехол есть с жёстким корпусом?
        - Имеется, вот смотрите на выбор.
        Выбрав большой чехол, куда легко поместятся две пары очков, я стал примерять глядя на себя в зеркало. Отобрал три пары, две убрал в чехол потом в котомку, другие, круглые как у Берии, сразу нацепил, опустив их на кончик носа.
        - Марки или рубли? - спросил продавец.
        - Марки.
        Тот назвал сумму, и я уплатил, поймав удивлённый взгляд продавца. Покинув аптеку, я поспешил покинуть так же и город, проверяясь, нет ли слежки. Её не было, так что, добравшись до своего схрона, переоделся, так же нацепил очки, посмотрел, как выгляжу в карманное зеркальце и, заняв седло велосипеда, покатил объезжая городок дальше.
        Про следующие шесть часов ничего конкретно не скажу, ехал, пообедал всухомятку и продолжал движение, старясь никому не попадаться на глаза и объезжая все населённые пункты, пока не добрался до своей цели.
        Когда до аэродрома осталось пара километров, я свернул к роще и озеру, что находилось рядом. Искупаюсь, наконец, постираюсь, ну и вечерком разведаю все подходы. Кто где живёт, кто где ночует. Меня интересовал только лётный состав.
        Закончив созданием замаскированного лагеря, я занялся стиркой. Потом полчаса купался релаксируя в воде, отчего накопленная усталость уходила и, собравшись, надев комбез техника, направился к аэродрому.
        Практически полностью стемнело, так что можно было действовать. Дальше просто, я выкрал офицера, что покинул территорию аэродрома и на велосипеде покатил в сторону большого села, что находился в трёх километрах от части, и жёстко его допросил. Тот подтвердил, что часть не сменила место расположения, как будто я не знал, «Хейнкели» постоянно гудят моторами, то уходя, то возвращаясь с задания. От него я узнал, бомбардировщик с бортовым номер «37» из их части и он пережил первые дни войны. Так я узнал данные пилота и его экипажа. Более того, этот офицер, имея отличную память, помнил также номера оставшихся двух бортов звена, что участвовали в налете на поезд. Один борт был сбит сутки назад, но лётчики уже прислали сообщение что их подобрали диверсанты действующие в советском тылу, второй экипаж борта был на месте, как и все отдыхал после тяжёлого боевого дня. Узнав данные лётчиков сбитого «Хейнкеля» я только грязно выругался. По странному стечению обстоятельств это были те двое, что я уничтожил на базе диверсантов. Выжило двое из пяти, остальные погибли, но и этих моя кара достигла. Случайно, но всё
же. Эх, знал бы что именно их я ищу, просто так они бы не умерли.
        Так что я получил сведенья о том, где проживал лётный состав, я задумался. Простой летный состав проживал в большинстве своём в казармах, как и технический состав, однако многие офицеры-лётчики квартировали в селе, как и этот офицер. Пилот и его экипаж жили на территории аэродрома, там было достаточно жилых построек, чтобы всех вместить, всё же тут ранее располагалась целая дивизия ВВС СССР.
        Этот офицер своими ответами подкинул мне отличную идею как действовать дальше. Получается, зря я организовывал лагерь, воспользоваться им не получится. Ну да ладно.
        Дальше я действовал просто, из части в основном на постой в село отпускали офицеров и продвигались они если не на машинах, то на велосипедах, мотоциклах или вообще пешком. А так как боевая работа была закончена, они как раз потянулись по своим квартирам. Этого офицера я добил, мне живой свидетель не нужен, и начал охоту. Грузовики и легковушки я был вынужден пропускать, разом без шума не возьму, а вот одиночек и тех, кто двигался на мотоциклах, перехватил всех. Так что у дороги у меня находилось три мотоцикла, один с люлькой - два одиночки, и шесть велосипедов, а всего я взял по максимуму тринадцать этих нелюдей. Среди тех, кого я положил, никого из двух нужных мне экипажей не было, поэтому умерли они хотя и не своей смертью, но издеваться над телами я не стал. Один раз была вспышка в поле, и тогда пострадал стрелок-радист, но я не живодёр. Умертвлял профессионально, но и только. Однако это других, а вот над теми экипажами тех двух бортов, я уже повеселюсь по полной. И чтобы не было недоразумений, обязательно поясню, почему я их вывернул наизнанку через задницы.
        Всего работа на дороге заняла у меня около часа, после этот помыв руки и оружие, то есть ножи, пользуясь тем, что на луну наползли облака и вокруг было хоть глаз выколи, побежал к аэродрому. Все строения мне были известны, офицер при допросе выложил, кто где ночует, вот я решил навестить один дом в квартирах которых расположились лётчики и третий этаж казармы где ночевали их экипажи, штурманы и стрелки. Там же жили штурманы и лётчики нужных мне экипажей.
        Первым делом я навестил летунов, дом был на восемнадцать квартир, я навестил все, вскрывая замки и работая над этими нелюдями. Везде я на стенах писал на немецком кровью: Не бомбите госпитали, медсанбаты и гражданское население. Будете делать, вернусь и отомщу.
        Четверых лётчиков повесил на люстре, на их же кишках, стараясь к каждому подходить индивидуально. Причина была. Это были те самые из нужных мне бортов, один из них офицеры борта номер «37». Там же вырвав пару листов из карманов, я написал, почему с этими поступил именно так, описав, что было в поезде и как один из нелюдей расстреливал мирное население, пассажиров этого поезда. Мол, именно за это они и поплатились, пусть другим будет уроком.
        Закончил я далеко за полночь, работы было много, всё же двадцать семь человек отправил на тот свет, в некоторых квартирах жило не по одному лётчику. Так вот закончив, я направился к казарме, по наружной стене, воспользовавшись водосточной трубой, поднялся на третий этаж и, скользнув в открытое окно, оказался посередине казармы. М-да, запашок тут стоял ещё тот. Ещё бы, почти пять десятков человек тут проживало, странно, что ещё не все окна открыты, а всего несколько. Ещё меня удивило то, что во всех окнах были вставлены новые стёкла. И когда успели? Вот это порядок, вот это я понимаю.
        Как убить пятьдесят шесть лётчиков, шесть нелюдей и дневального незаметно для остальных. А я скажу, сложно, но возможно. Конечно так как с лётчиками двух бортов, живьём их резать и сдирать кожу не получиться, и те умудрялись орать сквозь кляпы, а тут пришлось действовать по-другому. Просто обходить и уничтожать ножом. Затупился один, воспользовался вторым. Когда и он затупился, резать, включая дневального, было уже не кого, а вот теперь осталось оставить ту картину, что я хотел для тех, кто первым сюда поднимется и увидит это, ну и для следователей. Естественно веселился я только над членами тех экипажей, что числились в двух нужных мне бортах. Мне их койки указал дневальный перед смертью. Так что я стал отрезать головы, руки и ноги, меняя их места, кому голову на живот положил, кому ноги приставил вместо рук и наоборот. Одно голову положил на стол, в центре. Про надпись я не забыл, на белой стене кровью убитых написал: Месть. Будите бомбить мирное население, санитарные эшелоны, санмашины и госпитали, вырежу весь лётный состав Люфтваффе. Пусть каждый лётчик знает, что нажимая на гашетки, он
приближает свою смерть. Очень мучительную смерть.
        Я подумывал подписать, я всегда гордился своими делами даже такими нелицеприятными, но передумал. Не боялся, нет, просто это у меня не первая акция, могут и перехватить. Описание моё Абвер быстро добудет. Тех с кем я контактировал много и наверняка они попали в плен к немцам. Не все, но такие должны быть, слишком немцы быстро продвигались вперёд. Не зря общался, мне эта игра в кошки мышки нравилась, посмотрим кто кого. Ну и яркий след для Гриши, если он конечно тут, в этом мире.
        Закончив, до рассвета оставалось около часа, я спустился так же, как попал в казарму, так же избежал встреч с патрулями и часовыми, пройдя зону безопасности с колючей проволокой и добежав до озера скинув сапоги, ухнул в воду. Там я стянул комбез, оставив его плавать на воде, потом его постираю, и стал скрести чужую кровь, та успела подсохнуть, а я был покрыт ею с ног до головы. Отмылся, даже волосы тщательно промыл, кстати, пора постригаться и, отстирав комбез, повесив его после выжимания на кусты, выбрался на берег. Потом помыл сапоги, оделся, вывел велосипед и добравшись до мотоциклов, их ещё не нашли, да и вообще похоже пропажа этих офицеров ещё не была обнаружена, взял тот что с люлькой. Потом погрузил на него велик с поклажей и поехал подальше от этого аэродрома. Бак был полон.
        Я надеялся, что за час отъеду километров на пятнадцать, перед тем как окончательно рассветёт. Так я и давил на газ, отчего мотоцикл, глотая километр за километром, буквально рвался вперёд. Когда рассвело, я его бросил, замаскировав нарубленными ветками, и покатил дальше на велосипеде. Где находиться вторая бомбардировочная часть я узнал у того офицера, он был из штаба. А я пообещал сам себе, что уничтожу лётный состав обоих подразделений и обещания нужно держать. Вот только эта часть находилась в ста километрах и до неё ещё нужно добраться, причём требовалось пересечь железную дорогу. Ту самую, что из Минска на Брест шла. Ладно я сократил её километров на двадцать, воспользовавшись мотоциклом, вот дальше придётся использовать только свою мускульную силу и крутить педали.
        Часов в шесть утра, я остановился на обочине и сел завтракать, луковица, пара яиц и копчёное сало с хлебом пошли на ура, а во фляжке у меня был вчерашний чай с ужина. Посмотрев в небо, где уже полчаса висел разведчик нарезающий круги, я саркастически усмехнулся и пробормотал:
        - Ищите-ищите.
        То, что поиски начались, я пока не заметил, дороги были в основном пусты, разве что посыльные на мотоциклах мотались туда-сюда, да вот этот разведчик появился. Будет шухер или нет, узнаем позже, пока просто времени было мало для адекватного реагирования немецкого командования. Да и что они могли сделать? Разведчика в небо подняли, сообщили в вышестоящий штаб и теперь ждут криминалистов и следователей. А вот те, кому они сообщили и должны принять адекватные меры. Связаться со всеми гарнизонами километров на пятьдесят вокруг, ну пускай будет семьдесят, и проводить поисковые мероприятия. Ох, не завидую я окруженцам что сейчас выходят к своим, сколько их попадёт к немцам в сети после той проведённой мной акции. Ладно, хоть не зря работал, изрядно парализовав этот полк. Теперь некоторое время поставленные перед ним задачи он выполнять не мог, просто некому было летать на бомбардировщиках. Ну наскребут на пару машин, вот и всё.
        Когда я позавтракал и готовился к отъезду, то вдруг разглядел вдали идущую мне на встречу колонну пленных, я полчаса назад повернул на восток, согласно направлению дороги, потом уже сверну на юг ко второму аэродрому, вот поэтому мы и встретились. Их было чуть больше пятисот человек под охраной одного взвода, многие раненые, серели окровавленные повязки, некоторых поддерживали. Быстро сев на место я развязал свой сидор и сделал три узелка, распределив по ним всё своё продовольствие. Себе ничего не оставил. При этом вложив в один узел «Вальтер» с двумя запасными магазинами, приготовив его к бою. Помимо этого понимая, что ножей у пленных нет, я тонкими дольками нарезал всё сало и хлеб, да и лук тоже на дольки, дальше сами разберутся.
        Когда колонна приблизилась, я оставил велосипед на обочине и встал у дороги. Конвоиры мне не мешали, лишь косились, когда я передавал узелки пленным, в основном раненым. Им нужно для поддержки сил, лишь третий я держал в руках, тот в котором помимо еды находился пистолет. Его я собрался передать тому, кто не сломался и который желал побороться. Многие из пленных смотрели на меня, умоляющими глазами и протягивали руки, но я отрицательно качал головой. Всё не то. А вот то, что нужно, я обнаружил чуть позже. Капитан-танкист в обгоревшем обмундировании помогал идти раненому, зло, исподлобья бросая взгляды вокруг. Вот ему в руки я и сунул узелок, шепнув:
        - Там кроме еды пистолет.
        Тот только крепко сжал мою руку, дав понять, что понял меня и сунул узелок подмышку, не останавливая движения. Сойдя с дороги, я смотрел им вслед, не заметив, как проходивший мимо конвоир наградил меня ударом приклада карабина по спине, отчего я, теряя очки, полетел в траву под его громогласный хохот. Подняв очки и убедившись, что они целы, я так и сидел, потирая спину, пока колонна не прошла. Что мог я сделал, как мог, помог, однако выдавать себя стрельбой, а часть конвоиров я перестрелять смог бы, но не хотел. Мне ещё по второй части Люфтваффе работать.
        Поднявшись на ноги и отряхнувшись от пыли, я поднял велосипед и, повесив за спину сидор, тот заметно усох в объёме, нужно каких-нибудь немцев раскулачить на предмет съестного, покатил дальше по дороге. Пока ехал с километр, обнаружил три тела в красноармейской форме на обочине. Все они имели грязные окровавленные повязки, наложенные на ранения. Немцы добили раненых, не выдержавших путь, из той колонны, что мне встретилась. Надеюсь, капитан подороже продаст свою жизнь, если его товарища попытаются пристрелить. Ну или уйдёт в бега. Там дальше как раз лес, шанс уйти у него и у других был. Сумел бы воспользоваться им.
        Сам я так и крутил педали, сперва до обеда, остановившись на полчаса, чтобы дать ногам отдохнуть, да я и так устал после бессонной и тяжёлой ночи, только воды попил да сделал массаж икр ног. А дальше всё так же, крутить педали, изредка отдыхая на спусках и сближаться со второй когортой немцев, что бомбит мирняк и госпитали. Я понимал что после моей акции выйдет циркуляр ожесточающий охрану аэродромов и лётных частей, это конечно усложнит всё дело, но я надеялся оказаться на месте до того как циркуляр разойдётся. Бюрократия - мать порядка, но это не значит, что она работает молниеносно.
        Всё же тревога после моей акции поднялась, носились в разные стороны патрули, немцы, немногочисленные полицаи и другие приспешники, в небе постоянно висели самолёты, в основном над лесными массивами, контролируя обширные территории. Я же говорил, что окруженцам нелегко придётся. В общем шухер поднялся не слабый и его отголоски были видны в семидесяти километрах от аэродрома, да именно такое расстояние я успел преодолеть, что уж говорить о том, что происходит в окрестностях аэродрома.
        До второго бомбардировочного подразделения осталось чуть более двадцати пяти километров, но я понял, что на сегодня всё, и есть хотелось и выспаться тоже. Поэтому мельком глянув на часы, было полвосьмого, я решил заняться двумя насущными вопросами. Найти где или у кого добыть продовольствие, ну и отыскать безопасное место для сна. Посты немцев мне встречались часто, но брать их на нож не хотелось, пропажу обнаружат быстро, поэтому лучше всего брать транзитников. От фронта в тыл часто ходили порожние колонны, обратно набитые разнообразным имуществом включая боеприпасы и продовольствие, вот такую машину я и хотел перехватить, лучше всего отставшую, её хватятся не сразу и обязательно ту, что идёт из тыла. Ну или одиночку перехватить. Немцы пока не шуганные, обо мне мало знают, в наглую катаются по местным дорогам.
        Место я нашёл удобное для засады. То есть, по мнению других в открытом поле не спрячешься и устраивать тут засады просто глупо, на этом я и решил сыграть, а замаскироваться мне даже в открытом поле не трудно. Опыт-то у меня огромный.
        Пропустив три колонны, движение тут было приличным, я задумался. Ждать одиночную машину можно долго, может, подвернётся что-то другое?
        Подвернулось. Бросок ножа выбил из седла мотоцикла-одиночки одного из посыльных. Обыскав его ранец, кроме половины плитки шоколада, которую я быстро съел, ничего не нашёл. У-у-у, проглот. Перекинув тело через седло, я занял место водителя и покатил к овражку, где спрятал велосипед, там оставил тело и транспортное средство, после чего вернулся на место. Ту часть дороги, где я перехватил посыльного, не забыл замаскировать, засыпав пылью пятна крови. Потом прошла ещё одна колонна, в сторону фронта, кстати, и наконец, ещё один посыльный, что ничем не отличался от предшественника. Снова бросок ножа и к моему удивлению мотоцикл упал там же где и прошлая машина, да и седок несколько раз кувыркнувшись, улёгся точно там же где и прошлый посыльный. Даже в той же позе задом к верху. Бывает же такое.
        Снова прошерстив ранец, в этот раз мне повезло, было две килограммовые банки советской тушёнки, видно трофеи, пачка галет и бутылка вина. Снова перекинув тело через седло, не забыв замаскировать следы на дороге, я покатил к овражку. Там убрал всё найденное продовольствие в сидор, вывел велосипед на дорогу и покатил дальше. Мне нужна роща или посадка. Сойдёт глубокий овраг. Мне нужно было найти место для ночёвки. Причём как можно быстрее, глаза уже слипались, но подальше от того где я побил посыльных, километрах в пяти, не ближе.
        Последние напряжённые дни, что начались с началом войны, сильно подорвали мои силы, и мне нужен был отдых. Эх, как вспомню, что я творил, когда имел магические возможности, и чего меня лишили, вот при воспоминаниях только и делаешь что печально и грустно вздыхаешь с ностальгией. Тогда ведь не усталость ни раны мне были не страшны, мог несколько суток не спать, потом на пару часов прикорнуть и работать дальше, а став обычным человеком, я понял, что не всё так просто. Нужно тренироваться и тренироваться. Хорошо, что был личный опыт из прошлых жизней. Он мне помогал и здорово помогал.
        От места захвата продовольствия я уехал километра на четыре, можно было и дальше. Похоже, у меня открылось третье дыхание и силы ещё были, но больно уж хорошее место для ночёвки я нашёл. Это был танк.
        Да-да, вы не ослышались, местом для ночёвки я выбрал танк, стоявший на краю минного поля. Это была «тройка» стоявшая метрах в шестидесяти от дороги с разбитой ходовой. Судя по открытым люкам, экипаж танк покинул. Я двоих и отсюда видел лежавшие чёрным тряпьём метрах в шести от него. Видно сапёров не хватало, или заняты они были, на обочине лишь стояли флажки, сообщавшие о минах. Покосившись в сторону далёкого села, где было видно линию обороны, траншей не было, по многочисленным воронкам определил её, устало вздохнул, достал нож и, проверяя перед собой землю, направился к танку. Велик пришлось оставить на обочине. Я нашёл по пути шесть мин, две противотанковые, четыре противопехотные. Смешанное поле, похоже.
        Снимать их не стал, лишь обозначил, после этого вернувшись за велосипедом, повезло, что за двадцать минут пока я двигался к танку мимо никто не проехал и, спрятав своё транспортное средство за танк, чтобы его с дороги не было видно, залез внутрь. Боевое отделение действительно было пусто хоть и нагрето за день, убитые, что лежали недалеко от кормы только-только начали попахивать. Видать, они тут чуть меньше двух суток лежат, поэтому поев полбанки тушёнки с галетами, я закрыл все люки и, устроившись на одном из сидений, спокойно уснул. Установку я себе дал на пробуждение на рассвете. Хоть это работает точно как часы. Надо проснуться в полпятого - так и проснусь.
        Утром, потянувшись и зевая, я открыл глаза. Поднявшись с места механика-водителя, только у него спинка откидывалась, я занял место командира и осмотрелся, дорога была пуста, село только просыпалось, краешек солнца показался над горизонтом. В принципе можно выбираться и ехать дальше. Тут действительно недалеко осталось, к десяти буду на месте, если не торопится.
        Экипаж сбежал видимо по следам гусениц, там были следы обуви, а как эти погибли, не знаю, вполне возможно их пулемётным огнём скосили, так как воронки под их ногами я не обнаружил. Закончив с осмотром окрестностей, я приступил к изучению боевого отсека, одновременно заканчивая банку тушёнки, хрустя галетами. К моему удивлению я в отсеке обнаружил всё, что искал до этого, то есть продовольствие. Шесть банк консервов, от рыбных до тушёнки, две банки с консервированными фруктами, одну с овощами, да и галеты были в приличных количествах. Все находки я тут же убрал в сидор, отчего тот заметно увеличился в объёме. Закончив с завтраком, я мысленно пробежался по своему телу и довольно кивнул и, хотя мышцы и суставы слегка ломило, я чувствовал, что отдых пошёл мне на пользу.
        Ещё раз в командирскую башенку осмотрев окрестности, я быстро через боковой люк выбрался наружу, повесил велик на плечо и пробежался к дороге по проделанной мной тропинке. Там проверил поклажу, повесил сидор за спину, привычно поправив лямки, чтоб они не скрутились и не резали плечи, после чего покатил в сторону села. Заезжать в него я не собирался. Нужно объехать, это я и собирался проделать.
        Дальше было привычное дело, я так и оставался невидимкой для постов и патрулей, на меня как и на многих мальчишек что в множестве гоняли на великах или бегали с удочками, не обращали никакого внимания. Не дорос я ещё, чтобы меня опасаться и я старательно держал на себе такой образ. Очки в этом здорово помогали.
        Как бы то ни было, я действительно уже к обеду добрался до аэродрома. Время было пол одиннадцатого, этого хватит на короткую разведку и на приготовление обеда. Горяченького хотелось. То, что эта авиационная часть была на месте, я был уверен. В последнее время «стоодиннадцатые» часто были видны в небе, пролетая то надо мной, то невдалеке, причём на малых высотах, что подтверждало близость аэродрома. Эта часть, кстати, тоже расположилась в бывшем военном городке советских ВВС. Взлётные полосы тут тоже практически уцелели. А там где они был повреждены бомбардировками, военнопленные их уже отремонтировали. Это я просто предположил, точных сведений об этом пока не имел. Просто не думаю что ситуация здесь отличается от той что имела быть место на прошлом аэродроме.
        Лагерь я разбил в паре километров от аэродрома, ближе это лучше не делать, охрану могу насторожить. Неглубокий овраг в чистом поле идеальный вариант для меня. Я в полусогнутом состоянии прошёл по нему метров четыреста и в небольшой поросшей кустарником впадине сделал лежку, маскировка неплохая. Жаль, костёр развести не получится, конечно, я могу сделать его бездымным, но тепловые испарения можно засечь. Охрана после моей прошлой акции должна быть настороже, так что обратят внимание на искривление воздуха в поле. Поэтому придётся обождать с горячим до наступления темноты, а там уже спокойно готовь что хочешь.
        В общем, замаскировав своё лежбище, я тем же путём в полусогнутом состоянии вернулся обратно и, найдя удобную позицию для наблюдения, лёжка у меня была в полукилометре от взлётного поля и строений, стал рассматривать в бинокль жизнь на аэродроме. Особенно, какая там охрана. К моему удивлению такая же, как и на прошлом аэродроме, то есть практически никакая. Никаких поясов безопасности с минными полями. Натянули кое-где колючку с консервными банками и думают, никто не пройдёт, да часовые у штаба и техники. Разве что стоит помянуть о четырех пулемётных точках, что я видел со своей стороны, но их осмотрел мельком, так как в зону их контроля не попадал. Ещё, скорее всего по ночам охрана теперь будет усилена. Вот и всё. Ах, ну да, зенитки в количестве шести единиц, четыре скорострелки и две помощнее, но не сильно. Прожекторов было два. Вот теперь точно всё. Чтобы точно знать всё по этой части, что и где, мне нужен язык, и лучше всего, чтобы это был, как и в прошлый раз, всезнающий штабной офицер.
        Обед я взял с собой, так что, изредка отрываясь от наблюдения, вскрыл рыбные консервы и, черпая их галетами, перочинным ножом я пока не пользовался, хотя ранее часто им ел как вилкой, стал обедать. Оставив полбанки и полпачки галет на вечер, я продолжил наблюдение.
        ОКРЕСТНОСТИ КОБРИНА. 28 ИЮНЯ. 18 ЧАСОВ, 26 МИНУТ.
        ОКРЕСТНОСТИ ОДНОГО ИЗ ПЕРЕСЫЛЬНЫХ ЛАГЕРЕЙ ДЛЯ ВОЕННОПЛЕННЫХ.
        Капитан Кобелев, считал себя не плохим командиром и танкистом, но до лучшего он не дотягивал и прекрасно понимал это. Вернувшись буквально за несколько дней до начал войны в свою часть из командировки, где он с не многими командирами из других частей проходили переподготовку по освоению новейшей боевой техники, он первым отреагировал о сообщение, что началась война. Потом были бестолковые марши, где он потерял один «КВ» из-за пустяковой поломки и пересел в другой, на ходу обучая экипажи не только воевать, но хотя бы обслуживать эти сильно бронированные, но такие слабые танки. Войну он встретил в ста километрах от границы. Сначала налёт, потом встречный бой, где подразделения его батальона, не смотря на понесённые авиацией потери, буквально раскатали передовые колонны противника и сходу врезали во второй эшелон, что торопливо занимал оборону. Прорвать они оборону смогли, но на ходу осталось всего шесть машин, и если бы не удар танков других батальонов, их скорее всего бы сожгли, а так они воспользовались неразберихой гусеницами и пушкой уничтожили всю артиллерию в прямой видимости. Однако как они
не дрались с пехотой, противопоставить немецким лётчикам им было нечего, и так теряя одну машину за другой, испытывая проблемы с подвозом боеприпасов, иногда бросая боевые машины из-за пустяковых поломок, полк стал откатываться, пока его не зажали в излучине двух рек. Так капитан Кобелёв с частью своими подчинёнными и попал в плен.
        Тот неизвестный паренёк, что сунул ему узелок с едой и пистолетом очень помог. Когда они добрались до этого пересыльного лагеря, бежать раньше возможности просто не было, то командиров начали отделять от остальных. Капитан успел поделиться провизией, незаметно убрав оружие в широкие командирские галифе. Обрывки комбинезона он сбросил ранее. Ну а вечером следующего дня их собрали и вывели с территории лагеря. Погнав дальше небольшой колонной. Девять конвоиров и сорок семь пленных командиров РККА. Конечно, жаль было своих парней, но пока ничего сделать Кобелев не мог и мучился этим.
        Наконец они вошли под тень деревьев на лесную дорогу. Для побега ситуация была идеальная и конвоиры тоже понимали это, усилив бдительность. Но всё же не до конца. Кобелев смог незаметно достать пистолет, проверив приведён ли он к бою. Несколько командиров что шли рядом, насторожились, и подготовились, сообразив что сейчас произойдёт.
        Хрустнул один выстрел и почти сразу ещё три. Трое конвоиров, роняя карабины, упали, их тут же подхватили бросившиеся в рассыпную пленные, но выжавшая охрана начал стрелять и Кобелеву пришлось залечь за тело одного из убитых конвоиров и стрелять на поражение. Это дало большей части командиров уйти, лишь трое сидело на дороге, прикрывая руками голову, отказываясь бежать, остальные ушли, а пятеро убитых лежали на дороге и у опушки леса. Охрана хорошо стреляла. Однако и капитан не зря участвовал в полковых состязаниях, пятеро из шести убитых конвоиров были на его счету. На третьем магазине к Кобелеву обойдя по опушке, подкрался молодой паренёк в форме Вермахта и застрелил его. Кобелев умер с улыбкой на губах. Он сделал то, что мог. Дал шанс другим командирам и надеялся, что у них будет шанс отомстить за него.
        
        К вечеру я знал всю караульную службу охраны, и даже прикинул свои дальнейшие планы, после чего направился обратно. Как стемнеет, я начну действовать. Вернувшись в овражек, я дождался наступления полной темноты, тучи в небе висели с обеда, давая спасительную прохладу от испепеляющих лучей солнца, так что ночь, как и позавчера, была безлунной. Планета помогала мне с вендеттой. Кстати, пока я спал в танке, ночью прошёл дождь, не большой, но земля отсырела и потом до обеда парила под лучами солнца, отчего было довольно душно.
        Так вот как стемнело, я направился к аэродрому, толкая велосипед со всем имуществом. С помощью заранее подготовленной ветки я приподнял колючую проволоку и протащил велосипед под ней, вернул всё на место и поспешил к стоянке самолётов. Сейчас часовой должен идти к дальнему краю, и до его возвращения у меня было минут десять. За это время я собирался поместить велик и все вещи в бомболюк самолета, который днём приметил для себя. Этот «Хейнкель» вечером заправили, но бомбы в отличие от других машин подвесить не успели, закончилась рабочая смена и оружейники оставили это на завтра. Наши кстати, подвесили бы. А эти аккуратисты.
        Так вот откинув дверцу, я пробрался в кабину и нажал на кнопку открытия бомболюка. Потом в бомболюке подвесил велосипед и все свои вещи. Успел створки закрыть едва-едва, как послышались шаркающие звуки подходившего часового, похоже, этот тот, что в обед дежурил, хромой. Тот потоптался неподалёку минут пять и снова пошёл мимо ряда стоявших в линейку бомбардировщиков, а я продолжил работу. Дело в том, что после угона самолёта я мог и не совершить посадку, вдруг придётся выбрасываться с парашютом? Не сбрасывать же велосипед, побьётся с вещами. Так вот, пока я лазил в кабине, то обнаружил парашют, потом второй, видимо экипаж оставил. Парашюты трёх стрелков, скорее всего на их рабочих местах. Я не ошибся, это звено было дежурным. Вот один я приготовил для себя, а второй нацепил на велосипед, на который так же были навьючены мои пожитки. А чтобы парашют штатно открылся, я кольцо верёвкой привязал к кронштейну. Вот так вот. Закончив с этими делами, я поспешил в сторону казарм, старательно обходя посты с часовыми.
        Это была моя крайняя акция с авиаторами на этот месяц, что дальше будет, не скажу, не знаю, а так как я всё же решил оставить автограф, то собрался убраться с оккупированных территорий, поэтому и выбрал бомбардировщик, а не связной «Шторьх», стоявший у здания штаба. У бомбера-то дальность приличная, может до Москвы хватит. Если и не дотяну, то не немного. Лететь я собрался в Москву, отдохну там недельку, обживусь ну и на Украину или сюда отправлюсь. В Могилев или Житомир ещё не решил. Пока времени нет, а вернувшись в Москву, подумаю, мосты буду уничтожать, или отстреливать командование Вермахта. Передышка мне нужна, что-то я переоценил свои силы. Был бы повзрослее и крепче потянул бы, но тело не тренированное, просто гибкое от природы.
        Для кого-то шесть часов это огромное количество времени, мне же казалось, не успело стемнеть, как рассвело. Вроде только начал и всё, пора делать ноги.
        Тогда, когда стемнело, и я закончил все приготовления чтобы покинуть оккупированную территорию то, не трогая часовых, я добрался до штаба, проигнорировав здание казармы, где как раз начался очередной развод и смена караулов. В штабе пообщался с дежурным офицером в одном из помещений, навестил аж четыре здания по его наводке, как вдруг начал наступать рассвет.
        В общем, это было в двух словах, если с подробностями, мне пришлось поработать, причём пре изрядно. Пока я двигался к штабу, то испортил две ближайшие зенитки, а также оба прожектора, я думал, что ещё затемно улечу, поэтому и постарался обезопаситься. Проникнуть в штаб труда не стоило, входная дверь заперта, там звонок был, а окна из-за духоты открыты, даже на первом этаже. По инструкции двери должна быть закрыта, она и закрыта, уставники мать их, а на окна они внимания не обращали. В помещении штаба был дежурный офицер, дежурный радист и посыльные. Они дежурили всю ночь по штабу, унтер, что отвечал за развод и смену караула находился в помещении казармы, связь между зданиями была телефонная. Так вот, уничтожив радиста и посыльных, я довольно жёстко допросил офицера. Тот понял, кто я, поэтому пришлось его ломать, сдавать своих он не хотел, понимал, что их ждёт. Правильно понимал. От него же я и узнал, как прошла моя акция на аэродроме. Геринг был в бешенстве и требовал найти убийц. Из Берлина прибыла и работает лучшая следственная группа. Они уже определили, что диверсант был один. Им поверили
только потому, что репутация у них была необычайно высока, чушь нести они не будут, восемьдесят процентов раскрытых дел. Так что пока искали, и искали плотно, но я уже вышел за колечко их поисков.
        Офицер описал, где ночуют сами лётчики и лётные экипажи, поэтому добив его, я выбрался из здания штаба, перебежал через три других и пробрался в небольшой двухквартирный жилой дом. В нём остановилось командование этой авиагруппы из четырех штафелей, то есть эскадрилий. Я вырезал и командира и его начальника штаба. Потом посетил другие здания, вырезая пилотов, жаль до тех, что в небольшом городке сейчас квартируют, не добраться, ну и залез в казарму на втором этаже. Вот там меня ждал сюрприз. Нет, не засада, три дневальных вместо одного. Над телами в этот раз я не изгалялся, чтобы отомстить за погибших мирных граждан под бомбардировкам этих сволочей, тех кто нужен мне был я на прошлом аэродроме нашёл, так что убивал спокойно, ножом, делая разрезы от уха до уха.
        Так как эта авиагруппа имела на один штафель больше чем первая, где я уничтожал лётный состав, то и поработать мне пришлось куда больше. К тому же выяснилось, что все экипажи на одном этаже не уместилась и им отдали часть первого этажа, где жило подразделение охраны. Это я от того же офицера узнал. Так что покончив с этим лётным составом на втором этаже, пришлось постараться, тут доски пола скрипели и меня могли услышать на других этажах, я спустился на первый, проигнорировал коморку с дневальными, они там в карты резались с отдыхающим караулом, и перебил два десятка спавших на койках оставшихся нелюдей из лётного состава. Запах крови уже начал разноситься по помещения и некоторые солдата охранной роты завозились, поэтому заметив вдали просветление, я нырнул в окно. Всё равно всех кого хотел положил, я в этом уверен, и вымыв руки, а также умывшись в бочке из-под дождевой воды, побежал к выбранному «Хейнкелю». Вроде успевал. А в том, что уничтожил именно лётный состав на первом этаже, не тронув простых солдат, я был убеждён, между летунами и солдатами был широкий коридор. Первые диссонировали с
простыми солдатами. Ещё бы, кто они, завоеватели неба, а кто простая охрана.
        Крик ужаса, вызвавший у меня улыбку, я услышал, когда пробежал метров триста. До выбранной мной машины осталось ещё метров сто. Крик был такой, что даже меня пробрало до печёнок. Не удивлюсь, что тот, кто рассмотрел мой живописный натюрморт из вырезанной казармы, поседел от ужаса. Про предупреждающие надписи и автограф я не забыл, и был он таков: Месть, твари. Будете продолжать бомбить мирные города, расстреливать колонны беженцев, раненых и поезда, я вернусь. Я, Артур Александров, знаю, что вас ждёт, вы проиграете в этой войне. Я из будущего. Бойтесь меня мрази, бойтесь!!!
        Прикончив часового, что стоял и слушал крик из казармы, я на бегу выдернул нож из его груди, а то он уже карабин стал снимать с плеча и, подбежав к открытой дверце, стал по небольшой лесенке подниматься в кабину, не забыв потом веревочной петлёй закрыть за собой входную створку. Когда я торопливо вынимал нож, то испачкался, брызнула на руки и на грудь, тот похоже ещё жив был, сердце работало, однако я на это не обратил внимание. Чистым у меня было только лицо, опять изгваздался с ног до головы, пока работал.
        На парашют у меня не было времени, вот тот и лежал у меня под задницей без дела, пока я щёлкая тумблерами, запускал моторы. Хорошо, что сейчас лето, взлетать можно сразу практически без прогрева.
        Сперва заревел один мотор, потом второй, после чего я стронул «стоодиннадцатый» с места, колодки из-под колёс были убраны мной ещё когда я с велосипедом возился, после чего дав моторам мощности, стронул тяжёлую машину с места. Конечно, это не одномоторный самолет, к каким я привык, но мне приходилось управлять двухмоторными, так что я был уверен, что справлюсь. Штурвал плохо слушался меня, пока я выводил самолёт на взлётную полосу и разгонялся. Скорость была уже километров пятьдесят в час, пришлось повозиться, и я нашёл стопор внизу. Вот убрав его, то сразу уже почувствовал, что машина мне послушна. Дав полной мощности, я нетерпеливо поглядывал вперёд и в боковые обзорные окна, мне казалось, что тот слишком медленно разбегался, однако нет, потянув штурвал на себя, я почувствовал, что машина оторвалась от взлётного поля и медленно поползла в ночное небо.
        Поднял я «Хейнкель» всего метров на пятьдесят и летел дальше только так. Думаю, по мне не попали, хотя я и видел очереди зениток, пролетавшие неподалёку, только потому что я испортил прожектора, часть зениток и то, что успел уйти в темноту, вот они и били наугад. Повезло, одним словом. Главное чтобы везение продолжалось, и я благополучно добрался до Москвы.
        Набрав крейсерскую скорость, я достал из-за голенища сапога карту, прихваченную в штабе, и положил её рядом. Как окончательно рассветет, изучу, а так я собирался лететь на ста метрах, то есть практически на бреющем до самой Москвы. Не хочу палиться двигаясь выше. Да и обнаружить меня с воздуха не так и просто, а у меня пока один враг, наши истребители.
        Как оказалось не только наши. Немцы отреагировали с похвальной быстротой. Видно сразу как сообщили им о моей работе во второй авиагруппе и о том, что был угнан бомбардировщик, так и отдали приказ поднять все фронтовые истребители, а я приблизился к линии фронта как раз тогда, когда солнца полностью показалась над горизонтом. С воздуха это смотрелось очень красиво.
        Заметив на небосклоне десяток стремительных силуэтов, я даже снизился до пятидесяти метров, немного забирая правее уходя от них, в той стороне небо было чище. Думаю, меня навели с земли, посты воздушного наблюдения у немцев сработали как надо и ко мне потянулись «мессеры», падая сверху. Они так скорость для атаки набирали.
        - Вот ведь гады! Я же оставил надпись о будущем, вы меня живым брать должны, - возмутился я, понимая, что меня реально решили убить.
        Летел я на максимальной скорости, что могли дать силовые установки «Хейнкеля», под триста пятьдесят километров в час. Я уже пересёк линию фронта и видел под собой колонны наших войск на дорогах, многие разбегались, увидев нас, так что был спокоен, если собьют, то над своей территорией.
        Пришлось немного подняться, метров на сто, чтобы была возможность для манёвра. От атаки первой пары я банально увернулся, резко повернув штурвал, свалившись на крыло и уйдя в сторону. Чуть крылом землю не зацепил, выравнивая полёт и снова поднимаясь выше, готовясь к атаке следующей пары. Ладно вокруг поля были, ни одного дерева, иначе врезался бы, и так сам не знаю как умудрился увернуться от телеграфных проводов, на которые чуть не натолкнулся во время того манёвра ухода. Везде пусто было, а тут вдоль дороги эти столбы торчат, как будто специально они тут. Не могли их в другом месте натянуть?
        Вторая пара поступила умнее. Сперва атаковал ведущий, от которого с трудом, но я мог увернуться, а потом его ведомый, подождавший чтобы я сам влезу в его прицел. Я этого тоже ждал, такие действия логичны и немцы отнюдь не дураки, поэтому практически ушёл от очереди ведомого, но дробно застучали по крылу пули и я посмотрел на излохмаченную обшивку крыла. Первая пара уже развернулась и готовилась к повторной атаке, пока вторая, уйдя в сторону, так же разворачивалась, да ещё восьмёрка истребителей приближалась к нам.
        Жаль радиостанция была выключена, радиста то на месте нет, и шлемофон был бесполезен, я не успел включить рацию, а так послушал бы их переговоры. Внезапно первая пара ушла в сторону, да и другие дрогнув стали отходить, хотя одна пара упорно шла за мной, готовясь атаковать. Что происходит позади, мне было видно плохо, стрелков на штатном месте не имелось, они не сообщали мне о том, что твориться сзади, вот и пришлось это делать самому. Мне пришлось отстегнуть ремни и, привстав крутить головой во все стороны, хорошо кабина была открыта со всех сторон, так уходя от атак, поэтому я держал в поле зрения в основном заднюю полусферу и как-то упустил, что мы пролетали в нескольких километрах от Минска и там подняли немногочисленные подразделения истребителей. Всего два десятка машин. Видимо всё что было, но они смогли выстроить стену и не дать «мессерам» продолжить атаки на меня. Как раз пара «Мигов» атаковала ту пару, что шла ко мне, отчего та всё же вынуждена была уйти в сторону. Поглядывая на разгорающийся позади воздушный бой, я кроме того что заметил как из него вываливаются и устремляются к земле с
дымными хвостами подбитые машины, не знаю наши или нет, далеко уже было, приметил как вывалился также один «мессер» и устремился за мной. Какой упорный, однако. Видать летунам был дан чётки приказ, сбить меня во чтобы то ни стало. Ну и наверняка добить, если я прыгну с парашютом.
        К тому моменту всё так же двигаясь на максимально допустимой скорости, я поднялся метров на пятьсот, чтобы у меня была возможность ухода от атак, а то пару раз во время прошлых атак чуть не врезался в землю. В общем, удаляясь от Минска, а там, похоже, шли уличные бои, надеюсь, мои рекомендации о том, как вести уличные бои были и прочитаны в письмах и рекомендации использованы по назначению. Так вот, удаляясь от Минска, я ожидал немца. Тот, похоже, хорошо знал все слабые и сильные стороны этого бомбардировщика и ушёл вниз, видимо собираясь атаковать с нижней позиции.
        - Вот урод! - воскликнул я и стал играть штурвалом, то бросая бомбардировщик в одну сторону, то в другую. Другой возможности избежать нашей встреч у меня не было, хоть из прицела выйду.
        Не вышел. Машина затряслась во время одного из моих маневров от попадания пушечных снарядов, тот сразу бил всем тяжёлым вооружением. С трудом уйдя в сторону, я потянул штурвал на себя, набирая высоту, пока была скорость. «Хейнкель» уже слушался с трудом, а за левым мотором потянулась тонкая струйка чёрного дыма, да и приборы скакали, показывая, что с ним не всё в порядке. Подбил всё-таки гад. Почувствовав ветер в кабине, я осмотрелся и заметил внизу и наверху пробоины в обзорных стеклах. И по кабине попал. Хорошо ещё меня не задел.
        Привстав, я рассмотрел немца. Тот после атаки ушёл в сторону и стал набирать высоту, явно собираясь атаковать сверху. Видно разглядел во время атаки, что места стрелков пусты и я беззащитен. Вот кроме него я заметил ещё три машины, что спешили за нами. Это были знакомые силуэты «Чаек». Скорость у них были повыше, чем у бомбера, и они нас нагоняли. Немец видимо тоже их видел, поэтому занервничал, это было видно по его манёврам, и снова атаковал. Торопливо я бы сказал.
        Однако торопливо или нет, но мне достался настоящий ас, как я не маневрировал, теряя скорость, что было очень сложно на подбитой машине, да ещё левый мотор загорелся, тот хорошо по мне прошёлся.
        - Твою мать! - воскликнул я, чувствуя, что штурвал свободно болтается. Похоже, были перебиты тяги управления.
        Нажав на кнопку сброса бомб, я толкнул нижнюю створку лаза и, ухватив парашют, лежавший под задницей, вниз головой покинул горевшую машину. Высота была метров шестьсот, я успел ещё немного подняться до того как меня подбили, поэтому высоты хватало, хотя сотню я и потерял во время последних маневров ухода от атаки.
        Благополучно пролетев мимо выступающих частей фюзеляжа, то есть не зашибся, ветер трепал одежду, а я боролся с парашютом, пытаясь его надеть и застегнуть. В такие моменты как-то остро жалеешь, что не позаботился об этом раньше. В общем, это только в фильме да ещё на большой высоте есть возможность надеть парашют, вот у меня такой не было. Только и успел, что сунуть одну руку под ремень и на высоте ста метров дёрнуть кольцо. Не дались мне лямки парашюта. Рвануло так, что я чуть не сорвался. Однако скорость падения снизилась, и я стал планировать под куполом парашюта, морщась от боли, мне чуть руку не выдрало, как бы растяжения не было, заодно оглядываясь. Та тройка «Чаек» вела бой с «мессером» причём неудачно. Пока я боролся с парашютом, падая, тот успел свалить одного нашего. Я как раз рассмотрел раскрывшийся купол парашюта, и дым на земле. Ну и в стороне был виден лежавший на земле купол, где приземлился мой велосипед. По моим прикидкам до него было с километр. Ладно поле тут ровное, быстро добегу. Главное нормально приземлиться. А «Хейнкель» мой продолжал лететь, медленно теряя скорость и
высоту, пока не врезался в землю. Это произошло километрах в восьми от того места где я парил. Вспышку рассмотрел, вот и прикинул на глаз расстояние.
        Когда до засеянного гречихой поля осталось метра два, я отпустил стропы и перекатом погасил скорость падения, не зашибившись ничего и не повредил. Ветер погнал освободившийся парашют дальше, а я, массируя предплечье, побежал к велосипеду. Нужно как можно быстрее покинуть эти места, на валике это сделать будет проще. По моим прикидкам удалился я от Минска всего километров на пятьдесят. Следить за окрестностями было как-то не до того, но не думаю, что сильно ошибся.
        С плечом к счастью ничего страшного не случилось, не выбил, просто растяжение. Само пройдёт, требуется только не напрягать эту руку. Позже повешу её на косынку, так оно вернее будет.
        Бежать по полю засеянному гречихой было куда сложнее, чем по пшеничному. Ноги постоянно цеплялись за стебли, два раза чуть не упал. Места тут были прифронтовые, немцы уже пытались охватить город по флангам, скорое его должны взять, так что думаю, тут и войска имеются, что к фронту двигаются, и патрули. Вот с последними встречаться не хотелось. Я пока опускался на парашюте, успел окинуть взглядом окрестности. Тут километрах в пяти правее от маршрута моего полёта был виден крупный лес, большой или нет не знаю, но противоположной опушки я не рассмотрел. Вот к нему и направимся, а там сольюсь с беженцами и решу, что делать дальше. Отправляться в Москву или нет. В принципе лучше отправиться, на меня тут такую охоту устроят, загоняют. А отдохну, подлечу плечо, оно всё ещё болело, ну и отправлюсь на один из участков фронтов. Как я уже говорил, решу позже.
        Добравшись до велосипеда, я проверил, как он перенёс сброс и убедился что вполне нормально, лишь руль нужно немного поправить, что я и сделал. Я всё так же был в чёрном комбезе техника заскорузлом от пропитавшем его крови. Ходить кстати не удобно, но не смотря на то что одежда запасная имелась, причём в двух комплектах, не спешил переодеваться. Всё равно и нательное бельё кровью пропиталось, да и сам я изгваздан, вон кожу тянуло и щипало. Так что пока в комбезе побуду до ближайшего водоёма, а там вымоюсь и уже переоденусь. Посмотрев на свои руки, на которых были разводы и капли крови, я отстегнул парашют от велосипеда. При этом не забыв собрать того в сумку, по местным меркам парашютный шёлк вещь ценная, закрепив его на багажнике, сняв оттуда сидор, который повесил за спину. После чего толкая велосипед, плечо всё же ныло от боли, побежал к дороге.
        Бой в небе пока я занимался велосипедом окончательно стих, немца всё же вогнали в землю. Не ушёл, упорный был так и рвался ко мне, и две оставшихся «Чайки», за одной тянулся дым, направились к своему аэродрому. Когда я выбрался на дорогу то, заметив вдали столб поднятой пыли, кто-то сюда ехал, нет, я бы даже сказал, гнал на максимальной скорости, занял седло и покатил по дороге прочь от этого пыльного облака. К сожалению, двигаться пришлось в сторону Минска.
        Если бы я с неба не разглядел что через пару километров будет развилка и параллельная дорога уходит как раз в сторону того далёкого леса, я бы наверное попытался уйти полями, однако я был в курсе о развилке и направлялся туда. В этом месте был небольшой уклон, что позволило мне набрать приличную скорость, поэтому стараясь её придерживаться я, добрался до развилки, при этом заметив в стороне, как к ней шёл парень в лётном комбинезоне с небрежно наброшенным парашютом на плече, после чего свернул и погнал дальше. Кто это был, я не рассмотрел, вроде наш лётчик, поэтому надеялся что патруль, а та пыль наверняка поднята колёсами патрульной машины, задержится с летуном на некоторое время, дав мне возможность уйти подальше. Жаль лётчик видел, куда я свернул и подскажет направление. Ну да ладно, помог мне выжить в этом воздушном бою, за это ему спасибо.
        Непрестанно крутя педалями, боль в мышцах уже была привычной, только изредка отдыхая на спусках, я уходил всё дальше и дальше от места приземления. Когда впереди показалась пыль, я свернул в поле и переждал пока мимо не пройдёт колонна грузовиков. Это тыловики были, я разглядел в открытых кузовах ящики с боеприпасами, потом снова вернувшись на дорогу. Эта десятиминутная задержка мне не понравилась, наверняка ищейки уже встали на мой след, я поспешил и дальше держать их на расстоянии.
        Не что чтобы удалось, просто в километре от леса на очередной развилке я с холма в бинокль рассмотрел армейский пост. Там было около десятка бойцов и «Зис». Наши это или ряженные немцы не знаю, но всё равно нужно обойти. Толкая велосипед, я направился в поле. В этот раз была пшеница, и было куда легче.
        Когда я ушёл вглубь поля метров на триста, то заметив пыль на дороге, по которой я сюда приехал, отчего сразу поспешил лечь. Когда машина, на большой скорости гремя бортами, пронеслась мимо, я привстал и в бинокль глянул кто это. Не ошибся, патруль. Пяток красноармейцев, подобранный летун и двое погранцов. Их легко можно опознать по зелёным фуражкам. В кабине командир сидел, кто не знаю, голова у него непокрыта была.
        Встать я не могу, тот пост у леса небольшая возвышенность скрывала, так что пока патруль не уйдёт за неё, нужно лежать. Наконец грузовик скрылся с глаз, я встал на ноги и побежал дальше, серьёзно побежал, частично перенося вес на велосипед, чтобы отдыхать. Бежал с полкилометра вдоль леса, всё так же в километре от него. Вот дальше уже было ровное поле и такого небольшого холма не имелось, так что с поста меня могли разглядеть. Привстав, я слегка высунулся и в бинокль стал рассматривать пост, рядом с «Зисом» стояла «полуторка» патруля, в кузове находился наблюдатель с биноклем, что осматривал все окрестности. Тот как раз смотрел в другую сторону а, заметив, что он поворачивается ко мне, я поспешил нырнуть в пшеницу.
        - Тэк-с, что у нас получается? - пробормотал я, разлёгшись на спине. - У машин лишь командиры и наблюдатель, остальных отправили, растянувшись в цепь, на посты вдоль опушки, перекрывая мне путь к лесу. Время семь утра, до вечера ещё уйма времени и лежать тут на солнцепёке не самая лучшая идея. Нужно уходить. Однако путь к лесу мне уже перекрывают, нет, не успею… Блин, и как только вычислили?.. Наверняка скоро сюда подойдёт рота для прочёсывания и меня обнаружат. След в поле остался. По нему и вычислят. Значит, разлёживаться не нужно, а нужно валить.
        Я не знал, в курсе ли были загонщики и патрульные кого отлавливают, однако их упорство наталкивало на мысль что или знают или предполагают. Если им дана команда изловить меня, в любом случае не отстанут, нужно придумать что-то такое что ошеломит их и позволит мне уйти.
        Подумав, я в полусогнутом состоянии развернулся и направился обратно. Пока на холме не появился наблюдатель, а туда наверняка скоро кого-нибудь пошлют, место удобное, я рванул обратно к дороге. Шанс уйти был только по ней.
        Наблюдатель появился на холме, когда я уже выбрался на дорогу и, оттолкнувшись, сел в седло, налегая на педали. Направление я держал в сторону своей высадки. Услышав выстрел позади, я мельком обернулся и заметил пограничника. Стрелял тот в воздух, подавая сигнал. Пришлось снова постараться, чтобы держать приличную скорость. Если так дальше пойдёт, я на любых соревнования по велоспорту первым буду. Ещё бы, напомнить о самом лучшем тренере по бегу добермане?
        Когда впереди показалась автоколонна, я не стал уходить в поле, а продолжил крутить педали, поглядывая на машины. К счастью это снова оказались армейцы-тыловики. Пропустив их, съехав на обочину, я продолжил движение, даже увеличив скорость. Кстати на обочине как раз и было ровно, так что я большей частью и так ехал по ней. В общем, пропустив эти шесть машин, в кузовах были раненые и сопровождение, я погнал дальше. Вот следующая машина привлекла моё внимание. Это была «эмка», что двигалась на встречу. Затормозив, чувствуя, что преследователи вот-вот появятся на виду, я положил велосипед на землю и замахал руками, останавливая легковушку.
        - В чём дело? - высунулся с переднего пассажирского места командир в звании капитана и тут же замолчал, когда обнаружил, что я держу его на прицеле пистолета.
        Подскочив к водительскому месту, я заглянул в салон и поморщился. На заднем сиденье сидел генерал-лейтенант. Лицо смутно знакомое, где я его видел?
        - Извините товарищ генерал за моё нахальство, но я вынужден забрать вашу машину. Очень нужна, - извинившись, пояснил я свои действия. - Не могли бы вы как можно быстрее покинуть её, оставив оружие? Не хочу, чтобы мне стреляли в спину.
        - Боже! - ахнул молодой водитель-красноармеец, удивлённо смотревший на меня. - Да он весь в крови. С ног до головы.
        Всё же я выгнал всех троих из машины, сунул на заднее сиденье велосипед, дверь вот только теперь не закрывалась, на переднее кинул сидор и, заняв место водителя, развернул «эмку». Потом я отъехал на сто метров, и выбросил в окно всё оружие бывших владельцев автомобиля, так, что бы они это видели, а когда я набирал скорость, то заметил, что на дороге в клубах пыли появились преследователи. Между нами было меньше километра, поэтому я поспешил нажать на педаль газа, торопливо переключая скорости. Мне-то ещё нужно набрать скорость, движок у этой машины был откровенно слабым, а преследователи и так двигались быстро, отчего расстояние между нами неуклонно сокращалось, но я, наконец, разогнал эту генеральскую каракатицу до семидесяти километров в час, благо был пологий спуск, и стал медленно уходить от преследования. Топлива было с полбака и я надеялся что этого хватит для того чтобы уйти от преследователей. Всё же легковушка хоть немного, но скоростнее грузовиков.
        На том перекрестке, где я приметил сбитого лётчика, шла стрелковая колонна. Батальон шёл при орудиях на конной тяге без зенитного прикрытия. Пришлось притормозить на повороте, сигналя, чтобы уступили дорогу и гнать дальше. Проехав то место в поле, где я приземлился, то так и жал на педаль газа. Кстати, там были видны бойцы, у одного в руках был белый свёрток, видимо купол моего парашюта. Так вот, я так и гнал по дороге, оставив эту стрелковую колонну позади, давя и давя на газ. Расход топлива был бешенным, мотор ревел на высоких оборотах, машину я не жалел. Главное уйти от преследования, что я и делал с успехом. Сперва грузовики стали невидны, потом и пыль пропала. Да и от меня стоял такой столб пыли, за несколько километров было видно, я лишь на небольших поворотах мог глянуть назад, есть там преследователи или нет. Ушёл, одним словом. Сделав крюк в двадцать километров, пролетев на большой скорости один из постов, не обращая внимания на сигналы с приказом остановиться, а так же выстрелы вслед, стреляли на поражение, и только потом добрался до леса. В меня не попали, но дырочка в лобовом стекле со
стороны пассажира появилась. Чудом стекло не осыпалось, хотя всё покрылось трещинами.
        «Эмку» я бросил на опушке, забрал вещи, обнаружив, что в корме машины имеются два пулевых отверстия, вторая пуля тоже прошла мимо, и бегом ранул дальше, посыпая свой след табаком, смешанным с перцем. Банку с перцем я прихватил в немецкой столовой и сейчас пользовался тем, что заранее подготовился к возможному бегству.
        Лес я пересёк весь, лишь однажды остановившись у лесного озера чтобы, наконец, переодеться, кожа прям зудела от пота и чужой крови, а также помыться. Комбез мне так отстирать и не удалось, я его притупил у берега, да и бельё пришлось выкинуть. Наконец с мылом отдраив до скрипа кожу, я выбрался на берег, надел чистое свежее исподнее, состоявшее из чёрных боксёрских трусов и белой майки. Потом надел рубаху, штаны, намотал последние в запасе портянки, вбив их в отмытые от крови сапоги, после чего сделал расчёской прямой пробор, то есть отросшие волосы откинул по центру налево и направо, надел уцелевшую пару очков, одни я разбил, а эти сохранились в жёстком чехле, и посмотрел в зеркальце.
        - Красавец, - промурлыкал я.
        Маскировка конечно плюшевая, наверняка сейчас всех моего возраста хватают, но хоть ничем не напоминал того типа, что уходил несколько часов от преследования. Пообедав, а то у меня на это не было время, я длинно зевнул, бессонная ночь дала о себе знать, и продолжил пересекать лес. Фронт рядом, скоро он должен рухнуть, поэтому мне нужно уйти как можно дальше.
        На опушке забравшись на дерево, я осмотрелся. Вблизи была дорога Минск-Могилев, главное шоссе, по нему брели беженцы, довольно приличное количество. Кто пешком, кто на велосипедах, кто на телегах, кто просто толкал перед собой тачку с имуществом. Меня они конечно тоже как прикрытие интересовали, но постольку поскольку, больше я осматривал окрестности на предмет постов и скрытых наблюдателей. Машины на трассе были, гражданские и военные, но патрулей я не засёк. Лишь приметил мотоцикл, на котором ехали в сторону Могилева трое сотрудников НКВД.
        Дотянувшись до голенища сапога, и в этом и в другом у меня было по ножу, но в этом ещё и трофейная карта, я достал её и, развернув, стал задумчиво осматривать. Лес этот я нашёл быстро, как и дорогу, теперь нужно определиться, как двигаться дальше. Тут, кстати неподалёку река была и автомобильный мост. Эту реку я пересекал, двигаясь по лесу, по шею там было в самом глубоком месте, но она мне встретилась уже после озера, так что помывка не потребовалась, так окунулся пару раз и, одевшись, двинул дальше. Мост мне пересекать не надо, он уже у меня за спиной остался, я упомянул о нём просто, чтобы описать, что находилось вокруг. Этот самый мост и пара деревушек рядом, вот и всё что было вблизи. В общем, я решил выйти на дорогу и двинуть по ней. Там стояла пыль, так что через час я буду мало чем отличаться от других беженцев, покрытых сантиметровым слоем пыли.
        Убрав карту обратно в сапог, я спустился вниз и, забрав велосипед, он стоял прислонённый к соседнему дереву, толкая, направился к опушке. До неё метров двадцать было, потом по незасеянному полю до трассы, тут тоже недалеко идти пришлось, метров триста всего. Выйдя на дорогу, я осмотрелся и, поставив левую ногу на левую педаль, с силой оттолкнувшись, перекинул правую ногу через седло и, налегая на педали, поехал дальше. В принципе скорость у беженцев была одна и не сказать, что высокая и я на своём велосипеде выбивался из этого скоростного режима, многие просто толкали велосипеды загруженные вещами, однако мне нужно удалиться от леса как можно дальше. А в случае появления постов, я собирался так же вести велосипед за руль, толкая его с одной скоростью с беженцами, как и другие это делали. Может и получиться. Я, по крайней мере, на это надеялся.
        Двигаться в одном ритме с беженцами оказалось очень трудной задачей, я проехал мимо двух постов, замаскировавшись. Те на меня, конечно, бросали взгляды, но я пошёл на хитрость. Посадил в седло и на раму двух уставших детишек трёх и шести лет, помогая им. Их мать только благодарно мне кивнула. Сил вслух поблагодарить у неё не было, до этого сынишку она несла на руках. В общем, на меня не обратили внимания, я один из многих тысяч подростков, что брели по этим дорогам. Так же я прошёл и второй пост.
        Дважды случались налёты, да и немцы, бывало, пролетали над нами, но всё обошлось, нас не зацепили, хотя раненые и убитые от налётов были. Штурмовали «Юнкерсы» и дважды были «Хеншели». Похоже, бомберов я напугал так напугал, ну или просто пока некому было летать, а вот штурмовики ещё не пуганные. Отдохну, займусь ими. Сволочи, я шестерых детей расстрелянных с воздуха рассмотрел. Видели же, что гражданских штурмуют, развлеклись твари. В одном месте работали медики, я тогда подошёл к уставшему немолодому фельдшеру и сообщил о боли в плече. Тот осмотрел меня, причём довольно профессионально и сообщил что у меня растяжение средней тяжести, после чего помог сделать косынку. Дальше я двигался с одной рукой на привязи.
        К вечеру многие беженцы потянулись кто к деревням, кто на обочины, готовясь ночевать под открытым небом, для меня привычное дело. Кстати, когда я решил попрощаться со своим прикрытием, с которым так до вечера и шёл, то решил им помочь. Благодарность так сказать им с моей стороны.
        - Вы с нами? - спросила женщина, помогая своим детям слезть с моего велосипеда.
        - Нет, хочу ещё километров пять проехать, - покачал я головой.
        Эта семья шла не в одиночку, а в группе жён и детей командиров Красной армии, поэтому та следом за ними направилась на обочину к роще. Там уже кто-то жёг костры, готовя ужины.
        - Милена, - позвал я женщину.
        - Что? - обернулась та, обнаружив, что я копаюсь в своём сидоре.
        - Держите, пригодиться, - протянул я ей килограммовую банку с тушёнкой и две пачки галет. - Галеты трофейные, лично с немца снял. Поужинайте, а то дети у вас голодные. И вот ещё, фляга, нужно иметь в дороге запас воды. Чтобы обезвоживания не было. А это плащ-палатка, отличная защита от дождя и ветра, для ночёвки самое то.
        Передав женщине так же и флягу, пустую, правда, сама наполнит её, я коротко попрощался со стоявшей на обочине Миленой, та со слезами на глазах смотрела на меня, бормоча слова благодарности, и неловко забравшись в седло велосипеда, с одной рукой неудобно, покатил дальше. Сидор развязывал-завязывал я обеими руками, одной не справиться. Только потом сунув её обратно. Фельдшер неделю велел мне её не тревожить, но как тут без одной руки обойдёшься?
        Оставив позади эту семью, надеюсь, они выживут и смогут уйти от орд немецких захватчиков, я покатил дальше. Милена даже не подозревала, как же я устал, мне приходилось постоянно быть бодрым, но это было не так. Вторая бессонная ночь окончательно подорвала мои силы и я понял что если плотно не поужинаю горячим и не посплю, то окончательно потеряю остатки сил. Мне действительно требовался отдых.
        Отъехал я километров на шесть, когда заметил в стороне вполне приличное место для стоянки, рощицу, туда я и свернул, а пройдя в центр, нашёл удобное место для лагеря, с трёх сторон меня защищал кустарник и стал уже в полной темноте организовывать ночлег, разведя костёр. Варил я похлебку, чтобы хватило на сегодня и на завтра, а так же поставил полную кружку воды чая. Всю воду использовал, что у меня была, все два литра. Именно поэтому я и решил сварить суп, литра хватит если не жалеть крупы и мяса, а чай солью в свою единственную оставшуюся красноармейскую флягу. На завтра.
        Так всё и вышло, суп был готов, черпая ложкой бульон и ловя куски мяса, всю банку свининой тушёнки вывалил, я поел и завернул котелок в холстину. Крышки не было. Потом попил подслащённого чая, не пожалел куска колотого сахара и остатки аккуратно слил во флягу. Как раз пол-литра вышло. Только потом, не умываясь и не принимая водные процедуры, просто нечем и негде было, я устроился на плащ-палатке и, накрывшись одной полой, мгновенно провалился в сон.
        Пробуждение было не из приятных, на меня навалился кто-то тяжёлый, выкручивая руки. Плохо, что в тот момент я лежал на левом боку, однако сумел вырвать одну руку и большим пальцем на ощупь выдавить глаз нападающего, отчего тот взвыл, скатившись с меня, и позволил мне вскочить на ноги. Оглядываясь вокруг сонными но злыми глазами, я только мысленно выругался, на меня наткнулись урки. Надо сказать, что увиденное мне действительно не понравилось. Какой-то хмырь лет пятидесяти на вид, сбросил холстину и прямо с края хлебал мою похлёбку, под ногами закрывая лицо, стонал парень лет двадцати на вид с наколками на руках, а у велика стояло ещё двое. У одного было обрез двустволки направленный мне в живот, у другого «ТТ» заткнутый за пояс, рукоятку было видно из-под полы запылённого пиджака. Эти двое злорадно ухмыляясь, смотрели на меня. У всех четырёх были большие мешки за спинами. У кого полные у кого нет. Судя по положению солнца, время было восемь утра. Жаль я ещё бы прикорнул часов пять.
        Мгновенно прикинув, как только вскочил на ноги, что стрелять они по мне вряд ли будут, да и нож, лежавший рядом с моей лежанкой намекал, что меня хотят просто заколоть, я метнулся в сторону, уходя за дерево. Никто так и не выстрелил, как я и предугадал. Оба моих ножа остались в сапогах, что вместе с портянками стояли у лежанки, да и пистолет под «подушкой» остался, так что у меня кроме рук и ног при себе ничего не было. Вот такая беда.
        - Сидор, Сёма, взять его! - рявкнул чей-то голос, судя по тембру, того старого вора что хлебал моё варево. Видимо он был старший.
        Не знаю, что натворила эта группа, но они явно не хотели шуметь, потому как эти двое, рванули за мной и были очень сильно удивлены, что за деревом никого не оказалось. Возникнув за спиной того что имел двустволку, я вырубил сначала его, а потом и напарника, и вооружившись их оружием, то есть пистолетом от которого несло порохом и ножами, вернулся в лагерь. Потом броски, один нож ударил рукояткой в затылок старшего, копавшегося в моих вещах, второй также рукояткой в голову самого молодого вора, сидевшего на заднице и осторожно трогавшего глаз. Цел он был, хотя наверняка всё ещё сильно болел. Метал я левой рукой, так как правая разболелась от моих резких движений. Рано мне было ещё напрягаться, но приходилось.
        Дальше просто, вернув все свои вещи на место, по очереди привязал всю четвёрку к деревьям, предварительно обыскав их и сняв заинтересовавшие меня элементы одежды. Ну а дальше ещё проще. Когда они все очнулись, вспорол им животы и лёг спать, оставив их наблюдать, как вываливающиеся внутренности медленно устремляются к земле. Интересно кто дольше проживёт? Кляпы не давали им орать, а я совершенно спокойно с чистой совестью снова уснул. Меня не трогают - я никого не трогаю.
        В этот раз проснулся я сам, зевая, потянулся и, осмотревшись, усмехнулся, трое бандюганов уже умерли с муками на лицах, а вот старый вор ещё держался. Посмотрев на часы, я определил, что проспал четыре часа, окончательно выспавшись, и урка эти четыре час как-то выдержал. Силён. Тот смотрел на меня обезумевшими от боли глазами, буквально умоляя взглядом добить его, но я не стал. Заслужил, не люблю, когда меня будят. Протерев рукой лицо, я сделал пару глотков из фляги, холодный подслащённый чай пошёл на ура и сбегал в ближайшие кустики по нужде, заодно пробежавшись в округе. Вернувшись, я доел холодную похлёбку, привычно хрустя галетами. Вчера посмотрев, я определил, что похлёбки мне на завтрак хватит, а я не брезгливый, чтобы после вора есть, поэтому снова завернул котелок в холстину.
        Позавтракав, я допил чай из фляги, нужно где-то пополнить запасы воды, а то у меня вообще ни капли и занялся просмотром трофеев. Ещё проснувшись, я пробежался вокруг и определил, что никакого транспортно средства в бандитов не было, а я уж губу раскатал, надеясь найти телегу с лошадью, так что занялся теми трофеями, что они принесли на себе. В мешках оказались вещи, довольно новая одежда. Пиджаки, брюки, сорочки и остальное. Видать бандиты кого-то раздели, если не с трупов сняли. Правда повреждений от ножей или пуль я не заметил, могли и позже добить. Мне подошёл по размеру всего один приличный городской костюм и две пары штиблетов, да и те немного велики были, то есть на вырост, остальное не заинтересовало. Так же была посуда, и немного продовольствия, простая крестьянская еда. Два начавших подсыхать каравая, привычное уже сало, килограмма три, но с чесноком, у меня слюни потекли от запаха, солёные огурцы, лук, чеснок и варёные вкрутую яйца. Всё это я прибрал себе. Главный сюрприз меня ждал в двух мешках. Того старшего, который похоже кончался, по его телу пробегала судорога агонии, и того у
которого был «ТТ». В их мешках были пачки денег. Советские рубли. По примерным прикидкам тут было около миллиона. Быстро подсчитав, прикинув на глаз я понял что не ошибся. Похоже, они взяли кассу или инкассаторов, и ушли в бега, пока не повстречались со мной.
        Задумавшись, я начал собираться. Вся еда ушла в мой сидор, еле запихнул, но всё же влезло, деньги и одежда ушли в два мешка. Оба я закрепил на велосипеде, один на руле, другой на багажнике за седлом, котомка всё так же была на боку, сидор за спиной. Только после этого, убедившись, что всё держится крепко и горловины завязаны, толкая велосипед, я направился к опушке, а оттуда к дороге. Кто-то скажет, что я забыл упомянуть про оружие. Было оно, тот «ТТ» без запасного магазина и всего с тремя патронами, потом его почищу, двустволка, что я зашвырнул в кусты, некуда её было грузить, да и патронов было всего шесть штук ну и «Наган» главаря. Пистолет и «Наган» я забрал, как и два приличных ножа с неплохим балансом, остальное бросил на месте, может, кому пригодится. Мне оно было не нужно.
        Вернувшись на дорогу, поблёскивая очками, я привычно уже сунул руку в косынку и покатил дальше. Одет я был немного в другую одежду, в серые штаны, тёмно-серую рубашку, и в сапоги, а на голове была кепка, спасающая меня от зноя. Так с беженцами, которых, кстати, на дороге стало заметно меньше, я стал удаляться от фронта. Тот, похоже, ещё держался, так что у нас было время уйти подальше. А потом снова стремительные прорывы таковых групп и снова окружения.
        По этой трассе я ехал ещё около часа, пока впереди не блеснула речушка. Как и все проехав через охраняемый мост, я двинул дальше не прямо, а свернул на тропинку и, прокатившись метров сто, остановился на заросшем кустарником и камышом берегу. Там я пополнил всё ёмкости водой, обе фляги, у бандитов была двухлитровая бутыль, что они использовали для переноски воды, видать из-под самогона, но я её брать не стал мне и своих хватало. Так вот наполнив фляги, я умылся, отряхнулся от пыли и, достав свою посуду хорошенько её отмыл, даже песка нашёл, и отскрёб. Только потом, вернувшись на дорогу, я покатил дальше, чуть позже уйдя на второстепенную дорогу.
        За это день я ещё один раз был свидетелем обстрела с воздуха дороги. Расстреливали простых людей, так как ни одного военного или тем более техники я не рассмотрел. На моих глазах девочку лет пяти приподняло и разорвало в кровавых брызгах. Я это запомнил и пообещал себе, что буду резать немецких лётчиков, что пилотирую штурмовки, до последнего. До последнего лётчика естественно.
        Так я и двигался до самого вечера, стараясь держать одну скорость, уходя от фронта всё дальше и дальше. Канонады я естественно не слышал, а вот немцы всё летали. Бомбардировщиков за весь день я так и не увидел, а вот штурмовики встречались.
        Естественно крутить педали до Москвы у меня никакого желания не было, поэтому обдумав всё, что можно я решил воспользоваться попутным транспортом. Их было три, авто, авиа, и железнодорожный. Железнодорожный естественно пасут, авиа это если только угнать, но подставлять командиров частей не хотелось, так что выбор пал именно на авто. Оставив по левому плечу Могилев я продолжал крутить педали пока не нашёл способ как сократить время и дорогу до Москвы. Всё очень просто. Угон.
        Идея сама по себе была неплоха, но у кого угонять? Моё мнение таково, или у представителей местной политической элиты, которая как саранча драпала от немцев любыми способами, включая автотранспорт, или у бандитов, вроде тех которых я взял на нож. С учётом того что как раз у банды добыть машину очень сложно, в основном за неимением оных, я и решил брать её у представителей власти, всяких секретарей и иже с ними. Не думаю, что с учётом подступающих немецких войск кто-то будет особо разбираться в этом деле. А я сменю номера на машине, перерисую, и поеду в тыл. Нужно ещё подумать о запасах бензина, да и вообще о пути.
        Карта у меня есть, но она до Смоленска, все броды там указаны, мостами пользоваться небезопасно, буду по ним пересекать реки, или ночью по мосту.
        Обдумав всё это, я на ближайшем перекрёстке свернул влево и направился в сторону шоссе, что вело из Могилева в Смоленск. Если где и ловить «попутку» так только там. И ещё, нужен грузовик, и лучше всего брать «полуторку», и кушает не так много и пройдёт везде, в этом я уже успел убедиться. Как раз при покидании зоны боевых действий такие драпающие деятели, несмотря на напряжёнку с горючим, должны брать его с собой побольше. На этом и сыграем. Таких беглецов из политической элиты я за время путешествия по дорогам с беженцами видел немало. Они гады даже мебель с собой умудрялись увозить. У одного за «эмкой» следовало три грузовика набитых личными вещами, из кузовов торчали шкафы, диваны, разобранные кровати, частично скрытые покрывалами или брезентами от пыли. Лучше бы урод подобрал тех, кто пешком идёт. Детей было много. Так что их грабить сама судьба позволяет. Да и не считал я их достойными людьми, сволочи через одного, таких ограбить милое дело.
        Вернувшись на трассу, я поехал по ней, пристально отслеживая весь автотранспорт. Беглецы из элиты были, но встретились всего два раза. Причём со стороны они были очень схожи, две «эмки», только за одной следовала «полуторка» набитая вещами, за другой «Зис». Что в кузове этого грузовика было, я не рассмотрел, тентованный он был. И ещё различия были, из окна одной эмки выглядывала голова дога, в заднее окно второй были видны листья пальмы.
        Эта трасса привела меня в небольшой забитый беженцами городок. Я благополучно миновал посты, банально их объехав и попав в городок по второстепенной дороге. Там пост был, но плюшевый, красноармеец стоял, он меня без проблем пропустил. А на главном въезде блокпост был, да сотрудники НКВД, что все машины и телеги обыскивали.
        Шагая по улицам городка, через него проходила железная дорога, я слышал гудки паровозов, и ещё так что-то дымилось, вроде не до конца потушенного пожара, осматривался. Узкие улицы старого города с домами из красного кирпича, разъехаться было трудно, были полны народом, местными и нет. Слушая разговоры беженцев и местных жителей, я удивлённо поднял брови. Многие говорили, что немецкая авиация снизила свою работу. Например, второй день как бомбёжки стали очень редки, а если и бомбят то два-три самолёта. Думаю это потому что в обе авиагруппы ещё не прибыл лётный состав, собранный с других подразделений или присланный из тыла.
        Так шагая я прислушивался к разговорам, заодно пребывая в поисках того что мне нужно, машины. У райотдела городка три милиционера грузил в кузов «Зиса» какие-то ящики. Эта машина мне не подходит. Были ещё машины, армейцев в основном, но три явно принадлежали местным партийцам, что покинули свои рабочие места до оккупации их городов немцами.
        Моё внимание привлекла новая на вид, но пыльная после дороги «полуторка». Видимо её недавно только получили, объездили, и вот нагруженную до предела гоняли по полевым дорогам. Предположу, что она недавно въехала в город, раз водитель не успел её помыть.
        Прислонив рядом с машиной велосипед к забору, поглядывая на него чтобы не увели, я осмотрел машину, обойдя её по кругу. Всё равно водителя рядом не было, пустая та стояла. Ключей у неё не было, то есть вообще. Там был тумблер для включения зажигания, так что увести её просто, повернул, поставив на нейтральную, потом кривым стартером завёл и поехал. Кузов был крытый, незаметно откинув полог, я рассмотрел внутри мебель, по крайней мере у заднего борта стояло два стула, дальше виднелся кухонный буфет и вроде матрасы, и узлы с бельём.
        Быстро осмотревшись, на меня никто не обращал внимания, я развязал завязки тента сзади, снял четыре стула и, скрипнув зубами от боли в плече, поставил там велосипед, снова завязав тент. А стулья отнёс к забору и поставил их там. Пусть кто хочет, присядет и отдохнёт.
        Только я отошёл от машины, как появились хозяева, крупный мужчина, по одежде и виду обычный шоферюга, и золотозубый невысокий пухлый живчик, что постоянно что-то лопотал водителю, заливаясь смехом.
        - Простите, это ваша машина? - предварительно сняв очки, поинтересовался я. Да и волосы тоже заранее на одну сторону зачесал, чёлку сделал. Сменил так сказать имидж.
        - В чём дело, товарищ? - нахмурившись, спросил живчик.
        - Товарищи, я занимаюсь поисками машин для вывоза воспитанников детского дома и…
        - Простите, - перебив меня, покачал головой живчик. - Я понимаю вашу проблему и честно отвечу. Мы занимаемся вывозом архива администрации Кобрина, у нас на руках все документы, и не можем мы заниматься ничем другим.
        - Понятно, - грустно вздохнул я. - Мы можем поговорить где-нибудь в стороне? Я успел заглянуть в кузов… - договорить я не успел живчик, быстро стрельнув глазами туда-сюда, ухватив меня за рукав, потащил в тот проулок, из которого они вышли.
        Тут стоит описать улицу, на которой мы находились. Это уже был частный район, высокие заборы и узкие улицы, впереди видна колонка, где находилось десяток беженцев с ёмкостями для воды. А этот самый полупустой проулок вёл на соседнюю улицу. Куда они ходили не знаю, но явно не хотели афишировать то, что у них есть машина.
        Что-то успокаивающе бормоча живчик завёл меня в проулок и мы встали в тени кустов вишни, что виднелись над забором. Я не понял, что за ахинею тот несёт, бессвязный набор слов, но тот видимо понимал что делает. Как только пожилая женщина с двумя детьми, видимо внуками, покинула проулок, и он оказался пуст, «шофёр» внезапно атаковал меня, пытаясь обрушить на затылок сцепленные в замок руки. А живчик пырнуть выкидным ножом. Ни того ни другого у них не получилось. Удар ножа я перенаправил в грудь «шофёру», а удар сцепленных рук пришёлся по голове живчика. Даже добивать не пришлось, у того шея хрустнула. А шоферюга или кто он там такой не знаю, силён. Правда и его тоже добивать было не нужно, удар ножом оказался смертельным.
        Быстро обыскав тела, нашёл документы и путевые листы для машины, это или воры или агенты немцев, я торопливо покинул проулок и подошёл к машине. Осмотревшись, всё было тихо, по-хозяйски открыл дверь и подготовил управление. То есть проверил на нейтральной ли стоит машина, включил зажигание и дважды крутнув рукоятку кривого стартера, чуть не взвыв от боли в плече, завёл грузовичок. Заняв место водителя, я понял, что искали в городке эти двое. Похоже, в баке было максимум литров двадцать бензина. Фигня, найдём.
        Убрав одну руку в косынку, всё, больше не буду её тревожить, ну нафиг, левой рукой я включил скорость, предварительно дважды нажав на педаль сцепления и дав газу, стронул грузовик с места. Тот был хорошо загружен, шла «полуторка» тяжело. Свернув на первом же повороте налево, я поехал в сторону рынка, который приметил ранее, нужно распродать всё то барахло, что было в кузове. Кроме моих вещей естественно. Конечно это риск, но у меня больше риска окончательно повредить связку самому кантуя вещи в кузове, а так продам по минимальной цене, так ещё сами и разгрузят, да и возможно с топливом помогут. Люди разные бывают. Главное на ментов или их агентов не нарваться. Стрельбу устраивать с ними не хотелось. Тут только один минус, мой возраст. Никто не поверит что я водитель этой машины, так что придётся что-то придумывать, импровизировать так сказать. Где бы накладные усы купить?
        Благополучно доехав до рынка, ох и узкие тут улицы надо сказать, на велосипеде трудно проехать было, на грузовике вообще атас, я развернул машину и задом сдавая, встал у входа. Не успел я заглушить мотор и покинуть кабину как ко мне подскочил парень лет двадцати на вид, сходу спросив:
        - Продаёшь что?
        Наткнувшись на изучающий взгляд, я приподнял верхнюю губу, показывая острые зубы, и ответил:
        - Мебель да барахло всякое. Продаю или меняю на бензин.
        - Я схожу за покупателем, не уезжай.
        - Валяй, - кивнул я и, пройдя к заднему борту, работая одной рукой развязав тесёмки, после чего залез в кузов, нужно изучить перед продажей трофеи.
        С оценкой я не ошибся, дольно приличная мебель и всякое барахло. Проверяя тюки, я убедился, что в них ничего ценного не спрятано, вес как у обычной одежды или белья, да и пощупал даже. Хотел ещё мебель на тайники проверить, однако меня отвлёк стук о левый борт. Покинув кузов, внутри было душно, я мелком глянул на уже знакомого парня, и внимательно посмотрел на пожилого мужчину, который сразу мне кого-то напомнил. Мысленно пририсовав к его облику пейсы и шляпу, я понял, что вижу настоящего еврея.
        - Полная бочка бензина, пара полных канистр и забирайте всё, что имеется в кузове, кроме велосипеда с поклажей, - предложил я и откинул тент, показывая товар.
        Парень снял велосипед, я не мог, и так с трудом его туда поднял, и помог старичку подняться в кузов. Минут десять тот осматривал всё, что я выставил на продажу. После чего попытался торговаться, но посмотрев на моё лицо, понял что бесполезно. Знаю я их, покупаешь за одну цену, а платишь другую. Меня один такой на яхте развёл.
        - Хорошо, молодой человек, я согласен, - наконец сказал он. - Проедем ко мне домой, там всё есть. Миша, лезь в кузов.
        - Миша тоже поедет в кабине, - непримиримым тоном сказал я. - Уместимся.
        - Я лучше на двуколке, - улыбнулся старик и направился в сторону, где находились местные «таксисты».
        Парень по моей просьбе крутнул ручку кривого стартера, вытащил и передал мне его, после чего мы покатили к выезду из города. Старик оказалось жил на окраине. Скоро мы были на месте, там я на улице развернулся и задом заехал во двор, подогнав машину задом к открытым воротам амбара.
        Паренёк с братом, тот чуть старше был, но схож лицом, под нашим со стариком присмотром, тот давно уже был дома, разгрузили машину.
        - Знаешь, а ведь машину угнана и вещи краденные. Думаю, хватит с тебя одной канистры с бензином, - задумчиво сказал старик, когда с разгрузкой было закончено.
        - Мы договорились, - напомнил я, нахмурившись. При этом мельком глянув, как старший сын тискает вилы, грозно поглядывая на меня.
        - Теперь договоримся о другом, - ответил старик и замер, когда я направил на него ствол пистолета. Как я и откуда его извлёк, похоже, все трое так и не поняли. Левая рука у меня всегда была быстрой.
        - Сами первыми начали, если бы довели договор до конца, остались бы живы.
        - Но?.. - побледнел старик.
        - Я не оставляю свидетелей, - покачал я головой. - Показывай свои закрома… Вы двое, двигаетесь перед своим папашей и без глупостей. Я целые подразделения немцев вырезал, что мне вы.
        В амбаре, куда из машины и переносили мебель и всякое барахло, сбоку имелось всё, что мне нужно. Я даже два ящика тушёнки нашёл. Показывая стволом пистолета на то, что я забираю, заставил сыновей старика всё это переносить в кузов машины. Две бочки с бензином, две канистры с машинным маслом, ещё четыре с бензином и две пустых, для воды. Два ящика с тушёнкой, мешок с горохом, мешок с картошкой, полмешка с гречкой. Всё это под причитания старика, а я так понял, он был перекупщиком на рынке, было загружено в машину. Туда же подняли и велосипед с моими вещами, он до этого стоял у правого борта. Потом сыновья убрали доски, по которым закатывали бочки, закрыли борт, завязали тент, я проверил, хорошо или плохо, и отошли в сторону, угрюмо глядя на меня. Кстати, всё тару я проверил, действительно бензин и машинное масло.
        - Ладно, я сегодня добрый, живите, - подумав, сказал я, заметив в окне дома бледное лицо какой-то женщины.
        - У тебя оружие не заряжено, - сказал тот из сыновей что постарше.
        Он частенько поглядывал на меня, мысленно прикидывая как напасть и обезоружить. Всё это читалось на его лице, да и сейчас он явно не хотел, чтобы я вывез их припасы. Понятно, что не все, но всё же.
        Засмеявшись, я отошёл от заднего борта, подошёл к софе, что недавно выгрузили из моей машины, осторожно вытащил из косынки правую руку и, взяв одну из подушек, прижал к ней ствол пистолета и нажал на спуск. Старик, похоже, понял, что я собираюсь сделать, дёрнулся, но не успел. Раздался приглушённый выстрел, со стороны похожий на стрельбу глушителя автомобиля, я их часто слышал, и этот идиот упал на землю вереща и держась за ногу. Тяжёлая пистолетная пуля попала ему в колено.
        Вообще странно, что они с братом не в армии, хотя должны были, видать отец откупился, а теперь точно не попадёт, калека на всю жизнь.
        - Ну что, убедились, что оружие заряжено? - криво усмехнувшись, спросил я. - Заткните ему рот и несите в дом. Там перевяжите.
        Те так и поступили, а я, запустив двигатель машины, открыл ворота и уехал. Запускал кривым стартером левой рукой, и ведь получилось.
        Отъехав на соседнюю улицу, я остановил машину, оставив её тарахтеть на малом ходу и взяв с пола канистру с бензином, я её в кабину убрал, как раз для этого случая, открыв горловину бака, и стал заливать горючее. Опять пришлось правую руку задействовать. Ничего, залил, убрал канистру в кузов, и поехал дальше. Километров на двадцать пять-тридцать хватит, а там дальше видно будет. Что мне не нравилось в конструкции машины, бак был под капотом, а не за кабиной как я привык, то есть прямо перед водительским местом. Заливать неудобно.
        Покинул город я тем же путём что и въехал, по второстепенной дороге. Я успел изучить документы и путевые листы, что взял трофеями у тех блатных и понял, чем они занимались в городе. Как раз эти документы у своего человека и получили. Те были новенькими, краской ещё пахли и марались ею же. До первого поста, короче говоря. Мне они уже не пригодятся, так как надежды на них не было никакой.
        А городок я действительно покинул спокойно, по той же улице где стоял красноармеец. Он остановил меня и потребовал разворачиваться, машинам выезжать тут было запрещено, мол, я не путник. Пришлось вырубить его левой рукой и спрятать в кустах вишни, показав язык двух девчушкам, что смотрели на меня огромными глазами. Вот так и выехал из города. Дальше просто, переехав трассу, и ушёл по одной из второстепенных дорог. Время было семь вечера, когда я покинул городок.
        Топлива мне хватило на сорок три километра, когда машина вдруг начала чихать, и я вынужден был свернуть на обочину. Дорога была практически пустой, так что я особо не опасался неожиданных встреч. Патрулей тут было куда меньше, чем в прифронтовой зоне, я бы даже сказал, практически не было. На главных дорогах стояли, да на въездах в населённые пункты. А за второстепенные дороги отвечали участковые, в случае чего вызывая помочь на перехват или захват.
        Мотор заглох, так что машина катилась по инерции на нейтральной. Нажав на тормоза, я остановил её. Выключив тумблер зажигания, поставил на скорость и, со стоном потянувшись, открыл дверь, выбравшись из кабины. Машина мне эта нравилась, видно, что первый водитель о ней заботился, поэтому надеялся, что она довезёт меня до Москвы без поломок и других неприятностей. Правда это не освобождает меня обязанности постоянно за ней следить, но я особо не печалился. В кузове был инструмент, в ящике, так что есть чем ремонтировать машину в случае поломки. Лёгкой естественно, запчастей у меня не было.
        Сделав лёгкую разминку, разгоняя кровь, я осмотрелся. На дороге было трое путников, похоже беженцы, взрослые мужчины толкали тележку с какими-то узлами, по внешнему виду братья, я их недавно обогнал, а так же в стороне у рощи была группа людей. Человек десять. Потянувшись в кабину, я достал из котомки бинокль и присмотрелся. Оптика приблизила мне картинку, и я с расстояния в километр рассмотрел знакомые лица, рассевшиеся у костра. Кажется, они там что-то пекли, котелка не было, да и так у них его не было. Сбоку под деревьями я рассмотрел воткнутую палку и плащ-палатку натянутую в виде навеса. Да, это была Милена со своими детьми, и её товарищи по несчастью. Все эти женщины жёны командиров РККА служивших в одной части, поэтому они и держались вместе. Были вместе, когда их эвакуировали из военного городка под бомбёжкой, были вместе и когда истребители подстерегли их колонну на дороге и сожгли. Так вместе и шли, восемь женщин и одиннадцать детей от года до двенадцати лет.
        - Хм, считайте вам повезло, - хмыкнув, весело сказал я.
        Убрав бинокль обратно в котомку, я захлопнул дверцу и искоса посмотрел на мужиков что с хмурым видом проходили мимо. Здоровые, возраст призывной, чаму не в армии?
        Когда они прошли мимо я приступил к заправке. Это было сложно одной рукой, всё же правую я берёг, но возможно. Всё было просто, не нужно было бегать с канистрами. Развязав и откинув тент, я забрался в кузов и подошёл к бочкам, что стояли сразу за кабиной, тут же в ряд стояли канистры. После чего взяв прихваченный у старика трёхметровый шланг, сунул между тентом и бортом, у водительской дверцы. Потом покинул кузов и дотянул шланг до горловины бака, открыв последнюю. Дальше понятно, опять вернулся в кузов, открыл бочку и сунул другой конец шланга внутрь. На полметра ушёл, чуть-чуть не хватает.
        Снова покинув кузов, задний борт был открыт, я вернулся к баку, и немного подсосав, сунул конец шланга в бак. С гулом туда хлынул бензин, а я стоял и отплевывался. Пока горючее из бочки переливалось в бак, шланг всё-таки коротковат оказался, я достал ту пустую канистру и поставил её у переднего колеса. Когда бак был полон, я сунул шланг в канистру, и пока та заполнялась, закрыл крышку бака и поднялся в кузов, вытащив другой конец, после чего закрыл бочку. Канистра залилась на две трети, но я даже капли не хотел терять. Убрав всё в кузов, я проверил масло, уровень был на нижней отметке и, вздохнув, полез за канистрой. Нужно долить. Так же проверил и остальное. Машина новая, всё было в норме. Закрыв задний борт и тент, я взял с пола кабины ручку кривого стартера, подготовив машину к запуску двигателя, и крутнул ручку. С третьего раза движок всё-таки схватился и затарахтел на малом газу.
        Вернувшись в кабину и привычно положив ручку на пол, я стронул машину с места и в уже сгущающейся темноте поехал дальше, чуть позже включив фары. А когда доехал до беженцев свернул к ним, и на первой скорости, очень медленно, переваливаясь по никогда не знавшему плуга полю, направился к их лагерю.
        Те меня уже ждали и с интересом смотрели как я, развернув машину, предварительно осветив опушку фарами, загоняю «полуторку» под деревья. Заглушив двигатель, я покинул машину и направился к женщинам и прячущимся за них детям.
        - Доброй ночи, - весело поздоровался я. - Гостей не ждали?
        - Артур? - неуверенно опознала меня Милена.
        - Он самый, - также весело ответил я, поглаживая по голове подбежавшую и прижавшуюся ко мне её шестилетнюю дочурку. Та меня тоже узнала. - Значит так, у меня есть машина. Завтра с утра едем на Москву. Куда вам нужно мне не интересно, я еду на Москву кто хочет, может ехать со мной. Продовольствие и горючее на весь путь тоже имеется.
        - Машина угнана? - прямо спросила один из женщин. Не уверен, но вроде жена майора, командира штаба стрелковой дивизии.
        - Отбита у бандитов. Те убили водителя и сопровождающего, а я отобрал у них. Такой ответ вас устраивает?
        - Но нужно сдать её милиции.
        - Ясно, - констатировал я. - Вы идёте пешком. У кого ещё вопросы есть и не жалко детей?
        Больше вопросов не было, на Москву так на Москву. Потом я командовал двумя молодыми женщинами, чтобы они достали из кузова провизию, да и сидор свой распотрошил. В общий же котёл, хоть и в одни ворота. Пока на костре бурлила вода в моём котелке и литровой кружке, все хотели чаю, хлеб для бутербродов был, тем более скоро он совсем в сухари превратиться, я освободил велосипед от поклажи, то есть от мешков, и убрал их в кабину. В кабине я поеду один, остальные в кузове.
        С водой проблем не было, в глубине рощи был овраг, по дну которого тёк небольшой ручей. В общем, пока готовился ужин, и дети и женщины не ели с обеда, я направился в поле, где виднелись стога скошенной травы. Какой-то крепкий хозяин накосил, а вывести не успел. В кузове не было лавок, и сидеть планировалось на полу. Вот чтобы было мягче я и решил натаскать в кузов сена. Всё мягче буден. За мной увязалось пяток детишек, так что не только я принёс большой пук сена, но и они постарались. Сходили мы раза три, пока я не удовлетворился результатом. До стога было метров триста, поэтому усовершенствование кузова заняло продолжительное время.
        В общем, ужин был готов, даже картошки напекли в углях. Поглядев на скатерть, я её прихватил как раз на такой случай из тех вещей, что ранее перевозились в этом кузове, включая два одеяла, сел во главе стола и сказал:
        - Налетай.
        Всё набросились на стол, сметая всё что было, я же ел спокойно, бутерброд с салом у меня был в руках, вот я его и неторопливо пережёвывал, всё равно моя очередь на чай будет второй, сейчас он весь ушёл детям. Так и получилось, когда ёмкости опустели, одна из женщин сбегала за водой и снова подвесила над огнем, как котелок, так и кружку, бросив туда заварки из моих запасов. Так и поужинали, попив под конец чайку.
        Наблюдая, как дети носятся вокруг, лазают по машине, я без музыкального сопровождения запел, вызвав улыбки у женщин:
        В каждом маленьком ребёнке
        И мальчишке и девчонке
        Есть по двести грамм взрывчатки
        Или даже полкило!
        Должен он бежать и прыгать
        Все хватать, ногами дрыгать
        А иначе он взорвётся, трах-бабах!
        И нет его!
        Каждый новенький ребёнок
        Вылезает из пелёнок
        И теряется повсюду
        И находится везде!
        Он всегда куда-то мчится
        Он ужасно огорчиться,
        Если что-нибудь на свете
        Вдруг случится без него!..
        (О.Шабина).
        Часть детей устроились в кузове на сене, который я покрыл одеялами и плащ-палаткой, чтобы то не кололось, остальные кто где. Мне даже пришлось куртку свою уступить одной из девушек, чтобы та укрылась ею. Умывшись в ручье и почистив зубы, я вернулся в лагерь и, посмотрев на часы, было пол-одиннадцатого, залез в кабину, устроившись на сиденье в полусогнутом состоянии, и почти сразу уснул, подложив под голову практически пустой сидор. Там лишь одежда была, так что он с успехом заменил мне подушку. Установку я себе дал проснуться на рассвете, то есть в полпятого.
        Проснулся я первым, остальные ещё спали, немного повозившись в кабине, я выбрался наружу с сапогами в руках и, стараясь это делать тише, намотал портянки и вбил ноги в сапоги, сидя на подножке машины. Потом прихватив зубную щётку с полотенцем, направился к ручью. Нужно умыться.
        Привычно почистив зубы и приняв водные процедуры, я обнажился по пояс и, плеская на себя ледяную воду, аж шипел от удовольствия. После чего воспользовавшись полотенцем и накинув сверху рубаху, направился в лагерь. Рука сегодня не так болела, но я всё равно держал её в косынке.
        Все всё ещё спали, поэтому подумав, я решил сменить свои сапоги на более простую обувь, однако после недолго размышления передумал. К этим портянки у меня есть, а носки к штиблетам отсутствуют. Потом придётся при возможности прикупить их.
        Подхватив котелок и кружку, я сходил за водой и развёл костёр. Вот лёгкое потрескивание веток и разбудило часть женщин, что спали неподалёку. Пришлось уйти к машине и делать вид, что занимаюсь осмотром мотора и ходовой, чтобы не смущать их. Полчаса делал вид, а когда меня позвали, выяснилось что чай готов, как и завтрак. На завтрак мы решили вскрыть десять банок тушёнки, как раз хватит всем. Только вот хлеба не было, вчера всё съели, а галет было мало, по три штуки на человек. В принципе хватит, а потом мы купим хлеб в каком-нибудь городке.
        Не сказать, что фигуристые девушки и женщины меня не волновали, ещё как волновали, приходилось думать о чём-то отвлечённом, иначе организм с головой выдал бы меня. Две девушки так вообще были в моём вкусе. У одной был годовалый малыш, другая ещё не залетала. Да и другие женщины были очень даже ничего, однако я не думал о том, чтобы завести с ними шуры-муры. По моральным принципам. Вот в Москве найду пару девчат или женщин по взрослее и уж оттянусь так оттянусь. Да и грязные они были, вот двоим иголка и нитка требовалась, чтобы привести платья в порядок. Я, кстати, после завтрака их им дал, пока остальные собирались. Ну а когда мы собрались, я посадил пассажиров в кузов, уместились все, закрыл борт, оставив открытым тент, чтобы тем было чем дышать, да и чтобы воздух в кузове был посвежее.
        Завести мотор мне помогла один из женщин, что имела плечи как у борца, один раз прокрутила, тряхнув крупными грудями, второй, и мотор затарахтел, это уж потом я её к остальным посадил. Вернувшись в кабину, я стронул грузовик с места. «Полуторка» переваливаясь на ямах и кочках, выехала на дорогу и, набрав крейсерскую скорость, не высокую, чтобы пассажиров не растрясло, стал управлять грузовичком одной рукой. Та женщина, кстати, что всё вопросики хитрые задавала, ехала с нами, взял я её.
        Когда я закрывал борт, то сказал, что на обед мы остановимся в одном из городков, посетим столовую, деньги есть, а перед этим встанем на каком-нибудь водоёме чтобы они все привели себя в порядок, постирались и помылись, встретив их молчаливое одобрение. Вечером я также планировал встать на ночёвку у водоёма, чтобы покупаться всласть. Я тоже плавать любил, особенно в жару в тёплой водичке.
        Обещание я своё сдержал, оставив далеко в стороне Смоленск, мы до десяти часов дня колесили по дорогам Союза, с каждым километров сближаясь со столицей. Немного немало, а сто двадцать километров проехали, преодолев два брода. Ехали только просёлочными дорогами, стараясь держаться вдали от населённых пунктов. Дальше трофейная карта заканчивалась, так что поедем наугад, или по учебнику географии, что я продолжал таскать с собой. К сожалению, из-за пассажиров приходилось ехать не так уж и быстро, двадцать пять-тридцать километров в час, максимум сорок, да и то на спуске. Одного ребёнка сильно укачивало, вот и не разгонялся.
        Так вот, о своём обещании. Когда мы проехали очередной брод, я встал на другом берегу и указал на воду, сказал что можно начать стираться и купаться. Мыло из своих запасов я им дал, а сам отошёл в сторону там был небольшой врезавшийся в берег залив, скрытый от чужих глаз, и раздевшись, оставил одежду отмокать у берега, залез в приятно тёплую воду. Накупавшись, я обмылком стал стирать одежду, потом неловко выжал её и бросил на ветки кустов, чтобы та высохла под жарким июньским солнцем. Или июльским? Что-то я счёт дням потерял. Портянки я тоже постирал. Потом вернулся в воду и продолжил купания. Судя по визгу у брода, остальные так же занимались купанием и стиркой. Больше всего звучали детские голоса.
        Выбравшись на берег, я лёг на траву голышом и, подставив тело лучам солнца, прикрыл глаза отдыхая. Когда мои попутчики закончат то позовут, мы так договорились, поэтому, когда стихли голоса, я не сразу отреагировал, а когда раздался визг одно из девушек, потом разом крики детей и возмущенная ругань остальных женщин, как подорвался. Моментально в обеих моих руках оказалось по пистолету, второй «ТТ» и «Наган» взятые трофеями у бандитов я ещё сегодня утром почистил ожидая пока попутчики проснуться, так что мгновенно оказался наверху склона и рванул к броду.
        С первого же взгляда мне стала ясно ситуация что там разворачивалась. Но сначала опишу, как выглядел пляж и лагерь у брода. Выбрал я его не только потому что время подошло, но на броде дно и берег были песчаными, очень чистым и для купания самое то. В общем, выбравшись на другой берег, воды было на броде до середины колёс, я свернул чуть в сторону и поставил машину в двадцати метрах от явной посадки. У этой посадки был проход, куда и вела дорога от брода. Дальше вроде было поле, но не видно, мы находились в низине. То есть место удобное и скрытое. Попутчицам тоже понравилось и они не возражали от купания в этом месте. Более того, оказывается, оно им тоже приглянулось, так как до этого ничего подобного им не попадалось.
        Так вот, по ситуации на пляже. Видимо и внезапно из-за деревьев к броду вылетело две пролётки набитые мужиками, причём сильно пьяными мужиками. А тут такое дело, десяток обнажённых женщин, что прикрывали свои прелести. Вот парочка не обращая внимания на детей, и попыталась уговорить пару «мамзелей» на перепихон. Алкоголь, похоже, вообще им мозги вырубил, или они из бандитов, хотя по внешнему виду не похоже. Именно это я и услышал, когда один из громил лапал одну из тех девчат что мне понравилась, у которой ещё сыну год. Он как раз ползал на берегу, с интересом поглядывая на взрослых дядей.
        А я ещё подумал, что мне показались всхрапывания лошадей и перестук колёс. Нет, оказывается, не показалась. Больше всего мне не понравилось не то, что лапают женщин, которые были под моей защитой, а то, что один из мужиков открыв кабину, пытался развязать горловину мешка с деньгами. Вскинув руки, я произвёл по выстрелу из каждого пистолета. Оба попадания точно в цель, в голову тому, что возился с моим мешком, пьяно покачиваясь, и в шею второму, на которого хотела налететь орда остальных женщин и забить, да не успели.
        - Ты что творишь?! - с возмущением спросил один из мужиков, стремительно трезвея.
        Всего их было четырнадцать, восемь банально спали в пролётках, остальные с ухмылками смотрели за тем, что делают их товарищи, вот по ним, выйдя из-за кузова машины, я и открыл огонь на поражение. Быстро расстреляв магазины, остальные остались на берегу сложенные кучей с другими вещами из карманов, поэтому подойдя к кабине, я развязал сидор и, достав «Наган» стал подходить к каждому телу и под ошарашенно-испуганными взглядами женщин, производить выстрелы в упор, добивая подранков. Да их и не было, просто контроль на всякий случай произвёл. В живых осталась лишь та восьмерка, что спала в пролётках, к ним у меня претензий не имелось, они не участвовали в охоте на женщин, с широко раскинутыми руками загоняя их, и не подбадривали товарищей, как это делали другие. Может и шутили, мне на то было начхать, но не стоило пугать детей. Я их, правда, больше напугал, но тут ничего не поделаешь, не ножами же было их резать. Это как-то более страшно видеть.
        Только тут обнаружив, что все мы обнажены, я прикрылся одной рукой, организм скотина подвёл, среагировав на обнажённые тела, поэтому хмуро бросил женщинам:
        - Собирайтесь, скоро поедем.
        Направившись, было в сторону своего места отдыха, я услышал вопрос одной из женщин, она неуверенно спросила:
        - Ты их всех убил?
        Всё так же прикрываясь, организм и не думал расслабляться, из-за чего некоторые женщины порозовели, стреляя в меня глазками, я обернулся и спросил:
        - А что не надо было? Подумайте, чтобы они сделали с вами и детьми.
        - Всё правильно, - выскочила вперёд та женщина с плечами борца, мать четверых детей. - На что просились то и получили. Наши мужья воюют, а тут эти хари здоровые по тылам разъезжают, как будто не было никакой мобилизации.
        - Так мы и праздновали. Шесть наших получили повестки, - едва расслышал я. Один из тех алкашей, что находился в повозке уже сидел и, держась за голову, обозревал окрестности.
        - Пить меньше надо, - бросил я и направился за вещами.
        Надельное белье, которое я первым постирал, уже высохло, его я и одел, а так же накинул слегка влажную рубаху. А то плечи что-то припекать начало. Не забыв перезарядить оружие, я собрал все вещи, неся в одной руке сапоги, в другой одежду и направился обратно к машине.
        Женщины уже оделись, но стало ещё хуже. Влажные платья облегали их тела, показывая каждую чёрточку. Ну те то что постарше так себе были, фигуры расплываться начали, а на молодых было любо дорого посмотреть. Правда, мне сейчас было как-то не до этого, да и гормоны потихоньку спадали. Пойдя к грузовику, я достал из сидора боезапас и начал снаряжать расстрелянные магазины и барабан.
        Одевшись, я убрал всё оружие, что за пояс, а что положил на сиденье и, подойдя к женщинам, они помогали одеваться своим детям, спросил:
        - Кто эти оружием владеет? - показал я «Наган».
        Оказалось все, причём те, что постарше даже призы какие-то там брали на соревнованиях между жён комсостава.
        - Подумайте и скажите. Кто в подобной ситуации способен без колебания выстрелить в человека? Без душевных страданий и не уверенности?
        После недолгого спора вперёд вытолкнули Нину Андреевну, ту саму женщину, у которой были здоровенные плечи. Вручив ей револьвер, я пронаблюдал, как она его уверенно проверила на снаряжённость, и отсыпал в руку десяток патронов.
        - Стреляйте всегда на поражение, - посоветовал я ей. - Меня рядом может и не быть… Ну всё грузитесь, пусть эти сами тут разбираются.
        Нина Андреевна привычно завела машину, было полбака, так что заправляться пока не требовалось и мы, ревя мотором, поднявшись на холм, выехали на дорогу и покатили к ближайшему селу. Судя по карте, тут было довольно крупное село. Этот населённый пункт был далеко от центральных транспортных узлов и дорог, поэтому я не удивился, когда въезжая не обнаружил привычного блокпоста на въезде. Да и далеко мы уже удалились от фронта. Лишь милиционер, что нам попался на встречу, мазнул по нам взглядом.
        Точки общепита мы в этом селе не нашли, но одна старушка показал в которой стороне находится стихийный рынок, где торговали крестьяне из ближайших деревень, и мы направились туда. Там кроме разнообразной еды, пирожков накупили на всех, да ещё взяли в бумажных пакетах, чтобы на вечер осталось, так же купили хлеба и зелени, ну а я котёл десятилитровый и два жестяных ведра для воды. Про посуду, ложки миски и кружки тоже не забыл. Почти сразу мы покинули село и направились дальше. Пообедать мы успели в селе, так что до вечера остановки не планировались. До вечера я хотел ещё проехать хотя бы сто пятьдесят километров.
        Услышав привычный стук, я поморщился и остановил машину, не глуша двигатель. Опять кому-то из детей приспичило. На моей памяти мы за сегодня всего два часа ехали не останавливаясь, а так то одному приспичит, то другому. Дети же.
        Заметив в зеркало заднего вида, что две женщины с тремя детьми направились в придорожные кусты, место для остановки я выбрал удобное, взял лежавший на сиденье бинокль и, открыв дверцу, встав на подножку, посмотрел на дорогу впереди. Видно было километра на три, дорога, петляя то ныряла в низину то выныривала. Дальше был поросший лесом холм, дорога оббегала его с левой стороны. Кажется, дальше будет деревня, строения видны.
        Вернувшись в кабину, я достал книгу по географии и, открыв нужную страницу, стал, хмуря брови изучать её. Эх, мне бы нормальную карту, да со всеми ориентирами. А то практически наугад приходится ехать. Указаны были только города, сёл не было, так что мы больше крались чем ехали, хотя от того села где пообедали на рынке, удалились километров на восемьдесят, всего один раз останавливаясь на дозаправку. Время уже пятый час, ещё часа два и можно вставать на ночёвку. Я надеялся за это время проехать километров тридцать. Другие плохие, часто приходилось пересекать речушки и другие водоёма или искать объездные пути… не-е, на велике всё же быстрее было. У каждого способа передвижения были своих хорошие стороны и плохие, но на грузовике ехать мне даже больше нравилось, тут хоть есть, кому заботиться о пище, причём готовили куда лучше меня, хотя я себя считал очень неплохим кулинаром, ну и плечо не напрягал.
        Почувствовав, как машина закачалась, и хлопнул задний борт, я услышал:
        - Поехали.
        - Ну поехали так поехали, - включая первую скорость стронул я машину с места, потом вторая и третья. Дорогу тут позволяла ехать быстро, только при ямах я притормаживал и проезжал их на медленной скорости.
        
        - Не уж-то Москва? - спросила Нина Андреевна, подходя ко мне со спины.
        - Она, - кивнул я, не оборачиваясь.
        Мы стояли на холме рядом с негромко тарахтевшей «полуторкой» и смотрели на окраину столицы вдали. Другие женщины и дети так же покидали кузов и встали рядом, разглядывая златоглавую.
        - Куда сейчас? - спросила Нина Андреевна.
        За последние пять дней женщины полностью приняли моё главенство, хотя больше никаких таких неприятных случаев вроде того что было на броде не было. Мы ехали, питались и ночевали под открытым небом. Сегодня в обед я остановился у озера и все привели себя в порядок.
        - О том, что вы ехали со мной лучше не говорить. Я довезу вас до Белорусского вокзала. Сделаете вид, что прибыли на одном из поездов из Белоруссии. Так же дам денег на первое время, а там разберётесь, - сказал я.
        - Оружие?
        - Себе оставьте. Может пригодиться.
        Три женщины были из Москвы или окрестностей, так что знали, куда им направиться, остальные ещё пребывали в раздумьях. Те, что местные предлагали ехать с ними. Ничего направятся в Наркомат РККА, сообщат кто они, у всех были документы, там помогут. Это я им посоветовал.
        - Едем, - негромко скомандовал я, и мы стали рассаживаться по машинам.
        В баке было всего треть, поэтому я предварительно заправил его из канистр. Причём сам. Вот уже как день я стал осторожно работать с правой рукой, пока нормально, не тянуло и не болело. Закрыв задний борт, передав пустые канистры, чтобы их сложили у борта со стороны кабины, там всё моё имущество было и часть оставшегося продовольствия, остальное мы подъели, и, заняв водительское место, стронул машину с места.
        Через час, объехав столицу стороной, счастливо избежав патрулей и проехав один армейских пост, нас не остановили, мы въехали на территорию Москвы. Правда, на окраине пришлось остановится, опять две малышки в туалет захотели. Так вот, поплутав по Москве, пришлось в кабину посадить одну из местных, убрав мешки под ноги, мы остановились неподалёку от Белорусского вокзала, на одной из соседних улочек, после чего я попрощался со всеми своим попутчиками, и поехал дальше. Грустно было расставаться, но что поделать? Хоть подарил им парашют, который они быстро нарезали ровными кусками, чтобы всем хватило. Стропы я себе забрал, пригодятся.
        Время было шесть вечера, когда мы въехали в Москву, а сейчас седьмой час. Поэтому я направился в частный жилой сектор, нужно было найти место для постоя. Машина изрядно палила меня, да и вещи тоже. Поэтому я задумался, как от них избавиться. Пока ничего в голову не приходило, кроме как просто бросить их, но мне эта идея не нравилась.
        Место для постоя я нашёл не сразу, наконец, одна из местных жительниц сообщила, где сдаётся угол и имеется двор с высоким забором, куда я могу загнать машину. Та на меня поглядывала настороженно, палил меня возраст, ещё как палил, но всё же на вопросы отвечала. В общем, я доехал до адреса и, договорившись с хозяйкой, загнал машину во двор, а сам устроился на сеновале. Та покормила меня, и я чуть позже уснул. Надо было в кузове на одной из тихих улочек лёжку себе устроить, нет, захотелось домашнего тепла и соления.
        Никто меня не будил, милиционеры не врывались, чтобы скрутить руки, так что выспался я просто отлично. Да и проснулся ровно в восемь часов, как и велел своему внутреннему будильнику.
        Хозяйка этого подворья, что досталось ей от мужа, встретила меня приветливо и сообщила, что через час придёт участковый знакомиться и предложила накрыть стол для завтрака. Однако я как-то резко заторопился и сообщил, что мне нужно отогнать машину на базу, подходит её очередь на плановый ремонт.
        Запустив двигатель грузовичка, я открыл ворота, выгнал его на улицу и когда, закрыв ворота, входил со двора через дверной проём, то заметил, что в мою сторону с соседней стороны спешит сотрудник милиции. Уверен, что этот тот самый участковый, что собирался со мной встретиться. С такого расстояния я звания не рассмотрел, но вроде из младшего начсостава. Быстро пройдя к кабине, я занял водительское место и, стронув «полуторку» с места, сразу набрал приличную скорость, свернув на перекрёстке через две улицы. Я направлялся в центр города.
        В одном месте мне на глаза попался заросший пастырь, ненадолго остановившись, убедившись, что рядом никого нет, я спрятал там кое-что из своих вещей, сидор и котомку, оставив всё остальное. После этого я направился дальше. Моё внимание привлекла сберкасса на одной из центральных улиц. Я аккуратно припарковался у входа, мельком посмотрев на патруль из двух сотрудников милиции стоявших на перекрёстке, и подхватив оба набитых деньгами мешка, прошёл внутрь. Та уже час как была открыта.
        Помещение сберкассы было большим, да и народу хватало, человек двадцать было, среди них был один сотрудник милиции, стоявший в очереди, как и все.
        - Всем стоять, это ограбление! - громко сказал я, держа в правой руке «ТТ», а в левой мешок. Второй висел на левом плече.
        Все замерли в изумлении, лишь сержант нахмурился, взглядом прикидывая расстояние для броска, вооружён он не был, хотя и был в форме.
        - Ой нет, не так сказал, - тут же поправился я и задумался на несколько секунд, после чего посмотрев на потолок ни к кому конкретно не обращаясь спросил. - А как называется момент, когда человек хочет силой заставить забрать государство у него деньги?
        Теперь задумался не один я, потолок в недоумении или задумчивости стали разглядывать как посетители, так и кассиры. В это время внутрь зашёл очередной посетитель, и я взмахом ствола пистолета, велел ему присоединиться к остальным заложникам.
        - Значит так, - сказал я. - В этих мешках где-то около миллиона рублей наличностью. Случайно достались, перебил бандитов, что кого-то ограбили в Белоруссии. Значит так, я хочу, чтобы их направили в Фонд Обороны и купили на них истребители для наших лётчиков. Один «ЯК-один» вроде сто тысяч стоит, вот как раз на десять аппаратов. Ещё я хочу, чтобы на каждом было написано: От Артура Александрова назло нацистам. Если что, Александров это я собственной персоной.
        Две кассирши приняли у меня мешки и начали пересчитывать деньги под моим взглядом и взглядами посетителей.
        - Эй, а квитанцию? - возмутился я, заметив, что они закончили.
        Мне выдали не только квитанцию, а так же десяток формуляров на подпись. Подписал, и квитанцию получил.
        - Хорошо, - убирая лист бумаги в карман рубахи, довольно сказал я. - Теперь дальше. У других бандитов я отбил новую машину, «Газ-АА». Откуда они её взяли, я не знаю, но хочу эту машину передать в Наркомат Внутренних Дел, для служебного пользования. А то ловят они меня, ловят, а всё поймать не могут. Номер машины НС- Четыре Восемь Двадцать. Стоит она перед окнами сберкассы, её можно сразу забирать, сержант я думаю, проследит за этим.
        Этот момент тоже быстро оформили и дали мне на подпись, после чего я снова получил квитанцию. Может и не по инструкции работали, вряд ли у них такие случаи были, но импровизировали на славу.
        - Идём, поможешь мне, - сказал я сержанту. Думаю, кассиры или бухгалтер пытались подать сигнал тревоги, но я умный, я провода перерезал на входе.
        Убрав оружие под куртку, а я был в куртке, поэтому никто ничего не заподозрил, мы вышли на улицу, милиционер расшнуровал тент, достал велосипед и поставил его на колёса.
        - Бывай, - кивнул я ему и, оттолкнувшись, покатил вниз по улице, мельком обернувшись на перекрёстке.
        Сержант молодец быстро среагировал, подзывая патруль. На велосипеде я ушёл, используя проходные дворы и подъезды, скрылся с глаз. Добрался до пустыря, переоделся, нацепил очки, а в деле я был без них, снова сделал ровный пробор причёски, и покатил обратно в центр. Там с помощью телефон-автомата связался с двумя редакциями, военной и столичной и сообщил о том, что произошло в сберкассе, отметившись как аноним. Особенно военных корреспондентов заинтересовало такое вложение средств в оборону, обещали ярко раскрыть его, чтобы и другие граждане потянулись. Об этой возможности я тоже намекнул.
        Ну а потом, заехав в хозяйственный магазин и купив навесной замок, покатил в один из районов Москвы. На странице одной из газет было объявление, что там сдаются несколько сараев в долгосрочную аренду. Велосипед меня палил, его сержант видел, да и вещи из того пустыря, где они всё ещё хранятся, нужно убрать в безопасное место и таким я считал арендованный сарай. Нужно посмотреть, подойдёт он мне или нет.
        Неторопливо катясь по улочкам Москвы, не забывая отслеживать всё, что происходило вокруг меня, прохожих много - машин мало, да одежда другая, вот и все отличия от той современной Москвы, что я помню. В принципе она немного напоминала ту Москву в моей второй жизни, когда я очнулся в своём, но молодом теле. Кстати, я ведь тогда, как и Гриша при первом оживлении в чужом теле был, своего пятилетнего двойника, но чужом. Это что получается, при первом переносе все Посредники занимают чужие тела? Получается, тогда у Гриши это был первый перенос, а сейчас с помощью меня у него началась четвёртая жизнь после третьего переноса. Ладно, что-нибудь придумаем.
        Так вот, неторопливо катясь по узким московским улочкам, улыбаясь, я вспоминал о том, что произошло полтора часа назад в сберкассе. Естественно весь этот фарс был мной совершён с одной целью, найти Гришу, а шанс это сделать у меня был. Как только в газетах появиться эта информация немцы наверняка пошлют туда своего человека, чтобы он всё разнюхал, вот мне и потребуется его вычислить. Если Гриша у немцев, а это вполне возможно, попробую вычислить его таким способом. Операция не то чтобы сложная, но вполне действенная. Заодно подчищу Москву от немецких агентов. Так что осталось только ждать выхода газет.
        Про саму операцию скажу так. Деньги и машину я передал государству с ясной головой, в трезвой памяти и без давления, как вы понимаете. Просто подумал, что это хорошая идея и решил использовать её и для выявления нацистских агентов, фамилия вкладчика должна появиться в газетах, я сообщил её представителю редакции, немцы не смогут не отреагировать. А так эти деньги мне в принципе были не нужны, мне и того что имелось, хватало, так хоть в реальное дело пойдут, а то местные лётчики совсем сдулись, немцы полностью контролируют небо, да и для других граждан страны всё это будет примером. А машину так отдал, издевался конечно, но пусть их.
        Дел запланировано много, поэтому надо поспешать, и схрон оборудовать, а лучше два, агентов выявить, недельку отдохнуть в мирной не перешедшей пока на военные рельсы Москве и можно отправляться к немцам. Да-да, я уже определил, что говорю практически без акцента, так что рванём в Берлин. Если не получится в Москве вычислить интерес ко мне Гриши, то в Берлине у высших офицеров Абвера я смогу это сделать. По любому если Гриша здесь, то он засветится, и я получу от них нужную информацию.
        Может ещё, как повеселюсь. Так-то обычно у меня игривое настроение, но на этой войне оно куда-то начало пропадать, ветераны и историки не лгали, начало войны и лето сорок первого это самый страшный период этой Отечественной войны. Может, отойду душой тут, в Москве, и ко мне вернётся обычное настроение? А то у меня сжалась внутри стальная пружина отморозка, и никак не могла разжаться. Вот раньше, особо я не любил вспарывать живот, брезговал как-то, предпочитал точечный уколы для ликвидации, но немцы меня так завели с началом войны, что как-то разом это стало моим любимым способом убийства разных нелюдей. Я даже наслаждение получал, вот что страшно. Я это прекрасно осознавал, понимаю, что сам стал в некотором роде нелюдью, однако пока ничего поделать не мог, но одно я знал точно, если продолжу, то стану полным отморозком, который в первое время с трудом сдерживает свои инстинкты, а потом вообще теряет границы. Оно мне надо? Вот именно, не надо, именно поэтому я и приехал в Москву, плечо так, для отмазки. Мне нужно отойти от всего что было, прийти в себя. Если не получиться, есть два способа как
вернуть себе душевную гармонию, причём способы мной же испытанные. Первый - это воды тёплых тропических морей. Я получал умиротворение, когда ходил под парусом на своей яхте в Индийском или Тихом океанах. Пару месяцев и я буду в норме. Главное чтобы пара девок были под боком, а то спермотоксикоз скоро пробку выбьет, и так попутчицы последние дни мне постоянно глазки строили и провоцировали, но я держался. Моральная дилемма. Я не мог спать с жёнами тех, кто воюет на фронтах. У меня свои моральные принципы, которых я старался придерживаться. Рога поставить какому-нибудь первому или второму секретарю это одно дело, а вот воину проливающему кровь на передовой, это совсем другое.
        Второй способ тоже прост, умереть и переместиться в следующий мир. Хоть должок отдам тем, с кем общаюсь между перемещениями, я про архангелов, к встрече я уже был готов, может, какие проценты выбью за прошлое лишение всех теперь уже моих личных умений. Это я про умение лечить и использовать огненный меч. Вот такие дела. Честно говоря, первый способ мною был самым любимым, и если внутренне напряжение не спадёт, то придётся прибегать к нему. В том, что я восстановлю внутреннюю гармонию, ходя под парусом в Индийском океане, я был уверен на все сто, способ долгий, не менее чем на пару месяцев, но главное действенный. Не нравиться мне моё же перевоплощение в полного отморозка, а я с каждым днём в него превращаюсь, теряя границы. Та поездка от прифронтовой зоны до Москвы, конечно, не дала этой болезни развиться, а я её считал болезнью, но всё же ничем не помогла. Мне нужно стать самим собой и для этого требуется время, проведённое в тишине с самим собой, а его у меня пока не было. Вот я и подумывал всё бросить и заняться собой.
        Конечно же я думал о том что мне снова подселили жучка эти гады из Рая, как в прошлый раз, пытаясь сделать меня добрее, однако этому противопоставить в отличие от прошлой жизни я пока ничем не мог. Да и тогда не сразу пришёл в себя, иначе Николаю-предателю бы не подставился так глупо. Одним словом я как-то после моего подлого убийства Мэй, сразу стал воевать, но я ведь тоже человек со своими тараканами в голове, мне ведь тоже нужно время, чтобы прийти в себя. А я его себе не дал. Нет, нужно искать тихое место и релаксировать, иначе я превращусь в такого монстра, что все вздрогнут и обратного пути стать нормальным человеком у меня уже никогда не будет. Я это понимал как никто другой. А я себя любил и терять своё же уважение категорически не хотел. В общем, нужно думать.
        Планы менять не хотелось, поэтому я решил их немного видоизменить. Я так и проведу эту неделю в Москве и всё свободное время пущу на написание очередного пакета информации Сталину, но уже технической направленности, чтобы они знали куда стремиться. Вычисляю агентов немцев в столице, проведу допрос и анализ полученной информации. Всё это между процедурами личной релаксации, то есть между сексом. Найду парочку партнёрш и буду отдыхать с ними, хоть немного снизив своё внутреннее душевное напряжение. Потом сделаю выводы из полученной информации и направлюсь в Берлин, по пути на фронтах совершив пару диверсий, что именно не знаю, что попадётся на глаза. В Берлине отловлю и проведу допрос офицеров владеющих нужной информации, и если Гриша тут, то выяснение его местоположения с последующей ликвидацией. Пока тот топчет землю, никакого душевного спокойствия и гармонии у меня не будет, я его слишком ненавидел за прошлые дела, чтобы давать ему жить. Мэй меня, конечно, тоже интересовала, так, хотелось ей в глаза посмотреть и головёнку открутить, но вот она меня искать не будет. Сядет у себя в родных места в
засаде и будет ждать как паучиха, раскинув свои сети. Искать её бесполезно, уверен в этом.
        Ну а потом мне прямой путь через всю Европу или в Италию, или в Британию. Там покупаю яхту и под всеми парусами в тёплые моря, отдыхать душой и телом. В монстра, повторюсь, я превращаться категорически не хочу, а другого нормального способа прийти в себя, я не знал. Просто не знал. Родные берёзки и поля мне не помогают, а тропики, особенно когда солнце вечерами опускается в воды океана, очень. Я нашёл свой способ душевного восстановления, и другого мне как-то было не нужно. Вот такие мысли у меня крутились пока я крутил педалями.
        По Москве я неплохо ориентировался. Жил в ней в двух мирах, однако эта довоенная Москва была немного другой. Да и улицы несколько по-другому назывались. Ведь многие Герои этой войны ещё не стали Героями, чтобы в их честь назывались улицы.
        Остановившись на перекрёстке, мельком посмотрев на табличку с названием улицы на угловом доме, что находился на перекрёстке, я осмотрелся и, пропустив машину, пересёк проезжую часть. Судя по названию улицы, я был на месте. Осталось найти нужный дом и пообщаться с тем, кто отвечает за аренду складов. Как я понял, они не были частными, интересно, что мне предложит государство? Лабаз мне не нужен, хватит крохотного сарая, где уместиться велосипед и часть имущества. Замок напомню, я уже купил.
        Дом я нашёл не сразу, мало того что по улице пришлось катиться довольно долго, так ещё здание конторы было спрятано в сквере, а ни как все стояло в линейку. Но язык как я уже говорил, до Киева доведёт, так что нашёл. Первым делом выяснилось, что за аренду складов отвечал не мужчина, а женщина-бухгалтер, она отказалась со мной ехать, просто описала что сдаётся и, получив деньги за месяц аренды выдала мне ключи и квитанцию. Моим возрастом она ничуть не удивилась, оказалось, эти склады пользуются спросом. Держат там, в основном рыболовные принадлежности, лодки и другое имущество, но часто с родителями приходят и дети. Подростки тоже были, но чуть старше меня и имели они документы, а не как у меня записку от родителей с просьбой выдать сыну ключ за склад. Да-да, пока было время я после того звонка по редакциям набросал стремительным почерком, то есть наклонённым, записку от якобы отца. Фигня конечно, но прошло, та записку забрала и вложила в документы аренды, вот так вот. Назвался Александром Артуровым.
        Записав адрес и номер склада, я пошёл к выходу, а оттуда уже на своём двухколёсном транспортном средстве, с которым я много всего прошёл, направился к складам. Те, оказалось, находились недалеко от Москва-реки, часть даже практически на берегу, эти те, что побольше, которые позволяют держать там лодки. Найдя свой склад, там мелом номер на двери был написан, я открыл его и осмотрел пустое помещение, квадратов пятнадцать будет, брал самый маленький. Сам склад имел земляной пол, три уровня полок на двух стенах и всё. Света не было. Однако сразу можно было понять, что его до меня уже арендовали и, хотя мусор был прибран, гвозди вместо вешалок, старая натянутая верёвка с крючьями для сушки рыбы имелись.
        Закатив внутрь велосипед, закрыв на свой замок, старый оставив на одной из полок, подошёл к соседнему сараю, там ворота были открыты. Этот сарай был побольше и внутри у мотоцикла-одиночки возился мужчина лет тридцати на вид.
        - Доброе утро, сосед, - поздоровался я.
        - Доброе-то доброе, только уж день начался, - ответил тот, мельком посмотрев на меня.
        - Это точно, - согласился я. - Вы давно этот склад снимаете?
        - В смысле арендую? Эти склады года два как построили, их можно купить или арендовать, мой выкуплен.
        - Сломан? - спросил я, кивнув на мотоцикл.
        - Нет, просто деталь одну меняю. Мне повестка пришла, послезавтра ухожу в армию, мотоцикл брату оставлю. Пусть ему подарком от меня будет.
        - Понятно. Ну ладно, всего хорошего.
        - Бывай, - кивнул тот, не отрываясь от своего занятия.
        Оставив его звенеть ключами о металл, я направился по складским рядам к выходу. Все склады были из дерева и просты до изумления. Врывались в землю столбы, обшивались горбылём, крыша покрыта чем-то вроде толя, ну а потом или продавались или сдавались. Не знаю, кто это придумал и осуществил, но чую лично наварился на этом неслабо. Склады пользовались спросом. Их тут полтысячи по моим прикидкам, а в аренду сдавалось всего четыре и мне предлагали выбирать из них. Вот так вот.
        На трамвае добравшись до пустыря, я забрал все вещи и направился обратно на склад. Там было всё в норме. Разве что сосед, склад которого был через два других от моего, исчез и ворота его гаража были закрыты. Так вот, пока возвращался на пустырь, то прикупил кое-что из деталей одежды, так что, достав из сидора костюм со штиблетами, я переоделся и превратился в городского парня, который или заканчивал школу или поступал на первый курс техникума.
        Начистив штиблеты, я надел очки, посмотрел, как выгляжу в зеркальце, на меня смотрел молодой паренёк интеллигентного вида и, закрыв склад, направился к выходу. Время было третий час, а я даже ещё не завтракал. Запасов у меня с собой не было, в основном сыпучее да и оно осталось в машине, поэтому я решил посетить кафе или ресторан, пообедать и заняться, наконец, делами, то есть купить конвертов, тетрадь с писчими принадлежностями и приступить к работе по выкладке информации по техническому развитию Земли в разных странах и, особенно в Союзе до его развала.
        С обедом дело не встало. Я зашёл сначала в парикмахерскую, где мне подравняли причёску, и только потом вошёл в помещение ресторанчика в соседнем здании, где сделав заказ и дождавшись когда его принесут, работала официанткой молодая девушка, стал неторопливо принимать пищу, просматривая только что купленные газеты. Информации о том, что произошло в сберкассе, не было, да и газеты были позавчерашние, они оказывается раз в три дня выходят, так что ждём завтрашнего выпуска. Так-то они раз в неделю выходили, но с войной график изменили. Людям требовалась информация и её им давали.
        После обеда, я зашёл в магазин канцтоваров и купил всё, что мне нужно, включая недорогую сумку для всего этого, они тоже были в продаже, специально для школьников.
        Только после этого я направился на речку. Вечер, духота, хотелось искупаться. Этим и занялся. На реке я пробыл часа два, плавая по волнам, изредка поглядывая на свои вещи сложенные на берегу. А то знаю я, сразу им ноги приделают, а у меня там крупная сумма денег, нож и пистолет, не считая недавние покупки, и не самая дешёвая одежда.
        Так размеренно плавая, а хорошо, мне даже катера и буксиры что ходили по реке не мешали, я задумался о возможности постоя. Снимать комнату или квартиру это светиться на всю Москву, наверняка всем участковым выдали моё описание и те меня с собаками ищут, расспрашивая жителей подведомственных территорий. Со временем найдут и тот склад, я в этом был уверен. Именно поэтому искать место для реального постоя я не собирался. Я решил поискать его сам и пользоваться незаметно для хозяев. Да-да, я о детских садах. На ночь их закрывают и кроме сторожа там никого не бывает. Этого мне хватит на неделю, а дальше я покину столицу. Это основной вариант, который я рассматривал как реальный. Был ещё один, но это так, запасной. Можно найти охочую до секса одинокую женщину со своей жилплощадью и остановиться у неё. Но тогда факт моего проживания с ней быстро установят, любой сосед сдаст, что та с дитёнком встречается. То, что тут стучат все и на всех, меня уже не удивляло. Причём стукачество называют пролетарской точкой зрения. Так что если какую бабу найду, то только для мимолётных свиданий, и то незаметно и
ненадолго, иначе вычислят. Как я уже говорил, добрые соседи сдадут.
        После купания я поехал в Ленинскую библиотеку. Ещё по прошлым жизням я знал, что она работает до полуночи, это я про читальный зал. Проходя в здание, я мельком посмотрел на табличку, там значилось: Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина.
        Царившая там неразбериха и какая-то суета мне не понравилась, одна из женщин пояснила, что идёт эвакуация самых ценных книг. А читальный зал работал, можно было посидеть.
        При мне документов не было, поэтому на меня завели карту читателя. Данные я дал те же как и при аренде склада, Александр Артуров. Расположившись за одним из столов, я достал несколько тетрадей, из которых собирался позаимствовать листы, конверты, писчие принадлежности, циркуль, линейку, ластик, карандаш и остальное, после чего начал творить.
        МОСКВА. КРЕМЛЬ. ПРИЁМНАЯ СТАЛИНА. 5 ИЮЛЯ. 14 ЧАСОВ 54 МИНУТЫ.
        - Проходите, товарищ нарком, - обратился Поскрёбышев к сидевшему на диване Берии.
        Тот встал и, открыв двери, прошёл в кабинет Сталина.
        - Ну что у тебя там, Лаврентий, нашли? - ещё у порога спросил хозяин кабинета у своего гостя.
        Сам Сталин сидел за столом, судя по стопкам документов, он занимался какой-то работой. Сам Берия вопрос понял, так как ещё утром позвонил и сообщил Сталину о том, что Оракул-1 находиться в Москве, описав, как тот оригинально дал о себе знать
        - Нет, ушёл, Иосиф Виссарионович. Он ведь профессионал. Ищем, может, повезёт.
        - Давай в подробностях, что там было в сберкассе.
        Берия коротко описал всё, что происходило в помещении сберкассы со слов очевидцев, под конец добавив:
        - … а нам, паршивец такой, машину подарил. Я её в отдельный батальон погранвойск отправил, там грузовиков не хватает. В остальном всё точно, миллион с хвостиком, получается как раз на десять истребителей. Он ещё и в редакции газет позвонил и довольно ярко описал свой поступок, но звонил якобы инкогнито. Предложение его, меня заинтересовало, пожертвования граждан в Фонд Победы отличная идея, её можно развить. Газеты и радио в этом нам помогут. Доклад об этом я принёс с собой.
        - Нужно только организовать этот Фонд, - задумчиво пробормотал Сталин, изучая доклад. - Но ты прав, идея замечательная и нужно её развить. Добавлю, можно поручить это товарищу Калинину, думаю, он с этим справиться.
        - По радио можно об этом сообщить и предложить прибыть отдарившемуся в Кремль, например на награждение.
        - Действуй, - кивнул Сталин.
        В последнее время Оракул-1 их мало интересовал, только своими действиями, что поступали с фронтов и из тыла немецких войск от разведчиков и подпольщиков. Об уничтожении лётного состава двух полков уже все были наслышаны. Причина такого охлаждения к Оракулу-1 была в том, что появился Оракул-2, причём, не относящийся к Посредникам. Когда тот о них услышал, то был сильно удивлён. Главное что он подтвердил всё, что было написано в письмах Оракула-1, более того продемонстрировал и вещественные доказательства, включая книги.
        - Как там Михаил?
        - В данный момент он гуляет со своими по парку, уток в пруду кормят. Охрана усилена в три раза. Вечером мы продолжим общение. Его эти ЖК-телевизоры отличная штука. Я уже десяток фильмов посмотрел.
        - Организуй и мне просмотр.
        - Уже всё сделано, осталось только доставить сюда оборудование.
        - Тогда вечером на просмотр, - кивнул Сталин, и они продолжили обсуждать, что ещё получить с Оракула-2, и как это применить. Ведь Оракул-2 будет с ними слишком короткое время, но задержать они его не могли согласно договору о сотрудничестве, поэтому они изучали списки того что тот мог им предложить в обмен на что-то другое.
        
        Следующим утром, посетив рынок и пообедав в небольшой столовой, я направился в библиотеку, продолжать работу. Ночевал я не в детском саду как планировал, просто вчера вечером мне приглянулась молоденькая библиотекарша, что заводила на меня учётную карту читателя, и я за несколько часов лёгкими разговорами и улыбками втеревшись ей в доверие умудрился в одном из помещений её соблазнить. Та видимо сама не понимала, как это у меня получилось, а она дала. Потом мы поехали к ней, у девушки была комната в коммуналке, и там продолжили знакомство. А утром расстались. Маша направилась в библиотеку, а я, с трудом скрывая довольную улыбку, ох и поскрипели мы ночью кроватью на радость и зависть соседям, направился на рынок. Нужно было купить подарки Марии. Похоже, та поняла что наделала, я всё же считался ещё ребёнком, ха! вот и нужно её было задобрить и намекнуть что не против дальнейших знакомств.
        К сожалению та, отведя меня в то помещение, где я впервые её поцеловал, непреклонным тоном сообщила, что ночь была ошибкой и больше этого не повториться. Но подарок, нашейный шёлковый платок взяла, значит, шанс у меня был. Нужно дать ей время, так как в этой утехе я превзошёл сам себя, и было видно, что поразил девушку. Мужчины у неё видно были, есть с чем сравнивать. Ничего переночую сегодня в детском садике, я себе уже присмотрел один такой, а так, честно говоря, жаль. Одной конфеткой я не наелся после месячного голодания, мне пару недель нужно, чтобы слегка притушить топку страсти. А так, честно говоря, ещё хуже стало. Даже сейчас пишу письмо Сталину, а у меня эротические воспоминания и стоит колом, из-за стола встать не могу.
        Несмотря на фантазии, я всё же плотно работал, практически не перерываясь, лишь к обеду ко мне подошла Маша с кипой свежих ещё пахнувших типографной краской газет.
        - Саша, вот, как ты просил вся подборка газет на сегодня, - положила она эту кипу на край стола и с интересом осмотрела разбросанные по всему листы бумаги. - Что это?
        Посмотрев на рисунок, в который она тыкала пальцем, я пояснил:
        - Внешний вид трёх единиц бронетехники, техописание на обратной стороне. Тут рисунки «БМП» «БТР» и «БРДМ».
        - А для чего это?
        - Книгу о будущем хочу написать, вот готовлю макет книги.
        - О-о-о, - протянула та, приоткрыв милый ротик, и распахнув большие прелестные глаза. - Пойду в буфет схожу, чая тебя принесу. Что будешь, конфеты или печенье?
        - Кексы, - тут же ответил я. Мне уже удалось их оценить, и я был в восторге.
        Искоса посмотрев на ушедшую Машу, та покинула читальный зал, за столом библиотекаря сидела другая женщина, постарше, я приступил к изучению газет. Из шести экземпляров, на пяти было сообщение о том, что произошло вчера в помещении сберкассы, из них на трёх это было на первой полосе. Корреспонденты отлично поработали, сообщив, что даже подростки несут всё, что у них было для помощи воюющим войскам и, мол, даже сам товарищ Калинин взял этот вопрос под свой контроль, пообещав, что эти десять истребителей сделанные на мои деньги обязательно попадут на фронт и на каждом будет дарственная надпись. Так же Калинин просил ставшего известным на весь Советский союз Артура Александрова прибыть по приглашению в Кремль, для получения государственной награды за весомый вклад в развитие государства. Намёк был ясен, но я на него реагировать не собирался. Как я уже говорил встреча с местными представителями власти, меня не интересовала.
        А насчёт того что я стал известным на весь Союз, хотя газеты вышли сегодня, так это было правдой и узнал я об этом из этих же газет. Обо мне вчера по радио сообщили, у меня его не было, поэтому и не слышал.
        Закончив то, что я на сегодня распланировал, на это ушло около часа, не забыв попить чая со ставшими моими любимыми кексам, я собрался и покинул библиотеку. Вещи я отнёс к себе на склад, там переоделся под простого дворового паренька и, забрав велосипед, босиком с закатанными до колен штанинами покатил в центр города к той самой сберкассе.
        Всё же моя чуйка не подвела, шныряли у сберкассы агенты немцев, ещё как шныряли. Им нужно было добыть моё внешнее описание, и они очень старались. Приметил я уже третьего подозрительного мужика за эти полчаса. Сперва моё внимание привлекла «эмка», которая остановилась на соседней улице, сберкасса находилась рядом с перекрёстком и я со своего наблюдательного пункта всё видел. Так вот, из машины вышел водитель, хотя внутри явно кто-то оставался и направился к толпе у сберкассы. Это были зеваки, что расспрашивали других зевак, как тут всё вчера происходило. Вот так вот покрутившись среди этой толпы, не заходя в здание, шоферюга и вернулся к легковушке, чем и привлёк моё внимание. Быстро скатившись с чердака четырёхэтажного дома в подвал, я резанул верёвки на руках одного из одиннадцати мужчин и трёх женщин, что там сидели связанными и, сообщив, что они могут работать, выбежал наружу. Забрал прислонённый к забору велосипед и выкатившись на улицу, поехал следом за «эмкой», она как раз проезжала мимо подворотни, из которой я вырулил. Это был жирный гусь, я это чувствовал.
        За весь день я поймал трёх агентов немцев и одиннадцать агентов милиции и госбезопасности, двое так вообще были в штатском. Однако перед уходом я как раз и освободил одного из них. Все были связаны стропами от немецкого парашюта с кляпами во рту. В общем, проводил я допрос всем, быстро вычислив, кто есть кто, а так как сидели они в одном подвале то после моих допросов знали всё друг о друге, а я умел заставлять говорить правду. В общем, агенты немцев была местная шушера, пусть госбезопасность с ними работает, мне они не интересны, поэтому я и направился за «эмкой», мне нужен агент глубокого залегания, которого подняли на мои поиски. Надеюсь, я не ошибся и передо мной едет именно тот, кто нужен.
        Время было шестой час, поработал я хорошо, но не достаточно. Так что, слегка отстав, я и следил за легковушкой. Та подъехала к зданию Наркомата Лёгкой Промышленности, из неё вышел грузный пожилой мужчина в костюме и скрылся внутри. Судя по тому, как ему почтительно кинули выходившие из наркомата двое мужчин, он там был немалой шишкой. А вот водитель поехал по своим следам, подумав, я последовал за ним. Как оказалось не зря. Видимо в толпе он выяснил данные одного из свидетелей, женщины, которую я сразу опознал, была она там, вон он и напросился к ней в гости, а на выходе из многоквартирного дома я его и взял. Вырубил, сунул в машину под многочисленными изумленными взглядами местных жителей, вечер был, большинство уже вернулось с работы, у меня просто не было выхода кроме как так топорно работать и, сунув на заднее сиденье велосипед, покинуть этот район. Из местных никто не успел среагировать и помешать, хотя и пытались.
        Вырубил я водителя крепко, так что он находился без создания до того момента как я доехав до складов, остановив машину неподалёку, там связал водителя, хорошо связал, вытащил велосипед и угнал его к себе на склад. Всё это заняло минут двадцать. Потом я с пленным уехал к реке, загнав легковушку в кустарник и там вытащив тело с переднего сиденья, стал хлопать по щекам, приводя его в сознание. Вырубил я его, похоже, крепко, так что пришлось надавить на одну точку, пока он не очнулся и не застонал. Не громко, кляп я не вытаскивал.
        Когда тот немного пришёл в себя и стал соображать, я показал ему несколько удостоверений, пачку денег и пистолет.
        - Неплохой набор для немецкого разведчика, - сказал я. - Удостоверение водителя Наркомата Лёгкой Промышленности, даже путевой лист имеется, удостоверение сотрудника НКВД, капитана, сотрудника милиции и даже сотрудника Политотдела, старший политрук. Не слабо надо сказать, однако честно тебе сообщу, что поддела явная. Не умеют у вас в Абвере стоящие подделки делать, ох не умеют. Гражданские ещё поведутся, а сотрудники ГБ, сходу распознают фальшивки. То что ты немецкий агент, я уверен на все сто процентов, допрос ты можешь не пережить, но расскажешь всё, будь уверен. Меня другое озадачило. Лицо больно уж у тебя знакомое. Пока мы сюда ехали, я всё пытался вспомнить, где я тебя видел. Потом вспомнил и понял что ошибся. Мне в начале войны пришлось поучаствовать в уничтожении банды диверсантов, что пыталась захватить мост стратегического значения, так вот командовал этой бандой офицер очень схожий с тобой лицом, но это точно был не ты. Того я лично снял из винтовки, а потом когда проводил зачистку дважды добил штыком. Поднял винтовку «Мосина», надел штык и ходил, коля всех диверсантов в грудь. Подранков
не хотел получить. У того командира, я хорошо запомнил, отсутствовала фаланга мизинца левой руки, у тебя всё с этим в порядке и ты ещё жив. Не объяснишь мне эту загадку? Брат?
        Тот чувства не показывал, даже желваками не играл, лишь что-то нехорошее мелькнуло в его глазах, когда я сказал о гибели явно его родственника. Выдернув кляп, я дал ему сделать глоток из предусмотрительно прихваченной фляги и услышал ответ:
        - Господин Александров, не смотря на то, что вы успели натворить в тылу наших войск, командование Вермахта предлагает вам сотрудничество. Вы должны понимать, что сотрудничество с нами принесёт вам все блага, - заметив мою широкую улыбку, он грустно вздохнул и сказал. - Если вы не согласитесь, то нам придётся вас уничтожить. Нам не нужно чтобы ещё у Союза был человек знающий будущее.
        - Ещё? - усмехнулся я и уверенно сказал. - Значит, я не ошибся, Гриша здесь, и он у вас.
        - Сам вышел, - подтвердил тот. - Он очень активно с нами сотрудничает и помогает. Вы в курсе, что он имеет незаконченное высшее техническое образование?
        - Что-то такое припоминаю, - нахмурился я. - Вроде то учебное заведение было связанно с оборонкой?
        - Да, он учился на инженера ракетных систем и сходу предложил нам помочь в создании ракет любых систем включая баллистические. Условий у него было два, освободить какого-то Бандеру и на кнопку он нажмёт лично, он хочет сам уничтожить собственноручно сделанными ракетами Москву.
        - Вот тварь, - невольно покачал я головой. - Всё гадит и гадит, чего ему не живётся спокойно?.. Ладно, вижу, ты офицер, владеющий нужной информацией, так что давай рассказывай. До темноты времени немного осталось, а мне вашего крота ещё навестить нужно, допросить. Сам всё расскажешь, или мне к пыткам приступить?
        Тот усмехнулся с презрением и стал делать челюстью глотательное движение, поле чего в изумлении уставился на меня. Усмехнувшись, я показал ампулу, спросив:
        - Это ищешь? Дураком меня не считай, думаешь, я оторвал тебе воротник с одной ампулой и не проверю полость рта? Нет, парень, пока всё мне не выложишь в мир иной ты не уйдёшь.
        С немцем, а тот был чистокровным немцем, я провозился около часа и к своей радости добыл всю нужную информацию. Выяснил что тот из наркомата действительно крот, завербован был ещё во время революции, где у него люди на подхвате, радист-шифровальщик и как он выходит на связь. Прибыл он в Москву вчера ночью, с бомбардировщика совершил выброску, что совершают налёт на Москву, да-да первые уже случались и такие налёты стали довольно частым делом. Так вот высадился он вчера ночью в Подмосковье, на попутке добрался до столицы, вышел на крота, тот отправил своего личного водителя в военкомат, пусть отдаёт долг родине, а на его место взял этого резидента. Тот напряг все возможности и даже лично решил пообщаться со свидетелями. Ту свидетельницу он опрашивал под видом сотрудника ГБ в штатском. Ну и про родственника узнал, брат-близнец тот оказался. Задание у резидента было такое, найти всё, что известно обо мне, особенно описание внешнего вида, видно хотят сравнить с тем, что Гриша дал, убедится, что я это я и если не удастся склонить к сотрудничеству, то ликвидировать. Кстати, когда Гришу спросили, пойду
ли я на сотрудничество с Германией, тот чуть живот не надорвал от смеха и с уверенностью сказал что нет, не пойду. Знает меня гнида, правильно ответил. Теперь я знал, где он находится и решил встретиться с ним, потолковать по душам, пока он не окочуриться. Ловушка? Конечно ловушка, и резидента этого прислали именно для этого, но я останавливаться не собираюсь. Нужно действовать.
        Оставив тело резидента в кустах, у того сердце не выдержало интенсивного допроса, хотя оно у него ранее было крепким, но болевой шок мало кто переживёт. Мне его даже добивать не пришлось. Так вот оставив тело резидента со всеми документами в кустах, документы оставил, чтобы сотрудники милиции поняли кто это, я вернулся в машину и поехал к складам. Там снова оставил легковушку на соседней улице, переоделся на складе под городского парня, очки не забыл и, вернувшись к машине, поехал к наркомату. Надеюсь тот всё ещё там, не смотря на позднее время. Резидент сказал, что тот должен ждать в кабинете его возвращения, делая вид, что занимается служебной работой.
        Комендантского часа в Москве ещё не было, врага вблизи столицы не имелось, поэтому я спокойно в начавших сгущаться сумерках доехал до наркомата. К сожалению, я не успел, или на счастье опоздал. Того крота как раз выводили из здания и сажали в «чёрный воронок». Как на него вышли я не знаю, но думаю из-за меня. Брал-то я его водителя на глазах двух десятков человек, номер наверняка запомнили и позвонили куда надо, вот и вышли на него. Вот только как раскололи, тот большевик старой закалки, просто так бы не стал себя сдавать?
        Положив обе руки на руль, я задумчиво смотрел, как подъехало к зданию ещё две машины, одна из них «полуторка», и их покидают бойцы в форме НКВД, беря здание по контроль, внутри видно работали следователи. Машина была засвечена, поэтому покинув её, хлопнул дверцей и неторопливо направился вниз по улице. К наркомату я не подъезжал, как раз с улицы и наблюдал за всем тем, что твориться у здания, так что меня не засекли. А машину наверняка быстро обнаружат, если не сейчас, то утром точно.
        Ушёл я недалеко, нашёл припаркованную легковушку, ту что с брезентовой крышей, прототип «Форда», кабриолет, но с поднятой крышей, и угнал её. Это было легко, если бы не темнота справился бы быстрее. За минут запустив движок, больше возился внутри, искал кнопку стартера, поехал к радисту. Вернее радистке. Женщина работала пекарем в одной из районных пекарен и по совместительству была радисткой. Та была дома вместе с семьёй, мужем и двумя детьми, поэтому выкрасть её было сложно, но у меня получилось. Та в туалет пошла, вот я её по пути и вырубил, забросил на плечо и отнёс в машину. Жили они в своём доме, поэтому у меня всё получилось. От её дома мы поехали за город, сложно, но возможно, за эти дни я присмотрел возможность, как незаметно покинуть город на своих двоих и на машине, вот одним из маршрутов и воспользовался. Потом заехали за радиостанцией, я распотрошил схрон, забрав то, что мне пригодиться, и женщина под моим присмотром отбила радиоцентру Абвера шифровку. Короткую. Там сообщалось, что резидент серьёзно ранен и засвечен, однако ему удалось получить важные сведенья о «Плохише», мне такую
агентурную кличку дали, видать Гайдара читали, и требуется его эвакуация. У немцев было шесть точек, где возможно посадить самолёт. Я выбрал третью, поляну в лесу в Подмосковье. Самолёт прибудет туда завтра в полночь. Подсветка стандартная, четыре раза мигнуть фонариком и зажечь три костра.
        Я внимательно следил, как радистка отбивает шифровку, чтобы та не дала условный знак. А знак был, подтверждающий, что та работает без давления и без присмотра, был отослан. Потом как только она закончила, ударил её ножом под ребро, достав до сердца, подарив лёгкую смерть. Обещал и обещания нужно выполнять. К сожалению не смотря на то, что я сам неплохой радист, отбить шифровку я не мог, немцы сразу распознают чужую руку, именно поэтому я и решил использовать их радиста. Ну а то, что подарил ей лёгкую смерть, так ведь обещал, хотя сам считал, что она её не заслуживала. Лучше местным передать, те уж её загнобят так загнобят, света белого невзвидит. Завербовали её в тридцать третьим за связь с немцем на стороне. Второй ребенок, кстати говоря, был от немца, муж об этом даже не подозревал. Сам он занимал не слабую должность в Коминтерне, но был не приделах. Ну и обучили её чему нужно. Много чем она нагадить успела, активно работая на немцев, так что заслужила. Можно было конечно её сотрудникам Берии передать, но она могла выдать координаты посадки самолёта, так как сама расшифровывала ответ, а позже
передавать, у меня не было времени. В общем, сделал я всё правильно.
        После этого покинув старый заброшенный сарай, откуда и велась передача, оставив всё как есть, я посмотрел на огоньки небольшого села, что находился в двадцати километрах от Москвы и направился к машине. Полуразрушенный сарай этот находился за околицей села, так что нам никто не мешал, и я надеялся, что труп с радиостанцией всеми кодами и шифровками обнаружат быстро. Мы работали довольно долго с одного места, должны были запеленговать. Только ответ немцев я уничтожил, сжёг бумажку. Не нужно местным знать, где я буду ждать самолёт.
        Вернувшись в Москву, я бросил машину на первой же попавшейся улице и, пробравшись в выбранный садик, спокойно уснул, дав установку пробудиться до прихода первых работников садика.
        Когда в небе послышался звук авиационных моторов транспортного «Юнкерса», я довольно кивнул. Поверили и направили для эвакуации самолёт. Когда тот приблизился, я четыре раза помигал фонариком и, подхватив факел, побежал к кострам, поджигая их один за другим. Это было не трудно, все костры я облил бензином и набросал туда ненужные тряпки. Горело хорошо.
        Моторы сменили тональность, и я понял, что транспортник пошёл на круг, сбрасывая скорость. Высота у него и так была небольшой, с километр и вот теперь немецкие лётчики готовились к посадке. Они-то к посадке, а я к захвату транспортника. Живыми они мне были не нужны. Разве что штурман или первый пилот, чтобы расспросить о предполагаемом маршруте полёта при возвращении, и где их ждут. Сам я транспортником решил воспользоваться для одной цели, покинуть территорию Союза, перелететь линию фронта и направиться в Германию. Вернее в Австрию, где в одном из сверхсекретных бункеров держали Гришу, он там с немецкими учёными начал работы по созданию баллистических ракет и ракет другого применения. Как бы через несколько месяцев у немцев не появились машины вроде наших «Катюш». Вот такаю гниду воспитали в Советском Союзе в моём мире. Немцы говорят истинный ариец, Гриша про себя говорил «истинный украинец». Что тут ещё скажешь?
        Сам сегодняшний день прошёл в обычном режиме. Проведя ночь в садике, я утром умылся и вполне спокойно и незаметно покинул это здание. Позавтракал, потом до шести вечера провёл в библиотеке, стараясь не замечать знаки внимания Марии, похоже та созрела, но под конец всё-таки не выдержал и пару раз приласкал её в одном из кабинетов, где хранились раритетные журналы. Обедал и ужинал я тут же в буфете.
        Вечером, закончив с письмами Сталину, заклеил конверты, написал, куда и для кого, после чего последний раз помиловавшись с Машей, уйдя в сторону от разговора переночевать сегодня у неё, попрощался и бросил конверты в почтовый ящик. В фойе был большой почтовый ящик для писем, вот туда я все конверты и бросил. Причём из двенадцати конвертов только в одиннадцати была техническая документация по совершенствованию технологий и оружия, в двенадцатом сообщение о том, что Гриша нашёлся, где он находится, а так же предупреждение что я отправляюсь за ним. В общем если я не справлюсь, работа по его ликвидации ляжет на плечи советских нелегалов и разведчиков.
        Покинув библиотеку, я подошёл к телефону-автомату и бросил в приёмник три копейки и попросил телефонистку набрать номер дежурного Наркомата Внутренних Дел:
        - Алло. Я видел человека, что вы ищите, Артура Александрова. Он в фойе Ленинской библиотеки кидал в почтовый ящик какие-то конверты… Кто это? Это Аноним, - ответил я и положил трубку.
        Ну вот, сейчас сюда примчится дежурная группа, извлечёт конверты, то есть на сторону они не уйду, и отправят их куда надо. Да и я буду спокоен. Отойдя от телефона, я подошёл к «Газ-А» служебной машине директора библиотеки и вырубил водителя. Потом оставил его лежать на тротуаре и поехал к складу. Эта машина мне уже была знакома, тот самый фаэтон, которым я пользовался ночью для перевозки радистки. Так что управление я знал. На складе забрал все свои вещи, погрузил велосипед внутрь, теперь не пришлось ехать с одной открытой дверью, уместился полностью, и покинул Москву через один из разведанных маршрутов. Пришлось ехать по берегу реки, то есть по бездорожью, но я благополучно миновал все посты и, выехав на дорогу, через пару часов был на месте и стал подготавливаться к встрече. И ветки натаскал для костра, и бензин слил из бака и всё остальное. В общем, дело осталось за немцами, прилетят или нет. Выяснилось, что прилетели и теперь я стоял в ожидании на опушке и поглядывал как после второго круга «Юнкерс» коснулся поверхности поля и сбрасывая скорость, стал тормозить, ревя моторами.
        С тем, что день прошёл спокойно я немного погорячился. Стоит описать ещё про один случай, который надолго выбил меня из равновесия и заставил задуматься. Когда я загнал машину в лес, и стал готовиться к приёму немецкого транспортника, то ошарашенно заметил как по полевой дороге в сопровождении двух «Зисов» набитых бойцами НКВД и двух легковушек, неторопливо проехал микроавтобус «Форд-Транзит». Не местный. В моём мире, когда я ещё лежал без ног, такие микроавтобусы только-только начали спускаться с конвейера. Естественно я схватил велосипед, котомку с биноклем и рванул за ними. Меня заинтересовало, откуда взялся этот современный для меня автобус, который был спроектирован только для асфальтированных дорог.
        Те уехали не так и далеко, километра через четыре встали, всего в полкилометра от опушки, что позволило мне взобраться на вершину дерева и в бинокль наблюдать, что будет дальше. А вот что было дальше, удивило меня так, что я чуть не свалился с вершины дерева. Водителем микроавтобуса оказался парень моих биологических лет, пятнадцать на вид, не больше. Ещё с переднего пассажирского места вышел командир ГБ, но в каком звании он был не рассмотреть, далековато, но и так понятно, что не ниже майора. Он-то и стал командовать, чтобы бойцы окружили этот участок поля цепью. Так вот, этот парень, одетый в привычные для меня одежды, то есть в синие джинсы, белую футболку и белые кроссовки выпустил из салона микроавтобуса семь малолетних детей, старшим не больше шести-семи, уверен в этом, младшим около трёх-четырёх. Потом парень что-то сделал рукой и раз, микроавтобус пропал. Я даже глаза несколько секунд тёр, водитель и пассажиры на месте, а транспортного средства нет. Исчез. Потом парень и командир общались минут десять, пока детишки играли вокруг. Там было две пары близнецов, мальчишки и девчата, и другие
дети. Моё внимание особенно привлекла одна девчушка, что всё жалась поближе к парню, светловолосая кроха лет пяти на вид. Когда она тряхнула пышной гривой волос, я с изумлением понял что у той остроконечные эльфийские уши, да и разрез глаз немного отличался от человеческого.
        Я был настолько ошарашен, что не сразу заметил, что парень, посмотрев на наручные часы, начал донага раздеваться, да и детей раздел. Одежда и все их вещи тоже куда-то пропали. Потом он посадил двоих детей себе на плечи, взял в охапку ещё несколько, остальные держались за него, те что повзрослее, и направился в чистое поле, после чего исчез под моим недоумённым взглядом. Что я только что видел, я так и не понял. Что это вообще было?
        Вот сотрудники НКВД недолго тут были, оставив одну машину с десятком бойцов, видимо на случай возвращения, остальные уехали. Вот так вот. Я ещё минут сорок сидел на ветке, глухо ругаясь. Не сразу, но я сообразил, что этот парень умеет ходить между мирами и если бы у меня была такая возможность, я бы с ним состыковался и ушёл с ними, но поздно, поезд ушёл. Спустившись вниз, я грустно побрёл к нужной поляне. То, что я видел на том поле, надолго выбило меня из колеи. Более-менее пришёл я в себя, лишь когда услышал звук авиационных моторов. Что бы там ни было, но у меня были запланированы свои дела и бросать их, я не собирался. Гриша ждёт.
        Когда самолет, сбрасывая скорость, приблизился к опушке, и стал, пока была инерция, разворачиваться, чтобы сразу можно было идти на взлёт, я покинул деревья и побежал к открывающейся двери. Тут всего метров сто было, спринтерский забег. Встречал меня или борттехник или стрелок с пистолетом в руках, он первый и умер, получив пятнадцать сантиметров стали в грудь, а я, забежав в салон, открыл огонь с обеих рук.
        Первый выстрел был в мужчину в лётном костюме, что сидел на десантной скамейке с санитарной сумкой на коленях, видимо медик для резидента. Потом в стрелка и в пилота. Тот, что мне открывал, оказался вторым пилотом или штурманом. Не знаю, кто это был. Летуна я подранил, специально в мягкое место стрелял, чтобы не повредить приборы и пуля осталась в теле. Проверил тела на предмет подранков и, подойдя к кабине, вытащил из кресла стонущего пилота. Дальше просто, допросил его, заглушил моторы, изучил приборы и выслушал объяснения пилота, как пилотируется этот самолёт, в принципе никаких сложностей. После чего допросил на предмет маршрута и где конечная посадка, потом уж добил. Обыскал все тела на предмет трофеев, они были, но мелочью, и сложил тела в десантном отсеке. Потом сходил за своими вещами и велосипедом, помыл сиденье пилота от крови, да и вообще протёр пол от крови.
        На всё про всё ушло полчаса, наконец, захлопнув дверцу, я прошёл в кабину и, запустив двигатели, провёл предстартовую подготовку. А после недолгого разгона поднял эту машину в воздух, направившись в сторону линии фронта. Карта с нанесённым маршрутом у меня имелась, это радовало.
        Внимательно отслеживая свой полёт, приходилось подправлять курс, так как машину сносил крепкий боковой ветер, я всё думал о том парне с детьми. Кто он? Как тут оказался? Где научился ходить по другим мирам? Сплошные вопросы и ни одного ответа.
        Долго я об этом не размышлял, всего чуть больше полутора часов, как раз столько, чтобы долететь от Москвы до линии фронта, а летел я, оставив Киев в стороне, на Украину, точнее под Новоград-Волынск, на один из полевых военных аэродромов что находился в тридцати километрах от линии фронта. Конечно, дальности у этого типа транспортников не хватит, чтобы сделать такой перелёт, но этой машины были дополнительные навесные топливные баки. Они и сейчас висят под крыльями, только пустые. Во время полёта к Москве топливо использовалось из навесных баков, только потом перейдя на внутренние. Это чтобы в экстренной ситуации их можно было сбросить, всё же не смотря на аэродинамические формы, те немного тормозили машину, ну и чтобы не остаться без топлива. Так что на обратную дорогу горючее было.
        Когда внизу мелькнула линия фронта, несмотря на ночь, там шли бои и стояли пожары, освещая местность, я даже танки рассмотрел, что вели огонь сходу. Часть костров это они и были. Вроде не наши, так как атаковали они со стороны позиций немцев. Так вот, как только внизу показалась передовая, я проверил, как летит самолёт, жаль, тут не было автопилота, привязал штурвал стропами, и побежал в салон. Затащил трупы в кабину, усадив их и пристегнув, после чего вызвал штаб аэродрома, куда и направлялся этот борт. Стараясь сделать голос хриплым и паникующим, я сообщил, что попал под зенитный огонь противника, машина горит, стрелок и пассажиры убиты, снаряд разоврался внутри, я ранен, пытаюсь посадить машину.
        После этого обрезал и забрал стропы, мало ли улика будут, и рванул в отсек. Там подхватил и опрокинул канистру с бензином, что прихватил из угнанной машины, обливая всё, не забыв и кабину, после чего направился к своим вещам, парашют уже был на мне. Привязал к груди раму велосипеда, я открыл дверь, глянув во тьму внизу, дёрнул за кольцо гранаты, бросая «эфку» на пол к телам в салоне, оттолкнулся и прыгнул в ночь. Спустя десять секунд свободного полёта я дёрнул выпускное кольцо, а самолет, пылая и оставляя дымный хвост, полетел дальше, медленно снижаясь.
        Самолёт мне уже был как-то не интересен, отыгранная партия, тем более дальше он вошёл в пике и врезался в землю, вспышку я хорошо рассмотрел. У меня же была одна проблема, совершить нормальную посадку и не поломаться. Дело это тоже непростое, мало того что не видно ничего, так ещё груз на мне, причём такой груз которым можно легко травмироваться. Вот я и подготавливался к посадке. Как мог, приготавливался.
        К счастью подо мной оказался не лес и не водоём, а поле, судя по следам, сгоревшее с неснятым урожаем. Пшеница тут росла, я на неё насмотрелся, сходу узнаю. Тем более в позапрошлом мире, будучи Императором секционированием занимался. Так что разбирался. Правда, где именно я приземлился, понял уже после посадки.
        В моём случае гасить скорость, поджав ноги, не получится. Я их конечно слегка согнул перед касанием, но не сильно, иначе или себя побью или велик поломаю, а ни того ни другого я не хотел. К счастью, посадка прошла нормально. Кроме длинной ссадины на ноге от педали велосипеда ничего не повредил и не поломал. Быстро скинув сбрую, я скатал парашют, невольно испачкав его в золе, убрал в парашютную сумку и, проверив, как закреплена поклажа на велосипеде, толкая его, побежал дальше. Мне нужно было уйти как можно дальше от места высадки, мало ли кто тут ночью шастает и мог рассмотреть светлое пятно парашюта в ночном небе. Да и дорогу бы найти не помешало, а то оказался я посередине поля.
        Примерное своё местоположение я знал и обдумывал, как покинуть зону боевых действий и оказаться глубоко в тылу Вермахта. В данный момент я находился где-то в окрестностях Житомира, вернее между ним и Новоград-Волынском. Последние минуты полёта мне было как-то не до того чтобы осматривать окрестности, готовил самолёт к гибели от «советского зенитного снаряда». Однако думаю, я не сильно ошибусь, если предположу что нахожусь километрах в двадцати от Новоград-Волынска. Где-то тут недалеко должен быть аэродром, на котором ждали борт.
        Наконец поле закончилось, я пробежал мимо двух танковых корпусов, ночь, не видно чьи они и, вскочив в седло, покатил дальше, стараясь при свете луны рассмотреть хоть что-то. Глаза немного адаптировались, так что постепенно, я стал видеть дорогу и старался с неё не сворачивать.
        До рассвета я проехал ещё около двадцати километров и, найдя заросший деревьями и кустарников овраг, устроился там и спокойно уснул. Сегодня было девятое июля тысяча девятьсот сорок первого года. А самолёт я восьмого угнал, несмотря на то что всего несколько часов прошло с того момента. Сейчас наши войска ведут тяжёлые бои за Житомир.
        Проснулся я, когда начало основательно припекать. Так-то я навес сделал из плащ-палатки, но одна моя босая нога выглядывала из-под неё и получала солнечный ожёг. Выбравшись из импровизированной палатки, спросонья щурясь, я, осмотрелся и зевнул. Судя по наручным часам время было два часа дня. А по солнцу двенадцать. Послушав я определил, что те стоят, попытался завести и обнаружил, что колёсико крутиться свободно. Видимо пружинка лопнула. Вздохнув, я снял их и закинул в кусты. Ничего, немцев тут приличное количество шастает, у кого-нибудь затрофею.
        Быстро поднявшись по склону оврага, я внимательно осмотрелся, на дороге было двое путников, крестьяне, отец и похоже малолетний сын, да вдали ещё один крестьянин длинными вилами забрасывал кипы свежескошенной травы на телегу. Убрав, бинокль я скатился вниз и, попив воды, стал делать разминку. Потом позавтракал всухомятку, у меня был узел с пирогами, купленными в одной из столовых Москвы и, попив холодного подслащённого чая из фляжки, собрался, вывел велосипед из оврага и покатил дальше.
        Так на виду при мне кроме велосипеда был сидор за плечами, почти полный, но не туго набитый, котомка и всё, больше ничего не было. В принципе обычный набор и я не привлекал внимание внешним видом. Обогнав тех двоих крестьян, отца и сына, я покатил дальше. Через пару километров я вдруг обнаружил большое количество немцев и самолётные обломки, у которых возились маленькие из-за расстояния человечки. Похоже, я проезжал мимо места падения транспортника. Так вот значит, куда он улетел, далеко.
        Немцы что стояли в оцеплении, на меня не обратили внимания, так что с интересом поглядывая на обломки, я надавил на педали и скоро оставил это место позади. Так с трёх часов дня я и катил по оккупированным территориям до самой темноты, лишь один раз останавливаясь на ужин, но потом снова продолжил путь. Как раз Ровно по правому плечу оставлял, всё хорошо. Однажды моим имуществом заинтересовались двое полицаев, но они этого не пережили. А вообще полицаи были странные, в красноармейской форме без знаков различия с «мосинскими» винтовками, и с белыми повязками на рукавах. Ещё у них документы были, я их обыскал, когда тела прятал. Место глухое было, свидетелей не имелось, думаю, поэтому эти двое и остановили меня. Так что отработал их и покатил дальше, оставив телегу и коня в кустарнике. Трофеи были, но немного. Вот, у лётчиков хоть денег набрал, настоящие рейхсмарки, а не те оккупационные фантики, что они в Польше толкают и на других оккупированных территориях.
        Путь мой лежал в Польшу, переберусь через границу, а там определюсь на местности. Мне нужна была железная дорога. На велосипеде катиться до Берлина слишком долго и муторно… но незаметно. А так если попробую воспользоваться другим транспортом могу попасть и в поле зрения полиции. Наверняка им дали моё описание. Лично я так думаю. Ладно, по ходу дела посмотрим и решим, как двигаться дальше.
        
        Прислонив велосипед рамой к правому бедру, я достал бинокль и присмотрелся. Да, вдали были окраины Берлина. Доехал. Удивляясь самому себе, но я доехал до оплота нацизма. На велосипеде, не используя никаких дополнительных транспортных средств, кроме паромов через реки. Это дважды было. Две недели и я на месте. Проезжал в среднем по восемьдесят-сто километров, сперва тяжело было, а потом ничего, втянулся, тем более и до этого у меня обширная практика была. Я, конечно, поизносился, поэтому пересекая Польшу и часть Германии, купил всё что нужно, включая камеры и шины для велосипеда, а так же запчасти. Мой железный конь вполне неплохо перенёс дорогу, но тоже поизносился. Сколько раз я с ним переправлялся через реки, делая плотики из кустарника или других подручных средств. Под дожди попадали, один раз даже под бомбёжку. Встал лагерем недалеко от польского города, а ночью проснулся от бомбёжки. Парочка бомб, видимо случайно, ухнула метрах в трёхстах от моего убежища. Зря я расположился в паре километров от железнодорожной станции, но место уж больно удобным было, да ещё с отличным источником воды,
родником, к которому местные жители протоптали тропинку.
        Одним словом я двигался по территориям, контролируемым противником только своим ходом. На велосипеде, игнорируя дороги, мосты и крупные населённые пункты. В те, что поменьше, в городки, я заходил, купить провизии на несколько дней или какую-нибудь деталь одежды. Конечно же без эксцессов не обошлось, попадал я в поле зрения разнообразных жандармов, полицейских и других немецких прислужников. Причём практически всех пришлось убрать. Да и что там, всего двенадцать человек было. Так что путь у меня был интересен хоть и не безопасен, но одно я понял точно, я могу в любой стране проехать от одного края до другого практически без проблем. Велик отличная вещь, на велосипедистов мало кто обращает внимания.
        Убрав бинокль в сумку, я оттолкнулся и покатил дальше. Зато время, что я двигался по Германии, не только сменил одежду, но и котомку и сидор. Теперь у меня был неплохой рюкзак охотника, да большая сумка для вещей. Правда от сидора и котомки я не избавился. Сложил и убрал внутрь рюкзака. Только велосипед оставался тем, каким и был. От местных он не сильно отличался, да и сделан был в Польше, судя по штампику, так что на него тоже не обращали внимания.
        Тропинка что вилась под колёсами велосипеда, привела меня к дороге покрытой укатанной и утрамбованной щебёнкой. С разгона поднявшись по небольшому склону на дорогу, я покатил по обочине дальше, решив объехать и зайти в Берлин с другой стороны. Время было обеденное, я успел перекусить и теперь лениво крутил педали, поглядывая вокруг. Вполне обычная на первый взгляд страна, на полях работали люди, кто чем занимался, велосипедистов в достаточном количестве встречалось. Разве что мне трижды попались зенитные батареи в стороне от дороги, включённые в общую ПВО Берлина. А его ведь бомбят вроде как. Наши или нет, не знаю, но точно бомбят.
        Сейчас я не особо прятался и ехал по дороге, ну а когда впереди мелькнули воды реки, широко улыбнулся и свернул на тропинку, что вела к реке. Когда я ещё помою ноги в Одере?
        Прислонив велосипед к стволу ивы, росшему на берегу, я быстро стянул с себя пропахшую потом одежду и обувь, решив заодно постираться, отчего вытащив всё из карманов, бросил бельё в воду. После чего сам рыбкой нырнул в теплые воды реки. Хотя нет, прохладные, реки в России потеплее будет.
        Наплававшись, я постирал одежду, выжал её и повесил сушиться. Потом почистил обувь, постиранные носки висели на раме велосипеда и сохли, вернулся в воду и стал беситься, тратя энергию. У меня её, кстати, в последнее время всё больше и больше становилось. Несмотря на тяжёлую дорогу, постоянные тренировки по утрам и вечерам, я старался привести своё тело к совершенству, у меня всё равно оставалась лишняя энергия. Один раз я её потратил, с одной полькой в стогу сена. Там вообще смешная история произошла. Переночевать в стогу решил, а тут молодая полька с корзиной шла, то ли она меня издалека рассмотрела, то ли шуршание сухой травы услышала, но подошла и заговорила. А когда узнала что я настоящий чистокровный немец из Франкфурта, да ещё совершаю велосипедное путешествие по Генерал-Губернаторству, как немцы Польшу называли, то растаяла. Инициатива с её стороны была, видно хотелось ей с немцем переспать. Я не отказался, так что до утра мы в стогу шебуршили. Я потом весь день на ходу зевал, а следующую ночь проспал как убитый, хотя в полночь и проснулся от бомбардировки, об этом я уже рассказывал, и лёг
спать дальше. Ну а польке я отдарился. Не знаю, почему я столько с собой тот парашют вёз, но отдал ей весь купол.
        Выбравшись на берег, я лёг на траву и подставил своё загорелое тело под лучи солнца. Так как я полпути проехал раздетым до трусов, то понятно, что тело у меня было загоревшим до стояния бронзы. Хорошо прожарился, одним словом.
        Посмотрев на часы, трофей, снятый с одного немецкого офицера, швейцарские, между прочим, я определил, что время было шестой час. Пора двигаться в Берлин. По реке и так катера и лодки ходили, даже баржа прошла, потом буксир протарахтел дизелем мимо, в общем, не пустая река, однако время поджимало и стоило до темноты заехать на территорию столицы. Правда, я сомневался, что стоит это делать, в окрестных населённых пунктах, по моему мнению, контроль был слабее, и комендантского часа не было. Правда был ли он в Берлине я не знал, может быть был, может и нет, но работать из предместье мне было удобнее. Представлюсь так же Адольфом из Франкфурта. Тем более в этом городе я был и пару улиц с костёлом запомнил. Специально для этого и заезжал.
        Одевшись, я покинул берег реки и, вернувшись на дорогу, покатил к столице. В километре от его окраины была крохотная деревушка на шесть домов, вот там я и решил остановиться. Въехав на улицу, я подъехал к колонке и, нажав на рычаг, стал пить ледяную до ломоты в зубах воду.
        Заметив на улице дородную женщину в платье ниже колен, улыбнулся и поздоровался, вытирая рукавом лицо:
        - Доброго вечера, фрау. Не подскажите где тут можно переночевать? Я могу заплатить.
        - Ты не местный? - спросила она у меня.
        - О, нет, фрау, я из Франкфурта. Мои родители работают в Польше, они инженеры, а я жил у бабушки. Вот я испросил у неё разрешения и поехал в Берлин. Долго ехал неделю и наконец, приехал. Завтра я поеду осматривать все достопримечательности. У меня есть четыре дня, потом нужно ехать обратно, родители вернуться из командировки.
        - Ты смелый мальчик, - с большим интересом слушавшая мой рассказ, закивала женщина. - В город уже ехать поздно, вот-вот стемнеет, ты прав, поэтому думаю, тебе будет удобно у нас на сеновале.
        - Благодарю, фрау, - искренне поблагодарил я.
        - Иди, устраивайся, а я тебе пока что-нибудь покушать принесу. Сейчас мой муж со старшим сыном с поля вернуться, на всех хватит.
        Ещё раз поблагодарив её, мы дошли вместе до их дома, сама она от соседки шла. Звали её Марта Вранзель, я же представился Адольфом Шикльгрубером. Марта показала мне сеновал, вещи я поднял наверх, а велосипед оставил внизу у пустого стойла. Ещё засветло я успел покушать, хотя и был в принципе сыт, пирожков поел, которые в одной деревне купил. Потом было знакомство с хозяином дома, оно прошло нормально, договорились, что я эти четыре дня буду жить у них на сеновале и столоваться тут же. Взяли всего двадцать марок. По-божески практически.
        Утром, когда я проснулся, мужчины уже ушли в поле, поэтому Марта, когда я закончил водные процедуры, которые она горячо одобрила, её сына нужно заставить хотя бы за день умыться, пригласила меня в дом. Там она меня покормила.
        После довольно плотного завтрака, я впервые попробовал яблочный пудинг, и мне понравилось, собравшись, оставив вещи на сеновале, закопав их в сене, я покатил в сторону Берлина. Тут до ближайших домов действительно около километра было, так что я через двадцать минут доехал до центра столицы. Меня даже никто не остановил. Тут ужас летящий на велосипеде среди дня прибыл, а меня даже без оркестра встречают. Обидно.
        Первый день я просто изучал город, мимо резиденции Гитлера несколько раз проехал, да и вообще изучал столицу. На это у меня ушло весь день, даже карту города купил, однако я стал более-менее ориентироваться в нём. Обедал я в летнем кафе, а ужинать уже приехал к семейству Вранзелей.
        Следующие дни так и прошли, изучение жизни трёх разных зданий, где находились госструктуры, а так же разработка плана изъятия двух офицеров, что работали в разведке. Правда, планы пришлось изменить. Я вчера рядового перехватил, личного водителя одного генерала и допросил его, стараясь не оставлять следов. Тот дал мне интересно информацию, после чего умер, приём я положил его на ступеньках собственного дома так, что казалось, что он споткнулся и сломал себе шею. Любой патологоанатом это подтвердит. Смещение позвонков в связи с падением с небольшой высоты.
        Интересная информация заключалась в том, что Гитлер вернулся из своего вояжа по Польше и сейчас пребывал в Берлине. Но через три дня он собирался в Австрию. Откуда эту информацию получил водитель, было ясно, от шефа, слышал его разговор с подчиненным, когда их возил. Меня эта информация заинтересовала, а так как я уже изучил дом, где проживал Гитлер во время пребывания в Берлине, то у меня появилась интересная идейка.
        До Гриши в бункере мне не добраться, ловушка там, сто процентов, так что разыграем свою партию. Что будет если сунуть перцовую свечку ну, например гиене в зад? Правильно, она разозлиться, и будет визжать, носиться во все стороны, сметая всех и кусая. Вот я это же решил провернуть и на главе НСДАПа. То есть с Гитлером. Не в прямом смысле… хотя…
        Вот сегодня я и закончил все приготовления. Для этого мне пришлось пообщаться с одним полицейским, организовав его скоропостижную кончину, голову разбил, падая с лестницы, знаю что повторяюсь, но торопился. Так вот, от него я узнал адреса трёх содомитов, которых он никак не мог поймать за руку… Или за что-то другое? Ну не важно. Так вот выяснив адреса, я посетил двоих и выяснил что те действительно гомосексуалисты, да, не смотря на чистки, они сохранились, но они были пассивными, мне же требовался активный. На третьем адресе был именно такой. Ему даже кости ног дробить, как предыдущим, не требовалось, сразу согласился, когда я сказал ему что нужно оприходовать одного мужика за рейхсмарку. Горячо согласился мне помочь, только просил больше не бить.
        И вот когда наступила ночь, я смог нейтрализовать охрану, до следующей смены два часа, принёс заранее купленную раскладную лестницу и по ней попал на второй этаж через открытое из-за духоты окно. Гитлер был тут, спал на кровати, я мельком осветил его фонариком, но был он не один. Кто был его партнёршей, не знаю, но на его жену Еву она мало походила. Вырубил обоих, то есть перевёл их сон в более глубокий, после чего девицу, имеющей кошмарно большой бюст, пятый или шестой, пойди пойми, отнёс в ванную комнату и там связал стропами. Не удержавшись, всё-таки потискал прелести. Бедная девочка, как ей жить то с таким наследством, это ведь не подарок, а наказание.
        Потом вернувшись в спальню, перевернул тело Гитлера на живот и привязал руки и ноги к спинкам кровати, используя те же стропы, раздевать не требовалось, он и так спал обнажённым. Только после этого я спустился вниз, добежав до связанного гомика. Он трясся от страха в машине такси, что я угнал два часа назад. Тот, похоже, понял, кого ему надо оприходовать и то и дело терял сознание. Но ничего, дотащил его до окна, коля ножом в задницу, заставил подняться в спальню и указал на кровать, помахав банкнотой. Всё это я проделывал молча.
        Тот всё равно боялся, поэтому пришлось сделать страшные глаза и слегка уколоть его пониже спины. Это подействовало. В спальне было темно, пришлось опять включать на мгновение фонарик, чтобы тот мои злые гримасы увидел. Не дай Творец у него не встанет, нашинкую.
        Не сразу, но у него всё начало получаться, я же ухмыляясь, хотя самому было брезгливо, положил банкноту на столик, прижав её книгой, «Майн Кампф» вроде, и под скрип кровати и мычание очнувшегося Гитлера, покинул спальню. Самое забавное, что Гитлер, боровшийся за чистоту нации, был невысоким черноволосым евреем в прошлом, а его партнёр двухметровым светловолосым голубоглазым накаченным болдибилдером что так и просился на военные плакаты, показывающие какими должны быть арийцы. Да и инструмент у него ого-го. Бедный Адольф.
        Жёстко конечно, но теперь Гитлер поднимет всех, чтобы меня найти, так что в этом поднявшемся бедламе я и рассчитывал перехватить Гришу. Его наверняка вызовут в Берлин, и я не хотел упустить момента.
        Спустившись по лестнице, я перебрался через небольшой забор, переметнулся через лужайку, сейчас парный патруль пройти должен и по другой лестнице перебрался через кованый забор на улицу. Мне-то легко было ходить тут в одиночку, а вот когда тащил насильника, тяжелее было. Два раза чуть не спалились. Шесть часовых и один патруль мне пришлось вырезать, чтобы свободно тут перемещаться.
        Это не последнее дело, запланированное на сегодня, сразу от здания, где насилу… в смысле, где Гитлер получал всё то против чего он боролся, я направился к охотничьему магазину, что приметил ещё дня два назад. Там аккуратно отключив сигнализацию, та плюшевая стояла, подсвечивая фонариком, стал прыгать вокруг медвежьих капканов, хозяин вообще на безопасности свихнулся, но добрался до каморки, где находился запас винтовок с прицелами. Всё это было охотничье оружие, даже слонобои были. Выбрал я штатовский «Спрингфилд», со специальными патронами, после чего вернув всё на место, чтобы пропажу не сразу обнаружили, покинул магазин, так и не потревожив ни один из шестнадцати капканов, и на машине поехал дальше. Потом бросил автомобиль и, спрятав оружие в укромном месте, завернулся в плащ-палатку и уснул. Укромное место находилось на чердаке частного дома, из слухового окна которого был отличный вид на здание, что находилось на улице «Вильгельмштрассе 77».
        Проснулся я рано утром и сразу заметил суету у Рейхсканцелярии. Офицеры и посыльные носились как наскипидаренные. Проверив винтовку и прицел, эх не было времени пристрелять её, я осмотрел подъездной дворик. Он мне был виден на шестьдесят процентов и, подтянув рюкзак, достал яблочный пудинг, что мне на два дня напекла Марта на дорогу. Для них я поехал обратно, во Франкфурт.
        Пудинг я запивал сладким чаем из фляги. Он у меня был в обоих флягах, всего три литра. Должно хватить, да и еды было на пару дней. Сейчас для меня осталось самое сложное дело, ждать и не упустить момента, поэтому я и сидел на раскладном стульчике в глубине чердака, держа винтовку на коленях, и в бинокль следил за подъездным двориком. Гитлер все важные вопросы всегда решал тут, в Рейхсканцелярии был отличный центр связи, так что я был уверен, что если Гришу и привезут. То доставят именно сюда.
        Да-а, всё-таки ожидание это самое тяжёлое в жизни любого человека. Ладно бы я это делал в помещение, где прохладно, где работал кондиционер, так нет, сидел на душном чердаке, который так нагрелся под лучами солнца, что я подумывал, что в парилке бани температура бывает куда меньше. Берёзового веника не хватает и шайки с кипятком, а так бы попарился, причём с удовольствием. Вода-чай стремительно уходили, да и когда я только начал покрываться потом, то сразу снял с себя всю одежду и сидел голышом. Ситуация как в фильме с Бандерасом и Сталлоне в «Наёмных убийцах», практически такая же.
        Сидел я до самого вечера, внимательно разглядывая двор и реагируя на любое движение, особенно если во дворик въезжала машина, а так как там суетились постоянно и поток машин приезжающих и отъезжающих был непрерывным, то я постоянно дёргался. Среди тех, кто срочно пребывал и убывал в Рейхсканцелярию, кроме множества генералов я смог опознать только Геббельса, он по гражданке был, и Канариса, тот в адмиральской форме из машины вышел и поспешил в здание.
        Гришу всё же привезли, он был в форме офицера СС, причём подогнанной по фигуре и хмуря лоб поспешил следом за сопровождением ко входу. Видимо Абвер догадывался, что возможно покушение, потому как охрана у него была серьёзная. Я насчитал не менее десяти человек и то это те, которых я визуально видел, сколько же их было в действительности, мне было не известно. Догадывался Абвер о возможном покушении или нет, я точно не знаю, хотя нервозность охраны подсказывала что да, догадывался, они всё же выполнили приказ и доставили Гришу в Берлин.
        Прицел у меня уже давно был настроен на расстояние этого решающего выстрела, я тренировался по другим гостям и отбывающим, винтовка была только не пристреляна, однако мне это не помешало сделать да выстрела. Обычно я одним обхожусь, всё же профессиональный обученный снайпер, но винтовка меня подвела, первая пуля вошла Грише в плечо, разворачивая его лицом в мою сторону. Видя, но не слыша открытый в крике широко распахнутый рот, я произвёл второй выстрел подправив прицел. Вторая пуля снесла полголовы Грише, отчего осталась нижняя челюсть и торчащий язык. Тело ещё кричало, но было уже мертво.
        - Твою мать! - воскликнул я, поняв, что мне подсунули двойника.
        Да, парню было на вид лет пятнадцать-шестнадцать, в принципе и фигурой и лицом он был схож с Гришей, однако у того не было родинки на шее. Когда тот откинул голову, я её хорошо рассмотрел. Крупная, чёрная, да размеров с пятак.
        Быстро собравшись, я надел шорты и рубаху, повязал галстук, натянул до колен белые гетры и застегнул ремешки туфель. Теперь я со стороны напоминал мальчишку из Гитлерюргенда и, оставив винтовку на раскладном стульчике, направился вниз. На первом этаже в столовой ужинало семейство, которое вытаращилось на меня.
        - Папа, я же говорила у нас на чердаке что-то шуршит и хлопки оттуда были, - радостно воскликнула девочка лет восьми на вид, тыкая в меня пальцем.
        Проходя через столовую, выйти в гараж можно было только через неё, я подхватил со столешницы нож, на котором всё ещё имелись свежие хлебные крошки, и метнул его. Хозяина дома, который грозно начал вставать, вздрогнул и плюхнулся обратно, побледнев. Нож вошёл в столешницу рядом с его рукой. Так они меня и провожали взглядами сидя за столом. Хозяин с хозяйкой и двое детей, старшая девочка и малыш лет двух. Пройдя в гараж, я распахнул ворота и, запустив двигатель легкового «Опеля», выехал на улицу, поспешив покинуть район этого дома. А сумку что висела у меня на плече, я бросил рядом на сиденье, сюда же положив и пистолет. Чтобы он под рукой был.
        Удрать я успел до того как начала разворачиваться поисковая паутина и этот район заблокировали солдатами охранной дивизии что дислоцировалась в городе. Был ли я расстроен? Да я был в бешенстве, так попасться на примитивную уловку. Однако заниматься самокопанием я не стал, скорее всего Гриша тоже тут, вполне возможно он находился во второй машине и ожидал когда двойник проверит безопасность тех двадцати метров что были между машиной и дверьми входа в Рейхсканцелярию, что охраняли двое солдат в парадной форме. Возможно, что он был в той машине, но я был не уверен, однако покидать Берлин как это планировал первоначально, не собирался. По плану я должен был уйти на скоростном катере, велосипед и остальные вещи были припрятаны у пирса, где находились частные лодки, катера и яхты, но пока не судьба. Не уйду из города, пока Гриша жив. Нет, ну надо же было так попасться…
        Повернув на очередном повороте, я въехал в центральной парк столицы Германии и, оставив машину, прихватив сумку и пистолет, поспешил прочь. Мне нужно было кружными путями вернуться в тот район, где происходила облава. В парке, найдя беседку, скрытую от глаз я переоделся в местного паренька, снова надел очки, изменил причёску, слега тушью подзачернил брови, увеличив их и сделав пышнее как у Брежнева, и только после этого направился обратно к Рейхсканцелярии. Нужно доделать свою работу.
        Просто так мне в тот район не попасть, наверняка будут проверять документы у всех, кто живёт в том районе, а уж парней моего возраста так ещё и хватать, чтобы тащить в темницу местной полиции. Политической полиции, то есть Гестапо. Через полчаса я был на месте, занял один из столиков в кафе, который имел большие обзорные окна на нужную мне проезжую часть, и спокойно кушая, я отслеживал все действия немцев.
        Идея что мне пришла в голову, я взял на ворожение после часа наблюдения за одним из контрольных постов. Проверяли они действительно всех мужчин, а вот женщины и девушки ходили спокойно. Искоса посмотрев, как девушка что обедала в одиночестве и, подхватив сумку, поспешила в дамскую комнату, я чуть позже направился следом. Дальше просто, подождал, когда она закончит и попытается выйти, аккуратно вырубил её и скользнул следом в дамскую комнату. К счастью она была пуста, и никто не поднял крика. Я же быстро раздел девушку, получилось действительно быстро, опыт, знаете ли, мне не показалась, та тоже была угловатым подростком и надел на неё свою одежду, а на себя натянул платье. Пришлось и лифчик снимать, а то у меня даже на первый размер не вытягивало. Потом воспользовавшись косметикой из сумки девушки, навёл легкий макияж, проверил, как он держится и тряхнул волосами. Не зря я долго не постригался, рассчитывая как раз на такую ситуацию, когда потребуется возможность перевоплотиться. Причёска была и мужская и женская, то есть я и женщин видел с такими стрижками. Быстро расчёской сделав лёгкую причёску,
я довольно улыбнулся и, оставив сумочку у лежавшей на полу связанной девушки, я ей и кляп вставил, мне нужно было дополнительное время, покинул дамскую комнату, а потом и кафе. Прямо от входа я направился в сторону перекрытой улицы. На меня глянули мельком, да и то оценивающими мужскими взглядами, но нарвавшись на мой презрительный взгляд, поняли, что со мной им ловить нечего. Я не Адольф.
        Бодро шагая, я старался не выделяться из прохожих, однако некоторые женщины озадаченно смотрели на меня, особенно на мужские плетёнки. Для мужиков, что мужские, что женские - всё едино, а вот женщины мгновенно распознают, кто есть кто, так что некоторые останавливались и смотрели мне в след. Догадываясь, что я приодетый мужчина.
        Думаю, мне повезло, видимо Творец решил помочь. Не повезло в первый раз, нарвался на двойника, так мне дали второй шанс. Эта дорога вела как раз в сторону аэродрома, поэтому заметив впереди кортеж из броневика на больших вездеходных колёсах с автоматической пушкой в башне, и двух легковых машин я, как и все остановился и стал с интересом наблюдать, кто это проезжал мимо. А заметив в окне первой легковушки бледное лицо Гриши, среагировал сразу, мгновенно выхватил два пистолета, оба «ТТ», и сходу открыл огонь. Три пули и Гриша, а это был он, окончательно перестал меня беспокоить. Одна пуля в голову, другая в шею, третья в грудь. Была и четвертая, но она досталась охраннику. Гриша сидел между двух бугаев на заднем сиденье «мерседеса», вот охранник и попытался закрыть его собой и словил четвёртую пулю. Между прочим, во время стрельба я отчётливо рассмотрел, что Гриша был прикован длинной цепочкой к одному из своих охранников. Собачка на привязи. В принципе чего добивался то и получил.
        А я уже открыл огонь по остальным. Сверху башня броневика была открыта, так что следующую пулю получил наводчик, что азартно крутил штурвалом разворачивая пушку в мою сторону, отчего я практически вывел броневик из боя, а сам открыл огонь на поражение по охране, затрачивая по одной пуле на каждого.
        Когда у пистолетов затворы оказались в заднем положении, противников больше не было, лишь вдали были слышны трели свистков полицейских. Выбив пустые магазины из рукояток пистолетов, я стал быстро перезаряжаться, оглядываясь и держа под контролем улицу. Вдали показались бегущие в моём направлении солдаты, поэтому потребовалось поспешить, а то, как бы не подстрелили. Часть прохожих убегало, двое лежало рядом в лужах крови. Но это не я их, охрана, когда я «маятник» качал, ещё десяток закрыв голову руками, сидели у стен домов.
        Охрану я уж перебил, поэтому сделав быстрый контроль, ещё нашпиговав тело Гриши свинцом, и заметив на полу машины портфель, от ручки которого тянулась цепочка к руке второго телохранителя, двумя выстрелами порвал её, схватил портфель и рванул к броневику. Водитель был цел, и он пытался его развернуть. Не знаю уж почему ему это было надо, поэтому закинув в башню сумку и портфель через открытый верх, вскарабкался по броне и пристрелил водителя. Кстати, в броневике, а это, похоже, была французская машина, было всего два члена экипажа, третий отсутствовал, его место было свободным. Нырнув с душный боевой отсек, я поставил скорость на нейтраль, а то машина всё ещё двигалась, вытащил тело механика, бросив на пол и заняв его место, слушая как по броне защёлкали пули, засмеялся, давя на газ и рывком трогая тяжёлую машину с места.
        Проскочив пост, мне хотели бросить гранату внутрь через башню, но промахнулись и она рванули за кормой, а вот через две улицы я обнаружил перекрытую двумя грузовиками проезжую часть и занимающих боевые позиции солдат. Видим те ехали на усиление и, услышав стрельбу, успели отреагировать, но они не ожидали броневик с пушкой. Остановив машину, я сбросил наводчика к водителю, после чего заняв его место, чувствуя, что платье на месте пятой точки пропитывается кровью, проверил прицел и боезапас. После чего открыл огонь.
        Передняя часть броневика оказалась очень хорошо бронированной, потому как стрельбы из трёх «МГ» по мне, немцам не принесла никакого результата, кроме рикошетов и того что оба передних колеса были прострелены и спущены, а вот мой ответ им не понравился. Короткими очередями я загасил пулемётчиков, потом прошёлся по остальным, и разнёс грузовики. Перебравшись обратно на место водителя, я тронул машину с места, управление потяжелело, ехал я на спущенных колесах, но всё же ехал. Скорость я успел набрать приличную и снёс массой один из грузовиков. Второй я таранить не стал, опасался. Он горел. В общем, освободив себе путь, я погнал дальше, набирая скорость. С трудом, но всё же. Приборы скакали, датчик показывал перегрев двигателя, похоже, радиатор пробили, но всё жал на педаль газа.
        Однако немцы тоже не оставляли меня в покое. Когда я удалялся от места засады, то мне в боевое отделение залетело две гаранты с длинными деревянными ручкам. Как же всё это неудобно-то, что нет крышки у башни, и она открыта сверху. Изогнувшись, я схватил гранаты и выкинул их обратно. Обе рванули рядом с кормой и судя по тому как машина стала ещё тяжелее в управлении, были пробитый и задние колёса, но всё же мотор тянул и я на скорости километров сорок гнал дальше, больше просто не получалось, хотя мотор и ревел на больших оборотах, быстро тратя ресурс. Потом свернув на одну из улиц, я остановился. Не знаю когда сдохнет движок, он и так подозрительно скрежетал и стучал, а тут есть возможность замены. Не стоит терять своего шанса.
        Передо мной из машины такси выходили пассажиры. Подхватив сумку и оружие, я выскочил из вставшего броневика и, подбежав к машине, отчётливо слыша многочисленный треск мотоциклетных моторов, выкинул водителя и, заняв его место, рванул дальше, набирая скорость.
        Уйти получилось. Правда мотоциклисты, упав на хвост не как не отцеплялись, но я остановил машину сразу за углом и, приготовив пистолеты, превратил их в фарш. Из пяти мотоциклов ушёл только один, остальные так и остались на дороге, чадя среди кровавого мяса. Хорошие пистолеты, скорострельные. Дальше, петляя по улицам, я приблизился к речке и, утопив машину, переоделся, после чего побежал к нужному пирсу, а через десять минут катер под моим управлением уже уходил в сторону Австрии.
        Я же черпая речную воду, умывался, убирая поплывший макияж. То-то тот таксист так на меня вытаращился и обмочился. Сам посмотрев в зеркало когда было свободное время, вздрогнул, увидев изображение чудища со всклоченными волосами и синяками под глазами от поплывших теней. Но как бы то ни было, Берлин медленно уходил назад, а я проплыв под ним из каменных мостов прибавил скорость. Скоро вычислят, как я ушёл, тем более сторож пристани был жив, я его только вырубил, так что ещё полчаса и бросаем катер, а там снова велосипед и снова ветер в лицо. Наступающая ночь мне поможет, ещё минут сорок и окончательно стемнеет. Тропики, ждите меня, я иду к вам.
        ЧУТЬ МЕНЬШЕ ГОДА СПУСТЯ. 1942 ГОД, 8-Е МАЯ.
        МОРЕ СУЛАВЕСИ, ОКРЕСТНОСТИ МАЛАЙЗИИ.
        МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ В СТА СОРОКА КИЛОМЕТРАХ ОТ ТАВАУ.
        БОРТ ЯХТЫ «КРАСАВИЦА».
        Лежавшая в дрейфе «Красавица» лениво покачивалась, скрипя рангоутом и такелажем на некрупных волнах. Этот звук наводил меня на умиротворение, позволяя по несколько часов пребывать в нирване, то есть в медитации. В последнее время, вот уже как почти полгода, это было вторым моим любимым времяпровождением после секса.
        Сейчас я сидел на тростниковой циновке, на корме своей яхты и медитировал. Отчего все мои мысли очищались, я пребывал в спокойствии и медленно засыпал. Почему-то все мои медитации заканчивались одинаково, я банально дрых сидя в позе лотоса. Но одно меня радовало. Помните ту пружину, что была туго сжата у меня в душе? Так вот она разжалась и исчезла, полностью и теперь никакого напряжения я не ощущал. Правда, для этого мне потребовалось пробыть в тропических морях, с некоторым трудом уходя от военных кораблей воюющих сторон, не обычных два месяца, а восемь, как раз сейчас он и заканчивался. Главное для меня что сработало, а что и как не важно, я снова стал самим собой.
        Я уже медленно засыпал, когда снова услышал визг и крики близняшек. С раздражением открыв глаза, я посмотрел двух очень похожих пятнадцатилетних девчат-вьетнамок. Те визжа, катались по палубе уцепившись за волосы друг друга. Да-да, яхта у меня хоть и на паровом ходу, но всё же двухмачтовая парусная. Шхуна по оснастке. Когда я её приобрел, то подумал об экипаже. Одному с яхтой было справляться сложно, а вот с экипажем куда проще. Естественно мужиков я брать не стал и банально купил пять рабынь-девственниц, все не младше пятнадцати лет с полностью сформировавшимися фигурами. Естественно покупал по вкусу не только для управления яхтой, но и для своих сексуальных потребностей. Так что все пятеро вот уже как восемь месяцев были моим партнёршами в постельных утехах, окончательно сняв проблему с этим вопросом. За это время они не только всё узнали о сексе, а учитель я был первоклассный, но и научились управлять яхтой, выучив потихоньку русский матерный, но и я овладел за это время двумя местными языками, корейским и вьетнамским. Бегло конечно, говорю с сильным акцентом, но зато всё понимаю.
        Эти две девчушки не смотря на то, что являлись родными сёстрами, по какой-то причине не переваривали друг друга. Если одной подарю что-нибудь, то вторая мгновенно устраивала свару, так что я теперь опытный, дарил одинаковые вещи обоим. Всё равно находили поводы подраться и вцепиться ногтями в лицо своей сестры, то я подарю раньше на две секунды, то проходя мимоходом, шлёпну по попе и чмокну в щёку одну, а вторую проигнорирую. В общем, покупать у родителей этих близняшек было глупостью. А я ещё удивлялся, чего это мне их так легко уступили? Девчата к своим пятнадцати уже были хорошо развиты, имели крупные упругие грудки третьего размера и удивительную послушность в постели. То есть, если меня нет рядом, они враги на всю жизнь, если мы милуемся втроём в постели, а я предпочитал только так, друзья не разлей вода, они чутко реагировали на каждое моё движение и были очень послушны. Только из-за этого я их и терпел… Вот только не надо говорить что мужики думают не головой, а…
        Три другие девчата так же меня полностью устраивали, две были корейками, одна с Филиппин. Последняя была ещё нашим коком, очень уж мне нравилось, как она готовит, с рисом, рыбой и мясом творит чудеса, вот и сейчас из центра яхты, где был камбуз, доносился умопомрачительный запах готовившегося обеда. Через полчаса у нас обед, время полуденное было. Причём, хотелось бы добавить, что из-за подростковых гормонов я одел всех девчат в одну однотипную униформу. Майки тельняшки до пупка, обрисовывающие каждую чёрточку грудей и ровность спины, а так же красные клетчатые мини-юбки. Очень короткие, если одна из девушек наклониться вперёд, то всё будет видно, а так как ни одной я не приобрёл белья, только по десять комплектов формы заказал в мастерских Филиппин, то понятное дело я этим пользовался вовсю. Да и было на что посмотреть, и смотрел я с удовольствием, пока девчата лазили по вантам, спуская паруса. Забавно конечно, но уже начало приедаться.
        - Чего они опять? - спросил я свою старшую наложницу, а так же боцмана на яхте, Мей Ли. Она стояла у штурвала, поглядывая вокруг. Дежурной она сегодня была на вахте.
        - Спорят, кого вы сегодня на ночь первой поцелуете, - улыбнулась та. Знала паразитка, что с неё начну.
        Взяв из чаши пару мелких круглых галанцев, специально приготовленных для этого, я каждый метнул пониже спины близняшкам. Тут же раздался визг и они получили по очередному синяку на попах, но зато наступила долгожданная тишина и обе девушки скрылись внутри яхты. Причём я заметил, что обе довольно улыбались. То есть обратили на себя моё внимание и довольны. Они так часто делали, если видели, что моё внимание к ним ослабевало. В общем, коллектив у меня дружный только когда мы в одной постели, а вот врозь, враги на всю жизнь
        Усмехнувшись, я прикрыл глаза и снова впал в транс медитации, чувствуя, как расслабляется каждая клетка моего тела. Вдали были слышен плес волн окатывающих морской песок крохотной бухты такого же крохотного островка. Мы дрейфовали в шестистах метрах от островка, я посмотрел и решил, что бухта слишком мелка, чтобы загонять туда «Красавицу», поэтому мы и находились рядом с ним. Через пару часов нас течением вынесет на открытую воду, и дальше мы двинем к Новой Зеландии, я ещё и там хочу побывать. Ну а потом направимся в страну кенгуру.
        Чувство полной расслабленности умиротворённо действовало на меня, Мэй стоявшая рядом, видя, что я снова ушёл в астрал, тихо ушла, ей нужно было проинспектировать кухню на предмет скорого обеда. А сам я, в который уже раз вернулся к воспоминаниям о том, как оказался в этих краях. Да-а, тогда я несколько жёстко поступил с Гитлером, но всё же действенно, главное Гришу отправил на тот свет, а без его советов, что либо создать это большая проблема. В том портфеле, что я нашёл валявшимся в луже крови на полу машины, были блокноты с записями сделанными рукой Гриши. Там было всё о ядерных бомбах и ядерной энергетике. Ещё были заметки о будущем, видимо, когда Гриша что-то вспоминал, то быстро делал записи, пока это не выветрилось из головы. Чуть позже, оторвавшись от преследования, я изучил содержимое портфеля и сжёг его.
        Конечно, наверняка от Гриши ещё остались записи, только вот добраться мне до них было нереально, поэтому и плюнул, оставив всё как есть. Наверняка немцы заставили Гришу создавать труды описывая и рисуя схемы того что им было нужно, но и краткий курс истории получили. Конечно, у них было всего пару недель с Гришей, но уверен, что он направил в правильную сторону умы немецких учёных и те, сверяясь с данными полученными от Гриши, если не создали, то наверняка создадут первые ракеты. Про баллистические я пока не говорю, но ракеты ближнего действия у них будут. Уверен в этом. Надеюсь за это время на фронтах всё без изменений, я ведь тоже Сталину отправил документы. Так что там сейчас кто как успеет в этом противостоянии. Интересно, кто первым создаст ядерную бомбу? Один из конвертов как раз и описывал её создание, ну и конечно ядерных энергостанций тоже. Я ведь шёл не только по пути разрушения, но и созидания.
        Так вот, покинув тогда Берлин, я всю ночь ехал на велосипеде в сторону Италии, добрался за три дна, да и то повезло угнать грузовик и с ним получилось сэкономить время на шестистах километрах. Машину бросил перед широкой рекой, там я переправлялся с помощью подручных средств. В Италии угнал с берегового аэродрома дальний бомбардировщик, охрана совсем мух не ловила. Я угнал, а им казалось это штатный вылет. Спохватились только тогда, когда подо мной уже было Средиземное море. Ну а потом просто, долетел до Сирии и полетел дальше у побережья персидского залива, почти добравшись до Индии. Садиться пришлось на последних каплях горючего на побережье. Повезло что, мало того что бомбардировщик был дальним, так ещё у него были подвешены дополнительные топливные баки, а бомбы, после довольно тяжёлого взлёта я сбросил на один из портов. Повредив там причалы, а также склады. Пожары были сильны. Машина была четырёхмоторной и честно говоря, управлять такой махиной было сложно, тем более без соответствующей практики и обучения, но ничего, справился. Было пара ошибок, но я не доводил их до критических, так что до
Индии я добрался действительно на этой машине. Приводнился в ста метрах от берега, ну а пока техника тонула, уничтожая тем самым все улики, я на надувной лодочке с велосипедом и вещами добрался до берега.
        Дальше пятидневное путешествие к ближайшему порту пешком и на торговом судне из Карачи направился в Бенгальский залив. Там был мелкий порт, конечная остановка этого судёнышка. Из него я направился уже Калькутту. Имена там я и нашёл «Красавицу». Один британец продавал всё своё имущество, вот я и прикупил яхту в полной оснастке. Деньги у меня были, я грабанул пару банков в Италии, взяв ценными вещами, а не деньгами. Мне их фантики были не интересны, а золото и серебро можно было везде продать, так и оказалось. Там же в Калькутте я и купил Мэй. Её продавали работорговцы. Их конечно официально не было, но богатые аристократические семьи охотно пользовались их услугами. Наложницы были у всех британцев, что проживали в Индии, зачастую не добровольные. Но кого это интересовало, правда? Посмотрим, получиться ли у меня изображать роль колонизатора. Оказалось вполне, но одной Мэй мне было мало.
        Так вот, управлять яхтой было сложно, но возможно. Мы с Мэй вывели её по реке в залив и направились к Таиланду. Так по пути приобретая себе команду, я и добрался до этих мест. Понятно, что медленно, но моя «Красавица» по нескольку недель стояла в бухтах разных островов, где пустынных, где в портах принимая припасы. Естественно мне приходилось встречать военные корабли, то британские, то японские, штатовские тоже были, но всё же обходилось без трагедий. Флаг у меня висел филиппинский.
        В принципе всё это время я провёл с пользой и начал даже подумывать вернуться в Союз, повеселится там хотелось на передовой. Да и вообще узнать как дела, тем более я обещал самому себе, что разберусь с теми штурмовиками, что атаковали колонны беженцев, расстреливая с неба мирняк. Надеюсь, они пережили этот период войны, и мы с ними вертимся.
        - Да уж-ж, цветник, - внезапно услышал я рядом молодой юношеский весёлый голос. По звонкому тембру определил примерный возраст, а говорили на чистейшем русском.
        Напрягшись, на борту яхты просто никого не могло быть кроме нас, да и если бы подошла лодка, я бы услышал плеск вёсел, я открыл глаза и с удивлением посмотрел на парня примерно моих биологических лет что сидел на крышке люка в двух метрах от меня и с интересом осматривался. Что больше всего привлекло меня в нём, так это то, что он был в облегающем комбинезоне, который можно было создать только с помощью высоких технологий, в явно армейских ботинках, что видимо срослись с комбезом, а также тем что на его высокотехнологичном поясе мигало несколько индикаторов. Одежда его была влажной, были видны капли, но не мокрой. То есть прибыл он с воды, но не вплавь. Оружия вот на виду не было, только какая-то нашлёпка на плече.
        - Ты кто, чудо? - озадаченно спросил я его, прикидывая как атаковать. Сидел я в позе лотоса и с такой позиции проводить молниеносную атаку, не приставлялось возможным. Нужно сперва ноги расплести. Да уж, поймали меня в тот момент, когда я был серьёзно расслаблен и не ожидал атаки.
        - Страж, - ответил тот будничным тоном.
        Причём таким тоном, что становилось ясно, что это нечто такое, что должен знать каждый и если не бояться, то опасаться точно.
        - Думаешь, объяснил? И кого ты сторожишь, страж? - с иронией поинтересовался я, стараясь незаметно помассировать ноги и сменить позу.
        Пока мы общались, я обратил внимание на необычную тишину, что с моими девчатами было практически невозможным действием. Шёл дым из трубы камбуза, была видна нога одной из моих наложниц вот и всё. Судя по положению ноги, та просто легла, и спала. Я видел, как нога пошевелилась, та меняла позу, значит, жива, уже хорошо.
        - Не страж, а Страж. А сторожим мы Ось Миров… Кстати, не советую тебе меня атаковать. У нас разные весовые категории, тем более у меня более двухсот лет опыта пребывания Посредником и триста лет опыта пребывания Стражем. У тебя нет шансов, тем более все Стражи постоянно совершенствуются.
        - Что тебе от меня надо? - угрюмо поинтересовался я, что-то мне не нравился наш разговор, не смотря на довольно миролюбивую позу и тон моего собеседника.
        - Задача Стражей очистка миров от Посредников… не надо с таким не хорошим прищуром на меня смотреть. В Посредники попадают не только нормальные и адекватные люди, но и те, кого требуется стереть. Твой Гриша как раз попадает под эту категорию, так что молодец, справился.
        - Ты не ответил, зачем ты тут, что тебе от меня нужно, и что с моими девчатами?
        - Девушки парализованы и погружены в глубокий сон, так что не волнуйся, а насчёт того для чего ты мне нужен, я поясню, тем более никакой тайны тут нет. Сколько миров находиться на Оси?
        - Миллионы? - не уверенно спросил я.
        - Несколько десятков миллионов, если считать все ветки, - подтвердил тот. - Посредники появляются сами, умирают и возрождаются, начиная свой путь, как это сделал ты или твой бывший дворовый друг Гриша. У каждого своя ветка миров, магические, технологические, каменный век и так далее. У нас с тобой это Земля. Сам я из казаков, родился в тех местах, где у вас сейчас Астрахань.
        - Таких друзей… - свирепо начал я, как парень меня перебил.
        - Не перебивай. Так вот, Посредники как ты понял это обычные люди, с единственной возможностью оживать в молодом теле в другом мире. И так не более десяти раз. Стражи, это совсем другое, Стражи созданы для контроля Посредников, и в случае нужны ликвидации тех Посредников, что ведут себя, скажем так, неадекватно. Уничтожение естественно не окончательное, просто Посредника перекинет в следующий мир, лишив его этой жизни, а так как у него всего десять попыток, то проживёт он недолго, до следующего Стража и окончания пути. Ты понимаешь, о чём я толкую?
        Слушать парня было интересно, поэтому я действительно слушал его с большим интересом. Было видно, что тот говорит не отрепетированную речь, так как на секунды замирал, обдумывая следующую фразу.
        - Не идиот, понимаю.
        - Отлично. Так вот, ты знаешь, сколько Стражей нужно, чтобы контролировать все эти миры?
        - Думаю много.
        - Ты прав. Чтобы контролировать тысячу миров, нужно не менее ста Стражей, а у нас в наличии один на тысячу миров. Страж ведь это фактически тот же Посредник, но имеющий некоторые личностные способности, а также неограниченное количество жизней. То есть Посредник может убить Стража в бою, но тот может возрождаться неограниченное количество раз. Убить Стража могут только три других Стража собравшихся вместе и проведя довольно сложный ритуал. Эта смерть уже окончательная… Думаю, тебе интересно как Стражи ищут тех Посредников, что требуют стирания. Никаких способностей кроме ума, умения наблюдать и анализировать, тут не требуется. Где идёт что-то необычное в истории Земли, там и находиться Посредник, что начал свою игру. Каждый Страж должен отобрать и перевести отобранных Посредников в кандидаты в Стражи. Стажировка идёт в течение двадцати лет, после чего тот сам переходит в ранг полноценного Стража и получает дополнительные умения. Каждый Страж должен подготовить не менее десяти замен, ты у меня шестой.
        - Ты хочешь сделать меня Стражем? - задумчиво потерев подбородок, поинтересовался я. В принципе предложение меня заинтересовало, но было слишком много информации.
        - Да, это второй мир, в котором я с частой периодичностью наблюдаю за тобой. Конечно, Стражам не рекомендуется выдавать информацию любого порядка местным жителям, но ты тогда ещё был Посредником и на вас запрет не распространялся. Хотелось бы повториться, свод законов Стражей это не жёсткие инструкции, а просто рекомендации как нужно себя вести.
        - Интересно-о, - протянул я задумчиво, после чего спросил. - А ты к этим из Рая отношения не имеешь?
        - Ты о Боге и архангелах? - усмехнувшись, уточнил тот.
        - Да.
        - Нет, да и никто не имеет, только ты. Если ты не понял, то я поясню, этот Рай совсем другая структура и ни мы, ни они к нам отношения не имеют. Кстати, ты меня поэтому и заинтересовал что смог частично использовать некоторые умения Стража, пребывая в ранке Посредника.
        - Ты об умении лечить и использовать огненный меч? - уточнил я нахмурившись. - Но это же умения, отобранные мной у святош?
        - То, что ты у них забрал было вроде катализатора, а в действительности это всё врождённые умения Стража. Сам того не осознавая ты сблизился с тем чтобы самостоятельно без помощи другого Стража перейти на следующую ступень. На моей памяти это происходило впервые, другие Стражи этим очень заинтересовались, а многим из них более тысячи лет.
        - Почему так мало? - машинально спросил я, пребывая в раздумьях. - Как ты с ними держишь связь?
        - Они просто устают жить и просят, чтобы их развеяли. А насчёт как я держу связь, так это просто. Астрал Оси Миров. Для тебя поясню понятливее, Астрал это тот же неограниченный интернет, кстати, действительно очень похоже. Да и интернет этот в твоём мире создал как раз Страж по подобию Астрала. Очень удобно… Продолжим. После двадцати лет стажировки, и тебе будет доступна эта опция, но не раньше. Там есть несколько форумов, где мы общаемся и делимся сообщениями и новостями. Я уже дал твоему Грише чёрную метку и отправил запрос насчёт него. Ближайший Страж примет его в следующем мире, «отправив» дальше для следующего возрождения пока его не лишат всех жизней. Главное чтобы поблизости оказался Страж, бывает, Посредники, получившие чёрную метку, проживают полноценную жизнь пока наши руки до них не доходят. Не хватает нас. А по врождённым умениям добавлю, что к тем двум опциям у стажёра ещё имеется умение зависать в воздухе, и скоростные характеристики. То есть ты ещё научишься очень быстро двигаться. Всего четыре опции, вот и всё.
        - В принципе понятно, для стажёра самое то чтобы набраться опыта, а у вас, полноценных Стражей, сколько опций имеются?
        - Одиннадцать, но тоже умения не дальнобойные, если ты об этом, чисто для личного пользования или для тех, кто находится рядом.
        - Я понял. Но почему я, ведь по своим поступкам я мало чем отошёл от того же Гриши?
        - Ты навоз с золотом не путай. В тебе, не смотря на всё, что ты делал, сохранилась человечность, а Гриши её изначально не было. Я наблюдаю тобой вот уже как два мира, и по всем параметрам ты нам подходишь. Главное твоё достоинство, это чувство справедливости. Что бы ты ни делал, ты меряешь противника или свои дела этим чувством. А оно одно из основополагающих для Стража. Справедливость, честь и ответственность - девиз Стражей.
        - В принципе понятно, меня заинтересовало ваше предложение. Сейчас хотелось бы выслушать свод законов Стражей, а так же всё чем им нельзя заниматься.
        - Ты не понял, Страж - это и судья и закон. Он будет отвечать только перед своей совестью. Что Страж решит то и будет. А задача у Стражей только одна, наблюдать за мирами, и осаживать тех Посредников, что особо разошёлся, Посредников в два раза больше, а Стражей мало, в случае нужны применяя к ним крайние меры.
        - И что, и всё? - удивился я.
        - Всё.
        - Мне нужно время подумать… - не стал я вот так сразу соглашаться. - Меня ваше предложение заинтересовало, однако стоит подумать. Хотя у меня есть дополнительный вопрос. С год назад я был свидетелем того как странный Посредник с детьми на руках исчезает прямо у меня на глазах. Я не идиот и всё понимаю. Он перешёл в другой мир через невидимый портал. Я могу так делать?
        - Что-что?! - не понял тот. - То, что ты видел невозможно. Стражи перемещаются из мира в мир только одним способом, так же как и Посредники с помощью своей гибели, естественной или нет.
        - Невозможно или нет, не знаю, но я это видел своими глазами.
        - Сейчас проверю, - буркнул тот и отсоединил от бедра чёрную полуметровую палку и, разъединив их на две половинки, он развёл руками на полметра и между ними засиял экран, заметив мой взгляд, он со смущением пояснил. - Техническая штучка из развитого мира ветки Земли, где космические корабли и всё такое. Удобно держать связь с Астралом.
        Я только хмыкнул на его слова, и так было понятно, что тот прибыл из технически развитого мира. Разве что удивляло то, что он всё имущество имел при себе, хотя тогда как перемещение обычно происходит обнажённым. Да и тот парень раздел и себя и детей, видимо прекрасно зная о такой потере. Интересно как этот безымянный Страж смог сохранить свои технические штучки?
        - Ага, нашёл. Действительно в Архиве Астрала есть упоминание о путешественнике по мирам Михаиле Солнцеве. Кстати, он из твоего мира прародителя. Номера совпадают в личных делах обоих. Он не Посредник. Тут замешаны высокие технологии, причём такие высокие, о которых никто из Стражей не слышал, сейчас на форуме началось обсуждение, я сбросил туда эту информацию. Этот Солнцев с шестью своими детьми и одним приёмным ребёнком, используя технические штучки для поиска природных порталов, просто ищет дорогу в свой родной мир и, кстати, похоже, скоро найдёт. У Стражей таких возможностей нет. Помимо этого этот путешественник имеет врождённое умение держать на себе огромное количество вещей. Такой способ называется или безразмерной сумкой или пространственным мешком. Сам он называет этот способ хранения и переноски вещей пространственной щелью. Эксперименты какого-то искусственного разума вымершей цивилизации. Кстати, вы оба исчезли из своего мира практически в один год.
        - Хм, значит, для него тоже прошло больше тридцати лет, - задумчиво пробормотал я и услышал, как смеётся Зин.
        - Ты не прав. В каждом мире время по отношении к Оси течёт по-разному. По времени вашего мира для него прошло чуть больше пяти лет, у тебя тоже пять, но ты жил в некоторых мирах где скорость жизни во много раз превышают стандарт. Они редки, но тебе повезло попасть в два таких, так что как раз эти тридцать лет можешь вычеркнуть, для других они пролетели как год. Тебе ещё повезло, такие миры быстро схлопываються и исчезают из списков Оси Миров. В вашем родном мире сейчас две тысячи пятнадцатый год. Кстати переломный во многих мирах Земной ветки.
        - Почему? - задумчиво спросил я, прикидывая, сколько лет сейчас моему сыну.
        - Ядерная война.
        - Понятно. Многго таких миров, где время течёт… А можно узнать, где он приобрёл эти умения?
        - Да, один из миров, номер у меня есть. Там исследовательская станция висит, вот она и поспособствовала. Мы Стражи заинтересованы в тех возможностях, что выдают координаты природных межмировых коридоров, поэтому решили отправить разведчика на эту станцию. Твоя кандидатура ими была одобрена.
        - Подожди, - остановил я его. - Я ещё не Страж - это раз. Согласно твоим словам те Стражи, где родились, так и будут жить по тем веткам-мирам, в их отражениях - это два. Перемещаются они в третий мир только посредством смерти и перерождения - это четыре. Искать природные порталы вы не умеете, - это пять. Как вы собираетесь переправить меня на ту станцию? Будите, как старик Хоттабыч волоски на бородёнке рвать? Что-то не вериться мне в ваш альтруизм и умения.
        - Правильно делаешь, мы действительно не сможем тебя куда-либо переместить, однако если собрать сто Стражей что входят в совет Старейшин то они, войдя в Астрал в режиме Предсказания, смогут вычислить, где появиться в этом мире портал, ведущий точно на станцию.
        - Если это так просто, почему чаще не задействуете этот способ?
        - Он очень опасен, тем более не известно получиться или нет. При входе в транс, треть Стражей умирает, не выдерживает напряжения. То есть не перевоплощаются, а окончательно умирают. Мы такие потери нести не можем, однако заполучить технологии возможности перемещения в другие миры, не умирая, хоть и теряя возраст, их очень заинтересовало. Если тебе будет сопутствовать успех, то через ту станцию пройдёт большая часть Стражей. Многие из них прошли через технически развитые миры, поэтому не считают зазорным использовать всё, что там производиться. Я делаю так же.
        - Да, кстати, - очнулся я от раздумий. - Если всё что на тебе сгорает и ты омолаживаешься, то как ты вот всё это перетащил сюда? Комбез, прибор…
        - … и мини-подлодку, на которой я добрался до борта твоей яхты, - с улыбкой закончил тот.
        - Пусть будет так, - согласно кивнул я головой. - Так что?
        Кстати, пока мы общались, течение пронесло нас мимо островка и мы дрейфовали дальше. Девчата всё спали, из трубы камбуза тянуло горелым, но потом дым из трубы прекратил идти, видно топка погасла. Мельком посмотрев на солнце, я определил, что мы общаемся уже три часа, и надо сказать меня всё это жутко интересовало.
        - Я же говорю, мы все используем технические средства развитых миров. Тебе известно такой термин, как пространственное сворачивание?
        - Я уловил, о чём ты.
        - Так вот, в одном из миров я приобрёл несколько шаров размером с голубиное яйцо. Когда оно разворачивается, то имеет внутри размеры большого гаража, куда можно загнать большой грузовик. У меня таких шаров шесть их я переношу в желудке, предварительно глотая. После смерти, даже если моё тело полностью уничтожают, было такое не один десяток раз, то я всё равно возрождаюсь с этими контейнерами в желудке. Такой ответ тебя устраивает?
        - Более чем, - снова кивнул я. - Вот что, буди девчат, пусть обед заново готовят, всё-таки ты у меня в гостях, а мы продолжим общением. Хоть познакомимся нормально.
        - Идёт. Меня Зиновием зовут, - протянул тот руку. - Страж Зин.
        - Артур, - крепко пожал я тонкую кисть парня.
        Тот быстро освободил девчат от искусственного сна, а потом убрал подлодку от борта в своё шар. Как именно я не совсем понял, просто большой хлюп и всё. После того как девчата встали и осознали что у нас гость, я надавал им заданий, и пока наш повар мыла кастрюли и сковороды от сгоревшего обеда и заново разжигала топку, мы под любопытными взглядами двух девчат что под командами Мэй поднимали часть косых парусов, продолжили общение. А поднять паруса было необходимо, котёл погашен, на поровом ходу не уйти, а нас несло точно на рифы. Ещё пару часов и пробоина в днище обеспеченна. Так что пока девчата, задорно ползая по вантам, уводили яхту в сторону, за штурвал встала Мэй, мы и общались. Зин, конечно, старался не подсматривать, но всё равно нет-нет да бросал взгляд вверх, а посмотреть там было на что. Я же говорил, девчата белья не имели и были одеты в короткие мини-юбки.
        Зин описывал мне все процедуры перехода из ранга Посредника в Стража, после чего чтобы не терять время мы сразу занялись перевоплощением. Оказывается, процедура была довольно болезненной, так как затрагивала душу и астрал, там нужно было проводить сращивание части астрального тела с моей душой. Это меня сначала остановило, но Зин посоветовал снова вызвать умение лечить и огненный меч.
        - Ты просто поверь в себя, - учил он меня. - То, что якобы у тебя забрали те умения это лишь видимость, психологический блок. Разрушь его и у тебя всё получиться.
        Как ни странно, но у меня получилось, и руки засветились привычным сиянием, и меч показался. Я даже кусок рангоута срезал для эксперимента и погасил огонь на срезе.
        - Работает, - довольно кивнул я, после чего повернулся к Стражу. - Учи меня дальше.
        Зин положил меня на циновку и приступил к таинству обряда. Он был прав, это всё заняло не больше получаса, но корёжило меня от боли так, что я пару раз даже пожалел, что дал согласие. Однако как бы не длилась и процедура, она всё же была закончена.
        - Порядок, - кряхтя, занял я сидячее положение.
        Всё тело ломило, как будто я перезанимался и перележал на солнце. Оказалось это ещё нормально, и болеть тело будет дня три-четыре, потом всё пройдёт. Всё же не простая процедура была.
        - Ну что, давай попробуй вызвать все четыре умения, - велел Зин и встал, скрестив руки на груди.
        При этом, не забывая изредка коситься на Мэй у штурвала. Та его взгляды давно приметила, что её видимо изрядно забавляло, и принимала разные соблазнительные позы, отчего Зин явно начал приобретать косоглазие.
        К моему удивлению, огненный меч я вызвал молниеносно и так легко, как будто годами этому тренировался. Да и мощность его была на порядок выше, на много порядков. Умение лечить тоже предстало для меня с новой стороны, теперь мне не требовалось касаться больного, я мог при желании вылечить всех, кто находился на расстоянии от меня в десяти метрах. Я просто попробовал сосредоточиться и почувствовал биение шести сердец, пяти наложниц и Зина. Даже стайку рыб почувствовал под днищем яхты. За кормой находилась акула, ожидающая очередную подачку с камбуза. Полезное умение, мне понравилось.
        - Теперь проверь скорость и возможность зависания на месте, - услышал я совет Зина.
        Открыв глаза, я всё ещё чувствовал биение их сердец и молниеносно пробежал на нос яхты и обратно. Причём при скорости я обнаружил одну неприятную особенность, при беге мне как наждачной прошлись по коже, пришлось на бегу подлечиться, так что вернулся я красный как рак, но здоровый. Хорошо ещё пострижен коротко был, иначе бы половину шевелюры как корова языком смахнуло.
        - Ничего, научишься. Направление мыслей у тебя правильное, - понял в чём дело Зин. - Теперь левитация.
        Понявшись по вантам на пару метров, я оттолкнулся и завис в полуметре от воды. Как-то сразу я понял, что нужно делать и как себя вести.
        - Но ведь я лечу, - в недоумении сказал я.
        - Нет, ты планируешь, - не согласился Зин.
        Рухнув в воду, я посмотрел на довольно быстро уходящую под парусами яхту и заработал ногами. Причём так, что разбил акуле челюсть, выбрался на поверхность и побежал по поверхности моря, поднимая за своей спиной фонтанчики, там, где отталкивался ступнями ног от поверхности моря. Сделав на бегу несколько кругов вокруг яхты, пришлось постоянно держать себя в лечебном трансе, иначе ветром кожу бы сорвало, и остановился на корме.
        - Я летал, - сказал я Зину.
        - Нет, - улыбнулся тот. Он с огромным интересом наблюдал за моими кульбитами, изредка косясь на девчат.
        - Ах так да? - взбежал я на верхушку мачты, оттолкнулся, и быстро набрав скорость падения, завис в полуметре от поверхности воды, после чего демонстративно прикоснулся к воде большим пальцем ноги, изобразил дрожь и ухнув в оду.
        - Я летал, - взбираясь на борт, сказал я, отряхиваясь. С меня ручьём текла морская вода.
        - Нет, ты планировал, зависнув на месте.
        - Ах так!
        Подскочив к рундуку с запасным такелажем, нашёл большой кусок паруса для заплат, встряхнул его, сделав парус, и ветер начал меня сносить, отчего я полетел в сторону согласно дуновениями ветра.
        - Я лечу-у-у! - крикнул я.
        - Нет, ты всё ещё планируешь, просто используя ветер как тягловую силу, - совсем уж откровенно улыбаясь, покачал тот головой.
        Вернувшись на борт, я непреклонным тоном сказал:
        - Чтобы ты там не говорил, но я летал.
        - Парил, будет верное определение, - засмеялся тот. - Хотя, честно говоря, ты молодец. О том, что можно бегать по воде, я узнал только через семь лет стажёрства. Догонял скоростной поезд и не заметил, как пробежал по широкой реке. Только потом сообразил что сделал, попозже провёл ряд тренировок и стал неплохим бегуном по воде. А у тебя как-то сразу всё получилось.
        - Ну так, могём. Что дальше? - надулся я от гордости.
        - А всё, я всё своё дело сделал. Ты Страж теперь окончательно и бесповоротно. Сейчас Старейшины закончат, выйдут на связь, и мы узнаем, есть ли из этого мира ход на ту станцию. Если есть, они сообщат, и мы с тобой расстанемся.
        - Я ведь не один тут в этом мире, правда? - спросил я, мельком посмотрел на Мэй.
        Она немного была испуганна, ещё бы, тот к кому девчата привыкли, показывает то, что невозможно, но вся пятёрка, а они всё успели понаблюдать, затем что я творю, уже пришла в себя и занялась делами. Хорошо их тут воспитывают, раз мужчина что-то делает, то это нужно и не их ума лезть в мужское дела.
        - Ты прав, вас тут четверо было, одного ты отправил дальше, второго я, остался один. Ты уже Страж и в мой интерес не попадаешь.
        - Это Мэй, не так ли?
        - Да. Она сейчас в Китае, участвует в восстании против японских оккупантов. Деятельная девочка надо сказать.
        - Ты её тоже отправишь дальше?
        - Нет, Мэй как и ты идеально подходит на роль Стража. Мне с вами повезло, в одном мире сразу двух Стражей собираюсь создать.
        - Так она же больная на всю голову, - удивился я.
        В это время наружу выглянула мой кок и сообщила что всё готово, так что я махнул ей рукой, чтобы накрывала для нас двоих.
        - Ты не совсем прав, она может, и имеет некоторые недостатки, но ответственность и чувство справедливости у неё в крови.
        - Она меня убить пыталась, - угрюмо сказал я.
        - Ну и что? Среди Стражей взаимная неприязнь обычное дело, и мы между собой деремся только так. Пух и перья летят. У меня шестьдесят семь недругов, с которыми мы дерёмся, если встречаемся, и в три раза больше друзей. Это жизнь, какой бы она не была.
        - Похоже, мне много что придётся узнать, - вздохнул я. - Ладно, хоть и поздний обед накрыт, так что прошу к столу. А то что-то после этих пробежек сильно есть захотелось, причём так, что слона бы съел.
        Мы прошли вниз и заняли столик у обзорного окна в гостиной. За мной ухаживала Вия-кок, за Зином близняшки, отчего он откровенно млел. Эти паразитки, как бы случайно то начали касаться его плеч грудями, то бёдрами, спины, отчего тому было не до ужина. Похоже, у него было долгое воздержание. Я за всем этим наблюдал с улыбкой, пробуя всё, что приготовила Вия, мой кок. В общем, сметал я всё подряд. Даже сам удивился, как будто после недельной голодовки.
        Когда мы уже чаёвничали, всё согласно восточным традициям, то вдруг на бедре Зина завибрировала та палка что имела постоянный контакт с Астралом Оси Миров. Именно так и держали связь многие Стражи. Можно было и без прибора, просто занять удобную позу и медитацией уйти в Астрал, там уже всё это похоже на живое общение, но так действительно было проще и быстрее. Это мне всё Зин пояснил. Мне же придётся лет двадцать подождать, пока я не научусь входить Астрал. Пока стажировка не пройдёт, для меня это табу. Ладно, хоть больше никакие процедур проходить не надо, по окончании стажировки, там всё автоматически произойдёт.
        Зин активировал прибор и стал слушать, что ему говорят. Говорили на незнакомом мне языке, по голосу и манере ведения разговора сильный духом мужчина. Вот только в его голосе почему-то была отчётливо слышна горечь. Связь длилась минут десять, после чего парень убрал прибор на место и задумался, отстранённо разглядывая пиалу, что стояла перед ним на столике.
        - Неприятности? - спросил я, и знаком велел Вии, ещё раз наполнить мою пиалу чаем.
        - Что? - очнулся тот от раздумий.
        - Чего задумался, говорю?
        - Больше половины Стражей погибли, высчитывая открытие портала в этом мире в тот исследовательский центр. Двенадцать из них были моими друзьями.
        - Да-а, фигово, - согласился я, делая глоток чая.
        - Ты не понял, это были лучшие из лучших, многие были моими наставниками в Астрале. Мне очень трудно было потерять их.
        - Я понял. Так что там, они получили нужную информацию?
        - Да, но тебе она всё равно не даст ничего. Портал открывается через три дня на территории России в окрестностях города Ржев. Это единственное что они смогли получить с полной достоверностью. Координаты у меня есть, но смысла тебе их давать я не вижу. Всё равно ты не успеешь. А свой глайдер я разбил недавно, в шторм попал, а когда вышел из него, меня атаковала шестёрка японских истребителей, повредив два движка из трёх. Хотел сесть на вынужденную, на одном из островков, да пропорол о скалу компенсатор. Запасного у меня нет, вернее там как раз и стоял запасной, так что быстро добраться до точки не получиться.
        - Это мы ещё посмотрим, - нахмурился я, мне не нравилось настроение Зина, да и я не хотел терять такой шанс. - Давай координаты.
        Тот на листке блокнота написал их, выучить было не сложно. Деревня Верхние Петухи, что находилась в тридцати километрах от Ржева, два метра на север от туалета местного полицая Еремея. Время срабатывания портала одиннадцатого мая в шестнадцать часов семнадцать секунд по Московскому времени, действует тот ограниченный срок, всего шесть секунд. Портал будет висеть в двадцати сантиметрах от поверхности земли, и высоту будет иметь три метра. Сложно, но переправиться в чужой мир, возможно.
        - Ничего сложно не вижу, - изучив координаты, сообщил я, быстро принимая решение. - Значит так. Эту яхту и девчат я переступаю тебе, всё равно девать их мне некуда, а та позаботишься. Потом прямо по поверхности океана через филиппинские острова бегу в сторону Манилы, там японцы засели, угоняю у них самолёт и дальше дело техники. Через Китай отправляюсь в Союз, можно сказать на перекладных, но используя авиацию, и всё я на месте. Главное чтобы топливо было и возможность угонять самолёты. Ну ты как?
        Зин с каждым моим словом и пробивной уверенностью в себе оживал на глазах, поэтому, как только я закончил, энергично закивал. Его больше всего убивало то, что столько Стражей погибли за зря. Мне то они как-то побоку были, всё равно я ни одного не знал, поэтому успокаивал только свою «мамочку». А кто он ещё? Вылупил меня из яйца, сделав Стражем, так что какой-никакой, а наставник.
        - Точно успеешь? - спросил тот.
        - Уверен, - убеждённо ответил я. - Отправляюсь немедленно. Сейчас вещи соберу, эх жаль много взять нельзя, а то я бы свой велосипед забрал, сколько он дорог со мной прошёл.
        Собрался я действительно быстро, тут каждая секунда дорога, передал всё во владение Зина, после чего поправив сидор за спиной, я был в одних трусах, один чёрт одежду порвёт ветром, так что она находилась у меня в мешке. Вот он я надеялся, выдержит. В общем, быстро попрощавшись со своими девчатами и Зином, строго настрого велев тому девчат не обижать, а их, попросив быть поласковее с новым хозяином, и прыгнув в воду мгновенно набрав большую скорость, побежал вперёд. Бежал я прыжками отталкиваясь от верхушек волн. Правда, тут они были мелкими, но всё равно бежал быстро. Молодой - но дурной. Взял и рот на бегу открыл и мне обе щеки порвало. Залечил на бегу, куда деваться? Теперь только носом дышал, да и им тоже осторожно. Ноздри ветром трепать начало, как бы и их не порвало. Нет, прав был Зин, много так не пробежишь, ресурсов организма на восстановление и на энергию не хватит.
        У меня в мешке был карты не только этих акваторий, но и других, вот карты Китая не было, поэтому я надеялся позаимствовать их у японцев на аэродроме.
        Бежал я полночи, пробежав или оббежав несколько десятков остовов. Трижды мне повстречались японские корабли, один раз это была эскадра, я даже подумывал увести с борта авианосца один из истребителей, но у меня скорость и так была за тысячу километров в час, так что я к трём часам был на месте. И это с учётом того что пару раз отдыхал на безлюдных островах и пил воду в родниках. Всё хорошо, но вот пить очень хотелось после этих пробежек, а уж про еду я и не говорю. То-то Зин мне советовал с собой побольше еды взять. За эту ночь всю её съел, а есть хотелось так, что как будто ничего в желудок мне и не перепадало. Теперь было понято, быстрое движение штука хорошая, но долго её использовать не получится. Вообще удивительно, что я до Манилы добежал и кроме лёгкой худобы ничего не приобрёл. Правда, я незаметно для экипажей ограбил камбузы двух торговых судов, подкрепившись, но надеюсь, они не в претензии.
        По своей фигуре скажу так, я эти семь месяцев тоже не просто так провёл, по несколько часов занимался, доводя его до кондиции. Поэтому тело у меня было атлетически сложено, стройно и красиво. Девчатам очень нравилось.
        Где находиться крупный военный аэродром у японцев я узнал от местного жителя, оккупированных территорий. Тот с охоткой мне это сообщил, так как японцев очень сильно не любил. Понятное дело на ночной дороге особо никого не встретишь, а я уже пересёк почти весь остров и был на полпути к Маниле, поэтому нашёл языка в первой попавшейся деревушке в крайнем доме. Ну да, разбудил, подняв из кровати и очень внимательно слушал, что тот мне скажет. Наречье это я более-менее знал.
        Дальше понятно, добежал до нужного места, аэродром действительно тут был, проигнорировал истребители и направился к длинному ряду бомбардировщиков. Меня интересовали те, кто имеет приличную скорость и максимальную дальность. А так как в этих машинах я мало что понимал, то есть вообще не понимал, то мне требовался тот, кто посоветует лучшую машину. Аэродром был большой, и имел на стоянках больше сотни аппаратов. Тут, похоже, у японцев авиадивизия смешенного состава расположилась.
        В общем, я направился к зданию штаба, где находились дежурный с помощниками и отдыхающая смена караула. Часовые меня всё равно не видели, я быстро перемещался, хотя это и тратило мои силы, но зато был незаметен, поэтому ликвидировать их не требовалось. Кстати, я забежал на склад продовольствия и набил сидор сухпайками и консервами. Да и на месте подкрепился, отдав на жор пятнадцать минут. В общем, со склада я направился к штабу, вырубил всех япошек и, взяв за горло японского офицера, самурая, судя по мечу, повёл допрос. Сломать его не получилось, этот гад себе язык откусил и кровью захлебнулся. Я его оживлять не стал, фанатик, поэтому заставил очнуться старшего техника и допросил его. Тот был не такой фанатик, хотя и пытался кочевряжиться, но всё же дал честный ответ.
        - Есть «Талия», грузовой цельнометаллический двухмоторный моноплан. Максимальная скорость четыреста километров в час, крейсерская скорость чуть больше трёхсот пятидесяти, дальность три тысячи триста километров. Дополнительных подвесных баков нет, да и конструкцией они не предусмотрены. Машина заправлена полностью. Груза нет. Стоит на стоянке номер шестьдесят три. Подготовлен к завтрашнему вылету.
        - Ещё что есть? - поинтересовался я, обдумывая сообщение японца.
        Да, японского я не знал, пришлось задействовать для перевода одного из местных, что работал тут в качестве обслуживающего персонала, дворника если проще.
        - Есть ещё «Лиз». Не очень хорошая четырёхмоторная машина, переделанная из дальнего бомбардировщика в транспортник. Прилетел три дня назад с грузом медикаментов. Машина заправлена и готова к вылету, трюм пуст. Максимальная скорость на высоте, четыреста двадцать километров в час, но падает дальность полёта. Крейсерская скорость на высоте: триста двадцать километров в час. Практическая дальность, четыре тысячи двести пятьдесят километров.
        Быстро просмотрев карты, наваленные на столе, там и Китай и Союз был, точнее до границы, я быстро прикинул какую машину брать. По всем прикидкам, если тот, что четырёхмоторный, а какой-никакой опыт управления этих машин у меня был, то до Нью-Дели как раз хватит. По расчётам выходило, что у меня было в запасе топлива ещё на пятьсот километров, но я особо на это не рассчитывал. Просто в Дели был довольно купный оборудованный для принятия таких больших самолётов аэродром, судя по картам, там можно заправиться и лететь дальше уже до конечной точки. Ещё один перелёт и я до Москвы доберусь.
        Собрав карты, что мне пригодятся, прихватив механика и приводчика, мы направились к нужной стоянке. Пока эти двое шли, один нёс мои вещи в мешке, я пробежался и ликвидировал всех часовых, уничтожив и зенитчиков. В общем дальше нам никто не мешал дойти до этого «Лиз», монстром тот оказался тем ещё, там я повертелся в кресле пилота, слушая объяснения механика, через переводчика естественно, после чего выгнал их, вырубив и связав, и запустил моторы. Японская техника кончено отличалась от общепринятой, но не так сильно, чтобы я не мог с ней справится. Этот аппарат, например, чем-то напоминал «Дуглас».
        Прожектора загорелись и засуетилась охрана, когда тяжёлая машина, ревя всеми своими четырьмя моторами, оторвалась от полосы и начала карабкаться в ночное небо. До рассвета час, но я успел угнать самолёт. Практический потолок, как мне сообщил механик, у этого типа машин был чуть больше семи тысяч, вот так я и поднимался, держа курс точно на Дели.
        Понявшись на выбранную высоту, а было выбрано семь тысяч, я перевёл полёт машины на крейсерскую скорость для экономии топлива, и несколько расслабленно откинулся на спинку кресла. Если погоня и была, то найти меня сложно. Конечно, уже начало светать, но прошёл час, так что японские истребители уже выработали топливо и повернули обратно. За рассветом я наблюдал с высоты. Ну что я скажу, просто восхитительно, по-другому и не скажешь.
        Сама машина оказалась на удивление валкой и сложной в управлении. И это когда борт шёл пустым, а как он себя ведёт, когда летит с грузом? Охохоюшки.
        Подтянув к себе сидор я развязал горловину и приступил к насыщению, а есть хотелось постоянно.
        У этого типа машин естественно не было автопилотов, и требовался постоянный контроль полёта лётчиками. Однако я взял верёвку, сделал растяжку штурвала и этот импровизированный самодельный пилот, верёвки не давали штурвалу уйти в сторону, вёл самолёт по курсу. Я лишь изредка подправлял его. На высоте был боковой ветер.
        Спать, конечно, хотелось, но я крепился, убирая руками сон. Пришлось воспользоваться своими возвращёнными способностями. Сама машина шла нормально, хотя показания одного из двигателей, на мой взгляд, были излишне высоки. Похоже, механик ничего не сообщил мне о том, что характеристики у моторов, что стоят на этом самолёте не так уж и высоки и они похоже часто выходят из строя.
        Примерно так и вышло, когда до Дели осталось около тысячи километров, сдох один движок и мне пришлось отключить его, продолжая полёт на трёх моторах, благо это было возможно, даже высоту не потерял, лишь скорость стала ниже на сорок километров в час. Правда, пришлось убрать свой «автопилот», и брать пилотирование в свои руки.
        Как бы то ни было, я добрался до Нью-Дели и, запросив разрешение на посадку, общался с диспетчером я на английском, с некоторым трудом совершил посадку. В конце взлётной полосы меня уже ждал комитет по встрече. Кроме местных чиновников, там были и британцы. Узнал их по форме.
        Пока самолёт катился по полосе, я уже осмотрел всё, что было предоставлено вокруг, и моё внимание привлёк вполне приличный на вид «Дуглас». Их было три на аэродроме, но этот явно поновее был и не таким затасканным. Возьму с собой дополнительно топлива, и вперёд, продолжать полёт. Тем более эти штатовские машины были вполне надёжными, в японских я, честно говоря, разочаровался.
        Как только самолёт остановился, тормоза, правда у этой машины неплохи, встал где надо, я покинул кабину, не забыв прихватить пустой сидор, так как успел схарчить всё, что было припасено, и направился к боковой дверце. Покинув машину, сразу зашагал к местным, что спешили ко мне. Я до них не докатился всего метров триста, встав неподалёку от выбранного «Дугласа».
        - Добрый день, господа, - первым поздоровался я. - Не подскажите, кому принадлежит тот самолёт и не согласиться ли он обменять его на трофей что я угнал у японцев?
        - Комендант аэродрома, майор Фабер, - козырнул один в мундире. - Вы не представились молодой человек.
        - Ах да, извините, Артур Александров, - слегка склонив голову, представился я.
        - А вы не тот ли молодой человек?.. - начал было задумчиво говорить майор, но тут его глаза расширились и он приказал солдатам взять меня на прицел, что те молниеносно и сделали, показываю высокую выучку.
        Меня это разозлило, я и так спешил, а тут ещё британцы показывают свой характер. В общем, я ушёл в скоростной режим и скоро все кто имел форму и оружие, стояли в позе молящегося, когда тот бьётся головой о пол, и у них из поп торчали приклады оружия. Насколько мог настолько и запихнул, лишь майору повезло, в его кобуре был револьвер, винтовки ему не досталось.
        Потом я застращал местных чиновников, они видели, что я сделал с военным комендантом и были впечатлены. В общем, они вызвали к «Дугласу» машину с бочками топлива и моторного масла, а я пробежался и убрал часовых, а так же обезвредил шесть зениток. Потом после погрузки бочек в трюм транспортника, пришлось сначала освобождать его от груза хозяина самолёта и, взлетев, направился дальше в сторону Москвы. Кстати, эта машина действительно была лучшей на аэродроме Дели. Так на скорости в триста километров в час я и каждой минутой и сближался с Москвой.
        Топлива я взял по максимум, не забыв шланги и ручной бензонасос. То есть в салоне стояло десять бочек с топливом, и одна с маслом. Взял бы больше, грузоподъёмность это позволяла, но не влезло.
        На середине маршрута пришилось искать место для посадки. Такое место было найдено, пустынная долина с ровной и крепкой поверхностью. После заправки я выкинул пустые бочки, распределил остальные, тяжело было кантовать, но я справился, хотя Силы у меня не было, видимо эту опцию я получу, когда перешагну через ранг стажёра.
        Не смотря на бессонную ночь и довольно тяжёлый день, я сразу взлетел и направился дальше. Можно было и переночевать, всё же я шёл с опережением графика, у меня впереди ещё два дня, даже чуть меньше, но всё равно еды не было. Местность была пустынна, ни одного дерева вблизи, кого тут поймаешь и приготовишь, поэтому и полетел дальше. Доберусь до Москвы, там уж высплюсь и отправлюсь дальше.
        Пролетев нашу Среднюю Азию, краем зацепив Каспийское море, в полночь с девятого на десятое мая я был над Москвой, поэтому решил совершить посадку в одном из лесных массивов на одной из полян. Там я собирался замаскировать свой самолёт и направиться в столицу. Изучу, что тут произошло, пока меня не было, интересно же, потом уже двину дальше. Топлива до Ржева мне хватит. В общем, пока не изучу обстановку, ничего планировать дальше не буду. Нужно узнать, где пролегает линия фронта, а то я в тропиках был оторван от информационной соски и до меня сведенья об этой войне доходили очень редко и были перевранные. Ну вот, что за чушь, Москва взятая немцами?
        Темень вокруг была полнейшая, но я смог, оставив Москву правее, найти поляну и совершить вполне благополучную посадку. Причём, даже не включая прожекторов, а воспользовавшись ночным зрением. Видно было как днём, я просто с помощью своих лечебных умений немного изменил восприятие глаз и стал видеть всё в серых тонах. Кстати, со стороны Москвы даже лучика света не было, неплохо они там светомаскировку соблюдают, проверил, ни огонька. Хотя я далековато был, мог и не рассмотреть.
        Изменение глаз было временным, скоро всё должно было прийти в норму, поэтому подготовив всё для возможности быстрого взлёта, заправив полные баки, и замаскировав самолёт, я неторопливо побежал к опушке. Вот будет нормальная дорога без единого дерева, в которое можно влипнуть на полном ходу, и пробегусь нормально. Тут недалеко, километров тридцать до окраины столицы.
        Не успел я удалиться и на километр от точки засады, как почувствовал приближение живых людей. Необычное ощущение, но это было именно так. Чувствовал ритм их сердца, работу многих органов и излучение мозга. Группа из восьми человек быстрым шагом, изредка переходя на бег, явно спешила к моей поляне. Терять свой «Дуглас» я не хотел, да и машина мне пока нравилась, исправно работала, поэтому догнав группу, я дистанционно погасил их сознания, после чего сблизившись, внимательно осмотрел, изрядно озадачившись. Это были не немцы, у части наша форма, у других гражданская одежонка, но все при оружии. Треть наше, даже «ППШ» был, остальное немецкое, включая «МГ». Кто по лесу с пулемётом багет? Разве что партизаны.
        Обыскав тела, пришлось действовать на ощупь, так как зрение вернулось в норму, и я стал видеть не лучше любого другого человека. Во время полёта я изучал свой организм и частично понял, как он работает, история с глазами была моим первым экспериментом, но я чуял, что частое использование этого инструмента может привести к беде. Ослепнуть мне конечно сложно, но на некоторое время возможно, с учётом того что восстановить даже с помощью моих умений будет трудно, пока само не восстановиться. В общем, рисковать я не стал, найдя в карманах командира группы фонарик, использовал его, а так же привёл в сознание командира. Вот он полностью был в нашей форме, с телогрейкой и треугольниками старшего сержанта в петлицах. Судя по эмблемам, был он артиллеристом.
        Меня всё это озадачило. Банда? Дезертиры? Почему у сержанта орден Красной Звезды под телогрейкой? Непонятно. Вот для прояснения этой ситуации я и разбудил его, изучая потрёпанную явно трофейную карту с нанесёнными обозначениями, а когда тот очнулся, я поднял на него удивлённые глаза и с возмущением спросил:
        - Вы что уроды, Москву сдали?!.. - дальше последовала непереводимая игра слов.
        Партизанский отряд, с ребятами которого мне повезло повстречаться, действовал в тылах немецких войск, нанося булавочные уколы по транспортным магистралям, но пока он был не удел, попал в засаду. Сама столица находилась в тридцати шести километрах от лесного массива, где стоял отряд и куда я совершил посадку.
        - Вот там, в землянке командир наш находится, - указал рукой сержант. - Сейчас я его разбужу и доложу.
        Уже достаточно рассвело за то время пока мы шли к базе партизанского отряда, поэтому я видел его жест. Та наша встреча прошла практически без эксцессов. Оказалось обо мне знали и помнили, Артур Александров был национальным героем Советского союза. Партизаны и бойцы на фронтах знали из газет, что я не только подарил десть истребителей армии, но и сам истреблял нацистских захватчиков. В газетах даже об истреблении лётчиков было, причём со странно подробной информацией. Такую можно было добыть только у немецких криминалистов, сам я никому не сообщал. Так что, как только я назвал свои данные, тот на меня стал смотреть с щенячьим восторгом, даже перестал пробовать незаметно вырваться из пут которые его связывали. И это взрослый повоевавший мужик, что начал войну летом под Житомиром. Почти год ведь воюет, награду имеет.
        Насчёт того что сдали Москву, я немного ошибся, линия фронта вот уже как шесть месяцев проходила через середину Москвы. Здесь не было Сталинграда, была Москва, и надо сказать кузницей кадров она стала несильно слабее Сталинграда. Шесть месяцев тут перемалывались советские и немецкие дивизии и выжившие бойцы и командиры теперь сто очков дадут другим фронтовикам. По словам сержанта Чернобуркина, в Москве погибло примерно три стрелковые армии, но немца дальше не пустили. Как я понял трагедия произошла только потому что немцы в битве под Москвой внезапно совершили рывок вперёд с помощью скрытно подведённых резервов и вышли на окраины. Сибирские дивизии не успели. Вот такие дела.
        Чую Гриша тут постарался, сообщив о том, как немцев отбросят от Москвы, вот те и подготовились. Странно что Генштаб и Сталин это не предвидели, я же дал всю выкладку по мне и Грише. Остальная история тоже шла не так как в моём мире. Ленинград захвачен не был, но и блокады как таковой тоже не было, так что голод городу не грозил. В остальном дела даже хуже были, немцы далеко отбросили наши войска. Но зато у Союза появилось время, чтобы запустить заводы на Урале и сейчас в войска поступала новейшая новенькая техника. Танки, пушки и самолёты потоком шли. Так что немцы хоть и были в Москве, но полностью её не захватили.
        Вот это всё я узнал от сержанта. Ах да, Ржев давно был под немцем. И таких боёв как было описано в моей истории, там не было, немцы сейчас под Тверью стояли, но город взять не смогли пока. Фронтом что стоял на линии Москвы командовал Жуков. Этот справиться, я был в этом уверен.
        Помочь нашим, славянам я хотел, но вроде как не мог. Страж не Посредник, вмешиваться в мирские дела не мог, если это не касалось его лично, то есть была угроза жизни. Посредники помогают мирному населению, по всякому, а Стража следит за ними, и уничтожают самых таких отморозков. То есть в войне я действительно помочь не мог, но было одно, что не противоречит кодексу Стражей, я мог лечить раненых. А если мне проехаться по всем подмосковным госпиталям и больницам? Так это целая армия получиться, причём сплошь фронтовики, знающие почём фунт лиха. Обрадуется Жуков такому пополнению? Думаю да, даже очень обрадуется. Все резервы то уже перемололи, маршевых рот немного, так что основное пополнение из подросшего молодняка да этих фронтовиков, что выписываются из госпиталей. А моё умение отращивать утраченные конечности? У-у-у, чую, весело скоро немцам будет. По кодексу помогать ни одной из сторон я не мог, это удел Посредников, а вот так вот, не явно, помочь мог.
        Именно об этом я думал, пока поисковая партия сержанта расходилась и рассаживалась по удобным чурбакам, а я ожидал появления командира партизанского отряда. Между прочим, капитана милиции этого района. Я собирался сразу отправляться в Москву, там в одном из подвалов был штаб фронта, однако сержант уговорил меня навестить их отряд, между делом сообщив, что они недавно понесли серьёзные потери при нападении на колонну противника. Нападали на тыловиков, а это оказались фронтовики. Вот им и врезали, одиннадцать погибших, два десятка раненых, ладно пулемётчики дали отойти отряду и эвакуировать раненых. Сами погибли, но отряду время дали. Поэтому я решил навестить базу и поднять их на ноги.
        Командир отряда появился на лесной полянке минут через пять. Сама база была отлично замаскирована, часть землянок вырыты в склонах оврага, часть в виде полуземлянок, вот из одной такой и выходил сотрудник милиции, форма у него ещё довоенная была, ещё какой-то мужик с неприятным лицом и сержант, командир группы реагирования. Тут до поляны, где я сел, было километра четыре вот они и бежали туда. Я их сам случайно навёл, когда делал два круга перед посадкой, сбрасывая скорость. Надеюсь, немцы проморгали мой прилёт, всё же я сбросил газ на подлёте и практически крался, но не думаю, что мне так повезёт, наверняка знают обо мне. Да уж, не думал что тут тылы немцев, а до линии фронта двадцать пять километров.
        Когда вся тройка приблизилась, тот, что имел неприятное лицо, вдруг выхватил из-под полы кожаного пиджака «Наган» и трижды выстрелил в меня, в четвёртый не успел, сержант сбил его с ног, выкручивая руки. А тот орал что-то бессвязное и плевался.
        Командир партизанского отряда несколько секунд смотрел на меня, ожидая, когда я упаду, а заметив, что все три пули я кручу в пальцах, только удивлённо поднял брови.
        - Что за хмырь? - спросил я, бросая пули на начавшую прорастать сквозь листву траву и кивая на типчика.
        - Секретарь парторганизации нашего района, у меня в отряде исполнял обязанности комиссара, - махнув рукой, успокаивая своих людей, пояснил капитан. - Он вас не ранил?
        - Видите ли, за все мои дела, Бог, который сейчас смотрит на нас с неба, сделал меня архангелом. Причём не простым, а архангелом мщения. За пару проступков, я оприходовал пару его наложниц, и райский сад объел, он меня отправил на Землю. Помочь я вам не могу, сами понимаете, связан некоторыми правилами, но могу лечить раненых. Хочу вылечить ваших, а потом тех, что в госпиталях под Москвой лежат. Три-четыре дивизии на ноги подниму, а это уже сила.
        - Хм, такую чушь говорите, а всё равно верить хочется, - задумчиво сказал капитан, наблюдая как их комиссара бьющегося в истерике унося в землянку. - Сейчас мой особист и разведчики его допросят, но хотелось бы услышать вашу версию того что произошло. Раньше Афанасий себя так никогда не вёл.
        - Он одержим демонами, - не моргнув глазом, быстро ответил я. - Я от Бога, он от демонов, почувствовав во мне святость, вот он и решил кардинально изменить ситуацию. Кстати, он как сосуд для демона, но тот заперт у него внутри. Расстреляете, значит, разобьёте сосуд, и демон вырвется на свободу, завладев душой одного из вас.
        - Что же делать тогда? - растерянно спросил один из зрителей. Вокруг нас собралось достаточно народу и многие явно были из деревень, для них-то я и нёс эту пургу.
        - Сжечь живём. Очистительный огонь, не только сожжёт сосуд, но и уничтожит демона, тогда никто из вас не станет одержимым.
        Капитан тоже внимательно слушал весь тот бред, что я нёс, но он быстро пришёл в себя и, разогнав возмущённо гудевшую толпу, пригласил пройти в другую землянку. Туда, где были раненые. Там я задержался всего на пять минут. За мной следом потянулись бывшие раненые. Более того я одному отрастил три отстрелянных пальца, а другому деду ногу, он тут поваром был, в гражданскую её потерял, а сейчас пробовал наступить с таким детским удивлением на лице, что многих пробрало. Только после этого Зиновьев, а фамилия капитана была именно Зиновьев, пригласил меня в свою землянку поговорить по душам.
        - Ладно, я видел, как вы восстанавливаете людей и в часть ваших слов поверил, но неужто Афанасий действительно одержим?
        - Да бред конечно, - широко зевнув, аккуратно прикрывая ладонью рот, ответил я. - Вот на костёр его ваши тёмные люди отправят, будет знать, как в меня стрелять. А так мне и самому интересно узнать, чем я ему так не понравился.
        - Ну я примерно так и думал, - довольно кивнул Зиновьев, с некоторым облегчением улыбнувшись. - Какие у вас сейчас планы?
        - Сбегаю к Жукову. Пообщаюсь, всё равно всё ваше правительство в Куйбышеве, там дальше решим. Кстати, Сталин ваш молодца, два месяца сидел в Кремле, не обращая внимания на артиллерийский обстрел, пока последний не снесли вместе с Мавзолеем. Другой бы кто давно в Куйбышев убрался, а он держался и только когда немцы сблизились с Красной площадью, вынужден был сменить местонахождения.
        - Да, согласен, - кивнул капитан и задал неожиданный вопрос. - А почему вы, когда каждый раз упоминали о боге, поднимали правую руку и показывали небу средний палец?
        - Это знак, что я его очень сильно уважаю, - не моргнув глазом соврал я. Не говорить же что у меня это уже вошло в привычку.
        - Понятно-о, - протянул тут, но добавить ничего не успел, в землянку спустились двое, один из них был Чернобуркин, второго я не знал. - Что удалось выяснить?
        - Молчал как партизан, пришлось колоть, - стянув пилотку и вытерев ею лиц, сказал тот неизвестный. - Оказалось, он ещё с тридцать девятого на немцев работал, а когда те подходили к Москве ему дали задание найти Александрова и уничтожить. Видимо всю агентурную сеть задействовали. Вот тот и не сдержался, столько времени ждал, а тут цель перед лицом. Кстати, о нашем отряде и где мы находимся, немцы знают, и на засаду он нас навёл. Только не трогают из-за него же. Тут ещё двое его людей. Их всех взяли. Ближайшая связь с резидентом через сутки.
        - М-да, весело, - протянул Зиновьев и велел. - Собирай людей, уходим.
        - Подождите, - поднял я руку. - Тут рядом с вашим лесом вроде как целый батальон стоит на постое, заодно не давая вам покинуть лес. Вокруг торфяные болота, сухой путь только через село. Так вот что я предлагаю. Я сейчас направлюсь в Москву и по пути пройду через это село. Вы через полчаса всем отрядом выступаете в это село и собирайте вооружение и всё что вам пригодиться.
        - А немцы? - спросил тот неизвестный, которого мне так и не представили.
        - А они к этому моменту будут мертвы… все. Это ещё не всё, о моём самолете, что я угнал у британцев в Индии, вы знаете. Там есть топливо, хватит до конечного маршрута, обратно и ещё останется. Я заметил у вас трёх летунов и предлагаю вот что, когда вернусь они полетят со мной до нужного мне места, а вернуться сами. Самолёт я дарю вашему отряду. Как? Принимается?
        - Принимается, - кивнул Зиновьев.
        - Тогда через полчаса топайте за мной, раненых у вас теперь нет, все активные штыки. Так что собрать можете уйму вооружения и техники. Всех водителей и тех, кто может водить, подготовьте. Ваша задача охранять самолётную площадку до моего возвращения, ну и потом получить «Дуглас».
        - Идёт, только особист летит с вами, - кивнул Зиновьев.
        - Да мне без разницы, - вставая со скамейки, пожал я плечами. - Ещё мне нужна красноармейская форма.
        Все присутствующие с интересом осмотрели мою одежду. Там кроме порванной по шву штанины, это результат рывка, всё было нормально.
        - Зачем? - поинтересовался капитан.
        - Для того чтобы у немцев появилось желание на меня напасть. Самому мне это делать нельзя, точнее не рекомендуется, только в порядке самозащиты. Так что собирайте меня так, чтобы я напоминал настоящего молоденького красноармейца действующей армии.
        - Сделаем, - кивнул особист.
        За десять минут меня действительно собрали, только сидор у меня был свой. Проверив, как сидит форма, откуда только маломерку эту нашли, я так же проверил и сапоги. Сама форма была подогнана для высокого, но худощавого парня, то есть как раз под меня. Проверив пилотку, я поправил ремень с чехлами под патроны и повесил на плечо карабин «Мосина». Выдали мне всего пять патронов, да и они не думаю, что пригодятся, хотя в карабин обойму и вставил. Всё, со стороны я действительно напоминал красноармейца действующей армии. Главное чтобы одежда не порвалась, когда я носиться по селу буду, но она вроде крепкая, может и выдержит.
        Со всем отрядом я дошёл до опушки, те остались на месте, а я вышел на дорогу, на ходу снимая карабин и подсоединяя штык. Колоть я собирался им, хотя в обоих голенищах у меня было по ножу. Спасть хотелось, так что я готов был лечь прямо на дорогу и вырубиться, но помощь моих светящихся рук помогала, на два часа всего, но всё же.
        Да ещё эти партизаны, чтобы им, повеселили. Я когда покидал опушку, то обернулся, ненадолго прощаясь, так они мне как один средний палец показали. Надо будет в следующий раз следить за своей речью.
        ОПУШКА ЛЕСА. ПОДМОСКОВЬЕ. 10 МАЯ ВОСЕМЬ ЧАСОВ УТРА.
        Сидевший на корточках капитан Зиновьев следил с помощью трофейного бинокля за всеми действиями этого непонятного со всех сторон парня. Как к нему относиться капитан не понимал до сих пор. С одной стороны тот нёс полную ахинею, бог, архангелы и демоны, а тут раз и поднял два десятка раненых из них шесть тяжёлых. Да что это, вот двоим конечности утраченные отрастил. Каково?
        - Эх, была бы у нас рация для связи с Большой землёй, не мучились бы что делать, - невольно вслух произнёс Зиновьев.
        Стоявший рядом особист, действующий сержант ГБ, который тоже попал в окружение, а потом прибился к отряду Зиновьева, бросил на него быстрый взгляд и вернулся к наблюдению. Он был с ним полностью солидарен. Две группы, посланные для связи с Большой землёй, так и не вернулись, видимо не дошли. Немцы крепко контролировали этот лес постами. Сейчас-то понятно, почему не дошли, комиссар сдал обе группы, а ведь на них была большая надежда.
        Сам парень в это время танцующей походкой сблизился с околицей села, до которой было метров шестисот, и где находился усиленный танком пост. Вот ему дорогу заступили шестеро немцев, и Александров им что-то сказал, отчего вся шестёрка полегла, держась за животы от смеха. Вот что было дальше никто понять не смог, они вдруг действительно легли, да и головы что мелькали над мешками блокпоста, тоже пропали. Лишь чуть позже снова показался этот паренёк и, махнув рукой, явно приглашая партизан, двинул в центр села.
        - Ни одного выстрела и все немцы мертвы, - ошарашенно пробормотал Зиновьев.
        - Если только это не игра, - сказал особист, но и сам не веря в эти слава. Кровь что растекалась под убитыми, была ими отчётливо видна.
        - Разведгруппа, вперёд, - скомандовал Зиновьев и стал наблюдать, как семеро бойцов прикрывая друг друга, перебежками добрались до поста, изучили всё, что там происходит и замахали руками подзывая. Путь был свободен и безопасен.
        Через час Зиновьев и особист встретились в центре села у здания администрации. Рядом находилось здание районного отделения милиции, в котором Зиновьев проработал шестнадцать лет, последние три, начальником.
        - Ну что скажешь?
        - Шесть танков, восемь бронетранспортёров, сорок шесть автомобилей, более семи сотен единиц трофейного оружия, включая тяжёлое, - устало вытирая лоб, ответил особист. - Этот Александров тут как Мамай прошёлся, только всё цело, а немцы перебиты. Причём, у всех повреждения одни, от штыка нашей винтовки. Там след характерный, специально смотрел.
        - У него карабин, - вздохнул капитан и, осмотревшись, добавил. - Кажется, третья партия трофеев в лес отправляется, пора и нам с ними. Всё что можно мы забрали, остальное нам и так не нужно, так что снимаем посты охранения и отходим. Нужно создать узел обороны, немцы не простят нам уничтожение целого батальона, что был у них в резерве.
        - Грузовики с трофеями, танки и бронетранспортёры в лес угнали, ни к ним, ни к четырём зениткам у нас людей нет. Вот из танкистов-окруженцев еле-еле на один танк экипаж наскребли.
        - Ничего, чую я недолго нам в окружении находиться, - пробормотал Зиновьев, и они направились к грузовому «Опелю» что тарахтел на малых оборотах. В его кузове были коробки с патронами для пулемётов. Ценное приобретение. Заняв в кабине место водителя, Зиновьев сам повёл машину к лесу, за ним двигался второй грузовик с особистом за рулём.
        Техники на улицах села и на противоположной околице больше не осталась, она вся была загнана в лес, сосредоточенна и замаскирована на дороге. А на опушке разворачивалась трофейная миномётная батарея. Пока из трёх орудий по количеству подготовленных артиллеристов. Руководил там Чернобуркин. Левее маскировалось противотанковое орудие.
        
        Покинув опушку, я направился к въезду в село по небольшой, но хорошо накатанной дороге. Карабин находился на плече, ремень его весом оттягивал, сидор за спиной, пилотка надетая набекрень. В общем, красавец воин, солнце так и блестело на штыке. При приближении мне дорогу перегородили немцы в количестве шести голов.
        - О, на ловца и зверь бежит, - на немецком сказал я. - Значит так, я беру всех вас в плен. Всех кто находится в селе.
        После моих слов все немцы почему-то стали ржать. Пришлось успокоить, пробежался и приколол их всех. Тут неполный взвод был, человек двадцать, плюс экипаж «двойки». Подозвав партизан, я направился вглубь села, после чего перешёл на скоростной режим и так и работал штыком карабина. Очень удобно кстати говоря. Почти семь сотен немчиков отправились в мир вечной охоты, это всё заняло у меня минут двадцать, после чего я покинул село и побежал по дороге в сторону Москвы. Что делать в селе партизаны и так знали, я видел, что они вошли в него и начали собирать трофеи. Ту «двойку» успели отогнать на опушку и завести в лес по непроторённой узкой дороге, где раньше ездили одни телеги.
        Но это ладно их дела, сам я бежал по дороге, причём так, что перепрыгнул через десятиметровой ширины речку, прямо над остатками моста. Его кто-то сжёг, остались одни пеньки и немцы в стороне проложили гать, по которой спокойно ездили. Противник мне встречался постоянно, тылы тут были забиты плотно, даже склад засёк в стороне. Всё это я не забывал нанести на тут карту из батальона, что взял в штабе, и чьё имущество досталось партизанскому отряду.
        Чем ближе я сближался с передовой, тем громче грохотала канонада. А чуть позже и ружейно-пулемётную стрельбу стал слышать. Окраину Москвы я пробежал быстро, да и не было её там всё в воронках, потом я стал углубляться в улицы. Ни одного целого дома, одни обгоревшие кирпичные коробки. Однако одно я понял точно, немцев тут хватало. Тысяч триста точно было. Это не предположение, а подтверждённый факт, я в штабе незаметно побывал, причём в штабе командующего немецкими войсками, что руководит полным захватом Москвы, там и спер карту со всеми метками, а потом добрался до передовых позиций и незаметно перешёл уже на нашу сторону.
        Найти штаб Жукова оказалось несложным делом. Всего час понадобилось, даже спрашивать никого не пришлось. Посыльные постоянно шныряли туда-сюда. Вот и проследил их до штаба фронта, а там уже сам напросился на встречу. Ну как напросился. Прошёл в небольшой закуток и, посмотрев на невысокого крепкого мужика с уставшим лицом, что спал на застеленной койке, взял его за грудки и хорошенько потряс:
        - Эй, генерал? Генерал, ты наспишь?
        Тот спросонья замахал руками пока, наконец, не проснулся, замычав что-то не членораздельное которое быстро переквалифицировался в мат с последующим, кто посмел?
        - Я и посмел, не видишь что ли? - усаживаясь на единственный табурет в комнате, ответил я.
        - Ты кто такой что надо? - рявкнул тот.
        - Артур Александров, решил вот вам немного помочь. Не только отбить назад Москву, но и откинуть подальше нациков.
        К нам ворвалась охрана штаба, услышали крики, но услышав, кто я такой генерал отозвал их и велел позвать начальника штаба и члена военного совета фронта. После этого он подхватил трофейные карты, как батальона, так и штаба немецкой армии и прошёл в зал где, расстелив их на столе, стал и интересом изучать. Так же он распорядился, чтобы мне принесли новую форму по размеру, и сапоги. Посмотрев на лоскуты, даже сидор порвался, а также на оба сапога без подошв, я вздохнул и с завистью вспомнил о комбинезоне Зина. Вот с помощью него уверен без проблем можно бегать на любой скорости. И ведь не поделился гад, хотя наверняка у него был запасной и знал что тот мне нужен. Ну да ладно, сам себе добуду.
        - Чем ты ещё хотел помочь? - не отрываясь от карты, спросил Жуков.
        - Я смотрю, тот полковник-танкист обгорел серьёзно, лицо изуродовано, да и тело, похоже, тоже. Так вот, на его примере я покажу вам что могу. Пока своими глазами не убедитесь, не поймёте моей задумки. Полковник, подойдите, - велел я.
        Пока мне приносили форму, и я переодевался, в штабе стало заметно больше людей. Многие командиры соединений прибыли, чтобы изучить по трофейной карте позиции противника перед ними, был среди них и этот полковник. Да ещё генерал с рукой на привязи. Вот их обоих я на глазах других и вылечил.
        - Оба-на, - невольно воскликнул я, разглядывая восстановленное лицо танкиста. - Так это же Катуков. Не ожидал.
        - Вы меня знаете? - удивился тот, надевая форму.
        - А то, я ваши мемуары читал, когда вы командир гвардейской танковой армии брали Берлин в сорок пятом. Хорошо написано, толково.
        Больше нечего я сказать не успел, Жуков меня перебил. Он действительно оказался очень умным человеком.
        - Вы предлагаете нам помощь в излечении раненых?
        - Да. На каждый госпиталь я буду тратить по двадцать минут не больше. Ни раненых, ни увечных не будет, даже тем, кому ампутировали конечности, отращу. Только у вас не больше суток. Завтра в десять часов дня я вас покину. Уже навсегда. Думаю, вы не против будете нескольких дивизий излеченных фронтовиков.
        - Ещё как не буду, - кивнул тот. - С резервами совсем плохо. Когда приступите?
        - Мне нужны координаты всех госпиталей на сто пятьдесят километров вокруг. Так же предупредите персонал о моём прибытии, начну с ближайших. У меня сутки чтобы попасть во все.
        - Не успеете, - покачал головой другой генерал, начальник штаба. - Их сотни, многие сотни.
        - Я бегаю быстро, успею, - криво усмехнувшись, ответил я. - Машину и сопровождающего не надо. Просто дайте координаты госпиталей. Чтобы не тратить время понапрасну, дайте координаты десяти ближайших, пока я работаю в них, следующий список будет в десятом, так и будем работать.
        - Сделаем быстро, - кивнул начштаба. - Начальник медицинской службы фронта уже прибыл, с ним мы быстро составим список.
        Я успел едва-едва. Особисты в штабе пытались меня блокировать, да ещё две машины подошло с бойцами НКВД, но я со списком в руках покинул штаб и убежал. Уже через минуту я был в первом госпитале. Он находился на окраине Москвы на контролируемой советскими войсками стороне в подвале школы, так как первые этажи были разрушены обстрелом и бомбёжкой. Москва со стороны представляла печальное зрелище, так же как и Сталинград, после освобождения или перед ним, как посмотреть. Бои то до сих пор идут.
        В довольно серьёзном подземном каземате, где был целый комплекс комнат, находилось три тысячи раненых, видимо тут основной пересыльный пункт. Кто оставался тут, в основном из легкораненых или средней степени тяжести, остальные дальше. Никого из персонала я посвящать в свои дела не стал, похоже, до них не дозвонились, возможно, связь была повреждена, и меня никто не встречал. На этот гигантский госпиталь у меня ушло не двадцать минут, а все сорок. Я там чуть не заблудился, зато раненых тут не осталось, вылечил даже тех, что лежали на операционных столах. Правда, так торопился, что руки одного хирурга вместе с инструментами остались в брюшной полости одного из раненых. Пришлось извиняться и помогать извлекать их. Только потом я покинул этот место и побежал по остальным. К обеду я закончил. Но к счастью в десятом госпитале меня ждал горячий обед на четверых, это я его ещё в восьмом попросил, сказав, что так могу восполнить силы, вот мне и подготовили его. Ну и список с координатами других госпиталей мне вручили. Я за это время поднял на ноги десять тысяч раненых, но упадок сил был такой, что я
сомневался, что смогу продолжить. Видимо подряд я так работать не мог, силы у меня тоже не бесконечны. Однако от Жукова мне пришла благодарность, те бойцы, что уже прошли излечения были направлены в его обескровленные подразделения, серьёзно усилив их. А фронтовиков там хватало, больше половины было.
        Кстати, мне ничего не говорили, но вдруг началась мощная канонада. Думаю, пока была возможность, и немцы не поменяли свои позиции, по ним был нанесён удар всей фронтовой артиллерией и пехота при поддержке танков, серьёзно потеснила их. Три часа как пополнение пошло в войска, и нате вам, наступление. Молодец Жуков, воспользовался ситуацией. Интересно, каковы потери немцев и сколько артиллерии и техники они потеряли? Кстати, а канонада не стихла, а вообще кажется усилила свою работу. Да и по тише стало, неужто фронт двинул?
        Ничего я, конечно, этого точно не знал, ни доводили до меня. Только главврача проверив, что все раненые больше и не раненые вовсе, и что его оставили без работы, я даже три грузовика со свежими ранеными отправил обратно, бойцы уже могли встать в строй, кое-что сообщил. Так вот, он прошёл в столовую, где я под ошарашенными взглядами персонала уминаю уже третий набор блюд и сев напротив меня, сказал:
        - А вы знаете, Артур, что из десяти ваших истребителей попавших на фронт целыми осталось два. Немцы с такой злобой охотятся на них, что наши лётчики специально начали организовывать засады, используя их как приманки, и вы знаете, получается, потери у них огромные. Да и в небе над Москвой постоянно гремят воздушные бои, больше двух сотен их набили, а они всё не переведутся.
        - Печально, - согласился я, пододвигая к себе щи из четвёртого блюда и беря кусок хлеба из тарелки.
        Главврач ещё что-то хотел сказать, но его попросили освободить место, да и вообще покинуть помещение столовой вместе с персоналом. Тот, кто это сделал, мне был знаком, тот особист что командовал в штабе Жукова.
        - Ну и долго ты от нас будешь бегать? - спросил он.
        Оторвавшись от щей, я с изумлением на него посмотрел и захохотал.
        - Да на хрена вы мне сдались, бегать от вас?! Что мне надо я получил, большего мне и не нужно. Вы ведь не с первым мной попаданцем из будущего беседуете, видел я другого, что с детьми был, так что не надо нагнетать обстановку. Встречаться я с вами не собираюсь. Да ещё хочу добавить, что и возможности нет. Завтра в четыре мне нужно быть в одном месте на оккупированных территориях, где откроется портал в другой мир. Это мой шанс и упускать я его не собираюсь. В общем, насколько хватит сил долечу ваших бойцов, подниму их на ноги и всё, отправляюсь в другой мир. Так что мы с вами больше не увидимся. А если судить по тому, что миров похожих на ваш миллионы, это с гарантией.
        - Мне приказали задать вам вопрос о человеке, что пошёл к немцам в услужение.
        - О Грише что ли? - уточнил я и, получив согласный кивок ответил. - Забудьте. Он ликвидирован ещё в конце июля. Сперва мне двойника подсунули, но потом я понял свою ошибку и закончил дело. Второй, точно Гриша был, с гарантией ухлопал. Три пули. Две в грудь - одна в голову. Потом его телохранители прикрыли своими телами, но опоздали, моя пуля ему полголовы снесла.
        - Вы уверены в этом, может, был ещё один? Немцы чутко реагирует на все наши наступления, да и появилось новое вооружение. Наши подразделения гвардейских миномётных дивизионов очень не плохи, немцы их налётов очень бояться, но и у немцев начало появляться что-то подобное. Причём достаточно массово, хотя бы одно подразделение этой реактивной артиллерии в каждой дивизии Вермахта, но появилось.
        - Это так. Оказалось, Гриша ещё в Союзе до его развала в девяноста первом учился на военного инженера по этим ракетам и видимо оставил записи немцам. У него было время написать их. Так что немцы знают куда стремиться. Почти такие же записи я передал и вам, но без подробностей. Как эту ракету обезвредить я знаю, учили, а вот как построить в отличие от Гриши не знал. Думаю у немцев скоро появиться серьёзное серийное оружие, вам нужно поторопиться и отбросить их как можно дальше, освободив как можно больше своих территорий. Но и о партизанском движении не забывайте, оно может полностью закупорить транспортные артерии противника. Такие большие территории контролировать сложно и крепкие партизанские отряды могут освободить от них целые края.
        Всё это я говорил, не отрываясь от второго блюда. Куда в меня лезло непонятно, однако, не смотря на тот объём съеденного, мой живот так и не округлился, немного, я бы сказал чуть-чуть, а приток сил пошёл, но всё же внешне было незаметно, что я поел. Видать метаболизм, подстёгнутый резким упадком сил, мгновенно усваивал всё то, что я ел.
        Мы ещё немного поговорили, пока я не закончил обед.
        - А теперь извините, мне нужно спешить. Делу время, а потехе час. Всего хорошего.
        Не успел старший майор госбезопасности открыть рот, останавливая меня как я, забрав список с координатами госпиталей, рванул через открытое окно по следующему адресу. Ещё шесть госпиталей и медсанбатов и можно уходить за территорию Москвы по крестным населённым пунктам. Москву от раненых я уже подчистил. Правда там Жуков совсем уж разошёлся и пополнение пошло с фронта, где не стихали ожесточённые бои, но ничего, может сил и на них хватит.
        КУЙБЫШЕВ. РЕЗЕРВНАЯ СТАВКА ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО.
        КАБИНЕТ СТАЛИНА В НЕДОСТРОЕННОМ БУНКЕРЕ.
        1942 ГОД. 10 МАЯ. 16 ЧАСОВ 37 МИНУТ.
        - Товарищ Сталин, к вам товарищ Берия, - прозвучало в динамике селектора.
        - Пусть войдёт, - нажав на кнопку, приказал хозяин кабинета и велел двум секретарям райкомов перенести совещание на более позднее время.
        Как только те вышли, пропустив в кабинет наркома, Сталин спросил:
        - Подтвердилось? Это он?
        - Да, это Оракул-Один, - кивнул Берия, предварительно прикрыв дверь. - Он побывал в штабе Жукова и сбежал оттуда до того как начальник особого отдела фронта успел окружить штаб подчинёнными ему подразделениями. Выяснилась странная особенность Оракула, о которых мы не знали, или вполне возможно ими не владел Оракул.
        - Что именно?
        - Он очень быстро перемещается, способен пробежать километр за долю секунды и лечит. Лечит от всего. У тех, кому ампутировали ноги и руки, они заново отрастают. Оракул по договорённости комфронта, посетил четыре десятка госпиталей и всех ранбольных поднял на ноги, отчего все соединения Жукова изрядно пополнились людьми. Да и сейчас бегает, снабжая комфронта людьми. По примерным прикидкам, он получил около двадцати пяти тысяч и сразу начал наступление. Оракул предоставил ему карту из штаба, командующего армией противника.
        - Вот так вот сразу он и поверил?
        - Но мы ведь сами создали культ Александрова… А поверить, Жуков не такой чтобы верить сразу неизвестно кому. У него была некоторая информация о передовых подразделениях, что воевали в Москве, он их сравнил с добытой картой и получил совпадения. Так что Жуков опирался только на факты. Потом была молниеносная подготовка к атакам с флангов, именно туда и шли все пополнения, ну и прорыв. Что точно там происходит мне пока не известно.
        - А вот мне, товарищ Берия, известно. Жуков лично доложил о появлении Александрова, а также о возможности благоприятного наступления, получив моё согласие на любые действия. На данный момент, ударные части, пробив бреши по флангам группировки войск противника направились в их тылы с задачей окружить войска Вермахта в Москве. Не зря мы туда стрелковый корпус и четыре резервные дивизии перебросили, да и два танковых полка на новейших машинах, с пополнением пригодились. Так что ждём и надеемся. Если подразделения Вермахта будет окружены, то фактически им нечего будет противопоставить нам для дальнейшего наступления. Ведь в Москве не только мы потери несли, но и немцы. Резервов у них нет. А те две румынские дивизии, что находятся у них в тылу и используются как охранные, совершая многочисленные зафиксированные злодеяния, так воинами их назвать нельзя. Наши дивизия прошедшие горнила боёв их сметут и не заметят.
        - Это было бы хорошо… Что с Оракулом делать? Догнать мы его не может, остановить тоже, а общаться с нами он не желает.
        - Где он был всё это время, выяснили?
        - Да. Он, оказывается, отдыхал в тропических морях, плавая на собственной яхте в окружении девушек-туземок. Что-то у него там было, лечился от чего-то.
        - Откуда такие сведенья? - несколько удивился Сталин.
        - Несколько часов назад начальник особого отдела фронта всё-таки смог его перехвалить во время обеда и пообщаться. Вот и получил от него эту информацию. Так уже удалось выяснить, что некто Гриша, тот, что Посредник, был им ликвидирован в Берлине, но Оракул-Один уверен, что оттого остались записи, которыми и пользуются немцы. Такая активность в новом поступлении техники обязана именно этим записям. У нас только-только серийные автоматы «Калашникова» пошли в войска, а у тех уже три месяца как используются штурмовые винтовки на базе того же автомата.
        В это время в кабинет заглянул Поскрёбышев и сообщил:
        - Товарищ Сталин. Сообщение от начальника отдела фронта. Оракул-Один во время излечения очередных больных потерял сознание и упал. У него из ушей потекла кровь. По предположению врачей это от обессиливания, он протрудился. Но к счастью жив…
        
        До самого вечера я бегал по медсанбатам, больницам и госпиталям. В общем, туда, куда свозили большое количество раненых и адрес кого у меня был. В полночь меня вырубило в одном из госпиталей для командного состава из-за полного отсутствия сил, и очнулся я уже утром, обнаружив, что лежу под капельницей с глюкозой в одной из палат. Силы были, поэтому я незаметно для охранявших меня бойцов НКВД покинул палату, оделся на складе для выздоравливающих, была только командирская форма и, долечив тех, кого вчера не успел, меня вырубило на четвёртой палате, а было двадцать шесть, побежал по следующему адресу. Листок пропал вместе с формой и обувью, но я помнил, куда мне нужно бежать и бежал. К обеду я снова почувствовал упадок сил, но меня покормили, после чего я велел главврачу выйти на штаб фронта с сообщением, что я закончил, больше помощи от меня не будет и побежал в сторону передовой.
        Вот там пришлось удивиться. Оббегал я Москву стороной и, надеясь найти линию фронта, которую собирался пересечь и добраться до отряда Зиновьева, а обнаружил пустые окопы. Наши, сбив немцев с позиций с помощью танков, визуально я видел три чадящие на ничейной полосе коробочки, да две были в глубине немецких позиций, так что наши, сбив немцев, рванули дальше, охватывая тех, кто сидел в городе. Гремело отовсюду, по освобожденной передовой по расчищенным сапёрами позициям следом за своими войсками шли тыловые подразделения. Как раз сейчас меняла позицию гаубичная батарея и двигалась колонна с боеприпасами. Постояв ещё пару секунд над бывшей позицией немецкого пулемётного гнезда, я побежал дальше. Толчок, который был так необходим Жукову, был им получен, по моим прикидкам я поднял на ноги около пятидесяти тысяч человек, вот он и воспользовался ситуацией. Похоже, окружение немецкой группировки в Москве дело времени. Резервов у тех тоже практически не было, так что тылы были безопасны для наступления, и наши сейчас давили всё, что встречалось на их пути, замыкая колечко.
        Добравшись до Зиновьева, тот меня ждал я получил новый комплект формы, так как от прежнего снова остались одни лохмотья. В этот раз мне дали трофейное шёлковое нательное бельё, а так же немецкий комбинезон танкиста со споротыми нашивками. Сам капитан несколько хмуро поглядывал на меня. Пришлось спросить, чем я ему не угодил. Оказалось пока его партизанский отряд таскал трофеи уничтоженного батальона, в лесу создавая схроны с вооружением и техникой, трое часовых на базе вытащили из землянки комиссара и, собрав сухостой живьём сожгли его. Зиновьев всех трёх арестовал, но встретил непонимание у всего отряда. Те действия часовых одобряли.
        Посмеявшись, я посоветовал наказать часовых только за неисполнение и пренебрежение воинским долгом, то есть оставление своих постов. Ну а то, что они сожгли немецкого агента ругать их не надо, да и благодарить тоже, намекнув при этом капитану, что в следующий раз если он не сможет остановить бунт, то пусть его возглавит.
        Дальше просто. Мы быстро попрощались, я передал Зиновьеву ящик радиостанции и бумажку с записью канала для связи со штабом фронта, чтобы у них была связь, об этом Жуков меня попросил, прислав машину к предпоследнему госпиталю, после чего мы с летунами, а те были экипажем бомбардировщика, взлетели и направились ко Ржеву. Время было час дня, до момента срабатывания портала около трёх часов и я надеялся что успею. Через час, немецких истребителей в связи с наступление фронта в небе хватало, мы были на месте. Дважды за нами пытались увязаться «мессеры», но ястребки, которых в небе тоже было немало, их отгоняли. Повезло, в общем. А так немцы были удивлены, откуда тут взялся самолёт с эмблемами британского гражданского воздушного флота.
        Когда под нами оказалась нужная деревня, я попрощался с летунами и особистом партизанского отряда, те собирались свернуть в сторону фронта, тут было чуть больше ста километров. У открыто дверцы меня поймал за плечо особист, и крепко сжав плечо, радостно прокричал в ухо:
        - Радист только что поймал волну штаба! Наши замкнули колечко, немцы окружены!
        Так же радостно похлопав его по плечу, я крикнул в ответ, шум ветра не давал нормально говорить:
        - Сейчас осталось усилить это кольцо, чтобы немцы не вырвались и перемолоть их там. На месте.
        Ещё раз получив благодарное сжатие плеча, я заметив сигнал лётчика, мы были на месте, и прыгнул без парашюта. Особист помахав рукой, прикрыл за мной дверцу. Ну а я, спланировав, сел на окраине деревни. При мне был комбез, ранец с трофеями, ну и оружие на боку, «парабеллум». Про ножи я и не говорю, четыре штуки было. В ранце кроме запасных портянок и белья, только продовольствие, причём столько, что тот был раздут как арбуз. Я уже знал, что самое ценное для меня во время активной работы и заранее запасся. Ну и не забыл про воду, на боку висел двухлитровый немецкий термос, залитый под пробку родниковой водой. Пока есть не хотелось, в партизанском отряде перед вылетом, да и во время самого полёта, я изрядно набил брюхо. Всё равно управлял самолётом не я, а лётчики.
        На околице меня встретили четверо с повязками полицаев. Встречали с угодливыми улыбками, приняв за оккупанта, пришлось разочаровать, изрядно начистив их рожи, но не убивая. Наши когда освободят эти территории, сами над ними повеселятся. Потом я дошёл до нужного дома, адрес мне любезно сообщили, да что сообщили, отвели и угодливо кланяясь, показали, вытирая ушку под носом.
        Потом я, поглядывая на трофейные часы, которые настроил точно на Московское время, стал ждать, а когда секундная стрелка показала нужное время, моя рука, которая уже минуту искала портал, провалилась во что-то, послышался лёгкий свист уходящего воздуха. Видимо был перепад давления, однако я уверенно шагнул через портал, едва успев попасть на космическую станцию до его закрытия.
        Оказавшись в полной темноте, но приток свежего воздуха всё же был, я быстро заработал, чувствуя, как утекает время. Как и на любом военном или секретном объекте есть протоколы безопасности на случай проникновения посторонних лиц или не лиц. Ну не важно, в общем, обычно запускается процедура ликвидации неизвестного гостя, или самого объекта. Рас много, что у каждой в голове накручено не известно, но у всех должно быть обязательное время для того чтобы дать незваному гостю подтвердить свой статус. Время бывает разное от нескольких секунд до часа, а то и суток.
        Вот и я прекрасная зная об этих протоколах, вытащил из кармана фонарик и достал бумажку, где рукой Зина был написан по-видимому цифровой код, но буквами и на русском языке. Примерно тридцать символов, причём некоторые такие язык выворачивающие, что становится понятно, бывшие владельцы этой станции кем-кем, а людьми не являлись. Мне вообще казалось, чтобы произнести некоторые цифры нужно два языка иметь. Рептилии или ещё кто?
        Когда я закончил, у меня по лбу тёк пот и язык онемел. И как на этом неизвестном языке разговаривали бывшие хозяева? Ладно, хоть злое шипение у меня вполне поучилось. Ответ, когда я закончил, был получен почти сразу и голос что звучал из невидимых динамиков, говорил на том же языке.
        - Обезьяний не понимаю, переходи на русский, - велел я. Если это ИИ, то он должен послушаться, вроде как я передал командный код.
        - Можно и на русском, - прозвучал ответ приятным баритоном, причём в нём явственно слышалась насмешка.
        - Подтвердите код доступа и мои полномочия.
        - Подтверждаю правильный набор букв, всего в двух местах ошиблись в интонациях, так что ваш код механик Жиззерриис подтверждён. Однако так как ваше ДНК не совпадает с указанным кодом, я вынужден отдать приказ о вашей ликвидации.
        - Не особо страшно, - засмеялся я. - Меня уже несколько раз убивали. Ты противоречишь сам себе Искин, сам подтвердил мой статус, а тут раз и пытаешься увильнуть. Если статус подтверждён, то о никакой ликвидации речи не идёт. Так?
        Несколько секунд ИИ молчал, видимо обдумывая ситуацию или советуясь с кем-то. Только минут через десять, когда я, поеживаясь, переступал с ноги на ногу, для меня обнажённого потерявшего все припасы, было холодно, прозвучал ответ:
        - Ваш статус подтверждён. Нужно заново составить анкету. Ваше имя?
        - Артур Кириллович Александров. Пол мужской, половозрелый… почти.
        Быстро ответив на часть вопросов, на другие ответить, не мог, так как их не понимал, мы, наконец, закончили. После этого я задал вопрос:
        - Раз мой статус подтвержден, ответь мне на несколько вопросов. Куда мне вход разрешён, что я могу поиметь с тебя, и где мне расположиться?
        - На первый отвечу так. Жилой сектор, развлекательный модуль, доки, корабельные ангары и склады, ваш статус указан как корабельный механик, хотя вы им и не являетесь, поэтому была проведена процедура расконсервации ученого центра. Нужно сделать из вас механика.
        - Хорошая идея, главное не умори, - согласился я. - Что ещё?
        - Не понят ваш вопрос насчёт поиметь. Если я правильно перевёл его, это значит получить просто так, без оплаты?
        - Именно.
        - Тогда ничего, - в голосе ИИ явно прослушивался злорадный оттенок. - Ваш предшественник забрал всё что не числиться за станцией, остался только мусор, он уже утилизирован согласно его приказу.
        - Это был Михаил Солнцев? - с невинным видом поинтересовался я.
        Пока было время, я осмотрелся, похлопывая руками по плечами. Всё же действительно было холодно, хотя с момента моего попадания температуру в этом помещении поднялась на пару градусов, видимо ИИ прибавил, чтобы не заморозить меня. После того как искин после ввода кода откликнулся, на стенах загорелось неяркое освещение и я понял что нахожусь в большом помещении уставленном огромными агрегатами. Рядом шёл гофрированный серебристый шланг в два моих роста. В общем, где я находился, то есть куда перешёл, мне было непонятно, но то, что это какой-то машинный зал и так ясно.
        - Откуда ты узнал об Объекте-ноль семь?! - тут же зашипел ИИ.
        - Подсказали, - пожал я плечами, решив немного прояснить этот вопрос. - Меня заинтересовали его умения, особенно пространственная щель позволяющая хранить там много разных и надо сказать крупных вещей. Я могу получить такую возможность?
        - Ну не зна-аю, - протянул тот задумчиво. Если бы тут стоял живой человек, то мне представилось, что он в задумчивости поглаживает одной рукой бородку.
        - Есть ли возможность заиметь мне такую возможность?
        - Нужна капля вашей крови для исследования, встаньте на тот светящийся круг… Ага, всё готово. Чуть позже я озвучу результаты и наше решение.
        - Наше, так ты не один? - сразу уцепился я за явную подсказку.
        - Нас тут несколько, - прозвучал ответ. - Сейчас вас проводят в апартаменты для сотрудников станции, они уже адаптированы для жизни человека, и вы можете там устроиться. Ответ будет в течение суток.
        - Хорошо. Ещё один вопрос есть. Я могу получить только знания механика по ремонту кораблей, которые я всё равно в глаза не видел, или ещё что-то?
        - Список со специальностями будут вас ждать на столике в апартаментах, - сухо известил искин и похоже отключился надолго.
        В это время на полу возникла светящаяся стрелка и я, поняв явный намёк, последовал за ней следом. Похоже, стрелка вела меня в жилой сектор. Это правильно, устроюсь, обживусь, узнаю какие тут правила и начну потихоньку тянуть из ИИ всё, что мне нужно. Особенно то умение что позволяет находить природные порталы. Как-то же тот парень нашёл свой портал. Может это прибор, а не личное умение?..
        ДВА ГОДА СПУСТЯ.
        ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ СТАНЦИЯ ДАВНО ВЫМЕРШЕЙ РАСЫ.
        АНГАР. РУБКА ЛЁГКОГО КРЕЙСЕРА СОПРОВОЖДЕНИЯ МОДЕЛИ «ФИЕЯ».
        Весело насвистывая, я закончил штатный прогон всех систем крейсера, который вот уже как три недели назад вывел из режима консервации. Я уже больше года занимаюсь всеми боевыми кораблями станции, проводя профилактику всему оборудованию и вооружению, меняя в случае необходимости, вышедшие из строя узлы. К чести конструкторов и строителей эти корабли особо ремонтировать не пришлось, да, пару десятков второстепенного оборудования пришлось заменить, благо конструкция тут была модульная, вот и всё. А занимался я этими кораблями, чтобы набить руку в ремонте. Как это не забавно звучит, после того как я получил самыми первыми знания механика, а в ранге специальностей это на ступень выше корабельного техника, где-то между инженером и техником, то осваивал ремонт в капсуле виртуального погружения. Тогда ещё меня до настоящих боевых кораблей не допускали. Ну а когда получил эту возможность, то начал я с самого сложного что находился в ремонтном доке полуразобранным с повреждённым обстрелом силовым набором. Ох и помучился я, пока не привёл этот патрульный корвет в норму. Теперь ресурс всех его узлов был выше
девяносто семи процентов, а ведь главный инженер станции решил не восстанавливать его и отправить на запчасти, списав этот кораблик на невосполнимые потери.
        Сейчас я сидел в кресле пилота, и пользовался своей служебной карточкой, но не механика, а пилота, проводил пробный запуск. Механик не может запустить все системы, лишь через специальный планшет провести диагностику. Но так как я ещё и пилотские знания получил, причём боевые, то понятное дело, пользовался этим, и прямо в ангарах проводя расконсервацию, делал холостой прогон всех систем. В этот момент можно было найти некоторые повреждения, что при диагностике могли и не давать отклика. Восемь таких нашёл.
        Всего на станции было двенадцать боевых кораблей, и два относящиеся как бы к боевым, проще говоря, это были транспорты. Средние, с большой автономностью хода и отличным вооружением, которое мало чем могло поспорить с вооружением лёгкого крейсера. Одни был чисто десантным, со всем положенным обвесом, вооружением и материальной частью, второй транспорт обеспечения. А так четыре из боевых кораблей относилось к патрульным силам быстрого реагирования, три корвета, один восстановленный мной из обломков, и лёгкий крейсер.
        На каждом корабле было всё оборудование для автономной жизни экипажей в дальних рейдах, включая медицинское оборудование, которое на Земле и не снилось. Так как все эти корабли принадлежали расе гуманоидов, но не людей, то я все свои выкупленные корабли переделал под себя, под людей. Всё штатное оборудование, благо запасные части на складах были. Даже все капсулы медбоксов были запрограммированы на лечение людей, а не других гуманоидов, благо там, в настройках были такие функции, ну и управление и жилые модули тоже были адаптированы под управление и проживание людей. Кто-то спросит, почему я это делаю, так я отвечу, потому что я собираюсь забрать все те корабли, полученные в качестве платы, что находиться в ангарах и складах хранения станции. Договор у нас такой с ИИ станции. Их тут действительно было несколько, но страшим, был тот, которого я прозвал Исследователем, именно с ним я тогда беседовал при первом своём попадании на борт этого центра.
        Так как я за эти годы перешёл из специалиста механика в пилота и медика, полномочий у меня стало больше, поэтому протолкнул разрешение уступить мне часть оборудования и вооружения в качестве платы за те издевательства с моим телом, что надо мной проводили в исследовательских лабораториях. Брал естественно не всё, так как только часть оборудования и техники можно было адаптировать под использование людьми, поэтому на всё я смотрел с жадностью, но вздыхал. Это оборудование мне было не нужно, использовать его я всё равно бы не смог.
        Наблюдая за пиковыми мощностями маневровых двигателей, я расслабленно откинулся на спинку кресла и ушёл в воспоминания. Да уж, в этот центр я пришёл лихо, пребывая фактически на птичьих правах. Если бы мне не удалось заболтать искина, даже не знаю, что бы я делал. Это уже потом когда они закончили изучать мою кровь и поняли, что я Страж, то засуетились и были согласны на всё, лишь бы я прошёл многочисленные исследовательские тесты. Выяснилось, что местные искины давно наблюдают как за Посредниками, так и за Стражами, давно пометив их как объекты нулевого уровня. То есть, кто они так понять и не смогли, пришлось мне просветить.
        Во время первого осмотра выяснилось, что если бы я не попал на станцию, то загонял бы себя до смерти, причём окончательной. Смерть от упадка сил у Стражей была окончательная, искины выяснили это с помощью тестов на мне. Зин мне вот об этом никогда не говорил, видимо не знал, да и общались мы всего ничего. Действовать-то тогда нужно было быстро.
        Нуда ладно то, что меня превратили в подопытного кролика, это на потом оставим, пока же я опишу, что было после моего попадания на территорию центра и как я устроился в жилом служебном модуле. Не в гостевом, в отличие от того где жил мой предшественник Солнцев. О нем, кстати, я узнал всё, когда мне стала доступна нужная информация.
        Так вот, к моменту, когда я устроился в апартаментах, мне действительно доставили список специальностей, которые я мог изучить. А так же подробную, я даже бы сказал разжёванную для тупых пояснительную записку, что представляет из себя процедура обучения. Оказывается ничего сложного, есть такие штуки, называются гипнограммы с разными знаниями внутри. Знания вводятся в мозг обучаемого посредством специального оборудования и шлема. Специальностей было уйма, и я мог выучить любые, уровень моего интеллекта позволял это. Так же я выяснил, что Солнцеву эти гипнограммы были не доступны, их могли получить только сотрудники станции, вроде меня, и он собрал то, что не было причислено к станции. Кстати, довольно много набрал, я просмотрел списки, даже два корабля забрал, включая атмосферные суда. Это челноки и боты.
        Искины на следующий день дали согласие на проведение эксперимента по приращиванию мне пространственной щели, но честно сообщили, что операция может пойти не так, да и проводить ей будут не скоро. После долгих тестов и исследования, они шли неделю, Исследователь сообщил, что проводить надо мной любые операции не представлялось возможным. Оказалась в том мире, где я помогал, восстанавливая раненых, тратя ресурсы, бегом носясь между госпиталями, то так ослабил свой организм, что на чём держалась моя нить жизни, было не понятно. В общем, мне нужно было не менее полугода, чтобы привести себя в порядок.
        Ладно, тут на довольно длительное время дорога мне была закрыта, хотя Исследователь каждую неделю педантично в течение суток проводил тесты, отслеживая динамику восстановления. Медленно, но оно шло. Так вот, раз я не могу пройти действительно серьёзную операцию, то занялся обучением, тут как раз никаких противопоказаний у меня не было. Начал я с языка расы, что создали этот исследовательский центр, так же выучив и письменность. Ох и зубодробительный язык надо вам сказать, но потихоньку осваиваю, привыкаю говорить на нём, блин два года говорю, а всё равно некоторые фразы невнятно произношу, но лучше уже не будет, Исследователь тоже вынужден был признать это.
        По обучению за те полгода, что прошли первый период моей жизни. Сперва я выучил язык местной расы и практиковал его, общаясь с искинами. Так же выучил следующие знания - это специальность корабельного механика-универсала. Месяц учил, практикуясь в капсуле виртуального погружения, чтобы знания усвоились. Следующими были знания «Навигатор», «Пилот-универсал», «Мед-Инженер», «Врач первой категории» и «Оператор-универсал наземных оружейных систем».
        Это всё что я успел за те полгода. С учётом того что на каждую, замечу не урезанную специальность я тратил на освоение около месяца, то выучил достаточно быстро. Потом был месячный перерыв, пока надо мной ставили эксперименты, я уже пришёл в себя и практически восстановился, так что мне приживляли эту пространственную щель. Осталось только ждать, пока она сама нормально не прирастёт, а потом можно её искусственно оживить и попробовать открыть. Меня это всё так заинтересовало, что когда прошёл все процедуры, то вернулся к освоению следующих специальностей и выбрал две гипнограммы, «Учёный-исследователь» и «Учёный высоких технологий». К сожалению, нужно было ещё шесть гипнограмм, чтобы я мог использовать эти знания и действительно стать высококлассным специалистом, но их не было в наличии, а те знания, что я получил, только давали представление о том, чем я решил пользоваться.
        Потом у меня был перерыв на месяц. Исследователь уговаривал меня продолжить эксперименты, но я не соглашался, торгуясь. С чего это я за просто так буду им помогать? Они и так много плюшек получили, исследуя меня как Стража, правда, не закончив с этим. В общем, мне месяц понадобилось, чтобы выторговать себе некоторые плошки. Ну да, мне банально заплатили.
        Так вот, я получал четыре мобильных переносных «Вариатора», оказалось, именно с помощью них Солнцев искал природные каналы, как ими пользоваться я знал из тех гипнограмм учёных. Причём очень хорошо знал, можно не делать усреднённые настройки, а перейти к тонким. Правда «Вариаторы» согласно договору я получу перед отбытием, это Исследователь настоял, видимо опасался, что я сбегу вместе с ним. Зря опасался, я на всю станцию рассчитывал.
        Следующими плюшками были склады вещевого имущества. Там я подобрал себе комбинезоны на все случае жизни. Как показали эксперименты, ни один из них не рвётся при моём скоростном движении, даже повреждений не получает. Классные штуки, между прочим, со встроенными аптечками, климатами-контролями, а у боевых ещё и со встроенными бронежилетами.
        Следующими я выторговал два боевых корабля, патрульный крейсер и крейсер сопровождения вроде этого «Фиеи». Причём убеждая, что они искинам всё равно не нужны, команд у них не было. Там требовался хотя бы минимальный экипаж. Даже одного хватит вроде меня. Они пока ещё оставались в ангарах, да и для вещей мне выделили отдельный пустой склад. В будущем я всё это планировал убрать в свой Схрон, как я называл свою пространственную щель, тот же Солнцев прозвал её За Пазухой. В общем, я потихоньку обрастал имуществом, вот только оно всё было сделано с помощью высоких технологий, и только у бронекостюмов разведчиков была функция «Хамелеона», в остальном особо не походишь в обычных мирах. Ручное оружие тоже было, немного, арсенал был практически пуст, но для меня одного более чем хватило, даже ручную ракетную установку взял. При размере с браслет там имелась обойма на шесть ракет, каждая ракета способна уничтожить двухэтажный дом дореволюционной постройки, то есть очень крепкое такое здание. Ну или тяжёлый танк подбить, без возможности восстановления. Ах да, оружие это как раз и нужно было носить на кисти
руки, управлялось с помощью компа бронекостюма, в случае если того не имелось, просто в ручную там экран с сенсорным управлением.
        Как я уже говорил, естественно взять я мог с собой далеко не всё, просто не всё оборудование или вещевое имущество могло быть адоптировано под использование людьми. Примерно два процента того что находилось на станции я мог переделать под себя. Вот за это время, с того момента как активировался Схрон, я долгими упорными тренировками и учился им пользоваться, грёб что можно под себя. Всё, что до этого я выторговал, два крейсера, вещевое имущество, боепитание и топливо отправятся в Схрон, я там как бы даже отдельные склады внутри создал, чтобы было удобно. Так же я выбил из искинов два бота и два челнока с лётной палубы, чтобы мог с помощью них подниматься с планеты на орбиту. Ну, скафандры и остальное тоже было. Так что за эти два года я изрядно поднялся в торговле, в знаниях и в полученном имуществе. Да, кроме тех крейсеров, я ещё добыл, торгуясь один десантный транспорт, и патрульный корвет. Последний единственный из всех кораблей, которым можно было управлять и вести бой в одиночку. Теперь у меня было два корвета, крейсер и транспорт. Неплохой задел на будущее.
        В общем, я реально заимел серьёзные возможности, но всё это практически были космические силы. В космосе я теперь силён, но наземного вооружения и оборудования мною получено практически не было. Так, по мелочи. Так что, путешествуя по мирам, я собирался изрядно поднять своё благосостояние. У меня даже продовольствия было не так много, лишь солдатские пайки, которые можно было есть людям, остальное для меня было смертельно, метаболизм другой.
        В последнее время я нашёл ещё один способ, чтобы хоть немного подняться на трофеях. Исследователь говорил, что они вычистили все каюты команд и пассажиров от посторонних предметов, прежде чем перевести боевые корабли в режим консервации. Я этому не особо поверил, и как оказалось, правильно сделал. Договорившись о том, что я как механик проведу профилактические работы со всеми кораблями, я действительно поднимал свой опыт ремонта и профилактики оборудования, заодно чистил каюты и все помещения. Когда я дошёл до этого крейсера, у меня уже был огромный опыт обнаружения тайников и схронов. Большая часть были не пусты. Дроиды что забирали всё не относящееся к оборудованию или обслуживанию кают убирали на склады длительного хранения, а остальное, что было скрыто, оставляли на месте. Вот это всё я и прибирал. Личное ручное оружие, предметы обихода, редкое оборудование виртуального погружения, семь обручей нашёл, жаль они чисто для той расы что вымерла, поэтому я сдал их Исследователю, обменяв на то, что мне было нужно. Ну и гипнограммы конечно находил, были и те, которых не было в архиве центра. Одним
словом, я неплохо потрофеился на всех боевых кораблях. Жаль ни одного шагающего робота, или как их тут называли меха, уволочь не смог. Не было их в наличии, а те, что имелись, были приписаны к станции или кораблям и Исследователь их не отдавал. На десантном транспорте были такие шагающие машины, но всего четыре единицы, так как подразделения что должны были перевозиться на нём, в основном заточены были на бои в космосе с захватами космических объектов, и вся техника на борту были рассчитана именно на это.
        Закончив с крейсером, я активировал его переход в режим консервации и, прихватив свой планшет техника, на ходу убирая его в чехол на левом бедре своего инженерного комбинезона, направился к выходу. Этот крейсер я весь осмотрел, все помещения подчистил. Технический сканер позволял мне находить не предусмотренные конструкцией ниши, а там уже интересные находки. Я видел изображение той вымершей расы, с виду обычные зеленые человечки, но ничего человеческого им не было чуждо, выпивка и другие запрещённые предметы мной находились постоянно, но среди этого барахла были и крупицы золота, например с этого крейсера я собрал трофеев на малый контейнер. Он уже был перемещён ко мне в Схрон так что я был собой доволен. Один из офицеров крейсера был коллекционером ручного дальнобойного оружия, я нашёл в трёх его схронах, в каюте, в трюме и в полу рубки связи, оружейные кофры. Да одна эта находка серьёзно дала мне возможность пополнить свои и так немногочисленные образцы ручного оружия. Тут даже пороховое было, но такое навороченное, что до него на привычной для меня Земле, нескоро дойдут. Из современных
пороховых винтовок спутники сбивать можно было? А из этой без проблем. Ещё были пластинки гипнограмм, которые я убрал в свою собранную коллекцию, там их несколько сотен хранилось, ну и разное имущество было, я его как мусор Исследователю отдал, всё равно я им пользоваться не мог.
        Это был последний корабль, обучение я закончил, все тесты и исследования проведены, в общем, завтра я отправлялся путешествовать по мирам. Почему именно завтра? Так именно завтра перед обедом открывался портал из машинного зала в один из миров, причём не Земной ветки. Очень уж мне хотелось побывать в магическом мире и посмотреть, как там всё устроено и живётся. О том мире, где шла война, я тоже помнил, и мне было интересно, как там повернулась история, ведь наше с Гришей вмешательство изрядно его подтолкнуло, и произошли резкие изменения. Кто сейчас перетянул одеяло побед на себя, наши или немцы? Вот и я не знаю. Но надеялся что наши, хотя так называемые союзники, которые в моём мире хоть как-то помогали, в этом резко сократили поставки. Видимо о нас и до них информация дошла и союзнички были недовольны, что с ними не поделились информацией о будущем и технологиями.
        Так что будет возможность, узнаю. А так планы у меня были просты, основной это найти любого из Стражей и с помощью него через Астрал, сообщить остальным Стражам, что дело сделано и приборы для поиска порталов у меня. Дальше пусть сами решают что делать. Ну и посетив магомир, направлюсь следом за Солнцевым. Не знаю как он, а у меня сын один растёт. Сейчас-то после тридцати лет моего отсутствия он уже взрослый поживший мужик, но я решил взять его с собой, омолодить порталом, да и узнать, есть у меня ещё внуки или нет. Может, и в тот мир попаду, где Императором был. В общем, проедусь по мирам былой славы.
        Покинув ангар, сейчас отсюда откачают воздух, я сел в открытый кар и, подняв его над полом с помощью антигравов, полетел в сторону другого сектора с ангарами. Там я задержался ненадолго, убрал в Схрон боевые корабли и транспорт и поехал на склады, очистив так же и их. Всё что нужно теперь было при мне, в Схроне, так что получаю, как и договаривались, четыре «Вариатора» и всё, прощаемся. Два я собирался оставить себе, один запасным будет, два собираюсь передать другим Стражам для дальнейших исследований и повторения технологий. Правда Исследователь мне по секрету сообщил, что вряд ли кому удастся повторить это оборудование, лаборатория такая имеется в единственном числе, и она находится на территории Центра.
        Потом из жилого сектора, покинув свои апартаменты, я направился в лаборатории. Пора провести последние тесты и получить на руки, как и договаривались, мобильные переносные «Вариаторы». С виду эти приборы напоминали земные ноутбуки, тоже как крышка с экраном открывались, только действие было другое, но сам предмет сверх-сверхтехнологичный. Для меня он как открытая книга, я уже учился им пользоваться и знал всё о нём.
        Ах да, пока меня снова мучают тестами, я бежал по спортивной дорожке раскрученной просто до невообразимой скорости, весь утыканный датчиками отслеживающим моё состояние, то мысленно перечислял то, что успел выучить и какие специальности подтвердил. Помимо выше перечисленного, я о тех специальностях, которые уже успел получить и даже усвоить, хоть и в теоретическом опыте, мной были освоены такие знания как: «Оператор-универсал артиллерийских корабельных систем», «Специалист-универсал по программному обеспечению и взлому», «Штурмовик-универсал», «Тактика и планирование крупных сражений космического и наземного действия», «Наземный разведчик-универсал», «Техник-универсал наземной военной техники» и «Мастер по ремонту бытового оборудования и приборов».
        Это всё то, что я успел выучить за то время, что находился на территории станции. Времени на всё не хватало, вот и не удалось выучить больше. Ничего на крейсере было полное оборудование небольшого учебного центра, да и гипнограмм у меня хватало, так что продолжу обучение, благо есть где и что.
        - Ну что Светик, прощаемся? - спросил я, и услышал ответ Исследователя, а потом и остальных искинов, с которыми у меня завелись приятельские отношения.
        Сам я парень общительный, и любил поболтать, а тут такой возможности не было, вот я и сдружился с искинами. Парни молодцы, не смотря на то, что в Центре мне не нравилось, не люблю одиночество, только по настроению, они как могли меня поддерживали.
        Подошло время для перехода, поэтому мы и прощались, переносные «Вариаторы» я ещё вчера получил, все их проверил, протестировал, два получше себе отложил, два в сторону убрал, Это Стражам. Ну а сегодня, вот прощались.
        После недолгого прощания с искинами, те меня удивили, каждый преподнёс подарок. Исследователь подарил ручной искин, в виде наручных хронометров, остальные кто что, но тоже не менее ценные подарки. Так вот, после прощания, я надел специальные, лично мной сконструированные и созданные очки, задачка то плёвая была и, настроив их, стал ожидать. Вот появился сияющий круг портала, в который, убрав очки в Схрон, я тут же шагнул, при этом с некоторым облечением вздохнув. Не то чтобы мне тут не нравилось, но постоянное пребывание в лабораториях и те эксперименты, что на мне ставили, доведут до ручки кого угодно. Раз сорок до клинической смерти доводили ироды, как только не перенёсся в следующий мир, не понятно. Видимо со злости держался и не ушёл дальше путешествовать по Земной ветке, а то остался бы без заработанного имущества. Может поэтому по договорённости искины и требовали, чтобы я их держал на складах и ангарах?
        Меня примеряло только то, что я быстро восстанавливался, так как овладел всеми своими способностями в полной мере и знал чего от них ждать, а так же то, что в договоре прописаны слишком солидные плюшки, чтобы от них отказываться, так что Центр я действительно покинул с облечением. Что-что, а одно я знал точно, сюда я больше никогда не вернусь. Причин было две, тут брать больше было нечего, второе эксперименты надо мной мне не нравились. Сколько мог, терпел, а теперь всё, хватит.
        Вывалился я из портала на высоте шестисот метров, что меня ничуть не обеспокоило. Конечно, на высоте мне обнажённому было несколько холодно, но особо я не расстраивался, похоже тут царило ранее лето или поздняя осень. Машинально сунув руку в свою личную привязанную только ко мне пространственную щель. Ох, одна она примеряла меня со всем тем, что со мной делали в лабораториях. Её и остальные плюшки я заработал честно, давая искинам поиздеваться надо мной. Так вот, сунув руку в Схрон, я достал бронекостюм и, планируя, стал надевать его, не забыв защёлкнуть замки на ботинках имеющих высокую подошву.
        Хотят о чём это я? Свалил из Центра и ладно, главное не зря там был. Закончив с костюмом, быстро осмотревшись, я довольно кивнул. Вокруг царила ночь, но кое-что было видно, например огоньки какого-то то ли дома, то ли небольшого населённого пункта вдали, почти у горизонта. Надев шлем и подсоединив его к костюму, я активировал режим ночного виденья и присмотрелся к тому месту, где должен был приземлиться. Там был лес, густой, лиственный лес. Причём деревья мне казались сверху обычными, вполне земными.
        Приземлился я штатно, завис над верхушкой, и дальше ногами оттолкнувшись от неё в сторону свободного между деревьев пространства, мягко опустился на ноги. После этого я направился в сторону лесного озера, что блеснуло метрах в шестистах от точки моей посадки.
        Шагал я уверенно и при возможности тихо. На мне был бронекостюм разведчика, обувь усиленная, можно по противопехотным минам прыгать и кроме синяков ничего не будет, сам костюм имел встроенные элементы защиты и, средства наблюдения, вооружения и даже комп. Последний был активен, находился он в шлеме, работая в пассивном режиме. Бой вести я пока не собирался, так что активна была только система среднего и ближнего наблюдения, чтобы держать округу под своим контролем.
        Добравшись до озера, я проверил воду и почву рядом с ней специальным анализатором и, сделав анализ взятых образцов, довольно кивнул. Воду мне пить тут можно, да и пищу принимать, похоже, тоже.
        Отойдя в сторону, тут на берегу был зелёный луг и валуны, там я устроился и стал доставать подарки искинов. Наручный искин я сразу надел на руку и стал ожидать активации. У меня такого не было, очень редкая и дорогая в прошлом вещица, поэтому подарком я был доволен, будет кому меня охранять ночью во время сна. Да и вообще это очень полезная штука, да к тому же куда мощная, чем комп бронекостюма.
        После активации, я спокойно прошёл опознание на владельца, Исследователь дал мне нужные коды, потом немного пощипало кожу под браслетом. Искин так подсоединялся к нервным окончаниям на руке, чтобы иметь со мной полный контакт и общаться не в ручном режиме и напрямую. То есть, этот искин фактически как нейросеть в книгах про ЕВЕ, только внешнего ношения, ничего внедрять не надо. С помощью Живчика, а именно так я назвал личность искина, а тот её имел, я мог теперь управлять один целым крейсером без команды, мне поможет Живчик. Благо он как раз и относился к пилотскому оборудованию и все нужные программы уже адаптированные Исследователем под человеческую расу, а конкретнее меня, были в наличии. Сам Живчик пока бросил все ресурсы на наше полное слияние, так что на два дня о нём можно было забыть, пока не закончит, не выйдет на связь. Позже его и в кармане можно носить, а связь будет полная.
        Так вот устроившись на валуне, я занимался подарками, часть убрал в арсенал, часть, посмеиваясь, на склады. Потом я задумался, Живчик пока работал на треть мощности, как я уже говорил, наше слияние будет длиться дня два, пока мы с искином не станем единым целым. Так вот, сидя на валуне, я задумался, проигрывая свои будущие действия. Об этом мире я ничего не знал, как уже говорил не моя ветка, поэтому решил поначалу добыть нужные сведенья, а потом уже и определиться, что делать дальше. Честно говоря, я был счастлив и радовался этому. Новый мир и я снова сво-обо-оде-е-е-е-ен!
        По моим внутренним часам время было обеденное, однако есть не хотелось, успел это сделать перед перемещением. Да, я снова скинул несколько лет, и являлся пареньком, но меня это мало заботило. Я был один и никто не канючил над ухом: Ну ещё один тест, ну самый последний распоследний.
        Судя по проскальзывающим в лексиконе Исследователя словечкам, тот долго занимался детьми Солнцева, так что нет-нет да проскальзывало что-то из их речи. Ну да ладно, всё это в прошлом. Честно говоря я до сих пор никак не мог отойти от того что я теперь могу делать что хочу и могу выходить за любые рамки.
        - Охохоюшки-хо-хо, - вздохнул я и, встав с валуна, достал из Схрона заранее подготовленный рюкзак, надев его. Тот сам расположился на спине, подогнувшись, чтобы лечь удобно, а я быстрым шагом направился к опушке леса. Тут идти километра три, хоть и в полной темноте, однако судя по просветлению на горизонте скоро появиться солнце, и я смогу осмотреться. Темнота мне нисколечко не мешала, в шлеме имелось всё необходимое оборудование. К тому же не смотря на то, что оно относилась к силам полицейского спецназа, то есть предназначалось для подразделений планетарного базирования, всё же в нём можно было находиться в открытом космосе, не долго, минут пять, но всё же.
        Когда я обрался до опушки, ох и бурелом в лесу был, то солнце уже практически наполовину показалось из-за горизонта. Впереди было не паханное никогда поле, судя по зеленным оттенкам уже высокой травы, что не выгорела под жарким солнцем, сейчас или начало лета или конец весны. Вот никаких дорог или тропинок я не рассмотрел, вблизи их не было. Осмотревшись, я вышел из-под тени деревьев и направился через поле в ту сторону, где видел огоньки. Видел невооруженным глазом, когда надел шлем те уже скрылись за складками местности, но вроде там был открытый огонь. Свет с дрожанием был, не так как электрический.
        Шагал я спокойно, изредка срывал травинки или полевые цветы и нюхал через открытое забрало шлема. Только после двух лет пребывания на космической станции, где запах бывает только от тебя потного после тренировок, начинаешь понимать какая это радость приятные запахи. Поэтому я и занимался вынюхиванием всё и вся, балдея от этого.
        По полю я шёл порядка шести километров, уже давно взошло солнце, оторвавшись от горизонта, но я так увлёкся всем тем буйством цветов и красок что царил вокруг, что не сразу заметил быстро приближающиеся точки на горизонте. Если бы не засигнализировал комп бронекостюма, так бы и попался. Всё же думаю, меня заметили, так как два десятка всадников целенаправленно направлялись ко мне. Рухнув в траву и включив режим «Хамелеон», я по-пластунски на четырёх конечностях набрав приличную скорость, но не показываясь над травой, стал уходить в сторону заходя во фланг неизвестным. Когда те проскакали мимо, я привстал и озадаченно посмотрел им вслед, переводя дыхание. Пока тело у меня было не натренированным, поэтому такие нагрузки были слегка чрезмерными.
        Если бы я не знал что нахожусь в маг-мире, то подумал бы что это Земля. Всё полностью сходилось, деревья, растения и натуральные татаро-монголы, что в количестве семнадцати голов проскакало мимо на невысоких мохнатых лошадях в то место где я раньше был. У троих были лисьи меховые шапки с хвостами сзади, и это не смотря на жару. Холодное оружие из сабель и дальнобойное из луков. Разве что я отметил то, что у всех у них было большое количество разных амулетов и талисманов. От щепок на верёвочках, до натуральных драгоценностей.
        Добравшись до места, те начали рассыпаться цепью, послышались удивлённые голоса. Вот один из них взял один из своих талисманов, что был закреплен на воротнике, посмотрел вокруг с помощью него и уверенно указал пальцем в мою сторону. Как заметил гад?! Магия?! Хочу-у-у стать ма-агом!
        Как только тот убрал амулет, я снова на четырёх конечностях ушёл в сторону, раздумывая уничтожать всадников или нет. Пока я раздумывал, те успели окружить то место, где я раньше был, часть двинула по примятой траве за мной следом, а предводитель отряда опять воспользовавшись неизвестным мне магическим предметом, снова указал точно на меня. Опять пришлось уходить в сторону, но в этот раз я вскочил и пронёсся мимо предводителя, сорвав с его воротника тот амулет. Пальцы почти сразу онемели и я поспешил отбросить его в сторону, догадываясь что у того была защита от воров.
        Онемение, быстро поднимающееся по руке, я сразу остановил с помощью своих целительских умений, пока залегал в стороне от зоны поисков. Куда я откинул амулет, рассмотреть успел, да и запомнить, поэтому собирался его прихватить. Только в руки брать не буду, воспользуюсь ножом или ещё чем и уберу находку в специальный сверхзащищённый кофр. У меня в рюкзаке помимо боезапаса, продовольствия, запасного комбеза, но в этот раз десантника, их штук шесть было. Как раз для подобных случаев приготовил.
        В это время раздалась резкая команда и все всадники, продолжая держать луки наготове, рванули в ту сторону, откуда они прибыли. А до этого, пока я лежал в стороне и раздумывал, что делать дальше, эти на любое шевеление трав реагировали стрельбой. Да и было заметно что они сильно занервничали после того как их предводитель потерял тот амулет. Предположу, что он относиться к поисковым, вроде моего сканера биологических объектов. Только мой сканер работал максимум на полкилометра, а вот насколько работал этот амулет, я не знал, как и не знал, как им пользоваться. Вывод какой? Мне нужен учитель. Я хотел быть всесторонне развитой личностью, так что надеялся подучиться в магическом искусстве. Если у меня нет дара, в чём я сильно сомневался, Стражем смог же стать, то научусь хотя бы использовать эти амулеты и накуплю их впрок. Да и вообще нужно хотя бы понять, как это всё работает, я же пока ни бум-бум.
        Проследив взглядом как те удаляются, изредка оборачиваясь, я так же незаметно, на четырёх конечностях, фактически по-пластунски, добрался до места, где выронил амулет. Найти его оказалось не трудно, настроил сканер на поиск драгоценных металлов, а тот был сделан явно из золота в виде золотой рыбки с огромным глазом, в который был вставлен рубин. Видимо сквозь него тот всадник, бывший владелец, и смотрел. Дальше я действовал осторожно. Сняв рюкзак, достал и активировал кофр, оставив его пока в открытом состоянии и ножом расчистил землю вокруг амулета. Потом специальными щипцами их комплекта кофра, убрал амулет вовнутрь небольшой коробочки и захлопнул её, с облегчением вздохнув. Получилось. Потом я снова прицепил щипцы сбоку к кофру и убрал его в рюкзак.
        На ходу надевая рюкзак, я побежал за всадниками, не собираясь терять их из виду. Если тут и есть населённые пункты, они выведут меня к ним. Кстати, всадники явные кочевники, так что я был в сомнении в них как в проводниках. Нужно главного взять, хотя бы жестами допросить его и добыть карту этих земель. Я вообще не знал, где нахожусь, но на степь округа как-то мало походила, больше средним территориям России, вряд ли я ошибусь, но похоже кочевники были в походе. Если взять на вооружение то, что я знаю о кочевниках Земной ветки, то они направляются за трофеями и рабами на земли соседей. Надеюсь, я ошибаюсь.
        Шёл я не точно по следам отряда, в стороне, даже бегом догнал их и стал идти параллельно, по их правую руку. Поднявшись на небольшую возвышенность, где был наблюдательный пост, кочевники направились к небольшому окружённому деревянным тыном захваченному ими городку, Боргу, тот стоял на берегу полноводной реки, а я встал как вкопанный, присел на корточки, со стороны напоминая куст, опция «Хамелеон» работала, и задумался.
        То, что город захвачен с боем, а не сам сдался, было видно сразу. Следы огня на стенах, обломки стрел торчащих из брёвен тыла, выломанные брошенным тут же тараном ворота, сгоревшие дома в городе, да и трупы, как лошадей, так и людей имелись у городка. Преимущественно кочевников. С левой стороны так вообще много убитых, как бы не сеча там была. Кстати, кочевники почему-то спокойно проходили мимо своих убитых собратьев, явно пока не собираясь погребать их. Защитников города я тоже видел, в простых рубахах и штанах, босые и бородатые, многие с окровавленными повязками выносили на самодельных носилках убитых из города и складывали их кучей на берегу реки, куда другие сносили дрова. Местные явно собирались устроить тризну и кочевники им не мешали, лишь наблюдали со стороны, охраняя. Но там были не все пленники, в стороне сидели или лежали видимо самые бойные или воины, много окровавленных повязок, связаны все были, их охраняло четверо. Всего кочевников было не так и много, чуть больше сотни по моим прикидкам, но сотня в принципе с наскоку, пользуясь элементом неожиданности, могла взять этот город. Там
было всего три десятка домов, так что защитники не могли выстроить плотную оборону и были взяты. Хотя может тут остались небольшие силы, основные направились дальше.
        Изучая поле боя, интересно было, да и запись я делал на будущее, вдруг просмотреть захочется, я обратил внимание на воронки сплавившееся земли. Такое впечатление, что били по кочевникам молниями, да и часть убитых превращённых в головёшки на это намекали. Похоже, кто-то применял магическое искусство, только вот это не особо помогло, видно у кочевников была защита или свои маги. Поди сейчас узнай. Хотя почему и не сходить? Я это быстро.
        В это время один из кочевников вывел из городка за длинную косу обнажённую девушку и, поставив ту раком, причём так чтобы видели те, кто был связан на берегу, начал её насиловать. Зачем он это делал, не знаю, видать мстил за что-то, но это уже был беспредел. Сам я предпочитаю добровольный секс.
        Обдумав всё со всех сторон, я рванул вперёд. Первым дело уничтожил наблюдательный пост, тут два кочевника были с какой-то странной трубой наблюдения, видно ею меня и засекли, и только потом рванул к городу, пробежав мимо насильника, который вошёл раж под крики и стоны жертвы. Пока они отвлекают всех зрителей, я поработаю в городе, а уж потом займусь освобождением пленных. Надеюсь, они в благодарность за освобождение помогут мне освоиться в этом мире и сведут с магами. Пока это просто сырой план, но я его уже начал осуществлять. Да и действовал я спокойно, особо не обращая на последствия. Это в своей ветке Страж должен соблюдать некоторые правила, другие ветки к этим правилам не относятся, и я могу творить тут что захочу. Причина, почему это не было прописано в правилах, была банальна. Стражи, умирая, перемещаются только по родным веткам, другое им пока не дано. Вот скопируют «Вариаторы» если у них, конечно, получиться, смогут ходить между мирами и другими веткам, а сейчас нет, кроме меня и того самого Солнцева с детьми, никто это делать не мог.
        Работал я с такой скоростью, что не только ликвидировал кочевников, но и снимал с них все амулеты и всё что на них похожее убирал в кофры, а те в Схрон на будущее. Так что, уничтожив всех захватчиков в городе, я забрал у них и все трофеи, включая всё, что напоминало магические предметы. Только потом я вышел из города через те ворота, что вели в сторону поля, и спокойно направился к насильнику. Именно вышел, и именно спокойно. Даже опцию «Хамелеона» отключил, чтобы меня рассмотрели со всех сторон. Насильник уже закончил и повалился на жертву, тяжело со свистом дыша. А та только всхлипывала изредка подвывая. Судя по крови на внутренних сторонах бёдер, кочевник ей всё порвал, но судя по довольному и удовлетворённому лицу, тот именно этого и добивался. В городе мной было обнаружено девяносто три кочевника, многие явно не по первому разу насиловали горожанок, да и другими делами занимались, там они и полегли, а за крепостными стенами находилось восемнадцать кочевников. Насильник, четвёрка, что сторожила два десятка пленных, ну и остальные, что присматривали за будущими рабами. Почти все они находились
в сёдлах своих коней, видимо настолько привыкнув к ним, что редко ступали на землю, да и то по крайней нужде. Для сна, например.
        Срубив голову насильнику, среди трофеев, а всё холодное оружие я собрал, было шесть просто великолепных сабель с первоклассным балансом и сталью, вот одна такая не отправилась следом за остальными в Схрон, а находилась у меня в руках. Быстро собрав трофеи с тела, тот судя по дорогой украшенной золотыми и серебренными нитями одежде не простым был в этой сотне человеком, я подлечил девушку, и направился дальше. Уже раздался предупреждающий крик, и я перехватил руками на лету два десятка стрел, что в меня летели, только после этого ускорившись и перебив оставшихся кочевников. Потом ещё пять минут на сбор трофеев, и наконец, подойдя к пленникам, я перерезал путы, что их связывали. Та изнасилованная девушка уже пришла в себя и добежала до пленных, положив на колени голову крепкого мужчины схожего с ней лицом, но тяжёлой проникающей раной на груди. Всех раненых я вылечил, только после этого попытавшись пообщаться:
        - Меня кто-нибудь понимает?
        Судя по тому как на меня озадаченно поглядывали, никто не понял из того что я сказал. Сняв шлем, многие облегчённо вздохнули, поняв, что я схож с ними лицом, но всё равно меня не понимали. Да и я их речь не понимал. Дилемма, пообщаться хочется, но не получается. У Живчика была программа обучения языку, он мог создавать гипнограммы. Мне нужен всего лишь один доброволец, чтобы я указывал на предмет, и он сообщал его название. Потом Живчик всю эту информацию систематизирует и запишет её на пластинку гипнограммы… которую я пока выучить не смогу, хотя это и не сложно. Мне нужно вызвать челнок, поняться на орбиту, втащить из Схрона лёгкий крейсер и только в его медбоксе пройти обучение языку. Как я уже говорил обучится возможно, но нужно время.
        Все бывшие пленные и бывшие раненые поднимались на ноги, кто устремлялся к одним из ворот городка, оттуда начали выбегать дети которых я освободил из сараев и других строений, а также женщины и другие пленники. Вот стариков я не обнаружил, вернее в живых их не нашёл, всех их закололи. Видно кочевником не нужны были старые рабы и те от них избавились.
        Так вот, многие устремлялись к городку, а вот тот мужчина с благородной сединой на висках и которому подбегала та девушка, остался. Четыре явных воина, судя по выправке, тоже встали рядом. Этот мужчина что-то сказал, но что именно мне естественно было не понятно, абракадабра какая-то. Однако судя по лицу и тому как тот горделиво приосанился то, скорее всего он представлялся, ну и поблагодарил меня за освобождение и излечение… наверное. Поэтому я на всякий случай тоже представился, дополнив его жестом, удара кулака по груди:
        - Я Артур Александров. Я хороший. Ты должен меня слушать и выполнять все мои приказы. Я твой господин. Понятно?
        Не договорились, тот так меня и не понимал. Расстроенно махнув рукой, у того и так дела были, видно он занимал какую-то должность в городке, я оставил освобождённых пленных одних и направился в сторону наблюдательного поста. Правда не дошёл, остановился у одной из воронок и, достав рулетку, стал замерять ширину и глубину воронки, заодно анализатором беря пробы стекловидной массы, пытаясь понять, чем тут воевали. Анализатор вот был уверен, что использовалось энергетическое оружие, причём даже три типа привёл, два из них считалось тяжёлым и ставилось в башни броневиков, третьим был ручной десантный стрелковый комплекс. Редкая модификация, у меня такого не было.
        Именно у одной из воронок, тут уже работали чем-то другим, вроде плазменных зарядов, и нашёл меня один из помощников того мужика с седыми висками. На воина он мало походил, слишком живое и любопытное лицо у него было, а вот должность помощника как раз для него. Тот уже приоделся, чистая одежда, слегка поврежденная, но вычищенная защита из кольчуги и кожаного нагрудника. Вот только из оружия у него боевой нож был на поясе, видимо я где-то его просмотрел, да лук кочевников. Кстати, многие из горожан из-за недостатка вооружения, ну да я всё грёб, вооружались луками, которые меня не особо интересовали, забрал десятка три и почти все стрелы, да хватит. Судя по их действиям с луками, держали те их не в первый раз, и пользоваться явно умели.
        Подойдя, парень подождал, когда я обращу на него внимание, и низко поклонившись, что-то сказал вопросительным тоном. Понимая, что мы так общаться будем очень долго, я развёл руками, тонко намекая, что всё ещё его не понимаю. Тот это тоже понял, поэтому жестами попросив меня следовать за ним, подвёл к ближайшему трупу кочевников и стал указывать на обрывки ниток, на которых ранее крепились разнообразная дребедень, собранная понятное дело мной же.
        - Да понял я, на магическую хрень, что я затрофеил хочешь посмотреть. Ну я не против, может и толк будет.
        Достав из Схрона часть защитных кофров я предъявлял парню на осмотр то, что там лежало, но только визуально он мог посмотреть, не трогая руками, да тот особо пащенки и не тянул. На шестом кофре тот издал радостный вопль и указал на один из амулетов сделанного из простого камня, но вырезанного с немалым искусством. Тот напоминал паука, а вместо глаз у него было две стекляшки. Не драгоценные камни, последние я влёт различаю.
        Кивком дав разрешение на то, что тот его возьмёт в руки, я убрал кофр в Схрон и внимательно отслеживал всего его движения, готовый в случае нужды или опасности в любое мгновение отбежать в сторону, однако то что тот делал меня изрядно заинтересовало. Тот нажал на выступ на брюхе паука, и неожиданно каменный амулет зашевелил лапками, вызвав у меня изумлённый вздох. После этого над спиной «паука» засветились пентаграммы вроде сенсорного экрана. Вот так вот тыкая в них пальцами, парень что-то сделал и посмотрел на меня, после чего сказал длинную фразу, изредка указывая на «паука». Видя, что я не манимою его, он снова указал на амулет и сделал рукой жест у рта, как будто говорит.
        - А-а-а, - осенило меня. - Этот предмет учит языкам. Сейчас подожди.
        Быстро раздевшись, оставшись обнажённым и убрав всё в Схрон, это чтобы меня не ограбили, если вдруг подумают это сделать, я встал перед парнем, согласно кивнув. Жесты тут у нас были схожи, так что тот меня понял. Он, кстати, без удивления наблюдал за тем, что вещи в моих руках то поваляются, то пропадают, предположу, что местные маги тоже так умеют. Так вот, получив от меня разрешение, он велел жестами лечь на траву, после чего когда я выполнил требуемое, положил амулет мне на лоб и сделал два шага назад. Сам «паук» мелко завибрировал, и я вдруг потерял сознание, после вспышки резкой боли.
        «Урою», - только и успел подумать я, как сознание было выбито из меня.
        Когда я очнулся, то солнце не изменило своё местоположение. Даже если и изменило, то чуть-чуть. Получалась, я был без сознания совсем недолго, не более нескольких минут. Тряхнув головой, я хмуро осмотрелся и, подняв упавший на живот амулет, машинально достал кофр и убрал его внутрь. Нечего ценными предметами разбрасываться. Сам парень-садист стоял рядом, с сочувствием глядя на меня. Думаю только это и остановило меня от того чтобы вырвать ему ноги и руки и смотреть как тот шевелиться, то есть поступить как с тараканом или мухой.
        - Как вы себя чувствуете, ваше магическое сиятельство? - спросил он.
        Удивлённо посмотрев на него, я понимал парня, язык был незнаком, но я всё понимал, однако всё же неуверенно ответил, произнося непривычные пока языку фразы:
        - Понимаю нормально. Хм, удивительная штука эта магия. Я могу общаться, писать и читать?
        - Всё можете, даже складывать, - подтвердил тот и задал неуверенный вопрос. - Вы не Одарённый?
        - Проясни мне, что это слово обозначает и как определяют этих самых одарённых?
        - Извините, мы думали вы студент магической Академии, по возрасту похожи на первокурсника, а вы похоже даже не маг. В амулетах и артефактах не разбираетесь, но умеете применять некоторые способности. Кто вы? Дикий маг?
        - Путешественник по мирам, такой ответ тебя устроит?
        - Вполне. Тогда вот что вам сообщу. Граф Эренст Гионг, глава полиции провинции Дион, просил поблагодарить вас за его освобождение, а так же освобождение его подданных и дочери, ещё он благодарил за излечение… Вы точно не маг?
        - Нет, - коротко покачал я головой. Магом я действительно не был.
        Дальше мы отошли в сторону, чтобы не мешать погребать убитых и лошадями утаскивать туши погибших лошадей и нападающих к реке, похоже их просто хотели сбросить в воду и утопить. Так вот мы отошли в сторону, общаясь на ходу. Чтобы никого не смущать, я переоделся в местную одежду. Мне преподнесли широкую рубаху с таким же большим воротом, штаны и сапожки. Я не отказался, только достал синтетическое вроде шёлка нательное бельё, сделанное с помощью высоких технологий, и сперва надел его. Одежду что мне принесли, было видно, стирали, но уж больно грубая она была, как наждачка. Вот пояс я свой надел, с кобурой для игольника. Классная вещь между прочим. Прицельная дальность игольника этой армейской модели двести метров, возможность стрельбы очередями, ёмкость одного магазина на пятьсот сорок иголок. Можно чередовать во время стрельбы на бронебойные, разрывные, сонные и отравленные.
        Парня звали Зис, он действительно был помощником графа, но в сфере розыска, являясь страшим следователем полиции в столице провинции где они проживали. Видать голова у парня варила, раз его в таком возрасте страшим над операми назначили. Сам граф с полусотней объезжал свои владения и вот, в этом городке, стоявшем на речном торговом пути, длинные пирсы я видел, только ни кораблей, ни лодок там не было, видать, кто-то смог сбежать от нападающих через реку. Так вот, как раз в момент, когда граф пребывал с воинами сегодня к городку, на него и было совершено нападение. Уйти под защиту стен они не успели, да тот и так был захвачен, ещё вчера вечером, и две сотни ускоглазых, а тут их действительно больше было, как я и предполагал, сперва закидали воинов стрелами, а потом вступили и в сечу, пока другая сотня заходила с другой стороны. Боевые амулеты были у многих, так что до разрядки накопителей и стрелялись, держа оборону. Потери были большие но, не смотря на внезапность нападения, кочевники потеряли порядка ста пятидесяти убитыми. Упорные оказались, обычно, когда большие потери, они предпочитаю уходить
россыпью, чтобы атаковать снова. Вот следы всего этого я и видел. От полусотни осталось в живых едва десять человек, да и в крепости серьёзные потери были. Из двадцати стражников выжило трое. Не удержали они оборону. Да и горожане что на стены поднялись, тоже не смогли помочь. Вот такие дела тут происходили вчера под вечер и сегодня утром. Видимо огни кочевников, что грабили город, я и видел, вывалившись на высоте в этот мир.
        Дочка графа тут вообще оказалась случайно. Плыла на отцовской ладье по реке из соседнего государства, где училась на магиню и решила остановиться в этом Борге на день. В момент нападения команда успела отчалить и уйти, а дочка осталась в доме старейшины, там её и взяли, а узнав, кто она, сперва заставили лечить своих раненых, та на лекаря училась, а уже утром изнасиловали перед отцом. Правда, почему, Зис не знал пока. Вроде как старая вражда этого рода с графом, но пообещал разобраться. Вот когда он поминал команду ладьи, то мстительно щурился, видно в будущем их ничего хорошего не ждёт. За то, что бросили свою подопечную, и до казни могло дойти.
        Потом я получал информацию об это мире. Назывался он Гория, и действительно являлся миром, где было развито магическое искусство. Правда в последнее время оно хиреет, вера, которая была распространена на Гории, активно вмешивалась в развитие магии, отчего многие Академии были закрыты и что уж говорить маги начали становиться редкостью. Многим это не нравилось, но поделать ничего не могли, большая часть правителей государств поддерживали святош и шли войной на тех, кто не придерживался их взглядов. В общем, та ещё фигня.
        Мы находились на границе королевства Шеридан, в которой было двенадцать провинций, то где мы были, называлось Дион. Тут так же было запрещено обучать магии, хотя маги свободно тут могли жить, работать и зарабатывать, именно поэтому дочка графа и была отправлена в соседнее герцогство, на обучение, там было аж два учебных заведения, Школа и Академия. Именно так, с большой буквы. Зис особо выделил это.
        Святоши были везде, даже тут в Борге имелся небольшой храм, но священник, который должен был поддерживать защитников, сбежал на ладье. Он как раз исповедовал пришедшую с чужбины команду и, прыгнув на палубу, ушёл вместе с ними. Та ещё личность похоже. К местным святошам я с безразличием относился. Всё же те пока ничего мне не сделали, а если попробуют, овтетка не заставит себя ждать. Так мы и общались до самого вечера, пока не посмотрев на солнце, я не сообщил что мне пора. Всё что нужно я узнал, задерживаться мне нут не было нужды, поэтому попросив предоставить мне лодку, попрощался с графом, который слишком уж настойчиво просил меня остаться и, забравшись в лодку-долблёнку, работая веслами, поплыл вверх по течению. Туда где находилось герцогство, и где были учебные заведения для магов. Если я и найду ответы на свои вопросы, то только там. Мне не помешает даже то, что сейчас лето и сезон отпусков с практикой. Найду нужных людей, я в этом нисколько не сомневался. Интересно, в этом мире есть Страж, и смогу ли я его найти, чтобы через него по Астралу связаться с другими Стражами? Проблема. Об этой
ветке я ни знал ничего, и если тут возникнет какой катаклизм по вине Стража или Посредника, я это не пойму и встретить его смогу только случайно. Получается, нужно переходить на ветку с Землёй, там у меня шансов больше. Решено, закончу тут, год-другой ничего не решит, и отправлюсь на Землю.
        Приняв такое решение, я повеселел, тяжёлые думы ушли и весело насвистывая, продолжил размеренно работать веслом. Весло было двухлопастное, в принципе мне знакомое, фактически я плыл на прародители каноэ, так что скорость, не смотря на то, что шёл против течения, я набрал приличную. Этот Борг стоял на границе со степями кочевников, за которыми и находилось нужное мне герцогство. Причём чтобы до него добраться мне без малого нужно было проплыть больше тысячи километров, а на лодке ни паруса, ни другого движителя кроме весла не было. Но я особо не унывал, река эта транспортная артерия и наверняка попадётся попутное судно.
        Когда городок скрался за излучиной реки, я перешёл на скоростной режим работы вёслами, отчего лодка буквально прыгнула вперёд и понеслась по волнам, отчего меня постоянно встряхивало. Думаю, если бы ты не была выжжена из цельного ствола дерева, давно бы разлетелась в щепки. За двадцать минут на скорости примерно в семьдесят километров в час я проплыл около десяти километров, пока не запыхался, и не сломалось весло. А ведь крепким казалось. Заметив заводь в стороне, свернул к ней, подгребая ладонями, сбрасывая скорость.
        Всё же и ствол не выдержал такого грубого использования, и в днище была видна щель, из которой била вода, медленно наполняя лодку. Едва нос зашуршал по дну, как я по бортам, чтобы не замочиться, прыгнул, тут метра два было, и оказался на берегу.
        Осмотрев своё не состоявшееся средство передвижения, я только сплюнул и, достав из Схрона рыболовный набор стал искать удилище, придирчивая изучая длинные ветви ивняка на берегу. В тайнике одного из кораблей, в каюте старшего инженера, среди других ценных для него предметов, мной был найден самый обычный на вид рыболовный набор. Котелок у меня тоже был, да что он, даже раскладкой стульчик для удобной ловли имелся. Срубив тяжёлым боевым ножом длинную ветку ивы, я быстро сделал удочку и поймав наживку, слепня, отправил того в воду. После этого натаскал с берега выброшенного высушенного солнцем дерева и развёл костёр. Блин, всё есть для космоса, а для жизни на планете ничего нет. Тот Солнцев молодец, перед тем как отправиться путешествовать по мирам сделал огромные запасы, а мне как быть?
        Пока котелок закипал, я удил рыбу, и надо сказать неплохо. Шла на наживку одна за другой и не сказать что маленькие. Потом пройдя к котелку, я нарезал самую обычную на вид картошку, бросил крупы и куски нарезанной и почищенной рыб, после чего посолил. Мешок с крупой, картошкой и солью мне дал Зис, когда провожал у пирса. Пригодилось, однако.
        Пока уха варилась, я продолжал ловлю, бросая улов подальше от берега, а то рыба уж больно шустрая, одна ушла, две другие прыгучие успел поймать у самой кромки воды. Ловил я на будущее. Среди недостатков Схрона было неприятие живой материи, поэтому я планировал рыбу заморозить и убрать в Схрон на будущее. Да и вообще пора сделать нормальные запасы продовольствия. Жаль по городу я не прошёлся нормально, только оружие и ценные вещи с деньгами собирал с кочевников, но не хотелось обкрадывать простых людей которым и так тяжело пришлось, а некоторые и крова лишились. Так что трофеи у меня в основном именно с ускоглазых. Крупы я с них снял пару мешков, сушёного мяса, прошёлся по чересседельным сумкам, да и соли хватало. Мешочки у всех были полны, видно где-то рядом были солевые прииски, которые они посетили. Но всё это капля в море, на месяц мне одному, а мне запасы хочется на годы вперёд сделать, чтобы не думать об этом. Сунул руку, хопа и горячий пирог в руке, или пирожок. Очень ценное приобретение этот Схрон, тем более время внутри него останавливается, какой свежести предмет внутрь уберёшь, такой и
получишь.
        Уха была просто восхитительна, (сам себя не похвалишь, никто не похвалит) поэтому я быстро уничтожил половину котелка и сыто отвалился, прикрывая того крышкой. Это мне на утро. За два часа, что я скучал на берегу, мимо не прошло ни одно торговое судно, ни пассажирская ладья, однако это не значит, что я заскучал. Рыбалка меня так увлекла, особенно после двух лет каторги, что я до самого темноты удил рыбу. Насчёт заморозки я не соврал, ещё перед ужином вызвал грузовой бот и, пройдя в каюту пилота, убрал часть улова в морозильную камеру холодильника, постепенно пополняя его с постоянным уловом, а те, что заморозились убирал в Схрон. Вот так вот я до вечера и занимался заготовкой рыбы. Даже ещё одно удилище срезал, но удил одним, двумя сразу не успевал. В общем, мешка два я наловил с гарантией. Эх, сетей нет, но и так нормально, хоть отдохнул душой. Мне этого, честно говоря, не хватало.
        Собравшись, я прошёл на борт бота с некоторым внутренним предвкушением в душе. За все те два года, что я провёл с искинами, в космос они меня ни разу не выпустили, и учился я летать многими часами по несколько раз в неделю в капсуле виртуального погружения. То есть реального опыта у меня не было, и я желал его приобрести. Не смотря на то, что искины говорили, что никакой разницы нет, в капсуле даже всё более реалистичнее, я всё же решил лететь на боте. Да и что тут такого? И Стражу намекну, что тут гость появился, пусть сам меня ищет, если он в этом мире есть, ну и себя покажу не лохом каким, а крутым челом. Это я на моложёный сленг согласно своего возрасту перешёл, если кто не понял.
        Да и другая мысль появилась. Я подумывал сначала узнать, есть ли у меня Дар, потом займусь поисками лучшего учителя, соблазнив его тем, что омоложу до состояния подростка, ну и если за месяц второй Страж не появиться, двину дальше по мирам с учителем в комплекте. А что, и путешествую и свои знания повышаю. Да и тому наверняка будет интересно попутешествовать. Главное такого же как я найти, не домоседа, надеюсь, такие маги встречаются. Тот, что в Борге оборону держал и которого сожгли два шамана кочевников, был как раз домоседом и редко покидал стены крепости, да и то недалеко и за редкими травами.
        Сам бот с виду напоминал… Хм, даже не знаю что и сказать, мне на ум приходит только одно сравнение, жук-скарабей. Такой же чёрный матовый корпус с нашлёпками бронеколпаков и энергетического оружия, всё же тот был военным судном, ну и опоры напоминали хитиновые лапы жука. Вот внутри отделка была на уровне, всё же сам делал, под себя. Каюта просто отличная, пищевой блок, где были забиты в программе земные блюда, не я делал, Солнцев постарался, а я просто скопировал то, что у него получилось, очень даже не плохо. Трюм огромен, всё же грузовое судно, пять «КАМАЗов» спокойно выстроятся, а по высоте так ещё пять на них поставить можно. Ну и рубка естественно. Ректоры, силовая установка и остальное находилось у днища, двигатель стоял на корме со стороны спины, под ним находились створки трюма. Маневровых движков не было, как на челноках, тут антигравы стояли.
        В общем, пройдя в рубку, я занял кресло пилота, то тоже было большим в размере, адаптированным под меня и, вытерев вспотевшие руки о подаренные спасёнными горожанами штанины, запустил все системы. После чего подождав, когда все приборы встанут на нужный уровень, в ручную поднял судно, и на пятидесяти метрах развернув его, набирая скорость, полетел к герцогству. Правда быстро наступила ночь, да и по моему внутреннему времени уже пять часов как должен спать, поэтому найдя остров посредине реки, как раз место для моего «Скарабея» было, так я назвал бот, и совершил посадку. Первый мой полёт в атмосфере, а осталось позади около семисот километров, прошёл нормально, посмотрим, что дальше будет. Через пять минут, приняв душ, я уже спал на своей кровати. Если что, комп рубки меня разбудит, а так в принципе мне разве что ядерный взрыв страшен, больше никак не расколупаешь эту броню… Как же я ошибался.
        Утром меня разбудил грохот, ревун тревоги и монотонный голос компа бота сообщавшего о повреждениях обшивки в трюме. Пока я вскакивал с кровати и бежал в рубку мне уже сообщили, кто тут виноват. Оказалось, от герцогства шла ладья, искин не обратил на неё внимания, так как никакого вооружения на борту не было, он просканировал судно сканером. Однако когда на нос поднялись двое крепких мужчин, один по моложе другой постарше, но оба бородатые, да ещё когда в их руках засветились огненные шары, то понял что ошибся. Ну не было у компа программ по противодействию магам, позже, когда соберу нужную информацию, напишу, благо умею это делать и имею соответствующий опыт. В общем искин тут же он поднял тревогу, поднимая меня, но было поздно, две пробоины в районе трюма, и злой как чёрт хозяин.
        Влетев в рубку, я начал запускать все системы и снова грязно выругался. Броню эту очень трудно пробить, но неизвестные маги это сделали играючи, в результате третья пробоина в шлюзовой, фактически у меня её теперь нет, четвёртая меня лишила жилого модуля. Даже досюда достало жаром, пришлось заблокировать створку рубки.
        Рывком подняв бот и уводя его от третьего залпа, я рассмотрел удивлённые лица магов на носу, я привёл всё вооружение к бою, к сожалению, треть была не доступна, видимо повреждения где-то внутри судна и, развернувшись, активировав щиты на носу, на полную мощность врубил на внешние динамики ревуна крик Тарзана, не уничтожу так напугаю. Поставив звук на полную мощность, я пошёл в атаку. Грузовой бот не штурмовой, но всё же две плазменные пушки на носу у него стояли. Вот они длинными очередями и прошили ладью с кормы до носа. Маги пытались закрыться какими-то силовыми щитами, я видел, как они проявлялись, когда плазменные снаряд врезались в них, но это не помогло, как и немногочисленную команду, магов вышвырнуло за борт. Оба мага были живы, хоть и выглядели не лучшим образом, а вот от команды осталось трое из двенадцати человек, остальные прожаренные плазмой до состояния головёшек, ушли под воду вместе с горевшей ладьёй.
        Заметив при развороте, что живые ещё есть, я зло оскалился и пошёл на второй заход. В этом бою выжить должен только один, и им должен быть я. При приближении, я заметил как один из магов, тот что постарше, поднял из воды руку и с его ладони сорвался яркий шар, направляясь в мою сторону. Второй помогал ему держаться на воде, до берега им оставалось метров сто.
        - Вот сейчас и посмотрим, кто мощнее щиты или твой шар ублюдок! - прорычал я, после чего бот содрогнулся, и началось неуправляемое падение.
        Тот яркий шар, похожий на шаровую молнию, хоть и с некоторым трудом пробил как щит, так и броню, и если бы рубка находилась ниже, я бы поджарился живьём. А так тот шар уничтожил как реактор, так и другое оборудование. В общем, сбили меня, и бот падал прямо в реку.
        Ремни страховочные были застёгнуты так, что я только сжался и прикрыл голову руками, а когда тот врезался в воду, то содрогнулся даже меньше чем при попадании того шара. Быстро отстегнув ремни, бот с таки пробоинами за несколько секунд уйдёт под воду, я открыл нижний люк. Всё равно створку не открыть, питания нет, видно и резервную линию перебило и, посмотрев на оплавленные обломки внизу, куда с шипением и горячим паром врывалась речная вода, я дождался, когда мне будет по пояс и, оттолкнувшись, поплыл вниз. Выбраться я собирался через последнюю пробоину, ту что в носу.
        Едва-едва успел, бот уже опускался на дно и меня с трудом протискивающегося через пробоину, чуть не насадило на ветку затонувшего ствола дерева. Но ничего, наконец, освободился, и быстро забирая руками, поплыл наверх. Вынырнув я быстро осмотрелся. Вода после моего падения ещё не успокоилась, да и берег был мокрый, видать хорошо его волной окатило, вот там скользя в грязи оба мага и один из челнов команды, и пытались выбраться на сушу.
        - От меня не уйдёшь, - пообещал я и, развив скорость, буквально выпрыгнув из воды, понёсся к брегу.
        Но не туда где вылезали выжившие, а точно напротив места утопления бота. Добежав до берега, я достал из Схрона баллончик со специальной краской, её видно только вооружённым взглядом, и спреем нанёс её на траву и землю. Сделал большой крест, чтобы с орбиты было видно и знать, куда спускаться за ботом. Бросать тот я не хотел, на крейсере отличный ремонтный док, восстановлю «Скарабей» за пару дней. К тому же опыт какой-никакой, сниму показания и так настрою щиты, что эти шары их не пробьют. У меня уже появилась парочка идей как это сделать.
        Только после этого убрав баллончик, я побежал к берегу, на который уже выбрались выжившие, пора отдавать долги. Подскочив к ним, я остановился, давая возможность меня рассмотреть, после чего сказал:
        - Господа, потрудитесь перед своей смертью объяснить, почему вы расстреляли моё судно, когда я спал?
        - Что-о?! - изумлённо прохрипел молодой маг, придерживая старшего. - Судно? Так это было судно?! Но мы думали, что это было огромное насекомое.
        - Мне без разницы, что вы думали, напали, так готовьтесь умереть. Я подобное не прощаю.
        Мгновенно атаковав их, я сломал обе руки о появившиеся щиты личной защиты, но восстановив их, схватил за ноги выжившего моряка, причастен к нападению, не остановил магов, значит, виновет, и дважды размахнувшись, ударил его телом о землю. В третий раз не успел ноги оторвались от тела, и кусок мяса вращаясь, перелетел на другую сторону полукилометровой реки. После этого я снова атаковал магов.
        Был я полностью обнажён. Как поднялся из постели, так и воевал нагишом, лишь плечи расцарапал и бёдра когда через ту пробоину продирался, но заживил быстро. Так что оружие я доставал из Схрона, в данном случае игольник и непрерывно стреляя бронебойными иглами, стал продавливать щиты, носясь вокруг этих гадов. Да и те недолго продержались, каждому чуть меньше сотни игл, и всё они лопнули. Оба мага что-то кричали, пытаясь меня остановить, но я не слушал. Я уже разрывал второго мага, того что старше, как вдруг подумал что компенсацию за нападение и порчу имущества мне получить будет не с кого, поэтому сложил обе части его тела и заживил. Пока тот отхаркивался, выплёвывая кровь, я сложил шесть кусков второго мага и тоже успел его оживить, душа ещё не улетела, да и прошло там всего две секунды. На скорости же работал. В общем, оставив обоих магов в лужах крови приходить в себя, я направился к берегу. Сам я был с ног до головы в чужой крови, поэтому требовалось отмыться, да и одеться нужно было. Хватит сверкать тем, чем можно гордиться.
        Когда я вернулся те более-менее пришли в себя, всё же двадцать минут им дал, купаясь и резвясь у берега. Злоба уже прошла, так что я был спокоен и поглядывал на обоих магов как на свои личные вещи. Не смогут заплатить, заберу в прислуги, пусть магии учат, причём оба.
        - Ну что уроды, уже можете говорить? - спросил я.
        Те на меня уставились как на ожившего покойника, но всё же согласно закивали. Ну ещё бы, кому снова ботинком по роже охота получить? Сам я успел одеться, в тот бронекомбинезон разведчика, шлем был на голове и активирован, да и оружие было на мне. Даже браслет с ракетами надел на правую руку, на левой вот уже как больше суток находился браслет с искином. Тот ещё продолжал слияние. Ничего недолго осталось.
        - Молодой господин, - сказал тот маг, что был старше. - Мы приносим свои искренние извинения в том, что напали на вас и повредили ваше летающее средство. Чем мы можем извиниться за свои действия?
        - Молодец, - удивлённо посмотрел я на него. - Смог найти нужные слова. Золото и другой металл меня не интересует. Я и так богат на столько, что могу купить эту планету. Нет, парни, я подозреваю, что у меня есть не пробужденный Дар, я хочу убедится в этом, а также найти учителя.
        - Это не трудно, молодой человек, - слегка склонил голову тот, что постарше. - Я архимаг Элио Злотоголосый, ректор Академии магии в городе Зеон, герцогства Мерион.
        - Теперь понятно, отчего ты так быстро соображаешь, часто с детками общаешься, - задумчиво пробормотал я. - Меня не интересует Академия, мне нужен всесторонне развитый в магии учитель, можно и даже нужно преклонного возраста. Я его омоложу до полового созревания, а за это он будет постоянно со мной и учить магии. Но это конечно если у меня есть к этому способности.
        Архимаг попробовал подняться, но силы его оставили и он снова рухнул на землю, вытирая обрывком мантии выступивший пот на лбу. После этого он вздохнул и сказал, указав на своего партнёра:
        - Я не могу вам помочь из-за полного упадка сил и магического истощения, вот мой ученик магистр магии Юрий Демиург сможет вам помочь и протестировать на предмет способности к магии.
        - Хм, смотрите без фокусов, - пригрозил я, так как совершенно не доверял обоим.
        Тот, что магистр, быстро пришёл в себя, я видел, он пополнял силы с помощью какого-то камня, кажется горного хрусталя. По крайней мере, когда камень рассыпался пылью, выглядеть он стал вполне ничего, даже бледность начала сходить.
        - Давайте отойдём в сторону, где почище, - попросил он и мы отошли.
        Там он достал два амулета, один похожий у меня в собственности был снятый с кочевников, и стал по очереди направлять ими в мою сторону, после чего принял озадаченно-задумчивое выражение лица.
        - Ну что там? - нахмурившись, спросил я.
        - Странно, по стандартной десятибалльной шкале уровня Дара у вас очень низкий уровень, восьмой, тогда как вы демонстрировали своими действиями по крайней мере без уровневый.
        - Первый уровень это очень серьёзный боец? - уточнил я.
        - У ректора первый уровень, у меня второй и мы считаемся очень сильными магами.
        - Хм, восьмой уровень это какие специальности?
        - Погодный факультет, бытовой… едва-едва на строительный дотягиваете, артефакторика, алхимия. Это всё.
        - Хм, артефакторика мне нравиться. Это ведь создание и применение амулетов, не так ли?
        - Да. Но от силы Дара зависит и мощность созданных амулетов, некоторые вы просто не сможете создать, сил не хватит. Да и мне неизвестно уровень вашего «истинного зрения». Как вы будете плести магические линии? Если тоньше волоска это не просто хорошо, это великолепно, тогда вам прямой путь в артефакторы, если толще соломинки, то хорошим магом вам не стать и всю жизнь будете в подмастерьях.
        - В принципе я понял, уровень возможностей мага это особенности плетения заклинаний. Чем тоньше, тем лучше, я прав?
        - Да, вы правы.
        - Тогда так, я сейчас вас отправлю в герцогство и высажу на виду у всего города. Ваша задача разнести слух о том, что я из другого мира, а так же о том, что ищу себе наставника, лучшего специалиста по созданию артефактов и амулетов. За это я его омоложу, и он побывает в других мирах, даже в тех, где совсем нет магов, лишь шарлатаны. Меня не будет примерно неделю, думаю, вам этого хватит для сбора добровольцев, ну а по прибытии я выберу лучшего, того кто мне подойдёт и с кем мы сойдёмся характерами. Устраивает вас такое предложение?
        - Да, но до герцогства неделя пути и добираться дотуда…
        - Это не проблема, через полтора-два часа мы будем на месте. Идите, поднимайте архимага из грязи, умойтесь, а я пока технику подготовлю. Попробуете и её уничтожить, вас на клочки порву, вы знаете на собственном опыте, что я это с лёгкостью делаю.
        Магистр покивал, с некоторым испугом посмотрел на меня и двинул к своему учителю, там поддерживая его, они направились к воде. От их одежды остались одни окровавленные обрывки, но видимо у обоих было что-то вроде моего Схрона, потому как поднялись на склон берега от кромки воды они в чистой и целой одежде. Я же стоял у борта челнока и спокойно их ждал, черпая ложкой из котелка вчерашнюю уху. Угощать этих двоих я даже не собирался, не заслужили, да и не любил я, когда меня рано будили. Если сам не встану, злюсь, а когда я злюсь, то готов на неадекватные поступки, команда ладьи это с лёгкостью подтвердит… Подтвердила бы.
        Оба мага вытаращились на иглу челнока. Тот имел тот же цвет, это стандарт для маломерных судов той расы, которая их построила, но был не в виде приплюснутого «Скарабея», а напоминал со стороны обычный земной шаттл вроде «Бурана». Всё же это была чисто пассажирская машинка.
        - Ну и чего встали? Грузимся на борт, самолёт вылетает по расписанию.
        Я показал, как через шлюзовую пройти в пассажирский отсек, пристегнул их, а то мало ли, ещё думал пелёнки подложить, мало ли не сдержат своих чувств, в данном случае испуга и ужаса, но не стал. Жаль, конечно, кресла, если они испачкают, но… вылизывать заставлю испорченное моё личное имущество. Указав на экраны перед ними, я сказал:
        - Сюда будет идти картинка, и вы будете говорить, правильно мы летим или нужно взять правее или левее. Я не знаю где ваша Академия.
        - Мы поняли, всё сделаем правильно, - приглянувшись с учеником, сказал архимаг.
        Пройдя в рубку, комп челнока пристально отслеживал всё, что делали маги, после чего я поднял машину в воздух, картинка с камеры так же шла и магам, и направился вдоль речки в сторону герцогства. Летели мы на высоте километра, причём довольно быстро и уже через сорок минут маги начали узнавать родные места и наводить на город, где находилась Академия. Наконец тот был найден, я произвёл посадку на площади у стен Академии и у какого-то дворца, распугав жителей, после чего отстегнув ремни, прошёл в пассажирский отсек, с подозрением принюхиваясь. Похоже, штаны те не испачкали, молодцы.
        - Можете выходить, и не забывайте наших договорённостей. В вашем мире я не задержусь, но хотелось бы получить то, что мне нужно, - сказал я, отстегнув их привязные ремни и сопровождая к выходу.
        - Мы помним нашу договорённость и попытаемся как можно быстрее искупить вину за уничтожение того летательного средства.
        - Вот-вот, помните об этом.
        Как только маги спустились по раскладной лестнице на брусчатку площади и поспешили к дворцу, где стеной выстраивались солдаты, и группировались маги, я активировал закрытие шлюзовой и сворачивание лестницы, после чего поспешил в рубку. Если попытаются сбить, я орудиями крейсера превращу этот город в огромный кратер.
        Мне так никто и не помешал взлететь, не стреляли теми шарами, что сбил бот, ничем другим. За двадцать минут поднявшись на орбиту, я стабилизировал челнок, заодно просканировав всё вокруг, было чисто, ни одного постороннего предмета и, облачившись в скафандр, покинул борт судна. Я его тут же убрал в Схрон, невольно поёжившись от того вида глубины космоса и извлёк тушу крейсера. Извлёк не совсем правильно и тот начал смещаться, двигаясь по инерции. Пришлось задействовать ранец скафандра и догонять крейсер. Кстати, этот вид лёгких крейсеров относились к типу рейдера, поэтому я его и выбрал. Доки, ремонтные мастерские, отличная расширенная медсекция, мощное вооружение, крепкая броня и великолепные скоростные характеристики. В общем, не корабль, а сказка.
        Пройдя опознавание, я так же прошёл шлюзование и, сняв скафандр, убрав его в специальную нишу, побежал в рубку. Нужно остановить инерцию корабля, а лучше вообще перегнать его на ту орбиту и поставить точно над ботом. Пока было время, а я дал магам неделю, я собирался поднять бот на орбиту и отремонтировать, запчасти для бота у меня на складах корабля были. Тут использовались такие же машинки. Два было приписано к кораблю и находились на лётной палубе. Всего на крейсере было двенадцать единиц палубного флота, больше лётная палуба просто не вмещала.
        
        Аккуратно уместив челнок на плитах площади столицы герцогства, причём опоры встали точно там где я оставил следы неделю назад, я заглушил двигатель, оставив остальные системы активными. Меня заметили издалека и солдаты, а также стражники, очистили площадь от зевак. Но те недалеко ушли. На соседних улицах стояли и глазели, даже крыши домов и чердаков оккупировали. Похоже, до этого им ни разу не встречалось ничего подобного.
        Активировав открытие внутренней створки шлюзовой, а так же внешней лестницы, я закрыл сворку за своей спиной, и пока открывалась наружная, наблюдал за народом стоявших вокруг площади с помощью внешних камер. Моё внимание привлёк паренёк лет восемнадцати на вид со шпагой на поясе и в дворянских одеждах. Зин был прав, мы Стражами сходу узнаем друг друга. Этот парень, точно Страж, значит, моя уловка сработала, и он сам меня нашёл. Ай я да молодец.
        Быстро сбежав по лестнице, я энергичным шагом направился к парню, проигнорировав встречающих. Тот удивлённым не был, тоже опознал меня. Подойдя к шеренге солдат, что сдерживали зевак, к одному особенно близко, солдата даже нервный тик пробил, я посмотрел в глаза местному Стражу и спросил:
        - Стажёр?
        Тот молча покачал отрицательно головой.
        - Выход в Астрал есть? Пользоваться умеешь?
        На этот раз был согласный кивок.
        - Мне нужно передать сообщение Старейшинам, поможешь?
        Снова был согласный кивок.
        - Какой мне попался немногословный Страж, - задумчиво пробормотал я, после чего глянул на солдата и велел. - Этот ко мне, пропустите… Идём, парень.
        Почему тот молчал, я понял чуть позже, оказалось, мне попался единственный немой с рождения Страж. Ладно хоть он спокойно вышел с помощью магического амулета в Астрал и связался со Старейшинами. Общался тот с ними магическими «сэмэсками». Не знаю, или их больше тринадцати тысяч, или нас слушали и другие Стажи, всё-таки в углу был счётчик тех, кто был с нами на связи и, тот постоянно крутился в сторону увеличения.
        Как только появилось изображение молодого парня лет двадцати пяти на вид, видимо старшего у Старейшин я сообщил, кто я и какое задание выполнял. Немой Страж перал мне свой прибор, так что я это делал без проблем. Мы видели друг друга как будто стояли рядом.
        - Мы в курсе, куда ты был направлен. Скажи, у тебя получилось добыть сведенья о том, как можно перемещаться через миры порталами?
        - Да. Это прибор, называется «Вариатор». Я смог торговлей получить три, один оставляю себе, два вам. Как можно передать их и кому? Вам?
        - Нет, не мне. Запиши номер мира с космической цивилизацией, где находятся два Стража, специалисты по внеземным технологиям, они и займутся копированием этого прибора. Твоя последняя задача доставить эти приборы к ним, и передать лично в руки Стражу Тину, или Стражу Хору. Чуть позже находящийся рядом с тобой Страж Муму, свяжет тебя с ними, и вы договоритесь о том, как встретитесь, чтобы не терять время.
        - Понял, - кивнул я, быстро записывая на листке длинный кодовый ряд цифр и обозначений неизвестного мне пока мира.
        У меня было несколько каталогов с координатами миров, один из искинов Центра подарил на прощание, заметно облегчив мне поиски своего мира. У меня были копии, снял тайком, но это полное собрание каталогов. Надеюсь, нужный мир был в списках. Правда, искины честно признались, что они знают координаты двух-трёх процентов миров от общего числа. Правда это не страшно, я просто не получу описания куда попаду, а так номер мира я знал, «Вариатор» его высчитает.
        Потом я общался со Стражем Хору, тот просветил, в какой именно мир прибуду, ну понятно, космическая цивилизация, а также дал свои координаты для связи. Мне нужно только сообщить где я нахожусь, и те меня заберут, или пришлют своих людей. Потом он пытался узнать примерное время моего прибытия, но я и сам не знал. Страж найден, сообщение отправлено и получено, так что в принципе могу отправляться немедленно. Нужно лишь вычислить, где будет портал если в ненужный мир, то в ближайший, из которого легче попасть в конечную точку.
        После этого Страж Муму что-то написал на своём магическом планшете и передал его мне. Вот что там было:
        «На тебя сейчас начнут охоту все кто сможет. В Астрале прошла информация, что скопировать и повторить эти приборы невозможно. Будь осторожен в чужих мирах, сети раскиданы. «Вариаторы» - это такой куш мимо которого ни один Страж не пройдёт».
        Удивлённо посмотрев на Стража, я кивнул:
        - Благодарю за предупреждение. Я пока стажёр и мне недоступен Астрал, поэтому таких сведений не имею.
        «Пожалуйста, - ответил тот. - Нужно поторопиться, герцог ждёт. Всё готово для торжественной встречи».
        - А эти петухи с какого бока мне сдались? Я собрался встретиться с архимагом. Узнать у него подобран ли учитель и пройти процедуру активации Дара. У меня хоть и восьмой уровень, но всё же есть способности к магии. В путешествии лишними они как я убедился, не будут. Тут два мудака меня на боте недавно сбили, я был очень впечатлён.
        «Провести активация могу и я. За это прошу взять меня с собой в космические миры, где машинные цивилизации. Там могут помочь мне с голосом. Я общался со Стражами оттуда и получил подробную информацию о том, что там могут сделать».
        Достав медицинский сканер, я проверил горло Стража и хмыкнул.
        - Ну это и я могу исправить. У меня есть всё необходимое оборудование, которое в тех мирах и не снилось. Только какой смысл? При перерождении всё это вернётся снова, а на другие ветки ты попасть не сможешь, всё равно сюда вернёт.
        «Всё же эта жизнь у меня есть, и я хочу прожить её достойно. Попытаюсь это сделать. К счастью есть с кем».
        - Ну ладно. Договор? - получив согласный кивок, я пожал руку Стража. Договор был скреплён.
        Дальше мы прошли в пассажирский отсек, на корму где было достаточно пространства для ритуала. Правда мне всё же пришлось сложить ряд кресел, отчего они ушли в пол, но места теперь точно хватало. Страж быстро собрал какую-то пентаграмму, на концах сияли драгоценные камни и, написав инструкцию на планшете, протянул тот мне, дав ознакомиться. Сложного ничего нет, дождаться искусственного пробуждения Дара, этим Муму займётся, потом сплести сетку из магических линий и накинуть её на себя. Та сама ляжет как надо.
        Дальше просто, я прошёл в пентаграмму, и тот начал творить. Силу я свою взял под контроль быстро и стал плести сетку. Муму был прав, стило только подумать и на указательных пальцах засияли точки, из которых потянулись нити. Сама сеть была не сложна в работе, вот только с теми волосками, что у меня получались, работать было даже легче, хотя я с некоторым трудом мог их рассмотреть. Лупу бы.
        Стража это не удовлетворило, он заставил развеять эту сетку и плести её заново, но куда более толстыми линиями. На мой вопрос какого это надо? Тот написал, что не стоит сообщать чужакам уровень моих умений. Это было логично, и я его послушался. Плести нить и делать её толще, было заметно труднее, тонкая как-то сама собой получалось, а тут пришлось поднапрячься. Как бы то ни было, но сетка была на мне, она будет удерживать мой Дар, пока я не возьму его под контроль, и только после этого Муму отключил пентаграмму и выпустил меня наружу. Сетка хорошо держала мой Дар, хотя тот и бушевал, натягивая её. Но несильно. Дар у меня был неплох, но сила подкачала, слабосилком я был. Вот что обидно.
        Пока Муму сворачивал свою пентаграмму, я тоже занялся делом, вернул всё в салоне на место, проверил, как я выгляжу, после чего направился к выходу. Страж должен ждать меня на борту челнока. Где туалет, как им пользоваться и всё остальное я показал. Если что надо спросить посоветуется со Стражами из других веток. Где машинная или космическая цивилизация, те подскажут, на челноках и ботах всё практически однотипно.
        Муму не ошибся, меня ждала торжественная церемония встречи. Правда, я запоздал на час из-за активации Дара, но ничего, подождали. Подумав, отказываться от торжественного обеда, а время был полдень, я не стал, раз пригласили, то почему нет. Сама встреча мне в принципе понравилась, да и блюда были неплохи, я всё анализатором проверил на наличие яда. Чуть позже, после беседы с герцогом, который расспрашивал о других мирах, я поймал за рукав архимага и поинтересовался тем, выполнил ли он договор. Причём, остался у него один, Страж меня нашёл, пробуждение Дара тоже было, осталось найти тех, кто согласится стать моим учителем. Архимаг честно ответил, что частные учителя - это пережиток старого времени и учат сейчас узкоспециализированные маги.
        - … Желающие есть, но они как бы это сказать… слишком они подвержены разным теориям магии и выбрать из них действительно хорошего учителя будет трудно, - закончил ректор.
        - Подождите, - остановил я его. - Вы хотите сказать, что желающих нет? А те то есть больше теоретики и просто шарлатаны?
        - Почему? Нет, изъявило желание попробовать себя на новом поприще семь вполне неплохих магов. Но именно магов, по магическим званиям. А это всего лишь на ступень выше подмастерья, выпускника нашей Академии или Школы.
        - А из вашей Академии?
        - Нет, в ней желающих нет, - покачал тот головой.
        Причём несколько резковато, видимо не хотел отправлять своих учителей со мной. Мне нужен один, но лучший. А тут я чую одни проходимцы решили на шару получить молодость и уйти в другой мир, сбежав там от меня. Обдумывая эту ситуацию я вернулся к одной идее которая пришла мне в голову пока я ремонтировал бот и висел на орбите. Кстати, да, бот я восстановил за те два дня как и планировал, а потом просто отдыхал и следил за жизнью на планете… Ну и не удержавшись совершил полёт на крейсере вокруг спутника планеты, вернувшись обратно. Могём однако, даже по спутнику пострелял, наделав там дополнительных кратеров.
        Так вот, идея была проста. Снять слепки памяти по специальностям магов и сделать из них гипнограммы, после чего постепенно учить себя. Так же нужны книги по магии и конспекты. Личный опыт магов позволит мне быстро освоить на практике то, что они знают, из доступного мне естественно. Не всё я могу повторить из-за своей слабой Силы.
        - Скажите ректор, а учителя, каких факультетов находятся сейчас на этом торжественном бале? - очнувшись от раздумий, спросил я.
        Мы с архимагом находились за колонами и спокойно беседовали. Я лишь раз оторвался, подхватив бокал с вином с подноса слуги и проверив его анализатором, сделал глоток. Очень неплохо, напоминает мой любимый херес.
        - Никаких. Должностью они не вышли посещать такие балы… Хотя нет, граф Лепестин тут, но он по дворянскому сословию вхож во дворец герцога.
        - А кто он по специальности?
        - Кстати, лучший артефактор герцогства. Тоже восьмой уровень в начале обучения в Академии был, сейчас седьмой. Его медицинская шкатулка произвела фурор на прошлом бале. А так тут только доценты факультетов, туда я отбирал лучших магов, хорошо знающих теорию и практику.
        - Отлично, - откровенно обрадовался я. - Тогда пригласите их всех в отдельную комнату, я сейчас попрошу её приготовить. Каждый мне нужен минут на пять. Граф тоже пригодиться.
        - Зачем они вам? - удивился тот, и несколько напрягся. - Они всё равно не пойдут с вами.
        - Это и не требуется, я просто сниму копии их знаний по магии и заберу себе. Так что и учитель мне не понадобиться. У вас профессиональные учителя-доценты, вот их опытом я и воспользуюсь, кроя его под себя.
        - Мне тоже проходить эту процедуру?
        Задумчиво посмотрев на ректора, я ответил:
        - А вы знаете, лишним не будет.
        Мы разошлись, я подозвал распорядителя зала и попросил предоставить мне комнату. Тот организовал всё быстро, и я стал в помещении устанавливать оборудование. Это была койка и мощное медицинское оборудование у изголовья. Чтобы было кому всё это питать, я достал и запустил переносной мини-реактор. Тут начали подходить маги и я приступил к работе. Первым прошёл процедуру слепка памяти архимаг, потом и остальные. Как он их уговорил, не знаю, но даже граф был тут и проходил процедуру с недовольной миной, но выполняя все мои указания.
        Чуть позже, когда я свернул оборудование и убрал скопированные на внешние носители знания в Схрон, на пластинки гипнограмм я их потом перенесу, работа кропотливая и явно не для дворца герцога, то направился в зал. Веселье ещё продолжалось. Там я снова поймал архимага и напомнил о конспектах и книгах с младшего по старший курс факультета артефакторики. Тот сообщил, что уже отдал распоряжение и скоро всё это доставят. До самого вечера я развлекал всех гостей, рассказывая смешные истории и случаи что со мной были, лишь на пару минут отвлёкся, чтобы забрать ящик с книгами и лабораторными. Только после этого я сказал, что простил ректору долг, всё что нужно я получил. Тот ушёл от меня с огромным облегчением на лице. Похоже, я изрядно запугал старичка.
        Когда я вечером вернулся на борт челнока, Муму спал на разложенных сиденьях. Видно действительно разобрался, как тут всё действует, ну или комп челнока попросил. Я отдал тому распоряжению помогать Стражу и отвечать на некоторые вопросы в плане быта. Подняв челнок на орбиту, я проделал туже процедуру, покидая судно и вызывая крейсер, на орбите я его оставлять не намеривался, когда он в Схроне, мне как-то на душе спокойно.
        Потом я загнал челнок на лётную палубу крейсера и направился активировать медбокс. Время терять не хотелось, тот своё обещание выполнил, пора и мне его выполнить. Чуть позже разбудив Муму, я отвёл его в помещение медбокса. Тот шёл и крутил головой, видимо не понимая, где он находиться, пришлось сводить его к обзорному окну и показать Горию внизу. Впечатлило.
        Сама операция прошла штатно, пришлось потом немного повозиться, помогая тому произнести первое слово. С помощью оборудования я влиял на те участки мозга, что отвечают за речь и помог ему начать говорить. Тот глухим не был, речь осознавал чётко, так что дальше дело было за ним. Когда он сказал первое слово, шёпотом, неуверенно и с хрипотцой, у него по щекам потекли слёзы.
        Следующие шесть дней ни я, ни Муму не покидали борт крейсера. Я устроил его в каюте младшего офицерского состава, сообщив какие зоны ему не доступны и постоянно проводил осмотры. Тот в капсуле виртуального погружения, но уже медбокса, делал первые шаги, чтобы стать полноценным человеком. Лучше всего разрабатывать лёгкое и горло пением, и он там исполнял шлягеры в караоке. Это была моя идея и исполнение, я за день написал шесть песен, вернее взяв их из первой своей жизни, наложил музыку и тот крутил их сперва пытаясь подражать пению, а потом уже и сам ведя. Голос у него получался мощный, такой сочный красивый баритон. Постарался я с этим.
        Сам же я Стражем занимался не всё время, минимально я бы сказал, всё равно за ним следил искин медбокса, в случае чего докладывая мне через Живчика. Кстати, наручный искин это такая охранительная вещь, что я недоумевал, и как жил без него раньше? Он угадывал мои желания и моментально реагировал, выдавая ответы, мониторил ситуацию вокруг, вёл запись переговоров и моих работ, напоминая, если я что-то забывал. Главное он полностью контролировал обстановку вокруг меня в плане безопасности.
        Так вот эту неделю я возился с записями знаний по магическому искусству, которые получил от магов этого мира. Из чёртовой дюжины я успел получить знания и перенести их на пластинки гипнограмм всего шесть. Одну я сразу отложил, решив её первую использовать, это были знания артефактора графа Лепестина.
        Сегодня я прощался с Муму, тот уже вполне уверенно говорил, никаких противопоказаний у него не было и можно было выписывать, то есть спускать на планету. Так что попрощаюсь с ним и займусь собой. Особых противопоказаний у меня не было в том, что я носил сетку, так что думаю уже сегодня, усвою одну базу со знаниями артефактора, а потом месяц буду её мысленно осваивать, чтобы знания улеглись у меня на нужные места.
        Я сделал торжественный обед, который мы провели вместе, поздравляя друг друга с успехами, после чего мы быстро его закруглили. Страж спешил на планету, я так думаю, у него там была дама сердца, да и у меня были планы на остаток сегодняшнего дня. Без проблем высадив его на планете там, где он указал, в том же герцогстве, но у другого города, я вернулся на борт крейсера. А через час, вставив приёмник пластинку с базой знаний, лёг и начал учить то, что знал граф. Все показания выдавали что хоть и с некоторым трудом, но я усвою эти знания.
        
        Устало вздохнув, я захлопнул конспект и уже давно ставшим привычным жестом, подтянув к себе электронный планшет, взял стило и стал на экране зарисовывать очень сложную в конфигурации схему плетения стационарного артефакта охранной системы для домов магов третьего класса, первого уровня сложности, модели «Тля». А так как источников для питания этой конструкции могло быть до шести единиц, приходилось делать дополнительные контуры для них. Кропотливая, долгая и нудная работа, требующая усидчивости. При моём полном не умении сидеть долго на одном месте, мне очень нравился этот раздел магии и я вот уже как месяц, с момента расставания со Стражем Муму, буквально весь отдавался этому предмету, осваивая его. Терпел и учился. Да по-другому и быть не могло, иначе у меня просто был бы взрыв мозга.
        С того момента как мы расстались со Стражем, действительно прошло чуть больше месяца. Я бы давно убрался из этого мира, так как получил всё что хотел, но просто физически это сделать не мог. Та гипнограмма оказалась ошибкой. Нет, с ней всё в порядке, знания загрузились, хоть и действительно с некоторым трудом, дело оказалось в другом. Не нужно мне было действовать так рано, детскую сетку я ещё не снял, Дар свой под контроль не взял, «истинное зрение» не заработало, а тут всё разом. К тому же знания графа имели огромную теоретическую базу, всё же он учителем был, а так же не слабую сторону практики и собственные разработки. Про последнее чуть позже.
        Обычно как работают гипнограммы после загрузки. Сама загрузка идёт от двух до шести часов, всё зависит от объема информации, но так как у графа её было много, я загружал его знания чуть больше семи часов. Очень тяжело было. Так вот, обычно после загрузки гипнограммы три дня спокойные, а вот потом начинает проявляться информация и ученик, чтобы та правильно улеглась, повторяет всё или на бумаге или в капсуле виртуального погружения. Со второй быстрее, но пока физически невозможно. Капсула конечно универсальная, но ничего о магии в её компе не было. За эти три дня, пользуясь свободным временем, я даже с помощью «Вариатора» стал искать прямой путь в нужный мне мир, хотя к сожалению в каталогах такого мира не было. «Вариатор» высчитывал порталы максимум на пару месяцев и за эти месяцы ни один портал в нужный мир не шёл, всё же другая ветка. Из одной ветки в другую ветку большая редкость если портал идёт. Я, например, вход в этом мир очень долго ждал. Вот я и искал проходы в машинные и космические миры. Находок хватало, даже был один близкий, судя по номеру, но куда надо не было на ближайшие два
месяца.
        Так вот на третий день у меня разом произошло три действия, я почувствовал, что Сила у меня под контролем, и я могу, наконец, снять сетку, сам не понимаю как, но именно понял что у меня всё под контролем. Потом я внезапно ослеп и видел всё в странных чёрно-белых тонах. Подсказка проявилась при взгляде на лежавший на столе неизвестный мне магический амулет, я видел тонкие линии плетения заклинания, что были нанесены на него. Кстати, у меня нити получались тоньше. Этот амулет я зарисовывал в планшет, рядом стоял открытый кофр, так что мне пришлось даже порадоваться такому совпадению. Думаю я быстро взял бы под контроль проявившееся умение «истинного зрения» но тут попёрла загруженная гипноинформация. Причём попёрла так, что я вынужден был всё убрать схватить стило и начать записывать, и делал это очень быстро. А с учётом ещё работающего «истинного зрения» последнее было очень трудным делом. Ладно хоть через полчаса я во время очередной записи умудрился научиться его отключать и включать и так и продолжил писать. Если я теорию не запишу и не освою в понимании концепции магии, то эти знания просто
исчезнут, а я такого допустить не мог. Писал до двух часов ночи непрерывно, делая зарисовки простейших магических контуров, что изучают первокурсники. А потом, почувствовав небольшое облегчение, информация пёрла уже не с такой силой, воспользовался этим и лёг спать.
        На следующий день стало ещё хуже, информация буквально прорывалась наружу, поэтому вскочив, не покушав, не умывшись, я забежал в кабинет, который стал моим классом на этот месяц и продолжил делать записи в планшет, тот всё запоминал и откладывал в корабельный архив. Есть приходилось с ложечки, вызванный Живчиком дроид-стюард кормил меня земными блюдами. Вот так вот я и провёл свой месяц. На третью неделю стало легче, и я начал читать книги, конспекты и даже делал лабораторные. Для последнего я был вынужден спустится на планету. В той же Академии купил малую мобильную магическую лабораторию и большой запас эликсиров и других составляющих для работ алхимиков и других магов. Все запасы у них выгреб. Купил также и рабочий стол мага-артефактчика, там практически всё было взято с рабочего места ювелиров. На нём я и сделал свой первый амулет и первый артефакт. Разница между ними была только в том, что амулеты это для личной защиты и бытового применения, а вот артефакты другое дело. Боевого применения. Хотя в принципе без разницы как называть магическую поделку, кто как хочет тот так и называет.
        На третьей неделе я умудрился создать свой первый амулет. Это был погодный амулет пятого уровня и представлял он собой самую обычную защиту от дождя и пыли. В отличие от десятибалльной шкалы определения уровня Дара мага, с артефактами и амулетами было проще. У них было пять уровней, которые определяются по мощности плетений встроенных заклинаний. От пятого до первого уровня, первый естественно самые мощные амулеты и артефакты. Их создание очень сложная и кропотливая работа если не на месяцы, то на недели точно. Слабые маги артефактчики в зависимости от умения плести заклинания и встраивать их в заготовки, могут делать от пятого до четвёртого уровня, некоторые и до третьего дотягивают. Те что посильнее и поопытнее создают третий, а то и второй, ну а остальные уже делают серьёзные амулеты и артефакты.
        Потом у меня были и другие магические собственноручно созданные амулеты или артефакты, пока я делал третий уровень, но уже и второго несколько сделал. Архимаг был прав, артефакты и амулеты высшего порядка мне будет делать очень трудно. Но трудно, не значит невозможно, это ещё граф понял и я пользовался его идеей. Я могу сделать первый уровень, но вот запитать накопитель нет, силы-то у меня слабенькие, запас маны небольшой, как раз и есть восьмого уровня. Я конечно резерв свой качал, чтобы увеличить его до седьмого, но это работа на годы. Будет у меня седьмой уровень и резерв увеличиться, но не скоро.
        Так вот, граф решил, что нужно расти в умениях и опыте, а не в Силе и делал это. Как оказалось не зря. Он свободно создавал амулеты и артефакты первого уровня, хотя это и серьёзная работа, и передавал их покупателям полностью заряженными, как и требовалось согласно правилам. Причём для зарядки таких мощных магических амулетов, его сил на это не хватит, год будет заряжать, если только учеников Академии привлечёт, но это было не по правилам. Так вот, одним из первых разработанных амулетов графа это была машина по сбору маны из пространства и загрузки её на накопители. Дело не быстрое, но штук сорок таких артефактов и большое количество камней-накопителей, то может и хватить на создаваемые им амулет и артефакты, и ему хватало.
        Поясню подробнее. У графа было около сорока-пятидесяти зарядных амулетов, те заряжали крупные вставленные в приёмники камни от недели до месяца, там от размера зависит. А это время граф создавал очень сложный артефакт и после окончания вставлял в него один или два накопителя и всё было готово к продаже. Естественно тот сначала сам пробовал свою работу на полигоне. Причём чем больше граф создавал амулетов и артефактов пуская их в продажу, тем чаще к нему стали обращаться покупатели с просьбой зарядись разрядившиеся накопители, а у того уже другие зарядились, он их просто менял. Брал плату за работу и вставлял пустые накопители в зарядники, ожидая других клиентов и занимаясь созданием очередного шедевра. С последним я не ошибся, как не крути, а граф был гением. Другие маги работали по старинке, заполняя накопители маной из своих личных источников, опустошая резервы.
        Было приятно, что его знания усвоились и легли на мои, я уже и сам начал создавать разработанные своим умом артефакты. Так что я мог повторить умения графа и повторял их, например я уже собственноручно сделал и собрал пять амулетов зарядки накопителей. Камней у меня было не так и много, тут на Гории это настоящий дефицит, но из своих запасов, что собрал на исследовательской станции, небольшой комплект заимел. Выковырял их из украшений, и собрал. Была мысль с помощью установленного на крейсере оборудования начать поиски и разработки алмазных месторождения на Гории, но это так и осталось в планах. Просто не было времени на это, не смотря начавшийся дефицит камней для накопителей.
        Естественно, когда появилось свободное время, я просмотрел то, что собрал с тел кочевников. Примерно десять процентов было откровенным мусором, что таскали ускоглазые в качестве украшений. Но вот остальное очень даже интересное. В основном у них были амулеты пятого уровня, но встречались четвёртого, третьего и два вообще второго. Из вторых - это амулет дальнего виденья, та самая труба, что я прихватил у поста наблюдения, а так же артефакт поиска живых объектов. Последний действительно имел встроенную защиту от кражи, не зря у меня тогда пальцы онемели и оно начало распространяться вверх по руке, но когда уже совсем усвоил полученные от графа знания, я эту защиту снял. Плёвая задачка то оказалась. Да и с остальными изрядно поработал. У многих накопители были на грани разрядки, вот я и заряжал их эти две недели. В принципе ещё неделю и всё, знания, что я получил от графа полностью усвояться, и я уже никогда их не потеряю, это радовало, и тогда можно будет отправляться в дальнейший путь. Я изредка работал с «Вариатором» в те короткие минуты, когда у меня было свободное время и тот выдал информацию,
что через восемь дней на планете, возникнет портал и выходит он в соседний мир с нужным мне. Прямого пути пока ни разу не попадалось. Так вот, перейду в тот мир, и потом уже отправлюсь дальше, в нужный. Там будет легче. Самые частые природные порталы открываются как раз в соседние миры.
        Следующие восемь дней я так и занимался освоением знаний и практикой и надо сказать, за эти восемь дней у меня практически не было свободного времени. Однако когда я закончил, то перевёл крейсер на ту орбиту, где должен был открыться портал, убрал корабль в Схрон, всё магическое было при мне в том же Схроне, и на боте спустился на поверхность планеты. Портал должен был открыться в полуметре от земли, вернее даже скалы, на одном небольшом острове которое населяло очень злобное племя-каннибалов. Рисковать я не стал, тем более от их налётов все соседи страдали и просто проштурмовал три деревушки расположившихся разных концах острова. Был день и некоторая часть жителей естественно уцелела, но спрятались они в джунглях, а мне нужна была гора, именно там открывался портал.
        Убедившись, что выжившее каннибалы находятся в лесу, я посадил бот, убрал его в Схрон, и направился к порталу. Был я в костюме разведчика, но помимо высокотехнологичного оружия, а я им был увешан, на мне были амулеты и артефакты, как атакующего, так и защитного спектра. Кстати, я теперь знал, чем мой бот сбили. Плазмогоном первой и второй ступени. Естественно я такой создавать и стрелять им не мог, что только сильным магам это под Силу, но зато я смог так настроить защиту, что эти плазмогоны их не пробивали. Пробовал и практиковал. А насчёт того кто стрелял, поясню, я сам. Создавать плетение этого заклинания и стрелять им как делали это ректор и его ученик я действительно не мог, да и никогда не смогу, но тем и отличались от другим магов артефактчики, их поделки бывало ставили их вровень с сильными магами, и в бою ещё не факт что победит тот что имеет больше силы. У кого больше накопителей или энергии в собственном источнике тот и победит. Так вот, один из созданных моим кропотливым умом артефактов второго уровня как раз и был атакующим плазмагоном второй ступени. Помучился, пару раз ошибся, но
сделал. Вот им и стрелял. Снова снёс защиту, но после перенастроек щит стал держать шар и тот растекался по ней.
        Так что я осознал, что магия это очень серьёзное дело, не зря прыгнул на эту ветку и решил продолжить всесторонне развиваться, поэтому я был не против посетить другие миры.
        Быстро раздевшись и отправив все вещи, включая Живчика в Схрон, я слега поддёрнул плечами, тропики, солнце буквально прожаривало, и мысленно сплёл над собой небольшое заклинание из арсенала погодников. Граф был довольно теоретически развитой личностью, забрав всё лучшее из других факультетов, поэтому я довольно вздохнул, когда плетение заработало. Надо мной появилось облако, защищающее от солнца. Долго оно не продержится, я мало влил маны в плетение, то быстро развеется, но полчаса точно есть. А с учётом того что портал откроется через пару минут, даже с излишком влил.
        Очки были на мне, тонкая настройка позволяла видеть контуры портала, поэтому, когда тот появился, я их снял, привычно убрав в Схрон и мельком осмотревшись, шагнул на другую сторону. В этот раз я должен был попасть в космическую цивилизацию. Посмотрим, куда меня выкинет. Я надеялся успеть быстро передать «Вариаторы» Стражам и отправиться по своим делам, но как говориться сообщи свои планы Творцу и вместе посмейтесь над ними. Эта поговорка из мира Гории. Муму был прав, на меня устроили настоящую охоту.
        КОНЕЦ ЧЕТВЁРТОЙ КНИГИ.
        Продолжение следует.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к