Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ЛМНОПР / Пьянкова Карина : " Не Та Девушка " - читать онлайн

Сохранить .
Не та девушка Карина Сергеевна Пьянкова
        Бет потеряла отца, семейное состояние и была вынуждена поступить на службу компаньонкой к деятельной сельской леди миссис Мидуэл. Пожилая дама души не чает в девушке и мечтает удачно выдать ее замуж, даже несмотря на то, что та вовсе не видит себя замужней женщиной.
        Но однажды Бет сообщают, что она уже давно помолвлена
        Карина Пьянкова.Не та девушка
        Бет потеряла отца, семейное состояние и была вынуждена поступить на службу компаньонкой к деятельной сельской леди миссис Мидуэл. Пожилая дама души не чает в девушке и мечтает удачно выдать ее замуж, даже несмотря на то, что та вовсе не видит себя замужней женщиной.
        Но однажды Бет сообщают, что она уже давно помолвлена.
        Глава 1 Снег на голову
        Миссис Мидуэл была сегодня категорически не в духе, что можно было понять уже по тому, как она распекала горничную. Бедняжка Миртл не отличалась особенной расторопностью и нередко допускала оплошности, однако хозяйка по большей части терпела ее из старческой сентиментальности: Миртл была дочерью прежней домоправительницы, которая уже упокоилась с миром, но оставила по себе самые добрые воспоминания. Сара Бромли, мать Миртл, была женщиной более чем добропорядочной и образцово вела хозяйство, к тому же миссис Бромли пользовалась всеобщей любовью. Так что Миртл прощали многое, но не сегодня.
        - Бет! - раздался оклик со второго этажа. - Элизабет! Вы только взгляните на это!
        Я поспешно кинулась к лестнице, чтобы спасти ситуацию. Именно таковы были мои обязанности в доме престарелой леди - спасать. Людей или имущество - все едино.
        - Иду, миссис Мидуэл! - крикнула уже на лестнице, радуясь тому, что так и не поддалась уговорам хозяйки и не купила себе туфли на каблуке повыше.
        Разве стоит покупать непрактичную обувь, когда практически все время проводишь на ногах? А я как раз подчас за весь день не могла присесть и на четверть часа.
        Оказалось, что раззява Миртл умудрилась прожечь утюгом любимую шелковую блузу миссис Мидуэл. Спасать было нечего, что понимали, разумеется, все. Горничная едва не рыдала, заламывая полные, дебелые руки.
        - И что делать? Я собиралась ее надеть сегодня в церковь, - пробормотала пожилая женщина, явно расстроенная такой потерей.
        Я тут же двинулась к гардероб мореного дуба, намереваясь подобрать достойную замену для безвозвратно потерянной вещи.
        - Не волнуйтесь, миссис Мидуэл, у вас есть еще множество прелестной одежды.
        Эта служба была для нашей деревни особенной - в приход приехал пару дней назад новый викарий взамен преставившегося преподобного Крейна, и вся деревенька рвалась на первую проповедь, чтобы собственными глазами посмотреть на приходского священника. Поговаривали, что он молод и даже обладает приятной наружностью. И первое, и второе было сложно ожидать от особы духовного звания, стоит сказать. Лично мне никогда прежде не доводилось видеть какого-нибудь статного красавца, надевшего на себя белый священнический воротничок.
        В маленьком сообществе каждая перемена - огромное событие, которое заслуживает всеобщего внимания. Поэтому обитатели Сеннена с нетерпением ждали возможности поглазеть на нового члена нашего сообщества.
        - И вам, Бет, тоже стоило бы приодеться, - украдкой заметила моя хозяйка, благосклонно взирая на изумрудную блузу со скромной вышивкой, которую я с видом фокусника извлекла из ее старинного гардероба.
        Я заставила себя не морщиться.
        Миссис Мидуэл имела обыкновения знакомить меня с молодыми людьми, по ее мнению, подходящими для юной особы моего положения. Пожилая леди относилась ко мне совершенно по-родственному, и с каждым днем все больше казалось, что я какая-то внучатая племянница, а не компаньонка и домоправительница в одном лице. Это было чрезвычайно приятно, не спорю, однако бесконечные попытки сватовства за прошедшие три года успели несколько… утомить.
        Пожилая дама категорически не могла свыкнуться с новомодной мыслью, что не каждая молодая женщина желает обзавестись подходящим супругом, и стремилась выдать меня замуж как можно удачней. С ее собственной точки зрения, разумеется. Сердиться всерьез из-за подобных матримониальных замыслов на миссис Мидуэл я не могла, но каждый раз меня брала досада.
        - Я бы хотела сегодня остаться дома, - покачала я головой с улыбкой. - Мне со вчерашнего дня нездоровится.
        Конечно, вечно не удастся избегать встречи с новым викарием, наша деревенька слишком мала для того, чтобы не познакомиться с местным главным священнослужителем.
        Моя хозяйка покачала головой с лукавой улыбкой.
        - Дорогая, вы выглядите сегодня настолько цветущей, что я вам ни капли не верю, - улыбнулась чуть лукаво миссис Мидуэл. - Так что вы непременно должны пойти со мной на службу. Как же я дойду без вас до церкви?
        Тут я посмотрела на пожилую леди с откровенной укоризной. Потому что всем было известно, что в свои шестьдесят три года Элинор Мидуэл обладала превосходным здоровьем и могла себе позволить даже прогулку от одного конца деревни и обратно. А до церкви идти всего-то минут семь пешком.
        - Миссис Мидуэл, но я правда… - начала было я, но быстро сникла. - Я сейчас оденусь. Дайте мне буквально пять минут.
        В церковь я по настоятельной просьбе миссис Мидуэл отправилась в лучшей шляпке, которую всего неделю назад купила в городе. Мне она казалась неподходящей, однако спорить из-за такого пустяка было просто глупо.
        Всю дорогу хозяйка твердила, что я прехорошенькая, с чем, в целом, я не собиралась спорить, отлично зная цену своей внешности. Я действительно была прехорошенькой и по праву гордилась и правильными чертами лица, и густыми каштановыми волосами, и большими серыми глазами. Папа частенько говорил «вся в мать» и украдкой вытирал слезу. Моя мама умерла в родах, оставив отца безутешным вдовцом с маленькой дочкой на руках. С воспитанием единственного ребенка папа справлялся из рук вон плохо, что достаточно быстро осознал, и в моей жизни сперва появилась черед нянь, а в одиннадцать лет я отправилась в закрытую школу-пансион для девочек, которую практически не покидала до девятнадцати лет.
        Выпуска из школы я ждала с превеликим нетерпением, казалось, весь мир готов упасть к моим ногам.
        Увы, к ногам упало только окончательное сиротство, угроза нищенского существования и необходимость как можно скорей найти себе место. На счастье директриса моей школы, миссис Харт, проявила величайшую доброту и приняла участие в судьбе бывшей ученицы: именно глава школы написала всем своим знакомым и в итоге нашла мне место в небольшой деревеньке у давней подруги своей кузины.
        К миссис Мидуэл я прибыла с одним чемоданом, который был настолько легок, что это вызывало отчаяние. Одно платье и смена белья не могли бы удовлетворить нужды самой неприхотливой девушки, а туфли на моих ногах могли развалиться в любой момент.
        Пожилая леди, у которой мне предстояло служить, приняла меня со всей возможной сердечностью, и бедственное положение оказалось одной из тех причин, по которой я удостоилась такой откровенной приязни. Миссис Мидуэл, как многие бездетные леди преклонных лет, находила себя в служении ближним, и я стала еще одним ее благотворительным проектом. Сперва это уязвляло мое самолюбие - растили меня пусть и не в роскоши, однако никто не ожидал, что в итоге я окажусь в услужении, - однако смирение пришло быстро.
        - Вечно вы так упрямитесь, моя дорогая, как только речь заходит о молодых людях! Ох уж эти новомодные веяния! А ведь добропорядочный супруг с состоянием дал бы вам положение в обществе и спокойную жизнь!
        Первые месяцы жизни с моей хозяйкой я еще пыталась спорить с нею, однако быстро свыклась, к тому же это был, пожалуй, единственный недостаток миссис Мидуэл.
        - И неужели вы считаете, будто я гожусь в жены викарию, а викарий годится в мужья мне? - осведомилась я с той обреченностью, которая рано или поздно появляется, когда приходится иметь дело с неизбежностью.
        Об одной мысли, что меня можно представить супругой священника, брала оторопь. Брала и не отпускала. Неужели же теперь я настолько жалкое создание, что меня прочат в жены священнослужителю?
        - Почему бы и нет, моя дорогая? - пожала плечами миссис Мидуэл. Вязаная шаль чуть сползла с худых плеч, и женщина поспешно ее поправила. - В конце концов, священники - такие же мужчины как и прочие. Им присущи те же страсти.
        Я плохо представляла, стоит ли мне рассуждать на тему страстей. Эта сфера человеческой жизни неизменно смущала, пусть идеи эмансипации плотно засели в моей голове.
        - И чтобы страсть вела не к греху, но к добродетели, без жены никак не обойтись, - продолжала рассуждать миссис Мидуэл, предусмотрительно вцепившись неожиданно сильными сухими пальцами в мое предплечье. Верно, чтоб не сбежала в последний момент.
        Тем временем жители нашей деревни полноводным потоком стекались к церковному порогу. На службах и так собиралось достаточно прихожан, в конце концов, в здешней глуши имелось не так и много развлечений, чтобы лишать себя одного из них, пусть даже это и проповедь. Однако сегодня верующих пришло существенно больше обычного, в особенности прибыло молодых девушек. Очевидно, до местных юных леди также дошли слухи, что новый викарий молод и хорош собой.
        Мы с миссис Мидуэл чинно приветствовали всех и каждого: в Сеннене моя хозяйка была значительной фигурой и, учитывая, что все друг друга знали, не нашлось того, кто не пожелал бы выказать почтение пожилой даме. А приветствуя миссис Мидуэл никак нельзя было проигнорировать меня, ее неизменную спутницу.
        - Ах, моя дорогая, вы уже встречались с нашим новым викарием? - прощебетала миссис Браун, наша соседка, которая в свои пятьдесят лет отчаянно молодилась и флиртовала абсолютно со всеми мужчинами, если они уже вышли из детского возраста и еще не лежали в гробу.
        Мистер Браун на свое счастье не дожил до этого момента и наблюдать за выходками супруги не мог.
        - Ох, нет, это так прискорбно, однако в последние дни я себя так дурно чувствовала, - выказала досаду моя хозяйка. - А вы его видели, миссис Браун? Как вы находите нашего пастыря?
        На лице соседки появилось восторженно-сладострастное выражение. Кажется, даже ее золотые завитые локоны начали топорщиться больше прежнего.
        - Наш дорогой мистер Дарем совершеннейшая душка! - вынесла свой не самый достоверный вердикт миссис Браун.
        Миссис Мидуэл предпочла составить собственное мнение, а не опираться на рассуждения приятельницы, и мы просто вошли в церковь, чтобы собственными глазами лицезреть нового члена нашего сельского сообщества.
        - Творец наш милосердный, - произнесла моя хозяйка, узрев черноволосого мужчину в священническом облачении, что за кафедрой ожидал, пока прихожане займут места.
        Новый викарий оказался так громаден, что, кажется, подпирал своды нашей несчастной маленькой церкви, что теперь выглядела еще меньше. Никогда прежде мне не приходилось видеть священников, подобных этому - мужчина действительно оказался молод, при этом роста в викарии было около шести с половиной футов, настоящий великан.
        И этот великан взирал на свою паству взглядом, который ясней любых слов говорил о том, что к нам приехал не добрый пастырь. Викарий явно собирался клеймить пороки и бороться с грехом со всем возможным рвением.
        Неожиданно для себя я ощутила волну облегчения: подобного склада священники редко имеют склонность обзаводиться женами, особенно такими молодыми и легкомысленными как я.
        - Какой выдающийся образчик мужественности, - с придыханием вынесла свой вердикт миссис Мидуэл, с искренним восторгом взирая на мужчину. - Честное слово, моя дорогая, сейчас я как никогда жалею, что молодость ушла безвозвратно.
        На меня же от вида молодого викария не снизошло воодушевление: он казался, скорее пугающим, чем привлекательным, хотя черты его лица были правильными, а фигура соразмерной.
        - Викарий недурен, - решила я не спорить попусту и удостоилась одобрительного взгляда хозяйки.
        Служба прошла точно так, как я и предполагала - преподобный в проповеди клеймил человеческие пороки хорошо поставленным звучным голосом, призывал к покаянию и расписывал ужасы адского пламени.
        Прихожане благоговейно взирали, зачарованные силой воли мистера Дарема и его громоподобным голосом, которым викарий владел с непревзойденным искусством.
        Преподобный Крейн в последние годы был не стар даже, а древен, и его дребезжащий тенорок плохо доносил слово Творца до ушей прихожан.
        После того, как служба была закончена, миссис Мидуэл отправилась представляться викарию. И опять я как приклеенная следовала за ней, хотя мистер Дарем вызывал во мне робость, граничащую с испугом и приближаться к нему не хотелось совершенно.
        Держался викарий как истинный джентльмен, его улыбка, обращенная к нам была как пугающей, так и любезной.
        - Очень рад знакомству, миссис Мидуэл, - кивнул мой хозяйке викарий. - Мисс Мерсер.
        Тут я поняла, что священник смотрит на меня излишне долго.
        - Простите, но не та ли вы Элизабет Мерсер, что приходится дочерью полковнику Джону Мерсеру? - задал Дарем, пожалуй, наименее ожидаемый мной вопрос.
        Как так вообще могло выйти, что здесь, в Сеннене, кто-то вспомнил имя полковника Мерсера?
        - Да, - дрогнувшим голосом произнесла я. - Полковник Джон Мерсер действительно моей отец.
        Миссис Мидуэл переводила взгляд с меня на викария и обратно, явно ожидая продолжения.
        - Я очень рад нашей встрече, мисс Мерсер, - на редкость мрачно улыбнулся мистер Дарем. - Можно сказать, что я искал вас по всей стране. И никак не ожидал однажды повстречать вот так, случайно.
        Творец! Ну как же так могло выйти? Разве возможна подобная встреча на другом конце страны? Быть может, это еще один кредитор, что еще не отчаялся получить причитающееся с нищей сироты?
        - Простите, сэр, - осторожно начала я, - но зачем вам потребовалось меня разыскивать?
        Викарий улыбнулся и сообщил:
        - Дело в том, мисс Мерсер, что наши отцы много лет назад заключили соглашение о помолвке между вами и мной, и теперь, когда вы оказались в таком поистине плачевном положении, мой батюшка вспомнил о давних клятвах. Вы моя невеста, мисс Мерсер, и я искал вас для того, чтобы заключить, наконец, брак.
        Радостно охнула миссис Мидуэл, в ушах которой уже звенели свадебные колокола. А вот для меня словно гром грянул.
        - Но, сэр, я совершенно вас не знаю! Я не могу выйти замуж за незнакомца! Это абсурд! Совершеннейший абсурд! - выпалила я и опрометью бросилась прочь из церкви, словно за мной неслись все демоны преисподней. Не глазел на меня, кажется, только слепой мистер Мэйхью, но ему непременно все опишут в мельчайших деталях!
        Как так могло выйти?!
        Я уехала на другой конец страны, надеясь, что тут-то никогда не встречу знакомых… Что ж, знакомых и не встретила, зато нашелся жених!
        - Ну что за глупости, моя дорогая, - за ужином наставляла меня на ум миссис Мидуэл.
        Я могла избежать обеда, но к вечерней трапезе голод все-таки выгнал. И, разумеется, за столом моя хозяйка под любопытными взглядами прислуги не могла не завести разговор на вполне ожидаемую тему.
        - Викарий - видный мужчина. Вполне достойный и с состоянием. В вашем положении такой супруг - просто манна небесная, Бет. И какая разница, что вы с ним незнакомы? Это поправимо. К тому же его выбрал ваш покойный батюшка, и следует почтить его волю. Выйдя замуж за мистера Дарема вы, наконец, станете хозяйкой собственного дома, получите положение и почет. Жена викария - это очень уважаемый член нашего сообщества.
        О да, в Сеннене миссис Генри Дарем определенно станет персоной более чем видной и все незамужние девицы (впрочем как и определенная часть замужних молодых женщин) будет страстно завидовать той, которая заполучила в единоличное владение викария.
        Другое дело, для меня роль жены сельского священника не имела ни малейшей привлекательности. Даже при условии отсутствия любых других претендентов на мою руку.
        - Я совершенно не готова к браку, - не поднимая взгляда от собственной тарелки пробормотала я. - И мне ни капли не нравится викарий, миссис Мидуэл. Пусть даже этот брак и устроил еще мой покойный отец, однако сейчас не те времена, когда слепо подчиняются родительской воле.
        Прислуживающая нам миссис Мэйхью неодобрительно цокнула языком на правах старейшей из нынешней прислуги в доме, но в остальном свое мнение все-таки оставила при себе, за что я был ей чрезвычайно благодарна.
        - Но, Бет, дорогая моя, любовь между супругами - это совершенно лишнее, уверяю вас. Любовь проходит и заканчивается разочарованием. Муж должен быть лишен пороков, обладать необходимыми терпением и добротой, чтобы совместная жизнь с ним доставляла удовольствие, - принялась перечислять пожилая леди то, что по ее мнению составляло наиболее важную основу брака.
        Я не могла подтвердить или опровергнуть ее слов, поскольку не имела никакого опыта в этом вопросе - даже опыта наблюдения. Мой собственный отец повторно так и не женился, жили мы весьма уединенно и мне редко доводилось наблюдать за отношениями супругов. Затем же, уехав в пансион, я и вовсе оказалась в окружении одних только женщин.
        Приняв мое задумчивое молчание за знак согласия, миссис Мидуэл прежним ласково-вкрадчивым тоном продолжила:
        - К тому же я уже стара, Бет, а стариков Творец может призвать к себе в любой момент. И что же тогда будет с вами? Вы останетесь безо всякой поддержки! Разве такое будущее не ужасает?
        Ужасало. Три года назад. С тех пор я успела понять, что в состоянии выжить без родных, исключительно своим трудом. К тому же удалось отложить небольшую сумму денег, которая позволила бы не торопиться с поиском нового места работы.
        - Куда больше меня ужасает скоропалительное необдуманное замужество, - отозвалась я и с великим трудом удержалась от усталого вздоха. Миссис Мидуэл досаждала мне разговорами о браке не для того, чтобы расстроить, а из одной только большой любви. Поэтому я сносила эти нравоучения со всем возможным терпением. Которое постепенно заканчивалось.
        Я искренне надеялась, что история с помолвкой после моего бегства из церкви окончилась раз и навсегда (в конце концов, сложно найти более решительный способ отказать мужчине), однако уже после полудня в понедельник стало ясно насколько велика была моя ошибка.
        Стоило только нам с миссис Мидуэл сесть за ланч, как в столовую вбежала раскрасневшаяся Миртл, глаза которой сияли как звезды, и восторженным шепотом сообщила, что к нам прибыл викарий.
        - Вы пригласили его? - с мягким укором спросила я у хозяйки.
        Старушка с хитрой улыбкой покачала головой.
        - Нет, да и зачем было затруднять себя? И так было ясно, что преподобный нанесет нам визит при первой же возможности, даже если ради этого придется пойти против правил приличия. В конце концов, на что только не решится мужчина, когда речь заходит о встрече с очаровательной девушкой?
        Быть может, так и есть, если эта очаровательная девушка стала предметом интереса. Но вряд ли я настолько поразила мистера Дарема за те несколько минут, которые продлился наш разговор.
        - Впрочем, думаю, что на этот раз викария привели к нам сугубо дела прихода, - с видом полнейшей невинности добавила миссис Мидуэл.
        Викарий вошел в столовую с каменным мрачным лицом, от выражения которого как будто ощутимо похолодало.
        - Миссис Мидуэл, мисс Мерсер, простите за беспокойство, но вчерашняя встреча произошла несколько… скомкано. И я посчитал необходимым объясниться. В первую очередь с вами, мисс Мерсер.
        Пока мистер Дарем говорил, я отчаянно комкала собственную юбку, чтобы удержаться и не сказать какой-то бестактности.
        Но когда мужчина смолк, явно ожидая отклика на свои слова, стало совершенно ясно, что отмолчаться у меня не выйдет никаким образом.
        - Простите, сэр, но мне кажется, мы все сказали друг другу еще вчера, - осторожно произнесла я, не поднимая взгляда.
        Само предложение от незнакомца уже казалось мне нелепостью, на которую жаль тратить время!
        - Но вы ведь не дали мне шанса объясниться, мисс Мерсер! - возмутился викарий, в котором как-то недоставало смирения, что пристало скромному слуге Творца.
        Впрочем, скромности в мистере Дареме не наблюдалось и подавно, чтобы понять это хватило и тех нескольких минут, которые я его знала.
        - Чего ради вам объясняться? - изумилась я, не удержавшись и взглянув в глаза викария. Они оказались глубокого зеленого цвета и обладали поистине магнетической привлекательностью. Что ж, скромность такому мужчине была бы просто не к лицу. - Разве не достаточно моего решительного отказа?
        Мистер Генри Дарем с потрясающей самоуверенности покачал головой.
        - Совершенно недостаточно, мисс Мерсер. Видит Творец, у вас нет причин для такого бурного возмущения. Мои намерения в отношении вас честны. Я человек, лишенный тяжких пороков, жизнь со мной не станет невыносимой. Став моей супругой, вы больше не будете собственным трудом зарабатывать себе на кусок хлеба. Разве это не благо?
        Разумеется, в словах викария имелись свои резоны. Стань я его женой, насколько бы сильно упростилась жизнь.
        Губы сами собой растянулись в едкой улыбке.
        Сколько лет мистеру Дарему? Двадцать семь? Двадцать восемь? Возможно, что и несколько больше. В таком возрасте мужчины предпочитают жить своим умом. Что ему помолвка, давным-давно заключенная отцом?
        - Вы не похожи на того, кто готов безропотно покориться родительской воле, - заметила я. - И тем более вы не похожи на глупца, который готов жениться на нищей сироте исключительно из альтруизма. Так что вам вдруг понадобилось от меня, преподобный?
        Если только он сейчас начнет рассуждать о своей внезапной любви с первого взгляда… кину в него тарелку! Потому что такая бесстыдная ложь непременно должна быть наказана! Немедленно!
        Однако что-то такое викарий почувствовал, потому что услышала я совершенно иное.
        - Мой отец весьма сентиментален, мисс Мерсер, что в его возрасте совершенно неудивительно.
        Тут мистер Дарем расстроенно вздохнул.
        - Так уж вышло, что они с вашим отцом служили вместе, и во время одного из сражений полковник Мерсер спас моему батюшке жизнь, рискуя при этом своей. И пусть изначально помолвка между вами и мной не казалась чем-то действительно серьезным, теперь, узнав о вашем бедственном положении, отец желает отдать долг старому товарищу таким образом, - с интонациями законченного циника поведал священник, не отпуская моего взгляда. - А чтобы я поддерживал его в этом намерении, батюшка указал в завещании, что свою долю наследства мне удастся получить единственно в том случае, если мы с вами заключим брак и проживем в нем не менее десяти лет. В одном доме.
        Сказать, что услышанное меня потрясло, значит, ничего не сказать. Потребовалось никак не меньше нескольких минут, чтобы я просто осознала в полной мере смысл слов викария. Даже миссис Мидуэл подавилась после откровений Генри Дарема.
        - Должно быть, вы шутите, сэр, - пробормотала я, истово надеясь, что прямо сейчас мужчина скажет, что действительно весь его рассказ - лишь плод воображения, помноженного на чувство юмора.
        - Я остерегаюсь шуток настолько дурного толка, мисс Мерсер. Особенно в отношении юных леди, - безжалостно растоптал все мои надежды викарий. Он был серьезен как королевский гвардеец, стоящий на карауле.
        В гостиной стало так тихо, что казалось, будто залетевшая в комнату муха жужжит оглушительно громко.
        - И насколько же велика ваша доля наследства? - позволила я себе вопиющую бестактность. Однако мне необходимо было узнать конкретную цифрц, чтобы понять, чего именно можно ожидать от «жениха».
        Викарий озвучил сумму, которая не шокировала меня, однако ясно дала понять, что в своих матримониальных намеренияхмистер Дарем будет невероятно тверд.
        - Отец после того, как вышел в отставку, занялся коммерцией и преуспел, - не без гордости сообщил викарий. Пусть вздорное решение родителя и должно было изрядно расстроить Генри Дарема, он все же продолжал восхищаться отцом.
        Титаническим усилием воли мне удалось сохранить видимость невозмутимости.
        - Что ж, могу только посочувствовать вам, преподобный Дарем. Я не стану вашей женой. Никогда. Это мое окончательное решение, - еще раз озвучила я свою точку зрения относительно вопроса нашего возможного брака.
        Викарий и моя хозяйка обменялись задумчивыми многозначительными взглядами, и стало ясно, что выиграна битва, но не война.
        - Миссис Мидуэл, он желает нашего брака из корысти! - попыталась я уже за ужином вразумить свою нанимательницу, которая, видимо, посчитала своим священным долгом переубедить меня и склонить все-таки к замужеству.
        - Молодой человек просто хочет получить свое наследство. Не вижу в этом особенной вины, - пожала плечами пожилая леди. - Миртл! Хватит уже греть уши! Подавай, в конце концов, второе! Тебе потом кто-нибудь перескажет, о чем мы с мисс Мерсер говорили.
        Служанка тут же прыснула из комнаты, сияя алыми от смущения щеками.
        - Вины в этом нет, однако я сама его совершенно не интересую! - продолжила я возмущаться. - Мало того, что мне предлагают выйти замуж за первого встречного, так я еще и должна стать инструментом для получения денег!
        Я буквально кипела от негодования. И кто делает мне предложение руки и сердца? Немыслимо!
        - Юности свойственен максимализм, Бет. Вы сейчас можете принять решение, о котором горько пожалеете спустя несколько лет, - мягко и вкрадчиво продолжала вливать мне в уши свой яд пожилая женщина. - Из преподобного Дарема выйдет прекрасный муж, можете не сомневаться.
        С точки зрения миссис Мидуэл так оно и было. Однако мне Генри Дарем показался мужчиной деспотичным, безразличным к мнению окружающих. И если отсутствие романтических чувств между мной и будущим супругом, никогда не пугало, ведь к мысли о том, что именно так, скорее всего, и будет, меня приучили с самого детства, то перспектива оказаться во власти такого человека не радовала.
        Брак без любви, по одному только расчету, не казался чем-то ужасным. Но предложение нового викария имело к расчету крайне мало отношения.
        - Ваше молчание, дорогая Бет, настолько выразительно, что я бы, пожалуй, предпочла, чтобы вы отчаянно спорили, - пробормотала миссис Мидуэл и разговор сошел на нет. Однако мы обе понимали, что скоро все начнется заново.
        Вечером к себе я ушла к себе, будучи в расстроенных чувствах и почти ненавидя Генри Дарема, что одним своим появлением подорвал устои моей спокойной размеренной жизни. Такого смятения мне не доводилось испытывать с того самого ужасного дня, когда я открыла глаза в больнице Святого Джона и услышала, что теперь я осталась одна.
        Сперва пришла боль душевная, ее быстро догнала и боль телесная - пожар, разгоревшийся посреди ночи в Мерсер-лодж (неуместно пафосное название) унес жизнь троих человек из четверых, что в остались в доме. Три могилы выкопали на ближайшем кладбище - для полковника Мерсера, его друга, Эммета Эверса, седьмого графа Карайла, и дочери графа, Бетани Эверс.
        Выжила одна только я, и то исключительно волей Творца и мастерством целителя, который приложил все искусство и все силы, чтобы вытащить с того света чудом уцелевшую девятнадцатилетнюю девчонку. Огонь забрал не только три жизни, но заодно в нем обратилось в прах и все состояние Мерсеров.
        Мерсер-лодж был и без того заложен и перезаложен, а после того как дом сгорел, банк забрал землю и продал, чтобы хоть как-то покрыть долги семьи.
        Из больницы я вышла в безвкусном ситцевом платье, которое пожертвовало одно из благотворительных обществ, с помятой бумажкой, которую выдали в полиции вместо документов и рекомендательным письмом от директрисы моего пансиона. Добрейшая женщина также одолжила денег на билет до деревушки Сеннен и отдала одно из моих школьных фото, то самое, на котором мы были сняты вдвоем с леди Бетани Эверс, моей самой дорогой подругой, почти сестрой, в тринадцать лет. Той самой Бетани Эверс, которая сгорела в огне Мерсер-лодж.
        Каждый раз, когда за горло брала тоска или требовалась поддержка, я доставала это фото и вглядывалась в лицо подруги.
        Сейчас я тоже вытащила драгоценную фотокарточку.
        - Жених! Подумать только, - проворчала я, глядя на собеседницу, которая уже никогда ничего не ответит. - Кем только он себя возомнил?
        Сама сказала - и сама же с горечью рассмеялась.
        - Или кем себя возомнила я? И все-таки возмутительно хорош. Тебе бы точно пришелся по вкусу. Тебе всегда нравились уверенные в себе мужчины, дорогая, - сильные физически и духовно, готовые к борьбе, в том числе и за женское сердце. Ты обожала, когда поклонники тебя донимали, это добавляло собственной значимости.
        Да, подруга расцветала еще больше в окружении мужского внимания. Наверняка с мистером Даремом она бы общий язык нашла, и уже спустя полчаса грозный великан в белом священническом воротничке ел бы с ее рук и преданно заглядывал в глаза, целиком и полностью очарованный прелестной кокеткой.
        Она не была красивей, моя дорогая подруга и соученица, как и не была красивей я. Все признавали, что в привлекательности мы были равны, но вот такого несравненного обаяния мне не досталось.
        - Но как же теперь заставить его позабыть обо мне? Хотя… Нет, заставить забыть меня - невелик труд. Как заставить Генри Дарема выбросить из головы мысли о наследстве?
        Глава 2 Паутина
        Мое утро начиналось в шесть утра, как у прислуги в доме, к которой я все-таки относилась, пусть и не до конца. Следовало спуститься на кухню и проверить, как готовится завтрак для миссис Мидуэл, дать распоряжения садовнику, оповестить шофера, потребуется ли хозяйке сегодня ее автомобиль, проверить почту, убедиться, что белье из прачечной вернулось в полном порядке… И еще существовала бездна мелочей, которые нуждались в моем пригляде.
        Приходилось мне и браться за нитку с иголкой или утюг, а также изо дня в день тренироваться в применении бытовых заклинаний. Через три года работы я могла не без гордости заявить, что стала настоящим асом в области домоводства и не существовало такой проблемы, какую я не могла бы решить. Причем быстро, качественно и не привлекая внимания хозяйки.
        Жизнь сельской состоятельной леди кажется со стороны совершенно беззаботной, однако мало кому приходит в голову, сколько каждодневного труда приходится прикладывать, чтобы одна благообразная старушка проводила свои дни в покое и довольстве. К счастью, Элинор Мидуэл была исключительно мудрой женщиной и высоко ценила меня и мои заслуги, осознавая, почему именно ей не приходится беспокоиться вообще ни о чем кроме своевременной выплаты жалованья слугам.
        Сама я занимала место за столом хозяйки, комната моя была обставлена со вкусом и удобством и всем видом намекала, что я для нанимательницы могла считаться, скорее, любимой младшей родственницей. Однако несмотря на это определенная дистанция между нами наличествовала.
        - Ох, мисс Бет, но почему же вы только отказали викарию? - первым делом после утренних приветствий спросила меня кухарка, дородная исключительно красивая женщина, которая до сих пор становилась причиной драк ее мужа со всеми, кто по его мнению, претендовал на внимание супруги.
        Сейчас миссис Кирволл было уже за сорок, и я боялась даже думать о том, что происходило в пору ее юности.
        - А почему я не должна была ему отказывать? - осведомилась я и, видя, что кухарка запаздыва с завтраком, сама принялась готовить посуду для утреннего чаепития, которое было в этом доме настолько же важной традицией, как и чай в пять часов дня.
        Простодушная женщина в изумлении округлила глаза.
        - Молодой состоятельный мужчина, к тому же на редкость привлекательный! Любая была бы счастлива выйти за него замуж!
        Я пожала плечами с показным равнодушием, хотя внутри все закипало от раздражения.
        Какое всем им дело?!
        Хотя, конечно же, я понимала, какое. В настолько маленьком замкнутом сообществе любая новость - законное достояние общественности. А уж такое почти скандальное событие и вовсе не могли оставить без внимания.
        - Но я его совершенно не знаю, - ответила я, стараясь не показать своего негодования ни единым жестом. - Как можно выйти замуж за незнакомца?
        Миссис Кирквол удрученно вздохнула.
        - Ах, моя дорогая мисс Бет, уж позвольте мне сказать вам, что выходить замуж за незнакомца подчас куда лучше, чем за того, кого знаешь. В конце концов, чем больше узнаешь мужчину, тем меньше хочешь стать его женой.
        Свадьба миссис Кирквол с мистером Киркволом была скоропостижной, о чем местные кумушки без устали говорили даже спустя двадцать лет. И несмотря на это семейная жизнь супругов сложилась настолько удачно, насколько это вообще возможно. Пусть мистер Кирквол был человеком несколько неотесанным, он окружал супругу трепетной заботой, что всегда казалось мне на редкость милым.
        - Но брак - это же так важно! Как можно вступать в него, совершенно не подумав? - поразилась я простоте и, пожалуй, даже примитивности этих рассуждений.
        У кухарки нашелся ответ и на это.
        - Думать нужно о том, хочешь вступать в брак или нет, мисс Бет, - вздохнула миссис Кирквол, а после поймала мой взгляд. - Да и, не в обиду, но вам ли перебирать? Конечно, вы очень образованная юная леди, это все признают, и дом вести умеете, но за душой-то все равно ни гроша. Молодые люди с положением к вам в очередь не выстроятся, а за старика, которого потянуло на молоденьких, вы и сами не пойдете. Да и проходимцы вам точно без надобности. А про мистера Дарема я порасспрашивала, даже в приход, где он прежде служил, звонила. Так вот, про него никто ни единого дурного слова сказать не может. Разве что кичлив немного, но стоит ли этому удивляться? Мужчине с образованием и деньгами можно позволить такой недостаток. К тому же викарий еще и видный.
        Отповедь прислуги произвела на меня удручающее впечатление.
        - Верно, миссис Кирквол. Думать нужно о том, хочешь вступать в брак или нет. И, по здравому размышлению, я пришла к выводу, что замуж совершенно не хочу.
        Кухарка удрученно покачала головой, но ответ мой все-таки приняла и более досаждать наставлениями не стала.
        После завтрака я села писать письмо директрисе моей школы. Миссис Харт была одной из немногих ниточек, связывающих меня с прежней благополучной жизнью, и той спасительной соломинкой, что не дала утонуть в жизни новой, тяжелой и полной лишений. В жизни, полной одиночества.
        Я хотела спросить у наставницы, не знает ли она чего-нибудь о семействе Дарем, а заодно и о том, могла ли вообще иметь место эта злосчастная помолвка, о которой твердил викарий.
        После того, как я опомнилась после первого шока, пришло время ломать голову, как вообще так вышло, что Генри Дарем на меня наткнулся. Конечно, существуют страны и побольше Айнвара, однако и наше государство достаточно велико, и одна девушка вполне может затеряться на его просторах.
        Сеннен - настоящая глушь, но именно тут почему-то получил приход мистер Дарем. Какое удивительное, почти неправдоподобное совпадение. И оно заставляло призадуматься - а совпадение ли? Викарий упомянул, что он меня искал (вот это как раз было не слишком удивительно, учитывая сумму, стоящую на кону), быть может, столкнулись мы не случайно?
        К ланчу в доме собрались все окрестные сплетницы, которые могли похвастаться званием подруг и приятельниц миссис Мидуэл, а заодно пробралась и парочка просто знакомых.
        Начиналось все вполне невинно и по-добрососедски: милые дамы обсуждали в истинно деревенской манере погоду, природу, мигрень и последние выборы в Палату представителей, в которой победили, разумеется, совершенно не те.
        Все портили хищные направленные в мою сторону взгляды, которые я то и дело ловила. Чувствовала себя как издыхающее животное, вокруг которого уже собрались жаждущие поживы падальщики.
        На беду мою сбежать из гостиной не было никакой возможности - часть моих обязанностей состояла именно в том, чтобы помогать миссис Мидуэл принимать гостей. Так что приходилось мило улыбаться и делать вид, будто ничего не понимаю и замечаю.
        - Я сегодня была в церкви вместе с мужем, - как бы между дело обронила миссис Картрайт.
        Ее муж, мистер Джером Картрайт, был церковным старостой и безмерно гордился своей должностью, поэтому старался проводить в церкви как можно больше времени и вникал во все дела, чем немало досаждал прежнему викарию.
        Гордился мистер Картрайт и своей женой, которая была младше его на двадцать лет и отличалась особенной, совершенной и бездушной красотой, которая восхищает в мраморных статуях и пугает в людях.
        Прежде церковь не входила в сферу интересов Элен Картрайт. Впрочем, сфера этих интересов была настолько невелика, что в нее вообще мало что могло войти. Однако появление нового викария, очевидно, заставило молодую женщину пересмотреть свои приоритеты.
        - Преподобный Дарем был так любезен, - продолжился щебет рыжеволосой красавицы.
        Она смотрела на меня, однако, поскольку не обращалась напрямую, я сочла возможным не отвечать. Тем более, и без того нашлось, кому поддержать злободневную тему нового викария.
        - Преподобный удивительно образованный и умный человек, нашему приходу очень повезло получить такого пастыря, - подхватила миссис Мэтьюс.
        Все присутствующие по десять раз перечислили достоинства молодого священника, после чего перешли к самому злободневному - нашим с ним отношениям.
        - Но как так могло выйти, дорогая Элизабет, что вы ничего не знали об этом обручении? - проявила необузданное любопытство миссис Картрайт.
        Я украдкой поморщилась.
        - Должно быть, пока я была в школе, отец не хотел, чтобы я размышляла о мужчинах и замужестве, а после просто не успел сообщить. Несчастье случилось буквально через неделю после того, как я вернулась домой.
        Такое объяснение всех устроило.
        - Вероятно, ваш батюшка, Элизабет, выбросил из головы эту старую договоренность, - предположила миссис Браун, живущая на соседней улице неподалеку от нас. - В конце концов, вы были близки с семьей графа Карлайла. Полковник мог рассчитывать, что вы, с вашими красотой и умом, обратите на себя внимание человека более высокого происхождения.
        Я только пожала плечами.
        - Признаться, понятия не имею, о чем думал папа.
        У меня не было ни единого шанса этого понять.
        Вообще, когда ты учишься в закрытой школе, в большинстве своем родители для тебя сродни Творцу. Они где-то есть, разумеется, любят и заботятся, но узнать их по-настоящему за то короткое время каникул, которое проводишь дома, не просто сложно - невозможно.
        На самом деле, куда ближе, чем с отцом, я была со своей школьной подругой.
        Элизабет и Бетани, Бетани и Элизабет, с самого первого года все в пансионе произносили наши имена только вместе, как единое целое. Мы жили в одной комнате, сидели за одной партой, увлекались одним и тем же… Вместе шалили и вместе же получали наказание от строгих наставниц.
        Такая привязанность была не внове среди учениц подобных заведений. Долгое время лишенные возможности видеться с семьей, девочки подчас искали замену родственникам среди других воспитанниц. Однако чаще дружба подобного рода имела место среди девочек одного происхождения.
        Мы же были по рождению не равны. Дочь выслужившегося военного и дочь графа, представителя магической аристократии, имели мало общего за пределами школьных стен.
        Сперва наши отцы пытались вернуть все к положенному порядку, напоминая, что нам предстоит во взрослой жизни вращаться в разных кругах, однако мы с подругой упорствовали. А пока две упрямые девчонки стояли на своем и отчаянно цеплялись друг за друга, настроения в обществе поменялись и в моду вошел либерализм. Больше того, состоялось несколько браков настолько неравных, что газеты просто взорвались статьями - и восторженными, и негодующими. Оценка зависела от той позиции, которую продвигало то или иное печатное издание.
        И наша дружба в свете подобных событий также получила благословение - более того, случилось так, что, к ужасу окружающих, полковник Мерсер и граф Карлайл вслед за дочерьми нашли общий язык и не то чтобы стали лучшими друзьями, но близкими приятелями - несомненно.
        Так мы с подругой даже на каникулах не расставались, проживая попеременно дома то у одной, то у другой.
        - Ах, моя милая, вас так жаль, такое горькое сиротство, - вздохнула миссис Крейн, вдова предыдущего викария.
        Я сдержанно поблагодарила ее за проявление сочувствия, хотя и получала соболезнования при каждой встрече с самого моего приезда. Пусть подобные слова уже успели набить оскомину, у миссис Крейн они каждый раз были преисполнены совершенной искренности.
        - Но должны же вы были что-то слышать хотя бы о мистере Дареме-старшем, раз его с вашим отцом связало такое удивительное происшествие, - рассудительно заметила миссис Браун, которая, из всех собравшихся женщин, пожалуй, могла без ложной скромности носить звание самой разумной.
        Сомнения соседки были более чем обоснованы, я и сама понимала это.
        - Я никогда раньше не слышала о Даремах, и домой к нам мистер Дарем-старший при мне не приезжал. О своей военной службе же папа при в моем присутствии никогда не распространялся: считал, подобное не для ушей юной леди, - ответила я задумчиво.
        Возможно, все дело в близких отношениях с Карлайлами. Когда у тебя в друзьях кто-то вроде графа, постоянно бывает в гостях, доверяет дочь, общение с коммерсантом может уже и не показаться такой уж хорошей идеей.
        Домыслы, домыслы, домыслы… И ни единого факта.
        - Вероятно, надо навести справки о мистере Дареме-старшем, - предложила миссис Кларенс, леди чуть за пятьдесят, страстью которой давно уже стало чтение детективных романов. - Быть может, вся эта история со спасением и помолвкой детей и вовсе выдумка, и нашу дорогую мисс Мерсер просто пытаются использовать!
        Злые языки поговаривали, что из-за детективов миссис Кларенс стала параноиком. В целом, это заявление имело под собой почву, но именно сейчас мысль миссис Кларенс показалась мне дельной, так что несмотря на возмущенный ропот собравшихся дам, которые уже безвозвратно отдали свои симпатии викарию, я заявила, что навести справки о семье Дарем - превосходная идея.
        Время до воскресенья, когда избежать встречи с Даремом уже не получится, если только я внезапно не расхвораюсь, тянулось нарочито медленно. Такое ощущение преследовало меня в том числе и потому, что я старалась вообще не покидать дома. Нужды не было, а в четырех стенах шансы столкнуться с викарием стремились к нулю.
        Больше Генри Дарем в гости к миссис Мидуэл не напрашивался, однако общие знакомые с готовностью докладывали - преподобный начал последовательно узнавать обо мне у жителей Сеннена все, что только мог. Обитатели деревни охотно общались со священником и выкладывали совершенно все как на исповеди.
        В пятницу пришло письмо от директрисы моей школы. Она сообщала, что мистер Дарем действительно писал ей и пытался разузнать о том, где я нахожусь и как сложилась моя судьба. Однако миссис Харт молодому человеку ничего не сообщила, помня о моих просьбах. Сразу после того, как я вышла из больницы после пожара, газетчики накинулись как саранча, да и не только они донимали. Люди жаждали сенсации и ради этого готовы были махнуть рукой на приличия и милосердие… Тогда я попросила директрису моей школы никому не сообщать ни где я нахожусь, ни что со мной сталось.
        И, как оказалось, о просьбе моей миссис Харт не забыла и старательно оберегала секреты своей ученицы и по сей день.
        Значит, узнать в школе Дарем не смог бы вообще ничего, и все-таки имелся шанс, что наша с ним встреча в Сеннене совершенно случайна. Но тогда, выходит, что судьба прихотлива, куда прихотливей, чем я могла себе представить.
        Или… Про «или» думать категорически не хотелось, но и выбросить из головы никак не получалось, пусть я и старалась изо всех сил. «Или» сулило слишком много проблем.
        Наводила справки о семействе Дарем не я - сердобольные и чрезвычайно любопытные соседки. Особенно много усилий прикладывала миссис Кларенс, которая задалась целью найти некие темные тайны в истории семьи Дарем. Мне, признаться, такой поворот событий был бы исключительно на руку - окажись викарий недостойным человеком или если бы его семья не внушала доверия, местное общество не только оставило бы меня в покое, но и не дало Дарему донимать с этой нелепой помолвкой.
        Однако к моему великому разочарованию и радости всей деревни викарий оказался человеком приличным и темного прошлого за спиной не имел, как и все его семейство. На запрос миссис Кларенс в военный архив пришел ответ, что полковник Мерсер и капитан Дарем действительно вместе служили. Миссис Крейн разузнала у общих знакомых об учебе мистера Дарема в университете и выяснилось, что он показал себя блестящим студентом и ни разу не был замечен за чем-то хоть сколько-то предосудительным.
        Миссис Мэтьюс же написала родне, которая жила в том же графстве, что и Даремы. Оказалось, что мистер и миссис Дарем - люди более чем достойные, в обществе пользуются уважением и имеют двух взрослых сыновей, старшего Джорджа и младшего Генри. И первенец благополучно женат последние четыре года, поэтому, собственно говоря, Дарем-старший и вменил в обязанность вступить со мной в брак именно Генри.
        - Вот видите, Бет, как все удачно складывается, - пришла к выводу миссис Мидуэл, с которой мы неизменно обсуждали результаты деревенского расследования. - Преподобный - достойный молодой человек из приличной семьи. Вы можете безо всякого беспокойства принимать его предложение.
        В этот момент я так пожалела, что Генри Дарем не какой-нибудь беглый преступник…
        Оберегать себя от встреч с мистером Даремом удалось точно до воскресенья. Не пойти на службу было никак нельзя - пересудов пошло бы еще больше, чем до того. К тому же миссис Мидуэл категорически настаивала на моем обществе в церкви, а она все-таки оставалась моей хозяйкой и забывать об этом было никак нельзя.
        Поэтому я со вздохами и безмолвными проклятиями одевалась утром, готовясь к очередной встрече с этим странным приветом из прошлого, стараясь выбирать наименее идущие мне вещи. Я не хотела показаться преподобному Дарему даже самую малость привлекательной… Но сложно изуродовать девушку двадцати одного года, даже если ее внешность посредственна, а моя внешность могла без труда пережить невзгоды вроде старомодного платья или чудовищного цвета шарфа, и при этом все-таки привлекать.
        - Вы приложили много усилий, - оценила с хитрой улыбкой мои ухищрения миссис Мидуэл, однако не стала просить переодеться. Моя хозяйка была умной женщиной и явно поняла, что переупрямить меня не удастся, поэтому, до поры до времени решила позволить поступать так, как считаю нужным.
        Преподобный Дарем как назло был сегодня особенно эффектен за церковной кафедрой. Огонь искренней веры буквально сиял в его глазах, придавая суровому лицу особенно одухотворенное выражение.
        Священник напоминал пастве о любви Творца к своим детям и любви к ближним. Однако пастве было откровенно не до того - сегодня все разглядывали меня и мистера Дарема, строя самые разнообразные гипотезы по поводу наших отношений и их возможного развития. Религия безнадежно проигрывала сплетням.
        Разумеется, преподобный все это замечал… но держался изо всех сил.
        Когда же служба подошла к концу, миссис Мидуэл повисла на мне непосильным грузом и лишила шанса покинуть церковь в числе первых. И, разумеется, новый священник не упустил подаренной ему возможности. Он первым делом поздоровался с моей хозяйкой, и она мгновенно испарилась с удивительной резвостью, оставив меня с «женихом» нос к носу.
        Викарий смотрел на меня со смирением святого, но все это было только напоказ - в зеленых глазах священника плескался океан негодования. Наличествовала там и обида незаслуженно отвергнутого мужчины. Но все эти переживания предназначались лишь для одного человека - меня. Паства же так и оставалась в убеждении, что преподобный преисполнен всех возможных добродетелей и уж точно не планирует досаждать бедной сироте.
        А вот я ни капли не сомневалась, что мистер Дарем сдаваться не намерен и еще постарается взять меня измором. И пусть сама ситуация доставляет ему удовольствия, похоже, еще меньше, чем мне самой, сумма, стоящая на кону достаточно велика, чтобы викарий позабыл о гордости..
        К несчастью, деньги в нашем мире все еще значат слишком много, чтобы на них можно было с легкостью махнуть рукой.
        - Добрый день, мисс Мерсер, - разумеется, и не подумал игнорировать меня преподобный Дарем. Что ж, манеры у него не дурны, это приходилось признать. Или же просто здравый расчет не позволял портить отношения с залогом будущего финансового благополучия.
        - Здравствуйте, преподобный. Как поживаете? - улыбнулась я настолько сладко и мило, что скулы заныли.
        Искренности в этой откровенно вымученной гримасе не было ни на пенс, однако старания должны были зачесться.
        - Благодарю вас, прекрасно, - самым очаровательным тоном подхватил игру в любезность викарий, но в его исполнении вежливый ответ звучал уже несколько менее убедительно: будучи мужчиной необыкновенно высоким, можно даже сказать, монументальным, Генри Дарем не производил впечатление человека, способного на пустую светскую болтовню. - А вот вы, мисс Мерсер, как поговаривают, в последнее время расхворались. Надеюсь, сейчас ваше здоровье улучшилось?
        В чем нашему священнику равных не было - это в сарказме, которым в последней фразе сочилось каждое слово. Именно нездоровьем я объясняла свое нежелание появляться на публике. Подозреваю, эту ложь никто не счел хоть сколько-то убедительной: я славилась на удивление крепким здоровьем.
        - Да, преподобный, мне гораздо лучше, - отозвалась я, подавляя желание сложить руки на груди в извечном защитном жесте.
        Генри Дарем для меня был источником угрозы. Очень большой угрозы.
        Вернувшаяся же миссис Мидуэл, заметившая, что разговор между мной и преподобным зашел в тупик, словно мне назло - а, может, и правда мне назло - завязала с викарием долгую вдумчивую беседу о делаx прихода, благотворительности и том, что с церковным старостой всенепременно нужно что-то делать, но так, чтобы староста не догадался, что с ним что-то делают. Судя по тому как вытянулось лицо мистера Дарема при упоминании вздорного старика, мистер Картрайт успел и нового священника достать до самых печенок. Если уж и имелся в нашей деревне человек, которого искренне и безоглядно ненавидели, - э то был именно церковный староста.
        - Давно пора выбрать на эту должность кого-то другого, - заметил Генри Дарем с поразительной самонадеянностью.
        Как новичок в Сеннене он, разумеется, был совершенно несведущ и не понимал, что в силу некоторых причин никому и в голову не придет претендовать на должность, которую мистер Картрайт привык считать своей и только своей.
        - Лучше выбросьте это из головы, преподобный, - со смехом посоветовала моя хозяйка. - У бедного мистера Картрайта непременно случится удар. Но исключительно после того, как доведет до удара всех жителей Сеннена до единого.
        Во взгляде священника светилась решимость, которая куда больше пристала военному, готовящемуся вступить в бой. И я поневоле задалась вопросом, почему же вдруг этот мужчина выбрал для себя именно духовную стезю, а не военную карьеру. Мундир пошел бы Генри Дарему куда больше, чем белый воротник. Викарий вообще производил странное впечатление в священническом облачении за кафедрой церкви - словно явился прямиком из тех времени, когда веру приходилось отстаивать с оружием в руках.
        - Но неужели из-за этого стоит терпеть его самодурство? - возмутился преподобный Дарем и тут же охнул от боли. Я очень старательно наступила священнику на ногу.
        К нам с самым зловещим выражением на отекшей физиономии двигался мистер Картрайт, которого, очевидно, слишком уж часто сегодня поминали. Миссис Картрайт держала его под руку и вымученно улыбалась. Так как мистер Картрайт шел чересчур быстро, его супруга за ним отчаянно не успевала и возникало впечатление, что женщина просто болтается на руке мужа как тряпочка.
        - Я как раз хотел с вами переговорить, преподобный Дарем, - решительно заявил церковный староста, и сразу стало понятно, что все это очень надолго.
        Я вознесла благодарственную молитву. Мешать серьезным людям обсуждать серьезные проблемы - дело совершенно недостойное. Именно под этим предлогом удалось выманить миссис Мидуэл из церкви. А вот миссис Картрайт решила проявить невиданное доселе рвение в делах прихода и настояла на том, чтобы присутствовать при беседе мужа и викария. Краем глаза я заметила какие взгляды из-под ресниц бросает на мистера Дарема Элен Картрайт и как томно дышит. Настолько томно, что немаленькая грудь в вырезе вроде бы скромного платья вполне нескромно ходила ходуном.
        На удачу миссис Картрайт ее невероятно ревнивый муж был слишком занят, чтобы заметить как его красавица-жена откровенно строит глазки викарию. Какая удивительно мерзкая картина! Замужняя женщина собирается забыть о брачных обетах, да не с кем-то - со священником! Уму непостижимо.
        - До чего же вы упрямы, Элизабет, - мрачно укорила меня миссис Мидуэл, и я тут же почувствовала тревогу. Так меня хозяйка называла только в минуты сильного недовольства. Если бы сейчас прозвучало еще и «мисс Мерсер» стоило бы вообще задуматься, как сгладить неловкую ситуацию и снова вернуть расположение нанимательницы.
        Мы как раз проводили время в гостиной: миссис Мидуэл вязала свитерочки и пинетки для очередного внучатого племянника, не так давно появившегося на свет, я же решила занять себя чтением, выбрав на этот раз к собственному изумлению любовный роман.
        Что поделать, потянуло…
        Вся эта история с помолвкой изрядно потдочила мой прагматизм, да и здравомыслию тоже сильно досталось.
        - Разве, миссис Мидуэл? - подняла я на нее глаза.
        - Разве, - отозвалась с нескрываемым недовольством пожилая леди.
        Нитки в ее руках, как будто откликаясь на настроение женщины, начали путаться словно по волшебству, образуя узлы чуть ли не на ровном месте. Эти мелкие неурядицы, разумеется, не могли улучшить настроение миссис Мидуэл.
        - И это совершенно невежливо - демонстративно избегать человека. Тем более, священника! - продолжала ворчать моя хозяйка. - Подобного поведения не должна себе позволять благовоспитанная юная барышня.
        Я промолчала, потому что крыть было действительно нечем.
        - Но я не хочу выходить замуж за мистера Дарема! - спустя несколько минут тяжелого неодобрительного молчания воскликнула я. - Я не могу выйти за него замуж! Я вообще не хочу вступать в брак…
        По крайней мере, в ближайшие несколько лет.
        Миссис Мидуэл поглядела на меня едва не с сочувствием.
        - Милая моя, это все глупости, которые так любит молодость. Всем нужна семья, и мужчинам, и женщинам, причем женщинам куда больше!
        Наверное, эта беседа могла еще долго продолжаться к глубокому взаимному неудовольствию, но тут к нам ворвалась Миртл. Она казалось ужасно взволнованной.
        - Миссис Мидуэл, говорят к викарию приехал старший брат с женой! - тяжело дыша сообщила последние деревенские новости горничная и тут же раскраснелась от удовольствия, видя изумление на наших с хозяйкой лицах.
        Ничто не могло так порадовать незадачливую служанку Миртл Бромли, как возможность сообщить самые свежие и горячие сплетни.
        Мы с миссис Мидуэл переглянулись. На лице моей хозяйки отразилось искреннее недоумение, которое, подозреваю, как в зеркале отражалось и на моем лице.
        Двух недель не прошло с того момента, как новый викарий приехал в свой приход. Не рано ли приглашать гостей?
        - Говорят, что брат мистера Дарема - военный, - тем временем с восторженным придыханием продолжила Миртл и томно вздохнула.
        Осчастливив нас этими известиями, горничная сбежала из гостиной, не дожидаясь, пока ее попросят удалиться.
        - Занятно, - протянула миссис Мидуэл задумчиво. - И закономерно. Раз отец служил, стоило ждать, что хотя бы один из сыновей пойдет по военной стезе. Другое дело, что Дарем-старший еще и коммерсант, и непонятно, каким образом младший из отпрысквов отдал себя церкви. Странно, что старший брат решил навестить младшего так скоро, не дав даже как следует обжиться. Это не кажется вежливым.
        Мне тоже подумалось, что брату Генри Дарема стоило бы повременить с визитом и дать викарию как следует обустроиться на новом месте. К тому же чего ради везти в дальнее и исключительно тяжелое путешествие еще и молодую жену? Быть может, братьям и требовалось что-то срочно обсудить, однако подвергать испытания миссис Джордж Дарем - просто жестоко.
        - Если Генри Дарем не сможет выполнить условие завещания относительно помолвки, его брат только выиграет, - задумчиво протянула я.
        А ведь вполне вероятно, что старший брат викария может стать моим самым верным союзником в деле избавления от докучливого жениха! Что ж, познакомиться с Джорджем Даремом будет нелишним.
        - Элизабет Мерсер! Не вздумайте злоумышлять против викария! - воскликнула миссис Мидуэл. - Тем более, при помощи его брата! Это дурное дело - вносить разлад в семью!
        За три года, которые я служила в этом доме, хозяйка успела меня изучить, но кто же знал, что меня видят буквально насквозь?!
        Сеннен, который встретил оживлением появление одного Дарема, превратился в кипящий котел из-за второго. Стоит сказать, что насколько бы сильное впечатление ни произвел на деревенских жителей викарий, статный и привлекательный мужчина, его брат, настолько же высокий и статный, но еще и в военном мундире, что тут же добавило баллов в рейтинге местных мужчин, произвел впечатление на порядок более сильное.
        Наши девицы вздыхали задумчиво и печально, и очень скоро бедная миссис Дарем стала для них воплощением всего возможного зла в мире.
        Сьюзан Дарем такого почетного звания совершенно не заслуживала. Хотя она не заслуживала вообще никакого звания, особенно, когда ее видели подле мужа. Рядом с Джорджем Даремом она словно бы терялась, становясь аксессуаром супруга, причем весьма невыразительным и непритязательным.
        Молодая миссис Дарем была крайне низка ростом и не доставала мужу даже до плеча. Лицо ее было остреньким как у мышки, мышиного же цвета у нее были и волосы, которые она собирала в старомодный пучок. Сьюзан Дарем смотрела на мир настороженно или же вообще не смотрела, пряча взгляд.
        Молва тут же донесла до всех без исключения жителей Сеннена, что главным достоинством невестки викария было ее приданое, а также титул ее батюшки. Сьюзан Дарем, в девичестве Денби, была из не слишком знатного, но все-таки дворянского рода. Исходя из этого я сделала вполне закономерный вывод, что Джордж Дарем с женой не разведется никогда, хотя наверняка станет ей изменять, если еще не делает этого.
        Красивые мужчины имеют дурное свойство изменять и красивым женам, про некрасивых не приходилось даже говорить.
        Остановились родственники преподобного в его доме, однако немногие зрители, которые лицезрели момент исторической встречи, после говорили, что викарий не проявил вообще никакой радости. Брат его держался с натужной любезностью, а миссис Дарем старательно делала вид, будто ее здесь нет. Вообще, миссис Дарем именно так себя и предпочитала держать. Она относилась к тем несчастливым женщинам, которые не только непривлекательны, но и настолько полно осознают свою некрасивость, что везде чувствуют себя мучительно неуместными.
        Через два дня после приезда супругов Дарем миссис Мидуэл, как одна из влиятельнейших жительниц Сеннена, посчитала необходимым нанести визит викарию и поприветствовать как следует его родственников. И не было ни единого повода для меня, чтобы не пойти вместе с хозяйкой. Впрочем, отказываться вовсе не хотелось - меня мучило любопытство.
        О супругах Дарем не говорил только ленивый, добавляя им все больше и больше черт, а видеть приезжих мне так и не довелось. Нет, пару раз мой взгляд скользил по двум таким неподходящим друг другу фигурам, когда брат викария с женой проходили мимо дома миссис Мидуэл, но этого не хватало, чтобы составить собственное впечатление о гостях деревни.
        Домом викария заправляла миссис Хайнс, которая разом была и домоправительницей, и горничной, и поварихой… Словом, пожилая женщина выполняла всю работу, какая только появлялась в доме холостого мужчины. Труд невелик, поскольку дом приходского священника был скромен в своих размерах, - всего-то три спальни, хозяйская и две гостевых, кухня, столовая, гостиная и небольшой кабинет, в котором по словам миссис Хайнс, обожавшей посудачить обо всем на свете, мистер Дарем проводил уйму времени, посвящая всего себя делам веры и прихода. Мне никак не удавалось понять, как одно сочетается с другим.
        Первым человеком, который встретил нас помимо миссис Хайнс, открывшей дверь, стала миссис Дарем. Она поприветствовала нас, продемонстрировав прекрасные манеры, но голос ее звучал тихо, невыразительно, а лицо не демонстрировало вообще никаких эмоций, словно их Сьюзан Дарем и вовсе не испытывала.
        Хороши на бледном лице невестки викария были только глаза - большие, влажные словно у лани. Только эти глаза давали понять, что перед нами стоит не дурно сделанная кукла, а живой человек.
        Миссис Дарем провела нас в гостиную, куда миссис Хайнс уже принесла чай и имбирное печенье. Причем сделала она это без просьбы со стороны гостьи. Мне показалось, что с прислугой Генри Дарема жена его брата не поладила.
        Через пару минут в комнату вошел и предмет всех последних сплетен в Сеннене - капитан Джордж Дарем. В комнат сразу стало тесно, а у меня против воли перехватило дыхание.
        Старший из братьев Дарем не просто был красив. Он был привлекателен и отлично знал об этом. Каждый взгляд, каждый жест, каждое слово капитана Джорджа Дарема было преисполнено этого ужасного знания.
        Несомненно, мужчина передо мной, будучи в расцвете сил, оказывал женщинам те знаки внимания, которые достойные джентльмены оказывают только собственным женам. Я пусть и не имела ни малейшего опыта в сердечных делах, простодушной дурочкой не была и такие вещи все-таки подмечала. Однако и, предаваясь греху, Джордж Дарем, вероятно, скорее, снисходил до женщин, чем становился жертвой страсти.
        - Миссис Мидуэл, мисс Мерсер, чрезвычайно рад знакомству с вами, - после представления произнес капитан Дарем, и в его голосе явственно проскользнули томные мурлыкающие нотки.
        Я искоса взглянула на миссис Дарем, но она, совершенно безучастная, сидела в кресле с чашкой чая в руках.
        Моя скромная персона удостоилась от капитана слишком пристального внимания. Часть его стало данью моей несомненной красоте, что казалась еще ярче по контрасту с невыразительной Сьюзан Дарем, однако другая часть - большая - явно не имела ничего общего с моими лицом и фигурой.
        Несомненно имя Элизабет Мерсер не было для Джорджа Дарема пустым звуком. Готова была поспорить на что угодно, капитан отлично знал, что перед ним та девушка, от которой зависит, сколько именно денег отца он получит в конечном итоге.
        - Мы тоже рады, что довелось познакомиться с братом нашего дорогого викария, - взяла на себя беседу миссис Мидуэл, позволяя мне помалкивать в свое удовольствие, как и пристало скромной компаньонке.
        Я только порадовалась такому повороту событий - мужское обаяние капитана Дарема было настолько необоримым, что я невольно подпала под его влияние, а, значит, могла выставить себя глупой. Брат викария сражал наповал, даже несмотря на то, что с первого взгляда стало понятно - он дурной человек.
        - Я вижу, ты совершенно освоился, Джордж, - прозвучал как гром небесный голос хозяина дома. Он застыл в дверях как черная грозовая туча.
        Глава 3 Родственная любовь
        При появлении деверя Сьюзан Дарем как будто стала еще меньше. Очевидно, викарий принял родственников действительно неласково, и молодая миссис Джордж Дарем перед братом мужа трепетала в священном ужасе.
        А вот капитан Дарем, напротив, расплылся в широкой улыбке, которая была настолько искренней, что даже казалась наигранной.
        - У тебя на редкость гостеприимный дом, Генри, да и экономка твоя - милейшая женщина. Разумеется, мы с моей дорогой Сьюзан почувствовали себя здесь как дома. Надеюсь, ты простишь нас, что не стали держать твоих гостей на пороге?
        Каждое слово Дарема-старшего казалось пропитанным самодовольством. Брови Генри Дарема все больше и больше сходились на переносице, и в итоге лицо викария обернулось маской беспросветной угрюмости.
        - Ты всегда отличался удивительной вежливостью, брат, - констатировал хозяин дома и поприветствовал, наконец, миссис Мидуэл и меня.
        Ситуация была настолько неловкой, что самым наилучшим исходом лично мне казался побег. Однако и поспешно уйти было никак нельзя, потому что капитан Дарем как приехал, так и уедет, а вот викарий останется и наверняка припомнит если не все, то многое. Учитывая, что из-за отказа выходить за него замуж Генри Дарем и так не слишком мне благоволит, не стоит раздражать его еще больше.
        - Ваш брат очень мил, а невестка просто очаровательна, - для приличия отвесила миссис Мидуэл комплименты родне викария. Хотя и для нее Джордж Дарем получил статус демона сладострастья во плоти, а его жена была какой угодно, но определенно не очаровательной.
        - Благодарю вас, миссис Мидуэл, вы очень милы, - ответил викарий точно так, как от него ожидали. В глубоком голосе Генри Дарема даже звучала привычная светская любезность, вот только миссис Джордж Дарем почему-то поежилась. И, посмотрев на священника, я увидела, каким холодным взглядом викарий смотрит на родного брата.
        - О, что вы, что вы, - махнула рукой моя хозяйка. - Как я могу сравниваться с миссис Дарем? А вы сегодня встречались с мистером Картрайтом?
        При упоминании церковного старосты викарий уже не смог удержать в узде эмоции. На лице преподобного появилось такое красноречивое выражение, которое лучше любых слов говорило, насколько сильно замучил его Джером Картрайт.
        Джордж Дарем тем временем чутко прислушивался к разговору. Очевидно, он желал вникнуть в перипетии нынешней жизни младшего брата.
        - Как и вчера, миссис Мидуэл, - в итоге произнес священник и вызвал прислугу.
        Ничего удивительного, что после близкого общения с мистером Картрайтом, преподобному Дарему потребовался чай. Причем с мятой.
        - В конце мая мистер Картрайт имеет привычку уезжать с домочадцами в столицу, а после на побережье, - поспешила даровать молодому священнику надежду моя хозяйка.
        Первую чашку чая викарий выпил залпом, после чего задумчиво произнес:
        - Надеюсь, путешествие мистера Картрайта окажется приятным. И долгим.
        Джером Картрайт был, пожалуй, самым важным человеком в жизни Сеннена, практически основой бытия. И дело не в том, что мистер Картрайт занимал пост церковного старосты. Просто пожилого джентльмена все настолько сильно не любили, что сплачивались для борьбы с его самодурством. Дух добрососедства и товарищества в нашей деревне был невероятно силен.
        Викарий с невероятной натужностью (которая, как я уже знала, ему свойственна не была) поддерживал разговор около десяти минут, а после отозвал брата побеседовать под каким-то откровенно надуманным предлогом.
        Мы остались втроем - миссис Дарем, миссис Мидуэл и я. И много, очень много чая. Именно обилием напитка я воспользовалась, решив удовлетворить свое любопытство. Дом викария я успела изучить как следует еще при жизни мистера Крейна и отлично знала, что кабинет располагается на первом этаже как раз по пути к уборной. Так почему бы и не забыть о воспитании и правилах приличия? Совсем немного.
        Миссис Дарем едва не вызывала прислугу, чтобы меня проводили, но я успела сказать, что безо всякого труда найду дорогу сама и в помощи не нуждаюсь. Так испортить мою затею невестке викария не удалось.
        Идти приходилось осторожно, на цыпочках - каблуки на моих туфлях были невысокие, но тонкие и задорно стучали при ходьбе, оповещая всех и каждого о моем приближении. Именно этого хотелось на этот раз избежать.
        На счастье дверь кабинета была только прикрыта, но не захлопнута, и из коридора я могла расслышать, о чем шла речь.
        - …и не нужно пропускать мимо ушей мои слова о том, что тебе здесь не рады, Джордж, - гневно гремел викарий. Конечно, он старался говорить потише, но получалось недостаточно хорошо. Очевидно, привыкнув читать проповеди, преподобный Дарем слишком привык говорить громко.
        Капитан Дарем с откровенной издевкой фыркнул.
        - Возможно, ты говоришь недостаточно убедительно, братец, - протянул он, явно наслаждаясь не таким уж и тихим бешенством младшего брата. - В любом случае, сейчас, на новом месте, да еще в такой непростой… ситуации тебе никак не обойтись без поддержки семьи.
        В кабинете повисла тишина, и я задержала дыхание, с нетерпением ожидая продолжения разговора.
        - Твоя поддержка дорогого стоит. Ухлестывать за девушкой, на которой я собираюсь жениться, да еще и на глазах бедняжки Сьюзан! - не разочаровал меня викарий. Его слов не могли услышать в гостиной, это несомненно, однако священнику стоило бы уберечь прислугу от таких сведений. - Я привык, что тебе плевать на мои чувства, Джордж, но мисс Мерсер - невинная девушка, которая не заслуживает такого отношения! А Сьюзан - твоя жена! Каково ей быть свидетельницей твоих… подвигов?!
        И снова тишина. Оставалось только воображать то, что сейчас происходит в кабинете. Возможно, братья меряют друг друга напряженными взглядами. Возможно, капитан Дарем издевательски улыбается… В любом случае, эта невидимая сцена разжигала мое любопытство даже больше произнесенных слов.
        - Святой Генри, - мягко и вкрадчиво, почти мурлычуще произнес Джордж Дарем. - Как ты заботишься о девушке, которую пытаешься заставить выйти за себя замуж. И как ты сочувствуешь моей дорогой Сьюзан, брак с которой так сильно не одобрял, что требовал у отца запретить мне жениться.
        Неподалеку скрипнули половицы, и я метнулась к уборной, совершенно не желая быть застигнутой за подслушиванием.
        В гостиную мне удалось вернуться чинно, не привлекая ни малейшего внимания сверх того, которое должна была бы привлечь.
        Братья Дарем уже вернулись в комнату и теперь только изредка поглядывали друг на друга. В глазах преподобного светился мрачным огнем праведный гнев, как и у всякого истинного священника при виде закоренелого грешника.
        Капитан Дарем по-кошачьи задумчиво улыбался, и я против воли ожидала, когда же брат викария начнет в характерной манере мыть отсутствующие усы. Джордж Дарем буквально издевался над младшим братом - издевался каждым жестом, каждым взглядом, каждым словом.
        Смотрел капитан и на меня - тяжелым, горячим взглядом законченного развратника, который, кажется, снимал один предмет одежды за другим. Это не укрылось от внимание преподобного Дарема, который так багровел лицом, что стоило бы опасаться, как бы викария не хватил удар.
        Миссис Мидуэл, от глаз которой никогда не укрывалась ни единая мелочь, держалась с совершеннейшей невозмутимостью, которую, кажется, не могла бы колебать даже разразившаяся буря. Бледная миссис Дарем оставалась настолько же бледна и старательно рассматривала простенький узор на фарфоровой чашке, которая могла бы появиться только в доме холостяка - настолько безыскусной она была. Роспись на чашке совершенно точно не заслуживала того внимания, какое уделяла ей Сьюзан Дарем.
        Пытка непринужденной беседой продолжалась еще около четверти часа, после чего все собравшиеся посчитали, что приличия полностью соблюдены и можно, наконец, попрощаться. Удовольствие от встречи совершенно точно получил один лишь Джордж Дарем. Очевидно он относился к тому редкому типу людей, которые наслаждались чужими смущением и возмущением.
        Брат викария был мужчиной настолько же неприятным, насколько и привлекательным, и, кажется, одно свойство многократно усиливало другое.
        - Будь это времена моей молодости, все молоденькие девушки из Сеннена срочно отправились бы погостить к родственникам, - почти весело сообщила мне миссис Мидуэл, чуть тяжелей обычного опираясь на мою руку. Визит к викарию явно утомил мою хозяйку.
        Я покосилась на пожилую женщину, ожидая продолжения. И оно не заставило себя ждать: миссис Мидуэл получила слишком много впечатлений, чтобы не поделиться ими со мной, свой верной слушательницей в течение последних трех лет.
        - Какой удивительно яркий мужчина - этот Джордж Дарем. Рядом с ним викарий словно бы меркнет. Вероятно, тяжело жить, всегда будучи вторым.
        О жарких взглядах, которых я удостоилась от капитана Дарема, хозяйка почему-то не сказала ни единого слова, как будто это было чем-то совершенно неважным. Довольно странное поведение для миссис Мидуэл, которая всегда оставалась поборницей нравственности.
        - Впрочем, вам как никому другому понятно, каково это - жить, будучи в чьей-то тени, - добавила миссис Мидуэл.
        Что-то внутри сжалось, но взять себя в руки удалось быстро. Первый год моей жизни в Сеннене был наполнен совершенно бестактными вопросами о прошлой жизни, трагедии, случившейся со мной, а также тех отношений, которые связывали семейства Мерсеров и Эверсов. В итоге я привыкла к чужому любопытству и порядком зачерствела.
        - Мне никогда не приходилось жить в тени моей подруги, - обронила я тихо. - Как это ни удивительно, но мы считали себя ровней друг другу. И были ровней.
        Даже несмотря на шокирующую разницу в происхождении.
        Появление в Сеннене капитана Джорджа Дарема внесло в размеренную жизнь деревни сумятицу, которая распространялась как лесной пожар. Спустя несколько дней не только миссис Мидуэл было жаль, что нельзя вот так запросто отослать куда подальше молоденьких девушек. Военный щедро расточал авансы любой особе женского пола, которая попадала в поле его зрения, и наличие законной супруги мужчину, кажется, ни капли не смущало. Впрочем, не только его: млеющие девицы также предпочитали забывать, что в доме викария остановился не только Джордж Дарем - Сьюзан Дарем также приехала с мужем.
        Попала под чары приезжего военного и Элен Картрайт. Она начала походить на собаку, мечущуюся между двумя наполненными мисками. В роли мисок выступали два брата Дарема. И Джордж, и Генри привлекали жену церковного старосты, привлекали настолько сильно, что очень скоро в Сеннене не осталось человека, который бы не пребывал в уверенности, что миссис Картрайт желает нарушить брачные обеты или с преподобным Даремом, или с капитаном Даремом, а то и - упаси Творец - с ними обоими.
        Впрочем, нет, все-таки был в нашей деревне человек, который совершенно ни о чем не подозревал, и по иронии судьбы стало им наиболее заинтересованное лицо - мистер Картрайт.
        Конечно, он ревновал свою жену ко всем и каждому, но делал это… в каком-то смысле абстрактно. Этот пожилой джентльмен как будто на самом деле не ожидал, что вполне конкретный мужчина посягнет на добродетель его жены. Хотя я бы не сбрасывала со счетов и тот вариант, при котором миссис Картрайт посягает на добродетель какого-то мужчины.
        Как бы то ни было, Элен Картрайт постоянно оказывалась рядом с капитаном Даремом, а он, пожалуй, получал от этого удовольствие. Причем не только от внимания красивой молодой женщины, но и от того, насколько возмущен и оскорблен младший брат тем фактом, что родственник развратничает прямо в его собственном приходе.
        Миссис Картрайт же совершенно точно принимала негодование преподобного на свой счет и в итоге оделяла своим вниманием и священника. Отчего он злился еще больше. Наблюдать со стороны за развлечениями Джорджа Дарема и муками Генри Дарема было… наверное, забавно, как ни стыдно признаваться в подобном низком чувстве.
        Все чаще наши местные кумушки подмечали, что жена церковного старосты и брат викария исчезают из поля зрения других обитателей деревни подчас в одно и то же время, и особенно прозорливые даже озвучивали верные признаки, говорящие о произошедшем грехопадении.
        Преподобный Генри Дарем мрачнел все больше и больше.
        А субботним вечером, накануне очередной службы около семи часов вечера миссис Картрайт обнаружила своего мужа, мистера Джерома Картрайта в его кабинете, сидящим за столом. И, кажется, в этом не было ничего хоть сколько-то интересного, вот только мистер Картрайт был окончательно и бесповоротно мертв.
        О том, что в деревне произошло неладное, мы с миссис Мидуэл поняли, когда мимо окон гостиной пронеслась полицейская машина.
        - Я ни капли не сомневалась, что этим все и закончится, - расстроенно покачала головой миссис Мидуэл. Я растеряно посмотрела на нее, еще ничего не понимая.
        - Когда в таком тихом месте как Сеннен появляется такой привлекательный мужчина как Джордж Дарем, кто-то всенепременно должен умереть, - пожала плечами пожилая леди и сделала глоток чая. Она сохраняла полную невозмутимость.
        - Убийство? - мне показалось, что я просто ослышалась.
        Миссис Мидуэл кивнула.
        - Но… но полиция могла приехать из-за чего угодно!
        Эти слова должны были успокаивать… Но почему-то не успокоили.
        - Разумеется, моя дорогая, - не стала переубеждать старушка.
        Я почти не удивилась, когда миссис Мидуэл оказалась права. Нет, сам факт, что в Сеннене могло произойти убийство, пугал и шокировал, но то, что моя хозяйка все предугадала, казалось чем-то закономерным. Леди, у которой я служила, вообще отличалась редкостной прозорливостью.
        О смерти мистера Картрайта нам сообщил инспектор Харрис, который жил неподалеку, в городке под названием Брайтхилл. За все то время, которое я прожила в Сеннене, инспектору Харрису доводилось бывать у нас исключительно как частному лицу - он навещал в деревне свою тетку Мэри Локк и всегда наносил визит миссис Мидуэлл. Со всеми прочими неурядицами, которые порой возникали между соседями или домочадцами, разбирался констебль Донован, полицейский в летах, который давно воспринимался всеми как добрый, пусть и строгий дядюшка.
        - Убийство здесь, в Сеннене, - проворчал инспектор Харрис, попивая чай, который ему любезно предложила миссис Мидуэл. - Уму непостижимо. А все эти приезжие! Я всегда говорил, что от военных стоит ожидать одни только неприятности!
        Я тут же подметила, что викария к приезжим инспектор уже не относил. Наверное, это делало Генри Дарему честь.
        - А как именно убили мистера Картрайта? - осведомилась миссис Мидуэл с любопытством, которое легко прощалось старым леди, особенно если они проживают в провинции.
        - Удар ножа в шею. Повредили артерию, - ответил полицейский, и тут же извинился, заметив, как я зеленею лицо. - Старик истек кровью.
        - Наша Бет - такая чувствительная натура, - с улыбкой произнесла моя хозяйка и протянула мне нюхательные соли, которые я приняла с благодарностью. - Совершенно не готова к ужасам нашего мира.
        С этим суждением о себе я была категорически не согласна, однако спорить не стала. Я вообще давно отвыкла спорить.
        - Надеюсь, у обитателей Сеннена хватит чувства такта, чтобы не праздновать этот день, - обронил с мрачным смешком инспектор Харрис. Он тут же виновато посмотрел на мою хозяйку, словно был маленьким мальчиком, оказавшимся перед строгой классной дамой, однако миссис Мидуэл только тихо вздохнула.
        - Могу сказать лишь одно - плакать по мистеру Картрайту никто не станет, - произнесла пожилая дама со смесью иронии и горечи.
        Инспектор покивал.
        - И в первую очередь - миссис Картрайт? - со странной улыбкой спросил Харрис.
        Миссис Мидуэл покачала головой с такой же странной улыбкой.
        - Ужасные люди - полицейские. Они пробуждают в людях самое дурное, - задумчиво изрекла она и протянула мне опустевшую чашку, которую я с готовностью наполнила.
        Продолжила говорить хозяйка, только сделав пару глотков. Полицейский все это время терпеливо ждал.
        - Бедняжка Элен… Она совершенно не способна на сочувствие, - произнесла миссис Мидуэл. - Она действительно не станет плакать по мужу. Хотя из мистер Картрайта в конечном итоге супруг вышел неплохой.
        Мне удалось сохранить невозмутимость ценой невероятных усилий. Теперь я поняла, что никак нельзя полагаться на мнение моей хозяйки относительно брака и мужчин.
        - Этот старый брюзга? - поразился не меньше меня инспектор Харрис, потешно округлив глаза.
        Миссис Мидуэл пожала плечами.
        - Как будто брюзга не может оказаться хорошим мужем, - усмехнулась пожилая леди с видом человека, который повидал в жизни абсолютно все. - У него не было серьезных пороков как таковых. Ворчанием он изводил всех вокруг, но меньше всего собственную жену. А возраст… Элен Картрайт выходила замуж по собственной воле, так что роптать на лета супруга причин у нее не было. Как и вообще роптать. Богатый щедрый старый муж - это не так уж и плохо, инспектор. Тем более, что до брака миссис Картрайт была немногим богаче церковной мыши.
        Беседа продлилась еще около получаса, и полицейский нас покинул. О братьях Дарем не было сказано ни слова.
        - А если она все-таки убила мужа? Если Элен Картрайт убила мистера Картрайта? - в конце концов, не выдержала я.
        Миссис Мидуэл посмотрела на меня с раздражающей снисходительностью.
        - Ради Генри Дарема или Джорджа Дарема? - спросила она.
        После неловкой паузы я кивнула.
        - Милая моя девочка, Элен Картрайт глупа, но не законченная дура. Такого мужа как Джером Картрайт полезно убивать в том случае, если хочешь заполучить другого мужа. Ради викария Элен не стала бы убивать. А ради Джорджа… она как никто понимает, что капитан Дарем на ней никогда не женится.
        Да уж, глупо было рассчитывать, что мужчина, который может получить десятки женщин, остановится на одной. Вот только есть Сьюзан Дарем.
        - Но ведь капитан Дарем все-таки женился, - напомнила я и тут же украдкой поморщилась, вспоминая безмолвную и бесцветную молодую женщину, которая смотрела куда угодно, но не в глаза собеседнику.
        - Несомненно у него имелись для этого свои, чрезвычайно важные причины, - пожала плечами пожилая леди, насмешливо сощурившись. - Все-таки миссис Дарем из аристократической семьи, пусть это и всего лишь земельная, а не магическая аристократия.
        Мне осталось только вздыхать и размышлять о том, как же циничен этот мир. Пусть я и выросла с уверенностью, что собственный брак заключу по расчету, мысль, что кто-то женится и по любви почему-то радовала.
        После полудня я вышла в сад, надеясь, что свежий весенний ветер выдует из головы все дурные мысли, которых с момента сообщения о смерти мистера Картрайта скопилось изрядно. Яркое солнце, стоящее в зените, всегда оставалось для меня лучшим средством от меланхолии. К тому же сад миссис Мидуэл был чудо как хорош - хозяйка не скупилась на садовника с магическим образованием.
        Залюбовавшись распустившимися тюльпанами, я не сразу обратила внимание на темную тень за живой изгородью, а когда, наконец, обратила, то вздрогнула от неожиданности. Кто-то стоял прямо против солнца за оградой сада. Я не поняла зачем, но, как только мне под ноги опустилась принесенная ветром соломенная шляпа, тут же все стало ясно.
        - Простите, мисс, мне так неловко, но не могли бы вы вернуть мою потерю? - прозвучал в послеполуденной тишине звонкий, почти мальчишеский тенор.
        Это несомненно был человек, с которым мне прежде не доводилось встречаться, - и голос был совершенно незнаком, и жители Сеннена обращались друг другу по имени или фамилии. Здесь все друг друга знают.
        Я наклонилась и подняла с земли соломенную шляпу, которая не представляла собой ничего особенного и новой не была. Заурядная вещь, в которой не проглядывалось ни капли индивидуальности владельца.
        Я подошла к ограде и протянула мужчине - впрочем, нет, не мужчине, юноше - его шляпу.
        - Возьмите, сэр.
        Тут у меня появилась, наконец, возможность как следует рассмотреть такую диковинку для Сеннена, как незнакомый человек.
        От открывшейся красоты перехватило дух.
        Меня редко восхищала чужая внешность - я сама была красавица, о чем с самый юных лет говорило зеркало и множество мужчин. Женщины (если речь шла не о благодушных пожилых дамах) многозначительно молчали, и их безмолвие казалось самым щедрым комплиментом.
        Но юноша передо мной был настолько прекрасен, что я почувствовала себя дурнушкой, бедной падчерицей, которой приходится изо дня в день чистить камины, отчего лицо и платье ее сплошь в золе.
        Кожа незнакомца была настолько смуглой, что еще немного - и показалась бы уродливой, но эта грань между красотой и уродством выглядела почти невозможным совершенством. Волны черных как вороново крыло волос причудливой рамой обрамляло тонкое высокоскулое лицо с прямым носом и, возможно, слишком тонкими, но удивительно соразмерными губами. Однако разглядеть лицо незнакомца удалось не сразу, потому что все исчезало и меркло перед глазами.
        Я прежде ни разу в своей жизни не видела такого удивительного изумрудного цвета, который почти гипнотизировал, заставлял замереть в немом восхищении и взирать. Волшебство отступило только когда полог длинных ресниц скрыл глаза юноши передо мной… и удалось опустить взгляд.
        Первый раз за всю жизнь я осознала, насколько же оказывается… некрасива.
        Возникло ощущение, будто разглядывала черноволосого незнакомца я целую вечность, но на самом деле минуло немногим больше пары мгновений, и ситуация не стала неловкой.
        - Благодарю, мисс, вы очень любезны, - колокольчиком прозвенел голос юноши.
        - Что вы, сэр, не стоит, - отозвалась я, не решаясь снова на него посмотреть.
        - Я удивительно невежлив, мисс. Мое имя Кин. Джулиан Кин, - представился молодой человек. В каждом его слове искрилось веселье, из чего я сделала неутешительный вывод, что все-таки покраснела от смущения и восторга. - Я снимаю комнату у миссис Браун.
        Удивление оказалось настолько велико, что я решилась вскинуть взгляд на собеседника.
        Миссис Браун никому ничего не сообщила относительно нового гостя. Да и никто не сообщил, а ведь появление такого обитателя в Сеннене не могло остаться незамеченным - слишком уж заметным был юноша со звучным именем Джулиан Кин. Да и имя, скорее всего, вымышленное. По крайней мере, походило на то.
        В душе подняла голову как будто задремавшая тревога.
        - Мое имя Элизабет Мерсер, - представилась я, прежде чем начала расспросы. - И сколько вы живете у миссис Браун?
        Мистер Кин пожал плечами.
        - Уже три дня. Ее племянник, мистер Мергатройд, порекомендовал нас друг другу, и вот я приехал наслаждаться чистым воздухом и тишиной.
        Я вглядывалась в прекрасное лицо Джулиана Кина и не понимала, зачем ему вообще понадобились эти пресловутые чистый воздух и тишина.
        - Но как так вышло, что я вас не видела прежде? - не удержалась я от вопроса, за которым последовали бы заверения, что невозможно пропустить такое лицо.
        Мистер Кин пожал плечами с беззаботным видом.
        - Дорога была тяжелой, к тому же мне последние недели нездоровится, - ответил он с ясной солнечной улыбкой. - После приезда мне потребовалось время, чтобы прийти в себя.
        Пришлось долго искать в облике молодого человека признаки болезни. Они действительно нашлись - оказалось, глаза мистера Кина были слегка запавшими, а губы - то ли искусаны, то ли просто потрескались от ветра. Но эти следы недомогания исчезали на фоне общего великолепия.
        - Надеюсь, теперь вам лучше, мистер Кин, - произнесла я.
        Приезжий заверил, что чувствует себя неплохо, после чего мы чинно попрощались, и я вернулась в дом, посчитав, что впечатлений более чем достаточно.
        - Бет, дорогая, с кем это ты разговаривала? - вышла мне навстречу миссис Мидуэл. - Такой необычный молодой человек.
        В глазах пожилой женщины светилось искреннее любопытство.
        - Пожалуй, что действительно необычный, - согласилась я с хозяйкой. - Это мистер Кин, он остановился у миссис Браун. Насколько я поняла, молодому человеку требуется поправить здоровье.
        Миссис Мидуэл задумчиво кивнула.
        - До чего же красивый юноша. Волшебно красивый. Думаю, не будет ничего дурного, если на завтрашний ужин мы попросим миссис Браун привести своего гостя. Нам всем требуется отвлечься от ужасного происшествия, а для этого нет ничего лучше новых знакомств.
        Джулиан Кин принял переданное ему приглашение с огромным удовольствием и явился к нам следующим вечером вместе с миссис Браун, которая держала его под руку. Она смотрела на гостя как на любимого племянника, с нежностью и теплом.
        Помимо миссис Браун и мистера Кина моя хозяйка пригласила викария с братом и невесткой, а также миссис Картрайт, которая очень старательно, но при этом неумело изображала безутешность.
        Даремы пришли несколько раньше, чем прочие гости и, услышав о том, что присутствовать будет и новый человек, удивились и несколько озадачились.
        - Джулиан Кин… - задумчиво протянул капитан Дарем. - Где я слышал это имя?
        Несколько секунд Джордж Дарем пребывал в задумчивости, после чего торжествующе выдал:
        - Ну да! Конечно! Джулиан Кин! Это же тот новомодный актер, по которому сходит с ума половина столицы!
        Мы с миссис Мидуэл озадаченно переглянулись. До наших мест доходили новости из столицы, но обычно никому в голову не приходило обсуждать театр, если имеешь так мало шансов его посетить.
        Но теперь, по крайней мере, стало понятно, откуда такое удивительно вычурное имя у моего нового знакомого. Вполне закономерно, когда актер придумывает себе какой-то особенно звучный псевдоним. В конце концов, мало кому будет интересно смотреть на играющего на сцене Джона Смита, даже если он невероятно привлекателен. Джулиан Кин - дело другое.
        - Никогда бы не заподозрил, что ты театрал, - не удержался от колкого замечания викарий, искоса посмотрев на старшего брата.
        Джордж махнул рукой.
        - Я - и театрал? Ты, должно быть, шутишь. В любом случае, он действительно так хорош собой, как об этом болтают? - спросил у нас с хозяйкой дома капитан.
        Меня немного озадачило, что о подобном хочет узнать Джордж Дарем, а не его жена.
        - Невероятно хорош, - ответила я. - Впрочем, вы сами сможете убедиться, когда мистер Кин появится.
        Миссис Браун и мистер Кин пришли точно к назначенному времени. Я сразу заподозрила, что такая точность - дело рук миссис Браун, удивительно пунктуальной и порой невыносимо педантичной женщины.
        Наша соседка была одета в лучшее муаровое платье, пусть и слегка старомодное. Ее молодой гость предпочел чересчур темный для весны льняной костюм. Одежда мистера Кина не производила ощущения тщательно подобранной.
        После недолгих приветствий, когда взгляды всех были направлены на столичного актера (как и положено людям его профессии, Джулиан Кин легко перенес чужое внимание, более того, он его словно едва замечал), мы уселись, наконец, за накрытый стол.
        Миссис Картрайт пришла именно к этому времени. Она выглядела чрезвычайно цветущей для вдовы, так что любому стало ясно - безутешностью тут и не пахнет.
        Разговор тек о погоде, природе, разумеется, об убийстве не было произнесено ни слова. До того момента, пока мистер Кин с детским простодушием не спросил:
        - А что же с тем убитым стариком? Полиция еще никого не арестовала?
        Слова показались слегка неуместными, однако никого не возмутили и даже не удивили. За время ужина все присутствующие сделали слегка разочаровывающий вывод: Джулиан Кин оказался настолько же глуп, насколько красив. Пока шел обмен гладкими светскими фразами, которые все мы заучивали настолько, что едва понимали их смысл, недостаток ума в мистере Кина сложно было разглядеть, но стоило только разговору потечь свободно, как вопиющая неразвитость этого человека бросалась в глаза.
        Глупость Джулиана Кина была особого рода - почти детская, наивная. Если бы он оказался глупей еще немного, люди бы с полным на то правом могли бы назвать молодого актера идиотом. Мистер Кин не относился к тому сорту людей, которые, ничего не зная и не понимая, пытаются выставить себя большим докой. Молодой человек как будто осознавал, что ни с кем не может соперничать в уме или кругозоре, и не пытался, с легкостью принимая собственное несовершенство. В Джулиане не было ни самолюбия, ни мнительности - одно только добродушие.
        - Полиция еще ничего не узнала относительно смерти моего мужа, - с потешной чопорностью произнесла миссис Картрайт, подчеркнув «моего» в своей фразе.
        Ситуация была неловкой и комичной, хотя бы потому что Элен Картрайт единственная в комнате был одета в черное и старательно изображала скорбь. К тому же сомневаюсь, что миссис Браун ничего не говорила гостю об убийстве, а вдову в начале вечера приезжему представили.
        Судя по тому как растерянно захлопал ресницами мистер Кин, он просто пропустил все мимо ушей.
        - Прошу прощения, миссис Картрайт, - пролепетал он. После молодой актер открыл рот, чтобы, должно быть, как-то сгладить неловкость, и… закрыл его. Наверное, у юноши просто не нашлось нужных слов.
        Я даже подумала, что все к лучшему - в любом случае, горе Элен Картрайт искренним не было, а если бы Джулиан Кин продолжил говорить на эту тему, наверняка нагородил бы еще одну гору глупостей.
        На глупости мистер Кин был горазд. Наверное, поэтому его общество не вызвало никакого неудовольствия у братьев Дарем. Они смотрели на него как два волкодава на вертящегося рядом пуделя. К тому же Джулиан Кин был невысок ростом и тонок в кости, чем разительно проигрывал в стати и викарию, и его брату. Наверное, для мужчин было важно превосходить возможного противника физически.
        Миссис Мидуэл с потрясающей светскостью просияла улыбкой и увела разговор в сторону чего-то совершенно невинного, но при этом и категорически безынтересного. Стоило признать, что устами младенца - в данном случае, Джулиана Кина, - глаголила истина. Нас куда больше интересовало убийство, тем более, что всех без исключения допрашивали. Впрочем, относительно актера было неясно, удостоила ли его вниманием полиция или нет. Хотелось спросить, но я не посчитала уместным прерывать обсуждение поздней весны, которое так вовремя затеяла миссис Мидуэл. Тем более, если бы полиция добралась до актера, он в силу своего простодушия выложил бы это даже без вопросов.
        В итоге все свелось к тому, что миссис Мидуэл решила разузнать о жизни мистера Кина, что было вполне закономерно, ведь обо прочих уже и без того все было известно.
        Оказалось, что Джулиан Кин был вполне успешным актером, заключившим контракт с Королевским театром, проработал уже три года, однако на этот раз пришлось уехать до конца сезона из-за пошатнувшегося здоровья.
        Образование у мистера Кина было самым посредственным: он закончил только школу, причем далеко не блестяще, после чего был замечен во время гастролей одной из трупп режиссером и, к неожиданности всех знакомых, прибился к театру.
        - И что же, ваши родственники не были против? - не удержалась от удивленного вопроса миссис Браун, которой, очевидно, не была известна эта часть истории.
        - Тетушка Мэри только обрадовалась, что я уеду, - просто отозвался молодой человек. И такой ответ вызвал еще больше вопросов.
        - А что же ваши родители? - осведомилась после короткой заминки миссис Мидуэл.
        Мистер Кин пожал плечами.
        - Отца я никогда не знал, а матушка уже давно в доме скорби. Она попала туда, еще когда я был ребенком.
        Прозвучали эти ужасные и шокирующие факты настолько просто, что еще больше ужасали и шокировали. Но Джулиан Кин этого, казалось, совершенно не понимал.
        Рождение вне брака в нашем обществе еще оставалось фактом порочащим и мать, и дитя, как бы ни пытались бороться с этим стереотипом. А то, что близкий родственник признан сумасшедшим, - и вовсе мог стать причиной для долгих пересудов.
        Я покосилась на викария, который первый должен был испытывать негодование, не просто услышав о грехе прелюбодеяния, но и увидев собственными глазами плод этого греха. Однако преподобный Дарем сохранил невозмутимость.
        Расспрашивать о происхождении Джулиана Кина больше никто не решался, о прошлом - тем паче. Каждый в комнате начал подозревать, что и там могла обнаружиться еще парочка темных тайн, которые мистер Кин по простоте душевной непременно озвучит, тем самым создав неловкую ситуацию.
        Зато разговор о театре оказался чрезвычайно приятным для всех, да и когда миссис Браун попросила своего гостя выступить, он легко и без стеснения прочитал несколько классических сонетов, явив при этом немалый талант.
        Я не могла судить, что именно думали об актерских способностях молодого человека другие, но после вечера в обществе Джулиана Кина, у меня возникли вполне закономерные подозрения, что играет новый знакомый не слишком и хорошо, а причиной его успешной театральной карьеры стала исключительно одна лишь удивительная красота.
        Однако тут я ошибалась. По крайней мере, читал стихи мистер Кин с истинным артистизмом, вдохновенно и… совершенно прекрасно. Во время ужина я не могла избавиться от мысли, что невероятные глаза приезжего похожи на два изумруда - бездушные красивые камни. Но стоило только Джулиану произнести первую строку сонета, как на дне этих глаз словно что-то загоралось.
        «Божья искра», - подумалось мне.
        «Адское пламя», - почти беззвучно шепнул Генри Дарем. Его никто не услышал кроме меня.
        Странные слова, необъяснимые, они вызывали оторопь.
        Вообще не удавалось понять, как рядом могут оказаться имя Джулиана Кина и те самые пресловутые адские бездны, в которых страдают грешники.
        После того, как мистер Кин прочел первый сонет, захлопали только женщины. После второго позволил себе пару вялых хлопков и капитан Дарем. Преподобный оставался равнодушен, правда, вряд ли молодого актера расстроило подобное пренебрежение - мне показалось, он даже не заметил, что его общество не по душе викарию.
        Миссис Браун в сопровождении своего гостя покинула дом уже в девять часов, следом за ней ушла и миссис Картрайт, которая выглядела чрезвычайно воодушевленной. Изображать горюющую вдову она перестала. Даремы же задержались, поскольку дом викария находился буквально в нескольких минутах ходьбы от дома миссис Мидуэл.
        В беседе мы не могли не обсудить мистера Кина. Он произвел достаточно сильное впечатление, чтобы оставить нас равнодушными.
        - Жаль мальчишку, - с нотками высокомерия в голосе обронил капитан Дарем. - У него нет ничего кроме смазливого лица, а люди его типа с возрастом только дурнеют.
        Я была склонна согласиться с таким мнением, но предпочла промолчать.
        В целом, казалось, что Джордж Дарем отнесся к юноше с определенной долей снисходительности.
        - Удивительно создание, - улыбнулась миссис Мидуэл. - Наверное, такими чистыми и бесхитростными были люди до того как отведали плод с Древа познания. Наивность и простота во плоти. А как вы думаете, преподобный?
        Генри Дарем поморщился.
        - Мне этот человек пришелся не по душе, - отрезал он и более распространяться на тему мистера Кина не стал.
        Миссис Дарем задумчиво молчала. Возможно, она сочла неприличным обсуждать другого мужчину в присутствии законного супруга.
        Глава 4 Маски
        На следующий день полицейские сообщили, что похороны мистера Картрайта откладываются до завершения расследования. И, пожалуй, эта новость расстроила жителей деревни на порядок больше, чем сама смерть церковного старосты. В конце концов, похороны - то же самое общественное мероприятие, и вряд ли прощание с Джеромом Картрайтом могло хоть у кого-то вызвать скорбь или грусть. К тому же найти убийцу за несколько дней, как хотел бы того инспектор Харрис, явно было полицейским не по силам.
        Утешилось наше небольшое общество появлением Джулиана Кина, который, можно сказать, «вышел в свет» и появлялся на улицах Сеннена каждый день и с огромным удовольствием. Молодой актер был совершенно не кичлив, неизменно приветлив и с легкостью и радостью заводил новых знакомых, молниеносно очаровывая женщин всех возрастов, при этом не вызывая раздражения у мужчин, что было настоящим чудом.
        Мистер Кин неизменно улыбался, и эту улыбку не могло пригасить даже излишнее внимание служителей закона к его персоне. Инспектора Харриса чрезвычайно сильно заинтересовало, как так вышло, что убийство и приезд молодого человека, по сути, совпадали по времени. Да и те три дня, которые актер провел затворником в доме миссис Браун, также вызвали множество вопросов. На каждый из них мистер Кин обстоятельно отвечал и, кажется, даже не понимал, что нужно нервничать.
        - Сущий ребенок, - сетовал за чаем инспектор Харрис. - Совершенно не понимает жизни. Не удивлюсь, если однажды этот Джулиан Кин скажет нечто такое, за что его и убьют.
        Миссис Мидуэл с задумчивым видом покивала.
        - Второе убийство в Сеннене? - изумилась я словам мужчины. - Но это же просто невозможно!
        Полицейский поглядел на меня с нескрываемой иронией.
        - Дорогая мисс Бэт, учитывая, что и первое убийство было чем-то из ряда вон, второе - уже вполне вероятно.
        В таком заявлении имелся свой резон.
        - И все-таки ума не приложу, кому понадобилось убивать старика Картрайта, - пожаловался полицейский на свою тяжелую жизнь. - Всегда сложно расследовать преступление, если жертву все настолько не любили в едином порыве. По всем правилам, убили жену - подозревай мужа, убили мужа - подозревай жену… Но все-таки…
        Моя хозяйка понимающе улыбнулась и долила чаю измученному инспектору.
        - Но в жизни все порой оказывается не настолько просто, - произнесла она, поощряя гостя продолжать.
        Полицейский кивнул.
        - Вы в курсе, что пропала часть пожертвований в церкви? - спросил он, в упор глядя на хозяйку дома. Словно из пистолета целился.
        Миссис Мидуэл пожала плечами.
        - Ходил такой слух, - отозвалась она, вызвав мое недоумение. Потому что мне ничего подобного слышать не доводилось. - Жена органиста, Хельга, на что-то такое намекала, однако она иностранка. А айнварцы редко обращают внимание на слова иностранцев и еще реже верят им.
        В этом пожилая леди не грешила против истины. Приезжих айнварцы исключительно терпели, и, пусть говорить вслух это было и не принято, однако считали людей всех прочих национальностей представителями второго сорта.
        - И когда же Хельга намекала? - осведомился с видом деловым и чуть недовольным инспектор. Его кустистые брови все норовили сойтись на переносице, но Харрис старался согнать с лица угрюмую мину. - До приезда викария или после?
        Так вот куда пошла мысль полицейского.
        - Определенно, после, - с улыбкой ответила миссис Мидуэл.
        Впору было начать подозревать преподобного Дарема в том, что он, обуреваемый корыстью, решил прибрать к рукам часть пожертвований, но лично мне подобное казалось делом просто невозможным.
        Генри Дарем вырос в состоятельной семье, такие обычно только в шаге от нищеты начинают обращать внимание на те скромные суммы, которые обычно жертвуют прихожане для церкви. А викарий сейчас явно не бедствует.
        - Обсудить эту тему с преподобным несомненно стоит, - задумчиво произнес инспектор и потер переносицу, - хотя сомневаюсь, что такой человек как преподобный опустился бы до кражи пары фунтов. А вот миссис Картрайт несомненно была… близка с его братом. Джордж Дарем это не признает, но и отрицает. Юлит как гадюка под рогатиной. Да и вдова предпочитает придерживаться той же тактики.
        Миссис Мидуэл посмотрела на гостя с пониманием. Казалось, что пожилая женщина знает совершенно все, до последней детали, вот только не считает нужным рассказывать.
        - А что вы ожидаете от этих двоих, дорогой инспектор Харрис? - осведомилась она с понимающей усмешкой. - Что пара любовников станут признаваться в прелюбодеянии? При наличии супругов? Свидетелей, которые бы могли с полной уверенностью утверждать, что капитан Дарем и миссис Картрайт действительно состоят в связи, ведь нет?
        Полицейский развел руками.
        В том и состояла главная проблема инспектора Харриса: в деревне главным источником информации - подчас верной - служат слухи. Я провела в Сеннене три года и смирилась с тем, что моя хозяйка говорит истинную правду - слухи на ровном месте не появляются. Вот только как будто бы досужие домыслы местных жителей никак не могут принести пользы полиции.
        - Все знают, что они любовники, но никто не видел, чтобы они куда-то уходили наедине, - посетовал инспектор. - Но эта парочка удивительно осторожна. И была такой в том числе и до смерти Джерома Картрайта.
        Миссис Мидуэл покивала головой, соглашаясь не столько с мужчиной перед собой, сколько с собственными мыслями.
        - О да, капитан и миссис Картрайт проявляли немало хитрости, скрывая свою интрижку, бедный мистер Картрайт ничего так и не понял, вероятно, до самой смерти. Мужчины вообще часто бывают слепы и не замечают очевидных признаков начавшегося романа.
        Хозяйка как будто намекала на что-то.
        - То есть вы, мэм, считаете, что обманутый муж скандал неверной жене не устраивал и выяснять отношения с ее любовником не мог?
        Миссис Мидуэл снова наполнила чаем опустевшие чашки.
        - Прислуга бы знала. Мистер Картрайт был несдержан в своем гневе. Если бы уличил супругу в измене, наверняка поднял бы крик, а горничная и кухарка живут в доме Картрайтов постоянно. Они бы не пропустили такого представления.
        Я не могла не согласиться с суждениями пожилой дамы. Именно так бы все и произошло. Инспектор тоже посчитал ее доводы вполне здравыми.
        - И маловероятно, что любовнику пришло бы в голову освобождать предмет своей страсти от старого мужа, - подхватил нить рассуждений миссис Мидуэлв мужчина. - Чего ради? Через несколько недель они с женой уедут из Сеннена, и капитан Дарем выбросит из головы все здесь произошедшее, в том числе и мимолетный роман с миссис Картрайт. И все-таки в первую очередь стоит разобраться с этими приезжими - Генри Даремом, Джорджем Даремом и его женой и мистером Кином.
        Меня до глубины души возмутила подобная предвзятость.
        - И все это только потому, что они приезжие?! - воскликнула я.
        Нет, допустим, я бы могла представить себе, что Генри или Джордж Дарем кого-то убили, но у них на первый взгляд не имелось мотива. Но мистер Кин? Или, хуже того, миссис Дарем, совершенно бессильное и несчастное существо?
        - Именно, - кивнул полицейский. - До их приезда серьезных преступлений в Сеннене не происходило. После их приезда убили человека. Вполне логично в первую очередь убедиться, что эти люди непричастны к убийству. Хотя ума не приложу, зачем смерть Картрайт могла понадобиться хоть кому-то их этих четверых.
        Хоть какой-то веский мотив для убийства Джерома Картрайта обнаружился в итоге только у двоих - его жены и взрослой дочери, которая давно уже покинула Айнвар и вышла замуж. Эти две дамы должны были получить наследство, разумеется, не настолько большое как то, что причиталось братьям Даремам, однако вполне существенное. Однако на родину Эмилия Картрайт, а замужестве Дюбуа, не возвращалась и не планировала этого делать, так что ее инспектор Харрис быстро скинул со счетов.
        Выбыл из списка подозреваемых и мистер Кин, который никогда в жизни не встречался с мистером Картрайтом, вращался с ним в разных кругах и даже не имел общих знакомых. К тому же слова актера о проблемах со здоровьем подтвердились целиком и полностью - несколько уважаемых в столице целителей переслали местной полиции свои заключения, в которых говорилось о недуге Джулиана Кина и рекомендованном лечении. Временный переезд на природу как раз в перечне рекомендаций значился.
        Алиби у братьев Дарем не было, как и у вдовы убитого, однако спускать на этих троих всех собак инспектор Харрис почему-то не пожелал. Причины такого поведения для меня оставались загадкой.
        Не понимала я и почему вдруг полиция уделила излишне много внимания бедной миссис Дарем, которая после всех этих расспросов просто слегла с нервной горячкой. Слабая и болезненная женщина не смогла выдержать внезапно свалившихся на нее волнений.
        Вся деревня ожидала, что после этого капитан Дарем наверняка напустится на инспектора Харриса. Однако брат викария не выказывал ни малейшего возмущения из-за того, что донимают его жену, и не пытался встать на ее защиту. Более того, в приватных разговорах Джордж Дарем высоко оценивал работу полиции, даже несмотря на то, что и ему самому задавали достаточное количество вопросов.
        Викарий же, когда его спрашивали относительно расследования, только отмалчивался, и поэтому лично мне казался особенно подозрительным.
        - Но если инспектор Харрис подозревает миссис Картрайт или кого-то из Даремов, почему никто еще не арестован? - задала я вопрос миссис Мидуэл во время вечерней прогулки по саду.
        Пожилая леди снисходительно усмехнулась.
        - Слава Творцу, пока еще подозрений и отсутствующего алиби недостаточно, чтобы обвинять кого бы то ни было в совершении преступления. Нужны улики, а их нет. Даже косвенных. Джерома Картрайта лишил жизни очень умный убийца. Он не оставил после себя следов. Можно сказать, этот человек весьма одарен, вот только таланты его дарованы не небесами - адской бездной.
        Лично мне не казалось, что уместно называть изворотливого убийцу одаренным человеком, но, похоже, моя нанимательница восхищалась тем, как ловко преступник все провернул.
        - Быть может, никаких особенных причин, чтобы убить мистера Картрайта вообще не было? - предположила я. - Просто чаша терпения у кого-то из жителей деревни переполнилась. Или на одно из наших соседей нашло помрачение.
        Миссис Мидуэл пожала плечами и не стала возражать, но почему-то мне подумалось, что она моего мнения не разделяет.
        В ближайшее воскресенье, когда все жители и гости деревни собрались в церкви, дабы восславить Творца, ну, или просто пошептаться, пока преподобный читает проповедь, выяснилось, что Джулиана Кина среди собравшихся прихожан нет.
        Это единодушно сочли весьма странным, если не сказать эксцентричным поступком. Пусть сейчас и заявлялось повсеместно о главенстве науки над религией, все равно игнорировать службы обычно никому не приходило в голову.
        «Может, ему снова нездоровится?» - предположила я и покосилась на миссис Браун, которая в отличие от своего жильца в церковь явилась как и всегда.
        После окончания богослужения я специально подошла к соседке, чтобы выяснить, что же стряслось с ее молодым гостем.
        - Ах, мисс Бет, это совершенно возмутительно, но мистер Кин заявил, что он атеист и в церковь не пойдет ни под каким видом, - пояснила в ответ на расспросы миссис Браун и неодобрительно похмыкала.
        Кто такие атеисты, я знала, как и знала, что они существуют, однако пока мне ни разу не доводилось встречать подобных людей лично.
        - Преподобный теперь будет не любить мистера Кина еще больше, - с иронией отозвалась я.
        Миссис Браун только руками развела, признавая мою правоту.
        Так уж вышло, что викарий действительно с большим трудом переносил общество молодого актера и даже не пытался этого скрывать, как того требовали приличия. Причин антипатии Генри Дарема я не знала, да и никто, наверное, не знал, а сам преподобный никак не разъяснял своего странного отношения к приезжему.
        Во всех прочих Джулиан Кин вызвал если не обожание, то стойкую приязнь. Юношу считали существом совершенно бестолковым, но безобидным и очаровательным, и принят мистер Кин был во всех домах Сеннена, за исключением дома Генри Дарема.
        - Так что же случилось с нашим дорогим мальчиком? - спросила у меня нанимательница, после того, как я отошла от миссис Браун. От миссис Мидуэл также не укрылось отсутствие молодого человека на службе, и пожилая леди слегка встревожилась из-за этого.
        - Вероятно, кризис веры, - развела я руками с легкомысленной улыбкой. - Боюсь, как бы преподобный Дарем не избил нашего бедного мистера Кина крестом за такое неуважение к религии.
        Миссис Мидуэл покивала и заявила, что, возможно, уместно будет навестить юношу и убедиться, что с ним действительно все в порядке.
        Так я и решила поступить.
        Когда я зашла к миссис Браун, оказалось, что мистер Кин ушел на прогулку на берег реки. Мне показалось уместным присоединиться к знакомому. Тем более, что погода стояла на удивление теплая и ясная, располагающая к тому, чтобы наслаждаться видами прекрасной природы, которая близ Сеннена просто завораживала.
        Мистера Кина я обнаружила не на берегу реки, а непосредственно в реке. Молодой человек скинул пиджак, закатал штанины и бродила по колено в воде. На это даже смотреть было зябко: теплая погода установилась совсем недавно, и в реке все еще было смертельно холодно.
        - Мистер Кин, но вы же только-только выздоровели! - укорила я актера.
        Тот заметил меня и расцвел в улыбке.
        - Вода - лучшее лекарство. И она уже совсем теплая! - отозвался он, но, слава Творцу, не предложил присоединиться.
        Не знаю, каковы были на самом деле лечебные свойства речной воды, но выглядел мистер Кин действительно хорошо, определенно лучше, чем при нашей первой встрече.
        - Вас очень не хватало на службе, - решила я сменить тему.
        Актер пожал плечами.
        - Я атеист, мисс Мерсер. Да и мне показалось, что из церкви преподобный погонит меня пинками.
        Разумеется, я тут же принялась уверять молодого человека, что слова его не имеют никакого отношения к реальности и преподобный никогда подобным образом с ним не поступит. Но, поскольку мне самой до конца не удалось поверить в правдивость собственных слов, не стоило удивляться тому, что мистер Кин также не спешил мне верить. Неприязнь Генри Дарема к актеру была настолько очевидна, что в итоге все понял даже сам предмет антипатии, который отличался чем угодно, кроме догадливости.
        Викарий кривился каждый раз, когда в поле его зрения оказывался Джулиан Кин, и тут же отворачивался или вовсе уходил прочь. Жители Сеннена только диву давались, чем именно вызвана такая бурная реакция по большей части сдержанного священника.
        - Полиция больше вас не донимает? - осведомилась я не без беспокойства. Если после допросов слегла до того как будто здоровая миссис Дарем, вряд ли внимание инспектора Харриса могло оказать положительное влияние на и без того пошатнувшееся здоровье Джулиана Кина.
        - Он меня и раньше не донимал, - пожал плечами мистер Кин, не спеша выходить из реки. Я подошла к самом берегу и рискнула погрузить в водные струи руку. Видимо, несмотря на исключительную смуглость, молодой человек был на удивление устойчив к холоду.
        Вот у меня мгновенно пальцы свело от холода.
        - Инспектор Харрис просто делает свое дело, ведь так? Он должен опрашивать людей, чтобы найти убийцу.
        Я пожала плечами.
        - Но разве полиция имеет право досаждать невинным людям? - озвучила я вопрос, который мучил меня больше всего.
        Мистер Кин все-таки смилостивился и решил покинуть водную стихию ради моего общества.
        - Думаю, вполне имеет, - пожал плечами молодой актер. - В конце концов, убийца досаждает невинным людям на порядок больше полицейских, и ради его поимки можно вытерпеть небольшие неурядицы.
        Далеко не все жители нашей деревушки могли продемонстрировать такую гражданскую сознательность.
        - А вы хоть кого-то подозреваете? - забросила я удочку, ожидая, что сейчас легкомысленный и не особенно умный Джулиан разразится потоком теорий относительно жителей Сеннена.
        Однако тут мистер Кин счел нужным меня разочаровать.
        - Разумеется, нет, - ответил он и с видом полной беспомощности захлопал глазами. - Я толком никого не знаю в вашей милой деревеньке, мисс Мерсер, и даже никогда не видел мистера Картрайта при жизни, чтобы иметь о нем собственное мнение. А гадать о подобном - значит, возводить на кого-то напраслину. Единственно, если верить словам инспектора Харриса, можно сделать вывод, что мистера Картрайта… ненавидели все.
        Кажется, именно всеобщая любовь к покойному церковному старосте более всего и шокировала мистера Кина. Избалованный всеобщим обожанием, актер оказался не готов узнать, что кого-то могут так же страстно ненавидеть, как его самого любили.
        - Мистер Картрайт… не был приятным человеком, - осторожно заметила я, не желая рассказывать в подробностях, насколько именно он был неприятен.
        Джулиан Кин захлопал длинными и густыми, на зависть любой девушке, ресницами.
        - Разве этого достаточно, чтобы убить? - спросил он, и я поневоле начала задаваться вопросом, как вообще этот юноша не от мира сего дожил до своего возраста.
        - Наверное, нет, - растеряно пробормотала я, и почему-то стало очень стыдно. За саму себя.
        Я вот считала, что за настолько дурной нрав легко могли лишить жизни.
        С мистером Кином я пробыла еще полчаса, следя за тем, чтобы нас с ним постоянно видели из окон близлежащих домов. А в том, что за нами прямо сейчас кто-то следит, сомневаться не приходилось. Когда нет возможность часто ходить в кино, люди начинают смотреть как кино жизнь своих соседей.
        После того как молодой человек пообсох и снова смог натянуть свои легкие замшевые туфли, мы дошли до моего дома, где молодой актер любезно со мной попрощался и пошел прочь.
        За что же все-таки викарий настолько не взлюбил Джулиана Кина? Я знала, еще пару веков назад церковь актеров не просто не одобряла - даже запрещала хоронить на кладбищах, считая, что для Творца такие люди потеряны. Но неужели Генри Дарем настолько консервативен?
        - Вы что-то слишком часто начали видеться с мистером Кином, моя дорогая, - заметила миссис Мидуэл, когда я нашла ее в гостиной. Она подняла голову от вязания и наградила меня долгим задумчивым взглядом.
        Нанимательница говорила без какого бы то ни было неудовольствия, однако я все равно ощутила некое беспокойство.
        - В этом есть что-то дурное? - спросила я, самую малость растерявшись и заподозрив неладное. Каким бы ребенком ни казался мне Джулиан Кин, неизвестно как именно станут трактовать наше общение обитатели деревни.
        Конечно, сейчас все в Сеннене обсуждали по большей части смерть Джерома Картрайта и полицейское расследование, но если вдруг кому-то придет в голову измыслить некую романтическую историю обо мне и приезжем актере, то местные сплетницы найдут лишнюю минутку, чтобы перемыть косточки нам обоим с величайшей тщательностью.
        - Нет, но лучше бы вам с мистером Кином встречаться все-таки пореже и уделять ему как можно меньше внимания. Каким бы безобидным он ни представал, все равно однажды могут начать злословить. Лучше все-таки вести себя чуть более сдержанно, Бет.
        В том, что касалась общественного мнения, особенно если речь шла об общественном мнении именно в Сеннене, я предпочитала полагаться на опыт своей нанимательницы.
        - Вы правы, миссис Мидуэл, - кивнула я, решив, что действительно самым предпочтительным в моей ситуации будет видеться с Джулианом Кином пореже. Отсутствие его общества не могло стать действительно значимой потерей, к тому же пройдет несколько недель и молодой актер снова вернется в столицу, где продолжит блистать на сцене. А вот мне предстоит остаться в деревне и жить с этими же людьми.
        - Хоть в чем-то вы проявляете благоразумие, моя дорогая, - не удержалась от легкого укола пожилая леди.
        Она все еще не могла простить мне нежелание становиться женой викария. Викарий этого, кстати говоря, тоже простить не мог и при каждой встрече смотрел с таким упором, что тянуло покаяться. Но все равно не тянуло замуж.
        - Я само благоразумие, миссис Мидуэл, - пожала я плечами. - И сама осмотрительность. Никаких сомнительных поклонников, неуместных влюбленностей, развлечений и танцев. Кажется, меня ставят в пример всем незамужним девушкам в Сеннене и его окрестностях.
        Покидать деревню я не любила и делала это только в случаях самой крайней необходимости. Танцы или поход по магазинам под категорию крайней необходимости определенно не подпадали.
        - Дорогая, к вашему сведению, это совершенно ненормальное поведение для девицы ваших лет. Молодость дана для радости, а не для того, чтобы прятаться от мира.
        Я на эти слова могла только промолчать. С радостью у меня никак не складывалось. Не после пожара, который разом лишил отца и близкой подруги. А заодно любой поддержки, на какую я только могла рассчитывать.
        - Мне совершенно некогда развлекаться, - напомнила я со слегка сварливыми нотками в голосе. - Мне нужно работать, миссис Мидуэл. Вам ли не знать?
        Сказала - и тут же прикусила язык от досады, уже понимая, куда сама завела разговор с нанимательницей.
        - Вы так говорите, словно рабыня в моем доме и не имеете ни свободного времени, ни каких бы то ни было выходных. Вы просто не хотите развлекаться, моя дорогая. Прячетесь здесь за своими обязанностями от всего мира. В том числе от мужчин, которые могли бы составить ваше счастье. Даже если вы настолько категоричны в своем нежелании выходить замуж за Генри Дарема, разве это означает, что вам не следует выходить замуж вообще?
        Иногда я только диву бралась, почему миссис Мидуэл умудряется заговорить о браке даже тогда, когда стоило бы уделить время совершенно другим вещам. В нашей деревне убили человека, преступник так и не пойман - а моя хозяйка все равно убеждает меня в том, что муж - вещь в хозяйстве жизненно необходимая.
        - Или вы считаете, будто здесь не найдется никого, кто оказался бы вас достоин? - спросила напрямик миссис Мидуэл, и я обмерла от страха. Несколько мучительно долгих секунд потребовалось для того, чтобы натянуть на лицо улыбку, но, подозреваю, эта гримаса совершенно не удалась.
        Уже вечером того же дня произошло то, что заставило всех жителей Сеннена позабыть вообще обо всем, а не только о том, что нас с мистером Кином иногда можно увидеть прогуливающимися вместе.
        Напали на миссис Дарем. Бедняжку кто-то столкнул с лестницы в доме ее деверя, подкараулив момент, когда жена капитана Дарема осталась одна. Учитывая слабое здоровье молодой женщины и крутизну лестницы, убийца вполне мог рассчитывать на то, что миссис Дарем не выживет, однако удача неожиданно улыбнулась несчастной. Наверное, это закономерно - ведь если настолько не повезло с супругом, то должна же судьба улыбнуться Сьюзан Дарем во всем остальном?
        Полиция рвала и метала, пытаясь дознаться, кому же в голову пришло убить миссис Дарем, но свидетелей не нашлось, а, по словам прислуги викария, когда пострадавшую женщину спросили, кто мог покуситься на ее жизнь, миссис Дарем, и без того бледная, побледнела еще больше и заверила, что никому и в голову не могло прийти причинить ей зло.
        - И самое гадкое, что у ее мужа алиби нет! Вообще никакого! По словам капитана, он прогуливался один в близлежащей роще! - воскликнул недовольно инспектор Харрис после того, как поведал всю эту таинственную историю за чаем мне и миссис Мидуэл.
        Складывалось впечатление, что в доме моей нанимательницы несчастный полицейский просто прятался от сурового и совершенно несправедливого мира, который обвинял его во всех смертных грехах разом. В том числе и в неспособности раскрыть убийство мистера Картрайта и покушение на миссис Дарем в течение нескольких минут.
        - Вам кажется, что именно капитан Дарем решил избавиться от жены? - осведомилась с самым скептическим из возможных выражением лица миссис Мидуэл.
        Лично я также подумала, что именно Джорджу Дарему могло бы прийти в голову поспособствовать собственному вдовству. В конце концов, брат викария к жене явно не привязан, к тому же Сьюзан Дарем на редкость непривлекательная особа. Было бы ни капли не удивительно, если бы молодому мужчине захотелось избавиться от опостылевшей жены. Особенно, если имеется вполне аппетитная и недавно овдовевшая любовница.
        - А вы считаете, что такого быть не может? - насмешливо переспросил полицейский, который, похоже, пребывал в уверенности, что именно Джордж Дарем решил лишить жизни собственную жену. А тогда… Тогда вполне можно представить, что и мистера Картрайта спровадил на тот свет именно Джордж Дарем. - Между супругами Дарем точно нет любви, это понятно даже слепому.
        Моя хозяйка поднесла к лицу чашку и бросила поверх нее на инспектора Харриса задумчивый многозначительный взгляд.
        - Что Джордж Дарем получит в случае вдовства? - поинтересовалась она как бы между прочим.
        Мужчина замер и нахмурился.
        - Большинство браков крепкими делает отнюдь не любовь, инспектор, а вещи куда более приземленные, - продолжала, тем временем, моя нанимательница, причем ее голос звучал так буднично, словно разговор велся об урожае клубники или ассортименте в местной бакалейной лавке. - Разумеется, Джордж Дарем от жены не в восторге, но чтобы избавиться от супруги в нынешние времена совершенно необязательно ее убивать.
        Инспектор Харрис славился среди коллег крутым нравом (что вышеозначенные коллеги дрожащим шепотом сообщали всем без исключения) и терпеть не мог, когда с ним спорили или - что еще хуже - пытались поучать. Однако несмотря на все это к словам миссис Мидуэл он прислушивался и ее суждениям как будто доверял.
        - Завещание… - пробормотал мистер Харрис и, отставив в сторону опустевшую чашку, вылетел из гостиной, даже позабыв попрощаться.
        - Как легко подозревать супругов, что они коварно злоумышляют против своих вторых половин, - задумчиво изрекла миссис Мидуэл, правда, прищур у нее показался мне чрезвычайно хитрым для ее философского тона.
        В деревне иногда начинались разговоры о том, что моя нанимательница - ведьма. Виной тому была ее чрезвычайная осведомленность во всех местных делах, а также невероятная прозорливость. Я же могла с полной уверенностью заявить, что ни с каким ведовством моя хозяйка дела не имела, да и с магией у нее тоже сложились весьма напряженные отношения: будучи представительницей земельной аристократии средней руки действительно сильным магическим даром Элинор Мидуэл не обладала. Хотя иногда в ее умении знать обо всем и видеть то, что для других невидимо, было нечто мистическое.
        - Но кому еще помимо капитана Дарема могло понадобиться убивать Сьюзан Дарем? - растеряно пробормотала я. - Она же ни с кем в Сеннене толком не знакома… А чтобы пожелать убить человека, нужно его хотя бы знать!
        В нашей деревне миссис Сьюзан Дарем была действительно знакома только с братом мужа. Все прочие жители Сеннена видели жену капитана только изредка и издали, сама она в силу свойств характера и слабого здоровья знакомства заводить не могла, а, возможно, и не хотела.
        - Далеко не всегда, - покачала головой миссис Мидуэл и позвонила в колокольчик, вызывая горничную. - Визиты инспектора Харриса всегда хочется заесть чем-то сладким. Это не человек, а настоящий источник дурных привычек.
        Миртл получила приказ принести хозяйке пастилы и заварить еще чаю. Меня саму после визитов полиции к сладкому не тянуло, однако отказываться от возможности выпить еще одну чашку чая с пастилой я и не подумала.
        - Но о каком именно завещании говорил инспектор Харрис? - поинтересовалась я, поглядев искоса на пожилую леди. И сомнений не было, что у нее имеются на этот счет определенные идеи.
        - Разумеется, о завещании Сьюзан Дарем, - как само собой разумеющееся произнесла миссис Мидуэл, бросая на застывшую в дверях горничную предупреждающий взгляд. Миртл тут же прыснула прочь.
        Я немного растерялась.
        - Завещание миссис Дарем? Она молода, могла его еще и не составить вовсе.
        Моя хозяйка только расстроенно вздохнула.
        - И все-таки в закрытых школах не учат тому, что ожидает девушек в реальной жизни, моя дорогая. Перед свадьбой супруги Дарем наверняка составили брачный контракт, и, учитывая, что Дерби все-таки небедны, не сомневаюсь, что мисс Дерби составила и завещание еще до того, как стала миссис Дарем.
        Спустя несколько минут раздумий я осознала, к чему именно клонила моя нанимательница.
        - То есть… вполне возможно, что после смерти жены капитан Дарем не получит ничего? - растеряно переспросила я.
        Почему именно так решила миссис Мидуэл, оставалось загадкой, но обычно выходило, что предположения моей хозяйки вполне обоснованы и наиболее логичны.
        - Я бы не удивилась, моя дорогая, если бы выяснилось, что в случае безвременной кончины жены, Джорджа Дарем не просто не выигрывает, но и многое теряет, - тонко улыбнулась пожилая дама. - Она ведь умна, эта молодая миссис Дарем, очень умна. И знает цену и своему мужу, и своему браку.
        Моему изумлению не было предела. Сьюзан Дарем по всеобщему мнению была глупа, но не той приятной детской глупостью, которую воплощал собой мистер Кин, а глупостью пустой и никчемной, что ни у кого не вызывала симпатии.
        Что там с завещанием миссис Дарем, инспектор Харрис не спешил нам с миссис Мидуэл сообщать, что вызвало мое немалое раздражение: все-таки любопытство мучило меня и с каждым днем все сильней и сильней. Всегда считала, что я неподвластна такому низменному мерзкому чувству - этому голодному обывательскому любопытству, когда жаждешь новостей, причем не просто новостей - а непременно или жутких, или отвратительных.
        С мистером Кином мы не виделись в течение нескольких дней, однако не по моему умыслу, а сперва по причине дурной погоды, а после из-за того, что миссис Браун, в высшей степени деятельная особа, уломала своего гостя помочь с приготовлениями к традиционному маскараду, который проводился ближайшем городке под названием Брайтхилл никак не меньше пятидесяти лет подряд в последний день апреля. Старожилы, правда, с видом настоящих знатоков заявляли, что традиция эта куда как старше и многозначительно улыбались.
        Весь Сеннен непременно выезжал на маскарад едва ли не целиком, в этом году никто не собирался менять своих планов только из-за того, что кому-то взбрело в голову убить старого Джерома Картрайта. Траур в деревне никто помимо миссис Картрайт не носил и изображать скорбь и уныние не собирался.
        Я грядущего маскарада ждала как прочие обитатели Сеннена, предвкушая танцы и веселье всю ночь напролет.
        - Что ж, рада, что вы не планируете изменять этой свой привычке, Бет, и не собираетесь игнорировать маскарад как все иные развлечения вне деревни, - с улыбкой констатировала миссис Мидуэл, когда я заговорила о том, что нужно вызвать портниху, мисс Бейтс, и заказать ей новое платье к грядущему празднеству.
        Заказов у мисс Бейтс всегда было с избытком, особенно в преддверии торжеств, однако для миссис Мидуэл и меня, ее компаньонки, портниха всегда выгадывало время и старалась на славу.
        - Я вовсе не такая затворница, какой вы пытаетесь меня выставить, - отозвалась я, в красках представляя будущий наряд, на который откладывала деньги весь год в специальную заветную шкатулку. Появляться на маскараде в одном и том же костюме два года подряд считалось самым тяжким преступлением против местных обыкновений, какое только могла совершить женщина.
        - Разве? - чуть приподняла брови миссис Мидуэл и так тонко усмехнулась, что продолжать беседу не захотелось, но делать этого и не пришлось.
        К нам явились гости - все женской сообщество Сеннена, кажется, пожелало собраться у моей нанимательницы. Исключением, разумеется, стала миссис Дарем, которая все еще не поднималась с постели. Впрочем, имелись подозрения, что даже если бы не произошло того падения с лестницы, жена Джорджа Дарема все равно бы не снизошла до нашей компании.
        - Нет, вы только можете себе представить?! - возмущенно воскликнула миссис Браун еще в холле. Ее негодование распространялось, кажется, по всему дому как приливная волна. - Этот гадкий инспектор Харрис заявил, что его подчиненные появятся на маскараде! Пусть и в штатском - но это возмутительно! Они будут подслушивать, подсматривать… Шпионить!
        Чувства миссис Браун разделяли все явившиеся вместе с ней женщины.
        - Дорогая миссис Мидуэл, вы имеете на инспектора большое влияние, не могли бы вы отговорить этого гадкого человека портить нам праздник? - заискивающим тоном осведомилась соседка.
        Лично я не понимала, почему не к мисс Локк, родной тетке инспектора, отправилась вся эта негодующая делегация. Она на племянника влияние имела, пусть не сильное, однако несомненное.
        Миссис Мидуэл с растерянным видом развела руками.
        - Но, дорогая миссис Браун, как именно, по-вашему, я могу повлиять на решения полиции? - спросила моя нанимательница. - К тому же, разве же инспектор Харрис не прав? Убийца здесь, среди нас, он нападал уже дважды. Учитывая, что на маскарад отправятся буквально все жители деревни, возможно, там будет и убийца. А когда лица скрыты под масками, лишить жизни безнаказанно проще.
        Я задумалась над словами хозяйки и поняла, что она, вполне вероятно, права. Убийца точно местный, один из нас. И если он действительно какой-то маньяк, может убить и на маскараде.
        Женщины принялись переглядываться, очевидно, до них только сейчас дошло, чем может быть чревато посещение праздника в Брайтхилле.
        - Но… но это все глупости, - не слишком уверенно произнесла миссис Мэтьюс. Она как будто посерела лицом. - Никто никого больше не убьет. Нас ведь незачем убивать, ведь так? Просто старик Картрайт никому не нравился.
        Во взглядах жительниц Сеннена читалась надежда, что все дурное действительно закончилось раз и навсегда и теперь осталось только дождаться момента, когда инспектор Харрис схватит убийцу и передаст, наконец, в руки правосудия. Учитывая, насколько дурно все относились к Джерому Картрайту, его смерть всерьез никого не расстроила и, похоже, даже не особенно озаботила. И уж тем более никому и в голову не могло прийти, что лишивший жизни церковного старосту мерзавец может напасть на другого жителя нашей деревни.
        И теперь мне казалось, что это самую малость… дико.
        - С каких пор за дурной характер можно убивать? И что такого должна была сделать миссис Дарем, чтобы заслужить смерть? - спросила я с возмущением, оглядывая собрашихся.
        Реакцией на мои слова стало смущение и медленно пробуждающийся страх.
        - Бедная миссис Дарем действительно ничем заслужила всего этого кошмара, - пробормотала смущенно миссис Мэтьюс и потупилась. - Но наш маскарад… Неужели на нем действительно будут полицейские? Они же все испортят! Совершенно все испортят!
        В такие моменты я начинала понимать, насколько же узко мыслят люди, с которыми я провела последние три года. Как мало они смыслят в жизни, если вдруг она выходит за пределы дома, сада, визита к соседям… И как мало они хотят в ней смыслить.
        Жители Сеннена были идеально счастливы в своем пасторальном мирке.
        - Да, совершенно верно. Они все испортят убийце, если вдруг тому придет в голову совершить еще одно преступление, - с мягкой улыбкой произнесла миссис Мидуэл, решив не дожидаться, пока кто-то наговорит глупостей или резкостей под действием эмоций. - Мы же, законопослушные граждане, будем в полной безопасности наслаждаться праздником.
        Еще спустя полчаса увещеваний гости покинули наш дом в какой-то мере успокоенные, однако все еще не окончательно.
        - Вы и правда думаете, что убийца может напасть на кого-то на маскараде? - осведомилась я не без волнения.
        Идея отправиться туда уже не казалась мне настолько восхитительной как прежде.
        - В этом я не уверена, но вполне вероятно, что он на нем появится и, возможно, чем-то себя выдаст. Поэтому идея инспектора кажется мне вполне здравой, моя дорогая. Хотя, вряд ли его молодцы настолько умны и расторопны, чтобы не выдать себя. И не оттоптать всем местным дамам ноги.
        Пожалуй, это действительно весьма печальная перспектива.
        Глава 5 Танцы и тени
        Дни до маскарада прошли в повседневной суете, которую не нарушали никакие странные или пугающие происшествия. Поправлялась и миссис Дарем, которая, как оказалось, все-таки намеревалась выехать на маскарад, несмотря ни на что. Подобное стремление жены капитана Дарема к развлечениям несколько удивляло, ведь до этого она выходила из дома деверя только ради того, чтобы отправиться в церковь. И после этого - маскарад?
        Викарий заявил, что не намерен посещать празднество в Брайтхилле, и долго распинался на тему того, что праздник, который проводится в настолько неподходящее время, да еще и такой, на котором люди скрывают свои лица под масками, - наверняка Творцу нашему неугоден.
        Поскольку жителям Сеннена преподобным Дарем все-таки нравился, люди ему покладисто поддакивали. И втихомолку шили платья, не собираясь следовать советам священника. Быть может, в спасении души Генри Дарему и не было равных, но никто не собирался ради блаженства в жизни вечной отказываться от радостей жизни земной.
        Мне было проще идти против воли местного пастыря, ведь мы с ним в любом случае не ладили и вряд ли от того, что я всю ночь напролет протанцую в маске и маскарадном костюме, отношения с преподобным ухудшаться еще больше. Куда уж хуже, в самом деле?
        - Ты чудо как хороша в этом платье, Бет, - оценила пошитый для меня наряд миссис Мидуэл, когда я вертелась в пестром костюме перед зеркалом, вспоминая, кажется, почти забытые впечатления от грядущего торжества на котором можно чувствовать себя совершенно свободно.
        Платье мне действительно шло невероятно: пышная юбка в старинном стиле, словно составленная из разноцветных лоскутов, забавно шуршала при каждом шаге, облегающий лиф подчеркивал тонкую талию и грудь.
        - Теперь твоя красота получила, наконец, достойную оправу, - продолжала осыпать меня комплиментами хозяйка, которой аккомпанировала поддакиванием Миртл. Горничная перед балом занималась тем, с чем обычно я справлялась самостоятельно, - моей прической. Макияж я служанке не доверила, справилась сама. Впрочем, мое лицо в любом случае скроет маска.
        - Ну что вы, миссис Мидуэл, - с улыбкой покачала головой я, - главным украшением вечера несомненно станете вы и никто иной.
        Говоря подобное, я даже не слишком кривила душой, поскольку моя хозяйка действительно являла собой образец элегантности и обладала фигурой, которой могла бы позавидовать и молодая девушка. К тому же Элинор Мидуэл, судя по старым фото, с самой юности обладала прекрасным вкусом, который к ее почтенным летам был отточен как бритва.
        - Твоя лесть как всегда бессовестна и приятна, моя дорогая, - ласково потрепала меня по плечу нанимательница. - Но давай поторопимся. Нет ничего хорошего в том, чтобы опаздывать на бал.
        Не приходилось сомневаться в том, что миссис Мидуэл окажется в числе танцующих, даже несмотря на почтенный возраст, и наверняка найдется множество желающих пригласить такую даму.
        Брайтхилл был невелик, но вокруг него располагались фамильные поместья, пара из которых принадлежала даже представителям магической аристократии, пусть речь шла и не о самых влиятельных айнварских семействах. Поэтому брайтхиллский маскарад всегда отличался несвойственной сельским праздникам пышностью и даже светскостью.
        Поднимаясь по ступеням в здание городской ратуши, я чувствовала себя настоящей принцессой. К тому же миссис Мидуэл сразу потребовала, чтобы мы шли порознь, не желая до срока раскрыть наше инкогнито.
        Можно было вообразить, что все как прежде, у меня есть отец, положение в обществе, и я вхожу в бальный зал как полновластная хозяйка жизни. Да, самообман, который рассеется к утру, но что в нем дурного?
        Шелест юбки при ходьбе завораживал, мир, на который теперь приходилось смотреть сквозь прорези полумаски, казался чем-то по-настоящему волшебным. Возможно, все дело заключалось в том, что угол обзора уменьшился.
        «Но что если действительно прямо сейчас убийца ходит среди нас? Что если он уже ищет новую жертву?»
        Как только в мою голову забрели эти ужасные, пугающие мысли, вечер уже не казался настолько прекрасным и волнующим как прежде.
        «Но ведь меня не за что убивать?»
        Но было ли за что убивать мистера Картрайта? И зачем понадобилось нападать на миссис Дарем?
        Многие гости уже фланировали по залу, в ожидании, когда, наконец, начнутся танцы, поток входящих в зал также не иссякал и даже стало любопытно, поместятся ли все желающие. Стоило только сделать несколько шагов, как на меня с хохотом налетела стайка молодых людей, которые едва не снесли с ног. Спасло от падения только то, что кто-то схватил меня за руку и дернул в сторону. Ладонь, что держала меня, была широкая и жесткая - явно мужская, и от ее прикосновения пробирала дрожь.
        Я повернулась, желая поблагодарить спасителя, и, разумеется, вместо лица увидела только яркую маску с гротескной улыбкой от уха до уха. В темных прорезях никак не удавалось разглядеть глаз, только будто бы слабое мерцание виднелось.
        - Вам нужно быть поосторожней, миледи, - донесся из-под маски голос, сперва низкий, гулкий, а после поднявшийся до издевательски высокого фальцета. Так говорили клоуны в цирке. Словно бы клоунским был и костюм мужчины - составленный из ярких лоскутов как и юбка моего платья. На голову незнакомец водрузил шутовской колпак с бубенчиками, которые еле слышно звенели при каждом его движении.
        Вздрогнув, я вырвала руку из захвата и сделала пару шагов назад. Такого ужаса мне давно не приходилось испытывать.
        - Кто вы? - дрожащим шепотом спросила я. Земля уходила из-под ног, а перед глазами плыло. - Кто вы такой?!
        Незнакомец издевательски захихикал.
        - Как невежливо спрашивать имя на маскараде, миледи, - укорил меня он. - А что будет, если я спрошу ваше, а? Как ваше имя, миледи?
        Мужчина склонился в поклоне - молниеносном, неестественно резко, будто кукла на шарнирах, и растворился в толпе, не дожидаясь ответа. Только издевательский тонкий смех еще какое-то время звучал.
        Сердце колотилось так, словно хотело проломить ребра и унестись прочь, а в горло никак не удавалось протолкнуть глоток воздуха. Опомнилась я после странного разговора только спустя пару минут.
        Кто он такой - этот странный человек и как он здесь появился? Нет, как появился - это понятно, просто приехал, как и все прочие гости. Но он не был похож на тех, кого мне прежде доводилось встречать. И этот голос… Этот ужасный адский голос - он напугал меня едва не до потери чувств.
        Чтобы немного прийти в себя я отправилась к столам и взяла стакан воды, который опустошила одним жадным глотком. Зубы мелко стучали по стеклянной стенке.
        А что если это он и был? Убийца? Он походил на полного безумца, на чудовище! Что если именно он лишил жизни Джерома Картрайта? И для этого действительно не было никаких мотивов, кроме беспричинной злобы сумасшедшего?
        - С вами все в порядке, мисс? - раздалось рядом со мной. Я вздрогнула - и стакан полетел на пол, тут же разбившись на сотни осколков.
        Этот голос я мгновенно узнала. Я вообще запоминала голоса куда лучше лиц. Впрочем, даже не обладай я этим свойством, сложной было с кем-то спутать настолько высокого мужчину.
        - О, со мной все прекрасно, сэр, - заверила я капитана Дарема. Его лицо было скрыто полностью под маской чумного доктора. Странный выбор наряда для праздника. Слишком уж траурный и мрачный. Однако черная одежда капитана не производила и вполовину того ужасающего эффекта, какой произвел на меня костюм человека в шутовском колпаке.
        А где же миссис Дарем? Она должна быть здесь.
        - Не похоже, мисс, - тихо хмыкнул мужчина, хозяйским жестом подцепив меня под локоть. - Вы кажетесь такой напуганной.
        С каждым словом капитан Дарем склонялся ко мне, шепот его становился все интимней. Да, этот мужчина определенно считал себя великим покорителем женских сердец и, вполне возможно, им и являлся. Впрочем, у меня не было ни единого шанса оценить навыки обольщения капитана.
        - Вы видели тут мужчину в шутовском костюме? - спросила я, осторожно отодвигаясь от брата викария.
        Джордж Дарем ожидал чего угодно, но не такого вопроса.
        - В шутовском костюме? Кому вообще могло прийти в голову вырядиться шутом? - пробормотал он. Я не стала говорить, что одеться чумным доктором - тоже не самый лучший выбор для праздника. - Нет, никого подобного мне видеть сегодня не доводилось.
        Пробормотав что-то извиняющееся я проскользнула мимо Дарема. Как раз заиграла музыка, кто-то пригласил меня на танец, и я бездумно приняла приглашение, постоянно приглядываясь и прислушиваясь. Все ждала, что вот-вот среди гостей мелькнет цветастый костюм и раздастся звон бубенцов на колпаке. Но странный тип как в воду канул.
        Когда я уже готова была выбросить пугающую встречу из головы, как снова столкнулась с шутом. Он буквально втянул меня в круговерть вальса, не спрашивая разрешения, не приглашая, просто схватил за руку и увлек за собой.
        - Да кто вы такой, черт бы вас побрал? - возмущенно воскликнула я, завороженная и испуганная маской перед собой. Даже показалось на какое-то мгновение, что нет за ней никакого лица.
        - Разве непонятно, миледи? - мерзко захихикал незнакомец, кружа и кружа меня. Я уже не сомневалась, что этот человек совершенно безумен, не смеются так люди в трезвом рассудке.
        Он не мог ничего мне сделать на виду у стольких людей, я понимала это умом и при этом все равно боялась, боялась так сильно, что даже пожар, в котором я едва не сгорела, уже не казался чем-то ужасным.
        - Ничего непонятно! - почти взвизгнула я, понимая, что вырваться не получается.
        Снова партнер по танцу жутко рассмеялся.
        - Я - шут, миледи. По-моему, это очевидно.
        Да он просто издевается надо мной!
        - Это просто ваш костюм! - оскорбилась я из-за глупой шутки и страха, который все никак не отпускал. - Маскарадный костюм!
        - Что есть жизнь человеческая, миледи? Просто один затянувшийся маскарад, - с каким-то показным, театральным спокойствием изрек незнакомец. - И кто может сказать, когда именно мы в маскарадном костюме, а когда в собственном обличье?
        Я не выдержала и одним резким движением сорвала с мужчины шутовскую маску, желая раскрыть инкогнито этого невыносимого и пугающего человека.
        Как удалось не завопить от ужаса, не понимаю.
        Лицо под маской оказалось покрыто плотным густым гримом. На выбеленном лице кроваво-красная улыбка от уха до уха, глаза перечеркнуты черными вертикальными полосами. Грим лежал так плотно, без изъяна, без единой трещины и потека, что казался просто кожей.
        Маска выпала из моих ослабевших пальцев. Тут же чей-то каблук наступил на нее, и донесся тихий, но отчетливый хруст.
        - Маска может быть лицом, лицо - маской, - снова рассмеялся «шут», который ничуть не расстроился из-за своей потери. Какой мерзкий смех, в нем не было и на пенс настоящего веселья. Только насмешка надо мной и моей глупостью и слабостью. - Что есть что, миледи? Под вашей маской точно лицо?
        Он меня знает. Он совершенно точно откуда-то знает меня! Но я никогда в жизни не встречала кого-то подобного «шуту»!
        - Назовитесь, сэр! - прошипела я, титаническим усилием воли заставляя себя унять панику. - Ведите себя как мужчина. Назовитесь.
        Под нарисованной улыбкой расцветала и настоящая, отчего поддельная стала еще шире - и лицо казалось перечеркнутым кровавой раной.
        - Но я ведь назвался, миледи. Я - шут, - пискляво отвечал незнакомец. И тут же снова его голос стал глубок как бездна. - И я пришел потанцевать с вами в этот прекрасный вечер между. Но вы почему-то недовольны, хотя танцор я преизрядный, не находите?
        Он действительно танцевал с легкостью и грацией, которые редко встретишь в мужчинах.
        - Ах, вы не отвечаете мне, миледи, как это грубо, - продолжал мой партнер после затянувшегося молчания.
        А танец все не заканчивался и не заканчивался.
        - Что вам нужно?! - воскликнула я
        Картинно приподнялись в изумлении нарисованные брови.
        - Мне? Нужно? Право слово, миледи, мне не нужно ничего. Весь мир и так у моих ног. А вот вам… Вам требуется фунт справедливости и полфунта мести, не так ли? - перешел шут на змеиный шепот. - Ах, как вам все это требуется. Вот только вы так одиноки, так слабы, и нет никого, совершенно никого, кто мог бы помочь вам. Все эти люди - они так злобны, так коварны, так жестоки… Но у них есть существенные достоинства, миледи. Люди хрупки и смертны.
        Поворот. Поворот. Поворот.
        Танец не заканчивается.
        - Какие грезы рождаются в девичьих головках темной ночью? - риторически вопросил незнакомец и сделал вид, что размышляет над этим вопросом. - К примеру, невинная дева в сладостном томлении воображает…
        Тут голос мужчины стал бездушным и мертвым как лязг металла.
        - …как загорается чей-то дом. Двери его заперты и жильцы не могут выбраться наружу. Кричат, молят о спасении. Но его не будет. Или же о том, как кто-то падает под поезд, который надвигается. А после колеса наезжают на еще живое тело…
        Тут мне удалось высвободиться из его рук.
        - Хватит!
        Шут не стал снова хватать меня.
        - Не стоит так бояться собственных желаний, особенно, если они настолько естественны, миледи, - с прежним тонким дребезжащим смешком продолжил он, уже не пытаясь снова вовлечь в танец. Более того, шут начал отступать. - Вы можете все это получить. В подарок.
        Незнакомец в цветастом наряде все пятился и пятился, в конце концов, растворившись среди гостей, которые в круговерти своего веселья так ничего не заметили.
        Стихли последние ноты вальса.
        Пятилась и я. В итоге врезавшись в испуганно охнувшего молодого человека, в котором я без труда опознала Джулиана Кина. Не придумали еще такой маски, которая могла бы скрыть яркую зелень глаз, к тому же голос его невозможно было не узнать.
        - Вы в порядке, мисс? - с тревогой осведомился мистер Кин, придерживая меня под локоть.
        С неожиданной ясностью я осознала, что если бы не эта спасительная рука - я бы просто осела на пол.
        - Нет, - произнесла я, не в силах лгать. - Я совершенно точно не в порядке.
        Мистер Кин покивал и отвел меня к ближайший стул, на который и усадил с великой осторожностью, а после еще и принес бокал шампанского. Меня гость миссис Браун не узнавал, но это не удивляло. Он вообще не демонстрировал особенной догадливости за все время нашего знакомства
        - Думаю, что приглашать вас на танец будет неуместно? - осторожно предположил мистер Кин, и я с готовностью подтвердила, что танцевать, скорее всего, не пожелаю в ближайшую вечность.
        Молодой актер выразил подходящую случаю удрученность и удалился, галантно попрощавшись напоследок. Уже спустя пару минут я увидела Джулиана Кина среди танцующих - он кружил какую-то белокурую фею, которая счастливо смеялась и получала от бала огромное удовольствие. Которого меня лишил какой-то ужасный человек. Ужасный человек, который слишком хорошо знал о тех мыслях, что я прятала даже от самой себя.
        И то как он говорил со мной, как обращался…
        Я думала, что тут, в Сеннене, я в полной безопасности, думала, меня никто не найдет в этой глуши. Но сперва приехал Генри Дарем (пусть случайно, но все же!), а теперь еще и странный незнакомец, который говорит такие пугающие вещи. И ведь это два разных человека - священник выше шута минимум на полторы головы! А если появятся и другие?
        Разумеется, после такого омерзительного начала бала, никакого удовольствия от праздника я получить не смогла и большую часть вечера провела, скрывшись в одном из малоосвещенных углов зала и разглядывая танцующих. Временами в толпе гостей мелькал яркий костюм шута, но больше он ко мне не приближался.
        Утром после бала я чувствовала себя совершенно разбитой и несчастной, так что визит викария к завтраку доставил еще меньше удовольствия, чем обычно, тем более Генри Дарем задавал странные и откровенно глупые вопросы, брызгал какой-то водой и украдкой крестил и меня, и миссис Мидуэл. Мы, разумеется, все заметили, но виду не подали.
        После обеда, уже переговорив с некоторыми соседями, я узнала, что викарий навещал практически всех, кто посещал маскарад, и каждый раз вел себя одинаковым необъяснимым образом. Убить на это преподобному Дарему пришлось весь день, но, похоже, такая потеря времени его нисколько не смущала.
        В итоге я решилась спросить у капитана Дарема, с которым мы столкнулись в бакалейной лавке, что происходит с его братом.
        Джордж Дарем пожал плечами и, расплатившись с хозяйкой лавки, просто ответил:
        - Очевидно, Генри проверяет, все ли из его прихода вернулись после праздника домой.
        Надо сказать, подобное объяснение запутало меня еще больше. Капитан взглядом указал на дверь, давая понять, что продолжать разговор в лавке он не планирует.
        Я последовала за ним, снедаемая в равной степени любопытством и беспокойством.
        - Так что же такое с вашим братом, сэр? - спросила я напрямик, когда дверь закрылась под аккомпанемент звона колокольчика. Этот звук пробудил во мне самые недобрые воспоминания.
        - Он предполагает, что маскарад - это прекрасное мероприятие, где могут появиться… не самые добрые и желанные гости, мисс Мерсер, - продолжал со снисходительной улыбкой капитан Дарем. - Те, которые незаметно могут занять чужое место.
        Я потеряла дар речи, поняв, к чему именно клонит мужчина.
        - Вы имеете в виду… нечистую силу? - со смесью изумления и веселья спросила я, не в силах поверить, что викарий мог быть настолько суеверным.
        Джордж Дарем тонко улыбнулся и кивнул.
        - Именно. И не смотрите на меня так, мисс Мерсер. В нечистую силу верит Генри, а никак не я. Собственно говоря, он из-за этого и принял сан. Чтобы бороться с потусторонним злом.
        Тут капитан не выдержал и совершенно по-мальчишески хихикнул.
        - Это долгая история, и если вы позволите, я расскажу ее по дороге к вашему дому.
        Не дожидаясь ответа, брат викария взял меня под руку. Протестовать я не стала, слишком велико было любопытство. И даже взгляды, которые почувствовала на себе, взгляды жадных до слухов людей, не остановили меня.
        - Случилось все много лет назад, мисс Мерсер, - начал капитан Дарем. Голос его против обыкновения звучал бесстрастно и словно даже отстраненно. Обычно брат викария так с женщинами не разговаривал. - Мы с Генри тогда гостили у родственников на севере, неподалеку от Вороньего замка, родового гнезда графов Грейстоков. Дикие места. Дикие и мрачные.
        Бывать на севере мне никогда не приходилось, но по виденным фотографиям я могла представить себе, о чем говорит капитан Дарем.
        - Мне было пятнадцать лет, а Генри только-только сравнялось десять. Через два дня после празднования Дня Всех Святых Генри не вышел к ужину. В высшей степени странный поступок для моего брата, надо сказать, мисс Мерсер, и я тут же разволновался. Когда же выяснилось, что Генри вовсе нет в доме, - запаниковал. За окном уже стемнело, к тому же разразилась буря, и от мысли, что десятилетний мальчик остался где-то на улице один…
        Джордж Дарем говорил медленно и как будто с каждым словом все больше проваливался в свои воспоминания.
        - Нашли Генри только утром. Грязного, мокрого, продрогшего, насмерть испуганного. Он твердил, что встретил ночью Дикую охоту и спасла его только заученная за пару дней до того молитва.
        Мне потребовалось никак не меньше минуты, чтобы осознать рассказанную братом преподобного историю. Насколько же дикой она мне показалось.
        - И что же? - пробормотала я и бросила взгляд искоса на Джорджа Дарема. - Кто-то поверил вашему брату?
        - Местные, из тех, кто был не слишком образован, рассказ Генри приняли за чистую монету, что, как вы понимаете, не помогло брату вернуть потерянное здравомыслие. У Генри всегда было бурное воображение, а после той злосчастной ночи оно развернулось во всю свою мощь. К тому же жители окрестных деревень решили, что брат и вовсе осенен какой-то благодатью Творца, и начали почитать его едва ли не как святого. Гордыня Генри от такого испытания не выросла, однако в своей исключительной миссии он уверился окончательно и бесповоротно.
        То, что преподобный Дарем - настоящий религиозный фанатик, меня определенно не порадовало. Сколько бед могут натворить такие люди.
        - А что если бы кто-то… не так среагировал на святую воду и крестные знамения? - осторожно осведомилась я у Джорджа Дарема, пытаясь осознать насколько же далеко все может зайти.
        Военный пожал плечами.
        - Не могу даже представить себе, мисс Мерсер. При мне еще ни разу не случалось подобных… эксцессов. Но Генри продолжает искать свой подвиг во имя веры.
        После таких слов мне стало сильно не по себе.
        - Но… Признаться, ваш рассказ меня шокирует, капитан Дарем, - тихо пробормотала я, не решаясь посмотреть в глаза мужчине. - Дикая охота… Нечисть… Но как можно всерьез вообразить, что между нами ходит нечисть?
        Мужчина тихо вздохнул и отпустил мой локоть.
        - Для моего брата - это реальность, - ответил просто Джордж Дарем. - Не знаю, что привиделось ему той ночью, мисс Мерсер. Но все эти годы Генри свято уверен, что среди людей скрывается нечистая сила.
        В дом миссис Мидуэл я вошла, чувствуя себя совершенно растерянной и даже в какой-то мере испуганной. Я большую часть жизнь была далека от всяческого рода предрассудков и суеверий. Нечисть, подумать только…
        А ведь Генри Дарем казался таким здравомыслящим, прагматичным… не только мне - всем людям вокруг. И тут оказывается, что он ищет повсюду порождения нечистой силы, пытается высмотреть их среди людей.
        Стоило только подняться к себе в комнату, как пугающая реальность снова нагнала меня - на подушке обнаружилась маска. Та самая маска шута, которую я сорвала с незнакомца во время танца. Хотя нет, не та. Маску, которая была на незнакомце, растоптали тут же, а эта целая.
        - Значит, ты точно знал, с кем разговариваешь, - прошептала я, чувствуя как меня прошивает волной дрожи. - Но вот я не знаю, кто ты и откуда взялся.
        Встретившись с таким типом как тот незнакомец, можно и в Дикую охоту уверовать точно как Генри Дарем. Было что-то такое в том шуте, что-то немного… нечеловеческое.
        - Глупости это все. Чистой воды глупости, - пробормотала я, схватила маску и решительно разломила ее, внутренне содрогаясь от страха и предвкушения какого-то ужасного чуда. Казалось, что после того, как я сломала «подарок», непременно произойдет что-то необычное… Но нет, маска была просто маской, ничем иным.
        Но зачем было надевать ее поверх лица, покрытого гримом?
        Я спустилась на кухню и принялась расспрашивать прислугу о том, не заходил ли кто-то посторонний в дом и не крутился ли возле моей комнаты.
        - А что случилось, мисс Бет? На вас лица нет! - спросила вездесущая Миртл. Она сразу понял, что со мной неладно.
        Нацепив на лицо вымученную улыбку, я ответила:
        - Я просто нашла у себя в комнате вещь, которой там быть не должно. Карнавальную шутовскую маску.
        Слуги наперебой начали твердить, что никто посторонний не приходил, да и подбрасывать что-то мне в спальню никто бы не стал. Но это и так было прекрасно известно - в доме миссис Мидуэл меня любили.
        И только шуту могло понадобиться оставить напоминание о прошедшем маскараде. И о нашем разговоре.
        За ужином миссис Мидуэл глядела на меня с беспокойством, которое и не пыталась скрывать.
        - Вы после бала выглядите такой больной, Бет, - произнесла хозяйка, когда нам принесли десерт.
        До той поры я не проронила ни единого слова, полностью погрузившись в мысли.
        - С вами произошло что-то на маскараде? - продолжила допрос миссис Мидуэл, не дождавшись от меня ни слова в ответ.
        И что ей сказать?
        - Со мной заговорил странный человек, - решила я поведать большую часть того, что произошло на маскараде. - Человек в костюме шута. Он напугал меня едва не до обморока. Кажется… Кажется, он был помешанным.
        Миссис Мидуэл нахмурилась.
        - Я видела кого-то в похожей одежде, но только мельком. Вам лучше выбросить все из головы, Бет. Люди часто ведут себя странно, когда уверены, что останутся инкогнито. Просто кому-то пришло в голову глупо пошутить над молоденькой девушкой.
        Хотела бы и я разделить уверенность моей нанимательницы, но не получалось. Как бы ни заходился в злобном зловещем смехе шут, он вовсе не шутил. Все, черт подери, было более чем серьезно!
        - Да, но кто именно мог провернуть такой глупый и жестокий розыгрыш, миссис Мидуэл? - спросила я. - Быть может, в деревне говорили о еще одном приезжем?
        Хотя шут мог и не показывать в Сеннене. Что если он остановился в Брайтхилле и выжидал подходящего момента?
        Пожилая леди покачала головой.
        - Нет, как будто никто не приезжал к нам. Но на бал могли прибыть гости и из окрестностей. Я в любом случае поспрашиваю, моя дорогая, если вас так расстроил тот человек. Быть может, кто-то знаком с вашим обидчиком.
        Не приходилось сомневаться, что вряд ли шута опознают. Он явился на маскарад не для того, чтобы выдать себя.
        Полицейское расследование, тем временем, зашло в тупик, о чем инспектор Харрис, разумеется, не говорил ни одной живой душе, но все и так догадались по унылым лицам констеблей, которые бродили по Сеннену с видом полной безнадежности.
        Улик не было, подозреваемые - имелись, но толку от них было чуть, потому что не удалось найти ни единой возможности прижать хотя бы кого-то из них вескими доказательствами вины. Над инспектором Харрисом уже начали откровенно потешаться, как и над его подчиненными. Расстроенный служитель закона и порядка в итоге то и дело заглядывал к миссис Мидуэл, чтоб хотя бы душу излить.
        В самой деревне против всех ожиданий царил мир и покой, люди не были напуганы и вообще наслаждались происходящим как каким-нибудь новым фильмом, который показывают в местном крохотном кинотеатре. Только преподобный Дарем с упорством достойным лучшего применения продолжал свои поиски нечистой силы, обходя день за днем дома паствы и наставляя прихожан на путь истинный. Потуги священника спасать души человеческие жители Сеннена принимали с невероятной снисходительностью.
        Подарков от шута я больше не получала, он словно забыл о моем существовании, и уже казалось, будто все случившееся на маскараде только плод разыгравшегося воображения. Тем более, никто из посетивших бал в Брайтхилле не мог с полной уверенностью сказать, что видел хоть кого-то напоминающего моего странного партнера по танцу. На все расспросы я слышала лишь «кажется, видели кого-то похожего», и такой ответ никак не мог удовлетворить хотя бы потому, что сложно забыть приплясывающего мерзко хихикающего типа в колпаке с бубенцами.
        В итоге где-то через неделю я осознала, кого именно еще не успела опросить, - миссис Дарем. Она также присутствовала на маскараде, но переговорить с невесткой викария мне не пришло в голову. Более того, я о ней буквально позабыла - сложно помнить о человеке, который настолько редко показывается на глаза.
        И вот, во вторник после обеда я отпросилась у миссис Мидуэл и пошла в дом священника, надеясь, что миссис Дарем будет в добром здравии и не откажется встретиться со мной. В кои-то веки мои ожидания полностью оправдались: Сьюзан Дарем была дома в отличие от мужа и его брата и побеседовать со мной не отказалась.
        Миссис Дарем встретила меня в гостиной, которая у викария была на редкость неуютной - окна комнаты выходили на запад, к тому же кусты сирени, росшие под ними, не стригли уже несколько лет. В итоге комната как будто всегда тонула в сумерках, которые не добавляли миссис Дарем ни красоты, ни здоровья. Положение не спасало даже ситцевое платье в ярких маках.
        - Здравствуйте, мисс Мерсер, как я рада, что вы решили ко мне заглянуть, - тускло проговорила миссис Дарем, и радости или хотя бы простого дружелюбия в ее словах не было ни на пенс. Впрочем, это меня не слишком сильно смутило.
        - Простите, что потревожила, миссис Дарем, - нацепила я на лицо самую свою солнечную улыбку. На самом деле, какая разница, что именно ко мне чувствует эта женщина? Сюда я пришла для того, чтобы задать ей один-единственный вопрос, не более того.
        - Нет-нет, ничего страшного, - как и требовали того правила приличия ответила миссис Дарем. - Напротив, я очень рада, что вы навестили меня.
        Служанка викария приняла нам чай и после того, как мы вкратце обсудили вчерашнюю грозу и скандал между двум лавочницами, я решила, что можно и спросить невестку викария о маскараде.
        - Скажите, миссис Дарем, а не видели ли вы на балу человека в костюме шута?
        - Шута? - изумилась молодая женщина. - Нет-нет, никого подобного мне там встречать не доводилось.
        Я сразу уверилась в том, что она солгала. Ответила миссис Дарем на вопрос слишком быстро, даже не задумавшись, словно готовилась к таком вопросу и заранее решила, что необходимо сказать. Притом, что все прочие свидетели, напротив, всегда утверждали, будто кого-то похоже на шута краем глаза все-таки замечали. А еще во взгляде миссис Дарем проступила на долю секунды то ли тревога, то ли что-то очень на нее похожее.
        - Спасибо, что уделили мое время, и извините за беспокойство, - улыбнулась я, собираясь покинуть дом викария.
        В этот момент раздался звук тяжелых шагов, и в гостиную влетел один из братьев Дарем - Джордж.
        - Добрый день, мисс Мерсер, как я рад, что вы заглянули к нам! - воскликнул он, и почему-то тут же начал меня вежливо, но непреклонно выпроваживать меня.
        Происходящее казалось мне все более и более странным с каждой минутой.
        - Скажите, капитан, - спросила я у Джорджа Дарема, уже переступая порог дома его брата, - а у вашей жены есть знакомые в Сеннене или Брайтхилле?
        Мужчина замер и посмотрел на меня с недоумением и тревогой.
        - Нет, Сьюзан определенно никого не знает в этих краях, - после короткой заминки ответили мне. - Да и новых знакомств она тут не заводила.
        - Вот как, - задумчиво пробормотала я и, попрощавшись, покинула жилище викария с самыми дурными предчувствиями.
        Меня поставило в тупик даже не поведение миссис Дарем. То, как держался ее муж, вызвало гораздо больше вопросов. Куда вдруг испарилась кошачья вальяжность капитана, которая была его второй кожей? Он как будто разволновался…
        Миссис Мидуэл сообщила, что ужинаем мы не дома, а у миссис Браун.
        Я тут же недоуменно напомнила, что сама миссис Мидуэл советовала мне избегать встреч с мистером Кином, а если я отправлюсь в гости со своей нанимательницей, мы непременно увидимся.
        - Но совсем игнорировать бедного мальчик было бы совершенно невежливо, - парировала пожилая дама. - Он ничем не заслужил подобного демонстративного пренебрежения. А если я вдруг появлюсь у миссис Браун одна, всем станется ясно, что вы просто избегаете мистера Кина.
        С этим я спорить не стала и без слова протеста отправилась переодеваться. В принципе, предстоящая встреча с Джулианом Кином радовала. Этот молодой человек мне определенно нравился, причем в первую очередь своей бесхитростностью и глупостью, которые выделяли его в наш век моды на цинизм и сарказм. Редко удавалось встретить того, кто настолько открыто выражал свои чувства и не видел в этом ничего неуместного.
        Для ужина я выбрала скромное голубое платье, которое как нельзя лучше подчеркивало мой возраст и зависимое положение. Стоило лишний раз напомнить, насколько я невыгодная партия. Правда, вряд ли мистер Кин оценит этот безмолвный знак, он не из тех, кто замечает намеки.
        Когда мы прибыли с миссис Мидуэл в дом миссис Браун, Джулиан Кин пытал в гостиной пианино. Под пальцами актера несчастный инструмент выдавал череду стонов, пусть музыкальных, но все-таки стонов. Мистер Кин изредка вздыхал и продолжал музицировать с решимостью и упорством. Однако, увидев нас с моей хозяйкой, молниеносно подорвался на ноги и для надежности тут же закрыл крышку фортепиано. Хотя сомневаюсь, что кому-то пришло бы в голову просить сыграть юношу еще раз.
        - Я так рад вас видеть, миссис Мидуэл, мисс Мерсер, - просиял светлой улыбкой актер, и мне даже как-то неловко стало вспоминать о том, с какой легкостью я отказалась от его общества, только потому что его происхождение было неподходящим.
        - Очень рад видеть вас!
        Голос мистера Кина однозначно доставлял ушам больше удовольствия, чем его игра на музыкальных инструментах.
        - Мы тоже чрезвычайно рады нашей новой встрече, - за двоих ответила миссис Мидуэл, по-матерински потрепав юношу по щеке. Кажется, такой фамильярный знак внимания доставил Джулиану большое удовольствие. - А что же миссис Браун? Почему она нас не встречает?
        Актер пожал плечами.
        - Кажется, миссис Браун прихорашивается. Сегодня к нам приглашен капитан Дарем, его всегда и все пытаются потрясти, - пояснил он легкомысленно.
        Я сразу удивилась, что вместе с одним братом не пригласили и второго, к тому же отдали предпочтение не порядочному Генри, а развратному Джорджу.
        - А как же преподобный? - осведомилась я, не пытаясь скрыть изумление.
        Мистер Кин опустил взгляд и погрустнел.
        - Вряд ли миссис Браун станет приглашать мистера Дарема, пока я живу у нее.
        За этой короткой фразой скрывалась длинная история, но рассказывать ее юноша не стал, за него это решила сделать вошедшая в гостиную миссис Браун. Выглядела она действительно восхитительно в темно-зеленом платье, стекающем едва не до пола. Я тут же почувствовала себ еще более бедной родственницей, чем прежде.
        - Это несомненно, мои дорогие, - с полной уверенностью произнесла миссис Браун, поджимая губы в гримасе неодобрения. - Подпускать преподобного к мистеру Кину я больше не рискну. Мистер Дарем буквально запугал бедного юношу и грозил всеми карами, если тот не явится в церковь на службу.
        Мистер Кин только расстроенно повздыхал, но жаловаться на произвол священника не стал.
        - Как можно относиться к человеку с таким возмутительным предубеждением, только потому что… - смолкла женщина на середины фразы и виновато покосилась на своего гостя.
        Очевидно, что подразумевались обстоятельства рождения Джулиана, которые заведомо ставили его в положение отверженного. Его бы никогда не принимали в приличных домах, если бы он не был успешным знаменитым актером.
        Мистер Кин поглядел на миссис Браун, очевидно не поняв, о чем она вела речь.
        - Кажется, капитан Дарем расположен ко мне больше своего брата, - произнес он немного растерянно.
        Вполне возможно, что симпатию к Джулиану Кину старший брат викария выказывал, просто чтобы позлить лишний раз Генри Дарема.
        - А Сьюзан Дарем будет? - между делом осведомилась миссис Мидуэл.
        Хозяйка дома покачала головой.
        - Капитан будет без жены. Бедняжке снова нездоровится.
        Ну надо же как быстро меняется самочувствие миссис Дарем. Впору только поражаться.
        Глава 6 Весна
        Мистер Кин за ужином был само очарование. Он легко поддерживал беседу, пусть порой и отвечал невпопад, смеялся над собственными шутками и над собой и старательно избегал разговоров о преподобном Дареме. Видимо, пока я была погружена в размышления о собственной нелегкой судьбе, священник успел изрядно попортить нервы молодому актеру, который ничем не заслужил такого предвзятого отношения.
        - Вам просто стоит хотя бы раз-другой заглянуть в церковь, и тогда, возможно, викарий успокоится, - посоветовала молодому человеку умудренная жизнью миссис Мидуэл. Она юноше откровенно сочувствовала и не понимала поведения священника.
        Я же пришла к неутешительному выводу, что мистер Дарем посчитал, будто Джулиан Кин имеет к роду человеческому весьма опосредованное отношение и упорно пытался вывести бедного молодого человека на чистую воду, использую весь арсенал, доступный священнику.
        - Но я ведь не верю в Творца, - растеряно захлопал глазами мистер Кин.
        Моя нанимательница пожала плечами.
        - Так ведь я не прошу вас в него верить. Просто посидите во время воскресной службы со смиренным видом, и, возможно, этого хватит для того, чтобы немного умерить пыл мистера Дарема.
        Актер повздыхал, выказал сомнение в том, что пыл викария вообще можно хоть как-то умерить, однако с предложением моей нанимательницы согласился без особых страданий. Похоже, что к вопросу религии мистер Кин относился с абсолютным безразличием, и отказ от посещений церкви для него принципиальным не был.
        - Ну вот и славно, - подвела итог миссис Браун, которая испытывала сильное облегчение от того, что размолвка между викарием и ее гостем может сойти на нет. - Все-таки мистер Дарем - приятный благовоспитанный человек, не хотелось бы лишаться его общества.
        Гость миссис Браун посмотрел на женщину с какой-то собачьей тоской.
        - А вы уверены, что он действительно приятный и благовоспитанный человек? - уточнил мистер Кин с откровенным недоверием.
        Миссис Мидуэл и наша соседка начали на два голоса расписывать несомненные достоинства преподобного Дарема, а Джулиан Кин только покладисто помалкивал. Но в его глазах читалось все, что он хотел бы высказать.
        Капитан Дарем явился к восьми вечера, едва не с порога осыпал всех присутствующих дам цветистыми комплиментами, сердечно поприветствовал гостя миссис Браун - и за всей этой круговертью словес я далеко не сразу осознала, насколько на самом деле Джордж Дарем напряжен.
        - Как здоровье миссис Дарем? - осведомилась я, наверное, не без сарказма. Но как было удержаться, если собственными глазами видела Сьюзан Дарем буквально несколько часов назад, и она была вполне здорова.
        - Лежит пластом, - как ни в чем не бывало ответил капитан Дарем. Что ж, врал он с невероятной легкостью. - Вероятно, обед пришелся ей не по вкусу. Но это и не удивительно: та особа, что прислуживает моему брату, не слишком искусна в деле приготовления пищи.
        Да, прислуга викария не отличалась кулинарными талантами, однако пока еще никого и не отравила. Я сразу заподозрила, что по какой-то неизвестной мне причине капитан Дарем решил, что нам не стоит встречаться с его женой. Интересно, почему? Она может что-то рассказать? Или мы - ей? Не может же муж держать жену взаперти только из-за собственного самодурства? Или все-таки может?
        Лишний повод выбросить из головы все мысли о замужестве.
        - Как же это печально для всех нас, - произнесла миссис Мидуэл как будто с искренним расстройством. - Нам так редко удается увидеть вашу очаровательную супругу, капитан. Надеюсь, скоро миссис Дарем станет лучше.
        - Да, мы все надеемся, - поддакнул мистер Кин и улыбнулся.
        Капитан Дарем выдал какую-то вымученную гримасу и поспешил сменить тему.
        Миссис Мидуэл в этот вечер быстро утомилась, но при этом настояла на том, чтобы вернуться домой без меня.
        - Останьтесь еще немного, моя дорогая, - решительно велела она. - Вечер очевидно доставляет вам большое удовольствие. Мистер Кин вызвался проводить меня, так что волноваться не о чем.
        Гость миссис Браун действительно оказался столь любезен, что решил дать мне шанс провести весь вечер в гостях.
        - Сама услужливость, - насмешливо прокомментировал поступок Джулиана Кина капитан Дарем.
        Я недоуменно поглядела на него.
        - Чужая доброта вас смешит, сэр? - неодобрительно поинтересовалась я у военного.
        Мужчина пожал плечами.
        - Скорее, меня смешит эта глупое раболепие и готовность всем и каждом оказать услугу, - отозвался он с легким презрением. - Впрочем, ничем иным мистеру Кину не привлечь к себе людей. Ну, разве что кроме наружности. Однако красота мимолетна, а вот репутация и происхождение остаются с человеком до самой смерти.
        Неожиданно неприятно оказалось слышать подобные слова о Джулиане, возможно, из-за того, что он-то точно не врал и не утаивал, как сам капитан Дарем.
        Мистер Кин вернулся спустя четверть часа, заверил, что моя хозяйка благополучно прибыла домой и подключился к беседе, даже не подозревая, кого именно не так давно обсуждали люди, которые ему так мило улыбаются.
        Волосы юноши как будто вились сильней обычного и, присмотревшись, я поняла, что они намокли. Да и не только волосы актера намокли - но и его пиджак. Стоило прислушаться, как до моих ушей донесся шелест капель за окном.
        - Пошел дождь? - спросила я с беспокойством.
        Мистер Кин улыбнулся и кивнул.
        - Да, думаю, начинается гроза, - ответил он, ничуть не смущенный беспорядком в собственной одежде и волосах. - Первая гроза в этом году.
        - Творец всемогущий, Джулиан, да вас выжимать можно! - воскликнула обеспокоенно миссис Браун, заметив в каком виде вернулся ее столичный гость.
        Мистер Кин легкомысленно уверил женщину, что в полном порядке, однако на беду свою чихнул - и тут же оказался безжалостно выдворен из гостиной.
        - И немедленно переоденьтесь в сухое! - прикрикнула миссис Браун вслед юноше, а после посетовала: - С необычайным безразличием относится к собственному здоровью! А ведь один раз оно его уже подвело!
        История с недугом, заставившим Джулиана Кина покинуть столицу до окончания театрального сезона, все еще была покрыта туманом. Никто так и не удосужился расспросить молодого человека о состоянии его здоровья и причинах, которые это здоровье подкосило. Я подозревала, что все дело в беззаботности и веселости мистера Кина. Когда человек так ясно улыбается, не думаешь, что он когда-то болеет. Вообще, казалось, что с Джулианом Кином не может произойти ничего дурного.
        - По-моему, этот молодой человек уже вполне оправился от всех своих хворей, - отозвался капитан Дарем. - И совершенно не нуждается в том внимании, которым вы его осыпаете.
        Мистер Кин вернулся уже через несколько минут, взъерошенный как воробей, но совершенно здоровый, можно даже сказать, цветущий. Дождь очевидно никак ему не навредил.
        Стоило только актеру переступить порог гостиной, как сперва громыхнуло, а после ударила молния - и тут же все свет в доме погас. Испуганно ахнула миссис Браун, а я замерла. Казалось, будто я попала в дурной сон.
        Тогда тоже была буря. Била молния. Гремел гром. И в доме было также темно.
        И полиция говорила, что дом загорелся из-за того, что молния ударила в кровлю.
        - Ох уж этот прогресс, - проворчал капитан Дарем. - Миссис Браун, у вас найдутся свечи?
        Меня потрепали по плечу.
        - Мисс Мерсер. Мисс Мерсер, вы в порядке? - услышала я голос мистера Кина словно через слой воды.
        Ответить удалось далеко не сразу.
        - Да… Да, со мной хорошо, - отозвалась я, ужасаясь тому, как скрежещет мой голос.
        Капитан Дарем подошел ко мне тоже.
        - А непохоже на то, мисс Мерсер. Вероятно, вам лучше выпить немного вина и успокоиться. Неужели вы так боитесь темноты?
        В ответ я только хрипло выдохнула:
        - Боюсь.
        И позволила усадить себя в кресло.
        Мистер Кин опустился рядом на пол и взял меня за руку. Пальцы у него были тонкие, сильные и прохладные.
        Капитан Дарем налил вина и вложил бокал в мою руку.
        - Выпейте, мисс Мерсер. Пара глотков - и вам станет легче.
        Я покорно сделала, как велели, хотя и не верила, что действительно алкоголь поможет прийти в себя.
        - Мне… мне, наверное, нужно домой, - пробормотала я и заставила себя подняться на ноги.
        Отговаривать никто не стал, но вот без провожатого меня никто из дома миссис Браун выпускать не собирался. Как и в обществе капитана Дарема, стоит сказать. Соседка сочла, что для моей репутации безопасней все-таки прогулка с совершенно безобидным мистером Кином, а не Джорджем Даремом, и военного удержала подле себя, используя, очевидно, первый пришедший на ум предлог.
        Дождь, тем временем, только усилился, и мистеру Кину пришлось нести зонт. А я бессильно повисла на локте актера, изредка переставляя ногами. Учитывая, что я все-таки была не легкой как перышко, а Джулиан Кин очевидно не отличался большой физической силой как те же братья Дарем, дорога до моего дома внезапно растянулась о невозможности, и перед актером стало ужасно стыдно.
        - Простите, что доставила вам столько неудобств, - повинилась я перед молодым человеком, когда мы все-таки дошли до крыльца дома миссис Мидуэл.
        Он недоуменно посмотрел на меня.
        - Какие неудобства? Многие могли бы мне позавидовать - прогулка вечером с прелестной юной леди.
        В устах капитана Дарема такие слова прозвучали бы двусмысленно.
        Словно в насмешку над его словами снова громыхнуло, а небо прорезала слепяще-белая молния. Дождь усиливался, а ветер дул так сильно, что зонт начало буквально вырывать из рук моего провожатого. Он без раздумий сложил его и остался без малейшей защиты от непогоды.
        - В грозу, - мрачно отозвалась я.
        Джулиан Кин задрал лицо к небу и мечтательно улыбнулся. Капли воды стекали по его лицу. Наверняка пройдет не больше пары минут - и юноша промокнет до нитки.
        - Я люблю грозу, мисс Мерсер, - заверил он меня и заходить в дом отказался.
        Оставалось только смотреть вслед уходящему сквозь дождь юноше.
        Почему-то эта картина - тонкая, почти невесомая фигура Джулиана Кина, растворяющаяся в потоках дождя, не давала мне покоя всю ночь напролет. Меня прежде не трогала чужая красота, но было в Джулиане Кине нечто такое странное, неуловимое, что заставило сердце странно сжиматься, когда я смотрела ему вслед.
        С электричеством были проблемы и в нашем доме, так что миссис Мидуэл решила почитать в гостиной перед сном при свечах. Ей показалось, что в этом даже есть нечто романтичное, возвышенное.
        - Вы уже вернулись, моя дорогая, - мягко улыбнулась мне пожилая леди, когда я заглянула к ней.
        Дрожащий золотистый цвет свечи падал на лицо моей нанимательницы, каким-то странным образом превращая ее в юную красавицу.
        - Да, миссис Мидуэл. Я устала и решила не засиживаться в гостях.
        И испугалась темноты. И как будто… Как будто начала путаться в собственных чувствах. Какая же это глупость - вдруг посчитать мистера Кина не красивым (ведь невероятно красивым я считала его с первой встречи), а привлекательным. Привлекательным лично для меня.
        - Кто вас проводил? - осведомилась миссис Мидуэл и хитро усмехнулась. - Мистер Кин, не так ли? Не поверю, что миссис Браун позволила капитану Дарему сопроводить вас домой.
        - Мистер Кин, - не стала я отрицать очевидное, хотя и подозревала, что моя хозяйка клонит к чему-то не слишком для меня приятному.
        - Милый мальчик, - почему-то не стала вести разговор к логическому завершению пожилая леди. - Он все-таки пойдет в церковь, как вы думаете, Бет?
        От такого вопроса я оторопела.
        - Понятия не имею, мне он ничего не конкретного по этому поводу не говорил, - ответила я предельно честно.
        Миссис Мидуэл задумчиво хмыкнула, бросив долгий взгляд за окно, где ночное небо в очередной раз вспорола белая молния.
        - Что ж, посмотрим. И с чего только викарий так взъелся на бедного молодого человека? Сейчас уже не те времена, многие не ходят в церковь. Другое дело, что не все как мистер Кин прямо сообщают, что не верят в Творца.
        Я в отличие от моей нанимательницы догадывалась, что преподобный подозревает, будто Джулиан Кин - нечисть, но, разумеется, озвучивать это свое предположение мне и в голову не пришло. В конце концов, однажды правда сама выплывет наружу.
        На следующий день к нам явился расстроенная сверх всякой разумной меры миссис Браун. Она с откровенной досадой сообщила, что ее гость все-таки умудрился простудиться после вчерашних прогулок под дождем и попросту слег с лихорадкой.
        - И при этом бедный мистер Кин твердо намерен явиться в церковь! - воскликнула миссис Браун, заканчивая свой рассказ о злоключениях актера. - Подумать только! У мальчика жар, он чихает каждые две минуты и уже извел все носовые платки к доме! Разумеется, он не поправится к воскресенью, но все равно упорствует в своем желании посетить службу!
        Моя хозяйка с понимающей улыбкой покачала головой.
        - Мужчины так предсказуемы в своем упорстве… Но, быть может, именно такой поступок - самый верный для мистера Кина?
        Миссис Браун хотела еще что-то сказать, но тут в комнату без стука вбежала Миртл. Глаза горничной буквально вылезали из орбит, а сама она был белей мела.
        Отчитывать за отсутствие манер девушку, которая, очевидно, пребывала в шоковом состоянии, не стала ни я, ни хозяйка.
        - Миссис Хайнс! Ее убили, мэм! Миссис Хайнс отравили! - воскликнула Миртл и разрыдалась.
        Слезы текли нескончаемым потоком по ее пухлым щекам, а крупные губы дрожали.
        Я замерла, не веря своим ушам.
        Миссис Хайнс? Экономка викария? Что за глупость?!
        - Кому вообще могло понадобиться убивать миссис Хайнс?! - поразилась я. Произошедшее больше изумляло, чем ужасало. - Зачем кому-то могла понадобиться ее смерть?!
        Разумеется, Миртл Бромли не могла ответить на мой вопрос. Она была лишь черным вестником, который принес дурную новость в дом.
        - Идите к себе, милая, вам стоит отдохнуть, - отослала миссис Мидуэл трясущуюся служанку.
        Вряд ли стоило ждать от Миртл сегодня хоть чего-нибудь, ведь миссис Хайнс доводилась девушке родной теткой.
        Миссис Браун сидела с совершенно серым лицом и чашка в ее руках нервно подрагивала.
        - Но как так вообще могло произойти? - пробормотала она.
        Моя хозяйка проявила куда большее присутствие духа - на лице Элинор Мидуэл отражалась скорбь, но никак не страх.
        - Миссис Хайнс? Это действительно изумляет. Бедняжка была совершеннейшей недотепой, к тому же исключительно добросердечной и доверчивой.
        Голос пожилой дамы звучал отрешенно.
        Однако факт оставался фактом - миссис Хайнс была мертва.
        Подробности произошедшего удалось узнать уже от инспектора Харриса, когда он вечером заглянув в наш дом.
        - Вы хоть кого-то подозреваете? - спросила миссис Мидуэл, глядя на полицейского перед собой с искренним сочувствием.
        Он выглядел просто ужасно - цветущий мужчина чуть за сорок словно постарел на десяток лет.
        Гостя мы принимали в гостиной и на этот раз вместо чашки чая миссис Мидуэл предложила бокал хереса. Инспектор Харрис всегда проявлял равнодушие к алкоголю, однако на этот раз от спиртного не отказался.
        - Все невероятно сложно, миссис Мидуэл, - покачал головой инспектор. - Во-первых, убитая выпила отравленный чай, который сама же и готовила для своего хозяина и его брата.
        Такое начало делало произошедшее немного более логичным. Куда проще было поверить, что убить желали кого-то из братьев Дарем.
        - Вот как, - задумчиво протянула моя хозяйка, взглядом побуждая инспектора Харриса продолжать рассказ.
        Тот поежился, опуская глаза.
        - Мне вообще-то не следует пересказывать гражданским… все это, - произнес с тяжелым вздохом полицейский. - Но и вы, и мисс Мерсер прекрасно умеете хранить тайны, а ваши советы, мисс Мидуэл, я высоко ценю.
        Пожилая леди кивнула, соглашаясь с обоими утверждениями разом. Все, о чем сообщал нам инспектор Харрис, действительно оставалось сугубо в стенах этого дома. Ни миссис Мидуэл, ни я не отличались особенной словоохотливостью и знали, что лучше не рассказывать никому и никогда.
        - Мне вовсе не кажется, что лишить жизни хотели именно миссис Хайнс.
        Тут наши с инспектором Харрисом мнения полностью совпадали. Кому и чем могла помешать бедная миссис Хайнс?
        - Вполне логично предположить, что так и есть. Тем более, что чай предназначался, как вы говорите? не ей. Кому-то могло прийти в голову избавиться от братьев Дарем, не так ли?
        К несчастью, и Генри Дарем, и Джордж Дарем относились как раз к тем людям, у которых враги непременно обнаружатся.
        Мужчина с расстроенным видом кивнул.
        - Более того, я не могу с полной уверенностью сказать, что один из братьев не захотел убить другого. Отношения между ними действительно отвратительные. Да и эта свара по поводу наследства… - произнес полицейский то, что заставило меня изрядно призадуматься, в том числе и о человеческой природе. - Проще простого подсыпать в чайник яд, а после просто не выпить свою порцию. И сами братья Дарем, и миссис Дарем утверждают, что и преподобный, и капитан несколько раз заглядывали на кухню, пока миссис Хайнс готовила чай.
        Я только и могла, что растерянно хлопать глазами. Потому что мне в голову могла прийти, пожалуй, любая теория, пусть даже самая безумная, но определенно не та, согласно которой один из братьев Дарем пытался убить другого.
        В конце концов, они же кровные родственники!
        Миссис Мидуэл только осведомилась:
        - И на кого ставите, на Генри или Джорджа?
        Полицейский с беспомощным видом развел руками.
        - Капитан Дарем не кажется мне человеком с твердыми моральными принципами. А преподобный гневлив и подвержен страстям.
        Моя хозяйка кивнула, но явно соглашалась она больше со своими мыслями, чем с умозаключением инспектора.
        - И что же теперь капитан Дарем и его жена? Они ведь не останутся в доме преподобного? - осведомилась она.
        Полицейский одним глотком ополовинил свой бокал.
        - Об этом теперь и речи нет. Джордж Дарем подозревает брата в покушении или, по крайней мере, очень достоверно изображает это. Генри Дарем отвечает ему полной взаимностью. Так что капитан с супругой перебрались в дом миссис Браун. У нее достаточно большой дом и она не против новых гостей.
        То есть теперь, выходит, Даремы и Джулиан Кин окажутся под одной крышей? Забавное стечение обстоятельств.
        Беседа с инспектором Харрисом поразила меня и изрядно напугала. Мысль о том, что действительно убийцей мог оказаться преподобный, сражала наповал. Просто не получалось верить в такое, даже несмотря на мою антипатию к Генри Дарему. Насчет Джорджа Дарема возникали большие сомнения: все понимали, что назвать капитана образцом морального совершенства чрезвычайно сложно, однако мне не хотелось думать, что один брат мог попытаться убить другого, тем более из корысти.
        Когда на следующий стала очевидной несостоятельность полиции относительно смерти миссис Хайнс, Миссис Мидуэл выпустила в деревню свои верные глаза и уши - повариху миссис Мэтьюс и вторую горничную, Сару, внучку нашего садовника мистера Гувера. Разумеется, ни повариха, ни служанка понятия не имели, что хозяйка отправила их следить за другими обитателями Сеннена и собирать слухи. В высшей степени благовоспитанная леди никогда бы не отдала таких приказов. Пожилая леди просто полагалась на человеческую природу - женщинам свойственно любопытство, пламя которого в свете последних событий должно было разгореться до небес. Оказавшись среди знакомых, Сара и миссис Мэтьюс непременно начнут расспрашивать, что же именно произошло. И их приятельницы, конечно же, начнут делиться собственными измышлениями, теориями, наблюдениями. Вернувшись же домой, слуги расскажут, все, что удалось узнать, и мне, и миссис Мидуэл, когда той придет в голову расспрашивать о том, что происходит за пределами дома.
        Когда наша «разведка» явилась назад со сведениями, оказалось, что радоваться особенно нечему. Не имелось никаких иных свидетелей произошедшего злодеяния помимо членов семьи Дарем. Сами же братья на два голоса обвиняли друг друга в попытке убить, а миссис Мидуэл молчала.
        - Но ничего, мисс Бет, теперь капитан Дарем с женой уже перебрались к миссис Браун, - закончила повествование Сара, которая радостно делилась всеми сведениями на кухне.
        - И как они уживаются? С мистером Кином? - уточнила я.
        С некоторых пор Джулиан стал для меня слишком интересен, что одновременно удивляло и смущало.
        - Как же можно не ужиться с мистером Кином? - изумленно переспросила Сара. - Он же такая прелесть! Удивительно светлый молодой человек!
        Тут горничная вздохнула с мечтательностью и грустью человека, который слишком хорошо знает свое место в этой жизни.
        Джулиан Кин не мог претендовать на руку девушки из хоть сколько-то уважаемой семьи в силу своего рождения и профессии, однако такой как он вряд ли обратил внимание на служанку, для этого актер поднялся слишком высоко.
        - Это точно, - согласилась повариха. - Мистер Кин - человек добрейший. Вот уж точно, ума Творец не дал, зато на сердце не поскупился. Говорят, он даже вышел из комнаты, чтобы поприветствовать капитана Дарема и его жену. А ведь бедного мальчика до сих пор так сильно лихорадит!
        Что ж, поступок вполне в духе Джулиана Кина.
        - Его все любят, - продолжала миссис Мэтьюс. - Ну, кроме преподобного Дарема, разве что. Даже капитан Дарем относится к мистеру Кину по-дружески.
        Я заставила себя не морщиться. Потому что отлично знала, что брат викария молодого актера попросту презирает.
        - А как отнеслась к произошедшему миссис Дарем? - поинтересовалась я. Наверное, именно чувства Сьюзан Дарем интересовали меня большего всего. Вряд ли женщине со здоровьем настолько слабым, как о нем говорят, доставит удовольствие переезд, пусть даже в пределах одной деревни. Да и наверняка она должна была ужасно испугаться, когда после покушения на нее еще и убили человека в том же доме.
        Сара тут же встрепенулась.
        - Говорят, миссис Дарем рыдала с того самого момента, как узнала о смерти миссис Хайнс! Она даже дважды падала в обморок! Капитан Дарем вызвал к жене доктора Вуда!
        - Это хорошо, - с глубокомысленным видом кивнула я.
        Целитель Маркус Вуд, мужчина преклонных лет и немалого опыта, пользовался в Сеннене уважением, причем вполне заслуженным. Наверняка он точно определит, каково на самом деле состояние Сьюзан Дарем. Кажется, я немного сомневалась в том, что она действительно так больна, как поговаривают.
        После обеда я набралась смелости и решила отправиться к соседке, дабы проведать ее гостей, в том числе и ужасно простуженного Джулиана Кина. Повариха как раз испекла пироги с яблоками и корицей и настояла, чтобы я всенепременно передала гостинцы всеобщему любимцу.
        Миссис Мидуэл не выказала никакого протеста относительно моей задумки, хотя я и до последнего ждала, что хозяйка настоятельно посоветует не оказывать мистеру Кину особого внимания.
        В доме нашей соседки царила суматоха, которую непременно порождает присутствие привлекательного молодого мужчины подле большого количества женщин. Дом миссис Дарем был куда меньше дома миссис Браун, так что прислуги у соседки было больше. Преимущественно миссис Браун отдавала предпочтение при найме молодым девушкам, и теперь они тихо млели, ожидая очередного явления капитана Дарема. Или метались из угла в угол, стремясь почаще мелькать перед глазами обитателей дома.
        - Мистер Кин не производит на них такого впечатления, - посетовала хозяйка дома, провожая меня к комнате молодого гостя. Поведение служанок ее откровенно расстраивало. - Он в общении с противоположным полом куда сдержанней.
        Джулиан Кин лежал на постели в своей комнате с видом измученным и глубоко несчастным, что не помешало ему попытаться встать при нашем с миссис Браун появлении. Разумеется, наедине нас с молодым человеком никто и не подумал оставлять - пусть в наши времена встреча с джентльменом без свидетелей уже не могла безоговорочно уничтожить доброе имя девушки, однако оставаться наедине в спальне с мужчиной все-таки не считалось чем-то действительно разумным. Даже если особа мужского пола при этом лежит с жаром и чисто физически не в состоянии угрожать чьей бы то ни было добродетели.
        - Лежите, мистер Кин, прошу, - остановила я порыв молодого человека. - Я пришла вас проведать и вовсе не хочу, чтобы из-за моего визита ваше здоровье еще больше ухудшилось.
        Было совершенно очевидно, что прогулка в грозу обошлась мистеру Кину даже слишком уж дорого.
        - Кажется, я совершенно расклеился, мисс Мерсер, - виновато пробормотал юноша и подчинился. А после оглушительно чихнул, не успев прикрыть рот и нос платком.
        При этом выглядел мистер Кин как настоящий кот, сходство с которым добавляли зеленые глаза, сейчас безнадежно опухшие.
        - Ничего, скоро вы снова будете на ногах, мой дорогой, можете даже не сомневаться, - пригрозила миссис Браун своему занемогшему гостью, и я обратила внимание на шеренгу различных баночек и флакончиков на прикроватной тумбочке.
        Здесь было все, начиная с меда и заканчивая какой-то совершенно невозможной травяной настойкой по семейному рецепту миссис Браун. Что ж, пусть целителя к мистеру Кину и не вызывали, очевидно, посчитав его случай недостаточно серьезным для официальной медицины, но и страдать без помощи юношу не заставили.
        Я присоединила ко всем этим народным снадобьям еще и пирожки в корзинке, которую заботливо собрала для «бедного мальчика» миссис Мэтьюс.
        - Спасибо, миссис Браун, вы очень заботливы, - с видом великомученика ответил Джулиан Кин, которому явно пришлось изрядно натерпеться в процесс лечения.
        Наверное, стоило еще что-то сказать больному, но почему-то при миссис Браун у меня не находилось подходящих слов. Окажись мы с мистером Кином одни, наверное, удалось бы придумать что-то более занимательное, чем бессмысленные фразы о погоде и природе.
        Через пять минут ничего не значащих любезностей я попрощалась с Джулианом, и, стоило только закрыть дверь спальни молодого человека, как я поймала на себе задумчивый и пристальный взгляд миссис Браун.
        - А как себя чувствует миссис Дарем? - осведомилась я не столько из любопытства уже, сколько из желания заставить женщину перестать разглядывать меня с таким выражением лица.
        Миссис Браун словно бы повелась на мою уловку.
        - Не так уж и плохо, если верить словам доктора Вуда. Разве что нервы у бедняжки совершенно измучены, но это и неудивительно при таком-то муже, - тут наша соседка вздохнула то ли мечтательно, то ли неодобрительно. - Он забросил ее, как ребенок забрасывает в угол ненужную игрушку. Хотя вряд ли миссис Дарем хоть когда-то была действительно нужна мужу.
        Тут я могла только безмолвно соглашаться, особенной заботы или хоть какой-то приязни к супруге капитан Дарем не проявлял.
        - Но при этом капитан все-таки решил перевезти жену к вам, - все-таки вступилась я за военного. - Разве это не проявление заботы о ее безопасности?
        Миссис Браун очень выразительно фыркнула.
        - В жизни не поверю, что это викарий решил отравить брата. И в жизни не поверю, будто Джордж Дарем мог поверить в подобную чушь, - изрекла женщина, и продолжать разговор на эту тему не стала, пригласив меня выпить чаю.
        Вообще, соседка наша слыла особой слегка легкомысленной и не слишком проницательной, ее суждениям не стоило доверять как, к примеру, тем, что изрекала миссис Мидуэл, однако слова миссис Браун насторожили. Как и вид капитана Дарема, который спустя несколько минут к нам присоединился.
        Мужчина как всегда сражал наповал обаянием, отпускал комплименты и всячески демонстрировал готовность толкнуть как меня, так и миссис Браун на путь греха. Однако в выражении глаз Джорджа Дарема я различала странную загнанность.
        Возможно, все дело было в том, что капитан Дарем действительно считает, будто младший брат пытался его отравить. Но почему в это не верит миссис Браун, вот в чем вопрос?
        Разговор неизбежно перешел на смерть миссис Хайнс.
        - Жаль, она была действительно милой женщиной, - сдавленно произнес капитан Дарем под направленными на него испытующими взглядами. - И такая смерть…
        Сожаление мужчины словно бы выглядело искренним, однако я слишком плохо знала брата викария, чтобы быть хоть в чем-то уверенным.
        Кто же все-таки повинен в смерти миссис Хайнс? И чего на самом деле хотел добиться преступник?
        Миссис Дарем так и не вышла из своей комнаты: по словам Джорджа Дарема, его жене снова нездоровилось. Миссис Браун только сочувственно покивала и даже предложила пару-другую народных средств, которые непременно должны были поставить больную на ноги. Я подозревала, что настойки, которые советовала капитану наша соседка, имели как минимум мочегонное свойство.
        Джордж Дарем вежливо кивал, соглашался, но вряд ли действительно собирался следовать советам приютившей их женщины.
        Когда вышла из дома, тут же почувствовала на себе чей-то взгляд. Ощущение было настолько сильным, что я резко обернулась, пытаясь понять, кому же пришло в голову меня разглядывать. Однако белая кисея на окнах надежно скрывала тех, кто находился в доме.
        Но кого же я все-таки так сильно заинтересовала? Капитана Дарема? Его жену? Миссис Браун? Или, быть может, мистер Кин поднялся с постели? А ведь оставались еще и слуги. Словом, вопросы, одни только вопросы.
        Домой я вернулась с самыми дурными предчувствиями, которые оправдались еще с порога - к нам решил заглянуть преподобный. Пока я навещала мистера Кина, Генри Дарем успел со всем возможным удобством устроиться в нашей гостиной. Он беседовал с миссис Мидуэл и потягивал шерри, что лучше всяких слов говорило о том, что священник пребывает в расстроенных чувствах. Обычно преподобный Дарем всячески порицал любые пороки и на алкоголь смотрел с величайшим неодобрением.
        - Добрый день, мистер Дарем, - самую малость напряженно поприветствовала я мужчину, который встал при моем появлении.
        - Здравствуйте, мисс Мерсер, - произнес он, глядя на меня несколько более напряженно, чем до того. - Миссис Мидуэл сказала, что вы ходили навещать мистера Кина.
        Я подтвердила, что именно так все и было.
        - Вам не стоит встречаться с ним, - мрачно прозвучало предостережение преподобного.
        Как же он в тот момент меня раздражал!
        - И почему же? - приподняла я бровь. - Потому что он актер? Потому что он незаконнорожденный? Или потому что он не ходит в церковь?
        Последняя фраза прозвучала излишне едко, и, разумеется, Генри Дарем уловил это.
        - Джордж никогда не умел - да и не хотел - держать язык на привязи, не так ли? И кем же он меня выставил? Помешанным? Или буйнопомешанным?
        Я не знала, что можно сказать, не испортив отношения между братьями еще больше.
        - Не думаю, что капитан Дарем вас кем-то выставлял, - произнесла я, чувствуя растерянность.
        Если бы удалось точно понять, кто прав, а кто виноват, наверное, у меня бы нашлись и слова для викария, и силы говорить с ним прямо и открыто.
        - Вот как, - усмехнулся Генри Дарем. - Что ж, все объяснимо. Джордж всегда умел убеждать женщин, а Джулианом Кином вы и вовсе очарованы.
        Во взгляде миссис Мидуэл читалось явное неодобрение, и приходилось гадать, кому именно оно адресовано.
        - Не вижу ничего дурного в том, чтобы очароваться мистером Кином, - ответила я с вызовом. - Он милый и добрый юноша. А еще он придет на следующую службу, преподобный.
        Пусть это отнимет у Джулиана множество сил и мне было заранее жаль юношу, безмерно хотелось посмотреть на выражение лица священника, когда предмет его неприязни в церкви не рассыплется в прах, не загорится и не обратится в жуткое чудище. Какую тогда причину для неприязни найдет мистер Дарем?
        - Даже так? - насмешливо переспросил викарий. Его лицо выражало полное недоверие.
        Я кивнула и, подозреваю, моя улыбка в тот момент была более чем злорадной.
        - Что ж, посмотрим, как он это сделает, мисс Мерсер. Я не склонен верить голословным заявлениям.
        - Так что же такого ужасного вообразил о мистер Кине преподобный? - напрямик спросила моя хозяйка, после того как священник покинул наш дом. К моему великому облегчению. - Ну же, моя дорогая, я желаю знать
        Я стушевалась, но ответить все-таки пришлось.
        - Мистер Дарем, похоже, думает, будто мистер Кин - нечисть, - в итоге выдала я все, как есть. - Поэтому считает, что войти в церковь мистер Кин просто не сможет.
        Миссис Мидуэл поглядела на меня с легкой растерянностью, но произнесла в итоге только «Ах вот как!» и больше эту тему не поднимала. Видимо, слишком уж была шокирована.
        Теперь стоило дождаться воскресенья и собственными глазами увидеть, чем все в итоге закончится.
        Мистер Кин к воскресенью до конца не оправился, что заставило поверить в то, что в Сеннен молодой человек действительно приехал из-за подорванного здоровья. Просто потому что обычно люди не сваливаются с банальной простудой так надолго. И несмотря на болезнь Джулиан Кин, как и обещал, пришел к церкви - с лихорадочным румянцем, поминутно чихающий и с ужаснейшим насморком. И вот что удивительно - любого другого такое состояние сделало бы непривлекательным для окружающих, но мистер Кин остался невероятно милым.
        - Доброе утро, миссис Мидуэл, мисс Мерсер, - поприветствовал нас с привычной солнечной радостью юноша и тут же устало прикрыл глаза, а после оглушительно чихнул.
        Да уж, для кого-то служба точно будет долгой и сложной.
        - Простите, - пробормотал актер и спрятал лицо в белоснежный платок.
        После этого молодой человек выпрямился, приосанился и с решительным видом вошел в двери церкви под заинтересованными взглядами прочих прихожан.
        Преподобный уже стоял за кафедрой, готовясь донести до паствы слово Творца. Я, не переступая порога храма, смотрела на Генри Дарема. Тот стоял подобно каменному изваянию и неотрывно следил как по проходу идет мистер Кин. Юноша добрел до первого ряда, уселся на скамью и снова оглушительно чихнул.
        Гром не грянул.
        Джулиан Кин не испарился, не загорелся, словом, пребывание в церкви не возымело на него вообще никакого эффекта.
        Глава 7 Звон колокольчиков
        Служба прошла бодро под аккомпанемент чихания мистера Кина. Бедный юноша честно старался сдерживаться, но простуда оказалась сильней него. И изредка после оглушительного «апчхи!», что перекрывало даже звучный голос викария, раздавался и тот особенный трубный звук, с которым приходится сморкаться.
        Мистер Дарем одновременно выглядел разгневанным и несчастным, но выдворять заблудшую душу, которая все-таки пришла к Творцу, из-под священной сени не решился, хотя я, сидя на первом ряду подле мистера Кина, отлично видела как священнику хочется выставить вон нарушителя спокойствия. Однако все прочие прихожане отнеслись к состоянию мистера Кина с пониманием и сочувствием. Вообще, одним из счастливых даров Джулиана Кина была способность вызывать к себе исключительно симпатию. Разумеется, когда речь не шла о священниках, подверженных определенным фантазиям.
        К концу службы мистеру Кину совершенно поплохело и, как только прозвучало последнее слово преподобного в проповеди, несчастный больной буквально сложился пополам в приступе чихания и кашля, которые Джулиан старательно сдерживал последние несколько минут.
        - Как вы? - с тревогой спросила я, тронув юношу за плечо.
        - Как очень простуженный человек, мисс Мерсер, - чуть гнусаво ответил он. - Думаю, мне нужно лечь.
        То, что на сегодня подвигов мистеру Кину уже хватит, было очевидным совершенно всем.
        - Я провожу этого страдальца, мисс Мерсер, - произнес подошедший к нам капитан Дарем, за спиной которого маячило бледное лицо его жены. - Кажется, мистер Кин сам домой вернуться не в состоянии.
        Актер с несчастным и пристыженным видом кивнул, подтверждая правоту Джорджа Дарема.
        - Благодарю вас, капитан, - согласилась я переложить заботу о молодом человеке на чужие плечи. Причем, в прямом смысле на чужие плечи - вряд ли мистер Кин смог бы передвигать ноги без посторонней помощи.
        Актер тоже пробормотал нечто подходящее случаю и позволил военному поддерживать себя по пути к выходу из церкви.
        Викарий, все еще стоящий за кафедрой, едва огнем не дышал, глядя вслед двум объектам своей неприязни.
        - Бедным мистер Кин, - пробормотала миссис Мидуэл рядом со мной. - Как он только выдержал эту службу в таком-то состоянии. Когда уже он, наконец, поправится?
        Да уж, меня тоже мучил этот вопрос: казалось, будто на поправку молодой человек не идет, а после сегодняшних испытаний не стоило рассчитывать, что здоровье мистера Кина улучшится в ближайшее время.
        - Хотелось бы и мне это знать.
        Полиции так и не удалось ничего выяснить относительно смерти миссис Хайнс. Из всех свидетелей были только Даремы. Кому из них верить инспектор Харрис не знал, поэтому на всякий случай не верил никому.
        - Однако же разъяснилась ситуация с завещанием миссис Дарем мне удалось! - за ужином в то же самое воскресенье сообщил полицейский. Кроме него и хозяйки дома за столом была только я, так что говорил инспектор совершенно свободно. - Вы были совершенно правы, миссис Мидуэл. Сьюзан Дарем составила не только брачный контракт, но и завещание, причем вполне конкретное. После ее смерти Джордж Дарем не получит ни пенни, все состоянии Сьюзан Дарем или вернется ее семье или останется детям, буде они родятся в браке. Однако права на опеку над детьми получит не отец, а родственники со стороны матери. Более того, сейчас миссис Дарем полновластная хозяйка собственного приданого, а оно достаточно велико. Муж не может распоряжаться ее состоянием.
        По всему выходило, что капитану Дарему было совершенно незачем убивать собственную жену, разве что из крайней ненависти. Он ничего не выиграет со смертью супруги кроме собственной свободы, однако она и сейчас не слишком-то и ограничена.
        - Забавно, - констатировала миссис Мидуэл с задумчивым и самую малость удивленным видом. - Зачем Джорджу Дарему вообще понадобился этот брак?
        Этот вопрос пожилой леди был более чем уместен. Я могла поверить в бескорыстие влюбленного мужчины, который с легкостью отказался бы от любых притязаний на деньги жены, интересуясь только ей одной. Но между капитаном Даремом и его супругой любви, очевидно, нет.
        Вечером, когда я уже переодевалась ко сну, через открытые окно до меня донесся звон колокольчиков. Тут же волной накатил почти суеверный страх. Этот звук был слишком знаком и вряд ли удастся забыть его до конца жизни.
        Снова зазвенили колокольчики. Они словно звали меня.
        «Какого черта?! Эти треклятые бубенцы были на костюме шута на маскараде! Висели на его колпаке! Неужели он разгуливает на улицах Сеннена в том же самом наряде?!»
        На негнущихся ногах я подошла к подоконнику, не решаясь отодвинуть занавеску и выглянуть наружу. Только тонкая кисея скрывала меня от того, кто ходил там, совсем рядом.
        Шут явился в Сеннен и даже намеренно давал мне понять это.
        «Спокойно, Бет, спокойно. Ты на втором этаже, не поднимется же он прямо по отвесной стене?» - принялась успокаивать себя я, однако выходило плохо.
        Почему-то стало казаться, что второй этаж - это слишком низко, и я не в безопасности.
        Чтобы удостовериться, что все происходящее - не плод моего разыгравшегося воображения, я все-таки собралась с духом и резко отдернула занавесь. Снаружи окном никого не было. Совершенно никого. Пусть на землю уже опустилась глухая ночь, однако света луны и звезд оказалось достаточно, чтобы разглядеть того, кто прогуливался бы под окнами. Каких-либо зарослей, чтобы в них можно было укрыться, тоже не имелось.
        Оставался только один вариант - шут прильнул к стене прямо под окном, именно поэтому никак не выходило его разглядеть. Можно было перегнуться через подоконник… Но я не желала так рисковать.
        - Добрый вечер, миледи, - раздался откуда-то снизу тот самый голос, который как и на маскараде переходил от фальцета до рокочущего баса. - Какая прекрасная ночь, не так ли?
        Он действительно был здесь - шут. Значит ли это, что он живет в Сеннене, а не в Брайтхилле? Самое обидное, что нет, потому что на автомобиле от городка до нашей деревни всего-то двадцать минут. Смешное расстояние.
        - Убирайтесь, - прошипела я со страхом и злостью. - Убирайтесь немедленно, ужасный человек!
        Ночной гость захихикал - мерзко, тонко, как настоящий сумасшедший.
        - Так что же, миледи, разве ваши страхи и желания покинули вас? - этот вопрос был задан змеиным шепотом, который вползал в уши и окутывал разум.
        Конечно же, ни страхи, ни желания меня не покинули. Я об этом знала, мой гость - тоже. Другое дело, как именно ему стало известно, что именно у меня на душе.
        - Вы можете осуществить все желаемое. Все. Совершенно все. Если только вы того захотите, - продолжал доносить до меня что-то шут. Пока я не до конца понимала, к чему он клонит. Точней, я не хотела понимать - боялась.
        - И как же я смогу осуществить желаемое? - с сарказмом и желчностью спросила я и тут же пожалела о том, что вообще открыла рот. Казалось, что теперь я вступила в переговоры, которые для меня обернутся заведомым проигрышем.
        - Я помогу, миледи, - теперь уже почти ласково ответил шут. - Поверьте, я способен на многое.
        Поверить в это оказалось до дрожи просто, уж не знаю почему.
        - На многое? - переспросила я, ужасаясь тому, как дрожит мой голос. - На что же именно?
        Мужчина рассмеялся.
        - Помогу их убить. Всех их. Вам только кажется, что сил не хватит, но поверьте, это вовсе не так. Месть утолит вашу боль, миледи, и вы обретете покой.
        И снова мерзкий смех.
        Почему этот странный пугающий человек столько знает обо мне? Знает то, что никому неизвестно! Свои секреты я хранила трепетно и тщательно, даже миссис Харт, директриса моей школы, к которой я обратилась после пожара за помощью, ни о чем не подозревала, не говоря уже о миссис Мидуэл. Пожилой леди требовалась милая добродушная компаньонка - она ее и получила. А все остальное я оставила для себя и спрятала на самом дне души.
        Но шут - он точно знает, что и кому предлагает. Он уверен, что его предложение для меня в той или иной мере интересно.
        - И поторопитесь, миледи, ведь не только вы одна желаете кому-то смерти, не так ли? Вам спокойно и уютно в Сеннене. Вы ведь чувствуете себя здесь в безопасности? Но верно ли это?
        Сердце ёкнуло.
        - О чем вы вообще сейчас говорите? - воскликнула я и вцепилась со всей силы в подоконник.
        До моих ушей донесся полубезумный смешок. Собеседник уж слишком сильно наслаждался нашим странным и откровенно мерзким разговором.
        - Вы же считаете, будто самая умная, миледи. А что если это вовсе не так?
        Снова зазвенели колокольчик и все стихло.
        - Эй! - окликнула я шута, но никто не ответил.
        До самого утра я не могла сомкнуть глаз, как ни пыталось, все ждала и ждала, когда вновь раздастся звон проклятых колокольчиков под окном, и доводы разума о том, что шут вряд ли станет навещать меня дважды за одну ночь, никак не помогали.
        В итоге когда я спустилась к завтраку, миссис Мидуэл при виде моего лица всплеснула руками и принялась с тревогой расспрашивать о самочувствии. Умываясь утром, я бросила мельком взгляд в зеркало, так что знала - выгляжу не слишком хорошо. Однако масштаб трагедии очевидно, осознать мне не удалось.
        - Просто плохо спала, - пробормотала я чуть хрипло. Глаза горели, словно в них сыпанули песком.
        Мою ложь миссис Мидуэл в любом случае не могла бы раскрыть: ее окна выходили на другую сторону дома как и окна Сары, единственной из всей прислуги, кто оставался на ночь в доме. Несмотря на все свое показное безумие, мой ночной гость отлично знал, что делает. Он хотел говорить со мной и без лишних свидетелей и добился своего.
        Даже понемногу начинало казаться, что и нет на самом деле никакого шута, нет и не было. Просто я понемногу начала сходить с ума, вот и все. И шут - он мне только почудился. Ведь никто, совершенно никто кроме меня не мог с полной уверенностью сказать, будто видел его собственными глазами.
        Кроме, наверное, миссис Дарем, что так решительно отрицала присутствие шута на маскараде.
        - Бет, дорогая, если так выглядит бессонница… Я бы на вашем месте вызвала целителя. Или вы так сильно беспокоитесь о здоровье мистера Кина, что не совершенно потеряли сон?
        Второй вопрос прозвучал самую малость двусмысленно, хотя и был вполне логичным, учитывая то, что миссис Мидуэл пребывала в уверенности, - и не без причины - что мистером Кином я увлечена, пусть и нее слишком сильно.
        Выслушав хозяйку, я покачала головой.
        - Я не настолько уж и сильно беспокоюсь о мистере Кине, чтобы не спать всю ночь напролет. Хотя, думаю, после вчерашнего нелишним будет справиться о его здоровье. Служба далась бедному молодому человеку нелегко.
        Очевидно, что навещать молодого актера в ближайшие дни не следует. И потому что не стоит показывать прочим жителям Сененна свое бледное измученное лицо, и потому что не хотелось давать повод для сплетен, которые вряд ли мне действительно сильно навредят, однако могут изрядно потрепать нервы.
        - Мы пошлем кого-нибудь к миссис Браун, - отозвалась миссис Мидуэл как будто с одобрением. - А вам, думаю, сегодня стоит отдохнуть, Бет.
        Ни гостей, ни поездок на день запланировано не было, так что я решила отдать приказания на кухне и последовать совету нанимательницы.
        Редко когда мне приходило в голову, что можно весь день, не будучи больной, провести в постели. Я с самого детства была деятельной натурой и не терпела лени во всех ее проявлениях. Каждая минута должна использоваться по назначению. Вот только после ночного визита шута сил действительно совсем не осталось. Даже намека на них не было.
        Но кто же он такой, этот странный гость, словно явившийся по мою душу из самой преисподней?
        Через пару часов ко мне заглянула Сара, принесла стакан теплого молока, печенье и последние новости, в том числе из дома миссис Браун. Известий я ждала, пожалуй, куда больше молока.
        Мистер Кин все еще страдал от простуды, но, по словам миссис Браун, он шел на поправку. Подозреваю, что эта энергичная женщина просто не оставила шансов для молодого гостя и намеревалась лечить его до последнего, даже в случае сопротивления со стороны больного.
        - А что капитан Дарем с женой? - спросила я у служанки, желая узнать и про этих приезжих.
        Девушка пожала худыми, чуть сутуловатыми плечами.
        - А что с ними может быть? Капитан вот, говорят, сегодня отправился к брата. Хотя не знаю, о чем они так говорить могут после такого-то. Мэри, которая служит в лавке, проходила недавно мимо дома викария, так говорит, ор там стоит до небес!
        Удивляться тут не приходилось.
        - Как бы только до смертоубийства не дошло, мисс Бет! Тогда-то уж вы точно за викария выйти не сможете! - тут Сара особенно печально вздохнула и посмотрела на меня со всем возможным сочувствием, которого в ее честной душе имелось с избытком.
        Я тут же малодушно пожелала, чтобы именно до этой стадии и дошло выяснение отношения между братьями.
        Следующий день начался для меня с великого разочарования: братья Дарем друг друга не только не убили, но даже не покалечили. И что совсем уж печально - они и не пытались! Значит, преподобный Дарем все еще остался приличным человеком и, согласно общественному мнению, в мужья вполне годился. Значит, все знакомые продолжат то и дело напоминать, что Генри Дарем - человек добропорядочный, уважаемый и далее по списку.
        Вечером все те же добровольные соглядатаи доложили и новости куда более приятные: мистер Кин почувствовал себя на порядок лучше и даже посчитал, что может пару часов провести в саду. Правда, в кресле, но, учитывая, как себя чувствовал молодой человек еще в воскресенье, можно с уверенностью сказать, что он идет на поправку.
        Я и сама пришла в себя после бессонной ночи и уже к ужину чувствовала себя прекрасно, что не преминула отметить миссис Мидуэл. Я малодушно порадовалась, что моя хозяйка не стала связывать мое скорое выздоровление с выздоровлением мистера Кина.
        Миссис Дарем вела себя по наблюдением жителей деревни в точности, как и до того, предпочитала отсиживаться в своей комнате. Правда, если верить все тем же осведомителям из прислуги миссис Браун, которые с великой охотой пересказали все прочим интересующимся, жена Джорджа Дарема снизошла до общения с Джулианом Кином, пусть это и ограничилось буквально парой разговоров. Однако, учитывая насколько необщительна оказалась Сьюзан Дарем, и эти недолгие беседы уже о многом намекали окружающим.
        - Не стоит удивляться, - прокомментировала за ужином эту свежую сплетню миссис Мидуэл, которая, разумеется, была в курсе всего происходящего в Сеннене, - в конце концов, Сьюзан Дарем - молодая женщина, которая совершенно неинтересна собственному мужу. Такое невнимание со стороны супругов часто толкает самую добропорядочную женщину к греху. Впрочем…
        Тут пожилая леди смолкла и как будто с головой погрузилась в размышления. Я напрасно ждала, что нанимательница еще как-то разъяснит мне поведение миссис Дарем и ее внезапный интерес к Джулиану Кину.
        Наверное, мне бы стоило даже мучиться от ревности, но или моя симпатия к мистеру Кину была не настолько глубока, или я слишком сильно сомневалась, что с миссис Дарем вообще можно завязать интрижку, хоть какую-то. Слишком уж она была отстраненной женщиной для того, чтобы предаться запретной страсти. Да и мистер Кин казался сущим ребенком, который совершенно не способен соблазнить кого бы то ни было, даже несмотря на исключительную красоту.
        Расследование преступлений тем временем зашло в тупик и, кажется, инспектор Харрис уже не рассчитывал найти убийцу собственными силами. Полицейский бился как о стену об алиби братьев Дарем и, кажется, совершенно перестал видеть всех прочих возможных подозреваемых. Мистера Кина как будто исключили из списка возможных виновников, и по какой именно причине - лично мне было совершенно непонятно.
        Жители Сеннена роптали из-за полной несостоятельности полиции. Гибель миссис Хайнс тронула людей куда больше смерти мистера Картрайта или покушения на Сьюзан Дарем.
        Миссис Дарем инспектор Харрис также сбросил со счетов, а, может, даже попросту позабыл о ее существовании. В целом, о существовании Сьюзан, наверное, не помнило большинство обитателей Сеннена, слишком уже редко она появлялась на людях.
        Лично я начала подозревать в убийствах шута. В конце концов, он невероятно настойчиво предлагал свою помощь в убийствах, практически напрямик предлагал. И, судя по его последней оговорке, я далеко не единственная «счастливица», удостоившаяся внимания этого странного человека, что появился как будто ниоткуда. Быть может, он являлся еще перед кем-то?
        Наверное, стоило рассказать о странном незнакомце и его интересе ко мне инспектору Харрису, однако тогда бы пришлось поведать и о том, какие предложения и почему именно мне довелось выслушать. Свои секреты я не собиралась раскрывать никому на этой земле, в особенности - полиции.
        К тому же… все больше и больше думалось, что природа шута в некотором роде инфернальна и говорить о нем закономерней с мистером Даремом, раз уж он так верит в потусторонних существ. Пусть бы лучше ловил странного типа в гриме и старинном костюме, чем так старательно отравлял жизнь Джулиану Кину.
        Когда через два дня мистер Кин явился в наш дом лично, я была самую малость удивлена таким поступком. Обычно Джулиан заглядывал в гости, только заранее заручившись приглашением от хозяев дома. Разумеется, зазвать к себе столичного актера норовили все, так что, пребывая в добром здравии, юноша постоянно метался из одного дома в другой. Он не отказывал никому, словно бы считал такой поступок для себя совершенно неприемлемым, поэтому не имел ни одной свободной минуты.
        Миссис Мидуэл не посылала мистеру Кину приглашений, почему именно, я не знала, но подозревала, все из-за того, что мы и так часто видели столичного гостя, заглядывая к миссис Браун, значит, не имели права лишать общества мистера Кина всех прочих жителей Сеннена.
        И вот юноша сам пришел в наш дом, о чем мне восторженно сообщила Миртл, которая едва не падала без чувств от восторга.
        - Но какой же он красивый, мисс Бет! - воскликнула девушка, сообщив о том, кто к нам нагрянул. - Я же его вблизи еще ни разу вот так не видела! А тут как разглядела - так и обмерла! Красавец же невероятный! Настоящий сказочный принц!
        Я в полной мере разделяла восторг служанки.
        - С мистером Кином сейчас разговаривает миссис Мидуэл, - продолжила Миртл, восхищение которой так и не утихало. - Но он пришел к вам, мисс Бет! Мистер Кин желает видеть в первую очередь вас!
        Не сказать, чтобы данное известие не радовало, внимание Джулиана Кина было исключительно приятно, однако же внезапный визит актера изрядно смущал и заставлял задуматься о том, что же именно мистер Кин ко мне испытывает.
        - Иди уже, Миртл, - вздохнула я, - и попусту не болтай.
        Разумеется, можно было не сомневаться, что горничная уже через четверть часа известит весь Сеннен о том, что молодой человек нанес мне визит. Деревенские сплетни распространяются со скоростью лесного пожара.
        - Конечно, мисс Бет, - тут же заверила Миртл, правда, чертовски неубедительно, а после пулей вылетела из моей комнаты. Наверняка отправилась делиться последними новостями с товарками. Я была целиком и полностью уверена, что в самом ближайшем будущем на улицах Сеннена родится еще одна трогательная романтическая история.
        Перед тем, как выйти к гостью, я молниеносно переоделась в любимое зеленое платье и причесалась. Появиться перед мистером Кином хотелось исключительно в самом привлекательном виде.
        Миссис Мидуэл принимала гостя в гостиной, куда я вошла, чуть запыхавшись - так спешила увидеть Джулиана. При моем появлении мистер Кин поднялся на ноги и глаза его распахнулись так, словно я была самым прекрасным созданием, какое только ему доводилось видеть в своей жизни.
        - Здравствуйте, мисс Мерсер, - словно бы робея произнес Джулиан Кин и улыбнулся. В комнате как будто стало светлей в тот момент, а у меня вдруг перехватило дыхание.
        Но пристальный взгляд моей нанимательницы, что не отрывался от моего лица с того самого мгновения, как я появилась в комнате, помог взять себя в руки.
        - Очень рада видеть вас, - произнесла я, поражаясь тому, как плавно, напевно звучит мой голос. - Вы, наконец, поправились?
        Мистер Кин все еще оставался бледен, его смуглая кожа приобрела за время болезни нездоровый землистый оттенок, однако глаза сверкали двумя изумрудами как и прежде.
        - Практически поправился, - заверил мистер Кин. В его голосе звучала теплота и доверительность
        - Как поживает миссис Дарем? - спросила миссис Мидуэл разбивая звуком своего голоса хрупкую трепетную тишину, которая возникла между мной и мистером Кином.
        Разумеется, моя хозяйка не могла не почувствовать изменения в атмосфере. И не была бы собой, если бы не попыталась вернуть разговор в повседневное русло.
        Мистер Кин нервно кашлянул, бросил взгляд в мою сторону и повернулся к миссис Мидуэл.
        - Миссис Дарем чувствует себя лучше, но сил у нее все-таки недостаточно, чтобы совершать долгие прогулки, - отрапортовал о состоянии жены капитана Дарема молодой человек. - Впрочем, думаю, совсем скоро она полностью оправится.
        Лично я была почти полностью уверена, что миссис Кин уже вполне способна выходить на люди и совершать визиты. Вот только почему-то Сьюзан Дарем совершенно не желает снисходить до местного общества. Можно было предположить, что все дело в муже, который не дает нелюбимой супруге видеться с посторонними. Однако многочисленные свидетели супружеского общения капитана Дарема и его жены с полной уверенностью утверждали, что Джордж Дарем не имеет привычки помыкать супругой. Скорее, он ее не замечает. Так что я для себя сделала вывод, что миссис Дарем поступает так или иначе исключительно по собственному разумению.
        - А вы случаем не знаете, из какой ветви рода Денби происходит миссис Дарем? - как бы между прочим осведомилась у гостя миссис Мидуэл.
        Ее вопрос совершенно не удивлял: как и многие пожилые дамы ее лет моя нанимательница увлекалась генеалогией. Правда, генеалогией в ее прикладном понимании - миссис Мидуэл с величайшим азартом выявляла детей, племянников и внуков своих старых знакомых. Когда Элинор Мидуэл была куда моложе и деятельней, круг ее общения был несоизмеримо шире, однако возраст заставил эту женщину осесть в собственном доме. Но воспоминания молодости все еще будоражили и заставляли искать осколки минувших лет в каждом встречном.
        - Миссис Дарем вроде бы упоминала, что происходит она Нортшира, - после недолгих раздумий обронил мистер Кин.
        И я замерла.
        - Кажется, Эверсы, ваши погибшие друзья, как раз из этого графства, Бет? Я не ошиблась? - осведомилась пожилая женщина, поглядев на меня.
        Я судорожно кивнула.
        - Да, в самом деле.
        Мне на какое-то мгновение стало дурно, однако я из последних сил заставила себя улыбаться, пусть перед глазами и мелькали отблески того самого пламени, а сердце отчаянно застучало.
        - Простите, мисс Мерсер, - тут же всполошился мистер Кин. - Кажется, я наполнил вам о чем-то неприятном.
        И это было мягко сказано. Сам того не понимая, молодой человек заставил меня погрузиться в воспоминания о самом страшном мгновении моей недолгой жизни. И снова я ощущала запах гари, жар…
        - Н-ничего, - с трудом, но все же сумела выдавить я. - Это все прошлое - и ничего больше. Все уже прошло. Все закончилось.
        И все-таки, противореча собственным словам, я тяжело осела на ближайшее кресло, отчаянным усилием воли заставляя себя не думать. Просто ни о чем не думать, раз уж забыть не в состоянии. Но ведь если бы вдруг миссис Дарем появилась в Сеннене ради меня, не логичней было бы уделять именно мне побольше внимания? Однако Сьюзан Дарем избегает моего общества.
        А вот ее муж - нет…
        Но какого черта вдруг моя прежде совершенно спокойная жизнь наполнилась такими ужасными совпадениями? Сперва вдруг появился весьма отчаянный «жених», решительно настроенный заключить со мной брак, а теперь вдруг выясняется, что еще и жена брата моего «жениха» приводится родней Эверсам.
        Может ли и это быть только совпадением?!
        - Вам непременно нужно выпить воды, мисс Мерсер. - произнес с неожиданной решительностью мистер Кин. Миссис Мидуэл согласилась с гостем и позвонил в колокольчик, вызывая служанку.
        В гостиную поспешно вошла Мирт. Ее глаза светились любопытством, но хозяйка шикнула на прислугу, и горничная прыснула прочь из комнаты и вскоре вернулась со стаканом холодной воды. Я взяла его в руку, но пить начала далеко не сразу. Сперва казалось, что даже не смогу донести стакан до рта - расплещу.
        - Вы были знакомы с кем-то из Денби, Бет? - спросила миссис Мидуэл, когда я немного пришла в себя.
        Я покачала головой.
        Зато отлично знала, что они приходятся дальней родней покойному графу Картрайту, слишком дальней, чтобы мне хоть раз выпал шанс увидеть хотя бы одного представителя этого семейства. Но попробуй пойми, какое положение Денби заняли в иерархии магической аристократии после пожара.
        - Нет, я их никогда не встречала, - произнесла я, когда голос ко мне все-таки вернулся. - А должна была?
        Мистер Кин развел руками.
        - Возможно, что и не должны были.
        Миссис Мидуэл промолчала, но, скорее всего, потому что посчитала невозможным расспрашивать меня при постороннем.
        - Очень жаль, что вам пришлось столько пережить в прошлом, - сочувственно произнес Джулиан, опустившись на корточки передо мной.
        Его тонкие прохладные пальцы сомкнулись на моей руке.
        - Но теперь вы в полной безопасности.
        Наверное, миссис Хайнс тоже считала, что ничто на этом свете ей не угрожает. И вот теперь она мертва.
        Что если опасность, угрожающая мне, та, на которую намекнул между делом шут, - связана именно с Дерби? А значит, и с капитаном Даремом. Наверняка ничего не узнать, разве что дождаться очередного визита странного человека в гриме и спросить его. Правда, вряд ли шут скажет правду, кажется, это не в его характере.
        - Да, я несомненно в полной безопасности.
        Мистер Кин оставался в нашем доме еще около получаса, развлекал меня и миссис Мидуэл беседой, временами глупой, однако поднявшей мне настроение. Вообще, юноша отличался настолько солнечным нравом, что какую бы чушь он ни нес, в итоге все равно на душе становилось гораздо легче.
        Миссис Мидуэл к молодому человеку отнеслась вполне благосклонно, однако не пыталась удерживать его в гостях.
        - Так мил, что даже порой становится страшно, - произнесла моя нанимательница с задумчивостью, когда мы через окно гостиной глядели вслед удаляющейся темной тонкой фигуре. - Порой я даже готова поверить, что в подозрениях преподобного есть некая доля правды.
        Я возмущенно вспыхнула румянцем гнева - с некоторых пор дурные слова в адрес мистера Кина переносить стало нелегко - и промолчала. Джулиан скрылся в зарослях сирени, которой густо засажены были все улицы Сеннена.
        - Вы тоже считаете, будто мистер Кин может оказаться нечистью? - с нервным смешком осведомилась я, не глядя на миссис Мидуэл.
        Пожилая леди вздохнула.
        - Я не так уж суеверна, моя милая, однако не в состоянии отрицать, что в мистере Кине есть нечто неземное, нездешнее.
        С этим и можно было согласиться, и нельзя было - с одной стороны необыкновенным Джулиана делала внешность, с другой - его легкомысленность, доброта и недалекий ум делали мистера Кина более чем земным существом.
        - Возможно, но вряд ли это делает его дурным человеком, - пробормотала я, не желая продолжать такой нелепый и неприятный разговор.
        Миссис Мидуэл почти весело хмыкнула.
        - Так ведь и нечисть, Бет, если верить народным сказаниям, далеко не всегда дурная. Или, по крайней мере, не настолько дурная, как пишется в Святом Писании.
        Тут я не выдержала и воскликнула с возмущением:
        - Ну что же за глупости только порой приходят в голову людям! Какая нечисть, скажите на милость?! Уж от вас-то я не ожидала подобного!
        Миссис Мидуэл молчала, а когда я повернулась и посмотрела на нее. Пожилая дама задумчиво и как-то особенно насмешливо улыбалась.
        - Что такое? - спросила я, предчувствуя подвох.
        Женщина сверкнула лучезарной улыбкой.
        - Доводилось мне в юности знавать одного молодого человека, Бет, престранного молодого человека. И я могу поспорить на что угодно, не без чертовщинки он был, тот мистер Ричардсон. А во время последней встречи этот человек так и вовсе сказал мне как будто в шутку, что он фэйри, да не просто фэйри - рыцарь Благой королевы, - поведала миссис Мидуэл почти весело. Но только почти, стоит сказать. - С тех пор мы с ним никогда не встречались.
        Вся эта история звучала так, словно моя хозяйка хотя бы отчасти верила в нее.
        - Благой королевы? - только и могла переспросить я, плохо понимая, о чем вообще идет речь.
        Видимо, речь о каких-то сказках, которые читала я лишь в далеком детстве, а после напрочь позабыла. А в школе нас не поощряли в изучении всяческого фольклора.
        - Как же много вы потеряли, моя дорогая, из-за вашего прекрасного образования, - с легкой снисходительностью произнесла миссис Мидуэл. - Фэйри, моя дорогая, согласно поверью делятся на Благой двор, которым правит Королева, и Неблагой двор, которым правит Король.
        В памяти всплыли слова одной из нянь. «И тут Благая королева…»
        - Ну и в чем же разница? - поинтересовалась я, чувствуя, что мир вокруг меня понемногу сходит с ума.
        Миссис Мидуэл пожала плечами.
        - Ну, для людей особенной разницы как будто и нет, Бет. Всякая нечисть нас, смертных, мало ценит, как говорит народная молва. Впрочем, Благой двор куда менее кровожаден, ради прихоти его подданные убивают реже, чем те, что приходя из двора Неблагого. Вот от этих добра ждать не стоит.
        А ведь до этого момента мне и в голову не могло прийти, что вот так моя хозяйка относится к старым легендам. Если не верит, то хотя бы знает.
        - И та Дикая Охота, которую якобы повстречал в детстве, если бы все было на самом деле?..
        Господи помилуй, и что я только спрашиваю у собственной хозяйки? А ведь считала себя образованной и трезвомыслящей девушкой!
        - Если бы все происходило на самом деле, то мистера Дарема должны были тогда разорвать на части призрачные псы, - пояснила как ни в чем не бывало моя хозяйка, и тут явилась повариха, которой срочно потребовалось что-то обсудить.
        Воспользовавшись возникшей возможностью, я попросту сбежала в сад, пытаясь спастись от всей мистической круговерти, в которой завертелась внезапно вся моя жизнь.
        Фэйри. Скажут тоже… Какая нелепость - искать оправдание происходящего в потустороннем! Да еще и приписывать некие сверхъестественные свойства бедному Джулиану Кину! Словно бы никого более подходящего не нашлось!
        «И ведь он вошел в церковь!» - возмутилась про себя я и тут же испугалась тому, что мои мысли уже пошли по пути самого дремучего суеверия. Я словно бы поверила, что среди жителей Сеннена действительно может ходить нечисть, и вот эта самая нечисть действительно не смогла бы переступить порог храма.
        - Но ведь фэйри нет! - под нос пробормотала я и тяжело вздохнула.
        Глава 8 Кривое зеркало
        Мистера Дарема я старательно избегала, используя для этого все возможные уловки, однако все они не помогли, когда викарий лично явился в дом аккурат к завтраку с явным намерением подкараулить меня и, наконец, переговорить с глазу на глаз.
        Миссис Мидуэл, разумеется, встретила местного священника с привычной теплотой и пригласила к столу. От завтрака преподобный не отказался, что, собственно говоря, не удивило ни мою хозяйку, ни меня. После смерти миссис Хайнс никто к викарию так и не нанялся, хотя мистер Дарем отчаянно пытался найти новую прислугу. Так что дом священника понемногу зарастал грязью, а жил Генри Дарем исключительно впроголодь, то пытаясь собственноручно сжечь дом в процессе готовки, то выбираясь в единственное в Сеннене кафе, то скитаясь по соседям в поисках пропитания. Словом, одинокий холостяк, оставшись в доме без женской помощи, худел и страдал.
        После завтрака священник настоял на том, что нам непременно нужно поговорить наедине, и почему-то моя нанимательница не помогла мне увильнуть от ненужного разговора. Более того, юркой рыбкой пожилая дама выскользнула из столовой.
        - Простите, мистер Дарем, но мне необходимо идти, дела, - попыталась я самостоятельно спастись от викария, однако этот человек не привык отступать.
        Он заступил мне дорогу с видом решительным и почти грозным.
        - Разве можно настолько бесстыдно лгать в лицо священнику? - спросил Генри Дарем, темным утесом нависая надо мной.
        Какой же он все-таки громадный…
        - Так я и не исповеди, преподобный, - хмыкнула я, даже не пытаясь скрыть издевки. Но одно стало совершенно ясно - так просто, без боя из комнаты не вырваться, а бой уже заведомо проигран: мистер Дарем физически сильней меня.
        - А жаль, - отозвался священник с тем неописуемым сарказмом, свойственным только одном Генри Дарему. - Исповедаться бы не помешало, учитывая, по краю какой пропасти вы ходите, мисс Мерсер.
        Я вскинулась, нахмурилась зло. Против всех ожиданий, речь викарий явно вел не о нашей возможной свадьбе.
        - Не знаю, о чем вообще вы говорите, мистер Дарем! Ваша фантазия, очевидно, в очередной раз разыгралась!
        Да, била я без всякой жалости, жестко, по больному месту, но, видит Творец, викарий меня вынудил! На миг лицо Генри Дарема исказилось в почти болезненной гримасе, но у мужчины хватило самообладания, чтобы если не успокоиться, то хотя бы достоверно изобразить спокойствие.
        - А насколько сильно разыгралась ваша фантазия, мисс Мерсер? Вы ведь совсем недавно расспрашивали всех вокруг о некоем госте на маскараде, том, что носил шутовской костюм, - вкрадчиво напомнил мистер Дарем.
        Донесли, стало быть. Хотя чему тут удивляться? В Сеннене каждое произнесенное слово молниеносно становилось известно всем и каждому.
        - А ведь его, на самом деле, никто и не видел. Нет, говорят, что, возможно, и был этот самый шут среди гостей, вот только вы же сами понимаете, мисс Мерсер, нельзя не обратить на такого человека внимания. Его бы все запомнили, все до единого.
        Это был настоящий приговор.
        Я тяжело дыша смотрела прямо в глаза мистера Дарема и не знала, что же должна сказать. Но викарий и не ждал моего ответа. Он был ему не нужен.
        - У вас только два варианта: или вы помешались, или вы повстречались на маскараде с чем-то потусторонним, сверхъестественным, - закончил почти с торжеством преподобный.
        Я про себя повторила слова священника.
        - Вы ведь и сами понимаете, что все далеко непросто, иначе бы не расспрашивали про того шута. И не просидели бы практически до самого конца празднества в углу, бледная и испуганная. Но пережитое почему-то не мешает вам потешаться над моей историей о Дикой охоте. А ведь вы сами, похоже, повстречали существо того же порядка.
        Слова мистера Дарема слишком уж перекликались с моими недавними беспокойными мыслями.
        - Как он назвался? - продолжить задавать вопросы викарий. И это была не исповедь - нет, нет, никакая не исповедь! - допрос!
        И я почему-то ответила, сдавленно и бессильно:
        - Он никак не назвался.
        Мужчина нахмурился, расстроенный тем, что не удалось получить еще одну кроху правды.
        - Не назвался… Какая же забавная манера вести переговоры. Но что тогда он предлагал, мисс Мерсер? Он ведь наверняка что-то предложил?
        Этого вопроса я уже не выдержала, метнулась мимо священника.
        - Элизабет! Элизабет!
        Я уже готова была взлететь по лестнице наверх, желая попасть в свою комнату и скрыться там.
        - Бет!
        Тут я замерла и обернулась.
        И тут же в памяти вспыхнуло - незнакомец с бала все-таки назывался. Сказал, что он шут.
        - Ну что вам еще нужно от меня? - спросила я почти с отчаянием. - Оставьте уже меня в покое, преподобный!
        Выпалив это, я не дала шанса священнику что-то ответить - сразу прыснула вверх по лестнице так быстро, что сердце заполошенно застучало в груди.
        Взгляд Генри Дарема жег спину, кажется, даже после того, как я уже точно должна была скрыться с его глаз. Сквозь перекрытия он меня видит, что ли? Еще пойми, кто тут больше на фэйри похож!
        Творец милосердный, я уже почти поверила в то, что фэйри вообще существуют!
        В комнате я поняла, что меня трясет мелкой дрожью. Кажется, помешательство - все-таки вещь заразная и распространяется воздушно-капельным путем!
        Но если поверить в нечеловеческую природу Джулиана совершенно не получалось, да и не хотелось, то вот когда речь заходила о шуте… Шут - он ведь действительно словно из самого ада вырвался, и теперь хочет меня туда утащить.
        Но ведь он прав в том, что я хочу мести. Хочу! И в закон я не верю, потому что если бы он действительно существовал и работал как нужно…
        Мне раз за разом в больнице твердили, что все было несчастным случаем и только, что никто не виноват в смерти трех человек. И, поняв, насколько бесполезно спорить с полицией, я начала покорно соглашаться на словах. Но все равно в несчастный случай не верила, потому что собственными глазами видела людей, что отходили от нашего дома, когда его охватило пламя. Я как раз была в спальне на втором этаже, и подскочила к окну.
        Дом подожгли, именно такова была правда, которая никому не нужна. Кроме меня.
        И я бы действительно многое отдала, чтобы те, кто убил моих близких, получили по заслугам. Другое дело, готова ли я отдать свою душу… Не факт, что шут попросил бы именно ее в оплату собственных услуг, но явно если все пойдет по той дорожке, к которой он меня так старательно подталкивает, грех в итоге ляжет на мою совесть. И на мою душу тоже.
        Вот только интересно, что именно выиграет сам шут, если вдруг моя месть свершится. В чем выгода таинственного незнакомца?
        Через четверть часа в дверь робко постучали.
        - Мисс Бет! - окликнула меня из коридора Сара. - Мисс Бет, там вам спрашивают!
        Я вздрогнула от неожиданности.
        Ну и кому же я в очередной раз могла понадобиться?
        - Кто? - спросила я.
        После секундной заминки горничная отозвалась:
        - Так ведь капитан Дарем, мисс!
        Джордж Дарем? В самом деле? Я была изумлена тем, что оба брата пожелали меня увидеть практически одновременно.
        - Скажи, что я сейчас спущусь, - отозвалась я и пошла в уборную сполоснуть лицо. После разговора с преподобным я наверняка раскраснелась.
        - Скажу, мисс Бет, вы не волнуйтесь, капитан вас в гостиной дожидается.
        Вот и славно, что дожидается.
        Но если о мотивах мистера Дарема я еще догадывалась, то вот с его братом все было куда сложней.
        Когда я вошла в гостиную и взглянула в лицо капитана Дарема, оказалось, что он выглядит более измученным, чем прежде. Жизнь в последнее время мужчину явно не баловала, если не сказать похуже. Он так переживает из-за ссоры с братом? Мне почему-то не казалось, что Джордж Дарем из тех людей, которых действительно волнуют семейные неурядицы, пусть даже настолько серьезные как в случае викария и его старшего брата.
        - Добрый день, мисс Мерсер, - поприветствовал меня капитан с привычным уже убийственным обаянием, сражавшим наповал.
        Я также поздоровалась и замерла, ожидая, когда капитан Дарем объяснит причину своего прихода. Ну не соблазнять же он явился?
        - Видите ли, мисс Мерсер, у одного моего товарища по службе есть тетушка, почтенная вдова. Она живет на побережье, в Галифаксе. И совсем недавно компаньонка этой леди покинула ее. Вышла замуж. Не хотели бы вы сменить место?
        Говорил капитан Дарем немного сбивчиво, с явным волнением. Заволновалась и я, когда стало ясно, к чему именно клонит брат преподобного. Галифакс - город действительно заслуживающий всяческого восхищения, проживают там сливки общества. Не чета Сеннену, не город - мечта.
        Вот только не моя мечта. Покидать деревеньку я не собиралась, как и оставлять нынешнюю свою хозяйку.
        - Галифакс - действительно прекрасное место, - отозвалась я. - Вот только климат там мне не по душе, и я слишком сильно люблю Сеннен с его холмами. Они удивительно живописны.
        Капитан Дарем пару секунд смотрел на меня так, словно не мог поверить собственным ушам.
        - Отказаться от возможности поселиться в Галифаксе и выбраться из этой глуши? - искренне изумился мужчина. - Да вам же и жалованье положат куда большее! Что вам в этой деревне?
        Я сложила руки на груди и заявила со всей возможной решительностью:
        - Сеннен я обожаю, хозяйке своей предана, так что можете не рассчитывать, что я ни с того ни с сего решу покинуть миссис Мидуэл ради какого-то там Галифакса!
        Ну, хорошо, не какого-то Галифакса, а того самого, который уже много лет считается лучшим приморским курортом страны, куда в летнее время переселяются практически все представители высшего общества. За исключением тех, кто предпочел провести теплое время года за границей.
        - Вы что же, все это говорите всерьез? - осторожно переспросил Джордж Дарем, который явно надеялся, что я в последний момент скажу, что просто пошутила и кинусь собирать вещи, чтобы раз и навсегда покинуть дом миссис Мидуэл.
        - Абсолютно серьезно, - подтвердила я с широкой довольной улыбкой. - Я отсюда никуда не уеду, капитан. Но большое спасибо, что так сильно старались ради меня.
        Еще полчаса Джордж Дарем уговаривал меня на разные лады, но каждый раз натыкался на один и тот же решительный ответ. Не было пока на земле таких сил, которые могли бы заставить меня покинуть тихий, спокойный и такой безопасный Сеннен.
        Пробормотав напоследок нечто неразборчивое, но, подозреваю, нецензурное, мужчина вылетел из дома.
        - Ну и какого же черта тут вообще происходит? - задумчиво протянула я.
        Ладно, старший Дарем совершенно не желает, чтобы у его брата остался хотя бы один несчастный шанс стать моим мужем и получить свою долю наследства, но при этом Джордж Дарем не мог не понять, что отношения с Генри у меня и без того хуже некуда.
        Тут вспомнилось, как капитан рассказал ту историю про его младшего брата и Дикую охоту. Можно было предположить, что так Джордж всего лишь пытался отвратить меня от Генри, вот только Джордж Дарем не стал обманывать. Поведал все, как есть, не слукавив. И именно эта правда стала последней каплей для меня.
        Так зачем Джорджу Дарему прикладывать еще больше усилий? Он просто опасается, что однажды я передумаю? Или ему теперь потребовалось еще и убрать меня из Сеннена?
        Через несколько минут в гостиную вошла миссис Мидуэл.
        - Капитан Дарем предлагал вам весьма заманчивый вариант, - обронила пожилая дама и с легкой полуулыбкой покачала головой. Похоже, она прекрасно знала и о содержании разговора, и о том, как он завершился.
        - Кто дежурил под дверь? Миртл или Сара? - со вздохом спросила я, почти не удивляясь тому, что кому-то из прислуги пришло в голову шпионить.
        Миссис Мидуэл рассмеялась и махнула рукой.
        - На самом деле, миссис Мэтьюс. Уж очень ей, бедняжке, не хочется, чтобы ты от нас уезжала, вот и не удержалась. Не сердитесь на нее, - весело пояснила моя нанимательница. - Вот только, милая моя, предложение капитана Дарема было слишком заманчиво, чтобы вы могли отклонить его без каких бы то ни было веских причин.
        Любая другая на месте миссис Мидуэл давно бы уже принялась задавать вопросы. Однако моя хозяйка умела удивлять и самую малость пугать. Когда тебя вот так упорно ни о чем не спрашивают, сразу возникает ощущение, что о тебе и так все известно.
        - Я слишком привязана к вам, - поспешно - возможно, излишние поспешно - ответила я и тут же посмотрела на пожилую женщину перед собой преданным собачьим взглядом, который с грехом пополам сумела освоить.
        Миссис Мидуэл глядела с добродушным лукавством и милостиво позволяла мне болтать, что вздумается. А вот верить моим россказням очевидно не спешила.
        На следующее утро на своем подоконнике я обнаружила букет - цветущие ветви боярышника, перевязанные изумрудной лентой, к которой оказался подвешен… серебряный бубенчик. А запертое на ночь окно так и осталось запертым.
        - Это уже совершенно несмешно, - нервно пробормотала я и содрогнулась от мысли, что ночью в моей комнате мог оказаться без моего на то ведома посторонний мужчина.
        Такой знак внимания от шута - а это наверняка его рук дело! - уже откровенно пугал. Неужели для этого человека попросту нет закрытых дверей? Или действительно все дело в том, что шут не имеет отношения к роду людскому?
        Злосчастный букет, что неизвестно как попал в мою спальню (ну, не сам же прилетел, в конце концов), заставил меня изрядно помучить с тем, куда же его деть так, чтобы слуги не увидели. Выбросить в корзину для мусора - точно не вариант. Тут же обнаружат и на всю деревню раструбят, что таинственные поклонники носят мне тайком цветы. Придется как минимум объясняться с миссис Мидуэл, как максимум… Слухи дойдут до мистера Дарема, и он наверняка бросится задавать вопросы, и, что куда неприятней, все станет известно еще и мистеру Кину. А я… не хотелось бы, чтоб Джулиан Кин дурно думал обо мне. В итоге я спрятала «подарок» в ящик для белья в самый дальний угол.
        От того, что в моих мыслях слишком часто присутствовал этот юноша удивительной глупости и удивительной красоты, становилось не по себе. По большей части в жизни я руководствовалась правилами приличия, чувством долга… А позволить в своем сердце расти и крепнуть чувству к человеку исключительно неподходящему - поведение не самое достойное для благовоспитанной девушки.
        И, наверное, именно поэтому еще слабая, но, похоже, определенно влюбленность доставляла мне огромное удовольствие. Запретное всегда привлекает.
        Чтобы немного проветрить голову, я, после того, как разобралась со всеми повседневными делами и написала несколько писем по просьбе миссис Мидуэл, отправилась с книгой в сад. Фруктовые деревья, которые некогда посадила сама хозяйка дома, уже пышно расцвели и радовали не только взгляд, но и обоняние - аромат в саду был просто сказочный.
        Стоило только усесться под деревом, как до моих ушей донеслось приветливое:
        - Мисс Мерсер!
        Я подняла взгляд от книги и увидела мистера Кина, что стоял за забором и махал рукой. На его голове была та самая шляпа, благодаря которой мы и познакомились. Время для головного убора самое подходящее - солнце так пекло, что мне грозила опасность в самом скором времени стать настолько же смуглой как и мой знакомый актер.
        - Здравствуйте, мистер Кин, - наверное, даже излишне тепло поприветствовала я Джулиана. Если дело так пойдет и дальше, весь Сеннен узнает, что я самую малость влюблена в этого молодого человека. - Выглядите уже совершенно здоровым.
        Тут я даже самую малость не покривила душой - мистер Кин буквально излучал энергию и радость, ни единого следа пережитой болезни.
        - Я действительно полностью выздоровел, - обрадовал с лучезарной улыбкой молодой человек. - А вы в курсе, что инспектор Харрис больше не руководит расследованием?
        Признаться, такая новость меня не слишком сильно удивила, учитывая, что местному следователю так и не удалось разобраться с тем, кто и почему совершал эти ужасные злодеяния в Сеннене.
        - Вот как? - переспросила я. - Нет, об этом мне ничего неизвестно. Инспектор Харрис к нам сегодня еще не заглядывал. А вы откуда знаете?
        Джулиан Кин был кем угодно, но не охотником до горячих новостей, так что нынешняя его осведомленность удивляла.
        - Инспектор из столицы сегодня уже заглядывал в дом к миссис Браун и допрашивал капитана Дарема и его жену, - пояснил молодой человек, опершись на забор. - Мне он тоже задал несколько вопросов.
        А это пополнение в стане полицейских действует более чем энергично, это заслуживает уважения.
        - И какой он - этот новый инспектор? - спросила я, не сдержав любопытства. Впрочем, в данном случае любопытство можно назвать вполне невинным. Провинциалам свойственно интересоваться приезжими из больших городов, особенно, если они являются полицейскими.
        На лице мистера Кина появилось какое-то странно выражение лица, неопределенное, словно рябь на водной глади.
        - Он странный, - после пары секунд задумчивости вынес свой вердикт Джулиан. - Не знаю, но почему-то именно такое впечатление он произвел на меня.
        Довольно неожиданная характеристика от человека, который на моей памяти не сказал ни одного дурного слова в чужой адрес. Даже о мистере Дареме, который не давал житья молодому человеку, Джулиан Кин отзывался сдержанно. «Странный» из уст актера звучало почти с неприятием.
        Сразу стало любопытно взглянуть на того, кто произвел не самое положительное впечатление на актера.
        - Бет, дорогая, вернитесь в дом! - услышала я и повернула голову на звук голоса. Миссис Мидуэл высунулась в открытое окно гостиной и звала меня.
        Как же невовремя. И неприятно, что хозяйка снова увидела, как мы разговариваем с мистером Кином. Возможно, мне предстоит не самый приятный разговор прямо сейчас.
        Однако переживала я зря. Оказалось, что миссис Мидуэл позвала меня не ради того, чтобы прервать разговор с актером. Просто тот самый приезжий инспектор явился к нам и пожелал побеседовать со всеми обитателями дома.
        - Бет, дорогая, позвольте представить вам инспектора Хилла, он приехал в Сеннен, чтобы возглавить расследование, - произнесла пожилая леди тем официальным тоном, который редко использовала, когда разговаривала с инспектором Харрисом
        - Мисс Мерсер, - кивнул инспектор Хилл, приветствуя меня.
        - Рада знакомству, - нагло солгала я, скользя по полицейскому заинтересованным взглядом.
        На вид приезжему инспектору можно было дать около тридцати лет. Он был темноволос, худ, не слишком высок, с живым лицом, на котором красовалась широкая хитроватая улыбка от уха до уха. Такая гримаса плохо вязалась с работой в полицию. Вообще, не получалось понять, как можно расследовать ужасные преступления с таким жизнерадостным выражением лица.
        Глаза у инспектора Хилла были темные, почти черные и буравили цепким пристальным взглядом, что сильно контрастировал с довольной улыбкой.
        - Простите, что помешали вашей беседе, мисс Мерсер, - повинился полицейский, - но время не терпит. Для начала поведайте свое мнение о мистере и миссис Картрайт, пожалуйста.
        Такая просьба немного смутила и сбила с толку. Я ожидала конкретных вопросов, а не просьбы высказать собственные впечатления о моих соседях, одного из которых, к тому же, недавно убили. По сути придется передавать слухи и не самые приятные сплетни, а делать это при постороннем человеке не слишком приятно.
        - Ну… - замялась я и бросила умоляющий взгляд на миссис Мидуэл, надеясь на ее поддержку. Та ободряюще кивнула. - Мистер Картрайт был старым брюзгой, который обожал доводить всех и каждого. В Сеннене не найдется ни единого человека, кому бы он не попытался испортить жизнь. А миссис Картрайт - легкомысленна и не слишком умна.
        Говорить вслух, что церковный староста был невероятно ревнив, а его супруга не то чтобы не давала поводом для ревности, я все-таки сочла излишним. Озвучивать подобное вслух при постороннем оказалось слишком неудобно. А уж говорить о вероятной интрижке между Элен Картрайт и капитаном Даремом я и вовсе сочла для себя невозможным.
        Инспектор Хилл многозначительно хмыкнул.
        Он явно был уже достаточно осведомлен о жизни в деревне, чтобы догадываться, о чем именно я не захотела говорить.
        - И много внимания уделяет одному из братьев Дарем, не так ли? - мягко и даже вкрадчиво осведомился инспектор Хилл.
        Миссис Мидуэл едва различимо ахнула, словно бы что-то вызвало у нее сильное изумление. Я даже покосилась в сторону хозяйки, пытаясь понять, чем вызваны такие эмоции - уж точно было не в слухах о супружеской неверности миссис Картрайт. Тем более, что на моей памяти Элинор Мидуэл никогда и ничему не удивлялась, сохраняя идеальное спокойствие истинной леди в любой ситуации, пусть даже самой шокирующей - а и такие бывают в жизни почтенной деревенской дамы.
        Но что-то в столичном инспекторе определенно поразило мою нанимательницу настолько сильно, что миссис Мидуэл просто не сдержалась и выдала собственное изумление.
        Сразу вспомнилось, что совсем недавно мистер Кин охарактеризовал инспектора Хилла как «странного». Вероятно, как и многие артистические натуры, Джулиан, не обладая должной наблюдательностью, не был лишен определенного чутья относительно человеческой натуры.
        - Быть может, - пожала я плечами в ответ на странный и какой-то обтекаемый вопрос приезжего. - Определенно только одно - никто ничего не видел и ничего не в состоянии утверждать с полной уверенностью. А сплетничать не в моих привычках, сэр.
        На мгновение инспектор сощурил свои темные как провалы глаза, и мне стало слегка не по себе.
        - Какая удивительная порядочность, - произнес полицейский словно бы комплимент, однако я почти не сомневалась, что надо мной на самом деле потешаются. Насмешки не было ни в словах, ни в голосе, ни в выражении лица инспектора Хилла, но при это я все равно знала - он издевается. - То есть вы никого и ни в чем не подозреваете?
        Я покачала головой, слукавив. Как раз подозрений у меня имелось более чем достаточно. Их было столько, что начинало понемногу казаться, будто меня одолевает паранойя. Подозрения имелись и относительно братьев Дарем, и миссис Дарем, и Элен Картрайт, и даже миссис Браун понемногу начинала казаться подозрительной.
        - Как жаль, - покачал с легкой досадой головой мужчина глядя в мои глаза чуть дольше и чуть пристальней, чем позволяли правила приличия. Но для полицейских наверняка приличия не имеют никакого значения, такова уж суть их службы. - А не происходило ли в Сеннене или его окрестностях чего-то странного?
        Последний вопрос следовало ожидать, но я почему-тто все равно вздрогнула, услышав его и покачала головой.
        Эта ложь была самой наглой, поэтому самой сложной.
        - Нет-нет, - заверила я инспектора и затрепетала ресницами, пытаясь принять вид невинности и глупости.
        Полицейский хмыкнул и произнес:
        - Вот как. А что же с тем мужчиной в костюме шута на маскараде?
        Никогда бы не подумала, что к моим словам прислушиваются настолько внимательно, а после еще и передают другим, однако на практике оказалось, что обо мне докладывают и священнику, и полиции.
        - Разве надоедливый и нежелательный поклонник - это нечто странное? - осведомилась я почти с возмущением. - Или вы считаете, будто за такой девушкой как я никому не может прийти в голову поухаживать?
        Обычно подобные вопросы ставят мужчин в тупик, даже если вдруг их задает настоящая дурнушка, а я была красива, знала это и умела использовать внешность как свое оружие.
        - Я считаю, что для того, чтобы напугать такую девушку как вы, нужно нечто большее, чем просто настойчивые ухаживания. Вы так стойко пережили гибель отца и подруги, что некоторые особо глупые люди даже предполагали, что именно из-за вас и случился пожар.
        Эти слова так сильно шокировали меня, что с великим трудом удалось добрести до кресла и сесть в него. Эти пять шагов стали едва ли не самыми длинными и тяжелыми в моей жизни.
        Выглядела я, вероятно, совсем уж отвратно - миссис Мидуэл бросилась наливать мне воды сама, не вызывая прислугу.
        - Я не такая стойкая, как можно предположить, сэр, - опустошив стакан выдавила я. Силы оставили, а голова мучительно болела. - И та стойкость мне дорого обошлась, уж можете поверить.
        Судя по скептическому выражению инспектора Хилла, верить он не собирался никому - а мне особенно.
        - Так что все-таки с тем поклонником, который вас расстроил настолько, что после вы всех о нем расспрашивали?
        Инспектор вцепился в секрет как питбуль, мертвой хваткой, и никак не желал оставлять меня в покое, не получив ответа на свои вопросы.
        - Он говорил странные вещи и вел себя как помешанный! - в итоге не выдержала я. - Испугал до полусмерти! Поэтому после и пыталась узнать, кто это вообще был.
        Говорить о том, что именно довелось услышать от шута, я не собиралась даже под пыткой. А уж о том, что он так и не оставил меня в покое - и подавно.
        - И безуспешно, не так ли? - уточнил инспектор Хилл не без иронии. Кажется, ответ на свой вопрос он и так знал.
        Я кивнула. Какой смысл отрицать очевидное, особенно если полиции уже и без того многое известно?
        - Все верно. Никто не знает, кто он такой.
        Теперь взгляд мужчины казался каленым железом, которое безжалостно обжигало кожу. Полицейский словно бы понял это, составил картину произошедшего из моих недомолвок.
        - Мисс Мерсер, вам стоит быть со мной предельно откровенной, - вкрадчиво продолжил инспектор Хилл, почти ласково улыбаясь. - Вам совершенно нечего смущаться, я готов выслушать любые ваши версии, даже те, что кажутся безумными, и ни в чем вас не упрекну.
        Быть может и не упрекнет, а вот в дом скорби отправить может запросто, если только миссис Мидуэл не вступится. Она-то в то, что мне покоя не дает нечистая сила, может как раз и поверить, ведь о том своем давнем знакомце-фэйри моя хозяйка рассказала совершенно серьезно.
        - Прошу прощения, сэр, но сказать мне больше нечего, - упрямо мотнула я головой, и полицейский все-таки оставил меня в покое, пусть и наградив напоследок долгим нечитаемым взглядом.
        Миссис Мидуэл против всех обыкновений до самого вечера оставалась молчалива. Нет, моя хозяйка никогда не была пустой болтушкой, но всегда искусно и охотно поддерживала разговор. Я так растерялась из-за странности в поведении пожилой дамы, что в итоге не выдержала и принялась за ужином расспрашивать ее о здоровье.
        - О, мое милое дитя, - с лаской в голосе произнесла миссис Мидуэл, - со мной все прекрасно, не стоит так беспокоиться. Я совершенно здорова, просто иногда на старух накатывает меланхолия. Обычное дело.
        Я неодобрительно покачала головой.
        - Старуха? - переспросила я почти возмущенно. - Так можно назвать кого угодно, но не вас!
        И к меланхолии миссис Мидуэл никогда не была склонна. Эта женщина всегда фонтанировала энергией!
        - Ваша лесть как всегда прелестна, моя дорогая, - улыбнулась Элинор Мидуэл чуть более искренне, чем до того. - Однако со мной действительно все в полном порядке.
        Нет, состояние моей хозяйки походило на что угодно, но не на «в полном порядке».
        Выдержав недолгую паузу я продолжила задавать вопросы.
        - Это инспектор Хилл вас настолько сильно расстроил?
        Иных предположений у меня уже не осталось.
        Женщина подняла взгляд и покачала головой.
        - Нет, Бет, инспектор Хилл меня ничем не расстроил, не забивайте себе голову. Просто накатили воспоминания, не более того.
        И почему-то после такого ответа я окончательно уверилась именно в том, что именно в визите инспектора Хилла все дело. Вот уж точно чертовски подозрительный тип: сперва Джулиан называет его странным, затем миссис Мидуэл после разговора с полицейским начала вести себя так, словно что-то ее расстроило до ужаса. И еще инспектор Хилл в отличие от инспектора Харриса не стал сосредотачиваться непосредственно на убийствах - приезжий решил узнать вообще все о том, что происходит в деревне. Учитывая явленную недавно напористость, у инспектора Хилла имелись все шансы если не убийцу поймать, то найти в шкафах жителей Сеннена все припрятанные секреты.
        После ужина, удостоверившись, что миссис Мидуэл не нуждается в моих услугах, а прислуга - в руководстве, я накинула тонкую вязаную кофту поверх платья и спустилась в сад. На землю уже опустились густые сумерки, которые предавали всему вокруг ощущение нереальности.
        И возникший за забором мистер Кин казался, наверное, самым нереальным из всего.
        - Добрый вечер, мисс Мерсер, - тихо окликнул он меня.
        Я не смогла удержаться от улыбки.
        - Добрый вечер, мистер Кин, - откликнулась я, и ноги сами понесли меня к молодому человеку, который наверняка не просто так прогуливался поздним вечером по улицам Сеннена. Да, мы жили буквально в нескольких шагах друг от друга, но я ни капли не сомневалась, что на прогулку Джулиан вышел только ради нашей новой встречи.
        И только от этого чаще застучало сердце.
        Нельзя было сказать, что женское тщеславие мне совершенно неприсуще, однако оно нечасто подавало голос. Мужчины нередко оказывали мне внимание, но это почти никогда не трогало. А вот когда речь зашла о Джулиане Кине - все резко переменилось. Его восторженное отношение доставляло огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие.
        Я замерла у самого забора, который разделял нас двоих.
        - Простите, я становлюсь навязчив, - повинился молодой человек, не сводя с меня завороженного взгляда. - Но… я не слишком хорошо воспитан, мисс Мерсер, это не извиняет, однако объясняет мое нахальство.
        Мистер Кин чрезвычайно редко говорил настолько длинные тирады, если это не были строки из пьесы, поэтому, пусть некоторое косноязычие и резало слух, я все равно была на редкость заинтригована и его словами, и блеском изумрудных глаз.
        - Вы вовсе не кажетесь мне нахальным, мистер Кин, - решила я поощрить молодого человека, который откровенно робел.
        Улыбка актера стала совершенно лучезарной. Молодой человек вцепился в забор, но по его лицу я отлично понимала, что на самом деле сжимать Джулиан желал мою ладонь. От этого знания у меня запылали от смущения и удовольствия щеки.
        Он бы и мог взять меня за руку сейчас, однако не решался.
        - Благодарю вас, мисс Мерсер, - почти прошептал юноша.
        Между нами повисло смущенное молчание, которое говорило лучше всяких слов и уж точно доставляло куда больше удовольствия. Оно было многозначительным - это молчание.
        - Я слышал, что вы обручены с мистером Даремом, - в конце концов, промолвил мистер Кин, скрыв взгляд под длинными ресницами.
        Это был и вопрос, и не вопрос одновременно.
        - Тогда вы должны были слышать и то, что я решительно отказала Генри Дарему, - произнесла я тихо и как-то совсем уж смущенно.
        Джулиан еле слышно вздохнул, как будто с удовлетворением.
        - Девушки часто отказывают, чтобы после дать согласие, - побормотал юноша, все еще неуверенный в том, что верно понял то недосказанное, что я не решалась вымолвить вслух.
        - Я не отношусь к таким девушкам, мистер Кин. Если я однажды отказала мужчине, то буду придерживаться этого решения. Мистер Генри Дарем не тот, кого я бы хотела видеть своим спутником жизни.
        Каждое мое слово было преисполнено уверенности.
        Джулиан внезапно протянул ко руку и мягко сжал мои пальцы, чтобы тут же почти с испугом отпрянуть. Мы в панике смотрели друг другу в глаза.
        - Я… уже поздно, - пробормотала я, не зная, как быть дальше. - Мне, наверное, пора спать.
        Мистер Кин, кажется, смутился не меньше меня собственной смелости.
        - Д-да, я тоже… пойду, - выпалил он. - Доброй ночи!
        - Доброй ночи, - произнесла я уже в спину улепетывающему актеру.
        Глава 9 Разумное сомнение
        Разумеется, после такого завершения вечера спокойной ночи ждать не приходилось. Я так извертелась на постели, что в итоге оказалась закутана в одеяло как гусеница в кокон. В голове обосновалась орда мыслей и с пугающей легкостью прогоняла сон. Даже возможное появление шута начало казаться благом, ведь тогда бы я перестала думать о Джулиане Кине…
        Отрицать тот факт, что по какой-то нелепой прихоти собственного сердца я в него окончательно влюбилась, не получалось. Пусть мне и удавалось искусно лгать другим, себя обманывать - дело другое.
        Итак, ответив решительным отказом на предложение руки и сердца респектабельного Генри Дарема, я умудрилась проникнуться самыми нежными чувствами к человеку со всех сторон неподходящему. Покойный отец точно не одобрил бы мистера Кина. Впрочем, немного утешало то, что преподобный тоже не получил бы одобрения батюшки.
        И все-таки - глупый актер, у которого всех достоинств только доброта и внешность. А мне почему-то хватило подобной малости, чтобы влюбиться. Моя дорогая подруга всегда пеняла, что слишком уж многого хочу от потенциальных поклонников, что слишком честолюбива… И вот оно мое честолюбие - сдалось под взглядом изумрудных глаз, словно и не было никогда.
        Поутру миссис Мидуэл, что обычно подмечала все и всегда, не удостоила своим вниманием мой чрезвычайно бледный после бессонной ночи вид. Никакого замечания не удостоился и вчерашний разговор перед с мистером Кином, который в нормальном состоянии пожилая дама никогда бы не пропустила.
        Моя хозяйка настолько глубоко ушла в собственные мысли, что как будто перестала замечать происходящее вокруг себя. С одной стороны такая внезапная рассеянность миссис Мидуэл была мне более чем на руку, однако же я все равно еще раз завела разговор о целителе. Ответ пожилой леди остался прежним - она утверждала, что чувствует себя превосходно и не нуждается в подобного рода помощи.
        - И вам совершенно незачем в такой прекрасный день сидеть дома, моя дорогая, - для надежности еще и решила отослать меня от себя миссис Мидуэл, чем окончательно укрепила в мысли, что с ней далеко не все хорошо.
        Не сумев добиться от хозяйки обещания вести себя более благоразумно, я сдалась и действительно ушла из дома, намереваясь прогуляться. Свежий воздух при большой удаче мог бы вернуть мне трезвость мыслей. Пока же в голове царил розовый переливающийся туман, а думать дольше пяти минут о чем-то помимо своих чувств к мистеру Кину не выходило, как я ни старалась.
        В итоге я пробродил без цели по деревне около получаса, заходила в лавки, хотя ничего так и не купила в конечном итоге, посидела на берегу реки, а после ноги будто сами собой принесли меня к церкви. Никогда не причисляла себя к истинно верующим и службы посещала, скорее для того, чтоб пообщаться с другими прихожанами и не выделяться среди прочих. Однако сейчас, пребывая в смятении, пошла я именно к храму.
        А перед ним разыгрывалась прелюбопытнейшая сцена.
        Инспектор Хилл в нескольких шагах от паперти разговаривал с преподобным Даремом. Солнце уже изрядно припекало, оба мужчины щурились от яркого света, однако в церковь не шли. Особенно от зноя страдал священник в своем черном одеянии, но полицейскому тоже в пиджаке приходилось несладко. Однако они упорствовали в желании оставаться на свежем воздухе.
        - Доброе утро, преподобный, инспектор Хилл, - поздоровалась я и, скользнув мимо мужчин, нырнула в прохладу церковной сени.
        Джентльмены бросили мне в спину что-то в знак приветствия, однако тут же вернулись к своему наверняка невероятно важному обсуждению.
        Мистер Дарем то и дело повышал голос, что-то страстно доказывая собеседнику. Инспектор Хилл отвечал временами с откровенной насмешкой, если не сказать издевкой. Разговор явно выходил не самый приятный.
        Удивительный человек - мистер Дарем! Никому он, похоже, не нравится! Инспектор Хилл только-только приехал, и то не поладил с нашим молодым преподобным.
        Вообще, Генри Дарем во многом походил на старшего брата, который, напротив, нравился многим, причем походил не только ростом - у Генри и Джорджа Даремов было много общего и в чертах лица, в фигуре, и даже в манерах. Однако там, где старший привлекал даже вопреки тому, что все вокруг осознавали в полной мере его порочность, младший вызывал куда чаще глухое раздражение. Будучи совершенно порядочным человеком.
        Или дело именно в порядочности?
        Прошло еще несколько минут, и на улице все смолкло. Мистер Дарем вошел в свою вотчину, тяжело печатая шаг.
        - Мисс Мерсер, удивительно видеть вас в церкви не в воскресенье, - произнес священник, подходя ко мне.
        Сразу умиротворенная атмосфера храма переменилась, и я начала нервничать. Казалось бы, для этого не имелось сейчас никаких причин, но таким уж был человеком преподобный - рядом с ним поневоле начинали переживать и размышлять о собственном несовершенстве.
        - Иногда хочется побыть в тишине, - обронила я, причем обронила, стоит сказать, не без намека.
        Мистер Дарем как человек умный намек, разумеется, понял, а как человек невыносимый - проигнорировал.
        - Только в Творце нашем вы найдете спасение, мисс Мерсер, - принялся глубоким проникновенным голосом вещать преподобный. Проповеди всегда доставляли священнику большое удовольствие и, похоже, он готов был прочесть мне внеочередную. - Вы ведь прекрасно знаете, что вашей душе грозит огромная опасность.
        На самом деле, я уже начала подозревать, что именно на душу мою шут и нацелился. Вполне вероятно, пожелай я воспользоваться его более чем щедрым предложением, в итоге в оплату пришлось расстаться именно с этой эфемерной, однако важной субстанцией.
        - Вообще не понимаю, что вы такое говорите, - отмахнулась я от мистера Дарема, правда, в моем голосе уже звучало куда больше усталости, чем возмущения или неверия.
        Мистер Дарем тяжело вздохнул и сел рядом со мной на скамью. На душе теперь стало еще беспокойней, чем до того.
        - Вы даже врать стали неубедительно, - констатировал священник, покосившись на меня.
        - А вы все также неубедительно твердите, что Джулиан Кин - нечисть, - парировала я, передернув плечами. - Пришло же вам подобное в голову! Рядом с этим молодым человеком не происходит ничего странного, к вашему сведению! Да, пожалуй, он самый человечный во всем Сеннене!
        Наверное, я говорила все это излишне горячно, и тем самым наверняка зародила в душе мистера Дарема закономерные сомнения.
        - А если этот ваш замечательный мистер Кин - и есть то исчадие ада? Что вы тогда скажете? - с откровенным сарказмом осведомился преподобный.
        Я раздраженно выдохнула сквозь зубы со свистом. Как любил мистер Дарем рассуждать о том, в чем не разбирался! Он даже и на маскарад тот не приезжал!
        - Скажу, что это совершенно невозможно! Никак невозможно! Шут был не просто в костюме - у него лицо под маской было покрытой гримом! А после того, как он от меня отвязался, буквально через несколько минут показался мистер Кин! Даже если за это время можно было ухитриться сменить один костюм на другой, то снять с лица грим настолько быстро просто невозможно! К тому же… проклятье, я говорила с шутом, видела его - он никак не походит на мистера Кина! Ни голосом, ни манерой держаться…
        Генри Дарем излишне самоуверенно хмыкнул.
        - О да, разумеется, вы точно знаете, походит или нет мистер Кин на шута. Вот только вы не видели лица этого типа. А Джулиан Кин, несмотря на всю свою демонстративную глупость, считается хорошим актером. Думаете, так уж ему сложно обмануть наивную юную девушку?
        Я упрямо мотнула головой. Джулиан не имел ничего общего с тем чудовищем в гриме. Не имел - и все тут. Не мог тот, кто вчера вечером так трепетно держал мою ладонь, безумно хихикать и говорить о той тьме, которая клубилась в самом дальнем уголке моей души.
        - Вы просто влюбились в этого типа, - припечатал мистер Дарем. Влюбленность моя, вероятно, слишком сильно себя проявляла, и священник все понял. - Повелись на хорошенькую мордашку как и все здесь. И с чего вы посчитали, будто рядом с мистером Кином не происходило ничего странного? Что вы вообще можете знать о его жизни?
        Прежде я наивно считала себя на редкость разумной и сдержанной особой. Оказалось, что жизнь просто не сводила меня с человеком, который по-настоящему умеет выводить из себя. После едких замечаний викария я соломой вспыхнула от гнева.
        - Мои чувства вас совершенно не касаются! - воскликнула я, подскочив на ноги. Казалось, еще немного и начну выдыхать пламя как самый настоящий дракон. - И я знаю о мистере Кине все, то мне знать необходимо.
        Не следовало смотреть в глаза викарию. Но все равно посмотрела на свою беду. Взгляд Генри Дарема был преисполнен жалости, от которой на душе скреблись десятки кошек.
        - Вы что же, рассчитываете, что он на вас женится? - сочувственно осведомился священник.
        У меня даже дыхание перехватило.
        - С чего вы решили, будто я могу выйти замуж за мистера Кина? - растеряно спросила я.
        Актер, да еще и незаконнорожденный. Нет, нет и нет, я никак не могла позволить себе даже помыслить о том, чтобы заключить подобный брак! Я просто… просто наслаждалась своей влюбленностью, что оказалась взаимна, получала удовольствие от момента, зная, что в итоге мне придется забыть обо всем.
        - Вы странная девушка, мисс Мерсер. Более, чем странная. Наверное, мне даже стоит пожалеть этого Кина, кем бы он ни был.
        Эти слова мистера Дарема стали поистине той самой последней капле, которая в итоге переполнила чащу терпения. Я подорвалась со скамьи и опрометью бросилась к выходу из церкви, не желая более слушать той мучительно и даже в каком-то смысле правдивой отповеди, которой разразился викарий.
        Я желала любить того, кого люблю. И только мне самой решать, что делать с собственными чувствами и собственной жизнью!
        - Элизабет!
        Да, не каждый роман оборачивается свадьбой, в этом нет ничего по-настоящему ужасного! И лучше несколько недель рядом с Джулианом, чем постылая жизнь рядом с Генри Даремом!
        - Элизабет!
        Я уже готова была выбежать на улицу…
        - Бет!
        Ну почему бы ему просто не оставить меня в покое?!
        - У меня нет желания разговаривать с вами, преподобный! Хорошего дня! - замерев на месте, воскликнула я и вылетела из храма.
        Домой я буквально бежала, больше интересуясь собственными мыслями, чем тем, что происходит вокруг. Так что даже не удивилась, когда врезалась в идущего по своим делам инспектора Хилла. Полицейский был не слишком высок, да и в кости не широк, так что когда на него налетела девица в расстроенных чувствах, инспектор ощутимо покачнулся, однако в последний момент на ногах все-таки удержался.
        - И какой же дьявол за вами гонится, что вы так несетесь, мисс Мерсер? - недовольно проворчал мужчина, делая шаг назад.
        Стало до невозможности неловко за свою оплошность.
        - Прошу прощения, сэр, - поспешно извинилась я. - Следовало смотреть, куда иду… То есть бегу. То есть… Я виновата перед вами.
        Инспектор Хилл глядел на меня как будто с ободряющей улыбкой, однако в глазах его не было теплоты и искренности.
        - Не стоит так уж сильно переживать, мисс Мерсер, - успокоил он меня, покачав головой. - Все обошлось, к тому же, вас наверняка что-то сильно расстроило и обеспокоило, раз вы неслись вперед, не разбирая дороги. Быть может, вам требуется помощь?
        О нет, помощь мне определенно не требовалась, в особенности помощь полиции. Я поспешно разгладила подол платья, пытаясь вернуть себе хотя бы иллюзию прежней чинности.
        - Нет-нет, все в порядке, инспектор, - наверное, излишне поспешно заверила я Хилла. - Я просто вспомнила, что пообещала помочь миссис Мидуэл в одном деле. Чрезвычайно срочном деле.
        Инспектор усмехнулся в ответ на мой почти испуганный лепет.
        - Вы невероятно занятая особа, мисс Мерсер. И весьма компетентны, что признают все без исключения. Так почему вдруг вы отказались от места, которое нашел для вас капитан Дарем? Кажется, оно принесло бы вам столько преимуществ и возможностей, - внезапно перевел тему в совершенно неожиданное для меня русло инспектор.
        Он, в конце концов, расследует в Сеннене два убийства и одно покушение на убийство. Какое этому человеку дело до моих решений относительно места работы?
        - При всем уважении, сэр, не понимаю, с чего вам вдруг понадобилось это знать, - ответила я, даже не пытаясь скрывать недоумения, которое мной овладело.
        Инспектор Хилл многозначительно и не слишком добро усмехнулся, словно считал, что я и без того должна обо всем догадаться. Вот только я не настолько умна и прозорлива, как вообразил себе этот полицейский.
        - Ну как же, мисс… Мерсер, - протянул явно чертовски довольный собой мужчина, хитро сощурившись. - Я расследую цепь преступлений, произошедших в вашей деревне. А когда ищешь преступника, любая мелочь может оказаться важна.
        На какой-то момент дар речи у меня пропал напрочь.
        - Но причем тут я? - осведомилась я как можно сдержанней, когда язык снова начал слушаться. - Я-то уж точно не убийца. Да у меня даже алиби имеется!
        Когда служишь пожилой леди, ведешь ее дом, как-то так выходит, что чрезвычайно мало времени проводишь наедине с собой. Каждый раз, когда в Сеннене происходила трагедия, меня кто-то видел.
        - Но вы вполне можете быть с убийцей связаны, - не спешил оставлять меня в покое инспектор Хилл. Его взгляд как будто сдирал кожу. - Меня интересуют странности, мисс Мерсер, а вы чрезвычайно странная особа, с какой стороны ни посмотри. Трагедия в прошлом. Попытка укрыться от мира здесь, в глуши. Отказ решить свои проблемы замужеством с вполне подходящим мужчиной. Чего ради вы так поступаете?
        И что же, теперь я попала в центр полицейского расследования? С какой радости? Ведь никого благоразумней, незаметней и законопослушней меня нет в этой деревне! И почему вдруг инспектора Хилла заинтересовало мое прошлое?
        - А чего ради вы меня об этом расспрашиваете, сэр? - с вполне закономерной опаской спросила я. - Какое все это имеет отношение к убийствам?
        Лицо мужчины выражало насмешку, жалость, быть может, что-то еще помимо этих чувств.
        - Может, и никакого, мисс Мерсер. Может, и никакого… - протянул он с откровенной издевкой. - Вот только есть у меня подозрение, - а мои подозрения имеют свойство оправдываться, - вы увязли в этой истории куда глубже, чем сами можете представить. Вы просто не рассказываете всего. К примеру, не рассказываете правды о том, кто вас напугал на маскараде. Вы ведь считаете, что он не слишком походит на человека, не так ли?
        Какое-то моровое поветрие. Все поголовно начали верить в нечистую силу, махнув рукой на образование и воспитание. И я тоже стала жертвой этого суеверия. Нельзя было иметь дело с шутом и не поверить в потустороннее.
        - Уж не хотите ли вы мне сказать, что настолько суеверны?
        Инспектор Хилл безразлично пожал плечами.
        - Почему бы и нет. Как он говорил о себе? Он ведь в любом случае как-то себя называл, этот ваш незнакомец с маскарада.
        В голосе моего собеседника было столько силы и властности, что сопротивляться оказалось невозможно.
        - Шут, - выдохнула я.
        Инспектор хлопнул себя ладонью по лбу и простонал:
        - Ну вот же черт.
        Походило на то, что Хиллу потребовалось одно только слово, чтобы многое понять. Он выглядел испуганным, пораженным и смущенным одновременно. Безумный коктейль из эмоций, которые полицейский даже не попытался скрыть от меня.
        Я же осознала только, что инспектор откуда-то знает того, кто с таким упорством повадился досаждать мне. И почему-то это знание повергло полицейского в подлинное смятение. Мужчина передо мной как будто съежился.
        - Вы знаете, кто это, верно? - спросила я напрямик. Устала уже ходить вокруг да около, хотелось быть хоть в чем-то уверенной.
        Инспектор Хилл пожал плечами и тяжело вздохнул.
        - Иметь дело не доводилось, но кто это - действительно знаю, пожалуй, даже слишком хорошо. Что бы он вам ни предлагал, мисс Мерсер, не вздумайте соглашаться, даже если кажется, будто сделка принесет большую выгоду. Вы, надеюсь, не заключали с шутом соглашений?
        Я решительно мотнула головой, давая понять, что не купилась на посулы странного незнакомца.
        - Вот и умница, - словно бы с облегчением выдохнул инспектор Хилл. - Он обманет, даже если кажется, что обмануть невозможно.
        Советы инспектора пришлись к месту, однако я хотела добиться от мужчины главного - имени того, кто пугал меня.
        - Кто такой шут? - в лоб задала я вопрос, стараясь принять самый решительный вид.
        Полицейский замялся и отвел взгляд, явно желая как-то увильнуть от неудобного вопроса, вот только возможности сбежать от меня пока не представлялось.
        - Зачем вам это знать, мисс Мерсер? - почти жалобно спросил он. - Поверьте, это знание вам никак не поможет. И вообще, справиться с шутом вам не по силам. Если он снова появится рядом с вами - просто бегите.
        О своих скромных силах я и так была достаточно осведомлена. Меня воспитывали для того, чтобы вести дом, воспитывать детей и создавать комфорт для мужа. Я не умела бороться со злом, да и сил для таких битв у меня не имелось. Но это не значит, что я не желала знать, кто именно мой противник.
        - Вероятно, вы правы. Но я просто хочу знать, с кем мне довелось столкнуться. Думаю, право на это у меня есть.
        И снова инспектор молчал, то ли подбирая подходящие слова, то ли пытаясь найти способ как уйти от неудобного вопроса. Стало совершенно ясно, что правда для инспектора Хилла в каком-то смысле была на порядок страшней и опасней самой откровенной лжи.
        От этого любопытство разгорелось во мне во сто крат сильней.
        - Неужели все-таки… фэйри? - озвучила я ту самую теорию, которая заставляла меня отчаянно смущаться от бредовости произнесенного. Но именно сейчас этот бред начал внезапно походить на правду.
        Инспектор страдальчески поморщился. Разговор, который начал он сам, теперь с каждой секундой доставлял Хиллу все меньше и меньше удовольствия. Рассказывать что-то о фэйри определенно не входило в намерения полицейского.
        Если, конечно, инспектор Хилл вообще мог что-то сказать о нечисти.
        - Мисс Мерсер, есть вещи, о которых думать не стоит. И шут - как раз одна из таких вещей. Просто помните, что бы он ни делал, если вы с ним свяжетесь, рано или поздно погибнете.
        Выдав это, полицейский попросту сбежал от меня. Честное слово, от меня - девицы двадцати лет от роду - поспешно унес ноги взрослый солидный мужчина, да еще и служащий в полиции. Я только растерянно глядела вслед служителю закона и раздумывала над тем, от кого же на самом деле сейчас удирает инспектор Хилл.
        А к вечеру стало известно, что такой изначально деятельный приезжий начал всеми правдами и неправдами добиваться своего возвращения в столицу.
        Новость пришла в дом миссис Мидуэл вместе с преподобным и инспектором Харрисом, который был взволнован, расстроен, но при этом и преисполнен плохо скрываемого злорадства.
        Товарищеских отношений между столичным гостем и Харрисом не сложилось, причем, как поговаривали злые языки, для этого изрядно постарались обе стороны.
        - И вот теперь этот хлыщ, который ходил по Сеннену как самодовольный павлин, пакует вещи и намеревается убраться восвояси первым же поездом! И даже причин своего побега наглец не соизволил объяснить! - закончил гневную обличительную речь инспектор Харрис, при этом выглядя чрезвычайно довольным.
        Выходит, одно только упоминание шута заставило столичного полицейского броситься прочь? Неужели Хилл поступил так, потому что настолько испугался? Испугался, лишь услышав о шуте?
        - Мисс Мерсер, а о чем вы сегодня днем разговаривали с инспектором Хиллом? - осведомился преподобный Дарем.
        Да уж, наивно было ожидать, что викарий так запросто оставит меня в покое после нашего неудачного разговора в церкви. Выходит, он проследил…
        Неодобрительный взгляд, которым я наградила мистера Дарема, не произвел на него особенного впечатления.
        - Инспектор расспрашивал меня о странностях в Сеннене и недавнем маскараде, - ответила я, наверное, излишне напряженно. В глазах преподобного зажегся охотничий азарт, который совершенно не вязался с его духовным званием.
        - Стало быть, он расспрашивал о шуте, - сделал предсказуемый вывод Генри Дарем. В его голосе прозвучало даже некое удовлетворение.
        Священник, похоже, понял все, полицейский - ничего. Мне показалось, что именно в этом и состоит одна из главных проблем нашей деревни: по идее, все должно быть наоборот.
        - И что, после того, как вы поговорили про маскарад, Хиллу пришло в голову уехать? - удивился инспектор Харрис и, похоже, окончательно уверился в том, что молодой коллега из столицы полный ноль.
        А вот Генри Дарем понял кое-что другое…
        - Хилл испугался вашего ухажера в шутовском костюме? - осведомился у меня украдкой священник, когда миссис Мидуэл и инспектор Харрис что-то обсуждали в другом конце гостиной.
        Пусть преподобный и не вызывал у меня хоть каких-то теплых чувств, однако как-то так получилось, что мы с ним оказались по одну сторону барриад. По крайней мере, с Генри Даремом можно было говорить максимально откровенно, почти без утайки.
        - Мне показалось, что так оно и было
        Дарем нахмурился.
        - Но ведь испугаться можно только того, что знакомо. Стало быть, одно вашего описания, подозреваю, не самого точного, хватило Хиллу, чтобы понять, с кем предстоит здесь иметь дело? - продолжил расспрашивать меня священник.
        - Ему хватило не описания, а одно только слова - шут.
        Глаза священника тут же загорелись пламенем истинной веры. Он увидел цель и готов был приложить все силы, чтобы ее достичь.
        - Мисс Мерсер, надеюсь вы окажете любезность и отправитесь попрощаться с инспектором Хиллом вместе со мной? - предложил преподобный с мрачной многозначительной улыбкой.
        Обычно моим первым порывом был отказ на любое предложение викария, но сейчас все определенно складывалось иначе. Я совершенно точно собиралась отправиться вместе с Даремом и лично присутствовать в процессе выбивания правды из приезжего полицейского. Уж с такими габаритами и очевидной физической силой преподобный способен вытрясти и ответы на свою вопросы, и душу, и все, что только сам пожелает.
        - С удовольствием, мистер Дарем, - без тени колебаний ответила я. - Но вы собираетесь идти прямо сейчас? Разве не поздно?
        Священник усмехнулся.
        - Поздно может быть завтра, когда этот проходимец уедет, - заявил преподобный. - Идемте, мисс Мерсер, пока у нас еще есть хоть какой-то шанс его застать.
        Когда мы явились в маленькую гостиничку, которая неизвестно каким чудом выживала в Сеннене, инспектор Хилл уже в самом деле спешно собирал свой багаж. Похоже, убраться из деревни полицейский собирался первым поездом, и викарий переживал не зря.
        - Добрый вечер, инспектор, - мягко и почти проникновенно произнес преподобный и, пропустив меня внутрь комнаты, встал так, что полностью заблокировал дверь.
        Хилл с надеждой покосился на окно, но выпрыгивать в него вот так, сразу, не стал.
        - Добрый вечер, мисс Мерсер, мистер Дарем, какой неожиданный визит, - пробормотал полицейский, явно поняв, что явились мы неспроста, и ждать ничего хорошего прямо сейчас не следует.
        - Наш визит настолько же неожиданный, как и ваше решение об отъезде, - и не подумал скрывать собственного сарказма мистер Дарем, сложив руки на груди. Вид он имел грозный и непримиримый.
        Хилл чуть вымученно улыбнулся и пожал плечами, пытаясь выразить смущение.
        - Тут уж ничего не поделаешь, выяснилось, что в местном деле я ничем помочь все равно не в силах и разумней уехать, - почти убедительно произнес полицейский и с подозрением покосился на меня. - Жаль, что разочаровал стольких людей, но жизнь подчас бывает жестока.
        Священник как будто сочувственно покачал головой.
        - А я еще более жесток, инспектор, - уведомил мистер Дарем с явной насмешкой. - И я хочу узнать, кто же такой этот самый шут, от которого вы сейчас бежите как от чумы. Чем он так вам страшен?
        Инспектор Хилл посмотрел на меня как на предательницу и упрямо покачал головой.
        - Вообще не понимаю, о чем вы ведете речь, преподобный. Работа в полиции - серьезное дело, мы не интересуемся никакими… шутами.
        Голос столичного инспектора был преисполнен самого едкого сарказма, который мог бы заставить отступить кого угодно, но не Генри Дарема.
        - Вот как? - недобро переспросил священник, и я тут же заподозрила, что дело может обернуться для инспектора Хилла ну очень дурно.
        - Вот как! - рявкнул полицейский, кажется, все больше и больше нервничая. Но чем вообще может священник напугать инспектора? - И кто вы такой, преподобный, чтобы задавать мне вопросы?!
        Замечание Хилла показалось мне вполне резонным: это служители закона имеют право допрашивать, но с каких пор гражданские требуют ответа у полицейских?
        От улыбки мистера Дарема, мрачной и зловещей, у меня по спине холодок пробежал. И не потому что я была особенно впечатлительной девушкой, просто выглядел священник уж чересчур устрашающе. Хилл замер, ожидая чего-то поистине кошмарного… и дождался.
        Генри Дарем размашисто перекрестил инспектора.
        Я готова была уже поднять священника на смех, однако не успела сделать этого.
        Столичный полицейский сперва отшатнулся от разошедшегося священник, а после схватился за горло и захрипел. Прежде темно-карие глаза Хилла внезапно стали ярко-зелеными, лицо смертельно побледнело и его черты неуловимо изменились, раскрывая совершенную красоту, которой, кажется, мужчина прежде не обладал…
        На священника инспектор Хилл глядел с яростью и… словно бы со страхом.
        - А могу еще и распятием приложить, - с довольной ухмылкой сообщил преподобный и бросил взгляд в мою сторону. - Ну так что, мисс Мерсер, фэйри для вас все еще лишь простонародное суеверие?
        Похоже, что нет… Потому что ни один человек не переменился бы настолько сильно от одного только крестного знамения.
        Подходящих слов для ответа священнику у меня не нашлось, как и вообще каких бы то ни было слов - слишком уж я была поражена неожиданной метаморфозой мужчины перед нами. Инспектор Хилл… фэйри?! На самом деле нечисть?!
        Преподобный был готов лопнуть от самодовольства после такой наглядной демонстрации собственной правоты.
        - Может, попробовать изгнать? - задумчиво протянул мистер Дарем.
        Хилл зашипел разъяренный змеей и показал священнику настолько непристойный жест, что тут же захотелось провалиться сквозь землю.
        - Размечтался! Изгонит он меня, экзорцист несчастный! - гневно сверкая зелеными глазами воскликнул полицейский, который уже полностью пришел в себя. - Можешь даже не рассчитывать, что я испарюсь! Хоть всего распятиями обложи - я останусь здесь.
        Викарий чуть растерянно прицокнул, очевидно для него слова нечисти имели определенный смысл.
        - Не думал, что подменыши - вот такие, - произнес задумчиво Генри Дарем и распятие из кармана все-таки вытащил. Вот уж точно - пришел на переговоры во всеоружии.
        Взгляд Хилла буквально прикипел к символу веры в руках священника. Пусть, похоже, он и не соврал по части того, что его не изгнать, однако викарий совершенно точно мог доставить врагу рода человеческого бездну неприятных ощущений.
        - Так кто такой шут, нечистая твоя душа? - снова повторил свой вопрос мистер Дарем. - Юлить уже смысла нет, кто ты такой, мы поняли.
        Совершенное в своей красоте лицо фэйри перекосило от гнева и возмущения.
        - Ты идиот? Кем может быть шут?! Разумеется, шутом! К вам заглянул ненароком шут! - голос инспектора Хилла звучал все громче и громче.
        Мы со священником озадаченно переглянулись. Наш странный собеседник, судя по возмущенному взгляду, был уверен, что сказал нам совершенно все, что требуется, мы ж считали, что Хилл не сообщил вообще ничего.
        - И от того, что он шут, мы должны трепетать и ужасаться? - насмешливо поинтересовался мистер Дарем. - Ты сломя голову удираешь от своего сородича, только из-за того, что он кого-то развлекает?
        Полицейский буквально зарычал от гнева.
        - Охотник на нечисть, чтоб тебя, - выплюнул Хилл, постепенно возвращаясь к прежнему, будничному облику, только в глазах то и дело мелькали проблески волшебной зелени, - нахватался по верхам и счел себя большим докой! Ты даже не имеешь представления, что такое шут, насколько велико его могущество!
        Во взгляде фэйри читалось сильнейшее презрение, он смотрел на нас с мистером Даремом словно на низших существ, которые живут на земле только по ошибке провидения.
        - Шут - второй после монарха, предел его могущества неизвестен никому! Я всего лишь рыцарь - меня шут может уничтожить по щелчку, тем более, что мы с ним не сородичи! Будь он из нашего двора, я бы знал! Он бы непременно почувствовал меня и показался! Значит, в вашу гнилую деревушку зачем-то заглянул шут Неблагого двора… А фэйри этого рода к смертным совершенно нерасположены.
        Благой двор, Неблагой двор - для меня все это звучало как полнейшая тарабарщина, но вот викарий понимал на порядок больше.
        - Но ведь только-только Белтайн прошел, - недоверчиво протянул он. - Сейчас не время Неблагого двора. Как шут может разгуливать так свободно? Есть же правила! Каким бы сильным ни был этот гад, он не должен покидать Холмы после Белтайна!
        Хилл пожал плечами, похоже посмеиваясь про себя над недоумением викария.
        - Правила не действуют, если стать подменышем. Стоит только натянуть на себя смертную плоть - как Самайн и Белтайн уже ничего не значат, - отозвался фэйри нервно. - И если шут действительно решил стать подменышем… то игра идет по-крупному. И такая мелкая сошка как я должна доложить, кому следует и побыстрей унести ноги! Так что катитесь в бездну вы оба, я уезжаю!
        Презрения во взгляде преподобного хватило бы на десятерых.
        - Ты здесь никому и не нужен, нечистая тварь. Скажи, кто шут, и свободен.
        Инспектор Хилл расхохотался.
        - Откуда мне знать? Я его даже не почувствую, пока он этого не захочет. Это он знает и где я, и кто я, а мне остается только гадать. Так что разбирайтесь с шутом сами. Хотя… скорее, это он с вами разберется. Хотите выжить, просто бегите - и все. Хотя мисс Мерсер и бежать некуда, раз уж он к ней прицепился.
        Я осознала, что мои проблемы куда серьезней, чем думалось прежде.
        Глава 10 Привет из прошлого
        Инспектор Хилл сбежал из номера тут же, просто схватил свой чемодан и унесся из гостиницы со скоростью ветра, не дожидаясь, когда мистер Дарем решит продолжить разговор. Священник только мрачно помахал вслед фэйри распятием.
        - Что ж, вы добились своего, преподобный, - ошарашенно пробормотала я, пытаясь сжиться с новой картиной мира. - В нечистую силу я точно поверила окончательно и бесповоротно.
        Священник засунул распятие в карман и устало понурился.
        - Я бы порадовался этому. Еще пару дней назад, - отозвался Генри Дарем. Беседа с инспектором Хиллом явно принесла преподобному больше поводов для волнений, чем для самодовольства.
        О да, мистер Дарем доказал мне, что он вовсе не помешался из-за детской травмы и все это время говорил только правду. Вот только теперь стало понятно, что вероятно тот, кто стоит за преступлениями в Сеннене, преподобному не по зубам.
        - Провожу вас домой, - тяжело вздохнул викарий и понурился. - Тут нам делать определенно больше нечего.
        Я приняла предложение мистер Дарема с благодарностью: время было уже позднее, а, учитывая все случившееся в Сеннене, разгуливать в одиночку поздним вечером - не слишком разумно.
        Викарий взял меня под руку, и я посчитала это вполне уместным жестом. К тому же священник продемонстрировал, что способен обратить вспять фэйри, значит, если вдруг из кустов выскочит шут, я буду под надежной защитой. Это позволило примириться с обществом мистера Дарема.
        - Забавное дело, шут бродит вокруг да около, но пока ни разу не проявил своей нечеловеческой сути в полной мере, - задумчиво продолжил обсуждать наши беды преподобный по дороге к дому миссис Мидуэл. - Кажется, он любит таскать каштаны из огня чужими руками.
        Я не могла не согласиться.
        - Похоже на то. Меня он… только уговаривал и предлагал помощь. Ничего больше. Никаких чудес.
        Слова приходилось вытягивать из себя буквально клещами.
        - Да и в убийствах не было никакой мистики, - подхватил священник. - По-видимому, кого-то шут все-таки уговорить сумел. Вот только если он действует чужими руками, чего пытается добиться? Чем шуту выгодна смерть старого брюзги Картрайта? Моей невестки? Бедной миссис Хайнс?
        У меня не было вообще никаких идей по этому поводу.
        - Даже гадать не возьмусь. Я могу понять мотивы людей, однако мотивы нечисти за гранью понимания. Может, он просто пытается толкать смертных ко злу ради собственного удовольствия и развлечения?
        Иных версий у меня просто не было, да и быть не могло.
        - Маловероятно. Фэйри - это вовсе не чистое зло ради зла, - не согласился с моими теориями мистер Дарем. - Да, Дикая охота разорвет любого, с кем столкнется. Или слабые фэйри Неблагого двора творят пакости ради развлечения. Но Хилл сказал, что шут - существо чрезвычайно могущественное, такие уже не склонны действовать из одной лишь собственной прихоти. К тому же если он действительно стал подменышем… Для такой метаморфозы наверняка имеется веская причина.
        Про подменышей мне когда-то рассказывала няня в далеком детстве. Одна из нянь. Вроде бы фэйри крадут ребенка, а вместо него подбрасывают в колыбель нечто уродливое и болезненное.
        Проклятье, кажется, теперь я куда серьезней начала относиться к сказкам!
        - Но разве подменыша можно принять за нормального человека? Хотя Хилл…
        Священник хмыкнул.
        - Именно. Хилл. Подменыш, которого никто бы ни в чем не заподозрил. Мне тоже всегда казалось, что такие существа - просто двигающиеся муляжи и просто должны скрыть от родителей исчезновение их чада. Однако, видимо, все не настолько просто. Шут тоже наверняка точь-в-точь человек.
        И единственный способ заставить его выдать себя… неужели перекрестить или облить святой водой?
        - Нечисть в церковь не пойдет, а если и пойдет, то долго не выдержит, - пробормотал священник. - Я так надеялся на это… Но треклятый Кин исчихался, а службу отсидел! Словно издевается, мерзавец!
        Ну вот какого черта Генри Дарем пристал к актеру? Ведь действительно отсидел службу! И сам пусть и не крестился, однако когда викарий мстительно перекрестил Кина сам, с молодым человеком совершенно ничего не случилось!
        - Просто он не фэйри, вот и все. И если моя убежденность для вас ничего не значит, то напомню еще раз. Я столкнулась с мистером Кином буквально через пару минут после того, как шут оставил меня в покое. Для того, чтобы снять грим и сменить костюм потребовалось бы на порядок больше времени.
        Священник издевательски рассмеялся.
        - Это если думать о вашем любимце как о человеке. Но если предположить, что он действительно тот самый шут, то ему было бы достаточно просто скрыться с ваших глаз. Магия фэйри наверняка позволила бы изменить одежду и избавиться от краски на лице без малейшего труда.
        Самое обидное, ответить на это было совершенно нечем. У меня не осталось ни единого неоспоримого доказательства того, что Джулиан Кин не шут.
        - К тому же его красота… - пробормотал задумчиво викарий и покачал головой. - Просто невероятная красота. Так ли часто рождаются настолько привлекательные люди?
        Я не выдержала и рассмеялась.
        - Да, он прекрасен, но доводилось мне видеть людей не менее красивых, мистер Дарем. Или вы решили отправлять на костер за привлекательность, как делали ваши коллеги несколько веков назад?
        Священник взглянул на меня с видом оскорбленного достоинства.
        - Вы просто ослеплены своей влюбленностью и не способны заметиьт очевидного. А вот я в отличие от вас - да и от многих других! - не слеп и вижу все странности, в том числе и в вас, - обронил многозначительно викарий. Я смотрела прямо перед собой, на горящие окна дома миссис Мидуэл неподалеку, но чувствовала тяжелый взгляд священника. Он жег раскаленным железом.
        - Странности? Какие именно? - пробормотала я, предчувствуя беду.
        - Вас приходится окликать дважды, а то и трижды, если использовать полное имя.
        Я замерла, пытаясь совладать с собой. Через мгновение удалось прийти в себя, и мы продолжили идти к дому.
        - И что с того? Какие гениальные выводы вы сделали из вашего наблюдения?
        О правде думать не хотелось. Чертов Генри Дарем, который всегда все подмечает.
        - Вас все называют или по фамилии, или Бет. Но почти никогда Элизабет. Вы так и не привыкли к новому имени, Бетани.
        В тот момент я буквально ненавидела викария, всей душой ненавидела.
        - Вы же на самом деле вовсе не Элизабет Мерсер, вы мисс Бетани Эверс. Я столько размышлял над тем, почему вы так отчаянно пытаетесь разорвать помолвку, которую устроил ваш отец. Настолько сентиментальная девушка непременно постаралась бы исполнить волю умершего родителя. Но вы не желаете этого брака, хотя он сулит только выгоду, - продолжил неспешно говорить Дарем. - Я даже начал думать, что сам каким-то образом вызвал в вас неодолимое отвращение… Да, вам удалось поколебать мое самомнение, мисс Эверс. На какое-то время. Но ведь нет. Все дело в том, что я просто не гожусь в мужья графской дочери. Сын коммерсанта, простой сельский священник не пара Бетани Эверс, единственной наследнице графа Карлайла.
        Слушать это не было никаких сил.
        - Как только вам пришло в голову?! - воскликнула я в отчаянии. - Моя подруга умерла, а вы… какая чушь только приходит вам в голову, несносный вы человек?!
        Дарем подошел ко мне и хорошенько встряхнул за плечи.
        - Хватит, Бетани! Я не собираюсь выдавать вашей тайны! Но вам не удастся убедить меня в том, что вы Элизабет Мерсер! Ваше имя Бетани Эверс!
        По моим щекам заструились слезы, которые я столько месяцев сдерживала. Даже думала, будто они уже давным-давно высохли.
        - Да, я Бетани Эверс! И не могу отбросить родовую честь и стать женой простолюдина! К тому же вы предназначались Бет! Моей дорогой подруге… Как я могла даже подумать?!
        Мистер Дарем ободряюще похлопал меня по плечу.
        - Полно, Бет. Это все очень печально, но все в прошлом. Куда важней сейчас понять, что именно могло понадобиться шуту от мисс Эверс.
        Разумеется, при первой же возможности я сбежала от преподобного в дом, хотя… хотя бежать уже было некуда. Он все понял - и это стало настоящей катастрофой, три года беспрестанной лжи пошли прахом. Другое дело, то понять - не доказать. Пожалуй, даже встреться лично с нашей директрисой, другими учителями или соученицами, и то бы никто не заподозрил подмены.
        Мы с Бет с самого начала были похожи, это в школе подметили еще с нашей первой встречи. Сходные черты лица, один цвет волос и глаз, сходный рост, почти неотличимый тембр голоса. А уж прожив несколько лет в одной комнате и вовсе начали походить на близнецов - одни манеры, одни привычки, к тому же мы все знали друг о друге, до последней мелочи. И отзывались мы обе на Бет, что подчас ставило в тупик преподавательниц, которые далеко не всегда верно определяли, к кому именно обращаются.
        Оказавшись в комнате, я вытащила ту самую фотографию, единственное мое сокровище. Мы с Бет - Элизабет - сидели рядом и беззаботно улыбались. Даже мне самой не удавалось понять, кто есть кто. Школьная форма всех и без того обезличивает…
        В тот роковой вечер, когда дом охватило пламя, мы с подругой шутки ради поменялись одеждой и украшениями, желая разыграть отцов. И в итоге удалось провести не только их.
        Меня, полумертвую, в ожогах приняли за Элизабет. Сперва я не могла этого оспорить, а когда немного пришла в себя, и вовсе решила для всех так и остаться Бет Мерсер, а не Бет Эверс. Да, лишившись собственного имени, я становилась нищей как церковная мышь, однако при этом и оставалась живой.
        У меня не было сомнений в том, что пожар, унесший жизни моего отца, подруги и полковника Мерсера не был несчастным случаем. Было также совершенно очевидно, что ни у кого не имелось причин убивать Мерсеров.
        А вот убить графа Карлайла и его наследницу - дело совершенно иное. Слишком большие деньги стояли за нашей семьей и слишком сильное магическое наследие.
        У меня не было ни единого шанса добиться справедливости и выжить в качестве Бетани Эверс, поэтому… поэтому я подтвердила, что мое имя Элизабет Мерсер. И никто ничего не заподозрил! Совершенно никто, кроме этого пронырливого священника. Я знала все, что знала Бет, мы были похожи как две капли воды - даже знакомые не смогли бы заметить подмену. Однако из предосторожности я поспешила уехать на другой конец страны в маленькую деревеньку, где шанс встретить знакомых смехотворно знал.
        Однако провидению было угодно, чтобы и здесь, в Сеннене, меня нагнала судьба в лице Генри Дарема. Теперь стало понятно, чего ради он несколько раз окликал меня как Элизабет, а не Бет или мисс Мерсер. Генри Дарем оказался далеко не так прост, как могло показаться на первый взгляд. Пока другие просто сочувствовали бедной сироте, ничего не подозревая, он наблюдал, сопоставлял факты, в итоге выдвинул смелую теорию относительно меня - а после проверил ее практике.
        И непонятно, как именно он поведет себя теперь. Для преподобного выгодно, чтобы правда о пожаре выплыла наружу, ведь тогда условие старого мистера Дарема станет попросту недействительным - нельзя жениться на Элизабет Мерсер, если она уже давно лежит в могиле. Более того, уже в тот момент, когда отцу викария пришло в голову потребовать у младшего сына жениться на дочери полковника Мерсера, Бет не было в живых.
        Так Генри Дарем не потеряет наследство.
        Но вот что будет со мной? Если те, кто лишил жизни моих близких, попытаются убить еще и меня?
        Непременно нужно было снова поговорить с преподобным с глазу на глаз, умилостивить, упросить не выдавать меня. Иначе за мою жизнь никто не даст и ломаного пенса.
        Оставалось только надеяться на порядочность Генри Дарема… и то, что он не настолько любит деньги, чтобы обменять на них мою жизнь. Однако последние три года я заставляла себя не думать о людях лучше, чем они того заслуживают.
        Внезапно со стуком распахнулось запертое окно - и я обмерла сперва от глухого стука, а после от мелодичного перезвона. Звук был очень приятным, но, казалось, что еще немного - и я лишусь сознания. Оказалось, что рядом с открывшимся окном кто-то прикрепил к потолку музыку ветра. И теперь сквозняк ласково перебирал металлические трубочки.
        - Оставь же ты меня в покое! - воскликнула я, в отчаянии зажимая уши, чтобы не слышать тихой мелодии, в которую складывался звон.
        В комнате никого не было, но почему-то показалось что все равно шут услышит мои слова, обращенные к нему.
        Почему я только не догадалась спросить у преподобного, как именно можно оградить собственное жилище от нечистой силы?! Возможно, это помогло бы защититься от шута хотя бы в собственной спальне. Другое дело, что Хилл говорил о невероятной силе этого существа… А значит, все меры предосторожности могли не сработать.
        Музыка ветра как будто в насмешку зазвучала куда громче прежнего.
        Я решительно перекрестилась, хотя порой забывала делать это даже в церкви во время службы. Стоит только попасть в беду, как вера в душе крепнет. На какое-то время.
        Спать я не ложилась до тех пор, пока не содрала с потолка «подарочек». Постарался нечистый как следует - музыку ветра шут прикрепил на совесть, сорвать ее удалось только минут через пятнадцать мучений. И только после того, как избавилась, наконец, от музыки ветра, удалось немного прийти в себя. Наверное, мне было не настолько жутко, если бы я сейчас увидела идущее по пятам чудовище, однако шут действовал тоньше - он всегда давал понять, что он всегда где-то здесь, рядом, наблюдает за мной. Не давал расслабиться, забыть о себе.
        Интересно, к кому же еще заглядывает этот фэйри? Кто в Сеннене принял его предложение?
        По крайней мере, мистер Дарем теперь точно вне подозрений, похоже, его рвению в борьбе с нечистой силой подлинное. Но насчет Джорджа Дарема уже ничего неясно.
        Да и насчет всех в Сеннене непонятно!
        Если шут стал подменышем и неотличим от человека, то… им может быть кто угодно? Ведь тогда фэйри мог вообще прожить здесь, в деревне много лет. И пусть об этом существе говорили как о мужчине, черт его знает, кто скрывался под карнавальным костюмом. Да и голос - шут его точно менял.
        Первый раз я за много лет помолилась перед тем, как отойти ко сну. В конце концов, только Творец может спасти там, где бессильны люди. Наверняка преподобный был бы доволен тем, к каким мыслям я в итоге пришла.
        Утро несмотря на все произошедшее прошлым вечером, казалось мне прекрасным, особенно в свете того, что сразу после завтра во время прогулки мы с миссис Мидуэл повстречали Джулиана Кина. Тот, сияя улыбкой, поведал, что капитан Дарем с женой отправились в Брайтхилл, чтобы заказать продуктов - скоро предстояло праздновать день рождения Сьюзан Дарем.
        - Даже боюсь предполагать, кого миссис Дарем пожелает пригласить, - не смогла я удержаться от шпильки. Миссис Мидуэл замечания мне не сделала, но все равно я ощутила неловкость.
        Видимо, вчерашние переживания не прошли бесследно. В том числе и для моих манер. Но, разумеется, мистер Кин ничего не заметил.
        - Кажется, гостей будет множество, - с обычным своим простодушием произнес он. - Миссис Браун беспокоится, что может не хватить стульев.
        Учитывая, что дом миссис Браун был одним из самых большим в деревне и мебели там точно имелось с избытком… Неужели миссис Дарем пришло в голову пригласить на праздник всю деревню?
        - Надеюсь, праздник удастся, - дипломатично обронила миссис Мидуэл обычной приветливой улыбкой. Однако мне почему-то все равно показалось, будто сама идея празднования мою хозяйку не слишком уж и радует. Возможно, все дело в убийстве и полицейском расследовании.
        - А вы слышали, что инспектор Хилл уехал? - как ни в чем не бывало спросил мистер Кин. - Такая неожиданность. На него все так надеялись.
        Новость о побеге приезжего инспектора изрядно озадачила Джулиана. Изумление молодого человека было настолько велико, что он даже не пытался скрывать.
        - Да, мистер Кин, нам обо всем рассказал инспектор Харрис. Он также удивлен поступком своего коллеги, - ответила за нас обоих миссис Мидуэл и покачала головой. - Кажется, у инспектора Хилла появились какие-то совершенно неотложные дела.
        Ничего уничижительного в адрес сбежавшего фэйри я не ляпнула исключительно чудом, хотя и очень хотелось. Ну ведь откровеннейший трус! Не рискнул даже близко подобраться к шуту. Ах, он же такой могущественный, такой ужасный!
        - Вероятно, дела и правда оказались неотложными, - покачал головой молодой человек, в его голосе я слышала нотки неодобрения, едва различимые, но их могли расслышать те, кто уже успел узнать мистера Кина и его характер. - Но мне сразу мистер Хилл показался странным.
        Миссис Мидуэл украдкой вздохнула, и в этом вздохе по моему мнению было слишком уж много чувства. Вообще, инспектор Хилл оказывал на мою хозяйку странное влияние.
        - Устами младенца… - еле слышно произнесла пожилая леди, но когда мистер Кин переспросил, что же такое она сказала, миссис Мидуэлл только отмахнулась и заверила, что ничего важного. А чтобы сгладить возникшую неловкость, моя хозяйка со всей возможной любезностью пригласила Джулиана на ланч. К моей радости, разумеется. Провести время в обществе Джулиана было для меня огромным удовольствием. И от того, что не имелось никаких сомнений в том, что наша взаимная симпатия не приведет ни к чему, я лишь больше наслаждалась каждым мгновением с Джулианом.
        Что толку лить слезы по несбыточному? Даже для моей несчастной подруги, Бет Мерсер, союз с актером без роду и племени, стал бы чудовищным мезальянсом. Что уж говорить обо мне, Бет Эверс? Пусть мое истинное имя и тайна для всех, я не перестала быть дочерью своего отца. Я не могла позволить себе интрижку, да и брак человеком низкого происхождения был попросту непозволителен.
        Пусть мистер Кин смотрел влюбленным взглядом и старался держаться поближе ко мне… Все останется просто красивым воспоминанием.
        - Мисс Мерсер, это будет большим нахальством с моей стороны… Однако я был бы счастлив, если бы вы прогулялись со мной, - после трапезы обратился ко мне Джулиан, и у меня не было сил или желания отказать.
        - Прогуляюсь с вами с большим удовольствием, - улыбнулась я и, быстро отпросившись у миссис Мидуэл, сбегала за шляпкой.
        Миссис Мидуэл ничего не сказала по этому поводу, кажется, ей в последнее время ни до кого не было дела.
        Когда мы вышли на улицу, я позволила себе опереть на руку мистера Кина, и он сразу расцвел от радости и гордости.
        - Я… мисс Мерсер, я так рад, что вы приняли мое предложение, - пробормотал юноша, не решаясь смотреть на меня.
        Чужое имя в устах Джулиана особенно резало слух.
        - Мне очень приятно ваше общество, - отозвалась я, тут же засмущавшись от собственной излишне откровенной реакции.
        Я замерла буквально в паре шагов от признания своих чувств.
        Мистер Кин тяжело вздохнул.
        - Вы знаете, мисс Мерсер, пусть я и в самом деле глуп… Но… но есть вещи, которые понимаешь, даже не имея ума. И я хочу сказать, что вы - самая прекрасная девушка на земле, и я счастлив уже тем, что мне выпала удача повстречать вас.
        В тот момент я отчаянно завидовала Миртл или Саре… Я готова была поменяться местами с любой простой девушкой, которая могла бы принять чувства мистера Кина без сомнений и мук совести. С другой стороны, вряд ли бы кто-то вроде Джулиана Кина, театральной звезды, обратил бы внимание на прислугу. Как бы ни был глуп.
        Замкнутый круг.
        «На беду я встретила вас и полюбила. На беду», - с удивительной ясностью осознала я, и тут мистер Кин все-таки повернулся ко мне, и удалось поймать его взгляд. Казалось, еще пара мгновений - и он решится, поцелует меня. И что тогда делать? Как быть?
        Но он не поцеловал, пусть и смотрел так, словно только о том и думает.
        - Я тоже… тоже счастлива, что встретила вас, - эхом откликнулась я и опустила глаза.
        Это был первый раз, когда мне вот так признавались в собственных чувствах, и когда я сама могла сказать о любви, которая поселилась в моем сердце. Вокруг вились поклонники тогда, до пожара, но все это было слишком стремительно и слишком… не по-настоящему.
        - Если бы я только мог… если бы у меня хватило смелости, - прошептал мистер Кин и тяжело вздохнул.
        И уж не знаю, что бы произошло дальше, если бы не появился викарий, как всегда в черном, как всегда внушающий трепет как кара Творца.
        Момент был упущен, возможно, окончательно и бесповоротно. По крайней мере, теперь Джулиан выглядел не влюбленным и несчастным, а просто несчастным.
        - Доброе утро, мистер Кин, мисс Бет, - поздоровался викарий, полностью игнорируя тот факт, что с его появлением называть утро «добрым» ни у кого бы язык не повернулся.
        То, что священник называет меня не «мисс Мерсер», царапнуло слух. Да и мистер Кин заметил перемену, я уловила это по его недоуменному взгляду.
        Вот же проклятье! А ведь Джулиан может решить, что мы сблизились с преподобным!
        - Здравствуйте, мистер Дарем, - все-таки нашел в себе достаточно моральных сил, чтобы поздороваться, Джулиан, хотя смуглое лицо при появлении преподобного приобрело сероватый нездоровый оттенок.
        Я последовала примеру молодого человека, что оказалось нелегко. Даже с учетом, что мистер Дарем стал в некотором роде моим союзником, нравиться больше он мне не стал. Скорей уж гораздо меньше.
        Священник ко всему прочему еще и с мрачной решимостью благословил сперва мистера Кина, который не успел увернуться, а после и меня.
        - Я не часть вашей паствы, преподобный! - возмутился Джулиан и гневно сверкнул глазами. - И вообще атеист! Так что не донимайте меня этими вашими религиозными штуками!
        Актер выглядел оскорбленным, однако все еще не испарился, не изменился в лице… Словом, этот молодой человек наотрез отказывался принимать свою нелюдскую природу, которую в нем упорно продолжал подозревать мистер Дарем.
        - О, простите, мистер Кин, это все привычка, - ни разу не искренне извинился преподобный, в голосе которого проскальзывали нотки разочарования. - Не могу не поделиться милостью нашего Творца со всеми, кого встречу.
        Мистер Кин обиженно сопел, давая понять, что лично он бы предпочел остаться без той доли благодати, которой был удостоен.
        - Как поживают мой брат и невестка? - спросил мистер Дарем, поглядев прямо в глаза Джулиана.
        Тот недоуменно заморгал.
        - Почему бы вам самому не зайти и не спросить их, преподобный? - осведомился молодой человек с многозначительной интонацией. - Мне кажется, капитан ждет вашего визита.
        Мистер Дарем с негодующим видом передернул плечами.
        - Есть вещи, в которые лезть не стоит, к примеру, в семейные отношения посторонних людей, - процедил преподобный, даже не пытаясь скрывать откровенной враждебности. Упоминание брата явно вывело Генри Дарема из себя окончательно и бесповоротно.
        Вспышка священника смутила мистера Кина и даже как будто испугала - юноша растерянно заморгал и отшатнулся, когда викарий сделал шаг по направлению к нему.
        - Извините, мистер Кин, но мне требуется кое-что обсудить с мисс Мерсер прямо сейчас, - мрачно сообщил священник, и Джулиан с моего разрешения ретировался, оставив меня с преподобным.
        Не сказать, чтобы такой расклад мне хоть сколько-то понравился, однако я все еще должна была узнать, как именно перекрыть фэйри пути в мою комнату. Мысль о том, что пока я во власти сна, рядом может находиться посторонний - пусть и потусторонний! - мужчина, заставляла неврничать.
        Когда мистер Кин уже шел по направлению к дому миссис Браун, преподобный не сводил с него тяжелого изучающего взгляда.
        - Знаете, мисс Бет, я спокойно принял бы ваше ко мне отношение, учитывая все обстоятельства, однако ваше излишнее внимание к мистеру Кину - нечто из ряда вон выходящее, честное слово. Это почти оскорбительно. Тем более, Творец всемогущий, он же… - тут мистер Дарем смолк, встретив мой недоверчивый взгляд. - Будет забавно послушать, что вы скажете, когда все, наконец, раскроется.
        Да, очевидно ничто на свете не сможет поколебать веру преподобного в то, что Джулиан Кин - нечисть. Завидное упорство, достойное много лучшего применения.
        - Когда раскроется - тогда и поговорим, - угрюмо отвечала я, в душе оплакивая окончательно и бесповоротно испорченный день. - Лучше расскажите, как сделать так, чтобы шут не расхаживал по моей комнате как у себя дома.
        Мистеру Дарему мигом расхотелось обсуждать Джулиана и мое к нему отношение.
        - А он расхаживает? - настороженно и самую малость недоверчиво спросил священник.
        Я тяжело вздохнула и кивнула.
        - В комнате начали появляться вещи… которых никто туда не приносил, и все с особыми приметами. Его подарки.
        Священник огляделся вокруг, убедился, что никто нас не видит, и уже после того потащил меня в ближайшую рощу. Я было хотела возмутиться, но знания о фэйри были слишком уж ценны, чтобы отстаивать сейчас свои принципы и протестовать против мужского произвола.
        И только, когда мы вошли в рощицу, священник с облегчением выдохнул.
        - Тут хотя бы не подслушают, - пробормотал мужчина и заметно расслабился. - Какая же нелепость, что фэйри - есть, а говорить о них нельзя.
        Я огляделась, и мой взгляд скользнул по поляне, куда привел меня мистер Дарем.
        - Взгляните, - указала я, - как забавно вышло. Грибы выросли кругом.
        Действительно яркие алые шляпки обозначали границы круга. Вроде бы, конечно, для грибов было не время…
        - Ведьмин круг! - охнул испуганно преподобный, отшатнулся - и тут же нас ослепила вспышка яркого света, который исходил прямо из центра этого круга.
        Когда же я смогла проморгаться, то онемела от изумления: прямо там, посреди мухоморов откуда-то появился мужчина, настолько прекрасный, что красота мистера Кина меркла в сравнении с ним, как луна исчезает с восходом солнца.
        Незнакомец был высок и строен как молодой тополь, локоны черных волос смоляным водопадом опускались ниже плеч, на ослепительно белом лице горели нездешним огнем зеленые глаза. И терновая корона венчала гордое чело…
        Это совершенство стояло перед нами во плоти, облаченное в тончайшие шелка, и улыбалось… Никогда не доводилось мне видеть кого-то столь ужасающе прекрасного.
        - Неблагой король, - прохрипел мистер Дарем и перекрестился. Точней, попытался перекреститься, но его рука тут же бессильно опустилась, стоило лишь темным бровям короля сойтись на переносице.
        Я и сама не могла и пальцем пошевелить. Если на священника фэйри смотрел лишь секунду-другую, то меня взглядом буквально пригвоздил к земле. И я лишилась всяких сил.
        - Не бойся меня, смертное дитя, - зажурчал завораживающий голос… Но тут мне в лоб прилетел желудь. Стало больно и обидно, и я зажмурилась, почувствовав, что снова хозяйка своего тела. Снова получив свободу, я мгновенно отвернулась для надежности.
        Смотреть в глаза нечисти явно не стоило.
        Отмерев сама, я на ощупь нашла руку преподобного и как следует ущипнула его, пытаясь вырвать Генри Дарема из тенет чужого и явно недоброго колдовства.
        За спиной снова вспыхнуло - и дышать стало куда проще. Сразу стало ясно - король Неблагого двора удалился.
        - Творец всемогущий, что это было?! - сипло выдавила я, дрожа от пережитого страха. - Вы же говорили, что после Белтайна фэйри Неблагого двора выйти не могут! И Хилл говорил о том же! Или теперь и этот к-король - подменыш?!
        Под конец я сорвалась на позорный визг. Никогда не подумала бы, что кто-то идеально красивый, может вызвать практически животный ужас.
        Генри Дарем схватил меня за руку, и мы понеслись прочь, вцепившись друг в друга как два испуганных ребенка, улепетывающих от страшного серого волка.
        - А он и не вышел! - сбивчивым шепотом принялся объяснять произошедший кошмар мистер Дарем. Я внимала - в конце концов, священник явно понимал в произошедшем больше меня. - Только показался, хотя нам с вами и того хватило - едва не заморочил. Неспроста там ведьмину круг нарос - сторожил нас, мерзость этакая! Через ведьмины круги фэйри могут подглядывать в наш мир. Вот только чтобы сам король!.. Уму непостижимо! С чего бы ему лично показываться?!
        У меня ноги то и дело заплетались, и не упала навзничь я только чудом. Викарий поддерживал меня под локоть, помогая не растянуться окончательно. Лишь благодаря ему удалось покинуть рощу.
        - Но если тут и так шут, второй после короля, какого черта мы удостоились еще и монаршего внимания?! - совершено растерялась я.
        Даже несмотря на то, что мы уже были далеко от опасного места, колени все равно дрожали. Утешало только то, что мистер Дарем был смертельно бледен. Значит, не одна я перепугалась.
        Нервно сглотнув, преподобный ответил:
        - Ума не приложу. И не понимаю, как вам удалось сбросить его чары. Это же… почти невозможно. Нельзя противостоять чарам короля фэйри!
        Ах да!
        - Мне в лоб прилетел желудь. Кто-то швырнул его и, наверное, со всей силы. Было чертовски больно!
        Упоминание черта заставило поморщиться преподобного, но он не стал приставать с нравоучениями. Куда больше его заинтересовал тот факт, что кто-то еще был рядом с нами, кто-то еще все видел.
        - Четвертый. Кто-то все это время следил за нами, Бет. Находился рядом. Вот только… - тут викарий замер, явно пытаясь прикинуть, кем же оказался таинственный спаситель. - Вот только кому могло прийти в голову помочь нам? Он как минимум должен был понимать, что происходит и как можно заставить вас очнуться от чар. А больше в Сеннене никто о фэйри не знает.
        Тут я оживилась, осознав один простой факт, который прежде почему-то игнорировала.
        - Миссис Мидуэл может что-то знать о фэйри! - воскликнула я.
        Викарий посмотрел на меня с удивлением. Видимо, такое не приходило ему в голову.
        - Понятия не имею, с чего вы это взяли, Бет, но… - со скептицизмом в голосе начал мистер Дарем, - вы правда считаете, будто миссис Мидуэл, эта благовоспитанная - и что куда важней! - пожилая дама смогла бы издали из кустов швырнуть вам что-то в лоб и попасть?
        Стоило только поставить вопрос таким образом, как сразу стало ясно, что вряд ли моя хозяйка могла бы выкинуть нечто подобное. Да и почему бы ей не показаться уже после того, как помогла избежать опасности?
        - Но тогда кто? Быть может, ваш брат? - назвала я еще одного кандидата, который пришел мне в голову.
        Джордж Дарем мог предполагать, что его младший брат на самом деле говорил истинную правду. Мог он и помочь Генри в беде. В конце концов, они же родные люди.
        - Джордж? - почти истерически хихикнул преподобный. - Да он мне стакан воды не подаст перед смертью! Это точно не он!
        Мне оставалось только удрученно покачать головой. Как жаль, когда между родными братьями настолько ужасные отношения!
        - Это какое-то безумие, - вздохнула я.
        Глава 11 Откровения
        О своих отношениях со старшим братом мистер Дарем так и не сказал ни единого слова, хотя, видит Творец, я действительно изнамекалась, желая понять их истинную природу. Даже мои домыслы о том, что капитан Дарем приехал, чтобы предотвратить женитьбу Генри, викарий и то никак не прокомментировал.
        - Есть вещи, мисс Эверс, которые вас совершенно не касаются, - осадил меня окончательно вышедший из себя преподобный. Выглядело все так, будто мистер Дарем совершенно непреклонен в своем решении хранить семейные тайны до конца.
        Моя настоящая фамилия, произнесенная вслух, заставила тут же испуганно замолчать. Однако я быстро сумела взять себя в руки.
        - Боюсь, мистер Дарем, что меня теперь могут касаться даже ваши внутрисемейные отношения, - твердо произнесла я. - Шут пришел в деревню или вместе с вами, или сразу после вас. Готовы поспорить на собственную голову, что вы никак не связаны с нечистью?
        Викарий поморщился, словно ему пришлось съесть лимон целиком, да еще и с кожурой.
        - Джордж не из тех кто станет следить за кем бы то ни было. Для того, чтобы придумать и последовательно осуществить коварный план, у него никогда не хватало терпения, - с откровенной насмешкой высказался мистер Дарем. - Если бы вдруг случилось так, что это был именно мой брат… Он бы наверняка показался. Да и тогда, скорее всего, целил бы в мой лоб.
        Уж не знаю, что заставило мистера Дарема сделать именно такой вывод, но вряд ли мне удалось бы поколебать его уверенность.
        - И кто же, по-вашему, мог выручить нас? Подозреваю, мистера Кина вы в качестве возможного кандидата на роль спасителя не рассматриваете? - осведомилась я у священника.
        Тот покачал головой.
        - Не рассматриваю. Если правы вы - у него не хватило бы сообразительности, если прав я - ему не было никакого смысла защищать нас от своего же короля.
        Да уж, шут все-таки должен подчиняться своему монарху, а не рушить походя его планы.
        Домой я вернулась с превосходной шишкой на лбу. Что поделать, пришлось так расплачиваться за возможность освободиться от магии фэйри.
        Миссис Мидуэл, увидев «украшение», с которым я пришла с прогулки, только руками всплеснула и принялась расспрашивать о произошедшем. А я… я тоже решила задать хозяйке те вопросы, которые не так давно у меня появились.
        - Скажите, миссис Мидуэл, вы ведь узнали инспектора Хилла, верно?
        Мои слова заставили пожилую леди замереть. В ее взгляде явственно читались тревога и изумление.
        - Ну что за глупости пришли вам в голову? - через несколько секунд нашлась с ответом миссис Мидуэл, однако эта фраза уже ничего не исправила.
        Я услышала ответ в тех самых нескольких секундах молчания.
        - С того, что инспектор Хилл - подменыш. Не просто подменыш - рыцарь Благого двора. А вы не так давно говорили, будто были знакомы с кем-то, кто называл себя именно так. И когда к нам заглянул инспектор Хилл, вы вдруг начали вести себя невероятно странно.
        Чем дольше я говорила, тем логичней мне самой казалась озвученная догадка.
        - Вы ведь узнали его, миссис Мидуэл, не отрицайте.
        Конечно, по словам моей хозяйки, фэйри она повстречала в годы молодости, а Хиллу нельзя было дать больше тридцати лет, однако черт его разберет, что там с возрастом у подменышей.
        Миссис Мидуэл под моим требовательным взглядом все-таки сдалась.
        - Разумеется, я его узнала. Не тело - его он, вероятно, уже успел сменить, - как-то потеряно начала она. - Однако жесты, осанка, манера говорить, его словечки… Поверьте, дорогая Бет, если вы кого-то любите, узнаете в любом обличье даже спустя много лет.
        Такое признание со стороны бесстрастной и всезнающей Элинор Мидуэл смутило и изумило меня.
        - Но неужели же вы и в самом деле… - не сумела я закончить вопроса.
        Женщина грустно улыбнулась.
        - Любила его? Да, Бет. Вот только фэйри ветрены, особенно, когда речь заходит о чувсвах к людям. Их не привяжешь к себе, да и не заключит кто-то из дивного народа брак со смертным… Так что я всю жизнь вспоминала о нем, своем рыцаре. И встретить его сейчас, после столько лет разлуки, показаться ему вот такой… это стало подлинной мукой.
        Пожалуй ничто на свете прежде меня настолько сильно не изумляло. Миссис Мидуэл пала жертвой запретной любви к фэйри? Она же воплощенная сдержанность и самообладание, образец манер и вкуса для всех! И вот - влюблена в нечисть!
        - Вы так изумлены, - с грустной улыбкой покачала головой миссис Мидуэл. - Или вы думаете, будто я никогда не была молода, моя дорогая? Или же считаете, что годы помогают утишить огонь в сердце?
        Наверное, именно так мне и казалось до недавних пор.
        Я видела свою хозяйку только такой - с морщинами и волосами, присыпанными сединой, и не получалось представить ее юной девушкой, что влюбилась в кого-то настолько неподходящего как подменыш.
        - В фэйри легко влюбиться, как оказалось, Бет, - усмехнулась так, словно знала все тайны мира миссис Мидуэл, - и сложно их возненавидеть, когда они исчезают. А получив желаемое, они в самом деле исчезают, уходят вслед за ветром.
        Узнать эту историю от начала и до конца и хотелось, и не хотелось одновременно. К тому же так неловко было расспрашивать свою нанимательницу о чем-то настолько личном.
        Однако мое любопытство прекрасно читалось на лице, и миссис Мидуэл милостиво решила его удовлетворить.
        - Я тогда только-только окончила обучение в школе. Новая жизнь, выходы в свет, а он… он тогда тоже был полицейским. Видимо, это то, что ему удается лучше прочего - расследовать преступления. Разумеется, звали его иначе, и выглядел он совершенно не так. Но это и неважно, моя дорогая. Облик на самом деле не значит ничего…
        Лицо миссис Мидуэл словно по волшебству преобразилось - засияли глаза, во всех чертах появилась живость, свойственная лишь юности.
        - Я не знаю, кто кого первый заметил… Подозреваю, все же он меня. Тогда рыцарь расследовал убийство местного врача, что жил по соседству. Пара разговоров, несколько взглядов - и вот мое сердце уже билось чаще при одном только упоминании его в разговоре.
        Я прекрасно понимала эти чувства, наверное, даже слишком уж хорошо.
        А пожилая дама, тем временем, продолжала:
        - И он тоже испытывал ко мне симпатию, моя милая Бет. Тогда были не те времена, конечно, я не могла встретиться с ним наедине вот так запросто. И все равно… мы виделись с ним несколько раз, и я узнала, кто он. Я и верила, и не верила одновременно. А еще не понимала, чем все для меня может обернуться. Не понимала, что фэйри не останется с одной женщиной. Убийца был пойман, и рыцарь просто уехал из нашего города, а я так и не смогла его забыть. Люди живут совсем мало по сравнению с дивным народом, однако наши чувства куда крепче.
        Да уж, история вышла печальной и поучительной. Не стоит связываться с фэйри. Ни в каком смысле. Все звучало весьма трогательно, но для меня не несло практической пользы.
        - Миссис Мидуэл… быть может… Быть может, он что-то говорил вам о Неблагом дворе? - спросила я неуверенно.
        На меня посмотрели удивленно.
        - С чего бы вам понадобилось знать о Неблагом дворе, моя дорогая?
        И пришлось признаваться. Не во всем, разумеется, а лишь в той части, что касалась шута Неблагого двора. Про короля я умолчала, раз уж все равно он не сможет явиться к нам во плоти.
        - Да уж, беда, моя дорогая. Большая беда, - пробормотала миссис Мидуэл, не пытаясь скрыть своей обеспокоенности. Она была бледней первого снега. - Они нам все враждебны, что благие, что неблагие фэйри… Но неблагим свойственна бездумная жестокость, Бет. Что бы ни задумал этот шут, в любом случае все обернется вам во зло, да и не только вам. И если уж рыцарь сказал, что шут - настолько силен… Я не знаю, помогут ли старые уловки в вашем случае, но чтобы отогнать фэйри, делать следует вот что.
        Весь день я занималась тем, что пересыпала порог и подоконник солью, втыкала ветви рябины в каждый букет, опрыскивала дом святой водой, за которой не поленилась сбегать к преподобному, а также собрала в своей комнате все серебряные безделушки, какие только могла. Для меня миссис Мидуэл нашла даже серебряный нож, каким вскрывали письма.
        И вот, кажется, защищенная всеми возможными способами я стояла глухой ночью посреди своей комнате в одной сорочке, сжимая в руках серебряный ножик, и глядела на замершую в темном углу жуткую недвижную фигуру.
        Я не ожидала, что все выйдет просто и мне действительно удастся при помощи таких простых ухищрений избавиться от внимания фэйри. Однако кто бы мог подумать, что шут словно бы насмешку явится ко мне лично?! Прежде он ограничивался одними только подарками.
        - Добрый вечер, миледи, - глубоким низким голосом поприветствовали меня из тени.
        На этот раз не было слышно перезвона бубенчиков. И почему-то эта перемена в шуте испугала меня больше всего.
        Я не ответила, и незваный гость издал дребезжащий смешок.
        - Как всегда невежливы, миледи. Ну что же вы?
        Он ступил вперед, оказавшись в круге тусклого лунного света. Неверное сияние позволило разглядеть шута. Сегодня он и правда явился без колпака и темные кудри волной спускались ниже лопаток, а лицо скрывал один только грим - маску шут тоже предпочел не надевать. Вычерненные губы растягивала гротескная ухмылка.
        Вместо костюма арлекина нечистый был одет в сшитую из черных и красных ромбов тунику, облегающие штаны и высокие шаги. Почти что вельможа со старинной гравюры, если бы не грим, странная расцветка одежды и погремушка в руках.
        Что ж, теперь можно было с уверенность сказать, что шут все же мужчина.
        - Изыди, - прошептала я и поспешно перекрестила нечисть.
        Тот захихикал тонко, и намерения убраться не выказал. Я была уверена, что смех фэйри услышит весь дом, но никто и не подумал бежать ко мне проверять, что случилось. Все вокруг спали, а я осталась один на один с фэйри.
        - Полно, миледи, ваша вера недостаточно крепка, чтобы ваш Творец прислушивался к таким молитвам, - с неописуемым сарказмом прокомментировал мою жалкую попытку защититься шут и сделал еще два шага.
        Теперь он стоял так близко ко мне, что пожелай я того, могла бы коснуться фэйри.
        И если бы нечистый показался мне в прежнем обличье, то вызвал бы один только ужас, но сейчас я видела не только то, что передо мной потустороннее существо, но и то, что это еще и привлекательный мужчина, которого вовсе не уродует грим или странная одежда.
        Шут был странен и красив. Не настолько как Неблагой король, но казался куда ближе, понятней… в каком-то смысле человечней.
        Не стоило смотреть в глаза фэйри… Не стоило!
        «Творец милосердный, избавь от наваждения! - взмолилась я безмолвно, с ужасом осознавая, насколько сильны чары дивного народа. - Я люблю Джулиана! И только его!»
        Однако образ возлюбленного никак не мог защитить от стоящего передо мной существа.
        - Разве не рады вы мне, миледи? - словно почуял что фэйри.
        Его прохладная белая как снег ладонь скользнула по моей щеке, и это помогло прийти в себя. Я отшатнулась от пришельца и выставила перед собой свое жалкое оружие.
        - Даже так, - со смешком констатировал он. - Вы так грозны…
        Несколько ловких движений, и вот уже серебряный нож полетел в сторону, а шут прильнул к моим губам. Его руки стиснули мою талию как стальной обруч - не вырваться, не вздохнуть.
        И даже не вскрикнуть.
        Вот только поцелуй внезапно оказался нежным и трепетным, будто сам фэйри испытывал робость. Он словно воду пил мое дыхание, и воля к сопротивлению все слабела.
        Казалось, что отстранился шут только через вечность, и я снова сделал ту же ошибку - посмотрела в его темные глаза. Словно в бездну упала.
        - Убирайся! - прошипела я и со всей силы ударила его по плечу.
        Нечистый расхохотался.
        - Вот теперь, миледи, я всегда останусь с вами, - произнес он с пугающий уверенностью. - Даже если меня не будет рядом, я все равно буду с вами. И о ком бы вы сейчас не думали, его образ потемнеет, растает, потускнеет. И только я смогу принести вам покой, утишить ярость, которая клокочет в груди. Защитить от опасности. Всего лишь ответьте мне согласием.
        Этот вкрадчивый голос ядом втекал в уши, отравлял душу…
        - Нет! - воскликнула я и снова размашисто перекрестила пришельца из потустороннего мира.
        Шут отвесил насмешливый поклон и буквально растворился в воздухе.
        Утром я первым делом опрометью понеслась в церковь, надеясь хотя бы под ее священной сенью укрыться от фэйри… и от собственных беспокойных снов, в которых я продолжала чувствовать чужие губы на своих. И сколько бы раз я не повторяла про себя имя Джулиана, избавиться от мыслей о неблагом фэйри не выходило.
        Черт подери, это был мой первый поцелуй!
        Шут не обманул касательно того, что останется рядом со мной. По крайней мере в моих беспокойных снах он еще долго будет блуждать где-то рядом. И спасаться от его постоянного присутствия в церкви было вполне логично…
        Вот только едва я переступила порог церкви, как в глазах у меня помутилась, и я рухнула без чувств.
        Пришла в себя уже в доме викария, лежа на диване в гостиной. Преподобный держал у моего носа бутылек с нашатырным спиртом.
        - Мистер Дарем? - прошептала я, не понимая, что вообще произошло и почему вдруг я оказалась у священника в таком нелепом и двусмысленном положении. - Что случилось со мной?
        Преподобный раздосадованно покачал головой и со вздохом ответил:
        - Вы упали в обморок. В ту же секунду, как оказались в церкв, Бет.
        Я простонала и против всех своих обыкновений выругалась, махнув рукой на хорошие манеры. Потому что это никак не могло быть просто простым совпадением! Похоже, я угодила в расставленную ловушку.
        - Ничего не хотите рассказать? - по-деловому осведомился мистер Дарем.
        Кажется, только ему могла я озвучить свои самые страшные подозрения.
        - Думаю, я попала в большую беду, преподобный, - констатировала я, начиная подозревать, что вчерашний поцелуй шута имел множество последствий и слова фэйри о том, что, он теперь всегда будет со мной, далеко не красивая метафора, и речь шла далеко не о беспокойных снах.
        - Я ни капли не сомневаюсь, Бет, - даже и не подумал обнадеживать меня священник. - Пока вы оставались в церкви, вас невозможно было привести себя. Лежали словно в летаргическом сне, а когда я попытался вас опрыскать святой водой, так и вовсе начали задыхаться словно при анафилактическом шоке. Учитывая, что вчера вы разгуливали в храме как ни в чем не бывало, то… что случилось ночью, позвольте спросить?
        Я нервно рассмеялась, а после едва не зарыдала.
        - Шуточки этого мерзавца! Развлекается! Ш-шут! - сквозь слезы выдавила я.
        Успокоиться удалось только спустя несколько минут, в течении которых Генри Дарем терпеливо гладил меня по голове, успокаивал и отпаивал водой, обычной, не святой. Такой истерики со мной не случалось последние три года.
        - И что же такого проделал шут? - спросил священник, когда я немного пришла в себя.
        Признаваться было неловко. В конце концов, будь Дарем хоть трижды преподобным, обета безбрачия он не давал, да и вообще был молодым здоровым мужчиной… Который может совершенно неверно понять все произошедшее в моей спальне.
        - Он пришел ночью… И… Он меня поцеловал. Против моей воли. И пообещал, что всегда будет рядом со мной, - сдавленно прошептала я.
        Священник перекрестил меня, и тут же стало трудней дышать.
        - Вы что творите?! - возмутилась я, когда снова была в состоянии это сделать.
        По всему выходило, что в церковь мне в ближайшее время никак не войти. Да и с любые религиозные символы лучше избегать.
        - Всего лишь провожу эксперимент, - безо всякого смущения заявил преподобный, и я поняла, что даже если бы между нами не стояла разница в происхождении… я бы все равно никогда не вышла бы замуж за этого человека! Потому что редкостный гад! И ему наверняка понравилось меня мучить!
        - И к каким же результатам пришли в итоге? - процедила я, чувствуя исключительно негодование. Право слово, я не заслужила подобного отвратительного отношения!
        Мистер Дарем развел руками.
        - Мне доводилось слышать о чем-то подобным в старых легендах, но я не уверен, что это именно оно… - ничем не обрадовал меня преподобный. - Возможно, все дело в том, что шут вас благословил. Бывало фэйри Благого двора оказывали такую милость людям. Благословляли поэтов или музыкантов, желая таким образом вдохновить. Но нет легенд, что также поступали и неблагие фэйри. И остается только догадываться, что сотворил шут и чем именно все обернется для вас.
        Я закрыла глаза и тихо застонала от отчаянья. Итак шут уже лишил меня всякой возможности молить о помощи Творца. Но вряд ли фэйри, которого называют неблагим, ограничится этим.
        - И что теперь делать? - простонала я и закрыла лицо руками. - Я же не могу вот так взять - и перестать ходить в церковь! Я же не мистер Кин, который заявил, что атеист, улыбнулся - и все решили, что так и надо! И у нас не прогрессивная столица, если меня начнут бить корчи в церкви - люди не поймут!
        Нет, вряд ли костер разведут, для того - но вряд ли все обойдется без последствий!
        - Треклятый фэйри! - буквально всхлипнула я, боясь даже думать о том, что именно станет следующим шагом шута. - Он так пытается… вынудить меня поступить, как ему хочется?!
        Преподобный тяжело вздохнул и похлопал меня по плечу. Наверное, это можно было счесть за высшую степень подержки.
        - Не знаю, Бет. Это же фэйри. Быть может, его цель - довести вас до крайней степени отчаяния. Кто разберет, что именно понадобилось шуту? Если только… скажите, Бет, а каково ваше наследство? Эверсы - это ведь магическая аристократия, графский род, у вас наверняка должно быть огромное наследство, не так ли?
        Я закатила глаза. Какая именно разница, в самом деле? Для мира Бетани Эверс умерла, я - Элизабет Мерсер, что знают абсолютно все! И не могу вот так просто заявить права на то, что принадлежало моей семье.
        - Наследство графов Карлайлов и правда велико, - кивнула я с кривой усмешкой и обхватила себя руками за плечи, пытаясь унять дрожь. - Правда, вот уже три года я не имею к нему отношения. Наследница рода официально мертва. Глава рода - умер. Признаться, я даже не понимаю до конца, кому должно отойти состояние. Было как-то недосуг разбираться.
        Генри Дарем удивленно покосился на меня.
        - Многие тысячи фунтов стерлингов? И вам было недосуг разобраться? Да чего ради вам вообще понадобился этот затянувшийся спектакль? Зачем, будучи одной из богатейших невест Айнвара, выдавать себя за практически нищую девушку? - принялся Генри Дарем задавать те самые вопросы, которых мне бы никогда не хотелось слышать.
        Я вздохнула украдкой, посмотрела в глаза преподобному и произнесла ту правду, которую он вряд ли ожидал услышать:
        - Потому что Бетани Эверс наверняка убьют. А вот Элизабет Мерсер пока имеет шансы дожить до старости.
        Кажется, мне все-таки удалось удивить преподобного Дарема.
        Но чего он, в самом деле, ожидал? Услышать, что я три года для собственного удовольствия и ради прихоти скрываюсь в провинции, работаю, стараюсь лишний раз не показываться за пределами Сеннена?
        - Убьют? Вас? - переспросил мистер Дарем, похоже, не ожидавший услышать самый простой и очевидный ответ. - Что за…
        Тут священник запнулся, смолк и посмотрел на меня, ожидая продолжения.
        Одна мысль о том, чтобы рассказать свою историю такой, какая она есть, кому-то, заставила нервничать. Я слишком долго молчала, обманывала, скрывала правду…
        - Вы наверняка уже знаете про пожар. Про него знают, наверное, вообще все. Так вот, это не был несчастный случай, - прошептала я, зажмурившись. - Дом подожгли. И позаботились о том, чтобы никто из него не выбрался наружу, не спасся. Убивать полковника и Бет смысла не было, у них не имелось врагов, а вот мы, Эверсы, слишком богаты, а папа к тому же не отличался сговорчивостью. Думаю, он показался кому-то неудобным. В тот вечер мы с Бет решили разыграть всех, поменялись одеждой и украшениями… Так что и целители в итоге приняли меня за подругу.
        Преподобный теперь выглядел еще более изумленным. Казалось, будто он поверить своим ушам не мог.
        - Вы с подругой были настолько похожи? - уточнил он, и я в ответ кивнула.
        Такое недоверия было понятно. Наше с Бет сходство всегда и всех изумляло, особенно учитывая тот факт, что в нас не было ни единой общей капли крови.
        - Одно лицо, одни манеры… Нас все и всегда путали, если мы того хотели. В любом случае, никто ничего не заподозрил. По крайней мере, тогда.
        Мистер Дарем уже настроился на долгую и вдумчивую беседу, однако осуществить планы преподобному было не суждено. В Сеннене не только стены имели уши, но также деревья и заборы, так что не стоило удивляться, что о моем недомогании мгновенно узнал мистер Кин. И явился в дом к преподобному, махнув рукой на все распри со священником.
        Сперва в дверь мистера Дарема постучали, и, поскольку никто больше не служил викарию, хозяину дома пришлось открывать самому и впускать гостя.
        Когда мужчины вошли в гостиную, я смутилась и растерялась под испуганным взглядом изумрудных глаз. Наверное, со стороны все выглядело более чем двусмысленно…
        Однако Джулиан оказался чересчур простодушен для ревности.
        - Мисс Мерсер, вам уже лучше? - через мгновение опустился возле дивана, на котором я сидела, мистер Кин.
        Свет озарял его лицо будто небесное сияние, и поневоле я теперь поняла, почему мистер Дарем так упорно цепляется за мысль, что Джулиан Кин - фэйри. Было в столичном актере что-то дивное, неземное, что роднило его с волшебными созданиями. Вот только той угрозы, которую я могла разглядеть и в шуте, и в Неблагом короле, и даже в инспекторе Хилле, который принадлежал к Благому двору, в мистер Кине не было.
        - Благодарю вас, мне гораздо лучше. Должно быть солнце сегодня светило слишком сильно и мне стало дурно, - принялась я путано объяснять, почему вдруг лишилась чувств без каких бы то ни было видимых причин. - Какое счастье, что преподобный оказался неподалеку.
        Большинство знакомых мне мужчин тут бы не сумели сдержать в узде ревность, тем более, когда речь зашла о настолько ненавистном человеке как Генри Дарем.
        Джулиан повернулся к священнику…
        - Благодарю вас, преподобный, что вы так заботливы! - воскликнул молодой человек. - Страшно представить, что бы могло произойти с мисс Мерсер, если бы вас не оказалось рядом!
        Можно было ожидать, что эти слова прозвучат с сарказмом, однако… по всему выходило, что Джулиан Кин говорил совершенно искренне. Причем его искренность смутила даже мистера Дарема. Я видела в глазах преподобного колебания, сомнения…
        - Да, мистер Дарем оказался рядом очень вовремя, - подтвердила я. - Но не стоит так сильно волноваться обо мне.
        Мистер Кин снова повернулся ко мне.
        - Возможно, стоит вернуться домой, мисс Мерсер, если вам уже лучше?
        Я не без удовольствия согласилась, ведь это означало помимо всего прочего и несколько минут наедине с Джулианом.
        Конечно, перед ним было совестно после прошедшей ночи. Я ведь действительно… наслаждалась тем поцелуем с фэйри. Шут знал, что делал, проклятая его душа. И теперь, глядя на юношу, в которого была влюблена и который не смел коснуться лишний раз моей руки, я испытывала неимоверный стыд за то, что вспоминала напористый поцелуй фэйри.
        Мистер Дарем с насмешкой следил за мной и Джулианом, пока мы шли к дверям, да и после я чувствовала как тяжелый взгляд священника буравит спину.
        - Вам нужно лучше следить за своим здоровьем, мисс Мерсер, - с мягкой заботой выговаривал мне Джулиан, на чью руку я опиралась. Мое состояние вовсе не было настолько ужасным, и я вполне могла передвигаться без посторонней помощи. Но не хотела.
        - Я постараюсь следовать вашим советам, мистер Кин, - потупившись, пообещала я, - но, уверяю, со мной действительно все хорошо.
        Не считая того, что теперь я не могу войти в церковь и не переношу символов веры словно какая-то нечисть. Право слово, сущие мелочи. Сейчас за это уже не сжигают на костре.
        - Как жаль, что у меня нет права заботиться о вас больше, чем сейчас, - пробормотал мистер Кин за секунду до того, как за моей спиной закрылась дверь дома миссис Мидуэл.
        Первым делом я отправилась успокаивать хозяйку, ни капли не сомневаясь в том, что ей уже все донесли о моем плачевном состоянии. Ну, в самом деле, не может же сама миссис Мидуэл оказаться менее осведомленной, чем мистер Кин! Однако оказалось, что куда больше мою нанимательницу занимала миссис Дарем.
        Да оно и неудивительно! Сьюзан Дарем считалась вечно безмолвствующей затворницей, что, кажется, ни разу не выходила на улицу без сопровождения своего мужа. И вот теперь миссис Дарем сидит в гостиной миссис Мидуэл и пьет чай, словно бы это самое обычное для нее дело.
        Мы поздоровались с гостьей, как того требовали приличия. Жена Джорджа Дарема вела себя вроде бы как обычно, была молчалива, сидела так, словно проглотила пол… Но ситуация все равно оставалась странной и необъяснимой! Потому что Сьюзан Дарем не могла вот так запросто разгуливать по деревне! Кто угодно - но не она!
        - Джордж сегодня отправился по делам, - пояснила гостья, когда у нее спросили, где же ее муж, который неизменно сопровождал ее во время всех прогулок.
        Со стороны могло показаться, что миссис Дарем позволила себе крохотную попытку бунта, когда капитан ослабил хватку. Да, именно так подумали бы многие, однако же я была совершенно уверена, что Джордж Дарем относился к жене совершенно равнодушно и никогда не указывал, как ей себя вести.
        Сьюзан ни в чем не ущемляют, к тому же не следовало забывать, что она полновластная хозяйка своего немалого состояния. И если так…
        Меня неожиданно озарило. Я уяснила простейшую истину, которую почему-то прежде игнорировала.
        Власть у того, кто держит в руках деньги, и тут уж нет никакой разницы - мужчина ты или женщина.
        В семье Даремов деньгами управляет Сьюзан, а вовсе не ее муж. А раз управляет деньгами - то, вероятно, управляет и всем остальным.
        Пусть Творец и судил так, что у мужчин больше силы и власти, женщина с состоянием редко оказывается в зависимости от кого бы то ни было. Даже от собственного мужа.
        Все это время Сьюзан Дарем вела себя точно так, как хотела сама. Иначе и быть не могло. Джордж Дарем просто не имел достаточно влияния, чтобы заставить жену сделать хоть что-то. Значит, она по собственной воле отправилась в Сеннен вместе с супругом, и все местные кумушки совершенно безосновательно твердили о тиране-муже, который заставил страдать в дороге свою больную жену.
        А чья это изначально вообще была идея - навестить Генри Дарема здесь, в деревне, сразу после того, как он нашел, наконец, свою нареченную невесту, мисс Элизабет Мерсер?
        Только отточенное за три года при миссис Мидуэл умение бестрепетно лгать позволило мне не перемениться в лице после таких размышлений.
        Она ведь из нортширских Денби - эта миссис Дарем, ее семья проживает в моем родном графстве. И это далеко не самая важная деталь. Денби в родстве с Эверсами. Не зря викарий так изумлялся тому факту, что я ни разу не задалась вопросом, к кому должно отойти наследство графа Карлайла.
        Я была так труслива, что даже стала глупа!
        - Мужчины вечно так заняты, - с иронией прокомментировала миссис Мидуэл. - Мой муж тоже постоянно отлучался по делам, но, клянусь Творцом, от его стараний в нашем доме не пребывало богатства и благополучия.
        При одном упоминании Творца у меня мгновенно началась мигрень. Кажется, вера моей хозяйки была сильной и даже искренней. Тут впору радоваться, но как-то не получалось.
        Миссис Дарем бездумно улыбалась, слушая хозяйку дома, однако в противовес безмятежности молодой женщины, ее тонкие белые пальцы сжимали фарфоровую чашку так, что странно, как та еще трещинами не пошла.
        Что же настолько сильно досадило невестке преподобного? Упоминание блудного мужа? Или Творца?
        Вполне может быть, после чересчур тесного общения с преподобным - и с шутом! - я буду везде и во всех видеть связь с нечистой силой, однако в отношении молодой миссис Дарем у меня появилось множество самых разнообразных подозрений.
        И, черт подери, она была единственной из всех, кого убить вроде как пытались, однако не сумели осуществить задуманное! Хрупкая и болезненная Сьюзан Дарем упала с крутой лестницы и все равно осталась жива! Практически чудо! Никому ни до, ни после не удалось уцелеть после покушения. И никто ни в чем не заподозрил бедняжку миссис Дарем, которая так кротко сносит все свои несчастья.
        И ведь когда умерла миссис Хайнс, когда все произошло - в доме были не только мистер Дарем и его старший брат. Миссис Дарем тоже находилась в доме деверя и даже давала показания по поводу произошедшего. Миссис Дарем имела возможность подсыпать яд в чай. Но никому не пришло в голову думать на кроткую женщину.
        Инспектор Харрис упоминал Сьюзан Дарем в списке подозреваемых, но, скорее, для галочки. Всерьез он никогда не считал, что эта молодая женщина может оказаться виновной. Вообще, благовоспитанную леди в последнюю очередь станут подозревать в дурном поступке. Просто потому что она - леди.
        - Джордж вовсе не такой, - начала лепетать миссис Дарем, не поднимая глаз. - Он очень заботится обо мне.
        Эта ложь была настолько жалкой, настолько беспомощной, что могла бы растопить даже самое заледеневшее сердце и вызвать сочувствие в самом черством человеке… Вот только теперь у меня не выходило верить трепетной бледности и дрожащим губам Сьюзан Дарем. К тому же у нее не было повода выглядеть таким образом - муж точно не бил ее и не повышал на нее голос. Будь иначе - об этом тотчас же узнал бы весь Сеннен.
        - Разумеется, капитан совсем не такой, - не стала спорить с гостьей миссис Мидуэл.
        Интересно, а о чем догадалась моя хозяйка?
        Глава 12 Нож за спиной
        Миссис Дарем пробыла у нас довольно долго. Визит откровенно затянулся, даже несмотря на то, что беседа шла не особо удачно. Я все ждала, что невестка викария сделает или скажет что-то подозрительное, однако ничего подобного - Сьюзан Дарем, кажется, вела себя ровно так, как и должна была.
        Ушла гостья только тогда, когда за ней явился лично капитан Дарем.
        - Сьюзан, дорогая, миссис Браун уже успела загрустить без тебя, - произнес Джордж Дарем после того, как поприветствовал миссис Мидуэл и меня. - Наверное, тебе стоит вернуться.
        Можно было предположить, что слова капитана должны звучать с укором, однако в них я не уловила ни единого проблеска эмоций.
        Гостья с отрешенным видом поднялась из кресла, не произнеся ни единого слова. Уголки ее губ были скорбно опущены, из чего любой сторонний наблюдатель мог бы сделать вывод, что эта женщина вовсе не желает идти с мужем.
        - Быть может, вы отобедаете с нами? - предложила миссис Мидуэл, которая, вероятно, желала сгладить эту неловкую ситуацию очередным проявлением гостеприимства.
        Джордж Дарем ответил вежливым, но непреклонным отказом. Миссис Дарем не проронила ни слова и покорно последовала за супругом. Поддерживать под руку свою болезненную жену капитан нужным не счел - двинулся вперед с таким видом, будто Сьюзан вовсе не существует. Она плелась позади него как побитая собака.
        - Какая замечательная пара, не так ли, моя милая? - не без сарказма обронила миссис Мидуэл, когда гости покинули дом.
        Я не была уверена, о чем именно говорит хозяйка, поэтому вопросительно посмотрела на нее.
        - Готова поспорить на что угодно, капитан сломя голову бросился к нам, сразу после того, как вернулся в Сеннен и узнал, куда вздумалось пойти его жене, - произнесла задумчиво Элинор Мидуэл. - Одежда в пыли, волосы в беспорядке. Он даже не посчитал нужным умыться и сменить рубашку с дороги, несмотря на то, что день жаркий, и одежда капитана пропиталась потом. А ведь Джордж Дарем - настоящий денди и крайне тщательно следит за своим внешним видом. В отличие от младшего брата, капитан Дарем - человек земной и в некоторой степени тщеславный.
        Мнение нанимательницы о Джордже Дареме я посчитала совершенно верным, мне и самой он казался именно таким. А еще стало ясно, что миссис Мидуэл намекает на некоторые необычные обстоятельства.
        - Он так спешил, чтобы прийти сюда, - сделала я вывод, к которому меня подталкивала пожилая леди.
        Чего ради?
        - Он боялся, что жена что-то нам расскажет? - предположила я неуверенно. - Считал, что она может его опорочить?
        Миссис Мидуэл иронично усмехнулась, выслушав эту мою версию.
        - Как можно опорочить такого человека как Джордж Дарем? Распутник, ужасный муж… Нельзя угрожать окончательно разрушенной репутации, дорогая Бет.
        Намек теперь стал совсем уж очевидным.
        - Вы хотите сказать… что, вероятно, капитан боялся, что его жена… может причинить кому-то вред в этом доме? - спросила я, наконец.
        Мне самой сегодня пришло в голову, что у Сьюзан Дарем были все шансы убить прислугу своего деверя. Да и везение этой женщины показалось подозрительным. Но если принять во внимание поведение капитана Дарема…
        - Похоже на то, - кивнула, внезапно посерьезнев, миссис Мидуэл. - Разве ты не заметила, моя дорогая, что этот джентльмен порой ведет себя немного нервно, когда его супруге приходит в голову встретиться с кем-то в его отсутствие? Можно было бы задуматься о ревности, но, право слово, Джордж Дарем не из тех, кто подвержен этому пороку. Да и миссис Дарем не относится к числу женщин, которых ревнуют.
        Теперь, когда моя хозяйка сказала об этой странности, я вспомнила, что действительно один или два раза было так, что стоило только оказаться рядом с миссис Дарем, как словно по волшебству рядом появлялся ее супруг. И он был даже… взволнован.
        Прежде я не придавала этому значения. Прежде мне бы и в голову не пришло, что Джордж Дарем может опасаться собственной жены.
        - Какая на удивление запутанная история, - констатировала миссис Мидуэл.
        С минуту я пораженно молчала, а когда дар речи вернулся - воскликнула:
        - Но ведь это абсурд!
        Если капитан Дарем знает, что его жена может совершить нечто поистине ужасное, то почему он не сообщил в полицию? Чего уж проще? Инспектор Харрис появляется в доме миссис Браун практически через день, и поведать о преступлениях жены Джордж Дарем может практически в любой момент.
        И почему он тогда этого не делает?
        Я могла бы предположить, что капитан не хочет терять состояние своей жены и поэтому не выдает ее… Однако весь фокус заключался в том, что нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было.
        - Вы так уверены, Бет? - с мягкой и как будто насмешливой улыбкой осведомилась миссис Мидуэл, и у меня тут же появились подозрения, что я знаю далеко не все или, по крайней мере, не все поняла верно.
        - Разумеется, я ни в чем не уверена! - с обидой отозвалась я, чувствуя себя неимоверно глупой и растерянной.
        Наверное, для провинциальной девушки двадцати лет от роду, которая большую часть жизни провела в закрытой школе, такие эмоции могли бы казаться совершенно естественными. Вот только мой случай - совершенно другой. Мне пришлось молниеносно повзрослеть, стать хитрой и прозорливой. Никто не мог бы сказать, что я наивная простушка.
        - Если капитан Дарем не выдает жену, то или он с ней заодно, или он опасается ее мести, - осторожно начала развивать я цепь размышлений под одобрительным взглядом нанимательницы. - Речь точно не в деньгах миссис Дарем, которые Джорджу Дарему не принадлежат и никогда принадлежать не будут.
        Миссис Мидуэл выглядела довольной.
        - Капитан Дарем имеет множество недостатков, однако мелочная корысть вряд ли к ним относится.
        Тут я позволила себе усомниться в правдивости предположения пожилой леди. С одной стороны, Джордж Дарем не проявлял в повседневной жизни тяги к избыточной роскоши. Да, мужчина несомненно всегда выглядел элегантно и водил прекрасный автомобиль, но, кажется, не ставил целью получить еще больше богатства.
        - Однако капитан Дарем проявил довольно много усилий, пытаясь не дать младшему брату получить свою долю наследства, - напомнила я о той причине, которая, предположительно и привела старшего брата викария в деревушку Сеннен.
        Впрочем теперь я уже не была столь уверена, что приезд супругов Даремов в наши края - это затея именно мужа, а не жены.
        - О да, наследство, - протянула миссис Дарем, - но ведь деньги - это далеко не всегда только деньги. Особенно если речь заходит об отношениях в семье.
        Что именно подразумевала пожилая леди, осталось мне совершенно неясным. Как-то пояснять свои слова миссис Мидуэл нужным не посчитала, дав возможность мне самой поломать голову и над теми загадками, что подбросила жизнь, и над теми, которые задала сама Элинор Мидуэл.
        Сама хозяйка отговорилась срочными делами и улизнула, оставив меня в растерянности.
        Я же… Я же решила, что следует восполнить пробел в знаниях, который появился за три года в Сеннене. Так вышло, что единственной ниточкой, которая связывала меня с прошлой жизнью, была директриса моей школы, только к ней я могла обратиться за разъяснениями. Пора выяснить, кто же прибрал к рукам состояние графа Карлайла после его смерти.
        И ведь речь идет не только и не столько о деньгах. В конце концов, коммерсанты тоже бывают чрезвычайно состоятельны, а их богатства порой превосходят все фамильные сокровища родовитых семейств. О нет, главное достояние магической аристократии имеет мало общего с материальным миром. Кто-то обладает уникальными заклинаниями, кто-то - артефактами. А некоторые семьи хранят нечто куда более ценное.
        Легко прибрать к рукам деньги, но совсем иное дело - магическое наследие аристократического рода. Тут могут возникнуть проблемы, даже если все члены семьи действительно покинули мир живых, а уж если как в моем случае кто-то не умер - то и вовсе не стоило надеяться на то, чтоб забрать чужое.
        Хотя вполне возможно, никто и не сумел пробиться на нижние ярусы поместья и не добрался до главных сокровищ семьи Эверс. Значит, никто не получил ни единого намека на то, что Бетани Эверс, наследница графа Карлайла все еще жива и здорова.
        В любом случае, моя директриса должна иметь некоторое представление о том, кто должен наследовать семье Эверс, и она расскажет мне все, не задавая ненужных вопросов.
        Отправив письмо миссис Харт, я с затаенным ужасом осознала, что, кажется в любом случае мой маленький уютный мир, в котором я скрывалась от всех невзгод и опасностей, стремительно рушится, и скоро, вполне вероятно, себя снова явит Бетани Кристина Эверс, графиня Карлайл.
        И для меня это помимо всех прочих бед означало в том числе и то, что предстояло объясниться с мистером Кином. Если мое инкогнито вот-вот раскроется, я обязана была раз и навсегда порвать ту романтическую связь, которая вопреки всему (в том числе и здравому смыслу) появилась между мной и Джулианом. Тянуть время - значит, только сильней ранить этого доброго юношу.
        И себя ранить тоже.
        Определенно, необходимо поговорить с актером при следующей встрече.
        Графиня Карлайл далеко не все может себе позволить.
        Однако терзания моего несчастного сердца были куда менее важны, чем подозрения относительного истинного характера и поступков миссис Дарем. Если говорить на подобную тему с Джорджем Даремом могло быть опасно (к тому же мы так и не успели друг друга как следует узнать), то вот Генри Дарем, учитывая его паранойю, может отнестись к моим предположениям благосклонно.
        Именно к викарию домой я и отправилась на следующий день, страстно мечтая о том, чтобы он работал у себя. Снова падать без чувств в мои планы не входило.
        Творец, пусть и отвернулся от меня, однако не стал целиком лишать своей милости. Ну или это кто-то из фэйри решил подарить каплю удачи. Мистер Дарем был дома и даже согласился меня выслушать.
        Жилище его без женской руки постепенно зарастало пылью и паутиной и представляло собой жалкое зрелище. Никто так и не рискнул наняться к викарию. Кажется, после убийства миссис Хайнс все обитатели Сеннена упорно продолжали верить в то, что проклят если не священник, то, по крайней мере, его дом.
        - И что вас привело ко мне, Бет? - задал вопрос преподобный, пока вел меня в свой кабинет. - И не надо говорить о дружеских чувствах, вы меня терпеть не можете.
        В целом… Да, я не слишком благоволила к мистеру Дарему по множеству причин, однако при всех своих недостатках преподобный был порядочным человеком. И преследовал сходные со мной цели.
        - Что выдумаете о своей невестке? - словно бы невзначай осведомилась я у викария.
        Генри Дарем удивленно покосился на меня. Очевидно, именно этого вопроса он никак не ожидал.
        - С чего у вас вдруг возник интерес к бедняжке Сьюзан? Совершенно бесцветное создание. Мне ее жаль, - с нотками истинно мужского превосходства высказал свое суждение о жене брата преподобный.
        Очевидно, что он и представить был не в состоянии, что в Сьюзан Дарем может крыться корень всех бед. Ну да, внешне «совершенно бесцветное создание» не казалось воплощением зла в отличие от откровенно распутной миссис Картрайт.
        Вываливать сразу на мистера Дарема свои теории я не посчитала нужным. Решила зайти издалека.
        - Но зачем тогда ваш брат женился на ней? Он любит окружать себя красотой, так почему выбрал супругу, которая явно не соответствует высоким стандартам?
        Почему бы не провести викария по следам моих размышлений?
        Преподобный открыл передо мной дверь кабинета, и мы вошли внутрь.
        - Деньги, Бет. Сьюзан богата, - сказал Генри Дарем таким тоном, будто все это - само собой разумеющийся факт. - Разумеется, ее приданое кому-то вроде вас может показаться не самым большим, но для людей нашего круга оно велико.
        Я ощутила злорадное торжество. Выходит, я куда осведомленней о семейных делах преподобного, чем сам преподобный.
        - Сьюзан - богата. Но что с того вашему брату? - не смогла я удержаться от насмешки.
        Викарий заподозрил нечто неладное.
        - К чему вы клоните сейчас, скажите на милость? - напряженно спросил мужчина.
        Я без приглашение уселась в кресло, с видом крайней благопристойности сложила руки на коленях и довольно сообщила собеседнику:
        - Миссис Дарем после замужества имеет полную власть над своим приданым. И даже в случае ее смерти ваш брат не получит ни единого пенни. Капитан Дарем ничего не выиграл от такой женитьбы. Так почему ему вообще пришло в голову брать в жены Сьюзан Денби?
        Преподобный был изумлен моими словами.
        - Что? С чего вы это взяли?
        Я пожала плечами.
        - Инспектор Харрис заинтересовался делами вашего брата и решил уточнить некоторые детали относительно брака капитана Дарема. А в доме миссис Мидуэл инспектор совершенно не в состоянии хранить тайны. Этот источник кажется вам надежным?
        Судя по изменившемуся выражению лица священника, словам инспектора Харриса поверил.
        - Так все-таки зачем ваш брат женился на Сьюзан Денби?
        Мистер Дарем недоуменно нахмурился. Очевидно, ему никогда не приходилось сомневаться в мотивах собственного брата, относительно женитьбы на мисс Денби. Иногда мы совершенно не обращаем внимание на то, что происходит в нашей собственной жизни.
        - Но… - задумчиво протянул викарий. - Единственное, о чем всегда говорил Джордж - о деньгах жены. Кажется, он твердил о состоянии Сьюзан и до свадьбы, и после нее с гордостью, которая чрезвычайно сильно походила на гордыню.
        Мистер Дарем хмурился все больше и больше и все глубже и глубже погружался в свои очевидно совершенно безрадостные мысли.
        - Дело тут совершенно точно не в неземной любви, - начал выстраивать цепочку рассуждений вслух преподобный. - Джордж, мне кажется, вообще не способен на искренние нежные чувства к женщине. Но тогда зачем?..
        Мистер Дарем несколько минут металс из угла в угол как тигр в клетке, очевидно, не понимая, как следует поступить. Затем мужчину как будто озарило - он повернулся ко мне и с подозрением спросил:
        - Но что вообще заставило вас вспомнить о моем брате и его отношениях с женой? Вы же не просто так взялись задавать мне эти странные вопросы?
        Я криво усмехнулась.
        - Когда миссис Хайнс выпила яд, в доме находились четверо: вы, капитан, сама миссис Хайнс… и миссис Дарем. И подсыпать отраву в чай мог каждый из четверых, не так ли?
        Выслушав меня, мистер Дарем нахмурился еще больше, чем прежде. Он хотел оспорить мои слова, но был для этого слишком здравомыслящим человеком. После недолгих раздумий, он согласился, что вообще-то возможность действительно была у каждого из перечисленных людей.
        - Вы думаете, будто бедняжка Сьюзан могла попытаться от отчаяния убить мужа? А в итоге умерла моя бедная экономка?
        Ну как тут было не закатить глаза, скажите на милость?
        Это снисходительно-презрительное отношение мужчин к женщинам сегодня показалось мне особенно оскорбительным! Но некоторым леди заблуждения джентльменов были исключительно на руку.
        Я посмотрела прямо в глаза священника и отчеканила:
        - Не сомневаюсь, что если бы ваша невестка хотела убить капитана Дарема, она бы его уже давно убил. У жены есть множество возможностей отправить на тот свет мужа. Мне кажется, если действительно миссис Хайнс была отравлена миссис Дарем, как я думаю, это была вовсе не ошибка.
        Генри Дарем стоял передо мной бледный, почти несчастный, пока еще не желающий верить. Что ж, он священник, ему положено видеть в людях лучшее. А вот мне довелось столкнуться и с темной стороной человеческой натуры.
        - Зачем Сьюзан убивать миссис Хайнс? - недоверчиво спросил викарий. - Это же просто нелепость! Да у нее просто не было мотива! Моя невестка - тихая и забитая молодая женщина!
        Как минимум, она прекрасная актриса. Вот уж кто должен был играть на сцене - подозреваю, если бы не посредственная внешность, Сьюзан Денби блистала б в театре.
        - Вот только почему-то ее опасается ваш брат, - фыркнула я, поражаясь легковерности и наивности мужчин. - Некогда не замечали, что капитан Дарем пытается не дать своей жене остаться наедине с кем-то?
        Священник не посчитал мои предположения состоятельными и заявил, что обсудит все со старшим братом.
        Интересная идея, учитывая, что они друг с другом не разговаривают.
        - Нет, - решительно мотнула я головой. - С вашим братом побеседую я или миссис Мидуэл. Если я права, миссис Дарем может почувствовать неладное.
        И только Творцу известно, что именно тогда произойдет. Быть может, что и очередное убийство.
        Конечно, если я вдруг изъявлю желание ни с того ни с сего переговорить с капитаном Даремом наедине, обо мне могут подумать не самые приятные вещи. Но слишком уж серьезные подозрения имелись относительно миссис Дарем, чтобы изо всех сил цепляться за старомодную благопристойность.
        - Вы совершенно помешались на своей безумной идее! - возмутился преподобный, но без той непримиримости, которая была обычно свойственна нашему молодому священнику.
        Я пожала плечами и поинтересовалась:
        - Как вы на фэйри?
        Мужчина замер передо мной с потемневшим лицом, а после выдохнул:
        - Туше.
        Эта маленькая победа над мистером Даремом меня воодушевила и придала моральных сил. Если уж сумела переупрямить младшего из братьев, то старший, подозреваю, не станет таким уж сложным противником.
        - Так вы обещаете не вмешиваться? - решила я окончательно убедиться в том, что преподобный будет следовать именно моему плану.
        Мужчина попыхтел… вздохнул… и кивнул. Что ж, я заручилась словом Генри Дарема. Теперь осталось только действовать.
        Приближаться к капитану Дарему самостоятельно я не решилась. Быть может, миссис Дарем и не обратит никакого внимания на мой внезапный интерес к ее мужу. А может, и обратит. Судя по всему, коварства Сьюзан Дарем не занимать. Но был один человек, которому я могла довериться - мистер Кин.
        Джулиан был почти идеальным посланником, ведь он живет в одном доме с супругами Дарем и наверняка без труда найдет способ завязать с капитаном разговор и передать мою просьбу о встрече наедине. Конечно, совершенная бесхитростность молодого человека могла сыграть дурную шутку, однако я предпочла полагаться на его актерские способности.
        Разумеется, эта задумка заставила на время отложить объяснение с мистером Кином, которое должно было лишить его всех надежд. И полученная отсрочка заставила меня малодушно радоваться.
        Повидаться с мистером Кином оказалось даже проще, чем можно было представить. Я просто столкнулась с ним, когда отправилась на реку прямиком из дома викария. После разговора с Генри Даремом хотелось побыть в прохладе и тишине.
        Чем руководствовался Джулиан Кин, отправившись на реку, оставалось только гадать. Вероятно причиной его тяги к водной стихии стала жаркая погода.
        Молодого человека я застала бродящим по колено в воде. На берегу лежал его пиджак и туфли, свои брюки Джулиан закатал по колено. И стало ясно, что, похоже, смуглая кожа была у актера от природы, а не из-за того, что он слишком часто бывал на солнце.
        - Здравствуйте, мистер Кин! - крикнула я и помахала возлюбленному рукой.
        Он обернулся, и тут же потрепанная соломенная шляпа слетела с черноволосой головы и едва не упала в воду. Зато в воду упал в итоге сам молодой актер. А вот головной убор ему в итоге не иначе как чудом удалось не намочить.
        Картина вышла чертовски потешная, и все-таки я рассмеялась, хотя совершенно не хотела обидеть мистера Кина.
        Впрочем, как человек легкого нрава Джулиан нисколько не расстроился из своего конфуза и также рассмеялся. Любой другой, промокнув с ног до головы, выглядел бы ужасно жалким, но веселящийся мистер Кин, кажется, выглядел еще привлекательней. Теперь он походил на русалку, если бы существовали русалки мужского пола.
        - Прошу прощения за мой внешний вид, - дошлепав до меня, повинился с широкой довольной улыбкой Джулиан.
        Я только отмахнулась от совершенно ненужных никому извинений и невольно залюбовалась мистером Кином, который буквально излучай счастье и свет, как и сияющее солнце над нашими головами. Сейчас он мог бы сравниться в привлекательности с королем Неблагого двора, только в отличие от бессмертного правителя фэйри Джулиан казался живым и настоящим. Теплым. В то время как идеальный облик Неблагого короля пугал и почти вызывал отвращение.
        В тот момент мне захотелось поцеловать юношу… Но как можно, в самом деле?
        - Как вы себя чувствуете, мисс Мерсер? - принялся расспрашивать меня мистер Кин, выбравшись на берег.
        С него ручьями текла вода, что, кажется, его ужасно смущало, однако молодой человек не решался уйти, чтобы привести себя в порядок.
        - О, со мной все хорошо, благодарю вас, - поспешно заверила я Джулиана в своем полном здравии. - Надеюсь, у вас все хорошо?
        Так и подмывало тут же озвучить мистеру Кину свою просьбу, но приходилось держать себя в рамках вежливости, чтоб хотя бы не вызвать у собеседника лишних вопросов. Ну и нельзя было сбрасывать со счетов, что разговор с актером сам по себе доставлял огромное удовольствие и не хотелось заканчивать его чересчур быстро.
        Голос Джулиана журчал горным ручьем. Молодой человек рассказывал о повседневных происшествиях с таким азартом и жизнелюбием, что даже прогулка по саду в сумерках превращалась в удивительное путешествие.
        Я старалась не дать волю собственному воодушевлению и вела себя тепло, но сдержанно, желая остаться в рамках приличия. Думалось, что так удастся уберечь и свое сердце и сердце Джулиана.
        Мистер Кин глядел на меня странным задумчивым взглядом, но даже если он и почувствовал попытку отстраниться, то не посчитал нужным высказать свое недоумение или недовольство.
        В итоге, к тому моменту, когда мой собеседник уже окончательно высох, я решилась, наконец, обратиться со своей просьбой к мистеру Кину.
        - Мне крайне неловко, - потупившись, начала я и исподлобья посмотрела на молодого человека, - но я хочу попросить вас об одолжении.
        Юноша выглядел заинтригованным и тут же заверил, что готов сделать для меня совершенно все. На сердце потеплело.
        - Не могли бы вы помочь мне организовать личную встречу с капитаном Даремом? - наконец, сформулировала я желаемое и тут же залилась краской.
        Любой другой мужчина тут же воспылал бы ревностью и начал подозревать меня во всех грехах. Мистер Кин недоуменно нахмурился.
        - Но вам же достаточно просто пригласить его в гости? - удивился Джулиан, все-таки почуяв неладное. Однако при этом все-таки не стал отказывать мне сразу.
        Я вымученно улыбнулась и ответила:
        - Мне необходимо, чтобы миссис Дарем не знала о том, что ее муж со мной встретится, мистер Кин.
        Говорить все это оказалось чрезвычайно неловко. Куда более неловко, чем в воображении. А мистер Кин глядел своими ясными глазами и как будто все понимал или не понимал, но хотя бы не подозревал меня в дурном.
        - Но… Как можно? - неуверенно пробормотал мистер Кин. - Разве же это прилично?
        Со стороны действительно все выглядело не лучшим образом.
        - Я понимаю ваши сомнения, однако, клянусь, в этом не будет ничего дурного! Напротив! Это вопрос жизни и смерти, причем не только моей! - принялась я горячо убеждать молодого человека.
        Мне не поверил бы никто. Никто кроме Джулиана Кина. Тот, выслушав мои путаные объяснения, согласился с поистине детской простой и заверил, что сделает все, как я сказала.
        Оставалось только надеяться на лучшее.
        Капитан Дарем тем же вечером заглянул в дом миссис Мидуэл как бы между прочим, с совершенно будничным видом и даже как будто под будничным предлогом. Старшего из братьев Дарем послала к нам в дом миссис Браун, чтобы пригласить на обед.
        Трюк вышел довольно элегантным и заставил поверить как в то, что Джордж Дарем достаточно умен, так и в то, что ему действительно требовался этот разговор. Ну, или хотя бы, что беседа со мной была капитану интересна.
        Передав приглашение миссис Браун, мужчина пробеседовал положенную четверть часа с миссис Мидуэл, а после, не выказав никакого волнения или нетерпения, покинул в гостиную. В коридоре он как ни в чем не бывало поправлял галстук, и никто со стороны не заподозрил бы, что джентльмен задержался исключительно для того, чтобы переговорить со мной.
        Мы обменялись с капитаном Даремом быстрыми взглядами, и я, убедившись, что никто из прислуги не наблюдает за нами, втянула мужчину в маленький кабинет, который вроде бы предназначался для экономки и давно уже был занят мной.
        - Мне передали, что вы хотите меня видеть, мисс Мерсер, - вполголоса произнес капитан. При этом не было тех привычных интонаций коварного, но пресыщенного соблазнителя, которые всегда звучали в голосе старшего брата преподобного.
        Я прикрыла дверь и также тихо ответила:
        - Так и есть, сэр.
        Я по глазам мужчины видела, что он если и не уверен в том, что именно заставило меня искать с ним встречи, то, по крайней мере, догадывается.
        - Вы поступили довольно смело, решившись встретиться со мной наедине, - как-то неопределенно произнес Джордж Дарем.
        В этот момент он слишком сильно походил на собственного младшего брата.
        - Вы поступили куда более смело, женившись на миссис Дарем, не так ли? - не стала тянуть далее я.
        Капитан не переменился в лице, вот только побледнел как покойник. И это стало для меня лучшим из возможных ответов.
        - Вы… - начал было Джордж Дарем, но тут же замолк, поглядел на меня как загнанный зверь и снова заговорил: - С чего вы взяли?
        Очень хотелось позволить себе сарказм, однако же если сейчас выказать даже малейшие враждебность или агрессию по отношению к капитану, он может отказаться рассказать мне все. И именно этого развития событий я совершенно не желала.
        - Если присмотреться, становится понятно, что вы не желаете оставлять миссис Дарем наедине с другими людьми. Вы ведь опасаетесь свою жену, не так ли?
        Тут мне в голову пришла еще одна забавная идея.
        Ну, относительно забавная.
        После смерти миссис Хайнс оба брата начали яростно обвинять друг друга во всех грехах, в том числе в попытке убийства. Но если у Генри Дарема имелись хоть какие-то основания подозревать старшего брата в дурном - в конце концов, Джордж Дарем далеко не ангел, с этим не поспорить - то почему вдруг старшему из братьев пришло в голову говорить такие вещи о Генри?
        Ответ напрашивался сам собой - Джордж Дарем хотел убраться из дома викария под любым хоть сколько-то подходящим предлогом, убраться вместе с женой. Или по причине крайней неприязни, или ради того, чтобы уберечь младшего брата от излишне деятельной супруги.
        - Мне кажется, вы что-то неверно поняли, мисс Мерсер, - вполне убедительно и даже как будто возмущенно заявил капитан, но в глазах этого явно физически сильного и, вероятно, даже решительного человека появилось весьма красноречивое беспомощное выражение. - Я уж точно не опасаюсь Сьюзан.
        На лице Джорджа Дарема появилась едкая усмешка, с какой обычно мужчины говорят о своем тотальном превосходстве над женщинами. Эта гримаса должна была вызвать во мне негодование и желание прервать разговор, однако я понимала, что все это - лишь игра, пусть и весьма искусная.
        Вероятно, актерское мастерство капитана Дарема не во многом уступало умениям его жены.
        Спорить с братом преподобного я посчитала лишним, это не помогло бы достучаться до мужчины. Я решила пойти другим путем.
        - Чья это была идея - приехать в Сеннен? - спросила я с той уверенностью, которую я на самом деле не испытывала. - Ваша или все-таки миссис Дарем?
        Губы капитана на мгновение дрогнули, и стало ясно, что удар попал в цель.
        - Вы же понимаете, что в опасности даже преподобный? Вы ведь не можете быть рядом с миссис Дарем всегда. И можете ли вы ее контролировать.
        Теперь я могла с полной уверенность сказать, что знаю, как выглядит бездна. Именно она смотрела на меня из глаз Джорджа Дарема, темная и беспросветная. И оставалось только гадать, как именно удалось довести сильного здорового мужчину, который явно мнит себя королем мира, до такого состояния. Кто именно мог так повлиять на капитана, я представляла, но вот какими способами - это оставалось подлинной тайной.
        К тому же Джордж Дарем не заявил на жену, хотя и как минимум подозревал ее в дурных поступках. В такой ситуации можно говорить или о соучастии, или о полном подчинении преступнику.
        - А вы, стало быть, хотите всех спасти, мисс Мерсер? - осведомился брат преподобного. Издевку он и не пытался скрывать. Причем, непонятно, над кем больше потешался капитан - надо мной или над собой. Казалось, будто он совершенно уверен в полной безнадежности сложившейся ситуации.
        Я пожала плечами.
        - Всех? У меня нет таких амбиций. Я хочу спасти хотя бы себя. Поэтому я повторю свой вопрос, сэр: чья это была идея - приехать в Сеннен?
        Все наносное будто волной смыло с лица Джорджа Дарема.
        - Ее, - коротко произнес он, не отводя взгляда. - Больше я не знаю ничего. А домыслы… Кому нужны мои домыслы?
        А больше мне на самом деле не так уж и многое требовалось узнать.
        - С кем она виделась в Сеннене? - спросила я, надеясь, что каким-то образом удастся разузнать про шута.
        Меня никак не оставляла уверенность, что миссис Дарем связана с шутом. Фэйри весьма прозрачно намекал на то, что если я не стану никого убивать, то убьют уже меня. И, вполне вероятно, с помощью самого фэйри.
        Сомневаюсь, что предложение, сделанное мне, было уникальным. А учитывая, что миссис Дарем могла оказаться одной из тех, кто претендует на наследство Карлайлов, логично предположить, что именно к Сьюзан Дарем фэйри и заявился.
        - В Сеннене она виделась только с обитателями самого Сеннена, - тихо отозвался капитан Дарем. - Никого странного или подозрительного рядом с женой не появлялось. Я стараюсь контролировать, куда она идет и с кем общается.
        Теперь я могла и не расспрашивать о том, считает ли мужчина свою жену злодейкой или нет. И так стало ясно - считает. Иначе чего ради бы стал следить за ней?
        - Прошу прощения, мне неловко спрашивать… Но вы спите с миссис Дарем в одной спальне? - едва не умирая от смущения спросила я.
        О, как на меня посмотрели. У Джорджа Дарема буквально глаза на лоб полезли от шока.
        - Мисс Мерсер… - вероятно начал возмущенную отповедь военный, но я не дала ему закончить.
        - Это вовсе не праздное любопытство, сэр! - принялась заполошенным шепотом разъяснять я свой крайне непристойный вопрос. - Прошу прощения за бестактность! Просто… если миссис Дарем бывает по ночам одна…
        Рассказывать про то, что к молодой женщине может запросто заглянуть в спальню нечисть, я не решилась, памятуя о том, как именно Джордж Дарем отнесся в свое время к рассказу младшего брата о Дикой охоте.
        - Вы намекаете, что у моей жены может быть любовник? - с веселым неверием спросил мужчина.
        Я тяжело вздохнула и закатила глаза. Ну как можно мыслить настолько узко? К тому же как можно с такой уверенностью отрицать саму возможность своей жены завести любовника? Некрасива? Так и что? Зато богата.
        - Если честно, речь я веду вовсе не об этом, - отмахнулась я даже с долей негодования. - И все-таки, сэр?
        Джордж Дарем пожал плечами и сообщил, что с женой у него разные спальни. Это не особенно сильно удивляло, вполне обычное дело. Правда, капитан добавил пару смущающих подробностей.
        Одно стало понятно: ночами супругу брат преподобного не беспокоил, и в своей спальне она могла хоть черную мессу устраивать - Джорджу Дарему не был бы до этого никакого дела.
        До приезда в Сеннен миссис Дарем также вела себя по словам супруга вполне обычно. Капитан с женой большую часть времени жили в столице и вели обычную светскую жизнь как и большинство людей их положения. И никогда рядом с миссис Дарем по словам ее супруга не появлялись подозрительные люди. Только старые знакомые и члены семьи.
        Тупик.
        Больше подробностей из Джорджа Дарема выудить не удалось. Он не поведал ни о причинах брака, ни о том, чем именно пугает его эта женщина. И сбежал мужчина чертовски быстро.
        Глава 13 Проблема выбора
        Миссис Мидуэл за ужином смотрела на меня с задумчивостью и почти мечтательностью, при этом не задала ни одного вопрос. И при этом я ни капли не сомневалась - хозяйка отлично знала о моей беседе с Джорджем Даремом. Вообще, с каждым днем становилось все проще верить в какие-то особенные, возможно, даже потусторонние способности моей нанимательницы.
        Обычная магия не давала возможности все знать, как бы ни была сильна. За всеведение отвечали совершенно другие силы, и они порой иной природы, непонятной простым смертным.
        В какой-то момент у меня даже появилось подозрение, что Элинор Мидуэл - и сама подменыш. Ну чем черт не шутит, в самом деле? Но тут же вспомнилось, насколько эта пожилая дама ревностная прихожанка… Она весьма охотно причащается, крестится и точно не воспламеняется от святой воды. Черт, да во мне сейчас куда меньше человечности, чем в моей нанимательнице!
        Но как же я нервничала, каждый раз встречаясь с миссис Мидуэл взглядом!
        Следующий день стал подлинным испытанием: предстояло отправиться в гости к миссис Браун и столкнуться разом со всеми ее гостями, каждый из которых вызывал в моей душе весьма сильные чувства. И пусть больше всего я должна была переживать из-за миссис Дарем, однако… оказалось, что все мои мысли занимал Джулиан Кин и мое желание разорвать наш еще не успевший начаться роман.
        Пора было объясниться… В том числе из-за того, что я начала подозревать - очень скоро мне снова придется заявить права на свое имя как единственной наследнице моего отца. И если мои зарождающиеся отношения с мистером Кином к тому моменту еще будут существовать, у молодого актера могут возникнуть некие неудобные иллюзии.
        Одно дело - расстаться с бедной бесприданницей, сиротой, но когда речь заходит о графине, одной из богатейших невест Айнвара, все резко меняется. Пусть Джулиан и казался человеком искренним, чистосердечным и совершенно невинным… Я не хотела подвергать его такому сильному соблазну, не желала разочаровываться в самом прекрасном человеке, какого мне только довелось знать.
        За обедом приходилось смотреть на капитана Дарема и его жену, высматривать в них какие-то приметы, которые помогли бы найти ответы на многочисленные вопросы: почему они поженились, как именно миссис Дарем удалось взять под контроль мужа, что именно она планирует делать… И, главное, собирается ли она убить меня.
        Да, на брата и невестку викария смотреть приходилось, но вот хотелось не сводить взгляда с Джулиана, который, уж не знаю почему, выбрал рубашку в тон глазам, и стал… еще привлекательней. Хотя, кажется, куда уж?!
        Клянусь, на него то и дело зачарованно глядела и миссис Мидуэл, и даже миссис Дарем. Если бы за обедом присутствовал викарий, он наверняка и перекрестил бы мистера Кина, и окропил святой водой. Потому что такая красота действительно уникальна для простых людей.
        И все равно после окончания обеда я собралась с духом и попросила мистера Кина прогуляться со мной по саду. Ничего не подозревающий юноша, разумеется, согласился, не ожидая никакого подвоха. Мое сердце буквально разрывалось от боли - и, кажется, это не было метафорой. В груди и правда ныло.
        Когда мы зашли под раскидистую старую яблону, мне удалось произнес то, что я не желала говорить вслух.
        - Вы очень хороший человек, мистер Кин, однако… Однако люди уже начали говорить, что мы с вами слишком близки для обычных друзей.
        Это были самые тяжелые мои слова.
        - Боюсь, нам с вами лучше не видеться наедине больше…
        Сказать откровенно и прямо то, что я должна была произнести, оказалось просто невозможно, однако мистер Кин понял меня и таак.
        - Мне нельзя вас любить, ведь так, мисс Бет? - тихо спросил Джулиан.
        Его ладонь скользнула по моим пальцам - словно дуновение ветра, неуловимое, едва ощутимое.
        Я поймала его взгляд и почувствовала себя настоящим ничтожеством, которое предстало перед вечностью, не в силах оценить ее. Потому что та любовь, которая тихим теплым светом озаряла лицо мистера Кина, - и была вечностью.
        - Я… Я так сожалею, - прошептала я и сделала шаг назад.
        Юноша с грустной улыбкой покачал головой, принимая мой беспомощный отказ с достоинством, которое я могла ожидать от кого угодно, но не от этого ребенка в теле мужчины.
        - Не нужно, мисс Бет. Пусть я глуп, но не настолько. Кто я в сущности такой?
        Джулиан Кин мгновение опустил голову, и волосы черней ночи скрыли от меня лицо актера.
        - Я не доставлю вам неприятностей, мисс Бет, не беспокойтесь.
        Творец всемогущий, словно бы я из-за этого переживала!
        - Вы прекрасный человек, Джулиан. Вы непременно встретите девушку, которая оценит вас по достоинству.
        Юноша выпрямился каким-то резким дерганым движением.
        - Прекрасный человек? - сперва мне показалось, что он переспросил, потом подумалось, что мистер Кин просто бездумно повторил мои слова. - Прошу прощения за беспокойство, мисс Бет. Мне пора.
        Когда он вернулся в дом, я до последнего смотрела ему вслед, не имя душевных отпустить уходящего юношу взглядом.
        Опомнилась я только когда ко мне подошла миссис Мидуэл и окликнула меня. Я повернулась и с растерянностью посмотрела на хозяйку.
        - Творец всемогущий, Бет, неужели же вы плачете? - переспросила пожилая дама всплеснув руками. - Мистер Кин чем-то обидел вас?
        С горьким смешком я мотнула головой.
        - Я обидела его.
        Миссис Мидуэл с обычной своей проницательностью поняла все и без слов.
        - Бедное дитя.
        О ком именно она говорит - обо мне ли, о Джулиане ли, осталось загадкой.
        - Порой кажется, Бет, что наше сердце - бесконечно глупо, - тихо произнесла миссис Мидуэл. - Но действительно ли это так?
        Я сжала руки в кулаки и прямо посмотрела женщине в глаза.
        - Вы не хуже меня знаете, кто он. От кого и как он рожден. И как… как я могла принять его чувства, скажите на милость? Как я могла…
        Тут я поняла, что мне просто не хватает воздуха, чтобы продолжать.
        - …признать, что также полюбили его? - закончила за меня миссис Мидуэл. - Вот такого его - покрытого с рождения позором, зарабатывающего на жизнь лицедейством, бесконечного глупого мальчика? Ваша гордость никогда не позволит вам сдаться на милость своим чувствам. И как ваша нанимательница я одобряю ваш выбор, Бет.
        Последние слова Элинор Мидуэл были переполнены грустью.
        И я продолжила плакать.
        Чтобы скрыть свое состояние от миссис Браун и ее гостей я предпочла выскользнуть через сад и попросила свою хозяйку попрощаться со всеми за меня. Показывать кому-то заплаканное лицо? Нет, совершенно невозможно. Как и посмотреть на Джулиана. Страшно представить, что он сейчас обо мне думает, причем вполне оправданно. Честь боролась с моей любовью и одержала победу настолько сокрушительную, что сокрушена оказалась даже я сама.
        Оставалось только гадать, какие чувства бушуют в душе мистера Кина, но моя душа корчилась от боли. Хотелось проклясть собственное происхождение, которое за недолгую жизнь не принесло мне ничего помимо несчастий и страха. Но нельзя изменить кровь в своих жилах, даже если хочешь этого сильней всего на свете.
        - Идите к себе, думаю, вам нужен отдых, - отослала меня к себе миссис Мидуэл, едва только вернулась домой.
        Очевидно, выглядела я по-настоящему дурно, раз меня разом освободили от всех домашних обязанностей.
        - Если вы… передумаете, думаю, мистер Кин просто выбросит все из головы, - вполголоса произнесла миссис Мидуэл, наверное, пытаясь дать мне некоторое подобие надежды.
        Вот только как я могла передумать?
        - Я знаю, миссис Мидуэл, - почти прошептала я.
        Он действительно такой человек, который не простит - а просто все позабудет, словно и не было ничего. И я была бы рада… но ведь нельзя. Незаконнорожденный актер, пусть даже он вдруг станет самым знаменитым в мире, не может быть рядом с графиней Карлайл. Такой мезальянс просто невозможен.
        Когда посреди ночи раздался звон бубенчиков в моей спальне, я даже не удивилась. Наверное, именно этого и ждала: отказалась от чистой любви ради фамильной гордыни - вот тебе и грязная похоть во всей своей ужасающей красе.
        Когда глаза привыкли к темноте, я увидела, что незваный гость устроился прямо на подоконнике, его скрывала кисея, за которой удавалось разглядеть только силуэт. Одна нога фэйри была согнута в колене, вторую незваный гость свесил с подоконника и беззаботно болтал ей как маленький ребенок, а не коварное злокозненное существо.
        Что же, по крайней мере, сразу стало ясно, в каком ключе пройдет разговор. Сегодня соблазнять меня никто не собирался - об этом говорили и загнутые носы башмаков, и колпак с бубенцами.
        Мне уже начало казаться, что я пусть немного, но понимаю шута, научилась по мелким деталям предугадывать, что именно может выкинуть это стихийное бедствие. Сейчас он уже не будет целовать. Возможно, тот поцелуй и вовсе ничего не значил для нечисти, даже желания соблазнить меня. Просто способ даровать свое благословение или проклятие.
        Я заставила себя сесть на постели, пусть и хотелось зажмуриться и притвориться, что продолжаю безмятежно спать. Но нельзя было давать трусости возобладать над собой. Да и какой смысл? Я не капли не сомневалась, что о моем пробуждении фэйри узнал в тот же момент, как я открыла глаза.
        Снова зазвенели бубенчики. Шут подался ко мне, но из-за занавеси так и вышел.
        - Кажется, миледи решила действовать. У миледи появилась смелость, - раздался насмешливый визгливый голос.
        - Решила действовать. Но без вашей помощи, - отрезала я, пытаясь продемонстрировать собственную силу и решительность. Ни того, ни другого во мне не было.
        Нечисть рассмеялась.
        - А миледи так уж уверена, что сможет победить без моей помощи? - задал самый злободневный для меня вопрос неблагой фэйри.
        Его слова прозвучали… двусмысленно. Чертовски двусмысленно.
        Шут снова намекал мне на то, что мои противники - или одна противница? - вовсю пользуются помощью потусторонних сил? Вполне возможно.
        - Не уверена, но если я приму вашу помощь, разве не победите только вы?
        Я ни капли не сомневалась, что сделка с фэйри просто не может быть честной. Подозреваю, что в этом смысле Благой двор мало отличается от Неблагого… Но насчет Неблагого вообще не имелось никаких иллюзий.
        - Какие у вас безрадостные мысли, миледи, - фыркнул фэйри. - И какая удивительная прямолинейность. Разве вам никогда не приходило в голову поторговаться?
        Его нога и так и болталась как маятник из стороны в сторону.
        Я закуталась в одеяло, словно пыталась спрятаться за ним.
        - Есть ли смысл торговаться с обманщиком? Вряд ли я выгадаю хоть что-то.
        Смех с дребезжащего визга опустился до потустороннего гула, от которого стало страшно и тошно. Даже если на самом деле шут был подменышем, оделся в человеческое тело, он совершенно не собирался изображать из себя человека. Напротив, при каждой встрече нечисть старательно подчеркивала свою потустороннюю суть, пугала своей инаковостью.
        Или это просто ловкая попытка скрыть свою личность от меня? Грим, странный костюм, постоянно меняющийся голос - все это невозможно соотнести ни с кем из моих знакомых. Если бы в прошлый раз шут не появился передо мной в ином обличье, я бы даже сомневалась в том, мужчина это все-таки или женщина.
        - Но ведь вы даже и не пробовали ни разу, миледи? Не пробовали торговаться. Не пробовали бороться. А ведь с вами сделка могла быть очень занимательной. И выгодной обеим сторонам, - продолжал увещевать меня фэйри. - Вы ведь не чета прочим, миледи.
        Силуэт за занавесями как будто подался вперед, и я обмерла. Ощущение было, словно ко мне медленно, шаг за шагом приближается огромный черный паук, а я… я всего лишь глупая беспомощная муха, которой только и остается, что ждать своей незавидной участи.
        И даже образ прекрасного незнакомца, что имел наглость так смело и напористо поцеловать меня, помогал мало. В том соблазнительном облике шут появлялся единожды и совсем ненадолго, а вот кошмарного клоуна мне встречать приходилось куда как чаще.
        - О чем вы говорите? - дрожащим голосом спросила я, чувствуя как меня пробирает озноб.
        Я и раньше побаивалась размалеванных лицедеев, но теперь, кажется, начала это делать осознанно. Что может быть страшней нечисти, которой взбрело в голову поиграть с человеком?
        - Не знаете, миледи? - рассмеялся шут и его голос был заставил поморщиться - настолько омерзительным он был. - Не знаете, что можете предложить? И ведь ничего даже не потребуется отдавать - лишь дайте воспользоваться, не более того. Поверьте, цена, которую вам заплатят, будет огромной.
        Задать вопрос нечисти я не успела - стоило моргнуть, как фэйри уже растворился, словно бы его и не было. А вот его предложение осталось… И я не могла не думать о словах шута.
        Ну почему бы, в конце концов, фэйри не повести себя по-человечески и не потребовать напрямик то, что нужно? Я, конечно же, в любом случае откажу, просто потому что нельзя заключать соглашения с нечистью… Но хотелось бы все-таки понять до конца, чего именно пытается добиться шут. Ну, кроме как склонить меня на сторону зла, разумеется.
        Но на этот раз речь зашла о чем-то вполне материальном, а вовсе не о моей несчастной душе. Фэйри понадобилось нечто конкретное и за это конкретное шут готов был многое посулить мне, а, может, что-то и на самом деле дать.
        А если он и вовсе считает, будто я отлично осведомлена о том, что фэйри хочет получить?
        Вдруг шут прав, и мне правда все известно, вот только я этого пока не осознала?
        После недолгих раздумий я пришла к вполне очевидному выводу: речь могла идти только о моем наследстве. Я сама вряд ли представляла такую уж большую ценность для нечисти, вряд ли я для фэйри хоть чем-то отличаюсь от десятков тысяч девиц моего возраста. После своей «смерти» я не получила ничего хоть сколько-то заслуживающего внимания. А вот наследие графов Карлайлов - дело совершенно иное. Под нашим поместьем хранились древнейшие артефакты. И даже отец не мог с уверенностью сказать, какой из них для чего предназначен. Имелись в семейной коллекции и экспонаты совершенно неясной природы.
        Вероятно речь идет именно об артефакте. О чем-то, что фэйри не нужно забирать, только воспользоваться.
        Сомнительная сделка, очень соблазнительная. Вот только все посулы фэйри - ложь от начала и до конца.
        Утром пришел ответ от моей директрисы, который мне вручили прямо после завтрака. А я ведь за всеми переживаниями последних дней даже забыла, что писала ей!
        Полученные от миссис Харт новости на первый взгляд вообще ничего не значили, а вот на второй… на второй я содрогнулась от ужаса, осознав, что именно рассказала посторонним людям моя старая учительница. Нет, она все еще не отвечала на вопрос, где может находиться Элизабет Мерсер, тут все было точно так, как я просила. Хотя какая разница, если из-за истории с викарием меня и без того обнаружили…
        Миссис Харт рассказала, что мисс Элизабет Мерсер и мисс Бетани Эверс были похожи как две капли воды… И рассказала она об этом какой-то даме-благотворительнице, которая приехала, чтобы предложить пансиону дополнительную финансовую помощь. Разумеется, частная школа, в которой учились дочери аристократов, не бедствовала, однако кто же станет отказываться от лишних денег, особенно если их не придется возвращать? Да и ситуация вовсе не показалась миссис Харт хоть сколько-то подозрительной. Состоятельные люди временами приезжали в школу с теми же намерениями - помочь учебному заведению финансово.
        По словам директрисы, приехавшая женщина как бы между прочим упомянула имя Бетани Эверс. Почему бы не обсудить бывшую выпускницу, к тому же настолько родовитую? А когда говорили о Бетани Эверс, неизбежно говорили и о Элизабет Мерсер и том удивительном сходстве, которое было между мной и моей подругой.
        По всему выходило… Выходило, что некто приехала в мою школу после того, как стало известно, что неожиданно нашлась невеста Генри Дарема. И эта неизвестная узнала, что спасшаяся Элизабет была неотличима от Бетани.
        Думаю, если та самая благодетельница действительно явилась в поисках информации о мисс Эверс и мисс Мерсер, она могла предположить, что еще непонятно, кто же на самом деле остался в живых, раз уж две подруги были настолько похожи друг на друга.
        Миссис Харт не хотела меня выдавать, но она была уверена, что в пожаре уцелела именно Элизабет, и даже не подозревала об обмане. Поэтому не знала, о чем именно рассказывать не стоило.
        - Проклятье… - пробормотала я.
        Письмо я предусмотрительно читала за закрытыми дверями, так что в кои-то веки можно было дать волю эмоциям.
        Сперва кто-то приезжает в мою школу, после в Сеннен пребывает брат викария с женой. Джордж Дарем ответил совершенно прямо на мой вопрос, кто именно был инициатором приезда в нашу деревню - это понадобилось в первую очередь Сьюзан Дарем. А теперь, кажется, я осознала, почему она этого пожелала.
        Вполне вероятно, что эта женщина искала Бетани Эверс. И, черт подери, она ее нашла. И почти одновременно меня нашел еще и шут.
        Похоже, все заинтересованные лица уже в курсе моей истинной личности.
        А также миссис Харт подтвердила мои худшие подозрения: именно Денби предъявили права на наследство графа Карлайла, и их просьба была удовлетворена судом.
        - Проклятье! - снова воскликнула я и стукнула кулаком по столу, давая выход ярости и страху.
        Я не была до конца уверена, что миссис Дарем убила мистера Картрайта, первую жертву в нашей деревне, не сомневалась, что от ее рук умерла бедная миссис Хайнс… и готова была поспорить, что следующим жителем Сеннена, на которого будет совершено нападение, стану я сама.
        Потому что живая я слишком сильно мешаю замыслам если не Сьюзан Дарем, то, по крайней мере, ее семье.
        Единственным человеком, к которому я могла пойти со своими домыслами и подозрениями, все еще оставался один-единственный человек в Сеннене - Генри Дарем. Конечно, была большая вероятность, что преподобный будет до последнего отказываться верить в ужасную правду о невестке…
        Но все равно больше мне обсудить все было попросту не с кем. Разве что миссис Мидуэл - она хотя бы верит в существование фэйри и то, что они разгуливают по нашему миру. Но моей хозяйке неизвестно, что в ее доме служит Бетани Эверс!
        Словом, довериться я могла только священнику.
        Как же иронично и при этом… правильно, что ли?
        Мистер Дарем весьма удачно попался мне на улице, и я тут же сочла эту встречу по-настоящему добрым знаком.
        Преподобный как всегда невероятно сильно походил на громадную темную грозовую тучу. Просто воплощение пастыря, которые с неодобрением и тоской глядит как его прихожане идет тропой греха. Подумалось даже, что мало кому удавалось застать викария в добром расположении духа.
        - А, мисс Бет, - мгновенно обратил на меня внимание мистер Дарем. - Добрый день! Вы кажетесь такой взволнованной! Что-то произошло?
        Чем наш священник отличался от всех прочих людей в лучшую сторону, так это тем, что он говорил совершенно искренне. Если преподобный интересуется тем, что же вас волнует, он действительно желает узнать ответ на свой вопрос и, вполне вероятно, оказать свою пастырскую помощь.
        - Произошло, сэр, - кивнула я, пытаясь взять себя в руки и скрыть охватившее меня волнение. - Думаю, нам нужно переговорить с глазу на глаз.
        Священник кивнул, поняв все по моему, полагаю, затравленному взгляду.
        После недолгих раздумий, мы отправились с преподобным на реку. К моей прогулке со священником местные жители наверняка отнесутся с куда большей благосклонностью чем к встречам с приезжим актером, так что если молва и пойдет, то все-таки добрая. Часть обитателей Сеннена все еще упорно надеялась, что «милая мисс Бет» все-таки выйдет замуж за мистера Генри Дарема ко всеобщей радости.
        - Ваш брат не стал особенно распространяться о своих отношениях с женой, - принялась я рассказывать сперва о моей встрече с капитаном Даремом, которая пусть и была далеко не настолько успешна, как мне того хотелось, однако все-таки принесла свои плоды.
        Я могла собой гордиться: сумела узнать то, что годами оставалось тайной для самого мистера Дарема.
        - Джордж на самом деле довольно скрытен, - пожал плечами викарий. - Говорит много, но рассказывает мало.
        Что ж, по крайней мере, что-то о своем старшем брате преподобный все-таки знает. А мне-то уже казалось будто Джордж Дарем для викария совершеннейший незнакомец.
        - И все-таки кое-что капитан мне поведал, - не сумев сдержать торжества, продолжила я. - К примеру, то это по желанию жены он приехал сюда. А еще миссис Дарем - пусть и по словам капитана - ни с кем подозрительным не встречалась, однако ночи она проводит одна, значит, фэйри запросто мог бы проведать ее.
        Мистер Дарем посмотрел на меня как будто насмешливо.
        - Вот только брат с женой большую часть времени проводят в столице. И наверняка Джордж не сообщил вам, что его жена большая поклонница театра.
        Прозвучало очень уж многозначительно, слишком многозначительно, чтобы я не поняла намека.
        - По-вашему, она была знакома с мистером Кином до приезда в Сеннен? - задала я тот самый вопрос, к которому меня так усердно подталкивали.
        Да, Джордж Дарем упоминал, что в столице они с женой вели обычную светскую жизнь, а она непременно включает в себя в том числе и походы в театр. Если Сьюзан Дарем действительно так ценит этот вид искусства, могла ли она добиться знакомства с одной из самых знаменитых звезд сцены? Шанс был и он был велик, пусть супруги Дарем и не отличались каким бы то ни было влиянием.
        - Но Джулиан Кин… - пробормотала я, намереваясь встать на защиту юноши, который все-таки получил мое сердце. Что бы я ни сказал ему вчера, разлюбить этого юношу никак не выходило.
        - Куда умней, чем всем хотелось бы думать. И куда красивей, чем положено человеку, - озвучил свой приговор молодому человеку преподобный. - Если он не подменыш… то я уже не знаю, кто еще тут может быть фэйри в человеческом теле!
        Я в ответ возмущенно фыркнула.
        - Между прочим, инспектор Хилл выглядел вполне заурядно. А на фэйри я уже насмотрелась, мистер Кин на них и не особенно похож. Ну, практически не похож.
        Священник тяжело вздохнул и закатил глаза, очевидно ужасаясь моей доверчивости.
        - Но на него не действует крестная знамение и святая вода! - вспомнила я о самом веском аргументе. - Вспомните о том, что случилось с инспектором Хиллом!
        Ответом мне стал смех преподобного, раскатистый, внушающий благоговейный трепет.
        - Ну так рыцарь по силам и не чета шуту. Кто знает, как отреагирует на символы веры фэйри такой великой силы?
        Аргумент был хлипким. Откровенно хлипким.
        - Как бы то ни было… миссис Дарем пожелала приехать в Сеннен после того, как некая неизвестная дама приезжала в мою школу и помимо всего прочего узнала, что Элизабет Мерсер и Бетани Эверс были невероятно сильно друг на друга похожи, - добавила я еще одну деталь в эту мрачную запутанную историю.
        Чем дольше я размышляла над происходящим в последние недели в Сеннене, тем больше начинало казаться, что супруги Дарем прибыли вовсе не для того, чтобы расстроить брак викария, который дал бы ему возможность получить свою долю наследства и тем самым уменьшить будущее состояние Джорджа Дарема.
        Все дело было в том, что Сьюзан Дарем решила поохотиться на меня, наследницу графа Карлайла, последнюю в роду. На кону стояло вовсе не наследство Даремов.
        Вот только пока погибли два человека, а на меня даже никто не покушался! В чем тут логика?! Разве не должна именно я стать той, на кого пытаются убить?
        - А еще именно семья вашей невестки наследует моему отцу, - добавила я со вздохом, позволив остальное додумать преподобному самостоятельно. Благо, с выводами у Генри Дарема всегда складывалось удачно. На удивление умный человек, пусть и при этом невероятно упрямый.
        И он задался тем же вопросом, что и я сама:
        - Почему никто не покушался на вас? Если Сьюзан - действительно преступница и хочет лишить вас жизни, чтобы не возникало никаких вопросов с наследством… То почему она так ничего вам и не сделала? Больше того - не попыталась.
        Я могла только пожать плечами.
        - Если бы я только знала…
        После разговора с мистером Даремом я поспешно вернулась домой, памятую о том, что насколько бы тоскливо и страшно бы мне было, повседневные дела никуда не денутся. И вряд ли миссис Мидуэл будет долго терпеть мое нерадение. Следовало позаботиться о закупке продуктов, позаботиться о белье, связаться с портнихой миссис Мур… Словом, в этой круговерти я сумела напрочь позабыть обо всем, что не касалось жизни дома миссис Мидуэл… и моего дома. Как ни странно, я уже давно воспринимала как собственный дом.
        Однако реальность напомнила о себе визитом миссис Браун, которая заглянула выпить чаю с моей нанимательницей и поделиться последними сплетнями, которых в деревне всегда было на порядок больше, чем новостей. Мистер Кин по словам миссис Браун вчера почувствовал себя неважно и до сих пор не выходил из своей комнаты, даже не спускался к трапезам.
        У меня сердце сжалось от жалости и вины.
        Хотелось кинуться к Джулиану, но… что я могла ему сказать, в самом деле? Наш разрыв был окончательным, это совершенно точно, и не стоило мучить бедного юношу напрасными надеждами.
        - Но ведь с мистером Кином ничего серьезного? - с волнением спросила я у миссис Браун. Удержаться от этого вопроса было невозможно.
        Наверное, стоило промолчать, не выдавать свои чувства… Но так сложно владеть собой, когда охватывает волнение!
        - Не знаю, моя дорогая, не знаю, - покачала головой очевидно расстроенная миссис Браун. - Бедный мальчик только-только оправился после своей затяжной простуды… И вот снова! Наверное, это все из-за его привычки столько времени проводить у реки!
        Или из-за меня.
        Наверняка все из-за моих жестоких слов.
        Я никогда в жизни еще не чувствовала себя таким чудовищем.
        - Но целитель, я надеюсь, обнадеживает? - поинтересовалась миссис Мидуэл с закономерной долей тревоги в голосе. Она не была так уж сильно привязана к мистеру Кину, однако благоволила ему как и все жители деревни помимо преподобного.
        Миссис Браун со вздохом кивнула.
        - О да, он утверждает, что скоро мистер Кин поправится. Но бедный юноша…
        У меня внутри будто что-то надорвалось от этих слов. Как будто я сама нанесла Джулиану удар ножом в спину.
        Миссис Мидуэл рассматривала меня с бесстрастием, которое можно заметить обычно лишь в кошках.
        - Будем надеяться, что скоро мистер Кин поправится и снова будет радовать всех нас. Этому молодому человеку действительно то и дело нездоровится. Как жаль, что его здоровье так подорвано. Вероятно, жизнь в столице действительно ужасна!
        С важным видом гостья подтвердила, что все так и есть, столица - совершенно ужасное место, что можно понять и по мистеру Кину, и по миссис Дарем. У них обоих здоровье оставляет желать лучшего. И почему-то в этот момент мне показалось странным и даже подозрительным, что этих двух людей упоминают вот так вместе.
        Я сжала руки в кулаки и осведомилась как бы между прочим у нашей соседки:
        - А в столице миссис Дарем и мистер Кин случайно уже не были знакомы?
        Пугал и этот вопрос, и возможный ответ на него. Как не хотелось, чтобы преподобный оказался прав в своих чудовищных подозрениях.
        Миссис Браун как будто призадумалась и покачала головой.
        - Вроде бы нет, мисс Бет. По крайней мере, ни сам мистер Кин, ни миссис Дарем ни о чем подобном не упоминали. Разве что миссис Дарем говорила, что много раз бывала на спектаклях, где играл мистер Кин, и всячески превозносила таланты моего очаровательного гостя.
        По крайней мере, эти двое имели все шансы для того, чтобы увидеться и познакомиться. Я вовсе не была уверена, что Джордж Дарем сопровождал жену каждый раз, как ей приходило в голову отправиться на представление. Могла ли Сьюзан Дарем после спектакля заглянуть ненароком в уборную к актеру, что вызвал столько ее восторгов?
        Пусть я и скрылась от мира в Сеннене, однако не питала иллюзий относительно того, что в гримерную к театральной звезде никому и никак не попасть.
        В душе поднял голову зеленоглазый демон ревности, тем более неуместный, что я сам отказалась от Джулиана. Первой. Я не имела права обвинять его ни в том, что было до нашей встречи, ни в том, что будет позже.
        Но вот подозревать…
        - Мистер Кин все-таки звезда, он вращается не в тех кругах, что капитан Дарем и его жена, - с легкой улыбкой напомнила о странной двойственности статуса Джулиана Кина. Он был и чересчур высоко, как звезда, и чересчур низко, как актер.
        Миссис Мидуэл покивала.
        - Подозреваю, что миссис Дарем не имела прежде возможности пообщаться с кем-то вроде мистера Кина, зато теперь получила счастливый шанс лично узнать такого замечательного и удивительно талантливого юношу.
        Замечательный и талантливый - это верно. Настолько удивительный, что действительно в голове порой всплывал вопрос - фэйри или не фэйри? Учитывая, что Джулиан все-таки мог быть связан с миссис Дарем…
        Но тут, когда сомнение почти вползло в мое сердце, вспомнился тот самый жадный поцелуй, который украл у меня шут, оставив напоследок свое то ли благословение, то ли проклятие.
        Нет.
        Нет-нет-нет.
        Это никак не мог быть Джулиан Кин - вечно смущенный мистер Кин никогда бы даже не подумал о том, чтобы так обойтись со мной. Если он и фэйри, то наверняка не шут - кто-то другой. Кто-то совершенно безобидный…
        - Вы так покраснели, мисс Бет, - произнесла миссис Браун. И я предсказуемо покраснела еще больше.
        Гостья тут же расхохоталась, кокетливо прикрыв рот ладонью. К моему великому расстройству, миссис Браун все-таки отличалась мудростью, но исключительно той мелочной мудростью, которую мужчины подчас приписывают женщинам.
        Разумеется, соседка не могла не отметить моего румянца и вполне разумно связала его с разговором о мистере Кине. Тем более, каждый человек в Сеннене видел меня с Джулианом, и наверняка местное общество сделало надлежащие выводы.
        - Ах, молодость-молодость, - протянула с мечтательно улыбкой миссис Браун. - Будь я лет на двадцать помоложе… Такой красавец!
        Наверное, я бы предпочла, чтобы мою привязанность порицали, а не поощряли таким слащавым тоном.
        - Моя милая, когда же, если не в молодости, увлекаться привлекательными мужчинами? Мистер Кин распаляет воображение куда больше преподобного, с этим никто не сможет поспорить.
        Тут мое терпение все-таки подошло к концу, и я использовала первый пришедший в голову предлог, чтобы сбежать от докучливой гостьи.
        Как у нее все просто: красивый молодой человек - так почему бы не закрутить бурный и ничего не значащий роман! Творец, какая же пошлость!
        Сбежав на кухню я попала в объятия кухарки, которая застала вчера меня в слезах и тут же начала опекать больше обычного. То есть закармливать сладким и гладить по голове.
        - Ох, дорогая моя, как же так вышло с мистером Кином! - принялась причитать женщина, до которой точно дошли последние вести о состоянии здоровья актера. - Вам нужно помириться! И как можно скорей!
        Как будто это вообще возможно.
        Глава 14 Дьявол в деталях
        Когда я заявила, что в этот раз совершенно точно не пойду в церковь, миссис Мидуэл выказала изумление и некоторую озабоченность.
        - Полагаю, преподобный… вряд ли не заметит вашего отсутствия, моя дорогая, - произнесла с нескрываемой растерянностью моя нанимательница. - И наверняка не обрудается.
        В этот момент я даже испытала некое странное подобие облегчения - похоже, о моем ночном поцелуе с шутом Неблагого короля всеведущая Элинор Мидуэл все-таки не знала. Как и о последствиях поцелуя. И это… ну не знаю почему, но вселяло веру в устойчивость мироздания.
        - С мистером Даремом точно проблем не будет, - ответила я с натянутой улыбкой. - Уж можете поверить.
        Когда в доме, наконец, все стихло, и я осталась совершенно одна, в дверь незапно постучали.
        И этот стук тут же отозвался в грохотании моего сердца, которое словно бы оглушало.
        Двое в Сеннене не пошли сегодня в церковь на службу: я и мистер Кин.
        «Нет-нет-нет, мне совершенно точно нельзя видеться с ним! Никак нельзя!» - твердила я себе… и шла к дверям. Потому что не открыть мистеру Кину было выше моих сил…
        Он действительно стоял на пороге - поникший, осунувшийся, кажется, не до конца живой. Бесконечно долгую минуту мы смотрели друг другу в глаза - и словно бы все звуки вокруг умерли.
        - Я… - начал было Джулиан и протянул руку так, словно бы хотел коснуться моей щеки. И, разумеется, не сделал этого.
        Я до боли закусила губу, пытаясь вернуть себе хотя бы крохи прежнего самообладания. Как же просто было с мистером Даремом - как запросто я могла оставаться и гордой, и решительной, и непоколебимой. Но мистер Кин - дело другое.
        - Навязчивый поклонник - что может быть хуже, не так ли? - пробормотал молодой человек, и я машинально отступила, впуская его в дом. А Джулиан… он воспользовался этим неосознанным приглашением и вошел. - Но пусть даже это стоит мне всей гордости, что имеется, разве же я могу отступить вот так просто?
        Входная дверь со стуком захлопнулась, и от этого звука я вздрогнула, поглядев на юношу передо мной почти с паникой. Вот только боялась я вовсе не его - собственных чувств, что никак не желали утихать.
        Глаза мистера Кина горели лихорадочным блеском, это был взгляд человека по-настоящему отчаявшегося. Те чувства… они мало походили на эмоции обычно безмятежного Джулиана Кина, молодого человека недалекого, поверхностного, однако незлобивого и с характером легким как перышко.
        Теперь передо мной разверзлась бездна.
        Он всегда был таким?
        Прежняя легкомысленная личина - лишь маска хорошего актера? Но тогда чего ради открывать себя подлинного перед моим взором сейчас?
        В этот момент Джулиан Кин походил на кого угодно, но уж точно не на ребенка - это был зрелый мужчина, возможно, куда более зрелый, чем даже Джордж Дарем, со взглядом отчаянным и острым как удар ножа в сердце.
        Холодные тонкие пальцы Джулиана все-таки скользнули по моей щеке как ледяные капли дождя, стекли на шею, и внезапно я оказалась притянута в объятия.
        Джулиан Кин прильнул к моим губам как к роднику, пил мое дыхание как воду. И я не хотела противиться. Я вообще ничего не хотела, кроме как забыть о том, что я Бетани Эверс.
        Это был не тот напор, граничащий с насилием, что испугал в действиях шута. Нежность и обреченность… Я не просто не протестовала, но даже и не мыслила о протесте, впитывая каждое мгновение этой нечаянной, почти запретной близости.
        Как глупо… Как отчаянно необходимо.
        - Почему вы можете отвергнуть меня только на словах? - спросил Джулиан, когда поцелуй закончился.
        Он поймал мой взгляд, и вырваться из этой хватки оказалось совершенно невозможно.
        И все-таки здравый смысл продолжал во мне требовать прекратить все немедленно! Выставить молодого человека из дома и забыть обо всем, словно о дурном сне.
        Вот только все равно же не получится.
        - Мне бы самой это знать. Но мы не должны видеться… Не должны… Всего этого не должно было произойти, Джулиан.
        Как страшно оказалось очутиться с влюбленным и любимым мужчиной вот так, наедине. Когда никто не может помешать…
        Мистер Дарем - читает проповеди вдохновенно, короткими они у него никогда не выходят. Миссис Мидуэл с прислугой долго еще не вернется домой. Рассчитывать я могу только на собственный здравый смысл и порядочность мистера Кина.
        Как же прекрасно.
        Как же ужасающе.
        - Но это происходит прямо сейчас… И вы правда сможете не видеться со мной? Я знаю, что не смогу. Мне не удастся уснуть ночью, если я не уверен, что на следующий день смогу снова посмотреть вам в глаза… - голос Джулиана, обычно звонкий как рождественские колокольчики, стал ниже, и проникновенней. И это тоже сбивало с толку.
        Образ солнечного мальчика осыпался с юноши как старая штукатурка с обветшалого дома. И пока не удавалось понять, что же открывается передо мной прямо сейчас. Кого я вижу? Этот мужчина был и решительней, и настойчивей, чем тот Джулиан Кин, с которым я познакомилась.
        Не могла такая метаморфоза произойти с молодым человеком всего за несколько недель.
        - Кто вы такой? - неожиданно для себя самой спросила я у мужчины перед собой.
        Его признания ласкали кожу как шелк, но… но я должна была понять, кто он такой, этот мистер Кин.
        Он просто слишком хороший актер, который для пребывания в столице выбрал наиболее удобный и полезный для себя образ? Но зачем тогда сейчас он показывает мне все?
        - Кто я такой? - как будто растерялся мистер Кин, вглядываясь в мое лицо. - Какие странные вопросы вы задаете, мисс Бет. Я Джулиан Кин, хотя при рождении меня нарекли иначе - Харли Джозеф Смит. Но об этом ли вы спрашивали меня?
        Разумеется, я спрашивала совершенно об ином. Мне было безразлично как на самом деле зовут Джулиана Кина, хотя, разумеется, Харли Смит - это удивительное простое имя для кого-то наделенного от природы поистине удивительным обликом.
        Красота Джулиана - именно так я продолжала его про себя звать - осталась неизменной и даже, кажется, заиграла новыми гранями, когда в глазах, которые прежде казались такими прозрачными, что в них с трудом удавалось различить и саму душу, теперь освещались внутренним огнем.
        - Когда вы были настоящим? Прежде? Сейчас? - спросила я напряженно. Мое волнение было велико и с каждой секундой все крепло и крепло.
        А если он в действительности… помогает миссис Дарем? Ведь я сама не так давно думала, что все именно подобным образом могло сложиться! Они жили в столице в одно и то же время, жена Джорджа Дарема посещала одна театр.
        Что если именно в этом и заключается план?
        Джулиан Кин лежит больной без сил. Миссис Дарем в присутствии множества свидетелей находится в церкви. И мало ли что стряслось с бедной компаньонкой Элизабет Мерсер? Легко оступиться на крутой лестнице.
        Но разве так может оказаться, что на самом деле мистер Кин явился не для того, чтоб говорить о своих чувствах… а убить меня?!
        Настроение резко сменилось: еще недавно я страдала от любви, а теперь запаниковала и начала думать, как бы не дать ухажеру отправить себя на тот свет раньше отведенного Творцом срока.
        - Настоящим? - удивился молодой актер, склонив голову на бок. - Я всегда настоящий, мисс Бет. Что вас так смутило сейчас во мне?
        - Перемена в вас, Джулиан. Я наивна, несомненно, но не настолько глупа, как может показаться…
        Мистер Кин покачал головой с задумчивой улыбкой.
        - Вы не так уж и наивны, Бет, и совершенно не глупы, - произнес молодой человек, и теперь показалось, что его голос звучит зловеще. - Но я совершенно такой же, каким был прежде.
        Наверное, стоило перепугаться до полусмерти, учитывая все обстоятельства.
        - Вы ведь уже были знакомы с миссис Дарем до приезда в Сеннен?
        Вопрос не смутил Джулиана, не напугал.
        - Да, - предельно просто ответил он. - Миссис Дарем - поклонница моего таланта, несколько раз нам даже доводилось разговаривать.
        От той легкости, с которой мистер Кин озвучил этот факт, стало не по себе.
        Тут я, в конце концов, не выдержала напора собственных сомнений и размашисто перекрестила Джулиана, хотя и, кажется, множество раз прежде это проделывал безо всякого результата викарий. Тут же прострелило болью руку, а после и голову. Словно бы кто-то безо всякого снисхождения наказывал меня на совершенный проступок, а мистер Кин - он все также и не моргнул после моих жалких потуг.
        Разве что словно бы перепугался, когда меня скрутило от боли.
        - Мисс Бет, что с вами? - воскликнул молодой человек и поспешно усадил меня на ближайший диван. - Вам дурно?!
        На что я собственно рассчитывала? Что с благословением фэйри мне удастся вот так запросто обратиться к милости Творца?
        - Даже не представляете как… - простонала я, чувствуя себя совершенно бессильной. Недомогание скрутило настолько, что мысль о смерти от рук Джулиана Кина уже не настолько сильно и пугала. Гибель казалась подлинным избавлением.
        - Ничего, мисс Бет, скоро станет легче, не волнуйтесь так, - принялся успокаивать актер, который принес стакан воды, а после гладил меня по голове словно маленького ребенка. - То есть мистер Дарем уже склонил вас на свою сторону, и вы подозреваете, что я… не человек?
        Сил хватило только на то, чтобы плечами пожать.
        Потому что я уже не понимала, что я думаю о Джулиана, вот таком Джулиане.
        - Если миссис Дарем… заключила сделку? Почему она запросто ходит в церковь и ничего с ней не происходит? - едва различимо пробормотала я, не зная, к кому сейчас обращаюсь и обращаюсь ли вообще.
        Мистер Кин как будто ничего не услышал. Он напоил меня водой, удостоверился, что ничего по-настоящему ужасного со мной не происходит, а после удалился, попрощавшись по всем правилам этикета, однако с непередаваемой теплотой.
        И спустя четверть часа после того, как дом снова опустел, я ощутила, будто кто-то в самое ухо прошептал мне уже с привычной насмешкой:
        - Ну кто же, в самом деле, в здравом уме пожелает целовать Сьюзан Дарем?
        У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди, и я тут же начала вертеть головой, пытаясь одновременно и обнаружить источник угрозы, и взять себя в руки. Разумеется, я никого не увидела, если фэйри и пребывал поблизости, то предпочел не показываться на глаза.
        - Треклятая нечисть, - едва не расплакалась я, ощущая себя совершенно несчастной и беспомощной.
        Вскоре вернулась моя хозяйка, причем в сопровождении преподобного Дарема. Не так уж часто мне доводилось испытывать хоть какое-то подобие радости при встрече с викарием, однако же на этот раз я пришла в восторг от одного только звука голоса преподобного.
        - Надеюсь, я не слишком побеспокою вас, - произнес без должного сочувствия мистер Дарем, когда вошел в малую гостиную, где я ютилась после ухода Джулиана Кина.
        Однако стоило только молодому священнику бросить взгляд на мое лицо, как он смешался и как будто даже испугался.
        - Кин приходил, - констатировал Генри Дарем, присаживаясь рядом и беря меня за руку. - У вас пальцы ледяные. Что с вами сделал этот мерзавец?!
        Я нервно хихикнула.
        - Если бы он… Так ведь сама! Я пыталась его перекрестить, - признаваться в собственной глупости было почему-то просто и почти весело. Вообще, несмотря на то, что знакомство со священником началось далеко не дружески, однако теперь я испытывала к преподобному даже некоторую приязнь, которая меня нисколько не смущала.
        Мистер Дарем хмыкнул и покачал головой с откровенным неодобрением.
        - Как погляжу, результат этой вашей глупости превзошел все ожидания, - констатировал мужчина и без приглашения запросто сел рядом со мной на диван.
        Мне уже и в голову не пришло протестовать. Ну, сел и сел. Что уж тут поделать, право слово.
        - И не говорите, думала…
        Я хотела честно сказать, что опасалась, что на меня накатит тошнота и совладать с ней не удастся.
        - В общем, неважно, - чуть смутившись, пробормотала я.
        Тут мистер Дарем задался вполне закономерным вопросом:
        - Но с чего вам вдруг понадобилось проделывать такой фокус с вашим разлюбезным красавчиком? Прежде на него это все равно не действовало.
        Да уж, я сделала глупость, с какой стороны ни посмотри.
        - Он начал вести себя… - пробормотала я, обхватив себя руками в извечном жесте беспомощности. - На миг мне показалось… Впрочем, у меня в любом случае не вышло. Расплачиваюсь за собственную недальновидность. Но мистер Кин открыто признал, что он еще в столице познакомился с вашей невесткой.
        Преподобный нервно закашлялся.
        - Вот ведь плут! Зачем ему понадобилось сейчас раскрывать себя? Чего только он желает добиться на этот раз?
        Я посмотрела на мужчину рядом собой, желая хотя бы у него получить ответы на свои вопросы.
        - Вы все также думаете, что он фэйри?
        И вместо прежнего уверенного «да», услышала:
        - Да Творец уже его разберет, этого вашего любимца. Но паренек явно непросто и по уши во всем замешан.
        Я хотела было начать твердить, что мистер Кин уж точно никакой не мой любимец… Вот только так уж вышло, что я действительно была неравнодушна к Джулиану.
        - Но если он все-таки не фэйри… То кто такой? - начала я размышлять вслух. - Он начал показывать иные стороны. И совершенно не понимаю, чего ради ему это понадобилось.
        Мистер Дарем утешающе похлопал меня по плечу.
        - Быть может, просто развлекается. Иногда кто-то издевается только для того, чтобы развлекаться. Не забивайте себе голову, Бет.
        Легко раздавать такие советы, вот только черта с два им удается следовать! Все происходящее слишком сильно влияло на мою жизнь, чтобы я могла просто закрыть глаза и делать вид, будто ничего не происходит.
        - И вот что странно… - вспомнила я тот вопрос, на который шут соизволил ответить. - Если предположить, что миссис Дарем заключила сделку с шутом, почему она не получила благословение фэйри как я? А ведь она не получила.
        Священник озадаченно хмыкнул и покосился на дверь. Вроде бы никто не спешил мешать нашей беседе.
        - Ну да, эта милая женщина сегодня сидела в первом ряду и крестилась, кажется, увлеченней всех прочих прихожан. А почему вы так покраснели, Бет?
        О… У меня была вполне весомая причина, чтобы залиться краской. Ведь я вспомнила слова шута, которые прозвучали словно бы неоткуда. Те слова, которые помимо всего прочего давали понять, что нечисть считает меня привлекательной… В отличие от Сьюзан Дарем.
        - Ну что же вы? Такая смелая девушка - и вдруг мнется? Вы не побоялись проехать в одиночку полстраны, в конце-то концов.
        Тут уж удержаться был выше моих сил. Расхохоталась. Громко. Быть может, истерично, но уж точно ото всей души.
        Священник изумился еще больше прежнего. Ну или испугался, что я окончательно и бесповоротно помешалась.
        - Я проехала через полстраны, потому что боялась до смерть! Выбрала миссис Мидуэл по единственной причине - она жила в настоящей глуши, до которой не то что люди доезжают редко, даже новости и те не доходят! Да я самый трусливый человек на земле, и все эти три года желала только одного - выжить!
        Говорить было мучительно сложно - я то и дело снова срывалась на смех.
        В итоге у меня на глазах выступили слезы, то ли из-за беспрерывного хохота, то ли от безысходного отчаяния.
        - Разве смелость - она такая? - спросила я в итоге, когда снова смогла хоть сколько-то владеть собой.
        Преподобный молчал что-то около минуты, внимательно вглядываясь в мое лицо. Наверное, я стала совершенно пунцовой.
        - Не знаю, Бет, я слишком мало знаю о смелости. Однако мне все-таки кажется, что иногда смелость заключается именно в том, чтобы бороться за свою жизнь, а не тихо умереть. И все-таки почему вы так сильно покраснели? Все дело опять в шуте, не так ли? Он что-то сделал?
        Мотнула головой.
        - Значит, сказал.
        Я зажмурилась, и кивнула.
        - Отлично. Прогресс пошел, - констатировал священник. - И что же такое шут мог сказать?
        Глубоко вздохнула и выпалила:
        - Он сказал, что не благословил миссис Дарем, потому что просто не хотел ее целовать.
        Преподобный то ли засмеялся, то ли закашлялся.
        - Она, похоже, заключила сделку, но не получила благословения шута. Потому что он не желает ее целовать. Вы не заключали сделку, но получили благословение. Просто потому что треклятый фэйри поцеловать вас пожелал. Кажется, у этого парня хромает логика!
        Я призадумалась и в итоге практически согласилась со словами священника. Если после поцелуя миссис Дарем действительно могла бы получить не только запрет на посещения церкви, но и некоторые преимущества… то какого черта шут не помогает тому, кто играет на его стороне?
        Он хоть сколько-то заинтересован в победе Сьюзан Дарем или напротив хочется ставить ей палки в колеса? Зачем фэйри мешать тому, кто заключен с ним сделку? Какая с этого будет выгода?
        - Может, мы просто не понимаем логику этого существа? - осторожно предложила я, не имея никакой уверенности в правильности своих слов.
        Что я знаю о фэйри? По сути ничего. Я даже сказок о них толком не помню.
        Я нравлюсь ему? Или, напротив, не нравлюсь - и все его действия лишь подталкивают к гибели? А можно ли вообще подходить к поступкам нечисти с человеческой точки зрения?
        - Скорее всего, так и есть, - пожал плечами мистер Дарем. - Но это существо чего-то добивается… Хорошо, судя по всему он добивается некой вещи из вашего наследства, черт знает какой. Но не проще было бы провернуть этот фокус с новыми наследниками? Они, вероятно, будут более сговорчиво, особенно, если Сьюзан действительно заключил сделку с шутом.
        Здесь как раз было все понятно.
        - Даже если я умру, у новых графов Карлайлов могут возникнуть проблемы. Магия не любит вольного отношения к себе, - сообщила я мистеру Дарему, который был, кажется, изрядно смущен моими словами.
        Священник поцокал языком.
        - Если выгодней и надежней ставить именно на вас, зачем эта мышиная возня с моей невесткой? Если фэйри считает, что именно Сьюзан поможет ему… чего ради вдруг оказывает внимание вам? Или вы просто приглянулись нечисти?
        От последнего предположения преподобного я содрогнулась и вдруг сообразила, что не стоит отрицать подобный вариант. Потому что если фэйри, подозреваю, это скорее дух, чем плоть, то подменыш - дело совершенно другое. У него есть вполне материальное человеческое тело, так что шут наверняка может испытывать ко мне… влечение.
        От одной мысли о подобном аспекте отношений между мужчиной и женщиной мне стало откровенно не по себе, в том числе и потому что шут… он ведь может если не принудить, то быть весьма настойчив в убеждении. И это поистине пугало.
        - Быть может, приглянулись, - пожал плечами преподобный. - В этом я как мужчина могу понять фэйри - все-таки вы на редкость привлекательная юная леди с прекрасными манерами. Если нечисть в его положении способна увлекаться женщинами, вы наверняка могли бы вызвать интерес.
        Ночью я нервно косилась то на окно, то на дверь, ожидая, что вот-вот появится сластолюбец-фэйри и начнет склонять меня ко греху. Однако, по всему выходило, что или шут не был сластолюбцем, или у него в принципе имелись другие планы, или он склонял ко греху кого-то другого, и не факт, что именно к греху прелюбодеяния.
        Не звенели бубенчики, никто невидимый не шептал мне на ухо очередные откровения. И я… Я почти что почувствовала себя покинутой. Разве сейчас не самое время, чтобы нарушить мой покой в очередной раз?
        Не выдержав бесплодного ожидания, я накинула на плечи халат и посреди ночи спустилась в сад. Воздух был прохладен, однако земля щедро отдавала накопленное тепло, поэтому прогулка по ночному саду доставляла сплошное удовольствие. Ровно до тех пор, пока под яблоней я не заметила тонкую высокую фигуру.
        «Джулиан? Шут?»
        В ночной тьме было толком и не разобрать. Удалось понять лишь одно - какому-то мужчине пришло в голову забраться в сад миссис Мидуэл.
        Сперва я замерла в нерешительности, а после начала пятиться, надеясь убраться прочь до того, как меня заметят.
        Незнакомец подался вперед, он совершенно точно увидел меня. И теперь, если тот человек - или нечеловек, что еще хуже - пришел с дурными намерениями, то ко мне никто не придет на помощь.
        Остается разве что надеяться на благословение шута. Ну должно же оно на что-то сгодиться, в самом-то деле!
        - Кто бы вы ни были, убирайтесь! - как могла грозно воскликнула я, но голос в последний момент сорвался.
        Просто перепуганная девчонка - вот кто я такая, мне нечем угрожать нарушившему границу чужаку.
        - Вы не слишком гостеприимны, - обронил мужчина, его голос был глухим. Не удавалось определить, кто говорит. Шут, Джулиан, кто-то третий - это мог быть кто угодно. - Но кому-то столь привлекательному как вы подобное простительно, не так ли?
        Я снова попыталась отступить, однако будто сама трава оплела мои стопы, не давая двигаться.
        Значит, нечисть.
        - Зачем вы мучаете меня?! - воскликнула я, отчаянно пытаясь выдернуть ноги из хватки растений. - Я не заключала с вами сделку и не заключу!
        Раздался смешок.
        - И это ваша ошибка, миледи. Большая ошибка. Я могу дать вам столько, что вы и представить себе не в состоянии. Всего за одну небольшую услугу, - вкрадчиво произнес шут и выступил вперед, оказавшись в столпе лунного света.
        Сейчас он был в клоунском наряде, однако более простом, не настолько гротескном, чтобы скрыть тонкую потустороннюю красоту подменыша.
        - Услуги Неблагому двору? - переспросила я напряженно. - Вот уж нет. Я не желаю связываться с нечистой силой. Уже один только ваш поцелуй стоил мне слишком дорого.
        Шут рассмеялся тоненько, с прежним дребезжанием, и в мгновение ока оказался подле меня. Просто переместился как видение. А ведь наделен плотью и кровью. Удивительное существо, что одновременно имеет черты и нашего мира, мира людей, и того, что скрывается под холмами.
        - Один поцелуй - это слишком мало для того, чтобы я почувствовал себя удовлетворенным, миледи. Я лишь пригубил вино, но не напился, - весело и почти беззаботно произнес шут Неблагого короля. - И вы тоже хотели бы продолжения. Я чувствовал, как в вас разгорелась ответная страсть. Обмануть меня не так легко, как вам хотелось бы, миледи, правду от лжи я отличаю так же легко, как вы голос младенца от голоса старика. И если вы согласитесь, то получите не только нескончаемые блага, но и меня.
        Голос нечисти звучал так самодовольно, что мог бы даже рассмешить, если бы только… если бы только шут не был прав - он стал бы прекрасной наградой. Если бы я могла хотя бы немного поверить ему, если бы я не полюбила Джулина Кина…
        Я ведь действительно помнила прикосновение его губ, те мгновения навечно отпечатались в моей памяти. Какие бы странные и комичные костюмы ни выбирал для себя шут Неблагого короля, я уже понимала насколько он невероятно, сказочно красив. Грим скрадывал облик, но не мог скрыть совершенство черт. Если он меняет тела как инспектор Хилл, прожить одну человеческую жизнь со мной - для шута ничего не значащий пустяк. Он бы выполнил свое обещание.
        - И что же за услугу вы хотите получить? - спросила я, сделав вид, что колеблюсь.
        Шут хохотнул.
        - Ворота, миледи. Ворота под вашим фамильным гнездом. Дайте разрешение использовать их.
        Ворота…
        Я понимала, о чем речь. Я видела их - в подземельях под поместьем. Не ворота - одно название, просто каменная арка, испещренная знаками, значение которых было скрыто даже от моего отца, что уж говорить обо мне. Эта самая арка стояла прямо посреди центрального зала подземелий, и что с ней делать, никто не толком и не понимал.
        Разумеется, можно было предположить, что если нечто выглядит как ворота, то через это нечто должны проходить…
        - Я все равно не умею ими пользоваться, - фыркнула я, посчитав необходимым разрешить все вопросы раз и навсегда. - И теперь не имею доступ в поместье Карлайлов. Официально я мертва.
        Шут не воспринял мои слова всерьез. Причем все разом.
        - Довольно и того, что я знаю, как пользоваться вратами, миледи. А вернуть вам данное от рождения имя - чего уж проще?
        В этот момент голос подменыша звучал почти по-человечески, и мне на какой-то момент даже показалось, будто бы я улавливаю знакомые интонации. Но наваждение быстро схлынуло. Шут Неблагого короля был уникальным существом, единственным в своем роде. Он совершенно ни на кого не походил.
        - То есть вы всемогущи? - спросила я, чувствуя как подступает паника.
        Фэйри рассмеялся звонко и на этот раз просто красиво, так, как описывали в сказках, рассмеялся.
        - Ах, если бы, миледи. Есть множество вещей, мне неподвластных.
        К примеру, фэйри определенно не мог получить доступ к вратам без прямого разрешения владельца. И теперь всеми способами старался получить прямое дозволение. Всеми, кроме моего убийства.
        - А ведь со Сьюзан Дарем все было бы куда проще, не так ли? Вы с ней уже договорились обо всем? - спросила я напрямик.
        Я не могла обмануть его, нечисть, значит, стоит бороться правдой.
        Шут Неблагого короля расхохотался и склонился ко мне так, что еще немного - и его губы коснулись бы моих.
        - Простой путь не всегда лучший, вам и не знать, миледи? - растянул губы в сардонической усмешке подменыш.
        О да, с этим утверждением спорить было сложно, наверное, даже невозможно, однако факт оставался фактом.
        - Вы заключили сделку со Сьюзан Дарем.
        Шут кивнул. Отпираться ему словно бы и в голову не пришло.
        - Почему бы мне было не заключить ее, в самом деле. И что с того?
        Я отшатнулась от нечистого. Теперь он был близко. Еще ближе, чем прежде. Я буквально впитывала его запах - аромат цветущей сирени и чего-то еще, совершенно неописуемого.
        - Сперва заключили соглашение с одной, потом явились к другой… Кого из нас двоих вы обманываете?
        Мой голос начал дрожать, но теперь уже не только из-за страха, но и из-за возмущения, которое меня охватывало. Нечисть играла нашими жизнями, и моей, и жизнью миссис Дарем. И пусть жена капитана Дарема и была преступницей, что, возможно, посягает и на мою жизнь в том числе, она все-таки оставалась человеком, а, значит, она ближе ко мне, чем шут.
        - Ни одну из вас я не обманываю, - рассмеялся фэйри и сделал шаг вперед. Мы снова стояли вплотную друг к другу. - Я не обещал той женщине, что она окажется единственной, с кем я заключу сделку.
        Однако наверняка Сьюзан Дарем считает, что подобное условие подразумевалось. Бедная глупая Сьюзан…
        Шут вглядывался в мое лицо со странным, смущающим выражением. Я умела различать оттенки чувств людей, однако нечистая сила - совершенно другое дело.
        - Врата существуют для того, чтобы через них проходили, - пробормотала я, опустив взгляд. - И кого же вы хотите провести?
        Фэйри рассмеялся.
        - Кого угодно. Вам не стоит переживать, никаких чудовищ проводить я не стану.
        Слова шута ни капли меня не успокоили, скорее уж, наоборот, отсутствие прямого ответа заставило заподозрить, что замысел нечистого вовсе не так невинен, как он хочет исподволь мне продемонстрировать. И последствия будут опасными, далеко идущими и чертовски неприятными.
        К тому же я не забывала, что шут - это некто поистине могущественный, второй после Неблагого короля. Кто-то вроде этого существа не стал бы покидать свое потустороннее царство ради несущественной мелочи или собственной прихоти.
        - Я вижу сомнение на вашем лице, миледи, - с усмешкой подметил фэйри.
        Конечно же, он уловил мое недоверие, не мог не уловить.
        Рука шута - прохладная рука, затянутая в тонкую шелковую перчатку - легла на мою шею и в какой-то момент я даже испугалась, что сейчас тонкие пальцы сомкнутся на моем горле. Но нет, это была лишь мимолетная, но далеко не невинная ласка.
        Убивать меня в планы подменыша не входило.
        - Стоит ожидать сомнений, если начинаешь лгать, - ответила я, боясь отвести взгляд от лица подменыша. - А вы если обманываете не на прямую, то наверняка недоговариваете. В итоге эта сделка окажется выгодна вам и только вам, а я… вы желаете меня погубить?
        Фэйри коснулся вперед и прильнул к моим губам, но без той агрессии, что так потрясла меня в первый раз. Теперь все было куда мягче, аккуратней, и я, в первую секунду готовая оказать любой возможный отпор, внезапно ощутила только слабость и отчаянное желание сдаться.
        «Джулиан!» - мелькнуло в моей голове, и из последних сил я оттолкнула шута.
        Движение было слабым словно у новорожденного котенка, однако нечисть отступила, отпустила меня. Вот только смотрел фэйри все равно с откровенным торжеством.
        Он побеждал и отлично понимал, к чему идет дело.
        Шуту не требовалось применять силу, чтобы сломить меня, вовсе нет, он шел к своей цели на мягких кошачьих лапах.
        - Я не погублю вас, миледи, - тихо и почти торжественно произнес мужчина передо мной. - Этого не произойдет. Та женщина - она получит то, что заслужила, а заслужила она вовсе не благополучие.
        Тут нечистый зашелся звонким злорадным хохотом.
        На месте Сьюзан Дарем я бы прямо сейчас отказалась от всех коварных замыслов и кинулась отмаливать грехи, причем все разом, начиная с тех, что были совершены еще в младенчестве. Потому что сделка с шутом Неблагого короля, судя по всему, обойдется ей в любом случае дорого.
        Впрочем, и я вряд ли выиграю, все равно, соглашусь я на договор с нечистью или нет.
        - А что же заслужила я? - дрожащим голосом выдавила я, желая отойти подальше, однако рука фэйри, легшая на мою талию лишила свободы маневра.
        - Весь этот мир, - выдохнул мне прямо в губы подменыш, а после отступил назад и растворился в воздухе.
        Вот так взял - и растворился, оставив меня посреди сада в полном смятении.
        Кажется, то, что принято называть личную жизнью, в моем случае постепенно превращалось в какую-то полнейшую неразбериху. Треклятый фэйри буквально в глаза заявил мне, что играть будет в любом случае на моей стороне и, судя по всему, он поступает так просто потому… потому что я ему нравлюсь.
        Творец, как же дико это звучало!
        А ведь я думала, что один только мистер Дарем с его матримониальными планами - это проблема. Так ведь нет! Это были всего лишь незначительные трудности, которые теперь практически стерлись из памяти! Потому что оказывающий внимание фэйри - вот это настоящая катастрофа.
        - Вот же черт! - воскликнула я в сердцах и метнулась обратно в дом.
        Мог ли и в самом деле шут испытывать ко мне… склонность? Или он просто играет моими чувствами, как положено мужчина и фэйри? И если он действительно влюблен, скажите на милость, это к добру или к худу?
        Комната встретила меня тихим перезвоном музыки ветра.
        Нечисть уже успела тут побывать и вернула на прежнее место свой подарок, от которого я прежде пыталась избавиться. Звуки были, конечно, даже приятными, вот только напоминали о дурном.
        - И все равно я не желаю заключать с вами сделку!
        Глава 15 На краю бездны
        Наутро кухарка еще до завтрака озадачила меня совершенно невероятной новостью: оказывается, миссис Дарем чуть не погибла, о чем уже судачил весь Сеннен, пусть все произошло не больше, чем полчаса назад.
        - И что же стряслось? - спросила я миссис Кирквол, но без излишнего интереса. Просто нельзя же не начать расспрашивать, если вдруг поведали о произошедшем несчастье. - Бедная миссис Дарем снова упала с лестницы?
        Забавно, конечно, что эта женщина решила проделать второй раз уже использованный трюк, но вряд ли она могла изобрести что-то новое, учитывая, что дом миссис Браун наполнен прислугой и проворачивать свои фокусы на виду у стольких людей разом куда сложней, чем в доме викария.
        - Ох, не совсем, - покачала головой кухарка. - Она оперлась на перильца, мисс Бет. Стояла на площадке лестницы на втором этаже, подошла поближе - и оперлась на перильца. А они возьми - и подломись! Вроде как дерево ветхое, хрупкое. А старый Хью, тот, что в доме миссис Браун за всем следит, говорит, что перильца те, мисс Бет, он собственноручно подновлял сразу после Рождества, и, мол, никак не могли за несколько месяцев они обветшать.
        Да уж, повод призадуматься был. Ни с того ни с сего крепкое дерево стало старым и хрупким. Словно по волшебству.
        - А что с миссис Дарем? - решила я узнать все до конца. В том, что она выжила, я не усомнилась ни на секунду, иначе бы кухарка поведала о смерти в первую очередь.
        Расчувствовавшаяся миссис Кирквол всплеснула руками, едва не опрокинув бутылку молока.
        - Бедняжка так пострадала! Так пострадала! У нее сломана правая рука! И ребра! И столько ушибов! Просто ужас! Как только насмерть не расшиблась, уму непостижимо!
        Происходящее все меньше и меньше походило на попытку Сьюзан Дарем выставить себя невинной жертвой. Если бы действительно она сама планировала всю эту сцену, наверняка постаралась бы обойтись малой кровью. А заодно сделала бы так, чтобы все снова подумали о покушении.
        Кости будут срастаться долго, это факт. А перелом ребер - так и вовсе доставит множество «радостей». Мне как-то доводилось неудачно свалиться с лошади, так что я отлично представляла, что предстоит пережить в ближайшие недели миссис Дарем.
        - Да уж, уму непостижимо.
        Весь завтрак мы с миссис Мидуэл обсуждали несчастье, случившееся с невесткой викария, и пришли к выводу, что необходимо при первой же возможности навестить бедную женщину. Точней, к этому выводу пришла заинтересовавшаяся всей историей миссис Мидуэл, а я просто поддакивала, решив, что этот визит будет исключительно к месту.
        Причем предварительно я отправила Миртл с запиской к викарию, написав, что нам срочно требуется поговорить.
        В доме миссис Браун царил невероятный переполох. Несколько местных плотников суетились вокруг проломленных перил и озадаченно переговаривались под растерянным взглядом хозяйки. Прислушавшись к словам мастеров, я поняла, что творится форменная чертовщина - дерево было в прекрасном состоянии, точно как и говорил старый Хью. Перила не имели ни малейшего изъяна, если не считать того места, на которое вздумалось опереться Сьюзан Дарем.
        - А ведь и правда чертовщина, - едва слышно побормотала моя хозяйка, которая, разумеется, как всегда все подмечала и делала соответствующие выводы.
        Я знала только одно существо, что могло бы провернуть такой трюк. Вот только чего ради шуту поступать так с миссис Дарем? Он не мог думать, что я не догадаюсь, кто подстроил несчастный случай. Значит, падение невестки викария могло быть как знаком для самой пострадавшей, так и для меня.
        В какие игры фэйри играет на этот раз?
        Миссис Браун, увидев нас, кинулась здороваться, поминутно сетуя на случившееся несчастье.
        - Нет, вы только подумайте, как такое могло случиться?! - заломив руки, принялась расстроенно рассказывать о произошедшем с миссис Дарем наша соседка. - Как так может быть, чтобы дерево буквально рассыпалось в труху?!
        С ответом, разумеется, не нашлась ни миссис Мидуэл, ни я сама. Точней, мы не нашлись с тем ответом, который можно было озвучить.
        К миссис Дарем мы, разумеется, не могли не зайти. Это ведь официально была причина, по которой мы явились в дом миссис Браун.
        Против обыкновения брат викария сидел подле кровати пострадавшей супруги и был бледней самой миссис Дарем, что лежала на подушках с видом умирающей мученицы. Однако благообразный вид не помешал женщине поглядеть на меня так, что я похолодела.
        Показалось, что на долю мгновения в глазах Сьюзан Дарем проявилась такая ненависть, что стало не по себе, однако все переменилось настолько быстро, что я даже начала сомневаться в том, что на самом деле все правильно поняла.
        Вот только что миссис Дарем глядела так, будто желала меня убить - и снова передо мной несчастная смиренная страдалица.
        - Как вы, моя дорогая? - взяла беседу на себя моя нанимательница и уселась на стул рядом с постелью больной.
        Я же посмотрела на капитана, и тут же ужаснулась при виде того беспросветного отчаяния, которое проглядывало в его облике. Но что Джорджу Дарема до здоровья его жены или даже самой ее жизни? Да и о сделке с фэйри, судя по всему, этот мужчина даже не догадывается.
        - О, благодарю вас, миссис Мидуэл, за то, что пришли меня навестить, - прошелестела особенно жалобно миссис Дарем и изобразила на лице ту саму гримасу, которую пририсовывают на картинках святым мученикам. - Со мной все не так ужасно как могло показаться со стороны.
        Это была ложь, о чем говорил весь измученный вид больной, и обезболивающие пилюли на прикроватной тумбочке, на которые то и дело с надеждой косился капитан. Получить передозировку такими - легче легкого, но не приходилось рассчитывать, что Сьюзан Дарем сделает своему мужу такое огромное одолжение. Она не из тех, кто умрет нелепой смертью и уж точно не из тех, кто может наложить на себя руки.
        - О, вы удивительно хорошо держитесь, моя дорогая. Ваше мужество просто невероятно, - соловьем разливалась миссис Мидуэл, и мне оставалось только поражаться тому, как восхитительно держится эта пожилая дама. Она ведь тоже терпеть не может миссис Дарем и тоже подозревает ее в дурном. Не в убийствах, нет, но в чем-то сходном.
        Однако кто может, в самом деле, заподозрить, что моя нанимательница не выносит женщину, которой так сочувствует.
        - Вы слишком добры, - также умело играла свою роль в этой пьесе страдалица.
        А мы с капитаном оказались простыми статистами и ждали только, когда, наконец, спектакль закончится и, наконец, можно будет с чувством выполненного долга уйти за кулисы.
        Я бы с большим удовольствием увиделась с мистером Кином, чем с миссис Дарем. Но по официальной версии он все еще лежал с лихорадкой и никак не мог выйти к гостям. Как ему только удается так невероятно убедительно симулировать? Вчера во время визита ко мне он был вполне бодр и с очевидно нормальной температурой.
        Но что если это мистер Кин все устроил? Вдруг несчастный случай с миссис Дарем - его рук дел?
        Впрочем, нет, бред, все бред. Джулиан спокойно заходит в церковь, с этим молодым человеком под святой сенью ничего особенного не происходит. Значит, фэйри он быть никак не может, а с перилами в доме миссис Браун, произошло настоящее чудо, правда, не слишком доброе.
        Одно с моим странным возлюбленным стало совершенно ясно: мистер Кин вряд ли прост, и тут приходилось признавать правоту преподобного. Генри Дарем с самого начала подозревал столичного актера разом во всех возможных грехах, в том числе и в том, что Джулиан Кин вовсе не глуп. Я уже и сама понимала, что этот юноша далеко не тот невинный агнец, которым мне нравилось его воображать. Хотя, наверное, другим и не мог быть человек, который поднял на вершину театральной иерархии в таком молодом возрасте…
        И все-таки как-то должно быть все связано - и мистер Кин, и миссис Мидуэл… и шут Неблагого короля. Они пришли в наши края практически одновременно - и тут же в тихой деревушке, где не происходило вещей более страшных, чем соседские склоки, начали умирать люди.
        Зачем понадобилось лишать жизни миссис Хайнс я еще могла предположить, то вот с мистером Картрайтом все было куда как сложней. Что сделал этот вредный старик миссис Дарем? Ну, помимо того, что он успел при жизни сделать всей деревне?
        Когда с формальностями было покончено, и мы с миссис Мидуэл получили, наконец-то возможность покинуть комнату миссис Дарем, при которой так и остался муж, мистер Кин все-таки вышел к нам.
        Он был в халате и выглядел совершенно больным, словно бы только что через силу поднялся с постели. Ничего общего с тем, как он выглядел вчера. Это… грим? Или что-то вроде того? Оставалось только гадать, каким образом Джулиан добился настолько удивительного преображения. Вероятно, все дело в театральном гриме. В конце концов, мистер Кин - актер, наверняка знает как измениться до неузнаваемости.
        - Дорогой мистер Кин, как вы себя чувствуете? - тут же принялась расспрашивать молодого человека о здоровье моя нанимательница, лишая меня всякой надежды переговорить с мистером Кином с глазу на глаз, как того хотелось. Ему постоянно приходится преображаться на сцене.
        А ведь мне нужно было задать Джулиану столько вопросов.
        - Мне лучше, миссис Мидуэл, - произнес молодой человек и бросил короткий, однако выразительный взгляд на меня из-под ресниц. Одновременно Джулиан еще и едва заметно пошатнулся. - Боюсь, мне не стоит даже упоминать о своем состоянии после того несчастья, что случилось с миссис Дарем.
        При упоминании невестки викария на лице юноши появилось выражение скорби. Черт бы его побрал… Мне стоило быть умнее. Разве бывает так, чтобы искренние эмоции всегда выражались настолько привлекательно. Какие бы чувства не демонстрировал Джулиан Кин - он всегда оставался невероятно красив.
        Разве так бывает?
        «Каков нахал! - возмутилась и восхитилась я одновременно, оценив всю разыгранную сцену. Каждый из расставленных акцентов. Несчастный отвергнутый страдалец во всей красе. - Неудивительно, что все так восхищаются его игрой!»
        - Вам совершенно точно нужно лечь назад, мистер Кин! - принялась увещевать миссис Мидуэл и даже лично сопроводила актера до его комнаты, таким образом разделив меня и Джулиана.
        Мне оставалось только тихо скрипнуть зубами и подчиниться. Привлекать внимание к моим изменившимся отношениям с Джулианом определенно не входило в мои планы.
        Викарий не стал тянуть с визитом и встретил нас с миссис Мидуэл уже на пороге нашего дома. Викарий казался невероятно встревоженным, однако прилагал немалые усилия, чтобы держать себя в руках.
        На этот раз я была рада встретить викария. Чрезвычайно сильно рада. Пожалуй, он остался одним из тех немногих людей, в честности и человечности которых я не сомневалась. Викарии мог быть резок, порой даже груб, Однако он неизменно оставался правдив, что придавало ему в моих глазах особый вес.
        - Добрый день, мисс Бет, - поприветствовал меня, мистер Дарем.
        Я улыбнулась ему и склонила голову в знак приветствия. Пусть улыбка была вряд ли на по-настоящему радостной, но искренность ее была неоспоримой.
        - Как поживает моя невестка?
        Я развела руками с умеренно скорбным видом. Нне казалось, что обсуждать здоровье Сьюзан посреди улицы - действительно верное решение. Викарий, понимающие усмехнулся. И мы втроём прошли в дом.
        Моя нанимательница при первой же возможности спешно удалилась к себе. Наверняка она намеренно давала мне и Генри возможность поговорить наедине без посторонних глаз и ушей. В очередной раз подумалось, что настолько мудрая и прозорливая женщина не может быть обычным человеком. Даже странно, что моя хозяйка действительно может войти в церковь. Из нее вышла б отличная фэйри.
        - Я боюсь, мистер Дарем, что жена вашего брата попала в немилость фэйри, - сообщила, я викарию, когда мы остались наедине.
        Моё известие священника не удивило и даже не слишком встревожило. Со стороны могло показаться, что Генри Дарем вполне доволен, произошедшим с женой его брата несчастьем.
        Но кто мог упрекать преподобного в черствости? Его невестка сделала всё, чтобы вызвать в нём одну лишь сильнейшую неприязнь. Хотя стоит сказать, что и муж Сьюзан Дарем не слишком сильно её любил.
        - Подозреваю, что ваш нечистый друг просто решил проучить Сьюзан, как принято среди фэйри. Пожелай он на самом деле убить, Сьюзан была бы уже мертва.
        После недолгих размышлений я не стала оспаривать правоту слов священника. Шут Неблагого короля явно относился к тем существам, которые делают ровно то, что хотят и всегда добиваются успеха. Если невестка викария все ещё оставалась в живых, это означало только то, что на это было воля фэйри.
        Я посмотрела в глаза, мистеру Дарему, ожидая продолжения. Тянуть с ним викарий не стал.
        - Подозреваю, Сьюзан решила проявить самовольства в некоторых вопросах, и её нечистый друг указал моей невестке место, что ей подобает.
        Походило на то. Однако в чем же миссис Дарем могла пойти против воли шута?
        Вероятно, этот безмолвный вопрос прекрасно читался на моем лице, потому что священник усмехнулся и предположил.
        - Вероятно, всё дело именно в вас, мисс Бет. Очевидно, что вам шут благоволит, а Сьюзан - нет.
        Закономерный вывод, учитывая, что благословение фэйри миссис Дарем так и не получила. Я могла только предполагать, знала ли она об этой милости шута Неблагого короля. Однако если женщина была осведомлена, сейчас она мучается от злости и непонимания. Она служила шуту, но не получила от него этого знака, я ему противостояла, однако, удостоилась его милости. Парадоксально.
        - Я до сих пор теряюсь догадках, почему шуту понадобилось меня благословлять.
        В какой то мере мои слова были лукавством. Я подозревала, в чем именно кроется истинная причина отношения фэйри. Будучи в человеческом теле, в теле мужчины, он вёл себя именно так, как повёл бы себя любой другой представитель сильной половины человечества: красивая женщина была ему мила, а некрасивая - нет.
        Викарий, как и я предполагал, что все дело в моей внешности и личном обаянии.
        - Вы совершили невозможное, мисс Бет, вы очаровали фэйри. И теперь он изо всех сил старается получить не только ту часть вашего наследства, которая вызвала его интерес, но и вас. Не удивлюсь, если он уже делал вам определённого рода предложения.
        Под испытующим взглядом преподобного я мучительно покраснела.
        - Делал, - признала я.
        Больше всего в тот момент не хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть с глаз мистера Дарема. Однако моих скромных магических сил на это не хватило бы.
        - Что ж, - произнес викарий. - Когда мужчина желает женщину, он уже наполовину ей проиграл. И не страдайте так, мисс Бет. Я знаю, что вы девушка строгих правил, Однако если Творец даровал нам преимущество перед врагом, грех им не воспользоваться. Попытайтесь повлиять на шута.
        Говорить, о чём-то подобном оказалось немыслимо и мучительно.
        - Шут сказал, наконец, ничего именно он желает, - произнесла я, пытаясь сменить тему.
        Эта новость привела викария в восторг.
        - Стало быть, всё-таки проболтался! - воскликнул невероятно довольно мужчина.
        Я кивнула.
        - Он желает получить ворота. Те, что находятся в подвале нашего поместья. Я не знаю ни куда они не ведут, неоткуда. Однако шут уверен, что может ими воспользоваться.
        Мистер Дарем, на секунду призадумался. И нахмурился больше обычного.
        - Не те ли это ворота… - пробормотал он.
        В какой то мере странно было понимать, что посторонний человек больше знает о тайнах моей семьи, чем я сама.
        - Вы догадываетесь, о каких именно воротах идёт речь? - сспросила я.
        - Похоже, на то, - согласился священник. - Вероятно, речь идёт о тех самых волшебных воротах из сказок, которые открывают дверь между нашим миром и миром чудес. Миром под холмом. Я подозреваю, мисс Бет, что фэйри Неблагого двора жаждут получить возможность ходить в наш мир в любой момент, как только захотят.
        Я содрогнулась от ужаса.
        - Но это ведь… Вторжение! - воскликнула я.
        - Видимо, так, - не стал спорить преподобный.
        Всё моё существо охватил страх.
        Вторжение фэйри в реальный мир. Что может быть хуже? Что может быть страшнее? Теперь неудивительно, что сам шут Неблагого короля решил стать подменышем. Ради такой цели, даже самый могущественный из племени фэйри может отправиться в изгнание в мир смертных.
        - Надеюсь, вы никаких соглашений с ним не заключали? - осведомился, мистер Дарим.
        Я мотнула головой.
        - Нет! Конечно же нет! Я не настолько глупа.
        - Или он был не настолько убедителен? - не без ехидства, уточнил преподобный.
        О том, насколько же на самом деле был убедителен шут, я предпочла не говорить.
        - Признаться, мне бы больше пришлось по душе, если бы вы всё-таки сошлись с Кином. При условии, разумеется, что он не шут.
        Это признание викария меня огорошило.
        - Что вы такое говорите?
        - Что я предпочел бы, чтобы ваши чувства привели к гибели лишь одного человека, а не всего нашего мира.
        Все-таки я оказалась права, когда давала свою первую оценку Генри Дарему. Он действительно мог быть жесток, как были жестоки и праведны священники в древние времена.
        - Впрочем, моя дорогая мисс Бет, - продолжил говорить священник. - Думаю, вы переживёте вторжении дивного народа. Шут не позволит, чтобы с вашей головы и волос упал. И вы проведёте вечность его домашней зверушкой.
        Подобное жалкое будущее страшила меня, вероятно, больше смерти.
        - Этому не бывать! - воскликнула я. - Он не получит ни ворот, ни меня.
        В глазах священника отражался скептицизм.
        - Утешает меня только одно. Сам Неблагой король решил взглянуть, что происходит. Вероятно, шут тянет с исполнением приказа. Значит, есть шанс, что он и сам не желает, чтобы вторжение началось.
        Предположение викария меня изумило, однако же и показалось логичным. Чего ради Неблагой король явился бы сюда, в мир смертных, если бы и в самом деле не сомневался в подчинённом. По всему выходило, что шут оттягивал выполнение поручения своего монарха.
        Возможно, всё дело было именно во мне. Но я не была достаточно тщеславной, чтобы не усомниться в этом предположении. Полагаю, что фэйри, возраст которого вряд ли меньше сотни лет, не стал бы ломать все свои планы только ради чьих-то прекрасных глаз. Скорее уж шут задумал что-то иное. Поистине выгодные для самого себя. Если ты второй после монарха. наверняка однажды захочешь стать первым.
        Попрощавшись викарием, я вернулась к своей хозяйке, надеясь, что она загрузит меня достаточным количеством поручений, и мне удастся не думать о Джулиане Кине, шуте Неблагого короля и всех тех несчастьях, что выпали на мою долю.
        Однако мои надежды не оправдались. Миссис Мидуэл держалась совершенно как обычно и вовсе не собиралась требовать от меня чего-то выходящего за рамки привычных обязанностей. Больше того, хозяйка дала мне прорву свободного времени, освободила буквально на весь день.
        Я не любила безделья, поэтому решила помочь кухарке с приготовлением ужина. На кухне обнаружилось и Миртл, которая с недовольным выражением лица лущила фасоль. Она была не слишком трудолюбивой девицейй и терпеть не могла, когда ей поручали что-то помимо её основных обязанностей.
        - А что же, мисс Бет, - начала Миртл, - может быть, все-таки вы выйдете замуж за преподобного? Что-то он к нам зачастил. Все-таки викарий куда лучшая партия, чем мистер Кин. Мистер Дарем - мужчина состоятельный, умный и терпеливый. Хотя, конечно, семья у него…
        Тут горничная смолкла, как будто бы в испуге.
        Я неплохо знала характер Миртл и была отлично осведомлена, что ей не свойственна особенная трусость или чувствительность. Тем страннее ей было услышать от неё практически испуганные интонации.
        - И что же не так с семьёй преподобного? - спросила я.
        Служанка покраснела как маков цвет и потупила взор.
        - Ну как же, - пробормотала Миртл. - Все знают, что капитан Дарем - мужчина не слишком приличный. А жена у него и того хуже.
        Я могла понять, почему капитан Джордж Дарем вызвал у нашей горничной такую реакцию. Однако жена капитана Миртл не сказала о ней доброго слова.
        - Что же не так с миссис Дарем? - осведомилась я у горничной.
        Та съежилась, не решаясь сказать вслух ту правду, которая рвалась к ней на язык.
        - Вы только не подумайте, мисс Бет, что я злословлю, - пробормотала, совершенно смешавшись, Миртл. - Я ведь совершенно никогда не злословлю!
        На самом деле эта девушка была злой на язык, Ну сейчас явно был не тот случай, чтоб попрекать её этим недостатком.
        - Конечно, ты вовсе не зла язык, - попыталась я успокоитьсяслужанку.
        Немного приободрившись Миртл продолжила:
        - Понимаете, мисс Бет, покойный мистер Картрайт, он же частенько заглядывал к преподобному. Нравилось старику изводить людей. Мистер Картрайт к викарию заглядывал и после того, как к бедному преподобному родня приехала. Так что никто не удивился, когда и миссис Дарем пару раз навестила мистера Картрайта. Что в этом дурного, так ведь?
        В этот момент меня охватил подлинные охотничий азарт. Понемногу становилось ясно, к чему клонит Миртл.
        - Я тут как раз болтала с прислугой в доме Картрайтов, - меж тем продолжала горничная. - Так вот, у Картрайтов поговаривают, будто в день смерти старика миссис Дарем к нему заглядывала. И вроде как она может быть и вовсе последней, кто навещал его.
        После этих слов я опешила, хотя и на самом деле ожидала чего-то подобного
        - Но почему ты не сказала это полиции?
        Девушка надула губы.
        - Да как же так, мисс Бет? Она же леди. Как я могу на нее наговаривать, да ещё и в полиции? К тому же никто ведь не сказал.
        - С моих губ едва не сорвались ругательства.
        Какая, в самом деле, разница леди она или нет? Миссис Дарем наверняка убила человека. Но об этом почему-то не решились рассказать.
        Закончив разговор с Миртл, я со всех ног бросилась в дом Картрайтов, надеясь, что удастся переговорить с кем-то из прислуги. Застать дома Элен Картрайт, я не рассчитывала: молодая вдова с огромным удовольствием пользовалась обретённой свободой и оставленным покойным супругом состоянием. Все дни после похорон она проходила или в городе, делая покупки, или у портнихи, транжиря деньги, полученные в наследство от мужа.
        К тому же миссис Картрайт не отличалась особенным умом или исключительной наблюдательность, она не могла рассказать мне ничего хоть сколько-то полезного, в этом не приходилось сомневаться. К тому же, будь ей известно хоть что-то о смерти мужа, она уже двадцать раз могла всё рассказать инспектору харрису, который бывал у неё также часто, как в нашем доме.
        К дому Картрайтов я спешила как могла: меня снедало волнение, что пока мы с преподобным собираем информацию, Сьюзан Дарем может выкинуть ещё какой-то чудовищный трюк. Факт её ранения не влиял, как мне казалось, на те мерзости, которые может подстроить эта женщина. А учитывая, что следующий её жертвой почти что наверняка стану я, желание загнать ее в угол и отдать в руки правосудия, становилось сильней с каждой прожитой минутой.
        Перемолвившись в холле с местной служанкой, я узнала, что на этот раз миссис Картрайт была всё-таки дома. Портниха приехала к ней лично, решив таким образом уважить свою с некоторых пор самую любимую и безусловно одну из самых щедрых клиентку. Оказывается, молодой вдове привезли образцы какого-то совершенно удивительного шёлка. Лишь бросив на него взгляд, женщина завизжала как маленькая девочка при виде пони и отказалась заниматься чем-то кроме прикладывания отрезов к себе у зеркала.
        Я заверила прислугу, что мне совершенно не нужно говорить с хозяйкой дома. И лишь попросила узнать, кто именно находился в доме тот момент, когда умер хозяин.
        Служанка из-за моего вопроса смутилась, однако не слишком сильно удивилась ему. Мучимые любопытством жители деревни уже не раз и не два любопытствовали, что же произошло в доме Картрайтов в то время, когда убили церковного старосту.
        Оказалось, что в день убийства в доме оставалась старая домоправительница и её дочка, которая работала на кухне и выполняла мелкие поручения в саду. Миссис Уилсон их терпеть не могла, поэтому уволила сразу после того, как прошли похороны.
        Я даже порадовалась этому - удастся переговорить с свидетелями без лишних ушей - решила прямо тут же отправиться в дом миссис Уилсон и расспросить ее прямо сейчас, если, конечно, они с дочкой не устроились на какую то иную работу и не были заняты. то имелось вероятность что они согласятся поговорить со мной
        Миссис Уилсон была крайне добропорядочной женщиной, которая пользовалась в деревне большим уважением за здравость суждений, а вот к дочери её относились иначе в Сеннене. Китти считалась вертихвосткой и совершенно легкомысленной особой. Однако эта девица неизменно пользовалась вниманием у здешних парней.
        Миссис Уилсон относилась ко мне неплохо. Я часто спрашивала у неё совета, когда дело доходило до домашних обязанностей, особенно в самом начале своей службы у моей хозяйки, когда опыта еще не хватало. А вот с Китти мы никогда не ладили: она считала, что я слишком заносчивая и не знаю своего места.
        По счастью и миссис Уилсон, и её дочка оказались дома. Похоже они так и не нашли нового места или же пока вовсе не искали его.
        - Здравствуйте, мисс Бет, - поприветствовала меня хозяйка дома, когда открыла мне дверь. Пожилая женщина улыбалась тепло и сердечно.
        - Добрый день, - отозвалась, - я прошу прощения, что мне приходится вас беспокоить. Однако же я хочу кое-что узнать.
        - Конечно-конечно, мисс Бет, - махнула рукой миссис Уилсон, давая понять, что готова поговорить со мной абсолютно на любую тему.
        - Скажите миссис Уилсон, кто приходил к вашему хозяину в тот день, когда его не стало
        Бывшая домоправительница Картрайтов нахмурилась.
        - Ах мисс Бет, неужто вы действительно решили провести собственное расследование?
        Я смутилась, однако же не стала отрицать, что пытаюсь найти убийцу, не полагаясь исключительно на полицию.
        - Но женское ли это дело? - неодобрительна пробормотала миссис Уилсон.
        Я не стала спорить с ней.
        - Однако кто же все-таки приходил?
        Миссис Уилсон призадумалась.
        - Поутру заглядывал преподобный Дарем и они с мистером Картрайтом очень сильно ругались. Заглядывала и миссис Браун. Тут уж не знаю зачем. Приходил почтальон. Приезжал приказчик из магазина в городе. На него, мистер Картрайт тоже сильно ругался, называл вором и бездельником. Однако всё это было днём. После обеда же заглядывала, как будто миссис Дарем, но совсем ненадолго. Они с мистером Картарйтом, кажется, поладили до того. Хозяин несколько раз был у викария дома и говорил, в том числе, с женой его брата.
        Я сразу насторожилась
        - А ещё визитёры были?
        Миссис Уилсон покачала головой.
        - Больше никто не приходил, мисс Бет. Ну кроме убийцы. Но он не прошёл через главный вход и не представился, - обронила пожилая женщина, поджав губы.
        - А вы уверены, что после визита миссис Дарем ваш хозяин все ещё оставался жив?
        Бывшая домоправительница Картрайта решительно кивнула головой.
        - Совершенно точно он оставался жив. В кабинете мистера Картрайта, я слышала шаги после ухода гостьи. Хозяин ходил по кабинету из угла в угол. А дочка моя видела из сада, как поправляли занавеси на окне.
        Слова женщины меня смутили и заинтересовали.
        - Но вы видели его лично или говорили с ним? - упорно допытывалась я.
        Миссис Уилсон покачала головой.
        - Нет, мисс Бет, но это ничего не значит. В тот момент я убиралась в коридоре, как раз напротив двери кабинета хозяина, а дочка моя пропалывало клумбу под его окнами. Никто кроме мистера Картрайта не мог находиться в кабинете. Никто не входил и не выходил из него. Значит, в кабинете находился хозяин, и он был жив.
        Я не стала спорить с этой милой пожилой леди. К тому же зачем её расстраивать?
        Был тот, кому не требовались двери. И он вполне мог ходить из угла в угол в кабинете мистера Картрайта после ухода миссис Дарем. Если шут в тот момент был на стороне невестки викария, ему ничего не стоило провернуть подобный простенький фокус, чтобы обеспечить ее алиби.
        - Благодарю вас, - произнесла я и попрощалась с миссис Уилсон.
        Своими новостями следовало непременно поделиться с преподобным Даремом как можно скорей. Я была практически уверена, что мужчина оценит то, что мне удалось разведать у миссис Уилсон. Теперь можно было не сомневаться в том, что именно миссис Дарем лишила жизни бедного церковного старосту. Хотя, подозреваю, что именно это злодеяние преподобный не станет осуждать слишком сильно. Все-таки мистер Картрайт успел при жизни попортить священнику слишком много крови…
        К несчастью, именно сейчас, когда мне действительно требовалось увидеть Генри Дарема, викарий был в церкви. А переступить ее порога, я все ещё не могла. Треклятый фэйри хорошо позаботился о том, чтобы святые места были для меня оказались заказаны.
        Можно было бы попросить кого-то сходить в церковь и позвать ко мне преподобного, однако мне подумалось, что такой поступок окружающим покажется, чем-то действительно странным и вызовет множество ненужных вопросов.
        Так что я предпочла дожидаться преподобного Дарема снаружи, неподалёку от церкви, время от времени заглядывая в ближайшие лавки. Именно в одной из них, в пекарне меня застал мистер Кин.
        Выглядел он все ещё кошмарно, однако, держался достаточно бодро для измученного недугом человека. Почему только никто кроме преподобного Дарема так и не заподозрил мистера Кина в том, что тот просто симулирует болезнь?
        - Добрый день, мисс Бет, - поприветствовал меня мистер Кин.
        Хозяйка отлучилась от прилавка и обратно не торопилась, так что разговора с глазу на глаз было не избежать.
        Я поглядела на Джулиана с грустью и любовью, как на волшебную мечту, которая растворялась в тьме ночи.
        Так вышло, что я полюбила человека, которого на самом деле не существовало, человека, которого создали лишь для меня на несколько недель.
        Это было так мучительно и несправедливо.
        - Добрый день, мистер Кин, - поздоровалась я с молодым актёром. - Стоит сказать, что вы выглядите вполне неплохо. Куда лучше, чем можно ожидать от человека в вашем положении.
        В моих словах прозвучало достаточно сарказма, чтобы мистер Кин понял всё.
        Хотя подозреваю, он в любом случае понимал всё. Слишком хитрый. Слишком расчетливый. Слишком коварный.
        Почти как фэйри.
        - Кажется, теперь я у вас в немилости? - спросил как ни в чём не бывал Мистер Кин с теми же интонациями глупого, но доброго ребёнка, которые обычно использовал.
        Я усмехнулась.
        - С чего бы?
        Молодой человек развел руками.
        - Ах, как знать? Возможно, все дело в том, что вы поняли, как долго я вводил вас в заблуждение?
        - Быть может, - не стала спорить с этим я.
        Мистер Кин чуть виновато улыбнулся.
        - Не будьте столь несправедливы ко мне, мисс Бет. Я всего лишь давал увидеть людям то, что они хотят видеть. Разве это такой уж большой грех?
        Пожалуй, это лукавство сразило меня в самое сердце. Он ни в чём не раскаивался. Он не сомневался правильности своих поступков. Видимо, человек подлого сословия - это не просто слова.
        - Обманывать людей - это дурной поступок, мистер Кин, - произнесла я осуждающе. - Играть с чувствами девушки - поступок ещё более дурной. Чем я заслужила такое отношение с вашей стороны?
        Юноша посмотрел мне прямо в глаза.
        - Словно бы вы обратили на меня внимание, окажись я другим. Вас сразило обаяние невинного агнца. Будь я просто смазливым красавчиком, разве же я заинтересовал бы вас? Актёров презирают в свете. Как презирают и людей моего происхождения.
        Я горько усмехнулась. Какое счастье, что булочница всё ещё не вернулась за прилавок. Наша беседа с мистером Кином, очевидно, не предназначалась для чужих ушей.
        - Как легко вы находите оправдание своим поступкам! - глухо произнесла я.
        Лицо мистера Кина в этот момент стало совершенно нечитаемо. Он скрыл от меня все свои чувства и помыслы.
        - Я просто люблю вас, мисс Бет, - произнёс он печально. - Или вы отказываете людям моего происхождения даже в праве на это светлое чувство?
        Как так могло выйти, что виноват он, а чувствую себя грешницей я?
        Из булочной, я вылетела опрометью, не оглядываясь. Пожалуй, мистер Кин был все-таки страшнее шута.
        Глава 16 Вопреки
        К тому времени как викарий всё-таки покинул церковь, я уже успела изрядно намучиться на солнцепёке. Голова сильно болела. Хотелось плакать, но не из-за жары, а из-за недавнего разговора с актёром.
        Викарий посмотрела на меня без удивления, хотя вторая встреча за день - это, возможно, всё-таки перебор.
        - Мисс Бет! Сегодня мы видимся столько, что люди могут подумать нечто неверное
        В голосе викария звучал смех, однако я считала, что стоит ему узнать ту правду, до которой я докопалась, - и священнику станет не до веселья.
        - Боюсь, преподобный, что меня уже не слишком сильно волнует, что о нас могут подумать люди.
        Свои новости я поведала Генри Дарему в единственном кафе, которое имелось в нашей деревушке. Благо на нас никто не обращал особенного внимания, разве что хозяин, старый мистер Мортимер, поиграл бровями. Наверняка подумал, что мы с викарием все-таки поладили и до свадьбы недалеко.
        Преподобный выслушал меня со всей возможной серьезностью. Ему и в голову не пришло сомневаться в правдивости того рассказа, который он услышал.
        Пожалуй, Генри Дарем всё больше нравился мне своей способностью легко принимать пускай и самую шокирующую правду. Он не пытался найти оправдание своей невестке, как и не пытался отрицать то, что она могла совершить убийство
        - Но выходит, что первоначально шут всё-таки было на её стороне, - пробормотал преподобный.
        - Похоже что так. Иначе бы миссис Дарем не смогла бы получить своего алиби.
        - Как же легко совершать преступление, если твой сообщник - нечистая сила, - усмехнулся преподобный.
        Я не знала, что сказать. Также я не знала, как именно вывести на чистую воду миссис Даре. Нельзя заявить в полицию о том, что преступнице помогают фэйри. Нас просто поднимут на смех
        - Быть может, Джордж все-таки поможет? - задумчиво произнёс мистер Дарем, когда я поделилась своими сомнениями на этот счет.
        Кажется, священник сам не слишком сильно верил в то, что старший брат будет на его стороне. Я тоже сомневалась. Однако моя неуверенность основывалась не на том, что мистер Дарем не ладит со своим братом Джорджем, а, скорее, на том, что капитан Дарем очевидно находится под властью своей жены. Если эта власть по-настоящему велика, он может так и не отступиться неё.
        - Думаю, что нам следует переговорить с капитаном, - твердо произнесла я.
        Священник казался смущённым, однако не стал спорить со мной.
        - Если только Джордж пожелает с нами разговаривать.
        Я не стала рисковать и, прежде чем отправиться к миссис Браун самой послала оттуда Миртл, чтобы узнать, какие именно дела творятся в доме соседки.
        Служанка быстро обернулась и сообщила, что капитан Дарем с самого утра не отходит от своей больной жены. Никто не знал, откуда вдруг в нем появилось столько супружеской любви, ещё недавно каждый в Сеннене думал, что Сьюзан Дарем может хоть лежать на смертном одре, однако это нисколько не обеспокоит её супруга.
        Теперь же всё резко переменилось, и Джордж Дарем не отходил ни на шаг от постели жены.
        Мне начало казаться, что невестка викария заподозрила неладное и боялась отпустить от себя мужа, по какой-то одной ей ведомой причине.
        Как именно вырвать Джорджа Дарема из лап его жены оставалось только догадываться. Понемногу мне начинало казаться, что это совершенно безнадёжная затея.
        Пока я хмуро я бродила по дому в тщетной надежде додуматься, как решить возникшее затруднение, оказалось, что проблемы решили уже и без моего вмешательства. Как ни в чем не бывало миссис Мидуэл окликнула меня и сообщила, что, по её мнению, бедному капитану Дарем необходимо дать отдых. Якобы мужчины и без того был слишком измучен переживаниями за супругу.
        - К тому же, - продолжала моя хозяйка, - мне кажется, что мужчине не стоит находиться слишком долго подле страдающей женщины. Свою супругу, джентльмен должен видеть радостной и прекрасной. На этом строится супружеская любовь. Так что мне подумалось, что будет совершенно замечательно, если я схожу к миссис Браун и побуду какое-то время при больной. В конце концов, я была в молодости сестрой милосердия. Я знаю, как вести себя с больными людьми. А бедный капитан получит возможность хотя бы немного передохнуть.
        Несмотря на помощь, которую готова была оказать миссис Мидуэд, я очень сильно сомневалась, что разговор с Джорджем Даремом состоится, а если состоится - то окажется лёгким. В конце концов, если мужчина вроде него - сильный, целеустремленный и гордый, оказывается в путах настолько невыгодного и невыносимого брака, причина должна быть чрезвычайно весомый. Оставалось только догадываться, чем именно могла Сьюзан Дарем угрожать своему мужу. И это моё незнание во многом ставило под угрозу тот разговор, который я собиралась вести с капитаном Даремом.
        Он вышел ко мне, бледный, усталый, измученный, словно постаревший за прошедшие несколько часов на несколько лет. Я могла только догадываться, как именно невестка викария добилась такого результата, она за этот день буквально выпила силы своего мужа.
        - Здравствуйте, мисс Бет, - произнес этот джентльмен, когда увидел меня.
        Я кивнула в знак приветствия.
        Брат преподобного попытался пройти мимо-то остановить капитана, не дать сбежать от нашего разговора.
        - Мне нужно побеседовать с вами, сэр, - произнесла я, напряжённо и твёрдо. Отступать я не собиралась.
        Старший брат Генри Дарема упрямо мотнул головой, явно выражая своё нежелание разговаривать.
        Впрочем, его желание или нежелание с некоторых пор не имели для меня никакого значения. От помощи Джорджа Дарема, возможно, зависела сама моя жизнь, а, значит, мне следовало проявить упорство и забыть о вежливости.
        - Я позволю себе быть назойливой, капитан, - решительно заявила я.
        Мужчина словно бы посерел лицом.
        - Прошу, мисс Бет, оставьте меня в покое, - буквально взмолился мужчина.
        Вот этого я делать точно не собиралась.
        - Не могу. Видите ли, ваша жена уже убила двух человек и, возможно, постарается убить меня в самое ближайшее время. Если хочешь выжить, требования этикета, почему-то теряют смысл. Поэтому я не оставлю вас в покое, пока не откроете мне правду!
        Капитан Дарем смотрел на меня с пониманием.
        - Я тоже хочу жить. И не только я.
        Мужчина поспешно вышел в сад, а я последовала за ним как гончая, взявшая след лисицы.
        Я бы не позволила капитану Дарему сбежать от меня, чего бы это ни стоило.
        - Но кто же ещё хочет жить? - спросила я у мужчины, когда мы оказались вне дома. - Ваш брат?
        Капитан бросил на меня взгляд исподлобья, взгляд, преисполненный отчаяния.
        - Причем тут Генри, в самом деле? - пробормотал Джордж даром. - Мой брат - взрослый мужчина и вполне способен сам позаботиться о себе. К тому же, он ни для кого не представляет интереса.
        От этих слов капитана. Я смутилась и растерялась. Прежде мне думалось, что заботиться он может только о младшем брате или отце Однако, по всему выходило, что я ошибалась в Джордже Дареме и его чувствах.
        - Но кому именно тогда угрожает ваша жена?
        Мужчина передо мной совершенно сник. Если раньше Джордж Дарем выглядел соблазнителем, восхитительным и смелым, то теперь передо мной предстала жертва.
        - Вам совершенно не нужно знать об этом, мисс Бет. Поверьте, это совершенно лишнее.
        Боль капитана была настолько очевидной, что я не удержалась и похлопала его по плечу, пытаясь оказать таким образом хоть какую-то поддержку.
        На долю секунды в глазах старшего сына мистера Дарема проглянула признательность. Однако, очень быстро снова вернулся страх
        - Просто оставьте как есть, мисс Бет, - взмолился он.
        Я была бы рада последовать этому совету, вот только, так уж вышло, что не могла.
        - Так уж вышло, что у меня есть сын, мисс Бет, - произнёс капитан Дарем глухо.
        Я совершенно перестала, что бы ты ни было понимать. Преподобный ни разу не говорил о том, что у него, оказывается, есть племянник.
        Капитан нервно передернул плечами и опустил взор.
        - Он родился вне брака и о нём не знает никто, даже мой отец. Однако откуда-то о моём ребёнке стало известно Сьюзан.
        Подобные откровения капитана сильно смутили меня. Какой бы феминистичной и современной, я ни считала себя, все равно новость о внебрачной связи и ребенке, родившимся от неё, заставила меня краснеть.
        - Когда двое людей делят постель, рано или поздно рождается ребёнок, так что не стоит так уж сильно изумляться.
        Я могла только промолчать.
        - Та девушка родов не пережила, а вот мальчик, мой сын, - он выжил.
        Многого я ожидала у Джорджа Дарема, однако не того, что шантажировать его начнут внебрачным ребенком.
        - И что же, - поинтересовалась я, - миссис Дарем угрожает рассказать о вашем сыне
        Джордж Дарем нервно рассмеялся.
        - Если бы. Она угрожает убить его.
        От шока я онемела.
        - Но вы же всегда можете спрятать ребёнка!
        Такое решение казалось мне очевидным.
        На лице капитана отражалось безнадёжность.
        - Я пытался спрятать его. Однако Сьюзан как-то всегда находила Майкла. Куда бы я ни увозил его, кто бы ни был с ним - моя жена всегда знает, где находится мой сын. И я ума не приложу, как это у неё выходит.
        Зато я отлично представляла, как именно миссис Дарем получила свое всеведение. От фэйри она могла узнать о чём угодно, даже о том, куда исчез её пасынок.
        - Так что же, она и вышла замуж за вас именно потому, что шантажировала вас жизнью сына?
        Мужчина кивнул. В этот момент он выглядел настолько жалким и несчастным, что вызывал лишь одно желание - посочувствовать ему.
        - Именно так, - согласился старший брат викария. - С чего бы иначе мне жениться на ком-то вроде неё?
        На самом деле, у меня имелась парочка идей, почему мужчина вроде Джорджа Дарема мог выбрать в жёны такую бесцветную невыразительную женщину, как Сьюзан Денби.
        - Но почему же вы не сказали ни о чём своему младшему брату? - недоуменно осведомилось я.
        Вполне возможно, что преподобный, мог бы и помочь своему брату Джорджу в его затруднении. Пусть моральные правила Генри Дарема и были чрезвычайно строги, однако он бы наверняка со снисхождением отнёсся к своему родственнику, который готов пожертвовать столь многим ради своего ребёнка, пусть даже этот ребёнок и не был рождён в браке. Любовь и забота искупает многие грехи.
        - Сказать Генри?! - воскликнул мужчина. - Совершенно невозможно! К тому же он мой младший брат. Я не хотел, чтобы он пострадал по моей вине. Уж не знаю почему, однако Сьюзан обладает большими силами и неописуемой властью. Если она каждый раз находила Майкла, вдруг она может настолько же легко навредить Генри? Я вовсе не хотел проверять пределы её возможностей на собственном брате!
        Порой мужчины совершенно невозможно. В своих попытках помочь близким и уберечь их, они доходя за немощного мальчика, каковым Генри уже много лет не является. Более того, я подозревала, что в случае со Сьюзан Дарем, именно Генри мог бы помочь своему старшему брату лучше многих других.
        - Однако вы могли бы проверить пределы возможностей вашего брата, образец, - многозначительно обронила я. - Стоит сказать, что, похоже, природа сил вашей супруги такова, что именно преподобный и мог бы помочь вам как никто другой.
        Глаза Джорджа Дарема в недоумении округлились. И запятая похоже, он понимал, почему именно я клоню.
        - Только не говорите мне… - пробормотал мужчина. - Неужели вы теперь поверили в бредни Генри? Вы хотите сказать, что моя жена, эта гадина, связалась с нечистью?
        Интонации капитана были переполнены сарказмом и недоверием.
        - Именно это я и хочу сказать, - твёрдо заявила я. Сейчас уж точно было не время колебаться. - Миссис Дарем заключила сделку с фэйри, в этом я ни капли не сомневаюсь. И поверьте, все это чрезвычайно серьезно. Именно Миссис Дарем убила мистера Картрайта и миссис Хайнс. А теперь, ко всему прочему, она желает убить и меня саму.
        Джордж Дарем расхохотался.
        - Нет, она, конечно, совершенно ополоумевшая, тут я согласен. Однако зачем ей убивать мистера Картрайта и вас?
        Я пожала плечами.
        - Насчёт мистера Картрайта у меня до сих пор нет полной уверенности. Однако, что касается меня… Дело в том, сэр, что моё имя вовсе не Элизабет Мерсер. Я Бетани Эверс.
        Мой собеседник буквально обмер. Похоже, что имя Эверс для него вовсе не было пустым звуком.
        - То есть… То есть Денби не могут наследовать Эверсам? Законная наследница все ещё жива!
        Конечно, все эти нувориши не понимали в полной мере тонкостей магического наследования, однако кое-что смог уяснить даже капитан.
        - Именно. Пока жива истинное наследница, никто не может получить магического наследство Эверсов. А оно, очевидно, чрезвычайно сильно нужно вашей жене. В том числе и потому, что часть его она должна отдать фэйри. Фэйри Неблагого двора. А это не те существа, соглашение с которыми можно не выполнять.
        Брат преподобного мотнул головой.
        - Фэйри Неблагого двора?! Это настоящее безумие! Вы не можете в них верить!
        Я только беспомощно развела руками.
        - Сложно не поверить в то, что видишь собственными глазами.
        Остался ещё один вопрос, что не давал мне покоя. Теперь я поняла, чего ради Джордж Дарем вступил в этот совершенно невозможный брак, однако что понадобилось от капитана его жене?
        Неловко было расспрашивать о таком, тем более мужчину, но я, очевидно, уже потеряла последний стыд. Или, быть может, здравомыслие оказалось сильнее воспитания и манер.
        - Скажите, капитан, - начала я чуть смущённо, - но чего ради миссис Дарем пожелала стать вашей женой? Какие у неё на вас планы?
        По всему выходило, что семейство Даремов было состоятельным, однако не сказочно богатым, и уж тем более не отличалось каким-то особенным влиянием. Старший из братьев был не в больших чинах, младший - викарий в маленькой деревне, а старый отец всего лишь успешный коммерсант, однако он так и не стал одним из тех воротил, что управляют экономикой Айнвара.
        - А вы любопытны… - пробормотал мужчина. - Сьюзан хитра, но неумна. А ещё она жадная, злобная стерва, которая мечтает получить побольше игрушек. Я стал всего лишь одной из тех дорогих кукол, которых она прежде не могла себе позволить. Ей доставляет удовольствие сама мысль о том, что я желанных для многих, принадлежу ей. И она может делать всё, что только заблагорассудится. Вот уже пять лет она наслаждается своей властью надо мной. Одно утешение - она хотя бы не требует верности. Сьюзан нравится созданный образ святой мученицы при демоне-муже.
        В этот момент я осознала, что есть нечто куда более отвратительное, чем откровенное распутство Джорджа Дарема. В конце концов, этот мужчина в каком-то смысле был честен с теми женщинами, что вступали с ним связь. Страсть была его природой. И пусть это природа была исключительно животной, однако она не вызывала того омерзения, которое я теперь испытывала к Сьюзан Дарем.
        - Боюсь даже представлять, что именно сейчас творится в вашей голове, мисс Бет, - усмехнулся, капитан Дарем
        Я безнадёжно махнула рукой.
        - Вот и не нужно, - вздохнула я.
        В окне второго этажа показалась миссис Мидуэлл. Мы с ней не не уславливались о том, когда она оставит больную, однако чутьё подсказало, что момент пришёл - и предстоит и расстаться с братом преподобного прям сейчас.
        - Вам пора возвращаться, - сказала, я собеседнику и кивнула в сторону окна спальни, которую занимала его жена.
        Капитан вздохнул, поник, однако всё-таки кивнул, соглашаясь.
        - Всё верно. Я пойду. Благодарю вас, мисс Бет. Наверное, мне нужно было выговориться хотя бы кому то.
        Кажется, на большее он и не рассчитывал. В отличие от меня.
        Брат преподобного вернулся в дом, а я осталась в саду, размышляя о том, что человеческая природа может подбросить множество сюрпризов. Кто-то оказывается куда хуже, чем кажется, а кто-то - лучше.
        Миссис Мидуэл казалась, чрезвычайно довольна собой.
        - Моя милая, надеюсь, вы успели всё? - осведомилась моя хозяйка.
        Я кивнула и растянула губы в улыбке. Вымученной, однако старательной. Она опять обо всем знала наперед.
        - Вот и хорошо, - произнесла миссис Мидуэлл. - Думаю, нам пора.
        Пока мы шли домой, я ощущал, как в спину мне постоянно кто-то смотрит. Не злобно, но заинтересованно
        Возможно, за мной по пятам следовал шут. Возможно, это мистер Кин, решил проводить нас, но не пожелал показываться на глаза, учитывая нашу с ним размолвку.
        - Миссис Дарем, кажется, мне чрезвычайно расстроенной, - подметила моя нанимательница, когда мы уже вошли в холл. - Думается, дело вовсе не в её переломах, хотя она и ужасно страдает из-за полученных травм.
        Я не решалась ни подтверждать слова пожилой леди, ни отрицать их. Нельзя было показывать излишнюю осведомленность.
        - Думаю, вам не стоит слишком долго ждать, моя дорогая, - меж тем продолжала миссис Мидуэл, словно бы мой ответ ей вовсе и не требовался. - Иногда стоит делать ход первым, если хочешь одержать победу.
        Иногда я начинала сомневаться в том, что нанялась компаньонкой действительно к пожилой леди, в которой нет совершенно никаких нечеловеческих черт. Миссис Мидуэл была определенно слишком сведущей, слишком многое понимала и замечала. Вряд ли ее давняя любовь к подменышу могла наделить мою хозяйку мудростью и всезнанием.
        Как бы то ни было, и на этот раз я не решилась задавать нанимательнице хоть какие-то вопросы.
        В моей комнате снова было открыто настежь окно, и порывы ветра перебирали подвешенную на потолке музыку ветра. Фэйри успел побывать в комнате и безо всякого стеснения сообщал об этом.
        - Ну когда же вы оставите меня в покое?! - воскликнула я, бессильно падая в кресло. Комната во мгновение ока заполнилась визгливым хохотом. Что же, есть вещи, которые в этом мире никогда не меняются. К примеру то навязчивое внимание, которое упорно оказывает мне шут Неблагого короля, против которого я всеми силами протестовала.
        - Ну как же я могу отказаться от вас, миледи? - продолжил насмехаться надо мной шут, который откровенно наслаждался и моим возмущением, и моим смятением.
        О да, его происходящее в первую очередь веселило. Шут должен всегда смеяться, такова его роль при дворе, он и смеялся. Ну да, мной надо, другими людьми и нелюдями, всем миром - не суть. Возможно, он смеялся даже над своим Неблагим королём. Ну а почему бы и нет, в самом деле? Разве короли не могут быть смешными? К тому же, если их, похоже, надувают подданные.
        - Оставьте меня в покое, ради всего святого! - всхлипнула я, едва не плача от бессилия.
        - Ну как же я оставлю вас миледи? Тем более, ради всего святого, - откровенно насмехался надо мной шут. Его визгливый пронзительный голос буквально резал слух.
        - Разве же вы не станете тосковать, если останетесь без моего каждодневного внимания?
        Вот уж тосковать по фэйри я бы точно не стала, о чем с готовностью и сообщила нечисти, которая почему-то развеселилась еще больше.
        Я знала, что шут, скорее всего, не покажется на глаза, однако все равно вертела головой, пытаясь понять, где же находится источник звука. И, продолжая издеваться, шут на самом деле предпочёл не обретать материального облика. Возможно, всё дело было в том, что ему просто нравилось изводить меня неизвестностью. А ведь сложно вести диалог, когда твой собеседник лишь незримая тень.
        - Вот уж по вам тосковать я точно не собираюсь! - возмущенно воскликнула я. - Оставьте меня, умоляю!
        Разумеется, я сильно сомневалась, что фэйри хоть когда-нибудь по доброй воле исполнит мою просьбу. Ему куда веселее было продолжать издеваться надо мной.
        - Увы, миледи, вам не стоит рассчитывать на то, что я покину вас. Для этого вы слишком дороги мне.
        Конечно, это признанием могло стоить дорого. Вот только я была уверена, что фэйри всего лишь лукавит, пытается издеваться надо мной, а за одно хочет поколебать мою решимость противостоять чарам нечисти. Разве фэйри способны испытывать к кому-либо привязанность? Разумеется, шут мог испытывать ко мне похоть, ну это не то чувство, которое могло бы меня по-настоящему порадовать. В конце концов, я желала искренне чистой любви.
        - Вы желаете, чтобы ваши враги палили, разве нет?
        Разумеется, я желала, чтобы миссис Дарем проиграла. Чтобы победила я, чтобы остался в безопасности ребёнок Джорджа Дарема. Однако, стал бы фэйри способствовать именно такому повороту событий? Я сильно сомневалась. Вряд ли ему это было бы выгодно.
        - И, что же? Вы станете помогать мне? Предадите женщину, которая заключила с вами договор?
        Шут рассмеялся на этот раз глухо, низко и зловеще.
        - Почему бы и нет, в самом деле? Она ведь желала обмануть меня, эта Сьюзан Денби. Неужели она могла рассчитывать, что в таком случае не стану обманывать её и я?
        Забавный способ сотрудничества ничего не скажешь. У меня не нашлось слов, чтобы выразить свое отношение к тому, что узнала.
        - Разве вы не желаете исполнить волю своего короля? - поинтересовалась я. - Ведь его величество желает войти в мир смертных? Я всё правильно поняла?
        На мгновение моей головы коснулась чья-то ладонь - коснулась и погладила, словно кошку или ребёнка, который заслужил похвалу.
        - Я всегда был уверен, что вы чрезвычайно умная особа. Вы способны о многом догадаться только по намекам.
        Будь моя воля, я бы ни о чём не догадывалась и чего не знала.
        - Так что же все таки с миссис Дарем?
        На этот раз шут как будто в самое ухо мне зашептал.
        - Делайте с ней всё, что вам только вздумается, миледи. Эта женщина не нужна мне, её услуги меня не интересуют. Когда дойдет до дела, я не вступлюсь за нее.
        Конечно, фэйри мог и соврать, это было бы вполне в его духе, Однако это обещание в любом случае меня порадовало и давало надежду на определенные преимущества.
        - Это из-за вас, она вчера упала с лестницы? - осведомилась я как бы, между прочим. Хотелось понять, насколько сильно жизнь миссис Дарем не интересует шута.
        Нечисть рассмеялась.
        - О да, разумеется, Это я напомнил этой смертной стерве, насколько может быть скоротечна ее жизнь.
        Шут Неблагого короля настолько легко и просто говорил о том, что сделал со своей подельницей, что мне стало даже не по себе. Человеческое существо для него ничего не значило. Всего лишь слуга, а, быть может, и вовсе раб, которого в случае любого затруднения можно отправить расход.
        - И мне однажды вы тоже также напомните о скоротечности жизни?
        Этот вопрос я не хотела задавать. Он сам вырвался, как будто против моей воли.
        - Ну что же вы, миледи? Как можно? Вам, я лишь смиренно предлагаю свою помощь. Если вы согласитесь уступить пользование воротами под вашим домом, возможно, вам не потребуется ничего делать со Сьюзан Дарем. Возможно, я сам решу все ваши затруднения.
        Посулы нечисто силы с каждым разом становились всё более и более соблазнительными. Однако я и на этот раз отказалась.
        - Однажды, миледи, вы все же согласитесь, - напоследок то ли пообещал, то ли пригрозил шут.
        Ночью мне приснился пожар. Тот самый пожар, в котором погибла мой отец, подруга, полковник Мерсер. Да и сама я чуть не осталась навсегда в том огне.
        Я слишком хорошо помнила тот день. Я помнила людей, которые подошли к нашему дому. Я помнила тот страх, который пережила во время пожара, и сейчас готова было приложить все силы, чтобы снова не оказаться в том огне.
        Первым делом ещё до завтрака я с запиской к преподобному Дарему еще сонную Миртл. Не приходилось сомневаться, что без него мне не обойтись, ведь речь идет в первую очередь о его семье. Пусть даже фэйри, пообещал не вмешиваться, однако он в любой момент мог передумать, как свойственно, если верить легендам всем существам его природы. К тому же шут ведь уже успел чем-то наделить свою подручную, так что без благословения Творца точно никак не обойтись.
        Горничная посетовала на мою бледность. А также на то, что её гонят куда-то ещё до завтрака. Однако я шикнула на ленивую девицу, и та все-таки поспешила выполнить приказание.
        Перед самым завтраком пошёл дождь. Не дождь даже - настоящая буря с молнией и громом. Словно сама природа ярилась.
        - Говорят, что так проявляет свой гнев Неблагой король, - произнесла за завтраком моя хозяйка. - Вы слышали эту легенду, Бет?
        Разумеется, ничего подобного я не слышала, однако, была готова поверить, что всё так и есть. Неблагой король вполне может гневаться из-да того, что как будто бы верный слуга так и не спешит выполнить приказание.
        Пришло в голову, что тогда на опушке, когда мы увидели в ведьмином круге с преподобным короля фэйри, вмешаться на самом деле мог шут. Кому как не ему знать, каким образом можно разорвать наваждение?
        В конце концов, получалось, не так уж сильно и желает шут, чтоб его повелитель вступил царство смертных. Так что, вполне возможно, он старается вставлять палки в колёса замыслу Неблагого короля. Тем более, что монарх, он там, под Холмами, а вот шут - здесь, среди живых, облечённый в плоть и кровь.
        - Миссис Мидуэлл, - спросила я как бы между делом, - скажите, а что бы вы сказали о сделках с фэйри?
        Я почти не сомневалась, что со своим вопросом обратилась по адресу.
        Моя хозяйка посмотрела на меня несколько удивленно.
        - Что я могу сказать, помимо того, что это самая большая глупость, какую только может совершить человек? - отозвалась задумчиво моя нанимательница.
        Ответ показался не вполне ясным и даже в некоторой мере категоричным.
        - Даже если бы это была сделка с фэйри Благого двора?
        - Какая, самом деле, разница? Я - пожала плечами пожилая леди.
        - Но… - протянула я с легким смущением. - Разве фэйри Благого двора не более благожелательно настроены к смертным?
        Миссис Мидуэл покачала головой, и весь ее вид выражал крайнюю степень неодобрения.
        - Совершеннейшая глупость, моя дорогая. Что бы ни предлагал фэйри - нужно непременно отказать. Других вариантов попросту нет.
        Я позволила себе усомниться в искренности слов своей нанимательницы.
        - А что если бы инспектор Хилл пожелал заключить с вами соглашение? Тогда, когда вы были еще молоды?
        Миссис Мидуэл гордо вздёрнула подбородок.
        - Я бы отправила его в те холмы, из которых он вышел.
        Можно было сказать, что ответ пожилой леди меня более чем впечатлил. Впрочем, я вовсе не была уверена, что она бы выполнил своё намерение, если бы рыцарь Благого двора в самом деле предложил бы влюбленной в него девушке заключить ту или иную сделку.
        В конце концов, женщины во власти нежных чувств подчас творят большие глупости. Я вовсе не была уверена, что однажды всё-таки не сдамся под напором излишне ретивого ухажёра.
        - А что же, моя дорогая, фэйри предлагали вам что-то?
        - Боюсь, что так, - пробормотала я и потупилось.
        Моя хозяйка посмотрела на меня как всегда всепонимающие.
        - И судя потому, с какой скоростью инспектор Хилл покинул Сеннен, похоже, что здесь остался кто-то из Неблагого двора, не так ли, моя дорогая? Кто-то чрезвычайно могущественный и наверняка чрезвычайно соблазнительный.
        Я тяжело вздохнула и потупилась, чувствуя себя более чем неловко. Потому что и могущественный, и соблазнительный - это определенно о шуте. Он мог быть привлекательным, если считал, что это необходимо.
        - Не стоит полагаться на слова красивых мужчин, - наставительно произнесла пожилая леди.
        С этим утверждением я не могла поспорить, а хозяйка тем временем продолжала:
        - Особенно моя милая, если они не люди.
        - Даже не сомневайтесь, что я не полагаюсь на слова фэйри, миссис Мидуэл, - пробормотала я и тяжело вздохнула.
        - Вот и славно.
        В глубине души, я надеялась, что этим утром со мной как-то свяжется капитан Дарем. Однако этого не произошло. Более того, слуги принесли новости из дома миссис Браун, и оказалось, что несчастный мужчина теперь вообще не отходит от своей больной жены. Якобы та нуждается в нем денно и нощно. Впрочем, целитель при этом не выражал никакого беспокойство относительно здоровья молодой женщины и твердил, что всё это одна лишь ипохондрия, не более того. Вероятно, так оно и было на самом деле. Такая гадина вряд ли умрет. По крайней мере, не настолько легко.
        Мистеру Кину, который пожелал увидеться со мной я во встрече решительно отказала. Тратить сейчас свое время на молодого человека я возможным не сочла, тем более, не хотелось лишний раз тревожиться, ведь сердце моё так и продолжало ныть при мысли о Джулиане. Я упорно продолжала любить этого хитрого прохвост. О да, самая ужасная кандидатура на роль возлюбленного.
        - Никогда бы не заподозрила в вас такой жестокости, - произнесла чуть насмешливо миссис Мидуэл, когда узнала, что по моему приказу выставили мистера Кина.
        - Как будто это в самом деле жестокость. Я всего лишь не пожелала становиться игрушкой в руках мужчины. Вряд ли это такой большой грех.
        А вот викария я встретила с радостью. В какой-то момент даже подумалось, что выйти замуж за подобного человека не так уж плохо. В конце концов, мистер Генри Дарем и в самом деле был человеком строгих правил, добрым, образованным. В самом деле, чем не мужчина мечты?
        И почему только я окончательно и бесповоротно влюбилась в мистера Кина?
        Глава 17 Последний шаг
        При виде меня викарий многозначительно усмехнулся.
        - Здравствуйте, мисс Бет, подозреваю, что теперь вся деревня считает, будто наша с вами свадьба не за горами. Мы с вами встречаемся каждый день, причем далеко не по разу.
        Я могла только руками развести в ответ. Что поделать, похоже, что именно к этому и шло дело. Слухи только росли и росли, и мы сами давали им почву.
        - Думаю, преподобный, что весь Сеннен ждет вскорости огромное разочарование.
        Генри Дарем только пожал плечами.
        Миссис Мидуэл вышла к гостю, чтобы поздороваться, однако не стала задерживаться, сославшись на какие то сверхважные дела, которых у неё совершенно точно не было. Уж это я точно знала.
        - Если бы миссис Мидуэл не была одной из самых рьяных моих прихожанок, - задумчиво произнёс преподобный, - я бы предположил, что она сама та ещё нечисть.
        Я могла только промолчать, потому что мне и самой думалось, что поведение миссис моей хозяйки довольно странное, и становится всё более странным с каждым днём. Она слишком многое знает, слишком многое замечает и, думаю, догадывается тоже о многом.
        - И что же вы вчера узнали в доме миссис Браун? - спросил викарий, когда мы прошли в гостиную и сели пить чай.
        Я посмотрела прямо в зелёные глаза мистера Дарема и с чуть нервной усмешкой начала:
        - Видите ли, преподобный, у вас, оказывается, есть племянник по имени Майкл. И так уж вышло, что ваша невестка прознала об этом мальчике и теперь угрожает вашему брату. Она говорит, что убьет ребенка, если капитан Дарем не будет ей подчиняться
        Преподобный побледнел и нахмурился.
        - Почему же Джордж ничего не сказал мне о ребенке?
        Я могла только криво усмехнуться. Откуда мне, в самом деле, было знать, почему между двумя братьями сложились настолько недоверительные отношения.
        - Но почему же брат не обратился за помощью? - продолжал недоумевать священник. - Почему он, в конце концов, просто не спрятал ребёнка? Сьюзан Денби не самый влиятельный человек в этом мире!
        Да уж, она определенно не отличается особенным влиянием.
        - Вот только… - задумчиво пробормотала я. - Вот только шут, думаю, как раз обладает нужным влиянием, чтобы провернуть такие фокусы. И пока миссис Дарем была у него в фаворе, он помогал ей, если не во всём, то во многом. Я считаю, что именно фэйри помогал этой женщине каждый раз найти вашего племянника. И именно с помощью фэйри миссис Дарем и собиралась лишить ребенка жизни.
        На лице священника застыла маска отчаяния.
        Я никогда бы не подумала, что его настолько расстроит новость о том, какие ужасные у него отношения с братом и как мало Джордж ему доверяет.
        Но я, откровенно говоря, не удивилась, что капитан не пожелал поведать викарию о своем внебрачном ребенке. В конце концов, в первую очередь мистер Дарем бы осудил брата.
        - И что же делать? - спросил мужчина передо мной.
        Мне думалось, что остался только один выход.
        - Быть может, нам стоит вывести на чистую воду Сьюзан? Если добиться её заключения, то она уже не сможет вредить Джорджу, ведь так? - с надеждой спросил священник. - Вот только фэйри… Что если фэйри вмешается?
        Относительно фэйри я не знала, что можно было поделать, впрочем, вероятно, ничего делать и не придется. Вот только не стоило рассчитывать, что, оказавшись в тюрьме, миссис Дарем станет вдруг совершенно безопасной для окружающих.
        - Возможно, нам придется… - тут я замешкалась. Всё-таки предстояло сказать нечто поистине ужасное. - Возможно, нам придется убить миссис Дарем, чтобы ваш брат и племянник, наконец, оказались безопасности. Я понимаю, как это звучит, мистер Дарем. Однако ситуация зашла слишком далеко. Что же насчёт фэйри… Мне думается, что шут не станет вступаться за вашу невестку. Не теперь. В конце концов, он уже достаточно ясно выказал свое неблаговоление к ней.
        Священник понурился. Очевидно, что сама мысль об убийстве была ему глубоко отвратительна. Однако что ещё оставалось делать нам? Миссис Дарем была настроена более чем решительно и не щадила других людей.
        - Быть может, - произнес священник, - что сперва нам стоит хотя бы поговорить с этой женщиной, дать ей шанс раскаяться? В конце концов, каждая заблудшая душа имеет свой шанс на спасение.
        Лично я сомневалась, что всякая. Однако переубедить священника так и не удалось, хотя, видит Творец, я старалась. Викарий упорно стоял на своем, не желая нанести удар по миссис Дарем, особенно сейчас, когда она так беззащитна.
        А мне вовсе не казалось, что человек, подобный Сьюзан Денби, может хоть в какой-то ситуации остаться беззащитным. Она как бешеное животное… Впрочем, зачем клеветать на животных? Больной зверь неповинен в том, что творит, а вот миссис Дарем четко понимала, кого и ради чего лишает жизни.
        Но несмотря на мои аргументы и увещевания все равно преподобный покинул наш дом со словами, что никогда не поднимет руку на эту женщину.
        - И что мне прикажете делать? - пробормотала я, чувствуя себя потерянной и несчастной больше, чем когда бы то ни было. Когда пришла в себя в больнице после пожара, хотя бы в голове сразу родился план спасения, и я следовала ему.
        Но что делать теперь?
        Сама я не могла убить миссис Дарем, просто не хватило бы решимости, однако это не было главным затруднением. Как я могла проделать это в доме, полном народу, да еще и не попасться? Мне определенно не хотелось провести остаток жизни в тюрьме или - того хуже! - оказаться на виселице. Пусть это и спасло бы Джорджа Дарема и его сына, я была не настолько благородна, чтобы жертвовать собой ради их благополучия.
        - Если вы пожелаете, миледи, - зашептали мне в самое ухо, - все решится молниеносно. Буквально по мановению руки. Одно мгновение - и Сьюзан Дарем просто исчезнет. На никогда не будет больше угрожать вам.
        Чертовски соблазнительное предложение, стоит сказать. Ведь действительно так просто: стоит заключить соглашение с фэйри - и все закончится в тот же самый миг. Кто такая эта Денби, в конце концов? Шут Неблагого короля во мгновение ока отправит ее на тот свет.
        Вот только этот вариант наверняка обойдется моей душе еще дороже, чем если бы я убила миссис Дарем собственными руками.
        - Ты ничего от меня не получишь, - зло прошептала я. - Совсем ничего.
        Шут визгливо рассмеялся.
        - Я бы на вашем месте не был так уверен, миледи. Вы же понимаете, что оказались в тупике? - принялся расписывать мое не самое завидное положение. - Она все еще может убить вас. Нет, я могу даже не помогать ей больше. Миссис Дарем меня не интересует, так что я могу… самоудалиться. До определенных пределов, разумеется. Но эта женщина коварная и изворотлива. К примеру, мистера Картрайта она убила сама. Я просто немного помог с уликами. А когда дело дошло до миссис Хайнс - Сьюзан Дарем и вовсе справилась сама. Как думаете, что она придумает для вас?
        Эта новость повергла меня в шок.
        Я ведь до последнего верила, что миссис Дарем удавалось совершить все его преступления исключительно, потому что фэйри находился на ее стороне и помогал. Однако, получается, все это время я чрезвычайно недооценивала эту женщину. И теперь она по-настоящему пугала!
        Да, у нее не было как у меня благословения фэйри и шут, судя по всему, не собирается помогать своей подручной. Однако Сьюзан Дарем вполне могла справиться со мной и сама! Это ли не повод паниковать?!
        И все равно я отказалась от предложения фэйри, хотя он, кажется, даже не расстроился - снова развеселился. Впрочем, понемногу мне начинало казаться, что шута смешит вообще все на свете.
        Но как же быть? Или действительно просто пойти… и поговорить? Если я прямо в лицо скажу Сьюзан Дарем, что мне все известно, она если не признается, то, по крайней мере, может, себя выдать. Теперь фэйри не станет заметать за ней следы, значит, несчастный инспектор Харрис получит свой шанс схватить убийцу.
        Но отправиться к убийце в одиночку?
        С другой стороны, что такого может сделать мне одна женщина со сломанными рукой и ребрами в доме, где столько людей? А убить меня она ведь в любом случае попытается. Сьюзан Дарем нужна моя голова и тут уж ничего не поделать.
        Словом, я налила себе рюмку сливовой домашней настойки, выпила ее одним глотком и отправилась к миссис Браун, морально готовясь к тому, что это, возможно, вообще последнее мое решение в этой грешной жизни.
        Пока шла к соседке, в голове благостно шумело, а позади раздавался нарочито громкий звук шагов. Шут следовал за мной и не просто не скрывал этого, он будто раз за разом повторял «Я иду с вами, иду с вами, миледи. Даже не рассчитывайте, что проделаете этот путь без меня.
        И эти нарочито громкие шаги на самом деле невероятно сильно пугали, но не тем, что шут Неблагого короля может в последний момент передумать и выступить на стороне Сьюзан Дарем. В конце концов, он же фэйри - если верить легендам и сказкам, сложно найти кого-то более ветряного, чем дивный народ.
        Если в самый неподходящий момент фэйри просто переметнется… мне точно придет конец.
        Но все еще не стоит сбрасывать со счетов то, что в доме миссис Браун полно прислуги, а невестка викария - злодейка, но не дура. Мой труп в ее спальне так легко не скрыть, без проблем мертвое тело из дома не вынести… Ну и я сказала кухарке, куда именно иду. Так, на всякий случай. Чтобы, если эта ядовитая змея все-таки извернется и сумеет меня укусить, она хотя бы не осталась безнаказанной.
        Миссис Браун моему визиту была рада, хотя он и несколько удивил ее.
        - Я думаю, что дружеская беседа должна ободрить миссис Дарем, - слукавила я, объяснив, чего ради решила зайти к соседке и сегодня.
        Моё простое объяснение собственного неурочного визита несколько озадачило соседку. По-видимому, миссис Браун с недавних пор искренне считала, что у Сьюзан Дарем вообще не может иметься каких-либо дружеских чувств. Все равно к кому. По крайней мере, не так давно в приватной беседе миссис наша говорливая соседка упомянула между делом, что гостья все больше напоминает ей снулую рыбу
        А вот лично я могла уже с полной уверенностью могла сказать, что наиболее сильное сходство у Сьюзан Дарем прослеживается с крокодилом. Она также неподвижно дрейфует в потоке жизни, ожидая, когда рядом окажется несчастная, ничего не подозревающая жертва, чтобы схватить её, утащить на дно и сожрать.
        - Однако, дорогая мисс Бет, вполне вероятно, что ваше общество хоть сколько-то развлечет бедного Джорджа Дарема. Капитану наверняка невыносимо скучно находиться в закрытой комнате подле постели больной супруги. К тому же он не большой любитель чтения, так что ему попросту нечем развлечь себя в этом вынужденным уединении.
        Я действительно чрезвычайно сильно посочувствовала Джорджу Дарему, который, на беду свою, оказался заперт с ненормальной убийцей без малейшей возможности отвлечься от происходящих вокруг ужасов.
        Нельзя сказать, что я с легким сердцем поднялась по лестнице и постучала в дверь спальни, что занимала Сьюзан Даром.
        Откликнулась сама больная, причём голос её звучал так тихо и жалобно, что я в какой-то момент едва не усомнилась в собственных подозрениях.
        Стоило только капитану Дарему увидеть меня на пороге комнаты, как он словно испугался. А вот жена его осталась совершенно спокойной и даже отрешённой. Только взгляд ее показался мне чересчур цепким.
        - Здравствуйте, миссис Дарем, - поздоровалась я, не став задавать обязательного вопроса о здоровье.
        Разумеется, она действительно пострадала и тут не было никаких возможных вопросов, однако это невероятно глупо интересоваться самочувствием того, кто желает видеть тебя мертвым.
        - И что же вы а хотели сказать мне, мисс Бет? - прошелестела совершенно умирающим голосом миссис Дарем.
        Капитан, как мне показалось, вжался в спинку кресла, на котором сидел. Он не встал при моем появлении, что делал всегда. Вообще, несмотря на все свои дурные наклонности, старший брат викария неукоснительно соблюдал правила этикета, но не теперь. Вероятно, что-то окончательно выбило его из равновесия.
        - О, миссис Дарем, а я всего лишь хотела узнать, как и когда вы планируете меня убить, - со злым торжеством произнесла я. И закрыла за собой дверь. Наверное, в этом жесте был определённый символизм. А возможно и нет.
        Невестка викария округлила глаза в притворном изумлении.
        - А чем же вы говорите, дорогая мисс Бет?! - спросила она. Причем спросила так, словно не могла поверить собственным ушам.
        Я мрачно рассмеялась.
        - Не стоит разыгрывать невинность. Думаю, я знаю всё о том, кто вы и что задумали. А также я знаю, кто помогает вам. Точней, кто помогал. Ведь теперь, милая миссис Дарем, вы остались без своего покровителя, не так ли? Шут больше не желает делать вам одолжения.
        Оказывается, когда жена капитана Дарема злится, она не бледнеет, а краснеет. Лицо омерзительной женщины передо мной стало просто пунцовым от гнева.
        - Да как вы смеете?!
        Кажется, Сьюзан Дарем пребывала в неописуемой ярости. Однако, мне на это было глубоко наплевать. Я собиралась добиться от неё правды. Любой ценой.
        - Как я смею? Легко и просто. Я графиня Карлайл, я могу все. А вы - вы всего лишь Сьюзан Денби. Никто.
        Ярость миссис Дарем достигла таких неописуемых пределов, что она даже попыталась резко сесть. Однако сломанные ребра лишали свободы манёвра. Не знаю, чего именно добивался шут, решив покалечить свою подручную, однако он дал мне огромнейшие преимущества.
        - Вы всего лишь Элизабет Мерсер, - прошипела эта гадина. - И никогда никому не докажете обратного.
        Я многозначительно усмехнулась.
        - Да неужели? Вот только шут поможет мне вернуть мои родовые права. Теперь он покровительствует мне, а не вам.
        Никогда мне еще не доводилось лгать с такой удивительной легкостью. И как же я рада была, что нечисть в этот момент не почтила нас своим присутствием и не пожелала никак вмешиваться спор, хотя и могла. Стоит только шуту сказать, что на самом деле между нами нет никакого соглашения, как Сьюзан Дарем снова почувствует себя на коне.
        Миссис Дарем посмотрела на меня с негодованием и отвращением.
        - Шлюха! - буквально выплюнула она, подавшись вперед, и тут же скривилась от очередного приступа боли. Сломанные ребра не любят неуважительного обращения. - Я ведь знала, что однажды всё именно так закончится! Все эти мужчины - просто озабоченные животные, которые думают чем угодно, но только не собственной головой! Разумеется, стоило только тебе дать нечисти то, чего она так хотела, - и ты мгновенно получила всё, не так ли, распутная девка?
        Сколько негодования было в этих пропитанных ядом словах.
        Определённо Сьюзан Дарем с самой юности мучительно страдала от того, что мужчины совершенно не обращают на нее внимание. Больше всего порок оскорбляет именно вынужденную добродетель. Будь Сьюзан Дарем красива или хотя бы просто привлекательна для противоположного пола, она бы куда снисходительнее отнеслась к моему пусть и чисто вымышленному грехопадению.
        - А почему же я не должна была ему уступать? Он привлекателен и силен, - саркастически протянула я и бросила на невестку викария взгляд, преисполненный чувства превосходства. - Если вы играете нечестно, то никто, по-вашему, не имеет права пользоваться данными природой преимуществами? Шут желает мое тело, и если только от того, получит он меня или нет, зависит, сумею ли я победить - что дурного в том, что я пойду на поводу его желаний?
        Бедный Джордж Дарем, кажется, совершенно перестал понимать суть происходящего. Ну да, пусть этот многострадальный джентльмен и подозревал уже, что на свете существует нечистая сила и знал, что его жена - тот еще монстр, однако капитан совершенно точно до последнего собирался не отрицать, что фэйри действительно существуют или хотя бы то, что Сьюзан Дарем заключила с ними сделку.
        Ну да, пока не столкнешься с подобным лицом к лицу - все рассказы о дивном народе кажутся сущей ерундой, пустыми разговорами.
        А шут тем временем продолжал терпеливо молчать. Он никак не выдавал своего присутствия, хотя я почти не сомневалась, что фэйри где-то здесь и слушает нас так же внимательно, как и всегда.
        Внезапно дверь спальни миссис Дарем распахнулась безо всякого предупреждения, едва не сбив меня с ног. В комнату ворвался взволнованный священник.
        Лицо преподобного было белее снега. Он переводил полубезумный взгляд с меня на своего брата, а после посмотрел и на невестку.
        - Всё в порядке, мисс Бет? - напряженно осведомился викарий.
        Тут можно было только развести руками. Вроде бы я была в порядке, по крайней мере, физически, но кто знает, что произойдёт через секунду-другую?
        - А вы знаете, дорогой преподобный, что наша милая скромница, мисс Бет совершила грехопадение с фэйри? - осведомилась, как бы между делом, миссис Дарем. Её губы растянулись в широкой, поистине крокодильей улыбке.
        Священник изумлено посмотрел на меня, однако, задавать вопросы или, тем более, порицать не стал. Очевидно, посчитал, что озвученная Сьюзан Дарем сомнительная правда могла иметь чрезвычайно мало общего с реальностью. Вообще, мистер Дарем на мое счастье не относился к людям, которые делали слишком уж поспешные и необоснованные выводы, если это не касалось фэйри и мистера Кина. Так что заявление невестки его ни капли не поколебало.
        - Если и так, что с этого мне, в самом деле?
        Подозреваю, миссис Дарем рассчитывала на иную, куда более бурную реакцию.
        - Очевидно, уже даже священники далеки от благочестия, - кажется, этот факт миссис Дарем глубоко расстроил.
        - Что же, когда речь идет о графской дочери, можно и закрыть глаза на грех, не так ли?
        В этот момент дверь снова распахнулась. Оказалось, что нас решил почтить своим вниманием и мистер Кин. Довольно просторная комната уже начала казаться тесноватой.
        Он оглядел несколько растеряно всех собравшихся и буднично осведомился о здоровье миссис Дарем. После задал несколько дежурных вопросов раздосадованному викарию и его брату, улыбнулся мне. А когда попытался выйти обратно в коридор, оказалось, что дверь уже не открывается вообще.
        Также не открывалось и окно, к которому первым делом кинулся священник.
        На этот раз миссис Дарем ликовала. Быть может, фэйри ей на самом деле и не благоволил, однако таким образом все-таки давал шанс победить. Я же понятия не имела, что происходит.
        Хорошо. Я заперта здесь вместе с братьями Дарем и мистером Кином. Что это дает Сьюзан Дарем? Даже если предположить на одну короткую секунду, что мистер Кин и есть фэйри, то что, собственно говоря, он может противопоставить истово верующему священнику? К тому же и преподобный, и капитан Дарем физически чрезвычайно сильны, они без труда справятся с Джулианом, а уж миссис Дарем так и вовсе смешной противник. Вряд ли она такой уж сильный маг, Денби никогда не славились своими дарованиями, а оказать физического сопротивления она просто не способна. Не в её нынешнем положении.
        - Чтобы тут ни происходило, - начал смущённый, растерянный и действительно испуганный мистер Кин, - думаю, вам стоит прекратить.
        Актер толком ничего не понимал, но шестым чувством ощутил, что все плохо.
        Я, тяжело вздохнув, покачала головой.
        - Быть может, хватит уже изображать из себя невесть кого? - спросила я у молодого человека, которого упорно продолжала любить. По какой причине - дело другое. Вероятно, всё дело в моей отчаянной и несчастной глупости.
        Мистер Кин обиженно скривился, однако детские ноты из его голоса все-таки исчезли.
        - Я в любом случае не понимаю, что сейчас происходит, и просто прошу вас всех прекратить, - пробормотал он, явно нервничая все больше и больше. - У меня нет совершенно никакого резона торчать вместе с вами в одной комнате. Я просто хочу уйти.
        Миссис Дарем определенно не имела намерений кого бы то ни было отпускать, я видела это в её злобном взгляде.
        Внезапно женщина выбросила одну руку вперёд, на ее пальце сверкнуло кольцо - и Генри Дарем упал как подкошенный. Эта дрянь злобно усмехнулась.
        - Быть может, - протянула она тоном ленивой сытой кошки, - что больше шут мне и в самом деле не благоволит, польстившись на смазливое личико и хорошую фигурку. Однако, кое-какие подарки у меня от него все-таки остались. И их вполне достаточно, чтобы никакие священники не угрожали моим замыслам. Или вы думаете, мисс Бет, что преподобный способен на равных бороться с шутом? Перед мощью этого фэйри Генри Дарем просто ничто.
        Теперь мистер Кин выглядел ужасно испуганным. Ну да, он мог быть отчаянным обманщиком и плутом. Вот только умение складно болтать не спасло бы от заклинания в лицо. Или от кулака летящего в челюсть.
        Джордж Дарем потеряно смотрел на жену. Я понятия не имела, что происходит в его голове. С одной стороны, этот мужчина привык быть покорным и подчинялся своей жене. Сложно выбить рабские привычки. С другой стороны, привязанность к брату тоже должна сыграть свою роль. Пусть они не доверяли друг другу, однако это все равно родная кровь. Подобные вещи всегда важны.
        - Врежь ему хорошенько, Джордж, - с огромным удовольствием велела супругу Сьюзан. - Этот столичный хлыщ всегда считал, что я недостойна его внимания. Каждый раз… снисходил. Самовлюбленный гаденыш. Думаю, пора ему поплатиться за высокомерие.
        Джордж Дарем без разговоров встал, а после действительно как следует зарядил в челюсть обмершему от страха мистеру Кину. Юноша полетел назад, ударился головой о дверь, а после рухнул как подкошенный на пол. Я испуганно посмотрела на молодого человека у своих ног, который, кажется, и дышал-то через раз.
        - Ах, какая жалость, - протянула насмешливо и с огромным удовольствием Сьюзан Дарем. - А я то надеялась, этот гаденыш окажется покрепче. Врежь ему хорошенько по рёбрам, Джордж. Я хочу, чтобы он испытывал сейчас ту же боль, что испытываю я, Хотя… Думаю, в живот ему тоже нужно как следует зарядить. И когда всё закончится, я хочу, чтобы и он не остался в живых.
        - Как всё это занимательно, - усмехнулась я, стараясь сохранить самообладание. - Вот только как вы намереваетесь избавиться от тел? Да еще и от трех разом?
        Не сказать, чтобы этот вопрос на самом деле так уж сильно меня интересовал. Просто я хотела потянуть время в надежде на чудо. Вдруг шуту придёт в голову вступиться за меня? Хотя… вряд ли он решит открыто пойти против своей подельницы. В конце концов, он просто согласился не вмешиваться. Ничего больше.
        - О, думаю, если вам внезапно свернут шею, шут решит, что иметь дело с живым сообщником все-таки лучше, чем с мертвым, - довольно констатировала Сьюзан Дарем. Она явно мнила себя победительницей. - Лучше дрянная кляча, чем мертвый чистокровный скакун.
        К моему великому сожалению логика в этом заявлении имелась.
        - И сколько у вас еще сохранилось волшебных колечек? - осведомилась я, не сумев скрыть нервозности.
        Я отвела левую руку назад и сложила пальцы в выученном когда-то до автоматизма пассе. Конечно же, благовоспитанную юную леди в пансионе учат по больше части домоводству. Но я помимо всего прочего была наследницей графа Карлайла, пусть и предполагалось, что мне никогда не доведется самой сражаться, после возвращения из школы отец показал парочку фокусов. На крайний случай.
        - Достаточно, чтобы от вас избавиться, Бетани Эверс, - ухмыльнулась миссис Дарем.
        Женщина говорила так, словно бы мы с ней остались в комнате одни. Вот только были еще и братья Дарем.
        - Даже не рассчитывайте, что сумеете уйти от справедливого возмездия! - возмутился викарий.
        Одно мгновение - и он уже стоит передо мной, закрывая собственным телом. Что ж, иногда и священник может сойти за благородного рыцаря. В конце концов, носом крутить смысла нет - второй кандидат на почетную должность защитника лежит без сознания и не способен постоять даже за себя самого.
        Вот уж точно «декоративная порода».
        - И с чьей легкой руки оно меня найдет? - осведомилась явно уверенна в собственной безопасности миссис Дарем. - Неужели вы думаете, преподобный, будто этот безмозглый инспектор Харрис до чего-то дойдет своим умом? Он не подумает на меня, даже если застанет над трупом с ножом в руках.
        А я продолжала плести свое заклятье, пока невестка преподобного разливалась соловьем.
        Самое ужасное, что в словах этой кошмарной женщины… был резон. Мне казалось, инспектор не подумает на нее вообще никогда, даже если других подозреваемых вообще не останется. Потому что как может быть виновна несчастная травмированная женщина, к тому же еще и леди, не так ли?
        - И все-таки вы не пожелали рисковать и не оставили никаких улик, когда убивали мистера Картрайта. Пусть шут и заставил всех думать, что после вашего ухода хозяин дома остался жив, однако голову бедолаге проломили вы. Не оставив никаких следов, - продолжила я, надеясь, что Сьюзан Дарем захочется похвастаться своими сомнительными «достижениями». - Фэйри не пожелал бы сам марать руки.
        Вряд ли страдающая от уязвленного самолюбия женщина откажется от шанса поглумиться над поверженными врагами.
        И невестка викария меня ни капли не разочаровала.
        Приосанившись на своем ложе она с высокомерным смешком изрекла:
        - О да, шут не желает пачкать руки сам. По крайней мере, не ради меня. Мерзкий старик оказался слишком пронырливым! - прошипела миссис Дарем, глаза которой, обычно пустые и бесцветные вдруг оказались полны жизни и страсти. - А фэйри… Фэйри просто решил позабавиться за мой счёт. В очередной раз. Подумал, наверное, что это хорошая идея - дать кому-то увидеть, как я общаюсь с ним. А после посмотреть что же буду делать, как начну выкручиваться.
        О да, мистер Картрайт имел свойство появляться в самое неожиданное время и это время, помимо всего прочего, оказывалось обычно ещё и самом неподходящим. Я как-то подумала, что это может однажды погубить вредного старика, однако понятия не имела, что попаду однажды в точку. У миссис Дарем действительно не было никакого особенного мотива убивать старого Картрайта, это верно, однако в итоге оказалось, что пожилой джентльмен сам создал для родственницы преподобного Дарема этот мотив.
        - Я не уверена, что именно Картрайт подумал, за кого он меня принял. По всему выходило, что, быть может, даже за сумасшедшую. Фэйри мог ему даже не показаться. Однако, совершенно точно, что вы, мистер Дарем, поняли бы всё именно так, как есть на самом деле. Вы бы понял правду.
        Всё верно. В итоге вышло бы именно так. Викарий бы сразу понял, о чём идёт речь, и предпринял определенного рода меры. Конечно, отправить на костер невестку он бы не смог, не те времена. Никто бы не поверил, что она и в самом деле пособница нечисти, хотя бы потому что в нечисть не верят. Однако, преподобный всегда бы мог спровадить жену брата в лечебницу для душевнобольных. Капитан Дарем был бы только за и наверняка бросился бы собирать драгоценной супруге вещи в дорогу. Тоже неплохой способ избавиться от ненужной родственницы.
        - Это так омерзительно, что вы можете без всякого стыда и сожаления отнять чужую жизнь, - процедил преподобный Дарем.
        Никогда и ни на кого ещё на моей памяти священник не смотрел с таким омерзением.
        - А что же моя бедная домоправительница миссис Хайнс? - обратился мужчина к миссис Дарем.
        Женщина развела руками.
        - Что поделать? Слишком многое замечала, слишком привязалась к вам. Я пыталась её подкупить, но миссис Хайнс предпочла не связываться со мной.
        Если смерть мистера Картрайта не вызвала во мне особого душевного трепета, то гибель миссис Хайнс, особенно после того, как она удостоилась от своей убийцы таких высоких похвал, казалась мне поистине жестокой и несправедливой.
        - Однако, старушка была настолько простодушной, что не отказалась выпить чаю в моем обществе, - ухмыльнулась от уха до уха Сьюзан Дарем.
        О своих злодеяниях женщина говорила с несомненным удовольствием, как будто именно они делали ее особенной, выдающейся.
        Сочувствие? Раскаяние? О таком и вспоминать не стоило в присутствии с Сьюзан Дарем, урожденной Денби.
        Да уж, совершенно беспринципная бессовестная стерва, которая, не моргнув глазом, отправит на тот свет абсолютно любого, хоть ребенка, хоть женщину, хоть старика. Сомневаюсь, что на всей земле шуту удалось бы найти для себя лучшую пособницу.
        Пока мы вели с миссис Дарем светские беседы, ее супруг просто стоял, потеряно глядя прямо перед собой. Определенно, его можно было назвать самым несчастным человеком из всех нас. Ведь именно он в итоге оказался в самом невыгодном положении.
        - А что же с мистером Кином? - не удержался от того, чтобы не затронуть эту поистине важную для себя тему преподобный.
        О да, викарий обожал подозревать приезжего актера в потустороннем происхождении и теперь пытался хотя бы напоследок убедиться в собственной правоте.
        Я была только рада такому упорству преподобного: сейчас счет шел на секунды - или я успею сплести заклинание или нам не выжить.
        - Джордж, конечно, хорош, однако зачем довольствоваться хорошим, если можно получить в итоге лучшее? - пожала плечами убийца.
        Наверное, в этот момент у капитана Дарема все-таки отказали его многострадальные нервы, а заодно и дала о себе знать мужская гордость, которая мучительно страдала все годы брака.
        - Да что ты такое несешь, Сьюзан?!
        В этот момент я услышала то, чего уж точно не ожидала.
        - Знай свое место, Джордж Дарем, - отчеканила с издевкой миссис Дарем, которую сейчас бы никто не осмелился бы назвать серой тенью супруга. - Я держала тебя при себе ради собственного удовольствия. И ради него же могу в любой момент уничтожить.
        Каждое слово Сьюзан Дарем было пронизано властностью, которую никак не ожидаешь от кого-то вроде этой бесцветной женщины. Она владела своим мужем как какой-то вещью и открыто наслаждалась своей властью над другим человеком.
        - Впрочем, как только это жалкое создание начало увиваться вокруг нашей милой Бет Эверс, оно сразу потеряло для меня всякую привлекательность.
        И Джулиан для нее тоже был только вещью, которой можно пользоваться для собственного удовольствия.
        - Я могла бы дать ему все, а он в итоге променял меня на какую-то потаскуху, - удрученно пробормотала миссис Дарем.
        Тяжело вздохнув, а отозвалась.
        - Да-да, никто и никогда не ценит красоты души, - поддакнула я, а после все-таки ударила по злодейке заклинанием.
        Глава 18 Вопрос без ответа
        Самое смешное было в том, что я… попала. У меня вообще все получилось, хотя я в жизни не использовала боевых заклинаний в реальном бою. Вот только эффект оказался совершенно не тем, какой можно было ожидать и какой хотелось ожидать.
        Внезапно миссис Дарем завизжала от боли и принялась трясти руками, на которых проявились прежде невидимые кольца - несколько из них тут же осыпались серым пеплом. Но вот парочка уцелела. На наше с мистером Даремом несчастье.
        Значит, осталось только два заклятья. Если нам двоим повезет каких-то жалких два раза - все закончится раз и навсегда.
        Я вылетела из-за спины преподобного со смелостью, которой сама от себя никак не ожидала. Мистер Дарем пытался схватить, снова спрятать за собой - вот уж точно джентльмен, однако я увернулась. Фэйри благословил меня, так неужели же это не принесет свои плоды хотя бы теперь?
        «Ну что же, шут, второй после Неблагого короля, пришло время посмотреть, чего стоят твои милости», - именно эта мысль промелькнула в моей голове, когда с пальцев Сьюзан Дарем сорвалось алым всполохом еще одно заклинание. Добраться до злодейки я не успела, меня буквально снесло ударной волной в сторону, однако все-таки милость фэйри сработала так, как и нужно.
        Невестка преподобного потратила заклинание, однако убить меня так и не смогла. Это ли не победа? Спасибо нечистой силе хотя бы за это.
        Но осталось второе заклятье, которое тут же полетело в сторону викария.
        Генри Дарем не был магом, ни единого признака магической силы. Вполне удачное положение вещей для священника, религия обычно плохо сочетается с магией…
        Я из того угла, в который меня зашвырнуло, было отлично видно, как преподобный выставил перед собой распятие, которое споро вытащила из кармана.
        Вот уж точно, человек, готовый ко всему и даже больше.
        Крест в руке преподобного вспыхнул и мгновенно осыпался пеплом, а самого священника швырнуло в сторону двери. Бедняга приложился головой и сполз на пол рядом с мистером Кином.
        - Вот же проклятье, - пробормотала недовольно миссис Дарем, сообразив, что осталась по сути безоружной.
        Если не считать того, что единственным физически сильным человеком, который способен убить собственными руками, оставался капитан Дарем. И он был все еще под контролем своей «очаровательной» женушки. И пусть сам мужчине мог и не подозревать, что его должны использовать, то вот Сьюзан - о, она на диво быстро соображала.
        - Какая незадача, - со вздохом пробормотала женщина и принялась брезгливо отряхать руки. Некоторые пальцы опоясывали теперь вместо колец алые следы словно бы ожоги.
        Я хотела было поползти к двери… Но ведь совершенно бесполезно. Дверь закрыта, к тому же путь к ней преграждают бессознательные преподобный с мистером Кином.
        - Убей их, Джордж, - скучающе приказала мужу Сьюзан Дарем. - Начни со священника. Он порядком надоел мне за эти недели.
        Джордж Дарем застыл, глядя на крохотную невзрачную женщину перед ним с первозданным ужасом. Он явно колебался. Что бы там ни было между братьями Дарем, однако капитан явно никогда всерьез не думал, что жена потребует его лишить жизни Генри.
        И, похоже, капитану Дарему не приходило в голову, что однажды сбрендившая супруга потребует убить младшего брата.
        - Что же ты медлишь, Джордж? - требовательно задребезжал голос Сьюзан Дарем. - Или ты забыл, что стоит мне только пожелать - и твой выродок…
        Договорить стерве я не дала. Неизвестно еще, до чего с ее подачи может додуматься капитан.
        - Она уже ничего не может! - воскликнула я из последних сил. - Она находила вашего сына только из-за того, что ей помогал фэйри! Но теперь он отказался от нее! Кольца с заклинаниями были последними его дарами, теперь миссис Дарем ничем не может навредить!
        От этих слов женщина на постели сперва онемела, а после разразилась проклятиями в мой адрес, а после и в адрес супруга, который все не спешил ее волю. Капитан только смотрел на нее недобро и очень красноречиво. Если бы я сейчас была на месте Сьюзан Дарем… я бы задумалась о том, как унести ноги как можно быстрей и как можно дальше.
        Потому что в конечном итоге Джордж поверил мне.
        - Я никогда. Не убью. Брата. Тварь, - хрипло, чеканя каждое слово произнес прямо в лицо Сьюзан капитан Дарем.
        Миссис Дарем глядела на мужа с непониманием, возмущением. Она просто никак не могла поверить, что ее покорный раб взбунтовался в последний момент, отказался выполнить приказ.
        Мужчина с недоброй усмешкой сделал к постели жены шаг, другой. В этот момент мне стало совершенно ясно, что еще пара минут - и Джордж Дарем овдовеет. А после отправится в петлю.
        Мне бы, наверное, только радоваться, что все закончится настолько благополучным образом, вот только стало жаль брата преподобного, который попадет из одной беды в беду еще большую.
        И тут на Сьюзан Дарем упал потолок. Просто взял - и рухнул, будто именно так и надо. Накрыло только женщину и никого больше. Под слоем извести, штукатурки и перекрытий никто не шевелился, не издавал звуков.
        Похоже, что все было кончено.
        - Будете должны, - раздался в комнате уже слишком хорошо знакомый голос.
        Треклятый фэйри тянул до последнего, очевидно, все время откровенно наслаждаясь зрелищем, и когда уж точно обошлись бы без его вмешательства, снизошел до помощи. Чтобы в итоге заявить о том, как же мы теперь обязаны.
        Мерзавец нечистый.
        А после в коридоре раздались крики, топот… Ну, разумеется, сложно игнорировать, когда в твоем доме что-то рушится.
        В этот момент я практически ненавидела миссис Браун, всю ее прислугу, Даремов… И, конечно, больше всех на свете я ненавидела шута, из-за которого и завертелась вся эта дьявольская каша.
        Капитану было глубоко плевать на то, что его жена, скорее всего погибла.
        Джордж Дарем занимался тем, что приводил в чувство младшего брата.
        - Сейчас, Генри, сейчас, - приговаривал мужчина, и его побелевшие губы отчаянно тряслись.
        Дрожал его голос, дрожали руки, но Дарем-старший все равно упорно продолжал звать младшего брата, трясти его за плечи… Даже хлестнул викария по щекам пару раз.
        И преподобный все-таки открыл глаза.
        - В следующий раз я сам выберу тебе жену, - прохрипел молодой священник. И не приходилось сомневаться, что именно так и будет.
        Следующие несколько часов мы вдохновенно врали. Все. Бесконечно много. Причем убедительней всего это получалось у мистера Кина. Впрочем, он же так и так ничего не знал, поэтому можно было сказать, что молодой человек говорил чистую правду - вошел, поздоровался, а потом потерял сознание. Кажется, о том, чей удар свалил его с ног, юноша действительно не помнил. Рука у капитана оказалась чертовски тяжелой, неудивительно, что мистеру Кину отказала память.
        Инспектор Харрис пытался вывести на чистую воду Даремов, мне полицейский уделил минут в десять и оставил в покое. Ну, просто потому что разве можно же донимать благовоспитанную леди, которая очевидно ничего не делала?
        А получалось так, что я действительно ничего не делала, по крайней мере, в спальне миссис Дарем не обнаружилось следов магии. Вообще. Ни единого проявления. И в итоге все свелось к тому, что зачем-то в спальне ныне покойной женщины находился ее муж, деверь и я. Потом пришел мистер Кин, получил за что-то по физиономии от опечаленного капитана, потерял сознание… после чего преподобному стало плохо, а на миссис Дарем упал потолок. И все произошло очень внезапно и без каких-либо вмешательств со стороны присутствующих.
        Вечером того же дня братья Дарем сидели в гостиной моего дома и запивали пережитый шок шерри. Преподобный, который обычно игнорировал спиртное, на этот раз пил едва ли не больше старшего брата.
        - Но это же бред! - в который раз за восклицал Джордж Дарем. - И что, все закончится именно так? Никто даже не подумает, что смерть Сьюзан - вовсе не несчастный случай?!
        Викарий похлопал брата по плечу.
        - Успокойся, Джордж, все, к чему прикасается фэйри, становится бредом. Так что удивляться нечему.
        Преподобный вообще на удивление легко отнесся ко всему - его совершенно не тронула ни стычка с миссис Дарем, ни ее странная нелепая смерть, ни то, что все явно произошло по воле шута.
        - Какого черта нечисти понадобилось убивать Сьюзан? - пробормотал капитан. - Она была на его стороне. Она бы сделала все, что только пожелает этот гад. Но он просто убил ее. А ведь мог бы - меня.
        Я криво усмехнулась. Похоже, что шут вел какую-то свою игру и предпочел пожертвовать одной фигурой на доске, чтобы выиграть в итоге партию. Вот только поди пойми, кто бы его противником.
        - Ну, я бы мог сказать, что твоя дорогая женушка умудрилась допечь даже фэйри… Но ведь дело не в этом, не так ли? - а этот вопрос уж был адресован именно мне, как той, что приблизилась к шуту ближе кого бы то ни было. - Ему просто не нужна была победа Сьюзан Дарем.
        Я нахмурилась, пытаясь уяснить, до чего именно мог додуматься после всего подменыш. Он явился из-под Холмов в наш мир для того, чтобы открыть проход для всех фэйри Неблагого двора в мир смертных. Ведь именно в этом заключается его задача, не так ли?
        В итоге шут не добился моего содействия и собственноручно прибил ту, что могла ему помочь. Дьявольщина какая-то.
        - Каким образом он собирается выполнить поручение своего короля? - пробормотала я, полностью игнорируя вопрос преподобного. - Я все равно не пойду у него на поводу. Миссис Дарем мертва. Неужели он в самом деле считает, будто со мной у него все получится?
        Братья Дарем переглянулись и викарий задумчиво хмыкнул.
        - Вы ведь наверняка уже задумывались о том, а не пытается ли шут надуть вообще всех? - осведомился священник. - В том числе и Неблагого короля.
        Капитан, который уже успел поверить вообще во все, в том числе и в об двора фэйри разом, поинтересовался:
        - Но он же понимает, что Неблагой король так просто это не оставит? Наверняка он попытается покарать поддатого за предательства.
        О да, разумеется, все так и есть. Король фэйри придет в бешенство, когда осознает, что именно произошло и что решил провернуть чересчур деятельный подменыш.
        - Даже если он поймет, - вздохнула я, - шут - здесь. А король - под Холмами. И не появится здесь вплоть до?..
        Закончить я дала преподобному. Он определенно лучше меня понимал, что и как должно происходить, когда речь заходит о фэйри.
        - До Самайна. А это тридцать первое октября. И вплоть до этого времени шут в полной безопасности… а дальше наверняка придумает, как выкрутиться. Чертово отродье.
        Я довольно усмехнулся и напомнила:
        - И это чертово отродье вовсе не Джулиан Кин. Когда все случилось, с легкой руки вашего брата мистер Кин пребывал в беспамятстве.
        Ну как можно было удержаться от сарказма прямо сейчас? Я же все-таки победила? Да, мистер Кин тот еще лис, это очевидно, и он явно принимал в некотором объеме авансы миссис Дарем, пусть и не вступил с ней в любовную связь. По сути, больше предъявить столичной звезде было нечего.
        - Пришел он в себя довольно быстро, - усмехнулся мистер Дарем, который очевидно даже сейчас намеревался стоять на своем. - И по какой причине вообще его принесло в настолько неподходящее время в спальню моей невестке?
        Джордж с досадой покачал головой и подлил брату Шерри. Он изо всех сил как и цеплялся за остатки прежнего здравомыслия.
        - Он часто навещал Сьюзан, возможно, даже излишне часто. И вообще выказывал ей всяческую симпатию, пусть даже последние дни моя «милая» женушка кривилась при его появлении. В поведении Кина не было ничего необычного, пусть он и тот еще… кобель болонки, - высказал свое мнение капитан.
        Старший Дарем как и его младший брат не благоволил к мистеру Кину, однако не пытался придать ему демонические черты.
        - К тому же Сьюзан Дарем приказала избить бедолагу, - напомнила я, желая добиться хоть какой-то справедливости для мистера Кина. Не только из-за своих чувств. - Настояла на ударе в живот и приказала убить мистера Кина позже.
        Священник пожал плечами, при этом его лицо сохраняло привычное непримиримое выражение.
        - Вряд ли шут пошел так далеко, что раскрыл сообщнице свою человеческую личность, - протянул мистер Дарем и посмотрел не меня взглядом, полным чувства собственного превосходства. - Он морочил Сьюзан так же, как и вас, мисс Бет. Фэйри на то и фэйри, чтобы морочить вообще всех вокруг.
        Я могла согласиться с тем, что шут Неблагого короля вряд ли стал бы слишком сильно откровенничать со Сьюзан Денби.
        - Однако так горячо нелюбимый тобой Джулиан Кин прошел все твои проверки, разве нет?
        Слова счастливого вдовца звучали вполне разумно, однако недостаточно убедительно, чтобы мистер Дарем оставил все свои подозрения.
        - Сьюзан говорила, что шут слишком могущественный, что мне с ним все равно не сладить… - напомнил мистер Дарем. Нет, он не желал сдаваться. Викарий продолжал настаивать на том,
        Однако же мистер Кин, очевидно, уже не надеявшийся поправить многострадальное здоровье в Сеннене, собирался покинуть деревню и вернуться в столицу. Что уж там молодой актер наболтал полиции - дело десятое. Но факт остается фактом - Джулиан Кин собирал вещи, и из-за его отъезда горевали куда больше, чем из-за смерти миссис Дарем.
        На следующий день столичный актер уже отбывал из Сеннена. Даже не стал дожидаться, пока сойдут синяки, так рвался убраться подальше из места, которое не принесло ему ничего кроме тумаков и подозрений во всех возможных грехах.
        - Вот и увяла его любовь, - констатировал чрезвычайно довольный собой и всей ситуацией в целом. - И что вы теперь скажете о своем «сказочном принце»?
        Я только вздохнула, не желая отвечать викарию. Пожалуй, в каком-то смысле я даже радовалась отъезду Джулиана Кина. Куда проще идеализировать того, кого рядом с тобой нет и никогда не будет. К тому же мистер Кин на мое счастье так и не успел узнать, за кем нас самом деле ухаживал, так что покидал меня актер со спокойным сердцем и без великих сожалений.
        В свою очередь я готова была его также спокойно отпустить. В конце концов, несчастная любовь - в какой-то мере даже приятное переживание. Можно будет до старости вспоминать о том, как была без памяти влюблена в невероятно красивого юношу, но судьбы была к нам жестока.
        Разумеется, когда я буду старой и седой, то уже наверняка не стану вспоминать, что вместе с грустью пришло и позорное облегчение.
        Мистер Кин перед отъездом счел необходимым явиться ко мне и попрощаться лично. Даже присутствие преподобного Дарема не остановило актера, хотя на викарий молодой человек косился с подозрением и откровенной опаской.
        - Значит, вы уезжаете на побережье? - спросила я у мистера Кина, который печально смотрел на меня. Синяки в свете солнца переливались всеми оттенками лилового.
        Юноша пожелал перебраться из нашей деревни в захолустье в место более приятное и более пригодное для отдыха. Как и следовало поступить изначально.
        - Да, мисс Бет, - с умеренной печалью подтвердил Джулиан. - К несчастью, мне стало только хуже. Надеюсь, море меня излечит.
        Сцена была и на этот раз сыграна великолепно: мистер Кин стоял так, что лучи солнца падали на его лицо под самым выгодным углом, вызолотив кожу. Изумрудные глаза сияли неземным светом. Оделся юноша просто, но со вкусом. Сегодня Джулиан собирался произвести поистине сильное, возможно, неизгладимое впечатление.
        Мистер Дарем возмущенно уставился на юношу. Ну да, преподобному пришлось куда хуже, поэтому жалобы столичного актера викария попросту возмущали.
        - Нам всем будет вас не хватать, - произнесла я, против воли залюбовавшись молодым человеком перед собой. Хотелось запомнить его как следует.
        «И мне особенно».
        Разумеется, я ничего подобного не сказала. Не могла сказать, да и не хотела - не при мистере Дареме, да и не после того как Джулиан Кин продемонстрировал свое истинное, далеко не наивное лицо.
        - Мне тоже будет не хватать… здешнего общества, - произнес мистер Кин и опустил взгляд. Черные ресница опустились как непроницаемый полог.
        Мне так и не удалось разобрать какое выражение застыл в его глазах.
        Однако насладиться красотой и меланхолией момента нам не удалось. Внезапно преподобный достал из кармана флягу, открыл ее - и с довольным смешком облил опешившего от подобной выходки актер. Фляга оказалась на удивление вместительной, так что темные вьющиеся волосы мистера Кина тут же повисли мокрыми сосульками, с которых лились ручьи воды. Пиджак, да и, подозреваю, рубашка под ним, тоже изрядно промокли.
        Можно было поспорить на что угодно - вода была святой. Кто-то совершенно не умеет сдаваться.
        - И чего именно вы пытались добиться этим возмутительным поступком? - искренне изумился Джулиан Кин, глядя на довольно усмехающегося священника.
        С ресници юноши словно слезы капала святая вода, которой так щедро облил мистера Кина преподобный. Джулиан поморщился недовольно, но никакого иного эффекта к великому разочарованию Генри Дарема это омовение не принесло. Ну, кроме искреннего негодования, которое отразилось на лице мистера Кина.
        Глаза молодого актера округлились. Очевидно, он понял.
        - Вы все равно рассчитывали, что я испарюсь? Или с криком убегу? - продолжил мистер Кин, в глазах которого словно бы промелькнула насмешка. И что-то еще. - Но, кажется, вы попали впросак, преподобный, и пытаетесь повергнуть меня в прах негодным оружием.
        Теперь голос красавца Джулиана звучал далеко не так, как прежде. И выражение лица у него совершенно изменилось. Он стал… странным. Еще более странным, чем прежде.
        Мне никак не удавалось подобрать нужные слова, чтобы описать того мистера Кина, который предстал передо мной и викарием.
        Джулиан раздраженно смахнул рукой воду с лица и словно вместе с ней смахнул и все странности.
        - А что же? У меня нет никаких оснований для таких ожиданий? - угрюмо спросил мистер Дарем, вытащив из кармана еще и распятие.
        Улыбка Джулиана Кина стала кривой, насмешливой и… узнаваемой. Мне уже доводилось видеть прежде эту улыбку. Вот только вспомнить где именно и когда не получалось.
        - Я же могу просто уйти, преподобный. И именно это я сейчас и сделаю.
        Как будто ни в чем не бывало мистер Кин расправил плечи и пошел к выходу. Уже выходя из комнаты, он бросил взгляд через плечо, тонко улыбнулся и обратился ко мне:
        - До свидания, мисс Бет. До встречи.
        Я пролепетала что-то в ответ. Слова молодого человека показались мне… даже зловещими. Однако факт оставался фактом: юноша действительно не испарился и не убежал с криком. Святая вода осталась для молодого человека просто водой.
        Джулиан Кин вылетел из дома, стремительный как молния.
        - Это было уже лишнее, - пробормотала я, а преподобный Дарем безо всякого смущения или стыда пожал плечами. Кажется, облил молодого человека он не столько ради того, чтобы доказать его нелюдскую природу… сколько для собственного удовольствия и возможности поиздеваться над приезжим.
        - Ах, мистер Кин, вы же промокли с головы до ног! - раздался откуда-то сверху голос моей хозяйки.
        Кажется, она увидела плачевное состояние юноши в окно.
        Джулиан замер на дорожке обернулся и ответил. Его звонкий голос разнесся словно звук колокольчика на Рождество.
        - Это просто слезы, миссис Мидуэл. Я настолько сильно не желаю уезжать покидать Сеннен, - сказав это, мистер Кин пошел прочь.
        Звучало даже в какой-то мере поэтично, и уж точно лучше, чем «меня облил меня водой преподобный Дарем».
        Уже через полчаса Джулиан Кин окажется на железнодорожной станции, и если я когда-то и увижу его, то, вероятно, только на сцене. Потому что графиня Карлайл - слишком высокая по своему положению особа, чтобы допустить в свой ближний круг некоего мистера Кина, юноши высокого таланта и низкого происхождения.
        Джулиан расставался с Элизабет Мерсер. А стать знакомым Бетани Эверс он уже не мог.
        - Он не нечисть, преподобный, вы ошибались, - покачала я головой с расстроенным вздохом. В конце концов, окажись Джулиан и в самом деле фэйри, все для меня стало бы куда проще. - Просто довольно хитрый человек. Святая вода не возымела на него никакого эффекта.
        Священник усмехнулся и посмотрел на меня с чувством превосходства.
        - А кожа на лице у Кина все-таки слегка покраснела там, где ее коснулась святая вода, - продолжал стоять на своем священник. Видимо, ему нравилось подозревать столичного красавца, который к тому же не брезговал ухаживать в том числе и за ныне покойной невесткой викария.
        Я же ничего подобного не заметила, однако настаивать на своем не стала. Все равно же бесполезно.
        - Он нечисть, мисс Бет. Самая настоящая нечисть, можете даже не сомневаться. Просто настолько сильная, что даже словом Творца и святыми реликвиями не обратить вспять. Шут. Второй после короля.
        В голосе преподобного Дарема звучала откровенная досада.
        Я только расстроенно вздохнула. Если очень хочется что-то увидеть… увидишь.
        - Быть может, вы и правы.
        Какая уже разница, в самом деле?
        - И что же вы будете делать теперь, мисс Бет? - осведомился викарий, хитро прищурившись.
        Я тяжело вздохнула. Ну да, история ведь все равно незакончена. Сьюзан Денби могла одна вступить в сделку в фэйри, но вот убийство моей семьи… тут, судя по всему, обошлись и без нечистой силы.
        - Для начала верну свое имя. Все-таки Бетани мне идет больше. К тому же, думаю, пора уже перестать прятаться.
        Мистер Дарем довольно рассмеялся.
        - Ну, что же, по крайней мере, теперь у моего отца не останется повода лишить меня наследства. Так что, вперед, миледи.
        Да. Только вперед.
        Конец

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к