Бескрылая королева Ника Дмитриевна Ракитина
Иногда чтобы взойти на трон, приходится платить слишком дорого
Ника Ракитина
БЕСКРЫЛАЯ КОРОЛЕВА
- Сель-кенигин!
Служанка тяжело дышала, прижимая руки к разгоревшимся щекам. Но раньше нее проникли в мастерскую волны любопытства и нетерпения. Сель бросила ложку в котелок и сорвала передник.
- Прорыв?
- Нет, что вы! - девчонка засопела. - Гонец. Из Реморы.
Дама прижала руки к ронду - кольцу силы, зеленому обручу, прорастающему изо лба.
- Что у них? Кроме Вылета, конечно? - Сель подвигала крыльями, заставив юную служанку пискнуть от восторга, когда встряхнулось и расправилось за спиной изумрудное облако. - Или старая кенигин умерла?
Вопросы задавались себе самой, но девочка, бегущая сзади, вопила:
- Не знаю! - и то и дело всплескивала руками. Звук отдавался в ронде глухой болью. А в узком коридоре невозможно было лететь.
Сель-кенигин обернулась и пристально взглянула на спутницу, ронд почти нечувствительно полыхнул, и девочка заткнулась на полуслове.
- Где он?
- А… э…
Но Сель уже увидела в ее голове ответ: в цветочном покое, - и завернула туда. Гонец, одетый в черно-серебряные цвета башни Ремора, сложив аметистовые с синей каймою крылья, подкреплялся вином и медовыми лепешками. Ронд его был почти бесцветным от усталости.
- На тебя напали?
Гонец привстал, склонив голову:
- Нет, благородная кенигин. Я спешил. Нам нужна помощь.
Он открылся, посылая картину из головы в голову, что делалось лишь в исключительных случаях. И Сель заторопилась.
- Хатт! Отряд крылатых в полной силе! - мысленный зов пронзил стены и перекрытия башни Карм, отыскав капитана личной гвардии кенигин. - Оставайся здесь, - вслух сказала она гонцу. - Можешь дождаться меня, а можешь, отдохнув, не спеша возвращаться домой. Я распоряжусь - тебя проводят.
Скупо кивнула. Забежала в мастерскую за сумкой со снадобьями и оружием. По винтовым коридорам добралась до верхних парапетов и без разбега ухнула вниз, чувствуя, как забилось сердце и запульсировал ронд, наполняя силой резко развернувшиеся, дрожащие от восторга крылья.
В пол дня они одолели расстояние между башнями. Уже на подлете к Реморе разглядела Сель темноволосую женщину в узком, черном с серебряной вышивкой платье, встречающую на галерее. Крылья и ронд у нее тоже были черными и словно усыпанными серебром. Легче кленового листа кенигин спустилась к ней, отметив распущенные длинные волосы, тогда как собственные соломенные кудри Сель были заплетены в тугие косы над ушами, а квадратные косники с россыпью смарагдов спускались на грудь. Что ни башня - свой обычай. Крылатые раздроблены и оттого все чаще тонут в море тьмы.
Лучники в черном, сопровождающие черноволосую, отступили, давая место для приземления гвардии Карма.
Сель усмехнулась: это напоказ. На самом деле лучников враги не должны видеть. Да и не чувствовала она злых намерений. Или даже путаницы глупых мыслей, часто их прикрывающей. Дама в черном - она оказалась на голову выше и куда худее Сель - улыбнулась в ответ. Раскрыла руки и крылья:
- Приветствую крылатую! Меня звать Ронха. Я наместница.
Кенигин сдержанно поклонилась.
- О твоих воинах позаботятся. Хочешь умыться?
Сель показала Хатту растопыренные пальцы правой руки: «Все в порядке. Мне не мешать». И спокойно пошла за Ронхой.
Все башни крылатых росли одинаково: конусовидная гора, обведенная галереями. Изъязвленная переходами, тупиками, личными комнатами; родильными камерами, мастерскими, кордегардиями, амбарами - на вид без складу и ладу. Разновеликие ступеньки, переходящие в пандусы и наоборот; сдвижные двери, перегородки; странные закоулки, похожие на заворот кишечника. Но когда привыкаешь бегать изо дня в день по этим лабиринтам, то ни нелепыми, ни странными они уже не кажутся. И нежданный изгиб коридора, ваза с чудесным рисунком или распахнутое в небо арочное окно дивно раскрашивают жизнь.
- Ты сильно устала?
Сель обернулась. Странный вопрос. Одно дело - парить в небе, подставив ронд и расправленные крылья под легкое давление солнечного света, наполняясь мощью и радостью. И совсем другое - нестись сломя голову, рискуя столкнуться с врагом и боясь не успеть.
- Ашад умерла? - ответила Сель вопросом на вопрос.
- Умерла.
- Позовете других кенигин на похороны?
Походня в руке Ронхи качнулась, мазнув копотью низкий свод. «Мы медленно катимся к варварству», - подумала Сель.
- Нет. Это внутреннее дело. К тому же Стена слишком близко. Южане струсят, а северянам не до того.
- Я прилетела, - произнесла Сель и тут же пожалела о своей несдержанности. Но Ронха лишь благоговейно наклонила голову.
Нажала рычаг в стене, и железная дверь крылом летучей мыши сложилась кверху, открывая наполненную паром просторную купальню с шаровыми светильниками - роями белых трепещущих мотыльков. По стенам струилась вода, с шумом и плеском наполняла огромную круглую чашу, выложенную мозаикой. Рядом на мраморной скамье лежали полотенца и свежая одежда: безрукавка на меху с бронзовой застежкой, короткая кожаная юбка и передник.
- Спасибо, - Сель не стесняясь сбросила пыльное платье.
- Тебя дождаться?
- Да, я скоро.
Она с наслаждением ухнула в воду с головой. Выскользнула, пища и разбрасывая брызги с мокрых кос и крыльев. Помахала ими, сбрасывая влагу. Быстро вытерлась и надела чистое:
- Я готова.
Они миновали Серый ярус и на подъемнике спустились еще ниже, к самым корням Реморы, к темницам и родильным камерам. Сель охватила невольная дрожь - любой крылатый тянется к свету и боится темноты. Пульсация ронда болью отозвалась в висках, кенигин завернулась, как в плащ, в трепещущие крылья. В сумрачных коридорах им с Ронхой все чаще попадались крылатые. Их можно было принять за статуи - если бы не сияние рондов и дрожь в свернутых крыльях.
- Мы нарочно поместили Элвин здесь, - хрипло пояснила провожатая. - И все равно стражей в цепи приходится сменять каждый час.
- Расплата за суровость, - усмехнулась Сель, не понимая, какой скрежет тянет ее за язык говорить колкости.
- Башне нужна молодая кенигин. Элвин лучшая. Мы ни в чем не нарушили закон.
Сель, мотнув косами, склонила голову. Брызги побежали по щекам.
- Дама Ронха, я тебя не обвиняю.
- Прости. Уже два дня мы все в напряжении. Если бы не охранная цепь, Элвин взорвала бы Ремору изнутри.
- М-да… - на этот раз Сель вовремя прикусила язык.
- Я не пойду дальше. Прямо по коридору и четыре ступеньки вниз. Вдави выступающий камень справа у пояса, чтобы дверь открылась.
- Спасибо.
- Что тебе доставить?
- Сумка с травами при мне, - кенигин ощупала тугой кошель с двумя петлями, подвешенный на новый пояс. - Потребуется жаровня. Свеже сцеженное молоко кормилицы. Полынное вино. Кувшины только глиняные, - она задумалась. - Бинты. Иглы лестовника. Зеленый и розовый мох. И обильный ужин.
Даже в полутьме было заметно, как Ронха покраснела. Кенигин едва сдержала смешок.
- Мох там есть. И жаровню я ставила. Холст на бинты в сундуке. Остальное принесут немедленно.
Ронха подожгла от своей торчащую в скобе походню, отдала ее Сель. Еще раз низко поклонилась, так что черные кудри заслонили лицо:
- Светлый Воин да хранит тебя.
- И тебя, - гостья поклонилась тоже. Дождалась, пока легкие шаги и шелест затихнут вдали, и пошла вперед. Вокруг нее тесно сомкнулись стены. Крыльями и кожей кенигин ощутила влажное, теплое дыхание изрытых пустотами камней. Наконец один уперся в правый бок. Зажмурившись, быстро - чтобы не раздумать - крылатая нажала на него. Кусок стены скользнул в сторону, и в лицо Сель невесомо дохнула смерть.
Кто-то думал превратить темницу в уютное жилище, да так и не успел, спасаясь бегством. А боль, стыд, гнев, удесятеренные силой, освобожденной из крыльев, остались. Загустели, не найдя лазейки в защитной цепи. И Сель ощутила себя бабочкой в янтаре. Бесполезной игрушкой показался выстроенный заранее воображаемый щит. Кенигин сжала зубы. Она лучшая! Она это докажет. И все равно невольно подергала закрывшуюся дверь.
- Сна-ру-жи…
- Что? - крылья вскинулись, выдавая испуг.
- Открывается… снаружи, - голос сипел и булькал, словно дырявые мехи.
Сель сверкнула серо-зелеными глазами:
- Вот стерва!
- Кто?
- Ронха.
Сунула походню в гнездо. Брезгливо переступила ком сброшенных на пол окровавленных простыней и совсем бесстрашно склонилась над постелью. На гостью уставились глаза: мутные, в красных прожилках - с узкого лица с удлинившимся носом и обметанными губами. Подбородок крепкий, скулы высокие; глаза уходят к вискам - прямо под похожий на рубец ронд. Кожа бледная и влажная, как у лягушки.
- Элвин?
- Я тебя не знаю.
- Я Сель, кенигин Карма. Меня позвали тебе помочь.
- Мне уже помогли. Спасибо.
Губы и ресницы дернулись, а тело, лежащее на боку, осталось неподвижным. В позе зародыша - руки и ноги скрещены и подтянуты к груди. Так легче переносить боль и можно чувствовать себя защищенной.
- Я рада, что ты меня понимаешь, - Сель опустилась на край постели. Отвела со лба Элвин налипшие волосы. Словно невзначай коснулась ронда. Алый - в цвет крыльев. Или нет? - И не станешь… мешать.
Плечи девушки едва заметно шевельнулись, и тут же она вцепилась зубами в подушку, глуша стон. Сель заметила, что насыпка рваная и бурая, и в дыры торчит мох.
Словно плавая в жидком дыму, кенигин вытащила из обещанного сундука полотенца, поставила около постели тяжелый табурет, тщательно вытерла липкое сиденье. Накрыла полотенцем. В строгом порядке разложила на нем нужные травы и расставила пузырьки. Обрадовалась, найдя в боковом кармашке сумы полые иглы лестовника - почему-то думала, что позабыла их в спешке. Элвин следила внимательно, и давление на ронд Сель как будто уменьшилось. Крылатая незаметно перевела дыхание. Привычная работа привела тело в равновесие, а мысли в порядок.
- Подожди, я помогу тебе сесть.
- Я сама.
Сель отвернулась, чтобы девушка не смущалась собственной слабости. И стала обстоятельно объяснять:
- Сначала мы уменьшим твою силу. Сейчас она опасна для окружающих и, главное, для тебя самой, - пальцы Сель ловко откупорили пузырек. Раскатили иглы. Несколько она рассмотрела, щурясь, вертя перед глазами - крылатые плохо видели в полутьме, - выбрала одну, пальцем проверила острие, обмакнула в пузырек. Кивнула себе самой. - Позже ронд нащупает равновесие и будет брать из мира ровно столько, сколько требуется. А пока мы ему поможем. Раз темнота не справилась. Это яд пиявки, - кенигин встряхнула иглу. - Он не даст крови свернуться и ослабит боль. Все понятно?
Элвин слабо кивнула. Она сидела в постели сгорбившись, подтянув к подбородку правое колено. Неровно обрезанные волосы падали на глаза. Сель поставила перед девушкой миску, а в руку вложила кусок мягкой ткани.
- Потерпишь? Не хочу давать тебе дурман: если силой не управлять - от Реморы ничего не останется.
- Ну и пусть! - тяжелая ненависть выплеснула наружу так неожиданно, что Сель будто ударили под колени. Взмахом крыльев она вернула равновесие, с трудом поймала опрокинутый пузырек и еще какое-то время ползала под кроватью, собирая рассыпанное.
- Скрежет тебя побери! - сопя, она смахнула вылезшие из кос волосы и старательно заткнула пробкой уцелевшее зелье. - Это яд болотной пиявки! Ты же не пробовала их ловить!
- Мне кажется, что ты меня любишь.
- Что?
- Ашад меня не любила. Иначе никогда бы…
- Ашад умерла. Теперь ты кенигин Реморы.
Бледное лицо дернулось, но больше ничто вокруг не ломалось и не падало, и Сель вздохнула с облегчением.
- Давай умоемся, - в ход пошел пузырек с огуречным настоем.
- Волосы подбери, - резким движением Сель воткнула в ронд Элвин иглу. - Не выдергивай!
Девушка коротко и тяжело дышала.
- Подставь чашку, - кровь из набухшего ронда потекла сквозь иглу. Сель, обхватив пальцы Элвин с зажатой тканью, вытерла брызги с виска и щеки. - Оботрешь, если понадобится. А я пока наведу порядок. Где эти тетехи копаются?
Продолжая болтать, она водрузила на треногу опрокинутую жаровню, раздула угли, поставила кипятиться воду, набрав под струйкой, стекающей из отверстия в стене. Испорченными простынями протерла пол.
- Нашли рабыню, - пыхтела Сель, - драпировки повесить - и то не умеют. Что скукожилась? Тебе не холодно? - спросила заботливо, хотя камни пола и стен излучали тепло - башни всегда растут над горячими источниками. - Постель потом поменяю.
Она помешала кипяток большой деревянной ложкой. Бросила туда смесь пустырника и кошачьего корня и пригоршню цветных светящихся мхов со стены. И мысленно поторопила Ронху. На этот раз зов не потерялся. Через какие-то семь минут дверь поехала в сторону.
- Нет! - чужой стыд кипятком ожег спину.
Кенигин, распахнув крылья, заслонила собой дверной проем:
- Оставьте все на пороге и уходите. Я скажу, когда будет можно.
Девочки-служанки поставили на пол принесенное и отступили, кланяясь. Сель перенесла к жаровне, осмотрела и обнюхала кувшины, проверила остроту игл, облизала проколотый палец. Сняла салфетку с подноса с едой. Кинула в рот горсть изюма. Потянулась:
- Хорошо!
И стала по капле цедить в булькающее варево вино и молоко.
Снятый с огня котелок поставила остужаться в источник.
- Повернись, пожалуйста. Я осмотрю твою спину.
- Нет! - Элвин откинулась на локти. Чашка с колен опрокинулась, отметив свой путь липкой бурой полосой.
Сель выдернула из ронда Элвин иглу, зажала ранку тканью. Сказала строго:
- Не будем играть, кто сильнее. Ты обещала. Тем более что все равно никто не сможет равняться с тобою силой. Никогда.
- Я этого не просила.
- Но это есть. Поддержи вот тут, - она забинтовала лоб Элвин и легким нажатием рук заставила ее лечь. Деревянной трубкой послушала сердце. - Уже лучше. Но все равно слишком быстро. Я напою тебя с ложечки. Стыдиться не надо. И воины теряют крылья.
«И ломаются от этого. Если прежде не умрут от боли и кровопотери - так быстро гонит по жилам кровь шестикамерное сердце. Или высвобожденная сила не уничтожит тех, кто вокруг, и их самих. Зато лечить такое - я умею. Опыт»…
В тоске и гневе Элвин можно было утонуть.
- Воины?! - привстав на локтях, девушка комкала одеяло. - Как с детоубийцей! Предателем!..
Сель отжала невидимую петлю на горле:
- Власть… - это… ответственность.
- Ты - за них?!
Кенигин шумно отхлебнула из котелка.
- Позволь мне… напоить тебя… и осмотреть рубцы, - произнесла она аккуратно, - а потом поговорим. Если захочешь.
- За что они Ромку убили?
- Кого? - ложечка в руке Сель дрогнула.
- Ромку, - огромные глаза Элвин смотрели на нее - и не видели. - Сначала опоили зельем…
«Обрядовая Чаша прощания»…
- …а потом сожгли. Прямо в воздухе. Я бы согласилась… остаться. Я бы… для него…
- Элвин…
- Мы хотели вырастить башню. Чтобы… красиво, - из уголка глаза потекла слеза, Элвин нетерпеливо смахнула ее рукой.
Радужки Сель загорелись зеленью. Она забыла про страх и боль.
- Ты… вправду веришь, что это под силу двоим?!.. Тише, обожжешься, - кенигин удовлетворенно взглянула на опустевшую ложку. - Мне жаль тебя разочаровывать, но… новых башен не было последние… семьдесят лет. Вылет… вот, пей… всего лишь очень красивый обряд, знак совершеннолетия. А после новые пары или гибнут, или прибиваются к старым башням, что обновляет кровь, - она задумчиво повозила ложкой в остывшем вине. - Ремора - прекрасное владение…
- П-по… твоему… лучше синица в руках?
Сель помогла Элвин снова лечь. Зеленые крылья шевельнулись, разогнав по темнице приторно-терпкие ароматы снадобья:
- Передо мной стоял тот же выбор. Семь лет назад.
- Я не хочу… быть плодящейся тварью! - процедила Элвин сквозь зубы. - Ложиться под каждого, в кого ткнет пальцем коронный совет!
Сель хмыкнула:
- Я сама выбираю. И не так уж часто.
- А потомство?
- Много - не значит хорошо, - кенигин лукаво скосила глаза. - Ты еще просто не знаешь, каково это: когда башня дышит твоим дыханием. Ну вот, сердце бьется медленней. Тебе легче, правда?
- Не… надо.
Сель поставила на колени поднос с остывшим ужином, стала с аппетитом есть.
- Тебе нечего стыдиться, - она облизнула мед и масло с пальцев. - Тебя хотели удержать, ты сопротивлялась. И коронный совет поступил согласно закону. Не скажу, чтобы мне это нравилось… - кенигин осмотрела липкую ладонь. Умылась в источнике. Помогла покорившейся Элвин перевернуться на живот, закатала кверху сорочку.
Тот, кто отсек юной кенигин крылья, был опытен и аккуратен: срезы прошли вровень с кожей. Их прижгли и залили древесной смолой. Вмешательства Сель не требовалось. Кенигин провела по ранам пальцем: под подушечкой словно катались упругие шарики. Сель промолчала, выровняв дыхание: не хотелось дарить девочке напрасную надежду.
- Не дрожи, я уже закончила.
Элвин разжала зубы, стиснувшие подушку. Мгновенно перевернулась набок, укрываясь до подбородка.
- Милая, - Сель смотрела, не отводя глаз, - мне вовсе не мерзко и не противно. Ну, больше не будешь умирать?
- Я не собиралась.
Элвин подтянула к груди колени, обхватила их руками - точно защищалась. Но глаза смотрели твердо, а брови были упрямо сдвинуты.
- Я все равно уле… убегу.
Сель встряхнула стопку свежих простыней.
- Равновесие удерживать научишься не сразу. Будешь падать, может быть, расшибаться. Но ты справишься. У людей ведь получается.
Лицо девушки окаменело. Сель усмехнулась с легкой издевкой:
- Вот не думала, что ты их презираешь. Кстати, война со скрежетами началась, когда Светлый Воин взял за себя людскую женщину. В нас течет ее кровь.
- Дама Сель…
- Да?
- Почему… зачем ты… со мной?
Кенигин почесала переносицу. Посмотрела, как зеленая волна скользит по взметнувшимся крыльям.
- Ну… ты очень на меня похожа, - «Только отважнее. И наивнее». - Я тоже мечтала о журавле в небе.
Влажная, как у лягушки, рука сцепилась на запястье:
- Помоги… мне… отомстить.
|
