Падение Твердыни Дмитрий Викторович Распопов
        Венецианский купец #6
        Оперативного сотрудника Хронопатруля Виктора Нечаева ошибочно приговорили к смертной казни. Если бы не напарница Наташа Ростова, его жизнь так бы и закончилась, но…
        Теперь он в теле ребёнка в знатной венецианской семье двенадцатого века, и сама судьба предлагает ему выбор: либо начать жизнь с нуля, забыв о прошлом, либо восстановить справедливость в своём настоящем времени.
        Дмитрий Распопов
        Венецианский купец - 6. Падение Твердыни
        Глава 1
        6 октября 1203 года от Р.Х., Рим
        Проследив за погрузкой на повозки опустошённых за время пребывания в Риме сундуков: на взятки, подарки и подкуп кардиналов, чтобы мне выдали буллу с присвоением сана сразу, не дожидаясь обычных для этого дела проволочек и бюрократии, я попрощался с семьёй Конти, которая с сожалением отпустила меня, поскольку им-то конечно перепало больше всех с этих запасов и отправился к дому кардинала Альбино, чтобы попрощаться и с ним, перед тем, как покинуть город.
        Проходя через ворота и сад, я краем глаза внезапно зацепил могучую спину в одежде послушников, которая по соседству с пятью совсем уж маленькими, полола аккуратные посадки цветов. Сама спина и фигура показались мне смутно знакомы, так что я, недоумевая, подошёл ближе.
        - Анри? - моему изумлению не было предела, когда рвавший траву человек распрямился и я увидел знакомое лицо, - Анри!
        Бросившись к гиганту, я обнял его, заметив, что даже сейчас, с тех пор как я сильно подрос, он всё равно чуть выше меня. Я видел, как он смутился, особенно сильно, когда остальные послушники, повернувшись за ним следом, увидел меня и попадали на колени. Рыцарь стоял, не шевелясь и не обнимая меня.
        - Анри? Что ты здесь делаешь? Почему одет, как послушник? - забросал я его вопросами.
        - Ваше Святейшество, - он покосился на сидящих рядом, и грустно вздохнул, - даю вам жизненный совет - никогда не спорьте с кардиналом, особенно если он может стать Папой.
        - Погоди, это тут причём? - не понял я.
        - После возвращения из Святой земли, меня лишили сана епископа, сделав на время послушником, - тяжело вздохнув, сознался он, - как мне сказали, по личному распоряжению Иннокентия III и до того момента, пока я не перестану порочить звание служителя Господа нашего.
        - Ты же граф?! - изумился я от таких новостей, - как это вообще возможно, чтобы ты ковырялся в земле, словно какой-то простолюдин?!
        На его грубом, волевом лице появилось выражение вселенской печали.
        - Всё сложно ваше Святейшество, - он пожал плечами, - вот поэтому и набираюсь уже какой месяц послушания и терпения, хотя лично я думаю, про меня уже все давно забыли.
        У меня в голове моментально появились мысли как его можно использовать лучше, чем он тут ковыряется в земле, так что приказав ему оставаться здесь и никуда не уходить, я рванул к дому кардинала Альбино.

* * *
        8 октября 1203 года от Р.Х., Остия
        - Идём домой, сеньор Джакопо, - я облокотился на фальшборт, смотря как суетятся матросы из команды квартирмейстера, занося последние ящики и бочки с провизией.
        Капитан подошёл ближе и низко поклонился.
        - Надолго сеньор Витале?
        Я искоса посмотрел на его смеющиеся глаза.
        - К чему вас так внезапно разобрало любопытство, сеньор Джакопо?
        - Ну я просто подумал, - он встал рядом со мной, - два путешествия, и вы уже патриарх, ещё два, глядишь и Папой станете.
        - Вам всё шуточки шутить, - против воли я сам улыбнулся, озвученная им последовательность, выходила и правда интересной.
        - И всё же сеньор Витале?
        - За следующее путешествие мне бы текущий сан сохранить, - хмыкнул я, - но вам об этом знать рано. Только то, что корабль по возвращении в Венецию сразу готовить к отплытию на длительный срок. Полная загрузка, особенно боеприпасами и порохом.
        Он тут же стал серьёзным.
        - Будет сделано.
        Внезапно он чуть склонился, явно кому-то, кто подходил сзади меня.
        - Сеньориты.
        Я повернул голову в направлении, куда он посмотрел. Мои красавицы, смущаясь и стесняясь всеобщего внимания моряков, подошли к нам и молча встали рядом, дожидаясь, когда мы договорим. Умницы, что ещё сказать.
        - Дамы?
        - Господин, а можно мы осмотрим ваш корабль? - Инна, робко подняла на меня глаза, - мы плавали на нём несколько лет, а видели только краешек палубы и то по ночам.
        - Сеньор Джакопо, - я повернулся к капитану, - будете так любезны?
        Капитан тут же бочком оттёр меня, и разулыбался по все зубы, старый ловелас, голос его стал словно мёд.
        - Сеньориты, зачем вам всего лишь штурман этого прекрасного корабля? - он знал, что они ещё плохо говорят на винето, так что говорил медленно и короткими предложениями, - когда есть целый капитан!
        Майя смущённо посмотрели на меня, не понимая, что он шутит.
        - Капитан вам покажет корабль, - махнул я рукой, - только если он предложит осмотреть его каюту, не соглашайтесь.
        - Сеньор Витале! - моментально оскорбился сеньор Джакопо, - как вы можете меня подозревать в подобном?!
        - Идите, - хмыкнул я, отпуская всех, и Джакопо, повёл девушек сразу на шканцы, заливаясь соловьём. Я лишь покачал головой, от его поведения. Старик стариком, имеет кучу внуков, а всё туда же.
        Вернувшись к разглядыванию работавшей с грузом команды, я услышал, как ко мне направляются тяжёлые шаги. Уже зная кто это может быть, я со вздохом повернулся к нему.
        - Анри, я уже пять раз говорю тебе, сними броню! Как ты можешь её носить весь день! Устанешь же!
        Подошедший, сияющий граф, которого я вызволил, забрав себе в помощь из плена послушников, лишь отмахнулся. Кстати мне это ничего не стоило, поскольку, едва только поинтересовавшись у знакомых кардиналов, которых я одаривал подарками ранее, как это можно осуществить, они тут же, даже без денег отписали его мне, лишь бы поскорей избавиться под подобного временного послушника. Как я понял, даже в этой ипостаси, граф оставался весьма непоседливой личностью, постоянно попадающей в неприятности ввиду того, что он был всё-таки дворянином, а не простолюдином. Так что едва узнав, что я увезу его с собой в Венецию, как мне его тут же отдали без лишних вопросов и взяток.
        - Витале! - он снова сграбастал меня в стальные объятья, - как же я тебе благодарен! Это второй счастливый день в моей жизни! После смерти жены конечно!
        Я с мгновенно блеснувшим взглядом, внимательно осмотрел его с ног до головы.
        - Милый Анри, так ты не женат сейчас? Вот это неожиданная, но приятная новость.
        Он отпрянул от меня и даже отступил на два шага назад.
        - Не смотри на меня так Витале, - он перекрестился и выставил вперёд обе руки, - сеньор Джакопо сказал, что если у тебя так блестят глаза и ты становишься очень вежливым, то лучше в этот момент бежать, от тебя и как можно дальше.
        - Ой, не обращай внимание на эту болтовню дорогой Анри. Сеньор Джакопо, как обычно шутит, - я улыбнулся ему и подошёл ближе, взяв его под локоть, - ну-ка расскажи подробнее, что у тебя за титул? Есть ли наследные земли? Сколько времени прошло с того момента, как тебя лишили сана епископа?
        Он, всё ещё неуверенно смотря на меня, тем не менее стал рассказывать, а я слушать и представлять рядом с ним одну знакомую мне вдовушку, весьма приятной наружности, примеривая, как они будут смотреться рядом. Но конечно всё это только после того, как он выполнит для меня работу, ради которой я и вызволил его из послушников Римского дворца.

* * *
        18 октября 1203 года от Р.Х., Венеция
        Моё прибытие в порт, ознаменовалось гигантским праздником. Я прибыл утром, а уже вечером на улицы города вытащили бочки с вином, хлеб, сыр, рыбу, и народ пьянствовал, поздравляя меня с возвращением, а также получением высокого сана. В Венеции жило теперь целых два патриарха, что было весьма необычно для одного региона, так что народ старался на славу, восхваляя мои заслуги. Церкви были по-прежнему закрыты, так что мне пришлось с корабля сразу отправляться в собор, где меня в подвале дождались десять уже сильно пованивающих покойников, которых нужно было отпеть. Поэтому организацией торжеств занимался сеньор Франческо и городской совет, который оказался очень рад моему возвращению. Я слегка удивился такой чиновничьей радости, но потом оказалось, что компаньон по своей привычке глубоко вникать во всё, что ему поручали, после моего отбытия полез смотреть все мои проекты, что я успел навнедрять в Венеции.
        Сначала он ужаснулся, затем поняв задумки, отправился разгребать мои недоделки и то, что я сам не успел проконтролировать перед отплытием. Итогом его трудов стало то, что он отменил несколько налогов, которые противоречили моей новой системе налогообложения. Также увидев, что в казне появились излишки, даже несмотря на идущую гигантскую стройку акведука, он повысил содержание всех городских служащих практически в два раза, компенсировав этим суровые наказания за взятки, которые я ввёл ранее. Всё это конечно же тут же зачли мне, а не ему, и собственно говоря поэтому-то жители и чиновники были так рады меня видеть.
        Едва я закончил заниматься делами священнослужителя, горожане дождались меня на пороге собора, и затем на руках пронесли через весь город, опустив только на площади святого Марка, где мне пришлось произнести речь и пообещать, что дальше ещё будет лучше, возможно последует следующая волна отмены налогов, что конечно же вызвало ещё большее восхищение и кубки с вином вновь взметнулись вверх.
        Обходя ряды, здороваясь, даря благословение я стал отчётливо понимать, что сейчас Венеция полностью в моих руках. Стоило только пожелать и сегодня же я мог стать правителем Венецианской республики, настолько велико было обожание меня жителями. С большим трудом я выкинул из головы подобные мысли и простившись со всеми, отправился к дому Бадоэр.

* * *
        - Мама?! - удивился я, увидев графиню, спокойно попивающую шоколад, вместе с герцогиней и ещё тремя матронами из таких же знатных патриарших венецианских родов, как и она сама. Видимо заключённый с Союзом десяти мирный договор вступил в силу и в доме у Франческо снова появились нобили.
        - Добрый вечер ваше Святейшество, - её голос даже не дрогнул при моём появлении.
        - А, всё ещё злишься, - моментально понял я. - ну смотри, подарю шкатулочку девочкам.
        - Как вам будет угодно ваше Святейшество, - ровным тоном ответила она.
        - Ваше сиятельство, сеньор Франческо у себя? - обратился я к хозяйке, поняв, что с мамой разговаривать бесполезно.
        - Да ваше Святейшество, - она грустно посмотрела на графиню и на меня, - недавно пришёл.
        Извинившись перед дамами, я направился наверх.
        - Витале, - обречённо вздохнул глава дома, отрывая взгляд от кипы бумаг, которыми был завален его стол целиком, когда я вошёл в дверь без стука.
        Плюхнувшись в своё любимое кресло, я попытался было закинуть ноги на стол, но под его внимательным взглядом, стушевался и сел скромнее.
        - В субботу, я отбываю, - проинформировал его я, - если есть что нужно уточнить или узнать, времени у вас осталось не так много сеньор Франческо.
        - Надолго?
        - Не знаю, но думаю полгода точно, - я пожал плечами, - не от меня это зависит.
        - Ну хотя бы будет время на постройку новых домов, - тяжело вздохнул он, отодвигая от себя бумаги, - сколько ожидать переселенцев?
        - Я пришлю известия гонцом, - пожал я плечами, - вся информация у отца, а новостей от него так и нет. Так что отбываю сам, без его приглашения. На месте уже определюсь, что буду делать.
        - А, да, вот тот патент, что ты просил, - внезапно вспоминал он, открывая стол и доставая оттуда пергамент, с большой восковой печатью, - не наследуемый баронский титул Священной Римской империи.
        - Там всё так плохо? - поинтересовался я, принимая свиток, в котором было пустое место, куда можно было вписать любое имя, - если стали торговать титулами.
        - Малолетний Фридрих находится под влиянием сразу семи регентов, а те, тянут одеяло каждый сам на себя, вместо помощи будущему королю, - теперь уже Франческо пожал плечами, - в общем, это не наши проблемы Витале.
        - Ну ладно, - вздохнул я, - спасибо.
        - Деньги за него я уже забрал с твоей доли, так что не за что.
        - Шерсть отдали, чтобы из неё сделали для меня нити?
        - Конечно, она просто удивительного качества! - он покивал головой, - продашь мне для собственных нужд? Хочу побаловать Агнесс и детей.
        - Хорошо, сто золотых за сто грамм шерсти, - озвучил я цену, изумившею его.
        - Витале! Побойся Бога! Это ведь не золотое руно, а просто шерсть!
        - О, вы и до Греции добрались, - я с удивлением посмотрел на него, - образовываетесь сеньор Франческо?
        - Просто читаю оставленные тобой книги, - проворчал он, - у тебя их целый шкаф.
        - «Знали бы вы, сколько их будет, когда я вернусь, - хмыкнул я про себя».
        - Что по моим проектам? Видел ваше влияние почти везде.
        - А что там может быть не так? - изумился он, - акведук строят, паспор-ти-за-цию.
        Он с трудом выговорил сложное для него и непривычное слово.
        - Проводят. Закончено строительство домов терпимости во всех районах, деньги текут в казну рекой. Отчёты ты видел сам. Что ещё ты хочешь узнать?
        - Нобили?
        - Сам видел в гостевом зале, - он показал взглядом вниз, - на твой шоколад словно мухи слетаются, звать даже не нужно.
        - Я вам для личных нужд оставил немного, а не поить всех подряд. Больше не дам!
        - Витале, не будь жадиной, - возмутился он, - сам приучил людей к этому божественному напитку, а теперь не даёшь зёрна.
        - Значит начну их продавать по тысяче золотых за штуку, чтобы не казались мои подарки такими дешёвыми, - предупредил я его, и он нехотя пообещал, сократить количество желающих пить на халяву дорогой напиток.
        - Значит говорите, в целом всё вернулось на прежний уклад? - сменил я тему.
        - Да, почти, - тяжело вздохнул он, - и ты добавил мне больше работы со своими проектами.
        - Шоколад нужно отрабатывать! - наставительно сообщил я ему, - вот будет у вас ещё один повод не поить даром нахлебников.
        - Витале, я уже понял! Не нужно по два раза повторять! - недовольно проворчал компаньон.
        - Ну ладно, тогда я спать, - я поднялся с кресла, - не засиживайтесь долго, у вас же молодая жена есть.
        Он поднял на меня красные от недосыпа глаза, с большими тёмными мешками под веками.
        - Очень смешно Витале.
        Хмыкнув, и пока он окончательно не рассердился, я ретировался из кабинета, попав в своё крыло. Девушки меня уже поджидали и сначала помыли, очередной раз сокрушаясь, что в городе нет нормальных ванн, а затем мы привычно предались разврату, который они воспринимали как нечто самой разумеющееся, ведь после того последнего случая с Паолой, все наши ночные игры, оставались запретной темой в их разговорах с любой другой посторонней женщиной и тем более мужчиной.
        Глава 2
        Утром, чистый, вымытый и одетый в превосходный шёлковый камзол, на ноги надев мягкие кожаные сапоги с толстой подошвой, которые делали только мне под заказ, я отправился в строящийся собор, прихватив с собой зевающего Анри, которого временно поселил в доме Франческо, пока не нашёл ему другое жильё.
        Несмотря на раннее утро, людей на улицах города, после вчерашнего веселья было уже много, в том числе и приютских детей, которые организованными группками по пять человек, в сопровождении священников или послушников, занимались уборкой улиц. Здороваясь со всеми, я добрался до собора, где словно муравьи, сновали день и ночь люди.
        Дядя Джованни, а также аббат Кантони зевая, вяло общались друг с другом, ожидая моего прибытия.
        - Больше энергии сеньоры! - бодрячком приблизился я к ним и поздоровался, приглашая внутрь собора.
        Когда мы оказались в гулком помещении с высоченными потолками, я первым обратился к графу.
        - Переодевайся друг мой, теперь - это твоё новое место службы.
        Гигант охнул, и попятился назад, но предупреждённые заранее охранники встали стеной перед ним.
        - Витале?! Может не надо? - затравленно оглядываясь по сторонам, в поисках другого выхода, заюлил он.
        - Нужно Анри. Нужно, - хмыкнул я, показывая на комплект одежды, который принесли мои телохранители, - я отбываю, а кроме тебя, больше некому нарушать буллу Папы. Ты ведь так любил в Риме нарушать всевозможные запреты. Вот пожалуйста, отличный шанс делать это теперь безнаказанно!
        - А-а-а! Так вот ты зачем меня вытащил оттуда?! - наконец он осознал уровень подставы, которую я ему устроил, так что его лицо вытянулось, - а я-то думал мы друзья!!
        - Безусловно, так оно и есть, - подтвердил я, - но одно другому не мешает. Я отбываю, а городу нужен священник, пока Венеция находится под интердиктом Папы. Ну же Анри! Вспомни, сколько неудобств причинил тебе Иннокентий III. Не хочешь предаться одному из грехов, а именно сладкой мести?
        - Чур меня! - испугался он, став креститься, - скажешь ещё такое Витале. Грех это!
        - А потому просто перестань выёживаться и прими мою просьбу, - я стал серьёзнее, - людям нужен священник и ты им будешь в моё отсутствие. Весь гнев Святого Престола падёт всё равно на меня, если что скажешь, что я надавил на тебя авторитетом патриарха.
        - Хорошо, ваше Святейшество, - он понял, что шутки кончались и я всё равно его заставлю, как старший по чину, да и к тому же единственный, к кому он может обратиться в этом городе за помощью.
        - Отлично. Дядя, - я повернулся к родственнику, - найдите графу достойный дом, неподалёку отсюда, купите его на себя и пусть он в нём живёт. Арендную плату брать с него не будем.
        - Сделаю Витале, - кивнул тот.
        - Анри! - я глазами показал графу на одежду, - скоро прибудут прихожане!
        - Иду ваше Святейшество, - сгорбив спину, тот поплёлся к одежде словно на каторгу и через десяток минут, переодетый и с кислым выражением на лице, встал за кафедру.
        - Десять прочтений «Отче наш», - я подошёл ближе, - и добавлю ещё сотню, если не уберёшь этот недовольный вид. Наутро записались три пары, которых нужно венчать, они не должны видеть на лице слуга Господа траур. Испортишь им всю церемонию!
        - Так лучше?! - с натянутой на лицо широкой улыбкой, спросил он.
        - Дядя, будет портить мне облик нового собора, разрешаю наказывать сокращением жалования, - я недовольно на него посмотрел, и повернулся снова к родственнику.
        - В каких пределах? - деловито поинтересовался тот, открывая свою записную книгу, без которой он никуда не выходил из дома.
        - В любых! - ответил я, а граф даже не успел возмутиться на этот беспредел.
        - Сами выбрали стезю служения Господу Анри, а не мирскую, будьте добры держать свой обет. А ведь могли бы сейчас развратничать, пить вино, портить служанок, в общем вести обычную жизнь аристократа.
        - Хорошо ваше Святейшество, - тяжело вздохнул он и выпрямился, возвращая на лицо обычное своё серьёзное выражение.
        - И не забывай, что я патриарх и могу возводить в сан епископов, - намекнул я ему напоследок.
        Отчего он замер на месте, приоткрыв рот. Видимо такие мысли ему в голову не приходили.
        Закончив с другом, я вернулся к аббату, который с большим интересом смотрел на разыгрываемую перед ним сцену подчинения младшего старшему.
        - Сеньор Витале, - он поклонился мне.
        - Орган настроили? - поинтересовался я у дяди, показывая рукой на широкие трубы у кафедры, которые уходили под самый потолок собора.
        - Конечно, мастера ждут приёмки работы, - кивнул тот, - я решил дождаться для этого твоего приезда.
        - Отлично! - обрадовался я, направляясь на место органиста. Мне ранее мастера показывали, как управлять инструментом, так что я ещё до отплытия в Рим даже поиграл немного, вызвав у них полный ступор информацией о том, что это мой первый раз. Орган был правда тогда ещё не до конца настроен, но они пообещали к моему возвращению сделать ему идеальное звучание. Теперь нужно было это проверить.
        Подойдя к тройной клавиатуре, я пододвинул стульчик, подстроив высоту под себя, чтобы удобно было нажимать педали. Прошёлся аккуратно пальцами по костяшкам из слоновой кости. Протяжный гул органа разнёсся по церкви, спугнув рабочих и мастеров, которые стояли на строительных лесах вверху.
        - Хм, - я немного задумался, затем вернул руки на клавиши, заиграл Ave Maria для органного исполнения, в обработке знаменитого французского композитора XIX века Сезара Франка, а затем запел строки этой древней молитвы. Голос, усиливаемый симбионтом, становился с каждой минутой всё чище и сильнее, и вскоре вокруг меня была только музыка и льющиеся звуки молитвы, посвящённой Деве Марии. Магия огромного инструмента, специально созданного для этого помещения была такой, что я на время исполнения даже ненадолго отключился от действительности, полностью погрузившись в музыку. Так что неожиданным для меня стало, когда пальцы тронули последние клавиши, а голос затих. Последние отзвуки уже проиграло эхо в центральном куполе собора, и я открыл глаза.
        - В общем-то неплохо, - я повернулся на стульчике, и мой рот невольно приоткрылся.
        На полу собора стояли на коленях аббат, граф, дядя, три пары венчающихся и абсолютно все рабочие и скульпторы, которые оказывается успели спуститься вниз за время молитвы. Все до единого вытирали слёзы, льющиеся из глаз, а Анри так и вообще, опустив голову, истово молился.
        - Ваше Святейшество, - у аббата первого из всех прорезался голос, - у меня просто нет слов, чтобы выразить свои чувства!
        - Да? - я вспомнил свою игру, - а мне показалось не совсем идеально.
        - Ваше Святейшество! - тут уже вскрикнули все до единого, - вы слишком строги к себе!
        - Ладно, в любом случае к инструменту у меня нет претензий, - я повернулся к дяде, - оплатите работу и добавьте от меня премию мастерам в размере тысячи золотых.
        Родственник, не став спорить, лишь молча кивнул, украдкой вытерев глаза.
        - Теперь вы поняли почему я вас позвал аббат Кантони?
        - Да ваше Святошество, - низко склонился он, - я сегодня же начну подбор мальчиков до одиннадцати лет в хор Собора, как вы и просили меня вчера вечером.
        - И девочек! - добавил я, чем его сильно изумив.
        - Девочек? Их то зачем?
        - Будут разные партии, для разных голосов, - я пожал плечами, - в общем главное требование - это голос. Вернусь, прослушаю всех сам, если найду того, кого взяли на тёплое место по знакомству или происхождению…
        - Ваше Святейшество! - оскорбился он, - как вы могли обо мне такое даже подумать!
        - А я вас пока мало знаю, - хмыкнул я, - хотя да, работу вы свою знаете, этого не отнять. Надеюсь продолжите в том же духе.
        - Я хотел поговорить с вами позже, ваше Святейшество, - внезапно смутился он, - но раз зашёл разговор, можно ли как-то продлить мой контакт?
        - Кто-то из нас двоих говорил, что и года не проработает на этой должности, - напомнил я ему.
        Он лишь перекрестился и смиренно заметил.
        - Мы все люди, ваше Святейшество, а значит можем ошибаться.
        - Хорошо, ещё на три года получите продление, содержание поставьте аббату, как у сеньора Шешета.
        Дядя молча записал в свой блокнот моё поручение.
        - На этом всё, меня ждут в другом месте, - я поднялся с места, и отправился к выходу, встретившись там с одним из архитекторов. Которому я напомнил, что собор должен быть закончен к весне следующего года. Он заверил меня, что они идут даже с опережением графика. Поблагодарив его, и попросив передать привет, а также парочку подарков в виде кошельков с золотом остальным архитекторам, я отправился в следующее место, которое было у меня по плану обязательного посещения перед отплытием.

* * *
        - Сеньор Витале! - отбрасывая руку служанки, ко мне с радостным криком бросилась Елена, принимая у меня сама роскошный берет с пером птицы кецаль и плащ, только потом отдавая их слугам, - как я рада вас видеть!
        - Привет дитя, - я чмокнул её в подставленный лоб, и она, радостно улыбаясь, подхватила меня под руку и повела в гостевой зал.
        - Как дела у вас? - поинтересовался я у неё, сделав акцент на слове «вас».
        Улыбка мгновенно покинула её лицо, и она покосилась на толпу охраны.
        - Сеньор Виго, - обратился я к офицеру, возглавлявшему сегодня сменный караул, - расставьте ребят вокруг, вряд ли внутри дома мне угрожает опасность.
        - Слушаюсь сеньор Витале, - склонился он, поворачиваясь и раздавая команды. Через пять минут, мы остались одни, поскольку Елена даже служанок выгнала из комнаты.
        - Судя по всему плохо, - понял я по тем мерам, которые она предприняла.
        Девушка уронила лицо в ладони и заплакала.
        - Я не могу так больше сеньор Витале. Я делаю всё, вообще всё, что может делать любящая жена для мужа. Но Карло стал холоден, постоянно пропадает вне дома, а его матушка перестала со мной разговаривать. Соседи конечно же всё ей поведали обо мне в первый же день. Мне никто ничего не говорит, опасаясь вашего гнева, но я сама так больше не могу.
        Я нахмурился. Оказывается, я думал о парне гораздо лучше, чем он оказался на самом деле. Почему-то мне казалось, что он должен был понять, увидев какую жертву я принёс сам для его счастья, но видимо который раз, я переоцениваю людей.
        - Не волнуйся дорогая, - я положил руку на её ладонь, - не собираюсь причинять тебе боль. Если у вас ничего не получится, то я признаю ваш брак недействительным, предлог найду.
        - Вы это действительно можете? Сеньор Витале?! - изумилась она, подняв на меня заплаканное лицо.
        - Ты не слышала новости что ли? - настала моя очередь удивляться.
        - Когда и где сеньор Витале? - она тяжело вздохнула, - по требованию мужа я перестала работать в госпитале, а больше я никуда не выхожу и не с кем не общаюсь.
        - С завтрашнего дня можешь опять там работать, - я ещё раз погладил её по руке, когда она опустилась передо мной на колени, попросив благословения.
        - Но Карло? Он будет против, - она прижалась щекой к моей руке.
        - Я поговорю, не переживай. Его гнев не будет направлен на тебя, - я через силу улыбнулся, поскольку в груди стал накапливался такой знакомый огонь ярости, заполонявший меня целиком. Обычно после подобного, кругом оставались одни лишь трупы.
        Хлопнула входная дверь и внутрь вбежал молодой человек, который увидев сидящую на коленях Елену и меня на стуле, нахмурился и подбежав, опустился рядом с женой.
        - Сеньор Витале! Мне сказали, что вы направились мой дом, - он склонил голову, - простите, что оставил службу, я тоже хотел вас видеть.
        - Дитя моё, проследи, чтобы нас никто не отвлекал, - мягко сказал я Елене, и от тона моего голоса вздрогнули оба. Девушка стремглав бросилась со всех ног прочь, а молодой человек втянул голову в плечи.
        - Сеньор Витале! - он попытался открыть рот, но я, почувствовав запах алкоголя от него, не сдерживаясь обрушился на него. Мои первоначальные мысли, поговорить с ним спокойно, улетучились из-за душившего меня гнева, а также того, что он пил, находясь на службе. Это было не позволено никому и все об этом прекрасно знали.
        - Ты кем себя возомнил Карло?! Может быть ты тайный герцог? Или король? Нет, погоди, ты наверно кардинал или вообще новый Папа?
        Я поднялся со стула и с яростью на него посмотрел. Он побледнел, и отрицательно покачал головой, боясь поднять на меня голову.
        - А если нет, то кто ты, чтобы ставить себя выше меня? - я с трудом проговаривал слова, поскольку сильнее всего мне хотелось сейчас вытащить меч, но воспоминания о походе, а также то, что парень на службе хорошо себя зарекомендовал, останавливали меня от немедленной расправы.
        - Я, по воле этой девушке испытал на себе все прелести церковного дознания, - я закатал рукава камзола, показывая ему тонкие полоски шрамов, которыми у меня были испещрены все пальцы и кисти, - я, а не ты. И если я, после всего этого разобрался в том, что бедную девочку просто использовали в своих гнусных целях другие члены рода, то кто ты такой, чтобы ставить под сомнение её поведение? А Карло?
        Молодой человек молчал, и боясь, что я причиню ему что-то плохое, я с трудом взял эмоции под контроль.
        - Завтра тебе дадут расчёт, я не хочу тебя больше видеть, - произнёс я, отчего он вздрогнул, - живи в своей гордости сам. Дом и другие подарки, я также не буду у тебя отнимать.
        - Елена!
        На мой возглас девушка тут же прибежала, испуганно переводя взгляд с меня, яростно тискающего рукоятку меча и на мужа, сидящего на коленях.
        - Мы уходим, - объявил я ей, - ничего с собой не бери.
        Она вздрогнула, но опустив голову, встала рядом, помогая надеть плащ.
        Когда мы вышли из дома, я обратился к молча подошедшему ко мне офицеру охраны.
        - Сеньор Виго, обеспечьте охрану для моей дочери. Пусть пять, нет лучше десять человек, всегда сопровождают её.
        - Слушаюсь сеньор Витале.
        Душивший меня гнев стал понемногу отпускать, а когда мы сели в лодку и направились к дому Бадоэр, то из кармана штанов, которые имел я один на весь мир, поскольку их ещё тут как бы ни изобрели, выпал свиток, когда я неловко повернулся.
        - Сеньор Витале, - Елена подхватила его, чтобы он не намок и вернула мне пергамент.
        - Посмотри, что я хотел предложить Карло, - показал я на него глазами, и она, развернув, тихо вскрикнула, подняв на меня глаза.
        - Недаром в Евангелие говорится, что Господь наш больше всего не любит гордыню. Она первоисточник остальных грехов, - я покачал головой, - который раз в этом убеждаюсь.
        Девушка перекрестилась, пробормотав первые строчки молитвы. Забрав у неё свиток, я вернул его в карман.
        По прибытию в дом Франческо, я снова застал у Агнесс матушку, и ещё двух матрон, которые сплетничали, попивая в этот раз мой любимый и дорогущий чай. При виде Елены, все даже не потрудились сделать вид, что её заметили, продолжив общение, словно она была пустым местом. Поздоровались они лишь со мной. Это взбесило меня окончательно. Оставив девушку с майя, которые конечно же сразу приняли её у себя, так как я попросил их об этом, сам же взяв несколько свитков, достав их из своего дорожного сундука, отправился обратно в Собор.
        Найдя всех архитекторов, сначала выслушал их благодарности за подарки, которыми я их одарил парой часов ранее, затем я озадачил их тем, что передал чертежи дворца в китайском стиле, и попросил разработать на основе их проект нового замка, который я буду строить, на давно приобретённом месте, недалеко от пригорода Венеции. Они, впервые видя странные строения и загнутые вверх кончики крыш, склонили головы, попросив больше времени на ознакомление с чертежами. Закончив с ними, я отправился в военный городок. Мне срочно нужен был спарринг партнёр или лучше два, чтобы выпустить душивший меня гнев, иначе точно кто-то бы сегодня пострадал. Карло, на которого я так сильно рассчитывал, собираясь сделать его дворянином, чтобы он вместе с Еленой стал заниматься земледелием, выращивая еду для моего войска, оказался на поверку слабым духом человеком, а такие помощники мне были не нужны.
        Ещё к сожалению, из-за наложенного интердикта, я не мог быстро расторгнуть их брак, запись была сделана в церковной книге центрального собора, так что нужно было дождаться, когда интердикт снимут и только тогда просить епископа аннулировать их брак. Все планы и задумки в очередной раз полетели к чёрту, и всё опять из-за отсутствия вменяемых кадров.
        Глава 3
        - Анри! - обрадовался я, вернувшись домой к Франческо спустя четыре часа, когда на дворе было глубоко за полночь. Уставший, потный, но довольный, я встретился с грустным графом, который мялся рядом с воротами, словно стеснялся войти внутрь.
        - Витале, - обрадовался и он, поворачиваясь на мой голос.
        - Откуда эта внезапная проснувшаяся скромность? - поинтересовался я у него, приглашая зайти вовнутрь, - где мой любимый бесшабашный рыцарь-епископ?
        - Я наконец сегодня понял, почему Папа лишил меня этого сана, - с тяжёлым вздохом ответил он, - целый день, проведённый в церкви за обязанностями священника, позволил мне переосмыслить своё прежнее поведение.
        - Анри, вот чего я не понимаю, так это того, чтобы граф! Аристократ в каком? Восьмом поколении?
        - Девятом, - поправил он меня.
        - Тем более. Так вот чтобы аристократ в девятом поколении, рвал траву и копался в земле, - припомнил я ему то занятие, за которым его застал при нашей встрече в Риме, - вот это у меня больше всего в голове не укладывается, чем твоё внезапное прозрение по поводу своего поведения.
        - Я тебе уже говорил раньше Витале, - когда мы были одни, он обращался ко мне спокойнее и без Святейшества, - это всё из-за того, что я давно ношу в своём сердце.
        - Да, но каждый раз ты уклоняешься от подробностей, сколько бы я ни просил тебя рассказать об этом, - я остановился и поманил его за собой в беседку. Там кликнул слуг и приказал принести нам чай, а также перекусить. Луна светила так ярко, что нам не понадобились свечи, чтобы продолжить разговор. Поэтому сначала заставив слугу, принёсшего напиток, выпить его, я подождал пару минут, посматривая за его состоянием, и затем показал Анри, что можем продолжить лёгкий перекус, а также разговор.
        - Хорошо, - он тяжело вздохнул, поковырявшись ложкой в блюде с мясом, - но это не очень весёлая история.
        - Анри, что ты как девица, - я покачал головой, - позволь это решать мне.
        - В общем, в молодости я был весьма буйным подростком, - вместо ответа, он начал рассказ, - дрался как все, покрывал всех служанок подряд, презирал священников и превозносил личную силу.
        - Пока всё в пределах нормы, - хмыкнул я.
        - Да, вот только родители заставили жениться меня на соседской дочке, виконтессе Дижонской, которая как-то слишком быстро понесла от меня. Родившийся ребёнок был абсолютно на меня непохож, так что у меня, как ты понимаешь, закрались в голову вполне определённые основания подозревать то, что родители поучаствовали в какой-то афере, поскольку уж слишком стремительная была свадьба, а также подсовывание мне в постель данной девицы.
        - Похоже одного чайника нам будет мало, - понял я, позвав слугу, чтобы принёс ещё, - продолжай, становится интересно.
        Он хмыкнул, но дождавшись слуги, долившего напиток, отпил, и только после этого продолжил.
        - Опросив своих друзей, я довольно быстро выяснил, что девица была не совсем девицей, а фавориткой нашего короля, к которой он охладел вскоре после того как увидел, как её живот стал стремительно набирать размер. Поэтому он попросил моего отца, с которым был весьма близок, устроить так, чтобы виконтесса была довольна своей судьбой. Что папенька и сделал, подсунув ей меня.
        - Почему своего сына? - изумился я, - не мог найти кого попроще?
        - Девица как ты помнишь уже была беременна, но боясь гнева короля тщательно это скрывала, - вздохнул он, - так что, как он мне сказал, всё нужно было делать очень быстро, пока это не стало достоянием общественности.
        - Что он получил за это? - поинтересовался я у него.
        - Больше земли, выше должность при дворе, - Анри пожал плечами, - мне какое было до этого дело.
        - Судя по тому, как ты начинаешь хмуриться, именно дальше, всё пошло не по плану родителей, - заметил я и на лице рыцаря появились суровые морщины.
        - Всё верно Витале, - тяжело вздохнул он, - когда виконтесса разрешилась от бремени, она бросила ребёнка кормилицам, и забыла о нём и мне, вернулась во дворец, чтобы снова попытаться добиться внимания короля. Она не воспринимала меня как мужа, от слова совсем.
        - Что сказали родители на это?
        - Смирись, - он хмыкнул, - мне восемнадцатилетнему, полному сил и ярости мужчине, сказали смирись Витале. Видеть, как твоя жена бегает за королём, оголяет свои груди и ноги, только чтобы он её снова заметил.
        - Да уж, - я покачал головой, - не позавидуешь подобному.
        - Я убил на дуэлях тридцать человек, которые посмели ехидно высказываться по этому поводу, - он хмуро посмотрел на меня, - но с каждым месяцем, всё становилось только хуже. Отчаявшись привлечь внимание короля, жена видимо слегка повредилась рассудком, и думая, что причиной послужившей их расставания была дочь, она задушила младенца.
        У меня от его слов, волосы зашевелились на голове, история перестала быть весёлой и интересной.
        - Дальше? - у меня пересохло в горле.
        - Я убил её, застав рядом с трупом ребёнка, - тихо произнёс он, - девочка, невинная Луиза, которая прожила на свете всего пару месяцев своей невинной чистой жизни, и к которой я стал привязываться, поскольку проводил рядом больше времени, чем её собственная мать, просто вознеслась в рай практически на моих глазах. А ведь стоило мне зайти в её комнату раньше на пару минут, то я бы смог это предотвратить.
        Я почесал затылок.
        - Да уж, Анри, вот это развязка. Что произошло далее?
        - Младенец-бастард был как ни крути дочерью короля, так что родственники тех, кого я убил ранее на дуэлях, представили ему эту историю так, что ребёнка и её мать из ревности убил я, - с трудом выговаривая слова, ответил граф, - родители не стали перечить взбешённому короля, чтобы не потерять свои владения и должности, и не стали говорить ему правду.
        - Так ты и стал рыцарем-священником?
        - Да, с приказом никогда не возвращаться ко двору. Родители не отняли у меня титул и содержание, просто чтобы заткнуть мне этой подачкой рот, - он пожал плечами, - но взамен этого, я стал верным псом церкви, сам берясь за любое сложное задание. Жизнь для меня была окончена в тот момент, когда я похоронил невинного ребёнка, в смерти которого была и моя вина.
        Мы замолчали, каждый погрузившись в свои мысли. Говорить что-то ещё и правда было нечего. Рассказанная история его жизни, не располагала к шуткам и веселью.
        - Идём спать Анри, уже поздно, - с этими словами я поднялся и похлопал его по плечу, выводя из глубокой задумчивости.
        - Да, действительно, - встряхнулся он словно лев и мы молча разошлись по своим комнатам. Девушки, не ложились спать, дожидаясь меня, а увидев состояние, в каком я пришёл, лишь молча помогли раздеться и уложили в кровать, прижавшись своими обнажёнными телами, чтобы как-то меня успокоить.

* * *
        - Что-то случилось Витале? Ты мрачен с самого утра, - за завтраком, на моё состояние обратил внимание даже Франческо.
        - Не выспался сеньор Франческо, - я покосился на сидящего рядом графа, который также был не в своей тарелке.
        - Сегодня я собирался глубже разобраться в тех налогах, что ты ввёл, составишь мне компанию? - продолжил он, - а то у меня такое чувство, что я идиот, когда смотрю на твои записи со всеми этими процентами, долями и новыми налоговыми бланками, которые нужно будет подавать всем в конце года. Я боюсь, что если в этом не понимаю я, то другие не поймут вовсе, поэтому хотелось бы услышать от тебя объяснений.
        - Хорошо сеньор Франческо, - склонил я голову, - заодно обсудим те налоги, которые вы хотели отменить ещё, в дополнение к уже отменённым.
        - Да, это необходимо сделать, так как твой новый закон, я не побоюсь этого слова гениален настолько, настолько же сырой и недоработанный, - он внимательно посмотрел на меня, - если ты хочешь, чтобы Венеция целиком перешла на него, тогда все остальные десятки текущих налогов становятся ненужными. Прогрессивная ставка будет покрывать всё.
        - Так и задумывалось, - я пожал плечами.
        Видя, что я не настроен продолжать разговор, он покачал головой, и сказал, что мы отправимся в магистрат через час. Я лишь в подтверждении, кивнул.
        - Доброе утро сеньоры. Ваше светлость, - раздался голос, который заставил меня очнуться и подскочить с места. Испугав этим всех.
        - Сеньорита Паола! - я бросился к ней, поскольку мысли о графе и ней, не оставляли меня всё утро, а тут она пришла сама, как нельзя кстати. Подхватив за локоть, я едва ли не насильно повёл её к лестнице.
        - Срочно нужно поговорить. Простите, за спешку.
        Под всеобщие осуждающие взгляды, сопровождавшие моё весьма бестактное поведение к женщине, я провёл её в свою комнату, где майя сначала обрадовались приходу своего учителя, а затем, когда я сказал им сидеть молча, обиженно на меня посмотрели, усевшись рядом на диван.
        Молодая женщина была удивлена не меньше остальных, но безропотно позволила делать с собой все, что я хотел.
        - Паола, могу я вам доверять? - спросил я её, сразу переходя к делу.
        - Безусловно сеньор Витале! - изумилась она, - наш род и я, ваши вечные должники и находимся в неоплатном долгу. Я полностью в вашем распоряжении.
        - Хорошо, тогда то, что я вам сейчас расскажу, должно остаться только между нами, - я кивнул в сторону навострившей уши троицы, - майя не болтают лишнего.
        - Я это заметила сеньор Витале, - она чуть огорчилась, - сама была причиной этого их изменения.
        - Тогда слушайте, - я, ещё более сгущая краски и саму историю, услышанную вчера, так расписал судьбу несчастного Анри, не говоря при этом, что главный герой - это он, так что уже в середине рассказа все четверо залили сначала свои платки слезами, а потом пострадали и рукава их платьев. Когда же я трагическим тоном закончил, описав похороны, а также изгнание доблестного рыцаря из дома несправедливыми родителями, девушки плакали навзрыд. Пришлось делать паузу и слуг послать за кучей платков. Только спустя десять минут мы смогли продолжить.
        - Это ужасно! Как же это всё печально, сеньор Витале, - Паола, вытирая слёзы с глаз, качала головой, - вы так это описали, что я словно сама побывала в том страшном доме и увидела лежащее мёртвое дитя в кроватке.
        - И вот теперь представляете дорогая Паола, этот доблестный рыцарь сейчас помогает целому городу, а у самого него на душе лежит такой тяжкий груз.
        - Так вы его знаете?! - вскрикнула она, - это ваш друг?!
        - Да, - я опустил голову, - и вы тоже его знаете.
        - Не может быть! - ахнула она, - кто же это сеньор Витале.
        - Наш доблестный граф Анри де Шансу, - трагично закончил я, делая акценты на том, будто это случилось совсем недавно.
        - Анри?! - она схватилась за сердце, - этот добрый, чистой души человек, перенёс подобное?!
        - Да дорогая, - я покачал головой, - и поскольку я сам вскоре уезжаю, то хотел найти какого-то доброго христианина, кто бы мог присмотреть за моим другом, чтобы он ни остался один на один со своим горем. Ведь сейчас, только я один поддерживаю его, не давая окончательно пасть духом.
        - Сеньор Витале! - её лицо мгновенно стало одухотворённым, - я готова! Я не оставлю его одного!
        - Ах, милая Паола, вы просто снимаете тяжкий камень с моей души, - я сделал вид, что это сильно меня тяготило длительное время. И девушка, тут же стала заверять, что она станет ему самой близкой и надёжной подругой на время моего отсутствия.
        «Ну, а где подруга, там возможно и жена, - хмыкнул я про себя, видя её воодушевление предстоящей миссией, - теперь нужно подготовить второго к волне обожания, которое вскоре на него обрушится, а то ещё испугается».
        - Тогда идёмте вниз, - пригласил я её, - позавтракаете с нами.
        - Конечно сеньор Витале, - она позволила мне придержать её за локоть, и мы отправились вниз, после того, как она с помощью девушек привела лицо в относительный порядок.
        Чинно вернувшись и усевшись за стол, я с улыбкой стал смотреть, как Паола с восторженным лицом мило стала улыбаться Анри, просить его за ней поухаживать. Что он конечно делал, не понимая, что происходит. Ведь раньше молодая женщина если его и замечала, то только как священника не более того.
        Когда завтрак был окончен, я отозвал графа в сторону, и уже ему поведал трагичную историю бедной моей знакомой Паолы, которую бросил муж, взвалив на неё все тяготы заботы о Роде и которой просто требуется поддержка доброго христианина в моё отсутствие. К тому же, объяснил ему причины бегства мужа, и к концу рассказа, вторая простодушная душа, со слезами на глазах заверяла меня, что конечно же он не оставит мою хорошую знакомую одну, а будет ей всемерно помогать пока меня не будет в городе. Так что, когда мы отплывали с сеньором Франческо от пристани, я, довольно щурясь на солнце, словно кот, объевшийся сметаны, смотрел, как мужчина в рясе священника, стоит рядом с девушкой и о чём-то с ней спокойно разговаривает. Первый, самый тяжёлый камушек в отношениях между этими двумя, был мной сегодня сдвинут.
        Глава 4
        - В такие моменты, я тебя боюсь больше всего Витале, - тихо сказал Франческо, проследив куда был направлен мой взгляд, - что плохого тебе сделали эти два хороших человека?
        - Тьфу на вас сеньор Франческо, - я даже скривился от подобного предположения, - испортили хорошее настроение.
        - Витале, я может покажусь ворчливым стариком, - нисколько не обиделся он на мои слова, - но каждый раз, когда в твою голову приходят очередные гениальные идеи, всё кругом заливается кровью, а из трупов можно начинать строительство небольшого дворца.
        - Вот она благодарность, - тяжело вздохнул я, - нашёл человеку такую идеальную жену, а он из меня какого-то монстра делает.
        Компаньон хмыкнул и другим взглядом посмотрел на удаляющуюся от лодки пару.
        - А-а-а, ты в этом смысле, ну тогда у них нет шансов. Можно готовиться к скорой свадьбе.
        - Надеюсь вы поделитесь с Агнесс моими мыслями? - я повернулся к нему, - без подробностей, разумеется.
        - Это вида «ах какая бы из них получилась красивая пара» ты имеешь в виду? - переспросил он.
        - Ловите всё на лету, сеньор Франческо, - улыбнулся я ему.
        - Так с кем общаюсь, - на его обычно хмуром лице также появилась улыбка.
        - О, нас ждут, - удивился он, показывая мне на небольшую очередь у дверей нового большого здания магистрата, что выстроили по моему проекту за время, когда я плавал в Рим. Строители за эти годы так уже наловчились быстро работать в четыре смены, что однотипные дома и здания в городе росли словно грибы после дождя, вызывая всеобщее удивление темпами подобного строительства.
        - Сеньор Витале! Сеньор Витале! - нас при высадке окружила толпа, и только охрана отпугнула их, чтобы держали дистанцию.
        - Выслушаю всех, записывайтесь на приём у секретаря, - сообщил я.
        Секретарём я себе взял того смышлёного паренька, из приёмной дожа, что мне понравился своим красивым почерком и желанием помогать в любых делах. Вроде как Чизарро звали его или как-то так.
        - Сеньор Витале, - у самих дверей здания стояла одинокая девушка, от которой сторонились все присутствующие тут люди.
        - Сильвия? - я удивился, увидев знакомую проститутку, как бы пошло это ни звучало.
        - Я хотела поблагодарить вас, сеньор Витале, - она низко мне поклонилась, - вы так помогли мне, нам, что я хотела бы выразить вам лично свою признательность и получить ваше благословение.
        - Да конечно, - я удивился её поведению, но протянул руку, к которой она на секунду коснулась губами и рукой. Я тут же почувствовал, как мне незаметно вложили в ладонь кусочек бумаги.
        - Храни тебя господь дитя, - я перекрестил её, и она сразу же отступила, уходя к причалу и лодке, дожидавшуюся её там.
        Держа клочок бумаги в руке, я прошёл в свой кабинет, и когда мы с Франческо остались одни, я развернул его, прочитал.
        «Мясник договорился с евреями, они обкрадывают девочек и вас».
        Настроение стремительно стало падать вниз.
        - Сеньор Франческо, вот вы говорите, меня многие боятся, - я повернулся к нему, - но почему же я этого не вижу? Каждый раз, мне нужно быть ещё более жестоким, чтобы люди об этом помнили.
        - Что-то случилось Витале? - удивился он. Я показал ему записку, при виде которой он также нахмурился.
        - У кого-то Витале, просто слишком мало мозгов, чтобы это понять, - он покачал головой, - таким да, можно привить только страх.
        - Чизарро!
        - Сеньор Витале! - словно джинн из лампы, тут же из-за двери выглянул мой секретарь.
        - Сеньора Бембо ко мне и мэтра Роше.
        Услышав второе имя, молодой парень вздрогнул и склонился.
        - Будет сделано сеньор Витале.
        - Мэтр Роше? - сеньор Франческо вопросительно изогнул бровь, - впервые слышу. Кто он?
        - Кроме Анри, я попросил у кардинала какого-нибудь хорошего специалиста, который уже отошёл от дел, но желал бы скоротать старость в приличном домике с садиком и маленьким хозяйством. Мне от него нужен был лишь его опыт, а помощников я нашёл бы ему без особых проблем. Кардинал был так любезен, что пригласил поговорить со мной, одного из самых старых своих друзей.
        - И какая же профессия у этого наверняка уважаемого мэтра? - прищурился компаньон.
        - Дознаватель, - улыбнулся я ему, - лучший в своём роде. Я уже успел за время плавания обговорить с ним возможность его работы на меня, и мы нашли, что полностью понимаем стремления друг друга, придя к соглашению. Так что теперь, он работает на меня.
        Теперь уже сеньор Франческо вздрогнул.
        - Знакомый церковный дознаватель самого кардинала Альбино, который нашёл твои методы работы хорошими? Меня снова начинает знобить Витале.
        - Ой, это просто чудесный человек, сеньор Франческо! Уверен, он вам тоже понравится! - притворно возвышенно воскликнул я.
        Он не успел ответить, как постучавшийся Чизарро получил разрешение впустить гостя и в кабинет вошёл маленького роста, чуть полноватый старичок, крайне благообразной внешности, с мягкой и доброй улыбкой на губах.
        - Сеньор Роше, - я поднялся из-за стола, и подошёл к человеку, которого я купил патентом на дворянство, который сначала планировал отдать Карло, а также домиком с небольшим хозяйством, и симпатичной вдовушкой из приличной семьи, которая за небольшое содержание согласилась с ним проживать вместе, - как хозяйство? Успели обустроиться? Познакомиться с соседями.
        Он попытался опуститься на колени, но я не дал, быстро подхватив его за локти.
        - Мэтр! Мы же договорились с вами! В вашем возрасте, достаточно будет простого кивка головой!
        - Ах, сеньор Витале, - он улыбнулся мне, ответив мягким, бархатным голосом, - моя признательность вам закончится только тогда, когда меня положат в гроб. Отдать своему делу пятьдесят лет, а получить то, о чём мечтал всю жизнь от постороннего человека. Не это ли ирония судьбы?
        - Сеньор Роше, может быть господь проверял вашу веру? - улыбнулся я ему, - вы не сдались, и тогда он в награду послал вам меня?
        Старичок перекрестился, и улыбнулся в ответ.
        - Подвальчик на моей ферме готов, сеньор Витале, я так понял вы для этого позвали меня?
        - Да, дождёмся сеньора Бембо, чтобы он помог вам его заполнить.
        - А вот и он, - добавил я, когда начальник городской стражи вошёл в кабинет.
        - Посмотрите пожалуйста, сеньор Бембо, - попросил я стража взглянуть на записку, не выпуская её из рук.
        Он прочитал, и судя по лицу, настроение также стало стремительно падать, поскольку он был ответственным за присмотр деятельности бандитов в домах терпимости.
        - Сеньор Витале, - он облизнул губы, - можно я проведу расследование?
        - Конечно, сеньор Бембо, - я улыбнулся ему, отдавая записку мэтру, - а возглавит его сеньор Роше. Заодно и познакомитесь.
        Старичок странным взглядом оглядел молодого человека, и повернулся ко мне.
        - Я так понял сеньор Витале, что я не ограничен в средствах и ресурсах, поскольку нужно всё завершить до вашего отплытия в эти выходные?
        - Вот видите, сеньор Франческо, - я показал рукой на нового человека в моей свите, - я же говорю, он вам точно понравится.
        И уже кивнул самому дознавателю.
        - Возьмите десять охранников из моей свиты, чтобы прикрыли вас на всякий случай. Вы всё правильно поняли сеньор Роше, если нужно, можете привлечь даже армию.
        - О результатах доложу, - кивнул он, - идёмте сеньор Бембо, нам нужно хорошо поработать.
        Когда дверь за этими двумя закрылась, компаньон покачал головой, прежде чем подойти к столу и заняться бумажной работой, ради которой мы сюда и прибыли.
        - Почему у меня такое чувство, что городу опять не повезло? - вслух произнёс он.
        - Если достоинства сеньора Роше будут сопоставимы с расходами, которые я на него уже потратил, то я надолго избавлюсь от неприятной обязанности уговаривать людей, поделиться со мной информацией, - улыбнулся я ему, - буду получать только допросные листы с правдивыми сведениями. Вы же сами сеньор Франческо говорили, что мне не с руки этим грязным делом заниматься лично.
        Компаньон тяжело вздохнул.
        - Я это говорил не для того, чтобы вместо одного монстра, в городе поселилось целых два. Знаю я этих милых старичков, с добрыми глазами и мягкими улыбками. Навидался на Большом совете, так что думаю, твой мэтр из этой же категории.
        - Посмотрим сеньор Франческо, тем более ждать осталось недолго.

* * *
        Когда Авирам получил приглашение на красивой, дорогой бумаге составить компанию сеньору Витале в утреннем чаепитии, он сначала хотел попросту выбежать из дома, и бежать пока есть силы прочь из города. К сожалению, и он это прекрасно понимал, это было невозможно. Только благодаря этому человеку, иудеи в Венеции стали считаться за людей, и их перестали притеснять, как это было до того, как Амира вышла замуж за представителя рода Дандоло. Невозможная, немыслимая свадьба, тем не менее состоялась, и дочка не раз рассказывала, как Венецианец раз за разом защищал её от нападок родни. Силой своего характера и ещё более невероятной жестокости заставляя заткнуться даже родных братьев.
        Все те, кто сотрудничал с родом Авирама, получали такие прибыли, что даже ростовщичество было ими забыто, поскольку бухгалтерия и проверки, стали более оплачиваемыми на службе у сеньора Витале, чем любая другая деятельность, которой они раньше занимались. Ну подворовывали они немного при этом, кто был без греха? Ничего такого, ради чего его могли позвать на смерть.
        Тяжело вздохнув, он позвал жену, которая бросилась в слёзы, едва прочитав письмо, написанное на идеальном иврите. Они направились к юристу и нотариусу, писать завещание, а также проститься с близкими родственниками. Чем могла закончиться эта встреча, все прекрасно понимали. Волна похищений людей прокатилась по их кварталу, как и по городу целиком, вызывая страшные слухи об этом. Люди просто пропадали и больше их никто не видел. Евреев это сильно затронуло, поэтому Авирам чувствовал, что эти исчезновения и приглашение попить чай, были взаимосвязаны. Он чувствовал, боялся, но выбора не было, нужно было идти.
        Глава рода не спал вместе с рыдающей женой всю ночь и солнце ещё даже не показалось на горизонте, когда они услышали стук в дверь. Авирам встал, направившись вниз. За дверью стояло десять солдат, одетых в одежды цвета личного герба Венецианца, которые молча показали ему на повозку. Поездка продлилась дольше, чем он ожидал, и когда тряска закончилась, ему также молча показали выйти. Авирам щурясь от первых ярких лучей солнца, показавшихся на небосводе, немного ослепивших его после поездки в тёмной повозке, спустился вниз, осматриваясь кругом. Оказалось, что привезли его к опушке небольшого леса, а рядом с ним стоял стол с белой накрахмаленной скатертью и двумя сидевшими за ним людьми. Венецианец и незнакомый иудею старик.
        - О-о-о, вот и наш гость прибыл, сеньор Роше, - обрадовался молодой парень, жестом подзывая к себе Авирама.
        Иудей вздрогнул, но подошёл ближе, замечая, то, чего не видел, выбравшись из повозки. Под одним из толстых дубовых сучьев, прямо рядом со столом, находились три человека с накинутыми на их шеи верёвками, чьи головы были закрыты плотными холщовыми мешками. Причём они не висели, а судорожно пытались ногами найти равновесие, поскольку под их ступнями находились совсем небольшие деревянные чурбачки, на который они и пританцовывали, пытаясь сделать так, чтобы не лишиться этой единственной опоры, поскольку было понятно, что упади они на землю, люди тут же вздёрнутся на верёвке.
        Страх напал на иудея, и он, с трясущимися ногами, подошёл к столу, стараясь не смотреть на дёргающихся неподалёку людей.
        - Доброе утро Авирам, как добрались? - улыбнулся ему молодой человек.
        - Спасибо сеньор Витале, хорошо, - губы у иудея задрожали, но он ничего не мог с этим поделать, страх перед этим человеком был слишком велик.
        - Присаживайтесь, - ему показали на стул, и он просто упал на него, поскольку стоял на подгибающихся ногах из последних сил.
        - Инна, дорогая, будь добра.
        Девушка со смуглой кожей, одна из тех, кого привёз Венецианец из своего недавнего путешествия, подошла и поклонившись, быстро разлила чай по чашкам, затем разложила по тарелкам порезанные кусочки ветчины, свежего хлеба, сыра и прочих вкусных продуктов, достав всё из принесённой с собой соломенной корзины.
        - Спасибо дорогая, - поцеловал Венецианец её руку и девушка, улыбнувшись, отошла чуть дальше, к двум другим, у которых был свой столик.
        - Угощайтесь, прекрасный чай для бодрости духа, - Венецианец показал ему рукой на чашку, но у Авирама не то что кусок, даже жидкость не смогла бы упасть в желудок. Его просто трясло.
        Пять минут прошли в молчании, два его соседа наслаждались чаем, поедая вкусности, и хваля напиток.
        - Представляете Авирам, - внезапно Венецианец повернулся к нему, - я думал, что не нужно лишних слов, чтобы объяснить всем иудеям города, как они зависят от моей милости и расположения, поскольку всё, что вы сейчас имеете, случилось только благодаря мне.
        - Сеньор Витале! Никто не забыл этого! - отчаянно прошептал Авирам, - никто из моего рода не мог забыть.
        - Вы мне обещали, когда приглашали больше людей на новые должности, что иудейская община поручается за всех этих новичков, - напомнил Венецианец давнишний их уговор, - я ведь всё правильно помню?
        - Абсолютно, сеньор Витале!
        - Тогда я не понимаю произошедшего, - он повернулся к сидящему рядом старичку.
        - Сеньор Роше, можете вкратце обрисовать результаты вашего расследования?
        Тот кивнул, вытащил кипу бумаг и подслеповато прищурившись, стал зачитывать показания людей, попутно называя их имена, клички, а также должности, если такие были. С каждым прочитанным листом, Авирам всё больше бледнел, наконец понимая, почему в городе пропадали люди. Когда чтение было окончено целиком, и стало понятно, что более ста иудеев в том числе и из рода самого Авирама, договорились с воровскими Патриархами города и вот уже месяц обкрадывали девушек, а также сам город, оставляя часть ежедневной выручки от доходов домов терпимости, себе. Часть из чиновников, которые должны были принимать деньги и рассчитывать долю всех участвующих в процессе оказания интимных услуг, также были подкуплены, так что суммы, утекающие из казны, оказались впечатляющими, хотя по отчётности всё было чисто.
        Авирам почувствовал, как у него каменеет лицо.
        - Что вы на это скажете?? - спокойно поинтересовался у него Венецианец.
        - У меня нет оправданий, сеньор Витале, - старый иудей уронил голову в ладони, - я понадеялся на людей, которым доверял.
        - Я собственно позвал вас одного сюда с той целью, чтобы объяснить новые правила нашего сотрудничества, раз наши прошлые договорённости вы решили проигнорировать, - в голосе Венецианца прозвучал металл, - воровать можете не больше пяти процентов, от проходящих мимо вас сумм. Обо всём, вы слышите Авирам, вообще обо всём происходящим в городе и у иудеев в частности, будете докладывать мне или сеньору Роше, в моё отсутствие. Ну и в вашей общине скоро появятся несколько новичков-иудеев, вы уж постарайтесь пристроить их на хорошие должности. Понятно?
        Авирам вздрогнул.
        - Вы не убьёте меня? - его голос дрогнул.
        - Если бы вы не были отцом Амиры, которая мне крайне симпатична, - Венецианец зло посмотрел на него, - то вы бы сейчас болтались рядом с так называемыми воровскими Патриархами вон на том суку. Но это ваш первый и единственный шанс, больше вы у меня его не получите. Ясно?
        - Да! Конечно сеньор Витале! Я теперь буду лично, сам всё проверять по нескольку раз! - поняв, что его смерть откладывается, Авирам бросился на колени, соскользнув со стула.
        - Сеньор Бембо, - Венецианец чуть пошевелил рукой и из-под ног людей на верёвках тут же выбили чурбачки. Задёргавшись, те несколько минут пытались уцепиться за воздух, но вскоре затихли.
        - Надеюсь подобного предупреждения вам будет достаточно Авирам? - поинтересовался молодой человек у иудея, который тут же быстро закивал головой, стараясь не смотреть на мертвецов.
        - Хорошо, тогда если мы договорились, то проведите для меня полный аудит, найдите кто и где сколько своровал, - попросил его Венецианец, - времени вам даю до моего возвращения, так что копайте глубоко, а если понадобиться для этого разговор с человеком тет-а-тет, то можете воспользоваться помощью мэтра Роше.
        Иудей судорожно кивнул.
        - Тогда я вас больше не задерживаю, вас довезут до дома. Хорошего дня Авирам, - кивнул ему Венецианец и глава рода, не чувствуя под собой ног, пошёл к повозке, всё ещё не веря, что остался в живых.
        Глава 5
        - Сеньор Бембо, простите, что заставили вас ждать, - когда Авирама погрузили в повозку и она направилась обратно в город, я повернулся к молчаливому главе стражи, - присаживайтесь с нами? Мои служанки заменят посуду, чтобы вы случайно не прикоснулись к той, с которой ел иудей.
        По моему знаку, девушки заменили всё, даже стул и скатерть. Мне самому были не нужны такие щепетильности, я был чужд предрассудков. Но также знал, какой век на дворе и как местные дворяне относятся к этой национальности и если бы я поступил по-другому, то меня просто никто не поняли, несмотря на то, какое покровительство я им оказываю. Так что приходилось соответствовать эпохе.
        Когда всё было сделано, он поблагодарил меня и присоединился к чаепитию.
        - Завтра огласите на всех площадях, что в субботу будет небольшой праздник. Начнутся множественные казни казнокрадов, - обратился я к нему, когда он утолил первый голод, - думаю многим понравиться моя казнь, привезённая из Китая - называется «тысяча порезов». Теперь, только так будут казнить в городе казнокрадов, до тех пор, пока до людей наконец не дойдёт, что залезание в карман города, может закончиться для них весьма болезненной смертью.
        - М-м-м, сеньор Витале, а что это за казнь такая? - полюбопытствовал глава стражи, закусывая нежное мясо, мягкой булочкой.
        - Человека накачивают опиумом, а затем с него острым, тонким, длинным ножом, будут срезать мясо сеньор Бембо, - ответил вместо меня сеньор Роше, - и так тысячу раз. Я уже попробовал на одном подопытном со своими помощниками, поверьте мне незабываемое и главное крайне кровавое зрелище. Народу точно понравится, если конечно примут крепкого вина перед этим.
        Кусочек булочки, вместе с остатками чая отправились на землю, а закашлявшегося начальника стражи, пришлось мне похлопать по спине.
        - Всё в порядке сеньор Бембо? - с заботой поинтересовался я у него.
        - Да, спасибо сеньор Витале, - он испуганно покосился на мэтра Роше, - мне просто почему-то расхотелось идти на праздник.
        - А придётся, по долгу службы, - улыбнулся я ему, - надеюсь хоть это остановит казнокрадов, иначе мне придётся вспоминать что-то ещё из своих поездок.
        - О, сеньор Витале, - оживился старик, - вы обещали мне рассказать об Индии, - говорили, что те тоже хорошие придумщики, как и китайцы.
        - И правда, - кивнул я, - тем более у нас ещё есть время.
        Я стал ему рассказывать, какие пытки придумали азиаты и индусы, а он кивал головой, восхищался и хватил их выдумку. Правда глава стражи, уже спустя пять минут почему-то позеленел и попросился на свежий воздух.
        - Слабая нынче молодёжь, - покачал головой старик, когда мы остались одни, - всё что могут, так это: дыба, прижигание огнём или утопление, ну никакой фантазии. Не то, что было в моё время.
        - И не говорите сеньор Роше, что за скудность мыслей, - с тяжёлым вздохом я вынужден был с ним согласиться, - представляете, даже мои плачи, что пытали меня, ничего не могли придумать нового. То пальцы переломают, то другие кости. Вот я им в отместку, например, разрезал живот, приколотил кишки к столбу и плетями заставил ходить вокруг него, пока они не подохли. Это ведь куда веселее, правда?
        - Ой, не говорите сеньор Витале, - старичок с добрыми глазами, восхищённо покивал головой, - а что вы там кстати ещё говорили насчёт казней, что придумали друиды? Это вы ведь у них про столб позаимствовали?
        - Да, там есть ещё более интересные варианты, всё никак врагов не хватает их все опробовать. Слушайте, что я прочитал про них в римской библиотеке.
        Мы продолжили завтрак, обмениваясь мнениями о способах и различных казнях, а стоящая неподалёку от нас охрана с каждой минутой стала как-то слишком бледно выглядеть, часто отлучаясь в кусты и возвращаясь обратно, вытирая рты при этом.

* * *
        После устроенной проверки работы портовых чиновников, а также тех, кто должен был блюсти порядок в домах терпимости, я был вынужден признать, что моя идея привлечь криминалитет на службу города, полностью провалилась, так что я скрепя сердцем и признавая свои ошибки, увеличил количество городской стражи ещё на пятьсот человек, расставив их туда, где раньше находились люди безвременно усопшего Мясника, который кстати и был тем первым пациентом мэтра Роше, на котором и опробовали как будет выглядеть китайская казнь. Она, проведённая сразу на более чем сотне казнокрадах, так впечатлила народ, что все следующие дни, люди только и обсуждали случившееся. Впечатлений у всех было теперь хоть отбавляй.
        Несмотря на случившееся, желающих занять освободившиеся должности было всё равно очень много, поскольку жалование было приличным по городским меркам, так что требовалось лишь провести обучение новичков, а также задать вопрос, был ли кандидат на недавнем празднике, чтобы понимать, насколько он проникся зрелищем и не желает ли он поучаствовать в следующий раз из более лучшего места, откуда будет видно казнь. Таких не нашлось. Правда я сильно не обольщался на этот счёт, но хотя бы большую и показательную чистку я выполнил и этого должно было хватить хотя бы на ближайший год.
        Ещё более мне нравилось, что после смерти воровских патриархов, те, кто занял их место, прислали мне письмо с просьбой о сотрудничестве, и мольбой убрать стражу с ночных улиц хотя бы в их районах. Я пообещал подумать, и даже не отказался от дорогих подарков, что мне преподнесли в попытке примирения. После последних двух разочарований, когда люди, которым я поверил, предали мои ожидания, вера во всё человечество была окончательно подорвана. В большинстве того, что мне говорили, я теперь пытался найти ложь, и это, было крайне неприятно, поскольку я всё больше понимал, что глубже погружаюсь в пучину одиночества и тотального недоверия окружающим. Даже мои майя, понимая, что со мной творится что-то странное, старались вытянуть изо всех сил из этой тоски, которая на меня накатывала от подобных мыслей. Когда-то это у них получалось, а когда я засыпал, даже не притронувшись к их телам. Они, хоть и не понимая, что происходит, но чувствуя неладное в эти моменты, лишь крепче меня обнимали, ложась рядом.

* * *
        26 октября 1203 года от Р.Х., Венеция
        Подготовка к отплытию велась полным ходом, я же доделывал незаконченные дела. Архитекторы принесли готовый проект моего замка, основанный на чертежах китайского императорского дворца с моими добавлениями из будущего. Они очень долго не понимали назначения некоторых комнат, а также зачем весь замок будут пронизывать сотни километров медных труб разного диаметра. Сначала я не хотел объяснять, просто сказав сделать как я нарисовал, но им не сильно понравился факт, что они не понимают для чего это делают, поэтому боялись сделать не так, как мне нужно. После четырёхкратных упрашиваний, они наконец уломали меня, и я, тяжело вздохнув, взял в руки карандаш и стал рисовать, объясняя, что замок не просто так находится на землях, которые считаются бесплодными и никому не нужными, поскольку в области Эуганских холмов на поверхность земли выходят горячие источники из вулканических пород, воду из которых я доведу до своего замка с помощью нового акведука. Расстояние небольшое всего пятьдесят километров. Второй же акведук, уже с обычной водой, будет отведён от основного водопровода, который ведут для города.
Заведя в замок горячую и холодную воду, я собирался обеспечить себя личными банями, по принципу римских терм, а также провести и сделать нормальную канализацию, слив которой будет в глубоком овраге, который так хорошо расположился в паре километров от замка.
        Чем больше я показывал, расписывая всё на схеме, чем больше отваливались челюсти у архитекторов, перед которыми раскрывались тайны, до изобретения которых были ещё многие и многие века.
        - Да уж, сеньор Витале, - когда я закончил, мой немецкий архитектор, погрустнел и высказал общие мысли присутствующих, прямо написанные на их лицах, - эти ваши китайцы, и правда далеко опередили нас в строительстве. Подобных сооружений нет ни у кого в Европе или даже Ближнем Востоке, это я знаю точно.
        Я открыл было рот, чтобы поправить его, что это не китайцы придумали, но быстренько его закрыл, поскольку версия, озвученная им самим, полностью умещалась в разуме местных, и не вызвала многих кривотолков. Все и так прекрасно знали, что в Китае я был уже два раза, к тому же нахожусь в хороших отношениях с императором, так что наличие у меня дворца, очень сильно похожего на его, ни у кого не вызвало бы больших вопросов. На этом я и постарался закончить разговор, сказав, что жду от них подготовку фундамента для стен и главного донжона, а также запретил отпускать скульпторов и мастеров по фрескам, которые работали сейчас в соборе, поскольку, закончив работу там, они потом перейдут на оформление потолков и стен моего строящегося дворца. Пожив в достаточно долго в этом времени, мой первоначальный вкус в стиле золотых унитазов «дорого - богато», который господствовал в России уже который год, сменился на украшение стен и коридоров росписями фресок, мозаик, картинами или скульптурами знаменитых мастеров, которыми скоро должна пополниться моя коллекция, и хоть до времён Ренессанса, а соответственно
культурной революции было ещё далеко, всё равно талантливых людей я подмечал здесь ещё и для того, чтобы поручить им украшать своё личное жилище. Были такие таланты и в тринадцатом веке, главное было найти и кормить их пока те работают. Италия всегда славилась подобными мастерами, и в этом я убедился лично на строительстве собора, поэтому собственно в замке, чтобы не портить китайский антураж, будут выделены два отдельных крыла, под чисто европейские галереи и залы, где и будет размещаться позже, вся та красота, которой по какому-то недоразумению сейчас владел византийский василевс.

* * *
        - Слушать сеньора Франческо, остальных можете отправлять к нему, если начнут вас доставать, - я, лёжа в кровати, после бурного секса с майя, отдавал им последние распоряжения. Завтра, «Повелитель морей» отбывает в Константинополь.
        - Господин, а можете нас взять с собой? - Ин Наишь, жалобно на меня посмотрела, прильнув обнажённой грудью к плечу. Близняшки злобно зашипели на неё за это и тут же прижались к бокам, но тоже жалобно смотрели снизу вверх.
        - Мы ведь с вами плавали раньше.
        - Тогда это была вынужденная мера, - покачал я головой, - сейчас я отправляюсь на войну. Вам там не место, так что давайте закроем эту тему, пока вы меня не разозлили.
        Сёстры виновато посмотрели, и потянулись за поцелуями, которые конечно же получили.
        - Господин, а вы можете тогда выполнить одну нашу просьбу? - ушмаалька виновато опустила взор, - от всех троих.
        - Да, конечно, - я пожал плечами, - что вы хотите? Подарки я вам и так привезу.
        - Нет господин, - она покосилась на сестёр, но те помогли ей только ещё двумя тяжёлыми вздохами, - нас попросила помочь Паола.
        - Паола? - изумился я, - она сама в состоянии со мной поговорить.
        - Да, но только не на эту тему, господин, - тихо ответила девушка, - она попросила за сеньориту Елену.
        - Эта тема также закрыта! - жёстко обрубил я, вспомнив, как эта простодушная душа, заливаясь слезами, пришла недавно умолять меня простить Карло.

* * *
        На парня, просто обрушился водопад непонимания и подозрительности, когда стало известно, что его выгнали из войска, а также из элитного отряда солдат приписанных к экипажу «Повелителя морей» и случилось это вообще впервые за всю историю обоих кораблей Венецианца. Он лично никого не выгонял, выкидывал за борт на корм акулам - бывало дело, но лично никогда ни с кем не закрывал сам контракт. Люди редко, но уходили сами, так что слухов и волнений среди всех, после такого поступка знатного нобиля оказалось столько, что люди подумали, что Карло совершил нечто настолько страшное, что об этом даже не стали никому рассказывать. А с учётом того, что на молодого офицера ранее вылилась чуть ли не река подарков, в виде выдачи за него дочери самого Венецианца, а также покупки дома, о которой судачили во всей Венеции, поскольку способ его приобретения был как раз в стиле Венецианца, не считающего деньги от слова совсем.
        Так что экипаж недоумевал, что могло произойти такого, что после породнения простого бастарда-простолюдина со знатным венецианский родом, с ним через какое-то время, просто перестали общаться. Ситуацию усугубили слухи о том, что Елена также теперь живёт отдельно от мужа, а сам Карло отмалчивался в ответ на задаваемые вопросы. Поскольку сказать ему, было по сути нечего. Бастард, едва сводивший концы с концами, в результате отличной службы выделившийся из основной массы так, что его заметил сам сеньор Витале Дандоло, даже отдав ему в жёны свою новообретённую дочь. О такой удаче, мало кто мог мечтать не только из экипажа корабля или всего войска, вообще любой житель Венеции был бы счастлив оказаться на месте Карло.
        Дело было неслыханное, чтобы простолюдину отдали знатную девушку, пусть и с тёмными пятнами в прошлом, но кого это волновало, если её удочерил сам Венецианец, и отсыпал столько приданого, что обычный человек, кем был Карло, всё это не смог бы заработать за всю свою жизнь. Мало того, Дандоло ради девушки даже поссорился со своим родом! И тут как гром среди ясного неба, лишение всего, что у Карло было. Нет, с ним всё ещё разговаривали старые приятели и друзья, но делали это скорее по привычке, поскольку ситуация, когда человек попадал в немилость сеньора Витале, была крайне опасная не только для того, на кого пала эта немилость напрямую, но и для его окружения.
        Далеко ходить было не нужно, хотя бы стоило посмотреть на кровавые казни тех, кто предал доверие сеньора Витале и договорился с бандитами, за спиной своего благодетеля. Их судьбу, мало кто хотел теперь повторить, поскольку освежёванные после попадания в руки палачей человеческие туши, просто свалили в общую могилу за городом, даже не отпев их. Никто ничего не мог с этим сделать, даже родственники, поскольку над городом висело отлучение от церкви, а два единственных священника города, отправлявшие обряды, просто отказались это делать. Что в общем-то было неудивительно, поскольку одним из них и был сам Венецианец. Только после трёх дней уговоров рыдающих родственников жителей Венеции, второй священник согласился отпеть католиков, но только после того, как патриарх покинет город. В его присутствии, он сказал самоубийством делать что-то против его воли, с этим конечно же согласились все, ведь даже это обещание, было лучше, чем ничего.
        Глава 6
        - Господин, - на меня посмотрели зелёные, миндалевидные глаза, приближаясь очень близко, - мы редко вас о чём-то просим. Просто выслушайте её, пожалуйста.
        Гнев, разгоревшийся было в груди после первых её слов, стал угасать. Ин Наишь была права, майя меня и правда просили о чём-то крайне редко, и в основном это касалось их учёбы, а не удовлетворения каких-то нужд. А с учётом того, что только они последнее время выводили меня из тягостных раздумий, то прислушаться к их словам было бы как минимум просто вежливо.
        - Хорошо, - нехотя ответил я, целуя нос, который был очень близко ко мне. Сморщившаяся и чихнувшая девушка, радостно вскрикнула и подскочив с кровати, едва накинув на себя сорочку, метнулась к двери. Вернулась она буквально через пять минут, гостеприимно открывая дверь.
        - Прошу!
        Я с прищуром посмотрел на близняшек, затем на саму ушмаальку. Все трое потупились.
        - Вы это заранее спланировали? - понял я, поскольку хоть и пообещал поговорить с Еленой, но не сказал, когда. Это можно было сделать и после возвращения, но майя отлично меня знающие, видимо это предусмотрели, поскольку не успел я после жаркого секса, податливость тел девушек во время которого, я списал на грусть от расставания, дать своё согласие, как в дверь комнаты уже входила Елена и Карло, которого она едва не силком вела за собой.
        - Простите господин, - пискнули все трое, и заворачиваясь в ткани шёлковых сорочек, отправились в смежную комнату, давая нам поговорить.
        - Сеньор Витале! - Елена, на глазах которой мгновенно появились слёзы, сразу опустилась на колени, рядом тут же оказался парень, который не встречался с моим ищущим взглядом и молчал.
        - Дитя? - нехотя ответил я, поднимаясь к спинке кровати, и подтягивая одеяло, чтобы скрыть ноги и пах.
        «Специально мерзавки устроили это сейчас, чтобы я чувствовал себя ещё неудобно, будучи голым, - проворчал голос внутри, обещая поговорить отдельно с майя, по поводу заговоров против своего господина».
        - Прошу вас, простите пожалуйста моего мужа, - она молитвенно сложила ладони, и протянула руки ко мне, - как женщина, которая считает вас самым лучшим человеком на этой грешной земле, как дочь, которая гордится своим приёмным отцом, как христианка, которая думала, что её жизнь закончена и готова была наложить на себя руки, и взять грех самоубийства на душу, отказавшись от посмертия, я вас умоляю! Можете делать со мной всё, что угодно, но простите пожалуйста моего мужа!
        Её слова ввергли меня в глубокую задумчивость.
        - Сеньор Витале, - слёзы сильнее потекли по её лицу.
        - Я слышу тебя Елена, - мне пришлось ответить ей, - но не слышу того, за кого ты просишь.
        Молодой парень лишь на секунду поднял голову, но встретившись с моими глазами, снова опустил её, смотря в пол.
        - Вы были правы сеньор Витале, - глухо сказал он, - после свалившихся на меня благ, которыми вы меня осыпали, я возгордился. Матушка, соседи, знакомые говорили не обращать внимания на то, что Елена была раньше проституткой, говорили найти себе любовницу и жить с ней, зато пребывая в богатстве и знатности с вашей дочерью.
        Елена вскрикнула от неожиданности, и удивлённо на него посмотрела, видимо не этих слов она от него ожидала.
        - Судя по её недоумению, не эту речь вы репетировали совместно? - рот мой скривился в саркастической усмешке.
        - Верно сеньор Витале, - кивнул он, - я хотел просто извиниться и попросить у вас прощения, сделав потом по-своему.
        - Что же заставило тебя изменить своё решение? - его честность заставляла меня удивляться.
        - Ваши раны сеньор Витале, - молодой человек поднял взгляд и стараясь не встречаться с моим, показал на мою грудь, испещрённую белыми полосками шрамов, - я вспомнил, когда и как вы их получили. А также то, что если бы вы тогда выбрали для доставки девушек не меня, а Альфредо, то я бы сейчас был мёртв, как и все солдаты, что вас тогда сопровождали.
        - И это правда, - согласился я, не сильно тогда придав значение, почему я выбрал Карло, а не второго офицера, тогда для меня они оба были равны.
        Молодой человек, подвинулся на коленях ближе к Елене, взял одну её руку в свою и твёрдо посмотрел на меня.
        - Я даю вам своё слово сеньор Витале, что с этого мгновения, только вы можете повлиять на мои мысли и поступки. В этом я вам клянусь и пусть Господь будет свидетелем моих слов!
        - То есть, любовницы откладываются? - удивился я его поступку, ведь было видно, что парень говорит сейчас ровно то, что у него на сердце.
        - У меня есть жена, - он посмотрел на Елену, - я хочу попробовать наладить отношения с ней.
        Я задумался. Всё, что я хотел ранее свалить на эту пару, я переложил сейчас на дядю Андреа, который был явно не в восторге от своей новой роли землевладельца, но он вошёл в моё положение, поскольку больше поручить это было просто некому. Кризис постоянной нехватки умных, честных и главное верных лично мне людей, преследовал меня с самого начала пребывания здесь. Поэтому у меня не было ни малейшего сомнения, что он будет всё выполнять спустя рукава, лишь бы я не разозлился, так что эта парочка, вдруг решившая пойти по пути, который я планировал для них изначально, оказалась как нельзя кстати. Настолько, что даже сильно злиться на них не хотелось.
        - Даю вам испытательный срок, - наконец ответил я, взвесим все за и против, - заберите все мои бумаги и наставления у дяди Андреа, касающиеся фермы, ознакомьтесь с ними, найдите грамотных землевладельцев, которые подскажут вам первое время, как правильно обрабатывать почву, удобрять её и прочее. Нужные семена получите у сеньора Франческо. Когда я вернусь, тогда и обсудим вашу дальнейшую судьбу, в зависимости от результатов, которые вы достигните. И Елена, ты теперь несёшь за это не меньше ответственности, чем Карло. Ты пришла просить за него!
        - Я это понимаю лучше всех, сеньор Витале! - девушка посмотрела на меня красными, но сияющими от счастья глазами, - я буду молиться за вас каждую ночь, до самого вашего возвращения!
        - Всё, аудиенция окончена, - я помахал рукой, чтобы они выметались, - пока я ещё не готов простить вас полностью, после случившегося, так что побыстрее сгиньте с моих глаз, пока я не передумал.
        Молодые люди, так и держась за руки, низко поклонились и быстро выбежали из комнаты. Услышав, что хлопнула дверь, из соседней комнаты в проёме появилась первая любопытная мордашка.
        - Идите сюда, у нас есть ещё часов десять, - похлопал я рукой по кровати, - будете отрабатывать в постели, свой заговор против господина.
        Три тушки, вместо того чтобы испугаться, наоборот с весёлым визгом бросились в мои объятья, раздеваясь на ходу. На сердце почти сразу стало легче и спокойнее, всё же майя действовали на меня почище любого успокоительного лекарства.

* * *
        16 декабря 1203 года от Р.Х., Пера, окрестности Константинополя
        - Сеньор Энрико, я признаю ваш опыт и заслуги, но нам нужно заранее спланировать, как будем захватывать город. Вы же предлагаете атаковать охранные башни бухты Золотого Рога, что равносильно самоубийству, - Бонифаций Монферратский покачал головой, смотря на старого венецианского герцога, горячо доказывающего рыцарям, что хватит уже мириться с тем пренебрежением, которое оказывают им оба со-императора Византии, которых они своими руками возвели на так сильно качающийся последнее время трон великого Константина. Что Алекcиос IV, что его ослеплённый прежним императором, отец Исаак II, которого крестоносцы освободили из тюрьмы при первом взятии города, много обещали, но мало что делали.
        - У нас слишком мало людей для этой высадки на гладкие скалы. Скольких на подступах к башне мы оставим? Сотню? Две?
        - Сеньор Бонифаций, - Энрико покачал головой, они были вдвоём в шатре, поскольку остальным было ещё рано знать о том, что город крестоносцам придётся брать во второй раз. Обещания о выплате денег, которыми так щедро разбрасывался Алексиос IV, когда ещё не был императором, были быстро забыты, едва он уселся на трон Византии.
        - Не опустим цепь, мы не подгоним галеры, а если корабли не смогут подойти ближе, нам придётся таскать припасы для войска на себе. Император не сильно стремится пополнять наши запасы продовольствия, как было обещано, поэтому нужно подстраховать наши тылы.
        - Сеньор Энрико, вы посмотрите на стены! - Бонифаций, показал рукой в примерную сторону, где находился тройной ряд стен Константинополя, - нам нужно думать о том, как взять их, потеряв как можно меньше людей. А припасы мы можем доставить и на повозках, что реквизируем у местной знати.
        Внезапно их спор прервал непривычный для уха грохот, гулким эхом прокатившийся по лагерю крестоносцев, а затем он повторился снова и снова. Оба переглянулись и Бонифаций непонимающе смотрел, как старый герцог схватился за голову.
        - Судя по вашему виду сеньор, вы знаете причину этого странного шума? - спросил у него первый из предводителей войска крестоносцев.
        - Более того сеньор Бонифаций, я теперь уверен, что плакали все наши планы, с появлением этого стихийного бедствия. Город теперь будет знать, что мы планируем его захват.
        Не успел маркграф задать вопрос, откуда у герцога появилась такая уверенность, если они не говорили об этом пока никому, в шатёр вбежал запыхавшийся оруженосец, который поклонившись обоим лидерам похода, быстро от тарабанил сообщение, подтвердив слова Энрико.
        - Милорд Симон де Монфор сообщает, что сторожевых башен больше не существует. Цепь, преграждающая бухту, перебита и утонула.
        - Свободен Жан, - Бонифаций отпустил паренька, который убежал так же быстро, как и явился.
        - Сердце мне подсказывает, что сегодня мне предстоит встреча с человеком, от которого остались весьма двойственные впечатления ещё в прошлую нашу с ним встречу, - нахмурился маркграф.
        - Вы как обычно проницательны сеньор, Бонифаций, - чуть склонил в ироническом жесте голову Энрико Дандоло, - помню, как вы мне рассказывали, про то, что были в свите Генриха VI, когда сопровождали Витале при захвате вами Сицилии.
        - Да он нас в заложниках держал, сеньор Энрико! - возмутился Бонифаций Монферратский, - и казнил беднягу Маркварда фон Аннвайлера прямо на моих глазах.
        - Поверьте мне, дорогой маркграф, - Энрико покачал головой, - с тех пор он стал ещё более непримиримее и жёстче. Пока меня не было в городе, он устроил в Венеции восстание горожан и вырезал половину аристократии, которая мешала его планам.
        - Вы какие-то чудеса рассказываете сеньор Энрико, - ещё сильнее озадачился Бонифаций от подобных новостей.
        - Поехали, маркграф, для начала его поприветствуем, - Энрико приглашающе протянул руку в сторону выхода, вежливо пропуская младшего по возрасту, но равного по статусу в этом походе, - а уж потом объясним ему, что мы ещё пока не воюем с городом.
        - Перестаньте сеньор Энрико, - Бонифаций не попался на эту простейшую уловку с проявлением вежливости, - я всё равно не позволю вам повести воинов в атаку на стены. Ваша потеря будет для нас фатальной, так что идите первым, как и положено вам по титулу.
        Венецианский дож, досадливо пощёлкал языком.

* * *
        Оба лидера подъехали ближе к берегу, ожидая в окружении большой свиты в основном французских рыцарей, большинство из которых и так знало, некоторые и лично, флаг развивающийся на верху высоких мачт огромного корабля, ставшего близко к берегу, поскольку глубина бухты позволяла это. Очень скоро на воду были спущены четыре лодки и на берег сначала высадилась сотня бойцов, а затем прибыл и сам Венецианец.
        Маркграф и герцог переглянулись, увидев высокого, крепкого в плечах подростка, который был вовсе не похож на того ребёнка, которого Бонифаций запомнил по сицилийскому походу. Сейчас это был уже взрослый, сформировавшийся мужчина, с упрямо сжатыми губами и острым взглядом серых глаз. По одному его слову, сотня людей перестраивалась в одну ему понятную формацию, и то, с какой скоростью это было сделано, вызывало как уважение, так и понимание, что с тех пор, как этот ребёнок командовал многотысячным войском наёмников, опыта и власти у него стало только больше. Увидев приблизившихся всадников, он тем не менее в мгновение слетел с лошади, и на лице появилась первая улыбка.
        - Отец!
        Герцог аккуратно слез со своего скакуна и почти сразу попал в объятья сына.
        - Витале! Не так сильно! Раздавишь! - взмолился он почти сразу.
        - Я так рад видеть тебя, отец, - на лице подростка сияла искренняя улыбка, - а то от кислых рож в городе, у меня началось несварение.
        - Понимаю, поскольку сам перестал читать сообщения из Венеции, чтобы спокойно спать по ночам, - Энрико хмыкнул и повёл его к также спустившемуся с лошади Бонифацию, с большим интересом, как, впрочем, и все его остальные рыцари, и вассалы, рассматривающие знаменитость не только Венеции, но и всей Европы.
        - Поэтому просто мне скажи, город пока ещё цел?
        Молодой парень заразительно рассмеялся.
        - Город цел отец, но мама со мной не разговаривает, боюсь и с тобой теперь тоже. Всё так закрутилось, что я воплотил к нашим, ещё и пару своих идей, уверен, они тебе тоже понравятся.
        - С этим мы разберёмся позже, - улыбнулся герцог, - Витале, хочу познакомить тебя с маркграфом Монферратским.
        Молодому человеку стоило бросить только один взгляд на представленного, как он тут же узнал Бонифация.
        - Мы знакомы отец, маркграф был в свите Генриха VI, когда мы совместными усилиями, героически захватывали императору Сицилию, - Витале склонил голову, но не более.
        От этих слов Бонифаций громко хмыкнул, но не стал развивать опасную тему дальше, лишь кивнул головой.
        - Я успел? Когда штурм? - парень радостно потёр ладони о друг дружку, словно готовясь к хорошей драке. Этот простой жест вызвал всеобщие улыбки у рыцарей, поскольку такое поведение было для них понятно. Если человек только ступил на землю после длительного морского перехода и уже хочет подраться, значит он точно свой.
        - Тут такое дело Витале, - Энрико покачал головой, - у нас пока ещё мир.
        - А они, что? Уже расплатились со всеми долгами? - изумился тот.
        Этот вопрос вызвал скептические переглядывания войска.
        - Едем в лагерь, мы посвятим вашего сына в происходящие события. Только умоляю вас, сеньор Витале, не пытайтесь захватить город в одиночку, ещё не время, - в шутку бросил Бонифаций, чтобы разрядить обстановку.
        - Скоро прибудет моё войско, тогда я и хотел приступить, - удивился тот, не моргнув и глазом.
        - Войско? - лица у многих при этих словах вытянулись.
        - Ну да, тысяча всадников и тысяч двадцать-тридцать наёмников, - кивнул тот, как будто говорил об обыденных вещах, - сеньор Бароцци должен будет вскоре подойти вслед за мной, так что точная численность собранного им войска мне пока неизвестна.
        Маркграф перевёл взгляд на старого герцога. Самих крестоносцев было двадцать тысяч, не считая разумеется слуг и оруженосцев, но прибытие ещё такого же количества людей, но подчинённых только одному человеку, вносило новые корректировки в текущие расклады и были они не в пользу рыцарей.
        - Думаю, нам нужно перекусить и поговорить, - успокаивающе поднял руку Энрико Дандоло.
        Глава 7
        С прибытием Венецианца, лагерь буквально закипел. Его пять сотен стали разбивать и обустраивать собственное место, превращая его в небольшую хорошо укреплённую крепость, вызывая у всех рыцарей удивление происходящим. Вскоре из округи, к нему потянулись обозы с припасами, вызывая этим ещё большее изумление. Поскольку местные лорды отказались помогать крестоносцам, а от императоров припасы приходилось вытягивать едва ли не силой, Венецианцу же почему-то моментально были предоставлены продукты и снаряжение. Позже выяснилось, что он оказывается платил свои деньги за них! Неслыханное дело для войска, находящегося на условно враждебной территории.
        Но ещё более удивительные вещи произошли, когда через неделю после его прибытия, разведчики принесли вести, что к лагерю крестоносцев двигается огромное войско. Разлетевшаяся тревога, встревожившая всех, вскоре улеглась, когда оказалось, что это подошло то самое войско Венецианца, о котором он говорил ранее. Почти сразу после его прибытия и обустройства, наёмники отправились копать ямы вдоль и поперёк к городу, вызывая общее непонимание происходящим. Больше всего этому не обрадовались стражи на стенах, которые с хмурыми выражениями на лицах смотрели, как к стенам подбираются зигзагообразные подкопы. Не зная, что это и для чего, они понимали, что ничем хорошим это для города не является и вскоре их домыслы получили подтверждение. Слухи о захвате Польши в Константинополе имелись, вместе с обустроившейся здесь частью выжившей шляхты, которая осела в городе и сейчас рассказывала любому желающему, что произойдёт дальше, когда землекопы Венецианца подойдут вплотную к внешней стороне стен.
        Весть об этом отправилась обоим императорам, которые засели с аристократами, думая, что делать дальше. Правда за городом вскоре появился ещё один лагерь, ускоривший череду несчастливых происшествий, сломивших дух защитников обречённого города.

* * *
        Ужинали мы в узком круге. Со стороны маркграфа были графы Тибо Шампанский, его зять Балдуин Фландрский, Луи Блуаский, Гуго де Сен-Поль и Симон де Монфор, со стороны венецианцев: отец, я, сеньор Бароцци, мой старший брат Ренье, а также ещё два главы рода, состоящих в союзе с Дандоло.
        Сначала насыщались молча, затем, выгнав оруженосцев, речь пошла о серьёзных вещах.
        - Витале, останови свою активность, - обратился ко мне отец, выпивая вино, - ты пугаешь греков.
        - Мы же вроде как собираемся захватить город? - не понял я, - я просто подготавливаю всё, чтобы потом не тратить на это время.
        - Да, только польские беглецы про тебя таких небылиц рассказали императорам, что наши люди в городе говорят, что те раздумывают вступить с нами в переговоры, - покачал куриной ногой в воздухе, маркграф Монферратский.
        - Так это же хорошо? - не понял я, - потребуете с них для начала обещанных денег. Вы сами сказали, что только по этой причине не хотите отдавать приказ на штурм.
        - Они предлагают мирные переговоры сеньор Витале, - обратился ко мне граф, сидящий рядом с Бонифацием, - нам не нужны мирные переговоры.
        - Хм, - я задумался, - а как же защита города до последней капли крови? Как же патриотический дух и недопустим врага в святая святых? Зачем им самим нужны мирные переговоры?
        Все рыцари, скептически на меня посмотрели.
        - Византия в жутчайшем кризисе власти Витале, - за всех ответил Энрико, - ни один местный лорд не прибыл помочь нынешним императорам. Старый же, прихватив казну, сбежал.
        - То есть вы не хотите, чтобы я так активно готовился к штурму, чтобы они не обдристали свои штанишки раньше времени и не сдали нам сами город? - понял я смысл их просьбы.
        - Если говорить грубо, то да, - кивнул Бонифаций, - нам нужен штурм и разграбление города.
        - Хорошо, - согласился я, - я вас понял.

* * *
        9 января 1204 года от Р.Х., окрестности Константинополя
        - Эльбек-ага, - я удивлённо приветствовал старого знакомого, который с хитрой ухмылкой подъехал к нам, в сопровождении ещё шести таких же старых кочевников. Троих я знал, а вот трое других были мне незнакомы.
        - Какими судьбами?
        Войско поднялось по тревоге, когда мои патрули лёгкой конницы столкнулись с передовым отрядом неизвестного огромного войска. Все порядком струхнули, но, когда те озвучили имя человека, с которым они бы хотели поговорить, все взгляды присутствующих в шатре рыцарей-крестоносцев перевелись на меня. Тогда мне пришлось пробормотать извинения и отправиться выяснять, кто там прибыл по мою душу.
        - Провидением Великого Тенгри, Витале-бей, - улыбнулся тот, показывая часть гнилых зубов во рту, - по Степи прокатилась удивительная новость, услышав которую, мы решили проверить её.
        - И для этого пригласили с собой ещё и своих друзей? - я показал нагайкой на огромное войско кыпчаков, которое обустраивалось на холме, за спинами старейшин.
        Старик рассмеялся от моей шутки.
        - Прошлый поход очень сильно усилил наш род Витале-бей, - с улыбкой продолжил он разговор, - мы решили, вдруг наша помощь тебе понадобится снова.
        - На прежних условиях? - с усмешкой поинтересовался я.
        - Витале-бей! Тогда нас было не больше пятнадцати тысяч! - моментально возмутился он, - сейчас нас больше тридцати! Наша доля должна быть больше! Много раз больше!
        - Хм, это надо обсудить с другими предводителями похода Эльбек-ага, - я почесал подбородок концом нагайки, - обустраивайте пока лагерь, я скоро приеду в гости.
        - Будем ждать, - старик склонил голову, затем залихватски свистнул и повернувшись, поехал обратно к своему роду, а остальные спутники, не проронившие во время нашего разговора и слова, отправились за ним следом.
        - Отец будет недоволен, - я повернулся к сопровождавшему меня Пьетро.
        - Более чем, - хмыкнул тот в ответ, показывая рукой на горизонт, сплошь покрытый лошадьми и разворачивающимися юртами половцев, - мои двадцать тысяч внесли весьма солидный перевес в вашу пользу, а тридцать тысяч конных лучников, делают из вас очень серьёзную силу, не говоря уже о том, о чём вас просили лидеры похода, пару недель назад.
        - Отец точно будет недоволен, - повторил я, качая головой.

* * *
        В лагерь я возвращался со смешанными чувствами. Как обычно, с самого начала, всё пошло не по плану. Я хотел, как можно быстрее захватить город и добраться до его богатств, а предводители крестоносцев пытались обустроить так, чтобы у них появился сначала официальный повод для такого действия, обосновав захват тем, что императоры не отдают обещанных денег и второе, как я понял, они начали бояться, что я заберу себе всё, ни с кем не став делиться.
        На мой резонный вопрос по первому пункту, что нам мешает сказать об этом во всеуслышание уже после захвата города, вызвал всеобщий ступор. Меня попросили выйти из шатра совещаний и не смущать больше серьёзных людей странными предложениями.
        Приветствуя рыцарей, с которыми успел познакомиться, я вошёл обратно в шатёр. Взгляды шести взрослых людей, перевелись на меня.
        - Так, что там за шум Витале? - поинтересовался у меня отец.
        - Мои старые друзья заглянули в гости, - я пожал плечами, будто ничего существенного не произошло.
        Один из французских рыцарей, вошедший за мной следом и сопровождавший мою поездку к кыпчакам, нагнулся к уху Бонифация и что-то прошептал ему, косясь при этом на меня.
        - Да? А говорят, что теперь солнца не видно, - скептически заявил маркграф, - из-за пыли, что подняли их лошади.
        - Витале! - голос отца посуровел, - сколько их?!
        - Сказали, тридцать тысяч, - я снова пожал плечами.
        Дворяне, присутствующие при разговоре обеспокоенно переглянулись.
        - Сеньор Витале! Витале! Мы же просили! - в два голоса возмутились оба лидера, затем переглянувшись, Бонифаций предоставил голос более старшему.
        - Ну всё, теперь они точно испугаются, - отец покачал головой, - ждём послов. Витале, умоляю тебя, подожди развития событий на корабле! Когда ты рядом с городом, постоянно происходят странные события!
        - Я не понимаю ваших этих танцев с бубном, - не согласился я с ним, - всё можно сделать гораздо проще. Захватить город, сказать, что императоры отказались от своих слов, перебить свидетелей и всё, наслаждаемся богатствами.
        Рыцари, присутствующие при разговоре, радостно загудели, уж кто-кто, а они точно здесь участвовали ради денег и новых земель, а не ради возвращения Гроба Господня, так что все эти словесные баталии и переговоры были им мало интересны. Они поддерживали мою сторону, зля этим своих сеньоров.
        - Тихо! - жёстко скомандовал Бонифаций и наступила тишина.
        - Сеньор Витале…
        - Сеньоры, прошу прощения, - полог шатра распахнулся и на пороге появился запылённый итальянский барон, имени которого я не знал, - послы от Иссака II.
        - Ну вот, я же говорил, - отец хмуро посмотрел на меня, затем на маркграфа и они стали собираться. Я было дёрнулся следом за ними, но два взгляда пригвоздили меня к месту.
        Когда они, а затем остальные рыцари стали выходить из шатра, большинство из них либо шлёпали меня по плечу, поддерживая меня, либо просто весело подмигивали.
        Лидеры Крестового похода отправились к городским стенам, на переговоры, в сопровождении сотни всадников, и тут мне на глаза попался старший брат, с которым я познакомился только здесь и который по словам отца, был крайне компетентным человеком в торговых делах, а также отлично знал город и людей в нём.
        - Ренье, - с вежливой улыбкой позвал я взрослого мужчину лет тридцати.
        Тот, услышав мой голос вздрогнул, и нехотя остановился, ожидая пока я подойду.
        - Мы так с вами и не познакомились, дорогой старший брат, - улыбнулся я ему ещё шире.
        - Витале, отец запретил мне обсуждать с тобой любые дела, прости, - отодвинулся он от меня, - сказал, что частое общение с тобой - прямой путь в ад.
        - Ренье! - изумился я, вскинув руки, - ты взрослый, самодостаточный человек, на котором держится вся венецианская фактория Дандоло! Твоё имя известно любому торговцу в Венеции! Неужели один маленький вопросик, может смутить такого важного человека, как ты?
        При моих словах, его плечи слегка расправились, на губах появилась горделивая улыбка.
        - Тем более, что есть у меня в запасах одно тосканское вино семилетней выдержки, - невинным тоном продолжил я.
        Ренье вздрогнул вторично и посмотрел на удаляющихся от лагеря всадников, вернул взгляд ко мне.
        - Если только пропустить по маленькому стаканчику, - неуверенно ответил он, косясь на мой перстень легата Папы, который я демонстративно покручивал на пальце.
        - Конечно, всего один небольшой вопрос и большое вознаграждение, - я достал из кармана штанов кожаный мешочек и развязав его, выкатил из него большой изумруд. При виде него, Ренье тяжело сглотнул слюну.
        - Идём ко мне в шатёр, пока отец не вернулся, - быстро махнул он рукой, показывая мне куда идти.
        Глава 8
        - Ик. Витале, ты бы знал, как это тяжело, быть одному в чужом городе, где тебя все ненавидят! - пьяно икнул старший брат, смотря на меня мутным взглядом, - каждый день ты ходишь по улицам, думая упадёт на тебя сверху камень или нет.
        - Полностью понимаю тебя брат, - закивал я, подливая ему ещё стакан, - при прошлом посещении, нас вообще чуть не убили с кардиналом Конти, а ведь он был посланцем Святого Престола. Совсем эти греки не уважают братьев по вере.
        - Да! - он, выпив подставленный стакан, поднял его вверх, - ты полностью прав! Я хотел породниться с одним богатым греческим родом, полюбив девушку, но они отказались выдавать её за меня! Представь себе! Меня - Ренье Дандоло, они посчитали плохой и незавидной партией для неё!
        - Полная несправедливость брат, - поддакивал я ему уже час, подливая и подливая ещё вина, которое видимо и правда оказалось хорошим. Поскольку первые три стакана брат выпил сам, а затем, когда я его разговорил, оставалось только слушать и подливать ещё.
        - Я им и деньги, и титул предлагал, они просто гордо отказались, отдав мою Ирину за какого-то поляка.
        - Поляка?! - навострил я уши, - а ты знаешь, что я завоевал их земли и продал их русским?
        - Да?! - изумился он, - это был ты? Слухи ходили разные о великом военачальнике, который это совершил, но я не знал, что им был ты. Жаль, что ты не убил тогда этого проклятого Пшемисла.
        - Хм, а они по-прежнему в городе? - поинтересовался я у него, прокручивая в голове созревающий план.
        - Да. Ик, - он кивнул головой и чуть не завалился на меня, я с трудом успел его перехватить.
        - Но её ведь можно сделать вдовой, - мягко улыбнулся я ему, - город всё равно захватят, а тут явишься ты и спасёшь её от рук насильников, убивших перед этим её мужа. Она ведь будет тебе благодарна за такой рыцарский поступок?
        Он изумлённо на меня посмотрел, было видно, как в его замутнённом алкоголем мозгу с трудом проворачиваются мысли.
        - Витале, - он приложил палец к губам, - тс-с-с, если она об этом узнает.
        - От кого? - изумился я, театрально осматриваясь кругом, показывая, что мы одни, - я помогу тебе, а ты поможешь мне. Мы ведь родные братья! Должны помогать друг другу!
        - А что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал? - искренне удивился он, - ты самый богатый человек, которого я знаю, не говоря уже про армию и корабль.
        - Одну маленькую, я бы даже сказал малюсенькую просьбу, - я показал два пальца, сблизив их между собой, показывая насколько моя просьба ничтожна.
        - Да? - его ощутимо покачивало, и я понял, что с вином нужно завязывать, а то он забудет всё, о чём мы тут разговаривали. Так что отставив стаканы и бутыль в сторону, я тихо сказал.
        - Понимаешь, эти все реверансы и переговоры, я думаю, что затянутся надолго, а мне бы хотелось получить город прямо сейчас. Так что считаю, что один маленький камешек, может сдвинуть целую гору, если его сдвинуть в нужном месте и времени.
        - Я слушаю тебя. Ради Ирины я готов на всё! - весьма опрометчиво заявил он.
        - Тогда вот что тебе нужно будет сделать, - улыбнулся я и тоном змея-искусителя стал рассказывать свой план, пододвигая при этом ближе к нему два полных открытых кошеля с золотыми монетами и тот большой изумруд, который я показал ему в начале разговора.
        Ренье с каждым сказанным словом всё больше кивал, затем золото оказалось в его руках, и с ним же, я уложил его на лавку. Затем собрал стаканы, бутылки и почистив место пьянки, скрыл все следы своего здесь пребывания. Затем вышел наружу и стараясь не попасться никому на глаза, зашагал к своему шатру.

* * *
        Встав в обед, и самостоятельно одевшись, я почти сразу понял, что мне нужен оруженосец или лучше два, поскольку кто-то должен стирать и гладить мою одежду. Постоянно отвозить её на корабль, было весьма затратно по времени. Хотя можно было взять с корабля пару юнг, но их требовалось ещё обучить, так что хотелось бы конечно, взять уже готового человека.
        - Доброе утро Витале, - первым человеком, при выходе из шатра стал отец, с озабоченным видом проходящий мимо.
        - Доброе, - склонил я голову.
        - Не видел Ренье? С самого утра не могу его найти, - поинтересовался он у меня.
        - Ты же знаешь, он почему-то меня сторонится, - прикинулся я дурачком, - так что мельком видел вчера, что он шёл в свой шатёр, но и всё.
        Энрико остановился.
        - Нам нужно будет поговорить, насчёт твоих хотелок, - он поправил волосы, - по тем спискам, что мы составили с Ренье, ты слишком много хочешь себе единолично, Бонифаций будет против.
        - В смысле? - удивился я, - ему-то ты зачем об этом хочешь сказать? Реликвии, книги и скульптуры не их ума дело. Пусть золото и серебро обдирают с жителей.
        - Отдельную долю в добыче ты не получишь Витале! - отрезал жёстко он, - официально, ты входишь в состав моей армии, так что все венецианцы получат долю только после того, когда соберём и разделим всё, что захватили совместно с другими рыцарями!
        - Отец, ты случайно не заболел? Или перестал принимать лекарство, что я привёз тебе для восстановления глаз? Откуда у тебя внезапно появились мысли делиться со всеми честно? - удивился я.
        - Вон оттуда, - он раздражённо ткнул рукой в сторону моих наёмников, а затем перевёл руку в другую сторону, где был разбита стоянка кочевников, - и оттуда.
        - Такое количество войск крайне смущает добрых христиан, - продолжил он, - все боятся, что мы захапаем себе больше, чем было оговорено и зная тебя, я понимаю, что так оно и будет. Поэтому и говорю о рамках приличия.
        - Город, ещё так-то не захвачен, - тоже напомнил я ему, - а вы не даёте мне подготовиться к его штурму, пытаясь соблюсти, то какие-то эфемерные правила приличия, то деля между собой шкуру ещё не убитого медведя.
        - Они не эфемерные! - разозлился он, - ещё нам не хватало после захвата города, передраться между собой! А ты между прочим, к этому всех подталкиваешь своими разговорами о штурме!
        - Отец, я могу взять город один, без вас, за две, максимум три недели, - я покачал головой. - Так что меня крайне удивляют твои слова. Мы договаривались совсем о другом в начале всего этого мероприятия, и ты видимо забыл, кто ещё у нас значится в доле? Такому партнёру придётся отдать всё причитающееся, а ты ещё больше хочешь нас обделить.
        - Витале, я не забыл, - он тяжело вздохнул, - но, если ты думаешь, что то, что ты один можешь захватить город, не понимают другие рыцари, или Бонифаций, ты глубоко заблуждаешься. Потому они и затягивают всё, поскольку боятся, что ты один заберёшь себе всю добычу. Бонифаций это видел ещё прошлый раз, ему хватило того опыта общения с тобой за глаза.
        - Ладно, мне пора к кочевникам, нужно с ними переговорить, - я покачал головой, - в обед встретимся.
        - В обед мы снова отправимся на переговоры под стены города, - ответил он, - будут представители императоров, они пытаются тянуть время, но я уверен, что мы их дожмём в конце концов.
        - Хорошо, не забывай только пожалуйста надевать шлем и кольчугу, что я подарил тебе, - попросил я его спокойным голосом, - на всякий случай.
        Он осторожно на меня покосился, но я сделал вид, что просто беспокоюсь за его жизнь.

* * *
        - Витале-бей! - обрадовались моему приезду кыпчаки, откровенно скучающие без дел. Ну разве можно назвать развлечением, разграбление соседних селений и замков, так, сущая ерунда для бравых сынов Степи.
        - Мне наконец сказали, почему все медлят, - признался я старому вождю, с благодарностью принимая чашку с кумысом. Редкостная гадость, но отказать было нельзя, не поймут.
        - Думаю боятся. Вас. Нас, - хитро прищурился он, делая медленный глоток из своей чаши, и смотря, как я потягиваю столько же кислого напитка из своей ёмкости.
        - Ваша мудрость, не имеет границ уважаемый Эльбек-ага, - пожал я плечами, - но я кое-что предпринял в этом направлении, и если план сработает, у нас будет хорошая драка. Всех ли воинов вы проинструктировали, чтобы слушались моего военачальника? Или нужно будет кого-то показательно наказать?
        - Пьетро-бей - хороший воин, - он отрицательно покачал головой, - мы его знаем. Воины будут его слушаться, так же, как и вас. Не стоит беспокоиться об этом Витале-бей.
        - Да я не за себя, за вас беспокоюсь, - улыбнулся я ему, ставя пустую плошку на круглый сборный деревянный стол, - если будет неповиновение, вы лишитесь части добычи.
        - Эх, каменное сердце у вас Витале-бей, - вздохнул один из самых уважаемых вождей половцев, которым было доверено разговаривать со мной лично, кроме главного старейшины рода.
        - Жизнь заставила, уважаемый Захуз-бей, - повернулся я к нему, - вот недавно случай был, доверил я людям, принимать деньги за услуги, которые город оказывал страждущим, а они возьми и подумай, что это их деньги.
        - Что же их ждало, когда вы об этом судя по всему узнали? - прищурил глаза старик.
        - Привязал их всех к столбам на центральной площади, и палачи в течение нескольких часов срезали с них по кусочку мяса, пока те не умерли, - с улыбкой ответил я.
        Половцы переглянулись между собой.
        - Непослушания не будет Витале-бей, - заверил меня Эльбек, - мы ещё раз, на всякий случай поговорим с воинами.
        - Отлично, тогда вечером вас посетит сеньор Бароцци, найдите ему толмача, - попросил я, вставая с одного из сёдел, которые заменяли кочевникам стулья в шатре, - он расскажет вам о дальнейших планах, которые я уверен скоро случатся.
        - Конечно Витале-бей, - он чуть склонил голову, - приезжайте ещё в гости.
        - Завтра, я лучше пришлю вам хорошего вина и золота, - хмыкнул я, - раздадите воинам, чтобы не сильно скучали.
        Услышав от меня такое, они обрадовались. Конечно, кто откажется от халявного золота и дармовой выпивки.
        - Вы всегда будете почётным гостем в нашем становище Витале-бей, - с улыбкой склонился ниже, чем первый раз, старый кыпчак.

* * *
        3 февраля 1204 года от Р.Х., Пера, окрестности Константинополя
        Как я и думал, крестоносцы, боясь моей огромной армии, старались вытянуть из трясущихся от страха императоров, боящихся ровно того же самого, больше привилегий и денег, а те, понимая, что у них их нет, благодаря сбежавшему с казной прошлому императору, и взять их не откуда, поскольку взбешённый постоянными повышениями налогов и поборов народ Константинополя искренне ненавидел императоров, которые предали их интересы, чтобы умаслить пришлых латинян. Поэтому находясь между молотом и наковальней, императоры всячески юлили и тянули время. Я был уверен, что всё так бы и продолжалось, если бы наконец не пришёл в действие мой план.
        Однажды вечером на пороге моего шатра появился сеньор Бароцци, трудившийся здесь больше всех, поскольку натаскивал мою армию на хоть какое-то совместное взаимодействие, что по понятным причинам было крайне сложно сделать. Наёмники относились к кочевникам, как к людям второго сорта, те не оставались в долгу, называя их в ответ вонючими сынами шакалов. Так что порядок держался только на моём присутствии и страхе, ну и ещё десятке повешенных с обоих сторон, которых я демонстративно повесил на одном дереве, показывая, всем, где окажутся остальные, если не перестанут ругаться по время тренировок. Пока это работало, но я не сильно обольщался, представляя, что произойдёт если мне потребуется на пару дней уехать из лагеря.
        - К вам ваш брат, сеньор Витале, - обратился ко мне военачальник.
        - Зовите, - кивнул я, доставая из сундука вино, наливая его в два стакана, и кладя на стол, раскрытый кошелёк с золотом. Как правильно разговаривать с братом, я узнал ещё в прошлый раз. Не ошибся и в этот раз. Разговор о наших делах начался уже после второго стакана. Ренье рассказал, что видел Ирину, которая со своим поляком ищет способы покинуть город, так что он решил ускорить мой план и договорился с нужными людьми свершить его, предоставив им арбалеты, которые получил от меня. Заплатил он вперёд только треть, так что ближайшее время нам стоило ждать новостей.
        Похвалив его за расторопность и быстроту, я стал расспрашивать про Ирину, дом, где она живёт и обсуждать, как Ренье будет её спасать и куда потом вести. Молодой человек, заливая в себя вино стакан за стаканом, с большим удовольствием разговаривал о том, что интересовало лично его и в этом я его только поддерживал. Каким бы компетентным специалистом ни был человек, он всегда был и остаётся эгоистом, когда дело касается его интересов и судьбы. Узнав у любого его слабость, можно используя её достичь много, пока вам было по пути с человеком, для её осуществления. Я это прекрасно понимал и поддерживал интерес брата к его делу, больше, чем к своему, сдабривая всё это вином и деньгами. Против такой сдвоенной атаки, любые запреты отца по отношению ко мне просто пасовали.
        К моему удивлению, ещё одним положительным плюсом посиделок и хороших отношений с Ренье стало то, что, расчувствовавшись, он пообещал отдать мне копии документов по мастеровым людям Константинополя, а также всем святым артефактам, что он собирал в Константинополе по просьбе Энрико, последние два года.
        Отец, который отказался мне отдавать эти списки, объясняя это тем, что пока рано говорить о трофеях, пока не захвачен город, даже не узнал о том, что Ренье в обход его запрета, отдал мне сохранённые на всякий случай копии документов, имеющие для меня огромную важность. Заполучив их, я тут же смог совместно со своими командирами на нарисованной карте города отметить все нужные ключевые точки, деля армию на три больших потока, которые пройдутся по всем им при захвате города. Каждому предстояло выполнить свою роль. Эта активность не ускользнула от опытных взглядов лидеров Крестового похода, но не понимая причин, они поинтересовались об этом лишь у меня. Пришлось успокоить их, сказав, что просто по особому тренирую своё войско.
        Глава 9
        10 февраля 1204 года от Р.Х., Пера, окрестности Константинополя
        Ренье, появившийся вечером, рядом с моим шатром, тихо сказал, что завтра всё свершится. Узнав такие важные вещи, я направился в шатёр лидеров похода, в котором меня уже не сильно были рады видеть, и напросился на завтрашние переговоры, поскольку сон мне приснился нехороший. Отец покосился на меня, но отказывать не стал, Бонифаций, также не захотел со мной связываться. Как говорится, им было проще дать, чем объяснить, что голова болит.
        Утром, позавтракав и надев лучший костюм, полностью пренебрегая защитой, чтобы потом, после случившегося, меня ни в чём не обвинили, я отправился к шатру главных в походе, сразу понимая, что зря торопился, поскольку там ещё только начали собираться. Поздоровавшись с рыцарями, которые более лояльно ко мне относились, чем те, кто принимал решения о дележе шкуры неубитого медведя, я дождался с ними, пока отряд послов не будет полностью готов к выезду. Присоединившись к ним, я молча поехал рядом с отцом. Давление других аристократов, боявшихся осуществления моей угрозы в одиночку взять город, сильно на него влияло. Он старался этого мне не показывать, но и без слов было видно, как он старается всё меньше посвящать меня в происходящее на совещаниях. Энрико всегда был политиком, так что и здесь, нежелание ссориться с крестоносцами и венецианцами, оказалось сильнее родственных уз, но я его не винил в этом, поскольку сам на его месте, наверно действовал ровно так же. Ведь без крестоносцев, единоличный захват города венецианцами выглядел бы просто кощунством, и это точно вызвало бы всеобщее негодование.
Так что он хоть и не объяснял мне этого, но старательно лавировал между людьми со всех уголков Европы и собственным сыном, который вдруг оказался силой, с которой всем стоило считаться.
        Встретившиеся две группы всадников прямо на конях, не слезая, обменялись сначала краткими приветствиями, затем лениво стали переговариваться, поскольку практически каждодневное подобное мероприятие стало всех откровенно утомлять. Обе стороны понимали, что скорее всего это всё бесполезно, выдвигаемые условия не устраивали ни одну из сторон.
        Внезапно, Бонифаций Монферратский вскрикнул от боли, а рядом со мной повалились на землю другие рыцари. Всё что я успел, это активировать защиту браслетов и бросившись наперерез лошади отца, прикрыть его своим телом. Два арбалетных болта больно ударили по спине, а когда я, схватившись за поводья его лошади, дёрнул её влево, он понял сам, что на делегацию, прибывшую под белым флагом напали, и крикнув боевой клич, он стал отводить уцелевших рыцарей за собой. Я же, не обращая на ударяющие по телу снаряды, вытащил из-под обстрела второго важного человека лагеря крестоносцев, затем прикрывая его своим телом, положил впереди себя на лошадь, и с трудом направил вперёд скакуна, который всё время храпел и пытался встать на дыбы, от болта, попавшего ему в бедро.
        Ошеломлённые и ничего не понимающие люди с другой стороны, замерли на месте, затем бросились обратно под защиту ворот, но в них никто не стрелял и с их стороны не погибло ни одного человека. Стоило мне въехать в лагерь, ставший в мгновение словно бурлящий улей, слыханное ли дело, что на парламентёров так подло напали! Это было по-настоящему бесчестным делом и пока я, перегружал безвольное тело Бонифация в руки его вассалов, слышал, как всё чаще раздаются гневные призывы покарать бесчестных предателей. Рыцарство потеряло в этот день десяток знатных людей, а находившийся в яростной горячке маркграф, из тела которого достали два болта, ярился не меньше своих людей. Я же, делая вид, что не замечаю своей кровоточащей раны на голове, из-за которой волосы слиплись в один некрасивый ком, с благодарностью отклонял помощь оруженосцев и отправился в свой шатёр, успев обменяться с обеспокоенным Ренье лёгкой улыбкой. План сработал как нужно, отец не пострадал.
        Уже к вечеру, несмотря ни на какие призывы Энрико одуматься и принять взвешенное решение, взбешённые подобным бесчестным поступком крестоносцы двинулись на штурм. Я был впереди, кричал громче всех, поддерживал воинский дух, но мои войска и степняки, остались на своих местах. Отец оказался прав, эмоции были плохим помощником в штурме и уже через час, войско крестоносцев умывшись кровью и потеряв больше двух сотен рыцарей, откатилось обратно в лагерь. Настроение у всех резко упало. У всех, кроме конечно меня, вернувшегося в свой шатёр и перебинтовав голову, так чтобы повязка время от времени напитывалась кровью, но ничего серьёзного мне от раны конечно не грозило благодаря симбионту.

* * *
        Следующее утро было чудесным, снова только у одного меня. Хмурые рыцари, потерявшие множество товарищей, и хоронившие их, епископы и архиепископы, которые жаждали оказаться в городе, также немного пострадали во время вчерашнего штурма, поскольку все до единого были уверены, что возьмут тройной ряд стен с наскока. Следующей хорошей новостью стало сообщение от сеньора Бароцци, что Энрико и Бонифаций отказались ехать на новые переговоры, готовясь к повторному, уже более серьёзному штурму. И видимо, чтобы день стал совсем уже прекрасен, на это совещание позвали меня. Мне были откровенно не рады, даже отец хмуро со мной поздоровался, но показал тем не менее на место, за общим столом, а не в углу, как обычно бывало раньше.
        - Вчера ваших войск не было в атаке, - хмуро поинтересовался у меня раненый Бонифаций, - почему?
        - Было бы крайне идиотским решением, отправлять людей на штурм трёх рядов стен, - я спокойно пожал плечами, - я ведь давно предлагал вам начать подготовку к проделыванию брешей, вы сами остановили меня.
        Ответом мне послужило скрежетание зубов, но я был прав, поскольку был прямой приказ от обоих, никуда не лезть и ничего не трогать, без их приказа. И пусть меня это не остановило, но официально запрет был, а все нужные инженерные работы я проводил только по ночам.
        - Но это не помешало тебе громче всех призывать нас к атаке, - хмуро заметил один из вассалов марграфа, который то же был ранен.
        - Все кричали, я - кричал, - я пожал плечами, - вот только с каких пор мы с вами стали на ты, барон?
        Он дёрнулся, попытался сказать явно что-то дерзкое, но поднятая рука Бонифация, сопроводившаяся болезненной гримасой на лице, остановила перепалку.
        - Прекратите! У нас есть враг! Бесчестный, напавший на послов и затем убивший наших братьев!
        От его слов все в палатки притихли.
        - Как быстро вы можете разрушить стены? - он повернулся ко мне.
        - Сразу, как только мы обговорим мою долю, - с улыбкой ответил я.
        В палатке на секунду повисло молчание. Бонифаций посмотрел на отца.
        - Сеньор маркграф, я несу большие траты на содержание собственного войска, но не собираюсь претендовать на золото или серебро, - продолжил я, пока они не стали ссориться.
        - Что же тебе тогда нужно? - удивился он.
        - Кость, камень, бумага и дерево, - улыбнулся я, вызвав своим ответом всеобщее удивление.
        - Сеньор Витале, - маркграф не повёлся на мою хитрость, - можете подробнее нам объяснить, что вы понимаете под этими понятиями?
        - Конечно сеньор Бонифаций. То, что вас интересует в последнюю очередь и что наверняка вы сломаете, разрушите или сожжёте при штурме: статуи, книги, картины.
        - Зачем вам этот хлам? - удивился он, - хотя мне конечно будет проще, если вы не претендуете на драгоценные металлы или другие сокровища, но книги?
        - Не все конечно, я отберу только то, что не содержит ереси или будет не запрещено церковью, но поскольку этим некогда будет заниматься при штурме, то вывезу всё что смогу, а дома уже займусь сортировкой, - слегка слукавил я при ответе.
        - Вы ведь понимаете, что поскольку в договор входит общий раздел имущества захваченного при штурме города, то туда должно попасть и то, что хотите взять вы? - поинтересовался у меня Бонифаций, - вам придётся вынести всю свою добычу на общее обозрение.
        Такой вариант мне не нравился, но присутствующие на собрании рыцари были правы, я не мог уповать на их поддержку, если решу закрысить добычу, нужно было договариваться.
        - Я не против, но если, например, я ещё буду захватывать рабов в городе, мне их что, тоже выводить на всеобщее обозрение? - поинтересовался я.
        - Зачем они вам, если город богат и без этого? - удивился граф, стоящий рядом со мной, - меня лично больше волнуют ценности в их домах, чем сами люди.
        - Некоторые из них нужны мне, - я пожал плечами, - так всё же?
        Бонифаций переглянулся с отцом, тот ответил.
        - Решать вам маркграф, я заинтересованное лицо, ведь это хоть и третья сторона нашего договора, но он мой сын.
        - Сеньоры, прошу покиньте пожалуйста палатку, - немного подумав, попросил тот. Рыцари недоумённо переглянулись, но выполнили приказ. Когда они вышли, мы остались втроём.
        - Доставайте договор Энрико, - тяжело вздохнув, попросил отца Бонифаций, - нужно вписать ещё несколько пунктов.
        Отец хмыкнул, и отойдя к шкатулке, вернулся с большим пергаментным листом, сплошь в зачёркиваниях и пометках.
        - Как понимаете сеньор Витале, об увиденном здесь, не стоит распространяться, - предостерёг меня маркграф Монферратский, показывая на свиток.
        - Я, самый последний человек сеньор Бонифаций, кто может это сделать, - успокоил его я, смотря на то, что было написано на документе. А там и правда было много чего интересного:
        «Мы, ниже подписавшиеся главы Четвёртого Крестового похода, в лице маркграфа Бонифация Монферратского и дожа Венецианской республики Энрико Дандоло, договорились:
        1) взять Константинополь вооружённым путем и установить в нём новое правительство из латинян;
        2) город предать расхищению на три дня и всю добычу, сложив в одном месте, разделить полюбовно. Три доли из добычи должны идти на погашение долга Венеции и удовлетворение обязательств царевича Алексея, четвёртая доля - на удовлетворение частных претензий Бонифация и французских князей;
        3) по завоеванию города 12 избирателей, по 6 от Венеции и Франции, приступят к выбору императора;
        4) тот, кто будет избран в императоры, получает четвёртую часть всей империи,
        остальные делятся поровну между венецианцами и французами;
        5) та сторона, из которой не будет избран император, получает в свою власть церковь святой Софии и право на избрание патриарха из духовенства своей земли;
        6) договаривающиеся обязуются год прожить в Константинополе, чтобы утвердить новый порядок;
        7) из венецианцев и французов избрана будет комиссия из 12 лиц, на обязанности которых будет лежать распределение ленов и почётных должностей между всеми участниками в походе;
        8) все вожди, желающие получить лены, дадут императору вассальную присягу, от которой освобождается один лишь дож Венеции
        Дальше шёл перечень распределения дележа земель, причём как я увидел, Венеции отходили лучшие морские порты, а французам доставались большие, но пустынные земли. Список составлял человек, явно хорошо знакомый с мореплаванием и знанием торговых путей, а таких в этой палатке было всего двое.
        Я изумлённо посмотрел на отца, и тот, поняв, что я могу раскрыть его аферу маркграфу, тревожно поджал губы.
        - Добавляем тогда третью сторону в виде меня, - показал я отцу, ставшему значительно лучше видеть, после приёма лекарств, что я ему привёз, на первую строку, и тот внёс меня сразу после своего имени.
        - Добавляем пункты, что сеньор Витале Венецианец отказывается от доли добычи в виде золота, серебра и любой другой драгоценной посуды или утвари, взамен получает те камни, кости, бумаги, которые сможет вывезти из города и выставить на всеобщий осмотр при дележе добычи, - продолжил я.
        Отец посмотрел на Бонифация, и тот подтверждающее кивнул.
        - Ну и пункт, что рыцари не будут трогать рабов, который сеньор Витале Венецианец захватит в городе по своему усмотрению, в случае же спорных случаев, жалобщик может подать запрос на рассмотрение его проблемы двум главам Крестового похода.
        Это сноска также удовлетворила обоих.
        - Мои обязанности будем прописывать? - поинтересовался я.
        - Думаю не стоит, достаточно будет вашего слова сеньор Витале, - покачал головой маркграф.
        - Даю слово Витале Венецианца, что проделаю бреши в стенах Константинополя и приложу все силы, чтобы рыцари попали внутрь города. Такой обет вас устроит?
        - Более чем, - согласился он, - бумагу мы с сеньором Энрико подготовим к завтрашнему дню. Когда вы будете готовы начать штурм?
        - Через три дня, - спокойно ответил я, не обращая внимание на их вытянутые лица, - наёмники копали по ночам, чтобы не вспугнуть стражу города. Так что ваше требование я не нарушал, траншеи подведены к городу скрытно, и укрыты дёрном. Три дня нужны будут чтобы обрушить участки стен, что я выбрал.
        - Хорошо, тогда завтра подпишем документ и готовим штурм, - сказал маркграф, - на сегодня всё, мне нужно обработать раны.
        - Я могу это сделать, - я перевёл на него взгляд, - и уж точно лучше, чем это делают ваши коновалы.
        Бонифаций задумался, но отец добавил к моим словам.
        - Соглашайтесь маркграф, лучшего доктора вы точно в нашем лагере не найдёте, Витале обучался у китайских мастеров.
        Бонифаций после таких рекомендаций не стал отказываться, и пригласил меня в свой шатёр через полчаса. Когда мы втроём вышли, оказавшись под всеобщим вниманием, Бонифаций ушёл к своим рыцарям, а я мы с отцом пошли в сторону моего шатра.
        - И ты отказывался отдавать мне свитки со святыми реликвиями, прикрываясь честностью раздела добычи? - тихо сказал я, покачав головой, - сам облапошил бедных рыцарей с морскими портами и разделом земли.
        - Это другое Витале, - поморщился он, - твоя добыча, скрытая от всех, вызвала бы множественные пересуды, ведь император, выбранный из крестоносцев, в любом случае поинтересуется куда делось всё ценное.
        - Но сейчас, когда ты стал полноправным участником переговоров, - он покачал головой, - зайдём ко мне на минуту, я отдам тебе свитки.
        Сделав вид, что обрадовался, я взял бумаги, которые мне уже ранее отдал брат и отправился за перевязочными материалами и лекарствами.

* * *
        Аккуратно размочив вином и водой окровавленные тряпки, я осторожно, чтобы не причинять вред пациенту, стал их снимать с ран. Вид, который предстал передо мной, заставил меня поморщиться.
        - Да, сеньор Бонифаций, - поднял я взгляд на поморщившегося дворянина, - придётся мне теперь взять на себя обязанности вашего лечащего врача, раз вы добавили меня в договор. Иначе вы с таким уходом какой получаете сейчас, можете и не дожить до раздела добычи.
        - Это лучший врач, что мне нашли в городе, - пробурчал он.
        - В нами осаждённом городе? - хмыкнул я, - или рядом есть ещё какой-то, где к крестоносцам хорошо относятся?
        Он нахмурился, но промолчал.
        - Сейчас я начну чистить рану, будет весьма больно, - я стал говорить с ним, проделывая нужные манипуляции. Опыта у меня в штопке людей было хоть отбавляй, единственным врачом на судне был в походе я, так что те, кто не выживал после моего лечения, я тут же отпевал как капеллан. Очень удобно было совмещать эти две должности.
        Разбереженные от моего вмешательства раны, тут же за кровоточили, но я довёл всё до конца, приложив к каждой лекарства, и наложил две повязки из чистых повязок, а не того убожества, чем он был ранее перевязан. Через пару минут анальгетики, содержащиеся в порошках травяных сборов стали действовать и бледное лицо маркграфа впервые покрылось лёгким румянцем.
        - Раны перестали дёргать, - удивлённо произнёс он, - вы правда удивительный человек, сеньор Витале.
        - Пока я ваш доктор, можете обращаться ко мне просто по имени, - я пожал плечами, укладывая инструмент в кожаный саквояж, - поскольку действие временное, никаких сражений и скачек на лошадях!
        - Но…, - он попытался возмутиться.
        - Сеньор Балдуин, - обратился я к одному из сидевших возле стены шатра рыцарей, которые смотрели за моей работой, - вы хотите, чтобы сеньор Бонифаций выжил? Раны очень неприятные, и уже воспалились, маркграф может умереть от горячки.
        - Без малейшего сомнения, сеньор Витале, мы дорожим жизнью нашего дорого Бонифация, - с лёгким поклоном ответил тот.
        - Тогда проследите, чтобы мои рекомендации им выполнялись, - я перевёл на него спокойный взгляд, - завтра я перевяжу его ещё раз, и послезавтра, перед штурмом. Эти три дня ему запрещены резкие движения.
        - Будьте уверены, сеньор Витале, мы за ним присмотрим, - ответил мне граф Тибо Шампанский.
        - Доброго дня сеньоры, - я поднялся на ноги и забрав свой саквояж, пошёл к выходу, столкнувшись там с бароном, который нагрубил мне ранее. Он и в этот раз не сделал и попытки подвинуться, так что мы ожидаемо столкнулись плечами.
        - Вы не в доспехах, - обратился я к нему, - я тоже, думаю нужно уладить наши разногласия с вами барон.
        Его глаза сверкнули.
        - С превеликим удовольствием.
        Мы вышли наружу, и нашли свободный пятачок от костров, людей и кольев распорок шатров. Передав свой саквояж одному из знакомых рыцарей, я проверил, легко ли вынимается мой меч из ножен.
        Рыцарей, видя намечающуюся драку стало собираться всё больше, так что я поторопил его, пока нас не окружила совсем уж большая толпа.
        - Вы будете до второго пришествия стоять барон?
        Он зло зыркнул на меня и вытащил меч, сняв пояс с ножнами отдал его своему оруженосцу, приняв от него щит. Затем он посмотрел на меня, так и стоявшего в расслабленной позе, с рукой на эфесе китайского меча.
        - Ну же барон, больше уверенности в себе, - улыбнулся я, вызвав смешки окружающих, - вспомните, как только что толкнули меня плечом.
        Он, не понимая моего спокойствия, двинулся осторожными приставными шагами, делая ложные тычки мечом, укрытый при этом щитом. Я всё так же стоял, показывая, что полностью открыт. Симбионт, едва рядом мелькнуло острое лезвие, тут же вкатил мне дозу боевого коктейля. Я, почувствовав, как движения противника начинают становиться тягучими, что всегда происходило, когда мой метаболизм от подобных впрысков ускорялся многократно, сделал едва видимое глазу движение вперёд вынимая меч, и упал на колено и левый локоть, так что гибкое лезвие китайского меча легко чиркнуло по бедренной артерии барона.
        Перекатившись по земле, я подскочил на ноги, вкладывая меч в ножны.
        На меня удивлённо посмотрел он, не опуская щита, затем другие рыцари, но я пожав плечами, подошёл к державшему мой саквояж, и поблагодарив его, пошёл к себе, протискиваясь через толпу. Сзади послышался громкий вскрик и падение щита, поскольку видимо барон стал зажимать рукой порез, из которого кровь забила фонтаном. Оно и правильно, две-три минуты и как я хорошо знал, наступала смерть от подобной раны. В общем ему точно стало не до меня, поэтому я и направился к себе.
        Глава 10
        13 февраля 1204 года от Р.Х., Пера, окрестности Константинополя
        За несколько дней, предшествующих второму штурму, произошло очень многое. Горожане и аристократы, видя, как латиняне готовятся к захвату города, арестовали обоих императоров и бросили их в тюрьму, вместо них на трон посадили некого Алексея Мурчуфла, ставшего императором под именем Алексиос V Дука. А вскоре пришли известия о том, что обоих бывших правителей в этой самой тюрьме и удавили, за связь с латинянами. Потеря царевича Алексея, полностью развязывала руки крестоносцам, поскольку обещанные им деньги стало выплачивать некому, а поддерживаемый народом, Алексиос V Дука послал всех завоевателей куда подальше, чем моментально подписал городу смертный приговор.
        Вечером, когда я перевязывал Бонифация Монферратского, он довольно мне сообщил, что все моральные и юридические преграды, стоявшие ранее перед ними, пали, так что теперь осталось только чтобы упали стены. Я спросил лишь время и день, когда это нужно сделать, поскольку всё было давно готово. Он приподнялся на локте и прошептал мне нужную информацию.
        - Войска пусть будут готовы, я выполню, что обещал, - заверил я его.
        - Раны стали затягиваться и всё благодаря тебе и твоим лекарствам Витале, - сменил он тему, кивая на мои порхающие над ним руки, выполняющие привычную работу.
        - Кто будет императором? - покосившись на ужинающих рядом с нами рыцарей, галдящих за кубками с вином, тихо спросил его я.
        Он остро посмотрел на меня и тихо ответил.
        - Я рассчитывал на свою кандидатуру, но боюсь твой отец будет против, боясь моего усиления.
        - А если, он решит сменить своё мнение? - я покосился на него.
        - Чего ты хочешь Витале? - тревожно посмотрел он, - общеизвестно, что ты ничего не делаешь просто так.
        - Мне так-то конечно особо ничего и не нужно здесь, - я пожал плечами, - но иметь в должниках императора, было бы совсем не плохо.
        Он хмыкнул.
        - С таким войском, как сейчас у тебя, мы не зря волновались о том, чтобы ты не захватил себе всё. Так что сейчас, я не очень верю прозвучавшим сейчас твоим словам.
        - Бонифаций, у меня есть всё. Деньги, слава, женщины - что мне даст ещё один город? - я пожал плечами, - тем более, я не останусь с вами после раздела добычи, она будет слишком мала, чтобы я окупил найм наёмников и кыпчаков.
        - И что же ты намерен делать дальше? - осторожно поинтересовался он.
        - Я пока не говорил этого отцу, так что надеюсь разговор останется между нами?
        - Безусловно Витале.
        - Думаю не открою большой тайны, если скажу, что после захвата Константинополя, вам нужно будет дальше захватывать и всю Византию, чтобы обезопасить себя от греческих аристократов.
        Он хмуро кивнул, подтверждая мои слова.
        - Поэтому будет крайне логично предположить, что крестоносцы останутся здесь и больше никуда не поплывут.
        Бонифаций очень остро посмотрел на меня, но всё же кивнул, об этом пока мало кто говорил вслух, но определённые настроения в лагере витали.
        - А это значит, что венецианские галеры вам больше не будут нужны, - продолжил я, накладывая последнюю повязку, - арендую их у отца и отправлюсь туда, куда все крестоносцы хотели попасть с самого начала.
        - Ты хочешь взять Иерусалим?! - изумлённо воскликнул он, - один?!
        На его возглас обернулись пирующие, ему пришлось их успокоить, сказав, что дёрнула рана.
        - Мне нужно будет платить по своим счетам, - хмыкнул я, - не хотелось бы чтобы этот поход завершился с растратой моей казны.
        - Хм, - он задумался, - ты во многом прав. Никто не пойдёт умирать в Святую землю, уже имея на руках наделы, титулы, а также богатства. Поэтому если я стану императором, то в дополнении к своему хорошему расположению к тебе, могу дать ещё и немного верных мне рыцарей, которым пообещаю придержать за ними лучшие земли. Это позволит соблюсти нам хорошее лицо перед Святым престолом, пока Папа снова не отлучил нас от церкви за захват второго христианского города.
        - Тогда я говорю с отцом?
        - Да, Витале, буду ждать новостей, - он протянул мне руку, которую я пожал, скрепив тем самым наш уговор.

* * *
        - Отец, нужно поговорить, - зашёл я в палатку к Энрико, когда тот работал с письмами, лежавшими у него на столе пачками.
        - Что-то срочное? - он поднял голову от бумаг, и потёр воспалённые глаза.
        - Может стоит меньше работать, пока лечение не закончено? - поинтересовался я у него, - у тебя есть Ренье, пусть пишет, как раньше.
        - Сейчас на это нет времени, - покачал он головой, а седые ниспадающие волосы, повторили это движение.
        - Прежде чем будешь ругаться, выслушай меня, - я опустился на табурет напротив него.
        Услышав такое, он тут же отодвинул бумаги в сторону, насторожившись.
        - Я знаю, что ты хочешь сделать следующим императором Византии графа Балдуина Фландрского, - начал я, - это плохая идея.
        - Да? - сильно удивился он, - чем же? Расскажи мне то, о чём я не знаю. Интересно будет послушать.
        - Ваша созданная империя, будет состоять по факту из одного города и его окрестностей, все остальные греческие провинции побегут просить заступничества у болгарского царя Калояна. Война затянется надолго, поскольку это всё же греческая земля, где латинян не сильно жалуют, а желающих воевать с вашей стороны, будет с каждым годом всё меньше. Так что более сильный и уважаемый многими рыцарям Бонифаций Монферратский, усиления которого ты так боишься, будет в данном случае наоборот более лучшей кандидатурой, политически слабого Балдуина. Так появится хотя бы шанс, что вас не выгонят из Константинополя через пару десятков лет.
        Энрико слушая меня, напряжённо думал, я был уверен, что он сам знал о том, что я ему говорил, но получить подтверждение собственным размышлениям от другого человека, заставляло его крепко задуматься.
        - Мы можем успеть захватить греков, до того, как они побегут в Болгарию, - наконец произнёс он.
        - А можете не успеть, - пожал я плечами.
        - Также мы можем заключить мир с Иваном Калояном, чтобы под угрозой нашего нападения, он не принимал у себя греков, - продолжил он озвучивать мне варианты.
        - Это возможно, но маловероятно, - хмыкнул я, - Балдуин не считает болгар достойными рыцарями, он может отказаться разговаривать с их царём. Вы думаете, что сможете им манипулировать в отличие от Бонифация, но я уверен, что вы сильно удивитесь, как только опустите на его голову корону.
        - Откуда у тебя такая информация, - отец очень серьёзно на меня посмотрел.
        - Ты же знаешь, как обычно, птичка на хвостике принесла, - улыбнулся я ему.
        - Витале, не время для шуток, - строго сказал он, - это очень серьёзный выбор, для нас, для будущего.
        - Если уж мы говорим серьёзно, - я посмотрел ему прямо в глаза, - то ты нужен в Венеции, а не здесь. Большой совет по факту узурпировал власть и делает всё, что хочет. Именно поэтому мне пришлось вмешаться. Поверь, ты не спасёшь эту империю отец, ей суждено пасть, поэтому займись пожалуйста тем, что дорого нам обоим - нашей Венецией.
        Мои слова его сильно зацепили, поскольку глаза замутились, словно он ушёл в себя.
        - Ладно, не буду тебе больше докучать, но Бонифаций планирует жениться на Маргарите, внезапной вдове Исаака II Ангелоса, - я поднялся на ноги, - хороший вариант успокоить греков, если императрицей станет знакомая им женщина.
        - Я подумаю сын, - отец очнулся, и проводил меня взглядом.
        - Только не сильно долго, - я помахал ему рукой на прощание, - захват города, будет стремительным.
        - Ты так уверен в себе?
        Я лишь улыбнулся и вышел из шатра.

* * *
        Моё появление в полном латном доспехе вызвало всеобщее удивление и даже ажиотаж. Рыцари подходили смотрели, и даже трогали мои доспехи, восхищаясь ими. Особенно их впечатлил шлем, такой они видели впервые, и он пугал издалека многих, пока я не подходил ближе.
        Маркграф, которого невозможно было оставить в лагере, подъехал ко мне, также косясь на шлем. Всё было готово к штурму и теперь ждали только моей отмашки.
        - Ну что, во имя Господа нашего. Аминь! - перекрестился я, давая приказ своему офицеру, тот достал рог и подул в него. Ему ответили ещё два рога и затем настала пауза, продлившаяся минут пять. Когда рыцари стали недоумённо посматривать на меня, спокойно сидящего на лошади, я лишь покачал головой. Кожаные косички по бокам шлема качнулись, тихо звеня серебряными и золотыми обручами, которые перехватывали их через небольшие промежутки.
        Внезапно словно гигант ударил огромной палицей по земле, поскольку она ощутимо вздрогнула под нашими ногами, вспугнув лошадей, а затем почва под нашими ногами подпрыгнула второй раз, когда все три несокрушимые с виду ряды стен города, осыпались сразу на два пролёта, показывая нам беззащитные улицы Константинополя.
        - Прошу, - вежливо показал я рукой на проёмы.
        - Вперёд! За веру и Господа! - маркграф под звуки тревожных колоколов города, оповещающих защитников и жителей о том, что случилось страшное, вытащил меч, и повёл крестоносцев в атаку.
        Когда основная лавина всадников спала, ко мне подъехал сеньор Бароцци, половцы, а также капитаны наёмных отрядов.
        - Все знают, что делать, - я повернулся к ним, внимательно посмотрев на каждого, - помните, что ваша добыча, не золото и серебро, которые принадлежат крестоносцам. А если оно не наше, зачем мы будем его для них собирать?
        - Мы помним об этом сеньор Витале, - ответил мне немец, - вы платите нам за то, что нужно вам.
        - Вот и не забывайте об этом, - мой голос прозвучал угрожающе глухо из-за шлема, - в путь.
        Три колоны пятидесятитысячного войска, не спеша, отправились к проёмам, где на стенах и улицах уже лилась кровь греков. Когда мы проехали узкое место, то сразу разделились, каждый направившись к своим целям. В каждом колоне было поровну наёмников, степняков и моих всадников, офицеры которых и руководили этой сборной солянкой.
        - Нам туда сеньор Бароцци, - я показал на виднеющиеся крыши императорского дворца, - надеюсь сеньор Джакопо приступил к разрушению стен со стороны порта.
        Словно отвечая на мои слова, издалека донеслись отзвуки далёких взрывов - «Повелитель морей» приступил к зачистке берега для десанта с моря.
        - Витале, - рядом со мной остановился взволнованный Ренье.
        - Не беспокойся брат, дадим время половцам найти дом и сделать твою Ирину вдовой, - успокаивающе похлопал я его по руке, держащей поводья.
        И правда, к большому, богатому дому мы подъехали ровно тогда, когда сопротивление в нём и окрестных домах было полностью подавлено. Кругом всё было завалено трупами мужчин, женщин, а половцы вытаскивали из домов молодых девушек, тут же приступая к насилию.
        Нужная нам группка оказалась возле дома, который был заранее обозначен на карте и там кыпчаки уже разрезали платье на молодой женщине и под её крики разложили на крыльце дома.
        - Вперёд, мой храбрый рыцарь! - показал я брату на эту картину, - сильно только не зверствуй, всё же это мои люди.
        - Спасибо Витале! - он благодарно кивнул и с десятком моей охраны бросился на выручку девушки.
        Завязался показной бой и заранее предупреждённые кыпчаки, конечно же отступили, тогда он, закутывая плачущую Ирину в свой плащ, усадил её перед собой, крепко обняв. Девушка от шока, лишь прижималась к нему, боясь смотреть по сторонам. Свистнув, он помчался к пролому, чтобы вывести поскорее спасённую из города.
        - Так, нам теперь сюда, - сеньор Бароцци, проводив это бегство взглядом, показал мне переулок, который перегородили телегами, а за ним виднелись напуганные горожане, под предводительством хорошо одетых воинов. Бегло осмотрев их пластинчатые доспехи, я понял, что передо мной наёмная гвардия императора, с ними я встречался прежде, в свой прошлый визит.
        Подняв руку, я подъехал ближе.
        - Пропустите нас, иначе вы все умрёте, - предложил я им хороший вариант, поскольку я спешил.
        - Сдохни латинянин! - раздался крик и в мою сторону кинули камень, удравший по плечу доспеха.
        Я молча развернулся и отдал приказ.
        - Убить. Всех.
        Сотни стрел половцев тут же ударили в импровизированную баррикаду, выкашивая тех, кто не был прикрыт ею, а кочевники уже раскручивали арканы, чтобы растащить телеги, давая нам проезд. В их действиях чувствовался опыт, и уже через пять минут, тяжёлая конница понеслась вперёд, длинными кавалерийскими палашами расчищая нам путь, поскольку копья они оставили в лагере, чтобы не мешали в уличных боях.
        Глава 11
        Зачистив улицу и не преследуя убегающих, мы продолжили свой неспешный путь дальше. Мы не нападали на дома, не грабили церкви или дворцы знати, а лишь целеустремлённо двигались к императорскому дворцу. Вскоре нас перестали атаковать, не понимая, почему мы себя так ведём, вслед нам из домов смотрели лишь яростные взгляды. Но им было с кем сражаться, поскольку то тут, то там мы пересекались с отрядами крестоносцев, что начали разграбление города. Вот они уже атаковали каждый дворец, каждую церковь, каждый богато выглядящий дом, так что грекам было кого бояться, мы же доехали до дворца, ворота которого были открыты, и не было видно ни одного стражника.
        «А нет, есть, - понял я свой промах, когда из створок ворот вышел богато одетый человек явно из варяжской стражи, их доспехи нельзя было перепутать ни с какими другими».
        - Харольд Грозный, - представился он на датском, хмуро осматривая нас, - аколуф варяжской стражи.
        - Витале Венецианец, - ответил я на этом же языке, и моё имя заставило его сильно напрячься.
        - Да, да Харольд, именно тот, над кем вы посмеивались, разоружая охрану в прошлый мой визит, - напомнил я ему, день нашего первого знакомства, - как видишь, сейчас события несколько поменялись.
        Он стиснул зубы.
        - Император Алексиос Дука бежал, захватив с собой остаток казны, - наконец через силу, произнёс он, показывая на дворец, - нам больше некого охранять.
        - И что предлагаешь ты? - пожал я плечами.
        - Мы можем продать наши мечи вам, - он посмотрел на меня, не видя лица из-за шлема.
        - А зачем они мне? У меня есть войско, - я сделал удивлённый вид, пожав плечами.
        - Варяжская стража всегда была верна своему слову и долгу.
        - А также, как я слышал, отличалась вымоганием взяток у тех, кто хотел попасть во дворец или увидеть императора, - напомнил ему я.
        - Нам перестали платить, - он пожал плечами, - нам нужно было что-то есть.
        - Хорошо, сколько вас? - поинтересовался я.
        - Со мной пятьсот воинов, и я могу забрать с улиц ещё четыре тысячи, - взбодрился он от этих слов.
        Я достал с пояса кошелёк с золотом и бросил его не ему в руки, а на землю. С глухим звоном тот упал неподалёку от воина.
        - Подними, - приказал я.
        Харольд побелел от гнева, но сделал два шага и поднял кошель, зажав его в руке.
        - Ты сам взял мои деньги, - сказал я ему, - тебя никто не заставлял.
        - Да, - хмуро ответил он.
        - Сеньор Витале, - добавил сидящий рядом со мной сеньор Бароцци.
        - Да, сеньор Витале, - послушно повторил он за ним.
        - Вскоре тебе расскажут, что бывает с теми, кто предаёт меня, - я кивнул головой в сторону моих людей, - а пока, собирай всех своих, пока их не убили крестоносцы. Оплату обсудим позже.
        - Слушаюсь сеньор Витале, - он обернулся, свистнул и из-за деревьев появились хмурые воины, отлично одетые и вооружённые. Он раздал им приказы, и вскоре несколько ручейков, растворились на улицах города. Тогда он повернулся ко мне и я показал ему отойти со мной, чтобы нас никто не услышал. Оглянувшись, я достал тайком свиток.
        - Проводишь меня в Фаросскую императорскую церковь, - я передал ему бумаги, полученные от брата об имеющихся в ней священных реликвиях, заполненные его рукой и с его стилистикой:
        - «Терновый венец Господень и Святой Крест;
        - Частица Крови Господа нашего Иисуса Христа;
        - Два честных гвоздя, которыми была пронзены руки Господа;
        - Следы Господних стоп - Его сандалии;
        - Детские пелёнки Спасителя, в которые был Он в колыбели обёрнут;
        - Большая часть Древа святого Креста;
        - Частица крови, которая чудеснейшим образом истекла из той иконы Господа, что была пронзена неверным;
        - Узы, или оковы железные, почти как звенья цепи сделанные, которыми, как верят, Господь наш был окован;
        - Святой плат к доске прикреплённый;
        - Большая часть камня Гроба Господа нашего Иисуса Христа;
        - Частица молока блаженной девы Марии;
        - Также железо святого Копия, которым на кресте был пронзён бок Господа нашего Иисуса Христа;
        - Другой среднего размера крест, который Триумфальным крестом в старину называли, ибо императоры имели обыкновение носить его в битвы в надежде на победу;
        - Пурпурный Хитон, которым окутали воины Господа нашего Иисуса Христа в осмеянии Его;
        - Губка, которую протянули Ему, наполнив уксусом, когда Он висел на кресте;
        - часть Судария, в который было обёрнуто тело Его во гробе;
        - Линтеон, которым Он препоясался, когда омывал руки учеников и которым вытер им ноги;
        - Жезл Моисея;
        - Верхняя часть головы блаженного Иоанна Крестителя;
        - Головы святых Власия, Климента и Симеона».
        - Мне нужно всё это. Озвучить на датском?
        - Не стоит утруждать себя сеньор Витале, - показал он рукой направление, - нам поможет их хранитель.
        Спустившись с лошадей и оставив всех снаружи, мы пошли внутрь только с самыми верными воинами, взявшими в руки глухие деревянные ящики. Наёмникам, половцам, а также новообретённой страже, я не сильно доверял, мне не нужно было, чтобы новости о том, что я забрал все священные императорские реликвии дошли до крестоносцев, так что пришлось принимать усиленные меры предосторожности. К тому же оказавшись внутри императорского дворца, где даже дверные ручки были покрыты позолотой, многие явно не удержались бы от грабежа. Так что даже мои верные люди, с трудом держались, чтобы не бросаться на всё подряд, хотя нет-нет, да и крали драгоценные безделушки, забытые кем-то в спешке. Но на это я закрывал глаза.
        Кругом был один мрамор, золото, античные статуи, холсты, в общем в здесь мало что изменилось с моего посещения прошлый раз. Меня это пока не интересовало и гремя подкованными сапогами, мы дошли до небольшой церкви находившейся в центре императорского дворца. Навстречу к нам, держа крест в обоих руках, тут же бросился одетый в одежду греческих священников, низенький человек.
        - Нет! Именем Господа нашего, я запрещаю вам входить сюда! - кричал он, захлёбываясь слюнями.
        - Скевофилакс Храма Богородицы Фароса - Николай Месарит, - сухо представил нам его Харольд.
        - Стукните его чем-то по голове, но не насмерть, - попросил я, - и крест заберите, дорогая вещь, отсюда вижу.
        Три воина двинулись вперёд и за минуту успокоили священника, дав ему по голове отнятым же крестом.
        - Ну не им же, - поморщился я, - сломаете мне реликвию.
        Воины виновато посмотрели на меня, но я не стал продолжать тему, а подойдя к стонущему человеку, откинул лицевую маску шлема.
        - Меня зовут Витале Венецианец, думаю вам должно быть известно это имя, - произнёс я.
        Священник стонать перестал, но зато испуганно перекрестился.
        - Хотите остаться хранителем священных реликвий?
        Он не задумался ни на секунду. Просто кивнув.
        - Сейчас мы будем всё бережно упаковывать, пока сюда не нахлынули не такие культурные люди, как мы. Вы будете помогать, записывать и пронумеровывать, - я отдал ему список, и на всякий случай спросил, - латынь понимаете?
        Он судорожно закивал, пробегаясь по нему глазами.
        - Если что я забыл включить, упаковывайте и записывайте тоже, времени у нас в обрез. Готовы приступить?
        Николай кивнул, затем поднялся с пола и повёл нас и в правду небольшое помещение, богато украшенное золотом и драгоценностями. Стараясь не смотреть, как мои воины втихую выламывают и выдирают маленькие кусочки золота или драгоценных камней, я стал смотреть, как заносят крепко сбитые деревянные ящики, внутри которых лежала солома. Священник выпученными глазами смотрел, как всё, что он подаёт нам, бережно и аккуратно упаковывается, забивается и уносится.
        - Через пару часов, здесь всё будет разбито, разграблено, уничтожено или сожжено, - я показал ему в сторону города откуда шли крестоносцы и где уже поднимались вверх столбы дымы начинающихся пожаров, - если ещё есть то, что вы хотите сохранить, у нас не так много времени.
        Он задумался и ответил мне.
        - Весь город - это одна большая ценность. В каждом соборе и церкви есть реликвии или мощи святых.
        - Мне не нужны остатки людей, мне нужны действительно ценные реликвии. Ну же, Николай, что ещё нужно спасти, перед тем, как всё сгорит в пламени?
        - Риза и икона Богоматери в храме Богоматери Влахернской, - наконец решился он, - есть ещё икона в соборе Святой Софии.
        - В собор Святой Софии не успеем, я видел, как туда направлялись епископы крестоносцев, - покачал головой сеньор Бароцци.
        - Далеко храм Богоматери Влахернской? - я перевёл взгляд на священника.
        - Нет, - он замолчал, думая видимо, как ко мне нужно правильно обращаться.
        - Ваше Святейшество, - сказал я, - я патриарх Виталианский.
        Глаза мужчины округлились.
        - Недалеко, ваше Святейшество.
        - Сеньор Бароцци, берите все ценности, хранителя реликвий и в порт. Остальные, пусть занимаются статуями и картинами. Думаю, к этому времени, сеньор Джакопо должен уже всё подготовить, а я в храм. Харольд проводишь нас?
        - Конечно сеньор Витале, - склонил он голову.
        - Сворачиваемся, - я показал рукой на вход, - скоро здесь будет не протолкнуться.
        - Вас не интересует сокровищница императора? - поинтересовался у меня глава варяжской стражи, - там ещё осталось чем поживиться. Оружие, доспехи и прочее.
        - Меня это не интересует, - ответил я, и священник, идущий рядом со мной, изумлённо слушал наш разговор, - я хочу сохранить только реликвии.
        Николай трижды перекрестился, прошептав слова молитвы-благодарности.
        Быстрым шагом мы вернулись к дворцовым воротам и соединившись ненадолго с ожидающим отрядом, снова разделились. Меньшим количеством людей я двинулся к храму, дорогу к которому показывал молчаливый Харольд, остальные же воины двинулись во дворец, и за сеньором Бароцци, как я и приказал.
        Мы к сожалению, не успели. Там уже хозяйничали незнакомые мне рыцари, растаскивая, разбивая и гадя прямо на пол храма.
        - Сеньоры, - поприветствовал я их, - позвольте забрать мне вон ту икону?
        Я показал на изображение Богородицы с ребёнком на руках на дальнем алтаре, которое было вставлено в золотой оклад, украшенный драгоценными камнями, и обёрнуто в ткань.
        - А, сеньор Венецианец, - они узнали меня, - забирайте, только золото оставьте.
        - Конечно, - я, стараясь не суетиться и не привлекать к своим действиям много внимания, аккуратно отделил оклад и вручил его им, сам, же обмотав икону в ветхую ткань, направился к выходу.
        На пороге храма я столкнулся с епископом, который в полных кольчужных доспехах и в окружении десяти оруженосцев, также спешил внутрь. Увидев у меня в руках икону и старую ризу, он нахмурился.
        - Сеньор Венецианец, верните эту вещь обратно в храм, мы за ней присмотрим сами.
        - Действую согласно уговору, беру только ткань и дерево, - не моргнув и глазом ответил я.
        Он повернулся к оруженосцам и те потянули мечи из ножен.
        - Нападение на патриарха католической церкви, - попытался вразумить я их, но это не остановило епископа, он также достал меч.
        - Подержите Харольд, с этими идиотами, я справлюсь сам, - вручил я дану икону, а сам обнажил меч и взял мизерикордию в левую руку.
        Драться сразу с десятком человек, в обычное время было бы проблематично, но меня спасал доспех. Удары мечей крестоносцев просто скользили по нему, а у парочки оруженосцев они так и вовсе сломались. Мой же меч и кинжал били в самые уязвимые места: подмышки, имеющее более тонкие кольца в плетении, чем на груди, не защищённые кольчужными рукавицами руки и обратные стороны ног.
        - Упокой Господи грешную душу, - упав грудью на широкую заднюю шайбу мизерикордии, я загнал лезвие в сердце епископа, даже несмотря на его хорошую кольчугу с нашитыми железными пластинами впереди.
        Поднявшись, я с трудом вытащил кинжал и вытерев его, а также меч об одежду врага, повернулся к своему отряду. Глаза дана были крайне задумчивыми, как и у его подчинённых, мои же воины и кыпчаки спокойно смотрели, как их предводитель разбирается единолично сразу с десятком бойцов. Они видели раньше и не такое.
        - В порт, нужно узнать, подошли ли галеры дома Бадоэр и началась ли погрузка людей, - я вернулся к ним, и забрал у воина реликвию.
        Глава 12
        К счастью, вмешиваться ни во что больше не пришлось, через раздолбанный «Повелителем морей» проём в стене, тысячи людей, целыми семьями и минимальным скарбом грузились на галеры, которые десятками, дожидались своей очереди в бухте. Подходя и уходя только тогда, когда отдавались команды, рогом с моего корабля.
        Николай Месарит, увидев меня, подошёл сразу ближе, бережно перехватив икону из моих рук.
        - Вам туда, - я показал ему на «Повелитель морей», - краса и гордость Венеции.
        - Какой огромный! - в его голосе послышалось уважение.
        - Сеньор Джакопо! - когда мы подошли ближе, я помахал рукой капитану, - как дела?
        Он свесился, удерживаясь за ванты, вниз, и прокричал, чтобы переорать крик матерей, плачь младенцев, детей и крики охраны, которые загоняли людей на грузовые галеры.
        - Всё по плану сеньор Витале, сеньор Франческо прислал пятьдесят галер вместо тридцати. На всякий случай.
        - А кто главный? - проорал ему я в ответ.
        - Сеньор Алессио, - обрадовал он меня.
        - О, это отлично! Возьмите на борт пассажира, - я показал рукой на священника, прижимающего к груди икону, - пусть пока поживёт рядом с вами.
        - Хорошо, - крикнул он и отдал приказ, чтобы спустили штормтрап, по которому, с трудом цепляясь одной рукой и ногами за деревянные перекладины, полез Николай Месарит.
        - Проследите там, чтобы с моими вещами ничего не случилось сеньор Джакопо!
        - Конечно сеньор Витале! - крикнул он в ответ и поклонился, показывая, что в том шуме и гаме, что творился вокруг, разговаривать дальше было просто невозможно. Я понял его, помахал рукой на прощание и отправился к галерам.
        На моё счастье погрузкой руководил нужный мне капитан, который не признал меня в доспехах, но откинутая маска сразу вызвала у него улыбку и множество поклонов.
        - Сеньор Витале! Как я рад вас видеть!
        - Взаимно сеньор Алессио, - я не стал делать из себя важную шишку, и просто его обнял, прошептав на ухо при этом.
        - Справились?
        - Конечно сеньор Витале, - он улыбнулся мне, отвечая, едва шевеля губами, - Александрия, улица Ткачей, третий дом. Живёт там под именем Пьетро Делфи.
        - Благодарю вас за работу сеньор Алессио, - похлопал я его по плечу, - перед отбытием, загляните к сеньору Джакопо, он выдаст награду для вас и команды.
        - Спасибо сеньор Витале, вы слишком щедры, - мы разомкнули объятья, и он низко мне поклонился.
        - После погрузки людей, прибудут сундуки с книгами, статуями и прочими важными вещами, постарайтесь донести до всех членов команды, что желательно всё это сохранить целым. Так что упаковка и правильная укладка самое важное!
        - Конечно сеньор Витале, я распоряжусь, - снова поклонился он.
        Я хотел было вернуться в пылающий город над которым уже стали виться так хорошо знакомые мне вороны, ожидающими большой пир, но этого не потребовалось. Стройными колоннами, на пирсе стали появляться те отряды, которые были отправлены в императорскую библиотеку в Константинополе, а также известные мне дворцы знати, откуда вывозились древнеримские и древнегреческие предметы искусства. Ну и конечно же в императорском дворце, где уже вовсю хозяйничали крестоносцы, продолжали методично работать и мои воины, всё упаковывая и унося в порт, где иудеи, прибывшие на галерах дома Бадоэр, всё каталогизировали, учитывали и записывали, стараясь не смотреть, какой хаос творится вокруг. Их это совершенно не касалось, порт был под прикрытием войска, а также пушек корабля.
        Стоявший рядом со мной дан, только что не открыв рот смотрел, за не суетливыми, но деловитыми действиями моей армии. Действующей словно гигантские муравьи.
        - Что, Харольд. Чувствуется в этом всём наш большой опыт в разграблении городов? - хмыкнул сеньор Бароцци, обративший внимание на его физиономию.
        Дан покачал головой, отвечая моему военачальнику.
        - Здесь не только опыт сеньор Бароцци, здесь всё кажется на первый взгляд непривычным и необычным, но я вижу, как без особой спешки, вы подчистую выносите всё.
        - Сеньор Витале, мастер в этом, - хмыкнул Пьетро покосившись на меня, - правда помню один раз он был настолько убедительным, что майя ему сами всё золото из города вынесли.
        - Майя? - удивился Харольд незнакомому названию.
        - Отойдём, чтобы не мешать нашему гению, - сеньор Бароцци показал ему головой в сторону корабля, - я вам сейчас такое расскажу.

* * *
        Глубоко за полночь, когда погрузка была окончена, я отправил галеры с людьми, под охраной «Повелителя морей» в обратный путь, тем же на которые мы сгружали предметы искусства я велел отойти и под охраной наёмников ждать, когда крестоносцы закончат грабёж города.
        Мне было это абсолютно не интересно, кочевники и наёмники, понимая, что смысла грабить нет, поскольку всё равно придётся это отдать, не рисковали больше своими жизнями, просто занимаясь сбором провианта для лошадей и людей. Я же, вернулся в лагерь, который гудел ещё следующий день и ночь, поскольку ценности, вывозимые из города, сначала аккумулировались в палатках рыцарей, которые их захватывали, и я был уверен в том, что не всё потом из этого отправиться в общую кучу на делёжку.

* * *
        17 февраля 1204 года от Р.Х., Константинополь
        Наконец, трёхдневная вакханалия закончилась и в лагерь стали прибывать все рыцари участвующие в штурме и разграблении города: грязные, покрытые корками засохшей крови на броне и безумными взглядами, полностью ошалевшие от убийств и насилия, которые они творили в городе. Я на фоне их, в чистой, дорогой одежде, без доспехов, смотрелся словно прекрасный белый лебедь.
        Отец, также принимавший участие в бойне, был окружён счастливыми венецианцами из его союза.
        - Витале, - удивился он, рассматривая меня с высоты седла, - давно ты в лагере?
        - Второй день, - я пожал плечами, - я сделал всё, что планировал, смысла больше задерживаться там не было.
        - Я умоюсь, переоденусь и приведу себя в порядок, нам нужно будет поговорить, - кивнул он, - я пришлю гонца.
        - Хорошо, - чуть склонил я голову.
        Кивнув тоже, он отправился с венецианцами дальше, вглубь лагеря, я же дождался, когда вернётся сияющий словно новенький золотой матапан, Бонифаций Монферратский сопровождающий бледную женщину, одетую в цвета ныне покойного императора. Мы с ним поздоровались, и он нас представил.
        - Сеньора Маргарита, позвольте представить вам сеньора Витале Дандоло, по прозвищу Венецианец.
        Я не стал поправлять его, углубляясь в родовые отлучения и распри, если отец этого никому здесь не озвучивал, то чего буду я сам лезть с этим.
        Тридцатилетняя на вид женщина вздрогнула, но нагнула голову, я лишь зеркально повторил её жест.
        - Сеньор Бонифаций, я бы хотел осмотреть ваши раны, - поднял я голову к нему.
        - Конечно сеньор Витале, вечером, я буду в полном вашем распоряжении, - он взглядом показал на спутницу, - сейчас же, мне нужно устроить супругу.
        - Буду ждать, - склонил я голову.
        Он, сопровождаемый толпой рыцарей, отправился в свою сторону. Я же, сопроводив их взглядом, отправился к себе. Брат с Ириной отправились домой на «Повелителе морей», он хотел устроить испуганную супругу, сказавшую ему «да», поскольку боялась, чтобы с ней не случилось того же, что сейчас происходило в городе, а окружавшие её в лагере рыцари, похотливо засматриваясь на красивую гречанку, ещё больше способствовали её скорейшему согласию.

* * *
        Первым меня позвал Энрико, так что я немедля, отправился в его шатёр. Он уже был переодет, волосы мокры, а бумаг на столе стало ещё больше, чем прошлый раз. Отец приглашающе показал мне на табурет.
        - Отужинаешь со мной? Заодно и поговорим, чтобы не тратить время.
        - Конечно.
        Он позвал оруженосца и в шатёр стали заносить простые блюда, но их было много. Мы принялись за еду, во время которой он изредка на меня посматривал.
        - Я как-то упустил тот момент, когда ты стал взрослым, - неожиданно признался он, - вроде бы недавно только сидел на руках, крутясь словно веретено, а сейчас полководец, мореплаватель и весьма знаменитый человек.
        - Ты много времени проводил вне дома, - я пожал плечами.
        - Этого требовали дела, - тяжело вздохнул он.
        Съев кусок мяса, он запил его небольшим глотком вина.
        - На голосовании я настоял на том, чтобы императором выбрали Бонифация Монферратского, - тихо сказал он, смотря мне прямо в глаза.
        - Это же отлично, - обрадовался я, - ко мне наконец прислушались!
        - Я бы на твоём месте сильно не радовался, было одно условие на которое мне пришлось согласиться ради этого, - покачал он головой.
        Его слова меня насторожили.
        - И какое же?
        - Если он пойдёт против венецианцев, ты его убьёшь, - спокойно сказал он, словно дело касалось таракана.
        - Это как-то не входило в мои планы.
        - Либо так, либо императором становится Балдуин.
        Я задумался.
        «Как бы так аккуратно теперь донести эту информацию до маркграфа?».
        - Хорошо, что насчёт галер? Вы отдадите мне их вместе с экипажами на время? Мне нужно только доставить войско до места, обратно армия будет добираться по суше.
        - Главы венецианских домов согласны предоставить их тебе за сорок тысяч марок серебра.
        - Ну хоть не как с крестоносцев, - хмыкнул я, - хотя триста галер мне может и не хватить, они могут дать ещё?
        - Ты хочешь отправиться в Иерусалим всем войском? - прищурился он.
        - Я ничего не заработал здесь, только потратил, - я пожал плечами, - мне нужно где-то подзаработать.
        - На этот счёт у нас тоже есть определённые мысли, - хитро прищурился он, - мы всерьёз восприняли твои слова о болгарском царе и хотели бы, чтобы ты приструнил его или склонил на подписание мирного договора. Мы готовы оплатить твой поход.
        - Хм-м-м, - задумался я.
        - Да, порядком сэкономишь, заодно и заработаешь, - кивнул он.
        - Знаешь отец, а давай так, вы мне предоставите галеры бесплатно, а я взамен не попрошу у вас платы за этот поход, - предложил я.
        - Ты думаешь с ним договориться? - удивился он.
        - Да, если новый император наделит меня этими полномочиями, - согласился я, - мне всё равно ждать возвращения «Повелителя морей», а так ещё и полезным делом займусь, пока вы тут политику серьёзную будете делать, да делить посты с землями.
        Энрико задумался.
        - Когда хочешь выйти? - спросил он после минутного раздумья, - я так понял скоро?
        - Как только получу документы о том, что могу представлять новую империю, то сразу же.
        - Тогда сегодня во время разговора с маркграфом, постарайся донести до него все нюансы нашей сделки, - он остро на меня посмотрел, - мы ставим многое на кон, оставляя здесь сильного императора.
        Я протянул ему руку, и он её пожал.
        - Давай сменим тему, и поговорим о более приятных вещах, - предложил он, - как там Контесса, твои братья?
        Я нахмурился.
        - Не сказал бы, что это приятная тема, думаю будет лучше, если ты узнаешь об этом потом.
        - Что-то серьёзное? - нахмурился он.
        - Братья пытались меня отравить.
        Он тяжело вздохнул.
        - Тогда ладно, спасибо за ужин, вернусь-ка я лучше к бумагам.
        - Хорошего вечера отец, - поняв, что разговор окончен, я поднялся и попрощался.
        - До встречи, сын.

* * *
        В палатке Бонифация Монферратского царило веселье и разгул. Пленниц-гречанок, избитых, в рваных одеждах насиловали по кругу, а сам хозяин, возлежал на широкой скамье, правда один, без жены.
        - Витале! - обрадовался он, когда я, отогнув полог вошёл внутрь, - друг мой! Проходи скорее же! Ты голоден?! Хочешь женщину?
        - На оба последних вопроса нет, спасибо маркграф, - улыбнулся я ему, присаживаясь рядом, и сначала потерев руки, чтобы ладони не были холодными, затем приказал его оруженосцу подогреть на костре воды. Тот стремглав бросился выполнять приказ.
        Осторожно, чуть отогнув бинты, я внимательно осмотрел раны. На здоровом и крепком мужчине всё зарастало словно на собаке, о чём я ему и поведал, правда без упоминания последней.
        - Всё благодаря тебе, - покачал он головой.
        Мы посидели молча, смотря как насилуют девушек, а затем мне принесли воды, и я вернулся к телу пациента. Все присутствующие уж слишком увлеклись насилием и выпивкой, так что я тихо, буквально себе под нос сказал.
        - Что касается нашего прошлого разговора, есть пара условий.
        Маркграф тут же подобрался и пододвинулся ближе, гуляки для него перестали существовать.
        - Слушаю!
        - Вы не будете ничего делать во вред венецианцам и отправите мирную делегацию к болгарскому царю Ивану Калояну, пока к нему не сбежались все византийские греки, которых вам нужно будет привести под свою руку.
        - Меня устраивают эти условия, хотя знаться с этими славянами… - тихо сказал он, после недолгих раздумий, - но ради короны, я готов и на это. Кто должен возглавить эту миссию?
        - Отец попросил меня, - кратко ответил я.
        Бонифаций удивлённо оглядел меня с ног до головы.
        - У тебя ведь были другие планы.
        - И они не изменились, - подтвердил я, - но мне нужен транспорт, а он весьма дорог, если его брать у венецианцев.
        От моих слов, он громко рассмеялся, только пару минут спустя, он, вытирая слёзы с глаз, заметил.
        - Если они со своего сородича хотят содрать столько же, сколько с крестоносцев, то я даже и не знаю, что ещё святого остаётся в твоём городе.
        - Там есть я и этого более чем достаточно, - хмыкнул я, признавая справедливость его слов, - в любом случае, для меня лично, это выглядит неплохой сделкой.
        - Для меня тоже, - покивал он, - передай отцу, что я согласен.
        - Ещё один момент маркграф, - я закончив с перевязкой и поднял на него взгляд, - насчёт первого пункта, если вы вдруг не сейчас, а позже, лет через пять или десять, захотите передумать, мне придётся навестить вас ещё раз.
        - Зачем? - насторожился он.
        Я надавил ладонью ему на рану, вызвав болезненный стон.
        - Лучше вам ваше императорское величество, этого никогда не узнавать. Это было обязательным условием нобилей, и мне тоже пришлось на него согласиться.
        Отодвинувшись от меня и потирая занывшую рану, он нахмурился.
        - Думаю они не хотели бы, чтобы ты об этом небольшом условии говорил мне, так что я понимаю твою искренность и буду это иметь в виду Витале, но если они начнут первыми…
        - Подпишите договор с отцом, только обязательно на бумаге и пропишите устраивающие вас пункты, - дал я ему совет, - если будет увиливать, скажите, что так вам посоветовал я.
        Он улыбнулся.
        - Конфликт поколений? Понимаю.
        - Доброй ночи ваше императорское величество, - склонил я голову, поднимаясь со стула, - и как будете готовы подписать мне сопроводительные документы, хочу быстрее тронуться в путь.
        - Хорошо Витале.
        Глава 13
        25 февраля 1204 года от Р.Х., г. Стара-Загора, Болгария
        Передовые отряды разведки сновали далеко впереди основного войска, принося информацию о происходящем вокруг. Главное было то, что с нами никто из греческих лендлордов воевать не хотел, они заперлись в своих замках и молились, чтобы моя орда миновала их земли как можно быстрее. К сожалению, это было слабо возможно, зима хоть была и не сильно холодной, но есть лошадям что-то было нужно, так что набеги и штурм городов, а также замков делать приходилось, хотя кое-где жители или аристократия откупалась от вас провизией, которую я брал много охотнее, чем золото, поскольку его у меня и так было полно, а вот животные и люди есть метал ещё не научились.
        Кыпчаки наконец научились правильно распознавать нашу сигнальную флажную сигнализацию, которую я позаимствовал у монголов, что вкупе с барабанами и рогами, дало наконец приемлемое управление войском, чтобы не получалось так, что конница уезжала вперёд и больше не управлялась. Тут уже конечно играла роль её командира, но мне требовалось, чтобы всё подчинялось мне в любой момент битвы, а не только в её начале.
        Так что разведка часто даже не возвращалась, оставаясь впереди на два-три дневных перехода, лишь посылая одиночных гонцов с информацией, кто, где и в каком количестве есть на пути. Также они по моему приказу хватали купцов и расспрашивали у них о ситуации в царстве, так и о тех городах, в которых они побывали. Поскольку до этого похода о Болгарии я знал только имя её царя и что страна очень сильна, выиграв недавно войну с Венгрией, так что информация мне нужна была как воздух.

* * *
        5 марта 1204 года от Р.Х., г. Велико-Тырново, Болгария
        Первые признаки того, что против нас собирают войско я получил ещё пару дней назад. За нами тоже стали следить. Конные отряды, сильно похожие на моих половцев, появлялись и исчезали, стоило только разведке направиться в их сторону. Я позвал к себе главного старейшину, который отвечал за всех кыпчаков в военном походе. Тот вскоре подъехал, склонив голову.
        - Эльбек-ага, что-то мне вон те всадники напоминают ваших воинов, - показал я ему рукояткой нагайки на далёкий холм, где виднелись четыре дозорных, - вы знаете их?
        - Конечно Витале-бей, - кивнул он, - это род Харезм-бея. У него почти двадцать тысяч луков.
        - А вы с ним в каких отношениях?
        - В таких же, как и со всеми остальными, - улыбнулся он одним уголком губ, поправив жиденькие усы рукой, - когда выгодно обоим родам - сотрудничаем, когда невыгодно - воюем.
        - Хм, - задумался я, - усильте передовые отряды, пусть останавливают любого, кто попадается, нам нужно знать, что происходит в столице. Сколько войск смог собрать царь Калоян и прочее.
        - Будет выполнено Витале-бей, - склонил он голову и поехал к своим.
        - Город находится на скалистом холме, - подъехал ближе, видя, что я освободился сеньор Бароцци, - гонец передал, что внизу город окружают два ряда стен, ров, так что фортификационные работы займут огромное количество времени, слой земли очень небольшой, дальше идёт только скальная порода.
        - Да, не очень хорошие новости, - согласился я, - не хотелось бы брать его в длительную осаду, у нас просто нет на это времени.
        - Ну у нас есть карронады, что сняли с корабля, - он взлохматил себе рукой волосы, - это нам конечно сильно поможет, но потери при штурме будут точно большие. Штурмовать почти двадцать метров скалистого холма, до последнего ряда стен, такое себе удовольствие.
        - Посмотрим сеньор Бароцци, - хмыкнул я, соглашаясь с ним, - у Ивана есть кочевники, их он не сможет загнать в город, а это нам на руку, сразиться с ними в чистом поле.
        - Я отправлю гонцов к отрядам разведки, скажу, чтобы искали становище кыпчаков.
        - Спасибо сеньор Бароцци.

* * *
        Моё предположение оказалось правильным. Разведка нашла и даже успела пообщаться с кочевниками, которых позвал себе на помощь царь Калоян и их становище находилось глубже и восточнее столицы Болгарии, и то, что мы нашли их, кыпчаков совершенно не обрадовало. Поскольку вместо того, чтобы идти сразу на столицу, я отдал приказ войску сворачивать и обогнув город идти к становищу союзников царя, чтобы разбить сначала их.
        Увидев, как войско снимается с лагеря, который мы оборудовали недалеко от города, разоряя всю округу, со стороны неприятеля послышался звук рога, и взметнулось белая простыня на копье.
        - Похоже, с нами хотят поговорить, - я поднял руку, останавливая движение войска.
        - Идёмте, надену на вас доспехи, - сказал мой военачальник.
        - Думаете нужно?
        - Хотя бы похвастаетесь, - улыбнулся он.
        - А, ну это да, дело нужное, - хмыкнул я, отправляясь за ним к обозу, где хранились мои вещи.
        Через час, когда, миновав все ряды стен на поле показалась сотня всадников, я был готов и выдвинулся им навстречу. Было сразу видно, что это непростые переговорщики, поскольку доспехи, одежда были отличного качества и просто усыпана драгоценными камнями. Это объяснилось довольно быстро, когда я увидел на знамени едущего впереди оруженосца, герб самого царя.
        Мы подъехали ближе и сначала внимательно рассматривали друг друга, ведь будь одет я словно кочевник, ко мне даже никто бы не выехал, не говоря уже о разговоре. А так, начищенные доспехи, все в золотой и серебряной чеканке, необычного вида шлем, всё даже без драгоценностей говорило, что перед вами весьма и весьма обеспеченный человек.
        Я отщёлкнул защёлки шлема и сняв полностью, передал его сеньору Бароцци.
        - Добрый день, - я запнулся, поскольку не знал, как обращаться к царям, да и на каком ещё языке.
        Высокий, атлетично сложенный мужчина лет тридцати пяти, спокойно мне улыбнулся.
        - Можете обращаться ко мне государь, - понял он причину моей заминки и ответил он на неплохой латыни.
        - Государь, меня зовут Витале Венецианец, я представляю Латинскую империю, - я протянул назад руку и мне вручили грамоты, которые перекочевали к одному дворянину из его свиты, который зачитал их царю.
        - Никогда не слышал о такой, - с лёгкой улыбкой он посмотрел на меня.
        - Недавно образованная, после захвата нами Константинополя, - с такой же улыбкой, сообщил ему я, не веря, что до его двора не добрались греки, покинувшие город до штурма.
        - Христиане захватили, христианский город? - уточнил он.
        - Они отказались помогать крестоносцам, предоставить флот и помощь в походе на Египет, - выдал я официальную версию, - нам нечего было есть, поэтому пришлось постучаться в ворота силой.
        Он задумался, осматривая меня и моё окружение.
        - Я не вижу сопровождающих войско архиепископов или епископов, что вроде бы является обязательным для латинян, - заметил он.
        - Это излишне, - улыбнулся я, - я сам являюсь патриархом Виталианским.
        Его глаза чуть расширились, и тут к нему подъехал один из дворян и что-то прошептал ему на ухо. Глаза царя ещё больше расширились.
        - А вы случайно не тот полководец, что захватил и разграбил Польшу и ещё пять княжеств по соседству? - поинтересовался он, когда его дворянин отъехал.
        - Он самый, - улыбнулся я.
        Калоян задумался повторно, я терпеливо ожидал его решения.
        - Примите ли вы моё гостеприимство? - неожиданно поинтересовался он у меня, - я думаю, прежде чем начать воевать, мы могли бы для начала поговорить.
        - У меня не было в планах воевать с вами, - я пожал плечами, - новые земли, неизвестные люди, я просто осторожно перемещал войска по вашей земле.
        Иван хмыкнул, смотря на огромное войско за моей спиной.
        - Даже более того, чтобы показать, что мы не враги, я готов оплатить подвоз вами припасов для моего войска, - продолжил я, - заплачу золотом.
        Дворяне в его свите удивлённо переглянулись. А царь пристально посмотрел на меня.
        - Моя дочь Мария сможет погостить у вас в лагере, пока вы гостите у меня? - поинтересовался он.
        У меня чуть от удивления челюсть не отпала, он вообще первый из европейских правителей, с кем я встречался, предлагал заложника сам. Мне нужно было на такое исключительно правильное рыцарское поведение повести себя ещё более правильно, если я хотел расположить царя к себе.
        - Я думаю принцессе будет неудобно ступать по грязи и пыли, мы ведь грубые и простые солдаты, - улыбнулся я ему, - считаю, достаточно будет вашего слова, что со мной и моими людьми, пока мы будем гостить у вас, ничего не случиться.
        От моих слов загудели в его свите, а рядом со мной взволнованно дёрнулся сеньор Бароцци и капитаны наёмников, но одна моя поднятая рука и снова за моей спиной воцарилось молчание. Со стороны же Калояна это длилось много больше, что не ускользнуло от его внимания.
        - Я даю вам это слово, господин Витале Венецианец, - ответил он.
        - Сеньор Бароцци, вы остаётесь, - я лишь слегка повернул голову к нему, - я возьму ваших оруженосцев?
        - Конечно сеньор Витале, я распоряжусь, - ответил он.
        - Вы подождёте меня государь и мы поедем вместе, или же я вас нагоню позже? - я повернулся к царю, - мне нужно снять доспехи.
        - Поскольку вы воин, то думаю мы подождём вас, - улыбнулся Калоян, - не думаю, что этот процесс у вас затянется надолго.
        Он оказался прав частично, понимание того, что меня ждёт сам царь Болгарии не только ускорило моё переодевание, но и похоже я поставил новый личный рекорд в этом, вернувшись буквально через шесть минут, одетый в самый свой дорогой костюм, с уже привычным огромным изумрудом на подвеске, и богато украшенным золотым поясом.
        Толчком ноги от земли, я одним движением оказался в седле, и поклонился Калояну.
        - Прошу прощение, за ожидание.
        Он хмыкнул, оглядывая меня целиком, затем повернул коня, показывая мне ехать рядом, что я конечно и сделал. За нами потянулась его свита и моя, с небольшим обозом моих вещей.
        - Пока мы вас ждали, мне ещё кое-что о вас поведали господин Витале, - покосился он на меня, - говорят вы ещё к тому же знаменитый мореплаватель, открывший новые земли.
        - Про новые земли правда, - склонил я голову, - ну а о своей славе не мне говорить, об этом пусть лучше судят люди.
        - Ещё говорят, что вы были весьма близки с прошлым Папой, и что более удивительно и с нынешним. Это так?
        Я видел, что этот вопрос ему значительно более интересен, чем прошлый, поэтому вместо ответа, расстегнул две верхние пуговицы шёлкового камзола и достал оттуда перстень, висящий на золотой цепочке.
        - Достаточно этой вещи, для моего ответа? - поинтересовался я у него.
        Глаза Калояна расширились, он явно его узнал.
        - Более чем господин Витале.
        Я вернул знак легата обратно, и запахнулся.
        - И насколько далеко распространяются ваши полномочия легата? - поинтересовался он, когда мы въехали на опущенный подъёмный мост и подковы лошадей громко зацокали по доскам.
        - Я думаю государь, если вы поведаете мне о ваших затруднениях во взаимоотношениях с Папами, то я смогу более точно вам об этом ответить.
        Он задумался.
        - Думаю лучше если мы переговорим об этом завтра, в обед. Сегодня я планирую дать пир в честь вашего прибытия. Вы ведь не против?
        - Вам не нужно об этом у меня спрашивать государь, - я низко поклонился, - вы хозяин, я лишь ваш гость.
        - Хорошо, тогда встретимся вечером, я распоряжусь, чтобы о вас позаботились наилучшим образом.
        - Благодарю вас государь, - снова поклонился я ему.
        Глава 14
        - Что скажешь дорогая? - Калоян посматривал, как возле высокого, вровень ему, несмотря на возраст гостя, крутятся дворяне, представляя своих дочерей. Десятки девушек в дорогих платьях пытались произвести на богатейшего человека Европы впечатление. А то, что он был сказочно богат было понятно даже не по рассказам тех, кто был с ним знаком ранее, или слышал, бывая во Франции или Священной римской империи, а достаточно было посмотреть на его костюм, оружие и драгоценности, стоившие если не треть царства, то его пятую часть точно.
        Анна-Анисия, покачала головой, задумчиво посматривая в сторону гостя.
        - Я поговорила сегодня с кыпчакским старейшиной, что сопровождает его войско, мой отец был с ним знаком, - наконец произнесла половецкая княжна.
        - Да? - удивился Иван, поворачиваясь к супруге, - интересно и что же он сказал?
        - Он был с ним, когда пала Польша и остальные княжества, - по-прежнему задумчиво ответила она, - также Эльбек-бей принимал участие в захвате Константинополя.
        - Ну же Анна, не томи, - поторопил её супруг.
        - Я смотрю на этого галантного, вежливого, скромного и умного молодого человека, очаровывающего весь вечер наш двор, и в голове не укладывается то, что он мне рассказал, - улыбнулась она торопливому мужу, - поскольку по словам Эльбек-бея, Витале Венецианец крайне жестокий и коварный военачальник, сметающий со своего пути все преграды. К тому же Эльбек-бей лично видел, как тот, не моргнув и глазом, лично зарезал латинянского епископа и десять его оруженосцев, когда те попытались отнять его добычу. Он даже не стал приказывать, чтобы ему помогли, просто прикончил десяток людей, и отряхнувшись, пошёл дальше.
        - Десяток вооружённых воинов? - изумился Калоян, другим взглядом посмотрев на гостя, который действительно своей скромностью и вежливостью произвёл при встрече хорошее впечатление. Царь даже переживал, что придётся просить его погостить во дворце, размышляя кого отдать в заложники, тот же с лёгкой улыбкой, словно дело не касалось его безопасности, попросил лишь слово. А это чаще всего значило, что гость был настолько уверен в том, что сможет в случае нападения или попытки отравления выжить, что от такой уверенности спина покрывалась холодным потом и слова жены ещё больше подтверждали его невесёлые мысли.
        - Так ты думаешь, - он вернулся к разговору с супругой, - нам нужно обращаться с ним словно с королём?
        - Скорее уж как с Папой, - улыбнулась Анна-Анисия, - ведь кроме того, что он латинянский патриарх, что как ты сам знаешь весьма высокий сан для такого возраста, так ещё он и легат самого Папы.
        - Ты думаешь он в состоянии поспособствовать осуществлению моих задумок? - осторожно поинтересовался он у жены.
        - Из всех людей, кто сейчас присутствует рядом с нашим царством, он точно самый лучший для этого, - супруга положила руку на локоть царя, даря ему свою поддержку.
        - Тогда я завтра не буду долго ходить вокруг, да около, раскрою ему свои планы на будущее, - принял он решение, - тем более воевать с ним, в свете того, что ты только что рассказала, будет форменным безумием. Если кыпчаки о нём такого высокого мнения, то очень может быть, что опасаясь за своё становище, нас может предать Харезм-бей, переметнувшись к нему.
        - Я бы нисколько этому не удивилась, - со вздохом произнесла половецкая княжна, - старейшины будут всегда на стороне сильного, а этот военачальник уже показал себя ранее таким.
        - Хорошо, спасибо дорогая, - царь благодарно сжал руку жены, - как думаешь, удастся кому-то из наших девушек его оседлать?
        - Уверена, что шансы у всех нулевые, - Анна-Анисия, покачала головой, - ему скучно и он лишь из вежливости и хорошего воспитания продолжает развлекать придворных рассказами.
        - Почему ты так решила? - удивился Калоян, присматриваясь к подростку лучше.
        - У него ровно такой же взгляд, который бывает у тебя, когда я прошу у тебя больше денег, - улыбнулась жена, - уж что-что, а это я могу видеть в мужчинах.
        Калоян рассмеялся и покачал головой. Жена, единственная кто мог подарить ему хорошие настроение всего лишь одним, вовремя сказанным словом, в этом ему точно с ней повезло.

* * *
        Утром я проснулся довольно рано, поскольку на пиру не дожидался поздней ночи, а ушёл, сославшись на усталость от поездки. Все эти девушки, кружившиеся передо мной, мало вызывали желания, поскольку я отлично понимал, переспишь с любой, поставят как минимум разговор о содержании будущего бастарда. А я не настолько соскучился по своим майя, чтобы бросаться на болгарских девиц и транжирить состояние ради кратковременной связи.
        Тихо свистнув, я разбудил сонных, объевшихся вчера оруженосцев сеньора Бароцци, которых местные старательно пытались ещё и напоить, но они не поддались, поэтому я разрешил им заночевать в моих роскошных покоях, которые мне отвёл царь.
        - Несите воду, и новую одежду, - приказал я, - в обед у меня встреча.
        - Слушаемся сеньор Витале, - оба меня сильно боялись, поэтому едва не летали, выполняли приказы.
        Время тянулось медленно, так что едва меня позвали составить компанию царской чете на обеде, как я тут же пошёл следом за слугой, поскольку делать было совершенно нечего.

* * *
        Когда меня усадили напротив царя и его жены, а мои оруженосцы отодвинули местных слуг и достали принесённые с собой фарфоровые китайские наборы посуды, а также серебряные вилки и ложки, и перекладывая с общих блюд, на мою посуду, ловко орудовали ножами, разрезая для меня мясо и птицу на небольшие кусочки.
        Я, достав большой шёлковый платок, запахнул его за ворот, и помолившись, поблагодарил Господа за эту трапезу, а также хозяев за гостеприимство. Только затем взяв в одну руку вилку, во вторую нож, приступил к трапезе, не торопясь, поедая по небольшому кусочку. Калоян обменялся понимающим взглядом с женой, и та, спросила у меня.
        - А не тот ли это знаменитый китайский фарфор у вас господин Витале, которым хвастаются императоры и короли в Европе?
        - Не знаю государыня, - я пожал плечами, - но кое-какие сервизы для королевских домов я привозил из Китая.
        - Вы позволите посмотреть? - попросила она, показывая на чайник, что поставили рядом со мной оруженосцы.
        - Конечно, - я показал вилкой, и мальчишка тут же бросился вручать его царице.
        Она долго его осматривала, затем со вздохом вернула.
        - Да, это именно он, эту печать на обратной стороне невозможно подделать.
        - Бруно, принеси из моих покоев набор для пикника, - я повернулся к мальчику и тот стремглав бросился из зала, вскоре вернувшись, пыхтя от натуги, поскольку тащил тяжёлую корзину с гремящей в ней посудой.
        - Если государь позволит, я могу вам подарить свой набор посуды, который я использую для чаепития на природе, - я попросил Бруно поставить корзину рядом с женщиной.
        Анна-Анисия посмотрела на царя и тот кивнул. Стоило её только открыть крышку и заглянуть туда, как вся её серьёзность и чопорность слетела словно маска. Царица, охая, доставала фарфоровые предметы, везде видя одну и ту же печать качества.
        - И вы ездите с таким сокровищем в лес? - изумилась она, показывая мне тонкостенную чашку, - это же стоит целое состояние!
        - Немало, - согласился я, - но это ещё что, был у меня сервиз, для особых случаев, который мне сам китайский император подарил, вот тот да, просто безумных денег стоил.
        - Был? - внимательно посмотрел на меня Калоян.
        - Да, подарил его своему компаньону, - я пожал плечами, - уж очень сильно он ему понравился. Теперь ему все гости завидуют, а у меня бы он наверняка пылился, дожидаясь возвращения из очередного путешествия.
        Супруги опять обменялись странными взглядами.
        - Вам не понравились наши девушки? - отставив чашку в сторону, царица вернулась к разговору со мной, - мне сказали вы не захотели, чтобы вам согрели ночью постель.
        - Я священник, - улыбнулся я ей, - молитвы мне достаточно перед сном.
        Калоян громко хмыкнул, но не стал ничего комментировать.
        - Да и государь, если я подарил вашей супруге подарок, вы не откажите принять благодарность от меня, за оказанное гостеприимство?
        - Не откажусь, - улыбнулся он.
        Не требовалось даже жеста, чтобы оба оруженосца бегом бросились из зала, вызвав этим усмешки у обоих царственных особ.
        - Какие у вас расторопные слуги, - улыбнулась Анна-Анисия, - нам бы таких.
        - Так вы вешайте за любую провинность и не снимайте трупы пару дней и остальные станут такими же, - вежливо улыбнулся я.
        Царица вздрогнула от такого метода, посмотрев на супруга.
        - Боюсь у нас тогда совсем не останется слуг, - миролюбиво ответил он.
        - Тут вы правы, - притворно тяжело вздохнул я, - мои тоже кончились, эти моего военачальника, и он отдал мне их скрепя сердце, зная мои методы воспитания людей.
        Говоря это, я серьёзно посмотрел на царя, и он поджал губы, поняв намёк.
        Вскоре вернулись два парня таща тяжеленный комплект чешуйчатых доспехов, украшенных золотом, чеканкой и драгоценными камнями. Всё настолько дорого выглядело, что у царя расширились от изумления глаза.
        - Парадные доспехи последнего византийского императора, - показал я на них вилкой, - думаю они окажутся вам впору государь.
        Он пытливо посмотрел на доспехи, и затем на меня.
        - И какова же была судьба их прошлого носителя?
        - Задушили в тюрьме, словно простолюдина, его собственные слуги, - улыбнулся я ему.
        Калоян вздрогнул, и взмахнул рукой, тут же зал стал очищаться от слуг, даже жена поднялась и извинившись вышла прочь, зато внутрь вошли четверо вельмож, с письменными принадлежностями. Видя это, я отправил и своих оруженосцев обратно в мои покои.
        - Я понял ваши намёки господин Витале, можете больше не продолжать, - покачал он головой, - что вы хотите? Я имею в виду Латинская империя.
        - Жить мирно, - я убрал в сторону все тарелки, и столовые приборы, подперев голову руками, - но к сожалению, это не всегда возможно.
        - И потому?
        - Мы просим вас не привечать у себя в царстве греческих дворян, которые будут оспаривать нашу власть, - закончил я свою мысль, - ну и было бы хорошо, если бы мы закрепили это на бумаге, вместе с мирным договором. Это всё.
        - И для этого вам нужно было вести за собой такое большое войско? - пристально посмотрел на меня Калоян.
        - Ну а вдруг, вы бы отказались, - улыбнулся я ему, - мне тогда нужны были аргументы, чтобы вас переубедить.
        - Почему вы думаете, что я соглашусь сейчас? - удивился он.
        - Вы сами настояли на переговорах, - я пожал плечами, - значит война вам тоже не нужна. А это значит, что мы можем быть полезны друг другу, поэтому я теперь слушаю ваши условия.
        Калоян внимательно посмотрел на подростка, который не был похож на того, каким он предстал перед ним вчера. Сегодня это был холодный, расчётливый и жестокий человек, ровно таким, каким его и описывали половцы.
        - Я бы хотел, чтобы Иннокентий III признал меня королём, Болгарию - королевством, и выделил нашу церковь в отдельный патриархат, отделив его от Византийского, - медленно проговорил он, - вы, будучи близки с Папой, как думаете, насколько это возможно?
        - Если прямо отсюда я сразу отправлюсь к нему, то это весьма возможно, - я практически не сомневался, что Папа, когда я ему расскажу подоплёку дела, тут же согласится, к тому же, мне всё равно нужно было в Рим, отвезти его долю.
        - Вы так это уверенно говорите, - удивился он, - хотя на все наши прошлые запросы, Святой престол давал всё время уклончивые ответы.
        - Это потому, что не было нужного человека, который бы объяснил напрямую Папе, как важно иметь хороших друзей неподалёку от его новых владений, - улыбнулся я.
        Мой ответ поразил его.
        - А что если новый византийский император, решит разорвать заключённый между нами договор? - осторожно поинтересовался он, - что на это скажет Папа?
        - Он точно будет порицать императора, но этого я могу вас заверить, не случится ближайшее время. Поскольку описываемое вами событие, слишком маловероятно. Скорее уж можно предположить, что это вы его нарушите.
        - Почему? - глаза Калояна сузились.
        - Одним обязательным условием сделки между венецианцами и французами, на то, кто станет новым императором, было требование мирного договора с вами, - я посмотрел ему прямо в глаза, - я выступил гарантом его выполнения.
        - А-а-а, поэтому послали вас, чтобы вы, используя тот же дар убеждения, что и на императоре, повлияли теперь и на меня, - понял он.
        - Да, - не стал скрывать я этого, - и скажу честно, мне было бы крайне жаль убивать вас. Вы мне симпатичны.
        Советники, за спиной царя заволновались, но он не обратил на это никакого внимания, задумавшись.
        - Не будет большой наглостью с моей стороны, узнать о ваших дальнейших планах? - наконец прервал он затянувшуюся паузу.
        - Если мы достигнем договорённостей, то я тут же отправляюсь в Рим, для выполнения свой часть сделки, - не стал скрывать я и этого, - затем у меня были планы захватить Иерусалим.
        Глаза всех пяти человек стали размером с моё блюдце для чая.
        - Так просто? - с иронизировал он.
        - У меня есть армия, есть деньги, и есть желание, что ещё нужно для этого?
        Мой вопрос поставил его в тупик, он покосился на советников, которые не смогли ему помочь.
        - Давайте тогда вернёмся к договору, - решил сменить он тему, - вы ведь не против всё записать подробно?
        - Я венецианец, сын своего города, - я развёл руки, - контракты у меня в крови.
        Он хмыкнул и позвал советников ближе, чтобы они всё записывали.
        Глава 15
        15 марта 1204 года от Р.Х., Константинополь
        Лагеря крестоносцев больше не было, на месте него было лишь вытоптанное поле с множеством выгребных ям. Так что с сотней всадников, я поспешил в город. Войско, вместе с сеньором Бароцци осталось далеко позади, поскольку я хотел быстрее попасть в Константинополь и ратифицировать договор с императором. Ну и уже подписанный экземпляр пусть доставляют Калояну официальные послы, я не гонец мотаться туда-сюда.
        Сожжённый город начали восстанавливать, но было видно, что без огонька. Денег в казне так и не было, так что это влияло на всё вокруг. Не было видно городской стражи, ранее во множестве патрулирующей город, не стало музыкантов и артистов. Жители, низко опустив голову, передвигались быстрыми перебежками, старясь не попадаться на глаза рыцарям, которые чувствовали себя здесь, как хозяева. Хотя почему как? Это так и было. Несомненным плюсом происходящего было то, что никто больше не кричал обидных слов мне вслед, а если бы кто-то и осмелился, то я был уверен, что остановить мой гнев в этот раз будет просто некому.
        Цокая по каменной, грязной и испачканной бурыми пятнами мостовой, хотя прошло с момента захвата прилично времени, моя лошадь донесла меня до императорского дворца, где несущие службу рыцари моментально меня узнали и пропустили внутрь. Я взял с собой Харольда, так и ходившего за мной всё время молчаливой тенью, чтобы не заблудиться и вскоре нашёл зал, где заседали двенадцать советников, а также сам император.
        - Витале! - обрадовался Бонифаций, увидев меня в дверном проёме.
        Извинившись, я, подчиняясь его жесту вошёл внутрь, заметив и отца, сидевшего от него неподалёку, там, где сидели и все остальные шесть венецианцев.
        - Ваше императорское величество, ваше поручение выполнено, мир с царём Болгарии заключён, - низко поклонился ему я, и достав, вручил бумаги, - надеюсь ваш ответ с подписью, он получит как можно скорее. Армия у него неплохая и воевать с ним было бы для нас крайне расточительным занятием.
        Бонифаций I Монферратский отложил документ, и ответил мне.
        - Надеюсь увидеть тебя вечером, всё и обсудим.
        - Конечно ваше императорское величество, - низко поклонился я, - разрешите идти?
        - Конечно, - он кивнул, возвращаясь на своё место. Из-за стола встал отец и вышел из зала вслед за мной.
        - Что он потребовал взамен? - поинтересовался он, едва мы отошли в альков неподалёку от зала.
        - Подтверждение Папой его статуса европейского короля и отдельную епархию, - ответил я, - я уговорю Святейшего отца.
        - Хорошо. Когда отплываешь?
        - «Повелитель морей» уже вернулся?
        - Да, стоит на рейде, - кивнул отец.
        - Как только получу от императора подпись под мирным договором, чтобы убедиться, что с Папой нужно разговаривать об этих условиях Калояна.
        - Значит завтра, - пожевал он губы, - спасибо кстати за лекарство, я снова стал видеть, словно вернулась молодость.
        - Пожалуйста, - хмыкнул я, - а где кстати, обещанные мне галеры?
        - Скоро вернутся, - заверил он меня, - вместе с твоими. Мы их все досмотрели, и постановили, что всё тобой захваченное, соответствует пункту договора. Поэтому я их отправил вместе с теми, что повезли захваченное и нами добро в Венецию.
        - Через неделю вернётся моё войско, и корабли нужны будут мне все, - заметил я, - пока я схожу в Рим, сеньор Бароцци должен погрузиться и выдвинуться в Акру.
        - У тебя же было пятьдесят тысяч, зачем тебе шесть сотен галер? - удивился он, - они поместятся на четырёхста кораблях.
        - Тут такое дело, - немного смутился я, - войско немного увеличилось.
        Энрико ошеломлённо на меня посмотрел.
        - За счёт кого?
        - Половцы, служившие Калояну, захотели посмотреть мир, - пожал я плечами.
        Отец покачал головой.
        - Ты уверен, что сможешь их всех содержать и главное прокормить в пустыни?
        - Есть у меня одна мысль, - хмыкнул я, - и я видел в городе несколько нужных людей, которые мне в этом должны помочь.
        - Ладно, я не собираюсь лезть в это дело, своих проблем хватает, - отмахнулся он от подробностей, - заберёшь мою почту, если заглянешь в Венецию? Груз для Папы будет в моей отдельной сокровищнице, разберёшься уже дома с этим.
        - Да, конечно, отправь на корабль, я предупрежу сеньора Джакопо.
        - Спасибо, - поблагодарил он, - и ещё, как ты помнишь согласно заключённого договора с французами, я не могу год покинуть город, пока не улажу все разногласия.
        - Ага, - кивнул я.
        - Завтра в обед приди ко мне, я при свидетелях верну тебя в Род, Контессе письмо об этом я напишу.
        - Мама будет против, - покачал я головой.
        - Я всё улажу, не беспокойся, - хмыкнул он, - я поручил ей сделать то, что она должна была сделать сразу. Найти любого живого Контарини мужского пола, старше Елены по возрасту, вернуть его в город, дать дом и заверить, что он не повиснет на ближайшем дереве.
        - И зачем такие сложности? - не понял я, - и как это поможет вернуть меня в род?
        Он покачал головой.
        - Если бы вы двое, словно два барана, не упирались рогами в друг друга, а потрудились прочитать законы республики, то при живом старшем члене дома мужского пола, постоянно проживающем в Венеции, твоё удочерение сразу же аннулируется, и Елена снова входит в свой род. Тебе же нужно было ей вернуть дворянство, а не обязательно насолить матери, принимая в наш род?
        - Конечно, чтобы ещё одного, как ты говоришь, настырного барана привязать к себе, - ошарашенно ответил я, не знав о подобном законе.
        - Ну вот, всё остаётся как есть, только она Контарини, а не Дандоло, - терпеливо объяснил он мне, - все довольны, счастливы и без ругани. Хотя конечно, тебя можно было понять, когда ты нашёл этот способ, чтобы Контесса, как мы и хотели изначала, сама выгнала своего любимчика из дома. Но чтобы ты не лыбился так сильно, скажу, что на мне бы твои приёмы не сработали бы.
        - Ты изменился, - я покачал головой, - сейчас наши отношения похожи на семейные, не так, когда ты весьма своеобразно приветствовал меня в лагере, до штурма города.
        - Витале! - он хмуро посмотрел на меня, - тогда слишком много стояло на карте! Моя и твоя жизнь были просто каплей в той заварушке, что учинили европейские дома, чтобы подвести Византию к гибели. Поэтому нечего дуться на меня, словно маленький мальчик и иди занимайся своими делами, я не собираюсь перед тобой тут оправдываться.
        Я покачал головой и вышел в коридор из ниши. Оклик Энрико остановил меня.
        - Да, кстати, Витале, хотел спросить у тебя ещё одну вещь. Это не ты случайно забрал священные реликвии из церкви императора? Бонифацию достался лишь полностью разграбленный дворец. Часть драгоценностей оттуда мы смогли найти в общей куче, но вот самых важных реликвий не обнаружилось. У нас есть подозрения, что Алексей Лука мог их либо забрать с собой, либо спрятать. Его с остатками казны, мы так и не смогли пока найти.
        - Позволь спросить, это те самые священные реликвии, которые я хотел сохранить, но вы сказали, что сами о них позаботитесь? Эти реликвии? - у меня не дрогнул на лице ни мускул.
        Физиономия Энрико наоборот скривилась.
        - Ты можешь просто ответить: да или нет?
        - Нет, не я, - соврал я, - а это значит, что теперь любой, кто их находит, становится их обладателем?
        - Конечно нет, просто так не дадут человеку владеть столь ценными вещами, - тут же отбрил он такое наглое предположение.
        - Сегодня же разошлю гонцов по городу и ближайшим княжествам, объявлю щедрую награду тому, кто вернёт мне эти реликвии, - я погладил подбородок, - если забравший их объявится, я выкуплю всё по любой стоимости. Вы участвуете с Бонифацем? Если я их куплю, то не расстанусь просто так.
        - Смотря какая будет цена, - осторожно ответил отец, - ну и сразу приди ко мне, если на тебя выйдут похитители. Если это крестоносцы, мы разберёмся с ними по-своему.
        - Хорошо отец, - я чуть склонил голову.
        - Теперь точно всё, иди, - отпустил он меня.
        - Понятно, в кого вы пошли сеньор Витале, - неожиданно произнёс идущий сбоку и чуть позади меня Харольд, когда мы пошли к лестнице, ведущей вниз, - Энрико Дандоло - великий человек.
        - Да, - согласился я, - это так. Правитель из него прекрасный, но вот как к отцу, у меня к нему есть куча вопросов.
        Дан внимательно на меня посмотрел, но промолчал.
        Мне же нужно было заглянуть на корабль и поздороваться с сеньором Джакопо.

* * *
        Порт города стал так же понемногу оживать, после двух осад и штурмов. Появились торговые корабли Генуи, Пизы и конечно Венеции, которые прибывали, везя продукты и другие товары, нужные для жизни захватчиков. Как я слышал, пьянки и гулянки прекращались лишь на сон, в остальное время рыцари предавались разгулу и разврату. Но это были их дела, меня же ждали свои.
        - Сеньор Витале! - увидев меня, вахтенный ударил в рынду три раза, и на корабле забегали, спуская для меня парадный трап. Через минуту дежурившая вахта принимала меня на борту, под весёлый пересвист боцманских дудок.
        - Сеньор Джакопо, - обнял я капитана, - как дела? Доставили людей?
        - Всё отлично сеньор Витале, даже вам письма привёз от сеньора Франческо, где он более подробно вам расписал, как, кого и где устроил.
        - Отлично, как наш гость?
        - Храпит по ночам сеньор Витале, - скривился капитан, - поскольку вы запретили селить его в вашей каюте, где лежат…
        Тут он запнулся под моим внимательным взглядом.
        - В общем вы сказали подальше держать его от вашей каюты, поэтому туда переехал я, а он пока обитает в моей. Причём сильно удивился, что мы не высадили его в Венеции, вместе с вашим братом. Пришлось ему сказать, что таково было ваше распоряжение.
        - Ну надеюсь, он не заскучал? - хмыкнул я.
        - О, вовсе нет сеньор Витале, - нервно покосился капитан в сторону кормы, - он тут от моряков услышал историю о нашем путешествии в Виталику, а затем и кругосветном путешествии, так что теперь ходит пристаёт ко всем, выспрашивая подробности. Приставучий, словно репей какой.
        - Ну а что, полезное дело, - не согласился я с ним, - вы главное от официальной версии церкви сильно не отходите, а так пусть человек занят делом, всё лучше, чем бездельем мается.
        - Хорошо сеньор Витале, выделю ему тогда ещё листов бумаги, - тяжело вздохнул сеньор Джакопо, - кстати, какие наши дальнейшие планы?
        - Вы готовы к отплытию?
        - Всегда! - улыбнулся он.
        - Тогда мне нужно будет найти гонцов, и разослать их с объявлениями о том, что я готов выкупить священные реликвии из Фаросской церкви за большое вознаграждение. Обращаться можно будет либо к сеньору Бароцци, который побудет здесь ещё какое-то время, либо к сеньору Франческо в Венеции.
        - Эм-м-м, - на лице капитана появились глубокие морщины. Он нагнулся ко мне и тихо спросил.
        - Сеньор Витале, а зачем мы будем искать то, что и так у нас?
        - Сеньор Джакопо, ну вы о чём таком говорите? - деланно изумился я, - все ценности забрал с собой сбежавший император. Если бы обнаружилось, что их взял кто-то из крестоносцев, то ими пришлось делиться, вы же знаете правила распределения добычи.
        - А-а-а, - понятливо протянул сеньор Джакопо, - ну тогда конечно, нужно срочно искать тех негодяев, что покусились на святое.
        - Истинная правда, - перекрестился я, - тогда помогите мне найти торговцев, которые возьмут на себя этот труд, а я пока спущусь поговорю с нашим гостем. Заодно, будьте так любезны, если кто-то встретит в городе тамплиеров, попросите кого-то заглянуть к нам на огонёк.
        - Всё сделаю сеньор Витале, - склонил голову капитан.
        Я поблагодарил его и отправился на корму, спускаясь вниз, и подходя к его каюте. Для вежливости я постучал, услышав в ответ, нервное:
        - Войдите!
        За столом, сидел Николай Месарит, рядом с которым стояли письменные принадлежности, а в корзине под ним, наблюдались десятки измочаленных гусиных перьев, а также клочков бумаги. Увидев меня, глаза у священника загорелись, и он подскочил со своего места.
        - Ваше Святейшество! Почему священные реликвии не были выгружены с корабля? - первым делом поинтересовался он, - вы сказали, что я буду их хранителем в новом храме.
        - Считайте Николай, что временно - это ваш новый храм, - показал я руками на деревянные стены вокруг, - крестоносцы объявили поиск реликвий, хотят их разломать на части и поделить между собой.
        - Как?! - охнул священник, - как такое возможно? Это ведь богохульство!
        - Церквей в Европе много, все хотят взять с собой частичку великого, что хранилось в Константинополе, - я пожал плечами, - так что мы по-прежнему скрываем, что они находятся у нас. Надеюсь вы понимаете, что им грозит, если кому-то проболтаетесь?
        - Нет! Я нем словно рыба, ваше Святейшество! - искренне возмутился он, - тем более мне и не с кем особо разговаривать.
        - Капитан сказал, вы нашли себе новое дело? - я показал на исписанные листы бумаги, лежащие на столе.
        Он смутился, но поднял на меня взгляд.
        - Ваше Святейшество, не сердитесь, но я решил написать вашу историю жизни. Одно ваше путешествие вокруг земли стоит того, чтобы быть увековечено, а поговорив с командой, я узнал ещё много такого, что будет просто преступлением, если до потомков не дойдут эти великие дела.
        - Если вам это приносит радость и разнообразит жизнь, то занимайтесь, - я пожал плечами, - главное посматривайте пожалуйста на официальную версию церкви, чтобы сильно от неё не отходить. Не хотелось бы объясняться потом со Святым престолом.
        - В любом случае, я буду показывать свой труд вам, - он успокаивающе показал рукой на бумаги, - я всё прекрасно понимаю.
        - Сеньор Витале, там наёмник вас какой-то ищет, - в каюту, приоткрыв дверь, заглянул один из морских офицеров.
        - Да сейчас иду, - я попрощался с Николаем и отправился на палубу.
        Там меня и правда дожидался Харольд.
        - Вся варяжская стража в сборе сеньор Витале, - низко поклонился мне дан, - три тысячи пятьсот мечей в полном вооружении.
        - Отлично, - обрадовался я, - все согласны на мои условия?
        - Как видите по численности, сеньор Витале, отказавшихся крайне мало, - иронично улыбнулся он.
        - Тогда пусть дожидаются прибытия сеньора Бароцци, оставьте за себя толкового командира, а вы с двумя сотнями лучших бойцов будете сопровождать меня лично. Пора завести постоянных телохранителей, а то самому приходится отбиваться от желающих меня прикончить.
        Дан удивлённо на меня покосился, но сказал только одно слово, низко поклонившись.
        - Когда?
        - Завтра, или послезавтра, - я пожал плечами, - мне нужно ещё завершить пару дел.
        - Тогда сегодня вечером, двести человек будут на борту. Это всё сеньор Витале?
        - Деньги за первый месяц, согласно заключенному контракту, получите у квартирмейстера с сеньором Джакопо.
        - Благодарю вас сеньор Витале. Деньги нам сейчас очень нужны, - хмыкнул он, - прошлый работодатель оставил нам только мечи.
        - Тогда жду вас Харольд, - показал я глазами на двух венецианских торговцев, которые дожидались конца нашего разговора рядом с капитаном, посматривая при этом постоянно в мою сторону. Наёмник, понятливо кивнул и развернувшись, отправился к парадному трапу.
        Видя, что я освободился, торговцы из союза Дандоло подошли ближе, обратившись с предложением заняться моей просьбой по рассылке гонцов и писем о поиске священных реликвий в обмен на то, что я увезу в Венецию их корреспонденцию. Я моментально согласился, мало того, что это было мне выгодно, так ещё и будет что почитать в дороге. Отцовской почты будет для этого маловато. Вслух я этого же конечно не стал говорить, только представив, как бы вытянулись их лица от подобного признания. Настроение тут же стало резко расти вверх.
        Глава 16
        Представительная делегация тамплиеров, заявилась ко мне на следующий день. Я не разбирался в их званиях внутри ордена, но судя по тому, что мне рассказал за чашкой шоколада граф де Балье, оказалось, что магистр ордена не только знает обо мне, но и даже пару раз присылал письма с предложениями сотрудничества. Их я не помнил, но скорее всего их просто сожгли, поскольку пришли от неизвестного мне адресата. Но вслух я лишь посетовал на вину нерадивых слуг, потерявших ценные послания, и чтобы сгладить неловкость, пригласил графа отобедать со мной. На что рыцарь конечно же согласился.
        - Благодарю вас за чудесный обед сеньор Витале, - когда мы насытились, рыцарь в белой холстяной робе, укутанный тёплым плащом, с множеством нашитых на одежде красных крестов, аккуратно отставил от себя фарфоровую чашку, - но, если вы не против, я бы хотел перейти к делу и поинтересоваться причиной вашего интереса к нам.
        - Да, дорогой граф, - я также убрал чашку, став серьёзным, - не секрет, что ваш орден обеспечивает паломников, идущих в святую землю векселями, которые они, отдав деньги здесь, потом могут обналичить их там.
        Граф кивнул, показывая, что такие общеизвестные вещи, даже не осуждаются.
        - Так вот, узнав про примерные объёмы осуществляемых вами операций, а также людей, которые должны поддерживать эту весьма сложную логистику, я хотел бы предложить ордену заключить со мной контракт, на обеспечение моего войска припасами, на всё время, пока я буду в Священной земле.
        Тамплиер удивлённо на меня посмотрел, и осторожно поинтересовался.
        - Вы просите нас не воевать за вас, а лишь обеспечить провиантом и прочими необходимыми войску вещами?
        - Да, - спокойно ответил я.
        - Не поймите меня неправильно сеньор Витале, а что мешает вам самому этим заняться? Обеспечение войска, одна из главных задач военачальника. Оттого, сыты солдаты или нет, зависят порой судьбы королевств.
        - Именно поэтому мы распишем в контракте в том числе и штрафы за сорванные поставки, - улыбнулся я ему, - а причина проста, и я её озвучил. У вас есть ресурсы этим заниматься, мне же придётся всё организовывать с нуля на новом для себя месте. Зачем мне это? К тому же у вас есть собственный флот, так что проблем с доставкой припасов, которых не будет у арабов, у вас точно быть не должно.
        - Это конечно так, - он задумчиво покачал головой, - но честно скажу, я не могу принять решение, без согласования с магистром. Это необычно, непривычно и ново для ордена.
        - Ну смотрите сами, - я пожал плечами, - откажитесь, я предложу то же самое арабским купцам или иудейским, связи у меня нужные в Иерусалиме остались.
        - Вы хотите захватить город и одновременно торговать с неверными? - удивлённо вскрикнул он.
        Если бы сейчас произошло солнечное затмение, то тамплиер и то удивился бы этому меньше, чем-то, что я сказал. Поэтому я развёл руками.
        - Не знаю ни одного купца, кто за двойную или тройную прибыль отказался бы сотрудничать со мной. Ну, а если вы имеете в виду реакцию Святого престола на этот поступок, то тут ответ ещё проще. Победителей не судят, если я смогу осуществить захват Иерусалима и освободить Гроб Господень, то подобные мелочи не будут никого волновать.
        От моих слов, он ушёл в глубокие раздумья из которых вышел спустя лишь десяток минут, во время которых я терпеливо ждал его решения.
        - Вы ведь собираетесь отплыть в Венецию? - наконец поднял он на меня взгляд.
        - А вам нужно куда-то конкретно? - я сразу понял, куда он клонит.
        - Во Францию, только там я смогу получить быстрый ответ на ваш вопрос, - честно сказал он, - все остальные переписки и согласования, затянут дело на год, не меньше.
        - То есть если я доставлю вас до французского побережья, то ответ смогу получить достаточно быстро? - поинтересовался я, - поскольку месяц точно уйдёт на ожидание открытия навигации по Средиземному морю, потом подхода галер венецианцев к Константинополю, а также погрузку на них всего войска. Не говоря уже о времени, необходимом для прохода шестистам галерам по морю.
        - Сеньор Витале, а зачем это вам? - с каждым моим словом, он всё больше удивлялся, слыша количество войск, а также задействованного транспорта для его перевозки.
        - Боюсь мой ответ, вас полностью разочарует граф, - рассмеялся я, - мне просто мало славы и известности. Я так рассчитывал на штурм Константинополя, хотел отличиться и выделиться, чтобы обо мне говорили все, но вы сами видели, что произошло. Последние василевсы, что правили этим городом, настолько погрязли в роскоши, разврате, что забыли об обязанностях правителей и Византия разваливалась бы вскоре и без нас. С крестоносцами же, громадная империя рассыпалась от одного лёгкого сотрясения, словно была замком из песка.
        - Замок из песка, - он покачал головой, - точнее и правда не скажешь. Особенно все перепугались, когда явились вы со своим войском и да, город пал поразительно быстро для своих размеров и населения, тут с вами не поспорить. Большинство жителей даже не поднялись на стены, чтобы предотвратить штурм.
        - Ну так что? Вы плывёте с нами? - решил я уточнить, поскольку тогда нужно будет сделать, чтобы тамплиер не пересёкся с Николаем Месаритом.
        - Если это возможно, - чуть склонил он голову, - денег, как вы понимаете я не смогу вам заплатить за это путешествие.
        - Оно нужно мне, так что жду вас завтра, но не с больше чем тремя сопровождающими, если хотите жить в отдельной каюте, а не на палубе.
        - Вы очень любезны сеньор Витале, - он поднялся из-за стола, поняв, что разговор закончен.
        Мы попрощались с ним, и я вернулся к делам, хотя вскоре прибыл посланник от отца, который сказал, чтобы я последовал за ним. Не сразу вспомнив зачем, но, когда мы пошли в сторону дворца, в голове всплыл наш последний разговор с Энрико и желание его вернуть меня в род. Так и произошло. При большом стечении народа, он объявил, что мы наконец уладили разногласия и помирились, так что сын возвращается в семью Дандоло. Судя по лицам присутствующих им было бы крайне интересно узнать, что это были за такие разногласия, но их в это не посвятили. Вечер же окончился очередной пирушкой, с которой я вскоре ушёл.

* * *
        28 марта 1204 года от Р.Х., Венеция
        Встреча с мамой прошла … странно. Она взяла у меня письмо отца и отправилась читать его. Вернувшись, лишь поинтересовалась, подготовить ли мои покои для возвращения. Чувствуя, что она вся кипит от гнева, я отказался, сказав, что останусь жить у Франческо, пока же мне нужно кое-что забрать из второй сокровищницы. Тут же получил ключ и весь день посвятил сверке списка того, что должно быть там, с тем, что мы грузили потом на корабль. На моё счастье, недостачи не было, всё сошлось до последней монеты, поэтому завершив самое главное дело, я далее отправился с инспекцией по своим многочисленным стройкам и проектам. Собор был практически окончен, ждали только меня, и собственно его освящения перед официальным открытием. По-хорошему конечно такие гигантские сооружения, должен был освещать кто-то из римских кардиналов, но в свете интердикта, похоже придётся делать это самому.
        Поздоровавшись с Анри, который выглядел почему-то донельзя смущённым и не сильно разговорчивым, я вместе с архитекторами отправился далее на стройку акведука, который хоть и по старым римским технологиям строился тем не менее весьма ударными темпами. Большинство строительных цехов, было сейчас переориентировано туда, так что литой бетон и кирпичи, производились десятками тонн, чтобы позволить другим цехам, возводить крайне впечатляющее строение без задержек.
        - Когда он будет закончен, то точно станет новым чудом света, - с гордостью говорили архитекторы, показывая чертежи, а также уже готовые пролёты. Венецианский акведук по сложности, а также трудозатратам, не говоря уже о потраченных средствах, сейчас был самой грандиозной стройкой в Европе, и они были горды, что оказались причастны к такому большому проекту.
        Похвалив и раздав премии отличившим, который подсунул мне дядя Джованни, я отправился в больницу, где убедился, что в проверке дел сеньора Шешета больше нет нужды, поскольку отлаженный им механизм, работал как часы. С введением повсеместных паспортов для жителей Венеции, очередь у главного здания значительно уменьшилась, зато возросла у неосновного корпуса. Страже на входе становилось всё легче работать, поскольку паспортизация стала достигать шестидесяти процентов и стремительно росла, поскольку гражданину без паспорта, муниципалитет ужесточал условия для подтверждения его личности, так что многим стало проще получить медную или серебряную пластину, чем каждый раз возиться со свидетелями.
        Ещё одним положительным пунктом договора с Союзом десяти стало то, что они сами стали осторожно получать золотые пластины-паспортов, и попадать на приёмы во все муниципальные органы власти без очередей и записей. Это возмутило многих нобилей, но из-за войск в городе, а также страха передо мной, это всё в основном происходило не на людях, чтобы об этом недовольстве не стало известно мне. Так что и тут дело сдвинулось с мёртвой точки, а я не торопил реализацию этого проекта, чтобы не вызывать у людей категорического отторжения от насильственного насаждения паспортов. Мне главное было создать условия, чтобы это стало выгодно людям, а дальше уже они сами пойдут и будут вставать на налоговый учёт.
        Следующим пунктом посещений стал приют, где мне представили отличников среди мальчиков и девочек, которых я наградил небольшими денежными суммами, а также комплектом красивой одежды. Особых жалоб у аббата на свою службу не было, поэтому я отправился дальше.
        Новое здание библиотеки было полностью готово, плотники заканчивали устанавливать стеллажи. Проблема была одна, и как обычно связанная с кадрами, у меня не было готовых кандидатур на должность главного библиотекаря, ведь нужно будет с почти десяти галер пятьсот тон водоизмещением выгрузить свитки и книги, пронумеровать их, составить каталоги, да и вообще подготовить библиотеку к приёму посетителей. Я предполагал сделать две секции: бесплатную с не особо ценными документами, в которую можно будет попасть по паспорту венецианца, и вторую платную, но доступную только для членов библиотечного клуба читателей, где будут находиться свитки представляющие историческую ценность. Цену работы с артефактами древности я планировал поставить адекватную, а бесплатный доступ сюда давать только историкам или библиотекарям, которые захотят исследовать тот или иной исторический период.
        Закончив осмотр здания и раздав пару поручений, я отправился по домам терпимости, которые обеспечивали такой поток денег в казну города, что я разрешил Большому совету часть из них тратить на их проекты. Им конечно не нравился сам факт того, что я мог наложить вето на распределение этих денег, но сделать они ничего не могли. В моё отсутствие с их стороны была осуществлена вялая попытка снять меня с должности временного исполняющего городского главы, которая провалилась ещё на этапе обсуждения, даже не дойдя до голосования, поскольку в городе крутилась новость о том, что народ выдвинул петицию в городской муниципалитет о необходимости воздвигнуть мне памятник, рядом с верфями Арсенала, как выдающемуся гражданину города Венеции и сейчас, все живо только это обсуждали на улицах. Поэтому любая попытка очернить меня со стороны аристократов, привела бы к очередному бунту. Это понимали все без исключения, так что они смогли сделать лишь маленькую пакость, не сделав меня постоянным главой, оставив во временном статусе.
        В домах терпимости же, быт самих девушек, стал организован гораздо лучше, чем при открытии, хотя и не без нареканий. Я приказал ужесточить пропускной режим в общежитие и пускать туда только по предварительной, согласованной с проживающими записями, естественно всё это только после предъявления паспорта. А также найти других поставщиков продуктов, поскольку цены и качество продукции нынешних, были неприемлемы. Чиновники, сопровождавшие меня всё записали, и пообещали устранить в кратчайшие сроки.
        Закончив и здесь, я хотел направиться в последнее место, запланированное к обязательному посещению, но меня перехватила старая знакомая. Узнав, что я хожу по различным домам терпимости районов, Сильвия поджидала меня у последнего, в который я собирался заглянуть.
        - Сеньор Витале, - низко склонилась она, когда мы с толпой охраны и чиновников проходили мимо.
        - Сильвия, какой сюрприз, - я сразу же узнал девушку, оказавшую мне помощь прошлый раз.
        - Сеньор Витале, у вас будет время уделить мне немного вашего драгоценного времени? - скромно склонилась она в низком поклоне.
        Я задумался. На улице разговаривать было неправильно, но и прямо сейчас я не мог выделить ей времени, так как хотел успеть сделать до вечера все ранее запланированные дела.
        - Знаешь что, приходи после заката солнца к дому рода Бадоэр. Охране на входе скажешь, что ты мой гость, - сказал я девушке, - так будет лучше.
        - Слушаюсь сеньор Витале, - низко склонилась Сильвия и отошла в сторону.
        Глава 17
        Наконец все основные дела были завершены и отпустив чиновников из муниципалитета, я отправился со своей новой охраной, и молчаливым Харольдом, к голубому дому, где проживала нужная мне парочка. Подходил я к нему в смешанных чувствах, так как понятия не имел о том, сделали они хоть что-то из запланированного мной или нет. Судя по отчётам расходов дяди Джованни, деньги на постройку фермы они взяли и потратили, а также каждый месяц увеличивали количество работников и выплачиваемое им жалование, но сам результат труда был мне неизвестен. Поэтому-то я с утра и направил на ферму гонца с требованием быть им в городе, поскольку я хочу их посетить.
        Здороваясь с жителями, высыпавшими на улицу, когда пронеслась весть о моём прибытии, я подошёл к купленному мной когда-то дому, где у лестницы ждали молодые супруги. Живот счастливой, улыбающейся Елены значимо выпирал вперёд, лицо Карло же было больше смущённым.
        - Сеньор Витале! - оба поприветствовали меня, низко кланяясь. Понимая, что за нами наблюдают сотни глаз, я подошёл ближе, обнял и поцеловал в лоб Елену, всё же до момента, пока мама выполняет распоряжение отца о поиске живого Контарини, она продолжает официально числиться моей дочерью, молодому человеку же я просто милостиво кивнул.
        - Идём в дом, - сказал я, - не будем устраивать представление для соседей.
        Внутри меня ждали слуги, а также матушка Карло, которая принялась хоть и не совсем искренне, а больше из страха, нахваливать Елену и благодарить меня за заботу об их семье. Поблагодарив её также, за поддержку дочери, при этих словах пожилая женщина слегка смутилась, я вошёл в гостиную и сел в кресло, показывая Харольду, чтобы стража заняла места вне помещения. Дан понятно кивнул и раздал краткие распоряжения. Что было хорошо в варяжской страже, ранее охранявшей византийских императоров, все были вышколены до такой степени, что повторять ничего по два раза не требовалось. Все пожелания и приказы выполнялись тотчас. Уже этим они выгодно отличались от прежних отрядов войска, постоянно меняющихся при осуществлении моей охраны.
        Осмотрев комнату, явно наспех вымытую, а также на двоих молодых людей, смущённо боящихся взглянуть на меня, я сказал.
        - Рассказывайте.
        Карло стал подробно и обстоятельно перечислять, что они распланировали по моим записям, что уже сделали, а что ещё только предстояло сделать. Судя по его рассказу, все работы к первой обширной посевной были произведены, и теперь нужно было заботиться о земле, а также строить амбары, теплицы, склады, элеваторы для хранения кукурузы, картофеля, бобов и всего остального, что я оставил им посадить.
        - Огурцы? Помидоры?
        - Всё как вы написали сеньор Витале, - тут же ответил он, - посеяли заранее семена, вырастили рассаду, и уже её в унавоженную землю посадили.
        - Проблему подведения воды решили? - поинтересовался я, зная не понаслышке, что в этом регионе Италии, бывают частые засухи.
        - Пока нет, сеньор Витале, - ответила уже Елена, - от тех участков что вы купили, несколько километров до реки, так что постоянный полив организовать не удалось. Сейчас работники привозят воду в бочках на подводах.
        - Ирригацию нужно организовать каналами, как только освободятся первые же строители, - покачал я головой, - тратьте деньги смело, все оросительные каналы делайте из римского бетона, чтобы они не осыпались и не разрушились через два-три года.
        - Да, конечно сеньор Витале, - согласился Карло, - у нас есть предварительные договорённости с цехами, как только они освободятся со строительства городского акведука, то они сразу начинают работы у нас.
        - Отлично, - его подход к делу мне точно импонировал, - завтра будете готовы мне всё показать? У меня крайне мало времени, так что полдня - это максимум, что я смогу вам уделить.
        - Конечно сеньор Витале, - заверили меня оба, - будем ждать вас у нас с утра. Останетесь поужинать с нами?
        - К сожалению, просто нет времени, - я покачал головой, расстроив их отказом, - у меня запланирована последняя встреча на сегодня, хотелось бы успеть на неё.
        Молодые люди поднялись и проводили меня до самой улицы. Простившись с ними, я отправился к дому Франческо, поскольку и правда было довольно поздно на улице. День в сплошной суете, для меня пролетел слишком быстро.

* * *
        Сильвия обнаружилась в беседке сада, с большой накидкой на плечах, а перед ней на столике стоял поднос с закусками и вином. В дом её разумеется не пустили, но гостя, пришедшего ко мне, не оставили просто стоять на улице, что явно радовало.
        При моём появлении девушка моментально сбросила накидку и присела в реверансе. Также тут же появились слуги и спросив, что я хочу, натаскали нам ещё еды. Почти сразу к нам ещё подошли и радостные майя, узнав о моём возвращении, которые правда, при виде симпатичной девушки, стали ревниво на меня посматривать, но тем не менее промолчали и разлив горячий чай, отошли в сторонку вместе с охраной, которая с любопытством на них посматривала. Все же люди, носящие нефрит в ушах и на носу, были им неизвестны, это только жильцы дома Бадоэр так сильно привыкли к девушкам, что уже и не замечали, когда те одевались или красились необычно для Венеции, не говоря уже о том, что они наверно единственные, кто сбривали все волосы с тела, кроме головы конечно, что мне очень в них нравилось и они об этом прекрасно знали.
        - Ну так, о чём ты хотела со мной поговорить? - утолив первый голод, я откинулся на скамейке, делая маленькие глотки терпкого чая.
        Сильвия покраснела, что было видно даже при свете масляных ламп, но подняла голову и твёрдо сказала.
        - Я знаю сеньор Витале, что вы необычный мужчина.
        У меня едва напиток не разбрызгался изо рта при таком заявлении. Поставив чашку на стол, я проглотил чай и только потом спросил.
        - В каком смысле Сильвия? Любовницы мне не нужны.
        Она покраснела ещё сильнее, краска залила её шею.
        - Я не в этом смысле, сеньор Витале! - залепетала она, оправдываясь, - я просто знаю, что вы даёте работу не только мужчинам.
        Этот разговор становился всё интереснее.
        - Верно, и? - подбодрил я её.
        - В общем я хотела бы предложить вам свои услуги, - она смущённо посмотрела на меня, - простите меня за настойчивость, но говорить такое мужчине, у меня язык с трудом поворачивается. Особенно с учётом моей нынешней профессии.
        - Как ты наверно знаешь, я чужд предрассудков, - я внимательно на неё посмотрел, - для меня на первом месте среди человеческих качеств это верность, на втором - исполнительность и честность. Всё остальное, не относящееся к этому, мне обычно не сильно интересно.
        - Да! Именно сеньор Витале, - обрадовалась Сильвия, - поэтому я и хочу работать на вас! Я чувствую, что могу больше, чем просто раздвигать ноги перед мужчинами.
        Я с большим изумлением на неё посмотрел. Девушка, в тринадцатом веке, сама проявляющая инициативу - чудо посерьёзнее акведука. Хотя если вспомнить наши предыдущие встречи, она всегда так и поступала.
        - Что ты умеешь?
        - Мало что, - с сожалением призналась она, - читать, писать, считать, немного латынь и арабский.
        - Для проститутки, да и в целом любого человека Европы, это вовсе даже немало, - хмыкнул я, задумавшись. На мои недавние мысли о необходимости поиска главного библиотекаря словно само небо ответило, прислав эту девушку.
        - Есть у меня одно дело, которое сейчас не кому поручить, - наконец я вернулся из задумчивости, посмотрев на неё, - только тебе нужно будет многому научиться, а времени для этого очень мало.
        - Я на всё готова, сеньор Витале! - она вскочила с лавки и упала передо мной на колени, молитвенно сложив руки, - прошу вас!
        В этот момент в голове возникли разные мысли при взгляде на открывшиеся передо мной виды красивой груди, что тут же заметила девушка.
        - Сеньор Витале, на всё, это буквально на всё, - она смутилась под моим взглядом, - я хочу вырваться из этого замкнутого круга! А кроме как вас, меня никто больше не понимает. Мужчины думают, я идиотка, если стараюсь получить больше, чем имеет простая проститутка.
        - Секс со мной ещё нужно заслужить, - хмыкнул я, - и тебе это точно не грозит. Но насчёт всего остального, хорошо, я дам тебе шанс. Завтра с утра мне нужно быть в одном месте, ты составишь мне компанию в качестве секретаря. Твоя задача будет всё записывать, что я говорю.
        - Конечно, я готова! - радостно вскрикнула она, - я прямо здесь и заночую, чтобы не опоздать ко времени, когда вы проснётесь!
        - И вонючая, в помятом платье будешь рядом? - хмыкнул я, вызвав у неё лёгкое состояние паники.
        Я повернулся к майя.
        - Ин Наишь, поселите её к слугам, пусть постирают, погладят ей платье, а также помоют саму Сильвию утром, ну и покормить не забудут, а то за стол я её не потащу в приличном месте, останется голодной.
        Девушка подошла ко мне.
        - Хорошо господин. Тогда может для вас и неё приготовить корзинку с бутербродами? Которые вы научили делать Франко?
        - О, точно, спасибо дорогая, - улыбнулся я майя. Девушка, довольная похвалой, на секунду прижалась ко мне щекой.
        Затем внимательно посмотрела на Сильвию, и та, поднявшись с земли, кланяясь, пошла за ней.
        «Посмотрим, - задумчиво проводил я взглядом фигуры девушек, - может и будет толк. Ведь пока от неё, была одна лишь польза».
        Допив чай, я отправился в дом, поскольку было и правда поздно. Хозяева как мне сказали охранники спали, так что пришлось последовать их примеру.

* * *
        Утром, Сильвия вышла в одежде слуг дома Бадоэр, а не своём вульгарном платье, так как майя посчитали, что она будет компрометировать меня своим видом, так что лучше одеть её попроще. Сильвия без споров надела то, что ей предложили и теперь с большой корзинкой в руках, и меньшей поверх неё, с писчими принадлежностями, стояла у пристани, дожидаясь, пока я попрощаюсь со своими девушками.
        В сопровождении трёх лодок с охраной мы направились к северной границе города, где пересели на подготовленных лошадей. Поскольку наличие девушки не предполагалось, другого транспорта для неё не было, поэтому пришлось мне посадить её позади себя, и ощутить, как к спине моментально прижались крепкие груди, корзинки же распределили между стражами, и мы выдвинулись в путь.
        Когда мы подобрались к моим обширным владениям, недалеко от строящегося замка, я остановил отряд, спустился вниз и помог спуститься Сильвии, отбившей себе попу, поскольку сразу стала хромать и морщиться, так же как я в свой первый раз, после поездки позади Ричарда Львиное Сердце.
        Идя пешком, я останавливался возле полей и вслух проговаривал, что и где нужно доделать или вообще переделать. Также я заметил, что земля здесь весьма посредственного качества и сказал Сильвии оставить заметку, чтобы дядя Джованни договорился с русскими купцами, чтобы они привезли нам чернозём. Я смутно помнил, что он есть ещё где-то и в Чехии, но с соотечественниками уже налажен бизнес по поставке древесины, на котором они зарабатывали большие деньги, так что смысла отдавать этот заказ кому-то ещё не было. Русские свято соблюдали записанные на бумаге договорённости.
        В целом же, если не учитывать отсутствие ирригационных каналов, всё было действительно выполнено согласно моим заметкам и чертежам, за это Елену и Карло можно было похвалить. Едва я вспомнил о них, как сам управляющий примчался, а вскоре на повозке подъехала и девушка, которую я вместо похвалы, грубо раскритиковал, сказав, что на таком большом сроке как у неё, нечего трястись по разбитой дороге и прогнал её обратно домой. На её слёзы я спокойно ответил, что говорю об этом как врач-самоучка, а поскольку сеньор Шешет сказал бы то же самое, то нечего тут рыдать и быстро вернулась домой, гонять слуг, чтобы не сожгли нам обед.
        Карло же получил сделанные записи, а также я стал вываливать на него всё, что знал о селекционной и аграрной работе. Нужно было улучшать сорта всего выращиваемого, а это значило что после каждого урожая нужно было проводить работу по отбору самых больших, вкусных, сочных овощей и остальных культур для оставления их на семена, а поскольку такого понятия в этом веке ещё даже не существовало, мне и приходилось проводить экспресс-введение в материал. Сильвия и сам Карло, понимающий важность того, что я говорю, записывали в две руки, стараясь уложить на бумаге всё, что я вспоминал.
        Закончил я спустя четыре часа, полностью выдохшийся и опустошённый от знаний. Повернувшись, я наткнулся на ошарашенные взгляды парня с девушкой, а также Харольда, который выглядел крайне пришибленным.
        - Да Харольд - это тебе не людей резать, - хмыкнул я, видя, как тот удивлённо качает головой, - тут учиться нужно.
        - Вы так говорите сеньор Витале, словно резать людей, не нужно учиться, - не согласился со мной он.
        - Подловил, - хмыкнул я, - но за одного человека, который обеспечит мне провизией войско, я с лёгкостью отдам тысячу головорезов. Хочешь знать, сколько я планирую экономить на содержании, когда Карло начнёт поставки собственной продукции на кухню легионов?
        - Уверен, что немало, - согласился дан со мной, - знаю, поскольку сам составлял ведомости содержания стражи, начиная от еды и заканчивая ремонтными наборами.
        - Вот-вот, - я повернулся к Карло, - посмотрим, чем нас побалует Елена?
        - Конечно сеньор Витале, - поклонился он, - даже уверен, что вам понравится.
        - Это мы и проверим, - я взлетел на седло, и протянул руку Сильвии, которая через секунду снова и крепко прижалась ко мне сзади.
        По прибытии на ферму, Карло провёл меня в дом, Сильвию же отправили к слугам, поскольку для стражей, кто не охранял сейчас меня, устроили отдельный стол. Главе моей охраны статус и титул, позволял находиться с нами за одним столом, так что он с поклоном сел рядом. Сам обед и правда оказался хоть и прост, но вкусен, так что воздав хвалу хозяйке, я сказал сворачиваться. Провожать меня, они вышли оба.
        Остановившись, прежде чем сесть в седло, я повернулся к ним.
        - Теперь вы счастливы?
        Супруги переглянулись и ответил в этот раз Карло.
        - Да сеньор Витале, и для этого не пришлось прилагать никаких усилий, лишь просто слушать сердце, и не слушать других людей.
        Я перевёл взгляд на Елену. Та молча погладила крупный живот и улыбнулась мне.
        - Вы знаете сеньор Витале, что я готова отдать за вас свою жизнь, - тихо сказала она.
        - Скоро кое-что произойдёт в твоей жизни, - вспомнил я, - ты снова станешь Контарини, а не Дандоло, но по-прежнему, всегда можешь рассчитывать на мою помощь.
        Елена сильно удивилась таким новостям, но расспрашивать не стала, лишь склонила голову. Достав из кармана свиток пожалования дворянства с пустым полем, я протянул его Карло. Тот прочитав первые строки, показал его Елене и прижал его к сердцу, низко мне поклонившись.
        - Впиши себя и зарегистрируйся в магистрате, поскольку я вернусь нескоро, но рассчитываю по прибытию попробовать свежий урожай, - отмахнулся я от его благодарности. - Не забудьте, как только мне наладят выпуск листового стекла, теплицы из тех чертежей, что я вам передал сегодня, должны быть уже готовы.
        - Мы приложим к этому все свои силы сеньор Витале, - заверил меня Карло.
        - Тогда прощайте, - я вскочил в седло, и посадив к себе скромно стоящую в стороне Сильвию, уже без большой корзины, продукты из которой мы прикончили во время моего длительного утреннего монолога, и тронулись в обратный путь.
        Глава 18
        - Витале, - едва мы вернулись, чтобы я помылся и переоделся после пыльной дороги, как меня перехватил глава дома.
        - Да сеньор Франческо, - притормозил я у лестницы наверх.
        - Ты когда собираешься осмотреть новые дома и наших византийских мастеров? - поинтересовался он у меня.
        - Прямо сейчас и хотел сеньор Франческо, - улыбнулся я ему, - не поверите, но о них я вспоминал всё утро. Вы подобрали мне трёх мастеров, кто занимался стекольным производством в Константинополе?
        - Целых двадцать, выбирай любого, - проворчал он, - они все хороши, но как ты понимаешь, ещё недостаточно хорошо мотивированы, чтобы работать на нас.
        - Что вы предлагаете?
        - Поговори с ними, обычно это помогает на первых порах, - хмыкнул он, - ну или вид твоей многочисленной охраны.
        - Если подождёте, пока я умоюсь и переоденусь, то поедим вместе, - предложил я.
        - Хорошо, буду ждать тебя в зале, - кивнул он, - Агнесс кстати тоже хотела с тобой поговорить, выбери пожалуйста для неё время.
        - Я хотел вечером отплывать, - сморщился я, - но видимо ничего не успеваю. Ладно попрошу сеньора Джакопо отложить отход ещё на один день.
        - Спасибо Витале, - лёгким поклоном поблагодарил меня Франческо, - иди, я пока предупрежу её, что мы скорее всего вернёмся поздно вечером.

* * *
        Ещё один день прошёл у меня бешено и плодотворно. За это время я успел запугать всех прибывших мастеров, обещая им поочерёдно то горы золота, то жуткую смерть, если ослушаются сеньора Франческо. А смотря на мою стражу, доспехи которых, да и некоторых воинов тоже, они прекрасно знали сами, мастера преисполнялись нужного вдохновения, поскольку варяжская стража не будет охранять не пойми кого. Ну а позже, я был в этом уверен, их посвятят местные цеха, в подробности о моей персоне. Для Венеции это уже был своеобразный ритуал, хвастаться в тавернах мной, поскольку второй подобной личности в Европе ни у кого не было точно.
        Закончив с речью, я собрал тех мастеров, что уже прижились у нас, и занимались зеркалами, я разбавил их тремя новичками, самыми уважаемыми из глав константинопольских цехов стеклодувов, и отдал им свои чертежи с пояснениями, а также составом песчаной смеси, из которой они должны начать выпуск прокатного листового стекла. Пробные ролики для этого были практически готовы, они сами уже познакомятся с кузнецами их изготовивших и опробуют новую технологию. Сказав им, сколько мне нужно стекла, я вверг их у священный трепет, а потом добил, сказав, что для моего строящегося дворца потребуется в сто раз больше. Новички конечно переглядывались, не веря в возможность такого, на что мастера, дольше работающие со мной, их спокойно заверили, что если сеньор Витале хочет, он этого добьётся, даже если для этого потребуется завоевать ещё пару других королевств.
        Оставив их разбираться с моими бумагами, я передал папку чуть меньшего размера сеньору Франческо, предупредив, что как только листовое стекло будет выпускаться хорошего качества, то дальше он должен перевести всех мастеров по зеркалам, которые трудились в трудоёмком и малоэффективном производстве нынешних наших творений, на новое, более масштабное. В переданных мной ему листах содержалось полное и подробное описание матирования стекла амальгамой ртути и серебра, чтобы получались большие зеркала, которые можно будет начать поставлять за огромные деньги желающим иметь у себя новый венецианский шедевр.
        Он очень серьёзно воспринял мои слова, заверив, что эти документы увидят только доверенные его люди, прежде чем он станет подключать в производство других мастеров. В понятие «коммерческая тайна» его посвящать было не нужно, тут мы понимали друг друга с полуслова. За документы в его руках, иной правитель мог отдать полкоролевства, поскольку нынешние-то наши небольшие зеркальца стоили каких-то заоблачных сумм и то, за ними стояла очередь, поскольку из-за трудности производства и малой численности посвящённых в тайну, выпуск был налажен небольшими партиями. С сегодняшнего дня, когда под нашу руку встали сотни лучших византийских мастеров, можно было начинать нормальный, полноценный выпуск, без повторения прошлых ошибок венецианцев, заключивших мастеров производящих зеркал в заточение на острове Мурано, откуда они с большой охотой сбежали к французам, вместе с технологией их производства. Да, у меня тоже все были под контролем, но город они с семьями могли посещать свободно, не говоря уже о высоких окладах тех, кто непосредственно был посвящён в эти тайны. Я сильно надеялся, что, как и в своё время в
моей вселенной, именно с падения Константинополя и начнётся величие венецианских стеклодувов, обогатившихся знаниями и людьми, привезёнными мной из византийского города.

* * *
        Франческо, после осмотра моих бумаг, сказал, что останется поговорить со своими доверенными, поскольку это чрезвычайно важно, ведь сулило гигантские прибыли, поэтому мне пришлось откланяться и поехать к его дому одному. Нужно было успеть поговорить с Агнесс, пока ещё что-то важного не случилось.
        На моё счастье герцогиня была дома, и обрадовалась, что я заглянул к ней. Она немного попеняла мне, что за всеми своими делами забыл о её существовании, но тут я лишь развёл руками, объясняя, что мне по-хорошему сейчас нужно было быть на пути в Рим, поскольку нужно было встретиться с Папой. Ойкнув, она ещё раз поблагодарила меня за уделённое время, и увела в сад, отогнав служанок и попросив меня чтобы моя охрана также отошла за пределы слышимости. Меня это сразу насторожило.
        - Что-то случилось, ваша светлость? - удивился я, - к чему эти меры предосторожности?
        - Витале, я ведь сколько раз просила тебя называть меня наедине Агнесс, - погрозила она чуть пополневшим с нашей последней встречи пальчиком, похоже она снова была беременна, - ты для нас с Франческо, словно ангел-хранитель и я не устану это повторять. Правда муж всё время морщится, когда я так говорю, но по крайней мере не спорит со мной.
        - Это да, на него похоже, - улыбнулся я, представив лицо компаньона в этот момент.
        - Прости, что всё так сумбурно, - чуть смутилась она, - но отец прислал мне письмо и попросил передать его тебе лично.
        - Бертольд фон Андекс IV, герцог Миранский? - изумился я, - написал мне? Мы ведь с ним даже незнакомы.
        - Да? - настала её очередь удивляться, - а он мне пишет о тебе только в восхищённых тонах и говорит, что ты оказал Франции и ему величайшую услугу.
        - А-а-а, - вспомнил я про покойную змеюку и своё участие в этом деле, - вспомнил. Мы как-то раз обменялись с ним письмами, но не более того.
        - Тем не менее, прошу тебя прочти при мне, поскольку он запретил показывать его кому-либо ещё, - как прилежная дочь, она вытащила письмо из небольшого шёлкового мешочка и отдала его мне.
        Всё ещё удивляясь необычностью выбранного гонца для передачи мне этой корреспонденции, я пробежался глазами по первым строкам. Затем хмыкнул, внимательно осмотрел печать, которая была взломана только мной, и вернулся к чтению. Начало было похожим на первое наше письмо.
        «Уважаемому сеньору Дандоло, третьему сыну дожа Венецианской республики. Милостивый сеньор Витале, у нас имеется для вас предложение, которое сможет ещё более сильнее сблизить наши семьи, ведь дочь и так не чает в вас души. К тому же, оказалось, что не она одна. Ещё одним вашим страстным поклонником оказался наш наследный принц Людовик, который после того, как узнал, где вы путешествовали длительное время, перестал есть и спать, требуя у Его величества, чтобы его направили к вам, дабы он мог также принять участие в подобных странствиях.
        Вы возможно не знаете этого, но позвольте мне рассказать, что после двадцати лет вражды, Их величества король Франции Филип II Август и король Англии Ричард I Львиное Сердце, весьма сильно сдружились за время военной кампании по покорению Датского королевства, принёсшего обоим много горя и разочарования поступками прошлого короля, поэтому не удивительно, что и два наследных принца вскоре встретились и похвастались своими игрушками, привезёнными вами им в подарок. Всеобщим удивлением стало то, что обе маленькие армии так чудесно дополнили друг друга, что наследники стали постоянными гостями во дворцах чужих королевств, так что страсть Людовика к морю, передалась вскоре и принцу Эдуарду, которому о вас также много хорошего рассказывала его бабушка, знаменитая королева-мать».
        Я, прервав весьма любопытное чтение поднял глаза на Агнесс, она сидела тихой мышкой и явно не была в курсе его содержимого, судя по её любопытному взгляду, которым она пыталась заглянуть в письмо. Укрыв его рукой, я продолжил чтение.
        «Их взаимное увлечение морем, а также вашими приключениями вылилось в то, что они теперь оба стали просить у Их величеств, попасть к вам на корабль, в любом качестве. Причём своим упорством и настойчивостью довели обоих королей до такого состояния, что ничего другого поделать с юными отпрысками они не смогли, кроме как уполномочили меня провести с вами предварительные переговоры по этому вопросу. Стесняюсь привести дословные слова Его величества Ричарда I, скажу лишь, что он пожалел, что при первой встрече с вами, он не додумался вывести вас подальше в пустыню и не закопать там в песке, чтобы никто и никогда вас больше не нашёл».
        Вытерев выступившие слёзы умиления с глаз, поскольку ясно представил себе гневный рык моего, несмотря на наши скверные отношения, любимого «львёнка», я вернулся к письму.
        «Его величество Филип II Август мягко попенял его в этом, поскольку многое бы произошло к лучшему, если бы его венценосный брат осуществил этот акт милосердия к нашему миру, ведь он ещё немного сердит на вас за ту историю с казнённой королевой Ингеборгой, а также, несмотря на все заверения моей дочери, винит именно вас в том, что она так быстро нашла утешения в объятьях другого мужчины. В этом король Англии Ричард I был полностью с ним солидарен, сказав, что интриги и вы, слова неотделимые друг от друга, и лично он бы, даже имея трёх детей от своего счастливого брака, никогда и ни за что на свете не отпустил Её величество королеву Беренгарию куда-либо вместе с Королевским сводником, поскольку не хотел узнать через некоторое время, что она вместо возвращения в королевскую опочивальню, вышла замуж за какого-то нищего провинциального барона».
        - О, господи, - едва не застонал я, увидев это ужасное прозвище, - опять?! Вырву язык у того, кто его придумал. И Ричард, Франческо вовсе не провинциальный барон, это в тебе видимо зависть говорит!
        Ничего не понимающая герцогиня вздрогнула от моего комментария, но я снова вернулся к посланию, мне было искренне интересно, чем оно закончится.
        «Прошу простить меня за столь длинное отступление, но я бы хотел, чтобы вы ясно понимали, в каком состоянии находятся сейчас оба Его величества, осаждаемые наследными принцами. Причём осада ведётся по всем правилам войны, с привлечением тяжёлой конницы в виде супруги короля Англии, королевы-матери, а также весьма достойных рыцарей Франции, которые были с вами в Польском походе. Они весьма высокого мнения о вас, как о полководце, поэтому несмотря на гнев Их величеств только ещё больше усилили желание принцев, путешествовать с вами вместе. Недавно осада закончилась полной победой наследных принцев и меня попросили выйти с вами на личный контакт, дабы обсудить это весьма щекотливое дело, что я и сделал с помощью своей дочери, с которой вы весьма близки, не говоря уже о её муже. Поэтому прошу вас в ответном письме сообщить условия, на которых вы согласились бы взять к себе на корабль обоих принцев, с соблюдением конечно всех традиций, положенных наследникам обоих престолов».
        - Мда, - я почесал затылок, - вот это каша заварилась.
        - Сеньор Витале, это ещё не всё, - Агнесс видя, что я дочитал, достала коротенькую записку, едва ли с ладонь размером, но зато на которой красовался оттиск большой королевской печати, чтобы видимо у получателя не осталось никаких сомнений в том, кто является его отправителем.
        - Это тоже попросили передать вам лично и сразу сжечь, едва вы прочтёте, - смущённо сказала она.
        Хмыкнув, я сломал восковую печать и прочитал всего одну строчку, выведенную быстрым, знакомым почерком.
        «Витале, ты должен мне королеву! Будь так добр, поторопись с её поиском! Филипп».
        Схватившись за голову, я застонал. Агнесс же, забрала у меня записку, и не читая, подожгла её от лампы и положила в чашку.
        - Первое письмо я тоже могу сжечь? - спросила она у меня.
        - Да, Агнесс, - я вернул ей бумагу, которая последовала вслед за второй.
        - Отец попросил ваш ответ, сразу вернуть ему самым быстрым гонцом, - она внимательно посмотрела на меня.
        Я задумался. Идея была полностью отвратительной, два подростка с королевскими амбициями на корабле мне не нужны были, от слова совсем, вот только проблема была в том, что они были наследными принцами, которые с большой вероятностью станут через какое-то время королями двух сильнейших государств Европы этого времени. И как бы я скептически ни относился к тому, что это хоть сколько должно меня волновать, но для конкретно для Венеции такое сближение было бы только на пользу. Иметь в союзниках Францию и Англию, после моей смерти, было бы весьма неплохо. Я не хотел, чтобы Венецию разграбили и сожгли, похоронив все мои труды разом, но и в то же время хотелось показать, что я им больше не собачонка, бегающая по их прихоти, куда они хотят. Тут нужен был баланс. К тому же, короли могли послужить мне уже сейчас. При открытии нового собора нужна была хорошая реклама, чтобы о хранящихся там священных реликвиях узнали во всей Европе. А что может быть лучше, чем посещение собора королём могущественной державы? Правильно! Если открытие посетят два короля! Думать было дальше нечего, нужно было соглашаться.
        - Ничего писать не буду, - я задумчиво покачал головой, - ответьте сами, что я заберу обоих принцев в Лондоне через месяц. Кто не успеет, останется дома. Так и передайте сеньору сенешалю.
        Агнесс сильно удивилась, но качнула головой, запоминая.
        - Также, они оба будут служить на корабле простыми юнгами, с максимум одним сопровождающим их оруженосцем не старше двенадцати лет, - продолжил я, - если не нравятся эти условия или я по прибытии в Лондон увижу, что зря проделал этот путь, то ни на первое письмо, ни на второе, больше никто не получит у меня ответа.
        - Я всё запомнила Витале, - Агнесс серьёзно на меня посмотрела, - сегодня же отправлю гонцов.
        - Спасибо, - я легко ей улыбнулся.
        - Тогда я ещё немного займу твоё время? - ответила она мне тем же.
        - Снова королевские интриги?
        - Нет, в этот раз всё проще, - её улыбка стала шире, - Паола хотела бы выйти замуж за графа. Она попросила меня кулуарно разузнать, как вы отнесётесь к этой новости, поскольку оба влюблённых почему-то думают, что своими чувствами предают вас и очень этого боятся.
        - Я понимаю почему, ведь они не знают, что именно я их свёл вместе, - хмыкнул я, - вы ведь не проболтались? Как и Франческо?
        - Витале, - герцогиня обиделась на меня, - я возможно не всё понимаю в ваших мужских делах, но что касается чувств, мы женщины понимаем в этом лучше вас. Так что конечно милая Паола не знает, что это вы толкнули её в объятья графа.
        - Вот и отлично, пусть так остаётся и дальше, - согласился я, - а чувства их пусть пока проверяются временем, поскольку я не могу снять с Анри сан, пока над городом висит интердикт. Так им и передайте. Сначала снятие отлучения с Венеции, потом их свадьба, только в таком порядке.
        Агнесс встала со скамейки, и опустилась передо мной на колени.
        - Вы просто ангел во плоти, Витале, - она восхищённым взглядом, в котором сверкали слёзы, посмотрела на меня и стала молиться. Я тут же присоединился к ней, и мы десять минут провели бок о бок, вознося хвалу Господу.
        Так нас и нашёл Франческо, который непонимающе смотрел на это зрелище, даже не перекрестившись. Вдохновлённая Агнесс поцеловала мой перстень легата, получила благословение и прижавшись на мгновение к мужу, убежала в дом. Хорошая папина дочка, видимо должна была составить ответ. Она кстати меня весьма удивила, таким щепетильным и главное скрупулёзным отношением к просьбе сенешаля, было видно, что она не первый раз выполняет подобные поручения отца.
        - Что тут происходило? - поинтересовался компаньон у меня.
        - На всякий случай, начните тайно читать переписку жены с её отцом, сеньор Франческо, - дал я ему дружеский совет, - я лично на вашем месте, так и поступил бы.
        Он тут же стал серьёзным.
        - Что-то, конкретное, что мне нужно знать?
        - Пока нет, но на всякий случай, - похлопал я ему по плечу, - или я наверно уже совсем перестал верить людям, сеньор Франческо.
        - Ты, несмотря ни на что, ещё жив, - хмыкнул он, чуть переставая напрягаться, - а уже это хороший повод прислушаться к твоим словам.
        - Пойдёмте выпьем горячего шоколада сеньор Франческо, - предложил я, встряхнувшись, чтобы выбросить из головы разные нехорошие мысли, - а то следующий раз мы с вами нескоро это сделаем.
        - Тогда идём, - покачал он головой, - ты не оставишь зёрен своему старому компаньону? Чтобы его не пилили по вечерам, с фразой: - «А где же ещё чашечка божественного напитка?».
        - Ну если так смотреть на эту проблему, то ладно, отсыплю оставшуюся треть запасов, - улыбнулся я, - всё равно осталось мало, выпью за поездку в Лондон.
        - Ты собираешься в Англию? - изумился он, - я думал в Рим, а затем в Акру.
        - События меняются каждый час сеньор Франческо, - я покачал головой, - именно поэтому я и сказал вам то, что сказал. Кстати, у вас нет случайно на примете молодой, незамужней, но очень красивой благородной дамы?
        Глава дома Бадоэр изумлённо на меня посмотрел, думая, что я шучу, но видя, что я остаюсь полностью серьёзным, вздрогнул.
        - Избавь Господи меня Витале, от подобных вопросов. И думать не хочу, в какую очередную интригу ты опять влез.
        - Втянули сеньор Франческо, не влез, а втянули, - тяжело вздохнул я, пропуская его вперёд.
        Он же, покачав головой ничего не стал больше комментировать и был прав, в эту часть моей жизни он никогда не лез, ему хватало и других забот.

* * *
        Утром, перед отбытием, я отдал запечатанную пачку писем одному из своих офицеров с просьбой разнести их по адресатам. Кроме поручений и указаний по текущим проектам, там были и два новых. Николай Месарит был переселён с корабля в дом Франческо, и совместно с архитекторами и дядей, должен был готовить защитные кожухи, для всех священных реликвий, которые получат вскоре стеклянные прозрачные вставки, а также обустроить ниши в соборе так чтобы пропускать большое количество народа. Для этого у собора я ещё на стадии проектирования, поскольку ещё тогда знал, что эти сокровища будут у меня, предусмотрел вход и выход, распланировав внутреннюю структуру так, чтобы толпы людей заходили внутрь, обходили часть реликвий по первому полукругу и выходили через выход в другой части собора. Такая необычная компоновка вызывала множество вопросов у архитекторов, но не мог же я им говорить тогда, что делаю так, чтобы собор пропускал через себя тысячи человек в день. Сразу бы возникли законные вопросы, что же привлечёт столько людей в новый собор.
        Важность этого я и объяснил Николаю, а также то, что поскольку реликвий очень много и доступны они будут для созерцания любому христианину, а не только императорам, то охрана у них должна быть советующей. Он с этим согласился и удалился с архитекторами продумывать как сами защитные деревянные кожухи, так и алтари, на которых помесят потом все реликвии, пока хранящиеся у меня на корабле.
        Так что одно из писем и было для него с дополнениями и уточнениями, второе же, было к дяде Джованни с большой просьбой обговорить с русскими купцами покупку чернозёма, с кратким объяснением как земля должна выглядеть по текстуре и цвету, а также касалось поручений к Сильвии. Я попросил его провести её в зал хранения книг центрального собора, который я, ещё будучи ребёнком обстроил по принципу современной библиотеки и свести её с епископом, который бы ей показал и рассказал о принципах, которые я тогда в неё заложил. Ей требовалось это внимательно изучить, и наняв через отца Амиры иудеев, начинать рассортировывать привезённые свитки и книги из Константинополя, пока их не начали жрать крысы. Они пока хоть и хранились на продуваемых стеллажах амбаров, где мы обычно держали специи, но долго это не могло продолжаться, Франческо требовал освободить площади под более дорогой товар. Поэтому я решил проверить Сильвию, как она под пересмотром дяди Джованни справится с порученной ей задачей самостоятельно. Это хорошо покажет, стоит ли иметь с ней дела в будущем, а также поручать более сложные задания.
        Закончив с передачей горы письменных распоряжений, на написание которых я потратил полночи, я направился к выходу из дома, как меня перехватил сеньор Франческо, прибежавший из своего кабинета, где я оставил и на его столе небольшую пачку инструкций.
        - Витале! - запыхавшись, он остановился рядом, и потряс письмом в руке, - это ещё что? И главное зачем?
        - Доходные дома, сеньор Франческо, - я пожал плечами, - знаете же сами, что это такое.
        - Но зачем покупать столько земли и главное строить сотни домов, в которых никто не будет жить? - удивился он, - тех, что существуют сейчас более чем достаточно для приезжих, даже не учитывая твою больницу.
        Я посмотрел на него внимательно и понял, что похоже нужно посвятить его в свою небольшую тайну.
        - Думаю проще показать, чем объяснять, - тяжело вздохнул я, - собирайтесь сеньор Франческо, перед отплытием я вам покажу кое-что, из-за чего в город хлынут тысячи и тысячи людей со всей Европы.
        Ничего не понимая, он тем не менее попросил подождать его и собрался уже через десяток минут, составив мне компанию.
        - Наверно это имеет отношение к тому человеку, что ты привёз из Константинополя, - произнёс он тихо, когда лодка повезла нас по каналу в сторону Арсенала, - и всей той горе дерева, что захламила мой сад.
        - Не ворчите сеньор Франческо, - хмыкнул я, - сейчас вы всё поймёте сами. Тогда и скажите мне, прав я или нет.
        На «Повелителе морей» меня разумеется ждали, но слегка удивились незапланированному гостю, пришлось объяснить, что отход откладывается на полчаса. Под удивлёнными взглядами переглядывающихся офицеров, мы спустились вниз и я, открыв висячий замок на своей каюте, пригласил его войти внутрь.
        Сеньор Франческо осторожно сделал пару шагов и огляделся, увидев деревянные ящики различных размеров, он повернулся ко мне за разъяснениями.
        - Как раз я тут вскрыл один, любуюсь знаете ли, - улыбнулся я, подходя к небольшому квадратному ящику, что стоял на столе и открыл деревянную крышку. Там на соломенной подложке, в укутанной множеством слоёв ткани деревянной подложке, находился терновый венец.
        Франческо подошёл ближе, посмотрел на него, и недоумённо спросил.
        - Витале, зачем ты мне показываешь какие-то остатки старого кустарника?
        - А вы сеньор Франческо, сопоставьте несколько фактов, - хмыкнул я, - Константинополь, крепкие ящики для хранения ценных предметов, и собор с множеством алтарей.
        Он всё ещё не понимал, но затем, видя, как его глаза едва не вылезают из орбит, и он опускается на колени, перед столом, крестясь, я криво улыбнулся. Неплохо так его проняло.
        Прочитав «Отче наш», он повернулся ко мне.
        - Витале, ты сошёл с ума! Их же будут искать! Зная тебя, я уверен, что ты их выкрал без разрешения.
        - Не переживайте сеньор Франческо, я постелил соломку, - я развёл руками, - так реликвии ещё не скоро окажутся на виду у прихожан, но теперь я думаю вам стало понятно, что доходные дома для паломников строить нужно?
        Пожилой нобиль, покачал головой, протягивая мне руку, и я бросился помогать ему подняться с пола. Он, осторожно дотронулся пальцем до тернового венца и ещё раз покачал головой.
        - Стой, погоди, - он повернулся ко мне, - ты стал строить собор ещё до своего второго путешествия. А Константинополь взяли только в этом году!
        - Считайте это случайным совпадением сеньор Франческо. Ведь чудеса случатся иногда, - я развёл руки, показывая на ящики кругом.
        - Ты знал, - понял он, - знал, готовился и никому ничего не говорил.
        - Это ваши предположения сеньор Франческо, - я развёл руками.
        Нобиль всё время качал головой, словно китайский болванчик.
        - Что ещё, в этих ящиках?
        Я достал из кармана свиток и показал ему его. При каждом следующем пункте, его глаза всё больше расширялись, а голова делала всё большие амплитуды. Правда, когда он закончил прочтение, то замер на пару минут, смотря в стену.
        - Думаю, нужно строить больше, - наконец он отмер, посмотрев на меня, - ты я думаю ведь будешь выставлять всё по очереди, у тебя ведь всего восемь алтарей в соборе.
        - Конечно, по неделе, чтобы все успели увидеть все вещи за месяц, задерживаясь в Венеции надолго, - согласился я, - конечно трудно сейчас прогнозировать, но думаю поток паломников будет приличным. Ведь считайте впервые, эти реликвии можно будет увидеть простому человеку. Представьте себе. Даже крестьянину, даже рабу! В собор сможет войти любой христианин, полностью бесплатно!
        Сеньор Франческо внимательно посмотрел на меня.
        - Ты хочешь получать доход, сдавая дома паломникам, - произнёс он, - но я почему-то уверен, что в этом есть что-то ещё. Я слишком хорошо тебя знаю.
        - Вы ведь помните сеньор Франческо на чём мы заработали с вами первые хорошие деньги, используя веру в качестве продвижения нашего продукта?
        - Конечно, - его глаза сверкнули, - ну конечно же! Всякие мелкие безделушки, изображающие это священные реликвии! Боже, как просто и сколько денег это сулит! Прибыли с доходных домов померкнут перед этими суммами.
        - Да, - улыбнулся я, - доходные дома нужны, только чтобы удержать первых паломников в городе, чтобы у них был кров над головой. Затем мы сделаем два класса домов под сдачу: для аристократов и для простолюдинов, за городом построим простые бараки с койками в несколько рядов. Их будем сдавать за сущие гроши, главное, чтобы у паломников была крыша над головой, и они месяц оставались в городе, успев увидеть все реликвии.
        - Господи, - сеньор Франческо перекрестился, а я улыбнулся, поскольку впервые за столько лет, что мы с ним знакомы он столько раз за один разговор, упоминал Его имя.
        - Ну и самое главное сеньор Франческо, я хочу сместить вектор движения паломничества из Иерусалима, что далеко, дорого и опасно, на Венецию. Если разыграть эту карту хорошо, то посетить Венецию лет через пять-десять будет равносильно посещению Иерусалима, а тут я думаю вам не нужно говорить, что это сулит городу.
        Он приоткрыл рот, видимо представляя себе такое.
        - Золотой дождь, - согласился он, вызвав у меня хмыканье.
        - Лучше назовём это дождём из золота, - отмахнулся я от его недоумённого взгляда.
        - Витале, как это не назови, это просто невероятно! Ты либо гений, либо безумен настолько, что я тоже таким же становлюсь! Я впервые в жизни, не могу даже примерно подсчитать доход с этого масштабного мероприятия.
        - А потому сеньор Франческо, - вручил я ему список реликвий, - никому не показывайте эту бумагу, начинайте продумывать какие мелкие сувениры будем производить ко времени, когда реликвии окажутся в соборе, а также присматривайте за Николаем, чтобы он не сделал защитные кожухи такими, чтобы в них ничего не было видно. Скоро у нас будет листовое стекло, и любой христианин должен видеть всё отлично в любое время дня и ночи.
        - Надо будет тогда подумать над хорошим освящением, - тут же согласился он, задумываясь, - может быть даже зеркала используем позади реликвий, чтобы свет от ламп лучше падал на то, что находится внутри.
        - Ну и отлично, - обрадовался я, поскольку сам забыл об этом, а тут компаньон решил взять такое важное дело на себя, - теперь вы в курсе всего сеньор Франческо, можете вместе со мной начинать трудиться над новым заработком, который сделает из нас финансовых королей. Ведь если за специями нужно долго плавать, подвергая свою жизнь опасностям, то это настоящее золотое дно на целые века.
        Компаньон покачал головой.
        - Да, полностью согласен с тобой. Здесь будут совершенно другие прибыли и масштабы.
        - Ладно, на этом тогда всё, мне пора отплывать.
        - Конечно Витале, - засуетился было он, но я его успокоил, и проводил до берега, попрощавшись.
        - Показали ему? - тихо спросил меня сеньор Джакопо, когда я проводил взглядом разом сгорбившуюся фигурку нобиля, который пошёл на выход верфей Арсенала, всё ещё непрерывно качая головой, - я такой же пришибленный был, когда понял, что передо мной.
        - Да это любого выбьет из душевного равновесия сеньор Джакопо, - повернулся я к нему, - поэтому надеюсь, что на небесах мне потом зачтётся то, что каждый христианин сможет лицезреть эти реликвии, к которым имел отношение Он сам.
        - Я лично, нисколечко в этом не сомневаюсь, сеньор Витале, - убеждённо сказал капитан, перекрестившись.
        - Ну что, минутка ностальгии окончена, нам пора в путь, - встряхнулся я.
        - Говорите курс штурман, - улыбнулся он, поскольку обычно это был наш с ним ритуал, мы обменивались этими фразами при каждом покидании родного порта. А как относятся к традициям на флоте, думаю никому не нужно объяснять.
        - Куда-то туда, - улыбнулся я, показывай рукой в сторону Рима.
        Глава 19
        8 апреля 1204 года от Р.Х., поместье семьи Конти, Рим
        - Сеньора Клариссия, - всплеснул я руками, слетая с лошади и припадая на одно колено, - как же вы прекрасны!
        Женщина, встречающая меня прямо во дворе дома, смущённо покраснела, несмотря на возраст и положение. Моё ожерелье, одетое сегодня явно неспроста, красовалось на шее, а многочисленные домочадцы высыпали навстречу, радостно приветствуя моё прибытие.
        - Сеньор Витале, полно меня смущать, - она взяла меня за руку и подняла с травы, - хотя ваша галантность, как всегда, выше всяких похвал.
        Я поцеловал кончики её пальцев, и прошептал.
        - Думаю сундуки лучше доставить вечером?
        Она вздрогнула и внимательно посмотрела на меня.
        - Как ты догадался, что я в курсе вашего небольшого плана с сыном?
        - У вас очень доверительные отношения, сеньора, - улыбнулся я, - тем более, когда речь пойдёт о таких суммах.
        - Идём те же скорее в дом сеньор Витале, - громко произнесла она, чтобы наше перешёптывание не было заметно, - нам вас так не хватало. Каждый раз, с вашим именем связаны какие-то новые интересные истории. Говорят, вы были первым, кто захватил дворец византийского императора?
        - Одним из, сеньора, - улыбнулся я, - со мной было множество других достойных рыцарей-крестоносцев.
        - Как всегда скромны, - легко улыбнулась она, проводя меня наверх, в свою комнату с картинами.
        Когда мы остались одни, я достал бумагу, полученную от отца, где был весь перечень сокровищ, вошедших в долю Иннокентия III, количество которых я ещё и тщательно проверил перед погрузкой. Женщина аккуратно взяла её у меня и стала читать, брови её с каждым новым пунктом взлетали всё выше.
        - Это огромные деньги, - закончив, она подняла на меня взгляд, - сколько же тогда захватили крестоносцы в целом?
        - Честно, не знаю сеньора, этим занимался отец и нынешний император Латинской империи Бонифаций I.
        - Пойму, если вы не ответите, но какова была ваша доля сеньор Витале? Просто чтобы сравнить.
        - Ничего сеньора Клариссия, - я развёл руками, - я отказался от золота.
        Мои слова её изумили настолько, что она сначала не поверила, только спустя минуту внимательного меня разглядывания, она поняла, что я говорю правду.
        - Что же вы тогда взяли себе? - спросила она, - я никогда не поверю, что вы обделили себя. Это на вас так не похоже. Вы совсем ничего себе не взяли?
        - Взял, - улыбнулся я ей, - то, что ценно для меня. Статуи римских скульпторов эпохи сената и императоров, холсты их художников, ну и конечно свитки и книги.
        Изумление женщины стало ещё сильнее, она покачала головой.
        - С каждым разом, вы раскрываетесь мне с новой стороны, никогда ранее не замечала в вас тяги к искусству, вы мне казались крайне практичным человеком.
        - Что поделать, видимо становлюсь взрослее, - улыбнулся я, - да и вечером, вместе сокровищами, приедет одна картина, думаю, именно вы оцените её.
        Она тут же заинтересовалась, попыталась выудить у меня, что за подарок, но я лишь прижал палец к губам, пообещав всё рассказать в своё время.

* * *
        Ночью под усиленной охраной прибыли повозки, и практически до утра их разгружали, занося сундуки в подвал имения. Мы с сеньорой Клариссией следили за всем процессом, так что под утро были слегка разбитыми и не выспавшимися. В таком состоянии нас и нашёл Иннокентий III, спустившись рано утром в большой зал, где мы пили чай, привезённый мной с дома.
        - Всё в порядке? - отмахнулся он от наших попыток встать и поклониться, - прекратите, сейчас мы втроём.
        - Да Святой отец, - Клариссия кивнула головой и передала ему свиток, - сеньор Витале, точен до монеты.
        - Мы не сомневались в этом, - Иннокентий III, пробежавшись по количеству золота и драгоценностей поднял брови, - однако.
        - Сможем раздать накопившиеся долги, - заметила его мать, - вы хоть и показали пример поведения истинного католика другим, отдав десятую часть своего состояния на организацию Крестового похода, но к сожалению, остальные не разделили с вами этот порыв.
        - Мы с ними разберёмся, в своё время, - спокойно заметил Папа, обращаясь ко мне, - каковы твои дальнейшие планы?
        - Я помню Святейший отец, что вы хотели дать мне поручение, - ответил я, ставя чашку на стол, - но я хотел бы доделать то, что не успели крестоносцы. Вы дадите мне своё одобрение?
        - Ты хочешь взять Египет? - изумился он, - один?
        - Нет, зачем мне Египет? - я пожал плечами, - мне нужен Иерусалим.
        За столом установилось молчание, мать с сыном переглянулись.
        - Хм-м-м, услышал бы я подобное от кого угодно, кроме тебя Витале, подумал бы, что надо мной хотят посмеяться, - осторожно заметил он, - но ты уверен в своих силах?
        - Нет, поэтому я и хотел обговорить этот момент с вами. Я думаю наилучшим вариантом будет, если я сначала попытаюсь взять город, и если это удастся, то вы благословите меня на этот поход, просто булла запоздает по времени, а если нет, то Святой престол будет ни при чём к частному походу. Я не хочу, чтобы репутация церкви как-то пострадала.
        Иннокентий III задумался.
        - Согласен, вариант и правда хороший. Давай так и сделаем, надеюсь при этом моя доля с добычи останется такой же?
        - Да, если вы сделаете меня кардиналом, после захвата Иерусалима, - поднял я на него спокойный взгляд, - красный цвет, мне точно будет к лицу.
        Он хмыкнул, и промолчал.
        - С другой стороны сын, Святой престол ничего не теряет, - в разговор вмешалась Клариссия, - если уж мы начали говорить между собой откровенно, то ты можешь сделать Витале кардиналом его далёкого континента, так ты не потревожишь существующую коалицию, и получишь один голос в свою пользу на коллегии.
        - Ведь так Витале? - она повернулась ко мне.
        - Конечно, - энергично закивал я, - мы со Святым отцом ещё во время совместного путешествия поняли, что наши взгляды на веру совпадают, особенно что касается желания правителей лезть в дела церкви, назначая самостоятельно епископов и архиепископов в своих землях. Я считал и считаю, это не их дело.
        Мы оба повернулись в Папе.
        - Да, - согласился он, - в этом мы с тобой солидарны. Хорошо, будь, по-твоему. Красные одежды, в обмен на Иерусалим, если ты конечно его возьмёшь.
        - Это обязательное условие сделки, - склонил я голову.
        - Что-то ещё? - поинтересовался он.
        - Да Святейший отец, - слегка смутился я, - Филипп Август немного сердит на меня, за ту ситуацию с Ингеборгой, хотя по факту предал меня он. Но он король, а я простой смертный, так что мне нужно найти замену потерянным им по собственной глупости женщин, и в этом мне не обойтись без вашей помощи и благословения. Вы самый могущественный человек в Европе, а ваша память хранит столько имён, титулов и дипломатических завязок, что я смиренно прошу вас помочь мне, найти ему достойную королеву. Обязательное условие к хорошей родословной: молодость и красота. Филипп очень влюбчив и падок на это. Старуху, хоть и выгодную партию, ему в постель не запихнуть.
        Клариссия улыбнулась при этих словах.
        - Королевский сводник снова в деле? - она легко рассмеялась, видя моё скривившееся лицо.
        Иннокентий III тоже рассмеялся, видя, как меня корёжит от этого прозвища, но глубоко задумался. Пока он думал, я достал с соседнего стула холст в рамке, обёрнутый шёлковой тканью и передал его Клариссе.
        - Вот, то что обещал вам вчера.
        Она обрадовалась и сняла ткань, вглядываюсь в неизвестную картину, изображающую девушку с кувшином у ручья. Не понимая, она повернула ко мне лицо.
        - Посмотрите подпись автора, - улыбнулся я.
        - Каликс де Скотти, - прочитала она в углу картины и её брови вскинулись вверх, - Скотти? Мой родственник?
        - Да, причём посмотрите дату её завершения, это доказывает древность вашего рода, - показал я на римские цифры, - так что я подумал, увидев её, что вам будет приятно иметь в своей коллекции наглядное подтверждение древности вашей фамилии.
        Она совершенно другим взглядом осмотрела картину и покачала головой.
        - Да, очень необычный подарок, - ответила она, - дорогой лично для нашей семьи.
        Иннокентий III лишь мельком взглянул на картину, и произнёс.
        - Есть хорошая кандидатура на роль королевы Франции, и она даже рассматривалась однажды в этом качестве, вот только Ричард I, был категорически против отдавать её за Филиппа II, так что сватовство отменили.
        - Позвольте узнать её имя ваше Святейшество? - мигом заинтересовался я. Если девушку знает сам Филипп, то дело значительно облегчается.
        - Элеонора Бретонская, старшая дочь герцога Бретани Джеффри II Плантагенета, и племянница Ричарда I.
        - А-а-а, Бретань, - мгновенно понял я, почему Ричард был против отдавать её замуж за французского короля. Она, после своего малолетнего брата Артура, имела права на герцогство Бретань, которое находилось на северо-западе Франции, но была по сути материковыми владениями английского короля. Терять такой кусок наш «львёнок» точно не был бы не готов.
        - Да, я вижу ты в курсе политических раскладов, - улыбнулся Папа, - она - лучший кандидат из всех, к тому же, необыкновенно красива и молода. Сейчас ей насколько я помню двадцать, а прозвище, данное людьми «Прекрасная Дева Бретани» думаю лучше любых слов скажет насчёт её внешности. Если ты сможешь уговорить Ричарда, отдать её Филиппу, я дам своё согласие на этот брак. Более того, дам тебе грамоты на то, чтобы ты его устроил. Ослабление Англии, ставшей невероятно сильной при правлении Ричарда, будет нам всем на руку, тебе в том числе.
        - То, что Ричард будет недоволен, это ещё мягко сказано, - хмыкнул я, размышляя, - он ещё прошлую мою интригу с воссоединением его с собственной женой простить мне не может, а заикаться о сватовстве к его племяннице будет весьма опрометчиво.
        - Тебе нужно будет подтвердить свою репутацию, - улыбнулся он, - эта задача примерно такой же сложности, как и воссоединить Филиппа с Ингеборгой, но ты же с этим справился? Хотя конечно не так, как хотелось бы королю.
        - Хорошо, если вы не против Святейший отец, то подготовите бумаги? Отправлюсь как можно скорее в Лондон. У меня есть всего два месяца на то, чтобы прибыть в Акру, где высадится моё войско.
        - Тогда тебе и правда, стоит поспешить, - согласился Папа, - после завтрака поедем во дворец вместе, я подготовлю всё необходимое.
        - Благодарю вас, - склонил я голову, - тогда отправлюсь переодеться в свежую одежду.
        - Встретимся во дворе, - благословил он меня, когда я припал к его перстню перед уходом.

* * *
        Подросток, а лучше наверно сказать молодой мужчина, поднялся наверх, и два взгляда проводили его, чтобы убедиться, что они остались одни.
        - Самое интересное, что он сам, не зная этого, предложил то, что я хотел его попросить сделать, - вслух заметил Иннокентий III, - что это? Провидение Господа?
        - А что ещё? - Клариссия пожала плечами, - он настолько привязан к церкви, что думает категориями полезны или нет будут его действия для Святого престола. Таких людей крайне мало в твоём окружении сын.
        - К моему большому сожалению, ты как обычно права матушка, - с сожалением покачал головой Иннокентий III, - все думают только как больше набить свою мошну, или же получить от меня земли с титулами. У Венецианца неверно единственного, у кого денег больше, чем у нас всех вместе взятых.
        - Да, ко мне уже обращались знатные римские семьи, с вопросом, не могу ли я поспособствовать пристроить их дочерей к нему, хотя бы в качестве любовниц. Представляешь?
        - Он бы отказался. Насколько мне известно, он живёт жизнью праведника, - покачал головой Иннокентий III, - из Венеции о нём приходят только положительные отзывы. Недавно даже сам патриарх Венецианский попросил меня в переписке сильно его не наказывать за своеволие с нарушением буллы, поскольку это позволило всем сохранить лицо из-за интердикта.
        - Он так мне и сказал, - улыбнулась Клариссия, - когда я поинтересовалась. Что женщины его интересуют сейчас в последнюю очередь.
        - Что же, тогда продолжаем покровительствовать ему, и готовим кардинальскую мантию, если он возьмёт Святой город?
        - Всё в руках господа, - Клариссия трижды перекрестилась вслед за сыном.
        Глава 20
        Ночью из сна меня вырвала доза адреналина, вброшенная в кровь симбионтом. Мгновенно открыв глаза, я увидел в углу комнаты открывающийся портал, который заставил и без того быстро бьющееся сердце, ещё активнее сокращаться. Я уже думал, что сделал всё, чтобы от меня отстали, но видимо недостаточно.
        Меч мгновенно оказался под рукой, но сам я оставался неподвижным. Раздавшийся знакомый голос, заставил меня вздрогнуть.
        - Витале! Пс-с-с, ты спишь?!
        Я приподнялся на кровати, наткнувшись на взгляд самого себя, только лет двадцати пяти, причём одет он был так, как тогда, когда он спас меня от первого допроса Хронопатруля.
        - Уже не сплю, - ответил я, не убирая тем не менее руку с эфеса меча.
        - Есть хрономаховики Патруля? - тут же живо поинтересовался он.
        - Есть, только в Венеции, я не вожу их с собой, - пожал я плечами.
        - Давай, идём за ними, - он поманил меня за собой.
        - Зачем? Мне и тут хорошо, - не сдвинулся я с места.
        Тут он, или я, я уже сам запутался в определениях, хлопнул себя по лбу.
        - Да, точно ты же один ничего не знаешь. Пошли за мной, нам нужно решить проблему с нашим перемещением во времени.
        - Каким из? - поинтересовался я.
        - Витале не тупи, - раздражённо ответил он, - самым первым конечно. Надо решить эту проблему, поскольку я наконец собрал всех вместе.
        - Кого всех? - я не собирался идти неведомо куда, и делать неизвестно что.
        - О боже, - тяжело вздохнул он, залезая в портал и оказываясь у меня, - меч убери, я вижу, как напрягаются мышцы руки.
        Пришлось послушаться, и он сел на кровать, оглядывая меня.
        - М-да, и он мне говорил, что с тобой будет проще. В каком спрашивается месте это? - посетовал вслух он.
        - Так, давай, пока я не разозлился и не выкинул тебя обратно, чтобы ты не мешал мне спать, ты начнёшь сначала, и перестанешь говорить загадками, - разозлился я наконец от его непонятных речей.
        Он задумался.
        - Ладно, может так и правда будет проще. В общем ты надеюсь помнишь, как после преследования преступника в будущем, тебя судили и отправили на казнь «небытием», только вместо этого ты очнулся в теле грудного ребёнка средневековой Венеции?
        - Такое трудно забыть, - хмыкнул я.
        - Да, вот только из всех шести нас, я похоже один озаботился решением этой проблемы, - хмыкнул он, - остальные просто жили в этом времени в своё удовольствие.
        - Шести? - моя правая бровь дрогнула.
        - Да, столько реальностей наплодило наше с тобой настоящее тело, чтобы выполнить заложенный в голову приказ, - кивнул он головой, и видя моё раздражении погрузился в детали.
        - Наше настоящее тело? - удивился я, - тогда кто мы с тобой?
        - Загруженные в чужой мозг слепки личности, - он посмотрел на меня, словно на идиота, - как иначе ты бы оказался в чужом теле?
        Я промолчал, осознавая новую, обрушившуюся на меня информацию, а он продолжил.
        - В общем, когда мы с преступником вынырнули в будущем, то попались на глаза одному нечистоплотному Старейшине, который решил с помощью такой удачи, выплатить все свои игровые долги, ну и заодно обеспечить себе безбедную старость, поскольку законы будущего весьма строги и перемещения во времени жёстко отслеживаются внедрёнными в тела людей чипами. А тут вы, двое, без следящих устройств попали ему в руки. Он оглушил вас, затем внедрил новых симбионтов, которые вами управляли, и отправил обратно ваших клонов, которых судили и развоплотили, стерев память об их существовании в реальности. Вот только ваши настоящие тела остались целы, и он сполна использовал их, вместе с воспоминаниями о казни.
        - С каждым твоим произнесённым словом я всё больше запутываюсь, - честно признался я, - какие долги, какие клоны?
        - Ха-ха, - рассмеялся он, видя моё осунувшееся лицо, - а представь сколько времени понадобилось мне, чтобы это узнать? Я убил уже три версии наших настоящих тел и четырёх Наташ, чтобы узнать обо всём происходящем.
        - Как-то это всё слишком сложно для меня, - признался я, - можно как-то попроще.
        - Ладно, - кивнул он, - наше настоящее тело сейчас - это биологический труп с вживлённым в него симбионтом, полностью управляемым Старейшиной из будущего. Таким же симбионтом, как сейчас у нас в голове, ты помнишь, как Наташа подсадила его после перемещения в младенца?
        Я кивнул, это трудно было не помнить.
        - Так вот, такой же симбионт находится ещё и в голове у преступника, сознание которого было загружено в голову ещё одного ребёнка в этом же времени. Цель этого мероприятия, чтобы мы плодили реальности, вмешиваясь в ход истории, а они готовили всё для осуществления плана Старейшины из будущего, который использовал нас, как своим марионеток. А всё что ты слышал от марионеток, когда видел их, было лишь отвлечением внимания, и чтобы никто не докопался до истины при допросах. Теперь стало понятнее?
        - Значительно, - признался я, - а что за мероприятие, к которому мы готовимся?
        - В 1212 году проходил Крестовый поход детей, - пояснил он мне, - на него и была основная ставка у Старейшины. Десятки тысяч детей, в одиночестве, без сопровождения взрослых идут путь от Франции и Германии до Средиземного моря.
        - И? - не понял я.
        - Думай! - он протянул руку и раздражённо постучал мне по голове указательным пальцем, - педофилы и охотники за органами из будущего, где всё так законтролировано, что невозможно и шага ступить без того, чтобы это не стало известно Хронопатрулю, получают в своё распоряжение закрытые от посещения рукава реальности, которые слишком сильно отошли от основного потока времени и перестают контролироваться Хронопатрулём, поскольку в будущем практически маловероятно, что эти рукава реальностей когда-либо пересекутся, настолько сильно они станут отличные от нашего настоящего.
        - Хочешь сказать, что детей насилуют и разбирают на органы? - удивился я, - им там в будущем заняться больше нечем что ли?
        - Таким точно нет, - хмыкнул он, - это преступление, за которое положена смертная казнь. Так что каждый новый рукав реальности, неподконтрольный Хронопатрулю становится источником огромного обогащения для нашедшего его. А тут как ты понимаешь, Старейшина с помощью марионеток создал целых шесть, в чём мы ему с тобой, весьма успешно помогли.
        - Хочешь сказать симбионт в моей голове, может в любой момент превратить меня в овощ?
        - Ага, сразу после 1213 года, когда мы станем не нужны Старейшине, мы умрём - радостно подтвердил мне он, - я, например, так и умер.
        - Я конечно неспециалист, но ты не очень похож на труп, - осторожно заметил я.
        - Неправильно выразился, - шлёпнул он себя по лбу, - я видел, как умираю, неприятнейшее зрелище, я скажу тебе. Мозги словно каша из носа и рта выползают.
        - Как же ты выжил?
        - Говорю же, в отличие от вас, я стал интересоваться происходящим и нарыл море информации, которой с тобой сейчас и делюсь.
        - А что ты хочешь от меня? Зачем тебе хрономаховики?
        - Я собрал всех нас в одном месте, остался только ты, - он покачал головой, - точнее я собирал всех двадцати четырёх летних, которые близки к 1212 году и смерти, но ты оказался Папой Римским, и сказал мне, чтобы я нашёл тебя до поездки в Англию, поскольку в другое время у тебя будет слишком много других дел. Вот я и явился к тебе.
        - Я стал Папой в двадцать четыре? - удивился я.
        - Ага, важный такой, - ухмыльнулся он, - ну так что? Ты поможешь?
        - Да, ты ведь сможешь потом вернуть меня в это же время, сюда?
        - Если есть хрономаховики, то да.
        - Они же отслеживаются Хронопатрулём.
        - У меня есть один приборчик, - ухмыльнулся он, покачав рукой в воздухе, - но правда они тогда становятся одноразовыми.
        - А что ты хочешь сделать, собрав нас вместе?
        - Уничтожить приготовленную преступником базу, куда будут утаскивать детей, - спокойно ответил он, - я пробовал сделать это в своём времени раньше 1212 года, но она снова восстановилась, когда наступил Крестовый поход детей, я думаю это как-то связано с петлями времени, в которые мы все попали, так что единственным шансом сделать всё наверняка, я предполагаю уничтожить их всех одновременно, когда из организованного в ней постоянного портала повалят пришельцы из будущего.
        - Так их же отследят, сам говорил, что на них метки.
        - Ты чем слушаешь? - скривился он, - я только что сказал, что они используют стационарный портал на этой базе, а не хрономаховики, так что люди приходят, делают свои гнусные дела и уходят обратно.
        - Ладно, пошли, - я поднялся с кровати, одеваясь на ходу, - тогда сначала в мою комнату во дворце Дандоло.
        - Всё сделаю! - он помахал рукой и первым отправился в так и открытый портал.
        Мы появились в моей комнате, забрали два последних, имеющихся у меня хрономаховика, а затем отправились в другой портал, появившись внутри небольшой комнаты, где нас ожидали четыре практически одинаковых копии моего спутника, только разно одетых. У кого-то были доспехи, кто-то выглядел словно мечта любителей киберпанка, а кто-то выглядел весьма современно, и имел даже на поясе кобуру с пистолетами, сильно похожими на Кольт М1911.
        - Всем привет, это наш последний участник - Шестой, - сопроводил словами наше появление Витале Дандоло.
        Мне вяло помахали руками, и я скромно сел на свободное место. Голова от услышанного и увиденного шла кругом. Тем временем мой сопровождающий высыпал небольшую горку хрономаховиков на стол и стал с ними химичить, кладя их на странный прибор, видимо пере прошивая. Закончив с этим, он раздал нам каждому по шесть штук.
        - Ну что, поехали, - тяжело вздохнул он, обращаясь ко всем. Кто-то из нас, как и я перекрестился, кто-то хмыкнул, а кто-то покрутил на пальце кольт.

* * *
        То, что я увидел потом, будет наверняка всю жизнь сниться мне в кошмарах. И правда десятки тысяч детей разных возрастов, сословий и регионов, которые словно сомнамбулы шли через Альпы, погибая от мороза и голода, практически не реагируя на происходящее вокруг. И вот на них, аз за разом набрасывались хорошо одетые и экипированные взрослые явно не из этого времени и пачками утаскивали в нишу в горе. Им никто не сопротивлялся, а основная колонна даже не предпринимала никаких действий, чтобы помочь своим товарищам. Все шли и шли, оставляя за собой на снежной тропе десятки и сотни маленьких трупов, умирающих в скрюченных позах.
        - Так Витале Второй, Третий у кого огнестрел, - стал командовать Первый, организатор нашего сбора, - идут первыми и убивают всех, кто сопротивляется. Учтите, на большинстве будет защита, так что бейте в глаза.
        - Есть босс, - шутливо ответили названные, доставая оружие.
        - Четвёртый, Пятый пакуйте и вяжите тех, кто сложит оружие, и таскайте в главный зал с порталом, пусть их оптом потом Хронопатруль заберёт, когда я активирую не взломанный хрономаховик и привлеку их на эту базу, - продолжил командовать он, и обернулся ко мне, - Шестой, будешь охранять комнату с порталом, смотри только чтобы пленники не сбежали и оттуда не появились новые гости!
        - Понял, - кивнул я.
        - Ну что, поехали! - залихватски свистнул он и вытащив пистолет, с кремневым замком, бросился первым в сторону людей из будущего, которые сначала даже не поняли, что на них напали, так они были увлечены процессом. Некоторые даже настолько были перевозбуждены, видя полуобнажённые детские тела, что утаскивали не сопротивляющихся юных «крестоносцев» тут же в кусты, удовлетворяя свою плоть, на глазах у всей процессии, которая безучастно шла вперёд. Дети были настолько вымотаны и голодны, что я видел, как в глазах их ничего не было, они двигались словно роботы, следуя за основной массой.
        Шесть Витале Дандоло, оказалось даже много для не ожидавших нападения педофилов и охотников за органами, оборудовавшими себе два больших зала для своих гнусных дел. Один, с предметами пыток и большими кроватями, заполненными к нашему приходу детскими телами, второй был похож на военный госпиталь, с кучей медицинского оборудования и таким количеством вскрытых детских тел, что я выблевал ужин на пол. Смотреть на это было просто ужасно. Видимо схожие чувства были у всех нас, так что загремели выстрелы, и на пол повалились доморощенные хирурги и те, кто возлежал на кроватях рядом с похищенными детьми. Зачистка базы началась.
        Когда мы пробились к главному залу, я обустроил там баррикаду из того, что было под рукой и стал стаскивать в кучу тела пленных, которых мне приносили пачками два других Витале. Некоторые были без сознания, но потом придя в себя, стали молить меня развязать их, и отпустить, предлагая всевозможные ценности. Они настолько вывели меня из себя своим нытьём, что я прирезал парочку самых говорливых, остальные тут же притихли.
        Внося следующую партию пленных, один из Витале, вытирая льющуюся кровь с лица, пнул одного из пленных, сказал мне.
        - Представляешь, эта гнида отрезал детям головы и насиловал, - тут он запнулся, - Не понимаю, зачем их вообще оставлять в живых?
        Когда он ушёл, я внимательно посмотрел на толстяка, лет пятидесяти, который видя, как я достаю меч, нагадил под себя, и заверещал от страха.
        - Вот и я не понимаю, зачем вам всем жить, - согласился я, отправившись убивать всех налево и направо. Совесть даже не шелохнулась при этом.
        Через час, ко мне заглянул Витале с кольтом, хмыкнув при виде луж крови, заливших зал.
        - Идём, Первый зовёт, нужно идти дальше, во вторую реальность.
        - Я готов, - я поднялся на ноги и не глядя на кучу трупов, пошёл следом.

* * *
        День выдался поистине тяжёлым. В конце шестого измерения, многие из нас были ранены, кто-то уже с трудом передвигался от усталости, но все действовали, как одна команда. Закончив и здесь, Первый Витале открыл портал и вернул нас туда, откуда мы пришли, снова в ту небольшую комнату.
        - Ждите пока здесь, можете переодеться и умыться, - он показал влево на душевую, - мне нужно проверить 1213 год, сработала ли моя задумка.
        - Сильно надеюсь, что да, - заметил один из Витале, по-моему, Третий, который лишился глаза, - поскольку на второй такой забег я не готов, глаз у меня всего два.
        Мы невесело улыбнулись его шутке, а Первый хмыкнув, исчез в портале. Буквально через минуту, портал снова открылся и он, в другой одежде, старше на пять лет, раненный и обливающийся кровью, выпал оттуда. Я тут же бросился ему помогать, но он показал на аптечку, висящую на боку, и я вколол ему те шприцы, которые он сказал. Минуту спустя, они видимо подействовали, и он благодарно посмотрел на меня.
        - Ну? - тут же подошли все остальные.
        - Эм-м-м, - замялся он, - что-то пошло не по плану. Баз больше нет, но время полностью запечатано, я не смог открыть ни один портал.
        - Ты повзрослел, - заметил один из нас.
        - Ещё бы, - хмыкнул он, - мне пришлось пять лет искать в том мире, как активировать хрономаховик.
        - Судя по всему нашёл?
        - Да, вот только марионетка преступника, что организовала базы для путешественников из будущего, видимо сошла с ума лишившись контроля Старейшины из-за запечатанного перемещения во времени. Она, используя знания будущего, стала захватывать мир и мне пришлось вмешаться в это, найдя у него в подвале дворца стационарный портал, единственный, который действовал. Им я и воспользовался, оставив после себя пожарище, так что думаю в ту реальность мы уже никогда больше не попадём.
        - Если баз нет, то мы справились? - поинтересовался я, мягко говоря офигевая от подобных рассказов.
        - Нужно проверить, - нехотя ответил Первый, протягивая руку, чтобы я помог ему подняться, - остальные пять оставшихся реальностей после 1213 года. Теперь я знаю, где живёт преступник и находится действующий портал, так что поиск будет проще, чем первый раз.
        - Тогда идём? - одноглазый Витале, посмотрел на Первого.
        - Да, нужно закончить начатое, - с кряхтением согласился наш предводитель, - хотя я не понимаю, почему время закрыто целиком? Я впервые с таким сталкиваюсь за все годы путешествий.
        - Думаю, я знаю причину, - хмыкнул Витале с кольтом, показав на меня, - он зарезал всех пленных. Видимо среди них были и важные персоны, смерть которых в будущем могла кому-то не понравиться.
        Взгляды всех Витале перевелись на меня, а Первый ошарашенно крякнул.
        - Ты убил всех? Во всех шести реальностях?
        Я молча кивнул.
        - Безоружных, связанных? - уточнил он.
        Я пожал плечами.
        - Это были нелюди.
        Мои взрослые копии переглянулись.
        - Я наконец начинаю понимать, почему ты двадцати четырёхлетний, отправил меня к тебе шестнадцатилетнему, - словно прозрел Первый, - он не хотел убивать, и направил меня к тому, кто делает это без малейших колебаний.
        - Мы идём, или будем и дальше причитать над смертями растлителей и убийц детей? - спокойно поинтересовался я.
        - Идём, - Первый знакомо почесал затылок, - сильно надеюсь, что постоянный портал на том же месте, что был и в первом мире.
        - Да, мне бы хотелось вернуться к Марии, - заметил Второй.
        - Ты женился на дочери Филиппа Августа? - полюбопытствовал я, поскольку знал только одну Марию, числившуюся моей невестой небольшой промежуток времени.
        - Нет, я захватил весь Ближний Восток, - горделиво улыбнулся он, - Мария, это её католическое имя. Так она была дочерью падишаха.
        Какого, узнать не удалось, поскольку открылся портал и мы стали поочерёдно в него нырять. Работа здесь была много проще чем в прошлый раз, нужно было найти только один дворец во Франции и убить одного человека, правда прорвавшись через многочисленную охрану. Затем оставляя после себя ревущее пламя, которое уничтожит портал, мы перемещались в следующую реальность, координаты которых были только у Первого Витале, который и правда проделал гигантскую работу за свою жизнь, вместо путешествий и прогрессорства, как остальные мы, выбрав путь распутывания загадки появления нас в прошлом.
        Наконец, сумасшедший день закончился, когда мы опять собрались в той же комнате, что и два раза до этого. Наш лидер, попросив подождать его, снова отправился в новый портал, из которого уже не появился. Вместо него, появился сорокалетний Виктор Нечаев в форме генерала Хронопатруля, и пока мы непонимающе на него смотрели, он с пустым взглядом, стал зачитывать речь.
        - Так парни, всё хорошо, мы молодцы. Я убил всех марионеток и клонов Наташ им помогающих, оставил только эту последнюю, чтобы она передала это послание и потом умерла. Сам я не могу вернуться обратно, мне тут предложили работу, от которой я не смог отказаться. Ха-ха. Спасибо вам всем, мы и правда сделали большое дело. Тут из-за этого такое случилось, просто жуть, но Шестой конечно тот ещё мясник. Все в шоке, кроме Виталианского Империума.
        Взгляды четырёх Витале перевелись на меня, я лишь скромно шаркнул ножкой, стараясь не запоминать тот поток малосвязанных слов, что несла марионетка. Моя голова ещё от прошлой информации не отошла.
        - А да, за симбионтов своих не переживайте, мне пообещали, что до 1212 года вас вызовут на суд и оправдают, отключив при этом симбионтов. Ну всё, пока, рад был с вами поработать. На счёт три, появятся пять порталов, смотрите не перепутайте миры. Ха-ха.
        - Один. Два. Три, - произнесла марионетка, опадая на пол, и рядом с ней и правда открылись пять порталов. Мы все, аккуратно заглядывая в каждый, разобрали свои миры и простились, перед тем, как нырнуть каждый в свой. Безумная ночь наконец была окончена.
        - Я надеюсь заснуть и навсегда забыть о произошедшем, - я разделся и положив на одежду меч, лёг спать, поскольку вернулся в то же время, что и ушёл, а это значило у меня было ещё целых четыре часа на сон.
        Глава 21
        Утром меня разбудил истошный женский крик. Скатившись с кровати, я подхватил кинжал и голый замер посреди комнаты, готовый к бою. Стоявшая рядом с кроватью молодая девушка, с открытым от ужаса ртом, перевела взгляд с пола, на обнажённого меня и опала на пол, с громким стуком.
        Посмотрев туда, куда смотрела она, я поморщился. Вся моя одежда, в которой я провёл вчерашний день была залита кровью, порвана, а кровать, в которую я завалился голым, также была испачкана кровавыми потёками.
        Мгновенно застучали подкованные сапоги моей стражи и в комнату ворвались телохранители во главе с Харольдом, который быстрым взглядом оценил происходящее. Я, с кинжалом в руке, всё кругом в засохшей крови, а на полу валяется служанка.
        - Сеньор Витале? - осторожно поинтересовался он, - что произошло?
        - Пусть эту дуру приведут в чувство, - вложил я кинжал в ножны, - орёт с утра, не даёт выспаться.
        Он кивнул, отдав распоряжение дальше, но спокойным тоном спросил ещё.
        - Я вообще-то не про это спрашивал, почему ваша одежда в крови? Как и кровать?
        - А, это, - я завалился обратно, сдёрнув испачканную простынь в сторону, а сам закутался в более чистое покрывало, - ночью на меня кто-то покушался.
        Его глаза сузились.
        - Я не спал и не слышал шума.
        - Харольд, ну чего ты пристал, - тяжело вздохнул я, - было два человека, убил обоих и лёг спать дальше, не вас же звать олухов, проспавших нападение.
        - Вы легли спокойно спать дальше, прикончив убийц? - уточнил он.
        - А что мне ещё было делать? - зевнул я, - убирать трупы что ли или будить Папу ради такого пустяка?
        - Ну хотя бы, позвать меня, - его глаза стали словно у моих майя.
        К нашему разговору присоединились вскоре хозяева: Клариссия в ночной сорочке, запахнутая лишь в широкий плащ и наспех одетый Иннокентий III. Новость о нападении на меня, видимо облетела дом за секунду.
        Хозяйка дома, осматривала окровавленную одежду и простыни, которые я сбросил в сторону.
        - Сеньор Витале, - у неё наконец прорезался голос, - это ужас! В нашем доме, убийцы?!
        - Я лично думаю, кто-то хотел напасть на Святейшего отца, - я пожал плечами, - ведь мало кто мог знать, что я прибуду к вам и проведу здесь ночь. Наверно просто перепутали комнаты.
        Иннокентий III опасно прищурился.
        - Если нет трупов, значит их кто-то унёс? В доме есть их сообщники!
        Он повернулся уже к своей охране.
        - Перекрыть все входы и выходы! Никого не выпускать!
        Тот сразу бросился на посты, передавать его приказ. Внимание хозяев перенеслось на меня.
        - Витале, надеюсь ты не ранен? - взволнованно поинтересовался он, - ты ведь понимаешь, что с нашей стороны было бы откровенным безумием пытаться тебя убить в нашем собственном доме, особенно после того, как мы обо всём договорились?
        - Святейший отец! - взволнованно вскрикнул я, - у меня и мысли об этом даже не возникло! Я лично думаю, что покушались не на меня, а на вас. Ну правда, кто в Риме может желать мне смерти, да ещё и в вашем доме? Бред какой-то. Ладно бы мы были в Венеции или Франции, где я многим ноги отоптал, если только кто-то пытается из ваших врагов нас стравить.
        Я задумался, и это кажется наконец передалось Папе, который переглянулся со своей матерью. Клариссия сделала глазами жест, явно означающий «Не здесь».
        - Мы ждём вас за завтраком Витале, - сразу же повернулся он ко мне.
        - Благодарю вас Святейший отец, - скромно сказал я, - попрошу только, чтобы меня отмыли от крови и переодели.
        Он кивнул и вдвоём с Клариссой ушли. Зато комнату заполонили слуги, оттирающие от крови пол, унёсшие мои одежды, а также перестилающие кровать и занеся корыто с водой, чтобы меня помыть. Затем мне принесли свежий комплект одежды, и я наконец смог одеться, а не разгуливать голым, смущая служанок.
        - Сеньор Витале, - когда мы спускались по лестнице, ко мне обратился глава варяжской стражи.
        - М-м-м?
        - У меня будет к вам нижайшая просьба. Следующий раз, если вам будет грозить опасность, зовите пожалуйста нас, - всё ещё подозрительным взглядом он смотрел на меня, - я понимаю насколько вы хороший боец, сам был свидетелем этого, но пожалуйста, нам нужен живой, платёжеспособный наниматель, а не его гордый, но остывающий труп.
        Я рассмеялся над его шуткой, хотя, судя по его лицу, таковой не являющейся.
        - Хорошо Харольд, следующий раз, - я выделил интонацией последнее слово, - я прежде чем лечь спать, обязательно позову вас.
        - Спасибо сеньор Витале, - он скептически покачал головой.
        Новость о том, что знаменитый Венецианец зарезал ночью собственных убийц в комнате и как ни в чём не бывало лёг дальше спать в окружении трупов, словно молнией облетела дом и всех родственников Папы. Подростки мужского пола смотрели на меня с восхищением, а все, кто был старше пятнадцати лет противоположного пола, строили мне глазки и слишком низко кланялись, показывая кто чем из них был богат от природы.
        - Доброе утро сеньоры и сеньориты! - бодрым тоном произнёс я, усаживаясь за стол. Сразу удостаиваясь множества любопытных и восхищённых взглядов.
        - Из имения утром, когда началась суета, пропали шесть слуг, - словно сама себе сказала хозяйка дома, - их поиск пока ничего не дал. Не нашли не их, ни трупы. Я ещё раз от дома Конти приношу вам свои искренние извинения за случившееся, сеньор Витале.
        - Сеньора Клариссия, полно, - легко отмахнулся я, - я остаюсь приверженцем двух версий, причём вторая кажется мне наиболее правдоподобной. Либо покушались на помазанника божьего, либо хотели нас с вами рассорить. Ни то, ни другое, хвала Господу нашему не случилось. Поэтому нашим отношениям ничего не грозит, и давайте закроем эту тему.
        - Вы так спокойны сеньор Витале! - девушка, лет двенадцати, смотревшая на меня влюблённым взглядом сказала, - я бы, например, просто умерла от страха, едва увидев посторонних в своей комнате ночью.
        - Зовите меня сеньорита, - мягко улыбнулся я ей, - я точно этого не допущу.
        Девушка зарделась, словно маков цвет, а на меня посыпались другие вопросы. Пришлось терпеливо на все отвечать, пока вниз не спустился озабоченный Иннокентий III.
        Под его взглядом за столом вскоре остались только мы втроём.
        - Вы словно камень Витале, - он посмотрел на меня внимательным взглядом, - вызывающий волнения в любом месте, куда упадёте.
        - Главное, чтобы это было на пользу нам, ведь так Святейший отец? - я пожал плечами.
        - Один из злейших моих врагов прислал гонца, с нижайшей просьбой встретиться и поговорить во дворце, - он внимательно на меня посмотрел, - он столько вежливых оборотов написал, что я думаю, не под пытками ли он это сделал.
        - Ну, вам разбираться с этим дальше Святейший отец, а мне пора в путь, - развёл я руками, - как вы и сказали, пойду падать в другое место.
        Клариссия слабо улыбнулась.
        - Все необходимые бумаги на сватовство к Элеоноре я вам подготовил, - заметил Папа, - как и свои предложения для болгарского царя. Заберите их перед отбытием у меня в кабинете.
        - Благодарю вас Святейший отец, - встав, я низко поклонился обоим, - и вас сеньорита Клариссия за кров и гостеприимство. Я отпишу, как пойдут дела в Англии.
        - Будем ждать Витале, спокойного пути, - за двоих ответил Иннокентий III, потягивая мне руку для поцелуя. Что я конечно же незамедлительно сделал.
        Когда дверь за парнем закрылась, женщина поёжилась, словно был сквозняк.
        - Ты знаешь сын, я только сегодня поняла, насколько он опасен. Когда ранее я слышала о его делах, это казалось таким далёким и похожим на сказку, но, когда это происходит в твоём собственном доме, начинаешь на вещи смотреть совершенно под другим углом.
        - Сколько ты знаешь людей, которые спокойно пережив нападение и расправившись с нападающими, не станут звать на помощь, а спокойно лягут спать дальше, рядом с остывающими трупами? - поинтересовался Иннокентий III у матери, - и ещё потом скажут, что не хотели никого беспокоить из-за подобной мелочи. Я, например, не знаю больше никого с таким же хладнокровием.
        - Да, ещё раз можно порадоваться твоей дальновидности сын, - Клариссия покачала головой, - ты получив тиару, сразу привлёк на свою сторону лучших людей прошлого Папы. Что кардинал Альбино, что граф Виконьтти, наконец Венецианец, все приносят пользу и ещё какую.
        - Полностью соглашусь с вами матушка, - прикрыл глаза Иннокентий III, - от этих трёх людей бывает пользы больше, чем от тысячи прихлебателей, кормящихся из нашей кормушки.
        - С твоего позволения, я проведу расследование случившегося, - глаза Клариссии потемнели от гнева, едва представив, что убийцы столкнулись не с ещё более безжалостным убийцей, чем они сами, а, например, с беспомощными детьми.
        - Бери все ресурсы, - согласился Иннокентий III, - нужно всех вывести на чистую воду.

* * *
        30 апреля 1204 года от Р.Х., Лондон
        Осторожно входящий в порт огромный корабль привлёк всеобщее внимание. Таких громадин здесь никто никогда не видел, а потому народ тысячами сбегался посмотреть на это зрелище. Горожане спрашивали, чей это корабль, изумляясь его размерами. Самые образованные и знающие, в основном из купеческого сословия, снисходительно показывая рукой на красный флаг на высоченной матче, на котором красовался белоснежный агнец с хоругвью на плече, объясняли, что стыдно не знать единственный в своём роде корабль, совершивший кругосветное путешествие и конечно же принадлежащему только сеньору Витале Дандоло, более известного под прозвищем Венецианец. Уже это прозвище знали многие и слухи поползли по городу.
        Суета, начавшаяся на пирсе, в самом глубоком месте реки, чтобы там мог пришвартоваться гигант, ознаменовалась подъездом кареты, с гербами королевы-матери на дверцах. Обожаемая народом Алиенора Аквитанская, под радостные крики простого люда, вышла из кареты и поддерживаемая многочисленными фрейлинами, направилась навстречу спускаемому с корабля трапу. Встречать хоть и патриарха церкви, Ричарду I и гостившему у него венценосному брату Филиппу II было уроном чести, но прекрасно понимая, что именно за человек прибыл, она сама вызвалась его встретить. Всё же наверно между ними было нечто похожее на дружбу, да и сын благодарно посмотрел на неё, когда она остановила рукой любые попытки внука оказаться первым на корабле, спокойно сказав, чтобы он следил за своими манерами, которые пока больше присущи портовому матросу, чем наследнику престола. Такое Эдуарду могла сказать только бабушка и он её конечно же послушал.
        Она подслеповато прищурилась, стараясь разглядеть небольшую фигурку, к которой привыкла, так что огромным удивлением для неё стало, когда с трапа легко сбежал высокий, широкоплечий мужчина, который увидев её, демонстративно схватился за сердце и тут же упал на одно колено, протягивая в мольбе руки.
        - Сеньора, я прошу вашей руки.
        Народ кругом остолбенел, открыв рты от подобного признания, лишь Алиенора легко рассмеялась.
        - Болтун, - легонько шлёпнула она его по рукам, - ничуть не изменился.
        Поднявшийся на ноги всё же подросток, хоть и был выше её на целую голову или даже выше, он мигом отогнал всех фрейлин от неё, и сам аккуратно взял под локоть, провожая до кареты. Вокруг него, широким кольцом отжимая народ, тут же образовалась стража, одетая в прекрасные доспехи. Алиенора опытным взглядом сразу определила, что выучка у них была превосходная.
        Когда они сели в карету, а трубачи и барабанщики стали играть на инструментах, идя впереди и позади транспортного средства оповещая всех, что королева-мать с гостем едет в королевский замок, сотни рыцарей королевства, присоединились к кортежу, составляя свиту Алиеноре Аквитанской.
        - Ричард на тебя зол, - с лёгкой улыбкой сказала она, - впрочем ничего нового для тебя.
        - В этот раз на что? - удивился я, ведь ещё о своих планах сватовства я никому кроме Конти не рассказывал.
        - Ультиматум, - коротко сказала она, - и что примешь на корабль принцев только в качестве юнг. Ты бы слышал, как он орал и грозился.
        - А-а-а, ерунда, - легко отмахнулся я, - это он ещё не знает о моей основной цели посещения Англии.
        Тут уже королева-мать насторожилась.
        - Витале, не нужно меня так пугать, - строго произнесла она, - с тобой последнее время связано столько слухов и историй, что не знаешь, чему верить. Говори уже как есть, пока я ещё больше не поседела.
        - Элеонора Бретонская, - сказал я лишь имя, решив проверить, не потеряла ли старушка хватку. Оказалась, не потеряла.
        - Ричард будет в бешенстве, - она покачала головой. Чтобы сделать правильные выводы её не потребовалось и секунды.
        - Внучку, ради приезда Филиппа отвезли в моё родовое поместье, чтобы он её ненароком не встретил, а ты хочешь, чтобы она стала его женой.
        - Ах, Алиенора, ну почему я не родился, когда родились вы, - я тяжело вздохнул, - какая бы из нас была пара! Я бы завоёвывал для вас всю Европу, а вы бы правили, пока я занимался насилием и развратом.
        Она легко улыбнулась.
        - Что уж говорить о несбывшемся, - покачала головой пожилая королева-мать, красота которой давно увяла, но зато стержень и характер с возрастом проявились всё сильнее. Это было видно по всему: по её взгляду, развороту плеч, и главное, как на неё смотрели люди. Я обычно в подобных случаях видел в глазах лишь страх.
        - Папа, я так поняла, за эту идею? - поинтересовалась она. - бумаги с его благословением есть?
        - Алиенора, обижаете, - всплеснул я руками.
        - Ну да, чтобы ты прибыл неподготовленным, - улыбнулась она, - давно тебя не видела, вот и запамятовала. Слишком часто последнее время имею дело с посредственностями.
        - Иоанн помирился с братом? - понял я, поскольку она всегда недолюбливала младшего сына, считая его плохим правителем и в конце концов была права, если судить по его правлению в моей реальности.
        - И теперь живёт во дворце, - кивнула она головой, - его вассалы задирают вассалов Ричарда, а тот лишь посмеивается, говоря, что как иначе узнать рыцаря, как не в поединке.
        - Предлагаете сделку? - не совсем понял я её намёк, поскольку давно не общался в высоких кругах, - я успокаиваю вассалов вашего младшего, а вы помогаете мне со сватовством?
        Алиенора покачала головой, а в глазах показалась влага.
        - Что ты там говорил насчёт руки и сердца? - сквозь слёзы спросила она, - так меня Витале, с полуслова, понимал только муж. Ты мне сейчас так сильно его напомнил, что заставил старушку всплакнуть, негодник.
        - Польщён, - я протянул руку и взяв её ладонь, которую она протянула в ответ, поцеловав только кончики пальцев, - хорошо, обсудим всё позже, я сам оценю атмосферу во дворце.
        - Только не убивай пожалуйста всех подряд, - попросила она, - среди вассалов Иоанна есть и нужные мне люди.
        - Составлю список, и принесу вам для утверждения, - согласился я, - или кто-то насолил персонально? Тогда начну с него.
        - Есть некто виконт Валлийский, - жёстко сказала она, понимая, что своими словами, подписывает сейчас человеку смертный приговор, - убил внука моей хорошей подруги, теперь бедняжка убивается с горя. Не ест, никого не хочет видеть, живёт только на одной воде.
        - Я понял, устранить нужно быстро, - согласился я с ней, - а то она не протянет так долго.
        Королева-мать согласно прикрыла глаза. Много слов нам в разговоре с ней и правда не требовалось.
        - Красивый портрет Элеоноры есть? - поинтересовался я, когда карета въехала в замок и нас затрясло по каменной брусчатке.
        - Выберешь сам в моих покоях.
        Глава 22
        Прошлое моё прибытие было немного смазанным. Я был в простой монашеской робе, на носилках, так что в этом раз, главным образом чтобы произвести должное впечатление на принцев, я оделся очень дорого, превзойдя даже то, что было на мне раньше.
        Загудели трубы, церемониймейстер громко выкрикнул имя сначала Алиеноры, с её полными титулами, затем мои крайне скромные регалии и стукнув большой палкой по полу, открыл перед нами дверь.
        В знакомом мне тронном зале находилось четыре трона. Два больших в цветах Ричарда и два малых, с гербами Франции, на одном из которых сидел не очень весёлый Филипп II Август.
        - Ваши величества, - с широкой улыбкой вошёл я, раскинув руки, - как я счастлив вас видеть дружными и здоровыми.
        Лицо Ричарда выражало крайнюю степень скептичности, и похоже меня рады были видеть только Беренгария, да оба принца, стоявшие рядом позади малого трона Филиппа II. Было видно, что эти двое, держались с большим трудом, соблюдая приличия, особенно Людовик, который при виде меня округлил глаза. Ещё бы, он за время того, как мы не виделись не сильно-то и прибавил в массе и росте, в отличие от меня.
        - Рады вас приветствовать сеньор Витале, - с тяжёлым вздохом сказал Ричард I, - надеюсь вы не задержитесь у нас надолго?
        Лица придворных вытянулись, словно его гадкие намёки могли меня оскорбить.
        - Ваше величество, - я деланно ужаснулся, театрально вскинув руки, - за что такая немилость! Я считал, что мы друзья!
        - Его величество изволит шутить, - рядом со мной встала королева-мать, - ведь правда, ваше величество?
        Она таким тоном это сказала, что я прямо ощутил, как она гоняла его в детстве, когда он её не слушал.
        - Конечно матушка, - скривился король, - мы все безусловно рады видеть патриарха Виталианского и легата Святейшего отца.
        Беренгария мне радостно улыбнулась.
        - Сеньор Витале, вы ведь позже поведаете нам о своих приключениях, коими полнится народная молва? Мы не знаем, чему из этого верить, всё словно какая-то дивная сказка.
        - Конечно ваше величество, - поклонился я ей, - я весь в вашем распоряжении.
        Когда все условности были соблюдены, я раздал подарки королевским особам, не забыл принцев и короля Франции, и затем был небольшой пир в мою честь, во время которого я сам ощутил напряжённость, существующую во дворце. Рыцари Ричарда носили в основном белые цвета, а вассалы его брата больше стремились к зелёному цвету. Группки тех и тех, явно собирались по интересам, и не пересекались, а когда это всё же происходило, я слышал либо изысканные гадости в адрес друг друга, либо высказывали слухи о жёнах соперников, что конечно же не добавляло дружелюбности в атмосферу праздника. Алиенора была права, двор Ричарда стал похож на клубок гадюк.
        - Ну? - рядом со мной остановилась та, о которой я только что вспомнил.
        - Печальное зрелище, - тихо сказал я, - сколько уже умерло?
        - Двести молодых, перспективных дворян, - со вздохом ответила королева-мать, - и Ричард этого не видит, для него всё это лишь выражение доблести и смелости.
        - Постараюсь навести тут порядок, - хмыкнул я, - когда мы можем поговорить с Элеонорой?
        - Через три дня, - также тихо сказала королева-мать, - я послала гонца после нашего разговора, чтобы она приехала в охотничий домик под Лондоном, который подарил мне сын. Лучше, чтобы она была рядом, когда тут начнутся раскручиваться страсти.
        - Кстати, где этот ваш виконт Валлийский?
        - Группа рядом с девушкой в голубом платье, - глазами показала она мне, - вон тот пижон в чёрном берете с зелёным пером.
        - Угу, - я кивнул и направился туда, куда она указала.
        Громко засмеявшись, я сначала наступил на подол платья девушке, затем на сапог одному из молодых людей, потом потоптался на ногах другого, опрокинул локтем бокал с вином на одежду третьего и так махал руками, извиняясь, что сбил щёгольский берет с головы виконта, качественно потоптавшись потом по нему сапогами с железными набойками на толстой подошве, каких здесь не носил никто кроме меня.
        - Ой простите, извините, я такой неловкий, - глупо гоготал я, заставляя молодых людей то бледнеть, то краснеть от ярости.
        - Милорд, если бы вы не были гостем нашего короля, - сквозь зубы прошипел виконт, не став поднимать то, что осталось от его явно дорогого берета, - то вы бы сейчас лишились здоровья.
        - О, дуэль? - обрадовался я, делая из себя тупого увальня, ведь меня тут, в отличие от родины никто не боялся и судя по всему мало кто знал, а рассказы, что такое? Бабкины сплетни не более.
        - Это я люблю! Не волнуйтесь, Ричард так меня ненавидит, что даже наградит вас, если вы меня убьёте. Идём? Или вы струсили, сеньор?
        Такого он стерпеть не мог и извинившись перед девушкой, вся компания отправилась за мной. Вернулся я спустя десяток минут, уже один, попав сразу под внимательный взгляд Алиеноры. Подойдя к ней ближе, я с сожалением поправил порванный рукав и спросил.
        - Кто следующий, пока не хватились этих?
        - Давай угомоним и главного задиру со стороны партии Ричарда, - королева-мать выхватила взглядом взрослого мужчину, окружённого большой толпой вассалов.
        - Граф Эгейский, по возможности не убивайте.
        - Один момент.
        Я направился к толпе и снова прикинувшись тупым идиотом, в зоне слышимости графа стал громко рассказывать и тыкая в его сторону пальцем ещё и показывать, что слышал, как жена вон того важного человека, веселилась на конюшне с конюхом.
        Лица окружающих придворных стали бледнеть и от меня сразу все отодвинулись, сам же граф с опасно сузившимися глазами, подошёл ко мне, и спросил о каких таких гнусностях я тут говорю. Пришлось прямо глядя ему в глаза, повторить, смакуя подробности о позах и особенно сладострастных стонах его жены. Так что понятно, что закономерным итогом стало то, что мы с ним, в окружении ещё пяти его друзей отправились на задний двор.
        Вернулся я снова один, подойдя к Алиеноре, которая изумлённо покачала головой.
        - Следующий?
        Она не успела открыть рот, как музыка прекратила играть, танцы остановили и началась суета, с женскими криками.
        - Обнаружили, - с сожалением прокомментировал я происходящее.
        - Витале! - громовой голос Ричарда Львиное Сердце было слышно даже в конце зала, где мы с ней стояли.
        - А вот и король, - мы с ней досадливо переглянулись.

* * *
        Гневно дыша, так что даже крылья его носа то поднимались, то опадали, он стоял передо мной, тиская рукоять меча.
        - Да как ты посмел! В моём доме! Убить пять моих вассалов?!
        - Четырёх, - поправил его я, - граф точно выживет, я только отрубил ему правую руку и оказал первую помощь, чтобы не истёк кровью. Вы же знаете, я хороший врач ваше величество.
        - Ты убил пятерых вассалов моего брата! - заорал он, не слыша, что я сказал, - он просто в ярости от подобной дерзости моего гостя!
        - Ричард! - сначала тихо его позвала Алиенора, но видя, что король не слышит никого, кроме себя, сказала повысив голос, - ваше величество, король Англии!
        Он тут же осёкся и посмотрел на неё.
        - Не вы ли ваше величество, вот уже второй год мне говорите, что дуэли между молодыми людьми, это достойно и мужественно? - уже спокойнее продолжила она, - несмотря на то, что я неоднократно показывала вам на потери среди ваших дворян в абсолютно мирное время.
        - Но! Он убил сразу десятерых! - возмутился он, но было видно, что её слова его сильно смутили.
        - И убьёт ещё, в мою честь, если ты продолжишь меня игнорировать, - Алиенора положила свою руку на мою, - или ты считаешь, что я этого недостойна?
        Он открыл рот, закрыл его и повернувшись, в ярости бросился из зала, шагая широкими шагами. Свита потянулась за ним, оставляя нас в одиночестве.
        - Ещё никто за первый день пребывания при дворе, не устраивал такого феерического спектакля, как ты сегодня, - улыбнулась мне пожилая женщина, - думаю на сегодня хватит смертей, поговорим с ним завтра, когда он успокоится.
        - Хорошо.
        Я не успел попрощаться с королевой-матерью, как тут же оказался окружён молодёжью, не старше пятнадцати лет. Которые организовывали свою свиту обоим принцам.
        - Витале! - Людовик без затей бросился обниматься, всё же с ним мы были более близко знакомы, чем с английским наследником.
        Я обнял его в ответ, иронично заметил.
        - Мне кажется ты исхудал с тех пор как мы расстались, они тебя совсем не кормят что ли?
        - Нет, это ты вымахал словно дикий кабан, - он покачал головой и показал рукой на парня рядом, стоявшего с гордо поднятой головой, - я знаю вы знакомы, но Эдуард был тогда слишком мал, чтобы понимать с кем он говорит. Поэтому Эдуард - это Витале, самый необыкновенный человек на свете.
        Принц Англии не знал, как со мной поздороваться, поэтому я просто и без затей протянул ему руку, которую он крепко пожал.
        - Ну что юнги, готовы попасть на корабль? - заговорщицким тоном спросил я, - я вам даже одежду приготовил, будете драить у меня палубы днём и ночью напролёт!
        Эдуард побледнел от таких новостей, а Людовик наоборот громко рассмеялся, обращаясь к нему.
        - Идём, не бойся, иначе будешь жалеть потом всю жизнь, что не прокатился на таком корабле.
        - Я не боюсь! - твёрдо ответил английский наследник, показывая, что готов следовать за ним, хоть на край света.
        Забрав всю их свиту, в состав которой входили и такие девичьи мордашки, от которых в голову стали закрадываться ненужные мысли, я повёл их по ночному городу в сторону порта. Там мы разбудили всех, заставив позёвывающего капитана, вывести корабль в море. Через пару часов и десяток выстрелов из пушек, вся эта ватага была моя до последнего пёрышка на их беретах. Особенно часто я видел Людовика, который о чём-то тихо говорил Эдуарду, и тот сначала отрицательно мотал головой и поджимал губы, но вскоре уже начал нехотя кивать ему. Видимо не так уж сильно наследный принц Англии хотел в море, как ему думалось вначале, когда это была лишь смутная цель, и он не хотел, чтобы его приятель подумал, что он боится.
        В Лондон мы вернулись лишь под утро, когда молодёжь устала и отчаянно зевала, и сначала не поняли суеты, творившейся на берегу. Только подойдя ближе узнали, что весь порт оцеплен рыцарями, которые объяснили мне причину своего здесь нахождения. Обоих королей разбудили среди ночи и сообщили, что Венецианец похитил наследных принцев, увезя их на корабле в неизвестном направлении. Граф, с весёлой ухмылкой поведал мне, что уже давно не видел своего короля таким разгневанным и изрыгающим настолько изощрённые ругательства, от которых падали в обмок фрейлины королевы.
        - Ах, сеньор Витале, - с восхищением признался он мне, - я даже не представлял, как скучно мы живём здесь у себя на острове, но вот прибываете вы и уже к вечеру десять трупов и дворец вверх тормашками.
        - Девять, - скрупулёзно поправил его я.
        - Хорошо девять, - не стал он спорить, - но всё равно трупов, а ночью все дворяне и Их величества бегают по городу в поисках наследников. Чем не веселье, согласитесь?
        - То ли ещё будет, дорогой граф, - улыбнулся я ему, но он почему-то вздрогнул от этой улыбки.
        - Так давно хотел посетить своё имение, отдохнуть на свежем воздухе от королевского двора, - задумчиво проговорил он, - мне кажется весна, лучшее время для этого.
        - А я, так просто в этом уверен, - пожал я протянутую руку, - хорошего дня граф.
        - И вам сеньор Витале, - скептически покачал он головой.
        Глава 23
        Вернувшись с принцами во дворец, я сдал их на руки слугам и заглянув в крыло Алиеноры, которая уже знала о случившемся и злорадно улыбалась, представляя лицо Ричарда, мимоходом получил у неё маленький портрет внучки, с которым отправился на поиски короля Франции.
        Для него и его свиты выделили огромное крыло, и сначала меня не хотели пускать, говоря, что король изволит завтракать, но услышав шум, выглянул человек, смутно похожий на Агнесс и забрал меня внутрь, представившись герцогом Мирандским, он и правда оказался отцом супруги Франческо. Так мы с ним и познакомились лично. Герцог был очень мил, сильно хватил меня, особенно за бессонную ночь, после которой король встал не с той ноги и орёт на всех, кто сильно шумит под его дверью. Всё это высказывалось с поклонами и улыбками, так что я понял, что сенешаль и правда хороший человек, который даже гадости умеет говорить приятно. Вот что значит французская культура и воспитание!
        Сидевший за столом Филипп, в ночной сорочке и шёлковом халате, а рядом с ним стоял бессменный барон де Клюсси.
        - Сеньор Арман, рад вас видеть! - громко поздоровался я, вызвав на лице Филиппа лишь раздражение, дворянин лишь улыбнулся и поклонился мне.
        - Нам нужно поговорить ваше величество, - плюхнулся я без разрешения на стул, - как тогда.
        Филипп II Август, поморщился вторично и раздражённо помахал рукой, выгнав прочь даже изумлённого герцога, который и привёл меня сюда.
        - В общем не буду долго тянуть кота за хвост, - я достал портрет, полученный у Алиеноры и положил его на стол, толкнув ближе к королю, - и хоть это вы меня тогда подставили, ваше величество, но я человек отходчивый, за небольшую услугу, готов вам помочь.
        - Услугу?! - изумился король, - как у тебя ещё язык поворачивается такое просить у меня? Из-за твоих песенок, я стал всеобщим посмешищем! Мне пришлось королеве голову отрубить!
        - Нечего было с Ингеборгой нарушать заключённый между нами договор! - покачал я головой, - ладно, то дело прошлое. Вот, смотрите, ваша новая жена.
        - С чего ты решил, что я обязательно женюсь на первой, кого ты мне подсунешь? - удивился он, ещё не видя, кто изображён на портрете, но зато это увидел его советник, который активными жестами рукой, указал на это своему сюзерену. Тот, удивившись, перевернул портрет и посмотрел на красивую девушку, затем на меня.
        - Ты хочешь, чтобы Ричард тебе точно голову отрубил? Он ещё прошлый раз сказал, что я получу Бретань, только через его труп.
        - Ну, это дело такое, - я помахал рукой в воздухе, но никто из собеседников не понял моей шутки.
        - Витале, это слишком серьёзно, - Филипп покачал головой, - я конечно двумя руками за и готов хоть завтра на ней жениться, но Ричард против.
        - То есть, вы согласны? - прищурился я.
        - Что за услуга, о которой вы просите, сеньор Витале? - тут же поинтересовался более внимательный к моим словам Арман.
        - Приехать ко мне на открытие собора, что я построил, - улыбнулся я, - ну и заодно помиритесь с Агнесс. Бедняжка очень переживает, хоть и столько времени уже прошло.
        - Нет! У меня по Франции куча дел, чтобы ещё и разъезжать по Европе с частными визитами! - тут же буркнул король, но советник, нагнувшись, зашептал ему на ухо и через пять минут, Филипп II Август, нехотя ответил.
        - Хорошо, я подумаю.
        - Ну вот и отлично, тогда и я подумаю, на счёт того, ругаться мне с Ричардом дальше или нет.
        В комнате повисло молчание и две пары глаз яростно сверлили меня взглядом.
        - Вы нарушили договор, не я, - напомнил я им обоим, - выполнили бы его, как было написано, и все жили бы долго и счастливо.
        - Хорошо, даю слово, - король протянул руку, которую я пожал, - всё равно тебе отрубят голову за это сватовство.
        - Ну, это мы ещё посмотрим, - улыбнулся я, вставая с места, - хорошего дня ваше величество.
        - И тебе того же, - проворчал король, но уже много мягче и подтаскивая к себе портрет невесты, разглядывая его. Лёгкая улыбка сразу же появилась у него на лице. Филипп и правда был влюбчивым, а уж в молодых красавиц и подавно.
        Выходя из спальни, я поклонился изнывающему от любопытства герцогу.
        - Ну вот, пять минут разговора и король снова в хорошем настроении, зовите следующий раз, ваша светлость, только профессионалов своего дела.
        Он покачал головой, но стремглав бросился к кровати короля, услышав, как тот громко зовёт его. На выходе из покоев, больше сотни французских придворных провожали меня взглядами, не понимая, как я умудрился попасть к королю, который никого из своих подданных-то не принимает.
        Далеко я не успел уйти, поскольку был перехвачен камердинером.
        - Сеньор Витале, вас хочет видеть его величество король Англии, Ричард I.
        - Идём, - согласился я, радуясь, что в руках не стало портрета, на который король обязательно обратил бы внимание.

* * *
        - Витале! Я запрещаю дуэли! - мы были только втроём, и он говорил, не сдерживая оборотов речи, заставляя при этом бедную Беренгарию то краснеть, то бледнеть.
        - Только мои или вообще все? - поинтересовался я, - королева-мать попросила меня помочь ей, обратить ваше внимание на её слова, а вы знаете, как я хорошо к ней отношусь. Поэтому если она ещё раз меня попросит, то люди продолжат умирать. Судя по их уровню фехтования, в реальном бою мало кто из них побывал, поэтому думаю, умрёт действительно много.
        - Тогда я прикажу тебя казнить! Поскольку всего за один вечер ты словно мясник, вырезал наших лучших с братом людей! - он добавил к своей экспрессивной речи что-то из морского фольклора, поскольку королева тут же зажала уши, - это … недопустимо!
        - А за что меня казнить? - удивился я, - разве в Англии дуэли запрещены? Я, например, отстаивал честь королевы-матери!
        Он открыл рот, но сказать ему было нечего, ведь я был прав и потому продолжил.
        - К тому же, насколько я понял, их уже погибло больше двухсот за пару лет, что вам эти девять, ваше величество? Женщины нарожают ещё.
        Короля понесло дальше, но тихий голос Беренгарии заставил перевести на неё внимание нас обоих.
        - Прости мой любимый супруг, но в тебе сейчас говорит злость, - произнесла она, - твоя матушка права, говоря, что слишком много молодых наследников знатнейших дворянских семей гибнет, не оставив потомства, и это всё происходит на твоих глазах. Я не защищаю Витале, просто хочу сказать, что всё, что он говорит, вместе с вашей матушкой, это правда.
        - И ты за них?! - всплеснул он руками, - что дальше? Его править вместо меня посадите?!
        - Ричард! - она возмутилась, - как вы можете так говорить обо мне!
        Он стал ходить туда-сюда, каждый раз останавливаясь возле жены и качая головой.
        - Если я выпущу указ, запрещающий дуэли, среди молодых дворян, не имеющих семьи и детей, ты прекратишь убивать? - в один из таких манёвров, он завернул и ко мне.
        - Если этот запрет будет под страхом смертной казни, а также королева-мать его подпишет вместе с вами, то да, перестану. Я же не садист какой, - я пожал плечами.
        - Гастон! - он тут же развернулся и стал звать своего секретаря, уходя в сторону кабинета.
        Когда король ушёл, ко мне повернулась Беренгария. Ставшая серьёзной.
        - Ричард на эмоциях, поэтому не увидел главного момента во всём этом, - поинтересовалась она у меня, - что она обещала вам взамен?
        Я закашлялся, не представляя, как так быстро она нас раскусила.
        - Витале, я лучше, чем кто-либо знаю королеву-мать, - она покачала головой, когда я стал заверять её, что делаю это чисто из христианского сострадания, - если не расскажите мне, то я обязательно упомяну в разговоре с Ричардом, об этом странном обстоятельстве.
        Я задумался, она ведь и правда бы это сделала, короля она любит больше жизни и уж точно больше нас с Алиенорой.
        - Если пообещаете ваше величество, ничего ему не рассказывать, - я поднял на неё взгляд, - а то он будет в ярости от этой новости.
        Королева тяжело вздохнула.
        - Не могу вам обещать такого сеньор Витале, мне нужно сначала знать, что это и как угрожает Ричарду или трону.
        - Ну, значит мне пора, - я поднялся на ноги.
        Королева побледнела, затем попросила меня вернуться на место.
        - Я прошу вас сеньор Витале, он без войны уже пару лет, стал злой и на всех срывается, - она умоляюще сложила руки, - у него уже сменилось пять любовниц, и он явно начал охладевать ко мне. Мне бы не хотелось, чтобы между нами с ним, пролегла ещё большая пропасть недоверия и лжи.
        - Хорошо, только из моего к вам хорошего расположения, - сдался я под её умоляющим взглядом, - в общем я прибыл по просьбе Святого престола, уговорить Ричарда, отдать его племянницу Элеонору Бретонскую замуж за короля Франции.
        Услышав новости, королева схватилась руками за щёки.
        - Ричард против, - она покачала головой, - это уже обсуждали и не раз.
        - То есть у меня нет ни малейшего шанса? - нахмурился я, - ваше величество, я никогда вас ни о чём не просил с того вечера, но сейчас мне бы пригодился ваш совет.
        Она задумалась, затем нехотя ответила.
        - Есть один закон, что если король отправляется на войну и оставляет за себя регента с полными полномочиями, то тот в отсутствие короля волен решать, кого благословлять на брак, а кого нет.
        - А кто будет регентом? - поинтересовался я.
        - Либо я, либо королева-мать, но что более вероятнее, его брат Иоанн.
        - Это меняет дело, - нахмурился я, - что делать с его братом, я ума не приложу. Не убивать же.
        - Вам нужно посоветоваться с Алиенорой, - предложила Беренгария, - она лучше знает своих сыновей.
        - Хорошо, так и сделаю ваше величество, - поднялся я и низко ей поклонился, - спасибо за помощь.
        Она тяжело вздохнула и перекрестила меня на прощание.

* * *
        Я хоть и недавно заглядывал к ней, но Алиенора снова была рада меня видеть. В её покоях находилось очень много молодых девушек, среди которых были и такие, что у меня начинал дёргаться глаз. Я уже давно был без своих майя, а организм был молодой и требующий своего.
        - Только покажи пальцем и любая, придёт к тебе ночью, - вслух, не стесняясь того, что её слушают и девушки, предложила она. Судя по враз загоревшимся заинтересованным взглядам, старушка была недалека от истины.
        - Это да, но сначала хотел бы уточнить один вопрос, - покосился я на её окружение, она кивнула и чуть взмахнула рукой, очищая помещение от людей.
        - Тут королева мне одну задачку подкинула, - сразу перешёл я к делу, когда мы остались одни, - что регентом может стать Иоанн, если король куда-то уедет.
        Алиенора задумалась, прикрыв глаза.
        - Да, это наиболее вероятная кандидатура, - согласилась она, - только при чём здесь регент, если Ричард никуда не собирается?
        - Поговорив со всеми заинтересованными, я понял две вещи: во-первых, наш львёнок заскучал в мирное время, а во-вторых он ни за что не согласится на сватовство, - произнёс я.
        Королева-мать тут же всё поняла.
        - А-а-а, и ты хочешь связать его, погрузить на корабль и увезти вместе с принцами, чтобы регент с полными правами подписал разрешение на эту свадьбу за него? Умно конечно, но что будет, когда его придётся развязать и вернуть обратно?
        Я улыбнулся, она не потеряла чувства юмора.
        - Никого связывать не придётся, он сам побежит к войне, которую я хотел устроить для себя, но раз уж так всё поворачивается, так и быть уступлю ему главенство.
        - Крестовый поход вроде бы закончился, судя по слухам, что до меня доходят, - она с интересом посмотрела на меня, - куда ты собрался ещё?
        - Достойная цель, для настоящего мужчины - Иерусалим! Как думаете, он клюнет на эту приманку? Я ведь для себя этот ценный приз хотел оставить.
        Глаза королевы-матери округлились, она даже засмеялась, прежде чем ответить.
        - Витале, ты наверно и правда змей-искуситель, как часто говорит о тебе сын. Да за этот город, он не то, что побежит, сам тебя заставит торопиться. Иерусалим - это его мечта, его не сбывшаяся надежда. Он так много отдал для того, чтобы на стенах священного для всех христиан города водрузили его знамя, что ни одна последующая его победа, после Третьего неуспешного Крестового похода, не принесла ему такого же удовлетворения. Так что да, если ты действительно сможешь доказать, что это не мираж, не твои мечтания, а реальная задача, он согласится, в этом нет ни малейших сомнений. Только где ты возьмёшь для этой затеи войско? Рыцари не поднимутся больше никуда, по крайней мере не ближайшие пару лет точно.
        - Это уже моя забота Алиенора, - отмахнулся я, - если с этим проблемы не будет, тогда что делать с регентством? У нас три кандидатуры, причём Беренгария откажется в вашу пользу, это без сомнения, поскольку она не хочет участвовать в этом небольшом заговоре.
        - Ты ей сказал? - удивилась королева-мать.
        - Сама додумалась, - тяжело вздохнул я, - Ричард пошёл кстати подписывать указ, запрещающий дуэли.
        - Так быстро?! - изумилась она, не веря, смотря на меня, - потребовался лишь один день, и ты для этого?! И пять лет уговоров до?
        - Ну я сказал, чтобы он с вами его согласовал, - я пожал плечами, - так что насчёт Иоанна? Деньги? Девушки? Мальчики? Чем его можно подкупить?
        - Тебе ничем, - она огорчённо покачала головой, - точнее не так. Деньги-то он возьмёт с удовольствием, но не только ничего не будет делать ради обещанного, а ещё и сдаст тебя Ричарду, чтобы насолить.
        - Почему? - искренне изумился я, - мы ведь даже с ним незнакомы!
        - Причиной, по которой он так тесно сошёлся с королём - это ты, - она подняла руку и легонько ткнула меня пальцем в грудь, - они оба тебя не любят. И если у Ричарда, ты как словно заноза в ноге, жить можно, но постоянно зудит, то для младшего сына ты стал гигантской проблемой, разрушившей все его планы на будущее.
        - Как? Мы ведь даже не встречались с ним ни разу! - продолжал я удивляться.
        - А этого и не потребовалось, - хмыкнула она, - ты по своей традиции порушил и его лавку с посудой, даже не заметив этого. Пока у Беренгарии не было детей, он был первым кандидатом на трон Англии, а учитывая то, что Ричард не вылезал из одной битвы в другую, случиться там могло всякое. Но, когда появился наследник, а за ним и ещё парочка, Иоанн весьма сильно приуныл и приполз на коленях ко мне, уговорить помирить их со старшим братом, поскольку понял, что ни один здравомыслящий дворянин не поддержит его притязания на трон при живом Ричарде и его наследнике.
        - Ваше вмешательство судя по всему и не было особо сильным, - понял я, - они сошлись на том, что я проблема для них обоих.
        - Ловишь на лету, - не особо весело улыбнулась она.
        - Какие события, кроме смерти естественно, могут заставить Ричарда передумать насчёт него? - поинтересовался я.
        Она пожала плечами.
        - Что-то из ряда вон выходящее. Даже не представляю себе. Тут тебе придётся думать самому, я честно, не знаю.
        - Что же, спасибо Алиенора, - я встал и поклонился, - есть что-нибудь, чем я ещё мог бы вам помочь?
        - Нет, если ты говоришь, что Ричард…, - начала она.
        - Ага! Заговорщики! - дверь с шумом раскрылась, прерывая её и в покои вломился король, - признавайтесь, какую очередную измену задумали против меня?!
        Глава 24
        - Ваше величество, - я поклонился ему.
        Королева-мать даже не вздрогнула, а спокойно закончила свою фразу.
        - Нет Витале, спасибо, если Ричард подпишет указ о запрете дуэлей, то больше твоя помощь мне не нужна.
        От её слов он тут же скис, вместо этого помахал рукой и его два советника принесли бумагу, с поклонами отдав её ему. Он передал документ Алиеноре. Она, быстро пробежавшись по нему взглядом, кивнула.
        - У меня нет возражений ваше величество. Благодарю вас за то, что услышали меня наконец.
        Причём она так выделила слово «наконец», что у Ричарда опять перекосило лицо.
        - Всё?! Довольны?! - он положил документ на стол, при нас подписал его, и советники тут же поставили оттиск малой королевской печати.
        - Ваше величество, а вы можете уделить мне немного времени? - льстиво попросил я его.
        Недовольный Ричард встряхнулся, словно лев.
        - Что ещё тебе нужно от меня Витале?!
        - Просто несколько минут вашего времени, если вам не захочется слушать меня, я уйду.
        - Ладно, - он отдал указ советникам, приказав огласить его везде по стране, сам же, пошёл по коридору, по пути приказав слуге принести песочные часы. Когда ему доставили требуемое, он повёл меня к себе, ворвавшись в покои и поставив на столик часы, показывая на сыплющийся песок, сколько у меня осталось времени.
        - Давайте выйдем на балкон ваше величество, - я спокойно пошёл к дверям и откинув засовы, с трудом открыл их, впуская свежий весенний воздух внутрь. От сильного ветра, даже тяжёлые шторы приподнялись и заколебались.
        - Сам хочешь спрыгнуть? - подозрительно поинтересовался у меня он, - или меня столкнуть?
        Я молча взял два стула и поставил их рядом, сев на один, а по второму постучав рукой. Фыркнув, он последовал за мной и сел рядом, взяв в руки меч. Так мы и сидели, молча около минуты, рассматривая город и Темзу, пока его не прорвало.
        - Ну и? Что это значит? Ты ведь хотел поговорить со мной? Зачем ты тратишь своё и моё время?
        - Хотел напомнить вам один конкретный день и вечер, - я пожал плечами, - когда вот также сидели вместе: один юный, подающий надежды наследник венецианского рода, и могущественный, но всеми преданный и забытый король.
        Спесь с Ричарда слетела мгновенно, он закашлялся, косо посмотрел на меня и поёжился на ветру, сказав нормальным голосом, без раздражения.
        - Если бы не тот случай, я и терпеть не стал все твои выходки, сам прибил, своей рукой.
        - Ну, тогда это нужно было делать раньше, - хмыкнул я, сдвигая свой подарок китайского императора набок и отстегнув ножны, взял меч так, как держал свой Ричард, - сейчас я думаю, это будет уже трудно сделать, даже вам, ваше величество.
        Он, помолчав, крутя меч в руках за его навершие, затем спросил.
        - Чего ты хочешь?
        - Мира, - развёл я руками, стараясь чтобы мой голос не дрогнул, - а потому решил предложить вам то, что берёг только для себя.
        Он непонимающе посмотрел на меня.
        - И что это? - без особого интереса спросил он.
        - Я собрал армию из пятидесяти тысяч конных лучников, двадцати тысяч наёмных всадников, а также тысячу личной тяжёлой конницы, к которой планирую добавить ещё десять тысяч хорошо вооружённой пехоты.
        При этих словах, он уже не был так спокоен, услышав о коннице и армии, крылья его носа дрогнули, и он осторожно спросил.
        - Гигантское войско, без сомнения, хотя ты со своими деньгами наверняка можешь его себе позволить. Главный вопрос, зачем оно тебе? В Европе нет столь сильных королевств, для которых понадобилось бы подобная сила.
        - И потому, вскоре эта армия погрузится на корабли, и поплывёт в одно место, которое я считаю незакрытым пунктиком в своей карьере полководца.
        Тут уже Ричард Львиное Сердце подскочил со стула, забыв о песочных часах, песок в которых полностью пересыпался в нижнюю колбу.
        - Ты говоришь сейчас об Иерусалиме?! - едва ли не со стоном, спросил он.
        Я улыбнулся и просто кивнул.
        - Я хочу заполучить этот город и на века вписать своё имя. Не только же вам, остаться в памяти потомков.
        Он, заметался по балкону, стукая ножнами меча по каменным плитам. Остановившись, он порывисто повернув стул ко мне, сел на него.
        - Ты сказал, что готов отдать его мне? Почему?
        - Простите ваше величество, но вы немирный человек, - развёл я руками, - погрузнели, появился живот, руки уже не так уверенно держат меч, как раньше. Думаю, ещё пять-семь лет такой жизни и вам можно вместо оружия выдавать палочку, чтобы удобнее было передвигаться. Так что я готов предоставить вам руководство своим войском, за одну небольшую услугу, и мир между нами.
        Если я думал, что он взорвётся в гневе от моих обидных слов, то просчитался, поскольку обычно вспыльчивый король лишь опустил голову, мотая ею из стороны в сторону, затем он посмотрел на свой живот и правда начавший выпирать из старого кафтана.
        - Что за услуга?
        - Я построил большой собор у себя дома, мне было бы крайне приятно, если вы на обратном пути из Иерусалима, нанесли частный визит и поучаствовали в открытии собора.
        - И всё? - удивился он, - как-то это слишком мало для того, что предлагаешь мне ты.
        - Ну и мир конечно между нами, больше никакой ругани и криков. Отзовёте меня если что, и наедине скажете, чем недовольны, я вас постараюсь послушать.
        - Постараешься? - хмыкнул он.
        - Все мы не идеальны ваше величество, - развёл я руками.
        На балконе повисла тишина, только ветер развивал наши волоса, заставляя ёжиться от холода.
        - Как ты собираешься доставлять припасы? В пустыне это проблематично, - повернулся он ко мне.
        - Заключу сделку с тамплиерами, чтобы логистикой занимались они, если откажутся, есть выход на иудейских или арабских купцов. Я не хочу сам заниматься этим, но готов платить золотом. Даже переплачивать, ради такого случая.
        - Что за конные лучники? Откуда? - на меня посыпались эти и другие, уже чисто практические вопросы.
        - Это да, ваше величество? - хмыкнул я, вместо ответа.
        - Проклятый змей-искуситель ты, - он покачал недовольно головой, но руку протянул, а я пожал её, не преминув ехидно заметить.
        - Что это у вас руки так дрожат ваше величество? Палочку принести?
        Он злобно рыкнул, но уже не так как раньше.
        - Идём, пока оба не простыли, - встал он со стула, - сколько у меня времени на сборы? Как понимаешь, я не могу сорваться в одночасье, даже если не брать с собой рыцарей.
        - А вы их много и не возьмёте, - я пожал плечами, - максимум сотня поместится на корабль, не считая коней, амуниции и оруженосцев.
        - Сотни мне хватит, - отмахнулся он, - давай пошли, поедим, заодно и ответишь на интересующие меня вопросы. Будет конечно весело и интересно воевать, когда не ты оплачиваешь эту поездку.
        Тут он весело потёр ладони друг о дружку.
        - Так, вы там сильно не размахивайтесь на чужой каравай, ваше величество, всё буду согласовывать я лично!
        - И всё равно, тратить чужие деньги, да ещё и с королевским размахом будет для меня новым приключением! - радостно похлопал он меня по плечу.
        На что я скривился, вызвав у него новый припадок смеха. Увидев впереди цель, к которой он стремился много лет, король преображался на глазах. В глазах загорелся прежний огонь, плечи развернулись, и он стал похож на того Ричарда Львиное Сердце, с которым я впервые познакомился в Акре.
        - Так сколько у меня времени? - повторил он на ходу, пугая придворных, мимо которых мы стремительным шагом проходили.
        «Если бы я сам знал, - вздохнул я про себя, - но по идее нужно дождаться ответа тамплиеров, которым я тоже отправил письмо, где они могут меня найти, а также что-то придумать с герцогом Иоанном. Думаю, даже если я опоздаю, к назначенному времени встречи в июне, то сеньор Бароцци сам начнёт подготовительные мероприятия для наступательных действий. Денег у него навалом, войска хоть попой жуй, а таланта хватит, чтобы всем этим грамотно распорядиться».
        - Рассчитывайте только на месяц ваше величество, может чуть больше, но не сильно, - ответил я, прикидывая в уме время перехода от Англии до Акры.
        - Месяц! - вскрикнул он, и задумался, - мало конечно, но я постараюсь.
        При его появлении все начинали кланяться, женщины приседали в глубоком реверансе, а мужчины низко склоняли головы. Зато после нашего ухода, все непонимающе смотрели и обсуждали, что случилось такого, что король едва не бегом мчится куда-то.

* * *
        К вечеру дворец стал напоминать гудящий пчелиный улей. Новость о том, что король едет на войну и возьмёт с собой только сто самых верных вассалов, взбудоражила всех. Никто не знал куда он едет, почему берёт такое малое войско, а сам Ричард не спешил говорить об этом, лишь весело посмеиваясь при осторожных вопросах придворных.
        Я же, наводил справки и расспрашивал слуг, которые за золото делились простой информацией о проживающих во дворце, их привычках, с кем дружат или соперничают, в общем всему тому, что знал любой во дворце, кто пожил тут достаточное количество времени, к коим я конечно же, не относился. Пока всё, что я узнал, было то, что Иоанн, которого я всё время хотел назвать принцем Джоном, был властолюбив, жаден до денег и женского внимания, а также абсолютно беспринципен в средствах достижения своих целей. Такая себе характеристика для человека, с которым мне нужно было подружиться.
        Дверь в мои покои открылась и в неё вломилась ватага молодёжи, под предводительством двух принцев. Харольд развёл руками, молча показывая мне, что их было не остановить, кроме как мечами. Я согласно кивнул, успокаивая его.
        - Витале! - Людовик упал на мою кровать, рядом со мной и раскинул руки, Эдуард подошёл и аккуратно опустился на краешек, остальные же остались стоять, увидев прислонённый к тумбе мой меч.
        - Ваше высочество?
        - Сколько раз просил тебя, перестать меня так называть! - возмутился он.
        - Мы в королевском дворце, - я подал плечами, - а не наедине. Вот увидите, как только выйдем в море, вы будете меня называть только сеньор Витале, ну или минимум сеньор штурман, если конечно не захотите отведать плетей на своей благородной спине.
        Глаза у английского принца округлились.
        - Это мой корабль, на нём я, капитан и офицеры - боги, особенно посередине океана, - улыбнулся я ему, показывая двигаться ближе ко мне, - как-то мы шли мы в Индию, и команда решила вот как наше второе высочество высказать мне недоверие.
        - И? - одна из девушек, лет шестнадцати, подошла ближе к кровати, глаза её едва не горели от любопытства.
        - А я сбросил их за борт посреди океана, на растерзание морским монстрам. Видели бы вы, как они кричали, умоляя простить их.
        Мой рассказ вызвал самый живой интерес, все просили рассказать ещё историй из морских путешествий, особенно просил Людовик, и раскрасневшийся непонятно отчего Эдуард.
        «А-а-а, ему на бедро та девушка в красном платье руку положила, и водит по члену, скрывая это шлейфом от юбки, - наконец понял я, причину его румянца, рассказывая что-то дальше из своей насыщенной жизни».
        Подростки требовали ещё и ещё, пока мне в голову не пришла отличная идея.
        - А как вы тут развлекаетесь вообще? - поинтересовался я, - может закатим пирушку? Я плачу.
        Как только я сказал магическую фразу: - «Я плачу». Что тут началось. На меня посыпались десятки предложений, а глаза молодёжи загорелись от предвкушений.
        - Предлагаю начать с того, что предложила вот эта сеньора, - улыбнулся я, - а потом дальше, по всему списку. Нужно же мне понять, что из этого лучшее. Не возражаете?!
        Рёв восторга был мне ответом.
        Глава 25
        Проснулся я оттого, что яркое солнце било мне в глаза, а повернувшись, я не смог вытянуть руку, поскольку на груди оказалось сразу две женские головы с размётанными волосами. Аккуратно сдвинув спящих, я оглядел их обнажённые тела. Пуританская Англия оказалась не такой уж и чопорной, когда веселье с вином и заезжим театром с жонглёрами, фокусниками и лёгкого поведения актрисами, перевалило за полночь. На парней стали вешаться наши девицы, отпугивая актрис своей охраной. На мне оказалось сразу пятеро, я лишь выбрал двоих самых старших и миловидных. Впрочем, принцы и их спутники, как я увидел, тоже не остались без внимания. Мои осторожные расспросы прояснили удивительную вещь, оказалось, что двух принцев и их друзей, большая часть из которых была герцогами и маркизами, сопровождали приставленные к ним обоими родителями специально проверенные и не заражённые различными плохими болезнями девушки благородных семей, но ввиду малой знатности или бедности, лишённых договорных браков с детства. Так что родственники таких девушек были бесконечно счастливы, если их дочери лишались девственности в постелях с
будущей элитой королевства. Их судьба, точно становилась значительно лучше, после того как те, с кем они спали, становились потом взрослыми. Самых хороших бывших спутниц могли взять вместе с семьёй на содержание или подарить лен, а также найти хорошего мужа, дав приличное приданое, ну а те, кто плохо себя показал, вылетали из этой компании быстрее молнии, так что девушки в прямом смысле этого слова, отрабатывали своё будущее.
        Так что после возвращения из города, все подростки мужского пола разошлись по своим покоям с, как я понял, сложившимися за это время парами, по крайней мере Эдуарда утащила именно та, что ему надрачивала тогда, когда они завалились ко мне. Те, кто оказался не у дел, с кислыми лицами ушли к себе.
        Пока я размышлял о том, что было вчера, стали просыпаться и девушки, не стесняясь друг друга, они стали помогать одеваться, хихикая и косясь на мой пах, поскольку при виде их тел, у меня снова встал. Я как был голым, так и дошёл в таком виде до сундука и покопавшись в нём достал два футляра, протянув их девушкам. Открыв, они сначала ахнули от засиявших драгоценностей, потом бросились меня обнимать и благодарить. Их благодарность затянулась на час, после чего им опять пришлось помогать друг другу собираться.
        - До вечера Витале, - довольные девушки, послали мне воздушные поцелуи и выпорхнули из комнаты.
        Следом за ними вошёл Харольд, остановившийся у кровати.
        - Созрела у меня одна идейка Харольд, - я посмотрел на него, задумчиво почёсывая подбородок, - после сегодняшней ночи. Только нужна будет помощь тебя и твоих ребят.
        - Слушаю сеньор Витале.
        Я стал рассказывать и объяснять, что мне пришло в голову, а он, широко открывая рот и выпучивая глаза, ошарашенно слушал. Когда я закончил и передал ему четыре полных кошеля с золотом, он, всё ещё изумлённо качая головой, отправился к своим солдатам. Впереди у него было очень много работы, а я оставался без главы и большей части своей охраны на время осуществления своего плана.
        Позвав слуг, я приказал им принести большое деревянное корыто и чистую ткань, после чего две служанки помыли меня, помогли одеться, и я отправился в покои к Эдуарду, который тоже недавно встал и удивился моему визиту, но возмущаться не стал.
        - Ваше высочество, а нет ли в городе приличных съёмных домов, куда можно спокойно позвать музыкантов и прочую братию, закатившись на всю ночь без присмотра родителей? - поинтересовался я у него, стараясь не замечать длинные белые волосы, которые высунулись из-под одеяла, которым он был укрыт.
        - Охрана-то всё равно будет, - он пожал плечами, - они доложат родителям, даже не сомневайтесь сеньор Витале.
        - Витале, - поправил его я, - мы же одни.
        Он извиняющее пожал плечами. После вчерашнего он больше не стеснялся меня и чуть раскрепостился.
        - Ну, это мы как-то переживём, - отмахнулся я.
        Дверь открылась и в покои вошёл довольный Людовик, приветствуя нас фразой.
        - Вот вы где! А я вас везде ищу!
        Затем поморщился, заметив то же, что и ранее я.
        - Шарлота, брысь отсюда, пока мужчины разговаривают.
        Извиняясь и кутаясь в одеяло, с кровати быстро слезла девушка, которая позвав служанку, отправилась одеваться в соседнюю комнату.
        - О чём говорили? - ревниво поинтересовался он, посматривая на нас.
        - Витале спрашивал о доходных домах, которые можно было бы снять, - спокойно ответил Эдуард, - и закатиться туда большой компанией.
        - Это отличная мысль! - обрадовался принц, - как я понял Витале тот ещё сатрап, и в море нас ждут одни лишения, так что предлагаю развлекаться так, словно последний раз.
        Взгляды их высочеств перевелись на меня.
        - Ну, если мы станем ближе, - якобы засмущался я, - может буду не так строг к своим друзьям.
        Оба тут же радостно закричали и предложили отправить слуг немедленно заняться всем необходимым, чтобы не терять времени.
        - Да, Эдуард, - якобы отвлечённо попросил я, - а можешь в свою компанию позвать кого-то, кто близок с твоим дядей? Мне нужно заключить с ним сделку, а для этого нужно узнать его привычки, желания и прочее? Есть такие молодые люди на примете?
        Принц задумался.
        - Есть. Ричарда Фицроя, давно просят взять к нам, но он незнатный, так что я и не рад его видеть. К тому же ради чего терпеть его конопатую рожу? - он покачал головой.
        - Прошу, ради меня, - я прижал к груди руки, - тем более, что есть у меня на корабле один подарок, с которым я готов расстаться ради этого. Уверен, ты не будешь разочарован!
        - Хорошо, - кивнул принц, и тут же Людовик забеспокоился.
        - Подарок? А мне?
        - А что ты хочешь? - удивился я.
        - То же, что и ему! - Людовик покачал головой.
        - А если это будет десять плетей? - поинтересовался я.
        - Тогда спасибо, это без меня.
        - Ладно я шучу, придумаю, не переживай, - заверил я его, - ну а теперь, пойдём, раздадим задания слугам? А потом пообедаем?
        - Так точно, сеньор штурман! - Людовик вытянулся и прижал руки к телу.
        - О, осваиваешь науку?! - удивился я, - молодец!
        Они оба рассмеялись, и мы пошли обедать.

* * *
        - Правильно ли то, что из спальни патриарха церкви, утром выходят молоденькие девушки? - напротив нас остановился священник, держа в руках Евангелие и крест на чётках.
        Лица обоих принцев сразу поскучнели.
        - Мамин исповедник, - прошептал мне английский наследник на ухо.
        - А вы брат, хотели присоединиться к нашей с ними утренней молитве? - спокойно поинтересовался я, - ну так вошли бы, мы были бы вам только рады.
        Он запнулся от моих слов, видимо не ожидая такого ответа, но продолжил.
        - Если вы молились, что конечно же богоугодное дело, то почему их видели не одетыми?
        - Вы брат видимо что-то путаете, - я пожал плечами, - когда они выходили от меня, на них были платья, головные уборы и крестики. Можете уточнить, кто конкретно сказал вам, что они были не одетыми? Я бы хотел с ним обсудить качество их зрения.
        Тут священник ещё более замялся, а принцы стали с усмешками на него посматривать. Видимо немало обличительных слов они слышали от него раньше, если сейчас откровенно веселились над тем, как я над ним издеваюсь.
        - Но…но…мне сказали! - выдавил он из себя, - люди не могут врать!
        - Это не те ли самые люди, что распяли Христа? - поинтересовался я у него елейным тоном, - кто плевал в Спасителя нашего, бросал в него камни, пока он тащил на себе крест за грехи наши на Голгофу? Эти самые люди?
        Священник побелел полностью, вступать со мной в полемику на подобные темы он был не готов, так что, буркнув что-то себе под нос, он быстро ретировался из обеденного зала.
        - Витале! Как ты его! - изумился Людовик, - он Эдуарду уже так надоел, что сил нет и ничего сделать нельзя, он сразу Её величеству идёт жалуется. За время того, как мы гостим здесь, ты вообще первый, кто его так отхлестал словами! Только почему он говорил про тебя, что ты патриарх?
        - Во имя Господа нашего, - перекрестил я еду, прежде чем есть, - он сказал правду, я патриарх Виталианский, до этого был архиепископом Венецианским и ещё ранее просто епископом.
        Глаза обоих парней выпучились.
        - Ты? - удивились они, - но ты же вчера…
        - Да, и понесу за это самое суровое наказание, - тяжело вздохнув, согласился я, - я уже наложил на себя епитимию, и буду отслуживать её на корабле, когда мы выйдем в море.
        Они удивлённо переглянулись и Людовик осторожно спросил.
        - Тогда может не стоит затевать веселье сегодня?
        - Как это не стоит? - удивился, я, закусывая куриной ножкой, - очень даже нужно. Но если вы конечно против.
        - Нет, нет, мы то как раз за, хоть какое-то развлечение, - быстро согласились они.
        - Ну вот, а я ещё более суровое наказание себе завтра назначу, - я пожал плечами, - буду истязать плоть за грехи свои.
        - Эм, а потом ещё мы планируем развлекаться? - осторожно поинтересовался Эдуард, - весь дворец на ушах стоит, все бегают, отец куда-то собирается. Лорды в панике. Родителям точно не до нас сейчас, так что не хотелось бы упустить это время.
        - Мы планируем развлекаться всё время, пока я здесь, - заверил я их, на что у обоих высочеств выкатились глаза, - ну и наказывать себя потом тоже, не волнуйтесь.
        - То есть, ты можешь грешить, а потом сам себе эти грехи отпускать? - наконец поняв, что я над ними тоже издеваюсь, тихо спросил меня Людовик.
        - Истину говоришь отрок! - перекрестил я его, доставая из-под нижней сорочки цепочку с перстнем легата.
        - Очуметь, - ахнул Эдуард, перекрестившись, - мне бы так.
        - Вам нельзя, вы будущие короли! - покачал я головой, пряча перстень обратно, - у всего в этом мире есть хорошие и плохие стороны.
        - Да, вот только я пока, не замечаю ни одной такой у тебя, - французский наследник восторженно покачал головой, - путешествуешь куда и когда хочешь, свободный словно ветер.
        - Ну, ты много что не знаешь об этой свободе, - хмыкнул я, - в море будет много времени, если будет интересно, то расскажу.
        - Конечно!
        - И мне! - они одновременно выкрикнули просьбу.
        - Договорились, а пока ешьте, вам нужны будут силы, - показал я им на еду.

* * *
        14 мая 1204 года от Р.Х., Лондон
        Две недели, заполненные вечеринками, а также подготовкой к небольшому компрометирующему акту в сторону Иоанна, пронеслись как один миг. Вся молодёжь, составляющая компанию принцам, души во мне не чаяла, поскольку все гулянки оплачивал я, поэтому не удивительно, что мы близко сошлись не только с обоими наследниками, но и с их спутниками.
        Во дворце жизнь также била ключом, но в какой-то словно параллельной от нас реальности. Поскольку подготавливались документы, созывались вассалы, заключались новые союзы, в общем Ричард делал всё, чтобы трон в его отсутствие не шатался. Для всех было удивительно, почему в эту жаркую пору не уезжает из Англии король Франции, но это было объяснено тем, что он хочет проводить наследника престола, который отбывает в длительную поездку. С Филиппом мы виделись ещё пару раз, и он понимая, что происходит, был в полном нетерпении, так сильно хотел увидеть невесту. Пришлось ему напомнить, что если Элеонора появится во дворце, то Ричард сразу может всё понять, так что я посоветовал ему крепиться и взять пока в свою кровать кого попроще, чтобы выпустить пар. Но он и без меня этим занимался, затащив в свою постель и так кого мог. Желающих там оказаться было гораздо больше того, на что ему хватало мужских сил.
        Единственное, что я упустил пока сделать, поговорить с самой невестой, с которой королева-мать предварительно переговорила, и та, была полностью готова стать королевой Франции, лишь бы подальше уехать от дяди, который словно сторожевой пёс охранял её и её брата Артура, чтобы они не достались французам. Ну точнее не они сами, а их законные права на Бретань.
        Только урвав лишний часок, я смог наконец вырваться и вместе с Алиенорой уехать в её охотничий домик, где томилась наша герцогиня, в ожидании предстоящей свадьбы. Она конечно не знала, что Ричард об этом не имел и понятия, мы решили не посвящать её в эти маленькие нюансы, чтобы не волновать её раньше времени.
        - Регентом остаётся Иоанн, - заметила мне королева-мать, когда мы подъехали к небольшому дворцу, огороженному от дороги не стеной, а густыми кустарниками и деревьями, создававшими естественную преграду, - ты как-то решаешь эту проблему?
        - Да, целое состояние на это трачу, - кивнул я, - слишком много нужно подготовить.
        - Не расскажешь, что ты задумал? - поинтересовалась она.
        - Тогда не получиться сюрприза, - пожал я плечами.
        - Я могла бы хотя бы оценить, сможет ли это отодвинуть его от регентства или нет, - мудро заметила она.
        - У меня есть надежды, что он сам откажется от этой чести.
        - Иоанн?? Откажется сам?? - удивилась она, а брови взметнулись вверх, - никогда.
        - Ну вот это мы и посмотрим. Хороший ли из меня постановщик представлений получится или нет.
        - Ладно, смотри сам, - не стала она настаивать, к тому же мы подъехали к крыльцу и все слуги дома, вместе с камердинером, высыпали встречать хозяйку. Она тепло с ними поздоровалась и поинтересовалась, где гостья. Камердинер тут же повёл нас в левое крыло небольшого домика, где я впервые увидел Жемчужину Бретани. По сравнению с Ингеборгой, это был конечно не тот торт, на который бросаешься, забыв всё, но определённый шарм у девушки был. Видимо на моём лице пробежало что-то такое, отчего королева-мать нахмурилась и ещё даже не представив нас, спросила.
        - Что случилось? Почему ты морщишься?
        - Филипп конечно на многое готов ради Бретани, но тут определённо нужно поработать, чтобы он после первой же ночи не ускакал в другие постели, - покачал я головой.
        Двадцатилетняя девушка изумлённо смотрела за нашим разговором, краснея с каждой секундой.
        - А да, внучка, познакомьтесь, сеньор Витале Дандоло, по прозвищу Венецианец, - бросила она ей, и девушка широко раскрыла глаза от этого имени.
        Королева-мать, забыв о её существовании, повернулась ко мне.
        - Что тебе не понравилось? Она молода, родовита, красива, девственна, что ещё тебе надо?
        - Нужен лоск, - с трудом я подобрал нужное слово, - нужно чтобы Филипп, едва Ричард скроется за горизонтом, потеряв голову, тут же обвенчался с ней и без раздумий потащил в спальню.
        - Я не очень понимаю, что тебе в ней не нравится, - королева-мать и правда не понимала, - достойная девушка, всё, как у всех.
        - Ваше величество, - слабо выдавила из себя Элеонора, видимо захотев что-то сказать, но быстро замолчала под тяжёлым взглядом бабушки.
        - Мэтр Рене ещё проживает в городе? - поинтересовался я у Алиеноры.
        - Я-то откуда знаю? - удивилась она, - это надо у молодых спрашивать.
        - Это самый известный мастер, - наконец смогла вставить хоть слово девушка, - к нему попасть просто нереально, он обшивает только лиц королевской крови и императриц.
        - Пошлите за ним карету пожалуйста, - попросил я Алиенору, - скажите сеньор Витале хочет с ним поговорить.
        - Хорошо, - она кивнула и позвала камердинера.
        - Он не поедет, - слабо улыбнулась девушка, - это слишком известный мастер женских платьев и белья.
        Я пожал плечами.
        - Посмотрим.
        Глава 26
        - Сеньор Витале! - маленький, начавший лысеть, мастер вбежал стремительным шагом и бросился ко мне, - Боже! Как вы повзрослели!
        - Мэтр! - я с улыбкой, несмотря на ошарашенное лицо Элеоноры, встал ему на встречу и крепко обнял, - как я рад вас видеть.
        - Ах, сеньор Витале, - пожилой мастер, вытер слёзы шелковым платком, - я с той самой встречи о чём если и мечтал, так это увидеться с вами снова.
        - Да вы же знаете мэтр, вся эта великосветская суета. То путешествия, то войны, некогда заниматься настоящим делом, - повинился я, пожав плечами, - но сегодня мне вновь понадобится ваша помощь. Вы ведь не против? У меня появилось пару идей, воплотить которые сможет только ваш гений.
        - Конечно! - ахнул мастер, - безусловно сеньор Витале! Я полностью в вашем распоряжении! Мой стремительный взлёт произошёл в том числе и с вашей помощью, так что я прекрасно помню, как вы мне тогда помогли.
        - Полноте, не будет об этом вспоминать, - отмахнулся я, и повернулся к королеве-матери, которая вошла к нам в зал, - Алиенора, можно нам отдельную комнату, много бумаги и чернил.
        - Ваше величество! - мастер, увидев к кому я обращаюсь, упал на одно колено, - простите, что не заметил, как вы вошли.
        - Полноте мэтр, - она слегка улыбнулась, повторив мою фразу, - помогите пожалуйста нам своим гением.
        - Конечно! - едва не вскрикнул он, кивая, - как я могу отказать?! Едва прибыл ваш слуга, как я бросил всё и быстрее ветра примчался.
        - Я распоряжусь, можете занять угловую комнату, там вам никто не помешает, - повернулась она ко мне.
        Мы поблагодарили её, поклонившись и отправились вслед за слугами, которые провели нас до и правда удобного кабинета. Сев напротив друг друга, мэтр Рене выжидающе посмотрел на меня. Я же, размяв пальцы, взял в руку гусиное перо, и спросил.
        - Я познакомлю вас сегодня мэтр с таким чудесным изобретением, как корсет. И пусть меня проклянут все следующие поколения женщин, но мы с вами сделаем из Элеоноры писанную красавицу.
        Глаза у мастера тут же загорелись фанатичным огнём истинного приверженца своего дела, поэтому, когда я стал накидывать набросок платья, в котором невеста предстанет перед своим супругом он тут же ко мне присоединился, уточняя детали. Я так тщательно готовил невесту, поскольку отчётливо понимал, что меня не будет на этой встрече и, следовательно, поправить я уже ничего не смогу, находясь в море на корабле вместе с Ричардом. А это значило, что всю подготовительную часть нужно провести так, чтобы у Филиппа не осталось ни малейших колебаний относительно жены, даже не учитывая то, что она могла принести Франции права на земли герцогства Бретань.

* * *
        Этим же днём меня пригласили на встречу в резиденцию английских тамплиеров, где мы вместе с магистром ордена, который лично приехал увидеться со мной из Парижа, обговорили условия предстоящей сделки. На моё удивление, особых споров не было, каждый пункт, что мы вносили в договор, был разумен и понятен обоим, так что получив от меня письмо к сеньору Франческо о выдачи тамплиерам задатка в размере трети гигантской суммы общего контракта, я получил письмо от магистра, обращённое к его братьям, находившимся в Акре, на тот случай, если я вдруг на своём быстроходном корабле обгоню всех гонцов и прибуду туда быстрее всех. Магистр в этом сомневался, но ехидно заметив, что от Венецианца можно ожидать всего чего угодно, так что подстраховал меня и себя этим документом.
        Расстались мы чрезвычайно довольные друг другом, особенно он, недоверчиво кивая всё время, при виде общей суммы. К счастью моя платёжеспособность под сомнение не ставилась, он меня заверил, что в залоге и прочем нет нужды, моя репутация говорила сама за себя, и он никогда не слышал, чтобы я нарушал слово. Чаще было наоборот, что я наказывал тех, кто его нарушал, с улыбкой заметил он, показав жестом, как отрубают голову. Я сделал вид, что не понял намёка, но ему это было и не нужно, он знал то, что знал, и заверил, что со стороны Ордена подобных ошибок не случится, они честно выполнят взятые на себя обязательства, если я буду выплачивать деньги, прописанные в договоре.
        На этой ноте мы и расстались, отправившись каждый по своим делам.

* * *
        21 мая 1204 года от Р.Х., Лондон
        Я с ног до головы осмотрел герцогиню, когда мэтр Рене вывел красную от смущения девушку из комнаты, где надевал с помощью своих помощниц на неё новое, только сшитое платье, по нашим с ним эскизам. Первым делом, представив её нам с королевой-матерью, он ожидающие посмотрел на меня, ожидая реакции.
        Хмыкнув, я зашёл справа, слева, затем осмотрел девушку сзади. Несмотря на ручной крой, все швы были сделаны так, как я ему показывал и были практически не видны. Я повернулся к Алиеноре.
        - Вот это я подразумевал, когда говорил про лоск. К платью добавят ещё драгоценные камни и белую вуаль. Согласитесь, что работа мастера, выше всяких похвал?
        Алиенора покачивала головой, смотря на шедевр, который должен был появиться только через три столетия. Затем посмотрела на нас.
        - Какой талант в тебе пропадает Витале. Я закрываю глаза и вспоминаю свою молодость. Если бы тогда у нас были такие прекрасные платья, наша красота просто бы блистала, сводя с ума мужчин.
        - Это ещё не финальный образ, - заторопился мэтр с объяснениями, - сеньор Витале обещал показать мне, как правильно дополнить её лицо китайской косметикой, ну и конечно, драгоценные камни будут нашиты на платье до свадьбы. Я уже их получил от своих поставщиков.
        Пожилая женщина тяжело вздохнула, переведя взгляд с молчавшей девушки на нас.
        - Мэтр Рене, а вы сможете за оставшееся время сшить мне такое же платье, только чуть скромнее, без этого выреза открывающего верхнюю часть груди? Всё же возраст мне не позволяет носить нечто подобное.
        - Конечно ваше величество! - ахнул он, - ни я, ни моя мастерская не сомкнём глаз, но преподнесём вам этот подарок!
        - Я могу оплатить работу, - не очень уверенно продолжила она.
        На что пришлось вмешаться мне.
        - Этого не потребуется, за всю работу мастера с учётом заброшенных им текущих заказов, плачу я. Не волнуйтесь Алиенора, ваша задача будет провести нашу невесту к алтарю и преподнести её королю на блюдечке. Думайте лучше об этом.
        Затем я повернулся к мастеру.
        - Вы сами видите мэтр Рене, нашу реакцию. Что ещё сказать? Волшебно? Восхитительно? Превосходно? И то этого всё равно будет мало. Работа просто шедевр!
        Пожилой мастер раскраснелся от похвалы.
        - Ах сеньор Витале, вы принижаете свой вклад, - скромно ответил он, - рисунки были полностью ваши, я лишь чуть улучшил их с высоты своего опыта.
        - И получилось превосходно! - согласилась королева-мать, обращаясь к той, кто молча стоял, красный от смущения.
        - Элеонора, теперь ты понимаешь уровень своей ответственности? Ты уже выглядишь как королева!
        Девушка ещё больше покраснела, было видно, что ей ещё не слишком уютно в новом наряде.
        - Ладно неважно, - Алиенора повернулась к нам, - тогда мэтр я жду от вас законченные платья, время нас весьма поджимает.
        Он тут же поклонился и сказал, что всё сделает к обозначенному сроку.
        - Завтра, - одними губами показал я Алиеноре, когда будет осуществлён мой план, к которому я готовился эти три недели. Она прикрыла глаза, показывая, что поняла.

* * *
        Конопатый словно само солнце, и такой же рыжий, пухлый подросток и правда был в нашей компании чужим. С ним мало кто общался, девушки избегали его, лишь принцы по моей просьбе показывали к нему своё расположение, вызывая всеобщее изумление этим, он же в ответ старался угодить всем, чтобы только остаться в компании, которая своими загулами последнего месяца заставила вздрогнуть город не один раз, вызывая зависть даже у взрослых. Мы гудели настолько сильно, что меня даже пару раз приходила совестить Беренгария, говоря, что я подаю плохой пример подрастающим правителям, к тому же оплачиваю всё это бесчинство. Пришлось пообещать ей, что всё закончиться с моим отбытием, на что она лишь недовольно покачала головой.
        Ричард Фицрой, был любимчиком брата короля, и несмотря на то, что не обладал титулом, его постоянно везде пристраивали по просьбе короля Ричарда, которого в свою очередь просил герцог Иоанн. Мало кому было известно, что подросток был бастардом герцога, которого активно готовили к роли рыцаря с пожалованием ему потом баронского титула. Об этом мне кулуарно уже также сообщили девушки, с которыми я спал. Именно поэтому, чтобы он потёрся среди настоящей элиты, его и пытались всунуть куда только можно было и нельзя.
        Зная это я и сошёлся близко с ним, поскольку, будучи чужим в большой компании молодёжи, он искал родственную душу. Которой я и стал, защищая его от весьма жестоких шуток со стороны более родовитых представителей обоих европейских дворов. Даже уговорил девушек, деливших со мной постель, найти ему на пару ночей среди их подружек девушку, которой можно заплатить, чтобы она с ним переспала. Весьма хорошо заплатить.
        Так что паренёк был мой без остатка, и постоянно делился тем, как его все не любят и только герцог Иоанн любит его рассказы о том, что вытворяет молодёжь. Причём больше всего его интересовало кто с кем спит, и в каких отношениях находятся подростки. Бедняге Ричарду Фицрою, ничего не оставалось, как рассказывать ему об этом, ведь он понимал, что малейшее недовольство отца и он вылетит отовсюду, словно пробка. Этим я собственно и воспользовался, когда он мне на ушко рассказал, что Иоанн предпочитает в своей постели девушек много младше себя, именно поэтому ему так нравилось слушать, кто с кем спит в нашей компании. Про меня он не забывал, и вёл тщательный счёт, когда, с кем и сколько раз я спал, а Ричард Фицрой, стучал ему об этом, и тут же, на следующий день, снова шёл со мной дружить, думая, что я не знаю об этом его маленьком грешке. Так что моя совесть была кристально чиста, когда я добавил к своему первоначальному плану очернения герцога Иоанна, много новых штрихов, с учётом того, что узнал о его пристрастиях и увлечениях.

* * *
        Вечер мести, начался вроде бы банально, мы отправились большой гурьбой на большом количестве карет по знакомым маршрутам, но я, после посещения одного из трактиров, предложил поехать по новому адресу, где недавно, буквально за месяц вырос новый дом. Причём он был построен за такие кратчайшие сроки, что все соседи вокруг изумлялись, кто там может поселиться. И их ожидания не разочаровали. Появление арабского принца, в окружении сотен девушек, закутанных в восточные одежды, заставило судачить об этом весь квартал. Люди старались узнать у молчаливых слуг, обеспечивающих работу по дому, кто это и что за девушки прибыли с ним. Оказалось, что это гарем арабского торговца, который получил разрешение на проживание в Лондоне от самого короля, и это взбудоражило людей ещё больше. Многие хотели бы видеть арабских красавиц, но к сожалению, они практически никогда не выходили из дома. В общем новый дом, словно магнит притягивал людские взгляды, а слухи множились и множились.
        Подростки конечно же знали об этом и с удивлением стали спрашивать, откуда мне знаком хозяин и правда ли, что у него тысячи наложниц в гареме. Я в ответ говорил, что не знаю его и сам, но меня очень будоражит эта тайна.

* * *
        Когда подростки стали живо обсуждать то место, куда мы едем, делясь всеми слухами, что они о нём знали, я наклонился к развесившему уши Ричарду Фицрою.
        - Говорят, этот араб, практикует магию, - тихо сказал я, сразу шикнув на начавшего креститься юношу, - с помощью неё он может открывать ворота на небеса и достойные на время попадают в рай.
        - Это же богохульство! - изумлённо вскрикнул Ричард, - нужно немедленно рассказать священникам!
        - Да, но что ты им расскажешь? - удивился я, - слухи? Которые болтают люди? Не лучше ли самому проверить всё и узнать, а потом накрыть это место ереси, прославив себя для всего Лондона?
        Тут юноша задумался, его обострённое самолюбие страдало оттого, что его все принижали из-за низкого происхождения, и он согласился, что мой план и правда хорош.
        Когда мы прибыли на место и я, выйдя из кареты, полюбопытствовал у охраны на улице перед домом, можно ли увидеть хозяина, то один из них, с кривой саблей на боку, и замотанный в арабские одежды так, что не видно было лица, на корявом французском объявил, что в дом войдёт только один достойный человек. Глаза подростков сразу же загорелись, и Людовик поинтересовался, как можно выяснить, кто из них достоин, а кто нет? На что араб удалился в дом и вскоре четыре девушки, лиц которых не было видно вынесли небольшую, высокую подставку, со стеклянным шаром на ней. Слуга объявил, что шар определит достойного.
        Таинственность и необычность происходящего так подействовали на молодых людей, что они толпой бросились трогать шар, и слуге пришлось выстроить очерёдность. Но кто бы его ни трогал, даже я, шар не менялся, оставаясь таким же прозрачным.
        - Ерунда какая-то, - разочарованно бросил Эдуард, видимо сильно огорчился, что принц королевских кровей оказался недостоин этого, - едем отсюда.
        - Среди нас есть ещё один человек, кто не дотронулся, - напомнил ему я, выдвигая вперёд Ричарда Фицроя. Тот смущённо, под ироничными взглядами сверстников подошёл к шару и осторожно положил на него руку. Тут же шар внутри заклубился белым. Челюсти молодёжи попадали вниз, а слуга молча распахнул дверь перед ошеломлённым Ричардом, провозгласив.
        - Ты достоин. Можешь войти.
        Когда подросток, постоянно оглядываясь на нас вошёл внутрь, и дверь за ним закрылась, я деланно пожал плечами и сказал всем.
        - Ну, предлагаю его не ждать, а отправиться дальше. Чего он там оказался достоин, узнаем завтра из его рассказов.
        Со мной тут же согласились, и мы отправились по уже знакомому маршруту пьянок.
        Глава 27
        Ричард, за которым закрылась дверь, отрезая его от внешнего мира, испуганно покосился на слугу, который лишь молча показал рукой, идти вперёд. Дрожа от страха, подросток пошёл по небольшому узкому коридору, ощущая сладковатый запах, который исходил из множества чашечек, стоявших рядом с масляными светильниками. Дойдя до двери в конце коридора, он почувствовал, как ноги его становятся словно невесомыми, настроение поднимается, а тело стало полно сил настолько, что он чувствовал, что сейчас может свернуть горы.
        Толкнув дверь перед собой, он обомлел. Только что он был в обычном деревянном с виду доме, как попал в самый настоящий райский сад. Кругом были деревья, цветы, пространство залито ярким светом ламп, а возле небольшого водоёма, возлежала сотня молодых, обнажённых девушек. Которые смеялись, вкушали фрукты, которые были во множестве расставлены там и тут, но увидев вошедшего к ним, они не бросились с криками врассыпную, а две из них встали, направились к подростку и взяв его за руки, молча проводили к небольшому пруду, где имелось даже два белых лебедя!
        Ричард, голова которого всё больше туманилась от сладкого дыма, который был тут везде, вспомнил слова своего друга о хозяине этого дома, и понял, что он видимо попал в рай. Ему поднесли вина в золотом кубке, и он выпил его, чувствуя какое оно вкусное. Почти сразу часть девушек стала танцевать ему какие-то арабские танцы, а другая, ублажать его сразу в десятки рук.
        Сколько это продолжалось он не помнил, но внезапно одна из девушек поинтересовалась у него, не знает ли он ещё одного достойного человека, королевских кровей, кто хотел бы увидеть, как выглядит рай. Ричард Фицрой тут же ответил, что это его отец - герцог Иоанн. Девушка улыбнулась ему, и, хотя её лицо было скрыто под шёлковой маской, она провела нежной рукой по подбородку, спросив.
        - Чего же ты ждёшь? Или хочешь получить всё один, а отец, явно достойный человек, узнает завтра, что он пропустил, весьма сильно разгневается на тебя.
        Это была правда, так что как Ричард не хотел отсюда уходить, но пришлось, и он, словно арабский принц, окружённый сотней людей охраны в белых одеждах, в золочёной карете поехал к дому герцога. Где изумлённый его необыкновенным появлением, тот сначала подумал, что его бастард пьян, но карета, таинственная охрана во всём белом, а также рассказ о сотнях молодых, обнажённых девушках, которые заставили его испытать пик наслаждения трижды, заставили герцога тут же собраться и под небольшой собственной охраной отправиться к указанному дому. Перед дверью всё повторилось. Служанки, при виде которых у Иоанна мгновенно потекли слюни, вынесли столик и шар, прикоснувшись к которому он узнал, что тоже избран и по знакомому пути, который так ярко описал его бастард, они вдвоём прошли в рай. Оба одурманенные сладким дымом, в котором более опытный герцог сразу опознал опий, они попали в сад, где на герцога тут же набросились десятки молодых девушек, снимая с него одежду и занимаясь его мужским достоинством, восхваляя его величину и твёрдость.
        Только тогда он, видя сотню обнажённых девичьих тел, которые стремились угодить ему всем, понял, что ни за что не выйдет сегодня отсюда. Ему преподнесли вино, вкус которого был ему хоть хорошо и знаком, но тем не менее, оно было превосходным. Ричарду же, приведшему отца, внимания уделили крайне мало, и он уже кусал губы от досады, смотря, как женское внимание перенеслось на отца, начиная жалеть, что вообще его сюда позвал.
        Сладковатый дым от курильниц постоянно убаюкивал внимание, даря покой, а подносимые кубки с вином, всё не кончались. Так что уже вскоре Ричард перестал соображать где он и с кем, пока наконец создание его не покинуло.

* * *
        Ричард проснулся от зверского холода, который сковал его тело, а также от громкого хохота вокруг. Голова была словно чугунная и он с силой поднял её от земли, открывая глаза. То, что предстало перед ним, было чудовищно. Он и герцог Иоанн, лежали голыми в свинарнике, в обнимку со свиньями, которые довольно при этом хрюкали. Сам же загон, был полон жидкой грязи, и они с герцогом были весьма сильно испачканы ею, как и находившиеся рядом животные, но лица как ни странно были чисты и в толпе уже кто-то опознал герцога королевской крови, и громко об этом кричал. Пока Ричард пытался встать и разбудить отца, рядом с деревянным загоном появились менестрели, которые запели песенки о весьма необычных пристрастиях герцога, а также его внебрачного сына, задаваясь вопросом, а не от свиней ли этих самых этот бастард и появился.
        Оглушённый человеческим свитом и смехом, Ричард, стараясь заткнуть себе уши, бросился будить отца. Который долгое время не просыпался, что заставило Ричарда, несмотря на полнейший шок и стыд, обратиться к жителям города, заодно поняв, что они никуда не перемещались с того самого места, куда их привезли вчера. Улица и окружающие дома кругом были всё те же, вот только двухэтажного деревянного дома больше не существовало. Вместо него находился свинарник, в котором они оба и проснулись.
        - Жан, укрой меня, - сквозь сон пробормотал внезапно герцог, - мне холодно!
        Что тут же вызвало смех у бюргеров и также посыпались совета, как может его светлость согреться, имея под боком свинью. Менестрели тут же сменили свой репертуар, предполагая, чем ещё мог герцог заниматься ночью и монеты просто посыпались от горожан в их подставленные шляпы. Такого бесплатного зрелища не видел никто, и слухи, словно лесной пожар раскатывались дальше по кварталам, собирая ещё больше людей, желающих посмотреть на такое необыкновенное событие, как герцог королевской крови, спаривающийся со свиньями прямо на глазах у честных англичан.

* * *
        Я проснулся от тяжести на груди и открыв глаза, хмыкнул. Всё же я не устоял вчера и две моих временные сожительницы, затащили в мою постель ещё двух девушек, страстно желающих заиметь драгоценные подарки, которые получали мои партнёрши. Так что остаток ночи мне пришлось хорошо потрудиться, и удовлетворить всех четырёх, так что они, потные и раскрасневшиеся, даже не смогли покинуть мою постель, оставшись на всю ночь.
        Заворочавшись, я разбудил их, и они стали одеваться, укладывать быстро волосы, и посматривать на меня ожидающими взглядами. Я их не разочаровал, нехотя встав и пройдя к сундуку, достав оттуда перстни, серьги, ожерелья, раздав их полностью счастливым девушкам, которых я правда заставил перед выходом полностью привезти свои платья в порядок и покрыть головы платками, поскольку проклятый исповедник Беренгарии шпионил за мной перед дверьми по утрам, считая выходящих оттуда девушек и как мне сказали охранники, строчащий потом доносы в Рим. Пришлось принять меры и всех последующих его курьеров перехватывали по дороге, закапывая там же, где пристрелили. Но священник пока об этом не знал, и продолжал наблюдать, раздражая меня своей физиономией каждое утро. По его счастливому лицу было видно, как он мечтает усложнить мне жизнь, когда Святейший отец узнает от творимом мной здесь разврате. Я не разочаровывал его. Зачем? Если человеку это нравилось. Немного было жаль гонцов, которых сопровождали мои варяжские стражи от самой двери комнаты священника до выезда из города, где из арбалета подстреливали лошадей,
а затем и самих курьеров, привозя мне яростные, полные трепетных речей священника письма, обличавшего в глазах Папы, развратника и пьяницу патриарха Виталианского. Их я перечитывал изредка утром, для поднятия настроения и более спокойного отношения к довольной физиономии исповедника Беренгарии, который встречал меня у дверей моих покоев каждое утро.
        - Сеньор Витале? - раздался стук в дверь, отвлёкший меня от размышлений и в комнату вошёл стёрший с себя наконец весь грим Харольд.
        - Господин арабский купец, - иронично обратился я к нему, - как поживают ваши гости? Как им понравилось ваше гостеприимство?
        Он хмыкнул, покачав головой.
        - Сеньор Витале у меня будет к вам просьба, - тем же тоном, что разговаривал я с ним, ответил он, - если вы захотите со мной расстаться, просто скажите об этом и я уйду сам. Мне крайне не хочется узнать другие ваши фантазии, что придут вам в голову по мою душу.
        - Это видимо такой завуалированный ответ - да? - удивился я, впервые услышав от него такую длинную фразу.
        - Просто кошмар, - он покачал головой, - город гудит, репутация герцога уничтожена. Народ высыпал на улицы и веселиться, распевая песенки, что вы сочинили для менестрелей, которых я привёл сегодня утром на улицу.
        - А король?
        - Как мне поведали слуги, Ричард в таком бешенстве, что у него только супруга и королева-мать сейчас, вместе с тремя другими лордами.
        - Ну, будем надеяться Беренгария сдержит слово и откажется от регентства в пользу Алиеноры.
        - Также принцы просили сообщить им, когда вы проснётесь, - вспомнил он.
        - Да, пошли к ним людей.
        В комнату оба подростка ворвались уже через десять минут, вываливая на меня то, что я и так уже знал, без них.
        - Представляешь Витале, если бы мы тогда оказались достойны этого позора? - махал руками, радуясь, что не оказался на месте дяди, Эдуард, - вот был бы стыд и позор.
        - Ну, как мне сегодня ночью сказали девушки, Ричард Фицрой, к которому я относился как к другу, оказывается доносил на меня герцогу Иоанну, и тот писал весьма гадкие письма в Рим, Иннокентию III.
        - Доносчик! У нас в близком кругу?! - удивлённо воскликнул Людовик, - я прибью его лично!
        - Нет, ваше высочество, даже не вздумайте, - предостерёг его я, - ещё запачкаетесь в свином навозе.
        Оба подростка переглянувшись, громко заржали от моей шутки, и посмеиваясь стали соглашаться, что да, это ниже их достоинства, но зато они поведают всем о том, что за человек этот Ричард Фицрой.
        - Думаю этого будет достаточно, что его вышибут из всех приличных компаний, - согласился я с ними, - ну а теперь, пора поговорить об отплытии. Сегодня уведомлю вашего отца Эдуард, что у меня всё готово, и мы отправляемся в путешествие.
        - Ура! Наконец-то! - больше всех обрадовался конечно Людовик, а вот английский принц пригорюнился, ему конечно больше по душе была та жизнь, которую мы вели этот месяц. Ну ничего, я собирался исправить его мысли, за время нашего пути.
        Наше веселье прервало появление у меня в апартаментах нового человека. Дверь открыли полностью и внутрь вошла королева-мать со странным выражением на лице, в сопровождении своей многочисленной свиты фрейлин.
        - Бабушка! Ваше величество, - оба принца тут же слетели с кровати и поклонились пожилой, но общеизвестной и любимой королеве-матери.
        - Дети мои, оставите нас пожалуйста. Мне нужно поговорить с Витале, - попросила она их, и принцы жалобно смотря на меня, ретировались, забрав всех девушек разом. Своих и её. Харольду я лишь махнул рукой, и он без слов тоже ушёл, прикрыв за собой дверь.
        Алиенора молча присела на краешек кресла, рядом с кроватью и немного помолчала, собираясь с мыслями.
        - Ты страшный человек Витале, - наконец заговорила она, - не знаю, может быть смерть Иоанна была бы лучим исходом, чем то, что ты ему устроил.
        - Но он жив, как я и обещал, - я пожал плечами, - а народная молва забудется через пару лет.
        - Пару лет?! - иронично хмыкнула она, покачав головой, - герцога больше нет на политической арене Англии, хотя может быть это и к лучшему. Как ты и хотел, регентом стала я, Ричард сегодня изменил, ранее подписанные документы.
        - То есть свадьбе быть? - меня интересовало главное, ради чего я потратил столько денег, что их бы хватило на покупку приличного размера графства.
        - Беренгария против, она не хочет идти против мужа, - Алиенора подняла на меня тяжёлый взгляд, - у тебя времени ровно до вечера, пока она не рассказала Ричарду о нашем небольшом плане, составленном за его спиной.
        - Неблагодарная тварь! - изумился я таким новостям, - после всего, что мы для неё сделали?! Она была бы никем, если бы мы не свели её тогда с Ричардом!
        - Ты уже достаточно взрослый мальчик, чтобы знать простую истину о том, что оказанная услуга, ничего не стоит.
        - Вы как всегда мудры Алиенора, - покачал я головой, признавая истину этих слов, - хорошо, я что-то придумаю.
        - Только Витале, умоляю, в этот раз без твоих этих изощрённых придумок, как для Иоанна, - попросила она, - я не представляю, как ты это осуществил, но королева Англии нужна. Так что постарайся просто уговорить её.
        Мы распрощались и расстались, она ушла по своим делам, я же прямиком к Беренгарии, которая отказалась вообще что-либо обсуждать, и давала мне время лишь до вечера, чтобы я забирал принцев и уходил в море. Ричард моё предательство переживёт, говорила она, а вот её точно нет. Никакие просьбы и шантаж на неё не действовали, так что я понял - нужно срочно придумывать новый план. Ричард не дурак, быстро сложит два плюс два, поняв для чего его на самом деле сплавляют на войну, и он точно будет в ярости.
        Вернувшись в свои комнаты, я состряпал письмо, полученное мной якобы от сеньора Бароцци, который описывал полный разброд и шатание кочевников, отказывающихся без меня ему подчиняться, и умолял меня бросая всё, мчаться к нему, поскольку под угрозой срыва вообще всё предприятие целиком.
        С этим письмом, я помчался к королю и сказал, что он как хочет, а я отбываю сегодня вечером, поскольку без меня всё разваливается и если он не хочет добираться пешком, то прошедшего месяца было вполне достаточно, чтобы закончить все дела и найти вассалов, которые будут его сопровождать. Король понятное дело не был в восторге от подобных новостей, но ознакомившись с письмом, признал, что да, ситуация требует отчаянных мер, и маховик ускоренных сборов тут же запустился.
        Королева была в обеденном зале и ещё не знала, почему внезапно мужчины забегали, а я тем временем подсыпал в её стакан снотворного, которое так хорошо подействовало вчера и на герцога с сыном, так что вскоре фрейлины уже уносили внезапно почувствовавшую себя дурно королеву. К которой кстати Ричард так и не зашёл, перед отъездом, заглянув на полчасика к молодой смазливой даме, и выйдя оттуда бодрым шагом, продолжив распоряжаться отбытием.
        Я же, успел зайти к Филиппу, сказав, что выполнил все наши договорённости и вскоре после убытия короля его ожидает приятное знакомство с невестой, заодно напомнил ему о последствиях нарушения договоров со мной. Испуганные тем, что произошло с герцогом Иоанном, он с советником понятное дело подумали на мою причастность к этому событию, и сколько бы я ни старался убедить, что просто так совпало божье проведение, они конечно же мне ничуть не поверили, но зато постарались убедить, что в этот раз до последней строчки договора выполнят всё там написанное. Большего мне не требовалось, поэтому пообещав смотреть за Людовиком, как за собственным сыном, я отбыл дальше по делам, коих стало резко много из-за срочного убытия из Лондона.
        Вся столица, взбудораженная экстренным отъездом короля, только сейчас узнала, что он оказывается вместе с Венецианцем, отправляется завоёвывать Иерусалим. Горожане, крутя пальцем у головы интересовались, что там происходит в королевском дворце, если брат короля спит со свиньями, а сам король отправляется на верную смерть. Тут же нашлись доброхоты, которые объяснили, что видимо их добрый король не выдержал позора, в который вверг его брат, решил смыть его с себя в этом безнадёжном походе. Эта новость была понятна горожанам, и они повалили на пристань, чтобы отговорить короля от такой самоубийственной, как им казалось миссии. К сожалению, было уже поздно. Стража никого не пускала к кораблю, куда грузили лошадей, поскольку люди уже заняли место на палубе и вскоре гигантский корабль отчалил прочь.
        Город едва не погрузился в траур, а ненависть народа по отношению к герцогу Иоанну стала ещё сильнее, ведь горожане любили своего короля всем сердцем и только появление на улицах официального регента, их ещё более любимой Алиеноры Аквитанской, остановило смуту и кое-как успокоило народ. Ведь королева-мать объяснила, что это не самоубийственная поездка, поскольку у Венецианца есть своя личная армия, которую он предложил возглавить своему старому другу, который лучше знает те края и арабов, чем он, поскольку возглавлял ранее Третий Крестовый поход.
        Узнав, что король не решился самоубиться, а лишь отправился на очередную войну, коих провёл бесчисленное множество, люди сразу повеселели, но плевков и проклятий в сторону его брата скотоложца всё равно не стало меньше.
        Глава 28
        23 мая 1204 года от Р.Х., Кельтское море
        Когда мы наконец удалились от берегов острова на значительное расстояние, я прилюдно приказал капитану идти на всех парусах, не приближаясь к материку, поскольку мы очень спешим. Тот, посвящённый мной ночью в эту тайну, бодро говорил: - «Слушаюсь» и гонял матросов, непонимающих, что происходит по нескольку часов кряду, имитируя спешку и срочность.
        Больше всего, удивились принцы, когда оказавшись на корабле вместе с Ричардом Львиное Сердце, поняли, что оказывается его величество плывёт на ту же войну, куда направляемся и мы сами. Тут они погрустнели, поскольку думали, что настала свобода, а на самом деле зоркий королевский взгляд всегда теперь присматривал за ними.
        Я, как и обещал сделал их юнгами, выдав нужную форму, так что они вместе со всеми драили палубу, лазали на реи, ну кроме конечно того, что не выполняли остальную грязную работу, какую обычно поручали простым юнгам, и жили в отдельной офицерской каюте. Я в конце концов был же не идиотом, чтобы будущих королей ставить совсем уж наравне с безродными детьми. Так что официально они были для всех юнгами, но все прекрасно всё понимали. Даже король Ричард, когда узнал об этих нюансах, проворчал что-то одобрительное в мою сторону, хотя по большей части был занят со своими вассалами, большая часть из которых была с ним в прошлом походе, составляя планы военной кампании. Когда у меня было время, я слушал их, а они всё спокойнее реагировали на мои внезапные появления. Король ко мне снова был относительно добр, так что и рыцари перестали сурово зыркать в мою сторону. Правда едва я заикнулся Ричарду о том, действует ли его закон о дуэлях в других странах, как он тут же запретил мне и своим вассалам приближаться друг к другу ближе, чем на три шага. Причём мне ещё и погрозил кулаком, припомнив смерть девяти
молодых людей.

* * *
        25 июля 1204 года от Р.Х., Акра
        Конечно, такого стремительного движения рыцари не ожидали. Огромный с виду корабль под прямыми парусами и попутном ветре выжимал шестнадцать узлов скорости и несмотря ни на какие шторма упорно шёл вперёд, поскольку управлялся чрезвычайно опытной командой. За всё время, мы сделали только две остановки пополнить припасы: на Сицилии, по просьбе короля и в Александрии. Кроме меня никто не знал зачем мы там остановились, а я и не собирался никого в это посвящать. Просто ночью спустился по верёвке за борт и вплавь доплыл до берега, отправившись по адресу, переданному мне сеньором Алессио, искать Пьетро Делфи. Который вскоре и обнаружился в компании арабских купцов. У меня было сначала желание с ним поговорить перед убийством. Выяснить причины его ненависти ко мне, но потом я передумал. К чему мне эти знания сейчас, когда у меня всё хорошо? Так что дождавшись поздней ночи, я подкараулил, когда он пошёл отлить, и просто зарезал его в уборной, там и оставив труп.
        Действовал я один только по той причине, что дело было уж крайне деликатное и сеньор Бароцци никогда и ни от кого не должен был узнать, от чьей руки умер его сын. Так что пришлось провоняться в человеческих испражнениях и немного поплавать, но зато вернуться на корабль под утро, всполошив смену, едва не пристрелившую меня, когда увидела взбирающегося на борт человека. Я их успокоил, сказав, что решил пораньше поплавать и отправился в каюту к сеньору Джакопо. Моя, самая большая, была оккупирована Ричардом и частью его самых знатных лордов, поэтому-то все реликвии также были перемещены к нам, чем вызывали у сеньора Джакопо постоянный священный трепет, когда он видел, что я ложусь на деревянные ящики с таким ценным содержанием внутри, укрытые поверх лишь одним матрасом.
        Закончив личные дела, мы снялись с якоря уже в полдень и в дальнейшем без остановок добрались до Акры, которой сейчас фактически заправляли тамплиеры. У Иерусалимского королевства конечно были официальные правители, но фигурами они считались чисто номинальными, магистр на нашей встрече в Лондоне сказал не заморачиваться по этому поводу, поскольку препон мне от них не будет ни малейших.
        - Земля! - громкий крик с вороньего гнезда уведомил нас о прибытии, но вскоре и мы сами, увидели знакомые большинству здесь присутствующих очертания береговой линии.
        Рядом со мной остановился Ричард, в сопровождении пяти самых доверенных лордов и показал мне правую руку, которая дрожала.
        - Представляешь Витале, я сам не ожидал, какой оказывается след оставило у меня в душе то поражение, - спокойно сказал он, не стесняясь своей слабости.
        - Я надеюсь в этот раз не будет никаких переговоров? - поинтересовался у него я, - и да, мы не обсудили вашу долю в добыче.
        - Мы обсудили это между собой Витале, - он спокойно посмотрел на меня кивнув в сторону лордов, - мы возьмём лишь десятую часть, поскольку так будет справедливо. Войско твоё, провизия твоя, мы лишь возглавим войско и доделаем то, что не успели прошлый раз. Так что да, переговоров с неверными в этот раз не будет.
        Я протянул ему руку, и он при свидетелях пожал её, закрепив наш уговор.
        Галеры, сотнями стоявшие на рейде в гавани, сначала было испугались, заметив гигантский корабль, но вскоре увидев красный флаг с белым агнцем, наверняка с облегчением вздохнули, а мы подошли к самому лучшему месту порта, где нас уже ожидала большая делегация встречающих. Среди которых я заметил множество белых сюрко с красными крестами, среди которых были люди в одежде и моих цветов.
        Когда «Повелитель морей» спустил стаксели и кливера, замирая у стоянки, его толстыми канатами пришвартовали и спустили парадный трап. Я конечно же пропустил вперёд Ричарда и пошёл вслед за ним, наплевав на кривые лица лордов, которые думали, что они будут вторыми после него.
        Сказать, что тамплиеры обалдели, увидев Ричарда I Львиное Сердце - это ничего не сказать. Некоторые из них были безземельными английскими рыцарями, вступившими в орден из-за нищеты, но кто такой король, они никогда не забывали. Так что часть из них попадала на одно колено, а гордый этой встречей Ричард, милостиво приветствовал их, спрашивая имена.
        Когда эта часть закончилась и представились все из них, впечатлённые королём, подошли и мои офицеры, капитаны наёмных отрядов, а также сеньор Бароцци, загорелый настолько, словно сам был арабом.
        - Сеньор Витале, - с улыбкой и большим достоинством поприветствовал он меня, но я подошёл ближе и обнял его, похрустев старческими косточками. Несмотря на произошедшее в Александрии, мне было перед ним немного стыдно. Так что я пытался сделать так, чтобы он не увидел моё лицо, хотя бы первое время, которое мне потребовалось, чтобы прийти в себя и успокоиться.
        - А вот и мы сеньор Бароцци! - лицо короля просто сияло от радости, когда он тоже подошёл к нам, - сеньор Джакопо гнал корабль так, что временами казалось, что мы опережаем ветер. Так что теперь мы здесь и готовы решить ваша проблемы. Говорите, с чего начинать!
        Удивлённое лицо полководца чуть не выдало меня, поэтому я отвлёк Ричарда, сказав, что сначала нужно устроить людей и лошадей, а потом уже приниматься за дела. Ведь прежде чем приступать к руководству, он должен познакомиться со всеми своими подчинёнными. К тому же у него нет опыта руководством конными лучниками, коих у нас большая часть, а это значило, что нам как минимум нужно будет проверить всё войско на слаженность.
        Закивавший головой король, стал соглашаться и отвлёкся от удивлённого сеньора Бароцци. Вернув Ричарда тамплиерам, у которых он стал узнавать о состоянии дел в городе, окрестностях, количестве готовых припасах и прочего, в общем он полностью окунулся в то, в чём прекрасно разбирался и знал. Тут ему советов точно ни от кого не требовалось.
        - Что здесь вообще делает король Англии, сеньор Витале, и почему он сказал, что у меня какие-то проблемы? - тихо поинтересовался у меня военачальник понявший, что это очередные какие-то мои махинации, - насколько мне известно, у нас дела более чем хорошо идут. Испуганные неверные уже трижды присылали послов, с вопросами, что мы тут делаем и не будем ли так любезны отплыть обратно домой.
        - Ну надеюсь вы отвечали им так, как и договаривались? - хмыкнул я.
        - Конечно, - улыбнулся он, - что сеньор Витале прибыл отдать долг гостеприимства султану Египта, который устроил ему почётный эскорт при возращении из гостей.
        - Отлично, - рассмеялся я, - ну а насчёт того, что сказал король, если кратко, то пришлось женить короля Франции на девушке, которую не хотел отдавать за него король Англии, а для этого его пришлось срочно вывезти из королевства.
        Сеньор Бароцци тупо посмотрел на меня, а затем рассмеялся.
        - Опять вы влезли в эти свои интриги сеньор Витале, - смеясь, он хлопал себя по ляжкам, - прошлый раз вас обманули, вы решили пробовать ещё раз? Филипп Август вас ведь обманул, как вы опять ему поверили?
        - Были обстоятельства, - проворчал я, понимая его правоту, - ладно, нечего тут гоготать над своим сеньором, идёмте я познакомлю вас с двумя молодыми людьми.
        - Людовик! Эдуард! - крикнул я, зайдя на борт.
        Через пять минут оба юнги, в весьма застиранной форме, стояли напротив меня, держа руки по швам.
        - Сеньор Бароцци, принимайте себе подопечных, которые переходят из военно-морских сил Венецианской республики, в сухопутные, - показал я ему на них, - жить будут вместе с нами, питаться тоже. С ними будут два оруженосца, которых тоже нужно будет куда-то пристроить поблизости.
        Глаза военачальника слегка расширились.
        - У юнг есть оруженосцы? Это какое-то новшество у вас на корабле? - осторожно поинтересовался он.
        - А, да, собственно забыл их представить: его высочество принц Людовик, и его высочество принц Эдуард, прошу любить и жаловать, двух наследных принцев Франции и Англии.
        Пока сеньор Бароцци собирал глаза с пола, которые упали туда вместе с его челюстью, я сказал обоим своим приятелям, что операция переходит в сухопутную фазу, поэтому пусть собирают вещи, переодеваются в одежду, соответствующую их статусу и слушаются сеньора Бароцци. Оба, приученные за время пути пусть и к минимальной дисциплине, хотя конечно плетей им никто не давал, бросились выполнять моё распоряжение.
        - Наследные принцы - это ведь будущие короли? - слабым голосом поинтересовался у меня, пришедший наконец в себя сеньор Бароцци.
        - Вы просто гений дедукции, сеньор Пьетро, - улыбнулся я ему, - вы там построже с парнями, но учитывайте их статус. Тем более король рядом. Он должен видеть, как мальчики становятся мужчинами, но без урона их чести.
        - У меня нет такого опыта сеньор Витале, - едва не простонал старик, - займитесь вы ими сами!
        - Мне некогда, я буду вести переговоры с купцами и тамплиерами, чтобы обеспечивать войско всем необходимым. Они я смотрю, уже начали выполнять договор?
        - Да, пришли ко мне, на удивление вежливые, попросили составить перечень необходимой войску провизии, а затем к нам потянулись вереницы обозов. Я был поражён сеньор Витале, насколько у них всё хорошо организовано. Сразу видно - железная дисциплина!
        - Ну вот, так что забирайте принцев, вы теперь будете за ними присматривать, чтобы не лезли куда не просят, и знакомьте короля Ричарда с войском, будем передавать ему управление.
        - Вы уверены? - он остро посмотрел на меня, - в свете вами ранее сказанного?
        - Ну он пока ни о чём не знает, и надеюсь не узнает, до тех пор, пока мы не вернёмся обратно, - я пожал плечами, - другого выбора у нас особо и нет.

* * *
        Узнав, что в городе король Англии, к нему прислали своих послов местные правители Иерусалимского королевства, Амори II Иерусалимский и Изабелла I Анжуйская. Ричард, зная, что они лишь парадная картинка, заглянул к ним лишь на пару часов, отдать дань уважения, но не более. Поскольку сразу после этого, он со своими лордами развил бурную деятельность по управлению разношёрстным войском, перезнакомившись со всеми старейшинами кыпчаков, затем наёмников, моей варяжской стражи и тяжёлыми пехотинцами, которых для этого похода по пустыни переодели в более лёгкие доспехи и хлопковые одежды поверх их. Они выглядели более всего похожими на арабов, но это вызывало только всеобщую зависть, ведь именно поэтому они меньше всех страдали от жары.
        Я же разбирался с тамплиерами и купцами, которые десятками прибывали, предлагая свои услуги, особенно много было иудеев, которые льстиво преподносили мне рекомендательные письма из Венеции, а также дорогие подарки. Я брал почти всех, заключая договора, напоминая, что бывает, если меня обманывают. Золото текло рекой, правда пока только с корабля на берег, вызывая страдальческое лицо капитана, воспринимавшего расставание с каждым сундуком с золотом, словно с родным ребёнком.
        В общем, как-то так само собой сложилось, что все стали заниматься делами, в которых были максимально полезны: я - логистикой и припасами, король с лордами налаживали управление войском, учась на ходу моей системе сигнализации и управления большими подразделениями, а сеньор Бароцци пытался быть сразу в нескольких местах одновременно, ему нужно было помогать королю, мне и ещё присматривать за принцами, которые сильно воодушевились количеством собранной армии и словно молодые жеребцы били копытами, желая попасть в свой первый настоящий бой.
        Только спустя три дня нам удалось собраться всем вместе в большом походном шатре сеньора Бароцци, где присутствовали и принцы, которым разрешили участвовать, на условии их незаметности. Чем они сейчас и занимались, изображая из себя молчаливые статуи.
        Глава 29
        Король Ричард с удовольствием расстелил карту, которую я нарисовал и подарил ему, чтобы было легче планировать операции и сейчас он расставлял вырезанные из дерева фигурки пехотинцев, тяжёлой конницы, а также конных лучников.
        - Просто отличная вещь, - качал он головой, обращаюсь ко мне, - и почему я сам до этого раньше не додумался.
        - Ну скажем так, ваше величество, я всё же ваш ученик, так что должен же превосходить своего учителя, - я пожал плечами.
        Его лорды хмыкнули, а он вернулся к карте.
        - Мы предварительно обсудили, что начнём с тех городов, которые брали прошлый раз, но по мирному договору отдали обратно.
        Он показал на карте куда именно мы двинемся.
        - Стены были в них восстановлены слабо, к тому же, меценат этого похода пообещал взять их на себя, - с усмешкой он посмотрел на меня и не видя реакции, продолжил.
        - Таким образом до Иерусалима, который за эти годы превратился из грозного-города крепости в захудалый провинциальный арабский городок, мы планируем добраться сразу по прямой, обеспечивая свои тылы охраной из кыпчаков. Тамплиеры обеспечат провоз по охраняемым путям провизию и остальные необходимые припасы.
        Он перевёл взгляд на трёх рыцарей в белых одеждах, которые по своему рангу были приглашены на это совещание.
        - Мы не будем отказываться от дополнительной охраны, - согласился один из них, - через месяц большая часть наших братьев, живущая в Европе, переберётся сюда, для исполнения заключенного договора между Орденом и сеньором Витале. Пока же, наши силы не так значительны, чтобы полноценно осуществлять охрану своих перевозок.
        - Я поговорю с Эльбек-беем, - Ричард кивнул, - они обещали выделить пять тысяч конных лучников.
        - Будем благодарны, - поклонился тамплиер королю.
        - Дальше, прибыли послы от Сайф ад-Дина, - продолжил он, - они предлагают переговоры, даже готовы рассмотреть передачу нам половины Иерусалима, если мы не тронем остальные города.
        Король посмотрел на меня.
        - Мне нужно платить войску, поэтому переговоров не будет, - спокойно ответил я, - все города будут разграблены.
        Эта новость обрадовала всех.
        - Тогда вопрос этот закрываем, - улыбнулся он, - послов отпускаем, с просьбой больше нас не беспокоить.
        Далее он стал обсуждать с присутствующими пути проходов войска к городам, учитывая при этом наличие оазисов и других облегчающих движение по пустыне зелёных зон, чтобы меньше нагружать логистику тамплиерам, и все склонились над картой. Я же просто слушал и запоминал, поскольку моя роль и правда была тут второстепенной. Ричард был военным гением, в этом не было ни малейших сомнений. Что на поле боя, он мог легко возглавить войска, что на обсуждении, склонить всех на свою сторону, продвигая свои идеи и видение военной кампании. Шутка ли, он за три дня овладел всей сложной системой сигнализации, что я позаимствовал, как от римлян, так и от монголов, и уже с лёгкостью управлял войском, веселясь словно ребёнок, и говоря, что как ему не хватало подобного ранее.
        Так что за то, что он будет бережно относится к человеческим ресурсам у меня не было вопросов, поскольку мы полностью сошлись с ним в этом вопросе. Я пообещал ему быстрое разрушение стен, а он не тратить людей понапрасну, поскольку других людских ресурсов у нас не было, мы могли лишь оперировать тем, что имели сейчас.
        Через пару часов совещание было закончено, время выдвижения войск определено, поэтому король свернул совет, и предложил всем идти отдыхать, поскольку завтра будет тяжёлый день. Я, вместе с принцами направился в наш шатёр с сеньором Бароцци, где он поселил и двух наследников престолов, которые жаждали отличиться в сражениях, и тихо разговаривал с ними, обсуждая совет.
        - Сеньор Витале, - наперерез нам бросился один из самым знатных и богатых иудейских купцов, который имел верительную грамоту, подписанную такими людьми, знакомыми мне лично, что я как минимум, прислушивался к тому, что он говорил.
        - Да Иохим, - я извинился перед принцами и отошёл к нему, поскольку купец попросил приватный разговор.
        - Я прошу у вас десять минут вашего времени, сеньор Витале, - он нескончаемо низко мне кланялся, - готов даже заплатить вам столько, сколько вы скажете, только чтобы вы поговорили с людьми, ждущими вас в моём шатре.
        Это услышал находящийся всегда рядом со мной Харольд, который лёгким движением руки увеличил охрану с двадцати до пятидесяти человек, несмотря на то, что всё это происходило в центре лагеря крестоносцев.
        - Давайте сначала их послушаем, раз вы просите, - я посмотрел на него внимательным взглядом, - потом решим стоит ли это денег.
        - Благодарю вас сеньор Витале, - стал кланяться он мне, приглашая рукой к своему шатру, стоявшему понятное дело за основным лагерем, чтобы не оскорблять католиков своим присутствием.
        Первыми, понятное дело заглянули телохранители варяжской стражи, и только потом ткань откинули передо мной. Зайдя внутрь я увидел двух арабов, послов от султана, которых отшил Ричард. Видимо, они решили зайти, с другой стороны.
        - Приветствуем величайшего воина, сеньора Витале Дандоло, - на отличном французском, на котором в Иерусалимском государстве разговаривало большинство, обратился ко мне с поклоном первый.
        - Оставим поклоны и расшаркивания уважаемые, - на арабском ответил я, - всё, что вам положено было знать, уже сказал король Англии, поэтому я немного удивлён, что вы пришли ещё и ко мне. Один из арабов видимо и так знал, что я владею их языком, поскольку без проблем, тут же перешёл на родной с дамасским говором.
        - Великий султан Аль-Адиль Абу Бакр ибн Айюб, - начал осторожно он, - не хочет войны. С этой целью он послал к вам нас, и мы крайне удивлены, почему никто не хочет об этом говорить.
        Я вздохнул, раздумывая говорить им правду или нет. Но решил, что наверно стоит, чтобы они больше не тратили наше время, прося о встречах.
        - Передайте великому султану, - я посмотрел ему прямо в глаза, что было не очень вежливо у арабов, - что ему просто не повезло. Нам не нужен Иерусалим, как город, как и не нужны остальные его послабления. Мы пришли сюда только с целью убрать полумесяц и насадить везде крест. Так что говорю вам правду, даже выкуп, если султан соберётся его выплатить, не остановит продвижение войск. Того государства, что создал почитаемый мной султан Салах ад-Дин, больше здесь не будет. Так что готовьте своё войско, впереди нас ждут кровавые битвы.
        Лица смуглых арабов побледнели, когда они услышали такой ответ.
        - Но почему?! Ведь хороший мир, лучше доброй войны? Так ведь вроде бы говорят у вас на Западе?
        - Не в этот раз уважаемые, - развёл я руками, - в этот раз нам нужна война и героическая победа, которая бы смыла позор прошлого похода. Так что передайте мои самые глубочайшие слова сожаления султану, но у нас есть и ещё одна пословица: тот, кто выбирает между позором и войной, путь позора, в итоге получит и войну, и позор.
        Их лица разгладились, они низко мне поклонились.
        - Для нас было честью, говорить с вами сеньор Витале, - сказал посол, - мы дословно передадим ваши слова султану. Уверены, он их оценит по достоинству.
        - Хорошего дня сеньоры, - я чуть склонил голову, отмахнувшись от кошелька иудейского торговца и вышел из шатра. Многочисленная охрана последовала за мной.
        Оставшиеся внутри арабы посмотрели на посредника, тот лишь пожал плечами.
        - Вы всё слышали сами, эти люди пришли убивать и грабить. Мира не будет.
        - Что же, тогда султан должен принять решение, которое он принимать не хочет, - тяжело вздохнул один из послов, - благодарю за посредничество.
        Иудей лишь низко поклонился в ответ.

* * *
        1 августа 1204 года от Р.Х., Назарет
        Первое серьёзное столкновение с войском айюбидского султана произошло уже через несколько дней движения войска. Причём как я понял, арабы рассчитывали применить против крестоносцев обычную свою тактику расстрела войска издали, многочисленными конными лучниками, вот только в этот раз она дала сбой. Наличие половцев, которые лучше самих арабов стреляли из луков на полном скаку, поскольку были кочевниками и, следовательно, занимались тем и другим с детства, пася скот, заставило арабов не только прекратить эти нападки, но ещё и умыться потом кровью. Поскольку пока кыпчаки отвлекали врага на себя, король Ричард с помощью сигналов показал, откуда может напасть тяжёлая конница. Поскольку принцы рвались в бой, я попросил им это позволить, сказав, что присмотрю за обоими. Король, понимая, что всё время держать их высочеств на привязи нам не удастся, молчаливо согласился, дав в моё распоряжение десяток своих вассалов, которые также будут охранять принцев.
        Оба получили из запасов снаряжения моих всадников доспехи, глубокие сёдла, пару скакунов и давно гарцевали, ища себе цель. Так что моё появление с английскими рыцарями, привело их в абсолютный восторг. Приказав им слушаться моих команд и держаться ближе, я лично повёл конницу в атаку. Мне не сильно нравились эти боестолкновения в первых рядах, но личный пример в этом веке был главным, на чём держался авторитет любого рыцаря, так что пришлось пойти в первых рядах, встав на самом острие атаки.
        Заметив, что кыпчаки наконец вытащили большую часть арабов на себя, отвлекая их перестрелками, я выбрал самый удобный момент, и ударил во флаг, как и попросил Ричард. Как обычно, удар тяжёлых рыцарских копий образца XVI века был страшен. Сотня арабов вылетела из сёдел, пронзённые тяжёлыми ударами, лошади их падали на землю, а мы скакали дальше, чтобы ударить в тыл тем, кто увлёкся погоней за половцами. От второго удара моё копьё сломалось, так что я вытащил прямой тяжёлый палаш, который был длиннее моего меча, специально выкованный для конного боя. Говорить было что-либо просто бесполезно, мало того, что все были в шлемах, так ещё и шум, которые создавали тысячи лошадей был такой, что неслышно было даже звуков рогов и барабанов. Я ориентировался только по флажкам, которые показывали направление движения противника наши специально выдрессированные на это сигнальщики на быстрых скакунах.
        Подняв палаш, я повёл за собой свою кавалерию, видя, что принцы по-прежнему находятся рядом. Это было главное.

* * *
        - Отец! Ты видел?! - Эдуард, с горящими глазами, и возбуждённо махая руками рассказывал улыбающемуся королю результаты нашей атаки. Я специально ему и Людовику это поручил, поскольку подростки, были полны впечатлениями, когда смогли поучаствовать в избиении арабов, а также лично убить по два-три противника. Накаченные в бою адреналином по брови, их только сейчас стало отпускать, оттуда и такой лихой вид имели оба.
        - Мы с Людовиком, копья на них направили, как Витале показал и фьють с седла нехристя снесло, я даже не понял куда он упал!
        - Вы молодцы, - он хвалил их, понимая, что оба получили свой первый боевой опыт, который останется в их сердцах навсегда. Так что хорошо, что он был положительным.
        - Да Людовик? А потом, когда ты палашом отрубил руку тому арабу, который на меня замахнулся? Помнишь?
        Француз довольно кивнул, на секунду прикрывая глаза. После боя я заставил их снять доспехи, умыться тёплой водой и переодеться, только после этого предстать перед глазами нашего общего полководца. Старые вассалы Ричарда, слушая возбуждённую речь подростка, также довольно переглядывались и улыбались, изредка хваля своего и чужого принцев. Им нравилось, что у воинственного и непобеждённого в битвах короля, вырос наследник, не боящийся проливать кровь и идти в первых рядах войска. Такому можно было смело приносить оммаж, после смерти короля-отца.
        - Витале, ты чего молчишь? - видя, что подростки выдохлись, Ричард повернулся ко мне.
        - Да вот думаю, какую пирушку закатить по поводу первого боевого крещения принцев, большую или грандиозную, - с улыбкой ответил я ему.
        Он и лорды рассмеялись.
        - Грандиозную Витале, - кивнул он твёрдо, - хочу, чтобы оба хорошо запомнили этот день.
        - Тогда мне нужно время, - хмыкнул я, лениво поднимаясь со стула, - возвращаемся в город, и встаём лагерем.
        - Как скажите сеньор меценат, - Ричард шутливо сделал мне поклон, словно это я был королём, а не он.
        Глава 30
        25 августа 1204 года от Р.Х., Дамаск
        Султан Аль-Адиль I Абу Бакр ибн Айюб, не знал, что делать. Впервые он столкнулся с ситуацией, что дипломатия не решала ничего. Он, осторожный и грамотный политик, за годы своего правления практически вытащил из бедности Сирию и Египет, которыми правил, и впервые восстановил казну, доставшуюся ему от умершего родственника в весьма бедственном состоянии. Только стала ситуация выправляться внутри страны, как сведения от паникующих торговцев, что на султанат движется новая армада западных варваров вызвала беспокойство не у него одного. Страна не была готова к новой войне. Тем более по информации арабских и иудейских торговцев, также боявшихся за свои жизни при захвате городов, как и другие их жители, вместе с привычными их глазу воинами, прибыли новые.
        Конные лучники, ранее которых видели только далеко на севере отсюда, поскольку именно эти воины приводили на базары Крыма славянских рабов, которые с радостью покупали арабы. Теперь же, мир словно взбесился, и они высадились вместе с самим королём Англии, имя которого ввергало любого воина Аллаха в трепет, не говоря уже о втором, не менее известном человеке - Венецианце. Даже сам султан знал о его деяниях не понаслышке, а от свидетелей, рассказывающих о том, что видели его в Индии, а также Китае, туда, куда раньше арабов не попадал ни один европеец. Так что наличие огромного войска, ведомого этими двумя известными личностями, заставило султана и его Совет не спать множество ночей.
        Следующим большим ударом для него стало то, что от переговоров с ним попросту отказались и послы весьма доходчиво донесли своему повелителю причину этого отказа. Что впоследствии не раз оказывалось правдивым. Города крестоносцами вырезались почти полностью, разграбляя и сжигая всё, до чего могли дотянуться. После их войска оставалась только выжженная земля и тысячи трупов. И это было бы ещё привычно, так они поступали всегда, если бы не китайские страшные трубы, извергающие огонь и разрушающие стены городов быстрее, чем султан завтракал. Эти орудия шайтана, которые советники определили, как китайские поделки, поскольку купцы неоднократно видели, как те использовали похожие в сражениях, привнесли на поля сражений новую тактику и стратегию, от которой было теперь некуда деваться. Города падали один за другим, и как знал султан, крестоносцы в этот момент, когда он совещался с советниками, должны были уже стоять перед Иерусалимом.
        Иудейские купцы, вместе с арабскими осаждали его не раз, умоляя помочь, но султан не видел никакого выхода, кроме полного разгрома. Страна и он сам оказались не готовы противостоять ни новым союзникам западных варваров, ни тем страшным орудиям, что привёз из Китая Венецианец. Аль-Адиль поджал губы. Нужно было обращаться к родственникам, если он не хотел, чтобы все завоевания его брата Салах ад-Дина не оказались напрасными.

* * *
        28 августа 1204 года от Р.Х., Иерусалим
        - Я не буду делать широкие проёмы, чтобы не разрушить весь город, - продолжал упорствовать я, несмотря на упрямство Ричарда, - не собираюсь становиться крестоносцем, который уничтожил Священный город. Если хотите ваше величество, можете так войти в историю сами.
        - Ты слишком много думаешь о том, каким тебя будут помнить потомки, а не современники, Витале, - злился Ричард, приподнимаясь на стременах и показывая лежащий перед нами город.
        - Может стоить напомнить кое-кому, кто в прошлый свой поход, вместо захвата города, бегал по пустыни и грабил караваны? - тонко намекнул я ему, - так что плевать я хотел на мнение нынешнего поколения. К тому же, у меня появился личный хронист, который пишет события моей жизни, возьму и попрошу его добавить упоминание о том, что король Англии, Ричард I Львиное Сердце, был вовсе не таким героическим, как думали о нём некоторые современники. Он был злобным, мстительным и ворчливым, как я его видел каждый раз. И пусть там хронисты будущего разбирают, кто из нас был прав.
        Подобная характеристика конечно же ему не понравилась, но заставила задуматься.
        - Ладно, выбей с помощью своих страшных орудий вон ту угловую башню, она рядом с воротами и будет мне сильно мешать при штурме.
        - Может лучше тогда сами ворота, ваше величество? - поинтересовался я.
        - А в город мы как войдём? Ров засыпать что ли? - он покачал головой, - зачем нужны лишние действия, если всё можно сделать проще.
        - Если ничего больше разрушать не нужно, то как скажете, - мгновенно согласился я, - и не забудьте, в Храм Господень первым войду я со своими людьми.
        - Тогда и ты не забудь, что первым флагом на стене, должен быть мой! - сварливо ответил король.
        - Как скажете ваше величество, - я склонил голову, - принцам только прикажите не лезть в первых рядах, меня они не послушают, а свои обычные методы внушения я не могу к ним применить, по понятным причинам.
        - Скажи, чтобы приехали ко мне, - кивнул он, - им победы вскружили головы. Не понимают, что они происходят только благодаря тебе и мне.
        - Мне? - искренне изумился я, - военачальник войска вы, ваше величество.
        Он покосился на меня.
        - Витале, не нужно забивать мне голову говном, ты сам прекрасно понимаешь о чём я говорю. Обеспечение войска всем нужным - одно из основных условий для победы. Я впервые сталкиваюсь с тем, как ты всё организовал и вынужден признать, что и здесь ты превзошёл всех, кого я знаю. Воины накормлены, напоены, животные тоже. Лекари готовы принимать раненных прямо с поля боя, вытаскивая с того света до двух третей из тех, кто слёг от ран. И если я сначала скептически относился к найму тобой госпитальеров, чтобы они не сражались, а вспомнили истоки зарождения своего ордена, леча раненных, то сейчас я уже твёрдо убеждён в том, что в следующий свой поход я постараюсь всё организовать по подобию тому, что я имею сейчас с твоей помощью.
        - Странно, что это только вам пришло в голову ваше величество, - хмыкнул я в удивлении, - все ваши вассалы, а также другие командиры убеждены, что происходящее, заслуга только лично ваша. Слышали же какие здравницы орут вам каждый вечер.
        - На то, я и король, - он гордо выпрямился в седле, - а тебе я и так знаю, слава не особо и нужна, ты довольствуешься тем, что имеешь.
        - Ну ладно, - улыбнулся я, - то, что мы с вами лучшие, и так было понятно до этого похода, так что отправлюсь-ка я готовить пушки, и пришлю к вам принцев.
        - Хорошо, - Ричард кивнул, переведя взгляд на город, который манил его одним своим видом.

* * *
        1 сентября 1204 года от Р.Х., Иерусалим
        - Ваше величество, - к нам, стоящим кучкой, для последнего обсуждения ролей в предстоящем штурме, подъехал один из его лордов, смущённый донельзя.
        - Дюпон, мы заняты, - Ричард, несмотря на слова, всё же повернулся к нему, - что у тебя?
        - Прибыла делегация христиан, живущих в городе, они опасаются, как бы мы ни убили и их в горячке боя, - по-прежнему смущённо ответил он.
        Ричард задумался.
        - Такое возможно, - наконец признал он.
        - Что же тогда будем делать? - спросил его рыцарь.
        - Граф, мы не будем менять уже принятых решений, когда до штурма осталось совсем чуть-чуть. Убивайте всех на своём пути, а Господь на небесах разберёт, кто из них свой, - спокойно заметил я, вызвав изумлённые взгляды окружающих.
        Ричард, видя взгляд своего вассала, который мне не подчинялся, кивнул ему.
        - Патриарху католической церкви виднее, - заметил он, - пусть будет так, как он сказал.
        Граф поклонился и с этой новостью отправился к войскам, а король тихо заметил.
        - Витале, прошу, после этого похода, никогда больше не приезжай в Англию.
        - А если нужно будет помочь Эдуарду, с которым мы сдружились? - я перевёл взгляд с города, на него, - опасные обещания, вы с меня хотите взять, ваше величество.
        Ричард покачал головой, но не стал дальше развивать эту скользкую тему.
        - Что же, тогда пора начинать, - не услышав от него больше ни слова, я повернул лошадь в сторону своих канониров, расчехляющих пушки и готовя их к бою.

* * *
        Едя в сторону Храма Господня, я старался не смотреть на тысячи трупов, которыми были завалены улицы. Все, кто хотел покинуть город, должны были это сделать сразу, как только во всеуслышание мы объявили цель похода. И без того было понятно, что рыцари не будут щадить никого, в отличие от тех же арабов, которые не так свирепствовали в захваченных ими городах. Бегать и убеждать каждого рыцаря, щадить каждую жизнь, было настолько бесполезно и главное опасно, поскольку такого человека приняли бы за сумасшедшего, что я не собирался этим заниматься. Время гуманизма и всеобщего всепрощения не пришло даже в моём веке, не говоря уже про тринадцатый, так что нечего было и пытаться заниматься подобной ерундой.
        - У меня трепет в душе, сеньор Витале, - признался мне внезапно, едущий рядом военачальник, - у меня волосы дыбом стоят по всему телу.
        - Я здесь второй раз, но всё равно испытываю схожие чувства сеньор Бароцци, - согласился я, показывая варяжской страже на кинувшихся на нас арабов, а пока те занимались ими, продолжил.
        - Осознавать, что по этим улицам ходил Он, касался вещей, к которым можешь прикоснуться и ты сам, это просто потрясает воображение.
        - Согласен сеньор Витале, - кивнул он, - мне точно, что будет рассказать внукам.
        Сломив ещё три очага сопротивления, мы наконец доехали до самого Храма, который никем не охранялся.
        - Главное, чтобы не вывезли святыни, - за переживал сеньор Бароцци.
        - Я отдельно об этом говорил арабским купцам и иудейским, которых с семьями, выпустил из города ночью, - напомнил я ему, - не в их интересах злить меня, ведь они знают, что я был здесь лично и помню, где что лежит.
        - Тогда проведите меня внутрь, - попросил он, - я-то здесь впервые.
        - Идём, - я слез с лошади, поманив к себе Харольда.
        - Ящики готовы?
        Он лишь кивнул.
        - Всё, как и прошлый раз паковать и оборачивать аккуратно, кроме того, что нужно оставить. Надеюсь никому не нужно напоминать, где мы находимся.
        Дан хмыкнул и отрицательно покачал головой.
        - Тогда за дело, я покажу, что мы заберём отсюда, а что оставим, - показал я ему следовать за собой.

* * *
        15 ноября 1204 года от Р.Х., Дамаск
        Мы хотели довольствоваться малым, расширив лишь безопасную зону для Иерусалимского королевства, резко обрастающими землями и городами, пусть с малым оставшимся в них населением, но из-за того, что в войну вмешались остальные представители династии Айюбидов, она затянулась на ещё долгих три месяца, за которые мы словно стая волков обескровили весь регион Сирии и Египта. Самое интересное было в том, чем больше караванов уходило в Европу с вывозимыми нами ценностями, тем больше рыцарей оттуда прибывало, чтобы присоединиться к творившейся вакханалии и тем сильнее раскручивалась война, первоначальной целью которой был лишь захват Иерусалима.
        Бедный король и королева Иерусалимские не знали, что делать с тем количеством земель, еженедельно пополняющими их казну, но прекрасно понимая, что это всё ещё нужно будет удержать, после окончания Четвёртого Крестового похода, они раздавали их прибывающим рыцарям налево и направо вместе с титулами, и желающих не становилось меньше, как, впрочем, и самих земель, захватываемых нами с Ричардом.
        Но рано или поздно, всё заканчивается. Первыми закончились деньги на содержание войск у арабов, выбросивших белый флаг, поскольку от них стали дезертировать воины, которым перестали платить. Ситуация становилась настолько опасной для них, поскольку соседи, те же Сельджуки видели происходящее, но пока не пытались напасть, поскольку тут находились мы, но это никого не обманывало и султан понимал, что стоит только нам уйти с региона, как стервятники уже из его единоверцев растащат остатки султаната, словно грифы падаль.
        Тогда уже он прислал послов и своего сына в заложники и попросил мира на любых условиях. Зыркающему недовольно на нас Аль-Камилю, я показал один раз казнь воров, покушавшихся на нашу добычу, и он сразу внял голосу разума, став весьма благочестивым и учтивым сыном правителя, каким и должен был быть с самого знакомства.
        Король Ричард после прибытия послов был занят составлением размера выкупа, большая часть с которого конечно же достанется мне и нанятому мной войску, а я же отдыхал с принцами, которым война уже откровенно наскучила. Они хотели домой, к своим девушкам и родным, так что новость о том, что мы с королём тоже собираемся побыстрей её завершить, они приняли с восторгом. Мы закатили небольшую пирушку, на которую я позвал и Аль-Камиля, поскольку по статусу ему можно было присутствовать рядом с нами. Правда Харольду пришлось присматривать, чтобы он ненароком не сыпанул нам чего в кубки, но это уже было такое, поскольку принцы вскоре начали общаться с ним через меня, узнавая у того о его жизни.
        Глава 31
        25 ноября 1204 года от Р.Х., Дамаск
        Поставив свою подпись под пятисторонним договором, я поднял взгляд на спокойного султана, прибывшего лично на подписания договора о мире. Сил сражаться у него больше попросту не было, и он согласился на всё, что потребовал Ричард.
        - Я всё ещё крайне сожалею великий султан Аль-Адиль Абу Бакр ибн Айюб, что эти испытания выпали на вашу долю, - спокойно заметил я, передавая документ архиепископам и кардиналам, присутствующим здесь от имени Святого престола, поскольку они тоже были участниками сделки, куда же здесь без Рима. Иннокентий IIIприслал даже знакомого мне кардинала, с которым у меня были неплохие отношения, чтобы я сильно не выёживался по этому поводу. Но я и сам не собирался, поскольку и правда устал от войны. Высохшие и заветренные губы, смуглое лицо и одежды, полностью арабского происхождения из-за того, что мои ткани в песке пустыни мгновенно выгорали или портились, а я сам стал больше похож на местных жителей и мне это не очень нравилось. Хотелось уже покоя, ласк девушек майя, и какой-никакой цивилизации.
        Султан внимательно посмотрел на меня.
        - Хотим мы этого или нет, но Аллах сам посылает нам испытания, проверяя этим нашу веру и волю, поэтому вам не за что извиняться, сеньор Витале, - ответил он, - мы все вынесли уроки из этой войны, я тем более.
        Я поклонился ему, и отошёл к Ричарду, окружённому огромной толпой рыцарей, вылизывающим ему зад. Все преклонялись перед его полководческими талантами, а также теми успехами, которыми по праву можно было гордиться. Арабы отдали жирный кусок земли, в Иерусалиме воцарились наконец христиане и их порядки, уменьшившие к сожалению количество жителей города в десять раз, но кому до этого было дело?
        - Ваше величество, - я поднял руку, чтобы меня заметили.
        Король тут же, несмотря на раздражение рыцарей и вассалов направился ко мне, и мы отошли в угол большого зала, пока документ подписывался дальше.
        - Я планирую, как только рассчитаюсь со всеми, отплыть домой. Вы как? Со мной? Помните своё обещание?
        - Навигация же закрыта, - начал говорить он, но вспомнил, что эти местные условности меня лично никогда не волновали, имея в своём распоряжении «Повелитель морей».
        - Да, столько ты можешь принять на борт? Вместе со мной?
        - Только людей, - я с сожалением покачал головой, - трюм забит под завязку, даже пришлось балласт заменить на слитки с серебром и золотом, что я наплавил из захваченных ценностей. Лошади не влезут, только люди и небольшой груз с каждым.
        - Хорошо, а моя доля влезет? - тихо спросил он, - не доверяю я отправлять её на других кораблях.
        - Тогда она, вы и десять вассалов с оруженосцами, - я прикинул в голове её размер, поскольку мы вместе всё делили.
        - Когда отплываем? - тут же обрадовался он.
        - Мне нужно рассчитаться со всеми орденами, кыпчаками, наёмниками, купцами, в общем, с кем меня связывают контракты, - задумался я, - но пески и солнце мне так опротивели, что хочу отплыть уже через три дня. Надеюсь успеть к этому времени.
        - Хорошо, я буду готов, распорядись пожалуйста тамплиерам, чтобы занесли мою долю к тебе на корабль, - попросил он.
        Я кивнул, Ричард поблагодарил и вернулся к своей свите, снова расправляя плечи и принимая поздравления. Я же показал глазами Харольду, чтобы продолжал отслеживать рыцарей, прибывающих из Европы, чтобы не дай Бог кто-то не заговорил про свадьбу короля Франции. Ради этого пришлось даже установить два фильтра, первый - в порту и городе, где с каждым прибывшим, лично знакомым с королём, проводилась работа о том, что пока идёт война, королю не нужно знать о новостях из Европы, поскольку это будет его отвлекать, тех же, кто пропускал эти убеждения, думая, что мы шутим, попадал во второй фильтр, уже в военном лагере. Те, кто слишком много болтал о новой королеве Франции, либо начали пропадать, либо погибать на поле боя, так и не успев поздравить короля Англии со свадьбой его племянницы. Вскоре это дало наконец свои плоды, и всем прибывающим рыцарям, уже свои товарищи тихо говорили, о чём не желательно говорить рядом с королём. Пока это работало и до Ричарда эти слухи не дошли, но я всё яснее понимал, что чем больше людей будет сюда прибывать после открытия навигации на Средиземном море, тем призрачнее
мои шансы на то, что это удастся от него утаить, но выбора не было, я цеплялся за всё, чтобы это случилось, как можно позже.

* * *
        - Эльбек-ага, - обнял я довольного старейшину на глазах у остальных, - жаль с вами прощаться, но мы достигли всего чего хотели и даже больше.
        Старик улыбнулся.
        - Витале-бей сдержал своё слово, Род кыпчаков стал богат и знаменит, настолько что местный султан зовёт нас к себе на службу и завтра мы будем давать ему ответ. Часть хочет вернуться домой, другая, остаться здесь.
        - Это решать только вам, - я пожал плечами, и протянул ему руку, - подтверждаю, что наш договор выполнен и закрыт полностью.
        - Наш договор выполнен и закрыт полностью, - повторил он, крепко пожав мою руку, - хороших дорог вам.
        - Хороших дорог, - согласился я, провожая старика из дворца. Кыпчаки заняли место под стенами, рядом с источником воды, чтобы поить лошадей, и вели переговоры с султаном, впечатлённым их воинским искусством и храбростью.
        - Кто у нас следующий, сеньор Бароцци? - вернулся я к военачальнику, ожидавшему меня в кабинете.
        - Тамплиеры, - сухо заметил он, - граф вас уже ждёт.
        Здесь было проще, поскольку я уже передал им причитающееся по договору сумму, чтобы не грузить золото на корабль, и мы сегодня лишь формально подписывали договор, о том, что обе стороны выполнили свои обязательства.
        - Да сеньор Витале, - отдав мне второй экземпляр, он свой свернул в трубочку, - таких воин ещё никто и никогда не вёл. Магистр крайне впечатлён сотрудничеством с вами и предлагает, если вы будете недалеко от Франции, обсудить другие проекты с вами.
        - Взаимно граф, взаимно, - улыбнулся я ему, пожав протянутую руку, - хорошо, надеюсь выбрать время и посетить Францию.
        - Мы примем вас со всем положенными почестями, - улыбнулся он и откланялся.
        Едва он ушёл, настала очередь остальных, вереницей один за другим, заходя, закрывая контракты и получая от меня письма с выдачей положенных им сумм. С этими бумагами они направлялись на корабль, где им отгружали сундуки с деньгами или другими ценностями, какие они сами выбирали. «Повелитель морей» стал моим собственным Форт-Ноксом, поскольку только кораблю и команде я доверял настолько, чтобы в его большом трюме хранить всё награбленное за эту затянувшуюся войну.
        Наконец очередь из моих торговых партнёров закончилась, и мы стали собирать вещи, чтобы перебираться на корабль. Большая часть варяжской стражи и моего войска, оставалась в Акре вместе с сеньором Бароцци, чтобы перезимовать и весной, с открытием навигации прибыть обратно в Венецию, мне лишь нужно было позаботиться о кораблях, которые их заберут отсюда весной. Он меня заверил, что найдёт чем заняться эти месяцы, так что я мог спокойно его оставить, вместе с жалованием, поскольку он на деле доказал, что и без меня может отлично справляться с отданными ему приказами.

* * *
        Проводить победоносного короля Четвёртого Крестового похода, а точнее второй его части, прибыла не только королевская чета, но и большинство знатных рыцарей, массово продолжающих прибывать в город. Новости, что в Иерусалимском королевстве много земли и титулов, но мало людей, неслись в Европу быстрее степного пожара. Вызывая тем самым приток различного рода авантюристов и охотников за лёгкими деньгами, как, впрочем, и просто безземельных рыцарей.
        Пышные торжества по случаю отбытия короля Англии, передавшего все результаты завоеваний в руки церкви и короля Иерусалимского королевства, а также распустившего войско крестоносцев, воевавших под его стягами, продолжались эти три дня, которые я отвёл ему на сборы, поэтому нетрезвому королю помогли взойти на борт его вассалы, с которыми он решил плыть, и вскоре «Повелитель морей» отчалил от пирса и поднимая паруса, стал отдаляться от страны, где мы застряли так надолго. Война удалась, но оказалась не такой короткой и простой, какой планировал я её первоначально.
        - Ах Витале, - со мной рядом у фальшборта стояли оба принца, также за это время сильно загоревшие, возмужавшие и полные впечатлений, - мы так благодарны тебе за то, что ты не отказался и взял нас с собой в этот поход. Это лучшее время, что у меня было в жизни.
        Эдуард кивнул, подтверждая слова Людовика.
        - Что ты планируешь дальше? - поинтересовался у меня наследник английского престола.
        - Отдыхать и закончить наконец все свои проекты на родине, - улыбнулся я, - меня так утомил этот песок, что я наверно пару лет не уеду из дома, только чтобы его не видеть. Хотя если только по морю ходить куда-то, океан никогда мне не надоедал.
        - Это я к чему Витале, - приобнял меня принц, и чтобы не слышал отец прошептал, - не забудь взять нас с собой.
        - Если они не будут против, - я покивал в ту сторону, куда он не хотел смотреть, - сами помните, что было, когда я увёз вас покататься, а то ещё обвинят потом в двойной государственной измене в чужих королевствах.
        - А вот когда вы оба станете королями, - хмыкнул я, видя, как принцы расстроились от этих слов, - то можно будет какой-нибудь походик совместный и организовать.
        - Да здравствует Витале! - принцы тут же выкрикнули мне краткую здравницу, привлекая-таки внимание Ричарда к нашей группе.
        Нетрезвой походкой он подошёл к нам.
        - Новый заговор? - поинтересовался он.
        - Нет отец, просто радуемся окончанию похода, - отмахнулся Эдуард, уже прекрасно знавший темы, которые с королём лучше было не обсуждать.
        - У нас впереди ещё посещение Венеции и его собора, - напомнил он, - Витале, ты надеюсь нас пешком потом не опустишь идти, с учётом этого.
        Тут он потыкал пальцем вниз, имея в виду сокровища, часть из которых кстати принадлежала и принцам. Я решил, что они тоже заслужили свою долю, будет чем похвастаться перед сверстниками, чему они конечно же не возражали, а наоборот весьма обрадовались.
        - Такое желание было, - честно признался я, - но ради вашего сына и Людовика, так и быть отдам приказ капитану, доставить вас до дома, но с заходом в Рим, поскольку мне нужно передать заключённый договор Святому престолу. Вас я думаю потом высадим в Лондоне, а Людовика лучше будет где-то у французского побережья, поскольку он тоже достоин триумфальной встречи. Когда прибудем в Венецию, я отправлю гонца, чтобы ему организовали торжественную встречу в Париже.
        - Витале, - смутился принц, - может не стоит?
        - Людовик! - удивился я, - откуда эта внезапно проснувшаяся скромность? Я же тебе говорил, что захват Иерусалима - это веха в истории! Отныне мы стали бессмертными, и это меня крайне радует! Так что прекрати переживать и радуйся, что стал причастен к этому событию.
        - Не очень люблю соглашаться со стихийным бедствием, коим для меня всегда является Витале, - неожиданно поддержал меня и Ричард, - но он прав, и вы поймёте это, оказавшись дома. Народ будет носить вас на руках, уж поверьте мне.
        Оба принца, как раз таки не веря нам, переглянулись.
        Прав конечно оказался опыт, а не молодость, и в этом мы убедились уже скоро, едва дойдя до Венеции.

* * *
        10 января 1205 года от Р.Х., Венеция
        Промозглый холодный ветер и почти полное отсутствие кораблей в гавани, никак не помешали жителям Венеции встретить нас. Нас ждали, поскольку быстрый, одномачтовый кораблик ждал в неспокойном море, недалеко от города, но едва завидев нас рванул в сторону порта. И когда мы прибыли сами, специально подождав пару часов, на пристани уже было не протолкнуться. Жители прибывали и прибывали, десятками тысяч вопя наши имена. Я, привычный к встречам, после своих путешествий и то обомлел, увидев сколько людей ждало нашей швартовки сейчас. Все как один скандировали наши имена, а также название Священного для каждого христианина города. Людей и криков было столько, что прониклись даже принцы.
        - И это мы у меня дома, - хмыкнул я, - а представьте свои города.
        Оба удивлённо переглянулись.
        Торжественную встречу возглавлял отец, с множеством нобилей из Большого совета, а также патриарх Венецианский, с несколькими архиепископами и епископами.
        Он же и первый обратился к нам.
        - Приветствуем воинов Христа, возвратившихся с великой победой! Священный город Иерусалим снова в руках христиан!
        Пока он произносил весьма длинную речь, часто прерывающуюся криками радости у тысяч людей, я сделал два шага, оказавшись рядом с отцом.
        - Ты же вроде как в Константинополе должен быть?
        - Да кому до него сейчас какое дело, - хмыкнул он, - забыт и предан тлену, по сравнению с вашей победой. Так что мы договорились с Бонифацием, что я оставлю ему своих советников, а сам отбуду домой, ты ведь сам просил меня об этом. Или не рад видеть?
        - Рад конечно, - я приобнял его, - как там мама? Ещё сердится на меня?
        - У нас дома ждёт твоего прибытия кардинал Альбино, - заметил он, - он и повлиял на это её решение, объяснив, что такое гордыня. Так что приготовься, тебя ждут реки слёз раскаяния.
        - Собор готов? - поинтересовался я у него, улыбнувшись от этой шутки.
        - Полностью, - кивнул он, - твой хронист уже у всех в печёнках, так всех достал расспросами о тебе. Так что умоляю, займи его чем-то другим.
        - Ну сегодня, ему точно будет чем заняться, - хмыкнул я, - как и ближайшее время.
        - Что ты привёз?! - тут же понял отец смысл недосказанного мной.
        - Увидишь, - улыбнулся я, и пошёл к разливающемуся соловьём патриарху, прерывая его на выдохе. Перехватив внимание народа, я конечно же первым делом поблагодарил людей, которые устроили такую горячую встречу уставшим воинам и заявил, что конечно же всех ждёт праздник, и большой подарок от меня всему городу. О котором они узнают уже через пару дней, нужных, чтобы его подготовить. Восторженные вопли толпы похоронили остальные мои слова, так что пришлось раскланяться и вернуться ближе к кораблю.
        - Витале! Что за сюрприз! - вслед за мной появился и отец, но тут ему пришлось расшаркиваться перед королём Англии и обоими принцами. Пока он был отвлечён, я скомандовал плыть в сторону верфей Арсенала, поскольку нужно было начать разгрузку своей доли добычи, а это, при его количестве, затянется точно на пару дней.
        Народ последовал за нами, и дождался, когда мы покинем Арсенал и будем садиться на лодки, народная любовь была такой, что я не выдержал и стал разбрасывать золотые и серебряные монеты в толпу, всё что было у меня с собой. Небольшую давку слава богу разобрала стража, но люди были абсолютно счастливы таким завершением дня. Кому-то перепало по целому золотому матапану.
        Глава 32
        Я хотел попасть как можно быстрее к моим девушкам, но отец был категоричен, поскольку не собирался отдавать дому Бадоэр привилегию проживания там короля Англии, и двух наследников. Для политической карьеры дожа, это конечно было бы неприемлемо, так что мне пришлось согласиться, отец, когда хотел, уговаривать мог.
        Конечно же встреча во дворце Дандоло была просто шикарная, все родственники одеты с иголочки, террасы и дорожки вылизаны, а сверкающие чистотой и мастикой полы скрипели так, что по ним страшно было ходить. Мама конечно была ранее знакома с Ричардом, жившем у нас ранее инкогнито, как, впрочем, и с Людовиком, но наследника английского престола ей представили впервые. Начались официальные знакомства, а мне стало так скучно, что я уволок обоих принцев к себе в комнату. Выражения лица Эдуарда, когда он увидел мои апартаменты, было бесценным. Людовик-то был у меня раньше, поэтому лишь посмеивался над другом, как и я. Оба обошли маленькую комнату, рассмотрев мои трофеи и смотря, как я аккуратно кладу их собственные перчатки, вместе с поясом султана Сирии, в пустые ящики, и вешаю рядом с остальными предметами.
        - Витале, ты безумен, - покачал головой Эдуард, - жить в такой конуре, обладая деньгами половины мира?
        - Я же не появляюсь здесь, зачем мне было другое жильё? - развёл я руки в стороны, - завтра, если будет время посетим мой строящийся дворец. Хотя наверно, его уже достроили, но гадать не будем, скоро увидим.
        Узнав, что у меня есть дворец, принц успокоился, но всё равно был донельзя удивлён условиями, в которых я раньше проживал. Закончив с развешиванием новых трофеев, я пригласил наследников обратно в зал, где началось пиршество и вино лилось рекой. Их конечно же усадили на почётные места, рядом с королём и выделили по девушке из нашего рода, чтобы ухаживали за принцами. Меня пытались усадить также, но одного моего взгляда хватало, чтобы родня тут же испарялась за пределы моей видимости. Я также видел, что мама пытается выкроить время от своих обязанностей хозяйки и поговорить со мной, но это было попросту невозможно, такого уровня гости требовали постоянного внимания. Зато я заметил красные одежды и направился туда, встретив старого знакомого, которого тут же утащил к себе, словно паук муху.
        - Кардинал Альбино, - я опустился на колено и поцеловал его перстень легата, - как же я рад вас видеть!
        Он поднял меня с пола и улыбнулся.
        - Это взаимно Витале. К тому же тебе не нужно больше кланяться мне, ведь договор соблюдён, а зная, что ты всегда выполняешь свои обещания, Святой отец решил первым в этот раз выполнить свою часть сделки.
        - Вы поможете мне освятить собор при открытии?! - обрадовался я. Поскольку в это самое время Николай Месарит под присмотром Харольда был занят тем, что перетаскивал с корабля все священные реликвии в собор, как и те, что я выкрал из Константинополя, так и привезённые из Иерусалима. Для первого открытия я решил выставить их все, уже потом, как и планировал выносить по неделям, чтобы задерживать в городе паломников подольше.
        - И даже больше, - улыбнулся он, доставая из мешочка на поясе небольшой свиток, скреплённый буллой Святого престола, - его я тебе не отдам, поскольку завтра огласят во всех церквях, но посмотреть можешь.
        Я аккуратно взяв документ, пробежавшись по нему беглым взглядом.
        - Папа благодарит меня за освобождение Иерусалима и благодаря этому снимает интердикт с города, а меня делает кардиналом-епископом Виталианским?! - обрадовался я, - вот это подарок, так подарок! Спасибо кардинал, что лично доставили его мне.
        - Я рассчитывал и на ответную услугу Витале, - улыбнулся он.
        - Всё что угодно, кардинал Альбино.
        - Твой корабль доставит до дома короля и наследников? - поинтересовался он.
        - Если вас нужно доставить в Рим, то нет проблем, «Повелитель морей» всё равно сделает остановку там, я уже распорядился капитану, - обрадовал я его, - вам нечего переживать, сеньор Джакопо доставит вас и мою корреспонденцию, поскольку там есть письма Папе и сеньоре Скотти.
        - Благодарю Витале, это было бы просто отлично для моих старых косточек. Возраст не даёт мне уже так легко путешествовать, - опечалился он, перекрестившись.
        Я последовал его примеру, заверив, что сделаю его путешествие обратно максимально комфортным, это просто малость по сравнению с тем, что он для меня сделал.
        - Когда открытие? - поинтересовался он.
        - Сегодня-завтра я думаю мы успеем перенести всё с корабля в Собор, так что как раз в субботу и можем его освятить, заодно объявим общегородской праздник.
        - Что ты привёз?! - тут же насторожился он.
        - То, что я никому в этот раз не отдам, кардинал, - улыбнулся ему я, - это слишком дорого мне обошлось.
        - Витале, - нахмурился он, - что ты привёз из Иерусалима!
        - Это вы вскоре узнаете, хочу, чтобы стало сюрпризом для всех, - я отрицательно покачал головой, - как и всеобщим достоянием. Вход в собор после освящения, будет открыт любому христианину без исключения.
        Он ещё больше нахмурился, но все его попытки узнать, что его ждёт, разбивались о мою броню уверенности, что сюрприз должен остаться сюрпризом. Поняв, что бесполезно пытаться меня переупрямить, он недовольно поднялся с места и заметил.
        - Хорошо, но мне не нравятся неожиданности.
        Я лишь развёл руками.
        - Не будем ссориться с вами по пустякам, кардинал Альбино, никакого святотатства я не совершил, вам не о чем переживать. Гроб Господень на своём месте в Иерусалиме.
        Видимо он именно о нём и думал, что я демонтировал всю пещеру из Храма, поэтому мои слова его немного успокоили. Уже с другим выражением, он перед уходом сказал.
        - Да, и я привёз ещё один подарок. Уже от сеньоры Клариссии, она лично попросила, чтобы я его тебе передал из рук в руки.
        - Весьма польщён таким вниманием и благодарен ей, - поклонился я ему.
        - Сейчас мои послушники принесут его тебе, можешь примерить, - слабо улыбнулся он и направился вниз, а уже через десять минут мне и правда принесли большой сундук, открыв который, я чуть не ахнул. Внутри лежали, обёрнутые во множество слоёв холщовой ткани алое одеяние и кардинальская шапочка.
        - Прелестно! - восхитился я и не смог сдержаться, чтобы тут же не переодеться. Ткань приятно легла на тело, а шапочка завершила мой образ. Глянув на себя в зеркале, я сразу почувствовал себя минимум на десяток лет старше и мудрее.
        - Витале? - позади меня раздался удивлённый голос, на который я обернулся, увидев маму.
        Она потрясённо смотрела на меня в красных одеждах и голос у неё подсел, а слова запинались друг о друга.
        - Это как? Это кто?
        - Его высокопреосвященство, кардинал Виталианский, собственной персоной, - отрекомендовался я, склонив голову.
        Отец, говоря мне о слезах матушки, немного не рассчитал, говоря о реках. На деле же оказалось, что, то ли она и правда соскучилась по мне, то ли моё одеяние на неё так подействовало, но на меня вылилось целое море жидкости. И пришлось самому говорить, что конечно же я тоже виноват и неблагодарная скотина, так её расстраивать. На моё счастье в доме были гости, так что графиню вскоре отвлекли слуги и мы, поцеловавшись в знак примирения расстались, правда она взяла с меня слово, обязательно поговорить с ней завтра, рассказав всё подробно о своих приключениях.
        Моё появление в зале, где находилось уже много нетрезвых людей, вызвало шок и онемение многих. Даже Ричард выпучил глаза, увидев красные одежды. Я, давая благословение тем, кто опускался передо мной на колени, пробрался к двери и прошмыгнул на пристань, погрузившись в лодку. Харольд, также выглядящий слегка бледным, опустился рядом, распределяя охрану.
        - К дому Бадоэр, - приказал я, и повернулся к нему, - что?
        - Вы кардинал? - решил уточнить он, видимо на всякий случай.
        - Не просто кардинал Харольд, кардинал-епископ, - хмыкнул я, - выше, только сам знаешь кто.
        Он покачал головой.
        - Уже тогда, когда я встал под ваше знамя, я знал, что вы необычный человек сеньор Витале, но смотреть, как вы растёте прямо у меня на глазах, чересчур для меня. Хотя сеньор Бароцци и предупреждал меня об этом.
        Я лишь пожал плечами.
        - Всё что я прошу, лишь верности, - ответил я спустя пару минут, видя, как прислушиваются к нашему разговору и остальные его воины, - за неё я готов платить.
        - Мы все это поняли сеньор Витале, - заверил меня он, - как бы ни было сложно вам, деньги вы всегда выплачивали вовремя. Такого за всю нашу долгую службу византийским императорам никогда не было.
        - Ну, я надеюсь, что наше сотрудничество не прервётся, - хмыкнул я, махая захваченным веером, чтобы просушить мантию от большого мокрого пятна, которое оставила слезами мама, - иначе будет очень много смертей.
        - Это мы также прекрасно понимаем, - согласился он, прикрыв глаза.

* * *
        Прибыв на место, я первым делом узнал, что сеньор Франческо ещё не вернулся, затем последовал второй водопад слёз, уже в исполнении Агнесс, которая намочила мне другую сторону мантии, и едва я смог разлучиться с ней, стремясь наверх, как увидел завизжавших от радости майя, бросившись ко мне со слезами на глазах.
        - Так! Стоять! - вытянул я руку, останавливая их. Лица девушек приобрели непонимающие выражения, а на глазах показалось ещё больше слёз.
        - Спокойно! Не подходить! - бочком, я протиснулся мимо них, и зайдя в их комнату задом, первым делом снял многострадальную одежду и шапочку. Только затем раскинул руки в стороны.
        - Всё, теперь я готов!
        Радостные крики заполнили всю комнату, как и мгновенно меня всего исцеловали, параллельно намочив кожу слезами, но в этот раз хотя бы одежда не пострадала. Все следующие два часа, до появления сеньора Франческо я был крайне занят, как, впрочем, и мои девушки. Только полностью насытившись друг другом, и упав в бессилии на простыни, мы, тяжело дыша, смогли наконец поговорить.
        - Господин! Вас так долго не было! - пожаловались близняшки одновременно, - не бросайте нас больше так надолго!
        - Чем занимались? Опять ссорились?
        - Господин?! - все трое надули губы, - мы изучали латынь, винето и принялись за французский, не говоря уже о письме и счёте. Также напросились помогать сеньоре Паоле и сеньоре Агнесс.
        Тут они прикусили языки.
        - Что такое? - нахмурился я.
        - Вы будете ругаться господин, - нахмурилась Ин-Наишь, - сильно.
        - Говори уже, - привстал я на локте, проводя рукой по её упругой груди и моментально вставшему соску. Девушка застонала, прежде чем ответить.
        - Паола вышла замуж за сеньора Анри, они венчались спустя два месяца, после вашего убытия.
        - Так, не понял, - нахмурился я, - если он снял с себя сан, кто отправляет обряды в соборе?
        - Епископ Кастелло, - призналась ушмаалька, тая словно воск от моих прикосновений, - господин! Так нечестно! Я опять вас хочу!
        - Рассказывай давай, - я водил по её телу рукой, а близняшки ревниво смотрели за этим, но не вмешивались.
        - А-а-х. В общем, - она прогнула спину, - господин, ещё.
        Я тут же убрал руку, близняшки довольно показали её языки, а Ин-Наишь вынуждена была обиженно продолжить.
        - Не знаю как, но граф его уговорил, так что теперь он постоянный священник в вашем соборе, - закончила она, зло посматривая в мою сторону.
        Я показал ей кулак, и девушка тут же сделал вид, что ничего такого не имела в виду.
        - Распустились тут без меня. Все, - добавил я ворчливо, хотя на самом деле душу переполняла радость оттого, что я дома, а рядом со мной тех, кто приносят спокойствие и радость.
        Майя не успела ответить, как в дверь постучали. Они тут же шмыгнули в соседнюю комнату, одеваться, а я спросил: - «Чего надо». Оказалось, нужно было меня, поскольку домой вернулся хозяин.
        Одев на себя снова кардинальские одежды, я облепленный, со всех сторон счастливыми майя, направился вниз, дав только по их попам, когда мы стали спускаться по лестнице. Они тут же благовоспитанно заняли места позади меня, правда больно ущипнув при этом. Пообещав разобраться с негодяйками позже, я раскинул руки, увидев ещё чуть более постаревшего Франческо, чем это было, когда мы расстались.
        - Сеньор Франческо! - он дал себя обнять, изумлённо осматривая меня.
        - Если это не твоя очередная шутка Витале, то добро пожаловать ваше высокопреосвященство. Это честь для меня, приветствовать вас в своём доме.
        Я хмыкнул, поскольку было видно, что глава дома Бадоэр изволит шутить.
        - Вот ведь какая странная штука жизнь, да сеньор Франческо? - поинтересовался я у него, - могли бы вы предположить двенадцать лет назад, что, протягивая руку помощи сопливому мальчишке из чужого дома, что получите в итоге кардинала-епископа.
        Он покачал головой, приглашая пройти меня к столу. Мы сели рядом, а девушки сели слева от меня.
        - Не буду врать, такого не ожидал Витале, - признался он, - но нечто похожее планировал. Только ты прекрасно справился и без моей помощи.
        Затем он обратился к жене.
        - Дорогая, можем мы остаться одни с Витале? Мужской разговор.
        Она тут же поднялась и вместе с моими девушками, беспрекословно пошли к ней. Всё же женщины этого века, были по-своему прекрасны, прав никто не качал и не возмущался.
        - Всё, что мы планировали, готово, - тихо сказал он, - подготовка к празднику началась и всё будет готово в субботу.
        - Зеркала, стекло?
        - Как только освободишься, посмотришь сам, - улыбнулся он, - деньги текут такой рекой Витале, что каждый раз проклинаю тебя, платя налоги. И дёрнул же тебя сатана ввести их.
        - Ну если вы жалуетесь, то всё сделал правильно, - улыбнулся я, - акведук, дворец, остальное?
        - А ты думаешь такая встреча, была только из-за захвата Иерусалима? Поверь, как только в городе появилась чистая, питьевая вода, люди вздохнули спокойнее. Сейчас все с ужасом вспоминали времена, когда ждали дождя и молились богу отвести от нас засуху. Так что твоё имя теперь в тавернах слышится много чаще, чем твоего отца.
        - Дворец не готов, насколько я знаю, но это лучше к Джованни, он же курирует стройку. Всё остальное работает и приносит деньги. Даже твой аббат, где только такого нахватался, заключил с городом контракт на уборку улиц и теперь дети убирают их не бесплатно, а получая небольшое вознаграждение за свой труд.
        - Отлично! - эта новость меня порадовала, - больница?
        - Я слышал будут расширять, - он нахмурился, - слишком большой поток людей со всей Европы. Планируют даже корпус для приезжих вынести за город, чтобы не создавать пробки, но это тебе лучше тоже у Джованни или сеньора Шешета уточнить, его кстати в городе только что не боготворят.
        - Прямо не день, а один сплошной сюрприз, - улыбнулся я.
        - Да, кстати, твой этот Фибоначчи, - с трудом вспомнил имя математика Франческо, - прогремел на всю Европу, выпустив книгу про цифры и какие-то ряды. В Венецию к нему повозками письма везут со всей Европы, говорят даже весьма уважаемые учёные прониклись его трудами.
        - Надо его навестить, а то совсем забыл про парня, - посетовал я.
        - Да и твоя парочка, раз речь пошла про всех твоих протеже, - вспомнил он, - забрали всю первую партию стекла! Прикрываясь твоим письмом! Витале, там на сотни тысяч золотых его было, а они его поверх деревянных сараев каких-то разместили! Что за расточительство такое!
        - Всё узнаете сеньор Франческо, в своё время, - улыбнулся я, - стекло ерунда, будет ещё, а теплицы - вечны!
        Глава дома покачал головой, слабо в это веря, но продолжил свой рассказ, хотя бы вскользь упоминая про всё, что я оставлял ему присмотреть за этим.
        - А да, у меня появился помощник! - опять вспомнил он, - мой племянник, живший во Франции. Послушный, умный, так тобой восхищается, что был бы он девицей, я бы подумал, чего постыдного.
        - Помощник - это хорошо сеньор Франческо, - порадовался я за него, - вам уже надо начинать больше думать о детях и отдыхе.
        - Да? Я думал ты будешь недоволен, - удивился он, - всё же у нас раньше как-то не задавалось с помощниками.
        - Берите сколько посчитаете нужным, дальше работы будет ещё больше, - заверил его я, вызвав настоящий стон отчаяния.
        - Ну, а как вы хотели сеньор Франческо, - рассмеялся я, видя его перекошенное от ужаса лицо, - теперь у нас в руках всё есть, пора начинать наконец зарабатывать настоящие деньги!
        - Витале! Остановись! - замахал он руками, - у меня подвалы ломятся от золота. Куда ещё-то!
        - Сеньор Франческо! - удивился я, - от вас ли я это слышу?! Кто говорил мне, что золота много не бывает?
        - Витале, тогда я был молодой, глупый и слабо с тобой знаком, - продолжал он изображать мельницу, - спрошу просто для интереса, но не обещаю, что буду помогать. Что ты ещё задумал?
        - Как вы относитесь сеньор Франческо, чтобы открыть свой банковский бизнес, договорившись с тамплиерами? - с хитрым прищуром поинтересовался у него я, - а также стать монополистом на отсутствующем пока рынке страхования морских перевозок? Денег у нас достаточно для того, чтобы его начать, а управляющего я нам присмотрел ещё до своего отплытия на Святую землю. Есть один мелкий ростовщик во Флоренции, некто Кьяриссимо Медичи. Сеньор Бароцци, отправил своих знакомых, присматривать за ним, и иногда чуть-чуть грабить, чтобы он сильно не богател. Так что надеюсь сейчас он, если конечно не повесился с горя, с радостью примет любое наше предложение.
        - Зачем тебе флорентинец, да ещё и ростовщик? - удивился Франческо.
        - Ой сеньор Франческо, поверьте мне, вас ещё очень сильно удивят эти Медичи, после того как принесут мне вассальную присягу, - улыбнулся я, - так что можете смело посылать за ним во Флоренцию, думаю услышав моё и ваше имя, он прибежит сам и обернуться не успеем.
        - Хорошо, смотри сам, - он покачал головой, - сразу говорю, ещё и на это у меня времени точно не будет.
        - Конечно сеньор Франческо, даже не собираюсь перекладывать на вас новые дела, - согласился я, - но деньги ведь вложите тоже?
        - Конечно, за кого ты меня принимаешь, - он удивлённо посмотрел на меня, - мы теперь с тобой либо пойдём ко дну вместе, либо станем ещё богаче. Хотя куда ещё, я с трудом себе представляю.
        - Как там кстати поживает ещё один мой протеже? - вспомнил я, - сеньор Роше?
        Лицо Франческо стало снова страдальческим.
        - Твой старичок с добрыми глазами и мягким голосом, запугал всех городских служащих, они при его появлении, лишний раз боятся вздохнуть. Впрочем, как и твои иудеи, ставшие при нём шёлковыми.
        - Для того и пригласил его к себе сеньор Франческо, - порадовался я, что ещё один человек стал приносить пользу, - ладно, мне пора обратно, у меня гостит король Ричард. Скажите Агнесс, что Людовик тоже приехал, думаю она будет рада его видеть.
        - Конечно. Девушки, я так понял побудут у меня, пока гости не уедут?
        - Если вам несложно.
        - Витале, все трое умницы, красавицы, помогают Агнесс по дому, я и она будем расстроены, если они съедут. Но и тебе пора бы позаботиться об их титулах, поскольку они рассказали, что были у себя крайне высокого происхождения, но это и так было видно по ним с самого приезда, такое не скроешь, - заметил он, - поэтому думаю баронство им бы подошло, чтобы к ним начали относиться соответственно и другие люди, а не только мы.
        Я встал, подошёл и поцеловал растерянного нобиля в макушку.
        - Сеньор Франческо, вы порой такой же умный, как и я. Как я раньше об этом-то не подумал!
        - Да, Витале, от скромности ты точно не умрёшь, - покачал он головой, - впрочем, я уже привык.
        Обняв его на прощание, я попрощался с девушками, не хотевшими меня отпускать и двинулся в обратный путь, к дворцу Дандоло. Внезапно, я увидел, как всё вокруг меня замерло. Лодка застыла на месте, Харольд замер, почёсывая голову, и даже волны от весла охранника не двигались с места.
        - Ну сколько же… можно! - простонал я, грязно выругавшись, когда услышал рядом с собой хлопок и звук открывающегося портала.
        Глава 33
        - Виктор, не нужно оружия, - человек в синих одеждах Старейшины патруля времени, с глубоким капюшоном, поднял руку, видя, что я обнажил меч, - идём, нам нужно провести суд, где тебя оправдают. Так что это в твоих интересах.
        Вспомнив, что о том же самом говорил тогда Первый Витале, я кивнул и вернул меч в ножны.
        - Я и не знал, что Старейшины могут останавливать время, - удивлённо сказал я, шагая за ним в портал.
        - Ты как учился в Академии? - недовольно пробурчал он, - время нельзя остановить.
        Спросить, а что же тогда это только что было, я не успел, поскольку мы попали в знакомую мне комнату, где когда-то меня судили и приговорили к смерти. Вот только она сейчас была другой, не такой какой я помнил. Раньше она была вся синяя, в цвет одежд Старейшин, сейчас же она была поделена на три части. Две большие половины синего и красного цвета, и одна маленькая часть белой полосы. Подняв взгляд на ряды судий, я понял, почему так получилось. На левой части, два кресла занимали знакомые мне старейшины в синих одеждах, на правой красной, сидели незнакомые люди в тех странных доспехах, что я видел на пляже майя, когда случилось массовое побоище пришельцев из будущего и посередине, на белом кресле сидела знакомая мне личность, с улыбкой до ушей - Первый Витале, тот что сказал в прощальном сообщении, что ему предложили новую работу. Теперь становилось понятно какую и почему он не отказался. Хотя наверно это было и логично, из всех нас шести в разных реальностях, он один озаботился тем, чтобы разобраться со сложившейся ситуацией. Поэтому вполне заслуженно он занял этот высокий пост судьи, судя по
цвету его одежд и стула.
        - Суд Российской Федерации, трибунал Виталианского Империума, в присутствии нейтрального судьи Витале Дандоло, рассматривает дело о неправомерности вынесения смертного приговора по уголовному делу 32 - 47/76 бывшего оперативного сотрудника Хронопатруля Виктора Нечаева, - забубнил с места один из тех старейшин, что выносили мне тогда этот приговор.
        Далее он стал зачитывать суть дела, а затем то, что я узнал от Витале тогда, когда мы устроили большую бучу во всех шести временных потоках сразу.
        - Таким образом, память о личности Виктора Нечаева восстанавливается во времени, как погибшей во время исполнения своего служебного долга, а из-за невозможности удалить симбионт, внедрённый в организм представителя двенадцатого века города Венеция по имени Витале Дандоло, его слепок личности находящийся сейчас в шестом рукаве времени, не подлежит возвращению обратно. Взамен, суд постановил заменить программное обеспечение симбионта, чтобы убрать ограничение на его существование после 1212 года. Суд также решил, закрыть для посещения временные потоки, образовавшиеся в результате петель времени со второго по пятый, оставив открытым только родину происхождения Виталианского Империума, а именно - шестой временной континуум. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. У вас есть пять минут на последнее слово, слепок личности Виктора Нечаева под номером шесть.
        Я понял, что он обращается ко мне.
        - Что ещё за Виталианский Империум? - поинтересовался я, поскольку из остального было понятно, что моя жизнь в тринадцатом веке продолжатся, и видимо больше меня никто не будет доставать из будущего, а большего мне и не было нужно. Возвращаться в своё время я не собирался, меня там ничего, и никто не ждал.
        - Союз майя, команчей и инков, который образовался через двести лет, после открытия вами континента Виталики, господин Витале, - ответил мне старейшина в красных доспехах, лицо которого и правда сильно напоминало мне майя, - для меня честь видеть и говорить с вами.
        - Ещё один момент, - подмигнув мне, Витале Первый поднял руку, - поскольку дальнейшее вмешательство в жизнь прародителя Виталианского Империума, запрещено решением совета Старейшин ответственных за временные участки с 1186 по 2224 года нашей эры, то Виталианский Империум хочет преподнести ответный дар своему создателю. Предмет соответствует своей эпохе на 98 процентов и не может повлиять на дальнейший ход времени. Кто за?
        Он первым поднял руку, затем два судьи в красных доспехах также подняли руки.
        - Кто против?
        Руки подняли оба Старейшины в синих одеждах.
        - Решение принято большинством голосов, - радостно объявил он, ещё раз подмигнув мне.
        Представитель Старейшин Виталианского Империума поднялся со своего места, взял в руки какой-то продолговатый предмет и направился ко мне. Когда он подошёл ближе, я рассмотрел в его руках свой полуторный меч, подаренный когда-то Джону, который для местных был правителем инков.
        - Это же мой меч! - удивился я, увидев знакомые очертания.
        - Современная реплика, господин Витале, - Старейшина остановился передо мной и опустился на одно колено, подав меч на двух руках.
        Я конечно же его взял.
        - Благодарю - это очень приятный подарок.
        - Для меня и Империума - это честь, - повторил он, поднявшись и поклонившись, с достоинством вернулся на своё место.
        - На этом всё, суд закрыт, - быстро провозгласил один из Старейшин в синем и рядом со мной открылся портал, в который я вошёл, оказавшись на лодке, откуда он меня и забрал. Время тут же отмерло, Харольд продолжил чесаться, а мы продолжили движение.
        - У вас новый меч? - внезапно он прищурился, - я не видел его, когда мы отплывали.
        - Старость Харольд, глаза тебя видимо начали подводить, - всплеснул я руками, - это подарок сеньора Франческо!
        Глава варяжской стражи смутился и посмотрел на своих воинов, но те недоумённо переглядываясь и видя мой уверенный вид, не смогли точно сказать был у меня меч при отплытии или нет, поэтому сплюнув за борт Харольд выругался.
        - Сходи проверься в больницу, - посоветовал я ему, - я попрошу сеньора Шешета присмотреть за тобой.
        На что он лишь ещё более злобно сплюнул за борт слюну.

* * *
        13 января 1205 года от Р.Х., Венеция
        Насыщенные событиями дни ещё и с пребыванием в городе предводителя крестоносцев - королём Англии, будоражили город. Наш дом постоянно был забит множеством людей и судя по довольному лицу Энрико всё шло так, как он и планировал. Политические дивиденды конечно отсыпались ему, ведь король остановился в доме Дандоло и посещал только пиршества тех нобилей, которые состояли в союзе с дожем. Союз десяти правда и меня попросил о том же, а я отказывать не стал, так что вечерняя жизнь Венеции била ключом. Это я ещё никому не стал говорить, что ожидается прибытие и короля Франции, после того, как Ричард отбудет из города, я посчитал, что подобные новости будут явным перебором для впечатлительного народа.
        Тем более что с утра, началась самая настоящая суета, все знали об открытии собора, а также освящением его кардиналом, прибывшем от самого Папы. Вчерашние новости, помноженные на открытие церквей со снятием с города интердикта, привели к тому, что спать мне так и не удалось. Жители Венеции сложили два этих факта, и все заслуги по снятию отречения приписали мне. Конечно это было частично справедливо, но я для этого старался не один, но кто объяснит это людям? В общем, кардинала Виталианского вытащили из постели и носили всю ночь на руках по улицам города, крича здравницы и славя, чтобы он жил как можно дольше во славу города Венеция.
        Вернули меня обратно только под утро, и я напомнил ещё раз, что в полдень будет освящение собора, а также мой сюрприз, который я приготовил всем добрым христианам. Жители радовались, волновались и обещали быть, поэтому, когда огромная процессия празднично одетых священников во главе с патриархом Венецианским и кардиналом Альбино направились к собору Санта-Мария-делла-Салюте, людей на улицах и лодок в каналах было просто не счесть. Кардинал и патриарх проводили обряды, останавливаясь в определённых точках вокруг собора, и только спустя два часа подошли к нему самому.
        Здесь я присоединился к ним, в красных кардинальских одеждах и просто следовал всему тому, что подсказывал мне кардинал Альбино. Освятив собор, мы вошли внутрь, и кардинал сразу же бросил быстрый взгляд на алтари, чтобы увидеть то, что там лежало. Первым он заметил терновый венец и сандалии, лежавшие рядом. Схватившись за сердце, он стал оползать вниз, я тут же бросился помогать ему, и ко мне из сопровождавших нас людей выбежал сеньор Шешет, сунувший ему в рот какой-то порошок, от которого серое лицо Альбино вскоре стало розоветь.
        - Витале! - кардинал повернул голову ко мне, оставаясь лежать на коленях у доктора, - умоляю, скажи, что это не то, что я думаю.
        - Ваше высокопреосвященство, - улыбнулся я ему, - давайте, вы посмотрите сначала всё, что я привёз. Только пожалуйста, больше так не пугайте нас, мы очень дорожим вашей жизнью.
        «А то ещё Иннокентий III мне голову открутит, если Альбино умрёт при освящении храма, - промелькнула в голове здравая мысль».
        Идя с поддержкой, поскольку я держал его с одной стороны, а сеньор Шешет с другой, он обошёл все алтари, и по его щекам бежал град слёз. Он крестился, молился, но слёзы безостановочно капали ему на мантию. Впрочем, он был таким не один. Патриарх, вместе с архиепископами и епископами, пребывали в схожем состоянии. Они просто не могли поверить, что подобные сокровища, внизу защитных стеклянных кожухов которых имелись большие таблички с надписями на шести языках, объясняющих умеющим читать, что это перед ними, могли быть собраны в одном месте.
        - Чудо! - Альбино крестился, и прислонялся головой к стеклу.
        - Доступ в собор будет разрешён всем христианам, - заметил я, - вы не против, если только я выставлю охрану? Боязно за эти священные реликвии.
        Он повернул ко мне одухотворённое и сияющее от радости лицо, по морщинам которого бежали ручейки слёз.
        - Витале, сделай это прямо сейчас, пока остальные люди не зашли в собор, только без оружия, - заметил он, - для многих это будет слишком тяжёлое испытание.
        - Хорошо, а то я переживаю, - я кивнул головой и возле каждого алтаря стало по четыре человека варяжской стражи, лишь с деревянными палками в руках.
        - Давайте закончим церемонию, - покачал головой кардинал, - потом мне нужно срочно отправить письмо в Рим, все должны знать об этом и как можно скорее!
        Когда освящение было закончено и первыми в собор попали аристократы, которым показали, как нужно правильно идти, чтобы посмотреть всё и одновременно с этим не задерживать очередь, я понял, что кардинал был прав. Если отец ещё спокойно воспринял увиденное, то мама упала на колени, заплакав. Впрочем, рядом с ней опускались не только женщины, но и мужчины, как только понимали, что они видят перед собой. Религиозный порыв верующих был настолько велик, что я попросил вмешаться священников. Которые стали напоминать молящимся, что позади них ещё очень много людей. Некоторых нобилей выносили на руках родственники, поскольку они попросту не могли стоять, так на них повлияли вещи, принадлежавшие Христу и его матери.
        Через два часа, к собору собрался практически весь город. Весть о том, какие реликвии Венецианец привёз из Иерусалима, облетели Венецию и люди, бросая все дела и работу, шли сюда целыми семьями. Когда все аристократы прошли через собор, туда стали пускать всех подряд, но священники уже выстроились рядами, не давая людям слишком долго задерживаться у реликвий, но зато объясняли, что это, поскольку конечно многие не умели читать.
        Выходящие из собора люди были просто потрясены увиденным, и многие шли в огромный хвост очереди, чтобы увидеть их ещё раз. Громкие молитвы и песни, слышались то там, то тут, и взгляды, которые устремляли на меня люди, начинали меня пугать.
        - Сегодня, самый сложный день в твоей жизни, Витале, - произнёс стоящий рядом со мной кардинал Альбино, - тебе нужно помнить о том, что ты просто человек, хоть и принёсший в мир столько добра.
        - Гордыня - самый страшный грех кардинал Альбино, - я повернулся к нему, - я буду молиться, чтобы Господь оградил меня от подобных мыслей.
        - Это правильно Витале, - кивнул он.
        - Думаю, нам пора во дворец, - обратился я к нему, - отметим возвращение столь ценных вещей в христианский город и храм.
        - Собор будет открыт всё время? - поинтересовался он у меня.
        - Да, круглосуточно, сами видите, сколько людей, - я показал ему на десятки тысяч жителей, занявших всё свободное место в округе.
        - И будет их ещё больше, когда вести достигнут Европы, - покачал он головой, - я поддерживаю это решение, нужно будет только устроить сменяемость братьев, дежурящих у алтарей вместе с твоими стражами.
        - Распоряжусь, - согласился я с ним, поскольку так и планировал сделать после увиденного сегодня, - думаю даже лучше сделать три-четыре смены и выбирать только лучших, чтобы они чувствовали, что это награда за их веру, а не повинность.
        - Поддерживаю, - он позвал патриарха и тихо ему сказал несколько слов, тот согласно кивнул, перекрестился и отошёл к своим людям.
        - Спасибо вам сеньор Шешет, - Альбино повернулся к доктору, который так и стоял рядом с нами, а его другие врачи, экстренно вызванные из больницы вместе с медсёстрами, оказывали помощь людям, которые и правда не выдерживали духоты стояния в очереди, или же уже внутри от увиденного. Я об этом как-то забыл, а вот сеньор Шешет быстро и без моей подсказки сам всё организовал.
        - Это мой долг ваше высокопреосвященство, - улыбнулся он с поклоном, - тем более, для меня это тоже очень волнительно, видеть реликвии, к которым прикасался Он, это просто невероятно.
        - Идём? - предложил я, видя, что они стали спокойно говорить друг с другом, обсуждая случившееся.
        Во дворце Дандоло уже начал собираться народ, но первым ко мне подошёл король Ричард, вторым после кардинала увидевшим реликвии в соборе.
        - Просто невероятно Витале, у меня нет слов. Может отдашь что-нибудь и мне? Я бы хотел иметь у себя подобные реликвии.
        - Эти, не будут отданы никому, ваше величество, - я покачал головой, - они слишком дорого мне достались. Я хочу, чтобы они были доступны любому христианину, а не заперты в личном храме какого-либо правителя. Надеюсь, Святой престол поддержит меня в этом решении.
        Он недовольно поморщился, но спорить не стал, отойдя к отцу и маме, приветствующей гостей. Вокруг него, стоило только отойти от меня, тут же образовалось кольцо из аристократов и его вассалов, королю было чем заняться и без меня.
        - Ваше высокопреосвященство, - ко мне, держась за руки, подошли сияющие Агнесс и Людовик, - это такой праздник! Такое благо! Спасибо вам!
        Они поклонились и я, с кардиналом Альбино, благословили обоих.
        Вскоре, подошли, бледные от страха и двое новобрачных.
        - Простите сеньор Витале, - Паола едва не падала, держась на руку графа.
        - Мы позже об этом поговорим, - спокойно ответил я, обняв Анри, - поздравляю, раз уж так случилось.
        - Спасибо Витале, - он извиняющее развёл руками.
        Когда они отошли, кардинал вопросительно на меня посмотрел.
        - Епископ Кастелло заслушивает архиепископство, - ответил я, - можно будет мне его возвести в сан?
        - Если твоей епархии, то сколько угодно, - кардинал Альбино чуть слышно хмыкнул.
        - Вы кстати знакомы с наследным принцем Англии? - спросил я у него, увидев Эдуарда, которого окружила толпа венецианских девушек, вместе со своими матушками и он явно нуждался в спасении.
        - Не имел чести.
        - Давайте я вас познакомлю, связи в королевских домах всегда будут полезными, - я повёл его, словно ледокол раздвигая людей, - Эдуард! Можешь подойти ко мне?
        Принц облегчённо вздохнул и благодарно мне улыбнулся, извиняясь перед дамами и быстро слиняв ко мне. Где я и познакомился их с кардиналом. Вечер продолжился и ещё целую неделю в городе продолжались празднества, поскольку люди хотели увидеть все священные реликвии.
        И конечно же, как это всегда бывает, к Ричарду в этой огромной толпе, его окружавшей, просочились-таки жополизы, поздравившие его с грандиозным событием - ещё одним родством между европейскими монархами, осуществившемуся благодаря свадьбе его племянницы Элеоноры Бретонской с королём Франции. Лицо короля, нужно было видеть в этот момент, и понятное дело он тут же прибежал ко мне, требуя объяснений. На что я сделал невинное лицо и удивлённый вид, спросив его в ответ, как он себе представляет, чтобы я этому способствовал, если отбыл из Англии вместе с ним? Не зная подробностей случившегося, он смутился и проворчал, что чует подвох, но и правда, я был у него перед глазами всё это время. Немного успокоившись, он отправился узнавать, как его матушка на это согласилась, а я молиться, чтобы он узнал об этом уже в Лондоне.
        Глава 34
        24 февраля 1205 года от Р.Х., Венеция
        Не успели мы проводить короля Англии, который отбыл в весьма смятённых чувствах, поскольку с одной стороны, он вроде как был всеобщим героем и победителем Крестового похода на Иерусалим, а с другой - эта непонятная свадьба, произошедшая в обход его желаний. Он всё ещё подозрительно косился на меня при упоминании этой новости, но я всегда делал придурковатый и удивлённый вид, чтобы его успокоить. Так он и ушёл на моём корабле вместе с сыном, оставив Людовика у меня, поскольку прибыл гонец от сенешаля Франции, уведомивший меня письмом, что король Филипп II Август решил посетить Венецию с частным визитом вместе с супругой, и не будет ли для меня труд, устроить ему встречу, поскольку мы близко знакомы. Я тут же ответил, что конечно, его величеству не о чём волноваться, всё будет по-королевски, но сначала нужно получить добро от родителей, так что попросил гонца подождать меня, вручив ему десяток золотых монет за труд. Тот низко поклонился и поблагодарил за щедрость.
        Улыбаясь и представляя их лица, я отправился в спальню к родителям, поскольку было раннее утро, даже отец ещё не встал.
        - Вы ведь не против, если у вас в доме, погостит ещё один мой хороший знакомый? - зашёл я внутрь, когда после долгих, аккуратных постукиваний мне никто не отвечал. Стоявшие слуги рядом, испуганно вздрагивали, от каждого моего стука в дверь хозяев. Устав ждать, я просто вошёл внутрь. Мама спала, а отец сонно поднялся на подушке, от шума, который я устроил.
        - Витале, - он потёр глаза, моргая и отходя от сна, - а эти новости никак не могут подождать ещё два часа, давая нам поспать?
        - Мне гонца надо обратно отправить, - отрицательно покачал я головой, - ну так что?
        - Я не понимаю, почему ты спрашиваешь, - он покачал головой, - как будто тебя это когда останавливало, но конечно, мы окажем ему достойный приём.
        - Отлично! - обрадовался я, поворачиваясь, чтобы выйти.
        - Витале стой! - остановил меня голос просыпающейся матушки, - Энрико ты не те вопросы задаёшь сыну!
        Попеняла она отцу и спросила уже у меня.
        - Витале, а что это за твой знакомый?
        - Король Франции, - отмахнулся я, словно это был обычный дворянин, - я вам говорил, что он попросил Людовика не отправлять с Ричардом, поскольку хочет сам его забрать, при поездке ко мне.
        Лица обоих родителей застыли, затем они переглянулись.
        - Хм-м-м, - откашлялся отец, - боюсь Витале, ты забыл нам об этом упомянуть. По крайней мере я такого не помню.
        - Аналогично, - заверила его графиня.
        - Да? - удивился я, сам не помня за этой суетой, случившейся с открытием собора и развлечением Ричарда, чтобы его величество не скучали на пирах, говорил ли об этом родителям, - ну тогда говорю сейчас. Король Франции Филипп II Август с супругой прибудет в Венецию через два месяца, остановится у нас. Пойду отпущу гонца, который отвезёт ваше согласие.
        - Витале! - грозный голос обоих застал меня у двери, но я мышкой уже прошмыгнул и отправился к гонцу.
        Через час, дом стал похож на пчелиный улей, новости о скором приезде нового венценосного гостя заставили всех бегать с выпученными глазами, а слуги, ещё не отошедшие от визита английского короля, начали страдать повторно, представляя себе какой объём работы снова нужно будет выполнить, а я же, забрав с собой зевающего принца, обрадовав его походу новостью о пусть и не скором, но прибытии отца, отправился к своему дворцу, где мне обещали сегодня запустить систему водоснабжения, с горячей и холодной водой. Под моим руководством многие работы пошли быстрее, но конечно, стройка такого сложного инженерного объекта не могла закончиться быстро. Хотя уже сам дворец в китайском стиле, привлекал много зевак с округи, которые никогда не видели подобных загнутых кончиков крыш, виднеющихся за высокими каменными стенами с дороги.

* * *
        Вернувшись обратно домой, я застал рыдающую маму и взбудораженного отца, который пытался её успокоить.
        - Что случилось? - удивился я, прося Людовика подождать меня, поскольку мы хотели вместе пообедать. Он кивнул, направляясь в свои покои.
        Энрико поднял на меня взгляд, и показал на лежащее рядом с ним письмо, с такой знакомой мне печатью. Я насторожился и взял документ со столика. В нём, коллегия Святого престола уведомляла дожа Венецианской республики Энрико Дандоло, что Иннокентий III высказал своё желание посетить город, чтобы посмотреть на священные реликвии, о которых гудит вся Европа, и прибудет он через шестьдесят дней.
        - О, ну и отлично, - обрадовался я, - два по цене одного, не нужно будет второй раз организовывать новую встречу. Классно же!
        На меня оба взрослых посмотрели, словно на идиота.
        - Витале, ты у нас так хорошо знаешь историю, - иронично сказал отец, а графиня ещё сильнее заплакала, - напомни мне, сколько раз Святые отцы посещали Венецию?
        Я задумался.
        - Что-то не припомню такого, - наконец честно признался я.
        - Потому, что ни разу до этого момента, они её и не посещали! - рявкнул он, - ни разу! А тут сразу два высших лица. Один мирской, второй духовный! Ты вообще понимаешь, степень нашей ответственности?!
        - Ну я могу Филиппа поселить у сеньора Франческо, тем более Агнесс он как бы знает.
        - Витале! - тут уже не выдержала мама, - лучше иди занимайся своими делами. Ты и так уже наворотил столько, что нам на годы вперёд с этим разбираться. Спасибо, но мы сами займёмся встречей обоих высоких гостей. Жить они конечно будут у нас, мы временно переселим всю родню в загородный дом, оставив дворец только под нужды короля и Святого отца с их свитами.
        - Ну ладно, я тогда пообедаю и поеду на ферму к Елене и Карло, помидоры в теплице созревают, - развёл я руками.
        Отец лишь отмахнулся.

* * *
        14 мая 1205 года от Р.Х., Венеция
        На всеобщее счастье родителей, Иннокентий III прибыл позже на три дня, чем король Франции. Это позволило не так сильно загрузить городскую стражу и охрану, а также слуг, обеспечивающих процесс пребывания короля с тысячей спутников и их свитой, а также слугами. Толпа была такая, что мама снова рыдала, а отец радовался, что дворец освободили от всех, оставив там место только для высоких гостей, но всё равно часть из сопровождающей свиты короля пришлось поселить в соседних дворцах, которые нам с радостью предоставили другие венецианские аристократы.
        Мне пришлось первые два дня быть экскурсоводом и знакомить короля и королеву, благодарно сжавшей мне руку при встрече, когда этого никто не видел, со всеми достойными, кого конечно отобрал отец или я сам. Желающих понятно дело было хоть отбавляй, но я сразу оградил Филиппа от надоедливых людей, заняв его время более весёлыми мероприятиями, за что он был мне весьма благодарен. Особенно его впечатлил мой дворец, система водоснабжения и канализации, с которыми его познакомил восторженный этими технологиями Людовик, желавший себе такое же. Филипп попросил у меня архитекторов и после посещения собора и последующего пира, весь следующий день заседал с ними, обсуждая фронт работ и стоимость, если то же самое сделать в Париже. Принц вот только уговаривал ещё и меня этим позаниматься, но я отмазывался как мог, желания ехать куда-то ещё у меня после приключений в Иерусалимском королевстве больше не было. Хотелось отдыха и уюта, а его я пока получал только от своих баронесс, которым купил титулы в Латинской империи, которыми там, как и в Иерусалимском королевстве торговали словно семечками на базаре, лишь бы
только привлечь людей и деньги. Бонифаций I, испытывающий большой кризис денежной массы, с радостью продал бы мне и графские титулы, но я решил, что это уже перебор, так что себе взял герцогский титул, а майя три баронских. Мы оба остались довольные проведённой сделкой, которую обеспечил обязанный мне своим семейным счастьем Ренье, вернувшийся в Константинополь, но зато теперь бедные аристократы из любого королевства, не знали, как ко мне обращаться, когда я появлялся в кардинальских одеждах, но с герцогской короной на своём обновлённом гербе. Красное было мне точно к лицу, и я заказал себе сразу несколько комплектов, как шёлковых, так из тончайшей шерсти викуньи, сделав их своим обыденным одеянием, от которых шарахался любой человек, увидев меня рядом. Особенно пугались иудеи, которых я довольно часто посещал, забирая отчёты. Кардинальские одеяния в их квартале, обычно приводили к тотальной панике, что немного меня веселило и развлекало. Жаль конечно братьям отомстить не удалось, поскольку прозорливый отец раскидал их по миру, одного из них он отправил сухопутным путём, обустраивать факторию в Индии,
второго - епископом в земли бывших Польши, Латвии и Литвы, поскольку русские на католических ранее землях, слишком упорно насаждали сейчас православие, что не очень нравилось Риму, но я лишь пожимал плечами на все их намёки, что это не очень правильно, отвечая, что русские землю честно купили, пусть делают с ней там, что хотят. Я больше туда ни ногой.

* * *
        17 мая 1205 года от Р.Х., Венеция
        К прибытию Иннокентия III, пришлось подготовиться и мне, встречая его вместе с патриархом Венецианским, пребывающим на седьмом небе от счастья, от такого уровня гостя. Мы встречали делегацию за городом, маясь под утренним уже весьма жарким весенним солнышком. По-другому было нельзя, поскольку и народ Венеции, пребывающий в шоке от количества высоких гостей, посещающих город, также ожидал его вместе с нами. Две огромные живые колоны стояли по бокам дороги, уходя прямиком в город.
        К сожалению, когда появились сначала первые всадники рыцарей охраны, а затем и золочёные повозки, огромного обоза Папы, мы узнали плохие новости, Иннокентий III сильно заболел в пути и теперь его разбила горячка. Поскольку кардиналы знали, что в городе есть хорошие врачи они приняли решение доехать до Венеции, а не поворачивать обратно. Быстро вскочив на лошадь, я велел передать народу эту печальную весть, а сам отправился искать повозку святого отца, которую найдя, мгновенно развернул её к больнице, несмотря на возражения некоторых кардиналов, говоривших что Папе сейчас требуется только отдых. Пришлось рыкнуть, что не позволю, чтобы с помазанником Господа что-то случилось в моём городе, так что они могут свои рекомендации засунуть куда подальше. Нашу ругань остановил сам Иннокентий III, бледный, весь в поту, он сказал, что поедет в больницу. Обрадовавшись поддержке, я кивнул Харольду и тот поняв всё без слов, отправил гонца всё подготовить к нашему приезду.
        Сами же мы сопровождали повозку до места, а также лично несли Святого отца в лучшую палату больницы на носилках, где, бледнея и потея, уже ожидал нас сеньор Шешет, впервые получив себе подобного пациента. Едва Папу уложили на шёлковые белые простыни, как тут же он принялся за осмотр. Всё более потея и хмурясь.
        - Плохо дело сеньор Витале, малярия. Видимо Святейший отец подхватил её на болотах, когда ехал к нам из Рима, - горячо зашептал он, отведя меня дальше от пациента, - у меня нет лекарства от этой болезни, мы можем только ждать.
        - Что вы там шепчетесь? - слабо спросил Иннокентий III, - насколько всё плохо?
        Я сделал жест помолчать сеньору Шешету, который было открыл рот ответить.
        - Мне нужно отъехать Святейший отец, поискать в своих запасах лекарство, - хмуро сказал я, - надеюсь, я не забыл прихватить его с собой.
        - Что за лекарство сеньор Витале? - сильно удивился доктор, когда мы вышли из палаты, оставив папу с кардиналами и парой лучших медсестёр, которых оставили ухаживать за больным, - малярия неизлечима.
        - Скажите это инкам, - хмыкнул я, - если хотите, можете составить мне компанию, я всё равно ненадолго. Туда и обратно.
        Он кивнул, соглашаясь и мы поехали в дом сеньора Бароцци, где до сих пор лежали мои вещи, с тех самых пор, как меня выгнали из дома. Отогнав жестом девочек, точнее уже баронесс, я окунулся в сундук с сушёными травами, фруктами, древесиной и прочим, что я насобирал в джунглях, бормоча при этом себе под нос разные названия, чем ввергал в шок сеньора Шешета, который и не знал, что я имею у себя подобные богатства. Наконец, я увидел то, что искал.
        - Слава Господу! - обрадовался я, поднимая вверх пачку перевязанной шнуром кору хинного дерева, - что направил мою руку, тогда собрать её.
        - Что это сеньор Витале? - словно на великого чудотворца смотрел на меня доктор, который до сегодняшнего дня искренне считал малярию неизлечимой болезнью. Хотя так оно и было до семнадцатого века.
        - Кора хинного дерева, нужно мелко растолочь, залить вином и давать больному, - ответил я ему, - ступка у вас наверняка в больнице найдётся?
        Он заверил, что конечно и не одна. Мы быстро собрались и поехали обратно, а девушки аккуратно стали собирать всё разбросанное мной ранее, по моей просьбе.
        Вернувшись в больницу, быстро сами проделали всё нужное и я не пожалел для Иннокентия III, лучшего вина. Пусть на эффективность лекарства это никак не влияло, но хотя бы на его вкусовые качества. К большому моему облегчению память симбионта меня не подвела, и уже к вечеру, Святейшему отцу стало много лучше. Температура стала спадать, потливость ушла, а сам он предпринимал попытки подняться с кровати, но встретил самое ожесточённое сопротивление от нас с доктором Шешетом, который смотрел на происходящее, словно на чудо и провожал меня везде с влюблённым щенячьим взглядом. Я сказал, что не знаю насколько эффективно лекарство, которое привёз с поездки, так что Святейший отец будет лежать столько, сколько нужно, чтобы поправиться, брать на себя ответственность если с ним что-то случится, я не собираюсь, так что готов его лучше привязать к кровати, но не пустить на улицу. Сеньор Шешет был со мной солидарен и видя, что мы оба крайне серьёзны, даже его подъехавшая позже матушка, сеньора Клариссия, встала на нашу сторону. Под таким совместным давлением, Иннокентий III сдался, оставшись в палате.
        Глава 35
        20 мая 1205 года от Р.Х., Венеция
        Весть о чудесном, иначе это по-другому не назвать исцелении, Папы от неизлечимой болезни, пронеслась по городу, вызывая к больнице, где он находился тысячи и тысячи людей. Все молились и желали Святейшему отцу скорейшего выздоровления, а когда он наконец появился и сам, опираясь на нас с доктором, слова здравницы разлетелись ещё больше.
        - Хочу увидеть святыни, - сразу же он сказал нам, и видя, что его молодой, крепкий организм с каждым днём набирается сил, я согласился. Кардиналы, архиепископы и епископы его свиты вскоре прибыли, и мы направились к собору, который временно закрыли, готовя к прибытию Святейшего отца.
        Горожане, завидев процессию, тут же возносили молитвы, многие плакали и поднимали вверх младенцев и детей, чтобы их благословили. Иннокентий IIIне забывал это делать, часто останавливаясь по ходу движения. Но вскоре он первым пересёк порог собора, и подошёл к святыням, лежавшим на алтарях. Крестясь и шепча молитвы, он обошёл их все. Я терпеливо ждал, пока он закончит и затем вернётся к нам сам.
        - Великое и богоугодное дело ты опять совершил Витале, - он качал головой, но голос был строг, - и хотя я, до приезда сюда, не очень был доволен тем, что подобного уровня реликвии собраны в одном месте, но увидев собор и как организован к ним доступ, изменил своё мнение. Люди должны видеть вещественные доказательства Его существования, это не только укрепляет их веру, но и привлекает новых последователей. Мне написали многие православные короли и князья, с просьбой предоставить и им доступ к данным святыням.
        Я открыл рот, чтобы возразить, но он жестом успокоил меня.
        - Каждому был дан ответ, что он может лично всё увидеть, прибыв в собор Венеции, доступ открыт каждому верующему.
        - Благодарю вас Святейший отец, - я низко ему поклонился, - это очень важно для меня. Что мои труды были ненапрасными. Я много сил, времени и денег потратил, чтобы собрать всё здесь, руководствуясь именно тем, что вы и сказали. Люди должны видеть доказательства веры, чтобы верить ещё крепче.
        - Завтра, я бы хотел рассмотреть всё лучше, - попросил он, - а сегодня я чувствую, что пока ещё слишком слаб.
        Я тут же его заверил, что конечно, и сейчас мы поедим, устроим его во дворце Дандоло, чтобы он отдохнул и принял ещё лекарства, на всякий случай, а сеньор Шешет подежурит у его покоев, если ему что-то потребуется.
        - Благодарю Витале, - слабо улыбнулся он, - я не сомневался в тебе.
        Быстро собрав процессию, мы отправились обратно, а затем забрав его вещи, поехали на лодках к дворцу Дандоло, где Святейшего отца встречали как родители, так и король Франции, обрадовавшийся, что будет жить с Папой под одной крышей и они смогут обговорить некоторые личные вопросы тет-а-тет.
        Когда официальная часть представления основных аристократов Венеции и Франции схлынула, и народ в возбуждении стал расходиться, меня перехватила мама.
        - Витале, умоляю, уговори сеньора Франческо отдать нам на два дня Франко с его поварятами, наши повара не успевают, а заказанные с Флоренции люди задерживаются. Во дворце слишком много людей с разными вкусами.
        - Он сам любит вкусно покушать, - тут же нахмурился я, - потому если отказал вам, зная для кого это нужно, то вряд ли отдаст его и мне.
        - Прошу сынок! Я в отчаянии! - она схватила меня за руку.
        - А как же Витале - ты неблагодарная свинья? - подколол её я.
        Она тут же схватилась за сердце и стала падать на землю. Перепугавшись, я тут же бросился приводить её в чувство и обещать, что конечно же попрошу ради неё.
        Графиня тут же открыла глаза, спокойно встала на ноги и как ни в чём не бывало, пошла дальше. В общем, маленькая месть в исполнении венецианской аристократки. Бурча недовольно под нос, я отправился к пристани, поскольку слово-то дал, обратно его уже не вернуть.
        Ожидаемо, сеньор Франческо был категорически против, сказав, что повар у него один и он сам не настолько расположен к персонам, посетившим наш город, чтобы остаться голодным.
        - Ладно, а если я буду сам, вас с Агнесс и детьми кормить эту пару дней, пока мама не найдёт ещё поваров? - предложил я, - слуги и охрана, могут и из ближайшей таверны питаться.
        Супруги удивлённо переглянулись.
        - Против такого, устоять невозможно, - категорично заметила герцогиня, - мы согласны.
        Компаньон тоже кивнул, пока я не передумал.

* * *
        22 мая 1205 года от Р.Х., Венеция
        Обычно на кухне находился только Франко и его поварята, поскольку старый кулинар строго следил, чтобы, когда он готовил хозяевам и их гостям пищу, рядом с ней не было никого из посторонних. Так что увидев, что происходило на ней вот уже второй день, он наверняка бы пришёл в ужас.
        За простым, деревянным столом видели дети сеньора Франческо и капая слюной ждали, когда я закончу формировать пиццу, наносить на неё свежий, только сваренный томатный соус и начинку, а затем положу её в печь. Сеньора Агнесс, сидя тут же, рядом с детьми, смотрела на меня умоляющим взглядом. Я сжалился и поставил напротив них тарелки с салатами «Цезарь» и «Греческий», чтобы сами выбрали, кому что понравится, а сам присматривал за «Маргаритой» в печи, на тесте которой от жара, уже появились первые пузыри.
        В таком виде нас и застал сеньор Франческо, не найдя родных в привычных местах дома. Запахи, издаваемые начинкой пиццы, привели его к нам, и он удивлённо смотрел, как дети, обычно сильно привередливые к еде, сметают сейчас всё со стола.
        - Почему на кухне? - задал он резонный вопрос, обращаясь к герцогине, - почему нет слуг?
        - Дядя Витале всех выгнал, обозвав криворукими гамадрилами, - картавя, тут же сдал ему меня младшенький.
        Сеньор Франческо укоризненно посмотрел на меня, чему это я учу его детей. Явно ничему хорошему.
        - На вашем месте, я бы их порол каждый день, сеньор Франческо, - ответил я в своё оправдание, - разрешите мне провести с ними небольшую воспитательную беседу?
        - Нет Витале, - покачал головой он, - хороших слуг не найти, а при виде тебя они начинают писать в штаны от страха. Так что сам виноват. Занимался бы выращиванием цветов, например, ну или не знаю, вёл обычную разгульную жизнь нобиля, и не было бы проблем ни у кого с тобой.
        - Дядя Витале сказал, что у нас сегодня вечер итальянской еды, - перебила его дочь, просясь на руки. Он поднял её и спросил.
        - Солнышко, мы ведь как бы и так ели её, ну пусть с венецианскими изысками.
        - Нет! Дядя Витале готовит вкуснее! - малышка показала на «Цезарь» с креветками, - попробуй!
        Он вернул девочку на место и взяв вилку, подцепил соус, а также ингредиенты, отправив всё в рот. Почти сразу закрыл глаза.
        - Да Франческо, - сказала Агнесс, смотря за тем, как я достаю пиццу из печи и закладываю туда другую, с белым соусом, морепродуктами и оливками, - после вчерашнего вечера французской кухни, сегодня ещё вкуснее. Ты можешь сделать так, чтобы повара к Дандоло не приехали вовсе? Сеньор Витале в качестве повара, меня устраивает даже больше, чем Франко.
        - Витале! Это бесподобно! - открыв глаза признался он мне, отправляя в рот ещё часть салата, а затем пробуя и «Греческий», - как всё просто и в то же время гармонирует друг с другом!
        Хмыкнув, я разрезал горячую пиццу с тянущимся сыром моцарелла, и разложил каждому по кусочку, себе забрав самый большой.
        - Ну, надеюсь первый блин не комом, - пробормотал я, усиленно дуя и откусывая кусочек. Во рту мгновенно разлился знакомый аромат свежайших продуктов и самое главное, первого сбора помидоров. Было так вкусно и навевало ностальгию, что я даже прослезился.
        Агнесс сама подула за каждого из детей и вскоре все приступили к поеданию пиццы, причём молча.
        - Придётся убить всех поваров в городе, дорогая, - отложив сырный бортик на тарелку, серьёзно ответил Франческо жене, - по-другому, я думаю не получиться осуществить твой план.
        Дети, перемазавшись томатным соусом и сыром, требовали ещё, так сильно им понравилось новое угощение, хорошо, что пицца с морепродуктами сразу же подоспела и была принята также на ура.
        - Витале, отдаю тебе половину своего состояния, - с закрытыми глазами старый гурман, пробуя новое угощение, качал головой, - оставайся у меня в доме в качестве повара.
        Я рассмеялся, доедая свой кусок. Больше сегодня я ничего не успел сделать из-за нерасторопности и криворукости слуг, но вроде бы дети и сами взрослые наелись, тем более, что салаты ещё оставались.
        В кухонную дверь осторожно постучали и внутрь заглянул дворецкий сеньора Франческо.
        - Да?
        - Сеньор Франческо, к сеньору Витале очень странные гости, - смутился тот, опуская глаза в пол.
        - Когда было иначе-то? - удивился тот.
        - Сегодняшние, ещё более необычные, - тихо сказал он.
        Я пожал плечами и в сопровождении присоединившегося ко мне Харольда, а также заинтересовавшегося хозяина, вышел в гостиную. Увидев гостя и десять его спутников, с любопытством рассматривающих всё вокруг себя, я от удивления замер. Если бы сейчас пришёл сам Христос, вместе с апостолами, я и то бы наверно был меньше удивлён, увидев тут этого человека.
        - Субэдэй? - на монгольском, поприветствовал я гиганта, всё ещё не веря, что вижу его в Венеции, который к тому же, мало как изменился за то время, что мы не виделись. Только что стал ещё выше, крепче в плечах, а его доспехи стали сильно богаче, чем прежние.
        - Витале? - изумился он, оглядывая меня с ног до головы, - а куда делся тот маленький, наглый ребёнок, которого я знал? Признавайся, ты съел его?
        Я рассмеялся, идя вперёд и обнимая его, тот с удовольствием сжал меня в крепких, медвежьих объятиях, от которых хрустнули кости.
        - Какими судьбами Субэдэй? - я разомкнул руки, - что привело вас в наши края?
        Он взглядом показал на стоящих за моей спиной.
        - Прости, да, о делах позже, я слишком поражён встречей, - извинился я, поворачиваясь и представляя его сначала хозяевам.
        - Сеньор Франческо, позвольте познакомить вас с одним из самых величайших полководцев всех времён и народов. Субэдэй-багатур, ближайший приближённый Чингисхана, имя которого вы неоднократно вскоре услышите. Его империя, будет становиться только больше с каждым годом.
        Франческо от такой моей рекомендации резко вспотел, и они испуганно переглянулись с Агнесс.
        - Ты что им такого сказал Витале, - удивился монгол, видя эту немую сцену, - чего они побледнели, словно степного волка увидели?
        - Правду, что перед ними один из десяти величайших полководцев в истории, - я пожал плечами.
        - А кто остальные девять? - тут же заинтересовался он.
        Но тут хозяева пришли в себя, и я продолжил знакомство. Сеньор Франческо предложил своё гостеприимство, и Субэдэй с гордым поклоном его поблагодарил. Тут же закрутились слуги, уводя гостей по комнатам, а я, прихватив с кухни чай и остатки пиццы с салатами, уединился с полководцем Чингисхана в беседке.
        Сначала он скептически смотрел на зелёные листья салата и непонятный кусок жареного теста с набросанными на нём кусочками начинки, но попробовав, смёл вообще всё, не оставив мне ничего.
        - Кто этот величайший повар? Сотворивший такое? - он вытер пальцы о поданную мной салфетку, - я никогда не ел ничего подобного!
        Я хмыкнул и ответил.
        - Он перед тобой. В город прибыли невероятно важные люди и все толковые повара работают сейчас во дворце моих родителей. Так что чтобы не умереть с голода, мне пришлось по-быстрому порубить и поджарить, что видел на кухне.
        Монгол покачал головой, видимо приняв всё за чистую монету.
        - Ладно неважно, лучше ответь, что привело тебя в такую даль?
        Субэдэй посерьёзнел и оглянулся.
        - Твои дела и победы, дошли и до нас, - он посмотрел мне прямо в глаза, - и ничуть нас не удивили. Мы ведь сами видели, на что ты был способен уже тогда. Так что наняв арабских купцов, чтобы они доставили меня к порогу твоего дома, хан попросил передать только одно, краткое послание.
        - Слушаю, - напрягся я, не ожидая ничего хорошего.
        - Я хочу завоевать полмира Витале, - он сменил дикцию и словно стал цитировать Тэмуджина, - и начинаю с Китая. Я подарю его тебе весь, если ты присоединишься ко мне. Соглашайся и ты станешь императором, равным мне. Не вассалом, а моим приближённым полководцем.
        «Почему так рано-то? - едва не застонал я, - почему сейчас? Ну ведь только хотел отдохнуть, заняться струганием наследников».
        - Каков будет твой ответ Витале? - спросил меня Субэдэй, - хан знает, что ты дружен с нынешним императором Сун, но также он знает, что всё падёт под копытами наших скакунов. Он даёт тебе шанс, сделать всё по-своему и не убивать императора, как это сделал бы он.
        - Я-то вам зачем? Вы сами точно справились бы, - я тут же прикусил язык, чуть не проболтавшись, и это от него не укрылось.
        Он улыбнулся и покивал головой, словно подтверждая свои мысли.
        - Ты объездил весь мир, знаешь почти все его уголки, хану нужен такой соратник, - ответил Субэдэй, - который укажет верный путь, чтобы войско не блуждало в свете ночной луны. За это он отдаст тебе всё, что ты попросишь. Он попросил так тебе и передать, главное, чтобы ты научил нас делать те страшные орудия, которыми разбил стены. Наши попытки были не такими успешными, как у тебя. Хан хочет большего.
        Я задумался. С одной стороны, встревать в эти разборки, оно мне было нужно? Пока монголы завоюют Китай, Иран и прочие страны Средней Азии, пока доберутся до Руси, а потом Европы, я уж точно Венецию не дам в обиду. Но вот с другой, единственный по факту император, который ко мне отнёсся по-человечески, да и Русь, со всеми своими нынешними сварами, тоже была моей первой родиной. Можно будет князей выкосить, оставив самых вменяемых, или вообще поставить одного своего царя, пусть развивает государство.
        Колебался я сильно, ехать не хотелось, но и ответить на свои мысли, что я буду делать дальше, когда устану отдыхать, я тоже не мог. Всё, что хотел, я уже завершил, а заниматься сельским хозяйством и выращиванием скота, пусть и для лучших стейков, было такое себе занятие для моей непоседливой натуры.
        Я поднял взгляд на монгола, терпеливо ожидающего моего ответа.
        - Нам нужно обсудить конкретно, что нужно хану, и что он готов отдать мне взамен. Мне придётся оставить всё.
        Субэдэй согласно кивнул.
        - Хан это прекрасно понимает, потому согласен на многое. Уже одно то, что он отправил меня лично, в этот далёкий путь, должно сказать тебе о его решимости.
        - Да, никого другого, кроме тебя и его, я бы даже не стал слушать, - я пожал плечами, - хан знал, кого нужно послать.
        - Назад, если ты согласишься, мы отправимся на твоём корабле? - прищурил он и без того, раскосые глаза.
        - Я слишком стар бить свои ноги по пустыни, - хмыкнул я.
        - Тогда у нас впереди много времени, а меня есть ещё, что тебе предложить, - с хитрой улыбкой заметил он, доставая и кладя на стол хрономаховик неизвестной мне конструкции и вида.
        Ахнув, я взял его и нажав нужную комбинацию, понял, что принцип работы устройства изменился не сильно, затем посмотрел год, который был установлен на время последнего совершённого прыжка - 2224.
        «Тот же год, что и озвучивали во время приговора в суде, - тут же напомнил мне симбионт».
        Понимая, что теперь точно не смогу спокойно спать, я забрал хрономаховик в карман.
        - Это слишком опасная вещь, чтобы ею владели простые люди, - со вздохом объяснил ему я, - откуда это у тебя?
        Он загадочно улыбнулся.
        - Хан так и знал, что тебя это заинтересует, поэтому в дополнение к титулу, покажет могилу, где похоронили этого человека, там ещё много разных интересных штук, подобных этой. Причём проведут туда тебя сразу, без каких-либо дополнительных обещаний с твоей стороны. Хан понимает, насколько для тебя это будет непростым решением, бросить всё там, где ты практически сын бога. Мы и сами стали свидетелями этому сегодня на улице, когда спрашивали твоё имя, видя, как загорались глаза у простых людей и они славили тебя, бросая всё и помогая нам добраться до нужного места. Уже тогда я понял, почему послали меня, а ты лишь подтвердил мои мысли.
        Кроме его слов, теперь этот проклятый хрономаховик никак не выходил у меня из головы, это явно была модель из будущего, даже старшее того времени, откуда прибыл носитель личности, слепком которого я являюсь.
        - Ладно, - наконец так и не придя к какому-то единому решению, сдался я, - будь моим гостем Субэдэй, я выслушаю всё, что предлагает твой хан и приму решение позже.
        Монгол понимающе кивнул головой.
        - Большего Витале, я и не прошу у тебя.
        Увидев обеспокоенных майя, которые стояли недалеко, и не понимали, что общего может быть у меня с неизвестным воином, я позвал их к себе.
        - Как на счёт посмотреть Китай? - поинтересовался я у них, поскольку, если и приму это донельзя странное приглашение, то точно их здесь не ставлю, а возьму с собой.
        - Куда угодно, где будет наш господин, - они тут же опустились передо мной на колени.
        - Мои жёны говорят, что последуют за мной куда я захочу, - перевёл я Субэдэю их ответ.
        На что он улыбнулся.
        - Это правильный ответ для верных спутниц.
        Тяжело вздохнув, я поднялся на ноги, давая знак подняться и девушкам.
        - Как я говорил ранее, в город прибыли очень важные для моего мира гости, продолжим разговор, когда они уедут.
        Субэдэй склонил голову.
        - Да будет так, Витале.
        Глава 36
        1 августа 2022 года от Р.Х., Венеция, Итальянская Республика
        Строгий учитель, с четырьмя сопровождающими родителями, завёл галдящую молодёжь внутрь огромной, старой от времени библиотеки. Для всех пятых классов по всей Италии в этот день начиналась обязательная трёхдневная экскурсия в столицу республики - Венецию, закреплённая законодательно ещё в девятнадцатом веке. С той поры закон не меняли, как и школьные формуляры обязательной программы посещения объектов. Их группа прибыла с Сицилии, и остановилась за счёт государства в одной из самых комфортабельных гостиниц. Дети были просто в восторге, а родители, провожая их в дорогу, с ностальгией вспоминали, что когда-то на их месте, были они сами.
        - Тихо! - шикнула учитель на распоясавшихся детей, - мы в библиотеке, откуда и начнём нашу сегодняшнюю историю. Сильвия, ты начинаешь.
        Отличница, с задорными косичками и строгим видом, открыла доклад и стала читать.
        - Первого августа в нашей стране с 1886 года, празднуется день рождения Витале Дандоло. В этот день родился наш необыкновенный предок, живший в далёком двенадцатом веке, но оставивший свой след во всём мире. Нет ни единого участка суши, где бы он не побывал и не сделал вклад в развитие этого региона, поэтому кроме нас, этот день празднуют ещё в трёх странах: Виталианском Империуме, Китайской империи, а также Российской империи.
        - Начну по хронологии событий, дошедших до нас благодаря хронисту, знаменитому историку и хранителю христианских реликвий Николаю Месариту, записавшего его историю жизни, но охватывающую временные отрезки только со времени его рождения до окончания Четвёртого Крестового похода и уже только после 1211 года, когда он стал самым молодым Римским Папой в истории. К большому сожалению, о промежутке между этими годами, нам мало что известно, лишь, по обрывочным сведениям, других летописей и историков, мы знаем, что он присоединился к походу великого Чингисхана и был его правой рукой. Также достоверно известно, что Витале Дандоло недолго правил Китаем, после завоевания монголами Дальнего Востока, Сибири, Средней Азии, Балкан, Индии, Китая, Руси и большей части Восточной Европы. Причины его возвращения в 1211 году в Венецию, а затем в Рим, нам также неизвестны.
        - Поэтому я вернусь к событиям, известным нам с хронологической точностью, поскольку все документы о его жизни, как и многое, что досталось нам из прошлого и хранится сейчас в стенах этой самой древнейшей в мире библиотеки. На стеллажах находятся книги и свитки из многих европейских и западных городов, которых давно уже не существует на карте мира. Их современные правопреемники не имеют даже части того, что было тогда вывезено нашим предком, по окончании Четвёртого Крестового похода или поздних завоеваний, когда он стал Римским Папой. В судах до сих пор пылятся прошения этих стран о возвращении хотя бы части документов, но Конституционный суд Италии отказывает это делать. Исторические ценности нам принадлежат по праву, поскольку не сохрани их наш предок, они были сожжены или уничтожены крестоносцами, как это было в других городах.
        Девочка увлечённо, поскольку готовилась долго к этому реферату, стала перечислять дальше года, а также места, где ещё побывал их далёкий предок. Это было мало кому интересно из детей, которые старались как можно быстрее вырваться наружу и отправиться либо в парк развлечений, который был в программе экскурсии, либо на море.
        - Молодец Сильвия, - похвалила её учитель, когда девушка закончила свою часть доклада, - теперь мы перейдём к главной больнице города, которая к сожалению, не сохранилась до наших дней целиком, поскольку была разрушена бомбами во время Третьей мировой войны, но здание было отреставрировано и хоть при постройке использовались современные материалы, выглядит оно точно так же, как и тогда, когда его строили.
        Её и родителей мало кто слушал, ну кроме собственных детей конечно, так что дружной толпой класс высыпал на улицу, встретившись с такими же сорванцами, как и они сами, только из другого города. В этот день Венеция была полона детьми, сновавшими везде и вызывая недовольство жителей столицы, которые уже пять раз выносили на голосование убрать этот проклятый праздник из законодательства, но каждый раз большинством народного референдума его оставляли.
        Сев на водяной трамвай, который сегодня был полностью бесплатным, детей довезли до больницы, где уже находилась сотня других детей. Подождав, когда они пройдут, класс подвели к коленопреклонённой бронзовой фигуре ребёнка и учитель заметил.
        - Это всё, что осталось от первоначального здания. Фигура мецената больницы Витале Дандоло, построившего и содержавшего её за свой счёт. Его подходы, вместе со знаменитым доктором Шешетом, настолько сильно продвинули медицину того времени, что до сих пор учёные и историки всего мира спорят о том, как это стало возможным. Многие используемые тогда лекарства, мы смогли синтезировать только столетие назад, а по запискам современников, часть больных лечили ими уже тогда.
        Вызвав следующего ученика, они заслушали его часть доклада, в которой он описал более подробно вклад предка в эти направления.
        Закончив и здесь, дальше они обошли с перерывом на обед, все крупные достопримечательности, напоследок конечно посетив Восьмое чудо света - венецианский акведук. Единственное уцелевшее во времени. Он был официально принят таковым ЮНЕСКО в 1935 году и по праву считается одним из самых привлекательных для туристов мест, к тому же он до сих пор действовал, пусть и постоянно реставрируемый, но исправно снабжающий город водой, вот уже множество столетий.
        Сделав множество фотографий, детей посадили на лодки и совершили экскурсию к дому рода Дандоло, где он родился и вырос. К сожалению дворец плохо сохранился, как и комната, в которой он жил, пока не построил свой дворец, но впечатление на детей висящие на стенах реликвии древности производили. Тут были перчатки короля Англии Ричарда I Львиное Сердце, пояс императора Китая и ещё парочка других хорошо сохранившихся вещей. Остальное, к сожалению, было уничтожено пожаром во время Третьей мировой войны.
        На этом первый день был окончен и детей увезли в гостиницу, где они переодевшись ринулись играться в бассейн, а позже, поужинав и разойдясь по комфортным номерам, звонили родителям, рассказывая им о впечатлениях, которыми набрались сегодня за время экскурсий.

* * *
        3 августа 2022 года от Р.Х., Венеция, Итальянская Республика
        - Ну и итогом нашего последнего дня, - произнесла учительница, стоя на каменных ступенях замка, которые блестели от миллиардов ног, которые здесь побывали, - будет доклад Роберта. Влияние Витале Дандоло на дальнейшее мироустройство. Роберт, прошу.
        Показала она выйти стеснявшемуся парню, который так же был отличником, как и Сильвия, но кроме этого носил фамилию Контарини. Некогда знатнейшего, но угасшего в шестнадцатом веке рода, прославившему Италию на весь мир своими сортами помидоров и огурцов. Лишь несколько ветвей, покинувших историческую родину и поселившихся на Сицилии дожили до наших дней. Что касается овощей, даже сейчас, спустя столько веков, выведенные в тринадцатом веке сорта помидоров и огурцов, до сих пор высоко ценились любителями старины и аутентичности, за яркость и неповторимость вкусов.
        - Начну по порядку, - он посмотрел на учительницу, и та поощрительно ему кивнула.
        - Англия: - После смерти в пятьдесят пять лет от попадания арбалетного болта в шею, королю Ричарду I, наследовал его сын Эдуард I. Который продолжил дела по укреплению королевства, и несмотря на то, что поменял большую часть французских владений на владения в Индии и Африки, у своего друга, короля Франции Людовика VIII, считается одним из десяти лучших королей Англии за все времена. Под его властью Англия совместно с Францией стала крупнейшей морской державой, и их флоты наводили страх на всех морях и океанах. Затем, после смерти от чумы, на трон взошёл его брат Ричард II, который сконцентрировал свои силы на решении внутренних проблем, что позволило колониям Англии развиваться чуть активнее, но после его смерти, на трон взошёл последний Плантагенет, который утопил страну в крови и религиозных войнах. Он поссорился со всеми соседями и церковью, так что в конце получил Крестовый поход на свои земли. На трон взошёл родственник Людовика VIII и Англия на две сотни лет превратилась в сателлита Франции. Только когда та сама ослабела из-за череды воин с Виталианским Империумом, Англия наконец смогла
восстановить свою самодержавность и после переворота, на трон взошла новая ветвь Валуа, правившая вплоть до шестнадцатого века.
        - Так подробно не нужно Роберт, - улыбнулась ему учитель, - только основное, на что повлиял сам Витале Дандоло.
        - Хорошо сеньора, - закивал он, вернувшись к докладу.
        - Франция: - Людовик VIII был признан величайшим королём всех французских эпох, который так далеко продвинул мореплавание и морское дело, что до сих пор многие предметы на кораблях носят названия, которые он им дал. Как я уже сказал, Франция была сильнейшим европейским государством до пятнадцатого века, но потом лишилась всех своих колоний и завоеваний, откатившись в развитии минимум на пятьдесят лет, после подписания ими Перуанского мирного договора, проиграв в войне с Виталианским союзом трёх государств.
        - Священная Римская Империя, нынешняя Германия: - Практически ничего не получила от Витале Дандоло, поскольку была занята внутренними распрями, а затем конфликтом с церковью и римскими папами. Только в семнадцатом веке, мы видим рассвет промышленности и становления того государства, что доминирует сейчас в Европе.
        - Российская империя: - В том виде, в каком она существует сейчас, империя сформировалась только в восемнадцатом веке. Императоры России, на настоящий момент самые долгоживущие представители правящих семейств, например, нынешнему императору Николаю II - двести двадцать три года. Причина этого неизвестна, любая информация по императорскому дому строго засекречена. Почему я упомянул её, есть упоминание в летописях, что наш предок надолго останавливался там, когда путешествовал с великим завоевателем Чингисханом. В войнах с Виталианским Империумом Россия участвовала только раз, самый первый, потеряла тогда треть всего населения. После этого заключила с ним мир и больше в конфликтах европейских государств не участвовала.
        - Китайская империя: - Самое древнее на настоящий момент государство, с правящим домом, достоверно имеющим в своей крови ДНК - самого Витале Дандоло. Результаты экспертизы выведены на общей странице их Парламента. Сейчас императоры носят чисто декоративную функцию, но очень почитаются и уважаемы народом. Китай меньше всего пострадал в Первой мировой войне с Виталианским Империумом, как раз из-за близкого родства императорского дома, а точнее жён Витале Дандоло, которые достоверно нам известно, благодаря летописям Николая Месарита, были представителями древнего народа майя, что позволило Китаю сохранить как государственность, так и императорский род. Как оказалось, позже, четыре века спустя, это снова им пригодилось, во время Третьей мировой войны с Виталианским Империумом. Заняв нейтральную позицию, Китай потерял тогда только Шри-Ланку, а японские и корейские владения, были оставлены им Виталианским Империумом без раздела этих земель.
        - Италия: - Благодаря хранившимся в городе священным реликвиям, доминирующей в то время христианской религии, наша страна на все времена получила нейтральный статус. Банковское и страховое дело, сильно развитые с тринадцатого века благодаря дому Медичи, так же этому весьма сильно способствовали. Мы ни с кем не воевали, до Третьей мировой войны, когда правительство, возглавляемое Энрико Маскароне, убаюканное гремевшими ранее вдалеке от нашей страны воинами, решило пойти совместно с тройкой европейских государств, против Виталианского союза. Результат был крайне плачевен. Италия потеряла большинство реликвий, относящихся к жизни Витале Дандоло, которые были увезены в столицу Виталианского Империума. Только сейчас, подтвердив свой нейтральный статус, мы снова стали независимы.
        - Республика Турция и Королевство Африка: Здесь особо сказать нечего, присутствие нашего предка не было подтверждено или опровергнуто, кроме участия его в захвате Константинополя, нынешнего Стамбула. Нынешние границы обоим государствам определены Виталианским Империумом и по сути являются его сателлитами.
        - Ну и наконец, союз трёх самых сильных на данный момент государств: Инков, Команчей и Майя, называемый ими самими - Виталианским Империумом. Имеющим давнюю, кровавую и самую необычную историю. Первое столкновение европейцев с этим государством произошло в эпоху Великих Географических открытий четырнадцатого века. Испанцы, первыми, после нашего предка, попали на эти два континента, встретив единоверцев, верящих, как и они в Иисуса Христа. Вот только то, как они себя там повели, ища золото, не понравилось епископам Виталики и они всех прибывших, приказали сжечь на кострах. Эта же судьба постигла и португальцев, тогда ещё существовала такая страна. Ища золото и серебро, они убивали и пытали местных жителей, закончив свои жизни так же, как и испанцы, на кострах.
        - Узнав о судьбе отправленных на другой континент миссий, большинство европейских государств под предводительством церкви, провозгласившей всех виталианцев еретиками, объявили на них Одиннадцатый Крестовый поход. Огромное количество кораблей отправилось на новый материк, но никто не вернулся, зато взамен, вскоре прибыла на паровых кораблях армада Виталианского Империума, развязавшая Первую мировую войну, которая смела большинство небольших стран с карты мира. Это была самая долгая и затяжная война, закончившаяся мирным договором с Виталианским союзом, который также ослабел от неё, поскольку припасы им приходилось доставлять через океан. Мир продержался ровно два столетия, и поднявшаяся с колен Европа, заключив новые союзнические договоры, снова устремила свой взгляд на Запад, но с тем же результатом.
        - Третья мировая война с Виталианским Империумом произошла в восемнадцатом веке и закончилась тем, что имперцы сбросили водородные бомбы на три столицы самых непримиримых их врагов. На этом горячая фаза войны закончилась, но наступила холодная между Востоком и Западом. Заключались союзы, разрывались старые договоры, но когда два столетия спустя, настал паритет с Виталианским Империумом в количестве баллистических ракет с водородными боеголовками, начинать Четвёртую или как ещё политики её называют Последнюю мировую войну, никто не захотел. О самих имперцах нам практически ничего не известно. Границы с Виталианским Империумом закрыты, послов они не принимают, обмен технологиями осуществляют крайне неохотно. Правда во время последней пандемии ламовой оспы, они предоставили лекарство, а также методы его синтеза. Только благодаря им, эта мировая пандемия у нас была побеждена.
        - Эй, очкарик, а почему болезнь названа ламовой оспой? - решил подколоть его кто-то из особо грамотных товарищей.
        Роберт смутился, поскольку эти причины, стыдно было произносить вслух в присутствии девушек, но учительница его спасла, ответив сама.
        - Об этом прочитаете сами в Интернете, а пока предлагаю поблагодарить Роберта за такой подробный и обстоятельный доклад.
        Вялые хлопки некоторых детей, чуть усилились под строгим взглядом учителя, но не стали его триумфом. Посчитав, что этого достаточно, учитель отпустил Роберта и тот быстро влился в ряды одноклассников, получив мимоходом подзатыльник, от кого-то из двоечников, чтобы сильно не расслаблялся.
        - На этом всё, обзорные экскурсии по столице кончены, - она сама облегчённо вздохнула, - остаток дня вы проведёте в Витале Лэнде.
        - Ура! Даёшь аттракционы! - вот тут уже овации и выкрики детей были весьма энергичными, и учительница, показав родителям пачку билетов, повела радостных учеников в сторону виднеющихся с любой точки города виталианских горок.
        Роберт, едва не плача, упал на пол и ничего не видя, искал очки, которые ему сбили. Он боялся, что он останется один и о нём забудут.
        - Держи, - в его поле зрения появилась сильно размытая рука и протянула искомый предмет. Ребёнок надел очки, и поднял взгляд, увидев перед собой представителя органов безопасности в чёрной форме и значком белого агнца на красном поле, являющимся отличительной чертой агентов Национальной Безопасности, отвечающих за безопасность в Венеции детей, прибывших со всей страны в этот день.
        - Спасибо. Простите, что вас отвлёк, - извинился он, видя, как один из родителей, видя, что тот отстал, вернулся за ним.
        - Извините за беспокойство офицер, - вежливо чуть склонил голову взрослый, - не люблю я эту суету, но в этом году выпала моя очередь ехать. Представляю, как устаёте за эти три дня вы.
        - Ничего, - тот легко отмахнулся, весело подмигнув Роберту, - Шестой тоже не любил этот день, так что не переживайте, через семь лет этот закон всё равно отменят.
        - Вы уверены? - удивился сам Роберт, - ведь уже пять раз пробовали проводить народный референдум и всё зря.
        На лице офицера появилась широкая улыбка, и он подмигнул уже им обоим.
        - Есть у меня ощущение, что в тот раз всё получится.
        С этими словами, агент приложил руку к козырьку форменной фуражки и быстро растворился в тени здания. Взрослый с ребёнком переглянулись.
        - Странный он какой-то, - заключили оба, и забыл о разговоре, побежали догонять далеко ушедший класс.
        Конец шестой книги и завершение цикла «Венецианский купец»
        Август 2022