Фараон - 4. Царь поневоле. Том 2 Дмитрий Распопов
        Фараон #5
        Ты сын олигарха, живёшь во дворце, ездишь на люксовых машинах, обедаешь в самых дорогих ресторанах и плевать хотел на всё, что происходит вокруг тебя. Только вот одна незадача, тебя угораздило влюбиться в девушку археолога, да ещё и к тому же египтолога.
        Всего одна поездка на раскопки гробниц и вот ты уже встречаешься с древними богами и вообще закинуло тебя так далеко назад в истории Земли, что ты не понимаешь, где ты и что теперь делать дальше.
        Ничего, Новое Царство XVIII династии фараонов быстро поменяет твои жизненные цели и приоритеты, если конечно ты захочешь выжить. Поскольку теперь ты - Канакт Каемвасет Вахнеситмиреемпет Секемпаптидседжеркав Менкеперре Тутмос Неферкеперу. Удачи поцарствовать.
        Фараон - 4. Царь поневоле. Том 2
        Глава 1

* * *
        Все права защищены. Эта книга или любая ее часть не может быть воспроизведена или использована каким-либо образом без письменного разрешения автора или его законного представителя, за исключением использования кратких цитат в рецензии на книгу
        Это художественное произведение. Имена, персонажи, компании, места, события и инциденты являются либо продуктами воображения автора, либо используются фиктивным образом. Любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, или фактическими событиями является случайным.
        Автор не преследует цели сформировать привлекательный образ нетрадиционной сексуальной ориентации и не отрицает семейные ценности.

* * *
        Как я и планировал, в день выборов мы Небамон никому не показали, раздатчики хлеба, курсирующие по городу, лишь громко выкрикивали её имя и предлагали каждому, кто берёт лепёшки поблагодарить кандидата Небамон за то, что он заботится о простых тирцах. Так что уже к вечеру, когда настало время голосования, в котором участвовали только знатные семьи, толпа народа перед дворцом скандировала имя Небамон. Поскольку оно было не тирским, а египетским, то ещё больше внесло путаницу в то, что кандидатом был вовсе не мужчина.
        Несколько голосов в толпе, которые пытались донести это до людей быстро утихли, поскольку их заткнули военные патрули, обеспечивающие безопасность при проведении выборов, конечно же всё строго по правилам тирских старинных обычаев. Эта фраза мне так понравилась, что я через предложение вставлял её везде в своих речах и это работало. То, что царь Египта пусть и слегка пошумел в городе, но никто не был в претензиях, прошлый глава сам сделал свой выбор и поссорился с царём, так что люди, радостные оттого, что я не претендую на их права, подбадривали криком кандидата от Египта, ведь всем давно рассказали, что он родился и вырос в Тире, просто судьба закинула его на время в Митанни.
        Глядя на кислые рожи глав семейств, которые вздрагивали от этих криков, доносившихся до нас в большом зале, я не сильно сомневался в итогах голосования. Они и правда не стали испытывать судьбу и проголосовали большинством за нового главу города Тира - Небамон. Женщине едва не сделалось дурно, когда она как врио города озвучивала общее решение.
        - Вот видите, - когда взгляды присутствующих перевелись на меня, я гордо заметил, - я же говорил, что самое главное, что мы провели абсолютно честные выборы, по вашим древним и священным обычаям.
        - Конечно Твоё величество, - ядовито заметил кандидат, который соперничал с Небамон за это место, - правда нам не дали время подготовиться, но да, всё было проведено согласно правилам. Даже солдаты Его величества на улицах, не сильно этому мешали.
        - У вас было преимущество! - искренне изумился я, - мой кандидат прибыл в город всего день назад, у вас же были годы на подготовку!
        - Благодарим Его величество за то, что показал, как нужно правильно проводить выборы, - третий кандидат, с низким поклоном, начал мне тоже хамить, но это было так хорошо прикрыто вежливым обращением, что хоть у меня и чесались руки подрезать им языки, но я себя остановил. Всё же выиграл я, а не они, так что пусть бесятся от злости, пока не переходят границ.
        - О, я надеюсь при следующих выборах главы, вы меня лично пригласите понаблюдать за честностью проходящих в городе процессов, - вернул я ему шпильку, от которой он едва не закашлялся, - уверен, что я и мои легионы с радостью примут гостеприимство вашего города.
        - Благодарим Его величество Менхеперру за доброту и участие в жизни нашего города, - тут же испугался первый, - но мы постараемся провести выборы сами, чтобы Его величество не утруждал себя такой дальней дорогой.
        - О, что вы, - я отмахнулся, - для своих подданных я готов на многое.
        Видя ещё более погрустневшие лица местных глав семейств, я понял, что они правильно поняли мои намёки. Став серьёзным, я приказал.
        - Выделяю деньги на празднование, в честь победы моего кандидата. Объявите народу результаты голосования, а также то, что царь повелел раздать двадцать бочек вина и сто тележек хлеба в честь этого события.
        Тирцы отдали приказ своим помощникам и уже через пять минут в окна зала ворвался громкий восторженный рёв людей, прославляющих моё имя.
        Я улыбнулся, услышав это.
        - Что же, не смею вас всех больше задерживать, - распорядился я, - мне нужно поговорить с новым главой города Тира.
        Кланяясь мне, они гурьбой удалились из зала, оставив нас с Небамон и моим окружением.
        Женщина, когда двери закрылись, упала на колени и протянула ко мне руки.
        - Великий царь! - едва не плача произнесла она, - меня же убьют, если не сегодня, то завтра уж точно, когда Его величество покинет город.
        - Постараемся этого избежать, - хмыкнул я, показывая жестом руки ей встать.
        Небамон, удивлённо посмотрела на меня, видя, что я не сильно переживаю за её безопасность.
        - Но мой царь, послезавтра, когда народ протрезвеет и узнает, что я женщина, будут волнения, - она думала, что я этого не понимаю. После разговора со своим окружением я понял, насколько сильно я действительно сейчас унижаю тирцев, сделав главой города - женщину. И хоть все египтяне были от этого решения в восторге, я отлично стал понимать, что её тревоги не были беспочвенными и ей действительно грозит опасность. Как только я выйду из города вместе с армией, у Небамон возникнут нешуточные проблемы с управлением города.
        - Поэтому сегодня мы тебя выдадим замуж, - ответил я и челюсть у женщины упала.
        - За кого, Твоё величество? - настолько сильно удивилась она, что спросила без моего разрешения говорить.
        - Два варианта. Первый, ты находишь мужа сама, может детская влюблённость была, или знаешь кого-то хорошего, кто тут остался, ну и второй, если ты его не найдёшь, то жениха я предоставлю тебе сам.
        Глаза у Небамон ещё больше округлились.
        - Как я найду нужного человека, с которым свяжу свою судьбу, всего за день? - изумилась она.
        - Тогда пойдём по второму варианту, - спокойно покачал рукой я, обращаясь к Хопи, - отправь гонцов к центурионам, пусть прибудут сюда срочно.
        Когда шум шагов подкованных калиг по каменным плитам стих, я обратился к своему писарю.
        - Танини, садись за тот стол, чтобы удобнее было записывать. Мне нужно оставить новому главе очень много того, что она должна будет сделать.
        Парень быстро сел, куда я сказал и приготовился писать. Небамон же, замерла, вслушиваясь в мои слова.
        - Первое, когда у тебя появится муж, все решения, принятые тобой, будет озвучивать он, - жёстко сказал я, - ты женщина неглупая, так что постарайся с ним наладить отношения, чтобы не ущемить его достоинство, а то и восстания тирцев не потребуется, он сам тебя зарежет.
        На лице Небамон появилась обречённость, она явно сама начала не верить, что переживёт сегодняшний день.
        - Второе, я оставлю тебе рисунки, как правильно разводить в море моллюсков, из которых изготовляют пурпур. Хватит заниматься хренью вычищая от него море, сосредоточь сначала все усилия города на производстве этого красителя и нормальных фермах, которые будут давать обильные и главное стабильные урожаи. Сейчас краситель дороже золота и цена на него не будет падать, поскольку с Тира и нома, который будет здесь вскоре образован я буду брать дань в основном именно им и на рынок пускать небольшими партиями, поддерживая его эксклюзивность и монополию на него самого Тира.
        Лицо Небамон из жалостливого, стало серьёзным по мере того, как я стал нарезать ей задачи, чётко говоря, что хочу видеть от Тира и нома, который вскоре будет тут организован.
        - Ну и последнее, - я поблагодарил кивком Хопи, который видя, что я стал похрипывать, так много надиктовывая под запись, принёс мне флягу с вином.
        Сделав глоток, я привычно скривился и вернул ему ёмкость. Вино, пусть и разбавленное, приходилось пить в основном по одной причине, той же, по какой это делало человечество на протяжении долгих веков. Чистую, фильтрованную воду было в походе недостать и чтобы не мучиться с животом от постоянной дизентерии, лучше было пить слегка разбавленное вино, от которого невозможно было сильно напиться, но зато оно отлично утоляло жажду.
        - Библ и остальные прибрежные города, бросившие мне вызов, опустели, а следовательно добыча и переработка ливанской сосны прекратилась, - продолжил я, - я предложу эти города вашим соседям для заселения, но ты с мужем будешь над ними главными до образования там своих номов.
        - А если они откажутся мой царь? - поинтересовалась она.
        - То отправятся на невольничий рынок, - я серьёзно посмотрел на Небамон и она прикусила язык, - и принесут пользу Египту и мне на строительстве дорог.
        - Дорог? - удивилась она.
        - Да, я планирую сделать нормальные пути сообщения между всеми ключевыми городами Египта, - скривился я, поскольку разболтал то, что пока было только в моих задумках, - чтобы купцы могли быстро и главное безопасно перевозить товары по стране.
        - Это же огромные территории мой царь, - ахнула Небамон.
        - Вот значит и пригодятся рабы в больших количествах, - хмыкнул я.
        Я перевёл взгляд на Танини, который закончил свою скоропись.
        - Перепишу набело мой царь, - ответил он, видя, что я на него смотрю, - и как обычно сделаю в трёх экземплярах.
        - Поторопись, - кивнул я, отвлекаясь на открытие дверей и смотря как внутрь входит элита моей армии.
        Золотые начищенные бляхи на поясах, красивые, дорогие одежды, золотые скипетры в руках, они определённо приковывали к себе всеобщее внимание и понимали это. Остановившись в пяти шагах от меня, воины склонили головы.
        - Мои боевые товарищи, - ласково улыбнулся я им, - кто хочет побыть в оплачиваемом отпуске, но с сохранением всех выплат и льгот? Поднимите руку.
        Вверх мгновенно подняли руки все центурионы.
        - А если для этого нужно будет жениться на женщине? - продолжил я.
        Две руки тут же опустились вниз.
        - Также нужно будет защищать жену от покушений.
        Вниз опустилось ещё три руки, центурионы заинтересованно переглядывались, смотря при этом большую часть времени только на меня.
        - Ну и конечно много работать на мою пользу, - закончил я.
        В шеренге рук мгновенно стало ещё меньше, их осталось вообще всего три.
        - Вот, выбирай, - я показал рукой Небамон на троих оставшихся, - все красавцы, просто не отвести глаз, а какие воины!
        Взгляды центурионов мгновенно перевелись на зардевшуюся Небамон, которая по моему приказу пошла к ним, внимательно рассматривая каждого. Воины с улыбкой смотрели на неё сверху вниз, смущая её ещё больше.
        - Вот этот мне нравится, - она остановила свой выбор на египтянине, центурионе седьмой когорты Второго легиона.
        - Ты не передумал? - я посмотрел на него.
        Он окинул сальным взглядом привлекательную фигуру Небамон и отрицательно покачал мне головой.
        - Нет мой царь, если я остаюсь в легионе, просто временно буду приписан к этой женщине, я не против поработать в другом месте. Меня есть кому заменить.
        - Тогда отлично, - я посмотрел на Небамон, - зови жрецов и всех, кого нужно, прямо сейчас сыграем свадьбу.
        - Что же, а вам я благодарен, что пришли, - обратился я к остальным, - можете вернуться в лагерь. Сегодня видимо боги к вам были не очень благосклонны, поэтому не быть вам главой города Тира.
        От этой новости упали уже челюсти у них.
        - Мой царь, - жалостливо произнёс Эхор, который опустил руку ещё при первом условии, - может мы переголосуем? Его величество забыл упомянуть вначале о таком небольшом уточнении.
        - Как видим и правильно сделал, - хмыкнул я, - следующий раз будете расторопнее и не такие избирательные.
        - Следующий раз? - навострил он уши, как и все остальные тут же.
        - Всё, возвращайтесь, - помахал я рукой, чтобы ещё чего не сболтнуть.
        Следующий час был посвящён свадьбе. В присутствии свидетелей молодожёны произнесли клятвы перед жрецом и богами, мы подписали им документы, что были свидетелями данного союза и на этом всё закончилось. Новоиспечённому мужу был вручён экземпляр того, что они с Небамон будут делать на новом поприще, и сопровождаемые моими шутками про первую брачную ночь, они удалились в свои покои. Вещи из лагеря я ему сказал забрать завтра, а имея под рукой прильнувшую к нему женщину, он весьма быстро на это согласился.

* * *
        На следующее утро, народу предъявили супружескую пару, не став уточнять, кто из них конкретно новый глава города по имени Небамон. Похмеляющимся бесплатным вином горожанам это было и не сильно интересно, ведь дураку же понятно, что главой их города стал вон тот статный военный, одетый очень дорого и богато. А то, что он женился на тирской женщине, только добавило ему очков в их глазах и веселье продолжилось на бесплатной выпивке и еде. Планы по дискредитации и устранению Небамон, которые предприняли провокаторы на улицах от главных семей города, пытаясь всем доказать, что Небамон - это на самом деле женщина и все жители идиоты, если думают иначе, всё же случились. Но эти провокации не только ничем не завершились, так ещё и самих подстрекателей сильно побили, скинув в море, чтобы не мешали отдыхать порядочным людям своими враками.
        На всякий случай, я остался в городе ещё на неделю, чтобы все жители успели принести мне личную присягу, а также посмотреть, самоустраняясь от всех дел, как новоиспечённые муж и жена, будут делить власть и управлять городом. Небамон и тут показала свой ум, впрямую не став давить на центуриона, а советовалась с ним, при этом влюблённо смотря в глаза. То, что она весьма умелая в постели, ещё проверил в своё время я сам, так что не сильно удивился, что все решения, которые потом озвучивал её муж, были уж слишком схожи с тем, что предлагала сама Небамон. А любила она его на самом деле или так хорошо притворялась, мне было безразлично, главное, чтобы караван шёл в нужную мне сторону.
        В городе также было всё спокойно, главы семейств хоть и остались недовольны тем, что над ними поставили женщину, но её муж, примирил их немного с этим фактом и они демонстративно для меня и Небамон обещались теперь только с ним, решая городские дела. Мы с женщиной в эти моменты переглядывались и усмехались, понимая, что несмотря на все их протесты, всё равно будет по-нашему, а ещё точнее, по-моему. Небамон прекрасно понимала кому она обязана за такое мгновенное устройство собственной жизни. Только недавно она была отвергнутой наложницей, которую могли продать в рабство, а уже через месяц стала женой видного военного, приближённого к царю Египта и к тому же соправителем большого города. Поэтому моё прощание с ними было весьма кратким, поскольку лишние слова обоим были не нужны.
        Сидя на высоком кресле, перед коленопреклонённой парой, я приказал принести мой им свадебный подарок, который состоял из трёх сундуков драгоценностей и различных тканей.
        - Постарайтесь жить в мире, - сказал я, пока они расширенными глазами смотрели на небольшую гору сокровищ, которую разгрузили слуги перед ними, - и выполнять мои приказы. Мне крайне не хочется возвращаться сюда ещё раз во главе войска.
        - Мой царь, - центурион низко склонил голову, - я легионер. Моя служба и верность Его величеству всегда будет неизменной.
        - Я тоже, ещё раз клянусь в своей верности душой и сердцем царю Менхеперре, - серьёзно ответила Небамон.
        - Что же дети мои, - я поднялся с кресла и подойдя к ним, опустил обе руки на их головы, - пусть с вами будет моё благословение, не потратьте его напрасно.
        Небамон непонимающе на меня посмотрела, но центурион прекрасно понял про что я сказал. Его лицо стало серьёзным и он меня горячо поблагодарил. Женщина, понимая, что он расскажет ей позже, о том, что сейчас произошло, тоже молча поклонилась.
        Провожать меня выехала огромная толпа как простого народа, так и фиванских торговых семей. За прошедшую неделю, видя, что центурион с ними спокойно разговаривает и даже помогает в делах, решая текущие проблемы, они видимо решили дать ему и себе время, присмотреться к этим новым отношениям, так что на лицах купцов присутствовали в основном задумчивые выражения, а не страдальческие, какие у них появлялись всякий раз, когда я оказывался рядом.
        Прибыв на берег, я встал на поданную мне колесницу и последний раз махнул стоящей вместе на корабле паре и отправился в лагерь, поскольку нужно было идти дальше и дел у меня после усмирения всех финикийских городов, никак сильно меньше не стало.
        Глава 2
        Не стало большим удивлением для меня, когда едва узнав о том, что я вернулся в лагерь, к Хопи и Танини тут же бросились иудейские купцы, умоляя их о встрече со мной. Понимая о чём пойдёт речь, я согласился принять их в своём новом, красивом шатре, завтра после обеда. Потерю женских рук в своём хозяйстве я ощутил сразу, поскольку Танини ещё было очень далеко как до Бенермерута, так и до Небамон. К тому же он был постоянно занят как написанием документов, что я надиктовывал ему, так и разбором всей поступающей корреспонденции. Общение с внешним миром у меня не прерывалось ни на день. Одни гонцы прибывали, другие убывали и всё это становилось частью обычной рутины. Так что с занятостью Танини, проблема необходимости ещё одних рук в хозяйстве определённо присутствовала.
        - Мой царь.
        Только я о нём подумал, ко мне вошёл сам парень, показывая два письма.
        - Номарх Абидоса сообщает об успешном начале перестройки храма для бога Осириса, начатого с разрешения верховного визиря и Его величества, - сообщил он.
        Взяв письмо, я ещё не бегло читающий иероглифы, с помощью Танини прочитал письмо целиком. Номарх сообщал, что хеттские купцы значительно снизили цены на олово и бронзу, поэтому он осуществил закупки у них, а не у египетских купцов и производство снаряжения снова было запущенно, но пока не в полную силу из-за отсутствия мастера Аменемхета. Ну и да, он упоминал, что Рехмир выделил все нужные средства для постройки храма, впервые применив не обязательный сбор крестьян для царских работ, а добровольный, с оплатой впервые в истории Египта деньгами, а именно новенькими медными монетами. Номарх писал, что желающих было сильно больше, чем нужно, так что многих пришлось даже прогонять, поскольку и тех, кто успел попасть на работы хватило, чтобы используя камни и блоки, предназначенные для других храмов, начать перестройку нынешнего храма Осириса, делая его больше и выше нынешнего.
        - Отлично, - обрадовался я, что Хатшепсут и Рехмир всё же договорились между собой о пробном использовании денег для оплаты работ крестьян и ремесленников, которые обычно привлекались к обязательным работам на царя бесплатно, только за еду. Я же решил, что запуск денег самой ходовой категории нужно будет осуществлять именно так, как оплату за работу. Так их не станет сразу много в обороте, ну и заодно посмотрим на их покупательскую способность, ведь медь, в отличие от золота, должна была стать повсеместным средством оплаты.
        - Что во втором письме? - переключился я от мыслей о деньгах на второй свиток, который Танини держал в руке.
        - Господин Рехмир сообщает, что войско на Синае столкнулось с ожесточённым сопротивлением местных племён и поставки меди оттуда, практически полностью прекращены, - сообщил парень, - он просит вашего совета.
        - Усерамон значит ещё не вернулся с юга, - задумчиво погладил я подбородок, - если визирь просит совета у меня.
        - Ответь ему, чтобы пока привлёк нубийских наёмников на помощь Хоремхебу, - немного подумав, распорядился я, - если у Хоремхеба такие проблемы, которые он не может решить с помощью пятитысячного войска, нужно отправить к нему гонца, узнать подробности.
        - Всё выполню, мой царь, - поклонился Танини.
        - Подождём ответа, Хоремхеб опытный командир, вряд ли он даст так просто себя победить.

* * *
        На следующий день парень пришёл отчитаться об отправленных письмах, а также о том, что митаннийский принц усердно продолжает у него обучаться, больше не устраивая молчаливых протестов, после того как его наказал Ментуиуи, заставив три дня пожить жизнью простого легионера.
        - Что-то ещё? - спросил я его, видя, что он замешкался перед тем, как уйти.
        - Иудеи прибыли мой царь, - скривился он, - на четыре часа раньше обозначенного им срока.
        - Ну раз прибыли раньше, пусть ждут, - пожал я плечами, - давай пока пообедаем.
        - Слушаюсь мой царь, - склонился он и вместе с Хопи отправились за едой.
        Еда не изобиловала разнообразием, всё ровно тоже, что ели все в войске, только что продукты были чуть посвежее, но и только. Молчаливо расправившись с рыбой, я запил всё это вином из серебряного кубка и поднявшись с места, пошёл в другую часть шатра, чтобы отдохнуть.
        Иудеев пустили ровно в то время, какое им было назначено. На коленях, они с самого порога подползли к моему креслу и сразу взмолились о пощаде, едва поприветствовали меня полными титулами.
        - О какой милости вы просите меня? - деланно удивился я, - я не собирался никак ущемлять вас.
        - Но Великий царь, - со слезами на глазах ответил мне старший, - до нас дошли новости, что царь Менхеперра собрался покорить наши города.
        - Ханаан и так египетский, - напомнил я им, по-прежнему делал вид, что ничего не понимаю, - я лишь проверю, что все народы на нём подчинены мне и платят дань.
        - Но…но Великий царь, иудеи давно уже живут отдельно от воли египетских царей, - у него от волнения даже затряслась нижняя челюсть.
        - Ну так если вы хотите, чтобы так было и дальше, пусть ваши города принесут мне личную клятву и живут дальше по египетским законам, платя налоги. Никто вас не тронет.
        - Но это невозможно Великий царь, - закачал головой старший из иудеев, - наша вера, наша жизнь, не такая как в Египте.
        - Я знаю, что у вас нет общего государства, у вас просто союз племён, - я пожал плечами, - всё ровно также и останется, но добавится царская администрация нома к которому будут приписаны ваши города, она будет следить за выполнением законов. Ваших вождей я не планирую менять.
        Глаза у всех иудеев расширились.
        - А наша вера, Великий царь? Египетские жрецы заставят снести наши храмы и молиться вашим богам.
        - Этого также не будет, - я спокойно пошевелил рукой, - молитесь кому хотите, если платите налоги. Моим следующим указом будет объявлено, что на всех новых территориях налоговые послабления для всех храмов отменены, они так же как и все остальные землевладельцы, обязаны будут платить налоги.
        В шатре настала полная тишина, даже охрана перестала двигаться, поскольку впервые во всеуслышание я об этом объявил. Сам же приказ был давно подписан мною и Хатшепсут, но не объявлялся, пока Усерамон не вернётся из Южного Египта. Именно под его возвращение и присоединение новых территорий мы и собирались выпустить весьма революционный указ, мотивируя это тем, что мы хотим полностью убить им всякое инакомыслие на новых землях. В приказе была приписка о том, что для египетских храмов, когда старым богам перестанут молиться на новых территориях, будет сделано исключение, но конкретной даты указано не было и как я сказал с улыбкой Хатшепсут, никогда и не будет сделано. По крайней мере при моей жизни.
        Иудеи потрясённо смотрели на меня, видя, что я говорю это абсолютно спокойно, как об обычном факте.
        - Нам нужно поговорить с общинами, Твоё величество, - иудей поклонился, коснувшись лицом пола, - это слишком важные новости, о них должны знать все.
        - Конечно, у вас есть время, пока легионы не подошли к Силому, - заверил я их.
        Иудеи вздрогнули и откланявшись, быстро простились со мной, выйдя наружу. Вслед за ними вышли задумчивые центурионы, присутствующие при встрече, оставив меня только с охраной и Танини.
        - Что же, раз всё так быстро завершилось, - обратился я к нему, - давай вернёмся к работе, налоговый кодекс Египта нам нужно будет закончить до возвращения домой.
        - Да мой царь, - поклонился парень, - сейчас принесу черновики.

* * *
        Уйдя к городам, принадлежавших Египту только формально, пришлось снова озаботиться охраной для обозов и караванов с провизией, а также стадами скота, которые тянулись за войском длинной вереницей, то подвозя новую провизию, то убывая пустыми. Иамунеджех, быстро ухвативший мой метод предварительных заказов, основанных на среднем потреблении войском провизии, весьма быстро со всем разобрался и с помощью своих помощников наладил постоянно взаимодействие между купцами семейства Яхмоса Пен-Нехебета, которые и обеспечивали нам эти поставки. К тому же финикийские и иудейские купцы тоже получившие разрешение поставлять продукты, весьма сильно способствовали тому, чтобы рацион легионеров был разнообразным. На рыбу и птицу уже редко кто кривил лицо, поскольку для побережья, где мы находились, это была самая доступная и массовая еда, а главное свежая.
        Встречаемые нами по пути на юго-восток небольшие поселения разграблялись, а жителей сразу угоняли в рабство, не сильно интересуясь, кто там из какого рода и племени, поскольку никакой центральной власти здесь не было. Полукочевые племена с труднопроизносимыми названиями были мне не сильно интересны в качестве базиса, на который можно было опереться, а многочисленные поселения амореев, остатки некогда большого племени иевусеев, а также хивеев, просто не могли сопротивляться моему войску. Большая часть, конечно, разбегалась, но куда они могли пойти, если кругом были разнородные племена, чаще всего враждовавшие между собой, мне было непонятно. Зачистка продолжалась широким фронтом, поскольку никто из тех, кто здесь жил, не платил дань Египту и даже не собирался этого делать, как говорили нам пленные. Они жили своей маленькой жизнью и слыхом не слыхивали ни о каком Египте, зная названия только близлежащих к ним городов.
        На исходе второй недели в лагерь вернулись разведчики, рассказавшие о том, что впереди город с не очень высокими стенами, первый, который встретился здесь на пути, среди холмов, горных склонов и ответвлений многочисленных русл реки Иордан. Колесницы, с большим трудом передвигающиеся в горной местности отлично мне показали, что мои мысли об их замене очень правильные. Сейчас, вся эта тысячная армия всадников была практически бесполезна. Одна грамотно организованная засада на гористых холмах и едущие хорошо, если в один ряд колесницы станут отличной целью для лучников.
        Чтобы этого и не произошло, я отправил на возвышенности небольшие отряды пехоты, которые сопровождали нас, идя впереди и позади войска, как раз на такой случай.
        - Как мишени мы тут внизу, - ворчал я, отпустив разведчиков, принёсшие вести о городе впереди.
        Мы двинулись в указанном ими направлении, при этом периодически крутя головой по сторонам, высматривая при этом наверху холмов легионеров, которых было отлично видно из-за больших щитов.
        Внезапно над горами раздался тягучий сигнал опасности, разлетевшийся повсеместно и пере отражённым эхом вернулся к нам.
        - Труби тревогу, - тут же приказал я одному из горнистов пехоты, которые сопровождали меня рядом с колесницей, - всадники пусть остановятся, достанут луки, пехота прикроет колесницы щитами.
        Один за одним сигналы раздались рядом со мной, глуша трубными звуками и на стены горных склонов, откуда послышался сигнал тревоги, полезли легионеры дежурных когорт. Остальные надевали доспехи и выстраивали защитное построение, готовясь принять на себя удар стрел. Он последовал, но весьма слабый. Засада была вовремя вскрыта идущими по вершинам холмов разведчиками и вражеские лучники вместо того, чтобы спокойно расстреливать беззащитную конницу, стиснутую между холмов, вынуждены были отбиваться от атаки разведки. Вскоре к легионерам подоспела подмога и на холмах закипел бой, который быстро закончился из-за численного и технологического преимущества легионов.
        Ко мне подъехал Ментуиуи.
        - Было две тысячи нападавших мой царь, - прокомментировал он случившееся, - тысяча лучников, остальное сборная солянка ополчения из простых крестьян из ближайшего города и поселений. Центурион второй когорты просил передать, что он закончит с ранеными и вернётся для доклада.
        - Благодарю Ментуиуи, - кивнул я военачальнику, благодаря за доставленные сведения.
        Нам оставалось только ждать и через час мне под ноги бросили раненого пленного, а прибывший центурион подтвердил то, что мне раньше сказали о том, что враг полностью разбит, а мы не потеряли никого, даже раненных имелось всего с десяток и то легко. Поблагодарив его, я протянул ему браслет в качестве поощрения. Центурион с поклоном простился, сказав, что после случившегося удвоит посты разведки на склонах холмов. Я согласился с его решением. Когда он ушёл, наши взгляды перевелись на пленника.
        - Иудей, - кратко прокомментировал его ругательства в нашу сторону, стоящий рядом Ментуиуи.
        - Хопи, займись им, - я кивнул на пленника, - узнай кто, откуда, почему напали.
        - Слушаюсь мой царь, - он показал своим легионерам взять иудея и они отволокли его от общих рядов, чтобы не мешать дальнейшему движению колесниц.
        Много времени ему разговорить пленника не потребовалось, так что вытирая окровавленный меч, он вернулся довольно скоро обратно. Я никуда не двигался с места, ожидая его.
        - Переводчик сказал, что он приближённый главы великой семьи с Тимнат-Хереса, мой царь, - обратился ко мне Хопи, - у них в городе побывали наши иудейские купцы, предупредив о вторжении, поэтому они решили попробовать дать отпор на более выгодных для себя позициях.
        - Вроде бы купцы должны были наоборот сообщить, что мы идём вернуть иудеям их истинного царя, - изумился я, под смешки окруживших меня военачальников, - а не предупреждать о подходе моего войска.
        - Видимо они что-то запамятовали мой царь, - скептически покачал головой Ментуиуи, - нужно будет у них спросить, когда они вернутся. Поскольку думаю у их наёмников, которые следуют за войском для охраны пленных, это спрашивать бесполезно.
        - Согласен, - кивнул я, - что же, ждать нам придётся недолго.
        Через несколько часов мы вышли из горной теснины на нагорье, на котором текла река и впереди был обнаруженный разведчиками город и с правда не очень высокими стенами. Отсюда было плохо видно, то точно в два раза меньше тех, что мы штурмовали у финикийцев.
        Глава 3
        Я оказался прав. Стены хоть и были толстыми, на вид имея два метра толщины, но в высоту вряд ли достигали семи метров, что значило, можно будет обойтись кошками и штурмовыми лестницами, а осадные башни можно было не разворачивать.
        Когда мы подъехали ближе, то я увидел на стенах многочисленных лучников, которые периодически пытались попасть со стен в наши разъезды, которые двумя дугами огибали город, узнавая местность и чем можно тут поживиться.
        - Может стоит с ними переговорить мой царь? - поинтересовался у меня Иамунеджех, - мне интересно, что такого им наговорили купцы, если они решили напасть на такую большую армию.
        - Это мне тоже интересно, но ещё более меня заинтересовал цвет волос у нападавших, - задумчиво сказал я. Он непонимающе посмотрел на меня в ответ.
        - Гонец, - я подманил к себе легионера, который подбежал и упал на колено.
        - Мой царь!
        - Найди в обозе Танини, пусть напишет и распространит приказ по войску, всех рыжеволосых пленных-мужчин никому не отдавать, а беречь как девственность своей сестры.
        - Слушаюсь мой царь, - гонец поднялся на ноги и бросился назад, там где шёл обоз и мой писец.
        Желающих спросить у меня, зачем мне столько рыжих не нашлось, так что мы продолжили движение и пока легионеры организовывали лагерь, я проехался и осмотрел город со всех сторон. Только под вечер, когда солнце скрылось за горами, мы вернулись обратно в уже готовый лагерь. Танини помог мне переодеться, умыться и принёс ужин.
        - С виду город не выглядит серьёзным, мой царь, - ели мы в привычно тесной компании центурионов первых когорт легионов и остальных моих военачальников.
        - Думаешь обойдёмся ночной вылазкой? - задумчиво спросил я Хопи, который сидел напротив меня.
        - Я могу её возглавить, - согласился он.
        - Сходим вместе, давно я не разминался, - ответил я, вызвав переглядывание присутствующих, - хочу сам убедиться, что нас не ждут внутри более крупные силы. На стенах подозрительно много лучников.
        - Усилить патрули? - поинтересовался Ментуиуи.
        - На всякий случай, - согласился я, - меня сильно смущает, что в таком небольшом городе на каждом участке стены почти по сто лучников.
        - Да, здесь всё же не Керма, - согласился со мной военачальник, - хорошие луки дороги для простых горожан, если они просто набрали рекрутов в ополчение.
        - Дадим им пару ночей успокоиться, - закончил я посиделки, - а потом заглянем в гости.
        - Я подготовлю нужных людей и инвентарь, - склонил голову Хопи.
        Закончив ужин, мы разошлись, Танини убрал за нами остатки еды и стол, и поинтересовался, что я буду делать.
        - Работать Танини, неси папирус, - вздохнул я.
        Вытащить из памяти всё полезное, что я помнил о налогах, оказалось непростым делом, к тому же ещё на ходу адаптировать статьи по местные реалии. Процесс шёл медленно, но делать это было нужно, я как никто понимал важность этого документа. На его основе, по сути, и будет строиться вся моя дальнейшая политика.

* * *
        На третью ночь, когда иудеи оказались успокоены нашим ничего неделанием и отсутствием попыток пойти на штурм, мы сделали ночную вылазку. Сняв с себя всё звякающее и бренчавшее, я выстроил двадцать добровольцев, с кошками и гладиусами, которые закинули мечи на спинные крепления, чтобы они не мешали нам взбираться наверх, а поверх них повесили щиты, которые были меньше, чем пехотные варианты, но имели схожую с ними форму.
        - Готовы? - поинтересовался я, осматривая их последний раз.
        - Да мой царь, - за всех ответил Хопи, и я махнув рукой военачальникам, которые сгрудились возле моего шатра, вместе со своими легионерами растворился к ночи.
        Идти хоть и было не сильно далеко, но была ночь и без факелов было слабо что видно, если бы Хопи две последние ночи не ходил по этому маршруту, запоминая ориентиры, то хоть они всё время и тренировались действовать по ночам, всё равно было бы нелегко. Мне, который подобными тренировками занимался крайне редко, было тяжелее всех, но я верил их навыкам, а потому лишь шёл в середине группы, стараясь делать так, чтобы не шуметь и не наступать на ноги впереди идущему. Я задумался о том, что будем делать, когда заберёмся наверх, так что едва не пропустил, когда центурион наконец тихо сказал.
        - Пришли.
        Я встряхнулся и посмотрел, как он показывает на отблески факелов наверху стены, рядом с нами.
        - Я заметил, что здесь последние ночи было меньше всего охраны, - продолжил он, говоря в руку, так чтобы слышно это было только нескольким людям рядом.
        Он отдал приказ и один из легионеров, размотав принесённую с собой кошку, с одного раза закинул её на стену. Звук удара металла о камень практически не было слышно. Здорово помогала ткань, смоченная водой, как говорил Хопи, это лучшее что они придумали, тренируясь закидывать кошки на каменные стены. Подёргав и убедившись, что кошка держится крепко, легионер стремительно взобрался наверх, вызвав у меня приступ зависти. За царскими делами я как-то не мог участвовать во всех их тренировках, что отлично показала сегодняшняя ночь.
        - «Раскормил кабанов», - с мыслью, что я также быстро наверняка не смогу, я подошёл к верёвке и полез по ней, двигаясь хоть и быстро, но не так проворно, как первый легионер.
        Едва я перелез через стену, как тут же присел, чтобы скрыть фигуру, почти сразу над стеной появилось лицо Хопи и мы дождавшись, когда нас станет четверо, двинулись к небольшой башенке, где горел свет. Первое, что мы там увидели, это нарушение устава караульной службы, поскольку пятеро охранников спали, лёжа на деревянных лавках, а тот, кто должен был сторожить их сон, уснул сидя сам, прислонившись спиной к стене и опершись на копьё.
        Я провёл пальцем по горлу и Хопи со своим опционом скользнули вперёд, вытаскивая кинжалы. При виде того, что у каждого из них он был свой, я тут же понял, что забыл о ещё одной такой важной вещи в экипировке легионера, как кинжал-пугио.
        - «Блин, - я едва не хлопнул себе по лбу ладонью, - точно, надо будет обязательно заказать их мастеру Аменемхету для легионов».
        Пока я корил себя за забывчивость, пять человек лишились жизни, а шестой, с заткнутым ртом и связанный, отправился вниз на верёвках за стену. Вскоре новость о том, что спать здесь любят многие, пришла и из соседней башни. Мы, которые пришли только с целью разведки, переглянулись.
        - Грех не воспользоваться ситуацией, - тихо сказал я и центурион кивнул.
        - Отправь гонца к военачальникам, пусть проведёт пару когорт под стены, не используя факелы. Мы пока, попробуем взять ворота, - сказал я, показывая в сторону двух створок, до которых было метров двести. Они были хорошо освещены и судя по двигающимся теням, там точно не спали.
        Спустившись по каменной лестнице вниз, мы перебежками стали передвигаться по тёмному пространству, которое не было никак освещено. На пути правда один раз попался патруль, который мы пропустили мимо себя затаившись в нише. Дождавшись, когда он пройдёт, мы побежали дальше, остановившись только когда до ворот и охранявших его солдат осталось несколько десятков метров, которые невозможно было преодолеть так, чтобы нас не заметили. Я повернулся к Хопи.
        - Думаешь успел уже твой солдат предупредить остальных? - тихо сказал я, прямо ему в ухо, - а то у нас будут большие проблемы, когда мы начнём шуметь.
        - Должен был, я бы точно успел, - ровно также шёпотом ответил он.
        - Тогда вперёд и без лишних криков.
        Раздался шум металла, когда все снимали щиты, поскольку мечи уже были обнажены, а затем молчаливыми тенями мы бросились вперёд. Пожалев, что не взял с собой дротики, я взял в руки несколько кинжалов, которые на время попросил у легионеров, и с ходу, метнул их в ближайших к нам солдат, которые стояли небольшой группкой и разговаривали. Едва они завалились на землю, как тут же раздались громкие крики.
        - Нападение!
        Я краем глаза видя, как вражеские солдаты падают под ударами своих легионеров, выбежал на двух иудеев, кричавших громче всех. Кожаные шлемы, короткая кожаная куртка и небольшой щит с копьём, вот было и всё их оружие. Сменив ногу с левой на правую, я прикрывшись щитом, врезался в первого, сбив его с ног и пока он вставал, мечом взмахнул в сторону второго, видя открывшийся в страхе рот и дрожащие руки, когда он попытался ткнуть меня копьём. Отведя наконечник щитом в сторону, я сблизился с ним и сделав небольшой выпад ударил мечом в горло. Металл, скрипнув о кости позвоночника, глубоко вошёл в плоть и я дёрнув его на себя, вытащил меч, сразу поворачиваясь к тому, кого я сбил первым. Полностью встать он так и не смог, а потому приволакивая ногу, пытался укрыться щитом и выставить в мою сторону копьё, которое он успел поднять. С ним возиться я не стал, поднял копьё только что убитого и броском, пробившим щит и его самого, пришпилил солдата к земле.
        Расправившись с ближайшими противниками, я быстро огляделся, видя, что хоть бой и кипит, поскольку со стен в нас стали стрелять проснувшиеся лучники, а также стали сбегаться копейщики, но два огромных деревянных бруса из запоров ворот уже снимались легионерами и мне нужно было помочь им, чтобы их не пристрелили в процессе.
        Заметив упавшее со стены тело лучника, который держал в руке лук, а рядом лежал его колчан, который упал вслед за хозяином, я оборвав кожаные ремешки быстро вырвал упругое дерево из рук трупа и найдя в колчане не поломанные от падения стрелы, стал их посылать в лучников, которые были ближе всего к тем, кто снимал брус. Словно снопы пшеницы, они как подкошенные падали замертво, когда мои стрелы пробивали им головы.
        Видя, что больше целых стрел не осталось, я стал поднимать копья убитых и пускать их в дело, сразу прорежая оставшихся лучников. Остальные, видя это, тут же попрятались в башнях, переведя свою стрельбу на меня, как на самого опасного, что дало время легионерам открыть ворота, в которые тут же хлынули сначала когорты моей охраны, их легко было отличить от остальных легионеров по внушительным габаритам тел и лучшему снаряжению, а затем и пехотные легионы.
        Едва мне в руки вручили мой лук, а также стрелы, врагов сразу резко стало убывать. Их не спасали щиты, поскольку стрелы разогнанные порывами ветра, били с такой силой, что просто роняли их владельцев на землю. Бросившиеся на стены легионеры добили засевшие там остатки врага и вскоре мне можно было выдохнуть, поскольку кроме своей охраны, кругом больше никого не было. Войско устремилось дальше в город. Только сейчас над городом раздался первый тревожный звук чужого рога и он повторился ещё несколько раз, пока окончательно не утих.
        Вытирая потные, грязные руки и лицо поданным мне влажным полотенцем, я перевёл взгляд на Хопи, которого перевязывали. У него была ранена нога и неглубоко рассечена щека.
        - Плохо тренировался? - спросил его я.
        Центурион скривился.
        - Проклятый лучник, мой царь, - всё же ответил он.
        - Вернись в лагерь, я позже тобой займусь, - приказал я, и он поклонившись, пошёл хромая на выход, а ему по моему знаку пошёл помогать один из легионеров.
        - Идём к дворцу градоправителя, - сказал я, опуская в колчан новый пучок стрел и убирая меч в спинные ножны.
        Моя охрана окружила меня и мы направились туда, где шёл бой.
        Ставшее уже привычным для меня зрелище валяющихся кругом трупов, а также крики повсюду, в основном женские. Всё ровно так же, как и при любом другом штурме. Пока город был не захвачен, насилие было разрешено, так что многие легионеры отрывались на полную, хотя таких и не было большинство. С введением отпусков, те, у кого не было семей, тратили свои деньги на развлечения и шлюх, поэтому их в первую очередь интересовала добыча, ну а насилие было лишь приятным, но далеко не обязательным бонусом.
        - Мой царь, - на подходе к невысокому зданию, но которое было всё же выше окружающих его деревянных построек весьма жалкого вида, поскольку этому городу было далеко до египетского величия и каменных построек, меня перехватили два гонца.
        - Да слушаю, - остановился я.
        - Юг города захвачен, - уведомили они меня, - вторые ворота также захвачены.
        - Отлично, - я потянулся к руке, но понял, что отправляясь на разведку, конечно не стал надевать украшения.
        - Ваши имена, - поднял я на обоих взгляд.
        Они с поклонами назвали, на что я кивнул.
        - Я вас запомню воины.
        Довольные, они низко поклонились и бросились в обратный путь, а им на смену прибыли другие гонцы, уведомляя меня, что мои войска продвигаются всё дальше и захватывают всё больше и больше территории. Прибывший последним уведомил, что захвачены три иудея, назвавшиеся правителями города, их привели к центральной площади и ждут меня.
        - Ведите, - согласился я и мы чуть скорректировав маршрут, добрались до нужного места быстрее. По сравнению с царством Керма, окружающие нас дома поражали своей простотой и отсутствием больших удобств. Даже на центральных улицах отсутствовало каменное мощение, не говоря уже про остальное. Городок был явно бедноват, тем самым вызывая ещё больше вопросов, откуда в нём так много лучников. Эти вопросы я и адресовал избитым, лежащим на земле трём иудеям, которые при приближении толпы охраны, а затем и меня, явно поняли, что по их души прибыл кто-то важный.
        - Господин… - начал было один из них, а переводчик едва успел перевести только это слово, как стоящий рядом легионер, с замахом с такой силой пнул иудея в живот, что тот перевернулся и выпучив глаза стал задыхаться и глотать воздух, не в силах больше дышать.
        - Перед тобой сын гиены, царь Верхнего, Нижнего и Южного Египта Менхеперра, - плюнул на него в ярости легионер, который его пнул, - и не смей открывать свой грязный рот, пока тебе не разрешили!
        Иудеи, поняв кто перед ними, распластались на животах, уткнув лица в землю. В том числе и тот, что едва мог дышать, с трудом заняв эту позу.
        - Почему в городе столько лучников? - я кивком поблагодарил легионера, попросив стоящего рядом опциона узнать потом его имя, а сам заговорил с иудеями.
        - Нас предупредили об идущей армии, Великий царь Египта, - дрожащим от испуга голосом ответил один из них, - с ближайших городов прибыли наши братья, чтобы остановить на время Великого царя, дав возможность другим городам собрать войско.
        - Кто предупредил? - задал я следующий вопрос.
        - Финикийские купцы, - неожиданно для меня ответил он, хотя я ожидал услышать совсем другой ответ.
        - Кто? - удивился я, - говори правду, пока с тебя не сняли кожу.
        - Купцы из города Тира предупредили нас три месяца назад, что Великий царь весьма возможно обратит свой взгляд на нас, - едва не плача от страха ответил он, - они сказали, что лучше нам собрать армию против Великого царя Египта.
        Я погладил подбородок.
        - «Надо будет отправить гонца с письмом Небамон, пусть расследует с мужем это дело, - решил я, делая себе заметку».
        - Ваши купцы предупреждали вас?
        - Да, Великий царь, но лишь недавно, - ответил он.
        Это совпадало с тем, что я знал, а вот новости о тирцах были весьма любопытны.
        - Сколько ваших городов рядом? - спросил я его.
        - Я знаю о шести самых крупных Великий царь, - ответил он.
        - Какое войско они могут собрать? - задал я следующий интересующий меня вопрос.
        - Это нам не известно Великий царь, - с трясущейся челюстью ответил третий, - тридцать, может быть сорок тысяч ополченцев.
        Мои воины переглянулись, цифры были приличные.
        - Вытрясите из них все подробности, - узнав главное, отдал я их легионерам, - я возвращаюсь в лагерь.
        - Слушаюсь мой царь, - ответил мне с поклоном один из опционов Хопи и я, не слушая завывания и рыдания иудеев, просивших о пощаде, отправился в обратный путь на колеснице, которую доставили мне в город всадники. По этой причине обратный путь я проделал в комфорте, прибыв в лагерь и отдался в руки Танини, который накинулся на меня и стал выпытывать все подробности ночной атаки и штурма, параллельно занимаясь моей помывкой и переодеванием.
        Я не стал ничего скрывать и пересказал ему, заодно поинтересовавшись, где Хопи, ведь я приказал ему ждать меня в моём шатре.
        - Я здесь мой царь, - послышался его голос с дальней лавки, - рана на ноге стала беспокоить, я не смог больше стоять.
        Поднявшись со стула, я подошёл к нему и попросив Танини поставить рядом больше масляных ламп, осмотрел раны. С щекой можно было разобраться быстро, а вот на ноге да, раневой канал точно нужно было обработать.
        - Неси мне иголку, нитку, горячую воду и много самого крепкого вина, - обратился я к Танини и затем посмотрел на вздрогнувшего Хопи.
        - Будешь о том, что тебя лечил сам царь, рассказывать потом своим внукам.
        Он покачал головой и скептически заявил.
        - Всё равно в это никто не поверит, мой царь.
        На что я рассмеялся и приказал ему лежать смирно.
        Глава 4
        Когда я закончил чистить раны и штопать Хопи, в лагерь вернулись четыре центуриона, попросившиеся на доклад. Хопи как раз унесли, чтобы не тревожить рану на ноге, так что вымывшись и сменив одежду, я устроился на любимом стуле, когда военные вошли внутрь.
        - Твоё величество, - они склонили головы, остановившись напротив меня.
        - Какие новости?
        - Город взят, согласно распоряжению Его величества сейчас фильтруется население, - ответил один из них.
        - Есть медь, но золота и серебра очень мало мой царь, - продолжил второй, - похоже и правда, столько охраны здесь было лишь для того, чтобы задержать нас, как можно дольше.
        - Тогда есть ли смысл здесь оставаться дальше? - поинтересовался я.
        - Я считаю, что нет, мой царь, - отрицательно покачал головой один из центурионов, - можно оставить на охране пару когорт, пока иудейские наёмники не закончат работу с пленными, а самим двигаться дальше.
        - У остальных такое же мнение? - поинтересовался я, поскольку сам думал ровно так же.
        Центурионы согласились со своим собратом, так что я принял решение так и поступить. Остаёмся здесь только на то время, чтобы ограбить город и разделить добычу, после чего можем идти дальше.

* * *
        - Мой царь, иудейские купцы прибыли в лагерь и просят об аудиенции, - вышедший ненадолго из шатра Танини вернулся и обратился ко мне с вопросом.
        Я, по локоть, испачканный в проклятых чернилах, накидывающий черновики для налогового кодекса, чтобы по ним потом диктовать Танини уже полный текст, поднял голову от листов папируса.
        - Ну раз просят, давай примем их, - пожал я плечами.
        - Сейчас? - удивился он, - может пусть подождут как обычно пару дней?
        - Да мне просто интересно, как они будут выкручиваться, - хмыкнул я, с отвращением отбрасывая гусиное перо от себя, - зови, а то я уже устал и проголодался.
        - Тогда подам и обед Его величеству? - спросил он.
        Я согласился.
        Иудеев позвали в шатёр через час, когда была готова еда и я обедал, зачерпывая мясную подливку куском лепёшки. Сразу упавшие на колени иудеи, подползли ко мне ближе, став зачитывать мою полную титулатуру и все царские обращения.
        - Разрешаю говорить, - сказал я, запивая кусок мяса вином.
        - Великий царь, мы принесли плохую весть, - обратился ко мне как обычно самый старший из них.
        - Да? - удивился я, промачивая рот тканевой салфеткой, - это какую же?
        - Ближайшие города собрали ополчение, какое только смогли и шестидесятитысячное войско движется сюда, - трагическим тоном объявил он.
        Я почесал затылок, это было безусловно много, но если это и правда ополчение, то качество этого войска точно было не лучшим.
        - И что дальше? - я вернулся к блюду с едой, накалывая на золотую вилку ровный кубик мяса, заботливо порезанный Танини так, как я люблю.
        - Мы прибыли предупредить Великого царя об этом, - он поднял голову, удивлённо посмотрев на меня, - встреча с таким огромным войском сулит опасность!
        - Сколько у них колесниц? - поинтересовался я, тщательно прожёвывая мясо.
        - У иудеев нет колесниц, они не нужны в горах! - удивлённо ответил он.
        - Я тут осматривал ваши старые доклады, - жуя, я обратился к нему, - удивительное дело, во всех из них, нет городов, относящихся к иудеям! Хотя я не приказывал вам, вычленять кого-то из этого списка.
        Лица иудеев побелели от страха.
        - Но Великий царь, как возможно! - заломил руки старший, - это ведь наш народ! Нас бы проклял бог-отец Эль за подобный поступок.
        - Какой такой Эль, - не понял я, даже перестав жевать, - у вас же бог Яхве, насколько я помню.
        Глаза у иудеев стали размером с мою тарелку.
        - Великий царь Египта, знает наших божеств? - заикаясь, спросил старший.
        - Божеств? А их у вас несколько? - я лишь немного помнил все эти иудейские перипетии превращения их религии из политеизма в монотеизм, так что новая информация была интересна в качестве исторической справки, которую можно было получить из первых рук.
        - У нас много богов Великий царь, - поклонился он, - какие-то люди верят в бога-отца Эля, какие-то в богов Баала и Яхве, кто-то приносит жертвоприношения богине-матери Ашере. Они все есть в нашей общей вере после того, как сыны Израиля поселились на Ханаане.
        - Мда, - таких подробностей я не знал, поскольку не сильно интересовался религией в прошлой жизни, если бы не сестра мамы, которая сильно веровала, а потому была у нас частым гостем, собирая подношения на храм или оставаясь нашей няней с сестрой на время отъезда родителей.
        - Ладно, это не важно, - встряхнулся я от внезапно нахлынувших на меня воспоминаний, - данные об иудейских городах! Вы их мне не предоставили.
        - Великий царь, мы не могли совершить подобное зло по отношению к своим сородичам, - тихо сказал старший.
        - Что не мешает вам угонять их в рабство, - напомнил я ему.
        - Мы не убиваем их, даём еду, воду, облегчаем путь, - голос иудея сел, так что продолжил второй видя, что тот больше не может говорить.
        - Великий царь, мы беспокоимся за войско царя и приехали предупредить его о большом войске наших собратьев, - сказал он.
        - Это типо такой жирный намёк, чтобы я поворачивал обратно? - хмыкнул я, но он не подался на подначку, лишь поклонился в пол.
        - Решать такое, может лишь Его величество Менхеперра, - ответил он глухо.
        Я стал вспоминать местность, которую очень хорошо разведал за эти дни, пока мы ждали ограбление города. Здесь было плохое место, чтобы атаковать, а вот защищаться было вполне себе неплохо. Не сильно большая долина, в которой могут разбежаться колесницы, обстреливая врага издалека, холмы рядом с городом, на которых преимущество шестидесятитысячного войска уже не казалось таким большим. Полученный опыт полководца говорил мне, что если слова купцов правда, то отсюда не нужно никуда уходить, нужно перенести наш лагерь ближе к стенам города, укрепить его и пусть невысокие, но всё же стены города послужат лучникам отличной защитой и местом откуда будет удобно стрелять по врагу сверху вниз. Если не будет чего-то непредвиденного, иудеи сами придут в западню, ещё не зная об этом.
        - Готовьте большое количество повозок и обозов, - наконец, после длительного обдумывания решил я, разрушая тишину в шатре, - скоро у нас будет очень много пленных.
        Иудеи вздрогнули и глаза их снова расширились.
        - Великий царь решил дать бой такому огромному войску?
        - Да, так что готовьте караваны, скоро на невольничих рынках Египта снова будут иудеи, - ответил я и сделал жест рукой, означающий конец разговора.
        Танини о сразу об этом громко сказал и иудеи ползком выползли из шатра.
        - Позови мне Ментуиуи и Менхеперресенеба, - приказал я ему.
        Когда военачальники прибыли, я пригласил их ближе к столу, отодвигая еду и доставая чистый лист.
        - К нам движется сборное войско иудеев, - сказал я, - по словам купцов шестьдесят тысяч.
        Ментуиуи удивлённо покачал головой.
        - Много, согласен. Поэтому нам надо это подтвердить или опровергнуть, - я посмотрел на Менхеперресенеба, - войско огромное, должно быть видно издалека.
        - Выеду завтра сам на его поиски мой царь, тем более из этой долины всего один вход и один выход, - ответил он.
        Я быстро накидал на листе схему будущей обороны, показывая её обоим.
        - Что скажете? - обратился я к ним.
        Ментуиуи задумчиво пожевал губы.
        - Судя по всему, мы не отступаем мой царь? - он поднял на меня взгляд, - если данные от купцов будут верны, шестьдесят тысяч будут против наших двадцати.
        - Шестьдесят тысяч ополченцев, едва умеющих держать хреновое оружие, против десяти тысяч пехоты, десяти тысяч лучников и тысячи колесниц, - уточнил я, - это Менхеперресенебу и нужно будет узнать в первую очередь. Сколько их точно и какого качества там воины.
        - Всё равно, это в полтора раза больше, чем было при Сева, мой царь, - покачал головой Ментуиуи, - никакой полководец не стал бы испытывать своё везение у богов, решив противостоять такому количеству противников.
        - А я всё же попробую, - разочаровал его я и разорвав лист, приказал, - начинайте переносить лагерь и рыть укрепления. Позже скажу Иамунеджеху всё, что нужно будет ему сделать в подробностях.
        - Конечно мой царь, - склонили голову оба, откланиваясь и покидая шатёр.
        Утром, прощаясь с Менхеперресенебом и его сотней колесниц, я тихо только ему на ухо прошептал ещё один приказ, который его развеселил и он кивнул, сказал, что понял.

* * *
        После отъезда дальней разведки, работа в лагере и городе закипела. Были привлечены все пленные, которых не успели увезти и они рыли землю вместе с легионерами. Их всё равно приходилось кормить, а так хотя бы они приносили пользу, уставали и не помышляли о том, чтобы нам сопротивляться. Хотя после того, как мы угнали почти половину в рабство, вряд ли у них в головах могла появиться подобная мысль, но всё же, бесплатный труд был нам хорошей подмогой.
        Когда я следующим утром объезжал строящиеся укрепления, внезапно откуда-то слева раздались громкие крики, затем плачь и заинтересовавшись, я отправил опциона разобраться, что там происходит. Он быстро вернулся, сказав, что иудеи бросались на копья и мечи, но не давали легионерам разобрать какую-то могилу, собранную из больших каменных блоков, которые пригодились бы нам для обороны.
        - Что это там за могила такая? - удивился я и направил в сторону шума колесницу.
        Подъезжая ближе я увидел, что на земле уже лежит десяток трупов, а иудеи, всё так же упрямо кучковались возле небольшого каменного склепа защищая его собственными телами. Матери выставляли впереди себя грудных детей, в качестве хоть какой-то защиты, что впрочем не сильно стесняло египтян, которые иудеев просто ненавидели.
        - Что за шум, а драки нет? - поинтересовался я, останавливаясь.
        - Мой царь, - ко мне подбежал один из опционов, - мы хотели разобрать этот склеп для защитных баррикад, как нам приказал господин Иамунеджех, но иудеи словно взбесились и не дают этого делать.
        - Я разберусь, - я шагнул вперёд, спрыгивая с колесницы и моя охрана мигом раздвинула ряды солдат, а иудеи повалились на колени.
        - Кто говорит на египетском? - спросил их опцион, замещающий раненого Хопи.
        На коленях вперёд двинулся пожилой мужчина.
        - Я говорю господин, - обратился он к нему, а потом упал лицом в землю, поворачиваясь в мою сторону. Меня тут уже все знали, в том числе и пленные. Охрана и солдаты быстро зуботычинами объясняли всем, что нужно делать, когда я появляюсь рядом.
        - Чья это могила? - спросил я, задав основной вопрос, поскольку и так было понятно, что она была важна для них.
        - Иисуса Навина, Великий царь Египта, - мужчина, не отрывая лицо от земли произнёс имя вслух.
        Это имя я знал.
        - Осия, сын Навина, из колена Ефремова? - решил уточнить я. Тётка была сильно набожна и надоедала нам с сестрой постоянно. Причём она была безобидна, так что отец с мамой оставляли нас с ней, когда куда-то надолго уезжали и бедные дети, вместо сказок и мультиков, которые она не признавала, слушали её чтение Священных Писаний. То ещё развлечение по вечерам для детей обеспеченных родителей.
        Мой простой и невинный вопрос погрузил в тишину всех сынов Израилевых. Они застыли словно статуи, ошеломлённо смотря на меня, им не потребовался даже перевод, чтобы услышать знакомые названия.
        - Да, всё верно Великий царь, - дрожащим голосом ответил мужчина.
        Я покачал головой, удивляясь тому, где мне пригодились эти бесполезные знания, полученные от тёти.
        - Могилу не трогать, - приказал я опциону, поворачиваясь в сторону колесницы.
        - Слушаюсь мой царь, - склонился он, тут же поворачиваясь и отдавая приказы.
        Видя, что легионеры больше не покушаются на склеп, иудеи снова превратились в послушных пленников, начав копать могилы для только что погибших, неподалёку от этого места.

* * *
        Через три дня вернулись две колесницы Менхеперресенеба, принёсшие новости о том, что да, гигантское войско, идя от города к городу, пусть и нескоро, но будет здесь. Двигается оно очень медленно, часто останавливаясь на привалы.
        - Господин Менхеперресенеб ещё просил передать Его величеству, - передо мной стоял с поклоном молодой воин, гордый порученной ему задачей. Это было видно по всему, как по его сияющим глазам, так и по взволнованному голосу.
        - Что Его величество Менхеперра был прав, это просто ополченцы, - продолжил он, - никакого строя, никакой защиты, просто копья, щиты и небольшое количество лучников с пращниками. Похоже они и правда ради нас собрали со своих городов почти всё мужское население, которое может держать в руках оружие.
        - Отлично воин, - я снял с себя серебряный браслет, которых у меня после посещения Митанни было просто вагон и маленькая тележка и протянул его парню, - царь тобой доволен.
        - Моё сердце и душа, принадлежат моему царю! - он сначала бухнул себя по груди кулаком, так что едва не закашлялся, потом поклонился и попытался взять браслет. Уронил его, покраснел и страшно смутился.
        - Не переживая ты так, - опцион, меня охранявший, сам нагнулся, поднял браслет и надел его на руку испуганному пареньку, - если Его величество доволен, то бояться тебе нечего. Иди отдыхай.
        - Благодарю господин, - парень перепутав, низко поклонился не мне, а опциону, смутился и чтобы ещё чего не натворить, повернувшись побежал к своей колеснице.
        Мы, не став ругать его за подобные просчёты, с улыбкой проводили бегство совсем юного парня.
        - Танини, - сказал я и моя тень из-за спины тут же выдвинулась.
        - Мой царь?
        - Узнай из какой семьи парень, пошли письмо его главе рода, - приказал я, - пусть Небсений приложит к нему какой-нибудь красивый золотой браслет, а в письме поблагодарит от моего имени главу рода за то, что вырастил хорошего сына и воина, который преданно служит своему царю.
        - Слушаюсь мой царь, - тут же ответил Танини, снова уходя за спину.
        Один из центурионов, который слышал мой приказ, сделал пару шагов ко мне ближе, охрана его конечно пропустила.
        - Мой царь, - он смущённо посмотрел на меня и попросил, - а можно такое письмо отправят и в мою деревню? Можно даже без браслета. Я вырос в такой бедном и маленьком поселении скотоводов, что просто приход письма от самого царя Египта будут там обсуждать многие годы, передавая его следующим поколениям.
        Я удивлённо на него посмотрел, не думая, что он говорит это серьёзно. Но нет, весь вид его говорил о том, что да, для него это важно. Я почесал подбородок, который пора было побрить.
        - Хорошо, - кивнул я, - будет тебе письмо. А чтобы ко мне не повадились и остальные, за тем же самым, можешь сказать, что отныне эта награда будет выдаваться только тем, в чьей преданности я не смогу усомниться.
        - Благодарю мой царь, - к моему огромному удивлению, на его глазах показались капельки слёз, - моё сердце и душа, принадлежат Его величеству Менхеперре.
        Он низко поклонился и повернувшись, пошёл к своей когорте.
        - Напиши письмо Рехмиру, - тихо сказал я Танини, - попроси, чтобы узнал, откуда происходят все мои центурионы и установят в их деревнях или городах небольшие гранитные стеллы с их именами, годом вступления в легион и годом, когда он стал центурионом, а также тем, что данный центурион вышел из этой деревни. Пора наверно возвеличивать тех, кто достиг подобных званий в моём войске.
        - Слушаюсь мой царь, - парень быстро на своей переносной доске записал очередное моё задание и таких становилось всё больше и больше. Переписка с Египтом не останавливалась ни на день, если письмо было не сильно важным, то отправлялось с караваном торговцев, которые доставляли нам провизию, если важным, то выделялся гонец, который и приносил потом обратно ответ.
        Глава 5
        Когда войско иудеев наконец добралось до долины, я сам видел с каким трудом их военачальникам удаётся удерживать их вместе, поскольку огромная колышущаяся во все стороны толпа слабо напоминала войско. Нет, в ней явно были те, кто умел сражаться, это было видно и по хорошо одетым людям с составными луками, которые направляли пешее войско и по сверкающим панцирям, которые редко, но сверкали в этой толпе. Но всё же, как и сказала разведка, явно собрали всех, кого только смогли наскрести.
        Им сильно не повезло, что они пришли сюда после нас, поскольку зверья тут давно уже не было выбитого нашими охотниками, как и даже малейших кустарников, не говоря про деревья, которые наше войско пустило на поддержание костров в этом пусть и не сильно, но высокогорном городе. Это они поняли сразу, поскольку расположившись на отдых, костров зажглось уж слишком мало, по сравнению с тем количеством людей, которое сюда пришло.
        Через три часа, когда всё прибывшее войско устроилось хоть на какой-то постой, к нашему укреплённому лагерю выдвинулись переговорщики с белым флагом. Военачальники, стоявшие со мной на городской стене, посмотрели на меня.
        - Ответьте им, что царь не хочет разговаривать с иудеями, - спокойно ответил я.
        Если кто удивился, вспомнив, как только вчера я говорил с иудейскими купцами в своём шатре, то вида не подал и отправили простого опциона, чтобы он передал им мои слова.
        Военачальники противника, увидев подобное наплевательство к себе, не стали ждать больше и ушли обратно, свернув белый флаг.
        - Ночью думаю нам стоит навестить их лагерь, - задумчиво сказал я, - нужно проверить их боеготовность.
        - Я подготовлю людей, мой царь, - поклонился мне опцион сотни охраны, которая дежурила сегодня, охраняя меня.
        - Хопи передай, что если только увижу его рожу, он отправится чистить рыбу, - добавил я, зная, что мой центурион мучается от безделья и страдает без возможности быть в активном строю. Но его рана на ноге беспокоила меня, так что я давал в его отношении весьма жёсткие приказы, чтобы ограничить его передвижения.
        - Слушаюсь мой царь, - опцион улыбнулся и ещё раз поклонился.

* * *
        Поздней ночью, в самый предрассветный час, мы пересекли насыпь и ров, окружавшие лагерь и безмолвными тенями нырнули в нарождающийся утренний туман. Кругом и так ничего не было видно из-за слабого света луны, а начавшая формироваться плотная дымка тумана так и вообще, не позволяла видеть ничего дальше десяти метров.
        Даже зная направление, мы всё равно едва не заблудились и только редкие перекрикивания постов иудеев, которые страдали от тумана ровно так же как и мы, направили нас на нужное место. Сотня теней вынырнула из тумана, когда мы услышали рядом очередной возглас и под сдавленные звуки, которые не улетали далеко, вырезали пять патрульных и ещё пять спящих, лежащий рядом с ними на подстилках.
        - Туда, - одними губами показал я на освещённое неподалёку место, где стоял хотя бы приличного вида шатёр. Кругом не было видно больше ни одного костра, зато спящих тел под простыми навесами из ткани кругом было полно.
        Благодаря свету, охрана имеющаяся у шатра была отлично мне видна, так что вылетевшие из ночной тишины стрелы, всего за полминуты выбили большую её часть, а остальных убили мои легионеры, подкравшиеся к ним близко, пока я стрелял.
        - Идём посмотрим, кто такой важный там живёт, - тихо сказал я опциону, и он достав меч, взрезал ткань шатра сзади, поскольку вход в него был с освещённой части лагеря, где мы не хотели показываться.
        Возле костра, который находился посередине шатра сидела служанка, которая увидев нас только открыла рот, чтобы закричать, но брошенный кинжал, заставил её откинуться назад и захлёбываясь кровью упасть на пол, царапая руками циновки, которыми он был покрыт.
        - Не похоже на жилище воина, - тихо сказал удивлённый опцион и я был с ним согласен. Всё было кругом красивое и дорогое, а также полностью отсутствовало оружие.
        Убив двух спящих слуг, чтобы они если проснутся не подняли крик, мы подошли к низкой кровати, на которой кто-то спал. Опцион, вытащив меч, резким движением откинул стопку циновок и мы с ним с обалдением увидели небольшое женское тело, лежащее перед нами.
        - Баба, - сказал он то, что я и сам видел.
        - Молодая, - уточнил я, поскольку она, когда стало холодно, повернулась к нам лицом, а рукой сонно ища чем укрыться.
        Не нащупав ничего, она стала открывать глаза, а я приказал опциону заткнуть ей рот, пока она не подняла шум. Что он весьма бесцеремонно и сделал, затем мы вместе с ним завязали в её же циновки и затем я показал ему, что уходим вместе с ней. Вытащив её наружу, мы передали упакованную пленницу самому сильному легионеру, который словно пушинку, закинул свёрток себе на плечо.
        - Уходим, - тихо приказал я и мы, так и не потревожив лагерь, направились в обратный путь.
        Мне конечно хотелось пошуметь, но я посчитал, что большим психологическим эффектом для врага будет сам факт, когда утром они обнаружат перебитые посты и пропавшую девушку. Кто она такая, если её одну поселили в большом, дорогом шатре и выставили охрану, ещё предстояло узнать.

* * *
        Также тихо как пришли, также мы и вернулись обратно, сначала спустившись в глубокий ров, а затем легионеры на постах помогли нам взобраться с помощью лестниц на насыпь.
        - Куда её, мой царь? - спросил меня легионер, нёсший на плече свёрток, когда мы подошли к моему шатру.
        - Давай пока внутрь заноси, - немного подумав решил я, - и разбудите Танини. Хватит дрыхнуть, когда царь не спит.
        Легионеры, которые вернулись со мной хмыкнув, заверили, что это они сделают с радостью.
        - И да, постарайтесь поспать, - приказал я напоследок, заходя в свой шатёр, - возможно следующей ночью снова пошумим.
        Они все, склоняя головы простились, уходя к своим палаткам, а не успел я устало упасть на стул и перевести дыхание, как примчался заспанный и протирающий глаза Танини.
        - Его величество вернулся, - забормотал он извиняющимся тоном, - я только присел и уже заснул.
        - Танини, - отмахнулся я, - прекрати извиняться, ты у меня для других функций, не военных.
        Парень смутился и сменил тему.
        - Могу подогреть рыбу и лепёшки, оставшиеся с вечера, мой царь, - предложил он.
        - Да, но сначала размотай вон тот свёрток, только аккуратно, - ткнул я пальцем на свою кровать.
        - А что в нём, мой царь? - полюбопытствовал парень, подходя к ней.
        - Это мы сейчас и узнаем, - хмыкнул я.
        Он аккуратно стал разматывать кучу узлов, которые навязал опцион, окукливая девушку и слой за слоем Танини их размотал, сразу увидев девичье лицо, поскольку ей оставили пространство, чтобы она не задохнулась.
        - Ай! Она кусается! - отпрыгнул внезапно он, тряся рукой.
        Из угла шатра вышел легионер охраны, который достал меч и поднёс его к носу девушки. Она тут же замерла, поняв, что ей грозит. Охранник кивнул, убрал меч и вернулся на свой пост.
        - Проклятая иудейка, - Танини вернулся, но злобно на неё посмотрел, он уже понял, откуда этот трофей появился в моём шатре.
        Спустя пять минут он её полностью освободил и на моей кровати замерла в одном широком балахоне, скрывающем её фигуру, девушка. Она села, обхватила себя за колени и испуганно озиралась по сторонам.
        - Найди переводчика, - приказал я Танини.
        - Не нужно, я говорю на языке наших угнетателей, - с ужасающим акцентом ответила она на египетском.
        В шатёр вошёл опцион вместе с новой утренней сменой и услышав её ответ, он грозно проворчал.
        - Следи за языком мерзкая тварь, если не хочешь его лишиться. Ты разговариваешь в присутствии царя Египта, Его величества Менхеперры.
        Я увидел, как девушку мигом сдуло с кровати, она безошибочно определила, что единственный, кто сидит в шатре, вольготно раскинувшись на кресле и есть царь, а потому упала на колени и вытянув руки, осталась стоять на коленях, лицом в пол напротив меня.
        - Вы слишком сильно Мин заботитесь о моём достоинстве, - с улыбкой я поприветствовал новую смену и опциона, когда они поменяли тех, кто дежурил в шатре ночью, - мне даже порой неловко становится.
        - Мой царь, - он низко поклонился мне, - ну ладно я ещё понимаю египтяне или нубийцы, ваши истинные и преданные подданные, много веков верой и правдой служившие царям Египта. Они могут рассчитывать на какую-то вашу благосклонность и милость, но эти…
        Он едва не плюнул в сторону девушки, но с трудом сдержался. Я улыбнулся и сделал жест, что он может занять своё место, дальше я сам разберусь. Опцион поклонился и замер на месте главы охраны.
        - Танини переодень её в чистое и помой, - приказал я, - и пусть вернётся на кровать, на полу дует.
        Он склонился в поклоне, вышел из шатра и вернулся через десять минут.
        - Вода для Его величества ещё не согрелись, - сказал он, - а ей хватит и холодной.
        - Встань! - приказал он девушке и когда та поднялась на ноги, он показал снять с себя балахон.
        Я увидел, как краска заливает её щёки и уши, и она вцепилась в одежду обоими руками.
        - Сейчас прикажу и тебя так палками так изобьют, что на ж…у неделю сесть не сможешь, - разозлился парень, видя, что она стоит и ничего не делает.
        По лицу девушки покатились слёзы, но она стала снимать с себя свою ночную рубашку, оказавшись полностью обнажённой. У меня, несмотря на усталость и лёгкую сонливость, от удивления открылись глаза. Фигура девушки под широкой одеждой, скрывавшей её пропорции, оказалась совершенной по моим стандартам конечно: двоечка грудь, не сильно широкие бёдра, узкие плечи и аккуратные ноги, всё приковывало к себе мой взгляд. Если только побрить её точно стоило в определённых местах. Я привык уже к египтянкам, которые везде себя бреют, так что тут явно было для брадобрея много работы.
        Танини сам немного офигевший от увиденного, стал омывать её холодной водой, что вызвало набухание груди и её соски встали. Девушка, красная от стыда, закрыла глаза. Парень быстро её помыл, дал завернуться в мою одежду, которую раньше принёс для меня, и она быстро нырнула в мою кровать, укрывшись одеялами.
        - Так быстро мой царь, в вашу кровать ещё наверно никто не залезал, - пошутил он, вызвав у меня лёгкую улыбку.
        - Неси завтрак, помоюсь я чуть позже, - кивком поблагодарил я его за помощь.
        - Есть будешь? - повернул я голову к пленнице, когда он вышел.
        - Мой царь, - с тем же ужасающим акцентом начала она, но я остановил её.
        - Я не твой царь, поэтому обращайся ко мне Твоё величество или Твоё величество Менхеперра. Ты не Танини, которому можно меня так титуловать.
        - Прошу меня простить Твоё величество, - сев на колени, с наброшенным одеялом на плечи, она выглядела комично.
        - Кто ты?
        - Верховная жрица Царицы Небесной, богини Ашер, Твоё величество, - быстро ответила она.
        - А-а-а, ты храмовая проститутка? - вспомнил я.
        Глаза девушки мгновенно наполнились слезами.
        - Нет! - мгновенно возмутилась она, - все жрицы богини - девственны!
        - Да? - я погладил подбородок, - ты уверена? Мне всё время рассказывали, что те, кто поклонялся этой богине, должны за деньги принимать в себя мужчин, лучше если это будут иноземцы.
        - Ложь! - абсолютно искренне возмутилась она, - наглая ложь! Откуда у Его величества подобные сведения! Кто их распространяет о нас? Мы даём обет невинности, становясь жрицами Царицы Небесной!
        - Боюсь, что конкретно твоя невинность, сейчас под большим вопросом, - хмыкнул я, вызвав у неё испуг, но уточнять по этой опасной для себя теме она, разумеется, побоялась.
        - Что ты делала в войске?
        - Выполняла свою роль верховной жрицы Твоё величество, - тихо ответила она, испуганно косясь на меня, - проводила обряды поклоняющимся богине Ашер, вдохновляла воинов.
        В шатёр вошёл Танини с подносом, на котором дымилась еда. Он поставил его на стол, порезал мясо, а затем принёс всё к моему стулу.
        - Прошу мой царь, - сказал он.
        Я сел ровнее, подвинул к себе золотые предметы и повернул голову к кровати.
        - Ты голодна?
        - Нет, Твоё величество, - как-то не сильно уверенно ответили оттуда.
        - Танини поставь второй стул, - приказал я и это тут же было исполнено, а девушка, понимая, что это было неспроста, встала с кровати и аккуратно надев поданные ей мои банные сандалии, села напротив, впервые попав на яркий свет ламп.
        Мои глаза сами собой снова расширились, я даже отложил вилку и нож. Подняв руку, приказал ей приблизиться и затем взяв её за подбородок, стал поворачивать её лицо влево и вправо, внимательно его рассматривая. Девушка была абсолютно прекрасна, а если вспомнить ещё и её фигуру, то где-то в глубине души моя любовь к Хумай внезапно отодвинулась куда-то далеко, а страсть к новой девушке медленно стала подниматься от низа живота вверх к самому горлу.
        - Как тебя зовут? - мой голос стал хриплым, я отпустил её лицо и вернулся к еде, чтобы моё состояние не стало ей понятно.
        - Ада, Твоё величество, - смутилась она, опустив лицо.
        - Ешь, силы тебе понадобятся, - приказал я и сам стал есть и наблюдать за тем, как ест она, совсем уж маленькими порциями.
        Где-то вдалеке раздались звуки рогов, которые не умолкали десяток минут, пока наконец не затихли, а в шатёр не вошёл Ментуиуи.
        - Мой царь, - склонил он сначала голову, а затем с любопытством посмотрел на сидящую напротив меня девушку.
        - Что случилось? - поинтересовался у него я.
        - Иудеи обнаружили пропажу жрицы, - улыбнулся он, - прислали парламентёров спрашивают у нас ли она и если да, то просят отпустить за богатый выкуп. Центурионы легионов попросили меня сообщить об этом Его величеству.
        - Не прошло и дня, какони заметили, - хмыкнул я, - а насчёт выкупа, найдите среди простых легионеров человека, умеющего сквернословить и пообещайте ему сто шетит, если он отправится к этим парламентёрам и без единого приличного слова расскажет, как сначала я тра…л их жрицу, затем это сделала моя охрана и завтра это сделает вообще любой желающий, пока она не умрёт от разрыва женских органов.
        Глаза у иудейки при моих словах расширились и она теряя сознание, соскользнула со стула на пол. Я не обратил на это внимание, показав Танини заняться ею, сам же продолжил говорить с Ментуиуи.
        - Боюсь мой царь, начнётся драка за такое щедрое предложение, - улыбнулся военачальник.
        - Пусть тянут жребий и победит самый везучий, - хмыкнул я, - главное, чтобы сделали это побыстрей.
        - Мой царь, - поклонился он и вышел.
        Не успел я доесть, как снова заиграли горны и в палатку вошёл уже Эхор.
        - Мой царь, - склонил он голову, - иудеи собираются идти в атаку после того, как их парламентёры вернулись обратно.
        - Да? - сильно изумился я, хоть и рассчитывая на нечто подобное, когда отправлял легионера с заданием, но что они поведутся на это было всё же удивительно.
        - Похоже легионеру тогда нужно будет увеличить награду, он сэкономил нам кучу времени.
        Эхор улыбнулся.
        - Я слышал, что он сказал и это было…
        Он перевёл взгляд на девушку, которая стала приходить в себя, задумался и закончил явно более дипломатичнее, чем хотел сказать в начале.
        - Впечатляюще, мой царь.
        - Нужно будет тогда услышать это от него самого, - я поднялся с кресла, подзывая Танини, - мои доспехи.
        - Слушаюсь мой царь, - бросился он к сундуку и манекену, где находилась моя боевая одежда и снаряжение.
        - Если Его величество не против, я хотел бы помочь, - предложил помощь центурион.
        - Хорошо, сэкономлю время, - согласился я.
        С его помощью я быстро надел на себя броню и подхватив щит, пошёл к выходу.
        - Не подпускайте её к острому, - предупредил я охрану.
        - Конечно мой царь, - за всех ответил с поклоном опцион, отдавая приказы и выходя за мной следом. Две сотни уже ждали меня наружи и я поднявшись на колесницу, показал центуриону встать рядом. Что он с поклоном и сделал, а Танини с завистью посмотрел, как мы уезжаем от шатра.
        Глава 6
        Уже долгое время мы не принимали бой в защищённом лагере, так что я приказал поставить всех лучников на стены и главное не жалеть стрел. Пехотные когорты заняли места возле деревянных рогатин у бруствера и только конница сразу не участвовала в бою, поскольку её я приберёг до лучшего момента.
        Мы прибыли как раз тогда, когда под завывания рогов, огромная масса людей уже подходила в зону поражения лучников. На секунду солнце заслонили тысячи стрел, когда восемь тысяч лучников выстрелили почти одновременно и затем на поле поселилась смерть. Стрелы сотнями выкашивали из рядов людей, которые несмотря на потери всё шли и шли вперёд, поскольку было их ну очень уж много. Трудно было сосчитать сколько именно, может быть и все шестьдесят тысяч, которыми мне угрожали купцы.
        Потери иудеев были просто ужасающие. Даже когда они подошли ко рву и стали закидывать его корзинами с землёй, стараясь засыпать несколько участков для прорыва дальше, лучники со стен города добивали до них и косили одного за другим. Лучники из лагеря занимались более дальними толпами иудеев и убивали не меньше.
        Я, находившийся недалеко от первой линии видел, что действительно, это были вчерашние крестьяне и ремесленники, поскольку желания умирать у них не было совсем и только воля их военачальников, а также их острые мечи, гнали ополчение вперёд. Лучники и пращники у них были, но они ничего не могли сделать против хорошо защищённых легионеров. Да, изредка кого-то ранило, кто был не слишком осторожен и высовывался из-за щита слишком сильно, но в целом огромная толпа людей застряла возле рва и не могла пройти вперёд, а их всё это время убивали и убивали.
        Мне казалось, именно из-за огромного скопления людей и слабой организованности понять сразу это они не смогли, хотя трупов и раненных кругом было предостаточно, но войско иудеев было слишком большим, так что воинов, стоящих на ногах было всё время больше тех, что лежали на земли. Это их и подвело.
        Когда заиграли рога призывая всех отступать, очень много тел лежало во рве или у него, а ещё больше оставалось на поле, когда слабо организованная толпа отступила, всё теряя и теряя людей под непрекращающимися обстрелами лучников. Первая атака была нами отбита, практически одними лучниками.
        - «Хорошо, что я отменил отрубание рук, - подумалось мне, когда я смотрел, как легионеры по переброшенным лестницам перебрались через ров на поле и стали добивать раненых, а также собирать их вооружение, а также наши стрелы, которые понадобятся нам очень скоро в следующей атаке».
        Я думал, что сегодня будет ещё одна, но нет, иудеи видимо подсчитав потери, на неё не решились. Так что, подождав ещё два часа и обговорив с центурионами наши дальнейшие действия, я покинул поле боя, вернувшись к своему шатру. Меня встречал Танини с весьма кислым лицом и я знал причину его настроения.
        - Я тебе уже говорил, ты мне нужен здесь, - соскочив с колесницы, я передал одному из легионеров поводья, - легионеров у меня много, а ты такой один.
        - Пишу о победах Его величества, - он жалобно на меня посмотрел, - а как я это буду делать, если сам их не вижу?
        - Поспрашивай у тех, кто видел, - я пожал плечами, - всё устал я уже от этих разговоров, в бою тебя не будет и точка.
        - Прошу меня простить мой царь, - поклонился он.
        - Как дела у нашей пленницы?
        - Поела, сходила, хм… - он покраснел, - в общем по женским делам. Я выдал ей необходимое, а охрана не сводила с неё глаз, хотя она и просила их хотя бы отвернуться.
        - Надеюсь таких идиотов не было? - хмыкнул я.
        - Конечно, мой царь, - согласился Танини, - она пыталась нож украсть со стола. Опцион заметил это и забрав его, пообещал рассказать Его величеству.
        Это и произошло, когда я вошёл в шатёр. Охрана доложила, что пленница пыталась украсть золотой нож, а поскольку она была моей личной пленницей, то наказать её они не могли, оставив это на усмотрение Его величества.
        - Благодарю, молодцы, - похвалил я опциона и посмотрел на иудейку, которая сидела на кровати, при моём появлении слегка побледнев.
        - Ещё раз попробуешь что-то подобное выкинуть, я тебя накажу, - предупредил я её спокойным тоном, - и поверь, это тебе не сильно понравится, как впрочем и в принципе испытывать предел моего терпения и миролюбия. Он в последнее время стал уж очень небольшим.
        - Слушаюсь Его величество, - глухо ответила она, поклонившись.
        - Танини смой с меня пот, - приказал я, но в шатёр уже заносили горячую воду и чистую одежду, видимо он ждал меня и распорядился подогреть её заранее.
        Опцион помог мне с доспехами, затем я сам сбросил с себя пропотевшую ткань, оставшись обнажённым и с ухмылкой заметил, как на кровати иудейка с расширенными глазами смотрела на моё тело.
        - Что тебя удивляет? - спросил я, пока Танини аккуратно обмывал меня со всех сторон.
        - Я никогда не видела таких огромных плеч и ног, - пискнула она со своего места, - тело Его величества очень могучее.
        - Ты же вроде говорила, что девственница, - с иронизировал я, - откуда такие широкие познания о мужских телах?
        Она тут же густо покраснела, но ответила.
        - Я росла в большой семье и облик мужчин для меня не тайна, Твоё величество.
        - Кто твои родители?
        - Отец коэн, как и всё колено, которому я принадлежу, Твоё величество.
        - Коэн? Кто это?
        - Жрец для вас, египтян, Твоё величество, - объяснила она.
        - А-а-а, это я тоже помню, - напряг я память, - колено Левия, рода Ааронова.
        Глаза иудейки, чуть не выпали из глазниц.
        - Великий царь Египта знает нашу историю? - она открыла рот от удивления.
        - Я бы сказал так, - хмыкнул я, - на ваше несчастье, да. Иногда даже слишком хорошо. Я даже сейчас представляю себе, что там про меня вы понапишете в своём Священном Писании. По-любому одни гадости, как я вас подчинил и снова отправил в Египет в рабство.
        Иудейка испугалась по-настоящему.
        - Великий царь, неужели нам нельзя договориться? Я слышала, что присылали переговорщиков.
        Я пожал плечами.
        - Пока твоих сородичей там шестьдесят тысяч, хотя наверно после сегодняшнего сражения стало значительно меньше, мои условия вряд ли будут ими приняты.
        - Я могла бы стать этим переговорщиком, меня послушают, Великий царь, - предложила она.
        - Ты моя пленница и станешь наложницей, как только у меня дойдут до этого руки и не только они, - объявил я ей её дальнейшую судьбу, застав вскрикнуть девушку от испуга.
        - Поэтому можешь начать забывать о том, что ты какая-то там верховная жрица и лучше думать о том, как будешь теперь ублажать меня длинными ночами.
        - Я лучше вскрою себе горло, - зло предупредила она меня, но когда я остановил на ней свой внимательный взгляд, она быстро поправилась.
        - Я лучше вскрою себе горло, Твоё величество Менхеперра.
        - Так-то лучше, - заключил я.
        Пока я с ней общался, Танини занёс ужин и я пригласил его составить нам компанию. Когда девушка, зло сверкая глазами села за стол и взяла в руку нож, за её спину встал опцион с весьма однозначным видом, так что она не выпендривалась больше, а лишь кушала и отвечала на мои вопросы, коих было очень много. Мне впервые попалась иудейка, да ещё из такого уважаемого и почитаемого иудеями колена священников. Впрочем, она сама была очень хорошо образована по местным меркам, знала кроме египетского ещё аморейский и хеттский, на которых говорили их соседи, проживающие рядом, так что мне и правда попалась весьма хорошая добыча.
        Закончив с ужином, я задумался, что с ней делать. Пока мы не победили иудеев, она была ценным пленником, которым можно было воспользоваться, так что пока было рано отправлять её на хозяйственные работы.
        - Принеси ей лавку, - приказал я Танини, - и подстилку с одеялом. Я помню у меня были запасные.
        - Конечно мой царь, - парень склонился, - сейчас прикажу принести.
        Вскоре легионеры занесли лавку с бельём и он показал девушке стелить себе самой. Та, покосившись на меня, быстро это сделала и замерла на новом месте, стараясь не отсвечивать.
        - Меня разбудите под утро, как вчера, - приказал я, - ну и парням скажите, что мы отправимся посмотреть, как там дела у иудеев.
        - Слушаюсь мой царь, - отозвался опцион охраны.
        Сняв калиги и одежду, я обнажённым лёг на кровать, укрывшись одеялом. Сон почти моментально накатил на меня и я провалился в беспамятство.

* * *
        - Мой царь, - голос раздался рядом, шепча мне на ухо, - мой царь!
        Сладкий сон нехотя отступил, поскольку мне снился прекрасный сон, как я лишаю девственности тысячу иудейских жриц богини Ашер, одну за другой, так что возвращение в холодную действительность было слишком неприятным.
        Открыв глаза, я увидел перед собой лицо Хопи.
        - Если у тебя недостаточно веская причина, почему именно ты будешь меня, у меня для тебя плохие новости, - сообщил я ему.
        - Мой царь, я устал ничего не делать, скоро жирным стану, как беременный бегемот, - сказал он, едва не рыдая, - можно я хотя бы дежурить буду наравне со всеми. Это никак не повредит моей ноге.
        - Ладно, - проворчал я, - разбудил то чего?
        - В лагерь вернулся господин Менхеперресенеб, - ответил он, - я поговорил с ним и думаю у него сведения чрезвычайной важности.
        Я зевнул, едва не выворачивая себе челюсть.
        - Идём на улицу, а то у меня тут в шатре, как видишь поселились чужие уши, - сказал я, продолжая широко зевать.
        Одевшись сам, я вышел вслед за ним и мы прошли дальше, туда, где стояли лагерем всадники. Из шатра почти сразу выбежал мой глава разведки, весь пыльный и грязный, сразу видно, что и правда только вернулся.
        - Мой царь, - низко поклонился он мне, - прошу меня простить за мой неподобающий вид.
        - Менхеперресенеб, - я скривился, - я тебе что фиванская шлюха, чтобы капризничать из-за твоего внешнего вида?
        Он невольно рассмеялся.
        - Хопи посчитал, что сведения, что ты привёз, достойны того, чтобы меня разбудить, - снова широко зевнул я, - так что не тяни.
        - Я сам не посмел принять подобное решение мой царь, - склонил он голову, - но да, как Его величество приказал, я посетил город Иерусалим, который местные иевусеи почему-то называют Йевус, а не как мне сказал Его величество.
        - Как захватим, сразу переименуем, - отмахнулся я, не став вдаваться в подробности этих географических открытий, - по сути давай.
        - Они согласились за полную повозку золота собрать своё войско и напасть на Силом, пока он слабо охраняем из-за почти всех ушедших на войну с Его величеством мужчин, - сообщил мне Менхеперресенеб радостные новости.
        - Что же это и правда прекрасные новости, - обрадовался я, но глава разведки широко улыбнулся, а Хопи громко хмыкнул.
        - Но только ради них я бы не стал будить Его величество, - сказал он, давая Менхеперресенебу продолжить.
        - Благодарю господин Хопи, - тот поклонился мне, - я решил, что мои триста колесниц не сильно смогут помочь войску моего царя, так что отправился вместе с иевусеями в это нападение и довольно быстро его возглавил, поскольку они признали за мной право повелевать из-за моего опыта и колесниц.
        - С каждым твоим словом Менхеперресенеб, становится всё интереснее и интереснее, - хмыкнул я, начав просыпаться.
        - Вспомнив всему, чему я научился за время походов у Его величества, - польстил он мне, - я с частью иевусеев прикинулся торговцами и проник в Силом днём, а ночью мы напали с ними на охрану ворот и открыли их всему остальному войску.
        Я, охреневая оттого, что творят мои военачальники даже в отрыве от меня, внимательно его слушал.
        - Мы захватили город всего за одну ночь, а утром я встретился с вождями иевусеев, которые были вне себя от счастья оттого, что практически без потерь мы захватили большой город. Они разрешили мне взять любые вещи из него, которые мне понравятся.
        Я, ещё не понимая, что такого ценного он мог взять из Силома, поторопил его.
        - Мой царь, я допросил пленных, чтобы узнать, что для них самое ценное в городе, - он сделал театральную паузу, - и выбрал шатёр и сундук. Иевусеи конечно удивились моему выбору, но препятствовать не стали, поскольку эти вещи не представляли для них большой ценности. Взяв у них повозки, я пообещал позже привести обещанную плату за помощь и доставил как можно быстрее эти две ценности иудеев моему царю, чтобы Его величество имел преимущество на переговорах.
        - Палатка и сундук, - в голове крутились мысли, но я не особо помнил о таких ценностях.
        - Иудеи называют их скиния и Ковчег Завета, - помог мне Менхеперресенеб.
        Услышав общеизвестные названия, у меня отпала челюсть.
        - Ты серьёзно? - я ошарашенно посмотрел на Менхеперресенеба, и тот с гордостью кивнул.
        Я повернулся к Хопи.
        - Ты откуда знаешь об их важности, что решил меня разбудить?
        - Заняться мне последнее время было особо нечем мой царь, - развёл он руками, - я много допрашивал пленных иудеев.
        - Покажите мне их, - сказал я, Менхеперресенеб приказал своим всадникам и уже вскоре подогнали несколько повозок, в которых находился старый разборный шатёр, за которым явно бережно ухаживали. Он даже в сложенном виде занимал весьма много места, а в одной из последних, укрытый кожами, находился блистающий золотом сундук с боковыми палками для носки, которые были обрублены явно для того, чтобы он уместился в одной повозке.
        - Палки были слишком длинными мой царь, - подтвердил мои мысли Менхеперресенеб, - я решил их отрубить.
        - Хопи, приведи мне иудейку, - приказал я, - раз уж всё равно ты тут такой прыткий. Только одень на неё моё что-нибудь, чтобы не замёрзла.
        Центурион склонил голову и быстро ушёл, а я вернулся к Менхеперресенебу, который довольно улыбался.
        - Если это и правда то, что ты привёз, - я покачал головой, - ты выиграл нам если не всю войну, то большое сражение точно.
        Он удивился и недоверчиво покачал головой.
        - Поверь мне, - я был убеждён в том, что иудеи за свои ценности готовы будут отдать хоть что.
        - Если это так мой царь, я буду только рад, что смог послужить Его величеству, - скромно ответил Менхеперресенеб.
        - Я не буду говорить про награду, посмотрим, чем закончится наш поход, - я пристально посмотрел ему в глаза, - но ты знаешь меня.
        Менхеперресенеб посерьёзнел и поклонился.
        - Конечно мой царь, как никто другой, - ответил он.
        Раздался рядом шум и мы повернув голову увидели, как Хопи тащит за собой иудейку, которая пыхтела, сопротивлялась, но ничего не могла поделать против огромной мужской силы.
        - Посмотри и скажи, что это! - я ткнул пальцем в повозки, когда Ада оказалась рядом с нами.
        Девушка перевела взгляд туда, куда я показывал, открыла рот, затем её колени подломились и она обмякла в руках Хопи. Только то, что он её удержал, позволило ей не упасть на землю.
        - Конечно можно и это засчитать за ответ, - хмыкнул я, - но лучше услышать слова из её рта. Приведите иудейку в чувство.
        На девушку вылили ведро холодной воды, она с трудом пришла в себя, сначала не понимала, почему вокруг неё склонилось столько мужских лиц, затем вспомнила и перевернувшись, упала на колени, только не передо мной, а перед повозками. Я окончательно перестал понимать, что происходит.
        - Ты вроде верховная жрица богини Ашер, - напомнил я ей.
        Девушка что-то долго бормотала на своём языке, затем повернулась и заняла такую же позу в мою сторону.
        - Все коленья Иакова раз в год собираются и почитают бога Яхве, который помог иудейскому народу выйти из Египта и пройдя тяготы пути поселиться на Ханаане, Великий царь, - ответила она, - поэтому неважно, кто кому поклоняется, все чтят бога, который помог народу в трудный час.
        - Ясно, - покивал я, не зная подобных перипетий, - то есть ты подтверждаешь, что это скиния и Ковчег Завета?
        - Конечно Великий царь, - она не отнимала лицо от земли, - я столько раз была с отцом рядом с ними, что помню всё отлично.
        - Вы заглядывали внутрь? - повернулся я к Менхеперресенебу.
        Он отрицательно покачал головой.
        - Я хотел побыстрее убраться из города, пока иевусеи не стали забывать о своих обещаниях. Уж очень сильно они зверствовали в городе, убивая иудеев.
        Тело рядом с нами снова безвольно поникло. Хопи потыкал её ногой, затем перевернул и сказал, что иудейка опять потеряла сознание. Но как с этим бороться мы уже знали, так что два ведра воды привели ей в чувство и тут к нам прибежал Танини, который со сверкающими от радости глазами, быстро стал строчить что-то на своей дощечке с бумагами.
        Мне всегда было интересно как выглядит сам Ковчег и скрижали, так что подошёл к повозкам ближе, пока иудейку приводили в чувство оперативными методами. К сожалению, при ближайшем рассмотрении, то что я принял за золото, оказалось простой позолотой. Крышка с двумя херувимами на разных концах, как сейчас помнил называемая «престолом милосердия» также была деревянной и просто позолоченной поверх деревянной основы. Да и в целом не сильно большой сундук ну никак визуально не тянул на историческое наследие, которые все народы мира искали столько веков. Добротная, качественная работа столяра и ювелира на ту эпоху, в которой они жили. Никаких внеземных технологий или прочего. Поскольку никакого замка или запора не было, я потянул руку, чтобы его открыть.
        - Нет! Стой Великий царь! - иудейка закричала нечеловеческим голосом, бросаясь с земли ко мне и только бдительная охрана успела её перехватить.
        - Что такое? - я повернулся к ней.
        - Ковчег нельзя трогать! Его охраняет Бог! - предостерегла она меня, - все, кто это делал, либо умирали от болезней, либо были убиты. Даже иудеи!
        Мои подчинённые все забеспокоились, обеспокоенно посмотрев на меня, на что я лишь хмыкнув, повернулся и взявшись двумя руками, осторожно отодвинул крышку, больше боясь чего-нибудь сломать. Ничего не произошло и внутри я увидел каменные небольшие таблички с клинописью, аккуратно закреплённые в реечные крепления, обитые тканью, чтобы они не бились друг о друга при переноске. Кроме них, ничего интересного внутри больше не было, поэтому я так же аккуратно, как и открыл, вернул крышку обратно, повернувшись к своим людям.
        Молния в меня не ударила, урагана не случилось, никаких кожных нарывов не появилось, хотя судя по лицу иудейки, это точно должно было случиться. Мои воины выдохнули.
        - Я тебя успокою, - сказал я, обращаясь к верховной жрице, - твой бог не может навредить мне, поскольку я и сам бог.
        На лицах окружающих нас людей проступили улыбки, они облегчённо стали выдыхать и переглядываться, словно забыли и только сейчас вспомнили об этом негласном пунктике мой биографии.
        Иудейка, поражённо смотря на мужчин вокруг, внезапно снова обмякла.
        - Так воды на неё не напасёшься, - тяжело вздохнул Хопи.
        - Переволновалась, - мудро заметил я, - отнеси её в шатёр и давай обильно пить вина, пока в себя не придёт.
        - Конечно мой царь, - поклонился он и подхватил с земли жрицу, унёс её в сторону моего жилища.
        - Что же, - я посмотрел на улыбающиеся лица военных и сияющие Танини, который срисовывал на свой листок, как выглядят скиния и Ковчег, - раз мы не спим, значит пусть и враг не спит.
        Вокруг меня засверкали улыбки ещё шире.
        - Найдите того иудея, с кем я разговаривал у могилы Иисуса Навина, - приказал я, - и приведите сюда.
        Глава 7
        Пока его искали, я узнавал у Менхеперресенеба подробности его операции и также его опасения, что никому здесь нельзя доверять и из иевусеев были такие себе союзники. Они с жадностью смотрели на колесницы, которые были у Менхеперресенеба. Он говорил, что видел в их глазах желание ими обладать. Только быстрый и успешный штурм, как он думал, предотвратили дальнейший конфликт.
        Пока мы тихо обсуждали его поход, нам привели старика, который, не глядя по сторонам, упал на колени, куда ему показала охрана.
        - Посмотри туда, узнаешь? - приказал я, показав рукой в сторону повозок.
        Мужчина был значительно сильнее духом, чем Ада, но всё равно кровь отхлынула от его лица и он стал бледным, покачнувшись в сторону. Было видно, что он с большим трудом взял себя в руки и снова упал лицом в землю.
        - Да Великий царь, - глухо произнёс он.
        - Тебе дадут белую ткань, - сказал я, - и выпустят в сторону твоих собратьев. Твоё дело объяснить им, что у нас в руках и мы готовы обсудить с их вождями, на каких условиях все города иудеев принесут мне личную вассальную клятву. Понятен тебе приказ?
        - Да Великий царь, - ответил он.
        - Проводите его, - отдал я последний приказ и показал пальцем в сторону повозок, - занести в мой шатёр, поставить в дальнюю часть, выставить полноценный пост охраны. Головой отвечают за сохранность этих вещей.
        Стоящий рядом опцион склонил голову и стал распоряжаться, а я повернулся к Менхеперресенебу.
        - Помойся, переоденься, отдохни, ты и так сделал столь много.
        - Мой царь, - воин склонил голову, - я хотел бы присутствовать на переговорах.
        - Хорошо, ты этого достоин, - согласился я, поворачиваясь и идя к себе. Мне тоже нужно было привести себя в порядок, особенно мысли. В голове слабо укладывалось то, что я видел и даже трогал - Ковчег Завета! Индиана Джонс точно бы меня одобрил!
        С лёгкой улыбкой от такой шутки, которую здесь никто бы не понял, я вошёл к себе в шатёр. Девушка, сидящая на своей лавке, попыталась броситься ко мне, но тут же угомонилась, когда клинок меча упёрся ей в грудь.
        - Ты лучше не заставляй мою охрану излишне переживать на твой счёт, - обратился я к ней, - меня тут недавно заколоть хотели, так что они весьма нервно реагируют на всякие резкие движения.
        Иудейка упала на колени там, где её остановил меч.
        - Великий царь, я готова служить тебе, делать всё что угодно, но прошу вернуть священные реликвии моему народу.
        Я упал на стул и вытянул ноги.
        - Да ты и так будешь делать всё, что я хочу, - заверил её я, - как только твой народ присягнёт мне на верность, ты перейдёшь из разряда ценных пленниц в разряд просто пленниц и будешь делать всё, что я пожелаю. Поэтому заткнись, вернись на своё место и сделай вид, будто тебя здесь нет.
        Побледнев, она так и сделала, забравшись с ногами на лавку, застынув угнетённой статуей.
        Вскоре ко мне вошёл Танини, который принёс горячей воды и обмывая меня, возбуждённо рассказывал, что он написал всю эту произошедшую историю и завтра же отправит с гонцом в Египет, поскольку случившееся было огромным достижением, что я похитил ценности у местного бога, поправ мимоходом ещё и его жрицу. Как именно я её попрал он отказался объяснить, сказав что и так всё понятно, но я его не останавливал, ведь помнил после последнего покушения, что царь должен быть для своих подданных крут, как крутые яйца, а следовательно возвышенные истории, которые писал о нашем походе Танини, как нельзя лучше годились для того, чтобы быть высеченными на обелисках победы, которые для меня обещал подготовить во все номы Усерамон.
        - Завтрак мой царь? - он помог мне надеть браслеты на руки и стал собирать старое бельё.
        - Да давай, можешь и на себя принести, тоже ведь наверняка ещё не ел, - кивнул я, опускаясь в кресло и блаженно застывая в нём, - после, нам нужно будет ещё с тобой набело договор с иудеями переписать, в том виде, каком я тебе говорил. Помнишь?
        Он кивнул.
        - Конечно мой царь, я всё подготовлю.
        Пока он суетился, я ещё больше обмякал в кресле. Вчера была ночная вылазка, сегодня ночью меня снова разбудили, хоть и по делу, так что я хотел спать, но в то, что я смогу это сделать, верилось слабо. Я был уверен, что как только иудей доберётся до вражеского войска и те узнают, что хранится у нас в лагере, то тут же пришлют переговорщиков.
        - «А Менхеперресенеб конечно молодец, - мысли лениво плавали в голове, - провернул такую операцию всего со трёхстами всадниками и иевусеями, боеспособность которых под большим вопросом. Но всё равно, это никак не отменяет моих замыслов о том, что мне нужны мои лично преданные военачальники, а не те, кто может обменять меня на что-то более ценное, вроде земли. Да, его и тех, кто верно мне служит ждёт награда, но в целом воинское сословие в том виде, каком оно есть сейчас в Египте мне не нужно».
        На этой мысли мои глаза против моей воли закрылись и я погрузился в сон.

* * *
        Сознание накатывало волнами и я в конце концов с трудом открыл глаза, посмотрел на кожаный потолок шатра с таким до боли знакомым рисунком.
        - Опцион!
        - Мой царь, - из колышущегося света масляных ламп вышла тёмная фигура.
        - Я вроде засыпал на стуле, как я оказался на кровати?
        - Центурион приказал аккуратно вас перенести, мой царь, - смущённо сказал он, - и приказал иудейке вас раздеть, чтобы Его величество наконец выспалось.
        - Сам разбудил, сам дал выспаться, - хмыкнул я, - какое время суток сейчас?
        - День мой царь, недавно был полдень, - ответил он.
        - Что иудеи?
        - Прислали ещё утром переговорщиков, но поскольку Его величество спало, им сказали подождать, сказав, что переговоры будут, когда Его величество Менхеперра проснётся.
        В животе забурлило, напоминая мне, что я вообще-то забыл и позавтракать.
        - Позови Танини, спроси есть что поесть, - приказал я, - скажи иначе царь съест его самого.
        - Конечно мой царь, - опцион улыбнулся, поклонился и вышел из шатра, а вскоре внутрь стали заносить сначала одуряюще пахнущие горячие блюда, а затем появился и сам парень.
        - Мой царь, - улыбнулся он, склонившись в поклоне, - я как раз закончил готовить.
        Спустив ноги с кровати, я надел калиги и прошёл к креслу. Издалека с лавки послушался голодный шум чужого живота.
        - Она сама отказалась от завтрака, мой царь, когда Его величество заснул, - сдал её моментом Танини.
        - Иди сюда, - я ткнул на стул напротив, не обращаясь конкретно ни к кому, но жрица поняла и вскоре заняла место. Танини сел рядом и ревностно смотрел, чтобы она не ела мою еду, что он нарезал, а только то, что она отрезала себе сама.
        Парень стал рассказывать, что иудеи установили по центру поля огромный шатёр, который уже посетили несколько центурионов, чтобы проверить его и местность вокруг.
        - Поставьте наш ближе к нашему лагерю, - распорядился я, - что мы нищие какие, пользоваться чужим. Ну и к тому же охране не нужно будет далеко ходить.
        Парень заверил, что сейчас отдаст приказ и на несколько минут выбежал из шатра, оставив меня с Адой.
        - Говоришь раздевала меня, - я посмотрел в её сторону, - я проснулся и без набедренной повязки.
        Девушка стала густо краснеть.
        - Может все эти истории о жрицах Ашер всё же правдивы? - подколол её я.
        - Я девственна! - огрызнулась она и быстро добавила, - Великий царь.
        Когда вернулся Танини, она снова опустила лицо в тарелку и ела совсем понемногу.
        - Господин Эхор сказал, что достанет из своих запасов, - сказал мне Танини.
        Я лишь хмыкнул на его замечание.
        - Мой царь, пока Его величество спал, я подготовил набело документ, - сказал он, напоминая мне о том, что я хотел сделать, но заснул.
        - Молодец, что не забыл, - удивился я, - неси.
        Когда тубус был доставлен, а три экземпляра показаны мне, я сразу понял, что по-египетски писал он, а вот вторая часть была написана аккуратным мелким почерком, точно не Танини.
        - Ты хоть проверил, чего она там понаписала? - изумился я, поняв, кто это писал.
        Девушка покраснела, парень тоже, злобно посмотрев в её сторону, но мне он ответил.
        - Показал десяти человекам, кто знает иудейский мой царь, но Его величество сам понимает, я не могу проверить полную достоверность этого, я не владею этим языком. Может составим весь договор на египетском мой царь?
        Я покачал головой, я сам ему это приказал сделать, было бы странно отступать сейчас назад.
        - Кому ты показал его?
        Он перечислил имена, некоторых я знал и это были верные мне люди.
        - Что же, - я взял у него перо, макнул его в чернильницу и поставил три росписи, - если что, то будем знать, кого повесить.
        Оба моих собеседника вздрогнули, но промолчали, а Танини посыпал золотым песком место подписи, прижал к местам мою печать и снова посыпал золотом, чтобы чернила не растеклись по листам. Только убедившись, что всё в порядке, он высушил их осторожными помахиваниями над ними дощечкой и только после этого убрал документы обратно в тубус.
        Когда мы поели, Танини помог мне сменить одежду и я направился к палаткам центурионов, обрастая по ходу всё большим количеством людей.
        Вскоре появились Ментуиуи с Менхеперресенебом, а также главы первых когорт легионов, с которыми я поздоровался, приветственно подняв руку.
        - Ну что? Готовы? - окинул я их взглядом.
        - Конечно Твоё величество, - все при этом поклонились.
        - Отправьте тогда парламентёра и выставите побольше охраны, а также лучников, не хватало ещё, чтобы нас захватили в плен.
        - Конечно мой царь, - тут же рядом оказался Хопи.
        Началась небольшая суета, колесница умчалась в сторону врага и почти сразу вернулась. Возница сообщил, что иудеи ответили, что скоро будут. Собравшись, мы с частью центурионов и всадников отправились к нашему шатру, где разворачивались когорты охраны. Возле лагеря строились лучники, чтобы поддержать нас в случае быстрого отступления.
        Мне подвезли колесницу, на вожжах которой стоял митаннийский принц.
        - Его величество Менхеперра, - он низко поклонился, сказав это по-египетски и протягивая мне вожжи.
        Я перевёл взгляд на Ментуиуи, который взял за него ответственность.
        - Принц Тушратта отличный наездник, - спокойно ответил мне тот на незаданный вопрос, - Его величество может быть спокоен.
        У парня от похвалы видного военачальника покраснели уши. Я не стал брать у него вожжи, сказав.
        - Оставайся моим возницей, я посмотрю на тебя.
        - Слушаюсь Его величество, - склонил он голову и вскочив на колесницу, присвистнул на коней и те сами тронулись вперёд, даже без вожжей.
        Он, понимая, что я слежу за его ездой, правил очень осторожно, объезжая всё, что только можно было, но я уже увидел, что хотел. Да, он был отличным всадником, возможно даже лучше Меримаата.
        Мы вскоре подъехали в шатру, который был весьма достойным по размеру, и я спустился с колесницы, проходя внутрь. Там стоял только стол, четыре стойки с лампами и моё кресло. Заняв место, я стал наблюдать, как внутрь заходят десять чужих охранников, а затем шесть иудеев и замирают напротив меня. Трое из них явно были священниками или как называла их Ада - коэнами, это я понял по их головным уборам и одежде, а остальные явно военные вожди. Как мне рассказала Ада, царей или прослойки элит у иудеев не было, хотя конечно кто-то жил богаче другого, но не было такого гигантского сословного расслоения, как в Египте между простыми крестьянами и, например царскими сановниками.
        - Вы видимо за столько лет забыли, как нужно правильно приветствовать царя Египта? - спокойно поинтересовался у них Ментуиуи.
        Иудеи переглянулись и явно нехотя стали опускаться на колени.
        - Ниже, - приказал мой военачальник и они уткнулись лицами в пол.
        - Мой царь, переговорщики от сынов Израиля готовы слушать Его величество, - Ментуиуи повернулся ко мне, на его лице за всё это время не дрогнул ни мускул.
        - Ада сказала, вас здесь всего три колена, - сказал я и один из жрецов подтвердил, что так оно и есть.
        - Сколько вам потребуется времени, чтобы оповестить всех иудеев о том, что им нужно будет присягнуть мне на верность?
        - Примерно три месяца Великий царь, - сухо ответил он.
        - Готовы вы будете это сделать?
        - У нас нет выбора Великий царь, - ответил он же, - если Его величество Менхеперра гарантирует нам возвращение священных реликвий, народ подчинится этому требованию.
        - Я всегда держу своё слово, - я пожал плечами, - на ваше несчастье я прекрасно знаю ценность этих вещей и не позволю, чтобы их кто-то даже тронул, не говоря уже о том, чтобы повредил.
        - Мы признательны Великому царю за это, - ответил уже один из вождей, - хотя нас сильно удивило знание наших обычаев и традиций. Во времена до Исхода, египетских царей это не интересовало.
        - Ты не поверишь, - хмыкнул я, - но я царь таких широких взглядов, что даже оставлю вам вашу веру, когда вы станете моими подданными.
        В шатре наступила полная тишина, иудеи даже подняли лица, чтобы изумлённо посмотреть на меня.
        - Это правда, - кивнул я, - веруйте в кого хотите, мне главное, чтобы вы соблюдали мои законы и платили вовремя дань.
        - Но как же ваши жрецы, Великий царь, - не поверил мне священник, - наши купцы рассказывали, что их власть весьма сильна в Египте.
        - Я с ними договорюсь, это вообще не ваша забота, - я неопределённо покачал рукой в воздухе.
        - Кого же Великий царь поставит над нами, чтобы он соблюдал законы Египта? - поинтересовался священник.
        - Того, кого вы выберете сами и так в каждом номе, - снова поразил я их своим ответом, - но конечно администрация и налоговые органы будут присутствовать египетские, чтобы наблюдать за соблюдением всех законов.
        - Слова Великого царя ошеломительные, - признался один из вождей, - мы шли сюда подписывать полную зависимость иудеев перед египтянами только на двух условиях, чтобы нам вернули реликвии и не возвращали обратно в Египет.
        - Ну, уже пленённым это всё же предстоит сделать, - я пожал плечами, - всё же я давал вам возможность для переговоров, вы сами отправились со мной воевать.
        - На всё воля богов, - согласился со мной иудейский священник.
        - И у меня есть ещё пара условий, чтобы вы не передумали, когда я верну вам святыни, - сказал я и иудеи напряглись.
        - Все первенцы, всех вождей и священников ваших колен, девушки и парни, отправятся со мной в Египет в качестве моих гостей, - обозначил я требование, - мы дадим им образование, дома и должности, чтобы они были у нас гостями, пристроенными к делу.
        - То есть заложниками, - хмуро сказал священник.
        - Вы можете раз в год посещать их, проверять, что им никто ничего не сделал, а сами они живы и здоровы, - я пожал плечами, - и так будет до тех пор, пока наши договорённости с вами будут выполняться.
        Они переглянулись между собой.
        - Это приемлемо, - наконец нехотя сказал один из вождей.
        - Тогда нам нужно обсудить только время, когда врата всех иудейских городов распахнутся передо мной, а их жители принесут мне личную клятву верности, - я поёрзал попой на кресле, - и можно будет подписать договор.
        - Нам нужно будет ещё отбить Силом у проклятых иевусеев, - глухо сказал один из вождей.
        - Если мы подпишем договор, я вам в этом помогу, - хищно улыбнулся я, - и даже отдам вам все их города, в том числе Йевус.
        На меня посмотрели ошарашенные лица.
        - Зачем это Великому царю? - удивился священник.
        - Скажем так, всё равно эти три месяца, пока я ожидаю ваших клятв, мне нужно будет чем-то заняться, ну и самое главное, мне проще будет контролировать здесь один народ, чем множество.
        - Но на Ханаане живут не только иевусеи, - осторожно сказал военный вождь.
        - Это для меня лишь временное неудобство, - широко улыбнулся я ему.
        Иудеи переглянулись.
        - Могу я задать ещё один вопрос Великому царю Египта? - спросил меня священник.
        Я лишь качнул рукой.
        - Почему Великий царь не позволил разрушить могилу Иисуса Навина? - поинтересовался он, выдавая этим то, что мужчина, которого мы первым отпустили на переговоры рассказал им обо всём, что видел.
        - Скажем так. Для того, чтобы меня боялись, мне совсем не нужно трогать могилы чужих святых, - я улыбнулся так, что все в палатке, а не только иудеи вздрогнули от страха. И они это заметили, видя, как люди, пришедшие со мной, испугались тоже.
        - Мы согласны на условия, оговорённые с Великим царём, - за всех, ответил первосвященник.
        - Танини! - приказал я и за столом быстро оказался парень, который волнуясь, открыл один из тубусов и достал из него три экземпляра готового договора, который я сделал на современный лад. Одна бумага, но разделённая пополам, где на каждой половинке текст был написан на своём языке. Увидев родной язык, иудеи сначала онемели, а затем с уважением и страхом посмотрели на меня.
        - Видите, - я объяснил им свой поступок, - хоть мы и не равны между собой, как люди и нации, но договор заключается всегда между двумя равными сторонами. А я сильно уважаю договорённости, поэтому буду весьма разочарован, если они будут нарушены.
        Иудеи, взяв все подписанные мной экземпляры, прочитали их, убедились, что везде всё одинаково, в том числе и в египетской части и стали по очереди все подписывать. Затем тоже сделали свидетели и с моей стороны. Когда всё было готово, Танини вручил им их экземпляр, а два наших убрал себе в тубус и отошёл за мою спину.
        - Я знаю, что у вас проблемы с продовольствием, - сказал я, - поэтому в качестве жеста доброй воли, вам оно будет предоставлено за мой счёт.
        Рты у иудеев открылись.
        - Разошлите всех, кого нужно, чтобы предупредили остальные коленья о нашем с вами договоре и через три дня мы вместе выступим на города амореев и иевусеев, - предупредил я их, вставая с кресла.
        Иудеи поклонились в пол, пока я со своими спутниками и охраной не вышли из шатра, оставляя их наедине.

* * *
        Когда ткань перестала колыхаться за широченной спиной явно могучего лучника, иудеи переглянулись между собой.
        - Этот египетский царь опаснее всех, с кем ранее встречались наши предки, - тихо сказал один из священников.
        - Купцы из колена Асира подробно рассказали, как различные города падали перед ним один за другим, - задумчиво ответил один из военных вождей, - если бы они не поклялись именем Яхве, я бы сильно усомнился в том, что они видели это своими глазами.
        - Мы должны получить наши реликвии обратно и избавиться от него, иначе всем нам грозит снова оказаться в египетском плену, - безапелляционно подвёл черту первосвященник, - поэтому тянем время с выдачей заложников. Я уже отправил гонцов во все города, обрисовав угрозу, которую несут эти египетские захватчики всем, а не только нам.
        - А как же договор? - удивился один из военных вождей.
        Первосвященник прямо у всех на глазах на кучу мелких клочков разорвал только что подписанную бумагу.
        - Вот, что думают боги о слове, которое сыны Израиля дают египтянину, - ответил он, - нас поддержат другие города и колена. Никто не захочет снова оказаться в египетском рабстве. Совместными силами мы разобьём и выкинем из Ханаана этого сына осла и собаки и вернём наши Священные реликвии.
        Они молча поднялись с колен и только один из вождей предусмотрительно собрал клочки бумаги и закопал их глубоко в землю в углу шатра, чтобы их не увидели египтяне.

* * *
        Я, сидя на кресле, задумчиво перебирал клочки бумаги, которые мне принёс Эхор, тренированным взглядом бывшего охотника увидев, когда убирали его шатёр с места переговоров, что земля в одном месте более рыхлая, чем при переговорах, на которых он присутствовал. Копнув в этом месте, он увидел порванный папирус, первый же взгляд на который заставил его, бросив всё, примчаться ко мне. Сняв с себя золотой браслет, я молча отдал его ему и он тоже молча с поклоном удалился. Всё было понятно без лишних слов.
        - Смотри Ада, как отнеслись ко мне твои соплеменники, - я поворачивал, показывая на свет клочки, где виднелась иудейская клинопись, которую писала она сама.
        С лавки послышались всхлипывания, а затем и вовсе громкие рыдания.
        - Мой царь, один приказ и мы сотрём войско этих проклятых лжецов с лица земли, - Хопи, с искажённым от гнева лицом, всё время с прихода другого центуриона хватался за меч.
        - Ты опять торопишься, - улыбнулся я, - вспомни сколько раз, ты предлагал убить тех фиванских купцов. Что было бы, если бы я тебя послушал и просто утолил бы свою месть? А?
        - Покушение могло быть и успешным мой царь, - нехотя ответил он.
        - И тем не менее, не стало. Зато оно открыло нам весьма широкие возможности навести порядок во всём царстве и при этом обогатиться, - я покачал двумя пальцами, в которых был зажат клочок папируса.
        - Об этом, - я показал его всем, - никто не узнает, дальше стен этого шатра. Это понятно?
        - Да царь, - глухо ответили мне все до единого легионеры, а затем последним, хоть и нехотя Хопи.
        - Тебя это тоже касается, рыдающая, - я не стал утруждать себя и поворачиваться в сторону, откуда шли беспрерывные всхлипывания.
        - Я… Великий царь… Твоё величество, - послышалось со стороны лавки, но стоило Хопи сделать в её сторону шаг, как Ада тут же сквозь слёзы произнесла внятное.
        - Да Великий царь, я клянусь в этом своей богиней.
        - Вот и отлично, - улыбнулся я, позвав к нам Танини, приказав ему все клочки собрать обратно в текст и аккуратно наклеить на подложку из другого листа. Неглупый парень мгновенно понял, что это за обрывки такие, ведь целые листы были у него в тубусе.
        - Но! - едва он открыл рот, возмущённо тыкая пальцем в них, как его взял под руку Хопи и увёл из шатра.
        Вернулись они через пять минут. Хопи молча встал на своё место, а злой, взъерошенный и красный словно варёный рак Танини, буркнул под нос, что тоже клянётся никому ничего не говорить, собрал аккуратно обрывки и зло бурча оскорбительные слова в сторону всей расы иудеев, удалился на выход. В шатре после его ухода повисло напряжённое молчание.
        Я поднялся с кресла, похрустел шей и раздевшись, лёг в кровать, закрыв глаза. Несмотря на то, что я говорил Хопи, говно во мне конечно кипело. Я был страшно зол на то, что мне плюнули даже не в лицо, а прямо в душу. Ведь я подчеркнул важность этого документа, сделав его даже двуязычным, не говоря уже про то, что старательно не унижал никак собеседников и был очень милым и вежливым царём на этих переговорах, хотя все козыри были у меня на руках при этом. К сожалению, ненависть между египтянами и иудеями была слишком велика, чтобы она пропала вот так сразу и хоть я приложил все силы, чтобы сгладить подписание между нами мирного договора, всё равно, иудеи поступили по-своему. Грудь от гнева, охватившего меня, сильно вздымалась вверх, хотелось ломать и крушить, но я прекрасно понимал, что поспешные решения, особенно принятые под сильными эмоциями, всегда будут хуже, чем те, что приняты на холодную голову. Так что мне следовало успокоиться, хоть это было и весьма тяжело сделать.
        Внезапно мои одеяла шевельнулись и к моему телу прижалось обнажённое миниатюрное тело, которое быстро, чтобы я не выкинул его обратно, с силой прижалось к моему. Я сразу ощутил и острые соски, упёршиеся мне в грудь и солёные губы, которые лихорадочно искали мои и упругие бёдра, которые пытались втиснуться между моих ног.
        - Ты точно уверена, что девственница? - вся злость, как-то мгновенно стала уходить, когда меня весьма настойчиво хотели одновременно поцеловать и поймать за член.
        - Мой царь может с лёгкостью в этом убедиться сам, - прошептали мне на ухо весьма дерзкие слова и снова занялись моими губами.
        Раздражение, злость стали уходить на задний план, а лёгкая влюблённость, которую я испытывал к иудейке со дня, когда увидел её лицо впервые, снова проявила себя, только уже сильнее. Тяжело вздохнув, я отдался новой страсти без остатка. Ада всё же оказалась и правда девственницей и похоже тётка не всё правильно говорила мне в своё время про жриц богини Ашеры.
        Глава 8
        - Господин Танини, а сколько у Его величества Менхеперры жён? - сквозь сон услышал я разговор, происходящий прямо за стеной шатра, где я спал.
        - Отстань от меня, отродье Амат, - раздался раздражённый голос в ответ.
        - Я ведь уже извинилась за тот укус, господин Танини, - женский голос стал заискивающим, - я очень сильно испугалась, что меня связали и украли из моего шатра.
        - Его величество и не то проделывал, - гордо ответил молодой голос.
        Повисла пауза.
        - Его величество лично проник ночью в наш лагерь? - удивлённо воскликнул голос, принадлежавший Аде.
        - Конечно, Его величество величайший воин Египта! Не то что твои трусливые соплеменники! - гордости в голосе парня было реально на весь Египет.
        - Хопи, ты слышишь это? - сна у меня не стало ни в одном глазу.
        - Да мой царь, - отозвался центурион.
        - Выйди, кинь в них обоих чем-то тяжёлым, но не травмоопасным.
        Центурион поклонился и через две минуты послышались два шлепка и вскрики боли.
        - Из-за тебя отродье Амат, царь на меня теперь будет злиться, - последним я услышал злой и стихающий вдали голос Танини.
        Зная, что я проснулся, оба появились тем не менее только спустя полчаса, занося тазики с тёплой водой, чистую одежду и ведя себя словно две мышки.
        - Я обещал, кто меня будет будить пустой болтовнёй, вырывать тому язык, - напомнил я им.
        Оба низко склонились, а Танини нажаловался на Аду.
        - Мой царь - это всё она виновата! Я не хотел ей ничего говорить!
        - Стукач, - презрительно ответила девушка.
        Я тяжело вздохнул и в шатре настала тишина.
        - Просто помойте меня, - сказал я.
        Отпихивая друг друга, а Ада ещё и щипала парня, думая, что я этого не вижу, они стали меня мыть, но крайне небрежно, чем по итогу окончательно вывели меня из себя.
        - Хопи, по пять палок каждому, - распорядился я и когда он показал опциону и ещё одному легионеру схватить их, и те потащили к выходу умолявших их простить молодых людей, я подманил центуриона к себе и тихо сказал.
        - Накажи сам, только не сильно, больше для профилактики.
        - Сделаю мой царь, - улыбнулся он и вышел следом.
        - Полей мне воду, - обратился я к ближайшему легионеру и тот с радостью бросился помогать.
        Фыркая и вытираясь, я умылся сам, к сожалению оставшись не бритым, но что делать, такие были походные условия. Переодевшись в чистое, я вышел наружу, столкнувшись с идущими порознь, весьма грустными наказанными. Позади них шёл Хопи, подбадривая их ускорить шаг короткой, но гибкой палкой. Поклонившись, они стараясь не встречаться со мной взглядами, быстро юркнули в шатёр.
        Я покачал головой и пошёл к палатке центурионов, мне нужен был Иамунеджех. Оказалось, он занимался поставкой продовольствия иудеям, как я вчера и повелел.
        - Великий царь, - ко мне подъехал на колеснице Тушратта, - я посчитал, что могу быть полезен Его величеству.
        - И оказался прав, - я кивнул и вскочил на колесницу, - к лагерю иудеев.
        Митаннийский принц щёлкнул вожжами и мы быстро промчались мимо шатров и навесов нашего лагеря, затем проехав засыпанную небольшую часть рва, чтобы по узкой дороге могли проехать колесницы, а также повозки и поехали к огромному колыхающемуся морю людей.
        Почти тут же ко мне присоединились колесницы Менхеперресенеба, образовывая каре, так что мы сильно опередили моих пеших охранников, прибыв к лагерю иудеев первыми. При виде меня все опускались на колени и это происходило в виде целой волны. Египетские колесницы и стоящий рядом с ними целый караван повозок с ослами я увидел первым, показав править туда Тушратте.
        - Мой царь, - Иамунеджех мне поклонился, а вот все купцы, наёмники, слуги, рабы караванов, а также иудеи, опустились на колени.
        - Можете встать, - сказал я, подъезжая ближе к своему военачальнику.
        - Мой царь, я собрал у вождей потребности и обеспечиваю их исходя из наших возможностей, - отчитался он.
        - Благодарю Иамунеджех, - поблагодарил его я.
        - Мой долг служить Его величеству, - склонился он.
        - На два слова, - отозвал я его и мы отъехали от всех, временно ссадив с колесницы митаннийского принца.
        - Мой царь, - Иамунеджех внимательно посмотрел на меня, понимая, что я просто так не приехал бы сюда лично.
        - Им отдавай всю просрочку и всё не свежее, - я спокойно посмотрел на него, - никаких хороших продуктов или тем более дорогих. Хотят хорошее, пусть платят.
        - Понял мой царь, - он ни капли не удивился моему приказу.
        - Как себя ведут их вожди?
        - Спокойно, подобострастно, - задумавшись на секунду, кратко ответил он.
        - Вернёшься, поговори с центурионами, пусть обеспечат движение их войска по нашим следам. У меня нет надежды, что они поспеют за легионерами, но пусть хотя бы будут в резерве.
        - Они спрашивали у меня возможности обговорить порядок движения войска с Его величеством, - задумчиво ответил он, - значит ли приказ моего царя, что я отвечу им отказом?
        - У меня нет желания больше, чем это необходимо, встречаться с иудеями, - тихо сказал я, - поэтому не приказываю, а прошу тебя взять на себя это общение и взаимодействие их с нашим войском. Если ты согласен, Танини огласит приказ по войску, сделаем тебя временным трибуном.
        Лицо Иамунеджеха вытянулось, он осторожно спросил.
        - Произошло что-то, мой царь, чего я не знаю? - тихо поинтересовался он.
        - Так что скажешь? - я проигнорировал его вопрос.
        - Я выполнил бы и приказ с радостью, что буду полезен Его величеству, - Иамунеджех внимательно на меня посмотрел, - а просьбу своего царя, выполню со всем старанием и приложу все силы.
        Я снял золотой браслет и показав дать мне свою руку, надел его ему сам.
        - Если нужна будет помощь, мой шатёр для тебя открыт, - подмаслил я его, видя, что военачальник страшно горд личным поручением.
        - Моё сердце и душа, принадлежат моему царю, - поклонился он даже ниже, чем требовалось.
        Я кивнул и развернув колесницу, принял на борт ожидающего меня Тушратта и поехал обратно к лагерю. Видя, что парень на меня изредка косится, я не выдержал.
        - Что тебе интересно?
        Принц смутился, но видя, что я продолжаю на него смотреть, сказал.
        - Мой вопрос возможно будет нескромным Твоё величество, я страшусь задеть им Великого царя.
        - В любом случае, лучше на него отвечу тебе я, чем ты это услышишь из сплетен, - я пожал плечами.
        - По статусу ли царю, лично вести дела с иудеями и финикийцами? - смутившись, поинтересовался он, - в нашем царстве их даже не считают за людей.
        - Я буду вести дела даже с богами и демонами, если это поможет мне победить, - ответил я, не соврав ни в слове, но парень, глядя то с каким спокойствием я это сказал, открыл рот.
        - И Его величество не волнует, что будет с его душой? - поинтересовался он.
        - Я-то, как раз это знаю Тушратта, - хмыкнул я, - и мне, в отличие от обычных людей, не о чем волноваться.
        Рот парня открылся, закрылся и он снова стал смотреть на дорогу, побоявшись продолжать разговор.

* * *
        Как и было оговорено, через несколько дней, легионы снялись с лагеря и вместе с предоставленными от иудеев проводниками отправились захватывать все города, которые были поблизости и не принадлежали им. Самое смешное было в том, что пока сборная, слабоуправляемая солянка из ополченцев доходила до обозначенного города, он уже был нами взят, поскольку стены городов были не больше пяти-шести метров и наша тактика ночных штурмов с захватом ворот прекрасно работала. Две-три ночи и города падали к моим ногам, разоряемые под ноль и население которых угонялось в Египет вплоть до женщин и детей. Никакие мольбы уже после захвата города не помогали, я был неумолим. Если город открывал ворота и присягал мне, принося всем населением личную вассальную клятву, мы составляли договор, мне платили выкуп и не тронув население уходили дальше, но если город пытался сопротивляться, исход всегда был один. Полное разграбление и опустошение.
        Когда мы взяли двадцать небольших городков с населением до пяти тысяч, ко мне иудеи стали присылать запросы через Иамунеджеха, о возможности поговорить. Но я всё игнорировал пока мы не подошли к Йевусу, или как я единственный тут его называл Иерусалиму, принадлежавший сейчас иевусеям, которым я задолжал тележку с золотом за помощь в захвате Силома. Город был много больше, чем прежние здесь, наличествовал даже земляной вал, пусть и не такой внушительный, как у Мегиддо. Но всё равно он был, а это значило, что осадные башни становились бесполезными, можно было использовать только таран, который можно было подвести по дороге к воротам и собственного говоря подкопы.
        Пока я думал об этом, со стен города заметили разворачивающуюся из походного режима армию, которая неспешно стала ставить лагерь на местах, где обнаружилась питьевая вода и к нам сразу отправили парламентёра. Ему навстречу выехал Менхеперресенеб, который довольно быстро вернулся.
        - Иевусеи интересуются, что делает Его величество под стенами их города? - с усмешкой спросил меня он.
        - Ответил, как мы и обговаривали? - спросил я.
        - Да мой царь, - улыбка на его лице стала шире, - что Его величество прибыл лично, чтобы отдать свой долг. Правда они почему-то запереживали, сказали, что им золото не слишком уже и нужно.
        - Мне всё равно, ты знаешь, - я показал Небсению доставить повозку, гружённую сундуками с золотыми украшениями к переднему краю строящегося лагеря, чтобы легионеры подвезли её затем ближе к самому городу, - я обещал им плату за их труды и я её отдам, хотят они этого или нет.
        - Я так и сказал мой царь, - Менхеперресенеб рассмеялся, - но они от этого испугались почему-то ещё больше и уехали, заодно отказавшись от милости, дарованной Его величеством Менхеперра, стать его подданными.
        Тем временем легионеры дотолкали тележку до стен и оставив её, вернулись обратно. Сначала долго ничего не происходило, но вскоре ворота открылись, оттуда вывели двух ослов, которых впрягли в эту тележку и вскоре золото оказалось в городе, а ворота снова закрылись.
        - Что же, слово я своё сдержал, - кратко прокомментировал я эту сцену, - теперь никто никому ничего не должен, а впереди у нас город, где точно есть золото и мы даже знаем сколько его там.
        Все вокруг меня рассмеялись, хотя шутка была совсем незатейливая, но египтянам понравилась и они вытирая слёзы, пересказывали её тем, кто её не расслышал.
        - Иамунеджех, иудеи хотели со мной поговорить, - вспомнил я об их нытье и желании побеседовать, - скажи, что у царя появилось немного времени.
        Военачальник поклонился.
        - Они со своим войском правда весьма отстали от нас, хорошо, если головная колонна прибудет завтра вечером, но гонца я отправлю к ним мой царь, а то и правда закидали они меня своими просьбами.
        - Хорошо, - согласился я с ним.

* * *
        Иамунеджех оказался прав. Огромное, неповоротливое и слабоуправляемое войско прибыло только поздно вечером на следующий день, когда мы уже прочно обосновались на месте, отстроили лагерь и занимались разведкой территории, а также любимым делом - вырубанием всех деревьев в округе. На костры и хозяйственные нужды годилось всё, так что фуражиры тащили в лагерь абсолютно всё, что горело.
        Почти сразу, те же шестеро, с кем я заключал сделку, прибыли ко мне на переговоры. Я ожидал их под навесом, сидя за накрытым столом и поедая зёрна граната, которые заглушали еду и жажду. Иудеи прошли через два кордона охраны и опустились на колени перед третьим, дальше которого никто не мог пройти из посторонних, не из близкого круга.
        - Трибун лагеря сказал, вы хотели со мной поговорить? - я сделал ленивый жест, означающий, как и то, что они могут встать, так и то, что могут говорить. Иудеи сделали и то, и другое.
        Поднявшись, они низко поклонились и заговорил старший первосвященник.
        - Великий царь Египта, мы хотели поинтересоваться, какова будет судьба этого прекрасного города, что лежит перед нами?
        - Захват, разорение, жителей угоню в рабство, ничего необычного, - ответил я.
        - Мы бы хотели претендовать на него из-за его крайне удачного расположения, - льстиво заметил коэн, - с прекрасным войском Великого царя, сделать это будет очень легко.
        - Не так уж и легко, - я показал на мощный земляной вал, а также весьма высокие стены, исключающие использование при штурме лестниц и кошек, - но я не против отдать его вам, ведь ваши воины, также будут участвовать в штурме.
        - Конечно Великий царь, - склонил он голову, - ваши могучие воины будут с радостью убивать нечестивцев, которые захватили наш славный город Силом, убив в нём практически всех жителей, включая детей, женщин и стариков.
        - У вас есть повод для мести, - улыбнулся я и сделал паузу перед следующим предложением, - который вы реализуете в другом месте. Если же у вас большое желание убивать, вы можете выплатить мне выкуп за каждого убитого жителя Иерусалима по цене раба на фиванском рынке.
        Иудеям моя коммерческая инициатива не понравилась, но спорить они не стали.
        - Дело не касается конечно же самого штурма, - заверил их я, - но после, никаких убийств. Для меня важна добыча, а не удовлетворение чьих-то потребностей в убийствах.
        - Мы поняли Великий царь, - нехотя согласился священник.
        - Ещё Великий царь мы бы хотели обсудить поставку продовольствия, - взял слово один из вождей, - его мало и оно не очень хорошего качества.
        - Что мешает вам его покупать? - искренне удивился я, - если у вас нет собственных поставщиков, можете покупать его у меня.
        - Но Великий царь говорил о шаге доброй воли, - замялся он.
        - И я его полностью выполняю. Всё продовольствие, которое не нужно в моём войске, отдаётся вам бесплатно или это не так? Тогда я накажу своих людей.
        Я якобы от злости раздул ноздри.
        - Нет, Великий царь, господин Иамунеджех действительно отдаёт нам все остатки, - не стал он врать и правильно сделал, поскольку военачальник стоял рядом с каменным лицом.
        - В общем если вам нужна еда, продовольствие или услуги ремесленников, не стесняйтесь обращайтесь к нему, - я показал рукой на Иамунеджеха, - он вам их с удовольствием…продаст.
        - Да, мы благодарим Великого царя за доброе отношение, - нехотя проговорил он, точно не будучи доволен тем, что я сказал.
        Да и в целом их кислые физиономии, когда они поняли, что тут им ничего бесплатно не обломится, весьма сильно меня повеселили.
        - Ещё какие-то вопросы?
        - Да, если можно Великий царь, - слово снова взял первосвященник, - моя дочь, она была похищена из нашего лагеря и её видели в лагере Его величества Менхеперры.
        - Припоминаю да, была такая, - согласился я, - моя личная пленница. Вы готовы её выкупить?
        - Да, если можно, Великий царь, - он низко мне поклонился.
        - Ну поскольку я лично тащил её на себе, не спал целую ночь, - я задумался, - то я готов её вам уступить за тонну золота.
        Челюсти иудеев едва не упали на землю.
        - Ск-о-о-коль-ко? - не поверил мне первосвященник.
        - Тонна, это примерно пять полных телег металла, - помог я ему, - могу принять у вас и в серебряном эквиваленте, если нет золота.
        - Простите Великий царь, но у нас нет столько, - он, поражённо смотря на меня, покачал головой.
        - Ну, что могу сказать, как накопите, так приходите, - с широкой улыбкой радушного хозяина я развёл руки в стороны.
        - Время аудиенции окончено, - сбоку вышел Хопи.
        Иудеи, поклонились мне и пятясь ушли за круги охраны. С моего лица тут же спала улыбка и я вернулся к молчаливому поеданию граната. Эту трансформацию заметили все, поэтому простившись, большая часть людей разошлась по делам.
        Задумчиво разглядывая земляной вал и стены города, я закинул в рот несколько зёрнышек. Надавив на них зубами с удовольствием почувствовал, как в горло полилась прохладная сладкая жидкость. Это немного помогло мне успокоиться, поскольку при виде этих шестерых, всё что мне хотелось, так это повесить их и только огромным усилием воли, я улыбался и спокойно разговаривал.
        - Менхеперресенеб, наверно после обеда ещё раз проедемся с тобой вокруг города, - решил я, - я не могу выбрать лучшее место для подкопа. Нам нужно чтобы нас не видели, но и чтобы это было не сильно далеко от лагеря, чтобы мы могли прийти на помощь сапёрам, если враг решит сделать на них вылазку, а конфигурация города не сильно удобная для всего этого.
        Военачальник поклонился мне.
        - Конечно мой царь, я буду готов.
        - Если хочешь, можешь присоединиться ко мне на обеде, - я поднялся со стула.
        Он поклонился.
        - Почту за честь, присутствовать при обеде Его величества.
        - Тогда идём, Танини готовит пусть и не так вкусно, как Бенермерут, но зато также безопасно.
        Менхеперресенеб улыбнулся.
        - Его величество всегда можешь рассчитывать на наших помощников, кто готовит нам еду.
        - Не хочется вводить их в искушение предательства, - хмыкнул я, - так что будем есть простую, но сытную пищу.
        - Как прикажет мой царь, - ещё раз склонился он перед тем, как мы вошли в шатёр.
        Глава 9
        Когда я уставший, потный и пыльный вернулся с разведки вечером обратно, ко мне, отпихивавшая друг друга попами, бросились сразу двое. Они молчали, но искры между ними едва не сыпались физически.
        - Я оботру, Его величество, господин Танини, - скромно говорила Ада, заслоняя телом меня от парня.
        Он видя, как моё внимание от него ускользает, стал отталкивать уже её, под видом дружеских толчков плечо в плечо.
        - Иди лучше бельё постирай иудейка, - вежливо сказал он, - уверен, кровь предков тебе подскажет, как это нужно сделать лучше всего.
        Глаза Ады округлились, но она благоразумно промолчала. Я в эти их срачи не вмешивался, пока они не переходили определённых границ.
        Девушка, закрывая меня своей попой, аккуратно мыла спереди, всё время пытаясь дотронуться до мужского органа. Видя это, Танини злился и мыл мне спину, поскольку передняя проекция была занята и освободить её можно было только силой, что уже было чревато.
        - Его величеству предложили за тебя сегодня выкуп, - Хопи обратился к Аде, зная, что пока я один и не занят делом, могу поддержать его шутки.
        Девушка испуганно вздрогнула и повернула к нему голову.
        - Кто? Отец, господин Хопи?
        Центурион кивнул.
        - Но Его величество сказал, что сам доплатит твоему отцу, если он заберёт тебя от него, - с каменным выражением продолжил Хопи.
        Глаза Ады расширились, на них появились слёзы, она сглотнула ком в горле и посмотрела на меня.
        - Его величество так низко меня ценит? - она нахально посмотрела на меня, её это явно зацепило.
        - До его предложения я подумывал отдать тебя в рабство Танини, - задумчиво ответил я, - но теперь даже и не знаю. Если я отдам тебя своему писарю, то ты всё равно останешься в лагере.
        Глаза парня загорелись от радости, он предвкушающее посмотрел на иудейку, которая передумала плакать, поскольку сильно испугалась за себя.
        - Но Великий царь, - она задрожала, - я так стараюсь служить Его величеству. Делаю всё, что мне говорит господин Танини.
        - То есть лучше тебя не отдавать, а оставить моему писарю? - решил уточнить я.
        Ада испуганно посмотрела на довольного парня, который раскраснелся от удовольствия, явственно видя уже в мечтах, как наказывает её по-всякому в своей палатке.
        Она упала на колени, подняв ко мне ладони.
        - Великий царь, я молю оставить меня хотя бы вашей рабыней, а не отдавать меня господину Танини.
        Мы переглянулись с Хопи и улыбнулись друг другу. Присутствующие при этом разговоре легионеры охраны тоже улыбались, чем мгновенно насторожили своим поведением более опытного в общении с нами Танини.
        - Вы ведь шутите господин Хопи? - жалобно спросил он у центуриона, подпирающего опорный столб с полностью невозмутимым видом.
        - Конечно, чтобы ты там себе в голове не нафантазировал за это время, - обломал он его, - Его величество ответил, что отдаст иудейку только за тонну золота. У её соплеменников столько не нашлось.
        Танини резко погрустнел, а мою ногу бросились обнимать, орошая её слезами, слов у Ады не было.
        - В принципе, - я стал серьёзен, посмотрев на девушку, - сейчас, когда у меня есть более ценные святыни, ты мне стала не сильно и нужна.
        Она удивлённо подняла голову, посмотрев на меня. По её щекам струились струйки влаги.
        - Что Его величество хочет сделать? - испуганно спросила она.
        - Если ты попросишь, то я освобожу тебя, - я пожал плечами, - бесплатно. Вернёшься к своему отцу и семье, ну и богине, конечно.
        Ада покраснела, задумалась, а затем удивила меня и всех присутствующих в шатре, ответив.
        - Если Его величество Менхеперра не против, я бы хотела остаться с ним, - тихо, едва слышно сказала девушка.
        В шатре наступила тишина, удивлён был даже я.
        - В качестве кого? - хмыкнув, поинтересовался я.
        - Лучше, конечно в роли жены, но я согласна и на наложницу мой царь, - на меня поднялись дерзкие карие глаза.
        - Я не твой царь, - задумчиво, но машинально поправил я её.
        Ада прижала руки к груди.
        - Клянусь своей душой и сердцем преданно служить Его величеству Менхеперре, да покарает меня, если я лгу Царица Небесная, богиня Ашера.
        Тишина в шатре стала пугающей, это был и правда неожиданный ход с её стороны. Я почему-то думал, что девушка, после всего случившегося, сверкая пятками, убежит к иудеям, а тут вон как всё обернулось.
        Я, стоя голым перед ней, почесал подбородок.
        - Ладно, - вздохнул я, - побудешь наложницей, хотя в твоих способностях в этом качестве есть большие сомнения.
        - Я буду стараться мой царь! - радостно закричала она, оглушая нас звонким голосом и прижимаясь к моей ноге.
        Посмотрев на лицо Танини, я едва не рассмеялся, там была написана вся скорбь мира.
        - Похоже Танини, мыть меня теперь будет она, - сдерживая смех, серьёзно сказал я, обращаясь к парню, - согласись, что это выглядит правильным.
        - Да мой царь, - ответил он таким тоном, что я не выдержал и рассмеялся.
        - Ладно, заканчивайте мытьё, уже вода остыла, - отсмеявшись над ситуацией и главное лицом молодого парня, я показал на тазик с водой и тканью.
        Ада, получив от меня конкретный статус своего дальнейшего нахождения рядом со мной, нагло и уже не опасаясь парня, оттеснила Танини от меня и тщательно домыла.
        - Зато Танини, ты хорошо готовишь, - решил подбодрить совсем уж раскисшего парня Хопи, а когда тот с радостью посмотрел на центуриона, Хопи добавил, - хорошо, что моя матушка умерла раньше, чем смогла попробовать твою стряпню и вынести свой вердикт.
        Парень, поняв, что над ним продолжают подшучивать, снова стал грустным и забирая тазики, вместе с Адой пошёл за ужином. Я услышал, как она вскрикнула, когда они вышли из шатра.
        - Думаешь отрастила себе сиськи и ими можешь околдовать моего царя? - услышали мы злой шёпот Танини, - завтра же пожалуюсь на тебя господину Небуави. Он быстро из тебя всех твоих иудейских демонов выгонит.
        В ответ слов не было, зато что-то упало, зазвенело, послышался шум борьбы.
        - Мне посмотреть мой царь? - сделал к выходу два шага Хопи.
        Я отмахнулся.
        - Молодость. Пусть резвятся, пока молодые.
        Он внимательно посмотрел на меня и поклонившись, снова занял своё место у опорного столба.
        Вернулись оба через два часа с едой, но стараясь не смотреть при этом на меня. У одной был синяк под глазом, лицо второго сильно расцарапано. Я предпочёл сделал вид, что ничего не заметил.

* * *
        Пошла вторая неделя упорной копки под земляной вал, а главное сокрытия следов этого. Очень помог мастер Аменемхет, который по моему совету стал со своими помощниками, временно оставшихся не у дел, делать деревянные лопаты с обитой медью копательной частью и такие же заступы. Обеспечивая ими сапёров, он сильно ускорил подземные работы, прекращавшиеся только днём, но зато все ночи напролёт легионеры упорно вгрызались сначала в землю до вала, затем под ним. Я сначала лично лазил в тёмном душном тоннеле, объясняя землекопам, как нужно правильно его укреплять деревянными балками и подпорками, а затем отдал это дело Иамунеджеху, который был вынужден это делать за меня. Почему в этот раз я делал это сам, хотя мы подкапывались под стены уже не раз? Стены Иерусалима были так высоки и широки, что я решил не подкапываться под них целиком, а просто подкопав тоннель под фундамент, произвести потом его обрушение, путём устроенного пожара, в котором сгорят все опорные деревянные столбы и стены обрушатся под своим весом в выкопанные проёмы. Трибуну лагеря эти лазания конечно не сильно нравились, но поскольку он
отвечал за земляные работы лично, докладывая мне каждый вечер о них, то выбора у него особого не было. Вскоре он и доложил мне, что сапёры наконец дошли до фундамента стены, как я и хотел.
        Разумеется, большие зигзагообразные траншеи с земляными брустверами, направленными в сторону города, за которыми ничего не было видно, давно привлекали внимание защитников города, но делать что-то с ними они откровенно боялись. Постоянно курсирующие вдоль всего городского периметра колесницы, отлавливали любого, кто хотел попасть или уйти из города и иевусеи это прекрасно понимали.
        Когда тоннель под стеной был полностью готов, я приказал закончить работы и не копать под стеной на другую сторону, а военачальникам собраться у меня в шатре, чтобы определить план на штурм. Я достал карту города, на которой были нарисованы наши посты и сам тоннель подкопа.
        - Что там иевусеи? - начал я собрание, когда над рисунком склонилось всего несколько бритых голов. Парики они на военные встречи со мной, всегда сверкавшим своей лысиной, обычно не надевали.
        - Пытались сделать несколько попыток отправить гонцов, но мы всех перехватили мой царь, - заверил меня Минмос.
        - Что сказали пленные?
        - Ситуация в городе напряжённая, старейшины ругаются между собой, что вообще связались с Его величеством, но сдаваться никто не хочет, - ответил он.
        - Ну и отлично, - кивнул я, двигая карту ближе к себе, - моё предложение такое. Забиваем подкоп кувшинами с маслом, деревом, а когда всё будет готово, начинаем штурм города с другой стороны. Мастер Аменемхет подготовил таран и щиты, так что сделаем вид, что это наше направление главного удара.
        - Мой царь уверен, что когда пожар разрушит балки в тоннеле, стены города обвалятся? - заинтересованно поинтересовался один из центурионов.
        - Таков был первоначальный план, - хмыкнул я.
        - Значит нужно будет в траншеях рядом с подкопом спрятать больше легионеров, - задумчиво продолжил он, - чтобы когда это случится, пользуясь смятением защитников, попасть в город через проём.
        - У меня было немного другое предложение, - улыбнулся я, - я планировал пустить в первых рядах атаки, как с тараном, так и в проём стены, иудеев.
        Взгляды воинов враз стали более заинтересованными.
        - Город останется им, так что пусть за него прольют свою кровь, - объяснился я, поскольку мой последний разговор с иудеями не все из них слышали, - так он ценнее для них будет.
        - Тогда мой царь, сзади пустим легионеров, которые имеют новое снаряжение и сейчас являются самыми защищённые в войске солдатами, ну и конечно лучников, пусть их всех прикрывают, - предложил Ментуиуи, затем внимательно посмотрел на меня, - если конечно у нас нет задачи убить как можно больше иудеев.
        Я задумался, ровно так я первоначально и планировал поступить, но сейчас в голову пришла мысль, если мы их всех сольём, то следующие города некому будет брать, что нехорошо. Так что как бы я ни был зол на них, я ответил Ментуиуи совсем не то, что хотел вначале встречи.
        - Боюсь, если их останется мало, они могут не удержать свои города, пока в них не придёт наша власть, так что, пожалуй, будем их экономить, как бы смешно это не звучало.
        На лицах окружающих меня людей, появились улыбки.
        - Что-то ещё? - спросил я, оббегая взглядом каждого, - идеи, предложения? Вы знаете, сейчас, пока мы одни, я готов выслушать каждого. Потом, уже будет так, как буду приказывать я.
        Военные задумались, а ответил за всех Эхор.
        - Мой царь, мы знаем это и ценим доверие Его величества. Но как будто пока этого достаточно, а бой всё равно расставит всё по-своему.
        - Тогда предлагаю поужинать, - кивнул я, показывая, что понял, - завтра будет тяжёлый день.
        В шатёр внезапно, несмотря на закрытое совещание зашёл опцион и поклонившись в мою сторону, подошёл к Хопи, тихо став ему что-то говорить на ухо. Тот даже недослушав, стрелой бросился из шатра, а я краем глаза наблюдая это, понял, что что-то случилось.
        - Опцион! - я окриком остановил его и тот, уже тоже выходивший из шатра, остановился и поклонился мне.
        - Мой царь, - глухо сказал он.
        - Что случилось?
        - Господина Танини отравили, - ответил он и я тут же, разбрасывая стулья по пути, стремглав бросился наружу. Парень мне очень нравился своим трудолюбием и отношением к делу, так что потерять его, точно не хотелось. Выбежав из шатра, я бросился к палатке, где обычно он готовил еду. Её уже окружили двадцать легионеров сотни Хопи, кроме всегда находившегося там стандартного поста охраны. Я вбежав внутрь, увидел сразу две вещи. С разбитым лицом на земле лежала Ада, с ненавистью смотревшая на всех вокруг, а бил её как раз Хопи. Второе, на земле, возле стола, лежало тело Танини с посиневшим лицом, а рядом с ним лежала разбитая тарелка с небольшим количеством еды в ней.
        Бросившись к телу парня, я первым делом приложил к его груди ухо, услышав едва слышные толчки сердца. Вытащив из кошелька на поясе золотой нож и приложив его к его губам, я убедился, что испарина на золотом лезвии появляется, пусть и очень слабая.
        - Живо к Небуави, - приказал я не глядя назад, - у него были какие-то порошки, мне нужны те, что вызывают рвоту и понос.
        Одного легионера сдуло с места, а я перевернув тяжёлое тело парня набок, засунул ему ложку в рот, стараясь достать до корня языка. Через секунду из него стала лезть непереваренная еда, я схватив ткань со стола, стал убирать эти рвотные массы, чтобы он не поперхнулся, а ложкой вызывать рвоту ещё и ещё. Тело от этих действий явно слабело, испарина от дыхания на лезвии ножа уже едва просвечивалась.
        В палатку вбежал жрец, сразу увидев, что я делаю и перехватывая у меня тело, аккуратно удерживая его голову, влил ему внутрь жидкость из двух небольших бутыльков. Эффект от их действия случился уже на вторую минуту. Из парня полилось со всех щелей. Рвота уже жидкая и с желчью, а также понос, не добавивший благоухания ни мне, всему испачканному в рвотных массах, ни Небуави, который внимательно следил за состоянием парня. Его тело после того, как в нём всё закончилось, замерло, но затем, когда я снова приложил к губам свой золотой нож, испарина на нём появилась более явная. Он дышал глубже. Вздрогнув, его глаза открылись, он удивлённо посмотрел на меня, склонившегося над ним.
        - Принесите мне воды и соли, - видя, что он пришёл в себя, приказал я и когда требуемое было доставлено, закинул в воду немного соли и стал поить Танини. Он конечно сначала отказывался пить солёную воду, но увидев мой огромный кулак, стал безропотно делать всё, что я с ним делал.
        С меня от волнения за жизнь парня лился холодный пот, кто-то из легионеров молча подошёл и вытер мне лоб, но я даже не увидел кто это был. Продолжая поить парня, даже когда он стал вырываться из рук и скоро снова на меня выблевал, я попросил ещё воды, остановив питьё, только когда он, задыхаясь сказал, что сейчас лопнет.
        - Небуави, обмойте его, переоденьте и положите у себя, - я поднял лицо и посмотрел на жреца, который внимательно следил за всеми моими манипуляциями, - пока будет тошнота, поить только кипячённой подсоленной водой, как я сейчас. Еды не давать, совсем.
        Жрец склонил голову.
        - Слушаюсь мой царь.
        - У нас мёд есть?
        - Найдём мой царь.
        - Завтра утром я его осмотрю, но если ночью ему станет хуже, сразу зови меня.
        Капеллан кивнул, показывая, что понял.
        Легионеры принесли воду, обмыли паря, раздев его полностью и затем унесли следом за жрецом, который выходя из кухонной палатки, кинул на меня задумчивый взгляд. Только когда парня унесли, я почувствовал, что сам сильно воняю. Странно, что до этого момента запах вокруг практически не ощущался. Поднявшись на ноги, я повернулся в сторону аккуратно избивающего Аду Хопи. Он бил так, чтобы сделать ей максимально больно, но при этом не нанести увечья.
        - Мой царь, можно я обмою Его величество, - ко мне подошёл опцион, с большим медным тазом воды.
        Отведя взгляд от сцены допроса, я сбросил с себя всё и дал себя помыть, а затем укутавшись тканью, дождался, когда он снимет с меня калиги, тоже испачканные в человеческих испражнениях.
        - Мой царь, наденьте мои, у нас один размер, - бормотал он и я подставил ногу, на которую он надел свою обувь, сам оставшись босым.
        Постелив на пол кучу ткани, чтобы я не наступил на испражнения, они отступили от меня, позволив пройти к рыдающей иудейке, руку которой заламывал Хопи и не было сомнений в том, что он её сейчас сломает.
        - Что случилось? - сердце в груди билось с глухим стуком, первое волнение за жизнь близкого мне помощника, сменилось яростью.
        Центурион перестал ломать руку в локте и отбросив иудейку, разогнулся, хмуро посмотрев на меня.
        - Кто-то пронёс в наш лагерь яд и дал его ей, - сказал он, - зная, что Танини пробует всю еду, которую он готовит для Его величества, она стала подкладывать яд маленькими частями в некоторые блюда. Так чтобы это было безвредно, но доза яда в организме всё время нарастала, пока однажды не вызвала бы смерть.
        - Для этого прошло слишком мало времени, - я покачал головой, - но да, я слышал о таком.
        - Поэтому она и начала это делать прямо сейчас мой царь, - Хопи кинул угрюмый взгляд на съёжившуюся на земле иудейку, смотрящую на нас с ненавистью, - но один из моих опционов, ответственный за безопасность еды, заметил, что она слишком часто стала крутиться рядом с палаткой для приготовления пищи, поэтому потребовал ради безопасности пробовать всю еду и её тоже. Она говорит, что травила себя так неделю, но поскольку противоядия у ней с собой не было, то стала чувствовать недомогание от яда первой. Её тело меньше, чем у Танини и тем более Его величества, так что она первая увидела у себя симптомы отравления. Поняв, что так может и умереть, она решила поменять план и дать Танини чуть больше яда, чтобы он первым слёг от якобы недомогания, а еду Его величеству готовила она одна, пользуясь его расположением. Дальше я пока не успел узнать, но я думаю, видимо дала ему больше, чем нужно.
        Я протёр усталые глаза двумя пальцами и несмотря на иудейку, повернулся к выходу.
        - Вытряси из неё всё, я разрешаю применять любые методы. Мне нужна информация.
        - Да мой царь, - склонил он голову, а я пошёл к себе. На выходе из палатки стояли все военачальники, которые участвовали в военном совете, плюс к ним ещё прибежали и другие центурионы. Все с потрясением и страхом смотрели на меня.
        - К сожалению ужин переносится на более подходящее время, - я обежал всех взглядом, - посты усилить, никого не выпускать из лагеря, но всех впускать. Обо всех посторонних посетителях докладывать мне лично.
        - Всё будет сделано мой царь, - после ответа, Ментуиуи внезапно преклонил колено и затем это стали повально делать все вокруг, кроме охраны, которая осталась стоять и наблюдать, чтобы ко мне никто не подошёл.
        - Штурм не отменяем, действуем по плану - сказал я и жестом показав им встать, пошёл к себе.
        Глава 10
        Утром первым делом я навестил Танини, который полностью пришёл в себя, но был очень слаб, так что я оставил его у Небуави, сказав, что парню сначала пусть дают только мёд с вином и сухарями. Жрец с поклоном пообещал, что всё выполнит, а вот сам Танини не понимал, что с ним произошло, поскольку всё что он помнил, это резкая боль в животе, затем он стал задыхаться и дальше уже он очнулся у меня на руках.
        - Мой царь, что случилось? - пытался он добиться от меня или Небуави информации, но начисто его игнорируя, мы разговаривали только между собой.
        - Среди твоих знакомых случайно нет специалистов по ядам? - спросил его я.
        Жрец покачал головой.
        - Это опасные знания мой царь, - ответил он, - чаще всего эти люди все на виду и служат либо царям, либо знатным вельможам, которые боятся отравлений.
        - Похоже пора и мне себе такого заводить, - хмыкнул я, значительно успокоившись после того, как увидел сегодня живого Танини, который вроде бы пока не собирался умирать.
        - Я наведу справки, мой царь, - поклонился жрец, - думаю многие захотят служить Его величеству.
        - Хорошо, присматривай за парнем, - я похлопал его по плечу и вышел из шатра жреца и его помощников, которые готовились к утреннему молебну и принесении жертв богам в преддверии штурма. Скоро был общий строй, так что я не стал его сильно отвлекать, лишь убедившись, что жизнь парня в безопасности.
        Вернувшись к своему шатру, я столкнулся на входе с Хопи, который вносил еду внутрь.
        - Как он, мой царь? - склонил он голову, чтобы я вошёл первым.
        - Жить будет, - я прошёл и сел на стул, а центурион разложил весьма скромный завтрак, состоящий из лепёшки, зелени и куска вареного мяса. Явно всё его готовки. Привередничать я не стал, дождался, когда он справится с нарезкой и показал ему ножом на табурет напротив себя.
        - Ну? - спросил я, когда он сел, а я принялся за еду.
        - Один легионер захотел подзаработать, поэтому принял безобидный на вид кулон и письмо для иудейки от её отца, - ответил он, - сама же она сказала, что с детства ненавидит всех египтян, потому захотела стать героем, сблизившись с Его величеством и затем отравив его.
        - Вот даже как, героиня, - удивился я.
        - Да мой царь, - кивнул Хопи, - само письмо я не нашёл, она сказала, что его сразу уничтожила. Но с её слов там было о том, что угроза для всех колен иудеев от египетского царя огромная и было бы хорошо, если бы Его величество умер, до того момента, когда он станет захватывать иудейские города.
        - Может она поэтому и стала торопить события? - задумчиво спросил я.
        - Возможно, мой царь, - подтвердил Хопи, - или всё же ошиблась с дозировкой.
        - Она успела передать через легионера письмо обратно? - спросил я его, - мне нужно знать, они знают о том, что нам известно о порванном ими договоре?
        - Сказала, что легионер отказался передавать что-либо обратно, поскольку он и так сильно рисковал, передавая ей кулон и письмо.
        - Это хорошо, но меня тогда печалит другой факт, - задумчиво сказал я, после размышлений, - я хотел её прилюдно казнить, даже может быть снять кожу, но делать её святой мученицей я точно не хочу.
        - Что мне нужно сделать мой царь? - тихо поинтересовался он.
        - Ночью, приведи её ко мне, она должна просто пропасть, - решил я, - никто не найдёт её тела, никто не увидит её смерти, никто из нас больше не будет обсуждать её. Сделаем вид, что её никогда и не было в моём шатре.
        Хопи удивился.
        - Мой царь, но её тело всё равно увидят, нельзя же его просто закопать в вашем шатре…
        Тут его глаза округлились.
        Я улыбнулся.
        - Ночью, когда все спят, убери ненадолго все посты от моего шатра и принеси её ко мне, укрытую тканью.
        Он склонил голову.
        - Будет выполнено мой царь.
        - К тому же, скоро штурм, - добавил я, - всем этой ночью точно будет не до иудейки.
        Центурион молча согласился со мной.
        - Того предателя пусть поставят в первые ряды на штурме, - добавил я, - забивание палками не будем делать, чтобы иудеи не знали, что мы раскрыли их план.
        - А что с самими иудеями мой царь? - понизив голос поинтересовался он, - они второй раз встают на пути у Его величества.
        - Мне нужно поговорить с финикийцами, прежде чем принимать решение, - ответил ему я, поскольку долго думал над сложившейся ситуацией, - так что как только прибудут со следующим караваном, веди их ко мне.
        - Слушаюсь мой царь.
        Позавтракав, он помог мне с надеванием доспеха и я вскоре вышел наружу, видя, что на колеснице меня ждёт Тушратта, одетый в гамбезон и шлем нашего производства, а также кругом ожидают колесницы Менхеперресенеба, правда без него самого.
        - Твоё величество, господин Менхеперресенеб просил передать, что он будет позже, - парень поклонился мне, когда я поднялся на колесницу, - утром его дальние посты перехватили гонцов в город, он поехал разбираться.
        - Хорошо, едем, - я посмотрев по бокам колесницы, убедился, что в чехлах два лука в наличии, как и пучки стрел с дротиками.
        Войско ещё только строилось и на стенах это тоже заметили, оттуда непрерывно трубили горны. Когда я приехал к первой линии легионов, взмахом руки поприветствовав ряды, мне ответили ударами пилумов по щитам. Ко мне сразу пришли центурионы пехоты и главы всадников.
        - Всё готово?
        - У меня да, мой царь, - первым ответил Иамунеджех, отвечавший за тоннель, - ждём только сигнала от Его величества.
        - Ещё не скоро, - заверил его я, - ещё как минимум час будем ждать, когда построятся наши союзники.
        На лицах у военачальников появились кривые ухмылки. Как я сказал, так всё и случилось. Поэтому только спустя час ожидания я отдал приказ на штурм и вперёд, прикрытые большими деревянными щитами пошли иудеи, за ними наши пехотинцы с тараном и прикрывали их лучники. Со стен почти сразу стали стрелять, не давая подойти к воротам, а вскоре, когда крытый бревенчатой крышей таран всё же медленно, но добрался до ворот, сверху на него стали сбрасывать большие камни, которые с грохотом падая на деревянную крышу или щиты, ломали их и даже частично остановили движение осадного орудия.
        Посмотрев в сторону, где ездили всадники, помогая пехоте обстреливать стены, чтобы уменьшить ведущийся оттуда обстрел, я повернулся к Иамунеджеху.
        - Махмуд, поджигай.
        Он кивнул и обратился к гонцу и тот мигом умчался на колеснице передавать приказ.
        - Нужно снять вон тех иевусеев, - вернувшись к полю боя, я заметил, как два отряда защитников, одетых лучше, чем остальные, весьма метко метают стрелы, опустошая ряды иудеев. Их было конечно не жалко, но следом шли мои легионеры, так что я показал Тушратта рукой место, откуда мне будет удобно стрелять. Он удивлённо посмотрел на меня, всё равно оно было очень далеко для обычного стрелка, но молча довёз меня до нужного места.
        Я достал один из своих мощных луков, натянул на него тетиву и взял из колчана четыре стрелы, одну положив на лук, три других зажав в левой руке. Выделив взглядом одного из лучников, который мне не понравился, я прицелился и выстрелил в него. В затылок ударил тугой поток воздуха и спустя пару секунд лучник на стене упал, пронзённый в голову. Я краем глаза увидел, как рот моего возницы открылся.
        Хмыкнув про себя, я стал опустошать колчаны, снимая одного лучника за другим, сильно прореживая защиту. Сильно заметного моего вклада визуально не было видно, поскольку снизу тысячи стрел взлетали вверх и хотя не все находили себе жертву, всё же потери защитников неумолимо росли и они были вынуждены были перебрасывать на участок, близкий к воротам всё большие подкреплений.
        Гонцы мне пополнили колчаны, я всё так же методично, стрела за стрелой выбивал самых хорошо одетых защитников, действуя словно робот. Внезапно земля под нашими ногами подпрыгнула, а кони от страха едва не дёрнулись влево, сбрасывая меня с колесницы. Только мастерство митаннийского принца в управлении колесницей, а также мой баланс не позволили мне бездарно свалиться на землю.
        - Что это, мой царь? - Тушратта впервые меня назвал так, поскольку явно сильно испугался.
        - Рухнула стена, - объяснил я случившееся, - едем туда.
        Он кивнул и успокаивая коней голосом, направил колесницу влево, где на другой стороне стены и был тоннель. Я не стал убирать лук в чехол, а изредка по пути движения снимал особо любопытных стрелков со стены, кто пытался выцелить снизу штурмующих.
        Осевший проём стены и две башни мы увидели сразу, как завернулись за угловую башню другой стороны стены, уходившей влево. Его под градом стрел разбирали иудеи, утаскивая камни с провала, чтобы дать дорогу другим. Тут явно требовалась моя помощь и я стал стрелять, значительно расчищая стены от лучников. Порвавшаяся тетива больно ударила мне по пальцам и если бы не перчатка, то точно бы рассекла кожу.
        Пока я натягивал новую тетиву, поданную мне парнем, он удивлённо всё время смотрел на меня.
        - Великий царь, я впервые вижу, как кто-то так стреляет, - тихо сказал он, стараясь не отвлекать меня, - это просто поразительно! Ни одного промаха!
        Я улыбнулся краем рта и вернулся к стрельбе, хотя плечи уже ощутимо под забились. Но иудеям нужно было помочь с расчисткой завалов, поскольку время шло, защитники понимая, что дело плохо, сооружали за дырой в проёме баррикаду и я это видел. Ещё полчаса-час и она станет такой, что нам снова будет проблематично пробиваться внутрь.
        Я повернулся к гонцам.
        - Передайте центурионам, пусть помогут иудеям разбирать обвал и дадут им скутумы.
        Один молодой парень низко поклонившись, вскочил на колесницу и сразу умчался к стене. Выполнение приказа я увидел очень быстро, поскольку иудеи стали на обвал заходить, держа в левой руке выгнутый щит легионеров, который был настолько большой для них, что стрелы не доставали до человека, давая ему лишние минуты на то, чтобы унести даже один камень.
        Не знаю, сколько там людей погибло, но точно очень много, трупы как защитников, упавших вниз, так и нападавших усеивали всё вокруг обвала стены, пока наконец место не освободилось настолько, что в очищенный проём хлынули первые ряды нападающих. Как я и думал, иевусеи ставили баррикаду. Ещё минут десять и она была бы полностью закончена. Штурм оказался под угрозой.
        - Хопи, возьми гонцов, привезите кошки! - крикнул я центуриону и когда он с частью своих легионеров умчался в сторону лагеря, я повернулся к вознице.
        - Туда срочно! - ткнул я рукой в проём и парень тут же направил лошадей прямо в сторону стены.
        Убирая лук в колчан, я достал пучок дротиков, прижав часть ногой к стенке колесницы, взяв один в руки. Меня и моё сопровождение увидели со стен сразу, оттуда раздались крики и в землю ударило несколько стрел. Они точно поняли, что едет кто-то очень важный и попытались достать до меня стрелами.
        - Вон там меня высади и отъедь, чтобы лошадей не достали стрелами, - приказал я, показав рукой на ряды легионеров, закрытые щитами, ожидавшие, когда первые ряды иудеев справятся с расчисткой баррикады.
        Тушратта всё сделал беспрекословно и я спрыгивая с колесницы, не став ожидать, когда подоспеет моя пешая охрана, приблизился к легионерам, заметившим меня и открывшим щиты, чтобы я влился в ряды когорты. Найдя взглядом ближайшего ко мне опциона, я показал на свисток у него во рту и затем показал ему четыре пальца. Он тут же кивнул, что понял и засвистел, обеспечивая ротацию рядов четыре раза. Слаженный механизм когорты отработал как часы и меня вынесло в первые ряды. Глаза соседей справа и слева округлились, когда они увидели, кто оказался рядом с ними.
        - На счёт три повернёте свои щиты на пол-ладони, - приказал я, - и как только я кину три дротика закроете их.
        - Да царь, - из-за стоящего кругом шума и надетого на мне шлема я едва их слышал, но надеялся, что они хотя бы услышали часть из того, что я сказал. Показывая сначала один палец, затем второй и третий, я с облегчением увидел, как оба стали поворачивать свои щиты в разные стороны, давая мне узкое пространство для броска.
        Кидал я со всей силы, на какую только был способен. Иудеи впереди явно застряли, так что никто позади не мог пройти вперёд. Войско забуксовало к тому времени, как я стал бросать дротики. Ветер поднимающийся от каждого моего броска был такой силы, что у пары легионеров вырвало даже из рук щиты. Они тут же получили пизд…й от опционов, бросившись их поднимать, а вот мои дротики унеслись вперёд. Первый пробил иудея, зачем-то бросившегося вправо и прибил его к баррикаде, разбив пару досок того, из чего её экстренно стаскивали. Два других прилетели уже более точно и разламывая доски и расщепляя дерево пронзили стоящих за ней защитников.
        Дав себе отдых, я стал кидать оставшиеся дротики, которые к сожалению не разбивали монолитную стену дерева, которую иевусеи старались сделать из телег, столов и прочего, всё чтобы перегородить нам путь. Но зато мои снаряды если пролетали, ничего не задевая в самой баррикаде, зато закалывали и пробивали сразу по два-три воина на той стороне, внося там сумятицу в рядах защитников.
        Я услышал четыре свистка, воины с обоих сторон поменялись, а слева и справа появился Хопи с одним из своих опционов. Он молча показал на железные крючья в их руках. Найдя взглядом опциона, я показал рукой вперёд, тут же раздался свист и когорта, закрытая щитами, двинулась вперёд, поджимая иудеев сзади.
        Взяв из рук центуриона кошку, я показал раскрыть щиты и раскрутив её, отправил в полёт. С громким треском она разбила дерево баррикады и когда я дёрнул назад, застряла металлическими крюками сразу в нескольких брёвнах. Легионеры сразу поняли, что делать, хвост верёвки размотали и сотни человек, которые за неё успели взяться, дёрнули её обратно. Баррикада, и так будучи ещё не сильно крепкой конструкцией затрещала и пошевелилась.
        Видя, что идея работает, я кинул в другую её часть вторую кошку и свободные легионеры тут же вцепилась в верёвку начав тянуть в нашу сторону. С громким скрипом и шумом, вся эта конструкция сдвинулась с места и стала обрушаться.
        - Percute! - приказал я опциону, который поменялся так, чтобы теперь быть со мной рядом.
        Его пронзительный свист подхватили остальные и когорта, топча иудеев бросилась вперёд, пока в баррикаде появилось свободное место для прохода. Уже зная, что я нахожусь в рядах пехоты, следом раздались свистки и две соседних когорты присоединились к нам, поддерживая атаку.
        - Pila tollite! - заорал я и центурион, услышав, засвистел команду приготовиться к броску и по следующему свистку кинуть пилумы.
        - Pila jactate!
        Меня, конечно, кроме опциона вряд ли кто услышал, но ему этого хватило, чтобы ещё раз засвистеть другой трелью и в сторону рядов щитов, которые стояли напротив нас, ощетинившись копьями, полетели тяжёлые пилумы. Втыкаясь, они либо пробивали их и владельца за ним, либо просто застревали. Длинное шило, сгибаясь под своим весом, утаскивало щит владельца вниз и щитом практически невозможно было дальше действовать.
        Вторая партия пилумов, уже без моего участия улетела вперед и первый ряд врага лишился всей защиты. Пока они перестраивались, доставая из других рядов щиты, в проём уже хлынули когорты, закидывая всех пилумами и доставая гладиусы, чтобы резко сблизиться с деморализованным подобной силовой атакой врагом. Видя, что один из центурионов приказывает иудеям не мешаться и разобрать баррикаду вместе с остатками камней, которые мешали пройти большему количеству легионеров, я почувствовал, как у меня ноет спина, грудь и плечи. В походе было некогда и негде тренироваться, так что я сегодня очень много стрелял и бросал, и это я сразу почувствовал, как только адреналин стал уходить из крови.
        Я покрутил головой, ища глазами опциона, который за время штурма сместился от меня левее и показал ему пять пальцев, покрутив рукой. Тут же раздался свист, пошла ротация рядов и меня вынесло вместе с Хопи и опционом в задние ряды, а затем и вовсе из строя. Тут же меня окружили сотни личной охраны, с беспокойством посматривая на меня. Пока я восстанавливал дыхание, к нам подъехала колесница с Тушратта, а затем и все гонцы и горнисты, что всегда меня сопровождали. Проигнорировав протянутую руку, я поднялся на колесницу, повысив себе обзор и сразу посмотрел в сторону провала, куда вливалось всё больше и больше когорт.
        - Надо будет этот момент предусмотреть в следующий раз, - сказал я сам для себя, но Хопи, стоявший рядом с колесницей, задумчиво покивал.
        - Если бы не Его величество, у нас были бы проблемы, - согласился он со мной, - узкий проход легко перегородить.
        Смотря за тем, как защитников на стенах становится всё меньше, а вскоре и вовсе там появились знакомые, сверкающие на солнце бронзовые шлемы и пехота внизу встретила их появление радостными криками. Остатки лучников были быстро сброшены вниз, в прямом смысле этого слова и атакующим снизу больше ничего не угрожало.
        Ко мне подъехал весь чёрный от дыма и копоти Иамунеджех.
        - Отличная работа, - поприветствовал его я, - мы набираем всё больший опыт в копании земли.
        Он скривился, словно съел лимон целиком.
        - Я бы с радостью мой царь, делал бы всё по старинке. Пришли, окружили город второй стеной и стояли бы полгода неспешно, пока нам не открыли бы ворота сами от голода. Куча свободного времени, можно пограбить поселения, поместья зажиточных людей. Красота!
        Я улыбнулся.
        - Сколько за это время потратится денег на содержание войска? И есть ли уверенность, что город сдастся?
        Он невозмутимо пожал плечами.
        - В любом плане есть минусы, мой царь.
        - Ну пока наши планы, дают нам возможность захватывать города, - заключил я, - едем ближе? Я вижу, что разбили ворота.
        - С радостью провожу царя в его новый город, - склонил он голову.
        Тушратта развернул колесницу и мы неспешно покатили туда, где таран закончил свою работу и легионеры доломали остатки ворот, позволяя и с этой стороны войти в город. Сверху в них никто больше не стрелял, но нельзя было сказать, что здесь было совсем безопасно, так что сначала всё осмотрела моя охрана и только потом внутрь въехал я. Знакомые виды, повторяющиеся в каждом городе уже не могли привлечь или заинтересовать меня, а потому не обращая на громкие крики и тяжёлые удары, когда выбивали очередную дверь в чьём-то доме, я доехал до высокого и большого здания, которое явно выполняло функции магистрата. Здесь трупов привычно было больше всего, как военных, так и хорошо одетых гражданских.
        - Город взят мой царь, - через череду докладов о взятии районов, наконец услышал я общий доклад и стали появляться центурионы в окружении своих солдат.
        - Нашли что-нибудь интересное? - поинтересовался я.
        - Один из опционов пехоты при штурме заметил, как один из богато одетых людей, прячет вот эту шкатулку, он принёс её мне и я обнаружил, что это переписка иевусеев с иудеями и амореями мой царь, - доложил Хопи, когда легионеры вытащили из здания за одежды трёх человек и небольшую шкатулку, - мой переводчик знает только один язык, но то, что он сказал мне, точно будет интересно и Его величеству.
        - Тогда всех в лагерь, найдём переводчиков, ознакомимся со всеми письмами, - заключил я, - сокровищница?
        - Пустая мой царь, - с сожалением сообщил другой центурион, - сейчас пытаем всех, кого нашли рядом, чтобы узнать, где их и наше золото, что мы отдали им перед штурмом.
        - Хорошо, если найдёте, пришлёшь гонца, - согласился я, - я возвращаюсь в лагерь.
        Все разошлись по делам, людям не нужно было ничего говорить, все и так за столько времени и кучу взятых городов знали свои обязанности, так что я вернулся в свой шатёр, где сам умылся и переоделся, затем навестил Танини и только после того, как убедился, что парень идёт на поправку, удалился обратно в своё жилище.
        Глава 11
        После небольшого перекуса опять самой простой едой, оставшейся с завтрака, я позвал Хопи, который подготавливал троих пленников к долгой беседе, а мы пока искали знающих аморейский и хеттские языки, чтобы переговорить с ними и заодно перевести сами письма, поскольку оказалось, что иевусеи разговаривают на сильно видоизменённом, но всё же хеттском языке.
        - Ну что? Нашёл? - поинтересовался у него я.
        - Один из финикийцев говорит владеет обоими, - ответил он, скривившись, - другой вопрос, как мы можем доверять ему?
        - Надо было брать с собой Небамон, - согласился я, - и в целом найти себе переводчика, а то который раз уже зависим от посторонних.
        - Может спросить у принца? - поинтересовался Хопи у меня, - Ментуиуи говорит парень весьма образованный и толковый.
        - Зови, хуже не будет.
        Когда он вернулся с парнем, который впервые попал в мой шатёр и потому часто и низко кланялся, я поприветствовал его жестом, сидя на кресле.
        - Тушратта, можешь нам помочь? - обратился я к нему.
        - Всё, что я могу Великий царь, - склонился он вновь.
        - Посмотри письма в шкатулке на столе, сможешь разобраться? - показал я ему на стоящий рядом с ним стол.
        Митанниец подошёл к нему, стал смотреть и читать письма, а затем отложив два, повернулся ко мне.
        - Эти самые важные Великий царь, - указал он на них, - здесь иевусеи согласны с иудеями на союз, поскольку они уже договорились с амореями противостоять войску Его величества.
        - Да? Как интересно, - заинтересовался я, - а ответ есть?
        - Он как раз во втором письме мой царь, поскольку он написан также на хеттском, я понял его, - склонил он голову, - иудеи пишут о том, что при штурме Йевуса, они ударят в спину египетскому царю, если союзники успеют подойти к штурму города. Если нет, то тогда при следующем штурме.
        - А они видимо не подоспели, - понял я, почему этого сегодня не произошло.
        - Войско Великого царя двигается вопреки всему к чему все привыкли, - серьёзно заявил митаннийский принц, - я никогда не слышал, чтобы пешие воины двигались так стремительно.
        - То есть, где-то рядом сейчас с нами войско амореев и возможно даже иевусеев, - я понял, в какую задницу попал, - Хопи срочно позови Ментуиуи, Менхеперресенеба и центурионов первых когорт Первого и Второго легионов.
        Он кивнул и отправил своих легионеров бегом наружу. Пока мы ждали прибытия военачальников, я предложил парню присесть, а сам вернулся к еде.
        - Ты голоден? - спросил я.
        Он замешкался, а потому я показал на тарелку.
        - Бери, ешь, есть у меня предчувствие, что силы нам ещё точно понадобятся.
        Услышав не просьбу, а приказ, он сел напротив и я дал ему запасные комплекты моих приборов. Он с большим удивлением осмотрел вилку, но повторяя за мной, довольно быстро во всём разобрался и уверенно стал есть, помогая себе ей.
        Военачальники явились явно с поля боя, все в крови и пыли.
        - Где-то рядом войско амореев и иевусеев, - сказал я, - это стало известно из переписки. Иудеи хотели ударить нам сегодня в спину, если те успели бы к штурму города.
        - Получается есть опасность того мой царь, что они могут это сделать и сейчас, - мгновенно понял Эхор, - можно мне отлучиться отдать команды, чтобы выставили дополнительные дозоры?
        - Да, конечно, - согласился я и он вышел, а затем через пять минут вернулся.
        - За ними будут присматривать и не подставлять спину мой царь, - прокомментировал он, видя, что я замолчал, когда он вернулся.
        - Я начал говорить, что нужно перехватить другие войска на марше, тем более если у них нет колесниц, - повторил я и он кивнул.
        - Согласен мой царь, если они торопятся, колесницы могут нанести им большой урон.
        - Тогда Менхеперресенеб, срочно собери всех, кого можешь, нам нужна ближняя разведка, чтобы на нас неожиданно не напали прямо сейчас, а также дальняя, которой нужно выступить и найти вражеские войска, - повернулся я к Менхеперресенебу.
        - Я возглавлю её лично мой царь, - склонил он голову.
        - Может нам стоит ввести всё войско в город мой царь? - поинтересовался у меня Ментуиуи.
        Я покачал головой.
        - Будет слишком подозрительно, мы никогда так не делали, но вот что точно стоит сделать, это перенести лагерь ближе к городу и спину себе прикрыть стенами.
        - Я этим займусь, предупрежу Иамунеджеха, - склонил он голову.
        - Я помогу Менхеперресенебу, - вставил свой голос Эхор.
        - Что будем делать с иудеями мой царь? - обратился ко мне он же.
        - Делаем вид, что всё хорошо и ничего необычного не происходит, - я покрутил уставшей шеей, - будем продолжать стачивать их войско в каждом сражении, пока не откажутся воевать.
        - И тогда? - все заинтересовались продолжением.
        - Я приму это решение позже, - обломил я их ожидания, отпуская, - а пока за дело.
        Военачальники покинули шатёр, я повернулся к сидевшему тихой мышкой Тушратта, слушавшего наше совещание.
        - Думаю ты понимаешь, что ничто здесь тобой услышанное, не должно стать достоянием чужих ушей? - поинтересовался я у него спокойно.
        Парень вздрогнул и помотал головой.
        - Великий царь, я не предам доверие Его величества Менхеперры, - быстро ответил он, - я сегодня действительно узнал, насколько Его величество великий воин, я не знаю никого, кто был бы также силён.
        - То есть раньше сомнения у тебя всё же были? - иронично поинтересовался я.
        Принц сразу смутился.
        - Трудно было поверить в то, что говорят о Его величестве, - наконец пробормотал он, - пока этого не увидишь собственными глазами.
        - Ладно, идти отдыхай, - улыбнулся я, а когда парень пошёл к выходу, я окликнул его.
        - Тушратта!
        - Да Великий царь, - остановился он с непонимающим видом.
        - Подойди.
        Принц несмело подошёл ближе.
        Я снял с руки один из последних оставшихся серебряных браслетов и протянул его ему.
        - Ты был сегодня хорошим возницей.
        Глаза парня расширились, он несмело взял украшение и надел на руку.
        - Теперь точно всё, иди отдохни, приведи коней в порядок, - разрешил я и он с низкими поклонами покинул моё жилище.

* * *
        Без Танини было сложновато, но я как-то справлялся своими силами, протянув до вечера, когда вернулся из города Хопи, доложивший, что наше золото найдено, как и ещё множество других ценностей, закопанных иевусеями в нескольких тайниках, разбросанных по городу. Под пытками их местоположение узнали, достали и перевезли всё в наш лагерь.
        - Нужно и нам мой царь передвинуться ближе к городу, - сказал он, - основная часть легионеров уже переместилась туда. Остальные занимаются обыском и зачисткой города.
        - Что иудеи? - поинтересовался я, вставая с кресла.
        - Ждут своей очереди мой царь, - пожал он плечами, - пока мы не закончим, они не войдут в город.
        - Идём, пусть начнут тогда переносить шатёр в новый лагерь, - я опоясался перевязью с мечом и шагнул на выход.
        - Пленницу тоже перевезти? - тихо спросил он, - сейчас, пока все заняты делами, это сделать будет лучше всего.
        - Хм, - задумался я, останавливаясь, - если все заняты, то самое время ей просто исчезнуть.
        Он кивнул и повёл меня в палатке, у которой стояло четыре легионера.
        - Всем сделать десять шагов назад, - приближаясь к ним, приказал он и остался сам на том расстоянии, на котором приказал быть подчинённым. Я наклонившись, шагнул внутрь один.
        Связанная, сильно избитая, иудейка лежала на тонкой подстилке. Когда я вошёл, она вздрогнула, но затем с ненавистью посмотрела на меня.
        - Чтобы ты сдох египтянин, - прошипела она злобно, - чтобы твой ч…н отсох и ты не смог иметь больше детей, чтобы боги прокляли тебя и весь твой род.
        Она продолжала проклинать меня, а я подошёл ближе и держа незаметно для неё в руке амулет Пазузу, положил ладонь на её плечо, мысленно представив заполнение четырёх крайних ячеек в пространстве амулета.
        - Y37, Z37 - Y38, Z38, - произнёс я и девушка тут же исчезла.
        Убрав амулет обратно в кошелёк, я отряхнул руки. Мне было противно даже прикасаться к девушке с психологической точки зрения. Я поверил иудейке, впустил её в свой внутренний круг, полюбил и планировал быть вместе с ней, но не смог рассмотреть её истинные чувства ко мне и тотальную ненависть ко всем египтянам. Можно было быть твёрдо уверенным в том, что это чувство было привито ей отцом или семьёй и не сомневаться, что первосвященник испытывал ко мне схожие, если небольшие чувства ненависти.
        - «Похоже с иудеями мне и правда не удастся договориться, заложников они мне так и не предоставили, только постоянно ноют Иамунеджеху про то, чтобы мы вернули им их святыни, - понял я».
        Выйдя из палатки, я качнул головой в сторону Хопи.
        - Пост снимите, но палатку оставьте, будто она всё ещё в ней находится, но присматривайте издалека, будут ли попытки её выручить.
        Он поклонился и старшему поста прошептал команды. Тот подозвал остальных легионеров к себе и вскоре осталась одна небольшая палатка, вокруг которой все снимали шатры и навесы, передвигая лагерь в сторону захваченного города. Сам же центурион не смог сдержать любопытства и на секунду заглянул внутрь, прежде чем присоединиться ко мне.
        Поскольку вокруг была деятельная суета и колесница просто не могла проехать среди таскающих вещи людей, я отказался от услуг Тушратта и пошёл пешком, посчитав, что так будет быстрее.
        - Может Его величеству найти дом в городе? - тихо поинтересовался Хопи, - там и кухня приличней, чем наши котлы.
        - Поищи, - задумчиво ответил я, сам ещё не отойдя оттого, что только что случилось. Влюблённость в иудейку никуда не делась и убийство её собственными руками, вызывало во мне разные эмоции. Основными из которых были почему-то усталость и опустошённость. Не хотелось ничего делать, а просто лечь и не вставать больше.
        - Мой царь, я тут подумал, - Хопи точно видел моё апатичное состояние и всячески пытался растормошить меня, - нужно организовать несколько отрядов из личных сотен Его величества, которые при захвате города будут идти во второй линии и сразу по захвату домов важных людей или магистратов, изымать всю их переписку, а также проводить быстрые допросы на местах. Ведь сегодня мы смогли раскрыть иудейский заговор только благодаря случайной находке и внимательности центуриона, захватившего людей, управляющих городом.
        Я покивал головой.
        - Отличная, идя Хопи, займись, - вяло согласился я.
        - Тогда Его величество будет не против, если я повышу одного из своих опционов до центуриона? - осторожно спросил он, - давно уже пора было разделить сотни чисто на охранников и боевиков. Не все горят желанием лазить ночью по стенам.
        - Ну тогда сделай так, что в охрану легионеры смогут перевестись по личному представлению центуриона и только после пяти лет служения боевиком, как ты их назвал, - согласился я, - чтобы все прошли сначала через осады, ночные атаки и прочие удовольствия.
        - Я об этом не подумал мой царь, - он с восхищением посмотрел на меня, - но среди нынешних охранников будут тогда недовольные тем, что их опять пошлют в бой.
        - Мне глубоко плевать на их желания Хопи, в целом для охраны у нас есть меджаи, мои гвардейцы нужны только для важных для меня заданий и охраны мест типа мастерской Небсения, а если они хотят греть зад на тёплом месте, пусть сначала докажут это своей преданной службой.
        - Я так и сделаю мой царь, - обрадовался он, - повышу преданного мне человека до центуриона, чтобы он отвечал за охранников и мы заново загоним самых вялых их них на стены при следующей осаде.
        - Знаешь что, - я задумался, принимая решение, - хотел сделать это по возвращении, как награду за весь поход, но ладно…
        Я повернулся и направился к тому месту, где обычно в лагере находились мастерские Небсения. Возле его большого шатра и десятка меньших всё время слышался звон молотков о наковальни, а также поднимался дым от переносных печей и кузнец.
        При виде меня мастеровые бросили работу, чтобы низко поклониться, а уже через пять минут выбежал и сам главный ювелир.
        - Мой царь, - он поклонился, не сильно удивлённый моим появлением, поскольку я был частым гостем в его владениях. Мы постоянно обсуждали с ним улучшения чеканки, как сделать деньги менее стачиваемыми или подделываемыми, так что да, я бывал у него достаточно часто, чтобы моё появление вызвало у кого-то удивление.
        - Дай мне тот жезл, который я просил тебя сделать для Хопи, - попросил я и он отдал приказ своему помощнику, который стремглав бросился в шатёр и вернулся со шкатулкой из простого дерева.
        - Я не успел изготовить хранилище из чёрного дерева, как просил мой царь, - он извиняющее на меня посмотрел, протягивая шкатулку.
        - Ничего страшного, я сам пришёл раньше времени, - я открыл крышку и удовлетворённо покивал. Жезл был именно таким, какой я хотел.
        Взяв его в руку, я повернулся. Хопи замер.
        - На колено, - приказал я.
        Он мигом упал на одно колено и склонил голову.
        - У названия преторианцы слишком плохая история, - пробормотал я едва слышно.
        - Своим именем царя Верхнего, Нижнего, Южного и Северного Египта, - уже громче сказал я, - создаю официально свою личную гвардию. Тебя Хопи, жалую званием примипила с личным подчинением только царю . Отныне подразделение гвардии выводится из состава легионов и будет полностью самостоятельным. Кроме этого, должность позволяет тебе назначать внутри гвардии центурионов, опционов и деканов, которые будут подчиняться только тебе. На вступление в гвардию может претендовать любой легионер, отслуживший в войске не менее трёх лет и имеющий личную награду «Сокол» не ниже второй ступени. Ставки гвардии будут тройными по сравнению с простыми легионерами.
        С последним словом я прикоснулся жезлом к плечу Хопи и сказал.
        - Поднимись примипил моей личной гвардии.
        Нубиец с расширяющимися от волнения ноздрями и широкой улыбкой на лице принял жезл и низко мне поклонился.
        - Моя душа и сердце навечно принадлежат моему царю, - срывающимся от волнения голосом ответил он.
        Небсений с улыбкой поздравил его и вручил шкатулку.
        - Я тебе потом сделаю, как и планировал Его величество из чёрного дерева, - сказал он примипилу. Тот отрицательно закачал головой.
        - Эта будет для меня много ценнее, - сказал он.
        - Поздравляю Хопи, - улыбнулся я, настроение после награждения немного поползло вверх, - отметим потом, а пока идём посмотрим, что интересного нашли ещё в городе легионеры. Нужно же чем-то заняться, пока переносят шатёр.
        Новоиспечённый примипил аккуратно положил жезл в шкатулку, поклоном поблагодарил Небсения и сразу стал серьёзным, привычно встав за моим правым плечом.
        Глава 12
        Ночью меня снова разбудили, поскольку прибыл Менхеперресенеб и доложил, что да, мы успели вовремя, поскольку уже в дневном переходе от нас находится сборное войско амореев и иевусеев. Это стало понятно по их разному вооружению и тому, что два лагеря стояли отдельно.
        - Общая численность обоих войск не превышает тридцати тысяч мой царь, - тихо рассказывал мне Менхеперресенеб, пока я одевался.
        - Они встали на ночь? - спросил я.
        - Да мой царь, - склонил он голову, - хорошо бы напасть на них утром, когда всадникам будет видна местность.
        - Город нельзя оставлять иудеям, - задумался я, - второй раз его штурмовать у меня нет особого желания. Можно будет снять только половину войска, десять тысяч может быть мало против тридцати.
        - Мой царь, - вмешался в разговор Хопи, - легионы могут выступить утром, один переход для них не проблема и они могут сразу вступить в бой.
        Я покачал головой.
        - Мы не будем рисковать. Никаких в бой с марша. Сначала укреплённый лагерь, затем разведка местности и только потом атака.
        Нубиец потух, видимо он хотел быть полезным, но не понимал, что цена каждой моей ошибки слишком высока. На кону было не просто победа или поражение, а моя репутация непобедимого полководца. С некоторых пор это очень много здесь значило.
        - Сделаем вот что, - наконец решил я, вызывая к нам Эхора. Когда тот явился, сонно протирая глаза, я продолжил.
        - Твой Первый выступит рано утром, но пройдёт не больше полпути и найдя хорошее место для защиты, будет спешно ставить укрепления для лагеря, - я посмотрел на него и он кивнул.
        - Разведчики Менхеперресенеба тем временем осмотрят местность целиком, чтобы для нас не было других сюрпризов, - продолжил я.
        - Всадники же Минмоса нападут на войско утром и будут тревожить их с двух сторон, стараясь чтобы на них постоянно отвлекались, но при этом отступая к тому месту, где будет стоять лагерь пехоты.
        Минмос прикрыл глаза, показывая, что понимает, но не хочет меня перебивать.
        - Перед лагерем выстройте повозки с ослами, чтобы казалось, что это обоз, который помогает всадникам пополнять припасы, - лучше, если их будет много, а сами повозки выглядели полными добра. Легионеров не должно быть видно при этом, лишь несколько постов охраны для вида.
        - Мой царь, - удивился Менхеперресенеб, - не слишком ли большие предосторожности для врага, который не выглядит сильным.
        - Здесь на Ханаане, - я поднял на него спокойный взгляд, - я уже один раз недооценил решительность противника, поэтому пусть лучше думают, что это слабо охраняемый лагерь всадников с хорошей добычей. Наличие в нём легионеров должно стать для них сюрпризом. Поэтому общий приказ для всадников один - не вступать в долгие перестрелки с лучниками. Стрельнули и отъехали, делая вид, что отступаете к лагерю. Понятно?
        Все кивнули.
        - Тогда за дело, я ещё лично проинструктирую остальных, кто пойдёт навстречу этому войску, - сказал я, заразительно зевая и тут же за мной стали зевать все вокруг.
        - Его величество будет участвовать в битве? - тихо спросил Минмос.
        Я погладил порядком заросший подбородок.
        - Моё отбытие из лагеря точно привлечёт внимание наших союзничков, - задумался я, - хотелось бы конечно поучаствовать, но я лучше подготовлюсь к бою здесь. Как только придёт весть о вашей победе или поражении, я нападу на иудеев здесь, пока они этого не ожидают.
        - Его величество передумал? - удивился Эхор, - мы же планировали использовать их для штурмов городов.
        - С такими союзниками, мы можем до этого просто не дожить, - покачал я головой, - я решил, что лучше буду штурмовать города, рассчитывая только на свои силы, чем постоянно ждать, когда ударят в спину. Скажем так, иудеи мне на многое раскрыли глаза и сильно поменяли дальнейшие планы.
        Поскольку информация об Аде не была общедоступна, военачальники недоумённо стали переглядываться, не понимая мои слова.
        - Идём, ночь коротка, а дел снова слишком много, - я накинул на себя накидку и опоясался.

* * *
        Поскольку не звуками рогов подняли войско, отправляющееся на встречу к амореям и иевусеям, то на построение и постановку новых задач ушло значительно больше времени, чем обычно, но опытные военачальники с этим справились и Эхор с Первым легионом ушёл вперёд едва солнечные лучи осветили лагерь. Уход половины войска скрыть было нельзя, так что от иудеев примчались посланники, которые пытались выяснить, что происходит. Проинструктированные посты спокойно отвечали, что это не их ума дела, но поскольку шатёр царя на своём месте, значит легион отбыл по какой-то задаче от Его величества. Возможно подготовить место под лагерь к следующему городу, который мы будем осаждать. Немного успокоенные, посланники от иудеев вернулись обратно.
        Работа по укреплению нашего лагеря кипела, всё же врага оставалось ещё очень много и пусть лучников у меня осталось почти пять тысяч, всё равно глядя на многочисленные костры и навесы, которые были недалеко от нашего лагеря, становилось немного страшновато.
        - Мой царь, всё готово, - ко мне подошёл Аменмос, центурион первой сдвоенной когорты Второго легиона, который как Эхор управлял Первым легионом, так он Вторым. Поступил он в легион по своей воле недавно и достиг таких высот благодаря своему прежнему опыту и таланту. Я закрывал глаза на то, что он был выходцем из весьма знатной семьи воинского сословия, ведь здесь у меня, он всего добился сам, хотя многие всадники считали, что он принизил себя и свой статус, перейдя из всадников в пехоту. К счастью, так не считал я и он, каждый раз доказывая, что я не зря доверил ему управление целым легионом, хотя были на эту вакансию и более старые претенденты, которые были со мной с самого начала. Но в весьма конкурентной борьбе победил он и я пока ни разу об этом не пожалел.
        - Я вижу, что работы продолжаются, - показал я ему на суетящихся легионеров.
        - Они выбрасывают мусор и ненужные вещи в сторону лагеря иудеев мой царь, - спокойно ответил он, - хочу, чтобы те думали, что наша активность была простой уборкой.
        Он оказался прав, вскоре в выброшенном мусоре пришли копаться иудеи и даже таскать что-то в свой лагерь.
        - Хорошая идея, - увидев это согласился я, тот с поклоном принял мою похвалу.
        Ожидание продлилось практически весь день, только когда солнце стало гаснуть, клонясь к закату, на дороге появилась одинокая колесница, быстро мчавшаяся к нам. Я поднял руку и вокруг зазвучали горны. Томительное ожидание нервировавшее всех, наконец закончилось. Ряды легионеров стали строиться и когда замыленные кони влетели в наш лагерь, в сторону лагеря иудеев полетели первые тысячи стрел. Лучники, стоя в своём лагере чувствовали себя защищёнными, а потому выпускали стрелы по оговорённым квадратам. Сразу за ними триста оставшихся у нас колесниц вылетели на простор и по широкой дуге стали обстреливать иудеев с другой стороны, отрезая им путь к бегству.
        Я отвлёкся от зрелища сотен умирающих только чтобы выслушать уставшего возницу, который упал на колено, слетев с колесницы, которая прибыла с места первой битвы.
        - Мой царь, - усталым голосом сказал он, - битва выиграна, сборное войско амореев и иевусеев полностью разбито. Захвачено много пленных, хотя часть воинов из задних рядов и успела сбежать.
        - Подробности тебе известны?
        - Да мой царь, - он с благодарностью принял от легионера моей охраны кубок вина, из которого жадно отхлебнул большой глоток, промачивая горло, - господин Эхор просил передать, что у войска оказалась ещё одна часть, о которой не знали разведчики - пятьсот двуосных тяжёлых боевых колесниц, которые внезапно появились на поле боя и напали на всадников, едва они попытались обстреливать войско врага издали.
        - Это кто такие, меня ведь заверяли, что на Ханаане не используют конницу, - удивился я.
        - Как рассказали их вожди - это кочевники мой царь, некие хабиру, которые воюют за деньги того, кто может им за это заплатить, - ответил он.
        Я про таких не знал и не помнил.
        - Что ещё они сказали? - заинтересованно спросил я.
        - После того, как хабиру при атаке на лагерь, потеряли сразу пятьдесят колесниц мой царь, - гордо сказал он, поклонившись мне, - они решили, что платят им слишком мало для этого и прислали парламентёров к господину Эхору.
        - Становится всё интересно, - хмыкнул я, - продолжай.
        - Господин Эхор от имени Его величества Менхеперры пообещал им в два раза больше, если они поменяют хозяев и развернувшись, прямо сейчас нападут на своих бывших нанимателей, - с улыбкой закончил он.
        - Ты рассказываешь, будто опытный сказитель, - хмыкнул я, - получил жреческое образование?
        - Мой царь бесконечно мудр, - удивился он и склонил голову, - всё верно, моя первая семья была жреческая, но я решил войти в семью женщины, на которой женился.
        - И что же произошло дальше на поле боя, воин? - вернул я нас к основной теме разговора.
        - Хабиру присоединились к нашим всадникам и почти полностью истребили пешее войско амореев и иевусеев мой царь, выжили очень не многие, - гордо закончил он, - господин Эхор и господин Минмос отправили меня сообщить об этом Его величеству. Они также просили передать, что если бы не предусмотрительность Его величества, могло погибнуть много наших легионеров.
        - Что же воин, - я снял золотой браслет с руки и протянул его ему, - иди отдыхай, ты это заслужил.
        - Моя душа и сердце, принадлежат моему царю! - горячо сказал он и кланяясь вернулся к колеснице.
        Я посмотрел на Хопи, который стал краснеть, что на тёмном лице нубийца смотрелось весьма комично. Не став смущать его более, я с улыбкой похлопал его по плечу.
        - Идём, наша с тобой битва ещё не окончена, - сказал я и он, стараясь не смотреть на меня, низко поклонился.

* * *
        Когда мы вернулись с ним к тому, что происходит рядом, то оказалось, что пешие легионы добивают раненных, а всадники уже развлекаются, догоняя сбежавших и убивают их, метая стрелы на скаку, соревнуясь с друг другом в меткости. Со времени начала боя прошло не больше получаса, как войско иудеев просто перестало существовать. Пленных практически не было, всех попросту перебили. Египтяне ещё до информации о том, что иудеи нас хотели предать, не сильно хорошо к ним относились, а уж после этого, никакой жалости они не испытывали и убивали всех подряд, не составляя в живых никого. По моей просьбе легионеры Хопи прорвались к главному шатру и захватили в плен первосвященника и двух его помощников, все вожди, которые договаривались со мной, умерли на поле боя, как и было положено воинам.
        Когда этих троих притащили в наш лагерь, они валялись на земле и умоляли не убивать их. С ними никто из легионеров не разговаривал, лишь зло били, чтобы не путались под ногами.
        - Великий царь, - увидев меня, вышедшего к ним, первосвященник упал лицом в землю и вытянул вперёд руки, запричитав, - у нас же был договор! Его величество гарантировал нам безопасность и сотрудничество!
        - Хопи, - я протянул руку и примипил вложил мне в руку тубус. Я молча открыл его и достал наклеенную на лист папируса разорванную копию нашего договора. Показав его стремительно бледнеющему первосвященнику, я поинтересовался.
        - Ты про этот договор сейчас говоришь?
        Тот открыл рот, пытаясь что-то сказать, но страх сковал его горло и из-за рта не доносилось ни звука.
        - Как пост у палатки? Кто-то пытался спасти иудейку? - вернув порванный договор в тубус, я поинтересовался у Хопи, второй интересующей меня частью.
        - Да мой царь, снова легионеры, желающие заработать, - глухо сказал тот.
        - Пора показать, что за это бывает, - прикрыл я глаза, - а ведь странно, я думал, что плачу им достаточно.
        - Человеческая жадность не знает границ мой царь, - тихо сказал он.
        - Завтра утром будет общее построение, - приказал я, - контубернии, в которых они служили, сами забьют предателей палками у всех на виду.
        Я посмотрел на Аменмоса, который низко поклонился, принимая приказ.
        - Также где-то в моём войске был мастер по снятию кожи, - вспомнил я, что просил об этом Усерамона.
        - Так и есть мой царь, его пристроили помогать нашему капеллану, - помог мне Хопи.
        - Предупредите его, что завтра после наказания легионеров и у него будет работа, - сказал я, показал пальцем на троих иудеев, - снять с живых кожу, а трупы повесить на виселице на дороге рядом с городом и приказать не снимать, пока мы отсюда не уйдём.
        - Слушаюсь мой царь, - склонился примипил.
        Не слушая вопящих от страха иудеев, я повернулся и ушёл в свой шатёр. На душе скребли кошки, но перед глазами всё время сначала вставало улыбающееся лицо Ады, которая влюблённым взглядом смотрела на меня той ночью, когда мы были вместе и почти сразу, её мимика, когда я увидел её истинное лицо вечером, когда она отравила Танини.
        Потерев пальцами глаза, я опустился на кресло.
        - Мой царь, может я помою Его величество? - раздался робкий знакомый голос.
        Подняв голову, я увидел Танини.
        - Ты чего встал, я же запретил тебе, - проворчал я.
        - Хопи кормит вас всякой дрянью, - он постарался не заметить огромный кулак, который ему показал примипил, - я приготовил обед и нагрел горячей воды. А ещё я нашёл легионера, который был раньше слугой и умеет хорошо брить. У него бреются сейчас очень многие, я попробовал, могу с уверенностью сказать, что он для наших полевых условий просто идеален мой царь.
        Забалтывая меня, чтобы я не выгнал его снова лежать в шатре у жрецов, он подошёл ближе и поклонился мне.
        - Мой царь, мне рассказали, что Его величество сделал ради меня, чтобы вернуть к жизни, - внезапно серьёзно сказал он, опускаясь на колени, - я клянусь всеми богами, что отныне я принадлежу Его величеству Менхеперра.
        - Не нужно клятв Танини, - отмахнулся я, - мои уши скоро начнут вянуть от того, сколько я вранья слышу, прикрытого именами богов. Просто служи так, как и прежде, большего мне не нужно.
        Парень немного обиделся, но взял себя в руки, замерев на коленях.
        - Но умыться, побриться и поесть твоё рагу я не против, - через силу я заставил себя улыбнуться, - веди этого своего брадобрея, пока я совсем не зарос волосами и грязью.
        Он радостно подпрыгнул и бросился наружу бегом.
        Глава 13
        Утром я присутствовал при экзекуциях, вид которых ничего кроме отвращения у меня не вызвал, но в свете произошедших событий показательные казни были необходимы, и я это понимал лучше всех. Так что сначала легионеры забили насмерть предателей, которые за деньги предали свою клятву царю, а затем коренастый, невозмутимый мастер с тремя помощниками, весьма профессионально лишил иудейских священников кожи. Правда они умерли уже к середине операции от болевого шока, но я не остановил процесс, так что все наглядно досмотрели что будет с теми, кто нарушит своё слово, данное мне. Я поручил Танини зачитать полностью как обвинения, в которых все обвинялись, так и мой приговор каждому из казнённых.
        Легионы молча смотрели на казни и по окончании, когда окровавленные тела иудеев повесили на виселице вдоль дороги, а тела легионеров передали отправить караваном домой, для мумификации родственникам, всё же они не столь сильно провинились, чтобы лишать их посмертия, была отдана команда разойтись и центурионы отправили всех продолжать собирать с поля копья, стрелы и прочие трофеи, что остались после вчерашней битвы.
        Возвращаясь к себе, я увидел, как на поле ворвались четыре знакомые мне колесницы. Остановившись, я дождался, когда они подъедут ближе. Воины спустились и низко мне поклонились, возницы, удерживая коней лишь склонили головы.
        - Менхеперресенеб, рад приветствовать тебя, - я сделал два шага и приобнял главу разведки.
        - Мой царь, служить Его величеству истинное счастье для любого воина, - ответил он, подняв на меня взгляд.
        - Ваш гонец с Эхором обрадовал меня вчера, - продолжил я, - я жду конечно от вас подробностей, но если нет важных новостей предлагаю тебе сначала отдохнуть и подкрепиться. Я вижу, как вы устали.
        Менхеперресенеб склонил голову.
        - Предосторожности Его величества не оказались лишними, - ответил он, - если бы не укреплённый легионерами лагерь, мы понесли бы ощутимые потери, а так ещё и наняли всадников на служение Его величеству.
        - Где они сейчас? - спросил я.
        - Вместе с легионом идут обратно к городу, мой царь.
        - Ладно, я сам оценю, насколько они будут нам необходимы, - решил я, - если у тебя всё, то лучше встретимся, когда ты наберёшься сил и отдохнёшь.
        Он не стал спорить, а просто поклонился.
        Войско и правда появилось вечером, но Эхор прислал гонца, что вместе с остальными командирами хотели бы увидится со мной завтра в обед и доложить о сражении. Я согласился и приказал Танини приготовить еды побольше, поскольку завтра у нас будут гости. Сам же, выйдя из шатра увидел и всадников на необычных низкобортных повозках на двух осях, где на каждой стояло три воина: погонщик, лучник и копейщик со щитом. Тяжёлые, не сильно быстрые колесницы контрастировали с нашими лёгкими и манёвренными средствами передвижения, но меня они всё равно не сильно заинтересовали, мне нужна была нормальная конница. Походы в гористой местности отлично доказали мою правоту и то, что колесницы здесь чаще были беззащитны и уязвимы, чем приносили пользу. Хотя конечно в долинах или на открытых местах, они были очень грозной военной силой, в этом не было никаких сомнений.

* * *
        Встретившись за обедом с военачальниками, я первым делом поздравил их с победой и поблагодарил Эхора и Минмоса с тем, как они быстро воспользовались ситуацией и перекупили наёмников.
        - Я подал контракт Небсению, мой царь, - сказал Эхор, - она не такая большая, как те трофеи, что мы захватили. И пусть большинство там лишь оружие, металл всё равно пригодится мастерским Его величества.
        - Насколько нам они вообще нужны Ментуиуи? - я повернулся к главнокомандующему всей конницей.
        - Я не знаю точных планов Его величества, - смутился он, - но почему бы их не использовать в качестве дополнительной силы? Они не быстры, не сильно манёвренные, но пробивать строй врага вполне им по силам. Моё мнение своих денег они стоят.
        - К тому же, увидев наши золотые и серебренные монеты мой царь, - добавил Эхор, - они весьма охотно стали набиваться в союзники.
        - Хорошо, значит оставляем их, если вы говорите, что они будут полезны, - не стал я спорить, - что же на счёт дальнейших планов, они просты. Вы знаете, что изначально я планировал заключить договор с иудеями и воспользовавшись их помощью захватить и подчинить все города этой части Ханаана, чтобы они были единственными, кто здесь останется. Одну нацию проще было бы контролировать, так думал я.
        Тут я сделал паузу и обвёл взглядом напряжённо слушающих меня людей.
        - Но после предательства, я изменил своё мнение. Теперь те города, что нам подчинятся без применения силы, будут просто приведены к личной присяге мне, вне зависимости от того, кому они принадлежат. Позже они в том виде, в каком существуют будут приведены и к структуре номов Египта. Так что не будет здесь никакой титульной нации, пусть и дальше варятся тут в своём котле заговоров и интриг.
        - Может попробовать договориться тогда с другими народами, мой царь? Здесь существует как минимум ещё три силы, - предложил Ментуиуи, - хотя конечно иудеи сильно проредили всех, после своего Исхода из Египта и прибытия на Ханаан. Пленные иевусеи рассказывали про Иерихон, захватив который пришлые воины вырезали всех без остатка и забрали город их предков себе.
        - Никто не может поручиться за то, что и они не нарушат своё слово, - я пожал плечами, - здесь видимо его вообще не ценят, так что и верить в их клятвы я больше не стану. Те, кто подчинится мне, будут жить под сенью Великого Египта, те кто захочет испытать крепость стен своего города, отправятся на фиванские рынки невольников. Поэтому отдыхайте, чините снаряжение и готовьте припасы, как будете готовы, мы двинемся дальше.
        На этом совещание я закруглил и Танини принёс нам лёгкие закуски из сушеных фруктов и вина, которые мы стали поедать и запивая, уже спокойно делиться новостями. Рассказал я всем и про порванный иудеями договор, поскольку об этом мало кто знал, поэтому военачальники поняли, почему я был так категоричен недавно в своём нежелании верить кому-то здесь на слово. Все как один были возмущены подобным бесстыдством и нарушением клятв, данных перед лицом своих богов и согласились, что вынесенное мной суровое наказание соответствует совершённому проступку.
        Отдыхали мы с военачальниками до самого вечера и только когда стало темно, мы, находясь уже в серьёзном подпитии разошлись.

* * *
        Закончив, как мы и договорились все дела в Иерусалиме, который теперь только так все и называли, хотя это остался просто пустой город, населённый лишь стариками и животными, то есть теми, кто нам был не нужен и мы двинулись дальше. Победив три огромные армии, в которых было собрано почти всё здешнее взрослое население, весь дальнейший путь был прост и незатейлив. Подходя к почти любому городу, неважно чей он был: иудеев, амореев, иевусеев или хивеев, в девяносто процентах случаях, мы видели открытые ворота и приветственную делегацию на входе. Мои военачальники договаривались о выкупе, который город заплатит за то, что мы в него не войдём, взятие заложников из семей князей или самых влиятельных людей города, а также том, что все жители теперь становятся подданными Его величества Менхеперра с принесением личной клятвы. Всем заложникам гарантировалось предоставление в Египте образования, жилья, а также дальнейшее трудоустройство, так что некоторых детей нам отдавали даже чересчур охотно.
        На остальное они соглашались также быстро, поскольку для тех, кто начинал задумываться, сумма выкупа стремительно начинала расти, поэтому получив согласие, я принимал клятвы на площади города и мы отправлялись дальше, никого не убивая, не насилуя и даже не грабя. Я был уверен, что те города, кто поступил подобным образом потом трижды благодарили богов за то, что они сделали правильный выбор, поскольку судьба тех, кто решил нам противостоять была крайне незавидной. В них после себя, мы не оставляли практически ничего кроме голых стен, словно огромная стая саранчи пожирая всё на своём пути, кроме камней.
        С каждой неделей, что мы были здесь, всё чаще и чаще города соглашались на выкуп, выдачу заложников и принесение клятв и наш поход значительно ускорился. Наёмники служили нам дополнительной запугивающей силой, они весьма явно показывали всем, что будет, если мы уйдём, а их оставим с жителями, так что тяжёлых осад наподобие Иерусалимской, больше не было. Города с низкими стенами брались за одну ночную атаку, те же, куда с кошками было не подобраться, уступали нашим осадным башням и тарану.
        Финикийские и иудейские купцы богатели на всём, что мы им отдавали на продажу, так что при каждой встрече они задаривали меня подарками, уговаривая выкинуть из нашей цепочки взаимодействия своих конкурентов. Причём иудеи, вели себя так, будто ничего между нашими народами не произошло, объясняя это тем, что те колена, что предали меня, к ним не имеют никакого отношения. Они в отличие от них свято блюдут все наши соглашения.
        Я же, не только не согласился на эти уговоры, но сделал наоборот, допустив и других купцов, тех городов, что мне уже подчинились в торговые отношения с войском. Финикийцам и иудеям это разумеется не понравилось, а вот другим купцам, получившим доступ к живым египетским деньгам, которые с радостью принимались всеми в расчётах не только на Ханаане, но теперь и в Митанни, что они зубами вцепились во все контакты и старались доказать мне свою полезность. Караваны местных товаров нескончаемым потоком пошли к Нилу, откуда уходя на продажу уже в Египет.
        Раньше свободной торговле сильно препятствовала вражда между всеми городами, которые могли убить и ограбить купцов из другого города, также весьма сильно мешали и хабиру, которые занимались грабежом и мародёрством в свободное от наёмничества время. Теперь же, на Ханаане, те кто раньше разбойничал, забились в норы и не отсвечивали, поскольку по моему приказу те же хабиру открыли охоту на всех своих бывших приятелей, с кем они раньше сотрудничали. Как посмеиваясь, говорили их вожди, по дорогам Ханаана теперь могла пройти девственница с золотым ожерельем на шее и никто не захотел бы её изнасиловать и ограбить. Хотя, конечно, может кто-то бы и захотел, но только один раз, поскольку едва узнав о происшествии, местные жители, уже прочувствовав на себе прелесть иметь над собой пусть пока и условную, но власть единого царя, тут же шли жаловаться в войско египтян на разбойников. Вскоре на место преступления выезжала орава диких хабиру, убивая причастных и не очень к этому событию лиц, просто имевших при себе оружие.
        Египетское войско всё время было в движении, захватывая все города, которые только имелись на пути, а хабиру наводили страх и ужас на тех, с кем они лишь недавно занимались ровно тем же - грабежом и убийствами. В этом они были мастерами и египетский царь нашёл им отличное применение. Постоянное жалование в совокупности с призами за головы известных бандитов отлично мотивировали хабиру, так что они были постоянно заняты, счастливы и даже уважаемы теми, кто ещё недавно их ненавидел всеми фибрами души. Идеальная работа, с которой они прекрасно справлялись!

* * *
        - Мой царь, письмо от госпожи Небамон, - ко мне на цыпочках вошёл Танини.
        Я устало покрутил шеей. За те месяцы, что я был на Ханаане, мои навыки письма значительно спрогрессировали, поскольку переписка возросла в десятки раз. Осиные гнёзда, что я разворошил палкой, теперь все переключились на меня одного. Один город жаловался на другой, один князь на соседних, а те на него. Кто-то украл у кого-то стадо быков, кто-то обложил купцов несправедливым налогом. Все эти сотни писем с жалобами, лестью и предложениями стекались только ко мне, поскольку я был пока той властью, которая тут рулила всем.
        Свалившийся на меня неожиданный фронт работ, не добавил мне человеколюбия и даже помощь Танини и ещё трёх писцов, которых он набрал себе в помощь слабо нам помогала. Сотни гонцов каждый день стекались к войску и дожидались моего ответа. Только сейчас я полностью осознал, какие Рехмир и Усерамон незаменимые у меня люди. Хотелось всё быстренько скинуть на них, вот только к сожалению, я находился так далеко от Египта, что сделать это было просто невозможно. Для начала нужно было вернуться, чтобы раздать всем поручения. В письмах же описать весь тот бардак, который здесь происходил было решительно невозможно, а потому я даже не пытался. Я сидел словно паук в середине паутины и вся информация по Ханаану стекалась только ко мне. Мне приходилось просто накапливать в голове информацию и расставляя приоритеты, как и что нужно будет изменить, когда я вернусь в Фивы и пристрою наконец к делу Рехмира и Усерамона.
        - Что пишет? - вынырнул я из своих размышлений и вернулся в действительность, к ожидавшему моего ответа Танини. Небамон всё больше радовала меня, присылая чёткие и понятные письма, без подхалимажа и нытья. Просто обозначала проблемы и просила совета, либо что было чаще просто отчитывалась о проделанной работе. В общем из всех приходящих писем, я был рад читать письма только от неё и хвалить себя за правильно сделанный выбор.
        - Народ Тира счастлив, - посмотрел он в письмо, - товары рекой стекаются в город, корабли не успевают всё расторговать.
        - Пусть строит ещё, - пожал я плечами.
        - Собственно говоря госпожа Небамон интересуется, не нужна ли Его величеству ещё медь? Она помнит, что Его величество весьма активно интересовался металлом, - сказал он.
        Это меня заинтересовало, я протянул руку и Танини вручил мне письмо, написанное аккуратным каллиграфическим почерком на египетском языке. Лучше и понятнее мог написать только Танини.
        - Аласия - это где вообще? - удивился я, когда прочитал в письме о том, что царь Аласии предложил Небамон в обмен на египетские и ханаанские товары неограниченное количество меди, - и что значит неограниченное?
        - Насколько я помню мой царь, - почесал затылок Танини, - это большой остров недалеко от побережья Тира.
        - Кипр? - изумился я, сопоставив в голове географию, поскольку я не знал, что он был к тому времени обитаем, да ещё и к тому же если там имелся царь и производство меди, то это явно было продвинутое государство.
        - Такого названия я не знаю мой царь, - смутился Танини, - но Аласия была когда-то торговым партнёром Египта, торговала медью, но потом, после прихода туда хеттов, поставки металла в Египет практически прекратились.
        - Кипр, - я погладил подбородок, поскольку о медных рудниках Кипра я знал не понаслышке, а видел их лично в поездках с отцом. И слова царя Кипра о бесконечном источнике меди не были преувеличением.
        - Составь ответ, чтобы строила себе больше кораблей и забирала всю медь, что может предоставить этот царь, - сказал я ему, возвращая прочитанное письмо, - я всё у неё заберу.
        Он кивнул и убрав письмо в тубус, передвинул его назад и взял другой, из которого достал следующее письмо.
        - От господина Рехмира, - сказал он, - верховный визирь повторяет свою просьбу к Его величеству, дела на Синае совсем плохи. Нужен либо донабор армии, либо другое повеление Его величества.
        Я поморщился, поскольку и правда за всей этой суетой, забыл об этой просьбе Рехмира.
        - Господин верховный визирь также пишет, что по причине военного столкновения с объединившимися против нас местными племенами, в Египет практически полностью прекратились поставки бирюзы из рудников Вади Магара, которые находятся южнее медных синайских рудников. Что в свою очередь вызывает крайнее неодобрение Его величества Хатшепсут, поскольку мешает её личным проектам.
        Танини поднял на меня взгляд.
        - Крайнее неодобрение обведено красной краской, мой царь.
        - Ну да, я ему говорил, чтобы помечал так в письмах то, что очень важно, - кивнул я, задумавшись.
        - Хопи позови мне Ментуиуи и Эхора, - обратился я к примипилу. Тот отправил гонца и вскоре оба, запыхавшись, быстро прибежали ко мне.
        - Мой царь, - поклонились оба, внимательно на меня смотря.
        - Как быстро мы можем закончить здесь все дела? - спросил я их, поскольку, судя по моей переписке, я мог застрять в местных склоках и разборках навечно.
        - Его величество хочет закончить поход? - удивился Ментуиуи, - осталось всего десять городов, до полного захвата всего Ханаана.
        - Его величество вынужден обратить своё внимание на Синай, где Хоремхеб не может справиться за полгода с местными голожопыми племенами, - огрызнулся я, - и теперь из-за этого Рехмир пишет, что начинает ныть уже Хатшепсут, что её лишили бирюзы.
        - Не проще ли тогда просто сделать донабор войск, мой царь? - спросил Ментуиуи.
        - Даст ли это ему какое-то преимущество? - поинтересовался я у него, - и какой смысл отвлекать крестьян от работ в самый сезон, если мы платим легионам жалование именно за то, что они воюют. Не вижу в этом логики.
        - Тогда что Его величество прикажет? - смутился он.
        Я погладил подбородок.
        - Где там эти ваши вожди хабиру? - поднял я на него взгляд, - смогут их найти для меня быстро.
        - Только сегодня утром разговаривал с ними мой царь, - склонил голову Ментуиуи, - оплачивал следующий месяц их услуг.
        - Возможно тогда они ещё не успели уехать, пошли кого-то узнать, здесь они или нет.
        Он поклонился и вышел, а мы стали его ждать, обсуждая между собой, что там такого могло на Синае приключиться, если Хоремхеб застрял там так надолго. Ментуиуи вернулся спустя полчаса и сказал.
        - Вожди хабиру едва услышав, что Его величество хочет лично с ними поговорить, тут же примчались просить у него такой милости, - сказал он, презрительно хмыкнув при этом.
        - Где они?
        - За воротами лагеря, - ткнул он в сторону северных ворот.
        - Запусти только самых главных, встречу их у своего шатра, - распорядился я и обратился к Танини, - а ты найти мне яблок или гранатов.
        - О, нет, - жалобно протянул он, - опять мне говно убирать.
        - Та-ни-ни! - грозно протянул я.
        - Слушаюсь мой царь, - испарился он, бросившись к своему шатру.
        Глава 14
        В самое запретное место, куда их раньше никогда не пускали, троих вождей позвали впервые. Огромный, укреплённый лагерь египтян, который по своим размерам не сильно уступал городу, который они взяли недавно, остановившись ровно для того, чтобы его переработать. Убийства, к удивлению хабиру были не сильно популярны среди египтян, но обвинить их в излишней доброте ни у кого из них не поворачивался язык. Перед глазами всё ещё вставали забитые до смерти палками их собственные воины, нарушившие приказ или качающиеся на ветру трупы без кожи тех, кто решил сопротивляться могущественному египетскому царю. Расправлялись чужаки без малейшей жалости к тем, кто вставал у них на пути, но к обычным жителям почему-то было другое отношение, их всего лишь угоняли в рабство. Правда настолько организованно и быстро, что хабиру поражались такой чёткой организации процесса.
        - Как думаешь, как выглядит египетский царь? - тихо спросил один вождь у соседа, - про него столько слухов и сплетен, что у меня порой колени трясутся предстать перед ним.
        - Зря, - хмыкнул другой вождь, - вспомни, сколько мы этих местных князей и царей потрошили. Наверно такой же старый, мелкий и худой заморыш. Хотя нужно отдать должное, воины у него отменные.
        Внезапно их остановили, а тот важный военачальник, что их вёл, сказал переводчику и тот перевёл, показывая рукой на далёкий высокий шатёр.
        - Господин Минмос говорит вам посмотреть туда, - сказал переводчик, - там находится Великий царь Египта Менхеперра.
        Вожди переглянулись, не поняв к чему эти слова, поскольку до самого шатра было ещё шагать и шагать. Отсюда фигурки людей-то было трудно разобраться что там стояли, не говоря уже про всё остальное.
        - Господин Минмос приказывает вам встать на колени, - продолжил говорить переводчик.
        Вожди забеспокоились, но только они попробовали посмотреть назад, как тут же охрана, что их сопровождала достала мечи и им пришлось подчиниться.
        - Господин Минмос говорит, что вы, если хотите жить, не должны шевелиться, - продолжил говорить переводчик и затем сам удивлённо посмотрел, как один из легионеров подошёл к коленопреклонённым вождям хабиру и поставил им на головы каждому по яблоку.
        - Эти египтяне совсем ёбн…ые на голову? - тихо сказал на своём языке вождь, обращаясь к другому.
        - Господин Минмос предупреждает, что если вы шевельнётесь, царь может и промахнуться, - предупредил их переводчик и тут вожди поняли, что в них возможно, кто-то сейчас будет стрелять.
        Не успели они удивиться, как внезапно в лицо им ударили сильные потоки ветра, а с голов сдуло яблоки, раскидав их остатки вокруг. Переводчик, сам открыв рот от удивления, показал им на землю вокруг них. Когда вожди повернулись, то увидели, что остатки разлетевшихся на части яблок, которые только что были у них на головах, лежат теперь на земле, а огромные стрелы, по размерам больше похожие на небольшие дротики, глубоко застряли в столбе стоящего за ними шатра. Глаза у вождей полезли на лоб, а стоявший рядом военачальник хмыкнул и сказал на египетском краткую речь, которую тут же перевёл переводчик.
        - Господин Минмос говорит, чтобы вы в разговоре с Его величеством думали о том, что говорите, особенно учитывая тот факт, что наш царь может метко стрелять не только по яблокам.
        Ошарашенным произошедшим, вождей вежливо пригласили встать на ноги и пройти дальше и вскоре, когда они увидели огромный навес, под которым стояли четыре богато одетых и вооружённых египтянина, а также ещё одного, огромного в размерах молодого крепыша, который был шире двух вождей, если бы он встал рядом с ними. Крепыш сидел на единственном большом необычном стуле и рядом с ним стоял огромный лук и колчан, в котором находились знакомые по оперению стрелы. Сглотнув ком в горле, они по знаку переводчика опустились на колени. Кто здесь египетский царь, можно было уже даже не сомневаться.
        - Его величество рад приветствовать своих союзников, которые не щадя своего живота помогают истреблять разбойников и мародёров на дорогах его царства, - сидящий на коленях рядом с ними переводчик быстро перевёл слова, которые спокойным тоном произнёс крепыш.
        - Мы преданно служим Великому царю, нашему господину, - у одного из вождей прорезался голос.
        - Его величество убеждён, что так будет происходить и дальше, даже когда он уйдёт из Ханаана, - перевёл ответ переводчик, - если вы будете и дальше служить ему, то вам в Тире будет выплачиваться ежемесячное довольствие, а также призы за головы бандитов, которые мешают жить мирным людям. Для этого вам вскоре дадут подписать договор, где будут оговорены условия вашей работы на Его величество, а также Его ответственность за своевременную оплату ваших услуг.
        - Конечно, мы готовы служить Его величеству всю свою жизнь! - быстро ответил ещё один, прося толмача быстрее перевести свой ответ.
        - Его величество также говорит, что вскоре сюда прибудут меджаи, которые возьмут вопросы безопасности в свои руки, пока князья не будут в состоянии делать это самостоятельно. Но его верным слугам хабиру не стоит тревожиться на этот счёт, поскольку врагов у Его величества очень много и славные воины ему нужны всегда. Поэтому, что вожди думают на счёт того, чтобы на время отправиться на Синай и немного поубивать там за деньги плохих людей?
        - Мы согласны! Мы преданные воины Великого царя! - тут же согласились все три вождя с таким заманчивым предложением. Что-то, а с золотом у египтян проблем никогда не было, в этом они уже успели ни раз убедиться.
        - Его величество рад, что достиг взаимопонимания с бесстрашными всадниками, - сказал переводчик, - завтра вы узнаете подробности этой операции, а пока Его величество в честь знакомства дарит бесстрашным всадникам хабиру подарки.
        Легионеры вынесли три сундука и поставили их перед вождями. Открыв их, они показали, что внутри лежат три одинаковых комплекта вооружения. Такие же, какие имелись на каждом воине в этом лагере.
        - И конечно Его величество не может не добавить золота, на развлечения таким доблестным воинам, - прокомментировал переводчик, когда вышли три человека, одетые не по-военному и раскрыв три тяжёлых кошеля, которые они едва дотащили, стали высыпать с весёлым звоном монеты внутрь каждого из сундуков. Глаза вождей хабиру стали размером с тарелку, а от восхищения от происходящего у них запершило в горле.
        - Ну и последнее, - переводчик сам едва смог отлипнуть от завораживающего зрелища, перетекания золотых монет из кожаных мешков в деревянные ящики, - Его величество говорит о том, чтобы вы хорошо запомнили сегодняшний вечер, а также то, что если вы не видите царя, это совсем не говорит о том, что он не видит вас.
        Вспомнив о разбитых на части яблоках, все трое быстро закачали головами и стали заверять, что всё прекрасно поняли и рады служить Великому царю Египта.
        - На этом аудиенция у Его величества окончена, - переводчик перевёл слова их провожатого, - вас проводят за стены лагеря.
        Потрясённых увиденным вождей действительно проводили за ворота и даже донесли подаренные сундуки, поставив их за ними, после чего деревянные ворота закрылись, отрезая от того необычного места, в каком они недавно побывали. Их сразу обступили приближённые и дружина, ожидавшая вождей на этом месте и когда один откинул крышку, возглас восхищения разлетелся на сотни метров вокруг.
        - А ну закрой! - вождь тут же выхватил кинжал, висевший за поясом одного из своих людей и быстро захлопнул деревянную крышку, поскольку алчущие взгляды всех вокруг увидели блеск золота.
        - Я просто хотел посмотреть вождь, - тут же тот, кто это сделал стушевался и спрятался за спину других людей.
        - Думаю, нам стоит поговорить братья, - один из вождей обвёл взглядом двух других и те согласились. Всего одна встреча целиком перевернула их мировоззрение. Настолько богатых людей они ещё никогда не встречали в своей жизни. Египетский царь и правда был достоин того, что его воины ему поклонялись, словно богу.
        - И рассказать другим вождям о предложении египетского царя, - согласился с ним первый, ощупывая голову и боясь, как бы огромная стрела ни прилетела к ним и сюда.
        Его жест поняли только два других вождя, которые были с ним, остальные недоумённо переглянулись.
        - Идём, нам и правда есть о чём поговорить со старейшинами, - закончил разговор второй вождь, показывая своим воинам забрать его сундук.

* * *
        - Новый лук Его величества, просто чудовищен, - пыхтел Танини, затаскивая его, вместе с колчаном в шатёр, - какой идиот придумал подарить такого гиганта, я его вместе с колчаном едва поднять могу.
        - Мои новые подданные, - отмахнулся я от его нытья, - нужно же чем-то задабривать своего царя.
        - А мне показалось мой царь, что они подарили его с целью посмеяться над Его величеством, - задумчиво заметил у столба Хопи, - что мой царь не сможет его даже натянуть.
        - Да? - искренне удивился я, - тогда понятно почему они попадали в обморок, когда я попросил их встать у мишеней с яблоком на голове.
        - Новая забава Его величества пугает всех, - согласился со мной примипил, - но справедливости ради нужно отметить, она обладает чудовищным воспитательным эффектом.
        - Те, кто подарил Его величеству этот лук теперь вряд ли думают о том, что это была хорошая идея, - согласился с ним Танини, - один князь даже обгадился от испуга. Эти сегодняшние были хотя бы покрепче животами.
        - Главное, что тот князь теперь самым первым шлёт мне провизию, - хмыкнул я, - этого мне достаточно.
        - Вожди хабиру кажется тоже были весьма впечатлены умением стрельбы Его величества, - парень поместил лук с колчаном на место и облегчённо выдохнул, вытерев пот со лба.
        - Может потренировать парня, мой царь? - предложил помощь Хопи, - как раз занимаюсь сейчас новичками.
        Я задумчиво оглядел тщедушную фигуру Танини, а он побелел от испуга.
        - Не будем над ним так сильно издеваться, а то ещё яда мне в еду подсыплет, - отказался я.
        - Мой царь! - Танини тут же яростно возмутился, - эта иудейка своими сладкими речами обманула меня! А то бы я не подпустил её к еде и на полёт стрелы!
        - Не волнуйся, меня она тоже провела, - я поднял руку, успокаивая его, - использовала на мне всё своё женское коварство
        - Только коварство мой царь? - сально улыбнулся Танини, явно намекая на мой секс с ней.
        - Пора тебе наверно наложницу подарить, - задумчиво сказал я, - помнится среди тех трёхстах хеттских женщин были весьма старые и страшные.
        Парень заломил руки, умоляя меня не губить его молодую жизнь и только по нашим улыбкам с Хопи понял, что мы снова над ним подшучиваем.
        - Пойду готовить одежду и еду Его величеству, - пробурчал он обиженно, низко поклонился и вышел из шатра.
        Я посмотрел на примипила.
        - Нам отдали несколько сотен заложников, среди которых я видел весьма красивых девушек, неужели ни одна не заинтересовала его?
        - Боюсь мой царь, наш мальчик уже влюблён, - тоном бабки-сплетницы ответил мне огромный нубиец.
        - Да? И кто же эта счастливица? Почему я не в курсе? - удивился я.
        - Помните мой царь, ту хеттскую царевну, что нашли в брошенном шатре первого царя Митанни в битве при холмах Близнецах? - сказал Хопи.
        - А, ту красавицу, про которую Небамон сказала, - я прищурился вспоминая дословно, - «тупая доска, два соска и ж…а».
        - Ну, справедливости ради мой царь, госпожа Небамон почти обо всех красивых молодых девушках так сказала, - напомнил мне примипил, весьма уважительно говоря о новом тирском главе города, зная, что я очень ценю её.
        Я сам помнил, что положил на ту хеттку глаз, настолько она мне понравилась, но потом влюблённость в иудейку всё перекрыла. Я погладил подбородок, для меня она была пусть и красивой, но лишь очередной наложницей, а у парня была похоже первой любовью.
        - Попроси кого-то из военачальников отправить письмо не через Танини в поместье, - распорядился я, приняв решение, - пусть её отправят к Хейре, и та её обучит всему, что приличествует знать египетской наложнице, ну и языку конечно пусть научат, чтобы могла разговаривать с нашим мальчиком.
        - Хотите сделать парню царский подарок, мой царь? - удивился Хопи, - она же царская наложница и из царского рода, а он хоть и из хорошей семьи, но явно до её статуса недотягивает.
        - Ну кому-то за поход звание примипила, кому-то красивую бабу царских кровей, - я пожал плечами, - в принципе я могу вас поменять местами.
        - Мой царь, я не готов пожертвовать столь многим ради женщины, - низко поклонился мне он, а солдаты охраны по бокам шатра тихо заржали. Он молча показал им кулак.
        - Ладно, хватит языками чесать, - я стал серьёзным, - принеси мне последнюю пачку писем, что прибыли сегодня, закончу и пора переодеваться.
        - Слушаюсь мой царь, - Хопи тут же настроился на рабочий лад, бросившись выполнять приказ.
        Глава 15
        Через три дня, получив подробный инструктаж по тому, что им нужно будет делать, хабиру выдвинулись в путь на Синай. Чтобы Хоремхеб не принял их за новых врагов, с ними отправились часть разведчиков Менхеперресенеба. Я же созвал совет, чтобы выслушать предложения, как можно быстрее покончить с оставшимися городами.
        Сидя во главе стола, я молча слушал речи каждого, всё отчётливее понимая, что новых идей просто нет. Они лишь перебирали уже всё то, что мы делали ранее, а с учётом спешки, атаки на оставшиеся города, отказавшиеся признавать мою власть, приведут только к большим жертвам в моём войске. У меня имелось собственное решение, которое мне не сильно нравилось, именно поэтому я хотел услышать другие голоса, которые бы предложили альтернативные варианты. Но…так их и не услышал.
        Тяжело вздохнув, я снова принял непростое решение, уже какое здесь по счёту. Подняв руку, я тут же прекратил споры, все военачальники повернулись ко мне.
        - Менхеперресенеб, - я посмотрел на главу всадников, - пошли ещё раз гонцов к этим городам. Скажи, что царь объявляет Чёрную пятницу. Всем, кто присягнёт мне до конца этого месяца, скидка в виде половины стандартного выкупа в зависимости от размера города.
        Воины замерли, удивлённо посмотрев на меня.
        - Мой царь, - осторожно сказал Ментуиуи, - но такое решение покажет нашу слабость. Будто мы…
        Тут он запнулся.
        - Просим их, - тихо закончил он.
        Я скривился. Он высказал вслух именно то, что я и думал. На десять городов нужно было ещё как минимум два-три месяца, а их у меня уже не было. Хрен с этой Хатшепсут и её бирюзой, моя медь, полгода пока я был на Ханаане, не добывалась и не выплавлялась! Такое я не мог допустить и простить, а потому приходилось делать такие не сильно популярные решения, поскольку альтернативой им были только очень кровавые события.
        - Отправить гонцов!
        Лица военачальников вытянулись и стали серьёзными, а Ментуиуи, склонил голову.
        - Сегодня же гонцы уедут с посланиями мой царь, - ответил он, - через десять дней у нас будут ответы.
        - На этом тогда и закончим, - распустил я всех.

* * *
        Ментуиуи оказался прав, а я нет. Города подумали именно о том, о чём озвучил на совете военачальник и гонцы стали возвращаться в зависимости от удалённости городов сразу как получали ответы и пока ситуация была безрадостной: семь отказались сразу, двое сказали подумают, а ответ от последнего города мы всё ещё ждали. Странно было то, что этот город был одним из ближайших к тому месту, где мы стояли и следовательно гонцы должны были прибыть много раньше остальных. Но их всё не было и потому Ментуиуи отправил вторых посланников, чтобы узнать, куда пропали три наши колесницы, которые отправились в город Хеврон.
        Я увидел, как в шатёр вошёл легионер, поклонившийся в мою сторону и подойдя к Хопи, зашептал ему что-то на ухо. Лицо нубийца изменилось, что привлекло и моё внимание.
        - Что там Хопи? - окликнул я их, отрываясь от работы.
        - Плохие новости мой царь, - он вместе с легионером подошли к моему столу и поклонились, - вернулись гонцы из Хеврона, они увидели на стене города наколотые на копья головы наших парламентёров, которых мы послали туда первыми.
        Челюсть у меня окаменела.
        - Они же уехали туда под белым флагом? - решил уточнить я.
        - Да, я лично видел, как им выдали ткань мой царь, - склонился Хопи.
        Он не успел продолжить, как вошли Ментуиуи и Менхеперресенеб. По их лицам я понял, что всё так, как и доложил Хопи.
        - Гонцы смогли узнать, причины нападения на наших послов? - встретил я их вопросом, показывающим, что я уже знаю новости.
        - Нет мой царь, - хмуро ответил мне Менхеперресенеб, - увидев отрубленные головы, всадники сразу повернули обратно, боясь попасть в ловушку.
        В шатре повисло напряжённое молчание, все ждали моё решение, которое на самом-то деле было одно-единственное. Меня оскорбили, убив парламентёров, а на это нужно было сразу отвечать, чтобы не потерять лицо. Причём отвечать так, чтобы следующий, кто попытается это сделать, трижды подумал, прежде чем принять подобное решение.
        Я выпрямился и расслабился, меня лишили выбора, а потому можно было больше не думать про Синай, поскольку появились проблемы другого уровня важности. К проблеме меди теперь можно было вернуться только после того, как я отвечу на такой акт полнейшего неуважения ко мне.
        - Что же, - я покачал головой, обведя взглядом напряжённые лица вокруг меня, - каждый раз, когда я корю себя за то, что принимаю жестокие решения, кто-то постоянно подкидывает мне оправдания любым моим поступкам.
        Воины внимательно слушали, что я говорю.
        - Пусть всем объявят, завтра мы выступаем на Хеврон, да спасут боги души жителей этого города, - отдал я приказ и оба военных поклонились. На их лицах было полное удовлетворение оттого, что я сказал, они, как и я понимали, что действительно, другого выбора своим поступком амореи нам просто не оставили.

* * *
        Под стены города мы прибыли через три дня. Оставив войско заниматься лагерем, я отправился посмотреть на головы своих всадников. Донесения были верными, шесть голов торчали на копьях, смотря на мир пустыми глазницами, стервятники уже видимо выклевали им глаза. Но без сомнений, это были египтяне, всадники Ментуиуи.
        - Хорошие были парни, - ко мне ближе подъехала колесница главы всадников, с грустью заметив, глядя, как и я, на отрубленные части тела своих людей, - Менатеп недавно женился на девушке, которую любил. Я был на их свадьбе.
        Я промолчал и дал команду объехать кругом город, чтобы привычно разглядеть его со всех сторон, поискав лучшее место для атаки. Ментуиуи поехал рядом.
        - Начать вырубку деревьев, чтобы окружать город стеной, - приказал я, разглядывая не сильно высокие стены семи метров, - расставить посты, чтобы даже мышь оттуда не проскочила.
        Ментуиуи удивился.
        - Стену, мой царь? Мы будем осаждать город по классической схеме?
        - Нет, - я покачал головой, - мы создадим у них иллюзию того, что собираемся так сделать.
        Военачальник понятливо покачал головой.
        - Слушаюсь мой царь.
        Я показал рукой Тушратта остановить колесницу и повернулся к идущему быстрым шагом Хопи.
        - Нужны будут две группы, - я показал ему на восточные и западные ворота, - одну возглавишь ты, вторую я.
        Тут меня перебили, поскольку рядом с моей колесницей на излёте упала стрела. Со стен города до нас донёсся слабый шум. Нас явно видели. Я молча достал свой огромный лук, пару стрел, нашёл взглядом на стене, кто больше всех махал руками и прицелившись, выстрелил в этих двух. Вокруг привычно замерли, провожая взглядом улетевшие оперённые снаряды. Две секунды и оба любители помахать руками, завалились назад и тут же все остальные мигом попрятались за стены, перестав орать.
        Стараясь не замечать привычно задумчивые взгляды вокруг, я убрал лук обратно в колчан и сказал.
        - На чём меня перебили?
        Хопи с поклоном ответил.
        - Его величество предложил атаковать ночью город двумя группами.
        - А, да, - кивнул я, - как только начнут строительство части стены, чтобы местные подумали, что их ждёт классическая осада, этой же ночью мы с тобой попробуем захватить ворота.
        - Слушаюсь мой царь, я подготовлю обе группы, - поклонился он.
        Мой возница с отвисшей челюстью смотрел за нашим неторопливым разговором. Когда мы обговорили с Хопи все приготовления, я показал ехать обратно.
        - Великий царь, можно спросить? - осторожно поинтересовался принц.
        - Да, - я сделал приглашающий жест рукой.
        - Я неоднократно слышал, что Его величество участвует в ночных вылазках, это ведь опасно, а что, если Его величество убьют? - поинтересовался он.
        - Конечно опасно, - улыбнулся я, смотря на него, - в этом-то вся и суть.
        - Но если с Его величеством что-то случится, то Египет лишится царя, - тихо повторил он.
        - Значит, царь был так себе, - тихо рассмеялся я, говоря спокойно и громко, чтобы слышали все, ведь я видел, как к нашему разговору прислушиваются, - на самом деле я спокойнее могу послать на смерть людей, если они будут знать, что я сам в любой момент могу рискнуть жизнью ради победы. Да ты и сам видел это во время штурма Иерусалима.
        Принц глубоко задумался от моих слов, а затем поклонился и замолчал.
        Я не успел вернуться и заняться делами, как вскоре появился Менхеперресенеб, который сказал, что патруль задержал человека, который ищет встречи со мной.
        - Не сильно ему жирно будет? - поинтересовался я, на что Менхеперресенеб с поклоном заметил.
        - Я ему тоже об этом сказал, мой царь, но он представился личным слугой одного из глав города и хотел бы поговорить только с Его величеством.
        - Ну что же, приведите его, послушаем, - не стал отбрасывать я возможность узнать о делах, которые происходят в городе.
        Вскоре легионеры ввели прилично одетого человека в цветном халате, на голове которого была такая же цветная шапочка. Крашеная ткань была гораздо дороже не крашенной, так что только поэтому можно было сказать о том, что он не простой посланник. К тому же у него на руках виднелись весьма дорогие золотые перстни, так что если это был и слуга, то и правда кого-то весьма богатого. При виде меня он тут же упал на колени и уткнулся лицом в циновки, которые устилали пол моего шатра.
        - Кто ты и какое дело у тебя ко мне? - спокойно поинтересовался я.
        - Великий царь Менхеперра, царь Верхнего и Нижнего Египта, - обратился он ко мне, поднимая лишь голову, - мой господин прислал меня к Его величеству с предложением.
        - Кто твой господин?
        - Господин Иштар является приближённым князя города Хеврон, - ответил он, - но он не поддержал решение князя казнить послов от Его величества Менхеперры, а также готов сотрудничать с Его величеством, если получит гарантии личной безопасности.
        Мы переглянулись с Менхеперресенебом.
        - Что может предложить твой господин? - спросил я.
        - Открыть западные ворота, поскольку часть его воинов дежурят там, - тихо ответил гонец.
        - Когда?
        - Сегодня ночью Великий царь, - продолжил он, - пока доверие князя к моему господину не стало меньшим.
        - Что происходит в городе?
        - Большая часть семей поддерживает князя, несмотря на жуткие слухи, что ходят между жителями о Его величестве. Хотя есть и сомневающиеся, кто не хочет на себе ощутить весь гнев Великого царя Египта. Мой господин очень беспокоится за себя и свою семью.
        - Если он выполнит свою часть сделки, ему не о чём беспокоиться, - отмахнулся я, - даю слово, что ни он, ни его семья не пострадают при штурме Хеврона. Более того, за его службу мне, я награжу его тысячей шетит. Можешь так ему и передать, что если сегодня ночью западные ворота откроются и там ты будешь ждать нас, чтобы показать дом своего господина, чтобы его никто не тронул, наша сделка будет в силе.
        - Слава о справедливом Великом царе Египте не была преувеличена, - слуга снова уткнулся лицом в пол, - я передам всё дословно Великий царь.
        Менхеперресенеб, видя, что разговор закончен, показал легионерам, что его могут увезти, а когда слуга ушёл, он задумчиво сказал.
        - Похоже методы борьбы Его величества со своими противниками страшат многих, если они пытаются договориться, наплевав на свой город и его жителей.
        - Конкретно этот Иштар поступил верно, - я посмотрел на него спокойно, но Менхеперресенеб вздрогнул от моего взгляда, - пусть воины продолжат вырубать лес, стволы деревьев сегодня всё равно нам пригодятся.
        Он поёжился, словно от холода и поклонившись, пошёл к выходу.
        - Хопи, передай приказ Иамунеджеху, - я повернул голову к примипилу, - мне нужны будут стволы деревьев по количеству жителей Хеврона, исключая детей и подростков младше четырнадцати лет. Их мы отдалим иудеям для продажи в рабство.
        - А что будет с остальными жителями мой царь? - осторожно поинтересовался Хопи.
        - Это ты узнаешь уже очень скоро.
        Он поклонился и пошёл выполнять приказ.

* * *
        Ночью, как и было уговорено, западные ворота перед нами открылись и ворвавшиеся в город легионеры, увидели, что тут недавно была резня. Часть местных убили свои же товарищей. Взяв их и имеющегося там слугу, который контролировал этот процесс, Хопи со своими легионерами отправились к дому вельможи, чтобы выставить там охрану, а остальное войско хлынуло внутрь для захвата города. В отличие от других городов приказа щадить жителей не было, так что многие с радостью воспользовались этим разрешением и кровь залила улицы.
        Имея с собой проводников, Хеврон был захвачен и обыскан очень быстро и вскоре по моему приказу сначала стали выводить из него по сотне выживших при штурме солдат, а затем и остальных жителей, отнимая детей у родителей и отдавая их в жадные руки торговцев рабами. Первые, кого привели к многочисленным рядам вкопанных в землю кольев, не понимали зачем вокруг города сооружён большой самодельный лес с заострённым в верху кольями, очищенными от веток, но вот уже вторая и последующие партии, видели, что их ждёт. Никакие крики, мольбы и уговоры не действовали на солдат. Используя лестницы, они методично насаживали всех людей на колья и те пронзённые под своим весом оставались на них умирать, не в силах слезть. Сотня за сотней выводилась из города и уже к обеду, всё вокруг города было заполнено криками и стонами умирающих тысяч людей.
        Я стоял и смотрел на это зрелище, которое ужасало своим масштабом жестокости, но ничто во мне не колыхнулось, чтобы отменить приказ. Я действовал на будущее, чтобы никто не мог больше убивать моих парламентёров, осознавая, что ждёт не только его самого, но и всех жителей этого города. Ко мне все боялись подойти, я так и стоял на пригорке на своей колеснице, смотря как помощники мастера, который стал моим личным палачом, вытащили из города князя и привязывали его к деревянной широкой скамье, чтобы начать снимать с него кожу, а лицо его при этом было повёрнуто к тысячам умирающих людей, брошенных грудью на колья.
        Сзади я услышал, как раздвинулись ряды охраны.
        - Мой царь, как Его величество просил, вельможа, который с нами сотрудничал доставлен к Его величеству, - обратился ко мне Хопи.
        Я повернулся, увидев молодого мужчину, который был тем не менее сед словно глубокий старик, он весь дрожал и постоянно пытался упасть на колени перед всеми вокруг. По моему знаку его подвели ближе.
        - Великий царь! - закричал он громче, чем это было нужно, - я преклоняюсь перед величием Его величества и готов служить ему вечно.
        - Я благодарен тебе Иштар, что сэкономил мне время, - ласково обратился я к предателю, - как и был уговор, ты и твоя семья получите повозки, ослов, а также тысячу золотых монет.
        Как я понял он хотел перебраться в Египет, и я не стал этому препятствовать, каждый выполнил свою часть договорённостей, пусть и такой ценой. Он спасся сам, а вот десять тысяч его бывших соплеменников закончились свою жизнь весьма печально.
        - Моя семья в вечном долгу перед Его величеством! - закивал он, сидя на коленях.
        Я снял с себя серебряный браслет и отдал Хопи, который подойдя ближе, кинул его мужчине.
        - Это лично от меня Иштар, чтобы любой знал, как я ценю преданность верных мне людей, - закончил я разговор и не слушая дальше поток его красноречия, повернулся обратно в сторону города.
        Пока я разговаривал, легионеры закончили с последними оставшимися жителями, и картина была окончена. Пустой город, в котором сновали иудеи и финикийцы, забирая то, что не понадобилось легионерам и вокруг обезлюдевшего всего за один день поселения на кольях умирали тысячи людей.
        - Мой царь, - сзади послышался шелест одежд и знакомое мне звяканье золотых блях поясов.
        Я повернулся, увидев своих военачальников, ожидающих дальнейших приказов от меня.
        - Завтра выходим дальше, - приказал я и мне молча все до единого низко поклонились. Даже зачем-то митаннийский принц, лицо которого было белое всё то время, что я находился на наблюдательном месте, откуда было видно всё происходившее внизу.
        Глава 16
        - Мой царь, - в шатёр с поклоном вошёл Ментуиуи, - прибыли ещё два посла, они тоже просят Его величество принять от их городов клятвы верности.
        Я оторвался от листов Налогового кодекса, который был практически завершён, оставалось уже совсем чуть-чуть.
        - Мы конечно примем их предложения, но какие же все му…ки кругом, боги, - я покачал головой, - они могли просто сэкономить и принять предложение сразу, а не после того, что я устроил у Хеврона. Ведь сейчас никаких поблажек никому не будет.
        Ментуиуи пожал плечами.
        - К сожалению мой царь, именно массовые казни поспособствовали тому, чтобы отказавшиеся и сомневающиеся передумали, - ответил он, - так что ждём ответов от оставшихся трёх?
        - Да, подождём ещё пару дней, - согласился я, - как раз закончу свою работу.
        - Мой царь, - поклонился он, покидая меня.
        Наше решение оказалось верным, на следующий день послы от оставшихся городов прибыли в лагерь с горячим желанием влиться в Египетское царство, посредством принесения мне личной вассальной присяги всем городом. Ерепениться и отказываться я конечно не стал, ради этого всё и было, так что всем послам был дан положительный ответ и они убыли обратно, когда я распределил очерёдность принесения присяги между городами.
        Дальше всё было слишком просто и гладко, без малейших проблем. Армия появлялась у каждого следующего города, вставала лагерем, потом с трясущимися от страха князьями или главами городов Ментуиуи и Эхор согласовывали процедуру принятия мной присяги и я появлялся на людях только один раз, во всём блеске и красоте своего величия и царских атрибутах. Приняв массовую клятву верности, я удалялся обратно в лагерь, не оставаясь в городе больше ни на минуту и уже следующем днём мы отбывали дальше, не забыв получить заранее согласованный выкуп. В таком темпе оставшиеся города мы прошли за две недели и едва закончив с последним, я тут же приказал завершать нашу подзатянувшуюся операцию на Ханаане и поворачивать обратно, на Синай. Новостей от Рехмира или вождей хабиру не было, так что по пути домой, следовало узнать, как там обстоят дела на многострадальном медном руднике.

* * *
        Хоремхеб, стоя на стене укреплённого лагеря, смотрел как по долине снуют разъезды набатеев. Раньше все эти враждующие племена работали помощниками и шахтёрами в выездных экспедициях египтян, прибывающих сюда добывать медь сезонным методом. Набатеев нанимали на работу и они были полностью довольные существующим порядком, поскольку после убытия египтян добывали металл уже сами, на продажу. Поэтому, когда появился Хоремхеб со своим войском и огромным количеством не местной наёмной рабочей силы, начав строить большое поселение, это не понравилось всем вождям и впервые за сотни лет они объединились, чтобы противостоять изменившемуся укладу жизни. Собравшиеся двадцать тысяч кочевников постоянно нападали на караваны обеспечения поселения, периодически тревожили крепость набегами и просто мешали работе, обстреливая работников издалека.
        Не имея у себя всадников Хоремхеб просто не мог никак помешать их произволу. Только прибытие хабиру с пятистами колесницами и тремя тысячами пехоты внесло в сложившийся расклад изменения, когда набатеи были вынуждены поставить свои становища ближе друг к другу, поскольку всадники хабиру первым же налётом здорово проредили разрозненные поселения кочевых племён. Те это учли, становища сдвинули, поставили загоны, которые с одной стороны не позволяли разбегаться их скоту, а с другой не давали всадникам хабиру приблизиться близко к поселению набатеев.
        Внезапно, привычная для взгляда Хоремхеба жизнь поселения набатеев резко изменилась. Началась непривычная суета, бегали кричали женщины, мужчины спешно готовили колесницы, а где-то, с другой стороны долины стали подниматься дымы пожаров.
        - У набатеев пожар? - удивился он. Стоявший молчаливо рядом один из вождей хабиру, повернулся и отдал приказ пустить несколько колесниц, чтобы они посмотрели ближе, что конкретно происходит у кочевников.
        Вскоре ворота лагеря открылись и три тяжёлые колесницы уехали к становищу врага. Вернулись они довольно быстро, к тому же весьма спешили, а один из воинов поднялся на стену, чтобы доложить.
        - Мой вождь, - обратился он к стоящему рядом с Хоремхебом, - египетские колесницы обстреливают шатры набатеев горящими стрелами.
        Вождь с Хоремхебом встретились взглядами.
        - Похоже прибыл ваш царь, господин Хоремхеб, - вежливо сказал он, вызвав на лице военачальника широкую улыбку.
        - Если это так, - тот радостно посмотрел в сторону суетящегося лагеря кочевников, - то скоро здесь будет наведён порядок.
        Стоявший рядом вождь хабиру передёрнул плечами, словно замёрз, хотя было весьма жарко.
        - Если теми же методами, что на Ханаане, - задумчиво ответил он, - то тут порядок воцарится надолго и лишит нас работы.
        - Вы много раз с другими вождями рассказывали мне, как действовал там Его величество Менхеперра, - Хоремхеб внимательно посмотрел на вождя хабиру, в смелости и бесстрашии которого невозможно было сомневаться, - но он не был таким жестоким всего полгода назад, когда мы с ним расстались, хотя конечно всегда пресекал любые попытки сопротивления своей власти.
        - Если это так господин Хоремхеб, - цинично улыбнулся вождь хабиру, - вас и Египет ждут весёлые времена. Я видел вашего царя всего один раз, но он навёл на меня больше страха, чем все, кого я видел в своей жизни раньше.
        Улыбка стала пропадать с лица Хоремхеба, а в душе поселилось беспокойство. Решив отложить обдумывание вопроса на будущее, он вернулся взглядом к лагерю набатеев, который прямо на его глазах переставал существовать. Всё ближе слышались такие знакомые для него звуки пехотных рогов, всё чаще стали мелькать колесницы знакомых ему всадников, а вскоре в их строну бросились бежать множество людей, убегая от чего-то, что давило на них с той стороны.
        - Поеду повеселюсь и я господин Хоремхеб, - откланялся вождь, - может больше заплатят.
        Вскоре из крепости под свист и гиканье выкатились все колесницы хабиру, которые стали убивать всех, кто пытался убежать. На земле трупов становилось всё больше и больше, пока Хоремхеб не увидел, как показались те, кто опрокинул набатеев. Ряды красных выпуклых щитов с золотыми молниями на них, практически полностью перекрыли долину, причём нежидкими рядами, как это было у него, когда он пытался простоять кочевником сам, имея всего две тысячи не сильно обученных воинов, а полноценными десятью рядами, через которые невозможно было пробиться или опрокинуть.
        Все два часа он простоял наверху, смотря как разрушается лагерь набатеев и зачищается местность разъездами колесниц как египтян, так и хабиру, после чего увидев каре знакомых крупных воинов, окружавших единственную колесницу, Хоремхеб поторопился спуститься вниз.
        - Всё готово, к встрече царя? - обратился он к командирам своего войска, которые сильно волновались, поскольку впервые могли так близко увидеть второго египетского правителя.
        - Да, господин Хоремхеб, - склонился один из них, - мы начали приготовления сразу, как вы сказали.
        - Хорошо, я встречу его первым, потом представлю вас, - сказал он, подходя к открытым воротам. Внутрь лагеря первой въехала колесница с его другом.
        - Иамунеджех! - обрадовался он, протягивая руки в сторону спрыгнувшего на землю улыбающегося воина.
        - Господин Хоремхеб, - склонил тот голову и только потом обнял старого воина.
        - Дашь того, кто покажет, где нам лучше обустроить лагерь? - спросил Иамунеджех, перейдя сразу к делу.
        - Да конечно, - Хоремхеб повернулся и выбрал самого ответственного командира из доставшихся ему после смерти второго главы войска, который решил вопреки договорённостям с ним, напасть на лагерь набатеев сам, разумеется, чтобы прославиться. Если он как-то и прославился, то точно не в словах командиров и солдат, которые полегли, когда набатеи встретили их стрелами. Только чудом тогда Хоремхебу удалось отвести остатки войска и спрятаться в лагере, иначе потери были бы значительно больше.
        - Простите господин Хоремхеб за спешку, - Иамунеджех благодарно склонил голову, - но поговорим позже, когда мы поставим лагерь.
        - Конечно Иамунеджех, - тот сразу отмахнулся от извинений, любому, кто был знаком с царём Менхеперра было известно, как требователен он был в этом отношении. Сначала лагерь и оборонительные сооружения, потом всё остальное.
        Когда Иамунеджех отбыл, в лагерь стали возвращаться хабиру и к Хоремхебу подъехал один из вождей.
        - Одно удовольствие драться рядом с твоим вождём, египтянин, - тот покачал головой с мокрой от пота бородой, - с каждым разом всё лучше начинаю понимать, почему он так быстро завоевал весь Ханаан.
        Эта новость вызвала удивление у Хоремхеба.
        - Весь? Когда ты приехал, говорил, что осталось ещё много городов, мы ведь и не ждали его потому так быстро.
        - Как мне только что сказали знакомые, - понизил воин голос, чтобы его слышал только Хоремхеб, - по приказу царя Менхеперра, всех жителей одного из городов, которые отказались открыть ворота и принести ему присягу верности, посадили на колья.
        Холодок страха пробежал по спине бывалого воина, а от капель стекающего вниз пота, внезапно захолодел позвоночник.
        - Как это? - он сам понизил голос.
        - Мне сказали, он приказал вкопать в землю деревянные колья, - развёл руками вождь, - и всех от младенцев до стариков насадили на них сверху грудью, оставив так умирать. Воин сказал, что когда они уходили от этого города, крики боли тысяч людей разносились на километры вокруг, пугая даже собственных солдат этим зрелищем. После этого, все остальные непокорные города прислали послов с согласием присягнуть царю Египта.
        Хоремхеб покачал головой, только пять минут назад он сомневался в том, что ему говорили про молодого царя, но новые слухи были ещё страшнее тех, что были раньше.
        - Позови остальных вождей, нам нужно встретить царя Менхеперра, - помотав головой Хоремхеб постарался отогнать от себя мрачные мысли, - он всё ещё мой царь, кем бы он там ни стал в походе.
        Вождь хабиру усмехнулся и кивнул, отъезжая дальше. Ему лично этот царь нравился безмерно: всегда держит слово, хорошо платит, а большего для хабиру и не требовалось.

* * *
        - Хоремхеб, рад тебя видеть, - я спустился с колесницы, приветствуя старого воина, который встречал меня на коленях, как и всё оставшееся у него войско, вместе с хабиру. Окинув взглядом эти остатки, я понял, почему он тут так сильно завяз, от былых пяти тысяч хорошо, если осталось две. Противостоять большому количеству кочевников, которых мы только что разбили, он, разумеется, не мог.
        - Мой царь, это чувство взаимно, - как-то не особо весело он улыбнулся мне, вставая по моему жесту, - боюсь только я не выполнил приказ Его величества и подвёл его.
        Я был с ним согласен, но унижать командира в присутствии всего войска и главное его боевых товарищей было очень глупо, потому я отмахнулся.
        - Прекрати, я вижу, сколько осталось людей у тебя и сколько было у кочевников, - я снял с себя серебряный браслет и вручил его ему, - ты молодец, что смог хотя бы устоять с нынешними силами.
        - Это только благодаря помощи хабиру, которых прислал мой царь, - он недоумённо принял от меня награду, хотя было видно, что ожидал от меня разноса или наказания.
        - Идём, мой шатёр поставили первым, - пригласил его я к колесницам, с которыми я прибыл, - хочу услышать от тебя рассказ из первых рук.
        Он поднялся на ноги, отдал пару приказов своим командирам и только после этого пошёл за мной, встав на одну из колесниц. Мы довольно быстро доехали до строящегося лагеря, в котором единственным установленным пока строением по центру был мой шатёр. И то, внутри ещё не всё было готово, но я движением руки выгнал всех легионеров, занимающихся расстиланием циновок и установкой мебели, оставив только близкий круг военачальников. Вежливая улыбка мгновенно слетела с моих губ и я сев на кресло, сказал холодным голосом, обращаясь к нему.
        - Где второй глава и как так получилось, что у тебя не осталось войска? Я требую объяснений!
        Военачальники, которые до этого стояли расслабленные по изменившейся интонации голоса тут же подобрались, замолчав, а сам Хоремхеб, опустился на колени. Он понял, что я специально не стал задавать эти вопросы в присутствии всех.
        - Мой царь, - побледнел он, - я не пытаюсь обелить себя, но второй глава, как я и говорил Его величеству ещё тогда, когда принимал командование - был глуп и самонадеян. Ещё тогда, когда набатеи не собрались вместе, он, не уведомив меня, предпринял попытку напасть на них, выведя всё войско в атаку, но колесницы кочевников на открытой местности быстро показали кто сильнее. Я с огромным трудом смог спасти хотя бы эти остатки.
        Я погладил подбородок.
        - Мы проведём расследование и опросим твоих воинов, - смягчил я голос, - пока же ты побудешь гостем в моём лагере. Остановишься у своих друзей, только не выходи из шатра.
        - Слушаюсь мой царь, - склонил он голову.
        - Поднимись, если всё будет так, как ты рассказал, то тебя ждёт награда, - приказал я и военачальник поднялся, внимательно смотря на меня, - перенесём нашу встречу на более позднее время.
        Он поклонился и вместе со всеми военачальниками вышел наружу.
        - Я понял мой царь, - без лишних слов сказал Хопи, когда тканевой полог перестал трепыхаться.
        - Поторопись, нужно прямо сегодня опросить сначала командиров, потом спускаясь всё ниже, выборочно не только солдат, но и рабочих.
        - Всё сделаю мой царь, - поклонился примипил и пошёл собирать своих легионеров.
        Расследование не продлилось долго, поскольку все как один говорили одно и то же, так что уже вечером следующего дня Хоремхеб снова предстал передо мной.
        - Люди подтвердили твою правоту, все подозрения с тебя сняты Хоремхеб, - объявил я своё решение, - ты можешь вернуться к занимаемой тобой должности с осознанием правильности своего поступка и того, что царь это оценил.
        Военачальник низко мне поклонился.
        - Ты слишком спокоен для человека, которого обвиняли в плохом командовании, - заметил я.
        Взрослый мужчина развёл руками.
        - Мой царь, справедливость Его величества всем общеизвестна. Зачем я буду волноваться за то, чего не совершал, если я уверен в том, что Его величество во всём разберётся, прежде чем принять своё решение.
        Я хмыкнул.
        - Тебя могли оговорить, в конце концом я мог принять решение исходя из личных чувств к тебе. Ведь не буду скрывать, до сегодняшнего дня я был тобой недоволен, когда думал, что ты специально затягиваешь выполнение моего приказа по добыче меди.
        Хоремхеб мне низко поклонился.
        - Пока не было случаев, когда Его величество принимал решения, не основанные на справедливости.
        - Что же будем надеяться, что так будет и дальше, - вздохнул я, поднимаясь с кресла, - завтра будет ужин в честь нашего прибытия и победы, ты и те достойные командиры, которых ты выберешь сам в числе приглашённых на него.
        - Благодарю Его величество за такую честь, - склонил он голову.
        - Завтра же утром покажешь мне своё хозяйство, а также место, где идёт добыча меди. На этом всё, ты свободен.
        - Благодарю Его величество, я буду готов, - с низким поклоном он в сопровождении своих друзей покинули мой шатёр.

* * *
        Когда Хоремхеб вышел из шатра царя и прошёл дальше, чтобы его слова не слышали легионеры личной гвардии царя, он задумчиво сказал, обращаясь к другим всадникам.
        - Царь сильно изменился за то время, пока я его не видел.
        Ментуиуи став серьёзным, покачал головой.
        - Ты даже не представляешь себе насколько Хоремхеб, но об этом не стоит говорить здесь и сейчас.
        Военачальник согласно кивнул.
        - И всё же, он успешен. За восемь месяцев захватить весь Ханаан, привести к миру Митанни и сбить спесь с финикийцев. Деяния, достойные любого из Великих царей прошлого.
        - При этом он якшается с иудеями, разговаривает с финикийцами так, словно они равны нам, - поморщился от отвращения Менхеперресенеб, - и очень много времени проводит со своими безродными, которые получили от него власти больше, чем мы! Теми, кто поддержал его тогда, когда он был никем!
        - Это всё так Менхеперресенеб, - Ментуиуи поднял руку, останавливая разгорячённого главу разведки, так и не простившего царю убийство своего племянника, - но как я уже сказал, для этих разговоров не время и не место. Сначала вернёмся домой, тем более что поход и правда закончен и по возвращении нас ждут награды. Вы знаете, как он наградил своего личного пса-нубийца, думаю нам достанется что-то такое же существенное.
        - Меня интересует только земля и освобождение от налогов, - проворчал Иамунеджех, - всё остальное он может оставить своим козопасам.
        Молчаливые кивки остальных, были согласием на слова трибуна лагеря.
        - Идём друзья, - Ментуиуи легко улыбнулся, - я об этом уже намекнул Его величеству, думаю скажу ему об этом прямо, когда мы повернём назад.
        Воины гурьбой отправились в лагерь к Хоремхебу, чтобы убедится в том, что завтра царю Менхеперра всё понравится при осмотре. Они не были идиотами, чтобы не понимать, что все их нынешние огромные доходы, которые текли золотыми реками в их Рода, происходят только благодаря воинственному царю Менхеперра. При царе Хатшепсут они не имели и десятой части того, что обрушилось на них сейчас и это нужно было дальше лишь укреплять и расширять, верно служа царю и дальше делая вид, что воинские сословия Египта преданы ему всем сердцем и душой.

* * *
        - Дядя! Вы вернулись! - князь Мегиддо поднялся с места, чтобы обнять близкого родственника, неожиданно быстро вернувшегося с похода, в который он ушёл вместе с царём Менхеперра.
        Тот, несмотря на отношение к нему племянника, низко поклонился, ведь тот был князем и правителем города и всей большой территории, которая принадлежала городу-государству.
        - Рад тебя видеть здоровым и бодрым, - он тоже приобнял князя.
        Тот отстранился и жадно посмотрел на него.
        - Ну, не томи меня! Я хотел с тобой встретиться ещё вчера, когда ты приехал и только то, что ты устал, остановило меня от этой встречи. Ты знаешь, как я жду твоего рассказа! От него будет зависеть так много дальнейших решений.
        Дядя улыбнулся, затем сразу стал серьёзным.
        - Нам лучше сесть, мой рассказ будет долгим и многие из него тебе не понравится.
        - Всё настолько серьёзно? - расстроился князь.
        - Да, боюсь нам придётся распрощаться с нашей свободой, он слишком силён, - ответил собеседник, сам садясь на стул только после того, как первым сел опечаленный новостями князь.
        - Слушаю тебя, - поторопил он родственника, - рассказывай подробно и с самого начала, как только ты со своими воинами выехали из Мегиддо.
        Глава 17
        Даже я, ошалел от того, как встречали в Фивах вернувшуюся из похода армию. Было такое чувство, что я снова попал на праздник Хеб-сед Хатшепсут. Сотни тысяч людей приветствовали легионы, выгрузившиеся с барж за пять километров от столицы, а остаток пути пройдя по суше. С таким посланием прибыл ко мне гонец от Рехмира и я конечно выполнил так, как он попросил и теперь понимал почему. Огромное количество людей бросали лепестки цветов, громко пели приветственные гимны и масштабность происходящего просто поражала своим великолепием и размахом. И главное, что всё это продолжалось несколько часов, пока сначала прошли пехотные легионы, затем проехали тысячи колесниц и последним ехал я, в окружении своей охраны, которой стало ещё больше, поскольку Хопи провёл рекрутинг на недостающие места тех легионеров, которых он заметил в штурмах городов и значительно сократил тех, кто просто занимался охраной, вернув их обратно в пехотные части. Любви ему эти мероприятия среди уже бывших моих охранников не прибавило, но всё равно тот костяк, что охранял мой шатёр и он же участвовал во всех ночных вылазках, был
неизменен и весьма высоко оплачен. Кроме стандартных выплат, они ещё негласно получали от меня премии за каждую ночную вылазку, чем были весьма довольны.
        - Наш царь! Великий царь Египта! Могучий царь, покоривший мир! - крики раздавались со всех сторон, но они мало меня трогали. Я не понимал, почему во время прохождения триумфа римским триумфаторам напоминали, что они просто люди, чтобы у них не сорвало голову от успеха, лично я ничего головокружительного сейчас не чувствовал. Я был убеждён, что если меня убьют, то ровно эти же люди будут кричать это же самое любому другому человеку, какому им прикажут. Чтобы в этом не сомневаться, не нужно было быть великим человеком. Их явно собрали тут всех заранее, кормили, поили за счёт царской казны, весьма вероятно за мои же деньги, так что это видимое народное восхищение нисколько меня не трогало, я отлично знал, что такое любовь толпы. Она так же мимолётна, как и её настроение. Сегодня тебя боготворят, а завтра с тем же энтузиазмом забросают дерьмом.
        Через силу заставив себя улыбнутся, я махал рукой и делал вид, что мне всё это безмерно нравится. Проехав мимо занимающего старый лагерь войска, я подъехал к встречавшей меня огромной толпе сановников, стоявших на коленях. Оббежав взглядом, я не нашёл среди них Хатшепсут и её советников. Я показал жестом, что они могут подняться.
        - Народ Фив рад встретить своего царя, победителя Митанни и покорителя Ханаана, - вперёд вышел богато одетый Рехмир с красивым посохом в руках и торжественно толкнул речь. Мне пришлось её слушать и вежливо улыбаться.
        - Почему нет Его величества Хатшепсут? - поинтересовался я у него.
        - Его величество неважно себя чувствует, ею занимаются жрецы, - ответил он, не моргнув и глазом, а значит явно соврал.
        - Что же, благодарю народ Фив за встречу, я обязательно отпраздную свои победы и устрою всенародный праздник, - ответил я, а глашатаи тут же объявили об этом всему народу, отовсюду послышались радостные вопли.
        Через полчаса песен, плясок и торжественных речей, наконец встреча царя окончилась, и я смог попасть во дворец.
        - Мы все так безмерно рады, что Его величество вернулся, - лебезил передо мной всю дорогу Рехмир и если я раньше думал, что он просто так играет на публику, то сейчас, когда мы шли по коридорам только в окружении преданных мне людей, я внезапно понял, что он всерьёз.
        Удивлённо остановившись, я спросил у него.
        - Рехмир, ты чего мне лижешь жопу? Ты же мой друг! Мне есть кому её лизать и без тебя.
        Верховный визирь смутился и покраснел, сбоку шагнул вперёд Усерамон, который поклонился мне и тихо сказал.
        - Его величество должен простить верховного визиря, поскольку многие из нас не знают, как вести себя с Его величеством.
        - Да? - сильно удивился я, - а что такого произошло, пока меня не было?
        - Из Тира, Митанни и Ханаана приходили и до сих пор приходят такие новости мой царь, - ответил мне по-прежнему Усерамон, - что боюсь, Его величество поднялся в глазах многих придворных на слишком большую высоту.
        - Это как Усерамон? - хмыкнул я, не понимая его витиеватых изъяснений.
        - Боюсь мой царь, что все вокруг и я не исключение, дрожим от страха в присутствии Его величества, - с трудом, но ответил мне наконец прямо глава канцелярии.
        - Да? - тут я изумился по-настоящему, - отчего это? По-моему, многие цари Египта раньше воевали и захватывали новые территории, я вообще лишь вернул Египту то, что и так раньше принадлежало ему по праву.
        - Но никто из них мой царь, не казнил раньше целыми городами, вместе с женщинами и младенцами, - испуганно заметил Рехмир, - и не снимал кожу с тысяч людей, чтобы ею украсить свой шатёр.
        Моё лицо вытянулось.
        - Откуда у вас такие слухи? - сильно удивился я, - такого не было.
        Тут многие вокруг удивлённо переглянулись.
        - Вообще не было, мой царь? - переспросил меня Усерамон.
        - Ну, как тебе сказать… - я замялся, вспоминая сначала иудеев, затем Хеврон, и глаза главы канцелярии Южного Египта торжествующе блеснули.
        - Значит, всё же это правда Твоё величество, - заключил он, - ведь эти сведения поступали к нам напрямую от царского писца и мы все победы Его величества тут же выбивали на победных обелисках, которые по приказу Его величества установили в центрах всех номов.
        Я, понимая, что между нами происходит какое-то недопонимание, решил узнать об этом позже. Ведь царский писец - это Танини и чтобы узнать, что этот подлец писал там в своих сообщениях в Фивы, которые я давно перестал читать из-за пафоса и преувеличений, которые присутствовали в каждом описываемом им случае, нужно было посмотреть несколько его сообщений, дошедших до сюда.
        - Ладно, всё потом, - решил я, - сначала пусть меня помоют, накормят и приведут в нормальный вид, я пылью и песком пропитался наверно на десятилетия вперёд.
        - Всё готово мой царь, - тут же снова засуетился Рехмир и впереди нас забегали слуги, открывая двери на мою половину.
        - С вами я хочу поговорить сразу, как закончатся процедуры, - предупредил я Рехмира и Усерамона, - не уходите далеко.
        - Разумеется Твоё величество, - оба низко мне поклонились и вышли из ванных комнат.
        Глядя на слуг и рабов, которые были заняты в процессе моего мытья, я понял, что опять чего-то недосмотрел. Все тряслись даже не от страха, а от настоящего ужаса, стоило только моему задумчивому взгляду остановиться чуть дольше на конкретном человеке. Поняв, что так мытьё затянется, я закрыл глаза и дал им спокойно делать своё дело.
        Только через четыре часа я наконец освободился и словно патриций, укутанный во льняную ткань тонкого плетения, возлёг на свою кровать, отходя от множественных водных процедур. В комнате ничего не изменилось с того самого момента, как я её покинул. Всё было на своих местах, разве только тщательно убиралось, я не видел ни пятнышка чернил, ни соринки в своих не сильно больших личных покоях.
        Хопи зашёл в комнату с каменной кошкой под мышкой, которая путешествовала со мной всё это время находясь в шатре и поклонившись мне, водрузил её на то место, где она появилась впервые, привычно повернув мордой к стене.
        - Позови Танини, пусть принесёт мне копии писем, которые он сюда отправлял, - приказал я и вскоре взволнованный парень был в комнате с большим количеством тубусов.
        Вытаскивая письма в том хронологическом порядке, что он отправлял, Танини стал подавать их мне. Я стал вчитываться и по мере прочтения, если бы на моём теле остался бы хоть один волосок после всех процедур, которые я недавно прошёл, то он бы точно встал торчком. В посланиях не то чтобы писалась откровенная ложь или враньё, нет, события в целом были описаны абсолютно достоверно, но вот подробности, которые он щедро добавлял от себя поражали даже моё воображение.
        - Танини, - я дошёл наконец до письма, где он описывал, что все снятые кожи предателей и бандитов пошли на украшение моего шатра, а также мебели, - с какого х…я б…ть ты решил, что коровьи шкуры, которыми обшивали мой шатёр для того, чтобы он не промокал и стулья, чтобы было удобнее сидеть, что это б…ть кожа людей? А?
        Парень побледнел и покосился в сторону Хопи. Тот сделал вид, что к нему это вообще никак не относится.
        - Но мой царь, - залепетал он, - мне так сказали и я сам видел, как кожу, снятую с людей, несли куда-то в сторону шатра Его величества.
        - Ты себе идиот хоть представляешь, сколько нужно вообще людей, чтобы обшить кожей мой огромный шатёр? - я уронил голову на ладонь, с трудом представляя размер того пизд…а, которые сейчас творился в столице и номах, если всё, что он понаписал, сейчас было известно людям. По этим письмам выходило, что я просто лютейший маньяк, которого только носила земля. Да, я был не подарок и принимал тяжёлые решения, которые не нравились мне самому, но вот то, что было в его письмах переплёвывало всё это в десятки и даже сотни раз. В самом Ханаане не было столько людей, сколько я по его писулькам убил, замучал и снял с них кожу. Особенно сильно досталось иудеям. Он и раньше то их не сильно любил, а после той истории с отравлением, невзлюбил их с особой ненавистью и им досталось в письмах по полной. Я уже сейчас представлял себе, что те обо мне напишут в своей Библии, когда она наконец появится.
        Тяжело вздохнув, я продолжил чтение, но спокойствие это мне не принесло, особенно была чудовищна та часть, которая касалась Хеврона и бедных аморейцев. За каким-то хр…ом он написал, что это были иудеи и прошёлся особыми подробностями смертей сотен тысяч людей, брошенных на колья.
        - Какие б…ть младенцы! Какие сотни тысяч людей! - я снова поднял на него тяжёлый взгляд, - всех младше четырнадцати я пощадил и их угнали в рабство. Тоже не сахар понятное дело, но на кольях их не было! Откуда ты это взял!
        Танини стал белее снега и упал на колени.
        - Мой царь, господин Небуави сказал, что на всех иудеев падёт кара Его величества, - забубнил он, а из его глаз стали литься слёзы, - он сказал, что Его величество поступает так, как велят ему боги, поэтому дети тех, кто пойдёт против царя, будут наказаны так же, как и их родители.
        - Где б…ть в его речи, хоть слово о младенцах? - я с трудом сдерживал себя и только осознание того, что я сам пустил козла в огород, перестав контролировать то, что он отправляет о моих деяниях, посчитав это нормальным, не давало мне прибить его прямо здесь и сейчас.
        - Но…я…подумал, что дети…- лепетал он, рыдая.
        Я сделал несколько вдохов и выдохов, успокаивая себя. Ведь парень и правда старался сделать как можно лучше, а я снова сам был виноват в том пизд…е, что сейчас происходил, пустив дело на самотёк.
        - Ладно, - я жестом отогнал от себя мысли об убийстве, - в конце концов ты писал то, что думал.
        - Да, так и было мой царь, - быстро закивал он головой, видя, что я остываю.
        - Хочу наградить тебя тогда за весь поход, - продолжил я, - ты показал себя хорошо, свои обязанности исполнял отлично, а то что слегка перестарался, ну что же, бывает.
        - Мой царь, благодарю, всё так и было! - Танини улыбнулся сквозь слёзы.
        - А потому попрошу подобрать тебе дом в столице, поближе к дворцу, а также хочу подарить тебе наложницу. Только обещай, что будешь заботиться о ней, как о жене!
        - Но мой царь, отец уже договорился с другим родом, - залепетал он, - у меня скоро и так свадьба.
        - Вот и отлично! Потренируешь свою мужскую силу пока на наложнице! - преувеличенно бодро сказал я, обращаясь дальше к Хопи.
        - Позови Хейру, пусть приведёт ту наложницу, что я просил обучить для Танини.
        Примипил улыбнулся и подойдя к своему опциону, чтобы не портить подарок тихо сказал ему пару слов на ухо, тот стрелой вышел из покоев и мы только расслышали дробную поступь подкованных калиг по мраморному полу.
        - Мой царь, я не стою такого щедрого подарка от Его величества, - Танини всё то время, пока он отсутствовал пытался меня убедить, что он ничего не сделал для того, чтобы я подарил ему столь щедрый подарок. Парень определённо думал, что я решил его наказать за содеянное и дарю, как и обещал, какую-то старую каргу, которая досталась мне в наследство от царя Шауштатара.
        Мы с Хопи загадочно переглядывались, что ещё больше накаляло обстановку, Танини решил, что так оно и есть.
        - Всё, хватит, она будет твоей и точка, - сказал я, когда услышал поступь солдатских калиг, приближающуюся к двери обратно, - а будешь ныть, вообще сделаю твоей женой, чтобы знал, как младенцев на колья сажать.
        Слёзы горечи и обиты прямо потоком хлынули из слёз молодого парня. Он закрыв лицо ладонями не видел, как двери открылись и сначала в комнату вошёл опцион, а за ним прекрасная в своей красоте Хейра, с десятком меджаев и служанок, а также хеттка. Все вошедшие мигом опустились на колени. Едва мой взгляд упал на ту, что я выбрал для Танини, как у меня едва не отпала челюсть. В красивом дорогом парике, с грамотно наложенной косметикой и красивом платье, она была ещё прекраснее себя той, какую я увидел тогда в шатре. Хеттская царевна была просто прекрасна, было немного жаль отдавать её парню, но я задавил в себе это собственническое мужское желание обладать всеми красивыми женщинами мира. У меня точно будут ещё, если ещё не краше.
        Недоумённо посмотрев на рыдающего парня, Хейра испуганно посмотрела на меня.
        - Мой царь? - осторожно спросила она, низко мне поклонившись, - мы не вовремя?
        - Поднимитесь, - приказал я и когда зашелестела ткань, я показал на парня, - мой личный писарь умоляет меня, чтобы я разрешил ему жениться на хеттке.
        Лицо одной девушки прояснилось, зато та, о которой я сказал, наоборот, помрачнела, она видимо думала, что её готовят для меня. Меня её недовольный взгляд, что она бросила на рыдающего парня, возмутил.
        - Ну или наложницы, если она против свадьбы с моим близким другом, - процедил я.
        Хеттка тут же передумала то, что она там себе надумала и на плохом египетском ответила, что для неё честью будет стать женой такого видного вельможи.
        - Вот и отлично, - потёр я ладони радостно, - Хопи отведи их к Небуави, пусть сочетает их браком.
        Я решил, что и правда для хеттской царевны статус наложницы будет слишком низким, как бы чего не вытворила с моим писцом, а он, если захочет, возьмёт себе и вторую жену, благо в Египте с этим не было никаких проблем.
        - Мой царь, - умолял он, протягивая руки ко мне, но видя, что уже всё решено, поднялся и решительно повернулся в сторону своей будущей жены. Увидев, кто перед ним, он побледнел и словно куль, осел на пол.
        - Твоя красота, - в полной тишине сказал я, - просто сбивает людей с ног!
        Хеттка злобно посмотрела на меня, затем подошла и опустившись на пол, положила голову парня себе на колени. Кто-то из слуг принёс воды и Танини быстро привели в чувство. Он, не веря смотрел на девушку, которая держала его и пытался что-то сказать, но из хрипящего горла доносились только хриплые звуки.
        - В общем так, - я привлёк к себе всеобщее внимание, ткнув пальцем в хеттку.
        - Ты! Выберешь себе любой дом в столице, что достался мне от предателей, и скажешь верховному визирю переписать его на вас, после вашей свадьбы. Это мой вам свадебный подарок.
        Лицо девушки тут же разгладилось, она склонила голову.
        - Слушаюсь повеления Его величества.
        - Пока я немного занят, но позже мы подберём тебе место при моём дворе, если… мой друг будет доволен своей новой женой, - совсем не тонко намекнул я ей, вспомнив, как её описала мне Небамон.
        Уголки губ хеттской принцессы дрогнули и она молча мне поклонилась.
        - Всё, идите женитесь, выбирайте себе дом, только хватит мне тут сырость разводить, - помахал я обеими руками, и девушка помогла подняться Танини, который всё ещё не верил обрушившемуся на него счастью и что-то мило ему стала щебетать, пока они под ручку выходили из моих комнат.
        Когда дверь за ними закрылась, на меня посмотрела Хейра, всё ещё слабо понимая, что, собственно, тут происходит.
        - Садись, - я показал ей на стул, рядом с моей кроватью, всё же девушка заслужила быть в моём ближнем круге. Рехмир и Бенермерут писали про неё только в возвышенных тонах, говоря, как всё хорошо она организовала среди моих жён.
        Она улыбнулась мне и аккуратно опустилась на край стула.
        - Позже мы поговорим с тобой более обстоятельно, - сказал я, - так что пока вкратце, какие есть важные новости?
        Лицо девушки мгновенно осунулось.
        - Госпожа Сатия умерла при родах мой царь, вместе с младенцем, - тихо сказала она, - я отправила письмо Его величеству об этом, но судя по тому, что мой царь не знает, оно к нему не попало.
        Глава 18
        Я помрачнел, из истории я знал, что так и произойдёт, но пошёл на эту женитьбу, поскольку другого выбора тогда не было, но всё равно ощущать себя немного причастным к её смерти было неприятно.
        - Читал от тебя, что умерли три других моих ребёнка от различных болезней, - тихо сказал я, - но про Сатию действительно, я не видел письма.
        Я повернулся к Хопи.
        - Нужно проверить, как это получилось.
        - Слушаюсь мой царь.
        - Дальше, - я снова вернулся к Хейре.
        - Меритра Хатшепсут родила успешно, царь Хатшепсут забрала ребёнка себе и приставила к нему двадцать нянек и кормилиц. Саму девушку отдали мне на перевоспитание мой царь.
        Тут она зло улыбнулась.
        - Даю слово мой царь, Его величество её не узнает. Какой послушной она стала за последнее время.
        - Да мне как-то плевать, - поморщился я, - не сильно у меня о ней хорошие воспоминания, поэтому сильно сомневаюсь, что она когда-либо ещё попадёт в мою постель.
        Хейра склонила голову.
        - Хумай тоже родила и я позаботилась, чтобы любимая дочь Его величества не знала горя, - продолжила она.
        - Только боюсь слово «любимая» ты произнесла зря Хейра, - вздохнул я, - на Ханаане я влюбился.
        Глаза девушки широко распахнулись.
        - И где же избранница Его величества? - удивилась она, заглядывая через меня, в мою кровать.
        - Мне пришлось её убить, поскольку она попыталась меня отравить, - тихо, но абсолютно спокойно сказал я, вызвав у неё сначала ступор, затем из её глаз полились слёзы.
        Она придвинулась ближе и положила руку на мою руку, нежно погладив.
        - Прошу меня простить мой царь, - тихо сказала она, - я не знала.
        - Вернёмся к дворцовым новостям, что ещё?
        - Поддержка царя Хатшепсут падала с каждым месяцем, как приходило всё больше новостей о победах Его величества, а фиванские рынки стали битком забиты товарами и невольниками, - тихо продолжила Хейра, не убирая руку от меня, - даже жрецы, на поддержку которых она опиралась, жаждут получить долю добычи от Его величества Менхеперра. Уже едва не драки идут за это. Рабыни, преданные мне, много мне об этом рассказывают.
        - Она и правда заболела? - поинтересовался я, стараясь не смотреть на упругую грудь девушки, которая под моим взглядом стала твердеть.
        - Хейра, ты меня отвлекаешь, - проворчал я, отодвигаясь от неё.
        - Мой царь, я жажду, как и раньше проникнуть в кровать Его величества вне очереди, пользуясь хорошим к себе отношением, - с лёгкой улыбкой ответила она, - до нас дошли слухи, что Его величество в его поместье дожидаются триста наложниц с Митанни, так что сейчас просто за возможность попасть к моему царю на глаза идёт нешуточная драка.
        Она так это сказала, что я невольно улыбнулся. Девушка тут же перебралась со стула ко мне на кровать, задвигая ткань полога.
        - И в целом, мой царь, что мешает нам продолжить наш разговор дальше, но немного сменив положение тел? - поинтересовалась она, садясь ко мне на бёдра и рукой направляя чл…н себе внутрь.
        Едва она почувствовала его в себе, как девушка громко простонала, но взяла себя в руки, открыла глаза и продолжила рассказ, при этом легко покачиваясь на моём органе.
        - Господин верховный визирь нашёл какого-то молодого архитектора, который после того, как побывал в поместье Его величества, последние три месяца только что и бегает по городу с толпой рабов и всё что-то мерят.
        - Как-то ты странно перескочила с моих жён, на другие новости, - хмыкнул я.
        - Если моему царю это интересно, то среди них кроме печальных, есть и хорошие новости. Дети, чудесные мальчики и девочки рождаются от семени Его величества, - она улыбнулась и едва слышно простонала, когда мои пальцы нащупали её грудь, - мы с господином Бенермерутом приставили ко всем воспитателей, учителей, жрецов. Его величеству не о чём беспокоиться, дети получают много внимания и лучшее образование.
        - А те, что родились от девушек, которые подсунула мне Хатшепсут?
        - Ими занимается сама царь, - Хейра покачала головой, - к ним никого не подпускает.
        - Меня убить ещё не планирует? - хмуро поинтересовался я.
        Девушка замерла, но затем поднялась и глубже опустилась.
        - Этот вопрос мой царь я хотела бы обсудить не сейчас.
        - Ладно, - согласился я, сам прикрывая глаза от удовольствия. Девушка не пыталась меня сегодня чем-то удивить или поразить, просто доставляла удовольствие, внимательно смотря за тем, чтобы мне было удобно, но не забывая и про себя. Она же кончила первой, часто задышав и мелко содрогаясь бёдрами, упав мне на грудь.
        - Прошу простить мой царь, у меня с момента убытия Его величества не было мужчины, - смутилась она, пытаясь подняться и удовлетворить меня тоже.
        - Почему у тебя нет детей? - поинтересовался я, - мы с тобой много раз уже были близки.
        Лицо Хейры перекосилось от боли.
        - Богиня Мут слишком жестока ко мне, мой царь, - нехотя призналась она, - я три раза вынашивала ребёнка, но каждый раз они рождались мёртвыми. С тех пор я принимаю средство от нежелательной беременности, что дают мне лекари.
        Я серьёзно посмотрел на неё.
        - Спрошу её об этом при встрече.
        Глаза девушки снова широко раскрылись, она открыла рот, закрыла его и отодвинувшись от меня, поднялась наверх и снова стала покачиваться на мне, серьёзно смотря в глаза.
        - Продолжай доклад, - сделал я жест и Хейра стала рассказывать мне всё, что у неё накопилось, но сама при этом всё время со страхом смотрела на меня, словно мгновенно стала не рядом. Причём сама это чувствуя, едва я кончил, всё вытерла и извинившись, быстро со слезами выбежала из комнаты, оставив меня хоть и удовлетворённым, но в недоумении.
        - Мой царь, - раздался голос Хопи, - верховный визирь и господин Усерамон ожидают разрешения Его величества войти.
        - Хорошо, - отбросил я полог кровати и сел, сам надевая калиги, - пусть принесут вина и закусок, наш разговор точно будет долгим.
        - Слушаюсь мой царь, - ответил он, уходя за дверь.

* * *
        Когда вошли оба, Бенермерут принёс нам закусок. Я его поприветствовал, сказал, что не забыл о нём и он следующий на очереди тех, с кем бы я хотел встретиться, и он радостный от этого откланялся, чтобы нам не мешать. Я приказал выйти всем, даже охране, с нами остался только Хопи, который и так был в курсе почти всех моих тайн и планов.
        - Начнём с тебя, - я посмотрел на Усерамона, который сидел за столом напротив меня.
        - Номы Южного Египта полностью образованы и работают, - начал он с основного, - а получая вести из Ханаана, я стал готовить себе преемника на этом посту, поскольку по возвращении Его величества мне явно придётся теперь заняться и Северным Египтом.
        - Всё верно, - прикрыл я глаза и постучал указательным пальцем по голове, - за это ты мне и нравишься Усерамон. За свои мозги.
        Он склонил голову принимая похвалу.
        - Мой царь ранее познакомился с моим старшим братом, которого я оставлял за себя в Фивах при поездке на места. Так что не думаю, что его кандидатура вызовет у Его величества острое неприятие на должности главы канцелярии Южного Египта, - сказал он, смотря на меня.
        - Если он верен мне и лоялен тебе, то мне без разницы, - согласился я с его решением.
        - Мой царь, - Усерамон покачал головой, - все, кто начинал с Его величеством, сделав ставку на него, сейчас только что не купаются в золоте. Так что наши бывшие противники всеми силами пытаются прильнуть к этой золотоносной реке, даже в ущерб своей верности царю Хатшепсут.
        - Хейра тут что-то натемнила на мой вопрос, о том, не хочет ли Хатшепсут, получив от меня наследников, избавиться от меня, - сбросил я, - вы что-то знаете об этом?
        - Господин Бенермерут узнал об этом первым, - кивнул головой Рехмир, - затем господин Пенре это постарался донести до нас. Я отдал ему приказ узнать обо всех лицах причастных к заговору против Его величества Менхеперра, так что мы решили дождаться возвращения Его величества, поскольку уже сейчас есть неопровержимые доказательства участия в этом самой царя Хатшепсут. Есть её письма и приказы, которые мы задокументировали со слов свидетелей, которые их получили.
        - То есть вы практически раскрыли заговор, но решение оставили за мной, - я был очень доволен их поступком.
        - Конечно мой царь, такое решение может принять только Его величество, ведь это напрямую затронет второго царя, - ответил Усерамон.
        - Вернёмся тогда к этому позже, - сказал я, - что дальше по Южному Египту?
        - Номы работают так, как повелел Его величество, - продолжил Усерамон, - местная знать у власти, имеют свои войска, поскольку треть от налогов сейчас остаётся у них. В номе от Египта присутствует только государственный чиновничий аппарат из судей и сборщиков налогов.
        - К этому мы ещё вернёмся, - пообещал я, - золото? Дерево?
        - Рудники разрабатываются на постоянной основе мой царь, - ответил Усерамон, - но как просил мой царь, не на максимуме, а только обеспечивая постоянную ежемесячную выработку. Что же насчёт дерева, думаю Его величество заметил и сам, как много его стало во дворце.
        Я согласился, поскольку это первое, что бросилось мне в глаза. Реальное обилие деревянных предметов мебели, которую стали делать так, как я делал для себя, а также окон и декоративных дверей и панелей.
        - Мне пришлось привлечь местные племена, которые с большой охотой стали работать на нас, получая за работу деньги, - сказал он, - но в планах расширить население города Мерове, чтобы поток дерева был более постоянным, чем сейчас. Рода Абидоса, занимающиеся снаряжением для Его величества, с момента, когда на наши рынки снова хлынули медь и олово, жаловались на недостаток древесного угля, так что я сейчас занят тем, чтобы обеспечить их им.
        - Отлично Усерамон! - я покачал головой, - просто отлично!
        - Я рад служить своему царю, - склонил он голову, оставаясь серьёзным.
        - Насчёт Северного Египта я тебе очень сильно помогу, - я всегда помнил о двух важных вещах, с которыми объездил почти весь Ханаан, но о которых со мной почему-то никто из сынов Израилевых не хотел больше говорить. Точнее не так, купцы и главы городов заикались о них, точно зная о том, что скиния и Ковчег Завета хранятся у меня, но дальше моего вопроса о том, кто мне даст гарантии, что когда я отдам их иудеям обратно, меня снова не предадут, мы не заходили. У них не было единого государства, а разрозненные колена не могли выставить единого правителя, так что по факту, договариваться было просто не с кем. Отдавать такие ценные вещи только в одно колено или город я считал ненужным расточительством, так что священные реликвии хранились пока у меня под двойной охраной.
        - У меня есть две вещи, ради которых иудеи будут себе ж…ы рвать, чтобы тебе помочь, - продолжил я, обращаясь к Усерамону, - но мы будем ими, как морковкой у морды осла махать, но не отдавать. Сейчас это просто бессмысленно, пока они существуют разрозненными городами.
        - Я понял мой царь, - склонил голову Усерамон, - благодарю за подсказку от Его величества.
        - В остальном, можешь брать большую часть войска Хатшепсут, меджаев, а также моих новых наёмников хабиру, они местные, отлично знают дорогу и помогут тебе. Думаю, тебе также не помешает взять кого-то из всадников Менхеперресенеба, разведчики знают больше остальных, пусть отдохнуть недельку, потом пристроим их к сопровождению тебя в поездке.
        - Благодарю Его величество за помощь, - поклонился мне ниже Усерамон.
        - Помни главное, никаких насаждений силой верований или идеологий, - напомнил я ему, - в отличие от близкой к нам Нубии, там сам Тот сломит ногу в богах и богинях.
        - Кстати мой царь, жрецы уже сильно интересовались планами Его величества на новые территории, - заметил Рехмир, - я ответил, что это мне не известно.
        Я встал, подошёл к своему сундуку и отперев сначала его, затем шкатулку, достал оттуда один экземпляр своего многомесячного труда. Вернувшись, я положил его перед обоими мужчинами.
        - Как прочитаете, мы позже его обсудим, - сказал я, - никому не показывать!
        - Мой царь, само собой, - тут же оскорбились оба.
        - Дальше Усерамон.
        - Рынки Фив стали настолько популярны, что в город прибыли сначала купцы из Вавилона и Элама, стран, которые лежат много восточнее Ханаана, затем и послы их царей, - сказал глава канцелярии, - они ждут возвращения Его величества из похода, чтобы принести ему дары.
        - Как и послы хеттов, которые стали частыми гостями в царском дворце, но почему-то предпочитая при этом половину царя Хатшепсут, а не Его величества Менхеперры, - добавил Рехмир и Усерамон склонил голову в согласии с его словами.
        - Да и в целом, купцы за товарами и рабами прибывают к нам отовсюду мой царь, - продолжил доклад Усерамон дальше, - очень много интересных новостей с разных концов мира, но я бы хотел посвятить этому отдельную встречу мой царь, их слишком много.
        - Я поддерживаю дядю, - согласился Рехмир, - с нами восстанавливают связи даже те, кто раньше не сильно хотел иметь дел с Египтом.
        - Причина? - удивился я.
        Рехмир опустил руку вниз, звякнул кошельком и вытащил золотую монету с моим профилем.
        - Это, мой царь. Деньги и дешёвые рабы оказались нужны всем. Фиванские рынки забиты чужеземными купцами, что вызывает недовольство даже местных купцов и жрецов, которые хотели, как и прежде, по дешёвке скупать их всех, но с прибытием чужестранцев, цены на рабов выросли, как и цена золотых монет.
        - Я ведь запретил выводить на рынок слишком много, - нахмурился я, - объяснял вам, что большое количество золота вызовет инфляцию.
        - Мой царь, это я нарушил приказ, - спокойно сказал Усерамон, - я помню объяснения Его величества, но также помню то, что мой царь говорил о том, что падение цены на золото будет в том случае, если оно в основном будет оставаться в нашем царстве.
        Я согласно кивнул.
        - Проблема мой царь в том, - тихо сказал он, - что наши деньги становятся платёжным средством в других странах. Купцы мне рассказывают, что наши золотые и серебряные монеты уже имеют ход в Вавилонии, Митанни и у Хеттов, не говоря уже о десятке других более меньших государствах или городах. Монеты, которые предложил использовать мой царь, оказались слишком хороши в качестве платёжного средства и их на нашем рынке не хватает даже нам самим. Денег в обороте просто не осталось. Они да, возвращаются обратно к нам в виде налогов и пошлин за торговлю, но пока недостаточно, чтобы насытить даже торговлю в Фивах, не говоря уже об остальных городах. Там ситуация с деньгами ещё хуже мой царь, я лично это проверил, прежде чем отдать приказ, противоречащий воле Его величества.
        - Сколько ты пустил в оборот? - задумчиво произнёс я, даже не думавший о том, что подобное может случиться.
        - Всё, что Его величество нам оставил, - ответил Усерамон, - но этого всё равно оказалось мало и возвращения Его величества мы так ждали в том числе и по этой причине.
        Я погладил подбородок. Деньги в виде монет и правда тут никто до меня не использовал, все рассчитывались: кто золотыми кольцами, кто натуральным продуктом, кто пластинками серебра, так что если египетские деньги выступили всеобщей валютой, то это вносило многие коррективы в мои дальнейшие планы.
        - Это я проверю Усерамон, - решил я, - и мы вернёмся к этому вопросу позже.
        - Благодарю Его величество за мудрое решение, - с большим облегчением склонил он голову.
        - Дальше.
        Глава 19
        - Вернулся из своего похода ваш помощник мой царь, - тихо сказал Усерамон, - Неси. С ним прибыло сто прекрасных коней, настолько красивых, что слухи о них распространились далеко за пределы Фив. Я слышал, что у него пытались купить несколько, но он отверг все предложения, сказав, что их ему приказал доставить Его величество Менхеперра.
        - Отлично! - обрадовался я, поинтересовавшись, - кроме коней ещё кого-то привёз?
        - Странных горбатых созданий мой царь, - кивнул Усерамон, - но этих очень мало, не больше десятка.
        - Отлично, - повторил я, - обязательно с ним встречусь позже. Что ещё?
        - Я, как и просил Его величество, закончил проверку рода из которого происходит жена Его величества - Меритра Хатшепсут, - глаза канцелярии покачал головой, - они, к моему большому сожалению, оказались преданы только себе. В их планах возведение своих детей на престол Египта, для этого они и воспользовались доверием как моим, так и царя Хатшепсут.
        - Интересно девки пляшут, - удивлённо покачал я головой, - с этим тоже придётся разобраться, но позже.
        - Тогда из основного у меня всё мой царь, - Усерамон показал на Рехмира, - очередь говорить верховному визирю.
        Парень смутился, склонил голову, достал свои записи и заглядывая в них, стал рассказывать.
        - Водяные мельницы, плуги и остальные инструменты, которые Его величество так успешно сделал для своего поместья, показали себя настолько хорошо, что я приказал передать опыт другим мастерам и по всем землям, которые принадлежат моему царю, их начинают изготавливать и использовать. Сложность изделий весьма высокая, но с увеличением их числа, у мастеров из поместья нарабатывается опыт, так что думаю к концу следующего года, их использование на всех землях Его величества станет повсеместным.
        Я удивлённо покачал головой, поскольку такое не приказывал, но Рехмир сам посчитал, что так будет лучше, тут я не стал с ним спорить, тем более что всё пока будет развиваться только на моих землях.
        - Два основных задания Его величества: скупку зерна для предотвращения голода и металл для производства снаряжения в Абидосе я держал на особом контроле, так что здесь всё в порядке. Зерна нам теперь точно хватит даже на два года голода, металл, как и сказал дядя, теперь поступает к нам беспрепятственно.
        - Я пообещал покупать медь ещё и в Аласии, - предупредил их обоих я, - так что свяжитесь с Небамон, главой города Тира и будущей главой нома, нужно будет поддержать её торговое начинание с этим островом. Залежи меди так очень обширные.
        - Аласия? - удивился Усерамон, - Египет почти пятьдесят лет, как прекратил с ними торговлю, они сами перестали присылать купцов, сославшись на длинный путь.
        - Насколько мне говорили, дядя, - поправил его визирь, - это влияние хеттов, которые не хотели, чтобы нам поступала медь.
        - Вы оба правы, - я поднял руку, - но видимо что-то произошло, раз они снова решили предложить нам металл. Этим нужно воспользоваться и забрать всё.
        - Слушаюсь, мой царь, - оба мужчины почти в один голос ответили мне.
        Я хмыкнул и показал дальше продолжать Рехмиру.
        - Если дядя дальше займётся Северным Египтом, - парень посмотрел на Усерамона, - нужно восстановить поставки из Библа дерева аш, сейчас они слишком низкие. С юга сейчас поставляется и то значительно больше.
        - Небамон нужно дать больше времени для этого, - добавил я, - я тоже отдал ей такой же приказ, но думаю она не откажется от помощи. Так что можете и об этом с ней договориться.
        - Хорошо, мой царь, - Усерамон прикрыл глаза в жесте понимания задачи.
        - Строительство храма бога Осириса в Абидосе окончено мой царь, рыжеволосые пленные, присланные Его величеством для жертвоприношения, под усиленной охраной, дожидаются прибытия моего царя во временном лагере рядом с городом, - продолжил отчитываться Рехмир.
        - Отлично, как закончу награждение войска за поход, сразу отправлюсь туда, так что пошлите гонца, чтобы готовили всё к моему прибытию, - обрадовался я, а затем задумался, - хотя погоди, сначала мне нужно будет посмотреть на храм Сета, чтобы сравнить его с храмом Осириса, а то если новый храм не будет больше, а мы принесём там жертвы, то где я ещё потом полторы тысячи рыжих найду.
        - Слушаюсь мой царь, я распоряжусь об этом, - ответил Рехмир, делая себе пометки.
        - Как поживают, кстати, твои любимые номархи? - поинтересовался я, пока он смотрел свои записи.
        - После того, как на обелисках в столицах номов стали выбивать победы Его величества, количество несогласных с политикой моего царя резко сократилось, - хмыкнул он, - особенно после той части, где было упоминание про снятие кожи с глав городов и князей.
        - Жрецы?
        Оба мужчины переглянулись.
        - Его величеству нужно будет обязательно до отбытия в Абидос поговорить с отцом Меритра Хатшепсут, - за двоих ответил Усерамон, - жрецы замыслили что-то глобальное. Идёт явный раздел власти. Отравления и убийства в их сословии стало нормой, только за последние три месяца умерло двадцать весьма важных людей.
        - Это же отлично! - обрадовался я, - на это и была моя ставка.
        - Мой царь не боится, что оставшиеся сильнейшие могут сплотиться против Его величества? - задумчиво поинтересовался Рехмир.
        - В любом случае их останется меньше, чем было. Я вообще бы хотел, чтобы осталось всего несколько семей, которые можно было бы придавить если они выступят против меня, но пока, оставшимся нужно будет кинуть жирную кость, - ответил я, - чтобы они видели, что я ценю их самих и их движение к сокращению количества богов.
        Оба удивились и я видел, как им стало страшно.
        - Спрашивайте, я вижу, что вас это волнует, - разрешил я.
        - В свете того, что Его величество не совсем человек, бог Монту не встретит сопротивление происходящему у нас, там у себя? - Усерамон потыкал пальцем в потолок.
        - Встретит конечно, - безапелляционно заверил его я, - но может хотя бы это заставит Ра забрать меня обратно, а вам вернуть вашего царя.
        - А-а-а, Его величество так привлекает к себе внимание высших богов, - понятливо протянул Усерамон и довольно улыбнулся, - тогда конечно, его желание становится понятным для нас.
        - Конечно, и по поводу жрецов я понял. Сначала награждение войска, затем разговор с ними, можете оповестить Хауи, - приказал я.
        - Ну из последнего, основного, что приказывал мне Его величество, - закончил доклад Рехмир, - я нашёл молодого, амбициозного архитектора, который пока ещё не сильно известен среди знати, но два его последних проекта храма меня удивили и заинтересовали, так что я его нанял.
        - Да, мне сказали, что он побывал в поместье и теперь бегает по Фивам.
        - Пехсухер очень сильно впечатлился изобретениями Его величества, так что он готовит большие преобразования в городе с учётом того, что он увидел в поместье, - с гордостью продолжил Рехмир.
        - Увижусь с ним, после освящения храма Осириса, - согласился я, - к тому же у меня появились идеи прекратить обязательный труд крестьян на строительстве царских объектов, взамен нанимать людей и предлагать за этот труд оплату. Отличный пример, что это работает - храм Осириса.
        Оба сидящих напротив меня так сильно удивились, что долго молчали, прежде чем Усерамон наконец смог ответить.
        - Мой царь, разумно ли это? Кто будет тогда строить пирамиды? - со священным ужасом спросил он меня.
        - Рабы и наёмные рабочие из тех же свободных в пустой сезон крестьян, - я пожал плечами, - к тому же, у меня есть ещё два больших проекта, которые нужно осуществить в кратчайшие сроки.
        - Какие мой царь? - они всё ещё не могли отойти от первой моей идеи.
        - Нужно на равном расстоянии по Нилу устроить почтовые посты, на всей территории, какой мы владеем, - ответил я, - как я успел сам убедиться в походе, скорость доставки приказов просто катастрофически неприемлемая. Мне нужны посты, где гонцы могут сменять друг друга и на быстроходных лодках передавать приказ от одной станции до другой. Можно будет создать новую почтовую канцелярию для этого, которая будет отвечать за все почтовые отправления.
        - Но не везде есть Нил мой царь, - справедливо заметил Рехмир.
        - Согласен, поэтому второй большой проект - это строительство нормальных дорог, которые не будут затапливаться в разливы Нила, не разрушаться хотя бы ближайшие сто лет, а потому нужно будет привлечь лучших архитекторов к тому, чтобы они провели геодезические изыскания и составили мне карту будущих дорог с учётом моих требований. Позже я покажу им, как именно правильно строить эти дороги. И вот уже на эти два проекта, точно будем привлекать наёмных работников за деньги.
        - Может тогда на этом и остановиться, мой царь? - осторожно поинтересовался Рехмир, - боюсь только одна новость о том, что обязательные работы на царя будут отменены, вызовет бурю недовольства среди жрецов, вельмож и собственно говоря царя Хатшепсут. Сейчас все большие стройки используют труд подданных обоих величеств в пустой сезон, когда не нужно сеять или убирать урожай.
        Я задумался, пожалуй, он был прав, нужно было посмотреть, как мои начинания подействуют на общественность, прежде чем объявлять самые революционные изменения.
        - Хорошо Усерамон, - согласился я, вызвав у обоих вздохи облегчения, - но тогда оба моих проекта я хочу, чтобы начали осуществляться в первом приоритете с привлечением наёмных работников, а об отмене обязательных работ мы подумаем вместе, но позже.
        - Конечно мой царь, - склонил голову Рехмир, - я найду достойных людей, которые смогут их начать.
        - Когда их выберешь, я отдам тебе все наработки, что я сделал в походе, - сказал я, поскольку эти листы были у Танини, - ну и да, не забывайте о Налоговом кодексе.
        Я показал на лежащую перед ними толстую стопку листов.
        - Его мы обсудим с вами сразу, как вы его осилите и будем внедрять хирургическим методом, без раскачки и долгих прелюдий. У меня большие планы и на судебную систему, но уже позже, сразу после того, как мы закончим с налогами, ставками и пошлинами. Можете пока на меня глаза не пучить, все новые слова для вас есть в этом кодексе, я постарался расписать всё подробно.
        - Мой царь, это первое, что я сделаю, когда освобожусь, - заверил меня Рехмир и следом за ним Усерамон.
        - Ну и последнее, чтобы я не забыл, отдай приказ главе меджаев пограничной службы, чтобы готовил своих воинов для охраны правительственных зданий на территории Ханаана. Как мы и планировали, свои небольшие войска или гарнизоны номархи будут иметь и содержать сами, а вот безопасность наших чиновников, которые будут там работать, должны будем обеспечить мы сами.
        - Конечно мой царь, я отдам ему нужные приказы, - согласился со мной Рехмир.
        - Отлично, тогда делаем всё так, как я набросал сейчас, - довольный разговором, улыбнулся я, - более детальные встречи проведу с каждым из вас, после окончания обязательной части, которую я должен доделать, прежде чем вернусь обратно во дворец.
        - Мой царь, ещё одна просьба, - Усерамон смущённо обратился ко мне, - Меримаат хотел бы снова служить Его величеству.
        Я едва удержался от того, чтобы не поморщиться. Да, парень показал себя неплохо с момента нашего знакомства, но он, когда у меня наметились сложности, быстро ушёл прочь, вместо того чтобы помогать, так что сейчас, когда я находился в более выгодном положении, чем царь Хатшепсут, его помощь мне была не сильно-то и нужна.
        - Точно не сейчас, но позже, когда мы завершим первоочередные задачи, я обязательно подумаю, куда можно будет пристроить моего друга, - ответил я для Усерамона и он явно обрадовался моему ответу. Ссориться сейчас с его родом было точно мне не с руки.
        - Благодарю мой царь, тогда у меня точно всё, - склонился Усерамон, а за ним и Рехмир.
        - Тогда за работу! - кивнул я, отпуская их и сразу повернулся к Хопи, - позови Бенермерута.
        Примипил кивнул и вскоре воспитатель царя Менхеперра, низко кланялся мне, вытирал слёзы радости с глаз. Так он был рад меня видеть.
        - Как ты, - я показал ему сесть напротив, - всё ли хорошо?
        - Мой царь у меня просто отлично и всё благодаря Его величеству, - быстро закивал он, - удалось подыскать хороших, талантливых людей, которых я поставил на значимые посты, чтобы двор Его величества работал идеально, даже когда его самого нет с нами рядом.
        - Мне сказали ты первый обнаружил заговор против меня, - понизил я голос, чтобы он был едва слышим.
        Он закивал и испуганно оглянулся вокруг.
        - Да мой царь, всё началось с того, что подкупленные мной слуги на половине царя Хатшепсут, стали говорить о разговорах своих хозяев, которые они старались вести так, чтобы их никто не слышал, но потом, когда я заинтересовался этой темой, удалось узнать больше.
        - И что же? - поинтересовался я.
        - Во время совместного обеда, царь Хатшепсут должна будет уколоть Его величество Менхеперра отравленной иглой, - продолжил говорить он тихо, - слуги говорят о том, что умерло много людей, на которых этот яд пробовали. Сейчас к прибытию Его величества, всё готово и царю Хатшепсут передали отравленную иглу, которая спрятана в одном из её перстней на руке.
        «Какое-то странное это покушение, о котором знают все, - после того, как я узнал подробности, у меня в голову стали закрадываться подозрения, - когда на меня действительно покушались, я ничего не знал до самого последнего момента, а тут не успел приехать и уже все в курсе, начиная от Бенермерута, Хейры и главы меджаев, заканчивая Усерамоном и Рехмиром. Нужно будет поговорить с Пенре, прежде чем принимать окончательное решение по этой теме».
        Приняв решение, я постарался отойти от опасной темы, переключившись на дворцовые дела и Бенермерут стал мне рассказывать обо всём, что он знал. Не забывая нахваливать свою прозорливость в назначении людей на важные посты.
        - Где похоронили Сатию? - перебил я его, когда он третий раз об этом сказал.
        - В пирамиде, которую её отец готовил для себя мой царь, - ответил он, - он теперь срочно строит новую.
        - Наметь мне встречу с ним и затем приношение жертв на алтарь погребального храма для Сатии, - сказал я, - но всё это после моего возвращения из Абидоса.
        - Слушаюсь мой царь, - склонил он голову и продолжил доклад.
        - Хорошо, благодарю тебя Бенермерут за верность и службу, - закончил я разговор спустя двадцать минут, когда он стал повторяться и пошёл по второму кругу, - попроси Хейру, чтобы привела мне Хумай с ребёнком, хочу посмотреть на него.
        Он быстро поднялся, низко поклонился и вышел.
        - Найди мне главу канцелярии внутренних дел, - обратился я к Хопи, - это будет моя последняя встреча на сегодня, после неё охрана может вернуться на свои посты.
        - Слушаюсь мой царь, - он с поклоном вышел из комнаты, оставляя меня наедине.
        - С возвращением смертный, - услышал я тихий голос из угла комнаты, заставивший меня вздрогнуть и потянутся к мечу. Быстро повернувшись, я не увидел каменной скульптуре на месте, зато на моей кровати вольготно разлеглась Бастет, не сильно изменившаяся за это время. Хотя о чём я говорю, она же богиня, которой тысячи лет.
        - Здравствуйте госпожа Бастет, - убрал я руку от рукоятки меча и посмотрел в сторону двери, - сейчас сюда придут.
        - Я на секунду, - ласково улыбнулась она мне, - ночью убери охрану, нам нужно поговорить.
        - Хорошо, - не успел ответить я, как она превратилась в чёрную кошку, спрыгнула с кровати и подойдя к постаменту, прыгнула на него, превратившись там снова в каменную скульптуру.
        Почти сразу за этим дверь открылась и в неё сначала вошёл Хопи, затем один из глав меджаев, конкретно тот, что мне был нужен. Он сразу опустился на колени, а примипил встал на своё место.
        - Поднимись, - приказал я, но не посадил его на стул, поскольку Пенре не входил в близкий круг.
        - Докладывай о том, что происходило и происходит в моём царстве. Начни с важного, остальное обсудим после того, как я освобожусь.
        Он без малейших раздумий сразу ответил.
        - Заговор против Его величества, царь Хатшепсут хочет отравить моего царя.
        Как только он стал рассказывать слово в слово оттого, что я недавно услышал от Бенермерута, я с полной ясностью понял, что меня явно кто-то пытается нае…ть или возможно подставить Хатшепсут. Теперь осталось понять, кто и зачем это пытается сделать.
        Не став озвучивать вслух свои догадки, я попросил сменить тему и заслушивал его доклад о новостях, которые стали ему известны, как во дворце, так и в номах. Всё сводилось к тому, что устрашённые моими поступками номархи, от греха подальше решили занять пока нейтральную позицию и сейчас работали на две стороны, стараясь угодить как Хатшепсут, так и Рехмиру с Усерамоном, которые представляли меня. Жрецы же вовсе пошли дальше, стали требовать от Хатшепсут уступок, пока я не вернулся, которые она не могла им дать, точнее могла, но тогда она входила в полную конфронтацию с верховным визирем, а она этого не хотела. На этом моменте я напрягся и приказал ему рассказать об этом подробнее.
        - Конечно я рассказываю уже переработанную мной информацию, мой царь, - поклонился он, - составленную из тысяч донесений, обрывков разговоров и слухов. Это лишь то, что я предполагаю исходя из того, что мне стало известно.
        - Я это прекрасно понимаю Пенре, - согласился с ним я, - но всё же постарайся вспомнить дословно, что они от неё требуют.
        Мужчина задумался, затем кивнул головой, продолжив говорить.
        - Первое и самое главное, подписать обязательство, что на новых территориях, которые захватил и захватит в дальнейшем Его величество Менхеперра, для жрецов и храмов сохранятся те же привилегии, что и для основной части Египта, - ответил он, - они уже столкнулись с тем, что попытавшись зайти в те города, которые сейчас стали Южным Египтом, местная власть потребовала от них уплату налогов, показав декрет об этом, подписанный Его величеством Менхеперрой.
        Я улыбнулся, случилось именно то, что я и планировал.
        - Второе, местные элиты были не сильно рады пришельцам, поскольку жрецы у них есть собственные, прикормленные, пусть даже и поклоняющиеся тем же богам, что и египтяне, - продолжил глава канцелярии внутренних дел, - так что фиванские жреческие Рода крайне недовольны тем, что Египет прирос огромными новыми территориями, но им от этого ничего по факту не досталось. Платить налоги и лишаться уже привычных поступлений из царской казны они были не намерены. Так что царя Хатшепсут поставили в весьма жёсткие рамки, напомнив ей об обещаниях, которые она давала жрецам за то, что они помогли ей взойти на трон, в обход официального наследника.
        Я погладил подбородок, в голове разрозненные кусочки мозаики стали складываться в более или менее цельную картину.
        - И что же наш царь? - поинтересовался я у него.
        - Плохо ест, плохо спит и на всех срывается, - ответил Пенре хмуро, - поскольку это те обещания, которые она если и даст, то не сможет сдержать и чем больше Его величество одерживал побед на Ханаане, тем становилось понятнее, что она в весьма плачевном положении. Именно поэтому её стали покидать все, стараясь договорится с ближним кругом Его величества Менхеперры.
        - То есть Хатшепсут сейчас всеми покинутая и никому не нужная? - хмыкнул я.
        - Я бы так не сказал мой царь, - он пожал плечами, - у неё ещё остаются сильные союзники, но у них просто нет другого выхода, с Его величеством Менхеперрой они в своё время поссорились, так что у них остаётся только вариант быть с ней до конца. Что, впрочем, не придаёт им веселья и бодрости духа.
        Я снял с себя золотой браслет и показал ему подойти ближе, вручив его ему.
        - Твой рассказ Пенре очень интересный, позже я хочу поговорить с тобой более подробно, но благодарю тебя, ты и правда помог мне многое прояснить.
        - Мой долг служить Его величеству, - он низко мне поклонился, а его лицо было довольным.
        - Тогда постарайся сосредоточиться на взаимоотношениях между жрецами и Хатшепсут, - приказал я, - и с новыми сведениями, можешь сразу приходить ко мне.
        - Слушаюсь мой царь, - поклонился он и по знаку руки покинул комнату.
        - За дверью ждут Хейра и Хумай с ребёнком, мой царь, - обратился ко мне Хопи.
        - Пусть охрана зайдёт обратно, а сам найди Неси и скажи, что я с ним поговорю сразу по возвращении из Абидоса. Если ему нужны деньги для него и его парней, возьми у Небсения и выдай сколько нужно.
        - Слушаюсь мой царь, - склонил голову Хопи и пошёл на выход.
        Почти сразу за вернувшейся охраной внутрь зашла Хейра, а за ней взволнованная Хумай с ребёнком на руках и ещё десять служанок и воспитателей. Я посмотрел на девушку, которую совсем недавно любил, но сейчас не испытывал к ней ровным счётом ничего. Любовь и смерть иудейки так сильно на меня повлияли, что я даже малейшей теплоты не испытывал сейчас ни к самой Хумай, ни к её ребёнку.
        - Мой царь, - они все низко поклонились, а я встал и через силу подошёл ближе, осмотрел ребёнка и слегка приобнял Хумай. Девушка явно рассчитывала на нечто большее, так что на глазах показались слёзы.
        - Благодарю, я доволен тобой, - фальшиво улыбнулся я, - ты стала матерью, как и хотела.
        - Мой царь, - девушка обиженно на меня посмотрела, - я бы хотела рассказать о ребёнке Его величеству ночью.
        - Боюсь эта ночь у меня уже занята, - ответил я, подумав о Бастет.
        Глаза Хумай расширились, по её щекам покатились слёзы и она поклонилась мне, попросив удалиться, поскольку ребёнка было пора кормить. Я, которому вся эта сцена была тяжела, с лёгкостью её отпустил. Хумай со служанками и ребёнком ушла, а Хейра осталась.
        - Кого из жён пригласить на ночь к Его величеству? - спросила она.
        Я удивлённо на неё посмотрел.
        - Ты не слышала? Ночью я занят.
        Девушка низко поклонилась и клянясь, покинула комнату.
        Ко мне почти сразу заглянул Бенермерут, который поинтересовался, не хочу ли я ужинать и получив утвердительный ответ ненадолго ушёл. Я тихо сказал вернувшемуся Хопи, который сказал, что нубийца нашёл, деньги ему на расходы передал, а также благодарность от него и слова, что он будет ждать столько, сколько потребуется Его величеству.
        - Проверь сходи на всякий случай, как дела с готовкой и проверкой еды обстоят, - тихо сказал я, повторив, - просто на всякий случай.
        Хопи стал серьёзным, позвал с собой двух опционов и они вышли, ненадолго оставив меня одного с охраной. Я, устало потерев глаза, завалился на кровать в ожидании ужина. Встречи и переговоры сегодня высосали у меня абсолютно все силы.
        Глава 20
        После ужина, который я провёл в одиночестве, мне оставалось только принять вечерние ванны и посвежевшим вернуться к себе, переговорить о планах на завтра с Хопи и Бенермерутом, а затем приказать охране покинуть комнату и не входить, пока я не прикажу. Когда никого, кроме меня не осталось, сидящая на постаменте статуя пошевелилась и затем в моей голове пронёсся недовольный голос.
        - «За тобой всё ещё наблюдают».
        Я сильно удивился.
        - Где?
        Скульптура пошевелилась и лапа указала направление.
        Я поднялся с кровати, позвал Хопи и полчаса мы с десятком самых доверенных легионеров искали, где скрывается этот самый наблюдатель. Разумеется нашли. В маленькой нише, размером всего метр на пятьдесят сантиметров, сидел скрюченный карлик, который записывал всё, о чём я разговаривал недавно с Бенермерутом и Хопи после того, как вернулся в комнату после вечерних водных процедур. Радовало хотя бы то, что первые, самые важные разговоры он не слышал, в его записях фигурировало как раз то, что мы обсуждали с Бенермерутом о моём плане посетить после завтрака лагерь военных.
        Мы с Хопи, мягко говоря, охренели от самого факта, что кто-то втайне от охраны, Бенермерута, Хейры и всех, кто отвечал за мои покои проделал с крыши маленький лаз, затем выдолбил и замаскировал в стене нишу, в которой мог поместиться только такого размера карлик. Но главное для меня было то, что поскольку путь от ниши до крыши был строго вверх, то выбраться самостоятельно оттуда он не мог, только если спустить верёвку чтобы забирать послания или его самого. Ведь есть, пить и гадить он должен был где-то явно вне стен этой ниши. Его хозяин явно рассчитывал забрать его позже, когда я уеду к своему войску или в Абидос, так что скорее всего всё, что он услышал сейчас и успел узнать, он вряд ли передал куда-то ещё.
        - Увези его куда-нибудь неподалёку и выпотроши, - приказал я Хопи, который упаковал испуганного карлика для дальнейшей транспортировки, - главное замотай так, чтобы никто не видел, что ты выносишь от меня человека.
        - Да мой царь.
        - Кожу сильно не порть, я попрошу своего палача сделать из неё обивку для стула, который мы подарим его хозяину, - мягко сказал я, но от этой мягкости вздрогнули мои охранники и свёрток за спиной у примипила заверещал от страха.
        Закончив с поисками и устранением лишних ушей, я снова выгнал охрану из комнаты, лёг на кровать и посмотрел на каменную скульптуру. Пару секунд ничего не происходило, затем реальность слегка поплыла, появилась рябь и чёрная кошка спрыгнула с пьедестала на пол, а ко мне в кровать запрыгнула уже девушка с головой кошки.
        - Спасибо, - поблагодарил её я, - ты сэкономила мне много времени и сил.
        На меня посмотрели внимательные глаза с вертикальными зрачками, затем Бастет мягко промурлыкала.
        - Тогда услуга за услугу? Как ты сам любишь говорить.
        - Хорошо, что ты хочешь? - я был вынужден согласиться, поскольку она была права.
        - Меня этот павиан уже утомил, - пожаловалась она мне, - бегаю по его поручениям, словно младший бог какой-то.
        - Ты про кого, Пазузу? - поинтересовался я.
        - Кого ещё, - она подняла щёки с усами и продемонстрировала мне внушительные клыки, - Анубис хоть и бесил меня, но не шантажировал, что расскажет обо всём Осирису, как этот сын бабуина.
        - Бастет, - я покачал головой, - я конечно всё понимаю, но хочу тебе напомнить, я - человек, он - демон, к тому же явно сильный, если ты сама его убить не можешь. Даже если не брать в расчёт, что если я его убью, то лишусь тех сил, что он мне дал, а они мне очень полезны, как воину, то я слабо себе представляю, как я могу его убить в принципе.
        - У тебя есть жезл авари настоящего Анубиса, - напомнила она мне, - он в силах убить бога.
        - Я могу отдать его тебе, - сразу ответил я, - можешь попытаться сделать это сама.
        Бастет задумалась, затем подползла ко мне ближе и рукой провела по ноге, забираясь под набедренную повязку. Ч…н сразу предательски отреагировал на эти поползновения.
        - Я не хочу с тобой заниматься сексом, - в голове всплыли весьма болезненные воспоминания от прошлого соития, - я едва выжил прошлый раз.
        Бастет презрительно фыркнула, но руку убрала.
        - Проси что-то более реальное, - предложил я, - равноценное оказанной услуге.
        Богиня задумалась, выпустила из пальцев когти и задумчиво постучала ими по своим зубам, вызывая звук, от которого у меня похолодела спина.
        - Ладно, - она неожиданно посмотрела на меня, - встретишься с одним моим знакомым.
        - Просто встреча? - решил уточнить я, - без конкретных обязательств.
        - Просто встреча, - кивнула она головой, - Владыка Осирис запретил другим богам встречаться с тобой, но если ты сам проявишь инициативу, это другой разговор.
        - А можно хотя бы узнать тему встречи и с кем она будет? - хмуро поинтересовался я.
        - Тема, та, что ты затеял на Земле, - пожала она плечами, - а с кем, узнаешь вскоре сам. Я передам ему, что ты готов встретиться и он сам с тобой свяжется в нужный момент.
        Меня заинтересовали ей слова.
        - А можно обо всём этом узнать поподробней?
        Бастет фыркнула.
        - Ты не хочешь быть с богиней! Великая честь, которой не удостаиваются многие смертные! Чего ради я тогда должна тебе помогать?
        Воспоминания о том, что со мной будет после ночи с ней, категорически были против, чтобы меня снова изрезали когтями.
        - А можно весь процесс сделать как-то менее травмоопасным? - поинтересовался я, протягивая руку и начиная поглаживать жёсткую, словно проволока шерсть на её загривке, там где она переходила в обычные человеческие плечи.
        Бастет замурчала, её груди стали наливаться, принимая знакомую упругую форму с торчащими сосками.
        - Как ты это делаешь негодяй? - прогнула она плечи, - меня боги не могут завести так быстро, как это делаешь ты.
        - Скажу честно, у меня большой опыт общения с кошками и ещё больший с женщинами, а с тобой просто так всё удачно совпало, - честно признался я, перенося руку сначала на уши, а затем поглаживая горло.
        Чёрные ушки встали торчком, а сама Бастет грозно заурчала, показывая клыки, а главное так сильно беспокоящие меня когти, которые за секунды вспороли бельё, которое лежало на кровати. От испуга я даже вздрогнул, поскольку отлично знал, что это же будет и с моим телом.
        Я отодвигая сам момент близости, сел на кровать, а её голову положил на свои колени, поглаживая плотные, твёрдые ушки и с содроганием дотрагиваясь до трёхсантиметровых клыков.
        - Я вся теку смертный! - предупредила она меня грудным хриплым голосом, - ещё минута таких ласк и я тебя изнасилую с весьма печальными для тебя последствиями.
        - Видел я в одной научной передаче, как львы покрывают самок, - сделал я жирный намёк, - вторая твоя ипостась ведь львиная, можно мы как-то также займёмся сексом?
        Бастет рыкнула и клыки в её пасти удлинились.
        - Я так не люблю, но ладно, только давай быстрее! Иначе я не смогу больше держаться.
        Какая она тяжёлая, я понял только когда попробовал её перевернуть сам. Богиня весила точно больше обычного человека её комплекции, по моим прикидкам не меньше ста пятидесяти килограмм. Становилось понятно, почему под ней хрустели доски, когда она особо активно начинала двигаться. Я попытаться анализировать, сколько она весила, когда прошлый раз села на меня, но Бастет зарычала так яростно, что я всё быстро выкинул из головы и приступил к делу, стараясь при этом не смотреть, как под её когтями толстое дерево кровати расщепляется и на нём появляются глубокие борозды.
        Стараться пришло долго, много дольше чем наш прошлый первый раз, и с каждой минутой я чувствовал, как она высасывает из меня жизненные силы. Они просто рекой покидали меня и их оставалось всё меньше и меньше, пока тело в моих руках не покрылось наконец мурашками, стало скулить и затем вовсе замерло, выпустив мой член из себя. Сам я так и не кончил, да и в целом сил больше просто не осталось. Я повалился рядом со вздрагивающей богиней, лежащей с закрытыми глазами.
        Через пять минут она открыла глаза и удивлённо посмотрела на меня.
        - Ты всё ещё жив, - неожиданно сообщила она мне.
        - Мы же были осторожны, - тяжело дыша, прохрипел я. Сил даже на разговоры оставалось мало.
        - Глупышка, - она облизнулась, - смертные умирают от потери жизненных сил при соитии с богом. Ты вообще первый на моей памяти, с кем я совокупляюсь второй раз подряд.
        - Эй! - возмутился я, - а раньше этого нельзя было сказать!
        - Ты сам начал меня возбуждать, - напомнила мне она, - зачем я-то буду отказываться?
        Тут она меня уела.
        - Ну знаешь трудно отказаться от такого тела, - я с трудом протянул руку и погладил её ладонь.
        - Ты зря это делаешь, - она лизнула меня и её язык был настолько шершавым, что кожа в этом месте покраснела словно её потёрли тёркой, - третьего раза ты точно не переживёшь.
        - Прошлый раз получилось же, - самодовольно сказал я.
        Он покачала головой.
        - Только потому, что тогда я сдерживала себя, в отличие от сегодня. Сегодня у нас был настоящий секс и ты, что весьма удивительно, всё ещё жив.
        - Так что ты там говорила про запрет Осириса? - решил я перейти к той части, ради которой согласился на всё это.
        - Пазузу уже убил несколько богов, заменив их своими собратьями демонами, как в своё время поступил с Анубисом, - поморщилась она, - и от чего-то возомнил себя следующим Повелителем Мёртвых.
        - Как это связано со мной?
        - Демоны повредили механизм передачи энергии от полей Иалу до верховных богов, - нехотя призналась она, - Ра страшно недоволен Осирисом и если он не исправит ситуацию, боюсь его место займёт Анубис, его сын, который ты сам знаешь кто сейчас.
        Я протянул руку и потрогал ушко, которое нервно стало вздрагивать от моих прикосновений, она явно переживала за это.
        - Ты боишься! - внезапно понял я её настроение.
        - Держи свои мысли при себе смертный! - рыкнула она, показывая клыки, но видя, что я не убираю руку от её уха, смягчилась.
        - Падёт Осирис и для меня настанут печальные времена. Владыка, хоть и суров, но справедлив, а демон - есть демон.
        - Хм, - задумался я, богиню, да ещё и после такого секса, было жаль.
        - Ладно, я подумаю, - нехотя сказал я.
        На меня удивлённо посмотрели вертикальные зрачки.
        - О чём? - не поняла она.
        - Как убить Пазузу, - с тяжёлым вздохом ответил я.
        Её глаза расширились, она недоверчиво посмотрела на меня, а затем залилась смехом, который стал меня нервировать.
        - Ты кем себя возомнил смертный! - сквозь слёзы, стала говорить она, - ты решил защитить меня? Бастет? Ой не могу!
        Она заливалась от смеха дрыгала ногами, а я уже проклял свою минутную слабость, что вообще это сказал вслух.
        - Ладно, - смех как внезапно начался, так и прекратился, а Бастет внимательно посмотрела на меня, - если убьёшь его, я так и быть сделаю тебя своим Первожрецом. И хотя я втайне надеюсь на то, что ты сможешь подойти к нему так близко, чтобы смог применить жезл авари, но всё же сильно сомневаюсь, что такое вообще возможно. Просто у меня кроме тебя, больше некому на него пожаловаться. Остальные тут же сдадут меня Осирису, а он меня убьёт.
        Она хмыкнула, затем сгруппировалась и на пол спрыгнула уже в кошачьем обличии, а через секунду сидела в своём облике каменной статуи.
        Я же, почувствовал, что просто зверски голоден.
        - Опцион! - через силу позвал я дежурного офицера и когда тот бочком вошёл, закрывая своим телом меня от всех, то подойдя ближе его глаза округлились. Кровать стала похожа на предмет, на котором два человека занимались сексом с бензопилами в руках.
        - Много вина и мяса, - приказал я, - и пусть принесут новую кровать.
        - Слушаюсь мой царь, - склонил он голову и выйдя из комнаты вернулся только спустя десять минут, вместе с сонным Бенермерутом, который всё и принёс вместе со слугами. Чтобы его не шокировать, я накрыл разрушенную кровать целыми одеялами, но всё равно она привлекала повсеместные взоры людей. Я запретил её выносить, решив, что и так слухов теперь не оберёшься, так хоть хотя бы Хопи её разберёт по доскам и сожжёт пока другие этого не видят.
        Наевшись до отвала, я разрешил всем уйти, но еду сказал оставить. Ещё два часа я не мог уснуть, с трудом ворочаясь на кровати. Информация, которую мне рассказала Бастет и правда была интересной. Мне-то особо было плевать на их местные разборки богов с демонами, но вот Осириса, да и саму Бастет было немного жаль. Они мне показались адекватнее того самого Пазузу, который хотел от меня при встрече избавиться, но по каким-то причинам передумал. Таких партнёров я бы себе не хотел иметь на постоянной основе, хотя его метка сильно мне помогала в битвах и лишаться её я бы не хотел. Под размышления, чью же сторону принять, я и заснул, старясь при этом сильно не шевелиться.
        Глава 21
        Открыв глаза, я сразу всем телом почувствовал, будто меня переехал асфальтоукладочный каток. Ныла каждая косточка, каждая мышца в теле и в голове опять появились мысли, что вот следующего раза с Бастет у меня точно не будет. Огромная потеря сил и полная аморфность тела - вот и всё, что я получил за час своих стараний. Попытавшись повернуться набок, я в полной мере ощутил всю сладость боли.
        - Становлюсь мазохистом каким-то, - простонал я.
        - Мой царь? - рядом сразу раздался обеспокоенный голос опциона, - всё хорошо?
        - Просто отлично, помоги мне надеть калиги и встать с кровати, - приказал я и когда он бросился на колено, надевать мне обувь, я увидел, как нервно трясутся его руки, когда он завязывал тесьму.
        - Хопи вернулся? - поинтересовался я, когда он подставил своё плечо и фактически подняв меня на себе, перенёс в большое кресло: мягкое и выполненное под мою фигуру. Стало чуть легче, когда я в нём растёкся, словно амёба. Хотя почему как, ровно так я себя и чувствовал.
        - Нет мой царь, - отрицательно покачал он головой, стараясь не смотреть на меня прямо.
        - Я планировал сегодня поехать в лагерь, но видимо не смогу. Отправь гонцов, чтобы военачальники со списками представленных к наградам сами прибыли ко мне после обеда, - сказал я и он отозвал одного из легионеров, чтобы отдать ему приказ.
        - Бенермеруту скажи, что на сегодня другие встречи отменены и пусть приготовят мне ванную полную горячей воды, - приказал я и второй легионер бросился выполнять этот приказ.
        Ровно через пять минут ко мне попросился обеспокоенный управляющий дворца, поинтересоваться, что случилось и не нужна ли его помощь.
        - Ванны Бенермерут, - повторил я, - и завтрак туда же.
        - Уже всё готовится мой царь, - заверил он меня.
        - И пусть носилки принесут, я пожалуй что сам туда не дойду, - дополнил я, что вызвало всеобщее удивление, поскольку я давно ими не пользовался, предпочитая в отличие от Хатшепсут передвигаться по дворцу пешком.
        - Сейчас распоряжусь мой царь, - обеспокоенно ответил он, поклонился и вышел, вернувшись с носилками и десятью слугами, кто их понесёт.
        Ещё одним удивлением для всех стало, что я приказал носилки погрузить сразу в воду и только тогда выпал из кресла, блаженно сев на деревянный стульчик, чтобы тёплая вода омывала меня. Приказав слугам поддерживать температуру, постоянно доливая горячую воду, я наконец расслабился. Боль под воздействием горячей воды стала немного утихать, а когда мне принесли мой привычный завтрак, я больше стал налегать на вино и вскоре всё стало ещё лучше.
        Встречал я военачальников в весёлом подпитии и по-прежнему в ванне, так что они хоть и были удивлены тому, что увидели, но виду не подали и три часа мы с ними согласовывали количество награждаемых, а также качество наград. Закончив с простыми легионерами, мы перешли на ступени выше, пока не добрались и до них самих.
        - Эхор, Аменмос, - я почесал нос, - прошу вас подождать за дверьми. После того, как я закончу со всадниками, я хочу поговорить и о вашей награде, но также отдельно.
        Оба центуриона первых когорт, поклонились мне и вышли, оставив меня только со всадниками.
        - Слушаю вас, - я стал серьёзен, - не буду долго разглагольствовать о том, какую большую работу вы для меня проделали и как я это ценю. Это мы с вами и так все знаем, так что спрошу просто. Какую награду вы для себя хотите?
        - Буду говорить за всех мой царь, - Ментуиуи мне поклонился, - земли, которые нам дала царь Хатшепсут, оказались не столь хороши, как мы думали изначально, к тому же они весьма удалены от столицы. Мы собрались и составили списки, кто сколько себе хочет новых, а также освобождение этих земель от царских налогов.
        Вытянул руку из воды, я вытер её о полотенце и Ментуиуи вложил в неё свиток. Раскатав его, я постарался не выругаться. Запросы там были колоссальные. Они также хотели много земли и не платить налоги, как и жрецы. Стоило мне избавляться от первых, чтобы вторые ровно также пытались сесть на шею?
        - Оставьте список, мне нужно обсудить его с верховным визирем, - не моргнув и глазом спокойно сказал я, - поскольку вопрос серьёзный, к нему мы вернёмся позже.
        - Мы понимаем мой царь, - быстро ответил Ментуиуи, - и готовы ждать, сколько потребуется.
        - Тогда с вами на сегодня всё, завтра я пришлю гонца, если поеду к вам, пусть пока все готовятся к празднику.
        - Слушаемся Твоё величество, - они с поклонами и сильно довольные тем, что я обещал подумать и не сразу их послал, ушли. Зато следом вошли центурионы пехоты.
        - Вы оба показали себя отлично в этом походе, - начал я сам, когда военачальники приблизились ко мне, - так что давайте обсудим ваши желания уже с учётом того, что я сделаю вам обоих легатами ваших легионов.
        Эхор и Аменмос, расплылись широкими улыбками и поклонились мне.
        - Мой царь, для меня уже это огромная награда, - сказал первый, - звание, жалование, что ещё я могу пожелать?
        - Например землю, - закинул я удочку, - небольшое личное поместье, недалеко от столицы?
        Глаза у обоих расширились, они явно не рассчитывали на подобную щедрость.
        - Если Его величество так пожелает, для нас будет честью такая награда, - ответил Аменмос и Эхор согласился с ним.
        - Тогда подыщите на свои нынешние должности центурионов посообразительней, - приказал я, - и не треплитесь об этом, пусть для остальных это будет сюрпризом при награждении. Жезлы для вас и новые пояса уже готовы.
        Оба сильно довольные, низко мне поклонились.
        - Конечно мой царь, как прикажет Его величество.
        - Тогда на этом всё, до встречи.
        Когда они вышли, опцион доложил, что по моему приказу прибыл мастер Аменемхет.
        - Зови, - кивнул я.
        Когда мастер вошёл, я дождался, когда слуги обновят воду и затем выйдут, чтобы продолжить разговор без них.
        - Как семья Аменемхет? - спросил я, начиная разговор, - устроилась?
        - Моя благодарность Его величеству не знает границ, - он низко мне поклонился, - огромный дом, большая территория подворья, это лучшее, что у нас было за всю жизнь.
        - Я полностью доволен как тобой, так и теми людьми, которых ты взял с собой в поход, - продолжил я, - поэтому предлагаю тем, кто был в походе должности в легионе в качестве инженерных войск. Их задачей будет строить, транспортировать, содержать и ремонтировать осадные башни и тараны, которых в следующем походе станет много больше. Они отлично себя показали.
        - Полностью согласен с мнением Его величества, - поклонился он, - просто прекрасные сооружения.
        - Я думаю не стоит напоминать, какие блага несёт служба в легионе, - продолжил я, - так что пусть хорошо подумают, поскольку я всё равно планировал набирать инженерные части и хорошо, если это будут уже проверенные в бою люди. Но я хочу, чтобы это были добровольцы, так что никакого принуждения.
        - Оглашу волю Его величества и прибуду к нему с докладом, - с поклоном ответил он.
        - Заодно от тебя, так же как и от остальных своих командиров, жду представления на денежные награды тех, кто особо отличился.
        - Слушаюсь мой царь, - довольно улыбнулся он.
        - Что же касается тебя мастер, у меня за время похода сформировалось особое мнение, - я посмотрел на него пристально, так что он смутился.
        - Я недостоин такой большой похвалы мой царь.
        - Позволь это решать мне, - отрезал я, - как только ты закончишь дела с наградами, передавай дела, бери себе лучших помощников и у меня для тебя есть куча новых заданий.
        - Могу я узнать у Его величества, каких? - поинтересовался он, - чтобы я имел время подготовиться.
        - Уверен? - удивился я и мастер поклонился, показывая, что готов обсуждать это хоть сейчас.
        - Опцион, позови Танини, пусть принесёт мои бумаги из тубуса под номером десять. Надеюсь, он там от радости хоть вылезает из койки, хотя бы на поесть.
        Пока мы ждали парня, я рассказывал мастеру, что теперь, когда в металле и дереве у нас нет ограничений, хочу, чтобы всё войско было вооружено однообразно. Все, в том числе простые легионеры имели защиту голеней, локтей и рук, а также были обеспечены стандартными кинжалами-пугио, но главное…Тут я сделал паузу.
        - Мне надоело смотреть на разнообразные навесы, тенты и прочее, мастер. Нужно придумать три стандартных типа палаток: одна для контуберний, вторая для центурионов и третья для легатов. Главные требования: удобство постановки, сборки, транспортировки, также они должны быть непромокаемы и удобны для солдат. Посмотрите примеры тканей и кож, которые для передвижных домов используются у нас в Египте, у соседних кочевых племён.
        - Слушаюсь мой царь, - глаза фанатика своего дела влажно заблестели, ему явно прямо сейчас захотелось заняться этим делом.
        - Это ещё не всё Аменмос, - улыбнулся я, увидев его состояние, - ещё я хочу, чтобы вы с помощниками сделали для меня требушет. Танини сейчас принесёт тубус, в котором есть полные чертежи для него. Нужно будет собрать несколько рабочих прототипов, чтобы я посмотрел на их эффективность и дальность полёта камня, в зависимости от размера рычага.
        Глаза у мастера едва не полыхали фанатичным пламенем, он низко мне поклонился.
        - Ну и если у тебя самого есть что-то из того, чтобы улучшить постановку лагеря, распределение палаток или защитных сооружений, я с радостью тебя выслушаю, - закончил я свой длинный монолог.
        - Есть мой царь, - радостно поклонился он снова, - всё буду готов представить на суд Его величества.
        - Тогда отлично, начинай с наград и переезда, остальное обсудим с тобой позже, - заключил я, поскольку в помещение ванн вбежал запыхавшийся, со съехавшим набок париком Тании, который едва переставлял ноги от усталости.
        Бросившись ко мне, он упал на колени, тихо зашептав.
        - Мой царь, прошу, избавьте меня от этого демона в платье.
        Я открыл рот в удивлении, но затем поняв, что мастер смотрит на нас, забрал нужный тубус из рук Танини и передав его Аменемхету, простившись с ним. Тот поклонился и вышел.
        - Что случилось мой друг, - я показал Танини подвинуться ближе, - а как же любовь? Страдания? Ты грезил о ней целых полгода!
        - Боги свидетели мой царь, как же я глубоко ошибался, - едва не рыдая, он с мольбой протянул ко мне руки, - она домашний демон! Я побыл с ней всего три раза, а она отправляет меня во дворец, чтобы я был всё время рядом с Его величеством и просил милости для себя и неё.
        - Она же выбрала самое большое поместье из тех, что были в наличии, - удивился я, - чего ещё ей надо?
        - Этого ей мало, мой царь, - парень пригорюнился, - сейчас она хочет себе титул «первой красавицы».
        - А владычицей морскою она не хочет быть? - хмуро поинтересовался я, начиная понимать, почему Небамон так негативно о ней отзывалась.
        - Не знаю мой царь, но думаю вскоре она и это попросит, - тяжело вздохнул он, не поняв мою шутку.
        - Думаешь мы поспешили, сделав её сразу твоей женой? - хмыкнул я, ситуация была знакомая, а оттого не менее грустная.
        - Я так сильно её любил мой царь, что не слышал, что мне говорили про неё другие, - признался он.
        - Ладно, иди к отцу, пусть ту девушку, которую он для тебя присмотрел, отдают тебе в жёны, - предложил я, - сделаешь её главной женой, надеюсь это усмирит хеттку.
        - А так можно мой царь? - задумчиво посмотрел он на меня.
        - Иди поговори с отцом, - сплавил я проблему с больной головы на здоровую.

* * *
        Утром следующего дня я почувствовал себя лучше, так что распорядился о поездке в военный лагерь, а также послал за Небсением, который подтвердил, что «Соколов» у нас для наград достаточно, а также он подготовил сундуки с монетами и отправил их сразу в лагерь чтобы не везти их в день награждения. Охрану ему выделили из моей гвардии.
        - Благодарю тебя, твоя работа пусть не так заметна, как у остальных, но от этого не менее важна, - я внимательно посмотрел на него, - в походе ты был всё время рядом и я видел твою работу и твоих помощников.
        - Благодарю мой царь, - ювелир низко поклонился, - эти слова большая награда для меня.
        - И чтобы не быть неблагодарным, жду от тебя также как и от всех списки на награждение. Только в отличие от остальных, разрешаю тебе просить что-то более существенное, чем деньги, которые вы видите каждый день, - я сделал паузу, - может быть собственное поместье с небольшой ремесленной мастерской? Новый титул или должность?
        Небсений удивился, но скромно улыбнулся, он явно не ожидал такой награды для себя.
        - Мой царь, я поговорю со старейшинами своего рода и приду с ответом, - ответил ювелир.
        - Только не затягивай надолго, у меня есть ещё кое-что, что я хочу, чтобы ты для меня сделал, - прикрыл я глаза и он с поклоном вышел из рабочего кабинета, но зато вместо него вошёл Хопи.
        - Выйдите все, - приказал он и охрана удалилась.
        - Что сказал карлик? - я внимательно посмотрел на него.
        - Боюсь мой царь, - задумчиво сказал он, - в заговоре, про который нам в первый день столь много говорили, не всё так просто.
        - Я подозревал это, уж больно все одними словами говорят, словно под копирку, - хмыкнул я, - подробности?
        - Нашёл этого карлика у работорговца слуга неизвестного вельможи, купив сразу, когда узнал, что он может читать и писать. Его самого он никогда не видел, зато карлик узнал дом, в котором он жил и нескольких рабов, которые его обслуживали. Я потому и задержался мой царь, что возил карлика по городу и показывал дома всех знатных сановников и советников.
        - И чей же оказался этот дом? - мне и правда было интересно.
        - Советника царя Хатшепсут - Сеннефера, - ответил он, - точнее по бумагам он оформлен на одного из его родственников, но я поговорил с господином Усерамоном, он сказал, что это именно дом Сеннефера, который тот использует для тайных встреч. Узнав это я решил не снимать с карлика кожу мой царь.
        - Если карлик ничего не знает, то какая нам с него польза? Может нужно следить теперь за слугой Сеннефера, который купил карлика или лучше вообще за самим советником?
        - Я взял смелость на себя мой царь, - поклонился примипил, - не снимать с него кожу, поскольку он весьма сильно хотел жить и готов был ради того, чтобы остаться в живых, на многое. Поэтому я снова поместил его в ту нишу, откуда мы его достали и он под мою диктовку написал немного вымысла о том, о чём Его величество говорил с людьми, смешав это с частичной правдой.
        - Да? - я был сильно удивлён тем, что Хопи это решил сделать, не посовещавшись со мной, - а почему ты не сказал об этом мне?
        - Я хотел, но Его величество встречался с разными людьми, а время так поджимало, что сегодня утром, пока мой царь умывался, я приказал специально раньше устроить пересменку охраны в комнате, а пока никого не было, я поместил карлика обратно в нишу.
        «Становится всё интереснее и интереснее, - понял я, напрягаясь».
        - Прошлые его хозяева видимо решили воспользоваться тем же самым и достали его из ниши буквально сразу, как я его туда засунул и теперь я жду, что же с ним будет дальше, - ответил Хопи.
        - Ты уверен, что он захочет работать на тебя?
        - Нет мой царь, но я сказал, что Его величество всегда вознаграждает своих работников и дал ему золотую монету задатка, он был счастлив уже оттого, что с него не только не сняли кожу, но ещё и наградили, поэтому я надеюсь, он выберет лучшую для себя сторону.
        - Что же, будем тогда ждать новостей, от этого твоего карлика, - задумчиво сказал я.
        Глава 22
        В обед мне стало значительно лучше и я почувствовал в себе силы поехать в лагерь к военным и при общем торжественном сборе сначала лично наградил центурионов, объявив о новых назначениях с вручением более дорогих и красиво украшенных поясов и жезлов, затем опционов и вообще всех отличившихся, вручая награды в виде «Сокола» или личного оружия. После раздачи наград объявил, что вообще всем легионерам сегодня выплатят премию за поход в размере годового жалования и начнут снова давать краткосрочные увольнительные, после чего под радостные крики и восславления меня великого, я вернулся обратно во дворец. Войско сегодня-завтра будет отмечать возвращение, на этот праздник я не пожалел вина и еды, а уже через три дня легионы вернутся обратно в поместье. Там нужно будет закончить перевооружение и до обучение тех, кто сменит щит и копьё, на скутум, пилум и гладиус.
        На входе во дворец меня приветствовала целая толпа народа из сановников, чиновников разного уровня, все пытались привлечь к себе внимание, говоря, что хотели бы сообщить царю нечто важное. Моя охрана никого не пропустила, а я походя буркнул, чтобы все шли…конечно же к Рехмиру. К сожалению, на них это не подействовало, за мной потянулся огромный хвост из людей, до самой моей половины. При этом на всём пути по обоим сторонам широкого прохода, при моём появлении «случайно» оказывались сотни красивых молодых девушек, которые кланялись мне так, чтобы я видел их грудь. Некоторые из них были весьма красивыми, но ввязываться в эти истории, понимая, что за каждой стоит Род, который будет просить что-то себе, мне не хотелось и так я ещё не придумал, что делать с военными и их хотелками. Просто так послать было нельзя, своей конницы у меня ведь так и не появилось. Вспомнив о всадниках, я остановился и повернулся к Хопи, тихо сказав.
        - Я передумал, хочу посетить царские конюшни, пусть Неси меня там ждёт, заодно скажи, что вечером я велю ему прибыть во дворец, только чтобы снова прикрыл лицо и лучше встретимся в комнатах Танини, парень всё равно пока занят своими личными делами.
        Примипил поклонился.
        - Силы ко мне возвращаются, так что отправь гонца в Абидос, - продолжил я, - завтра после обеда мы отправимся сначала в Аварис, чтобы я увидел своими глазами храм Сета, после чего прибудем к ним. Пусть готовятся к жертвоприношениям.
        - Слушаюсь мой царь.
        Развернувшись, я направился к другому выходу из дворца, стараясь не смотреть на обилие женских прелестей, которые были просто везде, где бы я не проходил.
        Царские конюшни были недалеко от города, поэтому на колеснице я добрался туда довольно быстро, но видимо не быстрее гонцов, поскольку огромный темнокожий нубиец и десяток его людей, ждали меня там, сразу опустившись на колени.
        - Поднимитесь мои воины, - ласково сказал я, - вы отлично поработали и заслуживаете хорошей награды.
        - Мы уже получили от Его величества всё, что нам было нужно, мой царь, - с поклоном ответил Неси, выглядевший ещё более грозным, чем когда мы с ним простились.
        - И всё же, сколько у тебя сейчас человек?
        - Триста мой царь.
        - Хопи, поставь их всех на довольствие в своей гвардии, - повернулся я к примипилу, - будут отдельной когортой, для скажем так, внешних операций. Снаряжение и вооружение можно не выдавать, они не будут участвовать ни в охране, ни в штурмах.
        Примипил если удивился, то вида не подал, лишь склонившись в поклоне понимания. Зато вот сам Неси и его воины были поражены моими словами.
        - Мой царь, это слишком щедро для нас! - не выдержал и озвучил свои сомнения вслух нубиец, - в гвардии служит элита легионов! Даже мне это известно.
        - Скажем так, это мой вклад в ваше будущее, - поднял я руку, останавливая его, - тем более, что мне сказали, ты привёз коней не хуже, чем есть у князя Мегиддо.
        Неси широко улыбнулся, показывая крепкие зубы.
        - Мой царь, разреши показать Его величеству этих животных, - показал он на конюшни, где суетились сотни конюхов.
        Я кивнул и он повёл меня к отдельным крытым загонам. Первые же животные вызвали у меня оторопеть и глаза расширились, поскольку эти кони были много лучше не только коней князя, но и вообще всего, что я видел в этом мире. Рост в холке у них был выше привычных мне местных лошадей, но не это было главное! Я уже видел и не раз эти горбоносые головы с золотыми гривами, стройные, с длинной гибкой шеей и тонкими, но крепкими ногами с играющими под тонкой кожей жилками. Подобный красавиц был в конюшне мамы в единственном экземпляре и стоил он просто бешеных денег, поскольку являлся чистопородным ахалтекинцем, которого ей привезли откуда-то из Средней Азии.
        Эти кони конечно не были такими же крупными, как и тот, каким владела мама, но они явно были родственниками. Я, качая головой повернулся за разъяснениями к Неси.
        - На западе, юге и севере Аравийского полуострова мой царь, - видя моё состояние, он довольно улыбнулся, - мы нашли только верблюдов и тех же коней, что есть и у нас. Местные племена разводят верблюдов ради молока и мяса, и я договорился с несколькими племенами, чтобы они подготовили к продаже столько молодых верблюдов, сколько они смогут собрать, а мы выкупим их все. Оставив им задаток и забрав десяток, чтобы показать их моему царю, я отправился дальше на Восток, поскольку мне сказали искать красивых коней ближе к горным районам.
        - Судя по этим красавцам ты их нашёл? - показал я на коней, мимо которых мы проходили. Всем были выделены отдельные стойла, а конюхи, которые чистили и кормили животных, сидели на коленях, когда мы проходили мимо стоил.
        - Не совсем мой царь, их называют нисейскими конями, поскольку их разводят в городе Ниса, где-то ещё дальше на Восток от того места, где я нашёл табун с ними, - склонил голову Неси, - к сожалению туда мы не добрались, но зато я познакомился с князем, которому принадлежал этот табун и он с большим удовольствием, едва увидев золотые монеты, сказал, что пригонит нам оттуда хоть тысячу коней и кобыл.
        - Тысячи будет мало, да к тому же нам нужны и племенные кони на развод, - покачал я головой.
        - Я так ему и сказал мой царь, - улыбнулся. Неси, - что Его величеству требуются десятки тысяч таких коней, а также те кони и кобылы, которые обладают исключительными характеристиками.
        - И что он ответил?
        - Что такого количества в одном месте нет нигде, а потому ему нужно будет поговорить со многими князьями в округе, чтобы собрать столько коней и лошадей. Он пообещал прислать послов, когда всё будет готово, особенно когда я заплатил ему на всех коней, что у него сейчас были на продажу. Золотые монеты его очень впечатлили мой царь качеством своего исполнения и металла, поэтому он заверил, что такой огромный заказ он постарается выполнить как можно быстрее, поскольку настолько богатых покупателей он не встречал никогда в жизни.
        - И ему не захотелось проверить, сколько у вас осталось золота ещё? - хмыкнул я.
        - Наше вооружение ему тоже понравилось мой царь, - ответил с улыбкой нубиец, - поэтому он видимо решил не проверять его в деле, да к тому же на себе.
        - Нисейские кони говоришь, - я заглядывал в каждое стойло, пока мы не прошли все сто, причём среди них были как кони, так и кобылы, это было видно как по размерам, так и по мордам, поскольку не только я с любопытством рассматривал животных. Они, привлечённые нездоровой суетой вокруг, сами на меня посматривали любопытными взглядами.
        - По дороге назад к нам подъезжали многие, кто хотел их купить и не только купить, мой царь, - Неси перестал улыбаться, - не раз пригождалась дорожная грамота, выданная Его величеством. Увидев её нас не только пропускали, но и выдавали провизии с водой, хотя я видел, как горели от алчности глаза людей, которые видели наш табун.
        - Хорошо, что они одумались, - я прочистил горло, - у меня куча хабиру пока без работы, а жалование получают.
        - Я могу рассказать про места мой царь, которые не были для нас приятной прогулкой, - ответил он.
        - Во! - я показал на Хопи пальцем, - озадачь Усерамона.
        Примипил склонил голову.
        - Что же, кони и правда прекрасны Неси, - тут я нисколько не кривил душой, - будем ждать тогда послов от этого князя и много других таких же красивых животных. Этими же у меня есть кому заняться. В поместье меня ожидают коннозаводчики из Митанни, говорят лучшие в своём деле, привези их сюда и свяжись с Хопи. Их надо устроить где-то поблизости в хороших домах, поскольку они прибыли с семьями и чтобы они занялись дрессировкой этих коней. Если будет нужно, постройте им посёлок.
        - Слушаемся Твоё величество, - Хопи и Неси оба склонились.
        - Тогда на этом всё, - при куче народа я специально не стал говорить ему про встречу вечером, Хопи сам скажет, как я и велел, - верблюдов я видел, они именно такие, какие я и хотел. Как только закончим с устройством людей и тренировкой коней, велю отправить экспедицию за этими верблюдами. Найди сразу тех, кто покажет дорогу, поскольку ты мне нужен будешь здесь.
        Неси низко поклонился и я отбыл обратно во дворец, где успел переодеться, поужинать и поговорить с несколькими людьми, прежде чем наступил вечер и вскоре ко мне зашёл Хопи, внимательно на меня посмотрев.
        - Идём, - я поднялся из-за стола и оставляя удивлённого моим стремительным уходом Бенермерута, отправился с примипилом, который выставив охрану, первым зашёл в комнаты Танини и затем с поклоном сказал, что я могу войти.
        Большая фигура, закутанная в ткань, поднялась со стула и низко мне поклонилась.
        - Сиди, - отмахнулся я, сам садясь за стол, - у нас будет приватный разговор и для тебя весьма необычный.
        - Я готов служить Его величеству всем своим сердцем и душой, - на меня внимательно посмотрели его умные глаза, понимая, что с такими мерами предосторожности я точно не стал бы заморачиваться, если бы дело было простым.
        - В общем такое дело, - я тщательно подбирал слова в разговоре, понимая, что их слышит и Хопи, - одна моя знакомая очень сильно недовольна тем, что старые и новые гробницы царей и вельмож разграбляются и конца этому нет. Стража некрополей если не бесполезна, то возможно сама на прикорме у этих гробокопателей.
        - Такое есть мой царь, я и сам занимался подобным, когда очень сильно нужны были средства, - признался он, чем сильно меня удивил.
        - И ты не испугался посмертных проклятий? - в моём голосе прямо сквозило удивление, поскольку для Египта этого времени это было не то, чтобы обыденное дело. Хотя позже, да, целые семьи сотнями лет кормились тем, что грабили пирамиды, мастабы и гробницы, не говоря уже о более поздних временах арабских и турецких завоеваний, когда размеры хищений достигали чудовищных масштабов.
        - У меня был выбор, либо умереть сейчас от голода, либо позже от проклятия, мой царь, - спокойно ответил он, - я сделал выбор и как видит Его величество, я всё ещё жив, как и добрая половина моих людей.
        - Что же, это даже хорошо, - я прикрыл на секунду глаза, - поскольку я хочу поручить тебе именно это. Чтобы ты грабил самые большие некрополи, разрушал саркофаги и мумии царей прошлого, вытаскивая из них золотые амулеты и грабил их, вынося только золото и серебро, но оставляя всё остальное нетронутым.
        В комнате воцарилась тишина, прерываемся только тяжёлым дыханием.
        - Мой царь ведь знает, что за это положена весьма болезненная смертная казнь? - тихо спросил Неси.
        - Поэтому тебе нужно сделать так, чтобы не попадаться, а он, тебе в этом поможет, поскольку будет говорить всё, что происходит у меджаев, - я показал на Хопи, - глава канцелярии мой человек, сделаю вид, что крайне возмущён этими разграблениями и буду везде трубить об этом, чтобы он поймал расхитителей.
        - Простите мой царь, но можно вопрос? - спросил он.
        - Конечно, именно поэтому мы тут только втроём, - поощрил его я.
        - Зачем это вам и как разграбление некрополей поможет вашей знакомой? - осторожно спросил он.
        - Тут всё просто, если в саркофагах и усыпальницах не будет ценных вещей, то их не будет смысла грабить, - пожал я плечами, - а ещё лучше, если сделать у каждой пирамиды или гробницы маленький алтарь, куда будут приносить жертвы те, кто хочет поклониться своим родственникам или древним царям, а сами гробницы без ценностей мы просто запечатаем.
        - Это поможет только для старых захоронений мой царь, - задумчиво сказал нубиец, - а что делать с новыми? Родственники будут категорически против, чтобы трогали покой их недавно умерших родных.
        - С этим у меня есть пара мыслей, что можно сделать, но для начала мне нужно чтобы разграбления приняли массовый и главное систематический характер, - ответил я, - все ценности мы будем перерабатывать в монеты, так что следы их сразу же потеряются. А вот тех расхитителей, что действуют сейчас без моей на то воли, мы изловим и примерно покараем. Я сильно надеюсь, что среди них не будет тебя и твоих людей.
        Неси задумался.
        - Мой царь, я могу подумать, как это сделать лучше? - спросил он, - пока есть только мысли, использовать людей со стороны втёмную, отдавая им часть награбленного.
        - Если ты планируешь потом от них избавиться, то меня устроит и этот вариант, - согласился я, - главное для меня, чтобы не засветился ты.
        - Тогда если возможно мне нужно пару дней подумать мой царь, - попросил Неси, - всё равно я поеду за теми конюхами из поместья Его величества.
        - Я сам буду в разъездах, так что времени у тебя ещё больше, - успокоил его я, - как будешь готов поговорить и я буду в городе, найди его.
        Ткнул я пальцем в Хопи.
        - Слушаюсь мой царь, - он поднялся и поклонился.
        - Тогда до встречи, - я попрощался и вышел из комнаты, а за мной сразу потянулась охрана.
        Глава 23
        - Мой царь, господин Хауи хотел бы до отбытия Его величества поговорить с ним, - в комнату, где стояли собранные сундуки вошёл Хопи, занимавшейся с утра охраной лодок, на которых мы отплывали.
        Я сначала скривился, но потом вспомнил, о чём меня просил Усерамон и с раздражением отбросил на стул пояс с мечом.
        - Зови, предупреди только, что у меня не сильно много времени.
        Через десять минут представительная делегация из десяти жрецов высшего сословия под предводительством отца Меритры Хатшепсут, вошла ко мне и без всяких дополнительных слов опустилась на колени.
        - Вы можете встать, - я, сидя на кресле внимательно всех осмотрел, запоминая, поскольку многих видел впервые, - слушаю вас.
        - Благодарим Его величество, что смог уделить нам время, - поклонился старик мне, - постараемся не отнять его много.
        - Я не мог отказать столь уважаемым людям, - я сделал неопределённый жест рукой, - но уважаемый жрец прав, времени у меня и правда мало. За время моего отсутствия, накопилась большая куча дел.
        - Тогда начну с важного Твоё величество, - склонился Хауи, - мы тщательным образом обдумали предложение Его величества, по объединению богов и пришли к соглашению, что и правда многие слишком похожи и выполняют схожие функции. Они вполне могут быть собственными аватарами.
        - Я рад, что мои мысли были вами услышаны, - я старательно делал вид, что для меня это интересно, но не сильно важно, - есть список богов, которые вами были оставлены не тронутыми, а также тех, чью паству и земли мы разделим между вами?
        Хауи поклонился, достал из своих просторных одежд свиток и Хопи подошёл к нему, взял, осмотрел со всех сторон и только после этого дал его мне. Я не стал читать, решив это сделать уже в дороге, а лишь сказал.
        - Я ознакомлюсь с ним в пути.
        - Также мы бы хотели узнать, когда и каким богам Его величество принесёт жертвы, поблагодарив их за свой успешный поход, - продолжил он.
        - Ну Осирису, Анубису, Бастет однозначно, - сказал я, - насчёт остальных…
        Тут я постучал пальцем по полученному свитку.
        - Прошу вас самих подготовить, кого мне нужно отблагодарить и в каком количестве. Только сразу предупреждаю, с наличностью пока у меня не очень, нужно сначала чтобы продались все рабы и драгоценности.
        - Мы… - он быстро поправился. - Боги не требовательны к нашему Великому царю и готовы будут принять просто рабов с ценностями, которые Его величество Менхеперра захватил на Ханаане.
        - Тогда договорились, составьте список, что хотели бы получить вы, а по приезду, я соберу вас снова и мы договоримся уже предметно, как и о вопросе дележа земель устаревших богов. Устраивает вас такой подход?
        - Более чем мой царь, - тут все низко мне поклонились, а Хауи сказал, - это самое главное, что мы хотели бы обсудить с Его величеством.
        - Я рад, что мы уже второй раз ведём с вами такой конструктивный диалог, - льстиво улыбнулся я, - надеюсь эта традиция и дальше у нас с вами продолжится.
        - Мы также на это рассчитываем, Твоё величество, - жрецы ещё раз низко мне поклонились и кланяясь вышли из кабинета.
        - «Наверно придётся уступить им эти дары, - подумал я, провожая их задумчивым взглядом, - с меня не убудет, зато будет о чём поторговаться. Ведь на следующей встрече, они обязательно поднимут вопрос о новых территориях».
        Поднявшись с кресла, я подошёл к стулу и взял пояс, став опоясываться не дожидаясь, когда набегут слуги.
        - Хопи, мы выходим и так задержались дольше, чем планировали, - я был готов и примипил отдал приказ уносить мои сундуки.
        - Мой царь, - меня остановил подошедший Бенермерут, когда я уже собрался уходить.
        - Да? - я повернулся к своему воспитателю.
        - Я нашёл для Его величества отличного помощника! - воодушевлённо сказал он, - мой родственник, отлично умеет прислуживать за столом, брить людей. К тому же обучен грамоте на нескольких языках.
        - Да? - я погладил чисто выбритый подбородок, - Танини пока разбирается со своими жёнами, мне бы и правда пригодился помощник. Зови его, присмотрюсь к нему в поездке.
        - Рад, что смог помочь Его величеству, - с широкой улыбкой поклонился Бенермерут и вскоре привёл с собой молодого парня. Красивого настолько, что даже я опешил. Тот тем временем упал на колени, поклонился в пол и поприветствовал меня.
        - На скольки языках говоришь?
        - На трёх мой царь, я был личным писцом у господина Аменемваскета, - ответил он.
        - Это надзиратель кабинета и всех писцов царя Хатшепсут, - подсказал мне Хопи.
        - Что делать знаешь? - я смотрел на парня и качал головой, поскольку считал себя в своём прошлом теле красавчиком, но этот меня бы точно переплюнул в борьбе за женское внимание.
        - Господин Бенермерут был так добр, что всему меня обучил, - сказал тот с поклоном.
        - Хорошо, - кивнул я.
        - Мой царь, - воспитатель поклонился, - я приставил к Миннахте двух своих рабов, которые будут ему помогать, хотя бы первое время, пока он осваивается.
        - Предупреди всех, что если только кто из них приблизится к палатке, где готовится еда для меня, им сразу отрубят голову, - сказал я.
        - Конечно мой царь, я всех предельно тщательно проинструктировал, поскольку сам долгое время был рядом с Его величеством, - льстиво ответил с поклоном мой воспитатель.
        - Едем, - кивнул я и пошёл на выход.
        Проводить меня вышло наверно полдворца. Сотни чиновников, женщин, их слуг и рабов, толпами пошли за мной, так что пришлось попросить Тушратту ускорить колесницу, чтобы оторваться от всей этой толпы. Доехав до порта, я взошёл на лодку, которая была подготовлена для меня. Загрузка была давно окончена, поэтому капитан сразу поднял якорь и мы под мерный звук барабана гребцов, стали отходить от пристани.
        - Мой царь, - окликнул меня Хопи.
        Я повернулся к нему и посмотрел туда, куда он смотрел. На корме, где находилась дежурная охрана, парнишка, которого сосватал мне Бенермерут, с ещё двумя людьми, одетыми в простые рабские одежды и без париков, занимались моими сундуками. Расставляя их и закрепляя на лодке. Всё бы ничего, но одним из рабов был знакомый нам с Хопи карлик.
        - Интересно девки пляшут, - присвистнул тихо я, - хорошо, что ты не снял с карлика кожу.
        - Это как-то совсем неожиданно, - примипил сам был сильно удивлён этим зрелищем, - господин Бенермерут всегда был верен Его величеству.
        - Не будем пока исключать того факта, что его могли использовать втёмную, но ради предосторожности, ночью из моих сундуков всё ценное я дам тебе перенести к Небсению, - задумчиво сказал я, - нужно будет подумать, что положить туда взамен. Видимо теперь в моих сундуках будут лазить любопытные носы.
        - Его величество не боится, что его отравят? - Хопи думал немного о другом.
        - На всякий случай буду есть ту еду, что едите и вы, - задумчиво ответил я, - Танини нет, готовить всё равно некому. Но странно, Бенермерут не был похож на идиота, чтобы так подставляться напрямую. Или всё же им стал? С сегодняшнего дня я уже и сам не знаю.
        - В любом случае я присмотрю за всеми мой царь, - заверил меня Хопи и мы отвернулись от кормы, чтобы не привлекать излишнее внимание к тому, куда мы с ним смотрим.

* * *
        Путь до Авариса, бывшей столицы Верхнего Египта при гиксосах, отнял у меня почти неделю, но это были весьма насыщенные дни, я успел несколько раз прочитать свиток, что дали мне жрецы, хорошо обдумать его и накидал свой вариант, который ещё уменьшал схожих божеств, хотя в принципе меня устраивал и их вариант, ведь для такого традиционного, закостенелого общества, каким был Египет, даже эти предложения были революционными, так что давить на них дальше было неразумно, но я решил, если сразу приму их предложение, это вызовет вопросы, так что нужен был вариант с которым можно было поторговаться с ними, чтобы они думали, что получили льготы в тяжёлой борьбе.
        Ещё из интересного было то, что парень и правда оказался хорошим слугой, старался предусмотреть всё, что мог и в принципе было видно, что Бенермерут его отлично натаскал на служение именно мне. Он знал мои привычки, поэтому если бы не карлик в его сопровождении, я был бы рад его появлению в своей свите, пока состоящей из одной охраны. Карлик всё это время привлекал к себе всеобщее внимание, все смотрели и обсуждали только его, поэтому мало кто замечал, кроме меня и Хопи, деятельность самого паренька, который был тих, услужлив и незаметен. Я даже стал подумывать, что Сеннефер очень умён, если сделал это специально, чтобы все смотрели на карлика и не видели Миннахте.
        Встречали меня в городе очень пышно, со всеми доступными почестями, тут номарх расстарался и я не стал его обижать, а остался на три дня. Он познакомился меня с городом, храмом Сета, куда собственно я и хотел попасть и развлекал как мог. Я видел, как меня боятся все вокруг, потея и теряя дар речи, стоило мне внимательнее посмотреть на человека. Оставшись полностью довольным приёмом, я даже при прощании подарил ему золотой браслет со своей руки, чем вызвал у него облегчённый выдох. Стараясь не улыбаться, я попрощался с гостеприимным городом и отбыл вверх по реке к Абидосу.
        Если я думал, что в Аварисе меня встречали пышно, что встреча в городе моих ремесленников превзошла её раза в три. Десятки тысяч людей встречали меня у пристани, тысячи музыкантов, танцовщиц развлекали меня на пути во дворец номарха, а тот пир, что устроили в мою честь, приближался к фиванскому. Хотя, смотря по сторонам, пока меня несли сюда, я понимал, откуда такие почести. Город из того, что я помнил, стремительно изменялся в лучшую сторону. Дома росли словно грибы, население явно стало в два раза больше, да и в целом дворец сильно похорошел, как и внутренне убранство. Было очевидно, что здесь появились деньги. Номарх, его семья и жрецы встречали меня словно бога, а не просто царя и по их глазам я видел, что это не только страх, но и реальное поклонение.
        Утром, пока жрецы делили пленников на десятки, чтобы вести к храму, я попросил показать мне мастерские, где производилось снаряжение для моей армии и весьма сильно удивился, насколько огромной стала территория ремесленников, превратившись в практически в город в городе.
        - Мой царь, - рядом со мной крутился номарх, постоянно низко кланяясь и рассказывая о том, что меня интересовало, - люди рекой текут в город и всем мы находим занятие. Единственное, что главы семей переживают за то, что заказов станет со временем меньше, ведь мы закончили самый большой заказ Его величества месяц назад и сейчас доделываем заказанные кинжалы.
        - Тебе не стоит переживать за это, - я покачал головой, осматривая огромные площади, разбитые на производственные цепочки, которыми занимались отдельные семьи, - я дал Аменемхету дополнительные задания, как он разработает проекты, отдаст их вам на реализацию. Поверь, работы там очень много.
        - Благодарю Его величество за ту возможность, какую он предоставил городу и моей семье, - от поклонов номарха, у меня начали болеть глаза.
        - Ну и не забывай, у вас остаются заказы на плуги, лопаты и шанцевый инструмент, Рехмир и Иамунеджех сказали, что всё заказывают у вас, так что я не понимаю, на что ты жалуешься.
        - Это так мой царь, но в город каждый месяц прибывают и прибывают ремесленники, в том числе и те, что Его величество захватил на Ханаане. Я никогда такого не видел, - он удивлённо покачал головой, - так что переживаю, если не будет работы, они станут уезжать от нас и мы не сможем выполнять заказы Его величества.
        - Договорись лучше с главой канцелярии внутренних дел, чтобы выделил на город больше меджаев, я смотрю слишком мало их для такой численности населения.
        - Слушаюсь мой царь, - номарх прикрикнул на писца, который всюду следовал за нами и тот быстро записал ещё один мой приказ, которые я по ходу нашего движения ему озвучивал.
        Закончив быстрый осмотр, показавший, что всё без меня работает как часы, огромное количество людей обеспечены жильём, оплатой труда, ведь каждой семье платили деньгами, рынки в городе были полны едой, которую можно на эти деньги приобрести, а количество развлечений просто зашкаливает, поскольку в богатый город следом за ремесленниками устремились и те, кто развлекал людей.
        - Что же, я доволен, - остановившись, я повернулся к номарху и сняв с себя золотой браслет, протянул его ему, - продолжай в том же духе и моя милость к тебе не закончится.
        Осторожно взяв браслет двумя руками, он прижал его три раза к сердцу и поцеловал.
        - Эта реликвия будет храниться в моём роду до скончания времён мой царь, - торжественно пообещал он.
        - Возвращаемся в храм, - я пошёл к колеснице и поднявшись на неё, показал рукой путь. Тушратта кивнул и направил коней в нужную сторону.
        Глава 24
        К моему большому удивлению, принести в жертву полторы тысячи человек оказалось делом весьма небыстрым. Рыжеволосых пленников десятками приводили к сильно изменившемуся храму Осириса, сотни жрецов резали им горло, орошая кровью несколько жертвенных алтарей, а пленники всё не кончались и не кончались, хотя вырытая за городом общая яма для трупов, стремительно заполнялась так быстро, что пришлось копать вторую, а затем и третью.
        Зрелище это было малоприятным и я бы с удовольствием не смотрел на него, поскольку одно дело убить врага в бою, а другое вот так. Становилось понятно, чего так испанцы невзлюбили майя и ацтеков, я сейчас и сам был уже не рад, что решил подстраховаться и вместо обещанной тысячи рыжих, привёз полторы, думая, что кто-то может умереть от ран и болезней за то время, что пленники ждали в Абидосе моего возвращения. Кто-то всё же умер, но большое количество от хорошей кормёжки и ухода остались в живых.
        Египтяне, которые сами были непривычны к подобным массовым человеческим жертвоприношениям, поскольку чаще всего богам приносили в жертву животных, тем не менее с восторгом восприняли это бесплатное зрелище и толпы людей сопровождали жрецов и пленников всю дорогу от лагеря, где их содержали, до алтаря на котором они лишались жизни.
        - Мне уже дурно от запаха крови, - я покачал головой, тихо обращаясь к Хопи, - лучше уж умереть в бою.
        - Я поспрашивал местных, никто не понимает, зачем мой царь устроил такое массовое жертвоприношение, - ответил он, - цари прошлого если и приносили человеческие жертвы, то не больше десяти за раз. То, что происходит сейчас, многих ввергает в ужас.
        - Сам уже не рад, - вздохнул я, - похоже всё затянется на несколько дней, жрецы уже падают без сил.
        - Совершенно точно мой царь, - согласился он со мной, - может тогда сказать жрецам, чтобы отправили за помощью в соседние города?
        - Да, намекни им, а то мы тут надолго застрянем.
        Хопи так и сделал, но всё равно жертвоприношения затянулись на целых три дня. В город кроме жрецов, когда новости о происходящем распространились кругом словно молнии, стали прибывать сотни тысяч людей, смотреть на бесплатное кровавое зрелище. Смерть словно мух на мёд притягивала зевак, так что я был рад, когда всё наконец закончилось. Повторное деяние, если меня кто-то из богов попросит сделать, я точно откажусь делать, зрелище тысяч подобных смертей оказалось слишком угнетающим.
        Когда верховный жрец Осириса объявил о начале всеобщего праздника и раздаче бесплатного хлеба, собравшаяся толпа опустилась на колени и массово запела гимн в мою честь. Я, стоявший в этот момент рядом с ним, от энергии сотен тысяч людей обращённых лично ко мне, почувствовал, как кожа покрывается огромными мурашками. Что-то подобное я ощущал, когда побывал однажды на огромном стадионе Сантьяго Бернабеу в матче Эль-Класико. Только тогда это были десятки тысяч людей, выплёскивающие свою энергию в сторону игроков, а здесь это были сотни тысяч, которые все свои мысли и энергию, устремили в одного меня. Я впервые почувствовал, что такое быть богом. Эмоции стали бить через край, энергии было столько, что хотелось свернуть горы и если бы не привычный жёсткий самоконтроль над собой, моя кукуха точно бы возможно отъехала.
        - Мои любимые подданные! - я поднял руки, протягивая их к солнцу, - я ваш царь обещаю вам заботиться о вас, как о своих родных детях и клянусь принести в Египет мир и процветание! А пока три дня, как и объявил верховный жрец, вы можете не работать, отдыхать, веселиться. Еда и пиво будут вам даны бесплатно. Славься бог Осирис!
        - Славься Осирис! - громогласный радостный рёв разнёсся отовсюду.
        Я открыл рот, чтобы закончить мероприятие, когда в плечо мне с силой ударили и его пронзила боль. Я подумал, что в меня попали стрелой и повернув голову посмотреть и оценить ущерб собственному телу, как неожиданно я встретился со взглядом небольшого сокола-кобчика, который сидел у меня на плече, вонзив в него когти.
        - «Жду тебя в своём храме, - пронеслась у меня в голове чужая мысль».
        Сокол почти сразу после этого спрыгнул с меня и стрелой, набираясь скорость умчался в небо.
        С трудом отойдя от возникшей нештатной ситуации я внезапно понял, что кругом царит просто оглушающая тишина. Она была настолько мёртвой, что воздух от неё звенел. Хотя буквально минуту назад от многоголосья людей сотрясалось всё вокруг. Посмотрев вперёд, я увидел, что все вокруг меня: охрана, жрецы, даже Хопи, не говоря уже о сотнях тысяч египтян, сидят на коленях, уткнув лица в землю или камень, кому как повезло.
        Воздух у меня в груди спёрло. Прокашлявшись, я в полной тишине громко крикнул.
        - Мои любимые подданные, можете подняться и начать веселиться, мне же нужно вас, к сожалению, на время покинуть.
        - Славься царь! Наш царь - Менхеперра! - пространство вокруг вздрогнуло снова от голосов, я помахав людям, вошёл внутрь прихрамового пространства, где царила тень.
        Я видел, как все жрецы, что смотрели на меня, на кровь, которая сочилась из ран на моём плече оставленных когтями сокола все были глубоко поражены случившимся. Никто не мог посмотреть на меня прямо, в глазах и состоянии людей царила полная растерянность.
        - Мой царь, нужно обработать раны, - первым очнулся более прагматичный Хопи, прикрикнувший на жрецов, чтобы позвали лекаря.
        Тут же началась суета и вскоре, касаясь меня трясущимися руками, мне обработали и перебинтовали оставленные три прокола чистой тканью. Жрец, который меня лечил, откровенно боялся прикасаться ко мне, особенно к ранам, оставленным соколом.
        - Всех выгнать из главного зала, - жёстко приказал я, - те, кто там останется и решит подсмотреть, умрут.
        Жрецы тут же стали рассылать приказы и вскоре я под охраной своих легионеров вошёл внутрь.
        - Ждите меня снаружи, вас этот запрет тоже касается, - бросил я через плечо и Хопи забирая охрану вышел прочь, оставляя меня одного.
        Пришлось пройти шагов тридцать, чтобы подойти к алтарю, зал нового храма и правда стал громадным. Я подумал, затем преклонил колено.
        - Владыка Подземного мира, твой слуга взывает к тебе, - я решил, что кашу маслом не испортить и немного лести в разговоре с богом не повредит.
        Несколько секунд сначала ничего не происходило, затем мир знакомо поплыл и я вместо алтаря и большой части зала за ним, увидел знакомое помещение, где я встретился с Осирисом, там, куда меня привёл после суда Анубис. Вот и сейчас он сидел на своём троне, только в отличие от прошлого раза в полном одиночестве.
        - Идём, - сказал он, поднимаясь с трона.
        Времени удивляться не было, так что я вошёл внутрь огромного зала и пошёл к нему. По внешнему виду Осириса было понятно, как сильно он устал, поскольку с нашей прошлой встречи он явно сдал.
        Он вывел меня через зал суда и мы пошли к небольшому зданию, от которого в небо устремлялся огромный многокилометровый шпиль. Зайдя внутрь, вслед за молчаливым богом, я почувствовал, как моё тело переходит в невесомость. Но не успели подошвы оторваться от пола, как гравитация снова вернулась, закрывшиеся двери открылись и Осирис вышел первым, а я за ним. Представшее передо мной зрелище, было просто потрясающим.
        Мы шли по синеватой, переливающейся энергией тропинке, по бокам от которой не было ничего, а вот внизу я видел Землю. Причём такой, какой её видят космонавты. Полностью охреневая от происходящего, я боялся о чём-то его спросить, но он сам вскоре, к счастью, стал говорить.
        - Ты первый смертный, кто удостоился подобной чести, - начал он, - поэтому на встрече опустись на колени, на лице хотя бы изобрази полное смирение, иначе я не отвечаю за то, что с тобой может произойти. Повелитель сильно не в духе.
        - Владыка, а можно мне потом хотя бы рассказать, что происходит? - попросил я.
        - После встречи тебе предоставят нужную информацию, - кратко заметил он и замолчал.
        Мне пришлось также молча идти, посматривая на Землю далеко внизу и думая, в какую очередную ж…у я угодил. Это выяснилось весьма быстро, когда тропинка со сверкающими в ней силовыми молниями привела нас к огромной круглой площадке, где не было ничего, кроме огромного футуристичного вида трона посередине.
        - На колени, - приказал Осирис и я благоразумно опустился, а голову опустил на руки, смотря в пол.
        Пару секунд была тишина, затем я краем глаза увидел, как рядом со мной на одно колено опустился Осирис.
        - Мой приказ тебе смертный, - услышал я сильный голос, идущий спереди, - найди Таблицы судеб и принеси их мне.
        Мне было интересно, хоть глазком посмотреть на говорящего, так что я постоянно кланяясь, поднял голову. Увидев сидящего впереди на троне огромного крепкого мужчину с головой сокола, только имеющего синие перья и над головой его медленно крутился небольшой ослепляющий взгляд шар, похожий на маленькое солнце, выплёскивая из себя явно горячие протуберанцы, поскольку воздух дрожал вокруг этого шара.
        - Слушаюсь Повелитель, - пискнул я, поскольку глаза мои от этого шара мгновенно заслезились, настолько ярко он светил.
        - Ты слишком дерзок для червя, чей срок жизни столь недолог, - в ответ раздался надменный голос и от его шара в мою сторону ударил толстый протуберанец и я стал тут же запекаться заживо, корчась от боли и крича во всю силу лёгких. Насколько больно мне ещё никогда не было в жизни.
        - Займись им Осирис и выдели сопровождающего, чтобы не заблудился.
        - Слушаюсь Повелитель, - раздался рядом спокойный голос и через секунду по моему телу пробежался ветер, вызывая вместо успокоения одну только боль. Я ничего не видел, с трудом слышал и дышал, поскольку каждый вздох опалял лёгкие болью, а тело, казалось, представляло собой один раскалённый нерв.
        - Я тебя предупреждал, - раздался голос рядом, затем на меня пролилась прохладная энергия, что-то слабо похожее на то, что я недавно ощутил, когда мне молились сотни тысяч людей.
        Сразу стало легче и я открыл глаза. Мы находились в храме Осириса, откуда я и вышел. Осмотрев себя, я с облегчением увидел, что тело полностью цело, а вот от одежды, драгоценностей и царских регалий не осталось вообще ничего, даже обугленной тряпочки или кусочка металла. Я был полностью гол.
        - Кто это был? - хмуро поинтересовался я, вставая на ноги. Почитание богов после испытанной экзекуции во мне сильно поубавилось.
        - Повелитель Ра, - кратко ответил Осирис, убирая в одежды знакомую мне коробочку.
        - Владыка, я так ничего и не понял, где я должен найти какие-то Таблицы судьбы?
        - Таблицы судеб, - поправил меня бог, - тебе всё расскажет Бастет. Вы вроде бы нашли с ней общий язык, так что я прикажу ей помогать тебе на пути к ним.
        Я тяжело вздохнул, эти все боги впервые начали меня раздражать. Пойди туда, не зная куда, найди то, не зная что.
        - Хорошо, надеюсь от неё будет больше информации, ведь я не знаю вообще ничего об искомом предмете.
        - Теперь о твоей награде, - Осирис внимательно посмотрел на меня, - ты сделал больше, чем я требовал и так своевременно, что я по законам Маат теперь должен тебе равную услугу. Проси.
        - Хочу домой, в свой мир и время, - не раздумывая ответил я.
        - Это уже невозможно, - Осирис с сожалением покачал головой, - ты слишком сильно прирос к этому миру, выдрать тебя отсюда, значит нарушить текущий миропорядок.
        - То есть технически, это возможно? - ухватился я за его оговорку.
        Бог нехотя кивнул.
        - Но никто на это не пойдёт, - сразу обломил меня он, - проси другое, но не менее ценное.
        Я погладил подбородок, самое интересное, что мне в общем-то ничего от него не нужно было.
        - Можно мне вон ту коробочку, которая всё излечивает? - внезапно меня осенило, - она бы мне пригодилась.
        - Это запрещено, - снова покачал он головой.
        Я пожал плечами.
        - Тогда мне ничего не нужно, ты обещал какую-то метку дать, можешь мне её дать и на этом всё.
        Осирис с глубочайшим удивлением посмотрел на меня и задумался. Затем нехотя покачал головой.
        - Метка не столь ценна, как оказанная услуга, я обязан дать тебе больше. Проси другое.
        Он поставил меня в тупик свой просьбой, я задумался, а он терпеливо меня ждал. И тут я вспомнил об упомянутой им Бастет и её отсутствующем глазе.
        - Хорошо, - я поднял взгляд на бога, - моё желание следующее. Ты простишь Бастет и вернёшь ей глаз.
        Осирис замер, его глаза сузились, затем он кивнул.
        - Быть по сему, - с этими словами он вернулся в свой зал, а мир снова задрожал и передо мной в обычный мир вернулись алтарь и каменная статуя бога.
        Я почесал затылок.
        - Ладно, по-видимому, теперь мне нужно поговорить с Бастет, - решил я и тут же вспомнил про сокола.
        - «Похоже это был посланец не от Ра, - понял я, что ошибся вначале, подумав, что это от него был гость, - если мы виделись с ним, он бы не стал никого посылать. Кто у нас ещё соколиноголовый среди богов?».
        В голову пришли Гор и Монту, заставив меня сглотнуть слюну. Ни с тем, ни с другим особого желания встречаться не было. Раздумывая, так кому же я из них понадобился, я вышел из храма, попадая под пристальные взгляды охраны и жрецов, которые увидев меня, стали опускаться на колени.
        - Хопи, мы отбываем, - приказал я, не стесняясь того, что был обнажённым. Что уж было поделать, если проклятый Ра спалил всё.
        Примипил с самым серьёзным лицом поднялся на ноги, махнул рукой и отдал приказ парню, который был с нами. Бросившийся Миннахте к одному из тучных послушников ростом с меня, дождался, когда тот разделся и затем принёс мне потные одежды, потрясённым взглядом рассматривая меня. От всего, что он увидел за эти дни в Абидосе парень явно был в сильном шоке.
        Хопи помог мне надеть набедренную повязку и укутать плечи тканью. Искать что-то другое было просто некогда.
        - Благодарю тебя верховный жрец, всех жрецов и храм, за оказанную помощь в проведении ритуала жертвоприношения, Владыка Осирис остался доволен, - сказал я, обращаясь к жрецам, так и сидящим на коленях, - составьте свои потребности в письменном виде и пришлите мне в Фивы, я отблагодарю вас за помощь мне.
        - Мой царь это был наш священный долг, - растерянно ответил он.
        - Это да, но свиток пришли, а сейчас мне пора, нужно посетить ещё несколько храмов, - ответил я и выйдя наружу, снова попал под пение гимнов и восхваления меня, как лучшего царя.
        Изредка приветствуя людей, я спустился со ступеней храма, а охрана освободила мне путь до колесниц, взмахнув последний раз рукой, я отбыл на пристань.
        - Пока не пускай никого на лодку, - приказал я, поднимаясь на борт.
        Хопи молча кивнул.
        В полном одиночестве, поскольку гребцов и капитана он тут же согнал на берег, я подошёл к своей небольшой палатке на корме, где жил и заглянул внутрь, обращая взгляд на каменную статую. Кошка сидела и смотрела на меня уже двумя целыми глазами, что явно означало, что Осирис выполнил мою просьбу.
        Подойдя к ней ближе, я постучал указательным пальцем по каменной голове.
        - Есть кто дома? - поинтересовался я.
        Вертикальные зрачки мигом открылись.
        - Если не хочешь быть изнасилованным, то мне нужно время, чтобы успокоиться, - заявило мне лицо Бастет.
        - Не хочу, - тут же сказал я, - поэтому два быстрых вопроса.
        - Только если очень быстрых, - она языком облизала усы.
        - Еду в твой храм, принести жертвы, тебе как обычно или нужно что-то особое? - выговорил я слова с такой скоростью, что их было едва понятно.
        Живая голова на каменном теле смотрелась необычно. Я ждал, пока её глаза закрылись, но потом они открылись и Бастет снова посмотрела на меня, чётко сказав.
        - Сто килограмм золота, сто килограмм серебра и по сто килограмм свинца и меди.
        - Запомнил, - кивнул я, - и второй вопрос: Гор или Монту?
        - Монту, глупыш, - она снова облизалась, - всё, увидимся позже.
        И передо мной снова оказалась обычная каменная статуя чёрной кошки. Погладив подбородок, я вышел из палатки и подошёл к борту лодки, увидев, как кругом, куда только хватает взгляда на земле, сидят не только гребцы, но и тысячи простых людей, дошедших до пристани.
        - Отплываем, - приказал я и Хопи стал загонять команду, затем моих слуг и после этого остатки охраны.
        Я, стараясь не слышать молитв, которые запели люди, ушёл в свою палатку.
        - Мой царь, разрешите я принесу Его величеству одежду, - перепуганный до смерти паренёк, с низкими поклонами обратился ко мне.
        Сначала я не понял о чём он, потом оглядел себя и увидел, что я по-прежнему одет в одежду простого послушника храма.
        - Неси, - кивнул я и пока он бегал за одеждой, покосился, видя, как Хопи быстро отводит от меня свой взгляд.
        - Что ты на меня так смотришь? - проворчал я.
        - Раны мой царь, - сухо ответил он, - на плече Его величества.
        Я посмотрел на абсолютно чистое, с девственной чистотой кожей плечо и понял, что ран на нём нет. Та коробочка Осириса, кроме ожогов от проклятого солнечного шара Ра, залечила на мне ещё и раны, оставленные ранее соколом.
        - «Бл…ть, - выругался я про себя, - вот чего жрецы на меня все вылупились, когда я вышел к ним обнажённым».
        Поскольку давать заднюю было поздно, я совершенно спокойным тоном сказал.
        - Я же сказал, Владыка остался доволен моими жертвоприношениями.
        Примипил низко поклонился и тихо заметил.
        - Это-то меня и пугает, мой царь.
        - Мне стоит начать сомневаться и в твоей верности? - изумился я.
        - Не в этой жизни мой царь, - он отрицательно покачал головой, - хотя и в другой я хотел бы быть рядом с моим царём, если это конечно возможно. Правда я думаю, у Его величества очень много других хороших военачальников, лучше меня.
        - Но не все столь же верные, как ты Хопи, - я понял о чём он мне пытался сказать. Нубиец думал, что было бы хорошо для него и после смерти служить Богу, - пока у тебя есть все шансы на то, чтобы всегда служить мне.
        Хопи низко мне поклонился.
        - Для меня это большая честь, мой царь, - полным серьёзности голосом ответил он.
        Пока мы разговаривали вернулся Миннахте и низко поклонившись, протянул мне стопку одежды.
        - Помочь Его величеству переодеться? - спросил он.
        Я снял с себя одежду послушника, задумчиво посмотрел на неё, затем сказал.
        - Вот что, постирай её и выглади, а также закажите мне ещё двадцать таких комплектов. Буду надевать эту одежду всегда при посещении храмов и принесении жертвоприношений.
        - Слушаюсь мой царь, - ответили оба, что парень, что Хопи.
        Миннахте стал помогать мне переодеваться, но я видел, как вздрагивали его пальцы, когда он случайно касался моей кожи. Я видел, что парень сильно напуган и не знает, как себя со мной вести после того, что он увидел в храме, а до этого при массовых жертвоприношениях людей. Видя это, я решил попробовать воспользоваться ситуацией.
        - Знаешь Миннахте, - вкрадчиво сказал я, обращаясь к нему, - в детстве отец мне рассказывал одну интересную историю. Хочешь её послушать?
        - Да, конечно, мой царь, - ответил он, а его глаза распахнулись от удивления, что я вообще такое сказал. Впрочем, не у него одного, примипил также сильно озадачился.
        Мне в своё время очень нравился фильм «Гладиатор» и хотя с исторической точки зрения всё там было сплошным бредом, но сам эмоционально поданный сюжет и главное игра актёров были великолепны. Одной сценой оттуда я и решил воспользоваться.
        - В древности жил один царь, великий, могучий, - начал я рассказ лёгким тоном.
        Глава 25
        - Он покорял одно соседнее царство за другим, подолгу проводя время в походах, - рассказывал я улыбаясь, - рабов, золото и другие ценности он отправлял в своё царство, чтобы оно процветало, а люди, тех кого он любил, становились богаче и счастливее.
        Руки Миннахте стали вздрагивать ещё сильнее.
        - И вот однажды он вернулся из своего долгого похода и обратил внимание, что те люди, которым он верил, стали странно себя вести, - из моего голоса по капле стала уходить теплота, а добавлялся холод, - царь не понимал, что такого случилось дома, пока его не было. Одни его близкие люди стали кляузничать на других, третьи стали лизать ему ноги, хотя раньше обещали честно и открыто говорить только правду.
        - Тогда царь попросил самого верного своего слугу понаблюдать за всеми и доложить, что он заметит, - я рассказывал и смотрел, как Миннахте целую минуту не может справиться с одной-единственной завязкой. Руки его потряхивало, а концы завязок всё время ускользали от пальцев.
        - Как думаешь Хопи, - я посмотрел на замершего примипила, - что мог сказать своему царю, тот верный слуга.
        - Возможно мой царь, он мог сказать, что против Его величества задумали заговор, причём те люди, которым он больше всего доверял, - ответил тот, уже поняв к чему я веду свой рассказ.
        - Да, да, - я покачал головой, - он сказал, что все они постоянно шептались о чём-то в тёмных углах, собирались поздно ночью и явно к чему-то готовились.
        - И царь стал подозревать неладное. Он знал, что они похожи на маленьких пчёл и вот однажды он позвал к себе одну такую маленькую пчёлку, взглянул на неё…
        Я полностью убрал улыбку с лица и прямо посмотрел на трясущегося Миннахте, который оставил даже попытки завязать последнюю завязку.
        - И сказал. Скажи мне, чем ты занимаешься по ночам маленькая пчёлка? Или я убью тех, кто тебе дорог, искупаюсь в крови твоих родителей, а с твоих братьев и сестёр сниму кожу, пока ты сам будешь на это всё смотреть.
        Мой рассказ перебил шум журчания и запах мочи, которая побежала по ногам юного Миннахте, он едва мог ровно стоять.
        - Сердце царя было разбито, те кому он верил, как себе, предали его, - продолжил я, не обращая внимание на образовавшуюся на палубе лужу.
        - Как думаешь Миннахте, что произошло дальше? - обратился я к нему, но парень молчал.
        Тогда Хопи, который давно обнажил меч, подошёл и аккуратно, чтобы не порезать ему кожу, поднял лезвием подбородок парня, который закрыл от ужаса глаза, а по его щекам текли ручейки слёз.
        - Царь задал тебе вопрос, - угрожающим тоном сказал огромный нубиец, который был ростом и комплекцией раза в три больше парня.
        - Я-я-я не знаю, м-м-мой царь, - тихо ответил Миннахте запинающимся голосом.
        - Маленькая пчёлка, ему тут же всё рассказала, - теперь уже и в моём голосе послышалась нешуточная угроза.
        Миннахте зарыдал, упал на пол и из него потоком кроме слёз, полились и слова. Чем больше он рассказывал, тем серьёзнее мы становились с Хопи. Только когда парень выговорился и сидя на коленях продолжал лишь рыдать, я обратился к нему.
        - Теперь Миннахте, ты служить и предан только мне. Я обещаю тебя защищать от всех и ты как мой верный слуга, продолжишь служить мне и дальше на полях Иалу.
        - Да мой царь, - он закивал головой, низко кланяясь, - я обещаю! Я клянусь своими сердцем и душой.
        - Отлично, - я подал ему руку и он с круглыми глазами принял её, а я поднял его на ноги.
        - Приберись тут, пока мы с примипилом дышим воздухом и главное сделай вид, что никакого разговора между нами не было. Ты ведь сможешь? Не показать никому, что ты и твои близкие теперь под защитой самого царя?
        Миннахте закивал.
        - Да мой царь, конечно, меня учили скрывать эмоции.
        Оставив парня в палатке, мы вышли на палубу и молча стояли у низкого борта.
        - Убей второго раба и никому ничего не говори, - приказал я ему, - вернёмся, подумаем на свежую голову, как из всего этого дерьма выпутаться.
        - Слушаюсь мой царь, - склонил голову печальный нубиец.

* * *
        Следующим утром началась небольшая суета, все искали пропавшего раба, который вместе с Миннахте и карликом прислуживали мне, но Хопи быстро всех успокоил, сказав, что ради такой мелочи, мы даже не будем останавливаться. Обновлённый после ночного разговора Миннахте, с сияющим лицом просто летал и делал свою работу настолько безукоризненно, что можно было только поражаться, сколько в парне было скрыто талантов. Но еду ему готовить всё ещё конечно не позволили и снова на моём столе были лишь варёное мясо, вино и лепёшки, всё ровно тоже, что ели солдаты охраны. Пресно, не сильно вкусно, зато с большой гарантией, что не отравлено.
        В Бубастис пришлось идти не сразу, нужно было вернуться в Абидос, чтобы взять там металл, выгрузить из амулета тот, что я купил и получил в качестве дани в Митанни и только после этого пойти вниз по реке, к храму моей блохастой. Почему моей? Ну трудно было как-то по-другому её называть, после двух соитий и совместно пережитого. Я сильно надеялся, что она думала также, а то неразделённые отношения мне не очень нравились.
        С этими мыслями я на знакомом острове первым делом осмотрел новый храм, который построили для Бастет. Он был больше, красивее и главное просторнее прежнего, а также в нём было больше жрецов, которые встречали меня на коленях.
        - Молодцы, всех хвалю, храм впечатляющий, - похвалил я по ходу их, - я ненадолго. А вы пока присмотрите за дарами, которые выгружают с лодок для моей дорогой богини Бастет.
        - Слушаемся Твоё величество, - был единственно правильный ответ и я кивнув, пошёл в храм в одиночестве, в одежде простого послушника и без единой драгоценности или царской регалии на теле.
        Осмотревшись в красивом, хорошо освещённом лампами зале, я подошёл к алтарю.
        - Здрасте.
        Бросившаяся на меня кошка сбила меня с ног и встала на меня сверху, смотря сияющими глазами сверху вниз.
        - Я тоже рад тебя видеть, - проворчал я.
        Через секунду кошка сошла с меня и запрыгнув обратно на алтарь, превратилась в девушку, посматривающую на меня с лёгким прищуром.
        - Мой герой! - возвышенным тоном сказала она, - мой лев!
        Я хмыкнул.
        - Не обольщайся слишком сильно. Осирису просто нечего было мне предложить, поэтому я вспомнил о тебе, так что мы точно не пара!
        Звонкий смех залил весь зал и она, смеясь, болтала точёной ножкой, сидя попой на каменном алтаре.
        - Но я рад, что у тебя всё хорошо, - добавил я.
        Бастет весело на меня посмотрела, затем стала серьёзной.
        - Думаю у тебя ко мне куча вопросов, - задумчиво сказала она.
        - Ещё сколько, но прежде, хочу сказать, что этот ваш Ра, ну полный… - я не успел договорить слово «муд…к», как перепуганная Бастет, мгновенно оказавшаяся рядом со мной, закрыла мне ладонью рот.
        - Ты с ума сошёл? - зашипела она, - если ты видел Повелителя, ты не можешь теперь просто так произносить его имя. Он будет слышать тебя или тебе было мало того, как он тебя наказал? Не знаю как ты, но я лично не хочу быть опять сжаренной заживо.
        - Опять? - поднял я бровь.
        - Повелитель последнее время сильно не в духе, - трагично махнула она рукой, - началось всё с этой аварии с энергией, а теперь демоны и вовсе начали массово убивать младших богов, заменяя их на своих дружков. Не стало богов, вся энергия от поклонений и жертвоприношений стала уходить к демонам, а те настолько плохие работники, что от их деятельности сильно упала эффективность работы полей Иалу. На Якоря уходит теперь вся энергия с душ, что мы собираем с этого мира, ничего не оставляя Верховным богам. Они, не понимая, что происходит, винят во всём Осириса, а мне остаётся на это всё безобразие только смотреть и с сожалением думать, что зря я это всё устроила.
        - Давай я расскажу ему, - предложил я, - Осирис вроде нормальный мужик, он не то, что этот ваш Тот-кого-нельзя-называть - му…к конченный.
        Уши у Бастет от испуга прижались к голове, но ничего не произошло.
        - Повелитель, я, если что не поддерживаю высказывания смертного в отношении вас, - сказала она вслух и показала мне кулак.
        - Предложение хорошее, но боюсь он узнает при этом всё, - отрицательно покачала она головой.
        - Как? - удивился я.
        - Твоё сердце вырвут, положат на весы и с помощью Пера Истины узнают всё, что ты скрываешь.
        - Ну прошлый раз же прокатило, - удивился я.
        - Прошлый раз тебе помог Пазузу, - отрезала она, - второго допроса ты не переживёшь, поверь мне. Как бы Осирис к тебе хорошо ни относился, но предательство он не прощает. Вспомни мой глаз.
        - Стырить Перо? - предложил я, на что Бастет прикрыла рукой лицо.
        - Прекрати говорить ерунду, - простонала она, - не разочаровывай меня в себе.
        - Я просто накидываю варианты, - расстроился я.
        - Понимаю, но не лезь пожалуйста туда, в чём ты вообще ничего не понимаешь.
        - Ладно, давай вернёмся к теме, почему мы снова вместе. Что такое Таблицы судеб, где они находятся и как их нужно мне достать и почему именно мне.
        - Таблицы судеб - ключ к Якорю этого мира, - ответила она, - имея их, можно увеличить поставку энергии с вашего мира на пятьдесят процентов. Где они находятся, никто не знает. Нам лишь известно, что они были утеряны где-то на территории нынешней Вавилонии.
        Я повторил жест Бастет, ударив себе по лицу ладонью.
        - Если бы их было просто найти, Повелитель не стал бы просить об этом смертного! - зло огрызнулась она.
        - Просить? - возмутился я, - теперь это так называется?
        - Ты просто тупой, слепой, ничего не знающий смертный идиот, - она покачала головой, - после встречи с Повелителем на твоей ауре теперь горит метка его Ока такой яркости, что я с трудом могу на тебя смотреть. Любой низший бог или демон, если тебя увидит, обосрётся от страха.
        - Это плохо, можно как-то её замаскировать? У меня сама знаешь намечаются разные встречи, - удивился я.
        - Скрыть метку Высшего бога? - она скептически на меня посмотрела, затем ещё раз задумчиво посмотрела и решительно сказала, - а ладно, хуже всё равно уже быть не может.
        С этими словами она поднялась и стала ко мне подходить.
        - Так погоди, сначала я хочу знать, что ты хочешь делать, - я вытянул вперёд обе руки, - не нравится мне, как это всё прозвучало.
        Она хмыкнула, показала мне выдвинувшиеся когти на своих пальцах и я смирился, замерев на месте. Бастет подошла, её тело потекло словно горячий воск и через секунду я открыв рот увидел, что передо мной стоит гуманоид, но только не человек или привычное мне уже антропоморфное существо. Гладкая, отливающая синим металлом кожа походила больше на алюминиевую фольгу, тело было привычного роста, пальцев на ногах и руках было также привычно пять. Вот больше всего мне запомнилось лицо: идеально точённые скулы, небольшой нос, сужающие к краям глаза и чуть заострённые уши. Тонкие губы, которые она закусила, когда преобразование было окончено и оно явно было для неё болезненным.
        - «Мне эта внешность больше нравится, чем та, кошачья, - почему-то в голове была только одна эта мысль».
        - «Не заставляй меня передумать», - в голове пронеслись чужие недовольные мысли, похожие на те, что мне недавно транслировал сокол-кобчик.
        - Ну в целом, если присмотреться, то и с головой кошки определённый шарм в тебе тоже же есть, - попытался отшутиться я.
        Женщина покачала головой, подошла ко мне вплотную и прижалась лбом к груди. Через пять секунд, её тело снова поплыло и передо мной стояла прежняя Бастет, которая, отойдя, стала рассматривать меня со всех сторон.
        - Ну в принципе, если сильно не присматриваться, то пойдёт, - наконец вынесла она свой вердикт.
        - Если ты думаешь, что отвечаешь на мои вопросы, - из головы всё никак не шёл её истинный облик, - то ошибаешься, их становится только больше. Кто ты? Ты ведь явно не с Земли. Откуда ты и почему сейчас выглядишь, как бог египтян?
        Бастет пожала плечами.
        - Когда мы прибыли на эту планету впервые, тут были свои боги, пришлось от них избавиться и мимикрировать под них, чтобы получать энергию вместо них.
        - А… - открыл я рот, но Бастет взмахнула рукой.
        - Всё, на этом экскурс в историю окончен, ты и так видел больше, чем тебе следовало.
        - А как вы питаетесь? Слышите? Разговариваете? - меня трудно было остановить, ведь, по сути, я был первым, кто контактировал с инопланетянами.
        - Мы, как высокоразвитая цивилизация перешли на прямое впитывание энергии, остатки отверстий на теле что ты видел, рудименты прошлых эпох, - Бастет хмуро посмотрела на меня, - но на этом точно всё. Ответила тебе, чтобы ты больше не приставал.
        - А как вы тогда размножаетесь? Тоже есть рудименты для этого? - меня интересовал ещё один вопрос, на который я услышал лишь злобное шипение.
        - Секс у нас сегодня будет вообще? - злобно поинтересовалась Бастет, - или после того, что ты увидел, мне теперь не видать его?
        - Точно не сегодня, - сказал я, вызвав у неё злобный оскал, поэтому пришлось быстро объясниться, - так погоди. Я просто хочу сказать, что если будет так же, как прошлый раз, я стану на пару дней безвольным трупом, а мне ещё Монту надо посетить, как ты помнишь.
        Бастет задумалась.
        - Я могу сдерживать отток энергии от тебя, как было первый раз, так что особого вреда тебе это не принесёт, зато буду знать, что я тебе не неприятна. Были знаешь разные случаи после того, как партнёры видели мой истинный облик.
        Я старательно отпихивая от себя мысли о недавно увиденном её обличии, постарался сконцентрироваться на упругой груди и обнажённом стройном теле перед собой.
        - Сначала скажи, что ты со мной сделала, - попытался торговаться я, когда она стала подходить ближе.
        - Теперь ты мой Первожрец, - объяснила она спокойно, будто это должно было для меня что-то значить. О чём я ей и сказал.
        Богиня тяжело вздохнула.
        - Великая Маат, какой же ты всё-таки тупой.
        Она прильнула ко мне и потянулась ртом, я закрыл глаза, чтобы лишь чувствовать руками горячее тело и не помнить то, что видел недавно. Целоваться с кошкой было сомнительным удовольствием, но я похоже начинал привыкать. Так что и секс удался, хоть и не такой долгий, как во второй раз. Закончив, сразу после того, как она задрожала в моих руках, стоя уперевшись локтями на алтарь, я облегчённо выдохнул.
        - «Получилось!».
        Выйдя из неё, я поглаживая разгорячённое тело, повернул её лицом к себе, натолкнувшись на огромные глаза и потрясённый вид.
        - Ты что б…ть вообще такое, - я впервые слышал, как она ругалась.
        - Бастет? - удивился я её такой внезапной трансформации из мягкой кошечки в злобную богиню, - тебе не понравилось?
        - Тебе недавно молились люди? - она выпустила когти и угрожающе поднесла их к моим глазам, - отвечай идиот!
        Я вспомнил сотни тысяч людей у храма Осириса.
        - Ну не то, чтобы молились, - заюлил я, вспоминая то состояние, когда тело словно до отказа заполнилось энергией, - просто мы вместе участвовали в жертвоприношениях Осирису.
        - Сколько тупой ты еб…т, он тебя попросил принести ему в жертву! - стала уже орать она на меня.
        Я ничего не понимая, чего она завелась так, постарался отвечать, поскольку богиня точно была не в себе и лишиться мне головы становилось всё реальнее.
        - Тысячу, моя кошечка.
        - Сколько принёс ты? - у меня перед лицом оскалилась злобная морда, показывая страшные клыки.
        - Ну чуть больше, кто их считал-то…
        По моей груди пронёсся ветер и я увидел, как расползается от порезов кожа.
        - Сколько! Б…ть! Их! Было! Точно!
        - Около тысячи пятьсот! Но моя богиня, если тебе не понравился секс, мы можем попробовать ещё раз, - мне стало по-настоящему страшно.
        - Боги, за что мне это, - когти исчезли и она, отойдя от меня, прислонилась к алтарю.
        - А что случилось-то? - попытался узнать я причину её странного поведения.
        - Случилось то, что одна тупая самонадеянная особь, не выяснив ничего о том с кем трах…сь, сделала его своим официальным партнёром, - злобно прорычала она.
        У меня отпала челюсть, но я постарался взять себя в руки.
        - Дорогая, ну в ЗАГС-е мы не были, печати в паспорте нет, так что ничего страшного не произошло. Всё равно я кроме тебя не собирался другим богиням дары приносить.
        - Я сейчас забеременела идиот, от тебя, - ответила она, отчего я на минуту потерял дар речи. Я открывал рот пытаясь произнести хоть слово, но из горла вылетали лишь шипящие звуки.
        - Ты хотел узнать, как мы размножаемся, - язвительно сказала она, - теперь узнал на практике. Две половозрелые особи по обоюдному согласию могут провозгласить себя официальными партнёрами и при следующем обмене энергиями у них появляется ребёнок. Вот радуйся, теперь я беременна, в самое б…ть неподходящее для этого время.
        - Ну мы как бы с тобой разные виды, - наконец меня отпустило и я прокашлявшись, смог задать вопрос, - и я не видел на твоём настоящем теле никаких нужных дырочек. Или в нём всё же есть и другие рудименты? Прости, за такое сравнение.
        - Ещё какие разные виды, тупой ты кретин, - она явно была ошеломлена произошедшим, - если бы только перед соитием ты не влил в себя прорву энергии, сначала от жертвоприношений, а затем и человеческого обожествления тебя самого. Из-за этого ты на какое-то время, стал полубогом переполненным энергией, если говорить вашей земной терминологией, а я не уменьшила свою защиту во время нашего секса.
        - И что нам теперь делать? - осторожно поинтересовался я, - сколько вообще вынашивать ребёнка?
        Бастет покрутила пальцем у виска.
        - Ты вообще нормальный? На тебе метка моего Первожреца, я беременна, что увидит вообще любой, у кого есть глаза. Один плюс один сложишь?
        - Нет, - я подошёл к ней ближе и попытался обнять злобно шипящее создание, - ну прости, я же не разбираюсь в этих ваших всех энергиях, шминергиях.
        На меня поднялась серьёзная кошачья морда.
        - Ты серьёзно хочешь быть его отцом? С таким темпом жизни гарантирую, что ты умрёшь раньше, чем он появится на свет.
        - Ну это не первый ребёнок, который у меня появится в этом мире… - начал было я, но видя злобно сузившиеся глаза, быстро поправился, - но этот точно будет самым любимым.
        Бастет одним лёгким движением разорвала наши объятья, вернулась к алтарю и выдвинув когти из пальцев стала стучать ими по своим клыкам.
        - О том, что я беременна, узнают все сразу, как только я вернусь в свой мир, а когда мою метку увидят на тебе, тебя сразу разберут на атомы, чтобы узнать, как так получилось, что я забеременела, - проговаривала она свои мысли вслух, косясь при этом на меня, - да и меня заодно, чтобы не нарушала законы.
        - Всего этого крайне хотелось бы избежать, - вставил я, поскольку звуки ударов когтей о клыки немного нервировали меня.
        - С другой стороны, у меня ведь есть повеление Владыки и Повелителя сопровождать тебя, - продолжала раздумывать она, - я могу никуда и не возвращаться до рождения сына. Вот только вопрос такой, как мне отчитываться тогда перед Владыкой?
        - Письма? Sms? Что у вас там ещё есть? - предложил я.
        - Если я пошлю сообщение Владыке, - она покачала головой, - он тут же узнает, что я беременна. Всё заткнись и не мешай мне.
        Я тут же замер. Бастет задумалась, затем усы её стали торчком.
        - Похоже выхода нет, - вздохнула она, - едем к Монту.
        - Ты говорила, тебя сдаст любой бог, - напомнил я ей.
        - Так и есть, если только прежде ты за услугу, которую пообещаешь ему оказать, не потребуешь его сохранить наш секрет втайне, - задумчиво сказала она, - он не сможет нарушить закон Маат.
        - Хорошо, - согласился я, - а как ты пойдёшь со мной? Прямо так? Все кругом с ума же сойдут.
        Она достала приборчик, навела его на меня залечив кровоточащие царапины, которые сама же и оставила, затем прыгая со своего места в меня, перетекая при этом в кошачью форму.
        - «Я не настолько тупая, как ты».
        Я в испуге вытянул вперёд руки, готовясь к сильному удару, но на них мягко приземлилась тяжёлая, крупная чёрная кошка с весьма такой недовольной мордой.
        - О, ну так даже лучше, чем с каменной скульптурой, - обрадовался я, а в голове у меня промчались быстрые чужие мысли.
        - «Заодно посмотрю, что за самок и детёнышей ты себе тут завёл».
        - Хотя, с другой стороны, каменная Бастет не разговаривала, - пригорюнился я, за что заслужил гневное шипение своей новой спутницы.
        Прижимая к себе тёплое, довольно тяжёлое животное, я пошёл на выход, где произошли сразу две вещи. Первое, истерично заорав, к нам кинулись все кошки острова, пытаясь пробиться ко мне через охрану, которая их отпихивала щитами и второе, жрецы все побелели от страха.
        - Всем спасибо за гостеприимство, - сказал я, обращаясь к верховному жрецу, - сами принесите от моего имени дары богине Бастет. Мне нужно торопиться в другое место.
        - Слушаюсь мой царь, - едва слышно ответил тот, низко кланяясь.
        - Да угомони ты этих блохастых, - возмутился я, видя, что часть кошек всё же прорвалось через кордон и пытается забраться по моим ногам наверх.
        Бастет уничижительно посмотрела на меня, один раз мяукнула и кошки мигом, без малейшего звука разошлись заниматься дальше своими делами.
        Вместе с охраной, я постарался побыстрее покинуть остров, стараясь не думать, что там себе подумали жрецы. Круглых глаз солдат и Хопи хватало, чтобы понять, что ничего правдивого в этих рассказах точно не будет.
        - В Медамуд, - приказал я капитану и пошёл в свою палатку на корме.
        Глава 26
        Войдя внутрь, я предложил место на выбор. Кошка показала лапой на моё любимое кресло. Я тяжело вздохнул.
        - Так и знал.
        - «Жлоб», - пронеслось в голове одно слово.
        - Что ты ешь? - спросил я её.
        - «В этом теле то же, что и обычные животные, мне без разницы, всё равно всё расщепляется в конечном счёте в энергию».
        Я почесал макушку.
        - Ну можно что-то более конкретное, что ты сама хочешь? Я не хочу кормить тебя тем, что тебе может не нравиться по внешнему виду.
        - «Сырая рыба, птица и телятина с овощами на ужин, мне пойдут»
        Я повернулся к Хопи, который старался делать вид, что его тут нет.
        - Останавливаемся рядом с рыбаками, покупаем самую свежую и дорогую рыбу, - отдал я приказ, - ну и варёная птица, думаю гусь будет нормально.
        - «Голубь!».
        - Лучше голубя, - послушно повторил я, тяжело вздохнув.
        - Слушаюсь мой царь, - склонился он, стараясь не смотреть в сторону кошки, нагло разлёгшейся на моём любимом кресле и не собираясь оттуда спускаться. Неслыханная наглость для любого, кто знал царя Менхеперра!
        Мы вскоре отплыли и мне пришлось ютиться на гостевом низком стульчике, работая за столом, а Бастет нагло дрыхла в моём большом мягком стуле.
        Через час лодка остановилась, послышались голоса и вскоре Хопи занёс четыре разные рыбины, укутанные в ткань и показал мне их.
        - Какую мой царь?
        Я повернулся к Бастет.
        - Какая?
        Кошка лениво открыла глаза, потянулась, затем спрыгнула с кресла и неторопливо пошла к опустившемуся на одно колено нубийцу, чтобы она могла всё понюхать.
        - «Эта».
        - Вон та, третья, - показал я ему нужную, - попроси рыбаков почистить её, освободить от костей и порезать на небольшие кусочки филе.
        Он кивнул, вышел и через двадцать минут вернулся, неся на золотом блюде кусочки свежей рыбы. Поставил его на пол, напротив кошки. Та спустилась и схомячила всё в один присест и вернулась обратно на стул, начав умываться.
        - Наелась? Сколько тебе вообще надо? - спросил я Бастет.
        - «Как уже сказала, утром рыбу, в обед птицу, вечером можно телятину и немного овощей. По количеству, такой разовой порции будет достаточно».
        Я тяжело вздохнул ещё раз, поскольку сам питался всю дорогу только варёным мясом, вином и лепёшками.
        - Возле городов тоже останавливаемся, - обратился я к Хопи, - нужны голуби, телятина и свежие овощи.
        - Слушаюсь мой царь.

* * *
        Вечером Её сиятельство изволили подышать чистым воздухом, поскольку в моей палатке, по её словам, сильно воняло, так что я отправил Миннахте проводить влажную уборку, всё отмывая с мыльным раствором и пахучими травами, а сам аккуратно вынес и поставил кошку на борт. Темп гребцов тут же упал, несмотря на мерный бой барабанов. Я погладил себя по начавшей расти щетине на щеке.
        - Приставить к ней пост охраны из четырёх человек, - приказал я Хопи, - самых неболтливых. Сопровождать везде, где она захочет быть, особенно во дворце. Ну и предупреди, что если её кто хоть пальцем тронет, лишиться головы, как и охранники, которые это допустит.
        - Для равных стандартных смен выделю двадцать четыре человека мой царь, - склонился он, - другой вопрос мой царь, а если она полезет куда-то наверх?
        Бастет, явно прислушивающаяся к нашему разговору, повернула к нам морду и презрительно посмотрела на Хопи, всё стало понятно без слов. Огромный нубиец опустился на колени и поклонился.
        - Великодушно прошу меня простить, такого неуважения больше не повторится.
        Кошка фыркнула и отвернулась, снова смотря на вечернюю воду, где отражались блики света от ламп от нашей лодки.

* * *
        В Медамуде нас не ждали, так что суета поднялась большая, когда караван наших лодок прибыл в небольшой город и сгрузив на берег колесницу с конями, мы отправились к храму. Заполошенные жрецы выбегали отовсюду, бросая работу и опускаясь на колени со страхом смотря на меня. Появился и верховный жрец, поприветствовавший меня.
        - Прошу простить, что не подготовили церемонию встречи Твоё величество, - испуганно кланялся он, - нам никто не сказал о прибытии Его величества.
        - Здесь нет твоей вины жрец, - я успокаивающе поднял руку, - дела богов вынудили меня поспешить в храм бога Монту. Так что я оставлю вам принести ему жертвы, но это сделаете позже, без меня.
        - Слушаюсь повеление Его величества, - обрадовался он, косясь на сундуки, которые заносили легионеры на территорию храма.
        - Пока убери всех из храма, - приказал я, - мне нужно обратиться к богу Монту без свидетелей.
        Верховный жрец если и удивился, то вида не подал, а крикнул своих помощником и через десять минут, с поклоном показал на вход в главный зал.
        Я посмотрел на Бастет, которую держал на руках.
        - «Иди первый и возьми с него сначала слово».
        Кивнул, я аккуратно передал её нубийцу, который весь внезапно вспотел, приняв тяжёлое животное на руки.
        Хмыкнув, я вошёл внутрь, как был в простом одеянии послушника и подошёл к алтарю. После встречи с Ра, желания опускаться на колени перед богами больше не было, поэтому я положил на алтарь перед статуей хороший бронзовый меч в красиво украшенных ножнах.
        - Приветствую тебя бог Монту, - спокойно, но отчётливо сказал я, - прими от меня этот дар. Позже твои жрецы принесут от меня больше разных приношений, но я решил не стоит тянуть время и пришёл на разговор лишь с мечом, как и подобает воину.
        - И правильно сделал, - глаза статуи открылись и на меня посмотрела соколиная голова, а затем статуя пошевелилась и вниз спрыгнул крепкий воин с головой сокола привычного мне коричневого цвета. Он опирался на копьё, но отставил его, взял в руки меч, осмотрел сначала ножны, затем выдвинул клинок и полюбовался им.
        - Хороший… - он перевёл взгляд на меня и бог замер, а клюв открылся, показывая небольшой острый птичий язык.
        - А-а-а, так вот почему Бастет так к тебе расположена, - протянул он, - Первожрец.
        Я пожал плечами.
        - Богиня сказала, что ты хотел со мной поговорить, я слушаю.
        - Не сильно-то ты трепещешь перед богами, как положено бы смертному, - в голосе прорезалось недовольство.
        - Частые встречи с Бастет и Осирисом весьма этому способствовали, - ответил я, абсолютно спокойно.
        - Да я слышал, что ты оказал большую услугу Владыке, - согласился он, - поэтому и решил, что можешь помочь и мне. А поскольку я знаю, что ты ничего не делаешь просто так, то как воин воину предлагаю тебе сразу свою метку, она позволит тебе смотреть глазами моего сокола.
        - Он один? - удивился я.
        - Ты ещё не понял, что он не настоящий? - хмыкнул он, - это механизм, максимально приближённый к местным птицам, чтобы не вызывать у вас аборигенов ненужных мыслей. Даже сейчас, я тебе это объясняю, но понимаешь ли ты меня, я не знаю.
        - Я не местный, бог Монту, - решил я рассказать этот факт, - так что прекрасно понимаю. Как он заряжается? Самоподзарядка или нужно зарядное устройство? Каков радиус действия дрона?
        Клюв бога снова открылся.
        - А-а-а, ты тот, кого Бастет притащила из далёкого времени, - понял он, - вот же течная кошка. Взяла себе мужика, который служит ей, да ещё и окольцевала его.
        Я не стал никак это комментировать.
        - Сокол заряжается от энергии вашей звезды, - показал он рукой вверх, - так что за это не беспокойся, ему нужен всего час на открытом пространстве днём, чтобы заряда хватало на неделю.
        - Супер! - обрадовался я.
        - По радиусу действия. Столько, сколько нужно тебе, стоит представить в голове нужное место и заметные точки привязки по местности, чтобы он не заблудился, - продолжил бог, - им легко научиться управлять, я покажу тебе, если мы договоримся.
        - Что взамен от меня хочет бог Монту? - спросил я.
        - Ну я как ты видишь, не стал начинать нашу первую встречу с обвинений в том, что ты начал воровать у меня энергию, представившись здесь мной, - сказал он.
        - Думаю это потому, что я сделал это не специально, - я развёл руками, - к тому же на момент прибытия сюда, ты был единственным богом-воином, которого я знал.
        Клюв открылся и из него раздался довольный клёкот.
        - Что же, тогда не буду перечислять дальше то, что мне не понравилось в тебе, а начну с самого главного, - ответил он довольным голосом, - ты хочешь сократить количество богов в Египте и я слышал, как жрецы говорят о том, что вскоре этот храм отойдёт к Повелителю Ра, а я стану лишь его инкарнацией.
        - Амон-Ра, - поправил я его, на что Монту покачал головой.
        - Амона давно нет с нами, так что вся энергия идёт Повелителю.
        - Как это повлияет на тебя? - поинтересовался я.
        - Сейчас всю энергию от ритуалов, жертвоприношений и молитв людей, получаю я, - ответил он, - если нас станет трое Амон-Ра-Монту, то большая часть энергии достанется самому сильному. Думаю, не стоит тебе говорить, кто из двоих богов в этой связке сильнее.
        - То есть мне нужно убрать тебя из списков этого объединения и оставить самостоятельным богом? - понял я.
        - Не только, есть ещё несколько богов, которых я бы хотел, чтобы наоборот присоединили ко мне, - прямо ответил он.
        Монту мне начинал нравиться. Прямой и честный, как воин, к тому же ненапыщенный, как остальные боги, с которыми я уже имел дело. Даже Бастет несмотря на наше сближение, вела со мной всё время демонстративно показывая, что я смертный, а она богиня.
        Я достал из кошеля лист, который мне дали жрецы и протянул его Монту.
        - Читать иероглифы умеешь? Кто из них?
        Он взял, бегло посмотрел и назвал три слабо знакомых мне имени.
        - Этих будет достаточно, не слишком крупные, чтобы привлечь к себе внимание других, да и давно умерли, - ответил он, возвращая мне свиток.
        - Хорошо, - согласился я, - но прежде, чем мы заключим сделку, я также хочу, чтобы ты дал слово по закону Маат, что ничего о том, что станет тебе известно про меня или моё окружение, не будет достоянием ни одного человека, бога, механизма или животного.
        Монту открыл клюв.
        - Откуда тебе известна эта формулировка? - удивился он, - Бастет сказала?
        - Твоя клятва или сделки не будет, - сказал я.
        Монту думал недолго у него как я понял выбора просто не было. Храм был небольшим, в явном запустении, так что наверняка энергии с него ему доставались крохи. В целом культ Монту, как я понял был популярен раньше, а сейчас уже нет, поскольку всем заправляли фиванские жрецы культа Амон-Ра, которые и гребли себе лучшие земли и пожертвования.
        - Клянусь словом Маат, - начал он и произнёс полную формулу, какую мне несколько раз повторила Бастет.
        - Наконец-то, а то я устала ждать, когда два мужика наконец наговорятся, - послышался знакомый голос и в храм вальяжно вошла кошка, приближаясь к нам и по ходу движения плавно перетекая в кошко-девушку.
        Клюв у Монту широко открылся. Расширенные соколиные глаза переводили взгляд с неё на меня, затем обратно.
        - К-к-ак это вообще возможно? - в его голосе слышался неподдельный страх и отвращение.
        - Помни, ты поклялся Маат, - предупредила его Бастет.
        - Я помню это и без тебя, - огрызнулся он, - ты с ума сошла? Как ты умудрилась забеременеть от простого смертного? Если Владыка или Повелитель узнают, вас обоих выпотрошат. Это противоестественно! Это мерзко! Фу, ты бы ещё от животного забеременела.
        Мне стало обидно.
        - Я всё ещё здесь! - заметил я, на что бог посмотрел на меня уничижительным взглядом.
        - Она видимо тебе забыла сказать, что у нас и на совокупление с низшими расами смотрят хоть и сквозь пальцы, но это всё равно не приветствуется среди богов. А беременеть от них…фу! Меня сейчас стошнит.
        Соколиная голова покачалась, а я посмотрел на Бастет, которая выглядела смущённой.
        - Я не стала тебе рассказывать всё, - смущённо сказала она, - ты у меня слишком чувствительный смертный.
        - То есть то, что я помогаю всем, это нормально, а что бременить от меня это плохо, - возмутился я.
        - Я про это только что сейчас и сказала, - обличительно ответила она, - просто понимаешь, вот тебе, например помогают собаки, кошки, ослы, но ты же не отправляешь своих самок к ним.
        Я открыл рот от возмущения.
        - Бастет всегда славилась своим, - Монту долго подбирал нужное слово, поскольку на пальцах у кошко-женщины появились когти.
        - Эксцентричным поведением, - закончил он, - но это! Точно перебор. Я даже не хочу знать, как такое вообще стало возможным.
        - Ты расскажешь остальным? - Бастет по-прежнему выглядела очень смущённой.
        - Нет, - он покачал головой, - и не потому, что дал слово. Точнее и поэтому, но больше из-за отвращения, не хочу быть к этому причастным.
        - Я большего от тебя и не прошу, - быстро обрадовалась она, - просто передавай Владыке отчёты, которые я буду пересылать тебе и всё.
        Монту покачал головой.
        - В этом случае, когда всё это вскроется, а оно обязательно вскроется, меня накажут. А как я сказал, я хочу быть далёким от всего этого противоестественного.
        Бастет расстроилась.
        - Что же тогда делать?
        Монту задумался, затем почесал рукой перья на голове.
        - Если у меня будет больше энергии, я смогу создать себе нового сокола, - сказал он, - а этого можешь забрать себе. Если меня спросят, скажу подарил, а клятва не даст мне рассказывать о вас правду.
        Глаза Бастет расширились от радости.
        - Ты серьёзно?
        Монту кивнул.
        - Тогда это выход, если я буду пересылать сообщения через него, то никаких других отпечатков кроме моего не будет, - обрадовалась Бастет и затем повернулась ко мне.
        - Быстро отдал ему всю свою накопленную энергию.
        - Я, конечно, человек негордый, но хочу просто напомнить, что вы два бога, такие крутые, возвышенные, сейчас оба зависите от… - я специально сделал паузу, - простого животного.
        - Первожрец, - Бастет оскалила клыки, - сейчас точно не время для твоих претензий. Пока Монту согласен, надо хвататься за это единственное разумное предложение.
        - А я вот отказываюсь, - я скрестил руки на груди, - хочу посмотреть, что великие боги сделают без животного.
        В храме настала тишина. Монту смотрел на меня, затем перевёл взгляд на Бастет.
        - Я всё улажу, - смутилась она и схватив меня за руку просто утащила на пять шагов дальше. Силища была такая, что если бы я не стал переступать ногами, то просто упал и она потащила бы меня по полу в самом неприглядном виде.
        - Ну смертный, - она заглянула мне в глаза, - сейчас и правда плохое время для споров, к тому же ты подрываешь мой авторитет.
        - Андрей, - спокойно заметил я, - хочу для начала, чтобы ты называла меня по имени. А то я только сейчас подумал и правда, ты относишься ко мне, не как к разумному существу, а лишь своему ручному животному.
        Бастер зарычала, но видимо и правда, сейчас от меня зависело вообще всё, так что она явно через силу ответила.
        - Хорошо, Андрей, я прошу тебя помочь мне.
        - Ладно, - ответил я и под её ошарашенным взглядом вернулся к Монту и протянул ему руку.
        - Как передать тебе энергию?
        Соколиная голова покачалась.
        - Кажется начинаю догадываться, как вы вместе сошлись, - иронично сказал он, затем уже обратился ко мне.
        - Просто ничего не делай и не мешай мне, - ответил он, - я постараюсь аккуратно, ведь люди молились мне, думая, что ты это я. Так что думаю…
        Что он хотел сказать дальше, я не узнал, поскольку волна боли смыла мой разум, навалившись разом и с такой силой, что едва не заставила голову взорваться. Сознание мгновенно погасло.

* * *
        - Ты зачем потянул всё болван? - сквозь волны боли, словно вдалеке я услышал два голоса.
        - Да я откуда знал, что у него столько энергии, - оправдывался второй, - ты сказала пятьсот душ, я и потянул столько.
        - А то, что эта энергия связана с остальной? Ты не подумал? - недовольно говорил женский голос.
        - Да я-то откуда знал, что он человек без судьбы, - не сдавался мужской голос, - меня на суде не было.
        Их голоса, словно шурупы вворачивались мне прямо в голову, поэтому я открыл глаза и тихо сказал.
        - Моё мнение о богах, чем больше о вас узнаю, становится только хуже. Одна недосмотрела, второй не знал. Это я смотрю для верховных существ в порядке вещей?
        - Может отрежем ему язык, пока он с Повелителем случайно не встретился? - предложил Монту, поворачивая ко мне птичью голову.
        - Он уже виделся, - махнула рукой Бастет на секретность, - я потому и поставила ему свою метку Первожреца, чтобы не было видно Ока на его ауре.
        Клюв у Монту широко открылся.
        - Забирайте сокола и чтобы я больше вас не видел у себя, - сказал он, - я ещё хочу пожить тысячелетие-другое. Так что просто выполните нашу сделку и не появляйтесь у меня больше никогда. Причём оба.
        Он запрыгнул на алтарь и превратился в статую, а на плечо Бастет упал сокол, влетевший из верхнего окна храма.
        Бастет задумчиво посмотрела на меня, валяющегося на полу и не могущего пошевелиться от боли.
        - Пойду позову твоего охранника, - сказала она и перетекая в кошку, пошла наружу, а на её спине так и сидел сокол.
        Не знаю, что произошло там на выходе от этой картины, но Хопи и четыре легионера влетели быстрее пули, они остались возле меня, испуганно осматривая, а он метнулся обратно и вскоре меня погрузив на носилки, отнесли в жилые помещения при храме. Кошка и сокол на ней, привлекали всеобщее внимание. Люди, где бы мы ни шли падали на колени, боясь даже посмотреть на нас.
        Через десять минут ко мне ввели испуганного жреца.
        - Мой царь, - обратился ко мне Хопи, - это лекарь, разрешите ему осмотреть Его величество.
        Я покачал головой.
        - Мне он не нужен, - тихо сказал я, - мне нужна хорошая еда, вино и сон.
        - Слушаюсь мой царь, - выгнал он жреца и пошёл распоряжаться насчёт остального.
        Я прикрыл глаза, тело болело так сильно, что секс с Бастет уже не казался болезненным событием.
        - «Они из меня точно так мазохиста сделают, - грустно подумал я о себе и богах».
        Кошка спрыгнула с кресла, подошла ко мне и легла напротив головы, с виноватым выражением на морде.
        - Не подлизывайся, ты могла знать, - проворчал я.
        Она поднялась и стала тереться об меня головой.
        - Я твёрд, словно скала и я недоволен, - строго сказал я.
        Кошка легла рядом и прижалась ко мне тёплым небольшим телом. Так мы и заснули с ней вместе.

* * *
        Ещё даже не открыв глаза я почувствовал зверский голод, а пошевелившись я услышал недовольное шипение. Вспомнив, что Бастет была рядом, когда я уснул, я открыл глаза, увидев как на меня внимательно смотрят вертикальные зрачки.
        - Мне стало легче, ты поспособствовала? - спросил я. Тело хоть и болело, но не так сильно, как вчера.
        Кошка склонила голову.
        - Спасибо, - я протянул руку и нежно провёл по ушкам, заставив их встать торчком.
        - «Мы не одни для этого».
        Тяжело вздохнув, я кряхтя, словно древний дед, сполз с лавки.
        - Мой царь, осторожно! - ко мне тут же бросился нубиец, помог надеть калиги и одежду, поскольку я спал голым.
        - Тут есть нормальные ванны? - спросил я.
        Хопи извиняющее развёл руками.
        - Храм слишком небольшой мой царь.
        - Тогда поедим и уезжаем, - приказал я. Он явно сомневался, что я в состоянии это сделать, но в чём была прелесть быть царём, никто практически не спорил.
        Увидев сокола, безучастно сидящего на спинке кресла, я сказал.
        - И найди мне какой-нибудь кожаный наплечник, чтобы плечо когтями не проткнули.
        - Слушаюсь, - ответил нубиец и надолго пропал.
        Вскоре мне опционы занесли еду, а пока я ел, появился и нубиец, показав перевязь для меча, на которой сделали самодельную кожаную заплатку. Надев её на себя, я осторожно взял сокола, который переступил лапами со спинки кресла на мою руку. Поместив его на плечо, где он крепко схватился на кожу и спокойно сидел, когда я выходил из комнаты на улицу, держа на руках кошку. Яркий солнечный свет меня ослепил, так что когда птица сорвалась вверх, я не сильно то и понял, куда это он. Где-то высоко вверху раздался грозный клёкот и под ноги упал трепыхающийся голубь.
        - «Я голодая».
        - А почему её не покормили? - я грозно посмотрел в сторону Хопи, но Бастет ответила сама.
        - «Он не виноват. Мне приносили, я отказалась, не могла отойти от тебя».
        Я ткнул пальцем в голубя.
        - Почистить, выпотрошить, нарезать без костей.
        - Слушаюсь мой царь, - Хопи подхватив птицу, вручил её жрецу и буквально через десять минут, верховный жрец принёс порезанное мясо на блюде, низко мне кланяясь.
        Поставив его кошке, мы все стали смотреть, как она ест. Бастет культурно поев, помылась и прыгнула мне обратно на руки.
        Я, чтобы не потревожить её, попросил Хопи принести мне из моих сундуков золотой браслет и когда он это сделал, я вручил его верховному жрецу.
        - Царь доволен за гостеприимство, - сопроводил я подарок словами, - скажу верховному визирю, чтобы прислал к вам строителей. Нужно расширить храм, добавить к нему земель и крестьян, провести ремонт снаружи и внутри, а также закажи новую статую бога Монту. Эта совсем уже старая и потрескавшаяся.
        На глазах верховного жреца показались слёзы.
        - Слушаюсь мой царь, благодарю Его величество, - стал он кланяться.
        - Возвращаемся на лодку, - сказал я, закончив с прощаниями.
        Попав в свою палатку, я посадил сокола на спинку кресла и стал снимать с себя пояс, как внезапно понял, что кошель слабо шевелится. Вздрогнув, я посмотрел на Бастет, которая, увидев, куда направлен мой взгляд, злобно зашипела.
        - «Возьми амулет в руку, - в голове раздался её недовольный голос».
        Открыв кошелёк, я вытащил амулет Пазузу и сжал его в руке, как она и сказала. В голову мгновенно ворвался крайне недовольный уже подзабытый голос.
        - «Живо ко мне червь, я тебя зову уже третий день».
        - «Господин Пазузу, - я с трудом сдержал ярость, - вы не сообщили мне о том, что можете использовать амулет, как способ для нашего общения».
        - «Бросай все дела и живо ко мне, для тебя есть задание», - приказал он и амулет перестал шевелиться.
        Я вернул его обратно в кошелёк и посмотрел на озадаченную Бастет.
        - Что ему могло от меня понадобиться? - спросил я кошку.
        Думала она недолго.
        - «Думаю то же, что и Повелителю Ра - Таблицы судеб. Боюсь смертный, мы с тобой влипли куда больше, чем оба думали вначале».
        - «Андрей, - машинально поправил я её».
        - «Андрей, Менхеперра, Монту. Думаю, тебе будет без разницы, как будут звать твой труп», - ответила кошка и прикрыв глаза, замолчала.
        Настроение стало падать и я подошёл к кровати, погладив Бастет.
        - Ладно тебе, я что-нибудь придумаю.
        Она не удостоила меня ответом, поэтому я поднялся и вышел из палатки, обратившись к капитану.
        - Планы поменялись, мы идём в город Каса, - приказал я.
        - Слушаюсь мой царь, - низко поклонился он.
        - У нас будет ещё один гость, мой царь? - рядом остановился Хопи, - может нам стоит взять лодку побольше?
        Я хмуро посмотрел на него.
        - Поживём - увидим.
        Нубиец молча поклонился и отошёл, видя, что я не в духе.
        Конец пятой книги
        Декабрь 2023