Гранит науки и немного любви Ольга Романовская
        Агния Выжга очень хотела поступить в Академию магии. Почему бы и нет? Только она замужем, а супруг категорически против: два мага в доме - перебор, да и дара у Агнии нет. Но упрямство открывало и не такие двери.
        Говорите, путь тернист? Ведьмой не стану? Так я рядом постою, ассистировать буду, но свою мечту осуществлю.
        Ольга Романовская
        Гранит науки и немного любви
        
        Глава 1
        - Ты сбрендила?!
        Начало выглядело обнадёживающим. Но я чего-то подобного и ожидала - не пожеланий же доброго пути! Поэтому сидела, болтала ногами и жевала яблоко. Медленно так, наслаждаясь вкусом и не обращая внимания на словесные тирады. Для себя я давным-давно всё решила, а чужое мнение… Лесом и степью, дорогие и любимые! Я не нанималась всю жизнь провести на кухне в полном невежестве. И сидеть дома только потому, что мою маму угораздило родить меня от вампира. Хотя, в этом я сильно сомневалась: сложновато забеременеть от существа, которому в постели без свежей крови и стимуляторов никуда. Откуда знаю? Пробовала. Вернее, меня пробовали - нечего, девочка, по кладбищам ходить! Ещё легко отделалась - у вампира не получилось. Так расстроился, бедняжка, что отпустил на все четыре стороны. Только шрамы на запястье на память оставил. Это ещё одно заблуждение, будто вампиры только за горло хватают.
        Так что лгала, матушка, цену набивала. Или вампир попался свежеиспеченный, у которого не всё отмерло. Я так подозреваю, что заделал меня некромант, оживлявший несчастную деву. О нём-то мне не рассказывали, всегда отмахивались. А мне страсть, как интересно!
        Странные, всё же, люди: родить от вампира - так почёт и уважение, а залететь от мага - позор. Что поделаешь, клеймили незаконнорожденных детей, вот и выдумывали истории…
        Любила ли хоть моя мамочка отца, или он так, не спрашивая, пока в себя приходила? Мама ведь и сейчас у меня хороша, мужчины заглядываются. Но она кремень - никого не подпускает. Замуж, впрочем, вышла, хоть и не сразу, а как я подросла маленько. И меня, вот, спихнула… Вернее, я сама пошла, по большой и чистой любви. И теперь моя любовь заявляет, что место мне с половником на кухне, а не в библиотеке с книгами. Нет, честно, а? Сам ведь выучился, тоже, как мой предполагаемый папашка, магичит, только по мелкому. Зато дело своё завёл, дом новый построил. На кухне оного и заливался соловьём.
        Я тягостно вздыхала, кивала, жевала и думала о своём. В частности, что скоро от тоски завою в этом доме.
        Муж - даром, что маг, оказался заурядным человеком. Нет, ухаживал красиво, цветы из воздуха создавал, бесплатно отчиму помогал. Отчим, к слову, был сельским старостой, так что услугами чародеев пользовался регулярно. Они, как известно, не дёшевы, а проблемы с распоясавшейся нечистью рогатиной не решишь. Хендрик тут пришёлся кстати. Хендриком зовут мужа.
        Взглянула на него, битый час живописавшего умственные способности женщин - до сих пор хорош, зараза! Зеленоглазый, высокий шатен. Девчонки по нему сохли, пакости мне всякие делали, лишь бы на них внимание обратил. А он ни в какую - только Агния. Впрочем, я его понимаю: лицом и фигурой вышла. А уж когда волосы распущу - русалка русалкой! Тоже, к слову, зелёноглазая, но блондинка. Иногда в рыжий цвет крашусь: а что, мне идёт. И мужу нравится.
        Эх, помню, мы на речке-то близко и познакомились. Я тогда всё хихикала, глазки ему строила, подарки принимала, а в обмен заставляла с веником целоваться. Как? Да просто: он впотьмах ко мне потянется, а я веник подставлю. Вот и решил брать быка, то есть тёлку, за рога.
        Речка у нас по лесу протекала, среди берёзок. У меня там своё укромное местечко было, за кусточками. Знаю я наших парней: за девками подглядывать горазды, вот и забралась подальше.
        По тёплому времени купалась, в чём мать родила, заодно и сушиться не приходилось.
        А Хендрик, зараза, выследил, вещи украл.
        Мне из воды выходить - а нет ничего.
        Этот гад стоит, улыбается, жадно мои прелести рассматривает. А мне и прикрыться нечем, только волосами - спасибо, что длинные.
        Просидела в воде часа два, потом вылезла…Поцелуями не отделалась, травку мы хорошо примяли, Хендрик расстарался. Канула в глубокий омут девичья честь, которую вампир толком отнять не сумел. Маг в этом деле оказался искуснее, до тела моего охоч. Я-то не особо хотела, отбивалась, только меня не спрашивали. Уложили на спинку, смотреть на облака. Я и сдалась, решила: такому красавцу можно. Да и целовался он - мурашки по телу бегали, сердце замирало.
        Получив, что хотел, Хендрик отдал одежду, помог заплести косу, до дома проводил.
        Думала: ходить перестанет - нет, зачастил пуще прежнего. Начал в сенях тискать, к деревьям прижимать, на сеновал приглашать. Я не возражала: маг ведь! И влюблена была, как кошка. Только аукнулись мне эти деньки и ноченьки: прознали родные и замуж спихнули.
        И вот сижу я теперь с пузом на кухне, а Хендрик убеждает, что в Академию таких, как я, даже вольнослушателями не берут. И вообще способностей у меня никаких, знаний тоже - не позорилась бы! А то вишь, взбрела в голову всякая чушь. Да и два мага в семье - перебор, так что мне лучше детей рожать и за хозяйством следить, потому как даже с дипломом колдовать не смогу. Беременным да кормящим и вовсе для жизни опасно, а мамочкам некогда.
        - Лучше ребёнку имя придумывай.
        Да, я беременная. Расплачиваюсь за жаркие ночи - чтоб Хендрика бесы унесли! Я ведь в свои двадцать лет рожать категорически не собиралась, только у мужа на этот счёт иные планы. Дал мне немного погулять, к супружеской жизни привыкнуть, - и свинью подложил. Я, конечно, тоже хороша, расслабилась, но тут у меня оправдание - под боком леса с травами нет. А в городе такого не купишь, да и замужней не положено. Ну, если очень хочется, можно, конечно, но дорого: мне карманных денег не хватит. Вот в этом-то ведьмам легче - никаких запретов, сама взяла и приготовила.
        Словом, рожать мне через четыре месяца, зимой. Расплылась, как корова - что-то потом будет? Но пока ещё сама хожу, неплохо бы в столицу податься, экзамены сдать, пару месяцев отучиться. Или не пару, если рожать в Академии остаться. Ничего с ребёнком не случится, если я засяду грызть гранит науки. Вот бы мужу это объяснить? Упёрся, баран, слушать ничего не желает. Мужчина, что с него возьмёшь?
        Матушка, безусловно, тоже назвала дурой: она не одобряла женского учения сверх необходимой нормы, ограничивавшейся двумя «д», одним «м» и одним «г». С «д» всё просто: дом и дети. «М» - это муж. «Г» - грамота. Всеми этими премудростями я овладела, мужем обзавелась, дети тоже намечались… Стоп, не дети, а ребёнок. Если Хендрик рассчитывает круглогодично видеть меня уткой, то хрен ему! Я не нанималась пелёнки стирать и целыми днями на кухне торчать. Да и на какие деньги, дорогой? Или ты от меня что-то скрываешь?
        - Хендрик, ты уже по второму разу повторяешь. Новое придумай, а? - я лениво потянулась за новым яблоком. - То, что ума у женщины на дырявый медяк, я уже поняла, только почему-то не поглупела. Может, я и беременная, но в маразм не впала.
        - Милая, а как это называется? - скрестив руки на груди, Хендрик в упор глядел на меня.
        Красивый, сволочь! Вот скажите, почему у женщин такая слабость к мужчинам? А от моего ещё так пахнет…
        Муж знал, от чего я млею, поэтому после серьёзной ссоры тащил в постель. Я брыкалась, шипела, но сдавалась. Может, он и тогда, два года назад, тоже знал? Словом, брал мой муженёк главным мужским оружием. Но это когда аргументы кончались. Сейчас же не тот случай. Хендрик считал себя правым - а это другая песня.
        - Что именно? - я простодушно улыбнулась.
        - Твоя глупая затея. Я никуда тебя не отпущу - и точка.
        Надо же, какие мы грозные! Приказывает, думает, я послушаюсь? Ага, щас! Если я чего-то очень хочу, то я это получу. А я хочу. Для чего, пока сама не поняла, но точно знала, что пригодится. Хотя бы для того, чтобы не быть придатком Хендрика. А так - кто я такая? Прачка, кухарка и развлекалка. Муж ведь со мной ни о чём не разговаривает, как гости придут, велит помалкивать, в лучшем случае, о погоде речь завести. Вот я и решила: хочу быть с ним на равных. Тайком начала по конспектам, книжкам лазать - даром, что ли, «г», то есть грамоту, освоила? Только ни бельмеса не понятно!
        - Милый, а я тебя спрашивала? Я тебя перед фактом поставила.
        Хендрик остолбенел, уставился на меня, будто рыба - глаза такие же круглые. Я даже испугалась: вдруг воздухом захлебнётся, что я тогда делать буду?
        - Агния, ты на солнышке перегрелась? Не больна, часом?
        Нет, отмер. Подошёл, потрогал лоб.
        - Да нет, только беременна. А солнышка три дня не видно.
        Встала, чмокнула его в висок, и пошуровала в печке: я туда кашу томиться поставила, нужно взглянуть. Заодно подумаю, на какой кобыле к благоверному подъехать. Бой предстоит не шуточный: это тебе не лишнее платье купить! Лишнее, разумеется, с точки зрения Хендрика: любой женщине известно, что много платьев не бывает.
        - Значит, грибочков объелась, - резюмировал Хендрик и по-хозяйски положил руку на живот. Его собственность… Понять бы ещё, нужна она ему или только так, потому что семья. - Сама подумай: через месяц уже ходить не сможешь.
        - А что буду? Ползать? - безропотно позволила мужу завязать пояс выше, хотя мне жутко не нравились платья, кричащие: «Смотрите, я корова!». Что-то не проснулось во мне материнского инстинкта, особой любви к тому, что там, внутри. А оно, к слову, уже пиналось. Вчера так дало, что я в сердцах пообещала вылупить его после родов.
        - Агния, не спорь. Ты сама прекрасно всё понимаешь, только признавать, что не права, не желаешь. Зачем тебе учёба, когда у тебя будет ребёнок?
        - Угу, счастье материнства и всё такое, - пробурчала я. - Не спать ночами, кормить, поить, пеленать… Спасибо, мне рвоты за глаза хватило. Нет, скажи, чем я хуже тебя? Честно скажи: я дура?
        - Иногда бываешь, - муж был оскорбительно честен. Нет, чтоб соврать-то!
        Зашипев, пригрозила ему ухватом: получишь за такие слова, и буркнула:
        - Я всё равно поеду. Если провалюсь, то провалюсь.
        - Перед людьми не позорься, - Хендрик опять повысил голос. - Твоё место здесь.
        - Когда это я собакой успела стать? Не знала, что ты у нас извращенец.
        - Не моли чепухи!
        Муж рявкнул так, что я вздрогнула и уронила ухват. Стра-ааа-шно! И глаза сверкают. Ясно, костьми ляжет, но не отпустит. Ещё мать мою привлечёт… Угу, и свою родню - она у него большая. Привяжут меня к кровати - и всё. Мне ведь либо сейчас, либо никогда. Когда землю из-за живота не видно, какие уж путешествия, ноги бы переставлять.
        Потом подумала: а что, собственно, он мне сделает? Не ударит же. Запрёт? Будто я через окно не вылезу! Сколько раз лазала, и в этот исхитрюсь. Так что осыпался горсткой пепла весь твой ужас, муженёк.
        - Хендрик, а Хендрик, ты меня любишь? - вкрадчиво поинтересовалась я.
        Ой, не терпят мужчины этого вопроса! Сразу стушевался, притих. А я гну свою линию:
        - Если любишь, то должен заботиться. Я из-за тебя волнуюсь, а мне вредно. Не хочешь одну отпускать, свези сам.
        Нет, не свезёт. Снова в позу встал, насупился, завёл речь о помутнении рассудка у беременных, а после и вовсе велел компот сварить. Вот ведь гад!
        - Зачем мне компот, я в Академию хочу.
        - Хотеть не вредно. Делай уж, что у тебя хорошо выходит, а не в своё дело не лезь.
        Не в своё дело, значит? Ничего, я упрямая, я и без твоего согласия уеду. Женщина - существо такое. Своеобразное.
        Умом-то я всё решила, только язык продолжал словесную пикировку. Перво-наперво с прищуром поинтересовалось, какое такое моё дело:
        - Просвети недалёкую деревенщину, а то так умру и не узнаю.
        - Еду мне готовить, - Хендрик плюхнулся на стул. Спор его изрядно вымотал. А вот я нет, несмотря на жильца в животе, смотрелась живчиком.
        - Тапочки носить, за почтой бегать, - съехидничала я. Несло меня жутко, хотелось отомстить за «дуру».
        - Взрослая женщина, а ведёшь себя… Я твоим бредовым идеям потворствовать не стану.
        - Я же твоим потворствую, - многозначительно хлопнула по животу. А что, его затея, его исполнение, я не при делах.
        - Сравнила тоже! Это твой долг.
        - Тебе, что ли? Не припомню долговой расписки. Да и хорошо тебе: ножки мне раздвинул, попыжился немного и слез, а я отдувайся.
        - Агния, я тебя не слушаю. Ты не в себе.
        - В себе - в себе, к соседям не уходила. Вот что, милый мой, заканчивай свою тиранию, а то я уйду.
        - Да куда ты денешься…
        Ах, вот как? Тогда сам себе компот вари и ужин готовь.
        Молча вышла из кухни и громко хлопнула входной дверью.
        Дома мне не союзники, посему буду искать их сама. И прямая дорога мне на постоялый двор. Может, найдётся добрая бескорыстная душа? Я особо не надеялась, потому что и сама абы кого с собой в путь не взяла. Да и абы с кем не поехала. Одно спасение - беременность. Оно же, впрочем, и препятствие. И не только на пути к знаниям, но и в столицу, посему лучше умолчать об этом пикантном моменте, а то будет тебе два «д» на всю оставшуюся жизнь.
        Ноги сами принесли - нет, не к постоялому двору, а к трактиру, который содержала моя приятельница. Именно отсюда я частенько забирала муженька.
        Мельком бросив взгляд на вывеску - сразу и не разберешь, что медведь, - толкнула дверь и вошла. Народец есть, но тихий, собой занят. Не чадят, перегаром не дышат.
        Пока шла к стойке, окинула взглядом честную компанию на предмет нужного и полезного. Оно предательским образом пряталось и не желало признаваться. Что именно? Да купцы. Поди, разбери, кто из этих мужчин торговец!
        Тут бы про то, что собралась выпить пива
        Знаю, что нельзя, но когда очень хочется, можно. Хендрик сам виноват: нечего жене перечить.
        Пиво оказалось вкусным, с густой пеной и запахом хмеля. Я с удовольствием потягивала из кружки, игнорируя неодобрительные взгляды Шорта. Его дело предупредить, моё - запретом пренебречь. Безусловно, расскажет мужу, но меня сейчас это как-то не волновало.
        Пила в долг - нас тут знают, а денег я в переднике не ношу. Леший, я забыла передник снять! И расхаживаю в нём, как заморская княжна.
        - Шорт, - вкрадчиво поинтересовалась я, - а тут столичных торговцев нету?
        - А зачем тебе? - насторожился Шорт, буравя меня глазами.
        - Любовника побогаче хочу найти, - брякнула я и мысленно хихикнула. Что, съел? И сказать нечего.
        Шорт в гробовом молчании вытер кружки, а потом вновь вернулся к теме разговора. Понял наконец, что я пыталась остроумничать.
        - Ну и шутница ты, Агния! Есть тут один… Тебе всё же для какой цели?
        - Новости узнать. Есть бубновый интерес.
        Человечка мне указали, и я поплелась к нему со своей кружкой. Она оказалась большевата для одного моего желудка, так что цедить предстояло до ночи. А ещё говорят, беременные едят за двоих! Не пьют точно, или там, внутри, девчонка.
        - Вечер добрый!
        Русалочья внешность и зелёные глаза сделали своё дело: на меня обратили внимание.
        Я приветливо улыбнулась всем троим за столом и попросила разрешения сесть. Кокетливо поправила волосы и незаметно дёрнула за ленту, чтобы они густой волной рассыпались по плечам. Вот и фартук пригодился: есть, куда ленточку убрать.
        Шорт снова осуждающе косится, но мне и дела нет.
        Если тебя чем-то наделили, используй это для достижения цели. А то, что замужем… Я ведь скрывать не стану, но и колечко показывать не поспешу - всему своё время.
        Эх, не нагулялась я в юности, повелась на всяких зелёноглазых… А, может, мне эльфийский принц судьбой был предназначен? Но, как говаривает моя тётушка, брак - не клеймо, всегда избавиться можно. Я Хендрика бросать, разумеется, не собиралась (пока, во всяком случае), но и в вековое ярмо впрягаться не желала.
        - Добрый, краля. Ты чья ж такая будешь?
        - Своя собственная. Сесть с вами разрешите?
        Подвинулись, разрешили. Как бы теперь нужный разговор завести? Не в лоб же: «Хочу в столицу, а муж не пускает»? Тогда я точно Академии не увижу. И даже не как своих ушей: последние хоть в зеркале отражаются, для обзора доступны. Шорт за милую душу заложит муженьку. Хм, а ведь он и так заложит, надо бы его куда-то спровадить. Хоть бы отвлекло что, или клиент потянулся…
        Храни меня, моя звезда! Охотник на вампиров пожаловал. Уж он-то Шорта займёт: куда интереснее, чем бабьи разговоры подслушивать.
        Скосив глаза, проводила взглядом мрачного субъекта, не дававшего спокойно спать в гробах всяким упырям и вечно живым. Но, видимо, халтурил он, больше лясы по кабачкам точил, нежели занимался общественно полезной деятельностью. Я сама б могла жалобы написать, но, увы, моего неудачника давно кольями утыкали.
        Ну и амулетов же на нём! Интересно, а они действительно защищают? К примеру, тот, с глазом? Так и хотелось подойти, спросить. Признаться, пару раз порывалась я что-то такое купить, но Хендрик от палаток торговцев отгонял. Сам он россыпь побрякушек не носил, постоянно только один амулет на кожаном шнурке. Совсем неказистый, из потемневшего металла. Даже в постели не снимал.
        А тут прямо поверх куртки такой цветник! Будто градоправитель в праздничный день. Что-то мне подсказывало, что это для красоты, чисто народ попугать, цену набить. Лично я бы Хендрику лучше заплатила: у него диплом, а не просто совиные брови.
        Оборотилась к купцам, незаметно перевернула обручальное колечко камушком внутрь, и продолжила загадочно потягивать пиво. Оно, признаться, в меня уже не лезло, но с кружкой расставаться было категорически нельзя: чем же я займу руки? Не сидеть же и пялиться на людей? Мягко говоря, невежливо. А то, что молчу…. Так пусть сами спросят, заинтересуются.
        Так, есть! Именем интересуются, что делаю сегодня вечером.
        Я глазки строю, кокетничаю - куда там всяким сиренам! Это мне Хендрик рассказывал: есть такие полуженщины-полуптицы, которые мужиков охмуряют. У нас перевелись, а за морем остались. Говорю, что свободна, что закат могу с ними посмотреть, а вот на звёзды - ни-ни. А потом, задумчиво так, вздыхаю: жаль, в столицу отвести некому к любимой бабушке. Клюнули, компанию свою предложили.
        Эх, хорошо-то как! И то, что в переднике, тоже хорошо: не видно, где пояс у платья. Правда, я ещё не раздалась, как тыква, но дело к тому идёт. Если присмотреться да потискать, не заметить нельзя. Этим, впрочем, я тискать ничего не дам, а о беременности скажу. Когда от города отъедем.
        Словом, покрутила хвостом и выкрутила себе средство передвижения и тёплую компанию. На душе сразу так хорошо стало… Ещё б треклятые ноги не отекали - так вообще красота! Так бы и сняла башмаки!
        Условившись, где и когда следует меня ждать, вспомнила, что дома остался муж. Злой и некормленый. В связи с этим гулять по улицам даже в сумерках затруднительно, так что отбрехалась какими-то делами, влила в себя остатки отрыгивавшегося пива и поплелась к благоверному, мириться. Вернее, я-то с ним не ссорилась, прощения просить ему, но без этой формальности подозрительный Хендрик все планы мои порушит. Вот ведь упёртый мужик! А ещё меня упрямой называет. Я не упрямая ни разу, просто должна же у человека быть мечта? И что плохого, если он к ней стремится? Или женщинам не положено?
        Ребёнок заворочался, заставив присесть на чьём-то крылечке.
        Этот тоже на стороне Хендрика. Но ничего, я обоих переиграю.
        Дома, вопреки ожиданиям, меня не ждали с распростёртыми объятиями. Никаких: «Дорогая, я волновался, скучал!». Даже обидно стало. Будто я на рынок пошла. Или это тоже метод борьбы с несговорчивой женой?
        Хендрик с абсолютно равнодушным видом уминал кашу. Отрезал себе шмат колбасы и жевал. Ну вот, без меня прекрасно обойдётся.
        - Ну, нагулялась, голову проветрила?
        Так, спокойно, он меня провоцирует. Истеричек в маги не берут, так что соберись, Агния, и дай отпор противнику. Ты же готовилась, знала, что он будет против.
        Волноваться мне вредно, поэтому и не подумаю.
        - Ага, много светлых мыслей надула.
        - Например? - Хендрик оторвался от чугунка, глянул на меня.
        - Что надо тебе компот сварить. А лучше варенье. Если будешь хорошим мальчиком. А ты, увы, - тяжкий вздох, - меня огорчаешь.
        Муж пропустил колкости мимо ушей. Он вообще не особо меня слушал: пусть себе женщина языком мелет. Но я предпочла молчать. Достала тарелку, пристроилась ужинать рядом.
        Хендрик принюхался и нахмурился:
        - Агния, ты пила?!
        Только глаза такие не надо делать: сам вынудил. Да и у беременных иногда странные желания бывают.
        - Угу. Запивала горечь на мужа, который столько гадостей наговорил. И что я дура, и что моё место на кухне…
        Деланно шмыгнула носом и отвернулась, надув губки. Я, конечно, не обиделась, но для дела нужно. Заодно и сердиться, жуя, удобно.
        Хендрик оказался непробиваем: извиняться не собирался, более того, продолжил разговор на тему: «Беременная женщина и наука». Заключение тоже осталось прежним: никуда не поедешь - и точка.
        Пожала плечами:
        - Поеду. Не сейчас, так потом.
        - Расхочется, - усмехнулся муж. - Это ты от скуки.
        От скуки?! Так и захотелось вскочить и треснуть его половником. Женщины дома не скучают, а работают. Еда, чистые рубашки и мытая посуда с неба не падают. Но спорить бесполезно, тут хоть до хрипоты.
        - Но ты же учился - почему я не могу?
        - Дара нет, - отрезал всезнающий муж. - Агния, кончай, надоело. Ты как капризный ребёнок. Отвезу-ка я тебя к матери: на природе и рожать лучше.
        Это вовремя я с купцами сговорилась! С Хендрика станется обещанное завтра же осуществить. Вещей брать не придётся: у матушки всё есть.
        - Избавиться хочешь?
        - Агния! - он с укором посмотрел на меня. - Ты прекрасно знаешь, что всё это для твоего же блага. Твоего и ребёнка. Я хочу, чтобы он родился здоровым.
        - А здесь родится больным?
        - Здесь за тобой пригляд нужен, чтобы глупостей не натворила. У кого набралась-то?
        - От тебя. Ты же маг.
        - Твой отчим тоже был старостой, но твоя матушка управлять деревней не лезла. Не женское это дело. И магия не женское.
        Жёноненавистник какой-то! И как меня угораздило за него выйти?
        Вечер прошёл мирно: у мужа за книгами, у меня - за вышиванием. Потом ритуальный осмотр подросшего живота и горькое снадобье, по мнению Хендрика, способствовавшее успокоению моих нервов и улетучиванию глупых мыслей. Вот и всё, на этом внимание мужа исчерпано, свободна.
        Пробралась в кабинет Хендрика, затеплила свечу и нацарапала на первом попавшемся листе бумаги короткую записку: «Не волнуйся: со мной всё в порядке. Потом напишу. Зимой заберёшь ребёнка. И я не сбрендила!». Оставила на кухонном столе, чтобы с утра увидел, переполох не поднял, и потопала в спальню. Хендрик так рано не ложится: либо в кабинете сидит, с чем-то возится, либо у огонька пьёт, читает. А я одна засыпаю. Часто просыпаюсь тоже. Вот она, беременность: пять месяцев, как супругу не нужна. Только как детоноситель. Обидно? Не то слово!
        Поминая охладевшего мужа недобрыми словами, спокойно собрала то, что собиралась взять в дорогу. Немного, сколько унесу в холщовой торбе - я с ней на рынок ходила. Ага, беременная тоже - тут, по мнению Хендрика, мне ничего не мешало.
        Когда заявился муж, я давно успела всё припрятать и лечь в постель. Спать и не думала, но он и проверять не стал, просто разделся, завалился рядом, по привычке положив руку на живот. Ладно, потом скинем. Да и сам на другой бок перевернётся - в обнимку мы не спим.
        Хендрик захрапел, а я ворочалась, с нетерпением ожидая, когда забрезжит рассвет.
        Завтра сбудется моя заветная мечта!
        Глава 2
        Я сидела на тюках с мукой и, свесив ноги, жевала крендель.
        Путешествие явно выдалось не таким, как представлялось. Во-первых, я отбила себе всё. Когда я говорю: «Всё», то не преувеличиваю. Догадываюсь, какие синяки на боках и особенно пятой точке. Хоть живот сберегла. Живот, к слову, это, во-вторых. Вот скажите мне на милость, какого… эээ… доброго духа, все прелести беременности обостряются в самое неподходящее время? Кажется, ни один кустик я без внимания не оставила - а ведь пила немного.
        Купцы, разумеется, расстроились, узнав, что сеновал отменяется. Нет, я бы и так с ними не пошла: не нравятся, но обидно, когда тебя за болезную держат. Поцеловать да потискать я бы позволила - в качестве платы за беспокойство, но в меру. Как-то не улыбалось по рукам ходить.
        Они, конечно, попробовали, намекнули так ненавязчиво: а не отдохнуть ли в той роще? Не, в рощу-то я пошла, пожевала чужой провиант, губки бантиком понадувала… А потом сообщила сенсационное известие. Видели бы вы, как лица вытянулись! И всё, плакала моя мягкая подстилка. Набычились, надулись: обманула, девка! Сразу за проезд деньгу содрали. Ладно, в кошельке кое-чего осталось. Немного, но ведь студентам стипендия положена.
        Хендрик, к слову, огорчил. Вот где он, спрашивается? Любимая жена сбежала - а ему хоть бы хны! Я беременная, между прочим, и не от печной заслонки. Или ему плевать? Баба с возу - кобыле легче. Вот припомню я тебе, Хендрик, утру нос мерзавцу этому. Будет знать, как о супруге заботиться.
        Потом выяснилось, что муж не бессердечная скотина. Уж не знаю, кто из нас двоих был ему нужен: я или постоялец в животе, - но нагнал в одной харчевне. Я, разумеется, юркнула в подсобку, попросив купцов не говорить, что меня видели. За монету согласились соврать, что с собой не брали, ведать не ведают.
        Наблюдала за ним через щёлочку, всё ждала, что харчевню обшарит - увы и ах! Есть уселся, с подавальщицей ворковал. Так бы глаза и выцарапала! Ей. А ему… Умею я визжать на одной ноте - разбойники обзавидуются.
        Еле удержалась, чтобы не подойти, не плюхнутся нагло мужу на колени, чмокнуть в щёку и заняться содержимым его тарелки. Глаза бы у той ведьмы повылезали, быстро бы смоталась, вертихвостка. Хендрик же… Ох, Хендрик, я тоже нотации читать умею, выдумала бы что-нибудь о супружеской верности и любви ко второй половинке. Что-то последняя в последнее время поостыла. Или дело в том, что я теперь корова? Толстая, с отекающими ногами, которую то тошнит, то страшный жор одевает. А теперь, вот, кустики…
        Словом, я обиделась. Всё ждала, что в пути нагонит, - и не подумал.
        Наконец мы добрались до столицы. Она, конечно, не чета нашему городу - и больше, и красивее. А стены такие высокие! Как и мусорные кучи. Я хихикнула: куда без них! Забираются горожане наверх и отпускают в свободный полёт весь свой хлам. И лежит он спокойненько в овраге, миазмы испускает. Заумное словечко «миазмы» я переняла у мужа: Хендрик когда-то со мной разговаривал не только о кастрюлях.
        Как ни хотелось, пришлось слезть: с пеших въездной пошлины не берут. Или это только с таких убогих, как я? На всякий случай состроила скорбное лицо и придумала легенду о бродяге-муже, который обрюхатил и бросил, а я к маме иду. Надеюсь, где мама живёт, спрашивать не станут.
        Моя особа оказалась вовсе проигнорированной. Так, мазнули взглядом - и гуляй, локтями, то есть, работай. Толчея у этих ворот - базар позавидует! Хоть и вправду лягайся.
        С горем пополам, не растеряв вещички и не родив, протиснулась за стены и разинула рот. Святые отцы, куда ж мне теперь! Где эта бесова Академия? Я-то, по дурости, полагала, что быстро её найду - ага, щас! Вот новых хозяев кошелька - это запросто, так что рот закрыла, а кошелёк намертво к себе прижала. Потопала туда, куда люди шли - авось хоть на местную базарную площадь выйду.
        Нет, домища-то! Мы с Хендриком в таком живём - но он же маг! А тут у самых стен стоят - явно, не богатые обитают. Всё, я тоже другие хоромы хочу. Выучусь, заработаю денег и построю.
        Пару раз меня чуть не задавили, ещё с десяток - чуть не затоптали. Головой вертеть было решительно некогда: не упасть бы! Лучше стало, когда по бокам улицы появились деревянные настилы: по ним всадники не скакали, повозки не сновали. Зато ходили разносчики, серьёзно затруднявшие передвижение.
        Меня действительно вынесло на площадь и даже рыночную. Только на центральную она совсем не походила. Пошаталась по рядам, приценилась к вещичкам, купила пирожков и кувшинчик морса - я запасливая, бережливая, да и подкрепиться не помешает, - и решила вспомнить, что язык не только до неприятностей доведёт.
        Оказалось, что Академия совсем в другой части города, и топать мне до неё столько, что ноги собью. Ничего, такой мелочью меня не остановишь. Заодно узнала, как же зовётся столица нашей славной Златории - Вышград. Не смейтесь, землеописание в сферу моих интересов до этого не входило, так что столицу я по-свойски именовала просто столицей.
        Пристроившись на скамеечке в каком-то садике - уютно тут, особенно на солнышке, пообедала и отправилась покорять сердца учёных старцев. Что-то подсказывало, что я окажусь самой великовозрастной среди поступающих мальчиков и девочек. Хоть бы девочки-то были! Должны: ведуньи не из воздуха берутся.
        Дорога весело бежала под горку. Мне нравилось: не люблю монотонность пейзажа. Хотелось бы, чтобы Академия стояла на горушке: смотрела бы я оттуда на Вышград. Похоже, моей мечте суждено было сбыться: что-то там, впереди, маячило. С башенками и флюгерами.
        Решила, что ничего не потеряю, если остановлюсь и погляжу, мимо чего прохожу. Да и живот напоминал о себе, притягивая к земле. Плюхнулась на крыльцо какого-то дома, уставилась на горгулий напротив. Такими детей пугать - а они водостоки охраняют.
        Дома сплошь каменные, вход в иные прячется за решётками. Сразу видно, богатые люди живут.
        Интересно, а королевский дворец где?
        Повертела головой, но ничего кроме башенок в просвете улицы не увидела. Ещё липы сплошь в золоте цветения. Огляделась по сторонам, полезла рвать: липовый цвет - одно из первейших снадобий. Кажется, кто-то против: вот уже бежит ко мне с криками какой-то мужчина. Ну да, они в чужом саду, ну да, я на ограду залезла - невысоко, высоко-то я не могу. Пришлось слезть, извиниться и топать дальше.
        Академию окружала ограда. Не витая, а самая обыкновенная, с острыми верхушками копий. Видимо, чтобы студенты не лазали. За ней - парк. Деревья и кусты подстрижены… Хм, это я поторопилась: подстригали их не ножницами, а местными заклинаниями. Один куст и вовсе сожгли. Надеюсь, хотя бы по дорожкам без боязни ходить можно.
        Кажется, тут не одно здание, а целый городок. Вырос на окраине Вышграда. Вид на столицу, к слову, отсюда отменный. И пресловутый королевский дворец видно. Потом схожу, посмотрю.
        Как же здесь интересно всё-таки! Ни на минуту не пожалела о том, что выбралась из своего мирка. Что я там видела? Рынок, дом, трактир Шорта, гуляния по праздникам… А тут не соскучишься.
        Отряхнула пыль с одежды, заново переплела косы и убрала косынку в сумку - тут так не ходят, и я не стану: не желаю слыть деревенщиной. Подумала, что и платьице нужно новое прикупить, по местной моде, а то крестьянка крестьянкой. А ведь раньше это казалось мне милым. Надышалась столичного воздуха!
        Ну вот, вроде, на чучело не похожа, только дышу, как загнанная лошадь. Прогулялась в горку! И ребёнок… Да что б тебя с Хендриком в придачу! Точно мальчишка: девочка подлянку не подстроила бы. Ладно, один раз не считается.
        Погладила живот и отправилась на поиски ворот или иного входа. Как выяснилось, не я одна: группки таких же страждущих, с любопытством оглядываясь по сторонам, тянулись по дорожкам. Решив, что толпе лучше знать, куда идти, пристроилась в людской поток.
        Интересный парк. Тут не только деревья - к слову, многие мне незнакомы, - но и что-то вроде огорода. Нет, там не росла репа, не кудрявилась ботвой морковь - росло тоже нечто специфическое. И притягательно пахнущее. Один раз не выдержала, свернула с дорожки и пристально осмотрела и обнюхала грядку (или клумбу) с загадочным нечто. Его обсыпало голубенькими мелкими цветочками. Я сорвала парочку и украсила косы.
        - Эй, что вы делаете?
        А вот и садовник. Не понравилось, что землю топчу, растения порчу.
        Обернулась, глянула на спешившего ко мне из-за кустов шиповника недовольного субъекта и извинилась. Я действительно не хотела, я только из любопытства…
        Батюшки светы, цветы ядовитые! Судорожно вытащила их из волос и выбросила.
        - А руки мыть нужно? Язв не будет?
        Надеюсь, потешаться надо мной не станут, а скажут правду.
        Садовник обнадёжил: если не жевать, ничего дурного не случится. Из детского возраста я вышла, в рот ничего, кроме луговых травинок, не тянула, так что лютая смерть мне не грозила.
        Вернувшись на дорожку, потопала дальше, стараясь смотреть вперёд, а не по сторонам.
        Однако хорошо живут студенты! Никаких изб, один камень. Как и в городе, под карнизами множество затей, и окна чистейшей слюдой… Нет, не слюдой - стеклом! Оно чуть отсвечивает фиалковым цветом.
        Окна высокие, на наличниках - орнаменты.
        А водостоки с драконьими головами.
        Зачем-то захотелось залезть на крышу какого-нибудь задания - она плоская, загорать удобно. С удовольствием бы на солнышке понежилась…
        Словом, сказка, а не Академия. Королевский дворец! И вынесут меня отсюда вперёд ногами, потому как руками я отчаянно буду упираться, цепляться за деревья.
        Выйдя к выложенному деревянными плашками двору, - или как ещё назвать открытое пространство перед домом? - впервые испытала страх. Вот она, заветная дверь, распахнута настежь, а я боюсь, что выгонят с позором. Хватит ли того, чему меня учили, для того, чтобы остаться за этим порогом?
        Тряхнула головой. Хватит. Не глупее той рыжей девчонки, которая меня обогнала.
        Внутри царила приятная прохлада. После утомительной прогулки - то, что надо.
        Желающих поступить в Академию мурыжили здесь, в окружении сумрачного вида волшебников и волшебниц, поглядывавших со стен. Пристроившись в конце очереди, я внимательно осмотрела каждый портрет. Все одинаково надменные, насупленные, с амулетами на шее. Может, конечно, это просто камни, но не верилось, будто у магов такого уровня есть что-то «просто». Хендрик, к примеру, носил только полезные вещи, да и я слышала о драгоценностях-артефактах, накопителях и прочих жутко полезных штучках.
        Потом я увидела живого мага. Он вышел из боковых дверей и начал запускать по несколько человек на растерзание приёмной комиссии. На мальчиков и девочек не делил - опять наврал Хендрик! Теперь я убедилась, что муж намеренно сгущал краски, чтобы оставить дома.
        Спустя некоторое время поступающие бочком протискивались обратно в холл. Кто с улыбкой до ушей, кто зарёванный.
        Наконец дошла очередь и до меня.
        Экзаменовали в большом зале, таком большом, что народные гуляния устраивать можно. Смотрелся он сиротливо, как и любое подобное помещение без мебели.
        За столом в ближней половине зала сидели пятеро магов: трое мужчин и две женщины. Ещё один стоял у окна, спиной ко мне, лениво любуясь пейзажем.
        Пару минут я смотрела на чародеев, а они на меня. Очевидно, полагали, что я стушуюсь, замру у порога. Да нет, сразу подошла к столу, поздоровалась. Документы пока не протягивала: не просили.
        Ведьмы, конечно, настоящие ведьмы. Одна и вовсе по-мужски одета. Но ни одну из двух я не видела в роли домовитой супруги. Красивые ли? Одна да, только за собой не следила - один небрежный «хвост» чего стоит! Вторая обыкновенная, но с подведёнными глазами, в строгом сером платье с чёрной розой на груди. Немолодые, умудрённые опытом… Пожалуй, я хотелась бы стать такой же.
        Маги мне понравились меньше, особенно пожилой, в засаленном плаще. У него наверняка проблемы со здоровьем, раз даже погожим летним деньком кутается в тёплые вещи. Ревматизм? Но разве чародеи не умеют себя лечить?
        Ещё один пухленький, кругленький, лоснящийся, как поросёнок. Представить его бегающим за вампирами я не могла, хотя отсутствием воображения не страдала. Зато глаза пронзительные, буравили взглядом. Ну, буравь, мне-то что.
        Третий - молодой нервный мужчин, всё время вертит в руках гусиное перо. Нервишки нужно лечить, в этом и я могу помочь: как все деревенские, щедро грабила кладовые природы и пускала на свои цели.
        Интересно, а какое мнение сложилось у них обо мне? По лицам не скажешь - каменные.
        Улыбнулась и села на одинокий стул. Предлагать мне не предлагали, но для чего тогда он поставлен? Сижу, глазки строю и жду.
        - Добрый день, - наконец подал голос пожилой маг. - Добро пожаловать в стены Академии! Как прикажите вас называть, юная госпожа?
        Я, не удержавшись, хихикнула: до того не вязалось со мной это обращение. Извинившись, назвала себя.
        - И чего же вы желаете, госпожа Агния?
        - Поступить в Академию и стать ведьмой.
        - Ведьмой? - вскинув брови, удивлённо переспросила магичка с «хвостом».
        Начинается! Новая лекция на тему: «Не суй рыло в калашный ряд». А вот дудки, суну! Сбежала от мужа, тряслась на подводе - и ради того, чтобы поцеловать дверь? И как домой потом возвращаться? Хендрик всю жизнь потешаться будет. Да и мечта… Не откажусь я от неё, хотя бы попробую, чтобы потом локти себе на кухне не грызть.
        Так, если не поступлю, то распашонки, пелёнки, печка… Не убежит никуда, ещё успеется.
        Улыбнулась и постаралась убедить, что не шучу и твёрдо знаю, чего хочу.
        - Я замужем за магом, поэтому о волшбе знаю не понаслышке.
        - Так вы ещё и замужем?
        Что эта магичка имеет против замужних, саму судьба обделила? Так и есть, завидует: ухмыляется змеёй. Предъяви я ей Хендрика - ядом бы захлебнулась.
        Посмотрела на неё с чувством превосходства и показала кольцо. Заодно достала документы.
        - А ваш супруг, он дал согласие на вашу учёбу?
        Спрашивает так, будто мне двенадцать лет, а муж - это отец. Да какого лешего он что-то мне, взрослому человеку, что-то запретить может?
        - Я совершеннолетняя. Вот, - широким жестом положила метрику на стол. Её изучали пристально, даже посмотрели на свет, чтобы проверить, не подделка ли. А потом потребовали свидетельство о браке.
        - Для поступления в Академию оно не требуется, - фыркнула я. - Имя мужа могу и так назвать, только зачем?
        - Затем, Агния, чтобы ты не тратила чужое время на свои бредовые идеи.
        Хендрик?!
        Я икнула и обернулась к окну. Вот ведь, не узнала со спины! Мой благоверный… Не выследил, так сам в Академию приехал.
        - Агния, вставай, поехали домой, - зелёные глаза супруга остановились на моём лице. Голос добрый, даже ласковый, но это на людях. За воротами он мне такую взбучку устроит! Жалко, не доставлю ему удовольствия.
        - Неа, - отрицательно покачала головой. - Это моё личное дело.
        - Простите её, - поняв, что моё упрямство никуда не делось, Хендрик обратился к членам комиссии, - не сумел уследить. Она беременна, а у женщин в положении случаются помутнения рассудка.
        - Я не сумасшедшая!
        От возмущения аж подскочила со стула. Метнула на супруга взгляд, полный ярости. Значит, так он меня любит? Тиран бессердечный! Не желаю быть дурой только потому, что он так решил.
        Сбросила руку Хендрика с талии. Ненавижу!
        Отдышалась и села обратно, игнорируя желание супруга ко мне прикоснуться. Перехватила его руку, пытавшуюся забрать метрику, и категорично заявила, что именно он ненормальный.
        - Простите, господа маги, что втянули вас в семейные разборки. Просто мой муж не одобряет женское образование. Он полагает, что они тупы, способны только рожать детей и готовить обеды. Но разве так можно?
        Молчание - это хорошо, задумались, покосились на Хендрика. Он стоит у меня за спиной, упершись руками в спинку стула. Полагает, что выиграл, что я устрою истерику, и меня выставят прочь. А я сожму зубы и сдержусь.
        - Но ваше положение… Госпожа Агния, при всём уважении к вам здоровье дитя важнее.
        Покачала головой, выразив удивление, что учёба как-то отразится на ребёнке.
        - Магия - опасная вещь, она способна навредить… На каком вы месяце?
        На пятом… И, похоже, это очень плохо. Леший, так и знала, что «радостное событие» спутает все планы. Иногда я думаю, что Хендрик сделал это специально.
        Услышав, что Хендрик уже прощается, обещая перед отъездом зайти к тому самому нервному мужчине - кажется, они знакомы, - поняла, что либо сейчас, либо никогда.
        - Можно он выйдет? - покосилась на супруга. - А вы сами решите, годна я на что-то или нет. Остальных ведь судят по способностям, а не по мнению родственников об их уме.
        Бой почти проигран, но всегда есть малюсенький шанс… И я ухватила удачу за хвост: Хендрика вежливо попросили уйти и подождать меня в холле.
        Не удержалась, скорчила мужу рожицу и показала за спиной кукиш. Недооценил, милый, ты упрямство и настойчивость женщины, она при желании горы свернёт.
        А подавальщицу тебе припомню. И отомщу. Месть уже придумала: будет сидеть с ребёнком.
        Стараясь быть самым обворожительным совершенством, обернулась к шушукавшейся комиссии и спокойно объяснила, почему так жажду учиться. Кажется, они поверили, что решение пришло не сегодня с утра, и предложили парочку заданий.
        Первое оказалось простым: написать текст под диктовку. Может, и не без ошибок, но я справилась. Счёт тоже одолела, хоть и задумывалась над ответами. Рынок, он подобным премудростям учит, а не то обманут на каждом шагу. А вот дальше…
        Дара у меня не оказалось. Даже малюсенького. Обидно? Конечно, обидно, но расстроилась я не поэтому. Оказывается, те мальчики и девочки за дверью столько всего знают! А я мекаю, как ребёнок. Деревенщина деревенщиной. Если в семь лет это нестрашно, то в двадцать непростительно.
        - Вам нужно было в детстве к нам поступать, - пошутила вторая ведьма, которая в платье. - А сейчас поздно. Вы элементарнейших вещей не знаете - как мы вас в студентки запишем? Ваш муж, между прочим, сначала школу при Академии заканчивал и только потом…
        - Хочу учиться, - стиснув зубы, заявила я.
        Вот не встану, не сдвинусь с места. Пусть магией выпроваживают.
        Злые слёзы потекли по щекам. Я не хотела, они сами. Сидела и хлюпала носом, как девчонка. Меня утешали, пытались убедить, что в жизни есть гораздо более важные вещи, что у меня прекрасный любящий муж, будет ребёнок… Я не слушала - не желаю!
        Хмыкнула: а ведь всё дело в том, что не желаю быть, как все. Раньше ведь в центре внимания, раскрасавица-расчудесница, мужа такого себе отхватила - и что в итоге? Быт проклятый и тоска. А во мне свербело, тянуло куда-то, на мир посмотреть…
        - Ладно, - наконец смилостивился старичок. Тронули его мои слёзы. - Вот что я могу вам предложить, госпожа Агния… Ведьмы из вас не выйдет, а вот учиться в Академии сможете. Тут у нас есть один факультет…
        - Да какой факультет - не потянет! - хмыкнула магичка с «хвостом».
        Так, меня уже невзлюбили. Запомнить её, что ли, чтобы при случае пакость подстроить?
        Но в одном эта мегера помогла: плакать я перестала. Утёрла глаза, зыркнула на неё и скривила губы. Значит, дура, значит, ничего путного из меня не выйдет? Да я первой студенткой стану!
        - Ну, ещё есть время… Пусть побеседует с преподавателями, и если они сочтут… Только там, госпожа Агния, на магов не учат.
        А мне было плевать, лишь бы в Вышграде остаться. Беременность, к слову, оказалась подспорьем: пока рожаю, ребёнка кормлю, сумею восполнить пробелы в знаниях. Если, конечно, декана местного обаяю. А я обаяю - этих же сумела. Словом, согласилась просто учиться на общеобразовательном, а потом, где бесы с демонами не разгулялись, по второму разу в ведьмы попробую. Мне тут намекнули, что на ведунью реально с третьего года моего факультета на первый ведьминский перевестись. Если экзамены выдержу.
        Мне выписали бумагу, велев отыскать магистра Тревеуса и передать ему. Он, по словам, магистра Айва - так звали пожилого мага, - ещё раз на меня посмотрит, поговорит и решит, быть мне студенткой или нет.
        К слову, злобную магичку с «хвостом» магистр Айв назвал Осунтой.
        Поблагодарив за заботу и внимания, вышла в холл и разочаровала Хендрика, предвкушавшего торжество своего разума. Нет, милый, рано радуешься, тебе ещё комнату мне снимать и житьё в столице оплачивать.
        Гордая маленькой победой, я молчала, игнорируя взгляды благоверного. Я тебе потом всё скажу, а пока я к декану. Как там мне сказали? Выйти, повернуть направо, завернуть за угол и войти в серый корпус, увитый плющом. Плющ - это так…так по-ведьмински.
        Хендрик не понял, чего это меня понесло не к воротам, даже попытался напомнить, ссылаясь на помутнение рассудка у беременных. Я хихикнула в ответ и попросила обождать «вот у того дерева».
        - Агния, - нахмурился муж, - что ты задумала?
        - Рога тебе наставлять!
        Честно, оно само, я даже не задумывалась. Хотя, не так уж погрешила против истины. Обаять кое-кого мне придётся.
        Кто бы сомневался, Хендрик шутки не понял, наорал, что я с ума сошла, что он дома меня запрёт.
        - Только попробуй.
        Я постаралась зловеще прищуриться. А ведь действительно хрен запрёшь, я тебе такую парную устрою! Амулеты амулетами, а против женщины со скалкой и сковородкой не устоят. Чугун - страшная сила.
        Пробурчал в ответ, что самодурка. Приму за комплимент.
        Понятие «рядом» и «за углом» у магов оказалось своеобразное: пришлось изрядно поплутать, чтобы отыскать нужный корпус.
        Решительно хлопнув дверью перед носом мужа, я вошла и, топая по пустым коридорам, отправилась на поиски магистра Тревеуса.
        Даже спросить не у кого! Ау, все умерли? Ну да, учебный год-то не начался, откуда тут кому-то взяться. Ладно, хоть где студенты учатся, погляжу. Тоже не удалось - всё заперто. Да издеваются они что ли? Пошутили над беременной женщиной? Так я вернусь и выскажусь по существу, громко и ясно.
        Ан нет, жизнь в корпусе присутствовала: на меня сонно посматривал какой-то карлик. Гном? Тогда борода где, гномов без бороды не бывает. А тут рыжие космы есть, такие же брови, усы тоже, а вместо бороды - щетина. На кузнеца с бодуна похож, только ростом не вышел.
        - Вам кого? - поинтересовался недогном.
        - Декана.
        - Так его кабинет двумя этажами выше.
        Эх, удружили! Лестничные пролёты тут нехилые, но я мужественно их преодолела: знания требуют жертв.
        Взмокшая, доползла, наконец, до нужной двери, благо искать пришлось недолго, и удосужились подписать.
        Меня не ждали. Декан не сидел за столом, не перебирал бумаги, а…поливал цветы. Обернулся на звук скрипнувших половиц и деловито поинтересовался целью визита. Она его тоже не впечатлила. Надеюсь, хоть я понравилась.
        - Девушка, мест нет.
        Как на постоялом дворе!
        Я нервно хихикнула. Девушка… Хороша девушка с пузом!
        - А если поискать? - я перекинула косы на плечи и расплела. Волосы у меня шикарные, глаз не отвести.
        - Соблазняете? - хмыкнул магистр Тревеус и оценил «товар». Товар с готовностью тряхнул головой.
        - Да, - с придыханием ответила я и развязала пояс.
        Что ж, поиграем. Всё равно ничего не получишь. Зато интересно, как далеко зайдёшь. Я-то не стеснительная.
        Декан опешил: не ожидал такого поворота событий. Затем опомнился и с ухмылочкой бросил:
        - Ну, раздевайтесь, девушка. Сейчас я вас проэкзаменую. Вещи на стул можете сложить.
        Ладно, я не извинюсь, за дверь не выйду. Стану студенткой - и точка. Ради такого уж… Кстати, а что мы имеем? Ничего так, не старый. Только испытывать на состоятельность не собираюсь: только смотреть, милейший маг, и токмо за подпись под бумагой о зачислении. Разумеется, потом всем расскажу, чем он со студентками занимается.
        Спокойно улыбаясь, начала расшнуровывать платье.
        - Девушка, вы серьёзно?
        Пожала плечами:
        - Вы же сами просили. Раз место можно получить только так…
        - Откуда ж вы такая взялись? - вздохнул бедный декан. Замучила его настойчивая бесстыжая я, а ведь только краешек нижней рубашки показала, даже не ножки. Быстро же сдаются местные мужчины!
        - Приехала. Мечтаю учиться в Академии. Мне седовласый маг из комиссии сказал, что на Общеобразовательный факультет возьмут.
        - Я бы рад, но…
        Хорошо, мы пойдём другим путём.
        Оделась и завизжала на одной ноте. Убедившись, что звуковая атака прошла удачно, разрыдалась, сетуя на злую судьбу и людей, не желающих сжалиться над бедной беременной, у которой всего одна мечта в жизни осталась.
        - Вот пойду и утоплюсь, - хлюпая носом, твердила я. - Или из окна выброшусь. Где тут у вас окно?
        Магистр Тревеус сдался под напором женской игры и пообещал зачислить в студенты. Только намекнул, что мне бы на следующий год приехать, после родов. Разумеется, я настояла на зачислении в этом году, в противном случае пригрозив родить на пороге Академии.
        Полчаса - и заветная бумажка у меня в руках. Даже комнату в студенческом доме дадут со столованием. Красота! Хендрик изрядно сэкономит, будет только на жизнь деньги присылать.
        Расчувствовавшись, расцеловала декана в обе щеки и поспешила к мужу. Догадываюсь, что магистр Тревеус вздохнул с облегчением, жаль, ненадолго.
        Хендрик метал громы и молнии, обещал, что я нигде учиться не буду, но что-то не верилось, что ректор или декан его послушают. Женщина - страшный зверь, а женская истерика подобна стихийному бедствию.
        Заверив, что со мной ничего не случится, и, намекнув, что за подобное поведение жёны с мужьями разводятся, потащила мужа в ближайшую таверну: жутко хотелось есть. На сытый желудок и проблемы решать легче.
        Ничего, Хендрика я уломаю, всё будет по-моему. В кой-то веки! Пусть ставит условия, пусть бесится - я выучусь, а не останусь серой деревенщиной. Заодно друг без друга отдохнём, браку только на пользу.
        Глава 3
        Меня отпустили на все четыре стороны. Хорошо, что ускорение не придали. Виновник сего безобразного поведения заявил, что я сама к нему прибегу через неделю. Я дала слово, что не прибегу. И рожу тоже в Вышграде. На это Хендрик заявил: «Ну, мы ещё посмотрим!». Рассмеялась, провожая его, и покачала головой.
        - Наши горшки заждались. Ты же не бросишь мужа голодным?
        Зашёл с двух сторон: и позлить, и разжалобить. Нет, милый, я не куплюсь, наигралась в поддавки. Какой реакции ты от меня ждёшь? Истеричка обыкновенная, одна штука? Заботливая жена, мечтающая быть похороненной с тряпкой и сковородой? Уже предвкушаешь, ответы заготовил… Увы и ах, бывают в жизни огорченья.
        Вздохнула:
        - Не знала, что ты такой беспомощный. Как же ты учился, если не умеешь обращаться с посудой? Или тебе мама кухню не показывала?
        Я упивалась его реакцией. Как же трудно было держать лицо, и не просто лицо, а трагическую мину на нём. Стою, глубокомысленно рою носком землю, а мысленно хохочу до упаду.
        Хендрик обиделся, буркнул что-то неразборчивое и шагнул к лошади. Потом обернулся и от души протянул:
        - Вот стерва!
        Я женщина не гордая, любой комплимент приму.
        Послала мужу воздушный поцелуй:
        - Я тоже люблю тебя, милый.
        Хендрик обещал присылать деньги в обмен на хорошие отметки. Чувствовала себя девчонкой, но деваться некуда. Ещё раз заверил, что через пару месяцев мне будет не до учёбы, выглядеть буду, как надутый бычий пузырь, а ходить хуже старухи Ивонны. И злорадно так добавил: «А меня рядом не будет, чтобы стакан воды тебе поднести, пусть за меня это твоя распрекрасная Академия делает. Ничего, зато целители беременную для экспериментов получат».
        Э, каких это ещё экспериментов?
        Воображение живо нарисовало огроменные щипцы, которыми из меня вытаскивают ребёнка, и лица ржущих студиозусов. Обойдётесь!
        Потом поняла, что Хендрик пугает, вернуть хочет. И так, заодно, чтобы сказала, как он мне нужен.
        - А ты приезжай в октябре, милый, чтобы ребёнок другого отцом не назвал.
        Ох, не так, нужно же ласково… Сейчас исправлю ошибку:
        - Мы тебя очень-очень будем в октябре ждать. Живот без тебя не опадёт.
        Рожать мне в ноябре, вроде, но всякое может быть. Надеюсь, ребёнок как можно дольше внутри протянет, хотя бы полсеместра.
        Неожиданно растрогалась, захлюпала носом. В первый раз остаюсь одна в незнакомом месте с незнакомыми людьми, а Хендрик будет далеко… Задумалась, как же я… Эйфория схлынула, всколыхнулся здравый смысл.
        Отвернулась, чтобы муж не видел. А то решит, что победил. А я не уеду, не уеду, и всё тут!
        - Ну, чего ты?
        Муж тоже неожиданно расклеился, обнял за плечи. Я молчала, не двигаясь, запоминая запах. Потом выдавила из себя:
        - Просто. Ты там дом не спали, не ешь, что попало, и с вертихвостками не путайся.
        Хендрик хмыкнул:
        - Значит, скучать будешь. Поняла, что не права, но не признаешься. Давай, упрямица, забирай вещи.
        Я вывернулась, щёлкнула его по носу и покачала головой. Постыдная слабость прошла, я снова жизнерадостно улыбалась. Пожелала мужу доброго пути, сказала, что люблю, и проводила глазами удаляющийся силуэт.
        Так, долой, долой сантименты! Опять глаза на мокром месте.
        Вспомнила об Академии, о кошеле с деньгами и решила развлечься. Если на вас напала хандра, лучший способ борьбы с нею - пройтись по ярмарке. Тут ярмарки не было, зато имелся рынок и лавки. Заодно к учёбе всего накуплю.
        Мне предстоит жить в этом городе, нужно его изучить. А то так и буду плутать в трёх соснах.
        Постоялый двор, на котором Хендрик снял комнатёнку для нас обоих, находился в нижней части города. Выйдя за ворота, разглядела знакомый ориентир - башенки. Значит, Академия в той стороне, а я в другую хочу, взглянуть на королевский дворец. Он к востоку от Академии, значит, мне направо.
        До дворца я не дошла, намертво застряв на рынке. Это был не тот, на который я наткнулась в первый день, а большой, яркий, с отдельными лавочками.
        Женское сердце дрогнуло, и я отправилась тратить деньги. Первым делом прикупила новые ботинки - чтобы не жали и видом не пугали. А то мои только на паперти бедным отдать. Только паперти ныне пусты: священникам самим не на что жить, не то, чтобы ещё кого-то кормить. Наш король здорово их прижал, чтобы не смели указывать, как жить. Без магов тут не обошлось: религия и колдовство - вещи не совместимые. Во всяком случае, с точки зрения Первосвященника. Он покрывался сыпью, когда слышал об Академии, ратовал за её ликвидацию.
        Всё это было до моего рождения - настоящее кровавое противостояние. Рассказывали, будто Первосвященник призывал на площадях к изгнанию всех магов, собрал армию из монахов, клириков и прихожан, которая двинулась к королевскому дворцу с гневными требованиями восславить истинную веру. Произошли столкновения с солдатами.
        А после Его величество избавился от возжелавшего чужой власти Первосвященника. Колдуны всегда состояли на королевской службе и, честно говоря, представляли большую ценность, нежели святые мощи. Они, конечно, полезны, но от врагов не защитят, шпионить не умеют.
        К счастью, все эти ужасы не коснулись нашей семьи. Я и вовсе не застала полгода кошмара, когда пылали костры, и лилась кровь. А потом воцарилась тишина.
        К слову, вампиры разгулялись как раз в то время. Много крови, много смертей - много пищи. Повылезали из всех щелей, да так и не ушли обратно. И некроманты - для них война тоже работа и практика умений. Вот и матушка обоих повстречала… А потом родилась я.
        С тех пор всё затихло, королевство жило в мире. Верь, в кого хочешь, вари зелья, только с бесами не водись. У короля твёрдая рука, только ему мы обязаны нынешним благополучием.
        Пост Первосвященника упразднён, монастыри закрыты и разрушены, чтобы не множить недовольных, зато двери церквей открыты.
        Отогнав от себя тяжёлые мысли - я не министр, чтобы лишать себя душевого покоя, - стала присматриваться к горожанкам, пытаясь понять, как здесь одеваются. То, что мои платья не верх совершенства, поняла давно. Будучи хоть трижды беременной хотела выглядеть красивой и привлекательной - женщина же. А тут ещё с сокурсниками знакомиться - нельзя в грязь лицом ударить. От кос, к слову, избавилась - такие только провинциалки носят, а я, подышав столичным воздухом, желала ничем не отличаться от местных. Нет, можно было бы их «баранками» на висках уложить, но жутко хотелось отмежеваться от прошлой жизни. И так, хотя бы в глазах прохожих, стать свободной и незамужней. Кольцо не сняла, а вот волосы распустила. Собрала в высокий хвост, как у магички из комиссии. Как её там? Осунты.
        То, что хочу, поняла, увидев эльфиек. Настоящих эльфиек! Не на мазне в трактире, а вживую. Идут, такие высокие, стройные, будто лебеди плывут. И уши действительно острые. В каждом - по две серебряные серёжки.
        Волосы, впрочем, не лучше моих, тоже длинные, светлые, прямые. В них, словно бабочки, порхают, переливаются, заколки. Эх, мечта! Хочу!
        Платья в пол, с небольшим шлейфом сзади. Надо же, волочатся - а не грязные. Магия?
        Одежда сидит как перчатка, тут и гадать не надо, что под ней. Мне такое только после родов, специально похудею, чтобы только грудь да бёдра, а не живот подчёркивало. А пока пойду, поищу такой же глубокий зелёный цвет. Фасон… Хм, а вот куплю откровенный, чтобы себе нравиться. И пояс. У эльфиек широкие пояса были, они их на бёдрах носили.
        Хихикнула - Хендрик бы убил. Или сам от ревности сдох. А я что, я ничего, просто женщина, а не бочка. Приятно, когда муж всё время про живот твердит, напоминает, что ходить стану, как утка, что красавицей давно не называет. А я хочу! А раз хочу, то буду.
        Эх, скорей бы уж родила. Пока нашла подходящий фасон и размер, сто раз прокляла портных, шьющих только на обладательниц осиной талии. А нам, будущим матерям, предлагают какие-то балахоны. Какая уважающая женщина такое на себя напялит? Лучше в ночной рубашке гулять.
        Но маленький скандал и терпение принесли свои плоды: платье я купила. Зелёное, с завышенной талией. И животик маскировало, и грудь так выгодно оттеняло. Повертелась перед мутным зеркалом и с чистой совестью потратила мужнины кровные.
        Вспомнив, что не всё время мне красоваться, купила одежду попроще и удобнее, на вырост. Тут уж те самые балахоны подойдут, всё равно на девятом месяце не до внешнего вида будет.
        Пояс, заколки, бельё, кое-что по мелочи - монеты лились рекой, а покупки оттягивали руки. Но и тут повезло: нашлась добрая душа, согласившаяся стать бесплатным носильщиком. Хотя не бесплатно - за право узнать, где я живу и что делаю сегодня вечером. Мужчина приличный, я возражать не стала. И поужинать с ним поужинаю.
        Теперь книги. Раз такая неуч, буду читать. И магию потихоньку учить, чтобы потом мужа посрамить. Есть же какие-то учебники для начинающих?
        Глухо звякнул колокольчик, пустив меня в полутьму букинистической лавки. Замерев на пороге, с благоговением рассматривала груды книг. У Хендрика меньше. Есть совсем старые, притронуться боязно.
        В восхищении воззрилась на огромный фолиант на отдельной полке. Золотое тиснение, кожа тончайшей выделки. Точно что-то магическое. В моём представлении самые дорогие книги писались для волшебников.
        Мне бы что-то несложное…
        - Что угодно госпоже?
        Продавец-старичок в круглых очках оторвался от своих записей и воззрился на простоватую покупательницу, то есть меня. Ладно, упадём в его объятия, то есть доверимся морю его знаний. Надеюсь, оно вынесет к нужным берегам.
        - Видите ли, я поступила на первый курс Академии магии, целительства и общеобразовательных наук имени святого Йордана и желала бы обзавестись парой книг.
        И понеслась…
        Я не знала, что выбрать. То ли приобрести «Землеописание всех земель», то ли «Историю королевства от зарождения до „ночи огней“», а то и вовсе «Правила этикета в вопросах и ответах». Решила, что правила хорошего тона - дело нужное. Мне выговор нужно править, в обществе учиться себя вести. Ладно, взяла. В придачу возьму зубрить «Высокий счёт» и «Первичную алхимию». Так, ещё вон ту книжицу о нашем королевстве: там всего понемногу.
        Отложила и направилась к полкам к магии. Названия всё мудрёные, не осилю. Полистала парочку - и заумные.
        Продавец посоветовал взять «Популярную магию в вопросах и ответах», «Тысяча способов обнаружить и развить свой дар» и «Камни: раскройте скрытые возможности».
        Расплатилась, поблагодарила за помощь и вышла на свет солнечный, любовно прижимая к себе покупки. Открыть «Магию…» хотелось уже сейчас, но я решила отложить знакомство с ней до вечера.
        Всё, устала, ничего не забыла, теперь можно поесть и на постоялый двор вернуться. Или сначала вернуться, а потом поесть - это как спутнику удобнее будет. Улыбнулась ему, отдала половину книг, остальные запихнула в сумку.
        Да, ходить с женщиной по лавкам тяжело, но разве красота не требует жертв? Моя красота жертв со стороны мужчин. Я ведь этого стою, да и нельзя мне перетруждаться.
        Очевидно, женская привлекательность напрямую зависит от возможности затащить её в постель. Печально, но часто именно так. Меня, конечно, тоже можно, но осторожно - оно кому надо? Нет, разумеется, кому плевать - тот любую уложит в кровать, но мой ухажёр беременных не жаловал. Факт беременности установил сам, когда зажал в тёмном закутке. И сразу отпрянул, будто ошпаренный. Даже обидно стало - прокажённая, что ли?
        Нет, вы не подумайте, с ним я не хотела, но обидно!
        В общем, сбежал мужчинка, даже поблагодарить за помощь с покупками не успела. А ведь это подвиг - выдержать поход женщины по лавкам.
        Было откровенно скучно, и, то ли от нечего делать, то ли от нахлынувших воспоминаний о прелестях бытия, которых скотина-Хендрик меня лишал, начала вертеть головой направо и налево в поисках чего-то интересненького. Интересненькое по закону подлости меня нашло… Лучше бы спать ушла или книжку читать!
        На меня во все глаза уставился громила.
        Слиться со стеной, столом или стулом не вышло, за предмет интерьера тоже не сошла - походкой вразвалочку мужчина направился ко мне. Судя по тому, как на него смотрели, следовало пискнуть и умереть. Это ж надо было так вляпаться!
        - Одна, красотка? - верзила облокотился о мой стул.
        Я замерла, стараясь не дышать.
        Хочу, нет, просто мечтаю, провалиться сквозь землю. Но реальность жестока.
        - Что притихла, сладенькая? - шершавые пальцы потрепали меня по щеке. - Скрасишь моё одиночество?
        - Я не могу, - пискнула не своим голосом.
        Вот ведь, с удовольствием бы сейчас с моим провожатым осталась! Если сравнивать этих двоих, то помощник однозначно милее. Да и не то, чтобы я против этого дела, если по обоюдному…
        - А что так? Стесняешься? Люблю стеснительных.
        Верзила легко поднял меня на ноги и развернул к себе. Взгляд похотливо блуждал по телу.
        Ой, а он не один тут… Поздравляю, Агния, ты попала! Проблему родов решила досрочно. Приехала посмотреть столицу! Только такую поездку я легко могла в собственном городе совершить, в любом кабачке после полуночи.
        Так, что там положено по плану? Скорбная дева молитвенно сложила руки и покорно ждёт свою судьбу. Расслабься и попытайся получить удовольствие? Фигушки!
        - А я не люблю наглых.
        Встала, взяла в одну руку вилку, в другую - нож. Прикинула соотношение сил - кладбищенское, но я сама девчонка не промах. До выхода, если повезёт, доберусь, а дальше заору благим матом.
        Верзила рассмеялся и полез лапать. И получил вилкой в живот.
        Понимая, что поток его словоохотливости скоро перейдёт в синяки на моём теле, поспешила к заветной двери. Ой, не успеваю!
        Дружки обиженного моей вилкой преградили дорогу, подхватили под белы ручки и заткнули не в меру громкий рот. Кляп из грязного носового платка вызывал рвотные позывы.
        Словно кукла, болтала руками и ногами на потеху двоим подвыпившим наёмникам. Теперь-то я знала, в чью тёплую постельку угодила: видела и полный оружейный арсенал, чувствовала железную хватку, лицезрела шрамы.
        Верзила очухался, направился к нашей колоритной группе и влепил мне пощёчину. Больно-то как! Щека аж занемела. Зубы-то целы? Если уж в гроб положат, то хоть с не перекошенной рожей. Стоп, какой гроб, я туда не собираюсь?
        Но меня не спрашивали, поволокли за дверь. Ссорились, кому первому. Вот это хорошо: до дела руки, тьфу, не руки не дойдут. Так что давайте, мальчики, выясняйте, кто круче. Ох, кажется, выяснили - верзила.
        Двое держат, третий - орудуй. Картинка живо встала перед глазами, когда меня распяли для проведения действа, а верзила закопошился со штанами.
        Расслабься и получай удовольствие… Расслабься и получай удовольствие… Не помогает эта мантра, а ничем другим утешить себя не могу.
        - Девка-то беременная!
        Экое открытие, чтобы так на мой живот пялиться. Я ведь предупреждала.
        Пока наёмники размышляли, устроит ли их беременная игрушка - боялись, что не сдюжу на троих, так и висела в раскоряченной позе «бельё наружу». И думала о Хендрике. Вот ведь, забери душу бесы, мечтала сейчас оказаться рядом с ним, хоть на кухне, хоть за лоханью с грязным бельём. Счастье познаётся в беде.
        И тут оказалось, что не перевелись в нашей стране Мужчины. Именно с большой буквы. Только никогда бы не подумала, что они выглядят так несолидно, без горы мускулов и двух саженей в плечах. Так, обыкновенный молодой человек… с эльфийскими корнями? Ух ты, даже стыдно стало, что я здесь в таком виде, да ещё с кляпом во рту. Дева в беде должна выглядеть презентабельно.
        Замужем я или нет? Пожалуй, для него абсолютно свободна. И абсолютно прекрасна.
        - Отпустите её.
        От голоса мурашки по телу пробежали. Низкий такой, слегка вибрирующий. Ох, муж мой, твоя жёнушка почти ушла налево.
        - Вали отсюда, иди, куда шёл.
        Разумеется, грозное требование моего защитника действия на наёмников не возымело. Бросив ненужную пока меня на землю (развлекаться собирались на задворках постоялого двора), они направились наминать бока эльфу. Я, конечно, неуверенна, что он чистокровный эльф, но ушки острые, глаза голубые, волосы… Нет, не светлые. И не длинные - стриженные. И лука нет. Словом, эльф бракованный, но мне нравится.
        Ещё больше мне понравилось, то, что он не сбежал, а вытащил из-под плаща кнут, завертел им над головой и каким-то образом умудрился скрутить двоих. Я и не знала, что так можно.
        Геройствовать эльф не собирался, позвал стражу. А до её прихода показал пару фокусов, знакомых мне (муж-то маг, хвастался), но напугавших наёмников. Вспышки огня перед носом - это весело. Вреда не причиняет, но пугает.
        Нет, конечно, наёмники на месте не стояли, глазами не хлопали. Колюще-режущие предметы были пущены в ход, только не достигли цели: эльф хорошо уворачивался.
        Наблюдала за всем этим уже сидя и делала ставки, кто кого. Мерзкий кляп изо рта выплюнула: свои своих в обиду не дают, а эльф конкретно достал всю троицу. А раз свободен, то мой победный клич огласил окрестности. Заодно высказалась по поводу тех козлов, что позволили меня уволочь. Надо же, оказывается, свиные какашки - вещь обидная, а уж вампирьи дружки в позе рака и вовсе взбаламутили окрестности. Повыскакивал народ, вспомнил, что штаны носит.
        А эльфа, между тем, повалили… Это плохо - в фарш превратят. Не сдюжит спаситель, кишки узлом завяжутся. Ладно, я тоже в стороне не останусь - вон, там камушек есть.
        Попала! Это не кругляши по воде пускать, да и мишень крупная.
        В итоге, остался эльф в живых. И только слегка прихрамывал, кровь с лица утирал - нос ему разбили. И так, помолотили маленько.
        Повязали наёмников, уволокли в неизвестном направлении.
        А я направилась знакомиться и благодарить. Даже забыла о том, что беременная и кольцо на пальце ношу.
        Чмокнула сначала в щёчку, а потом, была - ни была, прижалась к губам. И, держите меня семеро, мне понравилось: и как пахнет, и даже привкус крови во рту. Ой, Агния, а, может, ты всё-таки от вампира? Иначе с чего бы ты так к губам эльфа присосалась? Спишу на помрачнение рассудка.
        Бесы, я ещё и языком лизнула… Похоже, сегодня кольцо я снимаю. Эльфик, бери на руки и не разочаруй.
        И нечего на меня так коситься, совесть: я не железная, а муж у меня козёл. Полгода-то мне тяжело одной, а тут нервное потрясение, такой хорошенький спаситель… Ого, он неплохо целуется!
        Словом, первые минуты нашего знакомства прошли под лозунгом «познай друг друга». Нет, в пределах разумного: как-никак люди вокруг. Но его руки нашли всё самое интересное. И живот… Вот оно, горькое разочарование! За минуту до этого желанная, а теперь просто спасённая незнакомка.
        - Меня Агния зовут, - надеясь на лучшее, продолжала обворожительно улыбаться.
        Ой, как хочется! И совесть спит непробудным сном.
        - Очень приятно, - эльф склонился над моей рукой. Непривычно - до этого так никто не делал. А в Вышграде, к слову, не в первый раз видела. Насколько понимаю, так женщину приветствуют. - Вы не пострадали?
        Покачала головой и предложила угостить элем за свой счёт. И раны перевязать - у меня там, наверху, в комнате всё есть.
        Эльфа звали Лаэртом, и на поверку он вышел не совсем эльфом, но я решила не разбираться в хитросплетениях крови и именовала эльфом. Лаэрт не возражал - привык. Оказалось, что он тоже учится в Академии, вернее, будет учиться. На мага. И дар у него имелся, не то, что у меня. И даже образование: там у них какие-то школы для волшебников существовали.
        Всё это выяснила между поцелуями - слаба женская природа!
        Целый час мы занимались жутко интересным делом… Книги мои обсуждали. Лаэрт покатывался со смеху, а я дулась. Оказывается, меня обдурили, и научиться по эти талмудам ничему путному нельзя.
        - Агния, дар либо есть, либо его нет. Если его нет, то и развивать нечего.
        Я понуро кивнула. От расстройства даже с эльфом целоваться расхотелось. Зато захотелось доказать, что не дура. Второго Хендрика я не переживу.
        В итоге, отобрала у него книги и заявила, что обиделась. На мужчин такое действует безотказно - сразу спешат утешить. Лаэрт поступил также. Ммм, даже поцеловал, но остаться отказался.
        - Слушай, а у эльфов это запрещено?
        - Ты же беременна и замужем.
        - Уже не замужем, - я быстро сняла кольцо. - И не такая уж беременная. Ты, эльф, от награды не бегай! Или ты того, не можешь?
        Теперь обиделся Лаэрт, заявив, что он о-го-го. Я хмыкнула и начала проделывать тот же трюк, что и с деканом. Эльф даже смотреть не стал, зараза, о муже напомнил, и заявил, что мы можем быть только друзьями.
        - Тебя не учили, что если женщина хочет, она это получает? - я не на шутку завелась. Меня отвергли! Да какими друзьями, ушастик, врагами не хочешь? Сейчас расскажу всем, что изнасиловал в особо изощрённой форме - оно тебе надо? Или я и вправду с животом уродина, только для пьяных гожусь?
        - Значит, ты женщина? - треклятый эльф разлёгся на постели. Дразнит, сволочь! Видите ли, ему так легче: кровь носом не идёт. - А где же женские добродетели? С первым встречным в койку…
        - Да безопасно же, - я хлопнула по животу, - не обрюхатишь уже. И не с первым встречным, а со спасителем. Раз такой щепетильный, зачем целовался и попку мял?
        - Красивая потому что.
        Это у меня, значит, ни стыда, ни совести?
        Разозлившись, метнулась к нему - и оказалась в тёплых мужских руках.
        Ох, искусники, эти эльфы! А ты, Хендрик, подавальщицами довольствуйся, пока я с другим милуюсь. Только так изменять ты точно не умеешь. Лаэрт ведь не банально сделал, а с выдумкой подошёл: вроде, как и я довольна, внутри отпустило, и он нормы своей морали не преступил.
        В итоге, любовником я не разжилась, зато приобрела друга.
        К слову, этого самого у нас не было. И никто не раздевался. Вот такая измена по-эльфийски! Хендрику, что ли, потом рассказать о новом способе ублажения супруги. Только толку-то? Мой зелёноглазик с комплиментами не дружит и руками совсем не туда залезет.
        Вы думаете, что он всякие выверты в постели показывал? Угу, держите карман шире, а лучше в мой золотишка отсыпьте. Массаж - великая вещь. И комплименты тоже. Мне понравилось!
        Глава 4
        Если бы не Лаэрт, свой первый учебный день я бы проспала. Самым наглым образом на радость всем сомневавшимся в целесообразности наличия меня в Академии. Эльфику и так пришлось меня расталкивать, даже облить водой из чайника: я отчаянно сопротивлялась пробуждению, лягалась и брыкалась.
        Неохотно разлепив глаза, поинтересовалась, какого лешего голубоглазик делает в комнате неодетой девушки.
        Лаэрт рухнул на мокрую постель (это не я, я терпеть умею) и расхохотался:
        - Это ты-то девушка? Ещё скажи, что я на твою честь покушался?
        Угу, если кто из нас покушался, то это я. Мать бы за уши отодрала. А, может, и не отодрала: кто ж там знает, какова она в молодости была? Я уже говорила, что происхождение мое тёмное, а отчима матушка как-то охмурила. Конкуренток, небось, тьма-тьмущая вокруг крутилась - а выбрал её.
        Ладно, вопрос замяли и вспомнили, что сегодня посвящение. И я на него категорически опаздываю!
        Велела Лаэрту запихать в сумку всё необходимое (а то наберу всякой бесполезной фигни), вскочила и, как была в одной ночной рубашке, ломанулась в общую уборную. Обратно вернулась уже причёсанная, чистая, поблагодарила эльфа за помощь и выставила за дверь. По словам Лаэрта, на всё про всё оставалось полчаса, не больше, и так придётся завтраком давиться.
        Не подавилась, но и не поела толком. Дожёвывала на ходу, хвостом виляя за эльфом, развившим воистину драконью скорость. Он так мастерски лавировал в толпе, таща за собой меня, что мы даже поспели к началу. Только я взмокла и дышала загнанной лошадью. Ребёнок, к счастью, помалкивал, не добавлял проблем.
        Догадываюсь, что от причёски не осталось ничего. И платье наперекосяк… Забилась в самый дальний ряд, достала зеркальце и начала приводить себя в порядок. А вот Лаэрт протиснулся вперёд: будущих магов вызывали первыми.
        Хорошо мужчинам - никакого макияжа, никакой мороки с нижним бельём, тем, что на голове и на ногах. Я, дура, каблуки напялила… Беременная на каблуках - что корова на ходулях, но так красивой быть хочется! Только теперь понимала, что переусердствовала: если придётся несколько часов стоять перед главным корпусом, пока ректор толкает занудную речь об ответственность за выбранный путь и, заодно, вспоминает всех волшебников Златории, то до распределения комнат не доживу.
        От нечего делать начала вслушиваться: наверняка всё это заставят учить. Я о магах. Некоторые истории, к слову, оказались забавными, вроде повести о Злакудрой Пузане. Невольно хихикнула, представив, как эта особа залезает на метлу: в моём представлении ведьма обязана летать. Безусловно, она пугала врагов своей несравненной красотой - следствием любви к тортикам. Деревенские фамилии все от кличек происходят, а Пузана - явно не славное аристократическое имя. Жестоко, конечно, так с девушкой, но, видно, талия была необъятная.
        А Златокудрая… Какое же колдунье дали имя, что она предпочла его сменить? Или для солидности? Только, сдаётся, златовласка эта красавицей не была… Кто злая? Я злая? Просто объективная и знающая всё о проблемах женских комплексов.
        Прославилась Златокудрая Пузана тем, что спасла один из городов Златории от дракона. Заговорила ему зубы - и убила. Женская хитрость бьёт наповал. Наплела наверняка, что сирота, что боится такого сильного красивого дракона. Животинка-то пасть и открыла. Кто ж догадается, что колобок с косой - это колдунья? Вот, я бы тоже не догадалась, как и бедный дракон. Теперь его скелет хранился в Академии. Нужно сходить, посмотреть.
        Остальные маги боролись с нечистью, религией и местными властями обычными методами. Все поголовно умные, великие и неповторимые. Видимо, иных из истории вычёркивали, то есть подавляющее большинство. Оно и понятно: какой пример может подать молодёжи обычный деревенский колдун? Что у него за жизнь? Так, одна рутина.
        Видимо, беременная женщина в рядах студентов - явление редкое. На меня косились - я улыбалась в ответ. Ну, не виновата я, что не сроднилась с половником, а муж-гад наградил подарком. Ничего, зато ребёнок умным вырастет: слышала, что они там тоже что-то понимают. Даже если нет, умной стану я одна, хотя и сейчас дурочкой себя не считала.
        Со скуки рассматривала лица, пытаясь понять, кто откуда. У некоторых были характерные черты южан - выдающийся подбородок. У других - волосы особым образом заплетены. У меня глаз намётанный: натренировалась на ярмарке. Иногда полезно: с товаром не обманут. Продаёт, скажем, какой-то купец ткань, выдаёт за первый сорт собственного производства, - а сам златорец-златорцем. В Златории таких не ткут - вот и попался на вранье, цену сразу сбил.
        Потом наконец студентов начали строить по факультетам. Декан выкрикивал имена, вызывая счастливчиков. Делал это медленно, со вкусом, зачем-то заглядывая каждому в глаза.
        Цепочка из счастливых и гордых мордашек тянулась к крыльцу, получать студенческие значки. Я не торопилась: на всех хватит.
        Внезапно раздался резкий хлопок, и двор Академии заволокло едким туманом.
        Кто-то пронзительно завизжал, и толпа кинулась врассыпную, грозя снести ограду.
        Обхватив живот руками, молилась, чтобы не задавало и не сломались каблуки. Если упаду - это конец. Глаза слезились, горло резало наждаком.
        - Стоять! - разнёсся над двором властный голос госпожи Осунты. - Всем оставаться на своих местах и не малодушничать.
        Легко сказать, когда там, где предположительно стоял ректор, снова что-то полыхнуло, прорвавшись сквозь сгущающийся чёрный дым. Теперь я понимала, что это вовсе не туман.
        Барабанные перепонки грозили лопнуть от новых взрывов.
        Закашлявшись, воспользовавшись тем, что никто никуда не бежит, а жмётся в группки и дрожит, бухнулась на землю и сняла туфли. Тут, к слову, дышалось легче. Это поняли многие, пластом растянувшись кто на траве, кто на булыжниках. Я тоже предпочла лечь и со страхом наблюдать за пляской шаровых молний, с шипением носившихся взад-вперёд над нашими головами.
        Сердце ушло в пятки, на миг показалось, что вот она, смерть.
        Они были так низко и так страшно взрывались, раздирая дым-туман в клочья.
        Ко мне подполз Лаэрт, прижал к себе, принялся что-то объяснять, но я не слушала. Меня колотило, а ребёнок в животе тоже испуганно ворочался. Ничего, всё будет хорошо, тут полно магов… Хотелось бы верить, только вера держалась на одном честном слове.
        Заметила, что многие снова закрыли глаза. Я решила, что не стоит, а то пропущу, как какой-нибудь шарик (так, чтобы не было так страшно, называла молнии) угодит мне в голову. Беззастенчиво прижалась к Лаэрту и наконец смогла нормально воспринимать то, что происходит. Видимо, просто привыкла к свисту и взрывам.
        - Это магия, - шепнул Лаэрт. - Кто-то пытался убить ректора, а сейчас с ним воюют преподаватели.
        В голове не укладывалось! Чтобы в тихом Вышграде кто-то покушался на жизнь мага. Да ещё в Академии… Куда катится мир?! А ведь так и не скажешь…
        Наверное, я задала самый глупый вопрос на свете:
        - А кому это понадобилось?
        Эльф пожал плечами: он понятия не имел.
        Небо неожиданно взорвалось гигантским фейерверком, от которого заложило уши. Случайно скосив глаза, заметила, что часть парка куда-то делась. То есть вот они, кусты, небо - а немного правее уже что-то серое, с зигзагами пламени. Только хотела обратить внимание Лаэрта на конец мира в миниатюре, как всё пропало. Снова погожий сентябрьский денёк, солнышко греет, только сотня студентов вповалку лежит и сидит.
        Звенящую тишину нарушил чей-то тонкий крик: «Мама!». Признаться, я бы тоже закричала, если б оказалась в первых рядах. Берёгший мою хрупкую психику Лаэрт попытался воспрепятствовать установления причины девичьего испуга, но я решительно скинула его руку и поднялась на ноги.
        Зрелище было отменное, но не рвало, как ту брюнетку с косой. Ну да, кровь, ну да, много. И так, по мелочи - окна разбиты, дверь с петель сорвало. Конечно, мелочи, потому что дело наживное, а вот человеческие жизни…
        Повинуясь внутреннему желанию, пошла туда, где ещё пять (десять, пятнадцать, полчаса?) минут назад раздавали студенческие значки. Одна из немногих, к слову, кто не рыдал, а горел желанием помочь. Попутно вспоминала, что и как надлежит перевязывать - на это я способна.
        Каблуки мешали, поэтому сняла туфли и отдала следовавшему за мной, как тень, Лаэрту. Брусчатка и тонкие чулки не лучший вариант, но зато точно не навернусь. Осколки стекла я обойду, а неудобства потерплю. Да и какие, собственно, неудобства, если я эти треклятые туфли всё это время снять мечтала?
        Внезапно остановилась, прижав ладонь ко рту. Там, у парадного входа в Академию бродило нечто. Абсолютно чёрное, с яркими белыми белками глаз и то ли волосами торчком, то ли ивняком на голове. Есть ли на этом нечто одежда, я не поняла, но кровь точно имелась.
        Существо склонилось над чем-то или кем-то на пороге.
        - Эдвин, - устало протянуло оно, - хоть вы воды принесите.
        Только по голосу я признала Осунту. Осунту Тшольке, магистра боевой магии, как представил её Лаэрт. Странно, но в Академии именно эта женщина считалась сильнейшим специалистом плетения «кружев смерти» и обучала страшным премудростям мужчин. Поговаривали, что даже ректор, тот самый магистр Айв, сжалившийся надо мной на экзаменах, уступит ей в поединке. Зато, несомненно, превосходил в другом, - воспитанности и выдержке. И очень любил жизнь.
        К счастью, наш ректор пережил этот кошмар, и вся эта кровь была не его. Подойдя ближе, я увидела его, лежащего на обуглившихся камнях. Да-да, я не ошиблась: крыльцо не покрылось сажей, а обуглилось, будто на него дыхнул дракон.
        Госпожа Осунта сидела рядом, положив голову магистра Айва себе на колени, и сосредоточенно водила над его лицом руками.
        Эдвином оказался сухопарый, напоминавший аристократа, шатен с небольшой элегантной бородкой и такими же усами. Двигался он со странной, животной грацией. Или вовсе не двигался, а струился сквозь воздух, будто перетекая из одного места в другое. Как заворожённая, я смотрела на него. Понимала, что выгляжу глупо, привлекаю внимание, но ничего не могла поделать. Нет, это было не как с Хендриком или Лаэртом, тут я прельстилась не внешностью (признаться, не рассмотрела толком), не в мужчине было дело, а в чём-то таком, завораживающем. Наверное, он мастер внушений: запросто очарует любого.
        Он, тоже изрядно потрёпанный, с подозрительно негнущейся рукой, опустился перед ректором на колени и принялся обтирать его лицо. Тут подоспели и другие маги, засуетились, окутали сиреневатой дымкой - магией, наверное. Пострадали многие, но, вроде бы, никто не умер.
        Взявшая на себя бразды правления Осунта, не мало не смущаясь своего вида, велела студентам построиться по факультетам, выбрать старост и отчитаться, нет ли раненных и погибших. Взгляд её упал на нас с Лаэртом. Вернее, даже на меня, потому что именно я вылупилась на крыльцо и магов, как девочка на ярмарочного фокусника.
        - А вам персональное приглашение нужно?
        - Я помочь хотела…
        Вот так, ушат холодной воды… Только я отряхнусь и пойду дальше.
        Брови Осунты поползли вверх. Ну да, беременная деревенщина - и помощница? Однако, вопреки опасениям, она поманила к себе, только велела туфли надеть. А я и забыла о них…
        - Значит так, барышня, отправляйтесь в лазарет, берите бинты и несите сюда. Магистр Эдвин, проводите её. Заодно и руку свою лекарю покажите.
        - Само заживёт, не в первый раз, - упрямо мотнул головой шатен и скользнул по мне взглядом. Разумеется, остановился на животе и удивился, как я могу быть студенткой.
        - Беременная и дурочка - разные вещи, - огрызнулась я. Надоело, право слово! Муж считает больной, теперь маги туда же…
        Но, вопреки опасениям, магистр Эдвин не рассердился, а рассмеялся.
        - В медицине что-то понимаете?
        Гордо ответила:
        - Я из деревни.
        - И на какой же факультет она поступила? - обернулся маг к Осунте. - Только не говорите, что мне придётся обучать эту юную особу!
        - Придётся, если до следующего года продержится, - хмыкнула покрытая копотью стерва. - А учится она под началом магистра Тревеуса.
        Эдвин издал какой-то непонятный звук, нечто среднее между смешком и междометием, и обычной походкой направился вдоль пострадавшего корпуса, велев следовать за ним. Лаэрт не пожелал оставлять меня и увязался следом.
        Лазарет был светлым и пустым. Ряды коек с одинаково заправленными одеялами, цветы на окнах, баночки и ступки в шкафчиках. Лекарь (то есть преподававший медицину маг) отсутствовал: наверное, занимался ректором, - его помощники тоже, так что пришлось самой разыскивать бинты.
        Эдвин плескался над умывальником, возвращая лицу прежний цвет. Я заметила, как морщился он от каждого движения левой руки. Не выдержав, предложила взглянуть.
        - Действительно что-то смыслите, или так?
        Я не так, я травам обучена. Подошла, осторожно закатала пропитанный кровью манжет и закатала рукав. Судорога пробежала по лицу мага, когда коснулась припухшего локтя. Там, где сочленялись кости, он чуть побагровел. Перелом. Обломки не торчат - это хорошо. Теперь нужно вправить, только страшно. И больно ему будет. Хотя, мужчина, потерпит.
        Ничего не объясняя, начала шариться по шкафам в поисках лубка. За этим занятием меня и застал прыщавый паренёк и, сказав, что нечего мне, неучу, не в свои дела соваться, выпроводил из лазарета. Хотела вернуться за бинтами - куда там! Мне категорично заявили, что справятся без моего участия.
        - Обождите, - окликнул магистр Эдвин. - Вам значок выдать нужно… Ступайте к магистру Тревеусу и, - в голосе послышалась усмешка, - не бродите больше в таком положении на высоких каблуках по камням. Преждевременные роды сейчас принимать некому.
        Что ж, если я никому не нужна, навязываться не стану. Молча вышла и под руку с Лаэртом отправилась вступать в студенческую жизнь: получать значок и комнату.
        Безусловно, мучили вопросы о том, что же там произошло, во время торжественной речи. И не меня одну: студенческий улей гудел. Младшие донимали старших, а те тайком ходили на разведку, пытаясь подслушать разговоры магистров.
        Поговаривали, будто кто-то покушался на жизнь ректора, выбросил клубок заклинаний откуда-то извне. И будто один из адептов магии (то есть студент последнего курса Академии) видел священника в том сером мареве, что заметила я. Ему не верили, но факт покушения был на лицо.
        Маги хранили гробовое молчание, делая вид, будто ничего не произошло. Все слухи об атаке недругов пресекали, а потом и вовсе заявили, что виной всему один горе-алхимик, проводивший опыты без соблюдения надлежащих мер безопасности. Якобы он неправильно смешивал сущности, в результате чего произошло накопление заряженного магией газа.
        Что такое газ, мне объяснил Лаэрт. Оказалось, что все те туманы над болотами - тоже газы. Опасная вещь: невидима, без запаха, её и не почувствуешь.
        Бурления постепенно затихли, и Академия вернулась к привычной жизни. Магистр Айв шёл на поправку, другие раненные тоже. Во всяком случае, нам так говорили: в лазарет никого, кроме надутых помощников и помощниц лекаря, не пускали. И вообще не нравилось мне это всё: такое серьёзное событие - а даже никого не наказали. Ведь те студенты едва не угробили уйму народу! Да случись такое в деревне или нашем городке - судили бы! Если б до этого жители не наказали. Угу, так наказали бы, что сам бы в тюрьму попросился. А тут - ничего. Только слухи и скупые объяснения.
        Словом, я задумалась и пришла к выводу, что что-то здесь нечисто. Может, это и газ был, только не студенты им баловались. Но не моё это дело, пусть маги разбираются.
        Благополучно получив значок и ключи от комнаты (декан меня вспомнил, предпочёл не оставаться наедине), отправилась осматривать новые владения.
        Студенческий дом Общеобразовательного факультета затерялся на задворках. Всё правильно - Академия-то магии, пусть волшебники ближе к учебным корпусам и живут. Ничего, зато красивый вид на парк и ограду. Только пока добредёшь по извилистым дорожкам…
        Роз-то сколько! Интересно, они для дела или для красоты? Куда ни глянь - у дома одни розы. И никаких улучшенных колдовством крон деревьев - всё естественно.
        Вездесущий плющ оплёл все окрестные строения. Его холили и лелеяли: такой сочный, толстый… Лазать по нему удобно.
        - Давай запишем тебя и вещи перенесём? - предложил Лаэрт.
        Эльфу предстояло жить ближе всех к месту учёбы, в самом первом и самом длинном доме. Выглядел он, к слову, ухоженнее, даже светильники у входа. А у нас просто дверь.
        Я кивнула и взобралась на крыльцо. Признаться, устала, но вида не показывала: а то ещё выгонят. С опаской потянулась к горгулье, державшей в пасти железное кольцо, потянула на себя и вошла в прохладный холл. Тут висело зеркало и пара вешалок для плащей, стоял держатель для зонтов и столик для писем. Чуть поодаль имелись два табурета и кадка с вечнозелёным растением.
        Холлом я назвала это помещение условно - не такое уж оно огромное, на большие сени потянет. Направо - дверь в столовую и кухню, прямо лестница, налево - тоже дверь, закрытая. После выяснилось, что там чулан и помывочная: утеплённая комната для водных процедур.
        Лестница оказалась скрипучей: тихо на свидание не сбежишь. Но опять-таки плющ есть… Нет, конечно, сама никуда бегать и лазать не собиралась - о других заботилась.
        Судя по номеру на дощечке, крепившейся к ключам: один - от входной двери, другой - собственно от комнаты, - нам не придётся восходить к небесам. Так и есть: поселили на втором этаже, в самом конце длинного, как кишка, коридора.
        Комната оказалась не заперта: там вовсю хозяйничала какая-то девушка, раскладывая вещи. Обернулась на шум шагов, поздоровалась и продолжила наводить порядок.
        На всякий случай я глянула, не стоит ли ожидать появления ещё одной соседки? Нет, не стоит: кровати всего две, стульев тоже. Обстановка, к слову, скромная, как на постоялом дворе: ничего лишнего. Помимо постелей - стол, те самые стулья, полки для книг и шкаф для одежды. Под кроватями - по сундуку для личных принадлежностей. Остальное покупайте сами. Спасибо, кто-то зеркало на дверь повесил.
        К слову, уже на следующий день поняла, почему вокруг дома насадили столько роз: на Общеобразовательном факультете учились в основном девушки. На кого учили? На учителя и помощника мага. Негусто, но ведь Академия магии, целительства и общеобразовательных наук имени святого Йордана не благотворительное заведение. Мысленно решила, что выберу помощника мага. Лишь бы дар в себе найти и развить!
        Соседку, к слову, звали Светаной. Что-то подсказывало, что проблем с ней не будет.
        Лаэрт предложил самому перенести мои скудные пожитки и расплатиться за комнату. Я отказалась: он не нанимался за мной ухаживать. Посидела немного, передохнула, опять же со Светаной поболтала, узнала, что тут да как: я ведь первичное собрание пропустила. А потом отправилась прощаться со своей прошлой комнатой.
        Переезд прошёл без проблем. Вещей у меня кот наплакал, без местных покупок и вовсе один узел. А вот у Лаэрта был сундук. Целый сундук. Всё вместе погрузили на натянутую им подводу.
        Раскидав всё по местам, вместе со Светаной отправилась осматривать дом. Оказалось, она тоже мечтала стать ведьмой, а не деревенской учительницей. Светана заверила, что у меня всё получится, с интересом рассматривала живот, не забыла спросить о муже… Признаться, даже позавидовала: всего на год младше меня, а не замужем. Горожанка, в школе училась… Нет, славная она, посмеяться любит, но с мозгами.
        Потом отправились в гости к Лаэрту и всей честной компанией поужинали. Заодно и узнала, как здесь кормят. Готовят на общей кухне, потом подогревают в студенческих домах и ставят на раздачу. Есть можно и не в своём, но тогда кому-то может не хватить. Идёшь, берёшь поднос, тарелки, приборы и сам наливаешь, накладываешь. Готовят сносно, а не нравится, можно самому на кухне хозяйничать.
        Напитки свои. Кто эль притащит (я о парнях), кто чайник поставит, кто кисель или компот сварит. Бесплатна только вода из бака. Но в первый раз нас компотом за академический счёт угостили.
        Как выяснилось позже, совместные прогулки под луной даже без романтики здесь не одобрялись, но и не запрещались, поэтому парк был полон голосов.
        Мы тоже гуляли, только не по парку: осматривали учебные корпуса. Лаэрт, оказывается, неплохо ориентировался в этом лабиринте, объяснял, где что. Потом проговорился: в Академии учился его старший брат.
        Начавшиеся занятия доказали правоту крылатой студенческой фразы: неученье - тьма, ученье - свет, а за свет надо платить. В том числе временем сна. Приходилось сидеть у окошка с книгой, постигая хитросплетения науки. Без Светаны и вовсе пропала бы, отчислили бы за непроходимую тупость по ряду дисциплин, благо благовидный предлог имеется - поздний срок беременности. Но я упорная, домой не хочу, поэтому старалась. Попутно ходила в лазарет - проверять, как там ребёночек, и писала Хендрику, как у меня всё замечательно. А что ещё писать-то? Правду? Так он тут же примчится (и так в ноябре собирался), на людях опозорит и на веки вечные привесит ярлык дурочки. И как прикажете с этим жить? Вечные насмешки, подколки и утверждение во мнении, что курица не птица, женщина не человек. А мне вот человеком быть хотелось… Нет, не умнее Хендрика, я такой цели не ставила, просто доказать, что тоже что-то могу.
        Да и сокурсники посмеивались, шутили, что я больна водянкой, похожа утку и пивной бочонок. Угу, им смешно, а мне не очень. Живот действительно доставлял много проблем, нередко делая посмешищем. Передвигаюсь медленно, за парту сажусь минут пять. Преподаватель уже вошёл в аудиторию, а я всё примериваюсь, как бы свои телеса пристроить. Швартовка корабля, не иначе.
        Но был во всей этой ситуации хоть один плюс: мне не приходилось бегать за мелом, порошками и наглядными пособиями. Оно и понятно: пока дойду, пока принесу, вся лекция пройдёт.
        Конфузы… Куда без них. Доводилось мне позориться. Особенно не везло с историей магии и сложным счётом. Если обычную историю худо-бедно знала, то дроби не шли совершенно, а ведь без них, как выразилась госпожа Алька, даже фурункул не вылечишь.
        Один позор мне особенно запомнился. Стояла у графитной доски, вертела мел в руках и размышляла, можно ли покраснеть сильнее. Судя по сомкнутым губам преподавателя, можно. Но для этого нужно что-то ляпнуть, а я уже ляпнула. И очень «удачно»: перепутала пол и фамилию одного мага. То, что квинтэссенцию назвала квисенцией - это мелочи.
        А сокурсники тоже хороши! Смеются и подсказывают всякую чушь. А Светана на последней парте - мы везде изображаем горизонт с каменными изваяниями «ничего не знаю» и «меня здесь нет» - судорожно листает учебник и жестами пытается объяснить, как девочку превратить в мальчика. Но, боюсь, такое даже магистру Эдвину не под силу, не то что моему скудному воображению. Магистр Эдвин - он специалист по изменению сущностей.
        - Итак, Агния, вы утверждаете, что Рональд Храбрый вышел замуж за пекаря, окрасил дракона в зелёный цвет и улетел на нём… Куда, кстати, улетел?
        Да хоть к бесу в глотку! А что, он давно умер, может прогуляться без ущерба для здоровья и спасти мои будущие отметки.
        - Никуда, - сквозь зубы процедила я. - И замуж он не выходил.
        - Чудно! А то я уже представил бородатого рыжего мужика в розовом платье.
        Я тоже представила. Очень живо представила и схватилась за живот. Добавить меч и латы - картинка загляденье!
        Отсмеявшись, обмозговала пантомиму Светаны и обрывки собственных знаний. Очень бы не хотелось запомниться преподавателю в качестве главного кандидата на вылет на экзамене.
        Так, судя по выражению лица магистра Дея, мне как раз собирались сказать сакраментальную фразу: «То, что не понял на лекции, поймешь в конце семестра». Нет, я пойму сейчас, потому что мужик в розовом платье превратится в мужика с посохом.
        - Он убил последнего дракона в Златории. Применил заклинание… Словом, боевая магия без него много бы потеряла. Изобрёл блокиратор силы и преобразователь энергии.
        Похоже, от меня такого не ожидали. Умная дурочка - это перебор. Хорошо бы сохранить лицо. А для этого нужно перечислить все вехи биографии треклятого Рональда. И, заодно, объяснить, почему он Храбрый.
        - Отлично, Агния, вы делаете успехи, - скупо поаплодировал господин Дей. - Но что же потеряла магия без такого великого волшебника? Назовите мне принципы безопасного заклинания.
        Базис… Чего-то там… Концентрация, соотношение один к трём. А чего один к трём? Будем мыслить логически, раз память подводит. Что там может испортить жизнь волшебнику? Поспешность, чрезмерность и неточность. Это в любом деле, думаю, здесь так же.
        Рискнуть? Хуже уже не сделаю: куда уж хуже, чем прослыть недалёкой блондинкой? Допустим, я и есть блондинка, но не иллюстрация к поговорке: «Волос долог, ум короток».
        - Соотношение силы и конечной цели, - выпалила я.
        Угадала. Или знала? Знала, наверное. Только почему, раздери вампирьи клыки, моя бесова голова выдавала до этого всякую чушь?
        Радовало, что дальше у нас лекарское дело, тут я на коне. А потом просто слушать - нам о разных мирах рассказывают, об их сочленении между собой. Интересно! То, что интересно, я быстро запоминаю.
        Удовлетворившись ответом, господин Дей принялся мучить другую жертву: любил он перемежать новый материал закреплением старого. Чувствую, весёлые семинары намечаются! Но без меня: я в лазарете рожать буду.
        Светана восхищённо шепнула: «Думала, не выкрутишься!»
        Я? Я выкручусь, куда деваться-то? Либо за волосы из болота, либо домой к печке.
        На лекарском деле мне поплохело, захотелось прилечь, и меня милостиво отпустили, разрешив отдохнуть в преподавательской. «Я к вам зайду, осмотрю, может, от занятий освобожу», - напутствовал магистр Аластас.
        Двигаясь по стеночке и мечтая наконец-то родить, чтобы снова стать человеком, услышала преинтересный разговор. Вышло случайно: ходила я медленно, неслышно, не охала, не кряхтела, поэтому беседовавшие полагали, что их никто не слышит.
        Разговаривали трое: магистр Тревеус, недавно выздоровевший магистр Айв и магистр Эдвин Лазавей. Если присутствие первого в стенах родного факультета не вызывало вопросов, то что делали в его кабинете ректор и магистр сущностей в разгар учебного дня - большой вопрос. Общеобразовательный факультет не место для таких волшебников, студенты к ним на занятия в другие корпуса ходят. Нам это только с магистром Эдвином грозит.
        Преподавательская была рядом, в двух шагах, но я туда не торопилась: любопытство пересилило ломоту и слабость.
        Обсуждали то самое трагическое происшествие в первый день занятий. И я отказалась права: нам вешали лапшу на уши. Но с благими целями: чтобы не пугать.
        - Вы полагаете, это всё же покушение? - Даже не видя лица магистра Тревеуса, знала, что он взволнован.
        - Несомненно, - не задумываясь, ответил магистр Эдвин… Тьфу, Лазавей. Я студентка, нечего его по имени величать. Хотя Осунту Тшольке я и вовсе величала хвостатой стервой. За глаза, разумеется. К счастью, она нам ничего не преподавала (пока), и ломать язык этим «Тшольке» не требовалось.
        Прижавшись к косяку, - дверь нужно закрывать, если секретничаете, а так - не взыщите! - вся обратилась в слух. Кто владеет информацией, тот владеет миром.
        - Вы полагаете, это священнослужители? - подал голос ректор. Он был поразительно спокоен для человека, обсуждавшего покушение на собственную жизнь. Надо при случае здоровья ему пожелать: если бы не он, топала бы со своим узелком восвояси. Лучше, конечно, подарок сделать, но денег нет, все на книги и житьё-бытьё уходят. Да и не воспримет ли он это как взятку?
        - Я видел одного, - подтвердил магистр Лазавей. - И не только я. Они контролировали вброс заклинания. Создано оно не ими, что радует, но не радует, что я не видел помощников, открывших створы перехода. А это значит, что они сделали это сами, с помощью какого-то предмета. Атакующее заклинание тоже странное, не несёт индивидуальности.
        - Значит, купленное, - резюмировал магистр Тревеус. - Я слышал, в других мирах это возможно. Вам, Эдвин, должно быть известно больше нас всех: вы же владеете искусством перехода.
        Я осторожно заглянула внутрь и уловила кивок шатена. Как и плавное движение руки, сотворившее колеблющееся полупрозрачное нечто, напоминавшее грифельную доску. Только писал он по ней пальцами - а буквы водой стекали… Нет, достигнув края доски, они самоуничтожались с лёгким свечением. Настоящая магия! Хендрик обзавидовался бы!
        Письмена сменились картинкой. Какой, я не видела - с моей стороны изображения не было, сплошной матовый серебристый прямоугольник, но маги обсуждали каких-то загадочные места, что-то сравнивали, делали предположения, куда же сбежали их злейшие враги. Больше всего их беспокоило, не избрали ли они первосвященника.
        - Воистину, беспечность приводит к печальным последствиям, - вздохнул ректор, хлопком в ладоши свернув и уничтожив магическую доску. - Мы предоставили событиям развиваться самим по себе, и змея ожила. Магов они всегда ненавидели: мы якобы противны богу и ведём людей в объятия бесов.
        - Перед тем, как посыпать голову пеплом, нужно всё проверить, - возразил магистр Тревеус. Он нервно расхаживал вокруг стола. - Не пророчьте новую гражданскую войну!
        Это точно, только гражданской войны нам для полного счастья не хватало! Новых костров, трупов и некромантов с вампирами, удачно дополняющих друг друга…
        Поёжилась от одной мысли, что налаженный мирок уйдёт из-под ног. Как бы он ни был плох или хорош, но менять его на пепелище не хотелось. Того же мнения придерживались маги, раздумывая, как же узнать, где притаились священники и что они задумали.
        Итог беседы остался для меня загадкой: нелёгкая принесла в коридор того самого гнома, встреченного в день поступления в Академию. Звали его Каиркус Та'и, и он заведовал академическим хозяйством. Словом, застукал меня сей субъект перед дверью декана и громко поинтересовался, что же там забыла пузатая студентка. Студентка, то есть я, тихо ругнулась и сослалась на полный кретинизм в ориентировании в пространстве.
        Декан тут же оказался рядом и уставился, как на шпионку. Я состроила невинные глаза, сказала, что плохо, сейчас брякнусь на пол и рожу неведому зверушку, если не доползу до диванчика. Разумеется, упомянула лекаря, сославшего с лекции в преподавательскую.
        Похоже, магистр Тревеус пожалел, что зачислил меня в Академию. Тяжело вздохнул и предложил проводить. Я не возражала: прилечь тоже хорошо, если дослушать разговор не дают.
        А в голове всё крутилось: я должна выяснить, что там и как. Любопытство и тревога до смерти загрызут, спать не дадут.
        В ноябре я по настоянию магистра Аластаса перебралась в лазарет. Он утверждал, что родить я могу, когда угодно, но я-то знала, что в ближайшие недели никого производить на свет не собираюсь. Уговорила разрешить Светане приносить мне конспекты и книги, целыми днями жевала яблоки и читала. Когда надоедало читать, переписывала лекции, зубрила формулы, даты, правила. Времени много, на зубок всё выучу. И со скуки таки многое запомнила, даже дроби с историей магии пошли. Нет, полюбить я их не полюбила, но хотя бы не «плавала». А учиться нужно хорошо, если хочу потом куда-то переводиться.
        Единственное неудобство - вечная прыщавая рожа Минтора перед глазами. Я не желала, чтобы этот мальчишка мной командовал, и закатила грандиозную истерику, когда тот отобрал у меня учебник. В итоге за мной следил сам лекарь, заодно учил разным премудростям, склонял заниматься врачеванием. Но я строго стояла на своём: ведьма и никто больше.
        Однажды не выдержала и спросила, как развить дар.
        Магистр Аластас хмыкнул:
        - Тебе развивать нечего. Но, - он подсластил пилюлю, - не все волшебники его имеют. Просто выбери свою специализацию.
        - А какую надо? - ухватилась я за его слова.
        - Где заклинания простые. Никакой трансформации или атакующей магии.
        Ну, и что остаётся? Вороньи кости в горшках толочь?
        Прочитав мои мысли, лекарь пояснил:
        - Занимайся теорией магии, бытовой магией, той же лечебной. Может, рунная пойдёт. Потом всё равно тестирование пройдёшь, определят. Но это если перевод рассмотреть захотят. Мой тебе совет: поработай, помощницей мага пару лет, опыта наберись, а потом сама поймёшь, к чему душа лежит. Или не лежит. Так, просто на одном упрямстве, ведьмой не станешь.
        Я понимающе кивнула. Хендрик то же самое всё время твердил, только другими выражениями. К слову, скоро он приедет - ребёнка принимать. И меня забрать. Но зубами вцеплюсь, не уеду.
        Глава 5
        Я родила девочку. Совершенно неожиданно, немного раньше предполагаемого срока. Прихватило ночью - и вот, отмучившись, впервые заснула без гигантского живота. Но мне, честно, было не до этого: устала, вымоталась и жутко разозлилась, когда магистр Аластас попытался меня поздравить с новой жизнью в Златории. Я вообще плохо соображала, мечтала, чтобы наконец-то оставили в покое. Сами бы и не так себя вели, если бы столько часов тужились, орали благим матом.
        Честно, ребёнок меня тогда не интересовал вовсе. Живая - и хорошо, отстаньте! И помощница Аластаса всё пыталась подсунуть мне орущий красноватый свёрток. Потом-то поняла, что должна была его покормить, но тогда я послала всех в нелицеприятных выражениях. Боюсь, вытурят меня из Академии за рога, пешие путешествия в места общего пользования и плаванье в нечистотах. Эх, пожалели бы роженицу, вошли в положение! Я же безумная была, не в себе…
        Ладно, ничего не изменишь, а извиняться - делать ещё хуже.
        Повернулась на другой бок, чтобы взглянуть на кроватку.
        Спит.
        Вот теперь бы я на неё взглянула: что там мне Хендрик сотворил? К слову, он приехал и скоро заявится. А я лежу тут бес знает, в чём. Лохматая, в рубахе, синяками под глазами… А хочется быть красивой. Неприятно, когда другие женщины лучше тебя.
        Итак, девочка… Как её назвать-то? Имена я не заготовила, потому что рожать кого-то не собиралась. Как уже говорила, забеременела случайно, по замыслу мужа, желавшему скорее перейти к пункту «дом», минуя «дерево». Но жена подвела, родила не сына…
        Н-да, двадцать лет - и уже мать. Совсем не так виделась мне жизнь. Что поделаешь, не привлекает меня типичный образ деревенской женщины. Что, если рано замуж выскочила, то сразу рожать? И прости-прощай, мечты, здравствуйте пелёнки и половая тряпка?!
        Словом, ребёнок был нужен Хендрику (надеюсь), но никак не мне. Но придётся жить с тем, что имеем. Опровергнем постулат о том, что место матери у колыбели и корыта, а не в студенческой аудитории. Я не намерена бросать учёбу. Нет, дочку тоже: не зверюга бесчувственная, просто мужа привлеку. Он её сотворил - пущай тоже отдувается.
        Улыбнулась и, приподнявшись, взглянула на то, что родила. Не неведома зверушка, а симпатичный младенец. Что ж она мне такой страшненькой-то вчера казалась? Даже гордость пробрала: не у всякой такие красивые дети. А что, я ж русалка, а Хендик - красавчик. Вот пусть все завидуют.
        Ладно, теперь имя. Выберу сама, пока муж не поставил перед фактом. Думаю, мама обрадуется, если дочку тоже Марицей назову. Имя красивое, должно принести счастье. Во всяком случае, мама на жизнь не жаловалась.
        То ли Хендрик стал телепатом, то ли следил, то ли просто так совпало, но в палату заглянул муж.
        Я кивнула: заходи, не покусаю.
        - Проснулась?
        Пожала плечами: будто незаметно? Не сплю, в здравой памяти и благостном настроении.
        Муж подошёл к кроватке, склонился над ней, потянулся к дочурке.
        - Дай её мне, - попросила я. А то нечестно: все на руках держали, кроме меня.
        - А кто вчера кричал, что видеть её не желает? - подковырнул Хендрик, но положил туго спеленатую Марицу мне под бок.
        - Родишь - тогда поговорим, - хмыкнула я, пристально разглядывая малышку. Определённо, результат не подкачал, девять месяцев прошли не зря.
        Муж хмыкнул, но промолчал - проникся моментом. Присел рядом на краешек кровати, наблюдая за тем, как супруга милуется с дочкой. А я не обращала внимания, изучая, что же послала судьба, проникалась материнскими чувствами. Оказывается, они у меня всё-таки есть, хотя бешеного восторга Марица не вызывала. Видимо, просто рано родилась, чтобы затмить весь мир. А супруг наверняка на это рассчитывал. Но, увы, надежды не оправдались. Собственно, этого и следовало ожидать, или Хендрик не удосужился изучить меня за эти годы? Я и замуж-то когда выходила, влюблённая по уши, видела и хотела чего-то ещё, помимо мужа.
        - Ну как, можно собирать вещи? - бодро поинтересовался Хендрик.
        Я разыграла дурочку:
        - Разве ты со мной не побудешь? Дела, да?
        Лицо мужа стало достойной наградой. Эх, пора бы знать, что женщина - страшное существо, логическому просчёту не подлежит. С виду. А внутри я давным-давно всё просчитала: было время подготовиться к разговору.
        - Агния, перестань. Поиграла - и хватит!
        Видимо, Хендрик не считал нужным приводить какие-либо аргументы, понуждая меня к правильному поступку.
        - Пожалуйста, не поднимай на меня голос, - как можно нежнее улыбнулась я.
        Муж стушевался и продолжил уже спокойнее. Вкрадчиво намекал, что нам с малышкой пора домой, нечего отнимать время почтенных магов.
        - Как тебе ни стыдно, Агния, заняла чьё-то место… Кто-то из-за тебя не поступил в Академию.
        Нет, я на такие штучки не поведусь, даже если добавишь ещё патетики и укора. Спокойно устроила голову дочки на подушке (не проснулась - значит сытая) и поинтересовалась, считает ли он меня круглой дурой.
        - Иногда да, - раздражённо бросил Хендрик.
        - Но ты же умный - зачем женился на идиотке? Говорят же, что муж и жена - два сапога пара.
        В яблочко. Супруг засопел и признал, что некими умственными способностями я обладаю. Тогда я продолжила наступление:
        - В Академию берут умных, так?
        Хендрик кивнул.
        - Но ты говорил, что я заняла чьё-то место. Как же? Если я умная, то всё по закону.
        - Агния, ты всё равно не сможешь учиться, - не сдавался муж. - Ты теперь мать…
        - Беременная - больная, родила - больная. Хендрик, - я выдержала паузу, - может, не во мне проблема, а в тебе? Ты просто не желаешь, чтобы жена перестала быть зависима от тебя, могла сама зарабатывать деньги…
        Видя, как он вскинулся, поспешно примирительно подняла руки, пресекая возражения. Снова улыбнулась и заверила, что больше него никогда и ни за что заработать не смогу, а вот помогать смогу. Заодно и на учёбе дочки сэкономим. Да и самому должно быть приятно: жена не бездарь, а светскую беседу поддержать может, не стыдно друзьям показать.
        - Мне и сейчас не стыдно, просто дурость всё это. У тебя есть семья, твоё место дома - а ты упорно пытаешься играть чужую роль. Так что, - Хендрик поднялся и торжествующе глянул на меня, - я сейчас же иду к твоему декану забирать документы.
        - В суд их заодно занеси, - равнодушно пожала плечами и отвернулась.
        Муж ожидал бурных протестов - а получил незапланированный спокойный ответ.
        - Зачем в суд? - недоумённо переспросил он.
        - Развожусь я с тобой.
        Хендрик застыл с открытым ртом. Бедняга не знал, что ответить, и стоял, хлопая глазами, как рыба. Я же игнорировала буравящий меня взгляд, поправляла одеяльце Марице.
        Интересно, сколько продержится?
        Заметив свёрток на столике рядом с кроватью, аккуратно потянулась к нему и перетащила к себе. Яблоки. И записка от Светаны и Лаэрта. Их ко мне не пустили, но разрешили передать фрукты.
        С удовольствием надкусила одно из яблок и принялась жевать. Признаться, не отказалась бы поесть, но, видимо, рожениц морят голодом.
        - Хендрик, будь добр, передай мне книгу. Не знаю, куда они её запихнули… В синем переплёте такая, по истории магии. Я последний абзац не дочитала.
        Муж машинально встал, направился к полочке в углу, но на полдороге замер, развернулся и, скрестив руки на груди, потребовал:
        - Скажи, что пошутила.
        - Неа. Нам обоим будет лучше. Тебе - с новой женой на кухне, мне - тут, с Марицей. Я Марицей дочку назвала, надеюсь, ты не против?
        Хендрик закусил губу и нахмурился. Смотрел нарочито мимо меня, чтобы показать: не больно-то ты мне нужна. Право, даже интересно стало, что он ответит? Вдруг скажет: «Дорогая, рад, что ты сама это предложила, я сам хотел»? Обидно и горько, но зато не потрачу долгие годы на брак с человеком, которому не нужна.
        Главное, не показывать, что меня это волнует, потому что иначе вернусь к двум «д» и одному «м» и носа даже в книги мужа не суну: не даст. Так что безразличие и ещё раз безразличие.
        - Сдаюсь, - наконец процедил Хендрик. - Уговорила.
        И тут же мстительно добавил:
        - Всё равно ты первую сессию провалишь.
        И не надейся, я усердно занималась. То, что за последние дни пропустила, Светана расскажет. Лаэрта в помощники возьму: он больше нас троих в науках понимает. Главное, чтобы лекарь не запретил, велев спать, есть и кормить малютку.
        Бегло набросала в голове план действий: неделю лежу, набираюсь сил, вожусь с дочкой, потом перебираюсь к себе. Выпрошу разрешение у декана бывать на занятиях вместе с ребёнком. Заодно преподаватели снисходительнее станут: в этом и мужчины, и женщины солидарны.
        Недосып? Прорвёмся! Если дочка раскричится, спущусь вниз и, укачивая, позанимаюсь. Затычки в уши - великое дело, а зубрить можно и стоя. Вот и не пропадёт время зря. Наберу книг в библиотеке… Библиотека! Воистину, прав твой муж - ты идиотка. Вот куда мне следует устроиться работать. Там и знания пополню, и деньги заработаю. Да и Марица рядом и под присмотром. Решено: после сессии, если я её сдам, напрошусь помощницей. А от помощницы библиотекаря до какого-то магического факультета недалеко. С чего вдруг? Да потому, что книги все берут, магистры тоже. Всё время у них на глазах, умная, начитанная… Словом, легче уломать читателя, чем преподавателя.
        Муж иначе воспринял мою задумчивость, приписав её разумности своих доводов в переоценке сил. Я не стала разубеждать, с готовностью обняла и поцеловала, пообещав беречь себя и завтра же не рваться за учебную скамью. Мы мило поболтали о моей жизни в Вышграде и его в нашем городке. Разумеется, о покушении на ректора я и сейчас умолчала.
        Хендрик сказал, что поживёт в столице до января, и даже готов присмотреть за малышкой, пока «её мать позориться перед магами». Что ж, ещё один стимул сдать всё на хорошие отметки.
        Поблагодарила супруга и с готовностью надавала заданий. Гардероб теперь - кур смешить, хочу что-то новое и элегантное. И туфли. И тёплый плащ с пелериной.
        Марицу тоже одеть нужно: девочка всё-таки.
        Словом, завертелась жизнь. И колесо я поверну в свою сторону.
        Да, как всё просто было в мечтах! И как трудно на самом деле. Но я не показывала виду, помня о том, что путь вперёд не усеян розами. Иногда валилась с ног, но всё равно продолжала зубрить.
        Марица изрядно помогала увеличить продолжительность занятий плачем. Я частенько мерила шагами прихожую-холл и нараспев, будто колыбельную, повторяла родословную королей Златории. К утру делала это, не задумываясь - очень спать хотелось. Кажется, даже во сне видела лица с литографий.
        Несколько часов сна, кормление неуёмного глазёныша, излучавшего счастье и здоровье, - и на занятия. Спихивала дочку мужу, всучала рожок с молоком и ползла на занятия. Залезала к нам со Светаной на «горизонт» и нагло отсыпалась, благо важные лекции начинались ближе к полудню.
        А потом стало легче: занятия кончились, началась сессия. Легче в том плане, что можно было спать днём, а учить ночью.
        Так что Хендрик просчитался: первую сессию я не завалила, хотя почти все откровенно это предрекали. Но муж, увы, упорно не желал признавать, что моё зачисление в Академию не было ошибкой, и пытался пряником заманить домой. Я съездила на каникулы, навестила мать, познакомила с внучкой и вернулась обратно в Вышград.
        И опять со скандалом… Хендрик запереть пытался, но я выстояла, пригрозив судом за насильственное лишение свободы. Пришлось отпустить нас с дочкой. Будь она постарше, оставила бы бабушке, потому как, признаться, маленький ребёнок учёбе не товарищ, но ей сейчас мать нужна, да и она мне. Маленькие - они такие беззащитные… И так быстро меняются. Была такая кроха - а теперь подросла.
        Словом, в феврале я обосновалась в студенческом доме вместе с дочерью. Летом планировала отправить Марицу на природу вместе с отцом и бабушкой, а самой отдохнуть немного: Светана звала в гости. Я бы и к Лаэрту поехала, но ведь Хендрик заревнует. Дурак, но как это ему объяснишь? Было, не спорю, чуть не согрешила с эльфом по эмоциональной лавочке на фоне сбоя мозгов во время беременности, но, хоть чем поклянусь, мы просто друзья. И не более.
        Нашу неразлучную троицу все знают.
        К слову, Лаэрт нам со Светаной раз в неделю, как зацвели, розы дарил. И так искусно их срезает, что ни разу не попался. А мы обе врём, что это таинственный поклонник из алхимиков. Они люди угрюмые, тихие, застенчивые, ничего не опровергнут. Зато мы цену себе набиваем: девушка с воздыхателем и девушка без оного не одного полёта птицы.
        Нехорошо себя хвалить, но, по-моему, я неплохо справлялась: заработала положительные отметки по общим предметам в прошлом семестре и теперь усердно готовилась к специальным, которые начались во втором. На правах добровольной помощницы библиотекаря копалась в пыльных фолиантах, желая послезавтра блеснуть умом и сообразительностью.
        Марицу я покормила, погуляла с ней по зелёным дорожкам сада и уложила спать. Светана обещала дать знать, если она проснётся. Но, сдаётся, подруга горела желанием повозиться с малышкой без меня: то и дело норовила взять её на руки, повозиться… Со стороны и не разберёшь, кто мать. Признаться, иногда меня это раздражало. Пусть Марица и нежеланный ребёнок, но она моя дочь. И я даже её люблю. Только, надеюсь, в Хендрика характером не пойдёт.
        Задумавшись, замерла на верхней ступеньке стремянки.
        За окном давно стемнело. Последние посетители ушли четыре часа назад, библиотекарь тоже отдал ключи и отправился на боковую, только я старательно искала в царстве пыли и паутины (никогда бы не подумала, что служащие Академии держат дальние полки в таком беспорядке) ответы на два последних экзаменационных вопроса.
        На столе, там, за книжными стеллажами, в мягком свете лампы с зелёным абажуром, лежали сложенные кое-как книги, мои сумбурные записи и стыла чашка чаю.
        Мягкие пушистые хлопья тополиного пуха кружились за мелким, старинным, переплётом стекла. Он слегка отдавал синевой, особенно ясно проступавшей в такие вечера, при свете магических светильников. Помню, раньше последние были предметом моего обожания - теперь привыкла, научилась пользоваться.
        Отрабатывая базовую бытовую магию - один из предметов, которые ещё предстояло сдать, - сложила пальцы кольцом и резко чиркнула указательным перстом по воздуху, активизируя заключённую в воздухе магию. Увы, иначе я не могу: никаких самостоятельных заклинаний, никаких, даже робких попыток сотворить самую простую искорку.
        Студенты-первокурсники Общеобразовательного факультета учатся просто чувствовать чужую магию и работать с ней. Хотя «работать» - это громко сказано. Просто заучить, чтоб от зубов отскакивало, способы активации бытовых заклинаний Академии.
        Это на первый взгляд всё просто: сложил нужную комбинацию пальцев, представил, чего хочешь - и всё. А на самом деле нужно ловить резонанс. Что за зверь такой? Да не объяснить толком, почувствовать нужно. У меня, к примеру, кончики пальцев чесались.
        К слову, за пресловутую бытовую магию не переживала - в норматив укладывалась. Норматив - пятнадцать минут на заклинание, шесть из десяти успешных попыток что-то сотворить. Наверное, потому что муж, ворча, маленький секрет приоткрыл, после чего разом стало проще. Нет, не по доброте душевной, а из-за того, что руки заняты были, а надо было свет зажечь. Вот и получилось так, что такая бездарь, как я, освоила столь сложную науку на стабильный «трояк». Да-да, на большее я не тянула, зато активировать вот такие светлячки, работая в библиотеке научилась за раз.
        Означенный светлячок - красивый, горящий ровным светом, который не слепит и не обжигает, шарик, напоминавший звезду, - зажёгся сбоку от стеллажа, с готовностью явив взору потрёпанные корешки. Зевнув в ладонь, начала поиски: где тут притаился Дитиан Асфазий со своим дурацким житиём? Надеюсь, этот вопрос мне не выпадет.
        Тишина сгустилась, как-то резко обострив слух. Наверное, поэтому я и услышала шорох. Вначале решила, что мышь, но потом вспомнила, что библиотека зачарована от грызунов и прочих гадов, которые портят книги. Пауки, видимо, к ним не относились.
        Замерев, прислушалась, а потом решительно поставила Дитиана на место.
        По правилам после одиннадцати вход в учебные корпуса запрещён. Студентам, разумеется. Только при наличии разрешения от преподавателя на проведение опытов. Впрочем, в библиотечном крыле никаких лабораторий нет.
        Магам, что ли, не заснуть, книжка на ночь потребовалась? Смешно, право слово!
        Что я тут делаю в такую познень? Дык помощница библиотекаря. У меня и жетон специальный есть, чтобы деактивировать защитную магию. А на поясе - запасные ключи от всех помещений библиотеки. Перед уходом я обязана их осмотреть, запереть и замкнуть контур, по очереди приложив жетон ко всем кругляшкам на дверях. И, финальный штрих, - оживить горгулью. Ох, помню, как я верещала, когда впервые её увидела! Библиотекарь смеялся, а мне было не до смеху.
        Горгулья охраняет библиотеку по ночам: тут есть книги по запретным знаниям, негоже, чтобы их кто-то выкрал. С меня, к слову, взяли подписку, что в запретное хранилище я не суюсь. Да и сама не стану: не маг. Вот Лаэрт подбивал, просил провести его, но нет. Чай попить в моём закутке, в читальном зале поболтать после закрытия - это можно, хотя по правилам и нельзя, а вот в архив и хранилища даже лучшего друга не пущу. Мне это место дорого, я долго его добивалась, упрашивала…
        Задумавшись, медленно, стараясь не шуметь, спустилась со стремянки и вернулась к своему столу. Потянулась к лампе, но раздумала: нечего привлекать к себе внимание. На всякий случай нащупала жетон и вспомнила комбинацию слов, которую нужно проорать, если всё совсем плохо. Но этого очень бы не хотелось. По двум причинам: плохо - это всегда за гранью желаемого, и нет уверенности, что не напортачу с активацией какой-то особой защитной дряни.
        Хорошо, что двери у нас не скрипят, так что тяжёлую створку приоткрыла без проблем и высунула свой любопытный нос в соседний читальный зал. Он огромный, двухуровневый, занимает половину первого и второго этажа. Я сама сидела в малом, преподавательском, рядом с основным фондом.
        На первый взгляд, всё, как и должно быть. Ровный лунный свет через огромные окна (зашторить бы надо, но лень), одинаковые ряды столов, стульев, ламп с зелёными абажурами. Лестница на второй этаж, возле неё место архивариуса и пункт выдачи книг…
        В углу - кадки с растениями. Редкий вид, terra amasius poere, цветёт раз в аховое количество лет, зато очаровывает дюжину девиц и пудрит мозги стольким же парням. Дурман цветочек выделяет, этакий газ любви. Надеюсь, за время моей учёбы массовая эпидемия из-за зелёной бестии не начнётся.
        Цветок - гордость Академии. Над ним все трясутся, даже заклятие поставили, чтобы любопытные студенты на сувениры не оборвали.
        Мысленно хихикнула: наверняка Осунта Тшольке для себя доставала. Для улучшения своей личной жизни. Наша хвостатая стерва пострашнее любого дракона будет.
        Но спокойствие и тишина обманчивы: в библиотеке был чужой. Как я это поняла? Заметила тень, мелькнувшую возле одного из столбов, поддерживавших свод зала. Двигалась тень медленно, крадучись, и явно не с желанием помочь мне в учёбе.
        Встав так, чтобы меня не было видно, следила за передвижениями этого человека, гадая, что делать.
        Незнакомец неплохо ориентировался в пространстве, но явно сверялся с планом, иначе бы не замирал и не доставал что-то. Что, видеть не могла, - слишком далеко, но луна тщательно фиксировала изменения контуров силуэта.
        Наконец тень скользнула в арочный проём, в один из служебных коридоров.
        Выждав немного, я последовала за ней, полная решимости пресечь шалости студентов (если это кто-то из них), либо помешать совершиться преступлению. Звать кого-то из магов сейчас - глупо. Спускать горгулью - пока тоже. Гораздо разумнее выяснить, куда незнакомец направляется, и застукать с поличным.
        Сняла туфли и босиком, чуть ли не ползком, пересекла пространство читального зала. На крае сознания мелькнула мысль о чистоте пола, но я отмела её, как не стоящую внимания. Агния, что важнее: поимка преступника или стирка? Ничего, библиотека не хлев, платье на помойку не выбросишь.
        Затаив дыхание, прижалась щекой к арке и, убедившись, что коридор пуст, а все двери заперты, постаралась уловить шаги незваного гостя. Есть! Но что-то направление их мне совсем не нравится.
        Так с туфлями в руках - сойдут за оружие - и прокралась по холодному каменному полу к лестнице.
        На втором этаже - архив, а на третьем как раз те хранилища запретных знаний.
        Мы, кажется, двигались в унисон. Когда останавливался тот человек, замирала и я, благоразумно держась на расстоянии лестничного пролёта, в тени перил и вазонов, чтобы сверху не заметить. Он начинал движение - двигалась и я.
        Сердце билось где-то в пищеводе, но я гнала от себя мысли о том, чтобы струсить и сбежать. Чем больше узнаю, тем лучше. Контур активируется одним прикосновением, в любом месте.
        Так, а пока вспомню слова при жуткой опасности. По-моему, разумнее просто кричать: «Помогите!». Я ведь не с Магического, всего лишь первокурсница Общеобразовательного…
        Паника не лучший союзник, и я заменила её охотничьим азартом.
        Подтвердив худшие опасения, незнакомец поднялся на третий этаж. Чикнул огнивом и завозился с дверью. Отмычки. Фи, как примитивно! Зато ты точно не маг, даже не студент.
        А вот дальнейшее мне не понравилось: ночной посетитель пытался сломать охранную печать! Ругался, вертел в руках какой-то предмет, изрыгавший холодное зеленоватое магическое пламя. Судя по движениям рук, прекрасно знает, что там сетка контура, которой нельзя касаться.
        Кончики пальцев засвербели. Знаю, милые, тут химичат с чарами, пытаются проникнуть в секретное место и выкрасть опасные фолианты. Вон, даже холщовая сумка заготовлена. И явно не для одной книжечки.
        Я криво усмехнулась, пряча за ухмылкой страх, и осторожно попятилась к двери на лестничную площадку. Просочилась сквозь щель и коснулась жетоном древесины. Есть! Защитный контур засверкал, отсекая незнакомца от внешнего мира. Если тот попытается выйти, испытает непередаваемую гамму ощущений. Но проблема в том, что я не знаю плана третьего этажа, там может быть другой выход, а посему нужно будить горгулью и спешить звать магов.
        Не заботясь о том, слышат меня или нет, практически кубарем скатилась по лестнице на первый этаж. Вспомнила о книгах, записях, лампе, шторах, магическом светлячке - пёс с ними! Библиотека не сгорит, книги не растворятся в воздухе до утра.
        Я неслась по коридору так, будто за мной гнались демоны, боясь обернуться или сбавить темп. Входная дверь казалась спасительным маяком.
        Наплевав на все правила, не удосужилась активировать защиту хоть где-нибудь: угу, кто сказал, что у меня время есть? Если у того тип есть магический предмет, то финт с отмычками ничего не значит. Да и как он умудрился пролезть внутрь? Явно не с парадного входа зашёл, иначе бы видел свет в моём окне, то бишь преподавательском читальном зале.
        Позволила себе остановиться только в холле, сделала пару судорожных вздохов, надела туфли (всё ещё таскала их в руках) и юркнула за дверь. Жетон взмыл к кругляшку, а голос сбивчиво, фальшивя, напевал мелодию призыва.
        Руки дрожали - с первого раза по груди твари я не попала, не говоря уж о начертании руны. Но собралась и довела дело до конца.
        А страх-то был не напрасен: там, наверху, что-то тихонечко завывало. То ли охранные чары, то ли…
        Горгулья разомкнула глаза, признала меня и лениво отделилась от стены. Сделала круг над моей головой и растворилась, пройдя сквозь дверь. Всё, теперь никто не может войти или выйти без обратного призыва.
        Отойдя на пару шагов, глянула на окна библиотеки - по третьему этажу блуждал огонёк.
        Счастливой охоты, горгулья, и попутного ветра мне!
        Я припустила по мокрому от росы саду к преподавательским домам. Решила, что постучусь в первый попавшийся, переложу ответственность на крепкие маговы плечи и попытаюсь заснуть. В любом случае, ничего толкового сделать не могу, все расспросы, показания - завтра.
        Я припустила по мокрому от росы саду к преподавательским домам. Решила, что постучусь в первый попавшийся, переложу ответственность на крепкие колдуньи плечи и попытаюсь заснуть. В любом случае, ничего толкового сделать не могу, все расспросы, показания - завтра. Да, определённо, не оценила я коварности первых летних деньков! Всего пара минут - а уже успела продрогнуть. Хотя неудивительно: я ведь не захватила кофту, бросила в малом читальном зале вместе с записями и книгами. Теперь пожинала последствия: плечи продрогли, туфли промокли, все в земле… Только сейчас сообразила, что припустила за помощью напрямик, а не по дорожкам, и теперь измазалась во всех прелестях мокрого сада. И так, мелочи, - оцарапала руку.
        Толкнула калитку: заперта. Ладно, попробуем мой жетон. Чтоб голуби обгадили могилы этих магов, отгородились от всего мира! И изгородь густая такая, колючая… А время-то идёт, сбежит преступник!
        Жетон не помог. Но тут я сама виновата: не сообразила, что никакой магией тут и не пахло. Всего лишь крючок. Раз - и он выскользнул из металлической петли, отворив путь к разнообразным двухэтажным домикам. Тут много лет назад каждый строился по своему вкусу, а потомки не стали ничего менять, внеся пару незначительных добавлений, вроде мансарды или новой зверушки на фасаде.
        Разумеется, сейчас, ночью, я ничего не разглядывала: любопытство удовлетворила давно, хоть и издали. Ночью же перепуганной мне все дома казались близнецами-братьями.
        Подлетев к ближайшему крыльцу и попортив клумбу с чем-то пахучим, но явно не цветами, забарабанила дверным молотком по доскам. Ответа не последовало, только кольнула пальцы магия. Кто бы сомневался, что тут защитный контур. И он меня прощупывал, намекая, чтобы носа не совала.
        Отойдя, наклонилась и залепила в окно второго этажа комком земли. Ровный такой шарик вышел, не хуже снежка. Подумав, послала такой же второй раз.
        В окне вспыхнул тусклый огонёк. Кто-то отодвинул занавески и, оставаясь в тени, выглянул наружу.
        Я крикнула: «На помощь!». Это чтобы за хулигана не приняли. Получился короткий громкий писк, типично женский, на одной высокой ноте. Даже обидно, что горло родило мышь. Так всех не перебудишь. Я и не перебудила: так, вызвала лёгкий интерес в ещё одном доме. Мимолётный ввиду пассивности жертвы, то есть меня, не соблаговолившей завопить нормально, вторично.
        Огонёк в окне стал ярче. Холодное свечение магии сменилось тёплым светом живого огня.
        Пара минут томительного ожидания - и дверь отворилась, явив взору фигуру с фонарём «летучей мышью» в руке. Приглядевшись, я поняла, что это Осунта Тшольке. В длинной ночной рубашке и копной распущенных волос через плечо. Зевнув, она осветила меня и зажгла свет в прихожей.
        Я во все глаза пялилась на магичку: никогда не видела её такой. Смешная, немного потерянная и даже на женщину похожа. Не верится, что она в ночнушке спит…и босиком ходит.
        - Ну? - вопрос поражал лаконизмом.
        - Проникновение в библиотеку. Он печати на третьем этаже сломать пытался… Я кое-как заперла, горгулью спустила.
        Сон магистра Осунты как рукой сняло. Встрепенувшись, она велела ждать, где стою, и поспешила скрыться в недрах дома. Буквально через минуту вернулась при полном параде: рубашка, штаны, сапоги, волосы в «хвост». Пальцы разминаются, щёлкая искрами магии.
        А за поясом что-то колюще-режущее.
        - Веди, показывай… Хотя, - Осунта задумалась, - пойди, разбуди Эдвина. Магистра Лазавея, - тут же поправилась она. - У него драконы-водостоки.
        Кивнув, побежала искать те самые водостоки. А хвостатая стервочка раз - и исчезла, переместилась в пространстве, оставив после себя лёгкий запах озона.
        Пожалуй, самое интересное место Академии - это преподавательский городок. И самое страшное, потому что у меня десять раз сердце замирало от разных штучек. Ладно, если они каменные, а если оживают? Идёшь ты без свечи и лампады, одна луна над головой, ищешь драконы-водостоки, а из-за низкой оградки к тебе ожившее растение щупальца тянет? И что ты сделаешь? Правильно, завизжишь во всё горло.
        Надо признать, завизжала я удачно. В смысле, у нужного дома. С теми самыми драконами. Но перебудила заодно и всех соседей магистра Лазавея, дружной толпой высыпавших к окнам.
        Смутившись, я попросила магистра Эдвина спуститься.
        - Что-то важное? - он наполовину высунулся из окна, а я предпочла заняться изучением клумбы.
        Всё-таки думать надо, в каком виде перед студентками появляешься. Просто в лунном свете, падавшем аккурат в окно, его торс смотрелся особенно эффектно. Нет, никакой груды мышц, но бередил девичью, то есть мою фантазию. Как Хендрик в своё время. Мой муженёк без одежды весьма и весьма. Всё-таки, активно практикующего мага сразу видно: они не растекаются квашнёй. Ну, я не о лекарях и алхимиках: им-то неважно, а вот для магистра по изменению сущностей… Поскорей бы, что ли, нам о других мирах рассказывать начали: жутко интересно!
        Пока я предавалась подобным мыслям, магистр Эдвин успел одеться и спуститься. Абсолютно бесшумно. Я аж вздрогнула, когда он неожиданно оказался рядом. Буквально скользнул по воздуху.
        - Магистр Тшольке просила вас позвать… В библиотеке неладно, - коротко сообщила я.
        Магистр Эдвин оказался любопытным, потащил за собой, выспрашивая подробности ночного вторжения. Я рассказала, что могла, по возможности, сообщив побольше фактов.
        - Вот ведь студенческое рвение! - усмехнулся маг. - Вместо того чтобы спать, за книжками сидели. Но, признаться, с пользой. Но теперь всё, можете смело идти к себе.
        Видя, что я в раздумье остановилась возле калитки, магистр повторил уже строже:
        - Никакая помощь с вашей стороны не потребуется. Чтобы до утра близко к библиотечному крылу не приближались.
        Я кивнула, хотя, если честно, любопытство советовало посмотреть издали одним глазком.
        Уже отойдя на пару шагов, магистр Эдвин (проще мне так его называть) обернулся и поинтересовался моим именем и курсом. Как оказалось, он и не помнил, что я помогала ему руку перевязывать. Что ж, студенток много, а у нас он не преподаёт пока.
        Глава 6
        Я в который раз упрашивала Лаэрта пустить меня, хотя бы намекнуть на то, что происходит там, за закрытыми дверьми, но эльф был непреклонен.
        Упрямство друга бесило. Подумаешь, ему доверили сторожить вход в библиотеку, но ведь я-то его подруга! И помощник библиотекаря к тому же. Может, я записи хочу забрать, вещи… Да и книги нужно убрать.
        - Лаэрт, - я тяжко вздохнула, вкрадчиво глядя ему в глаза, - у меня экзамен… Если у тебя перенесли, то мне-то никуда не деться. Словом, мне нужны мои записи. Я просто тихонечко проберусь в малый читальный зал, заберу их и вернусь.
        Эльф хмыкнул и выразительно покосился на меня:
        - Зная тебя, ты не вернёшься.
        - И что же я сделаю? Испарюсь, взлечу?
        Знаю, ёрничала, но было до жути обидно, что та, благодаря которой поймали того человека, не имеет возможности увидеть злоумышленника, узнать, кто он. Студентов ведь опять оставят в неведении, накормят сказками о воре. Но я печёнкой чувствовала, что это не так. Книги по тайной магии не воруют просто так, и просто так незамеченными не проникают на территорию Академии. Там ворота, между прочим, на ночь над оградой активируют силовой полог - не магу не перебраться.
        - Лаэрт, я ведь твоя лучшая подруга….
        Умильно захлопала глазами, пытаясь обаять. Это на первый взгляд. А на второй - просочиться за спину эльфу и приложить жетон к двери. Не станет же в самом деле Лаэрт со мной драться?
        Эльф задумался, лукаво глядя на меня. Я капризно надула губки, напомнив, что кормящих матерей нельзя нервировать: портится молоко.
        - Ладно, - наконец сдался Лаэрт, - но только быстро! И не через дверь. Накажут меня из-за тебя…
        - Спасибо, ты душка, - я чмокнула его в щёку и шепнула: - Через окно? Ты снимешь контур?
        - Вот ещё! - фыркнул эльф. - Я просто отвернусь, а ты приложишь жетончик. Если попадёшься - я не виноват.
        Правила игры меня устраивали, и я с готовностью сделала «своё чёрное дело» за спиной ни о чём не догадывающегося друга. Тот для пущей убедительности даже наклонился, насвистывая бравурную песенку.
        Нет, я не дура - сначала огляделась и только потом деактивировала защитный контур. Горгулью и без меня загнали в каменный плен сна, так что с ней возиться не нужно.
        Надеюсь, когда снимается заклинание, оно никак не сигнализирует об этом находящимся внутри? А то в библиотечном крыле полно магистров…
        Вроде, никто дверь не распахнул, с дикой бранью на меня не набросился, в угол не поставил. А Лаэрт так удачно спиной заслонил мои манипуляции… Не удержавшись, чмокнула его в щёку и пожелала удачи на часах. Нарочито громко, чтобы все слышали. И потрусила якобы к студенческим домам, а на самом деле - за угол, и к окну. Есть там одно, всё плющом увито, кустиками да деревьями укрыто. Стоит только сойти с дорожки, понюхать цветочки… Женщины, они ведь падки на такие штучки…
        Я старательно изображала интерес к ботанике и прекрасному, играя на публику - она имелась, и студенты, и преподаватели. Благо внимания не обращали, занятые своими думами. Когда выдалась передышка, скользнула за ближайший куст и поползла. Запачкаю платье? А любопытство, оно как красота - бесплатным не бывает. Ничего, трава просохла, пятен оставить не должна.
        Чувствуя себя вором, осторожно вынырнула из зелёного укрытия и потянулась к шпингалету. Благодаренью небу, ручка есть и снаружи! Она поддалась, и я медленно, вздрагивая от каждого вздоха, воображая, что за моей спиной уже стоит ректор, отворила окно и, убедившись, что меня не видно, скользнула внутрь.
        Пыльная штора едва не выдала любопытную студентку, но я сдержала чих и поспешила закрыть шпингалет: стекло бликует на солнце. Н-да, теперь я точно предложу отдать в стирку эти залежи вековой памяти, занавески то есть.
        Ладно, куда меня занесло? Комнатка библиотекарей рядом с читальным залом. Большим залом. А маги где? Вот ведь «подвезло» - собрались в малом. Хорошо, что его окна выходят на другую сторону, а то лицезрели бы в лучшем виде все мои перемещения.
        Похоже, туфли - ненужная вещь моего гардероба. Пришлось благополучно снять их снова и возобновить план «разведчица». Только тут я как рыба в воде - моё царство мебели и книг.
        Странно, но никого не оставили сторожить дверь, и я благополучно пристроилась у косяка, приложив ухо к замочной скважине. А потом и глаз, чтобы рассмотреть, что там происходит. Увидела, признаться, немного - стул и чьи-то ноги, а вот услышала…
        Ммм, в Златории точно не всё спокойно, я бы даже сказала, что держать всегда документы под рукой - насущная необходимость. И спрашивается, с какого бодуна я Марицу рожала, когда нас снова собираются жарить?
        Война и так не мать родна, а уж гражданская война и вовсе не сахар. Притаилась, гидра, и щупальца теперь тянет.
        Что б эти священники своим ядом отравились! Ненавижу! А ведь учат спасению… Ну да, я верующая, но не так, как нужно. Есть ведь духи, лешие, кикиморы, малые и великие боги, старые и молодые, а Первосвященники признавали только одного - Бархуса. Он изначально не златорский, но ведь в стране много переселенцев… Вот богатые переселенцы и сделали своего бога самым великим.
        К слову, святой Йордан в Бархуса не верил: ему и мне милей Марра и Оликес, сотворившие сущее. В Златории им тоже поклоняются, приносят крынки молока волоокой Матери и хлеб грозному Отцу. Священники их тоже признают, но как старых богов, подготовивших мир к явлению Бархуса.
        Тот человек, что проник в библиотеку, был послан с целью обескровить магов, отнять их реликвии. Ему дали какой-то амулет, способный взломать магические печати. Представляю, как кривили рожи священники, когда прикасались к этой вещице: они люто ненавидят колдовство. Магия - удел зла, чаровать может только Бархус. Ну, Марра и Оликес на худой конец. Но уж больно им хотелось взять власть в свои руки, ради этого наступили на горло своим принципам.
        С чего вдруг я такая осведомлённая? Дык к самой интересной части допроса подоспела, когда вор разговорился. Впрочем, он не говорил, а выплёвал слова, перемежая их бранью. Грозил реками крови и страшными пытками до и после смерти. Особенно врезалось в память: «Мы раздавим вас, как крыс, сожжём тех, кто замарал свою душу чарами. Всех отловим, всем воздадим по заслугам именем Бархуса!» Брр, жуткая перспективка! Я ведь тоже «замарала душу». И муж, и подруга, и друг… И Марица. Они ведь и дочку убьют как исчадье зла! Невинного младенца - за то, что родился от мага. И после этого Бархус - олицетворение добра? Хотя стоп, это просто его слуги сумасшедшие, сам бог нам ничего дурного не сделал. Но вот его именем убивали…
        Насколько я поняла, тот человек даже плюнул в лицо кому-то из магистров. Во всяком случае, как-то оскорбил не словесно, потому как последовала незамедлительная реакция, возмутившая магическое поле библиотеки. Пальцы пронзили иглы - сильное заклинание.
        А тот паршивец заливался смехом. Безумный, что ли? Несомненно, безумный: человек в здравом уме в Академию не полезет. Собственно, а откуда он? Неужели рассадник зла не истреблён?
        Я чуть не проворонила момент, когда необходимо было слиться с пейзажем. Юркнула под ближайший стол, надеясь, что меня не заметили. Или что край платья не торчит.
        Зрелище, представшее глазам, впечатляло. Я бы даже сказала, до рвоты впечатляло. Отделали малого знатно, но, думаю, за дело. Его под конвоем, подталкивая магией, вывели вон.
        Выждав немного, решила забрать свои вещи, если они ещё целы. Завтрашний экзамен я хочу сдать.
        Осторожно, на цыпочках, миновала открытое пространство и юркнула в малый читальный зал. Уфф, все силы мира явно благоволили мне: и книги, и тетрадь…
        В качестве моральной компенсации и награды за поимку столь опасного человека можно нарушить библиотечные правила и забрать талмуды с собой. Позаниматься-то мне не дали…
        Сгребла всё в сумку - она валялась тут же, на полу, - и собиралась покинуть здание прежним путём - через окно, когда на плечо неожиданно легла рука.
        Я завизжала позже того, как ударила нападавшего туфлями. Как-то так само собой получилось. Каблуки, к слову, отличное оружие, особенно острые. Каюсь, в Вышграде пристрастилась к эльфийской моде и носила именно такие. Зато восхищённые мужские взгляды обеспечены.
        И тут случилось нечто странное: я будто погрузилась в воду в мягкую вату одновременно. Меня заключили в кокон и, слегка приподняв над полом, развернули.
        Полагаю, документы на отчисление лучше подать самой, потому что уже через час меня вышвырнут из Академии без права восстановления за нападение на магистра. Да-да, за моей спиной оказался Эдвин Лазавей. И его щёку украшала царапина, а рубашка оказалась разодранной на плече… Угу, я попала. Во всех смыслах этого слова. Медаль тебе за меткость и искусство самообороны и пинок под зад за адресата.
        - Простите, - пробормотала я, не особо надеясь, что поможет. - Я не хотела… Случайно…
        - Вы умеете постоять за себя. Агния Выжга, если не ошибаюсь?
        Я кивнула, изображая вселенское раскаянье. Потом выдавила из себя улыбку и невинно захлопала ресницами. Глупо? Знаю, но иногда помогает.
        - И что же вы тут делаете? - магистр соизволил снять с меня заклинание, вытащил платок и приложил к кровоточащей щеке - вспорола я её знатно.
        - Вещи забираю.
        А что, правда. Ну да, частичная, но ведь правда.
        - Лаэрт пустил? - улыбнулся Эдвин Лазовей. - Не устоял перед девушкой?..
        - Вовсе нет, - друга нужно выгораживать, - я сама. У меня жетон есть.
        Магистр скептически хмыкнул, но промолчал. Осмотрел сумку и вывел в большой читальный зал.
        Я ожидала публичной порки и, в общем, не прогадала.
        - У вас длинные уши, госпожа Выжга? - с лёгкой усмешкой поинтересовался магистр, с недовольством разглядывая испорченную рубашку. Интересно, если я её зашью и залечу следы от каблуков, магистр Лазовей смилостивится?
        Но вопрос, если честно, странный, пришлось попросить пояснить.
        - Я имею в виду, что вы подслушивали.
        - Кто? Я?! - такой праведный гнев может быть только у дракона или женщины, когда оба юлят. Хотя, всем известно, что драконы и женщины - самые честные существа на свете. - Что я подслушивала? Я сумку забирала.
        Магистр не поверил. Кожей чувствую, не поверил. Сверлит глазами, раздумывает, что же со мной делать. И имя вдруг вспомнил… Впрочем, преподаватели по определению отличаются хорошей памятью. В любом случае, добрая вестница не осталась безымянной.
        - Лгать тоже нужно уметь, - наконец выдавил из себя магистр Лазавей.
        Промолчала и надела туфли: не босиком же ходить? Пусть думает, что хочет, но признания не дождётся.
        - Так что же?
        - Ничего. Только то, что вы назвали меня лгуньей. С вашего позволения я пойду?
        - Э, нет! - магистр Лазавей ухватил меня под руку и потащил вон из читального зала.
        Я, разумеется, возражала: не мешок, чтобы волочь. Потребовала объяснить, что ему угодно.
        - Отвести вас к ректору.
        - Чтобы выставить себя дураком? Ну, пролезла я в библиотеку, ну, забрала записи - что в этом преступного? Кого я там подслушала? Приведение? Или, - прищурилась, - тут о государственной тайне шептались? Иначе почему вы так волнуетесь?
        Магистр остановился, задумался. Стараясь скрыть волнение, вглядывалась в его лицо.
        Страшно? Конечно. Это не шутки - влезть туда, куда не звали. А ректор точно узнает, что я подслушивала. Или ещё кто - того человека ведь заставили говорить, значит, есть специалист. Что им какая-то студенточка?
        - Забудь, - наконец выдавил из себя магистр Лазавей. - Но в следующий раз не нарушай запретов.
        Кивнула, предложив отвести его в лазарет.
        Магистр улыбнулся:
        - Совесть мучает, думаешь, отомщу на втором курсе?
        - Просто зараза быстро проникает через кровь. - Да, боюсь, но ни за что вам не признаюсь. - Да и шрам вам ни к чему.
        В итоге мы вместе топали в лазарет, где магистр милостиво разрешил заняться своими «украшениями». С их размером я преувеличила, щёку всё-таки не пропорола насквозь, но без дезинфекции не обойтись: на каблучках была грязь.
        Магистр хладнокровно стерпел и жгучесть ватки со спиртом, и моё мельтешение, и заявил, что мазью ранку обработает сам.
        - Конечно, лучше ходить с окровавленным платком, - обиженно буркнула я, ставя бутылочку на место.
        Магистр Аластас не возражал против того, чтобы я вторгалась в его владения, так что на ворчание Минтора можно было не обращать внимания. Так что могла гордиться, что хоть в двух областях преуспела. Медицина и книги - неплохое сочетание. Ещё бы добиться в них настоящих высот, а не трепыхаться на уровне чуть выше среднего.
        - Гордились бы, - хмыкнул магистр. - Так сказать, трофей. Сумели задеть мага.
        Я рассмеялась и покачала головой. Какая уж там гордость - скорее стыд. Поэтому приложила все усилия, чтобы убедить гордеца хотя бы на этот раз принять мою помощь. После тирады об унижении по учебному признаку магистр Лазавей сдался, махнул рукой и разрешил сделать из него увечного. Смешно, право слово! И почему только мужчины предпочитают, чтобы на них всё само собой заживало?
        Волшебная мазь творила чудеса. Кожа порозовела, затянулась, остался только след от царапины, будто после бритья. Взяла на заметку узнать у лекаря состав.
        Вопреки опасениям, меня из Академии не выставили, а в само учебное заведение бурлило в предвкушении чего-то важного.
        Странное дело, но сессию отменили. Просто вызвали старост, вручили им списки с проставленными оценками по предметам и роздали на роспись. Ни одного «неудовлетворительно», даже я умудрилась получить по злосчастной бытовой магии «хорошо с минусом». Признаться, ожидала «посредственно». А по занудной истории сопредельных государств и вовсе заслужила «отлично». Итого: проходной балл на следующий курс, восьмая с конца. Более чем замечательно для молодой мамы. Видимо, работа в библиотеке и вправду благотворно влияет на отношение преподавателей.
        Светана и вовсе светилась от счастья. Она в числе первых на курсе, одни «хорошо» да «отлично», с минусами и без.
        - Ты как, идёшь на общее собрание? - огорошила вопросом соседка, развлекая Марицу погремушкой.
        - Какое собрание? - я писала письмо Хендрику и, признаться, туго соображала.
        Если учебный год закончен, то можно вызывать мужа. Покуролесить недельку в Вышграде, отдать ему дочку, а самой вместе со Светаной и Лаэртом отправиться наслаждаться жизнью. Подруга сто раз подтвердила, что каникулы проводим у неё:
        - Дом большой, всем места хватит. Родителей я уже предупредила, они нас ждут.
        Словом, мыслями я была не здесь и умудрилась проворонить объявление в холле.
        - Таинственное, - Светана обернулась ко мне и закатила глаза. - Вообще-то туда первокурсников не допускают, но мы-то уже второкурсники. И не отстающие. И храбрые. Спустись, почитай: мы подходим.
        - Опыты будут ставить? - брякнула я, вспомнив страшилки Хендрика. Ну да, на самом деле я сама издеваюсь над алхимиками, заставляя заполнять длинные формуляры и следя за чистотой рук на вверенной мне библиотечной территории. К слову, обход нужно перед отъездом сделать, жетон сдать, в журнале расписаться.
        - Какой-то конкурс, - пожала плечами подруга. - Для лучших из лучших.
        - Это для тебя.
        - Для нас, - поправила Светана и подмигнула карим глазом. - Я прилежная заучка, ты - опытный ботаник и храбрая разведчица, Лаэрт - маг. Вместе мы сила!
        Мы обе рассмеялись. Конечно, смешно, потому что новоиспечённые второкурсники ничего путного собой не представляют. Особенно мы, девочки, которые на «вы» с общей бытовой магией. Лаэрт, тот даром обладает, шарики, драконов и прочих тварей из огня творит, искусственный свет создавать умеет. Из ничего. Вернее, из ресурсов природы и собственной магии. Входит в резонанс, концентрируется, нащупывает дар… Знаю, путано объясняю, просто, на самом деле, ничего в магии не понимаю. Могу чувствовать, есть или нет общедоступная, зазубрила пару теоретических принципов, но не более. Все эти сетки, откаты, законы противодействия и перетекание одного состояния вещества в другое - тёмный лес. Прочитала - и забыла. А вот Лаэрт понимает, что-то там моделирует…
        Оставалось надеяться, что к третьему курсу перестану быть полной дурой и научусь рассчитывать заклинания. Только практиковать смогу исключительно на академической магической энергии: дара нет, подпитки нет. Но я выясняла: проблема решается, способности к чародейству развиваются практикой. Разумеется, сильным магом не станешь, но паршивеньким - вполне. А я не гордая, мне и этого хватит.
        День выдался славным и тёплым, до таинственного собрания времени много, посему взяла Марицу и отправилась гулять. Наш папаша не удосужился купить нам коляску: «Дорого, а ты не без рук», поэтому носила на перевязи.
        Малышке нравилась травка, я не возражала, благо для этого и выбралась. Ну, почти для этого. Пока Марица агукала и познавала мир, - вот скажите, какой мир она бы познавала дома? Полы да скатерти? - намеривалась побеседовать с Лаэртом. Не люблю загадок, может, хотя бы он знает, с чего вдруг студентам преподнесли такой подарок.
        Студенческий дом магов - это нечто. Дыры в стенах - обыденное дело. Интересно, сколько занавесок, безвинных деревьев и кустарников пострадало от их выходок? Зато интересная вещь у них вместо дверного звонка: что-то вроде говорящего духа. В зависимости от настроения он то молчаливо открывает дверь, то голосит свиньёй, то поёт. Каждый раз новый аттракцион.
        На всякий случай оставив Марицу ползать в траве под присмотром подруги - запросто напугает, фантом проклятый! - опасливо толкнула дверь.
        Дух никак не обнаружил себя: видимо, заступал на пост только ночью. Либо старшекурсники избавились от ненужного свидетеля их любовных похождений.
        Лаэрта, разумеется, в комнате не застала, поцеловала запертую дверь. Что ж, не судьба, свидимся вечером.
        Эльф материализовался в парке: тренировался с огнём.
        Смело перелезла через кусты и привлекла его внимание. Правила безопасности соблюдала: заходить сбоку, не делать резких движений. Притерпелась уже, не страшно.
        Мы премило поболтали, но Лаэрт знал не больше моего. Он сам был заинтригован, кругами ходил вокруг наставника - тут группки студентов с одной стихией прикреплялись к опытному волшебнику, составлявшему индивидуальный план занятий, - но бесполезно.
        Любопытство привело в Общий зал абсолютно всех.
        Я впервые оказалась в этом помещении и с интересом осматривалась. Размер впечатлял, поневоле чувствуешь себя букашкой. Высоченные потолки, стрельчатые окна, два ряда мощных столбов, поддерживавших своды потолка… По сравнению с этим залом читальный казался скромным.
        Наверху столбов, на крестовинах, сидели, вернее, висели, каменные горгульи. То ли так задумал архитектор, то ли они застыли в причудливых позах по воле магов, превративших их в каменные изваяния.
        Тончайшая резьба вилась по опорам, переплетаясь с вкраплениями других горных пород. К примеру, ближайший к нам столб украшали вставки из гранита. Красноватые всполохи на фоне спокойного песчаника впечатляли, казались кровью, а то и сырым мясом - разыгралось воображение перед ужином.
        Окна, как и в библиотеке, отливали посторонними цветами: то фиолетовым, то синевой, но странным образом не искажали солнечных лучей.
        Пара окон в торце оказались витражными, и подруга тут же начала с ехидной усмешкой пытать, кого же они изображают. Но после позора с Рональдом Храбрым я его ни с кем не спутаю. А вторая - это Пузана Златокудрая, особа тоже знаменитая.
        Впереди, в торце зала, над головами собравшихся воспарил святой Йордан, поддерживавший знак Академии. Золотыми буквами горела заповедь мага: «Властвуй, но не навреди».
        Помещение освещалось магическим светом. Он практически не отбрасывал теней, за что и ценился. Это были не светлячки, не шары, а прямоугольные сгустки, парившие под самым потолком. Они активизировались сразу же, как начало темнеть. Не все сразу, а постепенно, по мере надобности.
        Нас рассадили по курсам, не деля на факультеты. Воспользовавшись случаем, мы со Светаной устроились рядом с Лаэртом, с нетерпением поглядывая на пустовавший помост.
        Все вокруг шушукались, сбивались в группки, игнорируя просьбы старост соблюдать тишину. Угомонить нас смогло только появление ректора в сопровождении группы магистров, преподавших на старших курсах.
        Один хлопок в ладоши - и студенты угомонились, приготовившись внимать магистру Айву.
        Он поздравил всех с успешным окончанием учебного года и настоятельно просил удалиться тех, кто не соответствует требованиям объявления.
        - Вы всё равно будете узнаны, - улыбнулся он. - Если храбрость я не проверю, то оценки определю запросто.
        Разумеется, никто не поднялся. Студенты встретили предупреждение смешками. И напрасно: неведомая сила подняла дюжину юношей и девушек с места и вынесла на улицу.
        Гулко закрылись тяжёлые двери.
        Да, эффектно… Поневоле поёжилась и порадовалась хорошим отметкам.
        Мельком подумала о Марице: не проснулась ли? Да нет, покормила, укачала, не должна.
        Наконец официальная часть закончилась, и нам велели принести клятву молчания. То есть никто из нас не имел права говорить о том, что услышит в этом зале.
        Покорно повторяя вслед за всеми, призывая в свидетели всех, кого только можно - чтобы не отвертеться, - даже пообещав откусить себе язык, если разболтаю Хендрику, - а кому ещё? - гадала, в какую государственную тайну нас посвятят.
        Речь шла о безопасности Златории. Ни больше, ни меньше. Нет, не открытым текстом, но как иначе понимать эту странную практику? Да и магистры были мрачнее тучи.
        Нам надлежало разъехаться по разным частям королевства и наблюдать, не изменилось ли что-то, не появились ли подозрительные люди, не повылезала ли из нор нечисть, не стало ли больше магии. Если вдруг что заметим, должны написать письмо в Академию, своему декану, но ничего не предпринимать.
        Для отвода глаз студентам надлежало выполнить учебное задание: собрать гербарий, изучить местное зверьё, поработать с балансом сил и прочее, в зависимости от факультета и курса. Нам, к примеру, следовало собрать краткую историю города или деревни.
        Ректор закончил говорить, а мы всё ещё молчали.
        Воздух буквально пропитался напряжением. Казалось, чиркни огнивом - займётся.
        Испуганные взгляды с немыми вопросами, ёрзанье на скамейках…
        Должно быть что-то ещё, я нутром чуяла: должна быть вторая часть. И она не заставила себя ждать: всех, кроме пары человек, попросили удалиться. И одним из этих людей неожиданно оказалась я. Вот уж не ожидала!
        Объяснение оказалось простым: я помощница библиотекаря.
        Нам - шестерым - велели подняться и встать в кружок. Все старше меня, все с разных факультетов. Практически все - мужчины. Оно и понятно: боевые маги обычно получаются из мальчиков, не в обиду девочкам. Зато мы хорошие целители, да и не в атакующей волшбе неплохо смыслим. Той же рунной.
        Мои размышления прервал голос ректора: он предупреждал, что мы вольны отказаться, что миссия опасная. И обратился персонально ко мне, разрушив сомнения, - я всего лишь должна обеспечить избранных нужными сведениями.
        - Вы оправитесь в иной мир. Магистр Лазавей обеспечит переход и будет курировать ваши действия. Так же вас будет сопровождать магистр Тшольке. Что вам надлежит делать? Найти и уничтожить Первосвященника, если он избран, и обеспечить невозможность возвращения священников Бархуса в Златорию.
        Сгрудившись, они обсуждали, как лучше избавиться от давней проблемы, какие заклинания применить, какие средства использовать, а я слушала и не понимала, какого пьяного упыря им в зад они вытворяют. Думают ли вообще?
        Ну, представьте себе банду магов, врывающуюся в иной мир и наводящую там шороху? Что бы вы сделали на месте обитателей того мира? Правильно - убили бы наглых чужаков. При всём уважении к умениям собравшихся, их всё-таки меньше, нежели раздражённых иномирцев. Да и кто сказал, что они только топором махать горазды, хотя волшебник и от топора не застрахован. Запас сил не бесконечен, тюкнут и даже не похоронят. А ведь там могут быть маги, сильные маги… Словом, самоубийцы!
        Выяснилось, что из реалий места посыла известно только имя мира и его примерные координаты. Чудно, нечего сказать! Какой-то Оморон. Я о таком даже не читала, надо по каталогу справиться.
        В общем, слушала я, слушала, а потом не выдержала и встряла. Разумеется, все уставили на выскочку-второкурсницу, которую в Оморон даже не звали.
        - Простите, что вмешиваюсь, но вы поступаете глупо. Перед тем, как кого-то убивать, нужно сначала разведать обстановку. А так вы только распугаете врагов и ничего не добьётесь.
        - И что же вы предлагаете? - скептически хмыкнула магистр Тшольке.
        - Попасть туда под видом мирных жителей. На местных мы наверняка не похожи, поэтому можно придумать какую-то историю…. Посольство или что-то там.
        Магичка рассмеялась и захлопала в ладоши. Я скривилась, но закончила:
        - Просто я хочу, чтобы все остались живы. А так вас перебьют.
        На несколько минут воцарилось молчание. Магистры совещались, то и дело почему-то посматривая на меня, а потом «хвостатая» стерва Осунта неожиданно похвалила меня за ум.
        - Признаться, не ожидала, что вы, госпожа Выжга, окажитесь умнее магистров. Только тогда надлежит менять весь план. Под вас.
        То есть как под меня? Под моё предложение? Оказалось, что Осунту Тшольке следовало понимать буквально. Она заявила, что ей потребуются женщины: «Они привлекают меньше внимания».
        Похоже, слова ведьмы удивили не только меня: остальные магистры (все сплошь мужчины) дружно переглянулись и прыснули в кулак. Я с ними полностью согласна: женщины любят привлекать внимание, а вовсе не наоборот, но откуда же магистру Тшольке это знать? Впрочем, она особа заметная, только иными качествами.
        Студенты также шушукались и косились на меня. Осталось лишь пожать плечами: если я подарила этой сумасшедшей идею, то это не означает, что я в курсе происходящего. И ни в какой Оморон точно не собираюсь. Хочу к Светане, немного покуролесить, а потом к мужу и дочке. Нет, Марицу лучше у мамы оставить, потому как мы с Хендриком давно вдвоём не оставались. Со всеми вытекающими последствиями. Надеюсь, застану муженька дома по возвращению, а то с него станется оставить мне записку: «Уехал по делам. Грязную посуду, рубашки и двадцать вёдер ягод для варенья оставил тебе». А он наверняка так сделает: не желал ведь отпускать обратно в Вышград, всячески выказывал недовольство - а я уехала.
        Семейные размышления прервала магистр Тшольке: оказывается, она что-то объясняла, а я не слушала.
        - Госпожа Выжга, вас, как младшую, это больше всех касается.
        - Почему? - удивлённо поинтересовалась я.
        - Потому что вы неопытны. И потому что я объясняю вашу роль.
        Так, какую роль? Пока не поздно, пора объяснить, что я в этой заварушке не участвую. Я молодая мать, у меня планы на лето…
        Оказалось, у магистров планы куда интереснее. Даже я заслушалась.
        Мир, в котором затаились враги Златории, был не известен даже ректору. Магистр Лазавей сумел вычислить его координаты, выяснить название - и только. Как-то не контактировали мы до этого с Омороном, но маги в один голос заявляли, что там живут люди. Приятно слышать, особенно когда тебе предстоит там побывать. Прикинемся летописцами нашего мира, собирающими сведения о своих разумных собратьях. Этакая научная миссия Академии.
        По словам хвостатой стервы-изобретательницы плана, язык у меня хорошо подвешен, личико смазливое - располагает к откровениям. Посему мне ими и работать, быть… Как же она назвала эту профессию? Хроникёр. Хроникёр «Академического вестника». Оказывается, на старших курсах студенты издавали свою газету - сборник печатных листов, тоньше и легкомысленнее книги. Писалась в ней всякая всячина - одним словом, местные новости и сплетни. А меня, впервые за всю историю Академии, брали туда работать. На время почётной миссии.
        Почему впервые? Да потому, что второкурсница. Хотя именно мой родной факультет и издавал «Вестник» с помощью алхимиков, которых хлебом не корми - дай что-то изобрести или соорудить. Например, самонаборные буквы, которые потом легко стереть и заменить на новые. Жаль, до нас листы не доходили: разбирали.
        Моё недовольство понемногу улеглось под напором тщеславия. Нет, перемещаться в другой мир я не собиралась, но стать автором текстов «Академического вестника» - так почётно… Даже не знаю… И всё же, я остаюсь здесь.
        Так и заявила магистру Тшольке. Та хмыкнула, но, вроде, согласилась. Сказала, что я свободна, что она знала, что я трусиха. На такие выпады давно не реагирую: тренировки Хендрика, просто извинилась и вышла, благо двери меня пропустили.
        Задумали тоже! Среди старшекурсниц тоже девушки есть.
        На улице меня дожидались встревоженные Светана и Лаэрт. Хотя от друзей у меня секретов нет, это не тот случай. Но Лаэрт, видимо, что-то слышал, потому как упомянул священников. Я неопределённо повела плечами - не нарушать же клятву? Отдельную мы не давали, но и ежу понятно, что миссия секретная.
        А в комнате меня поджидал сюрприз: декан велел явиться в свой кабинет.
        Охнув, уронила записку на стол, и вопросительно уставилась на Светану. Та подняла послание, несколько раз перечитала и одарила меня точно таким же удивлённым взглядом. Пришлось коротко посвятить её в задумку магистров.
        - И что, что ты решила? - пристала подруга.
        - Как всякий разумный человек: остаться здесь. Так что никуда я не пойду, - решительно заявила я, порвала записку и выбросила в окно.
        Светана предложила не быть такой категоричной и сходить, но я точно знала, что на мою пятую точку достаточно приключений.
        Час встречи благополучно миновал, мы с Марицей сладко спали в обнимку, пока маги планировали свои великие дела. А я человек маленький, ни разу не ведьма, - какой от меня прок?
        Зевая, в предрассветной дымке встала и поплелась по нужде. Краем глаза мазнула по окну в конце коридора: день обещал быть ясным.
        Пообщавшись со столь незаменимым местом, сонно толкнула дверь и… И поняла, что шагнула явно не туда.
        Глава 7
        Я долго силилась понять, где я и что я. В одной ночной рубашке, с всклокоченными волосами… Хотя, не о том думаю. Куда важнее эта вязкая субстанция, пульсирующая в висках кровь и воздух, сжимающий тело. Даже уши заложило.
        Всё вокруг воет, шумит… А потом резкая вспышка - и сиреневое облако перед глазами рассеивается, а лёгкие вновь способны свободно дышать.
        Робко сделала шаг и сразу поняла, что что-то не так. Я никогда не ходила, будто эльфийки, - а тут чуть ли не парю. Ладно, будем считать подарком природы. Только вот точно не златорской.
        Я стояла на каком-то красном камне. Раскалённом, между прочим, что не особенно приятно босым ногам. Зато не простужусь: тепло, очень тепло, даже ветерок не мешает.
        Итак, камни. Много камней. Значит, плато. Пара деревьев, вроде сосен, только низких, раскидистых, с мягкими иголками. Небо… Оно фиолетовое! А солнце тоже неправильное: пульсирующий белый рогатый шар, то увеличивающийся, то уменьшающийся.
        Но дышать я могу, хотя с непривычки чуть не захлебнулась таким чистым, будто после грозы, воздухом.
        Облака нормальные. Признаться, не отказалась бы, если б они прикрыли палящее светило. Оно, к слову, давно заползло на небосклон, тут не утро, а самый разгар дня.
        Что ещё мы имеем?
        Слезла с камня и осторожно ступила на землю, на всякий случай избегая ступать на местные растения - вдруг обожгут или покусают? Помню я плотоядных тварей у преподавательских домов. Но вроде никто не собирался меня убивать. Дружелюбный мир - это хорошо. Я ведь уже поняла, что оказалась за пределами Златории и её сопредельных государств, в какой-то иной действительности.
        Плато нависало над долиной, покрытой какой-то дымкой. Время от времени её прорезали синие вспышки. Я нахмурилась: колдовство? Природное? Но это невозможно: в учебниках писалось… Присмотревшись, поняла, что это игра света: солнце отражалось от чего-то, бликовало.
        А ещё на горизонте был город. Во всяком случае, это походило на город - слишком далеко, чтобы разобрать.
        Дорога, деревья, что-то красное - цветы или плоды. Людей и нелюдей не видно. Не скажу, что меня это огорчило: а вдруг местное население не слишком дружелюбно и чует чужаков за пару вёрст?
        Убедившись, что никакая опасность мне пока не грозит, решилась примять траву и задумалась. Подавила желание расплакаться: толку-то? Нужно выбраться отсюда, вернуться домой… Демоны, я хочу к Хендрику и Марице! Мысль о дочке выбила из колеи, и я добавила влаги местным растениям.
        Посмотрим правде в глаза: самостоятельно я не выберусь. Это иное измерение, а не другая сторона континента. Эх, знать бы, кто или что меня сюда закинуло? Какого туполобого барана, чтоб в рог его скрутило, створы перехода раскрылись в нашем коридоре у нужника?
        Стоп, не верю я в совпадения… Меня зазывали в Оморон, я отказалась, а потом именно меня унесло к кикиморе в болото. Интересно, правда? И вдвойне интересно, сколько по законам Златории полагается за похищение человека.
        - Магистр Лазавей! - источая елей, позвала я, нашарив на земле обломок камушка. Ничего, меня оправдают.
        Реакции не последовало, но я точно знала, что этот паразит скоро объявится. И не один - с компанией.
        О, лёгок на помине!
        Увы, я ошиблась: в паре десятков шагов к северу выкинуло юношу и девушку. В отличие от меня, причёсанных, одетых, с дорожными мешками. Кисло улыбнулась им и села так, чтобы нигде ничего не просвечивало, благо длинные русалочьи волосы заменяли накидку.
        Студенты аккуратно приблизились и, убедившись, что я не местное население, присели рядом, предложив поесть:
        - Нас до завтрака подняли, сухой паёк дали…
        Я не отказалась и, пока дожидались магистров, зажевала бутерброд, запивая киселём из фляги. Заодно продумывала гневную речь.
        Юноша, старше меня года на три, то и дело поглядывал в мою сторону, видимо, в поисках женских прелестей. Женские прелести, увы, показываться не желали, а пальцы и вовсе сложились в ёмкую композицию.
        - Хотите, я вам кофту дам? - не выдержав, предложила девушка, самая старшая из нас. Строго одетая, с кучей амулетов на шее. На поясе - сумка. В деревнях в такие кладут ножницы, ключи, деньги и прочую полезную мелочь, но не думаю, чтобы девушка использовала её для подобных нужд. Наверное, колдовские штучки прячет.
        Интересно, с какого она факультета? На Общеобразовательном я её не видела. Да и парня тоже.
        Поблагодарив, приняла кофту и представилась.
        Юношу звали Липнер, он учился на пятом курсе Алхимического факультета. То-то немного странный, тихий и женщинами интересуется. Девушка назвалась Юлианной, студенткой шестого, предпоследнего, курса факультета Активного чародейства. Значит, Липнер отвечал за всякие зелья, изобретения сущностей и вещественных заклинаний, а Юлианна занималась магией контактного воздействия, вроде убиения лишних свидетелей, построения защиты и прочих сложных, но жутко опасных вещей.
        Однако припекает тут не по-детски! Так и ожог получить не долго: кожа уже покраснела.
        На этот раз заботу проявил Липнер. Порылся в мешке и протянул баночку с мазью:
        - Держи. Найди тенёк и намажь все открытые части тела, а то сгоришь. У тебя кожа нежная, не для местного солнца.
        - Это Оморон, верно? - решив разрешить все сомнения, поинтересовалась я.
        Оба, не сговариваясь, кивнули.
        Прекрасно, просто прекрасно! Я кого-то точно засажу в тюрьму.
        Покусывая губы от усиливающего зуда, отчаянно искала местечко, где бы бесово светило оставила меня ненадолго в покое, а Липнер не видел. Ладно, в крайнем случае спиной к нему сяду.
        Очередная вспышка явила миру честную компанию самых «любимых» людей: уставшего, посеревшего лицом, помятого магистра Лазавея и магистра Тшольке. В отличие от студентов, они были налегке, только у Осунты был подмышкой какой-то свёрток.
        Задумку я осуществила и даже не промахнулась: деревенские девчонки тоже когда-то стреляли из рогатки и гоняли зверей, чтобы добраться домой. Но вреда, увы, камушки им не причинили, соскользнув с окутавшего их мыльного пузыря. Вот это да, настоящая защита!
        - Умерьте пыл, госпожа Выжга, и приведите себя в порядок, - скривила губы Осунта и бросила на камни свёрток. - Прояви вы благоразумие, не задерживали бы нас.
        - Всё-таки неправильно было так, - возразил магистр Лазавей. - Это не так просто, Осунта, я практически полностью выложился…
        - Поэтому я и отправилась с вами, - улыбнулась магистр Тшольке и, помедлив, добавила с неожиданным восхищением в голосе: - Вы меня поразили, Эдвин, сделали практически невозможное.
        - То же, что любой специалист по изменению сущностей, - отмахнулся маг и, нагнувшись, подобрал брошенную коллегой одежду.
        Взгляд его обратился ко мне, и я невольно залилась румянцем. Такое впечатление, что стою перед ним голой, да ещё в бесстыдной позе. И ведь глазами не раздевает, хотя проявил интерес к формам, как любой другой мужчина на его месте, но мимолётный.
        - Так дело не пойдёт, - решительно заявил магистр Лазовей. Ему почему-то не понравились мои босые ноги. - Ночная рубашка не лучшая одежда для Оморона.
        - А я сюда не рвалась, - насупилась я, отвернувшись. И тут же дёрнулась, почувствовав его пальцы.
        Судорожно сглотнула и задержала дыхание, отгоняя крамольные мысли. Не станет же он при свидетелях…
        Разумеется, не стал: магистр нажал пальцами на мои виски, убрав раздражение, а затем спокойно, не обращая внимания на мои подколки и возражения, намазал тем самым составом, что дал Липнер. Проделал всё быстро, ловко и даже приятно, насколько это возможно с посторонним человеком. И нормы приличия магистр Лазавей не перешёл: под подол не лез, вырез рубашки тоже не трогал, зато смазал стопы.
        - Остальное сами. Держите, - он всучил мне в руку баночку, а затем и одежду, максимально закрывавшую тело.
        Магистр отошёл, походя укрыв меня колышущейся непрозрачной воздушной стеной от глаз наблюдателей. Я мигом воспользовалась обстоятельствами и переоделась.
        Надо же, Осунта моё бельё прихватила! А вот такого платья у меня не было, как и платка. Цвет не понравился, но тут уж не до выбора - в ночной рубашке не походишь! Последнюю я тщательно свернула и теперь маялась, не зная, куда девать. В руках нести?
        А ноги до сих пор босые: обувью магистр не озаботилась.
        Пелена дрогнула и рухнула.
        Маги придирчиво оглядели меня и велели Юлианне забрать у меня рубашку и одолженную кофту и поделиться запасными туфлями.
        - В ближайшем городе оденем всех по оморонской моде, - пообещала Осунта. - А пока терпите.
        Туфли оказались велики, так что я существенно задерживала спутников, опасаясь споткнуться или вовсе потерять обувь.
        Чувствовала себя погано. Во-первых, разлучили с родными. Во-вторых, я никуда не желаю идти. В-третьих, в гроб краше кладут. Такое воронье гнездо на голове! Только платком и прикрывать.
        А солнце тут горяченное, без мази точно бы в рака превратилась. И так кожа шелушится и чешется: обгорела всё-таки…
        Не выдержав темпа моего передвижения и страдальческого выражения лица, магистр Лазавей подхватил меня в охапку. Между нами завязалась интеллектуальная беседа о правах преподавателей и законности их методов. Признаться, пару раз казалось, что он не выдержит, бросит меня на камни.
        - Так было нужно, - в который раз ответил магистр на моё праведное негодование. - Вы подали идею, вы неглупы и идеально подойдёте. Хватит, Агния, не действуйте мне на нервы!
        Ладно, я помолчу, но к этой теме мы вернёмся. Когда выберемся отсюда. И говорить будем в кабинете ректора.
        Не желая, чтобы коллега надрывался, таская моё бренное тело, Осунта соорудила что-то вроде магического гамака из переплетения синих прозрачных нитей и велела сесть в него. Магистр облегчённо вздохнул: устал. И нести, и слушать меня. Я, конечно, хороша: он виноват, но перемещение измотало его, выжила до нитки.
        Гамак со мной плыл за спинами магов, подпитываемый тоненькой ниточкой от левой руки магистра Тшольке. Сильная ведьма, раз выкидывает такие фокусы! Я ведь парю над землёй в коконе магии.
        Но если они решили, что своей заботой задобрили меня, заставили забыть, каким образом я здесь оказалась, магистры просчитались. На ближайшем привале я устрою им весёлую жизнь.
        У меня Марица осталась одна. Не с мужем, не с бабушкой - со Светаной, которая спокойно может уйти, решив, что я вышла на минуточку. А дочка будет надрываться от плача, голодная, мокрая… Нет, уроды! Одно дело, если бы я всё подготовила: бутылочку с молоком, расписала, как кормить, где пелёнки и прочее, - другое, а вот так. Да, собиралась отдохнуть без ребёнка, но не в другом же мире! И у бабушки Марице точно было бы хорошо: воздух, травка, коровки… И писала бы я, справлялась, как и что, вернулась через месяц. А тут хоть с бубном пляши - никакой связи со Златорией.
        Положим, я не суматошная мамочка, не дёргаюсь каждую минуту, как ребёнок, спокойно отдаю его друзьям, а сама по магазинам или работать, но тут-то другой случай. Хотела - не хотела дочку, а ей всего полгода, о ней заботиться нужно. Нет, я желаю знать, что с ней всё в порядке, что она ни в чём не нуждается, тогда и поговорим.
        Словом, у меня было много свободного времени для паники, размышлений и издевательств над сердцем, которое сжималось от тревоги и тоски. По дочери? Да. По Златории? Тоже. Но всхлипывать не всхлипывала, не желая доставлять им такого удовольствия. А Липнер и Юлианна наверняка решили бы, что я просто боюсь, как маленькая…
        Чтобы хоть как-то отвлечься, рассматривала окрестности. Много красноватого камня, попадается слепящий белый - тот самый, который бликует на солнце. Растительности мало, в основном эти странные мягкие ёлки, какой-то кустарник, наподобие боярышника. Трава - змеистая, с узкими острыми листочками.
        Внизу, разумеется, интереснее, но до долины нужно добраться… Спуститься туда - ой, как тяжело! Так что мне повезло, что не ножками в чужих туфлях.
        Когда пульсирующий рогатый шар над головой превратил камни в сковородку, магистры объявили привал.
        Я едва успела среагировать, когда магический гамак исчез. Осунта, в прочем, рассчитывала на то, что моя пятая точка впечатается во что-то твердое. Спорю, это её идея притащить меня сюда.
        Мы устроились в тени отвесной скалы - огромного камня, окружённого зарослями кустарника. За ним оказался клочок земли, который мы и облюбовали.
        Липнер занялся разведением огня без применения волшебства, а я - скандалом. Нет. До поры, до времени мирно сидела в сторонке, а потом якобы отправилась в кустике. На самом деле искала что-то, что сойдёт за оружие. В итоге нашла и с глумливой улыбкой обломала облюбованную ветку. Остриё обточила о камни. Получилось нечто вроде самопальной стрелы, но я планировала использовать её для других целей. Хорошо, что ветка с шипами - так лучше.
        На всякий случай прихватила и острый камушек.
        Магистр Лазавей сидел в стороне от всех и что-то чертил на земле. Я знала, что он устал и выжит досуха перемещениями между мирами. Погружённый в себя, он не обратил внимания на мои тихие передвижения. То ли не слышал, то ли знал, что свои.
        Усмехнувшись, нащупала в кармане заготовленное оружие и резко зафиксировала голову магистра в захвате, слегка вспоров кожу шипами ветки. Надо будет - вспорю остриём.
        Лазавей дёрнулся - и тут же осознал, что шутить я не думала. Спасибо работе в библиотеке и магистру Аластасу, прекрасно знаю, где нужные артерии. И моя веточка упёрлась в кожу над одной из них. Чуть-чуть надавить - и…
        - С ума сошла? - пробормотал магистр, перестав дёргаться, зато планируя выжать из себя остатки магии. Но не выходило - не восстановился ещё.
        - Это вы с ума сошли, - поправила я, слегка сжав горло свободной рукой чуть пониже ветки. Пальцы окрасила кровь. Да, серьёзно оцарапала… - Я не давала согласия на перемещение, а вы чуть ли не из постели перетащили к кикиморе в болото, разлучив с маленькой дочерью. Сказать, что мне хочется с вами сделать?
        - Глупо. Осунта рядом, да и я физически сильнее тебя. И, к слову, Агния, как обратно собираешься? Не уверен, что в Омороне есть некроманты.
        - А зачем мне некроманты? - хмыкнула я. - Вы просто вернёте меня обратно. В противном случае обещаю массу проблем. Горячие камушки в штанах, к примеру, действуют не хуже огненных шаров.
        - Большое спасибо! - обиженно фыркнул магистр. - И это благодарность? Знал бы - кровавые мозоли набила и выла от боли от ожогов. И одежды бы тоже не было - Осунта такой мелочью не озаботилась.
        - Девочка, - его голос стал серьёзным, - убери руки и выброси эту дрянь. Прошу один единственный раз.
        Я не вняла его предупреждению и, сама не заметив, оказалась на земле. Вывернутое запястье болело. Тут меня прорвало, грязные ругательства нескончаемым потоком лились из моих уст.
        Выхватила заготовленный камень и со всей дури саданула по магистру. Его ругательства тут же присоединились к моим, а я наблюдала редкий танец на одной ноге. Штанина медленно набухала кровью - камушек оказался острым.
        - Вот с-с-с… дрянь! - в последний момент меня передумали называть невестой кобеля.
        - Я не дрянь, а разлучённая с младенцем мать, - поправила я, растирая болевшее запястье. - Радуйтесь, что рядом ножа нет…
        - Радуюсь! - буркнул магистр, наконец присев на землю и остановив кровь. - Ты соображаешь, что убить могла?
        - Более чем. Именно этого я и добивалась.
        Лазавей уставился на меня, как на умалишенную. Я заметила, как слегка заискрился воздух вокруг его пальцев. Вторя глазам, заколола иголками ладони. Но почему-то я не испугалась, наоборот, с вызовом смотрела на магистра.
        На нашу ругань явилась Осунта, но вопреки логике, Лазавей спровадил её, заявив, что лучше поговорит со мной сам.
        - Это она? - ведьма покосилась на его окровавленную шею и перевязанную ногу.
        - Могу и вас осчастливить, - буркнула я. - Немедленно верните меня назад!
        - Ты нужна Златории, - отрезала магистр Тшольке и ехидно добавила: - Сама предложила, сама напросилась.
        Всегда знала, что язык нужно держать за зубами, а инициатива наказуема, но никогда не могла удержаться.
        Эх, промахнулась, опять этот мыльный пузырь! А ведь метила стерве в лицо…
        - Так, мне это надоело, я её свяжу.
        Осунта вскинула руки, но магистр Лазавей остановил её:
        - Иди к остальным, Осунта, я разберусь.
        Его коллега придерживалась иного мнения. Скривила губы и процедила, что ошиблась во мне.
        - Угу, а я в вас, - в долгу не осталась, щедро полила ядом в голосе. - Никогда не думала, что в Академии преподают мерзавцы.
        Непередаваемые, всё же, ощущения, когда вас чуть-чуть не убили. Вот и я осеклась, с уважительным страхом взирая на обуглившуюся траву рядом. А у стервы характер…
        - Уйди, Осунта, обедом займись, на разведку сходи - словом, выплесни энергию в мирное русло на полчасика, - магистр Лазавей встал, подошёл к коллеге и положил ей руку на плечо.
        Мне показалось, или он не просто так смотрел ей в глаза?
        Хм, а вот что точно было - это его движения. Такие же неуловимые, сливавшиеся с воздухом. И стена, отделившая нас от магистра Тшольке.
        Тяжело вздохнув, Лазавей снова сел и положил ладонь на раненую ногу. Скривился и мотнул головой: «Не могу: сил нет». Потом обернулся ко мне:
        - Поговорим? Без крика, ругани и членовредительства.
        Я кивнула, тоже выравнивая дыхание.
        - Начнём с того, что ты пообещаешь больше не нападать ни на кого из нас. Надеюсь, не обиделись, что на «ты»?
        Да нет, понимаю, что, когда волнуешься, «тыкать» удобнее. Обещание дала: всё равно пар выпустила.
        - Чудесно. Пункт второй: за перенесение из коридора в чём были, - он успокоился и вернулся к преподавательскому тону, - благодарите магистра Тшольке. У неё зуб на вас. Обставили её, указали на брешь в рассуждения… Да и на вступительных экзаменах она к вам не благоволила, - хмыкнул Лазавей. - Словом, вы ей не нравитесь. Вот и всё объяснение, почему вы попали в Оморон без вещей и подготовки. А вот почему вы сюда попали…
        Магистр почесал переносицу и вздохнул. Я видела, что он тянет время, но не торопила.
        - Если бы вы пришли к магистру Тревеусу, то вам бы всё объяснили, - наконец продолжил Лазавей. - Нам нужна конкретная женщина, то есть вы, по причине… По причине отсутствия у вас дара, умения очаровывать и подходящей внешности, - на одном дыхании выпалил он.
        Я удивлённо уставилась на магистра, а потом нахмурилась. Кого это там я должна обольщать? И какая такая внешность?
        - Мы полагаем, что вы сумеете втереться в доверие к Первосвященнику, - соизволил пояснить магистр. - Служители Бархуса всегда ценили зеленоглазых блондинок, полагая их воплощением чистоты. Если вас проверят на магические способности, то ничего не обнаружат. Но, - он поднял палец, призывая к тишине, - вы ещё умны и смелы, находчивы, что доказали за время обучения.
        Я молчала, переваривая услышанное, догадываясь, что часть от меня всё-таки утаили.
        - О вашей дочери позаботятся, - заверил магистр. - Я разбудил госпожу Светану, отписался вашему мужу. Когда уходил, с девочкой было всё в порядке. Ваши друзья также знают, где вы, чтобы не паниковали, порождая слухи. Официально вы помогаете экспедиции в землях эльфов.
        - Спасибо, - чистосердечно поблагодарила я. Камень с души упал. Но ситуация от этого лучше не стала: я тут, она там. Все там…
        Поморщившись, потёрла грудь: ну да, знаю, привыкла с утра кормить Марицу. Хорошо, что уже не так часто, как прежде: отучала постепенно от груди, чтобы малышка сама есть пыталась. Нет, мать твердила, чтобы до полутора лет только молоком кормила, но не хотелось, если честно. Особенно при условии неудобств, которое мне это доставляло. А ведь могло бы быть много хуже…
        Покосилась на магистра: как бы на грудь взглянуть? Но не буду же я перед незнакомым мужчиной раздеваться? Хотя, буду. Сам виноват. Затащил сюда, ничего объяснять не желал, пока кровь не пустила. К слову, хромающий маг - пожалуй, плохо: мир, леший его поймёт, какой, а так у нас только Осунта. Да простят товарищи по Академии, но я в их способности не особо верю, потому как в деле не видела.
        Эх, вот и злость схлынула. На Эдвина Лазавея. С магистром Тшольке мы ещё потолкуем, по-женски. Сплету из её волос венок и с гордостью буду носить. А до этого выпытаю, куда меня собираются послать. Никого соблазнять не собираюсь, пусть Осунта старается. Помочь - помогу, а в пасть к умертвию - увольте!
        - Что вы притихли, Агния? - поинтересовался Лазавей и аккуратно, стараясь не напрягать раненную ногу, встал. Покосился на меня и подобрался ближе. Даже сейчас двигался плавно: видимо, это врождённое, от дара, а тут ещё и особенности воздуха Оморона. - Обдумываете, что бы ещё сделать?
        - Уже обдумала. Отвернитесь?
        - Зачем? - насторожился магистр. Наверное, решил, что на этот раз попробую его задушить. Да нет, перехотелось.
        - Затем, - буркнула я.
        Хорошо мужчинам: понятия не имеют о стольких неприятных вещах!
        - Что-то болит? - заметил выражение лица.
        Болит, только это не по части магии и травок.
        Не удостоив магистра ответом, расстегнула рубашку и потёрла набухшую грудь. Ладно, руки тёплые, осталось успокоиться - и сцежу это бесово молоко. Вечерком процедуру придётся повторить и молиться всему небосклону, чтобы тело скорее поняло, что ребёнка кормить не нужно. А то не заснёшь…
        - Помочь? - усмехнулся Лазавей, с готовностью до непозволительного сократив разделявшее нас расстояние.
        Ах ты, похотливая скотина! Да я тебе руки оторву! А не поможет - и другие выступающие части тела отрежу. Ишь, сразу выздоровел, потискать настроился, благо магией от других отделил. Интересно, если закричать, услышат? Только закричать почему-то хотелось не: «На помощь!» или даже не: «Насилуют!», а: «У магистра Лазавея не вста…». Словом, не получается. Представляю, как бы опозорился.
        Приставать он надумал! Нет, конечно, мужчина он видный, но этого мало, чтобы предаться разврату под первым кустом. Зато достаточно, чтобы обнаглевший преподаватель получил по лицу.
        Я издала вздох разочарования: он увернулся! Столько сил в эту пощёчину вложила… С досады высказала всё, что думала, пожелав, чтобы нога магистра нескоро зажила.
        - Вам напекло голову оморонское солнце? - Нечисть, сильный же - не вырваться! Лазавей держал меня чуть выше талии, прижимая руки к туловищу. Всё, что могла - это брыкаться и извергать проклятия. - Никогда не думал, что вы идиотка. Останетесь здесь, раз уж так хотите. И хвала Марре и Оликесу, вас за моей спиной больше не будет, Агния Выжга!
        Стоп, разве меня не собирались валить на травку? Или настрой прошёл? Так или иначе, в глазах магистра не было ни унции желания, только раздражение.
        - Большое спасибо, вы очень любезны. Всегда мечтала жить на Омороне! - Подумав, добавила: - Я вас не соблазняла, просила отвернуться, между прочим. А вы…
        Лазавей стушевался и отпустил, пробормотав что-то невразумительное. Соблаговолил повернуться ко мне спиной. Потом не выдержал и полюбопытствовал, чем я занимаюсь. Ответ произвёл на него неизгладимое впечатление. Кажется, магистр даже брезгливо поморщился. А я хихикнула: кое-что мужчине в этом процессе бы понравилось. Но не дам.
        Насвистывание Лазавея успокаивало, и я довольно быстро управилась. Привела себя в порядок и предложила перевязать магистру ногу.
        - Это входит у вас в привычку, Агния: наносить мне увечья, а потом лечить их, - усмехнулся Лазавей. - Благодарю, но я откажусь: вдруг ещё что-то выкинете?
        Он развеял чары и заковылял к костерку, собравшему нашу честную компанию. На вопросительные взгляды студентов не отвечал, ранения не комментировал. Я не возражала: хватит того, как Осунта зыркала. Вот за что она меня так ненавидит?
        Еда у Липнера вышла сомнительная, но я съела. Потому как привередливые протягивают ноги.
        Эх, чем хорош магический огонь - тем, что не дымит. То есть внимания не привлекает. И не обжигает. Хотя он тоже разный бывает: мирный и боевой.
        Разомлевшую после еды меня огорошили известием, что мне надлежит всё прибрать и вымыть.
        - Чем? И где? Что-то я воды не вижу…
        - Я нашла, - ухмыльнулась магистр Тшольке. - Заодно поговорим.
        Магистр шла впереди, я позади, с тарелками, кружками и котелком.
        Солнце всё так же припекало, так что тело вновь начало зудеть. Пора подновить слой мази, а то в рака превращусь.
        Наконец мы остановились перед лужей, которую Осунта почему-то назвала водой. Просто лил дождь, наполнил выемку в камне - только и всего. Но спорить не стала, попробовала вымыть посуду и поняла, почему хвостатая стерва велела это сделать мне. Кипяток, мать твою, руку не опустишь! А она стояла рядом и ухмылялась. Потом соизволила заговорить:
        - Будешь знать, как нападать на преподавателей. И не думай, что магистр Эдвин забудет: у него долгая память. Ты по ошибке попала в Академию - теперь легко из неё вылетишь.
        Я захлебнулась воздухом. То есть вот как? А мои отметки, характеристики не в счёт? Уж не подстроила ли она это всё, чтобы подвести по статье: «Нарушение учебной дисциплины»? Приплыли, я попала! При свидетелях… Ладно, сплюнем через левое плечо и притопнем ногой.
        - Зачем вы настояли на моём перемещении? - я пристально смотрела ей в глаза. - Магистр Лазавей всё рассказал мне.
        - Раз рассказал, то зачем спрашиваешь? - пожала плечами Осунта. - Не устраивай истерик и работай. Жизнь, она, госпожа Выжга, не сахар, иногда следует делать то, что нам не нравится. Явись вы, как положено, к декану, не будь вы выскочкой, успели бы собраться. А так нам пришлось устраивать вашего ребёнка, копаться в ваших вещах…
        Как меня тянуло ответить, но удержалась. Просто решила поймать змею, муравьев или иную живность и засунуть ночью магистру Тшольке в постель. Или в волосы. Пожалуй, начну с песка в пище.
        Строя планы мести завистливой стерве - да, я красивая, да, у меня муж есть, да, я ребёнка родила, да, нравлюсь магистру Тревеусу, сумела уболтать ректора принять меня, обзавелась друзьями, - кое-как вымыла посуду и вернулась к месту стоянки.
        Отдых закончился, пора было продолжать спуск. Спасибо Липнеру - поколдовал немного над туфлями Юлианны, чтобы они немного уменьшились. Надеюсь, кожа не безнадёжно испорчена, а то Юлианна убьёт меня за обувь-печёное яблоко.
        Мы все удивлённо взирали на то, что предстало нашему взору. Стоило спуститься с плато, как Оморон начал раскрывать свои секреты. Он оказался совсем не похож на Златорию!
        Нет, деревья есть, травы есть, кое-какие даже знакомы. О небе я уже упоминала, но, честно, фиг с ним, какого оно цвета, и какое на нём солнце. Не зелёное - и сойдёт. К слову, в долине было не так жарко: меньше камней. И все - белоснежные.
        Что нас так удивило? Дорога. Вернее, то, что мы увидели на дороге.
        Псоглавцы, ходячие мертвецы? Мимо. Жили тут люди. Вроде, не о двух головах. Лиц мы не разглядели, решив оставить знакомство с местным населением на потом, когда обсудим то, на чём они ездили.
        Я всегда полагала, что для повозок необходимы лошади. Или быки. Оморонцы опровергли это предположение. Мы видели совсем иные средства передвижения: самоходные. Разноцветные, с фонарями спереди, они, казалось, парили над дорогой, оставляя после себя лёгкий аромат дыма. Рассмотреть ближе побоялись: вдруг эти конструкции из железа и дерева опасны?
        Магистр Тшольке сказала, что чувствует магию. То ли она приводила повозки в движение, то ли охлаждала их - неудивительно, с таким климатом.
        Управляли странным нечто с помощью некой круглой штуки, напоминавшей колесо.
        Сиденья - будто в королевской карете.
        И как же быстро они ездили! Мы и разглядеть одну смогли только потому, что она притормозила на повороте.
        Потом, к счастью, навстречу нам попалась обычная повозка, то есть запряжённая лошадью. Очевидно, на таких здесь перевозили только грузы, в данном случае, - бочки с пивом. Но и здесь обнаружился повод для раздумий: колёса, упряжь совершенно не такие, как в Златории. Много металла, а обод из чего-то вязкого и мягкого на вид. Но именно оно, судя по всему, спасало от тряски на ухабах.
        Магистр Тшольке рискнула и вышла на дорогу. Всё равно придётся общаться с местными жителями, нужно когда-то начитать. Но удача не благоволила нам, пришлось тащиться прочь от плато по пыльной обочине. Пыль красноватая - крошка камней, принесённая ветром сверху.
        Ноги в туфлях на босу ногу пузырились, я позорно ковыляла далеко позади магистра Лазавея, который, надо отдать ему должное, лишь слегка подволакивал ногу. Разумеется, за мной очередь никто не занимал.
        Мотала головой, силясь разглядеть какое-то жильё. На горизонте-то, кажется, город, но должно же быть ещё что-то.
        Жутко обрадовало наличие воды в этом жарком месте: мы добрели до моста через реку. Самую обыкновенную, даже с камышами.
        Пока студенты устроили водные процедуры, магистры, перешёптываясь, осматривали мост. Залезли под него и со всех сторон изучили, чуть ли не ощупали. Не понимаю, что им не понравилось: обычный каменный мост, даже без зверушек. Спрашивать не стала - всё равно не ответят, но на всякий случай плескалась у берега, чтобы вовремя опасность заметить.
        Только опрометчиво я не сняла рубашку: треклятая облепила, как вторая кожа. А Липнер неплохо плавал, да еще и под водой. Нырнул вот так - да и хвать меня за икры.
        Завизжав, чуть не захлебнулась, а бесёнку этого и надо. Сгрёб меня в охапку, прижал к себе, спасатель хренов! И целоваться полез. Алхимиков, что, на голодном пайке держат? Этого точно давно не кормили, потому как прицепился, как пиявка. Даже не знала, что делать. С одной стороны, целуется хорошо, пахнет прилично, штаны с меня не стягивает, просто за попку щиплет, но, с другой, не планировала я романтические похождения. Я девушка замужняя, не шалава какая, да и Липнер не герой моего романа.
        - Тихо, тихо, голубок, я уже поняла, что красивая, - осторожно высвободилась из его рук. Осторожно - это не больно коленом дала. И не по жизненно важным органам. - Слюну подбери, и грудь мою в покое оставь.
        - А я её даже не трогал, - обиженно буркнул алхимик.
        - Вот и не надо, а то мало ли что…
        - А что? - с вызовом спросил он и покосился на магистров. - Слушай, Агния, они ведь там надолго, а мы успеем…
        Ох, шустрый! Как в другой мир попал, так сразу хвост распушил. Иди, милый человек, с Юлианной милуйся. Она, кстати, укоризненно на нас смотрит. Да нешто я этого голубя в сети заманивала - само приплыло, мне не треба.
        Дура, конечно. Вон, Юлианна, вещи на бережку оставила… Или дура она? Что-то не разгляжу, в чём она. Неужели мужчин смущает? Они ведь что алхимики, что магистры до одного дела падки, потому как мужчины.
        - Ты неправильно меня поняла, - оправдывался Липнер, - я насильничать не собирался. Честно-пречестно!
        Заглянула в глаза - вроде, не врёт. Или у них, алхимиков, всё иначе? Женихами их недаром наши кличут.
        - Я тебе одежду высушу, - продолжал змей, потирая ушибленный бок.
        - А взамен? - не верю я в бескорыстие.
        - Да так, - замялся Липнер. - Ты… ты мне понравилась. Прости.
        Вот так. А я уже колкое слово заготовила. Ладно, пусть ухаживает: мне же польза. Во что бы ноги без алхимика превратились? Угу, в кровавое месиво.
        Осторожно вылезла на берег, стыдливо прикрывая интересные места рукой. Пусть там и бельё, но не для чужих глаз. Липнер плёлся следом, пожирая взглядом. Невольно оценила его как особь мужского пола: полный комплект, лохматое половозрелое чудо, знающее, что с губами делать.
        Вспомнила о Хендрике, подавальщицах и махнула рукой. Пококетничаю немного, плоды поснимаю, а потом скажу, что он герой не моего романа. Использую? Да не больше, чем он меня. Или я должна любовью небесной воспылать? Как же, на второкурсницу не магичку обратил внимание пятикурсник-алхимик! К слову, я ведь не уточнила: он перешёл на пятый курс или экзамены за него сдал.
        Словом, женское коварство в виде меня грелось у магического костерка и травило байки, потчуя Липнера то голой ступнёй, а то и улыбкой. Парень смотрел, а потом снова полез целоваться.
        Дыхание у алхимика было горячим, а губы - настойчивыми. Пальцы тоже обжигали не хуже пламени. И так настойчиво пытались добиться взаимности, что я аж оторопела. И не возражала, потому как давно меня так мужчины не баловали. Хендрик, увы, что такое любовь и страсть давно забыл - а тут будто снова в прошлое вернулась.
        - Так, это что такое? - Липнера приподняло за шкирку, будто котёнка, и подвесило над землёй. - Нашли, чем заниматься. Не ожидал от вас, Липнер Гедаш, поставлю перед ректором вопрос о вашем моральном облике.
        Я хихикнула, оправляя одежду: такое потешное у алхимика было выражение лица. Даже выговаривать за самоуправство расхотелось.
        Магистр Тшольке, меж тем, продолжала измываться над смутившимся парнем, затеяв лекцию о размножении и взаимоотношении полов. Досталось и мне - будто я его соблазняла.
        - Да мы целовались только, - брякнула, спасая супружескую честь. Только, боюсь, для Осунты поцелуй - нечто противозаконное. Ишь, как глазом на меня косит! И то верно: лучше бы вопила, что меня девичьей чести лишали. Не знаю, право, хотел ли чего Липнер, но явно скрывал свои пакостные намерения эти пару минут. Понятливый оказался.
        - Не ожидала от замужней женщины такого, - прошипела магистр, едва слюной не подавилась. - Вам бы пример подавать, а вы, госпожа Выжга, развращаете студентов.
        - И кто тут кого развращает? - послышался голос магистра Лазавея. - Не смешите, Осунта! Девочке двадцать один год - а этот увалень, при всём моём уважении, не похож на невинного ребёнка. Ему двадцать три, между прочим.
        Раз - и Липнер мягко спланировал на землю.
        Магистр устало потряс рукой, сбрасывая голубые искры, и посоветовал коллеге оставить нас в покое:
        - Они взрослые люди, сами разберутся. И, надеюсь, поймут, что первый день в чужом мире не самый лучший момент для близких взаимоотношений.
        Не сговариваясь, мы с Липнером насупились и заверили, что не идиоты. А я добавила, что парень сам меня поцеловал.
        - Меня это не интересует, - отмахнулся Лазавей. - Заканчивайте купания и обнимания: мы должны до темноты добраться до жилья. И молитесь, чтобы нас не убили.
        Бросив на алхимика насмешливый взгляд и красноречиво сообщив жестами, что первый опыт стал и последним, отправилась звать Юлианну и искать туфли. Мне легче всех, у меня вещей нет, а одежда стараниями Липнера высохла.
        Ровно через пять минут мы выдвинулись: студенты собрались поразительно быстро. И снова поплелись по обочине дороги.
        Не прошло и часа, как судьба послала нам встречу с местным населением. Тесную встречу, потому как местность была равнинная, ни деревца, ни кустика, ни камушка, так что спрятаться некуда, а бежать - глупо. В общем, нас нагнала одна из подвод, тех, которые нормальные. Большая, шестиколёсная. Перевозила какие-то мешки.
        Управляли повозкой двое мужчин. Одеты как люди: рубашка, штаны, отличного от нашего покроя - светлые такие, с узкими кожаными поясами. На ногах - короткие сапоги на шнуровке. Занятно: в Златории шнуровка - девичья прерогатива.
        Не сговариваясь, мы старались не показывать пристального интереса к облику незнакомцев, не тыкать в них пальцами, но выходило плохого. Даже магистры сдались под напором любопытства.
        Омороняне в свою очередь разглядывали нас, а потом заговорили.
        - Айканэ? - спросил один из них.
        Приплыли: языка-то мы не знаем. Сейчас доложат, кому надо, и всё, погибли смертью храбрых. Только погибать не хочется.
        Вот зачем влезла, сама не знаю, но как-то оказалась впереди всех. Заулыбалась и брякнула, что мы приезжие. А что? Ректор говорил, что я хроникёр «Академического вестника», но балакать по-местному не обязана. Ляпнула, проигнорировала шипение старших, скрутила дулю за спиной ретивому Липнеру, собравшемуся меня оттащить, и смело шагнула к лошадям. Если уж за красоту взяли, то буду отрабатывать свой хлеб.
        Оморонцы переглянулись, зашептались. Потом один потянулся к сумке, напоминавшей суму почтальона, только из кожи, и вытащил оттуда блестящий кругляшёк на ремешке. Невозмутимо закатал рукав и закрепил на запястье, будто браслет. Ткнул пальцем в блестящую поверхность - и пространство вокруг нас слегка заискрилось. Всего на минутку.
        Опасности никакой я не чувствовала. Да даже если бы и чувствовала, то куда бы делась? Магия быстрее пришибёт, чем за спину магистров спрячусь.
        - Ка маат, - требовательно обратился ко мне один из оморонцев.
        - Чего? - не слишком вежливо осведомилась я. Неужели непонятно, что их язык - сущая тарабарщина?
        Кругляшок-браслет завибрировал и мигнул. Спустя пару мгновений меня на чистом златорском спросили:
        - Кто вы и откуда?
        Голос звучал как-то глухо, странно, но понятно. Наверное, магия - та штучка помогла.
        Я открыла рот, чтобы ответить, но меня опередили. Магистр Лазавей невежливо дёрнул за руку и препоручил заботам Осунты. Та железной хваткой вцепилась в плечо, я даже вскрикнула: больно же! А этой стерве будто этого и надо: стоит, доброжелательно иномирянам улыбается и меня так медленно, но верно локтем за спину отпихивает. Ладно, надо - так надо, но синяки-то ставить зачем?
        Магистр тем временем приосанился и начал плести паутину лжи. А, может, и не лжи: не знаю, как наш мир называется. Словом, сказал, что мы с Ноитара, напутали с перемещением в пространстве и оказались здесь.
        - Судя по выкладкам, мы где-то в Омороне, одном из Триединых миров. Если я ошибся, поправьте меня.
        Местные уставились на магистра с уважением. Судя по всему, они понятия не имели ни о Омороне, ни о Ноитаре, ни тем более о Триединых мирах. Значит, тут ценят тех, кто способен ходить сквозь пространство.
        Но почему Лазавей не воспользовался первоначальной версией об «Академическом вестнике»?
        - Раз уж вы первые жители этого мира, которые нам повстречались, не подскажете ли координаты вашей системы?
        Оморонцы недоумённо переглянулись и замотали головой:
        - Вы лучше в городе спросите, у тоэрадос.
        - А «тоэрадос» - это кто? - подала голос Осунта, слегка подавшись вперёд. Её глаза пристально исследовали повозку и её владельцев.
        Кругляшок перевёл это слово как «господа», «те, кто не крестьяне». В итоге выяснилось, что нас посылали к учёным.
        Постепенно завязался благожелательный разговор, в ходе которого магистр, не вызывая подозрений: любопытно же, куда судьба забросила, - выяснил название страны - Шойд, ближайшего города - Номарэ и краткое устройство здешнего общества. Интересовали его учёные и уровень науки: якобы есть ли у них мощные артефакты, которые выкинут нас в нужное место. Встреченные нами крестьяне понятия не имели, опять-таки отправили к учёным, в Университет. До него отсюда, правда, далековато, да и мы туда вовсе не собирались
        Глава 8
        Оморонцы любезно предложили подвезти нас до Номарэ. Тоже разглядывали, как зверьков. Мы улыбались, старательно улыбались. Вернее, я и Юлианна - как и положено девушкам в хорошем расположении духа. Другие то ли не желали казаться идиотами, то ли полагали, что уже выполнили свою норму, хранили сосредоточенное выражение лица.
        Радуясь, что сидела рядом с Юлианной, не только по служебной надобности строила глазки, но и по сторонам глазела. Всё искала стога, коров, овец - и не находила. Вернее, животные были, но никто не бродил по полям, а организованно щипал траву за заборами. Это не наши тыны - целое архитектурное сооружение. А за ним - и выпас, и искусственный пруд.
        Дома оказались вполне обычными, но добротными, богатыми. Все сплошь двухэтажные, с цветниками и какими-то столбами перед крыльцом. Водостоки, дренажные ямы… Где это видано, в деревне-то? Выходит, у них даже у крестьян простейший водопровод есть? Невольно позавидуешь. У матушки в деревне всё по старинке, вёдра да удобства во дворе. У нас в городе благодаря Хендрику ничего не отморозишь, а вода дровами нагревается без вреда для спины, но помои опять-таки в яму выливаю.
        Эх, самого интересного магистр не выяснил: кто у них тут главный - король, жрецы или ещё кто? От этого многое зависит. Если мы ищем Первосвященника, то он наверняка вертится рядом с верхушкой, стремится подчинить её себе, а то и править вместо неё.
        Вспомнила о своей роли и прониклась горячим желанием совершить-таки маленькую женскую месть. Ладно, Лазавей уже получил, приятные впечатления ещё долго мужика не покинут, особенно, если ещё о туфле вспомнит… Или? Перед глазами возникла заманчивая картинка безоговорочной победы над любителем самоуправства. Всё-таки он тогда меня скрутил, испортил картину.
        А Осунта и вовсе осталась безнаказанной. Это по её вине моя Марица сейчас надрывается от плача и кушает из бутылочки невесть что. А ещё муж… Только сейчас задумалась, что же выкинет Хендрик, и ужаснулась. С него станется устроить скандал, который закончится моим отчислением. И помешать не сумею… Плюс женщины. Что-то в голову всякие подавальщицы и соседки полезли. Оставила мужика на столько месяцев без присмотра! Он же видный, осанистый и гулющий, скотина этакая! Помню ведь, как сама отбивала. Нет, на горячем не ловила, но хвостом вертел, когда отвернусь.
        Не заметила, как Липнер перебрался ближе и, воспользовавшись моей невнимательностью, обнял за талию. Тут даже не соврёшь, что случайно ухватился: не трясло совсем, даже странно. Так плавно двигались, будто плыли.
        - Агния, а ты какие цветы любишь? - в конец обнаглевший алхимик, дорвавшийся до женского пола, оттеснил от меня фыркающую Юлианну и устроился так, словно мы молодожёны.
        Руки я скинула, шаловливые губы отвадила замечанием, что зубы острые, язык могу откусить ненароком.
        - Но тебе же понравилось, - насупился Липнер.
        Признаю, не отопрёшься. Целовалась. Бес попутал. И да, не противно. Увлеклась ты, Агния, учёбой, а природа-то своё берёт. Если дальше так пойдёт, то превращусь из разумного существа в неразумное.
        - Липнер, я замужем и разводиться не собираюсь.
        Не помогло. Алхимик отчаянно набивался в друзья сердечные. Вот, опять прижался, какие-то телодвижения в воздухе делать начал… Колдует?
        - Не получится, - нарушил наше уединение голос магистра Лазавея. - Ты ошибся. И, студент Гедаш, мы вам не мешаем? Руки на девичьих коленках - это прекрасно, но не в качестве публичного явления.
        Я вздрогнула. Бесов хвост, Липнер действительно меня по коленке гладит! Да что это с ним, от тепла голову снесло? Говорят, у послушников то же бывалет. Нас, деревенских девчонок, ими пугали, чтоб честь блюли. Вот, рассказывала баба Ядвига, попадётесь, бесстыжие, послушнику, отпущенному настоятелем родню повидать - а отпускают их раз в десять лет, - и… Словом, бедные послушники до того до женщин от воздержания охочи, что до смерти того самого.
        И что там у Липнера не получится? Подозрительно покосилась на алхимика: вдруг приворотом балуется? А это ведь запрещено. Или нет?
        - Получится, - упрямо заявил ничуть не смутившийся Липнер.
        - Упрямцы вы все, студенты! - вздохнул магистр и перебрался к нам. - Не твоя специализация. Две ошибки в плетении уже есть. Косое, плохо проработанное… Уберёшь вторую руку с талии девушки, тогда исправишь.
        Я удивлённо покосилась на Лазавея: нормально при чужих признаваться, что маг? Но потом вспомнила о «легенде» и расслабилась. Зря, Агния, потому как у Хендрика выдался бы блистательный повод для ревности, увидь он нашу честную компанию. Заёрзала, раздумывая, а не подлезть ли под их руками и не перебраться ли под бок к Осунте?
        Маги увлеклись. Липнер заканчивал плетение: я его не видела, только чувствовала по чесавшимся пальцам, - а магистр внимательно за ним наблюдал. Через моё плечо.
        Кашлянув, поинтересовалась, не лишняя ли, и замерла с открытым ртом: цветы! Прозрачные, правда, но на ромашки похожи.
        Гордый Липнер вручил мне творения своих рук. Я поблагодарила, незаметно проверив, не рассыплются ли на составляющие.
        - Вижу, подправил решётку, - одобрительно хмыкнул Лазавей. - Но за заклинание «удовлетворительно».
        - Почему? - обиделся алхимик. - Я первый на курсе, магией воздуха владею.
        - Чтобы «владеть», нужно хотя бы Академию окончить, - усмехнулся магистр. Наглым образом отобрал у меня ромашки и принялся разглядывать. Потом глянул на меня: - Изначально там были не цветы, а забавная вещица, требующая физического контакта с… кхм… объектом.
        Забыв о том, что еду в повозке, возмущённо вскочила на ноги. Этот старшекурсник на меня «петлю очарования» набрасывал? Читала о такой, видела последствия. Не выдержав, спросила. Алхимик, разумеется, отнекивался, а Лазавей таинственно улыбался, заверив, что ничего страшного со мной сотворить не хотели. То есть магическое увеличение мужской привлекательности - это нормально? Больные эти маги, не иначе, даже с девушками не по-людски знакомятся.
        Покосилась на магистра: интересно, он тоже этим балуется? Будто прочитав мои мысли, Лазавей ответил, что любовная магия у студентов хромает на обе ноги, а взрослые особи ей не пользуются - не поощряется это.
        - Вы только представьте, госпожа Выжга, что будет, если вас поймают за подобным занятием? Определённая слава обеспечена. Да и зачем? Видимо, Липнер Гедаш несколько неуверен в себе…
        - Зато вы чересчур, - смело фыркнула я и прищурилась. Уж не соперничает ли преподаватель со студентом за моё внимание? А то сразу тут как тут, рядышком уселся. Но руками не трогает, в шею не дышит, просто взглядом буравит.
        Магистр засмеялся и вернул ромашки.
        - Агния, вы решили, что я… Нет, вы красивая девушка, но никаких видов я на вас не имею. Так что чересчур уверены в себе именно вы. И слишком много себе позволяете, - уже серьёзно продолжил он. - Вот интересно, найдётся ли хоть один курс, на котором девушки не будут придумывать невесть что. Знали бы вы, сколько проблем доставляете своими амурами…
        Я извинилась, но всё равно осталась при своём. Помню ведь, с какой готовностью магистр собирался помочь мне на плато. То есть со студентками он совсем не прочь развлечься. И вовсе я не самоуверенная, просто красивая, в мужском вкусе. Это давно жизнь доказала. А сейчас Липнер.
        - Агния, - с укором, будто угадав мои мысли, покачал головой Лазавей. - Займите свою голову чем-нибудь полезным. Если сами не можете, я найду занятие. А все эти «учитель и ученица» оставьте для девичьих дневников. Заранее делаю предупреждение, чтобы потом слёзы обиды не глотали за публичные развенчания горделивых фантазий. Бывали прецеденты…
        - Да, - подала голос всё это время напряжённо прислушивавшаяся к разговору Осунта, - на тебя, Эдвин, вечно кто-то вешается, а потом плачет в подушку.
        - Обычно так экзамены сдать пытаются, - рассмеялся магистр. - Девочки, что с них возьмёшь! Липнер, вам показать, где вы ошиблись?
        Алхимик кивнул, и мужчины углубились в магию. Я ничего не понимала в этих выкладках, вертела в руках ромашки и смотрела по сторонам. Невольно вскрикнула, когда мимо нас пронеслась самодвижущаяся повозка. Мне показалось, или она дымилась?
        Меж тем город всё приближался, и самодвижущих повозок становилось больше. Теперь я смогла их рассмотреть и ещё раз подивиться, как это ездит. Не иначе колдовство какое. И живёт оно впереди, в той выступающей части, к которой фонари крепятся. А ещё стекло, широкое такое, с тряпкой на шесте.
        Перебралась к Юлианне, чтобы шёпотом обсуждать все диковинки. Краем глаза заметила, что магистр Тшольке тоже поражена Шойдом. Одни кирпичные трубы на городских окраинах чего стоят! Высокие, огромные, пронзающие небо. К ним пристроены кирпичные же бараки.
        Дорога мощёная, ровными такими деревянными ромбиками. Как начались предместья с трубами, мельницами и винокурнями - сразу появились. А сама дорога расширилась. По обочине шагали люди, все одетые, как наши возницы. Попадались и женщины в юбках с высокой талией и разноцветных кофточках. Штаны дамы тоже носили, так что Осунте нечего опасаться.
        Мы втроём - мужчины по-прежнему ничего видеть не желали, кроме магии, - дружно открыли рты, когда увидели женщину под зонтиком, верхом на двухколёсной конструкции. Казалось, она должна непременно упасть: невозможно держать равновесие на тонюсеньких ободах, но не падала. Ехала себе, приводя повозку в движение ногами.
        Никогда ещё не видела такой штуковины, даже не знаю, как и назвать. Есть два колеса, соединённые между собой железными полосами, сиденье, упоры для рук и ног. Ноги крутят вертушку - и ты едешь.
        А вот и всадник. Уфф, а то я решила, что лошади здесь вымерли.
        Любезно согласившиеся подвезти нас оморонцы (пожалуй, правильнее именовать их шойденцами - по названию государства) свернули к пекарне. То, что это именно пекарня, подсказывал нос: божественно пахло сдобой, даже слюнки потекли. Пришлось спешиться, поблагодарить за заботу и дальше идти пешком.
        Шушукающиеся магистры шествовали впереди, периодически подгоняя нас, студентов, развевавших рот на всё и вся. А как иначе, если этот мир на наш не похож? Дома огромные, не меньше трёх этажей, все кирпичные, изредка оштукатуренные. Никаких наличников, никаких палисадников. Зато есть арки с воротами. За ними - дворы. Я в один заглянула: тоже мощёный, с поилкой, деревцем и клумбой. На верёвках бельё сушится. Белое пребелое.
        Когда выбрались на какую-то широкую улицу, едва не попали под лошадь. Точнее, лошадей, тянувших по железным жёлобам, проложенным вдоль пешеходного настила, аккурат за жёлобом сточной канавы, крытую большую повозку, заполненную людьми. Возница нас обругал, прохожие поддержали.
        Воспользовавшись остановкой повозки, какой-то человек вскочил в неё, протянул монетки другому человеку в синей косоворотке и устроился стоять, держась за протянутую вдоль боков повозки верёвку.
        Лошади дёрнулись, и повозка покатилась дальше, свернув за угол.
        Голова шла кругом от разнообразия того, на чём тут ездили. И всё это такое шумное! Видя, что глаза у нас лихорадочно мечутся по сторонам, а ползём мы медленнее улитки, магистры приняли решения передохнуть от городской суеты, облюбовав открытую террасу харчевни. Я спорить не стала, просто засомневалась, что златорские деньги здесь примут.
        - Так, сидеть здесь, ни с кем не разговаривать, ничего не делать, - деловито скомандовал Лазавей. - Осунта, позаботьтесь о том, чтобы вас не видели.
        Магистр Тшольке кивнула. Заклинание зазмеилось из-под её пальцев, накрыв нас полупрозрачным куполом. Как оказалось, он скрывал нашу компанию от любопытных глаз, будто нас и не было. Только до этого мы невидимыми не являлись, так что, по-моему, наше внезапное исчезновение обязательно привлечёт внимание. Моё бы точно привлекло. Или у них тут магия - привычное дело? Наверное, иначе бы подвозившие нас крестьяне, божась, давно скинули непрошенных попутчиков на полном ходу и донесли властям. А они даже счастливого пути пожелали…
        Хотелось есть, но нечего и не на что. Хотя… Тихо спросила у Юлианны, не осталось ли чего от сухого пайка.
        - Последний твой бутерброд, - улыбнулась она и с готовностью потянулась к дорожному мешку. Не удержавшись, глянула туда: не только одежда и женские штучки, но и книги - целых две. И не тяжело ей на себе их таскать?
        Бутерброд успел зачерстветь, но с голода и не такое сжуешь. Мы поделили его по-сестрински, на зависть Липнеру, демонстративно глотавшему слюну. Но мужчины должны уступать дамам, не так ли?
        - Как ноги? - заботливо поинтересовалась Юлианна.
        - Терпимо, - я улыбнулась алхимику. - Я тебе набойки новые поставлю, ты не переживай.
        - Да ладно, не особо они мне и нравились, - отмахнулась магичка, но я-то знала, что воспитанная женщина никогда не признается, что ей жалко обуви. Или ещё чего, отданного подруге. А потом будут рыдать над испорченной вещью и выскажут всё, что думают о твоей походке, откуда у тебя руки растут, а где глаза находятся.
        После еды настроение улучшилось. Настолько, что шум и гам нового мира перестал пугать до одури. Захотелось с кем-то поделиться впечатлениями, и в итоге троица студентов шёпотом, сбившись в группку, обсуждали оморонские реалии.
        Самодвижущиеся повозки чередовались с привычными колясками, редкими всадниками и каретами на рельсах. Насколько я поняла, последние служили для массовой перевозки всех желающих, кто мог оплатить поездку. Но вот как приводились в движения рыкающие создания с фонарями? Липнер ставил на магию воздуха, но объяснить принцип действия не мог: «Я должен заглянуть внутрь».
        Девочек, то есть нас с Юлианной, потому как магистр Тшольке замерла памятником самой себе, интересовали моды. Кое-что мы были не прочь перенять: например, причёски из двух кос, хитроумно уложенных шпильками, и шляпки. Таких шляпок в Златории никто не носил. Маленькие, с перьями, искусственными цветами и короткой цветной вуалью, они вызывали бурный восторг.
        А ещё вывески… Не знаю, что на них написано, но оформлены - не чета нашим. Искрятся, светятся. А в окнах лавок, обрамлённых странными шторами. Почему странными? Да потому, что снаружи, а не внутри - выставлены разности. В одном макет женщины в платье с зонтиком. Юлианна объяснила, что это манекен.
        Магистр Тшольке нервничала, то и дело посматривая в ту сторону, куда ушёл магистр Лазавей. Когда восторг новизны спал, тоже задумалась: не пора бы ему вернуться? И куда он пошёл?
        - Магистр не в первый раз в этом мире? - решилась задать вопрос Юлианна, озвучив наш общий вопрос.
        - В первый, просто… - Осунта задумалась: говорить или нет? - Он должен кое-кого привести. Из-за строптивой студентки с придурью, - она покосилась на меня, - не успели и не сумели. Эдвин весь выложился. Надеюсь, сумел восстановиться.
        Увы, секретной информацией магистр не поделилась. Наоборот, злилась на себя, что проболталась. Зато теперь возвращения магистра Лазавея ждали с удвоенным нетерпением, гадая, кто ещё составит нам компанию.
        Ждать пришлось долго, а запахи пищи дразнили…
        Маг - это диагноз. Во всяком случае, магистр по изменению сущностей. Он буквально выскользнул из пространства, застав нас врасплох. И охранную сферу магистра Тшольке преодолел без особых проблем - просто коснулся пальцами и раздвинул, просочившись внутрь, будто из воды, а не из плоти и крови. Потом Юлианна мне объяснила, что магистр перестроил дружественно настроенное к нему плетение, на миг разорвав его рисунок. А способ передвижения - это та самая трансформация: «Магистр Лазавей перенёс своё тело в другое пространство, пройдя по силовым нитям воздуха. Это сложно, студентов только азам учат: сливаться с нужной стихией во время плетения заклинаний».
        Лазавей был одет уже по-местному, непривычно, но интересно. Повисло вопросом то, что он с прежней одеждой сделал. Выбросил?
        - Эдвин? - Осунта уставилась на него так, что я грешным делом решила, что холодная стервоза влюбилась. С таким восхищением, что чуть ли не дыхание затаила.
        - Он самый, - Лазавей поправил узел однотонного платка, который тут повязывали под ворот рубашки, и милостиво позволил всем желающим себя осмотреть.
        - Только руками не трогать, - поспешно предупредил магистр, и вовремя: мы собирались.
        - Так, - он опустился на свободный плетёный стул, жестом велев присоединиться, - священников пока не видно. А Шойд - гораздо более развитая страна, нежели Златория, как ни прискорбно это признавать. Тут продают магию.
        - То есть? - не поняла Осунта.
        - Потом объясню, не при детях.
        Это мы дети? При всём желании, Эдвин Лазавей, вы не смогли бы меня зачать. Разве что лет в десять-двенадцать, но такие уникумы мне не попадались. У нас мальчишки в этом возрасте целоваться учатся, в щёчку, а не водят девочек на сеновал. А на сорок, простите, вы не тянете.
        Ладно, это я - но Липнер и Юлианна-то старше! Не получается при любом раскладе.
        Магистры наших возмущённых лиц предпочитали не замечать. Отошли в сторонку, к самому краю границы купола, чуть ли не облокотились о него, и начали общаться. До меня долетали лишь обрывки фраз: «Могли купить заклинание… Не сумел связаться… Король…»
        Наконец Лазавей снизошёл и до нас, сообщив, что намерен нас накормить, а потом сопроводить до гостиницы, где он снял номера.
        - Но, магистр, - встрял Липнер, - наше золото здесь не обменяют…
        - Обменяют, - хмыкнул магистр. - Тут и не такое меняют, правда, по весу, как лом. Продал в одной ювелирной лавке. Но, полагаю, мы с вашей помощью, господин Гедаш, сотворим по образцам полноценные монеты. А то накладно выходит. И на пальцах пора переставать объясняться: купим те круглые вещички. С удовольствием подарю такую магистру Айву. А теперь, Осунта, снимайте купол.
        - Да вы уже подпортили его, - недовольно пробурчала магистр, но втянула мыльный пузырь заклинания обратно в себя. И как так маги могут?
        Лазавей щёлкнул пальцами, подзывая подростка-подавальщика, и на пальцах объяснил, что желал бы чего-нибудь съестного. Мальчишка куда-то побежал и вернулся с тетрадкой и знакомым кругляшком. В тетрадке оказался список блюд, а полезная вещичка помогла нам с юным шойденцем понять друг друга.
        Поели вкусно: девочки салатики и курицу с какой-то подливой, мальчики и примкнувшая к ним магистр Тшольке - баранину с печёным картофелем. Запили всё чем-то, похожим на наш морс.
        Когда подавальщик вернулся за деньгами, магистр Лазавей извлёк кошелёк и положил на стол бумажку с цифрами и пару монет с профилем какой-то дамы. Деньги явно не были фальшивыми: их у нас приняли. Потрясающе: тут бумажки ценят выше монет! Они тоже не простые, а с монаршими особами - или кто там такой важный и бородатый?
        Липнер тут же деловито попросил образцы для изучения. Магистр дал, велев к утру сотворить что-то путное из имевшихся у нас денег и подручных средств. Алхимик кивнул и заверил, что сделает.
        Осоловевшие, мы выползли из-за стола и, как гусята за гусыней, потопали за Лазавеем. Тот обещал, что после авантюры с деньгами отпустит по магазинам: «А то за версту видно, что не местные».
        До гостиницы мы не дошли, потому как в толпе мелькнула сутана. Магистр Тшольке тут же сорвалась с места, смешавшись с людским потоком. Лазавей задёргался, посматривая то на нас, то на Осунту. Пока решал, не нарушит ли преподавательский долг, оставив студентов на произвол судьбы, магичка перешла к активным действиям и спеленала священника синей сетью. Она была едва различима, прежде я бы и не заметила, просто за год поднаторела видеть магию: с волшебниками жить - по-магичьи выть.
        Обладатель сутаны попался, но повёл себя необычно: выхватил что-то из кармана и распылил по воздуху.
        Запахло гарью. Кто-то завизжал.
        Воздух пронзил магический пламень.
        Магистр ругнулся и торопливо окутал нас защитной сферой. Сам же остался за её пределами и сотворил между ладоней искрящийся шар. Выпущенный на волю, он взорвался, рассеяв дым, и мы увидели огромную дыру в стене дома. Рядом с дырой - ругающаяся последними словами Осунта.
        На истошный крик подоспели двое дюжих молодцов и с решительным видом направились к магистру Тшольке. Один из них вытащил какую-то палку и направил на Осунту. Раз - и из неё вырвалось магическое пламя. Магистр не спасовала - отбила удар.
        - Так, Юлианна, ты остаёшься за старшую, - Лазавей пресёк попытки студентов вмешаться. Всучил магичке ключи от двух номеров, немного денег и наскоро объяснил, как дойти до гостиницы. - За мной не ходить, никуда не соваться. Ты отвечаешь. Сидеть в комнатах!
        Раз - и он оказался рядом с Осунтой, попытался вступить в разговор с нападавшими и одновременно сдерживал воинственные порывы магистра Тшольке.
        Юлианна потянула нас прочь, твердя, что магистры во всём разберутся. Липнер так не считал, но болезненное заклинание девушки, пущенное ему в бок, заставило подчиниться. Всё-таки она боевой маг, а он всего лишь алхимик, да ещё на курс младше. А я и вовсе молчу, я совсем не волшебник.
        Все трое непроизвольно обернулись через плечо на углу, но увидели лишь сиреневую дымку, застлавшую улицу. Ещё слышались крики. Слов я не разбирала, потому как языком не владела, но таким тоном обычно звали на помощь.
        Промелькнула нехорошая мысль: мы навсегда застряли в Омороне. Если с магистром Лазавеем что-то случится, то обратно никто не вернётся. Защемило сердце от тоски по дому, от желания увидеть Марицу… Похоже, остальные подумали о том же.
        - Пойдёмте, - тихо прошептала Юлианна. - Они сильные, а мы только студенты… Если что, - в её голосе появилась сталь, - мы найдём этого Первосвященника сами и спасём Златорию.
        Не сговариваясь, протянули друг другу руки и пожали их.
        Дурные мысли притягивают беду, и, быстро шагая по улицам Номарэ, я старалась не думать о смерти. Даже мстить Осунте расхотелось.
        Гостиница располагалась в четырёхэтажном доме в одном из переулков. По нему не сновали самодвижущиеся повозки, да и прохожих было немного. Цветастая вывеска состояла из пяти букв. Интересно, как читались эти завитки? Сложна ли шойдская грамота? Решила, что достану букварь и выучусь читать по-местному: если я не маг, то всё равно должна приносить пользу. А без языка в чужой стране делать нечего.
        Притихшие, подавленные и испуганные, мы вошли внутрь.
        Юлианна молча показала ключи, и мужчина в зелёной рубашке без разговоров провёл нас к лестнице. Комнаты находились на третьем этаже, о чём свидетельствовали первые цифры их номеров.
        Отмахнувшись от сопровождавшего нас человека - неважно, что он говорит, хотелось просто побыть одним, - Юлианна отперла первую дверь. А я сделала вывод: система счёта у Оморона и нашего мира общая. Начертание схожее, только грубее. Нужно перерисовать, показать потом библиотекарю. Если, разумеется, выберусь.
        В номере стояли две кровати. На одной из них валялись вещи магистра Лазавея.
        - Комната мальчиков, - резюмировал Липнер. - Но вам заходить тоже можно.
        Мы проигнорировали его шутливое замечание, напомнив об изготовлении денег. Без магистров, не приведи все боги подлунных миров, нам они позарез нужны. Алхимик заверил, что к утру всё сделает и попросил не беспокоить: «А то несчастный случай может произойти».
        - Тебе что-нибудь нужно? - поинтересовалась Юлианна. - Реагенты какие, ассистент?
        - Да нет. Лучше с Агнией посиди. Лаборатории здесь всё равно нет… Но прорвёмся!
        Его бы устами… Но слова Липнера внушили надежду.
        Вторая комната, как и предполагали, предназначалась для девочек, то есть делить её приходилось на троих. Мы с Юлианной предпочли бы обойтись без магистра Тшольке. Догадывались, что она съедет, как только наш алхимик добудет местные деньги.
        Не сговариваясь, сели рядом на одну кровать. Даже вещи не распаковали. Сидели и ждали, глядя в окно.
        Солнце медленно ползло вниз, время тянулось бесконечно…
        Не выдержав, всё-таки задремали.
        Проснулись от того, что кто-то ругался в коридоре. На родном златорском языке. Голос принадлежал не Липнеру - значит… Мы по команде подскочили и бросились к двери. Распахнули и увидели помятую Осунту с растрёпанными волосами. Пара ожогов и царапин свидетельствовали о том, что магистр попала в переплёт. Впрочем, это мы и так знали.
        Лазавей выглядел не лучше. И, судя по всему, был на взводе: синева плескалась между пальцев, пульсируя чуть заметными всполохами. Даже не знаю, что такое совершила магистр Тшольке.
        - Осунта, - голос у магистра Лазавея казался ровным и спокойным, но вот выражение лица таковым не являлось, - скажите мне, сколько лет вы преподаёте?
        - Достаточно. Не меньше вас, - подбоченилась магистр и тоже занялась плетением магии. - Намекаете, что я дура?
        - Не намекаю. Мне стоило такого труда вытащить вас из лап властей… Штраф, между прочим, был внушительным, на него пошли все мои деньги. И то вас выпустили только потому, что я назвал вас сумасшедшей. С них другой спрос.
        Осунта вспыхнула и мотнула всклокоченной головой. Прищурившись, поинтересовалась:
        - Так вот что вы там болтали! Вам не сойдёт это с рук.
        - Ловить надо было искуснее, - огрызнулся магистр. - Но нет же, мы иначе не умеем! Сразу свой характер наружу! Не спорю, вы отличный боевой маг, Осунта, один из лучших, но по-женски импульсивны.
        - Так что же вы во главе с ректором за моей спиной прячетесь? Баба, значит? Вот уйду - будете знать!
        Магистр Тшольке развернулась на каблуках, оттолкнула меня с Юлианной, сгрудившихся на пороге, и хлопнула дверью.
        - Осунта, не психуй! - полетели вслед слова Лазавея. Он устало втянул в себя магию и провёл рукой по лбу. Глянул на нас, но промолчал.
        Потом всё-таки поинтересовался:
        - Липнер где?
        - Деньги делает. А вы как? - решилась спросить Юлианна.
        Магистр махнул рукой и опустился на пол. Просидел так, не двигаясь, минут пять, затем направился к двери «мальчишечьего номера». Стучаться и не подумал - открыл дверь без прикосновения рук.
        Разумеется, мы поспешили заглянуть внутрь: когда ещё алхимика за работой видишь?
        Липнер задвинул шторы и сидел посреди пентаграммы. Рядом варилось на магическом огне нечто, источавшее неприятный запах.
        Лазавей мельком глянул на изыскания подопечного и завалился на постель, уставившись в потолок. Чувствуя, что мы смотрим на него, попросил крепкого чаю.
        - Дай им немного денег, - эта фраза адресовалась Липнеру.
        Алхимик недовольно забурчал, но бросил нам мелочь. Поймала её я, заодно рассмотрела. Тяжёлые монетки, смесь меди и чего-то ещё: они светлее наших.
        - Агния, сходи, я ауру посмотрю, - прошептала Юлианна. - Мне кажется, она истощена.
        - Спасибо, справлюсь, - не открывая глаз, пробормотал Лазавей. - Всё обошлось, мы не вне закона. Священник мёртв.
        Мы предпочли ни о чём не расспрашивать. Но и так было ясно: сначала магистр вытащил коллегу из-за решётки, а потом выследил и убил клирика.
        - Но вам ещё одного человека переносить… - робко возразила Юлианна. Она приблизилась к магистру, взяла его за руку и начала водить свободной ладонью над телом Лазавея. Тот тяжело вздохнул и слегка подвинулся, чтобы Юлианна могла сесть.
        - Осунта разболтала? - устало спросил он. - Не сегодня. И не завтра. Спасибо, Юлианна. Я скажу магистру Аластасу, что вы преуспели в целительстве.
        Вздрогнув, я испуганно уставилась на магистра. Он ранен? Вроде, нет, но цвет лица землянистый, дышит тяжело… Наверное, это и есть тот самый нулевой магический резерв, когда маг начитает брать силы в ущерб себе.
        Стало стыдно за то, что я с утра его камнем.
        - Простите, - пробормотала я.
        - Чаю, Агния, будьте добры. Крепкого и сладкого, - стало мне ответом.
        Страшно было спускаться одной, разговаривать с людьми, ни слова которых не понимаешь, но я пошла. И даже добыла чай с тремя ложками сахара. То, что нужен чай, объяснила на пальцах и при помощи картинок, а сахар положила сама.
        После питья и лечения Юлианны магистру Лазавею стало лучше. Он сел, поинтересовался, как у нас дела, и отправил к магистру Тшольке.
        - Как ни прискорбно, девушки, сегодня без ужина, - извинился магистр.
        Мы понимающе кивнули и оставили его наедине с Липнером. Ничего, переживём, благо плотно пообедали.
        В комнате нас поджидал сюрприз: уткнувшаяся в подушки Осунта. Правда, при звуке шагов она тут же подскочила, будто её ужалила оса, и придала лицу насмешливо-злобное выражение. Только неестественно блестевшие глаза выдавали её.
        - Ну, что уставились? - гаркнула магистр Тшольке. - У меня на местную пыль аллергия.
        Что такое «аллергия», я не знала, зато чувствовала, что она лжёт. И Юлианна тоже. Но возражать себе дороже, мы и не стали. Но в голове зародились сомнения о ледяном сердце Осунты Тшольке. Может, она тоже женщина?
        Наутро от Липнера мы узнали, что магистру Лазавею было плохо. Он скрежетал зубами и, покрытый испариной, метался на постели. От помощи отказывался, утверждая, что само пройдёт.
        - Это минус, - глубокомысленно заметил за завтраком алхимик и незаметно под столом сжал мою руку.
        - Магическая сила? - догадалась я.
        Алхимик кивнул, выводя узоры на моей ладони. Знаю, должна была осадить его, но наслаждалась мужским вниманием. Хендрик, увы, меня им не баловал. Семейная жизнь после рождения дочери откровенно не ладилась: муж становился всё более требовательным, а я - всё нетерпимее. Какие там цветы, какие объятия - меня вечно во всём винили. Полагаю, дело в Академии: Хендрик боялся, что я перестану быть красивой хозяйственной глупышкой, составлю ему конкуренцию. Глупо? Разумеется. Мне никогда не стать Хендриком, я и не стремилась, но как объяснишь это мужчине, который привык видеть женщину только у колыбели и среди чада на кухне?
        Ничего, всё наладится. Потребую академический отпуск, уделю время соскучившемуся супругу. Давненько мы не были вместе…
        Липнер обрадовал известием об удаче своих опытов. Продемонстрировал бумажку и монеты, не отличавшиеся от местных денег.
        - Магистр велел нам одежду новую прикупить, чтобы от местных не отличаться, - важно сообщил алхимик и занялся моими коленками. - Агния, составишь мне компанию?
        Я проигнорировала вопрос и задумчиво заметила, что бывают такие хвори, от которых парни без рук остаются:
        - Девчонки рассказывали. А по магазинам мы с Юлианной сами.
        - Вот ещё! - фыркнул Липнер. - Деньги у меня, и вам я их не отдам. Да и кто скажет, идут вам чулочки или нет.
        - Смотрю, ты уже с нас их снимать собрался, - усмехнулась Юлианна. - Не быстро ли?
        Алхимик надулся и промолчал. Нехотя убрал руки с моих колен и поднялся, сославшись на некое особое поручение. Но мы встали стеной, чтобы забрать свою долю денежных средств.
        - Я магистру Тшольке отдам, - буркнул Липнер и без всякого перехода обратился ко мне: - На звёзды сегодня посмотрим, Агния?
        - С чердака, что ли? - хмыкнула я.
        - Да нет, с улицы. Или из моей комнаты, - смело добавил алхимик, буравя меня глазами. Нет, точно послушник! - Магистр Лазавей сегодня в другую переедет, так что я вина добуду, а ты приходи.
        - Липнер Гедаш, мы девушки приличные, - заметила Юлианна. - Совсем обнаглели в своих лабораториях!
        - Это вы обнаглели, - парировал Липнер. - Носом водите, смеётесь над нами, алхимиками, а сами к боевым магам льнёте. И ничего такого я Агнии не предлагаю: просто провести вечер вместе. Верну в целости и сохранности.
        Я неопределённо повела плечами, но алхимик воспринял это как согласие и пообещал разные вкусности.
        - Меня ты не приглашаешь, - обиделась Юлианна.
        - А у нас свидание, - подмигнул Липнер.
        Я опешила, потом начала рьяно возражать, взяла своё молчаливое согласие обратно, но алхимик ничего не желал слушать. Ладно, не маленькая, на месте разберусь и всё объясню. Заводить любовные отношения с Липнером я не собиралась.
        Глава 9
        Никогда ещё улицы не казались мне такими опасными. Даже не знаю, чего опасалась больше: самодвижущихся экипажей или встретить священника. Но волков бояться - в лес не ходить, а одеться нормально хотелось. Заодно прикупить разных женских мелочей, отсутствие которых превращало повседневное существование в кромешное пекло.
        А ещё любопытство толкало не дрожать осиновым листом, а рассматривать всё, что попадалось на глаза. Заодно примечать, как кто держится, во что одет.
        Юлианна уговорила проехаться в той повозке, которую тащили по железкам лошади, и потащила меня сквозь толпу к громыхающей колымаге. Я отчаянно упиралась, придумывая разнообразные доводы против, но магичка была непробиваема. Хотелось ей новых ощущений, а, может, просто выяснить, что там да как. Пришлось уступить, чтобы не тащиться хвостом за стремительной Юлианной. Больно, знаете ли, на людей натыкаться. А тут ещё столбов понаставили… Одно дело - фонарь на улице, совсем иное - под глазом.
        Мы пристроились у обочины, поджидая повозку. Тут собралось ещё несколько человек, так что стоять было не страшно. Наконец искомое появилось. Как останавливать местный транспорт, не имела ни малейшего понятия, поэтому кокетливо поправила волосы и подалась вперёд. Мелькнула шальная мысль приподнять подол юбки, но я откинула её за неприличностью. Хотя на дороге срабатывало: любой купец, любой мужик вожжи натянет.
        - Осторожнее! - шикнула Юлианна, дёрнув меня за руку. - А то я вторично смагичить и вылечить не смогу: сила не восстановилась. А местным врачам я не доверяю. Да и станут ли они тебя по частям собирать?
        Представила живописную картинку: я, такая бледная и некрасивая, размазана копытами лошадей. Сплюнула через плечо - надеюсь, ни в кого не попала - и поспешила сделать шаг назад.
        Повозка притормозила аккурат напротив нас, и мы с опаской забрались внутрь. Юлианна первая, а я вторая, поэтому разглядела табличку со стоимостью проезда: семь и какой-то значок. Ну не золотом и серебром же за это платят - остаются бумажки и медяжки. Магичка согласилась со мной и, чуть стесняясь, протянула буравящему нас взглядом человеку в синей косоворотке, семь медных монеток. Тот пересчитал и беспрекословно пропустил в недра странного чуда природы.
        Нам повезло - не пришлось стоять. Пара скамеек поперёк повозки оказались свободными, и мы пристроились на одной из них, поглядывая по сторонам и запоминая ориентиры, чтобы потом без труда вернуться обратно.
        Ход у повозки был плавный. Вовсе не трясло. Эх, не отказалась бы от такой в Вышграде - а то семь потов сойдёт, пока на горушку к Академии взберёшься! Только улочки в столице Златории не в пример уже местных, там железки не уложишь.
        Говор шойденцев был протяжным, а язык изобиловал гласными. Особенно любили они звуки «а» и «э» - вставляли чуть ли не в каждое слово. Я пыталась понять, о чём идёт разговор, хотя бы научиться различать, где кончается одно предложение и начинается другое, но не слишком преуспела. Не проснулась во мне способность к языкам, без учителя и учебников не осилю.
        Повозка везла нас к центру Номарэ. Вот она свернула на широкую, обсаженную тополями улицу. Ход стал ещё плавнее, будто мы плыли по воздуху.
        Юлианна решила, что нам пора выходить, и начала пробираться через толпу - людей в повозке прибавилось, висели на верёвках, протянутых вдоль бортов. Мы сошли на первой же остановке и отправились познавать мир магазинов.
        Шагали медленно, выбирая, куда бы зайти, на дорогу не смотрели, приноравливаясь к движениям других пешеходов, поэтому вздрогнули, когда над ухом фыркнула лошадь.
        - Час от часу не легче! - недовольно пробормотала Юлианна и обернулась.
        На нас глазели двое парней. Оба верхом. Одеты щегольски, вели себя нагло.
        - Ну, чего встали? Девушек не видели? - огрызнулась я. Знаю, что им нужно, лучше, чтобы сразу отвязались. Только приключений на пятую точку в Омороне не хватало!
        - Агния, зачем ты так? - укорила Юлианна. - Можно и вежливее.
        Ответить не успела: заговорил один из парней. Кажется, он что-то предлагал, зазывно указывая на круп коня. То есть, если всё правильно поняла, нас зовут на прогулку по Номарэ. А если неправильно?
        Юлианна покачала головой и увлекла меня к дверям ближайшей лавки.
        Шойденцы оказались настырными. Спешились и в мгновение ока оказались впереди нас. Широко улыбаясь, одновременно потянулись к запястью, активируя те самые кругляшки-переводчики. Потом указали на губы - говорите, мол, чтобы мы всё настроили.
        Я и сказала, вернее, спросила:
        - А где такие можно купить?
        Признаться, наличие средства свободного общения куда важнее платья. А то чувствуешь себя глухонемой. Да и опасно гулять по городу, не зная языка: обдурят за милую душу.
        - Здравствуйте, милые девушки, - мой вопрос благополучно проигнорировали. - Как вас зовут, как поживаете?
        - Спасибо, не жалуемся, - сухо ответила Юлианна. - Извините, но мы спешим.
        - Давайте спешить вместе.
        Шойденец, тот, что с косой чёлкой, взял магичку за руку и поднёс к губам. Молниеносно поцеловав, начал поглаживать большим пальцем ладонь:
        - Ммм, какие у вас интересные руки… Ваша линия жизни необыкновенно длинна, а линия любви совпадает с моей. Это судьба, прекрасная незнакомка. К слову, как вас зовут? Меня Артеан.
        Юлианна промолчала и высвободила руку. Укоризненно взглянула на меня: добилась? Сама вижу, что раззадорила, нужно было улыбнуться да мимо пройти. Но сглупила. Дёрнул же леший за язык!
        Знать бы, кто этот Артеан с другом, что за птицы… Явно высоко полёта. Простой люд тут пешком ходит и в повозке на рельсах ездит.
        - И всё же, как же? - не унимался шойденец, вновь предприняв попытку завладеть рукой Юлианны.
        - Это абсолютно неважно, потому что, увы, нам придётся расстаться.
        - Но мы не успели даже познакомиться.
        Обе мы одновременно взвизгнули, когда парни обхватили нас поперёк талии и обняли. Да не просто - собственническим жестом. Пальцы ниже талии, с удовольствием поглаживают.
        - Мальчики, - я приторно улыбнулась, - вы нас ни с кем не перепутали?
        Тот, что держал меня, усмехнулся и ущипнул за попку. Наклонился и низким хрипловатым голосом прошептал:
        - С кем же можно перепутать столь прекрасных девушек? Поехали с нами, не пожалеете. Потом вернём, куда скажите.
        - А давайте прямо сейчас скажем? - я скинула пальцы шойденца с интересного места и уперлась ему локтем в бок. - Верните нас сюда. Будем считать, что мы уже покатались.
        - Э, нет, так дело не пойдёт! У меня ещё никогда с марейкой не было. И сладкая ты, сладко пахнешь.
        Не выдержав такой наглости, залепила ему пощёчину. Ни стыда, ни совести - сразу в постель! Коллекционер псовый, чтоб коллекционный инструмент отвалился, а починить не смогли!
        Но почему он назвал меня марейкой?
        - Ух ты, хорошо будет! - Шойденец неправильно повёл себя после пощёчины: начал лапать пуще прежнего, а потом, недолго думая, поволок к ближайшей арке. Это что, он меня там насиловать собрался? Ну и нравы!
        Обернулась на Юлианну: её только обнимали, что-то шептали на ушко. Магичка с трудом сдерживалась, чтобы не выдать свои способности. Интересно, ей тоже пошлости говорят, или только мне так подвезло?
        Мои предположения оправдались: шойденец затолкнул меня во двор и прижал к стеночке. То ли я сопротивлялась неубедительно, то ли кусалась не больно, но он не обращал внимания. Дышал, как загнанная лошадь, лез целоваться. Пришлось вспомнить про каблуки и лужёную глотку.
        - Ты же марейка, - цыкнули на меня и ловко обездвижили.
        Колено шойдонца привычно раздвинула мои плотно сжатые ноги, тело навалилось… А за окном светло, между прочим. Зато мы у глухой стены, и выступ нас прикрывает. Словом, знал, куда тащить. Одна надежда, что кровь ему заражу. Зад расцарапаю под карту Златории.
        Отчаянно борясь с попыткой лишить меня нижнего белья, задала вопрос:
        - А кто такие марейки?
        Шойдонец замер, перестал копошиться и удивлённо уставился на меня, будто я спросила, что такое голова.
        - Ты, - наконец ответил он. - Ты говоришь на марейском.
        - А вы всех марейек насилуете? - не унималась я.
        А что, это шанс - уболтать его и сбежать. Колено же убрал и не слюнявит больше шею.
        Вопрос вогнал его в ступор. Нестандартные методы, определённо, работают.
        - Нет, - после длительного молчания ответил шойденец и убрал руки. - Просто Марейя - соседняя отсталая цивилизация, а их девушки приезжают сюда, чтобы заработать.
        - И ты решил, что я… кхм… девка? То есть даю мужикам за деньги?
        Я поморщилась. М-да, приплыли! То ли я действительно марейка, и дело моё труба, потому как парень силён, а мои крики остались без ответа, то ли…
        - А разве нет?
        Труба. Вот как доказать, что ты не кобыла?
        - Нет. И я говорю на златорском.
        Шойденец осклабился и покачал головой:
        - Преобразователь речи врать не может. Здесь, - он ткнул пальцем в кругляшок на запястье, - написано, что твой язык ближе всего к марейскому.
        - Идиот он, твой преобразователь, - презрительно бросила я. - Кстати, где брал?
        - Что? - не понял парень.
        - Преобразователь. Я тоже хочу купить. И мужиков насиловать на основании того, что он напишет.
        Шойденец крепко задумался, затем взял меня за руку и потащил обратно на улицу. У самых ворот мы столкнулись с его приятелем, Артеаном. Пунцовеющий синяк под глазом и обожжённые пальцы красноречиво свидетельствовали о том, что Юлианна с ним уже поговорила на тему девичьей добродетели.
        - Они не марейки, - скорчив горестную мину, сообщил Артеан. - Они просто из другого мира, поэтому так странно одеты. И маги. А преобразователь - дерьмо, такого языка просто не знает. Я уже вбил, что это златорский.
        Мой шойденец тут же отпустил меня и принялся извиняться. Чтобы загладить вину, приглашал где-то поужинать.
        - При свидетелях, тоэрада, и только поесть, - поспешил добавить он, испуганно косясь на Юлианну. - Вы только не заявляйте на нас. Клянёмся, никогда больше не будем! И проводим вас, куда захотите.
        Я хранила горделивое молчание. Если честно, никуда идти с ним не хотелось. Да и на извинения всё это не тянуло. Так и подмывало рассказать, кому следует, о нравственности парней, только кому и как?
        Видя, что девушки не желают признавать случившееся пустяком, шойденцы дружно поцеловали нам руки и опустились на колени. Мы стояли - и они стояли.
        Наконец я не выдержала и придумала, чем они могут нам отплатить:
        - Купите нам по преобразователю. Самому лучшему. И мы сделаем вид, что вы просто хотели познакомиться.
        - А мы и хотим, - ляпнул безымянный шойденец. - Эликалэ. Меня зовут Эликалэ.
        - Хватит, познакомились уж, - хмуро возразила Юлианна. - Вы нам не нравитесь. А вот идея Агнии - очень даже.
        Парни переглянулись, вздохнули и согласились.
        Мы чинно шли за ними, бдительно следя, чтобы ни одна вражеская рука не заняла стратегически важную позицию. Но шойденцы усвоили урок и вели себя крайне вежливо и предупредительно. Вернувшись к лошадям, они предложили нас подвести, но мы отказались: на своих ногах легче убежать. В итоге парням пришлось оставить животных у коновязи какой-то лавки и идти пешком.
        Шагать пришлось недолго: шойденцы остановились под заманчивой вывеской, переливавшейся всеми цветами радуги. Как оказалось, это было не единственное её достоинство: в ней жила магия. И эта самая магия в виде водопада неожиданно обрушилась на нас.
        Мы завизжали, инстинктивно присев и обхватив голову руками, а парни рассмеялись:
        - Он не настоящий, он сквозь тело проходит. Иллюзия. Разве у вас так не делают?
        Мы осторожно поднялись и насупились, пытаясь скрыть краску стыда. Как девчонки, опозорились на всю улицу!
        Эликалэ поднялся по ступенькам и толкнул дверь. Тонкий звон колокольчика разлился внутри лавки.
        - Прошу, - шойденец гостеприимно пригласил нас войти.
        Стоило Юлианне переступить порог, как глаза её загорелись. Она тут же бросилась к полкам, разглядывая разнообразные вещицы. Будто я в магазине эльфийского платья.
        Руки зудели - значит, тут полно магии. Так и есть - разные колбочки, амулеты и прочие артефакты. А ещё странные сосуды из бесцветного металла. На каждом - надпись.
        - Что это? - я указала на один из таких сосудов.
        - Заклинания, - равнодушно ответил Артеан. - Мы иногда в быту пользуемся. Например, для самоходов.
        - Чего? - не поняла я.
        - Самодвижущихся повозок. Без такой колбочки, - шойденец указал на один из запаянных сосудов, - она не поедет.
        Оставив нас наслаждаться достижениями местной торговли, парни подошли к приказчику и в полголоса что-то попросили. Я испугалась, что обманут, - но нет, нам вынесли два блестящих кругляшка на кожаном ремешке и объяснили, как ими пользоваться. Мы, разумеется, тут же проверили - и уже через минуту разговаривали, не зная языка.
        Эликалэ оплатил покупку. Улыбнувшись моей довольной мордашке, посоветовал купить защитный крем:
        - А то обгоришь, златовласка.
        Что верно, то верно, солнце тут сильное.
        Юлианна с трудом оторвала взгляд от законсервированных заклинаний. Понимаю, будь я магом, мне бы тоже хотелось что-нибудь прикупить, чтобы не мучиться, не тратить силы, а со всем готовеньким сдать выпускные экзамены. Но магистры точно не допустят, чтобы мы притащили домой что-то из колбочек и цилиндров. Даже если бы эти вещицы были нам по карману - а стоили они так, что челюсть так на полу и останется лежать, - у нас бы их отобрали маги. Хорошо, если просто отобрали, а то и из Академии выгнали за нарушение устава и общественно опасное поведение.
        Зато теперь я поняла, каким образом не владеющие волшбой священники проникли в наш мир и попытались убить ректора, - они тоже купили магию. Разумеется, не здесь, здесь смертельных заклятий не продают, только бытовые и защитные, а из-под полы.
        Кое-как избавившись от кавалеров, мы наконец занялись тем, ради чего и выбрались из гостиницы - покупками. Оморону было, чем удивить: шойденские моды отличались от наших. Кое-какие усовершенствования мне понравились, другие вызывали недоумение. У них тут такие тонкие чулки! И не шерстяные, а блестящие, гладкие, с кружевом и без.
        А бельё разноцветное, не только льняное, но и из атласа. Соблазнительное, к слову, и открывает живот.
        Словом, девочки, то есть мы, то и дело говорили: «Ах!» при виде очередной перевязанной лентой вещи на полочке или вешалке. Честно пытались обойтись минимумом, но чулки и бельё перевесили. Какое мощное женское оружие! Если б я в таком перед нашим деканом разделась, то тотчас же диплом с отличием бы получила. И для груди удобнее, особенно моей сейчас.
        Юлианна, покраснев, ухватила что-то вообще невесомое и унеслась мерить за шторку - там были комнатки для покупателей. Интересно, кого там собралась порадовать по возвращении магичка?
        Когда, нагруженные свёртками, переодевшиеся по-местному в блузы и юбки, вышли на улицу, от выданных Липнером денег мало что осталось. Точнее - ровно столько, чтобы вернуться на рельсовом конном экипаже к гостинице.
        Я, наконец, вернула Юлианне туфли и щеголяла в местных на любимом, но жутко вредном каблучке. Но тачали их на совесть - очень удобно, будто в тапочках.
        Поездка в экипаже по рельсам уже не внушала былого панического ужаса, да и с преобразователем речи жить сразу стало легче и веселей. Разговоры прохожих перестали быть абракадаброй и позволяли узнать много нового. Заодно и сами «научились» говорить.
        Экипаж, к слову, назывался конкой - я спросила у человека в синей косоворотке.
        У гостиницы нас поджидала магистр Осунта. Вид имела самый недовольный: будто мы припозднившиеся к ужину дети. А ведь и правда, время пролетело незаметно, подзадержались: солнце уже садилось. Даже стыдно немного стало - сами обзавелись покупками, а остальным ничего не принесли. Даже Липнеру… Бесовы танцы, Липнер! Он же мне свидание обещал… Надеюсь, забудет. Или пошутил.
        - А я уж думала поисковое заклинание за вами посылать, - язвительно прокомментировала наше появление магистр Тшольке. - Никакой ответственности!
        - Почему же? - я горделиво закатала рукав, показав кругляшок.
        Глаза магистра округлись. Она хлопала ртом, как рыба, целую минуту, не зная, что сказать. Потом задала резонный вопрос: «Откуда?». Юлианна уклончиво ответила, что магов везде ценят, и увлекла меня внутрь, попутно шепнув: «Про тех парней не болтай».
        Увиденное в холле неприятно поразило: наши скудные пожитки. Точнее Юлианны, потому что мне озаботиться ими не дали. Неужели выселяют? И магистр Тшольке ждала, чтобы сообщить об этом?
        - Сами перенесёте в комнату, - сообщила магистр. - Мне чужого не надо.
        - Какую комнату? - одновременно поинтересовались две выселенные особы.
        - Вашу. Я остаюсь, вы переезжаете. Студент Гедаш тоже.
        - К нам? - неудачно пошутила Юлианна. Вернее, она-то шутить и не собиралась, просто логически напрашивался данный вопрос. А вышло смешно.
        Осунта одарила её осуждающим взглядом:
        - А ещё говорят, что в Академии нет проблем с нравственностью… Нет, в отдельную комнату, госпожа Ганса. Хотя я не стану возбранять ваше тесное общение. Главное, чтобы не во вред делу. И осторожнее: беременеют часто именно от таких связей. В Академии это не проблема, магистр Аластас даст нужное снадобье, но здесь не Златория.
        - Не Златория, но лекарские лавки есть, - отрезала Юлианна. - Благодарю за заботу, магистр Тшольке, но мы обе предпочитаем спать одни.
        Осунта смолчала и соизволила указать, куда идти.
        - А после спускайтесь на ужин.
        Выяснилось, что Липнер зря времени не терял, потому что иначе как наши две комнаты превратились в четыре? Все на одном этаже, но в разных концах коридора. Магистры рядышком, и мы с Липнером тоже.
        - Нужно зайти к магистру Лазавею, - Юлианна кинула свёртки на постель и попросила меня вернуться за сумкой. - Жалко, никто из нас не целитель!
        - Полагаешь, ему ещё плохо? - я досадовала на мстительную Осунту. Она специально вышвырнула наши вещи, чтобы унизить. Или отомстить за внимание мужчины. Что там у них с Лазавеем? Скорее всего, ничего, но магистр Тшольке просто так в подушку рыдать не станет…
        Магичка кивнула и, усмехнувшись, прошептала:
        - А я у магистра Тшольке настойку одну видела… Ту, которой тут якобы нет. Интересно, зачем она ей?
        Понятно зачем: виды имела. Сомневаюсь, чтобы готовилась к изнасилованиям - да она сама кого хочешь изнасилует! - или планировала завести интрижку с местными.
        Выбросила из головы и поплелась за сумкой. Но нести её мне не дали: на лестнице столкнулась с Липнером. Алхимик приосанился, напомнил о предстоящем вечере и мигом перетащил сумку Юлианны. Сама магичка появилась через пару минут, в полном недоумении сообщив, что магистра не нашла.
        Лазавей обнаружился за ужином. Цвет лица заметно улучшился, но всё равно не слишком был похож на живого человека.
        Магистр очень много ел, молчаливо, с какой-то отстранённостью. Преобразователи речи заметил, кивнул и попросил отдать один:
        - Завтра верну.
        Отдала Юлианна. Логично, по-моему: она хоть магичка, а я совсем не приспособлена к иным мирам.
        Зато Осунта оказалась на редкость разговорчива: пытала насчёт того, что видели, слышали, и записывала всё важное в тетрадь.
        Пожелав нам доброй ночи, первым поднялся Лазавей. За ним подскочил и Липнер, делая мне всяческие знаки глазами. А я не спешила. Догнала магистра и спросила, не нужно ли ему чего:
        - Если я не маг, то сойду за лекаря.
        - Помню я вашу настойчивость и врачебные способности, - усмехнулся Лазавей. - Но, боюсь, тут ваши знания не пригодятся. Всё уже завтра пройдёт.
        - А, может, всё же… - я осеклась. Собственно, он прав: восстанавливать магические резервы не умею, а иным не поможешь.
        - Ну, и что вы планировали в меня влить, Агния? - глаза впервые за вечер стали живыми. - Отвар по старинному бабушкиному рецепту? Без резолюции магистра Аластаса не рискнул бы пробовать.
        - Боитесь, что отравлю? - с вызовом спросила я. Теперь точно найду рынок, прикуплю трав и насильно волью. Болевшая грудь только подогревала всколыхнувшуюся жажду мести. Кажется, молоко - тоже важный ингредиент. А такое - очень специфический. Всё равно девать его некуда, раз с дочерью разлучили.
        - Что-то с пропорциями напутаете. Раньше всё на глазок делалось, а у старых людей не всегда хорошо с памятью. Спасибо за заботу, но, увы!
        Ладно, не особо и хотелось. Помогай, жалей после этого увечных…
        Запершись в комнате, приступила к ежедневному ритуалу.
        В самый важный, пикантный, момент, в дверь постучали. Буркнув под нос ругательство, стук проигнорировала, но визитёр оказался настойчивым. Кое-как закончив и застегнув все крючки и пуговички, открыла. Липнер. С цветами.
        - Магические? - я недоверчиво покосилась на синие бутоны. Прежние ромашки канули в мир иной, поблекнув и растворившись. Видимо, и вправду не то было с плетением чар.
        Алхимик рассмеялся и покачал головой. Практически сунул цветы мне в лицо - нюхай. Я понюхала - пахнут. То ли магия так далеко шагнула, то ли они настоящие.
        - Ты вино обещал, - напомнила я.
        Липнер расцвёл и заверил, что для меня у него всегда всё есть. Я скептически хмыкнула, но промолчала.
        - Надо бы цветы в воду поставить, а то завянут. Обидно, - алхимик шагнул в комнату и огляделся в поисках какой-то посуды. Таковая обнаружилась у умывальника. Наполнив стакан водой, Липнер забрал у меня василёчки и водрузил в «вазу». Пришлось прислонить к зеркалу, чтобы не упали.
        - Пойдём, - алхимик протянул руку.
        - Куда? - опешила я, а потом попыталась найти оправдание: - Я не одета…
        - По-моему, очень даже.
        - Я замужем.
        - А мы ничего дурного не делаем.
        Уступив, вложила руку в его тёплую ладонь. Алхимик сжал её и большим пальцем проделал знакомый манёвр с ямочкой.
        В комнате Липнера был накрыт стол. Бутылка, два бокала, свечи, фрукты… Настоящий романтический ужин! Только я не голодна и действительно замужем.
        Больно кольнуло, что Хендрик ни разу такого после свадьбы не устраивал - а тут какой-то студент расстарался.
        Не желая обижать парня, присела на стул, а Липнер пристроился напротив. Разлил вино по бокалам, провозгласил тост за скорейшее возвращение в Златорию.
        Вино оказалось вкусным и пахло ягодами. Невольно причмокнула языком от удовольствия и покосилась на алхимика. Похоже, у него на меня планы.
        Но Липнер решил начать наше свидание с потрясающей новости, от которой чуть не подавилась местными фруктами. С загадочным видом алхимик изрёк:
        - Агния, хочешь, я тебе кое-что скажу. За поцелуй.
        - Оно того стоит? - засомневалась я.
        - Это тебя касается. Я разговор магистров подслушал.
        Целоваться с Липнером отказалась, но он всё равно поведал мне свой секрет:
        - В Номарэ приедет твой отец.
        Признаться, не сразу осмыслила эту фразу. А потом в голове зароились вопросы. И главный - что мой отец делает в Омороне, и кто он?
        Алхимик, если что-то и знал, говорить отказывался, ловко перевёл разговор на другую тему. А я всё не переставала думать об отце.
        Значит, не вампир, значит, мама действительно врала. Да и заметили бы в Академии, если бы во мне текла кровь неумираемых: я же рожала, а магистр Аластас что-то там собрал и исследовал. Ради моего блага, как он объяснял: вдруг какая тайная хворь? Примесь бы заметил.
        Впрочем, от вампиров только в легендах рожают. И при наличии хорошего некроманта рядом. От свежачка, новообращённого - ещё может быть… Но это неважно, матушка хоть и тесно познакомилась с означенным существом, понесла от человека. И этот человек собирается нас навестить? Зачем? Явно не из любви ко мне. Положим, обо мне он и не догадывается - двадцать два года минуло.
        Признаться, никогда не горела желанием разыскать папочку: меня отчим устраивал, он меня вырастил. А таскаться годами по бездорожью, тратить деньги, чтобы заглянуть в глаза, ляпнуть, что дочь, и уйти? Нет, действительно, я не наивная дурочка, чтобы верить во внезапно проснувшуюся любовь, родство душ и прочие вещи. Лет в тринадцать верила - сейчас нет. Он мне не нужен, чужой человек, а я ему и подавно.
        - Липнер, - невежливо оборвала алхимика посредине фразы, - а с чего ты решил, что тот некто - мой отец?
        - Магистр Лазавей говорил магистру Тшольке. И очень удивлялся, между прочим.
        - Дословно повтори.
        Я задумалась. Неужели отец - кто-то важный? Неужели ректор не просто так меня в Академию принял? Однако дара во мне нет, это подтверждено экзаменационной комиссией и собственной посредственной бытовой магией. К слову, попрактиковаться бы надо, попросить создать небольшое облако энергии, попытаться его использовать и зажечь светлячок. Восемь из десяти, что не получится: общедоступная магическая энергия и персональная - разные вещи. У последней есть хозяин.
        Расстроенный тем, что я совсем не обращаю на него внимания, алхимик, тем не менее, передал короткий разговор магистров. Корил себя за болтливый язык - но ведь сам виноват.
        Оказалось, что дело в крови. Магистр Аластас взял её у какого-то человека, чтобы сделать препарат, быстро восстанавливающий силы владельца, и по ошибке поставил колбу рядом с заборами крови студентов, не подписав. Потом начал искать по каким-то признакам и обнаружил, что им соответствуют целых две колбы. Вот и возникло подозрение, что тот человек мой отец.
        Однозначно сказать магистр Аластас ничего не мог: кровь не идентична, но много совпадений. Такое иногда случается и не у родственников, но редко. Словом, одни предположения и сомнения.
        - Агния, неужели тебе больше ничего не интересно, - с укором поинтересовался Липнер, придвинулся ближе и взял меня за руку. - Агния, я тебе совсем не нравлюсь?
        Начинается! Зачем, спрашивается, целовалась с ним? Ответ прост - хотелось. Соскучилась по ласке, да и приятно, когда за тобой ухаживают. Чувствуешь себя на девятом небе от счастья и важности для мироздания.
        - Да как тебе сказать… - начала уклончиво, подыскивая правильные слова. Тут важно не обидеть, но и чётко дать понять, что ничего не будет. Если бы была свободна, то погуляла, поцеловалась в академическом парке, но не более. Нет, Липнер - парень хороший, на него можно положиться, полезен во всяких передрягах. - Ты не герой моего романа, но я хотела бы с тобой дружить.
        Н-да, вышло не очень. Если это самое «очень» в таких случаях бывает.
        - Агния, ты лукавишь, - покачал головой алхимик и придвинулся ещё ближе. - Я же помню реку…
        - Ты застал меня врасплох, - чуть отодвинулась, раздумывая о путях отступления. Выполз из лаборатории на мою голову!
        - Вот так?
        Паршивец обнял меня и поцеловал. Я пыталась вырваться, но Липнер прижимал всё крепче, ласкал спину. Его губы настойчиво прижимались к моим, побуждая подчиниться. Мужественно терпела, понимая, что иначе придётся пуститься во все тяжкие: не остановится алхимик, особенно если кровать рядом.
        Да и мне тяжеловато будет при условии бойкота мужа. Признаться, посещали иногда всякие фантазии… Помнится, во время беременности едва Лаэрта не изнасиловала. Но эльф, он обаяшка, которого всякая мечтает потискать, спас меня от всяких скотов, а Липнер…
        Оттолкнула алхимика и встала, оправив блузу.
        - Я замужем, и это не пустой звук, - громко и чётко сказала, обращаясь к разочарованному алхимику. - И изменять мужу не собираюсь.
        Да, именно так. Слабость слабостью, но матери краснеть за меня не придётся. И понятия верности и совести никто не отменял.
        Липнер, похоже, обиделся. А я предупреждала. И Юлианна предупреждала.
        Чтобы как-то подсластить пилюлю, сказала, что он хорошо целуется, и вечер выдался отменный, хорошо посидели.
        Алхимик поднялся вслед за мной, подошёл и положил руки мне на плечи. Пальцы скользнули вверх по шее, к щеке. Я аккуратно убрала их и твёрдо сказала: «Нет».
        - Агния, ты мне очень нравишься, - упавшим голосом заявил Липнер и с вызовом добавил: - А мужа ты не любишь.
        - То есть как, не люблю? - даже опешила от такой наглости, проворонила, как он снова сгрёб меня в объятия и заглянул в глаза.
        - А так. Любящие жёны с парнями не целуются и в разлуке долго не живут.
        Молча влепила ему пощёчину, пожелала спокойной ночи и хлопнула дверью. А на душе скребли кошки, будто и вправду что-то плохое сделала. Вспомнился Хендрик, его губы, руки, поцелуи… Как же соскучилась! Вот бы оказаться в нашей спаленке, тесно прижаться, уткнуться носом в его шею…
        Улыбнулась, вспоминая, как он из-за меня от злющих псов мельника бегал. А всё я, бедовая, хотела любовь его проверить, подвига в виде украденного горшка, требовала. Глупая была.
        Как там мой зеленоглазик, как там Марица? Благослови обоих Марра. Самые близкие и дорогие на свете человечки. И пусть Хендрик называет меня дурой, часто не понимает, отпускает обидные шуточки, но я его люблю.
        Согретая тёплым чувством к оставшейся в Златории семье и выпитым вином, быстро заснула. И снился мне наш городок, и муж, весь грязный, только что вернувшийся с работы.
        Глава 10
        К превеликому моему сожалению, меня с самого утра заняли работой, не позволив даже словом перемолвиться с магистром Лазавеем. Он, к слову, был на редкость неразговорчив: наверное, готовился к сложному ритуалу переброса - или как тут перемещение в пространстве называется? Поэтому нами командовала магистр Тшольке. Разбила на пары и отправила в город с различными поручениями. Три пополам не делится, поэтому кому-то пришлось идти с ней. И угадайте, кто стал тем счастливцем? Разумеется, я. Как существо, лишённое магии.
        Осунта привела свою голову в порядок, заплела две косы вместо привычного «хвоста» и закрепила на висках шпильками. От привычных штанов и рубашки она тоже избавилась и переоделась в строгое платье по местной моде. Но на каблуках магистра я всё равно не представляла. Напрасно. Осунта доказала, что её ноги привычны не только к сапогам, а и к туфлям. Да, я носила не такие, но каблучок присутствовал.
        - Агния, у вас есть… - она задумалась, вспоминая название кругляшка, - преобразователь речи, поэтому беседовать с людьми будем через вас. Нам нужно попасть в местный университет или иное высшее учебное заведение. Затем обойдём культовые сооружения и купим второй преобразователь.
        Если мы с Юлианной гуляли по нижней части города, лишь слегка затронув верхние, центральные кварталы, то магистр Тшольке повела меня прямиком туда. Будто делала это каждый день, остановила конку, молча заплатила и прильнула к окну, наблюдая за улицей.
        Конка довезла до знакомого бульвара, и я предложила купить преобразователь.
        - Потом, - отмахнулась магистр, - есть дела важнее.
        - А второй преобразователь…?
        - Временно отдали Липнеру Гедашу. Магистру Лазавею он сегодня не нужен.
        Прикусила язык, чтобы не спросить об отце, но вовремя одумалась. Каким бы ни был Липнер, сдавать его я не собиралась. Да и парень наверняка усвоил урок, оставит меня в покое.
        Конка резко свернула не туда, и мы вышли.
        Магистр Тшольке нахмурилась, а потом велела узнать, в какой стороне Университет. Ума ни приложу, зачем он ей? Межмирные связи налаживать? А как же священники? Один уже нас видел, наверняка всем разболтал. Хоть бы личину магистры на нас наложили.
        Размышляя о методах борьбы с врагами, почерпнутых из курса истории магии - хоть на что-то эти пыльные, нудные книги и лекции сгодились, - брела вдоль домов, высматривая прохожих познатнее. Говорить, несомненно, следует с тоэрадос - так в Шойде называли всех, кто не крестьяне. По идее, я тоже тоэрадос. Или тоэрада - какое там у этого слова единственное число женского рода?
        Наконец выбрала одну пожилую даму и пристала к ней с вопросом. Старушка принялась долго объяснять, как и куда свернуть, - а я вдруг услышала златорскую речь. Либо у меня галлюцинации, либо тут есть ещё попаданцы из нашего мира. Определённо, это не Липнер и не Юлианна. Тот самый таинственный как бы отец?
        Завертела головой, пытаясь понять, откуда доносился звук, и уткнулась в группку из трёх человек, выходивших из лавки. Тихий такой, осторожный - и об оружии. Стояла бы дальше - не услышала, а так - всего в двух шагах.
        Резко отвернулась, изображая глубокий интерес к исторической справке об Университе, которую мне излагали, а сама старалась не упустить ни слова.
        Конечно, им нечего бояться: без включённого преобразователя их никто не поймёт, а местные жители берегут магическую энергию, не пользуются этой вещичкой без причины. Я ведь выяснила: она восстанавливает заряд за сутки. И держать её включённой можно не дольше тридцати часов. Поэтому лучше включать и выключать, чтобы подзаряжалась.
        Как бы подать знак магистру Тшольке?
        Вот ведь, они даже не в рясах, одеты, как обычные горожане… Если бы не златорский, прошла бы мимо и не заметила. Русалочий хвост, вот бы они тоже меня не заметили. И то, что башкой мотала, и то, что не местная.
        Мысленно проклинала всю эту братию, втянувшую меня неизвестно куда. Тернистый путь к знаниям я представляла иначе. Совсем иначе. Общеобразовательный факультет риска для жизни не предусматривал.
        Вроде, обошлось. Хорошо, что не уродилась деревенской простушкой с веснушками, а то бы местные наряды не спасли.
        Подозрительная троица удалилась, и я перевела дух. Поблагодарила собеседницу за столь ценные указания и, лавируя в толпе, направилась к поджидавшей меня Осунте.
        Свыкшаяся с урчанием самоходных повозок, не обратила внимания на то, что одна из них подъехала к пешеходным мосткам и притормозила. На улице полным-полно лавок - чего удивительного? Поэтому спокойно сделала следующий шаг - и поняла, что шагать дальше некуда. Меня подхватили и куда-то поволокли.
        Как всякая умная девушка, я начала не только вопить, но и отбиваться. Что проку просто так болтать ногами - гораздо полезнее ими бить. А ещё полезнее - каблуками. Руки тоже даны не для красоты, а для дела. Хотя бы для того, чтобы чужую красоту портить. В общем, с успехом применяла все доступные виды оружия, жалея об отсутствии ножика. Всё, однозначно, отныне всегда беру с собой. И что-нибудь сыпучее тоже: глаза и нос - чувствительные места, обычный песок иногда способен спасти жизнь.
        И тут, после пары крепких пожеланий подохнуть с инородными предметами в интересных местах, меня вырубили. Банально ударили по голове, и я потеряла сознание.
        Очнулась с жуткой головной болью
        Сначала решила, что ослепла, потом поняла, что просто вокруг темно. А ещё сыро и холодно. Какой из этого следует вывод? Правильно, я в подвале.
        Продолжаем логическую цепочку. В подвале держат пленниц. Неугодных пленниц, опасных пленниц и тех, из кого собираются выбить знания. Значит, меня похитили священники.
        Оставим на время в покое безрадостные выводы и зайдём с другой стороны.
        Каменный подвал бывает в старых больших домах и замках. В Университете тоже наверняка есть. Плохо? Да как сказать. Я всё ещё в Номарэ - значит, есть шанс на спасение. Не бросят же меня магистры? Осунта - боевой маг или где? Пусть и разнесёт эти камни к деду-лешему. Хотя стоп, я же не знаю, сколько провалялась без сознания. Если пару часов, меня вполне могли увести к бесу на рога, в какой-нибудь замок. Тогда проблема…
        Глянула на руку и улыбнулась: преобразователь на месте. Так что, если вдруг научусь ходить сквозь стены, без языка не останусь. Кстати о стенах, неплохо бы их осмотреть: в таких старых домах частенько делают тайные ходы. Даже если ничего не найду, избавлюсь от головной боли. Буду стоять, прислонившись башкой к камням… Весёлая перспективка!
        Шутки шутками, а лучше рассчитывать только на себя. Помощь может запоздать, а жизнь одна и восстановлению не подлежит. Разве что некроманта нанять. При случае спрошу у мамы, каково это, на грани быть. Но ведь она не умерла совсем… А ведь некромант сегодня прибудет. Мой предполагаемый папочка - не вампир же! Или папочка не некромант? Да и с чего я взяла, что тот субъект - мой отец? Вилами по воде писано, магистры ничего не знают.
        Заставила себя подняться с пола и начать обследовать помещение. Немного подташнивало, и я констатировала сотрясение. Подбодрила себя шуткой: есть сотрясение - есть мозг. Пора доказывать, что не дура, Агния Выжга.
        Снова плюхнулась на камни и попыталась почувствовать хоть капельку магии в воздухе. Колдун из меня хреновый, но светлячок сотворить попробую. Если найду, из чего. Но магией и не пахло. Не любит тебя судьба, Агния. Ладно, я к темноте уже привыкла, а источник света всё же имеется - щель под дверью.
        Сижу я на соломенной подстилке. Хм, а нет ли под ней лаза? Глупо, но если это замок, тюрьмы могут быть многоуровневыми. Пошарила руками по соломе, но ничего подозрительного не обнаружила. Тогда переползла ближе к двери и, приложив к ней ухо, прислушалась.
        Ти-ши-на. Хоть бы охрана в карты резалась! Но нет, меня лишили всякого развлечения.
        Легла и прильнула глазом к щели. Оттуда безбожно дуло, глаз слезился, но кое-что различил. Угу, те же камни и блики света. Наверное, там факел. И где-то неподалёку дверь, иначе чего так сифонит?
        Не желая изображать покорную узницу и заламывать руки в слёзных молитвах богам и проклятиях злодейки-судьбы, с энтузиазмом принялась за осмотр камеры. Даже головная боль немного затихла: дела отвлекают. Напрасно, всё же они меня не связали, потому что кое-что я обнаружила: шатающийся камень.
        Решила, что пока поберегу ногти и оставлю разгадку булыжника на потом: меня ещё не допрашивали, а хороша я буду с кроваво-земляными следами преступления? Тут же снова по голове дадут, а камень раствором замажут. Нет уж, я хочу отсюда выбраться.
        Словно подтверждая мою правоту, послышались шаги, и распахнулась дверь. Я часто-часто заморгала от яркого света, даже зажмурилась.
        - Очухалась, ведьма? - с презрением бросили мне.
        - Кто ведьма? Я? - надеюсь, ответное презрение и удивление вышло не хуже. Нет, правда, я не магичка. А то, что в Академии учусь и замужем за колдуном, знать необязательно. Супруг мой станет обыкновенным лекарем - уважаемая даже среди священников профессия.
        - Ты, - уже не так уверено подтвердил тюремщик. И грозно добавил: - Следуй за мной, Совет святых отцов разберётся.
        Совет, значит? А Первосвященник где? Или он его возглавляет? Эх, если выберусь, столько всего расскажу! Нужно бы дорогу запомнить и лица тех святых отцов. Раз они в городе маскируются, значит, по сутане не отловишь.
        Покорно встала, нацепила на лицо дурацкую улыбку и потопала к провожатому. Тоже священник, вернее, послушник - ряса серая и знака Бархуса нет. Неужели здесь вербуют? Разглядеть бы, есть ли татуировка - если есть, то обращённый. Если нет - то только готовится принять истинного бога. Вот ведь, когда история Златории пригодилась! А я ещё спала на лекциях…
        Меня внимательно осмотрели и потребовали показать руки. Я показала. Ничего, кроме обручального кольца и преобразователя речи, на них нет. Это-то и разочаровало стража. Увы и ах, магических перстней не держим.
        Потом потребовали расстегнуть ворот и наклонить голову. Опять незадача - из декольте ничего не выпало.
        Соблюдя все меры предосторожности и убедившись, что изымать у меня нечего, послушник сковал мне руки и вытолкал за пределы камеры. За ней действительно оказался коридор, а шагах в тридцати - дверь. Мы поднялись к ней по ступенькам и выбрались из подземелья на первый этаж.
        Я бы хозяйке этого дома втык сделала: повсюду пыль, не прибрано и голо. Так и хочется прикупить мебели и обставить эти голые комнаты. Но стены красивыми панелями обиты, и окна такие большие, витражные.
        Мозг лихорадочно работал, пытаясь понять, особняк это или замок. Склонялась в пользу последнего, потому как такие высокие потолки в обычных домах не бывают. Только размеры смущали: маловат для замка. Похоже на университетский корпус, но… Ладно, разберусь по ходу. Только зато я точно знаю, что мы не в Номарэ, разве только в старой части города.
        Стремясь разрешить сомнения, свернула шею, пытаясь разглядеть что-то в не витражном оконном переплёте: деревья. Ну, и что это даёт? Мне бы ближе подойти, да послушник не пустит - и так недобро косится.
        Так что сойдёмся на загородном замке-малыше.
        Меня невежливо попросили поторопиться, толкнув в спину. Слов я, безусловно, не понимала, нечего и рот раскрывать. Проглотив колкое слово - не время для этого, - послушно занесла ногу на первую ступеньку лестницы.
        Так, а вот и изображение Бархуса в нише. Для недогадливых, кто ещё не понял, что оказался в тёплых дружеских объятиях священников.
        Совет святых отцов заседал в затемнённой комнате, в которой без труда поместился бы весь мой курс. Любовь к роскоши - это неистребимо. Вернее, любовь к гигантомании. И везде, абсолютно везде, символика Бархуса.
        Меня втолкнули в начертанный на полу круг. Дежурившие в комнате послушники с татуировками меча на бритых затылках с равнодушными лицами расставили по периметру свечи и подожгли их. Надеюсь, меня пытать не станут, но проверять будут - это точно.
        Всплыли в памяти страницы учебника, и резко захотелось на волю, даже если за окном палящее солнце, и я мигом сгорю.
        - Ведьма? - все двенадцать суровых «старцев», возрастом от тридцати и выше, презрительно скривились, обернувшись ко мне.
        Сидят полукругом, в рясах, с перстнями на пальцах и горячим желанием кого-то сжечь.
        - Слушайте, мне уже надоело! Заладили: ведьма, ведьма… А почему не единорог? И свечи на вашем месте я бы не зажигала: пожар может случиться.
        Моя наглость возымела действие: вызвала недоумение на спесивых лицах.
        - Прояви почтение, отступница! - послушник дал мне по шее. А я ему - по лицу. Кандалами. На том и расстались.
        - Вы некроманты, да? - захлопала глазами, пытаясь выдавить слезу. Вот почему, когда нужно, глаза совершенно сухие? - А у меня кровь плохая, не подойдёт.
        Священники замерли с открытым ртом. Наверняка заготовили красивую обвинительную речь, где далее по плану я обязана была каяться, бить себя кулаками в грудь и признаваться в преступном сношении с магией. Но сношалась я исключительно с магами, только, вот беда, делиться подробностями личной жизни не желала.
        Решив закрепить эффект, заунывным голосом начала зачитывать список мнимых болезней, смакуя их подробности. Разумеется, все заразные и портящие удовольствие от жертвоприношения. Потливые ноги, плохой запах изо рта, вши… Не забыла и том, что не девственница, то есть некроманты сразу на помойку выбросят.
        Священники прониклись. Послушники и вовсе отодвинулись подальше: вдруг ещё бешенством страдаю? Но слабоумие точно не передаётся воздушно-капельным путём, это они напрасно.
        Дурочка-я наконец разрыдалась. Бухнулась на колени и забилась в пароксизме. Увы, не страсти, а просто банального желания выжить. Нет, я на самом деле боялась, но переигрывала изрядно. Сознательно, потому что только дурочка выберется из логова змей без потерь.
        - Мы не некроманты, женщина, - наконец выдавил из себя председатель сего почтенного собрания. Скривился так, будто лимонов объелся. Не идёт священнику такое выражение лица: прихожан отпугивает.
        - А кто же? - судорожно сглотнула я, оправляя платье. Или? Как там Бархус к женским ножкам относится? Правый послушник явно хорошо - слюнки пускает на мои чулочки. Мне самой они нравятся, но не настолько, чтобы делиться. Ага, нравственность хромает. Что ж, так даже лучше: ради свободы можно и плечико оголить. Если что, колени, локти и зубы всегда со мной.
        - Ты находишься в доме Ордена.
        Хм, всё интереснее и интереснее. Настолько, что даже хлопать глазами перестала.
        - Некромантского?
        Священники схватились за голову, а я упивалась картиной маслом: «Схватка мудрости с тупостью». Тактично умолчим, кто из нас кто.
        Кое-кому даже стало жарко, ворот мантии растянул. А под мантией ничего. Совсем-совсем ничего, или гигиена дошла и до отсталых слоёв фанатичного населения? Зимой-то холодно, а летом… Ну да, летом хорошо, если через болото не лезешь. Или банальный забор.
        Мысли на вольные темы меня посещали не просто так: искала больное место. То - очень больное, на все этажи завоют. Заодно и опозорить можно. Но это, Агния, пока мечты, тебя никто к святому святых не допускал и на эльфийский выстрел.
        Да, мальчики, чувствуются пробелы в образовании. Вы раньше только с магами общались, систему поведения выработали, а тут обыкновенная женщина попалась… И что делать с ней, вы понятия не имеете. А если она с мозгами, то и вовсе неуправляемый объект. Хендрик знает - да что там, в Академии все преподаватели знают. На нас впору писать: «Осторожно: опасно для жизни!».
        Ладно, мне тоже жарко, а на платье есть пуговички. Начнём с верхних двух, а там по обстоятельствам. Проделать это со скованными руками тяжело, но когда хочешь, нет ничего невозможного.
        - Вам помочь?
        Я удивлённо глянула на шагнувшего в круг со свечами послушника. Того самого, слабого до женского полу.
        Плаксиво надула губки и начала жаловаться на кучу вещей - всё, кроме лишения свободы. И туфли мне жмут, и жарко, и руки затекли, и в туалет хочется… А ещё причёску они мне испортили, а я порядочно за неё отдала…
        Лицо послушника вытянулось куриной гузкой. Похоже, он пожалел, что ко мне сунулся. Нерешительно оглянулся на стол Совета и, не получив дозволения снять кандалы, самовольно расстегнул мне платье. Прикрылся поиском амулетов, а на самом деле определяя размер груди.
        Во всём есть плюсы и минусы. Боли кормящей матери никто не отменял, а тепло рук в таких случаях помогает. Поэтому, обнаглев, спросила:
        - А оставить там ладони можно?
        Послушник отскочил от меня, как от чумной заразы, а Совет старцев наверняка записал в сумасшедшие. Нормальная женщина как себя ведёт? Правильно, тут два варианта. Либо: «Фу, нахал, пальцы откушу!», либо: «О да, милый, сними с меня всё!». А я просила руки на груди подержать и ничего не делать. Можно и поверх платья, а не судорожно копошиться под нательной рубашкой и узеньким льняным бельём.
        - Мы не некроманты, - сквозь зубы процедил «старец», утирая пот со лба.
        Ничего, я вас до белого каления доведу, сами отсюда пинками выгоните и до гостиницы проводите. Просто диву даюсь: неужели никому в голову не приходило так себя вести, а не сразу заклинаниями швырять?
        - Нет, вы некроманты, - упрямо возразила я. - Вот свечи, пентаграмма.
        Умолчим, что круг и пятиугольник - фигуры, мягко говоря, разные. Агния Выжга-то это знает, а вот Агния-идиотка точно нет.
        Картинно плюхнулась на пол, разрыдалась, начала молить отпустить, подвывая:
        - У меня мууууууж, ребёнок, - и концерт по заявкам волчих стай.
        Священники плюнули. В буквальном смысле. Самый молодой не выдержал, вскочил и направился ко мне. Потряс перед лицом какими-то дурно пахнущими костями, обсыпал лицо порошком, от которого расчихалась. Решив, что этого мало, дёрнул за волосы - ага, не парик, не оторвёшь. Но больно, зараза!
        А священник продолжал измываться, пытаясь отыскать во мне следы ведьмы. Но ожидания не оправдались: никаких пузырьков, никаких кинжалов, шаров, колец и прочих милых чародеям шалостей. Даже кровь из пальца у меня текла настоящая и рана лечиться магией не собиралась.
        Я притихла, понимая, что провоцировать дальше чревато, а то убьют.
        - Она не ведьма, - наконец объявил священник, мазнув взглядом по моей вздымающейся груди. Вот изверг, сначала избить, потом полапать?
        Совет старцев зашушукался, решая, что делать с таким чудом природы, как я.
        - Кто твой муж? - священник взял меня за подбородок.
        - У вас пальцы грязные и холодные, - плаксиво протянула я. - А муж Хендрик.
        - А ты тёплые любишь? - усмехнулся почитатель Бархуса. Остроумный попался, но я подвох чую.
        - Я мужа люблю.
        Вот так, получи, ехидна, гороховый суп на свадьбу!
        Суп оказался что надо: священник скис. Вот ведь, даже не шлюха! И за что меня судить? Видимо, и он пришёл к такому же выводу, потому что со вздохом велел снять с меня оковы и отвести в туалет.
        Вернувшись из комнаты раздумий, обрадовалась открытым окнам. С ними и вправду лучше.
        Свечи потушили, и я просто стояла внутри круга, заунывно повествуя «старцам» о своей заурядной жизни, которая ну никоим образом с Академией магии, целительства и общеобразовательных наук имени святого Йордана не связана. А сюда меня утянуло. Как утянуло? Леший знает. Шагала по дорожке - и дошагалась, вдоволь покрутившись в вихре пространства. Зато подцепила мужа и заделала ребёнка.
        К счастью, с местными реалиями я более-менее освоилась, а подробностей личной жизни, вроде адреса, священники спрашивать не стали. Зато предложили вступить в Орден.
        - А какой? Если вы не некроманты, то кто?
        Если мужиков от слова «некроманты» отныне не будет колотить, то я плохо постаралась.
        Мне доходчиво объяснили, что они тоже златорцы, радетели добра и справедливости, а также проводники воли Бархуса. Объяснять пришлось долго - глупые вопросы недалёкой женщины никто не отменял. Куда там допросам ректора - после меня взвоешь! Что священники и делали, опустошив графин с водой.
        Орден, говорите? То есть стать засланцем в Златории и всякие пакости строить? А потом свергнуть и убить короля, посмевшего отвергнуть Бархуса? Все эти мысли я вслух не высказывала, просто на ус мотала.
        - Итак, дочь моя, согласна ли ты стать одной из нас?
        Я крепко задумалась. На полном серьёзе. И попросила расписать, что от меня потребуется.
        - Принять Бархуса и волю его как единственно верную.
        То есть стать марионеткой-идиоткой. По легенде я уже идиотка, поэтому ничего не теряю. А настоящая я выигрываю: обещания женщины, как ветреные создания, не держат.
        - Я подумаю. Тут у вас красиво…
        Священники обрадовались и принялись охмурять всякой ересью. Кивала, а сама пыталась запомнить их лица. Наконец пообещала вступить в этот бесов Орден и запросилась домой - ребёнка кормить.
        Хм, а отпускать меня не собирались. Но ведь и я послушницей становиться не планировала.
        - А меня от молока разорвёт, если дочка сиську не возмёт. Я честно-честно вернусь.
        Старцы вновь собрались в кружок и по итогам совещания решили взять с меня страшную клятву. Пусть же икнётся некой Марии Рыльке, именем которой божилась.
        Забрала любезно подсунутую литературу о боге и «обрадовала», что читать не умею. Баласт тут же забрали, велев завтра явиться на Площадь трёх измерений.
        - Если не явишься, пеняй на себя, - грозно пригрозил председатель собрания. - Мы убиваем изменников.
        Дальше снова были слёзы и клятвы, что я всей душой радею за Бархуса. После чего меня вытолкали из комнаты.
        Когда спустились на первый этаж, послушник - всё тот же, что вывел из темницы, - подсунул под нос какую-то тряпицу. Воняла она жутко и так же жутко туманила сознание. Лишить магов стратегически важной информации в мои планы не входило, поэтому задержала дыхание и деланно брякнулась на пол, будто в обморок. Оставалось надеяться, что послушник проверять не станет.
        От снотворного эфира тошнило, но я мужественно держалась, стараясь не двигаться и не открывать глаз. Когда меня подняли на руки, осторожно разомкнула одно веко, чтобы образовавшейся щёлочкой лицезреть окрестности. Неудобно, мало что видно, но хлопать ресницами нельзя - мигом упокоят.
        Услышав голоса, мгновенно закрыла глаз.
        Послушнику дали указания отвезти меня в предместье Номарэ и оставить под каким-нибудь деревцем, вроде как спящую. Значит, мои предположения верны, и мы не в городе. Ладно, постараюсь хоть вычислить расстояние, если разглядеть ничего не дадут.
        Дали.
        За окном стемнело, и мой приоткрытый глаз не привлекал внимания. Им я пересчитала каменные ступеньки, затем уткнулась в землю и, заработав косоглазие, - собственно в здание.
        Запоминают характерные приметы, а за таковые сойдут столбы-змеи крыльца. Жаль, что нельзя голову задрать, этажи рассмотреть!
        Потом снова погрузилась в кромешную темноту: послушник укладывал меня на заднее сиденье самохода. Оно оказалось мягким и пахло войлоком. А в самом самоходе воняло куревом.
        Дальше мной не занимались вовсе, только с сиденья ничего не было видно. Так что с чистой совестью закрыла глаза и считала повороты, пыталась определить примерное время в пути, запоминала колдобины и прочие мелочи, способные хоть как-то помочь сориентироваться в пространстве. Затем вспомнила о звёздах и под покровом темноты сражалась с небосклоном незнакомого мира. Пришлось выбрать одну звезду, поярче, и плясать от неё.
        Ход у самодвижущейся повозки оказался плавным, в ней и чай пить можно. И спать. Едва не разомлела от эфира и переживаний, но мужественно раз за разом отгоняла сон.
        Наконец самоход остановился.
        Бесчувственную меня подняли с сиденья и устроили в обнимку с деревом.
        Выждав, пока по моим расчётам послушник вместе со своим драндулетом скроется из виду, распахнула глаза и вскочила на ноги.
        Где я, понятия не имела, а искать неприятности на свою пятую точку не хотела: темнота друг не только молодёжи, но и тех, кто не в ладах с законом. Оставалось одно - прикорнуть где-то до утра, а потом вспомнить поговорку «язык до райских кущ доведёт». Преобразователь речи у меня не отобрали, значит, выберусь.
        Пока рыскала в поисках сеновала или сарая, меня вторично за день поцеловала удачи.
        Запорхал, слепя, перед глазами магический светлячок, а потом темноту прорезал радостный возглас:
        - Осунта, мать твою, я её нашёл!
        Магистр Лазавей! Марра и Оликес вместе взятые, как же я рада его видеть!
        Наплевав на приличия, повисла у Лазавея на шее. Даже, кажется, поцеловала - честно, не помню. Если даже да, то ему понравилось, потому что недовольные ласково по спине не похлопывают и не обнимают.
        - Тихо, тихо, Агния, всё позади….
        Угу, а я реву. Чего, спрашивается? Вот ведь, треклятая женская логика!
        Идиллическую картину: «Студентка в объятиях преподавателя» нарушило появление магистра Тшольке. Что-то она необычно тиха - видимо, влетело. Хихикнула, представив распекаемую грозную боевую магичку. Всё-таки Лазавей у нас главный.
        - Вижу, что от шока отошли, поэтому можете передвигаться без чужой шеи, - магистр тут же расставил всё по своим местам, то есть аккуратно, но твёрдо отстранил меня. - Я проверил: не ранены.
        - Как? - невольно вырвался вопрос. Он же не осматривал…
        - По незамкнутым потокам живительной силы. Именно за этим я вас и обнимал, Агния.
        Готова была поклясться, что магистр довольно улыбается. Как же, развенчал романтические надежды. Не больно-то и хотелось и…
        - А я вас обнимала, чтобы проверить, что не фантом.
        - Агния Выжга, перестаньте дуться. Просто мало ли, что вы нафантазировали.
        - Я реалистка.
        И гордо так отвернулась, юркнув к магистру Тшольке. Та с душой и чувством собственного достоинства выбранила за то, что не подала условного знака, дала себя увезти. Обвинила в том, что они с Лазавеем чуть ли не весь резерв на меня истратили, весь Номарэ обшарили.
        - Да ладно, - махнул рукой магистр, - главное, нашлась и живая. Переход я осуществить успел, а Юлианна неплохо целительной магией владеет. Восстановимся.
        - Дважды досуха за три дня - не многовато ли? - не унималась Осунта.
        - Я не в минусе, - отрезал Лазавей. - И это моё дело. Между прочим, именно из-за вас всё произошло. Агния не маг, а вы… Простите, Осунта, но вы идиотка.
        Магистр задохнулась ответом, пробулькав что-то неразборчивое. Наконец разродилась колким замечанием по поводу спеси коллеги.
        - Я вас посильнее как маг буду, - между прочим бросила она в сердцах.
        - Значит, сами подтвердили мои слова, - спокойно ответил Лазавей. - Вы отличный боец, Осунта, но внимательнее нужно быть. А теперь давайте не будем пререкаться и в кои-то веки доберёмся до гостиницы.
        - Поделиться энергией? - хмыкнула Осунта.
        - Если сами умеете сквозь пространство ходить, то нет.
        Магистр Тшольке не умела, поэтому встала вплотную к магистру Лазавею, сплела свои пальцы с его, выводя какие-то знаки. Установила зрительный контакт, а потом впилась в губы страстным поцелуем. Что-то не похоже на обмен энергией - отлипать от магистра Осунта не желала. Я досчитала до двадцати, когда она наконец отстранилась.
        - Древним методом вовсе не обязательно было, - хмыкнул Лазавей. - Особенно на глазах у студентки. Поползут теперь слухи по Академии о нашем моральном облике…
        Магистр Тшольке пожала плечами:
        - Так быстрее и надёжнее всего. А моральный облик… Вы не женаты, а я не замужем.
        Лазавей ничего не ответил, выразительно покосившись на меня. Ага, третий лишний, и так поняла. Только хочет ли магистр быть вторым, ещё не разобралась.
        Магистр Лазавей велел нам с Осунтой встать рядом, максимально близко, скользнул к нам по воздуху, стелясь по нему, будто ткань на ветру. Раз - и пространство разорвало лёгкой вспышкой. Два - и, шагнув в провал, мы оказались перед гостиницей.
        Глава 11
        Проснулась я от того, что Юлианна трясла меня за плечо. Недовольно разлепила глаза и уставилась на неё. Поморщилась от ежедневных «радостей» утра и, заодно, помечтала о ведре. Тут, правда, всё культурно, закуток с удобствами, но сути не меняет.
        - Ну, ты и горазда спать! - магичка выглядела свежо, даже причесаться успела.
        - Мне можно: меня священники пытали, - буркнула я, направляясь в «комнату раздумий». Вернее, направлялось только тело, а остальное спало.
        - И как, успешно? - хмыкнула Юлианна.
        Она присела за стол и начала что-то строчить в тетради. Магические выкладки я всё равно не понимала, поэтому и смотреть не стала. А ведь азы теории сдавала. Ну да, всякие там общие законы об отдаче, перетекании, взаимодействии и бла-бла-бла. На практике никак не поможет. Едрить, а ведь у нас тоже начертательная магия будет! Ой, ужас-то, точно опозорюсь! Если только не найду добровольного помощника. Лаэрта или ту же Юлианну. Нет, Юлианну не стоит - она в следующем году выпускница.
        - Угу, - я скорчила страшную рожу. - Дюжину замучила, а сама только палец раскровенила.
        Юлианна шутку оценила и рассмеялась:
        - Да наслышана. Когда тебя раздевала, ни царапинки не заметила. Повезло, что не ведьма.
        Да уж, не то слово! Магичку они бы четвертовали и раздали на анатомическое пособие. А мой дух бы являлся ректору и обоим магистрам и душил их. Представила себе процесс - и проснулась. В красках - так красотень! Стала бы местным призраком - должна же приличная Академия иметь своего призрака? А то, что я в другом мире, не проблема: души, полагаю, без проблем минуют всякие там коридоры, двери и форточки пространства.
        - А кто мне сонного зелья дал? - умываясь, поинтересовалась я.
        Точно помню, как вошла внутрь гостиницы, поела, поднялась по лестнице - а дальше, как отрубило. Несомненно, после чайку. Кто ж мне его заварил?
        Юлианна молчала. Нехорошо так молчала.
        Как была - всклокоченная и в ночной рубашке, в качестве которой использовала нательную, - направилась к ней и постаралась изобразить дракона. Не изобразила: драконы зелёноглазыми блондинками не бывают.
        - Не кипятись, Агния, так лучше, - начала оправдываться магичка. - Ты нервная была, испуганная, и я решила… Магистр Лазавей разрешил.
        Понимающе кивнула и, зевая, продолжила утренний туалет. А что скажешь? Драться полезешь, объяснять, что нужно было спрашивать меня, а не магистра… А потом будто обухом по голове ударило - мне ж нужно явиться на Площадь трёх измерений. Но предварительно рассказать всё магистрам.
        Быстро натянула платье и босиком пошлёпала к Лазавею. Он умнее, он главный, ему и первому рассказать. И, заодно, может, помочь чем: моё стремление к лекарским опытам неистребимо. Даже задумалась: а точно ли нужно учиться на помощника мага, а не на лекаря? Мы с магистром Аластасом спелись, если б не работа в библиотеке, которую тоже любила, ассистировала бы в лазарете. Но мы же не ищем лёгких путей, да и травница не моя мечта. Травницей могла бы и дома стать, только меня к знаниям тянуло.
        В коридоре столкнулась с каким-то типом, полировавшим ногти. С удивлением глянула на него: не юнец, вид солидный. Лёгкая седина в волосах… Приглядевшись, поняла, что это не седина, а волос такой - выцветший русый.
        На руках - два перстня. От них магией так и фонит: по телу мурашки пошли.
        А камень на шее, несомненно, амулет, так и затягивает. Даже страшно стало, когда поняла, что не могу оторвать глаз, будто утекают в глубину этих тёмных граней… Вспомнила, что пялиться на людей нехорошо, а то эти самые люди тобой заинтересуются, и поспешила отвернуться. С трудом, но удалось. Мотнула головой, отгоняя морок, и продолжила путь. Спиной чувствовала взгляд этого типа. До этого не понимала, что такое - до костей пробирает. Так вот, это именно оно.
        Я намеревалась постучать в дверь магистра Лазавея, когда незнакомец шутливо окликнул меня:
        - Эдвин Лазавей несколько занят, сам его жду.
        Развернулась и удивлённо уставилась на владельца перстней и опасного для здоровья амулета. Запоздало поняла, что это именно тот человек, которого перенёс в Оморон магистр Лазавей. Прищурилась, вспомнив, что о нём болтал Липнер.
        Так, некромант? Мой отец или?.. Что-то радостные чувства не накрыли, да и не факт, что это он. С чего я взяла, что передо мной некромант?
        - У меня важное сообщение. Я вас не знаю, а вот магистра Лазавея - очень даже.
        - Так и у него важное дело, - рассмеялся незнакомец. - Ты не одна, которую он «очень даже» знает.
        Поняв подтекст, покраснела. Но поставить на место наглеца - святое.
        - Свечку держали, уважаемый? Нечего на добрых людей поклёпы наводить.
        Незнакомец пожал плечами и вновь занялся ногтями. А в моей голове зародилось сомнение: не постучаться ли сначала к магистру Тшольке? Нет, чушь, в такое время даже мы с мужем в постели не валялись, а магистры просто дела обсуждают, а чужака не пускают. Он же, пошляк, смутить меня пытается.
        Решительно постучалась. Тишина и какая-то возня. Неужели действительно? Нет, я, конечно, не мужчина, но прельститься Осунтой могла бы только под хмелем. Причём, если бы пила на спор с орками. Да и чтобы Осунта позволила кому-то собой командовать… Нет, не ляжет она тихо на спинку, прикрыв глазки, а начнёт права качать и указывать, что и как.
        Воображение разыгралось, и я захихикала. И упала - а нечего облокачиваться на дверь.
        Потирая ушибленное колено, уставилась снизу вверх на Лазавея и резко позабыла, зачем пришла. Нет, никакой Осунты в комнате видно не было, если только она не притаилась под одеялом или не слилась с мебелью, но кровать… Я не вовремя, однозначно, и мысли всякие в голове… Слушайте, гостиница - это публичное место, рубашку надо надевать, а то слабый пол теряет почву под ногами и идёт по кривой дорожке.
        Глубокий вдох вернул мозги на место.
        Мне помогли подняться и поинтересовались, зачем пожаловала.
        - Так, ещё и босиком, - недовольно цокнул языком Лазавей. - Марш с холодного пола!
        Я аж подпрыгнула от его окрика, только не поняла, куда бежать.
        - Напугал? - рассмеялся магистр. - У вас, Агния, глаза как плошки. Просто по полу бродят сквозняки, да и пораниться можете. Так что забирайтесь с ногами на постель, а я вас внимательно выслушаю через пять минут.
        Я мялась, не зная, что сказать. Это ж двусмысленно-вольготно располагаться на чужой кровати… Лазавей, видимо, понял причину моей нерешительности, заправил предмет раздора и покосился на меня - так мою нравственность ничего не смущает? Сошлись на том, что нет.
        Только сейчас обратила внимание на лицо магистра и обозвала себя идиоткой. Да ему не до любовных приключений - ходить бы! Поэтому и спал долго - обессилел ведь…
        - Рога выросли? - прокомментировал моё внимание к своей особе Лазавей.
        - Скорее трава, - озабоченно возразила я. - Вы на мертвеца похожи.
        - По мертвецам у нас Алоис Ксержик, так что вам нечего боятся. Опять какое-то зелье в меня влить собираетесь? - Лазовей недовольно прищурился, скрестив руки на груди. - Так я не подопытный кролик и не ваш муж, Агния Выжга.
        Тут я обиделась. Сильно обиделась. Я к нему со всей душой - а он, скотина неблагодарная! Маг - это фунт лиха, которые другие почему-то должны расхлёбывать. Непомерная гордыня, упрямство, самомнение, уверенность, что их все обожают, что они всё могут. А уж мужчины… Помирать будут - помочь себе не дадут. Слабость, видите ли, постыдна, лучше в ящик сыграть. А болезнь, так, сама пройдёт, ветром сдует.
        Не обращая внимания на моё недовольное сопение, Лазавей подошёл к умывальнику, ополоснул лицо водой и замер, опершись руками о стену. Характерная поза с опущенной головой свидетельствовала о том, что с ним далеко не всё в порядке.
        - Я позову Юлианну.
        Магистр проигнорировал мои слова, выпрямился. Подошёл к столу, отодвинул стул и, оседлав его задом наперёд, уставился на меня:
        - Агния, я внимательно слушаю.
        И, смягчившись, добавил:
        - Если вы так настаиваете, при наличии свободного времени рискну проверить ваши успехи в зельеварении. Благо некромант имеется.
        Сменив гнев на милость, рассказала ему о сделке со священниками. В конце концов, помогаю Златории, а не конкретному зловредному магу. Но ехидна во мне заставила провести рукой по подушке и победно вскинуть длинный волос.
        - И? - Лазавей сначала взглянул на мой трофей, затем на меня. - Заговорить собрались? У вас не выйдет. Хотя бес его знает, что продают в местных лавках! В любом случае, почувствую. И снижу отметки в следующем году.
        Я повертела в руках волос, сравнивая с шевелюрой магистра. Вот хоть убейте, он женский!
        Взгляд магистра стал нехорошим. Кончилось всё тем, что он вырвал у меня злосчастный волос и доходчиво пояснил, что если мне позволили положить ноги на кровать, то это не значит, что можно распускать руки. Пришлось извиняться.
        - Я случайно, - вторично за прошедшие сутки играла дурочку, на этот раз используя весь арсенал женских чар, начиная от позы, кончая ресницами. - Мне цвет понравился: всегда мечтала быть шатенкой. Вы ведь не злопамятный, магистр Лазавей?
        - Почему? очень даже. Все ваши фокусы помню и погоняю за них на практике, - хищно улыбнулся магистр, наслаждаясь изменившимся выражением моего лица. - Да, госпожа Выжга, увы и ах, летом у третьего курса со мной практика. Совместная с алхимиками. Будьте уверены, ваша мечта о шатенке сбудется, потому что алхимики-второкурсники и не такого в котёл девочкам сыпанут. А от меня персонально вычертите и вызубрите все существующие в мирах сущности и найдёте образец каждой.
        Влипла. Доигралась! Похоже, магистр Тшольке не преувеличивала, пугая мстительностью коллеги. А я его жалела! Да «хвостатая стерва» - самое то в пару, совет да любовь.
        Насупившись, слушала, что надлежит сделать. На самом деле, немного: пойти к магистру Тшольке, во всех подробностях рассказать то же самое, вкупе со своей легендой, описать членов Ордена и целый день сидеть в гостинице, не высовываясь. На Площадь Трёх измерений под мороком отправится Осунта в компании новоприбывшего некроманта. Тот сыграет её, то есть моего, то есть той девицы мужа.
        Уходя, попробовала ещё раз извиниться. В этот раз - не играя и за всё. Магистр ничего на это не ответил и накинул рубашку. Понимая, что делать в его комнате мне больше нечего, аккуратно слезла с постели и потопала к двери.
        - Агния, чуть не забыл, - устало окликнул меня Лазавей. - Алоис Ксержик, некромант, может оказаться вашим отцом. У вас энергетическая сетка крови совпадает. И, - он сделал выразительную паузу, - иногда следует помнить, что вам двадцать один год, а не три. Я хорошо отношусь ко всем студентам, но до известной степени. И рамки следует соблюдать, а то детские выходки могут поставить ребром вопрос об отчислении.
        - Я уже поняла, - процедила сквозь зубы, злясь на своё любопытство и Юлианну, которая растравила воображение фантазиями о сладкой парочке. - Этого больше не повторится, магистр Лазавей. Я действительно сожалею и действительно поступила дурно.
        Ответа не последовало.
        Выйдя в коридор, встряхнулась и подбоченилась, в упор уставившись на странного типа. Невежливо поинтересовалась:
        - Алоис Ксержик?
        - Для вас, юная госпожа, магистр Ксержик. А что?
        - А то, милостивый козёл, что никак не могу решить: плюнуть в рожу, или обозналась.
        Я обычно вежлива с теми, кто вежлив со мной, но тут не сдержалась, вымещая злость и обиду на всю честную магическую компанию. Из-за него всё, это он дурные мысли в голову засунул. И если отец, то… Нет, не полезу с кулаками, но от радости не расплачусь. Прибавьте к этому извечное «доброе» утро и близящиеся «весёлые» дни…
        Некромант замер в ступоре, а я решительно распахнула дверь в комнату магистра Тшольке. Странно, но она оказалась не заперта.
        Осунта сидела за столом и расчёсывала волосы. Совершенно одетая. На столе - тарелка с недоеденным пирожком, а во рту - шпильки. При виде меня магистр что-то промычала, потом догадалась выплюнуть заколки и в ультимативной форме напомнила, что нужно стучаться.
        Я постучалась и вошла заново. Сразу, предупреждая очередное замечание, выложила, зачем её побеспокоила. Магистр Тшольке выслушала, но зарубила идею на корню.
        - А вот Ксержик прекрасно сыграет девушку, - хмыкнула она. И пояснила: - У него природа магии другая, её люди не чувствуют, а простейшие амулеты не берут. Да и не поздоровится тем, кто разгневает некроманта: в том замке, поди, полно покойников.
        Оставалось только выяснить, как сам некромант отнесётся к перспективе ношения женского платья - чтобы иллюзия была достовернее - и наличию потенциальной дочери, то есть меня. Последнее я собиралась выяснить после завтрака, чтобы не портить аппетит. Поищем семейное сходство, расспросим о житье-бытье и связях с женским полом двадцать два года назад. Жалко, эликсира правды нет, а то бы я этого Алоиса Ксержика им напоила.
        Некромант подкарауливал меня в коридоре. Ухватил за руку и, легко, будто я и не сопротивлялась вовсе, оттащил к стеночке. Недобрые глаза с прищуром вперились в меня. Хм, цвет совпадает в общих чертах, только темнее. Отец он мне или нет?
        - Не желаете объясниться, юная госпожа?
        Как-то от этого голоса в дрожь бросало. Он изменился, стал ниже, глубже и одновременно приобрёл хрипотцу. Самое то для некроманта. Представляю, как он мертвецами командует.
        - Что именно? - я разыгрывала дурочку, а сама то и дело посматривала на амулет. Он засиял нутряным огненным светом и приподнялся, левитируя. Страшно, если честно. И всю душу вытягивает, гипнотизирует…
        - Ваша фраза.
        - Да так… - не стала выкладывать все «козыри». - Большие Выселки - знакомое название?
        Ксержик задумался, крепко задумался, даже отпустил меня. Чем я тут же воспользовалась, на всякий случай отойдя на пару шагов в сторону, поближе к двери магистра Тшольке. Нет, конечно, я не трусиха, но кто знает, что в голову некроманту взбредёт? На вид он странный, опять же нормальные мужчины ногти не полируют. И не подрезают так ровно.
        - Мы знакомы? - наконец изрёк некромант. - Что-то не припомню.
        - Да я тоже впервые имела счастье… А много у вас знакомых женского полу? - раз начала, то пойду до конца. Только вопрос настолько деликатный, что желание соврать у собеседника возникнет непременно.
        - А вы козлами всех именуете? - парировал Ксержик. Щурясь, он подверг меня пристальному осмотру, медленному, будто не только выяснял женскую привлекательность, но и заодно сдирал кожу. - Странный способ знакомиться.
        - Я и не знакомлюсь, - хмыкнула, скрестив руки на груди. Ко мне вернулось прежнее самообладание. Человек, уходящий от темы, точно любит ходить налево. - Магистр Лазавей вас уже представил и кое-что интересное рассказал. О рождении русалок от любителей чужих костей.
        Некромант снова впал в ступор. Повертел перстень на пальце, а потом ринулся в атаку. Обошёл вокруг меня и неожиданно цапнул за подбородок. От неожиданности я дёрнулась - и узнала, что пилочка - это видимость, а на самом деле руки у него очень даже крепкие и цепкие.
        - Так, и чего мы добиваемся? - прошипел мне в ухо Ксержик, не давая возможности пошевелиться. Пахло от него своеобразно - чем-то лекарским. Не травами, а будто эссенцией какой-то.
        Глаза некроманта расширились, практически утратив зрачок. Они, не мигая, смотрели на меня.
        Показалось, или воздух вокруг сгустился? Что-то магией запахло… Хотя, это всё амулет и перстни. Только я слабину не дам: вреда он мне всё равно не причинит.
        - Так что там с Большими Выселками? Там кладбище большое, удобное… И вампиров много водилось. Лет двадцать назад.
        - Любите вы вопросы! - зрачки некроманта окончательно исчезли. И вместе с ними испарилась моя уверенность в собственных силах. Вот зачем ляпнула тогда в сердцах про рожу? Ксержик ведь магией смерти занимается. - Двадцать лет назад, говорите… Да, тогда вампиры частенько нападали на мирных жителей, но чем же так примечательно именно кладбище в Больших Выселках?
        - Некроманта там одного видели… Девушку одну щедро одарил.
        Я попыталась вырваться из захвата некроманта, но легче научится летать.
        Ксержик усмехнулся:
        - Пальцы у меня тренированные, чуткие. В моей работе важен баланс, потому что чуть сильнее надавишь - потерян материал. Слабее - выронишь. Так что стой спокойно. Как зовут, к слову?
        - Агния, - с вызовом посмотрела ему в глаза. - Значит, по роже, потому что иначе бы угрожать не стали. Скажу маме, что пресветлый образ мага сдох.
        Некромант отпустил меня и расхохотался. Смеялся он долго, вызвав серьёзные подозрения в состоянии ума. Я даже подумывала Юлианну позвать для освидетельствования, но обошлось. Ксержик взял себя в руки и перестал издавать хрюкающие звуки. Глаза вновь зеленели травой, а амулет потух.
        - Ты в следующий раз осторожнее, детка, а то мало ли, чувство юмора не оценят, - подмигнул он мне. - Пошли, угощу чем-то вкусненьким. Не из гроба. Публичные выступления - это хорошо, но нужно уметь чётко выражать свои мысли. А то случаются недоразумения. Жизнь у тебя одна, а некромантов много, так что думай сначала, ладно? Либо срочно ищи артефакт бессмертия.
        Подозрительно покосилась на некроманта: он меня клеит? Просто обычно девочек к себе в комнату за этим зовут. А у меня есть две веские причины для отказа. Даже три. Во-первых, потенциальный отец. Во-вторых, не в моём вкусе и возрасте. В-третьих, я замужем.
        А у него одна веская причина для согласия - сила. Парализовать он умеет, поэтому лучше бы в коридоре…
        - Испугалась, что ли? Вкусненькое - это конфеты. Без приворотного зелья.
        Взвесила все за и против и согласилась. Наедине легче разговорить.
        Ксержик торжественно распахнул передо мной дверь и извлёк из сумки обещанные конфеты. Плеснул в кружку воды из кувшина, что-то над ней проделал - и вода превратилась в чай.
        - Пей, - он протянул мне кружку и коробку с лакомствами. - Женщинам полезно сладкое есть, чтобы не зверели. Чай, правда, с привкусом, потому как магический, но съедобный.
        Не понимая, с чего вдруг меня задабривают, отхлебнула из кружки - а я и не замечаю разницы. И конфету попробовала - с сушёными фруктами. Интересно, зачем некроманту сладкое? Или он заранее готовится к победам на личном фронте?
        - Сопоставив козла, некое кладбище, юную деву с подарком и двадцать лет, полагаю, что ты намекала на родство, - Ксержик, не мигая, вновь уставился на меня. - Деревеньки такой я не помню, наличия у себя энного количества ребятишек допускаю, но однозначно бы не утверждал. Доказательства имеешь или просто так на всех некромантов бросаешься?
        - Мне сказали, у нас кровь похожа, - с набитым ртом пробормотала я. Вкусные конфеты, руки сами тянутся.
        Ксержик задумчиво почесал переносицу:
        - Проверим. А семейная легенда какова?
        - Что на маму напал вампир, изнасиловал и угробил. Потом её спас некромант и в процессе оживления тоже развлёкся с девичьим телом. Может, и после, для закрепления результата и усиления потенции.
        Тут некромант не выдержал и, хрюкнув, поинтересовался, как же она должна была улучшиться:
        - Просвети, а? Столько лет живу, мучаюсь и не знаю.
        Я смутилась, пробормотала что-то о связи самооценки, опыта и практики. А Ксержик требовал научной выкладки, наслаждаясь моим состоянием. Потом сжалился и предложил просветить по истинному положению дел. Я отказалась.
        - А чего так? В жизни бы пригодилось, - пальцы некроманта подхватили конфету из коробки и отправили в рот. Похоже, он сам любил сладкое. - Допустим, мы уже выяснили всё о мужской силе твоего отца и женской привлекательности матери. Дальше.
        - А дальше родилась я. Мама утверждала, что забеременела от вампира, но я проверяла, это невозможно.
        - Сочувствую, - покачал головой Ксержик. - Повезло, что жива осталась. Ты бы не экспериментировала с нежитью, а то обернутся девичьи грёзы могильным холмиком. Это только в сказках они в любовном деле безвредные, а в реальности я бы людей посоветовал: и приятнее, и безопаснее.
        Замолчав, некромант задумался. Снова повертел перстень на пальце, а потом велел порезать ладонь.
        - Зачем? - опешила я.
        - Затем, чтобы родство проверить. Если сотворю что-то из твоей крови, значит ты права. Если ничего не выйдет, за козла извинишься. Но в любом случае на слёзы умиления не рассчитывай. И на извлечение выгоды тоже.
        Гордо вскинула голову и заявила, чтобы и он не рассчитывал.
        - Вот и ладушки! Ладошку давай.
        Боязно как-то. Вдруг насквозь проколет? И что тогда? Да и что за чары? Может, лучше потихоньку уйти?
        Некромант тем временем вытащил нож с червленой кромкой лезвия и выразительно указал глазами на стол: мол, клади руку. Дожёвывая конфету, покачала головой. Однозначно не буду, пока не уверюсь, что не покалечит.
        Ксержик пожал плечами и стремительно ухватил меня за локоть, прижимая руку к столешнице. Я испуганно закричала, опрокинув на него чашку с недопитым чаем. Но некромант упорствовал, ловко перевернул ладонь ямочкой вверх и цыкнул:
        - Нечего людей пугать!
        Привлечённая моим криком, в комнату заглянула магистр Тшольке. Уставилась на моё перепуганное лицо, затем перевела взгляд на некроманта:
        - Господин Ксержик, что здесь происходит?
        - Да вот, родство выясняем, а инициатор процедуры на попятную пошла. Боится. Вразумите её, что немотивированное убийство - дело подсудное и влечёт мгновенное исключение из гильдии магов.
        Магистр наколдовала себе табурет и уселась рядом со мной. Недоверчиво покосилась на нож некроманта, скривила губы, но промолчала. Зато мне от неё досталось непривычное слово утешения: мол, не убьют, дурашку, а просто ручку порежут. Разумеется, выражения Осунта выбрала другие, так что было не понять, то ли обвиняют, то ли успокаивают.
        Мужественно расслабив руку, прошептала, что не надо её держать.
        Ксержик отпустил, позволив устроиться удобнее, и быстро сделал на ладони крестообразный надрез.
        Я взвыла, дёрнулась, но тут уж магистр Тшольке удержала за плечи. А изверг-некромант наслаждался видом текущей из раны крови. Смотрел и ничего не делал. Потом соизволил отложить в сторону нож и обмакнуть в крови палец.
        Мне показалось, или он старался расковырять ранку? В любом случае больно.
        А дальше началось колдовство.
        Некромант что-то шептал, водя пальцем по крови, а затем окропил ею стол, выведя какую-то загогулину. Раз - и она обернулась змеёй.
        От удивления раскрыла рот и забыла о боли. Неужели из моей крови сотворили такое?
        Ксержик пожевал губы и протянул носовой платок.
        - Ну? - подалась вперёд Осунта.
        - Сами видите. Заклинания крови работают, материализация состоялась. Живое создаёт псевдоживое.
        - Почему псевдо? - ляпнуло моё любопытство.
        - Потом что искусственное и убиваемое только магией.
        Раз - и змею объяло синее пламя. Через минуту от неё не осталось и следа.
        - Слабенькое создание из водянистой крови, - пояснил для Осунты некромант. - Она ваша подопечная? Учится в Академии?
        Магистр Тшольке ответила утвердительно и назвала мой факультет, поспешив добавить, что дара у меня нет.
        - На алхимика натаскаете, если магию крови освоит.
        - У нас такого не преподают, - скривила нос Осунта. - Это в вашей школе учат подобному.
        Я навострила уши: какой такой школе? В Златории всего одна магическая Академия. Но волшебники тему развивать не стали и дружно глянули на меня. Даже икнулось от такого пристального внимания.
        - Может, у неё тяга к тёмной магии? - с надеждой в голосе спросила магистр Тшольке. Спит и видит, как меня из Академии вытурить.
        - Да давно б проявилась. Хотя… Колдует как?
        Магичила я не шибко, если не сказать, паршиво, что, однако, не помешало Осунте спровадить меня на семестр в таинственную школу, чтобы местные чародеи убедились в моей полной бездарности. Новоприобретённый отец не возражал: если проверять, то по полной.
        Кашлянула, напомнив о своём присутствии, и, заодно, задала два сакраментальных вопроса: что за школа и кто там мой папаша?
        - Вольный маг и под настроение магистр некромантии, - лениво протянул Ксержик. - А школа… Школа иных.
        - Так и называется? - недоверчиво переспросила я.
        - Школа иных чародейств и магии оборотной стороны Исирии Страстотерпки, - ответила вместо некроманта Осунта и, наконец, оставила нас вдвоём, напомнив о встрече со священниками.
        Общий сбор был назначен после завтрака, а завтрак - через четверть часа.
        - Ну, как, полегчало? - Ксержик в один миг вывел пятна крови на столе и водрузил на место коробку конфет. Подумав, намагичил чашку чаю и устроился с ней, закинув ногу на ногу. Сласти убывали на глазах. - Ты ешь, от слабости полезно. А ничего дочка вышла, будем надеяться, остальные тоже не уроды.
        Нет, вот ведь наглость! Безусловно, обниматься со мной в экстазе его никто не просил, каяться в грехе тоже, но расспросить о жизни, об имени матери… Неужели ему совсем не интересно?
        Сидела и не знала, что делать с обретённым отцом. Не чувствую я к нему ничего, для меня отчим - папа.
        - Что надулась? Я же предупреждал, что радоваться не стану. Да и взрослая уже, сама понимаешь. Я ничем перед тобой не виноват и ничего тебе не обязан. Никакой любви великой не наблюдалось, запомнил бы. Насилие бесчувственного тела тоже маловероятно: я такими вещами не балуюсь. А вот с кладбища ты родом можешь быть - где именно, меня не особо волнует. Но раз уж родилась, можно и познакомиться. Магистр некромантии и старший преподаватель Школы иных Алоис Ксержик.
        Назвалась, сообщила точный возраст, ехидно добавив, что он уже дедушка.
        Некромант сухо поздравил с рождением дочери и попросил подойти. Дальше меня ощупали, но каким-то особым образом, то есть не с похабными целями. Одна рука лежит на теле, другая скользит над ним. На вопрос зачем, мне коротко ответили: «Слепок снимаю».
        Видя, что не понимаю, Ксержик пояснил:
        - Фантом лишним не бывает. И, судя по всему, понадобится в деле. Ты ведь у священников побывала?
        Кивнула и, вспомнив, добавила:
        - Я вам ещё оплеуху должна.
        - В таком случае, выбирай: оскорблённая дочерняя добродетель или нормальные отношения. Хотя за что тебе оскорбляться? Зеркало и то, что ты здесь, говорят о том, что впору бы меня поблагодарить за хорошие гены. Или за отсутствие дара дуешься? Так нафиг он тебе! Честное слово, магов в Златории хватает, пусть хоть одна обычная девка будет.
        Скривилась за «девку» - и получила шлепок пониже поясницы. В ответ попыталась ударить его по руке. Как бы не так! Реакция у папаши была отменная.
        - А насчёт школы и некромантии - это серьёзно? - немного успокоившись, поинтересовалась я.
        - Вполне. Сказать, есть ли в тебе что, не берусь, но кровь примесь имеет. Так что старайся, книжки читай - и на плохонького алхимика выучишься. Либо у нас по душе что-то придётся.
        - Некромантия?
        - Некромантия, ведьмовство, предсказания, метаморфозы, тёмная алхимия, - загибал пальцы Ксержик. - Есть ещё кое-что, но это для взрослых и сильных. Как второе образование. А теперь пошли: пятнадцать минут истекли.
        Меня подхватили под руку и вытолкали в коридор.
        Наложив на дверь какие-то чары, некромант обернулся ко мне:
        - Точно ничего странного за собой не замечала? На кладбища не тянуло?
        Угу, очень! Особенно в кошмарах. Я лес люблю, реки, озёра, поля, ту же библиотеку, а вовсе не надгробия и холмики. А уж после истории с вампиром и вовсе по дуге обхожу.
        Папочка оказался любопытным. Пока спускались, успел вычислить мой рост, вес, отметить наличие сходства и выпытать предметы, которые лучше всего давались. Заметила, когда он думал, то крутил перстень на левой руке. Так вот, сейчас он вертел его постоянно.
        Потом мне милостиво разрешили спросить его о чём-то. Я ограничилась вопросом о том, что его занесло когда-то в наши края, и что он намерен со мной делать.
        - Что делать? Поглядим - увидим. Пока общаться. Немало, не находишь? А занесло… Так вампиры - по некромантской части. Да, - Ксержик подхватил меня под локоток, развернув в сторону стола, за которым собралась наша компания, - мы ещё одно не обговорили: обращения. Тебя, допустим, буду называть по имени и на «ты», а тебе меня как?
        - Теоретически вы мне отец…
        - А практически в первый раз вижу. Ладно, можешь величать по имени. «Выкать» или «тыкать» решишь по обстоятельствам.
        Вот так я и познакомилась со своим блудным папочкой. Своеобразный тип! Но хотя бы не надменный.
        семейные разборки после завтрака плавно перетекли в серьёзные дела.
        Собравшись в комнате магистра Лазавея обсуждали, отпускать ли меня на Площадь трёх измерений. Голоса разделись, Ксержик сохранял нейтралитет, мучая злосчастный перстень. Потом, когда споры утихли, взял слово. Он однозначно был против маскарада Осунты или Юлианны, но соглашался, что отпускать меня без защиты нельзя.
        - Нужно узнать, что с Первосвященником, а этого Агния не сумеет. Отсутствие магии - одновременно её достоинство и недостаток. Так что вывод напрашивается сам собой: полог невидимости.
        - Засекут, - покачал головой магистр Лазавей. - Если только не работать на тончайших стыках сущностей. Работа филигранная, а сил у меня, увы, недостаточно.
        - А как вы относитесь к нестандартным источникам информации? Оморон Омороном, но мёртвого здесь хватает. И, - некромант осклабился, - оно иногда оживает в самый неподходящий момент. Могу устроить им видение Бархуса. А могу и отловить парочку ретивых послушников руками местной истлевшей фауны. Против неё никакие штучки священников и общепринятые заклинания не действуют.
        Магистр Тшольке обиженно фыркнула:
        - Я, к примеру, в состоянии уложить любого мертвеца.
        - Насчёт любого я бы поспорил, но девяносто девять процентов вам, как умелому магу, под силу, - Ксержик отвесил Осунте лёгкий поклон. - Но изготовители штампованных заклинаний - не вы. Они идут примитивным путём, а потом удивляются, почему это нежить жива. Так что у нас три варианта на выбор: Агния идёт в компании достопочтенного магистра Эдвина, я забочусь о фантомных ушах и глазах, или мы захватываем «языка». Есть и четвёртый вариант: Агния идёт одна, но… Риск - дело благородное, а внушения никто не отменял, она может не вернуться.
        - И пятый - вы идёте под её личиной, - напомнила магистр Тшольке.
        - Как-то большеват я для девочки, - рассмеялся некромант и хлопнул себя рукой по лбу. - Я же слепок с Агнии снял! Вот его мы и используем. Будем сидеть здесь и смотреть на всё его глазами. Безопасно и надёжно. Мои фантомы, - с гордостью добавил Ксержик, - далеко не все от живых существ отличить способны. А если его на скелет накинуть… Словом, дайте мне час на поиски подходящего трупа - и всё будет в лучшем виде.
        До условленной встречи оставалось меньше двух часов, так что времени на авантюры не было, но объяснить это Ксержику никто не успел: некроманта ветром сдуло из комнаты.
        Магистр Тшольке вздохнула и возвела очи горе. Потом взглянула на меня и процедила:
        - Понятно, в кого уродились. В Школе иных вам понравится, госпожа Выжга, там все, - она повертела пальцем у виска.
        Я возмутилась, заметив, что на сумасшествие никогда не жаловалась, а к мертвецам питаю стойкое отвращение.
        В итоге мы сцепились. Словесно, разумеется. Соревновались в колкости и остроте языка.
        Юлианна хихикала и шушукалась с Липнером, а магистр Лазавей хмурился. В конце концов, не выдержал, встал и положил мне руки на плечи. При очередной эмоциональной реплике он будто осадил меня, слегка надавив.
        Тепло магии скользнуло по телу, вызвав тот эффект, на который магистр и рассчитывал: я открыла рот, но передумала говорить.
        - А теперь, - Лазавей обращался к нам обеим, голос его полнился недовольством, - любезные дамы, я бы попросил вас обеих замолчать и осознать степень неумности вашей ругани. Мне запирать вас в разных комнатах, ставить в угол? Увольте! Я не намерен тратить время и силы на подобные пустяки. В Академии - сколько угодно, но не здесь. Хотя, Агния, на вашем месте я бы держал рот закрытым. А на вашем, Осунта, иногда вспоминал, что вы преподаватель.
        Магистр потупилась, что-то пробурчала и под надуманным предлогом вышла. А я осталась выслушивать лекцию на тему поведения достойно воспитанной девушки. Прервало её лишь возвращение моего блудного отца, с довольной улыбкой сообщившего, что труп найден и готов к употреблению.
        Смотреть на то, как некромант накладывает заклинания, мы дружно отказались, как и дружно воздержались от вопроса, где Ксержик отыскал, а главное как притащил в гостиницу мёртвое тело. Некромант не обиделся и через полчаса предъявил результат: точную копию меня, только недвижную.
        - Капельку крови, Агния.
        Не дожидаясь согласия, меня кольнули ножом в палец и мазнули алым лоб фантома-копии. Взгляд её тут же приобрёл осмысленное выражение, кожа на глазах порозовела и обрела теплоту. Даже грудь начала подниматься и опускаться, будто от дыхания. Но я проверила: существо это не дышало. И сердце его не билось.
        Глава 12
        Если честно, наверное, никто из нас не верил в успех затеи моего папаши. Священники не дураки, наверняка проверят фантом на живучесть, то есть банально кольнут иголкой. А крови-то не будет. Но резона рваться шпионкой тоже не было никакого. Я и не собиралась, потому что изначально не планировала посещать какой-то там Шойд в каком-то там мире Оморон. И очень, между прочим, хотела обратно. На этот счёт собиралась переговорить с Ксержиком: вроде, сильный маг, авторитетный, может, убедит вернуть меня обратно? Наделает копий - пусть они и соблазняют Первосвященников?
        На Площадь трёх измерений меня потащили. Некромант вцепился в руку, как клещ, с интересом поглядывая по сторонам и засыпая вопросами о местных традициях. Я показала ему конку, объяснила всё, что знала, о магических лавках, моде… Неплохо бы его переодеть, к слову, а то люди косятся.
        Невидимый фантом шёл позади нас, копируя мою походку. Ксержик сказал, что я должна «научить» двойника различным жестам и движениям, потому что иначе тот будет передвигаться как зомби.
        - А что будет, если они почувствуют подмену? - со страхом спросила я.
        - Пойдёшь сама, - пожал плечами некромант. Остановился, порылся в карманах и извлёк оттуда булавку с бусинкой. - На, воткни куда-нибудь, желательно под одежду. С помощью этой вещички я отслежу твои передвижения и, в случае чего, найду способ помочь.
        Я скептически оглядела булавку. Значит, фантомы не такие уж хорошие, раз рассматривается вариант моего личного присутствия. И как эта штучка защитит, если меня, скажем, начнут пытать или убьют? Нож всадить - дело не долгое.
        - Прикалывай-прикалывай, магию некроманта они не почувствуют, - улыбнулся Ксержик и, не дождавшись, сам, без спроса, расстегнул три верхних пуговицы на платье и ловко присобачил булавку. Снаружи и не видно.
        Возмущённая таким нахальством, не сразу сообразила, что мы, вообще-то, на улице, а у меня декольте несколько больше положенного. Когда вспомнила, поспешила ликвидировать это безобразие и напомнить, чтобы чужие руки не распускали.
        - Да ладно! - отмахнулся некромант. - Ты для меня не женщина, так что чего стесняться?
        Правда, чего? Эка невидаль, что прилюдно раздевает! А то, что я его всего пару часов знаю и вовсе ерунда. Отец не отец, но пальцы посторонние.
        - Но как можно заменить фантом на меня? - повозмущалась, а теперь пора и о деле. Хочешь не хочешь, Агния Выжга, а с магами ты повязана и блюдёшь интересы Златории. А они, интересы, требуют ликвидации орденской заразы.
        - Просто: перебросить с одной на другую полог невидимости.
        Я заинтересовалась, почесав подбородок. То есть, можно стоять рядом со священниками, и они ничего не заметят? Тогда почему бы не проследовать за ними и не облазать тот замок? Невидимость накладывал Ксержик - значит, это тоже «иная» магия. Поделилась своими соображениями с некромантом, и тот подтвердил: можно. Только опасно.
        Вспомнила библиотеку и шпиона. Тогда ж не побоялась, а теперь хоть какое-то оружие, пусть и пассивное. Рискнуть, что ли? А то топчемся на месте, а Орден людей вербует.
        Иллюзия безопасности - штука заманчивая, но как бы проверить-то, что работает?
        Ксержик остановился, глянул на меня:
        - Сиди уж! Потом пойдёшь соблазнять духовенство. А ещё лучше… Нет, не пройдёт, - вздохнул он. - Ты ж уже наврала, что осела здесь. А так была бы любопытной иномирянкой, которая сведения для скучающих обывателей собирает.
        Как же, помним «Академический вестник»! Только никого я соблазнять не буду, пусть Осунта идёт. У неё тоже что-то в стратегических местах есть.
        За такими мыслями дорога пролетела незаметно.
        Мы остановились, не доходя одного перекрёстка до Площади трёх измерений, и некромант поменял пологи невидимости. После чего легонько направил лжеменя в сторону площади. Мы пошли следом, держась на некотором расстоянии. Следя за движениями кисти Ксержика, видела, как он управляет фантомом.
        Приложив палец к губам, некромант свернул в ближайшую арку, затащив туда и меня. Решительным шагом направился к одной из дверей и взялся за ручку. Неужели собрался чужое жилище взламывать? Оказалось, что нет.
        В последний момент, будто что-то забыв, Ксержик хлопнул себя по голове и засунул руку в карман. Оттуда, будто от неловкого движения, высыпались шоколадные драже. Некромант присел на корточки и принялся их собирать, покосившись на арку. Обернувшись, я заметила мелькнувший край удаляющейся сутаны.
        Значит, следили. Конечно, если Ксержик и дальше намерен гулять по городу в таком виде, то станет помехой для магов.
        Выждав пару минут, некромант выпрямился - и стал невидимым.
        Я растерянно огляделась, не зная, что делать. Почему-то некромант видел меня, а я его нет. И это создавало определённые трудности.
        Решив, что, так или иначе, мне нужно попасть на Площадь трёх измерений, направилась туда. В Номарэ я уже неплохо ориентировалась - спасибо преобразователю речи, разрушившему языковой барьер. А люди тут отзывчивые: с готовностью объясняли дорогу.
        Полог невидимости работал: по мне даже не скользили взглядом. Правда, не поручусь, что это банальный «отведи глаз»: больно быстро некромант его перекинул. Но факт оставался фактом: я всё видела, а вот меня нет. Убедилась в этом, когда едва не столкнулась со священником.
        Сердце отмерло и ушло в пятки.
        Прижавшись к чахлому деревцу бульварчика, я молила кого угодно о спасении.
        Вот священник обернулся, мазнув взглядом по арке, в которой мы прятались, оглядел улицу и спокойно пошёл дальше. А ведь я стояла всего в паре шагов, не заметить край платья он не мог. Значит, действительно невидима.
        И тут Агнию Выжгу, то есть меня, потянуло на подвиги…
        Я пристроилась за священником и, лавируя в толпе, засеменила за ним к площади. Не уверена, что каблучки не цокают, поэтому старалась ступать аккуратно.
        Мой двойник уже замер столбом на Площади трёх измерений, косясь на часы. Как раз полдень.
        Отделившись от священника, вместе с какой-то девушкой перебралась к странному изваянию из металла, украшавшему площадь, и встала чуть позади фантома. Если что, успею отскочить в кусты.
        Солнце сегодня было милостиво и не жарило неподготовленную к встрече с ним кожу. Оно нежилось за облаками, так что денёк выдался прохладный. Прохладный для Оморона.
        Священник подошёл к фантому и окликнул его. Я замерла, гадая, умеет ли тот говорить. Как оказалось, да, но односложно и с небольшим акцентом. Это плохо: те, кто видел меня, догадаются, поймут подмену.
        Что же делать? Последовать за фантомом?
        Когда кто-то тронул меня за плечи, едва не закричала. Потом вспомнила о некроманте под пологом невидимости. Всё же, он едва не выдал нас обоих. Ну, по крайней мере, меня.
        Фантом беспрекословно последовал за провожатым, а я рванулась следом. Странно, но Ксержик не остановил, позволил. Только шепнул: «Туфельки сними, а то их перестук услышат».
        Я отмахнулась: потом! Да и по мостовой в тонких чулках бегать больно, недолго и ноги поранить.
        А дальше началась гонка с преследованием. Фантом со священником шли впереди, я - позади. То и дело чудом избегла столкновения с кем-то, один раз едва не попала под колёса.
        Куда же они направляются? Ага, к самоходу.
        За обмотанным оплёткой кругом в окружении каких-то рычагов, сидел послушник с татуировкой. Спереди оставалось ещё одно свободное место, плюс широкое заднее сиденье.
        Спрятавшись за лотком разносчика сладкой ваты, остановившегося, чтобы передохнуть, сняла туфли. Вопреки опасениям, видимыми они не стали.
        Проверяя, вытянула руку с обувью. Ага, теперь видны. Значит, полог имеет чёткие границы.
        Кто-то хмыкнул над ухом, но я не обратила внимания, на цыпочках подкравшись к самоходу. Потянулась к дверце заднего сиденья - и угодила в руки некроманта. Вопреки ожиданиям, тот не потащил меня прочь, а надел на шею какую-то тяжёлую вещицу. Невидимость мешала рассмотреть, что именно, но, наверное, свой амулет, потому что по коже пошли мурашки. Дальше меня подсадили в самоход.
        Я не села, а осталась стоять, чтобы видеть, с какой стороны сядет моя копия. Как и предполагала, её устроили на заднем сиденье, а священник сел на переднее.
        Торопливо плюхнулась на плюш - и поняла, что это вовсе не плюш, а чьи-то колени. Понятно, некромант в последний момент решил, что отпускать меня одну негоже, и присоединился к нашей весёлой компании.
        Священники нас не замечали. Обернулись глянуть на фантом, убедились, что он на месте, и самоход тронулся, быстро набирая скорость.
        Ксержик выводил что-то ногтем на моих коленях. Не сразу, но поняла, что это буквы. Они сложились во фразы: «Думала, одну отпущу? Головой надо думать». Ответ нацарапать я не могла, поэтому отложила до лучших времён.
        Самоход лавировал в уличном потоке между такими же повозками и всадниками, щеголевато гарцевавшими вдоль мостков-тротуаров. Пару раз мы пересекали железные брусья конки, от чего ощутимо трясло.
        Священники не оборачивались - значит, наше присутствие оставалось для них тайной. Я даже прониклась уважением к некромантии: её не берут амулеты. Потом вспомнила, какой ценой она даётся, и приуныла.
        От Ксержика пахло чем-то сладким. Принюхавшись, поняла - шоколад. Никогда бы не подумала, что некромант может быть сладкоежкой! В моём понимании, это суровые угрюмые бирюки, с каменными лицами режущие трупы и благоухающие землёй и кровью. В крайнем случае, - декоктами. Но жизнь рушила стереотипы. Что ж, буду знать, что привезти в треклятую Школу иных. Надеюсь, за взятку в виде сливы в глазури старший преподаватель Алоис Ксержик не станет меня мучить.
        Устроилась удобнее на коленях отца, нахально обвив ногами его колено. А что, мне держаться за что-то надо? В ответ меня не менее нахально обняли, едва не лапая грудь. Смущает, паразит, и нарочно. Но я не введусь, пусть держит. В моём состоянии кормящей матери без младенца тепло чужих пальцев приятно. Так что пусть положит руку выше.
        Некромант не захотел, легонько пнув меня коленом. Обернулась и одарила его оскорблённым взглядом: я не заигрываю, а лечебные процедуры провожу. Потом, видимо, придётся поговорить и объяснить, что не сумасшедшая.
        Выехав за пределы города, самоход набрал скорость. Похоже, мы направлялись в то же место, где я провела пару неприятных часов. Только почему-то в этот раз эфиром меня не опоили и глаза не завязали. Значит, я уже не опасна. Или меня оттуда выпускать не собирались. Наверное, заставят вступить в Орден и принести клятву верности. Потом и курс молодого бойца пройду.
        Вздохнула, сообразив, куда влезла. Теперь я жалела, что проявила инициативу, не осталась стоять на Площади трёх измерений. Решила поиграть в шпионку! А в Златории Марица осталась… Вот не тем местом у тебя, Агния, голова вставлена, любопытство вперёд тебя родилось.
        Почувствовав моё волнение, некромант слегка погладил, будто заверяя, что всё будет хорошо. А я встряхнулась, решив обернуть свою глупость на пользу родному королевству. Раз уж оказалась в гуще событий, то постараюсь жизнь священникам попортить. А после тёпленькими сдать магам: ума не лезть на рожон против десятка мужиков хватит.
        Ехали мы долго, пару часов, но подкатили действительно к тому самому замку. Выглядел он внушительно, и весь был опутан плющом. Взять его штурмом невозможно, разве что сверху подлететь. Ага, на метле. Только это ведьмы умеют, а в Академии на них не учат.
        Едва самоход остановился, Ксержик быстро вытолкнул меня наружу. Не успев сгруппироваться, я упала и больно ударилась задним местом о камни. Хотела выругаться, но вспомнила, что меня тут нет, поэтому молча, потирая синяк, отползла, наблюдая за тем, как мой фантом под белы рученьки вытаскивают из повозки и тащат к дому. Грубо так, будто мешок с картошкой. А ведь на площади так себя не вели…
        Вдоволь наползавшись на карачках, встала и заковыляла к двери, торопясь проскользнуть в закрывающуюся дверь. Подкоркой сознания уловила какую-то опасность - будто магией кольнуло, но не придала этому значения.
        Дверь едва не прищемила руку, но я успела. Как оказалось, спешила не зря: послушники закрыли её на засов. Быстро юркнула в сторону, чудом избежав столкновения с одним из них, и огляделась. Мне кажется или холл преобразился? Не припомню столько свечей.
        И окна плотно зашторены…
        Червячок опасности засвербел сильнее. Теперь я ощущала фоновую магию. Исходила она откуда-то из глубины здания, но, судя по отголоскам, обладала приличной силой. Ей-ей, священники что-то задумали, и моя авантюра не пропадёт втуне.
        Выбрав удобный угол, юркнула туда, дождалась, пока все уйдут, и, крадучись, направилась к лестнице. Сердце уходило в пятки, но, надеюсь, его стук слышала я. Признаться, со страху казалось, будто оно издаёт тот же шум, что и молот, опускаемый на наковальню.
        Взобравшись на первую ступеньку, вспомнила о второй проблеме: тени. В полдень, как известно, её нет, а вот при свечном освещении… Полог невидимости - это хорошо, но защищает ли он от этой напасти? Оказалось, что да, но только если стоишь сбоку от источника света. В противном случае на полу видно едва заметное пятнышко. Оно такого же цвета, что и окружающие предметы, просто чуть темнее. Учту.
        Задумалась, куда бы направиться, и решила обследовать второй этаж.
        Туфли, как и советовал некромант, сняла и повесила на шею в виде бус - спасибо гардинному подхвату! Разумеется, все эти манипуляции продела без свидетелей, сто раз предварительно проверив, не приспичит ли кому заглянуть в мой скромный уголок.
        Коридор второго этажа стал испытанием: там были люди. Часть стояла, часть прохаживалась. Стража. Все послушники.
        Деваться было некуда, и я на цыпочках отправилась в путешествие к неведомому. Страшно, но надо. Зато какой азарт проснулся!
        Стараясь не дышать, с черепашьей скоростью миновала сначала одного, потом второго послушника. Ни один из них не почуял неладное.
        Кажется, священники собрались вон за той дверью. Если не ошибаюсь, там некогда заседал Совет святых отцов. Подслушать бы - но что-то твердило, что припадать к замочной скважине не самое лучшее занятие. В конце концов, Ксержик здесь. Но любопытство пересилило, и я пошла на риск.
        К двери двигалась мелкими перебежками, не забывая о свете. В итоге замерла, прижавшись к стене, и приникла ухом к небольшой щёлке. Существовал риск, что не замечу, как кто-то подойдёт, но кто не рискует, тому фениксом не стать.
        Слышимость в зале была хорошая, а тема - занятная. Говорили о каком-то ритуале, который надлежало произвести не позднее третьего дня. И чего-то им для него не хватало. Как выяснилось, магии.
        Оказывается, в Омороне не всё продаётся в лавках в баночках и колбочках, раз священники не могли отыскать нужные заклинания. Какие, выяснилось через пару минут и, признаться, волосы стали дыбом. И я очень-очень обрадовалась, что в лапы этих нехороших людей угодил мой фантом, а не кто-то из магов. Даже Осунте я бы не пожелала поменяться с ним местами.
        Так вот зачем им Орден и местные! Несчастные создания, которых одурманивают травами и обещаниями, а на самом деле относятся как вещам.
        Закрыв рот рукой, чтобы не издать ни звука, вся обратилась в слух.
        Они предпринимали попытки, но все оказались неудачны. Теперь набрали новую партию, нужное количество - тридцать человек. И я, вернее, мой фантом как раз тридцатая…
        Тело свербело от магии. Её источник был где-то рядом, но его поиски отложила на потом. Сейчас гораздо важнее Первосвященник.
        Оказывается, мы все допустили грандиозную ошибку. Вернее, допустили её ректор и компания, потому что я существо от магии, политики и религии далёкое. Предполагалось, что служители Бархуса сбежали на Оморон (к слову, как?) и избрали Первосвященника, чтобы развязать полномасштабные военные действия. То есть избрали сейчас, среди живых. Но то, что я слышала, убеждало в обратном.
        Они никого не избирали, во всяком случае, в течение последних - дцати лет. Этих фанатиков вполне устраивал старый Первосвященник, который вёл когда-то непримиримую борьбу с королём. И он же, по логике паствы, должен был его покарать. Убить в прямом смысле этого слова.
        Священники планировали свергнуть нашего монарха. Обосновавшись здесь, они копили силы, набирались знаний, снизойдя даже до презренной магии. Правда, сами, к счастью, колдовать не научились, но наёмных чародеев нанимали. И заклинания в колбах покупали. Представляю, сколько послушников и священников погибло до того, как они поняли, как с ними обращаться.
        А теперь служители Бархуса решили вернуться домой. И вернуть себе власть заодно.
        Скоро праздник, годовщина вступления на престол нашего пожилого короля. Соберутся гости, вся знать, все именитые чародеи… Будет праздник, фейерверки, народные гуляния ярмарки, шуточные состязания на палках и по стрельбе из лука. Лучшего момента для возвращения не найти.
        Священники пройдут через другой мир и принесут в Златорию кровь.
        Но это-то хоть ожидаемо: не добрый привет же они передадут его величеству! А вот Первосвященник… Он по профилю моего негаданно обретённого папочки, потому что… мёртвый. Именно так - труп. И хранится где-то здесь, в замке.
        А тридцать членов Ордена нужны вовсе не для хороводов и песнопений: они должны доказать свою верность Бархусу. Ценой собственной жизни.
        Жертвенная кровь - живительная сила для Первосвященника.
        Стало так противно, что захотелось высказать этим гадам в лицо, кто они есть. Но опять-таки буду тридцатой, потому что фантому горло не перережешь, а мне - запросто.
        Так, где там шляется Ксержик? От мастерства его чар многое зависит. И оттого, чтобы он первым попался этим убийцам на глаза.
        Угу, понятно, священники договорились с каким-то магом. Ни стыда, ни совести у людей - за деньги отправит на тот свет тридцать ни в чем не повинных душ! Перехватить бы его да заменить на нашего некроманта.
        Оглянулась, убедилась, что никто сюда не торопится, и, обнаглев, чуть приоткрыла створки дверей. На стражей-послушников внимания не обращала - привыкла.
        Моего фантома в зале не было, во всяком случае, я его не видела.
        Святые старцы тоже находились вне поля зрения, зато теперь от меня не утаилось ни одно слово.
        Эх, хорошо бы проникнуть в зал, но в узкую щель я не просочусь, а открывать дверь шире опасно. И так рискую.
        Когда же состоится этот мерзостный ритуал, где держат жертв, и где лежит тело Первосвященника? На первый вопрос святые отцы удосужились ответить: в «ведьмин час» завтра, то есть этой ночью, а вот решением остальных пришлось озаботиться самой.
        Надеюсь, Ксержик не лгал, хвастаясь прочностью своих фантомом. Сколько ещё он продержится без подпитки? И что вообще определяет срок существования иллюзорных двойников?
        Задумавшись, едва не попалась. В самый последний момент услышала шаги и буквально бросилась под ноги священнику. Получила дверью по голове, но мужественно стерпела, откатившись, а то бы входящего заинтересовала внезапная преграда на пути деревяшки.
        Быстро подхватила подол платья одной рукой, а туфли другой: только выпадения за пределы невидимости мне не хватало!
        Решив, что хватит на сегодня подслушивать, отправилась на поиски пресловутого тела.
        А на голове, кажется, шишка вскочит…
        Мысленно ругая бросившего меня на произвол кровавых любителей мертвецов некроманта - его клиенты, между прочим, самое время хвост распустить! - бесцельно побрела по коридору.
        Магия всё мурашками разбегалась по коже. Где же?..
        И тут меня осенило: тело можно хранить только в леднике, либо в напичканном чарами помещении. А ритуал в абы каком месте тоже не проводят. Раз он так важен, то готовиться к нему начали заранее, то есть сейчас. Отсюда и свечи, и зашторенные окна, и фонящие чары. Вот по ним, как по ниточке, и следует идти.
        Чем больше шагов делала, тем страшнее становилось. Пару раз чуть не повернула назад - остановило то, что там, внизу, не менее опасно, чем наверху. Да и грош цена моему рассказу без самого главного - трупа Первосвященника. Надеюсь, он не разложившийся и не смердит, а то святые отцы не посвятили сторонних наблюдателей в дату смерти своего вождя.
        Впереди маячила серьёзная проблема - стража. Вооружённая и очень кучно расположившаяся в узком переходе. Судя по всему, мне следовало миновать их и подняться на ещё один лестничный пролёт. Это уже была другая лестница, не парадная, а внутренняя.
        Остановилась и плотно обмоталась юбками. Вознесла молитву Марре и не хуже танцовщицы двинулась в нелёгкий путь на носочках. Предстояло освоить ту же пластику, чтобы не натолкнуться на чьи-то бока. Или руки, что, собственно, одно и то же.
        Двигалась я очень медленно и устала считать, сколько раз замерло сердце, и сколько раз обозвала себя остолопкой. Заявись сейчас сюда Хендрик со своей пламенной речью о женской глупости - поддержала бы, не раздумывая.
        Наконец опасный участок остался позади, и я ступила на лестницу. Задумалась: стоит ли лезть в пекло, - и полезла.
        Магия исходила от мрачного коридора, куда я попала, проделав нехитрый путь наверх. Радовало, что в этой части замка никого не было, но не радовало то, что каждый звук эхом отражался под сводами.
        Пристроившись к стеночке, ступала неслышно, прислушиваясь к чувствам. Всё-таки пригодилось привитое в Академии умение чувствовать чары. Сильные, разумеется, не прикрытые личными «глушилками».
        Не знаю, сколько времени прошло - казалось, целая вечность, но я наконец оказалась перед дверьми очередного зала.
        Подёргала за медное кольцо, надеясь, что заперто, - но нет, приложив некоторые усилия, мне удалось приоткрыть дверь. Она поддалась с лёгким скрежетом, от которого стало жутко. Но никто не прибежал, чтобы схватить меня.
        Из щели тянуло холодом. Одета я была легко - лето же, климат жаркий, поэтому к мурашкам от магии добавились мурашки от холода.
        Сплюнув через левое плечо, протиснулась в щель и огляделась.
        Огромный зал, посредине которого, как в сказке, - гроб. Только не чёрный, а белый. На подставке с львиными мордами. Как называется такая штука, не знаю, но уж точно не стол и не козлы.
        Помимо гроба в зале было много зеркал. И тут мне икнулось: я в них отражалась. Проверила, глянув, если тень на полу - нет. То есть я невидима, но только не для зеркал?
        Пол устилали блестящие чёрные плиты. Казалось, будто иду по льду, и боялась поскользнуться. То и дело останавливалась, прислушивалась - но зловещая тишина не думала сменяться топотом ног.
        Таинственное нечто, что излучало чары, я не видела, но точно знала, где оно - под гробом. И мне предстояло туда заглянуть… Нет, не под гроб, а в него, чтобы убедиться, что он не пуст.
        Уж не знаю, что меня остановило, но в последний момент передумала. Сняла шляпку и на вытянутой руке поднесла к крышке.
        Гроб полыхнул синим, не обжигавшим пламенем, и едва не утащил меня в свои недра вместе со шляпкой. Будто водоворот или болотная трясина, засасывающая жертву. Сила невероятная, пришлось отчаянно бороться за свою конечность.
        Увы, среагировать молча на такой поворот дела не смогла: вскрикнула. Не истошно, но достаточно, чтобы нарушить хрупкую тишину. Имеющий уши да услышит.
        Засуетилась, словно мышь при виде тапка, отчаянно пытаясь найти, куда же спрятаться. Под гроб? Ага, прямо в пасть дракона. Там такие сильные чары, что разорвёт - и ничего не останется. Несомненно, та штучка и подпитывает ловушку.
        Кажется, я поняла, каким образом принесут в жертву тех тридцать несчастных: банально заставят заглянуть в гроб. Но, если есть фальшивое обиталище тела, то где-то есть и настоящее. Неплохо бы его найти и схорониться рядом с чужими косточками - тут уж не до фырканья и жеманства, не попасться бы.
        Не заботясь о том, сколько шума произвожу, рванула к гробу, обогнула его и юркнула к единственной стене без зеркал. Памятуя о том, что во всех старых домах есть потайные ходы и фальшивые перегородки, начала искать рычажок. Экономя время, нажимала на панели не только руками, но и ногами, плечами, филейной частью. Чуть-чуть не успела…
        Дверь распахнулась, и я сделала первое, что пришло в голову, - рухнула на пол. По идее, может пронести, если вошедшие будут смотреть прямо, а не под ноги. Лежу у незеркальной стены, справа, вроде, окна, тоже амальгамы не наблюдается, только вот своё отражения я всё-таки вижу. И это гадко до тролльей отрыжки.
        Вошли двое. Оба - послушники. Первым делом глянули на гроб, направились к нему. Чувствуется, что из старых, ещё златорцев: бритые затылки, татуировки с мечом… Нажав на одну из львиных голов, они отодвинули гроб в сторону, открыв зияющий провал. Что там, я не видела и, честно, видеть не желала.
        Возникла шальная мысль: по-пластунски добраться до двери, благо пол мою невидимость поддерживал, но остановила мысль о том, что копошащийся тёмный силуэт в зеркале скорее привлечёт внимание, нежели неподвижный.
        Нащупала приколотую Ксержиком булавку под одеждой и погладила. Очень-очень хотелось воссоединения с отцом, даже на шее бы у него повисла. Но человек желает, а судьба скалит зубы.
        - Глянь, что там такое? - один из послушников напрягся и, недоумённо потерев глаза, ткнул пальцем в мою сторону.
        - Где? Я ничего не вижу.
        - Да там, у стены. Странно, я тоже теперь не вижу. А в зеркале есть.
        - Наверное, от бесовой магии рассудок мутится, - пожал плечами второй послушник, низкорослый и коренастый. - Прочти молитву Бархусу и посыпь нечистого святой пыльцой.
        Правильно, я - иллюзия, проделки беса, тьфу, магии! На пыльцу согласна: можешь хоть зарыть. Просто нос зажму - и всё.
        Но на мою беду послушник оказался ответственным и решил проверить.
        Полог невидимости и некромантские чары - несомненно, вещи качественные, только прозрачной и бестелесной меня не делают. Поэтому не произошло ничего удивительного, когда нога мужчины наткнулась на мой живот. Нет, не поддал, просто упёрся в препятствие.
        Туфли всегда были моим излюбленным оружием, и применила я его, не дожидаясь, пока меня сграбастают и отдадут на перевоспитание святым отцам. Тяжеловато будет объяснить, как дурочка, ничегошеньки не знающая про магию, смогла ей воспользоваться. Или позволила зачаровать себя. Учитывая, что мой фантом здесь же, в замке, и не разрушился - иначе тут такой переполох случился бы, - убедительно солгать не получится.
        Послушник взвыл от боли, а я ящеркой метнулось между его ног к выходу. Дверь не затворили, прорвусь. Только вот отпускать меня не желали: второй послушник сообразил, что товарища ударила вовсе не нечистая сила, а какое-то существо, принялся это существо ловить. Спасало то, что я всё ещё оставалась невидимой, а постоянно смотреть в зеркало он не мог.
        Игра в салки утомляла и становилась опасной. Убежать от одного - положим, можно, а от двух? Первый послушник очухался и теперь принимал активное участие в забаве.
        Поганцы пытались взять меня в клещи, оттеснить к стене, желательно зеркальной, и скрутить белы рученьки. И с каждой минутой у них это выходило всё успешнее…
        С кислой улыбкой вспомнив утешение всех женщин о спящей ведьме внутри и: «В ярости я страшная», пошла в атаку. Каблуки острые, если в глаз попаду или в шею, то точно обезврежу. А что, есть другой выход? Взяла бы нож - был бы…
        Исхитрилась болезненно ударить по плечу низкорослого, но попалась в руки второго. Отреагировала мгновенно: зубы, туфли, ноги. Вы за Бархуса, я - за саму себя.
        Не заботясь о том, сколько деталей женского туалета оставлю в цепких пальцах - тряпки же, а не кожа, наживём другие, - рванулась к двери. Мой стремительный полёт прервали через пару мгновений, грубо заставив проехаться носом по полу. Кажется, даже кровь пошла - так я приложилась. Спасибо, ничего не сломала.
        Послушники смеялись и злорадно живописали, как обрадуются святые отцы ведьме. Заверяли, что я как раз вовремя, что поспела на самое торжество… А я, словно кошка, отчаянно цеплялась пальцами за гладкие плиты пола. Были бы когти - скрежетала бы, оставляя бороздки.
        Треклятое любопытство! Знала ведь, что от него кошка сдохла!
        И тут послушники почему-то меня отпустили и во все глаза уставились на дырку в полу, образованную отъехавшим гробом. Я тоже посмотрела и ойкнула: над ней парил дух! Самый настоящий, напоминавший сгусток пара.
        С залом начало твориться что-то не то: всё пришло в движение, пол заходил ходуном, постепенно опускаясь, а стена без зеркал отъехала, показав винтовую лестницу.
        - Допрыгалась! - иронично шепнули мне в ухо, без спросу подхватили в охапку и потащили к лестнице. Я не сопротивлялась, гадая, как некромант умудряется держаться на ногах, когда всё вокруг качается.
        Мельком глянула на послушников: отбивают лбы об пол, вообразив, что им явился Бархус. Но я-то знала, чьих это рук дело.
        Оставив меня сидеть в безопасном месте, Ксержик обрёл видимость (ну да, в зеркалах он отражался, но смазано) и направился к послушникам. Моральным я его поступок назвать не могла, хотя умом понимала, что так и надо.
        Нет свидетелей - нет проблем. Нет трупов свидетелей - проблем ещё меньше.
        Однако некромант поступил иначе, нежели я предполагала. Жутко. Никогда ещё не видела магии смерти и, признаться, больше не хочу видеть.
        Он обездвижил их едва заметной, серебрящейся сетью, и снял цепочку с амулетом. Камень тут же налился кровью. Багряные лучи пронзили послушников, лица их исказила гримаса боли. Прошла минута - и брызнула кровь.
        Меня чуть не вырвало. Отвернулась и для верности закрыла глаза рукой. Когда решилась обернуться, увидела, что амулет уже вновь на шее Ксержика. Перед ним стояли послушники с остекленевшим взглядом. Ходячие трупы.
        Вот тебе и любитель шоколадных конфет…
        Некромант велел умертвиям подтереть кровь и водрузить гроб на место.
        Пол к тому времени перестал ходить ходуном и вернулся в прежнее положение. Даже не знаю, не очередная иллюзия ли это была.
        Потайной механизм не сработал заново, поэтому я могла лицезреть всю картину происходящего.
        Умертвия покорно выполнили приказ и вновь уставились на Ксержика.
        - Найдите и не пустите сюда того, кого пригласили святые отцы. После совершите самосожжение.
        Покончив с делами, некромант обернулся ко мне и подмигнул:
        - Ну как, на Первосвященника смотреть будем? Как-никак, мне нужно сообразить, как облапошить этих мерзавцев. А действовать по обстоятельствам рискованно.
        - Да, - протянул он, вглядевшись в моё испуганное лицо, - ты сама за Первосвященника сойдёшь. Двухдневный труп. А нечего было лезть, Агния. И скажи спасибо, что я тоже решил проверить, что в этом зале, а то пополнила бы коллекцию жертв веры. Я не нянька, по пятам ходить и спасать не буду.
        Глава 13
        Я испуганно прижималась к некроманту, надеясь, что он знает, что делает. Ксержику это не нравилось, но свое недовольство он выражал исключительно посапыванием.
        Мы спускались по какой-то лестнице, тёмной и неприятной. Вокруг было полно паутины и пыли. Несколько раз порывалась завизжать, но последним усилием воли затыкала себе рот. Ага, закричишь - и попадёшь на расправу священникам!
        Уж не знаю, как некромант откопал этот подземный ход, как догадался, как его открыть. Начинался он в том самом зале, в котором стоял гроб. Зале, где мой отец играючи убил двоих, не коснувшись их даже пальцем.
        Перед глазами до сих пор стояла кровь. Казалось, запах впитался в волосы - а ведь я сидела далеко.
        Вопросов благоразумно не задавала, понимая, что Ксержику необходимо вытащить меня наружу и, заодно, выбраться самому, чтобы придти на встречу со святыми отцами вместо того некроманта.
        Судя по упоминанию самосожжения, которое надлежало совершить умертвиям, под словом «задержать» Ксержик имел в виду «убить» или «ранить». Понимаю, иначе нельзя, но всё равно неприятно.
        Наконец решилась спросить, где мы.
        - В подвале.
        - Но я там уже была и…
        - Сомневаешься, что знаю, что делаю?
        Некромант остановился, прищёлкнул пальцами и зажёг магический светлячок.
        Честно, без света было лучше, потому что тогда я не видела крыс и чего-то, очень похожего на скелет. Настолько похожего, что я чуть не сползла по стеночке. Остановила крыса, шмыгнувшая под ноги.
        На этот раз завизжала, но предварительно сама себе зажала рот рукой. Вжалась в пыльную стену, отшатнулась, угодив в паутину, и едва кубарем не скатилась прямо в объятия скелета.
        Ксержик наблюдал за этой пантомимой молча, только вовремя подхватил под руку, пожалев мои кости. Хмыкнул и посоветовал тренировать выдержку, потому как крысы в постели в Школе иных - привычное дело. Стоит ли говорить, что после таких слов в эту пресловутую школу мне окончательно расхотелось.
        - Я тебя сейчас выведу на свежий воздух, покажу, куда идти и…
        - … и бросите? - недовольно поджала губы я. - А вдруг на меня нападут, вдруг дикие звери съедят?
        - Не маленькая, дойдёшь. Кто-то до города подвезёт.
        - Ага, опоздавший послушник, - огрызнулась я.
        Открывшаяся неприятная перспектива заставила позабыть о крысах и скелетах и, насупившись, идти вперёд.
        - Кто важнее: ты или Златория?
        Вместо ответа остановилась и иронично поклонилась в пояс: спасибо, мол, за высокую оценку человеческой жизни. Подумав, высказала всё, что думаю по поводу всей честной компании, в которую угодила. Они-то здесь добровольно, а я - принудительно.
        Ксержик лишь отмахнулся, посоветовав, раз трушу, отсидеться в кустах до утра. Я эмоционально отвергла идею, предложив поискать другую дурочку. Некромант нагло заявил, что одна уже есть, вторая ему без надобности.
        - Агния, - уже серьёзно продолжил он, - ты действительно безмозглая? Про акустику забыла? Устроишь истерику - оставлю здесь. А до города проводить не могу. Если ездишь верхом, так и быть, попытаюсь украсть лошадь. Но не уверен, что таковая здесь имеется.
        Зато есть самоход… Интересно, сложно им управлять?
        Однако, не время и не место учиться укрощению неведомого средства передвижения, потому что подобные эксперименты до добра не доводят. Разве что…
        Я поделилась идеей с Ксержиком. Тот задумался, а потом твёрдо возразил, что лучше пешком до тракта, чем играть с иллюзиями или подчинением.
        - Значит, вы не можете? - постаралась задеть его самолюбие, оно у мужчин чувствительное. Ох, скольких представителей сильного пола подводило ехидное: «Слабо?».
        - Могу, - равнодушно пожал плечами некромант, - и на тебе опробую. Чувствую, по доброй воле ты не отвяжешься.
        Я обиделась, заверив, что с удовольствием отправлюсь в долгое путешествие под палящим оморонским солнцем. Крема, увы, не захватила, посему приобрету пикантный красный цвет кожи. Ничего, анатомию по изучаю на наглядном пособии.
        - Хватит ёрничать! - цыкнул Ксержик, позабыв о собственных правилах безопасности. Н-да, эхо в подвале действительно есть, хорошо, что некромант, опомнившись, быстро его погасил. - На улице пасмурно, а до темноты далеко. Здесь лето, солнце поздно заходит.
        Спорить не стала: бесполезно, - просто шла за Ксержиком, прислушиваясь к тишине: не бегут ли по нашим следам священники? Но пока по подвалу брели только мы.
        Некромант завёл в какой-то дальний угол, велел постоять и вскинул руки. Цепко, ловко, будто лекарь, он ощупывал камни, бормоча под нос что-то невнятное, неслышное. Потом и вовсе отошёл от стены, проведя правой рукой по воздуху. Нахмурился и отправился осматривать другую каменную кладку.
        - Хоть скелет подымай! - донеслось до меня его недовольное бурчание.
        Не остановившись на стенах, Ксержик принялся за пол. Стоило большого труда убедить себя, что он не спятил.
        Наконец некромант вскинул руку в победном жесте и поманил к себе.
        Ладонь его замерла над грудой пыльного хлама, который тут же ветром снесло в сторону. А под мусором оказалось железное кольцо. Право потянуть за него предоставили мне.
        Я ожидала, что откроется лаз в полу, но строители замка оказались одновременно хитрее и прозаичнее: проход был в стене. Правда, шёл он под углом.
        Из зиявшей чернотой пустоты несло сыростью и землёй. Идти туда совершенно не хотелось, но пришлось. И первой. Ксержик объяснил свой поступок тем, что я не сумею закрыть подземный ход. Здраво, только мужчины обычно идут впереди женщин. Особенно маги впереди студенток Общеобразовательного факультета, у которых всего один курс за спиной.
        Проход узкий, не разойдёшься. Зато ноги-руки сломаешь и с чудищами, людьми - тут как повезёт - повстречаешься.
        - Бытовой магии учили?
        Невнятно промычала в ответ. Как бы учили азам, но не самим создавать, а из общедоступной магической энергии. А таковой я в воздухе не чувствовала.
        - Светлячок сделай.
        - Не из чего, - вздохнула я. - Увы, не магичка.
        - А ты попробуй, - усмехнулся некромант. - Вдруг?
        - Нет во мне дара! - огрызнулась я. - С лупой искали, не нашли. Некромантская слабенькая кровь не в счёт.
        - Вот она, Академия! - возвёл очи горе Ксержик. - Твоей слабенькой крови на светлячок хватит. Палец порежь, а дальше как обычно.
        Нет, надо было в рожу плюнуть.
        Палец порежь! Это он привык себя полосовать, а я не собираюсь. И мечтала стать светлой магичкой, а не ведьмой с магией крови. Одно радует: ректор бы знал, если б способности имела.
        Всё это без обиняков высказала некроманту - и тут же ощутила знакомое покалывание кожи. Магия!
        - Ну, чего ждём? Я тебе тепличные условия создал. А насчёт крови не шутил. Колдовать не сумеешь, а вот комнату осветить - вполне.
        С третьей попытки справилась с чужой магией - всё-таки она специфическая. Зато светлячок вышел яркий, осветил всё убожество подземного хода… и вспугнул летучих мышей.
        Прижав руки к голове, нагнулась, со страху даже не закричала, когда парочка страшных тварей пронеслась мимо. Позже некромант сказал, что это были не мыши… Что, узнавать не стала: меньше знаешь - крепче спишь.
        Ксержик закрепил светлячок над моим плечом и отправил на разведку, а сам остался заметать следы нашего присутствия.
        Вопреки опасениям, ни живые, ни мёртвые меня не потревожили, только капала с потолка вода. Неприятно, но ради долгой счастливой жизни потерпеть можно. Подземные ходы обычно все сырые: грунтовые воды просачиваются. Это я и до Академии знала. Нет, не о специфике тайных входов и выходов, а о подземных ручейках и озёрах. Как и любой другой деревенский житель, потому что без этого знания колодец не выроешь и дом не построишь.
        Ход шёл под уклон, вниз, потом выровнялся.
        Потянуло тёплым воздухом - значит, скоро выход.
        Стоп, а как же камни, двери и прочие предметы, скрывающие тайные ходы от любопытных? Нам ведь надлежит повернуть какой-то рычаг, отодвинуть тяжёлую плиту…
        Увы, всё закончилось банально - дырой, заросшей кустарником. Густо заросшей и наполовину обвалившейся.
        Ксержик и не подумал помочь, так что пришлось самостоятельно карабкаться по пластам земли - спасибо, не глина! - и продираться сквозь густую растительность. Боролась я с тем и другим с переменным успехом, но в итоге вывалилась на задворках замка в каком-то овражке. Грязная, оцарапанная и злая.
        Некромант, наверное, не рассчитывал встретиться с веником? Всё бывает в первый раз, ветками по лицу тоже. Ради такого случая даже рук не пожалела, когда ивняк обдирала.
        Увы, веник бесславно пал в борьбе с магией: попросту сгорел. Но меня не обжёг. Нужно взять на заметку, что магическое пламя бывает безвредным.
        - Детство в одном месте взыграло? - хмуро поинтересовался Ксержик. - Не поздновато?
        - В самый раз. А то бы лежала тут мёртвая по милости трусливого мужика, который женщину вперёд послал.
        - Идиотка, - вздохнул Ксержик, приводя себя в порядок. Оцарапать его я успела. - Впереди-то как раз безопаснее, чем позади. В данной ситуации. Но раз я трус, то как трус и распрощаюсь с тобой, голубушка, прямо сейчас. Зато потом куплю ремень потоньше.
        - Зачем? - насторожилась я и невольно попятилась.
        - Для воспитательных целей впавших в детство. Ну, дорога там, иди. Как доберёшься, вели остальным вещи собрать и быть наготове. Но, - некромант издевательски улыбнулся, - любовные игры с ремнём от тебя никуда не денутся.
        Ну, это мы ещё посмотрим. Меня даже отчим не драл, не то, что недоделанный папаша. Возьмётся воспитывать - заявлю, в суд подам. А что - посягательство на жизнь и здоровье, извращённые близкие отношения. И пусть доказывает, что не собирался потом над девушкой надругаться.
        Согреваемая подобными мыслями, упрямо шагала в указанном направлении. Быстро шагала, потому как обратно в гости к священникам не хотела. Оборачивалась, правда, через плечо, но это ради безопасности: не гонится ли кто? Нет, всё тихо, одни деревья да кустарники.
        И солнце. Кожа под ним стремительно краснела: распогодилось, и местное светило делало своё чёрное дело. Если дальше так пойдёт, покроюсь волдырями.
        Отойдя на почтительное расстояние от замка, побежала. Впереди открытое пространство, в моих же интересах пересечь его как можно скорее.
        Справедливо рассудив, что махая на дороге руками близь оплота священников, на них и наткнусь, устроила небольшую пешую прогулку. Когда сил не осталось, а тепловой удар стал реальностью, решилась выбраться на дорогу, подождать попутный транспорт.
        Устроилась в иллюзорном теньке от куста акации (или как тут её называют?) и стала ждать, с сожалением рассматривая кожу цвета варёного рака. Сгорела, и сильно.
        Вообще, интересно - у них тут разгар лета, а у нас только-только весна отступала. Может, на Омороне зимы и вовсе нет? Сколько на одежде экономят…
        Размышления о местном климате едва не закончились тем, что я чуть не проворонила самоход. Поручиться, что он не из замка, не могла, но если так, прокляну некроманта. И не банально, а с выдумкой. К примеру, чтобы все дети косыми рождались. Нет, ерунда. Ему же плевать, кого настрогал, лучше уж непосредственному виновнику чего-то желать.
        Рискнула, привлекая к себе внимание. До города далеко, не дойду. А ещё есть-пить хочется.
        Самоход притормозил, и я разглядела того, кто им управлял. Не послушник и не священник. А на остальных плевать!
        Улыбнулась, прощебетала ложь про «поссорились, бросил друг, гуляла и заблудилась» и с надеждой уставилась на презентабельного шойденца. Тот в свою очередь разглядывал меня, а потом махнул рукой, открыв дверцу самохода.
        С облегчением плюхнулась на переднее сиденье и объяснила, что мне нужно в Номарэ. Даже гостиницу назвала. Наглость, конечно, спасибо, если до окраины довезёт.
        Вдруг навалилась такая усталость, что мне решительно было всё равно, за кого меня принимают и что со мной сделают.
        Закрыла глаза и отдалась на волю случая. Если выгляжу порядочной, и мужик такой же, то обойдётся. Если нет, то… Да поздно уже думать.
        - И давно вы здесь сидите? Далековато от города, - шойденец говорил с лёгким акцентом. От него пахло чем-то древесным - душится, что ли? Тогда не из простого люда, а аристократ.
        - Не знаю, - честно ответила я и открыла глаза: невежливо не смотреть на собеседника. - Как Мойер бросил меня на той поляне, так и… Я не сразу на дорогу выбралась.
        - Вид у вас неважный. И обгорели. Не местная?
        Самоход тронулся, набирая скорость. Ветер немного остудил мою голову, но кожа зудела, а затылок ломило.
        - Я не марейка - или как тут у вас называют девиц, которые приезжают продавать своё тело, - заранее предупредила я.
        - Да вы и не похоже. Те в таком месте бы сидеть не стали: клиентов нет. Хотя, - шойденец усмехнулся, - вас вполне могли снять, вывезти на природу, а потом бросить.
        - Думайте, что хотите, - отмахнулась я, мечтая о холодном компрессе. - И за то, что вы меня довезёте, я заплачу. Деньгами.
        - Можете не утруждаться. Держите, - не отвлекаясь от дороги, возница стянул рубашку и кинул мне.
        Хм, по-моему, это неприлично - раздеваться перед женщиной. Или он намекает, что платить придётся телом? Да, тяжело живётся здесь иномирянкам, если все мужики их за девок принимают.
        Но я ошиблась: шойденец просто хотел мне помочь. Извинился, что ничего другого нет, и посоветовал укрыться рубашкой от солнечных лучей.
        - Когда подъедем к Номарэ, заберу. А так вас солнечный удар не хватит.
        - А вы как же? - рубашку я приняла и использовала по назначению. Она тоже пахла хвоёй, а не потом, так что брезгливости не вызывала.
        - Со мной ничего не случится: у шойденцев не такая чувствительная кожа, как у других рас. А теперь рассказывайте, кто вы. Впереди часа два, так что времени хватит. Считайте это платой за проезд.
        Я опешила и издала нечто нечленораздельное. Выдумать фальшивую историю жизни за минуту - за гранью моих умений. И не десяток предложений, а целую книгу. Лучше бы приставал!
        Скосила глаза на полуобнажённого шойденца и непроизвольно оценила. Ничего экстраординарного, но смотреть приятно. Без шрамов, отвисшего живота и бурной растительности в духе оборотней. Та, что имелась, на шерсть не походила вовсе.
        Шойденец перехватил мой взгляд и прокомментировал:
        - Тоэрада, вы точно не принадлежите к древнейшей профессии?
        - Я хроникёр, - смутившись, промямлила первое, что пришло в голову.
        И, правда, Агния, хватит чужие рубашки нюхать и на чужих мужиков пялиться. А то опять с ума начнёшь сходить, как во время беременности. И пожалеешь потом. Ничего, скоро до Хендрика доберёшься: в этот раз отлынивать от прямых обязанностей он не сможет.
        Мысли о муже и дочке успокоили, и я уже не проявляла граничащего с непристойностью любопытства.
        - Хроникёр? - приподнял брови шойденец. - Вы?
        - Ну да. Я для «Весника…»…. «Вестника Вышграда» сведения собираю. О местных жителях тоже. Так что это чисто из научного интереса.
        Возница рассмеялся, а мне пришлось доказывать, что строение тела у наших мужчин другое. В итоге покраснела ещё больше и извинилась.
        Остаться безымянной не удалось, и я нехотя назвалась. Ничего придумывать не стала - голова плохо соображала. Рассказала, что здесь в поездке по заданию «Вестника», познакомилась с парнем, а он меня нагло бросил у лешего в избушке. Сообщила ещё чего-то по мелочи, а потом почувствовала дурноту.
        Шойденец оказался заботливый: разрешил молчать и посоветовал прилечь, закрыть глаза. Чтобы я могла перебраться на заднее сиденье, остановил самоход на обочине. Помогать не стал, но я сама кое-как справилась. И потеряла сознание.
        Пришла в себя уже на кровати и, признаться, испугалась. Вдруг шойденец меня похитил и изнасиловал? Или торговцам живым товаром продал? А то и священникам…
        Но оказалось, что я не в борделе, а в нашей гостинице, в нашей с Юлианной комнате. Одетая и нетронутая.
        Соседка сидела тут же и толкла что-то в ступе. Наверняка примочки делать будет.
        - Очнулась? - Юлианна улыбнулась. - Когда тебя тоэрад бездыханной привёз, мы так перепугались…
        Кольнула совесть: я человеку даже спасибо не сказала, подозревала во всех ужасах. А он порядочный и благородный.
        - Юлианна, а тоэрад - это что? Титул?
        - Вежливое обращение к именитому человеку. Он ведь граф!
        Я присвистнула. Знала бы, не вела себя как невоспитанная невежда.
        - Не беспокойся, я его поблагодарила и заверила, что всё будет в порядке.
        Магичка хихикнула и по секрету сообщила, что у «магистра Тшольке челюсть упала, когда тебя такой мужчина на руках внёс».
        Снова прикрыв глаза, нежась в блаженной прохладе, вспомнила об акценте, а потом списала его на дворянское происхождение. В Златории тоже крестьяне и вельможи по-разному говорят, а тут ещё искажение преобразователем речи…
        Накатила тошнота - последствия тесного общения с солнышком. Переждав её, выпила какую-то бурду коричневого света. Знакомые травы - жить буду.
        Пока не забыла, передала распоряжение Ксержика и попросила позвать магистра Лазавея - рассказать о подслушанном разговоре.
        Мой распрекрасный вид магистра не обрадовал, сведения - тоже. Пробормотав что-то о том, что женщины несказанно «вовремя» теряют способность к передвижению, связался с некромантом. О чём они говорили, никто из нас не знал, потому что вслух не было произнесено ни слова, а Лазавей, по-моему, ушёл гулять по своим любимым сущностям. Тело здесь, а остальное - не очень.
        - Первосвященника он берёт на себя, - наконец сообщил магистр. Как-то так получилось, что все сгрудились у моей постели, превратив её в штаб военных действий. - Душа исчезнет раз и навсегда, оживить её не получится даже самому Бархусу. Верхушку Ордена он тоже уничтожит и постарается взорвать замок. В любом случае, без руководства послушники и рядовые священники не смогут осуществить переворот.
        - Но это не мешает им опять проникать в Златорию и творить пакости, - возразила магистр Тшольке. Поджав губы, она сидела в изножье кровати и помогала Юлианне бороться с моими ожогами.
        - Ошибаешься, - улыбнулся Лазавей, - если лишить их денег, книг с координатами и обрушить пространственную связь, они окажутся запертыми в Омороне. Просто очередная группка людей.
        - Только ты забываешь об одной малости: о нехватке времени. Будь уверен, они быстро выйдут на след. И наверняка кто-то дежурит в городе с заготовками заклинаний.
        - Именно поэтому уходим сразу, как вернётся Алоис. Собирайте вещи, прощайтесь с Номарэ, а лучше помогайте мне. Липнер, на сколько баллов сдали мой предмет? Вернее, не так: на какую отметку его знаете?
        Алхимик стушевался, не ответив ничего путного.
        Лазавей нахмурился:
        - И как вы, юноша, работаете, если основ не знаете? Либо помощника завели, либо красну девицу изображаете. Так вот, бегом на улицу, осматривать контуры эфирной материи. Как только заметите разрыв, неопознанное свечение, истончение и прочие искажения от нормы, немедленно зовите меня. Как прощупывать квадраты, помните?
        - Я объясню, - встала Тшольке. - Если мне не изменяет память, то так же, как воздушное пространство - импульсом?
        - Верно. Только делайте его слабее и меньше. Юлианна, тогда вы останетесь в гостинице, займётесь Агнией и нашими вещами. Чтобы к ночи она стояла на ногах.
        - Если что, я понесу, - кинул в дверях Липнер.
        - Ваши руки я другим займу, - отрезал магистр. - У госпожи Выжги отец есть. Но это на крайний случай. А теперь ищите место сочленения вязи и эфира. Сейчас она неактивна, поэтому ищем по нарушению структуры. Осунта, полагаю, с уничтожением вы справитесь.
        - Не справлюсь - уволюсь, - без тени иронии ответила магистр Тшольке.
        Маги разошлись, остались только мы с Юлианной. Соседка велела лежать, а сама сновала по комнатам, готовясь к спешному отъезду-бегству.
        Время тянулось мучительно медленно, будто издевалось. Ни от кого из наших не было известий, между тем, темнело.
        Ужинали вдвоём, остальным собрали сухой паёк.
        Кожа чесалась и облезала, зато не болела. И голова способна была мыслить, а ноги - ходить.
        Наконец вернулся Липнер и молча набросился на свою порцию еды. На вопросы не отвечал, отмахивался. Кажется, магистры отправили его в гостиницу, а сами остались просматривать оставшиеся кварталы.
        А ведь эта самая вязь могла начинаться вовсе не из Номарэ, тогда что?
        Беспокойство притупило даже традиционные вечерние боли - мне было не до них. В который раз обходила комнаты, проверяла, ничего ли не забыли, - и ждала. Ждала и молилась.
        Наконец вернулись магистры. Уставшие и молчаливые. Особенно Лазавей. Такой сосредоточенный, с поджатыми губами. На попытки заговорить с ним он не реагировал, будто витал в своих таинственных иных сущностях.
        От Тшольке удалось узнать, что нужное место они нашли.
        Теперь дело было за Ксержиком.
        Мой новообретённый отец появился, уже когда стемнело. Ворвался в номер Лазавея, взмыленный, измазанный в земле и крови.
        Я вскрикнула, прикрыв рот рукой: никогда ещё не видела таких бурых разводов. Такое впечатление, что некромант искупался в кровавом озере.
        Юлианна углядела глубокие порезы на его руках, толкнула меня в бок: колдовал. Она, в отличие от меня, не боялась крови: обучение на факультете Активного чародейства обязывает. Их убивать учат, а я… Я просто стояла, бледная, стараясь не смотреть на Ксержика.
        Некромант был немногословен:
        - Быстро убираемся отсюда!
        Магистры кивнули и вытолкали нас за дверь, бросив вдогонку:
        - Вещи на плечо, сами сгрудились в комнате Липнера.
        Не знаю, за что алхимику такая честь. Может, потому что химичил постоянно и что-то в воздухе изменил? Оказалось, нет: Липнер просто делал подготовительные работу по переходу в мир родной: Лазавей заранее дал инструкцию.
        Через пару минут в комнату ворвалась магистр Тшольке и торопливо начала оплетать её заклинаниями.
        - Эдвин, Алоис, мать вашу, скорее! - крикнула она, приоткрыв дверь, совершенно не заботясь о моральном облике преподавателя. Затем обернулась, ткнула пальцем в Юлианну: - Будете мне помогать!
        - Они близко, да? - догадалась магичка, с готовностью встав за правым плечом Тшольке. Я ощутила магию в воздухе. А потом и увидела: синие искорки между пальцев магистра и соседки по комнате.
        Тшольке кивнула, опасливо покосилась на стену, будто она могла рухнуть, а потом обратилась ко мне, непривычно вежливо:
        - Госпожа Выжга, пожалуйста, осторожно подойдите к окну, выходящему на улицу, и выгляните. К сожалению, вынуждена просить вас, так как остальные заняты. Будьте предельно внимательны, не рискуйте. И ни в коем случае не позвольте вас заметить. Постойте одну минуту - и стрелой сюда.
        Значит, всё серьёзно, и священники на подходе. Идут жечь и убивать.
        Бочком протиснулись мимо Тшольке, поймав её тревожный взгляд. Как бы она меня не «любила», но на смерть посылать не собиралась. И пеклась о студентах.
        В коридоре всё на первый взгляд было, как обычно, то есть доносились обрывки разговоров и смех из обеденного зала, какая-то возня из номеров, но я не позволяла себе расслабиться. Сняв туфли, прокралась к окну, прижалась к стене и выглянула наружу.
        Факелы! Целое море факелов! И какие-то люди… Пешие, сжимающие гостиницу в кольцо.
        Приблизительно оценив их количество и уверившись в недружественных намерениях толпы: «Смерть ведьмакам и ведьмам!» - звучало не двусмысленно, - поспешила обратно.
        - Ну? - набросилась на меня магистр.
        - Да я тебе и так скажу, что там, - раздался усталый голос Лазавея за моей спиной. Руки легли мне на плечи, подталкивая в комнату. - Весь оставшийся в живых Орден явился нас убивать и грозит поджечь гостиницу со всеми постояльцами, если хозяин нас не выдаст.
        Магистр снова перешёл на «ты» в общении с Тшольке - значит, на душе неспокойно, и он непроизвольно переходит на неформальное общение. Наверняка все преподаватели говорят друг другу «вы» только при студентах, соблюдая кодекс поведения.
        В комнате попала в руки Ксержика, всё ещё не отмывшегося от крови. Наоборот, порезов на руках прибавилось. Заметив мой интерес к своим увечьям, некромант покосился на магистра Лазавея, коротко пояснив: «Ему нужна сила».
        Убедившись, что Липнер всё сделал правильно, Лазавей вышел на середину комнаты и прикрыл глаза. А Тшольке замкнула контур заклинаний, цепным псом вместе с Юлианной став у дверей.
        - Идут, - сквозь зубы процедила она.
        Магистр Лазавей вздохнул, открыл глаза. Его рука налилась сиреневым свечением и неожиданно наполовину исчезла, будто погрузившись в невидимый слой воздуха.
        Лазавей замер, превратившись в каменное изваяние.
        - Ничего, стража их задержит, - немного утешила Тшольке. - Выиграем пять минут.
        - Разве стражники их не повяжут? - удивлённо поинтересовалась я.
        - Агния, десять стражников и пятьдесят-шестьдесят разгневанных священников, напичканных дешёвыми заготовками заклинаний - и кто кого? Без подмоги ничего не сумеют.
        - Но как они прошли незамеченными, как такую толпу пропустили?
        - Они не дураки, - хмыкнул Ксержик, - в стадо сбились только у наших дверей. А так по двое-трое пробирались улочками. Многие здесь живут, кто-то на самоходах приехал… Жаль, не удалось накрыть всех каменными глыбами: не успел. И не сумел, потому что жить хотелось. Долго и счастливо, а не геройски и пару минут.
        Похоже, некромант забыл об обещании выпороть меня ремнём. Я напоминать не стала, как и называть его трусом: кто в одиночку справится с сотней народа в критических условиях?
        - А Первосвященник?
        Ксержик кивнул, заверив, что только с замком и послушниками вышла осечка: уничтожил частично. Но Златории уже ничего не грозило.
        Я отвлеклась, перестала следить за Лазавеем, но он сам напомнил о себе, с натугой, очевидно, испытывая жёсткое физическое напряжение, процедил:
        - Сгруппировались, тесно встали - и вперёд. Не гарантирую, что попадём в Вышград: некогда было делать точные расчёты.
        И в это время в дверь настойчиво постучали. Сначала колотили руками, потом, видимо, уже ногами, громогласно требуя открыть именем кого-то, мне неизвестного. А ещё лучше убираться из добропорядочной гостиницы.
        Тшольке эффектно их послала, заявив, что неодета и вообще занята крайне приятным делом, которое на троих не делят.
        За дверью на миг воцарилась тишина.
        Мы дружно обернулись к Лазавею: перед ним дрожало, дыша то холодом, то жаром пространство. Рваные края переливались сиреневым цветом, а глубина зияла чернотой.
        Магистр удерживал проход между мирами разведёнными руками, сквозь которые, словно молнии, сочилась, искрилась магия. Он едва заметно мотнул головой, поторапливая беглецов.
        - Эдвин, не разумнее ли перемещать по одному, ты не удержишь контроль, - с сомнением и тревогой в голосе заметила Тшольке.
        - Времени нет, Осунта. Молись, чтобы удержал.
        Меня первой толкнули в знакомую вязкую субстанцию, мгновенно наградившую мигренью и носовым кровотечением.
        Воздух сжал тело в тиски, лишив слуха и возможности передвигаться.
        Странное состояние: ты есть - и тебя нет. Умом я понимала, что зависла между сущностями, удерживаемая раскрывшим их магом.
        Это ещё Оморон, просто одно из его измерений. Надеюсь, оно меня не сплющит.
        В этот раз я не была голодранкой: прижимала к груди сумку со всяким барахлом.
        Через мгновение - это потом выяснилось, что мгновение, а тогда время остановилось, ко мне присоединился Липнер. Тесно прижался, обхватив за локти.
        Хотела мысленно возмутиться, но потом вспомнила: перенос. Чтобы попасть всем в целости в Златорию, необходимо стать единым целым, единым предметом.
        Звуки из реального мира до нас не доходило, мы пребывали в своём и ждали остальных.
        Вдруг дверь взломали, вдруг магистры ведут бой?
        Но вот наконец и Юлианна. Испуганная - значит, не всё гладко. Прижалась ко мне, будто сестра. Теперь она защищала меня спереди, а Липнер - сзади. Закралось нехорошее предчувствие, что живой щит - это неслучайно.
        И верно - нас тряхнуло. Сильно тряхнуло, лишив равновесия.
        Приглушённый, раздался голос Лазавея:
        - Задержите их, не обращайте на меня внимания! Ставьте закладки - и прыгайте. Без меня.
        То есть как, неужели магистр останется там? Неужели мы вернёмся не все?
        Осунта. С красными пятнами на щеках, подрагивающая от нервного напряжения.
        Голубоватые искры с её пальцев мгновенно впитала густая чернота окружающего пространства.
        Магистр чувствовала здесь себя вольготнее нас, сумела развернуться, протягивая руку. Плотно сжала губы, вцепившись ногтями в запястье.
        Вот и Ксержик. Занял место возле нас, дополнив живой клубок тел. А вот Тшольке не торопилась, ждала Лазавея.
        Вокруг всё завыло, загудело… Непроизвольно закрыв глаза, я всё равно не прозевала вспышку - настолько она была яркой.
        Тиски, сжимавшие грудь, разомкнулись; мир снова наполнился звуками.
        Открыв глаза, увидела выпас, коров, деревеньку неподалёку.
        Златория! Милая сердцу Златория! Это она, её я узнаю хоть днём, хоть ночью. Сейчас, к слову, был вечер: время опять сдвинулось.
        Мы все вповалку лежали на траве, являя, наверное, потешное зрелище.
        Только магистра Лазавея нигде не было…
        Все старательно отводили глаза и, видимо, думали об одном. Что Эдвин Лазавей пожертвовал своей жизнью ради нашего спасения.
        Тшольке встала, как потерянная, начала бродить по выпасу, силясь отыскать следы переноса.
        Юлианна с Липнером о чём-то шептались, Ксержик обтирал кровь с лица, рук и одежды, а я неожиданно расплакалась. Сидела и ревела, как последняя деревенская баба. Мельком взглянув на Осунту, поняла, что и у неё губы подозрительно скривились.
        - Ладно, всё, - неожиданно резко сказала она, вскинув голову. Знакомое движение: так не дают себе расплакаться. - Пошли!
        - А как же… - начала Юлианна и осеклась, поймав взгляд магистра.
        - Вернее, лучше вы идите, а я останусь. Нужно… нужно перед ректором отчитаться…
        Я не женщина, если Тшольке отсылала нас, чтобы порыдать. При свидетелях ей стыдно, а так, в сумерках, можно вволю беззвучно предаваться горю. И снова оказалась права: Осунту Тшольке и Эдвина Лазавея что-то связывало. И это что-то - любовь Осунты. Даже жалко её стало, потому что потеряла любимого. И потому, что тот её не любил. Это видела - не слепая. Спал наверняка, но не более.
        Встала, понуро побрела вслед за остальными, постоянно оглядываясь.
        Сердце ныло, нос хлюпал. Хотелось остаться и тоже смотреть на небо. Что бы я там ни говорила, Лазавей мне нравился, успела привязаться. Конечно, не так, как Осунта, но среди магистров я его выделяла.
        Только Тшольке хотела отправить меня по известному адресу, как воздух пронзила яркая вспышка.
        По-моему, завизжали мы обе. И обе же кинулись туда, где полыхнуло. По дороге я убеждала, что владею врачеванием и могу быть полезна.
        Магистр Лазавей напоминал труп: бескровный, синюшный. Создавалось впечатление, что он и не дышал. Ничком лежал на траве и не двигался.
        Тшольке присела рядом с ним на корточки, позвала, аккуратно перевернула.
        Я сглотнула и прижала ладонь ко рту: остекленевший взгляд! Изо рта вытекла струйка крови, носовое кровотечение тоже имело место быть.
        - Ты говорила, что врачуешь, - зло бросила мне Осунта, - так давай! А я за Ксержиком: одной мне его из глубокого минуса не вытащить. К слову, если кровь действительно некромантская, тоже можешь что-то полезное сделать.
        - Что? - я присела рядом, щупая пульс. Есть, живой! Но едва живой…
        Магистр махнула рукой и быстрым шагом удалилась. Потом, наплевав на степенность, и вовсе побежала.
        А я развязала шейный платок, расстегнула рубашку Лазавея, начала массировать, заставляя сердце биться. Чтобы кровь прилила к голове, подняла ему ноги.
        Если честно, я мало что могла. Тут бы травы собрать, сварить - а времени нет. Вот и оставалось надеяться, что на очередной зов магистр всё же откликнется.
        Когда уже отчаялась, ресницы Лазавея дрогнули, а глаза закрылись. Трупы точно такого не умеют.
        К этому времени подоспели Тшольке, некромант и Юлианна и прогнали меня, поручив приготовить постель для больного. Поиском ночлега же занимался Липнер.
        Мы остановили выбор на первой попавшейся чистой избе.
        Я быстро обустроила лежанку, выпросила разрешения похозяйничать на кухне и, пискнув от радости, узнав о существовании травницы неподалёку, со всех ног припустила к ней.
        Ничего удивительного, что, разведя такую бурную деятельность, мы не позволили магистру Лазавею умереть.
        Глава 14
        Даже не верилось, что я вновь в Златории, в Вышграде, Академии магии, целительства и общеобразовательных наук имени святого Йордана. Когда увидела розы перед нашим Студенческим домом, то даже прослезилась. Кинулась нюхать, обнимать цветочки, вызвав усмешку у Липнера, вызвавшегося проводить меня до комнаты.
        Традиционная для Академии парочка - студентка Общеобразовательного факультета и алхимик. У нас ведь факультет невест, а у них - женихов. Интересно, сколько девушек в итоге приняли ухаживания замкнутых любителей химии, рун и смертоносных газов? На моей памяти бедняги-алхимики только вздыхали, а мы, ветреные девицы, делали то же самое по боевым магам.
        Сама тоже вожу дружбу с любителем поджарить врагов. К слову, вот и Лаэрт. Стоит на крыльце и машет рукой. Улыбается. У кого выпытал, что мы возвращаемся? Официально никто не знал, все уверены, что мучаемся на обыкновенной практике у дружественного народа. Ну да у эльфа (полуэльфа, если быть точной, потому как Лаэрт полукровка) всегда были уши в нужных местах. И не только собственные. Преподаватели его любили.
        Заметив мою радость при виде Лаэрта, алхимик скривился, но вещи до крыльца всё же донёс.
        - Спасибо, Липнер, как-нибудь увидимся.
        Алхимик кивнул и поспешно удалился. Не знаю, что он там подумал, но я сказала это чисто из вежливости. И потому, что Оморон сделал меня, Юлианну и Липнера близкими знакомыми. Но если с магичкой я собиралась поддерживать отношения: сдружились, то алхимика ожидало разочарование - никаких романтических встреч.
        - Как Марица? - взбежала на крыльцо, повисла на шее у Лаэрта и взялась за кольцо в пасти горгульи. Не оборачиваясь, знала, что друг прихватит вещи. - Она со Светаной? Гулять пошли?
        Дочка… Нет, положа руку на сердце, я не мечтала задушить её в объятиях, не грезила о ней днями и ночами, но просто обнять, убедиться, что всё в порядке, покормить, в конце концов, конечно, хотела. Пусть ребёнок и нежеланный, но я мать, привязана к ней, люблю.
        - Нормально, - улыбнулся Лаэрт, магией придержав мне дверь. Надо же, когда познакомились, не умел. Хорошо их муштруют!
        С гордостью подумала о том, что в этом есть и моя заслуга: кто ему книги давал, которые выносить за пределы читального зала нельзя?
        В холле было, как обычно, прохладно и тихо: лето, все разъехались, только я, горемычная, да друзья остались. Где, к слову, Светана пропадает? Свежий воздух ребёнку полезен, но мать-то нужней. Надеюсь, Марица меня вспомнит. Сколько тут времени прошло?
        Оказалось, что месяц - за окном конец июня, самый разгар лета.
        Задержавшись у столика для писем, обнаружила два одиноких, адресованных мне. Одно от Хендрика, другое - от матери. Предсказуемо.
        Вечнозелёное растение в кадке пробудило чувство жалости: бедняжку давно никто не поливал. Протопала на кухню, накачала воды и щедро плеснула в кадку. Вечная зелень тоже склонна к увяданию, а халатный обслуживающий персонал не удосужился произвести элементарное действие. Пыли нет, а цветочек сохнет. Вот где, спрашивается, логика?
        - Лаэрт, мои ключи у тебя? - Магистр Лазавей так поспешно выдернул меня из нашего мира, что я не успела их захватить.
        Преподавателю, к слову, лучше, он даже сам дошёл до дома. Зато всю дорогу лежал, грелся на солнышке. А мы трое пристроились рядом, на сене: ехали на телеге.
        Друг с готовностью протянул ключ с дощечкой с цифрами номера моей комнаты:
        - Думаешь, просто так ждал, караулил? Не оставлю же тебя ночевать на улице до сентября.
        - А я бы на улице не ночевала, к тебе бы перебралась, благо твоей сосед укатил к сёстрам. Или в библиотеке спала: защитный контур разомкну без вопросов, горгулья тоже признает. Но спасибо за заботу.
        Лаэрт пробурчал, что знал бы, не старался, потому как в городе делать решительно нечего, только пыль глотать. Я не поверила ни единому слову: лукавит по всем пунктам.
        Делать нечего, как же! Большой город - большие возможности. И соблазны. Сама с удовольствием перед отъездом по лавкам пробегусь и исполню давнюю беременную мечту: платье эльфийки, пояс эльфийки, шампунь для таких же шикарных волос и книги. Теперь-то меня не надуют, не подсунут ловушку для дураков.
        Хотя и прежним фолиантам применение нашла. И не на растопку пустила, а прочитала. С образованием в один академический курс даже среди беллетристики можно было отыскать крупицы знаний. А уж если во мне некромантская кровь, то и поэкспериментировать с заклинаниями: вдруг сработают?
        Разумеется, ничего тёмного, сложного и запретного - просто попробую вместо общедоступной неоформленной первозданной магии использовать собственную кровь. Мой папаша ловко творил из неё бараний хвост и утверждал, будто и я могу сотворить светлячок. Вот и проверим.
        Поднялась наверх, пробежала по коридору до своей двери и обнаружила, что она заперта. Странно, если Светана гуляет с дочкой, то закрывать бы не стала: в Академии воров нет, посторонние в Студенческий дом не проникнут.
        Открыла дверь и замерла на пороге: кроватка Марицы пуста, ни ребёнка, ни одеяльца, ни пелёнок. Вещей тоже нет - я первым делом проверила.
        Сиротливо взирал на меня голый тюфяк на кровати Светаны. Пуст оказался и сундук с личными вещами, и её половина шкафа, и её полка для книг.
        Уехала. И забрала с собой мою дочь!
        Развернувшись, набросилась с кулаками на Лаэрта, требуя немедленно объяснить, что происходит. Тот заверил, что подруга ни при чём, что Марица у бабушки, а злополучная Светана три недели, как уехала к родным.
        Выдохнув, плюхнулась на постель.
        Идиотка, сама бы догадалась! Конечно, мне же говорили, что написали Хендрику, что он заберёт дочурку.
        Хендрик… Он же письмо прислал!
        Подобрала с пола два запечатанных листа бумаги и задумалась: какой первый открыть? Решила, что от матери: узнаю, как там Марица.
        С дочкой всё хорошо: кушает, ползает, гундосит. Правда, обсыпало её чем-то, но матушка вылечила - обычная детская хворь, реакция то ли на фрукты, то ли на козье молоко.
        От сердца отлегло.
        Ничего, отдохну пару дней, приду в себя, утешу женское и материнское сердце покупками - пусть ректор только попробует не выдать энную сумму за моральный ущерб! - и полечу в родной городок. Сбудется мечта Хендрика: жена на кухне, с ребёнком и ласкающаяся к мужу. Даже книжки по магии при нём читать не буду, только пока он делом занят.
        Как оказалось, дома меня не ждали.
        Вскрывая письмо Хендрика, планировала праздничный ужин, но, прочитав первую же строчку, попросила Лаэрта уйти.
        Эльф понимающе кивнул и сказал, что посидит внизу.
        Я никак не отреагировала, углубившись в чтение. И с каждой минутой мрачнела всё больше. В конце не выдержала, скомкала письмо и швырнула в дальний угол.
        Сидела, не в силах понять и принять, а потом в сердцах запустила в дверь подушку.
        За приступом ярости накатила пустота и обида.
        Честно, даже хорошо, что Светаны нет - никто не увидит, как я рыдаю в простыню. Вцепившись в неё, всхлипывала, шмыгала носом и желала разлучнице быть покусанной роем пчёл. Сама в мёде вымажу, чтобы все слетелись! И осы, и пчёлы, и шершни. Чтобы искусали так, чтоб распухла бычьим пузырём.
        А Хендрику… Зелёноглазая скотина, сволочь, я же тебя любила, я же для тебя дочку родила! Маг ползучий, не получишь ты развода!
        Он мне изменил. Хоть бы постыдился жене расписывать, как с другой спал. Но нет, Хендрик постарался, чтобы я узнала, всё изложил. А в конце - плевок: забирай вещи и проваливай.
        Когда, когда он успел? Как давно делил ложе с другой, которую он, видите ли, любил. А меня? Мне он лгал? Или та кобыла грудастее и покладистее?
        В укор мне ставит всё произошедшее, что я во всём виновата! Как только наглости хватает! Мол, не берегла я семейный очаг, по Академиям болталась, Марицу бросила, к эльфам упорхнула… Целый поток обвинений - и восхваления своей пассии. Она и готовит вкуснее, и мужу не перечит, и хозяйка отменная, и невежеством своим счастлива, и детишек много хочет. Идеальная женщина, по мнению Хендрика.
        Да ещё и беременная. Хоть бы это постеснялся писать! То есть, пока я сдавала экзамены, он другой ребёночка сделал, бросил законную супругу, объявив наш брак досадной ошибкой.
        Приподнялась, припоминая скупые выражения, в которых Хендрик сообщал о разводе. Всё письмецо на одной страничке уместилось. Встретил другую, завязались отношения, она хорошая, а ты дрянь и не жена мне более.
        Хмырь болотный, я тебе мозги вправлю! Загулял, кобель паршивый, от рук отбился. Ведь всегда до женщин падок был.
        Я, конечно, тоже молодец: оставила без пригляда. Так ведь не думала, что он так… Ну. Погулял бы тайком и всё - нет же! Не иначе, лахудра та постаралась, нашептала обо мне невесть что.
        А мать, почему она молчала?
        Плотно сжала губы, утёрла слёзы и начала собираться. Сегодня же уезжаю. Пусть в глаза мне скажет, трус!
        Когда прощался, целовал… Да, ругались, да, недоволен был - но всё пустые семейные ссоры. Мы ведь любили друг друга, не первый год вместе жили…
        Не выдержав, вновь разрыдалась, перемежая всхлипы с проклятиями.
        Мелькнула мысль, что письмо - это шутка. Хендрик не подлец, он не мог так со мной поступить. Просто хотел напугать, чтобы бросила Академию, примчалась к нему. Он же грозился принять меры… Конечно, всё так и есть: в остальных письмах ведь ни намёка на развод. Радовался, что на лето к нему приеду, говорил, что соскучился.
        И я соскучилась.
        Так, хватит распускать нюни, Агния. У тебя есть только бумажка - мало ли, в каком состоянии она писалась. Почерк-то Хендрика, но это ничего не значит. Если бы муж подал на развод, меня бы разыскал поверенный, вручил приглашение в суд. Надо у Лаэрта спросить, не было ли чего. Он лгать не станет.
        Успокаиваясь подобными мыслями, но всё равно желая устроить грандиозный скандал любителю босых беременных на кухне, укладывала необходимый минимум вещей. Мне и одного узелка хватит, нечего всю свою жизнь с места на место перетаскивать. А так перекушу чего-нибудь - и вперёд, искать попутный купеческий караван. Если повезёт, то до исхода месяца дома буду.
        Боевой настрой высушил слёзы.
        Я деловито суетилась, укладывая вещи, потом досадливо помяла не вовремя занывшую грудь, и, оставив узелок на постели, спустилась вниз. Походя подняла подушку - нечего хорошей вещи на полу валяться.
        Лаэрт божился, что никаких иных писем, посланий мне не приходило, никто не разыскивал, слухи не распускал. Попытался выпытать, что произошло, но я рассказывать не стала, туманно обмолвившись, что домой нужно немедля ехать.
        Поесть удалось в преподавательской столовой. Туда меня милостиво пустили как участницу оморонских боевых действий.
        Удивилась, застав там Ксержика, а потом вспомнила, что некромант намеревался пару дней погостить в Академии.
        Ксержик носом чуял неладное. Или просто заметил опухшие веки и опущенные уголки губ. Встал, подошёл, поинтересовавшись, с чего вдруг стала рёвой-коровой. Отцовская забота проснулась? Сомневаюсь. Да и поздновато.
        Отмахнулась, буркнув, что соринка в глаз попала.
        Ксержик хмыкнул, не поверил и посоветовал больше гулять на свежем воздухе: «Чтобы девицы не впадали в меланхолию». Затем извлёк из кармана шоколадку и положил на стол:
        - Ешь. Поможет придумать решение проблемы. Только не лги, будто её нет.
        И всё, ушёл. Даже не расспросил толком.
        - Кто это? - глянул ему вслед Лаэрт. - По виду - маг, но не из Академии.
        - Он из Школы иных. Мой папаша.
        Объяснять подробнее не было ни сил, ни желания.
        Тем же вечером я покинула Вышград. Не одна: Лаэрт упёрся рогом и не пожелал меня отпускать в таком состоянии. Конечно, компания мужчины Хендрика не обрадует, поэтому взяла с эльфа слово, что он носу в нашем доме не покажет. И в деревне, где матушка живёт. А то знаю я тамошних сплетниц: все тяжкие в немыслимых позах припишут. Лаэрт согласился, добавив, что даже сойдёт раньше, чтобы не компрометировать. Золото, а не друг!
        Подспудная мысль о том, что Ксержик перебросится парой слов перед отъездом не воплотилась в жизнь. Он спокойно пропадал у магистра Тревеуса - а я цокала каблуками по мостовым Вышграда, гадая, что творится с семейным очагом.
        Поклонниц у Хендрика всегда было превеликое множество, не удивлюсь, если одна из них оказалась ушлой девицей, решившей занять пустующее место. Могла и письмецо написать от мужнего имени - сомневаюсь, чтобы Хендрик мне такое написал.
        Ничего, познакомлю молодуху с острыми каблуками: как показывает практика, они страшное оружие. А Лаэрт огненными шарами волосёнки её спалит. Будет тролльей невестой.
        Однако внутри скреблось беспокойство, нашёптывая, что нет дыма без огня. А вторившая ему память с готовностью извлекла из пыльных закутов любовь Хендрика к женским юбкам.
        Не удержалась, сначала заглянула к матери: взглянуть на дочку. Сердце, конечно, не на месте, но если что случилось, то случилось.
        Марица грелась на солнышке на заднем дворе. Егозе не сиделось на месте, и бабушке требовался глаз да глаз, чтобы уследить за малышкой. Но старшая Марица, моя матушка то есть, нашла способ решить проблему: дала поиграть блестящими амбарными ключами. Они большие, девочка не проглотит, зато вдоволь налюбуется, настучится.
        Правда, я застала дочку уже на траве: уползла с одеяльца за яркой бабочкой. Подхватила её на руку, игнорируя недовольство, усадила обратно, внимательно осмотрела. Выросла-то как! И волосиков больше стала. Красотка растёт. Тоже русалка зелёноглазая.
        Поцеловала Марицу, взяла на руки. Та отнеслась ко мне настороженно: отвыкла. Маленькие дети, как мне мать потом объяснили, быстро забывают. Зато грудь эта красавица сосала будьте нате: вечером я её покормила. Хотя, не знаю, кто из нас двоих больше удовольствия получил: намучилась я с грудным молоком в Омороне.
        Разумеется, расспросила маму о Хендрике. Она как-то подозрительно молчала, губы поджимала.
        - Так, что произошло? - встревожилась я, унеся Марицу в другую комнату, чтобы не мешала. Спать уложила, но не уверена, что заснёт. А, какая разница!
        - Ничего. Он у нас регулярно бывает, с дочкой возится. Просто неудобно ему малую в городе держать без хозяйки. И работает Хендрик много.
        - Ма-а-м? - я заглянула ей в глаза. - Ты что-то не договариваешь, верно? Не надо меня щадить, говори, как есть.
        Но мать стояла на своём: ничего не знаю, не лгу тебе, дочка.
        Ладно, может, отчим знает?
        Но он тоже не знал. Вот что-то, а отчим врать бы не стал. Обрадовался, к слову, что приехала, велел жене пирожков напечь. Моих любимых, с капустой.
        Ночью мне не спалось. Марица дремала рядом, чуть посапывала, а я не сводила взгляда с окна, за которым клубилась темнота и изредка подвывала собака.
        От нашей деревни до города двадцать вёрст, пока новости дойдут… Мои могут и не знать ничего: дальше околицы носа не кажут. Мать, правда, Марицу из дома забирала, а отчим - староста…
        В итоге не выспалась, к завтраку сползла с печи хмурая, молчаливая. И никак из головы не шло, что обманывает матушка, не договаривает чего-то. То взгляд отведёт, то разговор на моё житьё-бытьё в Вышграде переведёт. Или это у меня воображение разыгралось? У страха глаза велики, а у бабьего - так ещё больше.
        Сговорилась с соседом, чтобы отвёз в город: путь не близкий, не хотелось пешком идти или удачи на тракте искать. Заодно сплетни местные узнаю.
        К счастью, подозрения мои не сбылись: Хендрик действительно в деревне бывал, ничего такого не делал, не говорил. Это уж точно: в деревне у любого забора по дюжине ушей, а у женской половины населения они и вовсе мышиный писк уловят. Чтобы былые соперницы не судачили по поводу краха моего брака да глазки мужу не строили - быть того не может!
        Словом, настроение улучшилось, даже решила к Шорту вечерком заглянуть.
        На пороге дома стукнула себя кулаком по лбу. Лаэрт! Я ж обещала в «Спящую сову» зайти. Ладно, сначала дом, любимый супруг, а потом друг. Заодно посидим с ним за кружечкой: я сидра, он - пива - и посмеёмся над моими страхами.
        Только авторшу письма всё равно найду и волосёнки повыдёргиваю.
        Отперла дверь, повесила дорожный плащ на крючок и прошла на кухню. Давненько я там не хозяйничала.
        Хм, на столе лежит что-то, полотенцем накрытое. А в печи - суп. То ли в Хендрике кулинарные способности проснулись, то ли из трактира берёт.
        Пошуровала ухватом, извлекла горшок, нюхнула: свежий, тёплый ещё. То есть не за деньги куплен, а тут, на моей кухне, сварен.
        Достала половник, попробовала: мясной, наваристый.
        А пирог на столе с печёнкой. Холодный. Ладно, сейчас оценим, что муж в моё отсутствие ест. Только что-то по зиме у него таких разносолов не водилось - одни яичницы, дубовые покупные пирожки. Днём и вечером столовался вовсе у Шорта.
        Нахмурившись, решила произвести инспекцию. Начала со спальни.
        Нет, никаких любовников в постели я не застала, всё, как обычно. Даже колыбелька Марицы не тронута.
        Хендрик аккуратный, так что чистота и порядок царят у него всегда. Вот и сейчас кровать застелена, грязные носки на полу не валяются.
        Обнюхала подушку, простыни - тоже ничего.
        Параноик ты, Агния, волосы ищешь, чужое нижнее бельё. Муж-то позабавиться, дурочкой назовёт, только мне не смешно. Кто сварил суп?
        Увлёкшись осмотром помещений, не расслышала, как хлопнула входная дверь. Как раз проверяла сундук с чистым бельём, когда на пороге спальни возник Хендрик.
        - Приехала?
        Я вздрогнула и посмешила скрыть следы досмотра с пристрастием. Оправила юбку, встала и улыбнулась.
        Что-то радости не слышу в голосе. И не вижу. Стоит муженёк, уперев руки в дверной проём, буравит взглядом. На плече дорожная сумка, сам помятый - значит, ночью работал.
        - Голодный? Я сейчас тебя накормлю, - засуетилась, пытаясь растопить этот лёд.
        Ничего, как услышит, что я с ним до сентября, подобреет. Подскочила, обняла, поцеловала и замерла, уткнувшись в рубашку. Точно, костром пахнет. Надо проветрить, а, может, и выстирать.
        - Ты переодевайся, я сейчас чайник поставлю.
        - Агния, сядь, пожалуйста.
        Я оторопела от этих слов, а Хендрик осторожно отстранил меня, прошёл к кровати и бросил на неё сумку. Вздохнул и лёг.
        А где приветственный поцелуй?
        - Ты всё ещё сердишься на меня? Помню, ты против моей учёбы…
        - Ещё бы! - зло бросил супруг, повернувшись ко мне. - У меня нет жены, у Марицы - матери. Ты вбила себе в голову, что станешь магичкой, наплевала на всё ради своей прихоти. Потешаются наверняка преподаватели над такой самонадеянной идиоткой. Или выгнали, наконец? Ума ни приложу, как ты сессию сдала. Пожалели из-за ребёнка?
        Обидные слова хлестали по щекам пощёчинами.
        Впрочем, Хендрик и раньше был резок в суждениях. К примеру, когда уезжала зимой, он и похлеще высказывался, называл кукушкой. Так что пусть выскажется, остынет, всё равно будет по-моему.
        Муж ждал оправданий - я и не думала оправдываться.
        Ну вот, как и думала, замолчал, пристально уставился на меня. Теперь мой выход.
        Присела рядом с ним, провела по волосам, поцеловала и обещала бывать с ним чаще.
        Так и распирало рассказать об Омороне, но это блюдо я оставила на сладкое. После него я точно дурой не буду: ректора Хендрик уважал, да и степень ответственности поручения оценит.
        Потёрлась щекой о его щёку - ничего. Странно. Я ласкаюсь - а он ноль внимания.
        Наконец супруг, будто нехотя, провёл рукой по волосам, но поцелуй не вернул.
        Ладно, я девушка упорная, добьюсь своего. Помиримся, заживём.
        Невинно хлопая ресницами и заверяя, что очень-очень соскучилась, что он, Хендрик, мне очень дорог, намного дороже Академии, просто я хочу до него дотянуться, стать такой же умной, помогать во всём, зависла над его лицом, слегка приоткрыв губы. Трюк беспроигрышный.
        Хендрик как-то напрягся, отвернулся и сел:
        - Агния, чайник поставь, а потом поговорим. Надеюсь, дочь у тёщи?
        Я кивнула, а потом, почуяв неладное, спросила в лоб:
        - У тебя кто-то есть? Я письмо странное получила. Вот.
        Протянула мужу захваченный смятые листок бумаги, внимательно следя за выражением его лица, и с надеждой спросила:
        - Это не ты писал, верно?
        - Не я, - подтвердил Хендрик и метким ударом отправил письмо в корзину для растопки.
        На радостях повисла у него на шее, но муж тут же отстранил меня и встал. Ему явно неприятны были излияния моей радости.
        - Значил, Франка подсуетилась, - пробормотал он, расхаживая по спальне, будто зверь по клетке. Растерянная, я наблюдала за ним с кровати. - Я не просил, но так даже лучше. Ты всё знаешь. Только она не беременна. Пока, - Хендрик выделил голосом это слово.
        Сердце сжалось, и я вмиг пересохшими губами с трудом выдавила:
        - Что знаю? И кто такая Франка?
        - Франка - моя будущая жена. Я с тобой развожусь. Ошибся в молодости, теперь понял, что… - Хендрик махнул рукой и не договорил. Покосился на меня, а потом продолжил: - Я не тороплюсь, документы ещё не подал, никому не говорил. Нехорошо за твоей спиной. Спасибо за всё, но…
        - …но я тебе теперь не нужна? - закончила за супруга. - Хендрик, посмотри мне в глаза, посмотри мне в глаза и скажи, что ты мстишь. Что дело в Академии, а та женщина - всего лишь одна из тех подавальщиц, которых ты брал на колени. Думаешь, я слепая, не видела? Хендрик, ты же сделал мне ребёнка, ты хотел этого ребёнка, я родила, а теперь не нужна, да?
        Невольно перешла на крик. Визгливый, как у базарной торговки.
        Хендрик хмурился и молчал, потом резко оборвал, потребовав не устраивать сцен.
        - Да чего ты за брак цепляешься, можно подумать, ты меня любишь! Пропадаешь невесть где, мужа не слушаешь, только на деньги мои живёшь. На дочь, к слову, буду давать, а остальное - сама, раз такая умная и самостоятельная.
        - Хендрик, остынь, одумайся! Ты разрушаешь семью ради вертихвостки! Если у неё большая грудь и попа, то это не значит, что из неё выйдет хорошая супруга. Ладно, я понимаю, что тебе тяжело без женщины, но зачем говорить мне, с кем ты спишь? Мы же… Ты же… Мы же любим друг друга!
        - Говори за себя. Хотя, повторяю, вся твоя любовь осталась далеко позади. Вся эта юношеская влюблённость, девушка-русалка, заезжий маг… Агния, давай не будем ворошить прошлое, а честно признаемся, что развод - единственное разумное решение. Ты спокойно будешь жить в Вышграде, а я - тут. Прости, но ты не та женщина.
        Вот так, коротко и ясно.
        Оказалось, что с этой Франкой они встречаются четыре месяца. Именно она готовит, моет, убирает, голубит моего мужа. На год младше меня, незамужняя. Не подавальщица, а дочь кузнеца. Отлично шьёт, слова поперёк не скажет и телом хороша. Уж не стала спрашивать, первый ли у неё Хендрик.
        Познакомились они, когда муж пакостного духа с кузницы выгонял. Слово за слово - и нашёл Хендрик своё женский идеал. Она ведь у нас второй месяц жила, сейчас на рынок отлучилась и, видно, заболталась с кем-то.
        Они с Хендриком уже свадьбу планировали - в сентябре, как и положено для благословения Марры плодородного чрева жены. А уж то, что оно будет плодородным, муж не сомневался: Франка хотела много детей, любила ребятишек. Кто знает, может, с животом уже ходила: они не береглись.
        И всё это Хендрик мне рассказал будничным тоном, будто посторонней. А я сидела и слушала, низко опустив голову и глотая злые слёзы. Даже накричать, о голову предателя что-то разбить не могла.
        Но, когда явилась Франка, меня прорвало. Увидев эту самодовольную мордашку в обрамлении пшеничных кос, рванулась, чтобы исправить ошибку природы. Эта дрянь не только увела у меня мужика, но ещё имела наглость носить мои вещи! Нет, не платья - размер у нас разный, но сумку, накидку, ленты…
        Не убью, так покалечу. Пущай мой кобель на безрукой женится.
        Франка, похоже, не ожидала встречи с разъярённой супругой, поэтому не успела подготовиться. А я уже повалила её, пытаясь выцарапать глаза. Попутно изловчилась пару раз ударить коленом.
        - Хендрик! - завопило это жалкое существо, отбрыкиваясь. Нет, милочка, я так просто не слезу!
        От души вцепилась ей в волосы, вырывая клоками.
        Жаль, на мне не туфли, а то бы всё, убила.
        Предатель-муж ухватил меня подмышки и оттащил от потрёпанной сожительницы. Досталось и ему: за измену нужно платить. Только Хендрик сильнее - повалил на кровать, прижал, требуя успокоиться и вести себя прилично.
        - Прилично?! - взвилась я, пытаясь достать его локтем. Хоть бы нос расквасила, мерзавцу! - Это ты мне о приличиях говоришь? Кобель приблудный! А невеста твоя - шлюха!
        - Хендрик, не позволяй этой со мной так разговаривать, - положила свой медяк в копилку Франка. Торжествовала, гадина!
        - Франка, иди погуляй, - окрысился на неё Хендрик. - Нам с женой нужно поговорить. А ты мне потом расскажешь, как то письмо Агнии писала и как почерк подделывала.
        Мерзавка всхлипнула и протянула:
        - А я обрадовать тебя хотела: у лекаря ведь была…
        - Ненавижу! - завопила я, наконец вырвавшись из рук мужа. Залепила ему пощёчину, вскочила и бросилась к Франке.
        Беременная, значит. От женатого мужика! Поэтому, дрянь, и сочинила писульку, чтобы замуж с животом не выходить, а пораньше, когда позора не видно.
        Франка завизжала и метнулась на кухню. Глупо - я свою кухню лучше неё знаю.
        С любимой сковородкой в руках, медленно, но верно загоняла дрянь в угол. Кровь закипала, хотелось размозжить белобрысой голову.
        Впервые пожалела, что некромантка, а то раз - и готово. Хоть какой бы магией бы владеть!
        Чувствовала себя самой настоящей ведьмой: лохматая, с разодранным рукавом, горящими глазами и верным женским оружием в руке. Чугунным, между прочим, что лишает жертву шансов на спасение при тесном знакомстве с означенным предметом.
        Увы, до Франки я не добралась: Хендрик всё-таки маг…
        Меня спеленало какое-то заклинание, обездвижив на пару минут.
        Зарёванная Франка с опаской скользнула мимо, прижалась к Хендрику. Тот поцеловал её в лоб и отправил в подруге. Надо же, эта дрянь уже подругами обзавестись успела!
        Когда хлопнула входная дверь, муж снял заклинание и попросил меня положить сковородку на место:
        - В своё время я женился не на истеричке, надеюсь, хоть в этом не ошибся.
        Я неохотно рассталась с оружием и села на табурет. Отвернулась, чтобы Хендрик не видел скривившихся губ. Спиной почувствовала, как он подошёл, постоял немного, потом обнял. Вот значит как? Теперь я скину твои руки, милый.
        - Давай расстанемся по-хорошему, - муж присел рядом. - Развод - дело болезненное, не надо его усугублять.
        - Год назад ты разводиться не хотел. - Глаза всё-таки заблестели. - Помнишь, я тебя пугала?
        - Помню. Не хотел. Думал, всю жизнь проживу, одумаешься, перетрётся, но… Агния, любовь тоже проходит. Так что давай, выпей воды, и поговорим серьёзно.
        И мы поговорили. Вернее, говорил Хендрик, а я слушала, прокручивая перед мысленным взором недолгую семейную жизнь. До восковой свадьбы не дожили…
        Может, я в чём виновата? Да что теперь, когда он на другую смотрит, другую утешает.
        - Хендрик, ты действительно решил? Совсем? Может, передумаешь? - с надеждой заглянула ему в глаза. - Ну, не верю я, не вижу твоей большой любви к этой Франке! Ты назло мне, да? А ребёнок… Она специально, чтобы тебя увести. Хендрик, милый, мы ссорились, но это же все так живут. Просто мы редко видимся, мало говорим теперь… Пожалуйста, если хочешь с ней спать, спи, только не бросай нас с Марицей!
        И я предательским образом разрыдалась, уткнувшись ему в плечо.
        - Агния, понимаю, тебе тяжело, но так надо, - он всё же немного оттаял, пересадил себе на колени.
        - Надо, чтобы у Марицы отца не было? - выдохнула куда-то ему в шею.
        - Я не умер. Или ты запретишь видиться с дочерью?
        Замотала головой и, поддавшись порыву, забыв, что он изменник и подлая тварь, принялась целовать.
        Только сейчас, когда потеряла, поняла, как его любила. Даже Академию бы бросила, если б он остался, выгнал эту тварь.
        - Я прощу, я всё прощу, только останься…
        Хендрик ответил на один из поцелуев, но тут же убил надежду, сказав, чтобы не унижалась. Подумал и добавил, что Франка пока поживёт в другом месте, чтобы я успокоилась, забрала вещи, подписала нужные бумаги… Ссадил меня с колен и оставил на кухне одну.
        Ушёл. Наверняка к своей белобрысой.
        Поревев, отправилась на поиски Лаэрта.
        Хочу напиться и забыться. Чтобы в голове стало пусто-пусто, а сердце не щемило.
        Всё-таки хорошо, что эльф со мной поехал: поработает жилеткой. Да и прижаться к кому-то жутко нужно, чтобы не чувствовать себя одинокой и брошенной.
        А ведь я и есть одинокая брошенная женщина без средств к существованию с ребёнком на руках. Лучше б меня священники убили, чем так…
        Глава 15
        Положим, я немного сгустила краски: деньги кое-какие были. Во-первых, стипендия: таким, как я, плетущимся в середине серостям, её платили. Нет, не большие деньги, но на скромный стол и пару башмаков в год хватало. Единственное, что выплаты эти - дело зыбкое, целиком и полностью зависевшее от успеваемости и королевской милости. Студентов в Академии много, так что и платили им с каждым набором всё меньше, чтобы казну не разорить.
        Во-вторых, работа помощником библиотекаря тоже приносила барыши. Вторая стипендия. Бросать её я не собиралась по трём причинам: деньги, помощь в учёбе (иначе прощай весь доход!) и чтобы забыть Хендрика. Но пояс придётся затянуть: вырастить ребёнка не дёшево, так что никаких книг, платьев, городских развлечений.
        Надеюсь, Светана согласится сидеть с Марицей? А то не вздохнуть, не выдохнуть. В библиотеку-то дочку брать нельзя - запрещено.
        Хендрик действительно со мной развёлся. Отдал все вещи, даже за свой счёт перевёз их к маме.
        Правда, был момент, когда казалось - вернётся, раздумает. Он тогда меня обнял, поцеловал, а явилась Франка, закатила скандал. И Хендрик на неё рыкнул, напомнив, что она ему ещё не жена. И я засомневалась, что он женится. Та девица хоть и с животом, но, похоже, его разочаровала.
        Увы, я ошиблась: они помирились. Видела потом, как они ходили в обминку, а Франка жалась к нему, с обожанием заглядывала в глаза. При встрече даже извинилась за то, что мои вещи брала, письмо написала и кричала, благодарила за мужа.
        Не выдержав, уехала к матери: больно и гадко. Но и там не задержалась, метнулась в Вышград. Лаэрт со мной: не желал бросать зарёванную девицу с младенцем. Хендрик, к слову, эльфа видел, многозначительно хмыкнув, обронив, что не сомневался, что я быстро найду замену.
        Я тогда бывшему мужу едва лицо не расцарапала, на весь город кричала, что это он другую при жене живой с дочерью обрюхатил, за спиной гулял, а теперь выбросил, как собаку. Лаэрт меня с трудом оттащил, а Хендрик назвал истеричкой.
        Не спорю, выглядела я ужасно. Глаза вечно красные, волосы космами в разные стороны, одета абы как, лишь бы не голая. Рыдала, пила, скулила, жаловалась. Молока не стало, нервы расшатались, подушка пошла на выброс.
        Если бы не Лаэрт, спилась: спиртные напитки дарили мнимое состояние покоя, стирали память, приглушали боль.
        Оставалось надеяться, что расстояние и время лечат. Туда, где Хендрик и Франка, я больше ни ногой. И к маме пока тоже - всё о бывшем муже напоминает.
        Может, не такая уж плохая идея - Школа иных? Там точно предаваться унынию не дадут. И жить спокойно тоже.
        В Студенческом доме до сентября предстояло жить в одиночестве: ещё один повод, чтобы свихнуться. И самое поганое, что и Лаэрт торчал из-за меня в пыльном, душном летнем городе. А ведь его родные ждут, целый год не видели…
        - Агния, даже не думай! Никуда я не уеду, а то рискую найти по осени иссохший труп.
        - У меня отец - некромант, - апатично ответила я, уставившись в стену. Дочка ползала рядом, занятая сама с собой, а её мать то лежала, то сидела, даже не разобрав свёртки. Выбросить бы всё это - куплено на деньги Хендрика.
        - А с этого места подробнее, - Лаэрт всеми силами старался вырвать меня из лап тоски.
        Промолчала и легла, упершись лбом в стену.
        Не хочу, ничего не хочу. Ни есть, ни говорить, ни думать, ни гулять. А эльф меня всё в город тянет, каштаны поесть, сбитня попить, звёзды ночью посчитать.
        На столе букет от него сохнет. Третий уже.
        - Агния, не изображай живой труп! Из-за того козла жизнь не кончилась.
        - Он не козёл, он… Сволочь он.
        - Агния, я за магистром Аластасом пошёл, - решительно заявил эльф и плюхнулся на постель рядом со мной. Начал тормошить, щипать, щекотать. Я отбрыкивалась. - Ты третий день не ешь.
        - Человек месяц без еды жить может, - процитировала заученный факт из учебника. - Со мной всё хорошо, иди, веселись.
        В окно било яркое солнце, радостно щебетали птицы, а мне хотелось тишины и темноты. Вот и сидела в духоте, лишь бы всего этого не видеть и не слышать.
        - Ладно, если тебе нужен некромант, будет тебе некромант, - хмыкнул Лаэрт.
        Ушёл, наконец. Можно лежать и спать. Потом покормить Марицу, выползти с ней в парк, выпить чаю и снова на боковую в моё царство полумрака.
        Понадеялась, что Лаэрт сдался, оставил меня в покое, но надежда - существо ветреное.
        - Юноша, я не люблю розыгрышей. Трупом тут и не пахнет. - Голос Ксержика. Только его для полного счастья мне не хватало! Ещё один кобель…
        - А это что? - Издевается?! Это я, по мнению Лаэрта, труп? Хотя, плевать, согласна быть учебным пособием по летаргии.
        - Трупы смердят и не дышат. Эй, девушка, кикиморы в список домашних животных не входят, нечего их плодить!
        Я промолчала, но мужчины оказались настырными, пришлось указать адрес их прогулки. Реакция оказалась неожиданной.
        - Всё с ней в порядке, - авторитетно заявил некромант. - При наличии мужчины и постели и вовсе проблем нет: женская истерия быстро лечится. Стоило отрывать меня по пустякам!
        Эльф хмыкнул и ответил, что он-то может полечить, только не друга.
        - Ой, да не смеши меня! - отмахнулся некромант. - Взял и сделал - потом спасибо скажет. Если друзья, то и вовсе замечательно выйдет.
        - Мы, к слову, и познакомились в постели, - рассмеялся Лаэрт, вспомнив мои попытки его соблазнить, и его - отделаться от любвеобильной беременной.
        - Вот видишь, не в первой! - Не видя лица Ксержика, догадывалась, что тот подмигнул эльф. - Так что третий лишний, и я пошёл.
        - Да она замужем была, беременная, а меня воспитывали… До этого не дошло.
        - Ох уж эти эльфы! Сейчас-то что мешает?
        - Порядочность, - подала голос я. - Мы только друзья.
        - Угу, если он штаны снимет, порядочным быть перестанет. И другом тоже. Агния, в послушницы пойти не хочешь?
        - Она ничего не ест, лежит постоянно… - эльф поспешил сменить тему. Спать со мной ему не хотелось, мне что с ним, что с другим мужчиной - тоже, но как объяснишь это некроманту? - Даже Марице мне еду искать и готовить приходится, - вздохнул Лаэрт. - Агния только по вечерам в себя приходит, хоть что-то малышке даёт.
        Ксержик недовольно цокнул, наклонился ко мне и грубо тряхнул за плечи:
        - Вот вырастишь дочь, утопишься, а сейчас встала и пошла на рынок. Полагаю, ректор не оценит труп младенца. И вообще, гляди, заберу с собой - вмиг очухаешься. Мои студенты любую меланхолию лечат. Инстинктом самосохранения. Агния, кончай плодить сырость!
        - Так это вы её отец? - Лаэрт только сейчас сообразил.
        - Отец не отец, но без меня это чудо лакричное на свет бы не появилось, - настырный некромант усадил меня, хмыкнув, прокомментировал опухшие веки и шансы быть унесённой ветром и велел эльфу расшторить окно. - А по одеялу ползает моя внучка. Не знал, что не только отец, но и дед. Если честно, не радует.
        Заморгала, когда солнце, отразившись от зеркала, попало прямо в глаза. Попыталась выставить мужчин вон, но получила лаконичный ответ: вперёд ногами. Пришлось сдаться на милость превосходящих сил.
        Лаэрт вытащил мой сундук и, не смущаясь, начал копаться в вещах и белье. Ксержик же сотворил кувшин воды и устроил мне головомойку. Выглядело это так: живописание моей внешности, которая отпугнёт умертвие - и макание в таз. Мне только и оставалось, как пускать пузыри и пытаться не захлебнуться.
        - Решено, девушка, буду брать на кладбище. Сколько сил ты мне сэкономишь! - некромант поймал брошенное Лаэртом полотенце и вытер плоды своих стараний. - Остальное - сама. Переодеваешься, причёсываешься и спускаешься. Дочку берёшь с собой - ей полезен свежий воздух, а не стенания мамаши. По дороге можешь выть, скулить - тогда ошейник и поводок куплю.
        - Зачем? - не поняла я.
        - Потому что воют собаки и волки. А если человек, то учи язык слов. А ещё лучше - демонов. Я тебе учебник достану - мать родную забудешь, пока все обороты запомнишь. Заодно хоть одну тёмную дисциплину выучишь.
        Мужчины вышли, а я осталась сидеть. Снова легла, уставившись на Марицу. Потом, ради неё, заставила себя встать, надеть то, что выбрал Лаэрт. Видимо, закопалась, потому что в комнату без стука вломился Ксержик со словами: «Не померла?».
        Поспешно прикрыла грудь руками, напомнив о том, что я женщина, а он - мужчина.
        - Вот оно как! А я-то считаю себя в твоём случае бесполым существом, потому как кровосмешения не одобряю. - Пальцы у некроманта были ловкими: умудрялись и отбивать мои попытки покарать наглеца, и зашнуровывать платье. - На голове - воронье гнездо, ноги босые… Я с таким чучелом на людях не появлюсь.
        - А к мальчику присмотрись, - шепнул Ксержик. - Помогает. Он сказал, тебя муж бросил… Нашла, из-за чего переживать! Вон, сколько мужиков в Академии - выбирай любого. У нас тоже хватает. И брюнеты, и шатены, и блондины. Да ещё и забеременеть не рискуешь: мальчики пуганые, за такое без обоюдного желания исключают.
        Не прошло и пяти минут, как некромант вытащил меня в холл, подгоняя пинками. На перевязи висела Марица, которая, похоже, радовалась возможности выбраться из комнаты.
        Лаэрт подхватил меня под руку, а Ксержик задержался, деловито проинспектировав кухню. Констатировал её полное запустение и против воли скормил мне очередную шоколадку, дабы «не тащить на себе бесчувственное тело».
        Направились мы, вопреки ожиданиям, не к воротам, а к преподавательской столовой. Там провели акт насилия: некромант держал, а Лаэрт кормил. Я давилась, но глотала подогретый завтрак. Потом заявила, что способна жевать сама.
        - Скелет, - прокомментировала мою фигуру забиравшая посуду повариха. - В чём душа держится?
        - Душа с телом связана иначе, - авторитетно заявил Ксержик. - И она-то в порядке. А тут… Откормите.
        Оказавшись за стенами Академии, мы ненадолго разделились: пошептавшись, некромант отправил куда-то Лаэрта.
        Когда я спросила куда, таинственно ответил: «За лекарством».
        - Зачем вы со мной возитесь, я же чужая, не воспринимаю вас как отца…
        - Благодарение богам что не воспринимаешь. А чего вожусь… Два женских трупика в мои планы не входят. Была бы парнем - хоть повесься, а так - молодая мамаша.
        - Значит, поплакаться можно?
        - После дождичка в четверг. Но раз разговариваешь, не потеряна для общества. Пошли, овощей и молока купим, чтобы Агния Выжга не стала последней в роду. А потом займём твои мозги демоническим.
        Ксержик тащил меня будто козу на верёвочке, не обращая внимания на спуски и подъёмы. В Вышграде он прекрасно освоился, так что прямым путём вёл на рынок. На мою попытку сбежать, оправдавшись отсутствием денег, ответил, что по доброте душевной даст в долг.
        - Марица - ваша внучка! - возмутилась я, позабыв на время о своём горе. - Могли бы и подарить!
        - Кхм, Агния, я тебя рожать не просил. И твою мать тоже - какой с меня спрос? Я с таким же успехом дедушка вон того пацанёнка, - он ткнул пальцем в мальчишку, игравшего с ободом колеса. - И мы на «ты», помнишь?
        Вздохнула. Вот и пойми его! То отца изображает, то постороннего.
        Искоса глянула на Ксержика, уткнувшись взглядом в амулет. Ни его, ни колец не снимал, хотя я бы побоялась так ходить. Не знаю, зачем людей провоцировать?
        - Чего? - рука некроманта обхватила меня вокруг талии. Затем последовал нестандартный вопрос: - Выпить хочешь? С утра, конечно, не дело, но тебе можно.
        - Это как-то связано с лекарством, за которым пошёл Лаэрт? - попыталась угадать я.
        Подмешает что-то в питьё - и уйдёт хандра. А что, я согласна - самой точно.
        - Нет, - рассмеялся Ксержик. - Просто у тебя такая кислая рожа, что хочется влить туда пинту чего покрепче. Появится румянец, развяжется язык… Завсегдатаи с удовольствием выслушают твою жизненную повесть, а тебе полегчает.
        - Спасибо, не надо.
        Я уже напивалась, хватит.
        Вернулся Лаэрт. Что купил, категорически отказывался говорить, а некромант почему-то ухмылялся. Перепоручил ему заботу обо мне и ушёл, заявив, что часика через три будет в таверне «Белый лебедь»:
        - Это если Агния раздумает умирать и захочет есть. За мой счёт, болезная.
        И всё, не прощаясь, свернул в соседний проулок.
        А мы с Лаэртом побрели на рынок.
        Разумеется, эльф не оставил без внимания моё родство с некромантом. Пришлось признаться, что байстрючка, удочерённая отчимом. Отец до недавнего времени не объявлялся, да и теперь нашёлся случайно, не горит желанием обретать дочь.
        Лаэрт слушал и кивал, а потом сказал, что мне повезло.
        - В чём? Что с лестницы не спустил? Это да. Так и ему тоже, что маму не насиловал. Но развлёкся и бросил. Как Хендрик.
        Всхлипнула и отвернулась.
        Разница и вправду невелика: один просто соблазнил и сделал ребёнка, другой - соблазнил, женился и сделал ребёнка.
        Покупал и торговался на рынке Лаэрт, а я стояла в сторонке, укачивая малышку. Но потом не удержалась, пошла на запах сдобных кренделей и купила парочку: один себе, другой - эльфу.
        Видя, что я немного пришла в себя, Лаэрт потащил меня гулять. Это с полной сумкой всякой всячины! Отказа не принял, завёл в квартал возле королевского дворца и усадил на лавочку в теньке.
        Марица задремала, сладко почмокивая во сне. Сытая. Признаться, меня тоже клонило в сон: и от еды, и от пройденных вёрст. Отвыкла я ходить.
        Эльф раздобыл морсу в берестяных туесках и с улыбкой вручил один мне. Заботливый.
        Потом, кажется, Лаэрт что-то говорил, но я не слушала, погрузившись в воспоминания. Очнулась от его прикосновения, покорно встала и пошла, куда велено. Оказалось, в «Белый лебедь».
        Таверна притаилась на бойкой торговой улочке, маня прохожих прохладой подвала. Спустившись по лесенке, оказались в бывшем винном погребе, который предприимчивый хозяин переделал под едальню.
        Ксержик уже что-то уплетал за обе щеки, скользнул по нам взглядом и кивнул.
        Некромант изрядно на мне сэкономил: ела я мало. Не ела бы совсем, но принудительное кормление стимулировало самой работать вилкой. Хватило и пяти минут позора. Ксержик разжимать челюсти умел, как и заставлять открыть рот. Причём сопровождал всё это рассказами о мучительности голодной смерти.
        Потягивая тёмное пиво, некромант поставил меня перед фактом: дочь кормлю, до ужина отдаю Лаэрту, а сама поступаю в полное распоряжение Ксержика. Ввиду отличной погоды сидеть будем в парке и зубрить демонический язык. На вопрос, где он возьмёт учебник, некромант пожал плечами:
        - Азы могу и по памяти. Сначала артикуляцию поставлю и алфавит в твою голову вдолблю. А потом ты пойдёшь в библиотеку и под моим чутким руководством возьмёшь книгу с полки. Радуйся, уеду я на той неделе. Правда, - он подмигнул, - могу с собой взять в Школу. Химию и физику тел и там преподают, а сдавать сессию сюда вернёшься, Лазавей заберёт.
        - И кого я изображать буду? Некромантку? - кисло улыбнулась, представив, какой бездарью окажусь в окружении тамошних чародеев.
        - Ты учиться будешь. На ведьминском, полагаю. К себе не возьму, хотя кровь твою внимательно посмотрим - неплохой материал. Хм, - Ксержик задумался, - ты права. Некромантский. Из природного ты и сама намагичишь, в Академии и дуб научат, а кровь - вещь серьёзнее и полезнее. Ты ведь не в учительницы метишь? Тогда рожай дар из того, что умеешь.
        Демонический язык я возненавидела сразу. И одновременно полюбила: заниматься им и думать о Хендрике с Франкой не было никакой возможности.
        Ксержик, расстегнув рубашку, вольготно развалился на траве, положив руки под голову. Потом и вовсе бессовестно её снял, повесив на куст - студентов нет, ничью нравственность не смутит. Зато нежарко, загорает.
        Амулет съехал набок, глаза закрыты…
        А я сижу рядом и повторяю за ним абракадабру.
        - Чего мучаешься? - приоткрыл один глаз некромант, покосившись на меня. - Мужчин в радиусе ста шагов нет никаких, так что смело расшнуровывай платье, скидывай туфли и чулки. И в теньке устройся, а то двадцатую ошибку делаешь, не иначе перегрелась.
        Последовав совету Ксержика - пот уже струйками стекал по спине, - во фривольном виде устроилась под деревцем, подставив ноги солнцу. Дышать стало легче, а вот алфавит не давался. Он оказался длиннее людского и изобиловал шипящими звуками. Мне они казались одинаковыми, но некромант чувствовал разницу.
        От очередной порции рыкающих и шипящих меня спасло появление Лаэрта, разыскивавшего меня из-за Марицы. Была безмерно ему благодарна.
        Не утруждая себя приведением в божеский вид, босыми ногами потопала по горячим дорожкам к Студенческому дому. Хотелось завалиться спать, но прежде нужно приготовить смесь для дочки и выяснить, почему она закатила концерт. Догадывалась, что режутся зубы. Здравствуйте, бессонные ночи! Два у нас уже есть, теперь обзавёдемся ещё парочкой.
        - Агния, с вами всё в порядке?
        Вздрогнула и вернулась из мира печали в мир живых. А он требовал срочно спрятать чулки и застегнуть платье.
        Магистр Лазавей подозрительно смотрел на меня, будто на умалишённую.
        Покраснев, извинилась, сославшись на жару.
        - Хотя бы умом не тронулись, а то ходят слухи… И не слишком преувеличивают. Была цветущая девушка, а теперь… Смотрите, исключат по состоянию здоровья! К слову, что вы здесь делаете? Все разъехались.
        - Живу. И учу демонический.
        - Ясно. Покидаете нас? Что ж, потом будете пугать сокурсников байками о живых скелетах и домашних призраках, - рассмеялся магистр.
        - А вы как себя чувствуете? - из вежливости поинтересовалась я.
        - Благодарю, хорошо. А вот вам хорошо бы прогуляться к магистру Аластасу.
        На этом разговор закончился, толком и не начавшись. Но он заставил меня впервые за эти дни подойти к зеркалу и оценить масштабы бедствия. Определённо, Хендрик не стоил превращения в живые мощи. Одни глаза остались…
        Загадка покупки Лаэрта разрешилась вечером, за чаем.
        Эльф извлёк из кармана флакончик, нарочно повернул этикеткой к себе и влил немного в мою чашку.
        - Что это? - попыталась взять флакон, но Лаэрт не дал.
        - Да дай ей, пусть развлекается девочка, - подал голос Ксержик. Потом обернулся ко мне: - Это твоё успокоительное, Агния, лучше ещё не изобрели.
        Подозрительно понюхала чай, но выпила: не станет Лаэрт меня травить. Да и некромант тоже.
        Ничего не произошло, и я успокоилась, подумав, что какие-то травки.
        Эльф проводил меня до комнаты, но уходить не торопился, мялся на пороге. Когда я прямо спросила, что ему нужно, а то я лечь хочу, ретировался.
        Дверь на ключ я не запирала: от кого?
        Марица, вроде, успокоилась - значит, не зубы, - заснула, так что можно было смело спуститься в помывочную и под струёй тёплой воды подумать о горьком житье-бытье.
        Не знаю, сколько я там проторчала, но за окном успело стемнеть, а сама - немного продрогнуть, пока неподвижно стояла в лохани. Торопливо вытерлась, поднялась наверх - и замерла. На кровати сидел Лаэрт. В одних штанах.
        А на мне одно полотенце…
        - Ты чего? - удивлённо уставилась на него. - Мне уже лучше. Честно.
        - Просто ложись, ладно? - эльф откинул одеяло. - Твой отец прав: тебе это нужно, а то опять муж будет сниться.
        Так, получается, Ксержик вбил ему в голову свою дурацкую идею? Замечательно, только потерять друга мне не хватало!
        - Спасибо, Лаэрт, но не надо. И, - я выдержала паузы, - в чае противозачаточное было? То, что не возбуждающее, понятно, потому что меня совсем не тянет.
        - Агния, иди сюда. Я ради тебя это делаю.
        Фыркнула. Ну да, ради меня! А я просила?
        Попыталась объяснить ему, что дружба такого не предполагает, что ему самому потом будет стыдно, что ничего не получится, но эльф не слушал. В конце концов, решила, что заночую в библиотеке, раз уж он такой настырный, но Лаэрт оказался и проворным.
        Мужчины у меня сто лет не было, даже отвыкла, что кто-то хотя бы гладил. Обмякла в руках эльфа, разрыдалась, вспоминая Хендрика, и как-то не заметила, как оказалась на постели. И без полотенца.
        Кажется, Лаэрт сам стеснялся, иначе почему снимал штаны спиной ко мне? И как-то робко дотрагивался. Пахло от него приятно, я его давно знала, поэтому не противилась. Только вот до самого главного доводить не желала, сжимала ноги.
        - А когда-то ты хотела, - шепнул на ухо Лаэрт, вольготно устроившись на мне. - И не любопытно?
        Если честно, не очень.
        Близкое знакомство всё же состоялось.
        Эльф освоился, вспомнил о специфических ласках своего народа, а потом и о навыках иного толка. Оставалось надеяться, что возня не разбудит Марицу: не хотелось бы, чтобы дочка видела то, что с её матерью вытворяет лучший друг.
        Лаэрт расстарался: Хендрик мне не снился. Мне вообще ничего не снилось, потому что спала, как убитая. А наутро впервые проснулась в хорошем настроении и ехидной мыслью, что бывший муженёк проигрывал эльфу по ряду статей. Оно и неудивительно: Лаэрту не было на меня плевать.
        Но повторять опыт дружеской близости я не собиралась. Эльф со мной был солидарен, признавшись, что и ему было некомфортно, будто что-то предосудительное совершает. Старался же ради моего здоровья и рад, что помогло.
        Эта ночь не прошла бесследно. Нет, не в плане пополнения семейства - тут настойка сработала отлично, а в плане отношений. Мы с Лаэртом избегали общества друг друга, ограничиваясь короткими репликами, будто чужие. Потом, уже перед отъездом, наконец-то поговорили и условились никогда не вспоминать о том, что было.
        Магистр Айв, наш доблестный ректор, без проблем отпустил меня на семестр в Школу иных. Сидевшая в его кабинете магистр Тшольке согласно кивнула, заверив, что девочке, то есть мне, там понравится.
        Я не сопротивлялась: перемена мест в моей ситуации идёт на пользу. Новые лица, новые знания… Только демонический язык в сферу интересов не входил. Но Ксержик не спрашивал, а методично гонял меня по алфавиту. Я кое-как его выучила, теперь предстояло правильно произносить и писать.
        В этот раз ехали по земле. Никаких переносов в пространстве и иных удобств. Зато не на телеге, а верхами: некромант купил мне лошадку. На месте Ксержика, правда, я бы не связывалась с таким грузом, как молодая мамаша с дитём без навыков верховой езды.
        Некромант не тратился на развлечения и разговоры, сведя и то и другое к необходимому минимуму. Зато с кем-то связывался посредством амулета: насколько поняла, с ректором Школы.
        - Берут тебя, плакса, - после беседы сообщил он. - Так что готовься!
        Я и готовилась… Знать бы, к чему.
        Школа иных чародейств и магии оборотной стороны Исирии Страстотерпки располагалась на севере, у подножья острогов гор. Рядом - небольшой городок, тихий и сонный.
        Было рано, я дремала, крепко-накрепко привязанная к лошадке. Марица посапывала на перевязи. Не знаю, почему некромант не позволил нам остановиться на ночлег в логе, но на то у него наверняка были причины. Нежить, полагаю - что-то такое завывало в кронах деревьев.
        Ксержик распутал верёвки и ткнул меня в плечо:
        - Приехали.
        Я сонно разомкнула глаза, пытаясь понять, чего от меня хотят. Потом сообразила и огляделась. По сравнению с Вышградом - дыра. Точно не погуляешь вечерами.
        - Шмыркх, - выдавила я недавно выученное колоритное словцо. Единственное, что хорошо умели демоны - это ломать язык и выражать эмоции.
        - Ну, и на каком это диалекте? Кухонный самодельный? - Ксержик привычно поправил произношение. Все эти недели он мучил меня, не давая предаваться собственным мыслям. Лучше бы за жизнь болтали!
        Я промолчала, рассматривая городишко. Деревянные дома, белёные венцы, кусты калины, ленивые собаки, спящие в пыли. Лавочки низенькие, покосившиеся. Даже не поймёшь, город или деревня.
        - Это околица, - успокоил Ксержик. - В центре получше. У меня там дом есть. Там тебя и поселю, чтобы покой учеников не смущала хандрой. И от занятий не отлынивала.
        Мы миновали частокол и шагом поехали вдоль неказистых домишек. То здесь, то там замечала странные отметины, будто от стихийных бедствий. Некромант сухо пояснил, что это следы тренировок воспитанников.
        - Пока не забыл: в Школе можешь всяких тварей, вроде умертвий встретить. Ты не пугайся, они ученикам подконтрольные, рабочий материал. Если что, преподавателей зови, только сама ничего не делай. В подвальчике сиди, книжки читай.
        Да, по рассказам некроманта Школа - страшная вещь.
        А городок и вправду оказался не таким уж плохим. Кончились домишки, потянулись дома. Пропали ухабы и колеи, появились доски-мостки, по которым сновали горожане.
        Всё росло вверх, стало прочнее, надёжнее, каменное.
        Водостоки забавные - с волчьими головами. Под ними - бочки, воду дождевую собирать.
        Пахло вяленым мясом и дублёной кожей - двумя местными промыслами. Разводили тут не коров, а коз: неприхотливы, молоко, шерсть дают, и сапожки из них дорогие шьют, которые и в Вышграде носят.
        Отринув дрёму, вертела головой, наблюдая за тем, как просыпается Ишбар. Деловито так, бойко. Как мой бывший город.
        - Сырость - за воротами, - отреагировал на прилив воспоминаний Ксержик. - Послали же Марра и Оликес на мою голову! Знал бы, даже за должность придворного чародея не согласился вампиров по кладбищам гонять. И мать твоя хороша: деревенская - а до рождения тебя довела.
        - Убивать ребёнка - грех, - отрезала я.
        - Да были другие варианты, чтобы в подоле не принести. Дома-то что не осталась?
        - Жить рядом с этим… И сплетни, затравили бы. Алоис, - впервые назвала его по имени, - в вас что, отец проснулся?
        Некромант удивлённо выгнул брови:
        - Агния, мне показалось, или данный вопрос мы обсудили? Хочу, чтобы толк из тебя вышел, раз уж пророс цветочек из семени. Пока что толка нет, одна бестолочь.
        За разговором свернули в пропахший кошками проулок и остановились у притаившейся среди зелени яблонь калитки.
        - Ключ под ковриком. Обживай. А мне нужно в Школу. Забыл, - поморщился Ксержик, - ты же заклинания снять не сумеешь… Покажу один раз, потом сама.
        Меня отправили топать к дому через сад, а некромант, очевидно, попал в жилище через парадный вход. Пока добрела до крыльца одноэтажного дома с мезонином, Ксержик успел завести лошадей в конюшню. Махнул рукой, чтобы на крыльце посидела, скинул мне под ноги дорожные сумки и закончил заниматься лошадьми. Потом, перекинув свои вещи через плечо - мои некромант проигнорировал, - поднялся по ступенькам, вытащил из-под половика ключ и щёлкнул пальцами, привлекая внимания.
        - Знак хозяина. Трёхфазный. Раз, - одна фигура в воздухе, на домик похожа. - Два, - движение прямой ладони поперёк груди. - Три, - закорючка, чем-то напоминающая двойной знак вопроса.
        Ничего я не запомнила, даже не поняла толком, но кивнула. Представляю, какой дурой окажусь на фоне местных чародеев. Это тебе, Агния, не Общеобразовательный факультет.
        Берлога холостяка - она и есть берлога холостяка. Беспорядок, полное отсутствие уюта. А ещё бутылочки с какими-то реактивами, разные непонятные инструменты. Их некромант походя сгрёб со стола и убрал в шкафчик. Полагаю, трогать всё это не следует.
        Спальня Ксержика находилась в мезонине. Некромант милостиво разрешил положить пока Марицу узкую постель, предупредив, что в моё пользование её не отдаст.
        - Я тебя на кухне устрою, на печке. Так мешать друг другу не будем.
        Ксержик ушёл, а я умылась и отправилась готовить завтрак для троих - каждому своё. Продукты в леднике были, даже не испортились - наверняка заклинание наложено.
        В итоге к возвращению некроманта прибралась, покормила дочь и истомила кашу. Ксержик одобрительно хмыкнул и умял половину за один присест. Одарил подобревшим взглядом:
        - Может, иметь дочурку не так плохо, на трактирах сэкономлю. Два часа тебе на отдых - и знакомиться с ректором.
        С удовольствием прилегла. Сквозь сон почувствовала, как под бок положили Марицу. Обняла её и засопела.
        Проснувшись, обнаружила в руке бумажку с тремя выведенными углём знаками и подписью: «Девичьей памяти. Насмотрелся за двадцать лет на ваше: „Я запомнила“».
        Школа иных напоминала укреплённый замок. Запрокинув голову, рассматривала башни и стены, бывшие, казалось, продолжением скал.
        Мы поднимались по извилистой дороге, тянувшейся от северной окраины Ишбара. Шли версты две, поднимая пыль ногами.
        - Это специально? Почему Школа не в городе?
        - Не любишь ты людей, Агния, пожалей бедолаг. Их и так школяры изводят. О, легки на помине!
        Над нашей головой пролетела на метле девушка в синей юбке. На шее, будто ожерелье, висела связка баранок.
        Метла неожиданно замерла и, не слушаясь ведьму, начала снижаться.
        Глянув на Ксержика, хихикнула: его рук дело.
        - Разрешение на полёты, - некромант направился к мявшейся с ноги на ногу ведьме.
        - А я третьегодница, - пискнула девушка. - Нам без него можно.
        - Ну-ну, как же! Второй год обучения, наставница - Шаолена Гвитт. Так что, метлу конфискую?
        Губы ведьмы плаксиво дрогнули. Она крепко вцепилась в средство передвижения и затараторила:
        - Простите, магистр Ксержик, я больше не буду. Честное ведьминское!
        - Конечно, не будешь. - Раз - и метла оказалась в руках некроманта. - У наставницы заберёшь.
        Я сочувственно глянула на девушку и заметила, как та сложила пальцы в трехбуквенную композицию. И тут же ойкнула, дёрнувшись, будто от укуса.
        - Правило первое: соизмеряй свои силы и чужие возможности, - прокомментировал Ксержик. - И с некромантами не связывайся.
        Ведьма завизжала, когда из земли вылезла рука и ухватила её за юбку. Потом отпустила, сложила «фигу» и ушла обратно в потревоженную могилу.
        Я оценила. Ведьма тоже, даже извинилась и покорно посеменила следом за нами, пытаясь подлизаться. Не вышло: Ксержик её игнорировал, рассказывая мне о Школе.
        Наконец мы добрались до ворот.
        Во дворе некроманту пришлось поймать и обезвредить летевший прямо на нас шипящий шар. Нахмурившись, он обвёл взглядом притихших учеников и поинтересовался:
        - Сами признаетесь или физической подготовкой займётесь?
        Парни - все мои ровесники - упорно молчали. Одеты они были в синие рубашки - видимо, таким нехитрым образом «помечали» учащихся Школы иных.
        Ксержик пожал плечами и вытянул руку. Слегка оцарапал ладонь, полюбовался каплей крови, что-то шепнул - и пойманный шар завис перед его лицом. Откуда только взялся?
        Раз - и шар мячом был отброшен в группу учеников. Те бросились врассыпную, падая и спотыкаясь. Шар метался за ними, шипя и грозя разорваться в каждую минуту.
        - Недоучки, - прокомментировал некромант. - Мои. Научатся что-то кое-как делать - и Школу спалить готовы. Так что по сторонам смотри, если что, падай. Лазарет в левом крыле административного корпуса.
        А ученики всё нарезали круги по брусчатке вокруг чахлых, подпалённых, деревьев в кадках, немыслимым образом выживавших в таких сложных условиях.
        - Физическая подготовка для мага - дело жизни, - крикнул им Ксержик. - Вас четверых уже загрызли вампиры, а ты, Саймон, пока живой. Но тоже долго не продержишься, если не вспомнишь, чему я тебя учил. Хоть бы кто отбить догадался! - сокрушённо вздохнул он и увлёк меня прочь.
        - А как же они? - я обернулась к парням.
        - Летняя практика, - пожал плечами Ксержик. - Часик побегают, потом шар уничтожу. Он всё равно прицельный, для тех умников. И сотворил его наверняка Лазло.
        - А почему они не уехали на лето?
        - У нас многие не уезжают: не хотят. Не палками же выгонять!
        В административном корпусе было прохладно. Толстые каменные стены скрадывали звуки и, казалось, останавливали время.
        По дороге Ксержик поздоровался с парой преподавателей, намекнув на какую-то встречу «У толстяка».
        Кабинет ректора утопал в маргаритках - любимых цветах заведовавшей Школой Маргариты Тайо. Никогда бы не подумала, что такой пост доверят миниатюрной миловидной шатенке. Но именно она на правах хозяйки кабинета поливала украшенные весёлой росписью горшки.
        - Ты не смотри на внешность - Маргарита в гневе страшнее всех священников, троллей и демонов вместе взятых, - шепнул Ксержик. - И по документам ей вовсе не восемнадцать.
        - А сколько, Алоис? - ректор живо подняла глаза и улыбнулась. - Явился, наконец! Да ещё с приплодом. Потом расскажешь, где и как настрогал.
        - Здравствуй, здравствуй, несравненная красота, - некромант поцеловал ей руку и без приглашения плюхнулся в ректорское кресло.
        - Не рановато ли? - поинтересовалась госпожа Тайо, поставив лейку на место. - Смотри, уволю.
        - Не уволишь. Какой ещё дурак согласится преподавать местным оболтусам некромантию и боевую магию?
        Ректор рассмеялась и потрепала его по плечу:
        - Сколько знаю, всё такой же. И магию твою знаю. Точнее вижу. Ты не против, я мальчишек отпустила. Шар модифицированный, уровень 1 Б?
        - Он самый. Магия крови, том первый, параграф двадцать четвёртый.
        Госпожа Тайо с готовностью сотворила из воздуха уменьшенную копию шара и развеяла его щелчком пальцев. Затем, посерьёзнев, глянула на меня.
        В Школу я пошла без Марицы: Ксержик сказал, что её лучше оставить дома. Он заверил, что она не проснётся до нашего прихода, а в дом ни один человек в здравом уме и трезвой памяти не полезет. А если полезет, то этой памяти лишится.
        Некромант тут же встал и занял стул справа от стола. Ректор кивнула и села, сцепив унизанные кольцами пальцы. Ухоженные, будто у благородной дамы.
        В вырезе платья виднелось несколько шнурков; ещё одна цепочка свисала снаружи.
        - Итак, Агния Выжга. Предложенное направление: некромантия. Специализация - контакты с демонами.
        Я испуганно глянула на Ксержика. Какие ещё контакты?
        - Переводчица, Агния. Я не просто так вдалбливаю в тебя демонический. Хорошая работа, к слову, денежная. Самое то для одинокой мамочки. У неё дочка маленькая, Маргарита, младенец ещё. Муж жену поновее нашёл, а эта убивалась по нему. Вот, привёз мозги вправлять и, заодно, выяснить, отыгралась ли природа на моих отпрысках. То есть что там с кровью.
        - Ты говорил, колдовать можно.
        - Я могу, она нет. Дара тоже не видно, в Академии не могли пропустить. Словом, глянь, будь добра, чтобы я успокоился. А то вдруг некромантка? Тогда эту девицу немедленно нужно брать в оборот, а то с годами всё сложнее развить.
        Ректор хмыкнула, пробормотав:
        - У Алоиса Ксержика везде одни девицы! Ради разнообразия хоть бы внук родился.
        Госпожа Тайо встала и направилась ко мне. Проходя мимо некроманта, легонько щёлкнула его пальцем за ухом. Судя по всему, такое было в порядке вещей, и этих двоих связывали не только деловые отношения. Не поручусь, что любовные: дружила же я с Лаэртом?
        Повинуясь жесту ректора, тоже встала и вытянула руку.
        Госпожа Тайо внимательно осмотрела рисунок вен, замерев на пару минут, заглянула в глаза, а потом попросила Ксержика подать нож со стола:
        - И лист бумаги, будь любезен. Подержи, чтобы рисунок крови вышел верным.
        Некромант выполнил указание и присел на корточки у моих ног, держа наготове бумагу.
        Ректор зигзагом, напевая, порезала мне руку и стряхнула несколько капель на лист. Затем потрепала по щеке, вручила носовой платок и обещала сейчас поведать судьбу не хуже ярмарочной гадалки.
        Оба мага с интересом, чуть ли не уткнувшись лбами, уставились на кровавый рисунок на бумаге. Потом госпожа Тайо недовольно отпихнула Ксержика:
        - Свет не загораживай! Всё равно ничего не поймёшь.
        Некромант покорно сел на место, нетерпеливо барабаня пальцами по столу.
        А ректор то так, то этак вертела лист, даже лизнула, пробуя на вкус. Потом открыла шкафчик и извлекла из-за статуэтки танцовщицы пробирку с этикеткой в виде черепа. Надев перчатки, осторожно откупорила и капнула на мою кровь. Она зашипела, изменив цвет.
        - Всё, - радостно сообщила госпожа Тайо, убрав бутылочку. Вернулась за стол и подписала какую-то бумагу. - Зачисляю. Проведу по обмену. Магистр Айв уже подтвердил, что всё законно. Комнату…
        - Я её у себя поселил.
        Ректор задумалась, недовольно покосившись на меня, а потом попросила:
        - Госпожа Выжга, выйдите, пожалуйста, за дверь. Подождите в коридорчике минуту, я позову. Зачатки способностей у вас есть. Слабенькие, но на крови колдовать сможете. Ничего сложного, не выше уровня С. Направление - оборонительное. Обучаться лучше в Академии: больших успехов добьётесь, если переведёте энергию в неконтактную стандартную, без тёмного уклона.
        Закрыв дверь, осмысливала услышанное.
        То есть я смогу стать помощником мага, как хотела? Обладаю хоть чем-то полезным, но неправильным, раз в колдовстве не преуспела, и священники за обыкновенного человека приняли.
        Всё же любопытно, что твориться в кабинете. Кажется, ректор за что-то отчитывает Ксержика. Я её понимаю - лишние хлопоты в виде меня никому не нужны. Вот и она с радостью отправит новую ученицу обратно в Академии.
        По коридору, смеясь, пробежали две ведьмы. Глянули на метлу, стоявшую у двери ректора, скорчили рожицы и перешли на шаг. Их встретила женщина с баранками кос, пожурила за шум и куда-то увела.
        Со двора доносились крики:
        - Я лучше, я лучше! У меня четырнадцать!
        - А у меня пятнадцать, плюс удачный стазис.
        Будущие маги везде одинаковы.
        Выждав, пока коридор опустеет, попыталась рассмотреть что-то в замочную скважину: увы, ректорское место было пусто, а иного не видно.
        И тихо так…
        Наконец меня позвали обратно.
        Госпожа Тайо вручила мне пропуск в учебные корпуса, расписания занятий… и ключ от комнаты в местном Студенческом доме.
        - А почему мне нельзя жить у магистра Ксержика? Или это запрещено распорядком?
        - Нет, - ответила ректор, - но вам не помешает иметь второе пристанище. По причинам морального свойства.
        - Но магистр - мой отец… - я ничего не понимала. - Кто может подумать, будто мы…
        Ксержик рассмеялся:
        - Маргарита, я же говорил, что это лишнее. Ладно, я сейчас ей всё покажу, а потом вернусь. Оморон - чрезвычайно интересное местечко.
        Госпожа Тайо кивнула и пожелала мне удачной учёбы. Потом улыбнулась и шутливо бросила некроманту:
        - Смотри, пытать буду страшно и долго!
        - Надеюсь, выживу, потому что скоро начало учебного года, и в твоих же интересах самой не бегать по кладбищам, спасая мертвецов от студентов.
        Ректор расплылась в улыбке:
        - Когда это я тебя, Алоис, до смерти мучила? Вечно жалею. Иди уж, незаменимый ты наш.
        Подумав, госпожа Тайо наклонилась и подставила щёку. Ксержик с готовностью её поцеловал и увёл изумлённую меня прочь. Потом соизволил объяснить:
        - Мы с Арой в некотором роде супруги. Без росписи, общей фамилии, имущества, детей, но вот уже десять лет. А насчёт дома… Она полагала, что ты будешь мешать приятному времяпрепровождению. Но это мы уладим, верно? Оба взрослые люди, уживёмся под одной крышей. Если хочешь, конечно, можешь в Школу перебраться, но не советую: ребятишки там буйные.
        Глава 16
        Сказать, что я боялась, переступая порог класса в конце августа - учебный год в Школе иных начинался на пару дней раньше, нежели в Академии, - это промолчать.
        Под мышкой - учебник демонического, на плече - сумка с тетрадями.
        Я была единственной, кто не носил синего. Этакая «белая ворона». Памятуя о предупреждениях Ксержика, передвигалась по стеночке, а по двору - перебежками. И не зря: ученики пулялись разными заклинаниями, ведьмы упражнялись в полётах на мётлах, алхимики превращали брусчатку то в воду, то в огненную стену, а будущие метаморфологи пугали разными иллюзиями и превращениями.
        Грохот стоял ещё тот. Ума ни приложу, как не оглохла! Сколько раз испугано нагибалась, падала на колени, а то и на живот - не сосчитать.
        Ученики смеялись, дразнили трусихой. Те, кто постарше, - русалкой, предлагали прогуляться вечерком. Особенно настырные и вовсе сжали в кольцо, решив, что такая женщина, как я, без приключений дойти до учебного корпуса не может.
        Вот бы когда пригодился Ксержик! Но некромант встал рано и теперь пропадал то ли в классах, то ли в административном корпусе. Разбираться со всем предстояло самой.
        - Откуда занесло ветром такую красавицу? - протянул высокий тонкий парень. Судя по амулету, некромант. Смелый наглый взгляд, не в меру шаловливые руки - он ведь их мне на плечи положил, разворачивая. - Как тебя зовут?
        - Голосом, - отрезала я.
        Жизнь в Ишбаре пошла мне на пользу, вернув часть былого спокойствия. А как же иначе, если по утрам покупки, готовка, днём - демонический. Вечера, правда, частенько проводила одна, с Марицей: Ксержик уделял их госпоже Тайо. Мог и остаться у неё, на территории школы, ночевать: я создавала определённые неудобства. Во всяком случае, встрёпанная ректор, изображавшая, что только-только зашла в кабинет некроманта, встречала меня по окончанию наших с дочек прогулок. Догадываюсь, что Ксержик специально отсылал меня, чтобы побыть наедине с госпожой Тайо в неурочное время.
        Но бывало, что любовники вили гнёздышко и в мезонине, откуда доносился смех ректора и её слова:
        - Алоис, перестань, щекотно же! Смотри, устрою переаттестацию.
        В вечерних сумерках они любили устроиться в яблоневом саду и обсуждать там разные дела.
        Госпожа Тайо клала голову на плечо Ксержика, а тот обнимал её за талию. Издали они выглядели счастливыми. Я неизменно отворачивалась - больно, и шла, уже по собственному почину, зубрить шипящие.
        - А язычок-то острый! - рассмеялся приставучий ученик и покачал перед моим носом амулетом со слабенькой магией. Очевидно, я должна была впечатлиться, но после камушка на шее Ксержика все эти штучки казались детским лепетом. - Будем знакомы: я Герман.
        - Агния, - не видела смысла скрывать. - А теперь разрешите пройти. У меня физическая непереносимость магов.
        И тут не погрешила против истины: Хендрика я терпеть не могла, а он - чародей. Женился, к слову, даже приглашение на свадьбу прислал. Получила его с опозданием и разорвала. Чтоб ему Франка поперёк горла встала!
        Некромант опешил, и я скользнула прочь. Ровно на два шага, потому что парень решил возобновить знакомство. Выпытывал, на кого учусь, когда заканчиваю, как к мятному сиропу отношусь, обещался доказать, что маги - действительно дрянь, а некроманты - белая кость.
        - То-то в тебе одни кости, Герман! - хихикнула пролетавшая над нами ведьма и вырвала из-под мышки некроманта тетрадь. - А ещё он дурак, - подмигнула она мне и, набрав высоту, полетела к одной из башен.
        Герман погрозил шкодливой ведьме кулаком и запустил ей вслед что-то блестящее, наподобие снежной молнии. Попал.
        Ведьма завертелась на метле, выкрикивая проклятия, и шлёпнулась на землю, в последний момент сумев хоть как-то замедлить стремительный полёт со смертельным исходом. Вся в зелёных пятнах, она гордо восседала на пятой точке, а некромант с компанией хохотал.
        - Приворот - дело точное, - пригрозила ведьма. - Камушки не спасут. Будешь бегать за мной с вытянутым языком.
        - Я как раз красивый ошейник сплела, - сквозь толпу протиснулась товарка девушки по несчастью и потрясла разноцветной «косичкой» перед носом некроманта.
        - А что, - задумчиво протянула она, - тебе к лицу. Горчичные глаза, синие синяки, красный нос, зелёная кожа. Все цвета в наличии.
        - Ведьмы, они тоже в качестве рабочего материала пригодны, - тем же тоном ответил Герман.
        Обладательница метлы встала в позу и открыла рот, чтобы ответить, но как-то вдруг стушевалась, попятилась и затерялась в толпе. Некромант торжествовал победу, но недолго: пока его не ухватила за ухо неведомая сила и не подняла над землёй.
        Точно так же поступили с пострадавшей ведьмой.
        - Нарушаем школьный устав? - к нам, легко рассекая толпу, шествовала ректор в синем платье в горошек. На груди - аметистовая брошка, на шее - всё тот же ворох амулетов. - Видимо, очень хотим на общественные работы. А что, мне потолок нужно в столовой побелить - как раз занятие для любителей полётов. А вас, молодой человек, отправим в горную экспедицию: магистр Ксержик жаловался, что учебные пособия истрепались, вот вы и пополните. Всегда мечтала иметь чучело вампира или вытяжку белков глаз оборотня.
        Госпожа Тайо мечтательно вздохнула, будто действительно желала получить в подарок костлявую руку. Потом, посерьёзнев, добавила:
        - С энергией неправильно обращаетесь. На пересдачу пойдёте. Признайтесь, принесли преподавателю бутылку эльфийского?
        Некромант божился, что зубрил, что больше не будет, что ведьма его спровоцировала, но ректор лишь скептически цокала языком и качала головой. Не глядя, привела в негодность ещё одно шальное заклинание, и неожиданно громко рявкнула:
        - К порядку! Всем построиться и разойтись по классам. Энергетический фон подчистить, мётлы сдать завхозу. Ещё одно заклинание или полёт без разрешения преподавателя - пинком под зад домой.
        Голос у неё был звонкий, командный, вызывавший желание слиться с окружающей природой. В Академии так никто не кричал. Казалось, слова ректора накрыли весь двор, отразившись от гор.
        Все сразу затихли, торопливо закончили демонстрацию умений и гуськом потянулись в учебные корпуса, то и дело оглядываясь через плечо.
        Госпожа Тайо хмыкнула, щёлкнула пальцами - и проштрафившиеся ученики поплыли за ней по воздуху в административный корпус. Чтобы не отвлекали от мыслей, она лишила их голоса, и бедняги беззвучно раскрывали рот, словно рыбы.
        Да, внешность воистину обманчива, как и цветочки в ректорском кабинете.
        Впечатлённая, глянула на листок с расписанием, и поспешила присоединиться к потоку первогодок-некромантов. Радовало, что определили в самую слабую группу. И не радовала дополнительная специализация.
        Вопреки ожиданиям, приняли меня хорошо. Двадцать глаз с испугом и любопытством взирали на стопку учебников на столе и начертанную на грифельной доске надпись: «Химия». На Общеобразовательном факультете Академии её преподавали на втором курсе, а здесь - на первом.
        Преподавателем оказалась молодая женщина, которая по мере сил и возможностей вдалбливала в наши головы сложную науку. Начала она занятия не со скучной теории, а опыта: растворила мрамор в какой-то колбе. Камень закипел, покрывшись пузырьками, и исчез, а класс наполнил неприятный запах - будто что-то горело.
        А дальше начались составляющие веществ, три вида их состояний, взаимодействие друг с другом, длинные лекции о материи и её движении.
        «Движение, как и постоянное изменение, присуще всей материи в целом и мельчайшей её частице. Формы движения её чрезвычайно разнообразны, и знание их отличает мага от обычного человека. Невозможно построить, отразить, изменить, понять ни одно заклинание, не понимая сути строения мира», - и далее по списку.
        Кристаллические решётки, химические элементы, формулы, металлы, неметаллы, газы, жидкости, кислоты… И опыты, опыты, опыты. Будто алхимиком стала.
        Не сказала бы, что блистала отметками, зато на занятиях магией стало легче. Вёл их Ксержик. Поблажек не делал, но наказывал отстающих своеобразно: прогулками на местное кладбище с каким-то поручением. Оно мне стало как родное.
        Вторым предметом, вызывавшим проблемы, стало «Строение материального и нематериального мира», на котором приходилось высчитывать скорость падения тел, учить свойства энергии, движения и прочие заумные вещи. Тут я и вовсе плавала, приходилось после занятий сидеть в подвале - там располагалась библиотека.
        На мой вопрос, зачем знать свойства тел и воздуха, Ксержик ответил, что без этого я не бельмеса не пойму в теории магии.
        - Я и так не понимаю, - вздохнула я, переводя очередной абзац на демонический. Суровый учитель не спускал с меня глаз, тыкая пальцем в малейшую ошибку. Весь лист уже замарала, а дело не дошло и до середины.
        - В базовой практической? Я это лучше тебя знаю. Агния, вопросы на уроке задавать не запрещено, пользуйся. Или мертвецы нравятся?
        Он рассмеялся, намекая на мои прогулки на погост.
        Могилки нравятся, их обитатели - нет. Бегаю, амулетами обвешанная, какую-нибудь сон-траву к груди прижимаю, а за мной - нечто, мхом поросшее. Хорошо! Главное, худеешь быстро, демонический вспоминаешь (ага, те слова, которые для связки предложений) и то, что, оказывается, немножечко колдунья. Помню, в последний раз со страху, оцарапавшись, светлячок в глаз живому холмику запустила.
        - Ну-с, на чём застряла? - оторвал от воспоминаний о романтических свиданиях с пищей червей Ксержик. - Спряжение глаголов? Пятый параграф открой. А насчёт магии… Почувствуешь свою энергию, научишься её призывать, трансформировать, в окружающую среду через кожу переводить - факультет в Академии сменишь.
        - У меня голова пухнет! - пожаловалась я, уткнувшись носом в учебник. В невесты меня хвостатым готовят, не иначе. - Идите уж к Маргарите.
        - Не повезло тебе: у Ары есть дела поважнее. Так что давай, поведай мне, как следует величать Правителя демонов? И не выкай, а то стану относиться как ученице Выжге, которая сдаёт мне зачёт. Не сдашь, говорю сразу. - И безо всякого перехода: - Мальчика выбрала?
        Объяснив, что не до мальчиков мне с такой учебной нагрузкой, завязала язык узлом и целых полчаса шипела, рыкала и свистела.
        В ноябре ввязалась в авантюру. А всё ради вожделенной практической работы по магии, которую без чужой помощи не осилила. Без неё к экзаменам не допустят, в Вышград не вернусь. А я по Лаэрту, Светане соскучилась, Академии тоже. Школа иных - она для ведьм, а я помощником мага стать хочу.
        Словом, нужен мне был некромант второго года обучения.
        Сидела в столовой, обдумывала хитрый план заманивания в сети дружбы означенного субъекта, а одногруппницы шептались о своём, девичьем. Потом разом вдруг замолчали, уставившись на вошедшего мрачного парня. Брюнет быстро прошествовал к раздаче, взял поднос с тарелками и устроился в уголке с толстым томом, который извлёк из воздуха. По виду - не преподаватель, но и не один из тех шутников, третьегодников.
        - Кто это? - толкнула в бок соседку.
        - Магнус, - не сводя глаз с брюнета, ответил та.
        - Некромант?
        - Некромант. Только гиблое дело: на девушек он не смотрит, с парнями тоже не общается. Книжный червь, - она скривилась и тут же добавила с восхищением: - Зато его после окончания Школы младшим преподавателем возьмут. Он самостоятельно вампиров ловил - на четвёртом-то курсе!
        Сейчас Магнус учился на пятом.
        Не знаю, какая муха меня укусила, но я поспорила на нужные мне зимние сапоги - в Школе стипендии не платили, жила на «детские» деньги, бесплатно столовалась у Ксержика, - что соблазню этого сурового умника. Убью трёх зайцев: сдам бесову магию, получу необходимую вещь, стану уважаемым лицом в классе. Войду в анналы Школы иных через чёрный ход. Да и пора вспоминать, что на свете не только Хендрик существует. Стоит только пальцем щёлкнуть - десятки у моих ног будут, бывший муж ещё локти покусает.
        На следующий день, впервые за последнее время, битый час вертелась перед зеркалом, пытаясь превратить свой скромный наряд во что-то путное. За всем эти наблюдала уже годовалая Марица - время-то как быстро идёт! Дочка уже платьица носила и с моей помощью делала первые шаги. Ничего, скоро сама пойдёт.
        До блеска расчесала волосы, скрепила в «хвост» и подкрасила губы самодельным средством из малины.
        Вошедший узнать, какой водяной утащил закопавшуюся дщерь, Ксержик присвистнул:
        - Замуж собралась или просто на свидание?
        Промолчала и влезла в овечью шубку - приданое замужней жизни.
        Всё время до обеденного перерыва продумывала нехитрый план обольщения таинственного Магнуса, в результате чего конспект пополнился записями, далёкими от темы занятий. Радовало отсутствие химии и магии - а то бы натворила дел!
        Первой вылетела из класса, поспешив в столовую. Знала, что на меня делали ставки: в Школе иных споры и пари - дело обычное. Мне, к слову, если проиграю, предстояло подменить пробирки госпожи Райке.
        Заняла место, откуда Магнус не мог бы меня не заметить, и стала ждать. Действовать нужно до того, как некромант уткнётся в книгу.
        Вот и он.
        Дождалась, пока Магнус отсутствующим взглядом скользнёт по учащимся, и эффектно распустила волосы, тряхнув головой. Есть, движение замечено, но реакции нет. Я и не надеялась, главное, хоть на мгновенье отпечататься в памяти.
        Потом пошла за добавкой и на обратном пути завернула к столу Магнуса. Нет, не знакомиться, а якобы переброситься парой слов со знакомыми. Но встала так, чтобы нервировать некроманта своей тенью.
        - Отойдите, пожалуйста, вы мне свет загораживаете, - недовольно пробурчал он.
        Сделала вид, что не расслышала, продолжая высосанный из пальца разговор. Некроманту пришлось оторваться от фолианта и глянуть на меня. Пусть интересуется, запоминает.
        После повторной просьбы я подвинулась, но заметила, что читать во время еды вредно.
        Магнус недовольно зыркнул, но промолчал.
        Что ж, любые эмоции нам на пользу, я и не надеялась с первого раза завязать беседу.
        Вернулась на место и спокойно поела. Сроку у меня - до сессии, успею. Надеюсь, что успею. Не женской ли хитростью в Академию попала? И тут сумею.
        Экзамены, к слову, предстояло сдавать здесь, что не радовало. Зато ректор обещала, что в Вышград меня доставят посредством пространственного перемещения. Либо комфортного и удобного в исполнении магистра Лазавея, либо не очень, стараниями местных магов. Виртуозно работать с сущностями и пространствами они не умели, зато более простые игры с расстоянием освоили. Предел их возможностей - тридцать вёрст, а до столицы - далече, так что предстояло совершить несколько последовательных пространственных бросков.
        Но в любом случае не придётся трястись в седле или обозе по завьюженным дорогам. В Ишбаре по ночам-то уж студёно, пар изо рта идёт. Снежок первый выпал.
        После занятий задержалась в библиотеке. Ксержик пугал языковым практикумом с демонами, поэтому усиленно пополняла словарный запас. Сейчас взяла почитать сборник демонических сказаний. А что, интересные, необычные, только кровавые. Заодно и по магии книжек набрала: «тянуться» к энергии и учиться. Два нестабильных бытовых заклинания не вариант даже для четырёх баллов из десяти. Я успела расспросить народ: Алоис Ксержик за красивые глаза не ставит, а вот позорищем курса выставит запросто.
        В подвале тихо, безопасно, только магические светлячки подрагивают под потолком. Если мало света, делаешь свой, устанавливаешь над книгой и читаешь.
        Колдовать запрещено, а чтобы соблазна не было, блокировка стоит. Исключительно светлячки намагичить можно.
        Уже собиралась уходить, запихивая книги в сумку, когда боковым зрением различила Магнуса. Сделала вид, что не вижу, и, сгибаясь под тяжестью знаний, побрела к выходу.
        Со вниманием к молчальнику лучше не перебарщивать, а то проиграю. Эх, знать бы, разболтали ли ему про пари!
        Я мебель? Ладно, ты тоже. До поры, до времени. Первым заговоришь.
        Вечером меня ожидал сюрприз: госпожа Тайо и Ксержик в обнимку на кухне. При виде меня ректор попыталась отодвинуться, встать, но некромант не позволил, собственническим жестом положив ладонь на талию.
        - Алоис, ведите себя пристойно! - пристыдила его ректор. - Мы должны подавать ученикам пример нравственности.
        - Разве ты можешь быть безнравственной? - усмехнулся некромант, поцеловав её в щёку, от чего госпожа Тайо неожиданно смутилась и заёрзала. - Ты образец всевозможных добродетелей.
        - Подлиза! - сдавшись, ректор одарила его тёплым взглядом. - Проболтался, что ли? А ещё говорят, что женщины - сплетницы!
        Хотела уйти, чтобы не мешать, но Ксержик удержал, заявив, что у него прекрасные новости.
        - Я бы даже сказал, две новости. Раз уж ты имеешь ко мне отношение, скажу первой. Поздравляй.
        - С чем? - опешила я.
        Некромант таинственно улыбнулся, обнял госпожу Тайо и встал, чтобы достать кружки. Две. Ректор укоризненно смотрела на него и качала головой.
        - А с тем, что дурной пример заразителен и…
        - … и этот шалопай через десять лет сделал-таки мне ребёнка, - закончила ректор. - На свою голову, между прочим.
        - Ой, не начинай! Я всегда был готов, но слово Ары - закон. Попросила - получила. Так что ей не наливаем, а то родит неведому зверушку.
        Некромант изловчился и мягко шлёпнул по животу госпожи Тайо. Та ответила таким же шлепком по руке, шутливо погрозив пальцем:
        - Прекрати, а то не будет тебе ребёнка. Срок маленький, исправить дурость отказа от предохранения можно. Заодно избавлю Школу от твоего тлетворного влияния. Совсем совесть потерял, начальство соблазнил и развратил. Уволить тебя нужно с позором, а то и наказать примерно.
        - Я согласен на любые твои пытки, - Ксержик поймал её руку и поцеловал. - Умереть от вязи заклинаний таких ласковых пальчиков - мечта любого.
        - Но-но, матерью-одиночкой я не стану, сама из гроба подыму.
        - Ара, ты же слабенький некромант, ты у нас ведьма и королева боевой магии. И, по совместительству, правитель преисподней, которую именуют Школой. Кстати, - подмигнул он, плеснув в кружку чего-то подозрительно крепкого, - заместителем своим сделай, а то с животом тяжело.
        - Обойдёшься! Я, может, на рабочем месте рожать буду, чтобы всякие не подсидели. Ты ведь на ректорское кресло ещё десять лет назад метил.
        Глядя на них, трудно было не улыбаться. По всему видно, что ребёнок желанен, что его ждут. А все эти перебранки, угрозы - пустое. Достаточно взглянуть на то, как грозная ректор треплет волосы некроманта - и всё станет на свои места.
        Поздравила госпожу Тайо с «интересным положением», выяснила, что маленький родится в июне-июле. Совпадение или нет, но примерно в годовщину моего приезда в Ишбар. Даже закралась мысль: а не подталкивал ли Ксержик любовницу к такому решению, знакомя с дочерью и внучкой? Марицу-то ректор неоднократно видела, даже на руки брала.
        - А какая вторая новость? - Спиртное слегка ударило в голову, повысив градус настроения. Хорошо, что дочку грудью не кормлю, а то бы захмелела Марица.
        - Конец её холостой жизни, - некромант указал на госпожу Тайо. - Она таки согласилась выйти за меня замуж. Кому рассказать - женщина от брака отбрыкивалась!
        - И отбрыкивалась бы дальше, если бы не это, - ректор погладила пока не обозначившийся животик. - Только повторяю: твою фамилию не возьму. И для тебя останусь Маргаритой Тайо, твоей начальницей, а не домашней хозяйкой. Никаких тебе разносолов, готовки, «Ты прав, дорогой», сидения дома с выводком детей. Одного тебе за глаза и за уши.
        - Ара, ничего не изменится, слово даю. Просто сплетни надоели, обжимания по углам. Теперь с чистой совестью на глазах всех обнимать буду. Только и всего, остальное - что с кольцом, что без него. Заодно не придётся доказывать, что ребёнок мой.
        Ректор продемонстрировала помолвочное кольцо с аметистом. Ага, значит, брошку тоже Ксержик дарил.
        Свадьбу назначили на январь, сразу после окончания учебного полугодия. Меня пригласили - не отказалась. Вот никогда бы не подумала, что мой папаша из тех, кто добровольно женится.
        Госпожа Тайо пила морс - я сама готовила, - а мы с некромантом что-то забористое.
        Слово за слово, и всплыла история знакомства жениха и невесты.
        Ксержик стал преподавать в Школе иных чародейств и магии оборотной стороны вскоре после окончания войны со священниками, то есть двадцать лет назад. Некогда он сам окончил это учебное заведение, а потом откликнулся на призыв помочь воспитать новое поколение магов взамен частично уничтоженного последователями Бархуса.
        Работал хорошо, дело своё любил и под руководством предыдущего ректора, убелённого сединами старичка, дослужился до звания старшего преподавателя. А потом ректор умер, и на его место прислали нового, стороннего человека.
        Нужно ли говорить, что некромант рассчитывал сам занять почётное кресло, благо все предпосылки имелись?
        Чужачкой, против которой ополчился коллектив во главе с обиженным Алоисом Ксержиком, оказалась Маргарита Тайо. Во-первых, навязанная. Во-вторых, женщина. В-третьих, двадцати семи лет отроду - соплячка, иным словом. Не иначе, как через постель должность получила.
        С первых дней госпоже Тайо пришлось нелегко, она не имела права на ошибку, каждый час доказывая, что достойна быть ректором. То есть держать двойную оборону: и против преподавателей, и против учеников.
        Её приказы не выполнялись - нужно было заставить их исполнять. Её не принимали всерьёз - доказать свою силу и способности. Сколько сил и нервов она потратила, только госпоже Тайо известно, но через полгода удалось добиться соблюдения субординации и порядка в Школе. Тут уж пригодились навыки ведьмы, которые, как известно, отличаются умом, хитростью и сообразительностью.
        Диплом боевого мага тоже не пылился в ящике стола - сражений госпожа Тайо дала достаточно, даже в поединках участвовала. А уважение заслужила одиночным походом в горы и рейдом по окрестностям Ишбара с целью уничтожения нечисти. Последняя исчезла начисто.
        Только вот Ксержик нового ректора по-прежнему не признавал. Ругались они так, что преподаватели старались держаться подальше.
        Госпожа Тайо пробовала уволить строптивого подчинённого - куда там! Чихал он на её приказы, рвал на мелкие кусочки перед самым носом, напоминая, что её и в помине на свете не было, когда он воевал.
        Писала в Вышград - письма не доходили. Связывалась лично: отказывались увольнять, мотивируя тем, что некромантию никто преподавать не согласится. Оно и верно: желающих не было, ректор убедилась в этом на своём скорбном опыте, когда Ксержик на месяц покинул Школу.
        В итоге госпожа Тайо плюнула и оставила строптивца в покое, решив, что затишье его успокоит, а она меж тем придумает, куда его услать.
        Изменил всё день рождения Шаолены Гвитт, только-только принятой на должность наставницы ведьм. Она рискнула пригласить на него обоих: и ректора, и некроманта, - желая установить абсолютно со всеми дружеские отношения.
        Выпивка оказалась крепкой, лилась в достаточном количестве, сдобренная настойками по ведьминским рецептам.
        Противники сидели по разным углам, вели себя, как обычно, только поутру проснулись в одной постели. Ректорской. Как дошли до жизни такой, не помнили: алкоголь притупил память.
        Госпожа Тайо, разумеется, велела некроманту убираться, только тот за полчаса изменил её желание на диаметрально противоположное. Сделал со злости - а самому понравилось.
        Между собой договорились не вспоминать об этой ночи, только не прошло и недели, как ректор самозабвенно целовала некроманта, позволив тому нарушить неприкосновенность тела начальницы.
        Каждый говорил себе, что это всего лишь интрижка, - и неизменно оказывался в постели другого. Причём, попытки изменить этот порочный круг не увенчались успехом. Как и попытки завести иного любовника или любовницу. Даже Ксержик признал, что не желает иной женщины, кроме Маргариты Тайо.
        Ненависть закончилась, закрутился роман, который перерос в крепкие, прочные отношения. Которые, в свою очередь, наконец, должны были увенчаться браком. Хотя, по-моему, они и так были женаты, только мысленно.
        Захмелев, я, кажется, ляпнула лишнего, упомянув Магнуса, свою не сложившуюся личную жизнь и проблемы в учёбе.
        Ксержик хмыкнул, поинтересовавшись, что за Магнус, не некромант ли? Под его хитрым косящим глазом невольно потупилась и пробормотала, что просто поспорила.
        - Дожили: девочки на парней спорят! - рассмеялся Ксержик. - Из-за учёбы, говоришь? Ну-ну. Парень умный, способный, таверну «Гусиная шейка» любит. Часов в восемь всегда там застанешь. А остальное… Нюни с забора сними. Или на тебя так помолвки действуют?
        Перебравшись ближе, госпожа Тайо обняла меня за плечи и кинула некроманту:
        - Вон поди со своей тактичностью. Шоколадный пирог купи, поедим потом. Правда, - она усмехнулась, - половина всё равно попадёт в твой бездонный желудок. Сахара в крови не меряно, как не забродил ещё!
        - И что ты к сладкому привязалась? Или раз некромант, то должен кости жевать?
        Я ожидала, что Ксержик обидится, но он и не подумал, встал и направился в прихожую. Оттуда крикнул:
        - Маргарита, в такой час только чёрствый добуду. Давай что-то другое?
        - Да что угодно, просто погуляй полчасика. Я хочу с твоей дочерью познакомиться, о женском поговорить.
        Некромант хмыкнул, пробормотал что-то неразборчивое и ушёл.
        - У него день рождения скоро, купи конфет с фундуком, - заговорщицки подмигнула госпожа Тайо и попросила: - Дай кружку.
        - Но вам нельзя, госпожа ректор, - запротестовала я, когда будущая мачеха потянулась к бутылке.
        - Когда очень хочется, можно, - подмигнула госпожа Тайо, плеснула себе полынной настойки и начала водить над кружкой ладонью. - Понижаем градус - и пьём. Я ведьма, я знаю, что вредно, а что полезно.
        Ректор опрокинула кружку в рот и закусила краюшкой хлеба. Потом обернулась к печи и поманила пальцем сковороду с ужином. Ловко подхватила за ручку, будто чугун ничего не весил, и водрузила на стол. Я достала тарелки и вилки, и мы предались чревоугодию.
        Оказалось, что модифицированная госпожой Тайо настойка, смешанная с морсом, намного вкуснее, чем чистая. А под картофель с грибочками - заглядение.
        Как-то само собой завязались тёплые отношения. Маргарита мне и до этого нравилась - да, это она настояла на том, чтобы я звала её по имени, раз скоро породнимся, - как умело она укрощала учеников! Казалось бы, такая миниатюрная, хрупкая - а утрёт нос любому преподавателю! О ней с уважением отзывались, боялись.
        Ксержик всё не возвращался, а я не помнила, какую кружку выпила. Маргарита тоже пила, но разбавляла настойку сильнее и цедила маленькими глоточками. Однако это не спасло от лекции на тему: «Мужчина и жизнь с ним». От некоторых замечаний я хихикала и недоумевала, как некромант может обожать такую женщину.
        - Да любит, шельмец, жениться четвёртый год пытался. Но всякий раз я махала перед его носом Уставом и кодексом нравственности преподавателя, - развалившись на стуле, вещала чуть захмелевшая ректор. - Не смог десять лет назад подсидеть - теперь отыграться решил. Но фиг ему!
        Маргарита смеясь показала невидимому жениху кукиш, а потом позвала меня на улицу, погулять.
        Никогда бы не подумала, что на кладбище может быть весело.
        Маргарита учила меня обороняться от нечисти, а потом и вовсе решила поиграть с ней в салки. Отрывала от праведного сна какого-нибудь покойника с предрасположенностью к ночным похождениям и гоняла с воплями и свистом между могилок.
        Ведьминская часть сущности проявилась в полётах ректора. Она оседлала какую-то ветку, подняла её в воздух и начала выписывать восьмёрки в тёмном месте. Этого ей показалось мало и, заметив какую-то нечисть, Маргарита резко спикировала вниз и спрыгнула ему на плечи.
        Сначала я испугалась, торопливо пытаясь вспомнить хоть что-то из учебного курса, даже за ножик схватилась - теперь постоянно носила с собой, - а потом рассмеялась: так потешно была ректор верхом на воющем нечто. Её импровизированная лошадка носилась туда-сюда по окраине Ишбара, а потом, послав к лешему наглую ведьму-магичку, не желавшую не слезть, ни убить, ринулось к реке.
        Маргарита совершила головокружительное сальто и приземлилась на берегу. Нечисть же с громким «плюх» ушла под воду.
        - Опять развелись, - пожаловалась раскрасневшаяся ректор. - Надо учеников отрядить на трудовую практику: всё лучше, чем Школу после их шалостей ремонтировать.
        Провела рукой по волосам - и растрёпанных косм будто ни бывало.
        - А разве можно… Вы же ребёнка ждёте, - укоризненно заметила я.
        Набегалась порядочно, ноги гудели. Зато практика. Она у меня богатая благодаря Ксержику, ещё полгода назад язык на сторону бы высунула, а так просто тяжело дышала.
        Как-то не думая, сотворила светлячок - и уставилась на него в недоумении. Потом поняла - поцапалась, когда огородами Маргариту догоняла.
        - Пить или колдовать? - ректор устроилась рядом. - Пить больше не буду, просто надо же отпраздновать? Да и какой девичник без спиртного? А колдовать до конца не вредно: магия-то своя.
        Подморозило, изо рта шёл пар, и Маргарита снова принялась чаровать, оттапливая воздух. В итоге вокруг образовалась лакуна июльского зноя посреди ноябрьской стужи.
        Повалил снег. Я подставила ему ладони, но, увы, снежинки таяли раньше, чем касались меня.
        - А ты славная, - протянула ректор. - Понятно, почему Алоис под крыло взял. И чтобы надавить на меня тоже. Тварь он, но обаятельная. Цени его, умный ведь.
        Я кивнула. Отношение к Ксержику за последние полгода изменились: тесное общение способствовало. И давнее желание дать по роже и плюнуть в лицо не возникало. Не обязан он был жениться на маме и хорошо, что не женился, потому как ничего хорошего из этого бы не вышло. Вот Маргарита ему пара, а крестьянка… Да и гулял бы напропалую. Кому такое счастье нужно? Связалась с таким по юности, потом расплачивалась.
        Заложив руки за голову, мы разлеглись на земле, подогретой магией.
        Маргарита расспрашивала, каково это, рожать, каких сюрпризов, кроме тошноты по утрам, ожидать. Я с готовностью отвечала, а потом, осмелев, предложила помощь в выборе платья.
        - А, надену любое! - махнула рукой ректор. - Не девочка. Десять лет вместе живём, невеста с животом - нечего невинность изображать! Я лучше праздник хороший устрою, - она выдержала паузу, - объявлю всем выходной. Точно запомнят!
        Хихикнула, представив, как отреагируют ученики на радостное известие. Сплетни поползут задолго до января: шила в мешке не утаишь, а студенты - существа шкодливые.
        - Маргарита! - голос Ксержика звучал неласково. Даже очень. С укором и осуждением.
        Ректор фыркнула и бровью не повела.
        Некромант возник в нашем поле зрения через минуту. Недовольный, насупленный и со свёртком в руках. Судя по запаху, в полотенце был завёрнут пирог.
        - Ара, в глаза мне посмотреть не хочешь?
        - А ты план занятий на следующее полугодие представить не желаешь? - парировала ректор, рывком поднявшись на ноги. - Что руки в бока упёр? Я не умертвие, не боюсь.
        - Кто тебе пить разрешил? И на холодном сидеть?
        - Алоис Ксержик, извольте следить за тоном, с которым говорите с начальством! - рявкнула Маргарита.
        Я вздрогнула. Некромант тоже. Видимо, Маргарита Тайо в гневе представляла для него опасность.
        - Вот так, магистр, вы не в своём классе, - ректор забрала у него пирог и одарила пристальным взглядом. - Ваше поведение давно вызывает вопросы. Предупреждение в личное дело. И внеурочные занятия с группой метаморфологов: у них искусство иллюзий хромает. Вы хороший специалист в данном вопросе.
        Ксержик ответил вопросом:
        - И на каком же основании госпожа ректор делает мне взыскание? Назовите пункт Устава, который я нарушил? А вот вам неплохо бы освежить знания по курсу акушерства и строению человеческого организма. Полагаю, госпожа Гвитт с радостью предоставит вам необходимые материалы.
        - Значит, так? - нахмурилась Маргарита. - За старое?
        - Просто волнуюсь, Ара, - мгновенно сменил тактику некромант.
        - Спасибо, конечно, но я квалифицированный маг, сама справлюсь. И чистую настойку не пила. А теперь хватит выяснять отношения: пирог остынет.
        - Душа моя, а зачем тебя на кладбище понесло? - голос у Ксержика стал низкий, такой, что внутри защемило. Теперь понятно, почему перед ним мать не устояла. Напомнила, что отец, и с облегчением выдохнула.
        - Затем, что до леса дольше идти, а в горах ноги переломаешь в темноте по зимнему времени. Заодно проинспектировала, в каком порядке ты содержишь погост. В неудовлетворительном, Алоис, нежить есть.
        - Учебный материал, - пожал плечами некромант и съязвил: - А, может, это ты плохо постаралась десять лет назад? Ведь окрестности Ишбара зачищала именно достопочтенная Маргарита Тайо, которая, конечно, хоть и боевой маг, но…
        - … не полная дура в некромантии, хоть и не специалист твоего, высшего профиля.
        Маргарита сменила гнев на милость, чмокнула Ксержика в щёку, сунула пирог обратно ему в руки, и побрела в сторону города.
        - Я за тобой подчистил, - бросил ей вслед некромант. - А то расползлись бы. Так что, - теперь он выразительно глянул на меня, - практиковаться отстающим больше негде. Зато горожанам спокойнее.
        Эти двое шли впереди, о чём-то тихо переговариваясь, а я брела сзади, решив не мешать, и гадая, чем дело кончится.
        Да ничем особенным - Маргарита мирно (или не очень, я не в курсе) почивала в мезонине с женихом. Наутро эта парочка растормошила меня, заявив, что я пропустила кормление дочери и опаздываю в Школу. То, что сами они были не совсем одеты, видимо, магов не волновало, а вот возможности отчитать меня за прогул не упустили…
        За завтраком обсуждали перестройку дома под нужды семьи - ректор переезжала-таки после замужества в Ишбар, и покупку новой мебели. На последнем настояла Маргарита, без стеснения заявив:
        - Жаться к стенке больше не стану. Хочешь жену - заведи нормальную кровать.
        - Хм, может, жить раздельно - дешевле выйдет, - задумчиво протянул Ксержик, чем тут же заработал злобное шипение невесты.
        Потом меня отправили в Школу, не забыв выдать новое задание по демоническому, и на самом пороге огорошили новостью, от которой резко захотелось бросить учёбу.
        - Я тебе носителя языка нашла, попрактикуешься в декабре, перед сессией, - сообщила ректор. - Он милый демон, воспитанный, не из диких. С людьми на контакт идёт. Может, даже сходим на прогулку по верхнему ярусу мира демонов - он безопасен.
        - С Маргаритой безопасен, - подчеркнул Ксержик. - Без боевого мага в любом ярусе делать нечего. И с демонами болтать тоже - а то утащат. У них невест не хватает, в основном мальчики рождаются.
        Приехали! Стану невестой демона… Демонологии у нас пока не было, только на следующее полугодие, но кое-что я уже знала. Да и по языку представляла всю прелесть хвостатых созданий, которыми пугали непослушных детей.
        Глава 17
        Было восемь часов вечера, и я сидела в «Гусиной шейке», ковыряясь в ужине. Не то, чтобы дома не сиделось, просто Магнуса ждала.
        На столе передо мной лежал кулёк конфет. Фундук в шоколаде. Золотистая обёртка невольно привлекала взгляд, но этим я собиралась кормить другого некроманта и завтра. А том, что станет на год старше, Ксержик даже не заикнулся, это всё Маргарита.
        Конфеты купила в лучшей кондитерской лавке на скромные сбережения, выкроенные из денег, посылаемых на Марицу. Стипендии в Школе не платили: только по итогам сессии, когда докажешь, что пришёл учиться. Правда, поощряли за отметки.
        Ксержик купил-таки мне зимние сапоги, заявив, что мой хлюпающий нос и красное горло - печальное зрелище, портящее картину мироздания. Ела тоже за его счёт. Вот и теперь собиралась записать ужин на имя некроманта.
        Фундук должен был пригодиться и в деле привлечения внимания Магнуса - выдам его за подарок поклонника. Парень вниманием избалован, а так девушка занята, довольна и счастлива, то есть заведомо не охотница. Ну, это он так думает.
        Наконец появился юный некромант. Без книги. Зато толстый фолиант есть у меня - учебник демонического. Покоится рядом, на скамье, никому не мешает. Самое время открыть и прочитать параграф. Если кто-то глотает книги за обедом, то я буду за ужином.
        Сделала вид, что не замечаю никого вокруг, сижу, улыбаюсь, жую и читаю. И интересно мне, аж жуть!
        - Тут мало света.
        Раз - и над столом запорхал магический светлячок. Кто его сотворил? Да уж явно не я и не посетители «Шейки», а Магнус. Значит, запомнил. Это хорошо.
        - Спасибо, - сухо ответила я, продолжая грызть попеременно гранит науки и земную пищу.
        - Помнится, вы говорили, что читать за едой вредно…
        - А приставать к девушкам - неприлично.
        Не уходит, стоит. Как же, ответ-то в схему не вписывается. Мои домашние заготовки - ценная вещь.
        - А что вы читаете?
        Нет, вы гляньте: молчун заговорил! И даже повышенный интерес проявляет.
        Недовольно поджала губы, наигранно нехотя закрыла книгу и уставилась на него. Потом отвернулась, подтянула кулёк с конфетами к себе, будто боясь, что утащит. Так, тоже заметил. Как мне везёт-то! Определённо, счастливый город, Ишбар, несмотря на сугробы за окном - зима наступила внезапно и бесповоротно.
        - Учебник я читаю. А вы что-то хотели?
        - Да так, ничего, - некромант ретировался.
        Проигрыш? Нет, победа. Повышенное внимание со стороны меня вредит делу, а вот холодность - очень даже. Главное, глаза постоянно мозолить и не заиграться.
        Учебник быстро меня утомил, и я предпочла поесть. Потом спрятала кулёк с фундуком во внутренний карман шубки, подхватила фолиант и побрела прочь.
        Для третьей встречи очень даже неплохо.
        Я нервничала.
        Во-первых, приближались зачётные работы по вычислению траектории распространения магических импульсов в пространстве, различным расчётам движения, ускорения, торможения оного в зависимости от среды и кучи других величин. Судя по расспросам, «Движение тел» - это самая лёгкая тема, гораздо труднее - «Движение и трансформация сущностей», которое буду слушать уже в Академии под неусыпным оком магистра Лазавея. Оставалось надеяться, что предстоит это не во втором полугодии, а на следующем курсе: всё же, программы обучения разнились, да и здесь я некромантка, а там - студентка Общеобразовательного факультета, заведомо более слабая и глупая.
        Хорошо, что не алхимик, потому что энергию я ещё кое-как осилю, тут главное зубрить формулы и понимать, откуда циферки берутся, а вот, к примеру, тепловое расширение - вряд ли. А Липнер знал.
        Напрасно мы алхимиков не ценим, они умные, а вовсе не неудачники. Это я в Школе иных поняла, с головой уйдя в учёбу.
        Магию, к слову, теперь немного лучше знала. Грызла пока теорию, простенькие расчёты делала по курсу «Строение материального и нематериального мира». В библиотеке заседала часами, но «волчий билет» получить не хотелось.
        Химия даже понравилась. Вернее, разные вещи смешивать и за реакциями наблюдать. За неё не беспокоилась: ниже «шести» не получу, да и преподаватель пару «плюсов» поставила, отметив отсутствие криворукости.
        Я о втором неприятном грядущем событии упоминала - так это языковой практикум. На следующей неделе предстояло познакомиться с демоном в присутствии Маргариты. Мы с Ксержиком диалоги разучивали, чтобы не мычала, как умалишённая. Первое впечатление, оно самое важное.
        Получила два письма. Одно, совместное, от Светаны и Лаэрта, с последними сплетнями, расспросами и пожеланиями увидеть меня живой, здоровой и не в чёрном саване. Почему именно это одеяние ассоциировалось у магов с некромантами, не знала. Одно дело - сельский тёмный народ, вроде меня на первом курсе, другое - они. Светана - девушка образованная, не от сохи, о Лаэрте и вовсе молчу. Шутили, наверное.
        Ничего, попугаю их потом, когда чиркану ножичком по руке и наколдую что-нибудь. Или лекцию о видах нечисти прочитаю. Я её не только на картинках видела. Сейчас, правда, не увижу: кого не довела до ручки подвыпившая Маргарита, добил Ксержик, так что стерильно в городе и окрестностях, как в лазарете. Ученики младших классов радуются, а старших - печалятся. Им-то хотелось друг перед другом покрасоваться тушкой умертвия.
        Второе письмо от отчима. Расспрашивал, как я, как дочка, пересылает ли Хендрик деньги, а то он, отчим то есть, с ним поговорит. Хороший он, тот, кого я отцом называла, а теперь даже не знаю, как величать. Дядей Витасом? Глупо. Просто Витасом? Неудобно.
        Задумалась, почему мама с отчимом своих детей не нажили. Единственное, что приходило на ум, что роды тяжёлые были, последствия повлекли, потому как мама не старухой замуж выходила. Но спрашивать не стану - их дело. Да и Витас дочкой считает.
        Отчим писал, что новая Хендрикова жена родит в январе. Живут, вроде, мирно, но мои у них не бывают, только слухами питаются.
        Ответила в тот же день всем троим. Убедила, что не рыдаю в подушку, не побираюсь на дороге, не похоронена под ракитовым кустом и уже в феврале вернусь в Вышград. Вот отгуляем свадьбу Ксержика. К слову, пора приучать себя его по имени называть, раз ректор для меня за пределами Школы - Маргарита.
        Накинула шубку и в обеденный перерыв, благо часовой, длинный, направилась к почтовому ящику в административном корпусе. Письма, каюсь, писала на уроках, благо курс истории магии уже слушала и зачёт заранее получила, а вот отправить их удобнее из Школы: на улице зима, брести по снегу до градоуправы совсем не хотелось.
        Физические упражнения, несомненно, полезны, но и лениться тоже неплохо.
        - Агния?
        Удивлённо замотала головой, пытаясь понять, кому вдруг понадобилась. Кажется, все одноклассники в курсе, что я с «грузом» в виде дочки, второгодники - так тут не отстающих называют, а учеников второго года обучения - тоже. Тем, кто постарше, мальчишеские забавы неинтересны, они за девушками ухаживают, а не пристают.
        За спиной стоял Магнус.
        От удивления я открыла рот. А как же долгая осада крепости? Или любопытство присуще не только женщинам?
        - Мне сказали, тебя так зовут, - некромант сделал шаг вперёд, окинул меня внимательным взглядом.
        - Правильно сказали, - выжидающе уставилась на него, потом глянула на часы: четверть часа в запасе.
        Магнус молчал, мялся с ноги на ногу. А я не спешила помогать, делая вид, что не понимаю, что ему нужно. Да и, мало ли, не угадала, в глупое положение попаду, спор проиграю.
        - Ты по обмену из Академии?
        Пожала плечами и толкнула дверь. Разговоры разговорами, а письма отправить тоже нужно.
        Когда вышла, некромант стоял на прежнем месте, но уже уткнувшись в книгу. Однако среагировал, тут же захлопнул, когда я мимо прошла.
        - Меня Магнус зовут, - некромант протянул руку, я, чуть помедлив, пожала её. - Тоже некромант. Расскажешь после занятий об Академии, Вышграде. Говорят, там можно квалификацию повысить.
        - Ладно, только в тепле.
        - Ко мне в комнату придёшь?
        - Так сразу?
        Вот тебе и тихий молодой человек! Маскируется, гад, а сам девиц только так пользует.
        Магнус правильно истолковал мой возмущённый взгляд и поспешил заверить, что ничего такого не имел в виду, просто там тепло, чай травяной есть, гостинцы из дома. Можно, конечно, и в город пойти, только у него занятия вечером, боится опоздать.
        Хм, а ведь у меня тоже комната в Школе есть, только я там ни разу не объявлялась, хотя ключи ректору не отдала - мало ли.
        Ладно, узнаем, чем наш Студенческий дом отличается от местного.
        Чем ближе был конец занятий, тем больше нервничала и корила себя за то, что не настояла на прогулке по городу. Вдруг этот Магнус меня по-быстрому к кровати прижмёт, а после, как ни в чём ни бывало, отправиться практиковаться в магии? Тут ведь, если на ухаживания времени не тратить, много времени не нужно, а на пятом году обучения ученики наверняка сферу тишины ставить умеют: кричи, не кричи…
        Или это Ксержик переговорил с Магнусом, намекнув на моё женское одиночество? Лекарство прописал, как тогда, с Лаэртом. Узнаю, несварение желудка устрою - готовлю-то я.
        Не хочу я с Магнусом - и всё тут. Поцеловать - пусть поцелует, а всё остальное… Проблему мужского воздержания или повышенной возбудимости решать не намерена, садану, куда следует, коленом.
        Очнувшись, поняла, что изгрызла перо. Да, докатилась! Лекцию не слушаю, о постельных утехах по принуждению думаю. А всё Ксержик! Жизнь рядом с ним отрицательно сказывается на фантазии - направляет её в одно и то же русло.
        Встряхнулась, переписала у соседки то, что пропустила, и обсмеяла собственные страхи.
        Магнус ждал меня на выходе из учебного корпуса.
        Боковым зрением поймала парочку удивлённых взглядов. Мне кажется, или в глазах спорщиц пари я уже выиграла? Тем лучше, заберу причитающийся мне выигрыш.
        - Я ненадолго, - сразу предупредила некроманта. - У меня дочка маленькая, её кормить нужно.
        Пока училась, за Марицей присматривала одна из ведьм: ректор наградила общественным заданием взамен на успешную сдачу домоводства. Так что до дочери мне - пять минут пешком, в учебный корпус любительниц полётов.
        Сначала боялась ребёнка там оставлять, - знаю я ведьм! - но потом успокоилась. Маргарита имела авторитет даже среди подопечных госпожи Гвитт, и они исправно по очереди исполняли обязанности нянек. Умело, не скрою, - ну да ведьмы всё о деторождении и воспитании знать должны.
        Магнус кивнул и поинтересовался, не стану ли я возражать, если с нами посидит его друг.
        Обиталище учеников помещалось в толще самой дальней стены. Окна комнат выходили во двор и на скалы. Шестиэтажное, без деления на факультеты, только мальчиков селили отдельно от девочек.
        Магнус жил на четвёртом этаже, в правой, мужской, половине. Но девушки в коридорах попадались - видимо, за моралью здесь не следили. В подтверждении моих слов на самом видном месте висел Устав Школы по соседству с красноречивыми ёмкими строчками: «Помни о предохранении - или готовь документы к отчислению. Беременных тоже касается».
        Да, что-то я после этих слов в рамочке верю в разврат с участием двух некромантов и несчастной меня.
        - Магнус, - я остановилась возле стены с Уставом и ткнула пальцем в строчку о предохранении, - что с ним, что без ничего не выйдет. Предупреждаю сразу. Так что друг может спокойно не приходить.
        Некромант сначала удивился, а потом рассмеялся:
        - Ты решила, что я тебя тра…. эмм…. заниматься любовью с тобой буду? Не спорю, ты симпатичная, я могу, но вообще-то хотел об Академии послушать. О ней я мало что знаю, а о физической близости - гораздо больше.
        Ясно, легенда о девственнике, которую сочинили девчонки, рухнула. Но я не удивлена: какой бы ни был парень молчун и учёный, а этим всегда успеет заняться.
        - Просто ты же в комнату к себе звал… - Покраснела, как есть, покраснела.
        - Позднее нужно звать, чтобы этим заниматься, а то сейчас шумно и людно, хоть и стемнело. Да и друг-то мне зачем?
        - Ну… Вдруг вы вдвоём привыкли? Или чтобы один держал…
        - За изнасилование нас самих изнасилуют, - совершенно серьёзно заверил Магнус. - Одним отчислением не отделаешься. А первый вариант только демоны практикуют и некоторые стайные полуразумные, вам потом расскажут.
        Что-то я к демонам не хочу - вдруг мой «носитель языка» с другом придёт? И ограничивающего их Устава во всех пяти кругах бесовой страны нет.
        От сердца отлегло.
        А некромант-то разговаривать умеет, не бука. Видимо, девочки просто достают, вешаются, вот и играет в молчальника. Или это мне так повезло: столько фраз, эмоций за один день.
        Магнус повёл меня по длинному тёмному коридору, освещённому факелами. Кое-где витали магические светлячки.
        С двух сторон - двери под номерами. Возле одной самозабвенно целовалась парочка, поспешившая изобразить целомудрие при звуке шагов, но потом вновь вернувшаяся к прерванному занятию. Я их не знала, хотя по возрасту оба учились в младших классах.
        Пару раз над головами со свистом пролетали заклинания, которым, чтобы я не нагибалась, Магнус любезно менял траекторию.
        Какой-то парень чертил на полу какую-то схему, сопровождая её столбиком расчётов. Пришлось аккуратно обходить его по стеночке, чтобы не стереть меловую надпись. В итоге нас чуть не ошпарил чем-то выходивший из комнаты алхимик. Но в кастрюльке явно была еда, а не букет сущностей.
        Сами виноваты - не стоило облокачиваться на дверь. Хорошо, что никто не пострадал.
        Помимо заклинаний в коридоре обитали зверушки. При виде одной из них поспешила спрятаться за спину провожатого. Живого зомби видела не в первый раз в жизни, но радости сей факт не добавлял.
        Управляемая вихрастым некромантом давно почившая собака неуклюже переваливалась с боку на бок, сверля меня горящими пустыми глазницами. Зрелище не для слабонервных.
        А Магнусу хоть бы хны - прошёл мимо и не заметил, только рукой что-то там наколдовал, чтоб зомби не цапнуло.
        - На потолок не смотри, - посоветовал некромант.
        А там-то что? Мёртвые летучие мыши? Или кто-то ручного демона завёл? А, может, вампира?
        Проверять не стала, благо нашёлся предмет для изучения - иллюзия. Слабенькая пока, плохонькая, но красивая. Маленький пруд, разлившийся под ногами.
        А вот и кто-то из метаморфологов - козлов с человеческими головами в природе не встречается, только козлы в человеческом обличии.
        - Прошу! - не прикасаясь, без ключа, некромант отпер дверь со следами пожара. Догадываюсь, откуда они взялись - частое явление в Школе. Судя по всему, без присмотра преподавателей, здесь каждый день случается конец света.
        Нет, определённо, у Ксержика жить безопаснее!
        Я ожидала увидеть поломанную мебель, дыру в полу - обошлось. Комната оказалась банальной и привычной, по обстановке ничем не отличалась от наших, только уже, раз на одного.
        Даже подобие балкончика есть - два шага и подпрыгнуть. А с него открывается вид на горы.
        - Подожди, я сейчас чашки у кого-то свистну.
        Магнус скрылся за дверью, а я присела на единственный табурет, рассудив, что на кровать не стоит. От греха подальше. В пари не говорилось, чтобы мы переспали.
        Некромант вернулся не один и с полными руками. На пару с таким же серьёзным молодым человеком, представленным как Эсмир, он водрузил на стол кружки, горячий чайник и сахарницу. Затем извлёк из-под кровати корзину, прикрытую полотенцем, и разложил угощение: ореховые тянучки, халва, пастила, банальные сладкие пирожки. Видимо, любовь к сладостям - это профессиональное.
        Парни действительно интересовались Академией, а не размером моей груди.
        Рассказала, что знала, поблагодарила за угощение и собралась уходить, когда Магнус поинтересовался, в какой комнате я живу.
        - У магистра Ксержика, в городе.
        - А… - Мне показалось, или в голосе мелькнуло разочарование? - Тогда всё понятно. Если хочешь, заходи.
        Кивнула, гадая, не замкнётся ли опять некромант. То, что я сюда не просто так попала и защитника имею, он понял. Хотя, с другой стороны, вот и проверим, чего Магнус на самом деле хотел.
        Утро не заладилось сразу же, и от одного известия - сегодня меня знакомили с демоном. Как я ни отбивалась, будущая супружеская пара насмерть стояла за языковую практику.
        Мне надлежало в три часа по полудни явиться в кабинет ректора, а оттуда вместе с ней отправиться на прогулку, долженствующую закончится в местах очень отдалённых.
        По известным причинам демонов на территории Школы и в городе не вызывали, так что предстояло ползти в горы. Радует, что хоть погода ясная.
        Со времени чаепития Магнус ко мне не подходил, сидел в сторонке, и я мысленно смирилась с тем, что придётся рисковать, меняя содержимое колб, но в тот день некромант неожиданно активизировался. Заметив меня, пригласил сесть к себе, отнёс поднос.
        Я ожидала чего угодно, только не извлечённой с трепетом и любовью потрёпанной книги.
        На обложке значилось: «Путешествие в страну демонов».
        - Держи почитать, - Магнус похлопал рукой по фолианту. - Только верни. Ты ведь демоническим увлекаешься: я подсмотрел, что за учебник ты читала.
        Поблагодарила, изобразив радость. Надеюсь, хоть проверять не станет, читала ли. Два некроманта-демонолога на мою голову - это перебор.
        Половина обеда прошла в молчании, а потом я будто случайно пожаловалась, что никак не могу разобраться с движением тел, а сессия на носу…
        - Хочешь, помогу?
        Так просто? Марра, так не бывает? А как же долгие военные манёвры? Всего две недели обхаживаю - а уже результат.
        - Спасибо, я в библиотеке посижу, разберусь.
        Правильно, Агния, нельзя показывать, что довольная, как попавший в лазарет вампир. А то догадается, сорвётся.
        - Там сложно, тонкости есть. И в сдаче экзамена тоже.
        Так настойчиво предлагает, что подозрительно.
        - У тебя же занятия, зачем с малолеткой возиться? Если что, с одноклассниками кружком соберёмся, обмозгуем.
        - Да чем им мозговать! - высокомерно хмыкнул некромант. - Но дело твоё. Не навязываюсь.
        Так, балансирую на опасной черте. Сейчас обидится, замкнётся - и всё, проиграла. Поэтому нужно намекнуть, что я не колючая, а просто самостоятельная. Но не принципиальная.
        - Значит, если наш коллективный разум падёт, то придём к тебе бить челом, - рассмеялась я. - Смотри, ты обещал!
        Магнус, прищурившись, глянул на меня. Я ответила приветливой улыбкой, пообещав, что если вдруг припашу его, то отблагодарю коврижками:
        - Сама пеку. С орехами и изюмом.
        То, что для Ксержика, добавлять не стала. Любит некромант сладенькое, поэтому добавляю и мёд, и патоку, и корицу, чтобы потом наблюдать за тем, как стремительно пустеет тарелка. То, что Ксержик съест всё, если вовремя не отобрать, давно известно. И как только у него заворот кишок от сладкого не случился? Тьфу-тьфу-тьфу, конечно, потому что я ему долгой жизни желаю. Сколько там маги небо коптят? Спросить, что ли?
        - А почему ты пропал? Ну, тогда, после чаепития, - хлебнула чаю и принялась буравить взглядом собеседника, а то он готов был снова пропасть в пучине знаний.
        Мельком глянула на девчонок - завидуют и не верят. Даже жаль, что учиться в Школе дальше не буду - такую репутацию заработала!
        - Потому что, - лаконично ответил Магнус, а потом огорошил: - Почему сразу не сказала, что ты Ксержик?
        Понятно, решил, что мы с отцом любовники, и затихарился. А теперь выяснил, что просто родственники, и заново ухаживания начал.
        - Потому что не Ксержик, а Выжга, - пожала плечами. - Сходи, по спискам проверь.
        Сама себе поразилась: с таким равнодушием произнесла фамилию бывшего мужа. Моя девичья, к слову, такая, что даже бесплатно вернуть бы не захотела - Забейка.
        Это ещё что! У нас в деревне есть Нетопырь, Сорвиухо и Пнуня. Вот уж раздолье для ребятишек! Язык сам чешется подразнить.
        А мама в девичестве - Рябая. Тоже не подарок судьбы. А всё потому, что крестьянские фамилии все от прозвищ. Рябым, к слову, вроде, мой прадед был, а вот кого или что родня отчима забивала - загадка.
        Магнус пожевал губы, уткнулся в книгу и оттуда буркнул:
        - А слухи - это правда?
        - Какие? - на всякий случай уточнила, хотя догадывалась. Несомненно, проживание в одном доме с Ксержиком наводило на мысли. Но, вместе с тем, они с Маргаритой обручились, а я никуда не делась, прекрасно с ректором общалась. Какой делаем вывод? Что не любовница.
        - Что вы родня.
        Подтвердила, решив не вдаваться в подробности.
        Некромант оценивающе глянул, будто видел впервые, и констатировал наличия сходства. Какого: физического или энергетического, - он не уточнил, а я не стала спрашивать.
        Когда я постучалась в кабинет ректора, Маргарита была занята и велела обождать в коридоре. Несмотря на беременность, она продолжала исполнять прежний круг обязанностей, кружась белкой в колесе. «Интересное положение» никак внешне себя не проявляло, разве что на столе у ректора появилась какая-то бутылочка с микстурой, и одевалась она чуть теплее обычного.
        Наконец преподаватель вышел, и мне было позволено зайти.
        Маргариток в горшках стало не меньше, а даже больше. Несмотря на зимнее время, они буйно цвели.
        Ректор, изменив привычке носить платья, сегодня была в штанах, рубашке и меховой безрукавке. Волосы собраны в «хвост», как у магистра Тшольке. Из-за духоты - топили в Школе знатно, Маргарита расстегнула воротник, и оттуда на грудь выпал ворох амулетов. Я пересчитала - целых семь.
        - Готова? - ректор, хмурясь, вела какие-то подсчёты. Потом, не выдержав, ругнулась, взяла медальон связи и отошла вглубь кабинета.
        Стоя в дверях, слышала, как она кого-то распекала, сухо, деловито, давя в себе эмоции. Под конец пригрозила лично приехать и разобраться.
        - Прости: дела, - Маргарита вернулась к столу и сунула медальон в нагрудный карман. - Пошли, нас уже ждут. Алоис тебе правила общения объяснил?
        Не только объяснил, но и разыграл в лицах.
        На заснеженном дворе проходил семинар некромантов третьегодников.
        Ксержик лениво наблюдал за тем, как ученики выполняли задания, время от времени обновляя учебное пособие. В качестве него выступала видоизменённая магией мёртвая кошка, превращённая в подобие чудовища. В задачу некромантов входило отловить её и обезвредить.
        - Счастливого пути! - заметив нас, Ксержик прервал семинар, «заморозив» кошку и велев ученикам повременить с заклинаниями - правила безопасности. - Отчёт по успеваемости будет ждать вас по возвращению, госпожа ректор.
        - Остаётесь за старшего, - махнула рукой Маргарита и, задумавшись, обратила взор на учеников. - Класс В-3 знают?
        - Не подсказывайте, госпожа ректор, пусть они сами, - усмехнулся некромант. - Или вы задание усложнить хотите?
        - Я в ваши занятия не вмешиваюсь. Тем более, - ректор улыбнулась, - задания у вас всегда качественные, отсеивают профнепригодных.
        - Благодарю за похвалу, - и, обернувшись, к ученикам, Ксержик прикрикнул: - Подъём, привал окончен! Кто не уложится в полчаса, будет бегать за мной с просьбой о допуске к экзамену полгода.
        - И магистр Ксержик сделает вам большое одолжение, если даст, - заметила Маргарита. - Потому что лица, не сдавшие нормативы практических семинаров по профилю обучения, должны заново пройти курс предмета с младшим классом.
        Ученики горестно вздохнули и переглянулись. Похоже, их надежды на свадебную кутерьму - а в Школе уже знали о грядущем браке, сплетни быстро распространяются - рухнули.
        Ректор обняла меня за плечи и мягко направила в сторону подсобных помещений, подальше от некромантов. Оказалось, что нам нужна конюшня.
        Я тихо застонала: зимой верхом, в юбке, с навыками верховой езды мешка с картошкой?
        - Пешком в сугробах увязнем, - пояснила Маргарита, толкнув дверь. - Всё равно немного на своих двоих пройти придётся. Алоис предупред
        ил, что ты с лошадью на «вы», я подстрахую. И мерина смирного дам: на нём дрова возят.
        Правильно, я и дрова - одно и то же. Безо всякой иронии. Тащить дрова даже легче, чем меня: они не визжат в ухо и не цепляются за гриву.
        Конюх, чистивший лошадей, вывел и оседлал по указке ректора нужных животных, и вскоре мы трусили по направлению к заснеженным вершинам.
        Студёно, ветер обжигает щёки. А ведь в Вышграде ещё только мокрый снег пошёл, осень права зиме сдаёт, а тут уже царство стужи.
        Лошади медленно взбирались вверх по то ли широкой тропе, то ли узкой дороге, протоптанной между сугробов. Я кое-как балансировала в седле, рискуя отморозить и отбить себе всё, что можно и нельзя. Радовало, что хоть не с мужчиной еду, а то сраму не оберёшься: из-под юбки чулки видно. И не узкую полоску.
        Носить штаны - это прерогатива мужчин и боевых магичек. На последних, к слову, в любом селе косо посмотрят, потому как срам по нашим понятиям. Как и то, что я сейчас делаю: не положено уважающей себя девушке верхом ездить, непристойно. Вот править лошадью в повозке - пожалуйста, отчим меня учил.
        В городе, конечно, иная мораль, иные устои, тут всё можно, никто не выдерет за то, что правила приличия для полов нарушила. В деревне же силён древний уклад, в котором все занятия, развлечения, работа, одежда строго поделены на мужские и женские.
        Маргарита то и дело поглядывала по сторонам и наверх - не накроет ли нас осыпью или не нападёт ли кто? Временами оборачивалась ко мне, ободряла, заверяя, что демон проверенный.
        Наконец пришло время спешиться.
        Мы привязали лошадей к кривому деревцу за большим валуном, защищавшим от ветра, и побрели по снегу куда-то вбок.
        Юбка тут же намокла, хорошо, что сапоги держались. Признаться, я завидовала Маргарите: в её одежде скакать по сугробам сподручнее.
        Мы поднялись чуть выше, зашлёпали по камням вдоль небольшой отвесной стены и вышли на горную площадку размером с два класса. Она поросла невысокими ёлочками.
        - Жди, - скомандовала ректор и зашагала дальше. Видимо, не желала хоть краем глаза показать мне вход в царство демонов. Или просто хотела уладить какие-то вопросы.
        Зябко переминалась с ноги на ногу, от нечего делать, разглядывая какого-то зверька, сновавшего между ёлок. Издали он походил на белку, но живут ли белки так высоко?
        - Агния! - услышала я зов Маргариты и поспешила на него.
        Ректор сидела на подогретом камне в компании человекоподобного существа. Кожа у него была красно-синей, а глаза - алыми. Ресницы длинные, будто у коровы, белесые. Бровей нет. Волосы, тоже белые, росли странно: от висков к темени и далее нормально. Заплетены они были в косу, утыканную обоюдоострыми серпообразными ножами.
        Демон оделся явно не по погоде, в одни штаны, но, кажется, не испытывал неудобств. Пользуясь случаем, сличила объект с книжным описанием - и вправду, немного другая анатомия, рёбер явно больше, плечи шире, руки - мускулистее и с шестью пальцами. Пять - как у людей, а последний - будто у кошки отдельно, этакий когтистый мизинец под большим пальцем.
        - Шкварш, знакомься - это Агния, моя ученица, - ректор махнула рукой в мою сторону. - Нагрей и ей камень, пожалуйста.
        Говорила она на демоническом медленно, чтобы и я поняла, о чём идёт разговор.
        Демон улыбнулся и поклонился, прижав одну руку к груди, а другую заведя за спину, на поясницу. Вежливое приветствие друга. Я ответила таким же.
        Скользнув по мне любопытным взглядом, Шкварш дунул на камень - и тот мгновенно очистился от снега. Значит, дыхание у демонов огненное. Но в учебнике ничего об этом не писали, а в книгу, которую дал Магнус, я не успела заглянуть. Ладно, разберусь по ходу, если останусь жива, проявлю фамильную черту - любознательность.
        Недоверчиво покосившись на демона, села не туда, куда просили, а пристроилась, с разрешения, разумеется, на место ректора. Маргарита правильно поняла: не желала я оказаться лицом к лицу с демоном.
        - Аяр дырхарг? - кивнул на меня Шкварш.
        «Аяр» - это «она», а вот второе слово мне незнакомо. Ректор перевела: «немая».
        Нет, просто боюсь. И заготовленный текст из головы вылетел. Наконец выдавила из себя, что очень рада видеть столь уважаемого демона, просто плохо владею языком.
        - Главное, чтобы язычок был горячий и острый, - подмигнул демон. - А чем владеешь-то?
        Скривилась от пошлости и только потом поняла, что паршивец разговаривал на человеческом.
        - Мыдых, говорю, - подтвердил, что мне не послышалось, Шкварш. - А ты красиво краснеешь.
        - Оставь свои шуточки для демониц, - вмешалась в наш диалог ректор, - лучше покажи ей первый круг. И поговори с ней о чём-то простом.
        Демон фыркнул и протянул мне руку. Видя, что я не понимаю, боюсь, пояснил:
        - Нужен контакт, иначе не войдёшь.
        Говорил он с акцентом, акцентируя шипящие. То есть, к примеру, слово «нужен» звучало в его исполнении как «нужжжьен».
        Глотнув, протянула ладонь. Утешало лишь то, что Маргарита сделала то же самое.
        Демон слегка надавил на кожу, оцарапав её шестым пальцем-когтем, и мазнул капелькой крови лоб. Потом прикрыл глаза, сосредоточился… и вместе с нами провалился в тартарары.
        Ощущение свободного падения - занятная штука. Ещё более занятная она, когда визжишь во всё горло, вокруг всё полыхает огнём, а внизу, извините за подробности, холодит.
        Летели мы недолго, меньше минуты, и удачно приземлились посреди булькающей каменной пустыни. То здесь, то там она взрывалась потоками воды, выбрасываемыми невидимой силой на десятки локтей вверх.
        - Не бойся, дальше будет красиво, - поспешил успокоить демон и повторил то же самое на своём языке. Странно, но я поняла.
        Шкварш шёл впереди, я - за ним. Замыкала строй Маргарита, державшая наготове парочку заклинаний.
        Демон с осторожностью выбирал место, куда поставить ногу, и настоятельно просил идти по его следу. Временами останавливался, подбадривая белозубой улыбкой. Казалось, что он не такой уж страшный, но книги утверждали иное.
        Пейзаж постепенно начал меняться: долина хаоса, как обозначил это место Шкварш, закончилась, уступив место ложбине, полнившейся паром.
        - Не бойся, тут хорошо, - демон подтолкнул меня к спуску. - Там много цветов.
        - Он не обманывает, Агния, - подтвердила Маргарита. - Уфф, заодно погреемся. Если хочешь, поплаваешь.
        При демоне? Да после слов Магнуса и подколок красно-синего я перед ним даже сапоги не сниму.
        Когда мы погрузились в облако пара, задержала дыхание.
        Странно, а приятно. Будто облака.
        Внизу оказалось лето: зелёная трава, цветы, многочисленные озёра, из которых били ключи.
        Ректор скинула куртку и безрукавку. Подумав, разулась, направилась к ближайшему озерцу и, как была, погрузилась туда по грудь, расслабившись. Приглядевшись, поняла, что она сидит.
        - А ты? - сверкнул глазом демон. - Боишься?
        Промолчала, присела на корточки, потрогав воду - тёплая, как парное молоко.
        - Плавать умеешь? - Кивнула. - А лежать на спине? - Снова кивок. - Тогда пошли. Пусть Маргарита отдохнёт, а мы поболтаем. Я тебя не съем, - хихикнул Шкварш. - И даже не склоню к получению удовольствия, потому что боевая магичка в ярости хуже демоницы в период полового созревания.
        Как оказалось, демоны были начисто лишены чувства стыда, потому что, предупредив ректора, куда мы идём, Шкварш купался в первозданном виде. Мерзавец даже не отвернулся, сострив, что раз этого я ещё не видела, должна рассмотреть ради науки.
        Не сказала бы, что там было нечто принципиально новое, а вот зачатки хвоста меня заинтересовали. Этакий поросячий завиток, покрытый пушком. Демон разрешил его потрогать, «если ласково и нежно».
        Заканчивался хвост крохотной кисточкой.
        - Эй, ты мне девушку не совращай! - крикнула, заметив наши занятия Маргарита. - Агния, думай, что делаешь!
        И то верно: передо мной голый мужик, тьфу, демон, а я его пятую точку щупаю. Кожа, к слову, горячая, с непривычки пугает.
        Шкварш вздохнул, когда я отдёрнула руку, и прыгнул в воду, обдав меня брызгами. Вынырнул и растянулся на воде, демонстрируя себя во всей красе. Я попросила её чем-то прикрыть, на что демон обиженно буркнул:
        - Разве некрасиво?
        Пришлось ответить, что красиво, но красоту надлежит прятать.
        Шкварш внял моим словам и через минуту выглядел пристойно в облачке пара.
        Делать нечего, тоже залезла в воду. Юбка тут же облепила ноги, потянув ко дну.
        - Сними, я потом высушу. Приставать не буду. Слово Тьмы!
        И действительно не стал, хотя юбку я не сняла. Расспрашивал, кто я и что я, почему учу демонический, бегло проверил словарный запас.
        Оказалось, что, успокоившись, я прилично изъясняюсь на местном, во всяком случае, понять можно.
        Шкварш согласился со мной заниматься и дал блестящий камушек, похожий на отполированную гальку:
        - Капни сюда свою кровь и отдай мне. Это твой пропуск и способ связи со мной. Маргарита объяснит, как пользоваться.
        Царапать руку не хотелось, но пришлось.
        Демон улыбнулся, наложил на камень какие-то чары и вернул, велев беречь. Теперь галька отливала синевой.
        Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как мы залезли в горячий источник, но я перестала бояться Шкварша. В разумных пределах, разумеется, потому что позволить себе полностью расслабиться - легкомысленно. И даже внешний вид его уже не смущал. Выяснилось, что для демонов естественно ходить голыми, а такого понятия как «стыд» у них не существует. Но впредь Шкварш обещал не раздеваться, только во время купания.
        Посиделки в воде прервала Маргарита. Она уже успела высушить одежду и теперь поторапливала меня, напоминая о домашних делах. И то верно, дочку одну оставила.
        Демон, как и обещал, вернул моим вещам первоначальный вид и проводил обратно, любезно доставив на место, откуда забрал.
        Все трое, мы церемонно раскланялись и разошлись в разные стороны.
        - Там проход в мир демонов? - дождавшись, пока Шкварш исчезнет, спросила я, указав на камни.
        - Нет, он просто открыл портал. С моего разрешения, потому что везде блок стоит. Вижу, - Маргарита улыбнулась, - он тебе проводник дал? Значит, понравилась. Только осторожнее, про Марицу не говори и зажимать себя не позволяй. Сама тоже его не трогай, а то пожалеешь. Ладно, если только один демон, а с дюжиной не хочешь? У них принято делиться.
        Я поёжилась, дав слово больше не прикасаться ни к каким хвостам и не распространяться о своей жизни. А то демоны злопамятные и на будущее фиксируют любую деталь о собеседнике - вдруг пригодиться? Блоков по всей Златории нет - силы всех магов не хватит держать, - так что месть может придти в любую минуту.
        - И ещё, - в заключении добавила ректор, - если спросит, говори, что неотразим, лучше людей. Так что отказ мотивируй не тем, что его не хочешь, а здоровьем, собственной немощью - чем угодно. Демоны обидчивы, а уж в отношении своего тела - вдвойне.
        Значит, правильно я ответила. Уфф, на волоске от неприятностей ходила!
        Глава 18
        Задумавшись о свадебном подарке, который можно купить на мои скудные сбережения, размышляла о том, во что ввязалась. Однозначно, на скучную жизнь пожаловаться я не могла, как и на обилие свободного времени. К концу дня буквально валилась с ног, пытаясь управиться и с учёбой, и с дочерью, и с домашним хозяйством, и с демоническим.
        Некромантия оказалась чрезвычайно сложной наукой, особенно для девушки без особых способностей. Я ведь даже медитировать пробовала, чтобы разбудить в себе магию, но она просыпаться не желала, издевалась, заставляя трудиться.
        Толстые талмуды стали моими лучшими друзьями, любимой подушкой, которую Ксержик временами выдёргивал из-под спящей меня. Спать в сидячем положении некромант тоже не оставлял, укладывал на место, а утром читал лекцию о соизмерении потребностей и возможностей.
        Теория шла со скрипом, но шла. Строение заклинаний начало обретать формы, перестав быть призраками общих законов, зазубренных на первом курсе. И только сейчас я поняла, насколько это всё сложно, сколько всего нужно учесть. Оказывается, любое колдовство базируется на строгом расчёте. И без него магом никогда не станешь, только бездумным потребителем готовых заклинаний-болванок неизвестного действия.
        С одним хитрым расчётом обратилась к Магнусу. В конце концов, он сам предлагал мне помощь.
        Некроманта отыскала в лаборатории: Магнус вместе с другими учениками что-то творил с трупом. Покойник был не первой свежести, но какой именно, предпочла не выяснять: дорожила содержимым желудка.
        Ксержик восседал на высоком стуле, будто петух на насесте, и лениво отдавал указания, временами кидаясь замечаниями. Одно из них досталось мне, вернее, человеку, не вовремя отворившему дверь:
        - А вам закон не писан и жить надоело? Тогда милости прошу, второй стол для препарирования свободен.
        - Прости…те, я…я в коридоре подожду.
        Занять место трупа не хотелось. Ладно, если сразу оживят, а то посинею, позеленею, разлагаться начну… Судя по запаху, в лаборатории точно что-то сдохло. И не один раз.
        - А, Агния, тебе можно, - сменил гнев на милость Ксержик.
        Что можно? Учебным пособием стать? Меня отражение в зеркале вполне устраивает, менять ничего не хочу.
        Видя, что я не жажду приобщиться к науке, некромант сполз со стула и, велев ничего без него не трогать, вышел за дверь.
        - Я или кто-то другой нужен? О демоне не забыла? В шесть по полудню. Подстраховать? - И все эти фразы за одну минуту. А ещё говорят, женщина - тараторки.
        Задумалась: стоит ли говорить всю правду, - потом решила, что Ксержику можно. А то ещё решит, что у меня роман, прельстилась его учеником, неотразимым, как все некроманты. Они ведь все полагают, что лучше них нет никого на свете.
        Некромант хмыкнул и хитро глянул на меня:
        - Надо же, не ожидал! Отпущу я его через полчасика, он способный, управится. Но обрати внимание на парня. Это я не из солидарности к будущим коллегам говорю, а исходя из жизненного опыта и твоих потребностей. И не надо такие глаза делать! На шею ты мне села знатно, за полгода гнездо свила.
        - Спасибо, Алоис, но я как-нибудь сама, ладно?
        Назвала по имени - и испуганно замерла: как отреагирует?
        - Хорошо, но из-за одного непарнокопытного не стоит сколачивать себе гроб, - Ксержик щёлкнул меня по носу и взялся за ручку двери. Потом, обернувшись, добавил: - Рад, что наконец-то перестал быть безликим существом.
        Он уже три дня пребывал в хорошем настроении: Маргариту начало тошнить. Она ругалась, а Ксержик хохотал, стискивал в объятиях и говорил, что готов сколько угодно лицезреть её взаимоотношения с тазиком. К его чести, он сделал какую-то болталку, которая помогала ректору избегать конфузов в Школе. Пахла она лимонами.
        Сейчас для Маргариты наступали сложные времена, когда беременность предъявляла свои права, заставив считаться с собой. Пожалуй, стоит её поддержать и намекнуть Ксержику, чтобы взял часть обязанностей на себя. Незаметно, а то ректор устроит скандал. Нет, вовсе не потому, что против, а потому, что её поставят перед фактом.
        Мысли от Маргариты переметнулись к Шкваршу. Что-то там говорил некромант, что я пойду одна? Что-то мне это совсем не нравится. Наедине с эти демоном я не останусь, потому что таки открыла одолженную Магнусом книгу. Узнала много нового, интересного и неприятного об этих существах.
        Ксержик отпустил ученика, когда и обещал.
        Увидев меня, Магнус просиял, окончательно убедив меня в том, что рыбка попалась на крючок.
        Мы устроились в библиотеке, склонившись над столом. Некромант объяснял, я слушала, стараясь понять. Управились за час - одна бы промучилась до утра, если бы Ксержик не сжалился, случалось у него иногда. Вздыхал, называл бледной немочью со взором горящим и ветром в голове, и за что-то вкусненькое за минуту решал мои проблемы. Оценку ставил тут же - четвёрку. Однажды спросила, почему не единицу, ведь я не справилась, и получила ответ - за старания.
        Беременность Маргариты однозначно пошла на пользу нашим отношениям. Я заметила, что Ксержик стал вести себя со мной иначе, теплее, хотя это было взаимно. Приезжала гостьей, а теперь жила родственницей. И, наверное, буду рада приехать ещё, если пригласят. Легко здесь, атмосфера не давит и, самое главное, никто не играет, не притворяется. Никаких отцов и дочек, просто дружественные отношения.
        Да, за полгода я научилась доверять Ксержику, а он - мне. А ведь тогда, в коридоре гостиницы на Омороне, хотелось влепить ему пощёчину за маму, гордо развернуться и уйти. Вот ведь жизнь!
        - Агния, - оторвавшись от расчётов, Магнус взял меня за руку и погладил. От неожиданности я вздрогнула, но руку не отняла: пари. - Агния, давай куда-нибудь сходим? Хочешь, просто погуляем?
        С одной стороны, почему бы нет, с другой - нечестно как-то. Может, понравилась я ему.
        Взглянула на некроманта, уже не как на добычу, а как на человека. Вспомнила слова Ксержика.
        Но ведь в феврале я уезжаю, стоит ли заводить даже самые необременительные отношения? Ведь не воспринимаю я Магнуса как любовника, друга - пожалуй. Стоп, а почему нельзя немного подкорректировать его мысли? Авансов ведь не делала, не кокетничала, ничего не обещала. Однако, нужен поцелуй. Поцелуй при свидетелях.
        Ладно, как будет, так и будет. Если кто-то обманывается, я не виновата. Сама обманывалась и не раз, увы.
        - Магнус, мне нужно с демоном встречаться, ты не проводишь?
        Мысль пришла спонтанно и показалась здравой. Зачем отвлекать Ксержика, пусть лучше внимание невесте уделит. А мы с Магнусом поговорим, чуть лучше узнаем друг друга, заодно и выясним предпочтения в отношениях.
        Некромант кивнул и с улыбкой протянул мне исписанный лист бумаги.
        - Агния, а ты какие цветы любишь?
        Так, с места в карьер? Не ожидала. А по виду такой тихий, интересующийся только старинными фолиантами.
        Осторожно высвободила руку и прикусила губу. Потом хмыкнула и покачала головой:
        - Магнус, ты что-то перепутал. Я попросила тебя помочь, а ты решил, что я тебе клеюсь. Пожалуй, не надо никуда меня провожать, сама справлюсь. А за занятия заплачу.
        Совесть, как оказалось, живучая вещь. Одно дело - соблазнять равнодушного к тебе человека, другое - водить за нос влюблённого. Этого я не стану, пусть даже получу по первое число, запалившись с пробирками. Могу ведь и не попасться, если подойду к делу с умом.
        Жаль, конечно, ведь задания по «Строению материального и нематериального мира» без ученика старших классов не осилю, но ведь можно и в Академии пересдать. Там Лаэрт, Светана, Юлианна, они помогут. А знакомая ректор разрешит пересдать предмет не в Школе.
        Магнус глянул на меня как на полную идиотку:
        - Агния, ты всегда от безобидных вопросов иголки выставляешь? Ты - клеилась? Да ты всем своим видом показывала, что как объект… кхм… для развлечений я тебе не нужен. Так или иначе, к демону одну не отпущу, и никаких денег, пирожков и иной платы не потребую. Или в Вышграде так принято?
        Улыбнулась и покачала головой.
        Нет, не влюблённый, влюблённый бы признался, что нравлюсь. А этот просто некромант, самоуверенный и наглый. Так что делать тебе за меня все лабораторные.
        Пари я выиграла и без поцелуя, что безмерно обрадовало: одноклассницы видели, как Магнус подавал мне шубу и нёс мою сумку. А поцелуй… Чмокну его в щёку - и дело с концом. В условиях же лазейка: не сказано, что именно некромант должен оказать такой знак внимания, и что в губы.
        А уж за что поцеловать в качестве благодарности я найду. Признаться, любого облобызаю за расчёт движения магической энергии и коэффициента её полезного действия в зависимости от кучи условий. Тема той самой работы, кстати, которая допуск к экзамену даёт.
        - Сто-о-оять! - услышала я окрик Ксержика. Удивлённо обернулась: он ведь не строгих правил, сам меня подталкивал, да и глупо запрещать что-то в таком возрасте.
        Как оказалось, некроманта мой нравственный облик не волновал вовсе: ему требовалось дать нам обоим указания и кое-что напомнить Магнусу.
        - Вижу, провожатого нашла, это хорошо, а то надоело слушать рассказы Шкварша о демоницах, - Ксержик подошёл к нам. И как не мёрзнет без верхней одежды? Но стоит ведь, широко расставив ноги, только пар изо рта идёт. - Магнус, надеюсь, напоминать правила безопасности не нужно, а то я разочаруюсь. Заклинания только класса С, иные не действуют. Но постарайся не доводить до конфликта. Сам знаешь, для работы пригодны свежие трупы без серьёзных телесных повреждений. К слову, где зачётная работа по заимствованию и трансформации энергии из внутренних источников? Я ведь балл снижу, если до среды на стол не положишь. А ты, Агния, не говорили с демоном на личные темы. И наклонения попроси его объяснить вместо красот природы.
        Далее Ксержик объяснил, как видоизменяется структура заклинаний в мире демонов, сообщил коэффициент расчёта чего-то там, слишком сложного и мудрёного, и объяснил принцип действия камушка, который подарил Шкварш. Оказывается, он активировался мыслью и дыханием.
        После некромант обронил, что вечером надеется на творожную запеканку. Кивнула, заверив, что положу туда фунт изюма, если Ксержик ещё раз объяснит мне закон сохранения энергии.
        Некромант рассмеялся и нагло потребовал ещё цукатов. Присутствие ученика ничуть его не смущало, хотя все вокруг знали, чья я дочь.
        Пообещала сладкоежке хоть сметанник, если в моей голове хоть что-то задержится. Ксержик задумался и сказал, что насильно вбить в чужой разум ничего не может.
        Магнус, до этого молчавший, поблагодарил за ценные советы и попросил разрешения придти вечером.
        Ксержик изумлённо вскинул бровь и покосился на меня. Хмыкнул:
        - Если ты к Агнии, то у неё и спрашивай. Я тут ни при чём.
        - Ну, вы же отец… - промямлил сбитый с толку некромант.
        - Чур меня! Я всего лишь посодействовал её появлению на свет, а отец у неё… Агния, как отчима зовут? Вот у него, Магнус, разрешения и спрашивай. Давайте, поторапливайтесь, а то узнаете, что такое разъярённый демон.
        Ксержик махнул рукой в сторону конюшен и вернулся в учебный корпус. Оттуда послышался его недовольный голос: «Руки у вас откуда растут? Оттуда, где все знания?» Очевидно, ученики за время его отсутствия успели что-то натворить.
        Вот почему этот проход в горах? Пока добирались, сто раз прокляла ветер и снег, в котором едва не утонула. Была бы чуть ниже ростом - почила бы в белой холодной пелене. Магнусу то и дело приходилось хватать меня за шкирку, спасая от участи учебного материала по весне.
        Наконец дошли.
        Я достала гальку-проводник, повертела в руках, подула и позвала Шкварша.
        - Да здесь я, - лениво протянул демон, материализовавшись с оглушительным хлопком и запахом серы.
        - А разве мы не там….?
        Кажется, общение должно происходить в царстве демонов, а не на земле. Но так даже лучше: свой мир - свои правила.
        - Это кто? - ответил вопросом на вопрос Шкварш, покосившись на Магнуса. Кажется, они друг другу не понравились.
        В этот раз демон оделся пристойно, хотя рубашку застегнуть не пожелал, оставив на обозрение белые рубцы на груди. С кем-то подрался и хвастался? Не иначе. Весь в огненно-рыжем, волосы заплетены в косу из трёх косичек. Ножи-серпы на месте.
        Некромант дёрнулся и тут же замер с поднятой ногой: в руках демона уже был один из ножей. Быстро же он, а я даже не заметила.
        Только сейчас поняла, что стою ближе всего к Шкваршу, и горло он мне перережет запросто.
        Кошачьей походкой демон обошёл меня и остановился против Магнуса. По-звериному втянул носом воздух и приподнял верхнюю губу, обнажая зубы. Что там у него во рту, не видела, боком стояла, но если бы вампирьи клыки или нечто похожее, при разговоре бы обратила внимание.
        - Мы так не договаривались, - миг - и Шкварш занял боевую изготовку, оттопырив пальцы с когтями и поигрывая веером ножей. - Либо Маргарита, либо её дружок, Алоис. Чужих не возьму.
        - Алоис прислал его вместо себя, - сделала шаг вперёд, стремясь разрядить обстановку. Сердце билось часто-часто, разум вопил, что я дура, но всё равно медленно-медленно приближалась к демону, игнорируя протестующий взгляд Магнуса. Что толку? Если демон разозлится, убьёт обоих. - Это его ученик, он меня охраняет.
        - От меня? - Шкварш переместился за мою спину и прикоснулся когтем к губам. - Не доверяют?
        Впору было бы ещё больше испугаться, а я рассмеялась. Нервы? Но ведь демон вёл себя как мальчишка. Раздувал жабры, красовался. Петух серо-буро-малиновый!
        - Вы демон, - ответ вышел глупым, но всё лучше молчания. Лишь бы не обидеть!
        - И? - Шкварш явно не понимал, к чему я клоню.
        - Мне одной нельзя, родители не пускают. Боятся, что сбегу.
        То, что неотразимый, волоокий и тому подобное сам додумает, благо таковым себя и считает. А я промолчу, что не питаю любви к существам, отличным от людей.
        Демон усмехнулся, обошёл меня и по очереди убрал ножи на место:
        - Да мы это с Маргаритой вопрос обговорили: только учить. Или сама за себя боишься? Видишь? - он указал на шрамы. - Красивые, верные. Мне ни одна демоница комплимент сделала.
        - Это символ мужественности, да? - постаралась изобразить интерес, но к коже демона не притронулась, хотя чувствовала, что он этого хотел. Но я слишком хорошо помнила наставления ректора.
        - Показатель силы и красоты, - обиженно буркнул Шкварш. - Тот пусть тебя здесь подождёт: не пущу. Верну тебя в целости и сохранности. И без приплода в пузе.
        Демон хихикнул и вдруг, резко развернувшись, метнул огненный шар. Оказалось, что Магнус, воспользовавшись тем, что Шкварш отвлёкся, подобрался ближе и заготовил какое-то заклинание.
        - Магнус, не зли его! - взмолилась я. - Его ректор учить меня попросила. Или ты тоже покрасоваться хочешь, какой сильный, умелый. Только я не оценю.
        - Прости, я думал, он тебе угрожал, - стушевался некромант и неуклюже извинился перед Шкваршем.
        - Ну и произношение! - скривился демон. - Кто только вас, людей, учит?
        Приятно было сознавать, что я бы произнесла фразу чище: обскакала пятигодника. Чем не повод возгордиться и осознать, что не зря издевалась над языком и сознанием. Но сейчас меня волновали иные материи.
        - Шкварш, пожалуйста, пропустите его. Ему тоже нужно демонический подтянуть. Вы такой умный, могучий…. Эээ… - список прилагательных закончился, потому что вплотную подошёл к границе флирта.
        Демон расплылся в улыбке и погладил по лицу. Зажмурилась, но никаких неприятностей не последовало. Только сюрпризы.
        Уши заложило, тело слегка болтнуло, а потом стало жарко.
        Открыв глаза, узнала «предбанник» мира демонов. Перенеслась я туда без Магнуса.
        Насвистывая, Шкварш принялся меня раздевать, мотивируя это тем, что я сварюсь заживо. Не грешил против истины: пекло знатно.
        Демон убрал снятые вещи в «воздушный карман» - просто взял, ткнул пальцем в пространство, развёл его в стороны и закинул туда мою шубу, платок, сапоги, кофту.
        - Ты не переживай, всё отдам. А парень… Не доверяю я ему. Если Маргарита поручится, то пропущу. А ты иди, источник выбирай. Вымоем тебе волосы и поговорим на демоническом: проверю твои знания.
        - А волосы зачем мыть? Они же не грязные?
        - Успокаивает. И красиво будет, густыми, пушистыми станут. Как у демониц.
        Сидеть на берегу озерца с запрокинутой головой оказалось неудобно: мстили законы плохо дававшейся в Школе науки, стремясь утопить нерадивую ученицу. Пришлось искупаться.
        Шкварш, разумеется, был бы рад, если бы на мне ничего не осталось, но мечты, даже демонов, не всегда сбываются. Чулки и платье-то я сняла, потому как шерстяные, только под ним два слоя одёжки имелось.
        - Люди, как вы себя уродуете! - Шкварш ткнул пальцем в мою сорочку. - И как размножаетесь-то?
        - Молча. Иногда не очень, - я быстро скользнула в воду, надеясь, что два слоя ткани, намокнув, не явят взору ничего интересного. И так пятнами от стыда пошла.
        Вот скотина: штаны демона благополучно полетели на берег. Он же обещал!
        - Шшш! - цыкнул за моей спиной Шкварш. - Я слово держу: ты ничего не видишь, я же так только купаюсь. Вспомни уговор.
        Ну да, было дело…
        Вздохнув, села, почувствовав на висках пальцы демона. Мягко помассировав, он попросил окунуться с головой. Подчинилась.
        Вода такая тёплая, приятная. И пузырьками бурлит.
        Когда вынырнула, увидела в руках Шкварша зелёный пузырёк. Пахло из него удивительно, настолько, что я позволила демону к себе прикоснуться. Вопреки ожиданиям, Шкварша интересовали только волосы, шея и плечи.
        Намылив чудо-средством, демон попросил рассказать о себе. На демоническом, разумеется. То, что в голове у Шкваша не развлечения, убедилась, когда он начал исправлять ошибки и обучать новым словам.
        Прошло не меньше четверти часа, а демон не покушался на мою честь, не прижимался, не дышал в ухо, а просто мыл волосы. Потом велел смыть средство и заодно вспомнить все цвета, которые знаю.
        Он расчёсывал мокрые пряди, а я повторяла дурацкие фразы, вроде: «волосы золотые», «трава зелёная», «небо синее».
        - Ну вот, теперь приятно пахнешь, - довольно цокнул языком Шкварш и устроился напротив меня, заложив руки за голову. В нужном месте сгустился пар. - А язык знаешь недурственно. Кто учил? Маргарита?
        - Алоис, - с облегчением перевела дух. Методы обучения у демонов странные, но непристойностей себе Шкварш не позволил, хотя легко мог облапать.
        - Надо же! Оказывается, маги не только орать умеют и нас травить, как тараканов. Но вот произношение, Агния, ещё хромает. Слушай, я твой рассказ повторю, но на демоническом, а не на демоническо-человеческом. Потом по слогам мне почитаешь.
        Да, в исполнении Шкврша всё звучало иначе. Оказалось, что я картавлю и не выговариваю пару звуков. Этот барьер к концу урока взяла, с гордостью оттарабанив всё на чистом демоническом.
        Дальше демон лениво выводил паром на воде слова, а я читала. Потом отдыхала, нежась в воде, и слушая Шкварша: теперь он повествовал о своей особе. Средний сын, два брата и сестра. Живёт в четвёртом кругу. Двадцать три демонических годовых цикла. Сколько в наших? А сколько у нас дней в году? Ага, на полтора умножь. Это немного, юность. Но совершеннолетний. Почему-то последнее он специальное выделил голосом.
        - А как вы познакомились с Маргаритой? - перешла на человеческий: сомневалась, что пойму ответ.
        - Охота на нечисть была, я в ловушку попался. Юнец совсем. Она не убила, ногу вылечила. Хорошая магичка. Пять лет назад было. А теперь переведи, - подмигнул демон. - Слова подскажу.
        Перевела и ойкнула, когда нога Шкварша коснулась моей.
        - Поплаваем? - предложил он. - Кто быстрее туда и обратно?
        Я, разумеется, проиграла, потому как мокрая ткань помогает только самоубийцам. Даже до конца озера не доплыла, устроилась у берега, греть косточки. Тут-то и проявилась пакостная демоническая натура: мерзавец поднырнул, ухватил за бёдра и дёрнул на себя. В итоге соскользнула на глубину и оказалась в объятиях красно-синего.
        Потом меня, видимо, учили целоваться. С языком.
        Попробуйте оттолкнуть демона? Правильно, тяжело. Вот и у меня не вышло. Кончилось, чем кончилось. Но, странно, приятно было. Только непривычно, горячо сначала, а потом притерпелась, как и к его движениям. Они, к слову, немного иные, но, определённо, то, что мальчиков у них больше девочек сказывалось.
        Сколько длилось моё грехопадение, не знаю. Закончилось оно объяснением Шкварша, как называлось то, чем мы занимались, и как именовать разны части тела.
        Поспешно скинула с него ноги и по шею погрузилась в воду, лихорадочно шаря в поисках уплывшей одежды.
        - Кинь на берег, я посушу… А это… Так нам легче общаться будет. Всё равно бы случилось, потому как мужчину всегда интересует женщина.
        - А теперь уже нет? - буркнула я.
        - А теперь там, - он похлопал себя по паху, - всё успокоилось. Да и тебе полезно: такая чистая, сияющая аура. Всё, теперь ничего от учёбы отвлекать не будет.
        - Ну да, каждый раз развлекаться станете.
        - Зачем? - искренне удивился демон. - Нет, если тебе нужно…
        - Мне не нужно, - твёрдо заявила я. - Совсем.
        И тихо добавила:
        - Не хватало ещё забеременеть.
        - Вот и чудненько! - Шкварш поймал мою одежду, поколдовал над ней и отдал. - Она теперь сухая и не намокнет. Надевай. И я без детей это делал. Люди не могут, а мы, демоны, умеем.
        Сия от гордости за чудеса местного предохранения, демон отвернулся, и я смогла привести себя в порядок.
        Шкварш, подумав, тоже вылез на берег, натянул штаны и предложил перекусить. Видя, что я стесняюсь, переживаю, объяснил, что отныне между нами точно ничего не будет, хоть голой с ним плавай. И что я отныне ему друг. Странная, всё же, у демонов дружба…
        Но, как выяснилось потом, Шкварш не обманул и ни разу даже не намекнул на близость, не то, чтобы воплотить её в жизнь.
        Напоив меня вкусным чаем, сваренным над костром, демон задал домашнее задание и, без умолку болтая, проводил обратно.
        - Как видишь, целая, - кивнул он хмурому, истоптавшему весь снег, Магнусу. - Довольная и с новыми знаниями в голове. Принесёшь рекомендательное письмо от Маргариты, пущу. Нет, извини, безопасность превыше всего.
        Некромант вопросительно уставился на меня: не врёт ли демон, но я заверила, что всё хорошо. То, что случилось, изнасилованием назвать не могла: хоть согласия и не давала, но удовольствие получила. И почему Маргарита категорически запрещала близость со Шкваршем? Вдруг зависимость развивается?
        Подумала: нет, не хочу повторить. Но и забыть тоже, потому как изменилось что-то внутри, и в лучшую сторону. Однако на будущее выучу какое-нибудь заклинание, чтобы утихомирить демона, если разбалуется. Смешно звучит, конечно, но внимание отвлечь точно сумею.
        Поклонилась Шкваршу, показав, что не обиделась, получила такой же поклон в ответ и неожиданную приятность в виде фразы:
        - Я проводник настроил: теперь без моей помощи возвращаться сможешь.
        Магнус проводил меня до дома и спросил, может ли остаться на ужин. Пожала плечами и не стала возражать. Чтобы не болтался под ногами, подсунула ему пару задачек, над которыми билась, попросив потом объяснить решение. А сама занялась обещанной запеканкой.
        Некромант дёрнулся, услышав скрип входной двери. Моментально вскочил, спрятав исписанные листы в учебник. Обернувшись, поняла, что его так напугало: Ксержик явился в обнимку с Маргаритой. Та громко жаловалась на причуды организма и просила провести вместо неё инвентаризацию: «Подохну иначе, Алоис. Меня то в жар, то в холод бросает, грудь побаливает, слабость накатывает временами. Издевательство какое-то, а не беременность!».
        Ректор замолчала, заметив Магнуса, хотела уйти, но Ксержик не позволил, проводил в гостиную и вернулся к нам на кухню.
        - Ну, и как? - он облокотился о дверной косяк и уставился на ученика.
        - Меня не пустили, - Магнус поджал губы. - Но Агния не жаловалась.
        Ксержик хмыкнул и подошёл. Младший некромант совестливо опустил глаза и заторопился уйти.
        - Магнус, и на кой ты Агнии был там нужен? С таким же успехом она могла пойти одна. И это один из лучших учеников в классе… Завтра перед занятиями зайдёшь ко мне, расскажет, что случилось. Сдаётся, что пора обновить в ваших головах курс демонологии.
        Магнус попрощался и ушёл. Вид у него был расстроенный: и с девушкой не поговорил, и нагоняй от преподавателя получил.
        - Вижу, что не жаловалась, - дождавшись, пока за учеником закроется дверь, лукаво протянул Ксержик. - И с кем, если не секрет?
        Я покраснела и, не оборачиваясь, поинтересовалась, о чём он.
        - О том самом. Задумчивая, улыбающаяся, с молодым человеком на кухне ворковала…
        - Тебе кажется.
        - И что краснеешь, тоже? Агния, только не говори, что ничего не было.
        - Я рассказывать не буду, - развернулась и погрозила ложкой. - Вот возьму, и перца насыплю вместо сахара.
        - Насколько плохо?
        - Алоис! - захотелось провалиться сквозь землю. - Иди к Маргарите!
        Настырный некромант рассмеялся:
        - Наконец-то нарушила обет безбрачия. Демоны, они кого угодно совратят. Но в качестве любовника не советую.
        Я завелась и запустила в него половником. Ксержик увернулся и напомнил о цукатах:
        - Или ты сама во всём разберёшься?
        Вздохнула и потянулась за пакетиком. Решено, подарю ему на свадьбу тянучки: челюсти займу, чтобы с личными вопросами не приставал.
        А насчёт демона и сама знаю.
        Никогда бы не подумала, что у демонов тоже бывает похмелье. Не знаю, как иначе назвать состояние, в котором меня встретил Шкварш. Вернее, я его встретила, потому что продрогла, не дождалась на условленном месте и самовольно проникла в подземелье мира.
        Демон лежал ногами в воде, головой на берегу. Одежда - как после объездки свиней, а рубашку и вовсе кто-то методично дырявил. На голове - тряпочка, рядом - початая бутылка.
        Это чудо природы уставилось на меня, попыталось встать, но не смогло, изреча:
        - Бобик сдох.
        - Почему Бобик? - Странно же слышать от демона человеческую присказку.
        Мыслительный процесс запаздывал.
        Шкварш ругнулся и решил проблему кратким:
        - Все сдохли.
        - Некроманта позвать?
        Магнус в этот раз снова отправился со мной и даже имел бумагу за подписью Маргариты Тайо о благонадёжности для жизненного пространства местных обитателей. Так что могла бы провести с собой: что-то подсказывало, что камушек работал и в ситуации «Приведи друга».
        Шкварш икнул и протянул:
        - Пока не. И я зомби не хочу… быть.
        А они не так уж и отличались, зомби и демон. Замени красный на зелёный - и близнецы-братья!
        Разговаривали мы, к слову, на демоническом: иного разум Шкварша сейчас не воспринимал. После того случая в озере это была наша вторая встреча, так что уже не волновалась по поводу темперамента демона: он действительно потерял ко мне плотский интерес.
        Н-да, и как бороться с похмельем у демонов? Рассолом? Магией? Или и вовсе столкнуть в воду, чтобы сразу очухался? Решила, что мужчинам видней и отправилась за Магнусом.
        Да, изрядно я подпортила репутацию местного народа. Потому что демон напоминал коврик, а вовсе не грозного и ужасного врага. Можно спокойно оседлать и рисовать картину: «Мой великий подвиг».
        - Это синее? - Магнус покосился на Шкварша. - Как мертвец. Но без трупных пятен.
        - У тебя щас будут, - мрачно пообещал демон. - Тебя не звали, пшёл отсюда.
        - Звали, - некромант покосился на меня.
        - Можешь привести его в чувство? - позаниматься всё же хотелось: вчера узнала, сколько платят переводчику, и резко захотела шипеть и пугать окружающих рыками.
        - Смотря, какое. Бешенства - легко.
        Махнув рукой, присела рядом со Шкваршем и потрогала тряпку на лбу: уже сухая.
        - По какому поводу праздник? - решила оказать первую помощь и заодно узнать, когда бухают демоны.
        - Девочка родилась. У дяди.
        Да, где-то ценятся мальчики, а тут - девочки. Не хватает категорически женского населения, так что семью заводят сильнейшие и удачливые. Остальные плодятся и размножаются с помощью других существ. Людей тоже, правда, смертность среди них велика: ещё бы, учитывая местные нравы и желание иметь много детей.
        Магнус уже готовил антипохмельное средство «Подними недвижимое». Название некромант придумал сам и утверждал, что помогает. Опробовано девятью поколениями школяров.
        Шкварш, решив, что лицо надо держать, даже когда не держится, сел и уставился на нас налитыми кровью, круглыми, как плошки, глазами. Зрелище не для слабонервных, но я привыкла, Ксержик натаскал своими штрафными заданиями.
        - Магнус, а на него подействует? - с сомнением окинула взглядом демона. - У него же всё другое…
        - Яд готовите? - Шкварш плашмя рухнул в озеро.
        Думала, что утонет, но нет, не судьба, демоны плывучи. Вынырнул, отфыркался и немного протрезвел. А тут и некромант закончил приготовление своей бурды и протянул мне: сам дать Шкваршу боялся.
        Понюхала: ничем не пахнет. По виду - вода со стебельками цветов, но покалывание пальцев говорит о магии. Интересно, кто же делает это зелье, если у всех после бодуна в голове извилины распрямляются, руки трясутся и глазомер не работает.
        Шкварш тоже сомневался, пить или нет, но желание избавиться от похмелья перевесило.
        Странно, но зелье помогло, и через минут десять Магнус диктовал его содержимое, а демон запоминал. Только выглядел Шкварш немного странно: прямой как палка, глаза в кучку и, кажется, подташнивало. В итоге демон залез в воду, не выныривал минут пять, а потом подставил лицо бьющему источнику. После этого Шкварш был способен что-то слушать и чему-то учить. Однако, в силу объективных причин, говорили больше мы, чем демон.
        Да, определённо, знала я больше Магнуса: Ксержик натаскал по демоническому, а Шкварш поставил неплохое произношение. В итоге некроманту пришлось довольствоваться ролью зрителя, а мы с демоном вели ленивый разговор о местных праздниках. Интересный, к слову.
        Когда желание говорить у Шкварша пропало, он нас выставил, заявив, что пошёл отсыпаться домой.
        Последнее, что запомнила: качающийся демон, ругающийся на своём языке. Значений сих витиеватых слов я не знала, но, полагаю, к лучшему. Методы знакомства с чужим задом приятными не бывают.
        - Странно, он совсем не агрессивный, - протянул Магнус и зябко поёжился, вновь оказавшись под тёмным холодным небом.
        Погода нынче расстаралась: звёзд видимо-невидимо, и морозец крепчал, так что мы спешно закутывались в сброшенные в жаркой неге царства демонов одёжки.
        Я хихикнула, ещё раз вспомнив похмелье Шкварша. Совсем не страшный, даже пожалеть хочется: зелёный цвет при сине-красной окраске - перебор. Радовало и то, что демон, даже в таком виде, не лез с близкими контактами. Видимо, не соврал, что, не переспав, общаться с женщиной не может. А ведь мог к себе утащить и братцев развлекаться привлечь. Их у него два - «приятная» перспективка жарких ночей!
        Но нет, всё ограничилось тем купанием, о котором никому не расскажу, потому как сама непристойно себя вела. Просто иначе никак, когда тебя… Словом, у демонов свои секреты.
        - Он тихий, - заверила я. - Просто ты его провоцируешь, всячески выказываешь недоверие, споришь - а этого категорически нельзя делать.
        Некромант пожал плечами. Мы зажгли светлячки и начали осторожно спускаться по заснеженным камням. Эх, лишь бы не навернуться, потому что сломанные кости даже Ксержик не вправит: у трупов не срастаются. Вот и мой будет ходить с неестественно согнутыми руками и вывернутыми ногами.
        Подумав, решили, что скудное освещение - прямой путь к травматизму, и намагичили ещё. Сама себе поражаюсь: из капельки крови теперь умудрялась без труда творить светлячок. А ещё, если говорить о моих достижениях, освоила то охранное заклинание, которое Ксержик ставил на дом. Все руны вызубрила, могла воспроизвести.
        Что ж, если дальше так пойдёт, натаскаю себя к третьему курсу на простейшую магию и смогу перевестись на первый курс какого-нибудь чародейского факультета в Академии.
        Вспомнив о семинарах и лабораторных работах, попросила Магнуса помочь. Тот оживился, предложил натаскать к экзамену, а потом огорошил вопросом:
        - Агния, как ты ко мне относишься?
        И что прикажете ему ответить?
        Остановился, развернулся ко мне, в глаза смотрит. А я лихорадочно слова подыскиваю, чтобы своё «нет» объяснить.
        - Хорошо отношусь, - наконец решила пойти по пути наименьшего сопротивления.
        - То есть, не будешь против?
        Чего, собственно?
        Оказалось, поцелуя.
        Магнус застал меня врасплох. Ухватил в охапку, притянул к себе и приник к губам. Даже возразить ничего не успела. Когда пришла в себя, оттолкнула и на всякий случай отступила на пару шагов.
        Нет, никаких отношений без отношений заводить не стану, что бы там Ксержик ни говорил, а это дурно пахнет. Демон был - хватит, развлеклась.
        И парня обнадёживать, за нос водить тоже не собираюсь. Друг - пожалуйста, а любовник - увы. При всех достоинствах Магнуса меня к нему не тянуло. Ни капельки. Не умею по расчету.
        Видимо, некромант всё понял по моим сомкнутым губам. Вздохнул и спросил в открытую:
        - Значит, не нравлюсь?
        - Увы! - сочувственно вздохнула и развела руками. - Да, вроде, и повода не давала…
        - А почему тогда со мной общаешься? - насупился Магнус. Обиделся. Это плохо. Но ведь дурак, я действительно не обманывала.
        - Потому что интересно. В Академии с мальчиками не только встречаются, но и дружат. Или ты допускаешь только один вариант отношений?
        Некромант молчал. Насупившись, он чертил носком сапога фигуры на снегу.
        - А насчёт не нравишься… Нравишься, но не так, как хочешь. Вот что, приходи завтра к нам, я сметанник испеку? - я улыбнулась и тронула Магнуса за плечо. Тот дёрнулся, отмахнулся. - Да что ты дуешься! Вдруг ещё как надо понравишься?
        Верно закинула удочку: некромант немного просветлел, согласился, что поторопился с действиями и выводами, и заверил, что завтра непременно будет.
        Вот и хорошо, а то он мне нужен. Побуду немного корыстной. Хотя, не покривила ведь душой: Магнус - парень интересный, многие девчонки сохнут. А я первая, наверное, которая отказала. Раздуюсь от гордости, словно жаба, и лопну.
        Рассмеялась своим мыслям - и тут же получила нагоняй от Магнуса: от сильных колебаний в горах сходят лавины.
        Глава 19
        Свадебный подарок - всё же морока. Истратив почти все деньги на одежду Марицы - спасибо, её болезни лечили ведьмы из Школы, - решила, что лучше сделать что-то своими руками.
        Лабораторную работу, к слову, сдала, а график умудрилась начертить сама после того, как сладкое трио из ректора, старшего преподавателя и ученика-пятигодника полночи промывало мне мозги на тему импульса движения в простейшей сущности - ею именовали воздух в стандартном состоянии.
        Да, сомневаюсь, что где-то наблюдалось ещё такое единение обучающего и обучаемого состава: склонившись над одним столом, соприкасаясь локтями, они, перебивая друг друга, пихали шкодливого котёнка в лужу его беспросветной тупости. Котёнок, то есть я, зевал в кулак и молил не мучить, всё равно этот вопрос шёл со звёздочкой, на балл выше шести. Мне же хватало и пяти.
        - Не позорь меня, включи голову, - Ксержик в который раз движением руки стирал записи с пергамента и вручал перо в руки. - Это же легко, строится по формуле. Просто берёшь коэффициент сопротивления и…
        - Ставь мне «единицу» и отпусти, а? - молила я. - Всё равно не пойму. Из теории только виды энергии знаю.
        Вот зачем ляпнула? Вмешалась Маргарита. Её мучила бессонница, отчёты она проверила, с Ксержиком повозилась и теперь в лёгком халатике поверх сорочки пыталась довести мой мозг до кипения.
        Магнус в тот день ночевал у нас: засиделся, а Алоис (теперь постоянно звала Ксержика по имени) выгонять не стал, припахал готовить меня к экзаменам. Два я уже сдала, на приличные отметки, три ещё оставались. И парочка зачётов по практическим дисциплинам. Странно, но их я боялась меньше теоретических.
        Я грызла гранит науки, Марица спала, а папаша с будущей мачехой уединились наверху. Звуками не смущали: не забывали скрадывающую шумы полусферу. И чтоб им после этого заснуть в объятиях друг друга? Нет же, Ксержика на кухню воды выпить принесло! А тут билет об импульсах… Стоит ли говорить, что Маргарита замёрзла без жениха под боком? И тоже объявилась в узилище моей скорби.
        В ту ночь резко захотелось на кухню, к детям и чему там ещё? Но, увы, я и так была на кухне, при дочери, так что бежать было некуда, оставалось учиться. И невероятным усилием воли я поняла, чего от меня хотели.
        - Ну вот, в Академию дур не берут, - удовлетворённо хмыкнул Ксержик и покосился в окно, на луну. - Самое некромантское время. Магнус, потренироваться не хочешь? Тут, кажется, мелочь какая-то объявилась, падальщик.
        Магнус, мечтавший совсем о другом, с тоской сделал шаг к двери, но был остановлен смешком Алоиса:
        - Сиди уж! А лучше лежи. Агния, устрой гостя и сама на боковую. Завтра спи, завтрак сами сготовим. Спокойной ночи, мученики науки!
        Маргарита шёпотом поинтересовалась, какую «мелочь» имел в виду Ксержик:
        - Ты же клялся, что ничего нет! Я с тебя шкуру спущу!
        - Ара, - тем же шёпотом, косясь на нас, ответил Алоис, - я шутил. Или ты решила, что я бы допустил? Нет, нежить в Ишбаре только искусственно созданная. Не волнуйся и пошли спать: тебе отдыхать нужно, а не чучело жениха набивать.
        Маргарита ругнулась и поспешила захлопнуть за ними дверь. Судя по визгу, Ксержик взял её на руки.
        У них ведь событие: появился животик. И, судя по времени его появления, госпожа Гвитт, лукаво улыбаясь, подозревала двойню. На что ректор закатила глаза, пробормотав: «Марра, я же как бочка стану!». Всё это рассказал Алоис, благо конец обсуждения достоинств «бочки» я застала и поздравила с двойным счастьем.
        - Перестарался, гад! - отмахнулась Маргарита. - Но ничего, ему теперь и отдуваться в двойном размере.
        Словом, готовилась к экзаменам весело, но с пользой для ума. А в перерывах, чтобы не свихнуться, гуляла с Марицей и подыскивала нужные ингредиенты для подарка.
        Обычно женщины что делают? Вяжут, шьют, а я пошла другим путём - готовки. И замахнулась ни много, ни мало на свадебный торт. Рецепт выискала самый заковыристый, чтобы сладкоежка-Алоис порадовался. Тошнота у Маргариты прошла, так что и она оценит. Вот теперь докупала недостающие компоненты, нагло пользуясь деньгами, выданными на хозяйство.
        Эх, умела бы магичить, фигурки жениха с невестой наверх водрузила! Но, увы.
        Платье для Маргариты было куплено. Его выбирала она, поставив нас перед фактом. Не белое, даже не кремовое - песочное со складками, умело скрывающими небольшой животик. Правда, в конце января он подрастёт.
        С мыслями о дорогущем мускатном орехе отправилась на встречу со Шкваршем. Без провожатого: у Магнуса сегодня экзамен.
        В горы не полезла, ограничилась тем, что отошла за версту от города. О том, чтобы не прыгать по плато, договорилась с демоном в прошлый раз, и он расширил зону доступа. Только от меня перенос требовал больших затрат, даже носом шла кровь.
        Как выяснилось, сегодня мне предстояло впервые увидеть других демонов и попробовать хотя бы понять, о чём они говорят. Тоже экзамен, Шкварш предупредил, что отметку поставит. Выглядел он сегодня импозантно, насколько может быть импозантен демон, и почему-то без боевого арсенала в волосах. Пара ножичков за ушами не считается.
        Поправив по-девичьи забранные в два «хвоста» волосы, Шкварш поклонился и спросил о моём здоровье. Не из праздного любопытства: он великолепно снимал любые виды боли, а сейчас лицо у меня перекосило от напряжения.
        Объяснила, что к чему, и пошла за ним. Только на этот раз демон вёл не к источникам.
        Я забеспокоилась:
        - Ирнэ Шкварш, - «ирнэ» - это вежливая форма обращения к мужчине, - а куда мы?
        - В город.
        Стоп, это же за пределами первого круга, туда нельзя!
        Уловив моё беспокойство, Шкварш заверил, что никто меня не утащит, даже не прикоснётся, если он не позволит. Да и если так боюсь, то можно к нему домой, с родными поговорить.
        Перед глазами тут же встала картина «трое и одна». Невесёлая, скажем прямо.
        - Ирнэ Шкварш, Маргарита запретила мне бывать там.
        - Зато я разрешил.
        Не стала спорить, потому что себе дороже, и понадеялась, что урок демонического не станет последним уроком в моей жизни.
        - А форма одежды иная почему? - уйдя от скользкой темы, задала безобидный вопрос.
        - Потому что опасности нет, - пожал плечами Шкварш. - Я тебя проверял, теперь вижу, что не охотница. Да и девушку в приличное место веду, где знакомые, недруги. Дурно говорить станут, не поверят.
        - Чему не поверят?
        - Что моя. У нас, когда кто с женщиной идёт, то в самом лучшем, потому что иначе другие мужчины уведут. Ведь у кого спутницы нет, тот либо изгой, либо прислужник. Так что готовься, - хмыкнул демон, - будут хвостами крутить. В прямом смысле тоже. Ты взгляд не задерживай, а то за интерес примут, мне драться придётся.
        - То есть я твоя девушка? - переспросила я. Да, весело: входить в чужое общество в качестве чьей-то любовницы!
        - Свободной нельзя, - цокнул языком Шкварш. - Но ты не переживай, от тебя ничего не потребуется. Ну, пару раз погладишь, глазом мазнёшь, чтобы поверили, а потом посидим, уровень твоих успехов проверим, пока остальные думают, что демонят делаем.
        Промолчала, вспомнив, чем кончился похожий урок в неформальной обстановке. Утешало, что Шкварш после того купания ни разу не приставал, даже телесами не щеголял. Успокоился.
        Мы бодро шагали по долине - живой картинке людских страхов. Безжизненная земля, красная глина, кипяток и огонь в ассортименте. Я то и дело приседала, закрывая голову: казалось, что ещё чуть-чуть, и меня ошпарит. Шкварш же будто по лугу гулял, не обращая ни на что внимания.
        Наконец он остановился и поманил меня пальцем:
        - След в след иди.
        Кажется, вокруг были расставлены какие-то ловушки, вот и приходилось соблюдать меры безопасности.
        Второй раз демон замер у базальтового камня и велел на него запрыгнуть. Потом залез туда сам и четырежды стукнул по треугольной руне.
        Свист в ушах - и мы летим вниз.
        Завизжав, прижалась к Шкваршу, уткнувшись в его грудь. Тот понимающе, успокаивающе погладил, заверив, что выпасть с плиты перемещения невозможно даже пьяным в чёрную морду. За выяснением, почему в чёрную, спуск пролетел незаметно. Оказалось, что когда кровь от обильных возлияний приливает к лицу, оно становится братом-близнецом сажи. Выпить для этого нужно порядочно.
        Н-да, у нас лицо краснеет, у них - чернеет…
        Затормозив, плита замерла, слегка подбросив нас вверх. Глухой стук возвестил о том, что мы приехали.
        Огляделась и решила, что от Шкварша не отойду, даже если он все пошлые анекдоты вспомнит.
        Вокруг всё кишмя кишело демонами. Самыми разными, блиставшими кожей синих, красных, багровых и фиолетовых оттенков. Некоторые ещё и с рожками. Хвосты тоже разные и частенько выставлены напоказ. Вопрос о приличии штанов в этих случаях можно не подымать: они были спущены до безобразия. На чём только держались? Видимо, на том самом, вечно готовом к бою.
        Шкварш пояснил, что это низшие слои местного населения, которых женщины не балуют. Вот они и привлекают, надеются.
        Демонический город состоял из одинаковых коробок домов из вулканического камня. Окна узкие, щели, а не окна, и только на вторых этажах. Нижние - сплошная стена, частенько облицованная красным гранитом.
        Крыши плоские, базальтовые. Представляю, какое внутри пекло!
        Почётное место на улицах, прямых как стрелы, занимали огороженные источники воды. С ней здесь туго.
        Глаз выловил парочку демониц. Одна точно полукровка: глаза жёлтые, а кожа ближе к оливковой. Демоницы чинно, важно несли себя, прикрытые тряпочками с кучей цепочек. У всех внушительные верхние достоинства, посыпанные блестящей пудрой. Демоны слюной исходили, кругами бегали, а гордячки шипели и чиркали когтями по лицам - разборчивые.
        В качестве тягловой силы использовали гигантских ящериц. На них ездили и запрягали в тележки.
        Моё появление произвело фурор среди местного населения. Взгляды мужской и женской половины жадно осматривали, чуть ли не кожу сдирали. Но если демоницы, поморщив носик, отправились дальше по своим делам, то демоны вслух выразили восхищение, сыпали шутками-прибаутками, выпытывая, кто, откуда и одна ли. Десяток особей тут же обступил меня, пытаясь познакомиться. Как и предупреждал Шкварш, они, устроив потасовку, попытались доказать физическую силу и мужскую привлекательность. Но я мужественно не смотрела. Да и на что смотреть? Всё это уже знакомо, да и в таком количестве не вызывает ни стеснения, ни желания, только страх. Почему страх? Да потому что, как представишь, что все они тебя оприходуют, захочется самой в гроб лечь, чтоб не мучиться.
        Хотя хвосты у некоторых интересные.
        Шкварш зашипел, потянувшись к ножам, и демонстративно меня облапал. В ответ я торкнулась носом ему в подбородок - надеюсь, достаточно для подтверждения занятости? Подумав, даже лизнула: в демоническом мире жить надо по его правилам.
        Местные с сожалением прикрыли свои красоты и разбрелись, провожая голодными глазами. Да, теперь я понимаю, почему у них приняты отношения двое и одна: столько неудовлетворённых мужчин!
        С облегчением выдохнула и провела рукой по вспотевшему лбу. Жарко тут, однако!
        - А ты молодец, хорошо с языком придумала, - похвалил Шкварш, подхватил под руку и потянул вперёд. - Всё поняла, что говорили?
        Чего тут не понять, одни непотребства? Тем не менее, кивнула и вкратце пересказала на двух языках: демон не из любопытства спрашивал. Ответ его удовлетворил - а всё спасибо его ликбезу в озере. Что поделаешь, учить демонический - не розы выращивать, у демонов многое вокруг плодородия вертится и отношений, ему способствующих. Хочешь сделать комплимент или польстить - помяни данную область.
        Шкварш сказал, что мы прогуляемся к старейшине улицы. Он обсудит с ним некий вопрос, а я буду переводить. На мои возражения, что словарного запаса не хватит, махнул рукой:
        - Не наговаривай! Ирна Агния хорошо разговаривает.
        «Ирна» - вежливое обращение к демонице. Похвала, между прочим - до своего уровня поднял. У них ведь как: если не ирнэ или ирна, то не уважают.
        Старый демон оказался слепым. Бельма глаз пугали, как и нечесаные космы волос. На мой вопрос, почему за ним никто не ухаживает, Шкварш шикнул: не моё дело. Низко поклонился и потянул меня за собой. Я для верности прогнулась получше берёзки на ветру.
        Разогнувшись, заметила красные глаза, мелькнувшие за стулом старейшины. Мгновение - и перед нами возник плечистый демон, выше меня на три головы. Охранник. Зыркнул на меня, но я, предупредив вопрос, представилась и осыпала его ворохом сладких слов. Кажется, задобрила: демон хмыкнул, блеснул зубами и присел у ног старейшины.
        Шкварш спрашивал о какой-то тяжбе. О клочке земли с водой. Его семья делила его с другой семьёй вот уже триста лет, а теперь верху, от Отца демонов пришло решение. Говорил демон на человеческом, чтобы я помучилась, предварительно объяснив старейшине, что натаскивает меня в языке.
        Кажется, перевела всё правильно, пусть и со вставками Шкварша: всё же словарный запас у меня ограничен, - потому что старейшина улицы кивнул и велел помощнику принести бумагу.
        - Твоё, - буркнул старый демон. - Отец всегда справедлив.
        Шкварш издал победный клич и вырвал вожделенный кусок дублёной кожи ящерицы из рук плечистого демона. На мою долю выпало вежливо благодарить и изливать всемирную признательность. Эти шаблонные фразы вызубрила в самом начале: ни один разговор с демонами без них не обходится. Разумеется, официальный.
        Выйдя в пустой, вымощенный гладкими плитами зал, заменявший сени или прихожую, Шкварш исполнил занимательный танец из прыжков, поворотов и сальто, продемонстрировав все отличительные особенности демонов: ловкость, быстроту и гибкость. Воевать с такими я бы не стала.
        - Зачёт тебе, - наконец изрёк Шкварш, совершив головокружительный прыжок с метанием ножей. - Рекомендацию получишь. Язык точно учила. Пошли, выпьем за удачный исход дела, и я тебе расскажу кое-что о наших законах.
        Кивнула, подобрала разбросанные демоном ножи и отдала ему. За что удостоилась спасибо и похлопывания по пятой точке. Дружеского: эмоции я теперь различала.
        - Не спарилась ещё? - Шкварш указал на бисеринки пота на моей шее. - Волосы заплети и заколи хотя бы.
        - Нечем, - вздохнула я, но последовала совету.
        Определённо, четвёртый круг не первый, тут настоящее пекло. Понимаю, почему демоны голыми ходят, иначе сваришься.
        Шкварш протянул мне один из ножей. Видя, что не понимаю, подхватил мою не доплетённую косу, быстро привёл её в порядок и ловко закрепил на затылке острым оружием. Думала - поцарапает, но нет. Потом заплёл вторую косу и подколол под первую.
        - Да разденься ты, зачем мучаешься? Всё равно не голая останешься. И чулки с сапогами давай, я тебе сандалии смагичу.
        Подумала и решилась.
        Демон тактично отвернулся - проявил уважение. Лишние вещи он привычно убрал в воздушный карман.
        Стыдно и непривычно было разгуливать в нижнем белье и сорочке, но зато мне не грозила смерть от перегрева. Да и выглядела я куда целомудреннее, нежели местные особи женского пола.
        Сандалии, сотворённые Шкваршем, пришлись точно по ноге и не натирали кожу.
        После очередной демонстрации, что я уже мужчину выбрала, от меня отстали. Показалось, или на Шкварша смотрели с ненавистью? А демон держался гоголем, свысока смотрел на несчастных обделённых с приспущенными портками. Не удержавшись, подколола, чем он их лучше.
        - Тем, что женщины были. А у них нет. Хорошо, если третьими брали, но это не считается, потому что нужно в другое место. Как я тебя.
        Покраснела, но мысленно сделала заметку: в постели у них тоже строгая иерархия, и оргии какие-то иные, не те, что рисовались воображением. И по положению штанов на теле можно узнать, с кем имеешь дело. Те, кто носили их на талии, и держались иначе, наглее. Они тоже мне попадались, тоже знакомились, но исключительно словесно.
        К слову, а куда ещё можно? Спрашивать не стала, а то демон ответит да ещё с пикантными подробностями. Всё равно что-то противоестественное.
        Дом семьи Шкварша ничем не отличался от прочих - большая каменная коробка. Дверь открывалась прикосновением пальца: просто отъезжала плита, пропуская в прохладную тьму. Странно, но внутри совсем не жарко, очень уютно.
        Демон зажёг магические светильники и терпеливо подождал, пока я осмотрюсь.
        - Сандалии у входа оставь: по дому без обуви ходят.
        Сам он уже разулся на специальном коврике.
        Плиты холодили босые ступни, глаз резала поразительная пустота.
        - Дома младший брат и сестра, - определил по обувке Шкварш. - Так что не бойся. Ольксезу ещё нельзя с женщинами, посвящения не прошёл, а демоницы друг друга не ласкают. Пошли, покормлю.
        Столовая находилась на втором этаже, как и все жилые помещения. Первый предназначался для гостей, которые не всегда приходили с добрыми намерениями. Поэтому к еде их не подпускали: вдруг отравят? А кабинет, приёмная, зал - это пожалуйста. Гостевые спальни тоже тут же, в глубине дома.
        С верхнего, второго этажа можно было попасть в сад. Тут и солнца было больше, и окна в стенах, и мебель. Обстановка вся из кости и каменного дуба.
        За столом уже сидели двое и с упоением грызли чьи-то рёбрышки, макая их в соус. Сестра и брат Шкварша. На Ольксезе одни короткие штаны в обтяжку, на демонице - сорочка с вырезом.
        Приветствием мне стала ругань. К счастью, слов я не понимала. Вообще, горжусь собой: за неполных семь месяцев научиться стольким премудростям демонического! Шкварш очень помог с языковой практикой - я поднаторела шипеть. А занимались мы долго: по четыре часа. Так что домой возвращалась уже ночью.
        Шкварш тут же поставил обоих на место, и после словесной перепалки меня усадили за стол.
        Еда возникла по щелчку пальцев и оказалась съедобной. Но острой.
        Съела всё, чтобы никого не обидеть - одно из правил приличия, и тут же угодила под перекрёстный допрос. Демоница и вовсе меня пощупала, интересуясь волосами, кожей, строением скелета. Пять пальцев на руке удивили её, как и непривычный цвет радужки, количество рёбер. От её пощипываний стались синяки, но я терпела и улыбалась.
        Дальше пришёл черёд Ольксеза. Мысленно он меня раздел, но трогать руками не трогал. Тяжело вздохнул и робко попросил хотя бы посмотреть.
        Брат и сестра были единодушны: до посвящения только мечтай!
        Дальше завязался разговор о разных мелочах, не касавшихся меня. Говорили быстро, так что не всё понимала. Затем демоница ушла, а Шкварш увёл меня заниматься. В спальню.
        То, что Ольксез будет подсматривать и подслушивать, даже не сомневалась.
        Да, полежать здесь было на чём. И не вдвоём, а целым семейством. По словам Шкварша, у всех взрослых демонов подобные кровати. Родительская ещё больше:
        - Если хочешь, покажу.
        Я отказалась и подошла к узкому окну - взглянуть на сад.
        - Спустимся туда перед твоим уходом. Слышал, у Маргариты свадьба, - демон развалился на постели и достал из воздуха толстую книгу. - Букет ей срежешь: наши цветы не вянут. Никогда.
        Вот и подарок. Оригинальный: такого точно никто не преподнесёт. Эх, денег бы ещё на мускатный орех.
        - Ложись, - Шкварш похлопал по алому покрывалу. - Приставать не буду, если не захочешь сама. Я тебе книгу достал полезную, почитаем.
        С опаской присела на постель, а потом, решив, что доверяй - не доверяй, а демон по-своему сделает, забралась на неё с ногами.
        - Я не кусаюсь, ближе давай, - рассмеялся Шкварш. - Не разочаровывай братишку.
        Вот что-то, а именно это и собиралась сделать.
        Робко, придерживая подол, чтобы не задрался, перебралась к демону и с визгом под его напором оказалась лежащей на покрывале. Шкварш хохотал, будто не замечая моих кулачков, но просто держал, ничего не делая. Потом и вовсе отпустил, заметив, что я смешная.
        Хороши шутки!
        Книга выдалась на редкость скучной. Половину слов не понимала, демон переводил. Потом, заметив, что я зеваю, кинул мне подушку и принялся рассказывать о местном обществе.
        Я крепилась, крепилась, но всё-таки прилегла. Через полчасика, разомлев, и вовсе глаза закрыла - сытный ужин и жара сделали своё дело.
        Проснулась под боком у Шкварша, который читал, заложив ногу на ногу. Без рубашки, но в штанах - значит, этого не было.
        А вот рубашка у меня задралась, выставив на всеобщее обозрение бельё.
        - Красивые у тебя ноги, - скосил глаза демон, метко запустив книгу на столик.
        Тут же одёрнула подол и села, попросив одежду. В ответ была послана со всеми страхами в одно место. И то верно, не воспользовался ведь ситуацией.
        - Ирнэ Шкварш, - в голову пришла шальная мысль, - а у демонов человеческие деньги есть?
        - Одолжить? - догадался демон. - Могу. По поцелую за золотую монетку. Или за один разик за всё.
        - Мне мало надо, поцелуев хватит. Я торт свадебный сделать хочу, не хватает денег. Чуть-чуть, пары монет.
        Шкварш извлёк из воздуха кошелёк, покопался и протянул… алмаз. Мелкий, но алмаз! Я ошарашено уставилась на него, а потом поползла к краю кровати. Такой долг отработать здоровья не хватит.
        - Человеческих денег не держу, но это можно продать. У нас камнями расплачиваются, - демон откинулся на покрывало и поманил сверкающим алмазом. - Тут двенадцать граней - двенадцать поцелуев. Куда хочешь.
        Поколебавшись, решилась. Он же не оговаривал, как целовать, так что…
        Объектом ласк избрала лоб, но Шкварш раскусил мою хитрость, и пришлось пройтись поцелуями ниже и у опасной черты вернуться к губам. Радовало, что демон не двигался, не превратил расплату в любовную игру. Даже зауважала его: держит слово.
        После двенадцатого лобзания получила алмаз и лёгкий, скользящий поцелуй в висок. Вот и вся нежность.
        - Так, теперь рекомендация, - Шкварш встал и направился к столу. - Ты способная, поэтому напишу, что переводчица. Но книжки читай, а то словарный запас хромает. И знание бытовых реалий.
        - Проводник вам отдать? - я убрала алмаз и потянулась за камушком - пропуском в мир демонов.
        - Неа. Ты друг, можешь приходить. И называть просто Шкваршем. С этой штучкой, - он указал на проводник, - со мной и разговаривать можно. Маргарита знает.
        Вот это доверие! Догадываюсь, что редко кто его удостаивается, тут и поблагодарить не грех. Что я и сделала.
        - На, держи, - в руки мне лёг кусок кожи ящера со свежими охровыми чернилами. - Написал, что язык трубочкой складывать умеешь и узлы вяжешь. Ночевать будешь? Только со всеми вытекающими: тут уж извини, терпеть не стану. Но и не обделю.
        Вежливо отказалась, пообещав как-нибудь в другой раз. Демон усмехнулся:
        - Ловлю на слове!
        Перед уходом взглянула на сад и срезала оранжевые солнца местных цветов. Тем самым ножом, которым сколол мне волосы Шкварш. Его демон, к слову, разрешил оставить, сказал, что никогда не затупеет. Подарю Алоису.
        Оделась и, вновь изнывая от пекла, держа сапоги навесу, потопала вниз.
        Вернулись родители Шкварша - мы столкнулись на лестнице. Колоритная пара: оба высокие, статные, в красном, с золотыми браслетами. Я опустила глаза, поздоровалась и скользнула вниз. Если захочет, Шкварш всё им объяснит, хотя, по-моему, они уже сами всё объяснили, приняв за любовницу сына. Мне без разницы.
        Демон проводил меня до базальтового камня, перенёс в первый круг и распрощался. Оттуда я без проблем вернулась в нормальный мир.
        Решила о визите в четвёртый круг ни Маргарите, ни Ксержику не рассказывать: я ведь нарушила запрет. Но теперь понимала, отчего они были против такого перемещения: слишком опасно.
        Ночная прогулка не радовала. Как-то мне страшно было, то и дело косилась по сторонам, пыталась отыскать сбоку силуэт Школы. Кажется, вот тот огонёк на башне.
        А до города ещё полчаса идти… Конечно, это не горы, в пропасть не упадёшь, только в сугробе замёрзнешь, но как-то не по себе. Будто наблюдает кто.
        Занервничав, сотворила магический светлячок. Мало света, только пятно под ногами освещает. И делает лёгкой добычей. Так что либо ещё парочка, либо и этот погасить. Выбрала первый вариант и послала светлячки плыть по воздуху, чтобы показать мне хотя бы пару шагов вдоль обочины. Поморщилась, лизнув порез на ладони, и привычно потянулась за платком.
        Ксержик вот, по каждому поводу вены не вскрывает, так колдует, а я энергию только из крови черпать умею. Плохо и неэффективно. Вероятно, что-то неправильно делаю, либо бесконтактной магии учат на старших курсах: говорил ведь Алоис что-то о выведении энергии в неведомые дали… Надо бы расспросить, упражнения узнать, а то негоже женщине с такими руками ходить, будто стекло разбивала.
        Пока порез не зажил, решила потренировать недавно разученное заклинание. Оборонительное, класс 1 А. Остальным оно легко давалось, а мне приходилось мучиться. Но Магнус один секрет показал, должно помочь.
        Так, расслабиться, забыть о холоде и зуде, постараться уловить энергию в воздухе… Есть покалывание! А теперь сконцентрироваться на её источнике и вывести руну пальцем. Вот смоченным в крови всегда выходило, а по воздуху - не всегда. А нужно и вовсе мысленно.
        Остановилась, пытаясь совладать с полным отсутствием дара - случается и такое, рождаются же люди без слуха, но с чувством ритма, - и спиной ощутила, что что-то не так. Плюнула на концентрацию, нарисовала руну кровью, нашептав пару слов - лишним не будет, - и обернулась.
        Бегать я умела. И по целине, а по дороге - тем более. Зачёт по физической подготовке сдала без проблем, а теперь, видимо, досдавала специальную проблему.
        Кажется, кладбище с полудохлыми духами - каламбур, но мёртвым всё равно, что им положено смирно лежать в гробу, - это цветочки. И амулетов Алоиса на мне нет. И некромант я не то, что фиговый, а никакой, терминологию даже не изучивший - во втором семестре она в Школе.
        Что в активе? Теория построения заклинаний. Формул не знаю, законы ведаю: ещё свежи в памяти после часов без сна. И некромантская кровь, достаточной концентрации для волшбы. Если связать всё вместе, то можно поэкспериментировать, ничего не теряю.
        Нужно что-то атакующее. Свет. Много света. Метнуть, чтобы ослепил. Или обжёг. Сумею? Так никто не спрашивает.
        Но есть одно «но»: колдовать на бегу невозможно. Мне. А оружия при себе - только два ножа: один мой, другой Шкварш подарил. Только при контактном бое шансы мои равны нулю.
        Мелькнула мысль - а не позвать ли демона? Или просто хоть кого-нибудь! Почему ученикам Школы никаких медальонов связи не дают, на произвол судьбы бросают?
        Вонь от преследовавшей меня твари ударила в нос. Мороз - хороший проводник запахов, все «прелести» их сохраняет.
        Нежить, однозначно, нежить. Передвигается на четырёх конечностях, тени не отбрасывает, но лунный свет и снег подвёл. Они отразили смесь костей и плоти, поросшей деревцами - что ещё может колыхаться при беге, если не ветки? Очень похоже. И глаза горящие, огромные алые глазищи. Да по сравнению с ними очи демонов прекрасны, а сами они - мечта юной девушки.
        Расстояние между нами сокращалось, так что права на передышку не было. Спотыкаться тоже нельзя, потому что в три прыжка догонит, повалит и загрызёт. А мне ой, как жить хочется! И Марицу одну не оставлю, выкарабкаюсь.
        Утешалась тем, что город всё ближе, а там люди. Ещё пять минут потерпи, Агния, и ори во всё горло.
        Заорала я раньше. Прямо сейчас, потому как краем глаза уловила движение сбоку. Не сбавляя темпа, обернулась и закричала на одной ноте.
        Снег разверзся, разлетелся комьями вместе с землёй под ним, и оттуда вылезло нечто, от чего демонический ужин попросился наружу. Белесые черви в раскроенном черепе, цепкие пальцы, протухшие, - пахнет же! - частично разложившиеся внутренние органы наружу. Пособие по анатомии, которую будем изучать по курсу медицины. Только там будет искусственный скелет, чистенький, а тут - ходячий и смердящий труп с ошмётками кожи, волос, изъеденный и временем, и обитателями почвы.
        На смену буквам пришли слова. Сначала: «Мама!», потом: «Помогите!». Помянула Алоиса, Шкварша, Маргариту, Магнуса, потом и вовсе верещала: «Нежить!».
        Сбивая дыхание, рванула вперед, виляя, как заяц.
        Пальцы вцепились в нож демона - сами, видимо, интуитивно выбрав тот, что острее. Шкварш однозначно не простые клинки носит.
        Меня загоняли как дичь, с двух сторон зажимали в тиски. Даром, что скелет на двух ногах - бегает не хуже собаки. Он совсем рядом, чувствую движение пальцев, хватающих воздух. Пока не споткнулась, не сбилась с ритма - воздух, а потом…
        Светлячок получился большим. Наверное, со страху. И, как оказалось, получить им в глаза неприятно даже нежити.
        Зато я выиграла пару минут для одной задумки. Не уверена, что выйдет, но моя кровь и защитные руны должны усилить оружие.
        Эх, и почему только некромантов атакующей магии в первом семестре не учат! Я бы с удовольствием поджарила этих тварей.
        Однозначно, только перед лицом смерти открываешь в себе способности. Особенно, если перед этим медитировала, книжки читала, с Ксержиком общалась… Вот и я открыла. Неужели дар?
        Внутри вдруг потеплело, а кожу закололо от магической энергии. Моей - ни чужой, ни общедоступной в чистом поле нет, а Школа далеко, не долетят отголоски.
        Демонический - лучший язык для выражения непечатных эмоций. Пусть Шкварш гордиться: я все выражения запомнила. И с этими самыми выражениями умудрилась намагичить нечто неустойчивое и горячее. Огонь. Целую сферу огня.
        Бытовые заклинания были мне знакомы, но в теории, а тут вышло модифицированное и страшное. Сама испугалась и кинула в лицо скелету. Запахло палёным, а от воя заложило уши.
        Во второй раз сотворить такое не вышло, зато умудрилась поставить защиту на оружие и сварганить купол в дырках. У нормальных магов это была плотная защитная сфера, экран, а у самоучек-недоучек, вроде меня, - решето. Но мне за него магию зачли: там требовалось два заклинания предъявить, хоть в каком исполнении, но работавших. Приводить их в надлежащий вид необходимо было уже во втором семестре, а для новичков любое использование своих способностей сойдёт, мы теорию сначала понять должны.
        Разумеется, обо всём этом я не думала тогда, зимней ночью. Я вообще не думала.
        Увы, мой огонь не убил нежить, а только разозлил. И дыры в защите она обнаружила, хотя этим решетом я жизнь себе спасла, иначе получила бы когтистой лапой по шее. А так тварь отбросило в сторону.
        Огни Ишбара, как я рада вас видеть!
        Снова заорала, вцепившись в нож, а потом поняла, что идиотка, и спасение всё время было при мне. Только теперь может не сработать.
        Проводник, он ведь на меня настроен, на перемещение в любое время суток в определённом радиусе.
        Я ничего не теряю? Или теряю? Вдруг застряну между мирами? Или твари просочатся вместе со мной? С другой стороны, там Шкварш, обмолвившийся, что я ему друг. Вот и проверила бы, что демоны вкладывают в это понятие: дружбу или просто общение без постели.
        Но где достать свободную минутку, чтобы активировать проводник, когда вертишься ужом и машешь ножом, отгоняя нежить?
        - Б***, какого *** одна ходила?!
        Услышав знакомый голос, я расплакалась, потеряла концентрацию и поплатилась за это: мне располосовали плечо. Шуба и тёплая одежда смягчили удар, но зараза всё равно попала в кровь. Плохо.
        Цапнувшая меня тварь эффектно разлетелась ошмётками плоти, заляпавшими меня. Результат был закономерен - согнуло в три погибели.
        Потом меня, как была, отшвырнуло в сторону, в сугроб. Неподготовленная к полёту, едва не задохнулась от попавшего в нос и рот снега.
        Плечо горело огнём. Нарывало так, что завыла.
        - Ара, оттащи её. Нет, Ара, только ты не лезь! Некромантия - это моё.
        Выходит, они прогуливались перед сном или вышли меня встречать, или… А, неважно!
        Материализовавшаяся рядом Маргарита походя метнула смертельное заклинание в собравшуюся из кусочков тварюгу - живучая! - и щёлкнула пальцами, видимо, ставя защиту. Встревоженная, она бросила взгляд на Ксержика, игравшего в охотника, и двух свирепых секачей. Нежить с боков, он - вершина треугольника. Спокойный, тщательно выверяющий движения.
        Радовало, что четвероногая нежить пребывала в этом мире лишь частично: половиной туловища. Вторую ей снесло совместными усилиями будущих новобрачных.
        Запах разложения и палёной плоти вызвали очередной приступ тошноты. Рвало меня не переставая, а, обнаружив червей в волосах, и вовсе обезумела вместе с желудком.
        В чувство привела Маргарита, надавав оплеух и воззвав к совести. И вправду, нельзя некромантке - а я ею числюсь - бояться обитателей могил, особенно естественных, тех, кто трупами питается. То, что меня ранили, ректор, разумеется, заметила. Ругнувшись, рванула на мне кофту и платье, обнажая кожу.
        - Демонический клинок? - кивнула она на нож Шкварша. - Дома по ушам надаю за то, что правила поведения не соблюдала, подарок непроверенный взяла, а теперь давай. Там металл особый, должен помочь.
        Поняв, что я сотворила с клинком в плане магии, Маргарита хмыкнула и обещала зачесть один предмет на выбор. Но не теорию строения мира - основополагающую дисциплину всех волшебников. И тут же спустила с небес на землю грядущим выговором и общественными работами.
        - Алоис тебя точно выпорет, - мрачно предупредила ректор. - Ремнём. Тебе так сильно повезло, что даже не представляешь! Скажи спасибо, что я звёзды люблю.
        Я теперь их тоже обожаю.
        - А потом, - скривившись в улыбке - обещании «весёлой» жизни, продолжила Маргарита, - разберусь с некромантом, проворонившим оживление трупов. И мало ему, ой, не покажется, перед всем преподавательским составом будет объясняться, а потом ручками каждый дюйм перекопает. Репутацию я ему подпорчу, пусть не надеется, что колечком избежит огласки.
        Бедный Ксержик! Ректор явно намеревалась наказать его по всей строгости и упивалась мыслями о том, что сделает с женихом. Но ведь права: Алоис ответственен за безопасность округи от нежити, а тут схалтурил, увлёкшись свадебными хлопотами. Если только эту дрянь кто-то не подбросил…
        От размышлений о том, откуда на окраине Ишбара взялась нежить, отвлекла боль. Стиснув зубы, наблюдала за тем, как Маргарита делает надрез, безжалостно чистит рану от грязи, отсекает края - мою кожу вообще-то! - и прижигает огнём. Последнее действо молча не стерпела.
        - С утра стрелой к Шаолене Гвитт, ещё до завтрака, - приказала ректор. - На ночь повязку сделаю. И попроси Алоиса трупный яд обезвредить.
        Маргарита хотела ещё что-то сказать, но её отвлёк вопль нежити. Проигнорировав просьбу Ксержика, ректор ринулась помогать, оставив меня одну, но там было всё уже кончено.
        Алоис флегматично сжигал останки, похрустывая пальцами. Распалённый боем, он стоял нараспашку и без головного убора. Амулет на шее пульсировал фиолетовым, отголоски его энергии доходили до меня.
        - Сдохли, - коротко прокомментировал Ксержик результаты работы. - Жизненную энергию забрал, не воскреснут, воспоминания считал. Не местные, Ара, не мой просчёт. Приползли с гор, разбуженные шастаньем Агнии к демонам в неположенном месте. Советую особо поговорить с этой ученицей.
        Ректор кинула на меня недовольный взгляд, но промолчала. Осмотрела пепел и велела закопать. Алоис с лёгкостью это проделал, заставив землю расступиться и поглотить нежить. Затем осведомился, дать ли амулет на проверку: оказывается, он не только оберегал и подпитывал, но и хранил какие-то данные об уничтоженных существах.
        Маргарита отказалась, брезгливо поморщившись:
        - Не люблю его. И для детей вредно, так что просто отчёт напиши.
        Ксержик кивнул и подобрал из лужи свою куртку: снег под воздействием магии растаял. Встряхнул, вздохнул и высушил. Потом поинтересовался, сильно ли меня тяпнули.
        - Жить будет. По касательной, но заражение.
        - Исключи её, а? - Вот этого я от Алоиса не ожидала. - Элементарных правил не знает. Может, не так уж неправ её бывший муж, и предназначение этой девицы - кухня. Готовит хорошо, а вот колдует…
        Ректор пожала плечами: мол, подумаю.
        Я полагала, что неприятности на этом окончены, но нет, ошибалась.
        - Демонические цветы, - Ксержик поднял оброненный мной букет и продемонстрировал невесте. - Агния, это как понимать?
        Я стыдливо отвела глаза. Как понимать… В четвёртом круге я была, отпираться бесполезно, но и признаваться не стоит. Просто помолчу.
        - Агния Выжга! - Вздрогнула от окрика Маргариты. Сейчас она ректор, а не будущая мачеха, и очень злой ректор. - Где ты взяла эти цветы?
        - У демонов она их взяла, Ара, - устало протянул Алоис. - И явно не Шкварш подарил: у демонов не принято преподносить букеты за постель и поцелуи. И просто так тоже, Агния, не оправдывайся. Значит, была у него дома. Молодец, мозгов нет вообще. Помнится, обещал выпороть в Омороне, но помешал поспешный отъезд. Что ж, теперь мне ничего не мешает.
        Я брякнула, что цветы и нож - подарки к свадьбе, как и алмаз. Нашарила камень в кармане и, найдя, с облегчением выдохнула. Решила отдать сейчас, раз всё так вышло.
        Всю дорогу моим собеседником было гробовое молчание.
        Дома Ксержик втолкнул меня в кабинет, усадил на стул и влил в рот нечто, напоминавшее помои - то самое противоядие, хранившееся в навесном шкафчике среди горы бутылок и колб, перекочевавших сюда из кухни. В кабинете и до этого было полно всего, а теперь и вовсе заходить сюда не рекомендовалось.
        Осмотрев плечо, Ксержик велел Маргарите принести всё необходимое для перевязки.
        Мне обеззаразили и перевязали рану, а затем с ухмылкой велели перевернуться попой кверху. Я воспротивилась, ссылаясь на болезненное состояние, но мучителей было двое, и они победили.
        Маргарита держала, а Алоис проводил воспитательную работу, попутно зачитывая все правила хорошего тона для девиц и безопасности некроманта, запреты в общении с демонами. Отстегал знатно, от души, и отправил спать: «Чтобы глаза мои тебя не видели!»
        Потирая отбитое место, уныло поплелась в указанном направлении, позабыв отдать Маргарите свой зачёт демонического. Да и не до него, когда тело ломит.
        Глава 20
        Я грызла кончик пера, глядя на экзаменационный билет по самому страшному предмету на свете. Нет, самый страшный, наверное - «Курс молодого некроманта». Какое счастье, что не доживу до него! Хотя с Ксержика станется оставить меня в Школе иных ещё на полгода. Или год - зависит от глубины отцовских чувств. Чем они сильнее, тем больше мне достаётся. До сих пор помню жёсткость его ремня. Я ведь думала, пошутил, или просто отшлёпает - нет, по всей строгости закона. Долго сидеть не могла, а ему хоть бы хны.
        Зато теперь в любое время дня и ночи могла сдать правила безопасности мага.
        Заражения удалось избежать, будущая чета Ксержик хорошо сработала, ведьме осталось только чуток подправить течение жизненных потоков, так что не превратилась я в нежить. А вот Магнусу досталось. По самые уши. Его вызвали в кабинет ректора и там песочили за то, что не провожал на встречу с демоном. Причём, солировала Маргарита. Алоис ограничился лишь поздравлением с везучестью ученика. В ответ на закономерный вопрос, в чём же подфартило, некромант заметил: «Да что Агния жива осталась, а то изображать тебе умертвие до конца дней».
        Всё это Магнус рассказал мне вечером, когда я пришла к нему заниматься. Нет, не под руку с Алоисом, одна. Последний, к слову, дал денег на торт. Откуда узнал - загадка.
        После Маргарита заявила, что к демонам без отработки защитного заклинания я не сунусь и попыталась привлечь Ксержика. Тот отмахнулся, возясь с чем-то в кабинете, а при повторной просьбе заявил, что ему учебной нагрузки хватает, а бессмертием Оликес не наградил.
        - Ара, у меня завтра экзамен у пятигодников. Поменяться со мной хочешь? - хитро прищурился Алоис, вытащив на свет божий…
        Тут я не выдержала и завизжала, забившись за печку. Игравшая на лавке Марица, наверное, решила, что мама сошла с ума. Она-то не понимает, что её дед в руках держит и спокойно так взбалтывает.
        - Он давно умер, вылезай.
        Спасибо, успокоил! Несомненно, ногти давно умершей твари в мутном рассольчике рвотных позывов не вызывают.
        Маргарита тоже брезгливо косилась на добычу некроманта. Она что-то не горела желанием заменить жениха на экзамене, задумчиво протянув, что базис мне давали, должна сама вытянуть. И поспешила подышать свежим воздухом.
        Алоис тут же разложился на обеденном столе, предварительно положив на него полотенце и лениво обработав магией - я почувствовала покалывания и уловила искорки колдовства. Достал нож и начал рубить ногти на мелкие кусочки.
        Марица, невинное дитя, с интересом наблюдала за его действиями, даже норовила залезть на стол - потрогать или помочь. Но Ксержик доходчиво так объяснил, что не стоит. Спасибо, не прикрикнул, а просто что-то наворожил, чтобы ребёнок стола коснуться не мог.
        - Шкварш бумагу подписал? - вопрос был явно адресован мне. - Аре отдай, тебя в реестр впишут.
        Кивнула из-за печи и попросила заниматься опытами в кабинете.
        - Сей-й-йчас, дорежу и унесу, - увлечённо протянул Алоис. С той же интонацией ответила бы девушка, подвивающая ресницы. Воистину, кому что приносит удовольствие!
        Вернулась Маргарита и твёрдо заявила, что на обеденном столе трупы лежать не будут. Ксержик хмыкнул, но не сдвинулся с места.
        - Алоис Ксержик, кое-кто кое-что забыл? - пропела ректор. - Ничего не изменится, как раньше… Говорил?
        - То, что мне банально есть хочется, ни одной в голову не пришло, - вздохнул Алоис и унёс банку обратно в кабинет. Затем вернулся за порубленными ногтями в полотенце и сообщил, что плотников нашёл, по весне дом перестроят, а вот новая кровать ожидает госпожу Ксержик уже в первую брачную ночь.
        - Иди, подлиза! - беззлобно прикрикнула Маргарита. - А еду получишь, когда вымоешь руки и под ногтями почистишь.
        Случился этот разговор вчера, а сегодня я готовилась отвечать по теме: «Суть и виды энергии» и «Траектория движения магического импульса в трёх средах с решением примера и построением графика». Не самый плохой билет, к слову. Хотя бы потому, что движение прямолинейное и про импульс рассказывать не надо.
        Магнус показал, как считаются подобные задачки, должна осилить.
        Предпоследний экзамен… Потом только «Виды магии и их особенности». Одна теория без практики, причём, половину её я на первом курсе сдавала. Легко!
        Сосредоточилась на листе бумаги и набросала план ответа.
        Главное, чтобы докапываться не стали, не задали дополнительных вопросов. И чтобы пример достался лёгкий: его преподаватель придумывал.
        Итак, сначала природная энергия. «Запас работы, которую может совершить тело, изменяя своё состояние….» В чём она измеряется-то? А, ну да, в эргах. Делится на энергию механическую от всяких там деформаций и энергию движения. Магам важны обе: первая - для расчёта урона, вторая - для расчёта времени срабатывания и силы заклинаний. Пока что мы формулы не изучали, только общие положения, потому что сложно.
        Затем энергия магическая. Не забыть источники: внутренняя, внешняя, заимствованная. Так, теперь различия с природной. Самое главное - отсутствие необходимости выделения посредством движения или деформации, постоянное нахождение внутри мага. Измеряется в маэргах. Один маэрг - тысяча эргов.
        Далее - сущность, деление на тёмную и светлую. И магия крови. Уфф, вот тут я плавала: каким образом кровь вырабатывала, хранила и выделяла энергию, знала смутно.
        Второй вопрос легче в теории. Три среды - это воздух, вода, земля. Различия в коэффициенте сопротивления, влияющего на скорость и направление движения. Ближе всего к теоретическому импульс в воздухе, самый непредсказуемый, с большой погрешностью, - в земле. Вот в этой погрешности-то и заковырка: нужно правильно кривую выстроить с учётом вида почвы.
        Увы, преподаватели всегда знали места омутов студентов и бодро направляли к ним лодки вопросов. И делают всё, чтобы бедолаги утонули.
        Я отчаянно пыталась удержаться на плаву, мечтая оказаться по ту сторону двери с любой отметкой. Признаться, впервые задумалась о том, что стать магом не так уж легко. И что шансы невелики. Если сейчас так плохо, то что я на практикумах делать буду? Может, лучше учительницей в богатую семью? Или к книгам в библиотеке? А что, тоже деньги.
        Героическим усилием наболтала что-то о магии крови, взяла мелок и с видом мученика за Бархуса отправилась решать пример. Пребывала я в состоянии, именуемом: «Всё пофигу». Нарисую от балды, получу свою «пару» и избавлюсь от необходимости становиться некроматкой.
        Вот уж увольте, с трупами копаться! Я чистые ногти хочу и кожу без трупных пятен. И есть нормально, а не: «Угу, положи на стул, я сейчас вскрытие закончу и возьму». Как Ксержик до сих пор не отравился! И ведь ест! Вчера после ногтей тарелку каши навернул, аж за ушами трещало.
        После, на всякий случай, я всё, чего он касался, трижды кипятком обдала и отваром ромашки протёрла.
        Так, значит, тридцать маэргов в песке? Не вопрос, нарисую цветочек, и разойдёмся. Нет, лучше змейку: на график похоже.
        Пока скрипели мозги, а руки мешали рисовать, как всякому художнику от слова «худо», сто раз пожалела, что родилась не во времена какой-нибудь Ядвиги Прыщавой. Не смейтесь, была такая магичка.
        Почему-то все магички в Златории носили такие оскорбительные прозвища - видимо, давали их обиженные мужчины. А что, на кривой козе не объедешь, баба сильная, умная, на кухне не сидит, детей не рожает, поэтому надо на место поставить. Что там у нас? Прыщ вскочил на подбородке? Всё, вписан в историю. Даже вбит гвоздями.
        К чему я Ядвигу помянула? Да к тому, что её-то так не мучили. Наколдовала что-то - и всё, принята в Академию. Флюгер превратился в петуха, закукарекал и прицельно обгадил злостного врага ректора? Всё, дипломированный специалист широкого профиля.
        За размышлениями о прелестях учёбы прежних времён не заметила, как начертила нечто, напоминающее траекторию. Преподаватель уже придирчиво её рассматривал, спросил, где какая-то точка. Я наугад ткнула пальцем. Странно, попала. И вопросы кончились. Вдвойне странно. Бесплатный балаган в лице нерадивого ученика - лучшее развлечение учителя.
        - Что же вам поставить, госпожа Выжга? - преподаватель потёр переносицу и задумался. - Что такое скорость, знаете?
        - Знаю. - Чистая правда, между прочим. - Сказать?
        - Нет, спасибо, по глазам вижу. Шесть или семь, вот в чём вопрос? Эх вы, некромантка, и о магии крови ничего не знающая! Из Академии, да?
        Оказалось, что к Академии все местные питают слабость, только разного характера. Наш преподаватель полагал, что к вышградским студентам следует проявлять снисхождение. Разубеждать не стала, радостно забрала свою «семёрку» и поспешила уйти, чтобы не передумал.
        Подумать только, я сдала! Светана от зависти лопнет.
        С успешной сдачей экзамена меня поздравил только Магнус. Он искренне обрадовался, обнял и предложил отпраздновать столь радостное событие. Пришлось охладить его пыл, напомнив о существовании Марицы и грядущем последнем экзамене.
        - Агния, у тебя вечно отговорки! - нахмурился некромант. - Можно подумать, дочь не с кем оставить! Да даже если не с кем, то попроси магистра Ксержика силовую сеть раскинуть - и всё, ноль проблем.
        - Марица - живое существо, между прочим, - опёрлась рукой ему в грудь и восстановила дистанцию между нами. - Она есть, пить хочет, штанишки ей менять нужно, да и страшно одной. И так дочь вечно с чужими сидит…
        - А ты сюда её принеси, - подмигнул Магнус. - И она на виду, и ты со мной.
        Стоп, это что ещё за «ты со мной»? Мы же, кажется, выяснили, что за ручку при луне с ним ходить не буду, никаких отношений, кроме дружбы. А некромант, видимо, решил, что сумеет обаять. Настырный!
        Напомнила, что у него ещё экзамены - Магнус отмахнулся. Самоуверенный некромант полагал, что легко сдаст практику.
        Не удержавшись, хихикнув, поинтересовалась, не отправит ли Ксержик рыть могилку, на что получила обескураживающий ответ:
        - Он сам её разрыл, а я ассистировал.
        Т-а-а-ак, значит пальчики свежие?! Мама родная, какую же дрянь Алоис таскает в дом? В жизни больше в кабинет его не сунусь пыль протереть! Я и так осторожно, по верхам, а теперь…
        - А зачем ему могила? - задала резонный вопрос.
        - Придёшь ко мне - узнаешь, - подмигнул Магнус. - Давай, устраивай дочурку, а я за выпивкой сгоняю. Тут ребята эльфийский самогон достали.
        Вздохнув, приняла визит к некроманту как неизбежную данность. Только Марицу в Студенческий дом взять не решусь: напугают всякими привидениями, зомби и прочей гадостью. Так что опять нам к ведьмам…
        Дочка пока у Маргариты сидела: та обращаться с детьми тренировалась и попутно проверяла экзаменационные ведомости. Нянька из ректора была как из Алоиса, но тот и вовсе ругался, когда я пыталась оставить ему внучку. На руки ни разу не взял, вся забота ограничивалась заклинаниями, чтобы не уползла, не взяла. Маргарита, конечно, тоже не сюсюкалась, но хотя бы разговаривала с ребёнком, чем-то поиграть давала. Но у неё через полчаса четверогодники, так что пора забирать Марицу.
        Дочку застала посреди маргариток: она жевала лепестки. Ректора это ничуть не волновало: поставила сеть, и довольно.
        Маргарита, хмурясь, сидела за столом и что-то яростно чиркала.
        - Агния, окно открой: мне душно, - не поднимая головы, с порога попросила она.
        Я проигнорировала просьбу: простудится. И Марицу застудит. А духота мнимая, из-за беременности.
        Животик, небольшой ещё, Маргарита прятала под платьями и юбками с завышенной талией, передвигалась так же быстро, порывисто и решительно, как раньше.
        - Теперь все меня игнорируют? - она вопросительно подняла брови. - Хорошо, до паралича мне ещё полгода, сама сделаю.
        - А почему паралича? - осторожно поинтересовалась я, забирая Марицу. Хотя, признаться, последние недели беременности сама провалялась в лазарете. Параличом бы я это не назвала, хотя без посторонней помощи в некоторых случаях было не обойтись.
        - А как ещё назвать огроменный живот с двойней, с которым из дома не высунешься? Прощай, подвижность, колдовство, прощай, Школа, верховая езда. И, здравствуй, неуклюжесть, зависимость от Алоиса, садик, вечерние прогулки, вышивание и сидение на кухне. Ужас! - передёрнула плечами Маргарита. - Тебе-то что, ты и до этого тем же занималась, а мне-то каково? Совсем беспомощной и ненужной стану.
        Я улыбнулась и промолчала. Уверена, найдёт Ксержик, чем занять неуёмную энергию жены. Сдаётся мне, и родит она не дома, а в ректорском кабинете. И преподавать будет. Не магию, конечно, а что-то из теории. И возражений Алоиса слушать не станет. Да и сам он не дурак, чтобы отправить супругу за вышивание на кухне: самому же хуже будет.
        Так что таких паралитиков, как Маргарита, на девятом месяце будет ещё поискать!
        - Ладно, пока я ещё не бурдюк с вином, пойду экзамен принимать, - посидев ещё минут пять, ректор убрала бумаги и заторопилась к выходу. - Буду поздно, мне ещё по делам нужно смотаться.
        Кивнула и поспешила за дверь. Вслед за мной падучей звездой вылетела в коридор ректор, заперла кабинет и скрылась из виду. А мы с Марицей потопали на кухню: дочка проголодалась.
        В итоге в Студенческий дом Марицу я не взяла, а отнесла Шаолене Гвитт. Та уложила её спать и обещала присмотреть, пока Ксержик или Маргарита не засобираются домой. Догадываюсь, что не обрадуются перспективе нянчиться с ребёнком весь вечер, но должна же и я отдыхать?
        На четвёртый этаж развесёлого Студенческого дома Школы иных поднялась сама, но дальше стеночки с Уставом и жизнеубивающей надписью идти не решилась: ученики праздновали сессию. Кто-то уже сдал все экзамены, кому-то оставался один, но будущих некромантов, алхимиков, предсказателей и метаформологов это не волновало.
        По воздуху летали подушки, оборачивавшиеся петухами и кукарекавшие. По полу растеклась жидкость странного вида и запаха, напоминавшая кровь. Но я-то знала, что это проделки алхимиков, так что не визжала, а гадала, из чего они её сотворили.
        Каждой твари по паре играло стенка на стенку в мяч. Управлявшие скелетами и зомби некроманты гоготали, передавая по кругу бутылку.
        Предсказатели катали хрустальные шары и загробными голосами пророчили всем смерть от обжорства и пьянства.
        Метафорфологи пытались перещеголять друг друга брачным оперением птиц и умением летать под потолком.
        Как весь этот кавардак не погрузился во тьму, понятия не имею, потому что огонь в таких условиях гореть бы отказался.
        Кроме меня, были ещё девушки. В основном некромантки и предсказательницы. Последние, разумеется, видели в шарах судьбы только любовь. А заглянувшие на праздник жизни ведьмы лихо крутили бутылочку и, на радость поклонникам, дарили поцелуи. Иногда и не людям - студенты любили пошутить и подсунуть вместо себя морок или какую-нибудь гадость с кладбища, спасибо, хоть чистую, без трупных ядов и иных прелестей.
        Потом Ксержик объяснил, что из могил свои создания редко кто выкапывал, как бы ни хвастался: либо выкрадывали из смотровой, либо модифицировали магией умерших своею смертью домашних животных. И За то, и за то, к слову, больно давали по ушам. Вплоть до исключения, если заиграются.
        - Агния, пойдём! - неожиданно рядом возник Магнус и увлёк в десятый круг царства демонов. Кстати, о демонах: со Шкваршем перед отъездом нужно попрощаться.
        Я с опаской двигалась вдоль стеночки, надеясь, что в случае чего спина некроманта защитит от шального заклинания или поднятой не упокоенной твари. Приходилось то и дело смотреть под ноги, чтобы не споткнуться или не наступить на кого-нибудь.
        - У вас всегда так? - я покосилась на открытую дверь чьей-то комнаты с пробитым потолком. Сколько же энергии в удар вбухали? Кто-то плохо учил «Строение материального и нематериального мира», основы которого умудрилась недавно сдать. Невольно проснулась гордость: пусть потенциал у меня слабенький, зато теорию знаю лучше. Хотя бы могу рассчитать, как должно быть, а уж практика… В крайнем случае другим буду заклинания высчитывать. Или преподавать.
        Хихикнула, представив себя у доски. А всё возможно - Общеобразовательный факультет учителей готовит, другое дело, что меня сия стезя не прельщает.
        От мыслей о светлом прекрасном будущем отвлёк крик: «Ложись!».
        Не думая, брякнулась на пол, уловив протяжный, тонкий свист.
        - Вконец оборзели? - А этот голос мне не знаком. - Сейчас прикрою вашу лавочку и разгоню по домам. С вещами.
        Судя по тому, как стало тихо, человек этот пользовался авторитетом.
        Магнус, присевший рядом со мной, досадливо прошипел: «Гедеш! Нанюхался, теперь пришёл нам настроение портить».
        Решив, что нечего вытирать платьем пол, встала и обернулась, чтобы узнать, кто же навёл шороху на развесёлых учеников. Дежурный преподаватель.
        Колоритная личность, однако! Брюнет с густыми бровями и бледно-серыми глазами, высокий, плечистый, с блокнотом в руках. Перо уже само строчило отчёт о неподобающих буйствах.
        Интересно, что же этот субъект преподаёт? Явно маг и явно не предсказатель. Некромантия на Алоисе, хотя наверняка у него помощники есть, раз Ксержик - старший преподаватель.
        Брюнет повёл носом и начал совершать обход. Скользнул по мне равнодушным взглядом и ловко выудил через запертую дверь зомби, которого попытались спрятать ученики. Раз - и тот вспыхнул, превратившись в груду пыли. Силён! И явно не младший преподаватель.
        А брюнет между тем, будто видя сквозь стены, направился к следующей комнате и провёл зачистку там.
        Как заправский охотничий пёс, он находил всё противозаконное. Разрушенный потолок тоже не укрылся от его внимания. Брюнет сначала нахмурился, потом склонил голову набок, задумчиво рассматривая края дыры.
        - И? - он перевёл взгляд на притихших учеников. - Признавайтесь, не больно будет.
        Студенты почему-то так не считали, ручейком утекая к лестнице: мол, на улице гулять приятнее, даром что темно, холодно и пурга метёт. Но уйти никому не удалось: брюнет что-то там наворожил.
        - Хорошо, я подожду, - он сел на кровать, повертел в руках стакан, понюхал и подманил себе по воздуху бутылку из рук оторопевшего предсказателя. - Пить вредно, а то одни зелёные змии видеться будут. Кстати, глянул бы в шарик, сказал, кто тут выиграл долгую дорогу и казённый дом.
        Предсказатель тут же юркнул за чужие спины.
        - Так, что тут у нас? - брюнет откупорил бутыль. - Хорошо живёте, однако. На семи травах, не самогон. Ну, за ваше здоровье!
        Он плеснул себе полный стакан и залпом выпил. Даже не поморщился.
        - А это кто? - шёпотом поинтересовалась у Магнуса.
        - Гедеш, - отмахнулся тот. - Магистр Гедеш. Он метаморфологов в бараний рог скручивает. И ещё ректора на боевой магии подменяет. Хотя, по мне, ему бы предсказателем работать: явно дар ясновидящего есть. Спрячь шпаргалку - найдёт. Даже если в соседнем классе спрячешь.
        Да, весёлые здесь преподаватели! Под стать ученикам.
        - Я могу и всё выпить. Не только эту бутылку, - Гедеш повертел посудиной в руках. - Признавайтесь, а? Всё равно найду. Смелым полагается награда. Так и быть, общественное порицание и работы во благо родины.
        Ученики не торопились признаваться, решив разойтись по комнатам. Одному явно некуда идти: помещение занял преподаватель.
        - Хорошо, я поиграю в прорицателя, - протянул Гедеш и развалился на кровати с заново наполненной кружкой. - Энергетические следы отлично читаются, в воздухе витают. Чьи же это, а?
        Преподаватель лениво повёл рукой в воздухе, будто зачерпнул что-то и поднёс ладонь к лицу. Цокнул языком и протянул:
        - Некроманты. Точнее, один некромант. Ниточка тянется, тянется… Милош Кварин, к ректору! - последнюю фразу он резко выкрикнул, выпрямившись и магическим пасом отправив бутылку на стол. - Немедленно!
        Почувствовав запах жареного, все разбежались. Магнус тоже потащил меня прочь, шепнув, что после поимки козла отпущения веселье продолжится в прежнем объёме.
        - Да, влип Милош! - протянул некромант, торопливо закрыв за нами дверь комнаты. Так, к слову, поступили многие. - Он со мной в одном классе учится, экспериментатор. Теперь его Гедеш во всех позах поимеет. Лучше бы Ксержик явился, у него хотя бы наказания здесь и сейчас и не такие унизительные, хотя и неприятные. А тут - месяц учебное пособие изображать, мыть полы, помогать на кухне. Ещё на выпускном припомнит!
        Что ж, по крайней мере, нас этот Гедеш не тронул. Будем знакомы и постараемся не перебегать друг другу дорогу.
        Осторожно выглянув, увидела, как преподаватель уводит провинившегося.
        Почувствовав мой взгляд, Гедеш обернулся. Во взгляде скользнуло любопытство.
        - Дочка Алоиса? - А вот и причина столь пристального внимания.
        Кивнула, не считая нужным скрывать. Но дальше ничего не последовало, Гедеш ушёл.
        Обернувшись, заметила, что Магнус недовольно на меня смотрит. Ревнует, что ли? Наверняка, потому что ему не понравился наш обмен взглядами. Смешно! Один не мой парень видит соперника в другом не моём парне, даже мужчине. Зато как греет самолюбие!
        - Понравился?
        Я пожала плечами и рассмеялась:
        - Магнус, не глупи! Давай лучше свой эльфийский самогон.
        Вещь оказалась знатной и, на первый взгляд, совсем не крепкой. Пилась отменно и пахла мёдом и травами. Я даже нотки земляники уловили. Закусывала шоколадом: видимо, Магнус решил, что любовь к сладкому передаётся по наследству.
        Поймала себя на мысли, что всё это напоминает свидание. Двое в одной комнате, темнота за окном… Только некромант не в любви признавался, а разные смешные истории рассказывал и пугал тягостями второго полугодия обучения.
        Ученики тоже возобновили веселье. Вскоре дверь распахнулась, и какая-то девица пригласила всех танцевать.
        Музыку организовали ведьмы - известные затейницы и любимицы домовых. Они-то и наигрывали разухабистый народный танец.
        Магнус ухватил меня за руку и увлёк в холл, где уже лихо отплясывали другие парочки. Мы присоединились к ним, пропитавшись духом веселья.
        Как-то так вышло, что рука некроманта прижимала меня всё теснее и теснее, а потом и вовсе нарушила границы. Временами Магнус чуть ли не дышал мне в шею, но стоило открыть рот, чтобы попросить не щекотать и питать надежд, как у меня уже появился другой партнёр.
        Танцы выдались весёлыми, домовые играли на славу.
        Ещё одна кружечка эльфийского самогона и вовсе заставила забыть обо всех горестях. Лихо задрав юбку, пыталась переплясать какую-то ведьмочку.
        Приятно было вновь почувствовать себя девчонкой, будто старые времена вернулись, и мне семнадцать лет. Хихикнула: хороша, старушка, только двадцать два стукнет. А ведь столько всего пережила… Да гори оно огнём.
        Бутылочка тоже оказалась занятной игрой. Целоваться я не брезговала, только предпочитала живых людей, а не фантомы. Только, сдаётся, Магнус мухлевал, потому что горлышко чаще всего поворачивалась в его сторону.
        А потом некромант поцеловал меня сам, по-настоящему. Случилось это, когда мы отправились в его комнату за шоколадом: мне захотелось. Прижал к стене и впился в губы.
        Руки тут же оказались на бёдрах, а я - на полшага ближе к кровати.
        Хоть и захмелевшая, в постель с Магнусом не хотела. А он настойчиво пытался склонить меня к тесному времяпрепровождению. Захлопнул магией дверь, чтобы любопытные не подглядывали, и начал покрывать поцелуями шею, пытаясь залезть под платье.
        Настырный-то какой! И на: «Отпусти, мне пора» не реагирует.
        - Магнус, стоп, я не буду. Объявление на доске помнишь? Никаких изнасилований.
        - Разве я насилую? - некромант обиженно и одновременно удивлённо уставился на меня и убрал руки. - Разве я тебе не нравлюсь? Нет, если не хочешь, не буду, но… Но зачем ты тогда согласилась придти?
        Приехали! И что ответить, не знаю.
        В голове туман…
        Магнус, воспользовавшись моим молчанием, усадил на кровать и принялся обнимать. Потом снова принялся целовать. Уворачиваясь, потеряла равновесие и плюхнулась на покрывало. Некроманта это только обрадовало.
        Видимо, эльфийский самогон и мужское самолюбие - гремучая смесь, потому что Магнус напролом шёл к своей цели. Нет, целовался неплохо, - в его-то возрасте надо уметь! - но проверить остальное не тянуло.
        Поняв, что глухота не лечится, завизжала. Подействовало - некромант дёрнулся и оставил меня в покое. Зато смотрит так, будто в демоницу превратилась.
        - Пощёчину захотел, дурак? - оправила платье и вскочила. - Спасибо за шоколад, за самогон, но я пошла.
        - Агния, прости, - лицо Магнуса вытянулось, приняло виноватое выражение. - Просто мне казалось, что ты… Разве я тебе не нравлюсь?
        Я застонала. Марра, ну как объяснить этому оболтусу, что хочу просто дружить с ним? Знала бы, во что выльется дурацкое пари, то ни за что на свете не подошла бы к Магнусу. Чувствую, ему ни одна девчонка не отказывала, вот и пошёл проверенным путём.
        Заклад, к слову, я выиграла: девчонки перед первым экзаменом позолотили ручку.
        - Хм, - всё, что могла выдавить из себя. - Э, м-м-м… Нравишься.
        - От меня дурно пахнет?
        Да что ж ты будешь делать! Так выяснится, что ничто не мешает нам предаваться любви. Кто их, парней, только этим уловкам учит?
        - Далее фигуру обсудим и умственные способности? Претензий к ним не имею.
        - Так почему? - Магнус шагнул ко мне и взял за подбородок. Вторая рука вольготно устроилась на моей талии. - Пять минут назад ты была согласна. Я что-то не так сделал?
        Нахмурилась, пытаясь вспомнить, когда согласилась на столь пикантное предложение. Не выдержав, спросила.
        - Когда пошла со мной в комнату. А, понял, - воскликнул Магнус, - ты стесняешься и боишься. Ну, так я погашу свет.
        Я захихикала, а потом и засмеялась в голос - настолько нелепым показалось предложение некроманта. Едва не проворонила момент, когда некромант предпринял новую попытку овладеть крепостью.
        Упёрла ладонь ему в грудь и покачала головой:
        - Может, я и выпила, но не настолько, чтобы по чужим кроватям на одну ночь прыгать. Ты хороший, умный, не урод и всё такое, девчонкам нравишься, но между нами ничего не будет. Ни-че-го. Вот и выбирай: пять минут удовольствия и большие проблемы, либо ноль проблем и наше дальнейшее общение. Девушкой твоей я не стану.
        Некромант вздохнул, отпустил и печально протянул:
        - Шоколадку-то возьми. И поздно уже, я провожу. Приставать не буду.
        Приятно, что понял. Жаль его, но я не разделяю подхода Алоиса к занятиям любовью. Нет, не скромница, но парень нравиться должен. Магнус, увы, в эту категорию не входит. Общаться - да, а остальное - нет.
        Слово некромант сдержал, не тронул и пальцем, только угрюмо молчал. Обиделся.
        Дошло до того, что меня начала мучить совесть.
        Остановилась, взяла Магнуса за руку и попыталась объяснить, что к чему. Но, видимо, чувства он ко мне питал совсем не дружеские, либо не верил в дружбу между мужчиной и женщиной.
        Сжалившись, разрешила на прощание меня поцеловать. Некромант фыркнул:
        - Передумала?
        Я закатила глаза и подставила щёку. Пусть думает, что хочет, всё равно через две недели уеду. А до этого, в свадебной кутерьме, сумею держать Магнуса на расстоянии.
        Дома меня отругали:
        - Пока ты по мальчикам бегаешь, я вынужден сидеть с твоим ребёнком. А у меня дела, между прочим. Хорошо, что Ара вернулась, хотя бы накормила.
        Промолчала, замяв то, что Марица его внучка, и отправилась спать. Эльфийский самогон - всё же, крепкая вещь.
        Надо отдать должное: свадебное платье украсило Маргариту и скрыло то, что она не желала показывать.
        Ректор нервничала, раз десять переделала причёску, в конце не выдержав и использовав магию. Вышло просто и в то же время изысканно.
        Цветы, подаренные Шкваршем, сошли за букет невесты. Маргарита с лукавой улыбкой пообещала кинуть их мне, независимо оттого, стану ли я их ловить. Раз уж срезала букет у демонов, изволь его и хранить. Только я засомневалась: не сулит ли примета брак с существами иного мира? Я бы предпочла человека.
        Ксержика мы в комнату с невестой не пускали, бросив на произвол судьбы в кабинете. А сами вольготно устроились в спальне: Маргарита, я, Шаолена Гвитт и весь преподавательский состав женского пола. Хихикали, гадали, какой выкуп даст жених за невесту, и придумывали свадебные развлечения. Ректор, к слову, принимала во всём этом живое участие, хотя каждые десять минут с надеждой спрашивала: «А, может, ну её, эту свадьбу? Уволю Алоиса, и дело с концом. А дети… Выросла же Агния».
        - Ну, как? - Маргарита скептически разглядывала себя в зеркало.
        С момента помолвки спальня претерпела значительные изменения. В частности, появилось трюмо, пара шкафов, новый комод, да и кровать перестала напоминать койку монаха. И бельё в цветочек тоже явно выбирал не холостяк-некромант. Помню его лицо, когда, вернувшись с кладбища после экзамена, Алоис обнаружил это чудо на кровати. Просидел на кухне допоздна, оттягивая свидание с «цветником», но потом смирился.
        Маргарита тоже со многим мирилась и не забывала покупать жениху шоколадные конфеты, которые частенько засовывала ему в карманы.
        Я заметила, как ректор покусывала губы. В волнении она поправила якобы съехавшую набок аметистовую цепочку, одиноко висевшую в ворохе амулетов, и притопнула ногой. Несмотря на «интересное положение» Маргарита надела туфли на каблуке - вероятно, из-за низкого роста. Хотя, по мне, её всегда и везде было видно.
        Мы в один голос заявили, что она великолепна, и дурак тот, кто этого не оценит.
        - Вот и проверим, - улыбнулась ректор. - Не встанет на одно колено - лишу сладкого. Любого.
        Ведьма хихикнула, а я покраснела, осознав двусмысленность угрозы.
        Сама я тоже приоделась, чтобы не позорить молодожёнов. Благодаря щедрости Ксержика сумела не только испечь торт - очень надеюсь, что вкусный, - но и немного обновить гардероб. Нет, новое платье было не по карману, но, как известно, наряд изменяют мелочи: ленты, кайма, платки, брошки. Так что зеркало отразило симпатичную и нарядно одетую молодую женщину.
        Марица тоже решила взять с собой: пусть посмотрит на свадьбу дедушки. Она у меня уже первые шаги делала, такая хорошенькая.
        Когда Маргарита сочла, что достаточно хороша, то разрешила пустить жениха. Гордо прилегла на кровать, подложив под поясницу подушку, и отдала бразды правления в мои руки.
        Алоис, оказывается, уже успел намотать немало миль перед лестницей в мезонин. Нарядный, тщательно причёсанный, поблёскивающий амулетами и камнями перстней, он нетерпеливо поглядывал наверх.
        Ксержика окружали преподаватели, среди которых я заметила и Гедеша. Они шутили на тему семейной жизни и пели похоронный гимн свободной жизни.
        - Вам точно нужен некромант, - бросил мне Алоис. - Либо вы там заснули, либо умерли. Или Ара в окно сбежала? Обычно невесту бросают, а тут жених сомневается, что кого окольцует.
        - Правильно сомневаешься: мы Маргариту не отдадим, - весело ответила я. - Такая невеста нужна самим.
        Алоис закатил глаза и спросил:
        - Сколько? Давай, я тебе вдвое больше дам, и закончим балаган.
        - Я неподкупна, - едва сдерживала смех. - Чтобы заслужить невесту, ты должен совершить подвиг.
        - Мертвеца с букетом ей пришли, - подал голос Гедеш. - Эльфа - они ведь такие зануды, даже мёртвые. Так что оживить такого - подвиг.
        Ксержик прищурился и вопросительно глянул на меня: подойдёт?
        Решив, что пора брать дело выкупа в свои руки, пока маги не наполнили дом нежитью, достала бумажку и, откашлявшись, зачитала. Задания придумывали сообща, но львиная доля фантазии пришлась на долю Маргариты.
        Алоис выслушал условие в гробовом молчании, затем склонил голову набок и поинтересовался:
        - На девичнике галлюциногенные грибы были? Всегда знал, что ведьмы опасны для общества.
        И с надеждой добавил:
        - Может, деньги, а? Всё жалование за год отдам. Тебе тоже перепадёт.
        Понимаю, но ничего не могу поделать.
        - Алоис, пошли! - Гедеш тронул Ксержика за плечо. - Мало того, что начальница, так ещё и жена. Тебе это надо?
        - Надо. Кончай зубоскалить, бери эту ухмыляющуюся девицу «языком» и топай к демонам. А я займусь второй частью мечты ненаглядной. Только где взять поющих кикимор, да ещё за час? Крис, может, сварганишь? Ты же метаморфолог?
        - Да выбери учениц пострашнее, засунь в топь - вот тебе и кикиморы! - рассмеялся Гадеш. Значит, его зовут Крис. Кристофер.
        Затем метамофолог поднял глаза на меня:
        - Пойдём, что ли, толмач. Воды из источника зачерпнуть быстро.
        - А я вам помогать не могу, - поспешно отступила к двери, готовая в любую минуту укрыться за ней. - И про песню под окнами не забудьте.
        - Будет, - хмыкнул Ксержик. - Матерная.
        Да за такое Маргарита точно кому-то уши оторвет, на которых медведь потоптался.
        В итоге жених с друзьями оправились за дарами, а я вернулась к Маргарите. Та поинтересовалась, как прошло, и довольно улыбнулась. Потом поманила меня и шепнула, косясь на остальных: «Скажи, что подсказка в моём кабинете на столе лежит. Я не изуверка».
        Алоиса, целеустремлённо направлявшегося к ближайшему лесу, догнала уже на окраине Ишбара. Запыхавшись, передала слова Маргариты - и тут же была вовлечена в свадебный водоворот.
        Ксержик сладким голосом упрашивал связаться со Шкваршем:
        - Зачем Криса неприятностям подвергать? Демоны чужаков не любят, ещё ранят. Они ведь не котятки, а умные и мстительные твари. Сунешься к ним без разрешения - вернёшься по частям. А ты для них существо безобидное, знакомое, всё быстро сделаешь.
        - Значит, меня в пасть волкодлака, да?
        - Ты туда не влезешь, - авторитетно заявил Алоис. - А демоны тебя по дружбе быстро убьют.
        Ну и шуточки у него! Хоть бы думал, что говорит!
        - Допустим, я помогу. Тогда что?
        Ксержик задумался, а потом выдал:
        - Разрешу по праздникам считать меня отцом. Мысленно. Меркантильная ты, Агния! Я тебя из моря слёз по мужу вытащил, в Школу пристроил, поил, кормил - и такая чёрная неблагодарность.
        - Жениху положено совершить подвиг, - парировала я. - Маргарита достанется самому лучшему, она ведь ректор и самая красивая женщина на свете.
        - И самая вредная, - добавил Ксержик. - Иди, лови магистра Гедеша, скажи, чтобы в пекло не лез. Заберу ценные указания начальства и оправлю друзей по лесам шастать, а сам пойду геройствовать. Эх, станет по вашей милости на одного некроманта меньше!
        Лукавил: Алоис знаком со Шкваршем, так что печальная участь ему не грозила.
        Вернулась в дом.
        За тарелкой с бутербродами мы ждали возвращения жениха. И дождались.
        - Заразочка моя ненаглядная, спустись, а то я обижусь и кресло твоё займу, - послышалось снизу, из сада. - Мы с кикиморами тебе и прощальную песенку споём. Десять лет мечтал стать ректором - наконец-то получу по заслугам.
        Маргарита вспыхнула, схватила вазу и, распахнув окно, окатила водой Алоиса, шипя, добавив:
        - Получите, не сомневайтесь, магистр Ксержик. За все заслуги стразу.
        Да, тут легко и воспаление лёгких подхватить: на дворе мороз, а Алоис с мокрой головой. А нет, ничего, - послал невесте воздушный поцелуй, высушил шевелюру и велел выводить болотный хор.
        Надо же, настоящие кикиморы! Только сонные какие-то.
        Сгрудившись у окна, слушали задушевный вой на двух языках: нечисти и человеческом. Ксержик, увы, талантами певца не блистал, но старательно подвывал в нужных местах, а потом даже громко, пусть и после запинки, сообщил, что любит Маргариту.
        Сменившая гнев на милость ректор просияла, улыбнулась и что-то бросила ему. Оказалось, ключи от спальни: мы ведь заперлись. Высунулась из окна и промурлыкала:
        - Повтори, я не расслышала.
        - Простудишься, Ара, - заботливо ответил Алоис. - И всё ты прекрасно слышала. Кикимор отпускать или пусть мучают горожан?
        - Отпускай. Воду-то принёс?
        Ксержик с готовностью продемонстрировал фляжку:
        - Тёплая. Лови!
        И ведь кинул. А Маргарита поймала, зафиксировав в воздухе магией, и, вернув воздушный поцелуй, подмигнула:
        - Я тоже тебя люблю. Поднимайся и забирай. Вся твоя.
        Дважды просить Алоиса не пришлось: дверь распахнулась буквально через минуту. Интересно, он бежал?
        Маргарита деланно смущённо опустила глаза и подала ему руку. Ксержик бережно подхватил её под локоток и повёл вниз.
        Наша шумная процессия дружно ввалилась в Управу и заняла места в свадебном зале.
        Жених и невеста чинно ступили на красную дорожку, символизировавшую любовь и уважение, и направились к регистрировавшему браки чиновнику. Тот встал, заулыбался, заявив, что для него большая честь скрепить союз таких людей. Значит, и Алоиса, и Маргариту уважают не только маги.
        Далее, как обычно, прозвучали клятвы и короткая торжественная речь о важности брака.
        Росписи в регистрационной книге, вопрос о смене фамилии. Маргарита, как и предупреждала, ответила отрицательно, но потом переменила решение: будет двойная. Ксержик оценил.
        Кольца, поцелуи - и вот мы уже идём в храм, принести дар богам.
        Алоис буквально лучился от счастья, собственнически обнимая Маргариту и всем демонстрируя кольцо на её пальце. Приглядевшись, заметила, что его украшал подаренный Шкваршем камень. Если Ксержик не заговорил кольцо от воров, то идиот.
        - Поздравляю! - я одной из первых протиснулась сквозь толпу к молодожёнам. Подумала и чмокнула Алоиса в щёку. - Желаю счастья, здоровья и долгих лет совместной жизни.
        - Не беспокойся, умрём в один день, - шепнула ректор и тоже подставила щёку для поцелуя: - Я теперь твоя мачеха, так что…
        После того, как Марра и Оликес были одарены, начался праздник живота.
        Пировали в Школе, умяв такое количество еды, что хватило бы на месяц нашей деревне.
        Мой торг пошёл на ура. Довольно улыбнулась, заметив, как Ксержик украдкой облизывает пальцы. Сладкоежка!
        Поймала себя на мысли, что думаю о нём с теплотой. И он, кажется, обо мне тоже. Попробовать назвать отцом? Сегодня же праздник, а я немножечко, но помогла.
        Подумала, но не решилась.
        Наутро все встали поздно. Молодые и вовсе выползли к обеду в одежде, далёкой от парадно-выходной.
        Ксержик молчаливо хлебнул из чайника, покосился на меня, потом на Марицу и рухнул на табурет. Прикрыл глаза и замер в прострации.
        Маргарита выглядела довольной и помогла мне на кухне. Покосилась на мужа и, дразня, протянула:
        - Стареешь!
        - Наследства нет, с замужеством просчиталась, - парировал Алоис, рывком придав телу вертикальное положение. - На развод подавать будешь?
        - Даже не надейся! - Маргарита чмокнула его в нос и усадила обратно. - Я же шучу, милый. Ты самый лучший. Иначе бы никогда не стала госпожой Ксержик.
        - Тайо-Ксержик, - поправил Алоис, растёкшись под её пальцами. А ректор, улыбаясь, продолжала массировать ему плечи и шею. - Там, в подполе, сок яблочный. И морс клюквенный. Это девочки Шаолены принесли. Пей, тебе полезно.
        Предложила выйти, чтобы не мешать им, но оба в один голос заявили, что уж кто-кто, а я не третий лишний.
        Пообедав, заговорили обо мне. Оказалось, что в Вышград доберусь самым удобным способом: магистр Лазавей согласился переместить в пространстве.
        - Может, останешься? - Маргарита помешивала чай ложечкой, а второй рукой гладила мужа. - Я тебя по предметам подтяну, Алоиса напрягу…
        - Это она няньку ищет, не слушай. Моё мнение, что в Академии тебе лучше. Опять же друзья, мать ближе, и климат лучше. Заметь, - поспешил добавить Ксержик, - я тебя не выгоняю, захочешь, приезжай в любое время.
        - А писать можно?
        - Можно, если не о сердечных драмах.
        - А отцом называть?
        - А-а-агния, мы же всё обсудили. Нельзя. Твой отец с матерью живёт.
        Не стала спорить - бесполезно. Но тут вмешалась Маргарита:
        - Да приласкай ты девчонку хоть раз. Сидит тут, выкобенивается! Не отец он ей, видите ли? А кто? Любой суд признает, что твоего поля ягода. Ну, Алоис, я жду.
        Ксержик нехотя поднялся из-за стола, глянул на меня исподлобья и удостоил поцелуя в лоб. После с чувством выполненного долга вернулся к жене, заявив, что сделал всё, что мог.
        Глава 21
        - Да, на севере не жарко! - магистр Лазавей отряхнул от снега меховую куртку и переступил порог ректорского кабинета. Шапку он снял ещё в коридоре и теперь сложил в неё перчатки. - Доброго дня, госпожа Тайо и пламенный привет от госпожи Тшольке. Она говорила, вы вместе учились.
        - Короткая у вас память, Эдвин, - расплылась в улыбке Маргарита. - Я ведь и вас застала. Факультатив по материализации, третий курс…
        Магистр задумался и пожал плечами:
        - Не спорю, могли вести. Но, увы, недолго, потому что получили назначение.
        - Это правда, ты, - вспомнила, что в кабинете посторонние, и поправилась, - вы учились на одном курсе с магистром Тшольке?
        Сколько же Осунте лет? Тоже под сорок? И бегает за теми, кто её моложе: Лазавею-то выходит тридцать три, раз Маргарите тридцать семь. Стоп, сразу после выпуска никого ректором не назначат, поэтому следует отнять от возраста магистра года два-три…
        Нахмурилась, пытаясь вычислить истинный возраст преподавателя. В конце концов, решила, что тому двадцать девять: за четыре-то года Маргарита смогла бы себя зарекомендовать!
        Работа мысли не укрылась от Алоиса, стоявшего ближе всего ко мне. Тот вопросительно изогнул бровь, покосившись в мою сторону. Я шепнула, что потом объясню.
        - Нет, на разных, - покачала головой ректор. - Она меня младше. Но на одном факультете и в своё время были знакомы. Прости, - Маргарита лукаво подмигнула, - при мужчинах нельзя говорить о возрасте женщины. И, магистр Лазавей, я теперь Тайо-Ксержик.
        - Примите мои искренние поздравления. Не знал, а то бы привёз подарок, - взгляд Лазавея переместился на Ксержика, восседавшего на подлокотнике дивана, нашёл подтверждение в виде кольца и вернулся к ректору. - Вижу, поздравление двойное.
        - Так заметно? - забеспокоилась Маргарита, украдкой глянув на живот.
        Лазавей промолчал, а Алоис встал, наклонился к супруге, обнял за плечи и прошептал:
        - Да ему в Школе рассказали. Только не знаю, преподаватели или детишки. Наверное, всё же кто-то из милых дам, раз о замужестве умолчали. Они завидуют.
        Ректор прыснула в кулак и пробормотала:
        - Скажешь тоже!
        Затем, вспомнив о присутствии постороннего, откашлялась и приняла строгий вид.
        Ксержик тоже перестал улыбаться, отступил на положенное расстояние и официальным тоном поинтересовался, когда ученице Агнии Выжге надлежит быть готовой к отъезду. Оказалось, у меня пара часов на сборы: Лазавей не хотел тянуть до темноты.
        Понимая, что в кабинете мне больше делать нечего, вышла, краем уха уловив начало разговора о моей успеваемости. Всё буднично, преподаватели обсуждают учеников, приводят в порядок бумаги, дают характеристику, сравнивают предметы на первом курсе Школы и втором Академии, вычисляют разницу, которую мне придётся досдать.
        Вещи у меня были собраны ещё вчера, так что решила зайти в Студенческий дом, проститься с Магнусом. Увы и ах, его мечта о романе с преподавательской дочкой пошла прахом. Он ведь не оставил попыток убедить меня в собственной привлекательности, но сессия и моё кручение-верчение на кухне и в магазинах серьёзно осложняли некроманту жизнь.
        Магнуса там не оказалось, а дверь в комнату - заперта.
        Ладно, сейчас каникулы, а посему где попадают ученики и студенты? Либо разъехались по домам, либо гуляют, либо штурмуют высоты дополнительных знаний. Что-то подсказывало, что некромант не бегает по улицам за девушками с фантомной крысой, а увеличивает магический потенциал. Интуиция не подвела: подвальная библиотека приютила прилежного старшекурсника. Только он занимался не теорией, но такой красочной, что мой крик: «Мама!» побил рекорды дальности распространения.
        - Привет, - как ни в чём ни бывало поздоровался Магнус, развеяв-таки склизкий зеленоватый скелет. - Давненько не заглядывала. Соскучилась?
        - Можно и так сказать, - решила на прощание сделать приятное, потешить самолюбие. - А ты почему над книгами чахнешь?
        - Лучшим учеником Школы хочу стать.
        Да, полюбить - так королеву, быть - так лучшим. Присказка такая в народе ходила, я только вторую часть переделала: там «воровать - так миллион» было.
        Магнус встал, вальяжной походкой направился ко мне и упёрся ладонями о стену. Я оказалась аккурат между ними. Целовать собрался? Решительный, однако! Впрочем, эльфийский самогон я помню, у парня далеко идущие планы были.
        - Слушай, а ты что сейчас делаешь? - слегка наклонившись, поинтересовался некромант. Его лицо находилось в опасной близости от моего.
        Обычно спрашивают, что девушка делает вечером, а этот соригинальничал.
        - Здесь стою.
        Каков вопрос - таков и ответ.
        - То есть ничего, - подвёл итог Магнус. - Агния, мне кажется, или ты от меня бегаешь? Почему?
        Он наклонился ещё ближе, щекоча дыханием кожу. Заёрзала, поняла, что деваться особо некуда.
        Да, сходила в библиотеку! На месте архивариуса за такое бы я штрафовала: полнейшее неуважение к старинным фолиантам.
        - Магнус, хм… хватит меня домогаться! Иди, тебя там звание «Лучший ученик столетия» ждёт.
        Признаться, было неуютно. Ещё бы, если к тебе практически прижимаются с однозначными намерениями! В такие минуты понимаешь, как жутко повезло с такими друзьями, как Лаэрт: тот переспал со мной по наущению Алоиса в лечебных целях, и ни до, ни после поползновений к тесным контактам не делал. А у Магнуса мозги ушли в одно место.
        Ладно, будущая магичка я или где? Сейчас как соберусь и… Нет, сначала просто коленом, потому что колдую я: а) медленно; б) непредсказуемо; в) сама результатов пугаюсь.
        - Агния, ты не ответила на вопрос.
        Некромант фактически упёрся мне носом в щёку. Почему в щёку? А я отвернулась.
        - Магнус, тебе себя не жалко, а? - как можно бравурнее поинтересовалась я.
        - А? - не понял любитель нецелевого использования библиотек.
        - Береги мужскую честь смолоду, а то она одна на всю жизнь даётся.
        Воспользовавшись его секундным замешательством, поднырнула и выбралась на волю. Увы, ненадолго: руки у Магнуса оказались длинные и загребущие.
        Продолжение было предсказуемо: некромант полез обниматься и целоваться. Последние выходило плохо: руки заняты, а головой я верчу. Но Магнус нашёл выход: принялся слюнявить шею.
        Да, всем бы женщинам такую самооценку! А то мы мучаемся от комплекса неполноценности, гадаем на ромашке, а тут такая «полноценность», что с людьми пора делиться.
        - Магнус, холодненькое себе приложи, успокойся, дыши глубже.
        Попыталась отпихнуть: куда там! Упрямо идёт к своей цели. А целей две: нижняя и верхняя. Как-то так получилось, что руки уже оккупировали нижнюю, решив, что у себя дома.
        - Агния, ну давай, тебе понравится. Если нет, то целый год задания буду делать, на экзаменах помогу.
        Да не дыши мне в ухо, от этого желания не прибавится!
        Магнус добрался-таки до губ. Прижал к стене, прижался сам… Да, у некроманта полный порядок по главному умению.
        Ладно, сам напросился.
        Не ожидавший подвоха от размякшей, позволившей расстегнуть пару пуговок девушки Магнус взвыл. Я самодовольно облизнула губу, шутя подумала, что стала вампиром, и потёрла коленку. Точно в яблочко!
        А теперь концерт.
        - Фи, какой червяк! Магнус Лоридеж ничего, кроме трупов, поднять не может. Даже с третьей попытки, - выбежав из библиотеки, огласила я криками лестницу, прекрасно зная, что меня услышат: акустика хорошая. - Девочки, не связывайтесь с ним, он только книжки любить умеет.
        Помнится, так собиралась ославить другого мужчину, но тот рук не распустил, поэтому сохранил реноме.
        Магнус корчил мне страшные рожи, требовал замолчать, гонялся, обещая страшные кары, но я носилась по коридорам, славя некроманта на всю школу. Тот озверел и решил прибегнуть к магии.
        Ой, больно-то как! Отлетела к стене, стукнувшись боком. А ведь мне чем-то там по спине попало, аж дыхание перехватило.
        Сволочь первостатейная, нельзя использовать боевую магию в мирной жизни! Если боги не слепы, то его исключат. Только меня, похоже, сначала проучат.
        Ну, Магнус Лоридеж, ненавижу!
        Скорчившись, лежала, пытаясь продышаться. Внутри всё полыхало огнём.
        - Что ж ты замолчала? - прошипел мне в ухо Магнус, рывком подняв на ноги.
        - Пошёл к демонам! - огрызнулась я, попытавшись плюнуть ему в лицо. - Сейчас тоже огребёшь по первое число!
        - Ой ли? - хмыкнул некромант, перекинул через плечо и куда-то потащил.
        Каждое движение причиняло боль, поэтому бессильно повисла пятой точкой вверх, закипая от злости, пытаясь что-то наколдовать.
        Сейчас я тебя поджарю, сейчас ты у меня получишь!
        Магнус открыл дверь одного из пустующих классов, закрыл за собой дверь и скинул меня на преподавательский стол.
        Болевой шок прошёл, но дела это не меняло.
        - Магнус, ты вылетишь отсюда с позором за изнасилование, - прошипела я, наконец-то добравшись до колюще-режущего в лице заколки. Теперь бы ещё руку себе оцарапать или ему глаза выколоть.
        - Какое изнасилование, Агния? - округлил глаза некромант, плотоядно улыбнувшись. - Не далее, как пять минут назад, ты оповестила всех, что мы трижды с тобой кувыркались. Вернее, пытались кувыркаться. Так что всё добровольно.
        Магнус подошёл ко мне и взял за подбородок:
        - Давай сама, а? Я как-то и потом этим заниматься планировал, да и тебе лучше. Хватит упрямиться, попроси прощения и иди ко мне.
        Пальцы погладили по щеке, намекая, что в случае положительного ответа меня приласкают.
        - Ты идиот или извращенец? - почувствовав концентрирующуюся энергию, - наконец-то! - тянула время. - Чтобы я… к тебе… на полёт стрелы приблизилась? Да лучше к демону в постель!
        - Значит, демоны нравятся? Хорошо, будет, как у демонов. Сколько товарищей позвать?
        Сжав запястья, Магнус завис над моим лицом. В этот раз он озаботился тем, чтобы не получить коленом по главной ценности: банально уселся на них, оседлав.
        - Убью, - мрачно пообещала я. - Только штаны сними - укорочу ненужное.
        Видимо, некроманту надоели мои угрозы, потому что он улёгся на мне, закрыв рот поцелуем. Заёрзал, видимо, освобождаясь от мешающего предмета одежды, - и заработал ожог какой-то степени. Одну руку-то я высвободила и со злости шарахнула огненным шариком. Метила по тому самому, но угодила чуть ниже.
        Мой демонический обогатился ещё парой крепких выражений, с которыми Магнус прыгал по комнате, нейтрализуя магическое пламя. Кончилось тем, что запутался в штанах и упал.
        А я вскочила, метнулась к двери и нос к носу столкнулась с Кристофером Гедешем. Тот мгновенно оценил обстановку, засунул меня себе за спину и занялся воспитательной работой.
        Поток воздуха подхватил Магнуса и приложил о стол для возвращения мозгов в нужное место.
        - Портки подтяните, юноша, - мрачно процедил Гедеш. - Девушка не оценила, а уж я тем более. И не забудьте помолиться, чтобы у вас ничего не вышло, а то рискуете сменить комнату на куда более тесную и мрачную. И хорошо, если не подземную по профилю.
        Некромант хотел что-то сказать, но передумал. Потёр затылок, пошатываясь, поднялся, но снова плюхнулся на пол.
        Штаны в ходе полётов по классу слетели и существовали отдельно от хозяина.
        На душе было мерзко и гадко. Хотелось подойти и хорошенько отдубасить Магнуса между ног, чтобы всю жизнь мог любить только науку.
        - Ну, я жду! - нетерпеливо поторопил Гедеш. - Хватит своими телесами щеголять. И на заклание ректору. Заранее вам не завидую. Я бы даже сказал, трижды не завидую. Если б ректор был мужчиной, а Агния Выжга не родственницей госпожи Ксержик, - тут, судя по побледневшему лицу Магнуса, до него дошла вся глубина падения в девятый демонов круг, - то даже тогда этого с лихвой бы хватило.
        - Прости, я не знаю, что на меня нашло, - сверля меня взглядом, пробормотал некромант. Заковылял к штанам и стыдливо отвернулся. - Я… я честно не собирался, Агния, оно само… И я очень сожалею, клянусь!
        Не сомневаюсь, что сожалеешь - лишь бы наказания избежать!
        Гедеш обернулся ко мне, бегло осмотрел и отправил к госпоже Гвитт. Но через пару шагов остановил злорадным вопросом:
        - Опаньки, это у нас что? Магическая охота на людей? Поздравляю, Магнус Лоридеж, вы отчислены и переезжаете в места не столь отдалённые. Только велика вероятность не доехать: Алоис Ксержик с супругой вас закопают. Потом подымут и ещё раз закопают. Благодать!
        Кажется, Магнус побледнел и простонал: «Идиот!» Спорить не стану, с головой у него не всё в порядке. А наказание сам заслужил, его никто не заставлял, не понуждал, я всего лишь попрощаться пришла, только рот открыть не успела.
        Шаолена Гвитт долго не могла поверить, что это сделал кто-то из учеников. Оказалось, что подобных вопиющих случаев не было уже пятнадцать лет: дисциплина в Школе хорошо поставлена, хоть ученики и шалят, но крупных правонарушений нет. Да и официальное разрешение на свободную любовь без детей делало насилие бессмысленным.
        А уж чтобы боевым заклинанием в спину… Для магов, к слову, это позор, свои никогда не забудут.
        Последствия, к счастью, оказались не катастрофическими: ожог, синяки, ушиб, незначительное повреждение пары нервов. Зато моё платье пришло в негодность: нитки обуглились и расползлись, явив миру дыру диаметром в кулак. Только на тряпки.
        Лёжа на кушетке, терпела резь и пощипывание мази. Затем наставница ведьм занялась лечением «начинки»: что-то забормотала, заводила ладонями по спине…
        Я заснула, видимо, поддавшись действию лечебной магии.
        Очнулась уже в кабинете ректора, на диванчике. В ногах сидел Ксержик и буравил взглядом вызванного на ковёр Магнуса. Вид у парня был неважный: разбитой губы до этого точно не было, как и «фонаря» под глазом.
        Некроманта держал за плечи Гедеш, что наводило на мысль, что сам бы он стоять не мог. Или это, чтобы обвиняемый не сбежал?
        Алоис мрачно молчал. Заметив, что я пришла в себя, сухо поинтересовался самочувствием. Ответила как есть: терпимо, только спина побаливает и чешется.
        - Он? - Ксержик кивнул на Магнуса. - Это он тебя «разукрасил»?
        Кивнула. На этот вопросы ко мне закончились.
        Приглядевшись, заметила в углу Лазавея. Тот старательно изображал стороннего наблюдателя, но выражения лица не скроешь. Осуждает, но молчит: не его ученик.
        Зато Маргарита молчать не собиралась. Позабыв о беременности, она метала молнии, орала так, что стёкла дрожали. Даже начала сомневаться, кто же избил Магнуса. Это, конечно, мужская прерогатива, но ректор - темпераментная женщина.
        - Что глаза прячешь? - Маргарита ткнула пальцем в грудь провинившегося и так, походя, влепила ему пощёчину. Голова Магнуса дёрнулась, будто держалась на ниточке. Да-а-а, рука у ректора тяжёлая, не тепличный цветочек. - Нашкодил - и в кусты? Не выйдет. Магнус Лоридеж, если вы способны думать только отростком, то вам нечего делать в Школе. Идите быком-осеменителем и не позорьте магов.
        Магнус кивнул и заунывно протянул:
        - Я виноват, госпожа ректор, я… действительно…
        - Что действительно?! - зашипела Маргарита. Я ойкнула, когда она ухватила некроманта за горло, наклоняя к себе: ректор была на голову его ниже. Потом брезгливо отпустила. Некромант облегчённо перевёл дух. - Вы совершили преступление, повторяю, преступление, а не просто нарушили Устав. Попытка изнасилования, нарушение Кодекса мага, пункт первый, параграф третий. И вам светит тюремное заключение, Магнус.
        - И реакция вашей семьи, - вставил хранивший до этого молчание Ксержик. - Я уже сообщил ей. Надеюсь, понятно, на что я намекаю?
        - Да. На то, что я лишусь наследства и, возможно, фамилии, - упавшим голосом ответил Магнус. - Я… я…
        Некромант запнулся и перевёл взгляд на меня. С надеждой взмолился:
        - Агния, я не хочу в могилу! Если ты скажешь, они не станут…
        - Ты его действительно закопаешь? - удивлённо глянула на Алоиса.
        - Желание Ары - закон. Да и у меня руки чешутся. Но все же не бойся, убивать этого… детёныша демона никто не будет, разве что сам себя. Так и то польза: одним плохим некромантом меньше.
        Магнус сполз на пол и бухнулся на колени перед ректором. Маргарита сделала вид, что вместо него пустое место, вернулась к столу и налила себе воды. Сделала пару глотков и тяжело вздохнула.
        Решив вмешаться, подошла к Маргарите. Всё же, как бы я ни злилась на этого мерзавца, похоронить его - это перебор.
        - Госпожа Тайо, проступок Магнуса не карается смертной казнью. Кодекс только тюремное наказание и штраф предусматривает.
        - Знаю, - кисло улыбнулась ректор. - Но, будь моя воля, предусматривал бы. Алоис тоже, как узнал, едва полномочия не превысил, только Кодекс и остановил. А то было бы у учеников новое пособие.
        - Я не идиот, Ара, просто прикопал бы его ночью в чистом поле. Пропал человек, бывает. А ученики - народ бесшабашный, неприятности притягивают… Но не судьба тебе, Магнус, выдохни и бельё смени.
        Некромант, не веря, уставился на Ксержика и кое-как поднялся на ноги. Я не ошиблась: его избили.
        - Прости меня, Агния. Я не знал, что делаю. Просто ты мне нравилась, не давала, и вот… - Магнус развёл руками и понурился. - До этого все давали. А тут ты ещё начала кричать, я должен был восстановить репутацию.
        Маргарита села в кресло, что-то писала. Алоис кивнул Гедешу и вместе с ним вышел в коридор.
        В кабинете повисло молчание.
        - И что бы ты сделал, после того, как «осчастливил» меня? - хмуро поинтересовалась я. - Заявил, что у нас теперь отношения?
        - Ну, - замялся Магнус, - я об этом не думал. И больно делать не хотел, просто хотел… Глупо. Прости меня.
        - Чтобы скостили наказание?
        - И это тоже. Мне ведь всего год оставался, отметки хорошие были, распределение бы ждало, а не вольное плаванье.
        - Раньше надо было думать!
        - У мужчин такое случается, - вздохнула Маргарита. - Вы уж простите, магистр Лазавей, но часто вашими поступками руководит нижний мозг и раздутое самомнение. Что ж, если Агния вас простит, господин Лоридеж, то обойдёмся без извещения властей. Но наказание понесёте по всей строгости.
        - Женщины же иногда не думают вовсе, - беззлобно рассмеялся Лазавей. - Так что у всех свои недостатки. Как понимаю, я вам нужен как третье, нейтральное лицо?
        - Совершенно верно. Просто меня могут обвинить в предвзятости…
        - Ну, - магистр задумался, - из Школы надлежит исключить. Публично, с позором, чтобы другим неповадно было. А вот в тюрьму парня не надо, он по дурости, а не по злому умыслу заклинание активировал. И вложил в него минимум энергии, что смягчает вину. Денежный штраф - да. Помимо него, полагаю, следует присовокупить что-то ещё.
        Ректор кивнула, хрустнула костяшками пальцев и обернулась ко мне. Теперь она казалось самим спокойствием и рассудительностью. Всё же, вредная для беременной у неё работа. И характер тоже.
        - Агния, тебе слово. Принимаешь ли извинения Магнуса Лоридежа или настаиваешь на возбуждении дела?
        - Насколько его могут посадить?
        - Года на два-три. Восстановиться, разумеется, в Школе с судимостью он не сможет.
        Кивнула, задумавшись.
        С одной стороны, Магнус мерзавец, но, с другой, учёба - смысл его жизни. Опять-таки отец уши намылит, из дома выгонит. С третьей, за развлечение надо платить, а не полагать, что все к твоим услугам.
        Но деньги - это так соблазнительно, в моём-то положении!
        - Хорошо, - наконец согласилась я, - не надо тюрьмы. Только как без властей-то?
        - А Школа сама свои дела решает, - улыбнулась Маргарита и поманила Магнуса: - Ну, иди, целуй руки спасительнице.
        Некромант медленно, осторожно приблизился ко мне и несколько раз приложился губами к ладоням, высокопарно в сотый раз попросив прощения и обещав искупить вину помощью в учёбе вплоть до окончания Академии.
        Маргарита меж тем зачитала приговор. Магнуса исключали из Школы с правом восстановления в случае успешного отбытия наказания. Такое послабление делалось лишь ввиду его способностей и успеваемости.
        Освободить комнату в Студенческом доме надлежало сегодня же до заката, а ровно в полночь явиться на кладбище без оружия и подчиниться всему, что будет приказано.
        - Тут уж фантазия магистра Ксержика, - пояснила Маргарита. - Молодому человеку придётся переночевать с трупом в закрытом пространстве. А с утра покинуть Ишбар и отправиться в пустоши на северной границе. Места там неспокойные, маги нужны. Вернуться дозволяется через полтора года. Если сбежишь, попытаешься схитрить - тюрьма. Размер штрафа установит Агния. Срок выплаты - два года, но советую уехать с чистой совестью. А теперь, Магнус Лоридеж, вы свободны.
        Магнус поклонился и заковылял к выходу. Потом вспомнил о деньгах, остановился и спросил меня. Назвала пятикратное ежемесячное содержание Марицы: пожалела бессребреника, которому из своих придётся отдавать. Такие суммы богатые дамочки в лавке за раз оставляют.
        - А тебе точно хватит?
        Признаться, такого вопроса от некроманта я не ожидала.
        - Ну, тебя же наследства лишили, надо из реального положения дел исходить.
        - Ещё не лишили. Да и за все эти делала мне действительно тюрьма светила. Вот что, я книги тебе отдам - они полезные и дорогие.
        - И тяжёлые, - подал голос Лазавей. - Я, молодой человек, не собираюсь таскать чужие талмуды, а госпожа Выжга с ребёнком на руках и точно не поднимет. Так что давайте звонкой монетой. Сколько там у нас годовая стипендия? На три умножим и получим приемлемую сумму.
        - Агния, - теперь магистр обращался ко мне, - возьмите с него расписку и пойдёмте, а то скоро стемнеет. Единственно, как перемещение перенесёт ваша девочка?
        Пожала плечами: не знаю.
        Расписку Магнус написал охотно, взял адрес и обещал перечислить всё тремя частями через знакомых. Потом попрощался и изъявил надежду, что мы когда-то увидимся.
        Не стала спорить: кто знает божественные пути, и наконец-то объяснила, зачем искала некроманта. Тот кивнул и пожелал удачного пути.
        - Большая, однако, девица! - Лазавей глянул на жавшуюся ко мне Марицу. Хитрюга, ведь тоже на него поглядывала, скромницу для вида изображала. А так глазки широко раскрытые, внимательные. - Ходит уже?
        С гордостью кивнула: первые шаги мы уже делали. Неуклюжие, но доставлявшие маме много хлопот, потому что уследить за Марицей стало сложнее.
        Поняв, что речь о ней, дочка проявила ещё один талант, громко сказав: «Да-дя!»
        - Это она с вами поздоровалась, - перевела я. - И, похоже, вы ей понравились.
        Лазавей улыбнулся малышке и поинтересовался, не лучше ли её на время усыпить:
        - Осторожно, очень слабеньким заклинанием. В расчётах я не ошибусь, не волнуйте.
        Подумав, решили, что так будет лучше.
        Мои скромные вещи принёс Ксержик.
        Мы стояли на крыльце его дома, и я всё ждала, что он скажет что-то тёплое, приятное. Но Алоис остался верен себе: хлопнул по плечу и выразил надежду, что из меня выйдет бестолочь, а толк останется.
        Маргарита проявила куда больше сердечности: поцеловала в щёку и предложила приехать на каникулы.
        - Угу, нянькой работать, - хмыкнул Ксержик. - А польза от тебя, Агния, может быть: имена детишкам придумай, а то в нашей семье согласия не будет.
        - Скажешь тоже! - толкнула его в бок жена. - Поросёнок ты, Алоис, а не некромант. Счастливо добраться, Агния, не забывай нас. Мы вчетвером, - она положила руку на живот, - тебе всегда рады.
        Вышград ударил в лицо свежим ветерком.
        Отчаянно заморгала, глотнула, потому как заложило уши, и присела со спящей Марицей на руках, чтобы в себя придти.
        Мы перенеслись на территорию Академии, на одну из дорожек парка.
        А здесь теплее, чем в Ишбаре, даже парко в моих сорока одёжках. Модники и вовсе в столичные зимы без шапок, в одних меховых капюшонах бегают. Форсят.
        - Не тошнит? - поинтересовался Лазавей. - Хорошо. Ваши вещи я отнесу в холл Студенческого дома, дальше сами.
        Поблагодарив, засеменила за магистром, левитацией перемещавшего мои нехитрые пожитки по воздуху. Спросила, когда очнётся Марица: через часик-другой.
        Навстречу - уж не знаю, как узнала - неслась Светана. Налетела как ураган, обняла и засыпала вопросами.
        Лазавей хмыкнул, что при наличии помощницы он уже не нужен, и попросил зайти завтра с утра к ректору: магистр Айв жаждал пообщаться с единственной некроманткой в Академии, пусть и с жиденькой кровью. Догадываюсь, что истинная причина крылась в другом: ректор банально жаждал сплетен о Школе иных.
        Кивнула и пообещала быть.
        На крыльце дожидался Лаэрт, но почему-то стеснялся подойти. Из-за того, что между нами было? Смущение, к счастью, длилось недолго, и вскоре мы втроём устроились на моей кровати, делясь последними новостями.
        Глава 22
        Отдохнув, первым делом отправилась в библиотеку, чтобы узнать, не занято ли моё место. Оказалось, что нет, и я обзавелась новой старой работой. Она, как и прежде, должна была благотворно сказываться на учёбе. Сейчас, конечно, были каникулы, но, если хочу после третьего курса попробовать перевестись на какой-то магический факультет, то необходимо заниматься. А книги настраивают на нужный лад.
        Семестр в Школе иных пошёл на пользу, и кое-что я умела. Теперь оставалось поднять старые записи и добиться стабильности заклинаний.
        Мой день делился на две половины: одну посвящала работе и самообразованию, другую - себе и друзьям. Марица не в счёт, она требовала внимания круглые сутки.
        Лаэрт обрадовался, когда я рассказала о том, что стала «чуточку» некроманткой, а Светана округлила глаза. Покрутила пальцем у виска и шёпотом спросила, не угорела ли я.
        - У неё отец - некромант, - смеясь, пояснил эльф. - Ты его не застала, а я видел.
        - Ты нашла отца? - Светана налетела на меня, как ураган, упрекая за то, что не поделилась с подругой такой грандиозной новостью. - Где? Когда?
        Пришлось рассказать об Алоисе, а за описание характера и внешности отослать к Лаэрту:
        - Вы с ним спелись на общей почве любви к сладкому.
        Эльф стушевался, отвёл глаза и обречённо поинтересовался:
        - Жалеешь?
        Вконец заинтригованная Светана заявила, что запрёт дверь и не отстанет от нас, пока всё не расскажем. Мы, не сговариваясь, утаили самое пикантное.
        Подруга слушала, открыв рот, потом восхищённо протянула:
        - Ну ты даёшь! Падчерица ректора, дочь некроманта…
        - А ещё подружка демона, - подмигнула я, вытащила из сумки свидетельство на гербовой бумаге и похвасталась званием переводчика.
        Светана пришла в ужас от того, что я спускалась в круги демонического царства, а Лаэрт долго вертел в руках документ и молчал. Нахмуренные брови и поджатые губы лучше любых слов говорили о том, что моего поведения он не одобряет. Не выдержав, спросила почему.
        - Друга отца убили демоны. Они страшные существа, легко разрывают человека на части. И магия их не берёт, во всяком случае, эльфийская стихийная не помогла.
        - А мне Шкварш показался милым…
        - Я видел, что остаётся после общения с таким «милым» существом. Хоронят в мешке. И самое опасное, что поведение непредсказуемо. Друг отца демона не провоцировал, просто ошибся с выбором слова.
        Неужели я общалась с чудовищем? Да, он озабоченный, но ведь многие мужчины этим грешат. Но чтобы мог так убить? Маргарита, конечно, предупреждала, но я не придала значения - обычные меры предосторожности. Так вот почему Ксержик меня выдрал!
        Пробормотала слова соболезнования близким несчастного эльфа и предложила переменить тему.
        Лаэрт загадочно сообщил, что, возможно, мой демонический вскоре пригодиться. Я удивлённо глянула не него, но эльф лишь намекнул, что по Академии ходили слухи о встрече с демонами. То ли кто-то собирался к ним, то ли у боевых магов планировали практику в стан врага.
        Решив, что это очередная «утка», выдуманная студентами - они мастера на розыгрыши и ложные слухи, пропустила мимо ушей. Ректор бумагу гербовую видел, но ничего не сказал.
        Магистр Айв живо интересовался, как что устроено в Школе иных чародейств и магии оборотной стороны Исирии Страстотерпки, проверил, не появился ли у меня дар. Хмыкнул, почесал затылок и улыбнулся. Оставалось лишь гадать, что он там увидел. Но я гадать не стала, а спросила.
        - Увы и ах, но не выйдет из вас великой магички, - усмехнулся ректор. - Так что учитесь спокойно на Общеобразовательном факультете, но специализацию выберите с магическим уклоном. Кое-что есть, небольшие задатки, помогать опытному волшебнику сможете, да и в деревне без работы не останетесь.
        Кивнула, хотя перспектива лечения лишая, заговоров от сглаза и охота на домовых не прельщала. А именно это скрывалось за определением «работа в деревне». Ведьму бы туда, а не мага с дипломом. Тут же одёрнула себя: а ты что хотела? Без дара выше головы не прыгнешь.
        Медитации давали слабенький результат, но зато я могла сотворить сколько угодно магических светлячков без крови. Огромный прогресс!
        Энергия по-прежнему жила своей собственной жизнью, появляясь и исчезая, когда ей вздумается. В связи с эти защитные заклинания невозможны были без царапин.
        А вечерами портила кусты в парке. Лаэрт как носитель огненной магии учил плести простейшее атакующее заклинание, но ученица из меня оказалась плохая. Странно даже: бытовая магия пошла, если очень сильно захочу, свечу зажгу, а чуть более сложное не выходит, где-то ошибаюсь. Если не ошибаюсь, то не контролирую силу и цель. Надеюсь, никого не успела покалечить своими огненными плевками.
        Эльфу взбрело в голову, что мне надлежит собирать и поднимать кости, оживлять души. Я поёжилась и заверила, что кошмаров и во сне хватает, чтобы их ещё в жизнь воплощать.
        - Просто у тебя некромантская кровь. Помнишь, как от загробных тварей оборонялась?
        Угу, оборонялась… Оно само вышло, от избытка чувств.
        Путём метода тыка выяснила, что следует сосредоточиться на защитной магии: она получалась лучше всего. Тренировалась делать купол цельным, без дырок, наращивала по ноготку толщину. Проверять на прочность не решалась, а ставить на кого-то или что-то, кроме себя, не умела.
        В тот вечер я засиделась в библиотеке. Уютно устроившись в Малом читальном зале, штудировала книги по дисциплинам, которые поджидали во втором семестре текущего года. До него оставалось всего пара дней, и студенты стайками стекались из родных пенатов в Студенческие дома.
        Забот у меня тоже прибавилось: выдавала учебники, проверяла, нет ли долгов. Да и Марицу приходилось отдавать Светане: вдруг кто подшутит над малышкой, пока я не вижу?
        Я мученически вздыхала над толстенным томом «Иные расы, их подвиды и особенности», но дала слово, что не отступлюсь, вызубрю всех существ на свете и получу оценку выше «семи». Если у тебя много времени, проведи его с пользой!
        Вчера, к слову, пришли первые деньги от Магнуса. Их вместе с короткой запиской передал какой-то человек, назвавшийся его дядей. Некромант писал, что отбыл в ссылку, и давал адрес, по которому можно стребовать остальную часть суммы.
        Случайно или нет, но голос Осунты Тшольке я услышала, перейдя к главе «Орки». Всё правильно, где женихи, там и невеста.
        Интересно, что понадобилось магистру в такой час в хранилище знаний? Чтение на ночь выбрать пришла?
        Заложила книгу и нацепила на лицо улыбку.
        Малый читальный зал - для преподавателей, так что Тшольке непременно сюда зайдёт. Если только её не интересуют секретные фонды наверху. В любом случае, я тут работаю и должна быть во всеоружии.
        До меня долетел обрывок разговора. Осунта с гордостью и самодовольством сообщала кому-то:
        - Теперь он от меня никуда не денется. Мы уже два месяца вместе.
        - Он тебе кольцо дарил? - поинтересовалась её собеседница.
        Напрягла память и вспомнила, что голос принадлежал преподавателю с факультета алхимии. Лично мы не знакомы, но встречались в коридорах Академии и на общих собраниях.
        Значит, у Тшольке есть подруга, и она с кем-то встречается, планирует выйти замуж. Удивительно. Нет, даже не так - невероятно! Чтобы «хвостатая стерва» с кем-то секретничала? Видимо, на радостях всем и каждому раструбила, что выбросила саван одиночества. Интересно, кого ж она подцепила?
        Ответ Тшольке дала в следующей же фразе:
        - Нет, но я не тороплю Эдвина.
        Эдвина… Эдвин Лазавей!
        Внутри неприятно кольнуло, защемило. И стало так обидно, что он выбрал именно её. Мало хорошеньких женщин, студенток - зачем ему эта стервоза? Она не красавица, с жутким характером, зато, да, - отличная магичка. И у них в Омороне точно уже что-то было. Помню, какими глазами Осунта пожирала Лазавея, помню её слёзы, только почему-то не радуюсь, что магистр ответил взаимностью. Она старше его, это неправильно!
        От мысли, что Тшольке теперь будет при каждом случае виснуть у Лазавея на шее, стало противно. Видеть не смогу её самодовольной рожи!
        Глухое недовольство продолжало бурлить, когда Тшольке в компании подруги распахнула дверь и небрежно потребовала найти какую-то книгу.
        - А ты, смотрю, всё учишься… - она ткнула пальцем в том «Иных рас». - Толку-то!
        Промолчала, чтобы не ответить грубостью, достала её карточку, сделала отметку и отправилась за книгой, демонстративно освещая себе путь магическим светляком большего размера, нежели можно создать с помощью общедоступной магии.
        Но я схитрила, отправив светлячок плыть дальше между полками - задала путь движения зазубренным в Школе иных заклинанием, а сама притаилась, решив подслушать разговор. Мысленно сделала зарубку: заскочить к Юлианне, чтобы выпытать все подробности любовных дел магистра боевой магии. Уж она-то в курсе всех сплетен!
        Подруга Осунты жаждала подробностей, и Тшольке частично поделилась ими, наверняка зная, что завтра об этом станет говорить вся Академия. Оказалось, что отношениям всего пару недель, до этого они просто иногда спали вместе. Лазавея всё устраивало, а вот Осунту нет.
        Любила ли она Эдвина Лазавея? По её словам, да. Нет, слово «любовь» Тшольке не произнесла, зато её подруга обронила: «Рада, что на твои чувства ответили. Из вас выйдет отличная пара!»
        Фыркнула, попытавшись представить этих двоих в мэрии, - картинка показалась нелепой. И неприятной. Наверное, потому, что мне Лазавей нравился.
        Этого ещё не хватало: ревновать к преподавателю! Но одно я точно знала: скорчу мину, когда увижу их вместе, а то и какую-нибудь гадость скажу этой выдре, если виснуть на нём станет.
        Одёрнула себя, напомнив, что шла за книгой. Только внутри всё бурлило от негодования.
        Книгу я практически швырнула на стол, пожелав приятного чтения.
        - Не в духе? - поинтересовалась Осунта. - Сколько знаю вас, госпожа Выжга, вы никогда не отличались вежливостью.
        Так и хотелось ответить, что то же можно сказать и о ней, но сдержалась, до крови закусив губу.
        Тшольке ушла, а я всё не могла успокоиться, расхаживая из угла в угол. Нечего было и думать об учёбе, поэтому убрала том на место, забросила тетрадь с записями в сумку и отправилась ставить защитный контур.
        Выпустив на волю горгулью, обернулась, глянула на дома преподавателей. Меня тянуло сходить туда, только зачем? Глупостей мне только не хватало! Пусть Эдвин Лазавей спит, с кем хочет, мне и дела нет. Да он и сам говорил, что со студентками ни-ни…
        Вспыхнула, осознав, о чём размышляю, и ущипнула себя, чтобы выкинуть из головы эту чушь. Да, Осунта Тшольке мне не симпатична, да, Эдвин Лазавей вызывает симпатию как мужчина, но это не повод для бурного проявления эмоций.
        Успокойся, Агния, поделись новостью с друзьями, погадай, во что выльются отношения магистров, и живи своей жизнью. Мало ли, кто там с кем целуется. У тебя куча забот - семестр на носу, маленький ребёнок - так нет же, ты себе новые выдумываешь!
        Только новое платье я себе все равно куплю. Магистр Лазавей читает у нас курс «Теория сущностей», который, к слову, первой лекцией в первый учебный день. Надеюсь, Светана не станет возражать, если мы сядем поближе.
        Ох, неужели я с преподавателем кокетничать собралась? Знаю, что нельзя, но нестерпимо хочется. Хотя бы, чтобы Тшольке перестала задирать нос. Да и вообще он красивый, умный, сильный, понимающий… Приплыли, Агния! Здравствуйте, семнадцать лет! Если ты его обнажённый торс в окне вспоминаешь, то плохо дело.
        Или это просто апатия после Хендрика прошла, и мне снова общения с противоположным полом захотелось? Ксержик ведь мужчина темпераментный, мне от него могло что-то передаться. Приставала же к Лаэрту во время беременности и с Липнером целовалась.
        Одним словом, Агния, выкинь из головы чужие любовные дела и хорошенько проветри голову, а то вылетишь из Академии как пробка из бутылки.
        Светана с Лаэртом дожидались меня внизу, у столика для писем. Судя по обрывку разговора, они обсуждали какую-то вечеринку. Завидев меня, в один голос закричали:
        - Как, ты ещё не одета?!
        Недоумевая, полюбопытствовала, почему должна быть при параде.
        Светана закатила глаза:
        - Ты на луне живёшь? Доску объявлений читала?
        Признаться, не обращала внимания на бумажки, пришпиленные в холле. Всё, что нужно, узнавала в деканате, а после работы хотелось отдохнуть, а не тратить время на разглядывания инструкций для первокурсников.
        - И что там? - расстегнула шубу и сняла платок.
        - Вечеринка. Официальная. Празднуем день святого Йордана.
        Совсем из головы вылетело! Неудивительно: прошлый праздник покровителя Академии встречала в дороге, погружённая в заботы о младенце. Так что гуляли без меня.
        Что ж, веселье ещё никому не вредило, особенно после откровений магистра Тшольке. Только что-то не заметила я никаких приготовлений к празднику: ни бумажных фонариков, ни гирлянд, ни толп студентов в парке. А, нет, студенты имеются, куда уж без них!
        Оставалась одна проблема - Марица. Вдруг эта егоза проснётся, пока я балуюсь пуншем и отплясываю трепака?
        Уложить дочь спать - целая история. По-моему, легче описать движение импульса, чем добиться тишины и покоя от неугомонной Марицы. Стоило ей научиться ходить и говорить, как головная боль стала моей постоянной спутницей. Как только Светана не выставила нас вон?
        Дочка подросла, ей понадобилась кроватка, но студенты - существа находчивые, вот и мы умудрились впихнуть ее в нашу комнату. И обитательница этой кроватки сейчас исполняла концерт по заявкам, проверяя на прочность деревянную решётку. Вот почему ей не спиться?
        - Видишь, вон она, моя вечеринка - указала на дочку и взяла её на руки, укачивая.
        - В первый раз, что ли? - Светана полнилась оптимизмом. - Покричит, устанет и заснёт. Мне бы её уверенность! В Вышграде няньки нет, некому присмотреть за Марицей.
        Проблему решил Лаэрт.
        Эльфийские баллады, безусловно, прекрасны, но от них в сон клонит. Не только дочка, но и мы со Светаной зевали в кулак. А ведь Лаэрт только начал, сказал, что до конца ещё восемь куплетов.
        Убедившись, что дочка заснула - укатали Сивку крутые горки, точнее, чужие завывания, - потянулась, сбрасывая дремоту и выставила друга вон: нам переодеться нужно. На деньги Магнуса я купила миленький отложной воротник и синее шерстяное платье. Ни разу их не надевала, сегодня обновлю.
        Веселиться предстояло в Общем зале, чтобы все поместились. Какие-то шутники засунули в пасти горгулий на столбах омелу и повязали им розовые ленточки.
        Не остался обделённым и виновник торжества - на парящего со знаком Академии в руках святого Йордана накинули пурпурную мантию, а сам знак увили цветами.
        Пузана Злакудрая на витраже веселилась, окрашивая чашу с пуншем во все цвета радуги. Рональд Храбрый, пыжившийся в окне напротив, проделывал тот же фокус со столом с закусками. Подобный эффект достигался за счёт магических шаров, развешанных по внешнему периметру здания. Красные, зелёные, синие, они создавали праздничное настроение.
        Внутри, как и в прошлый раз, когда я была здесь, с потолка лился мягкий магический свет. Он искрился, переливался, а потом и вовсе превратился в небосвод, пронизанный солнечными лучами. Приглядевшись, поняла, что это дело рук ректора: магистр Айв стряхивал с ладоней едва заметные искорки.
        Скамьи сдвинули к стенам, организовав пространство для прыжков, подскоков и прочих танцевальных фигур.
        Музыканты расположились там, где обычно заседали преподаватели, а сами они прогуливались возле столов с закусками и пуншем. Кое-кто уже успел плеснуть себе горяченького в стакан.
        - Надеюсь, обойдётся без официальных речей, - шепнул Лаэрт.
        Кивнула и отыскала в толпе щебечущих студенток Юлианну. Извинилась и поспешила к ней: если не узнаю всё о Лазавее и Тшольке, глаз не сомкну.
        Магичка меня узнала, весело помахала рукой, спросила, как здоровье. Говорить при обилии посторонних ушей не хотелось, поэтому отвела Юлианну в уголок и выложила всё, что слышала в библиотеке.
        Магичка округлила глаза:
        - Даже так! Нет, что они тесно знакомы, все в курсе, но чтобы отношения…
        Нахмурилась: все в курсе, одна я - святая простота. Не выдержав, поинтересовалась, как давно Осунта наладила личную жизнь.
        - Месяца два как. Просто, - Юлианна хихикнула, - магистра Тшольке спозаранку застали дома у магистра Лазавея. Босую и в халате. Мужском. Зашёл к нему староста старшего курса по какому-то вопросу - а тут такое… Ну, вся Академия уже к обеду знала.
        Не понравилось мне это. Да так, что стиснула зубы. Даже Юлианна заметила, прищурилась:
        - Свой интерес имеешь?
        Отшутилась тем, что Осунта ратует за нравственность, а сама ею пренебрегает, и поспешила уйти от греха подальше.
        За лицом нужно следить, а то стану героиней новой сплетни. Даже не это самое обидное - Тшольке и Лазавей узнают. Одна изведёт насмешками, перед другим сгорю от стыда.
        - О чём шушукались? - Лаэрт принёс нам со Светаной пунша.
        - О своём, о девичьем, - я осторожно пригубила обжигающий напиток и стрельнула глазами по группе преподавателей. Тут же отвела глаза: демоны, Лазавей на меня смотрит! Случайно вышло, но крайне неудачно.
        Хлебнув пунша, вместе со всеми обратила взор на постукивавшего серебряной вилкой по кубку ректора. Похоже, речь, которой так опасался Лаэрт, нас не минует.
        Магистр Айв, воспользовавшись заклинанием тишины - иначе студентов не перекричишь, - вкратце напомнил житие святого Йордана и его роль в жизни магов. Лишённые возможности комментировать вслух, мы делали это молча. Наконец прозвучало долгожданное: «Пейте и веселитесь», и мы дружной толпой рванули выполнять указание.
        Помимо танцев и выпивки, нашему вниманию предлагались различные забавные конкурсы. Один из них назывался: «Вылови яблочко». Суть заключалась в том, что на табурет ставился таз с водой, куда ссыпали плоды. Соревнующиеся с завязанными руками должны были по очереди вытаскивать зубами яблоки. Побеждал тот, кто вытащит последнее.
        Соревнование проводилось по кругу и собрало много участников. Я тоже решила повеселиться и испортить причёску. За тем, чтобы не толкнули и я не нахваталась воды, попросила проследить Светану, которая наотрез отказалась купаться: жалела напудренный носик.
        Оказалось, что это не так просто, как кажется со стороны. Фырканье и кашлянье неслось от тазиков, в которых упорные студенты отчаянно пытались укротить непокорные плоды. Они круглые, обтекаемые, подныривают и уплывают в сторону не хуже утки.
        Ничего, человек сильнее яблока, поэтому я боролась. Обливалась водой, глотала ее, но подлавливала коварные хвостики: за них хватать удобнее, нежели за бока.
        Моя тактика принесла плоды: я обыграла соперника. Утёрла лицо и подмигнула Лаэрту, мучившемуся по соседству. Даже послала воздушный поцелуй, чтобы подбодрить.
        Забава увлекла, и через пару минут я снова купалась в тазике.
        Веселье кончилось тогда, когда судьба столкнула нос к носу с Лазавеем. Преподаватели тоже не гнушались ловли яблок и соревновались наравне со студентами.
        Стушевавшись, лихорадочно раздумывала о том, не солгать ли, что мне надоело, а потом заметила Тшольке за спиной Лазавея и изменила решение. Никуда я не уйду, продолжу веселиться и даже выиграю. Не всё на улице Осунты праздник!
        Только глаза всё время норовили остановиться на лице магистра. Тот не слепой, заметил, но истрактован иначе:
        - Всё в порядке, Агния, это всего лишь игра.
        Он решил, что я опасаюсь выиграть, буду поддаваться. А боюсь-то совсем другого.
        Так, а Тшольке не понравилось, что Лазавей назвал меня по имени. Мелочь, но приятно.
        Магистр уступил мне право первого яблока. Не стала спорить, но едва не проиграла: от волнения никак не могла ухватить черешок, зато едва не стала русалкой. Меня даже вытаскивать собрались, чтобы не захлебнулась, но справилась.
        Дальше дело пошло лучше, я расслабилась и вошла во вкус.
        Когда яблок осталось мало, каждый норовил ухватить более удобное, не дожидаясь, пока оно достанется сопернику. Кончилось тем, что я и Лазавей столкнулись лбами. В итоге яблоко благополучно юркнуло под подбородок магистра, а мы изрядно хлебнули воды.
        Откашлявшись, Лазавей рассмеялся:
        - Прыткие же пошли студенты, поперёк преподавателя в пекло лезут! Мухлюете вы, Агния, торопитесь.
        - А как не торопиться, если остальные яблоки мелкие, - парировала я.
        Руки за спиной затекли, но сдаваться не собиралась. Потому что сейчас мы равны, а я хочу выиграть. На глазах у Тшольке: теперь всё буду делать ей назло. И раньше её не любила, а теперь и вовсе.
        Когда я только успела по уши вляпаться? Вроде сначала замужем была, потом измену Хендрика тяжело переживала, затем с Алоисом отношения налаживала, демонический учила… и возмущалась в кабинете Маргариты, как посмела Осунта мечтать о мужчине, младше неё. Видимо, уже тогда тайком думала не о том.
        Ладно, сейчас не место и не время выяснять, когда заболела, а нужно решать, что с этим делать. И вытащить-таки это бесово яблоко!
        Замечтавшись, не заметила, что которую минуту стою столбом. Очнулась, когда Светана похлопала меня по плечу, тихо спросив:
        - С тобой всё в порядке?
        Вместо ответа деревенским «журавлём» нырнула в воду, но поторопилась, потеряла равновесие и уронила таз. Ладно, если б просто уронила, так облила Лазавея, больно ударилась животом и подбородком. Вода в лёгких - не в счёт, откашляться никак не могла.
        Соревнование прервали.
        Лазавей легко, за считанные мгновения, избавился от шнурка на запястьях и присел рядом со мной, скрючившейся, содрогающейся в кашле. Судя по всему, ему привиделось что-то серьёзное, раз он не бросил на попечение Светаны.
        Подруга протянула мне платок:
        - Кровь вытри.
        Ой, так я лицо в кровь разбила? Когда только успела?
        Спазмы перестали сотрясать горло, зато живот и подбородок ныли.
        - Отведите её к магистру Аластасу, - обратился Лазавей к Светане.
        - Не надо, всё в порядке, - красная, как свёкла, пробормотала я.
        Магистр мокрый, как мышь, одежду нужно менять, а то сквозняки, зима на дворе, простудится.
        - Я же вижу, что нет, - резко возразил Лазавей и протянул руку.
        В недоумении уставилась на него, и магистр пояснил, что хочет проверить, нет ли ушиба.
        - Да, неуклюжая корова! - на сцене возникла Тшольке. - Хочешь, провожу её к лекарю?
        Лазавей промычал что-то неразборчивое, которое можно было трактовать и как «да», и как «нет». Он осторожно положил ладонь мне на живот, слегка надавил, спросив, не стало ли больнее?
        Не стало, и все с облегчением выдохнули.
        Светана отвела меня в сторону, усадила на скамью и, причитая, начала приводить в порядок.
        Синяк на лице - лучшее украшение девушки? Вряд ли. А мне предстоит с ним ходить.
        Сказать, что расстроилась, - промолчать. Выть хотелось, и я тихонечко разрыдалась, отвернувшись, чтобы не портить праздник.
        Подошёл Лаэрт, прервавший ради меня участие в соревновании, сел рядом, обнял и заверил, что магистр Аластас всё уберёт. Ну да, конечно, станет он такими пустяками заниматься!
        Оттого, что опозорилась на глазах тех двоих, которые меня волновали, стало ещё горше. Встала и заявила, что ухожу. Праздник закончился, пойду к Марице.
        Друзья в один голос начали отговаривать, а потом Светана, убедившись, что барану рога не распрямишь, направилась за кем-то из магов. С укором бросила Лаэрту: «Сам бы мог!»
        Эльф виновато развёл руками: не проходили такого пока, на третьем курсе только лечебная магия, как раз перед полевой практикой.
        - Она очень переживает, уйти хочет, - донеслись до меня торопливые слова подруги.
        К кому она обращалась, не видела: сидела, отвернувшись.
        - Из-за такого пустяка? - удивился Лазавей - его-то голос узнаю. - Что за ребячество! Госпожа Выжга, явите нам свой лик, и мы избавим его от ненужных украшений.
        Смущённая, повернулась, извинилась за то, что облила его.
        Магистр отмахнулся и коснулся моего подбородка. Пара движений, лёгкое пощипывание кожи, шёпот Лазавея - и Светана восхищённо охнула.
        Улыбнувшись, магистр погладил кончиком пальца по щеке и заверил, что могу смело смотреться в зеркало.
        - Эдвин, Эдвин, если ты не вернёшься, нам засчитают проигрыш, - послышался голос Тшольке. Рассекая людские толпы, она направлялась сюда. - И госпожу Выжгу захвати, если она играть собирается. Таз магией укрепили, может не бояться купания.
        - Пойдёмте? - кивнул в сторону играющих Лазавей.
        Мотнула головой: засмеют ведь.
        - Агния, ничью хотите? - продолжал уговаривать искуситель. - Вы ведь хорошо играли, чего вдруг? Никто уже и не помнит об этом инциденте.
        Подошла Осунта, мельком глянула на меня и прищёлкнула пальцами: одежда моментально высохла. Повторив приглашение продолжить игру, она увела магистра, что-то шепнув ему на ухо. Лазавей рассмеялся в ответ и на мгновенье обнял её. Готова поспорить, что Тшольке рада была б из платья выскочить от счастья.
        Желание уйти было сильным, но я переборола его. Поправила воротничок, вытерла слёзы и заставила себя улыбнуться.
        Разумеется, на меня смотрели - а как же иначе, событие вечера, неуклюжая студентка, но я целенаправленно шагала к тазу с яблоками. Если не выиграю, все с косточками съем.
        Дело двигалось споро: яблоки раз за разом оказывались в моих зубах. Войдя в раж, не замечала ничего и никого вокруг, доказывая, что вовсе не плакса, а боец.
        Партию с Лазавеем мы переигрывали. От ничьей гордо отказалась, заявив, что победами не разбрасываюсь.
        Магистра позабавил мой боевой настрой. Он не поддавался, сосредоточенно выискивал глазами удобный плод, а затем пытался его ухватить.
        И вот осталось всего одно яблоко.
        - Ваша очередь, Агния, но всё равно не вытянете, - подтрунивал Лазавей.
        - А если вытяну, тогда что? - парировала я. - Вы освободите меня от наказания?
        - Ничего, просто продолжите барахтаться в холодной воде.
        Помнил ли магистр о том, что пообещал на Омороне? Кажется, помнил, потому что не стал интересоваться, что я имела в виду. И предстоит мне собирать эти проклятые сущности…
        Сосредоточилась и предприняла попытку укротить яблоко. Не вышло. Не получилось и у Лазавея.
        Но я упрямая, собралась и поймала его под аплодисменты собравшихся. Хлопал и магистр, заверив, что ему ничуть не обидно.
        Лучшей в Академии, впрочем, я не стала, но настроение улучшилось. После пунша - так особенно.
        Победитель - студент четвёртого курса с Факультета активного чародейства - получил целую кадушку яблок и теперь не знал, что с ними делать.
        Начались танцы, во время которых забылась, вспомнив вечеринку в Школе иных, забралась на стол и зажигательно отстукивала ритм каблучками. Справедливости ради, не я одна стремилась к небесам, оказавшись в хорошей компании.
        Со стола меня стащил Лаэрт и закружил в замысловатом эльфийском танце. Я не поспевала за другом, ноги смешно болтались в воздухе, выписывая па по собственному желанию и разумению. Потом меня выловил Липнер, ещё какой-то парень - и понеслось…
        В конце праздника объявили танец, на который дамы приглашали кавалеров. И я решилась. Пунша внутри плескалось достаточно, сердце и разум пришли к согласию.
        Лазавей стоял неподалёку. Без Тшольке. Он не танцевал, а беседовал с магистром Тревеусом, деканом нашего факультета.
        - Разрешите вас пригласить, - чтобы не передумать, на одном дыхании выпалила я.
        Магистр обернулся, недоумённо глянул на меня. Не расслышал? Может, и к лучшему? Тихо уйду и потанцую с Лаэртом, если эльфа никто не занял. Даже если и так, кавалер найдётся: я у стенки не застаиваюсь.
        - Вы что-то хотели, Агния?
        - Танец, Эдвин, - подсказал декан. - Ты сегодня популярен: целая очередь выстроилась.
        Обернулась и заметила пяток девиц разного возраста, пожиравших глазами магистра. Воистину, он не испытывал недостатка в женском внимании! Нет, в Академии есть пара других преподавателей, от которых студентки млеют, но вот Лазавей… Привлекательный, всё же, чертяка!
        Подумала: «Вдруг откажет?», и сердце сжалось.
        - Девичий танец, да? Хорошо, давайте. Рад, что пришли в себя.
        Радостная, довольная, вручила ему ладошку и вздохнула.
        Не хотелось, чтобы танец кончался, чтобы Лазавей отпускал меня. Вот бы его пальцы вечно лежали на талии, а я касалась его рубашки и шерстяной жилетки.
        Тогда, во время танца, приняла решения попытать судьбу. Если служебные романы не запрещены, то возможен роман и со студенткой. Я ведь не за экзамен или зачёт, он мне нравится. Вот поступлю как Магнус - и всё, не отвертится.
        Хихикнула, представив возможную сценку по насильственному привлечению внимания, и начала подбирать декорации.
        - Агния, у вас лукавый вид. Что-то задумали?
        - Что вы, разве я могу? - захлопала глазами в ответ. Хорошо, что мысли Лазавей читать не умеет.
        - Ещё как можете! Оморон с вашим участием до сих пор снится.
        - И в каких снах? - вопрос был на грани приличия.
        - Кошмарных, русалка, - рассмеялся магистр. - Попортили же вы мне крови!
        - Как всякая женщина, - невинно пожала я плечами. - Все женщины кровь портят, даже пословица есть.
        Лазавей не стал спорить и в последний раз закружил в танце среди других пар.
        Как оно вышло, сама не знаю, очевидно, сделала неосознанно. Так или иначе, я умудрилась на пару минут тесно прижаться к магистру. Осознав, тут же отпрянула, благо музыка смолкла, но Лазавей, конечно, заметил.
        - И что это было, Агния? - нахмурившись, поинтересовался он. - Попытка досрочно сдать заведомо сложный для вас предмет?
        - Нет, что вы! - вспыхнула я и с чувством оскорблённого достоинства продолжила: - Всегда сама всё сдавала и сдавать буду. Или раз смазливая девушка с Общеобразовательного, то только через постель могу? Так, по-вашему?!
        Последние фразы выкрикнула, сделав достоянием широкой общественности. Неудивительно, что на нас с интересом посматривали и перешёптывались.
        Магистр молчал, приходя в себя после такого эмоционально заявления. Со стороны выходило, будто он предложил мне сдать предмет в собственной спальне, а я отказалась.
        Развернулась на каблуках и собралась гордо удалиться, но Лазавей придерживался иного мнения, ухватил под руку и потащил к двери. Судя по всему, разговор предстоял длинный и тяжёлый.
        - Агния, какая муха вас укусила? - магистр остановился за одним из столбов, в относительно укромном уголке. - Вы опять за старое? Хотя бы представляете, какие слухи поползут?
        - Никакие, - буркнула я. - И никто меня не кусал, вы сами спровоцировали.
        - Я?! А кто во время танца… Да, и глаза не отводите! И не говорите, будто оно случайно.
        - Случайно! - раскрасневшись, выпалила я. - Мужчину одного вспомнила, замечталась - довольны? Или вам не так уж и противно было? Кто меня «русалкой» назвал?
        Лазавей закатил глаза и шумно втянул в себя воздух. Потом процедил:
        - И что ещё пришло в вашу голову, госпожа Выжга? Сначала вы рвались меня лечить, потом пытались покалечить, затем копались в чужой постели… И как, что вы ещё выкинете?
        - Ничего, - насупилась я. - И не копалась я ни в чьей постели, просто заметила волос и…
        - Просто заметили, да? Тоже случайно, сам в руки потянулся?
        - Хотите правду? - не выдержала и снова перешла на повышенные тона. - Отец сказал, что вы с Тшольке спали, а я не поверила. Довольны? Спокойной ночи, магистр Лазавей. То, что экзамен по вашему предмету не сдам, уже поняла. Благодарю за вылеченный синяк.
        Меня душила обида. Оказавшись одна, посреди вороха шуб и курток, бесшумно разрыдалась, уткнувшись в стену.
        Я его люблю, а он в мою сторону больше не посмотрит. Опозорилась, провалилась в его глазах ниже всех демоновых кругов.
        Слёзы оборвала мысль о том, что Лазавей сейчас обсуждает меня с Осунтой, обнимает её, может, даже целует. Ночевать наверняка будут вместе…
        Стукнув кулаком по стене, торопливо оделась и нырнула в ночь, но направилась не к Студенческому дому, а к домам преподавателей. Устрою засаду у крыльца Лазавея и проверю, не преувеличила ли Тшольке степень их близости. Может, я напрасно мучаюсь, и они только пару раз переспали.
        Возлюбленная и мимолётная любовница - вещи разные. И методы борьбы с ними тоже разные.
        Глава 23
        Платье выбирала тщательно, красуясь перед зеркалом, проверяя, хороша ли. Даже Хендрик в своё время не заслужил такого внимания. Но то муж - а тут мужчина, которого предстоит завоевать и отвоевать у другой женщины.
        Содержимое кошелька искушало купить ещё бельё, чтобы оно кокетливо выглядывало из выреза, но идею пришлось отложить до весны: если стану щеголять гусиным декольте до пупа, точно отправят в «жёлтый дом».
        Зато шапочку прикупила новую. И сапожки. Бедняга Магнус, знал бы, на что я спустила деньги! Нет, не все - такую сумму с непривычки в магазине за один день не оставишь. Да и мне есть хочется, так что сдерживаем порывы души.
        Светана подозрительно глянула на гору свёртков и поинтересовалась, не собралась ли на чью-то свадьбу. Ответила отрицательно - и заработала вопрос не в лоб, а в глаз:
        - Для мужчины наряжаешься?
        Посвящать подругу в дела сердечные не стала, отшутилась сезонной сменой гардероба. Нет, Светане я верила, просто кому приятно любить безответно? А она ведь жалеть станет или, что ещё хуже, помогать. Нет, сначала проверю, не приснились ли нежные чувства, выясню, как низко пала в глазах Лазавея, и только потом посвящу во всё Светану.
        Первого учебного дня ожидала с трепетом.
        Как и намеревалась, пришла во всём новом и утянула подругу на третью парту. Та сразу смекнула, что я что-то замышляю, и выдвинула ультиматум: расскажи, или обижусь.
        - Обожди, Светана, - прошептала я, напряжённо поглядывая на дверь. - После лекций.
        Светана хмыкнула и нарисовала в тетради сердечко со знаком вопроса. Вспыхнув, поспешила его вырвать и выбросить - и в это время вошёл магистр Лазавей.
        Побледнела и покраснела одновременно, укрывшись за тетрадью. Как девочка? Как девочка, только наш последний разговор без стыда не вспомнишь.
        Почувствовала его взгляд и расправила плечи, заставив себя оторваться от пустого конспекта. С минуту смотрел - то ли оценивал, то ли думал, что со мной делать.
        Решившись глянуть на Лазавея, заметила у него в руках ящичек вроде столярного. Магистр поставил его на стол, поздоровался, представился и сообщил, что нам предстоит изучать - теорию сущностей.
        - Агния Выжга! - Я аж подпрыгнула от неожиданности. - Семестр только начался, а вы уже где-то витаете. Посторонние мысли - за дверью, а теперь думайте об учёбе. Не соблаговолите ли встать и помочь мне?
        Голос Лазавея не понравился: раздражённый, холодный. Надежда на то, что сцену на празднике забыли, рухнула.
        Встала и засеменила к преподавательскому столу.
        - Каблуки советую носить поменьше: на практике с такими делать нечего. И обороняться тоже не от кого, - заметил магистр, не оценив стараний во имя красоты. Заодно напомнил, как я его этими каблуками била. М-да, плохо дело, но женщины - народ упрямый.
        - Если хотите, чтобы я носила низкий каблук, буду, - елейным голоском протянула я. - Туфли снять?
        - Балаган заканчивайте. Что в Школе иных о сущностях говорили?
        Ничего. Вернее, «чего», но я не помнила. Те крохи материала благополучно вылетели из головы, но признаваться в этом не собиралась:
        - То, что они существуют. Мы другим занимались.
        - Ясно, - разочаровано протянул Лазавей. - А я-то думал, вы вместо меня вводную лекцию проведёте. Ладно, побудете помощницей. Аккуратно откройте ящик и по очереди выньте оттуда все предметы. Сначала покажите их аудитории издали, потом обнесите ряды и оставьте по одному на парте.
        - Только, чур, в карман не класть и шаловливые ручки не распускать! - предупредил магистр студентов.
        С интересом щёлкнула двумя замками и открыла крышку. Внутри обитого тканью сундучка оказались колбочки, коробочки, баночки и мешочки. Одни легче, другие тяжелее. Взяла первый попавшийся и чуть не уронила - горячо!
        - Осторожнее! - подстраховал мою руку Лазавей. - Это огонь, чистая субстанция огня, одна из сущностей.
        Вгляделась в багровую колбу, силясь уловить внутри трепетание языков пламени. Кажется, что-то есть. Колба то краснеет, то темнеет и неравномерно нагревается.
        Магистр терпеливо дожидался, пока я налюбуюсь на первую сущность, затем попросил показать всем.
        Один за другим вытаскивала и демонстрировала предметы, дивясь, сколько же разных сущностей на свете, и заранее предвкушая все трудности, которые придется переживать на третьем курсе. Как вычленить чистое вещество, скажем, из грозового воздуха, понятия не имела. Или как добыть образец межмирного хаоса?
        Поблагодарив за помощь, Лазавей разрешил сесть на место и сам собрал наглядные пособия.
        Дальше неторопливой рекой потекла теория. Скучная, как всякий вводный материал, и запутанная. Меня она интересовала мало, но поневоле старалась не упустить и слова.
        Волосы сегодня я распустила, и они эффектно ниспадали на плечи и спину. Не сами, конечно, а под моим чутким руководством. Неудобно? Но Лазавей стоит жертв.
        Наконец лекция закончилась, а я отважилась на решительный шаг.
        Тактика завоевания Магнуса себя оправдала, так что тут надлежит применить нечто похожее, с поправкой на статус и характер магистра.
        - Магистр Лазавей, можно вопрос? - торопливо закинула тетрадь с угольным карандашом в сумку и поспешила к преподавателю.
        - Да, конечно. Слушаю.
        - Какой учебник вы посоветуете, чтобы сдать предмет?
        Лазавей коротко рассмеялся:
        - Хороший вопрос от помощницы библиотекаря! Уж не вам ли, госпожа Выжга, знать, какие книги есть в хранилище.
        - Но я же их не читала.
        - А хотите? Честно. Думаю, что нет, поэтому хватит стандартного учебника и хорошего конспекта.
        - Мне будет мало, - со вздохом печально протянула я.
        - Из-за того инцидента? - приподнял брови магистр. - Зверствовать не стану. Как понимаю, это всё - он кивнул на моё платье, - попытка попросить прощения. Хорошо, что вы осознаёте свою вину.
        - Да, - я низко опустила голову, - я виновата, но вы меня спровоцировали.
        - Агния, - прервал меня Лазавей, - давайте не будем, а то всплывёт еще что-то нехорошее.
        - И что же? - вырвалось в сердцах. - Всего лишь ваши домыслы.
        Развернувшись, буквально вылетела из аудитории и поспешила укрыться в туалете. Определённо, нужно что-то делать, а то в глазах магистра который раз выгляжу полной идиоткой.
        Перерыв был небольшим, поэтому вдоволь повыть на судьбу и горемычную себя не удалось. Ополоснув лицо водой, вылезла на божиц свет и тут же юркнула обратно за дверь.
        Что за напасть, какая нелёгкая принесла сюда Осунту? И ждать, пока она выйдет, в туалете не будешь.
        - Госпожа Выжга, вам там плохо? - Тшольке просунула голову в дверь и зыркнула на меня. - По какому поводу истерика? Залетели, что ли?
        Злость подступила к горлу, и я прошипела в ответ:
        - Может, ваши студентки и ведут неразборчивую личную жизнь, но это их проблемы, не мои. Оставьте, пожалуйста, меня в покое!
        - С удовольствием, если б не Эдвин… не магистр Лазавей. Что ты там у него натворила?
        А, вот оно как! Магистр беспокоился и попросил Тшольке выяснить, что да как. А ведь это маленькая, но победа.
        Улыбка скользнула по лицу. Позволила себе свысока глянуть на Осунту: за неё, небось, не тревожатся. И раз ей поручают утешать студенток, то не любят. Какой мужчина пошлёт любимую женщину успокаивать другую?
        - Ничего. Разве у вас в эти дни такого не бывает? Ах да, у боевых магов нервная система другая, - на кураже перешла грань, открыто надсмехаясь над Тшольке. - Хотя у Маргариты, Маргариты Ксержик-Тайо, всё на месте.
        - Язык прикуси, малявка, - помрачнела Осунта. - Жаль, что тебя нежить в Ишбаре не убила!
        Едва не ответила, что мне тоже жаль, что её в Омороне не забыли, но промолчала, бочком протиснулась мимо магички и поспешила на следующую лекцию. Её мы со Светаной благополучно прослушали, обмениваясь записками.
        Подруга решила, что очаровать мужчину проще, если выглядеть краше соперницы, и если эту самую соперницу опозорить. За это я была обеими руками и, как наиболее сведущая в магии из нас двоих, взяла самую ответственную часть плана на себя.
        Военная кампания заняла два листа и была расписана по мелочам, но могла закончиться для исполнителей грандиозным скандалом с вызовом к ректору и паковкой вещей.
        Затея, безусловно, идиотская, придумала её Светана, когда я в сердцах написала, что космы бы Тшольке повыдёргивала. Изначально подруга и вовсе предлагала порезать платья соперницы, но от этой идеи отказались. В общем, пошла я на поводу у молодого поколения: Светана-то на год и три месяца младше, двадцать один летом исполнится. А мне двадцать два в апреле. В этот раз-то отпразднуем, а то в прошлом году не до того было.
        Детская выходка? А и пёс с ним! Осунта тоже в туалете себя некрасиво вела, не как подобает преподавателю. Зато сколько удовольствия от мести получу!
        Светана обязалась достать у Каируса, нашего гнома-завхоза, что-то липкое. Идеально - дёготь, которым издавна расписывали ворота ведьм - чем не намёк, да и сути Осунты соответствует, но сойдет и любая другая вязкая или красящая субстанция.
        Изначально мне предстояло испачкать расчёску магистра Тшольке. Только как до сумки добраться? Поэтому я засомневалась: стоит ли игра свеч. Да и больно глупо. Может, лучше всё-таки вымазать дёгтем порог дома или окно Осунты? Это не просто выходка, а целое послание.
        Ведьмы испокон веков мужиков очаровывали, уводили и губили, а их жилища означенным способом помечали. Заодно и отдохновение женскому сердцу: чужая красота да репутация подпорчены, потому как ведьма обязательно измажется в дёгте, а сельчане расписной домик заметят.
        К осуществлению плана приступили во время большого перерыва.
        Я выследила гнома и, убедившись, что он занят починкой парт на втором этаже, вернулась к подруге.
        Серьёзным препятствием стала дверь подсобки. Но шпилька и смекалка творят чудеса, особенно если чуть-чуть подправить магией. От огня металл видоизменился, изогнулся нужным образом.
        Ох, ну и беспорядок же тут!
        Пока Светана мужественно сражалась с бедламом и искала что-то трудно отмываемое, я стояла на страже, всем видом изображая скучающую за книгой студентку. Для этого расхаживала туда-сюда по холлу, а не каменела возле двери завхоза, привлекая ненужное внимание.
        - Готово! - победоносно шепнула подлетевшая сзади Светана и хихикнула.
        Что ж, теперь моя партия. Помнится, сказала, что надеялась на магию? Так она мне не поможет, разве что волосы Тшольке подпалить. Но в нашем узком кругу считается, что я магичка. Видимо, потому, что у Светаны с колдовством хуже - а ведь на первом курсе одинаково мучились. Не без гордости, тайком, прикрывая ладонью, зажгла в воздухе огонёк и потушила. Достижение, однако! И сфера защитная тоже уже не дырявая выходит.
        Теперь бы научиться каким-нибудь атакующим заклинаниям, а ещё охранным… Эх, планов громадьё!
        Стоп, а ведь магия-то как раз понадобиться: я ведь знаю, как снять охранное заклинание. Оставалось надеяться, что оно такое же, как у Ксержика или в библиотеке. Заодно и безопасно, шума не подыму. Подозрение тоже не падёт: кто ж знает, что меня таким вещам обучали, они в программе первого семестра Школы иных не значились.
        Рассказала Светане, та одобрила изменённый план, и мы, примерные студентки, поспешили на последние пары.
        Перед обедом пришлось пережить пару неприятных минут, расплачиваясь за наплыв нежных чувств. Хорошо, что хоть выкрутилась, не опозорилась на всю Академию.
        Мы шагали в столовую, когда заметили Лазавея. Он беседовал с кем-то из старшекурсников, обсуждая курсовую работу. Хотели незаметно проскользнуть мимо, но не вышло. Магистр краем глаза вычленил меня из толпы и попросил задержаться.
        Скрывая волнение: неужели Каирус прознал, кто ограбил его каморку, - подошла. Осторожно, из-под ресниц оценила выражение лица Лазавея: нет, вроде не сердится. Значит, немного пофлиртую.
        Смущённую улыбку вымучивать не пришлось: сама коснулась губ. Стояла и любовалась профилем магистра: его аристократическим носом, коротко подстриженной бородкой, аккуратными усами, завитками волос за ушами, полоской кожи над воротником рубашки…
        Почувствовав, что перешла границы, отвела взгляд. Какая разница, Лазавей всё равно стоит перед глазами. Так и тянет прикоснуться.
        Услышав смешок, спохватилась. Неужели я в открытую мечтала?
        Щёки налились румянцем, а входная дверь манила доступностью.
        Старшеклассник лыбился, стреляя глазами в мою сторону. Значит, это он сдал с потрохами. Глазастик бесовый, преподавателя бы слушал!
        - Что-то не так? Лучшая защита - нападение.
        Студент стушевался и промолчал. Зато не промолчал Лазавей.
        - Как знать, - протянул он. - Пару минут назад казались умалишённой.
        - Неужели слюни пускала? - деланно бравурно поинтересовалась я и на всякий случай глянула под ноги: нет ли лужицы.
        - Стояли с открытым ртом и блаженной улыбкой. Дар предсказаний проснулся?
        Выяснилось, что провидцы с таким же дурацким видом делают предсказания.
        С облегчением выдохнув, заверила, что не грезила судьбами мира, а лишь своей собственной - предвкушала обед.
        Лазавей намёк понял, отпустил студента и занялся мной. Как оказалось, Осунта нажаловалась ему на грубую студентку, и магистр теперь решил прочесть мораль.
        Я ёрзала, гадая, чем всё это кончится, потом не выдержала и спросила, почему Тшольке наябедничала третьему лицу, а не разобралась сама.
        - То есть, по-вашему, всё нормально? - нахмурился Лазавей.
        - Так магистр Тшольке тоже не белая и пушистая. О своём хамстве она вам не рассказала? Я сидела, плакала, а она… она пришла и назвала меня… - тут я эффектно вздохнула и всхлипнула. Душещипательная ложь не придумывалась, поэтому предпочла сыграть на дрожащих губах.
        В свете вновь выявленных событий задуманная ребяческая выходка казалась полностью оправданной. Какими методами с тобой, такими и ты. Уж после того, как Осунта науськала на меня Лазавея, я в долгу не останусь, таким же выпадом, но по-своему отвечу.
        Магистр задумался, очевидно, решая, кому из двух женщин верить, потом задал прямой вопрос, от которого заюлила как уж на сковородке:
        - Агния, что с вами происходит? И почему вы так не любите Осунту Тшольке?
        Низко опустила голову и пробормотала, что просто не сошлись характерами.
        - Допустим. Но творится-то с вами что? Бросаетесь из одной крайности в другую, хамите, закатываете истерики, несёте чушь, провоцируете неприятности… У вас какие-то проблемы?
        Меня подхватили под локоток и отвели в сторону, чтобы не мешать студенческому потоку, устремившемуся к дверям.
        Лазавей так смотрел в глаза, был так мил, что я едва не призналась. Одёрнула себя в последний момент.
        Если тебе нужна жалость - говори, любовь - добейся её.
        - Просто волнуюсь. Вы же знаете, в Школе иных произошёл один неприятный случай… Запоздалая реакция, только и всего.
        Магистр кивнул, кажется, удовлетворившись ответом. А я, воспользовавшись моментом, стащила волос с его рубашки. Говорят, если положить под подушку, то милый о тебе думать будет. Безусловно, это всего лишь суеверие, но так велик соблазн!
        Пообедав, не стала заходить к Марице, чтобы не терять время, и поспешила к домам преподавателей.
        Калитка на день не запиралась, так что без проблем попала на «запретную территорию». Впрочем, мой жетон, как показала практика, прекрасно справлялся с этой преградой. Использовался он для активации и дезактивации охраной магии библиотеки.
        Отряхнула юбку от снега - в парке намело, хоть его и регулярно подметают - и огляделась, припоминая, где живёт магистр Тшольке. То, что её нет дома, знала точно: Светана доложила, что она воркует с Лазавеем, гуляют на свежем воздухе. Из-за этой парочки и мела сугробы подолом, чтобы на глаза не попасться. Была и другая причина избегать тех двоих: не могла видеть рядом с Лазавеем Осунту. Больно, обидно и противно. Зато придавало сил для мести.
        Так, а вот и искомый дом. Клумбы, припорошённые снегом, с уныло торчащими из него стеблями трав. Знакомое крыльцо.
        Воровски оглядевшись по сторонам, подошла к двери и подтвердила догадки: защитный контур активирован. Я ощущала его, хотя и не касалась досок. Что ж, попробуем снять.
        Сосредоточилась и повторила процедуру, которую десятки раз проделывала в Ишбаре. Уже в разочаровании прикусила губу, собралась уйти, пока никто не заметил, когда магия перестала щипать пальцы. Не веря, положила ладони на дверь - ничего!
        Так, теперь оставалась самая малость - разобраться с замком.
        Видимо, Тшольке не боялась воров, потому что не стала мудрствовать с запором. Один из ключей подошёл и к её входной двери, даже неинтересно.
        Заслышав голоса, едва успела юркнуть в прихожую и затаиться, пока маги пройдут мимо.
        Времени мало, а хочется так много! И план осуществить, и дом осмотреть, и проверить, не ночует ли здесь Лазавей.
        Крадучись, на цыпочках скользнула вверх по лестнице: спальня на втором этаже.
        Казалось, что меня слышно на улице. Мерещились чьи-то шаги, голоса, а сердце билось так, что пора бы взлететь.
        Осмотрелась и направилась к комоду. Как и предполагала, нашла там бельё. Красивое, новое, ещё ни разу не надеванное. Оно-то и стало объектом мести, так как покупалось для Лазавея. Обычное-то я не тронула, а кружевное щедро полила олифой - именно её добыла Светана.
        Аккуратно подцепила чистую пару трусиков и, использовав как перчатку, перемешала содержимое ящика, чтобы уж точно всё слиплось и испачкалось.
        Если Тшольке не поймёт намёка, то её умственные способности сильно преувеличены. Испачкано ведь лишь то, в чём она предавалась любовным утехам, соответственно, и послание гласит: «Убери руки от чужого мужчины».
        Закрыла комод и перешла к постели. Ворошить не стала, только отметила отсутствие ночной сорочки поверх покрывала.
        Жаль, гороха нет, а то бы устроила проверку на благородный статус.
        Рубашек Лазавея не было видно, но в ванной обнаружила помазок. Скрипнула зубами, подумав, что искромсать всё ножницами не такая плохая идея. Но не поддалась на провокацию - это уже хулиганство, а не предупреждение.
        Верно говорят: сделал гадость, на сердце радость. Вот и мне стало лучше. Предвкушая выражения лица соперницы, когда она обнаружит мой сюрприз, слетела по лестнице. Вспомнив, что нахожусь в чужом доме, прокралась к окну, выглянула и оказалась по ту сторону двери.
        Заперла её, а вот контур поставить не смогла, потому как отродясь не умела. Сойдёт и так, на крыльце ведь не написано, что я здесь хозяйничала.
        Оставалось надеяться, что ни по каким аурам нельзя узнать дневного визитёра. Не припомню, чтобы Тшольке чем-то таким баловалась.
        Дойдя до калитки, поняла, что придётся уходить огородами, то есть лезть через живую ограду. Хорошо, что зима, одежда плотная, а кусты не такие густые: листвы нет.
        Юркнула за угол, напряжённо следя за Тшольке и Лазавеем. Магистр нёс сумку Осунты - нехороший признак.
        Дождавшись, пока они скроются из виду, рванула к кустам, наплевав на целостность шубы. Как та не порвалась, ума не приложу, но я благополучно выбралась в парк. Зачерпнула полные сапоги снега, но протиснулась сквозь строй веток и ухнула в сугроб.
        Разлёживаться было некогда, поэтому вскочила и припустила, что есть мочи. Запыхалась, наверное, вдвое превзошла норматив по кроссу, который сдавали в Школе иных.
        В Академии тоже велась физическая подготовка студентов. Мы усердно бегали, играли в мяч, прыгали раз в неделю, но до некромантских нашим занятиям далеко. Оно и понятно: боевого мага и некроманта ноги не только кормят, но и спасают, а студентам Общеобразовательного факультета предстояло сидеть вдалеке от опасности.
        Лаэрта, к примеру, морили занятиями, добавив фехтование, но на то он и будущий боевой маг.
        Перепуганная, бледная Светана перехватила меня на одной из дорожек и потащила прочь. Волнение её было понятно - я едва не попалась, а она никак не могла предупредить: чем объяснила бы прогулку в преподавательском городке?
        - Как? - на бегу выдохнула она.
        - Удачно, - так же коротко ответила я, лихорадочно размышляя о том, как избавиться от улики - банки с олифой.
        Перевели дух, только оказавшись на почтительном расстоянии от заветной калитки. Сменили бег на степенный шаг, оправили одежду. Вовремя - замелькали лица студентов. Лучше для нас, если никто не вспомнит двух встрёпанных девиц в парке.
        Банку из-под олифы я отдала Лаэрту, попросив выбросить за оградой Академии. Тот не стал спрашивать зачем, просто взял.
        Переодевшись, взяла Марицу - друзья успели её покормить, - и отправилась на прогулку. Дочка клевала носом, посапывая на руках, но ребёнку ведь и спящему свежий воздух полезен. А мне - полезно быть подальше от места преступления.
        Нервозность не покидала даже в излюбленных лавках эльфийских мод. Всё боялась, что вернувшись, застану приказ об отчислении. Однако кружечка сидра в кабачке всё исправила: я снова улыбалась и хихикала. Даже интересно стало, как Тшольке отреагировала, нажаловалась ли Лазавею, или хоть что-то сделала сама?
        - Лаэрт, - я удобнее устроила Марицу на коленях, - а что любит магистр Лазавей? Он же у вас тоже что-то преподаёт…
        - Зачем тебе? - прищурился эльф.
        - Подарок хочу сделать.
        - На подарок магу у тебя не хватит денег, - авторитетно заявил Лаэрт. - Гримуары на вес золота.
        Приуныла: тоже верно. Но необходим предмет, который бы напоминал обо мне.
        И тут пришло озарение: шнурок для амулета! Есть у него один, уже перетёршийся, старый, впору заменить. Вопросов такой подарок не вызовет, а носить его Лазавей будет.
        В лавке долго приценивалась и примеривалась к шнуркам. Плетёные отмела сразу - только кожаные. Эффектен, конечно, алый, но не подойдёт. Чёрный - слишком мрачно, бордовый - для женщины. Значит, коричневый. Цвета дубовой коры. Мягкая выделка, удобная длина, серебряный карабин для «ушка» подвески, который можно отстегнуть.
        Не торгуясь, заплатила столько, сколько просили, и убрала упакованный в бумагу подарок в сумку.
        В Академии все стояли на ушах, шептались о диком оре магистра Тшольке, который наверняка слышали даже демоны. Чем он был вызван, догадывалась, но предпочитала молчать и питаться сплетнями.
        Мне во всех подробностях рассказали, как Осунта носилась бешеной кикиморой по парку, встрёпанная, с горящими глазами, и с пеной у рта кричала, что убьёт паршивца.
        - Всех магов проверяют, - закончила моя словоохотливая собеседница, - с третьего по последний курс. Тшольке обещала его лично расписать под липку.
        Я хихикнула: олифа и липа отлично сочетаются.
        Значит, не ошиблась в расчётах, отвела от себя подозрения. Теперь узнать бы, поняла ли Осунта послание. Видимо, нет, если и на парней думают.
        В итоге, виновника так и не нашли, хотя на следующий день Тшольке ходила страшней войны. Под руку ей было лучше не попадаться.
        Теперь оставалось подарить шнурок Лазавею. Не просто так, разумеется, а как плату за услугу.
        Магистр вёл последнюю лекцию у Лаэрта, и я заскочила в учебный корпус боевых магов, благо нас отпустили на час раньше. Удачно застала Лазавея на месте и, преодолев робость, спросила, нельзя ли пользоваться академической магической почтой, чтобы писать Ксержику.
        - Не знаю, - задумался магистр. - Поговорите с магистром Тревеусом: если он разрешит, то на здоровье.
        - А разве вы не можете? - я умоляюще заглянула ему в глаза. - Обещаю не досаждать, просто обычной почтой месяцами идти будет, а там важные новости…
        - За мачеху беспокоитесь? - улыбнулся Лазавей, собрал со стола кипу книг и уложил в сумку.
        Кивнула. Между прочим, не солгала.
        - Хорошо, - смилостивился магистр, - заносите, отправлю.
        Сердечно поблагодарила Лазавея и смущённо протянула ему свёрток:
        - Это вам.
        Магистр хмыкнул и вопросительно уставился на меня.
        - Вы же тратите на меня время и силы… Я ещё в Ишбаре заметила, что один из шнурков перетёрся, вот на замену и купила. Он дешёвый. Подарок от чистого сердца.
        Лазавей развернул бумагу, осмотрел шнурок. Провёл пальцем по «карабину» и задумался: брать - не брать? Я, переминаясь с ноги на ногу, терпеливо ждала решения.
        - Спасибо, Агния, - наконец улыбнулся магистр. - Редко студенты так внимательны.
        Расплылась от его тёплых слов и едва не прослушала самое главное:
        - Вечером зайдите: пообщаетесь с отцом. Заодно расскажете, каким образом он уговорил Маргариту Тайо выйти за него.
        - Не знала, что мужчины любят сплетни, - рассмеялась я. Наверняка светилась от счастья, во всяком случае, всё внутри меня пело и ликовало.
        - Это не сплетни, а новости. Разные вещи. В десять для вас не поздно? Маленькие дети, наверное, рано засыпают, но раньше свободной минутки не найдётся.
        Конечно, Марица засыпает не позже девяти, но это совершенно неважно. Если меня позвал Лазавей, то я хоть в два часа ночи приду.
        Выждав, пока магистр уйдёт, Лаэрт укоризненно глянул на меня и шепнул, не спрашивая, а констатируя факт:
        - Влюбилась?
        Улыбнулась, вздохнула и кивнула.
        - Как думаешь, есть шансы? Или он Осунту любит?
        - Не любит, - заверил Лаэрт. - Он просто с ней спит иногда. Если бы любил, то хоть что-то бы подарил, либо каникулы вместе с ней провёл. А так она одна в Вышграде осталась.
        Взвизгнув, повисла у эльфа на шее, чмокнула в щёку и выбежала вон, чтобы немедленно поделиться радостью со Светаной, дожидавшейся в холле.
        Жизнь казалась такой прекрасной и полной надежд.
        Глава 24
        В тот вечер я наряжалась, как на бал - во всё новое, чистое, нарядное. Даже сапожки начистила, вымылась и надушилась взятыми у Юлианны духами. Она вместе со Светаной сидела в нашей комнате и наблюдала за моими метаниями. В конце концов, Юлианна не выдержала и хихикнула:
        - Ты, случаем, в летних туфельках по снегу не побежишь?
        Было бы лето, побежала б, а в несезон только простуду подхвачу. Хотя тут возникает приятная перспектива лечения. Лежу я в постели Лазавея, вся такая несчастная, а он со мной возится. Мечты-мечты! В лазарет попадёшь, к какому-нибудь прыщавому Минтору, так что одевайся по погоде.
        - Агния, а ты на ночь останешься? - стрельнула глазами Светана.
        - Духи ведь не просто так брала, - поддакнула Юлианна.
        Вздохнула и покачала головой. Это для меня свидание, а для Лазавея - короткая беседа со студенткой. Я, конечно, попытаюсь привлечь его внимание, но получить роль Осунты за один вечер не выйдет. Да и, как подсказывал опыт, то, что начинается с постели, на ней и заканчивается.
        - И кто же тот счастливчик? - не унималась магичка. Одним глазом косилась на меня, другим - на спящую Марицу. Дочка заснула полчаса назад, сытая, нагулявшаяся и довольная, и я могла спокойно заниматься собой.
        За окном уже стемнело, но с умением зажигать светлячки в любом количестве и разной яркости заплутать в сугробах мне не грозило.
        Имя кавалера сердца не раскрыла: подруга и так в курсе, а других посвящать пока не хочу. А Юлианна и вовсе ходячий сборник сплетен, наш местный Вестник. От неё, к слову, узнала, что по делу об олифе так никого и не нашли. Зато каким пикантным прозвищем Тшольке обзавелась: «слипшаяся эльфийка». Почему эльфийка? Просто эльфы продают самые дорогие кружева. Плетут эту красоту пауки.
        Жестокий народ, студенты! Теперь ведь не отмоешься.
        Наконец привела себя в порядок и села дожидаться положенного часа: прихорашиваться начала загодя. Выдержала минут пять, показавшихся вечностью, и, наплевав на правило, что женщины всегда опаздывают, накинула шубку.
        Ночной парк у Студенческих домов дышал жизнью. В тёплое время года жизнь распространялась на кустики, но сейчас для них слишком холодно.
        Наслаждаясь внезапно появившейся магией - как ребёнок, но ведь я совсем недавно её получила, - зажгла сразу четыре светлячка и пустила их бродить по всем сторонам света.
        Снег блестел и искрился, а на душе было так хорошо, так радостно. Наверное, от этого и колдовать получалось: увы, мои силы зависят от эмоций.
        Сообразив, что свечусь не хуже городского праздника, погасила три светлячка - нечего всем возвещать о своём приходе, а то окажешься не наедине с Лазавеем, а в компании кучи преподавателей. Собственно, а почему я решила, будто они и так там не сидят? Вообразила себе свидание - звали-то на беседу. Глупо буду выглядеть, эх…
        Вот наконец и калитка. Заперта. Просто замечательно, меня и не ждут!
        Вздохнув и растеряв часть приподнятого настроения, полезла за жетоном, благо всегда носила его с собой. Защита с калитки снялась, крючок я скинула без проблем.
        Пока брела к нужному дому, успела оправдать Лазавея: я ведь пришла раньше, он просто не успел подойти. Или вспомнил, что у помощника библиотекаря есть ключ от таких замков.
        Сердце ушло в пятки, а потом подскочило к горлу, когда светлячок осветил драконы-водостоки.
        А напротив та самая клумба, которая меня напугала год назад. Общительное растение живо-здорово, только теперь я его вижу и легонько, чтобы не проявляло инициативы, могу поджарить щупальца. Ну, или защиту поставить, если огонь не получится. В этот раз ограничилась сферой. Поставила её заранее, памятуя об опасном для жизни огороде преподавателей. Для кого они его выращивают? Видимо, чтобы студенты ночами не лазали, не надоедали.
        В этот раз я известила о своём приходе не истошными криками, а нормальным способом, то есть постучала в дверь. Но ответили мне почти так же, как год назад: приоткрылось окно на втором этаже, и, не показываясь, Лазавей поинтересовался, кого принесла нелёгкая. Узнав, что меня, сообщил, что дверь открыта, я могу войти, а он спустится через пару минут.
        Переступила порог и огляделась. Ойкнула, когда сам собой в прихожей зажёгся светлячок, а входная дверь захлопнулась за моей спиной и тут же подёрнулась магическим контуром. Вот это да: магистр на расстоянии колдовать умеет!
        - Оно настроено на движение, - донёсся сверху приглушённый голос Лазавея. - Не пугайтесь. Гостиная на первом этаже, думаю, найдёте. Направо и через арку.
        Даже не стала спрашивать, откуда он узнал о моей реакции на светлячок: видимо, не я первая бурно выражала эмоции при встрече с удобствами дома магистра.
        Не удержавшись, поднялась на пару ступеней лестницы, разглядывая содержимое огромных, в целый этаж высотой шкафах, заполненных различными предметами. Кажется, есть среди них и ящик с сущностями, который мы разглядывали на первой лекции нового полугодия.
        Засмотревшись, едва не пропустила явления хозяина дома. Впрочем, он тоже не рассчитывал застать меня здесь, потом что не успел заправить и застегнуть рубашку.
        Услышав скрип половиц, вздрогнула, подняла глаза и застыла, наслаждаясь тем, что мне позволили увидеть.
        - Заинтересовали шкафы? - Лазавей, к моему великому огорчению, поспешно привёл себя в порядок. Волосы у него были ещё влажными, и моё воображение пустилось во все тяжкие, представляя, что творилось в умывальне и спальне магистра пару минут назад.
        Лазавей нахмурился.
        Сообразив, как я на него смотрю, поспешила отвернулась и поздоровалась. Но перед глазами всё ещё стоял полуобнажённый торс.
        - Добрый вечер, магистр Лазавей. Простите, я пришла немного раньше…
        - Ничего страшного. Пойдёмте, - магистр махнул в сторону темневшей справа внизу арки и спустился вниз. По дороге зажёг светлячок и оставил его парить над моей головой. Горел он слишком ярко - очевидно, чтобы не смотрела, куда не просят.
        В гостиной уютно потрескивал камин, самый обычный, не магический. И свечи Лазавей зажёг там самые обыкновенные.
        С интересом осмотрелась, вздохнув с облегчением после слепящего светлячка. Большая комната с несколькими креслами, парой стульев, складным столом в дальнем углу и маленьким рядом с камином. На стенах гравюры с диковинными тварями, неизменные фолианты в шкафах.
        На каминной полке стоит какой-то кристалл.
        На полу - овальный ковёр с зелёным узором. Он занимал только центральную часть, с креслами и столиком.
        Лазавей остался стоять, а мне предложил сесть в кресло. Я собиралась это сделать, когда магистр принюхался и остановил меня.
        - Агния, это что? - прищурившись, поинтересовался он. Втянул в себя воздух и осмотрел меня с головы до ног. Осуждающе покачал головой и протянул: - Понятно…
        - Что понятно? - недоуменно пробормотала я, нервно оправив ворот платья.
        - Зачем вам зимой декольте. - Хм, а ведь оценил, мазнул взглядом. И тут же огорошил вопросом: - Агния, вы точно ничего не перепутали? Или со свидания возвращались?
        Покраснела и кивнула, чтобы магистр не выставил меня за дверь. Но что ему не нравится, почему он так негативно относится к попыткам сблизиться с ним? Если не нравлюсь, почему бы сразу не сказать. Пойду и утоплюсь.
        Губы непроизвольно плаксиво дрогнули, уголки поползли вниз. Ресницы дрогнули, скрывая выражение глаз.
        - Агния? - голос Лазавея потеплел. Он шагнул ко мне, а я нарочито отвернулась и села в предложенное ранее кресло. Достала письмо и положила на столик: пусть не думает, что я обольщать его пришла. Нет, и это тоже, но не так грубо и быстро. Теперь вообще сомневаюсь, стоит ли.
        Магистр вздохнул и опустился в соседнее кресло. Ворот рубашки был расстегнут, и я заметила кусочек кожаного шнурка - моего подарка. Носит - хоть что-то приятное.
        - Вам сразу о браке ректора Школы рассказатьили после отправки почты? - сухо осведомилась я. Радость улетучилась, меня души внезапные слёзы.
        - Потом. Агния, гляньте-ка на меня?
        Повернулась и тут же отвернулась, вперившись взглядом в пол. Собиралась, старалась быть красивой - и всё насмарку. Лучше бы в рубище пришла, хотя бы шлюхой не считал.
        Вздрогнула, почувствовав руку Лазавея. Она осторожно легла на моё плечо, привлекая внимание.
        - Агния, что с вами такое? Вторая истерика за неделю. Даже третья, если считать праздник.
        Я упорно молчала. Кое-как улыбнулась и лишь тогда пробормотала, что всё в порядке, у женщин иногда случается.
        Магистр откинулся на спинку кресла, задумчиво глядя на меня. Я заёрзала, предложив не тратить зря его время. На самом деле мне стало просто неуютно, банально захотелось сбежать. Непривычное поведение - никогда не считала себя стеснительной и робкой, а тут глаза от пустяка на мокром месте.
        «По Хендрику ты тоже рыдала», - напомнило сознание.
        Видимо, по-разному реагирую я на слова и поступки просто мужчин и мужчин, которых люблю. Тушуюсь, становлюсь такой дурой.
        Угу, а в семнадцат лет ты, Агния, квашню не напоминала, чего вдруг сейчас? Собственными руками Осунте мужика отдаёшь. Ещё приглашения на их свадьбу напиши - и совсем молодца, камень тебе на шею. Так что хватит нюни распускать и начинай кокетничать, все свои лучшие качества демонстрировать.
        - Давайте, пока вы почту отправляете, я вам чаю сделаю? - одарила Лазавея улыбкой и резво вскочила на ноги. - Где у вас тут кухня?
        - Сидите, - удержал меня магистр, - вы гостья, так что чай с меня. Сейчас настрою амулет связи, и поговорите с магистром Ксержиком - помнится, я вам обещал. А потом, под чаёк, и поведаете, как готовят страшных и ужасных некромантов. Странно, ещё пару минут назад он готов был выставить меня из дома, а сейчас само радушие, исчезла настороженность, враждебность.
        Сняв с шеи мой шнурок, Лазавей погладил пальцем амулет, сосредоточился и свободной рукой покрутил что-то у крепления камушка - металлической пластины. Затем, хмыкнув, зажал амулет в кулаке, встал и отошёл к стене.
        Буквально через минуту до меня долетел приглушённый разговор:
        - Доброй ночи, Алоис… Нет, парнокопытное, увы, не я, а ваша дочь. Сейчас предоставлю возможность повторить ей лично всю тираду… Да, она попросила, я не стал препятствовать… Учится? - быстрый взгляд на меня. - Пока сложно судить, но лучше, чем было. Передавайте мои наилучшие пожелания супруге.
        Усмехнувшись, Лазавей передал мне амулет связи, объяснив, как говорить и как слушать.
        - После просто на стол положи.
        Магистр вышел, оставив меня наедине с недовольным Алоисом. Тот с радостью повторил пассаж о парнокопытном, намекнув, что в такое время люди заняты полезным делом.
        - Так вы же с Маргаритой уже, - удивилась я.
        Ксержик наверняка мысленно закатил глаза, фыркнул и поинтересовался:
        - Ты давно себя в капусте нашла? Или беременность Марицей стало невообразимой случайностью, после которой ты ни-ни? Агния, иногда ты меня умиляешь! Точно не в меня пошла.
        Дальше разговор перешёл на иные темы: обсуждения моей учёбы, долга Магнуса, самого проштрафившегося некроманта, Маргариты. Закончилось всё таинственным вопросом Алоиса:
        - Взяла в оборот?
        - Кого? - не поняла я.
        - Тебе видней, - ухмыльнулся Ксержик. - Ладно, меня молодая супруга ждёт. Боюсь, как бы, пока мы болтаем, она не ушла к другому. Приезжать тебе, к слову, в июне. В двадцатых числах. Без списка имён на порог не пущу! И без вороха писем на моём столе.
        Попрощавшись, как и велели, положила амулет на стол. Лазавей не спешил возвращаться, поэтому занялась осмотром гравюр. Парочку узнала, остальных нет, да и не горела желанием раньше времени знакомиться с уродливой клыкастой братией - на занятиях успею.
        - Готовитесь к апрельским семинарам? - раздался за спиной голос магистра. - Ничего, демонолог у нас хороший, объясняет понятно, на экзаменах не валит.
        Обернулась и обомлела - Лазавей действительно принёс поднос с чаем и печеньем.
        - Прошу! - магистр указал на чашки с дымящимся напитком. - Чай на травах, сборы не местные.
        - Спасибо, - искренне улыбнулась я и робко присела в кресло.
        Лазавей протянул мне одну из чашек, взял вторую и устроился на подлокотнике кресла. Подул на чай, обмакнул в него печенье и отправил в рот.
        - Тоже сладкое любите? - ко мне вернулась былая смелость. Чай, к слову, вкусный.
        - Почему тоже?
        - Алоис Ксержик его очень ценит.
        - Увы, не разделяю его пристрастий, просто не ужинал, а в доме ничего другого нет.
        Эх, знала бы, сготовила бы ему чего-нибудь на студенческой кухне. Ну что это за еда для здорового мужчины-мага: печенье с чаем! Так жадно ест, что смотреть жалко!
        Лазавей сполз-таки с подлокотника на сиденье, но только чтобы положить на колени тарелку. Тут я не выдержала, заявила, что никакого разговора не будет, пока магистр нормально не поест, и устремилась на кухню.
        Да, негусто! Конь давно не валялся, хотя чашки, ложки, миски в полном порядке - чистые, разложены по полкам. Ладно, глянем, что есть в кладовой, а потом - по обстоятельствам.
        - Агния, - Лазавей стоял, упершись руками в дверной проём, - хватит дурью маяться! Не умру я, право слово! Обед был плотный, никого никуда перемещать в пространстве не предвидится, так что хватит и печенья. Вы моя гостья, а выходит, будто служанка.
        Отмахнулась, по-хозяйски распахнула дверцу и оценила содержимое полок. Похоже, преподаватели Академии питаются исключительно духовной пищей. Может, в леднике что отыщется?
        - Агния! - Меня ухватили за предплечья, приподняли от пола и оттеснили от кладовой. - Спасибо за заботу и всякое такое, но вы перебарщиваете. Чай остынет.
        Мне показалось, или за фразой скрывался намёк, что нечего мне делать на чужой кухне, лезть в чужую жизнь? Так или иначе, Лазавею не нравилась моя бурная деятельность. Если сначала его тон был смешлив, то теперь стал серьёзен, в нём проскальзывали сердитые нотки. Видимо, следующая стадия - сообщение открытым текстом, что мне пора уходить, раз не умею соблюдать иерархию.
        Я объяснила желание накормить магистра заботой о здоровье преподавателя, добавив, что точно так же поступила с любым другим человеком. Лазавей молчал и не спешил отпускать. Искоса глянула на него: хмурит брови. Плохо дело, если не включу дурочку, смело могу идти в ближайший трактир и напиваться до гоблинов в глазах. Ворота, конечно, заперты, но у меня друг - боевой маг, найду и возьму собутыльником. Главное, в одной постели утром не проснуться. Нет, Лаэрт, он хороший, только второго раза наша дружба не перенесёт.
        Воспользовавшись тем, что магистр держал некрепко, вывернулась и потянулась к леднику - должно же там быть что-то? Сейчас быстро сварганю ужин и расскажу о Школе иных. Кстати, есть у нас общая тема для разговора - Маргарита. Ничто не сближает людей, как беседа о приятных и знакомых обоим вещах.
        - Агния, я не дурак, можете не лгать, - голос обжигал холодом и ставил на место. Точно таким же тоном Лазавей разговаривал со мной на первой лекции. До чего же у него долгая память! С виду - такой милый, а внутри… Тшольке в своё время предупреждала, а теперь я сама убедилась.
        Вздрогнув, покачнулась и едва не упала в подпол. Зато сердце ухнуло в демоновы круги и там и осталось.
        Ладони вспотели. Я боялась обернуться: не нравился тон голоса магистра - серьёзный, официальный. Ой, Марра, устроит он скандал! И если бы женский, где покричишь, посуду побьёшь - и всё. Тут-то к другому дело шло: к потере доверия и шанса понравиться вновь, новой отработке на практике, незачёту и визиту на ковёр к ректору. Если честно, больше заботило то, что я никогда-никогда не смогу стать близка Лазавею.
        Хорошо утешаться, когда тот, кого любишь, не встречается тебе десятки раз за день, если не слышишь его голос, не сдаёшь ему зачёты и экзамены. Я с ума сойду от такой пытки!
        - О чём вы? - тихо пискнула я и поднялась с колен. Опустила глаза и бочком попыталась проскользнуть мимо Лазавея - не позволил, выставив руку, остановил.
        Вот оно, сейчас начнётся! А я так готовилась, так ждала этого вечера, так старалась, заботилась - и всё заботой же и испортила. Хоть в Ишбар поезжай, садись напротив Алоиса и проси эльфийского самогона. Что-то подсказывало, что Ксержик не только им напоит, но и совет какой-то даст. Только не хочу в своей слабости признаваться, позорно бежать к отцу под крыло.
        - О ваших целях. Вернёмся в гостиную, поговорим.
        Ноги отказывались слушаться: я опасалась услышать то, чего боялась больше всего на свете. Сейчас магистр выставит меня вон, заявив, что я ему не нужна и противна. И это ещё лучший вариант. Худший - позорное исключение из Академии за домогательства. Буду стоять перед рядами студентов, а Тшольке с упоением расписывать, как я ещё в Омороне позволяла себе немыслимые вольности.
        Лучше волчий билет, чем общественная порка. А вообще, всё лучше, чем быть отвергнутой Лазавеем.
        Губы задрожали, сложившись в плаксивую гримасу. Чувства - зло, без них всё легко и просто.
        - Агния, чай стынет, - видя, что я не тороплюсь двинуться с места, напомнил магистр.
        Кивнула и деланно спокойно вернулась в гостиную. По дороге решила, что унижаться не стану, чести не уроню, уйду с высоко поднятой головой. А напоследок выскажу Лазавею всё, что о нём думаю. Если не исключат, Академию не брошу, с головой уйду в учёбу и стану магом. В прошлый раз меня спас демонический - что ж, продолжу изучение. За компанию и теорию колдовства освою, со всеми его импульсами, разными видами энергии и средами. Сдам на «десятку», назло магистру.
        Села в кресло, взяла чашку, но под взглядом Лазавея не смогла сделать ни глотка.
        Давайте уж, ругайте меня, говорите, какая я безнравственная дрянь, зачем глазами буравить? Совесть пробудить пытаетесь - так она чиста.
        Поиграв минуты две в гляделки, магистр тяжело вздохнул, в свою очередь сел в кресло, предварительно смахнув крошки, и удручённо спросил:
        - Ну, и что же мне с вами делать?
        Я удивлённо взглянула на него. Внутри шевельнулась робкая надежда, что вечер не закончится провалом и слезами. Так или иначе, холодность из голоса ушла, сменившись усталостью. Я ведь так и не спросила, почему Лазавей не ел. Судя по тому, что он спешно умывался и переодевался перед моим приходом, то только что вернулся из города, а то и из другого места. Раз вспотел, то усердно колдовал и занимался либо физическим трудом, либо бегал.
        Магия много сил отнимает, неудивительно, что магистр голодный.
        Глупо улыбнулась, поддавшись чувствам, но тут же напомнила себе о предстоящем выговоре и покаянно сложила руки на коленях. Чашку, разумеется, отставила на стол. Оно и к лучшему - пальцы подрагивали, могла ненароком разлить чай, испортить ковёр.
        Видя, что магистр ждёт ответа на свой вопрос, обречённо промямлила:
        - Я не нарочно. Простите.
        Лазавей перевёл взгляд на мои руки, крепко сцепившиеся на коленях, и ещё раз вздохнул. Наверное, у меня был чрезвычайно жалко вид, раз даже магистра проняло.
        - Агния, Агния! - он покачал головой и практически всучил мне чашку с остывшим напитком. - Выпейте уж, зря старался?
        Я покорно сделала глоток, радуясь, что хотя бы зубы не стучат. Затем сделала ещё один и ещё, чуть ли не давясь.
        - Э, нет, захлебнуться я не просил! - прервал череду моих судорожных движений Лазавей. - Не надо с таким рвением исполнять мою просьбу. Медленными глотками, чтобы успокоить нервы. Да, вот так.
        В комнате ненадолго воцарилось молчание, прерываемое лишь хрустом печенья: магистр тайком таки жевал его, макая в чай. Я делала вид, что не замечаю: пусть хотя бы перекусит.
        - Ладно, расскажите теперь о Школе. Отличается ли система обучения от нашей, как строятся занятия.
        Сначала рассказ не клеился, выходил путанным и обрывочным, но магистр умелыми наводящими вопросами разговорил меня.
        Уютно потрескивал огонь в камине, убаюкивая, создавая иллюзию родного дома. Нет, разумеется, в наших Больших Выселках отродясь таких очагов не бывало, у Хендрика тоже, но я питала слабость к каминам. Видимо, пристрастилась в Ишбаре - у Маргариты имелся. Так и тянуло присесть возле него, протянуть руки к огню…
        Лазавей внимательно слушал и, кажется, делал какие-то мысленные пометки. В заключение осторожно поинтересовался, что стало с Магнусом. Я ответила: не тайна, чтобы скрывать.
        Сквозь неплотно задёрнутые занавески светил месяц, напоминая о том, что на дворе ночь. Собственно, так оно и было: стрелки часов замерли на четверти первого. Ничего себе, как я засиделась! Самой спать пора, да и магистра задерживаю.
        Заёрзала в кресле, гадая, можно ли просто подняться и уйти, или необходимо разрешение. Украдкой ещё раз глянула на Лазавея: задумчивый, погружённый в себя, он вызывал желание приласкать, поцеловать его. И ведь, тьфу ты, леший, я даже наклонилась в сторону магистра, потянулась к нему. Хорошо, вовремя заметила, одёрнула себя и губы трубочкой не сложила. Только вот Лазавей так невовремя обернулся!
        Закашлявшись, я поспешно отвернулась.
        - Пожалуй, мне следует извиниться, Агния.
        Я удивлённо воззрилась на магистра, а тот продолжал, слегка покусывая губы:
        - Да, именно так. Я подумал, будто вы, как многие студентки, решили завести необременительный роман с преподавателем. Ради успешной сдачи сессии, престижа или развлечения - роли не играет, оцениваю я подобные действия одинаково. Поэтому, когда вы на празднике, позволили себе фривольный поступок, то случилось то, что случилось.
        - Что же изменилось сейчас? - вцепившись в подлокотник кресла, спросила я. Смотреть на Лазавея боялась, поэтому изучала цвет оставшегося на донышке чая.
        - Ваше поведение. Я позвал вас, чтобы проверить догадки. Вообще-то, систему преподавания в Школе иных я в общих чертах знаю, но вы интересно рассказывали, - магистр ободряющей улыбкой скрасил сожаление в моей душе. - Нарядиться вы нарядились, надушились, но, к счастью, не играли в соблазнительницу.
        - Я порядочная женщина, магистр Лазавей, я бы никогда…
        Окончание фразы утонуло в водовороте мыслей и повисло в воздухе.
        Только сейчас до меня дошло, что он понял, и резко захотелось уйти, вернее, сбежать.
        - Я вас провожу: час тёмный, - заметив мои поползновения к двери, магистр встал. - Очень рад, что ошибся на вас счёт. Но вели вы себя опрометчиво.
        Резко обернулась и выпалила ему в лицо:
        - Смешно, наверное, да?
        Лазавей опешил:
        - Почему? И кому должно быть смешно? Мне? Право слово, я никогда не смеялся над чужими чувствами.
        Прямое признание того, что он обо всём догадался, вызвало волну паники в душе. Вот оно, тот самый судьбоносный момент! Сейчас я узнаю, стоит ли надеяться.
        Мы стояли в арке, отделявшей прихожую от гостиной. Здесь было темно, лишь отсвет камина да одинокий светлячок освещали наши лица.
        - И? - с замиранием сердца спросила я. - Что-то вроде: «Мне очень жаль, но…»?
        Магистр медлил с ответом, будто в чём-то сомневался. Затем с шумом втянул в себя воздух и предложил отложить этот разговор на потом. Но я желала знать сейчас и решительно шагнула вперёд, практически упершись в грудь Лазавея.
        - Так что же вы поняли, магистр Лазавей, и как к этому относитесь?
        - У вас настойчивость некроманта! - рассмеялся магистр. - Не хватало ещё, чтобы в горло вцепились! Хотя русалки предпочитают утаскивать на дно морское.
        Воспользовавшись тем, что Лазавей не противился, не пытался скрыться от меня в темноте, осторожно положила руку на его рубашку.
        - Агния! - тут же одёрнули меня, впрочем, мягко.
        Но мне хотелось этого, и я встала на цыпочки, потянулась к его губам… И в этот момент отворилась входная дверь, и голос Осунты окликнул Лазавея:
        - Ты не спишь? Я свет в окне видела…
        Вспыхнул ещё один светлячок и вычленил из темноты идиллическую картину: я практически в объятиях магистра Лазавея. Почему почти? Да потому что на моей талии лежала одна его рука. Надо же, а я не помню, как она там оказалась. Значит, поцелуй бы мне магистр подарил, иначе бы оттолкнул.
        Лазавей поспешил восстановить расстояние между нами, подошёл к Тшольке и поинтересовался, что она хотела.
        Осунта напряжённо молчала, буравя меня взглядом. В нём читалась смесь удивления, презрения и злости.
        Самодовольно улыбнулась в ответ и неспешно начала одеваться.
        - Смотрю, у тебя гости, - процедила Тшольке.
        - Да, Агния зашла по моей просьбе. Сейчас провожу её и вернусь.
        - Зачем же она заходила? - похоже, Осунта вознамерилась прожечь во мне дыру. Ничего, пусть побесится: не любит её Лазавей.
        - По делу, - кратко ответил магистр и нахмурился, перехватив наш молчаливый обмен взглядами. - Вот что, иди, присядь, я через четверть часа буду.
        Тшольке нахмурилась и решительно шагнула ко мне и пристально глянула в глаза. Затем обернулась к Лазавею и демонстративно положила ему руки на плечи.
        - Зачем провожать её, Эдвин? - голос Осунты полнился змеиным ядом, а пальцы нежно массировали шею магистра. Она тесно прижалась к нему и обиженно фыркнула: - Не маленькая, сама дорогу найдёт. Да и с каких это пор ты так заботишься о студентках? Совсем не бережёшь себя.
        - Осунта, за окном ночь, далеко не лето, да и я её пригласил, а не Агния сама пришла, - Лазавей осторожно отстранил её, что-то шепнув на ухо. - Я быстро.
        Тшольке нарочито медленно разделась и по-хозяйски поднялась наверх, открыто намекая на свой статус в доме. Я ответила пожиманием плеч и сладчайшей улыбкой. Так и подмывало сказать, кто похозяйничал у неё в спальне, но сдержалась.
        Если улыбка, адресованная Осунте, сочилась женским превосходством, то на Лазавея глянула ласково, с обожанием, не забыв похлопать ресницами. Вздохнула и отвернулась, деланно изучая дверь.
        Тшольке не выдержала, спустилась, схватила меня под локоть и вытолкнула на улицу, бросив опешившему Лазавею:
        - Совсем забыла, что у меня есть дело к госпоже Выжге. С утра собиралась сказать, но из головы вылетело. Заодно и провожу её, раз Агния темноты боится.
        - Куда тебя понесло без… - окончание вопроса заглушила хлопнувшая дверь.
        Тшольке клещами вцепилась в руку, сжала так, что свело челюсти от боли. С перекошенным злобой лицом она глянула на меня и прошипела:
        - Держись от него подальше!
        - От кого? - я ударила её по запястью: не собиралась терпеть подобные вольности в обращении. И не легонько, а со всей силы, что возымело действие: Тшольке, ругнувшись, отступила.
        Осунта поёжилась от холода - на улице-то не лето, а она без верхней одежды - и буркнула, сверкнув глазами:
        - Дурочкой не прикидывайся. Он мой, поняла?
        - Так вам и сказал? - дерзко осведомилась я. - Вы мне кто - госпожа, чтобы приказывать и распускать руки? Не забывайтесь, а то ректору пожалуюсь, а то и в суд подам.
        - Рот закрой, дрянь! - пощёчина обожгла щёку.
        Тшольке нависла надо мной, встряхнула и пообещала крупные неприятности, если близко подойду к Эвину Лазавею. В подтверждение своих слов, догадываясь, что простые угрозы я проигнорирую, легко и просто отшвырнула меня магией в снег.
        Сгусток боли пульсировал где-то под рёбрами, будто мне со всей дури влепили ногой. Боевая магия, мать её! И ведь Осунте Тшольке ничего за это не будет.
        - Доброй ночи! - сладко пропела Тшольке. - Дорогу сама найдёшь. А не найдёшь, то одной бездарью меньше.
        Насладившись моим беспомощным видом, Осунта юркнула обратно в тепло дома.
        Я лежала на снегу и смотрела на небо. Мысленно сто раз распяла хвостатую тварь, но, увы, в реальности мало что могла. Однако спускать выходку Тшольке не собиралась. Для мести много сил не надо, нужны мозги, а они-то как раз наличествуют.
        Наконец, кряхтя, поднялась, осмотрела одежду и ещё раз помянула Осунту недобрым словом: она испортила новое платье. К счастью, это всего лишь грязь, но настроения не улучшало.
        Что ж, раз Тшольке вышла на тропу войны, то и я тоже. Устрою вам весёлую ночку.
        С косой ухмылкой отправилась собирать камни - побросаю через часик в окно. А до этого разукрашу дверь Осунты. Как там её прозвали - слипшаяся эльфийка? Чудесно, сейчас подпишем её домик, пусть все знают. Если получится, то ещё и дверь подпалю - ответ за боевую магию.
        Впрочем, зачем мелочиться? Проникну внутрь и устрою какую-нибудь пакость.
        Плохое приходит в голову быстро, особенно когда зла. Сдаётся, попадись мне сейчас демон, справилась бы.
        Потирая ушибленные места, зашагала к дому Осунты. Скатала снежок и залепила им в окно спальни Тшольке. Булыжник, конечно, лучше подойдёт, но пока его в снегу откопаешь…
        Сотворила светлячок, запустила его под крышу и начала упражняться в искусстве правописания. Выведенное снежками короткое слово смотрелось эффектно.
        Так, теперь дверь. Посмотрим, что там с защитным контуром. Увы, Осунта Тшольке озаботилась его сменой и усилением, я долго возилась, но так ничего сделать не смогла. Неудивительно, с моими жалкими знаниями.
        - Вам не стыдно?
        Я вздрогнула, едва не активировав защиту. Так увлеклась, что не услышала шагов.
        Лазавей с укором смотрел на меня. Это он ещё художеств на окне не видел, надеюсь, они до утра доживут - зря, что ли, старалась?
        Стыдливо опустив глаза, промямлила что-то невразумительное, прикидывая, безопасно ли спрыгнуть с крыльца в сугроб: нормально спуститься магистр не позволит.
        - И когда это вы научились защиту снимать, Агния Выжга? - Лазавей, видимо, заметив мой лихорадочно мечущийся взгляд, подошёл вплотную. - Или вы скрываете степень своих истинных возможностей?
        - Я только одно заклинание знаю, - пробормотала я и вздохнула, приготовившись к порицанию.
        - Что у вас с Осунтой произошло? - Зажёгшийся светлячок озарил моё лицо, когда как Лазавей предпочитал оставаться в тени.
        - Ничего. Спасибо вам за чай, магистр Лазавей, и спокойной ночи. Что больше не буду, говорить не стану.
        Магистр хмыкнул и перевёл взгляд на мою шубу и юбку. Нахмурился:
        - Это Осунта?
        - Что вы, я по дороге испачкалась, - рассказывать об угрозах Тшольке не собиралась. Это она ябедничает любовнику, я не стану, сама решу проблему.
        - Агния, скажите-ка мне честно: олифу вы стащили? Из ревности?
        Глотнув ртом воздух, тут же захлопнула его. Стало невыносимо жарко, я даже расстегнула шубу. То, что я стала пунцовой, мечтала оказаться возле Шкварша в любой позе, - и ежу понятно. Только, увы, не подарили мне Марра и Оликес крыльев, а демоны не настроили персональный портал.
        - Агния, я никому не скажу, даю слово. Просто «да» или «нет».
        - Решайте сами! - зло выкрикнула я и решилась-таки спрыгнуть. Бегство виделось единственным выходом в подобной ситуации.
        Лазавей оказался проворнее: перехватил меня и вернул обратно на крыльцо. Оказавшись в его объятиях, я забилась пойманной птицей, а потом затихла, стоило магистру лишь погладить по спине и прошептать: «Ш-ш-ш!». Сдаётся, ответ на вопрос уже не требовался.
        - Давайте без смертоубийства и членовредительств? - я ощущала тепло его дыхания и растекалась топлёным маслом в руках Лазавея. - Не хватало ещё скандала. Хорошо, Агния?
        Кивнула и, осмелев, прижалась к магистру.
        Мы простояли так пару минут: я, уткнувшаяся в грудь Лазавею, и он, обнимавший меня, а потом магистр напомнил о том, что пора бы спать. Как и обещал, он проводил до Студенческого дома и на прощание строго-настрого запретил лазать по чужим жилищам.
        Я кивнула и тайком усмехнулась: слово на окне Тшольке Лазавей не заметил. Месть удалась, да ещё в двойном размере: Осунта не удержала любовника в гнёздышке, значит, не так он ею дорожит. За чужими женщинами по ночам не бегают, только за теми, которые небезразличны.
        Глава 25
        Утро началось на редкость паршиво. Нет, изначально ничего не предвещало беды. Проснулась я в приподнятом настроении, пела, кружилась по комнате, позабыв об испорченном платье. Светана уже встала и успела упорхнуть вниз, в помывочную. Мне тоже пора бы, а то там очередь, на занятия не успею.
        Зевнула, поцеловала спящую Марицу и накинула поверх ночной рубашки халат. Ноги привычно нашарили тапочки и понесли плохо соображающее тело - спала-то я мало, плюхнулась в кровать в час ночи, а встала в шесть - к лестнице. Туда же стайками стекались прочие студентки.
        На всякий случай запахнула халат: Общеобразовательный факультет, конечно, ярмарка невест, но и парни на нём встречаются, зачем же провоцировать? Хотя с утра, как показывала практика, всем абсолютно плевать на телеса противоположного пола.
        Лелея в мыслях мечты о безоблачном счастье с Лазавеем и гадая, не колется ли его бородка - никогда ещё не целовалась с усатыми, даже интересно, - едва не налетела на Светану. Вернее, это она налетела на меня, крепко ухватила за руку, аж до боли, и отчаянно потянула обратно в комнату.
        - Ты чего? - я вырвалась, потёрла запястье и покрутила пальцем у виска. Только синяков от подруги мне не хватало!
        - Не ходи туда! - Светана испуганно оглянулась, будто за ней гнался оборотень, и преградила мне дорогу.
        - Тебе кошмар приснился, да? - попыталась отодвинуть подругу - не тут-то было. Я нахмурилась: - Светана, хватит дурить! Грязной на занятия не пойду, и так времени мало, а тут ты со своими фокусами.
        - Ещё спасибо скажешь! - обиженно насупилась Светана. - Лучше грязной, но живой. Я её случайно увидела, сразу поняла, что по твою душу.
        Задумалась: сомнительно, чтобы в Студенческий дом пробралась нечисть, значит, человек, а людей я не боюсь. Фамильная смелость - теперь-то знаю, почему меня тянет в самую гущу событий - как дочурку некроманта - взяла вверх, поэтому решила сама проверить, стоит ли бояться неведомого нечто, или у страха глаза велики.
        Кое-как избавилась от Светаны и проследовала к лестнице. Огляделась: всё, как обычно, никто нас не атаковал. Все спокойные, переговариваются, смеются… Точно у подруги не все дома, надо бы учебники на ночь отбирать, а то демонология до добра не доводит. Мне тоже как-то приснился гуль - кладбищенский трупоед. Как только Ксержик может любить эту дрянь? Некромант - это образ мысли, а не профессия.
        Окончательно проснувшись, - хоть за это спасибо Светане! - завалилась в помывочную и икнула: прислонившись к стене, меня дожидалась Осунта Тшольке. Наглухо застёгнутая, в куртке под горло… и с кастетами на пальцах. Она меня убивать пришла?!
        Заметив мой испуганный взгляд, Тшольке усмехнулась и убрала оружие во внутренний карман куртки:
        - Забыла снять, с утра тренировалась. А к тебе у меня разговор есть.
        - Продолжение ночного?
        - Прямое, - улыбка Осунты напоминала оскал. - Деточка, ты непонятливая, я недостаточно ясно объяснила? Ручонки свои от него убери, а то нечего тянуть будет.
        - Вы мне угрожаете? - обвела глазами девчонок, беря их в свидетели.
        - Что ты, только предупреждаю.
        Мотнула головой и повесила халат на крючок. Нашла свободное местечко, открыла кран - и полетела лицом вниз, расквасив нос о пол.
        Девчонки рядом завизжали и бросились врассыпную. В мгновение ока помывочная опустела.
        Тшольке ухватила меня за волосы и вздёрнула на ноги. Развернула лицом к себе и прошипела:
        - Чем вы вчера занимались? Вы любовники?
        - Не ваше дело! - огрызнулась я, хлюпнув кровоточащим носом.
        Внутри всё клокотало. По какому праву эта стерва такое себе позволяет? Я и раньше что-то не замечала в ней аристократического происхождения, а тут манеры и вовсе кабацкие.
        - Это моё дело, разведёнка деревенская, на чужое не зарься!
        - А магистр Лазавей в курсе, что он ваш? Может, он меня любит? Может, мы вчера…
        Договорить не успела, потому что взбешённая Тшольке толкнула меня под струю с явным намерением утопить. Наглотавшись воды, я едва не захлебнулась, закашлялась и в ответ полоснула ногтями по лицу обидчицы. Стоило это дорого: меня повалили с ног, вновь засунули под потоки воды и открыли краны на целый оборот.
        Я отчаянно извивалась, судорожно крутила головой в поисках спасительного воздуха, но Осунта держала крепко, не давая вырваться.
        - Запомни, хорошенько запомни это утро, - наклонившись к самому уху, прошипела она. - Узнаю, что ты вертишься вокруг Эдвина, сделаю всё, чтобы вылетела из Академии. Не исключат - так в Школу иных сошлют. Отступись, вертихвостка!
        - Так замуж не терпится, что насильно жениха в Управу поволочёте? - пожертвовав клоком волос, избавилась от мёртвой хватки Тшольке, отползла в сторону и отдышалась.
        Рубашка липла к телу и холодила. Она ничего не скрывала, и Осунта тут же оценила мою грудь и бёдра. Судя по всему, увиденное ей не понравилось - значит, боялась, что могу привлечь Лазавея. Мне под её взглядом было неуютно: хоть и женщина, но посторонняя, да и мысленно будто изнасиловала. Я не шучу: в глазах отразилось что-то такое… Явно прикидывала, как меня можно употребить в постели. Не самой, разумеется, но от этого не легче.
        Наконец Тшольке презрительно скривила губы и отвернулась. На мой вопрос так и не ответила. Воспользовавшись моментом, поднялась на ноги и ухватила Осунту за «хвост». Целью моей были не волосы, а лицо, и я до него добралась.
        Сочащаяся кровью царапина украсила щёку Тшольке. Та отскочила, побагровела, рявкнула:
        - Сегодня же пробкой из бутылки вылетишь!
        - Ничего, я всё ректору расскажу, - расплылась в ответной улыбке я. - И покажу. Не сама же я упала. А ещё отцу напишу.
        - Пугаешь папочкой, девочка? - Тшольке обошла меня по дуге и прищурилась. - Ой, напрасно!
        Пока я придумывала, чтобы ей ответить, Осунта гордо удалилась, громко хлопнув дверью.
        Выдохнув, стащила мокрую, заляпанную кровью рубашку и кое-как ополоснулась. Похоже, страх перед водой останется надолго: под струю заставила себя забраться с третьего раза. Горло до сих пор першило, а то, что случилось пару минут назад стояло перед глазами.
        Запахнувшись в халат, подобрала с полу ночнушку и решилась глянуть на себя в зеркало: красавица! Такое не замаскируешь. Даже не знаю, к лучшему или к худшему. Если выяснится, что я подбиваю клинья к преподавателю, по голове не погладят. Зато Тшольке накажут: она не имела права причинят вред студентке.
        Робко приоткрылась дверь, и в помывочную заглянула наша староста. Обнаружив меня живой, с облегчением вздохнула и поинтересовалась:
        - Агния, ты как? За что она тебя?
        - Это личное, - буркнула я, пытаясь высушить волосы полотенцем. Посвящать весь Студенческий дом в свою жизнь не собиралась.
        В голове возник план: попасться на глаза магистру Лазавею. Пусть полюбуется на месть ревнивой любовницы. Уверена, магистр не оценит и заведёт с Осунтой неприятный разговор.
        Светана при виде моего распухшего носа и всклокоченных волос пришла в ужас. Объяснять, кто это сделал, не требовалось, так что подруга могла торжествовать: она же предупреждала!
        Лаэрт, дожидавшийся на крыльце, присвистнул и пообещал наказать обидчика. Сомнительно, но спасибо.
        На меня все косились, так что пришлось замотаться платком. Так и шла в учебный корпус, гадая, как же избавиться от ревнивицы. Затяжная война неизбежна, пора бы нанести ответный удар.
        Магистру Анук, которая вела у нас «Основы арифметических вычислений в магии», хватило одного взгляда, чтобы отправить меня в лазарет. Не стала возражать: на занятия опоздала, сосредоточиться всё равно не могла, так что посижу с ватой в носу у магистра Аластаса.
        В здании царила небывалая тишина, я в полном одиночестве плелась по коридору. Задумавшись, едва не получила дверью по лбу. Возмущаться не стала: лицо и так произведение искусства, хуже уже не станет. Сотрясение мозга тоже не исключено: что-то подташнивало, а Тшольке о пол-то приложила, хоть и не затылком. Или это нервы?
        - Агния? - магистр Лазавей изумлённо взирал на меня с порога комнаты преподавателей. Удивление быстро сменилось беспокойством. - Кто это вас?
        - Демон в женском обличии, - вздохнула я. - Магистр Анук отпустила, я не прогуливаю…
        Магистр раздражённо отмахнулся: глупости говоришь, и заявил, что учёба для меня сегодня закончена, после чего вызвался проводить до лазарета.
        - У вас студенты, я сама прекрасно дойду.
        - Нет у меня сейчас занятий, а дойти… Считайте, верну долг, - усмехнулся Лазавей и напомнил, как полтора года назад я назойливо заботилась о его здоровье.
        - Но у вас же была рука сломана…
        - А у вас нос. И это гораздо хуже: без сращивания не обойтись.
        Магистр протянул носовой платок: заметил, что мой уже целиком пропитался кровью. Поблагодарила и оперлась на руку Лазавея. Тот ободряюще похлопал по плечу, заверив, что магистр Аластас - знаток своего дела.
        - Помнится, вы синяк сами вылечили, - воспользовавшись моментом, осторожно прижалась, уловив запах туалетной воды магистра. Так, и давно он им пользуется? Впрочем, откуда мне знать: раньше не принюхивалась. Что-то ненавязчивое, слабенькое, свежее.
        - На вашем месте я бы не поручал мне свой нос, - усмехнулся Лазавей. - Вдруг неправильно сращу хрящ? И, Агния, не стоит так откровенно… хмм… стремиться оказаться поближе.
        Значит, мне прижиматься к нему нельзя, а ему поддерживать меня за талию можно. Странная мужская логика! В этот раз хотя бы не отчитал, не обвинил в лёгком поведении.
        В лазарете одиноко скучал помощник лекаря. Я его не знала - практикантов у магистра Аластаса всегда хватало. И все неказистые, увлечённые наукой, а не собственным внешним видом.
        Лазавей усадил меня на стул, велев студенту оказать посильную помощь, а сам отправился на поиски магистра Аластаса. Когда он вернулся, я лежала на кушетке с предсказуемой ватой в носу и холодным компрессом на лбу. Вид, наверное, имела жалкий, но Лазавея, кажется, это не пугало. Магистр подошёл, положил одну руку мне на переносицу, другую - на висок. Сосредоточился, будто уйдя в другой мир, и обернулся к магистру Аластасу:
        - Вроде, ничего серьёзного, без истощения магического резерва. Я, конечно, не специалист, но…
        - …но в рамках самовыживания лечебное дело знаете, - с добродушной улыбкой закончил Аластас. - Не прибедняйтесь, Эдвин, все боевые маги врачевать умеют. Только откуда у девочки резерв? Она ведь с Общеобразовательного.
        - Да есть крохотный. Преподаватели Иных у неё зачатки дара обнаружили.
        - Тайо постаралась? - лекарь отстранил Лазавея и присел возле меня. - Помню её, как же. Много тогда ворчали, что ректором назначали женщину, но человек тремя видами магии владеет… Ладно, что тут у нас?
        Не выдержав, ойкнула, когда Аластас вытащил затычки и надавил на горбинку носа. Слёзы брызнули из глаз, пальцы судорожно вцепились в простыню.
        - Ну? - набросился на лекаря Лазавей. - Перелом?
        - Трещинка. И пара ссадин на лбу. Сейчас всё исправим.
        Аластас закатал рукава и сплёл паутинку из зелёных нитей. Прищурил один глаз и накрыл ею мой нос.
        Защипало, зазудело. Ноздри разбухли, будто от простуды.
        Попросив не двигаться, лекарь ловко вправил нос и ещё с минуту что-то творил с ним.
        Боль ушла, только дышалось с трудом.
        Лекарь тем временем приподнял мне голову и накрыл затылок и лоб ладонями. От их прикосновений стало так тепло, хорошо, потянуло в сон. Не удержалась, зевнула и прикрыла глаза.
        - Готово, - донёсся сквозь дрёму голос магистра Аластатаса. - Это не магия, физическое воздействие. Девочка ударилась обо что-то твёрдое, падала с высоты. Толкнули, очевидно. А ещё у неё в носу вода.
        - Спасибо, - посуровевшим голосом поблагодарил Лазавей. - С ней можно поговорить?
        - Конечно. Девочка совершенно здорова, только пусть нос с денёк не трогает.
        На миг воцарилась тишина.
        Я всё никак не могла открыть глаза, только слушала, поэтому и не заметила, как магистр Лазавей подсел ко мне.
        - Не выспалась? - Лазавей погладил меня по волосам. Почувствовав, что я собираюсь встать, удержал: - Лежите, вам нельзя совершать резких движений.
        То есть заработала-таки сотрясение? Поначалу и не заметила.
        Открыла глаза и, смутившись, отвернулась: магистр смотрел в упор. Он был так близко: наклонился, практически навис над моим лицом. Почему-то пересохли губы, захотелось облизать их языком. Вот леший, будто на иголках!
        Где-то на подкорке сознания мелькнула мысль: поцелует, и сердце пустилось в бешеный галоп, нагоняя кровь к лицу. Наверняка пунцовая, под цвет носа.
        - Это Осунта, Агния? - тихо спросил Лазавей.
        Ох, расстояние между нами стало критическим, еле сдерживалась, чтобы не податься вперёд и не сложить губы трубочкой. Только сомневаюсь, что магистр оценит такое проявление чувств, пусть уж сам… Ох, как хотелось, чтобы он сам!
        Замечтавшись, вздохнула.
        - Агния, - вернул из мира грёз вопрос магистра, - это сделала Осунта Тшольке? Её видели сегодня в Студенческом доме, да и ночью, сдаётся мне, она что-то натворила. Вы упоминали демона в женском обличии - на неё похоже.
        Ещё раз вздохнула и кивнула: когда так спрашивают, промолчать невозможно.
        Лазавей закатил глаза и выпрямился. Сделал круг по комнате и пробормотал:
        - Только женских войн мне не хватало! Две ревнивицы на птичьих правах.
        Значит, так, да? Прав у меня нет? А кто только что авансы делал, кто ночью обнимал? То хлопотал вокруг, проявляя заботу, то птичьи права. Не выдержала и зло прошипела:
        - Забудьте, что я вам по дури брякнула. Не люблю я вас, так Осунте и передайте, пусть не утруждает себя утренними визитами.
        - С Осунтой я поговорю, а вам советую успокоиться.
        Конечно-конечно, я помню, что вы преподаватель. Отвернулась к стене и закрыла глаза, подумывая о вечернем визите в кабачок. Того, что произошло дальше, я не ожидала: Лазавей поднял меня на ноги и несколько минут удерживал навесу. Не знаю, называлось ли это полноценными объятиями, но закончилось всё именно ими.
        Он сам положил мне руки на талию, позволил мне обнять себя за шею и, покачав головой, произнёс:
        - Разве вы не ревнивица и разве у вас действительно есть какие-то права? Так за что же вы обиделись?
        Счастье длилось недолго: всего пару минут. Магистр отпустил меня, собрался уходить, а я всё стояла и кусала губы, гадая, испытывает ли ко мне Лазавей хоть какие-то чувства. В итоге не выдержала и робко спросила:
        - Могу я надеяться? Или у вас намечается свадьба?
        Магистр развернулся и удивлённо глянул на меня:
        - Какая свадьба? С кем?
        - С магистром Тшольке, она сама говорила, будто вы…
        - Так… - втянув в себя воздух, протянул Лазавей и быстрым шагом направился к двери. Сдаётся, Осунта забыла посвятить его в свои планы.
        Решив, что здоровым в лазарете делать нечего, решила вернуться на занятия. Учёба в Школе иных доказала, что конспект лучше вести самой - в голове больше откладывается. На третью пару поспею, а пока быстро перекушу: с утра как-то не до того было.
        Пара по демонологии началась с визита ректора. Пришёл он не один, а с Осунтой Тшольке. Вид у магистра был несчастный и обиженный.
        - Агния Выжга, встаньте, пожалуйста, - обратился ко мне ректор.
        Все взоры с интересом устремились на меня. Сокурсники пихали друг друга локтем, строя догадки, чем же я провинилась. Сама я догадывалась, о чём пойдёт речь, только не знала, во что всё выльется. Хотя и так ясно - в исключение. Утешало, что и Тшольке достанется. Вот бы уволили!
        Я вышла вперёд и встала рядом с преподавательским столом.
        Осунта метнула на меня гневный взгляд и расползлась в фальшивой улыбке.
        - Речь пойдёт об утреннем инциденте, - начала она, скользя взглядом по лицам студентов. - Часть из вас стала свидетелями, как я ударила студентку Агнию Выжгу. Признаю, моё поведение недопустимо для преподавателя, но после бессонной ночи и борьбы с демонами банально сорвалась. Увы, госпожа Выжга просто не вовремя попалась под руку, да и провоцировала меня хамством. С её стороны так же имела место череда порочащих честь будущего мага поступков. Часть касалась меня, поэтому я и решила переговорить с ней. Полагаю, Агния согласиться поведать и о своём поведении.
        Плохо, очень плохо. Расскажу - исключат.
        Я низко опустила голову и поведала часть правды: неуважение старших, оскорбления, неприличное слово на окне. К ней присовокупила вымысел, который оставил бы вне подозрений магистра Лазавея: без спроса взяла одну вещь. Якобы именно из-за неё Тшольке так разозлилась.
        - Дурно, Агния, очень дурно, - погладил бороду ректор. - Не ожидал от вас. Вас обеих, - добавил он, глянув на Осунту. Та тут же вновь сослалась на усталость и попросила короткий отпуск.
        Чего я не ожидала, так это того, что Тшольке извиниться передо мной. Сухо, коротко, но публично! В ответ я тоже попросила прощения, и вслед за Осунтой и магистром Айвом вышла за дверь: основные разбирательства состоятся вдалеке от посторонних ушей, в кабинете ректора. Там уже сидел магистр Лазавей, хмурый, как грозовая туча.
        Закрыв дверь и наложив на неё заклинание, магистр Айв сел за стол, цокнул языком и почему-то уставился на Лазавея. Тот упрямо вскинул подбородок и ответил таким же пристальным взглядом.
        - Н-да, Эдвин, не ожидал! - наконец нарушил тишину ректор. - Нет, девочки за многими бегают, но чтобы преподаватель и студентка дрались за мужчину… Чем ты их привлёк-то, чем одурманил и когда успел Агнию охмурить.
        В голосе магистра Айва не слышалось осуждения - напротив, пожилой маг, казалось, тихонько посмеивался в бороду и улыбался.
        - Мне самому это неприятно, - ответил Лазавей. - Если бы знал, что Осунта задумала нечто подобное, то предотвратил бы. Мне казалось, после нашего разговора она всё поняла.
        - Ты… ты не можешь, ты пошутил! - не выдержав, выкрикнула Тшольке, метнувшись к любовнику, вцепилась в ворот рубашки и, будто обессилев, повисла на нём. - Эдвин, ты же…
        Так и не произнеся ничего членораздельного, она с мольбой смотрела на Лазавея, а потом, вспомнив о гордости, оттолкнула и зло прошипела:
        - На молодую променял, выбросил, как стала не нужна?
        Вид у Тшольке был такой, будто она собиралась разорвать Лазавея в клочья.
        И Осунта действительно не сдержалась - влепила магистру звонкую пощёчину и, вмиг обретя спокойствие, села.
        Ректор молча наблюдал за разыгрываемым спектаклем, а потом потребовал объяснений. Лазавей неохотно признался, что спал с Тшольке, но ничего ей не обещал, что она сама предложила необременительные близкие отношения.
        - Знал бы, Осунта, скинул бы в тот вечер твою руку! - в заключении раздражённо добавил он, обернувшись к Тшольке.
        - Как же, ты с радостью принял помощь в «восстановлении энергии». Прекрасно видел, что я влюблена и воспользовался.
        Мне стало жалко Осунту. Если всё так, как она говорит, то Лазавей поступил подло. Похоже, ректор подумал то же самое, потому что молчаливо осудил подчинённого. Лазавей сгорбился, потом вновь расправил плечи и расстегнул ворот рубашки, будто тот душил его. Намотал на палец шнурок, тот самый, что я подарила, и попросил меня выйти. На вопрос почему, ответил, что речь пойдёт о чужой личной жизни, обсуждать которую при посторонних неприлично.
        - А если там будет обо мне? - не сдавалась я, не желая пропустить откровенный разговор.
        - Вам я сам всё скажу, не беспокойтесь. Агния, прошу, выйдите.
        Как ни хотелось уходить, пришлось, потому что магистр Айв поддержал просьбу Лазавея. Стояла, прижавшись ухом к замочной скважине, надеясь услышать хоть слово, но увы, заклинания маги ставить умели.
        Разговаривали долго, около часа. Наконец позвали меня и устроили головомойку. Всплыло незаконное проникновение в дом - обвинительно глянула на Лазавея, тот покачал головой, скосив глаза на Осунту, - а за него полагалось наказание. Услышав, какое, я бы предпочла исключение - три недели бок о бок с Тшольке в том самом неспокойном месте, о котором вскользь упомянул Лаэрт. Буду переводчицей с демонического.
        Осунту тоже не устраивало моё общество, но она смолчала, только губы дрогнули. Приглядевшись, поняла, что Тшольке плакала. Не глядя, она вытащила кошелёк и протянула мне:
        - Держи. Купишь, что нужно. Я ещё столько же тебе должна. И, - Осунта выдержала паузу, - можешь больше не пакостить: надобность отпала.
        Осунта шумно отодвинула стул и села, повернувшись лицом к окну. Ректор предложил ей воды, Тшольке отказалась, потом встрепенулась, зло глянула на меня, и вышла, громко хлопнув дверью.
        - Мягко, - пробормотал Лазавей, проводив Осунту глазами. - Я думал, будет хуже.
        - Вы о наказании или её реакции? - осведомился магистр Айв. - Осунта - великолепный маг, я не стану рушить ей жизнь из-за неудачных отношений и вспыльчивого характера. Но, как мужчина, вас понимаю - наверное, хм, оно того стоило.
        Лазавей не ответил. Погружённый в себя, он вертел амулет на шнурке.
        - Вторую часть штрафа заплачу я, - неожиданно заявил Лазавей. - Тут и моя вина. И, прошу, не придавайте дело огласке. И дело не в моем имени - репутация Осунты серьёзно пострадает. Да и Агнии ни к чему: затравят. Благодарю за понимание.
        Магистр поднялся со стула и тоже вышел, оставив меня наедине с ректором. Тот дал необходимые указания, велел забрать у преподавателей план занятий, чтобы не отстать в учёбе, и напоследок добро усмехнулся:
        - Утащила, русалка, на дно!
        Оставалось только гадать, что имел в виду магистр Айв.
        До отъезда с Лазавеем поговорить не удалось: тот сознательно меня избегал. Видимо, вынужденная исповедь негативно отразилась на отношении к её виновнице. Однако перебрасывать нас с Тшольке предстояло именно ему, так что скрыться магистру не удалось.
        Уезжали мы через два дня, в конце учебной недели. Утром, что, собственно, привычно. Зато непривычным стало желание Лазавея сказать мне пару слов наедине, не под перекрёстным огнём глаз Осунты. Смирилась она лишь для вида, внутри же, я чувствовала, бушевало желание вернуть обратно былую добычу.
        Мы спустились в холл. Здесь ввиду раннего часа было тихо, но Лазавей всё равно тщательно проверил все закоулки, будто опасался, что какая-то ранняя пташка притаилась под лестницей или кадкой с цветком.
        Я, позёвывая, села в кресло, гадая, зачем подымать нас задолго до рассвета. Демоны разбегутся, что ли?
        - Помиритесь с ней, - не оборачиваясь, попросил Лазаей. - Зачем наживать врагов на пустом месте?
        Прикусила губу, чтобы не напомнить, кто начал первым. Меня постигло разочарование: как, это всё, о чём хотел поговорить магистр? Получается, Осунта для него что-то значит. Видимо, не столько, сколько бы она желала, но больше, чем думала я.
        Низко опустила голову, чтобы скрыть горькую усмешку. По сравнению с Хендриком это легко: с Лазавем не прожила и дня, он не клялся мне в любви. Общение с демонами и вовсе решит проблему: если там боевые действия, то вздыхать о несчастной любви будет некогда. Как бы выразился в такой ситуации Шкварш?
        Задумалась, подбирая подходящее выражение, и не заметила, как подошёл Лазавей. Он остановился вплотную к моим коленям, практически касаясь их, упёрся одной рукой о стену и начал буравить взглядом. Не выдержав такого пристального внимания, подняла голову.
        Игра в гляделки длилась минуты две, затем Лазавей выпрямился и заговорил:
        - Вам обеим смягчили наказание. Магистр Айв по закону должен был одну уволить, а другую исключить. И там, и там - без права восстановления.
        - Вы заступились? - догадалась я.
        Магистр кивнул:
        - Всё случилось из-за меня, из-за того, что не доглядел. Просто не допускал подобного варианта. А ведь видел, что назревает.
        - Мне от вас денег не надо, - вспомнив о штрафе, на одном дыхании выпалила я. - И вы ни в чём не виноваты, просто магистр Тшольке - собственница, а я - дура.
        - И ни капли не собственница? - со смешком поинтересовался Лазавей.
        Смутившись, уделила пристальное внимание растению в кадке. Сколько там у него листьев? Интересно-то как!
        - Значит, прояснить ситуацию до отъезда вы не желаете? - Мне показалось, или в голосе магистра промелькнула обида. - Хорошо, вернёмся к Осунте.
        - Хочу! - я аж подпрыгнула в кресле и горящими глазами уставилась на Лазавея. Руки от волнения подрагивали. Мстительно напомнили: - Вы обещали в кабинете ректора.
        Магистр вздохнул, привычным нервным жестом накрутил на палец амулет и обошёл по периметру холл.
        - Итак, касательно вас. Даже не знаю, что сказать.
        - Я вам нравлюсь? Хоть чуть-чуть? - Смелость города берёт, возьмём приступом магистра.
        - Нравитесь, - с улыбкой подтвердил Лазавей. - Всегда нравились.
        - А Осунта? То есть магистр Тшольке?
        Магистр замялся, а потом процедил:
        - Любовница. Бывшая. Хотя она считает иначе, вы сами знаете.
        Воцарилось неуютное молчание. Лазавей будто досадовал на себя за излишнюю откровенность, а я не знала, как далеко могу зайти в расспросах. Удобно ли интересоваться, какие чувства связывали любовников? Просто постель или нечто другое. Я бы, к примеру, за такой вопрос по лицу стукнула.
        - Всё кончено, - обронил магистр.
        А? что кончено? Для меня или для Тшольке?
        И тут снова пришлось краснеть и мысленно считать подземные ярусы: Лазавей пожелал узнать, что именно испытывала я.
        - Нет, то, что бескорыстно, я вижу. Только вариантов-то много, Агния: от банальной постели до любви. Первое, - он на мгновенье задумался, - пожалуй, отметём, иначе бы проделывали разные штучки, вроде упавших книг. Хотя, на празднике святого Йордана вы именно этого хотели. Да-да, Агния, нечего изображать святую невинность! Взрослые люди, говорю, как есть. Итак: влюблённость?
        - Я не знаю, где грань между любовью и влюблённостью, - тихо ответила я. - Вы требуете невозможного, допрашиваете, а сами до сих пор не определились, нужны ли вам мои чувства. Магистр Лазавей, скажите, не бойтесь сделать больно, я…
        - Не скажу. По-моему, я и так достаточно откровенен. Значит, любовь, - подвёл итог Лазавей и наконец-то сел. Между нами был столик для корреспонденции, расстояние вытянутой руки.
        - Да, Эдвин, я люблю вас, - тихо, чтобы не услышал, пробормотала я, а вслух добавила: - Наверное, нам пора?
        - Есть ещё пара минут. Боитесь?
        Покачала головой. Сейчас нет, страх появится потом, когда створы перехода выбросят нас с Осунтой в самое пекло. Пока же на душе лёгкая грусть, тоска по Марице, друзьям, учёбе… и ему, Лазавею, которого могу больше никогда не увидеть. Вот этого я боюсь.
        Магистр взял меня за руку, успокаивающе погладил, заверив, что Тшольке не допустит дурного. Я и так это знала: в трудную минуту она забывала былые обиды. Да и смысл избавляться от меня, когда любимый дал отставку, а сама балансируешь на острие ножа? Уверена, ректор проверит, если вдруг со мной что-то случится.
        Лазавей убрал руку и встал. Я тоже поднялась - и оказалась в объятиях магистра. Его губы на краткий миг коснулись моих, и Лазавей отстранился. Я даже не успела запомнить, почувствовать, каково это - целоваться с ним, поэтому решила повторить, повиснув на шее у магистра.
        - Тише, вы меня задушите! - ловко вывернувшись, рассмеялся мерзавец. - Я всего лишь пожелал вам доброго пути. А вот если вы начнёте отвечать, то так никуда и не уедете. Осунта заждалась, Агния, пойдёмте.
        Гадая, что скрывается за этим поцелуем, последовала за магистром. Ничего, вернусь от демонов, разберусь. Или прямо сейчас проверю:
        - Скажите, можно мне вас называть вас по имени? Не на людях, разумеется.
        - Можно, - кивнул Лазавей. - Ничего не имею против. Только не надо душиться теми приторными духами: у меня голова от них болит. Вообще ничем не надо: я и так вас, Агния, прекрасно чувствую.
        Светясь от счастья, я готова была в тот миг отправиться хоть в гости к Первосвященнику.
        Глава 26
        Да, определённо, в хорошие места не ссылают, особенно вместе с Осунтой Тшольке. Хорошо, хоть в этот раз перебросили с вещами, а дочка не грудной младенец. Но если дальше так пойдёт, то Марица забудет, как выглядит её мама. Вернусь как-то домой, а меня тётей величают. Или дядей, если Светана с Лаэртом пошутят.
        Потёрла виски и поправила давившую на шею сумку: она была тяжёлой и при падении сработала якорем. Лазавей не виноват, это я на ногах не устояла в безвоздушном невесть где.
        Тшольке стояла рядом, собирала вещи: она зачем-то взяла целых три сумки. В одной, положим, еда, во второй - одежда, но третья-то для чего?
        Холодно и снежно. Весна в эти края и не собиралась, солнце не грело. В Вышграде-то уже пригревает, а здесь - холод вековечный. Какой из этого следует вывод? Что мы на севере. Уж не в тех ли пустошах, куда сослали Магнуса? Горы, вроде, на горизонте есть, неясная дымка, но контуры читаются. Ох, что-то мне уже страшно!
        - Ну, что расселась? Транспорта не будет, нужно топать на своих двоих, - Тшольке закинула по сумке на плечо, а третью подняла и привязала к себе магией.
        - Далеко идти? - поднялась на колени, вытряхнула снег из-под воротника.
        - Версты три, - пожала плечами Осунта. - Эдвин… - она на мгновенье замолчала и прикусила губу. - Магистр Лазавей вычислил примерную точку переноса, но, видимо, маги ушли. Ладно, сейчас свяжемся, узнаем.
        Тшольке отвернулась, подняла ворот полушубка и вытащила амулет. После короткого разговора, состоящего из односложных фраз, она указала рукой направление и велела сотворить хоть какую-то защиту:
        - Дырявое решёто тоже сойдёт. Глазками не хлопай, это не академический парк, а дикая природа, где разные твари водятся. Твоя задача убежать от них до того, как сожрут.
        Обнадёживающее начало, нечего сказать! Я как-то только на демонов рассчитывала, а не на коллекцию по демонологии.
        Идти пришлось долго, сражаясь с сугробами и лёгким ветерком, румянившим щёки. Осунта намеренно всё прибавляла и прибавляла шаг, надеясь, что я отстану, но не на ту напала. Вижу же, что самой тяжело, но упрямая, хочет хоть в мелочах, но напакостить. Оно и понятно: мстит счастливой сопернице. Задумалась: а счастливой ли? Лазавей не сказал, что любит, даже не поцеловал толком. Тшольке же могла расплакаться оттого, что магистр её отругал, разрушил мечты о свадьбе.
        Наконец показался частокол из острых кольев.
        Я кожей ощутила магию: покалывало так, что от боли сводило зубы. Пришлось потянуться к собственному дару, чтобы перестать ощущать чужой.
        - Ты помалкивай, - обернулась ко мне Тшольке. - Твоё дело - переводить с демонического. Учти, я не собираюсь собирать тебя по частям и нести ответственность за твои проделки тоже не стану. К слову, - Осунта прищурилась и перешла на свистящий шёпот, - личико тебе я за олифу попортила. Здесь Эдвина нет, магистра Айва и твоего папочки тоже, так что думай, что делаешь.
        - Вам же запретят преподавать, выгонят из Академии, - я невинно хлопала глазами. - И ничего ни о какой олифе я не знаю…
        - Знаешь, гадина. Чужое взяла - и глазками хлопаешь. Ладно, вперёд!
        Да, работка выйдет весёлой. Дожить бы до её окончания!
        Полевой лагерь магов подтвердил, что занесло нас туда, куда Макар телят не гонял, но почему-то именно здесь собираются знакомые люди. Во всяком случае, встрёпанная голова Магнуса была мне знакома во всех вариантах. Не думала, что когда-то обрадуюсь пытавшемуся некогда изнасиловать меня некроманту, но, во-первых, тот давно осознал всю тяжесть поступка, а, во-вторых, лишняя защита от Тшольке не помешает.
        - Агния? - глаза Магнуса напоминали два блюдца. Точно также я смотрела на магические формулы.
        Кивнула и поздоровалась. Подумав, спросила, как дела, хотя глупо спрашивать как - и так понятно.
        - Помаленьку. А ты тот самый переводчик?
        - Ссыльная она, - хмыкнула Тшольке, кинув сумки в снег. - Молодой человек, лясы можно и потом поточить, а сейчас неплохо бы помочь женщине выше вас по положению.
        Магнус хитро глянул на меня: видимо, гадал, что я такое совершила, раз семейство Ксержик не заступилось, - и без слов перетащил поклажу в ближайшую палатку. Да, жить предстояло именно там, а не в тёплой избе. И это ещё полбеды - делить палатку предстояло с Тшольке. Решила, что не стану с ней спорить: пусть выберет любое место, поёт до утра, балуется вызовом зелёных человечков - буду примерной студенткой. Заодно и злость Осунты сойдёт на нет, всю без последствий выплеснет.
        Позавтракав у костерка похлёбкой из странного зверька, напоминавшего плод извращения некромантов над зайцем, познакомились с остальными магами и выяснили обстановку. Оказалось, что нежить по вечерам - привычные гости, а днём попадаются мутировавшие зверушки, которых разводят демоны. Сами синекожие тоже нарушают границы Златории и не всегда с мирными намерениями: не далее, как вчера, натравили на крестьянские заимки на границе пустошей рейфов. Кто это, я не знала, но, судя по реакции Тшольке, смотреть на них лучше издали и из-под мощной защитной сферы.
        Магнус, пристроившийся рядом, услужливо просветил меня по части демонологии. Оказалось, что рейфы - бестелесная нежить, высасывающая мозг.
        - Хитрые, заразы! Может статься, что кто-то из нас, - некромант обвёл рукой присутствующих, - рейф. Так что зеркальце с собой носи.
        - Зачем? - поёжилась я. Мысль о нежити среди нас запала в сердце, заставив пристально вглядываться в незнакомые лица. Такие разные, мужчины и женщины, но все взрослые, серьёзные. Одна из двух пятёрок, по очереди прочёсывавших пустоши. Тшольке прислали для их укрепления и некой загонной охоты, которая должна была положить конец жертвам среди местного населения.
        - В зеркале истинный облик виден: белесое нечто, окровавленный рот…
        - Сказки, не слушай, - не оборачиваясь, вмешалась в беседу Осунта. - Зеркало, да, отражает рейфов, но вовсе не так. И если уж ты видишь их отражение, то уже мертва. Так что бегать по окрестностям в одиночку не советую, даже по нужде.
        Да я и не собиралась, потому что жить хочу.
        После, когда мы остались с Тшольке наедине, обустраивая холодную пустую палатку, Осунта поинтересовалась, откуда знакома с Магнусом. Я рассказала, упустив пикантные детали.
        - Значит, за тебя мучается. На вид - неглуп, к тебе до сих пор хорошо относится - что нос-то воротишь? Эдвин старше тебя, значительно старше, всё равно не уживётесь. И, честно уж скажу, не удержишь. Приестся красота, молодость, он новую себе для постели найдёт, - зло закончила Тшольке и с головой зарылась в сумки: спрятала лицо.
        Третий раз в жизни захотелось её пожалеть, даже несмотря на разбитый нос. Подошла, положила ей руку на плечо - Осунта скинула ее и швырнула на спальный мешок книгу - словарь демонического:
        - Зубри!
        Оказалось, что третья заинтересовавшая меня сумка предназначалась для спальных принадлежностей: таковых тут не выдавали. На дно Тшольке положила пару книг, внутрь - аптечку.
        Осунта ушла на разведку, а я осталась. Забралась с ногами под одеяло и погрузилась в чтение. За этим занятием и застал меня Магнус. Оказалось, что некромант пришёл не просто поболтать, а привлечь к делу. Заодно попытался выяснить, простила ли. Когда Магнус задал этот вопрос в третий раз, не выдержала и в сердцах заявила, что Алоис недостаточно глубоко его зарыл.
        Некромант покачал головой:
        - Твой отец постарался. Безо всяких шуток, страшно было.
        С седла я свалилась кулём, потирая затёкшие ноги и отбитый зад. Штанов среди моей одежды не водилось, так что сполна насладилась прелестями верховой езды. Походкой пьяного тролля заковыляла к Магнусу и ещё паре магов, поджидавших нас у чахлого деревца. А ещё говорят, будто у волшебников регенерация… Или она после выдачи диплома проявляется?
        Маги скептически уставились на меня. Ну да, смазливая пигалица, которая даже одеться правильно не сумела, чего уж от неё ожидать?
        - Это Агния, наш переводчик, - представил некромант.
        Ответом ему было ёмкое: «Угу!» и пожелание быстрее передвигать ногами: демоны ждать не станут. Огромная удача, что они вообще согласились поговорить, а не затравили скелетами и рейфами. Плод трудов последних попался по дороге: труп с пустыми глазницами. Магнус поспешил перевернуть его, но мне хватило, чтобы опозорить славный род некромантов.
        - Послали боги неженку! - недовольно пробормотал вышагивавший рядом маг. - На каком курсе, чудо?
        - На вт-т-т-тором, - с третьей попытки ответила я, умывшись снегом. - Просто этот труп страшный.
        - А другие, значит, красивые.
        И то верно, мертвецы привлекательностью не блещут.
        В молчании добрались до пепелища какого-то селения и выстроились по периметру.
        Нервничая, случайно активизировала камень призыва: совсем забыла, что на тепло реагирует, и вскрикнула, обнаружив в двух шагах от себя знакомое рогатое существо.
        Маги среагировали мгновенно: один накинул на меня защитный купол, другой спеленал Шкварша сетью, остальные готовы были в любую минуту обрушить всю мощь атакующих заклинаний. Демон, разумеется, радушного приёма не оценил и тут же доказал, что таких, как он, недаром боятся. Что ему сеть - разорвал и не поморщился, перекувырнулся в воздухе, избежав столкновения с одним огненным шаром и парой молний, и полоснул когтем по ближайшему магу. На снег брызнула кровь, а чародей резко побледнел.
        - Шкваш, не надо! - преодолевая страх и дурноту, завопила я и рванулась к демону. - Это ошибка, они не собирались убивать!
        Шкварш отбросил в сторону тело несчастного мага - надеюсь, он ещё жив, и развернулся ко мне. В глазах плескалось пламя, в каждой руке по ножу. Помнится, когда подарила такой Алоису, тот сказал, будто оружие заговорённое: не тупится, не ломается и разрезает даже камень. От страха онемела. Сейчас Шкварш метнёт такую штуку, пробьёт защиту, и мне конец.
        - Идиотка! - Кто-то, я не видела кто именно, повалил меня на землю. Только почему-то она оказалась горячей. Или это кровь? Мамочки, куда я влезла?
        Вскрикнула, когда коготь чиркнул по щеке, и закрыла глаза, на последнем издыхании шепча: «Это ошибка, они просто испугались».
        - Хреново колдуешь, - с облегчением вздохнула, не услышав в голосе Шкварша злобы. - Как все люди. Чего звала-то?
        - Случайно, - осмелилась открыть глаза и взглянуть на демона. Ни единой царапины - а ведь ему противостояло четверо магов. - Мы поговорить шли, я волновалась…
        - Бумажку Маргариты отрабатываешь? - демон присел рядом, вплёл смертоносные ножи обратно в косу и сплюнул. - Зачем вы сюда, маги, вообще полезли - наша территория.
        Поднявшись на ноги, поняла, что Шкварш перенёс меня в царство демонов. Какой круг, не знаю, но тут жарко и пустынно. Долины горячих источников не видно, один красный песок.
        - Шкварш, верни меня обратно, а? - с мольбой заглянула в алые глаза. - Маги меня защищали, волнуются.
        - Неа, не верну, лучше сюда своих позову. Тебя ведь переводить послали?
        Кивнула, не обрадовавшись перспективе в одиночестве оказаться в компании демонов. Леший их разберёт, у кого какое положение на брачном рынке и отношение к людям. Шкварш, конечно, дружелюбно настроен, защитит, но всё равно тут иные нравы, иные понятия о приличиях. Да и разозлить демона - легче лёгкого, того же Шкварша. И что тогда? Даже гробика и могилки не будет.
        Шкварш небрежно вытер кровь с лица, будто это водичка, и протянул руку:
        - Пойдём!
        - Шкварш, - осторожно, памятуя о взрывном характере демонов, - давай вернёмся? Мне тут неуютно…
        Шкварш покосился алым глазом и почесал подбородок. Ноготь на шестом пальце оттопырился, будто разминался.
        Я попятилась, опасаясь, что демон сейчас нападёт. Странно, вообще, что он так быстро остыл, будто только и не убивал. Как-то до этого не понимала, чем опасны подобные существа, а сейчас с радостью оказалась бы один на один с Тшольке в любой части света.
        - Не доверяешь? - рука демона дёрнулась, описав в воздухе дугу.
        Плохо дело, нужно выкручиваться. Попыталась объяснить, что верю ему как родному брату, только там остались люди, которые за меня переживают и которые тоже должны присутствовать на переговорах. А то я ничего в делах магов не смыслю, просто неопытный толмач. Подумала и рассыпалась в комплиментах демоническому роду - лишним не будет. Говорила и смотрела на Шкварша, пытаясь угадать обуревавшие его эмоции.
        - Не люблю людей, - окрысился демон, обнажив верхние зубы.
        Вот и как это понимать? Остаюсь заложницей или возвращаюсь обратно?
        - Ладно, - Шкварш вальяжной походкой направился ко мне, а потом внезапно ухватил за шкирку. Я предпочла изображать тряпичную куклу, повиснув бесформенным нечто в руках демона. Когти у него острые, даже через шубу чувствуется. Такими легко живот можно вспороть.
        Шкварш наклонился, внимательно глянув в лицо, засунул подмышку и куда-то понёс. От него веяло жаром, вокруг тоже было не холодно, так что взмокла как мышь. С усмешкой подумала, что напоминаю сейчас принцессу, которую похитил дракон. Только храброго рыцаря не видно - мой Эдвин Лазавей остался в Вышграде. Эх, как он там, вдруг с кем-то роман завёл? Не обещал ведь ничего…
        Мысли личного свойства прервала мягкая посадка на ноги. Огляделась и испуганно ойкнула: вместо одного демона судьба послала пятерых. Все вооружены до зубов и смотрят недобро.
        Шкварш подтолкнул меня к товарищам и скрестил руки на груди.
        Я оказалась в кругу демонов. Они смотрели на меня, я - на них. Как-то сами собой вспомнились жалкие знания по магии: наколдовала защитную сферу и попыталась выдавить из себя огненный шарик. Выдавить-то выдавила, только он с хлопком лопнул. Ох, кажется, напрасно я это сделала, только как иначе, когда вокруг враждебные существа? Шкварш тоже не выглядит дружелюбно, приволок на расправу.
        - Я переводчик, меня нельзя убивать! - пискнула я, заметив синее облачко заклинание между пальцев одного из демонов. Следующим словом стало: «Мама!» и постыдное падение навзничь, чтобы не стать объектом тренировки магов иной расы. Оно, нечто страшное и смертоносное, пронеслось над головой, заставив волосы встать дыбом.
        Вот ведь, забыла Марра при рождении подарить голову! Не теребила бы камень призыва, минимум две жизни сберегла бы. Свою в том числе. Так нет же, ручонки шаловливые потянулись!
        - Слабенькая! - разочаровано протянул кто-то из демонов. - Она же ничего не может.
        Стоп, они меня на магические способности проверяли?!
        Подскочила и возмущённо уставилась на Шкварша. Сине-красная скотина хохотала, тыча в меня когтистым пальцем:
        - Не, я бы сам тебя убил, если б собирался, дурёха!
        Вот гад, да я его!.. А что, собственно, я его? Пошла коза против дракона.
        - Ну, и кто ты есть? - демоны для порядка даже обнюхали меня. Только выражения лиц не изменилось: как у кота, который не решился, отпустить мышь или съесть.
        - Переводчик. Человек. Или что вас интересует? - осторожно поднялась, стараясь не делать резких движений.
        - Нас всё интересует.
        - А я всего не знаю. Я вообще ничего не знаю, ничего не делала, ничего не думала.
        Осталось только добавить: «Я птичка, мимо пролетала. Меня здесь уже нет», - и улететь. Увы, левитацией не владела, поэтому трепала языком, оправдывая профессию.
        Демоны дружно фыркнули и покосились на Шкварша - мол, где нашёл такое чудо?
        - Как зовут? - с ленцой поинтересовался самый старший. Так, пора бы определиться с иерархией. Кажется, Шкварш не из низов, но главный другой - этот самый, со шрамом и клыком размером с бивень.
        - А вы зачем интересуетесь? - осторожно спросила я, склонившись в почтительном приветствии. Остальных демонов одарила дружеским - оценили, расслабились. Знание чужих традиций - сила.
        - Порчу наводить буду.
        - Во мне уже нечего портить, многоуважаемый господин, не тратьте зря силы.
        Шутку демон оценил и согласился поговорить. Я ему, кажется, понравилась и внушила доверие, иначе ко мне никогда бы не повернулись спиной. Что-то легко и просто, не было бы подвоха? Оказалось, что нет, потому что убивать меня резко расхотели, наоборот, вернули в целости и сохранности к магам. Они к тому времени развернули бурную деятельность: перевязывали раненых, связались с кем-то из вышестоящих и бурно обсуждали недавнюю стычку. Слов не выбирали, зато выходило ёмко и понятно.
        - Агния! - заметив меня, Магнус чуть дара речи не лишился. Потом заметил демонов и как-то резко растерял радостный пыл. Ох, если сейчас же не разъясню ситуацию, начнётся бойня.
        Выскользнула вперёд, заслоняя Шкварша - смешно смотрелось: малявка защищает бугая, - и замахала руками. Маги уставились как на сумасшедшую, ненавязчиво намекая, что неплохо бы отойти, но я упорно стояла на своём. Сбивчивым голосом объяснила, что нечаянно вызвала демона, что нападать он не собирался, просто среагировал на атакующие чары. И вообще красно-синие поговорить согласны.
        На несколько минут воцарилось молчание. Маги, встав в кружок, зашептались, а затем поманили к себе. Пошла с опаской, потому как не знала, кого сейчас следует больше бояться: их или демонов. Уф, тот чародей выжил, не пал жертвой недоразумения, но в пустоши ему делать больше нечего, пришлют замену, а его отправят в Ишбар - ближайший крупный город за цепью гор. Глава пятёрки надавал мне словесных оплеух, заявив, что пословица оказалась права, баба на войне всегда к худу. Я не обиделась: понимала, что виновата.
        Затем начались, собственно, переговоры. Шли они тяжело, я взмокла, пытаясь перевести всё и никого не обидеть. Это было непросто, потому как маги обвиняли демонов, а демоны обвиняли магов. По-моему, вопрос не стоил выеденного яйца: пустошь на то и пустошь, что пустая, а златорцы вцепились в неё мёртвой хваткой. Золото, что ли, в недрах зарыто? Тайком поинтересовалась у Магнуса: нет, никаких месторождений. Значит, просто упрямство. Дорого же оно нам встало!
        Спорили до хрипоты. Демоны начинали сердиться: всё чаще сжимались губы, всё ярче горели глаза, а когти оттопыривались. Надо что-то делать, а то окажусь среди горы трупов. И я придумала: надо выпить, выпивка сближает.
        Обе враждующие стороны скептически отнеслись к моему предложению, но открытой неприязни не выказали. Так, уже хорошо. Теперь нужно выбрать напиток. Идея пришла случайно: выпивка демонов, а закуска магов. Не подозревала, что когда-то стану миротворцем, но и некроманткой тоже быть не собиралась, однако кровь обнаружилась.
        Извинившись, подошла к Шкваршу и пересказала идею. Тот одобрил, кивнул, обещал принести. От него направилась к Магнусу и тоже поведала план примирения. Надеюсь, сработает.
        Маги подозрительно косились на тёмную булькающую жидкость в бурдюке, демоны также отнеслись к солонине. Став добровольцем, смело отрезала себе говядины и плеснула самогона. Вздохнула, вздрогнула и опрокинула внутрь кружку. Ох, забористая вещица, даже слёзы на глаза навернулись! Не яд - и то хорошо.
        Вслед за мной рискнули выпить маги, а демоны потянулись к солонине. Через часик все захмелели и выяснили, что пустошь никому не нужна. Переводя заплетающимся языком чужие слова, гадала, во что это выльется. Вылилось в урок целительства от демонов и решение поделить спорную территорию пополам.
        Результат переговоров скрепили ещё парой кружек, после которых я узнала много нового об устном демоническом творчестве. Непереводимая игра слов, но какая интересная!
        Сама того не заметив, обзавелась двумя кавалерами, каждый из которых дышал мне в ухо и желал подлить или отрезать чего-то вкусного. Пришлось огорчить Магнуса и Шкварша сообщением о наличии жениха, а то бы конфликт двух рас вспыхнул с новой силой. Драться они раздумали, а вот ухаживать за мной нет, в результате чего пришлось ногами выделывать кренделя: обоим приспичило танцевать.
        Народные пляски демонов - это нечто. Их музыка - двойное нечто, под стать самогону. Где ноги, а где голова, соображала смутно, доверившись ловкости Шкварша. Если уронит, получу профессиональную травму. Или профессиональная травма - мой заплетающийся язык? Определённо, в таком состоянии переводить я не могу, только слушать.
        Правила приличия - это такой пустяк! Для демонов. Ну, и для меня за компанию, чтобы не обидеть. Представляю, какие у них брачные танцы, если с якобы помолвленной девушкой Шкварш такое выделывает.
        - Ох, мне плохо! - честно призналась я после очередной серии прыжков и повалилась на любезно растопленный снег. Кто-то перепил и сейчас уползёт позориться в одиночестве.
        - Тебе помочь? - какой Магнус догадливый! Хотя именно он некогда поил меня эльфийским самогоном.
        Шкварш сверкнул глазами, но отпустил. Уф, ревнивого демона я бы не пережила.
        Обошлась малой кровью - компрессом на лоб. Так и провалялась остаток дня, пока шумная компания продолжала веселиться. Странно, незнание языка ничуть не мешало им общаться. Даже обидно стало: как это так, я не нужна.
        Потом демоны удалились, маги наспех разбили лагерь и завалились спать.
        Ну да, Тшольке мой героизм не оценила - кто бы сомневался! Ушат холодный воды за шиворот в феврале месяце лучше любых слов. Только воспаление лёгких сама лечить будет.
        Выволочка вышла знатной, я узнала о себе много нового и даже засомневалась: не обзавелась ли двойниками? Тяжеловато для одной девушки сочетать столько качеств, да ещё противоположных.
        А потом пришёл черёд Лазавея… С одной стороны, радостно, что о тебе беспокоятся, с другой - жалко уши.
        Заученно пообещала не ввязываться в приключения и сидеть тихо, и пошла искать рассол: жутко болела голова, будто я ею гвозди забивала. Ноги привели к знакомому выпивохе. Магнус оказался жалостливым и не бросил девушку на произвол судьбы. К слову, спать мы, кажется, завалились вместе. Надеюсь, без последствий, потому что я блюла верность Эдвину Лазавею. Надеюсь, когда-нибудь он это оценит. Эх, скорей бы в Вышград вернуться!
        Мечты сбываются. Так быстро мирный договор с врагом никто не заключал, а с подписанной бумажкой - когда успели-то между тостами и плясками? - надобность в переводчике отпала. Нет, я с важным видом посидела вечерком между демонами и магами, помогла выверить формулировки, но на следующий день уже была свободна как ветер. И несло меня, разумеется, в Академию, чтобы забрать приз за столь успешную работу.
        Тшольке, увы, оставалась. С кислой миной смотрела на меня, но молчала. Эх, если б не ранили того мага, то, глядишь, и её на радостях отпустили бы, а так одна из боевых пятёрок осталась без пятого мага.
        Магнуса тоже не радовало расставание. Расчувствовавшись, обещала писать и только потом сообразила, что это проблематично. Ладно, магической почтой как-нибудь, надеюсь, дойдёт.
        Словом, жизнь снова засияла красками, и магистр Айв поспешил её немного подгадить: заставил ехать через пустошь и горы в Ишбар. Видимо, чтобы наказание не вышло слишком мягким. Ладно, у меня и там свой бубновый интерес имеется: Алоис и Маргарита. Последняя наверняка поделится тысяча и одним способом завоевать мужчину, да и Ксержик не станет молчать из-за половой солидарности.
        В качестве сопровождающего мне выделили боевого мага. Не ученика, не студента, а самого настоящего. Честь, однако! По дороге нам, к счастью, никто не встретился, не считая мелкой нечисти: маги и демоны распугали всех совместной попойкой. Либо тварей отозвали синекожие, чтобы не нарушать перемирие. Я в подробности не вдавалась: нет и нет, скучать не буду.
        Зато горы стали серьёзным препятствием, но ничего - я осилила расчёты магического импульса, так что и камни сдались на милость победителя.
        В Ишбаре меня не ждали, в Школе иных - тоже. Я уж успела забыть, каково это - перебегать двор, уворачиваясь от результатов тренировок учеников. Умение плести простенькие заклинания сыграло добрую службу - не получила метлой по лбу. Нет, юная ведьма вовсе не планировала меня убить, просто неудачно спикировала и не успела затормозить.
        А ничего у меня защитная сфера, удар держит. Треснула, но хозяйку не дала поранить.
        - Привет, Агния! - а вот и мои бывшие одноклассницы, отрабатывают что-то на открытом воздухе. Снег зачем-то в воду переплавили. Не Алоис ли с ними? Увы, нет, просто практика по химии в полевых условиях, что-то с воздухом творят.
        Эх, видно придётся топать в класс некромантов, молясь, чтобы там читали теорию. Подумала и завернула в административный корпус, поприветствовать Маргариту. Шла не с пустыми руками - отловила мелкую зверушку в пустоши. Сопровождавший меня маг научил делать ловушки, вот хвостатая ящерка и попалась. Чародей утверждал, что древняя, сейчас и проверим, не обманул ли наивную студентку.
        Магу, к слову, в Школе было некомфортно: ещё бы, я-то знала, когда нужно нагнуться и за чем укрыться, а ему доставались все шишки. Ничего, пусть поколдует, не за моей спиной же прятаться.
        Рысцой перебежала опасный участок и распахнула дверь. Будто и не уезжала, право слово! Учебное заведение то ещё, а вот лица попадаются знакомые. Шаолена Гвитт, например. Несёт охапку метёлок, отбивается от какой-то ученицы, на которую наложили взыскание. Улыбнулась, поздоровалась и вприпрыжку кинулась к ректорскому кабинету. Сдаётся, я единственная сумасшедшая, которая жаждет туда попасть.
        Увы, душевный порыв сдержала запертая дверь. Значит, Маргарита на занятиях. Оно и понятно - время около полудня, а госпожа Ксержик-Тайо - особа занятая и деятельная.
        Эх, не хотелось искать пристанище некромантов, но придётся. Или лучше к боевым магам - кто из них спокойнее? Обернулась к скучавшему за спиной чародею и спросила. Тот опешил и посоветовал идти домой.
        Оставшись одна - маг ушёл, пожелав счастливого пути, на этом его миссия закончилась, - начала обходить учебные классы. В одном из них обнаружила искомого некроманта вместе с ласковым: «Дверь закрой!». Ладно, я и за дверью подожду, потому что нежить в разрезе меня не интересует. Настоящая нежить, а не рисунок или поделка. И он потом этими руками ложки трогает! Ладно, ложки - я сама чудом заразу не подхватила, потому как тесно знакома с пальцами невежливого субъекта.
        Наконец урок закончился, из класса гурьбой вывались ученики.
        - Подь сюды, - хоть бы обернулся! Если дальше так пойдёт, по примеру Маргариты стану именовать «некромантской скотиной».
        - Выгнали? - Алоис стирал с доски мудрёные слова. Распотрошенный труп он даже не удосужился прикрыть полотенцем. Одного взгляда хватило, чтобы рвануть в коридор: завтрак мне ещё дорог.
        Через пару минут Алоис соизволил распахнуть дверь и вторично попросить пожаловать пред его светлые очи. Нежити уже не было. Куда он её убрал? Под стол, что ли? Нет, не видно.
        - Вот смотрю я на тебя и думаю, - без предисловий начал Ксержик, - что вся пошла в мать. Я её не помню, но похоже дуростью в неё. Да, представь себе, мне рассказали о твоих любовных приключениях. Что глазки отводишь? Нашла кому пакостить! Или полагала, что ревнивая магичка по головке погладит? Лучше бы предмет свой окучивала.
        - Как? - живо отозвалась я, готовясь запомнить непрошеные советы. Угадала ведь, что Алоис не смолчит.
        - Бери, чем умеешь. Есть ум - бери умом, обделили - женской хитростью и прелестями. Только заранее определись, чего хочешь, а то на двух стульях не усидишь. Постель и любовь - разные вещи. Тебе что от него надо-то?
        Да, откровенности Ксержику не занимать. И ведь ответа требует!
        - Понимаешь, - смутившись, тщательно подбирая слова, пробормотала я, - это личное.
        Алоис фыркнул:
        - Твоё личное я лучше тебя знаю. Ладно, захочешь совета, попросишь. Маргарита тебе не помощник: она никого не добивалась. С дороги? Пошли, накормлю. У меня ещё три урока, у Ары - два и какие-то бумажки. Но ты девочка самостоятельная, отлично посидишь в столовой одна. На предпоследнюю пару можешь придти: там теория плетения заклинаний для малолеток, тебе полезно.
        Покормили меня сытно, как преподавателей, и сладкого подложили: решили, что раз дочка Алоиса, то без шоколада не проживу. Я поблагодарила, взяла, но для себя - для Ксержика. На его лекцию не пошла, устроилась у Маргариты: она очень интересно рассказывала о разных видах нечисти. Ящерка ей понравилась, действительно оказалась ценной.
        Заговорить об Эдвине решилась только дома и с мачехой. Та мигом выставила мужа за дверь, заявив, что тот своими советами окончательно подорвёт мою репутацию. Алоис расхохотался и заметил, что портить там уже нечего. Маргарита запустила в него половником и послала в трактир:
        - Нормальные мужики по вечерам пиво пьют.
        - Надо было за нормального замуж выходить, - парировал Ксержик и кинул половник обратно.
        Когда он наконец ушёл, начались женские посиделки. Закончились они глубоко за полночь, когда Алоис за дверью начал скулить, что он тоже хочет лицезреть жену.
        А утром в Ишбар наведался Эдвин Лазавей.
        Я краснела от взглядов, которые бросал на него Алоис: хитрые такие, сочувствующие. После и вовсе похлопал Маргариту по животу:
        - Скоро и вас так обрадуют.
        Не выдержав, шикнула на Ксержика: зачем меня позорит?
        Лазавей, казалось, не обращал внимания на намёки, во всяком случае, никак не комментировал. Вёл себя подчёркнуто вежливо и холодно, я даже испугалась, что тот поцелуй мне привиделся. Но стоило нам выйти за порог, как Лазавей ухватил за талию, развернул к себе:
        - Совсем сдурела, такие фокусы откалывать! Когда Осунта сказала, что тебя демоны утащили, я решил, что… Словом, если поседею, будет на твоей совести.
        Оказалось, что он попросил Тшольке присмотреть за мной. Та неохотно, но согласилась. Догадываюсь, как она, озверев, кричала, что не собирается приглядывать за его пассией. Но это всё неважно, важно то, что я была дорога Эдвину Лазавею.
        Воспользовавшись тем, что магистр всё ещё держал меня в объятиях, а его лицо было так близко, потянулась к нему и поцеловала. Лазавей не оттолкнул, ответил, и вскоре оказалось, что это не я его целую, а он меня.
        - Нам пора, - наконец оторвался от моих губ магистр. - С родными попрощалась?
        Кивнула и с бешено бьющимся сердцем спросила:
        - Эдвин, я… я могу надеяться?
        Лазавей рассмеялся и покачал головой:
        - Нет, я, конечно, люблю своих студентов, но целоваться с каждой особой женского пола не стану. Только нос не задирай.
        Издав радостный вопль, едва не повалила магистра на землю - с таким напором напрыгнула на него и повисла на шее. Эдвин, мой Эдвин!
        Лазавей поспешил унять мои порывы, напомнив, что поговорить на любовные темы можно и в Вышграде. Спорить не стала и в награду получила приглашение посидеть вечерком в городе, якобы для рассказа о демонах. Но я-то знала, что разговор пойдёт о нас, хочет этого Эдвин - отныне величала его только так, - или нет.
        Глава 27
        Странное чувство - вновь ощущать себя девочкой, спешащей на свидание с парнем, о котором мечтают все соседки. Нет, Эдвин, конечно, не Хендрик, но, как я уже поняла, лучше порядочность, чем смазливость. Надеюсь, в этот раз не ошиблась. А внешность… Аристократическая у магистра внешность, нужно спросить, кто там у него среди предков.
        Моя глупая улыбка украшала все лекции дня. Казалось бы, провинившаяся, вернулась после отбытия наказания: шила в мешке не утаишь, в Академии шептались, что не на деревню к матери здоровье поправлять ездила, - а я радуюсь. Светана и Лаэрт подозрительно косились, хмыкали, но молчали. Да и чего, собственно, спрашивать, когда влюблена по уши и скрыть не могу.
        Лазавею, наверное, икалось от моих томных взглядов. Во всяком случае, лекцию читать я мешала, потому что заработала замечание за невнимательность.
        - Да, - задумчиво протянул магистр после очередной порции пристального внимания, - к практике я допускать вас отказываюсь. Страшно подумать, что вы там выделите вместо сущностей. Облака, Агния Выжга, - вещь хорошая, но земля устойчивее и практичнее. Встаньте, что ли, окно прикройте, а то весенний воздух дурно на вас влияет, как бы ещё кого-то не заразили!
        Сокурсники засмеялись, а смущённая я торопливо исполнила просьбу и честно попыталась слушать. Только в голове крутилось предстоящее свидание.
        Наверное, Марица решила, что мама сошла с ума, во всяком случае, смотрела соответствующе. А я летала по комнате, наводя красоту.
        Забравшаяся с ногами на кровать Светана пыталась читать, но быстро поняла, что это бесполезно. В результате она наблюдала за моей вознёй, периодически делала замечания, задавала вопросы. Как у Светаны не закружилась голова, понятия не имею.
        - Агния, а ты точно ничего не выдумала? - подруга не верила, что меня пригласил на свидание преподаватель.
        В этот раз нет, потому что мне бросили в коридоре короткое: «Вечером всё в силе». И как прикажите это трактовать, ежели не совместное времяпрепровождение?
        Стук в дверь застал нас обеих врасплох.
        Я ойкнула и знаками попросила Светану открыть. Та нехотя сползла с постели, отворила дверь и сделала мне страшные глаза. Да кого же леший принёс, неужели Осунту? Оказалось, что подруга неудачно пошутила, потому как на пороге стоял Эдвин Лазавей.
        - Добрый вечер, Светана. - Интересно, как преподаватели умудряются запомнить имена всех студентов? - Мне нужна Агния.
        Светана прыснула в кулак и пробормотала, что я немножечко занята, но спущусь через пару минут.
        - Хорошо, у меня есть дело и к вам.
        Подруга недоумённо воззрилась на него, но вышла, плотно притворив дверь. Оставалось только гадать, о чём собиралась шептаться эта парочка. По такому случаю я даже закончила сборы в кратчайшие сроки.
        Лазавей и Светана беседовали внизу. Подруга кокетничала, вызывая страстное желание её убить. Убивать не стала, просто обозначила своё присутствие коротким: «Доброго вечера!» Магистр, он же Эдвин, обернулся, кивнул и быстро закончил разговор. Беглым взглядом оценил, что за чудо предстоит ему вести в город, и, кажется, остался доволен.
        - Вы не боитесь так, на глазах у всех? - шёпотом поинтересовалась я.
        Лазавей удивлённо вскинул брови:
        - Агния, вы о чём? Преподавателям вход в Студенческий дом не запрещён.
        Это точно, кто ж им запретит!
        А магистр поспешил добавить, закрепляя результат:
        - Да и после визита Осунты Тшольке студентов мало что может удивить.
        Пожала плечами и потянулась к вешалке - Лазавей опередил, подал шубу. Та-а-ак, а это уже серьёзно, не скажешь потом, что между нами ничего нет. При свидетелях оказывал знаки внимания - м-мм! С гордостью глянула через плечо на парочку болтавшихся в холле студенток, нахлобучила шапку, надела перчатки и скрылась за дверью.
        - Куда пойдём? - Лазавей поддержал под локоток, чтобы не оступилась на крыльце.
        Можно подумать, с моими доходами по вышградским едальням каждый день бегала! Он пригласил, он пусть и выбирает. Магистр правильно истолковал моё молчание и предложил какую-то «Деву-иву». Не стала возражать и смело обхватила пальцами его руку.
        - Любят женщины похвастаться! - усмехнулся Лазавей. - Желаете, чтобы все знали?
        - А вы нет? - насторожилась я. Как скажет сейчас: «Не хочу, мы тайно встречаться будем по четвергам и пятницам» - и что тогда? Но магистр не сказал, возразил, что половина и так знает, а другая догадывается.
        - Поведение Осунты ни с чем, кроме ревности, не спутаешь, да и наказали вас вместе. Сейчас же наши разлюбезные будущие магини разнесут сороками на хвосте, что я к вам приходил. Так что деваться некуда, скрывать бесполезно.
        Улыбнулась и вздохнула, радостно так, умилённо. Знаю, что выгляжу, как дура, но ничего не могу с собой поделать. Видно, женская доля такая - резко глупеть при виде своего мужика. А то, что Эдвин мой, не сомневалась.
        «Дева-ива» оказалась харчевней неподалёку от королевского дворца, что, несомненно, сказалось на ценах. Ладно, платить ему, моё дело - украшать его общество.
        Ксержик предпочитал подвалы - на то и некромант, - а Лазавей облюбовал заведение на поверхности.
        Мы устроились около окна и были вскоре обласканы вниманием подавальщицы. Предназначалось оно магистру, который, оказывается, частенько навещал харчевню. Глазки пышногрудая девица строить умела, но я знала, что ничем не хуже. Грудью тоже, если мериться придётся.
        Заказали бараньи рёбрышки с затейливым соусом, отварного картофеля и вина. Я соглашалась на сидр, но Лазавей цыкнул, заявив, что сидр буду пить в своих Больших Выселках. Значит, навёл справки, откуда родом. Хорошо!
        - Как, мне о демонах рассказывать? - подперев подбородок рукой, уставилась на магистра.
        - О каких демонах? - не понял он. Забыл, по какому поводу приглашал? А я такой трактат сочинила! Шучу, ничего не сочиняла, просто поддела немножко.
        Хихикнула и предложила тему:
        - О брачных обычаях синекожих.
        Лазавей отмахнулся:
        - Лучше уж о человеческих. И не об обычаях, а о вас, Агния. Вернее, тебе.
        Я навострила уши, но всё испортила подавальщица. Надо же ей было объявиться в самый неподходящий момент! Мне тут в любви изъясняются, а она крутится, вертится, на стол тарелки мечет. Наконец настырная красотка удалилась, и Лазавей откупорил бутылку вина.
        - Пила когда-нибудь? - он покосился на рубиновый напиток. Себе налил целую кружку - иной посуды не водилось, - а со мной медлил.
        Кивнула и обиженно заметила, что в городе жила, а не в глухой деревне на отшибе.
        - Не злись, - Лазавей примиряюще коснулся моей руки. - Я не к тому спрашиваю.
        - Боишься, что захмелею? - я тоже перешла на «ты». - Да после эльфийского самогона это - водичка!
        Магистр рассмеялся и наигранно пожалел, что заказал не тот напиток.
        Мы чокнулись и выпили за здоровье. Взялись за рёбрышки и отдали дань еде, потому как заговорить на скользкую тему взаимно не решались. Но магистр все же оказался мужчиной и взял на себя тяжкую миссию первооткрывателя.
        - Итак, ничего мне о демонах рассказывать не нужно, - улыбнулся он, - потому как знаю больше тебя. Но, полагаю, другие темы для разговоров найдутся. Вижу, перешла на «ты»… Что ж, разумно - глупо как-то «выкать» в такой ситуации. Теперь переходим к самой ситуации. Тут всё просто: есть два человека, испытывающие друг к другу симпатию.
        Я слушала и кивала, пробираясь через дебри сложных фраз. Всё так высокопарно и непонятно: любит ли?
        - Люблю, - неожиданно произнёс Лазавей.
        Я вздрогнула, а потом поняла, что задала вопрос вслух. Покраснела и принялась старательно изучать скатерть.
        - Агния, ты не рада? - обиженно протянул магистр. - Вот и пойми вас, девушек! Пригласишь на свидание, скажешь, что нравится, что хочешь с ней встречаться - а в итоге тишина.
        - Просто всё так неожиданно… Я не думала, что вы такое скажете.
        Лазавей покачал головой и пробормотал: «О, женщины!»
        - Не веришь? По глазам вижу, что не веришь. Хорошо.
        Не успела я рта открыть, чтобы возразить, как магистр запечатлел на моих губах поцелуй.
        - А теперь ешь, неверующая. Я твою мордашку с прошлого года помню: ещё тогда понравилась. И как-то потихонечку устроилась в моей жизни.
        Широко улыбаясь, чувствовала себя самой счастливой на свете.
        На подмостках бродячие артисты затянули какую-то грустную песню - а мне хотелось танцевать. Не одной, желательно, но Лазавей не рвался покинуть баранину, вгрызаясь в неё с жадностью оголодавшего человека.
        - Эдвин, как ты можешь есть! - с укором прошептала я.
        - Не только могу, но и хочу. Это вам, студентам, достаточно пищи духовной.
        Ой, он, наверное, опять не обедал, а я накинулась. Нехорошо, но так хочется слушать и слушать, выяснить, как именно магистр меня любит, когда понял, за что я ему понравилось - вопросов уйма!
        - Эдвин, а ты когда понял?
        - Што понял? - с набитым ртом, переспросил Лазавей. «Што» вместо «что» вышло таким милым.
        Я удивлённо глянула на него - разве непонятно, что речь о любви? Я красивого признания жду, подробностей, комплиментов - а он ест!
        - Ты сказал, что любишь. Буднично так.
        Лазавей вздохнул и промолчал. Петь мне хвалебные песни он почему-то не собирался, а ковырялся вилкой в картошке. Можно подумать, это не свидание, а обычный ужин!
        - Агния, какая разница, зачем подробности? - наконец соизволил ответить магистр. - Я всегда тебе симпатизировал, потом ты влюбилась, я пригляделся… Заодно и от Осунты избавился, она мне порядком надоела.
        Вскинула брови: вот как? Значит, потешила самолюбие магистра, вовремя под руку подвернулась. Вздохнула и тоже уткнулась в тарелку.
        Мерное жевание челюстей длилось битых полчаса, по окончанию которых довольный и сытый Лазавей откинулся на спинку стула и окинул меня благостным взором. Я поджала губы, желая показать, что рассчитывала на другой вечер.
        - Не будь ребёнком! Ты же взрослая, а не девочка, которой нужны красивые слова. Мне нравится женщина, я открыто говорю ей об этом, предлагаю встречаться - разве этого мало? Было бы лето, нарвал бы ромашек, хотя… Протяни руку.
        Не понимая, к чему он клонит, положила руку на стол. Лазавей улыбнулся, проделал какую-то хитрую манипуляцию в воздухе - и на ладони расцвели цветы! Не прозрачные, как некогда у Липнера, а как настоящие. На синих лепестках поблёскивали капельки росы.
        С восхищением взирала на плоды магии, не удержавшись, потрогала - твёрдые! Вернее, осязаемые. Перевела взгляд на магистра и, зардевшись, пробормотала:
        - Спасибо. А они не исчезнут?
        - Простоят неделю, обещаю. Потом просто растворятся. Ну как, Агния, - Лазавей облокотился о стол, - я достаточно выказал свой интерес?
        Кивнула и уткнулась носом в цветы. Увы, они не пахли.
        - Полагаю, следует еще выпить и перейти к обсуждению твоих поступков?
        - А что мои поступки? - я невинно захлопала глазами.
        - Оставляют желать лучшего. Правила безопасности не соблюдаешь, с преподавателями дерёшься, в дома к ним залезаешь… Разве так надлежит вести себя примерной девочке?
        В голосе его звучала добродушная усмешка, и я включилась в игру. Отточенным жестом поправила волосы, изогнулась и, наклонившись, лукаво прошептала:
        - А кто сказал, что я примерная девочка?
        Лазавей рассмеялся и покачал головой. Разлил вино по кружкам и поинтересовался, не этой ли позой я обаяла декана. Ответила таинственным молчанием и хлопающими ресницами.
        Потанцевать мне удалось: музыканты вспомнили, что они не на похоронах, и порадовали развесёлой мелодией. Из-за стола, вопреки ожиданиям, меня выдернул магистр и закружил волчком. Его пальцы по-хозяйски устроились на талии, а я совсем не возражала.
        Из «Девы-ивы» выкатились, кажется, за полночь и в обнимку направились к Академии. Лазавей пытался рассказывать что-то о звёздах, но я не слушала и лезла целоваться. Если бы стражники забирали за нарушение нравственности, мы бы точно загремели в тюрьму.
        - Тебя в Студенческий дом проводить? - Вопрос застал врасплох.
        Мы как раз добрались до ворот Академии и Лазавей отпер их, сняв заклинание. Такая вещь как запор и вовсе не стала помехой.
        - А куда ещё можно? - наконец ответила я.
        - Ко мне. Или ты ребёнку нужна?
        Нужна, конечно, но покормить Марицу и Светана может. Только стоит ли после первого же свидания соглашаться? Нет, хочется, но я так и не узнала, что планирует в отношении меня Лазавей.
        Почувствовав мои сомнения, магистр притянул к себе и поцеловал:
        - Не хочешь? Тогда спокойной ночи, прогуляемся до Студенческого дома.
        Увы, благочестивой девицы из меня не вышло, заботливой матери тоже, потому что я сдалась на милость победителя и опробовала мягкость перины в спальне Лазавея. Он тоже кое-что опробовал, обстоятельно так.
        Хендрик, обзавидуйся! Понимаю Осунту, к хорошему быстро привыкаешь. А когда это «хорошее» шепчет тебе на ушко всякие вещи, от которых начинаешь глупо хихикать… Словом, это была лучшая ночь в моей жизни.
        - Агния, Агния! - кто-то тряс меня за плечо, настойчиво так.
        Неохотно разлепила глаза, гадая, почему так холодно. Оказалось, что я неодета, лежу себе попой кверху на простыне, а Эдвин - глупо называть мужчину по должности, когда так близко с ним познакомилась - требует покинуть спальню.
        - Ты и так первую лекцию проспала, хотя бы на вторую успеешь. У меня-то только семинар и теория у пятого курса, а у тебя весь день забит. Так что отпусти подушку и топай умываться. Думаю, где что, разберёшься.
        Сообразив, что всё ещё морожу пятую точку, пошарила рукой в поисках одеяла и не нашла. Так, не на полу ли валяется? Нет, просто сбилось. Обернулась им и села.
        Эдвин, чуть склонив голову, с усмешкой наблюдал за моими действиями, а потом прокомментировал, что прятать мне уже нечего.
        - Порядочной женщине всегда найдётся, что скрыть, - парировала я и потопала приводить себя в порядок. Одежду прихватила с собой: как-то стеснялась облачаться при Лазавее. В первый раз ведь только у нас.
        Пока я плескалась, Эдвин приготовил простенький завтрак и заварил чай по собственному рецепту. Пить его пришлось второпях, обжигая нёбо.
        Думала, на прощание Лазавей поцелует - но нет, просто протянул жетон, наподобие того, что некогда выдал мне библиотекарь, и пояснил, что это ключ от калитки и от двери. Значит, желал видеть снова. Приятно!
        Не удержалась и высказалась:
        - Рада, что не на один раз.
        Ответом мне было обиженное фырканье и заявление, что ради одной ночи словами «люблю» не разбрасываются, он рассчитывает на продолжительное знакомство. Эх, уточнил бы ещё, какой статус буду носить… А, неважно! Я не я буду, если не стану единственной и последней женщиной Эдвина Лазавея.
        Эдвин остался дома, а я ошпаренным упырём понеслась к Студенческому дому. Проспала изрядно, а ведь там химия… Лишь бы Светана поняла чуть больше, чем скамейка, на которой сидим! Не в обиду будет сказано, но несильна она в естественных науках. Я, впрочем, тоже, так что мы подруги до кончиков ногтей.
        Разумеется, меня встретили любопытными взглядами, а Светана понимающе улыбнулась. Дождавшись, пока мы останемся одни, насколько это вообще возможно в коридоре Академии, тут же потребовала подробностей, попеняв за то, что не предупредила о ночёвке.
        Баловать кого-либо пикантными подробностями личной жизни не собиралась, поэтому ограничилась туманными общими словами. Светана и так поняла, что всё замечательно, а остальное неважно.
        - И что теперь у вас? - поинтересовалась она. - Замуж звал?
        Нет, и над этим как раз предстояло работать. Для Эдвина всё прекрасно, свободные отношения и всё такое, а я хочу определённости и колечка на пальце.
        Разумеется, магистр Тшольке не могла пройти мимо столь знаменательного события как новая девушка Эдвина. Подошла она к делу творчески, не желая портить свою репутацию, зато мою планировала изрядно подмочить. Нет, при встрече Осунта была вежлива и холодна, ничем не выделяла среди прочих студентов, так что ожидавшие новых потасовок просчитались. Зато обо мне поползли разные слухи. Болтали, будто я распутная девка, нагулявшая ребёнка от любовника, поэтому-то муж со мной и развёлся. Что поступила в Академию через постель, оказав декану кое-какие услуги. Увы, частично это правда - я действительно соблазняла магистра Тревеуса, хотя не собиралась заходить так далеко. Хм, а как далеко бы могла? Это был сложный вопрос, потому что очень хотела учиться.
        Дальше последовали сплетни о моей разгульной жизни в Школе иных, об оргиях с демонами. Якобы я развлекалась в компании Шкварша и его друзей - мораль демонов считает нормальным подобное поведение, мужчин-то у них больше, чем женщин.
        Сначала болтали за спиной, потом начали коситься, а потом двое старшекурсников обнаглели и пригласили на «любовь втроём». Разумеется, я послала их в долгое путешествие, на что студенты заявили, что посылаю со знанием дела.
        - Да ну, чего ерепенишься, ты же сразу с пятью спала.
        Я подавилась очередной цветистой фразой и вытаращилась на дерзких парней круглыми как плошки глазами. Сразу с пятью и после этого хожу? Мальчики, богатая фантазия - это прекрасно, но не в таком возрасте!
        Настырные студенты требовали подробностей, а я - того, кто набрехал обо мне кучу небылиц. Увы, ничего путного не выяснила, зато обрела прозвище «труженица». Девушки смотрели с осуждением и презрением, парни - с интересом, сыпали похабными шуточками, задавали неприличные вопросы, а однажды подсунули на парту книгу о культуре семьи демонов, раскрытую на откровенной картинке. Где они её раздобыли? Явно не в академической библиотеке!
        Преподаватели тоже косились, хмыкали, но хотя бы молчали. Зато, по словам Эдвина, советовали ему поостеречься, чтобы не подхватить от меня дурную болезнь. Лазавей, разумеется, советовал не верить слухам, но сплетни сильнее доводов разума.
        Я разозлилась, кидалась на хихикающих с кулаками, Светане приходилось оттаскивать, шепча, что этим делаю только хуже.
        - Мужчины тебе на что? - повторяла она.
        Справедливости ради, и Лаэрт, и Эдвин не остались в стороне. Друг объяснял методом телесных увечий и крепких слов, что я - девушка честная. Учился Лаэрт хорошо, владел магией огня, так что объяснение выходило болезненным. Эдвин так грубо не действовал, одёргивал иным способом, используя власть и авторитет преподавателя. К примеру, у девиц, обсуждавших мою бурную личную жизнь, поинтересовался, откуда такие большие познания по теме, не соизволят ли они поделиться ими с присутствующими. Попутно Лазавей выяснил, что слухи поползли с факультета Активного чародейства.
        - Эдвин, за что они меня так? - вздыхала я, уткнувшись вечером в плечо любимого. - Надеюсь, хоть ты не веришь во всю эту мерзость?
        - Разумеется, нет. На моих глазах ты всего лишь целовалась с Липнером. Хотя, если не только целовалась…
        - Только! - оборвала его на полуслове.
        - Да какая разница, это твоё дело. Нет, Агния, ты не послушница, но до распутной девицы тебе далеко, - он щёлкнул меня по носу. - Очень далеко. Да и раз краснеют уши, значит, морально устойчивая. А все эти рассказы о демонах… Те, кто их придумал, - двоечники, не знакомые с анатомией.
        Понимаю, но толку-то? Вот бы узлом завязать язык тому, кто меня так ославил!
        Мы сидели в гостиной. Эдвин разрывался между мной и проверкой контрольных работ. За окном догорали последние солнечные лучи - апрель месяц на дворе, денёчки стали длиннее. Прошло целых три недели с тех пор, как Лазавей произнёс: «люблю», а моя крепость добродетели пала. Цветочно-конфетный период в самом разгаре, узнаём, привыкаем друг к другу. У себя ночевала редко, предпочитая радовать Эдвина завтраком. Питался он отвратительно, без меня бы с голоду умер, сгорел на работе.
        - Эдвин, хочешь сказать, что тебя всё устраивает? - подняла голову, заглянув Лазавею в глаза. Слишком спокойно он реагирует на эту дрянь, неужели ему плевать, а я - всего лишь очередная? Дороговато обходится тогда Эдвину развлечение!
        - Нет, конечно, - скривился Лазавей, - просто я не мальчишка, чтобы драться со всеми, кто забыл прополоскать рот с мылом. Вот узнаю, кто главный сказочник, тогда с ним и поговорю. Серьёзно и с глазу на глаз. Обещаю, что он перед тобой извинится и понесёт наказание.
        Судя по выражению лица Эдвина и сжавшимся пальцам, шутнику не поздоровится. Я не жалею - ещё чего! - с удовольствием бы добавила, благо деревенские бабы волосы драть умеют.
        - Что там у тебя с сущностями? - вернул мои мысли к учебному процессу Лазавей. - Я тебе просто так зачёт не поставлю, учи.
        - Завалишь, чтобы не испортить репутацию?
        - Агния, - Эдвин отложил стопку листов и потрепал меня по волосам, - помнится, я давно объяснял, что мухи и пирожки отдельно. Я ни-ког-да не поставлю зачёт за красивые глазки.
        Тяжело вздохнула: никаких свиданий, одни книги, потому как треклятые сущности познаваться не желали. А этот поросёнок даже помощь не предложит: мол, все студенты равны. Хотя бы не твердит, что Академия не женское дело.
        - Что пригорюнилась, русалочка? - меня обняли и посадили на колени. - Ты не дурочка, разберёшься.
        Твоими бы устами, Эдвин…
        Слухи прекратились резко и внезапно. Поговаривали, что к этому приложил руку ректор. Охотно верится, потому что студенты просто так языки не прикусят. Особо отличившиеся, помятые после объяснений с Лаэртом, подходили с извинениями. Только девчонки продолжали бухтеть. Оно и понятно: не нравилось, что я крутила роман с преподавателем старше меня на… Словом, Эдвину оказалось несколько больше, чем я предполагала. Не ровесник Ары с Осунтой - и то хорошо.
        Поймав меня в коридоре, Лазавей сообщил, что сплетник пойман. Им оказалась Осунта Тшольке. Конечно, у кого ещё яда больше, чем у змеи, а любовные обычаи демонов изучены очень уж хорошо? Только голова этой стервы могла выдумать такое! Эдвину стоило большого труда успокоить меня, убедить, что скандал никому не нужен.
        - Сама виновата, - неожиданно заявил он. - Для чего над ней издевалась? Осунту, конечно, не оправдываю, уже высказал всё, что думаю, пригрозив сменой места работы, но с жалостью зачем полезла? Ей и так плохо - а тут ещё ты победой хвастаешься.
        Долго не могла понять, о чём это Лазавей, а потом сообразила - речь о происшествии в пустоши. И ведь прав Эдвин, идиотка я.
        Осунта явилась к нам со Светаной сразу после занятий и положила на стол прикрытый полотенцем пирог. Раздула ноздри и с минуту сверлила меня глазами.
        - Извини, - наконец процедила Тшольке. - Желаю счастья!
        И ушла, громко хлопнув дверью.
        Светана спросила взглядом: «Что это было?». Я пожала плечами, решив не порождать новую волну сплетен. Осунта, судя по всему, закопала топор войны и сдалась.
        Предчувствия не обманули: магистр Осунта Тшольке больше не строила никаких пакостей, успокоилась и ничем не выделяла меня из толпы студентов.
        Слухи о разгульной жизни преподавательской пассии к маю улеглись: стало не до того, умы занимала сессия. Мой тоже, буквы по ночам снились. Эдвин нередко вытаскивал из-под меня книгу, будил и напоминал, что неплохо бы запереть библиотеку и поспать пару часиков, а то загремлю в лазарет. Сам Лазавей привык ложиться поздно, за полночь.
        Когда было время, Эдвин помогал с учёбой. Его методы отличались от методов Алоиса, терпению Лазавея можно было только позавидовать. Но ведь и Академия не Школа иных, некромантов нужно держать в ежовых рукавицах.
        Потом о помощи пришлось забыть: Эдвин днями и ночами пропадал в учебных корпусах и даже не реагировал на мои попытки приласкать. Поневоле задумаешься, кому сложнее даётся сессия: студентам или преподавателям.
        С грехом пополам осилила все предметы, получив оценки не ниже «пяти». Эдвин поставил «шестёрку» - не помогло ни обиженное: «Я учила!», ни полный мольбы взгляд. Справедливости ради, Лазавей оценку не занизил, просто вопрос выпал каверзный. Зато по демонологии получила «девятку» - единственная из всех. Ещё бы, если с демонами знакома, от нежити убегала, а Алоис байки о нечисти постоянно травил!
        После сессии встал вопрос о поездке в Ишбар: надо же помочь Маргарите и Ксержику? Пока доберусь, мачеха и родит. Только имена для детей не придумала, а надо бы, чтобы Алоис за дверь не выставил. Он, думаю, шутил, но проверять не хотелось - лучше сразу подготовиться.
        Эдвин согласился помочь с «доставкой» до места назначения, но сам жить у Ксержиков не собирался:
        - У меня дела, Агния, прости. До конца июля побудешь без меня.
        Наши отношения продолжались, но, увы, не переросли во что-то большее, чем любовные встречи. Я бы с радостью перебралась к Эдвину, уступив всю комнату Светане, но тот не предлагал. Да и жизнь с женщиной с ребенком под одной крышей - это не то же самое, что дни и ночи с любовницей. Нет, Марица вроде Эдвину нравилась, но особых восторгов я не заметила. Словом, не желал Лазавей становиться отцом чужого ребёнка и супругом его матери. Я, однако, не теряла надежды, старалась окружить его теплом и уютом, чтобы стать частью повседневности.
        Подарки и цветы кончились, но в город мы по-прежнему выбирались вместе. Одевалась тоже не на стипендию и деньги Магнуса, но хотелось большего - совместного хозяйства и дома.
        В тот день как раз решила пробежаться по лавкам, прикупить подарки для родных. Накладное это дело, ведь семьи-то две, никого нельзя обделить. К матери бы съездить нужно, но не успею. Ничего, на зимних каникулах побываю у нее и отчима. Свежий воздух, еда, тишина. А летом я Ксержику нужнее.
        Разгуливая по базару, задержалась у лотка с лентами и нечаянно толкнула какую-то женщину
        - Осторожнее, корова! - огрызнулась та.
        Голос показался знакомым, и я обернулась. Франка! Занесло попутным ветром!
        Она тоже меня узнала, губы скривила, попятилась. Решила, что космы повыдёргиваю? Вот ещё, дело прошлое, совет да любовь! Улыбнулась, поздоровалась, поинтересовалась, какими судьбами.
        Подурнела красотка, расплылась в талии, хотя и в груди прибавила. Я-то симпатичнее буду. Приятно!
        Франка ответила, что приехала вместе с мужем - что-то там Хендрику нужно было по магической части. Расспрашивать не стала, о ребёнке тоже не заикнулась и благополучно бы пошла дальше по своим делам, если бы не Хендрик. Возник как демон из-под земли, всё такой же красавчик. Я заметила: женщины восхищёнными взглядами провожали. Бывший супружник привычкам не изменил: мазнул зелёным глазом по каждой смазливой мордашке, оценил достоинства фигуры. Значит, и Франка не смогла удержать, бегает, кобелёк! Только мне теперь всё равно: ничего в груди не шевельнулось.
        Заметив меня, Хендрик помрачнел, а я сладенько улыбнулась. Что, не радует, что не в трауре, что одета лучше супруги? Увы и ах, на тебе, Хендрик Выжга, свет клином не сошёлся, даже фамилию, надеюсь, скоро сменю.
        - Добрый день, Хендрик. Как поживаешь? Жаль, Марицу с собой не взяла, но можешь зайти, повидать, - выпалила на одном дыхании, стреляя глазами.
        - Спасибо, хорошо. А ты неплохо выглядишь, - Хендрик подошёл, встал подле жены. - Всё так же учишься?
        «Учишься» он произнёс с оттенком презрения.
        Кивнула и легко так сотворила маленький огненный шарик - выучилась за год-то! Глаза Хенрика надо было видеть, он от удивления даже рот открыл. Что, съел? Бездарь я, глупая баба, которая в столице позорилась?
        - Как? - наконец выдавил из себя бывший муженёк. - У тебя же дара нет!
        - Традиционного нет, а некромантская кровь имеется. Слабенькая, увы, такой, как отец, никогда не стану.
        Ага, завидуй и гадай, что тут без тебя произошло и почему бывшая так изменилась. За это, правда, я его благодарить должна, но ни за что не признаюсь.
        - Ты - некромантка? - не веря, рассмеялся Хендрик.
        - Полгода в Школе иных отучилась, - с гордостью ответила я. - Вот, переводчицей с демонического подрабатываю. Если что от демонов надо, скажи, у меня там знакомые. А сейчас прости, мне ещё подарки купить нужно, не хочу, чтобы Эдвин ждал.
        - Кто такой Эдвин?
        Ого, Хендрик, только не говори, что ревность проснулась? Франка в тебе уже дыру взглядом прожгла, а ты так откровенно на меня пялишься. Жалеешь? Так не я же на развод подала, сам выбирал, а теперь всё, милый, профукал свое счастье.
        - Мужчина, Хендрик, - рассмеялась я. - Жених. Могу познакомить: он о тебе знает.
        Действительно, что ли, свести? Удавится чета Выжга от зависти.
        - Хендрик, нам пора, - недовольно топнула ножкой Франка.
        - Тебе пора, ты и иди, - отмахнулся Хендрик. - Сын заждался, пока его мать соизволит оторваться от созерцания тряпок. А то спихнула на бабку - мать, называется!
        История повторялась, только теперь ругали не меня.
        Не выдержав, расхохоталась и, извинившись, продолжила путешествие по рынку. Взгляд Хендрика мозолил спину, но я ни разу не оглянулась. Ох, глупая была, раз замуж за такого человека когда-то вышла! Ну, маг, ну брюнет зеленоглазый, но сволочь. Да и учился наверняка не блестяще, если в маленьком провинциальном городке осел, по деревням мотался.
        - Агния! - не выдержал, голубок, окликнул.
        Я обернулась, послала Хендрику воздушный поцелуй и крикнула:
        - Желаю счастья в семейной жизни и здоровья сыну! А на дочку поглядеть зайди, только поспеши: мы послезавтра уезжаем.
        Не зашёл. Впрочем, я и не сомневалась.
        Глава 28
        Ишбар встретил меня проливным дождём и холодным ветром. После солнечного Вышграда показалось, что окунулась в осень. Эдвин попенял, что надо было теплее одеваться, а не щеголять в коротком платьице.
        - Между прочим, тебе оно нравится, - поддела я. - Или тебе нравятся мои коленки?
        Лазавей хмыкнул, застегнул ворот рубашки и провёл рукой по лбу. Я тут же набросилась с вопросами, не тяжело ли ему, почему не отправил меня верхом.
        - Потому, - лаконично ответил Эдвин и покосился на Марицу. Она, как и в прошлый раз, спала во время перемещения. Оно и правильно, а то после него подташнивает. - Агния, Ишбар не Оморон, с меня не убудет.
        Нас вынесло на окраине Ишбара, неподалёку от Школы. Лазавей предложил выбрать любое место, и я склонилась к тому, что негоже пугать народ возникшими из ниоткуда магами. Да, себя теперь я тоже гордо именовала магичкой (или магиней, как пытался переучить говорить правильно Эдвин), потому как умела хоть что-то сотворить из ничего. Мечты о поступлении после третьего курса Общеобразовательного факультета на первый курс какого-нибудь чародейского могли стать реальностью.
        Мы потопали в сторону Школы. Я - с Марицей, Эдвин - с моими катулями. Судя по времени суток, Алоис сейчас разбирает бумаги в ректорском кабинете, подменяя супругу. Если ошиблась, застану саму Маргариту.
        Во дворе стояла непривычная тишина. Никто не падал на голову с небес, никто не пулялся заклинаниями и не заставлял маршировать зомби. Оно и понятно - ученики разъехались на каникулы либо разбрелись по Ишбару.
        Административный корпус манил сухостью - я успела изрядно промокнуть. Эдвин помочь не мог: руки заняты. Толкнув дверь, знакомыми коридорами направилась к ректорскому кабинету. Постучалась и заглянула внутрь: Маргарита сидела за столом и что-то писала. Фривольное платье с вырезом плотно обтягивало живот, не заметить который было невозможно.
        Ректор подняла голову, приготовилась послать визитёра куда подальше, но раздумала, разглядев, кто он. Маргарита тут же расплылась в улыбке и попросила полчаса подождать, пока она закончит отчёт.
        - Я не одна, - покосилась на Эдвина. Ему нужно к восьми вечера быть в Вышграде.
        - Это хо-ро-шо, - вновь углубившись в бумаги, протянула Маргарита. - Проходите, господин Лазавей, присаживайтесь.
        Эдвин присвистнул:
        - Быстро же распространяются новости! Или вы, госпожа Ксержик, видите сквозь преграды?
        - Просто замужем за сорокой, - пожала плечами Маргарита. - Алоис рассказал после разговора с Агнией. Она, конечно, ничего не говорила, но ему и не нужно, догадливый!
        Я прошла к диванчику и уложила на него дочку. Эдвин сгрузил на пол сумки и поинтересовался, где Алоис. Мы с Маргаритой одновременно уставились на него: ректор - прищурившись, я - с надеждой. Зачем ещё говорят с отцом девушки? Увы, Ксержик понадобился Эдвину по другой причине, абсолютно не связанной со мной. Обидно, но не смертельно.
        Отправив Эдвина по адресу, то есть к Алоису, копавшемуся в Архиве, Маргарита с трудом поднялась и подошла к Марице:
        - Жаль, колдовать мне нельзя, а то бы сняла сонные чары. Надеюсь, твой не переборщил?
        Покачала головой: в Эдвине я уверена.
        Выяснилось, что рожать Маргарите через недели две-три: тут среди ведьм не было единого мнения. Ректор надеялась, что это радостное событие произойдёт как можно скорее.
        - Заодно отцовские чувства Алоиса проверю, - подмигнула она. - Спихну на него двойняшек, а сама умотаю на практику с пятиклассниками. Так соскучилась, сил нет!
        Маргарита скорчила рожицу и тяжело вздохнула. Кто не знает её, подумает, кокетничает, но внешность ректора обманчива. Выпускникам повезло, что не она принимала у них экзамены.
        Закончив с бумагами, ректор засобиралась домой. Откопала зонт - некромантский, черный, подняла левитацией тяжёлую папку и вышла в коридор. Там её поджидал Алоис.
        - Твоя дочура приехала, - кивнула в мою сторону Маргарита, - так что притащи чего-нибудь выпить.
        - Обижаешь, в моём доме всегда всё есть! - Ксержик подхватил жену под руку и одарил меня лукавым взглядом.
        - Чудище, дочку-то поцелуй! - ткнула супруга локтем ректор.
        Я с готовностью подставила щёку, но Алоис ограничился прикосновением воздуха. Неисправим! Зато я не осталась в стороне и чмокнула в лёгкую щетину.
        - Не боишься, что заревнует? - сверкнуло глазами некромантсткое «чудище».
        - Это ты боишься, - поддела я.
        - Кого? Ару или Эдвина Лазавея? Так первая сама толкает в пучину разврата, а второй мне не соперник. При всём уважении к магистру.
        Самомнения Ксержику не занимать, как и остроты языка. Он тут же отличился снова, напомнив, что я хотела сделать с его лицом год назад. Я достойно ответила, что кое-кто тоже клялся, что дочерью не назовёт.
        - Я - назвал? - закатил глаза Алоис. - Девушка, когда? Ох уж эти фантазии!
        Услышав недовольное шипение Маргариты, Ксержик поспешил обхватить меня свободной рукой за талию и ловко притянул к беременной супруге:
        - Ну вот, полный набор. Ара, зонт могла бы не брать, дождик мне не помеха. Так что топаем домой, девочки, готовим ужин, а с меня выпивка. Арочка у нас не пьёт, тяжёлое не таскает, - раз, и папка ректора перекочевала к Алоису, - и не колдует. Сколько раз повторять, а?
        - Ты мне не указ. Кто вы там, Алоис Ксержик, - старший преподаватель?
        - Молчу, сиятельная, помню своё место, - Ксержик поцеловал супругу и повёл нас прочь. Мои вещи благополучно покачивались в воздухе за спиной Алоиса. На мой вопрос, где Эдвин, ответил, что Лазавей тоже с нами поужинает, скоро будет: - Адрес я сказал, разберётся. Да и хаживал уже.
        Алоис не обманул: Эдвин действительно зашёл, наскоро что-то пожевал и отправился восвояси, обещав быть на связи. Средство общения мне оставили, так что не жаловалась. Да и выходные мои: Лазавей клятвенно обещал проводить их в Ишбаре. Мне казалось, что он побаивается оставаться наедине с Ксержиком и мной, что внушало подозрения о нежелании жениться. Вообще, наши отношения в народе называли сожительством, но я предпочитала более красивое: «возлюбленные».
        В тот вечер вопреки первоначальным планам Эдвин задержался, долго говорил с кем-то в Вышграде, а потом сообщил, что ночует в Ишбаре. Алоис почесал затылок и изрек, что на печи мы втроем не поместимся, да и ребенка неплохо бы убрать подальше: «Рановато ей просвещаться». В ответ Лазавей заявил, что яблоневый сад отлично подходит для учебной работы.
        - Ну уж нет, - решительно вступила в разговор Маргарита, - сад занят. Марицу давайте мне: пусть изверг привыкает к детишкам, все равно на голодном пайке.
        Алоис вздохнул и пробормотал, что пошел смотреть на сад. Подоплёку любви к плодовым растениям понимали только мы с Маргаритой, причем я - в общих чертах. Очевидно, что сад, что могилки одинаково прельщали блудного папашу для уединения с девушкой. Надо бы их с мамой свести: узнает ли она его? Или он её? Останавливало одно - боязнь разругаться с обоими.
        В итоге нам постелили в гостиной в компании благопристойных изысканий Ксержика. Непристойные остались в кабинете.
        Эдвин скептически осмотрел ложе и предложил устроиться на полу.
        - Рановато ещё, - хмыкнул с порога Алоис. - Агния, вроде, не старая грымза, чтобы не прижаться.
        Покраснев, потянулась к полке, пригрозив разбить все горшки Маргариты. Ксержик тут же пожелал спокойной ночи и закрыл дверь: любовь мачехи к маргариткам известна.
        - Помню вашу первую встречу, - Эдвин с интересом осмотрел гостиную и развалился в кресле-качалке. - Вы друг друга не выносили, а теперь не разлей вода.
        - Я у него полгода жила, привыкла, - задёрнула шторы и потянулась. - Ты у кого моей руки просить станешь?
        - Прости? - Лазавей резко остановился, едва не упав.
        - Ясно, - нахмурилась я. - Перепихнуться и забыть.
        - Забудешь, как же! - Эдвин встал и обнял меня. - Но женитьба… Эээ, Агния, куда торопиться?
        Промолчала, а то разругаемся. Ничего, всё равно Лазавей никуда не денется, только косится подозрительно. Не выдержав, спросила напрямую, в чём дело. Эдвин тему замял, предпочёл заговорить о чете Ксержик. Его интересовало, как мы общаемся, чему меня супруги учили. Рассказала, припомнив и улепётывание от нежити. Когда дошла до ругани Алоиса и методов зазубривания кодекса мага, Лазавей рассмеялся, поцеловал и заверил, что в этом доме меня любят.
        - Все? - хитро подмигнула я.
        Эдвин кивнул, прижал к себе и начал щекотать. Смеясь, упала на диван и увлекла его за собой. Оказалось, что барахтаться и просто лежать рядом тоже хорошо.
        - Русалка зеленоглазая, ты без меня тут не ныряй, - уже сонной, шепнул на ухо Лазавей.
        - Куда? - не раскрывая глаз, пробормотала я.
        - В разные омуты, а то порода у вас гулящая.
        Улыбнулась, слабо пихнула Эдвина в живот и нечленораздельно пробурчала, что Агния Выжга - девушка порядочная.
        Когда проснулась, Лазавей уже уехал. На кухонном столе дожидалась записка с обещанием приехать на выходные и желанным «люблю» вместо подписи.
        Маргарита родила чуть раньше срока. При первых признаках она отправила Алоиса во вступительную комиссию, разгребать какие-то заявки. Скривив губки, пожаловалась на грядущую проверку - «а ещё бумаги не готовы». Вот Ксержику и предстояло их подготовить. На самом деле бумажки надлежало подавать в сентябре, но об этом Маргарита благополучно умолчала.
        Я и не знала, догадался ли Алоис, потому как спокойно ушёл в Школу. Маргарита лицо держала, изображала, будто срок не пришёл, зато после того, как муж скрылся из виду, матюгнулась и велела найти Шаолену Гвитт. Глядя, как волнуется и боится ректор, попыталась успокоить - та отмахнула и пригрозила тоже занять меня общественно-полезным делом.
        Ведьму удалось выловить с превеликим трудом - а как иначе, если попадаться на глаза Алоису не рекомендуется? Но я с задачей справилась и в первый раз полетала на метле. Дело это захватывающее и визгообразующее: кричала я не хуже роженицы, одновременно придерживая подол и цепляясь за ведьму. Госпожа Гвитт только смеялась, потешаясь над новичком в небе. Поговаривали, что так она ведьм-первоклашек проверяла, только летали они поодиночке, на заговорённой метле.
        Наконец мы приземлились, только пальцы мои разгибаться не хотели, хорошо, что язык умолк. Шаолена вздохнула и воспользовалась магией - больно, но к роженице же спешим.
        Маргарита расхаживала по дому, бубня какую-то книгу по магии. Реакция на меня была странной: ректор обрадовалась, но вовсе не потому, что я привела ведьму:
        - О, Агния, романчик мне из мансарды принеси! Он на демоническом.
        Госпожа Гвитт заржала аки лошадь и ударила кулаком по притолоке:
        - Даже родить нормально не можешь!
        - Я начальство, а муж у меня… - Маргарита покосилась на меня и махнула рукой. - Некромант! - закончила она, решив вместить в одно слово бездну смысла.
        Госпожа Гвитт поставила чайник и завела с ректором разговор «за жизнь». Ну да, роды - процесс долгий, нечего заранее Маргарите нервы трепать. Мне же пока надлежало приготовить комнату для роженицы - по иронии судьбы, кабинет Алоиса. Видимо, Маргарита так изящно решила нагадить-отомстить супругу. Что ж, если она считает, что детям надлежит появиться на свет среди некромантских ужасов, то так тому и быть.
        Наконец началось.
        Маргарита отлично знала демонический, лучше Шкварша. А ещё в совершенстве владела устным народным творчеством для взрослых.
        Рожала Маргарита долго, так долго, что Алоис успел вернуться. Пришлось грудью встать у кабинета и отвлекать шоколадками. Когда Ксержик рвался узнать, почему жена поминает всю его семью до девятого колена, извлекала из закромов очередную блестяшку и махала перед носом у отца. Кончилось тем, что шоколад мы вместе жевали на кухне, Алоис переводил на златорский ругань Маргариты, а я увеличивала словарный запас.
        - Выпить хочешь? - наконец поинтересовался Ксержик. - А то в горле от сладкого пересохло.
        - Спиртного? - уточнила я.
        - Любого. Давай начнём с чая, потом будем поднимать градус. Глядишь, через пару часиков переплюнем Арин голос. Ты как к песням демонов относишься? Ну да, тут же Марица, а песни неприличные… Или она не поймёт? - Алоис покосился на притихшую внучку, которую пугали вопли Маргариты. Взяла её на руки, покачала и сунула на колени Ксержику - привыкай. Тот ничего, не скинул, занял ребёнка какой-то магической штучкой. Надеюсь, не опасной, а то убью и закопаю - дочь некроманта я или где?
        - А то, что я пойму, это нормально?
        - Ты-то и должна понять. Да ладно, если ты со Шкваршем того самого, то чем я тебя удивлю? Песенки у них - хвалебные песни… хмм… преимуществу перед другими особями мужского пола.
        - Приличных нет? - вздохнула я.
        - Есть. Песни о дамах. Попробовали бы они незнакомым демоницам похабно в любви признаваться - всё бы отодрали.
        - Спой, а?
        - Налей, а? Если хочешь услышать моё завывание, то мно-о-го. И покре-е-епче.
        Ладно, будет сделано. Откопала бутыль мутного самогона и плюхнула на стол. Марица, отвернись, сейчас взрослые бухать будут.
        Шаоленна Гвитт ожидала увидеть и услышать что угодно, кроме нестройного дуэта на кухне. Марица ползала по полу, а мы исправно фальшивили на недетские темы. Самогона в бутыли поубавилось.
        - Эй, папаша, вернись в наш мир! - Шаоленна щёлкнула пальцами перед лицом Алоиса. - У тебя там дети родились.
        - Совсем?
        Мы уставились на Ксержика в полном недоумении. Что он имел в виду? Оказалось то, что Маргарита никуда его не пошлёт.
        - Пошлю, мерзопакость, если не приползёшь! - ну и слух у Маргариты! - Иди, умиляйся, ползай и благодари.
        Стул сиротливо закачался - вот это реакция даже в пьяном виде! Или Алоис притворялся?
        Решив, что и мне негоже оставаться в стороне от братиков и сестричек, прокралась к кабинету. Тишина - то ли все живы, то ли все мертвы. Заглянула - нет, живые. Алоис рассматривает детей. Одного Маргарита сунула ему в руки, и новоявленный папаша гадал, как следует держать ребёнка и что с ним делать. В довершение бед младенец разрыдался. Ксержик тут же сунул его жене:
        - Ты женщина, ты и занимайся.
        Маргарита вздохнула и покосилась на меня. Ясно, придётся учить кормить. Кто там у нас? Мальчик и девочка. Полный набор. Да, эти мелкие - мои брат и сестра, а Марица их племянница. Смешно! Надо, кстати, показать дочурке новоявленных родственников.
        - Доволен? - устало поинтересовалась Маргарита. Откинувшись на подушку, она пыталась унять заливавшегося плачем сына.
        Алоис кивнул и поцеловал супругу. Оставалось только прослезиться, но не вышло.
        Оставив Маргариту отдыхать, мы втроём предсказуемо пошли пить. На этот раз отличилась Шаолена, заявившая, что за такую роженицу доплачивать надо.
        - За двойню? - не понял Ксержик.
        - За ректорский язык, - ведьма щедро плеснула себе самогона и залпом, даже не поморщившись, выпила, довольно крякнув. - Как ты с ней живёшь-то?
        - Очень даже счастливо. Тебе, Шао, тоже не помешало бы остепениться.
        Ведьма рассмеялась:
        - Я столько родов приняла, что самой рожать ни к чему. Да и на метле с животом не полетаешь.
        - Верхом на муже поездишь, - Алоис извлёк из запасов нечто, завёрнутое в цветную бумагу. Я аппетитно облизнулась, Ксержик заметил и хмыкнул: - Таки сладкоежка?
        Я не поняла, это у нас так родственные связи крепнут?
        - На тебе поездишь! - госпожа Гвитт нахально вырвала из рук Алоиса свёрток и развернула. - Ммм, чернослив в шоколаде! Но в доме нужны и мясные закуски.
        - Шао, не наглей! Я, между прочим, годовую отчётность за один день проверил, потом Ара кричала, мне не до еды было…
        - Хлипкий вы народ, мужики! - вздохнула ведьма. - Ладно, Агния, давай ты.
        После Ксержик выспрашивал про здоровье супруги, о том, кто родился первым, тяжёлые ли выдались роды. Шаолена, жуя, лениво отвечала.
        Утром же началось самое интересное: разомкнув глаза, увидела на кухне Алоиса. Насвистывая, он что-то готовил! «Завтрак для Ары», - коротко пояснил он. Судя по виду и запаху, всё съедобно. Эх, а мне никто сок не отжимал! Заметив мою кислую рожу, Ксержик бросил, что приготовит вторую порцию по доброте душевной.
        Алоис проторчал у Маргариты битых два часа, потом позвал меня на «курс молодого бойца». В отместку потребовала не только соку, но и погулять и позаниматься с Марицей - согласился. Значит, у ректора Школы иных проблемы. Даже двойные, так как детей двое. Интересно, как их назовут?
        Вечером объявился Эдвин - оказывается, сегодня суббота. Мы и не заметили - закрутились. Открыл ему Алоис в переднике - это я его посуду мыть припахала, до этого сто раз переспросив, мыл ли он руки и не рылся ли в могилах. Ксержик глянул так, будто его оскорбили.
        - Что у вас происходит? - Лазавей покосился на сложенные стопочкой пелёнки на столе. - В семье Ксержик прибавление?
        Мы с Алоисом одновременно кивнули и вернулись к делам: когда в доме маленькие дети, не до гостей. Но вот Маргарита позвала «своё солнышко», и это самое солнышко унеслось прочь, на прощание щедро отдав нам в неограниченное пользование весь первый этаж - Ксержик ночевал у жены, Шаолена разрешила.
        Подошла, обняла Эдвина, прижалась. Спросила, скучал ли. Эдвин кивнул и лукаво заявил, что у него для меня сюрприз:
        - Маленький со мной, большой ждёт в Вышграде.
        Заинтригованная, потребовала предъявить подарок. Только бы не книга! Но нет, Эдвин не считал труд печатников лучшим подарком, Лазавей подарил амулет. С виду он походил на украшение, но, по словам Эдвина, оберегал от нежити:
        - Тут, в Ишбаре, этого добра навалом.
        Чмокнула любимого в щёчку и уселась рассматривать подарок. Краси-и-ивый, на дорогом шнурке красной кожи.
        Второй сюрприз оказался всем сюрпризам сюрприз - ради меня Эдвин задумал переделать дом. Новые шторы в спальне - это дорогого стоит, это лучшее доказательство любви. На радостях сотворила из имевшихся в доме продуктов пару праздничных блюд.
        Пирог с черникой в Эдвина уже не влез: закормила. Он, шутя, даже поинтересовался, не собралась ли я убить его таким изощрённым способом. Ну уж нет, Эдвин Лазавей, вы нужны мне живым!
        Уже в постели, в темноте, замучила Эдвина вопросами - такова уж женская природа, любим мы поговорим о чувствах. Выпытала всю подноготную и поколотила: мерзавец приврал насчёт любви! Оказалось, что тогда, в конце зимы, я просто нравилась, да и самолюбие грело, что красивая женщина испытывает к нему серьёзные чувства. Разумеется, Лазавей называл вещи иначе, но понять то, что не договаривают, нетрудно. А ведь всего лишь проговорился, что сейчас всё не так, как весной, что что-то изменилось. В общем, планировал меня, гад, на роль любовницы, зато теперь клялся, что только со мной ему тепло.
        - Это как? - отвернувшись к стене, буркнула я.
        - Просто. Агния, ну не лгал я, просто преувеличил! Как тебе доказать, что никакая другая мне не нужна?
        Я изображала глухую, слепую и немую, а Эдвин изо всех сил вымаливал прощение. Сообразив, что поцелуйчики не прокатят, в сердцах пообещал десять баллов на экзаменах по всем своим предметам. Зная, как рьяно Лазавей блюдёт честность оценок, это большая жертва, только я отказалась.
        - Хорошо, верю, - не могла я долго сердиться на того, кого отбила у самой Осунты Тшольке, - а теперь поведай, почему вдруг занялся домом? Помнится, Алоис затеял ремонт, когда сделал предложение Маргарите.
        Теперь молчал Эдвин. Та-а-к, удар попал в цель?
        - Просто тебе многое не нравилось, - наконец изрёк Лазавей. - Мы живём вместе…
        - Давно ли? - подловила я.
        - С августа месяца. Забирай дочку и устраивайся.
        - Что, решил с Марицей ближе познакомиться? - довольно улыбнулась я. Неужели дело сдвинулось с мёртвой точки? - Она тебе понравится, никаких хлопот не доставит.
        - Ну, не знаю… Я с детьми как-то до этого… Хорошо-хорошо, - тут же резко сменил гнев на милость Эдвин, вспомнив о том, что виноват, - она прелестный ребёнок! Честно, Агния.
        Поживём - увидим. Если Лазавей примет Марицу, то точно женится. Да и сам грядущий переезд - огромный шаг. Совместное хозяйство абы с кем не заводят, а любовницу в свой дом не селят. Всего через полгода я перебираюсь к Эдвину - полдела сделано.
        В Вышград вернулась в конце августа. Едва вырвалась: Алоис пытался припахать к работе няни. Маргарита его поддерживала - рвалась на работу. С трудом, не без помощи Эдвина, отбилась от этих двоих - их дети, пусть и разбираются. Ох, и тут же получила обвинение в нелюбви Вазэру и Сафире - брату и сестре. Пришлось напомнить, что кое-кто мне не отец. Ответ поражал краткостью: «Зараза!» Вот и гадай, какую бездну смысла вложил в это слово Ксержик.
        - Это, конечно, не моё дело, но у вас проблемы, магистр Ксержик, - заметил обнимавший меня за плечи Лазавей.
        Алоис глянул на него исподлобья:
        - Да, проблемы, поделиться могу. Одно утешает, что Агния и на вас отыграется.
        - Я не о детях, - как-то сразу стушевался Эдвин, заёрзал, убрал руки. Ладно, я не Франка, таким образом к себе мужчину не привязываю. - Я о ваших семейных отношениях. Агния ведь ваша дочь, а вы…
        - Да не скрываю я этого! Что вам от меня нужно? - Алоис пребывал в тихом бешенстве. Причина тому - орущие с утра дети, сбежавшее молоко и выговор Маргариты. - Отец-дочь? Да называй ты и катись отсюда!
        Меня сгребли в охапку, чмокнули в нос и выставили за дверь, наградив угрозой припомнить отказ покачать хоть одного младенца.
        Марица смотрела на нас с недоумением. Топала она своими ножками, подросла уже, на дворе тепло. Хлопала глазками и не могла понять, почему взрослые бранятся. Объяснить, увы, не могла: Алоис объяснению не подлежит.
        Когда за нами захлопнулась дверь, Эдвин рассмеялся. Хохотал долго, отмахиваясь от вопросов и характерных движений пальца у виска, и наконец выдал: «Ну и семейка!»
        Переезд хуже пожара. Народ не врёт, проверила на своей шкуре. Ремонт - это два пожара. На то, чтобы всё обустроить, отмыть, ушло две недели, зато по истечению их дом Эдвина сиял чистотой и уютом. Изжила я холостяцкий дух, теперь вместо него смех Марицы.
        Дочка у меня умница - не дичилась «дядю», не проказила назло ему, поэтому ужились. Я старалась, чтобы Эдвин проводил с ней как можно больше времени, гулял, разговаривал, и всё ждала, во что это выльется.
        Мы с Лазавеем постепенно открывали для себя много нового. На дневной свет вылезли привычки, которых за цветами и конфетами не замечаешь: от носков до выговора. Приходилось терпеть и притираться.
        Осторожно выяснила, как Эдвин относится к моему желанию учиться. Оказалось, положительно: умная любовница его не пугала, хотя до умной магини мне ещё далековато. Вечерами вместо того, чтобы миловаться, приставала с разными заклинаниями. Эдвин шутил, что книги от меня нужно прятать, потому как умудряюсь открыть те, где ничего не пойму. Так что вместо эффектных пасов училась медитации и преобразованию природы магии. Лазавей сказал, что иначе экзамены на первый курс факультета Вспомогательного чародейства в будущем году с треском провалю. При словосочетании «Вспомогательное чародейство» я морщила нос, на что Эдвин неизменно замечал, что большего не вытяну:
        - Помощник мага - это не паразит, а верный товарищ. Хорошая защита, умение лечить - дорогого стоит. С травами ты дружишь, так что попрошу, если не провалишься, зачислить именно на курс лекарей. Будешь потом с семейством Ксержик по могилам и горам прыгать, тылы прикрывать.
        Приятно, утащи меня русалки в хоровод, когда любимый человек в тебя верит.
        Вернувшаяся от родных Светана удивилась, застав мою кровать пустой. Тут же понеслась в деканат, решив, будто меня отчислили. Бедный магистр Тревеус выслушал порцию её визга, не в силах прервать бесконечный эмоциональный поток, и только потом, обвинённый во всех смертных грехах, робко смог оправдаться. Узнав, что я жива-здорова и проживаю на территории Академии, Светана понеслась к Эдвину. И застала на пороге дома меня, спокойно преспокойно вытряхивающую половичок.
        - Подруга называется! - задыхаясь, выпалила Светана. - Хоть бы записку оставила!
        Действительно как-то на радостях забыла. Нехорошо получилось.
        Пригласила Светану в дом, на кухню - известное место сборища всех лиц женского пола. Там за чаёчком перемываются кости родным и соседям, строятся военные кампании, вынашиваются планы мести, готовятся приворотные зелья и провозглашается вечное: «Все мужики - козлы!». Предметом нашего разговора предсказуемо стал Эдвин. Его оценивали по десятибалльной шкале, выясняя, подходит ли мне такой ухажёр. Я пробовала отбрыкиваться, заявляя, что это моё дело, да и раньше Светана Лазавея одобряла, на что подруга возразила: «Ухажёр и муж - разные вещи».
        Экзамен у Светаны Эдвин сдал. Решающим голосом стала новая отделка спальни, под меня. Комнатка у нас светлая, праздничная такая. Нашлось в доме место и для Марицы. Ещё бы не нашлось! Если потребовалось, я бы книги Лазавея на чердак перетаскала, но у дочки комната была бы. Ничего, дом большой, всем места хватит.
        Следующим пунктом обсуждения стала свадьба. Светану интересовало, сделал ли Эдвин мне предложение. Она жутко огорчилась, когда услышала, что нет. Я открыла рот, чтобы ответить, но тут заметила Эдвина. Как неудобно получилось, он всё слышал!
        Светана тут же заторопилась уйти, бочком проскользнула мимо Лазавея, оставив меня расхлебывать последствия своей откровенности.
        Странно, но Эдвин промолчал, сделал вид, будто ничего не слышал. Я несколько раз покосилась на него - и бровью не повёл, поинтересовался, что на обед. С моим появлением Эдвин точно перестал голодать и изрядно сэкономил на трактирах. А я… Что я, только за, если любимый будет сыт, здоров и доволен. В конце концов, это идёт мне на пользу.
        - Что, подруга тебя потеряла? - Эдвин опустился на стул, лениво наблюдая за тем, как я верчусь по кухне. - После наверх поднимись: Марица кое-что учудила.
        - Что-то испортила? - ужаснулась я. Дочка не его, поэтому страх объясним. Понравилось бы вам существо, которое, например, залило чернилами или порвало книги по магии? А то, трижды сплюнуть через плечо, ещё стащит поиграть опасную вещь. Надеюсь, Эдвин всё убрал? Надо проверить.
        - Да так… - уклончиво ответил Эдвин. - Увидишь. Ничего страшного.
        Понятно, детские сюрпризы. Всё-таки Марица ещё маленькая, случается. Надо переодеть, убрать, застирать.
        - Ты очень устал? - поставила перед Эдвином тарелку супа и пристроилась есть сама.
        - Что нужно? - Лазавей ответил вопросом на вопрос и похвалил стряпню. Но лучшая похвала - аппетит, с которым Эдвин наворачивал обед. Раз - и будто корова языком слизала.
        - Просто мне убраться надо, а Марице - погулять. Не мог бы ты…
        - Мог бы. Агния, в доме и так чисто, или я, по-твоему, свинтус?
        Ну да, у Эдвина всегда, сколько бывала, порядок. Наводил он его собственными руками, так что упрекнуть не в чем, просто положено же вытирать пыль, мыть полы - а Лазавей считал, что я перебарщиваю.
        - Не надо доказывать свою нужность, Агния, меня всё устраивает. Я предложил жить вместе вовсе не для того, чтобы получить бесплатную служанку. Так, что ты там хотела? Вымыть пол? Прекрасно справлюсь сам.
        - С помощью магии? - усмехнулась, вспомнив методы уборки Эдвина.
        - Должен же быть какой-то толк от диплома, - подмигнул Лазавей и заявил, что после обеда мы втроём идём гулять.
        Возражать не стала: раз предлагают, бери. Личная жизнь против тряпки - понятно, что перевесит. Да и скоро энтузиазм Эдвина угаснет, он и так привык, что его кормят, обстирывают, пуговицы пришивают. Полы и пыль - это мы умеем, это не Хендрик и не Алоис, которые палец о палец не ударят, чтобы привести хотя бы свой кабинет в приличное состояние. Догадываюсь, что и Эдвин скоро забудет, что такое чистота, но пока помогает по мере сил. Он занятой, сейчас в приёмной комиссии возится, так что стараюсь делать всё сама.
        Начался новый учебный год. Он принёс новые заботы. Третий курс на Общеобразовательном не сахар, трудиться пришлось, высунув язык. Я ведь ещё в библиотеке работала, хотя Эдвин намекал, что в этом нет необходимости.
        - Ты же не муж, - возражала я, - с какой стати мне жить на твои деньги?
        - Агния, так и скажи, что хочешь работать, - повторял Лазавей. Он неизменно встречал меня после рабочего дня, иногда предварительно даже с боем умудрялся уложить Марицу. Догадываюсь, что не без помощи сонного заклинания.
        Честно, возражения Эдвина ставили в тупик. Я ведь работала, чтобы ноги не протянуть, а не потому, что желала таскать пыльные фолианты. Вот если бы помощником мага, то да, а так с удовольствием занималась бы только домом. Но ведь Эдвин действительно не муж, на каком основании мне жить на его средства?
        - Не хочу, - наконец призналась я, проверяя, заперты ли все окна и двери.
        - Так бросай. Ты у нас девушка с приданым, даже без меня не пропадёшь, - Лазавей помог активировать заклинание и подхватил мою сумку. - Русалочка, если ты ведёшь моё хозяйство, покупаешь еду на мои деньги, так почему не можешь тратить их на себя? Мне не жалко, мне хочется, чтобы ты красивой была.
        Расплылась в улыбке и задумалась об увольнении. Ну её, эту библиотеку! Всё, что нужно, Эдвин объяснит, новые сапожки все равно прикуплю, Марица без фруктов и конфет не останется. Заодно проверю, насколько серьёзны чувства Эдвина. После Хендрика дую на воду, боюсь ошибиться. Вроде, не такой он, и женщина для него не курица, а существо с мозгами, способное к учёбе, иначе не помогал бы, а добился отчисления. Словом, рискну.
        Риск оправдался: меня не попрекали и медяком. Спокойно могла пойти и купить, что хочу. Правда, в отличие от первого года в столице, я уже знала, где и как сэкономить, не гналась за дорогой эльфийской модой, а выбирала не менее красивое, но приемлемое.
        После занятий как раз выбралась с друзьями в город: Лаэрт хотел присмотреть что-то из оружия, а мы со Светаной - ограбить пару лавок. Настроение было не ахти - испортилось после позора на семинаре, на котором, казалось, мы были единственными, кто ничего не понимал в формуле плетения заклинаний. Как известно, магазины - лучшее лекарство от женской хандры.
        Нагрузившись мелочовкой, мы шагали по самой дорогой улице Вышграда, разглядывая ювелирные лавки и магазины с предметами роскоши. Там всегда обретаются аристократы, хоть одним глазком приобщимся к высшему свету. Обретались и сегодня, радуя глаз гербами карет, чепраками коней, платьями дам и кавалеров. Какая пища для сплетен!
        Марицу оставила дома, то есть дома у Эдвина. Он что-то там наколдовал, чтобы дочурка никуда не сбежала, не пожала плодов шаловливых ручек. Защита серьёзная - в умения Эдвина я верила.
        Взгляд случайно наткнулся на парочку у ювелирной лавки: мужчина и женщина. Каково же было моё удивление, когда я поняла, что это Эдвин Лазавей!
        Светана тоже приметила голубка, толкнула в бок, нахмурилась. Знаю, о чем она подумала, но я верю Эдвину. С другой стороны, проследить не помешает.
        - Глянь, какая красотка! - продолжала подливать масла в огонь подруга, прожигая дыру в затылке незнакомки.
        Действительно, хороша, зараза! Эльфийка - а кто может быть прекраснее эльфиек? Держится свободно, увлечена разговором… Всё бы ничего, если б они вместе не зашли в лавку. Тут я не выдержала и, как боевая лошадь на зов трубы, устремилась к дверям.
        Колокольчик звякнул так, что едва не покончил жизнь самоубийством. А мне хотелось убить ту грымзу, которая сейчас мерила кольцо. Эдвин покупал ей драгоценности! Слова, которые пишут на заборах, - цветочки по сравнению с тем, как я его назову. Жаль, место общественное, а то бы демонический несокрушимым потоком устремился из горла, расцвечивая красками присутствующих. Но я ограничилась вопросом:
        - Кто эта женщина?
        Ну да, каюсь, не только им, но суть длинной фразы была именно такова.
        Эльфийка вздёрнула нос и отвернулась, хозяин лавки стушевался, отойдя на задний план, а Эдвин смотрел со смесью недоумения и упрёка. Когда я сделала паузу, ожидая объяснений, он ограничился лишь:
        - Ты неправильно всё поняла.
        - Ага, слепая и глухая, - ткнула пальцем в кольцо на пальце эльфийки. - Дорогое, под стать женщине, которой подарили. Мне как, вещи собирать? Я ведь всё понимаю, что полюбил другую, что ошибся…
        Разумеется, куда уж мне до эльфийское девы! Она и умная, и красивая, и воспитанная, и образованная, и в Академии косо не посмотрят - не студентка с преподавателем. Радуйся, что замуж не вышла, а то бы снова пережила тот позор и смешки соседей. Впрочем, и так будут шептаться, а Осунта Тшольке позлорадствует.
        - Помолчи, Агния Выжга! - прикрикнул Эдвин, отвёл эльфийку в сторону и принялся что-то объяснять. Обернулся ко мне и, нахмурившись, отчитал: - Не ожидал от тебя такого. Знал, что ревнива, но чтобы настолько! Выйди, сделай милость, через пять минут поговорим.
        Когда надо, Лазавей умел быть властным, вот и теперь я покорно поплелась к дверям. Почем-то ругань Хендрика не производила такого впечатления, его я не боялась. Ну да, потому что Хендрик Выжга - слабенький маг и ничтожный смазливый мужчинка, а Эдвин Лазавей другой породы, против шерсти лучше не гладить.
        Эльфийка вышла из лавки через пару минут, глянула на меня, скорчила гримаску и прошествовала дальше с гордо поднятой головой. Однако, какова нахалка! Перемыть ей кости не успела: в дверях показался Эдвин и поманил пальцем.
        - Видят сущности, ты этого не заслуживаешь! - вздохнул он. - Скажу твоему отцу, чтобы отправил в пансион благородных девиц учиться манерам.
        Открыла рот, чтобы прояснить, как именно благородные девицы реагируют на измену, но тут же закрыла, потому что Эдвин потащил меня к прилавку, на котором лежало… кольцо. То самое, которое мерила эльфийка. Ничего не понимаю.
        - Глянь, вроде, я не ошибся с размером: у вас с Лаотениэль рука одинаковая.
        - То есть, ты покупал кольцо мне? - не веря, переспросила я.
        - Не тебе, а нам. Агния, - голос Эдвина обрёл гневные нотки, - ты хотя бы понимаешь, что выкинула? Опозорила меня на весь город. Я не могу позволить себе такую жену, поэтому сделай выводы.
        Я захлопала глазами, а потом беспомощно покосилась на замершую в дверях Светану. То ли мне послышалось, то ли мне делают предложение. Вернее, собирались сделать пять минут назад, а теперь я не уверена.
        - Эдвин, ты…
        - Я кольца обручальные покупал, только и всего. Планировал сюрприз. М-да, сюрприз вышел знатный!
        Понуро опустила голову и попросила прощения. Я же не знала, думала, у него любовница…
        - Я ни с кем шашни не завожу. Мне неприятно, что ты подумала, будто я тебе изменяю.
        Дрожащей рукой подняла с бархатной подушечки кольцо: красивое, даже с камушком. Меленьким таким, но ярким как звёздочка.
        - Можно? - покосилась на Эдвина. Вдруг действительно раздумал жениться?
        Лазавей кивнул, отвёл в сторону хозяина лавки и о чём-то с ним зашептался.
        Кольцо пришлось впору и вызвало новый прилив мук совести. Подошла, обняла сзади Эдвина и прошептала, что дура. Он хмыкнул, но промолчал.
        - Вас всё устраивает? - оживился хозяин.
        - Да, раз невеста померила. Извините за доставленные неудобства, я доплачу.
        - Не нужно, - расплылся в улыбке хозяин, - всякое бывает.
        Хм, а ведь занимался Эдвином сам владелец, а не приказчик. Значит, уважаемый клиент. Приятно, что магов ценят, в глубинке-то и косо, с предубеждением глянуть могут.
        Эдвин расплатился, и мы вышли на улицу. Я собачкой плелась за ним, низко опустив голову.
        - Ужина с предложением, чую, тоже не выйдет, - вздохнул Лазавей. - А я хотел порадовать: ты ведь давно хотела замуж, всё намекала и намекала. На базарной площади твоей руки попросить?
        Замотала головой и разрыдалась. Испортила главный день в своей жизни!
        - Пошли! - Эдвин потащил в сторону любимой харчевни. Махнул рукой Светане: мол, может присоединиться.
        Мы выпили по стаканчику, чтобы успокоить нервы, после чего Лазавей без предисловий, в лоб спросил, выйду ли я за него замуж. Моё громогласное «да» едва не стало поводом для очередного конфуза. Во всяком случае, в нашу сторону косились.
        Светана поспешила поздравить нас со столь радостным событием, и мы на пару разрыдались. Эдвин смотрел на нас с недоумением, вслух выразив сомнение, не лучше ли остаться холостым:
        - Сегодняшние события убеждают, что это безопаснее и спокойнее. Нужна ли мне ревнивая, не умеющая держать себя в руках головная боль?
        - Нужна! - выпалила я и прильнула к его щеке поцелуем. - Обещаю, я и перед этой… как её?… Лао… эльфийкой то есть извинюсь, испеку чего-нибудь.
        - Лучше я сам, тебя она на порог не пустит. Додумалась тоже! Знаешь, - Эдвин сжал губы и забарабанил пальцами по кружке, - мне было неприятно услышать от тебя такое. От женщины, которая заверяла, что любит. Легко же ты веришь в предательство!
        Вздохнула и кратко оправдалась:
        - Всё из-за Хендрика. Он ведь похожим способом…
        Хлюпнула носом и отвернулась, утирая кулаком навернувшиеся слёзы. Того и гляди Эдвин сейчас предложение обратно заберёт, а кольца вернёт.
        - Агния! - вздохнул Лазавей, встал и положил ладони мне на плечи. - Пойдём, хватит на сегодня публичных представлений. Светана, вас не затруднит посидеть немного с Марицей? Часика два, не больше.
        Ох, кажется, меня ожидает знатная экзекуция!
        Эпилог
        Над головой проплывали лёгкие облачка. Небо такое голубое, сияющее. И не вышградское.
        Практика третьего курса проходила в поле - в буквальном смысле. Студенты Общеобразовательного факультета на пару с алхимиками сонными мухами бродили под палящим солнцем, пытаясь выполнить заковыристые задания Эдвина Лазавея. Он разбил их на пары, дал минимум наставлений и отправил в вольное плаванье. Плавали знатно, потому как теория категорически не желала превращаться в практику. Сущности - гадкая вещь, алхимия, плетение заклинаний не лучше. А ведь без успешно выполненной практики на четвёртый курс не переведут. Вот и изображали из себя магов, путаясь в расчётах и переругиваясь с алхимиками - те слишком зазнавались. Они-то опытные, из воды бодягу сотворят, только, увы, почему-то нужное вещество делать не желают.
        Марица гонялась за бабочками с огромным сачком. Я лениво посматривала на неё одним взглядом, мечтая искупаться. Да, я самым наглым образом отлынивала от ползанья по горам и весям, валялась на траве, посасывая соломинку. И мне абсолютно ничего за это не будет. Вернее, будет, но зачёт. И вообще осенью я пробую перевестись на другой факультет, мне магическое плетение практиковать надо. Эдвин по ушам надаёт, что бездельничаю, но у меня уважительная причина - лень.
        - Эдвин, помнится, ты грозился заставить меня собрать образцы всех сущностей, - напомнила мужу, сидевшему неподалёку и на расстоянии контролировавшему процесс практики.
        - Хочешь? - оживился Эдвин. - Могу устроить. Я помню, но, вроде, успеваемость по моему предмету хорошая, учишься, занимаешься… Да и причина самоустранилась.
        Всё верно, мы женаты, а подвергнуть наказанию меня обещали за ревность в пору отсутствия каких-либо отношений между нами.
        Ох, как я ревновала Эдвина! Боялась, что уйдёт, найдёт другую. Сейчас успокоилась, поняла, что вела себя глупо. Эдвин Лазавей - человек честный и верный, на него можно положиться в любой ситуации. Да, вокруг него много женщин, да, дружит он с эльфийкой, но жена-то у него одна.
        Потянулась и перевернулась на бок, чтобы видеть мужа. Пользуясь положением жены преподавателя, филоню, а Светана вкалывает. Вон она, спорит о чём-то с алхимиком. Пойти, помочь что ли? Угу, шутки шутками, а я могу, потому как будущий помощник мага, а ныне - добровольный официальный ассистент Эдвина Лазавея. Колдую лучше всех на Общеобразовательном, даже хулиганов разогнала, когда отправились вечерком с девочками гулять. Некромантская кровь вылилась-таки в толк.
        - Эдвин, а после мы не съездим в Ишбар?
        Муж утвердительно промычал и прикрикнул на нерадивых студентов. Вечно они что-то вытворят!
        - Агния, рысцой пробегись до Норта и Алексиса, погляди, чем занимаются. Сфера ведь у тебя крепкая?
        Кивнула и неохотно поплелась к означенной парочке. Помощник мага… Я и сейчас помощник мага, на побегушках у Эдвина. Сейчас проверим, что там творят студенты.
        - Эдвин, Марица…
        - Иди, я её под сеть посажу. Да, Агния, - муж лукаво подмигнул, - а ты не хочешь обрадовать меня моим ребёнком? Не спорю, Марица прелестна, но видно, что приёмная.
        Закатила глаза, представив себе очередную сессию с огромным животом. Нет уж, сначала переведусь, обживусь, потом поговорим. Будет Эдвину сын, прекрасно знаю, что ему мальчика хочется. Ага, с характером Алоиса Ксержика. С отцом у нас, к слову, отношения прекрасные, меня даже один раз нехотя дочерью назвали. Один на один, чтобы никто не слышал - стесняется Ксержик. Ничего, я-то знаю, что мы не чужие люди, а слова…
        Смахнув сонливость, голосом Маргариты отчитала экспериментаторов и занесла в блокнот минус-балл. Эдвин в это время обходил студентов, проверяя, гладко ли всё идёт. Он несёт ответственность за их жизни, с такой работой поседеешь.
        - Ишь зазналась, преподавательша! - услышала завистливый шёпот за спиной.
        Раз - и кто-то запустил комком земли в голову.
        Развернулась и ответила в духе Школы иных. Зрелище бегающего от огненного шара студента грело душу. Знаю, выходка детская, но за три дня практики Алексис меня достал. Он самый лучший маг, так пусть и отобьёт шарик.
        Эх, Эдвин испортил веселье, погрозил пальцем и разрушил творение моих шаловливых ручек. Прав, конечно, но мог бы немного подождать, пусть бы нахал побегал. Ладно, пойду помогать Светане, заодно потренируюсь собирать сущности. Где там у меня банки-ловушки?
        Преисполненная мыслями об осенних экзаменах, предстоящей поездке в Ишбар и неделе в Больших Выселках, поправила связку амулетов на шее и окликнула подругу.
        - Не жульничать! - пресёк мои порывы Эдвин.
        - Даже не думала, - улыбнулась супругу. - Будучи студенткой третьего курса, я обязана сдать практику. Вот я и сдаю.
        - Второй раз? Не многовато ли!
        Да-да, Эдвин ведь не за красивые глаза мне всё зачёл, а за старания. Но помощникам и жёнам положены послабления, верно?
        Вспомнился Хендрик, утверждавший, что я ни за что и никогда не смогу поступить в Академию, что я бездарна и глупа. Чужая душа - потёмки, вот Хендрик и заплутал, а я нашла свечу и осматриваю помещение. Кто знает, что найду, но скучно точно не будет.