Стратегия свободы: Исходный мир III.I Александр Сергеевич Ромашков
        Стратегия #1
        Первая книга серии «Стратегия» знакомит нас с молодым человеком, проживающим свою серую, скучную жизнь в подмосковном городе, с его современными реалиями и угнетающей повседневностью. Но однажды, ему предоставляется шанс все изменить. Неожиданная встреча с девушкой, притягивающей к себе как магнит и манящей за собой в далёкие путешествия, заставляет критично взглянуть на свою жизнь и многое переоценить.
        На что пойдёте Вы ради избавления от рутины? Сможете ли бросить все ради следования своим желаниям? Так ли плоха наша повседневность, и стоит ли свеч игра, открыто заявляющая об опасности, и о ярких приключениях? Игра, перечёркивающая все Ваше прошлое ради будущего, оставляющая позади все, чего Вы успели достигнуть в этой жизни.
        Насколько уместно исполнение детской фантастической мечты, когда Вы находитесь аккурат посреди кризиса среднего возраста, обуреваемый неразделённой любовью и проблемами поиска себя в угрюмом обществе.
        В жизни каждого из нас есть только два пути: смириться с тем, что мы имеем сегодня, либо взять на себя ответственность за изменение своей жизни к лучшему.
        Хватит ли у Вас смелости, чтобы бросить все и окунуться в нежданную авантюру? Хватит ли у Вас смелости, чтобы обрести Свободу?
        Александр Ромашков
        Стратегия свободы: Исходный мир III.I
        Книга посвящается Екатерине Промзелевой.
        С твоим мимолетным появлением в моей жизни, мир для меня уже никогда не станет прежним.
        Я всегда буду благодарен тебе, что ты есть на этом свете, мой Генерал.
        Пролог
        - Саш, я скорую вызвала. - Матушка нерешительно вошла в комнату, будто ее действия или неосторожные шаги могли сделать мне хуже.
        - К утру будут, - я скривил улыбку, пытаясь показать, что все нормально. - Пушкино.
        - Болит? - мама взглянула на руку. Она очень любит нас с сестрой.
        Всегда помогает нам решить проблемы. Иногда кажется, что меня это здорово расслабило. Когда случается что-то подобное, она всегда делает вид, что ей больнее, будто это должно как-то утешать. Наигранная защитная реакция. Но внимание дороже. Гораздо.
        - Да так…болит, - кисть распухла до размеров кулака и больно пульсировала. Воображение дорисовывало виднеющуюся под кожей сломанную кость. Вывих. Скорее всего.
        - Как тебя угораздило-то, ты же в Москву поехал?
        - Да вот вернулся. Поехали с Женьком в бассейн. Поскользнулся.
        - Упал?
        - Мам! Да, конечно, упал, - повысил голос. - Было больно, да еще вопросы такие.
        - Ну не хочешь говорить, не надо, - растерялась и обиделась. Села на табурет рядом с кроватью.
        - Ну а как еще? - неловко помолчали. - Грохоту было, - мама тоскливо улыбнулась.
        - Как вы в такую метель до дома-то добрались? Женька за руль сел?
        - Да нет у него прав. Сам доехал. Скулил да ехал, как. Женек тебя позвал и на такси уехал, ему по работе надо. СМС вот прислал, беспокоится.
        - Прослушивание как? - будто между делом спросила она после паузы.
        - Никак. Провалил. - Я почему-то посмотрел на тусклую люстру. Ее желтый больной свет очень удачно дополнял события сегодняшнего дня. Даже последних лет.
        - Как это? - мне нравится, как иногда у женщин смена темы блокирует предыдущую. Нетуже ни боли, ни вывиха этого. Или перелома.
        - Да так. Не понравился. Не показывают по второму каналу несмешных толстячков. Смешных показывают. Много, - рука начинала болеть все сильнее.
        Звонок домофона прервал наш неказистый разговор. Скорая. Иногда бывает вовремя.
        Суровый врач и блондиночка-практикантка. «Где пациент?», «Где руки помыть?», «Сейчас посмотрим», «Тут больно? А тут?». Больно было везде.
        - Виктор Анатольевич, похоже, кисть выбита, растяжение, - девчушка с видом школьницы на экзамене, дающей неопределенный ответ, посмотрела на Виктора Анатольевича.
        - Значится, коли обезболивающее, вставляй обратно и бинтом ему обмотай, - сипло пробулькал Виктор Анатольевич. Матушка, сидевшая в дальнем конце комнаты, в ужасе изогнула брови. Практикантка тоже. Открыв чемоданчик, она откопала две каких-то ампулы, набрала в шприц жидкости. Нахмурила бровки, оценивая пропорции. Красивая. Года двадцать два - двадцать три. Сейчас она мне устроит.
        - Да что ты там возишься? - экзаменатор не выдержал на третьей попытке девушки попасть в нужное место. Рука уже посинела. Мне было больно, неловко и я был в шоке. - Давай сюда.
        Багровое лицо и густые рыжие усы Виктора Анатольевича склонились над моей жалкой конечностью. В нос ударил резкий запах пота и перегара. Девятое марта. Еще вчера практикантку поздравляли и желали счастья, здоровья, любви и улыбок под звон мензурок со спиртом. Но сегодня она опять мажет иглой, и вот даже успел поплыть обильный макияж под глазами. Не спорю, однажды она может стать отличным медиком. Но почему, черт возьми, не «Экономика» или «Бухучет»?
        Хрустнул сустав. Тугая повязка. «До свадьбы заживет!». Скорая уехала, оставляя запах перегара, медикаментов и лужу уличной слякоти на ковре.
        Я искренне благодарен нашей бесплатной медицине. Советские врачи в израненное постсоветское время имеют свою специфику, но делают свою работу точно, профессионально и быстро. Страшнее за будущее.
        - Перекусишь? - матушка подошла к кровати с чувством выполненного долга, будто приезд скорой помощи - самое страшное, что должно было произойти, но все уже позади.
        - Нет, мам, спасибо. Полежу. Можешь кошку принести?
        Селина потопталась в ногах, громко замурлыкала и легла на грудь.
        Кошке было глубоко на все наплевать, приезд врачей она спокойно пережила в соседней квартире у родителей. У нее всегда было все просто. Не надо думать, как заработать себе на корм, на дом, как не подорвать ожидания близких, что есть добро, а что зло, как жить по чести и не потерять себя, даже как найти себе симпатичного котика, стерилизованной кошечке не надо было думать. Сон и поглаживание по животику. Никогда не завидовал.
        Мне действительно интересно преодолевать проблемы, пусть выдуманные, все в этом мире выдуманное. Пусть многие проблемы обходили меня стороной. Кого-то стороной обходят проблемы как у меня. И жалко только, что не получается, как во французских романтических комедиях - в конце все хорошо.
        И жалко, что в фильмах герой, израненный крупнокалиберным пулеметом, с ножом под лопаткой и сломанной ногой, победоносно выносит любимую из горящего дома, и в следующей сцене они уже целуются на филиппинском пляже, а в жизни выбитая кисть делает из тебя беспомощного, содрогающегося от боли калеку с реабилитацией в две недели.
        Я уснул, предвкушая очередную партию красивых и, как всегда, нежданных снов о потерянной любви, и новый день, полный бессмысленных раздумий, что пошло не так, как жить дальше и как стать лучше.
        Глава I
        Лес. Когда был маленький, знал тут каждое дерево. Сейчас зима, и снег белыми хлопьями медленно опускается на занесенные тропы. Лыжи. Не понимаю, почему я на лыжах, плохие воспоминания - зимние уроки физкультуры, езда на лыжах по лесу после захода солнца. Никогда не любил лыжи. Я всегда был последним. Одиноким. Да и со спортом меня мало что связывало. Разве что недавно закрытый, сраженный убытками и тоской спортивный зал, моя попытка выровнять жизнь, сделать что-то для людей. Еще одни плохие воспоминания. Этой стране не нужны спортзалы. Пиво, табак. Хотя налоги, запреты…не пойму, что вообще нужно людям этой страны.
        Лес. Мимо пролетает, размахивая лыжными палками, мой друг Макс. В голубых атласных лосинах. Он чему-то сильно радуется, рыжая скандинавская борода трепещет от потока воздуха, глаза под лыжной маской горят огнем счастья, а его раскатистый смех потомственного варвара еще какое-то время тревожит тишину зимнего леса. Бесконечно странное видение.
        Она. С подругой Аней, которая веселым матом, неугомонной птичкой что-то рассказывает. Становится темно. Мы стоим втроем, рядом. Ее подруга протягивает ко мне руки, чтобы погреться, но Она берет мою ладонь первой. Будто бы ревнует. В шутку, не по-настоящему. По-настоящему ей дела нет. Отпускает ладонь и широко улыбается. И вот я уже грею руки их обеих. Ледяные. Так что больно. Начинаю согревать дыханием. Нет больше никакой подруги, есть я и Она, и вокруг темнота. И только где-то вдалеке потрескивает костер.
        - Жжж-Жжж. - Она ласково смотрит мне в глаза. - Жжж-Жжж…
        Жжж-Жжж.
        - Мдэ?
        - Алло! Спишь что ли?
        - Мдаххх…
        - Ща, зайду…
        Звонок в дверь. Кофта, тренировочные. Пальцы перебинтованной руки еле шевелятся. Открываю дверь. Он. Антон.
        - Как ты руку-то сломал? - безалаберное чудовище с добрейшими глазами и абсолютно разнузданными манерами поведения засунуло немытую кудрявую голову в мой холодильник. - Кофе есть?
        - В бассейне поскользнулся. Кисть выбил, - я грузно сел на диван в кухне и потер здоровой рукой глаза. - Я тебя знаю больше двадцати лет, а ты знаешь, где кофе… мне тоже сделай. Сколько времени?
        - В бассейне? Хах, класс! И чо прям жиром своим упал? Так, пхклык, да?!
        - Придурок! - я улыбнулся. Этому верзиле было позволено очень многое. Мне в ответ - тоже.
        - А чо ты ржешь-то тогда, раз я придурок? Сахар, где сахар? Починили руку-то вчера? Снимок сделал? Нет? Надо сделать.
        Когда попробуешь хорошего кофе, а именно действительно хорошего, сделанного хорошим человеком, при хорошей кофеварке, обратно к жестяной банке Нескафе возвращаться уже не хочется. Черная жижа в моей кружке - вынужденная утренняя мера. Со многим так. С машинами, с женщинами, с жизнью. И если сесть в машину похуже - ничего вроде особенного, мол, времена разные бывают, то жить с женщиной похуже, чем любимая ранее - это из рук вон. Намеренно жить хуже, чем жил - вообще абсурд.
        Три часа дня.
        - А ты чего так долго спишь-то? - Антон любит задавать вопросы спонтанно с невинностью младенца.
        - Да вот руки грел в лесу. Приснилась снова.
        - Кто-а-это-о-господи. В прошлый раз ты ее чемоданы таскал! - смеясь, он закашлялся. Всегда так делает, когда хочет подчеркнуть особенную комичность обстоятельств.
        - Да. А еще как-то раз Она была учительницей в черно-белом сне, а ее пятилетняя дочь меня цветными карандашами рисовала.
        - О-ох, Сашка-Сашка. Сколько лет-то уже прошло? Два года, три?
        - Не помню. Два вроде.
        - И сколько еще?
        - Или три?
        - Бабу себе найди уже. Тридцатник ведь, эх! На плечах-то! Старичок!
        - Ты вот сам в квадратную дырку треугольный кубик вставь! - не нравятся мне эти разговоры. Сам знаю, что давно пора что-то делать, но эти нежданные сны всегда все портят. Раз в два-три месяца.
        - Где ты мутантов находишь, дырка у него квадратная? - как ни крути, а это как с кофе. - Сань, Сань, представь, ты находишь женщину и-де-альную, прям вот ну и-де-альную. Но она раз в месяц, ночью, неизвестно в какое число кричит: «А, А, А!» три раза! - он посмотрел на потолок, что-то подсчитывая. - Девять раз получается! Ты что делать будешь?
        - Антон, тебе домой не пора?
        - Ну, правда! - настаивает. Будто прям не в шутку настаивает. От несерьезности ситуации у меня на лице расплывается улыбка. - Ну, Сань!
        - Ну, чо, чо, глаза раздеру, и буду орать вместе с ней, чо, не расходиться же с идеальной-то.
        - Ну, тогда не все потеряно.
        - Что ты там за выводы сделал?
        - Ну не лицемер значит. Но надо ставки поднять. Вот представь, приходит к тебе Гитлер и голосом Льва Лещенко говорит: «Поцелуйте же меня, Александер, я дам вам миллион рублей!» Поцелуешь?
        Я всегда смеюсь и бешусь на такие его шутки. Мертвого из могилы достанет. Но такой уж друг. Важные вещи он говорит редко, но напрямик и открыто. Впрочем, чаще всего он балбес. Дорогой и близкий мне балбес. Мы одногодки. Поколение неудачников, вечно летающих в облаках, выросших в девяностые на руинах сильной, строгой, но доброй державы. Выпуск школы 2000. Сейчас кто-то из сверстников спился, кто-то сел в тюрьму, кого-то уже нет в живых. А мы с Антоном все детство проиграли в только-только появившиеся компьютерные игры, вследствие чего являемся довольно умными благородными бестолочами, бездейственными наблюдателями за всеобщим стремлением зарабатывать деньги.
        Четыре часа двадцать три минуты. Вконтакте. Фейсбук. Два сайта знакомств с нестерпимо холодными и чужими лицами. Яндекс пробки - 7 баллов. К черту. Кино, кальян, кофе.
        Глава II
        - Я скажу тебе, чего я хочу! Я хочу Ее! Всю! Видеть, слышать, прикасаться! Я хочу Ее красивую жизнь, чтобы ни в чем не нуждалась, улыбалась при виде меня и была счастлива! Хочу дом возле океана!
        Хочу не думать, на что купить ту или иную новую вещь! Хочу выглядеть, как Брэд Пит, хочу путешествовать, хочу восстанавливать справедливость, где это возможно! Действовать хочу! Под водой, в воздухе, на земле! И чтобы рядом верные друзья были! - практически на одном дыхании выпалил я, будто учил всю ночь. Мои глаза, полные ярости, смотрели глубоко в зрачки собеседника, сжигая все внутри. Он также пристально и зло смотрел на меня. Выслушал. Фыркнул. Я злился на него. Он на меня. Оба внезапно успокоились. Окинули друг друга рассеянным взглядом.
        - Умойся и зубы почисть, - устало проговорило зеркало. Так уж оно устроено. - Придурок.
        - Ну, когда к нам зайдешь уже? Мы второго кота взяли! Кошечку! Мейн-кун! - Утро в квартире родителей - место встречи блудных отпрысков. Анюта живет в соседнем доме, но, как и до многих моих друзей, дойти до нее мне удается редко.
        - Боже мой, ну куда тебе столько?! Не знаю, Анют, может, вечером зайду, суши закажем, - я говорю это постоянно. А в итоге не навещаю сестру месяцами. Я люблю свою семью, но у меня все не как у людей. Меня вечно ждут где-то в гости, у меня всегда куча планов, идей и стремлений, но внутренняя тоска всегда оставляет меня дома и предпочтение отдается друзьям, которые сами приходят в мой дом, проигрывают мне в карты, вытаскивают меня в кино, на прогулку. Золотые люди. В отличие от меня моя сестра - пример семейного уюта. После развода нашла себе мужа в компьютерной игре, из другой страны, осела дома, ведет хозяйство, отменно готовит, помнит все праздники, даже работает по Интернету.
        - Как у тебя жизнь-то? Рука зажила?
        - Да по-старому все. Работаю, отдыхаю и мечтаю куда-нибудь свалить, - допил чай. - Рука? Вчера бинты снял. Ничего особенного.
        - Куда свалить-то собрался? - у нее двое маленьких детей и она готовится стать мамой в третий раз - Выполняет план за нас двоих, поэтому она чаще всего разговаривает со всеми как с малышами. Это забавляет. И мешает отвечать откровенно.
        - Не знаю, куда-нибудь. Чтобы ни одного знакомого лица, можно вообще, чтобы без лиц.
        - А мы-то как? - Вот он детский психолог с ориентиром на семью.
        - Вы меня и так не видите, - Как я уже говорил, я люблю свою семью. Однако свою жизнь я всегда видел где-то отдельно, где-то совсем далеко. Эти мысли являются своего рода протестом, обозначением своей индивидуальности.
        - От себя не убежишь. - Детский психолог всегда говорит размеренно, будто держит главные фразы про запас.
        - Ань, я от себя не бегу, - разговор перестал быть детским. Предвижу его развитие. Начинаю злиться.
        - И от Нее не убежишь. - Е-4. Убит. Думаю, вполне можно было начать разговор так: «Как у тебя жизнь-то, от Нее не убежишь».
        - А вот от нее можно. Я не больной, но это правда ненормально. Отучусь на инструктора и уеду за границу, чтобы вообще без вариантов.
        - И Интернет выключи, - проникновенно предложила Анюта.
        - Обязательно, - я встал, собравшись уходить.
        - Серьезно, если каждая твоя предыдущая была все лучше и лучше, то может и Она не Она? И впереди кто-то еще лучше?
        - Мофжыт быть! - сквозь зубы, на детский манер, пропел я, обрадованный таким предположением. - Только что там за принцесса тогда - даже представить не решаюсь. Ладно, Анют, поеду кредит платить, дай обниму.
        - Так придешь вечером-то? - от сестры пахло детским молоком и шампунем с полынью. Такой родной запах для детей. И такой чуждый запах для моей, хоть и ленивой, но авантюрной души.
        - Обещать не буду. Врать не хочу.
        Забитый автомашинами, весенней грязью и хмурыми лицами город.
        Паркуюсь за квартал до банка. Солнце пытается развеселить теплом. Слепит глаза. В такие моменты никуда уезжать, конечно, не хочется. Лень и энергетика общества будто нашептывают, что вполне приемлемую и спокойную, хорошую даже, жизнь можно прожить и так. Зарплата, работа с утра до ночи, вечером телевизор, в пятницу спорт-кафе, разговоры о несправедливости гей-парадов и расизма, с подозрительным взглядом на зашедшего выпить кавказца. В выходные на полусгнившую дачу, доставшуюся от родителей жены. Сын оболтус - надежда на светлое будущее и безбедную старость, стреляющий деньги на Ягуар. Но ведь скоро лето, прогулки, речка, костры и сосиски на шампурах! Все так живут, тебя-то, что не устраивает?
        Все не устраивает. Нет, сосиски, речки, отпуска - все здорово! И в целом я люблю людей, но жить, как большинство, не хочу, как придется - тем более. Даже сам город мне чужой. Это странно, но, когда смотрю на здания, мне иногда кажется, что не должны они такими быть. Форма, расположение окон, кирпич, плиты, стекло, крыши эти. Абсурд. И люди. Даже не то, что они все устали от вечной гонки доминирования в социальной цепочке, семейных ссор, нехватки денег, давления начальства, грабительских цен в магазинах и лжи глав государства. Как они смотрят друг на друга. Страх, зависть, презрение, постоянная оценка одежды, движений, слов. Не мое. Не мечтал я об этом. В прошлой жизни я был рожден где-то еще.
        Банкомат. Привычные движения. Даже уже не обидно расставаться с половиной зарплаты - смирился. Бизнес прогорел, долги остались. Не сожалею. Я попробовал и сделал все что мог. Даже больше. Надеюсь, помогал людям и делал их жизнь лучше. Моя тоже лучше была в то время. Задумался.
        - Трикитаити, - женский голос сзади. В нос ударил пьянящий аромат парфюма, свежий, весенний, игривый. В еще не до конца зажившей кисти дернулся нерв.
        - Три кита, и что? - восхитительна. Сапожки со шнуровкой на среднем каблучке, черный приталенный плащ, платок на шее. Длинные светло-русые волосы, челка на бок. Аккуратные черты лица. Может на пару лет старше меня. Чуть ниже. Стройная.
        - Ты скоро, говорю, - после моего невнятного вопроса девушка будто что-то поняла, одно ей понятное, ее зеленые глаза азартно сверкнули, и она расплылась в ослепительной улыбке.
        - А. Да, - я немного опешил. - Да, проходите, я закончил, - я всегда так реагировал. Успел повидать массу прекрасных женщин, со многими имел честь общаться. Тесно. С некоторыми - очень. Пусть моя внешность отличается от стандартов красоты, но определенный успех у меня имелся. Но там где другой бы полез знакомиться, для меня - одной красивой девушкой больше, одной меньше, реакция одна - сердце забито дебильной фантазией мазохиста, голова - идеалами Диснея, японского аниме и средневековых рыцарей. Когда не мое - вижу сразу. Когда мое - тоже. Много реже. Одним словом - неадекват.
        - Ну, здорово! Мне, в общем-то, и не аппарат нужен! - все также широко улыбаясь, она весело взяла меня под руку, направляя к выходу. - Давай знакомиться! Угостишь меня кофе?
        Глава III
        Она шла рядом и сияла от счастья. Молча. А я старался оценить ситуацию. Это либо самый красивый Свидетель Иеговы, либо это самый красивый развод на деньги. Ну, или мобильник. В голове пролетела тысяча вариантов. Пушкино же. Попытался даже вспомнить всех однокурсниц и их подруг, может, забыл я, а меня помнят. Что не мудрено, свои студенческие годы помню смутно. Практически не учился. Философию любил, психологию, маркетинг. Работал на заводе, да барменом в местном бильярдном клубе. Такой вот экономист.
        От девушки исходили тепло, уверенность и спокойствие. Она разглядывала крыши домов, жмурилась от солнца и бесконечно улыбалась, посматривая на меня. И ведет ведь, прям ведет в кафе. И я, главное, иду. Дурак-то.
        Распахнулись стеклянные двери. Пропустил ее вперед, помог снять плащ, придвинул стул. Включился автоматический флирт. В кровь томным пульсом подмешали азарт. Она как-то по-новому окинула взглядом. Легкий кивок. «Галантный». Киваю в ответ. «Что желаете?» «Два капучино с ванильным сиропом».
        - Девушка, если бы не ваша красота, расстались бы еще у банкомата, - улыбнулся. Склонил голову, любуясь ею. Точенная фитнес-клубами фигурка, крупная высокая грудь, подчеркнутая черным вязаным топом. На загорелом плече небольшой шрам. Боевая девушка. Закурила. Бордовая сигарета испустила сладкий цветочный аромат. В ларьке у нас таких не купишь. Игриво потерла запястье с довольно большим, но изящным браслетом. Левая рука обтянута кожаной перчаткой.
        - Ну, конечно! - стрельнула глазами. Бывает, девушки пытаются так соблазнить мужчин, думая, что легкая вульгарность заводит. На деле это выглядит так: она сидит вся на нервах, вся в ожидании своей победы, мол, когда ты уже поддашься, смотри какая я желанная и не смей не обращать внимания! Ощущение обычно складывается, будто вот-вот должен подойти амбал, схватить тебя за грудки и бросить на девушку. Тут, однако, случай был не тот. Она никуда не торопилась, не нервничала и вообще выглядела так, будто при виде меня у нее груз забот с плеч свалился. Она не проповедник и не промоутер. На жертву с таким интересом не смотрят. Почти влюбленными глазами.
        - Чем обязан? - флирт в голове смешался с воспоминаниями о взгляде по-настоящему желанной женщины. Ласковой, теплой, никогда мне не принадлежавшей. Другой цвет глаз, цвет волос, другой возраст. Голос сорвался на легкую строгость.
        - Извини! Это трудно объяснить, но я долго тебя искала! - ее защита дала трещину. Она смущенно хохотнула, изогнув брови домиком. - Не пытайся вспомнить, ты меня не знаешь. Пока еще.
        - Интересная ситуация. Я подумал, что сегодня меня отправят на органы, - принесли кофе. Потянулась пауза. Девушка с улыбкой изучала мое лицо. Становилось неловко. - Как тебя зовут?
        - О! Эмм, Сэм!
        - Эмм или Сэм?
        - Сэм, Саманта, зови меня Сэм! - она протянула мне руку. Имею привычку не здороваться с женщинами за руку. Обычно целую. Либо руку, либо щеку. Но случай был неподходящий. Крепкая хватка для хрупкой девушки. Французский маникюр, кожа ухожена, но грубовата. Что за иностранный спецагент передо мной.
        - Мое имя тебе, конечно же, известно. - Нет, она была чертовски хороша. Я фактически ощущал зависть присутствующих в кафе мужчин. Втянул живот. Все же надо, наконец, пойти в тренажерный зал.
        - М-м, - она снова смутилась, поджала губы и мотнула головой.
        - Саша, - сейчас доминировал я. А она сдавала экзамен. - Так что нас с тобой свело, Саманта?
        - Саша, - повторила она вполголоса. - Какой сложный вопрос. Так много вариантов ответа. Что, если ты внебрачный сын королевской семьи, и меня отправили найти тебя?
        - Не, слишком помпезно, - мое сознание успокоилось. - Давай другое.
        - Может, наша встреча описана в священных писаниях? - она отпила из чашки. Остались усики из молочной пенки.
        - Маловероятно, коллега, - я немедленно скопировал себе усики и сделал выражение лица размышляющего профессора. - Разве что в камасутре? - флирт на грани, опасно, но люблю. Она прыснула от смеха. Стерли пенку.
        - Тогда, вдруг, ты снился мне восемь последних лет, и тут я увидела тебя в толпе? - Это была атака. И я не враг. Я - трофей. Только сейчас заметил ее легкий акцент, но не смог даже предположить какой страны. Самант в наших краях не рожают, это понятно, но и известные акценты я мог определить на слух.
        - Встречи во сне, даже самые приятные - не залог успеха счастья в жизни, - я опустил глаза. Сознание унесло в один из снов, к Ней, когда, не задавая никаких вопросов, я вдруг впервые услышал от Нее тихое «Да». Поцелуй в губы. Погладила по щеке. Заглянула в глаза. Что я вообще тут делаю?!
        - Согласна, - голос Саманты привел меня в чувство. - Но ориентир из них не плохой, если в некоторой степени сойти с ума.
        - Все в наше время в какой-то степени сумасшедшие. Такая уж жизнь.
        - Тебя ничем не удивить?
        - Все, чем можно было, уже полмира посмотрели в кинотеатрах. Ощущение, будто снимают не художественные фильмы, а пособия «как быть, если вдруг конец света» или «если вдруг прилетят инопланетяне», беседа скатилась в философию. Почувствовал себя занудой. Всегда так чувствую. Если сейчас заскучает и уйдет - будет лучше для обоих.
        - А что будет, Саш? Если инопланетяне? - она облокотилась на стол и придвинулась ко мне. - Сражаться с ними?
        - Хех. Там, смотря какие прилетят. Я даже ждал, чтобы увезли меня, - улыбнулся своим мыслям. Вспомнил, как ребенком мечтал улететь в другие миры.
        - Как мило! - Саманта мечтательно посмотрела в окно. Погода портилась. Небо затянуло серыми тучами, начинался сильный снегопад. Конец марта, чтоб его. В мире точно не все в порядке. - Ты любишь путешествовать?
        - Очень, - вдруг разоткровенничался я. - Но, чтобы путешествовать, надо работать, чтобы было на что. Работая, не попутешествуешь. Да и одному скучновато. Хочу отучиться на инструктора по дайвингу и поездить по всему миру. Знакомиться с людьми, делиться знаниями, радовать и радоваться самому. Может даже жизни спасать. - И чтобы быть подальше от Тебя, чтобы уж если петлю на шею, то с шипами, раз не вышло быть с Тобой. - Но пока что дом, друзья, родители. Держит. Ну, знаешь как это.
        - Нет. Не знаю, - она грустно взглянула в сторону. Снова на меня.
        Легкая улыбка. - Я много путешествую. Эмм. Работа. Все почти как ты говоришь. Хочешь со мной? - глаза хитро сверкнули.
        - Узнаем друг друга получше, тогда - возможно. Смотря, что за работа, - крючок закушен, наживка съедена.
        - Жизни спасать. - Небольшая гарнитура в ее ухе пару раз издала мелодичный звук и заморгала сиреневой лампочкой.
        - Так уж и жизни?
        - Иногда, - Саманта наигранно закатила глаза. Хохотнула. Встала из-за стола. - Мне нужно бежать. Позвони мне завтра в полдень, хорошо? - она написала на салфетке номер. - Прямой.
        - Подвезти?
        - Нет, сама, - поправила ворот плаща, - я очень рада, что встретила тебя сегодня. И с меня кофе!
        Погладила по плечу, робко поцеловала в щеку. Исчезла под провожающие взгляды посетителей. Женщина - высший класс. 5-4-10-7. Надо побриться, что ли.
        Глава IV
        Домой пришел в смятении. Поставил чайник. Плюхнулся за компьютер. Магическое место, сев, не встанешь. Сначала отсутствие серьезных дел заманивает тебя сесть перед монитором. Потом монитор мешает заниматься серьезными делами. Вконтакте. Фейсбук. Два сайта знакомств с все также нестерпимо холодными и чужими лицами. Яндекс пробки. Вконтакте. Фейсбук. Ничего нового. Ее фотография в социальной сети. Осталась висеть в списках аудиозаписей друзей. И в друзьях-то уже нет. А тут висит. И восторгался, и удивлялся. И ругался с техподдержкой. Не мог только вопрос сформулировать, почему у меня девушка, которую я любил, до сих пор висит на страничке. Ответили: «Радоваться надо». Порадовался.
        Опустил взгляд. Отказаться от такой. Нет. Это глупое объяснение, но только в ее глазах я видел наших детей, дом на берегу. Только с ней хотелось посюсюкаться, гладить волосы. Слово-то какое. Посюсюкаться. Тьфу. Чушь. Чушь и паранойя. Чертовы идеалы. Столько женщин могло быть, стоило только умолчать, притвориться, затихнуть. Соврать, в конце-то концов. Только один раз девушке удалось затмить Ее. На время. Думал, что ну наконец-то. Отмучался. Не тут-то было. Не сошлись характерами. Расстались. Прошло немного времени. И по новой.
        Появилась онлайн. Рука дрогнула и закрыла страницу. Стало смешно. Не такие проблемы должен решать тридцатилетний мужчина. Пиликнула смс: пополните баланс. А вот таких вообще не должно быть. Ни семьи, ни денег, ни мозгов. Есть ли дно у этой пропасти? Куда бы уехать? Прошел на кухню. Мимо висящего в коридоре плаката с нарисованным мною же космическим роботом. Все, на что гожусь. Налил чай и уставился через окно на верхушки деревьев. В ногах мяукнула сонная кошка.
        - Ну что, Селина, хорошо нам с тобой вдвоем живется? - спасенная из мерзких лап пьяного охранника за 500 рублей кошка ласково пожмурилась, давая себя погладить. Хоть при мирном, но грустном расставании с последней пассией общая кошечка досталась мне.
        Девушка ушла, кошка осталась.
        Интересно, любит ли Саманта кошек? Саманта. Интрига ее сегодняшнего появления в моей жизни заставляла прикидывать варианты: зачем? Надо быть последним кретином или самовлюбленным дураком, чтобы считать, что я такой классный. Ежу понятно. Всевозможные денежные и материальные кидания уже произошли бы. Чья-нибудь подружка, подосланная меня компрометировать, уже бы выдала себя, такие аферы долго не играют. Но хороша. В голове настойчиво зазвенело: «Давай, мужик, у тебя год секса не было». Я из тех людей, которые считают, что если девушке все равно ничего кроме секса дать не захочется, то лучше и не склонять. Ни обид, ни слез. Что-то мне подсказывает, что я мог бы и в единственном числе об этом сказать. Не суть. То ли это защитная реакция, то ли еще что. На это дамы и клюют, мол, какой верный, надо себе такого. До Нее никто не дотягивает. Обжигаются. Отступают. В остальном я обычный балагур, душа компании и отличный собеседник.
        - Аллоэ! - завибрировал мобильник. Этот шуточный грубый голос не спутать.
        - Арбуэ, Макс, привет. - Пауза. Но уже знаю, что скажет. Знаю, что скажу.
        - Вот. Ну, так чего мы сегодня?
        - Жду в гости, дорогой друг!
        - Ну, мы сейчас, одеваемся! Заедем за Джоном с Катей и к тебе. - Сейчас - это около часа. Хотя Максиму, с его женой Женей ехать до меня минут десять. Люблю ребят. Когда они галдят, перебивая друг друга на повышенных тонах из-за недопонятой ерунды, мне почему-то всегда очень хорошо думается.
        Поставил уголь для кальяна. Зажег свечку на кухне - наше место посиделок, прибрал кое-как диван. Звонок домофона. Две семейные пары на пороге. Вместе мы - команда. Все время шучу, что если бы у меня была девушка, в машину бы мы все вместе не влезли. Не понимают. Не понимают и ценят. Такого меня, такую несуществующую Ее. Недоумевают, как вообще такое могло произойти. Сватают кого-то постоянно. Я старше их всех, но с тех пор, как я перестал высказывать свою точку зрения в спорах, поняв, что спорить в этой компании бесполезно, и давая людям высказаться, мне, кажется, ко мне стали относиться как к неполноценному. Не обижаюсь. Знаю, что любят. И часто слушают. Такая сторона жизни. Под предсказуемые споры о диетах и физической культуре меня бросило в размышления. На самом деле хочу ли я такой жизни, как сейчас. Вступить бы во французские наемные войска. Полететь в Антарктиду лет на пять. Или уехать откапывать недавно найденные пирамиды в восточной части России. Чтобы вся дурь из башки вылетела, чтобы, словно в юности, которую я упустил, пуститься в авантюру и не думать о поражениях и неудачах. Не
страшно. Ее не стало, стало не страшно. Ни уходить глубоко под воду, ни подниматься высоко в небо. Умирать не страшно. Даже записался в проект по заселению Марса - билет в один конец. Даже ответили, жду продолжения диалога. Забавное чувство. Представить только, еще пока идешь в ракету, можно все бросить так или иначе и вернуться к обычной жизни. А под счет: «…Три, два, один, старт», умирать придется уже не на родной планете.
        Вернуться к обычной жизни. Был бы шанс, обычной жизни бы не было.
        Вечер пролетает незаметно. Настольная игра, веселые разговоры. Взрослые развлекаются. Каждый из четверых пришедших обладает уникальными знаниями. Иногда, если беседа не скатывается к обсуждению компьютерных игр, можно узнать про интересные исторические данные, художественные стили Золотого Века, постановку захватывающих сцен в кино, изысканные манеры высшего общества. Молчу. С гордостью слушаю и улыбаюсь. Как же я далек от этого. Мне бы, пухленькому авантюристу, на необитаемый остров, нож, кокос, набедренную повязку и сдохнуть от отсутствия навыков.
        Про Саманту говорить ничего пока не стал. Долго слушать не станут в лучшем случае. В худшем, расскажут, что это подозрительно и опасно. Самому известно. И не зачем лишний раз нервировать людей. Впрочем, я иногда излишне самоуверен. А вообще люблю говорить, когда уже все произошло. Купил машину, расстались, переехал в другую квартиру, ИП закрыл. Но проболтаться всегда подмывает. Встречусь с ней завтра.
        Надо узнать, что к чему. Вопросы в лоб - мой конек. Редко, когда стесняюсь задавать. Просто это не всегда нужно. Повестка дня на завтра: «Сэм, какого хрена происходит?».
        Глава V
        Ленивое утро прорезал солнечный луч. Так или иначе, приближалась настоящая весна, и солнце теперь каждый раз прожигало мой сон. Ума не приложу, как повернуть кровать в своей маленькой квартирке, чтобы от этого избавиться. Тренировочные. Загудел кулер компьютера. Стакан воды. Чайник для кофе. Мозг спал. Новостная лента как всегда пустует смутными сенсационными заголовками. Тут скидки на перелет в Мексику. Там найдено неординарное решение в архитектуре - перевернули дом крышей вниз. Сенсация: у Максима Галкина нашли третий сосок на спине! Вот один из друзей по обыкновению пишет плаксивые прозы про неудавшуюся личную жизнь. Пара картинок.
        Другой друг пропагандирует здоровый образ жизни, вечный онлайн соцсети. Ага. Несколько котиков, розовые комментарии. Красивая подруга выложила свой новый фотосет, и все те же девчачьи розовые комментарии. Ах, какая, да и аж вот какая, и мимими, и мое ты сокровище. И под каждой фотографией одно и то же. Интересно, ей самой это нравится? И я люблю всех этих людей. Но не за это.
        Кофе. Надо кофе.
        «Алло, Саманта? Да. Где и как сегодня? Что? Встретимся где? Там же? Хорошо, через два часа». - В голове все было пусто. После рассудительного сна, ею, головой, было принято решение обозначить данную встречу, как мимолетную. Оставалось только повиноваться. Сделать все красиво, галантно. Чтобы девушка не почувствовала себя глупо или обиделась, если вдруг там у нее что-то серьезно. И можно продолжить свое жалкое существование, страдая от неразделенной любви, собственной лени и неуверенности в себе. Зато мечтать, мечтать, как полоумный. О лучших днях, об оплаченной на прошлой неделе поездке на дайвинг-сафари в Египет. Там не будет лени, не будет неуверенности, усталости, притихнет неразделенная любовь, хоть и вспомнится разок-другой за ужином на корабле. Но там будет определенность, стремления, четкая формулировка будущего. Перерывы между поездками на обучение убивают. Здесь ты никто, там - кандидат в инструктора, кандидат в правообладатели своей жизнью. Четыре часа перелета и ты в другой реальности. Может просто устал. Устал от серости грязной Москвы, от пробок, от начальства, от навязанных временем
стереотипов, от безденежья, от откровенного бреда по телевизору и в Интернете, когда удивляешься «Боже, для кого все это?», и от хамства на улице устал. Еще Саманта эта.
        Кофейня. Очередная чашка черного кофе. Солнце уже здорово печет через стекло, но на улице все равно холодно и слякоть.
        - Прости, что опоздала! - неловкий поцелуй в щеку. Видно, что немного нервничает. Вчера этого не было. Волосы собраны в хвост, обнажая изящную шею. - Как настроение?
        - Да все нормально. Нормально, да, - делаю безмятежный вид. Отметил про себя ее вопрос. Не безучастное «Как дела?» Конкретное «настроение». - Настроение хорошо. Ты пришла, стало вообще отлично!
        - Долго ждал?
        - А? Нет, я не к этому, - широко улыбнулся. Улыбнулась в ответ.
        - Флиртуешь? - весело произнесла, чуть запнувшись. В голове у нее определенно были вопросы ко мне или посторонние темы для изложения. - У тебя есть девушка? - долго тянуть она не стала.
        - Во как! - я поднял бровь. Люблю вопросы в лоб. Честный бой. - Знаешь, как раз хотел поговорить об этом. Нет, девушки нет.
        - Но?
        - Но связывать нас ничего не может. Провести хорошо выходные, ночь. Но что-то большее, вряд ли. Скажем так, есть пассия. Это сложно объяснить, - я старался быть максимально откровенным, пытаясь не упустить ни одного из вариантов.
        - Во как! - вторила она. - Есть пассия и так пялишься мне на грудь? А ты засранец! Выходные провести! - она хохотнула и, прикрыв губы рукой, отвернулась кокну. Посмотрела искоса веселыми зелеными глазами. Снова перчатка на левой руке.
        - Ты очень хороша, а я холостяк, к тому же сама на меня пялишься. А пассия. Скажем так, давняя и односторонняя. Но я про нее предпочел сказать в первую очередь, - я смутился, но не отступил. - Все есть, как есть. Пассия.
        - Согласна! - Саманта игриво поморщила носик. - Секреты есть у всех.
        - Ты мне о своем не расскажешь?
        - Что тебя интересует? - притворяясь, стала меня внимательно слушать.
        - Да как-то все наше знакомство странно происходит! - я чуть развел руками и глупо скривил улыбку. В голове стучало: «Какого хрена?» и «Ладно, допустим. Что дальше?» Поймал себя на мысли, что заранее на все согласен.
        - А как должно было? - она будто издевалась. Ненавижу ходить да около. Кровь вскипала.
        - Слушай! Взять меня вчера под руку, привести в кафе, назначить свидание сегодня - это ладно. Это романтично, безбашенно и по-весеннему, спору нет, - я начинал говорить громко, в середине разговора ее улыбки, игра, ужимки были неуместны. А я хотел знать, что такой дорого ухоженной красотке от меня надо.
        - Саш! - она набрала воздух в легкие, бросила быстрый смущенный взгляд на посетителя за стойкой бара. Словно извинилась, что ее собеседник начал поднимать голос.
        Священные писания, сны, путешествия, спасение жизни! - мне было не жалко так говорить сейчас. Хватало своих проблем. Уйдет - не страшно. Было бы все здорово, если бы вчерашний разговор не был полон пустых загадок.
        - Саша! - громким шепотом повторила она. Снова вздохнула, подняла красивые глаза на потолок, посмотрела в окно. - Я твоя сестра.
        Глава VI
        Старое правило бильярда: неудобно - не бей.
        Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответ. Не разгадывай загадок, если знаешь, что тебя это расстроит. Не смотри на то, что не нравится. Не читай, если напрягает. И пытайся, Бога ради, пытайся предвидеть все на свете, все, что угодно, самые невероятные и кажущиеся абсурдными варианты. Мозг человека, впрочем, как и весь организм, удивительное творение. Когда ты встречаешь что-то, чего никогда не было, мозг включает защитную реакцию. Дает тебе наиболее приемлемое объяснение из уже имеющихся. Даже достраивает, дорисовывает. Ребенок не различает - обжегся он или укололся. Ему просто больно. Чем старше становишься, тем комплекснее становятся варианты. Какой меньше всего травмирует психику, тот и диктуется сознанию. «Шутка». «Глупый розыгрыш». Поэтому сначала никаких эмоций не проявляется. Но потом внешний раздражитель начинает подкидывать причины, почему тот или иной вариант не подходит. И мозг снова ищет. Заглянул в ее глаза. Сама испугалась того, что сказала. Взрослая женщина. Поджала губы, опустила взгляд. Мнет ни в чем не повинную салфетку. Она не шутила.
        - Правда? - молча закивала головой. Не договаривает. Допустим - правда. Подмена в роддоме? Одна мать? Один отец? Мозг все искал. Отсюда и ощущение, будто тебя огрели тупым предметом по макушке. - Отец изменял моей матушке с твоей мамой?
        - Нет, это произойти не могло. С моей точно не изменял. Извини.
        - Полегче. Что тогда? Искусственное оплодотворение?
        - М-м, - мотнула головой. Хвост, словно беличий, затрепыхал в воздухе. Мозг заклинило. Информации о строе этой жизни сейчас явно не хватало. Варианты кончились. Я видел, чувствовал, как угодно, что мне не врут. Оставалось слушать правду.
        - Как же тогда? - Я усмехнулся.
        - Представь себе, что существует некий, назовем это артефактом, артефакт. - Она потерла нос и, собравшись с мыслями, пододвинулась ближе ко мне, чтобы говорить тише. - Он позволяет точно копировать душу новорожденного и помещать ее в другого новорожденного.
        - Душу.
        - Подожди, сейчас еще раз попробую. - Доступно объяснять мне такие вещи давалось ей тяжело. - Электрическую матрицу? Да, электрическую матрицу, которая отвечает за то, как расположатся атомы тела существа, когда оно вырастет, логику мыслей, чувств. Фактически копирует… судьбу что ли?
        - Круто. - Мозг вернулся к варианту «шутка».
        - Наверное. - Я даже сам не сообразил, поняла она мое последнее слово или нет.
        - Насколько мне известно, в этой параллельной вселенной, на нашей планете такой хрени не существует, - сложил руки на груди и откинулся на стуле. Позвал официанта. - Еще два кофе, пожалуйста.
        - Да-а. - Она постучала указательными пальцами друг об друга, скривила рот. - И-и это подводит наш разговор к еще более сложной вещи, чем я уже сказала. Эта…хрень…вот она не на этой планете.
        - Круто, - тупо повторил я. Мозг уже был уверен в своих догадках и мигал красными лампочками. «Шутка!» - Ты соответственно тоже. Как, собственно, и я.
        - В той или иной степени.
        - Ответь мне, пожалуйста, я что, совсем придурок? - я не был зол, по большому счету мне было даже забавно. Принесли кофе. Две чашки в середину стола. Официант очень удивленно окинул меня взглядом, совсем не замечая Саманту. Уходя, обернулся. Наверное, подумал, что последние слова я адресовал ему.
        - Сядь спиной к залу. - Я удивился просьбе, но сел. - Дай руку.
        Когда такие вещи происходят, долго не знаешь, как реагировать. А когда придумываешь как, уже и поздно становится. Просто подбородок на стол падает. Саманта быстро сняла перчатку с левой руки и схватила ею меня за запястье. На тыльной стороне ладони я увидел небольшой кружок в металлической оправе с маленькими дырочками по сторонам, словно вросший в кисть. Он тускло пульсировал голубым светом. Классная игрушка, эффектная и качественная, если бы не одно «но». Из нее вдруг поползла густая черная жидкость, обволакивая ладонь и пальцы, стала затвердевать турмалиновыми кристаллами и превращать руку Саманты в подобие рыцарской перчатки. Стало жарко. Пригодились десятки часов фантастических фильмов.
        - Полный макияж я тебе еще покажу как-нибудь, - Сэм отпустила мою руку. «Броня» с ее кожи расколовшись, осыпалась сначала кусками в пыль, а потом и вовсе растворилась легкой дымкой и запахом сгоревшей спички. - Очень не хотела долго объяснять. Курс по квантовой биологии я тебе тоже прочту. Потом, - она больше не казалась мне ухоженной фифой. Последние слова она как раз произнесла тоном старшей сестры. Для глупого, несмышленого младшего брата.
        - Допустим. - Выход из кафе был у меня за спиной, но сейчас я уже не смог бы им воспользоваться. Мозг убедился в том, что существует что-то, а может, и куча всего, чего он еще не знает. И потребовал объяснений. Я врос в кресло. - Вот эта хрень точно не существует на нашей планете.
        Это не доказывает нашего родства, но аргумент серьезный, - я замолчал. Сел обратно, напротив Саманты. Шансы того, что она говорила правду, существенно подскочили.
        - Ты в порядке? - нетерпения в ее голосе стало меньше.
        - Дай подумать, - размышляя, начал я. - Дыхание в норме. Сердце стучит, увечий нет. Опасности вроде нет. Ведь нет?
        - Пока нет, - рассмеялась она.
        - Так что за артефакт такой чудесный?
        - Он использовался как орудие ссылки. Провинившегося транспонировали и отстреливали, ну опять же, не знаю, как лучше сказать, душу, сюда на Землю.
        - Чем же вам всем Земля-то не угодила?! - я всплеснул руками. Не знаю, кажется, сейчас в моей голове ничего и не обрабатывалось. Просто складировалось. Все эти фильмы, игры, книги, детское увлечение космосом - все сказывалось положительно на усвоение информации. Но какого черта в тридцать лет? Где она была со всеми ее штуками из рук, когда я невинным ребенком так ее ждал и рисовал на школьных переменах в конце тетради?
        - Вроде как это запрещенная планета. Тюрьма. Сюда ссылали, так и формировалось развитие человечества здесь.
        - То есть вырос человек с душой инопланетянина и изобрел колесо, потому что вроде как уже обладал этими знаниями?
        - Я верю, что до колеса вы сами додумались. Но в целом да, скорее всего, так и было.
        - Земля изгнанников, - когда-то я писал неплохие сочинения на свободную тему. Подобное потянуло бы на почетную грамоту. - Ну да ладно, выходит, меня младенцем так отстрелили сюда, и я попал, куда я там попал? Во чрево моей матушки?
        - Скорее всего. Я не знаю точно, как эта штука работает. Мой…наш отец был ученым, он исследовал артефакт, какое-то время его активно использовало правительство, потом его запретили и отдали на исследование. А матушка была истеричкой, помешанной на оккультизме. Поэтому, когда на ученых напали, она вынудила отца сохранить детей любым способом. Даже таким зверским. Убить их там и оживить здесь.
        - Детей?
        - У тебя есть брат.
        - Ну, охренеть!
        - И еще одна сестра.
        Глава VII
        - Дважды.
        - Что «дважды»?
        - Охренеть дважды. Хотя, по сути, если у меня есть одна инопланетная сестра, то почему бы не быть и второй?
        - И брату.
        - И брату… - мозг обрадовался, найдя самое простое и логическое заключение, - я свихнулся.
        - Проблема как раз в этом. Мелиса придет за тобой. И либо заберет тебя с собой, либо убьет. - Саманта говорила проникновенно, как если бы извинялась за то, что мне ничего не понятно, но мне необходимо было в это верить. Так оно и было.
        - Мелиса?
        - Да.
        - Еще одна сестра?
        - Да. - Я вопросительно поднял бровь, требуя продолжения легенды. - А, ну. Когда родители умерли, мне было двенадцать, ей восемь. Вам по два месяца. Мы жили на исследовательской станции на Бастере-6, папа с мамой исследовали это устройство. За полгода до нападения внезаконников на станцию меня отправили домой к дяде Ридли - учиться. Родителей я больше не видела. Мелиса выжила, получила увечья, год жила в стае местного дикого народа. Ее считали погибшей. Потом нашли. И была-то дурным ребенком, а так вообще с катушек слетела. - Сэм прикусила губу, сдерживая гнев. Сестры-то не ладили. - Восемь лет назад я узнала…мы с Мелиссой узнали, что у нас есть братья. Вот нашли. Я - тебя, она - его.
        - Хорошо. А убьет-то меня почему? - действие повествования разворачивалось в неопределенном мире, с незнакомыми еще мне людьми. Я был спокоен. Я все еще сидел в сером Пушкино, пил привычный кофе.
        - Саш, вот тот фокус с рукой. Там, вне этой планеты, тоже штука нераспространенная. Ваши ученые еще только начинают экспериментировать с ферромагнитными жидкостями, когда атомы вещества выстраиваются тем или иным образом благодаря электромагнитному излучению. Ну что у вас там? Елочки, ежички, змейки в лабораторной миске. Крутятся, вертятся. А это изобретение отца, - она отогнула перчатку. Снова показала устройство в руке. - Реактор холодного синтеза, работает на минерале «каледоний», довольно распространенная вещь, дающая большое количество энергии для деления наночастиц ферромагнитной жидкости и дальнейших операций с ней. Чтобы выстроить наночастицы в нужном порядке, в нашем случае это своего рода костюм, броня, необходимо влияние очень тонко настроенного электромагнитного поля.
        - У меня сейчас башка вскипит, - уверил я.
        - Хорошо. Я быстро, - она сделала уступающий знак руками. - Отец экспериментировал со своим электромагнитным полем. Если изучать вопрос глубже, но говорить проще - душой. У него работало. У меня работает. У Мелиссы. Больше ни у кого. Уверена, будет работать у тебя и у твоего брата. Есть основания полагать, что пока никто не разобрался, какой именно аспект электромагнитного поля используется как интерфейс программирования наноферритов, работать будет только у нас четверых. Ну. Пока случайно не найдут, что уж в нас такого особенного.
        - Трижды.
        - Что «трижды»? - недоуменно моргнула.
        - Охренеть трижды. - Я показал три пальца для убедительности. - Все это хрень. Но, опять же, допустим. Вернемся к бытовым вопросам - почему убьет-то?
        - Потому что ты добрый. А она нет. Потому что мы с ней враги. И ты в этой войне либо преимущество, либо угроза. Прости. Все действительно настолько безысходно. Ты жил и не видел, не мог чисто физически, как колесики жизни крутятся, сводя множество героев пьесы на одну сцену.
        - Поэтично, - нахмурился. - Значит, ты предлагаешь мне улететь с тобой, тю-тю? Туда? В космос? Типа…
        - Да. Будем говорить откровенно.
        - Давай откровенно. Ты пришла не за своим братом, а за особенностью, позволяющей мне носить этот кусок камня.
        - Хм, - она помрачнела и стала выискивать ответ в моих глазах. Часто заморгала. Вздернула руки. Закивала головой. - Да, в какой-то степени.
        - Значит, либо я иду с тобой, либо ты тоже меня убьешь, - я говорил спокойно. Во-первых, я все еще был в чертовом Пушкино. Во-вторых, все происходящее было в принципе объективно, настолько улетно, что захватывало дух. В-третьих, эпично умереть - это нормально. Жаль только, что самолет в Шарм-эль-шейх полетит без меня. И родителей. У остальных жизнь своя. Трагично, но справятся. В конце концов, что я могу сделать?
        - Не совсем. Либо ты летишь со мной, и мы делаем твою пресную жизнь лучше, увлекательней! Яркой, полной приключений и опасности! Либо ты остаешься, дожидаешься встречи с моей шибанутой сестрой, и вот она уже тебя убьет. Да вот прямо тут. И бармена еще. Слишком лицо смазливое, - Саманта разошлась. Ее инопланетный акцент сейчас даже смешил. - Но ты полетишь со мной.
        - Откуда такая уверенность?
        - А со мной классно! - весело подмигнула она.
        Глава VIII
        Остаток дня. Вечер. На раздумья. Вбила в навигатор автомобиля место, куда надо приехать. Спросил, брать ли гитару. Шутку не поняла. Обещала постараться вернуться через год, если полечу. Дешевая уловка. Билет в один конец. Когда разговаривал с ней, в голове все было ясно.
        Пришел домой, взял на руки кошку. Затряслись колени. Причин поверить во весь этот бред и лететь было предостаточно. Стать лучше, крепче, интереснее, приблизиться к мечте, доказать что-то себе, доказать, что я могу, что я вот такой, а все остальные нет. И это не просто путешествие, а путешествие к звездам, путешествие к своему собственному благополучию. Вот где жизнь, вот где азарт, смысл, реализация детских фантазий, истоки, истина! Но… чертовы «но»! Не слишком ли поздно? К тридцати годам «но» становится слишком много! Сбросить бы все, освободиться, улететь! Общество осудит. Родители умрут с горя. Друзья не поймут. Да и самое главное. Как бы ни выпендривалось сознание: «От Нее подальше! Куда глаза глядят», «Не поймет, не оценит, Ей плевать и мне плевать», все это чистой воды детский лепет. Лучше быть хотелось в Ее глазах, интереснее для Нее, и доказывать хотелось не себе, а Ей, и путешествие рядом с Ней, да и не Она ли была мечтой? И что будут значить все мои поползновения, если я буду суперменом где-то там, а не здесь? Если вырастившие меня родители не смогут гордиться, друзья не поднимут
стаканчик за успех. И кошка. Кошка будет тосковать. В носу засвербело. Стало страшно. И горько. Сознание одинокой песчинкой перекатывало из верхней чаши песочных часов в нижнюю, и сейчас застряло посередине, в самом узком месте. Тут было все известно, запланировано, даже риски можно было предугадать. Тут были родные люди, определенные успехи, вполне решаемые проблемы. По сути, глядя на весь расклад жизни в таком свете, можно было сказать, что я счастливчик. Но обстоятельство оставалось. А там? Что там? Совсем скоро придется решить свою судьбу.
        Поставил разгораться уголь. Табак - красный виноград. Красивый дым разошелся приятным ароматом по кухне. Плюхнулся на диван, укутался в плед, как ребенок обнял подушку, сшитую и оставленную бывшей девушкой. Покоритель галактик, твою ж ты за ногу. Все у тебя, придурок, было отлично! Куда ты все гонишься за идиотической мечтой?
        Ну, у всех есть, все гонятся, но не такими же аппетитами! Очнись!
        И черта-с два я поверил про угрозу смерти от какой-то там Мелиссы. Не это меня гонит туда, с этой полоумной. Азарт, авантюра, желание проверить себя на прочность, вдруг все не так плохо? Но ведь все совсем не, как в кино, где главный герой юный мальчик-сирота, стеснительный одиночка, не успевший вкусить любви, а там, в заоблачных далях, его ждут победы над вселенским злом, признание жителей королевства и сердце принцессы. В моих заоблачных далях меня никто не ждал, ничье признание мне не грозило. Никаких смягчающих обстоятельств. Я терял все и сразу, всю свою жизнь, близких людей, какие-то, пусть нелепые, но надежды. За спиной оставались только горе, обиды, разгневанные бессилием крики: «Удачи!», сжатые до посинения кулаки и слезы. Море слез. Взгляд помутнел. Голова распухла от притока крови. В висках стучало. Хлюпнул носом. Двадцать девять лет. Жалок.
        На часах полночь. В руке письмо маме и отцу. Уверяю, что все хорошо, что так для меня лучше, что люблю, что прошу прощения, что обязательно вернусь, если смогу, еще раз, что люблю, еще раз, что молю прощения и понимания. Зачем-то пароль к кредитке. Соленые щеки, влажные глаза. Стиснул зубы. Последний раз ткнул носом в живот спящей кошке.
        Ключ в зажигание. Пустое шоссе глубже в Подмосковье. Словно под гипнозом. Тот новый мир начинает перетягивать на свою сторону, повышая адреналин, анестезируя страх, жалость, здравый смысл.
        Плавно торможу перед детектором скорости. Штраф пришел бы отцу.
        СМС друзьям, чтобы не волновались. Будут. Чтобы простили. Не простят. 3 км до конца маршрута.
        «Ты лучшее, что есть на свете». Знобит. Закусил губу. Долго пялился в экран телефона. Сбросил, не отправил. Телефон на заднее сиденье.
        Никому неизвестно, в какой момент он сходит с ума и сходит ли вообще. Нет точки, которую мозг отмечает как грань между реальностью и бредом. Ни один псих, мнящий себя Наполеоном, не скажет журналисту за чашечкой кофе: «Я помню солнечный сентябрь восемьдесят третьего, я сидел в беседке и тут, о, озарение! мне открылась истина. Кажется, было два часа дня! Или два пятнадцать». Каждый выбирает для себя, где реальность, а где она заканчивается, и каждый живет по своим, ему только понятным правилам. Если жизнь подкидывает обстоятельства, значит, они реальны. Со своего перекрестка я свернул на дорогу, приведшую меня сюда. На обочину одной из подмосковных дорог.
        Бросая все, бросаю. Оставил двигатель запущенным, вылез, посмотрел на черное небо. Если меня все-таки не отправят на органы этой звездной ночью, то скоро я и сам буду там. В свете фар стояла Саманта. Подошла. Взяла мое лицо в ладони.
        - Мы справимся! Мы все сделаем правильно. - Прислонилась лбом к моему лбу. Закрыла глаза. Ее сантименты уже не тревожили. Я приехал сюда только для того, чтобы освободиться от своего старого никчемного «я» и обрести себя настоящего, правильного, сильного, переставшего ныть о несправедливости жизни и неразделенной любви. Я хозяин своей судьбы и мне предстояло это доказывать.
        - Где твой разбитый корабль, инопланетянка?
        - Он не разбитый. - Она удивленно моргнула. Подумала. Не разобралась в шутке. Сняла с руки перчатку, согнула перед собой в локте. Холодный белый свет из ее побрякушки на руке осветил занесенную грязной жижей с дороги тропинку в лес. - Идем.
        - Если ты из другого мира, почему ты говоришь на русском? - задавать такие вопросы-проверки было уже явно поздно. Либо я пал жертвой психотропных препаратов и уже завтра у престарелого миллиардера из штата Огайо будет новое сердце, либо мои знания пополнятся новыми представлениями о вселенной. Мозг, наконец, был холоден. В той или иной степени я уже совершил фатальную ошибку, и все последствия станут моей ношей. Насколько хватит жизни.
        - То, что ты слышишь - не совсем то, что я говорю. Это то, что я имею в виду. - Она осторожно перешагивала через сучья и корни, то и дело, цепляя подолом плаща ветки кустов и проваливаясь в грязный весенний снег. Говорила через плечо. - Есть определенная практика, медитация. Я расслабляю голову и ловлю твои мозговые волны. Поэтому могу говорить понятными тебе фразами на понятном тебе языке. Иногда мне самой странно, ведь приходится говорить вещи, которые я хоть и подразумеваю, но объясняю непонятным мне образом. Это как джедайство. Вот сейчас, например. Представления не имею, что это, но ты меня понял. Плюс есть определенные купажи благовоний, усиливающие подобную мозговую активность, упрощая мне задачу и позволяя тебе проделывать то же самое. Иногда ты этого не замечаешь, но говоришь со мной на языке Прайма. Прайм-2. Родная планета всех людей.
        - Мило.
        - Ты находишь?
        - Почему Прайм-2? Где Прайм-1?
        - Нигде, все планеты Федерации нумеруются в зависимости от очередности орбит относительно системного солнца. Это Земля-З. Великий Создатель! Не романтичное тут место. - Она остановилась. Поморщилась на все же порванный плащ. Повернулась ко мне, ослепила «фонарем». Извинилась. - Знаешь, не пугайся, я же тут не одна.
        - Стоило ожидать. - Я напрягся. Глупец тот, кто глупо поступает. Приехать ночью с сомнительной девушкой в Сергиево-Посадский лес - это пик идиотизма. Расплата была близка. Погоня за дурными мечтами никогда еще не заканчивалась хорошо. Раскаялся в душе за все, что натворил. Моментально вышел из транса и окрестил себя не иначе как матом. Однако это был не испуг. Это был идиотизм. Все было идиотизмом.
        - Это пилот корабля. Мой друг и твой будущий наставник. Не пугайся, прошу. Он немного необычен.
        - Да чего ты тянешь? - прошипел я. Сжал кулаки.
        - Эм. Да, - Саманта поняла меня по-своему. Засуетилась. Дотронулась до гарнитуры в ухе. Моргнула сиреневая лампочка.
        Темноту леса вдруг разрезал луч света из открывающегося в воздухе люка. Луч был столь ярким, что я отвернулся. Саманта прикрыла глаза ладонью. Свет из ее руки скользнул по кустам и деревьям передо мной. На мгновенье я увидел Ее. Она стояла далеко среди деревьев и пристально смотрела на происходящее. На меня. Вязаная серая шапка с ушками, драповое приталенное пальто. От неожиданности меня передернуло. Стало жутко. Мотнул головой. Она исчезла. Несколько секунд приходил в себя. Сердце застучало от увиденных визуальных глюков.
        - Ну же! - незнакомый глухой, чуть хриплый мужской голос. Я обернулся к успевшему открыться люку невидимого корабля. Прищурился, фокусируя зрение.
        - Корабль маскируется голограммой, - с гордостью выдала Сэм. - У вас на планете еще не научились блокировать даже такие старенькие системы, да и визуально глаз еще не наметан.
        - Ночь, - буркнул я, рассматривая стоявшего в проходе сутулого мужчину. На две головы выше меня, серая кожа, мускулистый торс, потертый старенький шарф вокруг мощной шеи, черная футболка с белыми полосами на плечах. Копна лохматых седых волос в крупную черную крапину и бездонные красные глаза. Сомнений больше не оставалось. Все реально. Передо мной пришельцы и тернистая дорога в новый мир.
        - Саша, это Бета! Бета, это Саша! - Саманта дотянулась до шеи гиганта и ласково поцеловала в щеку. Тот, кажется, даже не пошатнулся. Белозубая улыбка растянулась до ушей девушки. Она сияла от счастья.
        - Это твой брат? - буркнул Бета. - Не похож.
        Глава IX
        В корабле было тесно. Надписи непонятной арабской вязью отмечали важные узлы приборов. Два кресла пилота перед панелью управления. Четыре больших дисплея, два маленьких, как бойницы, иллюминатора. Пока два моих новоиспеченных гида по космосу занимались подготовкой к взлету, я устроился в одном из восьми пассажирских кресел, неудобных, жестких, покрытых грязной синей тканью. Ремни безопасности как в обычных самолетах. Над головой багажные отделения. У выхода стойки, видимо для оружия. Если бы не они и не надписи, точно салон Аэробуса. А мог бы лететь в Шарм. Тяжесть принятого решения отступила. Менять что-либо было уже поздно. Теперь все имело прошедшее наклонение. В душе было пусто, ум был свободен. Если бы несопрелый запах салона, в голове было бы еще и свежо. Под ногами ухнула силовая установка. Вот он пресловутый момент отлета на Марс. «…Три, два, раз». Теперь выкинут в космос или похоронят на этом их Прайме. О Земле можно забыть.
        - Пристегнись, потрясет, - сказала Саманта, обернувшись. Внимательно посмотрела на меня. Кивнула. То ли мне, то ли своим мыслям. Даже в этот волнующий момент я отметил ее красоту. И за этой красотой скрывался целый неведомый мир, а не шаблонная, глупая сексуальность. Впрочем, сексуальность тоже присутствовала, объективная и отдаленная. Сестра же. Пристегнулся. Последний раз посмотрел на темный лес, освещаемый пульсирующими взлетно-посадочными огнями инопланетного челнока. Разогналась, пощелкивая, турбина. Затихла, предавая тягу подъемной силе аппарата. Сердце йокнуло и осталось внизу. Душа на мгновенье тоже решила было остаться, но опомнилась, потянулась обратно. Но сердце. Сердце, похоже, осталось. Эмоции окрасились в новые цвета, тусклые, нейтральные, мягкие. Я словно после грандиозных покупок принес домой все эти пакеты со шмотками и безделушками и стал рассматривать приобретения. Что купил зря, что купил вовсе не себе. Пусто. Очень пусто в голове. Похоже, улетал я не для того, чтобы что-то приобрести, а для того, чтобы от всего избавиться.
        - Четыре с половиной часа до стыковки с пиратским транспортником. Послал сигнал, чтобы подбирали. - На панели загорелась зеленая лампочка. Автопилот. Бета откинулся в кресле. Мотнул головой в мою сторону. Поднял брови, будто был в шоке от такого меня, что задумка Саманты яйца выеденного не стоила. Разочарован. Мною разочарован. Неприятное неловкое чувство. Ну и здоровый же он. Как только втиснулся на место пилота. И лицо странное. То ли татуировки, то ли шрамы исполосовали тонкими линиями щеки, лоб, скулы, подбородок. Закрыл глаза, отвернулся.
        - Воды? - Сэм протянула мне флягу, похоже, глиняную. Положила голову на кресло впереди меня. Снова изучает. Я понюхал из фляги, глотнул. Вода. - Как самочувствие?
        - Нормально. Отец… мой отец… пилот. Летать приходилось. Даже самому, - кивнул для убедительности, поджав губу.
        - Хорошо. - Не сильно удивилась. - Нас называют Стратегами. Охотники за вознаграждением. Элита любых областей жизни. Дипломаты и телохранители, убийцы и советники, полководцы и археологи, торговцы и исследователи неизвестных миров. Нас нанимают, когда надо выиграть войну на какой-нибудь небольшой планете монархического строя, отыскать беглого преступника на просторах космоса или доставить опасный груз, не задавая вопросов, - она говорила ровно, спокойно, как мать убаюкивает свое чадо. - Таких, как мы с Бетой, десятки тысяч. И это не очень много. Стать Стратегом очень сложно. Нужно быть уникальным.
        - И про то, что вы убийцы, ты говоришь только сейчас?
        - Ты решил лететь и не спрашивая, чем я занимаюсь.
        - Допустим. - Я начинал заполнять пустоту внутри себя. Пусть даже такими невероятными фактами. Любая мечта сначала кажется невероятной, потом несбыточной и, наконец, неизбежной. Я желал стать лучше, мудрее, повидавшим жизнь.
        - Стратеги бывают двух основных категорий. Одни присягают на верность федерации Витаден и ее высокому совету, другие присягают на верность понятию чести и справедливости. Первые пользуются преимуществами федеративных послаблений, ежеквартальными дотациями, всевозможными бонусами, скидками в ремонтных доках, но заказы принимают только от гильдии Стратегов, отдавая большую часть награды в казну. Мы получаем задания непосредственно от заказчика, награду используем, как захотим. И репутацию выстраиваем по кирпичику сами, не пользуясь именем гильдий. Буду откровенна, абсолютно все Стратеги, прежде всего, присягают деньгам, приключениям, риску и закону. Закону даже в меньшей степени. - Я посмотрел в иллюминатор.
        Глубина космоса, голубой свет быстро удаляющейся Земли. В точности как по веб-камере с Международной Космической Станции. Маскировочная голограмма отключилась, и стала видна болотного цвета обшивка корабля. Удивился чуть заметным, но все же заметным швам. Был уверен, что челнок должен был быть пиком технологического прогресса, быть чуть ли неживым организмом, несмотря на внутреннюю убогость салона.
        - Как я уже говорила, Земля, да и вся эта солнечная система - место, закрытое для посещения, - продолжала Саманта. - Мы направляемся на межсистемный пиратский транспортник «Туркина», на нем совершим гиперпрыжок в теневую область территории кир и перейдем на наш корабль. И уже на нем направимся на Прайм-2. Домой. В космосе проведем месяца три. Напрямую до Земли-3 было бы около полутора недель, - она потрепала меня по волосам, понимающе оценила мое отрешенное лицо. - Сиди пока, переваривай, - вернулась обратно в кресло пилота. Я ушел в себя.
        - Кир - это раса, - уже привычно недовольным голосом хрипло добавил Бета.
        Глава X
        Туркина. Еще на подлете к кораблю я был поражен его гигантскими размерами и нелепыми очертаниями. Собирали его, похоже, из всего, что попадется под руку. Ржавая консервная банка уныло дрейфовала в космосе. Когда наш челнок заходил на верфь, я буквально ощущал, с каким жалостным скрипом ходят пластины обшивки. Пиратский корабль. Наверное, они везде выглядят одинаково. Старые, грязные, заброшенные. Будь я пиратом, я бы тоже заботился о величине трюмов, чтобы если уж не награбить, то хотя бы перевезти побольше контрабанды. Удобства - лишние траты.
        Бета управлял челноком, словно картингом на парковке. Поэтому уже через короткое время мы вышли из корабля в зал прилета. Надо отдать должное техникам транспортника, тут было очень светло, белые стены, серый пол, похоже, каменный, высоченный потолок был усыпан излучающими свет пластинами. Шесть дверей. Но ничего, чего не могло бы быть на Земле. А еще тут было безумно жарко. Людей не было. Но было кое-что, что меня поразило. Пальма. Она одиноко стояла в кадке на колесиках, посреди небольшого зала. Грелась под лампами, шелестела листьями под сомнительно работающим кондиционером.
        - Пальма, - я сложил руки на груди и тыкнул в дерево пальцем.
        - Эмм…пальма, - прищурившись, подтвердила Саманта. Поставила на пол металлический кейс, который взяла в челноке. Наверное, оружие.
        - Пальма и пальма, что тебя поражает? - Бета положил свою лапищу мне на плечо и нагнулся к уху, недоверчиво вглядываясь в смутившее меня явление в космосе.
        - Я понимаю, почему мы не плаваем в воздухе, понимаю, почему мы долетели от Земли до края солнечной системы за четыре часа. Технологии, все такое. Какого фига тут пальма-то делает? - на некоторое время, мой мозг снова усомнился в происходящем. Подвернулось неплохое и резонное объяснение. - Статисты оплошали? Это реалити-шоу? Шоу Трумена? Что происходит?
        - Угомони брата, - Бета устало отпрянул от меня.
        - Так. Чтобы раз и навсегда развеять твои сомнения по поводу того, что все это не бред…
        - В шлюз его выкинь, - фыркнул, перебивая Сэм, седой здоровяк.
        - Хватит! - рявкнула. Не выдержала. Зло посмотрела ему прямо в глаза. Снова обратилась ко мне. - Чтобы раз и навсегда развеять твои сомнения по поводу того, что все это не бред, мы сейчас поедим, я проведу небольшой анализ твоего физического состояния, и мы установим тебе такой фонарик. - Она постучала по левой руке. - Включишь разок-другой, и этот вопрос, реально, нереально, у тебя больше не возникнет. Договорились? Прояви терпение. У тебя и шок, и прострация, и недоверие. Я все понимаю. Постарайся и ты понять.
        Нельзя получить все ответы сразу. Но смысл многих вещей не меняется миллионами лет. Технологии, не технологии. Лампочка всегда будет лампочкой. Тем более что вы просто идете по нашим стопам. Да, тут технологии совершенней, но устройства, похожие на земные, ты тут сможешь увидеть в изобилии. Планшетные компьютеры, пистолеты, тарелки с чашками, - она выдохнула и проговорила, поочередно указывая пальцем на дерево, на меня и на Бету. - Пальма. Успокойся. Заткнись.
        - Трикитаити, - услышал знакомое слово, которому в первый раз не придал внимания. По плечу пробежала легкая судорога.
        - Кареб! - Саманта почтительно кивнула головой вошедшему. Инопланетянин. Синяя бугристая кожа. Голый торс. Невысокий, метра полтора всего, худой, но с огромными плечами. Приплюснутая голова мурены. Узкие глаза, как у азиатов, изумрудного цвета. Черные шаровары, пестрый оранжево-зеленый, широкий кушак на поясе. Крупные деревянные бусы на длинной мускулистой шее. Потри крупных пальца на руках. Удивился ли я? Я опешил. Опешил не от его вида, а от того, что на меня его появление, внешность, практически не произвели впечатления. Современный кинематограф слишком долго скармливал нам всех этих компьютерных монстров так, что настоящий был вполне привычным существом. Дружелюбным даже.
        - Подобрали своего инопланетянина, госпожа Оро? - Кареб также почтительно склонил свою голову в знак приветствия. Когда он говорил, сильно шипелявля, сверкали два острых треугольника зубов его массивной нижней челюсти. Из-за его спины появились двое таких же синекожых гуманоида. Оба в грубых грязных куртках. Поклонились нам.
        Поторопились пройти к пальме и увезли ее в один из коридоров. «Статисты».
        - Он прайм, такой же, как и я, - укорила инопланетянина Сэм.
        - Я не лезу в такие сложные игры, госпожа Оро, мое дело возить грузы и не иметь проблем. За что я, как видите, очень благодарен, - хитрая мурена. - К тому же Прайм-2 тоже не моя родная планета.
        - Ладно. Нам бы перекусить чего-нибудь и воспользоваться медицинским отсеком. Перекусить можно прямо там.
        - Хорошо, вам принесут. - Кареб рукой пригласил проследовать за ним. Мы шли все такими же пустыми светлыми коридорами, с непонятно куда ведущими дверьми.
        - Во сколько прыжок? - рыкнул Бета.
        - Через шесть часов, господин.
        - Нам хватит, - задумчиво кивнула Саманта. - Документы на личность готовы?
        - Да, вот карта, которую выпускали тридцать лет назад, - инопланетянин передал Сэм карточку размером с водительские права, с вкраплением двух маленьких механизмов и линзы. - Коды распечатаны, нужно будет добавить изображение. Ваша информация вшита.
        - Прекрасно, - она осмотрела карту. - Трент Тор Оро. - Передала устройство мне. Повертел в руке.
        - Это мое имя?
        - Теперь да.
        - Шутишь? Тороро какой-то.
        - Трент - имя нашего отца. Оро - фамилия. Тор - не плохое имя.
        - Тор - это бублик, - резонно отметил Бета.
        - Даже выбрать не дала, - огорчился я. - Тотторо фактически.
        - Трент Тор Оро! - помпезно пропела Саманта. - Новый законопослушный гражданин галактической федерации Витаден!
        - Угу, - дополнил я. Кареб прыснул слюной в сдавленной усмешке.
        Глава XI
        А вот медотсек выглядел необычно. Неизвестные мне роботизированные механизмы свисали с потолка, словно щупальца. Операционный стол из непонятного пористого материала. Сканеры, мониторы, множество колбочек, ящичков, трубочек, пистолеты для забора крови. В углу операционной находилось подобие душевой кабины, с внешними мониторами и панелями управления. Приемная, комната отдыха персонала, отгороженные от операционной тонированным стеклом. Это ерунда. Но огромный иллюминатор на ширину и высоту стены, еще и заходящий на потолок - это точно было необычно. Глупая пальма не лезла из головы, но таких изогнутых мониторов, чтобы транслировать космос, я еще не видел. Где-то в глубине этой холодной пустоты, размером с горошину сияло солнце. От других звезд оно теперь отличалось не сильно. Чуть-чуть больше.
        - Снимай одежду, сапоги эти свои нелепые, и лезь вон в ту кабинку, - Саманта указала на «душевую». Повесила пальто на вешалку, быстро прошлась по отсеку, включая разное оборудование. Устройства тихо зажужжали, засветились, коротко пискнули, сигнализируя о готовности работать. - Трусы тоже снимай. Часы тоже.
        - Этот Кареб, сказал, прыжок через шесть часов. Это сколько по земному? - Встал у кабинки. Посмотрел на свой дайверский компьютер, который постоянно таскал как часы.
        - Это шесть часов. Ты услышал так, как должен был. Но в федерации принята шестидесятеричная система исчисления времени. Так что это и так шесть часов. На краю проекции атома, круга можно разместить только шесть окружностей исходного радиуса, чтобы каждая из окружностей проходила и через центр исходного круга, и через центр каждого соседнего, - она говорила быстро, нетерпеливо, зная, что я все равно сейчас не вникаю. - Шесть. Умножаем на количество пальцев руки. Пять. На два. По количеству рук. Шестьдесят. Все как у вас. Давай сюда часы.
        - У того синекожего инопланетянина три пальца на руке, - возразил я, раздеваясь. Одежду сбрасывал прямо на пол.
        - Наблюдательный, да? - Саманта хмыкнула. - Раса называется кир. Они умножали на три, потом выяснили, что просто некоторые пальцы срослись в процессе эволюции. Костей все равно пять. Так же у то'кат, так же у кразлера. Снимай трусы.
        - Обязательно?
        - Давай! - скомандовала она. Глупостей я все равно наделал в последнее время больше, чем нормальный человек может себе позволить. Терять было нечего. Снял. Залез в кабинку. Прикрылся руками.
        - Сейчас польется биоптин. Заполнит кабину. Будем говорить - вода. - Сэм потянулась к потолку кабинки, вытягивая оттуда шланг с устройством на конце. Она была так близко, что я мог рассмотреть каждую пору ее кожи на лице. От нее пахло цветами и свежестью. Шланг застрял. Чертыхнулась, полезла поправлять. Светлый локон скользнул по щеке. Не нарочно прижалась крупной упругой грудью к плечу. Мысли унесло. Кровь поторопилась от мозга, мимо сердца, вниз. Достала устройство. Ужасная. Ужасная мысль. - Это регулятор. Дышать будешь с этой штукой во рту. И защиту на глаза нацепи. Биоптин через нос и регулятор все равно будет затекать. Постарайся не сопротивляться, смесью из регулятора ты сможешь дышать. Просто сначала неприятно будет. Что ты ржешь?
        - Я бросил свою прошлую жизнь, предал всех, кого знал, улетел с убийцами-археологами на звездолете с родной планеты, а теперь перед тобой голый стою в душевой кабинке, и у меня либидо играет. Ты моя сестра, а за спиной у тебя гигантское окно с видом на… космос. Сэм, это истерика.
        - Сейчас я твое либидо остужу, ловелас. Смотри на звезды. Двадцать минут. - Акцент на «минуты». Сунула мне в зубы регулятор. Надела на глаза подобие очков для плаванья. Хлопнула дверкой. Холодный биоптин моментально сбил всю спесь. Кабина наполнялась быстро. Пригодились навыки подводного плавания, хотя когда прозрачная, странно пахнущая жидкость дошла до лба, я зафыркал, закашлялся, пытаясь ощутить возможность дышать. Сердце застучало, легкие спазмами затребовали кислород. Сообразили, что он поступает. Еле успокоился. Биоптин расслаблял и холодил как мазь от растяжения. Саманта уселась за главный монитор сбоку от кабинки, положила левую руку устройством вниз на какую-то панель и уставилась в побежавшие символы.
        Окинул взглядом светлую операционную. Зрение фокусировалось плохо. Голова стала соображать туго. Вот подошел Бета. Тоже посмотрел на монитор. Указал на что-то пальцем. Объяснил. Сэм кивнула, словно озаренная. Обнял ее за плечи, поцеловал в шею. Ушел, оставляя девушку с глазами полные счастья и энтузиазма.
        Отвел глаза. Космос. Огромный, бесконечный, страшный. Тишина. Дернулся в улыбке уголок рта. Представил себе Ее, плывущую за иллюминатором в полной дайверской снаряге, гоняющую стаи разноцветных космических рыбок. Красные ласты, красный баллон воздуха, пурпурный гидрокостюм. Непременно трешка. С Ее фигурой, в трех миллиметровом неопреновом гидрике, она выглядела бы как богиня страсти.
        Судя по всему, перед тем как улететь, черт возьми, в космос, я забыл выложить Ее из головы.
        Глава XII
        - Сердечко у тебя шалит. Лишний жир мы уберем. Печень так себе. Сосуды подлатаем. - Саманта увлеченно зачитывала мои физические недостатки, подливая себе в пиалу горячего напитка и смакуя его аромат. - Легкие развернуты слабовато. У тебя передние зубы не свои? Варварская замена зубов.
        - Отложи эту ерунду и давай спокойно поедим, - пробормотал Бета устало. Он достал контейнеры с горячей пищей, монотонно расставил их на столе в комнате отдыха.
        - Не-не, ты посмотри! - Да она просто прилипла к распечатке моей физиологии. - Ты знал, что у него глаза цвет на зеленый меняют? Карие же вроде, да? Посмотри, карие? Папины! - рассматривает мои глаза как хвостик подопытной мыши. Покрасневшие глаза заплыли. С волос и носа капала вода. До сих пор мучает тошнота, но безумно хочется есть. Слабость такая, что даже накрытый полотенцем чувствуешь себя будто под бетонной плитой. Биоптин заполняет тело изнутри, казалось, насыщает каждую клеточку, примешивается в кровь. Как информационный накопитель передает данные в компьютер, который формирует доскональное изображение, выдает огромным списком все особенности, вплоть до отпечатков пальцев, количества родинок и пломбы в зубе, которую ставили в глубоком детстве. За модель автомобиля «Нива», в обмен на отсутствие слез. После определенного излучения биоптин начинал разрушаться и выходить из организма через все естественные отверстия и поры. Выводя с собой все, что компьютер посчитает лишним, благодаря заданным оператором параметрам. Ты задыхаешься в конвульсиях, упав на пол, а из тебя продолжают литься
застоявшиеся годами нечистоты. И вот только потом, когда агония зашкаливает, кабинка превращается в душевую. Как заново родился. В муках. Минус двадцать пять килограмм. За какие-то тридцать минут. Мечта придурков - ничего не делая, скинуть сразу столько. В обычных условиях человек бы умер. Биоптиновая ванна на краю солнечной системы, к счастью, не являлась обычными условиями. Должно быть, я выглядел жалко. Бета помогал надевать джинсы, ставшие на четыре размера больше, и раскатисто смеялся. «Не знаю, что за проблемы заставили тебя пойти с ней, но настоящие твои проблемы только начинаются». Теперь я насупился и отрешенно смотрел в глубину космоса снаружи.
        - В норме? - Бета сунул мне в руку ложку. Пододвинул под нос тарелку вкусно пахнущей жидкости.
        - Да он еще вон и улыбку тянет! - радовалась Сэм. Она как скульптор разглядывала свое незаконченное произведение и восторгалась, что пока все получается.
        - Пахнет… вкусно, - промямлил я. Начали молча есть. Силы быстро стали возвращаться. Пелена сошла с глаз. - Суп-пюре.
        - Суп-пюре, - Саманта насторожилась.
        - С морепродуктами.
        - Тебе еще биоптиновый душ устроить? Ты не удостоверился?
        - С морепродуктами, Сэм! - даже какая-то нотка угрозы неожиданно для меня самого проскользнула у меня в голосе.
        - И, черт бы тебя побрал, что?!
        - Ничего! - неуверенной рукой я поднял крышку второго контейнера. В панике отхлебнул из чашки «сестры». Бета устало потер лоб. - Стейк из семги? Зеленый чай с жасмином?!
        - Это карашдт! И тайан! - она вскочила из-за стола, как ошпаренная, тыкая пальцем в еду. Ложка упала на пол. - Бета! Ставь ему сайрос! Или вообще руку вырви! Ты же так хотел от него избавиться! Достали! Оба! - проорала Саманта, не глядя на невинно рассматривавшего стейк из карашдта спутника. Вылетела из комнаты и покинула отсек.
        - Взрывная женщина. - Бета невозмутимо отправил в рот весь кусок рыбы или уж мяса. Встал из-за стола. Взял чемоданчик Саманты. - Доедай, как ты там это называешь, и приходи. Добавим тебе уникальности. Не тяни.
        Шаркая по полу сползающими джинсами, прошел в операционную.
        Гигант уже собрал стол в кресло, настроил подлокотник для моей левой руки. Из света остался только небольшой яркий прожектор, под которым блестели хирургические инструменты на передвижном столике. С потолка были спущены два механических щупальца с разными устройствами. Сел. Слабость. Страх. Чувство неизбежности. Я ведь даже не знал, на кой черт все это. Начинал понимать, что все эти шаги, сделанные мной в последние два дня, не были прямыми решениями. Скорее от противного. Как слепой в темноте от стен отталкивается. Мол, лучше что угодно, чем продолжать жить по течению с сомнительными достижениями. Неблагодарный трус. Жить приключениями можно было и на Земле. Просто немного активнее, более радостно воспринимать жизнь. Не канючить, не пытаться выпросить любовь из заледеневшего источника, больше смотреть по сторонам. Вовсе не обязательно лезть в омут с головой. Впрочем, все происходящее странным образом засасывало все глубже и спокойно укладывалось в голове. Все самое невообразимое. Хуже в голову ложилось, то, что все это какой-то жуткий розыгрыш, хотя он становился все жестче и сумасброднее,
несмотря на пальмы и семгу.
        - Говорят, смотреть на звезды, помогает пациенту. - Бета подтянул одну из щупалец, заканчивающуюся крупным полукольцом, накрыл им мою руку, чуть ниже локтя, закрепил на подлокотнике. Металлическую плашку другого щупальца уткнул в плечо. Холодная. Открыл чемоданчик, достал устройство, положил на столик. То, что я увидел, повергло меня в шок. «Фонарик» - был лишь верхушкой айсберга. Само устройство было гораздо массивнее. Две тонкие спицы-трубки, с продольными рядами мелких дырочек, наподобие небольшого металлического позвоночника с захватами, три еще каких-то блока. Как он мне все это всунет в руку?!
        - Сейчас произойдет следующее. - Бета поправил скальпель, чтобы тот лежал ровно с другими инструментами. - Руку ты чувствовать не будешь. Можешь отвернуться, вид будет не из приятных. Вот эту штуку я буду подключать к нервным окончаниям и крепить на кость. Как видишь, чтобы все вместить, мне придется изрядно раскромсать твою конечность. Включаю анестезию. - Пространство внутри полукольца заполнилось оранжевой полупрозрачной плоскостью, как бы отрезая лучом предплечье. В плечо легко ударило током. - Теперь твое тело не получает сигналов от руки. Сиди ровно и никуда не уходи. Современная технология в принципе своем опирается на электромагнитные поля.
        Даже религия федерации - магнит. Существа живут и умирают, встречаются, расходятся, происходят события, конфликты, природные катаклизмы, рождаются новые звезды - все это тончайшие волнения электромагнитного поля вселенной, черпающей бесконечную энергию в своем вращении.
        Бета говорил так уверенно и тихо, будто был свидетелем рождения всего сущего, но ничего не доказывал, не навязывал, мол, на самом деле, живите, как хотите. Даже мотнул в досаде головой. Помолчал. Задумчиво взял пухлыми и грубыми пальцами скальпель. Задумчиво же ткнул им в мое запястье. Пошла кровь. Убедился в отсутствии реакции, лениво подняв на меня голову. Все это словно показывали по телевизору.
        - Сайрос, - он продемонстрировал пока еще не светящийся кругляшок в оправе. - На самом деле изобретение в большей степени самой Саманты, чем ее отца. Как ей это удалось, пока никто не может догадаться. После установки такого в руку, я ее месяц потом выхаживал.
        Глава XIII
        Не удержался. Посмотрел на идущую полным ходом операцию. Толстые пальцы Беты вытянулись в острые коготки, нигде не разрывая его кожу. Особенности его расы. Он ловко ими орудовал внутри моей плоти, раздвигая мышцы, разрезая в нужных местах, чтобы оголить кость, обвить кистевой сустав механизмом. Я с ужасом втянул носом воздух и, снова отвернувшись от кровавого зрелища, стал медленно выдыхать через рот. Приступ тошноты.
        - Блевать в урну сбоку. Не дергаясь. Дернешься, либо сам умрешь от болевого шока, либо я тебе скальпель всажу. Специально. Не мешай работать. - Вспомнился Виктор Анатольевич. Такой же грузный суровый мужлан. Только был с похмела. «До свадьбы заживет».
        - Все же, я тебе здорово не нравлюсь, - борясь с попытками рвотных масс из семги и супчика-пюрешки вырваться наружу, проскрипел я.
        - Не нравишься, - огрызнулся здоровяк. Замер на секунду, переживая собственные мысли. Продолжил разделывать мою руку. Я закрыл глаза, пытаясь контролировать дыхание. После продолжительной паузы он решил поделиться соображениями. - Вся затея не нравится. Не нравится эта одержимость найти тебя, дать тебе это оружие…не иначе как оружие. Мы три года просчитывали, как можем безопасно и незаметно проскользнуть к твоей планете. Исследовали сотни теневых и пиратских маршрутов. Нашли тридцать семь транспортников, более или менее подходящих плану. Ты знаешь, что значит число «тридцать семь» в галактических масштабах? Ничего оно не значит. Согласились двое. Потому что слишком сильно задолжали федерации и вообще были занозами в заднице закона. Согласились, в обмен на амнистию и практически все наши запасы денег. Быть честным законопослушным стратегом не так уж просто. Год назад Мелиса убила первого капитана. Миссия провалилась, год планировали по новой, с Каребом. Сэм обещала тебе, что вернет тебя обратно через год. Не знаю, о чем они договаривались, но Кареб умная крыса, он не пойдет на самоубийство второй
раз. А я не вижу других способов. Зачем ты вообще согласился?
        - Не знаю, - прошептал я. Капля горячей соленой воды спустилась к подбородку. Психологическое воздействие всего вокруг достигало своего пика. Казалось, сейчас с потолка полетит конфетти, выйдут, аплодируя, все актеры, крикнут хором: «Розыгрыш»! Оперируемая рука окажется резиновой подставой, мы выйдем из павильона где-нибудь в Подмосковье, мне вручат какой-нибудь подарок перед камерами и отвезут домой. Родители обнимут, скажут: «Сюрприз! Давай уже жить по-взрослому, сынок! Хватит летать в облаках». Но я еще не сдался. Хотя, может уже и стоило бы.
        - Не знает, - Бета поднял косматую голову на меня, поморщил носом и снова уткнулся последовательно укладывать трубки вдоль костей в глубину разрезанных мышц и массы ставшей желеобразной крови.
        - Вот! Это - чертов карашдт! - В операционную мощным торнадо влетела Саманта. Она держала за чешуйчатый хвост какое-то уродливое толстенькое водное существо. Оно жалобно попискивало и растерянно шевелило длинными лапками. Сэм покрутила у меня перед глазами пузатиком, бросила его на стол сбоку от нас, устремилась к выходу. Космический корабль Туркина. Операционная. Разрезанная на лоскуты рука. Порог анорексии. Неописуемая слабость. Карашдт.
        - Успокойся! - крикнул ей в след Бета. Насупился. Развел окровавленными руками. Отпрянул от меня.
        - Сами успокойтесь! - гневно прозвучало в ответ откуда-то из коридора. Я печально посмотрел на бедное животное. Откуда мне знать, может я ел собрата вот этого толстячка, а вовсе и не семгу.
        - М! - вновь влетела в операционную. Схватила существо. Сверкнула глазами. Резко развернулась на каблучках и разъяренной фурией покинула помещение.
        - Она…она любит думать, что пошла в мудрого и рассудительного отца, - осторожно заговорил Бета, посматривая на дверь отсека. - Но от нервозной матушки ей точно что-то перешло.
        - Что же там за Мелиса? - также тихо спросил я.
        - Угу, - он лишь многозначительно закивал, выпучив красные глаза и возвращаясь к операции.
        Прошла, казалось, вечность. Бета продолжал аккуратно внедрять механизм, что-то прижигал, зашивал, перетягивал. Теперь уже сама рука была заштопана, в трех местах продольные длинные разрезы были скреплены хирургически точно наложенными швами. Из запястья со стороны ладони торчало само устройство. Предстояло перенести его на тыльную сторону, между костей.
        - Я люблю ее, - неожиданно сказал мой персональный хирург и палач, отвлекая меня от грузных мыслей о Земле. - Саманту. Люблю ее, - он говорил с таким откровением, с такой чистотой, что само по себе это шокировало. - Она бывает шумной, вспыльчивой, раздражает меня своей упертостью. Часто стоит на своем, даже не пытаясь понять, что я ей говорю. Постоянно курит этот свой льюис, чтобы лазить людям в башку. Ни с чем не считается, когда думает, что поступает верно, - ухмыльнулся, все также копаясь у меня в конечности. Я смотрел на него как завороженный, слушая его исповедь. - И она всегда думает, что верно поступает. Иногда меня-то ни во что не ставит, а я старше ее и видел весь этот мир вдоль и поперек, - снова задумался, улыбнулся. - И, знаешь, здорово боится медуз, до визга… Но ни с кем моя жизнь не была так наполнена смыслом. Как песик на поводке я пойду за ней, куда бы она в своем азарте не надумала отправиться. Никогда не ощущал на себе таких теплых взглядов, такой нежности прикосновений. Ощущение, будто моя душа переселилась к ней, чтобы быть еще ближе. Честная, умная, добрая, пусть взбалмошная,
но чистая, ранимая даже, кого бы из себя не строила. - Я не смел прерывать это откровение, боясь даже представить, что побудило его говорить об этом сейчас и к чему он ведет. Он снова помолчал. - Все мы игрушки в их руках. И счастливы от этого. Я ревную и завидую. Ты новая игрушка. Поэтому постарайся понять. Уживемся. Потом, - обреченно мотнул головой, - мне не дано знать, что за смысл вложил в них Великий Создатель, но иногда, кажется, что вся вселенная - лишь песочница для этих сестер. Поэтому и ты так легко согласился сейчас, и я, как последний простак, повелся в начале. - Он затянул последний шов. Промазал каким-то гелем все швы.
        - Готово. Как тебе?
        - Профессионально. - Я легко улыбнулся и сухо сглотнул. В мою руку был вмонтирован инопланетный ядерный реактор, призванный облачать меня в рыцарский доспех. На что еще была способна эта штука, остается только догадываться. - Не так уж и плохо, почему потребовался месяц, чтобы выходить Саманту?
        - Сейчас прилеплю тебе на плечо болевую глушилку, - расправил на коже квадратный толстый пластырь с небольшим устройством посередине, проколов кожу и мышцу. - Когда выключу этот оранжевый луч. Будет больно. Весьма. В конце концов, считай, по новой руку собрали. Но глушилка поможет.
        - Закончили? - снова Саманта. Тихая. Мягкая.
        - Почти. Ты в норме? - Бета окинул ее взглядом, шмыгнул носом. Подтолкнул ногой для нее табурет.
        - Да. Извини. - Села. Потерла заплаканные глаза. Сложила под носом руки в ладоши. Перед кем извинилась, даже не понял. - Через час прыжок.
        - Значит, будем действовать по обстоятельствам, - он пожал плечами. Снова повернулся ко мне. - Старайся не шевелить пальцами. Очень старайся. Сейчас вставлю в приемник на запястье кусок каледония, и устройство первый раз активируется. Магнитное поле сайроса будет входить в резонанс с твоим полем, корректируя и применяя настройки. Вот после этого ее приходилось выхаживать.
        - Твоя задача будет снять костюм. - Она взяла мою здоровую руку. - Договорись с ним, повлияй на него, подчини себе. Представь, что даже это тело, к которому ты привык, - всего лишь оболочка, которую можно снять. Ты - это твоя душа, материя, гораздо тоньше, чем организм.
        - Какого?! - Мои глаза округлились от ужаса. - Почему ты объясняешь такие серьезные вещи только сейчас? Как я договорюсь? С кем?
        - Бет, подключай. Я верю в своего брата.
        - Когда снимешь костюм, никакой боли уже не будет. - Он сочувствующе посмотрел на меня и вложил мне в устройство на руке подобие янтарной монетки. Оранжевый луч исчез. Бета быстро отсоединил от меня операционные механизмы. Отвел столик для хирургических инструментов и сам откатился на стуле. Рука сотряслась от боли и жара. Словно онемевшую руку стали изнутри прожигать напалмом и истязать спицами. Я глубоко вдохнул от подкатившей к горлу боли, от напряжения из глаз прыснули слезы.
        - Дыши, дыши! - испугалась Саманта. Бросилась ко мне.
        - Да отойди ты от него, сейчас реакция пойдет! - Бета вскочил и за талию оттащил ее от меня. Я в страхе посмотрел на источник невообразимой боли. Казалось, весь мир был наполнен кровавой нестерпимой агонией, пропитывая ею и меня. И начал с левой руки. Я ощутил холодное инородное тело рядом с израненной костью. Желтый каледоний в моем запястье стал прозрачным, тускло замигал синим светом. Из дырочек в металлической оправе стала выступать черная тягучая масса. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, как монтажная пена, обволакивая толстым уродливым слоем все мое тело, перекидываясь на правую руку и ноги, приподнимая меня в кресле и бесформенно кристаллизуясь в похожее на камень вещество, застывая. Легла на плечи, шею, залила уши, я перестал слышать. Наконец, горячая жидкость покрыла нос и лоб. Последнее, что я увидел, были испуганные зеленые, широко открытые глаза Сэм. Она будто молилась. Бета склонился над каким-то монитором позади меня. Надеюсь, на этом мониторе мой пульс не вытянулся в прямую линию, потому что я стремительно начал проваливаться в густую темноту, пока окончательно не
отключился. Слетал в космос на экскурсию.
        Глава XIV
        Пустыня. Холод. Полное отсутствие ветра. Мертвые серые пески лежали тут тысячелетиями. Где-то вдалеке мрачное зеленоватое небо заворачивалось в огромную мутную воронку. Босые ноги по щиколотку утопали в сухости этого враждебного мира. Я шел уже часов пять. Еле переставлял ноги, запинался, падал, вставал, но никак не мог остановиться. Не видел смысла, но знал, что там, впереди, он должен найтись. От тишины звенело в ушах. Что заставило меня покинуть Землю? Ведь так долго жил и даже не задумывался о таком предательстве всего, что меня формировало. Забота, любовь родителей, смех и поддержка друзей, отличных друзей! Большое количество хороших, добрых знакомых, которые были всегда рады меня видеть. Заинтересованные взгляды молодых девушек - никогда обделен не был. Поездки за границу страны, солнце, море. Что же за червоточина? Что грызло внутри? Что могло так сильно перевешивать положительные эмоции от жизни, чтобы она мне так не нравилась там, дома? Причем где-то подсознательно. Задыхался в серости городов? Посмотрите, какой нежный! Работа? Да отличная работа - не бей лежачего. Компьютерная поддержка.
Неодворник - хорошо оплачиваемая должность выполняющего работу за тех, кто поленился овладеть такими базовыми знаниями, как компьютер. Голос в голове становился все отчетливее.
        - Так что тебя понесло в эту авантюру? - за спиной стоял отец. Усталый, седой, отдавший, на пару с матушкой, всего себя, чтобы я благополучно дожил до своего возраста и ни в чем не нуждался. Невысокий, сутулый, с наметившейся лысиной, но сохранивший и статность, и мудрость в лучезарных серых глазах.
        - Папа! - Я обернулся к нему. Понял, что не могу просто так к нему подойти и обнять. Я обидел его, обидел всех своим побегом от реальности. От той, земной реальности, с унылыми буднями и ежедневными укорами себя, что не могу стать лучше. - Мне было мало! Я…я хотел… - слова застряли в горле. У тридцатилетнего молодого мужчины потекли слезы.
        - Ты застрял в детстве, - он говорил спокойно, не столько разочарованно, сколько хотел, чтобы я понял. - Жизнью, которой ты жил, живут все! Ты просто отказывался видеть все ее оттенки! Есть и любовь, и счастье, есть и долг!
        - Долг… прости.
        - Я не виню тебя, просто вернись, - что-то меня держало. Я не мог, просто не мог согласиться. Я уже сделал шаг, отступить было невозможно. Сейчас я признавал, что это было ошибкой, но это не меняло ничего. Помолчали.
        - Как мама?
        - Безутешна.
        - Анюта?
        - Горюет.
        - А друзья? Что говорят друзья?
        - Что ты последняя сволочь. Негодуют и злятся.
        - А Она знает? Что меня больше нет.
        - Ей плевать. Как ты не поймешь! Вернись.
        - Не могу.
        - Ты вбил себе в голову чушь! Почему ты не можешь жить как миллиарды? Найти себе женщину попроще, создать семью, завести детей! Кто продолжит наш род?
        - Почему?! - в ярости вдруг закричал я. - Почему я должен искать себе что-то проще? Я не хочу прогибаться! Любовь - это единственная свобода, которую может иметь человек! Или и это ложное право? Полюбить кого-то проще - значит, признать, что я проиграл! Что я такой же узник, что я в тюрьме, а все самое светлое, самое дорогое там, снаружи, на свободе! Почему я должен себе что-то запрещать? И почему все всегда скатывается к этому?! Я честен с собой и не хочу марать это последнее, что осталось незапятнанным! Живу один и прекрасно! В этом мой выбор, моя свобода!
        - Это не правильно. И это не так. В свои года ты все еще ребенок. И живешь за решеткой. - Внезапный порыв ветра превратил отца в пыль и унес за горизонт. Не успел даже возразить. Ветер усиливался. Воронка, висевшая высоко в небе, стала стремительно приближаться. Сквозь завывания порывов воздуха я вдруг услышал звон колокольчиков. Хижина, большой деревянный шатер, накрытый множеством ковров. Колокольчики висели на шесте рядом с входом, призывая укрыться внутри от надвигающегося шторма. Начинал подниматься в воздух песок, становилось темно. Прикрывая лицо руками, я поспешил войти. У костра, обложенного камнями, под сводами шатра сидел крупный человек, укутанный в красную грубую ткань с золотой тесьмой по краю. Я осторожно подошел ближе, сел напротив. Молчание затянулось. Снаружи жалобно скулил ветер, но тут я был надежно спрятан. Было тепло и спокойно. Человек прутиком шевелил угли в очаге. Серая кожа на руке. Увидел выступающий из-под ткани серый хвост, с кисточкой на конце в черное пятнышко. Человек поднял на меня взгляд. Грозный взгляд бездонных красных глаз. Спрятал под тканью хвост. Бета.
Обычные полоски на его лице сейчас раскрылись и зияли черными, как сам космос, рунами. Опустил голову, снова пряча лицо.
        - Ты жалок и омерзителен. Никчемный юнец, прожигающий свою жизнь, - заговорил спокойно. Но в отличие от отца в его голосе читалась холодная объективная неприязнь. - Ты прожил так много, но до сих пор не знаешь, чего хочешь. Ни намека. Ты умрешь от старости, так и не узнав, ради чего жил. Пустая оболочка.
        - Много ли ты встречал людей, осознавших смысл своей жизни? - тихо возразил я.
        - Чего ты ждешь от нас?
        - Не уверен, - растерялся.
        - Ты всегда во всем не уверен. Как может не уверенный в себе человек послужить своим близким? Своему народу? Своему времени?
        - Я хочу, чтобы мне указали путь!
        - Ты слаб! Слаб, чтобы увидеть тропу, всегда находившуюся у тебя под носом! Ты не видишь ничего, кроме своих обид! Ты гонишься за женщиной, чтобы доказать себе свою полноценность!
        - Я люблю ее!
        - Ложь! - рявкнул он и зарычал, словно лев, так громко, что я перестал слышать ветер. Откинул с головы красную ткань и стал сверлить меня злым взглядом. - Она призрак! Красивая легенда, придуманная тобой, чтобы лелеять глупую мечту и бесконечно оправдывать свое бездействие!
        - Я делал все, что мог, не жалея сил, идя против здравого смысла, советов близких, не взирая на укоры друзей!
        - Ты сражался с ней, а должен был сражаться со своими недостатками.
        - Я хотел все исправить!
        - Тебя больше нет. Ты ничего не способен исправить. - Мощным порывом ветра с шатра сорвало крышу, полетели в высоту ковры и деревянные шесты. Костер моментально погас. В лицо устремился горящий уголь, обжигая кожу. Песок залепил глаза, рот, нос. Я стал задыхаться. Темнота вновь окутала меня. Рядом снова никого не оказалось. Шторм резко закончился. Пришло понимание, что это был сон, и он окончен. Застучало в висках, я ощутил биение сердца, но как я ни пытался, открыть глаза не получалось. Так и висел в черной пустоте, не имея возможности ни проснуться, ни пошевелиться.
        Громкий механический щелчок. Яркий свет упал на старые напольные часы. Такие я видел только у бабули в деревне, будучи ребенком.
        Резное дерево, красивые вензеля, длинный медный маятник. Три часа дня. В луч прожектора вошла Саманта. Такая, как я ее увидел в первый день. Приталенный плащ, распущенные волосы. Я позвал ее, попытался приблизиться. Тщетно. Она задумчиво посмотрела на часы, открыла створку циферблата и пальчиком перевела время на час назад. Я снова полетел вниз, в черную бездну.
        Глава XV
        Этот огромный город покинули очень давно. Покосившиеся высотные здания, проросшие сухим вьюном, стояли тесными рядами и печально озирались друг на друга разбитыми окнами. Тяжелый смог висел в воздухе, укутывая все вокруг. Само время тут стояло на месте. Побродив немного, я вышел на главную улицу. Проржавевшие автомобили безмолвно застыли в пробке. Пассажиров не было. Улицы были пусты, дома разбиты. Пару раз я видел оголодавших крыс и случайно залетевших в это проклятое место ворон. Устал. В голове постоянно стоял тихий, иногда заглушаемый мыслями, но не пропадающий шум радиопомех. Захотелось присесть. Увидел выцветшую вывеску кафе. Потрескавшиеся стекла желтели грязными подтеками редких дождей. Внутри мрачно. Разбитые бутылки, посуда. Стулья хаотично валялись на полу. Подошел к единственному целому зеркалу за барной стойкой. Смахнул пыль. На голове серая ковбойская шляпа. Потертый длинный плащ, весь в засохшей грязи. Платок на шее. Серые джинсы. Пустая кобура на бедре. Сайрос тупой болью отзывался в руке и выглядывал из-под грязных бинтов. Отросшая борода.
        Сел на барменский стул, опустил голову. Это был очередной сон. Не самый радужный. Все в этом городе угнетало, пугало даже, его хотелось покинуть, бежать отсюда со всех ног. Если в пустыне я чувствовал, что мне надо двигаться вперед, то тут мне хотелось спрятаться от чего-то зловещего. Потер усталое лицо руками. Почувствовал на себе чей-то взгляд. Посмотрел в зеркало. В дверном проходе скользнула тень. Присутствие невидимого мне, неизвестного существа заставило сердце колотиться. Я резко обернулся. Никого. Ставшее классикой кинематографическое решение на деле не выглядело избитым. В соседнем помещении щелкнула и заморгала лампа. Я замер. Дыхание сперло, по спине пробежал холод. Сжал скулы, попытался выровнять пульс. Проверять, кто включил в кухне свет, я точно не хотел. Начал медленно подниматься, осторожно посмотрел в сторону выхода. Чисто. Тучи на улице сгущались, собирался идти дождь. Бежать надо было без промедления. Кто бы тут ни был, меня уже заметили. Радиопомехи в голове стали звенеть громче и тоньше. В соседней комнате раздался шорох одежды, лязгнуло железо. Послышался шепот, смех
убегающих детей. Шепот становился все сильнее. Не разобрать ни слова. Да и не хотелось. Хотелось унести отсюда ноги. В таких местах плач ребенка еще может быть вызвал бы сомнения, смех же сомнений не вызывал. Кровавые сцены с расчлененкой были не за горами. Снова смех. Резко все стихло. Только стук сердца разрывал тишину, и тот норовил остановиться. Медлить было бессмысленно. Я успел сделать два шага, выходя из-за барной стойки, как услышал грохот падающей на пол кастрюли. Снова детский хохот и приближающийся звук топающей босой ножки по кафельному полу в кухне.
        - Твою же мать! - в ужасе тихо выдохнул я, в то же мгновение бросившись к выходу. Споткнулся об валявшийся стул, повалил два соседних стола и рухнул меж ними на спину. В дверном проеме стояла маленькая лысая девочка в грязной серой ночной пижаме. Вся в пятнах не то грязи, не то засохшей крови. Чумазое лицо, бинтовая повязка. И вот тут других вариантов не было, повязка была пропитана кровью в местах, где находились глаза. Девочка волочила по полу разодранного плюшевого медведя. Точь-в-точь как у меня в детстве.
        - Мне страшно, - протянула она жалобно.
        - Понимаю, - еле слышно промычал себе под нос. Все тело было напряженно. Только кишечник норовил расслабиться.
        - Ты отведешь меня домой? - она наклонила голову набок.
        - Домой? - я приподнялся на локтях в попытке отползти назад. Найти подходящий выход из сложившейся ситуации пока не получалось.
        - Ты отведешь меня домой? - повторила, словно аудиозапись. Не двигаясь, она в три прыжка очутилась рядом со мной. Будто телепортировалась, оставляя за собой кольца оплавленного воздуха. Мозг мой точно съехал. - Отведе-ешь?
        - А где? - я сухо сглотнул. - Где ты живешь?
        - Там! - она ткнула пальчиком в здание напротив. Кинотеатр. Повернулась ко мне, звучно улыбнулась. Из уголка рта на голову медведя капнула черная вязкая слюна. Тут ее внимание привлекло тусклое моргание сайроса. Девочка изумилась «игрушке». - Это мне?
        - А, что? Нет. Нет, это не тебе. Это мое, - я отодвинул от нее ноющую от боли руку.
        - Это мне? - опять как кукла радостно повторила она и увлеченно придвинулась ближе. Потянула окровавленные ручки, оставив медведя.
        - Да нет же, нет, - я сделал еще попытку отползти назад, но девочка настойчиво ухватилась за устройство. В ответ сайрос дал разряд электричества. Маленькие ладошки зашипели и обуглились, безглазая девочка взвизгнула и отскочила назад. Съежилась на корточках. Оскалила гнилые зубы и хищно зарычала, а потом и пронзительно закричала.
        - Конец мне, - пробормотал я, готовясь напоследок хоть как-нибудь отразить атаки этого демоненка. Но девочка исчезла. Снова телепортировалась куда-то. Лампа в кухне погасла, перестав мигать. На улице шумел дождь. Встал. Надел упавшую шляпу. Проверил руку. Сайрос также невинно светился сквозь бинты.
        Вот он, смысл сна. Мне надлежало идти за ней. Сердце еще бешено колотилось, но страх начинал отступать. Постоял, потер глаза. Свыкся с мыслью, что снова предстоит иметь дело с этим бесом. Одернул ворот плаща и вышел под дождь.
        Искать нужный кинозал долго не пришлось. Лишь из одного из них доносилось пощелкивание работающего проектора. Глубоко вдохнул заплесневелый воздух и шагнул внутрь. В пустом зале сидело это ужасное дитя и радовалось, дергано хлопало в ладоши. Вдруг обернулось на меня. Посерьезнело. Настойчиво стало показывать пальцем в старый экран. Испорченная временем пленка искажала изображение. Черно-белый фильм. Про детей. Я присел на крайнее кресло.
        Главный герой - маленький мальчик лет пяти. Он опоздал на репетицию праздника и его приводят в музыкальный зал, где детей уже разбили по парам. Мальчик указывает на нарядную девочку с вьющимися белокурыми волосами, она нравится ему, но у нее уже есть пара для танца. К мальчику подводят другую девочку, без пары. Высокую, бесформенную, с короткими непонятными волосами. Малыш пугается, что не сможет танцевать с нравящейся девочкой, начинает горько рыдать и выбегает из зала.
        - Оксана Бахмутова, - точно вспоминаю я. Окровавленный сатаненок прыгает в кресле, радуется, задорно смеется. Начинается следующий эпизод.
        Школа, последний звонок. Старшеклассники дают представление. Танцует юноша и девушка. Он в строгом костюме, худой, с пушком над губами. Она в черном атласном платье, красивая. Короткие русые волосы, зеленые глаза. Он любит ее всем сердцем, она холодна. Вальс. Прикасаться к ней - блаженство.
        - Лена. Увивался за ней с шестого класса. Отказал огромному количеству девушек из-за нее. Смеялась вся школа. И сама она смеялась. Долго не отпускала, держала на коротком поводке. А может так казалось. В любовном плане отстал от сверстников на вечность, - я обреченно усмехнулся. Начинал догадываться, к чему все идет. В веселье бесенок чем-то зачавкал. То ли собственной слюной, то ли нашел что-то съестное. - Крути дальше.
        Теплый летний вечер, огромное поле ржи. Повзрослевший юноша, красивая стройная брюнетка. Первый поцелуй. Экран делится на три части одновременного показа. В левой - он и она, красивые сцены любви, нескончаемое море страсти, совместные вечеринки, ужин при свечах. В правой верхней - он сидит один, периодически возникает она. Ругань, ссоры, немые крики. Снова один. Входит белокурая кудрявая девушка, словно ангел. Целуются. Девушка уходит. Юноша зажимается в себе. В правой нижней - вечная тусовка, смесь табака, алкоголя и рвотных масс, все танцуют, много сомнительных молодых людей и девушек, в центре - она. К ней подходит мужчина. Явно не принадлежит местному кругу. Статный, взрослый. Берет ее за руку, уводит. Три картинки объединяются в одну. Мужчина приводит брюнетку к парню. В его глазах ненависть и бессилие. Пожимают друг другу руки. Девушка страстно прижимается к мужчине. Уходят.
        - Еще шесть лет страданий и ошибок. Допустим. - Розовая ностальгия сменилась нетерпением.
        Новый эпизод. Он сидит в баре, с любовью рассматривает привлекательную официантку. Смена кадра. Рисует в блокноте бегающую мимо девушку-администратора. Смена кадра. Стоит на берегу с красивой женщиной. Она замужем. Не за ним. Обнимаются.
        Прощаются. Смена кадра. Поезд «Москва-Питер». С другой девушкой. Глаза, полные надежд. Вспыхивает фонарь, и вот он уже смотрит ее свадебные фотографии.
        - Что это? - прямо передо мной появляется девочка-демон. От неожиданности и испуга я откидываюсь в кресло и запрокидываю голову. - Что это?
        - Это из одного моего сна. - Девочка протягивает мне пожелтевшую фотокарточку. - Приснился за пару месяцев, как я встретил Ее. Тут как раз вот я, Она и наш ребенок, мальчик, назвали Сережей. Ему два года, мы купаемся в море, рядом с нашим домом.
        - Заново? Все заново? - Демон с интересом заглядывает мне в лицо. - Неудачи, опять неудачи. Знаешь. Не веришь.
        - Я надеюсь, ты не для того покинул Землю, чтобы убежать от женщин, в федерации их тоже хватает. - Бета. В кинозале погас весь свет. Великан в луче единственного прожектора прошагал все к тем же напольным часам. Посмотрел на свой хронограф. Неудовлетворенно цокнул языком. Открыл створку циферблата и перевел время на еще один час раньше. Опора в который раз ушла из-под моих ног.
        Глава XVI
        Нарисованный на сером картоне мир нравился мне больше всех предыдущих. Бесцветный, бедный на градации серого, такой стильный, качественный. Такой понятный. С черного неба шел белыми стрелами дождь. Картонные тучи висели на уходящих в бесконечность ниточках.
        По улицам ходили не имеющие значения картонные угрюмые люди. Живым был только я, хоть и такой же черно-белый. Серый плащ, серая шляпа, еще больше отросшая борода. Сидел в своем нарисованном Цивике. Пил нарисованный кофе. Хороший кофе. Вероятно, сделанный хорошим человеком. Перед глазами огромным исполином стояла городская ратуша с часами, идущими против часовой стрелки. Половина первого. Когда я впервые ощутил себя в этом сне, я летел на большой скорости по шоссе. Сразу за рулем. Машина уверенно неслась в этот странный дизайнерский город. В навигатор упали координаты места, он мигнул тусклым голубым монитором. Повел меня по сложным городским хитросплетениям дорог сюда. И вот я тут. Чего жду - еще не знаю. В голове прояснилась причина моего побега с Земли. Это была не скука, не обида, не страх. Даже не попытка убежать от Нее, чтобы забиться в дальний угол галактики, где Она перестанет приходить ко мне во сне и напоминать, как сильно я сошел с ума. Улетел, потому что, наконец, решил использовать любой шанс еще больше открыть для себя мир. Не жалея себя, не жалея никого. Мне было интересно, как
далеко все может зайти, если соглашаться на безумства и радоваться не результатам, а процессу. Не имеет значения, какие неудачи покоятся в моем прошлом.
        С этим надо было покончить, вырваться из замкнутого круга, перестать желать счастья другим хотя бы на время, и четко определить, чего хочу я. На мечты окружающих, к тридцати годам, почти посадил свою жизненную батарейку. Надо было заменить ее вовремя, ощутить заряд, а потом уже, может быть, снова начать дарить людям радость. Бета был прав, не уверенный в себе человек не может вселять уверенность в других. Броситься в приключение сломя голову, отдавая себе отчет, что все может закончиться плачевно, но, уповая на Всевышнего, извлекать из ситуации как можно больше опыта и, возможно, вернуться к началу перерожденным - вот были мои мысли, толкающие на сумасшедшие поступки. Мне очень хотелось сообщить близким, что со мной все в порядке, что я вернусь, как только смогу, чтобы рассказать о своих победах. Но на краю солнечной системы Билайн еле ловит. Сообщу, как только найду способ. Я начинал чувствовать свободу, ощущал, что родная планета, наконец, отпустила меня.
        - Привет. - В машину села Она, мой персональный Гитлер. Крах всей теории. Свободы поубавилось. Свобода не успела набрать нужное количество очков, чтобы сравнять счет с ощущением счастья находиться с Ней рядом. Супер-оружие Земли. - Отвезешь меня домой?
        Мы долго ехали по переполненным стильно нарисованными машинками ночным улицам. Это был ее город. Она была тут главным дизайнером и заказчиком. Четкий, строгий, с минимальным количеством красок, но в абсолютно точно просчитанных моментах. Простые, но очень информативные и очень красивые формы. Снаружи. Внутри же домов, за серыми скупыми на узоры дверьми жило настоящее буйство красок. Их можно было изредка увидеть через окна на верхних этажах зданий. Из них на тротуар сыпались картонные ноты бесшабашной и заводной музыки, можно было увидеть тени танцующих и веселящихся людей, все таких же нарисованных, но раскрашенных в яркие сочные цвета акриловыми красками. Какое-то время мы ехали молча. Я добродушно и глупо улыбался, разглядывая серых прохожих, представляя, как они приходят домой, становятся красочными и веселятся. Попасть внутрь таких домов было невозможно. Невозможно было бы попасть и в Ее дом, радоваться Ее краскам, Ее интересному миру вместе.
        Но я сидел рядом и любил Ее. Был абсолютно спокоен, в душе тихо ликовала гармония от Ее присутствия. Посмотрел на Нее. Стала сильно старше, осунулась, проступили морщинки под глазами. Похудела так, будто была сильно больна. Выцветшие волосы собраны в растрепанный хвост. Макияжа на лице нет, даже обычно подведенных косметикой ресниц. Но в ее лучезарном взгляде, как и всегда, читался азарт, там по обыкновению плясали чертики, чудесным образом уживаясь с мудростью и целеустремленностью. Худая ли, толстая, молодая ли, старая, это была Она. Природным магнитом Она притягивала к себе. Чувство любви зашкаливало. Не просто любви - эмпатии. Хотелось дышать Ею, смотреть на мир Ее глазами. Обнять и никогда не отпускать, даже зная, что Ее это раздражает. Она сильная, делает вид, что никакая помощь Ей не нужна, и чрезмерная нежность вводит Ее в ступор, не знает, как реагировать.
        Но не сегодня. Бывали моменты, когда ей хотелось почувствовать себя маленькой девочкой, попроситься на ручки и ни о чем не думать. Мы подъехали к вокзалу. Она жила здесь с матушкой. Притянула к себе, крепко обняла за шею. Обвил руками худенькую талию. В нос ударил слабый сладкий аромат, навсегда оставшийся в памяти. Закрыл глаза.
        - Меня больше нет. - Шепчу. Сквозь густую пелену счастья и блаженства я вспомнил свои недавние решения, свои цели и стремления. Она, будто уговаривая остаться, медленно и ласково целует щеку и висок. - Так не может продолжаться.
        - Не может. - Пристально смотрит на меня.
        - Мне не нужны замены. Ты лучшее, что было в моей жизни. Но меня больше нет. - Как ни парадоксально, Ее серые глаза сейчас кажутся самым ярким, самым красочным и насыщенным проявлением цвета в этом мире. Растворяется в воздухе. Уходит из сна. Трогаю горящую от ее поцелуев щеку. С ней невозможно больно расставаться. Так же как я не хочу отпускать Ее, так просто и Планета не отпускает своих детей. Никто просто не отпускает своих детей. Так или иначе, это всегда драма. Но, чтобы жить дальше, это необходимая мера.
        Жму на газ. Цивик с ревом мчится прочь из города. На большой скорости попадаю на трассу посреди черно-белой пустыни. Тучи расходятся в стороны, и все также на ниточке сверху на небо спускается нарисованная луна. Рука нервно сотрясается от легкого удара электричества. Сайрос начинает обтягивать меня черной тягучей массой, все быстрее и быстрее, не успеваю затормозить. Ни с того ни с сего машина взрывается. Рассыпается бесцветным конфетти, отправляя меня по инерции в черную бесконечность. Я понимаю, что быстро лечу вперед, пытаюсь отодрать липкую жидкость с глаз, тело начинает каменеть в этой бесформенной субстанции. Не имея ориентиров, ни сверху, ни снизу, ни по сторонам, продолжаю полет в бесконечной тьме. Голубой кружок в левом запястье начинает пронзительно пищать и мигать все чаще и чаще. На полной скорости влетаю головой в откуда-то взявшуюся отвесную плиту. Камень, сковывавший мое тело, трещит и лопается. Открываю глаза.
        Лежу на кровати. На теле старые джинсы. Окно. За окном звездное небо. Вокруг кровати груды камней, от них исходит пар, тихонько шипят.
        Маленькая комната. Кровать, шкаф-купе, два табурета, кресло на колесиках, небольшой стол. Подобие печатной машинки и моделька космического корабля на прозрачной подставке. Дверь открыта. Трогаю щеки - здоровенная борода. Смотрю на себя. Пресс. Мышцы. Немигающий сайрос в кисти. Жутко хочется есть. Слабость. Выхожу в коридор. Иду на свет и на доносящиеся голоса.
        - Он не умер еще, Сэм. Ты тоже лежала таким коконом! - Бета говорил ровно, но в голосе присутствовала нотка неуверенности в своих словах.
        - Но не два с половиной месяца! - У Саманты была истерика на грани отчаяния. И, если честно, это радовало. Чувство, что о тебе горюют, переживают, хоть и является проявлением ультраэгоизма, но приятно. Тем более от этой парочки, которую теперь подсознательно хотелось назвать семьей. Проговариваю слова из сна. «Мне не нужны замены». Заменить мне друзей, воспитавшую меня семью, всех, кого я любил, не сможет никто в этой Вселенной. Но жизнь толкала дальше. Важно было принимать новшества, как дополнения, а не замену чего-то из мертвого прошлого.
        - Зато я тебе шесть раз каледоний менял! Сайрос не успевал тебе воздух синтезировать, так тебе сложно было. - Бета издал подбадривающий смешок. - А этот вообще не переживает, два раза заменили, воздух расходует, словно у него жабры. Ну, или что-то. Или как там?
        - Трикитаити! - Я осторожно, чтобы не напугать, вошел в помещение. - Ребята, карашдт остался? Очень хочется есть. - Пик истерики настиг мою космическую сестру. У нее подкосились ноги, она уселась на пол и, глядя на меня рассеянными глазами, горько зарыдала, не отдавая отчет своей улыбке. Убийца, телохранитель, исследователь неизвестных враждебных планет… Женщина! Красивая, ранимая, чувственная женщина!
        Глава XVII
        Открылся транспортный люк глайдера. Невероятная скорость, неописуемая красота пейзажа. Мы летели высоко над океаном, вдоль побережья. Из-за зеленых холмов поднималось солнце. Лазурная вода, свежий ветер, уверенность в каждом своем движении, наслаждение свободой и собственными возможностями. Я стоял на самом краю пропасти, отделяющей борт летательного аппарата от беспокойной поверхности воды.
        - Давай последний раз, широким шагом, и хватит на сегодня. Ждем тебя внизу. Саманта подъехала уже. - Голос Беты в наушнике звучал устало.
        - Договорились. - Я закрыл лицо маской, развернулся спиной к люку, расставил руки в стороны, оттолкнулся ногами и устремился вниз. Проводил взглядом оставшийся в небе глайдер. Сложил руки над головой. Незабываемое чувство свободного падения, контроля собственного тела, четкий алгоритм последовательных действий и нескончаемый свист разрываемых воздушных масс. Это ощущение счастья, снос башки, замирание сердца и душевное ликование! Сайрос точно отмерял расстояние до поверхности и передавал значения на экран визора перед глазами. Еще немного. Я сосредоточился и собрался. Вход в воду. Глухой удар, всплеск, тишина. Только стук сердца и звук собственного дыхания. Несколько секунд ты восстанавливаешь ориентир, осознаешь глубину, на которую упал. Выравниваешься в толще воды. Десять метров. Двадцать. Свобода безгранична, остается только тихо радоваться, что ты достиг такого уровня. Сделал кувырок, как дельфин повернулся вокруг своей оси. Замер. Осмотрелся. Прекрасная видимость. В нижнем левом углу визора сайрос отрисовал карту. Пытаясь не тревожить сверх меры подводных животных, я направился к прибрежным
рифам, где меня должен был подобрать мой наставник.
        Прошло полгода, как я покинул Землю. Получил этот костюм, этот экзоскелет, сайрос, превращающий меня в выносливую, бронированную мобильную платформу, позволяющий падать с неба в воду и благополучно выбираться на сушу, подсоединяться к спутниковым системам планет, доставать любую информацию, планировать военные и дипломатические операции, решать невыполнимые задачи и действовать в любых экстремальных условиях. Универсальная боевая и командная единица. Стратег.
        Когда я вышел из комы после операции по внедрению сайроса в мою руку, я уже был на корабле Саманты. Небольшой старенький звездолет «Марвин», обладающий собственными, пусть и слабыми, прыжковыми двигателями, как на серьезных крупных космических судах. Тогда все и началось. Через месяц прыжков из системы в систему мы достигли Прайма-2 - основной планеты расы прайм, потомками которых являлись все земляне. От одного этого факта границы сознания расширялись, в жилах играла кровь, и хотелось знать все больше и больше.
        За последнее время я пересмотрел миллионы изображений и текстовых документов, касающихся рас федерации, миров, законов, истории. Интересные вещи всегда хорошо запоминались в моей голове, но сайрос давал практически неисчерпаемые запасы памяти, постоянно провоцируя информационный голод. Все это стало моей новой жизнью. И продолжает ею оставаться. Три, иногда четыре раза в месяц, я надеваю на себя костюм, и Бета учит меня ведению боя, тактике, хитростям. Без включения сайроса такие учения происходят практически каждый день. Саманта обучает дипломатии, картографии, рассказывает принципы работы разных механизмов, объясняет государственный строй межгалактической федерации Витаден и основных миров. И медитации, бесконечные медитации, для контроля этого жуткого устройства, для самообладания в тупиковых ситуациях, в обществе, в повседневности. В мире, где все зависело от магнитных колебаний, резонанса слабо уловимых волн и тонких материй - все было комплексно и не просто. Даже простое, позитивное словечко «трикитаити» являлось совсем не обычным приветствием, а сложным механизмом модулирования мозговых
волн для вступления в речевой контакт с носителем любого языка.
        Голова пухнет. Даже не от потока информации, который с удовольствием сжирается сайросом и любовно раскладывается по полочкам, а от осознания того, что это происходит. Еще совсем недавно я жил по-другому. И сейчас, несмотря ни на что, я тосковал. Мне нравилось то, что происходило в моей жизни сейчас. Пусть бешеный ритм тренировок не давал расслабиться. Пусть время летело безудержно быстро, месяц за сутки. Нравилось. Но и не думать о родных не мог. Мы с Самантой даже пытались найти способ отправить сообщение на Землю, используя все известные пиратские каналы связи. Тщетно. Безумием было думать, что такое вообще возможно. Заговаривал с сестрой о возвращении, но она постоянно увиливала и откладывала. Выводила меня из себя. Я был бессилен. Она, к сожалению, тоже. Земля считалась планетой изгнанников, куда не допускались даже представители высшей власти и высшего закона. Разрешение имелось только у правителей и элиты стратегов. Но эта горстка людей не совалась туда по религиозным и этическим соображениям, дабы не вступать в конфронтацию с кастой Хранителей, одним из управляющих блоков всей федерации. Да
и элитой мы не были. Тактическое подразделение с пушистым и незатейливым названием «союз стратегов» блистал в общем рейтинге только изобретением сайроса, который хоть и являлся чудом техники, но более не исследовался и обидно считался в высших кругах прототипом игрушки. Показать его в серьезных боевых испытаниях Саманте не удалось из-за стычки с Мелиссой, а послужной список состоял в основном из работ советником и археологом на необитаемых планетах. Бюрократия, превышение должностных полномочий, коррупция, все это присутствовало на просторах космоса в полной мере и не служило нам на руку. Чего еще ждать от такой огромной политической машины. Кому какое дело, если на одной из планет, пусть даже такой центральной, как Прайм, у одного археолога есть технология, сильно опережающая время. Хоть субатомная бомба. Не рвануло и хорошо.
        Сейчас из меня уверенно пытались сделать стратега под стать себе. И был во всем этом какой-то дополнительный замысел, подоплека. Я чувствовал какую-то крайне сложную игру за спиной, в которую пока не мог вникнуть. Но на этом все пока что и заканчивалось, оставалось только набраться терпения. И продолжать надеяться на благополучие оставшихся на Земле.
        - Давай-давай, на ускорителях! - Бета торопил по радиоканалу. Он посадил глайдер на берегу.
        - Уже почти. - Устал. Таких прыжков с глайдера за ночь я осуществил двадцать три раза.
        Убедился в безопасности маневра, включил реактивную тягу на спине и торпедой оказался в районе пляжа. Преодолевая прибой, вышел на берег. Усилием мысли отключил сайрос, в наноферриты перестала подаваться энергия. Тяжелая броня треснула и большими дымящимися кусками обвалилась на песок, оставляя меня в одних плавках. Дышать в костюме было удобно, но полноценный вдох свежего, пахнущего соленой водой и цветущими травами воздуха заменить было невозможно.
        - Как карта? - На мелком белом песке сидела Сэм и задумчиво смотрела на волны.
        - Отлично. Говорил же, что шрифт на колибри сменить надо. - Взял у нее полотенце и бутылку с водой.
        - Скажи спасибо, что вообще прихватила с Земли весь этот хлам информации, в которой только ты и копаешься. - Несколько месяцев назад Сэм как-то охладела. Между нами не успели наладиться родственные отношения, но сейчас они начинали напоминать пропасть.
        Я брал от всего происходящего то, что мне было нужно. Она в свою очередь получила меня, костюм, кучу новых идей по его модернизации, но, похоже, разочаровалась. Либо во мне, либо в ситуации в целом. А, может, у нее были свои причины. Наверняка, были. У нее всегда в голове уживалось сразу несколько параллельных вселенных.
        - Не бузи, Сэм. - Я заботливо потрепал ее по волосам. Она пригнулась ближе. Нет, в наших братско-сестринских отношениях было еще не все потеряно. И я скучал по своей непутевой Анюте, и Саманта годами искала брата не только ради сайроса. - Тебе бы самой со мной бегать почаще.
        - У меня сайрос уже пятнадцать лет. Почти, - она ехидно усмехнулась. Проявила эмоции. Хорошо. - А у тебя только полгода. Почти.
        - Да такой же сырой, как и мой. Стряхнула бы пыль. - Я собрался было плюхнуться рядом.
        - Не садись, не садись! - запротестовала. Сама вскочила на ноги. - Летим в город. Пока вы неделю отсутствовали, тут дело появилось. За завтраком расскажу!
        - М-м, интрига! Судя по твоей загруженной мордашке и хитрым глазам, это что-то интересное!
        Глава XVIII
        Небольшой, утопающий в зелени городок Силликс. Тихий, спокойный, пронизанный ароматом цветов и свежей выпечки. С низкими очаровательными домиками, одной главной и пятью второстепенными улицами. Местное население жило и развивалось за счет благотворительных дотаций нескольких стратегов и ученых, выходцев этой прекрасной земли, достигших высоких рангов, а также благодаря плодородным угодьям кириза - сладкой ягоды для создания первосортных крепких напитков. Этакая итальянская провинция. Тут каждый знал друг друга в лицо, и с интересом встречал новых постояльцев. Вроде меня. Я был моментально отмечен, как брат Саманты, как будущий стратег, часть наград которого в будущем пойдут в особый фонд, направленный на улучшение благосостояния родного города. Политика государства. Выбился в люди? Отблагодари места, в которых вырос. Это стимулировало локальные власти создавать условия, в которых может вырасти все больше и больше великих людей. Вовсе не нужно поддерживать всю федерацию или даже отдельные субъекты отчислениями, это лишь способствует коррупции. Но, несмотря на отчетливо видимую грязь в строю этого
общества, федерации, тут все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я много раз ловил себя на этой мысли. Несмотря на сложности, обстоятельства, на физические и моральные испытания, которые на меня сваливались и терзали меня, тут, в этой новой жизни не было ничего, с чем бы я мог не справиться. Силы, так или иначе, находились на все, даже на самое невероятное. Настораживало.
        Как бы то ни было, меня в городке быстро полюбили. Заочно. В долг. Жаль до Земли не дойдет ни кредита.
        Зато горячий благоухающий тайан, свежие фрукты и блюда в местных заведениях подавались нам всегда вовремя, были приготовлены с особым вниманием и любовью. Я всегда отличался здоровым цинизмом. Лицемеры. Усмехнулся.
        - Приятного аппетита! - Трапеза всегда начиналась с этих слов. Это тоже было обычной традицией и фразой проходной, но в целом было довольно здорово осознавать, что в нашем тесном кругу есть традиции, пусть и такие простецкие. - Как же я проголодался.
        - Господа, Мелисса на Прайме. - Саманта сделала глоток из пиалы, говорила, как будто между делом. - Ее корабль прибыл позавчера.
        Вчера же всей командой были отмечены в космопорте Нового Иллиарда.
        - Не было печали. - Бета напряг мускулы рук. На мгновенье мне показалось, что его стильная бардовая рубашка сейчас разойдется по швам.
        - Чем нам это грозит? - Я вернулся к разделыванию птицы. В данный конкретный момент я был голоден, но находился в безопасности, а потому спокоен. Хотя и знал, что столкновения Саманты и Мелиссы никогда ничем хорошим не заканчивались и закончиться не могут. Их выгоняли из академий, дисквалифицировали на турнирных соревнованиях, лишали званий, привилегий, от них отворачивались выгодные заказчики. В своей вражде эти две кошки не оставляли камня на камне в местах, где начинали возню. Откровенная, неприкрытая взаимная ненависть даже вызывала в какой-то мере восхищение. Это было действие в чистом виде. Определенная степень сумасшествия, когда в твоей жизни все зависит от взаимодействия с другим человеком. Пусть с близким родственником, пусть с врагом. Это, действительно, заставляло жизнь крутиться вокруг этого незатейливого обстоятельства - соперничества сестер.
        Трент Мелисса Оро. Стратег. Решения задач добивается всеми возможными способами, будь то взрыв пассажирского лайнера, кража, шантаж, убийство несовершеннолетних отпрысков бунтующего монарха неприсоединившихся миров или геноцид племен, защищающих свои дома на неразработанном месторождении каледония. Редко выступает в роли полководца или советника, основная статья доходов - миссии, требующие грубой военной силы, которую предоставляет при помощи сайроса. Характер стервозный, вспыльчивый. Эгоистична, склонна к истерии и длительной депрессии, сменяющейся приступами неконтролируемой ярости. Как женщина очень красива, рыжие вьющиеся волосы, стройное ухоженное тело, манерна, привлекательна и всегда желанна. Хоть и потеряла в далеком детстве правый глаз, вместо которого предпочла установить уродливый металлический протез. Решила не пользоваться современными медицинскими технологиями по восстановлению органов зрения. На память.
        - Да вот пока не знаю. - Саманта хищно улыбнулась. Наверняка, придумала уже какую-нибудь провокацию или месть, призванную положить начало новой конфронтации с сестрой, чтобы досадить, унизить, испортить карьеру.
        - Может, прилетела на турнир? - Я вопросительно поднял бровь. Через месяц на орбитальной станции Алукард состоялся турнир стратегов, проводимый правительством федерации каждые четыре года. Стратеги, подчиняющиеся федерации, сражались на огромных аренах со свободными стратегами за солидные призы. Деньги, технологии, контракты, возможности. Рыцари бились с чернью. Знать с крестьянами. Смысл был в популярности зрелища, в обкатке новых технологий федерации, в выявлении перспективных стратегов и чистке рядов стратегов федерации, в повышении рангов, а соответственно и стоимости найма.
        - После последнего раза им запрещено участвовать еще три турнира. И мне заодно. Даже шанса подзаработать нет, - никак не мог расслабиться Бета. - Вон спиногрыза зарегистрируй. - Это он про меня. - Может хоть раз завтрак оплатит.
        - Нее, - мечтательно протянула Сэм. Заглянула мне в глаза. - Тор не может, его еще как стратега в реестр не занесли.
        - Жаль, я бы попробовал, - коротко вставил я. Откинулся на стуле. Осмотрел улицу. Мирная размеренная жизнь, ощущение безмятежности и вечного лета. Наверное, именно в такие моменты можно спокойно говорить вещи, не отдавая себе отчет о последствиях. Потому что сейчас все хорошо и пребываешь в уверенности, что так будет всегда.
        - Тебя бы прибили там, балбес. Я же шучу, - строго прохрипел Бета. Не уж то заботится? - Там кто на что горазд, у кого пушки пятидульные, у кого бензопила на веревке, у кого электрозвуковая отвертка какая. Не готов ты еще, это тебе не под воду с самолета прыгать.
        - Вот ты разошелся-то. - Я вытер рот салфеткой. Еще раз посмотрел на Саманту. Она точно что-то задумала по поводу нашей неадекватной родственницы. Встревать в это - вот что было страшно.
        Помолчали. Бета вспомнил пару стычек Саманты с Мелиссой. Принесли счет. Официант - девушка расы троке. Покрытые бежевой или серой шерстью, худощавые, с остро выступающими плечевыми и тазобедренными суставами, троксы были обычного для человека роста, отличались очень крупными и хорошо развитыми кистями и ступнями. Лица их сильно напоминали земных кошек, вытянутые, с мохнатыми ушками, маленькие глазки, чаще всего голубые. У женских особей особенностью являлись космы длинной густой шерсти на голове, с непременной расовой атрибутикой, латунными крупными заколками на концах.
        - Саманта, Бета, молодой Оро. - Совершенно незаметно к нашему столику подошел высокий худой человек в строгих черных одеждах, походящих на официальные одеяния англичан девятнадцатого века. В накидке, в шляпе-цилиндре, с тростью. Почтенно поприветствовал нас спокойным ровным голосом. Саманта вздрогнула и напряглась. Ее маячок сайроса быстро запульсировал под перчаткой. Я это знал, потому что мой - тоже. Бета посерьезнел, прищурился, приготовился к немедленному реагированию.
        - Себастиан. - Сэм медленно поднялась со стула. Слабо кивнула в приветствии. Этого человека, это существо, его стоило опасаться.
        Правая рука Мелиссы, ее вечная тень, верный телохранитель. Изуродованное шрамами и сложными пластическими операциями тело было лишь похоже на человеческое. На самом деле это был представитель полуразумной расы тревольдов, по природе своей больше похожих на волков. Именно в его племени и нашли маленькую Мелиссу после смерти родителей. Себастиан последовал за ней. Был морально подавлен своей госпожой и был готов выполнить любой ее каприз. Противозаконные операции, наноферритовые осколки в голове и по всему телу - результат неудавшейся реакции сайроса, душевные муки и физическая агония сделали из него того, кем он был сейчас. Хладнокровный убийца, никогда не показывающий своих эмоций, скрывающий свое уродство под элегантными, вселяющими страх и уважение благородными одеждами. Впрочем, он не был преступником. Всегда следовал своему тонкому чувству чести. Он был нейтрален. Все, что его побуждало к действию, было искренним и чистейшим проявлением чувства любви к Мелиссе. Малейшее ее движение пальчиком заставляло его больной гений и безграничную фантазию планировать и осуществлять.
        - Участвуете ли вы в турнире, госпожа Оро? - он неловко улыбнулся, приподнял цилиндр. Желтые звериные глаза блеснули на солнце.
        - Участвую, Себастиан. - спокойно ответила Саманта. Бета недовольно перевел на нее взгляд.
        - Что передать моей госпоже? - также ровно и высокопарно спросил наш нежданный визитер.
        - Передай ей, чтобы садилась в свое космическое корыто, проложила курс на ближайшую черную дыру, откинулась в кресле и слушала шестую симфонию Гретворка, - прошипела и вызывающе поиграла бровями Сэм.
        - Будет исполнено, - улыбнулся, косо кинул взгляд в сторону, усваивая информацию. Поклонился, снова приподнял цилиндр. - Честь имею… Господа. - обратился к нам, посмотрел каждому в глаза. Развернулся на каблуках, медленно пошел прочь. Трость застучала по мостовой. Мы проводили его взглядом.
        - Что это все значит? - Бета грозно встал на ноги. Саманта тут же присела, невинно взяла пиалу тайана. - Ты не можешь участвовать в турнире!
        - Могу, - ее хитрый, известный только ей план воплощался в реальность, и она просто светилась от радости и от отходняка после встречи с Себастианом. - Зарегистрировалась два месяца назад, - смотрит в пустоту, чуть ли не песенку напевает.
        - Как? - он уничтожал ее взглядом. Ему довелось видеть много нервотрепок, решать кучу проблем от встреч двух этих женщин. И он никак не мог поверить, что вляпался в очередную такую стычку.
        - Как опекун Тора! Правила этого не запрещают. - Она бросила на меня бодрый вопросительный взгляд. Мгновение подумав, я также бодро кивнул в ответ.
        - Вы больные! - Бета стал тыкать в нас пальцем. - Видит Великий Создатель! Оба наглухо больные!
        Глава XIX
        Свобода. Все, чего я хотел от побега из серой земной реальности, была свобода. Упиваясь ею, я хотел стремиться еще дальше, оставляя позади себя выжженные мосты. Хотел достигать все новых вершин, невзирая на трясины прошлого, невзирая на совесть, вырывая из сердца жизнь кусками. Я получил ее. Казалось бы, вот он я. В другом мире, собранный и целеустремленный. С все новыми и новыми целями. Отдал только вот за это все, что у меня было. Пожертвовал всем, что делало меня собой. Так ли важна свобода, если ты бросаешь в огонь так много важных для тебя вещей? Да и свобода ли это. С мостами всегда не все так просто.
        Я затянулся кальянным дымом. Кальян собрал почти сразу, как оказался тут, не спорю, грешен. Старая исследовательская станция посреди зеленой долины Силликс. Раньше тут наблюдали за погодой и еще какими-то природными явлениями. Теперь сюда нелегально возили туристов с Земли. Ветхое, не приметное убежище, благодаря Саманте и Бете, стало надежным бункером, скрытым от глаз посторонних. В недрах станции, под землей, находился мой новый дом. Командный пункт «союза стратегов». На много километров в округе не было ни души. Правда, с местными технологиями добраться сюда можно было довольно просто и быстро на любом из глайдеров. Впрочем, никто и не совался.
        - …И расплющат, как собачонку! А потом ты будешь… - Саманта быстро открыла люк на крышу, на которой я часто проводил свое свободное время, как и сейчас. Юркнула ко мне, и также быстро закрыла. Рычанье Беты не утихало уже второй час.
        - Не уймется никак, - констатировал я.
        - Не-а, - цокнула языком. Села рядом. - Я и подумать не могла, что у него такая богатая фантазия на ругательства. - Я удивленно задрал брови. - Ты - заносчивый молокосос. Я - чванливая анархистка, - утвердительно кивнула.
        - Пойдет, - затянулся. - Не смертельно.
        - Так и живем. - Достала сигарету, бордовый льюис, прикурила от угля. Перебила мне весь аромат сладкой ягодной шиши своими луговыми цветами. Взяла меня под руку, положила голову на плечо. Пустила розовое колечко дыма.
        - И ведь остроумно-то как… - посмотрели на небо. Пара причудливых облаков. Две белесые луны. Планета как планета. Почти Земля. И пальмы! Бесили эти пальмы, одиноко и нелепо растущие в долине, возвышаясь над остальными деревьями.
        - Тоскуешь?
        - Странно осознавать. До сих пор странно. Я так долго бежал от всего этого. Ну. Того. На Земле. А теперь вернуться не могу.
        - А, - вздохнула. - Ты про это. Как зовут-то хоть?
        - Да какая разница, - отмахнулся. Но в голове Ее имя всегда звучало отчетливо. Нет, нет больше вариантов, уймись, отступи!
        - Вернешься. Если решишь, что хочешь. Выиграем кучу денег, сделаем Каребу предложение, от которого он не сможет отказаться. Получилось один раз, получится другой.
        - Слушай, а как Мелиссе-то удалось?
        - Подстроила нападения, убила всех свидетелей. Как обычно. Мы не можем так. Я не могу. Не такой ценой.
        - Не такой ценой, - тихо вторил я, подумал о матушке, о седом отце. Посидели. Покурили каждый о своем.
        - Какая она? - спросила тихонько, оживилась. Отпрянула, выловила мой взгляд.
        - Вздорная. - Первое что пришло в голову. Усмехнулся. Даже обрадовался возможности вспомнить и не мучиться угрызениями совести. Спросили - отвечаю. - Невыносимо упрямая. Дерзкая. Иногда капризная, ранимая. Никогда никого не слушала, мелкая засранка. Но очень добрая, честная и бесконечно красивая. Внешне, душой. Вся, целиком. Интересная. Лучшая. - Мысли унесло на много лет назад, на невообразимо далекое расстояние отсюда.
        - Да ты что-о! - зашептала Саманта, наигранно выпучив глаза, потянулась ладонями к моим щекам. Засмеялась. Вернула меня на место.
        - Ну тебя! - улыбнулся, шуточно откинул ее руки. - Вот зачем? Зачем ты заставляешь меня думать о прошлом? Сомневаться! Бета только и орет, что я сомневаюсь постоянно.
        - Бета орет не потому, что ты сомневаешься, а потому, что не знаешь, как для тебя самого лучше. Тебе бы и тут повоевать и там бы ничего не делать. Ну, и потому, что он любит орать.
        - Мне бы память стереть. А то ведь я помню даже как звали ее чертову собаку. Да все про всех помню. Знаешь, был бы Интернет, писал бы каждый день. Приключения Сашки в космосе.
        - С этим помочь не могу. - Снова села рядом. - Думаешь, получись у тебя все с этой девочкой, все бы было по-другому?
        - Не знаю. Думать устал я об этом. Наверное.
        - Знаешь, как я тебя нашла? - вкрадчиво спросила сестра. - По биополю. Твое очень похоже на мое. Почувствовала. Позволила силе магнита вести меня по следу. Так, встречаются все пары, все близкие люди. Если это точно было твое, то ты вернешься. Если нет - останешься. Для Вселенной не имеет значения расстояние.
        - Если уж она точно мое, то сразу было бы все хорошо, - даже фыркнул.
        - Если бы было все сразу хорошо, ты бы не улетел со мной, а остался. И тебя бы убили на ее глазах. Как я уже говорила, весь этот театр закрутился без твоего ведома. Увы. Но, вероятно, раз все пока живы, все идет так, как надо. Для Вселенной важно только время.
        - Логика в этом есть.
        - Я же стратег! - ласково пожмурилась. Хитрая кошка. Она-то точно была в курсе всего, что сейчас разыгрывалось по актам. От и до. Снова затянулись дымом.
        - Она не полетит сюда, ей чужда такая жизнь. Она спокойная, ласковая, какие ей войнушки?
        - Ой, много ты знаешь о женщинах!
        - Я, конечно, теперь весь такой подтянутый, мускулистый хрен… - снова размечтавшись, повеселел я.
        - Я тебя умоляю! Внешность не главное, я тебе уже сказала про энергетику и биополя. Поверь мне, жиром это не блокируется. Хотя, так определенно лучше, - кинула оценивающий взгляд. - Да, так лучше, хорошо.
        - Я когда ее впервые увидел, понял, что с ней точно будут проблемы. Кто ж знал, что такие. Я не спорю, красивее есть, возможно, умнее, веселее. Всякие есть. Только вот, роднее и ближе - никого.
        - Романтик, черт бы тебя побрал! - снова затянулись дымом.
        - Чертова семейка чертовых наркоманов. - Открылся люк на крышу. Бета бурчал, но успокоился по поводу турнира. Теперь в его недовольном взгляде читалась еще какая-то тревога. Показательно кашлянул, спустился вниз по лестнице. - Слезайте. «Туркина» уничтожена неделю назад. Кареб мертв.
        Глава XX
        - Несите сюда свои задницы, Оро! - Бета влетел в комнату для брифинга. Тут они получали свои задания, если не искали их по другим мирам. Новостной и коммуникационный центр, напичканный электроникой, компьютерами, мониторами и визорами трехмерного изображения. Тут, видимо, он и чертыхался, когда услышал новость о том, что мой билет на Землю разнесло на куски в глубинах холодного космоса. Новость эта висела на одном из мониторов. На изображении - крупные обломки корабля. На одном из них можно было отчетливо разобрать название «Туркина». Мы, словно провинившиеся дети, вошли следом. Саманта закусила губу и о чем-то напряженно думала, совершенно не слушая проклятия седовласого культуриста. В моей голове звучала только одна мысль. Не вернусь. Как настоящий эгоист, я был готов к этому заранее. Мешали только воспоминания и острое чувство зависимости от прошлого, будто там осталось еще много чего нерешенного, важного. Становилось горько. Как ни крути, мечты на Земле у меня остались. А дороги погорели. Было бы лучше, будь оно наоборот. Что-то было не так, я не уставал это повторять. У нормального человека
вместе с мостами сгорает и прошлое. И еще весь этот холеный, вылизанный до мелочей мир, где я не пошевелив и пальцем вдруг получил все, о чем мечтал. Может он загробный? Не загробный. Не все получил.
        - Давай выкладывай все, чего я еще не знаю, - рыкнул Бета и присел на центральный стол. - Ты обещала, что вернешь его домой через год, теперь этот турнир. Что? В голове у тебя что? «Туркина» направлялся к Прайму-2, когда был атакован пиратами. Даже не удивлюсь, если это подстроила Мелисса, чтобы досадить тебе. Значит, ты тоже причастна.
        - Вполне вероятно. И не причастна. - Сэм потупила взор. Бета смотрел на нее, ждал ответа. Большая, очень большая ошибка давать ей думать, надо было спрашивать, спрашивать немедленно, требовать ответа.
        - Саманта! - он не выдержал, прикрикнул. Но было поздно. Ее зеленые глаза уже все придумали и сопоставили.
        - Я сделала ставку на турнир. С Каребом я договаривалась вернуться на Землю, после боя Тора на арене. Теперь «Туркины» нет. План провалился, - она развела руками.
        Бету ответ не удовлетворил. Меня тоже. Если не брать во внимание мое собственное желание улететь с Земли, что предугадать было довольно сложно, то выходит, что меня похищают, в спешке дают оружие в руки и отправляют за выигрышем большой суммы галактических денег, потому что сами с этим оружием участвовать не могут. И не смогут еще двенадцать лет. Мотивировать меня возвращением, а потом взорвать корабль, призванный вернуть меня домой. Свалить все на Мелиссу, темную лошадку. Кто из этих сестер хуже? Мелиссу я не видел, не общался с ней. Изменить ее данные в файле биографии было легко. Себастьян, ее помощник, хоть и вселял страх, благодаря все тем же биографическим данным, но держался благородно, а вот Бета часто срывался на грубость. Картина происходящего медленно переворачивалась с ног на голову и выглядела при этом убедительно.
        - Что за ставку ты сделала? - наставник не унимался. Как он и говорил, в своей любви к Саманте он был всего лишь ее игрушкой. - Кареб не идиот, чтобы рисковать второй раз. Что за условия ты ему предложила?
        - Ставка большая. Денег бы хватило, - Сэм уперлась глазами в пол, прижалась спиной к стене. Отвечала устало. На ходу не выдумывала. План уже созрел и грамотно выполнялся. Я только и успевал крутить головой с одного инопланетянина на другого. Себя я чувствовал сейчас чужим. Да я им и являлся.
        - Корабля нет, - Бета чуть понизил тон. - Мальчишке необязательно теперь участвовать.
        - Обязательно. Ставка А-класса, - буркнула себе под нос Саманта. Как удобно у нее все получалось. Но мне нравилось, что хотя бы вечно ворчащий Бета беспокоился за мою жизнь. Если это, конечно, не было очередным розыгрышем.
        - Твою же мать, Сэм! - он снова заорал. Я даже вздрогнул. - А-класс! Сколько ты запросила?!
        - Хватило бы, чтобы до Земли раза четыре слетать.
        - Великий Создатель, - орать у Беты сил не осталось.
        - Плюс статус стратега.
        - Сэм, Сэм, Сэм! Откуда у тебя вообще это в голове? Мы мелкие стратеги, какой А-класс? - он запричитал. А я почувствовал себя рабом. При любом стечении обстоятельств деваться мне было абсолютно некуда. Все мысли, все планы о самосовершенствовании, о полетах по разным планетам - все это оставалось, но больше не имело права называться свободой. Изменялась не ситуация, а отношение к ней. В голову даже закралась мысль, а не найти ли Мелиссу, может из ангела и беса, что сидели у меня на плечах и нашептывали, как жить дальше, ангелом была именно она? А может, и с самого начала?
        - Плюс два ранга нашему соединению.
        - Я в шоке, - Бета утопил лицо в своих огромных лапах. Даже стало его жалко. Чего он так старается, ну убьют меня, ему-то что? - Кого против него выставила Федерация?
        - Локи, - коротко бросила Саманта, шмыгнула носом и отвела взгляд.
        - Это… - он стал вспоминать что-то. - Это которого они шесть лет разрабатывали? - его глаза поползли на лоб. Он с ужасом посмотрел на меня, вымеряя взглядом, будто прикидывал, какого размера мне заказывать гроб.
        - Я так понимаю, что имя мое появилось благодаря заранее спланированному сюжету, да, Сэм? Остросюжетная бойня "Тор против Локи"! Знаток земной мифологии. Хренов. - Я устал от этих откровений. Был уверен, что у нее на уме что-то еще. Более поганое и сложное. Я пока не мог в полной мере осознать, чем на самом деле так опасен А-класс турнира, что это за Локи. Но я точно знал, что я влип, как бы красиво и романтично это поначалу не выглядело. Улетел к звездам со своей космической сестрой, обретя суперсилу. Стэн Ли бы позавидовал размаху. Да я не просто влип. Меня предали и обманывали все это время. Эмоции не показывал. Кипел, но говорил тихо. Радостью тоже не переигрывал. Сел в кресло в углу. Знал, что бойня за чужие деньги, для чужой свободы, будет крайне нелегкой. - Почему нельзя отказаться?
        - Потому что А-класс - слишком высокая ставка с заранее принятым и согласованным вариантом твоей победы. Федерация уже рассмотрела и готова выполнить требования Саманты. И выставляет против тебя соответствующего соперника. Соответствующего заявленной цене, а не тебе и твоим навыкам, - сейчас хрипота Беты была как-то особенно выраженной. - Откажешься, тебя объявят в розыск по всем мирам Витадена. Даже с планеты не улетишь. После сделанной ставки у тебя билет только на станцию Алукард, где будет проходить бой.
        - Может Саманта меня сама и сдаст за вознаграждение? - еле слышно выдал я. В один мягкий прыжок она свирепой пумой оказалось возле меня. Последовала сильная пощечина.
        - Никогда! - ее трясло от злости, обиды и недопонимания. Не выдержала взрыва эмоций. В глазах стояли слезы. - Никогда не делай поспешных выводов! Ты ничего не знаешь! - Сэм резкими шагами поспешила покинуть помещение.
        - Ты ничего не говоришь! - отчаянно бросил я ей в спину. Потер щеку. Удар наотмашь. Ее сайрос сильно расцарапал кожу, оставляя глубокий след. Кровь размазалась по подбородку.
        - Оставь в покое, - не то Саманту, не то щеку. - Когда ведешь сложную схему игры, рассчитываешь только на себя. Все это определенно сумасшествие, но ключ только у нее. Неизвестно, насколько велика эта схема. Хотя она определенно переигрывает. И на кон ставит все, что есть.
        - Она использовала меня. Похоже, использует и тебя. Нам что, молчать? - я решил сорваться на Бете, не отдавая себе отчет, что его пощечина отбросит мою разгневанную голову в другой угол комнаты.
        - Контролируй свои эмоции, мальчик! Есть родство душ, доверяй и следуй за ведущей! Она твоя сестра, пусть не физически, но она умнее и действует во благо всех представленных персонажей, - он прищурился.
        - Как я могу доверять? Я был нужен только для обогащения! Это доказывает лишь то, что мной воспользовались! И не доказывает, что она моя сестра!
        - А ты доказываешь только истерику. И сам ничего не сделал, чтобы доказать, что ты ее брат. Сейчас просто верь. И постарайся выжить на турнире.
        Глава XXI
        Бета насупился и уткнулся в один из мониторов. Я затих в кресле. Поводил пальцем по обрамлению энергоприемника сайроса на кисти. Все вышло совсем не так, как хотелось. Жаловался на то, что все слишком хорошо? Вот доказательства, что все не так уж и радужно. Хотел определенности? Вот она определенность. Через месяц начнется турнир стратегов. Я участвую, судя по всему, в категории «на десерт». Выхожу на гладиаторский бой с противником, от которого, вон, даже у Беты грива дыбом встала. Время тянулось медленно. В комнате свет исходил только от работающих компьютеров и двух настольных ламп, что только омрачало ситуацию. Тут висел горький осадок выяснения отношений. Терпеть это не могу. Сначала все орут, потом все плачут, но все равно остаются при своих планах и взглядах, а настроение портится не на один день. По-хорошему, надо было бы обнять Саманту, шутливо тыкнуть пальцем ей в лоб, и сказать, что впредь я хочу знать о ее планах на меня с самого начала. Что я не игрушка. Что мне вполне можно доверять. Но я не мог. Теперь, когда стала вырисовываться столь неприятная картина, устанавливать добрые
отношения, не выяснив все до конца, было неправильно. Впрочем, с другой стороны, я все равно не мог ничего предпринять. Ни прав, ни сил, ни голоса.
        - Просто успокойся. - Я даже забыл, что Бета сидел рядом. - Не во всем можно разобраться сразу. Иди лучше сюда, покажу интересные вещи. - Он всегда был груб, всегда норовил задеть, подковырнуть мой эгоизм.
        Но ему было не все равно. Подкатился на кресле к нему за стол. Увидел на мониторе эмблему гильдии федеральных стратегов на экране. Это был список заявок на турнир. - Я нашел заявку Мелиссы. Она выставляется на В-категории. Это ответвление турнирной сетки, куда попадают заявки, направленные на разрешения конфликтов среди стратегов. Кровная месть, судебные распри, выбивание долгов и прочая нестандартная чушь.
        - И Мелисса хочет выставить своего подопечного братца против меня?
        - Она не может. Ты уже заявлен в A-категории. Дюк будет биться с двумя юнцами, кандидатами в федералы. У него есть сайрос, проблем не возникнет. Мелисса сделала заведомо выигрышную ставку. Содержание настораживает.
        - Лучше точно получить мало денег, чем точно не получить много.
        - А она не хочет денег, - Бета тыкнул пальцем в монитор. - Она хочет любую, на выбор, находку из экспедиций «союза стратегов». Будущих и годичной давности. Федерация вправе обязать нас передать любой артефакт, если при этом мы затрагиваем интересы Витадена. Ну и статус стратега для Дюка.
        - Она хочет забрать меня, как трофей с Земли, - понял его намеки я. - Так как посещение планеты нелегально, вы напрямую затронули интересы федерации. Выставив Дюка с сайросом на бой, она официально утверждает его как оружие. Значит, она может объявить оружием меня и забрать себе.
        - Ну, надо же! - ответ его удовлетворил, хлопнул меня по плечу. - Все здорово, только вот нюанс. Единственное доказательство того, что ты с Земли хранилось на «Туркине», в виде записей медицинского блока о твоей операции по установке сайроса. Так что юридически забрать тебя Мелисса теперь не может. Ее заявка была подана полтора месяца назад. Как раз в ответ на заявку Саманты, - Бета потер лоб.
        - Мелисса была заинтересована в том, чтобы корабль с провокационной информацией дошел до Прайма-2 к турниру. Он шел сюда не для того, чтобы отправить меня домой, а для того, чтобы оставить здесь навсегда.
        - Эти игры сводят меня с ума. Чертовы стратеги!
        - А можно посмотреть заявку Саманты?
        - Нет. A-класс не раскрывается до боя. Это элитная ставка, приравненная к государственной тайне. Так-то, вот она висит. Подана пару месяцев назад. Как она и сказала.
        - «Туркина» была уничтожена либо случайно, либо это сделала Саманта. Когда? Неделю назад?
        - Шесть дней, если быть точным. Нас с тобой как раз и не было. В воду прыгали, дружок, в воду прыгали. Я не верю в случай, когда речь идет об этих сестрах. Если они при сколь-нибудь значимой ситуации просто завтракали где-то неподалеку, значит, они причастны.
        - Сэм специально уничтожила мой билет домой, - я опустил взгляд. Удивляться было бесполезно, верить не хотелось.
        - А я смотрю, ты уже точно решил вернуться? - голос его отдавал издевательством.
        - Видимо так. Какая теперь разница? Хотел. Вернуться и объяснить все.
        А потом улететь снова. Все произошло в спешке, никого не предупредил, ничего не объяснил толком, не дал понять, что для меня так лучше. Я чувствую себя виновным. Я надеялся исправить ошибку, но не факт своего бегства сюда. Да и не бежал я, просто вырос. И хотел, и хочу двигаться дальше. Но все по-варварски. Можно было бы сказать мне сначала, неужели бы я не стал биться на чертовой арене, за чертовы деньги, чтобы принести пользу? Думаешь мне охота сидеть у вас на шее?
        - Успокойся. Все слишком сложно, и мы не можем судить в полной мере. Дай время, - Бета заговорил по-отечески. - И по поводу турнира. Собственно, который прежде всего. Не выживешь, думать будет нечего.
        - Он откатился левее к трехмерному визору и вывел проекцию большого гуманоидного робота, ощетинившегося оружием. - Но шансы-то у тебя есть.
        - Это Локи?
        - Локи. Когда у Саманты появился сайрос, она также участвовала в турнире. Выиграла экспериментальный в те годы корабль «Марвин» с прыжковыми двигателями. Засветилась в кругах повыше. Ее изобретение попытались повторить, но тщетно. И, хотя разработку сайроса, как массовую технологию, забросили давным давно, идея создать мобильную броню не оставила ученых федерации. Локи - это именно броня. Экзоскелет, как и сайрос. Но он не структурируется из наноферритов, не распадается на частицы. Мощнее, прочнее, таскает на себе кучу каледониевых пушек. Но он неповоротливый, с большими дефектами управления. Слишком велика задержка между действием пилота, помещенного в броню, и реагированием систем Локи. Ты, в отличие от него, остаешься самим собой. Сайрос для тебя вторая кожа, Локи для своего пилота - машина.
        - Значит, я справлюсь? Почему тогда ты так переживаешь?
        - Потому что в бой пойдешь ты, а не я! - снова погрубел, заговорил вызывающе. - Я бы эту чушь несусветную уработал, а ты - заносчивый молокосос!
        - Ну да, - даже спорить не стал. Пусть орет. - Знаю уже.
        - Справишься, если весь следующий месяц будешь слушать меня. И себя, - он взглянул мне в глаза. Союзник мне сейчас точно был необходим. Я все еще не знал, что думать про Саманту, все еще подумывал узнать, кто такая Мелисса на самом деле. Но сейчас я не сомневался, Бета старается помочь в этой нелегкой ситуации. - На меня ваши с Самантой одежки не налезают, но у меня есть несколько наблюдений и предложений по поводу работы и улучшения ваших игрушек.
        Глава XXII
        - Итак, я тебе сразу скажу, что мне не нравится. Мне не нравится, что, запустив реакцию, ты уже не можешь перенаправить наноферриты на усиление определенных узлов, не нравится, что энергия реактора не перенастраивается вручную, а идет заданным потоком. Мне не нравится, что так или иначе у вас нет оружия, - Бета вывел на проектор изображения наших с Самантой сайросов. Мы были определенно ниже Локи, висевшего в воздухе, тут же. Где-то на метр. Какая ирония. Броня федерации была белого цвета, красивые ровные линии, исполненные рыцарского благородства, продуманная защита подвижных сочленений. Множество орудийных стволов за плечами выглядели как святые копья.
        Я же, наоборот, выглядел, как чертик. Черная, неровная груда угля. Дерзкий внезаконник, пришедший из запретных земель и бросающий вызов честным господам за баснословную сумму денег. - И мне не нравятся вот тут рожки у тебя на шлеме.
        - Загрузка оружия сильно увеличит время запуска реакции и в разы увеличит расход каледония в реакторе, - я покрутил руками трехмерное изображение Локи. Защиты полно. И пушек. - А рожки оставь, это дань герою детства!
        - Может тебе еще и плащ?! - Бета хохотнул. - А еще я хочу добавить по корпусу импульсных ускорителей. Летать ты все равно не можешь, но изменять траекторию прыжка сможешь, в два три импульса. На крайний случай выкинешь эту махину в космос и сам сможешь адекватно маневрировать там.
        Сайрос работал очень просто. Благодаря той самой биоптиновой ванне стало возможным соединить мои физические данные и сложную модель брони, спроектированной на компьютере. Теперь наноферриты «знали», как лечь на мое тело, которое теперь сканировалось при каждом снятии костюма. Сайрос корректировал тонус моих мышц, состояние органов, их работу, согласно заданной программе. Также изменялись его системы, модули, параметры защиты, внешний вид. Стоило только добавить на проекцию необходимые изменения, провести питание к реактору в моей левой руке, скинуть желаемые данные в компьютер, расположенный там же. И перезагрузить систему. Все. При следующей реакции сайроса у меня могли появиться хоть рога, хоть хвост. Бета увлекся проектированием нового меня. Я сидел рядом. Следил.
        - Как называется твоя раса? - я вспомнил про хвост Беты, который видел во сне много месяцев назад.
        - Никак, - он сначала даже не понял о чем я. Потом посерьезнел. - Я единственный в своем роде. Эти грамотеи из научных институтов федерации не могут подобрать мне описание уже пятнадцать лет. Называют меня «Древним», башку бы им всем оторвать. Идиоты.
        - А ты, выходит, сам не знаешь? - стало безумно интересно.
        - Нет, - он продолжал видоизменять мое изображение. Искал чертежи ускорителей, накладывал их на трехмерный чертеж сайроса, давал компьютеру рассчитать направление импульсов. - У меня что-то с памятью, она будто блокирована. До того момента, как я первый раз увидел Саманту, все размыто. Будто и значения не имело. Помню разные миры, события, датированные в учебниках по истории тысячелетней давностью. А то и больше, - он поморщился, словно это причинило ему какую-то боль. - А то и вообще не указаны.
        - Ясно, - тихо протянул я. Помолчал немного и добавил, - мне сон приснился сразу после операции по внедрению сайроса. Там был ты, ругал меня. И у тебя был хвост.
        - Потому что он есть, провидец чертов, - огрызнулся, мотнул головой в усмешке.
        - Зачем же прячешь? У многих рас есть хвосты.
        - Не знаю. Наверное, хочу больше походить на ваш вид. Для Сэм, - он глубоко смутился. Долго не знал, как выйти из положения. - И штаны не хочется рвать. На спине еще обрубки атрофированных крыльев есть, - отрешенно посмотрел в темный угол комнаты, отворачивая от меня глаза. - Даже вспомнить не могу, кем я был.
        - Как Себастьян, тоже под человека собран, - без задней мысли вставил я. - Странно, что помнишь только то, что был с Самантой. Она не могла повлиять?
        - Не смей сравнивать меня с этим фриком! - вскипел, взревел, ощетинился. - Ты к чему это клонишь? - бросил на меня свирепый взгляд. - Я помню Саманту потому, что только это и важно. Потому, что так должно быть с женщиной. Она нашла меня в каком-то захолустье, на задрипаной планете в дальнем углу Вселенной. Я скитался и побирался. Прыгал из системы в систему на первом попавшемся звездолете и жрал помои. Ей нужен был кто-то, кто помог бы запустить ее сайрос. Только Великому Создателю известно, почему нашим душам суждено было встретиться. Как вообще столь прекрасная женщина обратила внимание на такого прогнившего и жалкого… И я благодарен. Когда такое происходит, ты понимаешь это сразу. Мужчина существует для женщины. Бьется за нее в кровь, за нее и для нее. Я пойду за ней на край миров и даже не спрошу, зачем! Да, я ору, я возмущаюсь, но я на ее стороне! Всегда. Просто потому что. Тебе надо это осознать, да, даже, черт бы его побрал, полоумный щенок Себастиан это знает. Когда любишь, не спрашиваешь, почему она поступает так, а не иначе. Почему она то холодна, то горяча. Только и думаешь, как бы ни
потерять, как защитить, как уберечь от ошибок, а иногда осознанно их совершаешь вместе с ней.
        - Это красивые слова, но в жизни так не бывает. Эгоизм все равно берет верх.
        - Засунь свой эгоизм себе в дальний дымоход! - его глаза блестели, он был абсолютно уверен в том, что говорит. - Ты не будешь бояться показаться слабым перед той, с кем свел Создатель. Потому что она будет знать, что ты не слаб, что только перед ней ты такой, что тебе незачем самоутверждаться за ее счет. И будет благодарна в ответ.
        Как сентиментально. У этого седого здоровяка стоило учиться жизни. Он говорил искренне. И ему жутко повезло, что у него есть Саманта. Впрочем, как знать, может и мне повезло не меньше.
        - Сэм? - в затянувшейся паузе после тирады Беты, я услышал еле слышные всхлипы. В темном коридоре она сидела на полу и тихонько плакала. Мой мозг стал плавиться. Ситуация была пиковая. Когда женщина плачет, у мужчины начинается паника. Тот лучше, кто быстрее с этой паникой справляется. Это такое супероружие женщин, лакмусовая бумажка, показывающая истинное лицо задействованных актеров. Когда не знаешь, как поступить правильно, когда совсем запутался в душевных переживаниях, самое верное решение - оставаться хорошим человеком. Я обернулся на Бету. Он пристально смотрел на свою женщину, хотел броситься к ней, но, только прищурившись, ждал моих действий. Легонько подтолкнул меня, чтобы я перестал сомневаться.
        Встал, подошел к ней, сел напротив. Стал притягивать к себе за плечи. Она немного поотбивалась, что-то бубня себе под нос, но быстро сдалась, разрыдалась еще сильнее, уткнулась носом мне в грудь. Грузно подошел Бета. Присел рядом с нами на корточки. «Все правильно делаешь» - показал взглядом, одобрительно кивнул. «Ну а как по-другому?» - также, молча, показал я ему, пожимая плечами. Я гладил ее по волосам. Так и сидели. Бета привалился спиной к стене рядом с Самантой.
        - Я, правда, правда, не могу сказать всего! - всхлипнула, затараторила.
        - Это сложно, прости! Осталось совсем немного, верь мне! Просто выиграй этот дурацкий бой!
        - Да, - выдохнул я ей в макушку. Как всегда, она пахла потрясающе. - Было бы так просто.
        - Я принесла тебе кое-что, - Саманта перестала реветь. Засуетилась, доставая из-под себя большой прямоугольный футляр, на котором сидела. Бета с интересом покосил взгляд. - Это тебе.
        - Что это? - взял черный футляр, повертел перед глазами.
        - Это револьвер нашего отца. «Феникс-240». В барабане 6 зарядов каледония, по сорок выстрелов каждый, - смахнула с покрасневшего носа слезу и по обыкновению пустилась в разъяснительно поучительные беседы. Темно-зеленый, с желтым отливом цвет. Массивная рукоять с красивым узором, длинное, широкое и тупое дуло. - Вот тут сбоку, его имя. Мако Трент Оро.
        - Он же был ученым, - я скривил улыбку, продолжая восхищаться оружием и искренностью момента.
        - Ну, в наше беспокойное время сложно быть кем-то определенным, - она робко пожала плечиками. - Очередной виток эпохи потребления, каждый выживает, как может. Приходится быть всем понемногу.
        - Спасибо, - я обнял ее. Саманта нервно усмехнулась, чуть было не заплакала вновь. Белогривый наставник закатил глаза из-за излишка сантиментов. Но был доволен, что страсти сейчас поулеглись.
        - Слушай, слушай! - она отпрянула и очень серьезно, даже слегка испуганно, посмотрела мне в глаза. - Тушь не потекла?
        - Нет! - я засмеялся от разрядившейся ситуации, взял ее лицо в ладони.
        - Ты, как всегда, симпатичная молодая девушка!
        - Молодая? - подал повеселевший хрипловатый голос Бета. - Да ты посчитай, балбес, она старше тебя на двенадцать лет, ей сорок один! Ай! - удар локтем под ребро. - Да что такое-то?
        Глава XXIII
        - Будешь биться также, победишь. Но не смей так грязно биться, - Бета говорил ровно, он был поглощен происходящим на огромном экране. А там, словно под бой барабанов войны, сайрос Дюка, моего «брата», методично расшвыривал, доводя до изнеможения двух молодых ребят в легкой броне, жалил, ранил, ломал их смехотворное вооружение.
        Черный комок ярости, жажды крови и нахального азарта, метался от одного солдата удачи к другому, заставляя впадать в панику, истерику и даже пару раз выстреливать друг по другу. Он был огромен, намного больше меня, усыпан кривыми острыми шипами. Скорости его можно было только позавидовать. Молодые стратеги, которым так и не суждено было стать федеральными псами закона, были повержены в шок. Спесь, с которой они выходили на огромную арену, выполненную в стиле занесенного песками старого изящного поселения, Дюк сбил в первые же секунды своего появления. Выскочил разъяренным бесом к ним на встречу, столкнул бедолаг лбами и скрылся, оставляя их размышлять, что это было. Он мог убить одного или даже обоих сразу. Но игрался, позировал, наслаждался своим превосходством. - Он носится там совсем без страха. Прекрасно понимает, что сильнее. Может это и не всегда хорошо, но сейчас выглядит эффектно.
        - Мелисса хорошо программирует сайрос, - Саманта сложила на груди руки, закусила губу, всматриваясь в запись вчерашнего боя. Все же, как прекрасна была эта женщина. Облачена в длинное сиреневое с белыми вставками вечернее платье, струящееся книзу. Открытые плечи, изящные длинные перчатки. Минимум украшений.
        - Мы тоже хорошо поработали. Я много лет вынашивал эти рацпредложения. Как раз пришлось кстати, - Бета одернул ворот пиджака. Официальные одежды ему явно не нравились, хотя в повседневности он одевался довольно неплохо, галстук после долгого и яркого спора с Самантой остался в номере. Нажал на паузу. На экране Дюк заканчивал бой, он крепко схватил руку несчастного федерала и с силой рванул на себя. Фонтан крови замер в объективах камер. - Вот, видишь. Они тоже до этого додумались! Увеличение физического потенциала за счет фокусного деления наноферритов. Смотри, как его раздуло.
        - Бета! - Сэм скривила лицо от омерзения.
        - Да все отлично, A-класс, конечно, не В, но испытания мы провели весьма успешно! - он гордился результатами своей скрупулезной работы над нашими костюмами. И сейчас был слишком увлечен своей радостью, чтобы задаваться вопросами этики.
        - Бета! Выключи эту мерзость, - прикрикнула в нетерпении Саманта.
        - Э, включай уже дальше, слышь! - из-за барной стойки раздался грубый голос огромного кразлера, расы, закаленной горячим солнцем и недружелюбием собственного мира. Эти ребята обладали просто огромной мышечной массой, чешуйчатыми черепами и грубой кожей, в три слоя покрывающей их могучие тела. От светло-серого, почти белого, в раннем возрасте до темно-коричневого, почти черного, к старости.
        Бета быстро запустил в амбала презрительный и суетливый взгляд, потом жалобно посмотрел Сэм в глаза. Покопался в пульте управления, расположенного в столике ресторана. Запустил видеоряд.
        - Я думал, мы тут последние засиделись, - извиняясь перед ней, он сложил руки у себя на груди ладонями наружу. После выпитого алкоголя его хриплая речь была уже не так отчетлива. Он был немного пьян, счастлив и великолепен. Временами он становился серьезен, но в целом он весь вечер сыпал шутками и ластился к своей женщине, как ласковый дракончик. Что-то урчал ей в ушко. А она смеялась и была счастлива.
        В ресторане, действительно, уже никого не было, кроме нас и представителя кразлера, опрокидывающего рюмку за рюмкой. Шел седьмой день турнира. Целая неделя заслуженного отдыха после бесконечных испытаний новых систем сайроса. Орбитальная станция Алукард была огромным Вегасом, космическим городом, способным вмести в себя десятки тысяч особей разных рас. На огромном количестве разнообразных арен тут круглосуточно бились стратеги всех мастей. На одной из них, еще через восемь дней, предстояло биться мне. Я был готов. Сомнения по поводу правильности своих поступков у меня оставались, но было, очевидно, что лучшее, что я могу сделать - это победить. Дальше - по обстоятельствам. Что было особенно важно, сейчас меня не беспокоило возвращение на Землю, не мучили больше и, ставшие было привычными, мысли о Ней. Безысходность внесла свои корректировки. Все было определенно и понятно.
        - Ставка разыграна! Трент Дюк Оро получает базовый статус свободного стратега! - еле слышно донеслось из динамиков. - Соединение «Пираты» получают право потребовать от соединения «Союз стратегов» один любой артефакт, добытый в будущих свободных экспедициях или экспедициях годичной давности. - Запись закончилась.
        - Подавись, стерва! - Бета не выдержал молчания. Опрокинул залпом искрящийся разноцветный коктейль - Не получишь мальчишку! - он радовался, но я успел заметить тень печали на лице Саманты. Что было в ее ставке, она нам так и не сказала. И было там что-то зловещее. Все было еще сложнее, с последствиями. Взрыва «Туркины» было мало. Подвыпивший балагур же ликовал. - Решающий момент, Тор! Ты должен представить, что Локи - это твой самый жуткий кошмар, самые свирепые страхи. Сможешь победить, не будет больше сомнений, ты начнешь абсолютно новую жизнь! Это личное жизненное достижение! Не было такого, чтобы незнамо кто с запрещенных земель, будучи пухленьким, забитым своими грузными мыслями и неопределенностью судьбы молокососом, внезапно попал на арену Алукарда и победил в А-категории! Это же чудо! Промысел Создателя! Но помни! Локи - главное препятствие! Победишь, будешь не мальчиком! А мужем! Понял?
        - Договорились, - последняя доза для наставника была лишней, он начал повторяться и путаться в мыслях.
        - Устали уже все. Пойдемте по номерам, - Саманта стала успокаивающе гладить Бету по гриве. Ей явно было неловко. Перебравший здоровяк определенно был явлением неординарным, крайне редким, а потому пугающим своей непредсказуемостью.
        - Идите, я проветрюсь, - я потянулся за вельветовым удлиненным пиджаком. В отличие от Беты мне вдруг стали нравиться строгие наряды, понравилось выглядеть красиво, статно. Может, чувства стиля самому мне и не хватало, но я доверял тонкому вкусу Саманты, которая, слава Богу, была рядом.
        - Не мальчиком, а мууужем! - догнало меня перед выходом мычание Беты. Прощаясь, махнул рукой, вышел на улицу. Улицы Алукарда все еще мигали вывесками, но людей тут почти не было. Все либо уже спали, либо находились на аренах. Атмосфера была воссоздана гениально, даже ночной ветерок был свежим и естественным, позволяющим забыть, что на самом деле находишься на космической станции. Свернул в комплекс искусственных насаждений, рядом с отелем, в котором мы остановились. Запах цветущих растений, декоративный ручей, звуки цикад. Небольшая доза алкоголя в крови стала стремительно выветриваться. Перешел через небольшой мостик. Голову кружил аромат, похожий на смесь апельсина с миндалем, вселяющий покой, рисующий в воображении солнечное утро и сонную негу. Но нет. Мыслям было запрещено продолжать сладкую иллюзию, и они быстро подчинились. Кроме боя с Локи ничего важнее сейчас не было. Глубоко вздохнул. Сделал круг по саду и отправился обратно.
        - Тор, значит? Игрушка Саманты? - голос застал меня врасплох в длинном пустынном коридоре отеля. Обернулся. В тусклом ночном освещении я разглядел очень красивую женщину. Покачивая бедрами, она приближалась ко мне, грацией своей, напоминая кошку. Шикарные рыжие волосы волнами уходили далеко за спину. Нахально вздернутый носик, развратные губки. Откровенные кожаные шортики, черный кожаный топ, грубая перчатка на левой руке, сжатая в кулак. Высокие сапоги на длинной шпильке кожаными чулками тянулись до бедер. Вызывающе гуляла по мне взглядом. Тихонько пощелкивал механический правый глаз. - Познакомимся?
        Глава XXIV
        - Мелисса. - В какой-то момент мне показалось, что сейчас самое время узнать свою семью получше. Однако женщина выглядела и вела себя соответственно рассказанным про нее ужасам. Магнетически красивая и критической степени опасная. Как акула. Я замер. Все также оставаясь хорошим человеком. Все также, не зная, как поступать дальше. - Поздравляю с победой.
        - Посмотрим. Посмотрим, - обошла вокруг меня. - Ты, наверное, думаешь сейчас, зачем я пришла?
        - Когда-нибудь бы все равно встретились. - Меня сразу начало нервировать ее отношение к делу. Не люблю такую манеру поведения. Будь у нее сто тузов в рукаве, она оставалась женщиной. Выстраивать из себя повелительницу мира, оракула и шахматного гроссмейстера было нелепо.
        - Нет? Не интересно тебе? - расстроено поджала губки. - А вдруг я хочу знать, что в ставке Саманты?
        - Подожди недельку, вместе узнаем, - она определенно выводила меня из себя.
        - Может, я хочу забрать тебя с собой? - она дотронулась пальчиком до моего подбородка. Стало противно. - Себе?
        - Чем же ты меня мотивируешь? - выгнул бровь. Сейчас я знал точно, что уж лучше быть обманутым Самантой, чем терпеть всю эту прелую похоть и замашки избалованной принцессы. Хотел узнать, какая она? Хотел опровержений, что Сэм лучше? Опровержений нет. Мелисса сумасбродка с полным отсутствием актерских навыков.
        - Может мне сломать тебе что-нибудь? - она вцепилась мне в правое предплечье, прижалась сочной грудью, немного поерзала, вульгарно облизнула губы.
        - Тогда ты рановато. Реакция сайроса залечит конечность за одну ночь. Давай уж сразу перед боем, чтобы точно не участвовал. - Страх перешел в боевой режим и холодил затылок. Даже догадываться было не нужно, что эта сумасшедшая может разодрать меня на части. Это с Локи у меня были шансы. С Мелиссой их не было. Руку сломать. Ей было доподлинно известно, как работает устройство. Она просто заигрывала, щекотала нервы. Зачем она сюда явилась, и вправду было непонятно.
        - Одна реакция? - замурлыкала ведьма. - Что ж, может быть, может быть, - она задумалась, и я воспользовался моментом, чтобы освободить свою руку. Но ненадолго. - Так, значит, включай свою игрушку! Давай! - она заорала так громко, как только могла, не боясь разбудить постояльцев отеля. От неожиданности я зажмурился. Мощный удар кулаком расквасил мне нос. На белоснежную рубашку брызнула багряная субстанция. Меня отбросило назад. Глухой удар затылком о холодную стену. В глазах все поплыло. С нечеловеческой скоростью Мелисса схватила меня за горло и коленом с силой пригвоздила мою левую руку к бетону. Замерла. Пальцы ее, было, сжались, перекрывая мне кислород, но она резко ослабила хватку. Перестала улыбаться. Холодный ствол отцовского револьвера уперся ей в оголенный животик. Теперь я носил не только хорошую одежду, но и оружие. Как кандидату A-класса, мне было позволено это делать. В висках стучало, я смотрел на нее исподлобья. Тяжело дышал. Зло оскалился. Она прищурилась. Синие как море глаза. Один светился электроникой, в другом вдруг блеснул свет. На крик в другом конце коридора стали выходить из
своих номеров люди. Недоуменно переглядывались, не зная, стоит ли вызывать охрану комплекса.
        - Смотри-ка, нас застукали, Ромео! - она медленно придвинулась губами ближе к моему уху. Шептала. Я чувствовал ее горячее дыхание у себя на шее. Она еще больше прогнула спину, плотно прижимаясь ко мне всем своим соблазнительным телом. Надавила на револьвер, пока рука не уперлась локтем в стену. «Сестра» так и стояла изящной статуэткой, сладострастно прилегая ко мне, вколотив свое острое колено мне в кисть левой руки. Сверкали длинные хромированные шпильки и такой же хромированный пояс широкими кольцами. Со стороны могло показаться, будто мы страстные любовники.
        - Это Шекспир. Земля, - тихо проговорил я. Хмуро облизнул кровоточащую губу.
        - Шекспир вечен, - также шепотом восхитилась она. Глаза стали закрываться. Не то от усталости, не то от ее томного, похотливого тембра. Один из гостей отеля решил подойти ближе, чтобы узнать, в чем дело. - Будем считать наше знакомство успешным, Тор. - Мелисса медленно, ласково и нежно, потерлась щекой о мою окровавленную щеку. Издала томный короткий стон на выдохе. Глядя мне в глаза, осторожно отпрянула от меня, освободила мою кисть от своего колена. Бросила невинный взгляд на приближающегося человека. Стерла мизинцем со своей щеки мою кровь, провела по губам.
        - У вас все хорошо? - сонный, но отважный человек, прайм, щурил взгляд. Я поспешил убрать револьвер в кобуру под пиджаком. Мелисса легонько погладила меня ладонью по подбородку и не торопясь, все также эффектно, раскачивая бедрами, скрылась во тьме.
        - Все хорошо, - я с оправдывающимся видом ответил недоумевающему ночному активисту. - Взрывная женщина! Буфх! - показал пальцами взрыв, закатил глаза. А сердце билось от страха, неприязни и чувства, что на голову вылили ведро с помоями. Хотя в целом это было именно то, что я сейчас чувствовал. Буфх!
        - М-да, - Саманта принесла мне из бара очередной пакет со льдом. Села рядом на ступеньку.
        - М-да, - вторил я, оценивая ее полупрозрачный пеньюар. У меня слишком давно не было женщины. - Ума не приложу, зачем ей это было надо.
        - Как знать, как знать, - Сэм что-то обдумывала, пощипывая себя за ноготь. Новость о ночном происшествии застала ее врасплох, но сейчас она что-то планировала. Решала, с какими картами ей теперь придется играть. Мелисса не могла явиться просто так и уйти ни с чем. Значит, свой ход она все же сделала. Конкретный, определенный. Но какой? - Она била в сайрос, он поврежден?
        - Нет. Так, только обрамление расцарапано. Ошибок в нервную систему не выдает. - Я убрал от носа пакет с тающим льдом. Весь в крови. Красный, как ковры в люксовом номере Саманты. Обмакнул пальцем, посмотрел на храпящего неподалеку Бету. Как он уместился на кушетке в гостевой - непонятно. Счастливый, для него уже наступило завтра. Похмельное завтра. Несчастливый. - Давай ему усы нарисуем?
        - Сосредоточься на бое с Локи. - Сэм встала, прошла к барной стойке из дорогого дерева, налила себе стакан крепкого алкоголя из квадратной бутылки, добавила льда. - После твоего ночного погружения в мир страсти Мелиссы мы ее здесь больше не увидим. На Алукарде ее интересы закончились.
        - Я так понимаю, ты поняла, зачем был нужен весь этот спектакль? - я потер пальцы друг о друга, стирая липкую кровь. - Черт! Это же так очевидно!
        - Теперь у нее есть твоя ДНК с остатками наноферритов, - Саманта сделала большой глоток и медленно выдохнула себе в кулачок. Достала льюис, закурила. - Теперь она узнает, какими технологиями обладаем мы и наши сайросы. Только это будет не скоро. Сосредоточься на турнире. Локи и правда сейчас твой самый жуткий кошмар.
        Глава XXV
        Пока передо мной открывались гигантские врата арены, ослепляя светом прожекторов, имитирующих солнце, мое тело медленно обтягивало реакцией сайроса. Я закрыл глаза. Вспомнился первый заход в воду, когда занимался подводным плаванием. Чувство нерешимости, легкого страха, неопределенности, что же там, на глубине, справишься ли. И вот ты делаешь шаг в неизвестность, и уже нет пути назад. И ведь все равно намокнешь. Так что лучше попытаться удовлетворить интерес, а не переносить свой страх с поверхности под воду. Я вступил на арену. Огромный разрушенный город, яркий свет и ни малейшего понятия, через какие из шести оставшихся ворот вышел мой противник. За этим искусственным безоблачным небом находились трибуны. Тысячи глаз, сотни камер, которые запомнят либо мой выигрыш, либо поражение, и разошлют записи по всем уголкам обитаемой части Вселенной.
        Бета перед боем не вышел ко мне, чтобы дать свое напутствие. Вроде как, он уже сделал все, что мог. Сначала было горько это осознавать, я до последнего надеялся, что меня хоть на смерть проводят посемейному. Все утро я видел только Саманту. Ничего не советовала, просто помогала подготовиться к выходу на арену. Нагладила одежду, которую теперь все равно поглотила черная масса сайроса. Заполнила необходимые бумаги, просидела со мной в зале ожидания. Она все не решалась сказать мне что-то, просила не умирать и сдаваться, если что-то пойдет не так. Во-первых, я знал, она хочет сказать мне что-то более важное. Во-вторых, сдаваться не имело никакого смысла. Мы посмотрели накануне кучу записей боев A-класса. Проигравший никогда не выживал, ставки были слишком высоки, чтобы сдаваться. Люди получали планетарные военные должности, целые звездолеты, деньги, которых хватило бы на безбедную жизнь, а то и две. А я даже не знал, за что буду сражаться.
        - Я люблю тебя, - Саманта обняла меня. Ей нужно было уходить, бой вот-вот должен был начаться. Но это было не то.
        - Я верю в тебя. И Бета верит. Он боится, сказал, что запись посмотрит, когда ты победишь. Места себе не находил всю ночь, сидел на балконе. Разговаривал сам с собой. - Это внушало уверенности и радовало. Но все равно я хотел слышать другое.
        - Там не деньги, - она шмыгнула носом. - В ставке вообще нет денег. Когда ты победишь, ты узнаешь цену. Я хочу сказать только, что ты дорог мне не как носитель сайроса, а как близкий человек, как брат. И наши приключения только начинаются, слышишь? Это только самое начало! Я обещала тебе изменить твою жизнь, верь мне, я это сделаю!
        А вот это было то, что я хотел услышать. Уверенность в том, что меня не бросят, не оставят, не выбросят, как использованную бумагу, что сегодняшним днем ничего не заканчивается. Приключения. Такое детское нелепое слово, хранящее столько радости и восторгов взрослого человека. И стесняться было нечего, огромная межгалактическая федерация сейчас была готова открыть свои объятия, впуская меня для исследований сокровенных тайн чужих, до скрипа зубами интересных миров. Стоило только победить.
        На карте, отрисованной в нижнем левом углу визора, мигнула красная точка. Локи. Это моментально привело меня в чувство. Я только и успел укрыться за потрепанным зданием, как в место, где я стоял, устремились четыре мощных каледониевых заряда. Дорожное покрытие зашипело и вздулось. Этот парень понадеялся на быстрый бой. Долго против него я и сам выстоять не смог бы. Тактику мы с Бетой не разрабатывали, потому что знали, стоит чему-либо пойти не так, этот ходячий бронепоезд превратит меня в фарш. Искали слабые места, изучали строение. Федерация честно прислала характеристики своего изобретения. Саманта также отправила мои данные. Только ко мне чертежи не прилагались. Так или иначе, я тоже не собирался медлить, бой было необходимо закончить до того, как страх и сомнения, которые я так усиленно отгонял, вернутся в мою голову и наделают бед. Я быстро высунулся из укрытия и снова спрятал свой нос. Сайрос быстро сделал снимок врага, прикрепляя его к визору. На улице стояло белое чудовище. В жизни он выглядел не так романтично. И рыцарь не благородный, и копья не святые. Одни только пластины брони. Не
было даже окошечка, через которое мог смотреть пилот; были камеры, датчики, утопленные глубоко в механизм для защиты. Но пилот как-то должен был попадать внутрь машины. Четыре замка вокруг люка были надежно спрятаны, но имели меньше всего брони. Системы моего костюма отметили эти четыре точки как приоритетные цели для стрельбы. Приближаться противник теперь не торопился. Взвизгнул крупнокалиберный пулемет, размещенный в его правой конечности. Небольшим импульсом ускорителей я поторопился покинуть зону обстрела. Угол ветхого здания прошивался насквозь. Стена покосилась и обвалилась на улицу, поднимая клубы пыли. Локи создал себе завесу и стал крутить торсом, ожидая, что я выскочу с другой стороны здания. Пулемет остановился. Неосмотрительно. Прежде чем раскрутиться вновь, ему потребовалось бы около полутора секунд. А мне этого хватало. Собрался, оттолкнулся от земли, включил ускоритель. Меня с силой бросило через улицу. Выставив в сторону противника правую руку с новой каледониевой пушкой, разработанной Бетой и Самантой в самый последний момент, я выпустил из нее один точный выстрел прямо в левый бок
Локи. Замок оплавился и лопнул. Пилот не успел понять, что произошло, но успел отправить в меня три залпа из тяжелых орудий. Вновь забарабанил пулемет. Проломив собой стену, я с грохотом упал на пол и как можно быстрее пополз в дальний угол дома. Локи снова затих. Я вылез через окно. Прислушался. Заработали сервоприводы. Он решил обойти дом. А мне было необходимо попасть на крышу, чтобы отстрелить два замка у него на макушке. Он много стрелял, должно быть, стволы здорово нагрелись. Два выстрела, надо сделать два точных выстрела. Мощный прыжок вверх на три этажа, зацепился за стену, еще один толчок ускорителей. Крыша. Разбег. Не успел я добежать до края, как услышал запуск пулемета. Прыгать пришлось раньше запланированного. Ускорители. Два выстрела с воздуха. Попадание по замкам. Как он предугадал мой маневр, значения уже не имело. Каледониевый заряд пронзил плечо, изменяя траекторию моего полета с крыши соседнего дома, обстрелянного первым, на его четвертый этаж. Рухнул. Взвыл от боли. Наноферриты моментально отреагировали и стали концентрироваться вокруг ранения, залепляя поврежденный участок,
усмиряя боль и отнимая огромную часть энергии реактора, забирая ее с основных ускорителей. Как мотылек, я затрепыхался на вспомогательной реактивной тяге, пытаясь пробраться к центру здания, где меня не настигнут заряды орудий Локи. Стрельба вновь прекратилась. Я оценил повреждения замков, зарегистрированных при последних попаданиях. Сейчас из четырех указанных целей одна была не тронута вовсе, в правом боку механического монстра, два замка с левой стороны были уничтожены, а один, со стороны правого плеча, здорово поврежден, но держался. Пилот машины совершил ошибку, подумав, что обычного пехотинца он подавит огнем. Чтобы уйти от пулеметного огня, я был достаточно быстр, и компьютерное наведение сайроса било слишком точно. Плюс здорово помогали укрытия в пригороде. Оставаться на месте ему больше было нельзя, пилот сменил тактику. Махина активировала магнитную подушку в ногах, пространство заполнилось гулом реактивного двигателя на ее спине. Локи быстро, словно на коньках, обогнул по дуге мое укрытие. Замедлился, но продолжал зигзагообразное движение. Сваливать отсюда надо было быстро. Очень быстро.
Белые, округлые «плечи» противника раскрылись как цветок, являя свету наконечники ракетных боеголовок. В этот самый миг меня и настиг припозднившийся страх. Раздался залп ракет. Воздух окутал сизый дым. Я успел вскочить, поскользнуться на битом стекле, упасть, снова вскочить и устремиться к окну. Прыжок. Поврежденное плечо глухо заныло. Новый залп ракет. Локи уводил меня за собой через город, где хотел навредить мне осколками сооружений, разнося ракетами и короткими пулеметными очередями в клочья все вокруг. Направлялся он к пустырю на окраине. Я понимал, чего он хочет, но не следовать не мог, опасаясь быть закиданным ракетами. Из-за разлетающегося во все стороны щебня, камней и кусков бетона я не мог целиться. Просто бежал от одного временного укрытия к другому, через этажи офисных зданий, через соседние от противника улицы. Ракеты каждый раз навесом били всего в нескольких шагах от меня. Сайрос постоянно регистрировал повреждения. Несерьезные, но отнимающие энергию на восстановление костюма, которой и так значительно поубавилось после трех моих мощных выстрелов и заживления плеча. Сердце колотилось
так, будто норовило выскочить. Наконец, Локи выскочил на открытое пространство. Повернулся ко мне левым боком с уже отстреленными замками. Поелозил по земле из стороны в сторону, как хоккейный вратарь. Пилот был не глуп. Он не знал, наверняка, сможет ли мой выстрел навредить его основной защите, но он точно знал, что не даст отстрелить оставшиеся замки. В его поведении читался азарт. Неожиданно для себя я осознал, что тоже пропитался этой игрой.
        Я действовал и заставлял соперника действовать в ответ. Он отступил, но занял выгодную позицию. Сейчас его мобильная броня находилась далеко. С крыши ближайшего к пустырю дома я не мог достать его верхний поврежденный замок. Нижний сейчас он тоже спрятал. Однако он не мог толком стрелять, его левая рука заканчивалась кривой клешней, а чтобы стрелять, ему надо было повернуться ко мне лицом. Я встал на край здания. Локи дал короткую очередь из пулемета, снова быстро поворачиваясь левым боком. Такой маневр было крайне просто предугадать. Я отпрыгнул в сторону. Он стрелял, как бы заманивая, но попал бы, не предприми я попыток увернуться. Система наведения огня его, практически не поврежденного, экзоскелета работала безотказно. Время шло. Пилот медленно стал разворачивать корпус на меня. Игра в поддавки. Замка не показывал. Я стал обходить его с левого бока, заставляя поворачиваться еще больше. Он не выдержал, также быстро повернулся, дал залп ракетой, останавливая мое перемещение. Решение о его единственно возможных действиях пришло к нам обоим одновременно. Его осенило, меня кинуло в жар. Какими-то
нелепыми скачками я бросился на него. Он полностью вывернул торс на меня и начал палить из всех орудий. С двух сторон направления моего бега замелькали каледониевые заряды и ракетные взрывы, не давая мне мотаться из стороны в сторону. Чтобы не угодить под пулемет, с оглушительным ревом начавший отправлять в меня смертоносные желтые стрелы, мне пришлось постоянно высоко подпрыгивать. Меня спасало только то, что Локи тоже приходилось двигаться. Сайрос умудрялся рассчитывать небольшие участки земли, на которые я мог относительно безопасно приземлиться. Расстояние стремительно сокращалось. Как следует прицелиться и попасть в нетронутый замок, не получалось, да и заряды моих выстрелов были сейчас слабоваты, большая часть энергии уходила на маневрирование. Пару незначительных повреждений получил замок сверху, но он все еще держался. Весь мир перестал существовать, уровень адреналина так зашкаливал, что я видел сейчас только противника. Последний прыжок перед врагом. Я перестал стрелять, сайрос отсоединил пушку с моей руки, и она рухнула на землю. Компьютер противника немного замешкался, так как целей вдруг
стало две. Я надеялся, что это даст мне шанс не попасть под пули пулемета на близком расстоянии. Ускорители. Прыгать стало легче без энергопотребления оружия. Я баллистическим снарядом обрушился на Локи сверху. Поврежденный замок лопнул и отвалился, обрушивая на меня большой пласт защиты люка. На мгновение я даже обрадовался, что меня придавило куском такой крепкой брони, которую тут же начал ковырять пулемет. Ракетные взрывы прекратились - кончился боезапас. Залпы тяжелых орудий тоже затихли. Перегрев. Сколько протянет пулемет и сколько ему понадобиться, чтобы возобновить стрельбу? Уперев лист отвалившегося панциря в землю, я начал выжидать момента. Вражеская машина выключила магнитную подушку и заглушила реактивный ранец. Пилоту срочно надо было остудить систему. Медленно на приводах попятился назад. Я услышал щелчок пулемета и, расценив это как конец боекомплекта, выскочил на противника. Уловка удалась. После экстренного отключения орудия вражеский пилот вновь открыл огонь. Деваться было некуда, оставалось заканчивать начатое. Часть датчиков и камер были вырваны вместе с пластом брони, так что
стрельба по мне велась не очень точно. Расстояние до медлительной теперь махины снова сокращалось. На мощный прыжок сил сейчас не оставалось. Единственным моим шансом было разбить замок вручную. Я видел только его, сконцентрировал все остатки энергии на удар. Мысли никогда не были настолько чисты. Рывок. Ногу прошило выстрелами в двух местах. Заорал от боли. Сайрос быстро замигал голубым огоньком в руке. Еще рывок здоровой ногой. Вот она цель. Мощный удар. Замок выдержал. Наноферриты раздули мои плечи, наращивая все больше и больше мышечных пластин, прекращая глушить боль в ноге. Я озверел от ужаса поражения и телесной агонии. Еще удар. Трещина. Пилот в кабине, видимо, тоже запаниковал. Стрелять он не мог, я фактически лежал на его машине, зацепившись одной рукой за броню, другой выколачивая замок. Но и сдаваться пилот не собирался. Он вывернул левую руку и вонзил клешню мне в бок, истощенная броня сайроса легко поддалась. Я взвыл. Но страх не позволял мне отступать. Победа, звезды, бесконечные путешествия! Замок лопнул. Как и в первый раз, я упал с частью люка на землю. Соскользнул с окровавленной
клешни, вывернулся и в последнем прыжке на ускорителях ринулся внутрь открывшейся кабины. Со всей силы сдавил шлем пилота, с остервенением ударяя его головой о стенку кабины. Шлем треснул. В его глазах стоял ужас. Машина потеряла управление и стала заваливаться на спину. Ярость не отпускала меня, сидя на федеральном стратеге и заливая его собственной кровью, я молотил его головой один из мониторов. Силы иссякали, на последней капле энергии сайроса я вырвал первый попавшийся рычаг управления. Броня осыпалась с моего тела. Кружок каледония в запястье последний раз моргнул и потух. Рыдая, я занес над потерявшим сознание пилотом Локи острие рычага. Посмотрел на небо, совершенно не осознавая, что на меня смотрит огромное количество людей, что бой закончен, что я победил. Злость и травматический шок волнами подкатывали к горлу, заставляя думать о немедленном убийстве стратега подо мной, как о единственной причине вызванного состояния. Меня затошнило. Голову разрывало на части. В пике безумия я устремил взгляд на край арены. Там молча стояла Она. Вязаная серая шапка с ушками, драповое приталенное пальто.
Копна темных волосы, полные печали серые глаза. Сложила ладони в молитве и пристально смотрела на меня.
        - Отпусти меня! Отпусти! - заорал я что было сил, задрав голову к искусственному небу. В слезах глаза видели все хуже. В истерике начал молотить своим нелепым оружием по боковой приборной панели. Бессильно упал на тело соперника и обмяк, не уставая в бреду повторять. - Отпусти меня, умоляю! Отпусти! Я умоляю тебя! Я люблю тебя, отпусти!
        - Ставка разыграна, - объявил невидимый диктор, которого я уже почти не слышал и не воспринимал смысл сказанного. - Трент Тор Оро получает базовый статус стратега. Соединение «союз стратегов» получает два ранга к повышению и возможность посещения четырех запрещенных миров федерации для свободных археологических экспедиций длительностью не более двух месяцев раз в два года каждый.
        Глава XXVI
        Мы возвращались на Землю. Ненадолго, но уже легально. Новенький транспортник «Торукия» после трехнедельного космического вояжа сейчас швартовался в точке Лилит - темной стороне земной Луны. Чтобы попасть в эту экспедицию, «археологическую», как предполагал совет федерации, капитан «Торукии» был согласен на все. Возможность привезти товары с Земли сулили несметные богатства. За это можно было действительно многое отдать. При условии, что нашим транспортником в последующих экспедициях будет именно «Торукия», капитан обязался отдавать нам половину прибыли, соглашался на содействие в наших побочных миссиях, а также был готов собственноручно уничтожить свой предыдущий корабль по первому сигналу Саманты. Кареб. Бета сильно возмущался, что сам был не в курсе всего плана, на что Сэм коротко ответила, что я и он одно и то же, что нам рассказывать что-либо категорически было нельзя. А вот хитрая мурена был заинтересованным лицом с самого начала. Все было бы очень просто, если бы не планы Мелиссы обезвредить, в лице меня, второго носителя сайроса «союза стратегов». Для того чтобы Кареб имел вес в этой игре,
операция по внедрению в мою руку наноферритового устройства была поспешно выполнена на «Туркине». Мелисса была в курсе, что Кареб направляет Саманту к Земле, от убитого капитана, первым согласившегося на подобную аферу, знала, что цена - огромная сумма денег, впрочем, она не тянула на ставку A-класса, которую сделала Саманта, чтобы скрыть от чужих глаз свои истинные намерения. Мелисса долго думала, что же противопоставить и как насолить нашему соединению, но когда связалась с Каребом для серьезного разговора, тот «проболтался», что собирается вернуться на Землю, но уже за сумму втрое большую, и под A-ставку это уже прекрасно умещалось. Рисковать Мелиссе было незачем, она ограничилась тем, что договорилась предоставить материалы медотсека «Туркины» в качестве доказательства, что я - артефакт, сделала ставку на изъятие любого объекта экспедиции Саманты и стала выжидать. Только Мелисса никогда не была дурой, она подстраховалась на случай, если будет не права. Взрыв Туркины, по идее, расстраивал ее планы, но и рушил наши, по возврату на Землю, поэтому это сбило ее с толку.
        - Кареб, у меня к тебе два вопроса, - мы все сидели за столом в зоне отдыха, в большом квадратном помещении, с таким же, как и в медицинском блоке «Туркины», иллюминатором на всю стену. С такого ракурса, на таком близком расстоянии Луну никто с Земли не рассматривал. Ну, может, горстка человек.
        - Давай, молодой Оро, задавай, - «мурена» улыбнулся, его повадки часто напоминали мне арабского торговца бусами. Отличный парень.
        - Откуда ты берешь эти названия кораблей? И почему, черт возьми, у тебя на корабле всегда есть пальма на колесиках? - я говорил расслабленно. Отхлебнул горячего тайана. Наконец, я возвел вокруг себя необходимые барьеры, выстроил логические цепочки, мыслить и жить стало невероятно комфортно. Не мучили больше ни кошмары, ни угрызения совести. Никто не дергал воспоминаниями. Все ровно так, как должно было быть. Несмотря на нервные срывы, тяжелые ранения и моральные испытания, нашлись силы и воля для преодоления всех недугов. И это меня тоже больше не смущало. Так стоило жить всегда - не задумываясь, получится или нет, справишься или пропадешь. С чистым разумом и справишься, и получится. Главное - не бояться ничего и следовать своим мечтам.
        После восьми месяцев отсутствия я возвращался домой другим человеком. Возвращался, чтобы сказать родным, как люблю их, но собираюсь путешествовать дальше. Путешествовать бесконечно. Мысли о Ней я загнал в самый дальний уголок души, и они больше не давали о себе знать. Можно было сказать, что я победил и это. Бесполезно думать о девушке, которую даже не видел два года. Или три. Какая бы лучшая она ни была, как бы сильно не менялась химия тела при виде ее изображения.
        - Молодой господин, это имена моих сестер! Торукия и Туркина, - кир почтенно жестикулировал трехпалыми руками. - И я люблю пальмы.
        Там, откуда я родом, всегда есть пальмы! Это знак, тайна, талисман!
        - Интересно, как отреагировала Туркина на взрыв корабля с ее именем, - усмехнулся Бета.
        - О, мне пришлось подарить ей много подарков! - смущенно засмеялся Кареб и поднял пиалу с тайаном. - Но оно того стоило! За будущие приключения, мои господа! Про запас у меня есть еще одна сестра, Таира, но она еще не подросла, так что давайте беречь наш корабль! - «мурена» с упреком посмотрел на Сэм.
        - За будущие приключения! - мы дружно чокнулись пиалами.
        Посмеялись, представили, что ждет нас впереди. Бета назвал десяток миров, где нам обязательно стоит побывать, описывая красоту тамошних мест. Фундамент был заложен, концепция одобрена. Жизнь в тот момент была прекрасна.
        - Тор, можно с тобой поговорить? - Саманта отвела меня к иллюминатору. - Прекрасный вид.
        - Луна всегда восхитительна, - я слабо улыбнулся.
        - Тор, - она все не решалась говорить «в лоб». - Как ни крути, я стратег. Хотя, ты тоже, - снова замешкалась. - С чего бы начать.
        - Наверное, с того, что даже на Землю мы не можем вернуться просто так, - я представления не имел, что у нее на уме. Но был убежден, что просто так в ее голове не бывает ничего. Уверен, что даже тайан она подслащивает с дополнительным умыслом. И спать ложиться как-нибудь по-особенному. - Что помимо моего воссоединения с родителями и обогащения за счет упаковок жвачки и бутылок с кока-колой у тебя есть еще планы на эту поездку.
        - Что-то вроде. Да, - она нервно хохотнула и отвела взгляд на Луну. - Слушай. Я же вроде как еще и главная тут, в «союзе», так что должна заботиться обо всем и сразу. Так вот, про поездку. Там, внизу, на Земле, есть еще кое-кто, за кем мы прилетели. И этого кое-кого искать придется тебе.
        - И кто же этот таинственный «кое-кто»? - я нахмурился. - Еще один брат? Дядя? Бабуля?
        - Честно-то говоря, не смешно, - она виновато посмотрела мне в глаза. - Это человек с крайне похожим электромагнитным полем, что и у тебя. Понимаешь? Как бы с родственной душой, понимаешь? - она затеребила мизинец.
        - Пока что слабо, - краем глаза я увидел, как к Каребу подбежал его адъютант и стал что-то ему пылко говорить.
        - Понимаешь, есть изображение с камер наблюдения космопорта Алукарда. И документы прилета и вылета. У Мелиссы, в ее «пиратах», как бы теперь четыре человека… - Саманта все еще очень осторожно пыталась подойти к сути.
        - Простите, что перебиваю! - Кареб вскочил и с озабоченным видом подбежал к нам. - Молодой господин, земляне настолько глупы, что посылают в космос туристов?
        - Эм, - я оторопел от неожиданного вопроса. - Да, бывает. Наверное. А что? Компания «Экскалибур Алмаз» вроде даже планировала вокруг Луны облетать.
        - Девять таких космических кретинов терпят бедствие недалеко от орбиты Земли.
        Глава XXVII
        - Ближе подходи. Бета. Не допрыгну. - Я готовился к прыжку. Челнок доставил нас с Бетой и Самантой сюда за тридцать пять минут. Дольше заняло торможение. - Интересно, мне воздуха хватит?
        - Не хватит - у нас есть семь минут, чтобы откачать твой мозг, - мрачно пошутил Бета.
        - Все хорошо у тебя с воздухом, сайрос сгенерирует столько, сколько потребуется, - нервно вставила Саманта.
        - Вы бы ему хоть внешние камеры отстрелили что ли. Чтобы не засекли. Там в центре управления полетами и так паника, к гадалке не ходи.
        - Сбили уже, сосредоточься.
        - Да вон, я вижу, как на меня объектив пялится. Завтра на ютюбе смотреть будем. Надеюсь, что внутри там у него не работает ничего. - Я находился на пришлюзовом захвате нашего челнока. В земном космолете, похожем на Буран, только с округлой кабиной и причудливо изогнутыми крыльями, отказали системы управления и внутреннего энергоснабжения, и его медленно, по спирали, засасывало обратно в атмосферу. Девять человек находились в трех спасательных капсулах под брюхом корабля, но из-за поломок отстреливающие узлы заклинило. Бета как в воду глядел, когда устанавливал на мой сайрос слабые прыжковые ускорители, сейчас я чувствовал себя комфортно. - Еще, еще ближе. У него на боку название «Анджелина». Романтично. У одного дайверского бота в Египте такое же название.
        - Тор, нас так самих утащит, не отвлекайся и не задерживайся. Вот, сейчас должно хватить.
        - Будет что-то не так, бросай все. Время еще есть, отстреливай капсулы и прыгай в обратном направлении от атмосферы, мы тебя подберем, - затараторила Саманта. Она сама хотела пойти, но я ей не дал, самоуверенно бросившись к шлюзу. Слишком самоуверенно. Опыта не было. Впрочем, у нее тоже.
        Прыжок. Корректирующие импульсы. Плавно «подплыл» к кораблю. Ухватился за обшивку. Обернулся. Бета отвел челнок повыше. Успокоив дыхание, я медленно пополз по корпусу вниз, к спасательным капсулам. Брюхо космолета начинало светиться. Сайрос просигнализировал об опасности ухода в атмосферу. Первая капсула. Ручное управление запуском. С глухим хлопком капсула устремилась к поверхности. Ее поболтает, у нее раскроются парашюты, и люди будут спасены. Следующая. Нельзя медлить.
        - Тор, тебе надо возвращаться. Вы скоро войдете в атмосферу.
        - Вы видели первую капсулу? Я спасатель! - наигранно обрадовался я, пытаясь не то успокоиться самому, не то подбодрить сестру. Сердце колотилось в бешеном ритме. Вторая капсула сорвалась вниз. Обшивка задрожала, возник нарастающий гул в ушах. Системы костюма жалобно запиликали.
        - Бета, летим за ним, - услышал я в радиообмене голос Саманты. - Прыгай полоумный, уходи оттуда!
        Левой рукой я ухватился за рычаг ручного отстрела спасательной капсулы и в этот момент внутри корабля что-то ухнуло.
        - Саша! - Сэм в страхе крикнула так, что у меня заложило уши. Обшивка лопнула. Раздался взрыв. Тело обдало жаром, руку пронзила нестерпимая боль, вздувая и разрывая наноферритовую броню. Меня развернуло и устремило вниз, вместе с обломками разной величины. Время остановилось. Взгляд заволокло рябью. В попытке сфокусировать зрение, я посмотрел в сторону челнока. Стало очень светло. Скорее всего, от взрыва, но это была не вспышка, стало действительно светло, челнок начал давать тень. И я не помню, чтобы у космических челноков были винты под днищем.
        Вся индикация с визора сайроса пропала. Откуда-то сзади раздался еще один взрыв. Все происходило крайне медленно. Я посмотрел на левую руку. Черными обугленными клоками с нее свисал вовсе не сайрос. Это были рваные куски неопрена. Как в бреду осмотрел себя. Я был в неопреновом, местами разодранном от взрыва и металлических осколков гидрокостюме. Лохмотья жилета-компенсатора плавучести. Снова перевел взгляд на левую кисть. Туго затянутая еще Виктором Анатольевичем бинтовая повязка местами почернела. На тыльной стороне ладони примотанный вспученным от воды скотчем кусок листочка в клеточку, в центре - кружок, закрашенный синим фломастером. Перед глазами проплыл манометр давления воздуха в баллоне. Ноль бар. Время все также тянулось не спеша, я все также медленно летел вниз. Слева от себя увидел огромный, покрытый кораллами корабль, затонувший еще во времена второй мировой войны. «Роял Батлер» успел прочитать я название. Снова взрыв. Уши заложило, и кроме тонкого свиста контуженных барабанных перепонок я уже ничего не слышал. Вот краем глаза заметил железные осколки, вот они полетели мне в лицо.
Треснуло стекло перед глазами, и в нос стала заливаться соленая вода. Кожа на лице лопнула от многочисленных порезов. Голова еще не соображала, но начинала понимать происходящее. Лицо окутало пузырями воздуха. Последними пузырями, вырвавшимися из горла. Я ощутил в зубах загубник регулятора, устройства для дыхания под водой, но его с силой вырвало изо рта. Спазмы легких, требующих кислород. Мое тело еле слушалось, на активные действия не хватало сил. А я все летел вниз, не имея возможности всплыть на поверхность. Широко раскрыл глаза, но из-за воды, ничего кроме мутных осколков и яркого света солнца над поверхностью воды, ничего не увидел. Я безмолвно потянул руки на свет. Взрыв баллона. Спину пронзила новая боль, меня вихрем закрутило вокруг своей оси. В глазах последний раз потемнело.
        Перед лицом смерти любое безумие предательски отступает, показывая, что же происходило на самом деле. Каждый умалишенный за секунду до того, как уйти в мир иной, видит жизнь отчетливо. Может оценить свои ошибки, проявления своего сумасшествия, не предвзято, так как есть. Так, как было. В такой момент, после того, как страх уже подтолкнет на порог смерти и отступит за ненадобностью, когда мозг подводит итоги и генерирует последние мысли, из глубины души всплывает самое важное, самое чистое и ценное. Представляешь, как радовался в самый яркий момент жизни, как чувствовал гордость отца, заботу матушки. Как сидел у костра на берегу реки и пел друзьям под гитару. Как свободно дышал, выходя летним вечером на прогулку. Но вот сердце останавливается, тело пронзает холодная судорога. Мозг напоминает, мол, дружище, осталось совсем немного. И ты достаешь самую ценную мысль. Ту, в которой всегда боялся признаться, ту, которая всегда была с тобой, не оставляя ни на мгновенье. Персональный сдвиг крыши, поправка на ветер, сама суть безумия, с которой можно умереть. Ту, что приносила счастье, тревожила и ранила
одновременно. Назвав ее, тебе становится очень спокойно и легко оттого, что ты признался самому себе. Жизнь стоила свеч. Последний мозговой импульс. «Катя».
        Эпилог
        Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответ. Не разгадывай загадок, если знаешь, что тебя это расстроит. Не смотри на то, что не нравится. Не читай, если напрягает. И пытайся, Бога ради, пытайся предвидеть все на свете, все, что угодно, самые невероятные и кажущиеся абсурдными варианты. Мозг человека, впрочем, как и весь организм, удивительное творение. Когда ты встречаешь что-то, чего никогда не было, мозг включает защитную реакцию. Дает тебе наиболее приемлемое объяснение из уже имеющихся. Даже достраивает, дорисовывает.
        Никому неизвестно, в какой момент он сходит с ума и сходит ли вообще. Нет точки, которую мозг отмечает как грань между реальностью и бредом. Ни один псих, мнящий себя Наполеоном, не скажет журналисту за чашечкой кофе: «Я помню солнечный сентябрь восемьдесят третьего, я сидел в беседке и тут, о, озарение! мне открылась истина. Кажется, было два часа дня! Или два пятнадцать». Каждый выбирает для себя, где реальность, а где она заканчивается, и каждый живет по своим, понятным только ему, правилам.
        Было сейчас два двадцать семь. И в какой момент мозг начал дорисовывать, было неизвестно. Как получилось, что в кризис среднего возраста молодого мужчину унесло в далекий космос? Я поднял тяжелые веки. Увидел часы, увидел открытое окно в светлой больничной палате. За окном - вечное лето. Пальмы и соленый прибрежный воздух. Усилием воли повернул голову на левый бок. Вся левая рука перетянута свежим бинтом, сквозь который успела просочиться и застыть кровь вперемешку с медикаментами. Проверить наличие сайроса или его отсутствие не представлялось возможным. Тело тоже было сковано фиксирующей шиной. Трубки, уходящие в бинт. Видимо, капельница и обезболивающее. Вертеть головой было сложно. Правый глаз заплыл и плохо видел. В горле сухо. Спасибо, что живой.
        Как получилось, что молодого мужчину с кризисом средних лет, прямо перед поездкой на курорт Египта унесло в глубокий космос для победы над своими страхами? Снос крыши, нервный срыв, обострение шизофрении, пик маниакальной депрессии? И ведь не было никакой Трент Саманты Оро. Был лишь светлый образ Сэм, позвавший меня воевать со своими проблемами и разбираться в себе и своих желаниях. И был образ темный, бесцеремонно выставляющий наружу мои нереализованные фантазии и животные потребности. Мелисса. Ангел и Бес, вечно соперничающие друг с другом за человеческую душу, чтобы определить все его слабые и сильные стороны. Божий промысел. Во всем этом безумном спектакле все роли исполнял только я один. Все мужские персонажи являли мои разные стороны. Вечно ворчащий и недовольный, уверенный в своих действиях, но такой уязвимый Бета, утонченный, благородный и израненный безответной любовью Себастиан. Даже безрассудный в своем бесстрашии и самоуверенности Дюк, без разбору ненавидящий и разрушающий все на своем пути. Да даже мелочный арабский инопланетянин Кареб, вечно повествующий о далеких мирах и
рассказывающий всю дорогу до Земли загадочные добрые истории. А еще была Она, лицо моего безумия.
        Понятия спокойствия, уравновешенности, определенности, равно как и дисбаланса или тревоги, оставили мою душу. Как никогда, без самообмана, в ней было пусто. Я закрыл глаза.
        Щелчок дверного замка. Две женщины в белых халатах ввезли столик с лекарствами и пищей. Лиц не видел, был не в силах поднять глаза. Та, что была комплекцией потолще, видимо, лечащий врач, присела рядом со мной на стул. Египтянка в возрасте. Вторая женщина, похудее, входила в палату спиной, подкатила столик к кровати и отошла к окну, поправила штору. Медсестра.
        - Пришли в себя, Александр? - врач заговорила на ломаном английском. Больше никаких «Трикитаити».
        - Вроде того, - вялый рот еле слушался. Переводить свою речь на неродной язык было еще сложнее.
        - Вы - герой Египта, Александр, - значит, все-таки Египет.
        - Лечение бесплатно? - криво пошутил я, шею слабо прострелила боль.
        - Что произошло?
        - Не волнуйтесь, дайверская страховка все покрывает. Группа начинающих дайверов пошла на затонувший корабль «Роял Батлер», перевозивший провизию и припасы во время второй мировой войны, его начало кренить из-за обвалившихся кораллов, внутри стали детонировать считавшиеся обезвреженными снаряды и мины. Им повезло, что рядом оказалась ваша группа. Вы вывели шесть человек, трое погибли. - Такое только в Египте может произойти. «Считавшиеся обезвреженными». «Роял Батлер» - «Королевский дворецкий». В конце всегда убийца - дворецкий. - У вас многочисленные травмы позвоночника разной тяжести и серьезные повреждения левой руки, она полна железа. Разбитая маска порезала лицо, возможно, останется пару небольших шрамов.
        - Еще раз? Что с рукой? - не сообразил я.
        - В ней много мелких осколков, - удивилась врач. - Сроки операции по извлечению согласовываются.
        - Да. Конечно.
        - Вы - сильный духом человек. Состояние у вас стабильное.
        Поправитесь. Отдыхайте, Александр, вечером к вам заглянет представитель посольства вашей страны в Хургаде.
        - Хургаде? Тут ошибка. Я брал билет в Шарм-эль-Шейх, - забормотал я.
        - Александр, вы русский турист, по документам прилетели в Хургаду восемь дней назад.
        - Ясно, - я зажмурился, пытаясь вспомнить, точно ли я летел сюда, а не в Шарм. Что стало с моей головой, неужели я так и не вышел из своего безумия?
        - Сестра, накормите пациента и пусть он отдохнет, - доктор вышла из палаты. Медсестра подкатила столик ко мне, придвинулась сама. Нагнулась ко мне, поправляя подушку. В нос ударил тонкий аромат цветов. Я тотчас же уставил на нее взгляд.
        - Я тебя вытащу, стратег! - Саманта потрепала меня по волосам и, весело подмигнув, положила мне на грудь большую желтую монетку каледония. - Есть интересное дельце!