Стеклянный город Мария Сергеевна Руднева
        Мария Руднева - Стеклянный город
        
        О КНИГЕ
        Могла ли Меган, начинающая журналистка, отправляясь по заданию студенческой газеты в небольшое путешествие на выходные, предположить, что попадет в таинственный город, в котором все пропитано духом старой сказки, не работает телефонная связь, а вместо денег жители расплачиваются бусинами из стекла? Здесь фонарщик зажигает фонари по старинке, самая уважаемая профессия - стекольщик, а управляет городом мэр Дроссельфлауэр, играющий по вечерам на скрипке для своих горожан.
        Вместе с художницей Бритт и бездельником Хью Меган обнаруживает, что отсюда нет пути в привычный и понятный мир. И понадобится недюжинная смелость, чтобы раскрыть его тайны и спастись из плена Стеклянного города...
        ЧАСТЬ 1
        «Я подарю тебе ключи от города
        Город не выдержал блокады
        Город становится облаками
        Пеплом и порохом…»
        Группа «Немного нервно»
        ГЛАВА 1. ГОРОД В ГОРАХ
        Часы на безымянном перроне показывали три часа. Пополуночи - судя по темноте, окутавшей пустынную платформу. Фонари отливали зеленым, отчего казалось, что и снег - зеленоватый, и все вокруг выглядело декорацией полузабытой сказки. С точки зрения Меган - так себе ощущение.
        Она поправила рюкзак за спиной, проверила сохранность фотосумки и огляделась. Кондуктор буквально выставил ее из поезда, не дав до конца проснуться. Но даже сквозь не до конца разогнанную дрему Меган начинала догадываться, что что-то пошло не так. Вместо большого, красивого вокзала, фотография которого послужила бы обложкой для журнала «Долина Грез», Меган оказалась на продуваемом всеми ветрами заснеженном перроне, в полной тишине и одиночестве.
        Хотя последнее оказалось не совсем правдивым. В скором времени Меган разглядела вдали еще две фигуры и поспешила навстречу. Надежда, что это были бы станционные смотрители, которые подсказали бы название станции или расписание поездов, растаяла несколько шагов спустя.
        Здесь были только такие же затерявшиеся пассажиры, как и она.
        Меган подошла поближе и окликнула их:
        - Эй! Вы тоже не понимаете, что происходит?
        Некто, по глаза закутанный в длинный шарф, утвердительно кивнул. Его спутник развернул огромную по размерам карту и теперь пытался что-то на ней разобрать. А ведь известно, чем больше карта, тем мельче шрифт! Мерцающего света от фонарей явно не хватало.
        - Дать фонарик? - спросила Меган.
        Человек-с-картой кивнул, и Меган полезла расчехлять рюкзак. Телефон нашелся во внутреннем кармане. Связи не было, зато фонарик включился без всяких проблем. На карте, наконец-то, стало возможным разобрать остановки на маршруте поезда.
        - Да что за чушь! - выругался владелец карты. - Нет такой станции!
        - Горы есть. А станции нет, - раздалось из-под шарфа.
        Горы?
        Меган обернулась. Так и есть: привыкшие к темноте глаза разглядели могучий горный хребет, окружающий станцию со всех сторон. Поезд в самом деле следовал через горы, пересекая границу между двумя странами, но, выходит, не преодолел и середины пути?
        - Полная ерунда, - резюмировал Шарф и тяжело вздохнул.
        Его спутник хмыкнул и принялся сворачивать карту.
        - Разрешите вас обрадовать: мы нигде, - сообщил он. - И здесь нет даже кофейного автомата.
        - Здесь нет даже названия станции, - пожала плечами Меган. - И станционных смотрителей. Никого нет.
        - А вас тоже ссадили с поезда без объяснения причин? - поинтересовался владелец карты.
        Меган кивнула.
        - Я спала. Все произошло слишком быстро, чтобы я начала возражать.
        - И меня сморил сон. Причем незадолго до остановки. Но сколько - сказать не могу, часы встали! - Из-под огромного шарфа высунулась худая рука и продемонстрировала электронные часы.
        03:00.
        - И никуда дальше!
        Владелец карты - Меган плохо различала его в темноте, но дала бы ему лет семнадцать на вид - полез в карман и достал смартфон.
        - Тоже три часа! - разочарованно воскликнул он. - И сеть пропала!
        - Если мы в горах, то неудивительно, что связи нет, - ответила Меган, для которой новость не стала сюрпризом.
        То же самое сделал Шарф.
        Связи не было.
        - Мы пропали! - прогундел Шарф. - Даже согреться негде!
        - Я вижу там какой-то навес, - сказал владелец карты. - Посмотрим, что там?
        Троица направилась к высокому навесу-павильону. Он выглядел закрытым, темным и необитаемым.
        - Я, кстати, Меган. - Девочка решила, что оставаться безымянными незнакомцами в такой обстановке мало радости. - Учусь на журналистку, поехала делать проект для университета.
        - Хью, - ответил владелец карты. - Поехал проветриться на выходные. Вроде как недалеко.
        - Бритт, - коротко обозначил себя Шарф и снова умолк.
        Меган так и не поняла, мальчик он или девочка, но сейчас были вещи, занимающие ее намного больше. Например - что делать дальше.
        Хотя бы не в одиночестве, подумала она. Хотя бы тут есть кто-то, кроме меня.
        Мрачный навес в самом деле оказался павильоном. Закрытые окошки венчала неосвещенная надпись «касса». Табло расписания было пустым.
        - Гостеприимное место, - поежилась Меган.
        Потянувшись, она зачем-то постучала в закрытое на щеколду окно - словно надеялась, что кассир уснул и проснется от стука, чтобы прийти им на помощь. Чуда не произошло, и касса оставалась безжизненной и молчаливой постройкой, не готовой дать ни тепла, ни света, ни хоть какого-то понимания происходящего.
        Хью тем временем обошел постройку по периметру и крикнул:
        - Здесь есть дорога!
        Меган и Бритт присоединились к нему и увидели: в самом деле, узкая дорожка, утопающая в темноте, уходила куда-то вдаль.
        - Может быть, там есть какая-то деревушка? - с надеждой спросила Меган.
        - Стоит проверить, - поежился Хью. - Чую, так мы долго не протянем.
        - Хочу обратно в поезд, - проворчал Шарф по имени Бритт. - Там приятно качало, и снился хороший сон.
        - Скоро мы уснем навсегда, если не поищем людей, - сказала Меган и первая спрыгнула с перрона.
        Внезапно над ней зажегся фонарь. Такой же круглый и зеленоватый, как и те, что освещали станцию. Хью заинтересованно хмыкнул и обошел Меган, продвинувшись по дорожке.
        - Интересно… - пробормотал он, силясь увидеть в темноте чугунный столб второго фонаря.
        Однако фонарь вспыхнул раньше, чем Хью дошел до него.
        - Да будет свет! - заявил он.
        - Странно все это, - пробормотала Меган, оглядываясь по сторонам. - Как-то тревожно.
        - Альтернативы нет, - обернулся Хью. - Попробуем найти хотя бы жилье… Или, может, выберемся на шоссе? Где шоссе, там и заправка…
        - Не помню в горах заправки, - сказал Шарф. - Но шоссе - это машины. Люди. Хотя я за то, чтобы уже куда-нибудь прийти.
        Меган невольно вспомнила фразу из одной статьи по выживанию, прочитанной во время учебы: «Если вы попали в странную ситуацию, заблудились или потеряли ориентиры, оставайтесь на месте до тех пор, пока вас не найдут!». Во фразе была своя логика, но было холодно и так пустынно, а Хью и Бритт уже двинулись вперед по дорожке, фонари на которой зажигались с каждым новым шагом. Поэтому Меган тряхнула головой, выкидывая из нее все полезные и ненужные сейчас советы сразу, и поспешила следом за новыми знакомыми.
        Фонари, все как один, были похожи на ягоды бузины, подвешенные на чугунных черенках. Их зеленоватый свет добавлял призрачности пейзажам вокруг: молчаливые горы, снег и наползающий под ноги холодный туман.
        - Смотрите! Дорога! - закричал Хью и в три шага добрался до самого настоящего шоссе.
        Хотя Меган не стала бы так гордо звать двухполосную узкую дорогу для автомобилей, одну их тех, что изрезали горы насквозь как следствие человеческой практичности. Но и ее сейчас только обрадовало наличие дороги. Возможно, здесь будут машины. Возможно, кто-то поедет в столь поздний час и остановится помочь им…
        Фары автомобиля вынырнули из темноты, рассекая туман. Раздался гудок клаксона.
        Хью, Меган и Бритт ошарашенно взирали на автомобиль, затормозивший перед ними. Даже в тусклом свете фонарей, оставшихся за спиной, было видно, что машина - ретро-раритет. Такие давно остались только в музеях да у безумных коллекционеров, и возвращались на ход разве что на парады музейных древностей. Однако эта машина явно была не из таких - как и ее хозяйка, высокая худощавая женщина в синем костюме с меховой оторочкой, выглянувшая из распахнувшейся водительской двери. Лицом она поразительно походила на актрису Гленн Клоуз.
        - Доброй ночи! - весело сказала она и улыбнулась так очаровательно, что Меган сразу захотелось подружиться с ней.
        - Простите, дети, я опоздала. Новые таможенники совсем не разбираются, что к чему, вот и задержали меня. Садитесь скорее, вас давно ждут! Вы, наверное, замерзли?
        Меган, Хью и Бритт переглянулись с одинаковым непониманием в глазах. Их ждали? С другой стороны, разве не рассчитывали они на помощь, когда шли сюда?
        Хью решительно шагнул к ретро-раритету и дернул заднюю дверь на себя:
        - Очень замерзли, - доверительно сообщил он. - И совершенно не понимаем, где находимся.
        - Да, что это за станция? - спросила Меган, забираясь на переднее сидение.
        Задние она ненавидела с детства, но Бритт и Хью спокойно разместились на них вдвоем.
        Женщина перевела на нее растерянный взгляд и снова улыбнулась - на этот раз виновато. Синяя помада на ее губах смотрелась на удивление естественно.
        - Я разве не сказала вам? Как я могла забыть! - она рассмеялась и завела мотор.
        Автомобиль медленно двинулся по шоссе. На горизонте показались огни - далекие и разноцветные, но совершенно явные огни!
        Убедившись, что огни были замечены всеми, женщина торжественно произнесла:
        - Добро пожаловать в Марблит - город из стекла!
        «Слишком много стекла в моей жизни», - подумала Меган.
        Но обратной дороги не было. Автомобиль медленно катился по шоссе, набирая скорость, а впереди отчетливо проявлялись из тумана высокие башни и украшенные разноцветными огнями стены незнакомого города…
        * * *
        Прошло совсем немного времени, и машина затормозила у высоких кованых ворот. Меган недоуменно разглядывала их через лобовое стекло: двадцать первый век на дворе, а где-то до сих пор пользуются воротами для въезда в город?
        - Это что, ворота? - подал голос Хью с заднего сидения.
        Просунув голову между подголовниками передних кресел, он внимательно следил за тем, как они ползли вверх, в черноту ночного неба. Без единого скрипа или стона ржавого железа - идеально смазанные ворота, какие можно встретить разве что на въезде в рыцарские замки, куда туристы валом ломятся поглазеть на живую старину. Может, тут город из таких же?
        Меган переглянулась с Хью, и они синхронно пожали плечами.
        Автомобиль медленно проехал по узкой подъездной дорожке между двух высоких башен. Меган уже ожидала увидеть подвесной мост и ров с крокодилами, но все оказалось куда прозаичнее: контрольно-пропускные пункты одинаковы на любых границах. Правда, вместо прозрачно-пластиковых стен у этого были из фиолетового стекла.
        Путь машине теперь преграждал шлагбаум, а из небольшого окошка выглянул усатый круглолицый охранник в ливрее. Высунувшись почти по пояс, он прокричал:
        - Пропуска! Предъявите пропуска! Вы подъехали к Сторожевой Башне!
        Женщина усмехнулась напомаженным ртом и сказала, обернувшись к пассажирам:
        - Не обращайте внимания, мои дорогие. Я быстро с этим разберусь.
        Она вышла из машины и подошла к охраннику. Между ними завязался оживленный разговор, из которого до Меган долетали отдельные слова вроде «непорядок!», «распоряжение!» и «так положено!». Сопровождалась перепалка бурной жестикуляцией с обеих сторон.
        Наконец, устав от препирательств, женщина полезла в карман платья и достала что-то блестящее и круглое. Меган не смогла со своего места разглядеть, что именно, но убедилась: в глазах охранника в ливрее вещь имела по-настоящему большое значение. Он сразу подобрался, приосанился и вылез через окно целиком, оказавшись на деле длинным и тощим, отчего круглое лицо смотрелось особенно нелепо. Оказавшись на земле, он поспешил к шлагбауму и залебезил на ходу:
        - Госпожа Долл… Что же вы сразу не сказали… Да я бы никогда… Да если бы только знал, что господин Дро…
        - Идиот! - воскликнула женщина, которую назвали госпожой Долл. - Я же только недавно проезжала здесь. Я покинула город через Южные ворота, и тебе должны были немедленно донести, что я вернусь не одна, а с гостями!
        - Да если бы я только знал! - почти взвыл охранник в ливрее. - Госпожа Долл, вы же все время меняете машины! Невозможно выучить каждую!
        - Тебе должны были немедленно отправить сообщение!
        - Так и обращайтесь к таможне Южных ворот по вопросу, отчего не передали! - надулся охранник в ливрее. - У нас на Сторожевой Башне все серьезно! Мы здесь такого не допустим!
        - Такого - какого? - усмехнулась Долл, возвращаясь за руль.
        Охранник в ливрее крутанул рычаг шлагбаума, поднимая его вверх, и, подняв палец в небо, значимо проговорил:
        - Такого несерьезного безобразия!
        - Ну-ну, Тьебо, я еще подниму вопрос, что тут безобразие, а что нет, - покачала головой Долл и завела мотор.
        - Какой странный человек… - прошептала Меган, и Долл тут же обернулась к ней:
        - Не обращайте внимания. Таможенник Тьебо здесь совсем недавно. Ходячий пример того, как легко переборщить с оловянностью…
        - С чем? - удивился Хью.
        - А, забудьте, - махнула рукой Долл. - Как жаль, дорогие мои, что вы приехали так поздно. Вся красота Марблита откроется вам только с утра. Хотя… Обратите внимание, какие у нас прекрасные фонари!
        Фонари в самом деле были хороши. Меган подумала, что они намного изящнее, чем те бусины-ягоды, освещающие платформу. Высокие столбы тянулись вверх, уподобившись извилистым ветвям дикого винограда, и лампы-грозди светили ярко и мощно, отражаясь во всех поверхностях вокруг. Когда глаза немного привыкли к свету, Меган стало ясно, что все вокруг - дома, мостовые, указатели и витрины - сделаны из камня и стекла. Город - по крайней мере, эта его часть - напоминал огромный витраж.
        - Вот это да… - прошептала девочка. - Госпожа Долл, здесь так красиво!
        - Зови меня Долл, детка, - смеясь, подсказала женщина. - Госпожа я только для дурачков вроде Тьебо, а так - ну какая я госпожа? Я так рада, что тебе нравится! Наш Марблит - очень красивый город, ты права. Ты еще успеешь насладиться видом. Это только окраина.
        - Долл, а куда мы едем? - подал голос Хью.
        - Для начала отправимся ко мне. У меня дом большой, в нем хватит места трем несчастным, заблудившимся посреди зимы. Все говорят: на кроватях Долл самые лучшие сны! Вам не помешает горячая ванна, сытный ужин и добрый отдых. Вы же наверняка замерзли?
        - Очень, - прогундосил Шарф по имени Бритт, и Меган вдруг поняла, что ее знобит.
        На заднем сиденье завозился Хью: видимо, и до него добрался морозный холод пустынной платформы.
        Сияющие огни и витражи Марблита проносились мимо, и под мягкий ровный ход автомобиля Меган задремала. Очнулась она уже, когда двери гаража захлопнулись за ними. Меган выбралась из машины и огляделась.
        Гараж сам по себе был похож на дворец: весь выложен темно-зеленым камнем с золотистыми прожилками, с диванами и столиками по углам. Если бы не машина в центре помещения и несколько больших шкафов, сложно было бы сказать, что это за место.
        - Стражник у шлагбаума сказал, что у вас много машин, - оглядевшись по сторонам, сказал Хью. - А где они все?
        - Я не храню их в одном месте, - пожала плечами Долл. - Одна надоедает - появляется другая. С этим все просто. Ну, не будем долго стоять в гараже, здесь холодно, а ковры постоянно куда-то исчезают. Идите в дом.
        И она первая поднялась по широкой лестнице к высоким резным дверям. Меган удивилась, увидев вместо обычного дверного замка львиную пасть с зажатым в зубах кольцом. Этим кольцом Долл постучала в дверь, и та открылась ей навстречу.
        Меган, Хью и Бритт поспешили следом за Долл и, переступив порог, оказались в самом красивом доме из тех, где им когда-либо доводилось бывать. Высокие потолки освещались множеством огней. Дом был такой большой, что люстры, само собой, не справлялись, и потому светильники сияли с каждой стены, да и по потолку был словно сонм звезд рассеян. Меган на мгновение ослепили все эти огни, и, только привыкнув к ним, она смогла разглядеть роскошную обстановку. Долл, кажется, предпочитала старину во всем - не только в автомобилях. Широкие кожаные диваны выстроились рядами вдоль стен, резные деревянные стулья украшали шелковые чехлы, а массивный обеденный стол стремился, казалось, в бесконечность - такой длинной и широкой была эта комната. Только одна комната! Гостиная или столовая, Меган не могла дать точного определения. А вот Хью смог:
        - Точь-в-точь зал из «Красавицы и чудовища»!
        Меган захихикала. Теперь ассоциации возникли и у нее. Тем более что наверх уводила широкая лестница, устланная золотистым мягким ковром.
        Долл с улыбкой наблюдала за ними:
        - Впечатлены?
        - Очень! - искренне ответила Мэган. - Здесь так красиво.
        - Такой у меня скромный домик, - засмеялась Долл. - Полно, дети, вы, наверное, проголодались. Сейчас принесут еду, потом - горячая ванна с пеной и спать, спать. Не стесняйтесь, я очень люблю принимать гостей, но гости в Марблите сейчас такая редкость!
        - Я никогда не слышал про Марблит, - заметил Хью, выбирая себе место за столом. - Сложно приехать в город, которого нет ни в одном путеводителе.
        - Вау, горничные! - восклицание Бритт отвлекло от сказанного Хью.
        И в самом деле - две самые настоящие горничные подвезли столик на колесиках и принялись накрывать на стол. Меган впервые видела дом, где хозяйничали бы горничные. Но Долл, кажется, была очень богата, а у таких людей свои причуды. Тем более, содержать такой громадный дом совсем без помощи вряд ли было возможным.
        Меган еще показалось странным, что горничные были на одно лицо, но она не придала этому значение. Слишком много вкусной горячей еды одновременно возникло на столе. Хью, Меган и Бритт поспешили к столу, не дожидаясь повторного приглашения тетушки Долл. Только сейчас они осознали, как сильно замерзли и проголодались.
        В доме Долл было очень тепло, поэтому Меган повесила куртку и шарф на спинку стула - а горничная немедленно куда-то их унесла. Наверное, в прихожую, ведь люди обычно приходят и уходят через прихожую, если только их не приводят через гараж. Вторая горничная поступила так же с длинным пальто Хью.
        Шарф и Бритт тем временем перестали быть единым целым, и Меган отметила, что Бритт, скорее всего, девочка. По крайней мере, бирюзовые волосы и тонкие черты лица наводили на эту мысль. Но точно сказать все равно не получалось, а спрашивать было неловко: обидится еще. Поэтому Меган переключилась на более насущное: на еду.
        Кормили у Долл, что называется, на убой. По крайней мере, тяжелый деревянный стол в какой-то момент в самом деле был готов прогнуться под весом блюд. Ужинали в тишине - только и слышно было, как вилки звенят о тарелки. Хью то и дело подскакивал на месте и тянулся попробовать что-то еще, Бритт занималась своей тарелкой с обстоятельной горкой салатов и горячих блюд, а Меган нашла среди всего многообразия лимонный пирог с витражной глазурью, который окупил в ее глазах весь этот странный вечер. К лимонному пирогу у нее была слабость с детства, но вкуснее, чем этот, она еще не пробовала.
        Видимо, усталость, сытный ужин, тепло и сладкий чай сделали свое дело - у Меган очень быстро начали слипаться глаза. Словно угадав ее состояние, Хью потянулся и с удовольствием зевнул:
        - Сейчас бы поспать… После королевского ужина! - сказал он.
        Долл, которая ничего не ела, но с удовольствием наблюдала за гостями, тут же ответила:
        - Ваши спальни уже готовы. И горячая ванна тоже! Меган, твоя комната - первая на втором этаже. Хью, ты займи следующую, а для Бритт - та, что в самом конце, с сиреневым витражом.
        Горничные засуетились, убирая со стола. Меган первая поднялась на второй этаж и огляделась: из огромного холла расходились по сторонам несколько коридоров. Вверх уходили сразу две лестницы. Хью и Бритт, снова кутающаяся в бесконечный шарф, поднялись следом. Хью на ходу доедал кусок пирога:
        - Нашла, где наши спальни?
        - Видимо, вот здесь, - Меган толкнула первую дверь, украшенную золотым витражом с зелеными прожилками.
        Сама комната оказалась небольшой. Деревянная мебель, подобранная с большим вкусом, превращала ее в настоящую сказочную спальню. Вместо обычных оконных стекол золотились витражные стекла, такие же, как и двери. Бархатное покрывало цвета охры закрывало огромную кровать, даже на вид такую уютную, что хотелось немедленно лечь и закрыть глаза.
        Еще одна дверь вела в ванную комнату, откуда доносились запахи шоколада, апельсина и корицы.
        - Ничего себе! - присвистнул Хью.
        Он поспешил открыть свою дверь, где витраж состоял из черных и белых асимметричных стеклышек. И вся комната его оказалась черно-белой, но такой же уютной и располагающей ко сну, как и та, что досталась Меган.
        - А моя - сиреневая! Вся целиком! - крикнула Бритт. - Мой любимый цвет!
        - Чудеса… - пробормотала Меган себе под нос.
        - Ну, все, до встречи! - махнул рукой Хью и скрылся за дверью.
        - Спокойной ночи! Радуюсь нашему знакомству! - Бритт кивнула Меган и ушла к себе.
        Меган закрыла дверь изнутри и некоторое время наблюдала за игрой золотистых бликов на светлых стенах.
        И только после горячей ванны, согревшись в тепле на мягчайшей перине под тяжелым одеялом, Меган подумала сквозь подступающий сон: почему никто из них не спросил, куда и зачем повезла их Долл? Где на карте расположен этот город Марблит?
        И… Разве они называли Долл свои имена?
        * * *
        Утро не разочаровало. Завтрак оказался ничуть не хуже ужина, и выспавшиеся, отдохнувшие гости налегали на него на радость хозяйке. Долл проследила, чтобы их тарелки и чашки опустели, и только потом сказала:
        - Простите, ребятки, я не смогу быть вашим гидом: меня срочно вызвали на службу. Что поделать, такая уж у меня жизнь, сегодня я тут, а завтра там. Но не волнуйтесь, вряд ли вы заблудитесь в Марблите: мой дом легко найти, ведь Флауэр-сквер совсем рядом. А вам будет даже интереснее исследовать город без меня. Вечером встретимся, и поделитесь впечатлениями, хорошо?
        Меган удивленно на нее посмотрела. Как будто она собиралась задерживаться в Марблите, ведь ее наверняка ждут, и поезд, выходит, вчера не приехал вовремя - какая поднимется паника! Надо бы хотя бы позвонить по тому номеру, что записан в блокноте, предупредить о задержке… Но прежде, чем она сумела сформулировать вопрос, Хью опередил ее:
        - У нас точно не будет проблем с нахождением здесь? Не нужна ли нам регистрация или виза?
        Долл удивленно на него посмотрела:
        - Дорогой, какой ты умный! А я, глупая, совсем забыла об этом. Конечно, вот ваши пропускные жетоны! Теперь, даже если таможенники вздумают допрашивать вас, вы покажете их, и к вам не возникнет вопросов.
        Меган, Хью и Бритт разобрали жетоны. У Меган оказался жетон из золотистого стекла, такого же цвета, что и витражи в ее комнате. Она украдкой посмотрела на те, что достались Хью и Бритт. Черно-белый и сиреневый кусочки стекла быстро исчезли у них в карманах. Долл суетилась у высокого настенного шкафа, открывая и закрывая какие-то ящички.
        - И, конечно, мне следовало подумать заранее… Кто бы мог подумать, какая рассеянность! Хью, как хорошо, что ты напомнил о таких важных мелочах, вам же наверняка захочется поесть мороженого или выпить шоколаду… Вот, возьмите. Здесь хватит на все развлечения, какие только захотите!
        Меган осторожно развязала синий мешочек, который вручила ей Долл. В нем оказались маленькие стеклянные бусины, переливающиеся всеми цветами радуги.
        - Что это? - спросила она.
        - Это чтобы заплатить за напитки. Вы же в Марблите. Ваши обычные деньги здесь не в ходу.
        - Странно, а я считал, обычно люди используют монеты и кредитные карты, а бусинами обмениваются только в отсталых африканских странах, - усмехнулся Хью, подбрасывая мешочек в руках.
        - Да ладно тебе, красивые бусины, - подала голос Бритт, разглядывая одну на свету. - Мы здесь гости, если помнишь. «В Риме будь как римлянин».
        - Правильно, так что будьте римлянами, а вернее, марблитцами, и отправляйтесь на прогулку! - подбодрила их Долл. - А если вы устанете и захотите отдохнуть, возвращайтесь сюда и трижды ударьте в дверное кольцо. Ваши комнаты будут ждать вас в любое время!
        Меган вышла на крыльцо и обомлела. Вокруг нее сияла, залитая солнечным блеском, городская площадь. Всюду, куда падал глаз, ее устилали кусочки разноцветной мозаики, сияя и переливаясь разноцветным ковром. Легкий морозец окутал Меган, покусывая лицо и руки. Но это был не лютый кусачий холод прошлой ночи. Скорее он подстегивал идти вперед, на беспечную прогулку, какой у Меган не было еще много лет.
        Меган осторожно шагнула на мозаичную мостовую - вдруг заледенела, стекло все-таки? Но нет. Стекло было матовым и, наверное, обработано чем-то против скольжения; идти было легко и приятно, и блестящие на солнце стеклянные камешки вызвали прилив бодрости и отличного настроения.
        - Ух ты! - шумно выдохнул Хью прямо над ухом. - Ну и ну! Вот так городок, а я о нем ничего знал!
        - Никто не знал. - Бритт озиралась по сторонам. - А он есть. Ну, чего? Будем таскаться втроем или разойдемся?
        По тону Бритт Меган поняла, что бы выбрала она. Поэтому быстро сказала:
        - Я бы прогулялась немного одна. А потом было бы неплохо всем вместе где-то пообедать. Хью?
        Хью пожал плечами:
        - Вы, девчонки, вечно залипаете на свои магазины. Я уж лучше сам.
        Меган проглотила все, что хотела сказать в ответ на его «вы, девчонки» и «магазины», и только кивнула. Таких парней, как Хью, у них училась половина потока. И все же… В этот странный переплет с не отмеченной на картах станцией в горах и неожиданным городом они попали вместе. И держаться им следует вместе, просто на всякий случай.
        - Хорошо. Видите, часы? Давайте запомним время и встретимся… Ну, через два часа.
        - Меган, не хочу тебя расстраивать, но они стоят, - сказала Бритт.
        Меган обернулась. Бритт стояла под часами.
        На циферблате было три часа.
        - На платформе тоже было три…
        - Х-ха, часы, которые всегда показывают три часа ночи! - громко расхохотался Хью.
        - М-м-м… Возможно, здесь определяют время как-то иначе? - предположила Меган, стараясь ничему не удивляться.
        - Да, только мы не знаем как, - хмыкнул Хью. - Ну и порядочки здесь. Мы точно еще в Европе?
        Никто ему не ответил.
        - Тогда так, - нарушила неловкую тишину Меган. - Гуляем два часа по ощущениям. Потом собираемся… Например, в том кафе на углу. Видите, оно открыто, столики вынесены на улицу, хоть и холодно, и люди сидят.
        Крыша у кафе была яркая, красная, а стекла - зеленые, и дом стоял углом к особняку Долл.
        - Кстати, запомнить бы дом… - Бритт достала тетрадь с коричневыми страницами и карандаш и начала зарисовывать величественное крыльцо с колоннами и львами.
        В глазах у львов блестели красные камушки.
        Меган с интересом покосилась на блокнот. Бритт дернула краешком губ, улыбаясь:
        - Рисовать проще, чем запомнить. Я что-то не уверена, что фотки на телефон получатся. Странно тут все.
        - Ты так классно рисуешь! - восхищенно сказала Меган.
        - Да, неплохо, - оценил Хью.
        Бритт тем временем набросала три одинаковых крыльца и, вырвав листы, отдала их Меган и Хью в руки. В углу она приписала название кафе «Флауэр дрим».
        - Это чтобы точно не заблудились. И было у кого спросить.
        В голове Меган мелькнула и исчезла какая-то мысль, слишком быстро, чтобы можно было ее ухватить. Пообещав рано или поздно поймать ее, она повернулась и первой пошла через площадь к узким улочкам и призывно манящим окнам домов напротив.
        Ей начинал нравиться сияющий Марблит.
        Город, залитый морозным солнцем, казалось, весь состоял из стекла. Витражи, мозаика, яркое преломление света были повсюду. Не только площадь была вымощена мозаичным узором - каждая улочка переливалась всеми оттенками красного, желтого, зеленого и синего. Окна домов были отделаны позолоченными рамами, а входные двери украшали звериные головы с кольцами в зубах. Точно такого же льва они видели сегодня на двери дома Долл.
        Меган много путешествовала, но еще никогда не видела такого города.
        Сказочного города.
        Где платят стеклянными бусами, и не работает электроника… Все было так странно. И в то же время увлекательно.
        Да, увлекательно - то самое слово.
        Меган уже очень давно ничего не увлекало. И загадочный Марблит со всеми его странностями разжег в ней давно забытый огонек предвкушения приключения. В конце концов, раз уж волею судеб она оказалась здесь - почему бы не изучить городок и его порядки? Они здесь должны быть особенными.
        А потом… Потом она напишет статью и продаст ее в журнал. Только надо разобраться, заработает ли здесь фотоаппарат. Или попросить Бритт сделать рисунок в красках. Меган подпрыгнула на месте - так ей понравилась идея.
        Надо будет поговорить с Бритт - согласится ли? Но это после, после… А пока - гулять!
        Меган всегда нравилось гулять по городу рано утром. Когда солнце уже встало и начинает пригревать (а зимнее солнце всегда пригревает по особенному, ласково покусывая мочки ушей и кончик носа, но при этом ощутимым теплом забираясь под воротник), а люди еще не проснулись, не выбрались из теплых домов и коконов одеял, чтобы приступить к ежедневной рутине. Чистый, умытый городок в горах, еще не объятый утренней суетой, а оттого пустой и необычно тихий, радовал ее сердце.
        Бакалейные лавочки еще дремали, прикрытые изнутри плотными шторами, вывески над небольшими магазинчиками свидетельствовали об их сути: шляпа, ножницы, ботинок, очки и раскрытая книга… Меган с любопытством озиралась по сторонам. Городок-то совсем точно из Средневековья, сохранил свои традиции. Старушка Европа хорошо заботится о своих наследниках, это точно. Но и городское управление старается. Все так чисто - ни бумажек на мостовой, ни пластиковых бутылок. И светофоров тоже нет, и дорожной разметки. Меган вдруг остановилась посреди улочки, на которую забрела окольными путями, и осознала: город в самом деле был совсем средневековым.
        Здесь не было видно ни одной привычной глазу коммуникации. Разве что фонари на стенах домов…
        - А вдруг и они газовые? - пробормотала Меган. - Я уже и не знаю, что от тебя ожидать, городок… Ну, пошли дальше.
        Эта мысль - как и прочие ранее - мелькнула в ее голове и исчезла, точно изгнанная морозным ветром.
        Меган не знала, сколько прошло времени - маленькие узкие улочки горного городка захватили ее, заманили в разноцветную паутину маленьких стеклышек, то круто взлетающих вверх, то спускающихся вниз. Город просыпался, и Меган, посматривая по сторонам, отмечала: вот вышел булочник, сдергивая тяжелые шторы с витрины, открывая деревянные двери - и сразу аромат свежей выпечки заполнил город. Одновременно с ним открывались другие лавки по соседству: прачечная, книжный магазин, бакалея, и старушка из трикотажной лавки выставила на улицу стул, укутанный теплым пледом, а следом вынесла большой клубок разноцветных ниток: не иначе, как намеревается приманивать покупателей своей работой! Все это было так не похоже на чопорные окрестности колледжа «Долина Грез», где все было подчинено строгому расписанию и отчетности, что уголки губ Меган то и дело норовили разъехаться в улыбке: просто от странного ощущения счастливой свободы. Точно как в детстве, когда отпускают побегать в незнакомом чужом дворе, где все надо поскорее изучить. Поймав ощущение, Меган удивилась: она считала себя очень разумной, и не стремилась
возвращаться в детство. Но чувство было приятным.
        Тем временем мозаичная улочка вильнула, огибая чугунный фонарь с ягодкой-лампой и магазин сладостей на углу, и Меган оказалась на площади. Но эта была не та площадь, где они договорились встретиться с Хью и Бритт, и дом тетушки Долл находился в другом месте. Тесно окруженная разноцветными домами с яркими окнами, площадь была совсем небольшой, однако яркие краски мостовой наводили на мысль, что не просто так она огорожена небольшими мостками по обе стороны, и не просто так высокие деревянные лестницы на них заканчиваются платформами, подвешенными над площадью.
        На одной из таких лестниц сидел человек в зеленой шапке. Увидев Меган, он улыбнулся щербатым ртом и помахал рукой:
        - Доброе утро! Идите скорее сюда!
        Меган приблизилась. Человек в зеленой шапке вскочил на ноги и согнулся в приветственном поклоне.
        - Давно я не видел такую хорошенькую леди! - улыбчиво прощебетал он. - Так рано, а вы уже на ногах! Пришли, наверное, посмотреть на Карту? Тогда вы выбрали самое правильное время. Стоит солнцу подняться повыше - и все. Набегут и потопчут!
        - Карту? - непонимающе моргнула Меган. - А, это место…
        В самом деле - что-то было изображено на мостовой, только снизу и не разобрать что.
        - Карта Марблита! - торжественно произнес человек в зеленой шапке. - Ох-ох, сколько не огораживай - все равно потопчут, такие уж у нас люди - слоняются то туда, то сюда. А я - Кип. Это сокращение от Кипера. Охраняю нашу карту как могу. Ну, и показываю ее всем желающим.
        - Я Меган, - улыбнулась девочка.
        Странный человек ее совершенно очаровал.
        - Вы же тут новенькая? - присмотревшись, воскликнул Кип. - Значит, вы еще не видели Карту. Да вы еще и Марблита не видели, небось?
        - Я буквально вчера приехала, - кивнула Меган. - Видите ли, произошла какая-то ошибка… Сбой в расписании, и поезд приехал на станцию, и нас высадили… Хорошо, что госпожа Долл помогла…
        - О, старая добрая Долл! Никогда не оставит в беде заблудившееся дитя! - Кип улыбнулся как-то печально. - Ну, идите сюда, леди. Обычно я беру бусину за возможность подняться на платформу, но только не с вас, не этим солнечным утром. Проведу просто так. Осторожнее, ступеньки могут скользить!
        Меган, держась за перила, поднялась по довольно крутой деревянной лестнице на платформу и ахнула. Всю площадь в самом деле занимала карта города, выложенная цветным стеклом и камушками. Маленький город с извилистыми улочками и несколькими площадями был изящно вписан в горный пейзаж. Меган подняла голову. Только теперь, поднявшись на уровень городских крыш, она могла разглядеть их - черепичные, яркие, украшенные задорными флюгерами, а над крышами возвышались снежные шапки гор.
        Вдалеке поднимался дым.
        - Нравится? - прокричал снизу Кип, сложив рупором ладони.
        - Очень нравится! - отозвалась Меган.
        Вид захватил ее.
        - А почему карта на земле? Прямо на площади, а не на стене или где-то еще?
        - Чтобы любой мог найти свой дом! - ответил Кип. - Чтобы что-то найти, надо внимательно смотреть сверху вниз. Такие тут правила!
        Объяснение показалось Меган исчерпывающим, хотя она сама вряд ли смогла бы объяснить почему. Но, не задумываясь больше, она оперлась о перила и стала рассматривать высокие башенки и городские стены, узорчатые дома и вывески, часы на площади и дом Долл - а напротив настоящий дворец, на который они с утра умудрились не обратить внимания… Меган почувствовала, как по спине пробежал тревожный холодок.
        ГЛАВА 2. ЗНАКОМСТВО
        Хью всегда считал прогулки пустой тратой времени. Еще ему казалось, что только последний дурак будет использовать вместо асфальта, плитки или хотя бы булыжников стекло! А ведь город был буквально устлан им.
        И первое, на что наткнулся Хью, завернув за угол дома Долл, была большая вывеска стеклодувной мастерской. Витрины, уставленные стеклянной посудой и фиалами всех видов и форм, подсвечивались изнутри прозрачным зеленым светом, постепенно меняющимся на фиолетовый. Тяжелая дубовая дверь стояла приоткрытой, подпертой небольшой табуреточкой. На табуретке уже лежала газета, свернутая, но еще нетронутая. Не иначе как газетчики начинали свою работу еще до рассвета!
        Хью помедлил на пороге и все-таки заглянул за дверь. В отличие от прогулок, чужая жизнь всегда представляла для него немалый интерес. А Марблит был необычным городом: здесь бусины использовали вместо монет, и не ловил интернет, и не было и намека на электричество и радио! Хью специально оглядел комнату перед сном - ни единой розетки. Что само по себе было странно.
        «Странно» - то слово, что преследовало его со вчерашнего вечера. Поезд завез не туда - странно. Долл - странная. Попутчики тоже те еще попались…
        Хью усмехнулся про себя: по ту сторону гор его никто не ждал, он просто сбежал из своего унылого городка с обмельчавшей рекой, насквозь фальшивого и стремящегося к каждому туристу повернуться красивым фасадом. Хотелось чего-то нового, свежего воздуха, новых впечатлений. Значит, не так уж и важно, на какую станцию в итоге приехал поезд - вот они, впечатления.
        Стекольщик в полосатом халате и почему-то в сапогах, с не до конца проснувшимся лицом, держащий в руке чашку с чем-то дымящимся, поднял голову и выдохнул:
        - Мамочки! Посетитель!
        Хью улыбнулся практически против воли: столько растерянного обаяния было в этом стекольщике.
        - Молодой человек! - Стекольщик всплеснул руками и едва не выплеснул из чашки горячее и дымящееся прямо на пол, но удержал. - Такая рань, такая рань… Вы подумайте, и уже посетитель. Ба-а!.. Так вы новичок? Только приехали? Неужели пройдоха Долл отпустила вас совсем-совсем одного? Это же Марблит! Заблудиться здесь - раз плюнуть, а его карту не может выучить и сам Мэр! Право же, никто до конца не знает, не меняется ли карта каждую ночь, впрочем, то надо спрашивать у старого Кипера, он следит за картой, а я так… Стекольщик. Делаю всякие штуки из стекла на продажу да собираю последние новости. А зовут меня Гласс. Мистер Гласс. В Марблите каждый меня знает, это я изобрел стекло, которое не так-то просто разбить! Теперь из него делают все зеркала, витражи и посуду.
        - О! Здорово. Рад знакомству… В смысле… - Хью решительно шагнул вперед и протянул стекольщику руку. - Я Хью, я здесь проездом и я - знаете? - просто обожаю карты!
        - А вы уже видели Карту Марблита, мастер Хью? - спросил мистер Гласс.
        Он наконец отставил чашку в сторону и зажег огонь на маленькой горелке. Сверху он поставил кастрюлю, в которой грелось молоко. Поймав вопросительный взгляд Хью, он пояснил:
        - Я сейчас сделаю и вам какао, мастер Хью. Утро такое время, которое лучше всего начинать с какао. Иначе весь день потом не задастся. Это примета у меня такая, не подводила еще никогда.
        - Признаться, от горячего какао я не откажусь, - улыбнулся Хью. - Значит, вы работаете со стеклом? Я смотрю, в этом городе профессия популярная.
        - Не «популярная», мастер Хью, а уважаемая! - мистер Гласс поднял палец, словно в подтверждение своих слов. - Стекольщики издавна ценились жителями Марблита. Здесь ценят красоту витражей и мозаик, а господин Мэр жизни не видит без цветных зеркал и стеклышек… Вот и стараемся. Опять же украшения из стекла, посуда, да мало ли чего интересного можно придумать? Завораживает процесс!
        - Никогда не видел, как из стекла делают поделки, - сказал Хью. - Может быть, вы покажете мне?
        - Покажу с удовольствием! - мистер Гласс просиял от удовольствия, а может быть, внимания, что проявлял к его делу Хью и перелил какао в еще одну пузатую чашку. - Но для начала прошу: какао!
        Хью сделал большой глоток и с удивлением понял, что вкуснее какао еще не пил. Хотя, может быть, все дело в том, что он вообще не слишком любил какао. Предпочитал черный кофе на завтрак, и пиво по вечерам - благо, выглядел он старше своих восемнадцати, и пиво ему зачастую продавали, не спрашивая документов.
        - Так вот, мастер Хью, вы спрашивали, как делают поделки? Я покажу вам. А вы пока пейте какао, пейте. В это время суток молоко лучше пить с шоколадом, настроение сразу скачет вверх, а здесь это немаловажно.
        Мистер Гласс выкатил небольшой столик и расставил все необходимое. Хью устроился поудобнее: чутье подсказывало ему, что ради утреннего гостя хозяин лавки расщедрится на небольшое представление.
        Так и вышло: стеклодув так увлеченно занялся процессом, что Хью на некоторое время потерял счет времени. А ведь ничего особенного мистер Гласс не сделал. Всего лишь маленькую чашку без ручки, больше похожую на рюмку для венского шнапса.
        - Вот, возьмите! - мистер Гласс протянул рюмку все еще завороженному Хью. - Возьмите-возьмите, мастер Хью, не стоит стесняться. Просто чашечка. Я мог бы сказать, что это волшебная чашечка, что испивший из нее наполнится мудростью или сможет смотреть сквозь морок… Да ведь то будет неправдой, и не люблю я это. Зато чашечка при себе найдется всегда, выпить из родника или колодца… Стекло не разобьется, даже если упадет с высоты, поверьте. Мой секрет!
        Хью бережно, несмотря на уверения в надежности стенок рюмки, взял ее в руку и поднял на свет. Синее стекло переливалось всеми оттенками неба и моря. Только убирая рюмку в карман, Хью осознал, что точно такой же странный цвет в солнечную погоду имеют его собственные глаза.
        Мистер Гласс подмигнул ему.
        - Заходите, навещайте старика, мастер Хью, - прокряхтел он. - А то слишком часто бывает не с кем выпить чашечку какао.
        Хью пообещал непременно навестить его снова и вышел за дверь.
        Оказывается, он провел в гостях у стеклодува достаточно времени для того, чтобы город начал оживать. Повсюду открывались двери, множество табуреток оказалось выставлено на улице, и на них лежали свежие газеты.
        Хью вспомнил, что мистер Гласс не взял с него платы, и, подумав, украдкой засунул в газету одну бусину из мешочка, полученного от Долл. Больше всего в этой жизни он не любил оставаться у кого-нибудь в долгу.
        Узкие улочки Марблита путались между собой и путали Хью. Побродив по ним меньше получаса (по внутренним ощущениям), он начал сомневаться, найдет ли дорогу обратно. Потом, рассудив, что Долл явно известное в городе лицо, и к особняку на площади кто-нибудь да выведет, продолжил прогулку. Солнышко пригревало, и он расстегнул куртку и подставил теплым лучам лицо. Зима совсем не ощущалась здесь. Солнечные зайчики танцевали над мостовой.
        Хью прикрыл глаза и улыбнулся, впитывая солнце. Дома оно почти не показывалось из-за туч, вечная дымка зимы серостью окутывала улицы и дома, и, по правде сказать, за перевалом он тоже не надеялся отыскать его. И так повезло…
        От размышлений о солнце и городах его выбил резкий толчок в грудь. Хью пошатнулся и едва не рухнул на мостовую; чья-то рука удержала его. По груди потекло мокрое.
        - Простите! - раздался над ухом взволнованный голос. - Простите, я так невнимателен!
        Хью открыл глаза, осознав, что от неожиданности продолжал держать их закрытыми. С раннего детства он привык, что если закрыть глаза, проблемы и неожиданности обойдут стороной. Конечно, с возрастом он понял, что это не так, но сейчас детские привычки вернулись.
        - Простите! - Человек, едва его не уронивший, полез в карман и достал платок. - Я вас еще и испачкал!
        Хью перевел взгляд на свитер: по нему картинно стекали кофейные потоки. Потом посмотрел на человека. Человек обладал пронзительными голубыми глазами, ясными и чистыми, как небо над головой, обворожительной улыбкой и пустым кофейным стаканом в руках.
        Немного похожий на Джуда Лоу, если бы тот только мог иметь настолько растерянное выражение лица и пренебрегал стрижкой.
        - Я с самого утра такой неуклюжий! - Человек, не дождавшись реакции Хью, принялся обтирать его сам. - Уронил книги, потерял ключи, только собрался выпить кофе, чтобы голову привести в порядок, задумался - и вот. По утрам здесь редко кто гуляет, совсем не думал, что встречу кого-то…
        - Я, вообще, сам виноват, - улыбнулся Хью.
        Растерянность незнакомца тронула его.
        - Только вчера ночью приехал в город, а здесь все необычно… Зазевался по сторонам, ворон, что называется, не считал, и налетел на вас.
        - Нет-нет-нет, это я на вас налетел! С меня причитается компенсация. Вы уже пили кофе?
        Хью хотел было ответить про завтрак у Долл, какао у мистера Гласса, и про то, что с Меган и Бритт они собрались пойти в какую-то кондитерскую, но у незнакомца был такой взгляд, что у Хью не повернулся язык.
        - Нет, - ответил он, ни капли не покривив душой. - Кофе я сегодня еще не пил.
        - В таком случае, позвольте пригласить вас в одну кофейню неподалеку. Вы выглядите как книголюб… Простите мое поверхностное суждение. Но если это так, то вам понравится это место.
        - Книги я люблю, - ответил Хью. - И наверняка там можно будет помыть руки и замочить свитер? От кофе остаются пятна…
        - Пятен не останется, я оплачу вам чистку у лучших прачек Марблита, - заверил незнакомец и протянул ему руку. - Меня зовут Таласс. Могу я узнать ваше имя?
        - Хью, - Хью пожал протянутую руку.
        - Рад знакомству, мастер Хью. Уж простите за то, как оно началось.
        Место, куда Таласс привел Хью, оказалось неожиданным: словно книжную лавку оборудовали под кафе. Повсюду высились книжные полки из темного дерева, а все пространство между ними занимали хаотично разбросанные столики со стеклянными столешницами. Глубокие кресла выглядели удобными и словно заманивали посидеть с книгой час-другой, не отвлекаясь на пустяки.
        Хью такие кресла любил. Подобные были в библиотеке колледжа, где он часто проводил свободные часы.
        - Я ведь даже не спросил, пьете ли вы кофе, - сокрушенно вздохнул Таласс.
        - Я пью кофе, - поспешил успокоить Хью. - А здесь можно брать книги?
        - Конечно! - Таласс жестом подозвал молодую женщину, сидевшую за конторкой. - Это книжная лавка Брукс. Ее семья долгое время держала эту лавку просто как книжный магазин, но потом кто-то из гостей посетовал, что нельзя выпить чашечку чая за книжкой… И Брукс взяла на вооружение идею!
        - А если гость испачкает книгу чаем?
        - Тогда он просто заплатит за нее, - пожал плечами Таласс.
        Брукс подошла к ним с кожаной папкой меню. Таласс отвел в сторону ее руку с папкой:
        - Нам два кофе и самые свежие пирожные. Мастер Хью, вы предпочитаете молоко, сахар?..
        - Ни то, ни то, - ответил Хью. - Просто черный кофе.
        - А мне с молоком, пожалуйста. Представь себе, взял кофе на углу у Генриха, и пролил все на юношу. Невероятно стыдно!
        - Пока ты искупаешь свою вину в моей лавке, никто не в убытке, - рассмеялась Брукс и вышла за дверь - видимо, там располагалась кухня.
        Хью с интересом проводил ее взглядом. Брукс была миловидна, с лицом, полным веснушек, и очень обаятельна. Почти как Таласс.
        - Итак, вы сказали, что приехали в город ночью? - спросил Таласс. - Я слышал ночью шум поезда, но, признаться, не был уверен, что это наша линия…
        - Что, поезда здесь ходят не регулярно?
        - У нас особенное движение.
        - И расположение? - спросил Хью. - Города под названием Марблит нет на картах. И сеть здесь не ловит.
        Таласс пожал плечами:
        - Скажем так: не на всех картах есть Марблит. Он и правда глубоко в горах. Не самый популярный маршрут. Вам здесь нравится?
        - Еще не распробовал. Только выбрался погулять. Кстати, а что случилось с евро и долларами?
        - В смысле «случилось»?
        Хью вытянул из кармана мешочек.
        - Долл - женщина, которая встретила нас на станции и пустила погостить, не знаю уж почему - дала эти стекляшки, сказав, что ими тут расплачиваются. Это правда так, или она решила над нами пошутить? Было бы крайне неловко…
        - О, не бойтесь. Долл никогда и ни над кем не шутит, она - самый серьезный человек в городе. Еще бы, ведь она помощница самого Мэра! А что до бусин… В самом деле, мы платим ими, а не теми деньгами, что приняты в Европе. Потому что мы - обособлены. Государство в государстве, что-то вроде того.
        - Как княжество Монако?
        Таласс задумчиво кивнул:
        - Наверное. Почти как княжество Монако.
        Брукс принесла поднос с напитками. Хью отметил, что поднос тоже был деревянным, зато чашки - из переливающегося стекла.
        - Я много путешествую, - сказал он. - Но города, подобного Марблиту, еще не встречал.
        Таласс встретился с ним взглядом и вдруг подмигнул.
        - Что могу сказать, мастер Хью… Вам повезло!
        * * *
        Что до Бритт, то она никуда не пошла. Она не любила гулять по незнакомым городам, быстро в них терялась и не могла найти дорогу назад. В глубине души она подозревала, что и в нынешнее приключение влипла только потому, что отправилась путешествовать в одиночку, несмотря на попытки Брайана и Ри ее отговорить. Но братья никогда не вмешивались в ее решения: могли давать советы и предлагать варианты, но в конечном итоге слово оставалось за ней. Теперь Бритт в глубине души сожалела об этом.
        Брайан и Ри снились ей ночью, но поговорить с ними не получилось. А два чужака, с которыми судьба свела ее на заснеженном перроне, разбежались кто куда поодиночке. Бритт оставалось только удивляться: кто добровольно останется в одиночестве в незнакомом месте? Но и навязываться им не захотела. Осталась в своем собственном, совершенно недобровольном, одиночестве, и отправилась гулять по площади. Здесь тоже было красиво. Очень красиво. И никуда не надо было идти.
        Площадь - видимо, центральная, как часто бывает в небольших европейских городах - с четырех сторон была окружена домами. Бритт помнила, что главным зданием положено быть либо ратуше, либо дворцу, либо собору. Никаких церквей поблизости не наблюдалось, а вот ратушу она опознала сразу: по помпезному виду и флюгеру на островерхой башенке. Бритт пересекла площадь и прочитала табличку на двери. «Ратуша города Марблита» - гласила табличка, а вокруг не было ни охраны, ни работников, да и сам дом выглядел тихим и сонным. Видимо, у главы города рабочий день начинался позже, чем у Долл.
        Бритт обернулась. Дом Долл стоял прямо напротив, окна в окна. Видимо, их гостеприимная хозяйка в самом деле занимала высокое положение в городе, раз ее дом так удачно расположен.
        По другим домам сложно было сказать, жилые они или нет. Магазинных витрин было не видно, но и только. Быть может, там сплошное засилье юристов и менеджеров. Бритт терпеть не могла юристов и менеджеров. А художники точно не выбрали бы себе подобные дома: в них тесно творить.
        На площади было пустынно. Только в западной части высилось какое-то сооружение, прикрытое шторой - не иначе, как от снега или дождя. Бритт заинтересованно покосилась на него и решила посмотреть: что там?
        Она почему-то подумала про трибуну. Если есть Мэр, как она краем уха слышала из разговоров, то должна быть трибуна, с которой оный Мэр зачитывает свои указы. Она устроила альбом для рисунков удобнее под мышкой и решительным шагом направилась к темнеющему в рассветных сумерках полотну.
        «Было бы забавно, если бы трибуна тоже была из стекла», - подумала Бритт, наблюдая свое отражение в крупных мозаичных плитках, которыми была вымощена площадь.
        Здесь определенно очень, очень, очень сильно любили стекло. Иначе сложно было объяснить страсть к витражам и мозаике и пренебрежение простым, проверенным временем крепким булыжникам.
        Широкое плотное полотно определенно скрывало что-то, что при ближайшем рассмотрении никак не могло оказаться подиумом. Из-под ниспадающей ткани, похожей больше на цирковой шатер, проступали странные силуэты. Конструкция не была огорожена ничем, поэтому Бритт сочла возможным заглянуть под необычный шатер и узнать - что же все-таки он скрывает. Она приподняла тяжелую, промерзшую за ночь ткань, ощутив покалывание в ладонях от соприкосновения с холодной материей, и просунула под нее голову. Ее обдало холодом. Она присмотрелась и в сумерках увидела лицо с прикрытыми глазами.
        Бритт громко охнула и отшатнулась, попав в чьи-то крепкие объятия.
        - Леди, позволите узнать причину вашего испуга? - вкрадчиво прошептал голос в самое ухо.
        - Т-т-там… лицо! - выдавила Бритт, чья натура, впечатлительная, как у многих истинных художников, легко дорисовывала собственной фантазией любые намеки реальности.
        - Лицо наверняка расположено на голове, а голова - на плечах, а стало быть, и бояться не стоит, - неизвестные руки отпустили плечи Бритт.
        Человек обошел ее со стороны, давая себя рассмотреть. Одет он был чудно: в старомодный длиннополый пиджак нежного зеленого цвета, фиолетовый галстук, расписанный часами и звездами, а в глазу у него торчал настоящий монокль.
        - А вы кто? - осторожно спросила Бритт.
        - Я? - Человек крутанулся вокруг своей оси. - Мое имя Дроссельфлауэр. Дрос-сель-фла-у-эр. Почти как Дроссельмейер, только у меня в имени есть цветы. Но я тоже люблю окружать себя разного рода куклами.
        - Меня зовут Бритт, - поспешила Бритт восполнить недостаток вежливости, который начинала ощущать со своей стороны.
        Дроссельфлауэр рассеянно улыбнулся.
        - Красивое имя, - пробормотал он. - Так вернемся к тому, что вас испугало. Разрешите показать?
        Бритт заинтригованно кивнула. Дроссельфлауэр ухватился за тяжелый позолоченный шнур, которого Бритт не видела раньше, и с силой дернул вниз. Ткань медленно опустилась на землю, надуваясь, как парашют, открывая взгляду величественную старинную карусель.
        Все в ней поражало воображение: размеры диковинных животных под позолоченными седлами, мощные столбы, поддерживающие фигуры на весу, гигантский купол, расписанный яркими звездами… Фантасмагорические фигуры выступали из туманной дымки и высились над Бритт, поднимаясь над ее головой. Чтобы подняться на карусель, надо было воспользоваться лесенкой. Другие же наоборот - дремали, точно верблюды, преклонив колени, почти на уровне ее роста. И вовсе не лошади и верблюды кружились под веселую музыку в карусели. Крылатый сфинкс, единорог, вепрь, пегас и огромная змея с витой бородой - вот кто это был. У всех, кроме сфинкса, были открыты глаза - и это пугало еще сильнее.
        - Неплохо, да? - спросил Дроссельфлауэр, подходя ближе.
        Он похлопал сфинкса с человеческим лицом по фиолетовому боку. Бритт захотелось сию же секунду нарисовать его руки: тонкие, с длинными пальцами, затянутыми в светлые замшевые перчатки.
        - Меня напугало… лицо. Очень живое.
        - Да, такова природа стекла. При необходимости оживит все, что угодно, но придаст ему мертвый вид!
        Бритт присмотрелась. Глаза фигур были все до единого выполнены из стекла.
        - Здесь, что же, все из стекла? - выпалила она.
        Дроссельфлауэр рассмеялся.
        - По большей части. Такой уж город! Что стоит изобрести неразбиваемое стекло крепче алмаза, и не использовать его в быту? К тому же цветные стеклышки это так красиво…
        Глаза его подернулись мечтательной дымкой.
        - Я хочу нарисовать их, - прошептала Бритт.
        - Так нарисуй. Что тебе мешает?
        - Я не знаю… Как передать эти цвета.
        Небо окончательно прояснилось, и солнечные лучи добавили стеклянным фигурам оттенка и глубины. Они мерцали и переливались, как мерцает и переливается морская вода на глубине.
        - Ничего не мешает попробовать, - шепнул ей на ухо Дроссельфлауэр.
        Бритт заворожено кивнула.
        Скинув шарф прямо на землю, она принялась обустраивать рабочее место. Ей уже много лет не требовалось удобство для творчества: она рисовала где угодно, где застал порыв, и привыкла сидеть и на обледенелых перилах, и на грязной земле. Чистая мозаичная мостовая казалась подарком судьбы. Разве что шарф для тепла скинуть вниз: все-таки земля промерзла за холодную ночь.
        Альбом для рисования Бритт разложила на коленях, сложив ноги по-турецки. Карандаши, фломастеры и цветные мелки появились из глубины ее необъятной сумки; из этой стройной баррикады, похожей на армию готовых к бою солдат, Бритт выбрала свой любимый карандаш, который использовала для ночного неба, и сделала первый штрих.
        Дымчато-сиреневый бок сфинкса начал проступать на белом плотном листе.
        * * *
        В условленное время Меган, Хью и Бритт встретились у дверей кафе «Флауэр дрим».
        Меган пришла первой и мерзла, пританцовывая у дверей, спрятав руки в карманы. Пока ждала остальных, рассматривала обстановку. За закрытой дверью кафе (конечно же, витражной, с узором из красных и зеленых стекол в виде диковинных цветов) виднелись деревянные столики и стулья с мягкими подушками на сиденьях. Должно быть, хозяева кафе заботились о тепле и удобстве гостей. Столиков в это время года на улице не было, однако небольшая веранда была украшена цветами, развешанными в красивых кашпо. Меган не удержалась и потрогала одно из них за листик: растение было настоящим.
        - Не надо трогать цветы! - раздалось за ее спиной. - Ты можешь повредить их, и они погибнут.
        Меган обернулась.
        Бритт стояла позади нее, прижимая к груди альбом для рисования. Рюкзак повис у нее на локте, шарф огибал шею в один оборот, волосы растрепались, а на лице застыло мечтательно-восторженное выражение художника, получившего в свое распоряжение на время всю красоту мира. Правда, его немного портило колючее выражение глаз, которые Бритт не спускала в руки Меган - пока та не вернулась в карман.
        - Хорошо-хорошо, не буду, - примирительно улыбнулась Меган. - Ты давно пришла? Я не слышала твоих шагов.
        - А я вообще тихо хожу, - пожала плечами Бритт. - И я не уходила отсюда. Рисовала. Увидела, что ты подошла, и перестала рисовать.
        - Понятно…
        Хью стремительным шагом вырулил из-за угла и направился к ним.
        - Мы в самом деле будем там сидеть? - вздохнул он. - Надеюсь, у них есть мясо!
        - Увидим! - сказала порядком замерзшая и уставшая от чужого ворчания Меган, и первой толкнула тяжелую дверь.
        Кофейня внутри оказалась совсем не похожей на ту, в которой Хью пил кофе с Талассом. По обстановке сразу было видно, что кофейня стоит на ратушной площади, и сюда заходят на кофе-брейк вполне себе серьезные господа. Правда, сейчас было совершенно пусто.
        Меган выбрала столик у окна. За желто-зелеными витражами площадь выглядела еще более сказочной и совсем не настоящей. Бритт и Хью сели рядом. Бритт выложила на стол альбом для рисования, Хью повернулся к окну спиной и закинул ногу за ногу.
        Никто из них не произнес ни слова, пока не подоспела миловидная официантка маленького роста, похожая на тоненькую фею, и поставила перед каждым по кружке горячего шоколада:
        - Это от заведения, - ослепительно улыбнулась фея. - Вы ведь только прибыли в Марблит и первый раз у нас? Добро пожаловать. Мы любим, любим гостей!
        - А скажите, - кашлянув, спросил Хью, - у вас есть что-то с мясом?
        Фея растерянно моргнула:
        - Вообще у нас сладости… Но можно сделать для вас бутерброд!
        Хью махнул рукой, соглашаясь на бутерброд, Бритт немедленно захотела сладкого, а Меган ограничилась шоколадом. Тревожащее чувство странности происходящего вернулось вновь. Однако шоколад заглушил тревогу: ничего лучше она еще не пробовала. И только сделав первый глоток горячего густого напитка - настоящего, а не разведенного какао, который предлагали в колледже на обед, - она поняла, что продрогла почти до костей.
        - Ну, что? - Хью с минуту расправился с бутербродом и ощутил потребность поговорить. - Нашлось что-нибудь интересное?
        - Да тут весь город… Интересный, - ответила Меган. - Я побродила по улицам, но все было закрыто. Зато нашла еще одну площадь. Та, на которой мы находимся, называется Флауэр-сквер. А та, другая - Кард-сквер. Это мне Кип рассказал, местный охранник. Он меня и на платформу провел посмотреть на карту - она вымощена мозаикой по всей площади! Марблит, оказывается, немаленький город. И со всех сторон - горы, горы…
        - Я никуда не ходила, - пожала плечами Бритт. - Сидела тут и рисовала. Красиво же. Зато видела карусель. Отличная карусель, когда ее запустят, можно и покататься. Так мне сказал тот человек.
        - Какой человек?
        - Со странным именем и в дурацком галстуке. Назвал себя Дроссельфлауэром. Понятия не имею, в самом деле его так зовут, или он выдумал, но мужик забавный. И рисовалось здорово, как раз потеплело слегка.
        Меган бы не сказала, что вокруг потеплело, хотя замерзшие пальцы, обхватывающие чашку, начинали медленно отогреваться.
        - Ну, а ты, Хью? - спросила она. - Познакомился с кем-то из местных?
        - Да, - помедлив, ответил тот. - Со стекольщиком. Зовут мистер Гласс. Он тут самый известный, по его словам. Но других стекольщиков я не знаю: пришлось поверить на слово.
        Почему он умолчал о встрече с Талассом, вряд ли смог объяснить и сам. Просто почуял нутром, что не стоит заговаривать ни о нем, ни о чудесной кофейне с книжными полками: приберег это знание для себя.
        Бритт тем временем принялась раскладывать на столе свои рисунки. При взгляде на сфинксов и змей, кружащих вокруг карусели, Меган почувствовала смутную тревогу. Возможно, дело было в руке Бритт и в смысле, которым она наполняла фигуры, но… Меган резко расхотелось идти смотреть на карусель.
        И вообще - захотелось домой, в убогую комнату общежития, на застеленную старым бельем кровать, проснуться от странного сна, побежать на вокзал и успеть на нужный поезд, чтобы выполнить задание для журнала…
        - Когда мы собираемся обратно? - спросила она.
        Хью и Бритт синхронно подняли на нее удивленные взгляды:
        - Обратно?
        - Ну, да. Мы все ехали по делам. У нас были цели и планы перед тем, как мы застряли на том перроне. У меня задание для журнала… И я уже опаздываю на целый день с его выполнением, между прочим. Не хотелось бы попусту обострять отношения с редакцией…
        Бритт пожала плечами:
        - А здесь ты задание выполнить не можешь? Обязательно тащиться через горы?
        Меган растерянно моргнула:
        - Ты… о чем это?
        Бритт подперла кулаком лицо и угрюмо посмотрела на Меган так, словно это Меган мешала ей немедленно вернуться на площадь и продолжать рисовать.
        - Здесь тебе что, плохо? Прекрасный город. Ходи-снимай.
        - Я не могу снимать! - почти закричала Меган. - Здесь не работают фотоаппараты, и вы знаете об этом не хуже меня, и телефоны не работают, и вообще здесь все странное. Странное! Неужели не обращаете внимания? Стеклянные шарики вместо денег! Мозаики вместо мостовой! Все люди вокруг приветливые и улыбаются! А нас сюда привезли почти насильно… Почему вас ничего не смущает?!
        - Допустим, смущает, - хмыкнул Хью. - А орать так зачем?
        Меган осеклась.
        Хью продолжил:
        - Мы здесь оказались не по своей воле, а по какой-то ошибке или умыслу. Кто и по какой причине так с нами поступил, почему именно мы - в этом надо разобраться. Пока с нами обращаются хорошо: дали денег и отпустили погулять. Надо присматриваться, прислушиваться и говорить, а не бросаться очертя голову на Сторожевые башни.
        - Именно. А если нас просто не выпустят?
        Меган вздохнула. Хью и Бритт, несомненно, были правы - вот только что делать с их правотой?
        - Охолонись, - смягчившись, попросил Хью. - Если хочешь знать, нам это тоже не нравится. Верно, Бритт?
        Бритт кивнула.
        - Тебя кто-то хватится дома? - спросил Хью. - Как быстро?
        - Нескоро, - помолчав, ответила Меган. - Официально меня отпустили на выходные, но в университете знают, что у меня фотопроект, и я могу задержаться. Поездку я оплатила сама… Некоторое время никто и вспоминать обо мне не будет.
        - Я так и думал. Я живу сам по себе.
        - В моем университете внимания не обратят, что меня нет, - вставила Бритт.
        - Стало быть, у нас есть время. И мы используем его, чтобы разобраться, что это за место. Оно… - Хью помедлил, подбирая слова. - Неплохое. Не злое, как мне кажется. Мне здесь нравится. Но то, что мне где-то нравится, не значит, что тут не может быть вреда. Будем осторожными и поищем ответы на вопросы.
        - Например, как Долл узнала, что мы на вокзале?
        - Или… откуда она знала наши имена?
        Хью кивнул.
        - Именно. А для начала - допьем напитки и вернемся погреться в особняк Долл и послушаем, что она нам расскажет. Бежать впереди паровоза глупо. Особенно когда и паровоза на горизонте нет.
        Посидев еще немного за столиком, они расплатились с феей-официанткой за напитки (за все ушло три стеклянных шарика) и вышли на улицу.
        ГЛАВА 3. ПРОГУЛКА ПО ГОРОДУ
        На площади царило оживление. Люди, одетые в яркие пальто и палантины, сновали туда-сюда, направляясь только по им известным делам.
        До дома Долл было рукой подать. Хью шел молча, погруженный в свои мысли, убрав руки в карманы длинного пальто. Бритт, снова закутанная в шарф, разглядывала площадь, задержавшись взглядом на вновь закрытой плотным покрывалом карусели. Меган ежилась от холода, внезапно ставшего особенно ощутимым, и спешила к дому, радуясь, что тот находится совсем близко. Поднявшись на крыльцо, она оглядела площадь.
        Прямо напротив высился помпезный особняк с высоким шпилем - тот самый дворец, который поразил воображение Меган. Шпиль украшал медный петушок, вертящийся под порывами ветра.
        - Мы на самой Флауэр-сквер, - проговорила она. - Это центр города! Вот этот дом со шпилем - резиденция мэра города. Он там в самом деле живет, этот мэр, не только работает… Кто же тогда Долл, что живет в подобном месте?
        - Наверняка она занимает высокое положение, - ответил Хью. - Возможно, нам стоит и об этом ее расспросить. В конце концов, что плохого в том, чтобы мы - гости издалека, случайно здесь оказавшиеся - забросали свою гостеприимную хозяйку вопросами? Не вижу здесь ничего плохого.
        В словах Хью был свой резон. Для трех людей, затерянных среди гор в городе, где не было ни единой вышки сотовой связи, вполне естественно было наброситься с расспросами на гостеприимную хозяйку - особенно после утренней обзорной экскурсии по Марблиту.
        Меган, стоявшая ближе всех к дверям, взялась за тяжелое дверное кольцо и трижды ударила. Послышался шум и скрип, двери распахнулись, пропуская гостей в сонный темный зёв особняка.
        Складывалось впечатление, что в отсутствие тетушки Долл жизнь в доме останавливалась. Впрочем, не прошло и пары минут, как ниоткуда возникли горничные и принялись помогать выпутываться из курток и шарфов. Впрочем, свой огромный шарф Бритт привычно оставила при себе.
        - А Долл дома или еще не пришла? - очаровательно улыбнувшись, спросил Хью у одной из горничных.
        Та захлопала глазами:
        - Она на службе! Но насчет вас оставлены все необходимые распоряжения. Вы хотите обедать?
        - Возможно, чаю, - быстро ответил Хью. - В мою комнату. Мы будем сидеть там.
        - Почему это в твою? - возмутилась Меган.
        - Потому что. Почему бы и нет? - пожал плечами Хью и пошел вверх по лестнице.
        Меган покачала головой и бросилась за ним, пытаясь на ходу придумать, как ответить на возмутительную наглость.
        В черно-белой комнате Хью Меган было некомфортно. А вот Хью, казалось, чувствовал себя как дома: сбросив куртку и ботинки, с ногами завалился на черное покрывало, вытянувшись во весь рост. Бритт удобно устроилась в глубоком кресле, положив на колени раскрытый альбом.
        Неловко оглядевшись по сторонам, Меган нашла взглядом стул и осторожно села на самый край, словно готовилась вот-вот вскочить и броситься прочь. Неясное чувство тревоги вернулось - и теперь, кажется, вовсе не желало отпускать.
        - Итак, Долл вернется вечером, - протянула Бритт, заправляя за уши бирюзовые пряди. - И, судя по всему, она занимает в этом городе какую-то важную должность… Кто-нибудь в курсе, как ту все устроено?
        Бритт говорила таким тоном, что Меган едва поборола в себе желание поднять руку, прежде чем ответить:
        - Я немного знаю. Пока я рассматривала карту, Кип, Хранитель Площади Карты, рассказывал мне, что где находится. Дворец напротив нас - Дом мэра. А мэр здесь один, и зовут его господин Дроссельфлауэр. Каждый человек в городе ценит и уважает его…
        - Погоди… Дроссельфлауэр? Так ты его назвала? - Бритт перелистнула альбом на чистый лист, схватила карандаш и в две минуты сделала набросок.
        Человек в странном пиджаке и с моноклем в глазу смотрел с листа на Меган и Хью. Они переглянулись и спросили растерянным хором:
        - Кто это?
        - Это Дроссельфлауэр, - ответила Бритт. - По крайней мере, этот человек так представился. Сказал еще, что это похоже на Дроссельмейер… Хотя я понятия не имею, что все это значит…
        - Это Щелкунчик, - проговорила Меган, и по спине у нее пробежала холодная дрожь. - Щелкунчик. Дроссельмейер - кукловод из старой сказки… Помните? Крысиный король, девочка Клара…
        - Что-то припоминаю, - хмыкнул Хью. - Ну и что?
        - Да так… - Меган не смогла найтись с ответом.
        В самом деле - и что? Кроме тревожного холодка, пробирающего насквозь. Но не предъявишь же холодок в качестве аргумента.
        - Итак, Дроссельфлауэр живет в Доме Мэра… - Бритт сделала пометку в альбоме. - А Кард-сквер далеко отсюда?
        - Буквально в нескольких улицах. Хочешь сходить туда?
        - Потом, - кивнула Бритт. - Хочу зарисовать карту, так будет проще понять, что за город нас окружает.
        - Меган, а ты видела что-нибудь еще, кроме Кард-сквер? - спросил вдруг Хью.
        Меган покачала головой.
        - Нет. Гуляла, потом нашла Кард-сквер, и там уже заболталась с Кипом… Все по каким-то неважным вопросам. А ты?
        - Тоже недалеко ушел. Был в неплохой кофейне, да вот еще какао на себя опрокинул - засмотрелся по сторонам. Точно! Свитер застирать бы…
        Хью вскочил на ноги и стянул через голову свитер, оставшись в футболке с изображением какого-то супергероя - Меган в них не разбиралась.
        - Знать бы, где у них прачечная… - пробормотал Хью и выскочил за дверь.
        Свитер у него отобрала появившаяся ниоткуда горничная. Очаровательно улыбнувшись, она прощебетала, что госпожа велела заботиться о гостях, и гостям надо только попросить.
        Не успел Хью опомниться, как другая горничная втолкнула в комнату чайный столик на колесиках.
        - Ребята, вы наверняка хотите чаю. И пирожных! - защебетала она. - Вы только попробуйте эти пирожные! Такие воздушные и нежные!
        Она сняла крышку с блюда, и Меган почувствовала, как при виде пирожных у нее потекли слюнки. Завтрак был довольно давно, а в кафе она не поела. Хью растерянно застыл на пороге.
        Бритт, поглядев на них, хмыкнула и взяла инициативу в свои руки:
        - Спасибо, спасибо, - закивала она, ненавязчиво тесня горничную к дверям. - Пирожные - это то, что надо моему творческому уму, получившему столько впечатлений! И чай! Я мечтала о чае, мы все мечтали о чае! А теперь, пожалуйста, дайте нам насладиться этим прекрасным «файв-о-клок», вы прекрасно делаете свою работу, наши благодарности Долл, спасибо!
        Дверь захлопнулась. Бритт уперлась рукой в черно-белый витраж и выдохнула, прислушиваясь. За дверью было тихо. Судя по удаляющимся шагам, горничные ушли. Бритт осторожно приоткрыла дверь, тихо щелкнув замком, и выглянула наружу.
        - Ушли.
        Она заперла дверь и вернулась в кресло.
        - Как думаете… Они подслушивали? - спросила Меган.
        - Или да, - медленно произнес Хью. - Или просто очень хорошо работают.
        Бритт помахала рукой:
        - Давайте не отвлекаться на горничных!
        Хью сел обратно на кровать.
        - Итак. Предлагаю собрать все кусочки мозаики… Тьфу, вот с чем тут проблем нет, так это с мозаикой, воедино. Этого города нет на карте, но он есть. Нет сотовой связи, электричества - но при этом почему-то вся остальная городская инфраструктура работает. Есть кофейни и магазины. Как минимум, книжные, я видел один такой. И еще видел лавку стеклодува.
        - Я видела вывески и открывающиеся магазины, здесь много ремесленников. И все по утрам читают газеты! - подключилась Меган.
        - Бред какой-то, - пожал плечами Хью. - И часы не ходят. Как-то же они узнают время?
        - И самое главное: здесь нет денег! - напомнила Бритт. - И поезда непонятно как ходят. Не говоря уже о контрольно-пропускном пункте на границе. Вряд ли мы уйдем отсюда так просто…
        - Слушайте! - воскликнул вдруг Хью. - А вдруг это не город?
        Меган и Бритт хором спросили:
        - А что?!
        - Это интерактивный развлекательный парк! - Хью поднял вверх указательный палец. - Ну, знаете, вроде «Долины Муми-троллей» или «Диснейленда»? При этом гостей парка погружают в атмосферу, приближенную к реальности!
        - Звучит как бред, - хмыкнула Меган. - Или как «Парк юрского периода», что, в целом, одно и то же. Бред и есть.
        - Зато бред логичный, - кивнула Бритт. - Хотя такие парки стоят бешеных денег. Не знаю уж, как вы, а у меня, бедного студента, таких денег сроду не водилось.
        - У меня поездка по заданию колледжа, - объяснила Меган. - Мне оплатили дорогу и жилье… Но точно ни о каком Марблите речи не шло. Будь то город или интерактивная развлекательная зона. Могу билеты показать.
        - Да не надо, верим, - хмыкнул Хью. - Я на свои, мне содержание позволяет, но планы тоже были совсем другие. И я могу точно сказать: никаких билетов никуда кроме поезда я не покупал. Даже без жилья поехал. Доверился обстоятельствам.
        Бритт расхохоталась:
        - Поздравляю, Хью! Обстоятельства тебя подвели!
        * * *
        - Значит, план такой, - сказала Бритт. - До возвращения Долл осматриваем карту и гуляем по городу втроем. Больше не расходимся. Мало ли…
        - Согласен, - кивнул Хью, - хотя люди тут приятные.
        - Ты уже с кем-то познакомился?! - повернулись к нему Меган и Бритт.
        Хью неловко пожал плечами.
        - С местным стекольщиком и еще одним чуваком… Так, пообщались немного.
        - И как? Похожи они на аниматоров? - подалась вперед Бритт.
        - На кого? - растерялась Меган.
        - На актеров! Которые развлекают людей в тематическом парке!
        - Не знаю… - помотал головой Хью. - Я же тогда об этом не думал.
        - В этой комнате мы точно ни до чего не додумаемся, - решительно вскочила на ноги Бритт. - Я отказываюсь говорить о чем-либо вообще, пока не увижу своими глазами карту и не пойму, где нахожусь!
        Меган и Хью поднялись на ноги следом за ней. В доме в самом деле не сиделось.
        На улице ощутимо потеплело, но часы на Флауэр-сквер все так же показывали три часа.
        Бритт повернулась к Меган:
        - Веди. Показывай карту.
        Меган пересекла Флауэр-сквер, чувствуя себя командиром маленького отряда. В глубине души она сомневалась, что легко отыщет Карту, но Кип хорошо объяснил ей дорогу.
        Лавочки и магазины, закрытые поутру, уже работали. Почти у каждой двери, распахнутой настежь, стояла табуретка с положенной сверху газетой. За витражными окнами кипела жизнь.
        Меган шла мимо, заставляя себя не отвлекаться на этот странный, привычный для местных быт. Несколько поворотов, вниз по лесенке, перейти дорогу, по наклонной улочке вверх - и вот узкая петля зеленоватых домов выводит к тщательно огороженной площади.
        На смотровых площадках с обеих сторон, покачиваясь, стояли люди. У некоторых в руках были смотровые стекла на длинной ручке. Скользнув по ним взглядом, Меган в который раз за день подумала о том, как ярко и броско одеваются жители Марблита. Они словно стремились не уступать в цвете мозаичным стеклышкам окон и мостовых.
        Наконец, она увидела и Кипа. Хранитель прохаживался вокруг карты с длинной метлой в руках, сгоняя невидимые глазу соринки.
        - Леди, вы вернулись! - обрадовался Кип, увидев Меган.
        - Мои друзья еще не видели карту. - Меган не смогла не улыбнуться в ответ - таким заразительным было его очарование. - Привела посмотреть.
        - Какое досадное упущение! - Кип всплеснул руками, едва не выронив метлу. - Его непременно надо исправить! Только вот видите… Обе платформы пока заняты. У наших граждан это одно из любимых развлечений. Некоторые приходят разглядывать карту каждый день! Подождете немного, пока не освободится очередь? Уверяю вас, это скоро произойдет!
        Хью тем временем прошелся вдоль ограждения.
        - Какая тонкая работа, - невольно удивился он. - Неужели все это сделали люди?
        - В Марблите любая работа со стеклом - только ручная, - важно ответил Кип. - Ничего новомодного, никакой… этой… автоматики. Так можно нарушить суть!
        - Я видела, как делают витражи. - Бритт присела на корточки, разглядывая стекольные стыки. - Очень большие витражи. Но это… Целая площадь-картина! Хорошо вы придумали ограждать ее. Каблуки и ботинки быстро разбили бы красоту.
        - Эта карта сделана, чтобы смотреть на нее, а не чтобы портить! - воскликнул Кип. - Об этом знает каждый горожанин.
        - А кто создал эту карту? - завороженно спросила Бритт.
        Кип тяжело вздохнул.
        - Один очень хороший художник… Его звали Роуз Леймисс. Он был потрясающим. Добрым, щедрым, настоящим человеком мира…
        - Вы сказали - был?
        - Да, Роуз погиб в довольно юном возрасте. Трагическая история… Жаль, жаль талант. Но вот оставил нам в наследство эту карту. Хорошо, что успел закончить ее при жизни. А, взгляните! Левая платформа освобождается. Думаю, вы втроем можете начать осмотр оттуда. Леди Меган уже знает, что лучше всего посмотреть с двух сторон, карта сделана таким образом, что с одного угла видно только половину - такова ее природа, этой карты. Роуз часто сравнивал свое детище с человеком… Да-да, и ведь в этом самом деле что-то есть…
        Кип поспешил снять цепочку с прохода, выпуская двух молодых женщин в лоскутных пальто. Женщины смеялись и переговаривались о чем-то и, казалось, им не было никакого дела до Смотрителя и троих ребят.
        Меган пропустила Хью и Бритт вперед по лестнице и поднялась следом за ними.
        - Ва-а-ау, - протянула Бритт. - Какая красота!
        При ярком дневном свете карта производила еще более сильное впечатление. Меган тихо ахнула.
        Хью обернулся и спросил у Кипа:
        - А ночью здесь включается подсветка, да?
        - Да, господин. Фонари по периметру и лампы на платформах. Вечером здесь очень красиво!
        - Сейчас тоже неплохо… - завороженно прошептала Бритт, подходя к перилам платформы.
        Меган и Хью оперлись на металлические ограждения, обитые зеленым бархатом для тепла.
        Мозаичный город сиял тысячей огоньков - яркие блики солнца отражались на золотых крупицах мозаичного стекла. Уменьшенные копии домов, улиц, площадей и дворов были как на ладони. Вернувшись сюда второй раз, Меган уже узнавала некоторые места, мимо которых проходила. Дворик с фонтаном в виде нефритового дельфина. Лавка кожевника с открытой нараспашку дверью. Кафе-мороженое, в котором упитанная, добродушного вида старушка предложила гостям добавить кофе в мороженое, или мороженое в кофе, но ни в коем случае не употреблять по отдельности.
        Башню из красного камня, в котором словно бы плавали невиданной красоты рыбы, на повороте к Кард-сквер… Меган с теплом узнавания рассматривала карту второй раз, хотя после первого не прошло и нескольких часов. Но она поймала себя на мысли, что воспринимает город теперь совершенно иначе.
        Хью, кажется, испытывал схожие чувства.
        - Смотрите-ка! - воскликнул он. - И в самом деле тончайшая работа! Того и гляди, из лавки мистера Гласса выйдет он сам и предложит горячий шоколад! Ого! А вот и кофейная библиотека… Не знаю уж, как ее назвать, но там все очень вкусно, а заведует ей Брукс! Ничего себе, она так далеко от Флауэр-сквер - а мне казалось, в паре улиц…
        - Как ты оттуда вернулся и не заплутал? - повернулась к нему Меган.
        Хью пожал плечами.
        - Мне показали дорогу.
        Бритт не вслушивалась в их беседу. Опустившись прямо на холодный пол платформы, она вновь достала альбом и принялась переносить карту на бумагу. Меган, украдкой бросив на нее взгляд, подумала, что неплохо перенять такую привычку. Одна беда: у Бритт был явный художественный талант, врожденный и отточенный годами практики. Отсутствие камеры совсем не мешало ей ловить реальность на кончик карандаша. Ее черно-белые наброски выходили объемными и плотными. Сама Меган никогда так не умела. Без фотоаппарата, при помощи которого она любила останавливать реальность, она оказалась как без рук.
        Бритт вдруг заговорила, не отвлекаясь от зарисовки:
        - Очень красивый город. С одной стороны, такой продуманный, а с другой… Все это хаотичное наслоение башенок, флюгеров и статуй, дороги, уходящие практически в никуда или петляющие между домов… Но при всем есть закономерности! Город - чистая математика!
        - Никогда не любил математику, - фыркнул Хью. - Но в пару местечек с этой карты я с удовольствием бы заглянул.
        - Мне кажется, мы мало гуляли, - поддержала Меган. - В принципе, город можно, наверное, обойти за денек-другой? Раз все равно придется здесь задержаться. Я бы сходила вот в тот дворик.
        - А я поднялся бы на холм, где Дальняя Башня. Написано, что там смотровая площадка. Можно увидеть панораму Марблита и сравнить с картой.
        - Да, было бы неплохо… - Бритт захлопнула альбом и встала рядом с ними. - Пойдем на другую платформу? Еще порисовать хочу.
        Кип помог ребятам спуститься с платформы и подняться на вторую, освободившуюся к тому времени от людей. Бритт снова раскрыла альбом, а Хью и Меган принялись набрасывать список мест, которые необходимо посетить:
        - Музей Марблитского Стекла! Как думаешь, нам туда надо?
        - Обязательно. И в картинную галерею.
        - Парк Спящих Скульптур! Ну и название.
        - Прямо по дороге к обзорной площадке.
        - Нам будет чем заняться, - улыбнулась Меган, предвкушая хороший выходные. - За ужином расспросим Долл, как нам лучше попасть всюду, куда желаем, если только хотим управиться до понедельника.
        - Отпуск! - вскинул руки вверх Хью.
        Меган вновь уткнулась взглядом в карту, а, подняв голову, вдруг встретила пристальный, немного грустный взгляд Кипа и задумалась: разве она в самом деле ехала в Марблит, чтобы посмотреть Парк Спящих Скульптур? С другой стороны… Раз все так сложилось… Разве откажется журнал - все журналы мира - от уникального материала? Она обязана открыть читателям город Марблит. Тем более, он совсем близко. Так легко съездить на выходные. Так здорово гулять.
        Вот только разобраться бы с поломкой фотоаппарата…
        - Эй, Меган, ты идешь? - позвали снизу Хью и Бритт.
        Меган очнулась от своих мыслей.
        - Иду, иду! Думаете, пора возвращаться?
        - Если вы спешите к Долл, то не стоит торопиться. Еще пару склянок она будет занята рутинным делами, - вмешался Кип. - Уже темнеет, скоро зажгут фонари. Я рекомендую вам навестить мистера Лайта и понаблюдать, как сияет Марблит. Поболтайте с ним, убейте время. Долл дождется вас, даже если вы припоздаете - она, знаете ли, сама очень любит опаздывать.
        - А где найти мистера Лайта?
        Кип махнул рукой:
        - Во-он там. За поворотом через двор, и увидите его башенку. Он фонарщик. Оттуда он начинает путь. Говорят, от того, какого цвета будет фонарь, зависит цвет снов всех жителей города!
        - Разве кто-то видит цветные сны? - хмыкнув, пожал плечами Хью.
        Кип ответил ему таким же взглядом, которым до того смотрел на Меган.
        - В Марблите, мастер Хью, иных снов и быть не может, - проговорил он. - Желаю вам хорошего вечера. Приходите в любое время смотреть на карту! И за советом… Если вам когда-нибудь будет нужен совет.
        * * *
        Фонарщик громко плакал.
        В том, что перед ним именно фонарщик, Хью не сомневался ни на секунду: какой еще человек будет носить черный темный плащ и белый шарф, цилиндр на голове, да еще держать в руках бамбуковую трость с крючком на конце? Такой приметный образ ни у кого не вызывает сомнений. Но только трость была сломана пополам, и человечек в цилиндре безутешно горевал над обломками.
        Хью остановился. Меган и Бритт, отставшие на пару шагов, едва не налетели на него.
        - Что про…? - начала было Бритт и осеклась, увидев рыдающего человечка.
        Фонарщик был так расстроен, что даже цилиндр, казалось, поник и накренился. Белый шарф повис, и даже кончики усов опустились вниз.
        Хью приблизился.
        Башню фонарщика, сделанную словно бы целиком из черного стекла с ярким орнаментом, украшали фонари из тонкого зеленого стекла. Сейчас только один фонарь горел ясным, спокойным пламенем - явно газовым, электрические фонари не дают такого мягкого, спокойного света. Второй же не горел, и на стекле отражались блики первого. Сумерки окутывали небольшой дворик, и фонари на углах домов словно бы ждали возможности загореться, но не могли. Палка была сломана. Палка, которую фонарщики используют для того, чтобы цеплять кольца газовых фонарей и зажигать огонь. Неизменный атрибут профессии, без которой человек уже даже вроде бы и не фонарщик.
        Хью прекрасно понимал его беду, а потом отважно подошел и опустился перед фонарщиком на одно колено, стремясь заглянуть в лицо.
        - Добрый вечер, господин Лайт. Что за горе у вас стряслось? - спросил он.
        - Я плачу потому, господин, что больше не могу делать свою работу. Черные Птицы налетели на город - не иначе, как из-за того, что приехал поезд. Поезда приезжают редко, но за ними неизменно следуют Черные Птицы. Одна точно была! Сломала мою палку - и теперь я не могу делать свою работу. Не могу зажигать фонари!
        - Такое уже было раньше? - спросила Меган.
        - Каждый раз! Каждый! - воскликнул мистер Лайт, снова заливаясь слезами.
        Меган переглянулась с Бритт. Возможно ли, чтобы Кип нарочно отправил их сюда, зная, что у мистера Лайта беда - на помощь? Или потому, что, будучи пассажирами поезда, они втроем невольно навлекли на фонарщика этих странных птиц, о которых он говорил?
        Вокруг не было видно ни единой птицы - обычной или черной.
        Хью тем временем взял у фонарщика палку и внимательно ее осмотрел.
        - Надо же, как ровно сломалась! - воскликнул он. - Смотрите, ее можно вставить стык в стык и заклеить чем-нибудь. Тогда она будет как новенькая…
        - Не выйдет, - горестно вздохнул мистер Лайт. - Все дело в Правилах фонарщика! Господин Дроссельфлауэр считает, что фонарщик делает самое важное дело в Марблите - регулирует свет! Отвечает за фонари, за всю сложную систему освещения города, что и делает Марблит столь красивым в ночи! Потому эта должность столь почетна. Но я теперь не могу зажигать фонари. Я не могу делать это склеенной палкой! А другой палки у меня нет!
        - Разве нельзя просто попросить у господина Дроссельфлауэра новую палку? - спросил Хью.
        На бледном лице мистера Лайта отразился ужас.
        - Что вы, что вы, мастер! Господин мэр так разгневается…
        - Разве господин Дроссельфлауэр гневлив? - спросила Бритт.
        - Очень, если нарушать Правила! - ответил фонарщик. - А новую палку мне не выдадут. Видите ли, с господином Вудом, который занимается деревом, в том числе и палками, которые мне нужны, мы давно уже не разговариваем. И он, конечно же, ни за что не согласится сделать мне новую палку!
        - Но почему же? - растерялся Хью.
        - Он будет только рад узнать, как я опростоволосился! - воскликнул фонарщик. - Он ни за что, ни за что не поможет мне! Скажет - этот Лайт так стремился стать фонарщиком, но забыл, что для столь почетной должности нужны люди определенного склада ума и характера! Вот кто-то иной ни за что не позволил бы птицам сломать палку или потрепать шарф. Но я вечно терплю неудачи… Господин Дроссельфлауэр был так добр, что дал мне шанс, но я сам этот шанс потерял…
        - Вот еще! Вы хороший фонарщик! - убежденно проговорила Меган.
        Ее убежденность зиждилась хотя бы на том факте, что это был единственный фонарщик на весь Марблит, стало быть, со своей работой он хоть как-то, да справлялся. Уже этого хватало, чтобы вызвать в ней желание поддержать его. К тому же взрослые мужчины с круглым румяным лицом и вихрастыми бакенбардами не должны рыдать из-за мелочи, равно как и эта мелочь не должна отнимать у них работу. Потому Меган спросила:
        - Как найти мистера Вуда?
        Хью, разгадав направление ее мысли, подхватил и спросил:
        - В самом деле, господин фонарщик, как нам его найти? Мы сами сходим к нему и попросим сделать новую палку. И тогда вы снова будете зажигать фонари.
        - Вы такие добрые… - фонарщик едва не прослезился. - Откуда вы? Я вас раньше не видел…
        - Мы приехали на по… - начала было Меган, но Бритт ни с того ни с сего с силой наступила ей на ногу.
        Меган удивленно открыла рот. Хью же резко повернулся к ней, сверкнув глазами, и шепнул:
        - Молчи!
        Потом, повернувшись к фонарщику, быстро проговорил:
        - Я знакомый господина Таласса. Зная, как господин Таласс любит фонари Марблита, просто не могу пройти мимо такой беды! Поверьте, мне совершенно не трудно помочь вам.
        - Господин Дроссельфлауэр не будет сердиться, если фонари зажгутся часом позже, - вмешалась Бритт. - В конце концов, бывают же… Технические неполадки. Ведь господин Дроссельфлауэр уже в курсе про то, что прилетали птицы, и знает, к чему это приводит?
        - О нет, нет! - испугался фонарщик. - Не говорите никому про птиц! Но если вы сможете помочь… Если я зажгу фонари… О, господин Таласс хороший человек, он помогал мне получить эту должность! Помогите мне, мастер, юные леди, помогите?
        Хью улыбнулся:
        - Тогда расскажите, где нам найти этого мистера Вуда?
        Меган казалось, что она ничего не понимает. Кто такой господин Таласс? Почему Бритт велела молчать о том, что именно они пассажиры поезда? Откуда, в конце концов, Птицы?
        Все эти вопросы она немедленно озвучила, стоило отойти подальше от башни фонарщика.
        - Слишком много вопросов, дорогуша, - рассмеялся Хью. - Но я попробую тебе на них ответить.
        - Ну, попробуй, - ответила Меган, которую порядком задел его тон.
        Хью только хмыкнул.
        - Начнем сначала. Птицы. Понятия не имею, откуда. Еще одна странность этого города, как и многое другое. Еще одна вещь, о которой стоит осторожно расспросить Долл.
        - Этот Кип не случайно отправил нас к фонарщику, - буркнула Бритт. - Но вот говорить всем подряд о том, что именно мы приехали на поезде, пожалуй, не стоит. Видите? Прибытие поезда уже навлекло на кого-то беду. Не удивлюсь, если запущены необратимые процессы. Перемены. Эффект бабочки. Мало ли что! На всякий случай, притворяемся просто гостями города, гостями Долл, и ничего не говорим о себе прямо - до тех пор, пока не спросят.
        - Допустим, - помедлив, Меган была вынуждена согласиться. - Так что за Таласс?
        - Один человек, познакомился с ним в кофейне, - пожал плечами Хью. - Может пригодиться, когда доберемся до этого Вуда. Судя по всему, он не очень сговорчивый парень…
        - Ш-ш-ш! - шикнула Бритт. - Вот его дом, кажется. Видите? Все как описывал фонарщик: похож на бамбуковую хижину.
        Меган пригляделась. Впереди в самом деле стоял странный дом, как сошедший с гравюр Хокусая. О ремесле его владельца говорила каждая деталь, выполненная из дерева и бамбука.
        Владелец дома, сидя уже на привычной традиционной табуретке у распахнутой двери, держал в руке тяжелую, наполовину выструганную палку, и недружелюбно глядел на пришедших.
        - Что вам надо? - каркнул он.
        Голос, скрипучий, как старая половица, резал уши.
        - Зачем явились?
        - Господин Вуд? - вновь взял на себя роль переговорщика Хью. - Мы пришли к вам по одному делу. Я слышал, вы делаете палки…
        - Нет, нет, нет, даже и не просите! - взъярился господин Вуд, вскакивая на ноги.
        Палка пронеслась в воздухе в паре сантиметров от лица Хью. Тот задумчиво охнул.
        - Я ведь даже ничего еще не просил… - отозвался он, и господин Вуд снова взмахнул палкой:
        - Я знаю и так! Вы пришли, чтобы помочь бездельнику Лайту! Я знаю, знаю что произошло! Я же не глухой и не слепой, я видел, как налетели Черные Птицы! Но пусть хоть весь город погрузится во тьму - от меня он палки не получит!
        - Но он не может зажигать фонари без своей бамбуковой палки! - закричала Бритт. - Ведь таковы Правила! Мэр Дроссельфлауэр очень рассердится!
        - Пусть сердится, что мне ваш мэр, он тоже любит сидеть на деревянных стульях!
        Хью и Бритт растерянно переглянулись. Потом, не сговариваясь, кинулись в атаку на господина Вуда с двух сторон:
        - Господин Вуд! Что вам стоит сделать одну, всего лишь одну палку для фонарщика? - умоляла Бритт.
        - Без палки вы будете сидеть в темноте, без фонарей. И что вы увидите? Вы не увидите рубанок! - почти прокричал Хью ему на ухо.
        - Тем более, господин Дроссельфлауэр не просто так придумал, что у фонарщика должна быть палка!
        - Вы можете быть сердиты на него, господин Вуд, но что вам сделал целый город?!
        Господин Вуд раздраженно заморгал, явно борясь с желанием отбросить брусок и заткнуть пальцами уши.
        Меган в глубине души ему сочувствовала. Ей стало неловко за Хью и Бритт: почему они ведут себя так, словно поддались марблитскому безумию? «В Риме будь как римлянин». Всех местных отличала повышенная эмоциональность. Картинность… Понятная для киногероев, но совершенно не подходящая живым людям.
        Кем были жители Марблита - подставными актерами реалити-шоу или пациентами психбольницы - им еще предстояло узнать, но они-то втроем были нормальными! И вот теперь вполне живые Хью и Бритт ведут себя так же: кричат, драматизируют и размахивают руками.
        Меган отвернулась.
        Ей не хотелось на это смотреть.
        - Что за шум? - Раздался мягкий бархатный голос, негромкий - но и этого хватило, чтобы все немедленно замолчали.
        - Господин Таласс! - взмолился господин Вуд. - Эти невыносимые люди свели меня с ума!
        ГЛАВА 4. ЗАЖИГАТЬ ФОНАРИ
        Увидев Таласса, Хью испытал облегчение. Ему порядком надоели попытки донести что-то до Вуда в странной манере местных жителей. Даже поддержка Бритт мало что изменила. Господин Вуд уперся и на контакт идти не желал.
        Таласс, поймав умоляющий взгляд Хью, ответил ему улыбкой и мягко спросил, повернувшись к господину Вуду:
        - Так что случилось?
        - Лайт опять взялся за старое! - жалобно проговорил господин Вуд. - Птицы сломали ему палку, какую уже по счету! А он требует новую. Я не собираюсь больше ему потакать, так и знайте!
        Глаза Таласса расширились.
        - Птицы? - выдохнул он. - В город вернулись Птицы, говорите?
        - Да, никакого света не хватает их отогнать. Лайт скандалит, ноет, требует палку, вот подослал этих детей…
        - И что, вам сложно выполнить их просьбу? - нахмурился Таласс. - Дроссель… Господин мэр будет не в восторге, если при угрозе Птиц не будут гореть фонари.
        - Но ваши фонари не помогают!
        - Это фонари господина мэра! Как его помощнику, мне полагается проследить, чтобы все было в порядке. Вот как мы поступим, господин Вуд. Есть ли у вас готовые палки?
        - Нет, как можно? Все должно быть свежесозданным!
        - В таком случае, я заплачу вам сразу за несколько палок. Чтобы господин Лайт не отвлекался от сложной работы фонарщика, а вы занимались своим делом. Сколько потребуется, столько и заплачу, только назовите свою цену. - Таласс достал из кармана горсть цветных шариков.
        При виде стеклышек у господина Вуда алчно заблестели глаза.
        - Вот это уже другой разговор! - проскрипел он. - А то все «дай», да «дай», если же всем давать без разбору, на шею сядут и будут кататься. А за честную плату почему не помочь? Пусть даже и господину Лайту. Но вы послушайте меня, мастер Таласс, не годится он для этой работы. Не годится! Не его это - фонари зажигать!
        - Я уверен, что господин Мэр прислушается к вашим словам, - с бархатной твердостью ответил Таласс и вложил стеклянные шарики в жадно подставленные стариковские ладони. - Сколько вам надо времени?
        - Одна склянка! - ответил господин Вуд.
        Таласс хмыкнул и, взяв с подоконника деревянные часы с мелким стеклянным крошевом вместо песка, перевернул их.
        - Ваше время пошло, господин Вуд. Сумерки наступают.
        Господин Вуд ушел в дом в явно приподнятом настроении. Таласс повернулся на каблуках и снова встретился взглядом с Хью:
        - И снова привет, мастер Хью! Представишь меня своим друзьям?
        Хью застенчиво улыбнулся. Он сам сейчас не смог бы ответить, почему решил скрыть знакомство с Талассом от новых знакомых. Видимо, шила в мешке в самом деле не утаить - да и Марблит совсем небольшой город. Вряд ли удалось бы избежать встречи, особенно решив держаться втроем.
        - Это господин Таласс, - сказал он, понимая, что молчание затянулось. - Мы с ним познакомились утром.
        - Я врезался в него и пролил кофе, - рассмеялся Таласс.
        Смех у него был очаровательно молодой.
        - Такой я неуклюжий человек, - покачал он головой. - Зато познакомился с мастером Хью. Теперь хотел бы узнать имена его друзей…
        - Я Бритт.
        - Меган.
        - Очень приятно, Бритт, Меган, - жизнерадостно улыбнулся Таласс, словно не замечая напряженных, немного враждебных взглядов.
        Зато они не укрылись от Хью. Он поежился, представляя грядущий допрос - раз решили говорить на чистоту, отчего он что-то утаил? Ведь Бритт не стала делать тайну из встречи с мэром Дроссельфлауэром.
        Но таким человеком был Хью - всегда стремился оставить только своим и личным.
        Неловкая тишина затягивалась.
        - А что вы намереваетесь делать потом, когда получите палку? - спросил Таласс.
        Меган пожала плечами:
        - Вернем ее фонарщику. Мистер Лайт не может работать без своей палки. Не может зажигать огни.
        Таласс почесал бороду, словно что-то прикидывая про себя. В сумерках его темно-синий костюм казался почти черным.
        - Столько времени упущено… Наступает ночь, надо развеять тьму. Фонарщик один - куда ему управиться! Фонарей так много…
        - Господин Таласс, а что вы предлагаете? - осмелел Хью.
        Таласс сверкнул глазами.
        - Поможем ему. Вы же гости города. Это должно стать чем-то вроде… Интересной экскурсии. Тоже будете зажигать фонари. Возьмем у господина Вуда столько палок, сколько он сможет нам дать, и отправимся по городу. Вот увидите, это невообразимое зрелище - когда повсюду в Марблите сияют яркие фонари…
        - Хочу это увидеть, - сказала Бритт. - И нарисовать.
        - Ты рисуешь? - быстро спросил Таласс. - Художница?
        Бритт пожала плечами.
        - Не кидаюсь громкими словами. Художница или нет… Какая разница? Я рисую и рисую.
        - Покажешь? - попросил Таласс.
        Он протянул руку к альбому Бритт, и Хью показалось, что его пальцы слегка дрожали. Бритт, помедлив, все-таки протянула ему альбом.
        Таласс, перелистнув страницы, на мгновение замер. Брови его поползли вверх. Хью, приподнявшись на цыпочки, заглянул в альбом и увидел силуэт гигантского сфинкса.
        - Ну и ну, - пробормотал Таласс. - У тебя в самом деле большой талант… И много везения, леди Бритт.
        - Везения? - Бритт откинула с лица бирюзовую челку.
        - Не многие сейчас могут заглянуть под покрывало карусели, - ответил Таласс, возвращая альбом. - Кто показал вам это? Неужели сам господин мэр?
        - Господин Дроссельфлауэр? Да, мы познакомились с ним, когда я рисовала. Ему тоже понравились мои рисунки.
        - Могу его понять. Сохраните их. Эта карусель - достояние Марблита. Жаль, что ее так и не запустили… А вот и господин Вуд!
        Таласс так резко переключился с темы на тему, что Хью не успел задать вертящийся на языке вопрос про Карусель. А впрочем… У него еще будет время, а сейчас им надо - как предложил господин Таласс - заняться фонарями.
        Хью было волнительно. Он никогда еще не зажигал фонари, и, конечно, ему хотелось оказаться на месте фонарщика - но позволит ли им мистер Лайт?
        Господин Вуд, по крайней мере, не стал больше спорить с Талассом или с кем-нибудь из них - просто впихнул Хью в руки несколько длинных бамбуковых палок с крюком на конце и скрылся в доме, хлопнув напоследок дверью.
        - Спасибо вам большое, вы очень любезны, добрый господин Вуд! - крикнул Таласс в распахнутое окно и вновь ослепительно улыбнулся:
        - Ну что… Вы готовы? Поможем господину фонарщику?
        Зажигать фонари оказалось делом интересным и необычным. Еще никогда Хью не доводилось зажигать настоящий газовый фонарь - дотягиваться палкой до специальной ручки, поворачивать и завороженно наблюдать, как за цветным стеклом вспыхивает тонкий огонек.
        Город постепенно озарялся светом множества фонарей - в основном зеленых, но были и оранжевые, синие, фиолетовые, и совсем яркие - белые, и с плафонами из узорчатого стекла - самые разные. Оттого и тени на стенах плясали разноцветные, и сам город вдруг изменился, превратился в подобие сказочного карамельного королевства. Хью завороженно смотрел на открывавшийся перед ним вид - освещенные улицы, яркие стекла окон и фонарей, нарядно одетые люди, устремившиеся на вечернюю прогулку сразу же, как только зажглись фонари. Где-то вдалеке играла скрипка.
        Фонарщик чуть не плакал.
        - Спасибо, спасибо вам! - повторял он. - И вам, господин Таласс! Спасибо! Что бы я без вас делал…
        * * *
        Звуки скрипки, полные пронзительной тоски, разливались над оживающим городом.
        - Кажется, вечерняя жизнь в Марблите активнее дневной, а? - спросила Бритт, покосившись на Таласса из-под бирюзовой челки.
        Таласс широко улыбнулся, поймав ее взгляд.
        - Так и есть! Днем все занимаются своими делами, зато никто не работает по вечерам. Вечер - время для общения и прогулок. Вот увидите, в кондитерских и кофейнях не останется свободного места.
        - А рестораны тут есть?
        - Что?
        - Рестораны, - повторила Бритт. - Мясные, рыбные… Пивные. Все, что я вижу - кофейни и лавки со сладостями.
        - Едят обычно дома, - пожал плечами Таласс. - Выпить горячий шоколад в компании друга это одно. Но потреблять пищу здесь принято не выходя из дома.
        - Вот дела, - раскрыл рот в изумлении Хью. - Тут, выходит, нет самого прибыльного бизнеса? Ведь индустрия еды…
        - Еда - не индустрия! - перебил его Таласс, подняв вверх указательный палец. - Еда это слишком… Важно. Долл ведь накормила вас?
        Ребята кивнули.
        - И ужинать вы тоже будете у Долл. Вместе с ней, рассказывая о том, как прошел день. И никакой индустрии! А вот выпить еще по чашечке кофе я не откажусь. А вы?
        - Я хочу воды, - простонала Бритт. - Я скоро слипнусь!
        Таласс рассмеялся и повел их вниз по улице.
        Кафе, которое выбрал Таласс, находилось недалеко от Флауэр-сквер, насколько Бритт уже могла ориентироваться. Но шум и гомон людской толпы, высыпавшей на мозаичную площадь, едва угадывался в узеньком проулке, где, в тени высоких деревьев, стояли два аккуратных маленьких стола. На стульях лежали пледы, чайники с чаем подогревали свечи в специальных подставках - казалось, что здесь всегда ждали гостей.
        Девушка с зелеными глазами и черными волосами стояла на пороге - как принято было у марблитцев. Бритт сразу захотелось ее нарисовать. Хотя бы скетч в альбоме, а лучше - полноценный портрет масляными красками, такой был необычный, средневековый типаж. Девушка прекрасно вписывалась в мозаичный антураж и общий колорит города. Простое темно-зеленое платье в бохо-стиле усиливало впечатление.
        Поверх платья был повязан льняной передник.
        - Привет, хозяюшка, - махнул рукой Таласс. - Что сегодня за чай?
        - Из розовых лепестков, - с улыбкой ответила девушка, и у Таласса на мгновение заледенела улыбка - всего на мгновение, но Бритт умела подмечать такие вещи.
        В следующий миг он отмер лицом и махнул рукой: мол, неси все свои чашки.
        Устраиваясь за столом, Бритт подумала, что это самое милое кафе, которое она видела в жизни.
        «Хозяюшка» вынесла чашки и разлила чай. Следом стол украсило блюдо с печеньем, воздушным на вид и на вкус.
        - Привел друзей, старый проказник? - Девушка провела ладонью по плечу Таласса.
        - С друзьями надо делиться самым лучшим, не так ли? - довольно сощурился он в ответ. - Эй, Хью, Меган, Бритт, знакомьтесь с Гвендолин. Лучшая выпечка в городе и авторский чай!
        - И лучшая музыка. Все, кроме скрипки, - добавила Гвендолин и подмигнула.
        Бритт она понравилась. Гвендолин обладала тем видом очарования, который пробивает сразу и до сердца.
        - А почему кроме скрипки? - спросил Хью.
        - На скрипке у нас играет господин мэр, - ответила Гвендолин. - Разве вы сами не слышите? Сейчас как раз время его игры.
        - Это он играет? - всколыхнулось что-то в груди у Бритт. - Я думала - запись…
        - Что ты, что ты! В Марблите есть только живая музыка. Здесь нет никаких проигрывателей, плееров… Ничего нет. Только собственные руки и чутье, - вмешался Таласс.
        - А почему тогда так хорошо слышно? Такие тонкие стены?
        - Вовсе нет. Просто господин Дроссельфлауэр любит играть по вечерам, стоя на балконе. А горожане обожают его слушать. Приходят на площадь, словно бы невзначай, и наслаждаются концертом.
        - Я смотрю, ваш господин мэр - рассадник талантов, - хмыкнул Хью.
        Гвендолин вновь рассмеялась:
        - Не без этого! Все, я оставляю вас - у меня еще гости внутри. Наслаждайтесь вечером!
        Бритт проводила ее взглядом. Дверь кафе была тяжелая, деревянная, обвитая кованым плющом.
        Очень по-реконструкторски.
        - А как называется это кафе? - спросила она.
        - «Розарий», - коротко ответил Таласс. - Пейте чай - он в самом деле того стоит.
        Чай был восхитительный, но Бритт отметила, что к своей чашке Таласс и не думал притрагиваться. И вообще вел себя так, словно у него аллергия на слово «роза».
        Хью и Меган тем временем налегали на печенье, и Бритт поспешила присоединиться к ним.
        Пили чай в тишине - изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. Бритт из-под челки рассматривала своих новых друзей поневоле и думала, в каком жанре написала бы каждого из них.
        Хью - прямой кандидат к прерафаэлитам. Такие тонкие черты лица и вьющиеся волосы надо выписывать именно в их акварельно-ренессансной стилистике. Меган подошел бы грубый графический портрет-шарж, чем-нибудь резким, например, углем или тушью.
        А Таласс… Ему тоже подошло бы масло. Густые яркие цвета, вроде тех, что выбирали импрессионисты. Только масло передаст яркий голубой оттенок радужки глаз.
        Бритт вздохнула. Жалко, конечно, что с собой у нее ни холста, ни этюдника, ни красок. Придется обходиться маркерами и карандашами - но, вернувшись домой, она восполнит этот пробел.
        - Мне кажется, вам надо познакомиться с господином Мэром! - вырвал ее из задумчивости голос Таласса.
        - Я с ним уже знакома, - сказала Бритт. - Но Меган и Хью еще не встречались с ним.
        - Что ж, это можно устроить. Я поговорю с Долл… Навещу ее вместе с вами, пожалуй. Заодно убежусь, что вы не заблудились по дороге.
        В дверях вновь показалась Гвендолин.
        - Уже уходите?
        - К сожалению! - неспешно поднялся со стула Таласс. - Завел гостей сюда - не удержался. А вообще, нас давно уже ждет Долл. Не простит ведь, если наедимся твоих печений и откажемся от ужина. Наверняка она расстаралась для ребят…
        - Так ведь для ребят же, не для тебя, - с добродушной подначкой ответила Гвендолин, собирая со стола чашки.
        - Что же она, меня, старого друга, откажется покормить? - Таласс рассмеялся.
        Бритт заново замоталась в шарф. Определенно похолодало. В горных городах под вечер всегда холоднее: холод идет с гор, как, кажется, спускается вниз, и никакие пледы и фонари не помогут. Только горячий ужин и теплый душ.
        Она провозилась с шарфом так долго, что Хью и Меган успели уже далеко уйти вслед за Талассом. Кивнула Гвендолин, которая стояла на пороге, глядя им вслед, и убежала догонять друзей.
        Карусель молчала, прикрытая тяжелым покрывалом. Было людно, но тихо - прохожие, прогуливающиеся по площади или сидящие за уличными столиками кофеен, слушали скрипку.
        Бритт подняла голову и увидела скрипача - это и в самом деле был Дроссельфлауэр. Прижав к плечу скрипку темного дерева, он водил по струнам смычком, закрыв глаза. Музыка лилась - тоскливая, чистая, Бритт никогда не слышала этой музыки, и не узнала бы никогда. Но она трогала за сердце.
        На мгновение Бритт задумалась, каково это - лететь по кругу, оседлав величественного сфинкса, под звуки скрипки, и глядеть по сторонам, на калейдоскоп мозаичных стекол и ярких огней…
        Дроссельфлауэр играл, и Бритт не оставалось ничего иного, как рассматривать его - пристально, вдумчиво, отмечая на грани сознания, что при первой встрече не уделила ему достаточно внимания, чтобы запомнить внешность. Его странная одежда бросалась в глаза - но узкие черты лица, прямой нос и длинные пушистые ресницы она разглядела только сейчас. Как и светлые кудрявые волосы, собранные в хвост.
        Мэр города Марблита был очень красив и очень молод, а еще - в те моменты, когда играл на скрипке - казался очень одиноким.
        Бритт почувствовала, что вся ее душа отзывается на его игру.
        Хью стоял рядом, спрятав руки в карманы, и тоже смотрел на балкон. Меган, напротив, рассматривала горожан. Таласс же стоял за спиной Бритт, и, хоть она не могла увидеть его лица, но чувствовала взгляд затылком.
        Лишь когда Дроссельфлауэр опустил смычок, площадь взорвалась звуком.
        Прохожие аплодировали мэру, благодарили за импровизированный концерт шумными криками, и Бритт присоединилась к ним.
        Дроссельфлауэр картинно поклонился и поблагодарил тех, кто пришел сегодня на площадь. А затем - скрылся за занавесками, узор которых состоял из переплетающихся между собой лун и звезд. Балконная дверь захлопнулась. Все стихло.
        Прохожие вернулись к своим делам. Таласс, положив руки на плечи Хью и Бритт, направил их в сторону большого дома, стоящего ровно на другом конце площади.
        - Вот теперь нам пора, - объявил он. - Иначе Долл наверняка съест меня вместо ужина, и вам предложит.
        * * *
        Наконец-то еда! Меган и не думала, что успела так проголодаться, пока не увидела накрытые столы.
        В самом деле, странный город - никакой уличной еды, кроме пирожных в нарядных кофейнях. Какая-то мечта ребенка! Сказочный городок - вот только Меган совсем не была уверена, что сказка не страшная.
        Да и, по правде, она совсем не любила сказки.
        И ребенком давно не была.
        Тетушка Долл встретила их у стола. Только сейчас Меган обратила внимание на то, как она элегантно одевается.
        Синее платье подчеркивало фигуру, а плечи скрывало меховое манто. Серебристые волосы тетушка Долл собирала в высокую прическу, а губы красила все той же синей помадой.
        Меган запоздало подумала, что Долл довольно молода. Но резкие черты лица и темная одежда и макияж добавляли ей лет.
        Меган повесила куртку на крючок и присоединилась к остальным за столом.
        - Я так и знала, что ты не вернешь их домой вовремя, Таласс, - покачала головой тетушка Долл.
        - Удивлен, что ты вообще знаешь, что я с ними, - хмыкнул Таласс в ответ. - Я-то не планировал сегодня выходить из дома. Знаешь, тихий вечерок с книгой под одеялом…
        - Мне можешь не рассказывать! Я же знаю, что ты не пропустишь ничего интересного. А о героическом упрашивании мистера Вуда о нескольких деревянных палках гудит уже весь город. Это вы думали, мои дорогие, что свидетелей не было. На самом деле здесь в каждом окне по три пары глаз. Проснетесь героями!
        - Да какие мы герои… - смущенно пробормотала Меган. - Просто помогли человеку. Он же не виноват, что зависит от инструмента!
        Тетушка Долл серьезно кивнула в ответ на ее слова:
        - Это так. Фонарщик - как музыкант. Вас же Кип отправил к нему? Правильно сделал. Кип следит за городом. Помогает, как может и чем может. Но сам он неотлучно сидит при Карте, вот и пользуется любыми способами. К тому же вы - новички, и свежий взгляд может многое изменить.
        - Появление господина Таласса может многое изменить, - хмыкнул Хью, с трудом отрываясь от вкуснейшей мясной запеканки.
        - О да! - ухмыльнулся Таласс. - Я такой. Герой-спаситель.
        - Ешь уже, герой-спаситель! - отозвалась тетушка Долл и повернулась к гостям: - Меган, Хью, Бритт. Вы сегодня хорошо провели день?
        - Он был… насыщенным, - осторожно отозвалась Бритт.
        - Не то, чтобы этот отдых был запланирован… Но весьма неплох, - подхватил Хью. - Спасибо, что позволили погостить. Если честно, не увидел ни одного хостела - сложно представить, что бы мы делали без вашего гостеприимства.
        Меган задумалась. А ведь и точно: ни одного хостела, как и ни одного ресторана, за время прогулки ей так и не встретилось. Одни мастерские да кофейни - фестиваль реконструкторов, а не город! Какая здесь вообще инфраструктура, чем этот город живет, как это возможно в Европе и в двадцать первом веке - без туризма, без интернета?
        Долл тем временем ответила на вопрос Хью:
        - У нас нет… хостелов. Если в Марблит приезжают гости, кто-то из горожан просто позволяет пожить в своем доме. Здесь очень гостеприимный народ!
        Застольный разговор тем временем съехал с темы хостелов и туризма и перешел в нейтральную степень - в разговоры о музыке и искусстве.
        - Музей Марблитского стекла! - увлеченно рассказывала Долл. - Сходите завтра утром. Вам наверняка придется по вкусу!
        - А ты знала, что Бритт у нас счастливица? Посмотрела на Карусель! - рассказал Таласс.
        Тетушка Долл удивленно покачала головой, и Бритт пришлось снова достать альбом, а заодно рассказать о встрече с Дроссельфлауэром. Хью молча поглощал еду, и Меган присоединилась к ужину.
        Определенно, есть здравое зерно в том, что весь город отказался от ресторанов. Домашняя еда куда вкуснее!
        Вечер закончился, по мнению Меган, слишком быстро. Ей всегда было трудно встраиваться в общий разговор, а потому она почувствовала готовность вступить в беседу только тогда, когда она подошла к концу. Таласс откланялся, сообщив, что ему все-таки иногда надо появляться дома - и не только для того, чтобы бросаться на выручку очаровательным гостям. Бритт сонно потянулась и, намотав обратно шарф, сообщила, что жизнь не готовила ее к такому обилию впечатлений и пора бы спать. Хью активно поддержал ее - на том и распрощались до завтра с Долл.
        Позже, оказавшись в одиночестве в отведенной ей комнате, Меган открыла рюкзак и разложила вещи на кровати. Смену одежды она встряхнула, расправила и повесила на стул, сделав зарубку в памяти - узнать с утра про прачечную, разобрала косметичку и взяла в руки камеру. Камера темнела черным пятном экрана, на гладкой поверхности бликовали оконные витражи.
        Меган щелкнула кнопкой включения - ничего. Ни звука, ни щелчка, ни привычного шума работающей техники. На всякий случай она щелкнула затвором аккумулятора и вытряхнула его на руку. Внешне аккумулятор выглядел как всегда - без видимых повреждений. Запустив руку в карман рюкзака, девочка достала батарейки и загнала их в отсек.
        Камера молчала.
        Розеток, само собой, не было - в этом она убедилась еще вчера.
        Вздохнув, Меган вернула аккумулятор на место и убрала камеру в чехол.
        Все это было похоже на аномалию - из тех, про которые снимают жутковатые передачи для ТВ.
        Включить молчащий телефон она даже не попыталась: сложила в чехол к камере и спрятала подальше на дно рюкзака. Взамен достала нелинованный блокнот и пару карандашей. В самом деле, если она хочет что-то привезти редактору, пора собирать материал. Самый простой способ - последовать примеру Бритт и зарисовать увиденное.
        А вместо вокзала можно нарисовать дом мэра. Стилизованный рисунок дома с башенками, флюгерами и витражными окнами можно будет потом доработать в фоторедакторе, или вообще перерисовать - главное, уловить величественность и сказочность образа этого дома.
        И еще - его одиночество.
        Дом мэра, пожалуй, выделялся из всех прочих домов Марблита. Даже помпезный и богато украшенный дом тетушки Долл вписывался в ансамбль площади из стеклянно-пряничных домов, а вот особняк с резными балкончиками словно был отделен со всех сторон - и не только узкими переулками, но и едва уловимой аурой отчуждения.
        Меган подумала, что чувствует с этим домом определенное душевное родство. Она сама чувствовала себя такой же в колледже. Вроде все при ней - и хорошая внешность, и определенная доля таланта, и высокая успеваемость - а все равно ни один коллектив не принимает ее до конца.
        Взять, например, ее новых знакомых - ехали в одном поезде, оказались в одной и той же непонятной ситуации. А ведь как по-разному себя ведут! Хью и Бритт так спокойно нашли общий язык друг с другом и завели знакомства в городе, а Меган так и чувствовала себя неприкаянной. Да, ей удалось познакомиться с Кипом во время прогулки и найти карту, но ощущения приятельства не появилось, как и от истории с мистером Лайтом и мистером Вудом.
        Когда-то Меган читала один рассказ - против обыкновения, фантастический. О человеке, который не мог найти своего места в жизни, но, оказавшись волею случая в другом мире, сразу нашел и друзей, и любовь, и занятие. Вспомнив сюжет, Меган хмыкнула. В другие миры она не верила, а что это за странный город, еще предстояло разобраться. Дело жизни у нее было - фотография и журналистика, и она точно останется здесь до конца и проведет свое собственное расследование, потому что Марблит представлялся ей достаточно интересной загадкой, чтобы потратить на нее без сожалений все выходные. А что до друзей… Меган уже привыкла к одиночеству, и оно ее не тяготило.
        Почти не тяготило.
        По правде сказать, она рассчитывала, что перед сном они еще раз соберутся втроем и обсудят положение дел, но Бритт быстро ускользнула в свою комнату, а Хью задержался в прихожей, беседуя о чем-то с Талассом. Меган не стала их отвлекать.
        Разобрав постель, она переоделась в пижаму и залезла под одеяло. Под сомкнутые веки мигом пробрался сон, и девочка погрузилась в теплое спокойствие сновидений. Она даже не представляла, как сильно устала.
        Сны были цветные. Меган редко видела цветные сны, но этот определенно был особенным. Она сидела на каменной кладке грота в бескрайнем саду университета, блокнот с набросками лежал рядом, туда же она положила и камеру - устав от съемки. День был жаркий и солнечный, и стоило сделать перерыв - яркий контраст света и тени мешал выставить хороший кадр.
        Меган заерзала, желая сменить положение - почему-то сильно ощущались затекшие ноги, но одно неловкое движение рукой - и камера, положенная так неудачно, полетела вниз.
        Меган спрыгнула следом, понимая, что камера накрылась, но в тот же момент встретилась взглядом с раскосыми голубыми глазами.
        - Привет, - сказал человек, протягивая ей камеру. - Кажется, это твое? Не роняй?
        У незнакомца были светлые вьющиеся волосы, бледная кожа и слегка курносый нос. Фиолетовый галстук, расшитый часами и звездами, был небрежно заправлен в темно-зеленый шелковый жилет.
        Лицо показалось ей смутно знакомым, но где она видела его? Когда повстречала?
        Меган огляделась - они все еще были у подножия грота, но при этом пейзаж изменился, словно подернулся блестящей дымкой. Сверху казалось, что она в реальном месте, в своем любимом тайном укрытии, а теперь - что внутри роскошного старого витража, из тех, что собирались из множества мельчайших стеклышек.
        - Это очень большой талант - ловить и запоминать момент, - проговорил незнакомец, разглядывая камеру. - Тебе стоит усовершенствовать его.
        - Я… Стараюсь, спасибо, - пробормотала Меган, пытаясь забрать камеру.
        Незнакомец словно бы нехотя отдал ее и улыбнулся.
        - Красивое место. Похоже на сон.
        - Я часто прихожу сюда наяву. И снится оно мне часто. Мое убежище. Здесь я чувствую себя лучше всего, - зачем-то сказала Меган.
        Незнакомец кивнул. Губы его улыбались, но глаза посерьезнели.
        - Не забывай про момент. Упустишь - и ничего не останется, - сказал он.
        Меган растерянно кивнула.
        Незнакомец повернулся и махнул рукой.
        - Скоро увидимся, Меган, - бросил он через плечо и вдруг подмигнул: - А ты мне нравишься!
        Ниоткуда послышались звуки скрипки, и незнакомец растворился в ярком солнечном дне.
        Когда Меган проснулась, она не могла вспомнить ничего из того, что ей снилось. И грот - тоже вспомнить не смогла. Мысль о том, что она забыла что-то важное, назойливо зудела в голове, но Меган списала ее на недосып и ранний подъем. Потом вспомнит. Разве это важно?
        Встав с постели, она потянулась за расческой, пытаясь причесаться, и вдруг увидела на туалетном столике записку.
        Даже не записку - приглашение на четвертинке белого плотного картона.
        «Леди Меган!
        Жду вас к завтраку в Зал Приемов в городской Ратуше.
        Счастлив буду познакомиться с вами лично.
        Наслышан.
        Д.»
        Меган растерянно застыла с приглашением в руках. «Д.» - это ведь Дроссельфлауэр? Кто же еще… С чего бы ему заинтересоваться лично ей, да так, чтобы пригласить на обед?
        Да и как приглашение могло попасть сюда? Перед сном она закрыла комнату на ключ и оставила его в замке.
        Дверь все еще была заперта - Меган проверила.
        - Чушь, - вслух произнесла она. - Какая-то полная дичь творится. Ну, ничего. Разберемся.
        ГЛАВА 5. ЭКСКУРСИЯ ДЛЯ ДОРОГИХ ГОСТЕЙ
        Дверь в комнату Хью была приоткрыта. Меган заглянула внутрь - Хью и Бритт сидели рядом на кровати с крайне задумчивыми лицами. В руках у них Меган заметила точно такие же кусочки белого картона, какой был у нее самой.
        - Доброе утро, - сказала она, просачиваясь в комнату и спиной закрывая дверь. - У вас тоже новости?
        Хью кивнул.
        - Вот это мне подбросили. При запертой двери! - Он помахал в воздухе приглашением.
        - Как и мне, - подтвердила Бритт.
        Меган протянула свое приглашение. Текст на всех трех совпадал - кроме обращения. «Мастера Хью» и «леди Бритт» тоже ждали на обед в дом мэра.
        - Ну, и что скажете? - Лицо Хью выражало крайнюю степень скептицизма.
        Меган пожала плечами:
        - Идти или не идти… Мы еще что-то тут решаем?
        Бритт усмехнулась и отрицательно покачала головой.
        - По крайней мере, - продолжила Меган. - Мы сможем увидеть изнутри резиденцию номинально главного человека. По итогам вчерашнего дня все еще непонятно, где мы и что это такое. Давайте узнаем?
        - Не похоже это ни на что, - пробормотал Хью. - Разве что камеры очень хорошо спрятаны, но я вчера посматривал по сторонам - ничего такого. Да и заглушки стоят на любую технику. Как бы здесь работали камеры, если так? Наши аппараты никто из строя не выводил, лично мой телефон всегда был при мне.
        - Вчера мы вроде как провели отличный вечер, - медленно проговорила Бритт. - Однако ни на шаг не приблизились к пониманию происходящего. Предлагаю сегодня продолжить смотреть, слушать и разговаривать. В целом, нам ничего иного и не остается… Но приятно знать, что у тебя была хотя бы иллюзия выбора.
        Хью кивнул, соглашаясь.
        - Есть еще одно: черные птицы, о которых говорил вчера фонарщик. Черные птицы, которые как-то связаны с поездом, на котором мы приехали. Вы обратили внимание?
        - Да… - Хью задумчиво потер подбородок. - Странный момент. Мне показалось, что у фонарщика вызывает тревогу и сам факт прибытия поезда в город. Потому я и сказал, чтобы ты молчала. Не хотел говорить, откуда мы. Но сегодня…
        - Сегодня надо спросить про поезд! - подхватила Бритт. - Только вот не фонарщика. Кого-то еще. Кого-то, кто будет достаточно разговорчив и при этом мало в нас заинтересован…
        Бритт и Меган обменялись взглядами и одновременно воскликнули:
        - Гвендолин!
        - Да, это хороший план, - кивнул Хью. - Никому не покажется странным, если мы снова придем пить вкусный чай в особое место, которое нам вчера показал Таласс. Мы же туристы, верно? Мы всегда так делаем: не ходим в кафе на площади, если находим укромные уголки!
        - Гвендолин милая, и ее кафе тоже милое, - сказала Бритт.
        - Решено. Обедаем в ратуше, а после идем чаевничать к прекрасной леди в романтичном «Розарии».
        - Один вопрос остался… - робко встряла Меган.
        Бритт и Хью одновременно повернулись к ней.
        - Какой?
        - Во сколько обед? И еще - что мы будем делать до?
        Вопрос отпал сам собой, стоило спуститься в обеденную залу. Горничные уже накрыли на стол, а Долл сидела в глубоком зеленом кресле, расправив перед собой карту - точную копию той, что выложена мозаикой на площади.
        Услышав шаги на лестнице, Долл подняла голову и улыбнулась:
        - Меган! Хью! Бритт! Доброе утро, дорогие! Как вам спалось?
        Меган отметила про себя, что Хью, прежде чем ответить, слегка запнулся:
        - Все хорошо, Долл. У вас замечательно.
        - Вот и славно, - Долл поднялась из кресла. - Завтрак ждет вас. А потом я покажу вам несколько интересных мест в городе, куда вы можете сходить погулять в ожидании обеда.
        - Вы знаете? - вырвалось у Меган.
        Где-то за ее плечом сдавленно хмыкнула Бритт.
        Ну, конечно, подумала Меган. Конечно, Долл не могла не знать о том, что под покровом ночи доставляли личные приглашения ее гостям.
        Но Долл только широко улыбнулась в ответ:
        - Конечно, дорогие мои. Это большая удача, что господин мэр нашел в своем плотном графике время для встречи с вами. Но, если подумать, ничего удивительного. Ведь в Марблите не часто бывают гости, и всем интересно - какие вы…
        - И нам интересно, какой он, - отозвался Хью, присаживаясь к столу.
        Горничные засуетились, раскладывая завтрак по тарелкам. Долл погладила Хью по плечу.
        - Мэр Дроссельфлауэр - необычный человек. Я бы даже сказала, уникальный, - проговорила она. - Благодаря ему Марблит такой, какой есть. Он очень вкладывается в город. Все его мысли подчинены только ему!
        - И еще он здорово играет на скрипке, - сказала Бритт. - И разгуливает по городу просто так, без охраны. Точно необычный!
        - О, что вы! - Брови Долл взлетели вверх. - Ему не нужна охрана. Никому не нужна охрана. В Марблите абсолютно безопасно. Так что если вы, дорогие мои, нервничаете из-за чего-то…
        - Из-за Черных птиц, - быстро вставил Хью.
        Рука тетушки Долл, все еще поглаживающая его плечо, на мгновение замерла.
        - О… Черные птицы? Что ты о них знаешь?
        - Черные птицы сломали палку фонарщику! - вступила Меган. - Он сам рассказал нам об этом. Кип отправил нас на помощь этому доброму человеку, потому что сам он не мог ничего поделать со своей бедой. Он все твердил про каких-то Черных птиц…
        - О, это… горная порода. Очень настырные. Почти как чайки, только местный вид. - Уголки губ тетушки Долл растянулись так широко, что, казалось, рот вот-вот порвется. - Само собой, у них есть сложное научное название. Такое длинное и сложное, что я, каюсь, вообще не вспомню, как оно произносится. Между собой мы называем их просто Черные птицы. А на деле - обычные вредители, разоряют гнезда милых ласточек и иногда могут потрепать одежду. Но только если их провоцировать. Не волнуйтесь, дорогие, вам они вреда не причинят.
        - Я не боюсь птиц, - улыбнулся Хью. - Просто уточняю.
        Тетушка Долл, наконец, убрала руку с его плеча и вернулась в свое кресло.
        - Завтракайте, дорогие мои. Потом вернемся к карте.
        Меган с удовольствием придвинула стул поближе к столу. Завтрак вновь оказался на высоте - хотя ее смущало столь щедрое гостеприимство, но она не могла не отдать должное кулинарным талантам местных поваров. Может быть, и правильно, что в этом удивительном городе отказываются от прибыли ресторанного бизнеса в сторону домашних блюд?
        Да и денег здесь нет, вдруг подумала девочка. Какие-то стеклянные шарики… И то, они почти не использовали их вчера. Только в кафе на площади. В остальном Меган даже не могла вспомнить, чтобы ей понадобилось за что-то платить. Как вообще живет этот город? Вопрос вспыхнул в голове и погас - Меган отвлеклась на воздушный омлет и решила, что материальные проблемы прямо сейчас волновать ее не должны.
        После завтрака Долл собрала всех вокруг карты. В руках у нее появилась длинная деревянная указка - вроде тех, что иногда используют в школах. Заостренный наконечник указки первым делом уткнулся в надпись «Дальняя Башня» - Меган запомнила, что там находится обзорная площадка.
        - Если вы хотите оценить красоту Марблита и его окрестностей, то стоит начинать отсюда! - торжественно провозгласила тетушка Долл. - Смотровая площадка - гордость города. С нее открываются виды и на город, и на горный пейзаж. Лучше всего отправляться туда на рассвете, но сегодня я не стала тревожить ваш сон. Даже если вы пойдете прямо сейчас, застанете удивительной красоты пейзаж. Думаю, вам понравится.
        - Здесь написано «Дальняя башня», - сказала Бритт. - Это значит, что смотровая площадка рядом или с самой башней?
        - Все намного интереснее! - Долл, казалось, так и полыхала энтузиазмом. - В Дальней башне - кстати, она очень красивая сама по себе! - работает подъемник. На нем вы взлетите под самую крышу и окажетесь на вершине башни. А оттуда на фуникулере вас доставят на смотровую площадку. Оттуда вы увидите всю картину. Ну, как вам план?
        - Хороший план, только зачем для него целая карта? - спросил Хью.
        Долл рассмеялась:
        - Вот зачем. Послушайте…
        И она принялась рассказывать, что и где стоит посмотреть в Марблите. Слушая ее, Меган думала о том, что в любых городах стоит всегда сразу брать обзорный тур. Просто бродя по городу ногами, никогда не узнаешь массу интересных вещей, лишь мимо пройдешь!
        Вот, например, как бы они без помощи Долл узнали, что в Марблите есть горячие источники, открытые для всех желающих? С уникальной горной термальной водой? Удивительно, что Марблит еще не превратился в очередной европейский спа-центр. Впрочем, источники слишком маленькие, чтобы привлечь толпу туристов, но местные с удовольствием посещают их.
        Услышав про источники, Хью воспылал энтузиазмом.
        - Я про такие вещи только в книгах читал. И смотрел в документалках! - заявил он. - Хочу туда!
        - Это, конечно же, можно устроить, - ответила Долл.
        - А что еще здесь есть? - спросила Бритт.
        - О, все, что вам нужно, - сказала Долл.
        Меган скептически хмыкнула.
        Кажется, Долл сильно повезло, что все трое случайных гостей оказались как на подбор творческими личностями, которым достаточно вдумчивой созерцательной прогулки по городу и любования пейзажами (которые должны были открываться со смотровой площадки, не иначе). Потому что остальные перспективы захватывающими ей не показались.
        Следующим она показала на птичник.
        - Господин Дроссельфлауэр разводит почтовых голубей, - пояснила Долл. - И очень ценит птиц - если они домашние и не имеют черного оперения. Черных птиц… - она вздрогнула. - Здесь не любят.
        - А здесь что такое? - Хью скользнул пальцем по карте к затемненному пятну на одной из улиц. - Ничем не отмечено…
        - О, туда вам не надо, - быстро проговорила Долл. - Даже на солнце есть пятна!
        - Вы же говорили, что в городе совершенно безопасно? - сощурился Хью.
        - Безопасно, все верно, - кивнула Долл. - Опасности здесь нет. Но и интереса тоже. Просто… место, отмеченное на карте лишь для того, чтобы не оставлять лакун.
        Меган взглянула на Хью.
        Тот неотрывно смотрел на затемненный силуэт здания на карте.
        Переведя взгляд на Бритт, она увидела, что на ее лицо набежала тревожная тень - но в тот же момент девочка тряхнула бирюзовыми волосами и бодро произнесла:
        - Как много интересного таится в городе - никогда не узнаешь без гида! Спасибо, Долл. Могу я забрать карту? Думаю, мы будем ходить вместе. А я люблю карты!
        Меган невольно улыбнулась, вспомнив первую встречу на перроне, а Бритт свернула карту в трубочку и убрала в рюкзак.
        - Если хотите, я подброшу вас до Дальней башни, - сказала Долл. - Пусть город и небольшой, но на автомобиле точно будет быстрее. И вы успеете застать красивое время, пока солнце не вышло слишком высоко.
        * * *
        Больше всего Хью, конечно, заинтересовал заброшенный дом. По заблестевшим глазам Бритт он понял - не только его. Но расспрашивать Долл больше не решился. Здесь явно крылась тайна…
        Горячие источники тоже казались перспективным вариантом.
        Однако начинать следовало с обзорной площадки - по крайней мере, это возможность увидеть город целиком, не в виде мозаичных пятен на карте, и наконец-то составить полное представление.
        Почему-то Хью совсем не чувствовал тревоги. А стоило бы: странностей меньше не стало, наоборот - лишь усилилось количество нестыковок и тех удивительных вещей, которые должны были бы напрягать… Но стоило ему задуматься о них, как мысль ускользала и растворялась в ярком калейдоскопе образов, цветов и запахов, обрушивающихся со всех сторон.
        Еще Хью чувствовал себя превосходно выспавшимся, но совсем не мог вспомнить, видел ли что-нибудь во сне.
        Хью вышел на крыльцо и с наслаждением вдохнул морозный воздух. Если поезд завез их на несуществующую платформу рядом с чудным городком для того, чтобы он, Хью, научился наконец осознанно наслаждаться каждым мигом и не тревожиться по пустякам о завтрашнем дне, то процесс определенно запущен.
        Долл завела свой роскошный автомобиль, и в скором времени все трое мчали по узким пустынным улочкам. Хью заметил, что второй день подряд город просыпается сильно после завтрака. А основная жизнь словно не начинается раньше трех часов дня. Отличная жизнь! Спи до полудня, потом медленно приступай к делам и сворачивайся пораньше… Как же замечательно тут все устроено. Не то, что в больших городах, где ты вынужден носиться как белка в колесе вокруг трех подработок, чтобы только оплатить учебу.
        Хью стало интересно: а что, охранники башен тоже живут по такому режиму? Однако нет, человек в ливрее с узким длинным лицом и загнутыми в баранку усами выбежал навстречу.
        - Госпожа Долл! - прокричал он. - Что же вы заранее не предупредили, что пожалуете? Мы бы подготовились… О-хо-хо, вы и с гостями? Не было распоряжения, как же так!
        Охранник схватился за голову.
        Тетушка Долл рассмеялась.
        - Не волнуйся так, Дульо. Наши гости со мной, никаких особенных распоряжений не нужно. Позаботьтесь о машине, пока я провожу ребят на смотровую площадку.
        - Присмотреть… За машиной? Конечно! Сделаем в лучшем виде! - Казалось, еще немного, и у Дульо затрясутся руки. - Нужно ли сопровождение в башне, или вы сами?
        - О, я бы не отказалась от компании Федуччио, если он, конечно, не занят.
        - Госпожа, но я не уверен… - начал был Дульо, но осекся под взглядом Долл. - Конечно, я спрошу у него. Утро раннее, но и Федуччо, хе-хе, не ночная птица!
        Стражник повернулся и скрылся в полумраке башни.
        Хью прислонился к высокой плетеной решетке. Перед башней был разбит небольшой аккуратный сад. В середине зимы все в нем было тускло и сонно, но весной, наверное, смотрелось чарующе. Горы вздымались совсем рядом - кажется, Дальняя башня находилась совсем на окраине города. Снежные шапки гор таяли в утреннем тумане.
        - Красота какая! - выдохнула Бритт где-то рядом. - Неужели такое бывает? А из центра города вообще не заметно.
        - Я тоже не думал, что горы это так круто, - ответил Хью.
        Меган молча любовалась пейзажем. Или не любовалась - по ее нечитаемому лицу Хью ничего не мог сказать. Она оставалась загадкой для него. Неинтересной загадкой - таких девочек он знал и раньше. Держатся в стороне от всех, себе на уме. То ли дело такие, как Бритт, - погруженные в свое творчество, а не в самих себя.
        - Интересные здесь имена, - словно бы ни к кому не обращаясь, сказала вдруг Бритт. - Тьебо, Дульо, Федуччио… Мы где-то между Восточной и Западной Европой, откуда здесь взяться итальянской диаспоре в таком количестве?
        - Я бы сказала, что и остальные имена непростые, - пробормотала Меган. - Какая разница?
        - Да так… Интересно просто, - улыбнулась Бритт. - А вот, кажется, и упомянутый Федуччио.
        Хью, подзависший после вопроса Меган, - и в самом деле, какая разница, или разница все-таки есть? - повернулся и увидел выходящего из кованых дверей башни человека. В самом деле Федуччио, подумал он. В смысле - итальянец, высокий, чернявый и с характерным носом. Он был одет в зеленую рубашку и черные штаны, а кучерявые волосы собрал на затылке в маленький хвост.
        - Долл, дуччо! - закричал он, бурно жестикулируя. - Веришь или нет, но только для тебя я встал с кровати!
        Долл, широко улыбнувшись, развела руки ему навстречу:
        - Мы так долго не виделись, что я даже не чувствую угрызений совести! - весело ответила она. - Федуччио, милый, я не просто так потребовала твоего общества. У меня - видишь? - есть три очаровательных гостя. Отведешь их на Смотровую площадку?
        Федуччио ойкнул и бросил быстрый взгляд на ребят.
        - Ой, гости? Неужели… Те, что приехали на поезде? - спросил он, понизив голос.
        - Они самые, - кивнула Долл.
        - Разве они не приглашены сегодня… ну… на обед?
        - Обед - то, что после трех часов дня, не забывай, - строго сказала Долл. - Поэтому у наших гостей отличное утро. Покажи им башню и расскажи обо всем так интересно, как умеешь только ты!
        Долл подошла к ребятам и сказала:
        - Хью, Меган, Бритт, я оставляю вас на попечении лучшего экскурсовода на Земле. Если кто и может провести вам настоящую экскурсию, так это Федуччио. Слушайтесь его и соблюдайте технику безопасности! А мне пора, дела-дела, но мы сегодня увидимся с вами на обеде у господина Дроссельфлауэра, так что расстаемся ненадолго!
        Она помахала рукой и легкой походкой отправилась к припаркованному неподалеку автомобилю. Минута - и лаковые бока ретро-автомобиля блеснули на солнце и машина исчезла. Дорога в город шла ощутимо под горку. Только теперь Хью осознал, что они уже заехали на гору.
        - Господа! - В глазах Федуччио играло веселье. - Добро пожаловать в мои владения - Дальнюю башню!
        Хью переступил порог и оказался в зеркальных сумерках. Весь первый этаж круглой старинной башни был вымощен крошечными кусочками зеркального стекла. Будь башня хорошо освещена, это было бы даже красиво, но по углам чадили фонари, бросая тяжелый оранжевый свет на стены, а другого источника света не было.
        Хью почувствовал, как к горлу подступает дурнота.
        - Что это? - в панике крикнул он.
        Федуччио обернулся. На губах его играла широкая улыбка.
        - Это? Архитектура! - ответил он.
        Архитектура… У Хью закружилась голова. Башня производила давящее впечатление - подобного с ним еще не случалось. Ничего себе туристическая достопримечательность с обзорной площадкой, да отсюда в панике хочется сбежать!
        Из полумрака проступали фрески, черно-белые мозаики, вписанные в изгибы стекла. В центре башни чернела металлическая громада старинного подъемника.
        - Вот что, дольче мои, забирайтесь-ка на платформу и держитесь покрепче! - велел Федуччио. - Эх, прокачу вас с ветерком, так, чтобы радостно было!
        Хью вовсе не было радостно - особенно когда черная платформа с хилыми на вид веревками по краям зашаталась под их весом, а Федуччио схватился за рычаг управления и дернул его на себя, запрыгивая на платформу.
        Платформа поехала вверх.
        Жутко качающееся сооружение уносило ребят выше и выше мимо зеркальных стен и черных фресок тускло освещенной башни. Хью вцепился в ненадежное ограждение так, что пальцы ощутимо свело. Где-то рядом тихо ойкнула Бритт.
        Меган стойко молчала, но она стояла близко к Хью, и ему было слышно прерывистое дыхание и громкий стук сердца.
        Весь ужас занял несколько минут, но Хью они оказались часами. Наконец, подъемник остановился, и Федуччио, резко опустив торчащий из стены рычаг, привел платформу в максимально ровное состояние.
        - Выходите, дольче! - радостно развел он руками. - Вы на самой вершине Дальней башни!
        Хью сделал шаг вперед на негнущихся ногах и едва не упал. Раньше он и подумать не мог, что короткое возношение на неустойчивой деревяшке может так вымотать. Он с опаской выпрямил спину и огляделся.
        Они находились под куполом Дальней башни. Ее треугольная крыша уходила высоко вверх, и голоса отдавались гулко под ее сводами. Здесь не было ни зеркал, ни фресок, только выкрашенные в ровный зеленый цвет стены с узкими окошками-бойницами и две большие кованые двери. Одна была закрыта на тяжелый засов, другая - открыта на одну створку. В проеме виднелись горы.
        - А куда ведет эта дверь? - тут же спросила Бритт.
        Федуччио улыбнулся:
        - Дольче миа, вы считаете, здесь есть какая-то тайна? Что вы, никакой нет. Просто лестница! Винтовая и идущая внутри башни, на три этажа она огибает ее снаружи! Ха-ха! Идет снаружи без всяких перил, представляете? Там достаточно опасно, поэтому мы прикрываем ее на всякий случай. И пользуемся, только когда необходимость совсем велика. Но такого не бывает, ведь у нас есть подъемник!
        И он ласково погладил черный матовый рычаг.
        Хью покачал головой и пошел к открытой двери.
        - Можно? - спросил он. - Это выход на площадку?
        - Да, да, дольче! - Федуччио галантно распахнул вторую створку двери. - Прошу вас в самое красивое место во всем городе: на Смотровую площадку! Ах, Долли миа просила провести вам экскурсию, но подождите, подождите - самое интересное на сладкое, сначала наполните взор окружающей красотой!
        Хью вышел на площадку. От открывшегося перед ним вида перехватывало дыхание. Широкая обзорная площадка огибала башню полукругом. Высокая железная перегородка не давала перелезть на лестницу, которая спиралью огибала башню, зато позволяла обойти по кругу самую высокую точку Марблита и увидеть такую панораму, какая Хью и не снилась никогда.
        Со всех сторон городок охраняли горы. Высокая громада Альп вздымалась древними стенами, тяжелые снежные шапки тонули в облаках.
        Хью улыбнулся и прошел дальше вдоль ограждения - здесь оно казалось ему надежным, в отличие от подъемника. Обогнув башню, он едва не споткнулся о сидящую на полу Бритт: девушка лихорадочно зарисовывала пейзаж. Хью поднял голову и ахнул.
        Перед ним раскинулся самый красивый город, который он когда-либо видел. Сияющие на солнце мозаичные мостовые и отделка стен превращали его в изумительной работы витраж. Множество тонких шпилей устремлялось в небо. Затейливые флюгера украшали башни и острые крыши. Юркие улицы вились по горным склонам, свиваясь в клубок. Все сияло и переливалось всеми цветами радуги.
        Даже Карта не могла передать настоящего величия Марблита - настолько он был одновременно прекрасен в средневековом представлении о городах и вместе с тем похож на кукольный домик, из тех антикварных, к которым и прикоснуться страшно лишний раз. На востоке бурлила под изящными горбатыми мостами маленькая речка. По центру раскинулась Флауэр-сквер - сверху Хью хорошо было видно украшающую ее мозаику. В самом деле, цветы! И карусель, накрытую покрывалом, он тоже видел очень хорошо.
        Просыпающийся город лениво потягивался, открывались двери, выставлялись табуретки… Хью не мог отвести от него глаз.
        В самом деле - домик, построенный кукольником, поверни ключ и заиграет механизм! Хью прижал ладонь к глазам, закрываясь от солнца, и принялся высматривать знакомые места. Вот дом мистера Гласса, еле различим с такого ракурса. А вот то кафе с книгами и дерзкой Брукс… И дом Вуда! А вот кафе «Розарий» совершенно не видно - так ловко оно спрятано в узком дворе. Приглядевшись, Хью увидел пышный розовый сад - как раз вокруг заброшенного дома. Того, что на карте был отмечен черным! Однако сад выглядел вполне ухоженным.
        Федуччио, прислонившись к стене, стоял, наблюдая за своими гостями - Хью любовался видом, Бритт рисовала, Меган смотрела на горы, опершись локтями на ограждение. Кашлянув в кулак, он произнес:
        - Ну, что же, позвольте мне провести небольшой экскурс по истории нашего города…
        * * *
        Что в самом деле умел Федуччио, так это рассказывать. Бритт даже карандаши отложила, заслушавшись, что не часто с ней случалось.
        Федуччио сел на краю обзорной площадки и позвал сесть рядом с ним. Меган и Хью устроились возле Бритт и приготовились слушать.
        Перед ними сверкал и переливался в лучах утреннего солнца просыпающийся Марблит.
        Бритт слушала Федуччио, затаив дыхание.
        Оказывается, Марблит существовал долгие сотни лет. Он возник еще в 1483 году как небольшое горное поселение и с тех пор только разрастался. Однако, как и многие маленькие города в Восточной Европе, сохранил свои традиции, не поддавшись интеграции новой цивилизации. Другое дело, что необычной была сама традиция. Ведь Марблит - город стекольщиков.
        - И вот почему так получилось. - Голос Федуччио зазвучал обволакивающе, точно облако. - В 1476 году один правитель - назовем его Владислав - находился под сильным влиянием своих советников. И, пока он еще не укрепился в своей власти, он вынужден был советников слушать. И один из советников, Казимир, что-то не поделил со стекольщиком Маржаном. На тот момент, чтобы вы знали, подобной мозаикой украшали мостовые в каждом городе по эту сторону гор. Говорят, стекольщик Маржан долгое время был другом Казимира, но то ли сказал что-то не то, то ли подслушал ненужное - сами знаете, как оно бывало в старые времена. И Казимир уговорил Владислава Маржана изгнать. Да вышло так, что Маржан на свою сторону прочих стекольщиков перетянул. «Уйду» - сказал он. - «Но не один». С тех пор стеклодувы да мозаичных дел мастера здесь обосновались, и все искусство свое на город направили. Потому Марблит так похож на витраж - каждый вкладывает в него частичку себя.
        - Красивая легенда, - кивнула Бритт. - Даже похожа на правду.
        - Дольче миа, прости меня, но это и есть правда! - всплеснул руками Федуччио. - Все истинно так и было! С тех пор все жители города - потомки того самого Маржана и других стекольщиков, ушедших вместе с ним. Если вы уже имели радость гулять по нашему прекрасному городу - просто блуждая по улицам и рассматривая вывески - то могли заметить, что среди прочих ремесленников преобладают стеклянных дел мастера. Самое уважаемое искусство. А знаете почему?
        - Почему? - не удержавшись, переспросил Хью.
        - Потому что это волшебство! - подняв вверх указательный палец, веско сказал Федуччио.
        Бритт рассмеялась.
        - Волшебство, тоже мне! Дым и зеркала, старые фокусы с преломлением! Но красиво, я не спорю.
        Федуччио покачал головой.
        - Откуда столько скепсиса в столь прекрасной леди?
        Бритт только отвернулась.
        Туман рассеялся, и солнце поднялось, отчего облик города снова изменился. Бритт стремительными штрихами зарисовывала новый вид.
        - Фантастика… - прошептала она. - Вот уж воистину фокусы…
        - Вол-шеб-ство! - упорствовал Федуччио. - А еще - искусство! Старинные секреты, знания и умения, передающиеся из уст в уста, из поколения в поколение. В каждой семье ремесленников такое есть, но стекольщики… Это особая каста. Их здесь уважают. Прислушиваются к ним. А они - добрейшие люди. Опять же, из-за Маржана. Здесь все помнят, что споры и ссоры привели к разрушению дружбы и изгнанию, а потому каждый житель города старается беречь мир.
        - Кроме мистера Вуда, - хмыкнул Хью.
        - Кроме мистера Вуда, - подмигнул Федуччио. - Что ж, это называется темперамент, такое не заглушишь. Но в основном у нас все мирные.
        - А почему о марблитском стекле никто никогда не слышал? - спросила Меган. - Я вот знаю о муранском, о венецианском… А о марблитском не слышала!
        - Моя леди, - покровительственно улыбнулся Федуччио, - никому не дано знать все. Но должны понимать, что такое закрытое государство. Однажды мы были изгнанниками - теперь научились жить своей жизнью, без желания интегрироваться… Куда-либо. Вот так все просто, дольче.
        Бритт вовсе не казалось, что все «просто». Но и сформулировать, что не так, не получалось - мысль ускользала, рассеиваясь, как туман. Потому Бритт снова взялась за карандаши - что ей дело до политики Марблита, когда на шпиле городской Ратуши так ярко играет солнце?
        Они провели на смотровой площадке еще долгое время. Федуччио их не торопил - позволял любоваться видами и зарисовывать пейзажи, время от времени отвечая на вопросы. Бритт слушала вполуха - ответы Федуччио казались ей уклончивыми и расплывчатыми. Она предпочла заниматься набросками. Хью и Меган все равно расскажут вечером.
        Она так увлеклась, что не сразу расслышала шаги за спиной. Кто-то поднялся на смотровую площадку.
        Бритт резко обернулась.
        - Ох, господин Таласс! - воскликнула она. - Никогда так больше не делайте!
        Таласс обворожительно улыбнулся.
        - Вы имеете в виду - не подходить со спины, моя леди, не обозначив для начала своего присутствия?
        - Именно, именно! - Бритт захлопнула альбом и вскочила на ноги. - Мало ли что!
        - А вы бойкая, - фыркнул Таласс.
        - Господин Таласс! - Хью и Меган подбежали с другой стороны площадки. - Откуда вы здесь?
        - Пришел поработать личным водителем, - ответил Таласс, опираясь спиной на железное ограждение. - Тетушку Долл, как всегда, поглотили дела, а я у нас - праздношатающийся бездельник, вот меня и припрягли. А я и рад! Так что довезу до Флауэр-сквер в лучшем виде, правда, сегодня без кофе - господин мэр откусит мне голову, если я только попытаюсь перебить вам аппетит.
        Машина Таласса мягко выехала за ворота. Автомобиль - не такой роскошный, как у тетушки Долл, но тоже явно относящийся к раритетам - покатился под гору обратно в город. Дальняя башня оставалась позади.
        Бритт сидела позади, рядом с Меган, и смотрела в окно. Хью в этот раз успел первым занять место рядом с водителем. Пейзажи расплывались перед глазами, она чувствовала себя утомленной и вымотанной - обилие пейзажей и информации оказалось чрезмерным. Возможно, на это и рассчитывала Долл, когда отправляла с ними Федуччио - пронеслась шальная мысль. Забалтывать он умеет так, что любая попытка рационализировать услышанное просто ускользает. И даже рисунки не помогают. Наоборот - становятся визуальным подтверждением того, что все, что происходит вокруг, - правильно и закономерно.
        Бритт смутно помнила, что что-то вокруг не правильно и не закономерно, но сфокусироваться на мысли не могла. Хотелось отбросить все тревоги и просто наслаждаться видами. Сколько они пробудут здесь, в этом городе, на внепланово продолжающихся каникулах? Надо ловить каждый миг. Миг свежего горного воздуха, ярких красок, местной истории…
        Бритт прислонилась лбом к стеклу и прикрыла глаза. Ее окутывала легкая дремота. Машину мерно качало на поворотах - пусть город был маленьким, но гористая извилистая местность любой путь увеличивает вдвое.
        Качаясь на грани яви и сна Бритт вспомнила свои странные сны минувшей ночью. Ей снова снились Брайан и Ри. И карусель на Флауэр-сквер - не молчаливая и печальная, покрытая покрывалом, а освещенная огнями, яркими, цветными, отражающимися в тысячах подвесок-стеклышек и гладких боках диковинных зверей. Брайан и Ри оседлали двухглавого тигра и черепаху со змеиным хвостом, сама Бритт выбрала сфинкса, а потом… Потом…
        Потом - она не помнила.
        Только тягучие звуки скрипки и тонкую улыбку человека с длинными светлыми волосами. Такие непослушные кудри - так и лезут в глаза…
        Машину тряхнуло, и Бритт проснулась.
        - Ой. Что?..
        - Приехали! - весело крикнул Таласс и галантно открыл перед ней дверь.
        Меган и Хью уже выбрались: Меган щурилась и ворчала, что зря забыла солнечные очки, хотя кому и когда они нужны зимой, а Хью потягивался под лучами выглянувшего солнца, прохладного, но ослепительно-яркого.
        Бритт невольно посмотрела на карусель. Карусель стояла, прикрытая сумрачным покрывалом, недвижимая и тихая.
        Интересно, подумала вдруг Бритт, откуда я знаю, как она освещена?
        - Господин мэр ждет вас, - поторопил Таласс, чуть касаясь плеча Бритт. - Прошу, туда. По прямой. Сегодня вы - почетные гости, вход - через главные двери!
        Каменные львы, охраняющие широкие деревянные резные двери, выглядели мирно. Проходя мимо, Бритт не удержалась и погладила одного из них по пышной гриве, уложенной неизвестным скульптором в крупные завитки.
        Двери распахнулись, впуская их в городскую ратушу - по совместительству, личный дом господина Дроссельфлауэра, мэра города Марблита. Так объявил Таласс, пропуская ребят вперед. Бритт с удовольствием огляделась по сторонам. Внутри дом выглядел так, как она почему-то предполагала: стены обшиты панелями темного дерева, мозаика вьется по стенам и обвивает широкие витражные окна. Вся мебель - старинная, массивная, деревянная. Во всех шкафах стекла, конечно, мозаичные - как и везде. Дневной свет, льющийся через окна, делал просторный холл похожим на церковь.
        В глубине холла начинался длинный коридор, уводящий куда-то в лабиринты дома. Крутая деревянная лестница вилась наверх. Бритт шагнула было к лестнице, но Таласс поймал ее взгляд и покачал головой.
        - Вам в обеденный зал. Сейчас откроют.
        И в самом деле - не успел он договорить, как массивные темные двери с бронзовыми ручками распахнулись, и в дверном проеме предстал господин мэр собственной персоной. Бритт сразу узнала его: и странный костюм с безумным галстуком, и чуть раскосые голубые глаза, и непослушные светлые волосы - это определенно был тот же самый человек, который показал ей карусель.
        Увидев Бритт, мэр посмотрел ей в глаза и неожиданно подмигнул.
        - Друзья мои! - воскликнул он. - Как же я рад наконец-то вас всех видеть!
        Голос его рассыпался по залу звонкими колокольчиками.
        ГЛАВА 6. ОБЕД У МЭРА
        - Проходите же, проходите! - торопил господин Дроссельфлауэр. - Столы накрыты - и только не хватает гостей. С ума сойти, Таласс, как долго у меня не было гостей. Скорее, садитесь за стол и давайте знакомиться. Я хочу знать о вас все! Откуда вы? Как вас всех зовут?
        Таласс кашлянул в кулак, скрывая смех.
        - Дроссель! - окликнул он. - Дай гостям обжиться, они первый раз в ратуше, а она, поверь, все еще производит впечатление.
        - И ничего в ней особенного, - фыркнул мэр.
        Бритт подумала, что в его внешности есть что-то лисье.
        - Если у тебя замылился взгляд, то не значит, что у других так, - возразил Таласс. - Проходите, ребята. Не стесняйтесь.
        Бритт первая сделала шаг в Обеденный зал - и замерла на месте. Такого она еще не видела. Разве что в Национальном музее… Нет, даже в музее не было такой красоты.
        Зал был таким огромным, что освещенным оставался только центр - углы же утопали в тенях. Витражные стекла бросали яркие отсветы на мебель темного дерева. Широкий обеденный стол окружал ровный ряд стульев - явно штучной работы.
        Обед уже ждал на столе - пышный и обильный, но совсем не такой, как у Долл. Здесь не было ни нескольких вилок, ни изысканно-сложных блюд - простая еда, выглядящая чрезвычайно аппетитно, лежала в тонкой стеклянной посуде, сделанной, видимо, марблитскими стекольщиками. И это создавало уютную, почти домашнюю обстановку - несмотря на торжественность самого пространства.
        Бритт никогда не думала, что обед у мэра может быть похож на завтрак на веранде у бабушки.
        Господин мэр пригласил всех к столу и сам устроился в широком кожаном кресле под часами. Закинув ногу на ногу, он с улыбкой оглядел гостей.
        - Выбирайте место по душе и наслаждайтесь обедом. Такое событие, как прибытие гостей в Марблит, нельзя оставить без внимания. Поэтому я решил подготовить все самое лучшее - и самое вкусное. Как я могу вас разочаровать?
        У Бритт пронеслось в голове, что после такой речи очень сложно было бы разочароваться. Впрочем, и не пришлось: первое же блюдо превзошло все ожидания. И это после завтрака у Долл!
        - Сначала еда, потом разговоры! - сообщил господин мэр и тоже приступил к трапезе.
        Вышло так, что Бритт села прямо напротив господина Дроссельфлауэра - стул, оказавшийся очень удобным, стоял на другом конце стола. Хью и Таласс устроились по обе руки от нее, Меган робко пристроилась рядом с Хью. Казалось, Меган больше всего хотела оказаться где-то подальше отсюда. Таласс вполголоса объяснял Хью, что, мол, господин мэр без ума от двух вещей в этом мире - антиквариата и стеклянных изделий. И как же ему повезло оказаться мэром именно здесь.
        А что такое - оказаться мэром?
        Бритт через стол посмотрела на господина Дроссельфлауэра. От всех остальных его отделяли незанятые стулья - их было пять или шесть, стол не был слишком длинным, и все же господин мэр оказался отрезанным от гостей - или, что вернее, они были отрезаны от него.
        Бритт ощутила в этом что-то неправильное. Во всей фигуре мэра чувствовалось надломленное одиночество. Уместное для игры на скрипке, и совсем непонятное - сейчас. Бритт решительно поднялась и с тарелкой в руках пересела поближе к господину Дроссельфлауэру.
        - Извините, там слишком далеко, - невинно улыбнулась она. - Вдруг вы станете что-то рассказывать, а я не услышу.
        Играть в дурочку она умела - любой художник, желающий, чтобы его оставили в покое, должен отрастить подобный нехитрый навык. Господин Дроссельфлауэр посмотрел на нее; чуть сощуренные глаза сияли лукавством - кажется, он прекрасно понял, что на самом деле сделала Бритт. И ему - кажется - это понравилось. Бритт не стала размышлять дальше, вернувшись к обеду.
        - Друзья мои, - господин Дроссельфлауэр поднял фарфоровую чашку с чаем и улыбнулся, - теперь, когда первый голод утолен и остался десерт, предлагаю отвлечься от еды и немного поговорить. Признаться, мне неловко отвлекать вас от обеда - приглашение, в конце концов, было на обед, а не на треп со странным стариком…
        Бритт хмыкнула. Господин Дроссельфлауэр явно был склонен к преувеличениям, однако в его случае это выглядело даже мило. Если, конечно, не принимать близко к сердцу.
        Он не был похож на мэра.
        Нет, правда, Бритт доводилось видеть политиков и управленцев - они часто наведывались в ее университет, стремясь привнести улучшения, о которых никто не просил. Они всегда носили безликие черные костюмы, одинаковые прически и, кажется, даже выражения лиц выдавались где-то на секретном складе.
        Бритт никогда бы не захотела нарисовать кого-то из них.
        В господине Дроссельфлауэре не было ничего от тех людей. Яркая одежда, молодое улыбчивое лицо - привычку улыбаться выдавали морщинки у глаз и губ - и в целом его легкомысленный, в чем-то богемный облик не выдавал в нем управленца. И еще он был очень молод - вряд ли ему было больше тридцати лет. Разве так выглядит первое лицо в городе?
        Где охранники с пистолетами, где дистанция, наконец?
        Мэр города Марблита пригласил каких-то посторонних людей в свою резиденцию пообедать и поболтать с ними о ерунде!
        Бритт недоуменно хмыкнула. Очень, очень странный господин Дроссельфлауэр, вот уж действительно - мэр под стать городу. Или город под стать мэру?
        Мысль показалась интересной - но Бритт тут же отвлекли новыми десертами и напитками, и она забыла, о чем думала секунду назад.
        Господин Дроссельфлауэр тем временем с улыбкой смотрел на гостей.
        - Так что же? Я хочу услышать - ваши впечатления, мнение о городе… Мне очень интересно!
        Его чуть раскосые голубые глаза светились искренним интересом - подкупающим и не оставляющим возможности уклониться от ответа. По лицу Меган Бритт легко считывала эмоции - неуверенность, робость, даже какой-то страх. Словно Меган не привыкла к застольным беседам, или к такой легкости расспроса, плавно переходящей в допрос, которой мастерски владел господин Дроссельфлауэр.
        Хью, наоборот, казался заинтересованным - правда, больше тем, что шептал ему на ухо Таласс. Кажется, общество Таласса было ему приятнее общества девушек. По крайней мере, Бритт могла оценить разницу в дистанции. Она только хмыкнула. Неплохо, неплохо - всего пару дней здесь, а уже нашел приятеля в городской администрации.
        Бритт нисколько не сомневалась, что Таласс, хоть и выглядит бездельником, тоже занимает высокий пост. Это ведь Марблит. Мало ли, кто как выглядит.
        Господин Дроссельфлауэр вновь отвлек ее - на этот раз деликатным кашлем.
        - Друзья, ну, друзья, - позвал он. - Вы меня боитесь? Я пугаю вас?
        - Вовсе нет! - поспешила заверить Бритт, уловив в его голосе нотки расстроенного беспокойства. - Просто… Все так странно…
        - Странно?
        - Ну, да. Мы же обычные студенты. Не часто доводится обедать с административной верхушкой общества.
        - Административной? - Господин Дроссельфлауэр улыбнулся. - Я, скорее, вдохновляющая верхушка. Кто действительно занимается всей рутиной, так это Маэва - как она все успевает? Вот и за вами приглядывает, организовывает вам досуг, помогает мне, и еще сотню вещей делает! А я… так!
        - Все мы знаем, как именно вы «так», - хмыкнул Таласс. - Не прибедняйтесь, господин мэр, в конце концов, без вас Марблит не был бы Марблитом.
        - Это ваша идея - сохранять город закрытым от туризма и внешнего мира? - спросила Меган. - Не слишком удачно для бизнеса…
        - Дорогая моя, - мягко ответил господин Дроссельфлауэр, - мир огромен. Велик. Прекрасен. И далеко не все в нем вращается вокруг денег и бизнеса. Я знаю, о чем говорю - мой отец был бизнесменом. И архитектором. Выдающимся! Думал, что пойду по его стопам. В какой-то степени так оно и вышло, но… Вы же видите: система Марблита позволяет обойтись без денег. Стеклянные бусины, которыми Долли вас снабдила, лишь условности, которые необходимы, если у человека нет идей, что сходу можно предложить…
        - Предложить? - подняла брови Бритт.
        - Да, - кивнул господин Дроссельфлауэр. - Бартер. Большинство взаимодействий в городе происходят по бартеру. Жители договариваются друг с другом и обмениваются полезными и нужными вещами. Так как большинство - ремесленники, это совсем не трудно. Всем нужны чашки, сумки или туфли…
        - Однако господин Вуд не стремился помогать господину Лайту - ни за стеклянные бусины, ни по бартеру. Вообще никак! - заявил Хью.
        Господин Дроссельфлауэр нахмурился.
        - Вот как! Значит, то, что вчера так поздно зажглись фонари… Таласс, почему я узнаю о таких вещах от гостей, а не от тебя?
        Бритт заметила, что Таласс напрягся. Выходит, в самом деле, не хотел сообщать? Однако, когда он заговорил, голос его звучал легко и беззаботно:
        - Не о чем было докладывать, господин мэр. Господину Лайту сломали его бамбуковую палку - самый необходимый фонарщику атрибут. Наши великодушные гости отправились к господину Вуду, я тоже был там… Все решилось быстро и просто.
        - А кто сломал палку? - уточнил господин Дроссельфлауэр.
        Здесь Таласс помедлил.
        - Черные птицы, - все-таки сказал он. - Говорят, они снова появились в городе. Но, кроме господина Лайта, иных свидетелей у нас нет.
        - Черные птицы снова здесь… - пробормотал господин Дроссельфлауэр. - Вот о таких вещах я был бы рад узнавать сразу. Не бойся тревожить меня. Я разберусь… Предупрежу охранников на башнях.
        - Что это за птицы, господин мэр? - не смогла сдержаться Бритт.
        Меган строго посмотрела на нее. Наверняка имела в виду, что тема явно неприятная и лучше ее избегать. Но Бритт была уверена, что это что-то важное. Однако господин Дроссельфлауэр только покачал головой:
        - В горах многое встречается… Не думайте об этом, моя леди. Лучше расскажите - как вам здесь, в моем городе? Непривычно?
        - Непривычно - именно то слово, - ответил Хью. - Все не так, как я привык.
        - Часто бываете вдали от дома?
        - Часто, - ответил Хью с улыбкой. - Несколько раз в месяц стараюсь уезжать в другой город, как правило, в одиночестве. Дома… Не так хорошо, как в дороге. В путешествии. Вот и сейчас поехал.
        - Кажется, судьба слегка поменяла ваши планы?
        - Не очень, - пожал плечами Хью. - Я же все равно приехал в город. Да еще в такой интересный. Так что все к лучшему.
        - Я рад! - Господин Дроссельфлауэр просиял. - А вы, Меган?
        - Я не знаю, рада ли я, - она покачала головой. - У меня было задание для журнала. Я учусь в университете и подрабатываю корреспондентом. А здесь почему-то не работает фотоаппарат… Никакая техника не работает!
        - Это все горы, - с улыбкой объяснил Дроссельфлауэр. - Аномальная зона! Отчасти поэтому мы такие… немного устаревшие. Отстали от технического развития - но оно само не желает общаться с нами!
        Он рассмеялся - смех у него был юный. Совершенно мальчишеский.
        Бритт потянулась за десертом, и вдруг поняла, что случилось страшное - господин мэр совершенно ее очаровал.
        * * *
        Обед закончился на самой позитивной ноте - следом за господином Дроссельфлауэром смеялись все. Меган, Хью и Бритт, разговорившись, делились наперебой своими впечатлениями от города и от увиденного - какие люди, какие витражи, а какие виды!
        - Федуччио многое нам рассказал. Но все равно трудно поверить, что такой город есть, - выпалил Хью. - Если честно, вот даже не хочется уезжать!
        Господин Дроссельфлауэр подпер рукой подбородок.
        - Так не уезжайте! - просто сказал он.
        Повисла пауза.
        - То есть как… Не уезжать? - первой нарушила тишину Меган. - Мы тут вроде как нахлебники, свалились без приглашения, да и дома… ждут.
        Последняя фраза прозвучала неубедительно. Хью хмыкнул:
        - Да кто тебя ждет? Журнал? Убежден, дождется. Лично я совершенно свободен. Да, конечно, в кампусе мне потом выпишут очередное взыскание, но какая разница, если я хорошо проведу еще несколько дней - вдали от них.
        Меган открыла и закрыла рот. Кажется, у нее не нашлось возражений. Бритт вздохнула:
        - Что, все равно без вариантов? Не будет поезда?
        - Скажем так, поезд здесь останавливается не часто, - ответил Таласс вместо господина мэра. - И не мы устанавливаем расписание.
        - К сожалению, все так и есть, - печально сказал Дроссельфлауэр. - Поезд не подчиняется администрации города. И в целом весьма свободолюбив… Словно не то, над чем я имею власть. Вам, возможно, в самом деле придется задержаться. Но беспокоиться об этом не стоит. Мы позаботимся о вас - как подобает марблитцам.
        - Может, это не так уж и плохо, - помедлив, проговорила Бритт. - Я хотя бы начала вспоминать, как рисовать карандашами и фломастерами. Того и гляди возьмусь за акварель. Слишком полагаюсь на фотоаппарат в последнее время.
        - Я тоже постоянно снимала, - вздохнула Меган. - Теперь, кажется, тоже начну рисовать.
        - А мне интересен народный промысел, - вставил Хью. - Я слышал, здесь есть музей стекла? И я познакомился с мистером Глассом. Как думаете, можно его попросить поделиться какими-то секретами?
        Дроссельфлауэр просиял.
        - Все, о чем вы говорите, - абсолютно возможно! - воскликнул он. - И, раз уж хотите познакомиться поближе с нашим ремеслом… Да и с городом - начните с этого дома! Я хочу, чтобы вы все здесь осмотрели. Эта ратуша - сердце Марблита, здесь хранится его история, его суть. Вам наверняка понравится.
        - Все осмотреть?.. - У Бритт заблестели глаза.
        Это казалось заманчивым.
        - Вы покажете нам все? - спросила Меган.
        В ее голосе энтузиазма было меньше - но и она явно воспрянула духом, когда господин мэр ответил, что прямо сейчас предоставит гостям возможность побыть наедине с домом.
        - У меня есть несколько дел, которые в срочном порядке надо решить. Мне понадобится телефон и Таласс - таким образом, около получаса, если не больше, я буду лишен радости сопровождать вас. Впрочем, экскурсовод из меня ужасный. Я - не Долл, и не сторонник идеи, что каждому месту нужен свой Федуччио. Знакомьтесь сами, а я присоединюсь к вам позже. Уверен, у вас появятся новые впечатления!
        Вот так и вышло, что Бритт, Хью и Меган оказались посреди огромной, переливающейся всеми цветами радуги из-за витражных стекол, ратуши, предоставленные сами себе.
        Бритт сразу потянуло к лестнице. Она оглянулась на закрывшуюся за ними дверь обеденного зала и сделала шаг вперед.
        - Ты куда? - Хью схватил ее за локоть.
        Бритт обернулась, удивленно поднимая брови.
        - В доме несколько этажей, - сказала она. - Ты серьезно думаешь, что самое интересное на первом? Тут прихожая. И санузлы.
        - Она права, - хмыкнула Меган, заглядывая в первую же прикрытую дверь. - Обычно в таких домах, которые сами по себе как музеи, все самое интересное либо на втором этаже, либо под крышей. В административные помещения нас не пустят все равно: наверняка там заперто. Так что можем осмотреть все, что хотим, пользуясь разрешением господина мэра.
        Переглянувшись, все трое одновременно сделали шаг на лестницу. Широкие ступени позволяли идти рядом, даже не сталкиваясь плечами.
        Темные ступени круто вились, открывая дорогу на второй этаж. Стены, обшитые темными панелями, также заливал разноцветный свет из витражных окон. Стены украшали старинные портреты в тяжелых рамах. Анфилада комнат уходила вперед, в сумеречную темноту.
        - Как интересно, - прошептала Бритт. - Я раньше видела такое только в музеях и замках. В голову не приходило, что так может выглядеть и обычный дом.
        Хью покачал головой.
        - Так ведь и дом не совсем обычный, разве нет? - спросил он. - Необычная ратуша в необычном городе.
        - Очень похоже на мой универ, - пробормотала Меган. - Только у нас намного темнее.
        Они прошли вперед, останавливаясь на каждом шагу, разглядывая картины на стенах и причудливую игру света.
        - Интересно, эти люди на портретах - родственники господина Дроссельфлаура? - спросил Хью.
        Пришла очередь Бритт захихикать:
        - Что ты, нет! Лица такие разные - наверняка эти картины были куплены просто потому, что красивые. Наш профессор рассказывал, что люди, которые любят украшать картинами коридоры, чаще всего покупают то, от чего отказываются истинные ценители.
        - А интересно, можно быть истинным ценителем и при этом вешать картины в коридорах? - спросила Меган.
        Коридор сотряс дружный смех.
        - Да все можно! - отдышавшись, сказала Бритт. - Если в меру и со вкусом. Впрочем, в этом господину мэру отказать трудно. Тут все очень… художественно. По-дизайнерски. Даже слишком.
        - Ты имеешь в виду дом? - спросил Хью.
        - Не только. Весь город. Очень, очень выдержанный в одном стиле, как в кино. А обычно города различаются - где-то стройка, где район побогаче, где нет… Хотя, может, все дело в его закрытости и старомодности. Кто знает, как выглядели города в старину, до цивилизации, которой повсюду нужны торговые центры и вай-фай, - ответила Бритт и шагнула в одну из комнат.
        Обстановка и в самом деле больше напоминала музей. Административные помещения - равно как и жилые комнаты - располагались, судя по всему, в противоположном крыле, недоступном для посещения. Здесь же одна за другой шли большие приемные залы, обставленные антикварной мебелью - столовая, кабинет, гостевая…
        - Как отдельная квартира, в которой никто не живет! - восхитилась Бритт.
        - В самом деле… - Меган задержалась перед большой, явно старинной, кроватью с балдахином. - Всегда хотела себе такую.
        - И что, было бы удобно? Спать за занавеской? - хмыкнул Хью, коснувшись тяжелого балдахина.
        Бритт цикнула на него, мол, не трогай. Меган улыбнулась:
        - Всегда мечтала о такой кровати. Но в общаге требуют, чтобы комнаты у всех были одинаковые, как под копирку. Фотки на стену не повесишь - не то, что балдахин. Да и комната не соответствует.
        - Переезжай в Марблит, - беззлобно хмыкнул Хью и пошел дальше.
        Внимание Бритт привлекла картина над камином. Был камин настоящим или же искусным муляжом, разбираться не хотелось. Зато картина была прекрасна.
        Черные розы лежали на бархатном покрывале. Бритт замерла, впиваясь взглядом в холст, и первое время не могла понять, чем же ее так впечатлила картина. А потом осознала - в отличие от прочих портретов и натюрмортов, украшающих залы, эта картина была не просто написана маслом. Маленькие осколки стекла, вставленные в натюрморт то здесь, то там, бликовали на солнце и создавали хрупкую иллюзию жизни. Цветы казались живыми, только что срезанными, влажными от утренней росы. А покрывало - небрежно брошенным на стол.
        Присмотревшись, Бритт обнаружила в углу картины инициалы - «Р. Л.».
        - Интересно… Кто этот художник… Мастер… - вслух пробормотала она, отходя от картины. - Никогда такого не видела. Лучше любой фотографии…
        Меган согласно кивнула.
        Они двинулись дальше - осматривая и изучая каждый уголок огромных, гулких, совершенно пустых залов.
        Анфилада комнат привела их к еще одной лестнице, поднимающейся на этаж выше прямо из середины зала. Судя по тому, что лестница была винтовой и уходила высоко вверх, они дошли до фасада с круглой башней, и оказались в западном флигеле ратуши - тот самом, шпиль башни которого украшал золотой флюгер.
        Бритт провела ладонью по темным перилам - они показались ей старыми, отполированными сотней рук. Видимо, лестницей часто пользовались. Она сделала шаг на первую ступеньку и услышала тихий скрип.
        Лестница отзывалась на каждый шаг - точно соскучилась по общению. Бритт невольно улыбнулась. Казалось, будь лестница большим лохматым псом, немедленно бросилась бы вилять хвостом. Но получался только скрип. Бритт поднялась наверх - винтовая лестница оказалась широкой и короткой, в один пролет, и выходила в такую же широкую полукруглую залу.
        Едва шагнув внутрь, Бритт сразу поняла, что находится в мастерской художника. Только не в настоящей рабочей комнате, а в художественном представлении о ней. Реальные вещи - мольберт, подсохшие краски, холсты, бумага - были живописно разложены по поверхностям столов и мольбертов. Обстановка была совершенно нерабочая, но и помещения не выглядели жилыми.
        Бритт поежилась - отчего-то ей стало неуютно.
        - Бритт? - крикнул Хью снизу. - Где ты потерялась?
        - Я наверху! - громко отозвалась девочка, возвращаясь к лестнице. - Идите сюда. Тут старая мастерская… Больше похоже на еще один музейный зал.
        - Мастерская?
        - Да, мастерская художника. И картина на холсте!
        Незаконченный натюрморт, прикрытый холстом, явно принадлежал той же руке, что и черные розы этажом ниже. На полотне был изображен дом с красивым фасадом - часть его уже была украшена цветной мозаикой.
        - Красиво… Что это за дом? - задумчиво спросила Меган над ухом.
        Звук ее голоса заставил Бритт подскочить на месте - она не услышала, как они поднялись, погруженная в свои мысли. Хью тем временем осматривался.
        - В самом деле, мастерская-музей. Интересно, чья. Смотрите, а здесь альбом!
        Хью поднял альбом со стола и перелистнул.
        - Наброски! Карандаш и акварель. И тоже инициалы «Р. Л.»!
        Бритт и Меган заглянули с двух сторон ему через плечо.
        - Вот это рука! - восхищенно протянула Бритт.
        Меган кивнула.
        - Потрясающе.
        Среди набросков было много города - улицы, дома, вывески, балконы… А еще портреты, люди, часы, показывающие три часа пополудни… И паровоз - похожий на тот, что привез сюда ребят.
        - Похоже, художник не на шутку интересовался Марблитом! - задумчиво протянул Хью.
        Затем бережно вернул альбом на стол и пошел дальше - арочный проем открывал дорогу в еще одну пустынную анфиладу. Здесь было пусто и пыльно. Кое-где виднелась и паутина. Кажется, за мастерской тщательно следили, но другие комнаты превратили в склад. Здесь стояли сундуки, мебель, в углу, закрытое покрывалом, находилось трюмо.
        Бритт замерла возле трюмо, с интересом глядя на покрывало.
        - Что такое? - спросил Хью.
        - Знаете… Оно точно такое же, как то, что закрывает карусель… - пробормотала девочка, не в силах справиться с искушением.
        Ее рука сама собой метнулась к тяжелой ткани и потянула ее на себя. Может быть, она ожидала увидеть фигуру Сфинкса или Черепахи - как на Карусели. Может быть, она не ожидала ничего - просто с каждым из нас хотя бы раз в жизни случается такой момент, когда совершаешь поступок просто потому, что он - поступок - должен быть совершен.
        Бритт сдернула покрывало и увидела за ним тусклое треснутое зеркало. А своего отражения не увидела - из зеркальной глубины ей в глаза, улыбаясь, смотрел человек.
        * * *
        Бритт вскрикнула и отшатнулась. Меган ее вскрик застал врасплох - она как раз изучала затейливую вязь на старом стенном шкафу. Оставив шкаф, она бросилась к Бритт, и едва не столкнулась плечами с Хью.
        - Что случилось? - выпалила она.
        Бритт дрожащей рукой показала на зеркало. Меган бросила в отражение встревоженный взгляд и сначала ничего не увидела: зеркало как зеркало, темное стекло, покрытое пылью. Сразу видно, за трюмо давно не ухаживали. И только встретившись глазами с не-своим отражением, Меган поняла, что так напугало Бритт. Над ее плечом тяжело и медленно дышал Хью.
        Видимо, все трое видели одно и то же - из глубины зеркала на них смотрело мужское лицо.
        На вид - лет двадцать-двадцать пять, не больше. Юное лицо, большие темные глаза и темные кудрявые волосы… А наряд - Меган бросился в глаза старомодный крой. Не пиджак, а какой-то сюртук, весь в пятнах масла и краски, и светлый шейный платок.
        Меган с трудом оторвала взгляд от темных огромных глаз и увидела, что Хью обследует обратную сторону трюмо.
        - Есть что-нибудь? - отойдя от зеркала, спросила она.
        - Неа, - пробормотал Хью, вытряхивая из волос опилки и пыль. - Если тут есть какой-то механизм, я его не вижу.
        - Что за трюк… - Бритт отошла подальше, желая проверить, не является ли отражение оптической иллюзией.
        Меган вернулась к зеркалу и медленно провела указательным пальцем по поверхности зеркала. На стекле остался длинный след. На ощупь зеркало ничем не отличалось от сотни похожих зеркал, которые Меган встречала в своей жизни. Кроме одного - оно ничего не отражало.
        Зато показывало.
        - Зеркальце, зеркальце на стене, - дернул уголком губ Хью.
        - По всем законам сказок мне полагается сейчас ожить? - произнес в ответ насмешливый голос.
        Меган подскочила на месте. Бритт и Хью заозирались по сторонам, пытаясь понять, кто это сказал.
        - Что за шутки? - крикнула Бритт. - Если это розыгрыш, он не смешной!
        Меган вгляделась в зеркало и увидела, что у лица в отражении двигаются губы.
        - Это… вы? - осторожно спросила она. - Вы говорите? Тот, кто в зеркале? Кто вы?
        - Умница! - улыбнулся юноша в зеркале. - Спасибо, что догадались. Сам я не мог вам сказать - есть некоторые… ограничения. Не бойтесь, пожалуйста. И не убегайте. Это не розыгрыш и не морок.
        - Кто вы? - резко спросил Хью. - Как вы оказались… там?
        - Как оказался, ответить не смогу, - сказало отражение. - Однажды просто понял, что существую теперь в таком виде. Сказать по правде, такой способ существования меня удручает. Имеет мало общего с тем, что принято называть жизнью. Однако и в нем есть свои преимущества. Вот, например, прекрасная компания - быть может, будь я жив, вы бы не пожелали беседовать со мной. Кому нужен художник, поглощенный лишь своим мастерством? Уверен, пока я был жив, окружающие с трудом меня терпели.
        - А теперь? - вдруг спросила Бритт.
        - А теперь я уже не уверен, что то, чем была забита моя голова при жизни, в самом деле было важным, - рассмеялось отражение, и от этого смеха у Меган потеплело на душе.
        Губы Хью тронула улыбка, и даже Бритт ощутимо расслабилась. Призрак - или кем было существо из зеркала - оказался прелестным.
        - Как вы здесь оказались? - поинтересовался призрак. - В эту часть дома никто не ходит уже много лет.
        - А вы откуда это знаете? - спросила зачем-то Меган.
        - Давно не слышал человеческих голосов, - ответил призрак и развел руками.
        Меган моргнула. Откуда и когда у него появились руки? Приглядевшись, она заметила, что юноша отражался по пояс. Ноги в простых черных штанах таяли в сумеречном мраке зеркала.
        Окрестить его призраком определенно было правильной идеей. Кем же ему еще быть?
        - Вы первые за долгое время. Развлечений тут мало, только и остается, что считать дни, - продолжило отражение. - Итак, во-первых, поспешу представиться. А то как-то невежливо выходит: разговариваю с вами, а имени не назвал. Мое имя - Роуз. Могу я узнать ваши имена?
        Меган, затаив дыхание, шагнула к зеркалу. Протянув руку, она кончиками пальцев коснулась старого темного стекла. Отражение ободряюще улыбнулось ей.
        - Я Меган, - тихо сказала девочка. - Меган.
        - А я Хью, - отчего-то тоже понизив голос, последовал ее примеру Хью.
        - Я Бритт.
        Отражение просияло.
        - У меня давно не было гостей. Расскажите о себе?
        И они заговорили - каждый о себе, отвечая на вопросы призрака и одновременно - узнавая все больше друг о друге, ведь у них не нашлось и минуты как следует поговорить о прошлом и настоящем между собой.
        Меган о себе рассказала скупо и коротко, лишь вскользь упомянув, что живет в общежитии при университете, и что в будущем собирается стать журналистом. Только на камере задержалась, пытаясь объяснить, чего вообще ее понесло на злосчастный поезд, застрявший под Марблитом: была задача снять красивую обложку для журнала, и она думала про красивый вокзал.
        - А теперь что? - сочувственно спросил призрак по имени Роуз. - Не получится обложки для журнала?
        - Не получится. - Меган оставалось лишь развести руками. - Фотокамера здесь совершенно отказывается работать. А до нужного города поезд меня не довез!
        - Знаете, - сказал призрак. - Я всегда предпочитал живой цвет и краски фотокамерам. Фото - оно не сохраняет ту иллюзию жизни, которую можно поймать на кончик кисти, понимаете? Так что считайте, что вам повезло. Иногда стоит выйти не на своей остановке, чтобы посмотреть на мир новым взглядом.
        Меган усмехнулась. Да уж, про «выйти не на своей остановке» призрак прямо в точку попал!
        Она сделала шаг в сторону и решила послушать остальных - вдруг они расскажут о себе больше? Но, видно, так сложилось, что все трое были очень скрытными людьми, и не спешили открывать душу перед случайными приятелями.
        Хью рассказал о себе, что живет с дядей и тетей, и что изучает искусство в намерении стать архитектором. А в Марблите оказался, потому что привык по выходным гулять в новых городах, проветривать голову и заводить знакомства.
        - В этом плане вы даже не проиграли, кажется? - Призрак в зеркале склонил голову к плечу и тонко улыбнулся.
        Хью рассмеялся в ответ:
        - Даже, можно сказать, приобрел! - но больше ничего не добавил.
        Наступила очередь Бритт. Она оказалась неожиданно многословной. Меган узнала, что у нее есть два брата: Брайан и Ри, и что они втроем живут отдельно от родителей и любят путешествовать, а из путешествий привозят рисунки. И что потом на их основе они сочиняют волшебные истории, и собираются начать иллюстрировать книги сказок и, может быть, комиксы рисовать.
        - А еще… - мечтательно добавила Бритт. - Еще я хочу свою выставку. Говорят, я неплохо рисую.
        - У вас взгляд художника, - мягко ответил призрак. - Вы не можете быть никем другим. Вы тоже ехали куда глаза глядят?
        - Честно говоря, у меня был билет… - пробормотала Бритт и вдруг рассмеялась: - Правда, я уже забыла, куда я его дела. Зато - попала в Марблит. Где бы я еще узнала столько интересных вещей? И встретила настоящего призрака?
        Меган почувствовала, что у нее закружилась голова. Ответ человека-из-зеркала донесся до ее слуха как сквозь туман:
        - Настоящего… призрака? Ха-ха, вы не совсем попали в точку, моя леди. Я не призрак. Я - отражение. А это, прямо скажем, немного разные вещи. Особенно когда речь идет о городе, полном самых разных зеркал и стекол, не думали об этом?
        И в самом деле, подумала Меган, вцепившись в удачно подвернувшийся под руку стул, в самом деле, это - очень разные вещи…
        ГЛАВА 7. ПРИЗРАК
        - Допустим, это и в самом деле разные вещи, - заметил Хью. - Так как вы стали отражением? Я же правильно понимаю, что отражение должно что-то… отражать? Признаюсь, я впервые сталкиваюсь с чем-то подобным. А ведь пару лет назад я всерьез изучал паранормальные явления…
        - Спешу вас успокоить - я совершенно нормальное явление, - ответило отражение. - По крайней мере, для Марблита.
        - Так вы местный? - спросил Хью.
        - Само собой! - улыбнулось отражение. - Я боюсь, что был бы приезжим, не смог бы остаться в этом зеркале. Поэтому мой вам совет - не пытайтесь повторить это. Вряд ли получится.
        - Господин Роуз, а господин мэр… Он знает, что вы здесь? - Хью недоуменно посмотрел на Бритт.
        Она выглядела озабоченной, по-настоящему озабоченной. Самому Хью такой вопрос даже в голову бы не пришел.
        Видимо, отражение тоже не задумывалось об этом - по крайней мере, призрак склонил голову к плечу и задумчиво проговорил:
        - Интересные у вас вопросы, моя леди. Видите ли, я не покидаю пределы этого зеркала. Как я могу знать точно? Но с господином мэром мы не болтали очень, очень давно… И точно не в таких обстоятельствах.
        - Но кто-то же накрыл вас покрывалом?
        - Пара рабочих рук мистера Гласса, - рассмеялось отражение. - Здесь половина города собралась, кажется, перетаскивая сюда весь этот хлам. Отсюда не очень хорошо видно, но я все равно наблюдал. Вообще-то меня никто не заметил. Наверное, надо уметь смотреть.
        - А вам… Можно как-то помочь? - спросил Хью, ощущая себя максимально глупо.
        Отражение явно задумалось.
        - Вы знаете… - проговорило оно наконец. - Никогда раньше не задумывался о том, что мое состояние можно охарактеризовать как «нужно помочь». Но теперь в самом деле думаю, что нахожусь в состоянии… Определенной беспомощности. Я ведь даже не знаю, сколько времени минуло… И давно не видел солнечного света.
        - Вряд ли мы сможем незаметно вынести отсюда ваше трюмо… - пробормотала Бритт.
        Хью был с ней согласен. Более того, ему отчего-то казалось, что самым важным словом было «незаметно». Если призрак уверяет, что никто из обитателей дома мэра не знает, что он здесь - значит, у призрака есть на то причины.
        Тем временем Бритт подошла ближе.
        - Вы кажетесь мне хорошим человеком, господин Роуз, - сказала она. - Я бы хотела вам помочь. Могу я задать вопрос? Он может показаться бестактным. Поймите меня правильно, я никогда не общалась с при… с отражениями.
        Призрак засмеялся.
        - Вы назвали меня по имени! Как я могу отказать? Я уже думал, никто из вас не отважится…
        - Но почему? - вырвалось у Меган.
        - Я знаю, что это считается дурным знаком. Обращаться по именам к духам или сообщать им свои. Но мы теперь, вроде как, нарушили оба этих правила - так к чему уже условности? Пожалуйста, называйте меня по имени. Я давно его не слышал. Это… Очень приятно.
        - У вас славное имя, господин Роуз. Было бы странно называть вас как-то иначе, - ответила Бритт.
        - Благодарю, моя леди. Так о чем вы хотели спросить?
        - Сейчас… - Бритт нырнула куда-то вниз, и Хью невольно отошел подальше, оставляя ей место для маневра.
        Его взгляд уперся в Меган. Она сидела на стуле, положив ногу на ногу, и смотрела на зеркало странным взглядом - словно бы не присутствовала здесь. Хью подумал, - уже не в первый раз - что Меган очень сильно отличается от него самого и от Бритт. С Бритт он не чувствовал себя лишним - пусть и не мог сказать, что они успели сдружиться. Но присутствие Бритт рядом во время внезапного приключения его радовало. Про Меган он того же сказать не мог - закрытая и замкнутая, она не шла на сближение, и он сам не видел путей сближаться с ней. С другой стороны, ведь именно она первая нашла Карту…
        Его взгляд переметнулся к Бритт - она подняла с пола пыльное покрывало, которым было накрыто зеркало.
        - Это покрывало как-то связано с вашим состоянием? Цвет, материал, фактура?
        Роуз нахмурился. В зеркальном сумраке его черты выглядели полупрозрачными, словно нарисованными акварелью.
        - Нет. Не знаю. Не уверен. Я знаю, для чего шились такие покрывала… Что ими укрывалось обычно… В прошлом. Но я здесь не при чем. Я надеюсь. Вы уже видели такое?
        - Да, да, потому я и спросила! - закивала головой Бритт. - Большая карусель на Флауэр-сквер была накрыта ей. Такая странная карусель… Очень интересная - вместо привычных лошадок там волшебные существа, которые, кажется, просто спят и вот-вот проснутся…
        - Карусель! Вот это да! - Улыбка Роуза выглядела немного горькой. - Ее я не застал, а ведь так хотелось… Да, это здорово, что теперь в Марблите есть карусель. Жаль, что не могу ее увидеть.
        - Ну почему же! - Бритт отложила покрывало и тут же потянулась к рюкзаку. - Я сейчас покажу вам, я рисовала!
        Хью хмыкнул, наблюдая, как Бритт в очередной раз демонстрирует свои рисунки. Показывать их зеркалу было непросто, поэтому девочка изогнулась под немыслимым углом.
        Роуз восхищенно охнул.
        - Вот это да! Звери - как живые. И в самом деле волшебные. Вот только… я бы углубил тени вот здесь… у сфинкса… И у черепахи - добавил немного контраста, так создалось бы ощущение движения…
        Хью видел лицо Роуза в этот момент - словно осветившееся изнутри. С восторженным и одновременно сосредоточенным взглядом он комментировал рисунки, направляя и советуя - так, как будто делал это тысячу раз.
        - Господин Роуз, - собственный голос донесся до Хью откуда-то издалека, - скажите, все эти картины, кисти, холсты, все, что в этих комнатах - это ваше? Вы художник?
        Роуз поднял голову и встретился взглядом с Хью.
        - Все так, мастер Хью. - Он улыбался, светло и радостно.
        - Вы Роуз Леймисс, - убежденно ответил Хью, торопя слова так, словно они - по какой-то непонятной ему самому причине - могли остаться в глубине его рта. - Тот самый Роуз Леймисс, который создал карту Марблита! Это вы!
        Отражение в зеркале кивнуло.
        - Все так. Это правда я. Но только прошу вас, тише, тише, мастер Хью. В этом доме не стоит кричать мое имя. В этом доме в принципе лучше соблюдать тишину.
        - Почему? - вдруг спросила Меган.
        Хью поморщился: ему показался слишком резким ее голос.
        - Потому что, - ответил Роуз. - В этом доме слишком любят тишину, пока не нарушают ее сами. Господин мэр все еще играет на скрипке?
        Хью кивнул. Роуз хмыкнул:
        - Поверьте, кроме господина мэра на скрипке лучше никому не играть. Вам повезло, что вы художники, а не музыканты. Приехали бы со скрипками - и заставили бы господина Мэра скрипеть зубами…
        Представив себе эту картину, Хью невольно расхохотался. Он не знал, что казалось ему смешнее: скрипящий зубами господин Дроссельфлауэр или он сам, пляшущий со скрипкой в руках по мозаичным мостовым. С чем, с чем, а с музыкой у Хью не задалось с ранних лет. У девушек, как он подозревал, тоже.
        Меган возмущенно сверкнула глазами и собралась продолжить свою речь, но Бритт ее перебила:
        - Значит, вы тут заперты очень давно? Что же вы делали тут?
        - Дремал, - задумчиво ответил Роуз. - Когда ты всего лишь тень на изнанке зеркального стекла, ты ограничен в выборе досуга. Так что… Да, пожалуй, я дремал и видел сны, а вы пришли и разбудили меня. И, надеюсь, позволите не возвращаться под покрывало?
        * * *
        Расставшись с Роузом, они спустились вниз - почти бегом, наперегонки.
        - Тс-с! - Бритт остановила их жестом. - Не делайте вид, будто от чего-то бежите. Мы же не хотим вызвать подозрений?
        - Почему мы вообще оттуда ушли? - спросила Меган.
        Она хмурилась и вид имела недовольный. Бритт оглядела ее с головы до ног и хмыкнула:
        - Чтобы не привлекать внимания, конечно же. Сама подумай - стали бы такие дети, как мы, надолго задерживаться в пыльной мастерской, когда здесь столько всего надо осмотреть!
        - Я не ребенок! - вспыхнула Меган.
        Хью аккуратно влез между ними.
        - Бритт, ты не права в одном - мы все художники здесь, а значит, нам могло быть интересно!
        - Да, и мы там были, и все осмотрели, - кивнула Бритт. - А так как остальные двери заперты, то мы вернулись вниз. Наверняка наверх в башенку есть какой-то отдельный проход?
        Она лукаво сощурилась и подмигнула Хью. Тот, мгновенно поддержав идею, ответил громко:
        - Очень хочу подняться на башню! Интересно, это возможно?
        - Никогда не видела флюгер вблизи… - нехотя включилась в игру Меган.
        - Наверное, туда ведет не лестница, а еще один подъемник. Только нужен Федуччио! - взмахнула руками Бритт.
        Так, разговаривая о башне, они прошли по коридору назад - к дверям, где нос к носу столкнулись с Талассом. Он закрывал за собой двери обеденного зала и выглядел раздраженным и встрепанным. От Бритт не укрылось, что ему потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы улыбнуться и овладеть собой.
        Интересно, подумала Бритт. Что же произошло за то время, что мы были наверху?
        Господин Дроссельфлауэр тем временем поспешил вперед, на ходу снимая с пояса связку ключей.
        - Попасть в башню можно только изнутри и только через одну дверь. - Он вставил ключ в замочную скважину, незаметную со стороны и повернул.
        Дверь была скрыта за высокими темными гардинами - Бритт украдкой скользнула по ним рукой, убедившись, что это был бархат. Красивые шторы. Только зачем что-то прятать за ними?
        Особенно вход в башню, куда Дроссельфлауэр так легко готов отвести первых попавшихся заблудших туристов?
        Тем временем господин Дроссельфлауэр посторонился, пропуская гостей вперед.
        - Прошу меня простить, но здесь нам предстоит подниматься по лестнице. Этот дом очень старый, в нем не было возможности соорудить такой подъемник, как в Дальней башне. Да и личного Федуччио мне никак не выдадут!
        Он рассмеялся и первым начал подниматься по узкой винтовой лестнице. Бритт последовала за ним, следом потянулись остальные. Таласс замыкал шествие, словно бы страхуя - предосторожности казались не лишними. Лестница была узкой, старой, щербатые ступени скользили, отполированные бесчисленным количеством подошв. Бритт знала, что узкие неудобные лестницы в Средние века использовались в первую очередь для защиты от нападающих - привыкшим солдатам было просто бегать по ним вверх-вниз и держать оборону, а врагу сложно было прорваться выше. Но теперь - и пройдя несколько пролетов, Бритт была уже твердо в этом убеждена - каждой старой башне просто необходим лифт.
        Или хотя бы подъемник!
        К счастью, вдоль лестницы тянулись металлические перила - видимо, их вмонтировали в стену значительно позже, чтобы упростить подъемы и спуски. Если подняться без перил еще можно было, то о том, чтобы спуститься, страшно было и думать. Бритт на свою беду опустила глаза и тут же вскинула голову - вот ещё, вниз смотреть на такой высоте.
        Винтовая лестница все не кончалась, Бритт слышала, как за спиной покряхтывает Хью и тихо стонет Меган, а господин Дроссельфлауэр так легко летел вперед, словно не по лестнице шел, а бежал по ровной спортивной дорожке. Оставалось поразиться его спортивной форме. Бритт задумалась, а есть ли во Дворце Цветов вообще хоть один подъемник? Если нет, это многое объясняет - например, что господин Мэр вынужден каждый день преодолевать километры лестниц.
        Но все когда-нибудь заканчивается, и лестница тоже. Бритт шагнула вперед и вместо ступеньки нога ее оказалась на мягком ковре темно-зеленого ворса. Господин Дроссельфлауэр подхватил ее под руку. Раскосые глаза его смеялись.
        - Добро пожаловать, - объявил он. - Сейчас вы находитесь в самом сердце города Марблита - под флюгером!
        Бритт огляделась, с трудом сдержав вздох чистого восторга. Они находились под высоким прозрачным куполом, полностью стеклянным - цветные стекла преломляли свет, отчего на зеленом ковре плясали диковинные узоры. Было очень светло.
        По центру стоял короб с механизмом, напоминающим Бритт часы - шестерни вращались, тянули за собой цепочки, какие-то рычажки поднимались и опускались без остановки. Золотые тросы тянулись ввысь под крышу - и золотой петушок покачивался, не просто меняя направление под порывом ветра, но опуская голову, вскидывая клюв и раскрывая по ветру большие золотые крылья.
        Бритт застыла с открытым ртом.
        - Какая красота, - выдохнула она. - Петушок на флюгере совсем как живой!
        - Да, - улыбнулся господин Дроссельфлауэр, - это одно из изобретений мастера Гануша. Уж не знаю, слышали вы когда-нибудь о таком?
        Хью присвистнул.
        - Уж не тот ли мастер Гануш, что построил Пражские куранты? - уточнил он.
        Господин Дроссельфлауэр кивнул. Он сложил руки на груди и смотрел, чуть сощурившись, на игру ярких красок под куполом башни.
        - Именно, именно. Вы прекрасно образованы, мастер Хью. Имя мастера Гануша окружено легендами. Согласно одной из них конец своей жизни он, слепой изгнанник, провел в Марблите. Рядом с ним осталось двое учеников, которые спасли его чертежи, вывезли мастера из Праги и спрятали в горах. Мастер Гануш помогал чем мог - сконструировав этот флюгер или еще несколько механизмов по всему городу. Подъемник на Дальней башне - им мы тоже обязаны ему. Ученики были его руками, они воспроизводили его идеи, находили людей, убеждали… Но именно мастер Гануш все придумал.
        Господин Дроссельфлауэр улыбнулся и поднес два пальца к виску.
        - Голова - залог успеха! - произнес он. - Видите, как прекрасно быть гением? Правда, всегда есть опасность, что в конце концов тебя ослепят!
        Он рассмеялся и, обняв Хью за плечи, направился к лестнице. Бритт, чуть помедлив, отправилась следом за ним.
        * * *
        Экскурсия неожиданно быстро оборвалась. Продемонстрировав гостям уникальный флюгер, господин Дроссельфлауэр вдруг заторопился, вспомнив о сотне дел, которые необходимо выполнить немедленно и сразу, и распрощался, исчезнув в ярких всполохах витражных отражений. Таласс коротко улыбнулся, словно извиняясь, и последовал за ним - предварительно проводив гостей до входных дверей.
        Львиные головы гордо смотрели на пламенеющую в закатных лучах площадь.
        - Уже стемнело, - проговорила ошарашенно Бритт. - Сколько же мы там провели…
        - Долго, - отозвалась Меган, ступая на булыжную мостовую. - И, знаете что? Я зверски проголодалась. И что-то идея города, в котором негде поесть, перестает меня радовать.
        - Как будто она тебя раньше радовала, ха… - хмыкнул невесело Хью.
        Ребята побрели по Флауэр-сквер - туда, где под тяжелым покрывалом покоилась карусель.
        - Странное место, - вздохнула Бритт. - Странные люди. В моей жизни никогда не было столько странностей одновременно.
        - Теперь я тоже захотел есть, - невпопад отозвался Хью.
        Меган промолчала.
        Неожиданно в глаза ей бросилась тень - широкая, черная, какая встречается порой только на закате. Меган подняла глаза и столкнулась взглядом с черноволосой ведьмой из кафе «Розария» - того самого, куда приводил их Таласс.
        - Привет. Я Гвендолин, - улыбнулась ведьма.
        Она была одета в теплое пальто с бледным мехом по рукавам и воротнику. Черные волосы свободно рассыпались по спине.
        - Здравствуйте, - кисло ответила Меган, стараясь быть вежливой.
        Разговаривать ей ни с кем не хотелось.
        За ее плечом тихо ахнула Бритт.
        - Простите! Гвендолин… Можно задать вопрос? - выпалила она и осеклась.
        Зеленые глаза Гвендолин чуть сощурились. Женщина произнесла:
        - Возможно, вы хотите чаю? Любые вопросы лучше задавать за чаем. И ответы получать вместе с десертами. В это время суток в «Розарии» затишье - никто не помешает.
        Она повернулась на каблуках и неспешно пошла в переулок, где притаилось маленькое кафе. Бритт бросилась за ней едва ли не бегом. Меган раздраженно поморщилась. Уловить причину перемены настроения в Бритт ей не удавалось, она чувствовала себя усталой и вымотанной, а потому просто молча поплелась следом - в надежде, что на ужин ей перепадет хотя бы сытное печенье. Несмотря на то, что обед был совсем недавно - или давно, уследить за временем не получалось - живот подводило от голода.
        Хью замыкал шествие и тоже молчал.
        В кафе было пусто и уютно. Всюду витал аромат роз. Меган с удивлением оглядывалась по сторонам - «Розарий» напоминал ей беседку из английского парка, втиснутую прямо под каменные средневековые своды. Небольшое помещение, сплошь увитое розовыми побегами, было уставлено светлыми диванами и коваными белыми стульями, и на каждом стуле - пледы и подушки. Гвендолин подошла к широкому столу, который украшала белая роза в стеклянной вазе, и улыбнулась:
        - Садитесь. Места хватит всем. Я сейчас приду.
        - А можно… - Хью запнулся, но все-таки сказал: - Можно к чаю попросить сладостей? А то неизвестно, когда будет ужин - мы гости Долл, но она не сказала, во сколько нам приходить, а традиции Марблита…
        - Традиции Марблита оставь за дверями, - неожиданно сказала Гвендолин. - Вы сейчас мои гости, вот и поужинаете со мной. Идет?
        - Идет! - быстро ответила Меган неожиданно для себя.
        Гвендолин начинала ей нравиться. Было в ней что-то особенное… Что-то, что отличало ее от всех остальных встреченных мартблитцев. Она не казалась сказочным героем, иллюстрацией к сказке, в которую превратили город - она была живой, настоящей. Меган ухватилась за это ощущение - ей захотелось удержать его подольше. Разобраться в нем.
        Тем более - Меган вспомнила об этом только сейчас - они сами собирались разыскать Гвендолин и поговорить с ней! Отчего-то это воспоминание ускользнуло от нее - после насыщенного дня, проведенного в Дальней башне и в гостях у мэра. Меган быстро переглянулась с Бритт и Хью. Они молчали, но по выражениям их лиц Меган показалось, что они подумали о том же.
        Тем временем Гвендолин вернулась с подносом, на котором стояли чашки и небольшой стеклянный чайник.
        - Снова чай из лепестков роз? - вдруг спросила Бритт.
        Гвендолин чуть улыбнулась.
        - Нет. Просто черный. Но варенье к нему - из роз.
        Через некоторое время вместе с чаем, вареньем и небольшими глазурованными печеньями на столе появился настоящий обед. Суп Гвендолин принесла в большом горшке некрашенной глины, свежее жареное мясо и овощи в таких же горшочках поменьше - чтобы каждому достался свой.
        - Мне здесь не до изысков госпожи Долл, - быстро сказала Гвендолин. - Но это должно быть вкусно. Я присоединюсь к вам через минуту.
        Меган проследила, как Гвендолин избавилась от льняного фартука и одновременно отдавала распоряжения кому-то на кухне.
        В этот раз платье на Гвендолин было темно-бордовое, такого же старомодного фасона. На груди у нее висел овальный кулон, оплетенный шипами роз. Меган подумала, что в таком кулоне может храниться фотография или прядь волос - так хорошо это вписывалось в образ средневековой красавицы.
        - Приятного аппетита, мои дорогие гости, - сказала Гвендолин. - Ужинайте с удовольствием. Все разговоры отложим на потом.
        Еда была простой, но вкусной, горячей и сытной - а большего Меган и не желала бы сейчас. К тому же уютная атмосфера «Розария» была ей ближе и приятнее, чем роскошные пустынные залы дома тетушки Долл.
        - Спасибо… госпожа, - сказал Хью, с трудом отрываясь от горшочка с мясом.
        - Зови Гвендолин! - потребовала хозяйка кафе, с улыбкой глядя на него. - Я никакая не госпожа. Просто держу кафе и живу в этом городе, вот и все. Госпожу оставь для более важных особей,
        - Вроде Долл? - хитро сощурилась Бритт.
        - Вроде, - спокойно отозвалась Гвендолин. - Так что зовите просто по имени. А я помню ваши имена… Бритт, Меган, Хью - верно?
        Меган кивнула.
        - Славные имена. Мне нравится, - с улыбкой сказала Гвендолин. - Пожалуй, лучших имен я не встречала уже давно.
        - Не думаю, что имя может быть хорошим или плохим, - пожав плечами, ответил Хью. - Не мы же выбираем имена.
        - Когда как! - возразила Гвендолин. - Бывает, что человек меняет судьбу и называет себя иначе, так, как сам того желает или по необходимости.
        - А вы?..
        - Что вы, меня так назвали. В жизни бы сама себя Гвендолин не назвала, - засмеялась женщина. - Слишком средневеково. Точно я какая-то ведьма.
        Меган вздрогнула. Она в самом деле думала о Гвендолин как о ведьме - но точно не говорила этого вслух. Гвендолин, заметив ее растерянность, сказала:
        - Многие говорят, что я ведьма. И имя, и внешность. Как жаль, что это не так!
        - Но почему?
        - Стала бы я ведьмой, многое было бы легче, - вздохнула Гвендолин и сразу спросила: - Десерт?
        Десерт Меган одобрила.
        Нежное угощение из сладкого сыра и ягод было, пожалуй, даже вкуснее того, что подавали в доме тетушки Долл.
        Когда с трапезой было покончено, Гвендолин собственноручно убрала со стола. Потом принесла чайник со свежим чаем, наполнила чашки, зажгла высокую восковую свечу и сказала, подперев голову руками:
        - Мне кажется, или вы что-то хотели у меня спросить?
        ГЛАВА 8. ГВЕНДОЛИН
        Хью отложил ложку и подвинул поближе белую фарфоровую чашку. Он молча и пристально изучал Гвендолин, не решаясь заговорить, и смущаясь тем, что девочки тоже молчали.
        Гвендолин посмотрела ему в глаза и положила щеку на ладонь.
        - Ну, скажи это? - Вдруг улыбнулась она, словно подбадривала. - Скажи, что я кого-то тебе напоминаю? И ты не можешь вспомнить, где видел похожее лицо? Или…
        Она вдруг распрямилась и помрачнела.
        - Или я ошиблась…
        - Нет! - Бритт вскочила со стула, едва не опрокинув его.
        Чай расплескался по белой скатерти.
        - Нет, вы не ошиблись, - горячо зашептала Бритт, резко понизив голос. - Я не понимала, но вы сказали, и все сложилось. Гвендолин! Не могли бы вы убрать волосы от лица?
        Гвендолин кивнула и двумя руками отвела волосы назад, закрутив в узел. Одна только черная прядь упала на высокий лоб. Тонкие губы и нос, высокие скулы и нежная линия подбородка наконец-то сложились у Хью в голове в узнаваемый образ.
        Рядом вздрогнула Меган - крупно, ощутимо, и по этой реакции Хью понял, что здесь нет никакой ошибки или совпадения.
        - Вы Гвендолин Леймисс? - спросил Хью, шалея от собственной прямоты.
        И спросить было тяжело - словно что-то норовило стянуть ему рот и закрыть словам путь. Но стоило увидеть, как медленно Гвендолин кивает в ответ на заданный вопрос, и стало легче.
        Словно был пройден какой-то рубеж.
        - Да, я Леймисс. Роуз Леймисс - мой брат-близнец, - ответила она, и в голосе чувствовалось облегчение. - Я знала. Откуда-то точно знала, что это произойдет - с тех пор, как услышала, что Дроссельфлауэр пригласил вас посмотреть дворец. Мало кто даже из гостей города удостаивался этой чести. Видимо, он совсем отчаялся… Я верила, что Роуз найдет способ поговорить с вами.
        - Так вы знали? - ошарашенно спросила Бритт. - Знали про призрак?
        Гвендолин покачала головой.
        - Не знала - и жажду расспросить вас. Но я точно знаю, что Роуз здесь, что он не покинул Марблит, что душа его не развеялась. Между близнецами существует особая связь. Все это время я знала, что Роуз заперт во дворце, и не сомневалась, что это дело рук Дроссельфлауэра. Расскажите мне о том, что узнали вы. А я отвечу на все ваши вопросы - так честно, как только смогу. Обещаю.
        Меган открыла было рот, чтобы начать отвечать, но поняла, что слова не лезут ей на язык. Потому она промолчала, позволив Бритт рассказывать за всех.
        - Дело в том, что все мы с утра получили одну и ту же странную записку… - и Бритт в подробностях расписала все произошедшее с момента пробуждения. И даже показала свою записку.
        Меган и Хью выложили на стол свои, чтобы можно было сравнить. Увидев три одинаковых листа бумаги, Гвендолин понимающе усмехнулась.
        - Это еще безобидная шуточка нашего мэра. Он вообще любит… подобное. Ведет себя порой как ребенок…
        Меган снова замолчала, угрюмо уставившись в собственную чашку. Хью, заметив ее мрачность, наполнил ее чашку до краев. Бритт тем временем продолжила рассказ.
        Меган было неуютно - с одной стороны, Бритт точно воспроизводила подробности, но ее рассказ изобиловал такими красочными впечатлениями… Меган не могла вспомнить столько красок. Город как город, странный только.
        От Гвендолин, видимо, это не укрылось - она наградила Меган каким-то понимающим взглядом, но не стала прерывать Бритт. Тем временем Бритт дошла в своем рассказе до описания дома мэра, обеда и самостоятельного осмотра.
        - Дроссельфлауэр отпустил вас одних? - Брови Гвендолин изогнулись дугой. - Вот это интересно.
        - Почему? Он хотел показать нам дом… - растерялся Хью.
        - Господин мэр никого не пускает дальше обеденной залы! - резко ответила Гвендолин. - Многие пытались туда попасть - не только я. Никому из жителей города это не удалось, хотя официально там пустые покои и мастерская.
        - Мастерская… и правда там есть, - глухо сказала Меган.
        - И что же в этой мастерской? - Глаза Гвендолин горели. - Пожалуйста, расскажите мне. Мне надо знать!
        - Там картины… - Бритт тяжело вздохнула. - Кисти, краски, холсты. Пейзажи на стенах. И призрак. Призрак Роуза Леймисса, заключенный в большом зеркале. Он очень просил ему помочь. Понятия не имею только - как.
        * * *
        Гвендолин медленно выдохнула, крепко сжав в пальцах серебряную кофейную ложечку - казалось, что еще немного, и согнет ее пополам.
        - В зеркале, значит… - прошептала она скорее сама себе, чем собеседникам. - Стоило ожидать от человека, который так хорошо обращается со стеклом. Придумал себе способ…
        - Вы о господине мэре? - осторожно спросил Хью.
        - О ком же еще! - В уголках губ Гвендолин залегла печальная складка. - Дроссельфлауэр не смог смириться со смертью Роуза. Он бредил идеей удержать его рядом, все твердил, что без него все разлетится на осколки. Нельзя сказать, чтобы он был далек от истины. И тем не менее… Он забрал все вещи Роуза, которые только смог найти после пожара. Не оставил мне ничего - даже памяти о нем. Хорошо знал, как стереть человека из воспоминаний окружающих. Но моя связь с ним слишком сильна. Близнецы - особенные люди.
        - Я знаю, - неожиданно сказала Бритт. - Мои братья, Брайан и Ри, - близнецы. Они в самом деле чувствуют друг друга совершенно иначе. Однажды они при мне о чем-то подобном говорили. Мол, если умрет один из них, второй не останется одиноким, потому что близнецы никогда не разлучаются до конца.
        Гвендолин улыбнулась ей.
        - Спасибо за эти слова. И за то, что рассказали мне о Роузе. Одно дело - чувствовать… И совсем другое знать и быть уверенной.
        - Вы упомянули пожар… - проговорил Хью. - Что за пожар?
        - Вы ведь были на Дальней башне? - задала встречный вопрос Гвендолин.
        Хью кивнул. Он начал догадываться, что спросит Гвендолин дальше. И точно - она спросила про черный дом.
        - Мы видели его. Нам сказали, что там нет ничего интересного…
        - Неудивительно. Этого дома избегают теперь… А когда-то он был самым красивым во всем Марблите. Увитым цветами, со светлыми ставнями… - Гвендолин вздохнула. - Там всегда кипела жизнь. Роуз превратил нижний этаж в мастерскую и дни напролет проводил за пейзажами, на которые его неизменно вдохновлял город. Дроссельфлауэр устраивал в его гостиной музыкальные вечера. Они неизменно были втроем - Роуз, Дроссельфлауэр и Таласс, и гибель Роуза стала большим ударом для всех. Марблит цвел, пока цвела роза моего брата, а потом начал медленно увядать. Удивительно, как многое он держал в руках, хотя, казалось, ничего не мог поднять тяжелее кисти, настолько хрупок он был…
        - Как он погиб? - спросила Меган, чуть подаваясь вперед.
        Ее хмурость и нелюдимость точно ветром сдуло. Хью подумал, что образ правильный - здесь и в самом деле было свежо, словно легкий ветерок обдувал их.
        Гвендолин помолчала, прежде чем решилась ответить.
        - Птицы, это были птицы… - И, не давая сказать ни слова, резко подняла руку и продолжила: - Я обещала ответить на ваши вопросы, и пришло время. Вы все поймете сами - а если не поймете, то я расскажу. Но есть что-то, что тревожит вас. Я не удивлена, что вы пришли ко мне. Я бы удивилась больше, если бы вы отправились к Долл - но рада, что этого не произошло. Долл мастерски умеет сбивать с толку кого угодно, как и Дроссель, которому она предана до кончиков ногтей. Спрашивайте.
        Воцарилась тишина - вопросы толпились в головах, а начать никто не решался, или не знал, с чего начать.
        Хью решился:
        - Первым делом мы хотели бы узнать про поезд. Как и когда мы сможем уехать домой?
        Гвендолин покачала головой.
        - К сожалению, я не могу обрадовать вас ответом, - проговорила она. - Поезда не будет.
        - В каком смысле? - опешил Хью.
        Нет, такого ответа он определенно не ожидал.
        - Мы приехали на поезде! Значит, он здесь ходит, и хоть по какому-то расписанию! - вмешалась Меган. - Это же железные дороги!
        - Разве вы видели эту железную дорогу хоть на одной карте? - спросила Гвендолин.
        Хью вспомнил ночь, подсвеченную зелеными фонарями платформы, и свои беспомощные попытки найти на карте ближайший населенный пункт.
        - Нет, - вынужден был признать он. - Такого маршрута я не видел, хотя карту изучал.
        - Все потому, что на поезде можно только приехать. Так он устроен - появляется тогда, когда нужен. Привозит гостей - пищу города.
        - Пищу? Что?!
        Хью, Меган и Бритт ошарашенно переглянулись.
        - Гвендолин, вы говорите какими-то загадками, - сказала Бритт. - Как может быть поезд, который только привозит? В город, которого нет на карте, но его жители утверждают, что его история насчитывает сотни лет? Какая пища?
        - Тише… - Гвендолин прижала палец к губам. - Не то чтобы здесь кто-то был рад вашим вопросам. И мне самой сложно на них отвечать, хоть я пытаюсь. Поверьте - это звучит странно, даже страшно, но это на самом деле так. Вы можете обмануть вездесущую Долл, пройти мимо стражников, добраться до перрона - и замерзнуть насмерть, ожидая поезд, который никогда не появится. И на попутчиков рассчитывать не стоит - случайный автомобиль редко когда окажется на этом шоссе, да и то его тут же прогонят прочь.
        - Звучит как начало фильма ужасов, - попытался пошутить Хью, но по спине пробежал холодок.
        - Вот почему здесь нет кинотеатров, - вяло подхватила шутку Меган, но вышло не очень.
        - Скорее, это страшная сказка, - медленно сказала Гвендолин. - Старая сказка о человеке, который так обиделся на весь мир, холодный и не принявший его гениальность, что ушел и забрал с собой то, что казалось ему наиболее ценным - мечты, сны и радость.
        - Было бы что красть, - пожала плечами Меган.
        Гвендолин усмехнулась.
        - В том и был план.
        - И что же обидело этого человека? - спросил Хью.
        - Одиночество. Мир, равнодушный к его чаяниям и надеждам. Волшебные сны, которые разбивались о реальность. Мир стал жить слишком быстро, время летело, люди черствели - и среди них ему не находилось места. Хотя он был талантлив во многих сферах - архитектор, художник, музыкант - но он рано начал понимать, что одного таланта недостаточно. Ему важно было созидать, оставить за собой что-то великое, нет, жить в этом великом - а мир перестал нуждаться в великолепных храмах и дворцах, в вечных музыкальных произведениях и рецептах, задающих традицию. Миру понравилось меняться и не зависеть ни от чего, колеса прогресса набирали ход, а он оставался на перроне. Тогда он и поссорился со всеми миром сразу и ушел.
        - В самом деле грустная сказка, но при чем тут мы? - нахмурился Хью.
        - Скажите, вам снится скрипка? - невпопад ответила Гвендолин. - Преследует манящий таинственный звук?
        Хью помедлил, но решил ответить честно:
        - Да, снится. Уже много лет. Скрипка и калейдоскоп ярких огней.
        - А мне снится скрипка и полет на карусели… - прошептала Бритт и вдруг ахнула, прикрыв ладонью рот.
        - Я часто слышала скрипку из окон часовни моего университета, - пробормотала Меган, упершись взглядом в стол.
        Гвендолин печально посмотрела на них - на всех сразу и каждого по отдельности.
        - Вот вам и ответ. Вы услышали музыку - а значит, рано или поздно, ступили бы на эту землю. Это было неизбежно. В конце концов, вы уже вложили многое в его существование…
        - Но это другая сказка! - выпалила Бритт. - Про музыканта. Он увел детей из города…
        - Потому что его обидели, - оборвала ее Гвендолин. - И это частый сюжет. Вопрос только в размахе, с которым этот сюжет потом возвращается в мир. Как резонирует и как проявляется в последствиях.
        - Чего вы хотите? - Бритт вскочила на ноги, и Хью схватил ее за руку, опасаясь, что она натворил дел.
        Бритт выглядела бледной, очень бледной, и испуганной.
        - Зачем вы рассказали нам все это? Что вы от нас хотите? Зачем?
        - Хочу помочь вам стать резонерами. Стать последствиями. Покинуть Марблит! - воскликнула Гвендолин, тоже вскакивая на ноги. - Но за это вы должны помочь спасти Роуза. Отпустить его призрак на свободу, но сначала - вызволить из ратуши. Я буду с вами, я сделаю все, чтобы защитить вас от господина мэра и его последователей, но я прошу вас - верните моего брата. Вы - сможете. Мне это не под силу.
        * * *
        - Почему мы? Что за чертовщина с этим поездом? И что за птицы? - подорвалась Бритт. - Если уж начали рассказывать - так рассказывайте все до конца!
        Гвендолин вздохнула.
        - Что ж… Вы уже знаете что-то о птицах?
        - Да… От мистера Лайта, - пробормотала Меган. - Про то, что птицы как-то связаны с поездом.
        - Мистер Лайт и прав, и не прав одновременно. Будучи простым жителем Марблита, выполняющим свой долг и свою функцию, а по вечерам утешающимся игрой господина мэра, он, разумеется, не посвящен во все тонкости устройства существования города. Но не удивительно, что он связал появление птиц с прибытием поезда - эти события в самом деле идут одно за другим. Птицы появляются каждый раз, когда приходит поезд - и случается несчастье.
        - Почему? - непонимающе спросила Бритт.
        - Потому что в городе появляются гости, - сказала Гвендолин. - Гости всегда приезжают на поезде. А птицы чуют, когда появляется новая кровь…
        - Да что за птицы вообще? - не выдержал Хью. - Стервятники?
        - Когда стервятники, а когда вороны, иногда орлы, иногда синицы. Никто не знает, какие это будут птицы и почему. И откуда они приходят.
        - И никто не знает причину?
        Гвендолин покачала головой.
        - Если бы только могли предположить.
        Хью сощурился.
        - А почему кошмар? Это… связано как-то с вашим братом?
        - Птицы и стали причиной его гибели… - Гвендолин помрачнела лицом. - Потом случился пожар - я до сих пор не знаю, было ли это связано. С тех пор в его поместье и закрыли вход - горожане уверились, что птицы там и остались. И что если разрешить туда попасть, то многих постигнет участь моего брата.
        - Но… это не так? - спросил Хью.
        - Я не знаю, - с горечью сказала Гвендолин. - Меня туда не пустили. И не пускают до сих пор. Вы слышали о Роузе хоть что-нибудь до того момента, как познакомились с ним?
        - Я слышала от Кипа, хранителя карты, - тихо сказала Меган.
        - Старина Кип… - Глаза Гвендолин увлажнились. - Он так заботился о нас - обо мне, и о Роузе… Птицы пришли вскоре после того, как Роуз закончил работу над Картой Марблита. То, что Кип вызвался стать ее бессменным хранителем - это его жест памяти Роузу. Чтобы с этой мозаикой не стряслось беды… Смешно: ведь сам Роуз был уверен, что это будет еще одна площадь для ярмарок и гуляний. Ему нравились ярмарки - а теперь его детище превратилось в музей.
        - Кстати о ярмарках, - вдруг вспыхнуло в голове у Бритт. - Роуз сказал нам, что он дремал… А мы его разбудили. Мы сняли покрывало, и он проснулся. И сказал, что он отражение… И не знает, что происходило раньше. А точно таким же покрывалом накрыта карусель на Флауэр-сквер. Это может быть как-то связано?
        Гвендолин медленно кивнула. Она была бледна.
        - Карусель появилась уже после смерти Роуза. Дроссель… Господин мэр объяснил это так: городу нужно движение. Раньше движение создавал Роуз, но теперь понадобилось что-то еще. Дом заперли, а карусель вынесли на площадь. Вот только я ни разу не видела, чтобы кто-то на ней катался. Стоит, постоянно накрытая покрывалом, я даже не знала, что там за фигуры, пока не заглянула в твои рисунки, Бритт.
        - И у вас нет никаких предположений?..
        - К сожалению, есть, - вздохнула Гвендолин. - Рисунки эти - не все, но некоторые - мне знакомы. Образы, цвета… Я видела подобное в набросках Роуза. Возможно, это была очередная его идея, точнее, их троих - о том, как сделать Марблит лучше, чудеснее, сказочнее… Но Роуз погиб, а карусель никогда не запускали, и я не думала раньше, что это может быть как-то связано. Пока вы не сказали про покрывало.
        - Что можно сделать? - спросила Меган. - Там… В ратуше это огромное зеркало. Разве можно незаметно его оттуда забрать? Мы даже покрывало не вынесем тихо.
        - Давайте начнем с того, что мы неизвестно как туда попадем! - проворчал Хью. - Допустим, что мы в самом деле решили идти и спасать призрака из заточения. Хорошо. Понял, принял, вопросов не задаю, сходить с ума, так коллективно. Но кто дал гарантии, что господин Мэр еще раз захочет приглашать нас в свой дом, и тем более разрешать ходить куда нам в голову взбредет? Покрасовался и достаточно, он свой долг выполнил…
        - Не лишено смысла. - Бритт подперла лицо ладонью. - Но у нас есть два приятеля здесь, которые носятся с нами как с персонами ВИП - наша домовладелица и Таласс. А они регулярно бывают в ратуше. Может быть, удастся с этой стороны зайти? Я поговорю с Долл. Раньше мне удавалось найти подход к таким особам, как она. Я тоже… слегка необычная.
        - Неплохо придумано, - оценила Гвендолин. - Может и получится. Но вот к Талассу следует в таком случае отправить Хью.
        - Почему? - удивился Хью.
        - Таласс не очень сходится с женщинами. А у тебя есть преимущество перед всеми еще в и том, что ты похож на Роуза.
        - И правда… - вдруг прошептала Бритт.
        Хью растерянно подергал себя за прядь волос.
        - Ну… Вам виднее, конечно, только чем это поможет?
        - Расположить к себе? Рискни! - хмыкнула Меган. - Ну-ну. А я, пожалуй, продолжу дружить с простыми горожанами. Во ратушу они меня, понятное дело, не проведут, но помимо дворца есть еще целый город.
        - Что ты имеешь в виду? - не поняла Бритт.
        Меган начертила пальцем в воздухе какие-то линии.
        - План эвакуации! - заявила она. - Я всегда смотрю на план эвакуации в незнакомом месте. Но вот беда - в Марблите придется начертить его самой!
        ЧАСТЬ 2
        «Черные птицы из детских глаз
        Выклюют черным клювом алмаз…»
        гр. «Наутилус Помпилиус»
        ГЛАВА 9. В РАЗНЫЕ СТОРОНЫ
        - Наверное, я прямо сейчас отправлюсь к Кипу.
        Это было первое, что сказала Меган после того, как они втроем покинули «Розарий». Она в самом деле намеревалась разыскать Хранителя Карты и расспросить подробно обо всем происходящем. Но еще больше ей хотелось наконец остаться в одиночестве. В последние дни они только и делали, что всюду ходили втроем. Меган смотрела достаточно фильмов ужасов, чтобы понимать, что разделяться в странном месте и идти к странным людям - не лучшее решение, но все ее интровертное существо прямо-таки кричало о том, что ей нужно немного воздуха. Она становилась усталой и раздражительной - даже то, что Хью и Бритт просто стояли рядом и дышали, уже выводило ее из себя. Прогулка по городу и беседа - с практической и нужной целью - вот что могло встряхнуть ее.
        Слишком много людей было здесь, по мнению Меган. Слишком дружелюбный город. Она вспомнила, как ее соседки по общаге переживали, что в современных европейских городах, даже самых старинных и похожих на ожившую сказку, никому нет до тебя дела. Меган же это только радовало. Особенно после того, как она сама попала в непонятную сказку, и что-то пока не находилось рыжего кота, готового обеспечить ее землями и богатством, или чего там еще полагается обретать сказочным героям? Только бессмысленные пустые разговоры, странные события и чудаковатые люди. И призраки в зеркалах. Да, конечно. Призраки.
        Кажется, эта сказка сама не определилась, кем ей быть - готическим романом или книжкой про Китнисс Эвердин. Все это тоже не могло не злить.
        - Ты уверена? - засомневалась Бритт. - Может быть, сядем где-нибудь обсудить услышанное?
        - Давай! - ответил Хью, вложив в голос весь свой сарказм. - Например, дома у Долл. Или прямо под балконом у господина мэра.
        Меган и Бритт синхронно подняли головы - балкон ратуши в самом деле едва не нависал над их головами, а дверь была приоткрыта.
        Бритт невольно понизила голос:
        - Да, вы правы. Откуда мы знаем… Неважно. Давайте делать, как придумали, а перед сном соберемся у меня в комнате - она дальше всего от лестницы, и я уже все там осмотрела, подслушать там очень сложно. И окна закрываются плотно.
        - Договорились, - кивнул Хью. - Я знаю, куда в таком случае пойду я - помните, я рассказывал про кафе, совмещенное с библиотекой? Возможно, что-то да узнаю, помимо своей основной цели. Тем более, в этой библиотеке есть книги. Мне интересно, что читают местные жители. Знаете, у меня есть привычка с детства - оценивать дом по содержимому книжных полок хозяев.
        - Снобская привычка, - возмутилась Меган. - Не у каждого есть деньги на книги! Не говоря уже о том, что многие перешли на электронки!
        Хью хмыкнул.
        - Думай как знаешь. Но может помочь.
        Бритт задумчиво почесала подбородок.
        - А я наведаюсь к тому дому… к бывшему дому Роуза. Проверю, действительно ли туда невозможно попасть. Но одна внутрь не полезу! Просто… хочу иметь почву для расспросов у Долл.
        Меган резюмировала:
        - Стало быть, расходимся и встречаемся уже дома.
        Хью и Бритт кивнули. Меган повернулась и, не говоря ни слова, побрела по улице вниз. Становилось морознее.
        Кип был на месте. Ежился, сидя на маленьком стуле, грея руки в старых шерстяных перчатках. Меган задержалась у выхода на площадь, чтобы получше его рассмотреть. Кип выглядел, как выглядел бы типичный второстепенный сказочный персонаж: старичок-помощник, готовый рассказать любые подробности - ровно в том объеме, в котором ему будет позволено добрым сказочником со скрипучим пером. Меган передернуло. Вот же гадкий образ.
        У Кипа был красный мясистый нос, веснушки и рыжие вихры, которые сверху прикрывала невзрачная шапка. Словно почуяв чужое присутствие, он повернулся и помахал Меган рукой.
        - Добрый вечер, милая леди! - добродушно улыбнулся он. - Я был уверен, что вы и сегодня придете. Приятно будет поболтать с вами.
        - Как и мне. - Меган подошла поближе, осматриваясь в поисках места, куда могла бы сесть.
        Ступенька лестницы показалась ей удачным вариантом. Разгадав ее намерения, Кип вытащил из-под себя теплую подушку и положил на лестницу.
        - Возьмите, возьмите, - поторопился сказать он. - У меня все равно теплый стульчик. Это так - для подогрева, для тепла. Морозно нынче… Хотя, может, еще потеплеет - зимы нынче непредсказуемые…
        Меган улыбнулась и села на подушку.
        Перед ней расстилалась мозаичная карта города, переливаясь яркими бликами в лучах заходящего солнца.
        - Мне рассказали, что страшный черный дом, который видно с обзорной площадки Дальней Башни, принадлежал тому, кто сделал эту карту, - проговорила она.
        Кип погрустнел.
        - Да, все верно. Это был дом мастера Роуза. - Он вдруг встрепенулся. - А кто рассказал? Вряд ли Таласс стал бы трепать языком…
        - Нет, не он. Гвендолин рассказала.
        - Ох, милая, милая Гвендолин. - Кип улыбнулся. - Она так старается, чтобы мастера Роуза помнили. Это ведь нехорошо - умирает человек и его имя словно стирается из памяти города. Нехорошо - так много сделать в пустоту. Хорошо, что он успел закончить эту Карту! Точно что-то знал. Все твердил, что хочет оставить след в этом городе - настоящий, вечный, не умозрительный. Что картины и наброски исчезнут, а мозаика останется. Он вообще превыше всех искусств ценил мозаику. Все твердил, что это самое лучшее, что могло случиться с искусством - мозаики и витражи.
        Меган кивнула.
        Витражи пропускают свет и преломляют его, создавая картину в картине. Она тоже любила витражи, могла часами находиться в церкви, просто рассматривая игру света.
        - Понимаете, милая леди… - продолжал тем временем Кип, задумчиво глядя перед собой. - Роуз был во всех отношениях исключительным человеком. Он, казалось, жил и дышал искусством. Для него не было ничего некрасивого, уродливого, страшного - взгляд его так преломлялся, что он видел только красоту. Как свет преломляется, проходя сквозь цветные стекла. Этим он, конечно, завораживал. И вовлекал в свой мир - мир полотен, ярких красок, бесконечный идей о том, как можно украсить это огромное полотно - целый город. Вдумайтесь, милая леди - перед кем еще мог быть такой холст?
        - Перед Антонио Гауди, - сказала Меган. - Был такой человек в Испании. Украсил целый город и начал строить собор, да не закончил.
        Кип невесело усмехнулся.
        - Вот, видимо, их таких двое на всем белом свете - ваш Антонио да наш мастер Роуз. Хорошо, карту успел закончить… А вот карусель уже нет…
        - Карусель? - встрепенулась Меган.
        - Да, карусель. Мастер Роуз все мечтал построить такую карусель, которая изгоняла бы печаль, грусть и тоску. Этот образ его буквально преследовал. Он считал, что цель любого искусства - в наполнении зрителей счастьем. Все хотел побольше счастья и сказки успеть принести. И карусель должна была стать вершиной его творения. Он сутки напролет проводил за мольбертом, отбрасывая эскиз за эскизом - все ему не нравилось. Хорошо, господин Таласс все эти эскизы сохранил! Мастер Роуз-то все выкинуть норовил, очень легкий был человек, очень все ему легко давалось. Да только так он и не успел… Не успел. Господин Таласс и господин мэр потом столько усилий приложили, все собирая по эскизам да по наброскам, а все равно не получилось. Так и стоит под покрывалом, словно ждет чего-то, мертвая, как и сам мастер Роуз…
        Казалось, Кип намеревался удариться в сожаление по покойному Роузу: лицо его сморщилось, темные глаза налились слезами. Меган нахмурилась: она никогда не знала, что делать с плачущими пожилыми людьми, каждый раз терялась. К тому же ощутимо похолодало, а она до сих пор не узнала ничего действительно стоящего - и не знала, как сдвинуть Кипа с разговора о Роузе в сторону разговора о Марблите в целом. Наконец она нашлась:
        - Как холодно! - воскликнула она. - Кип, как вы не мерзнете, сидя здесь?
        - Я тепло одеваюсь, моя леди. - В глазах Кипа сразу заиграла улыбка. - Но иногда помогает чашечка горячего какао. Тем более что у вас курточка-то тонюсенькая, вам точно надо.
        - А где дают какао? Вы же не можете покидать площадь?
        Кип засмеялся.
        - Да прямо тут, на площади, и дают. С другой стороны - видишь, вывеска с огоньками? Томми сварит нам замечательный какао, и с горстью зефирок! Пойдем, пойдем, милая леди. Сегодня безлюдно. Можно и отойти.
        * * *
        Дорогу в кафе-библиотеку Хью вспомнил быстро. После посещения Дальней башни он вдруг понял, что Марблит, по сути своей, совсем маленький город, и, хотя улицы здесь и петляют, как положено и положено старинным улицам, раскусить закономерность довольно легко. Тем более, у него была при себе срисованная копия карты.
        Ему в самом деле было интересно - что же на тех книжных полках? Стоят ли там настоящие книги или только муляжи - обман, как и многое другое в этом городе? Он уже убедился, что весь город - всего лишь огромная мистификация. Вроде реалити-шоу. Он не удивился бы, выскочи ниоткуда толпа операторов с камерами и разряженный в пух и прах ведущий.
        Но он шел по улице, а вокруг была тишина.
        Неожиданно ему начала нравиться прогулка. Мимо него медленно проплывали небольшие разноцветные домики, и у каждого из них было свое лицо - назвать фасадом не поворачивался язык.
        Хью вдруг вспомнил, как в далеком детстве любил разглядывать фасады домов и придумывать истории и биографии жильцам. Родители часто переезжали, и он так привык постоянно находиться в движении, что то и дело срывался куда-то по выходным до сих пор. А привычка сочинять ушла. И теперь снова вернулась - потому что необычные вывески и сияющие цветные стекла провоцировали воображение. Призывали мечтать.
        И вместе с тем, ему боязно было мечтать. Не потому, что он боялся выдумки, которая не имела ничего общего с реальностью. Просто странное чувство, что он может и угадать, поселилось глубоко в душе и отказывалось уходить.
        Потому Хью гнал все мысли из головы - и дурацкую свою угадайку, и не менее дурацкую идею реалити шоу, пытаясь освободить сознание и воспринять все так, как оно представлялось. Окружающее.
        Вот город. Странный - стекла здесь больше, чем в ином мегаполисе, и при этом город-то косит под старинный европейский. Вот жители. Через одного у всех - странные имена, странные привычки, странные дома. Вот они сами - три совершенно разных человека, не очень-то горящих желанием друг с другом общаться… Оказались практически в плену.
        Вот поезд, который не прибудет.
        Вот расписание, которого нет.
        Бывало, Хью хотелось оказаться в сказке. Но не такой же! Да и страшноватая сказочка выходила.
        Гладкая, сладкая - точно пряничный домик ведьмы.
        И все они попались в эту патоку…
        По идее, они должны были стать командой - он, Меган и Бритт. Противостоять вместе силам зла (если они здесь были), щелкать загадки как семечки и выходить неизменными победителями. Но… Хью привык всегда и везде быть один. Когда ты действуешь в одиночестве, никто не может испортить твоих планов. Разве что ты сам… И некоторые обстоятельства.
        Но с попутчиками определенно не повезло.
        Бритт помешана на своих рисунках, одно слово - художница.
        А Меган…
        Хью не успел додумать мысль, как едва не врезался в высокого худого человека. Оставалось только порадоваться, что у господина Таласса в этот раз не было при себе стакана с горячим кофе.
        - Господин Таласс! - хмыкнул Хью, глядя на то, как лицо мужчины приобретает растерянное выражение. - Не говорите только, что обзавелись вредной привычкой… Или это еще одна Марблитская традиция, о которой я не знал?
        - О нет, мастер Хью, всего лишь моя неуклюжесть, - усмехнулся Таласс. - Вы один?
        - Да, решили разойтись и погулять каждый своим путем, - как можно небрежнее произнес Хью. - Девушки захотели поразглядывать город, а я уже насмотрелся. Сколько можно?
        - И… Куда же вы направлялись?
        - В том кафе, где мы сидели, я видел много книг. Обожаю такие места. Вот подумал - если смогу его найти, то обязательно выпью еще чашечку и почитаю разные журналы. Это же так интересно!
        - Журналы и книги из незнакомого города?
        - Да, мне всегда интересно. Даже если я не знаю языка.
        Интересно, подумал Хью, а на каком языке тут пишут? Впрочем, шанс узнать ему точно скоро представится - Таласс протянул ему руку.
        - Я вас провожу. А то и в самом деле заблудитесь.
        - А от дел я вас не отрываю?
        Таласс покачал головой.
        - Я как раз освободился и думал, чем занять несколько свободных часов. Если вы не против спутника….
        - О нет! - с излишней, как показалось ему самому, горячностью, выпалил Хью. - Я буду рад!
        * * *
        Оставшись в одиночестве, Бритт задумалась, откуда все-таки начать: с дома Роуза или с дома Долл? Правда, она ведь хотела найти причину для разговора с Долл как раз в том черном доме…
        Бритт немедленно обругала себя. Конечно же, на эти мысли ее навели собственное малодушие и слабость! Страх перед черным домом закрался в ее сердце еще в тот момент, когда она увидела его с высоты обзора Дальней башни. Но теперь, когда она узнала правду - с чего ей бояться?
        Она вспомнила открытое, вдохновленное лицо Роуза Леймисса в глубине старинного зеркала. Разве может дом такого человека быть опасным? Там произошла ужасная трагедия, и вместе с тем…
        Вместе с тем - этот дом приблизил бы их к пониманию того, как Роуза спасти. Никто не должен быть заперт и похоронен под пыльным покрывалом, подумала Бритт. Если уж не удалось человеку умереть как положено - так дайте ему быть нормальным призраком, а не прячьте…
        Отчего-то судьба Роуза трогала Бритт не иначе как за какие-то струны души. Она не могла припомнить, когда в последний раз так заводилась из-за чьей-то чужой судьбы. Брайан и Ри наверняка посмеялись бы над ней. Видели бы они ее сейчас!
        Все эти мысли проносились в голове у Бритт и не задерживались надолго, словно морозный ветер уносил их прочь. А сама Бритт спешила вперед, надеясь только, что достаточно хорошо запомнила карту, чтобы не заплутать среди улочек и переулков. В крайнем случае, у нее была перерисованная карта и наброски, сделанные на Дальней башне, да и черный дом…
        Черный дом сложно было не узнать - он стоял словно бы особняком от всех прочих домов, заросший деревьями и кустами, точно замок Спящей красавицы. Бритт осознала, что пришла на место, только тогда, когда буквально уперлась лбом в кованый железный забор.
        Когда-то этот дом был красив. Это даже не было вопросом - Бритт видела это так, словно прежний облик дома был у нее перед глазами. Она сморгнула слезы, отчего-то навернувшиеся на глаза при виде заброшенных почерневших стен, достала альбом и начала рисовать.
        Дом был тогда, конечно, белый и украшенный золотым орнаментом и цветными витражами, которые так подходили старомодному облику молодого художника. В доме Роуза часто бывали гости, и потому двери редко закрывались, и только легкая занавеска прикрывала вход - а то все-таки горы вокруг и бывает так ветрено… Яркие огоньки, фонари и гирлянды - вот постоянные украшения этого дома, и аккуратные, тщательно подстриженные цветы и деревья… Бритт закончила набросок и огляделась.
        Аккуратный сад превратился в тернистые непроходимые на вид дебри. Можно ли вообще попасть внутрь? Ведь говорили, жители Марблита входить сюда.
        Но Бритт не из Марблита. И она ничем не рискует.
        Об обещании не ходить внутрь в одиночестве она успела позабыть.
        Подумав так, девочка открыла калитку и оказалась в коридоре переплетенных друг с другом деревьев. Калитка со стоном захлопнулась, и Бритт увидела, что коридор деревьев ведет прямо ко входу. К наглухо закрытой тяжелой почерневшей двери без единого витража.
        Толкнув дверь, Бритт вошла.
        Она ожидала увидеть запустение, разруху, прохудившиеся полы - все, что сопутствовало прочим заброшенным, пострадавшим от пожара, домам, в которых она успела побывать. Поэтому сохранность интерьеров поразила ее: все в доме выглядело так, словно его оставили час назад. Вот только слой пыли на мебели выдавал долгое отсутствие хозяина, и цвет… Черный цвет, которым, словно чехлом, затянуло все вокруг.
        Это был не благородный, радующий глаз оттенок черного. Нет, Бритт слишком хорошо разбиралась в цветах и поняла сразу: здесь в доме можно встретить только матовый, нехороший черный, цвет старости и забвения. Дом выглядел словно закопченным после пожара, но пожара не было и вещи были в целости и сохранности.
        По спине Бритт пробежали мурашки.
        Она обошла гостиную, которая, судя по всему, и служила Роузу мастерской. Личные вещи отсюда давно забрали, но Бритт без труда могла вообразить, где стоял мольберт, и где хранились краски. А бледные пятна на стенах остались после того, как с них сняли картины и наброски…
        И то, с каким изяществом и простотой был обставлен дом, наводило на мысль, насколько Роуз Леймисс не был похож на господина мэра или Долл. Никакой помпезности и показной роскоши, вместо этого - спокойный уют. Даже сквозь черную копоть угадывалось, что в креслах удобно сидеть, а столы подходят и для ужина, и для творческой напряженной работы.
        И - Бритт подумала, что у нее совсем уже разыгралось воображение - как перекликался этот дом с гостеприимным «Розарием», где все устраивалось с легкой руки Гвендолин так, чтобы гостям было хорошо и уютно.
        Витая лестница поднималась наверх. Бритт осторожно шагнула на ступеньки: вроде бы крепкие и не опасные. Она осторожно начала подниматься по лестнице, положив руку на перила.
        У самого конца лестницы Бритт увидела еще одну дверь, и, не задумываясь, толкнула ее.
        За дверью оказался чердак - пустой, темный и гулкий. Сердце Бритт забилось где-то в горле. Она ощутила незнакомый ранее, безотчетный страх, но, сжав руки в кулаки, сделала шаг вперед.
        И оказалась среди тысячи черных птиц.
        ГЛАВА 10. ТЕМНЕЕТ
        Кип не обманул - в кофейне Томми в самом деле подавали чудесное какао: в меру сладкое, в меру густое, и с очаровательной горкой маленьких разноцветных зефирок.
        Сам Томми оказался высоким, полным человеком с пронзительными серыми глазами. У него были самые ухоженные и густые усы из всех, что когда-либо встречались Меган за всю ее жизнь. Она даже не представляла себе, что подобные усы вообще можно отрастить на человеческом лице. И, тем не менее, Томми это удалось. И он явно ими гордился!
        - Вы, наверное, госпожа Меган! - Томми всплеснул руками и не забыл подкрутить усы. - Кип столько рассказывал о вас! Вас в самом деле интересует Марблит?
        - О, это прекрасный город! - ответила Меган, ничуть не покривив душой.
        Город, при всех его странностях, действительно ей нравился.
        - Меган приходит посмотреть на карту, - вставил свое слово Кип. - Я очень рад. Ведь местные жители уже все запомнили наизусть… Мало кому интересно это сокровище.
        - Почему - сокровище? - спросила Меган.
        - Ну как же… Все дело рук господина Роуза! Уже одно это стоит, чтобы на карту смотрели. А все меньше и меньше горожан приходят, чтобы посмотреть. Все больше приходят, чтобы потоптаться ногами и перейти поскорее на другой конец площади. Ух, как я ругаюсь! Ух, как я ворчу! Но с ними сладу нет…
        - Представляю, как вам должны быть обидно! - воскликнула Меган.
        Томми усмехнулся:
        - Ему всегда обидно!
        Кип возмутился:
        - Вовсе нет! Просто… Это же господин Роуз сотворил…
        - Господин Кип! - Меган сочла это шансом. - А вы наверняка помните карту наизусть?
        - Ну, конечно!
        - А вы сможете нарисовать ее на салфетке?
        Кипом овладел боевой дух. Он вытянул салфетку из-под пальцев Меган и немедленно потребовал у Томми карандаш.
        - Конечно, я могу это сделать! Вот! Здесь - Флауэр-сквер и ратуша… Вот здесь - башни, окружающие город… Дальняя башня, где вы были - она вот здесь… Дом Роуза, конечно, вот - вы ведь знаете, что ходить туда опасно?
        - Знаю, знаю, - поспешила заверить Меган. - А вот ворота, через которые мы приехали… Мы приехали с Долл, и там еще был стражник… как же она его назвала… Точно! Тьебо!
        - О, так тогда вы приехали через Сторожевую башню! - воскликнул Кип. - Сторожевая башня находится вот здесь. И рядом с ней - шоссе…
        Теперь у Меган в руках была еще одна карта. Но на этой были четко отмечены все выходы из города.
        Рукой Кипа отдельно была подчеркнута Сторожевая башня.
        Меган вспомнила недотепу Тьебо и их короткий спор с тетушкой Долл. Видимо, в самом деле - выход к шоссе шел через Сторожевую башню. И еще Южные ворота… Имело смысл как минимум наведаться туда. Как максимум - сразу идти к шоссе. Пусть даже сюда не приходят поезда и не ездят автомобили - рано или поздно наваждение рассеется, и они снова окажутся среди машин и людей!
        Подумав так, Меган отпила какао и расслабилась.
        * * *
        Вновь оказавшись в «Книжной лавке Брукс», сидя в удобном кресле с чашкой кофе, Хью принялся разглядывать книжные полки. Ведь он пришел именно за этим, и как удачно удалось встретиться с Талассом. Можно совместить два дела сразу: сунуть нос в книги и разговорить помощника мэра. Хью подозревал, и не безосновательно, что Таласс расположен к нему и может рассказать много интересного - если, конечно, спрашивать с осторожностью, чтобы не обернуть его заинтересованность себе во вред.
        Если Гвендолин права, то можно воспользоваться сходством с Роузом, расположить к себе Таласса и выведать у него все, что только можно и относительно поезда, и относительно господина Мэра, а главное - о том, как покинуть Марблит или разрушить его странные чары. А заодно - найти способ проникнуть с помощью Таласса в ратушу.
        Тем временем Таласс заказал у Брукс напитки. В этот раз девушка принесла и поставила на стол два высоких стакана с охлажденным травяным чаем. Стаканы были сделаны из цветного стекла, и яркие блики на них складывались в цветочные узоры. Стаканы были доверху наполнены колотым льдом и украшены зелеными веточками.
        - Холодный чай? А мы не заболеем? - с сомнением спросил Хью, покосившись на запотевший стакан.
        Таласс рассмеялся.
        - Не бойся, мастер Хью. Это очень хороший чай - я не стал бы предлагать тебе что-то опасное для здоровья. Я надеюсь, что мы проведем здесь с тобой некоторое время, чтобы ты успел согреться.
        Это полностью отвечало планам Хью, и он поспешил кивнуть и попробовать напиток. Чай был в меру сладкий, в меру терпкий, на вкус - совсем не похоже на все чаи, которые Хью доводилось пробовать раньше.
        - Неплохо, - одобрительно кивнул он. - Я хотел бы посмотреть книги…
        - Да, конечно, - улыбнулся Таласс.
        Хью приподнялся на кресле и, протянув руку, вытащил наугад пухлый томик с ближайшей к нему полки. Пролистнув несколько страниц, он с удивлением осознал, что ему понятно все, что написано - это был какой-то приключенческий роман - но при этом он не способен понять, на каком языке пишет автор…
        - Интересно? - с улыбкой спросил Таласс. - Помню это, помню… Красивая сказка.
        - А можно взять почитать? - спросил Хью.
        Таласс покачал головой.
        - Не стоит. Брукс не любит, когда ее книги покидают лавку. Разве что кто-то безвозвратно испортит их чаем.
        Хью поставил роман на полку и достал другой - в нем описывались приключения девочки в таинственном темном мире.
        - Как интересно. И все романы - о приключениях. Я больше привык к скучным взрослым книгам про взрослых людей.
        - Разве это весело?
        - Вот и я говорю, что скучно!
        Они посмеялись вместе, и Хью отметил, что Таласс ему очень нравится. Конечно, он все еще с опаской относился и к нему, и ко всему происходящему вокруг, но это не могло повлиять на личное отношение. К тому же Таласс был красив, обаятелен и мог кого угодно завлечь беседой - Хью не чувствовал рядом с ним ни усталости, ни скуки, ни раздражения. Что было странно: обычно любой разговор с кем угодно мгновенно его утомлял. Но с Талассом было легко и приятно общаться.
        - Ты привык уже к нашему странному городу? - вдруг спросил Таласс, прервав разговор о скучных и веселых книгах.
        Хью растерянно пожал плечами.
        - Не уверен. Тут все такое… такое. Очень отличается от привычной жизни. Но определенно, выходные удались! Правда, как всегда, знаете - тянет туда, куда запрещают.
        - И куда тебе запрещают?
        - Да мне интересно, что в том черном доме? Почему Федуччио сказал, что его все сторонятся?
        Таласс побледнел и провел рукой по волосам.
        - Есть… вещи, которых лучше не знать, мастер Хью. Один дом и одна - не моя - тайна, не такая уж высокая цена за все сокровища Марблита…
        Хью хмыкнул.
        - И что же это за сокровища?
        Таласс улыбнулся и перегнулся через стол, оперев на него обе руки.
        - Сокровища - такие, что ты и представить себе не можешь, мастер Хью. Прикоснуться к истинной тайне может только достойный…
        - И… вы считаете меня достойным? - Хью чувствовал себя польщенным.
        - Конечно, считаю, - улыбнулся Таласс и взял Хью за руку.
        Рука у него была горячей.
        - Пойдем со мной. Я покажу тебе кое-что. Покажу настоящий Марблит.
        * * *
        Как Бритт оказалась снаружи дома Роуза, она не помнила. Она стояла на соседней улице, вжимаясь спиной в разноцветную стену, и тяжело дышала. Стеклянные глаза птиц - словно шарики, которыми расплачиваются за кофе - до сих пор стояли у нее перед глазами, как и их яростные, пронзительные крики. Это был настоящий кошмар. Неудивительно, что фонарщик так боялся черных птиц…
        Вот, значит, почему местные жители обходят стороной черный дом.
        Возможно, черные птицы представляют для них намного большую угрозу, чем для прибывшей издалека Бритт, но даже ей больше не хотелось туда возвращаться. Ее трясло от пережитого страха, ноги подкашивались, а сердце колотилось как бешеное. Изо рта шел пар, вокруг словно бы стало холоднее, и Бритт пошла вниз по улице, заставляя себя идти вперед, прочь, не зная толком куда, но подальше от страшного дома.
        Сколько она блуждала по городу, она тоже толком не поняла, но течение ярких улочек в конце концов вынесло ее на Флауэр-сквер. Когда она постучала тяжелым дверным кольцом о входную дверь, она уже совсем изнывала от холода.
        В доме Долл было тепло, и больше всего на свете Бритт хотела поесть горячей еды. Только бы оказалось, что она успела к ужину!
        К большой удаче Бритт Долл оказалась дома. Когда Бритт вошла в зал, Долл стояла перед зеркалом и наносила макияж.
        Бритт неслышно остановилась у входа - ей захотелось незаметно понаблюдать за ней. Ей нравилось смотреть, как люди прихорашиваются: ведь сразу можно сказать, какие части себя человек стремится выделить или подчеркнуть, а какие - скрыть. Для художника-портретиста очень важно уловить именно то, как заказчик хочет себя увидеть… Как бы не хотелось порой навязать свой взгляд.
        Долл была из той породы людей, которые, обладая острыми выразительными чертами, не скупились в средствах, чтобы сделать их еще острее и выразительнее. Финальным штрихом она нанесла помаду - на сей раз изумрудно-зеленую, в тон длинному бархатному платью, а волосы собрала наверх - так небрежно, что создавалось впечатление, что она только что встала с кровати. Бритт знала цену таким уловкам.
        - Бритт, дорогая, давно ты здесь? - улыбнулась Долл, и Бритт осталось только гадать, было ли ее присутствие незаметным хоть на миг.
        - Я замерзла и пришла что-нибудь перекусить, - вздохнула Бритт. - А вы тут красоту наводили - засмотрелась.
        - Ишь ты… Просто так, или с целью смотрела?
        Бритт потупилась.
        - Долл, вы красивая! - вполне искренне проговорила она. - А можно я ваш портрет нарисую?
        - О! - Изумрудные губы Долл восхищенно округлились. - Таких предложений мне еще не делали. Конечно, моя милая.
        - А можно… прямо сейчас? Или вы очень торопитесь? Я быстро рисую! - уверила Бритт, направляясь к столу и на ходу доставая из рюкзака альбом.
        - Совсем не тороплюсь. Вечер только начинается, - сказала Долл. - Хочешь, заодно поболтаем? Или это будет мешать работе?
        - О нет, что вы! Мне интересно. Столько вопросов! Вот, например, почему нет ресторанов? Господин Таласс отвел нас в одно кафе, но там только напитки!
        Долл улыбнулась - слегка покровительственно, как показалось Бритт - и повторила все то же самое, что девочке уже было известно.
        Бритт пожала плечами.
        - И все-таки это странно! Такой красивый город, а туристическая индустрия совсем не развита.
        - Что ты, что ты, дорогая моя Бритт, вся эта чушь… Она бы отвлекала гостей от самого главного, не находишь?
        - А что же главное? - Бритт даже не пришлось притворяться - она в самом деле была заинтересована.
        - Мечты! - проговорила Долл, подпирая подбородок изящной рукой. - Мечты, которые рождаются только тогда, когда от них ничего не отвлекает. Наш город чист. Он не испорчен индустрией, в нем нет заводов, нет мусорных баков, нет привычной большим городам грязи. Оттого стеклышки всегда прозрачные и отражают солнечные лучи.
        - Но ведь в город могло бы стекаться множество туристов!
        - Множество? - Долл подняла бровь. - Зачем нам множество, Бритт? Разве ты не слышала печальный опыт чудесной маленькой скандинавской деревушки, где легендарную, сказочную церквушку осадили вандалы, оставляющие везде грязь, мусор, отходы, к тому же порушившие мостовые и устроившие пожар? Нам такое не надо! Редкому гостю можно устроить все по высшей мере. А безликие толпы… Нет!
        - Но ведь получается, что никто не знает о красоте Марблита… И его уникальности!
        Долл улыбнулась:
        - Так-таки никто? Моя дорогая Бритт! Знаете вы трое - и этого сейчас довольно…
        Бритт вздохнула. Видно было, что Долл убеждена в своей правоте как никто другой. Она решила зайти с другой стороны:
        - А вот еще вопрос… Я слышала от господина фонарщика про черных птиц. Кто они такие? Вы так и не рассказали…
        - Не произноси вслух! - Тетушка Долл побледнела, улыбка сошла с ее губ. - Не накликай…
        - Что - не накликай? - Бритт изобразила недоумение, хотя по спине у нее пробежал холодок при воспоминании о стеклянных глазах сотен птиц на чердаке дома Роуза.
        - Эти… создания приносят несчастья! - отрезала Долл. - Лучше бы им никогда не появляться в этом городе, но они снова и снова возвращаются. Держитесь от них подальше, а если увидите - бегите прочь, как можно дальше. Эти существа опасны.
        - Неужели тогда вы не противостоите им?
        - Почему нет? Ты же видела башни. Смотрители башен изо дня в день наблюдают, не явится ли… что-то. Не пропустят ничего страшного, ты не бойся, Бритт, - словно бы спохватилась Долл. - Тебе ничего не угрожает, пока ты наш гость.
        «Пока…» - мрачно подумала Бритт и решила, что с темы птиц надо сворачивать. Определенно, было ошибкой второй раз заговаривать о них с Долл, но слишком сильное оказалось потрясение от прогулки в черный дом.
        Долл расправила платье и приняла изящную позу. Бритт подвинула в сторону тарелки (расторопная горничная немедленно унесла их прочь) и разложила на столе альбом, фломастеры, карандаши, мелки - все содержимое своей объемной сумки.
        Глядя на Долл, она пожалела, что у нее нет при себе масла - резкие и властные черты лица женщины требовали ярких и сочных красок. Ну, она справится и карандашами.
        - Вам будет удобно так сидеть? - уточнила она. - Это не очень быстро…
        - Уверяю тебя, моя милая, мне очень удобно!
        Тогда Бритт взяла в руки лайнер - и на время все вокруг перестало существовать, кроме Долл с ее лицом злой сказочной королевы да альбомной страницы, на которой плавно проступали узнаваемые черты. Казалось, даже время притихло и не двигалось, пока Бритт чертила линии, накладывала тени, добавляла красок… Долл была яркой, как тропическая бабочка или райская птица, и Бритт стремилась передать то, что видела в ней, бумаге: властный наклон головы, полуприкрытые глаза с длинными ресницами, тонкий, красиво изогнутый в улыбке рот, острый нос и такой же подбородок, локоны ухоженных волос…
        - Вот, смотрите! - Бритт отложила зеленый карандаш и развернула альбом рисунком к Долл.
        Долл пораженно выдохнула.
        - Ты… Это очень красиво. Можно я оставлю его себе?
        Бритт подумала и кивнула. Осторожно отделяя страницу от прочих, она решила, что сумеет скопировать портрет при необходимости: такое уж было свойство ее памяти. Начертив один раз с натуры, она могла сделать копию в мельчайших подробностях.
        Долл взяла портрет с каким-то трепетом.
        - Я… Пойду, отнесу его в спальню, - проговорила она чуть дрогнувшим голосом. - Это очень хороший рисунок.
        Долл направилась вверх по лестнице, оставив Бритт в одиночестве чертить линии на новом листе.
        Линии складывались в черные крылья птиц.
        ГЛАВА 11. СКРИПКА
        Вызнать у Кипа и Томми много не удалось: все выходы и входы в город контролируются стражей, стража подчиняется напрямую Долл, и без ее ведома никто не может попасть в город или покинуть его.
        - А если кто вздумает подкупить стражу?
        Кип замахал руками:
        - Что ты, что ты, моя леди! Стража неподкупна! Правда, не потому, что все наперечет такие честные - просто слишком уж страшна в гневе наша Долл…
        - Да? А мне она показалась такой милой женщиной.
        - Конечно, она милая! Об этом и речи не идет! Просто она…. Понимаете, леди, она здесь всем-всем управляет. Господин мэр, конечно, столько делает для Марблита, так вдохновляет всех нас, но без Долл все давным-давно бы развалилось здесь. Только она да Таласс, две руки нашего мэра. Долл вон и за гостями присматривает, тут ей честь и хвала, встречает, что и сказать - по-королевски! Говорят, у нее роскошный дом!
        - Говорят?
        - Ну, так никто из нас в ее особняке не бывал!
        - Вот у мэра мы бываем ежегодно, - вставил свое слово Томми.
        Он подошел, неся в руках две кружки с какао.
        - Угощайтесь, Меган… Так вот, раз в год господин мэр собирает всех-всех горожан под крышей ратуши. Тогда все празднуют, веселятся, едят вкусную еду, господин Дроссельфлауэр играет на скрипке, а потом запускается фейерверк!
        - А в честь чего такой красивый праздник?
        - О, это день города Марблита! Такое чудо! Вы успеете побывать на нем, госпожа Меган. Он же совсем скоро, буквально на следующей неделе!
        Меган нахмурилась.
        - Простите, Томми, Кип… Я бы очень хотела. Но, к сожалению, я уже уеду. Меня ждут в колледже, не могу же я так надолго задержаться, да еще и без связи…
        - Меган, - печально улыбнулся Кип, - возможно, вы останетесь, даже если того не захотите. Разве вам не рассказали, что поезда не придет?
        У Меган испортилось настроение.
        Разговаривать больше не хотелось.
        - Спасибо за какао… И за беседу. Пойду пройдусь. Видела красивые барельефы, хочется порисовать.
        Не дожидаясь ответа, Меган встала и вышла из кафе, запоздало подумав, что могла обидеть Кипа своей резкостью. Но никто не просил его напоминать, что она в ловушке.
        Барельефы и в самом деле поражали красотой и тонкостью работы. Сделанные из гладкого камня, они оттеняли яркие краски стен и мягкий свет витражных окон. В который раз пожалев о невозможности воспользоваться фотоаппаратом, Меган достала карандаши и блокнот и принялась зарисовывать барельефы. В глубине души она завидовала Бритт. Ее способности сильно уступали - она привыкла фотографировать, ловить кадр… А рисунок был ее слабым местом. И все же Меган не могла не попытаться.
        К тому же она обещала остальным, что нарисует план эвакуации. Для этого надо всесторонне исследовать город, и совмещать с приятными зарисовками с натуры было удобнее и проще всего. Тем более что в этот час город казался совсем безлюдным.
        Она шла вниз по улице, останавливаясь и зарисовывая кованые вывески, оконные рамы и дверные ручки. Марблит в деталях оживал на страницах ее блокнота.
        Внезапно она остановилась. Что-то привлекло ее внимание, что-то необычное, но она сразу не смогла понять, что это. Лишь спустя несколько мгновений она поняла: в звуки города вплеталась тихая мелодия скрипки, доносящаяся издалека.
        Меган пошла на звук и свернула в узкий и темный проход, который сначала даже не разглядела - настолько он был незаметным. Стены были выложены стеклом синего и болотного цвета, отчего создавалось впечатление, что она находится под водой. Под арочным сводом переулка висел тусклый витражный фонарь, света от него едва-едва хватало, чтобы разогнать сумрак.
        Проход был недлинный, и впереди забрезжил свет - сначала едва-едва, но уже через пару шагов Меган обнаружила впереди арку, залитую яркими огнями
        Она вышла из прохода и тихо ахнула: крохотный проулок привел ее на площадку возле городской стены. Отсюда открывался захватывающий дух вид на горы, снежные шапки которых сияли на солнце, а далеко-далеко внизу виднелось извилистое шоссе.
        Прямо на стене, поджав под себя одну ногу, сидел господин Дроссельфлауэр и играл на скрипке.
        Это его игра привлекла Меган, и сейчас она стояла перед ним, растерянная, ощущая, что посягнула на что-то личное: настолько отстраненным, погруженным в себя показался ей господин мэр.
        Меган вспомнила, как Гвендолин Леймисс рассказывала им о скрипке - о манящих, коварных звуках, но сейчас она не чувствовала никакой тревоги, никакой опасности - просто щемяще-красивый плач, невероятной нежности мелодия, тающая в воздухе, словно дым.
        Однако он вскоре заметил Меган. Смычок дрогнул на струнах, заканчивая длинный протяжный стон мелодии, и опустился к колену.
        - Добрый день, дорогая леди, - улыбнулся Дроссельфлауэр.
        Его раскосые голубые глаза смотрели с ласковой улыбкой.
        - Простите, я помешала вам… - потупилась Меган.
        - Нет-нет, - улыбнулся Дроссельфлауэр. - Совсем не помешала. Я прихожу сюда подумать иногда. Это мое укромное место, о нем мало кто знает. Как ты нашла его?
        - Я гуляла по улицам. - Меган показала блокнот. - Зарисовывала всякие детали. И услышала скрипку из прохода. Стало интересно, кто здесь играет…
        - Я, возможно, единственный в городе скрипач, так что вариантов мало, - засмеялся мэр. - Нравится вид?
        Он спросил это так просто, что Меган невольно ответила:
        - Очень. Очень нравится.
        Ей было легко с ним общаться, хотя она никогда не находила легкого языка с окружающими людьми. Но господин Дроссельфлауэр был… другим. Отличался от всех прочих чем-то, чему сложно было бы дать название. Но если бы Меган спросили, она бы сказала - легкость. Во всем, что окружало господина Дроссельфлауэра, была легкость: в том, как он двигался, как держал инструмент, как улыбался и говорил. Он не был похож ни на кого из знакомых Меган взрослых - но и на ровесников был не похож. Взять тех же Бритт и Хью, каждый на своей волне, внутри себя…
        А Дроссельфлауэр отличался.
        И эта открытость Меган очень нравилась.
        - Я была на обзорной площадке, но там не так красиво. Никогда не видела горы такими…
        - Горы прекрасны. Когда живешь в горном городишке, невольно привыкаешь видеть их каждый день. Очарование постепенно испаряется, отравленное рутиной будней. И все же я стараюсь напоминать себе о том чувстве, которое они вызывают. Поэтому я нашел это место и прихожу сюда. Здесь легко быть наедине с горами… И со своими мыслями.
        - А вы всегда играете на скрипке?
        - Нет, - улыбнулся Дроссельфлауэр. - Только когда хочу о чем-нибудь подумать.
        - И… О чем же вы думали сегодня? - спросила Меган, поражаясь собственному нахальству.
        Она не могла и припомнить, когда настолько нарушала чьи-то личные границы и лезла с расспросами.
        Но Дроссельфлауэр, казалось, совершенно не рассердился.
        Он откинул светлую челку со лба и ответил:
        - Я думал о вас, моя дорогая. О целых трех гостях, которых удалось заполучить в свой гостеприимный дом. Все думаю, чем вас развлечь, чтобы вы не разочаровались в нашем милом городе. Вот, например, - ярмарки. Было бы здорово устроить ярмарку - специально для вас, да и горожан это повеселит. Местные умельцы любят выставляться на ярмарках - это дает законную возможность распушить друг перед другом хвосты и похвастаться своими творениями. Чего только не делают!
        - Да… Ярмарка - хорошая идея… - неуверенно ответила Меган, которую ярмарки всегда немного пугали, как и любое место, где собиралась толпа.
        - Вы мне поможете? - быстро спросил Дроссельфлауэр.
        - Как?..
        Меган растерялась. Она не представляла, чем могла бы помочь - в жизни не устроила ни одной ярмарки, да и в целом сторонилась любой подобной работы.
        - Вы же художница, Меган! Вдруг вы сможете поделиться со мной своим вдохновением?
        Меган замялась. Казалось, от господина мэра не укрылись ее сомнения, потому что он произнес:
        - Знаете, что самое главное здесь, в Марблите? Здесь каждый позволяет себе мечтать так, как хочет. О том, что хочет. Я вижу в ваших глазах, Меган, - вы полны мечтами. Поделитесь ими со мной? Я смогу воплотить их так, как никто другой…
        Меган помедлила - и кивнула, решив, что не будет никакой беды, если она поможет господину мэру - а заодно, быть может, выведает у него что-то полезное, и, к тому же, сможет пробраться в ратушу.
        * * *
        Хью послушно вышел следом за Талассом. Таласс все так же держал его за руку, и Хью находил это удивительно приятным.
        - Куда мы идем? - спросил он.
        Таласс улыбнулся.
        - Хочу отвести тебя кое-куда.
        Хью хотел было продолжить расспросы, но передумал - если Таласс готов взять и открыть ему какой-нибудь секрет, в его интересах молчать и слушать. Мало ли что можно узнать!
        Они завернули за угол «Книжной лавки Брукс» и стали удаляться вниз - под гору, улицы здесь ощутимо кренились, и Хью подумал, что на велосипеде или самокате здесь было бы самое то - отпускаешь педали и катишься с ветерком.
        - А здесь есть велосипедисты? - спросил он.
        Таласс покосился на него:
        - Эм… Нет. Марблит совсем небольшой город, к чему? Да и в принципе только Долл здесь куда-то ездит, да я иногда.
        - Значит, кроме вас из города не выходит?
        - К чему? Здесь все есть.
        Хью показалось это странным. Опять же - откуда берется еда? Откуда вообще получает жизнь этот непонятный, сказочный город? Вопросы так и рвались с его языка, но Хью усилием воли заставил себя промолчать. Тем более что говорить на эту тему он больше не видел смысла: после разговора с Гвендолин ему стало ясно, что Марблит не похож на другие города, стало быть, и мерить его надо другой монетой. И важно помнить об этом: ведь чтобы выбраться из Марблита, надо понимать - и принимать - его устройство.
        Он вытеснял и гнал от себя мысль, что отсюда нет выхода, что он здесь пленник. Вместо он думал о Марблите как о месте, где ему может быть лучше, чем дома.
        Он совсем забыл историю о мальчике, которого однажды приманили на лукум - и о том, чем все это закончилось.
        Тем временем Таласс миновал еще несколько поворотов - Хью не успевал запоминать вывески и ориентиры - и оказался около высокой кованой ограды. Здесь, конечно, тоже было стекло: в кованые узоры были искусно вплетены витражные стеклышки, переливающиеся под солнцем. Темные сосны нависали над оградой, и рассмотреть, что там - за оградой - не представлялось возможным.
        Таласс расстегнул воротник и достал связку ключей. Хью поднял брови: способ показался ему интересным. Так, конечно, никто ключи не украдет, но… в Марблите же безопасно, разве нет? Почему не носить ключи в кармане?
        Тем временем Таласс нашел большой круглый ключ и отомкнул замок на воротах.
        - Входи, мастер Хью, - негромко позвал он. - Сегодня здесь совершенно пусто. Это место любит тишину.
        - А что здесь такое? - Хью шагнул за ворота, и Таласс немедленно запер их, а ключ вернул на место.
        Таласс прижал палец к губам.
        - Сейчас увидишь сам.
        Хью медленно шел по аллее из высоких вечнозеленых деревьев, бросающих на дорожки прохладную тень. День был солнечным, но сюда его лучи почти не попадали, сохраняя тень. Хью пробрала дрожь: он вспомнил, где раньше видел подобный свет и подобные аллеи. На кладбище.
        Таласс привел его на кладбище? Что за глупость.
        С другой стороны, подумал он, в Марблите точно должно быть кладбище, это же город, а не заполярная деревня, в которой запрещено умирать. Или тут тоже?
        Он собирался задать этот неудобный вопрос Талассу, но вдруг аллея закончилась и перед ними открылась подсвеченная зимним солнцем лужайка.
        Хью тихо охнул.
        Таласс довольно улыбнулся, услышав его вздох.
        Повсюду, куда только хватало взгляда, стояли скульптуры. Белокаменные, мраморные, они расположились в разных позах, словно пойманные в самые сокровенные моменты жизни. Хью зачарованно переводил взгляд с одной на другую.
        Вот юноша с кудрявой головой застыл над раскрытой книгой. А девушка прилегла на каменный постамент, прикрыв лицо тонкой рукой…
        - Что это? Что это за место? - шепотом спросил Хью.
        Он и сам не смог бы ответить, почему вдруг понизил голос. Место казалось… священным, и не хотелось разбивать его сакральную тишину. Видимо, и Таласс чувствовал эту сокровенность момента, потому что, когда он заговорил, его голос звучал так же негромко.
        - Это парк спящих скульптур. Удивительное место, правда?
        - Да… И в самом деле удивляет. Кто его создал?
        - Никто не знает. Ходят слухи, что это место создает себя само. - Таласс прошел вперед и кончиками пальцев прикоснулся к руке прикорнувшей девушки. - Я часто прихожу сюда, чтобы побыть в тишине и понаблюдать, и иногда мне кажется, что скульптур становится больше. Или что они двигаются…
        - Звучит страшновато…
        - Может быть, но на самом деле ничего страшного в них нет. Разве ты не чувствуешь?
        Таласс посмотрел Хью в глаза. Хью поежился.
        - Нет… На самом деле нет.
        - Тогда иди сюда, - поманил Таласс.
        Хью последовал за ним по заросшей травой тропинке, протянувшейся между скульптур. Тревожное чувство постепенно ушло, уступив место захватывающему дух восторгу - настолько красивым оказался парк.
        Некоторые фигуры были совсем на виду, словно парковые скульптуры Версаля. Они возлежали в расслабленных позах, словно в самом деле прилегли ненадолго поспать. Глаза у всех были закрыты, а на губах блуждали манящие полуулыбки. Другие же прятались в тени деревьев. Скрытые тенистой занавесью, они сидели, обхватив руками колени, или прислонясь спинами прямо к древесной коре. Иногда в мраморных руках появлялись предметы. Вот девушка с калейдоскопом. Вот девушка, прижимающая к груди огромный цветок. Она отчего-то больше всех понравилась Хью.
        Лица статуй, все как один, были мечтательно-отстраненными.
        Таласс же шел впереди и словно бы что-то высматривал. Видимо, тщетно - до Хью донесся разочарованный выдох.
        Он решил ничего не спрашивать - не хотел разрушить таинственное очарование места. Ему надо было обязательно прийти сюда в одиночестве, чтобы в полной мере насладиться ощущениями, вот только надо узнать у Таласса, как сюда пробираться - двор ведь заперт…
        Таласс остановился и, заведя за спину руку, сжал пальцы Хью.
        - Здесь есть еще один чудесный уголок. О нем немногие знают. Да и парк этот посещают нечасто…
        - Но почему? Здесь так… умиротворяюще?
        Хью позволил отвести себя за руку к затаившейся в зарослях кустов очаровательной беседке с деревянными скамьями. Таласс уселся на одну из них и усадил Хью рядом с собой.
        - Я не знаю. Отчего-то жители города побаиваются этого места. Редко кто приходит сюда просто так.
        - Мне кажется, зря. Для тех, кто любит одиночество, здесь просто… рай!
        - Так может, в том и делом, мастер Хью? - лукаво сощурился Таласс. - Ты любишь одиночество, я тоже. Но большинство горожан терпеть его не могут. Так сложилось, что изначально, при мастере Гануше, все начали жить обособленно, каждый за себя, думая только о том, как за себя и своих постоять. Теперь уже опасности нет, а привычка осталась, только сквозь эту привычку здесь вечно все ищут компании. Хотя здесь многие старые традиции чтут…
        - Есть только дома?
        - И это тоже.
        - А скульптуры… Их… Их не мастер Роуз сделал? - решился на вопрос Хью.
        Ему показалось, что Таласс побледнел.
        - Нет… Роуз… Мастер Роуз не имел никакого отношения к этому парку. Наоборот, терпеть его не мог, и меня не пускал. Я только после его гибели осознал, как тут прекрасно.
        - Здесь так красиво… Словно это все нерукотворные статуи… Как человек может подобное сотворить?
        - Человек может… - пробормотал Таласс и широко улыбнулся. - А скажи мне, мастер Хью, раз тебе понравилось здесь… может, позволишь мне показать тебе что-то более интересное?
        * * *
        Бритт поднялась в свою комнату и села на кровать, рассеянно глядя перед собой в одну точку.
        Что ей делать?
        Первый план провалился - у Долл не удалось выяснить почти ничего нового. Ничего, что бы она успела понять из разговора с Гвендолин.
        Стало быть, господин мэр и Долл заманивают людей, полных мечтаний и фантазий, в город, и… Что происходит дальше?
        Бритт посмотрел на исчерканный силуэтами птиц альбом. Птицы? Но нет. И Дроссельфлауэр, и Долл, да и прочие боялись их не на шутку. И Бритт теперь могла понять почему. В ней до сих пор скребся птичьими когтями страх. С такими птицами мечтать будешь лишь о том, чтобы они сгинули.
        Значит, что-то еще?
        Или достаточно просто находиться здесь?
        Бритт встряхнулась, ощущая, что ходит по кругу.
        Хуже было то, что она так и не придумала, как уговорить Долл провести ее в ратушу. Впрочем… Может быть, это было не так уж и плохо.
        «Если бы я добилась своего, что бы я делала на месте?» - подумала Бритт. - «Ведь Долл не спускала бы с меня глаз!».
        Бритт вздохнула. Карандаш, лежащий на альбоме, медленно покатился к краю и упал на пушистый ковер. Бритт наклонилась за ним, и ее взгляд зацепился за открытую сумку, в глубине которой что-то блестело. Бритт на коленях подползла к сумке и засунула руку внутрь.
        Зеркало!
        Маленькое зеркало, по рассеянности засунутое на самое дно. Бритт носила с собой зеркало, чтобы поправлять прическу, но так часто забывала о его существовании, что не было ничего удивительного, что забыла и теперь.
        Зеркало было маленьким, размером с ладонь, в изящной металлической оправе. И чем дольше Бритт смотрела на него, тем четче возникал в ее голове план.
        Каменные львы все так же сторожили двери ратуши.
        При виде незваной гостьи, бегущей к ним с другого конца Площади, они наклонили головы и зарычали.
        Бритт, одетая в одну толстовку, без куртки и шарфа, в накинутом на голову капюшоне, запрыгала перед ними на одной ножке - вечерний мороз был колючим и неприятным.
        - Я друг мэра! - сказала Бритт.
        Львы смотрели мрачно, но скалится перестали.
        Бритт сказала:
        - У меня к нему очень важное дело от Долл!
        И это сработало. Кажется, имя Долл служило пропуском куда угодно - или каменные сторожа вспомнили, что Бритт в самом деле была здесь утром. Какой длинный день…
        Бритт взялась за тяжелое кольцо и, замирая, толкнула дверь - и львы не помешали ей, только заворчали гортанно, и она сочла за лучшее быстро проскользнуть в дом.
        В ратуше стояла тишина. Дверь в обеденный зал была плотно прикрыта, свет приглушен - неужели никого нет дома? Тогда ей повезло вдвойне. Стараясь идти как можно тише, Бритт на цыпочках двинулась к лестнице.
        Ее охватывали азарт и ужас пополам.
        Еще ни разу ей не доводилось тайком проникать в чужой дом - тем более с корыстными целями.
        «Иду на ограбление», - хихикнула про себя Бритт, чувствуя, что нервничает.
        Но нервничать она не имела права - вряд ли у нее будет больше одной попытки, вне зависимости от того, знает мэр о призраке или нет.
        В оглушающей тишине Бритт поднималась по лестнице. Ступенька скрипнула. Девочка вздрогнула и затихла, оглядываясь по сторонам. Вроде бы никто ее не заметил, и она двинулась дальше, инстинктивно пригнувшись.
        Вот и второй этаж…
        Бритт затаилась за дверью, прислушиваясь. Сердце ее оглушительно колотилось.
        - Давай, - прошептала она себе под нос. - Сделай это.
        Адреналиновый всплеск, толкнувший ее на то, чтобы тайком проникнуть в дом мэра, кажется, иссякал. Сидя на полу в спальне с зеркалом в руках Бритт видела это простым и понятным делом: пробраться на второй этаж и забрать Роуза. И только теперь она задумалась - как она его заберет? Идея с зеркалом была фантастической - но не больше, чем призрак в отражении, не так ли?
        А главное - и эта мысль посетила Бритт только сейчас - как она вернется?
        Что-то подсказывало ей, что ни в коем случае нельзя выходить через главный вход. В старых домах были черные лестницы, для прислуги, наверняка второй выход найдется и здесь. Знать бы, как его найти.
        «А может, Роуз сможет помочь?» - подумала Бритт и оборвала сама себя, мол, хватит думать.
        Надо действовать, пока никто не вернулся и не застукал ее здесь!
        Бритт прокралась через анфиладу комнат и медленно приблизилась к темнеющему в дальнем углу запущенной пыльной комнаты зеркалу.
        - Мастер Роуз? - тихо позвала она. - Мастер Роуз?
        - Бритт? - раздался голос. - Это ты?
        Бритт выдохнула, ощущая, что камень свалился с души.
        - Вы здесь, вы… Я хочу помочь вам!
        - Помочь? - Призрак в отражении улыбнулся слегка удивленно. - Как?
        - Я… Я общалась с вашей сестрой. Она знает, что вы здесь.
        - Милая Гвен…
        Роуз на мгновение прикрыл глаза. Потом испуганно встрепенулся:
        - А кроме нее ты кому-нибудь говорила?
        - Нет, нет, - поспешила заверить его Бритт. - И потом - она сама догадалась.
        - Это хорошо… Незачем кому-то знать.
        - Гвендолин утверждает, что ваше… состояние это все-таки дело рук мэра.
        - Даже если это так, он ни разу не пытался пообщаться со мной, - проговорил Роуз.
        - Ну и к лучшему, - решила Бритт. - Кстати я… Я была в вашем доме.
        Призрак встрепенулся.
        - В моем доме? Разве там что-нибудь уцелело? Я помню пожар…
        - Да, дом стоит, только его теперь все горожане сторонятся. А я туда пролезла, и там… птицы.
        - Птицы?!
        В голосе Роуза отчетливо слышался страх.
        - Да, птицы.
        - Ты видела их?
        - Видела, но… Они ничего не успели мне сделать. Я сразу убежала.
        - Ты умница, - с чувством воскликнул Роуз. - И не надо тебе туда ходить!
        - Нет, - решительно сказала Бритт. - Надо. Если мы хотим освободить вас и освободиться сами, надо все узнать. Вы расскажете?
        - Расскажу, но… потом… - Роуз на мгновение замер. - Ты говорила, что хочешь мне помочь. Как?
        Бритт кивнула и достала из кармана зеркальце.
        - Видите? Это тоже зеркало. Мне кажется, что, если вы отражение, то можете выбрать, где отражаться, не правда ли? Трюмо мы отсюда не вынесем даже втроем. Но если бы вы перебрались в это зеркало… Оно умещается в кармане!
        Роуз в задумчивости потер подбородок.
        - Можно попробовать, - наконец, сказал он. - Хоть я и не представляю, как это сделать. Но я раньше и призраком себя не представлял.
        Бритт протянула зеркало на ладони и повернула руку так, чтобы создавался коридор зеркал.
        - Вот так! Попробуйте просто перейти?
        - Легко сказать… - Роуз обнял себя руками за плечи. - Я никогда такого не делал!
        - Я тоже не делала! И у нас не так много времени!
        Роуз прикрыл глаза и тяжело вздохнул.
        - Не получается… Я не знаю как!
        - Подождите…
        Бритт огляделась. Покрывало должно было быть здесь - комом сваленное за зеркалом, оно уже успело запылиться.
        - Если это покрывало в самом деле имеет какое-то… - Бритт еле выдавила из себя: - Магическое свойство, то надо попробовать.
        - Да, - кивнул Роуз. - Давай.
        Бритт встала вплотную к зеркалу и накинула на себя покрывало. Стало темно и пыльно - у Бритт засвербило в носу и она чихнула. Роуз рассмеялся.
        - Это самая неловкая ситуация в моей жизни! - признался он.
        - В моей тоже! - развеселилась Бритт.
        Покрывало окутало их со всех сторон. В зеркале Бритт видела сияющие глаза Роуза.
        - Готов? - спросила она.
        - Готов, - хрипло прошептал призрак.
        Бритт подняла зеркало.
        ГЛАВА 12. ТАЙНЫ ГОРОДА
        Заручившись согласием Меган, Дроссельфлауэр заметно повеселел. Он спрыгнул со стены, на которой сидел, и со смехом проговорил:
        - Шалтай-Болтай сидел на стене… А, кстати, вы знаете, что такое Шалтай-Болтай?
        Меган оторопела:
        - Кажется, большое яйцо…
        - А вот и нет, - покачал головой господин мэр, широко улыбаясь. - Это пушка. Огромная пушка, стреляющая ядрами. Она была настолько большой, что, когда она упала с крепостной стены, никакими силами не удалось снова поднять ее наверх. Такая вот история.
        - Вы шутите!
        - Это - исторический факт! - сощурился господин мэр, довольный вызванным эффектом.
        Меган удивленно покачала головой.
        - Ну и ну, я думала, это просто детский стишок.
        - Запомните, милая леди Меган, - «просто» ничего не бывает, особенно если это связано с детским воображением. Поэтому истина - настоящая, скрытая под стеклом - всегда посередине. Вы представляете себе яйцо, я - пушку, а в конечном итоге это может оказаться пушка, стреляющая яйцами. Представляете, насколько унизительна для вражеской армии была бы такая война?
        И он расхохотался. Меган вообразила себе эту картину - и рассмеялась тоже. Отчего-то рядом с этим странным человеком ей было неудержимо весело и легко - и уж точно интереснее, чем с Бритт и Хью.
        Вспомнив о них, Меган тут же себя одернула. Нельзя поддаваться обаянию Дроссельфлауэра! Надо узнать, как покинуть город и вернуться домой - она точно не собиралась оставаться здесь навсегда. Да и кем бы она тут была? Стекольщицей?
        Дроссельфлауэр, тем временем, отсмеялся и, шумно выдохнув, предложил:
        - Не составите мне компанию в прогулке?
        - С удовольствием, - улыбнулась Меган.
        Господин мэр очаровательно улыбнулся в ответ и предложил:
        - Хотите, покажу дорогу, которую вы точно не найдете сами?
        - Конечно!
        Меган обрадовалась еще и потому, что твердо решила нарисовать карту со всеми ходами и выходами - никогда не знаешь, когда и откуда придется уходить задворками. Она не шутила про карту эвакуации - подобные карты у нее были даже про университет и собственный город, что уж говорить про страшную сказку, в которой она оказалась? Впрочем, твердила она себе, сказки хороши тем, что однажды заканчиваются. А сейчас - пусть, поиграю в героя, решила она.
        - Вы готовы, леди? - Дроссельфлауэр галантно протянул руку, и Меган, помедлив, приняла ее.
        И тут же оказалась где-то совсем в другом Марблите!
        Господин мэр шагнул прямо вниз с парапета, и оказалось, что там вовсе не отвесная стена, а узкая каменная дорожка, ведущая куда-то вниз. С обеих сторон дорожку окружали низкие вечнозеленые кусты, слегка припорошенные снегом. Снег прикрывал и камень, мостивший дорожку, отчего с каждым шагом раздавался отчетливый скрип.
        Они спускались все ниже, и Меган было интересно - как они собираются попасть в Ратушу, стоящую на возвышенности? Однако господин мэр явно приготовил немало сюрпризов - дорога вильнула вправо, и перед Меган открылся глубокий заснеженный тоннель.
        Дроссельфлауэр заметил ее обескураженное лицо и засмеялся:
        - Не бойтесь, Меган!
        - Я и не боюсь, - буркнула она. - А что это?
        - Самый короткий путь домой. - Простер руку в сторону черного зева тоннеля господин Мэр. - Марблит - город горный, построенный беженцами, неудивительно, что он весь изрыт тоннелями и тайными ходами. Часть из них теперь приспособлена для коммуникаций, подземные реки стали неплохим подспорьем для водопровода, а некоторые проходы сохранились в первоначальном виде. Поэтому жители Марблита порой используют их, чтобы срезать путь - те, кто могут, само собой. Этот ход малоизвестен, мало кто решается заглянуть в пропасть. А ведет он прямо в подвал ратуши. Так мы быстро достигнем цели, согреемся, пообедаем… А вы голодны, моя дорогая? Я был невежлив и не спросил сразу…
        - Нет-нет, я пила какао у Томми, - поспешила заверить Меган.
        - С Кипом? - чуть нахмурился Дроссельфлауэр.
        - Да, - с наивным видом кивнула Меган, решив не врать по мелочам.
        Дроссельфлауэр производил впечатление человека проницательного. Или, по крайней мере, такого, который знает больше, чем говорит.
        - Кип показывал мне карту, очень она мне нравится, - зачастила она.
        - Ну, раз так… - Хмурое выражение с лица господина мэра ушло, но глаза смотрели пристально. - Ладно, идем. Я накормлю настоящим ужином, в конце концов, Долл сегодня уедет надолго…
        - Госпожа Долл уедет? А куда?
        - У нее есть… дела за стенами Марблита. Знаешь, она ведь занимается охраной, и всеми такими делами… Время от времени ее вызывают для обхода. Вот не удивлюсь, если она заявится в середине ночи!
        Меган кивнула, принимая это к сведению. Стало быть, Долл уехала… Охрана! Наверняка это связано с черными птицами!
        Только бы Бритт вела себя осторожно - мало ли, что находится возле дома Роуза сейчас. Меган с удивлением поняла, что действительно волнуется за девушку.
        Положение Хью вызывало у нее намного меньше тревог. Если бы только она знала заранее!..
        Тем временем Дроссельфлауэр шагнул в черноту тоннеля, и Меган поспешила следом за ним. Ее совсем не прельщала перспектива отстать от проводника в таком сомнительном месте. Меган вообще не была любительницей подземных прогулок, даже в метро спускалась неохотно и только по необходимости.
        - Не бойтесь, моя леди, - словно уловив ее тревоги, обернулся Дроссельфлауэр. - Просто идите следом за мной. Я не дам вам пропасть!
        Меган кивнула и сделала шаг во тьму.
        Глаза быстро привыкли к темноте, и она стала различать формы и силуэты скрытого в тоннеле. Здесь было на что посмотреть! Пещера - явно природного происхождения - была покрыта сталактитами, небольшими, но острыми и пугающими, облепившими потолок. Правда, внизу не было видно их ближайших родственников - сталагмитов, да и в целом к полу пещеры явно приложили руку люди, но Меган все равно шагала осторожно, опасаясь наткнуться на острый выступ.
        Дроссельфлауэр же шел беспечно и быстро, не обращая внимания на капающие звуки и тихий рокот.
        Звуки вселяли в Меган ужас, холодок пробежал по спине - что это? Впрочем, мало ли жизни у горной породы? Дорога уходила все дальше и дальше. Меган на что-то наткнулась и пригляделась - рельсы!
        - Господин мэр! Здесь… Это рельсы, да?
        Дроссельфлауэр улыбнулся:
        - Да, все верно. Раньше тут ходила маленькая дрезина. Чем только люди не зарабатывали себе на жизнь! Но сейчас вам не о чем волноваться - никакая вагонетка не выскочит из-за угла!
        - Да я не волнуюсь… - пробормотала Меган, опустив голову.
        Дроссельфлауэр благородно сделал вид, что не заметил ее смущения и устремился вперед. Некоторое время они шли молча, а пейзаж вокруг не менялся - смутные очертания пещерных сводов, каменные отросты и легкий перестук капель - не иначе, как где-то протекал подземный ручей.
        Однако вскоре Меган стала замечать, что вокруг становилось светлее. Господин мэр уверенно шел вперед, не оглядываясь, а Меган вертела головой по сторонам - так странно и волнительно вдруг стало. Ей показалось, что еще немного, и она станет свидетелем чего-то особенного.
        Предчувствие ее не обмануло - в стенах пещеры начали появляться ниши, глубокие, подсвеченные каким-то незнакомым, непонятным мерцанием.
        И в нишах этих - Меган пригляделась - находились большие пустые гнезда.
        * * *
        Хью был, конечно, заинтригован - что еще приготовил ему Таласс? С каждой минутой, проведенной рядом с ним, он все больше и больше проникался им. Столь велико было обаяние Таласса и столь интересно было с ним.
        Конечно, Хью не забывал о своей миссии - старался не забывать. Но впервые за все время с момента остановки поезда он почувствовал, что делает то, ради чего вообще уехал из города - отдыхает.
        В конце концов, он путешествовал ради таких вот мест… и таких встреч.
        Но, конечно, Хью не мог и предположить, в каком месте окажется всего через три четверти часа.
        Вначале они с Талассом петляли по улицам, добираясь от парка спящих скульптур до гаража, где Таласс держал свою машину.
        Хью сел на кожаное сиденье и пристегнул ремень. Таласс повернул ключ в замке зажигания. Мотор заурчал низко и ровно, словно не машина, а дикий прирученный зверь. Машина медленно выехала из полутемного двора, в котором стояла под навесом, и поехала вверх по улицам - туда, где виднелись в сгустившемся сумраке сигнальные огни Дальней башни.
        - А нас выпустят из города? - спросил Хью.
        - И выпустят, и впустят обратно - ты же со мной.
        - А что, просто так не выпустят?
        - Просто так - небезопасно в такой холод, мастер Хью. Где мы потом будем вас искать? - подмигнул Таласс.
        Хью промолчал.
        Черный автомобиль вынырнул под бледное сияние пограничных фонарей. Толстый стражник - Хью видел его впервые - вышел, сонно покачиваясь и прикрывая рукой пухлый рот.
        - А… Это вы, мастер Таласс? А что ж Долл не…
        - Не стоит загружать госпожу Долл сверх нужды, - широко улыбнулся Таласс. - Я по своим делам еду, с гостем. Так что сделай милость, Дамиано, выпусти нас прокатиться? Пока фонари еще горят.
        - Само собой, мастер Таласс, конечно, мастер Таласс, - засуетился стражник. - А назад вы, стало быть, когда? Если ж фонари погаснут…
        - Вот как зажгутся, тогда и вернусь, - отмахнулся Таласс и нажал на педаль.
        В широкое лобовое стекло Хью видел кованую решетку ворот, которая медленно - как и положено средневековым воротам - поднималась вверх, пропуская машину в совсем уже черную ночь, подсвеченную зелеными фонарями.
        - А что он говорил про возвращение?..
        - Когда гаснут фонари… - Таласс кивнул на окно, за которым горели уже знакомые Хью зеленые плафоны. - Проехать становится сложно. Тут же горы, дорога опасна и непредсказуема, тем более зимой. Мы стараемся без нужды не покидать город. Но я себе не прощу, если не покажу тебе одну местную достопримечательность. Это место совсем рядом, и четверти часа не пройдет, как доедем. Но вот вернуться предстоит утром. Прости, что не предупредил сразу.
        Хью вздохнул. Девчонки с ума сойдут… А впрочем, ладно. Его задача - сблизиться с Талассом и узнать как можно больше, а он с ней отлично справляется!
        Машина ехала по горной извилистой дороге мягко и плавно. Хью даже не чувствовал поворотов, хотя в окно видел сквозь темноту, как плавно меняются очертания гор.
        Он оглянулся.
        Марблит сиял в ночи, точно пряничный домик: зеленые фонари, яркие огни окон и подсветка башен. Внезапно у Хью перехватило дыхание - настолько сказочный город был красив. В глубине души что-то сжалось, болезненно-сладко, захотелось взять городок в ладони и поместить в стеклянный шар - из тех, в которых идет снег, стоит только слегка потрясти.
        - Погоди-погоди! - Таласс, кажется, прекрасно понимал его состояние. - Скоро будет вид намного лучше!
        - Как, еще лучше? - охрипшим голосом переспросил Хью.
        - Намного! - весомо подчеркнул Таласс и резко свернул вправо.
        Хью никак не мог предположить, что среди гор может спрятаться настолько уютный особнячок.
        Двухэтажный дом сильно отличался от всего, на что Хью насмотрелся в Марблите. Простые белые оштукатуренные стены, черепичная крыша и аккуратное кованое крыльцо - ни витражей, ни стекол, ни мозаики… Даже коврик перед крыльцом был спокойного коричневого цвета.
        - Я хотел иметь небольшой уголок, где все будет по-моему, - угадав его мысли, объяснил Таласс. - Это господин Дроссельфлауэр любит витражи. А я… Порой, признаться, устаю от этого блеска. Мне хочется жить поскромнее. Потому, когда я хочу отдохнуть, я уезжаю сюда.
        Голос его звучал устало, хоть и бодро, и Хью ощутил внезапную гордость: такой человек, как Таласс, вряд ли делился личным с кем подряд. А ему, Хью, оказал доверие, показав кусочек другой жизни. Изнанки.
        Он почувствовал себя невероятно польщенным.
        Таласс тем временем трижды постучал в дверь. Замок заскрежетал, что-то звякнуло, и в дверном проеме появилась взлохмаченная голова.
        - Таласс! - воскликнула голова. - Я уж думал не приедешь сегодня, друг! Что, совсем Дроссель заездил?
        - Не говори, - вздохнул Таласс и показал на Хью. - Я не один. Это один из гостей города…
        - Из гостей города? - взлохмаченная голова исчезла, и через мгновение на пороге появился коренастый дородный человек с приятным пухлым лицом, одетый в пушистый свитер. - Таласс, ты с ума сошел! Разве так делают?
        - Я делаю, - упрямо ответил Таласс. - Ничего плохо не случится, Ханс.
        Ханс перевел растерянный взгляд на Хью.
        - Вот видите, как происходит? - развел он руками. - Правила, запреты, все ему нипочем. Ну, надеюсь, вам мой скромный домик понравится.
        Ханс повернулся и скрылся в глубине прихожей.
        - Ханс держит термы! - шепнул Таласс, пропуская Хью в дом.
        Понятнее не стало.
        Хью смутно помнил что термы - это что-то из древнеримской истории, это-то что делает посреди европейских гор?
        Ханс шел вперед по длинному коридору. Дом изнутри был отделан деревом, в гостиной горел камин и лежали шкуры, а в воздухе витал едва ощутимый запах моря. Хью точно знал, что рядом никакого моря нет и быть не может, и все еще едва не позволил обонянию себя обмануть.
        - Вот здесь мне по-настоящему спокойно… - Таласс с наслаждением опустился на деревянную скамью. - Садись, Хью, подождем немного - Ханс все устроит. Он привык, что я врываюсь без предупреждения. Нечасто удается ухватить минутку.
        - А в Марблите вам неспокойно? - ухватился за оброненную фразу Хью.
        Таласс как-то растерянно улыбнулся:
        - Да, бывает. Из-за господина мэра. Слишком он у нас эфемерный, воздушный, мало обращающий внимания на скучные бытовые дела - того и гляди, улетит, как воздушный шарик. Приходится приглядывать.
        - А я считал, что мэры всегда скучные и глупые люди, - хмыкнул Хью.
        - Как видишь, не все, - покачал головой Таласс. - Наш мэр - особенный. Само существование Марблита - его заслуга. Только его мечты, ярость его сердца позволяют этому оазису существовать среди окружающего мира. Ты и сам, должно быть, убедился, насколько особенным стал наш город. Вряд ли тебе доводилось видеть хоть что-то похожее?
        Хью был вынужден согласиться.
        Он открыл было рот, чтобы еще что-то спросить у Таласса о господине мэре, но в этот момент Ханс появился в дверях с охапкой белых пушистых полотенец, и сказал:
        - Проходите, все готово!
        - Пойдем, - подмигнул Таласс и протянул Хью руку. - Обещаю, что вечер будет особенным и ты не пожалеешь, что поехал со мной.
        * * *
        Неужели в самом деле - получилось?
        Бритт дрожала под пыльным покрывалом и не могла поверить в произошедшее. Но зеркало ощущалось пустым. В то время как кусок металла в ее ладони нагрелся и пульсировал так, словно она сжимала в пальцах чужое сердце.
        Замирая от страха, Бритт поднесла зеркало к лицу и открыла глаза, которые все это время держала зажмуренными.
        Из зеркальца на нее смотрело открытое, улыбающееся лицо Роуза.
        - Вы волшебница, милая Бритт, - серьезно сказал он. - Не буду ручаться, что кто-либо кроме вас смог бы это сделать.
        - Ох… - выдохнула Бритт.
        У нее не было слов.
        Получилось!
        У нее получилось совершить чудо! Если бы она только попыталась задуматься о природе этих чудес, она бы точно сошла с ума. Одно дело - отстраненно ощущать себя наблюдателем в странном городе и искать рациональные объяснения происходящему, цепляясь за скепсис, как утопающий за соломинку. И совсем другое - самостоятельно переместить самого настоящего призрака из одного зеркала в другое, воспользовавшись магическим покрывалом…
        Бритт замотала головой.
        Не думать, не думать, не…
        - Не задумывайтесь об этом, - посоветовал Роуз, точно угадав чувства, охватившие его спасительницу. - Лучше давайте подумаем о происходящем в каком-нибудь другом месте? Я любил этот дом раньше, но теперь после долгого заточения мне здесь, признаться честно, неуютно.
        - Мне тем более… - вздохнула Бритт. - Но через главный вход идти опасно. Я слышала голоса, когда кралась сюда: кажется, у господина мэра гости.
        - Или гости, или… - Роуз едва заметно усмехнулся. - Он снова разговаривает сам с собой.
        Бритт передернуло от его слов.
        - Неважно, - пробормотала она. - Только лучше мне не попадаться ему на глаза. Скажите, здесь ведь должен быть второй выход?
        - Конечно. Если сможешь идти по моим указаниям, я выведу тебя.
        - Идем. - Бритт схватила сумку и поспешила к выходу.
        Через пару шагов опомнилась, вернулась и с усилием накинула покрывало на зеркало.
        - Так… Не будет слишком заметно, - прошептала она и бросилась прочь.
        На лестнице Роуз остановил ее.
        - Если вы сейчас пойдете вниз, то неизбежно выйдете в коридор. Постойте…
        - Здесь есть еще лестница?
        - Да, черный ход проходит сбоку. Если вы присмотритесь, слева должна быть дверь.
        - Слева?
        Бритт подошла к стене, снова упираясь взглядом в покорившую ее картину.
        - Я ничего не вижу.
        - Позволите мне посмотреть?
        Бритт кивнула и подняла руку с зеркалом повыше. Роуз вздохнул.
        - Кажется, много воды утекло с тех пор, как я… В общем, много времени минуло.
        - Тут явно все переделывали в память о вас. Выглядит как мемориал, - ответила Бритт, но Роуз резко возразил:
        - Выглядит как свалка! Надо же было придумать такое…
        Бритт не ответила - не знала, что отвечать. Она подошла ближе к двери и стала прощупывать стену. Ей вдруг показалось, что картина висит слишком низко - но, может быть, то было лишь обманчивое восприятие из-за широкой массивной рамы?
        Роуз развеял ее сомнения.
        - Дверь точно находится здесь. Боюсь, милая Бритт, вам придется снять картину. Справитесь? Я бы счастлив был вам помочь, тем более что являюсь невольным виновником появления этого препятствия на пути, но я слишком нематериален…
        Бритт улыбнулась.
        - Все в порядке. Я и не такие картины таскала. Подрабатываю у друга в галерее иногда. Простите, Роуз, мне придется вас на время спрятать.
        Она осторожно убрала зеркало в карман джинсов и взялась за тяжелую раму. Рама поддалась легче, чем Бритт рассчитывала.
        - Пусть это будет хороший знак… - пробормотала она.
        За рамой в самом деле оказалась дверь.
        - Картину придется снять… - пробормотала Бритт. - Только потом я не смогу вернуть ее назад.
        - И не надо, - прошелестел Роуз из кармана. - Дроссельфлауэр все равно не поднимается сюда. И скоро он так или иначе выяснит, что случилось, другими путями, так что не бойся. Снимай картину.
        - Уф…
        Бритт поднатужилась и все-таки смогла приподнять тяжелую раму и снять картину с гвоздя. Она осторожно поставила ее на пол, прислонив к стене, и толкнула совсем незаметную дверь.
        Дверь заскрипела, но открылась. За ней оказалась узкая винтовая лестница. Бритт опустила руку в карман и достала зеркало.
        - Покажете, куда идти?
        - Вперед, милая Бритт. Нам теперь остается только идти вперед, - ответил Роуз.
        Бритт вздохнула и шагнула в темноту.
        Ни лучика света не пробивалось с потолка. Вокруг были глухие стены, и все время, что Бритт спускалась, она дрожала от ужаса, боясь, что оступится и сорвется вниз. Здесь не было перил, не было никакой возможности ухватиться за что-либо кроме щербатой стены, а ступеньки изрядно побило время: они были опасно-гладкими и местами щербатыми, разбитыми, стесанными шагами тысячи ног.
        - Кажется, когда-то эта лестница пользовалась популярностью, - нервно хихикнула Бритт,
        - И такое бывало здесь, - отозвался Роуз. - Здесь осторожнее. Третья ступенька снизу, помнится мне, была особенно коварна.
        Бритт осторожно перешагнула коварную ступеньку и с наслаждением встала обеими ногами на ровный пол.
        - Уф… Спустились! - выдохнула она. - Куда теперь?
        - Дайте мне оглядеться? - попросил Роуз.
        Бритт подняла зеркало и поводила по сторонам.
        - Не знаю, видите ли вы что-нибудь…
        - Есть подозрения, что в силу своей нынешней природы я вижу больше, чем вы, милая Бритт. Пусть так и останется пока. Идите вперед. Там должна быть тяжелая дверь, за ней - коридор. Пройдите его как можно быстрее.
        - Вы уверены?.. Хотя какой у нас есть выбор… - Бритт помотала головой и толкнула тяжелую дверь плечом.
        Ей было страшно - так, как давно уже не было. Что бы сказали Брайан и Ри? Были бы они здесь, насколько все было бы проще? Меган и Хью - совсем другие. Бритт предпочла бы находиться здесь вообще одной: без балласта из ловушки выбраться проще. Главное, чтобы ловушка оказалась не крабовая.
        Сейчас - так или иначе - она точно была одна. И что будет впереди, она слабо себе представляла.
        «Одно дело за один шаг», - повторила она про себя любимую фразу Брайана.
        Важнее всего было выбраться незамеченной из ратуши и отнести зеркало с призраком Роуза его сестре. Гвендолин была целью. С Гвендолин можно было посоветоваться: она обещала помочь в обмен на спасение Роуза, и она была единственным союзником во всем этом зачарованном городе.
        Бритт резко вздохнула, выдохнула решительно и сделала шаг вперед. И обомлела.
        Это был не коридор.
        Справа от нее шла каменная кладка - высоко к потолку поднимались стрельчатые арки с потемневшими от времени, пыльными витражами. Откуда-то падал легкий рассеянный свет, и Бритт отчетливо увидела в этой пыли и древности лица христианских святых. Широкие аркбутаны подпирали стену, создавая легкий туманный коридор. Каменные контрфорсы склоняли головы.
        Это было настолько похоже на мираж, что Бритт зажмурилась и снова открыла глаза, но ничего не исчезло.
        Она медленно пошла вперед, сжимая в ладони зеркало.
        Слева сиял мягкий свет витражей под ночными фонарями, пятнами падая на пыльный пол.
        - Это вообще не дворец… - прошептала она, глядя перед собой широко распахнутыми глазами. - Это же собор!
        ГЛАВА 13. ВСЕ КРИЧИТ - ОПАСНОСТЬ
        - Чьи это гнезда? - спросила Меган.
        И только потом подумала, что лучше было бы промолчать.
        Дроссельфлауэр резко обернулся, так что полы его длинного камзола хлестнули в воздухе.
        - Тише! - прошипел он, зажимая Меган рот рукой.
        Она возмущенно вырвалась.
        - Тише! - повторил Дроссельфлауэр. - Не смейте говорить этого слова вслух! Слово на букву «п»!
        - Неужели они могут проснуться? - шепотом спросила Меган.
        - Еще как могут! - Дроссельфлауэр вцепился длинными тонкими пальцами в ее запястье и потащил за собой по коридору. - Откуда вы думаете, они появляются? Но пока ничего не происходит, они спят.
        - И вы ходите рядом с ними вот так запросто?!
        - Лучший способ победить страх - пройтись с ним бок о бок, не так ли? - Пожал плечами господин мэр и резко свернул налево, в темный каменный аппендикс, заканчивающийся каменной винтовой лестницей.
        - Здесь мы поднимемся. Во Дворце Цветов много скрытых ходов и тайных дверей, - улыбнулся он. - Пойдете вперед, леди Меган?
        - Пожалуй…
        Меган все еще трясло при мысли о гнездах. Она и представить себе не могла, что близость к загадочным Птицам может наполнить ее таким ужасом. Она быстро пошла вверх по каменным ступеням, слушая, как эхо ее шагов разбивалось о стены. Дроссельфлауэр быстро поднимался за ней. Скрипка в его руках едва не царапала кирпичи, и Меган, обернувшись, подумала, что это ужасно. Как можно так обращаться с инструментом? Впрочем, самого господина мэра ничего не смущало.
        - Вперед, вперед, сюда, вот эта дверь.
        Меган послушно толкнула указанную дверь и оказалась в одном из коридоров Дворца Цветов.
        - Хорошие у меня тайные ходы, а? - довольно улыбнулся Дроссельфлауэр, выходя следом. - Что ж, мне кажется, пришло время вечернего чая. Вы, наверное, уже замерзли и проголодались? Я так точно. Сейчас распоряжусь о какой-нибудь еде… Проходите пока в зал.
        Дроссельфлауэр заглянул в какое-то помещение, где находились, видимо, горничные или слуги. Меган пронаблюдала за ним и пошла к уже знакомой двери, ведущей в обеденный зал.
        Там она присела на стул и огляделась - зала выглядела точно так же, как прежде. Ничего не изменилось.
        Меган вздохнула. Ей предстояло нелегкое дело - выяснить хоть что-нибудь у господина мэра, которому до сих пор удавалось легко увиливать от ответов. Или же Меган не была достаточно настойчива - просто не умела быть. В колледже ей часто твердили, что журналисты должны быть решительные и настырные, но она считала себя фотохудожником, иллюстратором, и вовсе не намеревалась связывать жизнь с бесконечным докапыванием до сути. Однако, похоже, без докапываний из Марблита она выберется не скоро… Если это вообще входит в планы Дроссельфлауэра и тетушки Долл.
        Меган даже хотела под любым предлогом отказаться от еды, вспомнив графа Монте-Кристо, ничего не евшего в стане врага, но тут же передумала. Во-первых, рассудила она, их здесь уже неоднократно кормили. И даже если в еду было что-то подмешано - от еще одной порции ничего не случится. К тому же совместное поедание пищи сближает… И, что важнее, просто пойти и поесть в Марблите было негде. Меган почувствовала, что успела проголодаться, бродя по морозу. Странный распорядок города буквально вынуждал ужинать с господином мэром.
        Дроссельфлауэр явился в сопровождении миловидной горничной, которая быстро расставила блюда и скрылась за дверью.
        - Прошу простить, леди Меган, но сегодня только легкий перекус. В такое время я обычно еще не обедаю, - произнес Дроссельфлауэр, аккуратно пристраивая скрипку на столик перед окном. - Однако не расстраивайтесь, уверяю вас, все, безусловно, вкусно.
        Он сам снял крышки с блюд. Ароматы стояли такие, что у Меган потекли слюнки. Несмотря на желание и готовность продолжать расспросы господина мэра, Меган на некоторое время отвлеклась на еду: говорить и есть было выше ее сил. Впрочем, Дроссельфлауэр тоже ел с отменным аппетитом, не иначе, как все-таки замерз. И как не боится выносить из дома скрипку в такой мороз? Хотя это не главная его странность…
        Скрипка!
        Меган ухватилась за эту мысль. Хороший повод начать разговор.
        - Господин Дроссельфлауэр, а как вы не боитесь в такой мороз рисковать скрипкой? Это ведь очень тонкий инструмент. У меня есть подруга… - Меган покривила душой. Выскочка Анна-Мария ей подругой никак не могла быть. - Так вот, моя подруга играет на скрипке, занимает разные места на престижных конкурсах. И она всегда так трясется над своей скрипочкой, кутает ее в какие-то особые чехлы и тем более не достает на холоде!
        Раскосые глаза мэра лукаво сощурились.
        - Твоя подруга совершенно права. Скрипка - инструмент, требующий бережного обращения. Если это, конечно, не особенная скрипка.
        - Особенная?
        - Да, у меня именно такая. По легенде, ее изготовил сам мастер Гануш. Волшебная скрипка. Хотите, я сыграю для вас? Только для вас? Обычно я никому не делаю таких предложений, но в вас, леди Меган, я вижу что-то особенное…
        Его лицо вдруг оказалось совсем близко, на Меган дохнуло свежим цветочным ароматом.
        Сама не зная почему, она ответила:
        - Хочу. Сыграйте.
        Хотя собиралась сказать совсем не это…
        Господин Дроссельфлауэр подошел к окну, но скрипку в руки брать не торопился. Вместо этого он плавно провел рукой по одному из ящичков высокого шкафа красного дерева, и ящичек выехал вперед. В нем оказалось что-то золотое, сияющее - приглядевшись, Меган с изумлением поняла, что видит точную копию механизма из колокольни. Механизма того самого мастера Гануша. Господин Дроссельфлауэр тронул его пальцем и механизм задвигался. Меган завороженно смотрела.
        - Красиво, правда? - улыбнулся господин мэр. - Ох, о чем это я… Я же обещал вам музыку.
        Господин Дроссельфлауэр поднял скрипку и устроил ее под подбородком. Меган вдруг охватила паника, она подумала, что пора бежать и осадила сама себя - куда бежать, зачем, это же всего лишь музыка?.. Тонкая рука в зеленом бархате взмыла вверх и изящный смычок опустился на струны.
        Чарующая музыка разлилась в воздухе. Господин Дроссельфлауэр играл блестяще. Тонкие пальцы летали по струнам, а в звуках, слетающих со смычка, не было ни единой фальшивой ноты. Они завораживали. Сейчас, наедине - не под балконом, не на улице - они обволакивали, обнимали и словно бы принадлежали одной только Меган. Она прикрыла глаза.
        Музыка точно проникала под кожу и заставляла все вокруг озаряться светом. Ей показалось, что она уже не в обеденном зале городской ратуши, а в университете, возле своего любимого грота, ее убежища. Она часто приходила сюда во сне - и как хотела бы оказаться наяву. И ведь словно бы оказалась… Меган прошла по цветущей лужайке и погладила теплые камни нагретого солнцем грота.
        Здесь ей было так хорошо и спокойно - среди музыки, солнца и тепла. Здесь никто не использовал ее и не указывал, что ей делать - здесь вообще никого не было. Даже скрипача. Только она сама.
        Ее мечта о покое и радости, которую он дает, словно бы вырвалась из нее и воплотилась в мир, оставив позади стеклянный блеск Марблита, навязанных спутников и загадки, к которым не находилось ответа….
        * * *
        Хью думал, что Ханс отведет их в одно из внутренних помещений, но тот повел по незаметной мраморной лестнице, круто забирающей вверх. Хью толкнул небольшую дверь и охнул: он находился на крыше здания, сверху нависали суровые могучие горы, небо было усыпано звездами, а прямо под его ногами раскинулся огромный бассейн.
        - Нравится? - улыбнулся Таласс. - Здесь есть скамейки. Можно снять одежду.
        Хью послушно опустился на деревянную скамью и принялся расшнуровывать ботинки. Ханс кинул полотенца рядом с ним, отряхнул руки и сказал:
        - Ну, развлекайтесь. Не буду вам мешать.
        Он скрылся за дверью и плотно прикрыл ее за собой.
        Хью молчал. Таласс тоже - только снимал с себя одежду, слой за слоем, пока не остался вообще без ничего. Потом - шагнул в воду и мощными гребками поплыл.
        - Присоединяйся, Хью! - Остановившись на середине, помахал рукой Таласс. - Вода теплая, не бойся замерзнуть.
        Хью выдохнул и решился: скинул одежду и шагнул в воду, не давая себе времени одуматься. Вода оказалось теплой, почти горячей, смывающей все тревоги последних дней. Хью подплыл к Талассу и спросил ошеломленно:
        - Откуда вы узнали, что мне нужно было именно это? Я сам не знал!
        Таласс улыбнулся:
        - Возможно, нам просто нужно одно и то же, мастер Хью.
        С крыши открывался захватывающий вид на звезды - такие крупные, что казались искусственными гирляндами, подвешенными в синем небе, вырезанном из бархатной бумаги.
        Вода в термах была теплая, почти горячая, и Хью с наслаждением погрузился в нее почти по шею, держась за мраморный бортик, положив подбородок на руки.
        Вокруг была тишина.
        Горная гряда полукругом огибала маленький домик и создавала ощущение потерянности в огромном, пустующем мире. Горы изгибались в сумрачной ночной тишине и казались хребтами давно уснувших драконов, огромных и невозможно-прекрасных.
        Хью попытался представить себе этих драконов, и у всех них были звездные глаза.
        В самом низу, далеко, почти в долине виднелись разноцветные огни Марблита, и они манили - так, что хотелось бросить все и немедленно отправиться к ним. Хью на мгновение показалось, что он слышит звуки скрипки.
        Позади раздался тихий плеск - Таласс вошел в воду и неслышно, как рыба, пересек бассейн и подплыл ближе.
        - Любуешься? - тихо спросил он.
        Само место не давало повышать голос.
        Хью кивнул.
        - Очень красиво. Спасибо, что привезли меня сюда. Я именно за этим и ехал… просто сам не знал раньше, за чем именно.
        - Вот как? - В голосе Таласса звучала мягкая улыбка. - Расскажешь?
        Хью перевернулся в воде, опустив затылок на мраморный парапет, и уставился в звездный купол над головой.
        - Не узнаю созвездия, - невпопад сказал он. - Вроде бы такие, как должны быть… И в то же время отличаются.
        - А разве созвездия кому-то что-то должны? - удивился Таласс. - Я думал, они сами по себе.
        Хью промолчал. Звезды мерцали в темноте, точно чьи-то ласковые глаза.
        - Папа говорил, что звезды - это те, кого мы любим. И что они наблюдают за нами даже тогда, когда их нет больше рядом.
        - Ты веришь в это?
        - Я… Да, хочу в это верить. В то, что я под присмотром папы, куда бы меня не заносила жизнь, - проговорил Хью. - Но небо над головой не делает тебя менее одиноким.
        - Я слышал другую историю, - задумчиво проговорил Таласс. - Один мой… друг рассказал мне однажды, что все, кто любил нас и рано покинул, однажды воплотятся вновь в других людях. Что тела - это лишь сосуды, в которых пробуждаются души.
        - Звучит заманчиво… - Хью окунулся с головой, наслаждаясь ощущением горячей воды на продрогшей коже, и вынырнул снова. - Не отказался бы однажды от такой встречи.
        - О, как и я… - Таласс помолчал, пристально рассматривая Хью в тусклом свете фонарей, освещающих термы. - Так расскажешь?
        - Я… Хорошо. Расскажу, - решился Хью. - Только вы обещайте, что не поднимете меня на смех?
        - С какой бы стати поднимать тебя на смех? - удивился Таласс. - Я спрашиваю не чтобы подразнить, мне самому интересно, каким образом такой, как ты, попал в Марблит.
        - Такой, как я?
        - Особенный.
        - Разве ваш поезд не охотится на особенных? - сощурился Хью.
        Таласс рассмеялся.
        - Наш поезд вовсе не охотится, милый! - отсмеявшись, проговорил он. - Он просто оказывается там, где надо. На месте любого другого поезда. Но ты, правда, особенный - это видно на фоне Меган и Бритт. И дело не в том, что они девочки. Они сделаны из другого теста. Разве тебе не душно с ними?
        - Мне с ними странно, - подумав, признался Хью. - Но я не знаю, почему. Может быть, оттого, что я не выбирал себе эту компанию. Я вообще предпочел бы быть без компании. Я всегда путешествую один. Мне это важно. Нужно. Я… ищу. Повсюду ищу себя. И почему-то никогда не нахожу, потому что как-то так получается, что вожу за собой свою тень. А она ужасно мешает!
        - Мешает чему?
        - Мешает быть смелым, быть… чем-то большим, чем этот… сосуд! - Хью развел руками в воде. - А тень прилипла и не отлипает никак, трусливая, грузная, потерянная… И девчонки. Они такие же потерянные. Они меня словно тянут назад. А я ехал вперед. Воплощать…
        - Что? - мягко спросил Таласс.
        - Себя, - растерянно ответил Хью. - А то мне кажется, что меня как-то в целом и нет.
        Таласс поднял его лицо за подбородок, разворачивая на себя.
        - А мне кажется, что ты очень даже есть, мастер Хью.
        В темноте глаза Таласса казались совсем черными. Хью засмотрелся - настолько красивой была картина. Если бы он был художником, как Бритт, то нарисовал бы Таласса - но он даже художником не был. И рисовать оставалось пальцами по воде, в опасной близости от покрытой мурашками под холодным горным ветром кожи.
        - В Марблит приезжают многие - потерянные, мечтающие, амбициозные, жадные, одинокие… Но все так или иначе мечтают о волшебной сказке, об исполнении самой заветной мечты. Независимость. Свобода. Полная погруженность в живое, осязаемое волшебство. Но ты… Отличаешься от них всех. Тебе не нужна свобода, Хью - разве что от твоей тени, а ее мы в два счета отрежем. Чего ты хочешь?
        - Я не знаю, - тихо ответил Хью. - Еще утром я думал, что хочу уехать отсюда…
        - Правда? Или это всего лишь твоя тень тянется за желаниями Меган и Бритт? Ты можешь больше, Хью. Намного больше. И Марблит может дать все возможности. Марблит… и я.
        * * *
        Ошарашенная внезапным открытием, Бритт даже забыла, от чего убегала.
        - Леди Бритт, - тихо напомнил Роуз. - Поторопитесь. Мы все еще в ратуше.
        - Да… Да, конечно, - кивнула Бритт, резко выдыхая воздух. - Но как это могло получиться?
        - Неужели вы не удивлялись, что в таком старом европейском городе нет церкви?
        - Я удивлялась. Но как-то не думала, что все… так.
        - А вот оно так… - Голос Роуза звучал приглушенно и печально.
        - Тогда все остальное… - Бритт осеклась.
        - По-разному, - ответил Роуз. - Давайте поспешим? Я обещаю, я расскажу вам все, что знаю, позже.
        Вопросы так и теснились на языке, но Бритт взяла себя в руки. Она понимала, что Роуз прав: если Дроссельфлауэр или Таласс поймают ее здесь, ответы она, может быть, и получит, но ей не понравится.
        Собрав волю в кулак, она пошла вперед - уверенно и быстро. Если это черный ход, он куда-то ведет, рассуждала она. Скорее всего, скоро она найдет еще одну дверь и окажется на свежем воздухе. В этом месте было пыльно и неимоверно душно.
        - Если я правильно помню, следует держаться левее, - посоветовал Роуз. - Дверь должна быть совсем незаметной, но с крупной латунной ручкой. Она бросается в глаза тем, что совсем не соответствует окружению.
        - Спасибо, замечательная примета! - обрадовалась Бритт и поспешила сдвинуться влево.
        Она шла теперь буквально вдоль серой шершавой стены, слегка касаясь ее пальцами. Темнота окутывала место тем дальше, чем глубже она продвигалась.
        - Ничего не могу найти! - наконец воскликнула она.
        - Может быть, я ошибся, и это справа? - растерялся Роуз.
        Бритт подняла ладонь с зеркалом и повертела так, чтобы Роузу было видно происходящее.
        - Вы что-нибудь понимаете? - с надеждой спросила она. - Может быть, есть проход с другой стороны?
        - Это вряд ли, - отозвался Роуз. - Но может быть так, что проход сознательно скрыли. Здесь нет каких-нибудь ящиков, коробок… картин? Словом, чего угодно, чем можно захламить выход?
        - Я не вижу…
        Бритт сощурилась, чтобы лучше видеть в темноте, и свободной рукой откинула с лица бирюзовую прядь. Вокруг не было ничего, что выглядело бы как попытка замаскировать выход. Просто не было ничего. Совсем ничего.
        Кроме…
        Бритт проследила взглядом за тусклым лучом, пробивающимся через витраж. Он падал на безликий кусок стены, и вид его отображал не то копье, не то гербовую лилию.
        - Похоже на стрелку, - усмехнулась Бритт. - Везде вижу подсказки.
        - Если что-то кажется похожим на стрелку, почему бы этому чему-то ею не быть, осмелюсь спросить, - возразил Роуз.
        - Тоже верно, - согласилась Бритт и осторожно приблизилась к стене.
        - Это не похоже на дверь, тем более с латунной ручкой, - пробормотала она.
        - Не думайте о ручке. Зря я об этом сказал, - вздохнул Роуз. - Давно могли убрать и сделать что-нибудь похитрее…
        - Например, что-то такое? - Бритт толкнула стену, и часть стены ушла вниз, обнажая нишу.
        Бритт застонала.
        - Ну, что такое в голове у этого Дроссельфлауэра, что у него простое всегда сложное, а сложное оказывается простым?
        Роуз сдержанно зафыркал, явно пряча смех:
        - Мне кажется, вы начинаете понимать…
        За дверью оказался еще один коридор, темный и затхлый, больше напоминающий тайный ход из готического романа.
        - Мне надо идти туда? - засомневалась Бритт.
        - Нам надо, - мягко поправил Роуз.
        - Конечно… Но будет ли выход?
        - Если где-то есть вход, то выход наверняка найдется, - успокоил Роуз. - Не в привычках Дросселя поступать как-то иначе. Он уверял, что у него под Дворцом множество тайных ходов. Наверняка это один из них, и он точно ведет куда-то за пределы здания.
        - Ну, рискнем, - вздохнула Бритт и шагнула в темный провал.
        Идти ей пришлось достаточно долго и среди полной темноты - нечем было подсветить себе путь, а света в туннель почти не пробивалось. Скоро глаза привыкли к темноте, и идти стало легче - совсем немного, но хотя бы не пришлось больше шарить ногой перед собой при каждом шаге.
        - Это действительно тайный ход, - Бритт хихикнула, но в этом смехе не было веселья. - Что дальше? Ловушки, змеи, сокровища погибшей нации?
        - Это слишком далеко от представлений Дроссельфлауэра о досуге, - усмехнулся Роуз. - Так что не волнуйтесь, милая леди, скорее всего в какой-то момент просто найдется выход.
        Роуз оказался прав. Идти оказалось не так страшно - очень скоро посветлело, и явственно потянуло морозным воздухом. Бритт пошла по направлению к свету и нашла нишу - небольшую, похожую на окошко в стене подвала, но достаточно широкую, чтобы могла пролезть худенькая девушка. Бритт подтянулась, прославляя про себя Брайана, Ри и их любовь к пряткам на деревьях, и ящерицей скользнула в окошко. Опустившись на колени, она выдохнула и огляделась.
        - Леди Бритт? - позвал из кармана Роуз.
        Бритт спохватилась и достала зеркальце.
        - Мы в каком-то дворе, - сказала она. - Здесь много зелени, уютный садик… Возможно, чье-то кафе.
        - Или дом, что угодно, лучше поторопитесь. Ни к чему попадаться кому-то из жителей на глаза, - пробормотал Роуз, и Бритт согласно кивнула.
        К счастью, калитка отыскалась достаточно быстро.
        Бритт осторожно прикрыла ее за собой и огляделась по сторонам. Улочка уходила вверх и заканчивалась необычным тупиком.
        - Странно… - Бритт сощурилась. - У меня хорошая зрительная память. Но этого места я не помню… Ни на карте, ни когда смотрела с Дальней Башни.
        - Какое место? У меня память абсолютная, я Карту составлял, - сказал Роуз, и Бритт подняла зеркальце над головой, показывая каменный грот, возникший прямо посреди улицы, соединивший между собой два угловых дома.
        - Что-то не так, - хрипло сказал Роуз. - Я тоже такого не помню.
        - Часто у вас так? - У Бритт от вида грота мороз пробежал по коже.
        - Только когда Дроссельфлауэр… А!.. Вы в опасности, вы все. Мне надо рассказать вам все, леди Бритт, вы должны знать, должны понимать, к чему быть готовой. Но прямо сейчас это опасно. Если этот грот возник здесь только что…
        - А вдруг он иллюзия?
        - Не может он быть иллюзией! Прислушайтесь, вы слышите?
        Бритт замерла. Морозный пар вырывался из ее рта в ритм частому дыханию.
        - Скрипка… - пробормотала она.
        - Он играет на скрипке посреди дня. Это плохой знак… Послушайте, леди Бритт, он плохой человек, сумасшедший! Вам нужно укрытие. Кто-то, кому можно доверять.
        - Есть такой человек, мастер Роуз, - улыбнулась Бритт. - И она очень ждет встречи с вами.
        ГЛАВА 14. ТЕНЬ
        Не было места спокойнее, чем этот грот - во всем городе, и уж тем более в университете.
        По правде говоря, Меган никогда не хотела по-настоящему там учиться. С первого учебного дня стало ясно, что люди там - полная ей противоположность. Все как один успешные, амбициозные, с хорошо подвешенным языком - они были созданы, чтобы стать журналистами и ораторами. Меган не хотела быть журналистом. Ее мечты всегда лежали ближе к живописи, но талантом она была обделена.
        Она и раньше это понимала.
        А теперь, оказавшись поневоле рядом с Бритт, окончательно опустила руки, поняв, что художником ей не стать. Но в то же время у нее был фотоаппарат. Пусть он не работал в Марблите, но ведь он заработает, стоит ей покинуть аномальную зону?
        - А зачем покидать? - раздался прямо в ее голове вкрадчивый голос.
        Голубые раскосые глаза Дроссельфлауэра сияли, как яркие топазы.
        - Зачем покидать Марблит?
        Меган прижалась спиной к теплым камням залитого солнцем грота и зажмурилась. Она ничего не хотела отвечать. Голос мэра укачивал ее, баюкал, словно лодочку на волнах.
        - Зачем рваться туда, где вас не ценят, не любят, не уважают и не принимают ваш талант? - проговорил Дроссельфлауэр, и Меган ощутила его прохладные пальцы на щеке.
        Руки у него были изящные и тонкие, руки скрипача, художника, творца.
        - Как мне не хватало такого человека, как вы! - прошептал он.
        Меган молчала - и слушала, слушала, вся целиком обратилась вслух, потому что никто на свете не говорил еще таких слов.
        Что она - самая лучшая.
        Что кто-то нуждался именно в ней.
        - Здесь так давно все серо, все так блекло… Потому что нет творца, который наполнил бы сердце города настоящей жизнью, - горячо прошептал Дроссельфлауэр. - Если бы вы только не сдерживали больше свой талант… Свои мечты… Если бы картины, что согревают ваше сердце, смогли согреть реальность…
        Меган вскинулась.
        - А как же Бритт? Она ведь так прекрасно рисует! Вам понравился ее альбом!
        - Понравился, - согласился Дроссельфлауэр, не убирая руки. - И я видел, как она рисует. Я знал однажды человека, который творил нечто очень похожее. Вот потому она оставила меня равнодушным - а ты пронзила до сердца. Я вижу в тебе столько несбывшихся надежд и затаенной мечты… Я могу сделать так, что все это воплотиться. Ты будешь звездой Марблита, Меган. Ты сделаешь его лучшим городом на земле.
        Меган широко распахнула глаза.
        Дроссельфлауэр только что предпочел ее Бритт? Она не ослышалась? Именно она и только одна нужна ему?
        Он коснулся губами ее губ, и она забыла, как дышать. Никто и никогда не желал поцеловать ее - не то чтобы ей не хотелось, просто не было желающих, ни парней, ни девушек, никого она не привлекала.
        Скрипка пела в крещендо.
        Дроссельфлауэр целовал Меган нежно, осторожно, а отстранившись - некоторое время продолжал мягко, участливо на нее смотреть.
        - Сделай это для меня, леди Меган, - его голос звучал умоляюще.
        Меган кивнула, как зачарованная.
        Что-то легло в ее ладонь.
        Альбом и карандаш.
        - Нарисуй мне это место. Где мы с тобой встречаемся. Подари его мне.
        И она принялась рисовать.
        Грот появлялся на листе бумаги во всем своем великолепии. В сердце горело вдохновение, пальцы зудели - так хотелось скорее отразить на бумаге сокровенные чувства. Никогда раньше она не чувствовала подобного.
        Так, может, в этом дело?
        Никогда раньше она не была по-настоящему вдохновлена?
        Она подняла глаза и украдкой посмотрела на Дроссельфлауэра. Он стоял, облокотившись плечом о стену грота, и смотрел с какой-то странной тоской, которая наполняла душу Меган незнакомым волнением.
        Ей хотелось подарить ему свой лучший рисунок.
        Этот прекрасный грот, и зеленые деревья рядом с ним, и ковер пушистой травы - все для него, все, пока только поет скрипка, пока карандаш не сточился, а замерзшие пальцы еще могут держать его в руках.
        Скрипка пела, плакала, и Меган не понимала, отчего эти звуки так пронзительны и печальны, ведь большего момента счастья она не знала отродясь. Век бы сидела в траве и рисовала, рисовала, рисовала свое место, свое убежище, которое видело таинство первого поцелуя, и шепот, и слезы, и отчаяние, и теперь вот - сияющую радость.
        Скрипка пела, и карандаш летал над бумагой, воплощая в жизнь - в реальность - сокровище и мечту.
        - Спасибо, моя леди, - хрипло прошептал Дроссельфлауэр, принимая рисунок из ее дрожащих рук. - Спасибо.
        Он посмотрел на него и едва слышно шепнул:
        - Совсем другое. Совсем не похоже.
        А после встряхнул рисунком, словно стряхивая с бумаги и деревья, и траву, и грот, и они немедленно выросли вокруг, вписываясь в городской ансамбль, оставляя Меган смотреть на это словно бы со стороны.
        Скрипка стихла.
        Меган открыла глаза.
        Она по-прежнему сидела в кресле, а Дроссельфлауэр стоял у окна, опустив смычок. Руки его дрожали, по щеке тянулась блестящая дорожка слез.
        - Спасибо вам… - прошептал он.
        Меган показалось, что, пока он играл, произошло что-то важное. Что она что-то думала, чувствовала - видела! - но не могла вспомнить что.
        Она попыталась встать из кресла, но ноги стали ватными и отказывались повиноваться.
        Господин мэр тем временем отложил скрипку и нажал на незаметную панель в стене. Механизм-игрушка мастера Гануша вновь скрылся в стене.
        - Я не могу идти, - пожаловалась Меган, чувствуя подкатывающую слабость.
        - Я вам помогу, - ответил господин мэр и легко, словно девушка ничего не весила, подхватил ее на руки.
        - Мне надо идти, - прошептала Меган.
        - Не надо. - Глаза Дроссельфлауэра блеснули. - Вы уже пришли.
        Меган дернулась было, но он держал крепко, не выпускал, только смотрел, смотрел, смотрел, и чернота из его зрачков накинулась на Меган, и она лишилась чувств.
        * * *
        Хью лежал обнаженный на мраморной плите, установленной в одном из банных помещений. Вокруг клубился дым, было жарко, и пот заливал лицо. О таких банях Хью только слышал раньше - кажется, это что-то восточное, что сухим паром доводит до истомы.
        Таласс склонился над ним - сейчас, когда на нем не было узкой, стесняющей одежды, можно было увидеть, что он был вовсе не так худ, как казался. Наоборот - жилистый, но с хорошей мускулатурой, он явно был крепок и силен. И сейчас он удерживал Хью за поднятые руки одной своей и торопливо шептал:
        - Я не сделаю тебе больно.
        В другой руке у него был большой ритуальный кинжал. Хью понял, что кинжал это так же сделан из стекла - и это уже не показалось ему странным. Он знал, каким твердым, каким острым может быть стекло, а нож был великолепной работы.
        Хью сглотнул.
        - Может, не надо?
        - Не бойся, - шепнул Таласс. - Ты даже не почувствуешь ничего, кроме облегчения.
        Хью прикрыл глаза - и через мгновение открыл их вновь, почувствовав ледяное прикосновение стеклянного лезвия к своей левой ступне. Таласс срезал его тень плавным осторожным движением, опасаясь поранить Хью. Хью закрыл рукой глаза и стиснул зубы, ощущая себя чертовым Питером Пеном. Или Джеми Кармайклом. У кого там еще потерялась тень? Питеру тоже казалось это хорошей идеей…
        Впрочем, эта тень настолько опротивела Хью за годы совместной жизни, что за возможность расправить спину и ощутить себя свободным от прошлого, от собственной трусости и слабости, когда он боялся поговорить с больным отцом или сбегал из дома, чтобы не помогать матери - возможность избавиться от всего этого казалось ему бесценной.
        «И почему я так хотел отсюда сбежать?» - поражался он. - «Разве это не место, куда я всегда стремился? И о таком друге как Таласс можно только мечтать. Я - точно мечтал. Именно о таком. Таласс ведь потерял близкого друга. Возможно, он правда видит его во мне, ну и что?»
        С каждым движением стеклянного ножа Хью становилось легче и легче, пока он не воспарил - по ощущению - к холодному серому небу с мраморными прожилками.
        Таласс поймал его за плечи.
        - Ну, куда ты? - рассмеялся он ему на ухо. - Лежи, лежи, какое-то время надо.
        Хью прижался к Талассу, почувствовал, что, несмотря на то, что в бане было горячо и душно, его колотило как от холода. Таласс отложил ритуальный нож и обнял его в ответ.
        Его тепло согревало.
        - Что теперь? - спросил Хью. - Что будет теперь?
        - То, что захочешь, - мягко ответил Таласс. - Больше ни к чему бежать.
        - Меня никто и нигде не ждет, - пробормотал Хью. - И я думал, с чего бы теперь все было иначе? Но как легко…
        - Кем ты хочешь стать? - Таласс прочертил на его руке вопросительный знак.
        Было щекотно, и Хью рассмеялся.
        А потом сказал тихо:
        - Архитектором. Мне всегда это нравилось - воплощать прекрасное в веках. Только из камня, надолго. А то строят все из стекла, и…
        - Но Марблит тоже из стекла! - возразил Таласс. - Однако стоит, и хорошо стоит. Мне кажется, ты недооцениваешь возможности стекла.
        - Может быть, и так…
        - Значит, архитектором? Строить новые дома, давать вторую жизнь материалам… Ты полон сюрпризов, мой мальчик.
        - Это плохо? - напрягся Хью, и Таласс тут же поспешил разуверить его:
        - Что ты? Напротив. Это замечательно.
        Через некоторое время Ханс постучался в двери комнаты отдыха, и, дождавшись ответа Таласса, вкатил стеклянный столик с закусками и напитками.
        - Вы здесь гости, - буркнул он, глядя на Хью. - Так угощайтесь! Скажут потом - Ханс жадный, никого не кормит. А вовсе-то все не так. Ханс не жадный, а экономный. Тут не сэкономишь - сразу раздерут все, как мыши сеновал…
        Продолжая ворчать, он удалился под удивленный взгляд Хью.
        - Он всегда такой? - спросил он.
        Таласс засмеялся.
        - Не обращай внимания. Ханс странный, но лучший в своем деле. Эти купальни стоят на особенном месте. Говорят, в давние времена в этих пещерах жили цверги - карлики, промышлявшие драгоценными камнями. Мы, наверное, кажемся со стороны их потомками. Все возимся со стекляшками, как с великими сокровищами, возводим из них дворцы, делаем посуду и украшения… Наверняка мастером Ганушем они были довольны. Как и первыми стеклодувами, кто пришел на эту землю. А может быть, кто-то из них остался среди нас? Все только легенды.
        - Красивые легенды. Но неправдоподобные, - ответил Хью.
        Он хотел добавить, что в принципе не верит в сказки, но решил, что подобное странно прозвучит из уст человека, которому только что отрезали тень.
        Хью покосился на свое отражение в широком зеркале в резной раме. Синие холодные глаза сверкнули оттуда так ярко, что он вздрогнул: это я? Я такой? На самом деле такой?
        В руке у него оказался бокал из синего стекла, наполненный чем-то алым. Он вспомнил, что где-то в кармане куртки до сих пор лежит чашечка, подаренная Джимом-Стеклодувом, и тотчас же забыл об этом.
        - Что это? - Он поднес бокал к губам и попробовал напиток.
        - Вино, - ответил Таласс. - Обычное вино, к тому же довольно слабое, тебе точно можно.
        - Вкусное. - Кивнул Хью и сделал большой глоток.
        Приятное тепло разлилось по венам, протянулось до ступней, все еще скованных холодом в местах, где прикасался нож.
        - Таласс, - набравшись смелости, начал он. - А … Что с ней будет?
        - С ней? - Брови Таласса поползли вверх. - А! С ней. С вашей тенью? Пока она здесь!
        Таласс поднял сосуд из стекла темного, гранатового оттенка, плотно закупоренный деревянной пробкой. За прозрачными стенками сосуда клубилась тьма.
        Хью взял сосуд за донышко и завороженно посмотрел на теневую воронку в глубине. Странно было осознавать, что это - его тень. Его собственная, надоевшая до чертиков тень, от которой так просто было избавиться навсегда. Всего-то и надо было оказаться в нужное время в нужном месте… С нужным человеком.
        - Спасибо вам, Таласс, - искренне выдохнул он.
        - Хочешь сохранить ее?
        - Нет… Возможно, потом, но пока не хочу даже прикасаться к ней. - Хью отдернул от сосуда руки, точно подтверждая свои слова. - Пусть пока у вас побудет.
        - Хорошо, у меня так у меня. - Таласс небрежно отбросил тень к своим вещам, сложенным на краю дивана. - Как ты чувствуешь себя?
        - Как будто стал другим человеком, - усмехнулся Хью. - Банально?
        - Нет, отнюдь. - Взгляд Таласс был серьезным и заботливым, как будто самочувствие Хью оставалось тем единственным вопросом в мире, который только имел значение.
        Возможно, что так оно и было - для Таласса.
        - Я рад, что это так, мастер Хью.
        - Нам, наверное, надо скоро возвращаться? Я же не предупредил девчонок, они волнуются, наверное….
        - И что? - спросил Таласс, и Хью задумался: а в самом деле, что?
        Что ему до девчонок и их дурацких игр, когда теперь у него появился шанс стать частью Марблита?
        - Возвращаться нам и правда надо - Ханс не любит, когда у него засиживаются допоздна. На первое время ты сможешь пожить у меня. Я обитаю в неплохом домике, слишком большом для одного человека. Ты меня не стеснишь, а гостеприимством Маэвы лучше не злоупотреблять. Как ты, не откажешься от моего общества?
        - Не откажусь! - Хью воспрянул духом.
        Идея определенно пришлась ему по душе. Если он будет жить у Таласса, то сможет быстрее войти в неспешную рутину жизни, которую до этого наблюдал в основном со стороны. У Таласса есть знакомые, кажется, по всему Марблиту, и он поможет Хью сориентироваться. А там… Может быть, Хью в самом деле найдет себя в этой странной стеклянной архитектуре? Бывает же, что то, от чего ты бежал прочь, на самом деле и есть твой путь и призвание? В стекле нет ничего плохого. Стекло прекрасно.
        - Вот и славно, - обрадовался Таласс. - Ну, собираемся и на выход. Скоро уже совсем настанет ночь, по этим дорогам опасно ездить в темноте даже летом, что уж говорить о зиме!
        Хью воодушевленно кивнул и потянулся за своей одеждой.
        Когда они садились в машину Таласса, Хью показалось, что с крыши вспорхнула и взлетела, расправив крылья, огромная черная птица.
        * * *
        Бритт укрылась в узком проулке рядом с внезапно возникшим гротом и полезла в сумку. Зеркало с Роузом она бережно прислонила к стене.
        - Что вы ищите? - поинтересовался Роуз, наблюдая за ее суетными поисками.
        - Карту! - Бритт села прямо на обледенелые булыжники и раскрыла альбом с набросками. - У меня не самая лучшая зрительная память, зато я все зарисовала. Хотя кое-чего не хватает…
        Бритт достала карандаш и отметила на улице место, где возник грот.
        - Неудачно как. - Она закусила кончик карандаша. - Нам словно перекрыли самый удачный проход. Хорошо, что тут целый лабиринт крошечных улочек…
        - Осторожнее, - предупредил Роуз. - Здесь типичная ловушка средневековых городов: если кажется, что идешь вниз, на самом деле двигаешься вверх, и наоборот!
        - Спасибо, учту… - Бритт старательно чертила маршрут. - Кажется, так…
        Она помедлила, а затем в несколько штрихов выделила Ратушу, придав ей очертания собора.
        - И правда выглядит намного логичнее, - пробормотала она и спрятала альбом обратно.
        - Вперед, мастер Роуз.
        Бритт бережно подхватила зеркало, успевшее совсем заледенеть, и двинулась вверх по переулку. От сидения на холодных камнях ее пробила дрожь, и она пожалела, что оставила в доме тетушки Долл свой любимых шарф.
        Вокруг стремительно сгущались сумерки.
        - А ведь только что был день! - вздохнула она себе под нос.
        - Зимой в горах всегда так, милая Бритт, - ласково сказал Роуз. - А вам надо согреться. Выглядите совсем замерзшей. Не знаю, куда вы нас ведете, но надеюсь, что там подают горячий пунш.
        - Насчет пунша не уверена, но нам точно дадут чай, - улыбнулась Бритт и ускорила шаг.
        Роуз оказался прав, говоря о коварстве улиц. Даже несмотря на нарисованный маршрут, Бритт несколько раз поворачивала не в ту сторону, и в конечном итоге уперлась в забор. Пришлось снова доставать карту и искать новый путь.
        Стоило зимнему солнцу исчезнуть за горным перевалом, как поднялся ветер. Пальцы еле гнулись, и становилось все сложнее удерживать в руках карандаш. Бритт не выдержала и, обломив грифель об альбомный лист, вздохнула:
        - Ничего не получится.
        - Леди Бритт, дайте мне посмотреть вокруг? - попросил Роуз. - Возможно, я выведу нас быстрее. Только скажите же наконец, куда именно вы идете.
        - Как ни забавно, но я возвращаюсь к истокам, - вяло пошутила Бритт. - Знаете маленькую улицу с аркой с правой стороны от Ратуши? Она начинается практически под балконом, на котором любит играть на скрипке господин мэр.
        - Зачем? - Голос Роуза зазвучал взволнованно. - Вы считаете, что лучше всего спрятаться у всех на глазах?
        - Тише, тише, все в порядке, - быстро заговорила Бритт. - Есть одно место, где совершенно безопасно. Насколько вообще в Марблите может быть безопасно… Кроме того, мы же не прячемся! Никто не знает, что я выкрала вас. Мало ли, где я вздумала погулять?
        - А где вы были до встречи со мной?
        - Обедала с Долл. Не думаю, что ей или кому-то еще интересно мое общество в ближайшее время.
        - Не был бы так уверен, - вздохнул Роуз. - Ваше общество здесь многим очень нужно, и совсем не так, как мне.
        - Вы все расскажете, - твердо сказала Бритт, - но только когда мы окажемся в тепле.
        Когда они добрались до «Розария», Бритт окончательно и бесповоротно замерзла. «А вроде бы Марблит - маленький городок!» - возмущенно думала она. - «Откуда здесь столько внезапных улочек?»
        Гвендолин, на этот раз укутанная в теплое синее пальто до пят, вышла ей навстречу.
        - Бритт! - приветливо улыбнулась она. - А где остальные?
        - Остальные пошли… по своим делам, - улыбнулась заледеневшими губами Бритт. - А у меня для вас новости. Только я очень хочу чаю. И, если можно, плед…
        Не договорив, Бритт чихнула.
        Гвендолин, ни о чем больше не спрашивая, отвела ее к камину. Только оказавшись на уютном стуле под теплым пледом, Бритт снова обрела понемногу способность связно мыслить. Гвендолин принесла горячий красный чай и закуски и уселась напротив.
        - Посетителей нет. Можешь говорить. Хотя…
        Гвендолин подскочила, плеснув волной черных волос по столу, и торопливо пошла к двери. Только убедившись, что замок заперт и висит табличка «Закрыто на время», она вернулась.
        - Ну, - потребовала она, - говори. Я же вижу, что ты еще что-то узнала?
        - Я не только узнала, Гвендолин, я сделала! - выпалила Бритт и бережно достала из кармана зеркало. - Господин Роуз, здесь ваша сестра.
        Гвендолин вмиг перестала быть похожей на себя. Всегда сдержанная и спокойная, она вдруг изменилась: глаза наполнились слезами, губы задрожали, даже прическа, уложенная волосок к волоску, растрепалась. Гвендолин склонилась над столом, жадно впиваясь глазами в отражение в зеркале. Роуз улыбался, как сумасшедший, и казалось, что одним сиянием, исходящим от их лиц, можно было осветить «Розарий» целиком.
        Бритт смущенно отвернулась.
        - Брат… - донесся до нее тихий голос Гвендолин. - Я верила, верила… Не знала точно, неоткуда было узнать…
        - Я ничего не помню, милая. Я словно спал… Словно меня не было нигде, пока трое юных гостей не разбудили меня. А милая Бритт нашла способ вызволить меня из заточения. Что у вас здесь происходит?
        - Да ты же сам видишь - трое гостей на поезде приехали… - В голосе Гвендолин зазвучала такая горечь, что у Бритт мурашки побежали по спине.
        - Надеюсь, ты помогаешь им? Потому что я намерен помочь.
        - Как могу. Но выбраться отсюда им будет непросто…
        - Простите! - не выдержала Бритт. - Можно, я вмешаюсь? Вы оба только обещали рассказать все позже и позже, но мне кажется, что это самое позже уже наступило! Сейчас совсем уже вечер, а Меган и Хью не вернулись еще, я даже не знаю, где они. И не могу представить, какие опасности и открытия подстерегали их на пути.
        - Где вы договорились встретиться? - спросила Гвендолин.
        Бритт развела руками.
        - Мы не договорились! Но скорее они вернулись бы сюда, чем пришли в дом Долл.
        Гвендолин сложила руки на груди.
        - Значит, так… - Ее лицо приняло суровое, решительное выражение. - «Розарий» на сегодня закрывается. Я предупрежу Хлою - это моя помощница - о Меган и Хью. Если они придут, она их встретит. Мы же сейчас все идем ко мне. Там есть, где отдохнуть, и относительно безопасно. Если Дроссель узнает, что ты сделала, он будет в ярости, Бритт.
        Бритт вздохнула. Гипотетическая ярость Дроссельфлауэра сейчас пугала ее не больше, чем грозящая начаться простуда.
        Тем более что только после слов Гвендолин она осознала, что все еще - все еще! - длится день, начавшийся так давно. Глаза у нее слипались. Ей очень хотелось спать.
        - О, милая! - воскликнула Гвендолин. - Кажется, сегодня нам не до разговоров. Вперед. Я уложу тебя спать, а все прочее оставим на утро. Так будет правильнее. Если явятся твои друзья, я позабочусь о них.
        Бритт хотела было возразить, но с трудом смогла подавить зевок.
        - Да… Кажется, вы правы, Гвендолин, - вздохнула она. - Какой-то очень длинный, тяжелый день. Столько всего случилось…
        - Идите спать, леди Бритт, - подал голос Роуз. - Набирайтесь сил. Они вам понадобятся.
        Бритт поднялась следом за Гвендолин по винтовой чугунной лесенке на второй этаж и оказалась в жилой комнате, уютно обставленной, с письменным столом, живописными шкафчиками, широкой кроватью и заваленном теплыми пледами диваном. Комната освещалась одиноким витражным фонарем, бросающим яркие блики на пол и стены.
        - Устраивайся на диване, - сказала Гвендолин. - Здесь полно теплых одеял, и тебя точно никто не потревожит.
        - Спасибо, Гвендолин, - сонно ответила Бритт, скидывая тяжелые от налипшего снега ботинки.
        Гвендолин ответила ей долгим, пронзительным взглядом.
        - Нет, - произнесла она, - это тебе спасибо.
        Зеркало, хранящее в себе призрак Роуза, она крепко сжимала в руках.
        ГЛАВА 15. ЛОВУШКА
        Когда Меган открыла глаза, она в первый момент даже не поняла, где находится. Вокруг было темно и тихо. Только откуда-то издалека доносился еле различимый перезвон колокольчиков.
        Меган села и огляделась по сторонам. Глаза привыкали к темноте, но разобрать, где она находилась и что с ней стряслось, выходило плохо. Лежала она точно не на голом полу - скорее, на низкой и мягкой кушетке, или на большом количестве мягких одеял, точнее разобрать не получалось. Никакой другой мебели здесь, кажется, не было. Высоко вверху Меган разглядела небольшое окно, в которое проникал рассеянный свет. Кроме этого света - тусклого, неяркого - не было ни единого огонька.
        - Эй! - позвала Меган, не надеясь особо на ответ. - Кто-нибудь?
        В ответ не прозвучало ни звука.
        Меган осторожно поднялась на ноги. Вышло не сразу - дикая слабость, сковавшая все ее тело, словно мешала пошевелиться. Меган чувствовала себя куском мяса, прошедшим через мясорубку - не иначе. А главное, не могла понять, с чего.
        Девушка обошла комнату, касаясь руками стен, и убедилась, что помещение совсем крошечное - пять шагов от стены до стены. Нащупав дверь, она схватилась за дверную ручку и дернула ее что было силы, но безрезультатно. И так было ясно, что дверь заперта снаружи.
        Меган вернулась к своей лежанке и без сил опустилась на нее.
        Сознание словно заволокло туманом. Меган пыталась вспомнить, что происходило с ней перед тем, как она оказалась в плену - да, в плену, как еще можно назвать заточение в темном помещении? Само слово вызвало нервный смех. Не в такой сказке она хотела очутиться. Да ни в какой вообще.
        Вспомнить получалось с трудом.
        Вот они расходятся из «Розария» - Бритт идет к дому Долл, Хью - вниз по улице, а она… Куда же пошла она?
        В голове запела скрипка. Скрипка - это Дроссельфлауэр, точно, у него особенная скрипка, наверняка волшебная, откуда она это знает? Да просто в голову пришло… И все же да, было так: она встретила Дроссельфлауэра, а потом оказалась вместе с ним в гостиной городской ратуши!
        Как-то они туда попали…
        Перед глазами Меган как живые встали пустые гнезда. Гнезда птиц! Вот откуда они появляются в городе. И никто об этом не знает, ни одна живая душа, кроме господина мэра, который просто-напросто боится их! Не делает ничего с проблемой, зато играет на скрипке.
        Скрипка… Что с ней не так?
        Острая боль прошила висок. Меган схватилась за голову.
        - Больно! - выдохнула она сквозь стиснутые зубы, надеясь, что кто-то сможет услышать ее. Должны же быть тюремщики или кто-то вроде?
        Никто не отозвался.
        За дверью стояла тишина.
        - А ведь Хью и Бритт ничего не знают, - проговорила Меган вслух, чтобы разбавить беззвучие. - Ни про птиц, ни про скрипку, ни про тайные ходы. Вот я дура, так подставилась! Надеюсь, они хотя бы в порядке. Увидят, что я не пришла ни в «Розарий», ни к Долл и пойдут меня искать…
        Она даже не смогла произнести эти слова сама для себя достаточно убедительно. Оставалось сесть, уткнувшись лицом в колени и попытаться не разреветься по-детски от страха, обиды и чувства гнетущего одиночества. Станут ли Хью или Бритт волноваться из-за нее? Они даже не друзья. Меган не сделала и шагу им навстречу, не постаралась стать ближе, воспринимала как случайных попутчиков… Ей нравилось такое положение вещей раньше - смешно вспомнить. А вот теперь осталась совсем одна.
        Сколько прошло времени, прежде чем открылась дверь, Меган не знала. Кажется, она успела задремать, отчего грохот засова показался ей оглушающим, вырывающим в реальность, в которой болела голова, глаза и все тело, затекшее от неудобной позы, настойчиво ныло.
        - Вы? - жалобно прошептала она.
        В слабом свете, проникающем из коридора, она разглядела длинные фалды бархатного костюма и россыпь золотых волос, легким ореолом окружающих голову вошедшего.
        - Господин… мэр… - выдохнула она. - Выпустите меня!
        - В скором времени, моя дорогая, - ласково ответил Дроссельфлауэр, и Меган передернуло от этого голоса.
        Теперь-то она понимала цену этой ласки!
        - Всему свое время. Сначала - дело, а потом уже прогулки, ярмарки, любое занятие, которое только глянется тебе. В конце концов, это ведь будет город твоей мечты…
        - С какой стати вы решили, что я тут останусь жить? - вспылила Меган, несмотря на настойчивую боль.
        - О, милая… - Дроссельфлауэр опустился перед Меган на одно колено и с сочувствием заглянул в лицо. - Ты еще не поняла? Я тебя не отпущу.
        Меган похолодела.
        «Да он же маньяк. Маньяк и псих… Как я раньше не поняла?» - подумала она, инстинктивно пытаясь отодвинуться как можно дальше от мэра.
        Дроссельфлауэр погрустнел.
        - Кажется, ты не лучшего обо мне мнения теперь? Мне жаль, если заставил подумать что-то не то. Я уверен, когда ты узнаешь всю правду, ты поймешь, что я прав, и поможешь мне по доброй воле… Я надеюсь. И никто не будет удерживать тебя силой - тебе и не понадобится.
        - Помогу? Что еще за помощь от меня требуется?
        - Первый шаг уже сделан. - Дроссельфлауэр протянул руку и погладил Меган по щеке.
        Несмотря на то, что пальцы у него были теплые, Меган показалось, что ее потрогала ящерица. Она дернулась и отвернулась, но Дроссельфлауэр словно бы не обратил на это внимание.
        - Контакт налажен. Ты потрясающая. В тебе столько мечты, столько желаний и столько ярости… И здесь я - тот, кто может это исполнить. Одну твою мечту я уже исполнил, твой грот существует теперь здесь и только здесь…
        - Что вы несете? Мой грот… - о гроте, правда, ей помнилось теперь весьма смутно, - там, где должен быть. В колледже.
        - О нет, не тот грот. Не материальный слепок. А твоя мечта. Твоя радость. Вся она здесь, со мной, в моем городе. Твои мечты только начали оживать. У нас с тобой впереди такая дорога! Нам будет так хорошо с тобой. Пойдем!
        Не давая Меган опомниться, Дроссельфлауэр схватил ее за руки и повел за собой. Меган попыталась было сопротивляться, но в ту же секунду хватка на ее руках стала жесткой, а Дроссельфлауэр грустно покачал головой:
        - Не стоит, моя леди, поверьте, не стоит. Лучше для нас обоих будет ваше добровольное участие.
        Меган вздрогнула снова, но вырываться перестала. Вокруг не было ни души, а она наедине с психом, у которого черт знает что творится в голове.
        - Ладно, ладно, - быстро ответила она. - Я пойду с вами. Пойду. Только отпустите. Вы же видите, мне некуда бежать.
        - И то правда, - легко согласился господин мэр, и торопливо пошел вверх по коридору.
        Меган последовала за ним.
        Заперли ее где-то в подвалах Дворца Цветов, это она поняла, пока они блуждали очередными тайными ходами и темными коридорами. Меган подумала, что, пройди они напрямую через дворец, было бы быстрее - куда бы господин мэр не держал путь. Мгновением позже ее пронзила мысль: а если они не возвращаются во Дворец? Если Дроссельфлауэр выведет ее тайными путями за город и бросит со стены, как пушку Шалтай-Болтай? Или устроит из нее приманку для черных птиц в одном из пустующих гнезд? Стоило девушке подумать об этом, как на нее накатила удушающая паника.
        - Скажите, куда мы идем?! - крикнула она, схватившись за стену.
        - Вам плохо? - Дроссельфлауэр тут же оказался рядом и заботливо ее поддержал. - Не бойтесь. Недалеко. Наш путь всего лишь к часам.
        - К часам? - недоуменно переспросила Меган и только потом вспомнила.
        Часы.
        Башня.
        Изобретение мастера Гануша.
        У Меган засосало под ложечкой от отвратительного предчувствия.
        * * *
        Ночь Хью и в самом деле провел с Талассом у него дома. У Долл не осталось вещей, которые надо было бы забрать, а потому они сразу поехали к двухэтажному особняку, отделанному сине-зеленой мозаикой. Резные ворота вели в небольшой дворик, припорошенный снегом, над входной дверью тускло горел красновато-рыжими всполохами стеклянный фонарь.
        - Вот здесь я живу, - улыбнулся Таласс, пропуская Хью в дом.
        Хью с интересом огляделся. Впервые он попал в простой марблитский дом. У Гвендолин или Джима-Стеклодува он был только в рабочих помещениях, а место обитания тетушки Долл было слишком роскошным, чтобы можно было предположить, что так живут все. Или хотя бы многие.
        И в этом он был прав: Таласс жил гораздо скромнее.
        На первом этаже располагались прихожая и обеденная зала. Вся мебель - темного дерева, явно старинная. Прямо напротив двери висело роскошное зеркало в медной раме.
        Хью подошел к нему и заглянул в глаза своему отражению. На него смотрели синие-синие глаза, и он казался себе новым, красивым, счастливым - совершенно другим человеком. Свободным.
        Таласс подошел со спины и обнял его за плечи.
        - Как ощущения? - мягко спросил он.
        - Замечательно! - честно признался Хью, расплываясь в широкой улыбке. - Как будто с меня кандалы сняли. И цепи.
        - А что есть тень, кроме как кандалы и цепи? Теперь тебя ничего не держит и ничего не тянет назад, мальчик мой.
        - А у вас, господин Таласс, тень есть? - спросил Хью, запрокинув голову ему на плечо.
        Таласс ответил:
        - У меня - есть. Но я хорошо ее выдрессировал, и она мне совсем не мешает. Человек может находиться в гармонии со своей тенью, или быть ее врагом - с каждым случается что-то свое. Тебя спасло только полное освобождение. Завтра утром начнется твоя вторая жизнь. Новая жизнь, Хью.
        - Что у меня будет в этой жизни… кроме вас? - спросил Хью.
        - Дом, - убежденно ответил Таласс. - Дело, которым интересно заниматься. Жизнь, в которой никто не сможет указывать тебе, что делать, а что нет. Свобода - в ее истинном понимании. И исполнение самых заветных снов. Того, о чем ты не мог даже и мечтать.
        - Никогда не решался мечтать: все равно не сбудется, - помолчав, признался Хью.
        - Значит, пришло время начинать, мой мальчик. Пришло время.
        Хью кивнул.
        Новое время пришло.
        Наутро они вместе отправились к мистеру Глассу. Хью сам предложил это: мало с кем успев познакомиться, именно к мистеру Глассу он проникся наибольшей симпатией. К тому же ему было очень интересно обучиться профессии стекольщика. Вдруг он именно этим хочет заниматься в Марблите ближайшие пару-тройку лет? Хью рассмеялся. Сейчас он и за завтрашний день не мог ничего сказать - но впервые за последнее время его это не тревожило.
        До дома мистера Гласса они шли пешком. Ночью - видимо, в совсем уже поздний час - пошел снег и припорошил мостовые, отчего ботинки оставляли четкие следы на никем нетронутой земле. Точно город еще спал и даже не думал просыпаться, впав в зимнюю утреннюю негу.
        По дороге Таласс успел заскочить в незаметную черную дверь и трижды постучался. Из заваленного всевозможным хламом помещения выглянул веснушчатый рыжий человек и пробормотал:
        - Опять вы в такую рань, Таласс… С другой стороны, кто кроме вас. Как обычно и покрепче, жаворонок вы наш ненаглядный?
        - Один как обычно, один с молоком, - широко улыбнулся Таласс.
        Разноцветные шарики из его ладони перекочевали в ладонь рыжеволосого человека.
        - Вы не один? О… - Тут он, наконец, заметил Хью и взгляд его округлился. - Ох, как такое возможно?
        - Доброе утро, меня зовут Хью! - поспешил представиться Хью, хотя понятия не имел, что так взволновало человека.
        - О, вот как? Хью, очень приятно. Я Генрих. Господин Таласс всегда по утрам покупает у меня кофе. Просто потому, что больше не у кого, - он хихикнул. - Больше никто в такую рань не встает. Так что господин Таласс мой любимый клиент.
        Хью отчего-то ощутил резкий приступ антипатии к Генриху. Однако протянутый им кофе взял и сразу же попробовал: вкусно.
        - Ходить по морозу без теплого напитка - вредно! - сказал Таласс, легко спрыгивая с крыльца.
        Генрих наполовину высунул из дверей свое тощее тело, провожая их:
        - Тут вы правы, господин Таласс! А куда вы направляетесь в такую рань?
        - Сначала к Глассу. Потом еще по некоторым делам…
        - А, знаю, знаю, - закивал Генрих. - Вы уже, конечно, слышали?
        Таласс резко остановился и повернулся к Генриху лицом.
        - Что слышал?
        Генрих заморгал:
        - Да, в самом деле, не слышали, похоже! А что за дело у вас тогда к мистеру Глассу?
        - Личное, - хмуро бросил Таласс. - Так что все разговоры потом. Или сам прикрывай лавку, и встретимся у него. Там, по крайней мере, никто не помешает разговору.
        Хью вновь стало неприятно.
        Вроде как Таласс обещал это утро ему… Он спохватился и приглушил зреющую на душе ревность в самом зародыше. Ведь Таласс - не последний человек в городе, занимает управляющую должность, сколько же у него должно быть дел! Он и так очень добр…
        Поэтому Хью решил, что не будет на него сердиться, наоборот - предложит помощь, чтобы Таласс не посчитал вдруг его обузой. К тому же Таласс говорил, что Хью надо найти свое место в городе.
        Мысль о стекольной мастерской потускнела.
        Найти свое место… А если он его уже нашел? Если сможет стать помощником Талассу? Вот это было бы не плохо!
        Но говорить о таких вещах вслух при Генрихе не хотелось.
        В конце концов, решил Хью, глядя, как хмурится Таласс, сжимая в руках стеклянный стакан с дымящимся кофе, все разговоры могут и подождать.
        - Идем. - Таласс встряхнулся, словно отгоняя тяжелые мысли. - Не против, если срежем путь, чтобы побыстрее успеть? А то морозно.
        Хью прекрасно понимал, что срезать Таласс хочет, чтобы поскорее встретиться с Генрихом, но тут же вспомнил о принятом решении не обижаться.
        - Конечно, - кивнул он, - сделаем все, как скажете вы.
        - Вот только не надо вот этого! - рассмеялся Таласс, и Хью почувствовал, как камень падает с души.
        Ничего серьезного не произошло. Просто какие-то рядовые проблемы.
        - Буду должен тебе прогулку. - Таласс положил руку ему на плечо и заглянул в глаза. - Просто чуть позже, хорошо?
        - Конечно. - Хью почувствовал, что за улыбкой Таласса все еще кроется беспокойство, но решил, что чем спокойнее будет Талассу рядом с ним, тем быстрее тени развеются.
        Потому ему проще - лучше - выгоднее стать островком спокойствия, а не задавать вопросов.
        И он первым двинулся вверх по улице.
        * * *
        Бритт снился город. Она стояла на дороге, освещаемой лишь зелеными фонарями, и смотрела, как из темноты в легком ореоле танцующих снежинок проступают силуэты городских стен и башен. Город был старым - очень старым. Подойдя ближе, она увидела, что на обветшалых башнях растет мох, а на воротах сидят огромные черные птицы.
        Откуда-то Бритт точно знала, что от птиц надо держаться подальше. Но куда было деваться? Ей нужно было в город. Она это знала.
        Неожиданно на городской стене начали зажигаться огоньки. Сначала один, за ним - другой, через мгновение - третий, и вот уже целые пучки, охапки желтоватого цвета очертили силуэт стены.
        Город мгновенно преобразился: из печальной готической развалины превратился в пряничный домик с рождественских открыток. Даже птицы потеряли свой жуткий облик, превратившись в подобие тауэрских воронов - символ, не больше. Какую опасность может представлять символ?
        Бритт почувствовала облегчение.
        В самом деле, из-за чего она так напугалась? Видно же, что город приятный и светлый. Конечно, ей туда надо.
        Всем туда надо.
        Только в такой город и надо стремиться, раз уж угораздило родиться на планете Земля, суровом и нелюдимом месте, что иронично в условиях того, что только на ней и обитают люди. Только она им, кажется, не рада - иначе как объяснить серое уныние будней, от которого не спастись даже с помощью самых ярких красок и самой дивной музыки…
        Стоило подумать о музыке, как Бритт услышала и ее.
        Тонкий, тихий, едва различимый на грани восприятия скрипичный плач проникал в ее сердце и наполнял радостью встречи, настолько долгожданной, что о ней уже давно успела позабыть и сама Бритт, и ее гостеприимный визави.
        Кто он?
        Она определенно когда-то знала. Смутные воспоминания ворочались внутри нее, как полузабытый сон, взбудораженный скрипкой. Но уловить образ никак не удавалось, и Бритт оставила попытки и просто пошла вперед.
        Путь до города не уменьшался - если поначалу Бритт двигалась с энтузиазмом, то теперь идти стало тяжелее, дорогая тяготила ее. Словно она двигалась сквозь вязкое болото.
        - Эй! - рассердившись, крикнула Бритт. - Ты хочешь меня видеть или нет?!
        Птицы, все как одна, разинув клювы, каркнули громко и злобно. От этого звука мурашки побежали по спине. Тон музыки изменился: стал вопросительным, ожидающим.
        - Да я не могу к тебе прийти! - вновь крикнула Бритт, даже не понимая, с кем ведет беседу.
        Скрипка вновь поменяла тон, и невидимое болото отпустило Бритт так же неожиданно, как и захватило в плен. Обрадовавшись вернувшейся возможности свободно двигаться, Бритт поспешила к воротам. Больше никаких препятствий на пути не встретилось - однако Птицы продолжали кричать, глядя на нее желтыми неподвижными глазами.
        К воротам вел подъемный мост, который нынче был опущен и перекинут через небольшой, давно пересохший ров. Пространство между двумя башнями было перекрыто решетчатыми воротами, которые поднимались с той же скоростью, с которой двигалась Бритт - так, чтобы открыться до конца ровно в тот момент, как она ступила на мост.
        Скрипач ждал ее по другую сторону ворот.
        Скрипка в его руках покрылась инеем, струны дрожали, но смычок ходил по ним плавно и нежно, и мелодия лилась чистая, без нотки грубой фальши. У скрипача были светлые волосы, доходящие ему до плеч, вьющиеся непослушными кудрями, и ничем не скрепленные. Ветер трепал их, приводя в беспорядок, но скрипачу не было до этого дела.
        Бритт подумала, что никогда не встречала - разве что как-то во сне - такого красивого человека.
        А посмотрев в его раскосые, ясные, как весеннее небо, глаза, она поняла, что всю жизнь стремилась попасть к нему. Ей надо к нему.
        Она шагнула вперед и ощутила, как сдвинулись горы, закрывая ее от мира, оставляя только путь через ров к воротам, в дивный город, переливающийся - теперь она видела - всеми красками мира, существующими и вымышленными, и даже теми, до которых не додумалось человеческое воображение.
        Скрипач играл.
        Подойдя ближе, Бритт услышала смех, детский, юношеский, и даже старческий - переливы веселья захлестывали город, точно необузданная морская волна. Ей отчаянно захотелось быть там, с ними, только и делать, что радоваться и смеяться в единственном цветном месте во всем сером унылом мире, в единственном месте, где ей будут рады, где она нужна….
        Бритт заставила себя остановиться. Этот человек… Она знала его, конечно, знала. И скрипку его знала с юных лет - с тех детских и глупых лет, когда врагами казались все, кроме Брайана и Ри, когда ей действительно хотелось куда-то сбежать от реальности. Но теперь все не так!
        Теперь она выросла и нашла столько увлекательного в своей настоящей жизни, что рисует ее без остановки и не может перестать рисовать. И ей не нужны иллюзии жизни, чтобы осознать ее на вкус, запах и цвет!
        Бритт резко остановилась.
        Скрипач тоже замер. Его красивые голубые глаза опасно сощурились, так, что девушке стало не по себе от его взгляда. По лопаткам пробежал неприятный холодок. Но Бритт заставила себя высоко поднять голову, выставить вперед подбородок и несколько раз глубоко вздохнуть.
        ДРОССЕЛЬФЛАУЭР!
        Имя возникло в голове как россыпь ярких стеклянных бусин.
        Бритт вспомнила его: господин Мэр города Марблита, заманивающий детей и взрослых звуками своей волшебной скрипки, против которой нет спасения…
        - Я не пойду! - крикнула она.
        - Я не хочу! - срывая голос.
        - Мне не страшно! - ни на что не надеясь.
        Крик ее поглотил снегопад.
        В оглушающей тишине, обступившей ее со всех сторон, Дроссельфлауэр опустил смычок и скрипку. Он смотрел прямо, и взгляд его резал, как стекло.
        - Верни, что украла! - прогремел он.
        Бритт испугалась, что он сейчас перейдет через мост и силой затащит в город, но этого не произошло - словно магия работала в обе стороны, и Дроссельфлауэр так же был скован пространством.
        Птицы разинули острые клювы и хором закаркали - страшно, дико, неистово, и все их желтые немигающие глаза смотрели на Бритт.
        Бритт не выдержала - развернулась к ним спиной, хотя много раз читала о том, что нельзя поворачиваться спиной к опасности, и побежала. Крик рвался из ее груди, и она надеялась только, что кто-нибудь - хотя бы кто-то нибудь! - услышит ее.
        - Бритт? Бритт!!! - Голос Гвендолин доносился как через пелену тумана.
        Бритт осознавала себя медленно: вот она сидит на диване, вот сжимает в руках край яркого пледа с бахромой, вот все еще кричит… Бритт оборвала крик и закашлялась, прикрывая рот рукой.
        Потом осмотрелась - это все еще была комнатка Гвендолин, кровать разобрана - видимо, она разбудила хозяйку своими кошмарами.
        Гвендолин стояла перед диваном на коленях, одетая в длинную ночную рубашку, и крепко держала Бритт за плечи.
        - Что с тобой? Что случилось? - требовательно спросила она.
        Выглядела она перепуганной до чертиков.
        - Он знает… - чуть не плача, выдохнула Бритт. - Его скрипка… снилась…
        - Ты слышала во сне скрипку Дроссельфлауэра?
        - Не только… Я видела его… Он стоял и играл, а потом потребовал вернуть то, что я украла… - Бритт тяжело дышала, словно до сих пор не оправилась после бега. - Я не знаю, сон это или правда. Я вообще уже не понимаю, где реальность, а где сон!!!
        - Спокойно. - Гвендолин сжала ее руки. - Именно этого он и добивается. Запутать тебя, замутить рассудок, довести до того, чтобы ты сама к нему пришла.
        - Я этого не сделаю! - жестко сказала Бритт. - Не желаю иметь ничего общего с человеком, который запирает друзей в зеркала и забывает под старыми тряпками!
        - Это Роуз тебе сказал такое?
        - Он ясно дал понять, что это дело рук Дроссельфлауэра. И карусель эта еще… Знаете, Гвендолин, Дроссельфлауэру же с самого начала была нужна я. Я встретила его еще в первое утро здесь, на площади. Он показал мне карусель, и был так любезен… Мне теперь страшно.
        - Страшно было бы, если бы ты п поддалась под очарование и была бы сейчас в ратуше, а не здесь, - фыркнула Гвендолин. - А так, смотри: ты спасла Роуза из многолетнего заточения, сбежала из-под носа Дросселя и нашла приют у друга. Если бы это была сказка, ты была бы в ней героиней!
        - Но это не сказка, - пробормотала Бритт. - И даже не супергеройское кино. Это жизнь, моя жизнь - и я не хочу провести ее взаперти в Марблите. Что со мной станется, если он меня поймает?
        - Я не знаю, - отвела глаза Гвендолин. - Наверное… Ты все забудешь и будешь счастливо жить здесь.
        - Ты так говоришь, как будто… Ты уже видела такое, да?
        Гвендолин кивнула.
        - Да. Но я сама… Я сама попала сюда вместе с Роузом. Давно. Поэтому я еще помню о том мире, большом и прекрасном, что раскинулся по ту сторону крепостных стен. Может быть, однажды снова туда вернусь.
        - Гвендолин…
        - Не сейчас. Все завтра, моя милая. Поспи еще. Я прослежу, чтобы кошмары не мучали тебя больше. А утром первым делом разыщем твоих друзей. Все разговоры подождут. Они могут быть в опасности. Если Дроссельфлауэр начал действовать… Нам тоже стоит поторопиться.
        - Вот дураки, - пробормотала Бритт, уткнувшись лицом в подушку. - Бояться теперь за них…
        Гвендолин потушила фонарь, и комната снова погрузилась в сон.
        ГЛАВА 16. ВЕСЬ ЭТОТ УЖАС
        Они оказались в башне: прошли сквозь маленькую, едва заметную дверцу, такую низкую, что высокой Меган пришлось пригнуться, а Дроссельфлауэру и вовсе согнуться пополам, и оказались возле знакомой лестницы.
        А ведь мэр говорил, что попасть в башню можно только через одну дверь - ту, которую он отпирал ключом. Выходит, даже в этом он солгал. Можно ли ему верить хоть в чем-нибудь? Меган поежилась. Даже если Дроссельфлауэр будет отныне говорить только правду, какой от этого толк? Меган уже попала в его ловушку. И совершенно не представляла, что ждет ее впереди.
        - Ступайте, моя леди, - мягко подтолкнул ее в спину Дроссельфлауэр. - Нам наверх.
        - Это вам надо наверх, - дернулась Меган. - А мне надо обратно к друзьям!
        - Это куда же? В кафе «Розарий», где ведьма Гвендолин плетет козни против меня? - сощурившись, прошипел мэр, наклонив к ней лицо. - О, она вам не друг. Она никому не друг. Всегда меня не любила. Как к ней не подступись…
        - Интересно, почему. Может быть, вы ей что-то сделали?
        - Может, и сделал, да только все дела прошлые. - Дроссельфлауэр стиснул Меган за плечо и направил к лестнице. - Что было, и что прошло - сожалеть можно бесконечно, но нам с вами, милая, надо творить будущее.
        Меган вырвалась.
        - Я сама могу идти! - выкрикнула она, даже не скрывая, насколько неприятны ей были его прикосновения.
        Дроссельфлауэр убрал руку, и Меган поспешила вверх по щербатой неудобной лестнице, пока ему снова не пришло в голову предложить ей «помощь». О том, что еще могло прийти ему в голову, она старалась не думать. Просто шла вверх, ступенька за ступенькой, по крутой лестнице, единственным звуком на которой было эхо ее шагов. И шагов господина мэра за спиной.
        Они поднялись на площадку. Меган остановилась на предпоследней ступеньке и получила толчок в спину.
        - Не трогайте меня! - обернувшись, прошипела она. - Я сказала, что могу идти сама!
        Дроссельфлауэр поднял обе руки вверх.
        - Идите-идите! Только что же вы остановились, душа моя?
        - Я вам не душа! - Меган сжала кулаки, представляя, как легко сейчас было бы пихнуть его в грудь, чтобы…
        Чтобы что?
        Господин мэр упал бы с лестницы и наверняка сломал бы шею. Меган передернуло. Есть много вещей, на которые она не была способна, и это - явно одна из них. От одной мысли к горлу подступила тошнота.
        Дроссельфлауэр словно бы разгадал ее мысли. Он сладко улыбнулся и ласковым шепотом подсказал:
        - Идите же.
        Меган развернулась и быстро пошла вперед.
        На площадке было так же тихо, как и в первый раз. Только в часах мастера Гануша шевелились шестеренки, да петух раскрывал и складывал крылья.
        Дроссельфлауэр неслышно поднялся следом и встал за ее плечом.
        - Вот мы и на месте, милая Меган…
        - Что это за место на самом деле? - Девушка отшатнулась. - И я не… милая!
        Она выплюнула это слово ему в лицо, но Дроссельфлауэр только улыбнулся. Это была жуткая улыбка - спокойная, ласковая. Раскосые глаза лучились добротой и лаской.
        «Маньяк…» - беспомощно подумала Меган, отступая к шершавой стене.
        Башня была маленькой, узкой, и почти все пространство на площадке под крышей занимал механизм. Бежать было некуда, разве что пытаться прорваться к лестнице - но с непривычки на ней легко свернуть шею, а Дроссельфлауэр ходит здесь постоянно, да и ноги у него длиннее - догонит в пару минут, даже фору даст, чтобы поиздеваться. И свяжет или сделает что похуже… Пока у Меган, по крайней мере, оставались свободными руки.
        Она вновь вспомнила о Китнисс. Что бы сделала ее героиня?
        Как минимум, для начала выслушала бы злодея.
        Меган глубоко вздохнула и медленно выдохнула.
        Да, она сделает так же - выслушает, что скажет господин мэр, постарается задавать такие вопросы, чтобы вытянуть из него максимум информации, и сохранить спокойную, холодную голову.
        «Дыши, Меган», - сказала она самой себе. - «Дыши, и продержимся до прихода помощи».
        Помощь придет.
        В сказках всегда приходит.
        Она улыбнулась через силу и сделала шаг навстречу похитителю.
        - Итак, мы здесь, - сказала она нарочито бодрым тоном. - Вы хотели что-то мне сказать? Я слушаю, господин Мэр. Очень внимательно.
        Дроссельфлауэр улыбнулся:
        - Для начала сядьте, моя леди. Слышали, как говорят - в ногах правды нет?
        - Слышала. И все же предпочту постоять.
        - Нет, я настаиваю. Сядьте. - Это была уже не просьба.
        Меган вскипела.
        Теперь этот тип ей еще и приказывает. Однако она заставила себя выдохнуть и успокоиться. Она же решила: дышать и держаться. Что же у нее, настолько нет силы воли?
        - Хорошо, - сказала она. - Но здесь нет ни одного стула. Куда же мне сесть?
        - Это легко исправить, моя дорогая. - Дроссельфлауэр нажал на незаметную панель, и из стены с легким жужжанием выехало кресло.
        Меган с опаской на него посмотрела.
        Кресло, обитое потертым зеленым бархатом, было напичкано шестеренками. Все в нем двигалось и тикало непрерывно. Полированные ножки стояли на небольшой подвижной платформе, что позволяло доставлять кресло из ниши в стене и обратно в считанные секунды. Подлокотники тоже были из дерева - Меган уже и здесь не удивилась бы стеклу. Но ей хватило и механизмов.
        - Нет чего-то проще? С детства, знаете ли, не люблю часы! - рискнула она.
        Дроссельфлауэр отмахнулся:
        - Не надо врать, дорогая, я знаю о вас все: где мечты, там и страхи, и часы точно в них не входят. Пожалуй, опасайся вы часов, я стал бы опасаться вас. Не хватало еще, чтобы ход часов снова… Да неважно. Садитесь, милая.
        - Но я…
        - Садитесь, - с нажимом повторил он, и Меган ничего не оставалось, как подчиниться.
        Она с опаской шагнула вперед и присела на самый край кресла. Но то ли сработал какой-то из спрятанных в нем механизмов, то ли сама конструкция была такой - Меган мгновенно оказалась прижатой к спинке, а на талии ее застегнулся металлический ремень.
        - Что?..
        Она рванулась вперед и по неосторожности опустила руки на подлокотники. В считанные секунды ее запястья также оказались скованными.
        - Что вы себе позволяете?! Отпустите меня! Немедленно отпустите!
        - Тс-с-с-с, моя милая, тише. Вас все равно никто не услышит здесь, - все с той же улыбкой сказал Дроссельфлауэр. - Это для вашей же безопасности. Мне дорога ваша жизнь - не меньше, чем вам самой. А у нас впереди столько работы, столько чудес!
        - Но почему именно со мной?! - чуть не плача, простонала Меган. - Почему не с Бритт или Хью?!
        Дроссельфлауэр задумчиво потер подбородок, словно слова Меган его озадачили.
        - В самом деле, почему не они, - медленно произнес он. - Я и сам думаю, как так получилось? Ведь сначала я видел потенциал совсем в другой… Еще немного, и я мог бы страшно ошибиться!
        - Я не понимаю…
        - Иногда тот, кто, кажется, наделен блестящим воображением и талантом на деле оказывается глух к истинным возможностям.
        - Бритт бы обиделась!
        - Совсем не имею цели ее обидеть, что вы! - усмехнулся Дроссельфлауэр. - Говорю как есть: поначалу я ждал, что именно она раскроется, распустится дивным цветком. Но она - даже сейчас - сопротивляется моей музыке. У нее есть - какое ужасное слово - реальность. Она цепляется за собственный узкий и бледный мир как за самое большое сокровище.
        Меган повела плечами.
        В таком ключе она о Бритт никогда не думала, - она вообще мало думала о Бритт до этого момента - но слова Дроссельфлауэра ее покоробили. Неужели он правда счел Бритт пустышкой? Она умна, и прозорлива, и наблюдательна, словом - настоящий художник.
        - Она настоящий художник! - крикнула Меган.
        - И только? Всего-то. Чтобы быть художником, надо уметь хорошо рисовать. А чтобы быть… мечтателем, демиургом, надо иметь нечто большее, чем простой талант.
        - И что же, по-вашему, я это «что-то» имею?
        - Да не только «по-моему», - пожал плечами Дроссельфлауэр. - Город тоже согласился. Он принимает ваши мечты и чаяния, леди Меган. Они пластичны и способны вплестись в ткань новой реальности. Вам доводилось когда-нибудь плавить стекло?
        - Нет…
        - Жаль. Надеюсь, однажды вы навестите старину Джима… Так вот, стекло, когда его только вынули из огня, мягкое и податливое. Ему можно придать любую форму, затем остудить, и только потом покажется финальная красота. Ваши мечты и надежды сейчас - кусочки стекла, а я - плавильная печь. Я тот огонь, который не просто воплотит то, на что вы и надеяться не мечтали. Я придам этому идеальную форму. Такую, что вы в скором времени забудете о своих сомнениях.
        - Вы сумасшедший… - прошептала Меган, глядя на него с возрастающим ужасом в глазах.
        Дроссельфлауэр покачал головой.
        - Нет, моя милая. Я - архитектор.
        * * *
        Мистер Гласс еще спал, когда Хью и Таласс подошли к его лавке. По крайней мере, изнутри не доносилось ни звука, и все было погружено во мрак.
        Таласс решительно ударил кулаком по двери.
        - Эхей, Гласс! - крикнул он. - Поднимайся, старина, утро уже настало!
        Тишина.
        - Это Таласс, Гласс! И я привел с собой юного мастера Хью, кажется, вы знакомы? Ты не можешь пропустить начало такого дня!
        В глубине лавки послышались звуки - какое-то постукивание, покряхтывание, что-то еще, что Хью не мог разобрать. Наконец, задвижка со скрипом отодвинулась, и показалось встрепанное сонное лицо мистера Гласса.
        - Доброе утро, - моргнув, пробормотал он.
        Взгляд за стеклами очков перешел от Таласса к Хью. Мистер Гласс нахмурился - и Хью решил было, что стекольщик его не узнал, но через мгновение на лице появилась знакомая улыбка.
        - Мастер Хью! Мастер Таласс! Как же радостно видеть вас первыми гостями в этот снежный день! - мистер Гласс распахнул дверь, запуская гостей внутрь. - Вы, как всегда, так рано - и уже на ногах. И мастеру Хью отдохнуть не дали.
        Он осуждающе покачал головой. Таласс рассмеялся.
        - Мастер Хью оказался не любителем долго спать. Хоть кто-то в этом городе теперь меня понимает!
        - Заходите, заходите, так похолодало! Жаль, что господин мэр не научился до сих пор влиять на погоду…
        Таласс хмыкнул:
        - Кто его знает, может, снег потому пошел, что он опять в ночи играл на скрипке.
        - А он играл?
        - Понятия не имею. Я приехал поздно.
        - Ну и ладно, ну и ладно. Осмелюсь предложить вам завтрак. Разделите со мной скромную трапезу ремесленника?
        При мысли о горячем завтраке у Хью потекли слюнки. Он успел основательно подмерзнуть за время прогулки, а кофе кончился несколько переулков назад. Тем более, он помнил, что мистер Гласс варит отличное какао.
        Таласс, как выяснилось, не имел ничего против - позволил усадить себя и Хью за небольшой деревянный стол, и спокойно наблюдал за суетой мистера Гласса, стремящегося накрыть на стол и одновременно привести себя в порядок.
        В ожидании завтрака Хью принялся рассматривать посуду: тарелки были из зеленого стекла с золотыми разводами, чашки - синими, а ложки из сверкающего металла. Вид посуды напомнил о подаренной чашечке, лежащей у него в кармане. Хью до сих пор ничего из нее не выпил! Обязательно надо выпить чаю… или даже раздобыть вина!
        - Таласс, - позвал он, - а в Марблите есть вино?
        - Вино? Конечно, мой дорогой. У меня дома превосходные запасы. Если хочешь, вечером разделим по бокалу.
        - Хочу! - восторженно крикнул Хью.
        - Неужели какао невкусно? - озабоченно спросил мистер Гласс.
        - В таком случае, молодой человек, я все-таки позволю себе вам его предложить!
        И он поставил перед Хью кружку, доверху наполненную сладким какао с воздушными зефирками - совсем как при первом знакомстве.
        - Итак? - дождавшись, пока гости утолят первый голод, спросил мистер Гласс. - Мастер Таласс? Я знаю, что просто так вы не приходите…
        - Друг мой, ты как всегда проницателен. Видишь ли, мастер Хью пока не знает, чем хочет заняться в Марблите. Но у тебя ему вроде бы понравилось, потому в первую очередь он задумался о профессии стекольщика. Весьма важное ремесло в нашем городе, не правда ли?
        Мистер Гласс внимательно посмотрел на Хью. Хью поежился под его взглядом - словно бы сделал что-то не то, отчего во взгляде стекольщика виделся упрек.
        Впрочем, показалось - Хью моргнул, и во взгляде мистера Гласса увидел снова радушие и доброжелательность.
        - Конечно, конечно, - сказал мистер Гласс. - Мастер Хью уже проявлял интерес к моему делу. Ему хотелось знать, как появляется стекло - особенное, моего личного изобретения! Я уже стар, мне, возможно, понадобится подмастерье. И мастер Хью может попробовать свои силы и начать хоть прямо сейчас, после завтрака.
        - Прямо сразу? - растерялся Хью.
        - И правильно, чего тянуть? - поддержал стекольщика Таласс. - Если у вас не было дел на утро, так может, прямо сейчас и начнете?
        - Дела-то есть всегда, вот от тетушки Долл заказ на новые бокалы да тарелки, да еще по мелочи. В лавке всегда какая-то жизнь идет! Но для мастера Хью времечко найдется. Что, попробуете сегодня сделать, например, бусины для оплаты? Бусин никогда не хватает, все время требуются новые - ведь такие маленькие, теряются, закатываются вечно куда-то, а то и просто в дырки в карманах прячутся. А делать их - одно удовольствие!
        - Попробую, - улыбнулся Хью.
        Огонь в глазах мистера Гласса оказался заразным.
        - Вот и славно, - начал Таласс. - А я пока…
        - Таласс, ты тут? - послышался от дверей голос Генриха.
        - Ну, вот и… - помрачнел Таласс.
        Мистер Гласс нахмурился.
        - А он что здесь делает?
        - Поговорить ему со мной надо, какие-то новости. Вы идите тогда, а я здесь подожду.
        Мистер Гласс неодобрительно покачал головой. Хью заподозрил, что стекольщик тоже недолюбливает Генриха, отчего проникся еще большей симпатией.
        - Что ж. Раз надо, так надо. - мистер Гласс принялся убирать со стола. - Мастер Хью, пойдемте, вы знаете куда идти. У нас впереди день веселой работы!
        Таласс же допил какао из пузатой чашки и резко поднялся из-за стола.
        - Я буду здесь, мастер Хью, мне ведь тоже интересно, - улыбнулся он и пошел к дверям.
        Хью успел заметить, как улыбка уступила на лице место мрачному выражению.
        - Таласс, ну ты хорош медлить! - неприятно рассмеялся Генрих.
        - Не тяни кота за хвост. Есть что сказать - говори, - бросил Таласс.
        Хью бросил быстрый взгляд на мистера Гласса. Тот убирал и мыл посуду и не обращал внимания на Хью, поэтому тот осторожно прислушался к разговору, надеясь понять, что так сильно испортило прямо с утра настроение его другу.
        Он встал так, чтобы не бросаться в глаза Генриху. Таласса он видел только со спины.
        - Я, между прочим, хотел тебе рассказать про дом Леймисса.
        Таласс сжал кулаки.
        - Дом Роуза? Что с ним?
        - Ничего особенного, если не считать того, что кто-то там побывал.
        - Что?
        - Сколько здесь гостей? Ты уверен, что твой бойфренд не шнырял где ни попадя?
        Б-бойфренд?!
        - Уверен. К тому же… Никто не пошел бы в его дом. Вокруг него слишком много легенд.
        - Ты глупец. Это же легенда. Манящий ужас!
        - Гостей трое, - бросил Таласс. - Но с чего ты взял, что кто-то туда залез?
        - Калитка нараспашку, дверь тоже. На снегу - следы ботинок. И птицы кричат. На крик я и заглянул, между прочим. Сразу все запер - лишние жертвы нам не нужны. Но…
        - Но… Вот как. Кому-то не дает покоя Роуз? Что ж мертвеца не оставят в покое…
        Мастер Роуз… Хью удивленно выдохнул. Не тот ли это Роуз, с призраком которого они встретились в доме мэра? Видимо, Таласс о его существовании даже не подозревал.
        - В покое! - усмехнулся Генрих. - Это ты называешь покоем? Да в Марблите каждый камень о нем рассказывает, от Кипа и его идиотов-дружков только и слышишь «мастер Роуз то», «мастер Роуз се». Я правда не удивлен, что эти пронырливые негодяи полезли в дом.
        - Если они туда и пролезли, то птицы…
        - Птицы на месте, все, я их пересчитал. Бр-р-р, ну и работку вы мне подкинули! Зачем вы вообще сделали из его дома птичник?
        - Эти птицы его убили! - рявкнул Таласс. - Будет лучше, если они больше никому не причинят вреда.
        - Да уж… Но ты бы сходил сам проверил, а? Я человек посторонний, в ваших делах не замешан, мое дело - варить кофе да писать по утрам мемуары, что хотел, то и получил, а? Ты лучше знаешь, что там в том доме. Это ваши с Роузом дела - ты и разбирайся. И, кстати, держи своего бойфренда подальше от этого всего. А то его внешность…
        - Мне он не за внешность глянулся, - бросил Таласс. - И он теперь наш, совсем. Пристрою его к Глассу, и ты увидишь, какое стекло появится здесь. Новое. Прозрачное, наполненное звездным светом. Такого еще не было, я уверен.
        - Если бы Леймисс сказал эти слова, я бы поверил, - покачал головой Генрих. - Но в твоем исполнении выглядит неубедительно. Ладно, мастер Таласс, ты тут главный, а не я. Мое дело - предупредить.
        - Да уж, спасибо, - вздохнул Таласс. - Я схожу туда.
        - Тогда мое дело сделано. Не буду мозолить трудяге Глассу глаза лишний раз!
        Генрих повернулся и торопливо вышел за дверь.
        Хью отпрянул к стене и принялся изучать кружки, выставленные на стеллаже.
        В голове у него стучали слова Таласса: «прозрачное, наполненное звездным светом стекло». Он вспомнил невероятной красоты звездное небо над купальнями.
        Неужели он правда сможет сделать нечто подобное?..
        - Мастер Хью, все готово, - деликатно позвал мистер Гласс, и тут Хью понял, что стекольщик дал ему возможность подслушать разговор.
        Не задумываясь о причинах такого поступка, Хью благодарно кивнул и шагнул в небольшую комнатку. Она была совсем тесная и освещалась двумя фонарями - окон здесь не было. Посередине стоял уже знакомый Хью столик на колесиках, на котором было расставлено все необходимое.
        Следом за ним в комнатку заглянул Таласс.
        Вид у него был виноватый.
        - Хью, я обещал тебя дождаться, но мне срочно надо уйти по одному городскому делу. Вы тут пока учитесь, я вернусь, хорошо? И отправимся на обед!
        - Конечно, Таласс! - кивнул Хью, хотя в глубине души обиделся.
        Даже не на Таласса - а на Роуза Леймисса, который где-то там, в зеркале, дремлет призраком, а в это время все вокруг начинают прыгать, едва услышав его имя. Что Гвендолин, что Таласс… Хью вспомнил о Гвендолин и о том, что она его о чем-то просила… Кажется. Но не вспомнил о чем и выбросил мысль о ней из головы.
        А о Роузе он Талассу обязательно расскажет, только позже, позже… Никуда он из своего зеркала не денется.
        В глубине души Хью не был уверен, что на самом деле хочет делиться этим знанием с Талассом. И так слишком много людей норовило украсть его внимание.
        - Мастер Хью! - окликнул его мистер Гласс. - Вы готовы сделать свою первую марблитскую бусину?
        - Готов! - воспрянул духом Хью и взял палочку стекла в руку.
        Уже пряча первую бусину в керамическое одеяло, он запоздало вспомнил, что Генрих говорил о птицах.
        * * *
        Утром Бритт с трудом заставила себя проглотить завтрак.
        - Ты должна поесть, - строго сказала Гвендолин. - Иначе у тебя не будет сил на поиски.
        - Вы пойдете со мной? Я плохо знаю город…
        - Пойду.
        Гвендолин разлила по чашкам горячий какао.
        - Я теперь не могу оставаться в стороне. Я обещала помочь вам.
        - Зря мы разделились, - сокрушенно прошептала Бритт. - И ведь ночью никто не пришел в «Розарий»!
        - Еще не повод для паники, - не слишком убедительно произнесла Гвендолин. - Возможно, они оба переночевали в доме Долл. Это было бы даже логично с их стороны. Вы же не собирались привлекать внимание?
        - Только вот я, видимо, уже привлекла. И на ночь не пришла, да и сон этот…
        - Не волнуйся. Пока ты со мной, наяву он тебе ничего не сделает. Уж поверь, я найду на Дроссельфлауэра управу. Особенно теперь, когда я знаю, что он сделал с Роузом.
        - Простите, - подал голос призрак из зеркала, - вы же даже не знаете всего до конца.
        - Потом… - покачала головой Гвендолин. - Брат, твой рассказ может подождать. А вот Меган и Хью нам стоит поискать немедленно.
        Бритт залпом выпила какао.
        - А вдруг они тоже попали в неприятности?
        - Все может быть. Чем быстрее мы это выясним, тем лучше. - Глаза Гвендолин блеснули азартом. - Действуем!
        - Возьмите меня с собой! - взмолился Роуз. - Я и так слишком много времени провел под покрывалом!
        - Ладно, ладно, - ласково проворчала Гвендолин, убирая зеркало в карман. - Куда я теперь без тебя?
        Бритт поежилась.
        - Я же ничего не взяла! Ни пальто, ни шарфа, - пожаловалась она. - Выскочила налегке. Чем я только думала! Перчатки - и те где-то потеряла, одна осталась, да я и вспомнила о ней только сейчас.
        Бритт растерянно показывала Гвендолин тонкую перчатку.
        - Не знаю в чем, а только так идти нельзя, - окинула ее взглядом Гвендолин. - За ночь подморозило… Вот что, я сейчас подберу тебе что-нибудь из своей одежды.
        Гвендолин поднялась наверх.
        Бритт притихла. Тревога за Меган и Хью становилась все сильнее. Почему никто из них не дал о себе знать за целую ночь?
        Возникали и другие вопросы - как мог Дроссельфлауэр так быстро узнать о пропаже Роуза? Действительно он предал его забвению или же тщательно проверял ежедневно, на месте ли призрак? Но почему тогда сам Роуз не помнит об этом? Может, дело все в той же скрипке? А если сломать скрипку - Дроссельфлауэр лишится своих сил, или скрипка на самом деле не имеет значения? А вдруг у него много скрипок, и он только сильнее разозлится? Вопросы теснились, толкались в голове, и Бритт прижала руки к вискам.
        - Хватит! - вслух попросила она.
        - Что хватит? - удивилась Гвендолин.
        Бритт подняла голову. Гвендолин стояла на последней ступеньке лестницы, держа в руках охапку теплых вещей.
        - В моей голове слишком много мыслей, - улыбнулась Бритт. - Обычно в такие моменты я начинаю рисовать, но теперь… Время поджимает.
        - Это правда. Смотри, я подобрала для тебя теплый свитер, пальто и шарф. Все немного не в твоем стиле, но уж что есть.
        Бритт вынырнула из своей широкой толстовки и натянула синий свитер крупной вязки. Фигуры у них с Гвендолин были почти одинаковыми, разве что Гвендолин была повыше. Свитер сел как влитой, и Бритт почувствовала, какой он теплый. С ее толстовкой и не сравнится.
        - Неужели тоже местное производство? - спросила она, одергивая рукава.
        Гвендолин с улыбкой кивнула.
        - Здесь не так плохо, как может показаться, - сказала она, словно оправдываясь. - По крайней мере, люди здесь действительно хорошие.
        - Верю-верю, - буркнула Бритт, застегивая пальто.
        Пальто было в стиле Гвендолин - чопорное, узкое, с двумя рядами пуговиц. Словом, та вещь, на которую Бритт-из-прошлого никогда и не взглянула бы. Сейчас же она себе даже понравилась в большом зеркале, висевшем на стене - пальто подчеркивало фигуру, а темно-синий цвет оттенял бирюзу волос.
        Шарф тоже был синий - приятного пыльного оттенка. Бритт трижды обмотала его вокруг шеи и завязала узлом.
        - Я готова! - объявила она.
        Гвендолин успела надеть пальто и сапоги.
        - Слушай… - Она внимательно осмотрела Бритт с головы до ног. - У тебя такие яркие, приметные волосы. Может, спрячем их под шапочку?
        - Может, и стоит. - Бритт тряхнула волосами.
        Она терпеть не могла шапки, но если хотела хотя бы минуту оставаться неузнанной…
        - Тогда бери.
        Гвендолин надела ей на голову белую вязаную шапочку, и Бритт окончательно перестала себя узнавать.
        - Идем, - скомандовала Гвендолин и первой вышла за дверь.
        Часы на площади показывали три часа дня.
        Проходя мимо, Бритт вспомнила, как увидела их впервые - ажурные стрелки, циферблат цвета первого снега, резные цифры - всего каких-то пару дней назад. А уже, кажется, прошла вечность. Волнуются ли Брайан и Ри о ней или решили, что она просто увлеклась, рисует, забыв про все на свете, и рано или поздно вернется? Начнут ли ее искать?
        Бритт встряхнулась. Не время и не место для подобных мыслей! Они с Гвендолин должны в первую очередь отыскать потерянных друзей и убедиться, что с ними все в порядке. Потом выслушать, наконец, Роуза! И уже тогда предаваться тревогам и волнениям и думать, как бы исхитриться покинуть город, пока что-то плохое не стряслось.
        - Бритт, идем. - Гвендолин легонько коснулась ее руки.
        - Да, да, конечно, - кивнула Бритт. - Я просто… задумалась. Знаю, что не время.
        Гвендолин посмотрела на часы:
        - В прямом смысле не время, да… Пойдем сюда. Не хотелось бы сейчас случайно встретить Долл.
        Они свернули за угол дома и оказались на узенькой улочке. Бритт была оглушена: всюду кипела жизнь! Несмотря на то, что на площади еще было тихо, в магазинах уже открывались витрины, и владельцы самых разных ремесленных лавок ждали к себе покупателей. Вот что значит - выходные прошли, и начались рабочие будни. Наверное, они такие даже в самом сказочном городе - рутина, работа. Бритт усмехнулась от своих мыслей.
        Гвендолин шла впереди, не оглядываясь, и только коротко отвечала на летящие со всех сторон приветствия. От этого Бритт почувствовала себя неуютно. Здесь же все всех знают! Даже если она вздумает спрятаться - ее тут же найдут. Все эти люди - разве они не глаза и уши господина Дроссельфлауэра?
        Наконец, шумная улочка осталась позади, и они свернули в тихий переулок.
        - Уф, - выдохнула Бритт, - а здесь всегда так?
        - Да, это типичное марблитское утро, - хмыкнула Гвендолин. - В воскресенье все отсыпались и в понедельник уже соскучились по собственным соседям. Я понимаю, почему ты волнуешься, но не надо. Ты со мной. А со мной связываться не любят.
        - Потому что считают вас ведьмой? - спросила Бритт.
        Гвендолин расхохоталась.
        - Может быть, и так! Но хватает и того, что я сестра Роуза.
        Она опустила руку в карман и бережно погладила зеркало.
        - Зайдем кое-куда? - вдруг спросила она. - Сегодня как-то очень холодно. Хочу взять кофе.
        Бритт кивнула. Она и сама начала подмерзать и сама мысль о горячем кофе - особенно если его можно взять с собой - показалась привлекательной.
        - Тогда идем сюда. Заодно, может, хозяин кофейни что-то нам подскажет. Он всегда просыпается одним из первых, а спать уходит, когда город давно уже погружается в сон, и все фонари гаснут.
        На этот раз Гвендолин выбрала узкие переулки, чтобы дойти до кофейни. Бритт была ей благодарна - не хотелось идти по людным улицам. Странное было чувство - ведь на людной улице куда проще встретить друга? Особенно, если Меган и Хью просто ночевали у тетушки Долл и утром снова разошлись по делам.
        Но чем дольше они шли по городу, тем сильнее Бритт чувствовала желание затаиться, спрятаться, не показываться на глаза никому, кто представлял опасность. Интуиция кричала об опасности. Противиться ей не получалось.
        Гвендолин подошла к угловой двери в красивом изразцовом доме и толкнула ее:
        - Привет, Генрих!
        - Гвендолин! - явно удивился рыжий хозяин лавки. - Обычно тебя и не увидеть на улицах в такую рань. А кто это с тобой?
        Он сощурился.
        Бритт отвернулась, пряча лицо. Гвендолин пожала плечами, пробормотав что-то о знакомой.
        - Можно ли получить в такую рань кофе? - спросила она, не давая Генриху задать новый вопрос.
        - Фуф, ну ты и быстрая! - хмыкнул он, стягивая длинный шарф и вешая на разлапистую вешалку пальто. - Можно-то можно, только не все сразу. У нас тут, понимаешь, дела творятся…
        - Это какие же? - Гвендолин оперлась локтем на деревянную стойку.
        Генрих обошел стойку и принялся тщательно мыть руки.
        - Такие. Всякие, - буркнул он и тут же взорвался: - Почему даже столько времени спустя от твоего брата все еще одни неприятности? И ты - ты же не случайно пожаловала именно сегодня? Вот поверить не могу, что в «Розарии» закончился кофе!
        - И все еще клиент, - нахмурилась Гвендолин. - И все еще не одна.
        - И это подозрительно! - хмуро ответил Генрих. - Очень подозрительно.
        Кофе он, тем не менее, готовить начал: Бритт увидела, как он подошел к плитке и поставил на нее медную турку. Запах кофе поплыл по комнате.
        - Так что с моим братом? - спросила Гвендолин.
        - Да так… - Генрих, казалось, уже сожалел о своей вспышке. - Кто-то залез в его дом и взбаламутил птиц. Теперь они носятся по комнатам и бьются в окна.
        - Тебе-то с того что?
        - Мне? Я жить хочу! - воскликнул Генрих, едва не пролив кофе из турки на плитку. - Если птицы вырвутся на волю, никому из нас не поздоровится. Они не спали с того самого дня, как…
        - И все-таки они еще не вырвались. Я бы хотела, чтобы ты держался подальше от дома моего брата.
        - От Роуза всегда - всегда! - были одни неприятности! И ты такая же, ты просто не умеешь спокойно и тихо жить. Не говори, что ты сейчас туда пойдешь!
        - С твоей стороны было очень мило рассказать мне об этом. У меня были свои дела, но теперь я, пожалуй, немного изменю планы.
        - Не получится, - с какой-то мстительной радостью произнес Генрих. - Таласс уже там!
        «До чего неприятный тип» - подумала Бритт, морщась.
        Однако кофе взяла - слишком соблазнительный был аромат, и слишком хотелось согреться.
        - Мне плевать на Таласса, - резко сказала Гвендолин. - И плевать на птиц. Этот дом - память о моем брате, и я…
        - И ты тряслась бы над ним так, как Кип над его Картой, если бы только господин мэр тебе позволил! Ты можешь пойти туда, Гвендолин, лишь чтобы посмотреть, как Таласс напомнит тебе твое место и то, почему тебя до сих пор терпят в городе!
        - Пойдем отсюда, - побледнев, коротко ответила Гвендолин и быстро вышла.
        Бритт поспешила за ней. Ей не хотелось оставаться с Генрихом под одной крышей.
        Гвендолин стояла, закинув голову вверх, и шумно дышала морозным воздухом. Бритт тихо подошла к ней и сказала, глядя в землю:
        - Это из-за меня весь переполох. Простите… Это я залезла в дом мастера Роуза.
        - Ты? - удивленно, но без злости посмотрела на нее Гвендолин. - Как ты вообще туда попала? Вроде как туда и нет прохода.
        - Дверь просто была открыта! - пожала плечами Бритт. - Я пошла и… зашла. Может быть, это ловушка такая для нас, прибывших извне. Может, эти птицы должны были что-то со мной сделать… Я даже не понимаю, что они такое!
        - Это кошмары, Бритт. Обратная сторона мечты. Та тень, что уничтожит любого - сомнения, страхи, неуверенность. Здесь, в городе, сотканном из чужой мечты, они становятся материальными, принимая форму смертоносных птиц, - тихо проговорила Гвендолин.
        Бритт притихла.
        - Пойдем отсюда, дорогая. Не хочу здесь больше находиться. Надо искать твоих друзей и… ты не возражаешь, если мы действительно наведаемся туда?
        - Может, они и там… Вдруг кто-то из них попал в птичьи когти? Конечно, давайте сходим! - закричала Бритт.
        - Тише… - Гвендолин взяла ее под руку и повела вверх по улице.
        - А почему Генрих так не любит Роуза? - спросила на ходу Бритт.
        На лице Гвендолин впервые за утро появилась лукавая усмешка.
        - Потому что Роуз отверг его дружбу в весьма жесткой форме, - ответила она.
        - Сестра, сестра! - подал из кармана голос смеющийся Роуз. - Вот так на ходу, впопыхах, закладываешь брата!
        - Но я понимаю, почему вы так поступили, мастер Роуз! - склонившись к карману, доверительно шепнула Бритт. - Мне он тоже не понравился!
        ГЛАВА 17. ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ
        - Архитектор? - ошалело спросила Меган, глядя на человека перед собой.
        Он оказался более безумен, чем она думала.
        - Да, - повел рукой в воздухе Дроссельфлауэр, - я архитектор. Более того, происхожу из династии архитекторов. Мой отец был одним из самых известных творцов своего времени. Его здания украшают множество европейских городов.
        - А вы, стало быть, отправились по пути отца? - ядовито спросила Меган.
        Господин мэр, видимо, решил продлить ее пытку и прежде, чем сделать с ней что-то ужасное, вздумал поговорить. Чего он от нее ждет? Что она вежливо поддержит светскую беседу о погоде?
        - Вы просили объяснить, - мягко заметил Дроссельфлауэр. - И я объясняю.
        - Я не… - начала Меган, но осеклась.
        Где-то она то ли читала, то ли слышала, что с психами лучше не спорить. Тем более, чем дольше ей удастся протянуть время, тем больше вероятность, что ее хватятся. Правда, она не знала, наступило ли уже утро, но ведь она даже не пришла ночевать. Вдруг Бритт и Хью сочтут это за признак опасности и что-то предпримут?
        Нельзя сказать, что в Марблите они совсем одни. Ведь Гвендолин наверняка согласится выслушать и помочь! А еще Кип, и фонарщик… Есть те, кому не безразлична ее судьба. Меган сжала кулаки и постаралась всем сердцем в это поверить - эта мысль придала ей надежды.
        Дроссельфлауэр облокотился на механизм мастера Гануша и продолжил:
        - В каком-то смысле вы правы, моя дорогая. Я действительно многому научился от своего отца. Но его путь и мой - совершенно разные вещи…
        Отец Дроссельфлауэра имел все - славу, деньги, богатство, известность, и красивую жену, которая сгорела от лихорадки. А что делать с маленьким сыном, выдающемуся архитектору своего времени было неясно. Ему проще было возвести дом, чем вырастить нового человека. Благо, сын ему почти не мешал: все время проводил либо в библиотеке, либо в своей комнате, либо на чердаке большого дома, который чаще всего пустовал. Друзьями ему были книги, макеты и горсть удивительных стеклянных шариков, переливающихся разными цветами на солнце и при тихом свете ламп. Эти шарики стали самой большой его драгоценностью. Мешочек он всегда носил при себе: кажется, мог бы потерять кошелек или забыть где-то шарф и перчатки, но о шариках всегда помнил. Сколько времени они с отцом колесили по Европе - столько шарики были с ним. И столько же одиноких ночей он провел вместе с сияющими кусочками стекла, надежно запертый в огромном доме, покинутый отцом, в очередной раз решившим, что на новой работе сын будет только мешать.
        От безделия юный Дроссельфлауэр начал изучать архитектуру. Искусство и математика шли рука об руку в его домашнем обучении - ни о какой школе и речи не шло, отец и слышать не хотел об этом, считая, что книги позаботятся о его сыне лучше любого преподавателя. По правде сказать, преподавателям он не доверял, считая каждого из них не ровней себе по образованию и опыту. Но и тратить время, объясняя ребенку простейшие основы, тоже не собирался. Страдал от этого только Дроссельфлауэр - юный пытливый мозг тянулся к знаниям, и как мог обрабатывал их.
        История. Математика. Сказки.
        Рано или поздно это должно было случиться - пыльная, запертая на верхних полках тяжелого книжного шкафа, книга волшебных сказок в какой-то момент оказалась у мальчика в руках. Сдув с нее пыль, он, как зачарованный, несколько минут просто смотрел на старинную кожаную обложку и не мог оторваться. А потом начал читать…
        - И вот, что я выяснил. - Дроссельфлауэр уже не стоял у часов - он ходил по узкой площадке и говорил, широко размахивая руками: - Волшебство имеет свою закономерность. Его принципы понятны, просты и легко выводятся для каждой сказки. За очарованием слов и сюжетов я видел главное - законы! Законы волшебства ничем не отличаются от математических! Так мне открылась истина - магия это математика. Как и искусство. Как и архитектура, которая, как известно, всего лишь искусство, внутри которого мы живем. Математика лежала в основе всего, и не было ни единого человека на свете, который сказал бы мне, что волшебства не существует: хотя бы потому, что свою тайну, свое знание я берег и крепко держал у сердца.
        Он выдержал паузу, но не услышал от Меган ни вопроса, ни ответа - она просто молча смотрела на него, напряженная, яростная.
        - Меган, моя милая Меган, ты когда-нибудь думала о том, что все твои мечты могут быть реализованы с помощью магии?
        - Я не верю в волшебство! - крикнула Меган. - Это чушь!
        Дроссельфлауэр усмехнулся.
        - Что ж… Значит, все вокруг не существует?
        - Сон, бред, наркотики. - Меган забилась в тугих путах, жмурясь от отчаяния. - Не волшебство! Не бывает волшебных скрипок и заколдованных часов!..
        - Не бывает! - кивнул Дроссельфлауэр. - Они лишь приобретают особые свойства в результате частого использования волшебства. А изначально все это - просто красивые предметы, созданные великими гениями своего времени. А то, что ты называешь волшебством, - всего лишь открытые мной закономерности.
        Меган смотрела на него, широко распахнув глаза.
        - Все реально, Меган, - жестко произнес он. - Все реально.
        Он сам долго не мог поверить в реальность собственных открытий. Да и поделиться ему было не с кем - разве что с собственным дневником, который приходилось тщательно прятать от отца. Ведь никогда не было ясно, когда именно на него сойдет педагогический порыв, и он примется наверстывать упущенные годы. К этому моменту отец постоянно брал Дроссельфлауэра с собой - не отпустил в университет так же, как ранее не отпустил в школу, считая, что на практике сын обучится всему намного быстрее и качественнее. И Дроссельфлауэр учился. У него действительно получалось создавать прекрасное: он видел красоту и мог воплотить ее в камне, мраморе, кирпиче и стекле. Но отец всегда оставался недоволен его работой.
        - Вечно ворчал, что за мной приходится переделывать. И превозносил готику превыше всего остального! - Дроссельфлауэр всплеснул руками. - Мир меняется! Становится совершенно другим! Разве можно так упираться в прошлое? Ведь будущее не остановить. Когда мы мечтаем - мы все планируем и выстраиваем возможные варианты будущего. И невозможные - вот последние я всегда и стремился воплотить.
        Воплотить удалось далеко не сразу. Помогла случайность, чудовищная, роковая случайность, которая в корне изменила жизнь не только самого Дроссельфлауэра, но и сотен других юношей и девушек, которые умели, хотели и по-настоящему желали мечтать.
        Отец отправил его по рабочим делам в один из сотен маленьких, скучных, одинаковых европейских городков. Дроссельфлауэр приехал в город, а вот уехать из него уже не смог.
        - Так же, как и вы, моя дорогая, я застрял здесь. Я был первым пассажиром поезда, в котором пропадают люди, который появляется ниоткуда и исчезает никуда. Звучит, как жуткая сказка о городке в горах? Но на самом деле, это чудесно. Не желай Марблит преобразиться с моей помощью, поезд не привез бы меня сюда, я уверен.
        - Что это был за город? - в отчаянии спросила Меган. - Как он назывался?
        Дроссельфлауэр пожал плечами.
        - Я не помню. Забыл за давностью лет. Это давно уже не имеет значения. Я дал ему имя: Марблит, в честь тех замечательных стеклянных шариков, марблов, которые, конечно, привез с собой. Я сделал их основной валютой своего прекрасного нового мира, решив навсегда отринуть деньги. Ведь деньги разрушают семьи, отнимают любовь!
        - Вы просто потерянный ребенок, - прошептала Меган. - Недолюбленный и нереализовавшийся…
        - Вот здесь вы не правы, леди. Я реализовался - как мэр города Марблита. И эта судьба - лучшее, что со мной было!
        - Но откуда все это? Как случилось это превращение? - Меган чувствовала, что не стоит задавать вопросы и поддерживать этот безумный огонек в его глазах, но остановиться уже не могла. - Зачем вам я?
        - Именно затем, чтобы преображение продолжалось! - торжествующе произнес Дроссельфлауэр. - Ведь Марблит питается мечтами и снами. Он начал это делать задолго до меня… О, мастер Гануш сам не подозревал, как именно защитил своих беглецов. Но именно я придал ему форму, наполнил смыслом и содержанием. Образцовый сказочный город… Разве мог я сделать его таким только своей фантазией? Я прекрасный архитектор, но мне нужен был материал. Сны местных жителей о лучшей жизни… Это и стало топливом.
        - Вы… Вы превратили их в то, кем они заявляются? Кип, Томми, фонарщик… они все были нормальными людьми?!
        Дроссельфлауэр равнодушно пожал плечами.
        - Они и сейчас нормальные люди. Просто без постоянной необходимости искать способы выжить. У них есть свое дело, и нет необходимости в деньгах. Они признаны и любимы городом.
        - Да они… они как лубочные картинки! Как персонажи в книгах. У них хоть выбор свой есть?
        - У всех есть выбор, - ответил Дроссельфлауэр. - Я всегда спрашивал, чего они хотят.
        - Но… как?
        - Музыка, моя дорогая, прекрасная наука. За это я благодарен отцу: по крайней мере, этому он меня научил. Когда я обнаружил, что магия этой реальности позволяет мне, используя скрипку, входить в сны людей и материализовывать их желания, я пришел в восторг. Со временем мне удалось модернизировать эти часы… - Он любовно погладил механизм мастера Гануша по блестящему корпусу. - Конечно, мне помогли. Мои друзья, которые так же, как и я, мечтали о сказке и воплощении грез. И вот мы здесь - купаемся в нашем вдохновении и воплощенных фантазиях гостей города…
        - Вам нужны мои мечты! - похолодела Меган. - А что случится со мной?
        Дроссельфлауэр повернулся к ней и одарил чарующей улыбкой:
        - Вы уже побывали в парке спящих скульптур?
        * * *
        Отсутствие Таласса изрядно отравило Хью радость от успеха. Он сделал свою первую бусину! Стекло поддалось его рукам, и ему удалось с первого раза создать крепкое, надежное стекло. мистер Гласс помог вытащить бусину из керамического одеяла, в котором она охлаждалась после плавления, и, не снимая с металлического прута, поднес к лицу, позволяя Хью лучше рассмотреть творение.
        Бусина переливалась всеми оттенками зеленого. Казалось, что в глубине стекла клубится целая вселенная.
        - Поздравляю, мастер Хью! - улыбнулся мистер Гласс. - У вас на самом деле талант. Вы сможете стать первоклассным стекольщиком. Так что, решили пойти в подмастерья?
        - Да… нет… Не знаю, еще не решил, - неловко ответил Хью. - Я ведь раньше не думал всерьез о том, чтобы здесь остаться. Надо осмотреться и подумать, пока есть такая возможность. Но мне определенно понравилось делать стеклянные бусины!
        - Эти двери для вас всегда открыты, мастер Хью, - сказал мистер Гласс и, понизив голос до шепота, повторил: - Всегда.
        - Спасибо, мистер Гласс… А сейчас я, пожалуй, разыщу Таласса. У меня есть… пара вопросов к нему, да. Могу я взять бусину?
        - Конечно, мастер Хью, что за вопросы? Это ваша бусина!
        Мистер Гласс аккуратно снял бусину с прута и вложил в ладони Хью.
        - Подождите, мастер Хью… Первая бусина - это очень важно!
        Он закопался в один из шкафов и через пару минут вынырнул оттуда с мотком черного шнура в руке. Ловко отрезав небольшой кусок, он просунул шнур в отверстие и бусине и скрепил концы шнура между собой. Получившийся кулон он надел на шею Хью.
        - Это так же важно, как первая чашка! - наставительно заметил он. - Кстати, вы не потеряли ту чашечку, что я сделал для вас?
        - Нет, вот она, - похлопал по сумке Хью.
        - Вы уже пили из нее?
        - Берегу для особого случая.
        - Буду рад, если этот случай настанет поскорее! - печально улыбнулся мистер Гласс и похлопал его по плечу. - Вы знаете, по каким делам ушел мастер Таласс? Сможете его найти?
        - Да. Наверное. Предполагаю. Не волнуйтесь, Джим, я справлюсь.
        Хью пожал ладони старика и быстро ушел. Лавку он минул насквозь, особо не приглядываясь, поднял воротник пальто и торопливо устремился вверх по улице - туда, где, как он помнил по карте, находился черный дом.
        Черный дом отыскался довольно быстро. Все же Марблит был совсем небольшим городком, и, по мнению Хью, в нем было совершенно невозможно заблудиться. Он быстро сориентировался, куда идти, и даже ни разу не ошибся в поисках нужного поворота.
        «Возможно, я так сильно хочу найти Таласса», - усмехнулся он про себя.
        Ему и впрямь не терпелось найти Таласса и показать ему бусину. Доказать, какой он способный и сколько всего может! Поэтому он и решил не дожидаться Таласса у мистера Гласса, а разыскать его самостоятельно.
        Дом Роуза Леймисса он узнал сразу - так сильно его мрачность и призрачность выбивалась из ровного ряда пряничных стеклянных домов вверх по улице.
        Таласса он увидел издалека и приветливо взмахнул рукой.
        - Вот вы где! Боялся, что мы с вами разминемся! - выпалил Хью, упираясь руками в колени и пытаясь отдышаться.
        - Мы разве не договорились, что ты подождешь меня у Гласса? - удивленно спросил Таласс. - Откуда ты?.. А, неважно.
        Голос его звучал задумчиво.
        Впрочем, он не выглядел недовольным, и Хью облегченно выдохнул. Он не хотел бы рассердить Таласса импульсивным поступком.
        - Мы уже закончили с мистером Глассом… Уф, надо все это переварить, отметить и тогда уже продолжать, - торопливо проговорил Хью. - Мы сделали мою первую бусину! Но процесс отнимает столько сил, если возьмусь делать что-то еще, точно испорчу!
        - Что ты, мастер Хью! Уверен, что ты ничего не способен испортить!
        Хью улыбнулся, чуть зардевшись от похвалы:
        - Я бы показал вам, что у меня получилось, но потом. Сейчас вы еще заняты?
        В глубине души он надеялся услышать, что Таласс уже сделал все, зачем уходил. Но Таласс только потер рукой в перчатке подбородок и кивнул.
        - Да, занят. Я хотел… осмотреть дом изнутри. А знаешь что? Пойдем со мной.
        - Я? Туда? А разве… Я хотел сказать, разве туда не запрещено входить?
        - Я не хочу, чтобы ты жил в этом страхе, - произнес Таласс так, что было непонятно, кого он убеждает: Хью или себя самого. - Войдем в этот дом вместе. И если что-то случится, ты успеешь убежать и рассказать Дроссельфлауэру о случившемся.
        - Что может случиться?
        - Мало ли… Всякое. Здесь произошло большое зло и большое горе. Дом стоял запертым очень долго, но теперь в нем кто-то побывал. Надо убедиться, что все в порядке и узнать, по возможности, кто был настолько смел… И настолько же глуп. Решишься?
        Хью помолчал, опасливо покосившись на дом, но в конце концов кивнул.
        - Я вас туда одного не отпущу, теперь уж точно!
        Таласс усмехнулся:
        - Вот как славно. Тогда идем. Держись рядом со мной. Если что - беги.
        С этими словами он толкнул калитку.
        - Если здесь кто-то и был, то снег засыпал следы, - пробормотал Таласс, потирая подбородок.
        Хью озирался по сторонам. Сад, заросший по-зимнему голыми деревьями, выглядел непреступным. Занесенные снегом дорожки казались нетронутыми.
        Таласс первый двинулся вперед, по щиколотку утопая в снегу.
        - Не был здесь уже столько времени, - пробормотал он себе под нос, но Хью услышал.
        И не стал задавать вопросов. Он решил для себя - Таласс расскажет ему все, когда сочтет нужным. А допрашивать его раньше времени было бы опрометчиво. Хватит и того, что он разрешил ему пойти с ним в черный дом.
        Все вокруг напоминало ему о замке Спящей красавицы и прочих подобных сказках. Зачарованное место прямо посреди полного жизни и радости города.
        - Заходи, - сказал Таласс, открывая дверь. - Ее никогда не запирали, а следовало бы.
        Хью поспешил последовать за ним. Уже войдя в дом, он ощутил - здесь кто-то явно побывал. Такое бывает с заброшенными домами. Воздух в них плотный, словно застоявшийся. А стоит кому-то потревожить сомнамбулический покой, так даже пылинки приходят в движение. Вот и с этим домом все выглядело так, словно его кто-то совсем недавно разбудил.
        - А вот здесь следы есть, - сказал вдруг Таласс, обращая внимание Хью на деревянный пол.
        Покрытые пылью доски выдавали недавнее присутствие… кого-то.
        Перед ними была небольшая, уютно обставленная, но явно заброшенная гостиная, небольшая лестница начиналась еще в прихожей и узкой змейкой вилась наверх.
        - А что там? - спросил Хью.
        - Ничего особенного. Чердак, - нахмурился Таласс. - В любом доме есть чердак. Мало ли… для каких нужд.
        Он начал обходить комнату по периметру, и Хью двинулся ему навстречу.
        Если кто и был в доме, то в комнату он не заходил, и в соседние тоже - все казалось нетронутым. Казалось, что мебель стоит не на своих местах. Пятна копоти на стенах шкафов и столешнице напоминали о том, что здесь однажды произошло.
        - А когда был пожар… Дом не до конца сгорел? - спросил Хью, проводя пальцем по пыльному столу.
        Таласс хмуро кивнул.
        - Пожар потушили довольно быстро. Правда… Все равно уже было поздно. Но дом уцелел. Здесь потом все восстановили, хотели даже сделать музей, но вовремя поняли, что от этого дома стоит держаться подальше.
        - Но почему?
        - От любого дома, в котором случилось самоубийство, стоит держаться подальше, - отчеканил Таласс, и Хью уловил болезненные нотки в его голосе.
        Вот как выходит - Роуз Леймисс самоубийца? Узник зеркала ничего об этом не рассказал. Впрочем, и возможности как следует расспросить его, у них не было, так что всякое может быть. Хью огляделся, стараясь по-новому взглянуть на дом художника. Здесь он жил - и здесь решил с жизнью расстаться. Несмотря на весь свой талант и прекрасную жизнь, которая у него была, на людей, которые его любили… Его пробрала дрожь.
        - Вы… знаете, что с ним случилось?
        - Знаю. Все в городе знают. Просто не говорят.
        - Почему не говорят?
        - О таких вещах не говорят вслух.
        - О птицах?..
        Таласс в два шага оказался рядом, зажимая ему рот рукой.
        - Тише, тише, дорогой мой, - взмолился он. - Накличешь!
        Хью отчаянно закивал. Таласс отпустил его.
        - Там есть еще одна комната и кухня. Проверим там.
        Он торопливо толкнул дубовую дверь, вызвав облако пыли, и закашлялся.
        - Кажется, здесь тоже никого давно не было, - проговорил он.
        Хью было интересно, что же такого в той комнате, и он собирался тоже подойти и посмотреть, как вдруг взгляд его зацепился за предмет, лежащий в тени у нижней ступеньки лестницы. Этого явно не могло тут быть… Хью быстро наклонился и схватил предмет. Это оказалась перчатка - тонкая черная перчатка, слишком холодная для зимы. Он узнал перчатку.
        - Бритт…
        Он повернулся, намереваясь показать Талассу свою находку, и вдруг замер, пораженный догадкой - а если Бритт до сих пор тут, а если она прячется наверху, а если…
        - Давайте проверим, что наверху? - Хью казалось, что, не поднявшись наверх, они непременно упустят что-то важное.
        Или кого-то.
        Его охватил азарт. А что, если тот, кто проник сюда, - что, если Бритт? - до сих пор в доме? Может быть, он или она прячется именно на чердаке? Не медля ни минуты, Хью ломанулся вверх по узкой лестнице. Цель была перед глазами - плотно прикрытая дверь.
        - Хью, стой! - закричал Таласс.
        Но Хью успел рвануть на себя едва прикрытую дверь и закричал от ужаса.
        Чердак наполнился криком, карканьем, яростным галдением множества черных птиц - их было не меньше полусотни, и выглядели они как помесь воронов с грачами. Огромные черные крылья без единого серого перышка хлопали в воздухе, стальные когти клацали по деревянным перегородкам и закрытой чехлами мебели, а желтые глаза без отрыва смотрели на Хью.
        В один момент птичья стая замолкла, после чего атаковала. Когти вцепились в его волосы, увязая в них, царапая до крови. Клювы щелкали слишком близко от его глаз. Птиц было слишком много.
        - Помоги..
        Хью инстинктивно шарахнулся назад и, оступившись, полетел вниз с лестницы. Сильные руки сомкнулись вокруг его груди.
        - Жив? - выдохнул Таласс.
        - Д-да… - еле нашел силы на ответ Хью.
        Таласс медленно расцепил руки и поддержал Хью, давая встать на ноги.
        Черные птицы заполонили дом.
        Более того - перегородили вход, закрыли собой окна, окружили Таласса и Хью со всех сторон, и в их бесконечных криках Хью тонул, теряясь, наполняясь ужасом и страхом перед огромными черными тенями, глядящими им в глаза.
        По лицу его текла кровь.
        * * *
        - Не думаю, что стоит прямо сейчас идти в дом Роуза, - задумчиво сказала Бритт. - По крайней мере, пока Таласс там. Не хотелось бы лишний раз привлекать к себе внимание. Кто знает…
        - Боишься, что они уже знают, что ты меня выкрала? - понимающе спросил Роуз.
        Бритт вздохнула.
        - Что ж, значит - самое время поговорить, - тряхнула черными кудрями Гвендолин.
        - Вернемся в «Розарий»?
        - Нет, слишком близко от дома Дросселя. Бритт права, не стоит особенно быть на виду, по крайней мере, пока не разберемся что к чему. Пойдем… Тут есть недалеко одно место - парк спящих скульптур.
        - Какое странное название, - поежилась Бритт.
        - Да, и само место… Я хочу показать его тебе. Если и надо откуда-то начинать наши непростые беседы, то лучше оттуда. В каком-то смысле это место - душа и сердце Марблита.
        - В самом прямом… - вздохнул Роуз.
        Бритт поежилась снова. То ли день выдался настолько холодным, то ли пальто Гвендолин не грело, но она ощутимо мерзла.
        - Бритт, идем! - позвала Гвендолин.
        - Да, да, сейчас! - тряхнула бирюзовыми волосами девушка. - Руки мерзнут…
        - Возьми мои перчатки! - Гвендолин сняла перчатки. - Надень. Нельзя морозить руки художника, уж я-то знаю.
        - Знает она, - проворчал Роуз. - А мне приходилось зимой таскать с собой муфту, без которой Гвен просто не хотела меня видеть!
        - Ты сам виноват, что не любишь перчатки! - улыбнулась Гвендолин.
        - Вы же замерзнете! - возмутилась Брит.
        - Я к местным зимам привычная!
        Гвендолин проследила, чтобы Бритт надела перчатки, и только потом двинулась вниз по улице.
        - Что такое сад спящих скульптур? - дорогой допытывалась Бритт. - Я уже слышала это название… То ли от Федуччио, то ли от тетушки Долл, а может, и от обоих…
        - Одна из достопримечательностей, да. Ее обязательно стремятся всем показать. Только вот о том, что это такое, не распространяются.
        - И что же это?
        - Подожди, сама увидишь, - мотнула головой Гвендолин. - Лучше не говорить о таком на улицах. Никогда не знаешь, где у Дросселя припрятаны глаза или уши.
        - Кстати, а почему вы так легко поверили, что я не с ним заодно? - вдруг спросил Роуз.
        Бритт и Гвендолин остановились и с изумлением уставились в зеркало. Роуз развел руками:
        - Просто спросил. Опрометчиво с вашей стороны…
        - Ничего себе опрометчиво! - возмутилась Бритт. - Да вас в пыльном углу под покрывалом забыли! Если ваше отношение к Дроссельфлауэру можно еще подделать, то вековой слой пыли точно нельзя!
        Гвендолин расхохоталась.
        - Вот так вот, не выйдет из тебя соглядатая, братец.
        - И не стремился. - Роуз снова улыбался. - Я только хочу, чтобы вы были осторожнее и осмотрительнее. Кто знает, что ждет нас впереди.
        Бритт кивнула.
        Она была согласна с Роузом. Больше всего ей хотелось покинуть этот жутковатый город и больше никогда о нем не вспомнить, но она понимала, что ни за что не смогла бы уйти сейчас - даже если бы нашелся такой способ. Не смогла бы уйти, не докопавшись до сути происходящего.
        - Идем, идем, здесь уже близко, - вновь заторопилась Гвендолин.
        Между бровей у нее залегла хмурая складка.
        Видно было, что слова Роуза смутили ее и заставили задуматься - вряд ли над идеей того, что он может быть предателем, сколько над причинами его нынешнего состояния. А может быть, и обстоятельств его смерти…
        Бритт охватило предчувствие, что она невольно стала частью невероятной истории.
        - Здесь кто-то недавно был, - проронила Гвендолин, осматривая ворота.
        Потом достала из кармана ключ и отомкнула замок.
        - Почему здесь заперто? - недоумевающе спросила Бритт.
        - Потому что считается, что в сад стоит ходить только с сопровождающим. Тем, кто расскажет правильную, на взгляд Дросселя, версию существования этого места, - отозвался вместо сестры Роуз. - Такие ключи были только у Долл, Таласса и у меня. Рад, что он попал в правильные руки.
        - Его искали, но посчитали утерянным. Я умею хранить сокровища, - печально улыбнулась Гвендолин и снова нахмурилась. - Проходи, Бритт. Я закрою замок. Пусть со стороны будет незаметно, что здесь кто-то есть.
        Они побрели по тихому саду. Бритт завороженно озиралась по сторонам, рассматривая скульптуры. Казалось, мрамор, застывший во времени, дышит и наполняется жизнью, но сонная пелена не дает пробудиться. Оттого кажется, что снег на ресницах статуй слегка дрожит.
        Гвендолин уверенно прошла вглубь сада, где притаилась небольшая, усыпанная снегом беседка.
        - Давайте поговорим здесь. Здесь нас некому подслушать. А мы издалека увидим, вздумай к нам пожаловать гости.
        Она поставила на деревянный стол, влажный от снега, свою сумочку и бережно прислонила к ней маленькое зеркало.
        - Итак, Роуз, ты что-то собирался нам рассказать. По-моему, сейчас самое подходящее время.
        В наступившей тишине Бритт отчетливо слышала, как хрустнула ветка, подломившись под весом скопившегося на ней снега.
        - Я… даже не знаю, с чего начать, - признался Роуз.
        Его лицо казалось бледным и почти прозрачным.
        - Лучше все по порядку, - попросила Бритт. - Я хочу понять, что здесь происходит.
        - Возможно, вы разочаруетесь в своем желании, - вздохнул Роуз. - Некоторые вещи лучше не знать.
        - А в некоторых местах - не появляться, но тем не менее Бритт уже здесь, - вмешалась Гвендолин. - И я сама хотела бы, наконец, узнать все твои мрачные тайны. Думаю, тянуть уже некуда, брат. Ты и так достаточно затянул.
        - Это правда, - согласился Роуз. - Но с чего мне тогда начать? Наверное, с того самого дня, когда Дроссельфлауэр впервые прибыл в город…
        Узкие улочки и пряничные домики затерянного в горах крошечного городка - что может быть тоскливее для человека, который всегда стремился к большему? Роуз был настоящим художником, верящим в то, что впереди у него - большое будущее. Но наивным мечтам свойственно разбиваться о реальность. Его картины не находили отклика у галерейщиков в соседних городах. Попытавшись несколько раз и потерпев поражение, Роуз впал в отчаяние.
        Лишившись веры в себя, он становился все более замкнутым и мрачным. В конце концов, единственным человеком, кого он мог терпеть рядом с собой, осталась его сестра.
        - Странно… Я почти не помню это время. Как будто это было не со мной, - пробормотала Гвендолин. - Сейчас, когда ты говоришь, я вспоминаю, но до того…
        - Так и должно быть. Погоди, я расскажу все по порядку. Для тебя тоже многое станет весьма неприятным открытием.
        Дроссельфлауэр приехал в Марблит на трехчасовом поезде.
        Тогда еще никто и предположить не мог, что этот поезд станет величайшим союзником в их сложной магии, для которой им суждено было встретиться.
        - Именно так - магии, - повторил Роуз. - Ничем иным то, что мы натворили, нельзя было объяснить. Дроссель умело манипулировал терминами из математики и укладывал волшебство в формулы и задачи, но на деле все было максимально просто: он приехал в место, пропитанное волшебством, и понял, как обернуть его на свою пользу. А я… Последовал за ним. Поверьте, он невыносим - ему бывает совершенно невозможно отказать.
        Судьбоносная встреча произошла в кафе у Брукс, где Роуз любил подолгу сидеть с чашкой кофе и безостановочно рисовать, пытаясь добиться идеала, о котором имел весьма слабое представление - лишь уверенность, что того, чем он владеет сейчас, недостаточно.
        Дроссельфлауэр же бродил по городу и забрел в симпатичное кафе, решил почитать книжку, увидел художника за работой… К вечеру они уже были друзьями. Роуз не мог сопротивляться энергии, с которой Дроссельфлауэр ворвался в его жизнь, прорвав глухую завесу замкнутости и нелюдимости, которой тот сам себя окружил.
        В тот день Роуз рисовал город. Волшебный город, который с детства видел во сне, и который, казалось, рождался на этой самой земле. Изначально разговор о том, чтобы превратить город в сказку казался Роузу просто шуткой - и только спустя некоторое время он понял, что Дроссельфлауэр был настроен серьезно.
        - Он целыми днями изучал город, построенный беглыми волшебниками, - как он уверял, и мастер Гануш, и люди, бежавшие следом за ним, все были магами, прекрасно разбирающимися в устройстве волшебства. Он, как безумный, искал ключи к разгадке тайны мастера Гануша, не веря, что тот не сохранил что-то особенное для потомков, а я зарисовывал все, на что падал его заинтересованный взгляд. И, наконец, мы нашли кое-что… В старой антикварной лавке, хозяин которой собирал все, что касалось магической истории города. Соседи считали его слегка ненормальным, Дроссель - гением, а я вскоре понял, что жил как слепец, в одном городе с ним, но этой встречи могло не состояться, потому что я сам отрезал себя от мира.
        - Таласс, - прошептала Гвендолин.
        Роуз кивнул.
        - Да, Таласс. В то время он так же жил уединенно, среди всех этих предметов старины и волшебства. Некоторые он собирал по всему городу, другие - привозил из многочисленных поездок по всей Европе. И планировал жить так до скончания времен, если бы Дроссельфлауэр не вцепился в него, как крайне заинтересованный клещ. Первые опыты происходили в подвале дома Таласса. Там мы втроем проводили целые дни, мечтали, фантазировали, строили планы о том, как преобразим город и создадим настоящее волшебное королевство. Таласс знал историю каждого артефакта в его коллекции, и это было так… увлекательно.
        Поначалу Роуз не воспринимал все это всерьез - и увлеченность Дроссельфлауэра даже пугала его. Но Таласс, кажется, увлекся не на шутку, а Роуз хотел любой ценой остаться рядом с ними. Поэтому он нашел себе лучшее применение - принялся зарисовывать их идеи и мечты.
        Зачем Дроссельфлауэр приехал в город? К тому моменту он вряд ли помнил об этом сам. Обратного поезда не было, да он и не стремился уехать. Утверждал, что дома никто его не ждет, и что он не может. Он мог часами бродить вдоль стеллажей с сокровищами Таласса, то рассматривая деревянную куклу в синем платье и с синими губами, то переставляя на полках оловянных солдатиков, то перебирая струны скрипки. На скрипке он играл прекрасно - и ту, что сделал мастер Гануш, Таласс подарил ему без всякого сожаления.
        Так оно и было поделено лишь между ними тремя - сокровища Таласса, музыка Дроссельфлауэра и рисунки Роуза.
        И часы мастера Гануша, безмолвные и тихие - в поисках ключика к ним они проводили дни и ночи, пытаясь разобраться в сложных записях, найденных Талассом - немногих сохранившихся от учеников и последователей великого мудреца.
        - А потом… - Роуз выдохнул и помолчал, прежде чем продолжить. - Потом мы запустили механизм.
        * * *
        - Что такое сад спящих скульптур?!
        Меган определенно уже слышала раньше это название.
        Какая-то местная достопримечательность?
        - Значит, не были, - улыбнулся Дроссельфлауэр. - Это вы зря. Такое прекрасное место, спокойное и тихое. Правда, без сопровождающих туда не попасть. Мы его немного охраняем. Жаль, жаль… Знай я раньше, обязательно сопроводил бы вас туда. Но теперь, милая Меган, я уже не могу вас отпустить. Утешаюсь тем, что в скором времени вы, так или иначе, окажетесь там.
        Меган похолодела.
        - Что вы имеете в виду?
        - Только то, что сказал.
        Дроссельфлауэр подошел к Меган и присел на одно колено.
        - Вы же понимаете, что всех, кого привозит поезд, мы не можем поселить в столь маленьком городке? - спросил он, заглядывая в глаза Меган.
        - Почему бы тогда не отправить их обратно?!
        - Это от меня не зависит, - вздохнул Дроссельфлауэр. - Иных гостей и хочется прогнать поскорее, да поезд ходит только в одном направлении и только тогда, когда ему вздумается. Я, между прочим, первый от этого пострадал - за мной поезд так и не приехал. Зато смотрите, как прекрасно все обернулось!
        - Вам кажется, что это… прекрасно? - Меган смотрела на него с таким отвращением, словно господин мэр только что на ее глазах превратился в жабу.
        Или, по крайней мере, эту жабу лизнул.
        - А вам - нет?
        Меган промолчала.
        Дроссельфлауэр расплылся в улыбке:
        - Ну что вы, Меган, прекратите так серьезно все воспринимать! Так вот… Сад Спящих Скульптур уникальное в своем роде место! Пока я ломал голову, как решить проблему с гостями, город справился сам - без меня. В один солнечный день мы проснулись и обнаружили, что наши гости, которые так старательно работали на благо Марблита, исчезли, а в центре появилось новое произведение искусства. Уж не знаю, было ли оно чьей-то последней мечтой, или это город таким образом отблагодарил за преображения, но все наши гости уснули и стали подобны мрамору. Множество статуй в изысканном саду… Что могло быть лучшим подарком?
        Меган бросило в дрожь. Смысл слов Дроссельфлауэра не сразу дошел до нее.
        - То есть там… Люди? Живые люди?
        - Не знаю, насколько они сейчас живые, но предпочитаю думать, что они просто спят. И видят сны, подпитывающие город. Он, знаете ли, ненасытен, сколько не отдавай, а ему все мало. Не иначе, земля такая. Так что вечные сны служат неплохим способом подогревать жизнь в Марблите, а новые гости приносят свежий ветер перемен. Подумать только, сколько чудес появится здесь после вас…
        - После того, как я тоже стану статуей? - Меган забилась в своих кандалах.
        Дроссельфлауэр наклонился и погладил ее по щеке. Меган замутило от его прикосновения.
        - Милая моя, вы будете самой прекрасной статуей в саду. Я буду каждый день приносить вам цветы.
        А потом он запустил механизм.
        У Меган шумело в ушах, и все вокруг виделось ей как будто в замедленной съемке.
        Вот изящная рука господина Мэра накрывает рычаг, тянет его вниз, с усилием, точно старинный механизм не хочет поддаваться, крутятся шестеренки, и сколько их, не сосчитать, может быть, сотни, тысячи, как звезд на небе…
        А потом куда-то пропадает Дроссельфлауэр, и часы с распевшимся петушком…
        Меган закрыла глаза, а когда открыла, то оказалась там, где всем сердцем мечтала быть. Дома.
        Она стояла посреди Зеленой гостиной, сквозь высокие окна лился солнечный свет, и все вокруг было таким, каким осталось в ее памяти - а ведь она так давно не была здесь…
        - Мама? Пап? - крикнула она, и голос ее гулко отозвался от стен.
        В Зеленой гостиной было много места и мало мебели - родители ценили простор старого дома и ничем не желали захламлять его.
        Два небольших дивана, обитых мягким бархатом, обеденный стол с четырьмя стульями, пианино и буфет - вот и все, что они выбрали для этой комнаты. В ярких хрусталиках большой разлапистой люстры играли солнечные зайчики.
        - Мам?.. - снова позвала она.
        И снова - тишина. Нет ответа.
        Меган толкнула дверь, ведущую в зимний сад, где густые вечнозеленые ели дремали под снежными шапками.
        Как давно она бродила здесь в последний раз, искала вдохновение для фотографий и укрытие - для расстроенной одинокой души.
        Как не хватало ей этой гостиной, этого сада и всего родительского дома в университете. Сейчас она сомневалась, правильным ли вообще было решением уехать. Мир можно посмотреть и на каникулах…
        Впрочем, прошлое такая интересная вещь - отменить его нельзя, зато преследовать оно тебя намеревается вечно. И корить за неправильный выбор, мучить сомнениями - а что было бы, если?..
        Меган улыбнулась.
        Все тревоги ушли, ведь она - дома…
        Она обернулась, глядя на темную громаду дома, такого мрачного снаружи и светлого изнутри. Здесь она росла, здесь впервые увидела фотоальбомы, которые вскружили ей голову, здесь, изучая полотна великих мастеров прошлого, она решила стать художником. Или фотографом. Или хотя бы фотокорреспондентом, быть всегда в гуще событий, писать про интересные события и делать уникальные снимки. Только вместо гущи событий была маленькая комнатка под крышей, заставленная книгами, а вместо уникальных снимков - фотографии на конкурсе в местной газете.
        Может, ей и не стоило об этом мечтать.
        У нее никогда не будет того будущего, которое она себе выдумала. Как бы она ни старалась, как бы ни помогали ей родители, у нее не получится быть первой.
        Или единственной.
        Или просто чертовски талантливой, способной видеть мир не как враждебного зверя, а как последовательность черт, штрихов и пятен.
        Быть художником - значит обладать даром переделывать мир под себя.
        А она…
        Она могла только сломаться, как хрупкая ветка под шапкой снега, под грузом несбывшихся ожиданий и надежд.
        Меган отвернулась и пошла прочь от родительского дома, вперед через зимний сад, и не сразу поняла, что теперь он отличается от сохраненного в ее памяти - ее родители не любили садовые скульптуры.
        А здесь их было множество, и каждая - как живая, замерла, задремав под холодным снегопадом, и, кажется, вот-вот откроет глаза, но нет - спит…
        Меган замерла.
        С громким криком взлетели в небо черные птицы.
        Звуки скрипки окутали ее, парализуя, не давая бежать, не давая даже двинуться с места, пока она смотрела - словно сквозь туман - как ее дом, ее детство и укрытие, ее поддержка и защита, обрастает вокруг другими домами, пряничными, яркими, стеклянными, и черные птицы кружат над ним, рассаживаются на козырьках и крыше, пробуют когтем черепицу…
        Меган закричала, но ее никто не услышал.
        А потом - она сама не услышала себя.
        ГЛАВА 18. ПОЖАР
        - Чт-то это? - Хью буквально вцепился в Таласса, чувствуя, что еще чуть-чуть - и он вновь упадет.
        - Это птицы, - выдохнул Таласс. - Они все время были здесь… Они никуда не исчезли. Все-таки это была правда…
        - А ты думал?..
        - Надеялся. Надеялся, что это не так.
        Птицы не замолкали.
        Они вышагивали по полу, оставляя на пыльной поверхности разлапистые отпечатки, косили блестящими глазами и издавали жуткие звуки, похожие на те, что возникают, если провести ножом по стеклу.
        И - что хуже всего - птицы закрывали собой двери, окна, скапливались на лестнице, вспархивали под потолок, шумно хлопая черными крыльями. И явно не собирались выпускать на свободу незваных гостей.
        - Это из-за них, да… Роуз? - убито прошептал Хью.
        - Из-за них. Говорили, что он впустил их в себя, позволил иссушить до дна. - Горечь в голосе Таласса можно было попробовать на вкус. - И с нами будет то же самое… Ты в порядке?
        - Да… - Хью провел рукой по лицу. - Чуть поцарапали… Что это вообще такое, откуда они?
        - У тебя еще есть силы задавать вопросы? - Таласс выглядел бледным, по виску медленно стекала горячая капелька пота.
        - Может, мои вопросы помогут нам выжить? Никто же ничего не объясняет!
        Хью медленно осел на ступеньку и утянул Таласса за собой.
        - Это кошмары, - краешком рта произнес Таласс, не отрывая взгляда от птиц.
        Те все больше чувствовали себя хозяевами, раздирали обивку мебели, выклевывали невидимых насекомых из щелей в стенах и медленно, медленно приближались к незваным гостям.
        - У любой мечты есть обратная сторона. Кошмар. Ужас. Страх. Все то, что мечтали, приехавшие в Марблит, привезли с собой, а мы и не знали… Узнали слишком поздно…
        Таласса трясло.
        Хью решил оставить на время расспросы, хотя ему до смерти захотелось узнать, какие такие мечтатели, и кто такие «мы», о которых говорил Таласс. Он - и мэр? Он - и Роуз? В любом случае, дело прошлое, а у них с Талассом будет еще много времени на разговоры, главное - спастись.
        Хотя зря, конечно, он сразу не расспросил обо всем Роуза.
        Хью совсем не вовремя ощутил укол ревности - ведь ему придется сказать Талассу про Роуза? А если он промолчит… Таласс ничего не узнает, и ему так будет спокойнее…
        Нет, не будет он ему ничего говорить.
        Да и нет ему больше дела до призрака в зеркале.
        И до Бритт с Меган тоже.
        А вот до Таласса - есть.
        - Таласс, - Хью крепко сжал его руку, переплетая пальцы, - а как в прошлый раз, ну… С ними справились?
        Таласс изумленно на него посмотрел.
        Кажется, от страха перед птицами он потерял способность соображать. Хью тоже был к этому близок, мысли путались, но взгляд он старательно уводил от желтых пристальных глаз и пытался найти решение.
        - Здесь был пожар. Из-за них?
        Таласс кивнул.
        - Да. Пытались их выкурить. Не получилось.
        - Но огня они не любят?
        - Терпеть не могут огонь.
        - Так в этом наш шанс! - Хью склонился к Талассу совсем близко и зашептал на ухо. - Мы можем разжечь огонь! И пробиться с огнем к двери. Как Маугли!
        Таласс моргнул.
        - Какой Маугли?
        - Обычный, с Красным Цветком. Там все хищники его боялись. Если у нас будет огонь, они не посмеют нас тронуть!
        - А если они нападут, то уже не будет никаких нас!
        Таласс и Хью замолчали, прижавшись лбом друг к другу.
        Таласс тяжело дышал.
        - Делай что хочешь, - наконец проговорил он. - Но где ты найдешь огонь?
        - Это не так сложно, - улыбнулся Хью и осторожно, чтобы не спугнуть стаю птиц резкими движениями, полез в карман куртки.
        Хью достал зажигалку и огляделся по сторонам в поисках того, что именно можно было бы поджечь. Как назло, в кухне почти ничего не осталось, кроме старой скатерти, достаточно дряхлой для того, чтобы загореться. Но скатерть лежала на столе, по которому вальяжно расхаживали несколько черных, как ночь, птиц.
        - Когда дверь откроется - беги, - сказал Хью, вновь обернувшись к Талассу.
        - Без тебя? - нахмурился он.
        Кажется, Талассу уже удалось взять себя в руки, и сейчас ему было стыдно за минуту слабости. Хью великодушно его простил - он уже понял, насколько велик страх марблитцев перед птицами. У него и самого сосало под ложечкой, но он гнал от себя эти мысли, решив, что всегда успеет испугаться. Что такого могут сотворить с ним птицы? Страх - это тень, а у него нынче никакой тени нет.
        Кровь и ноющие царапины на затылке говорили о другом.
        Хью мотнул головой.
        - У меня нет тени! - повторил он шепотом, и лицо Таласса посветлело, словно он сам только что вспомнил об этом. - Если я правильно все понял, ничего они мне сделать не смогут!
        И, не дожидаясь возражений, метнулся вперед - к столу. План был прост: согнать птиц и поджечь скатерть, свернув ее для начала в рулон. А дальше можно будет вывести Таласса из дома, просто отгоняя птиц.
        Они опасны только для того, у кого есть тень… Хью повторял это себе как мантру, медленно приближаясь к столу. Он уже забыл, что это всего лишь его домыслы, сам поверил в приятную теорию, позволяющую не бояться за жизнь - не так сильно бояться, как Таласс, по крайней мере. Потому что при взгляде в холодные пустые глаза птиц кровь застывала в жилах, и каждый шаг давался с трудом, словно тело вместо мышц и костей оказалось набито ватой.
        Птицы не спускали с него глаз. Каждое движение, казалось, фиксировали их немигающие глаза. Они переступали когтистыми лапами, шевелили крыльями, то и дело расправляя черные, как смоль, перья, и следили, следили, следили за Хью.
        Хью сделал еще шаг вперед, убеждая себя, что птицы не могут причинить ему вреда. Но с каждой минутой в это верилось все меньше. Неудивительно, что жители Марблита жили в таком страхе перед ними.
        Эти чудовища только внешне походили на обычных птиц - их окружала аура чего-то жуткого, злого, необратимого.
        Именно так ощущаются ночные кошмары, от которых не можешь проснуться, которые душат и лишают малейшей надежды на успешное спасение во сне. Те кошмары, после которых, просыпаясь, еще долгое время не понимаешь, на каком ты свете, встаешь, делаешь рутину, и просыпаешься снова, и так много раз по кругу. Хью поразила мысль - а если от птиц сбежать вообще нельзя, что им огонь? Материальны ли они?
        Бедный Роуз умер, столкнувшись с ними, так что от него остался только призрак.
        Что останется от самого Хью?
        От этих мыслей ноги деревенели, и каждый шаг отдавался болью. Казалось, что между лестницей и столом - многие километры, преодолеть которые он пытается уже несколько часов кряду, хотя на деле не прошло и пяти минут. Да и сделать предстояло несколько шагов.
        Хью и представить себе не мог, что можно так бояться.
        Он пытался рационализировать свой страх - он боится Птиц, потому что у них острые когти и клювы, потому что насмотрелся Хичкока, потому что стая птиц действительно может навредить беззащитному человеку - но в конечном итоге все упиралось в то, что в волшебном городе были волшебные птицы, и никому он не пожелал бы попасть в такую сказку.
        А потом птицы бросились на него, и стало не до размышлений.
        Хью слышал, как кричал Таласс.
        Но не мог разобрать ни слова.
        В хлопанье крыл он не слышал даже собственный голос - хотя наверняка кричал.
        Пламя вспыхнуло вокруг, словно дом был облит бензином. Видимо, древесина иссохла и легко подхватила огонь, зажженный Талассом.
        Хью ощутил резкий запах дыма, а следом - шепот Таласса над ухом:
        - Бежим. Скорее!
        Не понимая еще до конца, что происходит, Хью позволил увести себя прочь из объятого пламенем дома.
        Таласс и Хью выпали на крыльцо - Хью больно ударился коленом - и сползли с крыльца, выдыхая.
        - Нельзя здесь оставаться, - скомандовал Таласс и поднялся на ноги, потянув за собой Хью.
        Все было как в тумане. Ватные ноги не слушались, и потребовались все силы, чтобы заставить тело как-то двигаться.
        - Идем, идем, - торопил его Таласс.
        Но толку от его подталкиваний было мало. Хью медленно оглядывался по сторонам. Все заволокло дымом. Слышались жуткие, потусторонние крики Птиц.
        Вдруг Хью почувствовал, как его куда-то потянули. Талассу пришлось закинуть его руку себе на плечо и буквально тащить вперед, чтобы они хоть как-то сдвинулись с места.
        В себя Хью начал приходить только у ворот, когда Таласс изрядно запыхался тащить его на себе. Он сам был бледен и кусал губы от натуги, видно было, что и ему тяжело находиться вблизи Черных Птиц.
        - Я… Я в порядке, кажется… могу идти, - пробормотал Хью, но в ответ получил только скептический взгляд.
        Хью обернулся.
        Дом пылал, словно был бумажным.
        - Так ему и надо, - прошептал Таласс. - Давно надо было сделать это… Спалить все дотла, вместе с птицами…
        - Но Таласс! - прошептал Хью, глядя в небо. - Птицы, они…
        Вырвались на свободу и парили теперь в чистом небе над Марблитом, издавая душераздирающие крики.
        * * *
        - И… Что случилось? - осторожно спросила Бритт, стремясь развеять повисшую тишину.
        - Случилось… это, - неопределенно повел рукой Роуз. - Марблит в одну ночь превратился из простенького, ничем не примечательного городка в волшебную сказку. Мы не предполагали, что жителей это тоже затронет, но так получилось даже лучше: не пришлось ничего делать, они все сами. Превратились в тех, кем могли или хотели быть. Наверное, их мечты и чаяния тоже сделали свое дело.
        - Вот оно как… - пробормотала Гвендолин.
        - А вы?.. - Бритт посмотрела на нее так пристально, что Гвендолин против воли разобрал смех.
        - О нет, я нормальная. Не сказочная. Я вообще приехала сюда, уже когда все здесь было таким, как желал Дроссель. Хотела с братом пообщаться. И застряла. Меня тоже привез поезд, но меня не тронули.
        - Еще бы, ты моя сестра! - с горячностью возразил Роуз.
        - Стало быть, сестру вы пожалели! - нахмурилась Бритт. - А что с остальными, кто, как и мы, попали сюда на поездке.
        - Ну… - Отчего-то Роуз отвел глаза. - Они здесь.
        - Где?..
        - Здесь. Вокруг вас. Все… они.
        Бритт недоуменно обернулась и остановилась взглядом на одной из статуй. До нее начинало доходить.
        - Они…. - Она открыла рот, но слова застряли в горле. - Все они…
        Гвендолин побледнела.
        Было видно, что и для нее откровение Роуза стало неожиданностью.
        Бритт ошеломленно смотрела на статую, не отрывая от нее взгляд. Неужели это живой человек? Точнее, то, что было когда-то живым человеком? Не в силах сдержать едкого, отравляющего любопытства, она подошла к статуе - красивый юноша с мягкими чертами лица склонился над книгой, глаза его прикрыты и снег дрожит на густых ресницах - и дотронулась до руки. Холодная, точно мрамор, кожа, и мысли не оставляла, что когда-то там могла быть жизнь - а она была.
        - О боже, я не могу здесь оставаться, - пробормотала Бритт, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
        - В самом деле, идем отсюда, - вскочила Гвендолин. - Это безумно мило с твоей стороны, что ты все нам рассказал именно здесь, братец, но я уже не считаю, что приход сюда был хорошей идей. Я-то думала здесь спокойно и тихо…
        - Но тут правда спокойно и тихо, я находил здесь вдохновение! - попытался возразить Роуз, но сестра не слушала его.
        Бритт пошла к воротам, и Гвендолин, зажав в ладони зеркало, следовала за ней. Ей чудилось теперь, что спящие скульптуры обступают ее со всех сторон, краем глаза она ловила движения… Вдруг Гвендолин тихо вскрикнула и Бритт резко обернулась - неужели правда ожила одна из статуй?
        Но нет, это черная птица, сверкая желтыми глазами, уселась на голову одной из них. Еще несколько ее товарок уселись на деревьях.
        - Черные Птицы, - прошептала Гвендолин. - Откуда они?..
        - Не знаю откуда, но оставаться здесь нельзя. - Холодок пробежал по спине Бритт, она вспомнила, как заглянула на чердак дома Роуза и увидела целую стаю.
        Даже одна казалась исчадием тьмы.
        Бритт устремилась вперед, обходя возникающие на пути статуи. Одна привлекла ее внимание тем, что явно была не доделана - скорее кусок мрамора, из которого вытачивали силуэт юной девушки с волнистыми волосами, чем готовая скульптура. Она собралась было рассмотреть поближе, но Гвендолин едва не врезалась в нее, и Бритт решила, что статуя не так важна, как побег из жуткого сада.
        Они буквально выбежали за ворота. Гвендолин захлопнула их за собой и повернула ключ. Лишь убедившись, что сад надежно заперт, она смогла выдохнуть.
        - Ну что? - спросила Бритт. - Продолжим разговор? Вот только где…
        - Сейчас придумаем, лишь бы не в таком же жутком месте. - Гвендолин еще не пришла в себя от новостей.
        Видно, и ее поразило такое обращение с гостями города.
        У Бритт екнуло сердце. Не такую же участь готовили для нее, Меган и Хью гостеприимные хозяева города?
        - Что за… - пробормотала Гвендолин.
        Бритт подняла глаза и обомлела. Над крышами домов поднимался черный дым.
        - Что-то горит, - крикнула она.
        - Да, и это… Это там, где дом Роуза!
        - А говорят, молния два раза в одно место не попадает, - буркнул Роуз.
        Кажется, он все еще любил свой дом.
        - Пойдем, проверим. - Бритт решительно двинулась вверх по улице. Гвендолин поспешила за ней.
        Но не успели они свернуть в переулок, как навстречу им выскочил запыхавшийся мистер Гласс. Пальто его было застегнуто сикось-накось, шапки не было, а глаза за стеклами толстых очков казались просто огромными.
        Впрочем, возможно, это было из-за волнения.
        - Леди Гвендолин! - закричал он, кидаясь ей наперерез. - Хотя бы вы! Я знаю, вам можно доверять, вы хоть и сестра мастера Роуза, но никогда не были с ними заодно!
        Гвендолин, предусмотрительно спрятав зеркало в карман, спросила:
        - Заодно? Я всегда на стороне брата, и…
        - Нет же, нет, я не про братские чувства, я про то, что именно они делали, про их… эксперименты!
        - Какие эксперименты? - вмешалась Бритт.
        Слишком много новостей для одного дня!
        - Да на приезжих же! Знаете, я видел, что он сотворил с мастером Хью…
        - Кто он? И при чем здесь Хью? - пыталась понять Бритт.
        - Он… мастер Таласс, кто же еще! Наш злой гений! Мало ему было мастера Роуза, так он все-таки довел до конца свои безумные идеи. Слушайте, он забрал у мастера Хью его тень! Мастер Хью в огромной беде!
        Бритт и Гвендолин переглянулись.
        - То есть как это - забрал тень? - спросила Бритт. - Как такое вообще возможно?
        Гвендолин нервно засмеялась.
        - После всего, что узнала, ты еще чему-то удивляешься?
        Бритт помотала головой. Перед глазами снова встали спящие скульптуры.
        - И чем… Чем ему это грозит?
        Мистер Гласс заломил руки:
        - Известно же, что ни один человек не может жить без тени! Забрав тень, мастер Таласс ни много ни мало как лишил мастера Хью души! Теперь его сердце станет холодным и безжалостным, и его будут интересовать лишь удовольствия плоти, но и они не сделают его счастливым. Мастер Хью постоянно будет чего-то хотеть и никогда не получать желаемого, сколько бы людей не пытались ему это дать.
        - Для чего это Талассу? - нахмурилась Гвендолин. - И при чем здесь мой брат? Его тень оставалась при нем.
        - У мастера Роуза Таласс забрал гораздо больше! Он забрал сердце! Боюсь, что и с мастером Хью он поступил так же подло! Полностью подчинил юношу себе, забил ему голову чепухой и отобрал тень. Теперь мастер Хью не сможет покинуть город, даже если очень захочет - но у него и желания такого не возникнет.
        - Стало быть, ты знаешь, что мы ищем способ покинуть город? - спросила Бритт.
        Мистер Гласс посмотрел на нее так, словно видел впервые.
        - Вы - видимо, одна из юных леди, что прибыли вместе с мастером Хью?
        - Да, я Бритт. И я… немножко прячусь.
        - Неудивительно. Впрочем, о том, что вы желаете побега, даже и знать не надо - все поначалу пытаются бежать. Только вот очень быстро оказываются в беде.
        - Но ты хочешь, чтобы мы помогли Хью?
        - Он хороший человек! - воскликнул стекольщик. - Я бы только радовался, если бы он стал моим подмастерьем, но я боюсь, что Таласс задумал что-то плохое в его отношении. Такому чистому светлому юноше не место рядом с мастером Талассом. И тем более никому не пожелаешь остаться без тени. Это как остаться с куском стекла вместо сердца и никогда больше не знать радости!
        - Звучит жутко, но очень патетично, - хмуро произнесла Гвендолин. - Ладно. Ты знаешь что-нибудь о том, как это исправить? Потому что я не имею понятия.
        - Знаю, я знаю, потому и искал помощь - сам я не могу! Я не самый храбрый человек, леди Гвендолин…
        - Но вы нашли нас и рассказали о том, что узнали. Вы не побоялись! - сказала Бритт.
        Старик-стекольщик залился смущенным румянцем.
        - Так что надо сделать?
        - В доме Таласса… - мистер Гласс перешел на шепот. - В доме Таласса есть особый шкаф, где хранятся фиалы с тенями. Вы же не думаете, что он проворачивает такое в первый раз? Вам нужен самый новый. Вы узнаете его - вы же знаете мастера Хью. На это вся надежда.
        - То есть мы… должны залезть в чужой дом?
        - А нам есть что терять? - пожала плечами Бритт. - Мы все равно не вытащим Хью, не вернув ему тень, если я правильно поняла мастера Гласса. Кроме того, сейчас он нам не союзник. Он верит Талассу и, скорее всего, Таласс уже в курсе всех наших планов. Надо помочь Хью, потому что иначе мы не поможем даже себе.
        - Ты не хочешь сначала отыскать Меган? - уточнила Гвендолин.
        - Где ее искать, пока совершенно неясно. Она собиралась найти мэра…
        Мистер Гласс заволновался.
        - Найти мэра? Он сегодня играл на скрипке, я слышал… Это может быть тревожным знаком. Вдруг ваша подруга тоже попала в беду?
        - Может, разделимся? - с сомнением проговорила Бритт.
        Гвендолин мотнула головой - черные волосы рассыпались по плечам.
        - Поодиночке нас точно переловят как котят. Давай сначала найдем тень Хью, потом самого Хью, потом Меган. Кстати! Мастер Гласс! А что делать после того, как мы найдем фиал?
        - Заставьте мастера Хью разбить его! - мистер Гласс тревожно заозирался. - Мне пора. Не стоит кому-нибудь видеть нас вместе. До свиданья! И спасибо, что поможете мастеру Хью. Так сердце за него болит!
        Гвендолин и Бритт смотрели ему вслед.
        - Да, у Хью стоит поучиться - и как заводить друзей, и как влипать в неприятности, - пробормотала Бритт
        Гвендолин вытащила зеркальце.
        - Итак? - спросила она. - Все слышал? Ничего не хочешь рассказать?
        - Давайте потом? - взмолился Роуз. - Дело и правда спешное!
        - Мы даже не спросили, где живет Таласс, - растерялась Бритт.
        - Не страшно, я знаю где, - холодно усмехнулась Гвендолин. - Приходилось бывать.
        Она быстро зашагала по переулку, и Бритт поспешила за ней.
        - Так чья была идея? - пользуясь пустотой улиц, спросила Гвендолин у Роуза, делая вид, что беседует с Бритт.
        - Моя… - выдохнул Роуз. - Но я не знал, во что превратят ее Таласс и Дроссель. Я вообще не сразу понял, что они творят! Просто это еще один способ привлекать в Марблит людей. Тех, кто им особенно нравится. Хью вот понравился, значит.
        Бритт показалось, что в голосе Роуза она слышит нотки ревности.
        - То есть отнять тень - значит оставить в Марблите во плоти?
        - Вроде того…
        - Прекрасно! Значит, просто так тут остаться никому не светит?
        - Бритт, об этом потом, - взяла себя в руки Гвендолин. - Сейчас нам надо найти фиал. Если мастер Гласс прав, то без него Хью для нас потерян.
        - Ну уж нет! - сжала кулаки Бритт. - Мы приехали сюда втроем, втроем и уедем!
        - А дом Роуза? - вспомнила Гвендолин. - Разве нам не надо… Хотя там сейчас полгорода наверняка. С тех пор, как Роуза сгубили птицы, это место пугает горожан, но и тянет как магнит. Новый пожар они, конечно, не оставят без внимания. А нас там могут заметить. С другой стороны, это шанс, что дом Таласса будет пуст.
        - Подожди, сестра, - сказал Роуз. - Моя смерть это, конечно, печальная история, в первую очередь для меня. Но птицы не совсем имеют к ней отношение.
        - Как? - выдохнула Гвендолин.
        Роуз криво улыбнулся.
        - Птицы ни при чем. Почти. Меня убил Дроссельфлауэр.
        * * *
        Они бежали по пустынным улицам, а птицы преследовали их. Кажется, все горожане поспешно попрятались по домам, едва только черные крылья мелькнули в воздухе. Никому не хотелось повторить участь мастера Роуза.
        - А куда мы бежим? - крикнул Хью на ходу.
        - К Брукс! У нее… Не тронут, и сможем поговорить. И вот там… Точно открыто.
        Таласс не стал продолжать мысль, но Хью понял, что он имел в виду. Вздумай они сейчас постучаться в какую-нибудь дверь, их бы не пустили.
        Город окутал страх.
        Черное облако птиц клубилось в воздухе.
        Они парили, не выпуская из виду добычу, поэтому Таласс, схватив Хью за локоть, впихнул в небольшую арку, оказавшуюся сквозным проходом.
        - Так быстрее, - шепнул он.
        И в самом деле, птицы на время словно бы потеряли их из виду. А Таласс и Хью подворотнями добрались до улицы, которую Хью узнал: кафе Брукс было совсем близко.
        - Кажется, оторвались.
        Едва за ними закрылась дверь, Брукс набросилась на них:
        - Что вы натворили? Таласс! Неужели мало тебе было!
        - Это не мы! - поднял руки Таласс. - Они сами!
        - Сами появились? Это поэтому вы оба выглядите так, словно вас драли когтями?
        Хью поднес руку к лицу и поморщился. Действительно, он был весь в царапинах, боль от которых не замечал из-за прилива адреналина.
        - А можете… помочь обработать? - спросил он.
        Брукс, все еще хмурясь, вздохнула.
        - Что ж с вами делать? Садитесь.
        Таласс выбрал уже знакомый Хью столик, и они, скинув пальто, упали в кресла - надо было отдышаться после гонки.
        Вскоре к ним вернулась Брукс. Она несла на подносе вату, какие-то пузырьки и два стеклянных стакана, от которых так вкусно пахло кофе, что Хью разом припомнил, что ел и пил последний раз неизвестно когда. Поэтому, пока Брукс занималась лицом и руками Таласса, жадно пил горячий напиток, и чувствовал, что надо еще. Добавки. Много.
        В голове начало проясняться. Что же они натворили?
        - Ну и что же вы натворили? - словно прочитав его мысли, спросила Брукс, смазывая каким-то едким составом больную царапину на щеке Хью.
        - Если честно… - Таласс тоже отдал должное кофе, и только потом продолжил. - Мы проникли в дом Роуза. Хотели посмотреть, кто это туда ходил без санкций.
        - Что характерно, ты тоже никого в известность не поставил. Иначе бы господин мэр уже…
        - Господин мэр занят, и велел его не тревожить, - поморщился Таласс, словно упоминание о Дроссельфлауэре причиняло ему головную боль.
        - И что же? Откуда птицы?
        - Из дома. Я… понятия не имел, что они там. Думал, что пожар прогнал их. А оказывается… Надо было еще тогда дать дому сгореть дотла, - в сердцах выпалил он. - Все попытки его сохранить были зря. Не надо было…
        Осознав, что говорит лишнее, Таласс осекся и сделал еще один большой глоток. Взгляд его смотрел куда-то за спину Брукс, в стену, на которой не было ничего особенного. Хью подумал, что мыслями он далеко от этого кафе.
        - Что ж… Зато на этот раз ты отлично постарался. Устроил пожар? Туда уже отправились тушить.
        - Уже весь город в курсе?
        - Весь город попрятался в надежде, что птицы куда-нибудь денутся.
        - Но ведь птицы появились здесь… - начал Хью, но Брукс оборвала его:
        - Когда появились вы! Все так думали. Я так думала. Кто же знал, что все это время они были здесь.
        - Предполагаю, что кое-кто знал… - Лицо у Таласса на мгновение стало жестким, даже злым.
        Хью вздохнул:
        - А делать-то что? Птицы угомонятся сами, или?
        - Тогда они не внушали бы такой страх. Они уйдут теперь, только обретя новую жертву, - резко ответила Брукс. - И виноваты в этом вы!
        - Я был уверен, что они не тронут Хью… - пробормотал Таласс.
        Хью поспешил возразить:
        - Но они и не тронули! Только поцарапали. Ничего…. страшного, вы были правы.
        - Но если они не тронули тебя, то найдут другую жертву. Твои друзья ведь ничего не знают? - спросил Таласс.
        - Не знают. Да я и не…
        Хью хотел добавить, что не собирался их разыскивать, но прикусил язык. Бросить Меган и Бритт на растерзание черным птицам - на такую подлость он не был способен.
        - Что теперь делать?
        - Выдохнем. Потом дойдем домой, - рассудил Таласс. - Я поищу кое-что в книгах… А тебе лучше пока побыть там.
        - Но я не хочу!.. - Хью вскинулся, но стушевался под взглядом Таласса.
        - Дома поговорим, - буркнул тот и погрузился вновь в мрачные мысли.
        Брукс неодобрительно покачала головой и отошла - в кафе были и другие посетители. Хью заметил, что все они косятся на них с Талассом и шепотом переговариваются. Стоило Хью поймать взгляд одного из них, как тот тут же спрятал глаза и притворился, что занят своим кофе. Видимо, весть о птицах облетела уже весь город.
        - До дома здесь недалеко, - ободрил Таласс.
        - Слушай… - вдруг спросил Хью, вспомнив, как совсем недавно так же сидел здесь с Талассом, и сколько у него появилось незаданных вопросов. - А что вообще нужно этим птицам?
        - Ну, они охотятся за сокровищами Марблита… - неопределенно повел рукой Таласс. - Они ведь рождаются из кошмарных снов. Их приносят с собой гости…
        - И даже я?!
        - Возможно, и ты. Черные птицы есть у каждого. Просто до поры до времени они спят. Но стоит им появиться, они обязательно заберут чью-то душу…
        - Так и произошло с господином Роузом, да? - тихо спросил Хью.
        - Да, так и произошло, - так же тихо ответил Таласс и пропел: - Черные птицы из детских глаз выклюют черным клювом алмаз, алмаз унесут в черных сердцах, оставив в глазах черный угольный страх…
        Хью передернуло.
        Вот, стало быть, за чем охотятся эти чудовища. Воплощение мечты - и воплощение кошмара. Как всегда, об обратной стороне никто не упоминает.
        Хью подумал о книгах на незнакомом языке, которыми было заставлено кафе. Что это был за язык, каких видений? Он не знал и почему-то не хотел спрашивать сейчас. У него будет много времени расспросить Таласса - если у них вообще будет хоть какое-то время с кружащей над головой стаей смертоносных птиц.
        У них на счету как минимум одна жизнь.
        Хью вспомнил глаза Роуза, глядящие из зеркала, и снова задумался, не стоит ли рассказать Талассу. Но тут в голову пришло другое воспоминание, гораздо свежее.
        - Слушай, Таласс… Я же не сказал тебе, что нашел! - Он полез в карман и достал перчатку. - Это было у лестницы в Черном доме. Кажется, это перчатка Бритт.
        Таласс провел рукой по волосам.
        - Ты уверен?
        - Да. Я видел у нее такие. Мы вместе ехали в поезде, я хорошо ее рассмотрел.
        - Стало быть, она там была… - Таласс сощурился.
        - Ты думаешь… - Хью похолодел. - Это ее птицы?
        - Или она их выпустила. Что ты вообще знаешь о Бритт?
        Хью прикусил губу.
        - Я… Почти ничего о ней не знаю. Мы не успели как следует познакомиться.
        Они и не пытались. Как приехали порознь, так и бродили здесь, и каждый искал что-то свое. Он впервые испытал подобие сожаления по этому поводу.
        - Хорошо, мы разыщем ее позже, - вздохнул Таласс. - Ее это птицы или нет, не так уж важно…
        - Фонарщик! - воскликнул Хью.
        Встретив недоуменный взгляд Таласса, он пояснил:
        - Ты ведь помнишь, фонарщик сказал, что видел птиц, когда прибыл поезд? Значит, это все-таки мы….
        - Не волнуйся! - поднял руку Таласс. - Они не причинят нам вреда. Я об этом позабочусь. Идем.
        Брукс подошла к ним. Таласс высыпал ей в ладонь несколько стеклянных шариков.
        - Уверен, что хочешь идти? - хмуро спросила она. - Хоть парня своего здесь оставь.
        - Нет, - упрямо сказал Таласс. - У меня дома он будет в безопасности. Туда никакие птицы не прорвутся. Поищу кое-что и попробую разыскать его подруг. Они как-то связаны с птицами и черным домом, это точно.
        Хью открыл было рот, чтобы сказать про Роуза, и закрыл обратно.
        Он вдруг подумал, что Таласс мог вполне и знать про него. И потом, он был здесь ни при чем. А Бритт, дуреха, она же собиралась пообщаться с Долл, зачем ее понесло в черный дом? Что она натворила?
        Что теперь с ними будет?
        А Меган? Где теперь она? Может, и она тоже выпустила откуда-нибудь птиц? Или они обе уже лежат где-нибудь в снегу - без глаз - без души?..
        Погруженный в мрачные мысли, Хью оделся и последовал за Талассом.
        До дома они добрались без приключений - точно птицы забыли о них или переключились на другую жертву. Скорее последнее…
        Птицы кружили и каркали.
        Крыльцо засыпало так, что ступени терялись под толстым слоем снега. Утопая в нем по щиколотку, Хью поднялся следом за Талассом к двери. Ключ трижды повернулся в замочной скважине, и дверь распахнулась, пропуская их в дом. В убежище.
        Войдя и пропустив вперед себя Хью, Таласс быстро захлопнул дверь и для надежности снова запер ее.
        Хью вытряхивал снег из ботинок. Оставшись в носках, он почувствовал сильный сквозняк - словно где-то было открыто окно. Надо бы закрыть - мало ли, какие входы и выходы находят для себя птицы…
        - Выдыхай, дорогой мой, - проведя рукой по волосам, выдохнул Таласс. - Сейчас сделаю нам поесть. Надо подкрепиться, мало ли, для чего еще понадобятся силы. Накроешь на стол?
        Хью кивнул.
        Они с Талассом в четыре руки разгребли стол в его гостиной, и Таласс принес блюдо с бутербродами и холодным мясом. Хью заварил кофе в белом кофейнике.
        - Ты сиди здесь и никуда не высовывай носа, - проговорил Таласс. - Даже если я не вернусь до поздней ночи.
        - Ты куда-то еще пойдешь?! - воскликнул Хью. - Там опасно!
        - Знаю, что опасно, но одному мне будет намного проще. - Таласс старался говорить со всей присущей ему убедительностью. - У меня есть еще пара дел, которые надо сделать срочно. Из-за птиц. К сожалению, отсидеться до безопасного момента я не могу. Надо его создать. Но ты - пожалуйста - оставайся в безопасности. Ради меня, хорошо?
        Хью не нашелся, что ответить.
        * * *
        - В каком смысле - Дроссельфлауэр? - Слова давались Гвендолин с трудом.
        Она выглядела так, словно весь знакомый мир пошатнулся и рухнул. В некотором роде все так и было.
        - Обыкновенно, - как-то буднично ответил Роуз.
        Словно речь шла не о его смерти.
        - Я хотел ему помешать. Начал проектировать карусель, изобретать способы остановить его безумный механизм. Я не думал, что все повернется именно так. К сожалению, он об этом узнал. И словно сошел с ума. Он ворвался в мой дом со скрипкой наперевес, угрожал мне, требовал отказаться от идеи карусели, требовал подчиниться его замыслам - потому что он здесь единственный, кто печется о благе жителей города… Он был страшен в этот момент. Правда, я испугался его. Я даже показал ему проект карусели. Теперь понимаю, что совершенно зря - он увидел, как много я успел сделать. Мы поссорились. Очень крупно поссорились. И тогда он, поняв, что не сможет меня переубедить, заиграл на скрипке. Я никогда не слышал более жуткой мелодии! Он играл и играл, а потом я услышал хлопанье крыльев за окнами. Птицы ворвались в дом и… Случилось то, что случилось. Я не знаю, откуда пришли птицы. Но мне кажется, что он их позвал. Что это его кошмары… и что он и над ними имеет власть.
        Бритт и Гвендолин потрясенно молчали.
        - Значит, вот оно что… - наконец, проговорила Гвендолин. - Что ж… От такого человека, как Дроссельфлауэр, всего можно ожидать. Если он обрекает людей на вечность в каменном плену, он может и натравить птиц, он может… Все.
        - Надо сломать его скрипку! - воскликнула Бритт. - Это же как Бузинная палочка у Волдеморта - источник его могущества!
        - Кто такой Волдеморт? - спросил Роуз.
        Бритт захлопала глазами.
        - Вы не?.. А, неважно. Колдун. Страшный и жуткий. Такой же как, например, Кощей, у которого смерть в игле. Кощея тоже не знаете? Да какая разница. Все они похожи.
        - Думаешь, сломать скрипку будет достаточно?
        - Как минимум. А там… Посмотрим. Механизм этот еще не мешало бы вывести из строя…
        - Роуз, где он находится? Этот механизм?
        - В башне… - ответил Роуз. - Видели, небось, изобретение мастера Гануша? Так это оно и есть. Его любовь и гордость.
        - Понятно все с ним, - хмуро сказала Бритт. - Этим и займемся, но сначала - Хью. А то вдруг все эти чары спадут, а Хью так и останется без тени? Никуда не годится.
        - Может, надо все-таки сначала разыскать Хью? - задумчиво проговорила Гвендолин.
        - Ни в коем случае! - возразил Роуз. - Тогда фиал будет для вас потерян.
        - Хватит! - крикнула вдруг Бритт. - Вас послушать - и меня заодно - так надо идти на все четыре стороны: одновременно к Талассу, в дом Роуза, в башню и искать моих товарищей! Давайте будем последовательны, или… Или мы проиграем!
        - Ты права, - кивнула Гвендолин.
        Она все еще выглядела потерянной.
        - Тогда - в дом Таласса. Сначала - фиал. Остальное потом.
        Гвендолин кивнула вновь и пошла вперед по переулку. Бритт шла за ней. Время от времени в небе проносились Черные птицы, и приходилось жаться к стенам домов, прячась под козырьками, нырять в низкие арочные проходы и петлять дворами. В конце концов длинный запутанный маршрут вывел их к симпатичному дому, полностью заваленному снегом.
        - Через крыльцо опасно - засекут, - заметила Бритт. - Натопчем сапогами…
        - Есть другие идеи?
        Взгляд Бритт упал на приоткрытое окно на первом этаже.
        - Эх, лезть в чужой дом - так через окно, - со злым весельем сказала она и начала пробираться сквозь кусты к дому.
        - А здесь, думаешь, не заметят? - с сомнением покачала головой Гвендолин.
        - Шансов меньше. Да и кто смотрит на то, что происходит под стенами домов? Все смотрят на двери.
        - Не могу поспорить. Согласиться, впрочем, тоже, - ответила Гвендолин и решительно шагнула в сугроб.
        Они добрались до приоткрытого окна. Бритт толкнула его и прислушалась.
        - Кажется, пусто. Можем лезть.
        - Тогда ты первая, - опасливо проговорила Гвендолин. - Никогда еще в чужие окна не доводилось лазить!
        - Мне тоже! - ответила Бритт. - Но я уже успела побывать в черном доме. Все на свете нарушила, считай - мне не страшно. Я думаю о том, что мы должны помочь Хью.
        С этими словами она ящерицей нырнула в темный оконный проем. Гвендолин ничего не оставалось, как последовать за ней.
        Они оказались в гостиной, плотно уставленной добротной мебелью и шкафами со стеклянными дверцами. Гвендолин достала зеркало из кармана и обвела рукой полукруг, демонстрируя Роузу обстановку.
        - Я и так все здесь знаю, - буркнул Роуз. - Это ни к чему.
        - Тогда скажи, где искать фиал! - потребовала Гвендолин. - Чем быстрее мы покинем это гостеприимное место, тем лучше будет нам всем.
        - Все магические предметы Таласс держит в угловом шкафу. Но я не знаю, как именно выглядит тень Хью. Это может определить только Бритт. В конце концов, она его подруга.
        - Мы не друзья! - закричала Бритт. - Просто встретились в одном поезде и случайно оказались тут в ловушке. Как я это узнаю? Я ничего не знаю о нем!
        - Тогда зачем мы вообще здесь? - нахмурилась Гвендолин. - Давай вместе искать.
        - Мистер Гласс сказал - самый новый фиал…
        Она медленно пошла вдоль стены, исследуя шкаф за шкафом. Пусть Роуз и сказал - в «угловом», но углов в комнате было четыре, и мало ли, как сильно могли измениться привычки Таласса. Надеялась она ровно на одно - на силу волшебства. Точнее, на то самое, что волшебство претворяет в жизнь, делает особенным. Какая-то аура, свечение, влечение к предмету, да хоть что-нибудь, что дало бы понять, что перед ними не обычная безделушка!
        Гвендолин, разгадав ее намерения, стала изучать другую сторону гостиной. Кроме шкафов, здесь был еще огромный обеденный стол с длинной скатертью, кисти которой подметали пол, несколько тяжелых стульев с резными спинками и стеклянными вставками, и массивный диван с небольшим столиком рядом. На столике были разбросаны какие-то бумаги. Бритт переглянулась с Гвендолин и шагнула к ним.
        Схватив первый лист, она быстро проглядела его. Ничего понятного! Какие-то чертежи и схемы. Гвендолин достала зеркало.
        - Брат, ты понимаешь что-нибудь? - спросила она.
        Роуз вгляделся в бумаги, которые Бритт показывала ему, держа вертикально перед собой.
        - Ничего знакомого, - наконец, беспомощно признал он. - Не знаю, что Таласс с Дросселем задумали теперь, но это явно что-то новое.
        - А тени они при тебе крали?
        - Только начинали, - вздохнул Роуз. - Не знаю уж, до чего еще они могли додуматься.
        - Ладно, мы не за этим пришли. - Бритт вернула листок на стол. - Надо искать фиал.
        И они снова принялись за осмотр шкафов.
        Ничего особенного - посуда, писчие принадлежности, книги на языке, от которого у Бритт начала болеть голова и слезиться глаза - хотя это оказались всего лишь сказочные истории.
        - Тогда почему я не могу это прочитать?
        - Потому что ты не марблитка, - отрезала Гвендолин и вернула книги на полку.
        Бритт вдруг застыла и сосредоточенно уставилась куда-то на каблуки Гвендолин.
        - Что ты… - недоуменно начала Гвендолин, но вдруг поняла и рассмеялась. - Нет, милая, не бойся, моя тень при мне. Я же говорила, я приехала сюда за Роузом, и он не дал меня в обиду. Чего нельзя сказать обо мне, не лучшая я сестра…
        - Не наговаривай на себя! - проворчал Роуз. - Ты лучшая в мире сестра!
        - Стало быть, тень в порядке, и марблитцем можно стать и иными способами?
        - Можно, - ответил Роуз. - Но лучше не надо.
        Наконец, Бритт и Гвендолин дошли до последнего шкафа - самого углового, со стеклянными дверями. Бритт осторожно потянула дверцы на себя, и в лицо ей буквально дыхнуло волшебством.
        - Ох… Что бы это ни было… Оно здесь! - выдохнула она.
        Гвендолин поддержала ее под руку, заземляя. Бритт тяжело дышала.
        - Фиал где-то здесь. Но как его найти? Здесь много бутылочек…
        - Это можешь сделать только ты, Бритт. Только ты знаешь его хоть сколько-нибудь хорошо.
        Бритт кивнула и замерла, сосредоточившись на бутылочках. Среди них не было одной похожей, хотя все они вышли из-под рук марблитских мастеров - если не самого Джима-Стеклодува, так его товарищей по ремеслу. Изящные фиалы из стекла переливались разноцветными гранями, притягивая к себе. Наверняка каждый из них хранил свою темную тайну - у Бритт не осталось к этому моменту и капли доверия к Талассу.
        Но в каком же из фиалов хранится тень Хью?
        Как вообще должна выглядеть тень? В сказке о Питере Пене она прыгала по стенам… Но все фиалы стоят ровно, ни один не подпрыгивает на месте, спеша разбиться от нетерпения.
        Бритт протянула руку и достала один, рассматривая. Ничего необычного, фиал и фиал, стеклянный сосуд необычной формы, словно не до конца распустившийся лепесток цветка.
        Бритт повернулась, собираясь уже предложить Гвендолин открыть на пробу какой-нибудь из сосудов и посмотреть, что будет, как вдруг услышала звук, который сложно с чем-то спутать: в замке поворачивался ключ.
        Она моментально захлопнула дверцу шкафа, возвращая фиал назад.
        - Что делать? - в панике спросила она громким шепотом.
        Гвендолин глазами указала на стол.
        Длинная скатерть могла послужить хорошим убежищем, если сидеть тихо. Вряд ли Таласс имеет обыкновение заглядывать под столы. Бритт прижала руку к лицу, сдерживая чих. Количество скопившейся под столом пыли подтверждало эту мысль.
        Раздался стук шагов.
        В комнату вошли двое.
        - Выдыхай, дорогой мой, - послышался низкий мужской голос.
        Это был Таласс.
        Бритт и Гвендолин быстро переглянулись.
        - Там Хью! - одними губами проговорила Бритт.
        Она не могла понять: хорошо это или плохо. Если Хью здесь, и он останется здесь один - а Таласс уйдет, они могут решить вопрос с его тенью быстро и просто. Не придется разыскивать Хью по всему Марблиту под пристальным птичьим взглядом.
        С другой стороны: все это время Хью был с Талассом? Насколько сильно Таласс проник в его душу, сколько осталось от самого Хью?
        Бритт не готова была дать ответ.
        Пыли под столом скопилось столько, что Бритт едва не расчихалась. Зажав переносицу, она подавила порыв и несколько раз вздохнула и выдохнула. Прятаться под столом - меньшее из неудобств, если сравнивать с птицами, маньяком-Дроссельфлауэром и перспективой превратиться навечно в каменную статую.
        Она прислушалась к разговору. Таласс собирался уходить. У него были еще какие-то дела - напрямую связанные с птицами. Бритт скрипнула зубами. Наверняка отправится к Дроссельфлауэру!
        А Роуз сказал, что это Дроссельфлауэр напустил на него птиц.
        Так управляет он ими или просто оборачивает себе на пользу любые неприятности, этот отвратительный тип?
        Поведение Дроссельфлауэра становилось все загадочнее. Зачем он водил их на башню и показывал механизм? Он, как толстый самодовольный кот, любит поиграть с добычей? Или этот механизм сам выбирает очередность, по которому он будет приводить к нему людей.
        Тогда… Меган…
        Меган!
        Вдруг она попала к нему в ловушку, и птицы - результат того, что механизм запущен.
        Бритт схватилась за голову и едва не заехала локтем по колену Таласса. Гвендолин сделала страшные глаза.
        «Здесь и сейчас» - произнесла девочка про себя. - «Будь здесь и сейчас, Бритт. Думай о насущном. Думай о Хью.»
        Зря они все-таки разделились.
        Сколько фильмов ужасов не смотри, а все равно сделаешь эту ошибку - и кто-то окажется в ловушке. А то и все сразу.
        Бритт шумно вздохнула и едва не выдала себя. Сжавшись в комочек, она обняла руками колени и затихла, прислушиваясь к происходящему в комнате.
        Хью и Таласс довольно неспешно пообедали в тишине. Потом Таласс, кряхтя, поднялся из-за стола и сказал:
        - Приберешься здесь? Мне надо спешить.
        - Когда ты вернешься? - зазвучал голос Хью.
        - Не знаю. Должен до вечера. Если нет - не пытайся меня разыскать. Пока ты в этом доме, ты в безопасности. Понимаешь?
        - Понимаю, но…
        - Обещай мне, Хью. Обещай, что не будешь рисковать, хорошо?
        Что ответил Хью, Бритт не разобрала. Только услышала удаляющиеся шаги, потом - хлопок двери, а затем звук отодвигаемого стула. Хью сел за стол и затих.
        И, кажется, никуда не собирался отсюда уходить.
        Бритт и Гвендолин переглянулись. Они оказались в западне.
        ГЛАВА 19. ВА-БАНК
        Не дожидаясь, пока Гвендолин остановит ее, Бритт выскочила из-за стола.
        - Хью! Ты в опасности! - перегнувшись через стол, крикнула она.
        Хью выглядел озадаченным.
        - Что… Что ты вообще здесь делаешь? - спросил он наконец.
        - Неважно, - отрезала Бритт. - Важно, что я успела узнать. Тебе грозит огромная опасность!
        - Если ты еще пять раз мне это скажешь, понятнее ничего не станет, - нахмурился Хью, складывая руки на груди.
        - Хью, Бритт права. Сейчас главное - твоя безопасность.
        Гвендолин выбралась из-под стола и присела на край.
        - И вы здесь? Ну и ну. Давно взяли привычку шарить по чужим домам? Впрочем, насчет Бритт я не удивлен.
        Бритт вопросительно подняла брови. Хью достал из кармана перчатку и бросил ей в руки:
        - Твоя?
        - Д-да, моя, - пробормотала Бритт.
        Значит, Хью знает, что в черном доме была она.
        Но… сказал ли он кому-нибудь об этом.
        - Значит, думаешь, раз тебе тень отрезали, то ты приобрел какую-то власть? - тихо спросила Гвендолин.
        - Конечно. Я стал свободным. Разве свобода - не высшее благо?
        - Это Таласс тебе сказал? - прямо спросила Гвендолин.
        Хью ощетинился.
        - Да. Таласс. И у меня нет причин не верить ему. Как и причин верить вам - теперь. Бритт, ты была на чердаке. Ты видела все. Зачем ты туда полезла?
        - Потому что Роуз… - Бритт осеклась.
        - Роуз? Призрак? Он здесь при чем?
        - При том, что я могу на многое открыть глаза тебе, мастер Хью. Особенно на то, что касается Таласса. На многое мне и самому недавно открылись глаза. Даже смерть не делает нас свободными, - произнес Роуз.
        - Он здесь, - пояснила Гвендолин, разворачивая к Хью зеркало. - И ни на минуты не сомневаюсь, что вам обоим важен этот разговор.
        - Я так понимаю, выбора у меня нет? - Хью с раздражением взглянул на зеркало и сел на стул, оказавшись лицом к лицу с призраком. - Здравствуйте… снова.
        - Здравствуй, Хью. Не думал, что дело повернется так. Впрочем, может, и к лучшему, что что-то происходит: движение - путь к переменам.
        - А вы философ, - усмехнулся Хью. - Не подскажете, почему в вашем доме обитает такое количество птиц? Это ваши?
        - Нет, мне подбросили, - с фальшивой любезностью ответил Роуз. - И, судя по тому, как быстро умчался Таласс, он прекрасно знает, кто это сделал. Думаю, и раньше знал. Просто верить не хотел.
        - Что ж… Но вы, как я понимаю, собирались говорить со мной не о Талассе?
        - Наоборот. Как раз о нем. Сдается мне, он сделал чудовищную ошибку.
        Хью закатил глаза.
        - Вы призрак. Как вы можете судить живых?
        - Хью! - возмущенно воскликнула Бритт.
        Роуз ответил после недолгого молчания:
        - С одной стороны, молодой человек прав. Я умер, и мне больше не должно быть дела до жизни Таласса. Я ведь не собираюсь вечно преследовать его, гремя цепями. Бр-р-р, страшно такое даже представить. Наоборот, мне было бы приятно, если бы вы изыскали способ отправить меня на покой. Но с другой стороны… Я пока здесь и знаю о делах живых немного больше, чем все, собравшиеся здесь. Так уже вышло. И уж точно я знаю больше Таласса.
        - Как вы можете знать больше Таласса?!
        - Перед тем, как со мной расправиться, Дроссель долго и страстно вещал, - сухо сказал Роуз. - Уверен, что для Таласса многое из сказанного тогда было бы в новинку. Он думает, что Дроссельфлауэр доверяет ему, но…
        - Он так не думает, - сказала Гвендолин. - Иначе не вел бы свою игру и не пытался своими силами удержать мальчика в Марблите, а доверился бы Дросселю!
        - Резонно, - вынужден был согласиться Роуз. - Да и сейчас он, скорее всего, допрашивает его. А наша первостепенная задача - спасти мастера Хью.
        - Не от чего меня спасать, - отрезал Хью.
        - Да как же, - усмехнулась Гвендолин. - Ты думал, как собираешься теперь жить?
        - Лучше многих.
        - Да ну?
        - Прекратите! - вмешалась Бритт в назревающую ссору. - Что вы сцепились? Гвендолин, давай выслушаем Хью - раз уж он готов слушать нас. Хью ведь не… заставили это сделать, так? Ты сам на это пошел?
        Удивительно, но эта мысль пришла ей в голову только сейчас.
        - Ну, конечно, сам! - рассмеялся Хью. - Посмотрел бы я на того, кто смог бы заставить меня сделать что-то против моей воли.
        У Бритт было другое мнение на этот счет, но она промолчала.
        Вместо нее высказался Роуз:
        - Кто знает, мастер Хью, кто знает… Иногда мы совершаем поступки, будучи твердо уверенными в том, что нами двигает лишь наше решение. И чужое влияние не имеет над нами силы.
        - Чушь! О чьем влиянии вы говорите?
        - Конечно, Таласса. И, поверьте, я знаю, что говорю.
        Хью хмыкнул.
        - И почему же?
        - Потому что я был таким же, как вы.
        - В каком это смысле?
        - Так же, как и вы, я попал под очарование Таласса. Я верил ему и считал, что его идеи верные и правильные. Точнее - единственные верные и правильные. Я был молод. Я совершал ошибки - как все мы. И я не думал, что все обернется таким ужасом. Не мог предположить.
        - Но ведь… - Гвендолин не смогла промолчать. - Ты сказал, это Дроссель!..
        - Да, конечно. Таласс очаровал меня, а Дроссель очаровал нас обоих. Но Таласс ведет свою игру. Он во многом не согласен с тем, что творит Дроссельфлауэр, у него свои представления о том, как… правильно.
        - Что он сделал?
        - А вы как думаете? Вы рассматривали эти фиалы. В каждом из них - чья-то тень. В том числе и тень мастера Хью.
        - Чушь какая, - презрительно рассмеялся Хью. - Таласс забрал мою тень не затем, чтобы зачаровать, а затем, чтобы освободить.
        - Иногда это одно и то же… - Призрак Роуза задумчиво наматывал кудрявую прядь на палец. - Мастер Хью, вы так хотели стать частью города, частью Марблита, частью жизни Таласса, так торопились привести мечту о свободе в исполнение, что не подумали о главном: много вы видели здесь людей, похожих на вас?
        Наступила тишина.
        - Здесь сказочные такие… Забавные, - медленно проговорила Бритт. - А те, кто не сказочный, как я правильно понимаю, остаются в саду…
        - Не все. Я говорил только о механизме Дросселя. Он был создан, чтобы выкачивать мечты, надежды и чаяния из приезжих. А Марблит появился сам собой. Однажды… Однажды просто оказался здесь. И помимо местных жителей здесь бродили также их тени.
        - И Таласс это придумал? Собирать их в фиалы?
        - Да. Таласс вообще гений. Его познания в истории, артефактологии и алхимии оказались необходимыми нам, когда мы творили наши чудеса. К тому же Таласс мечтал… Мечтал избавиться от птиц. Он думал, что может использовать силу теней, чтобы навсегда изгнать их. Избавить Марблит от кошмаров.
        - Как тебе в голову пришло это поддержать? - возмутилась вдруг Гвендолин.
        - Ну… Я это…
        - Считай, возглавил, - хмыкнула Бритт.
        - Вроде как, - смущенно развел руками Роуз. - Нас было трое, нас всегда было трое: Дроссельфлауэр готов был бросить всю свою жизнь на то, чтобы его мечта ожила, Таласс находил удовольствие в экспериментах, а я… Я впервые осознал, какую силу имеет мое искусство. Как много я могу сделать. Это была гордыня. Она захватила меня, сожрала с потрохами - еще бы, столько власти… Я был не прав. Прости меня.
        - Если бы я вернулась раньше. Если бы я только знала… - печально вздохнула Гвендолин.
        - Не корите себя, пожалуйста… - Бритт коснулась рукой ее локтя.
        - Допустим, все так, как вы говорите, - скептически проговорил Хью. - Так почему моя тень должна прогнать этих жутких птиц?
        - Во-первых, не то чтобы должна… Это только теория. Он работал над этим… По крайней мере, пока я был жив. Что сейчас - я не знаю, я был погружен в сон.
        - А во-вторых?
        - Во-вторых, если я правильно понимаю то, что вижу, - сухо произнес Роуз. - Дело не в вашей тени, а в вас самом. Талассу хотелось оставить вас при себе, Дросселю на эксперименты он вас точно не отдаст, вот и решил действовать своими методами. Нельзя отказать ему в смелости. Ведь он не мог быть уверен, что вы это переживете и останетесь собой.
        - А кем я еще могу стать?
        - Оглянитесь же вы вокруг! Здесь все - сказочные персонажи! - резко ответил Роуз. - Вы вряд ли видели таких где-то за пределами Марблита, а, сестрица?
        - Все так. Правда, пожив здесь немного, начинаешь привыкать…
        - Вот. И мастер Хью наверняка бы привык. Видимо, Таласс узнал что-то еще с тех пор, как меня нет. В конце концов, кто я такой, чтобы запрещать ему жить дальше.
        В голосе призрака скользила неприкрытая обида.
        - Мастер Таласс не стал бы делать ничего, чтобы навредить мне, - с уверенностью сказал Хью. - Он знал, что делает. Все, что он хотел, - отпустить меня, освободить от привязанностей прошлого.
        - И ты в самом деле думаешь, что ему это удалось? - спросила Бритт.
        - Я в этом уверен. И я хочу остаться в Марблите. Мне здесь нравится.
        - Тебе здесь… нравится - после всего, что мы узнали?
        - Прекрасный город! - упрямо заявил Хью. - Я бы сам создал такой, если бы мне только представилась возможность. Предпочту жить здесь и помогать Талассу.
        - Ну уж нет! - возмутилась Бритт. - Еще предложи бросить тебя тут и уехать домой!
        - Иди, спасай Меган, раз так неймется, - равнодушно пожал плечами Хью. - Вот только где она?
        - Понятия не имею, - вздохнула Бритт. - Не стоило нам разделяться. Ничего хорошего из этого не вышло.
        Хью хмыкнул, всем своим видом демонстрируя, что судьба Меган нисколько его не заботит.
        - Что будем делать? - спросила Гвендолин.
        Она по-прежнему сидела на столе и уже некоторое время молчала. Лицо ее было очень усталым.
        - Что-нибудь. Что-нибудь надо делать! - упрямо сказала Бритт. - Хью не хочет уходить? Захочет! Мы сейчас найдем его тень, а потом все вместе пойдем и разыщем Дроссельфлауэра и попросим его - нет, заставим! - нас отпустить. Всех. И Роуза с собой заберем. И Гвендолин!
        - Отличный план, - расхохотался Хью. - А меня ты спросить не забыла? Я тебе уже сказал - мне все нравится, и я здесь останусь. Быть с Талассом намного лучше, чем возвращаться в скучный колледж к пресным людишкам, не видящим дальше собственного носа! Там я снова буду всего лишь одним из многих, бесталанным Хью - а здесь меня заметили, выделили…
        - Ты просто надутый индюк! Самоуверенный мальчишка! - закричала Бритт. - Дешево же он тебя купил!
        - Слушай, ты… Решила, что самая умная здесь?! - ощетинился Хью. - Ты понятия не имеешь о том, какие у меня отношения с Талассом, но лезешь в них, как будто у тебя есть на это право! Ты не знаешь ничего ни обо мне, ни о моей жизни, но почему-то на основании того, что мы пару дней назад приехали в один город на одном поезде считаешь, что можешь решать за меня!
        Бритт хватала ртом воздух.
        - Вот что… Убирайтесь отсюда все, - выдохнул Хью, опираясь руками о столешницу. - Идите, ищите Меган, ждите поезда, делайте что хотите. Только меня оставьте в покое. Мне с вами не по пути.
        - Ах так! - вскинулась вдруг Бритт. - Ну, как хочешь! Только не пожалей потом!
        Она схватила со стола зеркало и бросилась прочь. Гвендолин молча пошла за ней.
        Хью внимательно проследил за ними в окно - вот они вышли, о чем-то бурно споря, пошли вниз по улице… Только убедившись, что они в самом деле ушли, Хью оставил наблюдательный пункт. Затем подошел к стеклянному шкафу, открыл настежь створки и, помедлив, достал оттуда зеленый фиал, отдававшийся в его ладони ласковым знакомым теплом. Убрав фиал в карман, он быстро оделся и поспешил на улицу. Он хотел во что бы то ни стало найти Таласса раньше, чем это сделает Бритт. И даже самому себе не хотел признаваться, что вовсе не Бритт была причиной его спешки, а призрак давно умершего художника, слишком близко к сердцу воспринимающий все, что говорили о Талассе. В частности то, что говорил Хью.
        * * *
        Бритт неслась вперед, не разбирая дороги. Она кипела от ярости. Как же глубоко проникли щупальца местных магов-маньяков, что они совсем задурили голову Хью, и он встал на их сторону! Да, Бритт действительно не очень хорошо знала Хью. Совсем не знала, если уж смотреть правде в глаза. Но в одном она была уверена: Хью хороший человек. Тот Хью, который вместе с ней хотел выяснить все тайны, чтобы найти путь назад - он не одобрил бы ни парка спящих скульптур, ни тошнотворных экспериментов Дроссельфлауэра. Бритт злилась на всех сразу - на Хью за его ужасный выбор (тоже мне, нашелся Эдмунд, как будто ни одна сказка не может обойтись без предателя!), на Роуза (нельзя было рассказать все сразу и без утайки, почему из него надо все клещами вытаскивать, что ему теперь?), на город, занесенный снегом и звенящий бесчисленным количеством стеклышек - точно маленькие колокольчики в воздухе, динь-дон-перезвон… Бритт резко остановилась.
        - Гвендолин! - охрипшим голосом спросила она. - Вы это слышите?
        - О да.
        Роуз мрачно сказал:
        - Я знаю этот звук. Каждый раз после него в саду появлялась новая статуя…
        - Меган! - Бритт побледнела. - Пока мы тут… Она там… Она, может быть, угодила в ловушку!
        Гвендолин только хмуро кивнула. Бритт выхватила из кармана зеркало и закричала:
        - Роуз! Как попасть в башню? Кажется, Меган в опасности!
        - Тише, тише, - попытался успокоить ее Роуз. - Может быть, Меган удалось от него ускользнуть. Нельзя сразу думать о худшем…
        - Можно, - буркнула Гвендолин. - Раньше ты не был настолько беспечным…
        - Я был, - вздохнул Роуз. - Поэтому сейчас вынужден общаться с вами из такого неприятного положения. Так вот, попасть в башню тяжело и сложно. И это риск. Если вы разозлите Дросселя раньше времени, последствия могут быть… Неприятными. Здесь слишком много птиц - и кто даст гарантию, что Дроссельфлауэр не воспользуется своей властью над ними?
        - Хорошо, что ты предлагаешь?
        - У Меган есть друзья?
        Бритт задумалась.
        - Я бы не назвала ее человеком, который умеет заводить друзей.
        - И все-таки?..
        - Я, Хью…
        - Нет, не вы. Вы не друзья, как мы уже выяснили. Я хотел сказать - здесь, в Марблите? Она ни с кем не подружилась?
        Бритт просияла:
        - Точно! Кип! Тот, что присматривает за картой! Она нас знакомила. Вроде они неплохо общаются. И Меган могла пойти к нему после того, как мы разошлись. Кип может знать, куда она пошла. Он мог видеть ее!
        - Гениально! - оживилась Гвендолин. - Пошли. Я знаю короткий путь к Карте. Нам бы держаться ближе к домам. Здесь слишком много птиц.
        - Идем!
        Бритт убрала зеркало в карман и поспешила за Гвендолин в узкий переулок.
        Птиц не было. Или, по крайней мере, не было видно и слышно - что совсем не означало, что они не притаились поблизости, клацая крепкими клювами и переступая когтистыми лапами. Бритт поежилась, оглядываясь на бегу. И правда - куда они делись?
        - Лучше тебе не знать, - выдохнула Гвендолин. - Да и мне тоже. Главное, что прямо сейчас они не пытаются вцепиться нам с тобой в волосы. Или тебе мало приключений?
        Бритт ни за что не назвала бы новую встречу с птицами «приключением», но спорить не стала - только махнула рукой.
        Они нырнули в один проулок, вынырнули в другом - и вот уже слева виднелась Флауэр-сквер. Бритт шагнула было туда, памятуя, что Карта находилась где-то за Ратушей, но Гвендолин схватила ее за локоть.
        - Тс-с! Не торопись! - сказала она. - Туда пока не надо. Ты же не хочешь, чтобы нас раньше времени заметили?
        - Птицы? - Бритт подумала, что на открытом пространстве стая птиц быстрее их догонит, но тут же вспомнила кое о чем еще. - Долл…
        Гвендолин кивнула.
        - Я совсем забыла о Долл! Кажется, что я видела ее уже очень давно…
        - Не думаю, что она считает так же. Она и ее соглядатаи - оловянные солдатики, которых она расставила по всему городу.
        - Оловянные… солдатики? - Бритт моргнула. - Ты имеешь в виду Тьебо и прочих стражников?
        - Да. Долл при Дроссельфлауэре что-то вроде секретаря и охранника одновременно. Ты еще не поняла?
        - Я… Если честно, об этом не думала.
        - Долл ведь не ищет тебя?
        - Нет. Я… Я обедала с ней вчера. Рисовала ее портрет. А потом спросила о птицах, но она перевела тему и не стала мне ничего говорить.
        - Что ж. Не знаю, к добру или к худу, что ты для нее рисовала. - Гвендолин задумчиво наматывала на палец прядь волос.
        Совсем как Роуз.
        Все-таки брат с сестрой были очень похожи, отстраненно подумала Бритт.
        - Значит, Долл - еще одно препятствие?
        - Да, и оно может стать очень серьезным, как только она поймет, что ты выскользнула из-под контроля. Так что давай пройдем переулками. К Карте можно выйти несколькими путями. Сколько раз я бывала там, когда Роуз трудился над ней…
        - А после?.. - осторожно спросила Бритт.
        - Ни разу.
        Бритт решила не спрашивать ничего больше - и так все было предельно ясно.
        Гвендолин хорошо знала город - о некоторых проходах и проулках Бритт никогда не догадалась бы сама. Недавний снегопад отражался от многочисленных стекол городских стен. Казалось, они шли внутри замершего снежного вихря, движение которого остановилось так же резко, как само время. Никого не было на улицах, город словно вымер, и только доносящиеся издали птичьи крики пугающе отзывались в сердце и заставляли стынуть кровь.
        Бритт мерзла без своей одежды и привычного шарфа, но шла вперед, не жалуясь на холод: он был наименьшим злом. От холода можно спастись чашкой горячего чая и одеялом. А как спастись от чужого воображения, безжалостно поглощающего все вокруг себя?
        К Карте они вышли внезапно - шагнули за поворот и оказались на маленькой площади. Несмотря на снегопад, мозаику было видно: кто-то тщательно постарался расчистить ее. Бритт повертела головой и заметила неподалеку Кипа. Старик стоял, опираясь на широкую щетку с длинной ручкой, и внимательно разглядывал плоды своих трудов - не иначе пытался убедиться, что ничего не упустил.
        - Кип! - Бритт помахала рукой, привлекая внимание старика, и начала пробираться к нему вдоль ограждения - там, где как и было больше всего снега.
        Гвендолин указала Кипу знаком, чтобы он молчал, и начала пробираться следом.
        Кип терпеливо ждал их у лесенки. Только щетку успел убрать, поняв, что в ближайшее время ему будет не до уборки.
        - Странный сегодня день, - проговорил Кип, едва Бритт и Гвендолин приблизились к нему. - Столько птиц, и все черные. Страшно, должно быть.
        - А вы не боитесь? - Бритт склонила голову к плечу.
        - Чего бояться? - Кип пожал плечами. - Моя задача маленькая. Я сторожу Карту. Вздумают птицы позариться на то, что стекляшки блестящие, да разрушить работу мастера Роуза, так я им щеткой так надаю, что сгинут, теряя перья!
        - Спасибо, старина, - раздался голос из кармана Бритт.
        Кип узнал его и медленно осел на ступеньки.
        - Мастер Роуз?! - выдохнул он. - Это как же можно понимать?
        Бритт поторопилась достать зеркало.
        - Видите ли, такое дело, мистер Кип, - пробормотала она.
        - Рад видеть тебя в добром здравии, - помахал рукой Роуз. - А я, видишь, нынче призрак. Вот ради меня - не мог бы ты помочь Гвен и Бритт? Они тут в какой-то мере пытаются все спасти и закончить мои дела.
        Бритт возмущенно фыркнула. «Его дела!». Да было бы что заканчивать. Со своими бы справиться… Но ничего говорить не стала. Призрак и так находился не в лучшем состоянии. Ей было его жаль.
        Кип обрадовался.
        - Хоть таким, а снова видеть вас, мастер Роуз, - уже счастье, - сказал он. - Ваша Карта в порядке. Сберег.
        - Теперь я уже жалею, что сделал ее, - вздохнул Роуз. - Но не уничтожать же. Спасибо.
        - Возможно, именно карта удержала твой образ здесь, - заметила Гвендолин. - За это отдельное спасибо от меня, Кипер.
        - Кип, мы здесь не просто так. Мы ищем Меган… Мы разошлись и потеряли ее из виду, - торопливо сказала Бритт. - Мне жаль отвлекать вас от возможности вновь побеседовать с господином Роузом, но не могли бы вы сказать: вы ее видели? Когда я видела ее в последний раз, она собиралась к вам.
        - Милую Меган? Конечно, видел!
        - О! Она может быть в опасности! Если вы расскажете нам, куда она пошла…
        Кип потер подбородок.
        - Дайте подумать. Мы сидели в кафе у Томми, точно, пили какао, потому что было очень холодно… Знаете, я бы и сейчас не отказался от кружечки…
        - Некогда, некогда, Кип, миленький! Нам надо торопиться! - горячо проговорила Бритт.
        - Да-да… Дай только вспомнить, милая леди… Леди Меган все расспрашивала - про тетушку Долл, про башни, про сторожей, да про то, как выйти к поезду…
        Бритт и Гвендолин быстро переглянулись.
        У обеих мелькнул один и тот же вопрос: могла ли Меган попытаться покинуть город? Тогда она угодила прямо в лапы оловянной стражи Долл…
        - Я ей карту-то перерисовал, по ее просьбе, - вспомнил Кип. - Она все смотрела на карту, любовалась, вот я ей и перерисовал. И она куда-то ушла, бродить, в сторону башен… О! Чудеса случаются, небеса услышали меня!
        - Просто ты давно здесь сидишь, да и гости у тебя - издали видно гостей! - объявил Томми, подходя к лесенке с подносом, на котором стояло четыре кружки какао.
        Бритт с благодарностью взяла одну из них.
        Какао было горячим и сладким - то, что нужно в морозный день после долгого хождения по улицам.
        - Гвен, а что вы тут делаете с юной леди? - строго спросил Томми. - Вы разве не слышали про птиц и все такое? Кому жизнь дорога, те попрятались по домам.
        - А что ж вы с Кипом не спрятались? - парировала Гвендолин.
        - Мы-то уже старики, - усмехнулся Кип. - Мне-то что. Я за себя не боюсь, за карту боюсь.
        - А я за этого дурня боюсь, - пояснил Томми. - Так ведь совсем замерзнет.
        - Кстати, Томми! А мастер Роуз-то не совсем умер! - обрадованно воскликнул Кип. - Гвендолин, милая, можно, можно ему показать?
        Гвендолин со вздохом кивнула.
        Еще некоторое время ушло на восторги и восклицания Томми при встрече с Роузом. Бритт сосредоточенно пила какао и пыталась понять, что делать дальше. Если Меган пыталась сбежать…
        - А девушки милые ищут леди Меган. Помнишь, я приводил ее к тебе? Она еще расспрашивала, что и как здесь устроено.
        - Конечно, не иначе как накануне, - кивнул Томми.
        - Вот леди интересуются, куда она могла пойти - мол, совсем потеряли из виду. А я и говорю: всё она про сторожевые башни расспрашивала, да про то, как к поезду попасть. Вот может, туда пошла?
        Лицо Томми помрачнело. Он собрал на поднос опустевшие чашки, провел рукой по краю одной большим пальцем, собирая оставшуюся пенку, и с усилием произнес:
        - Да куда бы она не пошла… Боюсь, не дошла туда.
        Кип закричал:
        - Томми, да что ты такое говоришь?
        - Говорю, что знаю. Я потом пошел чашки мыть… А на кухне окно открыл, чтобы дышалось легче. И вот слышу - скрипку, совсем недалеко. Где-то со стороны городской стены, есть там одно место…
        Бритт прижала ладонь ко рту.
        - Дроссельфлауэр, - произнес Роуз, и в повисшей тишине все услышали его негромкий голос. - Если она столкнулась с ним… Она у него.
        - Я тоже в этом уверена, - пробормотала Бритт. - Интуиция, что ли?
        - Тогда надо идти, - нахмурилась Гвендолин.
        - Полно, Гвендолин, куда же вы пойдете! - замахал руками Кип. - Вам бы спрятаться…
        - Я и так слишком долго пряталась. - Гвендолин забрала у него зеркало с призраком брата. - Вот чем все обернулось. Я должна - ради себя и ради Роуза - посмотреть Дроссельфлауэру в глаза.
        - А я хочу помочь Меган. Она, конечно, иногда совершенно невыносима, но она не виновата, что попала сюда! Как и мы все!
        Кип мягко улыбнулся:
        - Удачи вам, леди Бритт.
        - До свидания, Кип, Томми! - Бритт порывисто обняла стариков. - Спасибо!
        И поспешила следом за Гвендолин - к ратушной башне, туда, откуда доносились приглушенные звуки скрипки.
        * * *
        Хью потребовалось время, чтобы понять - он идет никуда. Можно было часами бродить по городу без малейшей надежды встретить Таласса или узнать, куда он ушел, а спросить было не у кого. Город словно вымер.
        Хью остановился и задумался. Птицы птицами, но людям бывает сложно изменить свои привычки. Он уже знал некоторых горожан, - типа Кипа - которые постоянно сидели на одном месте. Не наведаться ли к нему?
        А… Плохая мысль.
        К Кипу наверняка помчались Бритт и Гвендолин - искать свою ненаглядную Меган. Что толку с нее? Вот Таласса бы найти.
        Куда мог отправиться Таласс? Точно не обратно в черный дом. Варианта два - либо дом Долл, либо ратуша.
        И соваться без приглашения к господину мэру представлялось Хью вопиющей наглостью. А к Долл можно сходить посоветоваться. Заодно, может, представится возможность пообедать… Хью почувствовал, что голод дает о себе знать. Настроение, и без того испорченное, все сильнее ехало вниз по шкале от нуля до минус тысячи, голова болела и мороз противно щипал кожу.
        В памяти всплыл еще один человек. Вот уж кто не упустит возможности поговорить - пусть и в свойственной ему форме.
        Господина Вуда Таласс разыскал возле его дома - тот сидел на любимом табурете с деревянной дубинкой в руке и настороженно смотрел в небо.
        - Птицы! - проворчал он, едва заметив приближающегося Хью. - Совсем распоясались. Но пусть только попробуют подобраться ко мне близко. Ух я их!
        - Смотрю, вы вооружены, господин Вуд? - приветливо спросил Хью. - Рад видеть вас в добром здравии!
        - Хех, разве ж будет тут что-то доброе? - хмуро спросил господин Вуд. - Жили нормально! Без всякого шума, без всяких птиц! А теперь - то сломают палку дуралею Лайту, то, стало быть, в принципе начнут крушить дома и пугать людей. Сплошной беспорядок!
        - Да, и куда только смотрит господин мэр! - подыграл Хью.
        Вуд нахмурился еще сильнее, кустистые брови, казалось, сошлись на переносице.
        - Господин мэр делает все, что в его силах! А вот помощники его… Совсем ворон не ловят, уж простите за такой неудачный каламбур!
        - Кстати, о помощниках, - широко улыбнулся Хью. - Я повсюду ищу господина Таласса. Может быть, вы его встречали? Не иначе, как он борется с птицами…
        - Да где уж там! Видеть я его, конечно, видел, и не далее, как час назад! Шел он через Флауэр-сквер - стало быть, прямо в гости к господину мэру.
        - О, - только и сказал Хью.
        Господин мэр был, несомненно, радушным и гостеприимным, но вряд ли к нему можно просто так вломиться с улицы - особенно, когда он занят важным разговором с подчиненными.
        - Спасибо, - вспомнил о приличиях Хью. - Попробую дождаться его около ратуши. А вы не сидели бы на улице. Птицы все-таки опасны…
        Старик Вуд воинственно потряс палкой:
        - У-у-у! Не для меня!
        Попрощавшись с господином Вудом, Хью засунул руки в карманы и медленно пошел вниз по дороге.
        Ему пришло в голову, что дождаться Таласса проще всего у Долл. К тому же он вспомнил про вещи - какие-то он все-таки забыл, - было бы неплохо забрать их, прежде чем… Прежде чем переехать к Талассу насовсем?
        Но они не говорили об этом.
        Ему ничего такого не предлагали.
        Хью нахмурился. Таласса надо разыскать как можно скорее - хотя бы для разъяснения грядущих перспектив…
        Жить одному не хотелось.
        Думать о словах Бритт, брошенных ему в лицо, - тоже. Всю жизнь Хью удавалось избегать неприятных разговоров, скандалов и ссор - но Бритт добралась до него с выяснением отношений даже в чужом доме. Это кто еще кому должен выговаривать!
        Погруженный в свои мысли, Хью свернул на перпендикулярную улочку и остановился, услышав незнакомый, казавшийся неестественным звук. Он поднял голову и увидел, как прямо перед ним маршировала колонна стражников.
        Их было много - больше, чем можно было предположить, заглядывая в городские Башни для экскурсии. Все они были одеты в одинаковые мундиры и двигались строем, высоко поднимая колени и размахивая руками в такт.
        Мостовая содрогалась от их твердых шагов.
        Хью оцепенел. Ему ни разу в жизни не приходилось наблюдать так близко военный парад - а больше всего это было похоже именно на него.
        Бежать - подсказал ему внутренний голос. И Хью послушался.
        Он не знал, с какой целью городская стража Марблита стекалась в центр города, - возможно, всего-навсего с благой целью истребления черных птиц - но он предпочел не попадаться им на глаза.
        Так же, как в прежней жизни он за три улицы обходил полицейских, здесь он свернул, чтобы не попасть под тяжелый военный марш.
        Что еще напугало его до трясущихся поджилок - раньше он не замечал, что все стражники на одно лицо.
        Абсолютно. Одинаковые.
        И их было намного больше, чем то количество башен вокруг города, о котором Хью знал. Что-то во всем этом сильно ему не нравилось. Он ощутил тягучее чувство тоски и тревоги - и тут же отбросил его, решив, что оно навеяно словами надоедливой Бритт.
        Двигаясь спиной, он прошел узкий проулок, повернулся и шарахнулся назад - прямо на него молча летела черная птица. Он отмахнулся, собрался, приготовившись к бою, но птица полетела дальше, всего лишь царапнув его когтями по лицу. Словно бы у нее были дела важнее…
        Хью не стал об этом задумываться.
        Цел - и хорошо. Надо понять, какими путями теперь добираться до особняка тетушки Долл. Он совсем заблудился и не помнил, где в лабиринтах улиц нужные повороты.
        Улицы петляли, поднимались вверх и резко падали вниз, издалека раздавался мерный строй шагов, никого не было на улицах - пустой, вымерший город, где остались только стражники… Хью обессиленно опустился на каменный барельеф возле какого-то огромного здания.
        - О, смотри, я же говорила, что он все-таки придет! - услышал он радостный голос Бритт.
        - Куда приду? - Он поднял голову, глядя на подошедших с враждебностью.
        - Спасать Меган. - Бритт филигранно не замечала его настроения. - Кип и Томми сказали, что она отправилась изучать город, а потом Томми услышал звуки скрипки… Которые теперь раздаются прямо над нами. Неужели не слышишь?
        Хью прислушался.
        И в самом деле, еле различимая скрипичная игра лилась откуда-то сверху.
        - Мы подозреваем, что Меган там. У Дроссельфлауэра в плену. И… мы видели на площади построение солдат Долл. Она там была, мы видели… Это все очень нехорошо, Хью.
        - А если ты ищешь Таласса, - сказала Гвендолин, усмехаясь краешком губ, - где ж ему быть, как не в башне своего хозяина?
        - Мэр ему не хозяин!
        Из кармана Бритт раздался неясный смешок - кажется, призрака повеселили его слова. Хью предпочел проигнорировать само его неестественное существование.
        - Ну, вы и самоуверенные! - воскликнул он. - Сами только что сказали, что площадь перекрыта - и сами же предлагаете пойти в ратушу. Каким, интересно, образом мы проскользнем туда незамеченными? Превратимся в мух?
        - О нет, все проще, - широко улыбнулась Бритт и взялась за медное кольцо в стене в паре шагов от него. - Здесь есть дверь. И дверь эта ведет в самое сердце ратуши. Кем бы ни был господин мэр, что бы он ни замышлял, как бы ни оправдывал свои дела - Меган я ему не отдам!
        Бритт оглянулась на Хью.
        - Мы - не отдадим? - Теперь в ее голосе звучал вопрос.
        Хью нахмурился, но ответил с неохотой:
        - У вас дверь. И, видимо, еще какие-то секреты в рукавах. Я пойду с вами и помогу. Но у меня своя жизнь и вы в нее не лезете. Поняли?
        Бритт и Гвендолин синхронно кивнули.
        Хью выдохнул и первым шагнул в темный проход.
        ГЛАВА 20. ЧЕРНЫЕ ПТИЦЫ
        Меган подняла голову. Мелодия скрипки, игравшая в ее голове, резко оборвалась. Исчезли застывшие в спящих позах скульптуры вокруг нее, припорошенные снегом, исчезли разлапистые сосны, исчез калейдоскоп ярких стекол, ослепивший ее до зажмуренных век. Все исчезло, и остался только злосчастный стул, к которому она была привязана, волшебный механизм под золотым петушком-флюгером, и Дроссельфлауэр, в растерянности опустивший смычок, но все еще державший у подбородка скрипку.
        - Дроссельфлауэр! - услышала она знакомый голос.
        Только теперь в нем не было прежних мягких вкрадчивых ноток.
        Меган сощурилась - перед глазами все плыло. Но ей удалось разглядеть, пусть и размытую, но узнаваемую фигуру Таласса.
        Он стоял на последней ступеньке винтовой лестницы и дышал тяжело, так, словно всю дорогу бежал без остановки.
        - Что ты наделал? - крикнул он.
        - Я? - Дроссельфлауэр покачал головой. - Всего лишь сделал то, что должен. Ты действуешь своими методами - разве я тебе мешаю? А ты почему-то решил вмешаться в самый прекрасный процесс - процесс изменения города…
        - Если бы только в него, - с горечью сказал Таласс. - Откуда столько птиц? Что ты задумал?
        Дроссельфлауэр, наконец, отложил смычок и скрипку в стороны, и Меган почувствовала, как тугие путы словно бы стали слабее.
        Мэр поправил белые манжеты, виднеющиеся из-под темно-зеленого сюртука, и проговорил:
        - С чего ты взял, что это я?
        - Ох, господин мэр, недооцениваешь ты своих людей, - покачал головой Таласс и поднялся в башню, закрыв за собой дверь. - Думал, я не узнаю про гнезда? Вот только не знаю, в какой момент ты решил…
        - Обернуть свой страх себе же на пользу? - повернул голову Дроссельфлауэр. - Кошмары не должны больше вставать у меня на пути.
        - Зачем ты выпустил птиц?
        - Это не я. Не я. Кто-то пробрался в дом Роуза и разбудил их…
        - И об этом ты тоже в курсе… - Таласс оперся плечом на стену и усмехнулся. - Как много в тебе, оказывается, тайн, старый друг.
        Меган ничего не понимала из их разговора, за исключением того, что это ее единственный шанс спастись. Пока Дроссельфлауэр отвлекся на Таласса, она осторожно принялась выпутываться из ремней, которые слабели с каждой минутой. Механизм гудел, крутились шестеренки, и Меган мутило: перед глазами то и дело вспыхивали то картины прошлого, то пасторально-кладбищенский пейзаж со скульптурами, больше похожими на надгробия. Она с силой прикусила губу: помогло. Ненадолго, но боль помогла собраться. Она принялась выкручивать запястье из ремней, больше всего опасаясь, что ее заметят - но Дроссельфлауэр был слишком поглощен разгорающейся ссорой с Талассом.
        - Думаешь, ты умнее всех? - спросил Таласс. - Думаешь, ты можешь в одиночку творить то, с чем с трудом справлялись трое?
        - Нас уже давно не трое. Все кончилось - но началось что-то другое, - не глядя на Таласса, ответил Дроссельфлауэр. - А что ты делал в черном доме?
        - Ходил проверять, кто туда залез…
        - Выяснил?
        - Нет. Но не это сейчас главное. Почему ты не останавливаешь их? Почему ты ничего не делаешь с птицами?
        - Да потому что не могу! - закричал Дроссельфлауэр.
        Меган удалось освободить одну руку. Со вторым ремнем дело пошло быстрее.
        - И ты отсиживаешься здесь, в башне? Превращаешь в сказку город, который вот-вот разорят наши главные враги? Выходи туда и сделай что-то, ты мэр! Ты сам им себя назвал!
        - Я не могу!
        - Тогда я заставлю тебя, - зарычал Таласс и схватил его за рукав. Раздался треск ткани.
        Меган освободила руки и принялась за остальные ремни.
        Свобода была совсем рядом.
        Сейчас она доберется до двери…
        Первая попытка встать обернулась провалом - ноги не держали. Со второй - что-то получилось. Сделав два шага на ватных ногах, Меган оперлась на стену. Не успеет, она не успеет дойти до двери. Тем более Таласс уже тянул туда сопротивляющегося Дроссельфлауэра.
        И оба они шагнули прямо в объятия появившейся на пороге тетушки Долл. Дверь с такой силой врезалась в стену, что на пол упали ошметки кирпича.
        - Таласс! - закричала она, и в ее лице, покрытом густым слоем косметики, не было ничего радушного.
        Меган сощурилась, разглядывая ее.
        Синяя помада, резкие черты лица, подчеркнутые макияжем, длинное пальто… В руке Долл держала какой-то свернутый лист.
        - Долли! - закричал Дроссельфлауэр. - Как ты сюда пришла? Зачем?
        - Затем, что ты ошибся! Это не та! - Долл развернула лист и ткнула ему в лицо. - Видишь? Видишь, как она меня нарисовала? Она сама не поняла, что уловила суть…
        Дроссельфлауэр побледнел.
        - Ее надо найти. Срочно.
        - Только дай приказ моим мальчикам… - усмехнулась тетушка Долл.
        Дроссельфлауэр бросился к окну.
        - Ну и ну! Я всегда знал, что у тебя армия, но чтобы такая!..
        - Все на страже нашего города! - с гордостью ответила тетушка Долл.
        «Еще и армия!» - подумала Меган. Как бежать? Куда? Если все равно настигнут…
        - Не лезь, прошу тебя, Долли. - Таласс мягко отстранил ее с пути. - У нас с господином мэром есть… свои дела.
        - Ты еще не понял? - Синие губы тетушки Долл разъехались в широкой пугающей улыбке. - Здесь распоряжаешься не ты.
        На лестнице раздался стук каблуков. Двое стражников вбежали в башню и встали по разным сторонам от Долл. Приглядевшись к ним, Бритт вздрогнула - они были на одно лицо. Они все на одно лицо! Как она раньше не заметила?!
        Таласс шагнул назад.
        Дроссельфлауэр стоял посреди комнаты, теребил манжеты и, кажется, вовсе не собирался вмешиваться в ссору своих подчиненных.
        Стук в окно оказался неожиданным для всех. Мерный, ровный, он звучал так, словно в дерево вколачивали гвозди. Но это были птичьи клювы, и они бились в окно. Снова и снова. Снова и снова. Черные крылья закрыли свет, в башне стало темно. Меган похолодела - до того жуткими выглядели птицы. До того хрупким казалось стекло.
        И оно не выдержало - птицы ворвались внутрь и взмыли под крышу башни, паря на распахнутых черных крыльях.
        Долл закричала.
        Птицы бросились вниз.
        Таласс потянул на себя Дроссельфлауэра, вжал его в стену, инстинктивно - больше по привычке - закрывая собой и закричал:
        - Сделай с этим что-нибудь! Я тебя прошу!!!
        Тетушка Долл же, размахивая портретом, вопила, перекрикивая птичий гомон:
        - Это портрет, а не я! Портрет, а не я!
        Меган спряталась за стулом, надеясь, что птицы будут слишком заняты, чтобы отвлекаться на нее. Их было всего три, но казалось, что в разбитое окно ворвалась целая стая.
        Вот одна из них вцепилась стражнику когтями в лицо. Другая же уселась на голове второго стражника и начала планомерно колотить клювом в голову.
        Лица стражников ничего не выражали, и от этого мороз шел по коже. Третья птица боролась с тетушкой Долл.
        Надо идти, думала Меган. Надо идти и спасаться. Но как?..
        Среди хруста черепов стражников и криков окружающих она не сразу услышала шаги на лестнице. Сначала она подумала, что новый отряд стражников спешит на помощь своим хозяевам, но это был всего лишь…
        Хью.
        - Хью! - забыв обо всем, радостно крикнула Меган, но он только равнодушно скользнул по ней яркими глазами и тут же переключился:
        - Таласс!
        Таласс отвлекся от Дроссельфлауэра, отпустил воротник его рубашки и прокричал, отмахнувшись от взлетевшей птицы:
        - Хью! Проклятие! Почему ты не дома?
        - Я искал вас! Вам нужна помощь!
        - Не нужна, не нужна! Ты думаешь, я не справлюсь тут сам? Беги отсюда, а-а-а-а!..
        Птица спикировала вниз и впилась когтями в плечо Таласса. Хью бросился ему на выручку, но в одиночку оторвать птичьи когти от кричащего от боли человека было нереально.
        По лицу Таласса текла кровь, заливая глаз и половину лица. Другая птица вцепилась ему в плечо.
        Дроссельфлауэр кинулся ему на помощь. Птица вырвалась, несколько черных перьев упали на пол. Стражник схватил ее, и она немедленно впилась клювом ему в плечо. Меган вздрогнула. Стражник действовал спокойно и уверенно, но другая птица уже проела в его голове большую дыру - а он словно и не замечал этого.
        Таласс, зажимая рукой рваную рану в плече, вновь повернулся к Дроссельфлауэру.
        - Этого ты хотел? Этого добивался?
        - Если бы я! - крикнул Дроссельфлауэр.
        Волосы его взлохматились, одежда пришла в беспорядок, глаза горели яростным огнем.
        - О чем ты? - напрягся Таласс.
        Хью вопросительно посмотрел на господина мэра. На Меган он по-прежнему не обращал внимания - и никто не обращал. Почему Хью так себя ведет? Меган решила, что подумает об этом завтра или хотя бы когда окажется в безопасности. Что-то странное случилось с ней. Возможно, что-то подобное испытал и Хью - раз так отчаянно тянется к Талассу… А не к ней.
        Не знает, что она пережила, как из нее по кусочкам вынимали душу…
        Меган попыталась покинуть убежище, но ее остановили слова господина мэра:
        - Все это Роуз! Это его желанием было все уничтожить. Для чего, ты думаешь, ему понадобилась эта карусель?
        Таласс поперхнулся.
        - Причем тут Роуз?
        - Он хотел все… исправить! - Дроссельфлауэр расхохотался. - Все, что мы натворили. Можешь поверить в такую наивность? Как можно освободиться от чуда, созданного своими руками?
        - Он покончил с собой… Из-за тебя? - медленно проговорил Таласс. - Он навлек на себя черных птиц, потому что хотел свободы…
        - Нет! - раздался от двери голос Гвендолин. - Он не навлекал на себя птиц. Ему помогли.
        Сквозь слезящиеся глаза Меган рассмотрела Гвендолин, которая стояла, вытянув перед собой руку с чем-то маленьким и блестящим, и Бритт, выглядывающую из-за ее спины.
        - Здравствуй, Таласс, - раздался голос Роуза Леймисса, и все затихло - казалось, даже птицы замолкли в этот момент. - И тебе привет, Дроссельфлауэр. Не хочешь рассказать ему, как ты меня убил?
        * * *
        Хью шумно выдохнул, но никто не обратил на него внимания - взгляд Таласса был прикован к зеркалу в руках Гвендолин.
        - Роуз? - пробормотал он. - Роуз? Но… как такое возможно?
        Он всем телом качнулся в сторону Гвендолин, протягивая руку:
        - Дай… Дай мне сюда скорее, Гвен…
        Гвендолин разжала пальцы, позволяя Талассу завладеть зеркалом. Роуз улыбался из глубин стекла.
        - Вот и встретились. А я все думал, случится это или нет?
        - Что произошло? Почему ты стал…
        - Призраком? - равнодушно спросил Роуз. - Потому что Дроссель меня запер. В большом таком трюмо, ты его, наверное, помнишь. А зачем? Чтобы удостовериться, что птицы хорошо сделали свое дело, и ни мой дух, ни мой разум - не говоря уже о теле - не смогут ему помешать.
        - Что это значит? - растерянно спросил Таласс.
        Он разом растерял весь свой лоск и уверенность, казалось, стал ниже ростом - Хью с недоумением разглядывал его. Очень уж это не вязалось с привычным образом Таласса.
        Таласс, сжав зеркало в руках, шагнул к стене и осел вдоль нее, точно силы в один момент оставили его. Хью сделал шаг к нему и словно уперся в невидимую стену - настолько Таласс был поглощен словами призрака.
        А Роуз говорил и говорил. Его нежный голос раздавался под сводами башни, вплетаясь в шестеренки механизма и птичий гомон.
        - Роуз, я не знал… Я не знал, я… - беспорядочно шептал Таласс, не глядя ни на кого вокруг.
        Дроссельфлауэр отвернулся.
        Стыдно ему, зло подумал Хью. А птиц натравливать было - не стыдно?
        Ему было жаль и убитого художника, и Таласса, которому врали, а больше всех - самого себя. А господина мэра нет - не было.
        Как и когда в руках Дроссельфлауэра вновь оказалась скрипка, Хью, занятый своими мыслями, разглядеть не успел. Мелодия зазвучала - форте, стакатто, громко, ярко - и словно бы мир сняли с паузы.
        С громким криком тетушка Долл бросилась на Бритт и толкнула ее к стражнику, боровшемуся с птицей, а после сцепилась с Гвендолин.
        В окно влетело еще несколько птиц. Они кружили под потолком, издавая леденящие душу звуки, удивительным образом гармонирующие со скрипичной игрой господина мэра.
        Таласс не замечал ничего - давясь слезами, он что-то жарко шептал маленькому зеркальцу, и Хью, как не хотел, так и не смог заставить себя прервать их беседу.
        И перестать смотреть тоже - не мог, понимая, насколько он чужой для Таласса - и насколько другой человек, давно потерянный и для города, и для других, и для него, оказался целым миром. Миром, который не сможет запомнить один Хью Гилберт, даже если будет очень старательно собирать все кусочки мозаики… Даже если и соберет - на портрете будет чужое лицо.
        Хью зажмурился - глаза жгло - и выхватил из кармана фиал, в котором горячо ощущалась собственная тень.
        - Помоги Бритт! - крикнул он.
        Тень метнулась к девушке, в чьи бирюзовые волосы черная птица успела запустить гигантские когти, в то время как стражник заламывал ей руки. Одна из рук оторвалась от тела и упала на пол.
        «Да они же оловянные!» - понял вдруг Хью. - «Чертова армия оловянных солдатиков!»
        Бритт тоже не терялась - на двоих с тенью они заломали оловянного человека и бросились на второго.
        - Мои мальчики! - Долл оставила в покое Гвендолин. Та шагнула назад, хватаясь рукой за горло.
        Хью выдохнул и прыгнул, повиснув на руках Дроссельфлауэра - мешая ему играть.
        - Отпусти! - раздраженно крикнул Дроссельфлауэр. - Отцепись!
        Он развернулся и ударил Хью смычком. Щеку, и без того пораненную птицей, обожгло конским волосом. В носу засвербило от запаха крови.
        За спиной Хью услышал тяжелые, усталые шаги.
        - Отойди от него, - рявкнул Таласс. - Не смей поднимать руку на мое!
        - Но здесь нет ничего твоего! - широко распахнул глаза Дроссельфлауэр. - Этот город - мое детище, а Роуз сделал выбор сам… Без твоего участия. Более того, он ведь так и не посвятил тебя в свой план?
        - Не слушай его! - потребовал Роуз. - Он врет!
        - С чего ты? Нет, с чего бы мне врать? Я всегда был честен с тобой, с Роузом, я делился каждым нюансом, каждым моментом, ради чего? Чтобы однажды Роуз Леймисс, держа мою мечту в кулаке как горсть стеклянных шариков, просто… передумал? Раздавил в кулаке хрупкое стекло, задумал бы в тайне обратный механизм, чтобы вернуть нас в правильный, нормальный мир. Нормальный! Ха! Будто бы не этот нормальный мир отторг его однажды, будто бы не я дал ему холсты и бумагу - целый город, в котором он мог творить что хотел!
        - Таласс! - отчаянно крикнул Роуз. - Я хотел, чтобы мы с тобой увидели настоящую жизнь. Здесь никогда не было бы ничего настоящего. Каково жить в мире, про который ты точно знаешь, что он - фальшивка. Я не смог!
        - А Таласс смог! - расхохотался Дроссельфлауэр. - О, как Таласс смог, особенно когда тебя не стало. Он эту фальшивку доработал до такого масштаба, который мне никогда и присниться не мог. Тоска и горечь любви - такая же движущая сила, как воображение и мечты!
        - Ты использовал меня… Использовал нас, - выплюнул Таласс. - А я тебя другом считал!
        - А я считал своим другом Роуза, - парировал Дроссельфлауэр. - Чтобы что?
        - Как ты мог. Убийца…
        - Я не убийца, как бы не кричал об этом достопочтенный Роуз. Я лишь защищался, а птицы… Что ж, я выстоял лицом к лицу перед своими кошмарами, а Роуз нет. Все дело в том, сломаешься ты или нет.
        - Подонок! - Таласс с места кинулся на Дроссельфлауэра.
        Скрипка и зеркало полетели на пол, и Хью инстинктивно бросился ловить то, что проще - скрипку. Зеркало же покатилось по полу в сторону.
        Таласс и Дроссельфлауэр сцепились в драке. Хью отвел глаза - в этом не было ничего привлекательного, в схватке бывших друзей, один из которых узнал о другом страшную правду. И чем ближе они находились друг к другу телами, тем шире становилась щель между их душами.
        Хью проводил глазами катящееся зеркало и услышал в общем гомоне, что Роуз что-то кричал.
        Он поднялся и на ватных ногах пошел его подобрать - и увидел, как Меган рывком бросила себя перед ним, останавливая зеркало ногами, и вцепилась в него.
        - Что?! - крикнула она.
        - Механизм! - донеслось до Хью. - ….рычаг…. на себя… надо остановить…
        - Еще раз! - Меган подползла к крутящимся шестеренкам и зашарила руками по поверхности. - Я не понимаю.
        Хью бухнулся на колени рядом с ней.
        - Сейчас, сейчас… Тут где-то рычаг, верно?
        - Да! - крикнул Роуз. - Остановите это, потяните на себя рычаг!
        - Нашла! Но он очень тугой! - крикнула Меган, поморщившись, поднялась на колени и всем телом повисла на рычаге. Хью обхватил ее поперек талии и потянул вниз.
        Скрип и лязг заставили замереть всех сражающихся на тесной площадке. Золотой петух-флюгер завертелся в разные стороны с бешеной скоростью, по полу прошла трещина, и механизм рухнул, едва не утянув за собой Меган и Хью - их с двух сторон подхватили Бритт и Гвендолин.
        Пол затрясся, словно началось землетрясение.
        - Сейчас все рухнет! Бежим! - крикнула Бритт. - Что вы сделали?
        - Роуз сказал! - с трудом шевеля губами, ответил Хью. - Так… так было надо.
        * * *
        - Зачем? - закричала Бритт на зеркало, которое держала в руке.
        Она успела подхватить его, прежде чем оно попало бы под сапог стражника.
        - Разве вы не хотите все это прекратить? - спросил призрак.
        По щекам его текли слезы.
        - Я - хочу. Я устал!
        - Хотим. Лично я точно хочу, но если мы все сейчас здесь погибнем - кому от этого будет польза?
        - Не погибнем! - торопливо проговорил Роуз. - Слушайте меня!
        Бритт, Хью и Меган склонились над зеркалом.
        - Вы же помните карусель? Если Дроссельфлауэр собрал ее по моим эскизам, то она должна работать. Это наш единственный шанс!
        - Почему вы думаете, что она работает?.. - удивился Хью. - Разве он не пытался избавиться от вас?
        - Пытался, но он не из тех, кто не оставляет самому себе запасных путей. Лучше иметь кнопку самоуничтожения в своих руках, чем в чужих, правда? Этот шанс мизерный, но он есть. Вам надо добраться до карусели и запустить ее.
        - Как?
        - Там должен быть рычаг. Рычаг, который открывает глаза сфинксам.
        - Поняла!..
        Бритт собиралась еще что-то спросить, как вдруг ее отвлек оглушительный крик. Она обернулась - это оказалось ошибкой.
        Кричала Долл.
        На нее набросилось сразу несколько черных птиц, и она пыталась от них отбиться. Ошметки бумаги полетели на пол, и Бритт поняла, что это был ее рисунок.
        Портрет, которым Долл надеялась отвлечь птиц.
        Ничего не получилось.
        Птичью стаю как будто срежиссировал Хичкок - они набрасывались на тетушку Долл, кусали, щипали, выдирали клоки кожи и волос, и все это сопровождалось ее криками и оглушительным карканьем и клацаньем клювов.
        Но совсем не было крови…
        - Долл! - не выдержала Бритт и попыталась кинуться на помощь.
        Хью и Меган изо всех сил вцепились в нее.
        - Надо бежать! Пока они отвлеклись! - крикнула Меган.
        - Успеем добраться до карусели! - вторил Хью.
        - Но они же ее убивают! - закричала Меган.
        Рядом с ней упала на колени Гвендолин. Выглядела она ужасно - лицо и руки располосовали птицы, кровь заливала ее лицо и одежду, но она была жива.
        - Не бойся, Бритт. - Она осторожно взяла девушку за руку. - Она… Это не страшно. Это правильно. Чтобы все вернулось на круги своя.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Смотри, - вздохнула Гвендолин.
        Бритт зажмурилась, несколько раз вздохнула и выдохнула и заставила себя открыть глаза.
        Птицы, наконец, оставили в покое Долл, и она осела на пол сломанной куклой. Бритт ждала крови, отвратительного запаха, отвратительной пустоты на месте недавно живого ещё существа, но ничего из этого не произошло.
        Просто сломанная кукла на полу.
        - Она… оловянная? - наугад спросила Бритт, и Гвендолин кивнула.
        - Дроссельфлауэр искал помощника, а кто станет лучшим помощником, чем оловянная кукла, возглавившая армию солдатиков? - вздохнула она.
        - Долл! - Дроссельфлауэр, оттолкнув Таласса, бросился к лежащей на камнях женщине. - Нет, нет, нет, ты это брось, да не может этого быть, просыпайся, Долли! Долл!!!
        Бритт отвернулась.
        - Надо выбираться отсюда, - сказала она. - Это первостепенное. Все остальное потом. Меган, ты как? Идти сможешь?
        - Я… не знаю, - помотала головой Меган. - От меня словно кусок откусили.
        - А придется, - жестко сказал Хью. - Если все хотим спастись - встаем и идем.
        Бритт подхватила Меган с одной стороны, Хью - с другой, и они осторожно поставили ее на ноги.
        Башня ощутимо тряслась и шаталась. Бритт знала, что во многих соборах колокола закреплены так, что упади колокол - рассыплется и фасад. Могло ли так случиться, что обрушение механизма вызвало обрушение основы иллюзии, что сам собор, прячущийся под цветной оберткой городской ратуши, рухнет?
        - Дверь - там! - крикнула она.
        Таласс вырос перед ними.
        - Зеркало, - потребовал он.
        - Что? - У Бритт дернулся глаз.
        Таласс протянул руку ладонью вверх.
        - Отдай мне зеркало. Это мое.
        - Таласс, не дури! - сказал Роуз, и в наступившей на миг тишине его услышали все. - Нам всем надо добраться до карусели. Остальное - потом.
        - Дроссель мне должен! Пусть сначала вытащит тебя обратно, потом - все остальное.
        - А ты не понял? Я умер, друг мой. Я умер очень давно. Дроссель меня не вернет. А вот тебе - тебе надо спасаться.
        - Бред! - взревел Таласс и кинулся на Бритт.
        Она инстинктивно шагнула назад и едва не рухнула вниз.
        «Пусть лучше Таласс заберет зеркало, чем я навернусь», - пронеслось в голове, и она сунула зеркало в протянутую руку.
        Таласс тут же поднес его к лицу.
        - Вытащу, слышишь? - прорычал он.
        - Лучше себя спасай! - долетели до Бритт слова Роуза.
        Она шагнула вперед, хватая Таласса за руку: злодей, не злодей, потом разберутся, когда выберутся из башни, а то все рухнет и мало не покажется никому. Но Таласс оттолкнул ее, так, что она едва не упала. Гвендолин успела ее подхватить.
        - Бежим! - шепнула она. - Оставь его.
        - Но я…
        - Оставь! Башня рушится!
        Теперь уже и Бритт уловила едва ощутимый гул, предваряющий полное разрушение здания.
        - Мы не можем никого здесь оставить, они…
        - Они справятся без нас! - жестко сказала Гвендолин.
        Под ноги Бритт что-то покатилось. Она дотронулась носком ботинка, инстинктивно посмотрела вниз и закричала: это была голова одного из стражников.
        Оловянная голова.
        - Тихо, тихо, - прошептала Гвендолин, обнимая ее и заставляя отвернуться. - Идем.
        Бритт кивнула и позволила себя увести. Только оказавшись уже на лестнице, она услышала крик и, не удержавшись, обернулась.
        Черные птицы пошли на второй круг.
        Таласс, которого только что с силой ударили в грудь, с трудом удержался на ногах, и хрипло переводил дыхание. Зеркало он изо всех сил стискивал в руках.
        - Не дождетесь, - рыкнул он и бросился к двери.
        Птицы всей стаей кинулись на него.
        Бритт смотрела - и не могла отвести глаз. Только что она видела, как птицы не оставили живого места от оловянных кукол, и это само по себе выглядело чудовищно, жутко, неправильно… Что говорить о том, как на ее глазах стая птиц раздирала человека? Они вцеплялись когтями в одежду, клевали в голову и открытые части тела, царапали клювами и выдирали волосы, били клювами в лицо, в глаза, и - что самое страшное - мешали идти вперед, теснили к дыре в полу. Таласс, все силы которого, казалось, сосредоточились на том, чтобы не выпустить зеркало, отмахивался от них одной рукой, но птиц было больше, и все вокруг словно замерли, не в силах отогнать их, зачарованные кошмарным зрелищем.
        Первым отмер Хью. Кинувшись вперед, он принялся размахивать руками, привлекая внимание птиц:
        - Эй, сюда! Сюда! Я здесь!
        Его голос тонул в птичьем гомоне. Но вот одна заметила его - и бросилась. Хью отломал подлокотник у кресла и пытался отогнать им птицу. Следом за ним - не иначе как вдохновленный примером - на птиц бросился Дроссельфлауэр с пикой оловянного стражника наперевес.
        Некоторое время они сражались молча. Птицы хлопали крыльями и издавали дикие, возмущенные крики, но вот одна вылетела в открытое окно, и Бритт вздохнула с облегчением. Еще немного, и птицы оставят их в покое…
        Одна из птиц всем телом налетела и снова ударила Таласса в грудь. Пошатнувшись, он оступился и рухнул спиной назад, точно в замедленной съемке.
        - Таласс! - не своим голосом закричал Дроссельфлауэр, бросившись к нему, и в последний момент схватил за руку.
        Хью упал рядом на живот и протянул вторую руку.
        - Таласс, хватайся! - прохрипел Хью. - Брось зеркало и держись!
        - Нет! - выдохнул Таласс.
        Его ноги болтались в пустоте, пока Дроссельфлауэр из последних сил тянул его вверх за единственную свободную руку.
        - Брось зеркало! - уговаривал Хью.
        Бритт заметила мокрые дорожки у него на щеках.
        - Не оставлю! Сказал, не отдам… - хрипел Таласс.
        Его пальцы скользили в руке Дроссельфлауэра и Хью, свесившись по пояс в пролом в полу, схватил его и начал тащить вверх.
        Бритт показалось, что они смогут.
        Но в последний момент, когда, казалось, силы двоих хватало на то, чтобы вытащить Таласса на безопасное место, Бритт услышала тихое:
        - Они правы. Оставь меня… - доносившееся из крошечного зеркала, а после этого…
        После этого был крик Хью.
        И ошалелое, непонимающее лицо Дроссельфлауэра.
        В ушах Бритт остался тихий шепот - она была далеко от пролома, но слова эти, кажется, достигли каждого.
        - Больше никогда.
        Хью рыдал, не сдерживаясь, упершись лбом в каменные плиты пола. Дроссельфлауэр так и застыл, вытянув руку - еще немного, и сам упадет вниз.
        Гвендолин закричала:
        - Надо бежать!
        Меган по стеночке дошла до них и съехала на пол - видно было, что ноги не держали ее. Гвендолин подхватила ее под руку.
        - Пошли, пошли, - шептала она.
        Бритт, заметив, что ни Хью, ни Дроссельфлауэр так и не двинулись с места, ринулась обратно.
        - Да идите же вы! - Она схватила Хью за шиворот и заставила подняться.
        Дроссельфлауэр поднял голову. Бритт взглянула в растерянные голубые глаза и поняла, что не может уйти, просто оставив его здесь.
        Она толкнула Хью к дверям, вцепилась в манжеты зеленого сюртука и хорошенько встряхнула Дроссельфлауэра:
        - Вставайте и идите, или закончите как он! Вы и так натворили бед!
        - Бритт, да оставь ты его! - проворчала Гвендолин. - Все вот-вот рухнет!
        Бритт кивнула, еще раз встряхнула мэра за грудки и бросилась к двери.
        Бежать вниз по винтовой лестнице сломя голову оказалось сложнее, чем она могла предположить. Тем более, когда целая толпа несется вниз, поддерживая друг друга. Меган с трудом переставляла ноги, и Бритт пришлось подхватить ее с другой стороны. Хью бежал впереди всех, и Бритт видела, как что-то темное летело рядом. Она вспомнила, как это же темное пришло ей на помощь в бою против оловянных стражников.
        Тень Хью.
        Кажется, она оказалась более верной, чем выбранные Хью люди.
        Дверь, ведущая наружу, раскачивалась на скрипучих петлях - наверняка стражники тетушки Долл и не подумали закрыть ее за собой.
        Жутко завывал ветер.
        Внизу, на зеленом бархатном ковре, лежал искореженный механизм. Обломки разметало по полу, шестеренки слабо вертелись, инерция переставала действовать на них, механизм умирал.
        Тело Таласса лежало на обломках. Неестественно запрокинутая спина и странная, жутковатая поза не оставляли сомнений о его судьбе. Выжить после такого падения никому было бы не под силу.
        Черная птица сидела на его груди и с наслаждением выклевывала глаз.
        Под ногами что-то хрустнуло.
        Бритт опустила взгляд и увидела осколки. Ее собственное разбитое зеркало лежало рядом, выпав при ударе о землю из ослабевшей руки Таласса.
        Хью рядом глухо выдохнул и наклонился подобрать зеркало. В глубокой пустоте уцелевшего куска стекла ничего не было видно. И никого. Роуз ушел.
        Бритт надеялась только, что душа Роуза Леймисса обрела покой.
        Хью подошел к телу Таласса и согнал птицу с его груди. Потом присел рядом на одно колено, глядя в изуродованное мертвое лицо. Бритт увидела только, как он вложил зеркало ему в ладонь и крепко сжал его пальцы.
        Башню вновь тряхнуло.
        - Бежим к карусели! - скомандовала Бритт. - Роуз все мне рассказал. Я знаю, как спастись!
        * * *
        Бритт и Гвендолин вытащили Меган на улицу. Она вздохнула и попыталась встать сама, но ноги снова подвели. Каждое движение отдавалось болью во всем теле.
        - Бегите без меня, - попросила она.
        Чтобы добраться до карусели, требовалось пересечь площадь. А это казалось ей сейчас чем-то невозможным.
        Над площадью кружили птицы. Против них сражалась целая армия одинаковых оловянных солдат. Видимо, гибель Долл ослабила их, потому что все больше оловянных рук, ног и голов падали на площадь, и все более торжествующими становились крики птиц.
        Ветер превратился в настоящий ураган.
        Сложно было дышать от стеклянного крошева, замешанного в воздухе. Ветер вырывал мозаику из мостовой, бил стекла и витражи, ветки деревьев и снег кружили в воздухе. Жуткая красота стеклянного разрушения вселила в сердце Меган уверенность - она не дойдет.
        Карусель была слишком далеко.
        - Идем, идем. - Бритт тянула ее за рукав.
        - Я не могу идти, - прошептала Меган. - Слишком поздно.
        - Никогда не бывает поздно, моя леди, - раздался учтивый голос за ее спиной, после чего ее подхватили на руки.
        Меган повернула голову. Это был Кип! Он бежал с ней на руках через площадь, раздираемую битвой, через стеклянное крошево, и, хотя он тяжело дышал, ни на шаг не отставал от остальных.
        Томми бежал рядом, а с другой стороны, рядом с Хью, Меган увидела маленького человечка в больших очках.
        - Гласс, Томми, снимайте покрывало! - скомандовал Кип.
        Мистер Гласс и Томми схватили тяжелое фиолетовое покрывало и скинули его на площадь, вспугнув очередную стаю птиц. Меган увидела дивных созданий, украшающих карусель - каждое из них было по-своему волшебным и манящим. Меган захотелось к ним.
        Бритт первая запрыгнула на карусель, проведя ладонью по носу Сфинкса, словно тот был ей старым знакомым - а, возможно, так оно и было, - и скрылась в глубине карусели.
        Хью запрыгнул туда же и подал руку Гвендолин.
        - Идите, моя леди. - Кип остановился у ступеней и бережно поставил Меган на ноги.
        Ее тут же подхватили с двух сторон Гвендолин и Хью.
        - А вы?! - закричала она. - Как же вы?
        Кип грустно улыбнулся.
        - Мы - часть этого города. Это был хорошая сказка, не правда ли?
        Меган часто заморгала.
        - Не плачьте, милая Меган. Лучше улыбнитесь. Когда предстоит сражаться с кошмарами, улыбка - лучшая награда, - сказал Кип. - Поспешу я, вон Гласс и Томми уже помогают Лайту и Вуду сражаться против этих поганых птиц. Хочу и сам поучаствовать!
        Он деликатно пожал ей руку и побежал на площадь. Там и в самом деле отбивались от птиц фонарщик Лайт и старик Вуд, а в руках у них были бамбуковые палки.
        Меган увидела, как двери окрестных домов открывались одна за другой, и все больше горожан стекались на площадь, вооруженные кто чем мог. Птицы налетали на них, драли когтями и клювами, но никто больше не бежал.
        Никому не было страшно.
        Меган обняла за шею красивую белую лошадь и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Силы возвращались к ней, но постепенно - стоять самостоятельно она все еще не могла. Она смотрела, как Бритт, найдя несколько рычагов, пыталась отыскать правильный.
        - Просто пробуй все подряд? - предложила Меган, потому что хотелось хоть как-то быть полезной.
        Хоть как-то отблагодарить за свое спасение.
        - Думаешь? - вздернула голову Бритт. - Роуз не успел объяснить детали. А если… я все испорчу?
        - Мне кажется, что-то испортить здесь сложно. Это же карусель, сделанная гениальным художником, так?
        - Да…
        - Все гениальное - просто. Это я точно для себя уяснила. Ты же тоже гений, Бритт. - Меган нелегко дались эти слова, и она совершила над собой усилие, чтобы продолжить. - Просто взгляни на мир вокруг его глазами. И ты поймешь.
        - Надо сделать так, чтобы Сфинкс открыл глаза… - пробормотала Бритт. - Но Карусель стоит на месте… Значит…
        Мир вокруг рушился.
        Меган никогда не приходилось наблюдать за разрушением великой иллюзии. Не сказать, чтобы она этого хотела - но от разрушения Марблита не могла оторвать взгляд. Осколки и птичьи перья вились в воздухе, гонимые ветром, и весь лоск и красота разбивались в пыль, обнажая обычный городок, бедный и блеклый, затерянный среди гор.
        - Нашла! - крикнула Бритт и потянула за рычаг.
        Карусель заурчала.
        Бритт кинулась к величественному Сфинксу и обняла его за голову. Сфинкс открыл глаза.
        Сфинкс был велик - больше, чем любая другая фигура на карусели. Он поднял могучую голову, расправил крылья, и карусель пришла в движение, начав медленно раскручиваться против часовой стрелки. Послышалась музыка - красивая скрипичная мелодия, и сердце Меган заколотилось от тоски, страха и пережитого ужаса. Ведь это была мелодия, созданная Дроссельфлауэром. Как такой талант мог навлечь столько бед на своих близких?
        Белая лошадь под руками Меган зашевелилась, прянула головой, заржала - и Меган не иначе как сказочным чутьем поняла, что должна сделать. С трудом подтянувшись, она перекинула ногу через белый в яблоках круп и села, прижимаясь к длинной шее. Грива у лошади была серебряная, длинная, и Меган взялась руками за нее, надеясь только, что не упадет.
        Она огляделась.
        Бритт, конечно, уже сидела на спине гордого Сфинкса, и сама в этот момент напоминала древнюю воительницу. Распахнутое пальто трепал ветер, бирюзовые волосы развевались на ветру. Меган мимолетом подумала, что той Бритт - завернутой по самые глаза в шарф тихой художнице в поезде - уже давно нет. Так же, как нет и угрюмой Меган, мечтающей об уединенной прогулке, и нет свободного Хью, идущего куда пожелает душа.
        «Мы все потеряли что-то на этой безумной войне…» - пронеслась в голове у Меган строчка из полузабытой песни.
        Хью сидел на спине белого медведя, а его Тень кружила рядом, свободная и независимая. В глазах его Меган увидела такую тоску, что поспешила отвести взгляд.
        Гвендолин все еще стояла, держась за длинный золотистый шест. Меган удивилась, почему Гвендолин не торопится выбрать себе животное, но, проследив за ее взглядом, все поняла. Рядом с каруселью стоял Дроссельфлауэр.
        В опущенных руках он держал чудом спасенную скрипку. Плечи его сгорбились, и сам он был воплощением потерь и одиночества. Пожалуй, из всех них он потерял больше всего. Он потерял мечту - и, несмотря на все, что он сотворил с ней, Меган испытала к нему жалость.
        Может быть, он был безумцем - но он был волшебником. Может ли волшебник быть не безумцем?
        Или это стокгольмский синдром говорит в ней?
        Пока Меган размышляла об этом, карусель сделала еще один оборот. И еще один. С каждым разом она словно ускорялась, казалось, нет-нет, да и взлетит.
        Меган не могла понять, чего хочет Гвендолин. И почему медлит.
        Дроссельфлауэр стоял на ветру, и его словно не касалось развернувшееся за его спиной сражение, стеклянный ураган, крики птиц. Взгляд его был прикован к карусели.
        Гвендолин, не выдержав, вцепилась в шест и, свесившись с карусели, протянула руку:
        - Хватайся! - крикнула она. - Ну же!
        Дроссельфлауэр не сразу понял, что она обращается к нему. Он моргнул, осознавая, и карусель ушла на новый круг. Гвендолин все так же держалась за шест, яростные порывы ветра норовили опрокинуть ее на землю.
        - Дай мне руку! Ну же! Дроссель! - Она потянулась к нему, и он в каком-то мгновенном порыве схватил протянутую руку и дал втянуть себя на карусель.
        Гвендолин толкнула его вглубь карусели - там, где по самому центру стояли диванчики, обитые красным бархатом, - и заставила сесть.
        - Почему? - пересохшими губами спросил Дроссельфлауэр.
        Меган отвернулась.
        Она не хотела на него смотреть.
        Но ответ Гвендолин услышала ясно:
        - Ты - все, что от этого осталось. Я не хочу оставаться в этом одна.
        Карусель набирала обороты. Все быстрее и быстрее она кружилась в водовороте битого стекла, и постепенно до Меган больше не доносились посторонние звуки - оставалась только скрипка. Город затихал, как затихали и птицы, исчезающие в закатных лучах, как исчезал звон рассыпанного по булыжной мостовой стекла, и крики людей, и шум сражения… Оставалась только скрипка.
        Она утешала, мелодично успокаивала, и, в конце концов, Меган склонило в сон. Она прижалась щекой к теплой шкуре белой лошадки и закрыла глаза, позволяя миру вокруг себя изменяться, трансформироваться, становиться иным, возвращаться к началу…
        * * *
        Карусель кружилась.
        В доме Таласса, засыпанном по самые окна белым пушистым снегом, раздался тихий, едва различимый звон. Никто не услышал его, поскольку никого не было рядом, и улица была пуста. Из застекленного шкафа, одна за другой, падали на пол и разбивались на множество мелких осколков фиалы, и черные тени, освобождаясь из плена, метались по комнате, пока не натыкались на открытое окно.
        Они просачивались в узкую щель и летели по городу. Но им некуда было вернуться.
        Тень Хью, перестав кружиться вместе с каруселью, шагнула за его спину и прижалась, крепко обнимая.
        Хью зажмурился, не давая слезам пролиться.
        - Ну, давай уже…
        Тень подалась вперед, заполняя его, возвращая чувство земли, надежности, правильности. Пусть он и считал, что, отдавая тень, приобретает свободу, на деле все вышло совсем не так.
        Он оказался заменой - лишней деталью - неправильным осколком в бесконечной мозаике его собственного бытия.
        Он надеялся найти любовь и избавиться от недоверия - и получил очередное предательство. Было ли это предательством? Или он с самого начала знал, что занимает чужое место, но закрывал на это глаза, потакая эгоистичным желаниям.
        «Это такая сказка…» - говорила Принцесса в одной известной пьесе, где тоже фигурировала тень. Только там она не знала свое место, а Тень Хью - вот она, рядом, на своем месте, простив ему то, что он так безжалостно отрезал ее.
        Раньше он думал, что тень удерживает его в клетке несвободы. Теперь он убедился, что вернее собственной тени у него никого не осталось. А значит, придется учиться с этим жить.
        Карусель продолжала бег.
        В парке сонных скульптур было тихо. Никто не мог уже проснуться. Никто не мог покинуть город. Статуи, едва различимые в порывах стеклянного ветра, рассыпались в прах.
        Меган улыбалась, прижимая руки к груди, и по щекам ее текли слезы. Хью перевел взгляд на Дроссельфлауэра. Тот сидел неподвижно на красной бархатной скамеечке, опустив руки, и скрипка его молчала.
        Карусель постепенно замедлялась, кружилась медленнее, пока совсем не остановилась.
        Хью спрыгнул с медведя. Меган спешилась с белой лошади - она все еще двигалась не слишком уверенно, но сил у нее прибавилось. Гвендолин оставила изысканную змею и помогла Бритт слезть со спины Сфинкса. Впрочем, ее помощь не требовалась - могучий зверь, прежде чем снова стать всего лишь фигурой на Карусели, преклонил колени и прижался лбом к ее лбу. Бритт что-то шептала, обнимая его за шею.
        Хью первым спрыгнул на землю - и понял, что город стал обычным. Земля как земля. Площадь как площадь. Брусчатка как брусчатка. Не осталось ни сказочности, ни того особенного флера, который манил и привлекал к нему. Лишь разрушенный, пустой город, как эпилог кошмарного сна.
        Настало время просыпаться.
        - Так в чем был смысл карусели? - спросила Меган, оглядываясь по сторонам.
        - В том, чтобы запустить необратимое восстановление Марблита, - пояснила Бритт. - Но дать возможность нам - тем, кто хотел помнить, - остаться с этой памятью и сердцем. Не повредиться рассудком.
        - А может, я не хотел? - резко вскинулся Хью. - Может, лучше бы я…
        - Навсегда остался без тени? Или забыл все? Плохой план. - Бритт покачала головой. - Мы все приехали сюда совсем недавно. Но пережили столько всего, что это изменило нас. Хью, ты остался без тени и снова обрел ее. Ты даже не представляешь, как это важно. И, что намного важнее, ты сделал выбор.
        Хью отвернулся.
        Бритт продолжала:
        - Меган потеряла частичку себя, но в итоге обрела ее, и больше не сможет считать свою жизнь простой и бессмысленной. Ведь в тебе так много волшебства. Не знаю… Может быть, окажись я на месте Дроссельфлауэра, сама бы не удержалась…
        Она горько усмехнулась.
        Дроссельфлауэр!
        Хью успел забыть о нем.
        - Гвендолин… А зачем вы его спасли? - спросил он. - Я правильно понимаю, что он исчез бы вместе с городом?
        Гвендолин пожала плечами.
        - Я не знаю. Это придумал мой брат. А он любил Дросселя.
        - Меня зовут Джозеф, - глухо прозвучал голос мэра. - Джозеф Блум.
        На мгновение повисла тишина. Кажется, никому не приходило в голову, что у марблитского музыканта тоже есть имя.
        Пусть он и уводит за горы доверчивых, тянущихся к волшебству людей.
        - Рада познакомиться, наконец, - криво улыбнулась Гвендолин. - Я надеюсь, ты доволен?
        Они медленно пошли вниз по улице - каждого манило любопытство, смешанное с ужасом: что осталось от Марблита, на что он теперь похож?
        Мостовые потеряли прежний лоск. Бугристые камни шершаво ложились под ноги. Хью шел, опасаясь подвернуть ногу при каждом шаге.
        Дома, лишенные витражей, зияли открытыми зевами пустых окон. Двери нараспашку выглядели потерянно, словно не знали, стоит им охранять то, во что превратились дома, или уже бесполезно.
        Повсюду было битое стекло.
        Хью заметил, как Бритт наклонилась и подняла широкий зеленый осколок и спрятала в карман пальто - на память. Он не стал ей ничего говорить - просто сделал так же.
        Случайно или нарочно, но их путь оборвался у черного дома. Теперь он мало чем отличался от собратьев по улице.
        Хью остановился. Девушки, не сговариваясь, остановились тоже - только Дроссельфлауэр продолжил идти вперед.
        Дойдя до крыльца дома Роуза, он остановился и несколько раз тяжело вздохнул. Потом сел на ступени, положив на колени скрипку, и глухо заговорил:
        - Нас всегда было трое. Когда это все началось. Трое мечтателей, желающих превратить захолустный город во что-то большее. Я приехал издалека. Адриан - вы знали его уже как Таласса - много путешествовал в своих алхимических изысканиям. Роуз изучал искусство в лучших университетах Европы. Мы - каждый из нас - знали, что достойны большего. И в это большее мы хотели превратить наш город. Нас было трое, а потом стало двое - и один. И Роуз ополчился против меня, решив, что я мешаю им с Талассом, что я схожу с ума, что я заигрался - как будто не его идеи мы шаг за шагом воплощали. Узнав про карусель я… я правда сошел с ума. И лучше не становилось. Мои кошмары - черные птицы - приходили ко мне каждую ночь, хотя каждый вечер я играл, чтобы отпугнуть их. Они вили гнезда и откладывали яйца. Я забирал мечты и надежды и ждал, - каждый раз ждал - что найдется кто-то, кто сможет меня остановить, потому что сам я уже не мог. Я виноват перед вами, я… не знаю, что мне теперь делать.
        - Жить, - безжалостно сказала Бритт. - Учиться жить в нормальном, а не сказочном мире. И помнить, что вы совершили.
        - Вы можете уехать, - мягко сказала Меган. - Стать волонтером, заниматься благотворительностью. В мире столько способов быть полезным…
        - Или для начала хотя бы покинуть эти руины, - хмыкнула Гвендолин, сложив руки на груди.
        - Да… Наверное, ты права, Гвен… Но пока… я останусь… Сбегу сейчас - и никогда не прощу себя, я… После того как Таласс… У меня словно глаза открылись на все, что я делал. Вам следовало оставить меня там.
        - Послушай, - резко ответила Гвендолин, - я потеряла из-за тебя все. Брата, дом, семью. Если я потеряю еще и тебя… Ты - все, что у меня осталось. Как бы я не злилась, как бы не ненавидела тебя - нам стоит держаться вместе, как тем, кто поощрял Роуза за то, что он творил. Как тем, кто остался без него. И без Таласса…
        - Без Таласса, - эхом ответил Дроссельфлауэр. - Не могу поверить. Он был моим единственным другом. Но я…
        - Не удивлен? - Гвендолин фыркнула. - Ну, конечно. Ты все для этого сделал.
        Хью почувствовал себя лишним.
        - Так вы не поедете? - спросил он, чтобы только что-то сказать. - Теперь ведь наверняка отсюда можно будет уехать, раз чары спали?
        - Нет, я остаюсь, - покачал головой Дроссельфлауэр.
        Его раскосые голубые глаза покраснели и заблестели.
        Гвендолин медленно подошла к нему.
        - Я тоже останусь. С ним, - проговорила она. - Джозеф, сделай так, чтобы я об этом не пожалела.
        Дроссельфлауэр кивнул и, подняв скрипку к плечу, заиграл пронзительную, чистую, ослепительную мелодию.
        Бритт шла впереди. Хью и Меган - позади, потому что силы возвращались к Меган медленно, и ей требовалось опираться на руку Хью.
        - Куда ты? - крикнул он. - Выход из города в той стороне?
        - Я кое-что забыла! - обернувшись, ответила Бритт. - Кое-что очень важное!
        Она почти выбежала на Флауэр-сквер - Хью и Меган едва успевали за ней. Бритт ворвалась в дом Долл стремительным ураганом и захлопнула дверь. Хью и Меган переглянулись и пожали плечами.
        А потом Бритт выскочила из дома… с их сумками на плечах.
        - Паспорта все еще нужны! - наставительно заметила она. - И есть еще кое-что…
        Усевшись прямо на ступеньки, она достала из сумки альбом и начала вырывать из него свои рисунки.
        - Зачем? - воскликнула Меган. - Они такие красивые!
        - Вот именно поэтому! Они принадлежат этому городу - не мне. Пусть он и заберет.
        Бритт выпрямилась во весь рост и подняла ладони с рисунками повыше. Налетел - ниоткуда - порыв ветра и, подхватив рисунки, разбросал их по площади и понес дальше, разбрасывая по улочкам и дворам.
        - Так лучше, - довольно сказала Бритт и поправила упавшие на лицо волосы. - Так правильно.
        Часы на платформе показывали три часа.
        Поезд загудел, приветствуя собравшихся на платформе, и медленно притормозил. Вагоны были пусты. Никто не покинул город. Но никто и не приехал в него.
        Меган, Хью и Бритт сели в последний вагон и расположились на развернутых друг к другу сиденьях. Четвертое место оставалось свободным.
        Издалека доносились звуки скрипки.
        Хью прижался лбом к стеклу и глухо заплакал, сотрясаясь всем телом. Меган взяла его за руку и крепко сжала. Бритт прикрыла глаза, слушая музыку, и улыбнулась чему-то, прозвучавшему в ее душе и откликнувшемуся на скрипку Иоганна Блума.
        Поезд тронулся, оставляя Марблит позади.
        ЭПИЛОГ. ОДИН ГОД СПУСТЯ
        - А вот и она! - Бритт с двух сторон схватили за плечи и стиснули в объятиях.
        - Почему опоздала? - возмутилась Меган. - Такой день!
        - Мы уже десять минут тебя ждем, - вторил пунктуальный Хью.
        - Простите, это все Брайан и Ри, - засмеялась Бритт. - Как услышали, зачем мы собираемся, так не хотели меня пускать. А вдруг, говорят, опять в какую-нибудь переделку влипнешь?
        - Анджей тоже был недоволен, но слово есть слово, - хмыкнул Хью.
        - А моя тетя приедет только завтра. Так что я свободна как ветер. Правда, надеюсь, таких приключений у нас больше не будет, - улыбнулась Меган.
        - Просто погуляем! - заверила Бритт.
        Прошел год с того момента, как поезд впервые остановился на залитой зеленым светом платформе. Весь год они не виделись - только изредка переписывались в социальных сетях. Этого хватало - у каждого была своя жизнь.
        Хью познакомился с Анджеем и, кажется, что-то сделал со своим ощущением одиночества - по крайней мере. Бритт так казалось из его постов и фотографий. Меган нашла через интернет свою родную тетку из отрезанной от семьи ветви и неожиданно подружилась с ней. Несмотря на расстояние через океан, дружба вышла крепкой, и теперь Меган с нетерпением ждала тетушку в гости.
        А Бритт… У Бритт были Брайан и Ри, были рисунки и жизнь - самая счастливая жизнь на свете. Такая же, как и всегда… Только, разве что, чуть более наполненная чудесами, которые Бритт научилась видеть во всем вокруг.
        Решение встретиться в годовщину было спонтанным, и они не могли даже вспомнить, кому первому пришло это в голову - но решение было правильным.
        Они встретились почти в полночь и отправились бродить по пустому городу в ожидании того момента, как пробьет три часа ночи - и годовщину можно считать состоявшейся. Было теплее, чем год назад, но все равно нет-нет, да кто-нибудь ежился от холода, и приходилось искать очередную кофейню или бар и заказывать кофе на вынос. В последний заход Хью вынес стакан глинтвейна, и Бритт с Меган немедленно последовали его примеру.
        К трем часам ночи они вышли на мост и медленно побрели в сторону туманных куполов и башен, возвышающихся на другой стороне.
        Они столько разговаривали, обсуждая все, что произошло за год, и то, что произошло в Марблите, что никому не хотелось больше тратить слова. Хью неспешно потягивал через трубочку горячее вино, Меган любовалась туманом, разлившимся над рекой, а Бритт думала: ну почему же в Марблите не было реки? Как бы она украсила город.
        Город, которого больше нет…
        Даже статуи на мосту, казалось, улыбались, встречаясь взглядом с Бритт.
        - Стойте. Слышите? - Меган остановилась и встревоженно подняла руку.
        - А, что? - спросил Хью.
        - Скрипка…
        И правда - вдали играла скрипка. Какой уличный музыкант пойдет зарабатывать в кромешной ночи?
        Из-под смычка лились ноты «Аллилуйи», и от пронзительного исполнения по спине побежали мурашки. Бритт остановилась неподалеку, чтобы не смущать музыканта - уж больно было похоже, что играет он только для себя - и придержала друзей.
        Музыкант доиграл и устало опустил руку.
        Хью пошарил по карманам и развел ладонями - мол, ничего! Меган разочарованно покачала головой. Тогда Бритт нащупала в кармане бумажку в десять евро и показала им обоим - мол, за всех? Получив одобрительные кивки, она приблизилась к музыканту, опасаясь спугнуть магию вокруг него, и опустила десятку в скрипичный чехол.
        А потом подняла голову и встретилась взглядом с голубыми, чуть раскосыми глазами музыканта. Он улыбался.
        Часы на башне показывали три часа пополуночи.