Замужем за Черным Властелином, или Божественные каникулы Юлия Славачевская
        Марина Рыбицкая
        Замуж за Черного Властелина #2
        У нормальных людей за свадьбой идет медовый месяц. А у меня все не как у людей - каникулы! Чужие. Брата нашел поцелуй русалки, мужа - смертельно опасный поход на болота, а я вообще отличилась - прогулялась в подземное царство к богу смерти Иртихалу. Бедный бог… думаю, приготовленный мной ужин ему точно не понравился! А еще было решающее сражение, капкуэны, артефакты, поцелуи, драконы и прин… нет, не принцесса - королева. Она досталась моему брату. В общем, новые приключения неуловимых, или Илона снова в чужом мире!
        Юлия Славачевская,
        Марина Рыбицкая
        ЗАМУЖЕМ ЗА ЧЕРНЫМ ВЛАСТЕЛИНОМ,
        ИЛИ БОЖЕСТВЕННЫЕ КАНИКУЛЫ
        Женщина - это гибрид черта и ангела. Поправит нимб на рожках, отполирует копытца, отряхнет крылья и вперед… ввысь, к метле!
        Юлия Славачевская
        Пролог
        Кап-кап, капала вода, срываясь с каменных сосулек и падая вниз. Туманная мгла, слабо прорезаемая тусклым масляным фонарем, окутывала все вокруг.
        Кап-кап… Уродливые темные фигуры, застывшие вокруг подземного озера, казались гротескными изваяниями бездарного скульптора. Кап-кап…
        - Зачем ты пришел сюда, человек?
        - За местью!
        - Что ты хочешь?
        - Справедливости!
        - Как ты ее возьмешь?
        - Кровью!
        - Почему мы должны помогать?
        - Я знаю СЛОВО!
        Илона и Кондрад
        Все началось со свадьбы…
        Нет, история, конечно, началась гораздо раньше. Но события, волнующие меня, случились именно на моем бракосочетании с Черным Властелином. Хочу уточнить - на втором. Первое я благополучно проспала у него на руках в бессознательном состоянии после бала и ужина, м-дя.
        Так вот, мы приехали в ЗАГС… Мы - это я, Илона Острожникова, теперь уже Дорсетская со всеми прилагающимися титулами, Кондрад, с еще большим количеством громких величаний, моя семья и приглашенные гости.
        Так вот, была я там вся из себя замечательно красивая. В белом кружевном платье, похожим на сахарную вату (ага, а я там палочкой внутри!). Стояла, сверкая крупными бриллиантами парюры, которые, слава богу, никто за настоящие не признавал и грабить меня не рвался.
        Напротив, мне на зависть, всем на удивление обретался великолепный мужчина, спятивший настолько, что собрался взять меня в жены. Это у него, видимо, перманентное помутнение рассудка приключилось. Но мне нравится… какой ни есть, а мой. Причем добровольно.
        Зеленоглазый красавец-брюнет, высокий, как каланча, и здоровый, словно шкаф. Вьющиеся волосы собраны в низкий хвост. Правильные черты лица, будто украденные у Рафаэля или Микеланджело. Ласковая улыбка. Такую улыбку надо патентовать!
        - Согласны ли вы, Кондрад Стефанович Дорсетский, взять в законные жены Илону Гавриловну Острожникову? - с трудом выговорила с некоторыми запинками на его имени элегантная женщина среднего возраста.
        Всхлипнула мама.
        - Да! - спокойно ответил муж, глядя на меня с любовью.
        За его плечом маячил мой старший брат Денис. Этот блондинистый мачо притягивал взоры всех незамужних женщин от трех до шестидесяти. Рядом с Кондрадом он образовывал резкий контраст своими почти белыми волосами, зато ростом они совпадали отлично. Кто-то другой, стоя за женихом, просто исчез бы из виду, но братец тоже та еще каланча. В черном смокинге, озабоченный выпавшей на его долю ответственностью, сейчас он шарил во внутреннем кармане в поисках колец.
        Мой муж считался для общества потерянным, поскольку женился на мне, и в рейтинге свободных мужчин не участвовал. Поэтому загорелый красавчик с ярко-синими глазами был в центре внимания и радиусе обстрела взглядами.
        - Согласны ли вы, Илона Гавриловна Острожникова, взять в законные мужья Кондрада Стефановича Дорсетского? - повторила подвиг регистратор и сама собой возгордилась.
        Мама еще раз всхлипнула. Папа обнял ее и умиленно шмыгнул носом.
        - Мам, он ее есть не будет, он только немного попользуется! - громким шепотом утешил маму мой братец Тарас и схлопотал от папы подзатыльник.
        - Да! - гаркнула я, потому что мне в спину ткнулся острый Светкин палец, точнее - длинный нарощенный ноготь. Свидетельница, скорей всего, решила, что я недостаточно активно стремлюсь замуж, и подтолкнула ситуацию.
        А у меня в башке грохотали африканские барабаны, под которые лихо отплясывали канкан слоны с бегемотами. Последние старались особенно рьяно.
        Дальше провал. Очевидно, от нахлынувшего счастья. Очнулась чуть позднее под тревожным взглядом Кондрада.
        В этот момент регистратор радостно кивнула и одарила мужа голодным оскалом, подписывая ему приговор:
        - А теперь счастливые молодожены меняются кольцами!
        Надев на палец мужу обручальное кольцо, я протянула ему свою руку.
        И потеряла сознание…
        Вас когда-нибудь давила тишина? Та тишина, которая образуется, когда нечего сказать или все от удивления языки проглотили. Сейчас как раз второй случай.
        Хочется схватить микрофон или рупор и заверещать, ломая безмолвие:
        - Халяве - НЕТ! Нет-нет! - призывая чью-то уснувшую летаргическим сном совесть.
        И все бы хорошо, но если у некоторых сволочей вырабатывается привычка висеть на чьей-то шее, то это уже не лечится! Вот так я из-за неугомонной принцессы Иалоны снова попала в чужой мир и прямо со свадьбы. Блин!
        Орать я, конечно, не стала, а просто обвела взглядом всех участников мелодрамы или трагикомедии. А может, и вовсе… детектива! Так вот, стоим мы, все из себя свадебные, очень нарядные и красивые; мужчины в дорогих черных костюмах, дамы в шикарных платьях; и тут мы с Кондрадом начинаем подозревать, что долгожданная весна пришла отнюдь не на нашу улицу.
        - Ну привет вам, королевство Лайе и надоевший до оскомины дворец! Лучше бы раз и навсегда сказать «прощай»… - Я обвела взглядом интерьер. Колонны понуро теснились, по-прежнему вызывая острое желание побиться о них головой. Огромный тронный зал был гулким и пыльным. За окном размеренно каркали не то вороны, не то еще какие аналогичные черные заразы. Кроме нас и хозяйки дурдо… заведения - ни одного человека. Тишь да гладь.
        Даже странно как-то. Наша Иалона впала в детство и теперь ныкается от придворных, играя в прятки? Вроде безумного блеска в голубых очах не наблюдается. Хотя кто их, шизофреников, разберет?.. У них, говорят, обострение четыре раза в год бывает. Может, и сейчас…
        Кондрад, мой то ли муж, то ли еще жених, нашел себе весьма уважаемое в широких мужских кругах занятие - бесился, пуская пар ноздрями и задирая кверху породистую голову. Для простоты я решила считать, что уже замужем, и пришла к выводу - даже на свадьбе мой муж был верен себе.
        - Так! В чем проблема? - нетерпеливо повторила я, в упор разглядывая златокудрую лахуд… принцессу и одновременно размышляя, может ли это перемещение считаться медовым месяцем или стоит потребовать неустойку?
        Белое платье с ажурными вставками сиротливо обвисло, соответствуя моему настроению, и начало потихоньку холодить. Я обняла себя руками и подавила желание застучать зубами.
        - Э? - У Иалоны наше цыганское нашествие вызвало нервный тик и судорожные кручения головой направо и налево - так она рассматривала нашу разодетую компанию.
        На голове моей сестренки сложно плетенное гнездо из мелких, перевитых жемчугом косичек плавно перетекало в букли на висках. Сзади парикмахер для пущего эффекта выпустил несколько локонов, у нас такие метко именуют «локоном страсти».
        Тонкий стан королевы был затянут в корсет роскошного бархатного платья цвета морской волны, обшитого километрами серых кружев. Строгий стоячий воротник спереди переходил в квадратное декольте. (Интересно, она себе шею накрахмаленным воротничком в кровь не натрет?) Руки в тонких шелковых перчатках нервно теребили юбку.
        - Вы женаты? - Следующая реплика вызвала у меня пламенное желание ее прибить, закопать и на ямке написать: «У меня была сестра, и скопытилась она!»
        Очень умный вопрос! И главное, своевременный! Кондрад заразился от принцессы нервным тиком и заскрипел зубами:
        - Два раза!
        - А так бывает? - захлопала на нас длиннющими ресницами названная родственница, морща лобик и выискивая в недрах мозга умные мысли. Ой, блондинко!
        Нет, я не претендую на звание самой умной, но так далеко все же не захаживаю! И другим забираться не советую! Во избежание…
        - Бывает! - горделиво заверила я ее. - У нас бывает все!
        - Кошмар! - выродила из себя Светка и грохнулась в обморок, минуя подставленные руки Дениса, потому что глазами он пожирал Иалону.
        - Денечка, - хихикнула я, - ты, когда одну девушку ловишь, от другой глазки лучше все-таки отлепляй!
        - А? - У нас сегодня праздник косноязычия. Кому достанется главный приз?
        - Илоночка, ты такая красивая в свадебном платье! - вдруг заявила принцесса, внося следующую нотку диссонанса в наш сумасшедший дом. В данной ситуации комплимент прозвучал нелепо и двусмысленно. Но приятно все равно.
        - Спасибо! - зарделась я и с удовольствием посмотрела на мужа, а муж с неудовольствием посмотрел на Иалону.
        Та сообразила что-то и выдала:
        - Поздравляю!
        - Спасибо! - порадовалась я за ее сообразительность.
        Братик в этот момент был занят, приводя в чувство нашу мегаворожку, получившую нежданно-негаданно экзотический тур в другой мир и удар головой об асфальт… простите, об пол.
        - И вас поздравляю, Кондрад Дорсетский! - Тут Иалона вспомнила о своих обязанностях и напыжилась от важности. Муж от нее не отставал, тоже приосанился и надулся, как индюк:
        - Благодарю вас, ваше величество Иалона, королева Лайе!
        А! Точно, ее теперь, наверное, уже на царство помазали. Или нет? Не знаю, можно ли у них незамужним девушкам становиться королевами. Точно! Кондрад же сбежал ко мне, а больше запрещать вроде некому! Я пригляделась: диадемка принцессы сменилась более массивной конструкцией. Похоже, благоверный угадал.
        - Если вы уже обменялись любезностями, - немедленно влезла я в их милую царскую беседу (точнее, мини-сражение скорпионов), - то, может, нас просветят, по какому поводу мы тут собрались и зачем было нервировать моих родителей?
        Муж сложил руки на груди и открыл рот, собираясь поддержать меня массированным огнем.
        Юная королева сделала выводы и смиренно потупила глаза, будто стыдясь. А я так и поверила!
        - Если это такое своеобразное похищение невесты, - продолжила я прочувствованный спич, - то зачем прихватили столько народу? Для компании?
        - Мне помощь нужна, - еле слышно прошептала Иалона, умоляюще прижимая руки к необъятной груди.
        - Опять замуж неволят? - весело фыркнула я. - Может, тебе просто заказать пояс целомудрия и выкинуть ключ - выйдет проще и дешевле. И меня с мужем по пустякам дергать перестанешь?
        - Я из дворца выйти не могу! - подняла на меня сестренка умоляющие голубые очи, пустив горючую слезу.
        Ого! Как ее проняло!
        - Тебе шлейф поддержать некому? - поразилась я. - Обеднела?
        - Да нет! - позабыв о царской важности и значимости, как простая селянка, всплеснула руками венценосная особа, шмыгая хорошеньким носиком. Королева произнесла трагическим шепотом: - Нас осадили! Никто не может покинуть дворец!
        Мы с мужем взревели в один голос:
        - Опять?!
        У меня со словом «осада» и этим местом наметились совсем другие ассоциации. Но тоже малоприятные. Положительным пятном в том эпизоде оставался лишь голый мужчина в наручниках и наш первый поцелуй. Я поневоле немножко засмущалась. У Кондрада тоже в голове что-то щелкнуло. Он бросил на меня многозначительный взгляд и совершенно неуместно улыбнулся, игриво подмигивая.
        Денис нашарил большущий клетчатый платок в нагрудном кармане пиджака и теперь разрывался: то ли помахать им над Светкой, то ли протянуть второй даме для утирания соплей.
        Иалона долго гипнотизировала синеглазого блондина. Не помогло. Королева не дождалась верного рыцаря с простыней и, деликатно вытянув кружевную тряпочку из декольте, аккуратно утерла припухший носик.
        - Осмелюсь вас спросить, дорогая королева, - теперь уже мой муж вспомнил, что он обладатель нескольких престолов и, следовательно, должен быть всегда и во всем первым, - в чем заключается проблема?
        Я опять залюбовалась гордым профилем и сама себе позавидовала.
        - Моя проблема заключается в этом! - поджала пухлые губки Иалона, изящным жестом гневно указав в окно. Чуть ножкой не топнула, венценосная наша. Аж кринолин заколыхался.
        Вовне царил приятный полумрак. Я даже вначале подумала, что в Лайе наступил вечер. Решив удовлетворить законное любопытство, мы подошли к окну, забранному с внешней стороны мощной решеткой витиеватой ковки.
        Да-а-а… Неба увидеть не удалось. В смысле, чисто теоретически - небо было голубое, обычное, и ярко светило солнышко, но там слонялось столько неопознанных летающих объектов… впору вызывать Малдера и Скалли.
        Пока наша дружная компания старательно откапывала в багаже сведений название странных существ с черными крыльями, хвостом и громадными когтями, одна из таких «птичек» подлетела к окну и вцепилась полуметровыми нечищеными зубками в решетку. Решетка ходила ходуном, словно была сделана из тонкой медной проволоки. На мой взгляд, она просто чудом не вырвалась, хотя страшно прогнулась. Зрелище было жуткое. Меня проняло до самых глубин.
        - Почто животинку не кормите? - невольно передернувшись, громко возмутилась я. - Вон как пернатое оголодало! На всех кидается! Это негуманно. - Обернулась к Иалоне и вполголоса заметила: - Или прибейте, чтоб гадина не мучилась, или покормите как следует, чтоб отстала!
        - Мести! - прохрипела помесь бульдога с носорогом, продолжая с легкостью трощить железяку, будто овчарка мосол.
        - Подождите, пожалуйста! - вежливо ответила я, не рискуя понапрасну злить мутировавшую птичку, которая впридачу ко всему оказалась еще и говорящей. А тварь упорно не затыкала свой фонтан красноречия и продолжала изрыгать лозунги:
        - Крови! Справедливости!
        - Эй, и что вы будете со всем этим делать? - скромно полюбопытствовала я. - У вас завелся ручной вампир? Или вы решили открыть медицинский пункт скорой помощи?
        Кажется, слова «вампир» местные не поняли. Как и насчет медицинской помощи.
        В тот самый момент, когда я собиралась задать крылатому чуду-юду следующий вопрос, вовремя очнувшийся супруг внезапно оторвал меня от переговорного процесса и со словом: «Горгульи!» - сунул себе за спину, полностью скрыв обзор.
        Если это из разряда «кина не будет», то зря надеялся! У нас равные права! Хотя… здесь… и с горгульями… Может, в отношении феминизма я слегка погорячилась? Стоит дать кесарю кесарево, то есть воину сечу? А самой за спиной мужа отсидеться в холодке?
        Но я же его люблю? ЛЮБЛЮ!
        Значит, права равные!
        - И что? - назрел у меня насущный вопрос. - Ты думаешь, за твоей спиной эта миленькая страхолюдная зверюшка меня не найдет?
        - Нет! - рявкнул муж и захлопал по себе в поисках меча.
        Ага. Надо полагать, эта железяка завалялась ненароком у него в кармане праздничного смокинга. Так, на всякий случай, вдруг в зубах понадобится поковыряться…
        - Зря надеешься, любимый. - Я на глазок прикинула ширину его спины, потом спустилась ниже, к ногам, и выяснила одну очень интересную вещь. Этим открытием я ликующе поделилась: - Платье видно. Его нужно обязательно снять в целях конспирации.
        - Ого! - обрадовалась зверюшка и попыталась засунуть морду между прутьями решетки. - Покажь!
        - Что?! - неслабо возмутился Кондрад. - Еще чего! Только через мой труп!
        - Щас сделаем! - потер в предвкушении лапки гибрид орла и крокодила. - Подходи!
        - Я те сделаю! - проявила я характер, высовываясь из-за спины супруга и грозя зубастой харе кулачком. - У меня медовый месяц, между прочим…
        Горгулья пригорюнилась и в отместку снова потрясла решетку с истошным воплем:
        - Крови! Мести! Справедливости!
        Ага! Крики с маевки! Лозунги Французской революции скоммуниздили. Там было похоже: «Свобода. Равенство. Братство». Последнее, правда, Наполеон вскоре переделал. Очень уж текст мозолил ему глаза, пока он, будучи полководцем, преспокойно косил этих самых «братьев» направо и налево. Кстати, красавец метр-с-кепкой потом навечно затесался в медицинские анналы под заголовком «Комплекс Наполеона». Это чудное явление мой Денька еще «комплексом Бога» именовал, то бишь бедолагу Наполеона существенно повысили.
        - А-а-а! - раздался крик Светки. Та на минуту пришла в себя и снова изобразила шум упавшего тела.
        - Денис! - обернулась я на грохот. - Теряешь квалификацию! Совсем разучился девушек ловить!
        Кстати, я отвлеклась, а напрасно! Муженька я все-таки недооценила. Он наковырял у себя на теле пару пистолетов, дагу и какую-то странную гибкую шпагу, причем трансформировал ее он из металлического пояса. Ну не считая высоких браслетов с рядами сюрикенов и пары-тройки метательных ножей. Подозреваю, его арсенал далеко не исчерпан и что-то до сих пор скрыто в загашниках от посторонних.
        А если немного подождать, то муж по карманам и пулемет с гранатометом откопает? Или гаубицу в ширинке сыщет? Обалдеть!
        Он на свадьбу шел или на прорыв во вражеский стан собирался?
        - Да я и не привыкал, они на меня никогда и не падали! - выпалил старший брат, переводя взгляд с окна на тело и предпринимая новую героическую попытку привести в сознание Светку, которая сознание, видимо, вообще сочла излишней частью организма и усиленно отторгала. Я мысленно пожелала Дене успеха в нелегком труде спасателя.
        Тут активизировалась королева. Сбегав к ближайшему туалетному столику, притащила хрустальный графин с водой и, недолго думая, собственноручно, с истинно царственной невозмутимостью к деланию гадостей щедро окатила девушку. Я Иалону чуть не зауважала!
        Ошпаренной кошкой Света подпрыгнула с пола и, смахивая воду с лица, затараторила:
        - Что? Где? Когда?
        - Светочка, - вмешался в познавательный процесс Денис, - не нервничай и помолчи чуток, пожалуйста!
        - А? Где я? Зачем я?.. - У моей сокурсницы горохом сыпались вопросы, накопившиеся за неполные двадцать лет, но ни разу не ходившие наружу. Видимо, им и внутри неплохо сиделось.
        «Милая, лучше бы ты задала этот вопрос родителям!» Веришь ли, я бы тоже его с удовольствием задала! Типа того: «Как вам, уважаемые, результат эксперимента? Получили то, что планировали?»
        - Ма-а-алчать! - Иалона шлепнула девушку по щеке веером. Слегонца, но чувствительно. Я бы на месте той уже давно вернула королевскую милость обратно и в двойном размере, а Светка заткнулась и смотрела на происходящее округлившимися глазами. В обморок, замечу, валиться больше не торопилась. И правильно: на паркете вокруг нее разлилась приличных размеров лужа.
        - Мести-и-и-и! - жутко завывала за окном горгулья, заинтересованно рассматривая театр абсурда. - Еще-е-е!
        - Чего тебе «еще»? - Любопытство перевесило осторожность, и я снова высунулась из-за дзота с красивым именем Кондрад. - Насколько помню, мы и первый раз на бедность не подавали!
        - Еще облей! - облизнулась зверюшка с каким-то неправильным уклоном. Растопырила крылья и когти на них. - Липнет! Видно! Еще!
        И действительно. Светкино сиреневое газовое платье на бретельках намокло, подкладка - тоже, и теперь ее можно смело отправлять во Флориду на конкурс мокрых футболок. Свидетельская лента через плечо лишь подчеркнула высокую грудь. Видно почти все, и совершенно бесплатно!
        - Извращенец! - Подруга жестоко оскорбилась за свою намокшую честь и подмоченную репутацию, подскочила к окну и стукнула горгулью по носу. - Нахал! Ой! - поняла, что наделала. Посмотрела под ноги, увидела сухой пол… и свалилась в обморок. Первое разумное действие за все время, хвалю и одобряю.
        Денис подошел поближе и встал рядом с Кондрадом.
        - Илона, я не могу ее поймать, у меня заняты руки! - заявил мне муж, не двигаясь с места.
        - Ну и не лови! Или еще что предлагаешь? - Я мучительно соображала, стоит ли приводить Свету в чувство, пока мы тут не разберемся… или пусть так полежит, отдохнет?
        - Оставь ее! - Кондрад как будто прочел мои мысли.
        - Заверните! - облизнулось сексуально озабоченное создание за окном. Вспомнив основную театральную программу, пригрозило: - Крови!
        - Тебя заело? - Мне уже надоело слушать одно и то же.
        - Не-а! - откровенно ответила зверюшка, повернулась боком и приглашающе махнула лапой. - ДрУги, тут мокрых баб показывают!
        Как вы думаете, сколько минут понадобилось горгулам, чтобы облепить зальные окна? А вот и не угадали! Ни одной! Счет шел на секунды!
        От решеток стоило ожидать немедленного обрушения. Горгулы тоже так подумали и рассредоточились на подоконниках. Угу. Стадо тяжеловесов на подоконниках… Так! Еще немного - и стены рухнут!
        Углядев такое нападение… падение нравов, мужчины вспомнили свои прямые обязанности. Охранные, а не то, что многие подумали. А я бы, между прочим, от этого самого и не отказалась!
        В общем, наши защитники и радетели о безопасности слабых и немощных внезапно вспомнили о своем назначении и живенько выставили нас (в смысле, дам) из зала.
        Причем Денису перепала целая королева. Бедный брат! Иалона включила турборежим «бимбо». Блондинка с длинными светлыми волосами, пухлые алые губки, взгляд утонченной дуры… И такие огромные мм… буфера, что не знай я наверняка, сто процентов подумала бы - силиконовые.
        На магнитом притягивающее мужское внимание глубокое декольте Денис старался откровенно не пялиться, но, честно говоря, у него это получалось плохо. Взгляд так и возвращался к «богатству» королевской семьи Лайе. Тем более Иалона мужественно выпячивала грудь и всячески норовила повиснуть на сраженном ее красотой кавалере, чтобы поплакаться за жизнь, совершенно забывая о своих мужчинах-придворных.
        А те уже свирепо скалились, подкручивая усы, и явно собирались серьезно осложнить нам дальнейшее существование. Денису, во всяком случае.
        Хорошо, Кондрад уловил кровожадные умонастроения многочисленных конкурентов за место под солнцем - то бишь жаждущих царского тела, милостей и престола - и одним взглядом поставил их всех на место, да так, что те стали тише воды ниже травы.
        Набежавшие откуда ни возьмись придворные дамы кудахтали вокруг королевы рябыми квочками, но хоть под ноги не лезли, и за то спасибо. Иалона же времени не теряла и смело шла на штурм Зимнего!
        Но сначала, как водится, комплименты…
        - Дэннис, вы так мужественны!
        Ого! Братца уже повело! Окосел, будто после стакана водки.
        - Дэннис, умоляю, будьте моим защитником… - И глазками, как семафорами, - блым-блым!
        - Да-да! - пыхтел наш старшенький, неуверенно держа в охапке обретенное счастье.
        - Вы не против, если я буду вас так звать? - И ресницами хлоп-хлоп. Глазки круглые, рожица наивная, общее выражение я бы охарактеризовала словами «крайне романтичное». И мой брат, прожженный психолог, которого на мякине не проведешь, в конце концов - просто умный мужик, купился. Мужик он и есть мужик. Но чтобы Денька, да так запросто?
        Я притормозила и всмотрелась в выражение его лица. Эй, он часом влюбиться не собирается? Вот чего нам еще не хватало, так это чтобы Денька влюбился в это… в эту… блондинку! Да я за брата кого хошь без соли съем, если понадобится, я… пурген в этом мире заново изобрету! По туалетам бегать замается! Будет, как Екатерина Вторая, королевские приемы на стульчаке проводить!
        Ну да, королевский двор - высшая школа кокетства, а бывшая принцесса окончила ее с золотой медалью. Это они с Кондрадом почему-то фазами луны не сошлись… на мое счастье.
        - Как? - Это Денька все же осмыслил вопрос несмазанными шестеренками подгулявшего разума и постарался поддержать беседу и королеву одновременно.
        Зря! Как говорится: «За двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь!»
        - Дэннис! - закокетничала Иалона и обрушилась ему на руки всем весом. Жаль, что в этом мире женская вольная борьба не приветствуется. Иалона могла бы войти в призеры!
        Брат зашатался, словно деревце в бурю. Нет, слабаков в нашей семье отродясь не водилось, но двуручники и королев моим братьям таскать в походах до сей поры тоже не приходилось. Поэтому старшенький чуть не уронил наземь привалившее счастье.
        А жаль. Была бы мстя за ее подлую выходку. «Ах, Форсет, ах, помоги!..» Где бы мне такую палочку-выручалочку себе в карман добыть, а? Не-ет, я этому лысому божку-поганцу такой хор имени Острожниковой устрою, что он нам с Кондрадом откупные даст… чтоб никогда нас тут больше не видеть. Слово Илоны! А уж пакостей огребет… историй на целое поколение хватит, уж я постараюсь!
        Хитро, блин, оба примазались… с больной головы на здоровую опять переваливать.
        - Как вам угодно! - безоговорочно согласился вконец обалдевший Денис, в одночасье ставший Дэннисом, после чего благоговейно вынес вожделенный приз за дверь.
        Все это я имела возможность и видеть и слышать, потому что мне такого счастья, как поездка на руках галантного кавалера, не перепало. Одна рука моего мужа была занята дагой, другая гибкой шпагой, а на плече подбитой курицей висела Светка.
        - Тебе это украшение к лицу! - кивнула я на сокурсницу, подбирая юбки и унося свою горячо любимую задницу вдаль, за горизонт, а проще сказать - в безопасном направлении.
        - Предлагаешь так и носить? - пропыхтел любимый, в компании двух стражников закладывая створки зала громадным засовом. Которого, кстати, раньше не было. Уж я-то точно помню!
        - Если тебе это украшение в кровати мешать не будет, - пожала я плечами, подумывая устроить сцену ревности. А что? Могу я для разнообразия побыть Отелло? В конце концов, нигде не написано, что нельзя поменяться ролями и удушить мужчину, скажем, за потерянный грязный носок… или за губную помаду… или… нет, все-таки удушить, а причину оного действия всегда можно найти, было бы желание.
        - Я не против, - утопающим воробьем простонала Светка и полезла ощупывать средство передвижения. Сзади! Ну коза!
        Душа моя невинными глазами посмотрела в незамутненные очи совести, помахала ручкой благим начинаниям, плюнула в сторону рассудка и пошла на разборки.
        - Слезай по-хорошему, зараза! - очень вежливо попросила я, вцепляясь в лямочки Светкиного платья и стаскивая ее на пол, поближе к своим орудиям производства синяков - ногам. Лямочки затрещали, но на первый раз выдержали. Блин, из силикона их делали, что ли?
        - Бить будешь? - догадалась свидетельница и бдительно попыталась снова улизнуть в страну грез и непуганых мужиков. Иначе зачем туда стремится большинство женщин?
        Если кто-то положил глаз на вашего любимого мужчину, значит, что? Думаете, вывод - он женщинам сильно нравится? Не-ет! Это значит - ГЛАЗ У КОГО-ТО ЛИШНИЙ!
        Видимо справедливо опасаясь за собственную жизнь, свидетельница поостереглась брякаться головой без сознания и стекла вниз менее травматично.
        - Света! - строго сказала я сидящей на полу мокрой девушке. - Запомни! Это МОЙ муж! Его руками трогать НЕЛЬЗЯ! Или я расщедрюсь и приглашу к тебе на свидание пару-тройку «птичек» за окном. А если ты позволишь себе нечто большее… - Тут я так проникновенно на нее посмотрела, что Светка яростно замотала головой, всем своим видом отчаянно демонстрируя полное согласие с моими словами. - …Я еще больше расщедрюсь и позову ВСЕХ!
        - Гулять так гулять?! - заржал Кондрад, прислонившись к стене в любимой позе. И разумеется, за исключением рубашки, весь в черном! Узнаю своего Черного Властелина!
        - Молчи, подлый изменщик, залапанный чужими немытыми руками! - Светка тут же посмотрела на свои ладошки и спрятала их за спину. - Я и тебе найду применение! - фыркнула, обиженная до глубины души. Почему он не прекратил это безобразие? Может, ему понравилось?
        - И какая же кара ожидает несчастного влюбленного, о моя королева? - весело поинтересовался муж, пряча усмешку.
        Я не могла отвести глаз - этот гад по-прежнему элегантен, как рояль. И никакая чума, стихийные бедствия или горгульи этого не изменят.
        - Там за окном - мужики! - пояснила я. - Но они как-то размножаются. Представляешь, какие у них женщины?
        - За что такая немилость? - еле выдавил из себя любимый, пряча смех, который просто рвался из него наружу.
        - Она тебя щупала, а ты не протестовал! - гневно высказала я претензии, сложив руки на груди.
        - Когда?! - совершенно искренне удивился мужчина.
        - Когда ты ее нес! - У меня закрались смутные сомнения.
        - А почему я не почувствовал? - Теперь уже он обиделся.
        Я зажала ладонью рот, разрываясь между злостью и смехом. Смех побеждал с большим отрывом.
        - Что не чувствовал? - У меня в мозгах наступило короткое замыкание, и обслуживающие системы вырубились.
        - Когда меня щупали, - пояснил муж, глядя на меня невинными глазами.
        - А Светка что делала? - Я подавила стойкое желание сделать себе лоботомию и посмотреть, что осталось внутри черепной коробки. В конце концов, существуют разные наполнители…
        - Я думал, она цепляется, чтобы не упасть, - пожимая плечами, на полном серьезе поведал мне любимый и посмотрел на сидящую на полу взъерошенную Свету в поисках подтверждения.
        Однокурсница рьяно закивала в знак согласия и, клацая зубами не то от возбуждения, не то от холода, задним числом изъявила желание узнать:
        - А ч-что происходит? Г-где м-мы? И ч-что это было з-за окном?
        Я ворчливо поинтересовалась:
        - Проморолик «Assassin’s Creed» второй видела?
        - Видела!
        Муж насторожился.
        - Общий настрой запомнила?
        - Запомнила!
        - Ну так это то же самое, только намного круче 3D! Геймплэй средний, зато полное погружение с бешеной реалистичностью! Мы в другом ми… - Лишь только я открыла рот в целях дальнейшего просвещения страждущих, как к нам подошли Денис с Иалоной.
        И тут моя бесплатная головная боль (кому б тебя сплавить, блондинко? Жалко тут Степанов Разиных не водится! Может, хорошо попросить старого волшебника и вывести генетически?) белозубо улыбнулась, зазывно глядя на брата, и сказала:
        - Добро пожаловать в Лайе!
        Не сговариваясь, мы с Кондрадом выпалили единодушно:
        - Какого черта здесь творится?
        Иалона поморщилась и, сохраняя дежурно-гостеприимное выражение лица, ответила:
        - Может быть, мы обсудим сложившуюся ситуацию за обедом?
        - Хорошо! - кивнул супруг, убирая оружие и подцепляя меня под руку. Блеснул яркими зелеными глазами и лукаво улыбнулся: - Надеюсь, обед будет без добавок?
        Нам с Иалоной хватило совести покраснеть. Предыдущая совместная трапеза закончилась конфузом одного крайне настойчивого мужчины-завоевателя после того, как мы (я!) приправили его еду хорошей дозой быстродействующего слабительного.
        - Ну что ты! - радостно заверила его. - Тогда я тебя еще не любила. Теперь не смогу, рука не поднимется. Если ты снова будешь кого-то домогаться, я тебя просто отпущу!
        - Так просто? - Кондрад заподозрил неладное и, наклонившись, цепко посмотрел мне в лицо. Ух! Еле удержалась, так хотелось его поцеловать. Но ввиду присутствия посторонних пришлось держать фасон.
        - Куда уж проще! - объяснила я, лучась доброжелательством и любовью к окружающим. - Сбросить с мезонина или как там называется у вас чердак под крышей - и забыть на фиг!
        - Добрая ты у меня! - порадовался Черный Властелин грядущей отпускательной перспективе. Причем искренне так порадовался. Прямо расцвел широкой довольной улыбкой. Он у меня что - мазохист?..
        - А то! - Из меня сегодня просто перло неуемное желание сделать всем присутствующим что-то доброе и хорошее: с крыши скинуть или там в фонтане притопить. Аж руки свербели. Скажу честно, больше всего они чесались сделать доброе дело, и не одно, по отношению к злостной блондинке с необъятным бюстом, привыкшей к бесконечной халяве.
        - Ваше величество Кондрад! Друг! - Из-за поворота откуда ни возьмись, словно черт из табакерки, нарисовался Деррик в бархатном камзоле и кинулся обниматься. - Илона!
        А шатен ничего так… в наше отсутствие заматерел, и даже командный голос прорезался. Выглядит сытым и ухоженным. Видно, повара моей названой сестренки его тут голодом не морят.
        - Если скажешь моей жене «подруга» - серьезно пострадаешь! - не то шутливо, не то всерьез прошипел один черноволосый средневековый собственник, отвечая на дружеское объятие и потихоньку оттесняя меня от Деррика.
        - Отстань, у нас в стране равноправие! - вылезла я с любимым лозунгом и стала обниматься. Как я по нему соскучилась! Вспомнилось прошлое. Меня по тем временам даже ностальгия замучила. Ненадолго. Минут на пять.
        - Ты откуда здесь? - полюбопытствовал муж, бдительно приглядывая за женушкой и потихоньку оттаскивая меня в сторонку.
        - Приехал по делам, а тут все началось… - сообщил нам Деррик, по привычке на каждом слове размахивая рукой. - Застрял. Из дворца выйти практически невозможно. Горгулы загоняют обратно.
        - Горгулы?.. И как же вы питаетесь? - встряла я. Сияющее ярким светом будущее внезапно помутнело и даже местами покрылось черными пятнами плесени.
        - Большой запас в подвалах, - мрачно ответил Деррик. - Но и он не бесконечен. Еще пару недель такой обороны - и начнется голод. Хорошо хоть тут есть скрытые колодцы, иначе мы бы и недели не протянули.
        Муж та-а-ак оживился! (Все ясно, попал в знакомую струю… Будем надеяться - воинского азарта, а не чего либо-другого, что в воде не тонет и в огне не горит.)
        - Понятно, - задумчиво протянул Кондрад, очевидно строя военные планы больших сражений. - А подземные ходы?
        - Ты забыл, что с ними в последний раз сделал? - тонко намекнул Деррик.
        - А что ты с ними сделал? - Мне стало ужасно интересно.
        Муж проглотил рвущуюся на физиономию улыбку и скромно промолчал. Но Деррик сдал его с потрохами:
        - Приказал обрушить! Все до единого! Да так хорошо это сделал… если собрать крестьян всех окрестных селений завалы те разбирать… через полгода или год - глядишь, управятся…
        Кондрад поспешил изменить тему беседы:
        - Поговорим за обедом. А сейчас позволь тебе представить Дениса, старшего брата моей супруги…
        Мужчины обменялись рукопожатием.
        - …И Светлану, ее подругу!
        Деррик галантно поцеловал Светке ручку. Та сделала книксен, зарделась, стрельнула оленьими глазками… Потом вспомнила, в каком она виде, и бросила на нас с Иалоной убийственный взгляд. Мы деликатно сделали вид, что не заметили.
        В общем, под шумок, вроде как в честь встречи и хорошего расположения, Кондрад ловко сплавил другу мою приятельницу Светку. Ну не Деньку же Деррику навязывать! Думаю, они бы подобный шаг не оценили. Да и принце… королева Иалона к брату старой жвачкой прилипла, не отодрать… а тот и доволен.
        Хм, все же чем больше у женщины грудь, тем меньше обращают внимание на характер! Надо подумать… Выход напрашивается один: или характер исправить, или бюст увеличить… Но, по-моему, все же быстрее и качественнее второй вариант.
        Неа… резать свою грудь не дам! Обойдутся. Терпеть ненавижу эти силиконовые прибамбасы. Начинается с чего-то одного, а там, глядишь, и сама не заметишь, как и мозги силиконом начинят. И как тогда быть? Мне же еще четыре года в универе мучиться. Фигли, эта силиконовая радость не по мне.
        До столовой мы дошли без приключений. И даже за стол уселись абсолютно спокойно. Правда, Деррик успел меня шепотом спросить:
        - Где вы взяли эту заторможенную девушку?
        - Она не заторможенная, - обиженно буркнула я в ответ, в полном расстройстве от сложившейся дурацкой ситуации. - Она мокрая!
        - Вижу! - не желал успокаиваться Деррик. - Где плавала?
        - В графине! - прошипела я. - Зачем глупые вопросы задаешь, умник?
        - С вином? - усмехнулся друг, но отстал.
        - Если бы с вином, - пробурчала я, вспоминая Светкины подвиги на девичнике, - она бы не тормозила, а газовала!
        Муж, услышав последнее замечание, понимающе хмыкнул.
        Хозяйка дома сидела в широком королевском кресле в торце стола буквой «П». Рядом с ней, согласно этикету, посадили меня и Кондрада. Муж в черном, я - в белом. Ага, день и ночь, блин.
        По длинным сторонам стола сидели многочисленные гости - придворные дамы и кавалеры искусно чередовались строго по рангу.
        Нельзя сказать, что столы изобиловали едой, и это удивляло. Непохоже, чтобы Иалона слыла образцом скупости, а ведь раньше в ее замке, да и в поместье Кондрада столы буквально ломились от всяческой снеди: и местной и привозной - начиная от речных раков и всевозможной дичи и заканчивая эклерами, тортами, привозными ягодами и фруктами. Помнится, на последнем пиршестве в поместье Дорсет длинный банкетный стол был уставлен тушами жареных кабанов и запеченных птиц, соусниками с разноцветными соусами, огромными тарелками печеночного паштета, копченых колбасок, изысканной рыбы - морской и речной, подносами с разнообразными диковинными ягодами и фруктами, все время подносили пирожки из печи - с пылу с жару…
        По местным понятиям королевский пир должен быть горой, вино и напитки должны литься рекой. А тут всего по чуть-чуть. Даже странно как-то…
        В то время как я бурчала и занималась расправлением складок шикарного белого платья, в столовой нарисовалась вереница лакеев. Всем выдали по порции дымящегося ароматного супа в фарфоровых тарелках с вензелями. Причем супа налили столько, чтобы эти самые вензеля были хорошо видны. Жадины! А я вот наплюю на манеры и попрошу добавки. Специально! И посмотрю, как мажордома карачун хватит. Мне этот скуксенный мужчинка с лицом, открыто обвиняющем владельца в подагре и застарелом геморрое, никогда не нравился!
        Хотя… я, наверное, неправа. Порции маленькие, потому что они на еде экономят. Интересно, что все же произошло? Нет! Мне неинтересно! Мне все равно! Я домой хочу! Даешь медовый месяц!
        - Итак, ваше величество, - начал Кондрад, - теперь бы мы хотели узнать, зачем и с какого перепугу вы выдернули сюда нашу компанию и что это за объекты кружат над Лайе?
        Королева смутилась и пролепетала:
        - Я, собственно, вас и не приглашала…
        - А как мы тут оказались? - У меня глазки открылись широко-широко. Вместе со ртом.
        - Я просила о помощи… - пролепетала Иалона, как-то съеживаясь под тяжелым взглядом Черного Властелина и делая тихую попытку залезть под скатерть.
        - Да-да, припоминаю! - закивала я головой, присоединяясь к мужу и тоже упирая тяжелый, немигающий взгляд на белокурую лахуд… названую сестрицу. Собственно, только это обстоятельство да еще память о ее героическом заступничестве перед Кондрадом и спасли кое-кого от немедленного приведения в действие плана под кодовым названием: «Полежи-поостывай!» С угрозой произнесла: - Я в курсе, как ты просишь!
        - Да нет же! - взорвалась королева и собралась качественно порыдать. Немного, зато со вкусом и виртуозным владением актерским мастерством. Талантом лицедейки сестру какой-то местный бог явно не обделил. Порыдать ей приспичило не абы как, а обязательно на чьей-то мужской груди. Чисто случайно рядом оказалась вполне подходящая… широкая грудь Дениса.
        Туда-то наша обиженная и уткнулась, успев добавить перед приступом рыданий:
        - Я вас не звала. Просто молилась и просила подсказки у богов, что мне делать! А тут вы… Я обрадовалась… А вы… мне не рады-ы-ы-ы…
        И сопли об Денискину рубашку! Я поморщилась. Честное слово, страшно подумать… это ж после эдакого водопада как мой братик в районе груди блестеть будет… когда высохнет.
        - Если я правильно понял, ваше величество, - Кондрад остался невозмутим и на Иалонин слезоразлив не повелся, - вы нас не звали, а попросили о помощи? Как в прошлый раз?
        - Да-а-а! - провыла королева, деликатно промакивая красивые глазки лацканом Денискиного пиджака. Меня при мысли, сколько тот дизайнерский костюм стоил, покорежило. Все зло от блондинок! Вот!
        - И имен не называли?.. - «Штирлиц, вы русский шпион?»
        - Нет! Что вы! - замотала головой сестренка.
        - И в мыслях образы не держали?.. - «Клей „Момент“ приклеивается намертво!»
        - Нет! - И снова приникла к широкой груди моего брата, который слегка прибалдел, судя по отсутствующему взгляду синих глаз и поглаживанию Иалоны по короне. Хотя, замечу, волосы гораздо мягче. И не колются.
        - Тогда кто все это подстроил? - проявил законное чувство легкого удивления любимый. И даже от волнения забыл про закуску.
        - Не знаю, - честно призналась королева и, отодвинувшись… нет, отклеившись от брата, уселась прямо. Типа: «Буря миновала, будем собирать урожай камней!»
        Ага. Щас! Я кому-то потом такой камнепад устрою… Джомолунгма вместе с Тянь-Шанским хребтом на том месте образуется!
        - А кто знает? - Это уже был риторический вопрос.
        - Я знаю! - раздался громовой голос. И начались театральные эффекты…
        Для начала в центре зала образовалось небольшое облачко, по которому в шахматном порядке пробегали молнии. Потом громыхнуло, бабахнуло… из дымовой завесы с фейерверком наружу шагнул мужик в полной броне (справедливости ради замечу - местами прорубленной насквозь и весьма прикопченной!).
        - Опа! - Рот у меня в который раз открылся, но лишь для того чтобы спросить: - А в вашем мире о проводимости металла никто не слышал? Мужика в бронетрусах уже должно было несколько раз током шандарахнуть! Или поджарить до хрустящей корочки!
        - Тихо! Это бог войны, - шепнул мне муж, вскакивая и почтительно опускаясь на одно колено. - Приветствую тебя, Рицесиус!
        - Ладно! - замахал мечом, как дирижерской палочкой, актер погорелого театра. - Тут все вроде как свои. Кроме некоторых, но если они будут против, то перейдут в разряд чужих! И обращаться мы с ними будем по законам военного времени!
        - К стенке поставим? - вспомнила я революционные фильмы.
        - Шлепнем! - закивал бог, вкладывая меч в ножны.
        - Угу. Ремнем по заднице? - А что такого? Должна же я уточнить условия пребывания у стенки. Вдруг там лучше, чем здесь?
        - По голове! - погрозил мне Рицесиус бронированным пальцем. Да! А я прям вся испугалась! Это у местных с богом личные отношения, а у меня с ним - общественные!
        - Что доброго нам скажешь, сударь хороший? - Я на колени, в отличие от присутствующих господ, падать поленилась, но так и быть, одарила бога легким поклоном. Вроде как «уважаю, но не раболепствую».
        - Осада замка Лайе - дело рук бывшего заключенного, господина Гайно, - обрадовал нас Рицесиус «веселыми» известиями. - Этот прощелыга, - скривился бог, - вышел из одного знатного и древнего рода, в котором по наследству передавалось особое Слово. Но использовать его можно только по очень важному делу. Ума не приложу, - негромко присовокупил рассказчик, - где этот придурок горгулий нашел? Они ж пятьсот зим как повымерли?
        Я невольно хихикнула:
        - А придуркам везет! Они ж при дурках, а там такой склад инфы!
        Бог не разделял моего энтузиазма:
        - А вот умным - нет! Я забираю вас двоих по одному неотложному делу. Возражения не принимаются!
        Бессовестно проигнорировав мое громкое восклицание: «А претензии?» - Бог небрежно взмахнул рукой, и мы очутились в странном месте, я и Кондрад. Что-то вроде мрачных подземелий какого-то замка. По углам тускло горели масляные светильники, воздух помещения был тяжелым и затхлым.
        Бог разросся и теперь возвышался над нами горой громыхающего железа. Мы стояли перед ним, будто мыши у подножия сочащегося лавой вулкана или как два кролика перед большим удавом, злым и голодным.
        Впрочем, меня его божественные фокусы не проняли. Хотелось посоветовать обратиться в пункт сдачи металлолома или в… гальванический цех. Для приведения в презентабельный вид своих пожеванных доспехов. Но я благоразумно промолчала, совершив маленький подвиг во имя семейного счастья! И сейчас тихо этим гордилась. Кстати, мужа театрализованное представление тоже не впечатлило. Привык, наверное.
        - Помнишь ли Кондрад, Черный Властелин, о данном тобой обещании?
        - Помню, - спокойно сказал Кондрад не моргнув глазом. Поклонился и твердо спросил: - Кого я должен убить?
        - Ты? - фыркнул бог. Выдержал обязательную паузу и злорадно ответил: - Никого!
        - А за… - начал Кондрад.
        - Мне нужна твоя жена, - указал пальцем вояка недоделанный на мою скромную персону. («Блин, опять я и опять крайняя! Да что ж этим божкам, кочергой по голове присандаленным, так неймется! Скипидаром им одно место помазали, что ли?! Или на меня в прошлом году специальными духами с гормонами для божков побрызгали и они теперь липнут, как на мухи на… на мед?») - Хочу забрать ее для одного дела. Важного! На небо.
        Э-э-э! Мы так не договаривались! Но стоически молчу, чтобы хуже не сделать. Я потом все скажу… при случае. И покажу. На трех пальцах. Или для разнообразия удариться в минимализм и использовать только один?
        Кондрад крепко прижал меня спиной к своей груди, словно пытаясь облапить всю, закрыть руками и плечами. Стремясь поглотить, чтобы сделать незаметной.
        - Она… - У Кондрада во рту явно пересохло, потому что голос ему плохо повиновался. Он нервно повел головой. - Илона умрет?
        - А это уж как повезет! - хмыкнул Рицесиус.
        Кому? Кому повезет? Ему или мне? Мне уже повезло. С мужем. Он из другого времени, сейчас таких не делают! И как девушка скромная, большего не прошу и от остальных подарков отказываюсь в пользу голодающих африкан… ой! то есть богов. Но по-партизански молчу. Мой подвиг уже становится эпохальным!
        - Я могу ее заменить? - произнес Кондрад, опуская голову и касаясь губами моей скулы.
        Ты что сказал, малахольный? На фига вообще соглашаться? Нужно было упомянуть: обещание дано под давлением и поэтому имеет смягчающие обстоятельства! И обстоятельства могут вступить в силу не раньше чем лет через сто! Или двести! Но молчу. Скоро войду в народный эпос!
        Бог смерти проигнорировал вопрос, сложив руки на груди, и разглядывал нас обоих весьма недобрым и хмурым взглядом. Особое внимание уделил мне. Видимо, я слишком резво подпрыгивала от негодования и слишком громко скрежетала зубами от предложенной чести. Под его пристальным взором плотину моего красноречия наконец прорвало. И…
        - Дедуль… - скромно заметила одна молодая персона. Бог скривился. Исправилась: - Олдер… - Рицесиус напрягся. Он что, моложе?! Или хочет казаться? Ладно, я и на уступки пойти могу!
        - Многоуважаемый! Драгоценный! Всемирнопочитаемый! Милостивый! Справедливый! - пафосно изрыгала я, а бог довольно качал головой, экипированной в кастрюлю с ручками. Модерново!
        - Незабвенный! - понесло меня. Рицесиус насторожился.
        Пока я не договорилась до еще чего-нибудь, Кондрад начал незаметно оттеснять меня себе за спину. Но я не далась!
        - Незабываемый! - поправилась и заслужила одобрительный кивок кастрюлей. Ну вот, подмазала! Можно приступать к главному!
        - Я, конечно, понимаю, что время от времени всех тянет на экзотику, приключений там хочется, вилку получить куда-нить… для остроты игровых впечатлений… Но скажи мне, о лузер из лузеров, положа руку на сердце, а вторую на печень: зафигом вам именно я? С валькириями на небесах напряженка или гурий недочет образовался?
        Кондрад удвоил усилия.
        А новобрачная тем временем, уворачиваясь от сильных рук мужа, обещала небесному тирану:
        - Попалишься ведь… Я ж вам такую райскую жизнь устрою, такого отчебучу, что ваши от меня из рая в ад сбегут все поголовно! Строем! Я ж «FEAR-З» за три с половиной часа прошла! И ни разу не умерла от гранаты! Я ж в своем деле профессионал. Ты подумай!
        - Посмотрим, - все так же хмуро пялился хмырь в железных обносках.
        Я пригляделась повнимательней. Что-то знакомое было в повороте головы, манере выговаривать букву «р» и некоторые гласные.
        - И еще, - вытащила из-за спины и показала разодранную в клочья фату (я, психуя, рвала, пока их диалог молча слушала). - У меня нервы! А от нервов я петь начинаю…
        При слове «петь» страдальчески поморщились оба. Я не поняла?! А когда этот… кастрюльно-металлизированный мой концерт успел послушать и проникнуться?
        Муж рванул вперед.
        - Рицесиус… - начал Кондрад, падая на колено и склоняя голову.
        Наверно, решил предотвратить коллективное самоубийство от моего ангельского пения. Человеколюбивый он у меня. Просто мечом - ра-а-аз! - и голова с плеч! А мучить - ни-ни! Прям умиляюсь!
        - И слушать не желаю! - рявкнул местный Марс. - Одно из двух: или она до полуночи пойдет со мной, или ты умрешь, потому что нарушишь данное богу слово. Выбор за вами.
        Кондрад окаменел.
        Щас как стукну по кастрюле в прыжке и ногой добавлю! Нет, в юбках не получится и разоблачиться тоже не выйдет! Во-первых, муж не даст. Этот собственник даже на пороге смерти будет меня укутывать с головы до ног. Во-вторых, я не умею выползать из пышных юбок, пока горит спичка. А может, попросить бога подождать и, заманивая зажигательным стриптизом, вывести из равновесия и дать по кумполу? А куда на это время деть супруга? Я ж буду раздеваться, а он меня одевать…
        И вот тут я окончательно поняла: брак для женщины - это не стайный образ жизни и не ущемленный социальный статус. Это почетный боевой орден. Или медаль?.. Предлагаю эту ношу так и называть: «ЗА МУЖЕСТВО!»
        Я уткнулась мужу в спину и тихо шепнула, выдыхая в ткань смокинга:
        - Не поддавайся ему. Ничего он мне не сделает. Все будет хорошо.
        Бог немедленно отозвался:
        - Да, а чтобы вы, голубчики, о чем-нибудь между собой не договорились - посидите-ка порознь!..
        Илона
        Хмырь щелкнул пальцем, и нас растащило в узкие, похожие на тюремные, помещения вдоль коридора, настолько крепко изолированные, что ни увидеть, ни услышать друг друга мы не могли. По дороге Кондрад кричал мне что-то похожее на: «Я все исправлю!» Кажется… но не уверена. Все заглушали жуткие потусторонние завывания. Это неприкаянные души тут бродят? И что ищут? Справедливости? Или пожрать? Я маленькая, костлявая и несъедобная. Да… а еще в глаз дать могу!
        Как только очутилась в камере, я обвела глазами угрюмые стены, сопоставила некоторые вещи, знакомые интонации, кое-что в движениях и выпалила:
        - Я согласна!
        У двери тут же нарисовался местный божественный воитель. Вот, блин, двигатель прогресса! А таким стареньким и сочувствующим казался! Может, все же задвинуть ему по кастрюле? Чтоб звон в ушах послушал и от нас отстал! А что? У меня День спонтанного проявления доброты! Проявлю и не замечу, а другие пусть радуются!
        Бог вкрадчиво мурлыкнул:
        - А не передумаешь? Я все-таки бог войны, знаешь ли…
        - Не имею такой привычки! - не утерпела. - Вашу личность знаю с чужих слов, а документы вы мне не предъявляли.
        - «Усы, лапы, хвост - вот мои документы!»[1 - Популярная фраза из мультфильма «Трое из Простоквашино» по сказке Э. Успенского.] - дурашливо пропел Рицесиус и поставил меня, мягко говоря, в тупик.
        - Самое интересное заключается в хвосте… - злобно пробурчала я. И тут же пошла на попятный: - Нет-нет! Показывать не нужно! Верю на слово!
        - Так не передумаешь? - повторил бог, прерывая мои натужные размышления, куда можно в этом обмундировании запихать хвост, или если это «хвост», то как он там поместился…
        - С чего бы? - подняв бровь, спросила я. И подтвердила: - Не передумаю. Могу поспорить, Кондрад пойдет на все, чтобы отвечать самому. Не процокает и пяти минут, как этот ненормальный вызовется в покойники, лишь бы взять ответственность на себя.
        Бог картинно достал секундомер и молча следил за бегом стрелок. Вскоре щелкнул, останавливая отсчет:
        - Две с половиной! Ты его недооценила, - щелкнул пальцами, рисуясь, и я услышала…
        В коридорах стоял рев Кондрада:
        - Рицесиус!!!
        - А он недооценил меня! И ты тоже! - отрезала. - Ну так я была права?
        - Права! - вздохнула одна давно знакомая и хорошо маскирующаяся коварная личность.
        Рицесиус сложил руки у рта лодочкой и прокричал:
        - Она согласна, ты свободен! - спиралеобразным движением пальца проделав что-то такое, отчего мы увидели, как бледного Кондрада утащило вниз, во дворец.
        Ну, маг-кудесник… чтоб тебя три раза и один налево…
        Следом мы с… Рицесиусом вознеслись в… нет, не в райские кущи. На какую-то изрядно облысевшую и довольно высокую гору.
        Причем на верхушке этой Лысой горы кто-то особо одаренный в архитектуре среди облаков построил пантеон. Странный такой. Абсолютно без стен. Одни колонны. При взгляде на которые возникало чувство тоски и желание немедленно в них заблудиться и проникновенно поаукать. Или погыгыкать? Может, поорать? А-а-а! Нет! Точно, попеть какие-нибудь хвалебные псалмы! Долго, надрывно и гнусаво. Прямо сейчас и начну!
        Бог почувствовал в моем предгрозовом молчании что-то неладное, сделал выводы и быстро спросил по всей форме:
        - Соглашаешься ли ты, Илона, принять на себя клятву мужа своего Кондрада и выполнить мое желание?
        - Как будто мне дали выбор! - Я уже злилась не по-детски и отчаянно трусила. - Я тут как Иван-царевич. Направо рванешь - по «тыкве» огребешь, налево пойдешь - по «репе» огребешь. А прямо двинешься - ваще без мозгов останешься! И где выход?
        - Немного грубовато, - попенял бог, вытаскивая свою железяку и облокачиваясь на нее, - но, в общем, суть уловлена правильно и выводы соответствуют действительности.
        Я фыркнула, невербально показывая, что обо всем этом безобразии думаю. И об одном лопухоиде-супруге, и о хитрожо… хитроумном божке «господин-любящий-чтобы-все-было-на-халяву-и-чужими-руками». Я призадумалась. И ведь в их мире второго уже такого встречаю. У них разразилась божественная эпидемия халявоведения, что ли?! Или эту хворь «болезненной шароманией» именовать? Гм… а звучит!
        - Бумагу дай, пожалуйста, - попросила я, прищуриваясь. - И карандаш!
        Рицесиус щелкнул пальцами, и у меня в руках появился блокнот с карандашиком, типа гламурного девичьего дневника. Розовый! С проволочкой!! В сердечко!!! Тьфу, гадость!
        На мое «Спасибо!» металл-мужик кивнул и поинтересовался:
        - Зачем?
        - Лекцию буду конспектировать, чтобы почитать на досуге. - Я заозиралась в поисках, куда бы примоститься. Нашла и присела на креслице, которое стояло на возвышении посреди зала всех ветров.
        - Какую? - не понял моего ответа бог.
        - Вашу, - поерзала я в кресле, устраиваясь поудобнее. Потом вооружилась карандашом и преданно уставилась на металлоконструкцию времен Ледового побоища.
        - Илона! - смешливо фыркнул похититель. - Будь серьезной! От этого зависит твоя жизнь.
        - Пра-авда? - доверчиво захлопала я ресницами. - Не от уровня сахара в крови или холестерина? Не от уличных ДТП и местного бандитиз… травматизма? А от серьезности? Дык я серьезнее мумии фараона Тутанхамона!
        - Илона!!! - прибавил твердости в голосе бог. - Это очень важно!
        - Кстати! - У меня созрел весьма насущный вопрос. - А по времени эта клятва как-нибудь ограничена? Или вы теперь всю жизнь со своим корявым пальчиком будете мне семейную идиллию обламывать и «Должок!» кричать вместо «Горько!»? А то, может, и Форсет от меня услуг наперед по той же самой причине потребовал? И теперь я буду, как рабыня страсти, ой, прошу прощения - долга! - переходить из рук в руки, словно полковое знамя?
        - А разве семейная жизнь не предполагает какие-то взаимные обязательства и долги? - удивился Рицесиус.
        - Для того, чтобы были долги, - наставительно сказала я, - для начала было бы неплохо иметь эту семейную жизнь! Вы же меня ее лишили на неопределенное время. И сейчас мы будем разговаривать о компенсации. Моральной!
        - А физической? - вкрадчиво полюбопытствовал бог.
        - Предлагаете Кондраду вставить куда-нибудь батарейку? - задала вопрос, глядя на Рицесиуса широко раскрытыми наивными глазами. - Чтобы наверстал побыстрее? Так меня запах паленой резины слегка пугает, знаете ли!
        - Не пошли! - погрозил мне Рицесиус пальцем, зависая над мечом.
        - Куда пошли? - прикинулась я дурочкой. - Тут одна комната… и та… по принципу «заходи, кто хошь!». Швабру некуда поставить!
        - Ты к мужу вернуться собираешься? - перебил мои излияния рогатый «кастрюль».
        - Собираюсь! - закивала я головой.
        - Тогда останешься вместо меня на месяц здесь! - нагло заявил бог.
        Я поковыряла в ухе с задумчивым видом и переспросила:
        - Останусь здесь вместо вас? - Кастрюля громыхнула, кивая. - Зачем?
        - Будешь моей И. О.! - торжественно возвестил бог. - Временно исполняющей обязанности бога войны!
        - Че-э-го? - Я думала - ослышалась. - ИА я твоей буду, понимаешь! Осликом таким - ИА! - взорвалась я тайфуном. - Огромным таким ослом отпущения с громадными ушами! У кого-то бывают козлы отпущения, а я стану ослом. Это если соглашусь!
        - Тогда я убью Кондрада! - заявил беспринципный шантажист, плотоядно облизываясь. В руках замелькали ножи, топоры и прочий бутафорский хлам. Ну иллюзионист! Громовержец хренов!
        - А я грохну тебя! - запрыгнув, встала я на кресле в полный рост и уперла руки в бока.
        - Я - бессмертный! - похвастался Рицесиус, спрятал свои орудия труда и попытался показать мне язык. Именно что попытался. Язык прищемило упавшее забрало, потому как я прицельно метнула розовую жуть. Естественно, попала.
        - Мне по фигу! - честно призналась я. - Один тут тоже наивно полагал, что он бессмертный, а как за яйца взяли, так и коньки откинул. Кощеем покойника звали. Если ты моего мужа хоть пальцем тронешь, я не только яйцо твое найду! Я «утку» тебе презентую! Зайцем поставлю! И сеанс иглоукалывания пропишу!
        Рицесиус пережил несколько неприятных секунд, спасая язык. Жаль только, заживает все на них, как… как… в общем, мало ему прищемило! Я надеялась, что получится больше!
        - Грубиянка! - заржал бог. - Но ты мне нравишься! С нашим пантеоном так и нужно!
        Не проняло! Зайдем с другой стороны.
        Я слезла с кресла, доковыляла до склада металлолома и, проникновенно заглянув в прорези шлема, спросила:
        - Почему бы не отправить нас сюда вдвоем с Кондрадом? И медовый месяц бы наладился, и от нас сплошные благодарности. «С милым рай и в шалаше», а?
        В ответ получила:
        - Это священная гора! Кумовство тут исключается, и так родственничков развелось - некуда плюнуть! - Взгляд Рицесиусастал острым. - Поэтому Кондрада - НЕ БУДЕТ! Не хватало мне здесь этого черного воителя и буйного родственничка в своем доме, чтоб хозяина подсидел!
        Я настаивала:
        - Нет, ну я-то тебе зачем?
        Бог почесал место сверху, примерно опознанное мной как затылок, и ответил вопросом на вопрос:
        - Слышала про новые веяния?
        - Ага, краем уха, - никак не могла взять в толк, при чем тут это. На всякий случай признаваться в обилии знаний не спешила.
        - Так вот, в наше болото нужно привнести свежую струю! - просветил меня местный главрук.
        Ага! Бобровую! Чтоб ему факелом три дня затор пробивали, ацтоеборец хренов!
        - Дуста? - Главное, уточнить! Чтобы ненароком не ошибиться! В дозе!
        - Почему «дуста»? - обиделся бог за коллег. - Я говорю о свежей струе…
        - Мускуса, - подсказала добрая я, нимало не смущаясь.
        - Тьфу на тебя! - добродушно заявил Рицесиус.
        - Но-но! - надулась в ответ, складывая руки на груди. - На меня ничего не надо - ни «фу», ни «тьфу». А то саботаж устрою!
        - Не надо саботаж, - пошел на попятный бог, или кем он там себя считал… с прикушенным основным органом. - Наше жилище твоего саботажа не переживет. И что мне потом делать? Глобальное землетрясение устраивать, чтоб вернуть уважение верующих? Или всемирный потоп?
        Привел основной аргумент:
        - Я в отпуске восемь сотен лет не был!
        - Ага! - узрела я новую возможность покачать свои права и восстановить ущемленную справедливость в отдельно взятом случае. Главное, не переборщить и не восстановить против себя лично. - А теперь за мой счет собрался погулять?!
        - Нет. - Бог почесал «кастрюль». К слову, в этом любимом чесательном месте шлем уже блестел. - Не за твой, а за ваш. Кондрад мне должен!
        - Кому он должен, я того «прощу». По маковке, - порадовала я оппонента. - Раза два или три. Со знанием дела и с полной самоотдачей.
        - Илона! - рявкнул бог, грозно вращая зенками. - Не груби старшим!
        - А вы не размахивайте здесь пенсионным удостоверением! - буркнула я в сердцах. Но чуточку присмирела и поостыла.
        Пару минут мы пялились друг на друга, и тут до меня дошел размер катастрофы.
        - Стоп! ЭТО жилище?! - возмутилась я. - Мне на этом сквозняке месяц куковать?! Вы, наверное, в натуре прикалываетесь?
        - Зато всегда приятная свежесть! - легко парировал бог.
        - А спать где? - не унималась я.
        - Трон трансформируется в кровать, - поведал мне бог и своим заявлением увеличил мои глаза на пару размеров.
        - На всеобщем обозрении? - У меня слова уже не вылетали, они выдавливались, как тугое тесто из мясорубки. - А… О… Э-э-э… У вас коммуна хиппи?
        - Неа! - радостно сообщил мне металлоид. (Не поняла, и чему этот хмырь так радуется?! Одиночеству?) - Тут только я сплю, а остальные у себя. Но! - поднял он палец. - Это пункт связи!
        - С кем? - У меня возникло одно из редких полуобморочных состояний. - Ик! Связей с кем?
        - С богами! - наставлял меня на путь истинный или сбивал с него извращенец в скафандре. - Здесь у нас проходят собрания…
        Ой, что-то мне от его идей шибко поплохело! И мысли всякие неправильные и неприличные вырисовываются… Кыш, кыш!
        - Мы захватываем телефон, телеграф и вокзалы. - Я шарила в поисках, куда бы пристроить свое драгоценное тело, пока это самое тело невзначай не приложилось с разгону о мраморные плиты и не разбило себе лоб.
        - Нет! Телефон нам без надобности - у нас мыслесвязь! - поправил меня Рицесиус.
        Я медленно и печально поползла к трону, бурча себе под нос:
        - Как есть придурковатые извращенцы! Придумают же такое… Мыслесвязь!
        Доползла, взгромоздилась и, немного очухавшись, повела допрос дальше:
        - А где туалет?
        - Везде, - развел руками бог. Меч остался воткнутым в мраморный пол, а мои глаза сошлись в кучку от заманчивости предложения. Ни фига себе работенка - даже без минимального перечня удобств!
        - У нас биосреда. Сама себя очищает…
        - А помыться? - на последнем издыхании пробормотала будущая И. О. верховного бога.
        - Вызовешь Тандера, - примирительно предложил чокнутый громовержец, то бишь кастрюлеголовый Рицесиус. - Он тебе дождик организует любой температуры…
        И это умный мужчина? Сам-то понял, что сказал? Позвать левого мужика, чтобы он меня из лейки поливал? Голую? Ага, а я навроде аленького цветочка буду тянуть свои хрупкие лепестки к солнцу? И по пути отрывать загребущие лапы всяких приблудившихся сорняков? Кошмар. Дурдом на проводе. Будьте милосердны - добейте! Пристрелите, я этого не выдержу! Нет, это лишнее! Спасите несчастную, коварно похищенную деву!
        - Отказаться я могу? По принципу - не сошлись на условиях контракта? - вымученно прошептала я.
        - Откажись - и твой муж умрет, - спокойно ответил бог, чем окончательно вывел меня из равновесия.
        Я уселась на троне, приняла классическую позу царевны Несмеяны и пригорюнилась. Видимо, моя трагическая физиономия так сильно давила на жалость, что все же додавила больную мозоль одного наглого аморального типа.
        Тип глубоко вздохнул и произнес:
        - Обещаю - после отпуска ты вернешься к мужу, и я вас больше не потревожу. А ты, в свою очередь, без меня делай все, что хочешь. Но! - бронированный палец снова взмыл вверх в уже надоевшем жесте (во мне немедленно зашевелилась вредная сторона натуры и посоветовала его на фиг сломать), - без фанатизма и в пределах разумного!
        Немножко воспрянув духом, я скромненько поинтересовалась:
        - Интересно знать, и где заканчиваются эти самые большие пределы?..
        В ответ мне развели руками (снова метнув несчастный меч в пол наподобие Артурова клинка. Клинок благополучно застрял) и нагло заявили:
        - Не знаю, но надеюсь на твое благоразумие! Действуй в соответствии с обстоятельствами!
        А? Чего?! Что значит - обстоятельствами? Это понимать: «Действуй-злодействуй»?
        Ну как можно надеяться на то, чего в природе нет? Вывел, понимаешь, нового зверя - «Илонино благоразумие»! Три ха-ха! Он бы еще совесть во мне отрыл! Ага! И немедленно закопал обратно, ибо оная давно сдохла и превратилась в скелет.
        - Хорошо! - вынужденно согласилась я, прекрасно понимая, что спорить можно до бесконечности.
        Но бесполезные дебаты ничего по большому счету не изменят, а только затянут время. Которого у меня мало. Там внизу Кондрад с ума сходит (я надеюсь!), а дома семья беснуется! Папа наверняка уже крестовый поход собирает.
        - Вот и чудненько! - обрадовался Рицесиус и развил бурную деятельность.
        Для начала он занырнул ко мне под юбку. Это я вначале так подумала… и сразу отшила наглого мужика, таки осуществив свое заветное желание и со всей дури наподдав ему каблуком по «кастрюле».
        Отзвенев останками давно погибших извилин и помотав головой, бог укоризненно сказал:
        - Мне под трон нужно залезть, а ты лягаешься!
        - Предупреждать надо! - Совесть у меня не проснулась ни в одном глазу.
        Да эта лентяйка даже в левой пятке не поскреблась! Зато опять активировалась вредная сторона натуры и стала подзуживать втихомолку повторить подвиг и побить в колокола каблуками. Или в бубенцы…
        Решив не доводить ситуацию до критической, я быстренько договорилась с пакостницей - торжественно пообещала предоставить ей полный простор боговредительских действий, но в другое время и поджала ноги:
        - Ищи!
        - Спасибо! - преждевременно порадовался моей уступчивости местный царь и полез под трон.
        Покопавшись там немного, достал чемодан и ширму. У меня немедленно созрел вопрос: как там все это поместилось? Который тут же сменился другим: а что там есть еще? Но озвучивать ни тот, ни предыдущий я не стала. Времени покопаться у меня предостаточно. Целый месяц! Чтоб этого отдыхающего в отель с двумя звездочками (и те - в глазах!) поселили!
        Бог расставил ширму, удалился за нее и начал раздеваться. Ну мне так показалось, потому что оттуда вылетали металлические запчасти. Когда на полу образовалась приличная гора металлолома, увенчанная мечом, ширма сложилась, и…
        Я узрела довольно симпатичного мужчину средних лет. В купальных труселях по колено с принтом из флиртующих зайчиков (о как его мое обещание впечатлило! Даже пособие на себя натянул!) и гавайке ужасающей расцветки.
        Что сказать… выглядел он неплохо даже по нашим земным меркам. Шатен. Симпатичный профиль, как полагается воину, слегка подпорченный длинным вертикальным шрамом на левой стороне лица, который спускался ото лба через глазницу (сам глаз, к счастью, уцелел!) до скулы.
        Ясные открытые черты лица, умные карие глаза, крупный властный рот с узкими губами. Довольно-таки массивная челюсть. Высокие, скульптурно очерченные скулы. В общем - не красавец, но, как Жан Маре, чисто по-мужски о-очень, очень притягательный. Телосложение отнюдь не хилое, крепкий костяк покрыт хорошо развитой мускулатурой. Широкие плечи особенно подчеркнули узкий таз. Ноги… длинные и стройные, словно у какой-нибудь греческой мужской статуи. То есть смотреть можно, если не считать прикида. А с прикидом… нет слов!
        Причем в руке эта ошибка местной эволюции держала бокал с коктейлем, увенчанный бумажным «зонтиком» с соломинкой. В другой руке покачивался чемоданчик, под мышкой покоился свернутый резиновый матрас, на шее висело гавайское ожерелье из цветов, а талию опоясывал надувной круг.
        Вообще мужчина выглядел на твердую четверку с плюсом. Не из породы слащавых мальчиков-зай… Да что ж ко мне эти «кролики» прицепились?!! Короче, слащавым мужик не был. К такому никто не подойдет поинтересоваться, какой цвет губной помады нынче в моде. А если и подойдет, то потом или уползет, или унесут. Третьего не дано.
        - Ну я пошел? - Отпускник одним заходом всосал в себя полбокала коктейля и шустро развернулся на выход.
        - К-куда?! - грозно рыкнула я. - А орудия производства? А доверенность на ведение дел? Ишь, как неймется! Фигушки! Сначала дело, «потехе час» - потом!
        - Ах да-а! - опомнился бог и, освободив руки, вернулся ко мне и бойко полез в раскопки под троном, в который раз наведя меня на мысль об археологии.
        Интересно, а мумии нынче в цене? А то бы примариновала по-быстрому и спихнула за половину стоимости в какой-нибудь музей.
        Мои размышления были прерваны торжественной процедурой вручения символов власти. Происходило это следующим образом: на голову мне плюхнули все ту же много и нехорошо упомянутую «кастрюлю», а в руки всучили меч и кадуцей.
        Сквозь прорезь в шлеме для одного глаза (до парного отверстия мой второй глаз никак не дотягивал) я рассматривала новоприобретенные предметы.
        Кстати, у кадуцея на верхушке имелась петелька, в которую была вставлена нехилых размеров «якорная» цепь.
        - На фига? - вопросила я и сама испугалась гулявшего внутри эха.
        Но меня поняли правильно:
        - А чтоб не потерять! На шею можно повесить.
        - Ага! - кивнула я «рогами».
        Любопытно, это намек по Фрейду или явное издевательство? Может, забодать?
        - Я пошел! - счастливо заявил халявщик в зайчиках. - У тебя все есть, а чего нет, то сама найдешь!
        - С-стоять!!! - заорала я. - По дороге загляни к мужу и скажи, что у тебя тут божественные каникулы, а у меня суровые райские будни!
        - Это ж какой крюк! - припечалился Рицесиус. Но, подумав секунду, неожиданно согласился: - Приветы передавать?
        - Можешь Кондрада даже поцеловать, - разрешила я, втайне надеясь, что у кого-то потом будет повод для визита к дантисту. И не один…
        - Я подумаю… - ухмыльнулся бог и растаял в воздухе, оставляя несчастную беззащитную девушку на страже своего пантеона. Кнопкодав долбаный! Чтоб ему только в «Сапера» на Земле играть!
        Денис
        Сколько себя помню, учителя предрекали мне большое будущее, а я всегда горячо хотел помогать людям и буквально разрывался между желаниями стать врачом и психологом. Еще с той поры, когда был длинным, словно жердь, угрюмым подростком и ходил в школу. Возможно, потому, что сам испытывал огромные трудности в общении. А может, оттого, что с детства обладал обостренным чувством справедливости. И я был максималистом. Всегда.
        Хотя, признаюсь честно, временами это самое чувство принимало довольно странные формы. Подопытные отбивались, громко возражали и категорически противились «тестам».
        Но кто ж им позволит?! Мне друг впоследствии наручники специально у папы одолжил. Для особо тяжелых случаев. Говорил, уж больно его процесс «перевоспитания» завораживает.
        Это когда несчастный подопытный криком кричит: «Я все понял, отстань от меня!» - а я упорно продолжаю цитировать школьные правила поведения. Такой вариант воздействия на психику мои младшие братья называли «психической атакой». Работает надежно - сам проверял. После хорошей обработки объекта на год железно хватало.
        Если применялась «парапсихология» - то есть подопытный нарушитель доставлялся в темную комнату. После соответствующей истории о привидении злобной учительницы следовало явление Христа народу… то бишь Илонки в простыне, местами намазанной фосфором, - длительность воздействия увеличивалась. Такое мы провернули только трижды, когда я был в седьмом классе. Нарушений у тех хулиганов в дальнейшем не было вообще…
        Зато были заикание и недержание. Я же по-хорошему просил сестренку три минуты помолчать! Мало кто выдержит, если подвешенное к потолку светящееся привидение начинает завывать дурным голосом. А если еще и учесть, КАК Илона поет…
        Особенно провинившихся впечатлял «Гимн молодежи»:
        - Эту песню не задушишь, не убьешь!
        Который к тому же сопровождался стенаниями:
        - Веревка врезалась, зараза! Сейчас слезу и придушу всех, если не снимете!
        После я сестренку в своих проектах не задействовал. Из общего гуманизма.
        В отрочестве я стойко сражался за поруганную справедливость и всегда с честью выходил из схватки с превосходящими силами противника. В том мне помогали книги по психологии, медицинские знания и… секции единоборств.
        То есть, как вы уже поняли, у меня помимо сестры есть еще два брата.
        Одна мама не могла физически со всеми управляться, и на меня пожизненно легли обязанности старшего. До сей поры.
        Конечно, я давно вырос, досрочно окончил магистратуру, заработал научную степень и больше не меняю детские пеленки сопливым братикам и сестричке. Но скажу честно: суть моих обязанностей не очень-то изменилась.
        Разве что с посторонними теперь я заключаю контракты, действую на основании профессиональной этики и не беру работу на дом. И все равно у меня по-прежнему почти нет времени.
        Половину рабочего дня я, будучи директором большой фирмы, вынужден гонять своих работников в хвост и в гриву и «между делом» проводить психологические консультации. Иногда очень богатых, иногда не очень, а иногда (тсс! Не будем портить мой имидж!) - совсем бедных. В первую очередь моих студентов и их родственников.
        Или тех, кого мне секретными каналами направляют волонтеры некоторых общественных организаций, вроде аналогов Ал-Анона или их филиалов для жертв домашнего насилия. Ведь жертвами далеко не всегда становятся бедные люди с улицы. Отнюдь. Так наш филиал обзавелся двумя домами и квартирой-убежищем. Помогала жена очень состоятельного человека, которую наши когда-то спасли.
        Да, вернемся к моим личным овечкам… Вторую половину дня - обычно я провожу психологические судмедэкспертизы. Третья часть моих усилий тратится на поток любознательных студентов в нашем медвузе. Это уже для души.
        Я всякий раз стараюсь относиться ко всем одинаково ровно. Разнообразная аудитория помогает мне не закисать и видеть одну и ту же ситуацию с других ракурсов. Это весьма стимулирует. Мои родные постоянно дразнятся по этому поводу: «Конечно, всегда приятно узнать, что ты не псих и есть кто-то, кому намного хуже, чем тебе!»
        Четвертая - негласная, неоплачиваемая и тем не менее очень важная для меня - моя семья. В самом деле, насколько сложно бывает уладить трудноразрешимые противоречия между бывшим десантником, бойцом отряда «Альфа», сверхдоминирующим папой-полковником, младшеньким раздолбаем и неукротимой сестренкой. Та еще задачка! Нам с мамой досталась пожизненная роль миротворцев. Но честно скажу я вам, благодарной ее не назовешь.
        Одни походы в школу на родительские собрания младших чего стоили! Как вспомню, так вздрогну. Сколько же нервов сэкономили мои родители! Да-а-а… и ровно столько же, если не больше, потратил я сам.
        Про чумовые выходки младших братишек и говорить не стану, тут все понятно: парни все-таки. Но сестра-а-а…
        Мой милый эльф с чумазой мордахой и широкой улыбкой! Как же ее люблю, мою шальную сестренку с вечно протертыми штанами на коленках и шапкой кудрявых непослушных волос! Ее неувядаемая жизнерадостность натуры, сильно развитое чувство справедливости и огромный оптимизм давно вошли у нас в поговорку. Ну и шкодливость до кучи… чтоб жизнь медом не казалась. Илонка, наше маленькое солнышко, лучик света в мужском царстве!
        Представляете выражение моего лица, когда учительница биологии показывала мне татуированную жабу?! Не знаю, как это получилось у нашей Илоны, но во всю спину земноводного тянулась корявая красная надпись: «Не забуду мать родную!» На животе продолжение: «Да ну меня в болото!»
        Причем Клавдия Матвеевна билась в истерике, тыкая в меня VIP-коллекционной жабой и возмущенно утверждая, что такого просто не может быть.
        Это сестренка с братьями от вивисекции лягушку на свой лад спасали, чтоб ту на уроке биологии не препарировали. М-дя…
        А объяснение с учительницей физики, когда моя младшенькая из лучших побуждений натянула на эбонитовые палочки резиновое изделие номер два в виде зайчика с растопыренными ушками?
        Наша старая дева, Ираида Викентьевна, скорей всего, и простых мужских контрацептивов в глаза не видела, а уж таких экзотичных - тем паче. Конфликт удалось замять литровой бутылью валерианки и новым пособием для кабинета физики с извинениями и двухчасовыми уговорами - дескать, это были напальчники.
        Угум. Для взрослых детей. Она поверила…
        И это только малая часть того, что мне приходилось улаживать! Да находясь рядом с моей сестрой поневоле юмористом станешь!
        Те, кто не приходил на наши студенческие занятия, считают меня безэмоциональным сухарем. Думаю, это и к лучшему. В самом деле, что было бы, если бы к концу работы клиенты или служащие видели меня в слезах и соплях?
        Или если бы я бился в истерике после каждой консультации?.. Да уж… в таком бурном проявлении эмоций для профессионала мало хорошего. Так что уж пусть лучше сухарем считают.
        А теперь еще эта скоропалительная свадьба на наши головы… Не знаю, у кого как, а у психологов-мужчин к свадьбам и разводам подход скептично-специфический. Наверное, в чем-то сходный с отношением многоопытных работников ЗАГСа или юристов. Когда я провожаю взглядом пару молодоженов, часто можно про них очень многое рассказать: определить темпераменты супругов, узнать, как друг к другу относятся, легко составить дальнейший прогноз их отношений.
        Что поделать, издержки профессии. Как говорится: «Выходишь на пляж - а там болванки, болванки, болванки…»
        С другой стороны - человек такое чудо… мини-Вселенная! В нашем деле неожиданные повороты в общем-то избитого сюжета случаются на каждом шагу. Шизофреник входит в фазу стойкой ремиссии, человек с повышенной тревожностью обретает долгожданный покой и уверенность в завтрашнем дне, или, наоборот, вполне нормальный человек, подвергаемый длительному стрессу либо переболевший обычным гриппом, вдруг ведет себя неадекватно и, образно говоря, начинает ловить дельфинов в чашке с водой.
        Теперь о замужестве Илонки. На мой взгляд, союз сестренки с этим новоявленным зрелым Ромео хоть и вызывал множество вопросов, но и внушал надежду на положительный исход. Хотя, если честно, всей этой невероятной истории про другое измерение я так и не поверил. Слишком противоречит логике и здравому смыслу.
        Слава богу, в остальном ее муж выглядит вменяемым человеком и, безо всяких сомнений, любит Илону без памяти. Хорошо это или плохо - покажет время, не все вещи таковы, какими кажутся. Но я все же рад, что в нашу неординарную семейку вошел именно Кондрад, а не кто-то другой. Его психотип для нее максимально подходит.
        Когда понеслась кривая тройка свадебных приготовлений, я помогал им по необходимости в организационных вопросах, ходил на работу, но сам до конца так и не смог поверить, что пройдет всего несколько дней - и моя сестренка станет замужней дамой, уедет от нас и начнет самостоятельную семейную жизнь. Да, Илона в нашей компании взрослела не по годам, и все же… все же… Брак восемнадцати-девятнадцатилетних редко бывает удачным. Юные невесты мало понимают во взрослой жизни и в особенности не представляют, чего же они от нее хотят.
        Ужасно не хотелось думать, что это относится к Илонке, которую я тетешкал с пеленок. Да-да, в свое время я поил мелкую из рожка, потом защищал от остальных наших архаровцев и украдкой решал домашние задания, пока не повзрослел Тарас и не взял на себя функцию ее домашнего репетитора. А папа… пока мы не встали на ноги, наш отец зарабатывал деньги, чтобы обеспечить всем нам достойное проживание.
        Так уж в моей жизни вышло, что за всеми хлопотами, учебой и заботами я довольно долго света белого не видел. А когда оглянулся, с удивлением заметил: изо всех сверстников единственный остался холостяком. Ну формально холостяки еще были. Те, кто успел развестись. Порой и не по одному разу. Психологи на самом деле народ влюбчивый (тсс! Я этого не говорил!).
        Возможно, из-за этого предстоящий уход сестренки из нашей семьи я почувствовал обостренно. При одной мысли, что она уйдет от нас, становилось немножко грустно и чуточку одиноко. Разумеется, Кондрад славный парень, ей с ним будет хорошо, но… Все время хочется сказать: «А как же мы?»
        Поторопился.
        Когда прямо посреди бракосочетания после слов: «Берешь ли ты в мужья…» - Илона в белоснежной фате начала валиться в обморок, я в тот момент отреагировал… ну, вы понимаете… Мельком пронеслась спокойная деловитая мысль: «Скоро стану дядей».
        Ошибся в прогнозах и в любимой сестренке. Признаюсь, слегка поспешил. И все потому, что ко внезапному перемещению в то самое тридесятое королевство был морально не готов. Но меня, Кондрада и свидетельницу Светлану вместе с полуобморочной Илоной никто не спрашивал.
        Высшие силы поставили перед фактом, так сказать. Вышвырнули с земных просторов как миленьких, только звезды перед носом замелькали.
        И вот мы здесь, в зале, похожем на помесь актового зала и готического собора. Это место оставило у меня впечатление унылого и всеми забытого. Холодного. Словно лет двести тут не появлялась ни одна живая душа.
        Зал с высокими потолками создан для приветственных криков толпы, для беготни слуг и служанок, для приемов и танцев, для шумной радости и веселья! Здесь должна звучать музыка, а не воронье карканье. Он не должен агонизировать, словно умирающий! Знаю, что ошибся, знаю, что люди тут живут и средневековый быт не совсем такой, как мне видится… и все же!
        Я попал в мрачные чертоги, в которых непременно должна ждать своего принца Спящая красавица. Еще очень кружилась голова… как будто в воздухе переизбыток кислорода.
        Илона злилась, Светлана перепугалась до смерти, а я… встретил самую красивую женщину, которую до сих пор доводилось видеть, - (мне уже потом сказали) королеву здешних земель.
        Она привстала и повернулась к нам… Меня словно молнией ударило. Вот она, моя Весна Боттичелли, Спящая красавица этого замка, единственная и неповторимая! Взгляд обиженного ребенка и полная растерянность. Поразительная чистота души.
        Ее золотистые волосы были присобраны в какую-то изысканную средневековую прическу со множеством жемчуга, локонов и косичек. Большие глаза казались бездонными безо всякого макияжа. Изумительно правильные черты лица. На губах мерцала легкая карминно-розовая помада. Шея - лебединая, переходящая в женственные покатые плечики.
        А тело… Боже ты мой! Это чувство накрыло меня с силой несущегося сверхзвукового истребителя. Своей узкой талией, которую можно легко обхватить пальцами, бедрами гитары и роскошной грудью идеальной формы она могла свести с ума даже голливудского красавца и вернуть мужскую силу престарелому отшельнику. Эти мягкие изгибы… за них отчаянно хотелось подержаться.
        С трудом сжал челюсти, побеждая в себе слепое, иррациональное желание обнять и не отпускать. Единолично присвоить. И это была не похоть. Я просто умирал от желания защитить ее от целого света. Ну не идиот?!
        Один взгляд, один только взгляд! Под маской опытной кокетки внутри этой девушки пряталась чуткая и ранимая натура. Я стоял в растерянности и не знал: как мне быть? Язык присох к гортани, пропали готовые фразы и привычные слова. Смех да и только! - впервые в жизни опытный психолог потерял дар речи.
        Еще бы! Кто она и кто я… Между нами века разных цивилизаций. Что я ей скажу? «Вы прекрасны?!» Должно быть, она слышит эти слова от придворных по тысяче раз на день. Это уже как мастика для паркета, пошлая и банальная дань вежливости, а не комплимент. Обесценившаяся валюта.
        «Я схожу с ума от ваших глаз? Вы удивительны? Я готов ради вас…» - вранье! Я и сам не знал, на что готов ради нее, честно.
        Я читал множество книг, знаю наизусть тысячи стихотворений, многие из которых о любви, помню дословно каждый сонет Шекспира… Так отчего же все эти слова не могут вырваться наружу?
        Мое молчание - трусость или благоразумие? Может, ошибся, и она глупая кукла с фарфоровым личиком? Или отъявленная дура? Или опытная интриганка?..
        А глазам моим было все равно. Они, проклятые, приклеились к одной девушке и не желали находить другую пищу! Господи, люди, тресните меня по голове чем-нибудь, иначе пропал!
        Стоял и позорился, не имея сил оторваться от ее лица. Прям помутнение какое-то нашло! Слава богу, сам в обморок не брякнулся. Стыда было бы! До конца своих дней не отмыться.
        Дальше языкатая сестренка, кажется, нас представляла. Перекрашенная в брюнетку Света, драматично закатывая выразительные светло-карие глаза, с завидной регулярностью падала в обморок, Кондрад вежливо ругался…
        Туман в голове не рассеивался. Я получал знаки робкой симпатии. Мы с Иалоной, словно танцоры в паре, не сговариваясь, повторяли жесты друг друга. Взгляд, отведение глаз, поворот головы, еще один взгляд. Смущенный румянец, опять отводит глаза…
        И тут началось… В окошке, на которое с гневом и страхом указала Иалона со словами: «Моя проблема заключается в этом!» - нарисовалась на редкость мерзкая харя.
        Я еще раньше заметил странные сумерки, льющиеся из окна. Ну так вот! Помните фильм Стивена Кинга «Птицы»?! Как я понял из сбивчивой речи девушки, ситуация та же… только пташки покрупнее и позубастей будут. К тому же эти заразы - говорящие… кроме всего прочего.
        Театр абсурда цвел махровым цветом. Посреди званого обеда на сцене появился местный бог. Или божок, я в их пантеоне разбираюсь слабо, точнее - совсем не разбираюсь…
        Погрохотав железом и попугав прихожан, этот громовержец средь бела дня утащил молодоженов, никто и мяукнуть не успел. Чуть поразмыслив, я пришел к выводу: судя по мимике и интонации, вредить им бог не собирался. Ему что-то от них нужно… от нее. Бог… Рицесиус, по-моему… все время бросал на Илону взгляды, выражавшие глубокую заинтересованность. Несексуального характера. И это сильно утешает.
        Пока осиротевшая паства моргала глазами и щелкала клювом, с потолка свалился Кондрад. Один.
        - …! …! …!!! - заорал зять, белый от страха и ярости.
        Оглядевшись, он схватил графин с вином и запулил в противоположную стену. Светло-голубые шпалеры трапезной украсились багровыми разводами. Следом над головами сидящих в том же направлении ласточкой улетел стул. Низко так пошел, к дождичку, наверно. Подтверждая эту верную примету, в ту же сторону с грохотом отправился еще один стул. И еще. И еще.
        На пятом заходе на руках Кондрада повис его друг. Деррик, кажется. Он взволнованно попытался зятю что-то втолковать.
        Больше никто к Черному Властелину не совался. Я тоже. Своя шкура дороже стульев.
        В безумных зеленых глазах появились следы некоторого узнавания. Кондрад на секунду затих, видимо собираясь с силами. Или разбирая осколки недавно почившего благоразумия?
        С королевой мы заговорили одновременно…
        - Где Илона? - Меня очень интересовал факт пропажи сестры. Можно сказать, весьма и весьма.
        Неслучайно господин Дорсетский на стенку лезет! С Илоной случилось что-то недоброе. Кондрад - воин с закаленной психикой, просто так он чужую мебель крушить не станет.
        Я попробовал проанализировать обстановку и сразу успокоился. Зря зятек нервничает! Зная Илону так, как я, на его месте скорее бы пожалел того несчастного, который с ней свяжется по-плохому. Забыл, что ли, свои суровые будни здесь, во дворце в качестве Черного Властелина?
        Это истории о перемещениях я воспринимаю с трудом. А в шкодную натуру сестренки я верю всегда! Если есть в мире какая-то стабильность и незыблемость, то она - в хулиганстве Илоны!
        Похоже, и королева так думает:
        - Фи! Как вам не стыдно, здесь дамы!
        Похоже, кто-то совсем не собирается жить долго и счастливо, откровенно нарываясь на близкую и скоропостижную кончину. Мученическую, насколько я могу судить по налитым кровью глазам зятя.
        - Молча-а-ать! - командирским голосом рыкнул Кондрад, одним только взглядом обещая Иалоне все девять кругов ада. Сразу и не отходя от кассы. Девушка все же оказалась понятливой и спряталась за меня. Удивительное дело - тихо и молча! И это тоже радует.
        - Илона осталась у Рицесиуса! - мрачно поведал мне зять. - Не спрашивай, не знаю зачем.
        - Это классическое похищение невесты! - вылезла ушибленным интеллектом тощая Светлана. Выдала призыв в массы, сверкая зубами и длинными прозрачными ногтями с рисунком: - Мы должны собрать за нее выкуп!
        «Массы» посмотрели на нее с прохладцей и заметным неодобрением. Им не хотелось отдавать кровные денежки. Мы с Иалоной - с ехидным интересом, потому как такую ду… умницу… нечасто встретишь. Кондрад мученически закатил глаза и явно пожалел, что никого не сможет сделать ниже ростом путем усекновения пустой головы.
        - Что будем делать? - задал я, по моему мнению, самый насущный вопрос, относящийся к обеим ситуациям.
        - Отпусти! - отпихнул Кондрад Деррика. - Не знаю, кто как, но я буду спасать Илону!
        - Похвально! - порадовался я за сестру и чуть охладил его буйную голову. - А как именно?.. Мы даже из дворца не можем выйти!
        - …! - крепко и немногословно высказался зять и попытался снова что-то сломать. Затея ему по большей части удалась. Ценой вывихнутой стражнику челюсти и усилиями четырех секьюрити мы остановили его поползновения на остатки мебельного гарнитура. И так только половина сохранилась после приступа его гнева.
        Пока местные стражи правопорядка спасали ценное имущество, в зале прямо из воздуха появился еще один действующий персонаж.
        Нас посетил мужчина средних лет. Обычное дело, как я понимаю… подумаешь, пришел из воздуха?! Сегодня день такой… погода ясная, летная…
        Но! Был он в дурацкой гавайке и купальных шортах по колено с рисунком из заигрывающих друг с другом зайцев. Чудак храбро обвешался со всех сторон предметами, остро необходимыми для… приятного отдыха на море. Там были: водяной матрас, надувной круг, бинокль, аптечка, ожерелье из вульгарно-пестрых цветов и, как патронташ через плечо, - средства индивидуальной защиты.
        Причем в таком количестве… Я обзавидовался. Это ж какая мужская производительность намечается! Да ему работать над увеличением рождаемости в специализированном центре надо, сколько добра вхолостую пропадает!
        В общем, видок - блеск. Для дворца самое то. Нарочно не придумаешь.
        Пока я удивлялся и немного завидовал чужому мужскому самомнению, Кондрад отшвырнул от себя удерживающих его солдат, с рыком бросился к пришельцу и проорал:
        - Где? Моя?! Жена?!!
        - Привет, Кондрад! - непринужденно помахал коктейлем довольный мужик. - Илона просила передать…
        - Что-о-о?! - выдохнули мы все одновременно. Разница была лишь в количестве восклицательных знаков в конце предложения. Всех переплюнул зять. У него, судя по интонации, их насчитывалось минимум сорок. Именно это число достаточно ярко светилось в изумрудно-зеленых глазах, намекая на торжественные похороны и пышные поминки.
        Широкой души все же человек! Горбушки хлеба для ближнего не пожалеет. Мастерски воткнет ее горло тому самому ближнему и придушит. На всякий случай, чтоб не вздумал оживать, гаденыш… М-да… гуманист. Средневековье, как я погляжу, особо правами человека не заморачивалось…
        - Илона просила передать… - снова завел шарманку будущий объект таксидермиста.
        Всеобщий паралич дыхательных путей.
        - …Она решила проявить доброту и понимание и осталась на месячный срок замещать меня на посту верховного бога. Всем «оревуар» и «ариведерчи!» - С этими словами бог испарился.
        - Ой, мама! - Королева побледнела и вплеснула руками. Мне хотелось упасть на пол и забиться в судорогах смеха. Безумие, говорят, заразно. А к заразе этого мира я, видимо, не иммунен.
        - Умрем молодыми! - оптимистично заявил Деррик. Чихнул и добавил: - Весь мир будет за этот месяц сметен с лица земли! - Благоговейно выдохнул: - Я Илону знаю!
        - Мама!!! - вскричала Светка и снова грохнулась в негигиеничный обморок, чтобы отдохнуть на холодном и относительно грязном полу.
        Вот симулянтка!
        Замечу, ловить ее никто не спешил. В конце концов эта почетная роль досталась Деррику, который умело сплавил девушку на попечение слуг. Те крутили носами, глядя на ее нескромный прикид, но своевольничать не посмели.
        Лечение довершила королева, снова щедро полив «беспамятную» Светлану из графина розовым вином. Мои аплодисменты! Я начинаю восторгаться ее хладнокровием!
        А у нас начался форменный кавардак… В общем, с небольшой натяжкой это можно было обозначить как «эмоциональный обмен мнениями». Как всегда, с громадным отрывом солировал Кондрад.
        - Не повезло нам, однако! - оценил до конца я масштаб ужасающей катастрофы. - Илона на троне - это…
        В общем, их мир на пороге веселой и занимательной гибели. Прав Деррик, зуб даю!
        - А связаться с Илонкой можно? Мужа под бок вернуть, умные советы там по управлению миром передать?
        - Можно-можно, почему ж нет? Хоть щас! - мрачно согласился Деррик, дергая за рукав и спасая от пролетевшего надо мной снаряда.
        Кондрад снова начал атлетическую разминку, вокруг свистели щепки и обломки.
        - Если попадешь к этому сумасшедшему под горячую руку - в тот же день будешь беседовать со своей сестрой на небесах, клянусь богом! - Деррик продолжил.
        Меня подмывало спросить: «Каким именно богом?! У вас же их нынче много развелось?»
        А знаток божественной иерархии вещал:
        - …Может быть… если пробьешься. К верховному богу не всех допускают, только святых или избранных. - Лукаво спросил: - Ты святой? Или примеряешь корону мученика?
        Я поперхнулся. К должности святого как-то по жизни никогда не стремился. Скромность не позволяет. Про мученика вообще… умолчим.
        Деррик, фыркая, просвещал:
        - А если ты не святой, то, как правило, дело решается на уровне бога смерти Фалисименто.
        - Благодарю, - твердо отказался я от подобной чести, наблюдая за носившимися туда-сюда стражниками.
        Если Властелин несся за стулом с гнутыми позолоченными ножками или тумбочкой розового дерева… или еще каким предметом интерьера, толпа громыхающих доспехами вояк мчалась за ним. Если служивые не успевали догнать воителя раньше и отобрать, то бежали уже в противоположную сторону.
        Королева Иалона в полуобмороке откинулась в кресле.
        Очнувшаяся Света громко визжала на одной ноте, часть придворных продолжала стоять на коленях с молитвенно сложенными руками, блаженно пялясь на то место, откуда только что усвистало местное божество…
        Словом, в королевской малой столовой всем нашлось занятие, было весело и нескучно.
        Серьезные спасательные меры начали приниматься только тогда, когда невменяемый Кондрад перешел с мебели на колонны и принялся уже крушить их, причем, для подручных предметов отбирал у стражи мечи и секиры. Стража больше не рисковала и в столовую с острыми предметами не входила. Вскоре все же у кого-то из командиров проснулась элементарная смекалка, и вояки ввалились в столовую с сетью для рыбной ловли.
        Ну да, ну да…
        При всем трагизме событий мы с Дерриком переглянулись и чуть не заржали в голос. Нет, возможно, это бы на ком-то другом и сработало… но только не на побочном сыне испанского быка на корриде. Зять раздул ноздри породистого носа, крепко выматерился, подобрал с пола саблю и мигом порубил этот невод на носовые платки. «Рыбаков», правда, как бывший военачальник пожалел, сунул саблю за пояс, перехватил меч в другую руку и лишь слегка потыкал их в мягкие места, так что походка у стражников стала весьма пикантной и по-своему даже занимательной.
        А тем временем Кондраду, видимо, показалось мало развлечений, и он рванул куда-то, где, по его разумению, было гораздо интереснее.
        Мы с Дерриком снова переглянулись и, не сговариваясь, припустили следом за ним, пока этот малахольный весь королевский дворец не развалил. Что сказать - молодец! Классно получается: Кондрад долбит стены изнури, горгулы - снаружи.
        И все при деле…
        Ориентируясь на сломанную мебель и порубленные шторы, мы выскочили на крышу. Вот тут-то и началось истинное веселье.
        Илона
        Сидю… Сижу… Высиживаю…
        Это все, что проносилось в моей абсолютно пустой голове, замаскированной рогатой кастрюлей. В одной руке кадуцей, в другой - здоровенный меч. Между ними я. А во мне гуляет ветер странствий, выметая все - и полезное и вредное…
        Целая философия вырисовывается… вокруг дурдом на проводе, я в середине этого дурдома - и тишина…
        Первая мысль, случайно забредшая на огонек: «Надо отсюда валить!» У меня куча дел. Муж там один, Денька без присмотра, Светка в истерике, горгулы неучтенные - а я тут рассиживаюсь!
        Стащила презентованный шлем, почесала диадему. Сняла диадему, почухала темечко. К первой мысли приблудилась вторая: «В платье далеко не ускачешь, особенно - в пышном и длинном!»
        В этот момент в носу засвербело и захотелось немножко пореветь. Ну просто так, для души и от нервов. Причем громко, со вкусом, с чувством, жалобами и всеми другими сопутствующими телодвижениями.
        У меня все же свадьба! Была…
        Я к мужу хочу-у-у-у!
        Назревающую истерику прервало до этого остающееся в стороне сознание и ласково спросило: если я пореву в три ручья и порву на себе волосы, демонстрируя неизбывное горе, что-то изменится?
        - Конечно! - сообщила я в ответ. - У меня распухнет и покраснеет нос. Ага. Плюс к тому значительно поредеет шевелюра.
        Плакать расхотелось мгновенно, зато взыграло ретивое. Это то самое пламенное, идейно ориентированное чувство, которое вечно колет в мягкую точку, призывает на баррикады, а само прячется где-то в сторонке.
        Огляделась в поисках чего-то острого (кто сказал «ощущений»? - отставить!). Нашла. Меч…
        Риторический вопрос: вы когда-нибудь пробовали отрезать юбки мечом? Нет?.. Многое потеряли! Честно говорю! Это такая экзотика!
        Сначала нужно собрать подол в горсти, потом второй рукой направлять меч. Так как оружие жутко тяжелое и в женской руке, даже тренированной, не удерживается, то прежде чем взяться за эту процедуру, поучитесь резво прыгать вверх и в стороны.
        И еще… чисто житейский совет: отбейте каблуки сразу, иначе они будут ломаться по одному и создавать дополнительное препятствие в прыжках. Впрочем, если вас привлекают изначальные трудности, то можно оставить и так…
        Испробовав массу способов и попутно поминая всю родословную богов этого мира в мельчайших деталях, я все же нашла один наименее травматичный способ: зажала меч между колен и как смогла отпилила подол. Правда, кое-где… местами оторвала. Мест на поверку оказалось слишком много.
        И лишь в конце процесса я додумалась до чего-то конструктивного: нужно было всего только снять кринолин… и не мучаться!
        И где были в это время мои мозги? Где-где! Рядом с мужем!
        Представив свое серое вещество, активно бегающее за Кондрадом и заглядывающее ему в глаза, впечатлилась. Ой, надеюсь его в этот момент не стошнило!
        Приведя себя в боже… тьфу! Скоро оскомина на это слово будет и условный рефлекс выработается: «Хочется просто рвать и метать!». Когда-то это уже было… Сейчас опять прилезет ностальгия и начнет капать мне на инстинкты.
        А тут и капать не надо!
        Верховодить будет один из двух основных - инстинкт размножения!
        Так вот, привела я себя в удобоваримый вид… если ЭТО так можно назвать. Хотя… очень креативненько. Платье хорошо покоцанное, колготочки драные, босиком, легкая небрежная растрепанность по типу: «Пусть стоит хоть что-то». Что-то и стоит… колом. Только не то, что у мужчин…
        Красота! Баба-яга сейчас бы обзавидовалась. Ей до такого не додуматься!
        Покрасовалась я сама перед собой и… порадовалась за мужа.
        Ну, подумаешь, что его рядом нет, и он меня сейчас не видит, - зато сохранит себя молодым, черноволосым и работоспособным! Причем во всех смыслах и отношениях!
        Попробовала свалить по-тихому из этого райского местечка. Дошлепала до края и попыталась выглянуть за пределы. Щас! Та-ак лбом долбанулась… аж голубки вокруг головы зачирикали! Или закурлыкали?! А может, загоготали?.. Тьфу на вас!
        Хорошо, что, по утверждению Тараса, мои мозги обычно мигрируют в район копчика и сильно не страдают при ударе головы. Скорей всего, он прав. Меня только в этом мире два раза по макушке дубиной гладили - и ничего, еще сама до чего-то додуматься могу. Не сразу, правда, но могу же!
        Когда немного утих звон в ушах и я перестала ловить голубей и считать звездочки, то пошла выяснять - чем же так больно дерутся. Оказалось, вокруг чертовой полянки с лопухами… ой, с колоннами! - по самому краю словно прозрачный барьер. То есть гляди вниз сколько хошь, а выйти - ни-ни!
        Это ж не заместительство, а тюремное заключение получается! Аж тоска меня взяла. Я уже и проголодалась, всласть поругалась, поплакала, нацарапала где попало пару матерных выражений.
        Особо досталось ближайшей к трону колонне и ее основанию, которое высококультурные люди еще стилобатом кличут - я там целую «стену плача» устроила.
        Рассказала на русском матерном, где я видела этот Парфенон вообще и Рицесиуса лично. Что я с ними сделаю и где я их оставлю. И в каких позах. А еще пожелала всем этим засранцам незабываемый эротический тур, но совсем не в том смысле, в котором собирался его иметь поганец Рицесиус.
        Зря, что ли, я перед этим вспоминала родословную? Чего знаниям зря пропадать? Пусть и другие ими пользуются!
        С досады полезла под трон и переворошила все божественные заначки, после чего поняла: там такие завалы… чтобы их реально все осмотреть, надо сюда на ПМЖ перебираться… Загрустила.
        Потом залезла еще раз… Под руку попался ночной горшок. Милая штучка! Ширма у меня уже есть.
        Следом выкатилась скалка. Причем сама. Намек? Полезла дальше. Вытащила на свет бож… белый тоненькую потрепанную книжицу с названием «Как стать богом». Меня прям счастьем так и окатило! Пособие нашла! Инструкцию!
        Уселась на ступеньках трона и начала читать. Написана книжка была от руки, и чернила от старости и сырости кое-где расплылись, но общий смысл угадывался…
        Еще бы разобрать язык…
        «Мырбылм привслекр мукапам… Вельми обережно возьми в десницу… васимпну ывсипае дтрима… кадуцей златоголовый…»
        Обернулась. Если петельку можно засчитать за голову, то это он. Приподнялась, взяла в руку, как булаву. Села читать дальше.
        «…Мухомор стрависву растильбу… пожелай… Фыркуласа свалива… взмахни… растивука. Кудой…»
        Дальше шла галиматья полная. Бред сивой кобылы. Я в него не стала углубляться и вникать, на каком языке все это понаписано, - местную письменность я все равно не знаю. Но Острожниковы-Дорсетские просто так не сдаются!
        Перечитала еще раз. Затем попробовала, взмахнув дрыном, вызвать Кондрада с братом.
        Фиг вам!
        Посреди полянки появилась надпись «Access Denied», после третьего раза возникла тучка, а на ней горело алым «Blocked». Когда я махнула местной палочкой-выручалочкой снова, из тучки полыхнуло молнией - убить не убило, но напугало прилично! И волосы опять встали дыбом.
        Я та-а-ак обиделась! Страшно. Размахнулась и стукнула этим «златоглавым» об колонну:
        - Если мне никуда нельзя, то почему моей семье сюда нельзя? Помогите!
        И - бамц-бамц-бамц! - сверху посыпалась труха… по-моему, отходы птичьей жизнедеятельности и что-то еще зеленое, мохнатое и с лапками.
        Последнее меня как-то отрезвило, и колотить я перестала. Если у них тут такое с потолка сыплется, то чего ждать на голову следующим? Розового бегемота с крылышками? Или фиолетового лося с парашютом?
        Села на трон и всерьез затосковала. Если Рицесиус хотел сломить мой боевой дух, то он этого достиг. Берите меня тепленькую, я и сопротивляться не буду…
        В этом месте значительно громыхнуло, возникла привычная дымовая завеса. Не успела я порадоваться возвращению блудного бога, как из тумана выпал дочерна загорелый «Аполлон» в простыне и с лейкой. Углядев абсолютно незнакомого мужика, я немного засмущалась своих голых коленок и скоренько напялила «кастрюлю».
        Правда, без диадемы шлем сел гораздо ниже. Теперь, чтобы что-то разглядеть, приходилось сильно задирать голову и скашивать глаза.
        Муж, думаю, будет предельно счастлив получить меня обратно обновленную, отдохнувшую, набравшуюся опыта по управлению богами и косую! Даже не хочу знать, как счастлив! До ужаса!
        Поверх нахмуренного чела рокового блондина с карими глазами болтался нимб золотистого цвета. На стройных волосатых ногах (в боги по этому принципу отбирали?) - белые сланцы. На мощной шее медальон размером с суповую тарелку.
        Экзотика не просто прет, она раскатывает танком.
        Мужчина с лейкой покрутил головой по сторонам, приметил меня, всю красивую и загадочную, и резво потанцевал в моем направлении.
        К слову, как бы вы восприняли девушку в свадебном платье с рваным подолом, боевом шлеме и с мечом в руках? То-то! И у него возникли такие же ассоциации.
        - Ты кто, таинственно-прекрасная дева? - хорошо поставленным рокочущим голосом поинтересовался мужик в шлепанцах, красочно подбоченившись на левый бок.
        Первоначально у меня пропал дар речи. Но никому еще не удавалось заткнуть Илону надолго!
        - Исполняющая обязанности верховнокомандующего богами Рицесиуса. Илона, - вежливо вякнула я из-под шлема, привыкая к эху. Теоретически я могла стащить эту тяжелую кастрюлину, но практически мой невесть откуда вылезший инстинкт выживания настоятельно советовал побыть под прикрытием и сильно не высовываться.
        - Кто-о-о? - выкатил очи блондин и оттопырил губу. - Да ты, дева, должно быть шутишь!
        - Нет! - Мое благоразумие все еще пребывало при мне, и это так радовало!
        - Я - бог! - поведал мне мужчина, незатейливо почесывая что-то под простыней.
        В который раз прикусив язык, чтобы невзначай не посоветовать ему пользоваться вилкой, я глубоко вздохнула, вспомнила выдающихся женщин-святых, досчитала до пяти и согласно кивнула:
        - Догадалась.
        - А как… догадалась? - Бог перестал почесываться и начал принимать горделивые позы. - Я выгляжу как настоящий бог?
        - Н-ну-у… вообще-то сюда, кроме как богам, никому хода нет, - осторожно пояснила я и покрепче сжала меч и кадуцей.
        Блондин задумался и обиделся. Похоже, смертельно. Потому что лейконосец потряс главным орудием труда и повысил голос:
        - Меня знают все!
        Это он что, такой страшный? Или часто поминают вместо нашей «матери»?
        - Замечательно! - неискренне порадовалась за него. - И давно в розыске?
        - А?.. - Ну до чего ж туго до некоторых доходит!
        Для особо догадливых пришлось повторить:
        - Я спрашиваю, давно висите на доске «Их разыскивает полиция»?
        - Кто меня разыскивает? - застыл мужик, от удивления позабыв о необходимости изображать пламенный гнев.
        - Правоохранительные органы, - четко выговаривая по слогам, расширила его кругозор.
        Под кастрюлей все жутко чесалось и становилось жарковато. Если вспомнить фильмы про викингов, то после снятия шлема им обычно все сдавались сразу. Вероятно, побежденные крепким ароматом потного тела и ошеломительным видом немытой свалявшейся гривы.
        Крепко подумав на пару с богом, я пока отказалась от столь решительного способа заработать авторитет, оставляя мерой крайнего воздействия.
        - Странно… Не знаю таких прихожан, - растерянно пробормотал блондин. - Всех знаю, а этих - не знаю… - Попытался сохранить лицо. Принял новую величественную позу и громко повторил: - Я - бог Тандер!
        Он решил, что я глухая? Или со зрением проблемы?
        - Приятно познакомиться! - машинально кивнула я. - Илона, ИА… ой! И. О. верховного бога Рицесиуса.
        Тут до меня дошло.
        - Кто-о?! Вот эта размазня с волосатыми ногами в белой простыне меня должна из лейки вместо душа поливать? Да хрен тебе! - и продемонстрировала свое неудовольствие данным обстоятельством с помощью кадуцея. Размер жезла впечатлял.
        - Да как ты смеешь, о неразумная дева, такие речи богу изрекать? - выпалил мужчина. - Тебе должно быть стыдно!
        - Давайте разберемся, - неохотно пошла я на урегулирование локального конфликта. - Во-первых, я не дева.
        Глаза у бога полезли на лоб.
        Фыркнула:
        - К вашему сожалению…
        Бог клацнул зубами и опять смолчал, видимо, в надежде на продолжение.
        - Во-вторых, я разумная. Это еще Дарвин доказал, что все люди - гомо сапиенс! В-третьих, мне не стыдно! Стыдно должно быть Рицесиусу, но ему тоже не стыдно, потому что если бы ему было стыдно, то он бы устыдился содеянного…
        Бог начал потихоньку доходить до кондиции.
        - Мне дурно, воды! - прижал руку ко лбу блондин и забыл переложить лейку в другую конечность. В итоге сам себя полил сверху и привел в чувство. Какой предусмотрительный! Восторг!
        - Метод нужно запатентовать! - азартно потерла я кадуцей о меч. - И срочно! Я тут уже столько возможностей упустила обогатиться!
        - Д-де-ева… - слабым голосом вякнул мужчина. Тут же одумался: - М-мадам! - набрал в легкие воздуха и уже более уверенно закончил: - Н-не стоит так вольно обращаться с символами власти!
        - Да-а? - удивилась я. - А где инструкция по эксплуатации? Как этой хренотенью пользоваться?
        Бог схватился за голову и опять себя полил неизвестно откуда взявшейся в лейке водой. По-моему, его это обстоятельство доконало. Он плюхнулся на пол, аккуратно поставил лейку и возопил:
        - РИЦЕСИУС, ЗА ЧТО??!
        Из окружающего нас эфира зазвучал донельзя ехидный смешок. Ветром принесло отдаленное:
        - А просто так…
        - Че сказал? - деликатно поковырял в ухе мизинцем Тандер.
        - Не знаю, - пожала я плечами и чуть приподняла свою личную наголовную амбразуру.
        Смотреть стало гораздо лучше, но думательный аппарат ушел в плечи, и они по этому поводу сильно возмущались.
        Я немного подумала и пришла к выводу: мои коленки он уже глазами намозолил, пооткровенничали мы друг с другом знатно. Поскольку, с моей точки зрения, мы стали достаточно близко знакомы - пора выходить на новый круг общения. Не решаясь спрашивать дозволения, я начала действовать и стащила рогатую «кастрюлю».
        У мужчины, судя по его внешнему виду, в зобу дыханье сперло, и он слегка остолбенел. Но вскоре отмер, не дав мне погордиться своей неземной красотой.
        - Мадам, вы не могли бы надеть шлем обратно? - вежливо сказал бог, скашивая глаза на сторону. Тут его праздно гуляющий взгляд наткнулся на «наскальную живопись», и блондин второй раз обездвижился. И чего он там нового нашел? В первый раз видит, что ли? Может, для пособия перерисовать? Как шпаргалку?
        - Неужели я вам не нравлюсь? - состроила глазки слегка прикосевшему богу, шаря под собой и разыскивая недавно подаренный розовый блокнотик. Я, когда шлялась по зоне с усиленным режимом, подобрала эту поросячью жуть и закинула на трон. Теперь вот восседала на блокноте сверху и казалась самой себе та-акой высокой…
        - Э-э-э, - озадачился Тандер.
        С одной стороны, сказать правду и получить кадуцеем в глаз или по кумполу ему явно не хотелось. По моему ласковому доброжелательному личику было ясно видно, что для ближнего своего ничего не пожалею! С другой стороны, врать он тоже, видимо, не шибко стремился. Все-таки бог. Вот и разрывало мужика между двумя взаимно исключающими устремлениями.
        - Я бы выразился не так…
        - А как? - Мне надоели поиски вслепую, и я все же приподняла свою иошную попу и вытащила из-под нее мятую книжицу. На безрыбье обрадовалась ей, как лучшему другу в борьбе за выживание в Парфеноне.
        Пока я скакала и показывала богу тыл, последний все же договорил, что он имел в виду:
        - Так явно.
        - А неявно? - Я достала из-за корешка карандашик и схематично изобразила все то, о чем подробно до этого написала на колонне.
        Получилось очень похоже на пещерную живопись, когда человечки гнали мамонта, только у меня они «гнали» вместе…
        - Это бессмысленный разговор! - заявил бог.
        - Если бессмысленный, то к чему тогда разговариваете? - Я широкими размашистыми штрихами добавила рисункам достоверности. - Чем, собственно, обязана вашему визиту? Вам было назначено?
        - Нет, - повинился блондин. - У меня проблемы. Я за помощью пришел.
        - И как?.. - подписала внизу страничку для придания ей художественной ценности и выдрала из блокнота.
        - Что «как»? - поморщился Тандер, когда я к нему подошла игривой походкой от бедра, покачивая тем, что еще часа два назад носило гордое название «платье», теперь сменившееся на не менее гордое «тряпка». Главное, не уточнять какая - половая или импортная!
        - Помощь нашел? - сунула я ему рисунок с автографом.
        Бог забыл ответить и снова впал в ступор.
        Нужно все же мне «антиморозин» изобрести. А! Нет, его уже открыли до меня! Называется скалкой. И только я собралась за ней сходить, как бог очнулся и спросил:
        - Это угроза?
        - Это предупреждение, - не поняла о чем это он, но на всякий случай солидно ответила я.
        - То есть я могу это отдать Севде? - Блондин прям весь повеселел, расцвел и запах, словно цветущий куст сирени.
        Ага… мне тут еще только листиков зеленых на мужике впридачу ко всему не хватало. Для полноты впечатлений.
        - Зачем? - удивилась я. - Это вам, а если дама тоже такое хочет, то я, так и быть, нарисую еще. Времени у меня мно-ого…
        - Нет-нет, - поспешно заверил меня Тандер, грудью защищая приобретение. - Ей и этот подойдет.
        - Да? - удивилась, но спорить не стала. - А кто такая Севда? - запоздало поинтересовалась.
        - Богиня любви и красоты, - бережно спрятал листочек под простынкой блондин и собрался свалить.
        - Стоп! Стоять! - грозно окликнула, останавливая попытку к бегству. - Я вам помогла?
        Кивок.
        - Замечательно! - счастливо улыбнулась я. - Теперь моя очередь задавать вопросы. Ок?
        - Ок, - поеживаясь, будто от холодного ветра, согласился блондин. Еще бы он не согласился, если я на его шею коварно накинула цепочку кадуцея и сейчас удерживала бога силовым захватом, перекрутив цепь и упираясь концом жезла ему в яремную впадину под горлом! А кадуцей, между прочим, опасно искрил!
        - Как отсюда выйти? - задала я первый вопрос.
        - Нужно пожелать и представить то место, куда хочешь попасть, - пояснили мне, старательно отодвигаясь от электрошокера.
        А погляжу, опасная штучка, раз ее даже боги боятся!
        - Пробовала - не срабатывает, - прояснила я проблему.
        - Достигается длительными тренировками и упорством, - поделились со мной опытом.
        - Ладно, попробую, - фыркнула, не особо веря в успех мероприятия. - А как сюда вызывать?
        - На спинке трона список есть, - буркнул Тандер.
        - Пошли позырим! - активировалась я и поволокла его за собой. На тыльной части трона действительно висел криво приклеенный скотчем список:
        «Севда - 3 раза
        Форсет - 12 раз
        Тандер - 54 раза».
        - Пятьдесят четыре раза… че-эго?.. - полюбопытствовала я.
        - Пятьдесят четыре раза звонить, - зло ответил бог.
        - Так до вас же не дозвонишься! - выпалила я. - Кровавые мозоли на руках от веревок заработаешь! - и от неожиданности ослабила хватку, чем и воспользовался этот пронырливый лейконосец.
        Он поспешно выкрутился из захвата (правда, его все же пару раз приложило током, но несильно. Всего-навсего прическу поменял с нормальной на новомодную, а так все в порядке) и отпрыгнул в сторону.
        - Поэтому я сам прихожу! - гордо сказал мне освободившийся бог и свинтил в облако.
        - Ну вот! - расстроилась я. - Снова одна. Жди теперь, когда еще кто появится и звонить научит!
        - Зачем ждать? - удивилась пустота вокруг меня. - Мы тут! Мы поможем! Мы научим! - заливалось многоголосье. - Мы подскажем! Мы все сделаем!
        - Мы - это кто? - Я бы подумала, что сошла с ума. Но было б с чего сходить! Ага.
        - Мы - это мы! - отозвалось многоголосье.
        - «Это мы» можно увидеть? - Сейчас я уже сильно сомневалась в своем здравом уме. Говорят, раздвоение личности начинается именно с голосов. Но почему у меня их так много? Кому-то лишние были, не понадобились, и он по доброте душевной мне спихнул?
        - Можно, - радостно сказала моя шизофрения, распуская белоснежные крылья. Она появилась в виде множества маленьких волосатых клубочков с ножками и ручками.
        - А! - порадовалась я за себя и поздравила с галлюцинациями. - «Это мы» - домовушки?
        Клубочки, до этого рьяно мельтешившие под ногами, встали, подбоченились и в один голос обиженно произнесли:
        - Мы не домовые! Мы выше!
        - Ага, - не стала я спорить. Незачем. Глюки всегда правы! - Вы не домовушки. Вы парфенушки!
        - Мы парфенушки? Мы парфенушки! - радостно запрыгали шарики. - Нас назвали! Нам нравится! Мы счастливы! Нам нужно поблагодарить!
        - За что? - озадачилась я. Но вскоре этот вопрос отпал сам собой, потому что эти клубочки забегали, замельтешили вокруг меня.
        - Ты нам люба! Ты нас назвала! - верещала мелочь пузатая, вертя меня во все стороны и окутывая прозрачной дымкой. На всем теле чувствовались осторожные касания легких пушистых лапок.
        Мне оставалось лишь отбрыкиваться:
        - Туда лезть не надо! Это личное!
        Справиться с таким количество парфенушек можно было только промышленным пылесосом.
        - И туда не надо! Это тоже личное!
        Один из волосатиков вдруг подпрыгнул, завис перед моим лицом и, мигая умными, блестящими, как пуговицы, глазенками, с глубоким интересом спросил:
        - Почему личное? Видно всем! - и указал на то, что видно всем.
        - Видно - это да, - согласилась я, безумно устав от наскоков и набегов, в общем, сдаваясь в полон сразу и без лишних уговоров. - Но трогать можно только лично мужу, поэтому - личное. Понятно?
        - Да, да, - еще активнее заскакали парфенушки. - Мы потом ему расскажем! Мы только сделаем личное чистым!
        И все это на полном серьезе?! Где моя коечка с серым одеялом у зарешеченного окошка и умный дяденька Наполеон в соседях?
        Пока я размышляла о бренности бытия и мечтала о мытие (если так можно сказать в рифму), колобки-волосатики от меня отклеились, быстренько куда-то смотались и притащили громадное зеркало. Парочка из толпы потянула меня к куску стекла, громко вереща в уши:
        - Ты красивая! Посмотри! Ты такая красивая!
        Решила проверить и рискнуть здоровьем, посмотревшись в зеркало.
        Да-а-а… Здоровье сильно пошатнулось и побежало бегом от инфаркта. В зеркале отражалась… нет! - отражалось! - чудо чудное и диво дивное. Словом, натуральное чудо-юдо. Точь-в-точь как в сказках его описывают.
        От грязи парфенушки меня отдраили, но в довесок к чистоте прилагалось одеяние от сумасшедшего дизайнера.
        Волосатики напялили на мое бренное тело ярко-красный сарафан, почему-то с кринолином, или фижмами, или как еще называется та штука, которая делает талию тоньше, а задницу в три обхвата?
        К сарафану прилагалась блуза с пышными рукавами розового цвета. На ноги мне обули чуни с длинными загнутыми носами.
        Причем носы постоянно норовили выпрямиться, а несколько парфенушек их тут же закручивали обратно.
        Голову с неведомо откуда взявшейся косой венчала смесь кокошника с Царь-колоколом. Монументальное сооружение кое-где под обильной позолотой и блестящими камешками отливало бордовым.
        Щечки мне обильно нарумянили (свеклой, наверно! Цвет был именно свекольным!), глаза подвели черным.
        Угу. Смерть под марафетом! Последний аттракцион! Выживших не бывает!
        И была я вся из себя… ни в сказке сказать, ни пером описать… МАМА!!!
        - Нравится? Нравится? - скакали по мне парфенушки, что-то поправляя, одергивая и затягивая. - Красная! Красивая!
        У меня, честное слово, язык не повернулся послать малышей с их странными вкусами на курсы кройки и шитья, до которых дорогу знает каждый, освоивший несколько емких по значению слов.
        Вместо этого я пробормотала, прикрывая глаза, чтобы не ослепнуть от подобной красоты:
        - Спасибо! Очень мило. А нельзя что-то попроще?
        - Она сказала «спасибо» - возрадовались волосатики. - Мы поможем! Мы сделаем!
        И снова круть-верть в разные стороны… Юлу им, что ль, подарить? - чтоб больше никого не трогали.
        - Нравится? - отпустили меня парфенушки и подтолкнули к зеркалу.
        - Э-э-э, - озадачилась я, не зная, что и сказать. Все выглядело проще некуда.
        На мне красовалась узкая, практически в облипку, холщовая рубашка до пола. Серая с миленькой вышивкой из черно-красных крестиков, складывающихся в странные узорчики, до умопомрачения напоминающие черепа со скрещенными костями. Одеяние было настолько узкое, что подразумевало передвижение не иначе как прыжками.
        Сразу вспомнились разрезы на балу у Кондрада. М-дя… золотое было времечко! И муж был рядом, практически под присмотром.
        На ноги заботливые помощники надели мне лапти, но почему-то украшенные живыми цветочками на носках. Головной убор тоже не забыли. Серенький платочек в красный и черный горошек завязали под подбородком кокетливым двойным морским узлом. Он надежно фиксировал отпадающую челюсть.
        «…!» Это все, что пришло на ум и никак не хотело уходить, а гнездилось и размножалось. Причем в геометрической прогрессии.
        - Шамешачельно! (Прошу оценить степень моего терпения!) - прошамкала я, сражаясь с платком.
        Платок пока выигрывал со счетом два ноль, то сползая на лоб и закрывая обзор, то кренясь в обратную сторону с явными намерениями удушить.
        - А еще поудобнее? - Эту коротенькую фразу я выговаривала минут пять.
        Но меня поняли.
        - Сейчас! - засуетились парфенушки. - Хозяйке нужно помочь! Хозяйка хочет удобно!
        Господи, если бы я знала, ЧТО в их понимании значит удобно! Да я бы никогда! Ни за что! В жизни бы рта не открыла! Я бы вообще немой притворялась! Поиграла бы в золотую рыбку, дождалась бы старика с неводом и так бы ему пожелала, чтобы Санта-Клауса и Деда Мороза будто манны небесной ждал!
        Смотрелась в зеркало и даже не знала, как себя описать. О! Телепузиков видели? Так вот, вместо телевизора была я! Кошмар!
        Не могу сказать, что я чрезмерно впечатлительная натура, но тут ноги перестали меня держать, и я плюхнулась на пол.
        Правда, драгоценная пятая точка сильно не пострадала, поелику заботливые хлопотушки… правенушки… ой, парфенушки! - снабдили в этом месте одежду уплотнителем на войлоке или поролоне. Умягчителей тормозной системы моя нечистая… или чистая сила напихала много и заботливо.
        Дар речи временно взял отгул. Даже возмущение ворочалось где-то там внизу, в районе войлока, и не собиралось вылезать, чтобы подать свой глас в мою защиту.
        Парфенушки выстроились передо мной и, умильно заглядывая в лицо, подпрыгивали от нетерпения и спрашивали:
        - Нравится? Нравится?
        Я тяжко вздохнула, загребла пару волосатиков, стоявших поближе, и, поглаживая их по головам и почесывая мягкие животики, печально сидела, дожидаясь второго пришествия. Которое не замедлило себя ждать…
        Денис
        Я всегда знал, что люди от любви глупеют, и понимал неизбежность этого процесса. В самом деле, Мать-природа (читай, наука биология) сделала так, чтобы в состоянии острой влюбленности даже обычные женщины казались царицами и богинями, а в здравом уме от мужчин этого не добьешься.
        Но Кондрад… Он побил все рекорды. И не просто побил, он их переплюнул! Интересный способ борьбы со стрессом - сначала заплевать, а потом побить! А таким разумным и выдержанным казался… Я за сестренку тихо радовался, полагал - хоть кто-то в их семействе внесет нотку благоразумия. А тут…
        Короче, вылетели мы с Дерриком, задыхаясь, на крышу здания на звон и грохот, следуя путем разрушения, и видим чудное зрелище: невменяемый Кондрад сражается с горгульями… или горгулами? - в общем, с крылатыми мутантами-переростками. Яростно, отчаянно… Как там в сказке? «И бился Илья Муромец с ворогами тридцать три дня и три года и даже до сортира не отлучался…» Всегда поражался художественной выдумке этого былинного персонажа. Но что-то я отвлекся.
        А вот крылатики с Кондрадом не сражались.
        Окружила его толпа крылатых демонов, замуровала (нет, меня явно сегодня тянет на фольклор!), а дрался он всего с несколькими. Горгульи висели в воздухе и каждый его удар подбадривали довольными криками. Меч высекал искры из каменной кожи, не причиняя ни малейшего вреда, а пара-тройка горгулов подставляли поочередно то крыло, то плечо с веселыми комментариями:
        - Вот тут спинку почеши!
        - А мне крыло!
        - Мне - хвостик! Тыщу лет такого массажа не получал!
        Горгулы поочередно сменялись и, похоже, планов на ближайшее убийство зятя не питали. Отнюдь.
        Кондрад… он еще не выдохся, но уже заметно устал: по лбу и вискам катился пот, в глазах дикая целеустремленность:
        - Рицесиус!!! Верни Илону, слышишь! Верни! Она ни в чем не виновата!
        Мы с Дерриком быстро сориентировались в обстановке.
        Со словами: «Мужики, на сегодня сеанс терапии окончен», - заломали Кондрада и смогли (спасибо среднему, что в свое время научил!) без особого травматизма отключить Илониного мужа.
        Типа того:
        Мальчики громко играли на крыше,
        Два раза по кумполу - стало потише…
        Наверное, получилось бы уговорить и без этого, но кто его знает, мало ли… вдруг ненароком с крыши свалится? Вот уж истина: «Достиг потолка - подумай о крыше»![2 - Анатолий Рас.]
        В итоге мы с Дерриком чуть не свалились, когда волокли здоровую тушу вниз, на лестницу под ядовитое хихиканье и насмешки горгулов.
        Люк захлопнулся. Мы едва-едва перевели дух и смогли наконец сдать одного самоуверенного военачальника слугам.
        Горгулы опомнились и тут же заколотили в бронированный люк с удвоенной силой.
        - Отдайте лекаря!
        - Верните мужика!
        - Все удовольствие испортили! - на все голоса вопили крылатые.
        Нахальные, чтоб их! Пришлось отозваться:
        - Парни, все остальное переносится на послезавтра. Сегодня и завтра - отдых. Выходной.
        - Выходной?! - удивленно переспросили туповатые птицезвери. - Отдых? Отдых… - задумались.
        Через пару минут радостно заорали:
        - Отдых-отдых-отдых!!!
        Мне почудились шаги и удаляющееся хлопанье крыльев… Тишина.
        Мы с Дерриком осторожно выглянули из люка, а потом уже не таясь вернулись на крышу. Картина маслом: огромная стая горгулий, выстроившись журавлиным клином, громко курлыча, улетала куда-то на запад, в сторону исчезнувшего за горизонтом солнца.
        На крыше остались четыре горгула. Они нахохлились, сидя по углам здания, и казались застывшими статуями. Полностью безобидными. Безопасными.
        Я подошел к недвижной фигуре и только протянул руку, чтобы потрогать крыло и каменную кожу, как золотисто-алый глаз открылся, раздалось шипение:
        - Не ш-шали! - Глаз закрылся.
        Я поспешно отошел.
        В голову пришла мысль: «Они же почти все улетели, что если?..»
        Но как только кто-то из слуг попытался на скорости рвануть из ворот замка, горгулы немедленно спикировали вниз и загнали бедолагу обратно. Потом чинно вернулись подремать на свои места.
        Досадно. Придется продумывать более сложный план действий.
        - Ваш сиятельство, спускайтеся, - донесся негромкий шепот из люка. Меня поманили на лестницу знаками зажженной свечи.
        Я медленно спустился. На лестничной площадке меня поджидала дородная женщина с округлым добродушным лицом. Не благородных кровей - служанка. Точно, служанка. В просторном коричневом домотканом платье, в переднике. На ногах полосатые шерстяные чулки и сабо на толстой деревянной подошве. Волосы забраны в косу и сверху пришпилены громадным плоеным чепцом на заколках.
        Дама хорошо поставленным командным голосом повторила:
        - Спускайтеся. Чичас воне активные. Робята подождуть и с утреца попробують. Оне ж, каркулы энти проклятущие, на восходе трошки слепнуть… ну дак мы таво… прорываемси по одному иной раз. Племяшку не пропустили, зато хлопцев помоложе, годков по десять - пятнадцать, сослепу под телегами дважды проморгали. Те немножко колбаски и маслица провезли, зелени и овощей, яблок там разных… мыла… пару ящиков. Мож и завтра с утра выйдеть.
        Простая служанка? Я поменял свое мнение. Она занимает достаточно высокое место в дворцовой иерархии, чтобы держаться с аристократами и их гостями уверенно. Впрочем, загадка вскоре разрешилась.
        - Брячеслава. Кормилица королевы я… - правильно истолковав смысл бросаемых на нее взглядов, пояснила женщина. Светло улыбнулась: - Иалону почитай вот с таких вот годочков знаю… - Она развела руки на расстояние четверти метра.
        Я улыбнулся ей в ответ. Слегка поклонился, как тут принято:
        - Денис. Брат Илоны.
        - Многоуважаемый брат названой сестры королевы, ее сиятельства герцогини Илоны? - Милая женщина смутилась, ее речь значительно изменилась, становясь более правильной. - Ох ты ж боженька, а я с вами по-свойски! Простите глупую! - склонилась в низком поклоне.
        - Не страшно, - успокоил ее. - У меня нет никаких титулов, и со мной можно без этих выкрутасов. Я и сам придворного этикета совершенно не знаю, - подмигнул.
        Женщина расцвела.
        - Пока управляющий сгинул за воротами замка, я его временно заменяю. Экономка я. Идемте, отведу вас в гостевые комнаты.
        По пути экономка, воодушевленная моим вниманием, болтала без умолку, вываливая подробности осады, все свежие сплетни и заплесневелые новости.
        Среди болтовни промелькнуло сожаление, что в замке трудно без лекаря и алхимика, жалобы на то, что воины, получившие раны от горгулов, умирают, и много другой информации: важной или неважной - я разберусь потом. А пока впитывал полноводный поток знаний, внутренне благодарный кормилице за способность ими легко делиться.
        Мне отвели относительно неплохие апартаменты с окнами, выходящими на восток. В покоях все было готово к приему гостей - из вороха одеял и простыней при мне достали жаровню с углями, которую засунули внутрь кокона, чтобы постоялец не ложился в холодную постель. У изголовья, на подушке лежали подбитый ватой халат и длинная фланелевая рубаха, вызывающая у человека нашего времени гомерический хохот. Композицию венчал не менее одиозный колпак на голову. Колпаку явно пожалели бубенцов.
        Я разглядывал окружающий быт с любознательностью дикаря, очутившегося на корабле инопланетян.
        Давясь внутренним смехом, попросил экономку разбудить на восходе солнца. Очень уж хотелось посмотреть на рейд подростков. И еще бродили некоторые смутные мысли.
        Я развалился на барской постели. Экзотика! Атласное пуховое одеяло, классная подушечка, чистые простыни… На таких только цари да герцоги спят. Тепло, мягко, удобно… В состоянии полусна до сознания вдруг дошли слова Брячеславы, что воины, укушенные или оцарапанные горгулами, умирают.
        Меня подкинуло - она сказала «умирают», а не умерли! Пусть мое медицинское образование формально не позволяет оперировать и статуса терапевта у меня нет, но зато я вполне квалифицированный лекарь по местным канонам. Во всяком случае, почистить и обработать раны, продезинфицировать и обезболить я в состоянии! Вполне.
        Я вскочил и быстро оделся, путаясь в рукавах рубашки. Вместо надоевшего парадного костюма натянул бриджи и простую солдатскую куртку с гербом на груди, правда, чистую и новую. Их оставили для меня на стуле рядом с кроватью.
        Прихватив со стола графин со спиртным и несколько полотенец, я быстро вышел в коридор. Дверь захлопнулась. Сделав несколько десятков шагов, пожалел, что не захватил свечу. В спальне было хорошо видно за счет луны, но в коридорах окна выходили на противоположную, затененную сторону. Темно, хоть глаз выколи.
        Я вернулся обратно и нашел подсвечник. А дальше у меня появилась загвоздка: спичек я не нашел! Катастрофа, учитывая один простой факт - я не курю. Методом тыка попытался зажечь фитиль от угольной «грелки», вытащенной из моей постели.
        Без толку! Угли давно погасли. Пометавшись еще пару минут и почиркав столько же времени огнивом, я было махнул рукой, но потом меня осенило: мобильник! Совсем растерял соображение от этих перемещений!
        Я вынул свой айфон и включил его, сделав поярче. Все, теперь в путь! Выскочил и направился вниз. Насколько понимаю, лаборатории и прочие вспомогательные службы где-то на уровне первого этажа и подвалов. И экономка, скорей всего, проживает где-то там же. Одним духом проскочил многочисленные лестничные пролеты нескольких этажей и стал блуждать по бельэтажу, стараясь не слишком шуметь.
        Казалось, лаборатории бывшего алхимика где-то неподалеку, но мне встречались исключительно нежилые. Уточнить направление не у кого. Пусто.
        Пока я уныло бродил, удаляясь от центрального входа, услышал легкие шаги, странные вздохи и тихие жалобы:
        - Ну где же он? Не могу найти! - Всхлип и опять рвущая сердце жалоба: - Его нет нигде! Его нет!
        Заинтригованный, кому не спится в ночь глухую, я припустил следом за обладательницей приятного голоса и впереди заметил странный движущийся силуэт. Мне показалось или он слегка светился?
        Негромкий стонущий шепот:
        - Где ты, отзовись! Я не могу тебя отыскать! Где ты?
        Я остановился. Пришлось отключить мобильник, иначе он мог привлечь внимание объекта. Кроме того, в темноте против легкой фосфоресцирующей дымки он слепит глаза.
        Темные пустые углы запутанных коридоров, казалось, повторяли таинственный шепот, множась эхом:
        - Где-где-где ты-ты-ты?
        Кто или что это? Что оно ищет? Вдруг загадка нападения горгулов кроется именно в этом странном явлении?
        Я проследовал за необычным привидением. Успел заметить, что ночная «лягушка-путешественница» - невысокая худенькая девушка с пшеничными волосами, одетая в белую ночную рубашку из грубого домотканого льна самого что ни на есть простого кроя. Похоже, цвет исподнего сыграл со мной дурную шутку, внушив мысль, что одежда фосфоресцирует.
        Подойдя ближе, разглядел в обманчивом лунном свете: незнакомка идет, пошатываясь и неуверенно вытянув руки перед собой, а глаза у барышни невидяще распахнуты!
        Тьфу ты! Нашел сверхъестественное! Ну блин, герой «Икс-файлов» выискался! Прямо сам Малдер во плоти! Коллегам показать - засмеют. И то сказать: принял за привидение самого что ни на есть обычного лунатика! То есть ее. Сомнабулу.
        Я осторожно приблизился. Давненько не наблюдал сноходцев со стороны. Интересно же! А девушка легкими шагами приблизилась к запертой двери в конце коридора, коснулась металлической ручки (дверь и не подумала открываться), пошатнулась и… упала.
        Я подскочил и попытался ее уложить к себе на колени. Господи помилуй, у нее эпилептический припадок начинается! Вон какие судороги! И, как назло, ни носового платка, ни кожаного брелока с ключами, который мог бы в таких случаях помешать ей не прикусить язык. Потянулся, чтобы вынуть ремень из штанов, не снимая больную с коленей и аккуратно придерживая голову пострадавшей.
        И тут… за долгие годы работы с пациентами я привык, что психически больные люди могут обладать колоссальной физической мощью. Иной раз, глядя на очередного «задохлика», по внешнему виду и не догадаешься. Так же было и в этом случае…
        - Наконец-то! Ми-илый… ненаглядный…
        Вот чего не ожидал совершенно, так это что «пострадавшая», не открывая глаз, с нечеловеческой силой притянет к себе мою голову и, подарит… поцелуй!
        Поначалу я даже немножко растерялся. Нет, дамочки глазки мне обычно строят часто, от пламенных взоров женской половины иной раз аж костюм дымится, но целовать?.. Насильно меня еще никто не целовал. Действительно, в этом поцелуе было что-то колдовское…
        В первый миг я не сопротивлялся. Поцелуй опьянил. Меня мгновенно повело, словно от доброй рюмки крепкого алкоголя. А затем я начал бешено отбиваться. Мне перестало хватать воздуха, будто чуждая ледяная сила устремилась вовнутрь, выстужая, замораживая грудную клетку. Сердце замедлило свой бег, почти останавливаясь. Бог мой! Еще немного - и я, черт подери, рухну в обморок, словно придворная барышня!
        С огромным трудом оторвал от себя «болящую» и твердо сказал:
        - НЕТ! Достаточно. Я не практикую поцелуетерапию. Хватит! Милая, вы не мой тип. Приберегите свои ласки для жениха!
        Девушка приоткрыла веки, силясь остановить на мне мутный взор, простонала:
        - А-а-а…
        Я попробовал успокоить странную подопечную. Осторожно похлопал по щекам, наклонился и тихо спросил над ухом:
        - Как вы себя?..
        Эх! Мог бы и не беспокоиться. Вот как чувствовал! Все зря. Тишину спящего ночного дворца потряс дикий, рвущий барабанные перепонки ультравизг на одной ноте:
        - И-И-И-И-И-И!!!
        Девушка вцепилась в меня и верещала, будто ее режут. Потом опять свалилась в продолжительный обморок. А нашатыря поблизости, разумеется, не было.
        Я с нею на руках и подняться не успел - набежали первые гости. А уже через пару минут добрая половина дворцовых обитателей окружила нас плотным враждебным кольцом. Бесчувственная незнакомка у меня на коленях, я с ремнем в руках и полуспущенными штанами - и глухо ворчащая и скалящаяся, будто злой дворовый пес, недружелюбная толпа.
        Я помрачнел: положение хуже не бывает.
        Сглотнув, с молчаливой тоской огляделся вокруг себя. Во рту набежала горькая слюна. Кажется, сама идея помощи этой девушке была огромной ошибкой. Если дама не подтвердит чистоту моих намерений, то… минимум - попробуют женить, на что я никогда не пойду; максимум - вздернут, как насильника, на первом столбе, если перед тем чего-нибудь не отчекрыжат с воспитательной целью. Какой гад, какая сволочь сказала, что утро вечера мудренее?!
        Тихий ропот толпы не оставлял шансов на помилование. Мужички из тех, кто живут поближе, в хозпостройках, уже и за веревками сбегали и дреколье с собой захватили. Но меня пока не трогали, переминались с ноги на ногу и чего-то ждали. Просто сгрудились и плотно оцепили место происшествия.
        Интересно, чего они ждут? Смолы с факелом и перьев?
        А меня уже душил запах немытых тел, чадящих факелов и свечей, дегтя и прогорклого масла. Начали накатывать волны тошноты. Блин, точно как худосочная барышня! Неприспособлен и непривычен современный человек к средневековому амбре!
        Чертова экономка, как раз когда была остро необходима, так и не появилась. В отличие от мажордома. Тот близко не подходил, крутился за спинами людей и подзуживал толпу на казнь. Все исподтишка пытался подстрекнуть к решению вопроса не отходя от кассы. Чужими руками. Дескать, и так все ясно - мужик пытался девку снасильничать, и нечего время тянуть.
        Я почти совсем пал духом и отчаялся, но кто-то, на мое счастье, все же позвал Деррика с Кондрадом. Королеву беспокоить слуги побоялись, а мужчин озадачить судьбой знакомого - видимо, в самый раз. Деррик был сонный и злой, его взгляд пылал осуждением, но бывший зам Кондрада был хотя бы вменяем. Их сопровождал ординарец Деррика с трехсвечником.
        Второй… Кондрад был и сонный, и злой, и не… вменяемый. Сильно. Причем на меня даже не посмотрел, тратил свою энергию исключительно на зевак. Эффектно так тратил… со знанием дела.
        Черный Властелин (ну и прозвище! Кстати, теперь понимаю, за что его так зовут!) медленно и страшно повел глазами по сторонам, рявкнув хорошо поставленным голосом:
        - Н-ну?!
        И толпа мгновенно поредела. Не скажу, что они бежали со всех ног, но как-то само собой тихо и мирно рассосались. Даже не так - испарились! Через минуту остался один бледный мажордом, скрыться которому не позволяла то ли гордость, то ли должность, зять с приятелем и ординарец.
        Когда настало время вопросов и ответов, я, понимая, насколько идиотски будут сейчас звучать мои оправдания, приготовился к длительному допросу. Но он не понадобился.
        Кондрад Дорсетский повернулся к мажордому и ледяным голосом спросил:
        - Девка… из чьих будет?
        Мажордом затрясся и заблеял:
        - О-о-о… э-э-э… не могу знать…
        - ЧТО-О-О?! Так ты, собачий сын, из-за незнакомой девки собрался порешить моего шурина? - взревел Кондрад.
        Мажордом окончательно сник и закланялся низко-низко:
        - Ваш велицтво, не извольте гневаться, подменный я… заместо дядьки маво, временно взяли. Надоть у економки поспрошать, она усех знаить…
        В это время в коридоре раздался громкий женский возглас:
        - Боженьки, что стряслось?! - К нам стрелой летела та сама злополучная экономка.
        Я уже имя ее забыл… как ее… А! Брячеслава!
        Могучая женщина подошла ближе и всплеснула руками:
        - Ой, батюшки светы! Клена!
        Я облегченно вздохнул. Кондрад и Деррик переглянулись.
        А Брячеслава тарахтела:
        - Племяшка моя, единственная. Всем хороша. Девка что надо - и крепкая, и смазливая, и в работе ухватиста, да вот беда… Сновида. По ночам повадилась шастать. Все ищет кого-то, по коридорам в потемках шатается. Я завсегдой ее будила, гулять средь людей не пущала - мало ли… али напугает кого, иль сама напугается… Да вот сегодня не поспела. Вы уж простите, - обратилась ко мне, - не со зла на вас люди подумали, по недомыслию…
        Хорошенькое «не со зла»! А что тогда со зла? Три дня пыток и гильотина? Или тоже не со зла?..
        Главный помощник старшего дворника, то бишь коварный сменщик мажордома, от испуга совсем слился с окружающей мебелью. Без бинокля не найдешь.
        - Клена, Кленушка, просыпайся! - Экономка тронула свою родственницу за плечо. Судя по всему, племяннице ее прикосновение не особо понравилось. Она открыла глаза, пулей взлетела с моих рук, оскалилась и зашипела:
        - МОЙ!!!
        Я тут же возразил без особых церемоний:
        - Я свой! - встал наконец и преспокойно продел ремень в брюки.
        А чего волноваться? Кто бы меня чьим не называл - до лампочки! Я на то согласия не дал. Я вольный. Ко мне неприменимо крепостное право.
        Реакция тетушки была немного нестандартной. Я не рассмотрел точно, что случилось, - племянница Брячиславы стояла ко мне спиной, но успел заметить: глаза у тетки заметно округлились, а волосы приподнялись, словно от контакта с динамо-машиной. Кондрад с Дерриком вновь похватались за сабли.
        - Свят-свят-свят, - как заведенная, твердила Брячеслава непослушными губами, пятясь от родственницы. - Господи помилуй, арианэ!
        - Денис! - Кондрад был на удивление серьезен. - Денис, она тебя целовала?
        Я удивленно воззрился на зятя, воспылавшего странной любознательностью.
        - Это имеет какое-то значение?
        - Имеет! - Голос Черного Властелина был на редкость мрачен.
        Ладно, в принципе это не секрет.
        - Ну… было такое. Один раз.
        Кондрад с Дерриком дружно застонали.
        - Тебе понравилось? - опять спросил этот моральный вуайерист.
        Я чуть пальцем у виска не покрутил.
        - Понравилось?!! - Голос Кондрада сорвался. - Отвечай, не дури! Это не шутки!
        После этого вопроса все обратились в слух - и воины, и заместитель мажордома, и тетя с племяшкой.
        Я молчаливо пожал плечами. Не хватало еще обсуждать такие вещи вслух!
        - Ничего особенного. Наверное, ей приснился кто-то, а поцелуй достался мне.
        - Похоже, нет! Не понравился! - мрачно резюмировал Кондрад. Он прислонился спиной к стене и начал методично биться об нее затылком со словами: - Илона меня убьет!
        Да, бедные мозги! Сейчас закончит взбивание пудинга с телячьим субпродуктом - и в духовку! Мама так часто делает… Я глянул на представление, которое он устроил, и начал улыбаться.
        Кондрад удивился моей реакции и уточнил:
        - Она… - Брезгливое движение поджатых губ. - …Арианэ, достигшая полной силы!
        Я опять пожал плечами. Он думает, я шарю в мифологии этого мира? Он ошибается.
        Илона
        Когда я увидела, кто нас посетил, то забыла все свои проблемы и обиды. Помимо воли мои губы расплылись в зловещей многообещающей улыбке. У меня просто душа запела. И вы меня поймете!
        Из дымового лифта выпал Форсет. Я чуть не запрыгала от удовлетворения. Вот здорово! Это он удачно зашел, это ему подфартило со страшной силой. И этой страшной силой буду я!
        - Рицесиус! - радостно завопил толстячок, широко распахивая пухлые ручонки для иудиных объятий. - Дорогой друг! Как мне тебя не хватало! - и к трону, к трону…
        Очки дяде нужно срочно купить! Или поставить два фингала для улучшения освещения дороги, куда я собралась ненавязчиво, но твердо спровадить этого лысоватого индивидуума.
        Пока Форсет пытался нежно обнять и сладко облобызать пустой трон, я спокойно встала с места, где сидела. Правда, встала - это громко сказано. Скорее, меня бережно подняли парфенушки. Тихо прошептав добровольным помощникам: «Спасибо!», я летящей, качающейся и колыхающейся походкой приблизилась к богу с тыла и, шлепнув по плечу ладонью в мягкой перчатке, проорала:
        - Алее капут! Хенде хох!
        Форсет подпрыгнул от неожиданности, сделал замысловатый пируэт и оказался лицом к моему «телевизору».
        - Шнеле-шнеле! - удовлетворительно крякнула я. - Их бин ферштейн?
        - Ты-ы к-кто?
        Толстяк упорно вглядывался в знакомые черты, но опознать меня в этом фотороботе не мог. Впрочем, я и сама себя не узнавала. Но мне простительно - в конце концов, я женщина, существо нестабильное и переменчивое… Ага, а еще зыбкое, нетвердо стоящее на ногах и крайне неустойчивое! Но не морально - физически. Морально я крепче любой скалы! Правда, скала об этом не знает!
        - Я - телепузик с ракетным двигателем пониже талии! Ужас здешних мест! Гроза Парфенона! Призрачный мститель!
        Глаза божественного «Краника» стали квадратными. Редкие волосики поднялись шаром вокруг лысины, превращая просто дедушку в дедушку - божьего одуванчика.
        - Да-да! - поддержали меня мохнатики. - Великая! Красивая! Ужасная!
        Последнее могли бы и не говорить! Но… что сказано, то сказано!
        Я погладила ближайшую, яростно подскакивающую парфенушку по голове и снова вернулась к Форсету:
        - Проникся, несчастный?
        - Почему несчастный? - вкрадчиво поинтересовался бог справедливости и защиты. И вдруг у него открылись глаза: - Илона?!!
        - А ты кого ждал, болезный? - в свою очередь поинтересовалась я, надевая кадуцей на шею во избежание потери ценного имущества и в знак своего высокого положения.
        - Рицесиуса, - растерянно ответил Форсет и попер танком: - Ты как здесь оказалась? Где главный бог? И почему у тебя символ верховной власти?
        - Я за него! - спокойно подложила богу противотанковую гранату. - Так что «стоять - бояться, упасть - отжаться!».
        На пару-тройку минут Форсета закоротило от свалившейся на него информации. Причем оригинально так закоротило… У него закрывались глаза, открывался рот. Закрывался рот - открывались глаза. В конце концов я заподозрила неумелую подтяжку лица. Когда у жертвы косметической хирургии остается очень мало кожи, и, чтобы что-то открыть, ему требуется что-то другое срочно захлопнуть.
        - П-почему? - все же выдавил из себя поборник омоложения. - Почему ты?..
        - Не знаю, - честно призналась и любовно погладила толстую цепь кадуцея. - Сильно не повезло, наверно…
        Теперь, когда выпала счастливая возможность насолить гнусному поборнику «божественной справедливости», я была даже частично готова простить Рицесиусу грандиозную подставу. Но только на ту часть, которой я собралась ушибить Форсета!
        Толстяк еще немного подумал и вдруг вцепился в кадуцей с криком:
        - Отдай! Я буду главным! Я! Я! Я!!!
        Вот любитель повыколупывать изюм из чужих пасочек!
        Ситуация мне не понравилась. Во-первых, уж кому-кому, а этому небесному засранцу я власть отдавать не собираюсь! Во-вторых, я не привыкла, чтобы меня мотали козой на цепи туда-сюда. В-третьих, мне преемник был крайне несимпатичен! В-четвертых… Впрочем, хватит и трех вышеперечисленных причин, чтобы я слетела с катушек и начала беспредельничать!
        Все! Кто не спрятался - я не виновата! Мстя моя страшенна и огроменна! Кто руки к нашему кадуцею протянет, тому их граблями завернем!
        Мы некоторое время поперетягивали цепь. Недолго… Но поскольку внутри цепи все же была именно моя шея, которую я нежно любила, то и победила я, честно вырвав победу из рук противника с помощью парфенушек. Волосатики навалились на дедка массой и сломили его активное сопротивление!
        Форсет решил зайти с другой стороны и позвал народное ополчение:
        - Эй, вы! Быстро сюда!
        В воздухе зазвенело, и вокруг бога возникли чашечные весы с белыми крылышками и с клювами как у попугая.
        - Разберитесь! - зло приказал толстячок и, засучив воображаемые рукава, попер на меня, пыхтя паровозом и издавая что-то типа: «Ту-ту-у-у!» Хм… оригинальный клич у местных команчей. Надо запомнить.
        И пошли мы стенка на стенку…
        Представьте себе картину: Форсет напирает на меня и протягивает свои жадные, немытые, липкие, противные, загребущие ручонки к символу власти, я отпихиваю его войлочным брюхом телепузика и произвожу беспорядочный обстрел кадуцеем по широкой местности божественного тела.
        Парфенушки лаются с весами:
        - Хозяйка хорошая!
        - Заклевать! - орали помощники бога.
        - Отдай! - вопил сам бог, наскакивая.
        - Отвали! Сгинь! - отфутболивала я его бронированным пузом.
        - Хозяйка добрая! - не сдавались парфенушки и лупили весы по клювам, а кое-кто пошустрее уже вовсю дергал перья из крыльев.
        - Закусать! - немного сбавили темп противники, зависая в воздухе и о чем-то задумываясь, при этом давая возможность волосатикам произвести массовое пополнение перьевого запаса. На большую сельскую подушку уже нащипали!
        - Это мое! - никак не мог успокоиться божок. У него значительно пострадали голова, правое плечо, локоть и прибавилось в лице немного интересной синевы.
        - Облезешь! - убеждала его я, наловчившись действовать «телепузиком» более прицельно.
        - Она нас назвала! - пошли в лобовую атаку пушистики. - Мы - парфенушки! Мы не сдадимся!
        - О! - попадали на пол весы и жалобно зазвенели: - Мы тоже хотим! Почему нас зовут «Эй»? Это коротко и некрасиво! Назови нас!
        - Отвалите! - пропыхтел дедок, набравшись от меня нехороших слов. Нет чтобы полезное что-то выучить! Хотя… в этой ситуации приличных слов найти нельзя!
        - Вам как больше нравится - крылатики или вескрылы? - отправила я зарвавшегося типа в нокаут, приперев пышной частью своего костюма к колонне.
        - Вескрылы, - заклекотали клювастики. - Вескрылы! Мы будем вескрылы!
        - Очень приятно! - мило улыбаясь всеми тридцатью с довеском призналась я, добавляя божку нирваны кадуцеем. - Будем знакомы - Илона!
        - Илона нас погладила! - загордились парфенушки и победно посмотрели на новоявленных вескрылов. - Она нас почесала! Мы хорошие!
        - А нас почешешь? - подлетела ко мне стайка вескрылов. - Мы тоже хорошие!
        - Не вопрос, - закивала я, придерживая Форсета. - Вот только руки освобожу - сразу и почешу. Мне не жалко!
        - Сейчас! - обрадовались крылатики и отобрали у меня бесчувственное тело. - Мы подержим!
        - Спасибо! - проявила я вежливость и попросила: - Только назад потом верните, я еще с ним не закончила…
        - Вернем! - закачали крыльями весы. - Нам не жалко!
        Я их погладила. И даже почесала, потому что мне тоже было не жалко и очень хотелось вернуться к нашей беседе с Форсетом. Правда, он сейчас со мной разговаривать не мог… но это сущие пустяки. У меня бы хватило слов на двоих!
        Очередь на персональное обслуживание растянулась. Пришлось почесывать в две руки. В какой-то момент я упустила из виду Форсета. Он коварно этим воспользовался и слинял.
        Щас! Мы так не договаривались. Победа будет моя!
        - Ребята! - объявила всем жаждущим ласки и заботы. - Сначала дело - потом тело! Кто умеет звонить?
        Заскакали парфенушки:
        - Это просто! Это легко! Постучи на спинке трона!
        - Ага! - обрадовалась я и пошла звонить по межгороду.
        Вызов абонента происходил незатейливо. Я лупанула по спинке трона двенадцать раз, и перед моими очами предстал взъерошенный Форсет.
        - Вот тебе! - обрадовалась я. - Попался! Здесь не работает «абонент вне зоны доступа»! У нас везде зона!
        - Тьфу на тебя, самозванка! - обиделся божок. - Я оккупантам не подчиняюсь! - и исчез.
        - Ха! - фыркнула я и позвонила снова.
        Развлекались мы так раз двадцать. Благо спинка оказалась крепкая и от ударов не страдала. Зато страдал Форсет, прыгавший туда-сюда. Вот же дисциплина! Железная! Знает, что я вызываю, и все равно приходит!
        - Что ты хочешь? - тоскливо выдохнул появившийся в очередной раз бог и посмотрел на меня взглядом замордованного великомученика.
        Хотела я многого. Вопрос «с кем» не стоял, зато настойчиво волновали вопросы «как» и «где».
        - Не сочувствуй себе - не поможет! - порадовала я гада. - С горгулами справиться можешь? - начала с малого, чтобы удовольствоваться большим.
        - Нет, - привычно развел руками Форсет.
        - Щас спою! - честно предупредила я и подняла кадуцей для экстренного дозвона в случае бегства собеседника.
        - Правда не могу! - торопливо забормотал толстяк. - Они мне не подчиняются!
        - А кому подчиняются? - строго задала вопрос я, наблюдая вполглаза, как парфенушки вычесывают вескрылов.
        Две расы прекрасно поладили и теперь активно сближались. Хм… главное, чтоб не размножались, а то моя психика этих мутантов не переживет!
        - Кто ж скажет? - покаялся бог. - У каждого свои секреты.
        - А узнать? - и прочистила горло для взятия первой, особо жалостливой ноты.
        - Никак. - Глазки Форсета стали похожи на глазки кота из мультика про Шрека.
        - Понятно, - кивнула я, разглядывая первый бреющий полет парфенушки на вескрыле в этом безумном-безумном мире.
        - Я могу идти? - крайне вежливо поинтересовался толстяк и собрался уходить по-английски, то есть свалить не прощаясь. Наи-ивный! Кто ж ему даст!
        - Нет! - Я была русской и не понимала, как можно в присутствии женщины, да еще такой симпатичной, как я, сматываться без разрешения хозяйки. - Мне нужна помощь с горгулами, и ты… - ткнула я кадуцеем в сторону бога, - …мне ее окажешь. Ваши предложения, мистер Фикс?
        Форсет задумался. Задумчивость сопровождалась пробежками по периметру Парфенона, отмахиванием от вескрылов с парфенушками, почесыванием всех заметно выступающих частей мужского тела и кучей других телодвижений.
        - Эврика! - на очередном повороте заорал божок.
        Я чуть заикой не осталась.
        - Кто утоп? - Пока он бегал, я успела задремать и сейчас трясла головой, пытаясь проснуться.
        - Я могу горгулам что-то подарить, и они подобреют, - поделился со мной умной мыслью Форсет.
        - Н-да?! - недоверчиво хмыкнула я. - Думаешь, поможет?
        - Попробовать-то можно, - убежденно ответил бог. - Ну что?
        - Дари! - махнула я кадуцеем. Подумала: каждому горгулу нужно подарить кастрюлю с рогами, а каждой горгулье - скалку и инструкцию по обращению с мужем. Это их займет надо-олго.
        Ей-богу, хотела бы я посмотреть на эту семейную психотерапию! Чтоб это шоу хоть раз увидеть, и ста долларов не жалко!
        Форсет потряс пухлыми ручками, поскакал на месте и сообщил:
        - Все! Подарил.
        - Замечательно! - порадовалась я за горгулов и подумала, как все это отразится на Кондраде и Денисе. - А что подарил?
        - Вот. - Божок протянул мне чашечные весы.
        Я покрутила в руках миниатюрное пособие по справедливости, пропиталась ею с головы до ног и резонно заметила:
        - И как ЭТО отразится на горгулах?
        - Все очень просто, - забегал вокруг меня толстячок. - Утром горгулы просыпаются - и бац! - у них есть весы справедливости!
        - Э-э-э… А они их хотя бы заметят? - влезла я со своей ремаркой.
        Бог замер. Подумал и признался:
        - Могут и не заметить. - Еще подумал, помахал руками и удовлетворенно кивнул: - Теперь точно заметят.
        - Посмотрим, - пробормотала я, зевая.
        - Могу я удалиться на заслуженный отдых? - чопорно поинтересовался Форсет. Возбухнул: - Все же в мои обязанности не входит четырнадцатичасовой рабочий день! А я тут уже пять минут как перерабатываю.
        - Щас расплачусь от умиления и выдам тебе премию… записями хорового пения в моем исполнении, - парировала я.
        - Не надо! - категорически открестился бог от моего поощрения. Вяло почесал опорную точку и поправил простыню, то есть тогу. - Я просто так сказал! Готов расстараться и перерабатывать на голом энтузиазме!
        - Молодец! - похвалила его я. - Удаляйся, но если что… Я зна-аю, как тебя найти! Так что без глупостей! - и продемонстрировала кадуцей.
        - Всем спокойной ночи! - скривился Форсет и исчез.
        - Ну и куда мне ложиться спать? - спросила я больше теоретически, нежели ожидая ответа.
        - Сейчас! - активизировались парфенушки. - Мы поможем! Мы сделаем!
        От их «сделаем» мне стало дурно. Меня они запихали в войлочное безобразие. Права в нем качать хорошо, но жарковато. Что же они предложат в качестве спальни? Надувной матрас с Жаком Кусто внутри? Лежбище из шкурок экзотических животных? А животных оттуда вынут или забудут?
        Все это проносилось у меня в голове, пока я рассматривала шушукающихся вескрылов.
        - Вам домой не пора? - невзначай поинтересовалась я у крылатиков. - Ваш босс пошел чтить трудовой кодекс. Может и вам с ним нужно?
        - Неа, - заклекотали вескрылы. - Мы с тобой жить будем! Мы полезные!
        - Упс! - Такого поворота событий я не ожидала. С одной стороны, все вокруг казенное, и нам чужого не жалко, а с другой - слишком уж их много тут развелось на одной жилплощади… Но мое мнение, я так понимаю, никого не интересует. Потому я проглотила вопль души и культурно уточнила: - А Форсет?
        - Мы с ним будем работать на договорной основе! - У кого-то из крылатиков прорезалась юридическая жилка.
        - А он об этом знает? - осторожно уточнила я размер своих неприятностей.
        - Еще нет, - ответили вескрылы. - Но двадцать пять процентов твои!
        - По рукам! - обрадовалась я возможности напакостить ворогу покрупнее и повесомее.
        - Хозяйка! - позвали меня парфенушки.
        Я выползла из-за трона и расплылась в довольной улыбке. Мне предоставили на вид абсолютно нормальную кровать со столиками по бокам и у изголовья… и… балдахином. К моей кровати прилагалась еще и ширма, за которой прятались ночные и дневные удобства.
        Ур-ра-а-а!!! Настроение стремительно повышалось. Все ж не голая степь на семи ветрах! Как там поется: «Степь да степь кругом!» За колонной в чистом поле, как под кустиком, между прочим, нужду справлять неудобно. Трудно прятаться и вообще… не комильфо!
        Оставалась еще одна нерешенная проблема, но парфенушки позаботились и о ней.
        Парфенушки подсуетились и стащили с меня одеяние телепузиков. После умывания и чистки зубов мою персону под белы рученьки водрузили на кровать, прихлопнув сверху подносом с разнообразной едой.
        - Диета - это вредно!
        - Совершенно согласна! - прочавкала я. - Диета - это средство потратить деньги с размахом! Иногда сами купюры проще съесть, чем то, что на них можно купить!
        - Кушай, хозяйка! - подбадривали парфенушки и притаскивали откуда-то все новые и новые тарелки.
        Вескрылы отрабатывали проживание и висели сверху, обмахивая меня крылышками вместо вентилятора и кондиционера.
        Надеюсь, у Кондрада тоже все в порядке. Как я все-таки по нему скучаю! Все, хватит! А то сейчас начну рыдать и швыряться тарелками, вескрылами и парфенушками. Последние мне такого жестокого обращения не простят.
        Жаль, нельзя подсмотреть, как там они! Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, заставила себя не думать и продолжила жевать.
        Я уснула с куриной ножкой в зубах, и снилась мне беговая дорожка. Никак совесть от меня улизнуть намылилась!
        Денис
        Прислонившись спиной к холодной каменной стене, я сложил руки на груди и молча ждал разъяснений.
        Кондрад в своих лучших традициях небрежно отшвырнул девушку в сторону, ничего не поясняя. Навис над Брячеславой и прорычал:
        - Как ты посмела провести во дворец арианэ? Да еще и в поиске, без мужчины? Да я тебя…
        - Я не знала! - с диким испугом в глазах твердила экономка. - Боженьки, да я ни сном ни духом! Я никогда! Ни за что! Грех это! Сестрица с мужем померли, вот я и забрала на днях сиротку, аккурат перед каркулами… На работу девку взялась пристроить… Кто ж знал, что ее в младенчестве нечистые подменили!
        - Ага! Подменили… - глухим от волнения голосом негромко произнесла арианэ. - Потому как дите чуть с голоду не померло! У сестрицы вашей молока почти не было! - Совсем тихо добавила: - Я и то едва ноги не протянула…
        Кондрад повернулся и леденяще-спокойным голосом произнес:
        - Отпусти его, слышишь!
        Девушка тряхнула волосами. Улыбнулась недобро:
        - А вот и не отпущу! - Откуда и голосок прорезался! - Он мой, моя кровь.
        - Он не твой! - рявкнул Кондрад. Оставив тетушку, взялся штормить ее племяшку… ну или подобие.
        Я приготовился худшему. Если он начнет ее бить, придется защищать. Хотя, надеюсь, до такого все же не дойдет.
        На удивление, Кондрад был зол, но спокоен. Как будто мобилизовался перед лицом опасности и отмел все эмоции. Только какой опасности?
        - Он тебе очень нужен? Очень?.. - засмеялась дева, но так страшно, что у меня мурашки по спине побежали. - Тогда дай замену. Лучшую. Найди моего суженого. Есть у тебя такой? Есть?..
        - Издеваешься, тварь?! - ярился Кондрад. - Где я тебе сальвана[3 - Сальван - согласно фольклору, муж и защитник арианэ.] возьму? Где-тут лес? Вас уже лет сто никто в глаза не видел! - Но на женщину руку все же не поднял. Потрусил, как грушу, да и отпустил.
        - Хооспидя… и шо ж мы теперя с Дени-и-исом делать будем… - завелась Брячеслава.
        Что-то мне не понравился ее тон. Такое впечатление, будто меня покусала бешеная собака и Дениса Острожникова уже заочно хоронят, потому что вовремя не сделали прививки, и я стал социально опасен для окружающих. М-дя… вот так и двигается прогресс! Судя по жалостливым взглядам Деррика, скоро введут в моду одноразовые перчатки и марлевые повязки…
        К счастью, вой быстро заткнул Кондрад:
        - А ну цыц! Успеешь еще! Забери свою девку и присмотри за ней. Мне с Денисом переговорить надобно. Я пришлю к тебе двух солдат. Да гляди, ее к ним не подпускай, не то шкуру сдеру!
        - Да, ваш величество, будет исполнено! - закланялась перепуганная кормилица и только собралась увести жутковатую племяшку, как та опять хлопнулась в обморок.
        Дальнейшее развитие событий порадовало своей повторяемостью. Как только я попытался поднять ее на руки, девушка очнулась и опять завизжала. Я так понимаю, еще один концерт - и мне любая баньши нипочем. Оглохну к едреной бабушке и буду со слуховым аппаратом расхаживать. Это ж натуральная контузия!
        И зачем снова к ней полез со своим правильным воспитанием, спрашивается? Валялась бы себе на полу. Ну спотыкались бы об нее добрые люди, так и перешагнуть в крайнем случае несложно!
        Хорошо, Кондрад не сплоховал: подошел и дал Клене две легкие затрещины. Девушка вновь впала в свою сомнабулическую нирвану. Я уж было совсем расслабился, но сегодня явно не мой день… или ночь? И вообще, тут все не мое! И мне этого не надо! Хотя… если честно, я бы забрал одну белокурую девушку с прекрасным именем Иалона. Остальное пускай оставляют себе!
        В общем, девица открыла ясные глазки, взглянула на меня томно, с поволокой и спросила:
        - Вы кто? Что вы со мной делаете?
        Нет слов! Чуть не выругался. Деррик точно выругался, а Кондрад завернул такое… Я порадовался, что поблизости нет Илоны. Рано еще ей такое слушать.
        Впрочем, Кондрад, видимо, тоже так подумал, потому что поспешно умолк и даже извинился перед дамами. Сквозь зубы. Мне даже на секунду показалось - его извинение будет похлеще того, за что он просит прощения.
        Наверное, это после визга. Ага. Искажения в ушах. И это говорит медик?!
        Когда недоумевающая Клена с истерически рыдающей теткой были возвращены в свои скромные апартаменты, Кондрад подцепил меня с одной стороны, Деррик - с другой, и они уволокли новобранца проводить душеспасительную беседу. Как оказалось, способ проведения мужских разговоров остается неизменным в любом мире…
        Беседа вышла короткой. Даже слишком. Бывший Черный Властелин, гроза и завоеватель этого мира, налил мне стакан крепкого пойла, уставился на меня проникновенным взглядом доктора на смертельно больного и сообщил:
        - В общем, так… если коротко - ты покойник!
        - О как! - фыркнул я. - Коротко, но ясно!
        - Не перебивай! - влез Деррик. - Это серьезно, и ты должен понять степень опасности!
        - Хорошо, - не стал я спорить.
        Вероятно, дело действительно швах, потому что слишком они взволнованны. Кондрад покусывает губы, Деррик до побелевших пальцев сжимает в руках бокал…
        - Скажи, с чего ты это взял? - обратился я к шурину. - Она чем-то инфицирована?
        Кондрад с Дерриком недоуменно на меня уставились.
        - Болезнь у нее, говорю, какая?..
        - А-а-а… Нет! - успокоился Кондрад. - Арианэ… они… как бы не совсем люди. То есть если младенец умирает, то они своего отпрыска подсовывают на его место. Или внутрь… тут уж как придется.
        - Ладно-ладно… «подменыш-фэйри». В нашем мире тоже такое бывает… бывало… когда-то.
        - Тогда ты уже знаешь, - сказал Кондрад глухо.
        - Знаю?.. Ты о чем? - не понимая особых причин для мрачности, переспросил я.
        - Значит, не ведаешь… - рассудительно начал Кондрад. - Ну так учти: арианэ - она вроде вашей русалки. Дух воды. Убить или обидеть ее нельзя, не то вокруг засохнут все источники. Арианэ, они вообще хорошие и редко встречаются. Последний раз вживую арианэ… дайте боги памяти… видел еще мой прадед. Хороши они всем, несут благо и процветание, безобидны, оттого и прячутся, но есть вот одна беда… Как стукнет такому подменышу восемнадцать годков, начинает она искать по ночам своего единственного…
        - И? - заинтересовался я.
        Девушка мне нравилась, но исключительно как объект наблюдения. Такое исследование можно сделать! Ни один психолог в моем мире не общался близко с нечистью! Впрочем, если и общался, то, гм-гм… в больничной палате и под присмотром санитаров. Ладно, не буду писать. Не прельщает меня тесное общение со смирительной рубашкой.
        - А пока ищет, - уже с заметной потерей воодушевления взял на себя эту часть рассказа Деррик, - она целует всех неженатых мужчин.
        - И что дальше? - не выдержал я. - Спид разносит? Или сифилис? Так у нас он лечится.
        - Нет, - построжел Кондрад. - Но если ты не ее суженый, то через месяц умрешь и никакая сила тебя не спасет. Таково их проклятье. А если суженый - будешь жить с ней в любви и согласии. НО! До самой смерти поцелуй тот не забудешь! Люди говорят, это что-то волшебное!
        Я пробурчал:
        - Насчет волшебного - я бы не сказал! Ничего особенного. К тому же я не сторонник случайных связей.
        Кондрад хмыкнул:
        - Он еще шутит! Да тебе впору саван до бровей натягивать и ползти в сторону кладбища! А еще жреца нанять грехи замаливать. Причем не откладывая в долгий ящик. Потому что твой ящик уже очень близко!
        Я тихо отозвался:
        - Ясно. Скажите, а надежда есть? Может, существует какое-то особое условие?
        Было как-то муторно. Я мучительно переживал чувство острой нереальности происходящего… словно попал в театральную постановку, где зрители привлекаются к участию актерами. Словно приглашен на карнавал разнообразных масок и не могу найти ни одного нормального лица - повсюду одни личины итальянского карнавала, один я голый и обескураженный.
        Кондрад отозвался, глядя в пол:
        - Условие есть… да оно тебе не поможет. Если найдешь того «единственного», кто вместо тебя ее поцелует сам, то останется он рабом ее вечным, а с тебя она проклятье обязана снять да своей волей отпустить.
        - Отпустить? Я ей что - баран? Или овца?!
        Кондрад поднял бешеные глаза:
        - А ты как думал? Ты ж теперь раб ее… пожизненный. - Хмыкнул: - Ровно на один месяц. Только ее суженый больше проживет. Остальные - ни на день…
        - А что надо делать? - оторопело спросил я, дивясь глупости ситуации.
        - А ничаво! - желчно рявкнул Деррик. - Покойник ты парень, как есть покойник! Она ж теперь до самой смерти поводок с тебя не снимет. Ты ж ее первый!
        - Ну и хрен с ним! - огрызнулся. - Живы будем - не помрем!
        - Ага, хрен… твой… - подлил масла в огонь Кондрад. - Она ж по ночам тебя призывать теперь будет. От зова арианэ нет спасения!
        - …!!! - других слов у меня не нашлось. Перед внутренним взором стояли голубые глаза Иалоны, а в душе раздавались вопли: «…!!! Эфедрин твою ж налево! И инородное твердое тело в дыхательные пути!!»
        В растрепанных чувствах выхватил предложенный стакан, одним духом сделав полновесный глоток огненной жидкости. И остановился. Похоже, этот мир на меня вредно влияет. Я забыл о самом главном - умирающие солдаты! С этой мистической хренью утром разбираться будем. По сравнению с умирающими это неважно.
        Прихватил одиноко лежащий соленый огурец, смачно изгрыз его и стукнул по столу кулаком:
        - А теперь пойдем к солдатам!
        На меня воззрились так, словно у Дениса Острожникова изо рта пошла пена и выросла минимум пара рогов.
        - Каким солдатам?! Куда пойдем?!
        Ну да, ну да! Вместо того чтобы провести коллективную винотерапию и нахлестаться втроем от горя за мою загубленную судьбинушку, я волоку себя лечить кого-то! Умора!
        - Тем, которых подрали горгулы и они теперь умирают, - пояснил я. - Где у вас тут больница?
        - Должно быть, в помещении алхимической лаборатории, - задумчиво ответил Кондрад. - Ты сможешь им помочь?
        - Попробую… - неопределенно ответил я. - А пока у меня еще один вопрос: как тут у вас с продуктами пчеловодства?
        - Насколько я помню, для того отведена целая комната, - отозвался Деррик. - Там и мед, и соты, маточное молочко, и перга, и эти, как их… пчелиные… эти… какаш…
        - Прополис? - перебил я его. - То, что надо! Пойдемте туда, а потом отведите меня к больным. Будем спасать несчастных.
        Мои конвоиры-экскурсоводы потащились за компанию. Наша банда по дороге обросла пятком стражников, парочкой слуг и тройкой служанок.
        Нет, это не сопровождающие, это прилипающие какие-то! После каждого этажа их становилось все больше и больше! В толпе с факелами и с немалой помпой мы победно вернулись к экономке. Та выдала нам ключ от «медовой» комнаты и указала, где хранятся запасы крепкого спиртного (поблизости). Мы потопали дальше.
        В общем, когда мы подходили к обители боли и страданий, у меня в объемистом сосуде плескалось с добрых полкилограмма прополиса в пяти литрах очищенного самогона. Слуги в руках несли пару бочонков меда и две стопки чистых глаженых простыней на бинты и корпию.[4 - Корпия - разновидность гигиенического материала, которым раньше пользовались вместо современной ваты. Изготавливали корпию, надергивая ниток из старых простыней или других хлопковых или льняных тканей.] Конечно, эликсир на прополисе должен еще настояться, но первое время можно использовать и этот. А мед прекрасно снимает отеки, лечит пролежни и обладает множеством полезных функций, да… и неплохой антисептик сам по себе. Хуже уж точно не будет!
        Дальше я всех послал обратно - твердо, но неумолимо. Оставил пару-тройку молоденьких помощниц в качестве сестер милосердия, остальных вытурил и начал осмотр.
        М-дя… ну что сказать… все было далеко не радужно, но и не так мрачно, как рисовала картину Брячеслава.
        Полтора десятка воинов разного возраста спали или бредили в полуподвальных помещениях левого крыла. Я когда ощутил этот спертый сырой воздух… думал, сам кого-нибудь порешу! И не абы кого, а конкретно того идиота, осла с длинными ушами, который больных запихнул подыхать в подвал!
        Перво-наперво часть пациентов я отправил в свои роскошные апартаменты, там как раз им место нашлось. Остальных согласился пристроить Деррик. Мои помощницы помыли ребят, где нельзя было мочить нагноившиеся раны водой - самогоном на прополисе обработали…
        И все же… если я ничего не придумаю, минимум половина из них умрет. У кое-кого началась гангрена, они стонали в горячке и бреду. Такие долго не живут.
        Антибиотиков здесь нет… Что же делать?
        С головой, пухнущей от тяжелых раздумий, я побрел на сеновал, где загодя облюбовал себе неплохой стожок. Никого не ставя в известность, шикарно улегся в душистое сено. Раскинулся привольно…
        Уже засыпая, услышал прелюбопытную беседу. Говорили шепотом внизу мужчина и женщина.
        - Да-а-а, дуракам счастье! И не заметил этот Денис, что горгулы его оцарапали.
        - Что ты говоришь?!
        - Да ниче ему не будет, магия арианэ целебная. Все враз зажило! Жаль, не его судьба Клена! Хорошая бы из них пара вышла!
        Тут я невольно шевельнулся, сено зашуршало. Вспугнутые собеседники мгновенно скрылись. Устало смежил веки: об этом я подумаю завтра. Сейчас - падаю, хочу спать…
        Провалился в сон.
        Я любовался Иалоной в простом легком платье. Мы парили над необъятными просторами лугов и полей.
        - Дэннис! - звала она, и от одного звука ее голоса мое сердце билось чаще и сильнее.
        - Дэннис! - Я тянулся к ней изо всех сил, напрягая жилы, но все равно не мог дотянуться. Мои пальцы бессильно ловили воздух. Аромат ее духов - фиалки, ирисы, белые пионы и нотки иланг-иланга - оставлял легкий изысканный шлейф.
        - Дэннис! - Кажется, почти достал. Коснулся ее руки кончиками пальцев, но тут между нами неодолимой преградой встали зеленые глаза русалки, и я начал стремительно падать вниз.
        Сердце свернулось в холодный скользкий ком. Воздух свистел в ушах. Я испытывал дикий страх и необъяснимый восторг. Иалона падала вместе со мной, тихо, безмолвно, с глазами, наполненными ужасом. Во сне я смог извернуться - подставил себя под удар земли и смягчил падение девушки. Мне было хорошо и совсем не больно.
        До самого утра мне снились жаркие поцелуи. Но целовался не с молодой арианэ, всю ночь я обнимал и целовал девушку с чудесными голубыми глазами. Не знаю, что бы это значило. Говорят, поцелуи всегда снятся к неприятностям.
        Не успел глаза сомкнуть - уже утро! Робкие первые солнечные лучи озаряли землю. Мычала скотина. Пара игривых котов мазнула хвостами мне по лицу! Тьфу, зар-разы! Собак на них нету!
        В голове засел ночной разговор. Я внимательно осмотрел себя - и точно! На ноге розоватая полоска поджившего шрамика… видно, когда Кондрада от горгулов оттаскивали, мне где-то в запале борьбы чуточку перепало. И впрямь не заметил!
        Глубоко задумавшись, чуть не пропустил момент прихода конюхов, которые едва не вонзили в меня вилы с криками:
        - Паря, бей нечистава!
        - Ща ему как вилы в бок вмастрячу! Небось не покочевряжится!
        - Хлопцы, налегай!
        Чувствовать себя предметом чужого охотничьего азарта не смешно, между прочим!
        В общем, с конюхами мы кое-как разобрались. Я был оскорблен до глубины души званием «нечистой силы», с которой, как всем известно, уважающие себя люди разговоров не ведут. Я вам не террорист!
        Злой, вырубил обоих, еле удержавшись от того, чтобы не воткнуть им эти вилы… ну, вы понимаете… чтобы мягко сиделось.
        Короче, пришел я к мрачному Кондраду со сбитыми костяшками, рассаженной скулой и синяком под глазом. Заявил:
        - Солдат надо спасать! Срочно!
        Кондрад зевнул с риском вывихнуть себе челюсть, односложно поинтересовавшись:
        - И?!
        - Пусть ваша дева арианэ их поочередно перецелует! - воодушевленно предложил я.
        - Ты решил расширить свой клуб самоубийц? - обманчиво лениво поинтересовался Кондрад, двигая желваками.
        - Нет! Ты не понял! - завелся я. - Ее поцелуй вылечит любые раны! А потом - может, среди солдатиков найдет своего… как его там… сильвана… и от меня отстанет?
        - Я и забыл, - задумчиво сказал Кондрад. - Звание смертника же достается вроде последнему…
        - Хорошо бы так… Боюсь, русалка меня не отпустит, - засомневался я.
        Кондрад крякнул:
        - Ладно, месяц у нас в запасе пока есть. Если что, Илона меня по голове за тебя не погладит. - Поднял абсолютно трезвые глаза. - А откуда ты взял, что арианэ лечат поцелуем?
        - Да в общем… случайно… - Я не стал впадать в подробности.
        Вдруг выяснится, что еще на какую-нибудь нечистую силу на сеновале нарвался? Может, я для них как магнит? Словно мухи на мед липнут?
        Кондрад сладко потянулся и резко встал. В одних штанах и распахнутой рубашке он выглядел весьма внушительно. Уж на что наш средний, Егорка, торсом впечатляет, но рядом с Илониным мужем ему нечего делать. Чистая мощь Средневековья! Терминатор прямо. Понимаю, почему на него Илона запала. У мужика от девушек, наверно, отбоя не было.
        Вот и сейчас заглянувшая в апартаменты молодая служанка порозовела и с трудом отвела заблестевшие глазки, нервно поправляя оборки на белоснежном фартучке. Помялась, поймала окрик Кондрада и быстро умотала.
        Кондрад вернулся к поднятой теме.
        - Раз такое дело - я пошлю за девкой… Половина ребят совсем плохи, до следующего утра не доживут, - уверенно сказал бывший (или нынешний?) Черный Властелин и двинул к двери, призывая зычным голосом: - Охрана, ко мне!
        Вот что значит командирские навыки! И минуты не прошло, как пятерка солдат на входе нарисовалась:
        - Что прикажете?
        - Приведите сюда девку… племяшку кормилицы Брячеславы! Она с экономкой в комнате рядом живет! Да побыстрее!
        Мне уже весело. Не иначе как с горшка ее сейчас сдернут. Еще бы, с таким-то рвением!
        Спустя какое-то время раздался грохот, сопровождаемый почему-то мычанием. Возникло ощущение, что в нашу сторону движется стадо голодных, недоеных коров. Что бы это значило?
        Поразмышлять о парадоксе мне не дали. Дверь со стуком распахнулась, и втащили Клену. Я же смотрел не на запуганную, ошарашенную побудкой девицу, а на стражников.
        Представляете, они подстраховались от нежеланных поцелуев арианэ. Причем сделали это, я бы сказал, весьма оригинально: надели собачьи намордники из какого-то металла, а вовнутрь напихали тряпья. Честное слово, сразу подумал о портянках. И, судя по запаху, не ошибся.
        Девчонку бравые ребята швырнули на пол и преданно уставились на Кондрада.
        Выражение его лица не поддавалось расшифровке. Злость? На Клену или стражу? С трудом подавляемый смех? Тут уже понятно, насчет кого… Размышления?.. О чем? Нет, все же я, видимо, плохой физиономист, а шурин - хороший преферансист. И шулер! Если и получает крапленые карты, то тут же передергивает колоду.
        - Вон! Привести себя в порядок! - рыкнул на солдат Черный Властелин.
        Стража вымелась за дверь в мгновение ока.
        - Это не заразно! - добавил я, ухохатываясь. Но под шумок подошел к зеркалу и, расчесавшись, вытряхнул из одежды соломинки. А то и сам выгляжу ничуть не лучше.
        Встрепанная девушка с перепуганными глазами валялась у ног Черного Властелина, видимо ожидая жестокой расправы. Мне ее даже жалко стало.
        Кондрад подержал ее еще немного в напряжении, а потом обратился:
        - Слышь, красавица! Дело у нас до тебя есть.
        - Да-а? - сразу приободрилась дух воды. Глаза засверкали сине-зелеными переливами.
        - У нас есть красивые парни, все из себя герои…
        - И что с ними? - Русалка отряхнулась.
        - Так они очинно соскучились по девичьим поцелуям, - пряча усмешку, заявил Кондрад. - И не смотри, ежели кто рожей не вышел, - зато в душе все молодцы-огурцы! Герои, как один!
        - Ась? - Девушка явно не поверила своим ушам. То ее чуть не прибили, а теперь сами мужиков предлагают? - Чего это вы, дяденьки, такие добрые? - подозрительно спросила русалка, потихоньку вставая с пола.
        - Это тебе показалось, - осклабился зять. - У нас воины умирают. Так что чем в могилу, лучше уж к тебе в объятия…
        - Понятно! - пробормотала арианэ. - Но его… - жест в мою сторону, - не отдам! Он мой!
        Я махнул рукой:
        - Милая, потом разберемся, кто чей! Так сделаешь?
        - Зачем мне это? - решила поторговаться нечисть, поняв нашу необходимость в ней. - Мне и одного хватит. А то за несколькими зайцами погонишься - ни одного мужика к себе не привяжешь!
        - Очаровательное сравнение! - пробурчал Черный Властелин.
        - Не бойся, - начал я уговоры. - Я же не отказываюсь. Как всех вылечишь, я тебя сам поцелую. Слово даю!
        Она помялась и растерянно спросила, обращаясь ко мне:
        - А ты на меня потом не обидишься, что не отпущу? Сам поцелуешь, не побрезгуешь?
        - Поцелую-поцелую… - с ходу утешил ее. А сам подумал: «Бампером! А монтировкой сверху поглажу для закрепления эффекта!»
        Клена повела головой, будто прислушиваясь, потом низко проурчала:
        - Обманываеш-шь! Не поцелуеш-шь!!! Клянись, что не обманеш-шь!
        Я обратился к Кондраду:
        - Это больно?
        Тот хмыкнул:
        - И опасно. Если клятву нечисти даешь.
        - А без этого ты их не поцелуешь? - без особой надежды спросил я арианэ.
        - Поц-целу-ую! - злорадно отозвалась она. - И через мес-сяц убью. Вс-с-сех-х!
        - А если дам клятву - не убьешь? - хотелось бы понять, в какое «гэ» я по шею вляпываюсь.
        - А ты с нее тоже возьми клятву! - встрял Кондрад. Черный Властелин походил немножко и добавил: - Хотя… все равно не советую! Десяток солдат на тебя одного - неравный обмен. Солдатское мясо никто не ценит, такая у них судьба.
        Я еще раз посмотрел на арианэ и вздохнул:
        - Хорошо. Я дам чертову клятву. Ты побожишься первой, что отпустишь всех, кого поцелуешь, кроме меня.
        - Хор-рошо! - прошипела русалка. Глаза ее закатились, и девушка брякнулась в обморок. Да что такое! Благородные барышни тут все, понимаешь!
        В этот момент Деррик вошел в дверь и весело заявил:
        - Ну как, прямо сейчас и начнем?!
        Клена сразу очнулась и очень даже резво отползла от любителя бесчувственных девушек:
        - Не посмееш-шь!
        - А кто говорил, что это буду я? - ласково пророкотал воин.
        Русалка сдулась.
        Через десять минут мы в дворцовой часовенке в присутствии жреца принесли две клятвы. Кондрад меня активно не одобрял, но сдерживался. Деррик одобрял, но не сдерживался. За пять минут я выслушал столько советов по укрощению арианэ, что чуть не предложил ему со мной поменяться!
        Потом пошло как по маслу. Девушка перецеловала пятерых самых хворых, они впали в лечебный сон и стали выздоравливать прямо на глазах, а своевольная красавица забастовала и предложила остальных оприходовать вечером или на днях. Не то чтобы она не могла приголубить всех разом, просто решила продемонстрировать женский стервозный характер. Но время терпит, остальные не перемрут и до вечера доживут. На том и разошлись.
        Ну, я так надеялся… В который раз убеждаюсь, что женщины умеют весьма надежно хранить чужие секреты. Коллективно. Ареалами человек по пятьдесят - восемьдесят!
        Служанки-медсестры разнесли весть про исцеления, и ко мне, новому чудо-лекарю, прибыла целая делегация придворных кавалеров и дам. Старых и молодых, красивых и не очень, с прыщами, подагрой, импотенцией и бог знает чем еще…
        Все, все поднялись и пришли лечиться, чтоб их век свиным и птичьим гриппом до икоты пугали! Может, поставить пару подобных диагнозов и резко уменьшить поголовье симулянтов?
        «Больные» топтались, перешептываясь, гоготали и хихикали под дверью апартаментов Кондрада, где мы находились, и раздражали невероятно.
        - Выйди и пролечи, пусть отвяжутся! - нависал зять.
        - Я не настоящий врач! - орал я Кондраду. - Я не могу лечить всех поголовно! Я не умею!
        Услышал:
        - Не верю!
        - Я не хирург и не терапевт, у меня нет практики, я не отличу с ходу аппендицит и гастрит от кишечной колики!
        - И не нужно.
        - Я не подхожу вам в качестве придворного лекаря! - У меня чуть не началась истерика.
        - Докажи! - синхронно отозвались Кондрад с Дерриком.
        Ладно. Острожниковы никогда не сдаются! Я злорадно потер руки и сказал:
        - Разыграем сценку - вы больные, я врач. Вы приходите ко мне со своими жалобами, а я назначаю лечение. Согласны?
        - Согласны.
        - Тогда начали!
        Деррик скрючился, схватился за живот и простонал:
        - Доктор, у меня понос, в отхожее место по пять раз на дню бегаю.
        Припомнив бородатый медицинский фольклор, я величественно кивнул в сторону выдуманной медсестры и уверенным тоном произнес:
        - Сестра, выдайте ему слабительное. - Ласково обратился к «больному»: - Успокойтесь, я вас вылечу. Бегать больше не придется - станете в уборной жить. Следующий!
        Давясь от хохота, Кондрад поддержал мое начинание. Зашепелявил:
        - Дохтур, я шломал ногу в двух мештах!
        - Вы эти места хорошо запомнили? Ну так больше там не гуляйте! - отрезал «дохтур».
        Кондрад поперхнулся слюной, но потом мужественно продолжил:
        - Плохо шрошлась нога. Приходитшя ходить на коштылях.
        - Сестра, дайте пациенту слабительное. - Повернулся к «пациенту». - Когда хорошенько приспичит, костыли откинете и сразу галопом куда надо побежите! Следующий!
        Инициативу перехватил Деррик. Схватился за голову и просипел:
        - Доктор, я совсем не сплю, в голову лезут всякие разные мысли…
        И получил рецепт:
        - Пейте на ночь стакан отвара жостера! Хорошо прослабляет.
        Деррик с мнимой надеждой уставился на «доктора»:
        - И я буду хорошо спать?
        - Нет. Но мысль будет только одна - добежать до нужника. Следующий!
        В дело снова вступил Кондрад:
        - Доктор, я захворал. Когда я трогаю вот тут, мне очень-очень больно. Режет, стреляет и печет огнем! Что вы мне присоветуете?
        Я брезгливо дернул рукой и сердито поджал губы, как соседний завкафедрой, профессор:
        - Больше там не трогать, конечно! Следующий!
        Уже практически загибаясь от смеха, Деррик подал реплику:
        - Доктор, можно прожить без мозга?
        Я отреагировал:
        - А сколько вам стукнуло?!
        Кондрад опять перехватил инициативу:
        - Доктор, какие грибы едят?
        - Да любые! Но ядовитые получится отведать только один раз!
        Деррик не останавливался:
        - Доктор, надысь я погулял в лесу, и меня всего ломает, неможется, живот сильно крутит, и вообще препогано себя чувствую…
        - А что кушал перед тем?
        - Ягодки.
        - Какие?
        - С кустов, незнакомые… В темноте их толком не видно… А потом мяска копчененького, с прозеленью…
        Я усмехнулся. И на эту дешевую подначку у меня есть достойный ответ:
        - Ну это не ко мне, батенька, это к окулисту. Надо видеть толком, что жрешь. Следующий!
        Деррик:
        - Доктор, я умираю!
        - Не волнуйтесь, сейчас помогу! Сестра, слабительное!
        Утирая слезы и подавляя хохот, Кондрад сказал:
        - Довольно! Ты нас убедил. Все равно в замке не найдется столько слабительного, чтобы обеспечить твое лечение.
        Деррик фыркнул:
        - Сразу можно понять, что ты родной брат Илоны.
        Кондрад блеснул глазами и оскалился:
        - Хотя я бы эдаким манером пролечить эту толпу бездельников не отказался! Распустила их королева Иалона до полного безобразия!
        Он вышел, тремя словами разогнав жаждущих моего лечения придворных. Вот что значит авторитет Черного Властелина! Я и сам едва вместе с ними не сбежал! Вроде ничего особенного и не сказано, а мороз по коже!
        И все бы хорошо, вроде тишь да гладь, но в замке ни минуты покоя! Словно сговорились! Прибежали стражники:
        - Горгулы, горгулы!
        Я брякнул:
        - Что, передохли?
        - Нет, но…
        - Пошли смотреть! - позвал меня зять.
        Ладно, воевать я с ними в принципе не собираюсь, можно и поглядеть. Топоча сапогами и бренча амуницией, мы вместе со стражниками выбрались на крышу. А там…
        - Карр! Карр! Кра-ара-у-ул!!! - Над замком закладывали петли и творили неимоверные кульбиты очумелые горгулы.
        И я их прекрасно понимаю! Если бы мне на шею привесили то, что у них, я бы и не такое выделывал!
        Какой-то садист доморощенный (и я даже догадываюсь - какой!) надел нашим монстрикам на шеи увесистые весы. Чашечные! Получились нехилые ошейники. Словно у сторожевых собачек. Ну или баранов… если чашки весов приравнять к колокольцам. А чтобы весы не свалились, завязал узлом у подбородка!
        Весело переглянувшись с Кондрадом, я спросил:
        - Ты видишь то же, что и я?
        - Илона в своем репертуаре! - радостно потер руки Кондрад, блестящими глазами наблюдая за мытарствами крылатых уродцев. - Жалко, что она их совсем не замочила! - Задумчиво пожевал губу. - Впрочем, я думаю - с ее точки зрения, прибить их сразу будет как-то слишком… милосердно. - И густо захохотал.
        Илона
        Просыпалась я сладко… Кровать подо мной была мягкой. Температура воздуха комнатной. Рядом сопело что-то большое… Что делало?.. Сопело?! Кто это?!! Мама!!!
        Меня подкинуло вверх, вырывая из объятий старичка Морфея. Может, у меня дефицит мужского внимания? Как о чем ни подумаю, везде мужики мерещатся?
        Короче говоря, рядом со мной, сложившись в фигурку плюшевого мишки, сопели парфенушки в обнимку с вескрылами. Большу-ую такую фигурку… во весь рост! К тому же некоторые позы меня навели на мысль о селекции новой расы: парвесов. Вот Рицесиус порадуется, когда вернется! Я для него даже сама чего-нибудь создала бы. Например, мегаснежок для его пляжных труселей!
        - Хозяйка проснулась! - всполошились помощники, пока я раздумывала над изощренными способами мести. Но что-то мне с утра не креативилось. Не хватало моему организму белков, жиров, углеводов и Кондрада. А еще мамы, папы и братьев! Но… не будем о грустном! Слава богу, мне по косметичке и пилочке для ногтей не страдать.
        Парфенушки как чувствовали! - тут же подали завтрак в кровать. На подносе они его мне принесли, если кто о чем другом подумал!
        Я вдохнула аромат крепкого черного кофе. Блаженство! Но только поднесла кружку к губам, пожирая глазами свежевыпеченную булочку и обоняя поистине божественную смесь запахов «черного золота» и горячей выпечки, как в воздухе зазвенело.
        Посреди зала возникло розовое облако в виде сердца. Пахнуло крепкими благовониями. Из облака выпали… нет, не выпали - пулей вылетели! - чемоданы, мешки и тюки. Следом за скарбом выпорхнули миленькие херувимчики и затрубили в трубы.
        Я оглохла.
        Тут же пошла вторая волна амурчиков, раскидывающих повсюду цветочные лепестки и сбрызгивающих местность духами.
        У меня мгновенно заслезились глаза и распух нос.
        После того как мне испортили здоровье и убили аппетит, из туманных недр выпорхнула красавица и, подбоченившись, заорала:
        - Ну что, старый козел, дошутился?
        Наверное, от убийственной концентрации запаха, цвета и громких звуков у меня помутился рассудок, потому что я приняла «старого козла» на себя и спросила:
        - Вы ко мне?
        - О как! - фыркнула шикарная пепельная блондинка. - Рицесиус по малолеткам пошел?
        - Рицесиус пошел в отпуск!
        Теперь я начинала понимать мужа. У меня сейчас мозги тоже были окутаны парфюмом. Но ему тогда повезло больше! У Кондрада не распухал нос!
        - И что он там забыл? - Дама сощурила на меня большие темно-синие глаза, опушенные черными ресницами.
        - А что забыли здесь вы? - вспомнила я о надоевших обязанностях и вытащила из-под подушки кадуцей.
        - Невежливо так обращаться с дамой! - погрозили мне точеным пальчиком, надувая и так пухлые розовые губки.
        Парфенушки тихо матерились, заметая лепестки. Их поддерживали вескрылы, которые взяли на себя роль вентиляторов и старались уменьшить дикий аромат, разлитый в воздухе.
        - Вот и я говорю, невежливо так обращаться с дамой! - согласилась немедленно. - Дама здесь я, вы в гостях, так что начнем сначала: чем обязана?
        - Да ладно тебе! - неожиданно заулыбалась красотка и плюхнулась ко мне на кровать, абсолютно не жалея великолепного синего платья из шелка, обтягивающего изумительную фигуру. - Мы ж девочки!
        - Гм-гм… Я бы этого не утверждала. - Все же честность иногда по-спринтерски вырывалась вперед и всегда почему-то в неудобное для хозяйки время.
        - Не будь букой! - захихикала дама. - Меня вот муж из дома выпер - и то я не плачу!
        - Какой муж? - поразилась я. Все же кофе лучше вовнутрь, чем на пододеяльник. Для организма более полезно.
        - Мой, - пояснила блондинка. - Вот. Нашел послание Рицесиуса. - Она выудила из декольте смятую бумажку и сунула мне. - И сказал: «Убирайся к тому, кто тебе это предложил!»
        Я развернула и узрела свое творчество, намалеванное для Тандера! Значит, утреннему визиту незнакомки… Стоп! Это Севда - богиня любви и красоты! Могла бы раньше догадаться по аксессуарам.
        Итак, визитом Севды я обязана Тандеру. Который подсунул богине цидулку. Которую нашел муж. Который возмутился, что не с ним, и вытурил бедняжку из дома. «Дом, который построил Джек»! Эй, мы так не договаривались!
        - Так как?.. - щебетала блондинка, наматывая вьющийся локон на пальчик и дрыгая ножками. - Пустишь пожить?
        И что мне оставалось делать? Рисовала все же я. Вина, следовательно, моя…
        - Живите, - сказала я. - Только тут комнат отдельных нет.
        - Ничего! - резво спрыгнула богиня с кровати. - Сейчас организуем! - Хлопнула в ладоши. - Дорогие! За работу!
        Амурчики бросили мучить мои уши песнопением-восхвалением-дудением и приступили к обживанию помещения. Буквально за считаные минуты херувимчики успели разобрать и развесить наряды неожиданной постоялицы на невесть откуда вытащенные кронштейны. Они собирали похожую на мою кровать и дрались за «право под солнцем» с парфенушками. Те ворчали на оккупантов и мелко пакостничали.
        Одновременно с этим амуры поспорили с вескрылами. Я точно не поняла, о чем конкретно, но суть была в том, чтобы правильно поделить воздушные трассы и не сталкиваться в полете. Мрак!
        - Давай знакомиться? - вернула мое внимание к себе роскошная блондинка, по-хозяйски располагаясь на моей территории. - Я - Севда, богиня. Можно по-простому, без титулов, - протягивая мне новую чашку с кофе. Вот знает, зар-раза, чем подкупить!
        «Царь, приятно познакомиться, царь!»[5 - Из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию».]
        Кофе я взяла с радостью, ибо мой предыдущий напиток слишком приглянулся одеялу и даже слился с ним (не в последнюю очередь благодаря одной самоуверенной красавице с замашками полководца!).
        - Илона, - представилась я и наконец-то с душой отхлебнула большой глоток. Он потек в горло, доставляя мне заслуженное наслаждение. Я зажмурилась от удовольствия.
        - А! - экзальтированно воскликнула богиня. - Возлюбленная Кондрада! Говорила я этому старому хрычу, что у меня все влюбляются - кто хочет и не хочет! Главное, знать, куда ткнуть! - Погрозила пальцем невидимому противнику. - У меня дезертиров и бегающих от армии призывников не будет!!! ВСЕ под контролем и на учете!
        Одеялу, видимо, кофе оказалось мало. Я так закашлялась от неожиданности, что забрызгала все вокруг.
        - Не поняла? - выдавила из себя после того, как меня бережно постучали по спине и вытерли выступившие слезы кружевным платочком. - Это как?
        - Что «как»? - подняла четко очерченные брови красотка. - Ткнуть?
        - Влюбиться! - рявкнула я. Мир рушился прямо на глазах. Причем на моих в первую очередь! И мне это совершенно не нравилось. - Вы хотите сказать…
        - Давай перейдем на «ты»! - перебила меня богиня. - Я еще не такая старая. Почти что твоя ровесница. Всего-то навсего шестьсот годочков исполнилось… с хвостиком.
        Про «хвостик» я уточнять не стала, мне вполне хватило слов «шестьсот» и «ровесница»! Но даже не это приводило меня в уныние, а осознание того, что Кондрада заставили меня полюбить. Эти слова скребнули по сердцу и с мясом вырвали оттуда уверенность в его чувствах. И как мне с этим теперь жить?!
        - Давай! - кивнула, не споря и горя желанием выяснить все. - Это ты приказала Кондраду в меня влюбиться?
        - Не совсем так, - замялась богиня. - Мы поспорили с братом…
        - С ке-э-эм? - Кружевная оборка от наволочки издала жалобный треск и осталась у меня в руках. Подскочившие парфенушки грозно посмотрели на Севду, вытерли мое лицо, поменяли подушки и одеяло, вручили новую кружку с кофе и булочку, снова грозно поглядев на богиню.
        - Хозяйке нужно кушать! - пискнул один из мохнатиков. - Она очень худая!
        - Да-да, конечно, малыш, - покладисто согласилась блондинка и собственноручно завязала у меня на шее салфетку. - Кушай, дорогая!
        Ага… кушай! Да тут крошка в горло не полезет!
        - Ты держала пари с братом. А брат у тебя кто? - Я возвратила нетронутым свой завтрак огорченно заохавшим волосатикам и сорвала душившую меня салфетку. Или это меня душили слезы?
        - Рицесиус, - захлопала длинными, загнутыми ресницами блондинка. - Сводный, через папину первую жену. У нее был сводный брат. Вот его старший сын неудачно в первый раз женился, и уже его вторая жена родила Рицесиуса.
        Офигеть! Это только мне кажется, что я в дурдоме с генеалогическими корнями?
        - Итак, вы поспорили… - не стала углубляться в родословную, откровенно боясь заблудиться. - На что?
        - Да на какой-то пустячок! - махнула ручкой Севда (я тихо всхлипнула). - Не помню уже! У него все равно выигрыш никогда не получишь!
        - А предмет спора? - Я не заплачу! Не заплачу! С трудом удерживалась, чтобы не вспылить и не угостить по кумполу кое-кого добротным увесистым кадуцеем, словно созданным именно для таких целей.
        - Кондрад, конечно, - легкомысленно фыркнула богиня. - Этот мужчина стал притчей во языцех! Только и было слышно от брата: «Ах, Кондрад молодец! Ах, не мужик - кремень!» Вот я и подумала, что на любой кремень найдется свое огниво.
        - И ведь нашлось, - чуть слышно пробормотала я. Сказала громче: - Значит, на моем месте могла быть любая?
        - Э, нет! - усмехнулась Севда. - Я же не садистка, просто так людей друг к другу привязывать. Я богиня любви, а не богиня страданий и боли. Мне нужно родство душ, противостояние характеров, взаимная симпатия! И мне пришлось довольно долго тебя искать…
        - Тебе? - На минуту показалось - мои глаза сейчас выпадут из орбит и заскачут мячиками по кровати. - Меня сюда Форсет притащил!
        - А кто его к этому подтолкнул? - хитро прищурилась богиня, кокетливо подправляя тушь одной рукой и намазывая губы помадой другой. Поразительная координация!
        - О господи! - схватилась я за голову.
        Моя бедная думалка грозила немедленно взорваться. Или хотя бы развалиться на части. Сомнения грызли почище колорадских жуков, жрущих молодую картошку. Совесть предала хозяйку и пилила двуручной пилой, нашептывая много чего кулацким подпевалой. На фоне это бедлама, стресса и забастовки душевных органов тела я… решила подумать о чем-то отвлеченном… о «Лего», например.
        - Ты расстроилась? - проявила понимание Севда. - Из-за меня?
        Я дурею! Бездна интеллекта! Еще одна блондинка. Господи, можно подумать, Иалоны мне было мало!
        Видимо, на моей перекошенной сикось-накось сине-зеленой физиономии тяжелое расстройство мозга, нервной системы и чувств было написано аршинными буквами. Для особо одаренных и слепых!
        - Нет! - рявкнула. - Я искренне счастлива! До глубины души! Даже куплю тебе медаль… - Про себя: «Посмертно!»
        - Хозяйка счастлива! - радостно запрыгали парфенушки мохнатыми мячиками. У меня аж в глазах зарябило. - Мы тоже!
        - И мы! - заклекотали вескрылы. Амуры постановили не отставать от общества и немножко поиграли на моих нервах и своих трубах. Все! Моя совесть умерла и ее похоронили!
        - Молчать! - вовремя вспомнила, что я - дочь полковника. Восстала из кровати… как фентикс… ой! - феникс и рявкнула: - Все в сад! - и показала сторону сада.
        Мелюзга разобиделась, но потащилась к дальней колонне. Совесть сожрала уже все, что могла, и сейчас усиленно отрыгивала.
        - Маленькие, - крикнула вслед, - я вас потом почешу, если хотите. Не дуйтесь.
        Парфенушки повернулись, надули щеки, выпустили воздух и счастливо заскакали, на ходу устанавливая между собой очередность чесания.
        - Ловко ты с ними, - сказала блондинка. - Значит, я не ошиблась.
        - Севда, - я решительно переборола страх узнать самое неприятное, - расскажи мне, как все было. Пожалуйста!
        - А я что делаю? - искренне удивилась собеседница.
        Богиня уселась на кровати, поджав по-турецки ноги и по пути трансформировав свое платье в роскошный восточный наряд с полупрозрачными шальварами.
        - Нет. С САМОГО НАЧАЛА, - повторила я с нажимом.
        - Ну сначала, так сначала, - покладисто согласилась блондинка. - Началось все с того момента, как мы поспорили с братом. Предметом спора стал Кондрад. Видишь ли, девочка, мы хоть и боги, но не можем лишить чувств и эмоций. Можем лишь обмануть, и остальное за нас доделает самовнушение. Черный Властелин так боялся любви, что поверил в запрет Рицесиуса и считал себя неуязвимым…
        Я вспомнила рассказ мужа о его прошлом и совершенно не удивилась такой рьяной вере. Возможно, на его месте я бы тоже застегнула мундир на все пуговицы, сверху зашнуровалась и еще бы и пленкой обмоталась. Для полной изоляции. И похудела бы! О чем я думаю?..
        - Мне пришлось изрядно попотеть, чтобы заставить этого непрошибаемого упрямца признать свою колоссальную потребность в любви, - жаловалась Севда. Горестно всплеснула руками: - Ты не представляешь себе, сколько я ему отваров подливала для расслабления! А сеансы гипноза?.. А гадалки на каждом шагу, обещающие пламенную страсть?! А специальная диета? Кошмар!
        - И как? - У меня проснулось любопытство. - Расслабился?
        - Неа, - разочарованно протянула богиня, рассеянно мусоля локон. - Что-то начал чувствовать и тут же поскакал к Рицусиусу разрешения спрашивать. Честный до одури!
        - А ты? - Все же я тоже оказалась азартной особой, и результаты спора волновали меня куда больше, чем следовало.
        - А я, - захихикала Севда, - отправила к нему войско из всех красивых баб в округе, да еще и накапала им по сорок капель специального эликсира.
        Ой! Что-то мне уже не хочется знать, чем там дело закончилось!
        Как будто угадав мои мысли, блондинка захихикала еще сильнее и выдала:
        - Не помогло! Кондрад сбежал на войну!
        Дя? Никогда не думала, что война и бром действуют одинаково. Хотя в каком-то смысле… неизвестно, какая смерть для мужика лучше…
        - Но я его и там достала! - гордо похвасталась богиня, вытаскивая откуда-то зеркальце и поправляя макияж. - От меня еще никто не уходил! Дело чести, понимаешь! Пришлось, правда, под дверьми подслушивать, но зато я вызнала о пророчестве. Все же братцу моему пива не наливай, а дай что-нибудь эдакое завернуть!
        Меня немедленно охватило страстное желание Рицесиусу что-то развернуть и примитивно дать в «жбан» с рогами. Кувалдой.
        - Так вот… - Севда не могла оторваться от зеркала и рассказывала все своему отражению. - Я все хорошенько обдумала и пришла к выводу: на местных красоток Черный Властелин даже не взглянет. Не тянут здешние бабенки на даму из пророчества, да и скучные в своем большинстве.
        Угу-угу, мы простыми путями не ходим!
        - Поня-атно… - Как раз понятно мне не было, но для поддержания разговора следовало хоть что-то сказать.
        - Поня-а-атно! - передразнила меня Севда. - Что тебе, смертная, может быть понятно? - Подбоченилась: - Я провела многоходовую интригу, в результате которой Кондрад пришел в Лайе, Иалоне срочно понадобилась помощь, она обратилась к Форсету, а Форсету я указала на тебя. - Созналась нехотя: - Не впрямую, конечно, но сделала так, чтобы ты стала первой встретившейся ему подходящей кандидаткой в вашем мире.
        - Но почему все-таки я? - Этот вопрос не давал мне спокойно сидеть на месте. Любопытство и лень - основные двигатели прогресса! Если бы один неугомонный грек не полез в ванну и не задумался, сколько ему потом воды придется убирать, то не было бы сейчас закона Архимеда. А если бы Ньютон не раздумывал, какой высоты у него вырастет шишка и каким образом на этот нарост влияет свалившееся с дерева яблоко, то не вывел бы свой закон. И так далее…
        - По звездам совпадаете, - покаялась богиня, нанося на пухлые губки розовый блеск.
        - По нашим или по вашим? - не отцеплялась я.
        - И по нашим, и по вашим, - хмыкнула девушка. - Тебе не кажется, что у меня тут покраснение? - ткнула пальчиком в лоб с идеально гладкой кожей. И где она там прыщик усмотрела? В микроскоп заглянула, что ли?
        - Мне кажется - я сейчас свихнусь! - честно призналась я, но лоб послушно осмотрела и констатировала полное отсутствие всего раздражающего. Раньше бы добавила «и мозга», но теперь после признаний блондинки я начала подозревать о переизбытке у нее и серого вещества, и энергии.
        - Не переживай! - махнула ручкой собеседница. - Как показывает практика, мужчины признают некоторое наличие ума у избранниц, но категорически отрицают возможность его использования!
        М-дя… она еще и светоч афоризмов! Ховайся кто может!
        Неутешительно. Но если вспомнить классику «Горе от ума» или «Дуракам всегда счастье», то можно найти приятные моменты теми местами, которым думать нечем.
        В это время к нам снова пожаловали гости…
        Денис
        Как там у Блока: «Покой нам только снится»? Мне вот даже не снится! Это воронка, какой-то эпицентр шизофрении и катастрофических событий!
        В бытность мою зеленым аспирантом, когда я только открыл свое дело, у меня начался нервный срыв. Слишком велика была ответственность. Слишком мрачной и безвыходной казалась ситуация. Меня подставил партнер, были проблемы с бандитами, налоговой… и многие другие. Об этом до сих пор даже из моих близких никто не знает. Ни о срыве, ни о лечении.
        Мой друг с Дальнего Востока, имеющий связи с японцами, подговорил меня пройти курс терапии по методу Морита. Он толковал мне, что я «шин-кейт-цу» (в чем до сих по не уверен), говорил о большой жизненной воле и агрессивном мышлении «все или ничего», долдонил о высокой сензитивности и основных стандартах жизненных ценностей, направленных не туда - к самосохранению. Бухтел о стремлении к абсолюту и моих эгоистических тенденциях развития. Короче, я купился на его сладкие речи и поехал.
        И хорошо, что поехал. Плохо, что не знал языка… Опыт был незабываемый.
        Больше недели меня продержали лежа взаперти в одиночной келье без книг, телевизора и человеческого общения. Я ругался по-русски, орал и грозился армией, полицией и русской мафией, но меня не слушали. Через суток восемь или девять меня выпустили, когда я привык и не возражал поваляться еще недельку-другую, предаваясь медитациям, йоговской гимнастике и мысленному составлению план-схемы будущей докторской. Еще десять благословенных дней я работал в храмовом саду (только начала цвести сакура) и на кухне на легких работах, чтобы осознать свое рабочее «я», если правильно понял английский моего переводчика. Декаду я впахивал уже посерьезней, а в оставшиеся дни отпускного месяца оттрубил на еще более ответственных работах, которые мне полагалось делать независимо от своего отношения к ним.
        С другими пациентами на третьем и четвертом этапе общаться понемногу разрешалось, но я не мог, не зная языка; читать дозволялось. И то - совсем мало и о конкретных предметах.
        Понятное дело, это была с моей стороны афера чистейшей воды. Конечно, неделя депривации могла сломать меня на фиг и оставить пожизненно в японском дурдоме. Запросто. Но не сломала. Зато на основании нового опыта я начал принимать самого себя таким, как есть.
        Как говаривал доктор Такахиса Кора: «Ответ находится в практике и овладении состоянием контакта с внешним миром. Это называют отношением, ориентированным на действительность, что, иными словами, означает освобождение от эгоцентризма». А Виктор Франкл шутил: «Дважды два равняется четырем, даже если это суждение высказывает параноик». И добавлял: «Можно отнять у человека все, кроме одного: последней из человеческих свобод - свободы в любых обстоятельствах выбрать, как к ним отнестись, выбрать свой путь».
        Я запомнил эти нехитрые постулаты на всю жизнь, спасибо японцам. После той поездки в Японию для меня даже чужой мир - семечки. Я научился не бояться и прыгать в реальность, словно в омут, - с разбегу…
        Итак… Светлана, наша незадачливая свидетельница, к несчастью, заболела. С вечера слегла с высокой температурой. Об этом мне с запозданием сообщила экономка Брячеслава. Похоже, Светке двойное купание и долгий отдых на холодном полу на пользу не пошли.
        Я послушал легкие хрипящей и кашляющей девушки. Мой диагноз - или двусторонняя пневмония, или бронхит. Скорее первое.
        Во всяком случае, в ближайшие пару недель как минимум ей обеспечен покой и постельный режим. Я распорядился: лишь только снимут осаду и потеплеет, переправить больную в деревню с хорошим климатом и поселить в деревянном доме. Воспаление легких при отсутствии антибиотиков в сыром и прохладном каменном замке с его сквозняками и печным отоплением, необходимым даже летом, а тем более сейчас, в самый разгар весны - плохая затея.
        Подумав, натравил на Свету Деррика. Пусть развлекаются. Оба большие нелюбители поговорить и в этом смысле нашли друг друга. Сфера интересов совпадает.
        Наш разговор с правой рукой Кондрада проходил очень продуктивно…
        - Деррик, мне кажется, тебе нужно объяснить Светлане реалии этого мира, - заявил я, отловив в коридорах дворца праздношатающегося рыцаря.
        - Зачем? - неподдельно удивился тот.
        Тут я сам задумался: а действительно, зачем? Но сдаваться не собирался, настойчиво подталкивая парочку к сближению. Мне было остро необходимо хотя бы одну из наших дам избавить от своей заботы. Не судите строго: этой дамой я избрал Светку.
        - Затем, что девушка больна и растерянна! Помоги ей! - воззвал к мужской чести и совести, а также к инстинктам защитника.
        Честь, совесть, а также инстинкты отреагировали вяло. Можно сказать - пытались раскопать норку и там тихонько отлежаться, пока прекрасной даме поможет в беде кто-нибудь другой.
        - Чем больна? - подозрительно осведомился Деррик, сдвигая брови и оглядываясь в перспективе тактического отступления, а попросту - бегства.
        - Простудилась, - успокоил его я. Пояснил ситуацию: - Купание и лежание на ледяном полу до добра не доводит. А она - девушка хрупкая… - Тут некстати вспомнил, как Света голыми руками ломала забор, пытаясь добраться до интересующего ее кавалера. - Застенчивая… - Да-да, как выпрыгнет, как выскочит - пойдут клочки по закоулочкам! - И сейчас глубоко несчастная… - Вот я ей счастье на дом и отправлю!
        - Хорошо, - без особого восторга смирился с горькой участью Деррик. - Если так важно… и необходимо для дела… я попробую поддержать даму в трудную минуту! - Судя по тону, он и сам в это не слишком верил.
        Я с довольным видом усиленно покивал головой, мимоходом раздумывая, кто из них еще кого и за что подержит. Вопрос, конечно, интересный, но пока несвоевременный.
        Вот так и отправил друга, можно сказать, на закланье ради благого дела…
        Уладив щекотливую ситуацию, потопал на дворцовую кухню заморить червячка, пока не уморили меня. По дороге зацепил хмурого зятя, бегавшего по комнате и чертившего какие-то планы.
        - Что это? - полюбопытствовал я, вваливаясь в покои.
        - Да так, - буркнул Кондрад. - Мысли кое-какие в голову пришли.
        Хм… судя по количеству исчерканных листов - не просто пришли, а старались свить гнездо!
        - Пойдем перекусим? - внес предложение, краем глаза рассматривая «кое-что» и ужасаясь замыслам Черного Властелина. Если я правильно понимаю, то там как минимум генеральное сражение, а как максимум - Армагеддон!
        - Пойдем, - согласился зять, с явным нежеланием отрываясь от планов разрушения этого мира и медленно вставая. Похоже, он над чертежами ночь напролет зависал - волосы всклокочены, веки опухшие, лицо землистое. Зато чисто выбрит и рубашка свежая. Вот что значит военный!
        По дороге Кондрад вполголоса спросил:
        - Как ты думаешь, у Илоны все в порядке? - и ткнул пальцем наверх. Губы сошлись в ниточку, в глазах глухая, тщательно подавляемая тревога.
        Ну не трави ты мне душу! И что я могу сказать? Попытался как-то утешить, хотя ему мои утешения как мертвому припарка:
        - Думаю, да, судя по новым аксессуарам горгулий. Причем как ты правильно заметил, моя сестра обретается в хорошем расположении духа, потому что в ином случае эти весы были бы завязаны не там или вообще пристроены в… другом месте, весьма неудобном… для животных.
        - Только это меня и утешает, - буркнул зять, видимо сожалея о начатом разговоре.
        Удивляюсь, как он вообще о ней заговорил. Илона сейчас - его больное место, а такие мужчины крайне неохотно делятся личными проблемами, предпочитая все держать внутри под жестким контролем.
        Мы тихо, без приключений дошли до кухонных помещений. Нас радушно встретили и усадили за широкий, чисто выскобленный деревянный стол. И только я собрался мирно, безо всякой помпы перекусить внизу на дворцовой кухне, отхлебнул отвара из кружки и откусил кусочек мясного пирога, как прибежали взволнованные слуги с извещением:
        - Ваше сиятельство! Вас срочно призывает ее величество королева!
        Я переглянулся с мрачно жующим по соседству для поддержания компании Кондрадом. Мы друг друга поняли, и Черный Властелин, неторопливо прожевав и проглотив кусок печева, встал из-за стола, изъявив желание пойти со мной.
        Сзади конвоем следовали два ливрейных лакея. И для чего, спрашивается? Чтобы мы не заблудились? Или наш высокий статус не умалился?
        Поглядывая на охрану, размышлял о странностях судьбы и бренности всего сущего и моего тела в том числе. Последнее сильно напрягало и мешало смотреть в будущее гордым орлом. Ну или горным… На ум больше приходила ощипанная курица мужского рода…
        С такими мыслями я вошел в частные апартаменты и вслед за Кондрадом приложился к лилейной ручке бледной королевы. Ее величество, уже соответственно причесанная и одетая в темно-зеленое скромное платье с отделкой из черного кружева, взирала на нас с тоской и каким-то томлением, что ли… Вид у Иалоны был трагически-надломленный. Нервно дернув плечиком и послав мне грустный взгляд из-под длинных ресниц, девушка присела в кресло. Тяжело вздохнув, небрежным жестом указала нам на соседние стулья, но мы остались стоять.
        В комнате с задернутыми шторами было полутемно. На стенах плясали зловещие отсветы пламени от камина. Они наводили мысли на жилище людоеда. Мне стало на мгновение весело: вот ешкин кот, о чем я думаю!
        Никому не хотелось начинать тяжелый разговор. Мерно тикали часы. Исполняла мелодичные рулады лимонно-желтая канарейка в клетке, подвешенной у потолка в соседней комнате.
        Я смотрел на прекрасную королеву и с полынной горечью понимал: «Не сбылось!» До окончания месяца я к молодой королеве и не подойду, чтобы не травить душу ни себе, ни ей. Впрочем, что ей до меня! Так даже лучше. Никто не будет питать глупых надежд.
        Иалона дрожащим голосочком спросила:
        - Дэннис, это правда? Мне доложили…
        - Что правда, ваше величество? - Королям вопросы не задают, но будем считать, я человек невежественный и о том не знаю.
        - Правда, что… - подняла глаза со следами слез. Она плакала? - …Вас поцеловала арианэ?
        - К сожалению, правда, - вмешался Кондрад. - И Денис не ее «единственный». Через месяц он…
        - Умоляю, молчите! Я знаю! - воскликнула королева. - Боже, боже, что делать? - в отчаянии заломила руки. - Может, с ней получится договориться? Подкупить? - Иалона прижала пальцы к вискам. - Как же так… У меня во дворце! - Она с надеждой посмотрела поочередно на меня и на Кондрада.
        - Это арианэ, ваше величество! Нечисть нельзя подкупить, - отрезал Кондрад. Задумчиво протянул: - Уговорить разве что… или сторговаться, если есть предмет торга. Вы имеете что предложить арианэ взамен Дениса? У вас есть нечто такое… способное ее заинтересовать?
        - Я… я не уверена… - прошептала Иалона. - Где-то в стенах дворца есть тайник. Там хранятся все талисманы и артефакты, принадлежащие королевскому дому Лайе. Но я не знаю где, - беспомощно призналась девушка. - Мне не успели рассказать… - Она перевела на меня взгляд и поникла. По щекам заструились слезы.
        Тут в дверь постучали:
        - Ваше величество, доставили русалку!
        Иалона вытерла глаза, немедленно собралась и строго приказала:
        - Ведите!
        Четверо стражников втолкнули Клену в покои и, надавив на хрупкие плечики девушки, заставили ту стать на колени. Впрочем, арианэ не сопротивлялась, послушно опускаясь на пушистый ковер. Но голову держала прямо и в глаза смотрела без страха. Было в ней что-то такое, что заставляло относиться к русалке с уважением и как к равной. Подтверждая мои мысли, рядом хмыкнул Кондрад.
        Королева подала знак - стража шустро вымелась за дверь.
        Зять молча подошел к сервированному столику и выбрал кисть спелого винограда, как бы показывая своим видом, что сейчас происходят исключительно женские разборки, ввязываться в которые он не желает. Почему он с таким пренебрежением относится к королеве? Честно говоря, Иалона действительно не выглядит «синим чулком», а возможно, просто не знает своего потенциала. Если я правильно понимаю здешнюю действительность, то девушкам не пристало показывать ум впереди мужчин, а если еще учесть, что мужчины им тут тоже не блещут…
        - Как ты посмела так поступить с моим гостем? - гневно пошла в лобовую атаку королева, прервав течение моих рассуждений и возвращая в реальность. Сейчас она выглядела просто разъяренной фурией с раздувающимися ноздрями и глазами, полными огня.
        - Так получилось, ваше величество, - тихо ответила Клена.
        Я невольно усмехнулся, вспомнив: «Не виноватая я! Он сам пришел!».[6 - Из кинофильма «Бриллиантовая рука».] И не погрешил против истины. Она не виновата - я сам за ней пошел и огреб по самые… гм, коренные зубы.
        Перевел взгляд. Кондрад, небрежно облокотившись на подоконник, сохранял олимпийское спокойствие, чего уж никак нельзя было сказать обо всех остальных.
        - Так получилось?! - У королевы сработала динамо-машина и запустила бабский скандал. - ТАК получилось? В моем дворце?! У меня под носом?!!
        - Мы это проделывали в другом месте, - так же тихо сообщила Клена.
        Я закусил губу. Кондрад запихал в рот горсть винограда и тщательно пережевывал. Вместе с косточками.
        - ЧТО? - У Иалоны начала судорожно подергиваться щека. - ЧТО ты сказала? МНЕ? СВОЕЙ КОРОЛЕВЕ?!!
        - Вы не моя королева! - Арианэ не сводила с девушки упрямого взгляда. - Я живу на этих землях, но они всегда были землями нашего народа. Моего народа!!! - Русалка поднялась с колен и встала напротив Иалоны, практически полностью скопировав ее позу. - Вы, люди, - чуть ли не выплюнула, - пришли и уничтожили нас! Алчное ненасытное стадо, подавляющее все живое своим поголовьем!
        - Да как ты смеешь! - завопила в ответ королева, ошеломленная натиском простолюдинки.
        А мне внезапно подумалось: полноте, да простолюдинки ли? Слишком уверенно и независимо держится Клена. Да, она испугалась, когда разговаривала с нами, но был ли это испуг за свою жизнь? Что-то мне подсказывало: скорее, боязнь разоблачения. Но как только все открылось - Клена поменялась и сейчас зеркально напоминает Иалону. Такая же властная и полностью уверенная в своих силах.
        - Смею! - фыркнула русалка. - Еще как!
        - Стерва! - Королева закусила губу. Замолчала и выпалила: - Отпусти его!
        - И не подумаю! - широко улыбнулась Клена. - Он мой!
        Я вмешиваться не спешил, но подозревал, что ничем хорошим перепалка и дележ моей персоны не закончатся. Кондрад невозмутимо отрывал спелые, сочащиеся соком ягодки и лениво закидывал их в рот, как будто присутствуя на спектакле.
        - Как тебе?.. - повернулся зять в мою сторону. - На кого ставишь?
        - Кондрад? Я тебя прямо не узнаю… - поразился я, зная, что в любом случае стану защищать Иалону даже ценой своей жизни. Это не обсуждается.
        - Я бы на русалку поставил, - интимно поделился со мной Черный Властелин, доканчивая виноград и принимаясь за персики. - Хочешь? - предложил мне, протягивая белый с алым бочком. - Спелый. Из дворцовой оранжереи.
        - Нет, спасибо, - вежливо отказался я. Еда в последнее время не лезла в глотку, хотя раньше я не страдал отсутствием аппетита.
        - Зря, - посетовал зять. - Не переживай, сейчас дамы тебя поделят! Как обычно - без спроса. Это немного шокирует в первый раз, но потом привыкаешь.
        - К чему?.. - удивился я.
        - А к этому, - с нескрываемым удовольствием кивнул в сторону девушек Кондрад.
        В этот момент Иалона плюнула на этикет и плюнула на пол. Покраснела за свое бескультурное поведение. Подумала и… плюнула на Клену. Действительно, если уже перешла границы приличия, то отчего бы не зайти подальше?
        - Метко целится, - прокомментировал довольный Кондрад. - Тренировалась, наверное, долго.
        - Ты о чем? - растерянно поинтересовался я, наблюдая, как русалка утерлась и молча вцепилась в золотистые локоны Иалоны. Крикнул: - Прекратите!
        - Не мешай, - охладил меня зять. - Они тебя сейчас все равно не слышат, только затопчут в разгар борьбы за право собственности. Не посмотрят, что ты предмет спора и ценный приз, - раскатают блинчиком.
        - Гляжу, у тебя большой опыт, - ехидно заметил я, все еще порываясь разнять безобразную свалку.
        - Еще какой! - хмыкнул Кондрад, азартно наблюдая, как девушки таскают друг друга за косы. - Помнишь мой самый страшный шрам на предплечье? Ну так вот, в одной из таких драк, куда я влез по неопытности, слабейшая из дам вырвала мне зубами кусок мяса, вопя: «Мне не достанешься, так и ей целого не видать!»
        - Полное безумие, - прошептал я, уставясь на молчаливую потасовку.
        Девушки отпустили волосы и сейчас уже отвешивали друг другу звонкие оплеухи.
        - Да нет, - коротко хохотнул Черный Властелин, аккуратно складывая косточки на блюдо и загребая абрикосы. - Безумие подразумевает наличие хоть каких-то мозгов, а у некоторых они напрочь отсутствуют…
        - Не надо так говорить! - разозлился я, мечтая накостылять хоть кому-то и снять напряжение. - Иалона…
        - При чем тут твоя красотка? - делано удивился Кондрад. - Я в общем… Вот, рассуждаю… делюсь опытом.
        - А-а-а, - протянул я и отшатнулся, потому что мимо меня проскакала, задрав платье, королева.
        Иалона подскочила к нашему столику и принялась закидывать соперницу яблоками и грушами. Русалка вооружилась картиной с нарисованным усатым мужиком и, прикрываясь, отбивала фрукты назад.
        - Не трогай дядю! - нарушила молчание королева. - Он ни в чем не виноват!
        - Дядя - нет! - уклонялась от артобстрела русалка. - А племянница - да!!!
        - Это семейная реликвия! - От ковровой бомбежки Иалона перешла к точечному гранатометанию косточками.
        - Хорошо стреляет, - хмыкнул Кондрад. - Слава богам, успел перекусить, а то все фрукты на дядю ушли.
        - Ты не знаешь, зачем мы тут? - поинтересовался я, бдительно следя, чтобы королеве не нанесли существенного урона и не покалечили невзначай.
        - Как - зачем? - удивился Черный Властелин, уклоняясь от метательных предметов и оттаскивая меня с траектории очередного удара. - Встанет перед тобой вот такая после основательной разминки: разгоряченная, глаза горят, грудь наружу и вздымается. Устоишь?
        - Не знаю, - признался я. - Никогда в подобном не участвовал. Я вообще-то не по групповому сексу и против оргий категорически.
        - Ну-у, начать никогда не поздно, - осчастливил меня Кондрад.
        - Я бы как-то и без экстрима обошелся, - пробурчал, соображая, как лучше разнять враждующие стороны, снова сошедшиеся врукопашную.
        - Кто ж нас, мужиков, спрашивает? - изумился зять. - Это мы по скудности ума сражаемся за власть и земли, а наши дамы на мелочи не размениваются! Лучше поделить мужчину, который им предоставит и то и другое!
        - Л-логично, - признал очевидную правоту, с тревогой глядя, как девушки скрестили кочергу и бронзовую статуэтку, только искры по сторонам летели.
        - Я! Я!!! - орала красная невменяемая Иалона, которая уже пошла белыми пятнами. - Я тебя… в пыточную! Шкуру спущу! Тебя родная тетя не узнает!!! Я… ты узнаешь… ты получишь… будешь знать, как чужих парней воровать…
        - Ты?! Дура набитая! - взъярилась арианэ. - Это ты не представляешь, кто я!!!
        За окнами внезапно загремел гром. Ни с того ни с сего во мгновение ока небо затянуло тучами и началась страшная гроза с непроглядным ливнем и яркими ветвящимися молниями. Резко похолодало.
        С Клены упал обязательный среди служанок чепчик. Волосы ее расплелись и встали дыбом, покачиваясь, будто змеи. Вид русалки с расширенными зрачками, с жуткими змеекосами мог довести до инфаркта самого храброго человека.
        А русалка шипела:
        - Только распоследняя дура могла ссориться с арианэ и угрожать ей! Ты думаешь, ты здесь королева, главная? Да ты никто! Ты себе даже в самом страшном сне не представляешь пределы моей власти! Ты владычица Лайе? Не смеши! Хозяйка здесь я…
        В этом месте арианэ, немного успокоившись, начала высказываться короче и внятнее, а оттого - более страшно:
        - Моя власть с твоей несоизмерима! Моя сила в каждой капле, каждой частице воды и даже тумана! Если захочу… вы все, целая страна, умрете от жажды, потому что пересохнут все реки и колодцы! Ты смеешь мне грозить? - Клена гневно рявкнула: - Попробуй пригрозить своему телу, которое по моему приказанию тотчас предаст тебя, потому что каждая твоя частичка состоит из того же - воды! Гляди! - Она указала на стену.
        Мы завороженно проследили за струями воды из огромных напольных ваз со срезанными садовыми цветами - струями, которые, вопреки всем законам физики, ползли вверх по стене, а затем и по потолку. Словно этого было мало, вода вместо того, чтобы начать капать с потолка вниз, приняла удивительную форму обнаженной девушки с поднятыми вверх руками и замерла наподобие сосульки-сталактита, лишь кончиком своим цепляясь за люстру. Причем это все еще была прозрачная вода! Не пар и не лед!
        Мы втроем невольно ахнули.
        А преобразившаяся Клена гвоздила Иалону:
        - Хочешь за мгновение высохнуть и превратиться в мумию только потому, что тебя покинет вся жидкость?
        Растерянная королева не знала, что сказать.
        - Или снова откроешь рот и будешь грозить мне пытками?.. - ЭТА Клена уже не выглядела недалекой девчонкой, отнюдь!
        А владычица воды не умолкала:
        - Лучше меня не гневить, не то пожалеешь, ты, жалкая смертная! И не смей мне говорить, что я должна и что не могу! Я в своем праве, слышишь?! Или за твою дурость будешь расплачиваться не только ты, а целая страна! А может, и весь мир, потому что я последняя в своем роду, во мне сила ВСЕХ АРИАНЭ!
        Кондрад склонился к моему уху и тихо шепнул:
        - Дело плохо. Срочно выводи ее отсюда.
        Он поднялся и встал между двумя соперницами, заслоняя грудью растерянную Иалону и прерывая зрительный контакт.
        Клена почти сразу успокоилась и потухла. В глазах Кондрада не было гнева или угроз. Только твердое обещание неприятностей. Причем обеим драчуньям.
        Перед тем как выйти из помещения, услышал:
        - А вам, ваше величество, должно быть стыдно! Ваш долг рыцаря - помочь даме в борьбе против нечисти, а не мешать Денису оказывать мне посильную помощь! - Иалона нашла крайнего.
        - Примите мои извинения за недостойное поведение, - сухо ответил Кондрад, окинув ее взглядом, который никто не назвал бы извиняющимся.
        Я уводил темными малолюдными коридорами покусанную, поцарапанную и слегка помятую русалку с подбитым глазом и по дороге утешал, размахивая свечой:
        - Иалона… Ее величество - женщина нервная и настойчивая. Совсем как ты. Жаль, что вы не сошлись характерами. В другое время могли бы подружиться. У вас много общего.
        Арианэ, на которой все ссадины затянулись на пятом шаге, неожиданно повернулась ко мне. Я здорово испугался: глазищи на пол-лица, тьма залила белок и радужку.
        - Я не могу тебя отпустить, - каркающим шепотом произнесла она с отчетливо заметным сожалением, словно извиняясь. - Если отпущу - умру сама. А я последняя в роду, здесь не осталось больше арианэ… - Так же резко отвернулась от меня, вырвала руку и пошла впереди.
        И что на это сказать? «Я понимаю?» Глупо. «Все в порядке?» Полное вранье. «Располагай моей жизнью?..» А почему, собственно, я должен дарить ей свою жизнь, пусть и во имя целого, но абсолютно чужого мне народа? Да вообще кого или чего бы то ни было?
        Мысли плавно перескочили на горгулий. Шел и думал о том, что с ними делать. Иначе нам не вырваться отсюда до скончания веков, а у меня столько нету. Кислый привкус начал сводить рот. До чего ж все по-дурацки получается!
        Арианэ беззвучно шествовала на два шага впереди. Почти не прерывая плавного движения, она ткнула пальцем в один из старинных гобеленов:
        - Разве это не то, что ищешь?..
        И кто эту нечисть поймет? Разве я говорил ей, что ищу?
        Но все же заинтересовался. Попросив Клену подождать, приблизил свечу к изрядно поеденному молью и побитому жизнью шелковому гобелену. Поначалу я ничего не понял. Наивная манера средневекового художника усиливалась тем, что картина не рисованная, а тканая. Но, несмотря на тусклые краски и местами заштопанные прорехи на ткани, вскоре я разобрал: на картине человек протягивал нападающей яростной горгулье (или горгулу!)… подкову. Изделие местных кузнецов было тщательно прорисовано и от него на художественном изображении во все стороны падали лучи света.
        Чуть дальше композиция изменилась. Страшная черно-красная крылатая тварь стояла на одном колене и символически давала клятву человеку в короне. Ну или это я так понял. На следующем изображении горгулья улетала вдаль, а человек разве что платочком ей вслед не махал. Клянусь, мне почудились слезы умиления на лице человеческого персонажа. Интер-ресно!
        Я сдал недовольно шипящую Клену с рук на руки страже - пускай спокойно отведут ее в комнату. Они сразу подоставали из загашников чудные намордники с тряпьем. Сам вернулся, чтобы позвать их величеств Иалону и Кондрада. Деррик в связи с болезнью Светы был временно потерян для общества.
        Моя милая утонченная королева оказалась высокообразованной женщиной. В отсутствие штатного историка она смогла вспомнить номер тома дворцовых хроник, где должны быть упоминания об описанном событии. Мало того, она даже сумела тот кусок найти и перевести нам со старинного диалекта. Если честно, из древнего текста я все равно ничего не понял. Бред какой-то…
        «…И во имя чистоты неба, изгнания ворогов с крыльями, каменных и бессмертных, найди багрец прийдешний, что рожден не от священных богов, и холодную кровь той, что в пучину готова низвергнуть любого, соедини их вместе с кипучим металлом, что стучит по дорогам копытами черногривых. После придай спасению форму подковы и одари пришедших с войной. И будут они свободны от Слова, и уйдут восвояси, и оставят страну с миром и в благоденствии…»
        Но Кондрад не растерялся и после двух часов сверки со множеством дополнительных источников уверенно сказал:
        - Здесь речь о том, что горгулов можно легко укротить и даже освободить от Слова с помощью особенной подковы. Ее куют из обычной старой конской подковы, но… в металл при ковке нужно добавить «багрец прийдешний, что рожден не от священных богов» и «холодную кровь той, что в пучину готова низвергнуть любого».
        Он провел пальцем по другой рукописи:
        - Вот пояснение. «Хрупка, легка, как смерть опасна… любви в ней целый океан. Но коль ты океан обидишь, воды уж больше не увидишь…»
        Кондрад поднял голову и посмотрел на нас смеющимися глазами:
        - Арианэ?..
        - А что такое «багрец прийдешний»? - не утерпел и спросил я.
        Кондрад ухмыльнулся еще шире:
        - Кто у нас рожден не от наших богов? - кивнул в мою сторону. - А багрец… я перечитал в свое время множество старинных трактатов. «Багрец, руда…» Так раньше называли кровь!
        Иалона начала бурно радоваться, и бывший Черный Властелин сразу же с мрачным удовольствием общипал перышки ее восторгов, оставляя голый остов:
        - Ваше величество, в этом месте точно указано, что выковать и охладить эту необыкновенную подкову можно лишь в одном месте - в кузне Рицесиуса, расположенном на Аль-Темеш! Святилище находится довольно далеко отсюда, и дорога туда весьма непроста. Древних порталов в той стороне нет. Малонаселенная болотистая местность, хищники… - Кондрад с сочувствием посмотрел на меня: - Путь туда может забрать немало времени, особенно если учесть, что горгулы никого не выпускают из замка!
        - Я могу нацедить немного крови и дать с собой в путь кузнецам? - пришлось уточнить для ясности.
        - Нет… - с досадой сообщил зять. Пояснил: - Неизвестно, сохраняются ли так волшебные свойства. Мы не можем рисковать!
        Я был вынужден согласиться:
        - Хорошо. Я поеду вместе с русалкой, куда вы скажете. - Хмыкнул: - Все ж не в замке месяц дурью маяться!
        Иалона тревожно глянула в мою сторону и заметно погрустнела. Обвела тоскливым взором разбросанные под ногами свитки и талмуды и попросила:
        - Вы только возвращайтесь…
        - Не могу обещать, но постараюсь! - вполне в духе времени галантно отреагировал я.
        А сам подумал: «На карачках, из последних сил, но обязательно вернусь! Могу я хотя бы перед смертью себе позволить что-нибудь не из списка „надо и должен“, а из того, что на самом деле хочу!»
        - Спасибо, Дэннис… - прошептала Иалона и быстро ретировалась в свою опочивальню. Оттуда послышались громкие рыдания. Я не посмел ее утешать. Лучше уж так, чем иначе…
        Мы с зятем остались в библиотеке обсуждать будущую авантюру. Протоптав в пушистом ковре широкую тропинку и вылакав не менее кувшина легкой медовухи, мы пришли к выводу: придется умасливать русалку. Во всех трактатах строго оговаривается - кровь должна быть отдана сугубо добровольно!
        Кондрад пригласил меня вниз, в комнату кормилицы. Начался сложный разговор. Взволнованная Брячеслава молча вязала в уголке, низко наклонясь над спицами и скрывая тревогу.
        - Что ты хочешь за то, чтобы отпустить Дениса? - спросил зять арианэ. По-барски предложил: - Если пожелаешь, можем оставить взамен кого-то из молоденьких солдатиков…
        - Н-не-э-эт! Ш-шаена бормуталль шаг хта лти! Глупые люди! - замысловато выругалась Клена.
        - Может, тебе дать не одного, а нескольких красивых парней? - настаивал Кондрад. Никогда бы не подумал, что муж Илоны умеет так торговаться! У него талант.
        Та повторила:
        - Н-нет!
        - Хорошо, - не сдавался зять. - А если я подарю тебе в наследное владение взамен Дениса целое озеро с прилегающими территориями?
        - Какой ты с-смеш-шной глупый ч-ч-еловек! - засмеялась русалка. От ее смеха продрало морозом. - Вс-се, где течет вода, - мое! Зач-чем мне твое одно озеро? Кто имеет с-столько силы, чтобы прогнать меня с любого побережья?!
        - М-да… - поскреб сизый подбородок не слишком обескураженный воин. - Тогда посмотри сюда! - Он достал из-за пояса сафьянный футляр и развернул перед нею старинный свиток. - Ты знаешь, что это такое?
        Русалка-арианэ, разглядев как следует красочное изображение какого-то изукрашенного кубка, зашипела, протягивая к нему руки:
        - Х-х-х-де? Д-дай! Оз-з-золочу!
        - Ты согласна отпустить взамен моего родственника? - хладнокровно сворачивая свиток, прямо спросил Кондрад. Буднично заметил: - Если сделаешь это, Чаша Жизни будет твоей…
        - Нет! - Русалка сглотнула. - Не отпущу! Не могу! Даже не проси.
        - А если подумать?.. - вкрадчиво спросил Кондрад Дорсетский.
        Ледяное выражение его породистого лица не сулило русалке в случае отказа ничего хорошего. Чисто-черный костюм - бархатный камзол без единого блестящего галуна, украшения или пуговицы, бриджи и рубашка - подчеркивал мрачность владельца.
        Видеть Кондрада с заплетенной косой за плечами вместо обычного «хвоста» было несколько непривычно, хотя, с другой стороны - видимо, тут так принято.
        - Н-нет… - огорченно заявила русалка, нервно передергивая плечиком. - Это не в моей власти… Не могу - кровь призывает!
        И эта про кровь! Вампирский рай!
        А девушка излучала чисто женскую притягательность. В красивом льняном национальном костюме с алой вышивкой на рукавах и по вороту… Глазки опущены. Алые губки стеснительно подобраны… Всяк скажет: «Какая хорошенькая девица!» Да уж… глядя на такую симпатичную поселянку с толстой косой ниже пояса, ни за что не угадаешь истинной смертоносной сути!
        Арианэ словно прочитала мои мысли и закокетничала, перебирая богато изукрашенное бусинами и яркими шелковыми лентами охвостье светло-русой косы.
        - До чего ж несговорчивая тебе девушка попалась! В следующий раз будь повнимательней! - вполголоса заметил Кондрад, бросая на меня предупреждающий взгляд и подмигивая.
        К слову сказать, метаморфоза обычной крестьянской девушки в русалку шла семимильными шагами. Уже ее зрачки из круглых стали продолговатыми. На руках то появлялись, то исчезали прозрачные перепонки между пальцами. В пепельно-русых волосах начали проглядывать необычные темно-зеленые пряди…
        Разрез глаз у Клены заметно увеличился, лицо неуловимо вытянулось, придавая девушке нездешнее очарование. Только ступни оставались прежними. Видимо, местные грудастые дивы, совсем как у сказочника Андерсена, по суше топают исключительно ножками.
        Арианэ обхватила себя руками. Ее колотил озноб. К ней подошла тетя и принялась уговаривать:
        - Отпусти его, Кленушка, от тебя не убудет! Все равно не твое, погубишь только…
        Неожиданно черты русалки плавно вернулись к прежним, девичьим.
        - Я не могу ее пересилить, тетушка! - чуть не плача сказала девушка, теребя оборку нарядного холщового передника. - Она сильнее меня! Прости!
        Ее коса опять пошла зелеными пятнами.
        - Н-не отдам! Мое! - На место Клены вернулась русалка.
        - Вижу, тебя не уговорить… - подал реплику Кондрад. Надавил: - Что ж, если так - велю переплавить вашу особенную чашу монахам!
        - Не посмеешь!!! - У русалки началась форменная истерика.
        - Спорим?! Отчего же не посмею? - будто втихомолку подсмеиваясь над ее заявлением, заметил Кондрад. - Очень даже посмею! Коль пошло такое дело - мы тебе и это и то, а ты нам - ничего!
        - Его, - кивок в мою сторону, - не прос-си, не дам! - простонала арианэ. - Возьми за чаш-шу что-то другое!
        - Все-все? - хитро прищурясь, переспросил Кондрад. - И клятву дашь на три желания?
        - И клятву дам! - морщась, все же пообещала арианэ. Взмолилась: - Т-только не расплавляй чашу, умоляю!
        - Пошли в храм! - не стал тянуть Кондрад.
        Там он у алтаря вытянул из русалки клятву на три желания взамен чаши. Два озвучил сразу: помощь в добывании странной горгулячьей подковы и обещание отпустить меня, если ей сумеют найти сальвана, «единственного». А третье Кондрад оставил незагаданным. Хитроумный у меня зять. Запасливый.
        Мы вышли из дворцового храма и разошлись с русалкой и ее тетушкой.
        Я спросил Кондрада, который пребывал в подозрительно молчаливом настроении:
        - Зачем ты взял с нее обещание отпустить? Ясно же, что не отпустит? Или надеешься найти того дурака, который со мной своей волей поменяется?
        Владетель Дорсетский тяжело вздохнул и признался:
        - Нет! Скажу тебе честно и обманывать не стану - шансов найти того мужчину, который захочет превратиться в раба арианэ добровольно, почти нет. Это страшнее смерти. Но ты не унывай и надейся. Мало ли что в жизни бывает.
        Я усмехнулся:
        - На чудо предлагаешь надеяться? Чудо так чудо… стимул не хуже прочего.
        Кондрад занялся сборами. Я отдал ему бразды правления. Все равно ведь не местный. И не Егор: в военных сборах и вопросах выживания ничего не понимаю.
        Беспокоила поездка на лошади. В свое время я катался с ребятами из деревни в ночное и даже потом с частотой раз в полгода бывал на ипподроме, но с длительным путешествием могли возникнуть серьезные проблемы.
        Я поделился своими соображениями, и зять над ними посмеялся. По его словам, путь в Святилище большую часть времени нам предстоит провести, вооружившись длинными жердями, подкармливая комаров и меся сапогами болото, и будет одна мечта - чтобы не угодить в трясину! А лошади для того не требуются…
        Бедняжка Илона, как ей теперь сочувствую! Если она с первых минут пребывания здесь попала в такую же свистопляску, совсем неудивительно, что все едва не закончилось очень плохо!
        Настроение окончательно испортила ядовитая завистливая мысль: «Зато встретила Кондрада!» Я подавил возникшую при том горечь. Нет времени киснуть! Каждому свое: кесарю кесарево, а мне… несчастный случай с поцелуем арианэ.
        От злости саданул кулаком в стену. Надо же так влипнуть!
        Успокоившись, сказал сам себе: «Если бы тебя укусила ядовитая змея, ты бы погиб через пару часов, максимум - за сутки. Тебе дарован целый месяц. Наслаждайся!»
        И я пошел с Кондрадом на конюшню выбирать на завтра лошадей и «наслаждаться»…
        Мы проваландались со сборами до сумерек. Брячеслава активно помогала нам и племяннице. Решено было взять верховых лошадей и конную повозку. Прибитые к земле жизнью и весами на шее горгулы на улице не особо нас беспокоили - следили сверху только, чтобы мы не ломились через ворота. А нам пока того и не требовалось. Все будет утром.
        Пыльный и усталый, я скромно поужинал холодной ячменной кашей с копченым окороком и квашеными овощами. Принял ванну. Только расположился на кровати, собираясь вздремнуть, как дверь скрипнула. Тусклый колеблющийся огонек свечи, пожалуй, больше слепил, нежели освещал.
        Я встрепенулся.
        - Кто там? - с трудом разлепил тяжелые веки. Но тут прозвучал голос, от которого спать мне расхотелось немедленно:
        - Дэннис, можно войти?
        - Ваше величество? - Я лихорадочно соскочил с кровати практически в полном неглиже, не считая завязанного на бедрах полотенца, и заметался в поисках одежды.
        Конечно, самое быстрое было опять нырнуть под одеяло, но, представив себе эту картинку, я хмыкнул. «Уйди, пра-а-ативная!» - и покрывало вместо чадры до самых глаз. И пусть уговаривают: «Гюльчатай, открой личико!»[7 - Из кинофильма «Белое солнце пустыни».]
        Под руку попались бриджи. Я бегом впрыгнул в штаны, на ходу застегнулся. Впопыхах натягивая батистовую рубашку и жилет, метался по комнате, как подстреленный. Ситуация - нелепее не придумать.
        Наконец открыл.
        - Мне можно войти? - прозвучал повторный вопрос. Пальчик к губам: - Тсс! Я здесь инкогнито. - Иалона проскользнула ко мне, чудом не застряв в проеме обширными юбками.
        - Да-да, разумеется… Все в вашем распоряжении, ваше величество. - Теряясь в догадках, я затворил дверь и подошел к королеве, склоняясь над протянутой для поцелуя ручкой.
        Надо полагать, ее величество так и шла всю дорогу «инкогнито». Сейчас расскажу, что под этим имелось в виду… На ней поверх платья был накинут длинный черный шелковый плащ, который совершенно не скрывал перед одежды, рост, размер бюста (уникальный в своем роде!) и цвет волос. Ах да, еще на лице королевы была роскошная бархатная полумаска, расшитая алмазами и украшенная перьями!
        Я глядел, чуть не плача… от смеха. Еле сдержался. Бог мой, если это инкогнито, то я горгул! Потому что на весь замок вряд ли найдется хоть одна благородная дама, которая обладала бы подобной выдающейся внешностью и могла себе притом позволить такую роскошь. С другой стороны - признаю, королева предприняла ряд шагов, чтобы меня не компрометировать. На лице стала расползаться идиотская блаженная улыбка.
        - Ваше величество, присаживайтесь поудобнее. - Я переставил кресло и замолк, давая возможность девушке спокойно высказаться.
        - Зовите меня Иалона, - попросила королева и сжала мою руку.
        Мы застыли. Так и продолжали молча стоять, глядя друг другу в глаза.
        Иалона первая не выдержала, тряхнула головой и сорвала личину, сразу становясь собой. Исчез загадочный блеск широко распахнутых глаз в разрезе хищной маски. Развеялся ореол жгучей таинственности. Но мне куда симпатичней она настоящая, милая и скромная девушка, нежели чарующая взор прекрасная и зажигательная незнакомка.
        - Я пришла… - неуверенно начала юная королева, сжимая и разжимая ручку веера. - Я должна была… извиниться за безобразную сцену… Я не хотела, но ничего не могла с собой поделать… - Иалона всхлипнула, глаза набухли слезами.
        У пристыженной девушки неожиданно вырвался вопль:
        - Она не должна была, не имела права лишать человека жизни! Как она могла?! Вас? За что?..
        А в огромных, голубых, как небо, глазах читалось неприкрытое: «Люблю! Люблю!!!» Внутри поднялась теплая волна. Понимая, что сейчас пойду на дно, утону окончательно и никакая русалка к хренам уже не выловит, я отвел взгляд, натужно выдавливая:
        - Мне… очень жаль, что моя судьба огорчила вас…
        Не просите и не требуйте от меня красноречия! Ну не способен я сейчас на него! Не могу! Не выйдет! До боли в судорожно сжатых пальцах хотелось ее утешить, обнять и уже никуда не отпускать.
        Я сглотнул, отдавая себе отчет: не имею права сознаваться. Иалона - не та девушка, которая прыгает от мужчины к мужчине. Если только открою рот, если посмею… Я же все вижу, все понимаю… и потому не буду. Не имею морального права калечить девочке жизнь - не имеет значения, умру через месяц или вернусь домой. Не имею, и все тут!
        Мы одновременно глубоко вздохнули. Все так же пряча глаза, я начал плести ей беспросветно галантную чушь, как мне льстит ее королевское внимание, насчет великой чести и тому подобное.
        Она слушала, не отрывая сияющих глаз, и вдруг в какой-то момент Иалона стремительно сократила дистанцию, бережно прикасаясь к моей груди легкими ладонями.
        Сказала горько:
        - Не надо… прошу вас, не нужно, Дэннис! Я все понимаю… я… это была плохая идея. Я… ухожу. Забудьте.
        Свет в ее глазах с каждым словом медленно гас, словно утекая вовне. Иалона отступала к двери, будто отправлялась на эшафот. Шаг за шагом из нее по капле уходила жизнь. Лицо скривилось в безмолвном, с трудом скрываемом плаче.
        Посмотрел на нее и ужаснулся: что я творю?! Дурак, подлец, идиот! Убиваю чувство единственной женщины, которую бы хотел видеть рядом с собой?!
        И не выдержал! Сжал плечи, разворачивая к себе, и бережно прикоснулся к ее губам легким осторожным поцелуем. Поначалу мягкий и нежный, постепенно он стал более чувственным. Я понял, что меня несет и уже не могу остановиться.
        Но все же попытался отстранить от себя Иалону, выдавив сквозь зубы:
        - Уходи! Ты не понимаешь, с чем играешь… я… Изо всех мужчин вашего мира я - самый неподходящий кандидат… и через пару недель…
        - Молчи, умоляю! - Тонкий пальчик невесомо коснулся моих губ. - Молчи…
        Она держала меня взглядом надежнее любого капкана, крепче руки силача и колодок палача.
        Иалона сияла в ночи, словно отражение луны. Ее лицо хранило тайну. Волосы переливались белым перламутром. Мерцали серебристым отблеском тонкие пальцы с изящными ногтями. Блестели огромные влажные глаза, красивые губы. Словно магнит, притягивала она к себе, не оставляя равнодушным.
        Удержаться немыслимо! Она не знает, даже не догадывается… это будет первая моя ночь любви за последние несколько лет! Душу кольнуло ядовитой горечью: не исключено, что и последняя…
        Я вновь попытался оторваться от гибкого тела, которое сам же на весу и придерживал, сплетая пальцы за ее спиной. Она посмотрела на меня затуманенными глазами и потянулась ко мне, проводя руками по шее, плечам и груди.
        Все! Я пропал! Не смогу бежать, не смогу разорвать объятий, даже если мне назавтра пообещают гильотину: люблю!
        Я ласкал ее шею, проводил ладонью по волосам, гладил нежное розовое ушко и твердил как безумный:
        - Солнышко, ты самая красивая, самая желанная!!! Не уходи! - а внутри все дрожало.
        Ее податливое тело растворило мое благоразумие и рассудок. Я пытался, честно пытался остановиться. Куда там! Руки сами находили завязки, крючки и тесемочки. Пальцы упоенно ласкали изумительно красивую грудь, играли с бутонами сосков. Ее белые ажурные чулки… боже! Я трясся, словно мальчишка, никогда в жизни не видевший женщину. Точно сошел с ума!
        Она смотрела на меня, в ее глазах сияла радуга - улыбка мешалась со слезами.
        - Ну что ты… не надо… Не плачь, слышишь! - Удивляясь непривычно хриплому звучанию собственного голоса, я приподнял ее лицо, требовательно впиваясь в припухшие от рыданий и поцелуев губы. - Не смей!
        Напоминал себе, что не имею права торопиться, она не готова… Но мое тело… оно не слушало доводов рассудка. Будто ретивый конь, тело точно знало конечную цель: эту женщину нельзя отпускать! Я едва не засмеялся: «Любить нельзя отпустить». И я не отпускал.
        Думаю, когда я ее ласкал - упади с неба метеорит, начнись самум, извержение вулкана, землетрясение и наводнение - все, вместе взятые, мы бы и не заметили! Я обнимал ее с неистовостью, словно хотел слиться навсегда.
        - Поцелуй меня, - умоляла она. - Я верю тебе…
        И я целовал каждый кусочек тела.
        - Поцелуй…
        С трудом владея собой, ласкал и ласкал шелковистую кожу, обнимая тонкую талию, целовал изгиб коленки, пересчитывал губами каждый пальчик.
        Щемящей нежностью невесомо обнимали руки, сладким ядом звучала просьба:
        - Поцелуй…
        Дрожа от невыносимого напряжения, я еле удерживался от более активных действий, понимая, что имею дело с девственницей.
        - Поцелуй…
        Растворяясь в прикосновениях, я и сам не заметил, как она помогает мне стащить рубашку и неумело трогает застежку брюк.
        Счастье никогда не бывает долгим. Когда я последний раз сжал ее в своих объятиях, отчетливо понимая, что она станет моей женой прямо сейчас, счастье разом кончилось.
        В коридоре раздался топот множества ног. Воздух пронзили охи, ахи и визгливые женские вопли:
        - Ваше величество, ваше величество!
        Будто очнувшись от наваждения, мы посмотрели друг на друга. Иалона стремительно покраснела, пылая до самых кончиков ушей.
        Я ужаснулся тому, что сейчас станет с ее нерушимой королевской репутацией. А если вспомнить, как это воспримут окружающие, плюс учесть завтрашнюю поездку - совсем скверно!
        А в коридоре нарастал жуткий скандал. Особенно надсаживалась Брячеслава. Мне прямо завьюжило немедленно придушить бывшую кормилицу, чтоб не мучилась.
        - Ваше величество, что случилось?! Ваше величество, куда вы пропали?!
        Экономка с неженской силой ломилась в каждую дверь:
        - Ваше величество!
        Увы! В мире властвует грубая сила, и ей очень быстро открывали. До нашей двери оставалось всего несколько запертых, но положение спас Кондрад. Уверенно перекрикивая весь бабский гвалт, он заявил:
        - Ее величество видели во-он там, на конюшне, она ходила проведать любимую кобылку!
        И нашествие воинствующих фемин схлынуло. Как только вопли стихли далеко внизу, Кондрад подошел к моей двери и стукнул два раза:
        - Денис, срочно отпускай даму! Они сейчас вернутся.
        Кое-как увязав расхристанный дамский туалет и придав волосам некоторое подобие прически, я накинул на Иалону плащ, поправил маску и открыл дверь.
        Кондрад поторапливал:
        - Быстрее, быстрее!
        Девушка проскользнула в соседнюю подсобную каморку и, воспользовавшись потайным ходом, исчезла, забирая с собой мой душевный покой и невозмутимость.
        Черт, черт, черт!!!
        Страх за нее и чувство глубокой неудовлетворенности меня разрывали на части. Но все же я поступил как должно. Так что когда нас накрыла повторная шумовая волна паники фрейлин, мы с Кондрадом сидели и чинно разбирали карты. На столе стоял графин с бренди, хрустальные бокалы, и никаких следов присутствия посторонних.
        Илона
        - Где ты, коварная? - громогласно раздалось из нового облака, на этот раз зеленовато-коричневого.
        Я жестами показала парфенушкам ловить оттуда все, что будет вылетать, и отправлять обратно. Из облака выпал симпатичный накачанный мужик. Волосатики его поймали и запихали обратно в облако.
        - Не понял?! - возмутился шатен с длинными, заплетенными в замысловатую косу шикарными волосами. И попытался вернуться. Парфенушки были начеку и завернули попытку несанкционированного входа. Мы с Севдой с любопытством наблюдали за этим спектаклем.
        - Во! - ткнула я пальцем в облако. - Лезут и лезут. Хлорофоса на них нет!
        - Это мой муж, - хихикнула блондинка. - На него хлорофос, дихлофос и «Машенька» не действуют.
        - Да? - засомневалась я, отвлекаясь от грустных мыслей. - Пробовала?
        - Ага, - закивала богиня. - Особенно «Машеньку».
        - Устоял? - поинтересовалась я, досматривая вторую сцену действия.
        Парфенушки вооружились мухобойками и лупили по всему, что высовывалось из облака. В основном доставалось богу и большей частью по голове.
        - Терейна никакая зараза не возьмет! - гордо поделилась со мной Севда.
        - Кроме тебя? - невинно спросила я, вызвав у богини заливистый смех и два больших пальца вверх.
        - Сделала! - заливалась блондинка, опрокидываясь на спину и дрыгая ногами. - Так изящно меня еще не обкладывали! Все больше «О, прекраснейшая» или «О, милосердная»! А так иногда хочется побыть в душе отчаянной заразой и стервой, - доверительно сказала девушка, принимая вертикальное положение.
        - Обращайся, - расщедрилась я, ухмыляясь на то, как парфенушки установили круговую оборону и блюли чистоту наших рядов. - Всегда рада сказать что-то приятное.
        - Обязательно, - широко улыбнулась богиня. И попросила: - Пусти мужа, вдруг что-то умное скажет.
        - Парфенушки! - повернулась я к облаку. - Пригласите гостя. И… спасибо вам!
        Мохнатики погордились и нырнули в дымовую завесу за мужиком. Бог, наученный горьким опытом, отбивался изо всех сил и громко орал.
        Не помогло.
        - Дорогой, - нежно позвала Севда. - Заходи, я тебя жду.
        Ее голос звучал колокольчиками, звонкой капелью, песней жаворонка. Хотелось расслабиться и таять… ой, слушать! М-дя-а-а, не зря ее назначили главной женой… Тьфу! - богиней любви.
        Шатен осторожно выглянул из облака, удостоверился, что бить не будут, отряхнулся и гордой походкой направился к нам.
        Надо признать, мужа себе богиня отхватила классного. Высокий, весь такой из себя мускулистый, но не перекачанный. В нем чувствовалась сила и мощь, и в то же время не оставляло ощущение ловкости и грации.
        - Чем он у тебя занимается? - шепотом спросила я, пока Терейн преодолевал расстояние от входа до моей кровати.
        - Бог земли и вулканов, - гордо ответила Севда, с неизъяснимо нежной и ласковой улыбкой смотря на мужа. Я тут же затосковала по Кондраду и обзавидовалась.
        - Вот ты где! - припечатал шатен. - Я так и знал!
        - Здравствуйте! - громко поздоровалась я, обнимаясь вместо мужа с кадуцеем и жестоко страдая по этому поводу.
        Бог небрежно отмахнулся от меня, как от назойливой мухи, и пытливо уставился на жену. Искал, видимо, следы горького раскаяния и ужасной скорби от разлуки с ненаглядным… Ну знаете, с бабским жутким слезоразливом и неизбывной тоской.
        Ага! Щас! Держи карман шире! У Севды этого самого искомого не было ни в одном глазу. Терейн еще раз посмотрел в прекрасные очи любимой женщины и рявкнул:
        - Шляешься неизвестно где! - Метнул взгляд в мою сторону и добавил: - И неизвестно с кем!
        - А ничего, что я тут в пижаме? - спокойно поинтересовалась И. О. Рицесиуса, чувствуя, как моя виртуальная «шерсть» становится дыбом, а внутри начинает закипать белая ярость. Скоро она пробьет путь наружу, сорвет «вентиль», снесет «крышу», и будет так весело!
        - А-а-а, - играя внушительными мускулами, нагло махнул на меня рукой явленец мне и народу.
        Вообще-то одет для бога он был довольно странно. Нет, я ни разу не придирчивая… но для этой эпохи… Как-то джинсы и майка-алкоголичка немного не вписывались в трепетный образ светлого бога, зато отлично подчеркивали имидж крутого мачо. Скорей всего, на то и был расчет.
        - Севда, почему ты сидишь здесь? - задал «умный» вопрос очень странный бог.
        - А где я должна сидеть, дорогой? - включила его жена «блондинку». Получалось это у нее не просто талантливо, а страсть как достоверно. Если бы она до этого со мной не откровенничала - вот лично я бы сразу поверила!
        Я сидела на кровати, крутила головой от жены к мужу и начинала закипать. У меня должен быть план, а его нет и не предвидится! Плохо! Глядя на семейную пару, подпитывала свою злость и тоску.
        В этот момент ко мне повернулась Севда и спросила:
        - Хочешь передать привет Кондраду?
        - Конечно! - подпрыгнула я на кровати. - А как?
        - Подумай, что ты хочешь ему передать, - тонко улыбнулась богиня. - У тебя есть пять секунд.
        Сказать хотелось много и долго, но, как назло, на ум лезла одна ерунда. Богиня взмахнула белой ручкой и заявила:
        - Послание ушло!
        - А он его получит? - озаботилась я, нахмурив лоб и пытаясь понять - какую из двух вертевшихся в голове фраз увидит мой муж и как он на них отреагирует.
        - Не переживай! - фыркнула Севда, лучисто улыбаясь своему мужу. - Твое послание увидят все!
        И я сразу стала активно переживать. Уж больно недобро, на мой неискушенный слух, прозвучало обещание. Причем до такой степени, что пропустила половину перепалки супругов.
        Очнулась, когда блондинка дала вулканологу пощечину и заорала:
        - Вали туда, откуда пришел, мысленный извращенец!
        Бог вскочил, чего-то невнятно рыкнул и свалил в туман.
        Парфенушки помогли, проводили с миром… мухобойками.
        - Севда, - хихикнула я, - какие у тебя странные ругательства! Почему «мысленный извращенец»?
        - Да он себе в мыслях напридумывал всякой гадости, - надула губы блондинка. - Хоть бы раз в жизнь претворил!
        - И-и-и! - Настало мое время валяться на кровати, держась за живот и дрыгая ногами. - Хи-хи! Тебе за что больше обидно? За то, что думает, или за то, что не делает?
        - За все вместе! - почесала бровь Севда. - Если сделал - хоть можно было с полным правом его так называть! А то чувствуешь себя юзером со взломанной Виндой.
        - Гы-гы-гы! - Меня прорвало. - Хакерша с амурами!
        - Нет, - хихикнула вслед за мной блондинка. - Я продвинутый юзер!
        - Юзер чего? - Мне стало очень интересно, как это можно применить к моей ситуации.
        - Я изобрела ЗВБ! - гордо заявила Севда, высоко задирая нос.
        - Чего изобрела? - В аббревиатурах я никогда не разбиралась, а некоторые особо хитроумные сокращения вызывали судорожный смех.
        - Зервизбдун, - расшифровала богиня, поправляя прическу, будто готовясь к немедленному вручению Нобелевской премии.
        У меня на пару минут пропал дар речи. Эдакая рыбка сорока пяти килограммов с выпученными глазами и открывающимся - закрывающимся ртом.
        - Что ты сказала? - поковыряла я в левом ухе. Подумала и поковыряла в обоих. Для профилактики. - Чего-чего бздун?..
        - Зервизбдун, - повторила Севда и обиженно надула губы.
        По-моему, они у нее вообще практически никогда не сдувались. Имеем милый образ незабвенной Мэрилин Монро: «Ba-dum-ba-dum-ba-doodly-dum-boo!»[8 - «Wanna be loved». Музыка Джонни Грина, слова Эдварда Хеймана и Билли Роуса.] Осталось еще фляжку с виски из-за чулочной подвязки достать.
        - Ты сама хоть поняла, как назвала свое изобретение? - Живот уже болел и участвовать в веселье отказывался.
        - Нормально назвала! - отрезала богиня. - По функциям использования и материала создания: зеркало-визор - бдеть!
        - Последнее как-то смущает, - призналась я и попросила: - Покажи, пожалуйста.
        - Конечно, - воодушевилась Севда. - Но это экспериментальный образец, еще не отлаженный. Соединение с искомым объектом происходит хаотично и нестабильно.
        - Угу, - закивала я. Вскочила, не чуя под собой ног от радости, и протянула руку: - Согласна на нестабильные, хаотичные, беспорядочные связи. Только покажи, как дела в Лайе.
        - Звука пока нет, - предупредила богиня и сползла с кровати - разыскивать свое изобретение в недрах притащенного багажа.
        Я таскалась за ней по пятам от тюка к тюку, нависая над душой, пока блондинка рылась в куче барахла, и приставала с вопросами:
        - Севда, после того как ты набулькала Кондрада по уши отварами и извела диетами, как ты заставила его в меня влюбиться?
        - Во-первых, я не заставляла…
        Разговаривать с тылом богини было неудобно, но время терять не хотелось.
        - Он сам выбрал тебя, я лишь подтолкнула.
        - Каким образом? - почесала я свою «тыковку».
        - Милли! - крикнула богиня.
        К ней тут же подлетела девочка-амур, вся такая бело-розовая, пухленькая и эфемерная, с широкой улыбкой на фарфоровом личике и белыми ажурными гольфами. Только школьной формы и пионерского галстука недостает.
        - Слушаю, о богиня! - взяла под козырек амурша. - К новому заданию всегда готова! - и поправила на голове фуражку с кокардой из пронзенного стрелой сердечка.
        Я подавила рвущееся наружу ржание. «Полицейская академия» и «Ранетки» отдыхают!
        - Помнишь свое задание с Кондрадом Дорсетским? - поинтересовалась Севда, поворачиваясь к нам аверсом.
        - Такое забудешь! - фыркнула Милли.
        - Что так? - подняла я брови.
        - Первый раз мне такой непробиваемый мужик попался, - вздохнула печально амурша, устраивая колчан поудобнее. - Мы после этого подумывали перейти на другое вооружение - сменить луки на автоматы Калашникова!
        Ну да, конечно, босс на сорок восьмом уровне от одной стрелы не умирает!
        Не помню, чем ступор отличается от стопора, но я там точно находилась. Буйное воображение представило мне амура в тоге с пулеметом системы «Максим», обмотанного крест-накрест пулеметными лентами и с цигаркой в зубах.
        - «Что так»?! - передразнила меня малышка. - Знаешь, как я его на поляне стрелами утыкала? Под завязку!!! Весь колчан использовала! Месячный запас израсходовала! - бушевала Милли. - Думала, придется новую срочную заявку оформлять под личную ответственность! А этот толстокожий - ни в одном глазу! Стоял весь, как ежик, и даже не почесался!
        У меня чуть не началась от смеха истерика.
        - Главное, чтобы эти стрелы обратно не повыдергивали, - пробормотала, не зная, плакать или смеяться.
        - Думаешь, разлюбит? - полюбопытствовала богиня.
        - У нас пожизненная гарантия качества! - влезла Милли, тряся фуражкой.
        - Боюсь, что дырки останутся! - рявкнула я и пошла молча страдать на кровати.
        - Ну что ты злишься! - побежала за мной Севда, бросив поиски.
        Это мне не понравилось, и я решительно отменила слезы, пообещав порыдать чуть позднее. Например, можно будет картинно припасть к зеркалу, оглаживая милый образ… Поразмазывать по нему сопли, небрежно вытирая их рукой… Не знаю вот, становится ли от этого лучше видимость… Наверное, нет. Скорее, туманится.
        - Я не злюсь, - буркнула и попыталась надуть губы так же, как богиня. Только у нее получалось мило и эротично, а у меня вперед вылезли две пельменины. И эротично это выглядело, по-моему, только для того, кто страстно любит изделия из теста… с мясом внутри.
        - Илоночка, - запела богиня, примирительно поглаживая меня по плечу, - мы только подтолкнули Кондрада к любви. А кого любить - он выбрал сам.
        - Можно подумать, в лесу у него был богатый выбор, - фыркнула жертва амура, оттаивая. - Я и пара кобыл… если они там, конечно, были…
        - Были-были, - поддакнула Милли, кружившая над нами. - Я там пару раз промахнулась…
        - Н-да? - внезапно заинтересовалась я. Так низко меня еще не роняли! - У меня тогда не было никакой возможности что-либо замечать, потому что мне самой устраивали пирсинг под ежика! - О как! Даже в этом мы с ним едины: его стрелами амуры, а меня - обычными. Для экономии…
        - Правда-правда, - закивала головой амурочка. - Мужики потом никак не могли разобраться, кого спасать - Кондрада, лошадей или тебя. Пока решали - тебя уже свистнули. Они сразу и успокоились - дескать, одной проблемой меньше и…
        - Дальше я уже знаю, - остановила я поток повествования. Спросила Севду, глядящую на меня чуть виноватыми глазами: - Где твой звездун? Давай его сюда!
        - Зервизбдун, - важно поправила меня блондинка. - Пошли!
        - Пошли, - покладисто согласилась я, возвращаясь к багажу.
        Севда еще немного порылась и достала средних размеров зеркало, завернутое в мягкую замшу. Подлетевшие херувимы бережно установили его на специальную подставку. Богиня благодарно кивнула, отвернула полог и сделала пару пассов. Зеркало шустро увеличилось в размерах и зарябило.
        - Сейчас настрою, - деловито сказала богиня и начала чертить на зеркальной поверхности какие-то символы. Изнывая от нетерпения, я терлась рядом и постоянно лезла под руки, заглядывала через плечо.
        - Если ты думаешь, - сосредоточенно пропыхтела Севда, - что залезешь туда с ногами и сможешь дотянуться до мужа, то очень ошибаешься.
        - То есть пощупать будет нельзя? - уточнила я на всякий случай. Вдруг у зервизбдуна есть еще функция «мацун», например, или «хватун»? Напрасно надеялась.
        - Садись! - отмахнулась от меня девушка. - Сейчас будет показывать. Я на Кондрада настроила.
        Оглянувшись, увидела, что помощники подготовили для нас два удобных мягких кресла. Пожав плечами, уселась. Мне тут же заботливо всунули в руки ведерко с попкорном.
        - Спасибо! - поблагодарила я. Рядом плюхнулась Севда, получившая такое же ведерко и литровый стакан с колой.
        - Все, смотрим! - взмахнула рукой богиня, и зеркало заработало, показывая нам внутренний двор Лайе и драку…
        - Это что такое?!! - вылетела я пулей из кресла, устроив конфетти из попкорна и тыкая рукой в зервиз-как-его-там. - ЭТО твой привет? АТАС!!!
        - Почему мой? - невозмутимо захрустела жареной кукурузой богиня. - Твой. Мое только исполнение…
        Денис
        Мы встали задолго до рассвета. Зябко ежась от промозглой утренней сырости, сонные конюхи подготовили лошадей и бричку. Вещи ждали нас, упакованные в седельные сумки. После кратких сборов путешественники присели на дорожку. Деррик, который оставался за главного военачальника во дворце, получал от Кондрада необходимые последние напутствия. Королева не вышла нас проводить - и слава богу, мне было бы трудно сдержаться от невольного проявления чувств! - но я был уверен, что она не спит и все увидит из окна.
        Ну вот, долги всегда приходится платить - русалка свое не упустит! На меня, не откладывая в долгий ящик, предъявила свои права арианэ:
        - Ис-сполни с-свое обещание!
        Неприятное начало пути. Можно сказать - даже очень. Пришлось исполнять клятву: дать поцеловать себя вновь.
        Я, конечно, мог бы попробовать поиграться с данным словом - конкретные сроки-то мы не оговаривали, да и вроде «крыша» наверху в виде Илонки появилась. Впору начинать заниматься буквоедством! Но Кондрад заранее отсоветовал. Сказал - за клятвами тут следят даже не сами боги, а какие-то особенные силы, присущие именно этому миру. Предупредил: дескать, если они сочтут, что нарушил… пробудится такое… милосердней сразу зарезаться тупым ножом или топором самому себе голову оттяпать, потому что к такому прокаженному никто не подойдет по доброй воле. Мир его отторгает. Пища не усваивается, вода становится ядом, земля рушится под ногами… Жуть, в общем…
        Ладно, «в морг так в морг»! Подавляя в себе все отрицательные человеческие эмоции, дал прикоснуться к своим губам чуждому существу.
        Какая разница с Иалоной! Поцелуи молодой королевы - ласковый шелк, мягче щечки ребенка, чистый мед с запахом душистых спелых яблок, обещание рая!
        Поцелуй арианэ - убийственный яд. Честное слово, будто меня гюрза или гадюка укусила!
        Холод, мертвящий жалящий холод потек по венам, выстуживая дыхание, замораживая душу. Несколько мгновений боялся - сейчас остановится сердце! Рухнул оземь и оттуда смотрел на мир, словно одурманенный тяжелым наркозом. С закатывающимися под лоб глазами, совершенно не контролируя окружающую обстановку.
        Стало легче только после того, как Кондрад сунул мне под нос какую-то вонючую алхимическую дрянь. Оу, что вам сказать… нашатырь рядом с этой гадостью нервно курит в сторонке. Мертвого подымет.
        - Вы же вроде палеными перьями в чувство приводите? - пробурчал я.
        - Ты хочешь, чтобы я у горгула перышко одолжил? - насмешливо спросил зять, скрывая в глазах тревогу.
        - Я не настолько садист, - признался я, с трудом поднимаясь. - Чтобы его поджечь - леса не хватит. А я за озеленение и вообще… от природы скромный.
        Вот так, нетвердо держась на ногах и покачиваясь, как пьяный, я с посторонней помощью доплелся до брички. Там меня в виду нетрудо-и небоеспособности уложили под слой сена. Еще и сверху поленом приперли. Здоровенным.
        Заботливые, млин! Это чтобы я, подобно умертвию, не восстал по дороге? Эдакий зомби с криком: «Йаду мне, йаду! Два раза - и не мешать!» И ручками - цап-цап! Колоритное зрелище в моем исполнении. Интересно, у них аутодафе существует?
        Русалку посадили рядом. Видимо, решили: всю нечисть лучше держать в одном месте.
        Время нас поджимало уже нешуточно. Мы вот-вот должны были выдвигаться, потому что начинало светать. Отряд под руководством Кондрада оседлал лошадей и ждал от него знака.
        Но полешко на мне пролежало недолго. Жалко даже. Я как бы под него уже приспособился. Мимикрировал. Бревно и Денис - близнецы-братья! «Мы говорим бревно - подразумеваем Денис… Мы говорим Денис - подразумеваем бревно…» Как-то так, если перефразировать Маяковского.
        Вскоре над нами раздались громкие вопли горгулий и нарастающий шум отчаянной драки. Мне прилетело сверху парой мелких булыжников (и слава богу, что мелких!) - не то горгулья кровь, не то перышки… хотя я так и не разобрался, есть ли у них перья…
        Не с нашими ли они дерутся? Странно, мы ж еще не выехали, они не должны сразу атаковать?.. Изнывая от любопытства, я отодвинул деревяшку и высунул голову.
        Картина была… «Приехали!» Иначе не назвать. Только драки сумасшедших горгулий над головами нам для полного счастья и не хватало!
        Наши птеродактили разделились на два лагеря и с яростными криками лупасили и драли друг друга. Все это сопровождалось камнепадом сродни сошествию с неба метеоритного дождичка, загогулистыми выражениями и время от времени идущими в крутое пике увесистыми тушками летающих крокодилов. Тушки валялись, правда, недолго. Горгулы отряхивались и снова гордо устремлялись в небо, на битву.
        Кондрад и несколько сопровождающих подрастерялись, не зная, как это все понимать. Кони шарахались и отчаянно ржали. Пришлось возвращать их под навес. Из нашей брички тоже выпрягли лошадей, а про нас временно забыли, отвлеченные происходящим наверху.
        Я прислушался, пытаясь в этом оглушительном оре разобрать отдельные фразы. Зрелище было еще то. Пригляделся повнимательней… Мать моя женщина! Вообще-то я их очень даже понимаю… Если бы мне на груди сделали татуировку в виде золотого сердечка с надписью «Кондрад форева!», я бы еще и не так злился.
        - Гы-гы-гы! - ржала одна половина горгулов, тыкая пальцами в противоположную. - Выделенцы!
        - На себя посмотрите! - вопила обижаемая часть и рвалась в драку.
        - А че? - отмахивались от них первые. - У нас здорово! - и демонстрировали готичную надпись на животе, сделанную ярко-лиловым цветом и обведенную белым «Д&К - клево и понтово!».
        - …! - с чувством заявил я, заставив русалку покраснеть и заткнуть уши. - Простите. Вырвалось.
        - У моей любимой очень своеобразная манера передавать приветы, - пробрался к нам под горгулепадом зять. Широко улыбнулся: - Но я и такому рад. С ней все в порядке, и чувство юмора твою сестру не покинуло. К тому же она предоставила нам прекрасную возможность выбраться из замка, воспользовавшись переполохом в рядах противника.
        Я молчал. Все еще не находил приличных выражений по поводу предприимчивости сестренки, а нецензурных было слишком много.
        Кондрад ловко увернулся от туши, сверзившейся с неба, отбил дубинкой увесистый осколок чьего-то крылышка размером в пару килограммов, который метил ему в голову, немного подумал и с хохотом добавил:
        - Единственное - мне бы хотелось потом убрать эту надпись, чтобы избежать неудобных вопросов и нелепых подозрений!
        На наше счастье, потасовка переместилась на крышу. Как только это случилось, Кондрад снова приказал запрягать. Мы стали готовиться к прорыву, но… время было упущено. Совсем чуть-чуть, но опоздали. Потому что горгулы успели помириться и черной монолитной стаей устремились на нашу кавалькаду.
        Мне-то что?! У меня сверху бревно. Мы с ним снова воссоединились и чувствовали себя маленькой ячейкой общества. Но и всадникам горгулы при всем огромном желании не накостыляли. Почему? А благодаря русалке.
        Я, удивленный внезапно наступившей мертвой тишиной, высунулся из-за спасительного бревнышка - и что я вижу?
        Наша красавица привстала на повозке, а вокруг нас… матерь Божия! - бушует водяной смерч! И всех, кто пытается хоть шаг ближе в нашу сторону сделать, сносит и швыряет в сторону замка, на крепостные стены или мостовую. Внизу уж немало расколотых горгулов валялось. Похоже, им оттуда уже не подняться. А внутри смерча, там, где «глаз бури», - сухо, ни одной капельки.
        Я тихо выругался. Ну русалка! Ну ведьма! Могла же раньше помочь…
        Вволю покостерив зеленовласку, я успокоился: логика нечисти для человеческого ума непостижима. Мало ли какой у нее интерес или резоны, откуда нам знать! Что ей страдания жалких людишек, если у нее ЦЕЛЬ!
        Помечтал немного: вот бы все-таки ее исследовать неспешно в какой-нибудь лаборатории. Вздохнул. Мечтать не вредно.
        Вот так мы и прорвались сквозь ворота и, проехав метров восемьсот, избавились от настырной воздушной погони. Горгулы, может, и тупы, но здоровый инстинкт выживания в них, видимо, все же изначально заложен. Иначе чем пояснить, что они не полетели за нами?
        Дальше я выполз из-под «завалов» и огляделся.
        Замок Лайе… впечатлял. Дворец? Кто и когда назвал его дворцом?! Настоящая средневековая крепость, могучий оплот королей. Несколько рядов зубчатых каменных стен, громада высоких башен, навесные мосты, острые шпили над кровлей.
        Мрачно и красиво. Строго. Особенно сильно контраст бросался в глаза на фоне окружающих пасторальных лугов и полей. Все, что недодали замку в плане смягчающей душу зелени, всю угрюмую каменную мрачность и тяжеловесность архитектуры компенсировал живописный пейзаж, совершенно безлюдный.
        На юго-востоке часть территории, похоже, недавно оградили специально для прогулок дворцовых обитателей. Там, на склоне холма, среди редких низкорослых посадок вечнозеленого кустарника можно было углядеть нечто вроде мраморных скамеек. Или мне издали примерещилось?..
        Бревнышко мы выкинули. Я слезно помахал ему рукой и заверил, что на обратной дороге свидимся, если кто-то у груди не пригреет. И поехали вперед так быстро, как могли, только обочины замелькали.
        Смурной Кондрад был на редкость молчалив. Остальные бойцы равнялись на командира: ехали молча, не переговариваясь и не перекрикиваясь по дороге. Утренняя свежесть тому вполне поспособствовала.
        Хорошо, что я был не верхом. Плохо, что и так отбил себе все бока и седалище. Это вам не карета с подушками и лакеями «чего изволите!», здесь обычная повозка с сеном на дне.
        А сено, как известно, в таких делах мало помогает. Слишком низкий коэфициэнт амортизации.
        Промчались с ветерком мы до ближайшей деревни, где встал на постой основной эскорт Деррика. Я заинтересовался было ихними реалиями, но мне не повезло. В полном боевом облачении я профессиональных вояк так и не увидел, а без полной брони их кольчужный прикид - ничего особого. У нас ролевики и не так заморачиваются.
        Мы передали им письмо от командира, чему они страшно обрадовались. А также предложили сопровождающим выбор. Нас покинули все семейные стражники, впрочем, мы того и ждали. Зато взамен мы прихватили с собой других желающих идти в вынужденное паломничество. Среди них был конюх, два следопыта, четыре мечника и три лучника. Поверите ли - чтобы отправиться до святилища под руководством Кондрада, бывшие его солдаты чуть не передрались! Счастливчиков, гордых честью идти в исключительно важный поход со своим любимым Черным Властелином, буквально распирало от удовольствия - что ветеранов, что молодых новобранцев!
        Удивительно! Первый раз вижу такую солдатскую любовь и всеобщее поклонение.
        Остальные молча завидовали везунчикам и разве что салют на прощанье нам не устроили. Как же Кондрад проявил себя, чтобы простые солдаты, «пушечное мясо», так к нему относились?
        Ладно, увидим позже, во время похода.
        А теперь вернемся к амуниции. Разумеется, арбалеты были при всех, даже меня вооружили… зачем-то… Самоубийцы, но об этом они пока еще не догадывались. А зря, батеньки, зря…
        Деревенька с почерневшими срубами ничем особым не удивила. Зевак набежало не особо много, да и те, в основном мужики в лаптях, опасливо предпочитали на королевских посланников смотреть с большого удаления.
        И поехали мы дальше, в сторону болот и святилища.
        Пейзажи вокруг пролегли знакомые каждому еще по средней полосе России. То есть березки, зеленеющие полосы озимых, черные квадратики полей и огородов, голые липы и дубы вдоль дороги, а на них неизменные грачи. В общем, ничего для меня нового, включая отвратительные дороги. Все родное и узнаваемое.
        Странно так поехали… Для начала я решил показать удаль молодецкую. Все же себе можно признаться, что с умом и сообразительностью у меня с утра наблюдались о-о-очень большие проблемы! Наверно, сказывался недолюб. Бывает такое неизученное явление в природе. Неизученное - потому что женщины всего этого не понимают, а мужикам в тот момент недосуг! Потирая пострадавшие от бревнышка места, я потребовал у местных гусаров лошадь.
        На мою беду, просьбу выполнили - дали самого смирного лошадиного кастра… то есть чалого мерина, с отвислыми губами и печальным взглядом урожденного еврея. Ну это я поначалу так думал.
        Через полчаса взаимных мучений я понял, что у него не только взгляд, но и еще некоторые черты характера позаимствованы у детей жаркого юга. Например, этот подлый лошадиный сын, испытывая меня на вшивость, пробовал поочередно хромать на каждую ногу (а было их у него четыре!), ползти медленным шагом, изобразить сап, запал и чахотку. Единственное, до чего он еще не додумался, - попробовать покачаться на спине и симулировать воспаление хвоста! И еще не пытался сказать: «Эй, скушай пэрсик, дарагой!» - но явно показывал то же самое мимикой. Отчетливо и доходчиво.
        Джигит, понимаешь, никогда не допустит до себя другого джигита, если у того нет папахи и газырей!
        Судя по смешкам солдат-кавалеристов, кто-то из них подложил мне эту свинью - пардон, лошадь! - осознанно. Повеселиться ребяткам захотелось, застоялись на одном месте, а тут такой объект подходящий нарисовался! Мысленно пообещал себе повторить подвиг Илоны-Иалоны и накормить их чем-нибудь слабительным. На душе сразу полегчало. А в мозгу засвербело. Хотя, по идее, должно свербеть в другом месте или сразу в двух, которые рядом и немного вниз.
        Слава богу, ехали мы недолго - до кромки леса. Недолго - для тех, кто в седле вырос. Мне, выкормышу техногенной цивилизации и приверженцу четырехколесного транспорта, у которого колеса не передвигаются вразнобой, сиденье не мотыляется из стороны в сторону, капот не норовит укусить, а бампер лягнуть, - это время показалось вечностью!
        Потому что туда (тсс! Это не спина - это орудие пыток!) я залез под веселые подбадривания попутчиков, а как слезать - пока себе представлял крайне смутно… Можно было, безусловно, свалиться мешком, но уж больно ехидная морда у этого четвероногого… гм, питомца. Вытрет копыта и сделает вид, что принял за коврик.
        - Дальше хода нет! - крикнул проводник. - Ноги коням переломаем и сами покалечимся!
        - Спешились! - скомандовал Кондрад, легко спрыгивая с жеребца.
        Я немного позавидовал: мне с такой легкостью не соскочить - только слететь. Ласточкой! Услышав приказ командования, мое непарнокопытное повернулось и мило оскалилось, всем видом показывая готовность помочь - стащить зубами, ласково и нежно.
        - Обойдемся, - заверил его я и осторожно сполз вниз, бдительно следя за кровожадно улыбающейся мордой. Садюга на пенсии! Колбаса бегающая!
        - Коней оставляем! - скомандовал зять. - С собой только необходимое и запас воды! Ты! - ткнул пальцем в конюха. - Остаешься здесь нас ждать. Не вернемся через три недели - пойдешь назад в Лайе один. Понял?
        Суровый мужчина с жутким шрамом через всю левую половину лица, затронувшим глаз, молчаливо кивнул и стукнул себя в грудь в воинском приветствии:
        - Можете на меня рассчитывать, мой король!
        Кондрад поморщился:
        - Это лишнее. И благодарю за службу, Герд!
        Воин встал на одно колено и поцеловал край плаща Черного Властелина.
        - Встань, - приказал зять. - Все уже в прошлом. И сохрани коней… друг.
        Резко развернулся и ушел. Я поспешил за ним и застал его пакующим вещевой мешок.
        - Что-то случилось? - Уж слишком мрачное было у родственника выражение лица.
        - Это один из выживших под Мантором, - тихо ответил Кондрад, уставясь взглядом в одну точку и бессмысленно перебирая мелкие предметы снаряжения. Потом вздохнул и немного оттаял. - Там полегли практически все. Мало кто остался жив. Герд закрыл меня от смертельного удара.
        - Переживаешь?
        - Нет, переживаю заново, - резко ответил Кондрад. Уже более осмысленно проверил свое и мое оружие и пояснил: - До сей поры ищу причины поражения… и не нахожу. Как будто чья-то злая воля. Но ладно об этом, иди собирайся, нужно выступать. Хорошо бы пройти сегодня несколько лиг.
        Вскоре экспедиция была готова отправиться дальше. Отдав последние распоряжения и проверив готовность каждого ее участника, включая русалку, Кондрад выстроил порядок движения. Причем арианэ шла позади меня, но впереди него, так что мы оба оказались под его бдительным контролем.
        - Боишьс-с-ся? - по-змеиному улыбнулась Клена, кокетливо перебрасывая косу с плеча на спину.
        - Опасаюсь, - точно так же улыбнулся в ответ Кондрад во все свои белоснежные тридцать четыре, не меньше (и если вам скажут, что у человека зубов всего тридцать два - не верьте статистике! Бывают исключения).
        Итак, два самых опасных хищника в нашей стае, похоже, друг друга прекрасно поняли.
        - Пошли! - новая команда. Мы, взяв по увесистому сидору на плечи, двинулись в дорогу.
        Пора в путь-дорогу,
        Дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю идем…[9 - «Пора в путь-дорогу», слова С. Фогельсона, музыка В. Соловьева-Седого.]
        Звучит весело и жизнеутверждающе, но, вообще говоря, в путешествии по весеннему лесу, если только это не часовая экскурсионная прогулка за подснежниками или не май месяц, ничего веселого или особо приятного нет.
        Холодно, сыро и тоскливо. Чвяк-чвяк, - ботинками по вязкой почве. Если пару разиков провалился - вдобавок мокро и противно. Я, дурак, не послушался Кондрада и отказался от высоких ботфортов, предпочтя удобные крепкие ботинки, к которым привычен.
        Угадайте, кто оказался «слабым звеном» и хорошенько промок, лично проверяя температуру забортной воды?..
        Такая явная отгадка? Жалко.
        Через пару часов я напоминал ребенка от смешанного брака водяного и лешего. Вы только маме моей этого не говорите! Папе-то все равно, он по блиндажам уже сколько лет шастает. Одичал, так что за лешего сойдет, а вот мама, думаю, обидится.
        О чем это я? А-а-а, мокрая одежда противно липла к телу и морозила. В ботинках хлюпало. В голове шумело, в душе смеркалось. Еще одна мечта - стать сталкером - провалилась с грохотом и закопалась от страха, что передумаю и полезу ее доставать.
        Команда «Привал!» прозвучала в ушах райской музыкой. Я возрадовался: главное, не «Лебединым озером»! И принял участие в организации ночлега. В процессе этого выяснилось…
        …Костер из сырых веток больше дымит, нежели греет. Походные палатки спасают ночевку, но лишь отчасти. Спальники и одеяла из хлопка скорее набирают влагу, чем сохраняют тепло. Сизый нос и окоченевшие руки не располагают к общению, зато усиливают желание приложиться к алкоголю.
        Парочка наших солдатиков выполнила недельную норму в первые же сутки, после чего попыталась во время ночевки ненавязчиво пошариться в мешках товарищей. Чем закончилась эта экспроприация, я не видел - спал как убитый. На мои запасы никто не покушался: у меня под боком спала гроза лесов, полей и окрестных мужиков - арианэ.
        Илона
        - Вот это ты называешь приветом?!! - бушевала я, прыгая от негодования и с хрустом давя попкорн.
        - А что? - невозмутимо отвечала богиня, посасывая колу через соломинку. - По-моему, очень мило.
        - А по-моему, - задохнулась я от нахлынувших чувств, - это не привет, а «с приветом»! Вот таким! - Я вдохновенно покрутила у виска.
        - Кто на что учился, - парировала блондинка.
        - Ты на что намекаешь?.. - остановилась я в задумчивости. - На мою умственную неполноценность?!
        - Что ты дорогая, - фыркнула Севда. Стала меня игриво успокаивать: - Я ни в коем случае не намекаю и ничего такого не имею в виду…
        Ага-ага! Знаем мы таких невинных овец! Я ей припомню… Будет свои стрелы из… отовсюду выковыривать! В общем, что имею… то и втыкну! И пусть не говорят о повышенной жестокости у собак и женщин! У нас просто жизнь собачья!
        - И что ты предлагаешь? - сменила гнев на более спокойный тон, исподлобья глядя на красотку.
        - Для начала - одеться, - внесла конструктивное предложение богиня. - А то сюда скоро придут мои подчиненные, и все по большей части мужского пола. Вы не настолько близко знакомы, чтобы расхаживать в неглиже.
        - Дя? - заинтересовалась я, мысленно с ней соглашаясь, но внешне демонстрируя упрямство. - Тогда, следуя данной логике, с твоим мужем я знакома очень близко, хоть и видела его первый раз в жизни.
        - Но не в последний! - утешила меня Севда, вызвав внутреннее ощущение дискомфорта, и утащила одеваться.
        На этот раз обошлись без изысканного вмешательства парфенушек. Они, кстати, обиделись и пошли подбивать амуров устроить кубинскую революцию. Кто-то даже вызвался быть Че Геварой. И все решили тоже им быть! По этому поводу созрела новая разборка. И сейчас революция нежилась в колыбели, пока ей выбирали родственников.
        После мини-революции и археологических раскопок все наконец обратили свое внимание на меня и общими усилиями одели в новые вещи. В итоге, вырядили в симпатичные бриджи и тунику серо-стального цвета. Обувь, пожертвованная на бедность И. О. верховного бога, напоминала греческие сандалии, но оказалась весьма удобной. Севда мне даже чего-то нарисовала на лице и соорудила на голове.
        Результаты ее усилий были оценены: у парфенушек обнаружились рты, вескрылы забыли махать крыльями и защелкали клювами, амуры… амурам все равно, лишь бы стрелять не заставляли…
        - Севда, - посмотрела я на замерших в удивлении помощников, - давай я не буду глядеться в зеркало, чтобы не получить инфаркт вместе с инсультом и параличом?
        - Неблагодарная! - фыркнула богиня.
        В этот момент я бросила взгляд на второе зеркало, «зервис-как-то-там», и, наплевав на все политесы, рванула туда. Подбежав, очень некультурно ткнула пальцем в какую-то бледную немочь, изображавшую властительницу трех луж, которая по-хозяйски отиралась возле Дениса. Она мне почему-то не понравилась. С первого взгляда.
        - Это кто? - прилипла я к бз… монитору. - Что это за явление?
        - Арианэ, - определила подошедшая богиня.
        - С чем ее едят? - деловито поинтересовалась я, потому что эта зараза вызвала у меня желание - минимум повазюкать ею по асфальту (согласна на каменную кладку!), а максимум - поиграть в итальянских мафиози и утопить в тазике с бетоном. Интересно, Кондрад любит ролевые игры?
        - Фи! Обычная русалка-арианэ, - ответила богиня. - Она приворожила твоего брата и жизни ему теперь - месяц сроку.
        - Что-о-о? - У меня вырвался полусип-полурев. - Что она Денису сделала?!!
        Зервиз оказался немножко заплеван (до полной потери видимости), а размер тазика с цементом стремительно приблизился к бассейну.
        - Такова ее природа, - равнодушно пожала округлыми плечами богиня.
        - Кто у вас тут главный по бля… русалкам? - круто взяла я быка за рога. Ох, как бы я этими рогами! Да по чешуе!! Ниже талии!!!
        - Никто, - рассеянно призналась блондинка. - Нечисть сама по себе. Ни в кого не верит. Никому не поклоняется.
        - Бесхозная, значит?.. - недобро сощурила я глаза и вспомнила про кадуцей. Парфенушки, будто среагировав на невысказанное желание, быстро приволокли мне искомое.
        - Не совсем, - с интересом наблюдала за моим вооружением богиня. - Своя собственная.
        - То есть, воздействовать на нее никак? - Я подозрительно уставилась на Севду, которая развела руками в знак согласия. - И совести у этой твари ни в одном глазу нету? - Снова подтверждение.
        Мы посмотрели друг на друга. Я немного подумала, поигрывая кадуцеем. Богиня поулыбалась и поморгала ресницами. И…
        - Приветствую тебя, о прекраснейшая! - Из пурпурного надушенного облака выпал шнурок в комбинезоне.
        Ничего так, ухоженно-прилизанный молодой человек, с длинной, падающей на глаза рыжеватой челкой. Посетитель одет был по-божески, в простынку. Но если прежние посещанцы или посещенцы - ладно, гости! - демонстрировали шикарные мускулы или набранный от хорошей жизни законный жирок, то тут нам преподносился суповой набор шестой категории. Это когда, согласно народной молве, к костям добавляют доски. Ну помните: «Собаку рубят вместе с будкой».
        - И я приветствую тебя, о Сухлик! - благосклонно кивнула Севда, неодобрительно косясь на красную от натужно сдерживаемого хохота меня.
        А вы бы смогли в такой ситуации не заржать? Кузнечик в простыне с именем суслика и повадками застоявшегося жеребенка с нечесаной гривой. Почти жеребца. Насчет последнего не уверена! Возможно, это мерин. Но проверять совсем не хочется.
        - Могу я узнать имя прекрасной, несравненной, солнцеликой девы, стоящей рядом? - пропел мелодичным голосом этот вьюнош и посмотрел на меня весьма плотоядно.
        - Эту деву именуют Илоной, - широко улыбнулась Севда. Любезно пояснила: - Илона сейчас замещает Рицесиуса.
        - О, восхитительная! - рухнул на колени с разбега Сухлик, проехав ко мне по мраморному полу. - Как я рад встрече с вами, такой невинно-прекрасной!
        Я на всякий пожарный случай применила технику «рака с кенгуру» и отпрыгнула назад, погрозив пришельцу кадуцеем:
        - Очень приятно, но я не готова к столь тесному знакомству!
        - Я не настаиваю, - заливался соловьем Сухлик и, резво передвигаясь на мослах, норовил оказаться рядом и полапать мою тунику. - Ваша красота и грация…
        Снова мой прыжок назад.
        - …Затронули чуткие струны моей души…
        Ага, и принудили меня к беспорядочным скачкам по залу!
        - Ну что вы! - вырывала я себя и принадлежащее мне имущество из рук насекомовидного мослоида. - Я совсем играть не умею… если только ударными. Вот, кадуцеем, например…
        Не сработало. Нападки продолжились дальше. Меня целенаправленно загоняли в угол. Где он, правда, его тут нашел?..
        - Молодой человек, - пыхтела я, - у меня слуха нет! Совершенно! Абсолютно! Но если вы настаиваете - могу! И потом не жалуйтесь. А вообще-то мне куда проще нервы пощипать, в челюсть двинуть… Без лишней скромности могу признаться - это входит в мой обязательный репертуар.
        - Боги-иня! - не желал слушать очевидного приставала, настигая меня везде и всюду, несмотря на помощь парфенушек, спешно учившихся возводить баррикады. - Вы очаровательны! Божественно прекрасны! Ваш дивный взор пронзает сердце… - Чмок! Чмок! - меня в ручку.
        - Севда!!! - заорала я, полностью выведенная из терпения, с которым и раньше не сильно дружила, а теперь окончательно рассталась под градом насмешек. - Это кто?!!
        - Это? Сухлик, - ответила блондинка, флегматично подпиливая и до этого идеально округлые ноготки.
        - Как зовут это недоразумение, я уже знаю! - Передвигалась я теперь исключительно длинными прыжками. И баррикады под ногами путались. - Кто он такой?!
        - А-а-а, - пропела сольную арию Севда. - Бог флирта и романтики…
        - Какое счастье, - съязвила я. - А я было подумала, что он бог голода! Присасывается, как вампир! Хорошо хоть не эротики! И не секса. Романтика все же не подразумевает…
        Чего не подразумевает романтика, я договорить, увы, не успела, потому что меня отловили и, зажав неожиданно сильными руками мои колени, заголосили:
        - Небесная! Неземная! Необыкновенная!
        - Спасите!!! - завопила я, активно выкручиваясь. Видите ли, очень трудно дать по маковке чем-нибудь тяжелым, когда тебе поют осанну. Как-то неудобно… Нужно привыкнуть… А он ничего, красноречивый…
        - Смотри! - Севда показала пилочкой в сторону зервизбдуна. - Умора! Твои драгоценные решили, что им мало острых ощущений, и поперлись в Руматские болота!
        - Ку-уда-а? - Я понятия не имела, чем эти болота страшны, но мне очень не понравился сам ее тон. Что-то в нем замогильное прозвучало. Жуткое.
        Поэтому я активизировала умственную деятельность и мстительно рыкнула:
        - Парфенушки! - Указав на прилипшего к ногам бога, отдала команду: - Переодеть!
        Меня снесли и затоптали…
        - Очуметь! - Я еле встала. Пошатываясь и отряхиваясь на ходу, пошлепала к монитору.
        Ну да… Мои дорогие мальчики действительно намылились на чемпионат по спортивному ориентированию и даже утяжелители себе не забыли, прихватив для более ярких впечатлений и острых ощущений по увесистому рюкзаку.
        Денька вон, вообще попутно занимался болотным дайвингом совокупно с экстремальным сурвайверством. Ранней весной подолгу ходить по лесу мокрющим, по дороге не пропуская каждую лужу, - это ж какая закалка требуется! Может, он стал поклонником закаливания по системе Иванова? Странно, почему я об этом не слышала…
        - Как-кие проблемы с болотами? - спросила я севшим голосом.
        - Ой, да особо никаких! - хмыкнула Севда. - Непролазные топи, отсутствие хоженых троп, лешие, кикиморы и прочая милая, абсолютно безобидная нечисть. Один раз съедят - и уже бояться нечего!
        - Какая ты добрая! - окрысилась я.
        Призадумалась… Связи нет. Предупредить не могу, и, судя по упертой и набыченной физиономии любимого, они с Деней все равно туда попрутся. Чем я могу им помочь? Ничем… А кто способен помочь? Кто-то же может… Кто у нас бог земли? О! Терейн!
        Искоса взглянув на богиню, я удостоверилась в ее занятости собственной внешностью, глубоко вздохнула и пошла звонить ее мужу.
        Для начала пробежалась глазами по списку адресатов и нашла искомого абонента под номером пять. Ушла в подполье, засев за спинкой трона, и постучала пять раз. Рядом появился Терейн, голый по пояс. На бедрах бог земли замотался банным полотенцем. На лице его - мыльная пена, в руке - опасная бритва.
        - Привет! - поздоровалась я, размышляя, смогу ли выйти победителем из поединка «кадуцей против бритвы».
        - Привет! - машинально ответил бог и недоуменно спросил: - Ты кто?
        - Я? - удивилась и обиделась, но тут же справилась с собой. В конце концов, отыграться я смогу и потом. Если не забуду. - Я - Илона. Мы уже виделись…
        - Если ты о той вечеринке, - тихо сказал Терейн, опасливо оглядываясь по сторонам, - то ничего не было! Тебе примерещилось.
        - Согласна, - закивала я головой. - У меня вообще галлюцинации, миражи и белая горячка. Э-э-э… только меня на той вечеринке не было.
        - А где ты была? - У нас начинался день открытий. Кое-кто открывал глаза, а кому-то вскрывали мозг. Тупым консервным ножом.
        - В постели, на которой… - начала я объяснять, где и при каких обстоятельствах мы встречались.
        - Не было этого! - категорически заявил шатен, не дослушав. - Все претензии не по адресу! У меня на это время есть алиби!
        - Алиби? Какое?.. - Мне стали очень любопытны варианты отмазок благоверного лет эдак через двадцать.
        - Я в то время был в жерле вулкана! - проникновенно поведал мне Терейн, твердо и убедительно глядя на меня золотисто-карими глазами.
        Честное слово, я поверила, что находиться в лаве гораздо интереснее, чем в постели с дамой! Градус выше. И водку не посоветуешь - по градусу все равно проигрывает.
        - Угу, - согласилась я. - Вы вообще оттуда не вылезаете, я в курсе. Севда рассказывала. - Тут я покривила душой, потому что блондинка о муже и его диковинных пристрастиях даже не заикалась, но решила немного польстить, так сказать, в меру своих возможностей.
        - Так ты с моей женой знакома? - Бог присел рядом на корточки.
        Я отвела глаза. Вообще-то я девушка скромная и то, что виднелось из-под полотенца, вызывало ностальгическую реакцию организма и требовало решительных действий.
        Например, оторвать на фиг…
        Я немного посопротивлялась своим горячим желаниям и насущным потребностям, а потом решительно заявила:
        - Вы бы оделись, что ли… А то Севда нас не так поймет… и мириться не будет!
        Терейн поймал мой кровожадный взгляд плохой девочки, засмущался и по-спартански быстро привел себя в надлежащий вид: ничего лишнего не высовывается, не вываливается и вообще ничего не видно. Облегченно вздохнув разом, но по разным причинам, мы машинально пожали друг другу руки и начали конструктивный диалог:
        - Терейн, мне нужна помощь!
        - И что?
        - Мне очень нужна помощь! - Уже с нажимом и демонстрацией кадуцея.
        Кадуцей отвели, меня щелкнули по носу и…
        - Что мне за это будет?
        - С женой помирю, - выдвинула я рацпредложение.
        - Не хочу! - помотал головой бог. - Она мне изменила!
        - С ума сошел! - возмутилась я. - Откуда непроверенные данные? Уволь своих резидентов!
        - Они проверенные! - упорствовал бог. - Я видел стенограмму свидания!
        - Чего ты видел? - закатила я глаза. - Это мои художества - от скуки на все руки.
        - Рук там было мало! - пробурчал Терейн. - В основном там красочно представлялись другие части тела.
        - Это я конспектировала, как буду мстить Рицесиусу, - призналась я, краснея. - Немного переборщила…
        Терейн заинтересовался:
        - Немного?.. - Кто-то весьма впечатлился размером моей мести и начал вглядываться в хрупкую девушку как-то уж слишком пристально.
        Я в это время рассматривала верхушки колонн, небо и думала о ремонте, мытье посуды и погоде, не подпуская к себе настойчивое желание провалиться от стыда под землю. И даже, в несвойственной мне щедрости, подписала стыду годичный оплачиваемый отпуск с сохранением места и звания, пообещав по мере сил скучать и горячо надеяться на возвращение.
        - Чуть-чуть! - кивнула я, все так же блуждая рассеянным взглядом по небосводу.
        - Не врешь?! - слегка поохладел бог в своей необузданной ревности.
        - Чтоб меня всю жизнь парфенушки одевали! - поклялась я. И показала, во что они вырядили Сухлика.
        Шатен пару минут выглядывал из-за трона, оценивая нечто в пиджаке, рубашке и клетчатых штанишках… по колено. Клетка, кстати, была зелено-желтая. Рубашечка - оранжевая. С пышным жабо на груди (в жабо присутствовали вкрапления люрекса). Пиджак ярко-сиреневый.
        Сейчас парфенушки подбирали несчастному юноше обувь. Пары ботинок были одна другой краше - что по цветовой гамме, что по дизайну. Были отброшены красные, сиреневые и лиловые, выбор оставался между черно-красными ботиночками в клетку, неоново-салатовыми и ультрасиними кедами. Зрелище не для слабонервных!
        Севда плевалась ядом и ругалась, как базарная торговка. Парфенушки радостно суетились, доказывая, что «красиво». Вьюнош, кажется, готовился упасть в обморок.
        - Верю! - чистосердечно сказал бог, возвращаясь в укрытие и морщась, словно от зубной боли.
        - Так вот, - развивала я тему. - Ты помогаешь мне, а я тебе!
        - Хм, - озадачился Терейн. - Думаешь, она сама со мной не помирится?
        - Не знаю, не знаю… - многозначительно ответила я, ни капли не солгав. И так же честно предупредила: - Но я буду всячески мешать вашему примирению, потому что мои мальчики поперлись за каким-то хреном в Руматские болота…
        - Давай мы этого хрена уничтожим! - перебил меня шатен, подглядывая за женой, занятой разборкой с херувимами по поводу гардероба.
        - А давай мы тебе чего-нибудь уничтожим! - начала я злиться. - Так поможешь или нет?
        - Ладно, - без особого энтузиазма согласился припертый кадуцеем в грудь бог. - У меня там есть один подходящий на роль проводника подчиненный элемент!
        Почему-то это прозвучало почти как «вражеский»… Но я не стала заострять внимание на мелочах.
        - Чудненько! - порадовалась. - Только Сусанина не воскрешай, а то я вам не поляк, миндальничать не буду. Живо Севде расскажу про жерло вулкана и посмотрю, сколько ты после этого проживешь и в какой целостности останется твой хрупкий мужской организм.
        - У нас регенерация хорошая, - фыркнул шатен. Но все же призадумался, нужен ли он будет регенерированным молодой красивой жене, которая, кстати, этому сама и поспособствовала.
        - Давай помогай, - подтолкнула я сообщника к решительным действиям. - А то сейчас еще чего-нибудь от души и для тела нарисую! Ага. - Показала богу язык. - И принесу твоей жене как зарисовку с твоего свидания!
        - Это шантаж! - заявил бог. Строго предупредил, исчезая: - Учти! Шантажисты долго не живут!
        - Ну-ну, - хмыкнула я. - Поговори еще! - и пошла бдеть к зервизу.
        Денис
        Наутро всех морально неустойчивых алконавтов Кондрад безо всякой пощады вышиб обратно, отобрав продукты и снаряжение, которые мы разделили между собой. Пришлось нагрузить провиантом и русалку. Впрочем, привычная к тяжелой крестьянской работе, она не возражала.
        Этот день проходил ничуть не лучше, чем первый. По-прежнему временами сильно кружилась голова, словно при гипервентиляции. Меня шатало, как пьяного, и характерно водило из стороны в сторону.
        Мы двигались сквозь старый нерасчищенный лес по болотистой местности.
        Что это такое?
        Сейчас объясню человеческим языком: следопыт нас повел вне хоженых троп, и этим все сказано. То есть лес в этом месте полностью заслонял небо, будучи необыкновенно густым. Бурелом заставлял вспоминать навыки скалолазания и бега с барьерами. Сухостой был… ой-ей-ей! (Я о деревьях, а вы о чем?) Упади зажженная спичка - от пожара никому не спастись. Даже весенняя сырость не поможет… с учетом залежей торфа в глубине болот. Вслед за проводником нас понесла нелегкая по всем буреломам, буеракам и оврагам, какие только были. Не забудьте про трясину, поваленные мертвые деревья, колючие кусты и болотные ямы, прикрытые сверху зеленым и якобы безопасным дерном! Да, еще кочки и ямки, коварно занесенные полуметровым слоем листьев.
        Блеск! Страшная фантазия отпускника и замануха для медового месяца порознь! Бедный Кондрад…
        Следопыт с проводником… о-о-о, это вообще уникальный случай. Они водили нас почище знаменитого Сусанина. Должно быть, спутали с польскими захватчиками… Интересно, где Кондрад с Дерриком таких экскурсоводов выискали? Долго отбирали на конкурсе, наверное… М-да… когда ищешь днем с огнем, обычно слепит глаза и получаешь вот такое чудо чудное. Хотя до этого еще не дошло, но мы явно находились на пороге интересных открытий. Например, что можно выжить на болоте моржом…
        И я не преувеличиваю!
        Пару раз мы в трех соснах умудрились заблудиться! Буквально. И замечу: никто не сказал, что мы вообще идем в правильном направлении! А проверить с помощью спутника, мобильника, КПК, джи-пи-эса и прочих извратов нашей продвинутой цивилизации тут не получится. Я уж скромно молчу про танки, вездеходы, вертолеты и самолеты. Здесь это недостижимая мечта!
        Наша семейная черта - ярко развитое воображение. Мое сейчас нарисовало буйную картину: я под танком с крестовой отверткой, весь чумазый, а рядом на корточках весь отряд в специальных шлемах. А русалка… русалка подтаскивает снаряды вместо радистки Маруси! «Три танкиста и собака»… Захотелось погавкать и завыть…
        Околевший до самых печенок и смертельно усталый, из последних сил я тащился в самом хвосте, сквозь зубы неустанно поминая чью-то матушку, батюшку, разнообразные буквы алфавита, русскую математику с неизвестными остальному миру символами и отчаянно завидуя тренированному бугаюшке Егору, которому такая прогулка как два пальца об… об асфальт. Ну и Кондраду тоже завидовал… немножко.
        Еще сильнее похолодало, и повалил пушистый снег, мгновенно забелив унылый пейзаж. Немного времени спустя завыла поземка, выдувая из нас остатки тепла. Мы, конечно, оделись достаточно плотно, с учетом ранней весны, но все же не по-зимнему. И тогда начались чудеса…
        - С меня довольно! - решительно заявила арианэ, аккуратно снимая с плеч лямки походного сидора и отставляя в сторонку. - Ахарив ллауртэ, затирав ллауртэ, ндис! - Она сняла вязаную перчатку и протянула руку, позволяя падать на ладонь снежинкам.
        Диво дивное!
        Вторая стадия! Первую мы прошли чуть раньше, когда изучали моржовый метод и влияние холода на функционирование мужского организма.
        Вопреки всем законам природы снежинки, будто в обратной съемке, с большой скоростью понеслись наверх, в серое облако! Мало того - тучи над тем местом, где мы стояли, в одну минуту разметало ветром. Небо очистилось, словно их и не было.
        - Все! Снимайте куртки. Дальше будет тепло! - уверенно заявила русалка и спокойно разделась до тонкой кофты.
        Поначалу мы ей не поверили. Ну разогнала тучи - подумаешь, невидаль! Это совсем не означает, что потом как-то потеплеет или временная атака зимы сразу прекратится.
        Мы оказались неправы.
        В течение часа стало действительно тепло. Да что там говорить - жарко! В середине апреля пришел май! На глазах изумленных путешественников поэтапно вылезли на свет божий все подснежники, которые бывают в апреле. Залетали жуки и божьи коровки, запорхали бабочки. Засуетились рыжие лесные муравьи… Вот только мух, комаров и мошкары почему-то не было. Наверное, арианэ о нас позаботилась.
        Потом трава загустела и зазеленела, словно в начале мая. Почки деревьев выбросили клейкие листики, на глазах одеваясь в изумрудные одежды. Вокруг весело зачирикали птицы…
        Мы шли в зоне неустановленной стихийной силы. В этом коридоре впереди, позади и по сторонам буйствовала не то что зима, а уже почти начало лета! Я глазам не поверил, когда увидел стрелку ландыша и цветущую черемуху. А бутоны земляники меня добили окончательно!
        Господи, они же цветут чуть ли не в июне! Теплым был не один лишь воздух, прогрелась и почва! Но при всем том благоденствии на меня навалилось другое бедствие - арианэ.
        Пока было холодно и промозгло, идущая впереди русалка о себе не напоминала. Теперь, видимо, собралась с духом решить некоторые насущные вопросы в моем отношении.
        Обо всем по порядку…
        Начало смеркаться, когда зять скомандовал давно лично мною ожидаемое:
        - Привал!
        Не знаю насчет остальных, а я уже совсем ничего не хотел. Ни-че-го! Ноги не держали, спина ныла, сил не осталось вовсе… Кое-как помог хлопцам поставить палатку и собрать хворост, которого здесь не так и много.
        Можно было еще набрать камыша, его-то как раз по берегам болот полным-полно, да он, к сожалению, горит жарко, но слишком быстро. Ни обогреться, ни еды сварить. Так что работа на стоянках находится всем.
        Кашеварила арианэ в компании следопыта. Одну русалку готовить еду мы не пускали - кто ж знает, чего она туда подсыплет!
        Зловещая пасть ночи беззвучно пожрала жалкие остатки света, схлопнувшись на заходящем солнце. Даже луны и звезд на небе, покрытом низким пологом туч, не было. Жутковатая непроглядная тьма, прорезаемая нашим костром, навевала беспокойство и тревогу.
        Еле-еле отогрелся у костра в сменной сухой одежде, да и то скорее за счет горячего грога. Терпеливо выслушав обычную порцию солдатских баек, отправился в нашу с Кондрадом палатку. Гудящие от усталости ноги обязывают, знаете ли. Есть что-то здоровое в том, чтобы умотаться за день и ничего не чувствовать - только желание прислониться и заснуть, хоть бы и стоя. Подложив свой сидор в изголовье, улегся и упал в сновидение…
        В дверь моей комнаты проскользнула Иалона. Она была в том самом платье и плаще «инкогнито». На лице маска. Я протянул ей руку. Она прикоснулась ко мне осторожно, даже опасливо, но вскоре расслабилась.
        - Позволь мне поцеловать тебя, не снимая маски.
        Она молча кивнула, опуская огромные сияющие глаза.
        Ее губы были теплыми и мягкими. Я осторожно касался их языком, медленно разогревая желание. Потом углубил поцелуй, прижимаясь теснее. Гладил пальцами по лицу, запускал руки в светлые локоны, изо всех сил притискивая ее к телу. Ощущал прохладу бесчувственного бархата маски, атлас нежной кожи, летящий шелк и трепет ресниц.
        Она погладила мою спину и неумело сдернула рубашку, в чем я ей помогал с бешеным энтузиазмом. Потом слегка неуверенные пальчики прошлись вдоль позвоночника, переместились на талию и неожиданно сильно вцепились в пряжку ремня, начиная теребить завязки штанов, чтобы освободить меня от лишней одежды. Я подчинялся ее властным движениям, млея от удовольствия.
        Так же неторопливо я начал раздевать ее. Начал с плаща. После чего поцеловал любимую в шею, немножко поиграл с ее завитками на кромке роста волос, спускаясь ниже. Затем расстегнул шнуровки платья. Лаская губами, пальцами и языком, я разогревал Иалону до состояния, когда женщина начинает плавиться, словно воск. Язык и пальцы танцевали на ее сосках, вызывая дрожь тела и тихие стоны. Полные сливочные груди будто дразнились, умоляя не прекращать.
        Все волоски на моем теле приподнялись от дикого возбуждения. Я сгорал от желания, изнывал от невыразимого счастья быть с нею вместе.
        Когда отстранился, послышался разочарованный вздох. Я возобновил поцелуй, на этот раз он стал глубже, требовательнее. Жадным ртом сминал ее губы. Язык властно врывался внутрь, следуя определенному ритму. Она отвечала мне тем же.
        Моя рука в одном ритме с языком начала выписывать круги на животе, затем опустилась и нашла новую цель…
        И кажется, только недавно сомкнул глаза, как из этих самых глаз посыпались искры! Причем не наружу, а вовнутрь, больно жаля уставший мозг. Не поднимая век и любуясь феерическими радужными всплесками, рявкнул спросонья:
        - Тарас, еще раз уронишь на меня гантель - встану и пришпилю к стенке штангой Егора!
        - Проснись! - раздалась жесткая команда. Кто-то начал меня безжалостно штормить.
        Я нехотя проснулся и увидел над собой нахмуренное лицо Кондрада. Научил его на свою голову пользоваться мобильником, и он, воспользовавшись полученным навыком, только что включил айфон, подсвечивая палаточный шатер.
        - Ты куда-то шел, - мрачно сообщил зять. - С закрытыми глазами.
        Я промычал возмущенное:
        - Солдат спит - служба идет! - и отправился на боковую, за продолжением сновидения.
        - Люблю тебя, моя королева…
        Я расстегивал крючки и распутывал завязки, благоговейно разглядывая молочно-белую кожу. Покрывал быстрыми мелкими поцелуями-укусами изящную спину, получая взамен гортанные вскрики удовольствия. От моих прикосновений ее начала бить мелкая дрожь.
        Женское тело под ярким светом луны светилось перламутром. Благородство его очертаний умоляло - нет, требовало! - деятельного поклонения. Я нежно погладил живот и лоно. Мое дыхание участилось. Иалона приникла ко мне, вцепившись в плечи и в свою очередь лаская мою шею и грудь губами. Ее горячее дыхание пульсировало у меня в груди сердечным ритмом. Моя королева прошептала:
        - Пожалуйста, не оставляй меня одну!
        Во сне я обещал ей это. Во сне я клялся в любви и верности и услышал от нее точно такие же слова. Во сне мы никуда не торопились, к нам не врывались проклятые фрейлины и никто меня не отрывал от Иалоны. Мы были средоточием Вселенной, а целый мир - далеко за стенами крепости.
        Большая кровать с дамасковым покрывалом приблизилась на расстояние вытянутой руки. Я поднял любимую и опустил ее на покрывало. Она раскинулась, стыдливо открываясь моим ласкам. Вид ее пояса для чулок и эротичных подвязок вместе с элегантными белыми кружевными чулками сводил с ума. Я продолжил прелюдию, готовя любимую к самому сокровенному…
        И тут экзекуция повторилась вместе с искрами в глазах. В этот раз я высказывался в отношении Кондрада несколько дольше и с куда большей экспрессией. Но все равно: темно, скучно и досмотреть кино XXX до смерти необходимо. Я завалился дрыхнуть, как только принял горизонтальное положение.
        Она доверчиво открылась моим губам и, ощутив вторжение моего языка, тяжело задышала. Попробовала было зажимать руками рот, но вскоре, уже не в силах сдерживаться, судорожно вцепилась руками в мои волосы и огласила вскриками наше убежище…
        Гр-р-р!!! Третьего раза я уже Кондраду не спустил! И пусть попробует потом Илонке пожаловаться, что я спросонья расквасил ему нос и двинул в челюсть! Сам напросился! А то взял, понимаешь, моду бить сонных братьев по оружию!
        Иалона доверчиво шепнула на ухо:
        - Возьми меня!
        Дрожа от нетерпения, я опять ласкал и ласкал ее, доводя до потери самоконтроля, чтобы первая ночь не показалась ей адом…
        Хлобысь! «Не вынесла душа поэта позора мелочных обид…»[10 - Лермонтов М. Ю. «Смерть поэта».] Тут я уже вскочил и ощерился. Глаза шарили по палатке в поисках тяжелых подручных предметов. Кое-кто по-хорошему, кажется, не понимает!!! Можно прощать и терпеть многое, но это же сплошное измывательство!
        - Не злись! - буркнул хмурый зять. - Ты постоянно пытаешься куда-то уйти, а мы в Руматских болотах.
        Ярость ушла так же быстро, как и пришла.
        - Поэтому мне нужно срочно дать в морду? - поинтересовался я, понемногу остывая и беря себя в руки.
        - Ну… на другое ты как-то странно реагируешь, - слегка обескураженно признался Кондрад. - Я потряс тебя за плечо, на что ты ласково улыбнулся и попытался меня поцеловать. Когда я не дался - пробовал раздеть. А здесь довольно холодно, и все же к мужчинам я мм… мягко говоря, весьма равнодушен!
        - Черт! Вот непруха, нелегкая его возьми! - выругался я, ощущая неловкость. Нужно срочно заняться тренингом и привести себя и свои инстинкты в норму, иначе в конце путешествия от меня начнут шарахаться все, включая четвероногих в лесу. А двуногие запустят неприятную сплетню о моей половой неразборчивости…
        После третьего захода ошеломительных подробностей спать перехотелось. Взбодренные потасовкой, мы выползли из палатки подышать свежим воздухом (пиши, принять на грудь по рюмочке того, что булькало в специальных флягах!).
        И что? Час от часу не легче! Стоим и смотрим на пару: наша русалочка примеривается, как бы оприходовать нашего же часового! А второй сидит и глядит перед собой стеклянными глазами, не реагируя ни на что.
        Кхе-кхе-кхе! Мне выпивка пошла не в то горло! Вот как выглядит средневековая эротика: на природе, немытые и вместо кружевных паутинок трусняки по колено из суровья.
        Насчет поцелуев - врать не стану, но солдат, уже раздетый, улегся на плаще по стойке смирно, а она снимает панталоны! Ешкин кот! Сейчас погубит хлопца!
        Я нарушил тишину, чисто случайно давая собачью команду:
        - Фу! Фу, отставить!
        Взбешенная русалка одним движением подняла полуспущенные штаны, оправила юбки и двинула в мою сторону. Глаза светятся недобрым зеленым огнем, волосы ложатся по плечам изумрудной волной, лицо белее снега. Свежеподнятый зомби из любого ужастика! Даже без моей любви к Иалоне я бы как мужчина на вот это не среагировал. Не ценю я в женщинах зелень!
        - А ш-ш-што нас-с-с-счет тебя, Избранник? - И посмотрела мне прямо в глаза.
        Меня словно тяжелым мешком по темечку стукнуло. Тело одеревенело. Лицо совсем потеряло чувствительность. Ее глаза превратились в два огромных огненных фонаря, которые плавно сливались в один.
        Использование дальнего света запрещено в подобных ситуациях, но донести этот факт до нарушительницы я уже не мог.
        Будь на моем месте обычный человек, он бы наверняка погиб, попадя в абсолютное рабство арианэ. И уж был бы изнасилован как пить дать! И не факт, что один раз и нехотя. Судя по ее выпученным глазкам - минимум неделя использования. Не вхолостую! Гривастая ведьма применила серьезное оружие: не всякий выстоит против мастера гипноза.
        Но вот как раз со мной ей крупно не повезло. Не повезло фатально, можно сказать - катастрофически. Так уж вышло, что психиатрия и медицинская психология лежат в одной плоскости. И множеству моих друзей-психиатров в меру профессионального интереса довелось заканчивать всевозможные курсы в этом направлении. И на ком испытывать результат, не на студентах же?..
        Добровольным подопытным кроликом оказался я. Итогом развития обоюдных навыков стала… Нет, не гипервнушаемость, как можно было бы логично предположить, а наоборот - способность сопротивляться грубому воздействию на мое сознание.
        Не скажу, что я не отмечал этого явления вовсе, но научился его нейтрализовывать, пусть и до определенной степени.
        Так и в этом случае: я развел сходящиеся в одну точку прожекторы и вскоре вместо огненных фонарей увидел просто удивленные глаза недоделанной суггестерши.
        Чем, замечу, она была поражена необыкновенно:
        - Как ты смог?..
        - У меня завышенное чувство прекрасного! - резко парировал я.
        И отправился досыпать, предварительно договорившись с Кондрадом:
        - Если меня снова потащит во сне выполнять какой-то там долг вот с этой красоткой, придуши меня сразу, чтоб я с такими не размножался!
        - В смысле, у меня индульгенция - бить в морду? - поинтересовался зять, брезгливо поглядывая на арианэ.
        - Лучше - ниже! - вздохнул я. - Голова для этого дела не нужна.
        - Мученик, - посетовал Черный Властелин. - Ладно, пошли попробуем уснуть.
        Русалка тоскливо поглядела нам вслед, невинно заплетая свою зеленую косу. От этого у всех проснувшихся мужиков закапала слюна. Вот это сила воздействия!
        Отследив происходящее, Кондрад выскалился.
        - А вы, мадемуазель, - обратился он к опечаленной Клене, - умерьте свои запросы! Иначе потеряем парня, и волшебная чаша уплывет мимо ваших загребущих ручек с перепонками, - заключил Черный Властелин.
        - Хам! - фыркнула русалка, и мы разошлись по палаткам.
        Пробуждение было тяжким.
        Еще бы! Проснулся я туго спеленатый по рукам и ногам. Просипел:
        - Это что? - Один короткий вопрос, но как тяжело дался!
        - Это моя гарантия твоей безопасности, - заявил Кондрад, почесывая кровоподтек на скуле. Хм, а ведь до моего пробуждения этого украшения не было.
        - Я? Снова буянил? - виновато спросил ночной искатель приключений, уже не пытаясь обвинить зятя в превышении меры пресечения.
        - Н-ну, я бы сказал не так, - флегматично ответил Кондрад, распутывая веревки. - В последний раз, связанный по рукам и ногам, ты все равно упорно старался покинуть палатку, извиваясь червяком. Так на свидание приспичило?!
        Меня передернуло.
        - Извини, пришлось дать по затылку рукояткой. - Он продемонстрировал мне свой меч. - Вырубившись, слава богам, ты утратил интерес к нашей деве и спокойно провалялся до утра.
        Я, покряхтывая, сел и потер запястья. Заметил философски:
        - Если меня так оглушать каждую ночь, то к окончанию похода я превращусь в идиота.
        - Зато - идиота бездетного! - немедленно парировал зять.
        Я не успел возразить, как снаружи послышался истошный вопль. Орала не своим голосом русалка:
        - А-а-а!!! Спасите! Помогите! А-а-а!!!
        Неужели в самом деле отыскался тот, кто смог испугать нашего главного «ужастика»? Насколько я помню, в этом лесу страшнее арианэ зверя нет.
        Это климатическое стихийное оружие способно в одиночку вынести армию горгулов.
        Все взбодрились и резво поскакали глядеть на того самоубийцу. Честное слово, руки чесались сразу воздвигнуть памятник храбрецу. Желательно не из двух палочек.
        Мы тоже выскочили из палатки. Ну кто-то выскочил, а кто-то и выполз… с трудом. Так вот, тому, кто выполз, то бишь мне, оказалось удобней всех. Падать невысоко… от смеха.
        Перед нами туда-сюда носилась, как подорванная, громко орущая русалка, а на ее голове в уютно сплетенном гнезде из густых длинных волос сладко спал… черный котище. Причем здоровенное мохнатое животное никак не реагировало на истошные вопли несчастной и попытки выдрать его оттуда.
        - Стоять! - рыкнул Кондрад, не теряя присутствия духа и гася панику.
        Арианэ встала, с надеждой глядя на большого и сильного мужчину. Кот открыл ярко-голубые глаза и тоже на него посмотрел. Очень недовольно и с вызовом, замечу. Видать, у русалок и коты не как у всех нормальных людей, обязательно с аномалиями.
        Солдаты ржали:
        - Дура! Ты бы еще корову с собой в сумке таскала! Или козу…
        - Иди сюда! - приказал Черный Властелин, кинув солдатам предупреждающий взгляд. Те попритихли и уже молча, под мое прорывающееся через ладонь хихиканье, наблюдали за процессом спасения.
        Если честно, я так и не понял: кого от кого спасали? Кошак от страха орал благим матом, цепляясь когтями за спутанные волосы. Девушка вопила от боли, когда получала очередную порцию кошачьего адреналина.
        Мы ржали. Кондрад трудился. Солдаты матерились и советовали. Я наблюдал. Вороны с верхушек окрестных деревьев надсадно каркали…
        - Зар-раза! - подметил зять непонятно в чей адрес, в который раз созерцая, как с трудом разжатые когти на передних лапах компенсировались задними.
        С истошным мявом усатый вцеплялся ими обратно в волосы и ожесточенно бил девушку по лицу хвостом. В общем, освободить даму от наглого животного оказалось весьма непросто.
        Еще один заход.
        Мы поменялись ролями: Кондрад смеялся, я помогал советами, мечник и следопыт наблюдали, а пара нерадивых «сторожей», матерясь, увязли в процессе освобождения.
        Все кончилось неожиданным образом. На полянку к утреннему костру - наверно, на наши вопли, вышел… не знаю, как правильно его тут называть… монах, друид, ведун, шаман, странствующий маг… В общем, кто-то из гильдии высокооплачиваемых профессиональных плутов и обманщиков.
        Красивый мужчина в сутане, седой как лунь, с благородной осанкой. Хоть человек был и в годах, но весь его облик дышал силой. Он словно сиял. Интересно, вдруг не обманщик?
        Опираясь на крепкий резной посох, ведун понаблюдал несколько минут за происходящим. Наконец, не размениваясь на приветствия, рявкнул:
        - А ну хватит! Стоговой, хорош придуриваться, мне этих людей еще до самого озера вести!
        Вопли закончились. Кот на наших глазах кувыркнулся через голову и стал… молодым блондином с лукавыми синими глазами и шальной улыбкой.
        Не понял, почему блондин? Или этот фокус такой: «Ловкость рук - и никакого мошенства»?[11 - Реплика Мустафы из первого советского звукового кино «Путевка в жизнь».]
        - Ах ты!.. - Русалка цапнула льняное полотенце и попробовала отхлестать им наглеца, гоняясь за хулиганом вокруг костра. Не догнав, стала угрожать: - Иди сюда, стоговой! Иди по-доброму, а то…
        - Не догонишь, не догонишь! - поддразнивал ее парень, корча уморительные рожи и демонстрируя непристойные жесты.
        - Что такое «стоговой»? - вполголоса поинтересовался я у Кондрада.
        - Ну как же, ваша милость… - ответил вместо него один из лучников со смешным именем Никодим. - Есть домовой, а это - стоговой…
        И я понял: дело ясное, что дело темное!
        - Будет вам! - прекратил бедлам тот самый старец. Он с поклоном обратился к Кондраду: - Я послан проводить вас до священной кузницы Рицесиуса.
        Стоговой под шумок испарился.
        - Кем послан? - нейтральным тоном уточнил Черный Властелин.
        - Кем надо, тем и послан! - набычился старикан.
        Я честно постарался не комментировать данное заявление, не то «обчество» мне последствий этого дела не простит!
        Ведун поиграл пару минут в гляделки с Кондрадом. Старик дуэль позорно проиграл и выдавил:
        - Я Браторад Гневливый. Меня отправил сюда… э-э-э… бог земли и вулканов Терейн…
        Кондрад посверлил своим фирменным взором «божьего помощничка», в очередной раз переглянулся со мной и задал вопрос:
        - Интересно, мил-человек, почему я слышу в твоем голосе какую-то неуверенность?..
        Ведун разозлился, некоторое время пуская пар ушами. Пооткрывал рот (видимо, от сильного желания сказать какую-нибудь гадость), но потом преодолел недостойный посланника небес порыв и ответил честно:
        - Потому что идти сюда я очень не хотел. - Наябедничал с откровенной досадой: - Меня заставили!
        - Разве кто-то в состоянии заставить самого Браторада Гневливого? - Если не видеть смешинок в глазах военачальника, то в жизни никогда не догадаешься!
        Но ведун каким-то образом его настроение почувствовал и ответил резче, нежели мог бы:
        - Меня два дня ноги по всем окрестным буеракам таскали, пока я не смирился! - показал разорванный во многих местах по подолу плащ, который будто собаки рвали. В глаза бросились брызги болотной грязи на обуви.
        - Сволочь!!! - И тут же: - Ай-й! - Ведун подпрыгнул, словно от пинка в известное место.
        Становилось все интересней и веселей.
        - Это я не вам! - поправился ведун, почесывая ушибленную часть тела.
        - То-то! - прошуршало под ногами. - Я и другое место могу достать…
        - Не надо! - отказался от божьей «милости» колдун.
        - Хорошо поговорили… - ни к кому не обращаясь, заметил Кондрад.
        Кое-кого разобрал смех.
        - Вам что, организовать такое же богатое приключениями путешествие? - вызверился местный «шаман».
        - Спасибо, нам и без того нескучно! - вежливо отмазался Кондрад. Остальные поскромничали.
        И пошли мы с ниспосланным нам проводником, солнцем палимые…
        В общем, гулянки весной по болотам вовсе не мой любимый вид спорта. Скажи мне кто, что я попаду в другой мир только для того, чтобы тащиться в виде сосуда с кровью куда-то к черту на кулички, да еще и весной… по болоту - ей-богу, придушил бы своими руками!
        Протопав с короткими перевалами на перекус целый день, мы затормозили у какой-то не то бочаги, не то промоины. Браторад довольно объявил:
        - Здесь становимся на ночлег!
        - Отойти от этой лужи подальше нельзя? - спросили мои спутники зловредного ведуна. - Сыро же здесь… Будто в воде ночуешь…
        - Нельзя! Дальше одни березы, там живет Белая Рука. Идти можно только днем, - сурово отчеканил провожатый. - А у воды - царство кикимор и болотяниц. Они безвредные…
        Я спросил общественность:
        - Кто такая Белая Рука?
        На меня зашикали:
        - Потом… потом расскажем! У костра! Главное, от берез подале держись.
        При словах ведуна о безобидности местных жителей болот у Кондрада брови стали «домиком» и полезли вверх.
        - Безвредные?! Это ж с каких пор кикиморы и болотяницы безвредные?
        - С тех самых! - буркнул дядька и заткнулся, копошась в недрах своей сутаны. Откопав там что-то стоящее, вынул гроздь шнурков с нанизанными по одному камешками-бусинками разных цветов. - Нате! - сунул их Кондраду.
        На лице Кондрада нарисовались огромные сомнения.
        - И как? Предлагаешь заместо кистеней ими от нечистой силы отбиваться?
        - А если и так? - парировал ведун. Усмехнувшись, разъяснил: - Их надо на шее носить. Ежели девки озорничать зачнут - отдайте! Оне и поотстанут.
        Русалка к связке кулонов потянулась самой первой, но ведун с силой хлопнул ее по рукам:
        - А вот ей оно без надобности! От нее бы хто защитил!
        Арианэ обиженно зашипела, но больше за разноцветными камешками открыто не лезла, только провожала постепенно исчезающую в руках солдат связку алчным взглядом.
        Не прошло и минуты, как меня распекал брюзгливый мужичок-ведун, тыкая пальцем в мою мокрую куртку:
        - Денис! За один день вы умудрились упасть в болото тридцать три раза. Четырежды наступить на змей, хотя они попрятались и еще спят. До смерти перепугали трех волков и, срезав угол, провалились в логово медведя, хотя я умолял вас туда не заходить! Скажите честно, где вас для важного похода откопали?! Кто вы такой?
        Блин, «зеленый» ревнитель природы! И тут Гринпис достал! Ему психики спящего медведя, что ли, жалко? Или нервы волков?! А меня не жаль?!
        Я проглотил язык. Ну и как ему объяснить, если мы с Кондрадом договорились молчать про другой мир и строго-настрого блюсти конспирацию?
        - Я?! Мм… У-у-у… Д-д-да-а-а…
        Ведун упер руки в бока и злорадно выдал:
        - Поздравляю, угадал! Есть такие буквы в этом слове!
        Наша компания полегла от смеха, а я еле удержался от соблазна врезать святому человеку. Правда, через пару минут ржал вместе со всеми.
        Когда мы разбили палатки и ужинали поздно у костра, запивая универсальным «общесогревающим» скромный кулеш с дичиной, мне наконец рассказали, что такое Белая Рука. Точнее - такой.
        Оказывается, так у них зовут племя мужиков-лесовиков, своего рода нечистую силу, живущую здесь в березовых рощах.
        Я с легкой усмешкой выслушал истории, знакомые каждому еще с пионерлагерей:
        - Энтот… как его… лешак Белая Рука до башки Степана дотронулся… Поначалу хлопцы не заметили… на темечке было о-отакенное белое пятно! - Пьяный егерь Богуш оттопырил пальцы, показывая, каких размеров.
        Глядя на те пальцы, я подумал - пятно с полголовы получается. Не заметить невозможно!
        - Во-во! - замогильным голосом поддержали следопыта его товарищи.
        - А потом… - Мрачная пауза. - Опосля у парня в голове помутилося. Начал за девками гоняться, леших в колодце ловить, петухам дули давать… Через ползимы совсем рехнулся! Ей-богу, все в Малых Глуховцах свидетели!
        - А говорят, ежли Белая Рука до груди чьей-то дотронется, тот сразу помрет! - ввязался в рассказ еще один любитель страшилок у костра, белявый Эгил.
        На него накинулись остальные:
        - Брешешь!
        - Боги мне свидетели!
        Так, подогреваемые досужими байками и страшными россказнями, бравые солдаты уже начинали со страхом поглядывать по кустам и «до ветру» ходили исключительно в сторону, противоположную березам.
        Я тихонько хихикал. Вот что значит суеверия! Еще четверть часа назад все как ни в чем не бывало ходили туда по любым делам без опаски, а теперь и чихнуть в сторону белоствольной рощи боятся!
        Когда стало совсем поздно и на небе появилась щербатая луна и яркие звезды, мы расползлись по палаткам. Я улегся поудобней и сразу заснул. Дальше… не помню.
        Кондрад
        Ненавижу эти болота! Слишком мрачные о них воспоминания. Именно через них меня волокли тогда… после Мантора…
        Отряд выживших солдат, измученных и полуголодных, упрямо тащил на носилках раненого командира и его спасителя. Это было жуткое путешествие. Я его не помню, знаю только: вошло в болота сто человек - вышло двадцать седых как лунь стариков. И никто из моих воинов никогда не рассказывал, что произошло. Только при упоминании Руматских болот глаза становились какими-то… обреченными.
        Теперь у меня появился шанс пройти по этой дороге смерти самому и узнать правду.
        Должен отметить, несмотря на неопытность и явную неприспособленность к таким путешествиям, Денис держится молодцом. Одно смущает… что-то уж очень резко он ослаб. Не русалка ли тому виной? По-моему, она может засосать его до смерти задолго до святилища, поэтому приходится быть настороже.
        Уж сколько раз она пыталась вызвать его на ночное свидание - не описать словами! Я даже самому Денису далеко не все рассказывал. И подчиненным заказал молчать. А то как рты пооткрывают… не надо Денису все знать о нашей милашке-арианэ. Не полезно.
        Кто угадает, что еще взбредет в голову нечисти? Арианэ прославились умением обходить любые клятвы и договоры, иначе зеленоволосых прелестниц давно бы переловили.
        На третью ночь блужданий по болотам участники похода, надеясь на защиту ведуна, завалились спать. А поскольку и меня вместе со всеми снесло с ног, ночью посты караульных тоже никто не проверял, чем поганцы воспользовались и задрыхли как убитые.
        Утро порадовало воплями:
        - Украли!!! Украли!!! - разорялось наше несчастье женского пола. Снова с вороньим гнездом и квартирантом на голове.
        Стоговой там прописался намертво. Нечисть облюбовала нечисть. Может, хоть это нашу деву от Дениса немного отвлечет? А то слишком любвеобильная особа оказалась. Залюбит насмерть и не заметит.
        - Что у тебя украли? - насмехались ребята. - Кота? Дык он в волосах лежит, целехонький!
        - Дениса украли!!! - со слезами сообщила ведьма. Мы и сели!
        - Как - украли?! Это ж не лошадь, чтобы со двора свести!
        - Вот так! - с досадой заявила арианэ.
        Тут до меня начало доходить:
        - А ну-ка, боевая подруга, давай рассказывай - не ты ли нас в лагере усыпила?! Небось опять ночью с ним собралась творить непотребное?!
        Арианэ, даваясь слезами, каялась:
        - Я всего лишь вызвала его к опушке березовой рощи, чтобы нам опять не помешали сделать маленькую арианэ!
        Мы с ведуном переглянулись.
        - А он… - Горькие слезы по утерянной игрушке. - Он туда не дошел!
        Я с трудом удержался, чтобы эту гадину не притопить в той самой бочаге. И не утопил только потому, что бесполезно. Всплывет ведь, мерзавка!
        - А то, что ты его едва не заманила в рощу, где ночью веселится Белая Рука - ничего? - зашипел не хуже самой арианэ дедок-ведун. - Тебе лишь дитя с него получить - и все, дальнейшее тебя не касается?!
        Он уже орал:
        - Так вот, милая, пока мы не выйдем из болот, никаких ночных игрищ, усвоила?! - разорялся Браторад Гневливый, тряся длинной бородой. - Не то… не то… Я тебе не эти писю… молодые люди! Развоплощу - и не замечу! И мне за это ничего не будет! - добавил он, гневно глядя на ошарашенную русалку. - У меня отпущение грехов. От бога…
        Русалка зарыдала.
        - Раз уж ты, красавица, с ним связана, веди нас туда, где он сейчас! - распорядился дедок, сурово глядя на нарушительницу покоя. Присмотрелся к ней еще раз и взвыл: - Тва-арь! Ты что же натворила?! Почто амулет у парня отняла?
        Дед извлек из кармана ее передника шнурок с амулетом Дениса. Именно его, скромную голубую бирюзу, я выдал ему только вчера. Больше ни у кого камушка с бирюзой нет.
        Я сжал руки в кулаки:
        - Если до него добрался кто-то из племени Белая Рука…
        Русалка сжалась в комок и понурилась. Сказать в свое оправдание было нечего.
        Пока жив человек, жива надежда! Поэтому я не позволил Братораду пришибить виновницу происшествия и повелел русалке провести нас по следу.
        Шли мы недолго. До кромки болота.
        - И?.. - возник законный вопрос.
        Дедок усмехнулся, стукнул жезлом о землю и приказал:
        - А ну возвращайте парня, озорницы! Все равно он не ваш, тут его хозяйка имеется!
        Тишина.
        - Возвращайте, говорю!
        Ноль реакции.
        - Не хотите по-хорошему, щас будет по-плохому!
        Ни звука.
        Такое ощущение, что болото вымерло. Затихли все его обитатели, даже мелкие пичуги. Ветерок и тот не шумел в зарослях. Абсолютная тишь.
        - Ах так! - разъярилась арианэ. Она закатала рукава и начала что-то тихо шипеть на своем языке.
        Поначалу ничего не происходило. А потом… Вся жижа болота огромной мутной лужей поднялась вверх и застыла многотонной колышущейся каплей. Причем наверх поднялась только вода! Все остальное - коряги, ветки, торф, водоросли, включая самих жителей болот, - осталось внизу!
        - Ну вот, - удовлетворенно заметил ведун. - От нас не спрячешься!
        Не понял, а он тут каким боком примазался?
        Но эффект неожиданности сработал. Вскоре к берегу, приквакивая и размахивая руками, приблизилась делегация местных жителей. Среди них - Денис. Счастливый, довольный и увешанный гроздьями чумазых ребятишек. Смущала только странная поволока во взоре. Глаза расфокусированы, будто пьян.
        - Отдаф-файте, он мой!!! - Клена жадно протянула к Денису руки.
        - Фигушки! - ретиво защищали новое приобретение мосластые зеленые кикиморы и пухлощекие болотяницы. - Было ваше - стало наше! Получше надо свое имущество беречь! - потешалась болотная нечисть. - Мы его не обидим, ему у нас хорошо… нехай остается!
        - Будете наглеть - сварю заживо! Это мой первый, я в своем праве! - категорически отвергла вражеские поползновения арианэ. - Он мой!
        Кикиморы занервничали. Начали шептаться с болотяницами.
        Русалка притопнула ножкой. Капля воды над головой начала испускать пар, в ней появились пузырьки. Глядишь, и точно сейчас все болото сварит.
        Денис стал слабеть прямо на глазах. Он со стоном опустился на дно болота и сомкнул веки, впадая в непонятное оцепенение.
        - Остановись, дура! - взревел старый колдун и треснул по рукам зарвавшуюся русалку. Несильно, но отрезвляюще. - Ты же сейчас его угробишь! У него и без того сил не осталось. Кто на днях среди весны лето устроил, а? Позабыла, за чей счет?
        Русалка скрипнула зубами, но послушалась. Итого - ничья. Патовая ситуация. Постояли, попугали друг друга, маленько пошевелили извилинами…
        Первыми сдались болотяницы:
        - Нам папа для детишек требуется!
        - А мне какое дело до ваших детишек? - надменно отозвалась арианэ. - Мне еще своих с ним делать!
        Я смолчал, но про себя подумал: «Денис под угрозой виселицы с тобою ничего иметь не станет! Он человек высоких принципов! Во всем». Вспомнил Иалону… «Ну почти во всем!»
        - Мне хватает этих! - вдруг очнулся наш сомнамбула и прижал к себе двух чумазеньких зеленых карапузиков.
        - Папаня! - тут же отреагировала мелочь и полезла обниматься.
        - Вот! - указали корявыми узловатыми пальцами кикиморы, умиляясь. - И как отнять у деток отца?!
        - Хочу заметить - приемного и однодневного! - вырвалось у меня. Денис, облепленный ребятней, смотрелся комично и трогательно.
        - Неважно! - отмели мой довод кикиморы под зубовный скрежет арианэ. - Отец он и в болоте папа, хоть и одноразовый!
        - Какой?! - вякнула самая мелкая девчонка и полезла к Денису на шею. - Папаня многоразовый! Мы проверяли!
        - Ведите себя прилично, - погрозил шурин затихшей малышне. - Вы же воспитанные детки.
        - Ага! - согласился верткий лохматый мальчишка. - Самые воспитанные. Мы ентот… итикет знаем! - и вытер нос рукавом.
        Зрелище доложу я вам… охренеть… Вот мы все в хрену и стояли…
        - Дети! - присел я на корточки. - Вашему приемному папе нужно спасти очень красивую тетю, которая горько плачет. Вы же хотите, чтобы сказка оказалась со счастливым концом?
        - Я немного не уверен в конце, - задумчиво пробормотал Денис, глядя на меня ясными глазами.
        - Это мы потом выясним! - пригрозила арианэ.
        - Да никогда! - честно заверил ее слегка прикумаренный Острожников. - Чтоб мои сказки на середине обламывали!
        - Он никуда не пойдет!!! - заорали хором одутловатые болотяницы в коричневых платьицах. Вместе с ними заголосили худосочные кикиморы-мамы. - Нам нужен присмотрщик за детьми! У нас мелиорация надвигается! Нам нужно консилиум созывать!
        - Чего делать? - икнул Браторад. - Какое-какое непотребство вы собрались творить?
        - Че сразу «непотребство»?! - возмутились аборигены. Или аборигенки? - Как вам, мужикам, по чужим болотам шастать - дак вы в походе, вам можно! И еще один леший знает - к кому! А как нам насущные дела решать - так сразу во всех грехах обвиняют!
        - Бабоньки! Ша! - призвал я к порядку разбушевавшихся женщин. - Мы сейчас решим этот вопрос чин чинарем, тихо и мирно. Скажите, ежели кто-то из наших вояк останется на пару деньков вместо вашего няня Дениса - мы договоримся? Без обид?
        - Да не вопрос, служивый! - вышла самая бойкая и голосистая тетка в драном платке, завязанном на макушке двойным узлом с «заячьими» ушками. - Был бы мужик справный да за детьми успевал доглядывать.
        - Тогда прошу у всех красавиц прощения. - Я широко улыбнулся и чуть поклонился (дамы покоричневели и засмущались). - Нам нужно немного посовещаться.
        - Хлопцы, за мной! - скомандовал своей свите. Кряхтя и почесываясь, мое войско отошло в сторонку.
        Я понизил голос и спросил:
        - Доложить, у кого дети и внуки имеются!
        Достойных уважения нянек для болотной нечисти оказалось двое. Один из них, жилистый седоусый Путятя, вызвался сам. Потрясая малахаем, егерь настойчиво убеждал:
        - Отчего ж зеленых девок не уважить?! Стар я по болотам гоняться, давно внучков в руках не держал. С радостью малышей потетешкаю. Берите меня, не пожалкуете!
        Я окинул внимательным взором «дряхлого дедушку», который «устал». Этот «убогий» не далее как вчера на спор одной рукой сломал лошадиную подкову! А мощные гвозди для толстых досок гнул на кольца в три с половиной оборота двумя перстами!
        Ухмыльнулся:
        - Что ж, Путятя, иди к детишкам на десятину в полон. Как вернемся - вызволим! А коли не вернемся - тогда не обижайся! - А про себя представил, что с этим болотом будет, если кто нашего егеря попробует силой удержать. Мне заранее стало очень весело.
        - Как вам такой молодец? Годится? - вернулись мы к ожидающему вердикта женскому большинству.
        Зеленые бабенки внимательно осмотрели предлагаемую замену. С уважением пощупали мускулы. Я закусил губу, еле удержавшись от предложения заглянуть в рот и проверить зубы.
        - Годится! - радостно завопили бабы, устремляясь к новому объекту.
        Но всех опередила и снова вылезла впереди зеленой волны задорная ушастая бабенка:
        - Согласны. По рукам! Забираем на месяц!
        - На десятерик! - осадил я ее.
        Мы хлопнули по рукам, и мамаши дружно скомандовали:
        - Детки! Быстро сюда! Это ваш новый папанька! Ребятня сорвалась и облепила нового «папу-дедушку», вереща различные, очень важные детские просьбы. Только двое кикиморчат - девочка и мальчик остались висеть на Денисе, крепко обнимая.
        - А эти? - поинтересовался я у ближайшей кикиморы. - Мать где?..
        - Дык, она в дальнем болоте по обмену опытом. Будет нескоро, - призналась баба.
        - А отец? - продолжал допрос, одним глазом подсматривая за душещипательной сценой - мальчишка уцепился за крепкую шею шурина и мужественно шмыгал носом, сдерживая слезы. Крохотная девчушка с растрепанными косичками - та и вовсе ревела в голос, вытирая сопли о подол рубахи «папы».
        М-да… Денису патологически везет на слезы и сопли! Все окрестные ба… дамы так и норовят оставить свой след на бедном парне.
        - Папаня у них сгинул где-то, - тоскливо сообщила бабенка. Пожалилась: - Как, впрочем, и все наши паршивцы…
        - Понятно. Спасибо, - отреагировал я на выданную секретную информацию и пошел отцеплять детишек.
        Дальнейшее развитие событий превратилось в развеселый балаган. Денис Острожников, витавший в облаках, нереагировал ни на какие раздражители. Дети упорно за него цеплялись. Русалка отдирала детей от Дениса и шипела. Браторад оттаскивал арианэ и безбожно ругался. Солдаты тихо ржали и помогали всем, но больше мешали.
        Вспомнил сказку из мира Илоны. «Репка», кажется. Очень похоже!
        Дополнительную нотку зелени внесли пришедшие на подмогу кикиморы, успешно отодравшие от Дениса плачущую малышку, но… вместе с его рубашкой.
        Когда я углядел, что бабенки взялись за пацана, вцепившегося деверю в штаны, рванул на помощь, ибо обнажаться до исподнего при русалке и при таком скоплении оголодавших особей женского пола со сгинувшими где-то в отдаленных болотах мужиками было чревато и для психики, и для здоровья.
        - Всем стоять! - скомандовал я. - Прекратить разрывание мужика на сувениры!
        Присел перед мальчишкой на корточки:
        - Слышь, пацан, нам далеко идти, аж на Аль-Темеш - не сдюжишь!
        - Я местный! - гордо выпрямился паренек. - Мы с сестрой тут все знаем и куды хошь по болотам дойдем. Не бросайте нас. Дениска - он добрый!
        Гм… С каких пор он тут уже «Дениска»?
        Вдруг сзади раздался незнакомый голос, как сказала бы Илона - «лица нетрадиционной ориентации»:
        - Мальчики, вам помощь нужна?
        Илона
        - А-а-а! - разливалась я курским соловьем или, скорее, пожарной сиреной, травмируя уши окружающих.
        - Дорогая, давай я тебе губки подкрашу, - пыталась заткнуть мне рот Севда.
        Но меня так просто не возьмешь!
        - Отстань! - отмахнулась я от нее, разглядывая грязные домогательства русалки и национальную забаву своих мальчиков «испорть кайф другому». В этот раз я полностью была против «кайфа», потому что получение удовольствия должно происходить при помощи перепончатой мымры, из-за которой Денис собрался склеить ласты. Тьфу ты господи!
        - А-а-а! - Говорят, разминка голосовых связок хорошо влияет на прочистку мозгов. - Кх-х… ням-ням…
        - Свежая булочка с изюмом, - сообщили мне заботливые парфенушки, запихивая в рот еще одну сдобу и держа наготове стакан с соком.
        - Шпасибо, - прожевала я. - Тьфу, - выплюнула остальное, когда мокрица пошла на второй круг. - Вот дрянь с вечной батарейкой!
        - Илона, - сзади раздался голос Терейна, - я уладил проблему…
        - Слышь, изыди, дитя гор! - чуть не плача, бросила ему через плечо. - У меня тут мужиков соблазняют и брата изнасиловать пытаются!
        - Да? - заинтересовался бог и прилип к зервизу рядом со мной. - А она ничего, хорошенькая. Ай! - схлопотал по затылку книгой от жены. - Уй! - огреб от меня локтем под дых. Все же в этом мы с Севдой были едины и несокрушимы!
        - Я ж ее в спирту замариную и в кунсткамеру сдам! - пригрозила в бессилии. Потом обернулась к честной компании и спросила: - Что делать-то? У кого-то идеи есть?
        Севда отвлеклась от избавления мужа от чувства прекрасного в отношении других дам и покачала головой:
        - Извини, я пас! Она мне не подчиняется!
        Терейна вообще можно не спрашивать - у него сейчас в голове звенело от оплеух. К тому же вряд ли искорки из глаз способствуют продуктивному мышлению.
        - Кто-то может помочь? - это уже всем остальным. Амуры показали луки - я покачала головой. Куда уж больше, чем есть… Вескрылы зазвенели и предложили спеть ей песенку:
        - Мы еще можем русалке свод законов рассказать.
        - Спасибо, - уныло сказала я. - Думаете, знание об уголовной ответственности ее остановит?
        - Почему уголовной? - изумились вескрылы. - В нашем кодексе это гражданское право! И вопросы решаются сторонами в добровольном порядке. Или выносит вердикт сюзерен. Но до сюзерена обычно не доходят…
        - Почему? - Пришла моя очередь удивляться.
        Крылатики пожали чашечками:
        - До него доползают. И то, если силы от решения остаются, потому что при этом требуются свидетели и при каждом свидетеле нужно повторить…
        - Стоп! - остановила я местных законников. - Я поняла. Можно не продолжать! У нас нет сюзерена, ползти не к кому.
        - Тогда мы бессильны, - извинились вескрылы.
        Я отчаялась. Но тут на помощь пришли мои верные парфенушки и притащили в пятый раз переодетого Сухлика. Вьюношу на этот раз вырядили в красный охотничий костюм с оранжевым галуном и зелеными сапогами.
        - Ребятки, - умилилась я. - Какие вы заботливые! Так ярко мальчика одели! Это чтобы на охоте за оленя сразу не приняли?
        - Богиня, - рухнул на колени божонок. - Умоляю, спаси меня от этих чудовищных извращенцев! Они на меня еще малиновую шляпу надеть хотят! Я этого не переживу! Спаси! Что хочешь для тебя сделаю!
        - Что хочешь, говоришь… - протянула я, задумываясь и вынашивая коварный план. - Ты у нас бог флирта и романтики?
        - Только стажируюсь, - повинился Сухлик. - Еще должен экзамен на профпригодность Рицесиусу сдавать, вот на вас тренировался…
        - Ага, - азартно потерла руки. - А если я у тебя экзамен экстерном приму?
        - А можно?! - с надеждой спросил бедолага. - А то я троюродного дядю по отцовской линии очень боюсь.
        - Деву видишь? - показала я в зервиз на арианэ.
        - Хорошенькая, - кивнул вьюнош. У меня в который раз громко заскрипели зубы и рука потянулась дать подзатыльник. Эдак я из-за этой сучки и вовсе без зубов останусь!
        Но я вовремя взяла себя в руки и ласково пропела:
        - Вот и прекрасно! Твоя задача - догнать и обезвредить!
        Повернулась к монитору:
        - А это что за зеленые монстрики?
        - Это кикиморы, - всмотрелся Терейн. - И болотяницы.
        - Замечательно! - очень экспрессивно восприняла новые знания. - А теперь скажи мне, пожалуйста, дитя вулканической лавы, КУДА ОНИ ТАЩАТ МОЕГО БРАТА?
        - Размножаться! - пожал плечами бог. - Куда ж еще?!
        - ЧТО? - Потрясение за потрясением скверно сказывалось на моем и так не сахарном характере. - КУ-УДА-А?!!
        - Туда-туда! - закивала головой Севда. - У них по жизни с мужчинами напряг, вот и тащат кого попало…
        - Мой старший брат - не кто попало!!! - заорала я. - Он лучший!
        - Ну да… Значит, улучшит породу, - покладисто согласилась богиня, полностью игнорируя мужа, который тоже явно был не против «улучшить» свою и ее породу! Многократно!
        - Илоночка, успокойся, - погладила меня по плечу блондинка, а парфенушки сунули в руку стаканчик с валерианой. - У кикимор отвратительный характер…
        Я выдула успокоительное и прервала ее:
        - Они еще не знают, какой у меня замечательный характер! Есть тут какие-то средства коммуникации?
        Присутствующие задумались, а мои волосатики притащили рупор.
        - Куда говорить? - деловито поинтересовалась я.
        Помощнички подхватили меня под руки и потащили в один из самых темных углов. Там находилась не замеченная мной ранее весьма странная массивная конструкция, чем-то похожая на орган. На каждой из металлических труб налеплена аккуратная бумажка.
        Я полезла смотреть: «аралёзы», «стоговые», «домовые», «Белая Рука», «кикиморы», «уборы», «маньяки», «ырки», «укруты»…
        О как! Прочтя некоторые именования, чуть не заржала.
        Действуя по наитию, приставила рупор к трубке с биркой «кикиморы» и…
        - Я сейчас кому-то руки поотрываю!
        Парфенушки с помощью амуров перетащили ко мне зервизбдун поближе.
        Кикиморы с болотяницами застыли и посмотрели на небо. Значит, услышали. Замечательно!
        - Кому сказала бросить моего бра… человека! - развила я свой успех.
        Зеленоморденькие послушно плюхнули Дениса в болотную жижу. Брат не проснулся. Этот здоровый бугай просто поворочался и устроился поудобнее. Сердце защемило от того, как ему холодно и мокро.
        - Быстро взяли обратно! - скомандовала я.
        Дамы снова подхватили Дениса на руки и застыли, глядя в небо.
        - Почему он такой квелый? - созрел у меня нужный вопрос.
        - Они его окурили, - любезно пояснил Терейн. - Теперь до утра не проснется. Если проснется…
        - Что значит - «если»?! - испугалась я.
        Кикиморы начали на цыпочках относить тело дальше.
        - Стоять! - рыкнула в рупор. Дамы замерли и опять уставились в небо.
        - Что значит «если»? - повторила я свой вопрос.
        - Видишь ли, человек от этой гадости может очухаться, только переночевав в болоте у этого вредного народца. Если не получится - то либо не проснется, либо спятит, - прочитали мне лекцию.
        - То есть вы хотите сказать, что они должны его обязательно поим… полюбить? - Сердце просто рвалось на части от такой перспективы.
        С этими девушками даже в темноте и по укурке дело может иметь, по моему мнению, только слепой без рук, чтобы не мог отбиваться, либо полный отморозок или извращенец. Ни тем, ни другим, ни третьим мой братик не был…
        - Необязательно, - улыбнулась Севда, - ему просто нужно переночевать. Но как ты отгонишь толпу осатанелых баб?
        - А чего они боятся? - продолжала я развивать тему.
        - Ничего, - пожал широкими плечами Терейн. - По крайней мере, я об их страхах не извещен.
        - А о чьих извещен? - тут же поинтересовалась богиня, так «ласково» глядя на мужа, что я слегка испугалась: куда мы будем прятать труп?
        Потом вспомнила, что оба бессмертны, и вернулась к волнующему меня вопросу:
        - Чего эти твари любят? - ткнула пальцем в монитор. Кикиморам надоело держать Дениса, и они положили его в болото.
        - А ну быстро взяли обратно! - крикнула в рупор, опасаясь жестокой простуды.
        Закалка закалкой, но все же… На фоне нервного стресса могут быть осложнения. А стресс будет немаленький, когда брат глаза откроет и увидит, кто к нему в очередь на донорство.
        - Мужчин и детей, - ответили мне.
        - Извращенки? - мрачно поинтересовалась я.
        - Нет, своих детей, - поправилась Севда.
        - А-а-а, - почесала я затылок. - И что нам это дает?
        - Может, пусть они его усыновят? - влез тихо сидящий до этого Сухлик.
        - Столько мам даже хуже, чем столько оголодавших баб, - поделилась я умной мыслью.
        - Ну тогда пусть он усыновит их детей, - предложил добрый Терейн.
        - Да брат потом всю жизнь от алиментов не отмахается! - ужаснулась я.
        - Тогда не знаю, - сдалась Севда. - Больше умных мыслей нет. Если только… Ну предложи им, чтобы он нянькой поработал. У кикимор и болотяниц сейчас сложный период, им свобода передвижения позарез нужна. У нас тут кто-то, - в этом месте богиня посмотрела на мужа еще «ласковей», - задумал уменьшить количество болот и занялся мелиорацией…
        Здесь уже мне захотелось приобрести один свежий труп. И прикопать на месте. Чтобы не ожил!
        - Они такую помощь воспримут с радостью, тем более ты у них в авторитете, - закончила блондинка. - И еще что-нибудь им пообещай… важное.
        - Ладно, - вернулась я к рупору.
        Бедные зеленые тетки стояли на месте с Денькой на руках и устало переминались с ноги на ногу.
        - Дамы, слушайте сюда, - толкнула я речь. - Мужчину по назначению не использовать!
        Зеленушки заволновались и начали протестовать. Слышно не было, но по мимике и так было понятно. Кое-кто начал тянуть к небу руки, тыкая в трудовые мозоли. Я чего-то не знаю в женской физиологии?
        - Тихо! - рыкнула. - Ваши нужды понятны и близки, но этот человек выбран мной для другого дела, а у вас он всего лишь немного погостит и будет заниматься не сек… не деланием новых детей, а воспитанием уже имеющихся! Понятно?
        Кикиморы закивали, но все же остались недовольными. Я вздохнула, наступила Терейну на ногу и торжественно пообещала:
        - Мелиорации не будет!
        Бабы обрадовались, захлопали в ладоши и, естественно, в третий раз уронили Дениса. Виновато переглянулись и пригребли его назад. Типа, вовремя поднятое не считается упавшим?
        - Всем все понятно? - закрепила пройденный материал. - Проверю!
        Тетки зашустрили и утащили брата в жидкую грязюку. Вернусь и расскажу этому утяжелителю женских рук значение выражения «да ну тебя в болото»! Дайте только вернуться!
        Дальше трудолюбивые кикиморы своими мозолистыми руками пристроили деток к братику и сели в тесный кружок для написания листовок и распИвания революционных песен. По крайней мере, меня на эту мысль натолкнула приличных размеров бутыль, передаваемая по кругу. По мере причащения зеленолицые дамы сочиняли героические лозунги, размахивая руками и попадая по соседкам. Соседки, впрочем, не возражали и возвращали лозунги назад в двойном, а особо рьяные - и в тройном размере. В общем, судя по неадекватному поведению болотяниц и кикимор, бабы оторвались по полной программе, и революция вкупе с мелиорацией удались на славу!
        - Мы спать идем? - спросил меня Терейн, отвлекая от созерцания и заучивания методов ведения подрывной деятельности.
        - Куда? - не вслушалась я в вопрос.
        - С кем? - ехидно поинтересовалась Севда.
        - В кровать, - ответил бог сначала мне, а потом жене. - Один…
        Я отвлеклась от разглядывания патриотических песен народа Дальнего заболотья и воззрилась на шатена в изумлении:
        - А ты-то тут при чем?
        - Я теперь тут жить буду, пока это сумасшествие не закончится, - пояснил мне Терейн с намеком глядя на блондинку. Которая, впрочем, его проигнорировала и удалилась, величаво покачивая аккуратным задом.
        - Надрать бы! - сообщил мне бог, не отрывая глаз от жены.
        В кои-то веки я была с ним согласна и мечтала об уединении и покое. Парфенушки скакали вокруг и совали мне в руки чупа-чупс. Интересно, это как сладость или тренажер?.. И о чем я только думаю?
        - А вы о чем? - раздался голос позабытого в неравной борьбе с инстинктом размножения Сухлика.
        - Ты еще тут? - обозлилась я на несправедливость судьбы. - А ну марш экзамен сдавать! И передай Кондраду: «Я тебя люблю!» Все вперед на арианэ! И если она не сдастся врагу, то стань ей другом и… В общем, ты меня понял!
        Я разошлась так, что нечаянно задела Сухлика кадуцеем. Вьюнош пропал.
        - Первый пошел, - удовлетворенно заметила я.
        - Нет, полетел! - насмешливо хмыкнул Терейн, указывая на одинокую фигуру, застывшую на болотной кочке. - Уж послала так послала!
        - Где-то я это выражение уже слышала, - сонно задумалась я, поигрывая кадуцеем, как скалкой. - Кофе мне, пожалуйста! - попросила, пытаясь бороться со сном и не упустить чего-то важного.
        - Много кофеина вредно! - заявили вечнозаботливые парфенушки и выдали мне стакан теплого молока с медом и… ночную рубашку.
        Предлагают идти на боковую? Вообще-то я и в самом деле не выспалась и чувствовала себя уставшей.
        - Но мне тут надо последить… - пыталась отвертеться я. Спать хотелось зверски, но жизнь любимых людей была гораздо важнее.
        - Я сам послежу, - предложил мне Терейн. - Мне все равно спать на раскладушке не улыбается. Лучше посмотрю за твоими и заодно своего адепта проверю. Иди поспи.
        - Спасибо! - благодарно улыбнулась я, отчаянно борясь с зевотой, и отправилась почивать. Переодевшись и проделав все необходимые процедуры, с наслаждением растянулась на перине. И только я поудобней улеглась…
        Кондрад
        «Лицо», как, впрочем, и все части тела индивидуума, оказалось выряженным весьма оригинально. Лохматое нечто в куцых тряпках. Ярких, кричащих и вызывающих. Вроде бы обычная одежда охотников, но настолько режущая глаз, что любой зверь сбежит с криками ужаса, а особо нервные еще пробегут туда и обратно несколько раз… по охотнику.
        Так вот, это «нечто» походило на пугало в скоморошьем одеянии. И меня больше всего поразило странное выражение его глаз: с одной стороны, тщательно скрываемые страх и неуверенность, переходящие чуть ли не в затравленность, с другой - упрямство и желание настоять на своем.
        - Чем обязаны? - полюбопытствовал я, разглядывая неожиданного гостя и судорожно просчитывая, откуда он мог тут взяться.
        - Я тебя люблю! - выпалил пришелец и вздохнул с та-аким облегченным видом…
        - Хм, - осекся я, не зная, как отреагировать - то ли смеяться, то ли плакать. Мальчики мне признавались в любви впервые! Естественно, можно хорошенько двинуть наглецу в челюсть или вызвать на поединок и прикончить за дерзость, но… на это сборище косточек даже у меня рука не поднималась. На него же без слез не взглянешь! - Смело.
        - Да как ты смеешь, щенок! - выпрыгнул вперед один из воинов, рассудивший, что мне по рангу с этим недоразумением сражаться за честь не положено.
        Юноша ласково посмотрел моему защитнику в глаза и двумя пальцами спокойно отвел лезвие меча. Никодим оторопело уставился в голубые, ярко полыхнувшие очи гостя и… застыл.
        - Извините, - мягко сказал пришелец, и лично я сразу почувствовал настоятельную потребность в ласке и нежности. - Я не представился. Бог.
        - Опа! - вырвалось у меня, пока нехотя опускался на одно колено. - Приплыли!
        - Ну что вы, не нужно! - подскочил ко мне юноша. - Илона мне этого не простит. Давайте без церемоний… по-семейному…
        - Как?!! - У меня глаза на лоб полезли. В желудке образовался ком, и мне стало малость нехорошо. - А какое вы имеете отношение к нашей семье?
        - Должен признаться, весьма отдаленное, можно сказать - шапочное знакомство, - приложив руку к сердцу, поклонился гость.
        Меня отпустило.
        Чудик украдкой показал глазами на русалку, занятую Денисом и детьми:
        - Это мое первое задание.
        - Хорошо, - кивнул я, ничего не понимая и тем не менее искренне радуясь неожиданной помощи в войне против своевольной русалки. - Как там моя жена?
        - Скучает, бедняжка, - поделился бог. - Все делает нерегулярно: ест, спит. Ну и все остальное… тоже нерегулярно.
        - «Все остальное» - это что? - решил все же уточнить. На всякий случай. А то случаи всякие бывают. Порву же виновника на государственный флаг Мургота, и рука не отсохнет. Там как раз на флаге извилистые фьорды изображены.
        - Делами она занимается нерегулярно, - захлопал на меня наивными гляделками юноша. - А вы о чем подумали? Если об ЭТОМ, то зря. Там теперь с ней Севда живет, а она дама строгая и ничего лишнего днем не позволит.
        Ой, мне впервые за много лет дурно! За моей женой приглядывает богиня любви, и это называется: «Не думай о рогах ты свысока, наступит время - сам поймешь… наверное…» Или как там правильно.
        - Теперь о деле, - сжал мой локоть бог. - Илона поручила мне весьма щекотливое и ответственное задание. Для меня дело чести его выполнить. От вас требуется лишь не мешать и не раскрывать мое инкогнито. - Состроил умильные глазки маленького щенка. - Я тут как бы с неофициальным визитом…
        - Да-да, конечно, - согласился, переваривая услышанное и соображая - это теперь хорошо или плохо? И кому как?
        - Мы будем соблюдать конспирацию, - продолжал вещать странный бог, пока я разглядывал его крайне… гм, неконспиративный наряд. - Не хотелось бы стирать кому-то память… - Опять чистосердечный взгляд невинного младенца. - Я пока это плохо умею делать и могу чего-нибудь стереть дополнительно, - поделился со мной проблемой посланник.
        - Да-да, разумеется, вы правы… - очумело кивал я в ответ.
        - Видите ли, - продолжил череду признаний тощий юноша. - Я могу лишь заместить частичку памяти другими воспоминаниями, а поскольку я бог флирта и романтики, то… вы меня понимаете? - развел руками.
        - Какой кошмар! - искренне сказал я, с ужасом представляя, ЧТО и КАК он может заменить. Выдавил: - Давайте обойдемся без лишних мучений подопытных!
        - Как можно!!! - закатил очи бог. - Я против неоправданных мучений. Предпочитаю действовать любовью и лаской.
        - Вот-вот, - впечатлился я, искоса рассматривая своих подопечных, исключая русалку мужеского пола. - Вот я и говорю - без пыток и насилия!
        - Обкашляем! - заверил меня удивительный юноша. - Так насчет секретности мы с вами договорились?
        - Я только «за», но ваш мм… костюм… не оставляет места тайне, - осторожно заметил я, давясь внутренним хохотом.
        Бог тут же согласился, щелкнул пальцами и предстал весь в белом.
        Наши ребята, углядев это чудо чудное, схватили за шкирку все еще плавающего где-то в фантазиях Дениса и с воплями:
        - Чур меня, чур, Белая Рука! - дали ходу.
        Они вихрем влетели в лагерь, за рекордное время собрали пожитки и дали ходу напролом сквозь березовую рощу, совершенно позабыв про другую мифическую Белую Руку, живущую там. Или, может, решили, что именно эта конкретная «рука» страшнее?
        Пришлось ломиться за ними, проклиная суеверия и не выпуская из виду Дениса, висевшего на руках вояк белым лебедем, подстреленным в задницу. Поблизости коршуном вилась русалка, пытающаяся отобрать «свое». Рядом с арианэ скакали кикиморы-деточки и активно мешали процессу сближения, демонстрируя, что дети - это не всегда благо и частенько эти «цветочки» делают из родителей икебану.
        Ведун, удивленно наблюдавший этот трагикомический исход, возглавлял экспедицию. Хилый паренек, оказавшийся богом, тащился сзади, на некотором отдалении, не отставая, но и не догоняя нашу зеленолицую от страха компанию.
        Мои храбрые вояки настолько увлеклись переживаниями, что, начав по ходу дела заливать свое горе глотком-другим волшебного «успокоителя» из фляжек (благо досталась лишняя из запаса Путяти), очухались только тогда, когда перед ними встали три сомнительные помятые личности с пустыми стаканами и дрожащими руками, жестоко мающихся известной потребностью:
        - М-мужики, дайте опохмелиться! - А в глазах жуткая тоска и дикая целеустремленность! - Будете добрыми, и земля вам воздаст белым пухом!
        Спрашивается, какой мужчина не поймет другого в подобной ситуации?
        Вот и мое храброе войско оделило страждущих одной фляжкой на всех и ринулось вперед с ускорением и криками:
        - Белая Рука! Белая Рука!!!
        Я, чуть задержавшись, услышал:
        - Ты хучь че-то понял? - спросил один другого, прикладываясь к фляжке. - Буль-буль.
        - Ты свои бульки уже вылакал, - заявил второй, жадными пальцами отбирая заветную емкость. - Странные оне… - И снова раздались заветные «буль-буль».
        - Да не-е, - присосался к посудине третий. - Добрые! Гля, сами выкликали, чтобы опохмелки налить. Надо будет отблагодарить. Уважаю: братва с понятием.
        Ведун при встрече с местными забулдыгами выглядел потрясенным. Лицо его вытянулось, руки мелко дрожали не хуже, чем у встреченных выпивох. Но когда местные пьяницы получили желаемое и отстали, благосклонно подбадриваемые сочувствующими из числа наших путешественников, старик оправился от шока и молча выдвинулся рысцой вперед указывать дорогу.
        Тут ветер донес реплику распивающих подарок бражников в лаптях и льняных рубахах:
        - Вот всегда так - Белая Рука, Белая Рука… Не понимаю, мужики, нешто мы такие страшные?! И чего нас пужаться?..
        Я не выдержал и расхохотался. Действительно, «Белая Рука» - и белая и горячая. «Горячка белая» называется… вот уж не знал, что лешие тоже подвластны сему прискорбному недугу.
        Вот и шли мы цепочкой за ведуном: впереди солдаты с Денисом на руках, как знаменем полка, потом арианэ, дети кикиморы, временно усыновленные заторможенным Денисом, и я. Замыкающим тащился бог, игриво скакавший с кочки на кочку, выбирая места посуше и почище. Естественно - он же в белом!
        К обеду нас, уставших и еле волочащих ноги, нагнал этот шут гороховый и без долгих предисловий сунул арианэ букетик из болотных растений, а точнее - цикуты и болиголова, спев при этом милую песенку:
        - Как ты красива сегодня-я-я!
        Растрепанная потная русалка вытаращила на него громадные глазищи, взяла букет и… с размаху врезала им (в смысле букетом) ухажеру по морде. Не знаю, кто как, а я даже загордился нашей нечистью, дающей такой отпор божественной крови. Сильна русалка, ой сильна!
        - Ты кто? - спросил рыжий Богуш, переводя дыхание и останавливаясь. - Паря, че те надо?
        - Я - бог! - горделиво подбоченился юноша в бело-серо-зеленом.
        - Какой бог? - развернулись на него все остальные.
        - Люби-имый, - сообщил Никодим, нежно и мечтательно улыбаясь.
        - Вы ему что внушили? - ужаснулся я.
        - Не знаю, - рассеянно пожал худенькими плечами безымянный бог. - Кажется, спокойствие и любовь…
        - И он теперь такой навсегда? - снова влез рыжий Богуш, пересилив наше восторженное отношение к богам. Да и на бога этот кузнечик походил ровно столько, сколько я - на оседланную корову.
        - Кто ж его знает, - замялся юноша, резво почесываясь во всех местах от болиголова. - Может, когда отпустит…
        - Юноша, - проникновенно начал я, но был бесцеремонно перебит.
        - Меня Сухликом зовут, - признался божонок.
        Торжество всеобщей тупости! Как можно поклоняться божеству с простым и незамысловатым именем Сухлик?! Чем там родители думали? Они б его еще Задохликом назвали или Сдыхликом. Бог Сдыхлик Бессмертный! Задохлик Очаровательный! Сухлик Кудрявый… нет, Прекрасный! - тоже мне мечта!..
        - Сухлик, я вас очень прошу… нет, умоляю! - не нужно больше экспериментировать, - завел я выспренную речь, хотя больше всего на свете в этот момент грезил о лавке, вожжах и тощем заде. Испортил мне хорошего воина! Как я теперь должен это любвеобильное позорище изолировать? И где?..
        - Да я… просто… Хотите, попробую еще раз? - опечалился юноша.
        - Не надо! - твердо отказался я, уже не надеясь на успех предприятия. - Подождем…
        - Твою мать! - вернулся отлучавшийся куда-то Браторад Гневливый. В голосе сквозило отчаяние.
        - Сурово, дед! - хмыкнул я. - Что-то случилось?
        - Тропинку болотом затянуло, - поведал старик, расстроенно стуча посохом. - Теперь пока другую найдешь…
        - Не надо другую! - влез Сухлик. - Я проведу к святилищу короткой дорогой. Тут всего ничего идти.
        Настало странное безудержное веселье. Как сказать… в общем, все долго и витиевато матерились. И было отчего! После непотребства, которое Сухлик сотворил с Никодимом, солдаты паренька откровенно побаивались и помощь от него принимать… гм, стеснялись… да и не хотели.
        - Даю честное слово! - приосанился бог. - Никто не пострадает, а если что - то я вылечу!
        Мужики его после данного сообщения чуть не побили. Не забыли еще «лечение» пострадавшего собрата. И побили бы, если б не побоялись связываться со страшным ведуном. Но это желание на красных и злых солдатских рожах горело ярким огнем. Успокоить жаждущих справедливости работников меча и секиры помогло только напоминание:
        - Хлопцы, не будете щелкать клювом - заночуем уже в святилище!
        Мысль о доме и нормальных кроватях окрылила всех. Парни по-военному быстро перекусили и с неимоверным ускорением припустили за хлюпиком в белом с зелеными пятнами от букета.
        Чавк-чавк по болоту. Чавк-чавк… Ноги временами проваливаются по колено. В сапогах плюхается болотная жижа, и удовольствия прогулка совсем не добавляет. Чавк-чавк…
        Не могу представить себе: как мои парни тащили меня на носилках? Они же местами под дополнительным весом должны были проваливаться почти по пояс?.. Жаль, что в течение двух последующих зим все один за одним полегли в боях. Остались лишь два человека, бессознательные свидетели тех событий. Или и впрямь в судьбе моих бойцов повинны лешие Белой Руки?..
        Сухлик, хитрый жук, наплел всем три короба насчет острой необходимости присутствия рядом с ним арианэ и теперь неутомимо сыпал комплиментами в ее адрес.
        - Какая ты гибкая! - польстил ей бог, когда русалка вовремя пригнулась от стрелы, пущенной из импровизированного детского лука, и макнула свою роскошную гриву прямо в лужу.
        - Какая ты стройная! - неподдельно восхитился Сухлик, вытаскивая арианэ из колючих кустов, куда та совершенно нечаянно попала, пропустив самую примитивную детскую подножку. Малыши-кикиморы развлекались.
        Милые детки с нами путешествуют! Просто загляденье!
        Только с Денисом все еще непонятно. Как пребывал с утра в состоянии странного отупения, так и до сих пор там завис. По идее, не должен бы… или дело не в кикиморах, а тут налицо прямое вмешательство арианэ? То-то детишки на нее так сердятся! Одурманила папу!
        - Какая же ты ловкая! - тем временем безмерно радовался юноша-бог, с умилением разглядывая, как славный мальчонка стащил у ближайшего воина кинжал из ножен и ткнул в мягкое место арианэ, слишком близко подобравшейся к Денису.
        Мы с парнями только многозначительно улыбались. В самом деле, если этот бог-самоубийца хочет поменяться с Денисом - барабан на шею! Мы еще придадим ускорения и скажем спасибо ухажеру-благодетелю.
        Нас выгуливали по болоту часа два, не более. Да и то… только по причине громадной детской любви к перепончатой тете.
        К обеду новый проводник и впрямь нас вывел на место: мы достигли Аль-Темеш, священной кузни Рицесиуса.
        Ведун чуть не присел. Он шепнул мне на ухо, что, по его подсчетам, мы срезали дорогу дня на два самое малое. И я ему охотно верю. Бог на то и бог, чтобы ходить потайными тропами.
        Святилище состояло из двух зданий: кузни и храма. Здесь все работало на контрасте. Мощное, приземистое и темное строение кузни и хрупкое ажурное - храма. Темные глыбы камня - и белый невесомый ракушечник. Узкие бойницы - и красочные витражи. Одно из зданий врастало фундаментом в землю, второе рвалось ввысь золотом куполов. И храм, и окружающий святилище невысокий каменный забор густо увиты вечнозеленым плющом.
        Перед нами предстал великий храм в окружении вековых елей и сосен.
        Красиво.
        Поодаль, немного левее, ближе к берегу озера прятались дощатые склады, дровяной сарай, баня и прочие службы. Чуть в сторонке от кузни, по правую руку - длинный кирпичный корпус общежития для монахов, кухонные строения и деревянный домик игумена. За кромкой деревьев просверкивал серебристый берег озера.
        Мы застыли, благоговейно созерцая Аль-Темеш. Каждый из нас боялся сделать шаг первым и нарушить лесное очарование и тишину святого места.
        И тут резвый Сухлик едва не испортил все дело. Этот малахольный галопом рванул через поляну и в открытые ворота прямиком в кузню. Дебил! Идиот! Кретин!!! Не в храм, не в приалтарные помещения! Непосвященный - в КУЗНЮ!!! И как подорвался, козлик горный… не перехватить!
        - Куда?!! - вырвалось у меня со стоном.
        - Что такое? - очнулся от сонной одури Денис, чем слегка обеспокоил русалку, тут же пристроившуюся рядом.
        - Оу-у! Такое! - подавил я желание схватиться за голову и начать рвать волосы. - Этот сухостой на тоненьких ножках сейчас нам все дело запорет! Нас на колья из-за него подымут!
        - Как так? Он же бог?.. - О, наконец-то. К деверю вернулись зачатки интеллекта.
        Ободренная русалка придвинулась еще ближе.
        - Он дебил!!! - убежденно ответил я, все-таки запуская руку в шевелюру. Простонал: - Нельзя туда входить! Никогда! Ни в эту кузню, ни в любую другую! Строго запрещено! Кузня только для кузнецов! Она всегда святилище! Всегда!!! Поймают внутри чужого - убьют!
        - Почему?
        Денис проявил любопытство, но упорно не замечал маневров русалки. Зато за этими маневрами пристально следила ребятня. Как только расстояние между обожаемым «папкой» и не менее «обожаемой» русалкой достигло критического, девчонка бросилась к первому и повесилась на шею, лягая худенькими ножками в царапинах в сторону «злой тети». Та действительно обозлилась, схлопотав грязной пяткой по скуле.
        - Потому! - нервно отвечал ему я.
        Просветил иномирянина:
        - По святой заповеди, даже небесный свод бог-творец выковал за три дня в кузне вместе со звездами. Кузнечество - занятие сакральное, не для всех! Огонь в кузне издревле священен. Кузнецами становятся из поколения в поколение и сызмальства учатся поклонению огню. Оттого и в кузню, кроме кузнецов, никому хода нет. Ни постороннему мужчине, ни ребенку, ни женщине. Это древний неписаный закон! Нельзя оскорблять бога!
        Арианэ получила от «детушек» оглушительный нокаут и отлетела в сторону. Первый раунд закончился победой малышни. Дети завопили:
        - Ур-ра! - и на радостях поцеловались.
        Я хладнокровно наблюдал за борьбой зла со злом, то бишь русалки с кикиморчатами, и совершенно не собирался вмешиваться. Ум волновала сейчас совсем другая проблема. Кое-что вспомнил и специально для Дениса сообщил:
        - Даже слово «молодец» у нас происходит не от «молодой», а от «молоток»![12 - Согласно реально существующей версии о происхождении слова «молодец» С. С. Липинского. Статья «Рыбья семантика».]
        Ведун всячески поддакивал, тревожно приглядываясь ко входу в святилище. У бойцов и вовсе тряслись поджилки, и не стой я рядом - давно бы сбежали отсюда, побросав имущество. Все прекрасно знали: не приведи Рицесиус подобным кощунством прогневить кузнецов! Убьют - и будут в своем праве!
        Я прибавил, поясняя неприятную ситуацию Денису с детишками:
        - Мы рискуем нарваться на крупные неприятности. Хвост кобылы, чему, чему только этих сопляков на ихней горе учат?!
        - Ты забыл, кто там сейчас? - хмыкнул Денис, бережно поправляя девочку и поворачивая поудобнее, чтобы ребенок с чистой совестью мог двинуть злую тетю заодно и по голове. - Подумай сам, чему Илона может научить? Только пакостям!
        - Не клевещи на сестру! - Сердце при упоминании о любимой екнуло.
        Мальчишка, до того мирно стоявший в сторонке, решил, что сестренке нужна моральная поддержка, и рванул на помощь, повиснув на Денисе сзади и прикрывая тыл.
        - Мо-ой! - взвыла русалка и получила два пенделя. Деверь после ее вопля как-то сразу утух.
        - Ты что же это, зараза хвостатая, делаешь! Зачем парня дурманишь?! - в милый разговор включился Браторад, поднимая резной деревянный жезл с окованным набалдашником для удара. Русалка зашипела. - Да я тебя…
        В это время протяжно и тревожно замычала корова на лугу.
        Договорить ведун не успел, потому что в это мгновение из кузни выскочил как наскипидаренный Сухлик и попытался спрятаться за нашими спинами.
        Еще бы! Его жаждали приласкать клещами и кувалдами добрые дяди три локтя в плечах и четыре, а то и пять локтей росту, так же шустро выскочившие за ним!
        Ух-х! Да рядом с ними я сам выглядел слабосильным подростком!
        Выбежавшие дюжие мужики одеты были незамысловато - в заскорузлые льняные штаны и рубахи, выглядывающие из-под кожаных передников. Пасторальная картина, если бы кузнецы не смотрели зверем. Эти славные служители Рицесиуса с повязками на лбу излучали что угодно, кроме доброты и смирения. С глухим ропотом они рванули за святотатцем, громыхая подкованными сапогами с широкими голенищами.
        Оный, прекрасно понимая, что если хоть чуточку промедлит - то наступит его смертный час, видимо, решил не дожидаться подобной участи и очень даже резво начал бегать вокруг нас, по пути отчаянно вереща и подтявкивая:
        - Я не виноват! Это они! Я ни при чем! Я только пошел, куда послали!
        У нас в свою очередь немедленно зачесались руки приложить эту су… этого гадского Сухлика.
        - Кувалду не одолжите? - вежливо поинтересовался я у одного из мимо пробегавших мужиков-молотобойцев. - И рукавицы? Я верну, ей-богу, верну! Только вдолблю одну лишнюю сваю в святилище - и тотчас верну!
        Тот посмотрел на меня с подозрением. И отмахнулся.
        - Извини, брат, - произнес на ходу. - Я сейчас сам из него заготовку сделаю.
        - Это не я! Это он меня послал! - в который раз вякнул божонок, наматывая сто пятый круг.
        - Кто - он? - заозирались кузнецы.
        - Он! - Палец юноши дрожал и каждый раз показывал на нового обвиняемого. На нас двинулись кузнецы с подмастерьями. Пришлось драться всем!
        И пошла потеха!
        Одно обидно: их было много, нас мало. И не помогли бы мне никакие воинские навыки, а ведуну особые умения - полегли бы мы там все до единого, если бы арианэ щедро не окатила драчунов ледяной водой.
        - Не трогать мое! - завизжала русалка.
        Оказывается, в пылу драки кто-то наступил Денису на ногу. И сейчас деверь изображал из себя аиста. Только дети для клювика были несколько великоваты.
        - Не больно-то и хотелось! - отозвались запыхавшиеся жрецы, опуская рабочие инструменты и стягивая толстые кузнечные рукавицы. - Нам твой мужик с детьми и даром не нужен!
        - Мужик - мой! - Арианэ встала в позу «руки в боки» и сощурилась. - А дети чужие!
        - Тебе виднее, - демократично ответили мужики, посмеиваясь. - Хотя… похожи.
        - Мое не трогать! - окончательно разозлилась русалка. - А то утоплю!
        - Да-а? - засомневалась противоположная сторона, затыкая рукавицы за пояс. Инструменты-то поостыли - значит, рукавицы им без надобности.
        - Точно, мужики, - снова очухался Денис. - Правду молвит! Лучше всего у нее получается метить соплями.
        - Ф-фу-у! - отодвинулись те, поправляя грязные и потные рубахи. - Нам не надо, мы белье намедни стирали.
        Интересно, их «намедни» какого года?..
        - Парни, - проявил крайнюю заинтересованность Денис, облапанный детьми, держащими круговую оборону, - давайте жить дружно!
        - С кем? - обалдели жрецы.
        - Что «с кем»?.. - отвлекся от миротворческой линии деверь, бережно стаскивая с себя ребят.
        - Жить с кем… дружно? - спросил один из подмастерьев, а остальные смутились.
        По-моему, тут чувствуется тлетворное влияние нашего тощего божка, потому что раньше мы как-то не задумывались об этом аспекте отношений!
        - Сами с собой! - обозлился Браторад, стукнув посохом.
        Я вообще предпочитал не влезать и стоял молча, дожидаясь, когда смогу вступить в разговор, сейчас больше похожий на драку в песочнице. Видел такую в мире Илоны. Там два карапуза не могли поделить три совочка и по этому поводу расколошматили все, включая пластиковые ведерки и песочницу.
        - Мы с собой не можем… - пропыхтели мужики и залились румянцем. - Мы братья!
        - Да хоть сестры! - вышла из себя арианэ, которую упорно не подпускали к Денису.
        - Не-э, - переглянулись богатыри. - Точно братья. Мы проверяли!
        Я запечатал ладонью рот арианэ, норовившей спросить, каким образом это было выяснено, и явно намылившейся самой в том удостовериться. Лучезарно улыбнувшись дебелым служителям, через «не хочу» смиренно попросил:
        - Нам необходимо, чтобы вы, братие, выковали для нас волшебную подкову, которая укротит горгулов. - Пояснил: - Люди в королевстве Лайе попали в беду… Мы заплатим…
        Кузнецы слушали и кивали. Лица их прояснялись. Особенное просветление наступило на слове «заплатим». М-да-а-а, а говорят - божьи люди не выносят презренный металл. Наверно, и впрямь не выносят… из сокровищницы.
        Торговались мы долго и энергично. Честно говоря, с самого начала, как рыцарь и проситель, я предложил назначить свою цену:
        - Сколько вы хотите за работу?
        Самый громадный из мужиков положил мне на плечо здоровенную лапищу и, нежно оскалившись, помахал перед моим носом указательным пальцем толщиной с молодую березку:
        - Не торопись, паря, не ломай удовольствие.
        И мы продолжили. В процесс торга уже включились все. Русалка подвизгивала меццо-сопрано и через равные промежутки кричала: «Грабеж средь бела дня!» Богуш и остальные кидали наземь шлемы, отскакивающие от камней, как мячики.
        Мне так по ноге засандалило, что я взглядом пообещал им такую скидку устроить!
        Мужики плевали на свои и чужие руки.
        Браторад громогласно извещал всех: «Это богоугодное дело!» - и под шумок спускал цену. Никодим ходил вокруг всех и, заглядывая в глаза, спрашивал с наивной детской улыбкой: «Любимый?» В конце концов Денис пожалел страдальца и привел к Сухлику, сидевшему у стены и плетущему венок из ядовитого плюща:
        - Вот он!
        - Любимый? - ласково улыбнулся Никодим, доверчиво глядя на бога.
        Сухлик поежился и кивнул.
        - Ща как дам больно! - озверел внезапно очнувшийся от наваждения мужик и подбросил в руке пудовый топорик. - Чтоб над людьми не мудровал!
        Ко всей прочей кутерьме прибавились: орущий фальцетом бог - одна штука; матерящийся басом Никодим с топором - две штуки. Итого, если бог любит троицу, то здесь был мат, топор и мужик. На ком стоило остановиться?
        Мы уже почти договорились, остановившись на мешочке золотых монет, двух обозах продуктов, рюмашке крови арианэ и Дениса и паре старинных артефактов. Улыбаясь друг другу, собрались ударить по рукам, как тут из-под портика храма, который стоял немного в сторонке от кузни, вышла… Вышло… Вышел…
        В общем, выползло нечто поперек себя шире, в коричневой рясе, подол которой небрежно подоткнут за пояс, и новых кожаных сандалиях на босу ногу.
        Это нечто упоенно грызло (чавкало? топтало?) редкостное блюдо, такого я в своей жизни даже на состязании едоков не видел! В руках кубообразного лысенького толстяка красовалась здоровенная округлая буханка хлеба размером с хороший каравай, внутрь которой кто-то уложил пластами целый копченый окорок. Обжора оторвался от процесса поглощения, утер жирные губы могучей дланью и неожиданно высоким голосом заявил:
        - НЕТ!!! Как келарь-проверяющий[13 - Келарь - монах, заведующий всеми монастырскими вотчинами и всеми недуховными делами по монастырскому ведомству. (Чудинов А. Н. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. 1910)] сего святилища - запрещаю! Кузнецам не должно брать работу на стороне. Их священная обязанность - прислуживать Рицесиусу и никому другому!
        Мы чуть не взвыли от досады. Я отвел его в сторонку и представился, объясняя ситуацию:
        - Любезнейший, вы просто не представляете, как вы нас выручите, если просто закроете глаза на небольшое отступление от правил. - У меня даже зубы слиплись от источаемого меда.
        Немного утешало - до того, что еще могло запросто слипнуться, еще очень далеко. Это у некоторых женщин ноги растут от коренных зубов, а у всех мужчин между челюстью и седалищем есть еще очень много интересных органов.
        - Нет, - отрезала бочка с салом, громко чавкая и рыгая. Как ему это удавалось проделывать одновременно - тайна его бездонного организма.
        - И тем не менее, как любимец вашего высокого покровителя, я бы посмел настаивать на своей ничтожной для вас просьбе. - Уверенность в успехе начала испаряться.
        - Сколько? - Тролль в сутане оторвался от своего обгрызенного бутерброда и проявил заинтересованность.
        Перед носом замаячили два пальца, большой и указательный, потирая друг друга в характерном жесте всех времен и народов.
        У меня внутри поднялась та-акая волна раздражения и желание придушить эту ошибку природы! За жирные лоснящиеся щеки, свисающие плащом на то место, где у мужчины находится грудная клетка (так вот, у святоши там находилась подушка безопасности!), за семь подбородков, уложенных один на другой в хаотичном порядке… За пузо, распирающее засаленную рясу… Да мало ли за что! Чтоб было, в конце концов!
        Начался новый виток торга. Но после нескольких минут разговора я понял: мы влипли капитально. Этот подлец требования, на которых мы сошлись с работниками кузни, удвоил! Нет, утроил!
        Обнаглел, понимаете!!! Ему, в отличие от мастеровых святилища, людей понимающих, захотелось всего и сейчас, сразу! На лопате! А кузнецам, дескать, плати еще, отдельно! А не то… На меньшее это наглый мздоимец был никак не согласен!
        У меня поднялась удушливая волна гнева, снося напрочь способность рассуждать здраво. Черного Властелина, короля четырех крупных стран, понесло:
        - Да я таких… у себя в четырех королевствах если ловил - вешал!
        Этот… эта… мерзость, гнилушка недобитая, заорал не своим голосом, пятясь и в свою очередь скрываясь за спинами молотобойцев:
        - Как ты посмел! Взять его! Казнить! Никакой подковы ты, сын греха, в жизни не получишь, не будь я брат Хома!
        Хома?! Хома?!! Я те дам и Хому, и Фому, и звездюлей, хомяк недоделанный!
        Веселье пошло по второму кругу. Мы гонялись за лысым блюстителем порядка, а кузнецы для вида от нас отмахивались. Судя по тому, что довольно вяло, - этот святоша их тоже достал.
        И бегали бы мы так до скончания века… или одного наглого лысенького монаха, которому пробежка, несомненно, шла на пользу, ибо он не только перестал жрать, но уже и стал хвататься за сердце (правда, я не совсем уверен, что там было именно сердце, - по моим сведениям, это все же скакала печень!), как развлечение кончилось.
        Денис с ясными глазами и явными признаками вменяемости поймал меня за полу, одернул и невинно спросил:
        - А почему бы нам не спросить у самого Рицесиуса? Пусть он примет решение, а мы ему обязательно подчинимся. Да, святые братья? - обвел глазами хмурых кузнецов.
        Тем предложение Дениса откровенно понравилось. Они заткнули и уволокли «проверяющего келаря» в храм, строго-настрого заповедав нам оставаться снаружи, и устроили приготовления по вызову Верховного бога.
        Мы переглядывались между собой.
        - А если на их вызов вместо Рицесиуса придет Илона? - тихо спросил я Деньку. - Как думаешь, что дальше будет?
        - Я только на это и надеюсь, - хихикая, ответил Денис. - Сестренка своих в беде никогда не бросает! А тому, кто бросит, та-а-ак наподдаст! Сказочно!
        Я подумал - и с ним согласился. Действительно, обиженная, да еще и не за себя женщина - это катастрофа мирового значения. А моя жена - всемирного вдобавок!
        Мы сгрудились у входа в храм, подслушивая в дверях. Но ду… му… су… Сухлик был бы не он, если бы и тут не подгадил! С воплем: «Гласность - норма жизни!» - этот моральный урод рванул к алтарю, внутрь. Добро бы вошел туда сам! Отходили бы кувалдами и кузнечными молотами добрые священники, а потом заодно и отпели бы… из общего милосердия. Но эта гадина… гад! - и нас туда непонятно как протащил! И меня, и Деньку, и арианэ!
        С истошным поросячьим визгом: «Нечисть в храме - святотатство!» - довольный Хома устроил третий разбор полетов.
        К счастью, он своим визгом всех утомил, а бега и беспредметные драки так надоели, что святые братья все сделали сами, без посторонней помощи. Сами келаря зажали в угол, сами «по репе настучали», как любит говорить Илона, и сами пасть ему грязной тряпкой заткнули. Чтоб не отсвечивал. Потому что уже началось явление.
        Нет, БОГОЯВЛЕНИЕ!
        Над алтарем разгорелся столб света, аж глазам стало больно. Пахнуло запахом роз, миррой и ладаном, потянуло прохладным ветерком, несущим запах степи и полыни, и…
        На камне стояла Илона. Сонная, хорошенькая в своей полупрозрачной коротенькой ночной рубашке, с закрытыми спросонья глазами… Стояла и покачивалась. Тонкая лямочка упала с хрупкого плеча…
        Не выдержав, я крикнул:
        - Илона! - и потянулся к ней, едва не пролетев через алтарь.
        Увы! Илона… она только казалась материальной. Моя рука прошла сквозь нее, словно через дым или туман. Я даже застонал от досады.
        Как обидно! Так близко и так далеко!
        Ну хотя бы поговорю с ней… Я обратился к жене:
        - Любимая… - больше ничего сказать не успел.
        Недорезанным подсвинком из угла выпрыгнул и заверещал упитанный Хома. Тряся брылями, как у породистого бульдога, брызгая ядовитой слюной на пару локтей во все стороны и подсвечивая нам двумя яркими «фонарями», любезно поставленными его сослуживцами, проверяющий твердо решил быть в центре событий.
        К сожалению, пакостник как-то успел выплюнуть тряпку:
        - Почему эта девка здесь вместо бога?! Что за произвол?
        Еще повысил громкость:
        - Святотатство!!!
        Я с чистой совестью собрался настучать по маковке уже от себя лично, тем более все кузнецы были со мной полностью солидарны, но тут дело взяла в свои руки Илона.
        Под взглядами верующих к ней подскочили мохнатые шарики с ручками и ножками, обычные прислужники Рицесиуса. Эти смешные комочки впихнули в руки полусонной Илоне, глазки которой все еще упорно не хотели разлепляться, кружку дымящегося кофе.
        Ненаглядная повела носом и автоматически отхлебнула. Вокруг лица жены вместо опахал летали удивительные создания - белоснежные крылатые существа-весы с клювом. Не понял, а Форсет тут при чем? Или он с моей женой могуществом поделился?
        - Илона, солнышко, проснись!
        - Боброе дутро! - поздоровалась Илона, не открывая очей. Мило поправилась: - Ой, доброе утро! - Один глаз ее открылся.
        Увидев меня, у нее сразу широко открылись оба! Причем шире некуда! Илона очаровательно улыбнулась, склоняя голову набок и невольно показывая нежную шею в обрамлении шелковистых локонов. Глаза любимой засияли тем особенным светом, которым светятся глаза влюбленной женщины:
        - Кондра…
        Ее перебила лысая паскуда, которую в детстве няня на землю головой вниз роняла. Регулярно. Пять раз за секунду! Отбойный молоток семье был надобен!
        - Сгинь, девка, нам нужен Рицесиус! Не гневи бога!
        Ну и баран! Идиот! Беспросветный! Даже кузнецы уже разобрались, что к чему, разглядев на шее благоверной заветный кадуцей. Но только не это ходячее недоразумение.
        Оно вякнуло:
        - Именем Рицесиуса, изыди, нечистая сила! - Келарь попытался облить Илону священным елеем. Конечно, никакого вреда он ей не нанес, разве можно облить маслом призрак? Но рассердил изрядно.
        Илону немедленно перемкнуло:
        - Я те щас изыду! - Бац! Кадуцеем по лысой маковке.
        Хома свел глаза к носу, но устоял.
        Илона нахмурилась и повторила маневр:
        - Ах, нечистая! Ах, сила?!! - Бац! Бац! И бац! Для закрепления.
        Жена потрясла уставшей рукой и с удовольствием посмотрела на вбитого по колено в землю толстяка.
        - «Ваши трехдюймовые глазки…» - широко улыбнулась любимая, поигрывая кадуцеем, - будут моим самым большим достижением! - Надела кадуцей на шею обратно.
        - Ты это… не шали! - неосторожно подал голос один из кузнецов. - Он монашеского звания!
        - Кто-то следующий под раздачу? - делано удивилась Илона. Она сняла кадуцей и пошла гвоздить им правых и виноватых.
        Вокруг раздавались вскрики.
        - Ай! - единогласно выдохнули ушибленные кузнецы.
        - Ага! - азартно огляделась Илона, поправляя на груди рубашку.
        У меня началось неконтролируемое слюноотделение и уже скоро всем заметное возбуждение.
        - Ой! - взвыл монашек, ушибленный голубоватой молнией.
        - Ниче! - деловито ответила на это жена, сдувая дымок с кадуцея и кровожадно оглядывая громадное трясущееся поле деятельности.
        Разгоряченная, раскрасневшаяся от разминки, любимая была так прекрасна! Волновали две вещи: на нее пялились посторонние мужчины, хоть и слегка ушибленные на головы, и мне скоро будет неудобно стоять, придется на штаны вешать шляпу.
        - Н-не надо! Хватит! Мы все поняли! - заорали обитатели святилища. Больше всех надрывался монашек-келарь, потому как ему больше всех и доставалось. Замечу - вполне заслуженно!
        - Еще кто-то хочет меня «девкой» и «нечистой силой» пообзывать?! Есть добровольцы?.. - воодушевленно спросила гневная Илона, подбоченясь и разбрызгивая вокруг себя мелкие молнии, сопровождаемые ударами грома и прочими божественными атрибутами.
        Мохнатые слуги Рицесиуса, оседлавшие крылатые весы, воспарили над алтарем и показали всем мухобойки.
        - Н-нет… - промычали потрясенные в прямом и переносном смысле кузнецы. Келарь закатил глаза, искусно изображая павшего в неравной схватке с новой богиней.
        - Так, дорогие, - уверенно помахивая кадуцеем на манер полицейской дубинки, заявила Илона. - Будет или по-плохому, или по-нашему!
        Я подумал: «Что, впрочем, одно и то же…»[14 - Цитата из «Серьезного Сэма-2»: «Будет по-моему или по-плохому… Что в общем-то одно и то же…»]
        - Слушай сюда, лопоухие!
        Кузнецы поразевали рты от удивления. Хм, узнаю свою жену!
        - Говорю один раз и дважды для глухих и тупоумных повторять не буду! Если тут кто-то дятел, то пусть засунет клюв в свое дупло и не отсвечивает! Я - законная заместитель Верховного бога, пока он отправился по делам! Вот символ моей власти! - Мелькнул кадуцей.
        Монахи и служители святилища покорно упали на одно колено и склонили головы. Затем смиренно поднялись, не поднимая взгляда.
        - Сейчас вы выйдете отсюда на цыпочках и дадите мне возможность поговорить с божьими посланниками! - Илона кивнула в нашу сторону. - А потом… - Она злорадно потерла руки, отчего недавно очнувшемуся келарю немедленно поплохело и он снова закатил глазки, сползая на пол. Притворщик! - Потом я с вами, братие, немного потолкую! По существу! Потому что некое существо существенно мне нагадило и по идее уже должно минут пять как перестать существовать! Однокоренные слова я употребляю для легкости запоминания!
        Шатию-братию как метлой вымело! Один миг - и остались мы с Денькой. Я получил приветствие от любимой, правда, несколько не то, на которое рассчитывал.
        - А теперь скажи, разлюбезный супруг… - игнорируя притихшую арианэ и скрежеща зубами, напала на меня разгневанная жена, супружеские права на которую я уже больше недели не могу реализовать. - Объясни-ка мне, какая нелегкая понесла тебя с Денькой на болота!
        Пришлось рассказать, коротко и понятно.
        - Подкова, говоришь… Интер-ресно… - задумчиво переспросила жена. Почесала кадуцеем нос.
        Так и потянуло его поцеловать! Нос, разумеется, кадуцей мне и даром не сдался! Его, скорей всего, и так уже кто ни попадя обслюнявил, да и после потной лысой макушки не мыли.
        Жена села в позу лотоса, демонстрируя смешные мохнатые тапочки и округлые коленки, которые так хотелось погладить. К ней подлетели служители богини любви и начали шептать в оба уха. Илона вскинулась и отрезала:
        - Эта сволочь оскорбила И. О. верховного бога, попыталась угробить моего мужа и брата - и вы предлагаете дать его вам на посылки, стрелы выдергивать?! А вот не будет этого! Слишком жирно!
        В это время тело Илоны начало потихоньку истончаться.
        Денис указал ей:
        - Илонка, ты исчезаешь!
        Та сразу среагировала:
        - Зовите этих красавцев!
        Те чинно влились в храм без единого звука.
        - Слушайте внимательно, убогие! - громогласно изъявила священную волю Илона. Указала на нас пальцем. - Вы всеми силами поможете этим людям! Не только безвозмездно выкуете в святилище горгулью подкову, но также дадите проводников и поможете как можно скорее выйти из болот. Понятно?
        - Понятно! - единогласно отозвалась паства.
        - Где тот ваш… Хома? - капризно спросила Илона.
        Монах не отклинулся. Жена повела кадуцеем - и жертву немедленно притащили к алтарю поближе. Монашек бился как припадочный и упирался обеими ногами.
        - Денежку уважаешь и покушать в тепле любишь, да, командир? - вкрадчиво поинтересовалась Илона. - Везде лезешь поперед батьки в пекло, а совесть и особую связь с богом давно потерял, да? - И ласковый взгляд, от которого хочется залезть под стол. - Хорошо, я помогу тебе, Мидас обожравшийся… - злобной гадюкой прошипела она. Громко объявила: - С этого дня начнешь вести перепись населения!
        Монашек было воспрял духом. Глазки заблестели, щечки загорелись, на лице - райское блаженство… Видимо, при мысли о придорожных тавернах и кабаках, многочисленных взятках, богатых вспомоществованиях и полной бесконтрольности.
        - Да не обычного, - опустила его жена с небес на землю, - а волшебного! Чтобы пересчитал и учел поименно каждую - слышишь, каждую! - кикимору, горгулью и горгула. Нашел и записал данные на каждого лешего и домового! - Постучала в задумчивости пальцем по нижней губе. - И кого я тут еще не называла? О! Арианэ, уборов, Белую Руку, маньяков, ырок, укрутов… и прочих! Всех!
        Хома сбледнул.
        - И попробуй хоть кого-то пропустить! - добила злосчастного проверяющего разъяренная И. О. верховного бога. Посулила: - Ежели я тебя, ненасытная утроба, в том заподозрю - будешь считать и переписывать каждый раз заново! И у каждого интересоваться, как зовут его маму с папой до седьмого колена, и спрашивать удостоверение морды!
        Бедолага упал в настоящий обморок.
        - Все слышали? - резко переспросила жена.
        Присутствующие, кроме нас с Денькой, пали на колено, удостоверяя: они слышали божью волю.
        - Все вон, кроме них! - Илона повторно разогнала трясущихся зевак. Ее тело уже виднелось тонкой дымкой - видимо, любимую затягивало обратно.
        Словно покорное стадо, кузнецы вышли из алтарной комнаты, забирая с собой наказанного Хому. Тот, подвывая, все пытался толкнуть речь в свое оправдание. Его жалобные стенания единодушно игнорировали.
        - Слуш внимательно! - заторопилась Илона, сильно нервничая и проглатывая окончания. - У меня есть зервизбдун… - Взмахнула рукой. - Короч, неважно. Я не слышу, но могу тебя увидеть. Если напишешь покрупнее - мне будет понятно, я смогу прочесть и помочь вам как-то. Понял?
        Я молча кивнул.
        - А ты, выдра перепончатая, тронешь моего брата - располосую на веревочки и шарфик свяжу Хоме в странствия! Усекла, инстинктом ушибленная?
        Русалка нахмурилась, но промолчала, выбежав наружу. Илона снова повернулась ко мне:
        - И помни! Я вас обоих очень лю… - Жена исчезла.
        Мы остались в храме вдвоем с Денькой. Когда вышли - заметили: наступил вечер. Солнце клонилось к западу, поливая землю рубиновыми лучами.
        У храма выл, отчаянно цепляясь за выступающие камни фундамента, удрученный Хома. Слезные жалобы и закатанная истерика взяточнику не помогли: с тощим мешком, с продуктами и куцым одеялом-скаткой добросовестные кузнецы, славные божьи люди, раскачали келаря за руки за ноги и с треском кустов выкинули в сторону леса. Бородатый игумен погрозил на прощанье келарю увесистыми клещами.
        Вскоре наступила тишина. Завывания на дороге затихли.
        - Завтра с утра куем подкову, - пророкотал главный кузнец.
        Нас отвели в общежитие для паломников. С усталым вздохом смежив веки, я прикорнул на лавке рядом с Денисом. Арианэ надежно пас Сухлик, и это примиряло с его существованием…
        Денис
        В моей прежней жизни было мало сюрпризов (за исключением Илоны!). Иногда у меня складывалось впечатление, что мы живем в центре огромного застойного болота. Зато теперь… находимся в самой сердцевине реального, но я уже неделю с тоской мечтаю о прежнем застое.
        Верните мою эпоху застоя обратно! Хоть бы самую его малость! Пусть будут любимые дурики, серийные маньяки и студенты! Я к ним привык! Согласен даже не требовать прибавки жалованья!
        Раньше я твердо верил: если не брать дурного в голову, то и с тобой ничего плохого не случится. А тут… угодил в мясорубку и никак не могу понять, куда и когда меня в следующий раз догонит гигантский нож. А попробуй угадать: отрежет голову или даст пинка? Сплошные американские горки!
        Итак, в четвертую ночь на болотах со мной что-то приключилось. Вернее - приключилась! Амнезия. С головой - насколько возможно в тех экстремальных условиях, в которые я попал, все было в порядке! - а вот память отказала.
        Полностью очнулся я уже возле кузни, когда почтенные мастера и молотобойцы дрались с нашими, значительно превосходя их в количестве. На мне мертвым грузом висели два зеленых ребятенка непонятной наружности с криками: «Папаня!»
        Ну, хоть не «маманя» - и то хлеб! А то ведь мучился бы потом жутким вопросом: разве я крокодил Гена, чтоб такое на свет породить?
        Во рту было сухо, мучило чувство, будто кот там нагадил, но в остальном все вроде нормально. Провел ладонями по лицу и пощупал скальп на предмет целостности: по голове не били!
        Пока противоборство с кузнецами затихло, я судорожно пытался протестировать свое состояние: невроз? Истерический невроз? Шизофрения? Синдром Корсакова? Органические поражения корково-подкорковых структур? Клещевой энцефалит?
        Парамнезия - да, несомненно! Выпал кусок ночи и почти весь день - вон солнце начинает садиться. Ретроградная амнезия? Да, пожалуй. Псевдореминисценций[15 - Нарушения воспроизведения событий во временной последовательности.] вроде нет. Конфабуляции?[16 - Ложные, фантастические воспоминания.] Под вопросом. Осталось только прийти к решению, ЧТО считать болезнью - инфекцию, переохлаждение или удары по голове. Еще?..
        Многочисленные диагнозы и соответствующие им медицинские термины множились у меня в голове, как тараканы на кухне нерадивой хозяйки, разъедая веру в себя. И ведь МРТ[17 - Томографическое исследование методом магнитного резонанса.] - исследование мозга и энцефалограмму тут пройти негде! И клиники хорошей нет! Я уж про толкового психиатра молчу! Не к ведуну же за психиатрической помощью обращаться! Голова пухла.
        Хорошенько поразмыслив, под занавес я припомнил также, чем грозит в Средневековье статус психически больного. Мне стало совсем нехорошо. Представил себя закованным в цепи в местном дурдоме. Или доброго мускулистого дядю-хирурга с долотом и пилой в руках - и себя… с дырой в черепе. Как самый мягкий вариант - оборванного, немытого в виде гнусаво подвывающего юродивого на паперти.
        И резко передумал. Пою я плохо, почти как Илона. Решил, как бы там ни было, до возвращения в наш мир или других случайностей стойко прикидываться здоровым, бодрым и в своем уме. Придя к такому логичному выводу, облегченно вздохнул - целее буду!
        Кстати, решение было принято очень вовремя. Потому как иначе эфирную Илону, гвоздящую злых недругов в храме вполне материальным кадуцеем с традиционными гадюками над стилизованной чашей, мог бы и не пережить!
        Дальше все прошло как по нотам. Не считая невыносимой навязчивости русалки, которая клеилась ко мне похуже нового скотча. Но у меня была массированная поддержка в виде зятя и двух детишек кикиморы, которых я сам же и пригласил, как впоследствии выяснилось. Совместными усилиями от Клены мы отбились. Теперь рядом на лавке храпел Кондрад, на мне вольготно разлеглись детишки, а впереди ожидал еще один веселый день в чужом мире.
        Подков выковали целых пять! Просили все, нам не дали! - мы хотели их получить про запас. Пользуясь случаем, из нас с Кленой выпустили добрый стакан кровушки. Ну донорством я занимаюсь не первый день, это дело для меня привычное. А русалка хлопнулась в обморок.
        - А давайте мы ее тут и прикопаем! - предложили солдаты, добрые и отзывчивые парни. От их слов наворачивались слезы умиления и признательности.
        - Чтоб не мучилась животинка!..
        - Не оживет? - деловито поинтересовался я у аборигенов.
        Богуш приподнял безжизненную руку русалки и засомневался:
        - Кто ж ее знает? У нечисти все не как у людей. Может, и вылезет…
        Я представил арианэ в виде зомби. Передернул в ужасе плечами. Тогда мне только и остается как прикинуться умертвием и стенать рядом, попрошайничая кружечку крови или берцовую косточку. Брр! Вот еще! Я категорически отказываюсь! Моей психики на то не хватит, и тогда начнутся вышеописанные прелести, а я морально пока не готов стать пациентом ЭТОЙ медицины!
        - Хорошая идея, - признался я. - Но пока не будем действовать столь радикально!
        - Ради… как? - вытаращился на меня Никодим. - Ну вы, господин, и зверь! Даже мы до такого не додумались!
        - Это они о чем? - недоуменно спросил у подошедшего Кондрада.
        - Это они думают - ты заклинания читаешь, - хмыкнул зять, брезгливо рассматривая русалку в обмороке.
        Мы уж было собрались сходить за водой, как к девушке подкрался пропавший до этого кот-стоговой и с урчанием начал строить себе гнездо в ее волосах.
        - Красавец! - с удовлетворением прокомментировал Черный Властелин. - Всегда найдет теплое местечко!
        - Ща-а-ас! - прошипел кот, выгибая спину и сгребая русые пряди волос когтями. - Сам не хочешь попробовать на этой метелке спать? - и плюхнулся прямо в середку «вороньего гнезда». - Нашли «теплое место» на передовой! - выпустил когти и замурлыкал, перебирая лапами.
        Мы заинтересованно переглянулись и присели рядом на корточки:
        - Зачем тогда рискуешь?
        - Жалко Клену, - промурлыкал котяра. - Пропадет совсем. Русалка сгубит.
        - А ты, значит, спасаешь? - уточнил Кондрад, протягивая руку и почесывая животное за ушком.
        Кот зло сверкнул голубыми глазами, клацнул зубами в миллиметре от руки и, повернувшись к нам тылом, прошипел:
        - Не спасаю, усыпляю! - снова запел свою песенку.
        Но тут бамкнул колокол наверху часовни, русалка завозилась и очнулась.
        - Что со мной? - произнесла русалка-Клена, нервно ощупывая лицо и голову.
        Мы встали и отодвинулись. Девушку, безусловно, было жаль, но арианэ лично у меня вызывала отторжение и явное нежелание общаться. Кондрад, мне кажется, испытывал похожие чувства.
        - А-а-а! - сорвалась с места Клена, высоко подпрыгнув с положения лежа. - Снова этот поганец в волосах окопался! А-а-а! Спасите! Помогите! Отвяжись от меня, урод проклятый! Чтоб тебе когти кузнецы большими клещами повыдергали! - и забегала, вопя как оглашенная.
        На ее голове гордым флагманом реял кот, прижмуривший глаза и тоже вопящий:
        - Кому еще кажется, что это «теплое место»? Хотите поменяться и прокатиться с ветерком?
        Солдаты, привычные к шумным утренним побудкам, даже не почесались. Кузнецы от нечисти с ужасом шарахались, так что изощрялась она долго, пока ей не удалось скинуть нахальное животное.
        - Тяжелая это доля - спасать! - задумчиво вздохнул зять. И я с ним согласился.
        Итак, не прошло и половины дня, как мы получили три новенькие симпатичные подковы. На прощанье нам дали дорожные припасы, пару теплых одеял, кучу напутствий и дядю-кузнеца два с гаком метра ростом. Этот милый человек был к нам приставлен, чтобы довести обратно и, как подозреваю, чтобы мы ненароком опять к ним не вернулись.
        У самого края леса нас догнал запыхавшийся стоговой в человеческом облике с криками:
        - Вы куда без меня намылились?!
        Покуда остальные посмеивались, а русалка возбужденно верещала, он незаметно сунул мне и Денису еще по одной подкове со словами:
        - Неча свое имущество разбазаривать!
        И началась обратная эпопея…
        Чавк-чавк - по болоту. Чавк-чавк…
        - Кондрад, ты знаешь, что у него вши? - спросил я зятя, указывая на кузнеца, по виску которого проползла одна такая серая пакость, и раздумывая над тем, что мужик всех наших обязательно вшами перезаразит. - Надо пролечить…
        - Обойдутся, - уверенно отмахнулся Кондрад, вытягивая ногу в ботфорте из вязкой жижи. Как только вытянул одну - увязла другая! - Они у него здоровые, не болеют…
        Удивительная простота нравов! Не знаю, смеяться или плакать.
        И опять чавк-чавк…
        Ко мне, знаменитому лекарю (кто заложил - убью!), обратился простуженный солдат. Я приложился ухом к груди и послушал его легкие:
        - Та-ак, дыхание жесткое, катаральные шумы… Знаете, мне сильно не нравится ваш кашель…
        - Что поделать, - смущенно улыбнулся вояка, - другого у меня нету.
        Издеваются они, что ли?!
        - Так чем его лечить?
        Я сглупил. Ответил не задумываясь, на автомате:
        - Горячая ванна, ложка меда, рюмка коньяка или водки - и все как рукой снимет! В крайнем случае, теплое пиво! - не сообразив, что мы на болотах, а не дома.
        Довольный солдат очень обрадовался:
        - С ванной и пивом не выйдет - а бренди сейчас полечимся!
        После чего я получил выволочку от ведуна и Кондрада - мол, спаиваю их коллектив. Я спаиваю? Это я-то спаиваю?!
        Как пили на брудершафт свежий самогон с Белой Рукой и обмывали подковы в их ядреной смеси - рассказывать не стану.
        Хотя я-то как раз в рот не брал! Слишком въелась в печенки любимая наркология. Там стадии опьянения и деградации так расписаны - любо-дорого! От легкой степени опьянения до алкогольного делирия, галлюцинаций и психоза Корсакова.
        В результате - минус одна подкова. «Затерялась», - как уверяла нас вечно похмельная березовая братва, стыдливо пряча глаза. То были еще цветочки!
        Как отпаивали тем самым дареным самогоном на березовых почках бедных, заморенных строевой подготовкой кикимор и болотяниц - тоже умолчу! И как они громко выли, прощаясь с Путятей, и поливали горючими слезами наши подковы, умоляя подарить хоть одну, - тоже.
        Хотя у кикимор я уже пил! С горя! Моих «деток» кикиморы обратно забирать наотрез отказались, вот мы их и «уговаривали». Кстати, ко всеобщей бабьей радости и нашему огромному удивлению, егерь-вдовец, поддавшись на кикиморовы слезы, остался у них еще на некоторое время. Вот уж не понимаю, чему те радовались: зеленые бабенки вроде ж на его военную диктатуру жаловались?
        Еле-еле уговорили забрать от «папки» прилипчивую малышню, отдарившись громадной взяткой - одной запасной подковой. Можно сказать, от груди ее оторвали. И что?!
        А то! Прошли где-то с пару километров, и наши детки объявились! К «папе» сбежали. Хорошо, что я сумасшедший, который только прикидывается нормальным. А то бы опять рехнулся!
        Сухлик непонятной ориентации вовсю приударял за арианэ, дарил букеты, исполнял арии, получая от нее пинки и затрещины.
        Особенно запомнился один романтический момент.
        Ночью, когда все попадали спать, раздался вопль, по децибелам равный кошачьему в середине марта. Причем вопль сопровождался струнным бренчанием. В какой-то миг мне удалось разобрать слова:
        - О выйди, выйди, друг прекрасный! Пора, красавица! Проснись! Где же ты, девица, где же ты, красная?!! Взором меня ты коснись!
        Коснуться его захотелось. Даже очень! Поленом или кочергой. Разиков пять. Даже при том, что болело все тело, оно все же услужливо соглашалось встать и отвесить музыкальному экспериментатору хорошего пинка. Ради страдающих ушей и лишенного сна организма.
        В нашей палатке заворочался Кондрад, тихо матерясь сквозь зубы, обуреваемый схожими, но куда более кровожадными планами. После их осуществления объекту королевского внимания оставалась одна прямая дорога - в монастырский хор.
        И только Клена тихо посапывала, убаюканная стоговым. Она даже головы не повернула на кошачий концерт, устроенный в ее честь.
        Пока мы, бурча и покряхтывая, вставали и переглядывались, обещая певцу все прелести «ласковой» жизни словами и взглядами, снаружи раздался шум и наш солист заткнулся.
        - Не иначе как мужики проснулись, - тихо хмыкнул Кондрад. - Довел он их, бога уже не боятся.
        Но мы немного ошиблись в личностях. Выглянув из палатки, мы узрели Сухлика, примотанного к березе мужиками из партии Белой Руки, которые, пыхтя, запихивали богу в рот портянку.
        Один из радетелей за тишину повернулся к нам и с непосредственной детской улыбкой сообщил:
        - Вы уж нас простите, но ваш менестрель нам все похмелье изгадил!
        - Ничего-ничего, - закивали мы. - Располагайте им и пользуйтесь на здоровье! - и ушли, довольные, спать.
        Больше Сухлик серенад не пел и по ночам вокруг палаток не шастал.
        Стоговой каждое утро просыпался в волосах у Клены. Она просыпалась у меня под боком, яростно отбрасываемая разъяренными детишками.
        Это вообще отдельная песня.
        У нас все интересные события происходили всегда по ночам. Мы днем никак не могли разобраться: кто кого любит и кто с кем должен спать, поэтому на «угадайку» оставалось темное время суток.
        Только закроешь глаза и провалишься в сон, как тебя - бац! - и разбудят. Особенно меня нравилось будить кикиморчатам. Но в последнее время детишки проявляли милосердие и обходились своими силами и подручными средствами.
        Средства, как упоминалось, были подручными и не всегда безопасными. Когда меня заминировали птичьими яйцами и бомбочками с тухлой болотной водой, мое терпение шептало мне «прощай», но еще оставалось при мне. Когда меня замаскировали еловыми ветками и обмазали сверху глиной для надежности - терпение уже орало «Покеда навеки!» и собирало манатки. Но когда детишки собрали со всего лагеря оружие и устроили загон русалки, метая в нее острые предметы, я нашел у себя прядь седых волос. А матерному лексикону Кондрада научились все окрестные звери!
        Кондрад… Зять, по-моему, не спал вовсе, разъедаемый тревогой и сомнениями. Я лично, наоборот, спал больше обычного. Даже когда шел или ел - и тогда спал!
        Словом, чудесное времяпровождение эти туры по болотам! И достопримечательностей валом - не унести! Для экзотики - вечно мокрые ботинки и сапоги, сырые спальники и палатки, холодина, трясина, проснувшееся комарье и мошки, гадюки и нечисть, как магнитом притягиваемая к злосчастным подковам.
        Вы думали, здесь только кикиморы и лесовики Белой Руки живут? Ага! Мы тоже так поначалу думали! Нас переубедили!
        Во время лесного пробега мы успели познакомиться с бенни, маньяками, ырками и укрутами. И уборами - о как!
        Самые относительно безобидные - бенни. Говорят, они родственницы баньши. Еще их называют «прачками у ручья», потому что они якобы стирают окровавленные одежды тех, кому предстоит умереть. Ходят они в зеленом; ноги, как у гусей, - красные и с перепонками. Судя по рассказам у костра, эти дамы - воплощенные жертвы местных акушерства и гинекологии. Духи смертных женщин, умерших родами. И не знать бенни покоя, пока не выполнят три таинственных, известных только им условия.
        Вообще-то они, словно шотландские баньши, пророчат смерть, но, как вы понимаете, человека двадцать первого века напугать стопкой обрызганного красной краской нательного белья нереально. А уж для врача или обычной женщины и вовсе рядовое явление. Даже наши солдаты и те не испугались! Девушкам надо идти на курсы повышения квалификации. Наша Клена на них только зашипела - бенни сгинули, как и не было.
        - И не очень-то хотелось! - Сизой дымкой растаяло в вечернем воздухе, оставляя после себя огромную стопку чистого белья.
        Мужикам так понравилось, что они очень долго зазывали бенни заходить на огонек и постирать еще чего-нибудь. Богуш для такого дела соглашался расстаться с прошлогодними портянками и нательной рубахой, сшитой его мамой на двадцатилетие сыночка. А мне казалось, ему около сорока…
        И если вы думаете, что маньяки - это мужики с бензопилами или ночные душители, - вам наврали! Маньяки - призраки, которые носятся по ночам в виде падающей звезды, а днем пристают к женщинам на покосе! Ну насчет женщин и покоса маньяки в нашем случае сильно погорячились. Потом долго удирали от разъяренной арианэ, а она «косила» их градом размером с телячью голову, ругаясь на своем шипящем диалекте. Впрочем, туда и нормальные слова иногда попадали… нецензурные. Теперь лексикон обогатился и у насекомых тоже.
        Ырки и укруты[18 - Ырка в славянской мифологии - злой дух с глазами кошки. Согласно поверью, в ырку перерождается дух самоубийцы. Нападает на одиноких путников. Укрут - его помощник. Он приносит ырке в мешке детей-неслухов, и ырка сосет у них кровь. Славяне отгоняли ырку и укрута словами, повторенными троекратно: «Чур меня!»] - пат и паташонок. Одно огромное и лохматое, второе - мелкое и голодное. Правда, кто из них кто - я запутался. Оба противно воют и привыкли, что их местные боятся до смерти. Ну так вот: забоялись нас! Они! Свет моего подсевшего айфона в сумерках напугал их даже гораздо больше священной ярости ведуна или присутствия Сушняк… Сухлика. А потом я изобразил арию Витаса, и нечисть бежала с позором, даже не попробовав повторить.
        Уборы… о-о-о! Уборы выползли напоследок. Их уже забоялся я. Но не совсем по той причине, что остальные! Уборы - дневные вампиры, немертвые, которые не получают крови, потому что слишком слабы. Жрут навоз и падаль. Теперь понятно, почему я кинулся от них удирать? Ходячая страшилка для любого врача, воплощенная антисанитария - истощенные тела, распространяющие по округе невыносимую вонь! Уфф… хорошо, что я не хирург. И не терапевт! Таких красавцев-бомжей мне лечить не приходилось.
        И опять на помощь пришла арианэ. Пара уверенных взмахов руки - и наших вампиров смыло! Куда? Сказать затрудняюсь. Куда-то… Ручеек превратился в стрелу воды, и вонючек унесло в постирку. Аут. Умница девочка, в медицине главное - гигиена!
        И опять по болоту: чавк-чавк! Хрусь! Плюх! Ой! (Это я тону в грязи!) Шмяк! (Это меня вытащили.) Чавк-чавк! «Папа, хотим кушать! Папа, не хотим мыть руки! Папа, хотим писать! Папа, расскажи сказку! Тетя - бяка!» И так по кругу, с утра до ночи. Прочавкав четыре дня, на пятый героические Сусанины… ой, то есть трио Сухлик с ведуном и кузнецом вывели нашу спасательную экспедицию к лошадям у леса.
        Кузнец сразу распрощался с нами и чуть ли не бегом припустил обратно, шепча благодарные молитвы. Ха! Ранимый какой попался! А мы, между прочим, и к святилищу с приключениями добирались, и обратно! И никто молитвы непрестанно не шепчет и с пол пути не сбегает!
        Я, мокрый и голодный, с протяжным стоном снял ребятню и рюкзак с закорка и свалился наземь. Привал.
        - Папа, хотим пить!
        Совершенно обессиленный, с трудом собрал остатки мужества, напоил ребятишек и в практически бессознательном состоянии флегматично наблюдал за очередным грандиозным сражением между русалкой и мальками.
        По какой-то неустановленной причине страшно могучая и опасная магия арианэ против детишек кикиморчат не работала. Совсем. Чем малышня с огромным удовольствием и пользовалась!
        - Ой! Ай!
        - Чтоб вас, пострелята!
        - Загоняй ее, сестренка, от нас не убежит!
        - Помогите!!! - Это уже арианэ.
        По лагерю летали стрелы, мечи, ножи и топоры. Свой арбалет я уже давно не пытался разыскать - все равно бесполезно!
        Кондрад орал, солдаты ржали, черный голубоглазый кот с упоением «намывал гостей» в сторонке. И тут разом эта чехарда кончилась. Я с удивлением поднял голову и открыл глаза: слишком тихо. Неужто на нас скинули ядерную бомбу?
        И тут тишину разодрал крик:
        - Мерзавцы, ироды, тати! Пошто детишек моих украли?!!
        Ему вторил радостный детский вопль:
        - Маманя! Мама! Мамочка!
        Мои детишки побросали ножи и топоры и помчались навстречу разъяренной кикиморе, которая, вооружившись вилами, пришла на разборки в наш лагерь.
        - Кто? Кто посмел?! - разорялась узловатая мадам, ощупывая и обцеловывая потомство.
        - ПАПКА! - сдали меня маленькие Павлики Морозовы.
        И быть бы мне пронзенным гневной теткой, но за меня успел вступиться Кондрад. Черный Властелин с истинно аристократической находчивостью сказал ей:
        - Мадам! Где же вы были?! Мы устали вас тут ждать!
        Растерянная кикимора начала бестолково оправдываться:
        - Да я… Да вот…
        - Из-за вас мы задержались на целых два дня! - строго внушал ей Кондрад. - Нельзя так безответственно относиться к собственным детям! Будьте любезны, заберите два этих воплощенных кошмара и дайте нам хоть одну ночь поспать спокойно. Удачи, мадам!
        Оглушенная кикимора сгребла своих чад и пошлепала в лес. Детки прыгали у нее на загривке, махали ручками, оглядывались и кричали:
        - До свиданья, папа!
        Я сел и, слегка покачиваясь от переутомления, помахал ребятне вослед. И отрубился, заползя в поставленную солдатами палатку.
        Этой ночью я впервые выспался! Да не я один! Арианэ - и та тихо вползла и молча пригрелась под боком. Да, «маленькие детки - маленькие бедки»! А до больших я могу и не дожить. Ночь прошла непривычно мирно и спокойно.
        Утром отдохнувшие путешественники с неописуемой радостью и огромным облегчением покинули край болот и отбыли в королевский замок Лайе.
        То ли я полегчал, то ли озверел, но всю обратную дорогу до деревеньки, где расквартирован отряд Деррика, мой мерин даже не рыпался. После первого же удара каблуками по ребрам и слов: «Только дернись - сдам на фарш!» - Увидев мою зверскую рожу, конь сник и свои фокусы больше не показывал. Мало того, я в жизни не встречал такого смирного и послушного коня! Просто сказка! Мечта! Идеал конюшен!
        Я чувствовал себя на свободе. По сторонам мелькали позеленевшие обочины. Кое-где селяне, нажимая на плуги, которые тащили приземистые крестьянские лошадки, перепахивали узкие и длинные огороды, обнажая жирный чернозем. Весело переговаривались едущие домой солдаты. Мрачно трюхал на неведомо откуда взятом ослике недовольный Браторад. Таинственный покровитель заставил его поехать с нами дальше до Лайе.
        По пути нам встречались подводы, едущие в сторону столицы или обратно. Чирикали птицы… И дышалось теперь полной грудью - легко и привольно. Потеплевший воздух дарил обещание мая.
        На деревьях и кустах набухали цветочные почки, кое-где появились одиночные цветы. Одомашненные крокусы и гусиный лук под заборами и возле домов выпустили стрелки бутонов. Еще день-два - и начнется их массовое цветение. В такой обстановке совершенно не хотелось будить в себе плохие мысли о том, что мая могу и не дождаться, а июня мне наверняка не пережить. Ни к чему! И я заливисто смеялся каждой солдатской грубой шутке и старался избегать арианэ. Успеется. Та словно по обоюдной договоренности, не стала меня трогать. Спасибо и на том.
        Еще спасибо Сухлику, который не оставлял водную деву своим страстным мужским вниманием. Он нависал над ней, словно стрела Эроса, не давая зеленоволосой хищнице отвлечься от себя ни на минуту. То пел, то читал стихи, восседая на колченогом одре, который ему всучили добрые кавалеристы, то играл на губной гармошке… В общем, трудился по две смены, как шахтер в забое.
        Так, во взаимном благодушии, мы прибыли в деревню.
        В селе вышла неувязочка. Наши солдаты категорически отказались покидать своего обожаемого Кондрада. Он метал громы и молнии, разве что трибуналом не грозился - бесполезно! Ему вежливо напомнили, что от короны он публично не отрекался, полномочий не складывал. Соответственно первостепенная задача любого солдата - беречь и охранять своего владыку и властелина! И хоть тут их режь!
        Мало того, вдохновленный примером товарищей, за нами увязался ВЕСЬ ОТРЯД! Кондрад, хоть и ругался, но доводы воспринял. И смирился, скрежеща зубами.
        Одно обеспокоило. С каждым шагом в сторону Лайе Кондрад становился мрачнее и мрачнее. Я отозвал его в сторонку и прямо спросил:
        - В чем дело?
        Кондрад потер выбритый подбородок и горько сказал:
        - Понимаешь, Денис, у каждого солдата есть свои приметы, внутреннее предчувствие, ощущение опасности…
        - У нас это чувство зовется «интуиция», - перебил я его.
        - Так вот, - продолжил зять. - У меня она всегда работала весьма неплохо. Хорошее и плохое я всегда чуял за версту. Сейчас мое внутреннее чувство, та самая ваша интуиция, орет в голос - грядет несчастье! Огромная беда, которую не изменить и не исправить. Надвигается что-то страшное. Я пытаюсь понять что, но не понимаю. Одного боюсь больше всего: не могу увидеть, как там Илона. Знаю, это глупо. Уверен - с ней пока все в порядке! Но не могу успокоиться.
        - Может, просто мерещится?.. От усталости? - Я попробовал его перебить, но Кондрад упрямо сжал зубы.
        Словно в полусне он продолжил:
        - Меня что-то гложет. Лишь однажды меня преследовало настолько противное чувство - накануне битвы под Мантором! - Кондрад поднял на меня измученные глаза. - И своему врагу не желаю того пережить! Будет лютая сеча, поверь мне!
        - Горгулы? - Я и сам заволновался.
        - Нет, - мотнул головой Черный Властелин. - Н-не думаю…
        - А что тогда?..
        И получил задумчивое:
        - То-то и оно, что не знаю… И даже не могу пока представить. Это и пугает. Болит у меня сердце за Илонку. Не болит - печет! Огнем…
        Мрачные настроения у меня маленько рассеялись, когда с гиком и топотом лихие джигиты ворвались в стены замка. У горгулов был… День благодарения, Восьмое марта, Первое мая или еще какой-то другой праздник. Во всяком случае, нас никто не беспокоил, над ухом не каркал и рожи когтями не полировал.
        Даже странно. В душу закралось страшное подозрение. Я оставил конюху своего «скакуна» и, обежав кругом замок, облегченно вздохнул.
        Что-то в этом мире всегда остается неизменным! Или кто-то… В данном случае - горгулы! Они всем стадом опять пасли кого-то из дам, вися на заоконных решетках. И я, кажется, догадываюсь кого! В том крыле на третьем этаже как раз поселили Светлану Чибисову.
        Судя по количеству желающих подглядеть, занимаются с Дерриком они чем-то о-оч-чень увлекательным. А если вспомнить глубокую тишину и полузашторенные окна - о постороннем присутствии голубки даже не догадываются!
        Конечно, можно крикнуть во всю глотку и сорвать сеанс стриптиза, а то еще и чего поинтересней. Но поскольку я не самоубийца - да простит меня Деррик! - лучше благоразумно промолчу. Я целее останусь, и солдаты, которые сейчас распрягают лошадей и подводы у конюшен и каретного сарая, перетаскивая продукты в замок.
        Осторожно, на цыпочках, стараясь почти не дышать, вернулся к центральному входу. Там вовсю шла погрузка-разгрузка. «Деловая колбаса», подлый заместитель сбежавшего сенешаля, вовсю раскомандовался, уже только что пинки и зуботычины чужим солдатам не раздавал. Эх, повезло ему, что Кондрад отвернулся и отошел!
        И о-очень не повезло, что я вернулся! Под моим немигающим взглядом наш крутой «начальник и бизнесмен» посерел, зачах, стал меньше ростом и увял прямо на подлете. Ровно через минуту славный ночной «храбрец» и подлый подстрекатель, прихватив на плечо мешок муки, тихо сгинул в направлении кухни. Чему я, и не только я, а и все остальные были несказанно рады. Погрузка ускорилась. Даже Сухлик, подставив рахитичное плечико, волок куда-то узелки с припасами и корзину гогочущих гусей. Ведун - и тот впрягся в перетаскивание.
        К тому моменту, когда занимательные события начали закругляться, а горгулы очнулись и начали опять нападать, мы успели разделаться с основным фронтом работ. То, что осталось дожидаться утра, могло вполне полежать на воздухе ночку-другую.
        - Все в дом, быстро! - приказал Кондрад припозднившимся солдатам и слугам, и они порскнули от хищных когтей и крыльев горгулий под защиту замка. Мы успели.
        Илона
        Выкинуло меня обратно в ужасном настроении. «Видит око, да зуб неймет!» Зачем я замуж выходила, спрашивается? У меня, может, тоже инстинкты! Гормоны ламбаду пляшут! Парфенушки вескрылам в любви признаются! А вескрылы им цветочки таскают. Купидоны рядом пачками летают! А я одна как перст! На мужа только поглазеть могу. Издали!
        Кстати, стриптиз это изобретение не показывает! Как только приближается зрелище к порогу «после 18», так зервиз тут же стыдливо притемняется - и хоть убейся! То есть сам смотреть не буду и вам фигу покажу! Единоличник-ханжа! Пуританин хренов!
        - Илоночка, - подлетела ко мне Милли, - может, чем-то помочь?
        - У тебя есть запасная установка «Град», заряженная противоразмножательными снарядами? - мрачно поинтересовалась я, лихорадочно вспоминая радиус действия этой штуковины.
        - Нет! - растерянно развела руками миловидная амурочка. Ободрилась: - Но можем собрать опытный образец.
        - Не надо! - не рискнула я брать на себя ответственность за демографию чужого мира. - Будем справляться своими силами!
        Вскочила с кровати и забегала вокруг в раздражении. Нет, я прекрасно понимала мотивы поступков своих мужчин, но кроме них там еще болталась русалка, угрожающая жизни брата, и это не могло не злить. Чувствовала себя беспомощной и угнетенной!
        - Я вам тут не Гюльчатай! - выкрикнула в сердцах и долбанула о спинку трона кадуцеем. Один раз.
        - Сматываемся! - подлетели ко мне Севда с Терейном и, схватив за обе руки, попытались протащить через непроницаемый барьер. Притом приложив меня пару-тройку раз физиономией и вызвав в глазах бедной И. О. Рицесиуса поочередно: звездочки, сердечки и громко чирикающих птичек. Убедившись в безрезультатности сего действа, боги тоскливо вздохнули и закрыли собой.
        - А что такое? - отмахивалась я от кружащихся над головой пернатых и мельтешащих перед глазами мушек.
        Мраморный пол пошел трещинами и вспучился. Пахнуло жаром, как из доменной печи. На обломках былого великолепия под печальный вой парфенушек, громко подсчитывающих убытки, возник… двойник Кондрада?
        Высокий мужчина с обалденным телом, волосами цвета воронова крыла, необыкновенными зелеными глазами и подкупающей заразительной улыбкой. Даже ямочка на подбородке один в один. Фальшивый «Кондрад» улыбкой пока, правда, еще не блистал. В отличие от оригинала. И на том спасибо. А то расплачусь!
        - У меня глюки? - прошептала я, оседая на пол.
        Напряженные спины защитников меня проигнорировали, согнувшись в поклоне:
        - Приветствуем тебя, Иртихал, Повелитель Смерти!
        О как! Это я на огонек местную страшилку позвала? И зачем мне это было надо? Да ни за чем, просто планида такая… и с дурной головой не дружу. Угу. Но на мужа похож - как будто из одной формы отливали! Вот и верь потом, что у тебя эксклюзивный вариант! Везде контрафактный товар подсовывают!
        - И вам привет, многоуважаемые бог и богиня! - раздался хорошо знакомый глубокий красивый голос, от которого быстрее забилось сердце. - Зачем звали?
        - Это ошибка, брат. - Как истинный мужчина, Терейн взял разборки на себя.
        Я стояла сзади них на четвереньках и разглядывала красавчика, высунувшись между подолом Севды и джинсами Терейна. Видно было не все, и ракурс не очень выгодный попался, но похож подлец все же неимоверно! Это обстоятельство мне почему-то весьма не нравилось и ощутимо напрягало.
        - Вызвать бога смерти ты называешь ошибкой, брат? - мягко поинтересовался пришелец и легко спрыгнул с разлома.
        Мерзавец! Ну нельзя быть настолько похожим на моего мужа!
        - Это недоразумение! - пропела Севда и загородила меня юбкой.
        Я обиделась. Честное слово, либо этот красавчик такой ужасно-прекрасный, и меня надо заныкать, чтобы не съел ненароком… (интересно, у него зубы крепкие?). Либо я такая страшная, и меня нужно спрятать уже оттого, что кто-то опасается за хрупкую психику родственника. И так не эдак, и эдак не так!
        Я хрюкнула от возмущения и уселась на задницу, натянув на коленки коротенькую рубашку и приготовилась, страдая, размышлять. Или, размышляя, страдать? Подбежавшие надутые парфенушки притащили мне пару подушек, халат и чашку какао с булочкой.
        - Спасибо! - поблагодарила я, раздумывая, как можно зарихтовать пол, чтобы никто не догадался о внезапной экспансии.
        У меня лично руки в этом вопросе росли даже не из мягкого места… Их просто не было! Единственная попытка сделать маме с папой приятное и покрыть лаком пол закончилась полным ремонтом квартиры. Больше меня к стройматериалам не подпускали. Во избежание, так сказать.
        - А это кто у нас? - Надо мной завис двойник Кондрада в тоге.
        От него пахло хорошо знакомым ароматом лимонной полыни, утренней свежести. И еще чем-то незнакомым - кажется, легким запахом можжевелового дыма и древесного мха. Он коснулся моего плеча, и меня как током шибануло. Эротического заряда этого породистого красавца хватило бы на десятерых таких, как я!
        От всего этого я испытала двойственные чувства. Каламбур! С одной стороны, глядя на любимое лицо, хотелось затискать и зацеловать, погладить каждую черточку, с другой - чего это я постороннему мужику на шею вешаться стану, пусть даже он сексуален, как бог? Впрочем, он и так бог!
        - Какая изумительно красивая девушка! Ваши глаза полны огня, вы знаете? А ваше тело достойно резца лучшего скульптора. Волосы - они словно просят ветра. Ваша нежная, как лепесток розы, кожа соблазнит и святого! Губы… кто по своей воле сможет оторваться от подобного источника радости!
        Только что я получила выдающийся образец, как закадрить любую девушку. Во всяком случае, лучшего захода я в жизни не встречала. Кем бы этот красавец ни был, его притягательность действовала сладким ядом. Она, словно обухом в висок, лишала способности соображать. Заставляла гипнотически тянуться к зеленоглазому за следующей порцией ласки и внимания. А убийственное сходство с Кондрадом резало без ножа мое изголодавшееся по сексу тело и особенно отдельные части исстрадавшегося организма. Гормоны… эти мелкие сволочи выли на луну и толкали на неподобающее поведение.
        Все это оказало на мыслительную деятельность плохое воздействие, и я, не подумав, брякнула:
        - Слышь, ты эти маньячные претензии запихни себе знаешь куда?! Резцом он собрался меня ковырять! И вообще: никого нет дома! - почувствовав себя полной дурой. В накинутом халате, сидя на подушках, за подолом Севды, в одной руке - булочка, в другой чашка, между ними ни одной мысли, и нос чешется… Спрашивается, а кому сейчас легко?
        - Так-так! - тепло засмеялся Ихтиандр. Или Иртихал?.. - Значит, вас мы вычеркиваем?
        - И вас тоже, - насупилась я. - Вы никак в наш интерьер не вписываетесь, а для экстерьера слишком шикарно выглядите и приходите слишком разрушительно…
        - То есть вы меня, милая девушка, только что завуалированно послали? - вскинул брови этот бабник. Вот те крест! Бабник! Иначе на кой ляд по моим коленкам глазищами своими зелеными шарить? Кондрад себе такого никогда не позволял! Конечно, ему ж пришлось все сразу, в комплекте рассматривать, и, видимо, у меня в открытом наличии оказались более интересные части тела!
        - Если завуалированно - то как вы поняли? - озадачилась я.
        Нос чесался неимоверно.
        Не найдя ничего лучшего, сунула в руки смертнику кружку с горячим какао, на всякий случай предупредив:
        - Я не люблю, когда мне туда плюют! - и элегантно почесала нос, подвывая от удовольствия.
        В процессе этого удовольствия до меня вдруг дошло, КТО стоит надо мной и держит мою кружечку и ЧЕМ мне это может грозить.
        - Ик! - отреагировала на догадку. Отобрала чашку обратно и скосила глаза к носу, пытаясь сдвинуть полушария поближе, чтобы они между собой посовещались и меня вытащили, потому что ТАК влипнуть могла только я.
        - По спинке похлопать милую девушку? - заботливо спросил Кондра… Иртихал. От неожиданности я даже имя вспомнила.
        - Не надо! - гордо отказалась я и отъехала на подушках назад. На всякий случай.
        Теперь он надо мной подъемным краном не вис, авторитетом не давил и внешностью не соблазнял. Зато мне стали хорошо видны выражения физиономий моих соседей по коммуналке. И эти выражения не предвещали абсолютно ничего хорошего.
        - Зря отказываетесь, - играя волшебным бархатным голосом, будто сказочной флейтой, заверил меня красавчик, складывая руки на груди и вызывая у меня неконтролируемый приступ ностальгии.
        Я жестоким волевым усилием подавила возникшее в груди томление. Знала б, где он курсы пикапинга[19 - Пикапинг - направление отношений между мужчинами и женщинами, при котором легко заводятся на короткое время и, при взаимном удовлетворении, без моральных травм и обид, легко разрываются обоюдные связи. Принцип пикаперов - свободно закадрить и свободно расстаться с любой женщиной, не нанося ей моральной травмы.] заканчивал - всех своих братьев бы туда послала! Кроме Егора. Он и сам такие курсы вести может.
        - Возможно, - согласилась я и попыталась грациозно встать.
        М-дя-а-а, грациознее меня это делает только корова на коньках. Надо говорить, чем я посветила и чего показала? Не надо?! И слава богу, потому что парфенушки покраснели, а Терейну жена глаза ладошкой прикрыла. Один этот несмущаемый стоит и флюиды эротические по сторонам излучает! А самому хоть бы хны!
        Последнее я, кажется, произнесла вслух…
        - Хны? - поднял в удивлении брови бог, подавая мне руку, пока я барахталась на полу в подушках, запутавшись в халате и облившись какао. Булочка, кстати, тоже украсила меня собой в районе… Нет, не буду говорить где! Ареал распространения слишком большой.
        - Хны, говорю, мало ели! - выпалила я очередную глупость и посмотрела на него ясными и честными глазами, стряхивая с ресниц крошки.
        - А ее нужно есть?! Не знал… - На полном серьезе. И только зеленые глаза смеются. Боже! Я бы такое сходство с любимым запретила официальным указом! Под страхом смерти!
        - Что у вас с хной делают - не имею понятия… - угрюмо пробурчала я.
        Из двух зол выбирают меньшее. Я выбрала руку, вцепившись в протянутую длань, как в последний оплот надежды, и натужно размышляя: это я от рождения такая дура или на меня так разлука с мужем действует?
        Севда на заднем плане начала возюкать себя по лицу.
        - Простите, - засмотрелась я на нее, - мне нужно нарисовать на своей физиономии что-то еще…
        Богиня закатила глаза, сложила пальцы в щепотку и потыкала себе в нос.
        - Ой! - завопила я. - Вспомнила! Мне срочно нужно носик попудрить!
        Блондинка довольно закивала и показала на свое платье.
        - И… попу прикрыть! - радостно выдала я, выдергивая свою конечность и устремляясь к Севде. - Вы тут пока чаю попейте, а если воды не дадут, то милости просим в следующий раз зайти!
        - Тебя часто раньше головой вниз роняли? - прошипела богиня, затаскивая меня за ширму.
        - Нет, а что?.. Думаешь, еще не поздно начать? - озадачилась я, полностью растеряв мозги на полу. Или они утопли в какао?
        - Нет, ты сумасшедшая!
        Не прекращая шипеть и попутно давая мне различные нелестные характеристики, Севда проворно заставила своих херувимчиков таскать мне платья. И пока платья ко мне прикладывали, чтобы определить - выпаду ли я из декольте или нет, богиня посматривала из-за ширмы и сообщала:
        - Терейн у меня умница! Та-ак умело ведет интеллектуальные беседы!
        Я выглянула одним глазом в щелку. Терейн обеими руками смачно изображал у себя на груди размер эдак шестой. У меня после Иалоны взгляд наметанный!
        - Это он сейчас про глобус рассказывает? - поинтересовалось я у гордой блондинки.
        - А? - отвлеклась Севда и, покосившись на меня, заявила: - Этот цвет тебя бледнит!
        - Да-а? - покосилась уже я на платье, прямое, как карандаш, и впридачу грязно-болотного цвета с открытыми плечами и кружевами, призванными маскировать отсутствие «глобусов».
        - Да! - твердо сказала блондинка и сунула мне в руки зеленое платье, немногим отличающееся от первого. - Вот это освежает!
        - Освежает… чего? - покрутила я в руках опытный образец. - Мой свежий труп?
        - Уймись! - строго сказала Севда и выдрала у меня обновку. - С Иртихалом не шутят. Он так пошутит, потом будешь долго себя по ошметкам искать и собирать.
        - И где найдешь?.. - Я выкопала из недр завалов симпатичное бледно-лиловое платье-футляр и сейчас пыталась в него влезть без посторонней помощи.
        - Глубоко! Очень! - фыркнула богиня и милостиво помогла мне упаковаться.
        - Вот спасибо, дорогая! - искренне обрадовалась я. - Что б я без тебя делала! Дай бог тебе здоровья и мужа-вулканолога!
        - Это какой бог мне что должен дать?! - подозрительно зыркнула на меня Севда. - У тебя, Илона, язык работает впереди головы!
        - А где он должен работать? - вытаращилась я. - Сзади, что ли? Так анатомия не позволит!
        - Лучше бы позволила! - рявкнула богиня. - Это же бог смерти!
        - А как на моего мужа похо-ож… - вздохнула я. - Просто одно лицо!
        - И чего тут удивительного? - шикнули на меня. - Родной дедушка, как-никак!
        - КТО?!! - Мои волосы встали дыбом. От неожиданности я плюхнулась на пол. Раздался красноречивый треск материи.
        Теперь понятно, почему Рицесиус что-то болтал насчет кумовства и родственников! Он совсем не наши супружеские отношения имел в виду, а «дедушку»! Побоялся внука бога смерти у себя наверху оставлять заместителем. Ой, как мне это не нравится! Совсем-совсем не нравится!
        - Дедушка, - повторила Севда. - Только тсс! - я тебе ничего не говорила!
        У меня в голове быстро-быстро забегали стада всполошенных тараканов. А почему тогда покровитель Кондрада не этот… Ихтиандр, а Рицесиус? В чем причина?
        - Илона! - снова подтолкнула меня вперед Севда, потихоньку закипая.
        - А я типа ничего не видела? - захлопала я на нее ресницами. - И муж у меня низенький блондин с карими глазами?
        - Пойдем! - вцепилась в меня богиня. - Уже становится невежливым так долго отсутствовать!
        - Стой! - попыталась я удержать бьющую копытом блондинку. - У меня что-то в платье треснуло! - И кто меня услышал?..
        Заместителя Верховного бога выволокли из-за ширмы и галопом протащили по залу к беседующим мужчинам. Один из которых поднял на меня прозрачные зеленые глаза и задумчиво спросил:
        - Какая нынче странная мода пошла… Вам не дует?
        - Эм-м-м! - Теперь я поняла, почему мне так резво скакал ось! Правая нога была обнажена практически до самой талии, и теперь я всем показывала панталоны с милой розовой кружевной оторочкой. Кстати, обувью мы как-то не озаботились.
        Я пошевелила пальцами ноги, судя по припекающим ушам - порозовела, сделала морду кирпичом и честно призналась:
        - Для вентиляции - самое то!
        - И что ж вы, красавица, проветриваете? - Галантный подземник с удовольствием рассматривал мою конечность, приправленную кружевами.
        - Я не проветриваю! - Глупее я себя чувствовала только на литературной олимпиаде, когда попала туда вместо математической. - Я соблюдаю баланс тепла и холода! - О как завернула! Аж сама пришла в дикий восторг!
        - Как это оригинально! - лукаво заметил Иртихал. - Не хотите ли спуститься ко мне вниз? И вместе пособлюдать этот ваш «баланс»?
        - Да я бы с удовольствием. - Забыв про то, что у меня сейчас «кирпичная» физиономия, попыталась совместить вместе с ней еще и несчастную. Получился крошащийся кирпич. Жуткое, должно быть, зрелище!
        - Тогда пойдемте? - подставил мне руку кренделем красавчик-мужчина, делая шаг в мою сторону.
        - Не могу, - с сожалением призналась я. - У меня тут «железный занавес» и внутренняя оккупация!
        - Что? - захлопал он на меня длинными черными ресницами.
        - Выйти я отсюда не могу, - расшифровала я послание Юстасу от Алекса.
        - Со мной, - напыжился Иртихал при всеобщем молчании, - вы сможете выйти куда угодно!
        - Главное, потом не забыть войти обратно! - тихо, но очень эмоционально пробормотала себе под нос Севда.
        Муж и жена сомкнули ряды, пресекая чужие поползновения.
        Богиня громко сказала:
        - К нашему величайшему сожалению, Илоночка не может принять ваше любезное предложение. У нее все расписано буквально до… мгновения. Даже в свой обеденный перерыв и то бедняжка трудится не покладая ног… Ой, простите, рук! Так что, может быть, в следующий раз как-нибудь зайдете. Лет через двести-триста… - Наступила каблуком мужу на ногу.
        Терейн встрепенулся и запел:
        - Да-да! Совсем зашились! Вот, видите, помогаем девушке в меру сил и возможностей, не щадя живота своего!
        Бог смерти пристально посмотрел на плоский живот Терейна и кивнул, признавая, что для достижения такого эффекта нужно было немало потрудиться.
        - Так, может быть, и я чем-то могу помочь? - выдвинул встречное предложение Иртихал и посмотрел на меня, как на сливочное мороженое. Я не растаяла, но была близка к этому состоянию.
        Севда дала мне сзади хорошо ощутимый пендель и прожурчала:
        - Ну что вы! Что вы! Тут всех дел-то на пару-тройку столетий! При Илоночкиной трудоспособности - оглянуться не успеете, как девушка освободится от трудов праведных!
        - Тогда позвольте откланяться! - белозубо улыбнулся бог смерти, и я чуть не свалилась в его объятия спелой грушей. Но чуть-чуть не считается и на супружескую измену не тянет, хотя в мыслях я его раз несколько уже того… и в разных позах, и с вариациями. Прошу учесть для смягчения вины: это не я, это гормоны! И, добавлю, не фиг так под Кондрада мимикривать!
        Иртихал поцеловал дамам ручки, махнул рукой на Терейна и удалился, оставив после себя тонкий аромат дорогого парфюма, сожаление у меня, облегчение у супружеской пары и раздражение у парфенушек, столпившихся у развалов.
        - Вношу рацпредложение! - подошла я к волосатикам. Те подняли на меня глаза и посмотрели как на врага всего трудового народа. - Давайте построим тут бассейн!
        На меня посмотрели уже более благосклонно и спросили:
        - Зачем нам бассейн?
        - Как зачем? Купаться! - поразилась я. - Можно будет шезлонги поставить и коктейли продавать.
        - Что такое коктейли? - спросили парфенушки, прекратив строить планы по моему смертоубийству.
        - Это смесь разного алкоголя, сиропов и соков в разных долевых пропорциях, - загнула я научную терминологию, словно находилась в химической лаборатории.
        Но меня поняли и закивали.
        - Ага, - сообразили парфенушки. - Если в водку для Форсета налить шампанского для Севды и добавить рому для Терейна, то получится…
        - Ерш!!! - содрогнулась я. - Не надо так уж серьезно подходить к такому важному делу. Мешайте водку с томатным соком - и будет вам счастье!
        - Что такое «продавать»? - задали следующий вопрос парфенушки и поставили меня в тупик.
        - Знаешь, дорогая, - подлетела ко мне Севда. - Я так не люблю ремонты и строительства, что, пожалуй, пойду… Ревизую, как там мои подданные… Жрецов в храмах попинаю арбалетом…
        - Вот! - материализовался рядом Терейн. - Все мысли только о мужиках!
        - Милли, - поманила я пальчиком амурочку, которая крутилась вокруг ругающейся парочки. - Одолжи одну стрелу, пожалуйста!
        - Не вопрос! - сунула мне в руку просимое деловитая Милли, поправляя пилотку. - Правила безопасности знаешь?
        - Неа, - призналась я и резко воткнула кончик стрелы амура в аккуратный зад богини любви. И выдернула обратно, договаривая фразу: - Но сейчас узнаю!
        - Ай! - взвизгнула Севда, потирая потревоженное место. Широко распахнув огромные волоокие глаза, богиня чувственным контральто произнесла: - Какой ты сексуальный, когда брызжешь слюной! - Это мужу, обалдело застывшему с непроизнесенным ругательством. - А когда вот так отупело молчишь - вообще лапочка! - и повесилась ему на шею.
        Я показала Терейну использованную стрелу и подала ему знаки утаскивать жену куда-нибудь в романтическое путешествие, а лучше - в эротический тур!
        - Итак! - Я проследила за разноцветным вихрем, разбрасывающим за собой предметы туалета и внезапно исчезнувшим. Широко улыбнулась: наверное, все же по моему совету в тур отправились! - Мы будем строить бассейн. Для этого нам нужна рабочая сила. - Вокруг запрыгали парфенушки.
        - Прорабы! - Замахали крыльями вескрылы.
        - И снабженцы! - Тут активировались херувимы.
        Началась плодотворная работа. В середине выдачи ценных распоряжений меня жутко куда-то потянуло и везде засвербело.
        Это что, жажда деятельности вылезает через мягкое место?
        Оказалось, нет.
        Это меня любимый супруг на связь вызвал. Качество связи, правда, оказалось отвратительное, но мне хоть так… одним глазком взглянуть. «Стоп, ты на его двойника часа два пялилась! Так-то ж двойник… Это все равно как цикорий вместо кофе дуть! Не сказать бы что-нибудь неприличное! Хочу к мужу! Хочу!»
        - Илона! - Рядом возник Форсет, потрясая засаленным свитком. - Я нашел возможность освободить твоего брата от арианэ!
        - С чего вдруг такая заботливость? - подозрительно поинтересовалась я, но уши навострила.
        - Чувствую себя виноватым за прошлый раз, - прижал к пухлому брюху свиток бог и посмотрел на меня печальными глазками бассета, таившими в себе всю мировую скорбь проигранных в суде дел.
        - Да? - усомнилась я, но руку протянула.
        - Да! - всучили мне свиток. Там действительно был нарисован какой-то пестик из подозрительного зеленого камня и такая же раковина. Все это было окружено абракадаброй с громами и молниями. Очень художественно!
        - Ты уверен? - покрутила я в руках пособие по освобождению от гнета хвостатых похитительниц чужих мужчин.
        - Уверен, - часто-часто закивал головой Форсет, тряся четвертым подбородком.
        - А где это можно изъять? - перешла я к следующей ступени эволюции и задала умный вопрос.
        - Это, - ткнул пухлым пальцем в свиток бог, - хранится у Повелителя Смерти в сокровищнице. Лично я туда не ходок! Не удостоен чести, так сказать…
        - Ладно, - поджала я губы, глядя на родню косого по папиной линии. - Сама справлюсь!
        - Тогда всего доброго - и удачи! - пожелал мне Форсет, мгновенно истаяв в воздухе.
        Интересно, чего это он так шустро смылся? Вроде я каленым железом ему не грозилась?!
        Я тяжело вздохнула и пошла звонить родственнику со стороны мужа. Иртихал не заставил себя ждать - и вот уже передо мной склонился в поклоне красавец, вызывая одновременно и раздражение, и болезненное сердечное томление.
        - Чем могу служить прекрасной даме? - Мне поцеловали ручку и снова посмотрели на ножку в разрезе. Причем сверху донизу, словно раздевая еще раз.
        Я смутилась и подумала о необходимости переодеться, вцепившись в кадуцей. Кадуцей мигнул красно-зеленым, после чего на мне оказались горячо и беззаветно любимые драные джинсы и такая же нежно любимая футболка, где красовался череп со скрещенными костями и надписью: «Тот, кто меня трогал!» А сверху - кожаная безрукавка Тараски, которую я любила у него тягать. Чудненько!
        - Оригинально! - похвалил меня Иртихал, скользя жарким взглядом по обтянутой трикотажем груди.
        Я не стала задаваться вопросом, что он там нашел, потому что мой муж что-то же находил и, как утверждал, это «что-то» его более чем устраивало. Так что не будем выяснять - а то вдруг и этого устроит! Вместо ответа я хорошенько подумала и обула себя в кроссовки. Да здравствует магия, и чтоб ты сдох, Рицесиус, со своими экспериментами!
        - Так чем могу служить? - повторил бог смерти и включил обаяшку на всю катушку, киловатт этак тыщи на три. С гаком.
        - Мне тут сказали у вас есть… это, - неумело состроила я ему глазки и сунула под нос развернутый свиток.
        - Вам для себя? - удивился Иртихал и как-то подозрительно внимательно на меня посмотрел.
        - Нет, - засмущалась я. - Для брата.
        - Проблемы?.. - коротко поинтересовался родственник.
        - Ага, - кивнула я. - Еще какие! Можно сказать - дело жизни и смерти!
        - Даже так? - еще сильнее удивился бог. - Нет, ну я знал, что некоторые мужчины смотрят на это более чем трагично…
        - Тут не смотреть нужно! - взвилась я. - А помогать!
        - Безусловно! - на полном серьезе кивнул Иртихал. - Прошу! - и предложил мне руку.
        - Айн момент! - заметалась я по залу, отдавая последние распоряжения по строительству и собирая манатки в огромную наволочку от своей подушки. Я даже шлем не забыла! Мне еще заботливые парфенушки туда пирожков и сладких сухарей с изюмом натолкали. И фляжку с узваром литра на два. В общем, мешочек получился увесистый.
        - Зачем вам это? - изумился бог. - Я обеспечу вас всем необходимым!
        - Не сомневаюсь, - подольстилась я. - Но предпочитаю все свое носить с собой!
        - Вы уверены, что это ваше? - полюбопытствовал брюнет, показывая на рог шлема, вылезший из застежки наволочки.
        - Не совсем, - призналась я. - Но нужно вернуть владельцу!
        - А-а-а, - протянул Иртихал. - Пошли?
        - Пошли! - согласилась я и взялась за протянутую руку…
        Кондрад
        Попали мы в королевский замок Лайе весьма удачно. Что-то отвлекло горгулов, и мы без особого шума туда проникли, протащив вдобавок кучу припасов. Причем что самое замечательное, не был ранен ни один солдат. Даже скучно стало.
        Мы вчетвером с Дерриком, Иалоной и Денисом уселись за подготовку обряда изгнания горгулов. Остались завершающие штрихи и чуточку усидчивости. Сухлик исхитрился отказаться от переводов, апеллируя к своему дремучему невежеству. Пришлось отпустить.
        Вот ведь скользкая и ненадежная личность! Такое впечатление, что он играет с нами в какую-то одному ему известную игру. А главное, увертлив, словно угорь, - не ухватишь! Интересно, где его Илона выкопала? Он играется с нами и, должно быть, даже потешается над смешными человечками, которые изо всего делают проблему. Хорошо хоть делает это где-то тихо. Боюсь, того, что он, как существо бессмертное, смог бы нам порассказать о постороннем взгляде на нас, мое достоинство бы не пережило.
        Но помощь пришла с неожиданной стороны. К нашему счастью и моему удивлению, Иалоне достались великолепные преподаватели. Она перевела несколько избранных мест с древнеургского, не прибегая к посторонним источникам.
        Постепенно текст ритуала вырисовывался во всей полноте. Через день-два должны закончить.
        А пока у нас новости: во-первых, Деррик, будучи моим вассалом и подданным, просил разрешения обручиться с девицей Светланой, урожденной Чибисовой. Я не нашелся, что на это сказать, и неуверенно проблеял:
        - Мнэ-э-э… дозволяю!
        - Спасибо, спасибо, спасибо! - разливался звонким соловьем осчастливленный Деррик и умчался порадовать невесту и подготовить обручение в храме. Жрецы в замке Лайе скоро обогатятся на нашем присутствии. То клятвы заверяют, то обручение организуют… а ведь все стоит у них немало!
        Во-вторых, вечером Денис примчался ко мне спасаться от русалки, которая взялась его целенаправленно загонять к себе в постель.
        - Я лучше себя кастрирую, чем сделаю ей ребенка! - брызгал ядом деверь под сочувственными взглядами королевы.
        - Не торопись, это всегда успеется! - утешал его Деррик.
        - Как знать, как знать, - не стал преждевременно успокаивать я шурина. Подстрекать я у жены научился. Временами проделывать это приятно. - Хотя… попробуй обсудить эту проблему со стоговым. Думаю, он вполне в состоянии тебе помочь.
        Денис просветлел лицом:
        - Отличная идея! - и отправился на кухню за взяткой для хвостатого.
        Пока они там договаривались, на крышу пожаловала делегация горгулов. Они потребовали массажа перед отдыхом. Во, научил на свою голову!
        И поскольку я в деле взаимоотношений с горгулами не один крайний, пришлось позвать на мероприятие с десятка два наиболее опытных воинов, представив их как собственных учеников.
        Что сказать? Заход прошел вполне успешно. Все остались довольны - и солдаты и горгулы. Горгулы - понятно чем, а солдаты тем, что могут безнаказанно лупить последних.
        К ночи все, взмокшие и усталые, расползлись по своим местам. Горгулы - на отдых после прекрасного сеанса массажа; солдаты - пить и рассказывать байки в караульне; мы с Дерриком - работать над нашим освобождением.
        Денис, подученный стоговым, договорился: чтобы Клена не беспокоила его днем, пообещал русалке прийти ночью. Нет, он не обманывал! Как честный мужчина, он не нарушил слова и пришел.
        Мы сплоченной командой - я, Деррик, Денис и ведун - посетили ее комнату и убедились в надежности посулов хвостатого: русалка крепко спала в своей постели. На пороге ее комнаты дрых сморенный неустанными трудами Сухлик, а на голове вредной арианэ в ворохе волос пел песенки черный кошак с голубыми глазами.
        И впрямь, кошачья магия спеленала русалочью половину души, заставляя арианэ почивать мертвым сном. На постели лежала именно Клена-девушка, а не Клена-русалка. На пальцах не было перепонок, волосы утратили прозелень…
        Хух! Одной головной болью меньше. Не хочется переживать еще и за Дениса. Своих заморочек хватает.
        Книжная полка в покоях королевы ломилась от старинных толкований одного и того же текста на древнеургском, староилайском, эмиренском и сультийском. Сафьяновые футляры свитков чередовались с неподъемными талмудами. Захламленный небрежными набросками и грязными тарелками с остатками ужина стол вызывал двоякое впечатление - что здесь был научный симпозиум по мертвым языкам или студенческая пирушка. Или первое со вторым.
        И неудивительно! Всю ночь просидели над пыльными рукописями, совсем очумели от лингвистических тонкостей перевода, но зато к утру справились!
        Днем, безмерно довольные собой и страшно гордые, мы с Иалоной и Денисом, в сопровождении Деррика и десятка стражи вышли на крышу. Я был настолько измучен третьей бессонной ночью кряду и раздирающим душу внутренним беспокойством, что спотыкался всю дорогу наверх по лестницам, словно пьяный. Но это зрелище не пропустил бы ни за какие коврижки.
        Момент истины!
        - Горгулы! Идите все сюда на два слова! Королева с вами хочет потолковать!
        Заинтересованные горгулы рассредоточились по крыше, каркая и вытягивая шеи от неуемного любопытства.
        Держа подкову в правой руке, Иалона торжественно прочла содержание переведенного свитка:
        - «Силою Вышнего вас заклинаю, вот вам залог силы неба иной: божью подкову крылатым вручаю, ныне уйдите к себе вы домой. Слугами станьте, волю примите, Слово чужое будет забыто. Гневу закрыта дорога назад. Если попробовать волю нарушить, жизнь ваша ныне отправится в ад…»
        И прочая рифмованная заумь, скверно переведенная с древнего текста. Подкова осветилась нежно-фиолетовым светом. Хм… должен признаться, горгулы повели себя довольно странно.
        - Это че? - удивленно спросил один.
        - Это чесалка такая новая? - переспросил другой.
        - Неа, это они нам заместо дули показывают! - заверил третий.
        Не найдя должного отклика в сердцах горгулов, магия священной подковы угасла.
        - Покажите еще две! - хрипло потребовал старший, пробиваясь в первый ряд. Это был хромой и горбоносый горгул, весь покрытый пятнами зеленой патины.
        Неуважительно ковырнул подкову когтем:
        - Ишь, удумали окаянные, народ одной подковой дурить! А може, вы яе с соседской коняки прихватили! Н-не-е! Покажьте ишшо две! И шоб были подковы справные! У слезах кикимор и самогоне леших купанные, а не то-о-о!..
        У меня заходили желваки и руки зачесались схватить меч. Они издеваются?!
        Иалона растерянно оглянулась, беспомощно опуская руки.
        Ведун докричался:
        - Три! Дайте им три подковы! У вас получится!
        Ну вот. Поскольку во всех древних писаниях подчеркивались традиционные противоречия между ведунами, друидической ветвью и горгулами, мы спрятали Браторада подальше, за спинами толпы. А теперь страдали без его подсказок.
        Мы с Денисом переглянулись и достали еще по одной, становясь рядом с Иалоной. Как говорится, нет худа без добра! Наши бесконечные приключения невольно позволили выполнить не определенные заранее дополнительные требования.
        Трио дилетантов начало читать вслух непроизносимо кошмарный зубодробительный текст по новой. На современном и по-староилайски, на котором слова практически выпеваются. Такой себе договор с нечистью a cappella.[20 - A cappella, «как в часовне» - многоголосное хоровое пение без инструментального сопровождения.] Мы читали, Денис еле успевал за нами повторять.
        Результат нас ошеломил. Подковы, вырвавшись из наших рук, взлетели в воздух и раскалились добела, а напоследок, еще ярче воссияв поочередно всеми цветами радуги, соединились в одну. Она мягко опустилась к моим ногам, стремительно остывая, будто кузнецы ее после поковки сунули в ведро с ледяной водицей.
        Горгулы, покачиваясь и прикрыв глаза, повторяли за нами каждое слово. А потом… начали трескаться!
        - Это что такое? - спросил шепотом я деверя и ее величество.
        - Откуда мне знать? - все так же шепотом ответила Иалона, находясь на грани обморока.
        Денис изумленно наблюдал за происходящими переменами. Ведун из задних рядов снова порывался что-то выкрикнуть.
        Немного подумав, я все же пришел к определенному выводу. Подхватив подкову с земли, заорал командным голосом:
        - ОТСТАВИТЬ!!! Мне надобны помощники и слуги, а не мертвые камни!
        Помогло. Горгулы перестали трескаться, оживая и начиная двигаться.
        - С-спасибочки! - дрожащим хриплым голосом отозвался главарь, резкими движениями крыльев отряхивая с тела каменную крошку. Лапы его подламывались, морда опущена. - Спасб…
        - Сами виноваты! - зло отрубил Браторад, который все-таки к нам пробился. - Могли подчиниться и одной подкове. Так нет же! Сильно хитрыми заделались? Трех потребовали? Сами себя и перехитрили! Могли быть друзьями и слугами, а стали - рабами на пятьсот лет! И нечего нас винить! Упрекайте сами себя.
        Горгул горестно потупился:
        - Оно канешно… Дык, кто ж знал…
        - А теперь давай присягу королеве Иалоне, как положено! - потребовал я.
        - Э-э-э нет, - хитро скосил птичий глаз неугомонный горгул. - Табе!
        - Почему это мне? - Я с этой чехардой так утомился, что уже не было сил пререкаться.
        - А ей бы камни достались, - простодушно заметил командир горгулов. Повторил: - Табе!
        - Ну и шут с ним, дайте клятву хоть кому-нибудь из нас троих! Только быстрее! - рявкнул я. - Нашел время разводить со мной базар! - Повысил голос: - Да не ты один, а все!
        Мрачные горгулы дружно встали на колени и затянули литанию на шипящим языке, который мне был незнаком, изредка приквакивая. Я терпеливо дослушал это унылое, протяжное песнопение, а когда оно закончилось, заявил:
        - А теперь - на нашем языке!
        - Табе на горгульем мало? - попробовал снова торговаться главный.
        - Откуда мне знать, - возразил я. - Может, вы меня сейчас всем строем обругали матерно? Давайте на нашем!
        Досада, нарисовавшаяся на тупых мордах, ясно указала на правильность догадки.
        - НУ?!! БУДЕМ КЛЯСТЬСЯ ИЛИ КАМЕНЕТЬ?! - взревел Гневливый, поигрывая посохом. После этого крылатые громадины больше не спорили, поклялись как положено.
        Я отдал им свой первый приказ:
        - Уходите по домам. Завтра утром, до полудня, прилетайте, и мы поговорим.
        С тоскливым протяжным карканьем горгулы сняли осаду, построились клином и улетели.
        И тут накатила тоска.
        Где же ты, Илона? Как тебе спится? Почему душа моя не на месте?
        Я делал, что должен, сходил с Денисом к русалке, чтобы убедиться в честности обещаний стогового, принимал доклады Деррика и стражи, отдавал необходимые приказания, но жгучее беспокойство не отпускало меня, жаля тысячей ядовитых ос. Тревога закогтила почище ястреба.
        Не знаю почему, мне захотелось в одиночку надраться по-черному, до зеленых риз. И в тот единственный раз я не стал отказывать себе в этом удовольствии. Несмотря на крепкую голову, сумел допиться до того состояния, когда хотя бы смог поспать. А ведь очень трудно это сделать, если перед глазами стоят горы искалеченных тел, как после Манторской битвы. Видит Бог, большего от выпивки мне и не требовалось. И пусть наилучшая закуска хрустела на зубах сухой безвкусной травой, а лучшее бренди текло в глотку словно вода - свое дело они сделали.
        Наутро голова трещала… просто сказочно, что касательно общего моего самочувствия - то оно было неописуемо! В состоянии полного раздрая я отправился в часовню Рицесиуса, прихватив чистые свитки, перо и чернила. Обеспечив себе таким образом средства общения, я подошел к алтарю и крикнул:
        - Илона, ты слышишь меня?
        Ответа не последовало. Но это еще ничего не значило, поэтому я написал свой вопрос крупными буквами, а потом развернул свиток прямо на алтаре.
        О! Есть реакция! Сначала меня притрусили изрядно душистыми розовыми лепестками, потом добавочно обрызгали сверху цветочной водой, а затем появилось смутное дрожащее изображение лица любимой жены.
        Она что-то произнесла, но не было слышно ни звука.
        Я поспешно набросал:
        «Как ты, любимая?»
        Илона задумчиво заоглядывалась, потом, спустя пару минут вытащила ядовито-розовый блокнотик и настрочила в нем на своем языке:
        «Я тут бассейн Рицесиусу строю!»
        У меня глаза полезли на лоб.
        «Зачем?»
        Любимая скривилась и написала:
        «Чтоб утопить гада!!! Раза три!!!»
        «И как стройка?» - заинтересовался я, в глубине души полностью с ней согласный.
        Илона мотнула головой, словно породистая лошадь, отбрасывая в сторону вечно мешающую челку. Быстро застрочила:
        «Ничего… Пока все получается… Скучаю только… Очень сильно скучаю… А еще меня Рицесиус запер, я не могу отсюда слинять!»
        Я настрочил:
        «У меня тоже все нормально. И я тоже безумно по тебе скучаю! Береги себя там, хорошо?! Прошу, не ввязывайся ни в какие авантюры, дождись конца месяца, а потом я тебя заберу оттуда в любом случае, обещаю!» - изобразил клятвенное подтверждение, поцеловав родовой медальон.
        «Я тебе верю», - рассмеявшись, набросала текст Илона и сразу повернула, чтобы было хорошо видно.
        Страх, длинными зубами грызущий меня последние три дня, немного отпустил. На сердце стало легко. Тут, в Лайе, может быть что угодно - хоть потоп и вулканоизвержение, главное - наверху все в порядке!
        Обнадеженный этой мыслью, я очень легко и продуктивно провел весь следующий день. Мы поздравляли Деррика с обручением, вели переговоры с горгулами, плясали на празднике, лихо подшучивая над нареченными женихом и невестой. У меня на ногах словно выросли крылья!
        При свидетелях в храме отдал русалке Чашу Жизни, которая позволяет создавать из желающих добровольных русалок. После этого арианэ перестала глядеть волком на несчастного Дениса и даже улыбнулась ему пару раз. Я устроил смотр дворцовой страже. Послал гонцов, чтобы вызвать дозорных с границы. Принял своих ставленников - управляющих разными провинциями (наконец-то взъезд в замок стал свободен!). И так далее…
        Монахи всех окрестных храмов получили задание найти способ освободить зятя от проклятия арианэ. Были посланы фельдъегеря в самые отдаленные глухие монастыри и храмы за знатоками священных текстов и обычаев.
        Следуя внутреннему беспокойству, я повелел своим войскам немедленно отправиться в поход, чтобы собраться на кордонах Сулльского княжества и Лайе. Там всего один проход через Северный или Южный порталы - и до Лайе полчаса ходу. Или до границы Суллы, что тоже немаловажно.
        Мои силы будто удесятерились. При мысли о том, что вечером смогу поговорить с любимой, я был готов свернуть горы! А еще на закате я ждал весточки от горгулов: было очень интересно узнать, удалось ли им попасть на неприступную вершину Рицесиуса и возможно ли это в принципе. Если возможно, то или я к ней, или она ко мне - но мы будем вместе!
        Вечер разочаровал. Лепестки с алтаря падали, водой меня побрызгали, Илона… не появилась. Тяжело вздыхая, я уговаривал себя тем, что она легла спать, по каковому случаю завалился на кровать пораньше, надеясь встать утром и успеть перехватить от жены весточку.
        Пробовал отловить Сухлика, чтобы слетал наверх, узнал, в чем дело, но подлец как сквозь землю провалился! Искали-искали - и махнули рукой.
        Утром мне стало не до всего…
        Посреди ночи ворвались гонцы на взмыленных лошадях, отосланные вчера за святыми старцами. Они вернулись с новостью: «На нас напали!»
        Возле нашего замка тоже появился ночной десант числом не менее пятидесяти особей. К счастью для нас, высадился крайне неудачно. Как я теперь понимаю, то был головной отряд, посланный на столицу.
        У подножия высокого замка копошилась группа диковинных, в основном прямоходящих существ с мохнатой шерстью.
        Я не сразу их узнал. Эти волшебные существа, по слухам, когда-то жили на островах Архипелага. О них я слышал раньше от певцов приморских народностей.
        Согласно поверьям, капкуэны вернутся перед концом света. В различных источниках их внешность описывается неодинаково. Они могут быть карликами и великанами. У диковинных уродцев две головы - собачья, покрытая шерстью, и человеческая. Причем вторая обращена назад.
        Менестрели пели - собачьей головой кепкуэны способны перегрызать горло крупным хищникам и людям, человеческая же выплевывает кости. Самки - каннибалки. Они способны, проголодавшись, убить и проглотить собственное потомство. У этих диковинных существ три зорких глаза. Один из них на затылке и никогда или почти никогда не спит, поэтому кепкуэнов невозможно застать врасплох.
        В некоторых южных областях старики бают о том, что кепкуэны, выбрав себе подходящую жертву, не сразу ее пожирают, а переносят в свое страшное логово, где некоторое время откармливают ее медом, орехами и поят волшебным вином.
        Вообще на последние сведения непохоже. Высокорослые обезьяноиды переговаривались странными жестами и отрывистыми звуками, которые долетали к нам издалека какофонией гласных «У» и «А».
        С высоты угловой дворцовой башни я увидел, как захватчики на рассвете ловили свободно пасущийся на близлежащих лугах крестьянский скот, убивали и ели сырым. Кормить быков и коз орехами, медом и вином они явно не планировали. Испуганный подпасок проявил благоразумие и вовремя сбежал. Двухголовыми капкуэны были далеко не все, но тем страшнее выглядели на общем фоне.
        Отдельная организованная группа капкуэнов пыталась наладить подкоп укрепленных стен Лайе, но неудачно. Руководил ими ссохшийся индивидуум с пепельно-седой шкурой. Он громко покрикивал и щедро раздавал зуботычины, совсем не смущаясь близостью вражеских лучников. Ура! Что-то пошло не по плану, и часть диверсантов погибла при взрыве. Остальных по моему приказу перебили арбалетчики и кавалеристы.
        В первый раз поймать кого-то, кто смог бы объяснить суть происходящего, не удалось. Разгоряченные диким сопротивлением нечеловечески сильных противников, кавалеристы перебили всех.
        Я был несколько удивлен. За последние десять лет это уж и не припомню какая по счету стычка, когда враги пытались с налета одолеть мою оборону. Все закончились провалом. Кто бы ни послал нападающих, он должен был знать мои возможности, устоявшийся авторитет и надежность укреплений Лайе.
        И если я сумел его когда-то захватить за три дня, это совсем не означает, что замок может взять штурмом с первого раза каждый встречный-поперечный.
        Отнюдь. Он превосходно укреплен, а я приложил дополнительные усилия к тому, чтобы его осада впредь стала еще более сложной задачей.
        Ну, не считая заваленных потайных проходов. Сие действие было продиктовано когда-то совсем иными соображениями. Но над этим сейчас усиленно работают.
        В общем, от этого непонятного десанта я тоже поначалу не ждал успеха, лишь дивился чьей-то глупости и чудесам природы. А напрасно!
        Как выяснилось уже через несколько часов, мохнатые существа напали не только на Лайе. Были атакованы Дорсет, Уген, побережье Эмирена и окраины Маэро! И Сулла с Тисарро и Дольной! Нелюди плотно насели на города мелких княжеств, защита которых гораздо слабее столиц крупных королевств. Твари жрали все живое, не брезгуя человечинкой. И количество их нарастало, подобно водам океанского прилива.
        Откуда-то прознавшие о моем появлении в Лайе окрестные князья, герцоги, короли и царьки отправляли гонцов одного за другим. Просторный двор оказался набит прибывающими посланниками. Я уже не знал, что с ними делать: и гнать дармоедов нельзя, и кормить накладно.
        Вражеские полчища - что-то неслыханное! И первое, за что взялись орды непонятных чудовищ, - за храмы и монастыри!
        Шесть монастырей удалось отбить и вовремя спасти монахов только потому, что я перед тем отправил туда своих воинов. Как насчет более дальних - не ведаю.
        Я разослал отряды. Десятки и сотни опытных стражей с запасными лошадьми получили наказ вывезти из осады всех святых людей. Отряды изъездили все близлежащие святилища. Мы рассуждали логически: если некие силы настолько упорно атакуют именно храмы и монахов, значит, те являются для капкуэнов самой большой опасностью! Значит, монахи - наша главная опора против супостатов. На том и порешили.
        Спасенных аккуратно распределяли по мощным и надежно укрепленным фортам и крепостям. Отправили конные отряды на выручку рассеянным по округе не только святым отцам и монастырским служкам, но и на спасение жрецов сельских храмов и странствующих ведунов, целителей и знахарок. Если они - наша надежда, мы за них еще поборемся!
        Наши усилия приносили плоды. К счастью, пострадавших было не так уж много. Большая часть братии воспользовалась подземными ходами, скитами и ухоронками и теперь была найдена и надлежащим образом пристроена.
        С нашими крупными отрядами идти в лобовое столкновение враги опасались. Возможно, пока не представляли, чего от нас ожидать.
        Я буквально каждый час пытался достучаться до супруги, чтобы сообщить о беде и запросить подмоги. Мы возлагали особые надежды на божественную помощь и поддержку.
        Даже Сухлика общими усилиями отловили. Но обещания слетать наверх и разузнать так и не добились. Поганец с постной рожей неустанно твердил: дескать, не может, потому как он, будучи стажером, получил прямое задание от И. О. Верховного бога и защитный круг священной горы его, Сухлика, упорно не пропускает.
        Картина вырисовалась безрадостная.
        Толпы мохнатой нечисти кучковались вокруг всех религиозных центров или святых мест, пытаясь прорваться в крупные города, но основное место сбора предположительно граница Лайе и Суллы.
        Там простерлись безжизненные земли, малопригодные для людского проживания, и, судя по донесениям горгулов, на третьи сутки вторжения стало ясно: то, что нам известно о нападении - верхушка айсберга!
        Кто-то на месте старого стационарного портала открыл новый. Из него прут давным-давно исчезнувшие существа.
        Откуда я знаю о портале? Так сам с горгулами слетал! Вернулся, потрясенный размахом завоевания.
        Помощь верховного бога требовалась отчаянно. Со мной регулярно приходили к алтарю: Денис, ведун, смешной бог флирта Сухлик и однажды, на пятые сутки, даже почтила своим присутствием королева Лайе Иалона.
        В тот час вечерняя служба уже закончилась. Храмовый служка погасил все лишние светильники, так что храм казался темным и пустым. В воздухе витали ароматы мирры и ладана. Маленькие светлячки восковых свечек, щедро пожертвованные вокруг приалтарных изображений, не освещали, а скорее сгущали остальную тьму, слепя глаза оранжевыми огоньками.
        Вдоль прохода еще горело несколько больших светильников, чтобы оставшиеся люди не ломали себе ноги в узком проходе, но в остальном храм казался загадочным мудрым существом, ждущим в полумраке просьб и жалоб молящихся.
        В темных витражах слабым отражением мигали желтые маячки пламени. Наверху, на колокольне прощально звякнул и примолк колокол - должно быть, старый хромой звонарь или юркий мальчишка-служка случайно задел веревку. И опять тишина…
        С Иалоны все и началось…
        Мы звали хором и выкладывали на алтарь все положенные Рицесиусу подношения. По совету Иалоны даже притащили платья, духи и помаду. По совету Дениса - дорогой, по его словам, мобильник. Сухлик лично принес из теплицы роскошный букет белых роз. Русалка где-то выкопала изумительный черный и розовый жемчуг, достойный царской короны. Я предложил прекрасную шпагу хортийской работы.
        Все наши призывы были тщетны - любимая в очередной раз не появилась.
        Зато явился незваным Форсет. Вальяжно развалившись на чужом алтаре, он хмуро спросил:
        - НУ? И что вам, грешникам, надо?
        Вперед высунулась Иалона. Колыхая своим знаменитым бюстом, королева Лайе вежливо обратилась:
        - О всемилостивейший и справедливый Форсет, опора и поддержка нашей фамилии на протяжении сотен веков! Умоляем, окажи нам помощь и подскажи, как позвать сюда Илону, чтобы она помогла нам силами Верховного бога изгнать страшную и неведомую доселе угрозу - жуткую нечисть!
        Никогда не любил Форсета! НИ-КО-ГДА!!! И есть за что. Слишком часто он бесстыдно загребал жар чужими руками, слишком холоден, жесток и безразличен. И это называется «беспристрастность»? Тогда самые беспристрастные существа на нашей земле - убийцы и палачи! Им тоже все равно, что будет с какими-то жалкими людишками. И то… палачи у нас профессия наследственная, а вот с такой холодной бездушной жестокостью, как у Форсета, надо родиться.
        Так вот, Форсет, бог справедливости, выслушал просьбу Иалоны, подслеповато поводя лупатыми глазками, посверкал лысиной и повернулся ко мне:
        - А ты зачем пришел, Черный Властелин, любимчик Рицесиуса?
        Служа в армии Дорсета, я с самого начала научился трем базовым вещам: спать или не спать подолгу, спокойно общаться с идиотами и пить любое количество спиртного, не пьянея. Теперь все армейские навыки остро пригодились, особенно второй.
        Я ответил с поклоном:
        - Прошу от своего имени и от здесь присутствующих передать привет Илоне. Надеюсь, ей хорошо, и она загорела возле бассейна…
        Деррик улыбнулся, Иалона удивилась незнакомому слову, русалка растерялась, а Денис нервно хохотнул.
        Я добавил:
        - Нам в связи с атакой чуждых этому миру существ срочно необходима поддержка Илоны. Без божественной помощи и присутствия, боюсь, нам не справиться.
        Деррик истово закивал и приложил руку к сердцу.
        Посмотрел на него, призывая взглядом к спокойствию, и продолжил:
        - Даже если мы соберем и вооружим всех крестьян и работников, ремесленников и мастеровых, купцов, приказчиков и подмастерьев - даже тогда нам не хватит количества бойцов, чтобы одолеть прожорливую зубастую свору, которая уничтожила всю дичь возле Салема и уже вычистила домашний скот во всех приграничных деревушках.
        Королева достала кружевной платочек из-за корсажа и красноречиво вытерла глаза, показывая степень своей скорби. Это она о дичи печется или ей люди тоже интересны?
        - Еще немного - и они станут жрать людей! - с упором на «люди» закончил я. - Просим, найди Илону, помоги и подскажи ей, как управляться с жезлом!
        Форсет криво ухмыльнулся (не могу передать, как меня это обеспокоило - не меньше, чем нашествие!) и, пожевав губу и подергав себя за ухо, степенно развернул повествование:
        - Бассейн давно построен, и все боги им весьма довольны. Купаются, загорают и в восторге от новведений твоей жены. А когда богам хорошо - плохо Илоне быть не может!
        Я подался вперед, еле удержавшись от радостного возгласа.
        - Одна неувязочка, - продолжал мерзавец, - я при всем желании не могу позвать временную заместительницу Рицесиуса сюда или передать сообщение ей на Священную гору…
        - Почему?! - не сговариваясь, спросили присутствующие.
        Кто с изумлением, некоторые с недоумением, а остальные - с немалой тревогой. Я промолчал, хотя колени мои невольно дрогнули.
        - А потому, - с лукавым огоньком в глазах ответил Форсет, - что Илона, в здравом рассудке и ясной памяти, сама, по своему желанию сошла в царство Иртихала.
        У меня перед глазами все поплыло…
        Илона
        В голове образовался калейдоскоп. Пока я складывала пазл из мозгов, сортируя синенькое с красненьким, и напрягала внимание на желтеньком и зелененьком, мы перенеслись.
        Я застыла. Сердце предательски екнуло. Высокие стены дохнули на нас таинственным метафизическим холодом, из-за чего мои руки и плечи сразу покрылись мурашками и замерзли. Затормозила, рассматривая место прибытия…
        Ничего себе бог смерти покои отгрохал! Куда там новым русским! Такого богатства я не просто никогда не видела ни на картинках журнала «Vogue», ни в западном кино, я такого даже представить не могла! Воображение стыдливо спряталось и сейчас в ужасе глазело по сторонам.
        Окружающее великолепие било уже не по глазам. Оно просто шибало в мозг, и его, мозг, выносило. Но сказать, что интерьер вокруг вульгарный или кричащий, я бы не рискнула. Напротив, он был подобран со вкусом, но… словно для музея.
        Мы прошли через просторный холл и вошли в гигантскую гостиную. Огонь в камине почти погас. Он будто застыл навечно в последнем лепестке алеющего огня. Еле-еле отсвечивающие багрянцем угли не могли рассеять пугающий сумрак.
        Вот вы бы смогли нагло топать по полу, выложенному золотой плиткой с патиной? А жить среди гладкого черного мрамора?..
        Кое-где мраморные колонны чередовались с… Я не знаю, что это за камень. Может, такая разновидность гранита, но факт: на черном фоне переливались сине-голубо-фиолетовым перламутром крупные зерна под блестящей полированной поверхностью. Такого же точно тона и подходящих оттенков - обивка софы, кресел и диванов. Шторы все в том же черно-фиолетово-голубом павлиньем великолепии импрессионизма. Гнутые ножки и ручки диванов и кресел позолочены.
        Строго, мрачно и дорого. Но жить среди такого благолепия - словно похоронить себя при жизни! Кому-то оно нравится, кто-то обзавидуется чужому, а кто-то себе могильник при жизни построит - и будет им весьма гордиться, наслаждаясь роскошью обстановки.
        Я - нет. Не смогу ни насладиться, ни жить, ни даже ходить по полу. Стало жалко, что не умею летать, а значит, придется вспомнить танцевальные навыки и порхать маленьким гиппопотамчиком над подобием слитков золота.
        Пока мои глаза привыкали к полумраку, я сглотнула и пробормотала:
        - Как у вас тут все… фильдепёрсово!
        Я уставилась на сверкающую статую в виде голой бабы ошеломляющих пропорций, извергающую поток воды из прижатого к груди кувшина посреди бассейна.
        - Давайте перейдем на «ты»! - предложил «дедушка», выудив прямо из воздуха бокалы и шампанское. Поманил за собой. - Как вы относитесь к «Перрье-Жуе»?
        - Отрицательно! - мгновенно отказалась «дама» и предмет ухаживания в моем лице. - Я замужем!
        - Какая жалость… - лицемерно посетовал Иртихал. - Я тоже. В смысле, женат.
        - И где ваша жена? - окинув тоскующим взором пустынные хозяйские покои, перевела я тему от распития спиртных шипучих напитков в обществе местного Казановы в сторону для меня насущную и интересную.
        - Не знаю, - пожал плечами бог. - Мы последние пять сотен лет не виделись… - И та-ак расстроенно на меня посмотрел! - Мы немного поспорили, и она ушла.
        И такой взгляд кота из «Шрека»!
        Рука потянулась погладить бедненького по голове и пожалеть на своей впалой груди. Встряхнулась и, подозрительно сузив глазки, недоверчиво окинула его взглядом. Это какие ж у него в голове огромные бешеные тараканы, если от ТАКОГО мужика женщина сама свалила! Или не сама?..
        - Так давайте упростим наши отношения! - патетично выдал Иртихал и, широко и зубасто улыбаясь почище акулы-людоеда, подвинулся поближе.
        - А давайте мы их усложним! - отодвинулась я как можно дальше.
        И впервые задумалась: благими намерениями вымощена дорога в ад, где я как раз и оказалась. Следует ли из того умозаключение, что нужно было сначала семь раз отмерить, а потом один раз отрезать? Мысленно пообещала себе, что воспользуюсь народной мудростью и, если что, то семь раз все на фиг отрежу! Народ зря говорить не будет!
        - Каким образом? - удивился бог, но пододвигаться ко мне перестал.
        Сейчас он очень пристально меня изучал, напоминая профессора Паганеля из «Детей капитана Гранта» Жюля Верна, который прямо сейчас открыл новый вид лошади Пржевальского.
        - Переведем все в бытовую сферу, - широко улыбнулась я. - Вы мне обещали посодействовать! - и протянула свиток.
        - Безусловно, - иронично улыбнулся Иртихал. - Но боюсь, вашему брату это не поможет…
        - В смысле?! - вытаращилась я на него, начиная прозревать. И заподозрила какой-то жуткий подвох.
        - Ну-у… - довольно улыбнулся брюнет, ставя бокалы и бутылку на столик. - Я, конечно, могу отдать вам надежное средство от мужского бессилия…
        У меня открылся рот и глаза вылезли из орбит, как у Шварценеггера в финале «Вспомнить все». Даже спирание дыхательных путей со мной приключилось весьма похожее… до посинения…
        - …Но вот передать брату столь необходимый для жизни артефакт вы не сможете. - На этой довольной физиономии просто некуда было печать ставить!
        Но я бы нашла местечко. Даже если бы потратила на это пять своих драгоценных минут! В крайнем случае, у него есть еще некоторые части тела, тоже пригодные для…
        - Стоп! - Я закрыла рот и снова открыла, чтобы задать вопрос. - Что значит - «от мужского бессилия»? Мне сказали, это спасет брата от арианэ!
        - Всенепременно! - расхохотался Иртихал. - Это позволит ему удержать внимание русалки чуть дольше, чем на месяц, и не полечь в постельных боях!
        - Ах ты сволочь! - с чувством выругалась я.
        - Фу-у! - скривился бог смерти. - Я все же полагал, вы более сдержанны! Девушка, ведите себе более достойно!
        - Естественно! - прошипела я, мечтая открутить Форсету и «краник», и «чайник». Сразу! И с особой жестокостью!
        Понизила голос:
        - Если бы я была несдержанная, то кто-то бы уже пал смертью храбрых. Но не в постели!
        - А где? - ласково полюбопытствовал Иртихал, присаживаясь в кресло и закладывая ногу на ногу.
        Кстати, сейчас он выглядел просто сногсшибательно! Шелковая, снежно-белая, распахнутая на мускулистой груди рубашка и обтягивающие узкие бедра штаны с мягкими сапогами шли этому прохвосту необычайно. И он об этом, зараза, знал. И пользовался вовсю!
        - Где-где… - пробурчала я, нервно крутя пуговицу кожаного жилета и неимоверно злясь на себя и на бога до кучи. - Если ты свою жену столько лет не видел, то ты меня не поймешь!
        - Уверена? - сощурился бог смерти, переходя на «ты».
        - В чем? - воззрилась я на него. - В том, что ты меня не поймешь?
        Если вы к нам со смертью пришли, то мы будем отбиваться кадуцеем!
        - В том, что можешь мне безнаказанно хамить?!
        Ласковый садист со стажем на пенсии. Но и я ему не Красная Шапочка!
        - А с наказанием, значит, можно? - включила дурочку на полставки. Авось проканает.
        - Ты серьезно хочешь это узнать? - У нас сегодня вечер вопросов, что ли?
        - Нет! - прервала я нашу викторину. - А почему не могу передать?
        - Ты не сможешь выйти из Царства Вечной Ночи без моего позволения. - Снова широкая белозубая улыбка с его стороны и дикое желание уменьшить количество его зубов как минимум вдвое - с моей.
        - Что я не могу сделать? - поковыряла я пальцем в ухе.
        Дежавю. Когда-то это со мной уже было! Только тогда я была влюблена в объект изведения и очень с ним нежничала. Можно сказать - лелеяла. А сейчас, хоть и сходство практически один в один, никаких чувств, кроме отвращения, мужик не вызывает.
        - Ты не можешь без моего ведома покинуть пределы царства мертвых! - пояснили мне прекрасно поставленным голосом с великолепной артикуляцией. Как для глухих… Он бы еще сурдоперевод добавил!
        - Почему?! - набычилась я, начиная понимать, какую огромную бяку сама себе подсунула, оставшись по своей воле один на один с сексуальным мужиком. А-а-а, нет, это я одна, а он еще с манией величия! Как же это называется? А-а-а… Тройничок!
        А я в тройничках не участвую!
        - Потому, что ты мне нравишься, - снова включил киловаттный светильник обаяния Иртихал и кивнул на шампанское. - Выпьем?
        Аха! А я вся прям расплылась и поверила!
        Щас!!!
        - Неа. - Я плюхнулась в другое кресло. - Я только что приняла обет трезвости!
        Внимательно поглядела по сторонам:
        - И целибат! Вот представь, как бы выглядел мир без мужчин…
        - Как?
        - Как-как! Ноль преступности, никакого оружия или наркотиков. И много жирных, счастливых женщин без косметики на лице…
        - Лучше бы ты приняла обет молчания! - резюмировал красавчик, открывая бутылку и наливая шипучку в два хрустальных тонкостенных бокала.
        - Всем. И тебе и мне…
        Вот! Я же говорила, что знаю ответ!
        - Мне - нет! - хмуро ответила я. - Не лучше. Мне приятнее вернуться назад, на поверхность. И безопасней!
        - Не могу тебя отпустить, - мягко заверили меня. - Реалии таковы, что мне выгодней присматривать за тобой здесь.
        - Почему? - Сегодня это мой любимый вопрос. Нужно написать на транспаранте и каждый раз показывать, тыкая в зубы!
        - Потому что, - с вежливой уклончивостью заявил бог. И добавил, разозлив меня окончательно: - Не стоит забивать пустяками свою очаровательную головку.
        Это он МНЕ сказал?! И не с кем не спутал?.. Самоубийца!
        А если я ему головку чем-нибудь забью? Это будет считаться обороной в допустимых пределах или сразу запишут в феминистки?
        - Итак, - подлетел ко мне брюнет с двумя до краев полными бокалами. - Давай выпьем за нашу встречу!
        И мне стало как-то шибко подозрительно.
        Чего это он меня так рьяно спаивает? С какой такой радости? Из большой и горячей любви?! Ах, пламенной страсти?.. Какие у него намерения? Вдруг решится покуситься на девичью… ой! - женскую честь?
        Нет уж, мы Острожниковы-Дорсетские с честью можем только в глаз дать!
        Надо быть поаккуратнее и ничего тут не есть и не пить, чтобы отравы какой не сыпанул, гаденыш. Вижу-вижу, в глазках пакость так и горит, так и светится! Светофор на зеленом.
        А то буду потом розовой феей за голубыми слониками по дворцу порхать и конвенцию ООН им цитировать в оригинале. Или с желтыми кониками смысл жизни искать.
        Молодцы парфенушки! Хоть первое время от голода тут не помру!
        И я немного так… слегонца… ему своей кроссовкой в коленную чашечку - тюк! И глаза сразу такие наивные-наивные, пока он, неловко нагнувшись, после шампанского обтекал, подобной гадости от столь милого существа не ожидая.
        Да я сама от себя много чего не ожидаю! У меня внутри вообще все секретно зашифровано. Вот спросите меня: «Илона, ты хочешь сделать гадость ближнему своему?» - я сразу откажусь! Честно! Но гадость все равно обязательно сделаю… чтоб добро не пропадало.
        Иртихал вспомнил, что он тут посреди Изумрудного города один такой великий и ужасный Гудвин, и… озверел. Надулся. В размерах увеличился. Из-за черной гривы языки пламени начали выступать.
        Это типа он так сушится? Оригинальненько… но страшно! Хотя… язык мой - враг мой. Но замечу - враг любимый!
        - В смысле, если ты надуешься побольше, то станешь страшнее? А тебе никогда не говорили, что лучшее враг хорошего? - поинтересовалась я, нагло глядя в глаза Иртихалу и сжимая кадуцей до побелевших костяшек. И только еле заметная дрожь в голосе выдавала мое бешенство.
        - Женщина!!! - навис он надо мной, пыхтя как паровоз.
        Я с умилением вспомнила Кондрада в замке Лайе в первые дни нашего знакомства и даже помечтала немножко.
        Но недолго.
        - Да! - не стала отказываться. - Но не твоими стараниями! Так что упоминание об этом факте считаю неэтичным!
        - Стерва!!! - не остался в долгу бог смерти.
        - Опять же не твоими молитвами! - вернула ему подачу. - Это семейное достояние!
        - Заткнись! - чуть ли не визжал красавчик.
        - Не получится! - гордо парировала я. - Мне есть что сказать! И вообще! Меня с детства приучили: противную сторону надо выслушать, как бы она ни была противна! - И отставила ногу с драными джинсами, левую руку закладывая внутрь жилетки и принимая любимую позу Наполеона.
        Иномирец позу не оценил.
        - Не могу больше! - признался Иртихал, отлипая от меня и падая в соседнее кресло.
        Простонал:
        - Это не женщина, это наказание божье! Как тебя муж выдерживал?!
        - Вот и радуйся, что не твое! - широко улыбнулась я, гордо оставляя последнее слово за собой. - А муж меня не только выдерживал, но еще и удерживал! Обеими руками! Вот так! - Я визуально изобразила единение двух любящих сердец.
        У Иртихала ртом пошла пена.
        - Посидишь в своей комнате - одумаешься! - произнес он фразу из арсенала всех классических злодеев. «Оскаром» ему в печень, паразиту!
        Гневно поджав губы и стиснув кулаки, я молча зыркнула в его сторону, абсолютно не собираясь уточнять тот важный факт, что если я и буду думать, то уж явно не о нем!
        Бог смерти вскочил, как чем-то припаленный в заднюю точку, и рванул к двери, замаскированной в стене. Дернул на себя и только заорал:
        - Ко…
        Не знаю, что именно он имел в виду под «ко»… но дверь распахнулась, и в ту же секунду в гостиную ворвалась стая неизвестных науке существ. По богу радостным галопом протопотало стадо белоснежных высокорослых «пуфиков» с длинной, до пола, шерстью. И топотало это стадо прямиком ко мне! Лично мне, как девушке осторожной, это нашествие животных со внешностью мебели весьма не понравилось. Я вскочила на кресло, выставив вперед кадуцей.
        - Куда? - заорал очухавшийся брюнет. - А ну пошли отсюда!
        Животинки развернулись и протопотали по нему в обратную сторону. Я такое благородное начинание отпустить на самотек спокойно не могла и на свой страх и риск свистнула, позвав:
        - Красавчики!
        «Пуфики» сноровисто проделали свой путь в третий раз по распятому на полу телу, чем вызвали у меня несказанный прилив любви ко всему живому!
        Как выглядел черный бархатный костюм красного от злости Иртихала после их променада рассказывать нужно? Белая шерсть на черном бархате - как раз то, чего для полной представительности мужчине и не хватало. Я возлюбила «пуфики» неимоверно, со страшной силой!
        - Гав-в-в! - сказал мне передний «пуфик», после чего я признала в нем собаку. И полез «целоваться». Делал он это качественно, со смаком, елозя по моему лицу шершавым влажным языком. Фу-у!
        - Может, не стоит так фамильярно? - уперлась я в массивную грудь широко улыбающегося песика. Ну хотелось мне верить, что это мужчина!
        Лохматый пес тихо гавкнул, заверяя: мол, ничего страшного, он не в обиде. И белоснежный «персидский коврик» на четырех лапах опять набросился на меня с поцелуями. О! Вспомнила! Вы когда-нибудь южноукраинскую овчарку вживую видели? Песик был точь-в-точь! Глазок и прочего не видно точно так же. Наружу торчит один нос плюс гора белого меха на крепких лапах. Ростом мне по грудь.
        - Проклятые аралёзы![21 - Аралёзы, арлёзы - в земной мифологии духи, происходящие от собаки. Они спускаются с неба, чтобы зализать раны убитых в сражении и воскресить их. Так, по легенде, аралёзы воскресили национального армянского героя Ара Гехецика.] - этот стон песней можно было назвать с большой натяжкой. Скорее, звуком скрипучей двери, разваливающейся от старости.
        Фонтанирующая энергия смертоносного бога внезапно иссякла. Лишившись ее, лицо Иртихала значительно подрастеряло прежнюю привлекательность, и он перестал в точности походить на моего мужа.
        Неудивительно. Если вспомнить, сколько лет этому престарелому ловеласу, то ничего странного… Впрочем, я к нему сейчас отношусь предвзято.
        - Пошли вон! - замахал бог правой рукой, левой закрывая физиономию. - Я сказал - вон!!! Пока на живодерню не отправил!
        Аралёзы понурились, поджали хвосты и поплелись к двери, изредка поворачивая головы в мою сторону. Не знаю, что там было во взорах: обещание любви до гроба или желание зализать опять-таки до гроба, но мне их «Прощание славянки» ве-эсьма понравилось.
        Еще больше мне понравилось, когда каждая из двадцати двух собачек потерлась об Иртихала и, отчаянно гавкая, отдавила ему ноги.
        - Отстань! - слышалось оттуда. - Не трогайте меня. Убирайтесь! Ап-чхи! Скотины безмозглые!
        - Гав-в-в! Р-р-р-р! - Клац-клац!
        - Скотины с мозгами! Когда вы закончитесь?!! Ап-чхи!
        - Гав-в-в-в!
        - Если желаешь мне здоровья, то шевели своим хвостом!
        - Р-р-р-р!
        - Вон! Ап-чхи! Все вон!!! - Громко: - Ап-чхи! Ап-чхи! А-ап-чхи!!!
        Я просто наслаждалась. Музыка для ушей. Кто бы поверил: у бога смерти, похоже, аллергия на животных.
        Наконец последний «пуфик» с рычанием вымелся за дверь. И теперь я могла разглядеть последствия неожиданного визита. У Иртихала жутко распух нос, слезились глаза и общее состояние как-то… не очень. Красивее только в домовину кладут.
        Интересно, у них чисто теоретически можно заказать этот предмет ритуала?.. Будет прекрасный подарок богу смерти в честь моего посещения.
        - Кларитином лечиться пробовал? - с легким ехидством осведомилась я, разглядывая навязчиво-гостеприимного хозяина.
        А вы как думали?.. Ему можно, а мне нельзя?
        - Не поможет, - махнул он рукой. - У меня не аллергия.
        - А что? - удивилась я.
        Впрочем, любопытство не порок, а источник знания. Знание - сила! Сила есть - ума не надо. Ну и так далее…
        - У нас энергетическая несовместимость, - хлюпнул носом бог, начиная спадать с лица. В смысле отек стал спадать. Лицо, к сожалению, осталось на месте.
        - У них энергия жизни, у меня - энергия смерти, - поделился Иртихал. - Вот и мучаемся. Они меня не переносят, а я их.
        - Тогда зачем держишь?.. - поразилась я неприкрытому мазохизму.
        - Зачем-зачем, - пробурчал брюнет. - Обычно они по дворцу не шастают, а к тебе вот на огонек, видимо, заглянули. Как у вас там в сказках: «Тьфу-тьфу-тьфу, русским духом пахнет»?
        - Намекаешь - от меня чем-то смердит? - смертельно оскорбилась я, подозрительно принюхиваясь.
        - Нет. Просто предлагаю после страстной встречи с собачьими поцелуями принять ванну, - усмехнулся уже полностью пришедший в норму красавчик.
        - А чашечку кофе чего не предлагаешь? - окрысилась я в ответ, соображая, можно ли это считать за намек на вытекающие последствия?
        - Хочешь?! - У кого-то загорелись глаза и начали раздуваться ноздри. Тоже мне инструктор по верховой езде!
        Ой, что-то тут не так! Все это гостеприимное употчевание крайне подозрительно. Подозрительнее не бывает. То спаивает, то в ванне, как сельдь пряного посола, замачивает, то кофе травит. Чем я ему так не приглянулась?
        - Нет! - в который раз отказалась я. Перевела стрелки: - А зачем ты держишь аралёзов?
        Иртихал закатил глаза и вдруг честно сказал:
        - Из вредности! Выиграл когда-то в карты у Рицесиуса в юности по глубокому подпитию и с тех пор с ними и мучаюсь.
        - Так отдай обратно, - посоветовала я, удивляясь божьим отношениям.
        - Фиг ему! С добрыми глазами! А не обратно… - как-то не по-взрослому отреагировал бог. - Он со мной властью не делится, а ведь мы родные братья! И я старший! Я!!! А не он!
        - Хм-м, - озадачилась я, начиная кое-что соображать. - Так вы в контрах? По-братски, так сказать?..
        Иртихал кивнул.
        - И ты, значит, мечтаешь отомстить?
        Небрежное, даже сказала бы ленивое пожатие широких плеч.
        - И я, следовательно, дура и крайняя?! - Внутри начало клокотать.
        - Учти, это не я сказал, - фыркнул Иртихал.
        - И весь сыр-бор из-за каких-то столетних детских обид?.. Я буду отдуваться за черт знает кого вообще неизвестно с какой дури?!
        - Да вот как-то так…
        - Угу-у, - согласилась, прокручивая в мозгу последствия своего необдуманного поступка и тихо офигевая.
        Как же я вляпалась! Это ж надо было так умудриться! Повелась на родственные связи! Ага.
        Не зря же меня Севда с Терейном отмазывали, как могли, и никуда с зеленоглазым «дедушкой» не пускали. М-дя-а-а, если мозгов нет, так своих не вложишь… А если попробовать договориться?
        - Иртихал, - я призывно заулыбалась, скалясь, словно Дед Мороз на Рождество, и трогательно прижала к груди наволочку и кадуцей, - а на каких условиях ты меня отсюда выпустишь?
        - Ни на каких! - с несказанным удовольствием осклабился брюнет. - Ты мне здесь нужнее. Кстати, - поднял указательный палец вверх. - Могу тебя поздравить - для всех остальных ты умерла.
        - Что сделала?! - воззрилась я на него в который раз. Умеет мужчина поражать воображение!
        - У-мер-ла. - Еще шире его улыбка, и еще гадостнее на моей душе. - Добровольное сошествие в царство мертвых приравнивается к смерти, потому что отсюда никто не возвращается. Смирись и учти - в моем обществе, дорогая, тебе придется провести долгие-долгие годы…
        Может, ему на черный бархат поверх белой собачьей шерсти еще и плюнуть? Раза три? Или пять?..
        - Пожалеешь ведь, - пообещала я, разрываясь от душевной боли. - Горько и неоднократно…
        - Не думаю, - злорадствовал Иртихал. - Ради того, что ты сама притащила сюда символы власти Рицесиуса, я готов стерпеть многое… Даже тебя.
        Я просто стояла молча и старалась не заплакать. Как бы больно ни было на сердце, но эта брюнетистая скотина меня рыдающей не увидит!
        - Где я буду жить? - спросила угрюмо.
        - Прошу, - галантно распахнул он дверь.
        Мы прошли по длинному извилистому коридору, утыканному канделябрами с горящими свечами. Стены его были оклеены богатыми шпалерами цвета морской волны с золотым тиснением.
        Меня завели в будущую комнату.
        Кто тут о саркофаге мечтал? Получите и распишитесь! Темнее только у… в… неприлично упоминаемом месте!
        - Располагайся! - радушно предложил зеленоглазый негодяй, выскакивая наружу.
        Против ожидания, дверь за ним не захлопнулась с жутким грохотом и даже не противно заскрипела. Просто бесшумно закрылась, оставляя меня наедине со жгучими муками совести.
        Кондрад
        При сообщении об Илоне, добровольно сошедшей в царство Иртихала, раздался дружный вопль ужаса. Денис удивился и стал расспрашивать Иалону, что это за царство такое. Глаза Иалоны набухли слезами, она разревелась, размазывая по лицу косметику.
        Ведун с храмовым жрецом сотворили короткую молитву. Деррик, маскируя скорбь яростью, спорил со всеми, с пеной у рта доказывая, что в нашей стране (о какой из четырех речь?!) бога смерти зовут Фалисименто, и правильно только так!
        Мрачный Сухлик немелодично посвистывал, плохо скрывая потрясение. Кое-кто из присутствующих активно порывался ему за этот свист начистить рожу.
        Жрец, будучи лицом духовного звания, с трудом удержал этого «кого-то» от драки с богом внутри храма.
        Я, напрочь игнорируя все правила обращения к высшим богам, уставился Форсету прямо в глаза:
        - Правда? Не верю! Этого не может быть! - Слова умирали, сгорая пеплом вместе со мной. - Не понимаю, с какой стати вдруг Илоне добровольно умирать?
        Форсет развел руками и ухмыльнулся, нагло глядя мне в лицо:
        - Ну-у, он обещал снабдить ее средством для спасения брата… И позабыл предупредить, что обратного хода из царства смерти нет. Иртихал, хм… Фалисименто при желании кого хочешь перехитрит! - А в глазах плохо скрываемое удовольствие.
        Но про Илону Форсет не соврал, могу чем угодно поклясться!!!
        Я молчал. Спазм сдавил горло. Не смог бы промолвить ни слова, даже если бы меня стали пытать. Так вот почему она не отвечала?! Ледяное онемение сменилось дрожью. В моих ушах ревела кровь, перед глазами плыли лиловые пятна. Я вообще не понимал, как на ногах устоял.
        Не дождавшись от меня реакции, Форсет еще раз пожал плечами и пропал.
        Тихо потрескивали плачущие восковые свечи. Глубокая тишина прерывалась приглушенными всхлипами Иалоны. Вдалеке загрохотал неожиданный гром. Природа тоже глубоко скорбела вместе со мной. Вот как бывает… всего только пару слов, легких дуновений воздуха - а для меня все кончено.
        Понимая, что могу сейчас не выдержать и разрыдаться перед всеми, я приказал:
        - Ступайте! Я попытаюсь дозваться Рицесиуса! Пусть до утра сюда никто не входит. Отрядами и обороной в мое отсутствие командует Деррик!
        Денис чуть ли не с кинжалом у горла расспрашивал Сухлика:
        - Если Форсет Илонку на тот свет спровадил, то почему символы власти у нее не отнял?
        - Ну ты скажешь! - фыркнул бог флирта. - Кадуцей и шелом правителя богов ни отнять, ни отдать нельзя. Знаки власти Илона может вернуть только Рицесиусу или носить сама до скончания веков.
        Боженок задумчиво потер переносицу:
        - Затем они и придумали хитрость: ведь Рицесиусу в царство мертвых ходу нет! А то живо накосты… привел бы к ответу Форсета с Иртихалом.
        Сухлик замолчал, грозно шевеля бровями.
        - И?!! - не выдержал Деррик.
        - И? Вот погоди, только вернется - с этих красавчиков клочья полетят! Не все ж им в подземельях отсиживаться!!! - И бог проникновенно зарычал.
        Верующие, неверующие и сочувствующие тихо собрались и ушли, оставляя меня наедине с вечностью.
        Я стал на колени и опустил голову на алтарь. Простонал:
        - Так вот какова твоя награда, Рицесиус, за годы верной службы?! Пусть. Я выполню свою задачу и сделаю все возможное, чтобы защитить наш материк от чужеземного кошмара. В том клянусь!
        Ножом сделал ритуальный надрез поперек груди. Выступившей из царапины кровью оросил алтарь.
        Пообещал твердо:
        - Я сделаю свою часть. - И тихо попросил: - А ты теперь закончи начатое. Сделай, что должен в таком случае делать бог!
        Нервная дрожь, жестоко колотившая меня, перешла в мертвое окаменение.
        Когда, в какое мгновение Илона проникла под кожу, попала в кровь так, что без нее каждый вздох отдается болью? Маленькая пигалица с чудесными серыми глазами и душой воина. Хрупкая, временами застенчивая, временами - дерзкая до безумия, а все из-за той же тщательной скрываемой ранимости и застенчивости. Отчаянно-смелая. Любимая…
        Лег ничком головой на алтарь и пролежал до утра, вспоминая всю ночь то короткое счастье, которое нам выпало. Грог, холод зимы, тепло ее тела и жаркие поцелуи. Меня настолько захватили грезы, что я ощущал не холод алтарного камня, а скользкую прохладу шелковых простыней, гладкую девичью кожу под моими пальцами, аромат волос, сладость губ… Всю ночь мерещились ее объятия.
        Чадящие светильники прогорели и потухли, луна загостилась в витражных окнах и ушла, не получив отклика, а я все лежал и вспоминал.
        Наутро встал, хоть и покачиваясь, но спокойный и уверенный. Пригладив волосы, перевязал хвост и натянул капюшон. Что тут говорить?
        Раньше я ненавидел войну всем существом, но оказалось - это единственное, что мне доверяют и что я умею делать хорошо. Со временем я смирился. И даже, к собственному удивлению, полюбил свою работу и смотрел на солдатское дело без особой ненависти. Воины не только нападают, убивают, грабят и жгут. Основная задача людей военных благородна - защита своих людей и территорий.
        Сколько погибло идущих со мной или против меня - не перечесть. Они ушли в мир теней, унося свои надежды и мечты.
        Я видел, сколько бродит голодных капкуэнов там, на пустошах… Тьма. Все земли Приграничья захвачены ими. Бесчисленные полчища, словно воды полноводной реки, текли и текли из стационарного портала.
        Мы поляжем там, на этом каменистом приморье. Все. Все до единого.
        Не помогут ни благословения монахов, ни освященные мечи, ни объединенные армии Дорсета, Эмирена, Угена и Маэро, Мургота, Суллы, Эсташа и Невии вместе с герцогскими дружинами, которые все-таки успели дойти сюда.
        Мы обречены.
        Не придумано в нашем мире возможности противостоять этому обычными человеческими силами, слабыми и малочисленными. Будь у нас оружие того мира - ракетницы, минометы и куда более страшное - справились бы! Но его нет, и рассчитывать на него здесь нечего.
        Может быть - только может быть! - если успеет вернуться домой Рицесиус, то часть населения успеет укрыться в лесах и на островах архипелага и прожить до его возвращения. Но для того нам придется задержать врагов любой ценой.
        Я волновался о Денисе и месяце срока? Какой пустяк! А надо было волноваться совсем о другом. Впрочем, уже не имеет значения. Для меня важно только одно - во время противостояния суметь провести битву и уничтожить врагов столько, чтобы Рицесиус счел меня достойным, и ему захотелось явить к своему блудному сыну маленькую милость. Что ж, придется сильно постараться. Я готов!
        Блистая торжественной серебряно-алой ризой, у входа меня перехватил жрец Рицесиуса, Творилад, и сбивчиво предложил:
        - В-ваше величество, п-предлагаю устроить богатую поминальную тризну по вашей супруге.
        Лицо взволнованное, под глазами залегли синие круги - наверняка всю ночь читал требу где-то в боковых закоулках часовни. Западный и восточный приделы отделены от главного приалтарного помещения дверьми и отдельными выходами, если он позднее тихонько туда вернулся, я бы не заметил.
        Меня как громом поразило:
        - Ч-что-о-о?!!
        Седовласый священник, оглаживая длинную бороду, мягко давил на мою глубокую религиозность и огромную любовь к жене:
        - Вы же знаете, как ревнив и завистлив Иртихал к своему брату Рицесиусу. Бога смерти обязательно нужно задобрить, принести ему… так сказать… дары. Чтобы он дал мир душе, сделал ее пребывание в загробном мире приятным и сладостным, уделил ей внимание…
        Внимание? Внимание?!!
        Я сжал кулаки, еле-еле удержавшись от того, чтобы как следует отрихтовать физиономию непуганого идиота, кретина порфироносного.
        А вот нет у меня сознательности! Испарилась! Выбита напрочь вместе со здравым рассудком и прочими ненужными сейчас свойствами! И нечего на меня белками сверкать, я и сам так умею! Ишь чего удумал - Илону хоронить! Рано торопится, ворон кладбищенский!
        Скрипнул зубами и резко ответил, стараясь не сорваться на рев:
        - Илона для меня жива! Живых не отпевают! И если только попробуешь за моей спиной устроить ей отпевание, я…
        Запнулся на секунду, подбирая приличные слова:
        - Пожалеешь потом, что на свет народился! Нет таких пыток, которых я тебе не придумаю! ДАЖЕ НЕ ВЗДУМАЙ!!! Простым повешением точно не отделаешься!
        Дал некоторое послабление, потому как духовные люди весьма уперты. Наверняка за моей спиной хотя бы попробует устроить жене заупокойную службу заживо. Из благих, укруты его забери, намерений!
        - Вернется Рицесиус, тогда поговорим! - закончил.
        Такой ответ жрецу понравился, и он величаво отступил:
        - Что ж, если вы полагаете для нее сие решение лучшим, не стану спорить. Все равно главное слово останется за верховным богом, коему мы оба служим.
        И вовремя отступил. Очень вовремя. А то еще слово за слово - придушил бы его, как куренка, не считаясь ни с духовным саном, ни с возрастом.
        После него у меня даже руки тряслись от ярости. Илону - отпевать?! Мерзавец! Только нас вместе, не раньше!
        С утра мне с надлежащей помпой и всяческими неуместными и ненужными теперь церемониями официально пожаловали титул главнокомандующего коалиции.
        Старый фельдмаршал короля Суллы, Худлар фон Линьи, брызгая слюной и тряся обвислыми морщинистыми щеками, торжественно вручил мне свой маршальский жезл. Прошамкал:
        - Шынок, мы надеемшя на тебя! - обливаясь слезами умиления.
        Я шепнул ему на ухо:
        - Ах ты старый пень! А когда всего три года назад я тебе давал жару у берегов Эмирена, помнишь, что кричал мне с борта пиратского корабля? Или запамятовал по старости лет?
        Фон Линьи порозовел:
        - То не пиратский корабль! - корсарское судно с патентом, купленным у его величества, короля Дордони.
        Я прошипел:
        - А нашим купцам, когда их вчистую обирали и топили ваши корсары, от вашего королевского патента, наверное, становилось легче? Или моей казне?
        Все так же негромко добавил:
        - То-то… Я хорошо тебя запомнил. Ты пожелал мне немедленно сдохнуть, отправиться в… не будем при дамах повторять куда, а вдогонку - на корм рыбам, в чертоги Иртихала и… Не помню, куда еще дополнительно. Направлений было штук сорок, все посетить десяти жизней не хватит.
        - Э-э-э… - Он попятился.
        Фельдмаршал из розового стал багровым. Как бы удар старичка не хватил!
        Славная фраза у него тогда получилась. Кое-кто из моих подчиненных попытался запомнить, а Деррик, помнится, даже рвался записать. Так называемый «загиб Худлара Великого». Загиб загибом, а я его все равно тогда крепко у наших берегов побил. С тех пор не суются. Ладно, дело давнее, а победителей не судят.
        - Да здравствует новый полководец коалиции, его величество Кондрад Дорсетский, повелитель Дорсета, Эмирена, Угена и Маэро!
        Дамы дружно высморкались в платочки, солдаты и простой люд покричали «Ура!», придворные и дипломатические миссии дружелюбно оскалились, а военные отдали мне честь.
        Ага, как почетному покойнику!
        Других желающих затянуть себе пеньковую веревку на шее не сыскалось.
        Теперь я добровольно принял командование силами общей обороны, отлично отдавая себе отчет, во что это выльется. Путь в один конец. И пускай… На дорогах войн и битв я часто шел в бой с такой мыслью. Она давно стала привычной, помогая выкладываться до упора через «не могу». Первый раз, что ли?
        Отчаяние и безнадежность, тоска и подступающее безумие - они уже были. Сколько раз я лежал, исчерканный окровавленной вышивкой ран, и страшился не дождаться рассвета?
        Тогда я был молод и слаб духом. Теперь я повзрослел и вполне силен.
        Я последовал за любимой в чужой, враждебный мир. Что для меня всего-навсего умереть?! Всего лишь еще одно перемещение, пусть даже ценою в жизнь… и на этом пути нет попутчиков и провожатых. Все сам. И сделать это надо с надлежащим весельем и куражом, чтобы и самому не стыдно, и другим запомнилось.
        План действий выстроился четкий и кристально ясный. Пока мы не сможем дать решающую битву, чтобы закрыть этот проклятый портал, надо найти способ потихоньку уничтожать противника малыми группами и блокировать его продвижение по нашей территории.
        Еще придется организовать разведку, лишить противника припасов и, в свою очередь, обеспечить припасами наши армии. Тоже нелегкая задачка, учитывая тот факт, что канкуэны могут передвигаться со скоростью собаки или средней скаковой лошади. То есть часа три-четыре в день способны гнать очень быстро на четырех ногах.
        Кажется, в мире Илоны этот способ ведения боевых действий называется «партизанская война». И я буду всячески тянуть время, пока мы не изыщем способ вышвырнуть отсюда захватчиков или хотя бы прекратить их дальнейшее прибытие через портал в наши земли.
        Я покинул храм и созвал военный совет. Предстояла громадная работа, и земной опыт Дениса мог оказаться весьма ценным и остро необходимым. Я был готов восхвалять ту прихоть судьбы, благодаря которой в моем распоряжении очутились горгулы. Более ценного союзника в деле воздушной разведки и внезапного нападения даже не придумать. Денис называл их интересным словом «эскадрилья» и норовил на них полетать. Надо будет хорошенько распланировать, кому передать горгулий на случай… на случай, если у меня выгорит задуманное. Все-таки жаль терять столь ценный ресурс!
        А дальше время полетело вскачь, стало сжиматься, будто скобленая мокрая шкура на просушке у кожевенника.
        Мы устроили захватчикам, как сказал Денис, тактику «выжженной земли», вынуждая их двигаться по тому маршруту, который нам будет выгоден и удобен.
        Мои летучие в прямом и переносном смысле горгульи и конные отряды постоянно щипали противника, не давая им расслабиться ни днем ни ночью. Лозунг: «Ни крошки еды врагу!»
        Все же время работало против нас. Слишком много канкуэнов уже пришло в наш мир. Когда им не удавалось наесться досыта, они жрали друг друга. И все равно расползались по нашим землям волна за волной. Разлетались во все стороны, подобно стаям вечноголодной эмиренской саранчи.
        Насколько мне удалось узнать, портал на данный момент - односторонний. То есть обратно можно что-то вкинуть, но только легкого веса… не больше камня[22 - Камень - местная мера веса, равная двум килограммам.] или двух. Максимум - пяти. Это мы тоже узнали методом проб и ошибок.
        Я отослал Деррика с невестой в Дорсет. Пусть готовит последние круги обороны и с помощью крестьян роет землянки и сложные подземные ходы в наших лесах для возможных выживших.
        Приказом постановил: монахам, священникам, знахарям и ведунам отыскать в древних текстах упоминание, как закрыть чудовищный портал. Или хотя бы найти способ развернуть его принцип работы на сто восемьдесят градусов, чтобы он уводил в чужой мир, а не пускал иномирных путешественников в наш.
        С арианэ мы договорились на том, что ее силы мы пока по возможности не показываем. Это будет наш секрет, наше тайное оружие, которое может сработать весьма эффективно, но один раз. Пока мы еще не дошли до той крайности, когда она будет вынуждена исчерпать до дна всю жизненную силу Дениса.
        Но возможно, упрямая русалка все же сделала что-то.
        Между нами и вражеским войском появилась зона, где высохли все ручьи и колодцы, зачахли все растения и оскудели леса и поля. Там не шел дождь и не плескались пруды и озера. Не чирикали птицы…
        Иномирцы как-то без воды выкручивались - то ли научились ее выделять из морской воды, то ли сгущать из воздуха… Но ее не хватало всем, и капкуэны жестоко страдали от жажды и голода. Впрочем, это обстоятельство делало их еще более агрессивными и опасными.
        А орды захватчиков из портала все текли и текли, заполняя иссохшую землю…
        После русалкиной магии Денис стал плох, совсем обессилел. Он казался почти прозрачным, будто бесплотным, хотя вроде бы ел как обычно (сознаюсь честно - я не проверял!). Но в периоды бодрствования деверь трудился изо всех сил, много работал с людьми, стал активным организатором эвакуации местного населения в отдаленные районы Ургена и Дорсета, а еще на дальние острова близ архипелага. Шурин входил во все военные советы и порой, не будучи военным, давал такие умные подсказки, что мы диву давались.
        Не знаю, что там у них с арианэ было, но она не выглядела довольной или счастливой. Боюсь, как бы Денис не стал морить себя голодом, лишь бы отказывать ей в сексуальных домогательствах.
        Вот так мы перебивались полегоньку туда-сюда, обретая многочисленные мелкие победы перед лицом грядущего крупного поражения, когда к замку Лайе вплотную подошла линия фронта.
        Илона
        Темнота царила снаружи дворца, потихоньку просачивалась вовнутрь и заполняла меня. Непроглядная безысходная жуткая темень. И хуже всего осознавать, что виновата сама. Только сама. Можно пореветь, размазывая сопли подолом, побиться головой об стену… впасть в прострацию. Много чего можно.
        Я сидела на подоконнике, болтала ногой и пялилась в беспросветную тьму. Да понимаю я, что «темнота - друг молодежи!». Вы обеспечьте мне вторую половину молодежи, и я слова худого не скажу! Вырвемся с Кондрадом из лап вязкого быта и позажигаем с недельку-другую, пока еще какая венценосная коза не вздумала очередному чмырю с нимбом на макушке на жизнь свою отстойную пожалиться!
        Не зря говорят: «Самый лучший учитель - личный опыт». Вот только дерет, зар-раза, больно дорого, но зато объясняет ой как доходчиво!
        А так… скучно, и грустно, и тошно до ужаса, и некому морду набить. Хе-хе, а ведь насчет «некому» - неправа, матушка… ЕСТЬ! Теперь осталось найти баланс между «можно» и «нужно»…
        Так, сосредоточимся на первом. Оно получится, как всегда, само. «Нужно» отсюда выбраться. Гм, хор-рошая идея! Всеми четырьмя конечностями - «за»! А как?
        Первый приходящий в голову вариант - достать Иртихала до печенок, чтобы слезно попросил уйти, сам наверх проводил и платочком вослед помахал. А если прибьет?.. Этот может, но что-то мне подсказывает: не будет. Ладно, попытка - не пытка. Начнем, пожалуй.
        За те сутки, что я сижу на подоконнике, Иртихал заявлялся дважды. Первый раз поинтересовался: не желаю ли я откушать?
        Спросил:
        - Мадам, могу ли я чем-нибудь вам угодить?
        Ну, это он зря подставился… Меня ж хлебом не корми, только дай послушать каверзные вопросы. Я для приличия подумала. Секунды три.
        И врезала правду-матку:
        - Упади головой на стену! Раз сто! Хотя… вряд ли это изменит ситуацию…
        Иртихал поперхнулся косточкой сливы, которую в тот момент обсасывал. Но все же повторил насчет кормежки. Уважаю: мужик железных принципов! Прет как танк, никуда не сворачивая!
        Кушать в этом гадючнике я упорно не желала. Да и от нервов еда в горло не лезла. У меня так часто бывает: если у меня стресс, даже стакан воды выпить - и то проблема! И теперь, назло кондуктору, в моей комнате повсюду стоят блюда с умопомрачительно вкусными запахами. А если бы я есть захотела, меня бы морили голодом до скелетного состояния?
        Пробовала жратву показательно выкидывать.
        Не помогает. За одно выкинутое блюдо големы, прислужники этого змея-искусителя, приносят два. Шмыгают эдакие глиняные махины вроде гориллы, только побольше, а чуть пониже горла у них торчит оживляющая цидулка. Одну я успела выхватить, так он рассыпался грудой глины.
        С тех пор красавчики держат от меня важную часть организма подальше, а стоит к горлышку потянуться - скачут мартовскими зайцами, любо-дорого посмотреть! Ну я себе в удовольствии и не отказывала!
        Головы у големов твердые и тарелками не пробиваются. Я пробовала.
        Ка-ак треснула со всей злости серебряным блюдом по башке той твари! И что? Да ничего! Посмотрел на меня заторможенными глазами, головой потряс и пошел дальше. А-а-а, нет, он еще блюдо у меня отобрал, выпрямил вогнутость от удара. Погрозил мне толстым пальцем и пошел себе. Вот тебе и раз, называется.
        На второй заход бог смерти нарисовался с подарком.
        - Илона, дорогая! - ввинтился Иртихал походкой отставного балеруна в дверь моего узилища в то неподходящее время, когда я изо всех сил укатывала совесть с ее нездоровыми угрызениями поменяться местами со злостью. И уже почти уговорила.
        - Я тебе не дорогая, - буркнула, не поворачивая головы. - Но буду, век свободы не видать!
        - Это прекрасно! - наивно порадовался моему благоразумию Иртихал. И где он его там нашел? В мечтах?!
        Протянул красиво упакованный сверток:
        - То, что ты просила.
        - Ты мне местную виагру притащил? - Я даже забыла о страданиях, так удивилась. - Зачем? Куда мне ее теперь пристроить?..
        - Я всегда выполняю свои обещания, - ухмыльнулся Иртихал и положил подарок рядом со мной. - Приду вечером, - посулил и величаво удалился.
        И сидела я сейчас с запатентованным средством от мужского бессилия в руках, размышляя о вечном…
        - Что же мне придумать в условиях полного вакуума? - Раздумья уже выплескивались наружу и звучали вслух.
        В сущности, запас всяческих пакостей у меня почти безграничен и вдобавок существенно пополнен моими братьями. Только одна проблема - все пакости требовали подручных средств, которых у меня не было. И взять неоткуда…
        Ладно-ладно… как говорится, в шахматных боях без правил по отношению к противнику дозволяется задействовать не только шахматные фигуры, но также доску, стол и прочие подручные предметы мебели! И даже ум и ловкость рук!
        Берегись, сволочь! В ТАКИЕ шахматы ты еще не играл!
        В состоянии нервного возбуждения слезла с подоконника и пошлялась по комнате. Взглянув трезво на некоторые вещи, понимаешь - надо выпить! Но пить на радостях будем потом, а пока…
        Что я имею? Кровать под балдахином, балдахин из темного тюля. (Гадость редкостная!) Дальше… Стол из черного мрамора, неподъемный. (Чтоб он тебе на голову упал!) Четыре скамьи из черного мрамора (думаю, нет смысла о неподъемности повторять).
        Обилие черного преобладает во всем и вызывает вселенское желание устроить поминки по Иртихалу, прямо здесь и сейчас. Зеркало с туалетным столиком из мрамора (цвет опять-таки уточнять не будем!). Р-р-р!
        Рядом изящный стульчик… из кованого чугуна!
        В общем, поднять и метнуть какую-нибудь вещицу из зачетного похоронного интерьера можно только при условии, если это «что-то» полетит само, как управляемая ракета, или поплывет, словно торпеда, а я буду сзади просто давать команды голосом.
        Ухватилась за привычный кадуцей и с тоской подумала о «полетах в невесомость», изобретенных Тарасом в шестом классе. У нас в них весь подъезд поиграл, а у брата потом были распухшие красные уши, как у слона. Вот бы мне…
        - Ура!!! - запрыгала я от радости, когда передо мной возникло желаемое. - Чмок! - это от полноты души кадуцею. - Ой! - это мне прилетело от него молнией, маленькой, но жгучей. - Хорошо, кореш, больше не буду фамильярничать, - успокоила своенравный символ верховной власти.
        Весь в хозяина! Кадуцей засветился зеленым светом.
        А вообще… Узнав мои желания, у феи бы сломалась волшебная палочка, золотая рыбка сдохла, а Хоттабыч вообще побрился налысо, включая усы и бороду. Еще бы брови выщипал.
        Трудилась я очень напряженно и плодотворно, боясь лишь одного: чтобы их божественность не приперся раньше, чем я закончу, и не обломал мне всю малину. Успела! Сделала практически все, когда в коридоре раздались шаги…
        Итак, дубль первый. Дверь открывается вовнутрь, Иртихал делает шаг в комнату, а я оттягиваю кадуцеем и отпускаю прибитую к двери и косяку полосу тугой резины длиной метра два с половиной. Кадуцей прилагает к резине колоссальное усилие, на которое я в обычной жизни не способна. Проверено опытным путем.
        Отпускаю и мысленно придаю ускорение двери с помощью опять-таки все того же царского жезла Рицесиуса.
        Бамц! Рогатка срабатывает. Бог хорошенько получает сначала резиной, а затем дверью, отлетает к противоположной стене и сбивает парочку пришедших с ним монстриков. Бздынь! Гагах! Големы разбиваются и осыпают хозяина глиняными черепками. Дальше несется непереводимый подземный язык.
        Дубль второй. Я на свой страх и риск выныриваю из-под резинки и стучу над распростертым на полу, немного очумевшим Иртихалом нефритовым пестиком о такую же раковину. На бога сыплется приличное количество маленьких молний и искр.
        - Мерзавка! - орет сообразивший, в чем дело, бог и пытается до меня дотянуться, пока я проделываю то же самое с уцелевшим големом. Потом в темпе вальса сваливаю в комнату. Хлоп! Дверь надежно подперта стулом.
        Слышен удаляющийся топот. Кто за кем гоняется: то ли голем за Иртихалом, то ли Иртихал за големом - из-за двери не видать. Но все равно приятно. Воображение у меня богатое.
        А сам виноват… кто ж обезья… Илоночке гранату в руки сует?.. Вот и нарвался. На войне как на войне: или ты, или тебя!
        Дубль третий. Дверь распахивается, Иртихала снова отбрасывает в противоположную сторону, но перед этим я успеваю метнуть ему пестик, а голему раковину, следом захлопнуть дверь изнутри и, как всегда, подпереть понадежней.
        - Иди сюда, противный, - раздается урчащий голос Иртихала.
        Дальше дробный топот по коридору, и я сползаю по стене, потому что не держат ноги. И вытираю холодный, обильно выступивший пот. Попытка, можно сказать, удалась, но голема жалко…
        Все оставшееся время я потратила на уничтожение следов преступления, отдирая резину от косяка и выкидывая в окно. Когда через несколько часов в мою дверь сначала робко прокрался шибко помятый голем, а потом злющий Иртихал, я встретила их во всеоружии.
        Итак… Барабанная дробь…
        Вспомнив, как меня наряжали парфенушки, я чуть-чуть подкорректировала их дизайн и сейчас дефилировала перед двумя мужиками в крайне экзотическом виде. Думаете, в пальмовой юбочке и ожерелье из раковин на голую грудь? Не-эт!
        Трепещите, неверные мужчины! На мне красовалась узкая, практически в облипку холщовая рубашка до колена. Серая, с миленькой вышивкой из черно-красных крестиков, складывающихся в странные узорчики, до умопомрачения напоминающие черепа со скрещенными костями. Одеяние было снабжено двумя разрезами до бедер по боковым швам, демонстрирующих короткие черные леггинсы, переходящие в красные чулки с подвязками.
        Лапти, украшенные живыми цветочками на носках, обзавелись небольшими каблучками и металлической пластинкой с тремя шипами. Серенький платочек в красный и черный горошек, завязанный под подбородком кокетливым двойным морским узлом, сверху увенчался треуголкой.
        К тому же я обильно полила себя со всех сторон настоем ладана на спирту. Если было бы чуточку больше времени - вообще в нем позамокала и вовнутрь влила! Для сугреву и придания глазам задорного блеска, голове - паров для усиленного мышления, а телу - легкости для перемещения в трехмерном пространстве.
        Красоты, понимаешь, много не бывает! Это я поняла, когда увидела остолбеневших мужиков. Даже голем пал жертвой моего обаяния!
        - Это что?!! - наконец обрел дар речи бог и выразительно посмотрел на мой модерновый прикид. - Апчхи!
        - Новое модное веяние, - ответила я, кокетливо поправляя треуголку.
        Новый столбняк у лиц мужского пола. Длительный. А глазки - правильные овалы. Большие-большие. Да-а, это им не аргентинское танго с леди в шелковом платье танцевать! Мой наряд покруче будет.
        - А оно не может веять где-то в другом, отличном от моего царства месте? - минут через семь разродился предложением брюнет, морщась от эстетического наслаждения. Конечно, он весь из себя такой ухоженный, и тут я… сплошной винтаж… с ароматической добавкой.
        - Может, - покладисто согласилась я. - Но только вместе со мной.
        - Тогда вейте тут, - скрипя зубами, вынужденно согласился бог. - Но! - подальше от приезжих!
        Он спросил, настороженно поглядывая то на меня, то по сторонам:
        - А по какому случаю парад? Апчхи!
        - Будьте здоровы! - преувеличенно счастливо отозвалась я и радостно сунула Иртихалу в руку кружевной платочек, натертый ладаном.
        Для хорошего человека нам и кола не жалко, и двора можно лишить, и добавить как следует! Пониже спины… на дорожку.
        С умилением смотрела, как мой недруг утирает подарком выступившую от чихания влагу на глазах и через минуту начинает рыдать уже крокодильими слезами. Правильно чует, гад! К нему вместе со мной пришли бо-ольшие неприятности! Он даже не догадывается, КАКИЕ!
        - Да вот хотела тебя на свидание пригласить, прогуляться темным вечером по темной дорожке под ручку с…
        - Никуда не пойдем! - почему-то сразу и наотрез отказался Иртихал в перерывах между чиханием и сморканием. Сопли он собирал уже в свой платочек. Горстями. Глазки покраснели и заплыли, лицо стало румяным-прерумяным!
        Ну вот, сэкономить на стирке у него не получилось. Мелкая пакость - а на душе жаворонки поют!
        - Чего так? - задумчиво посмотрела на него, подавив в зародыше желание сделать «алаверды» и высморкаться ему в камзол. Хотя… как крайнее средство обороны - и это пойдет.
        - Меня… гм-гм, не поймут, если я появлюсь в обществе с дамой в таком виде, - процедил сквозь зубы красавчик, указывая голему на выход. Глиняный мужик с места не сдвинулся, все еще глазея на меня в экстазе.
        - Он у тебя примерз, - сообщила я Иртихалу.
        - Илона! - торжественно заявил Иртихал. - Я для тебя аквариум организовал! Будешь медитировать, глядя на рыбок!
        По его хлопку в комнату големы втащили стеклянную банку с одиноко плавающими скелетиками.
        - Здорово! - активно возрадовалась Илоночка. - Я в институте тоже аквариум однажды организовала! Все та-ак радовались!
        Иртихал недоверчиво на меня покосился.
        - Ага! - бодро отрапортовала я. - Пять литров пива, литр водки, две таранки и три селедки!
        Иртихал от моего сообщения как-то притих и велел унести «аквариум».
        Благоразумно не приближаясь ко мне меньше, чем на десять шагов, бог смерти решил все вопросы со мной решать по-хорошему, а попросту говоря - подлизаться.
        - Илона, - начал он в душевном порыве, - я знаю, что мы с тобой плохо начали…
        Да уж! Мягко сказано! - главное, закончить неплохо! Потому как плохо кончить может каждый, а вот плохо начать - только я!
        - Но не могли бы мы поменять сложившиеся отношения в лучшую сторону?..
        Н-да? Как говорится, если теща звонит и спрашивает, как заменить лампочку в ванной, правильный ответ должен начинаться словами: «Налейте полную ванну воды…»
        Вот так и у меня множество советов рванули вперед с такой страшной силой, что на выходе образовался затор.
        - Предложения? - осторожно поинтересовалась я, прикидывая в уме - получится ли у меня уконтрапупить этого здорового лося малой кровью или придется вытаскивать тяжелую артиллерию?
        - Может, начнем с совместного ужина? - выдвинул первый вариант Иртихал, отодвигаясь от моего неземного благоухания.
        Я поняла, что пленных брать не придется - гуманнее сразу прирезать! И согласилась:
        - Чур, я готовлю!
        - За-ме-ча-тель-но! - обрадовался родственник, пока даже не догадываясь, чем ему это на самом деле грозит. - Тебя проводят на кухню! - и прожогом выскочил за дверь.
        Что-то меня дернуло приложить ухо к двери. И не зря. Где-то на грани слышимости прозвучало приказание:
        - Пока не попробует здесь хоть капельку пищи… Или на поверхности по Илоне не устроят заупокойную службу - следить за девушкой в оба! Не верю я ей. Все равно попытается сбежать! И кстати, может получиться. Ее тут пока ничто не держит!
        - Бу-бу-бу! - невнятно раздалось в ответ.
        - Да не могу я ее ни заставить, ни водой облить - только сама!
        - Бу-бу-бу!
        - Да! Знаю, что дурацкие условия! Но все должно быть добровольно! - фыркнул Иртихал, удаляясь от моего каземата.
        «Не держит?!! - Я от радости чуть не засмеялась. - Добровольно?!! Ну ты у меня „добровольно“ ничего не получишь!»
        Аг-га-а! Так я и думала! Не все просто с этими условиями! Не зря он меня жратвой усердно пичкает и усиленно гонит купаться. Не все потеряно!
        Жизнь взбурлила во мне с прежней силой. Прихватив заветную сумочку, где оставались небесные питье и пища, я едва не порхала от счастья. Если могу вырваться на свободу - обязательно вырвусь!
        Одинокий голем остался топтаться у дверей, тоскливо глядя на меня маленькими тупыми глазками. Я выразила готовность следовать за ним. Мужика явно передернуло. Хоть кто-то здесь обладает здравым смыслом!
        - Не боись! - хлопнула я его по плечу. - Если что, то ваши желудки приготовленный мной ужин должны переварить!
        Голему совсем поплохело от такого известия, но назвался Сусаниным - терпи поляков! - и он согласился проводить меня в пищеблок. Хотя, судя по выражению его глиномордии, куда с большей охотой он бы проводил меня в болото.
        - Сейчас! - заявила, подмигивая, одна молодая особа, удаляясь за кровать перекусить и переодеться.
        Пирожки парфенушек оказались так удачно завернуты, что до сих пор сохранились теплыми. Они вполне съедобны длительное время. Да и грушевого отвара после моей трапезы еще прилично оставалось.
        Я прикинула размеры свертка: при самом скромном раскладе дней пять питаться можно. По идее, начинка и тесто у пирожков не быстропортящиеся, а тут прохладно - глядишь, и все семь выдержат. Тем более быстрые дрожжи, от которых выпечка мгновенно сгнивает на вторые-третьи сутки, тут еще не изобрели. Все свое, натуральное, без пищевых добавок…
        Приплясывая, я собралась идти портить Иртихалу жизнь.
        Фантазия у меня сегодня била ключом и, как обычно, по голове, потому что иначе объяснить мой выбор костюма для готовки нельзя.
        На мне красовался длинный белый халат, сверху которого я повязала прорезиненный фартук до пола, тоже белый.
        В голову упорно лезла мысль: «Брызги крови будут чрезвычайно эстетично смотреться именно на белом». Чью конкретно кровь я мечтала проверить на все составляющие - думаю, объяснять не нужно. Но боюсь, этот «кто-то» будет активно против сдачи анализов в двойном размере.
        В нетерпении я притоптывала черными галошами - эквивалентом белых тапочек и поправляла громадный поварской колпак, упорно сползавший на нос.
        Голем ушел в нирвану и попытался «склеить ласты» от одного только вида «то ли девочки, то ли привиденья».
        Хилый какой!
        Разбаловал их Иртихал, однозначно. Ну ничего, зато сейчас пришла Илона, и всем станет очень весело.
        - Но-но! - окоротила его я. - Ты мне тут не намусори своими останками. Я убираюсь еще лучше, чем готовлю!
        Мужик смирился с ужасом в галошах и, тяжело вздохнув, направил свои глиняные стопы в сторону пищеблока.
        Когда мы чуть-чуть (минут сорок!) проплутали по всем коридорам и бегло изучили все местные достопримечательности, я наконец-то узрела кухню и возрадовалась.
        Там было на что посмотреть. Она наводила на мысли о патриархальности хозяев и их ярко выраженной гигантомании.
        Тут все было большим. Огромный полыхающий очаг посреди промышленного по земным меркам зала. В таком очаге впору варить грешников - да-да, тех самых, которые томятся в смоле!
        Сводящие с ума размерами и количеством духовки пылали жаром. Гигантские котлы булькали чем-то ароматным. Длиннющая кухонная плита на сто конфорок не простаивала без дела. Километровой длины разделочные столы были завалены всяческими вкусностями.
        Высоченный - метров семь, а то и больше! - закопченный потолок с толстыми деревянными балками пугал. Висящие у потолка грозди красного перца, лука и чеснока радовали глаз. Подвешенные на крюках копченые окорока и туши свиней и прочей крупной и мелкой живности добавляли колорита.
        Ящики с овощами, внешне похожие на мусорные контейнеры, громоздились в дальнем углу. Словом, одним своим видом адская кухня внушала законный трепет.
        Тут повсеместно клокотало, шкварчало, тушилось и жарилось космическое количество всевозможной еды. Повара носились туда-сюда как заведенные. Ножи в руках поварят работали побыстрее отбойного молотка или электрического комбайна, я даже не успевала увидеть их мелькание - получалось одно смазанное, сливающееся движение.
        Разрушать на этой чудесной кухне было чего. И много! Это не могло не радовать. Тем более что с печкой, очагом и прочим оборудованием, работающим на дровах, я управляться не умела. И даже не представляла себе как. Ну лиха беда начало! Нубы на кухне - это страшно!
        - Ребятки, привет! - ласково поздоровалась я, разглядывая мельтешащих по помещению големов. Мужики повернулись на звук моего голоса и застыли. Да…
        Запахло горелым. Я еще больше обрадовалась. Пока ничего не сделала, даже пальцем не шевельнула - а уже убытки. Может, вприсядку пройтись и спалить на фиг весь ужин?
        Мой сопровождающий вообразил себя работником МЧС и рванул к обслуживающему персоналу на помощь. Признаю, совместными усилиями они готовку вроде бы спасли. Но как по мне - нечто горелое, черное и воняющее по консистенции напоминало подошву. Правда, зависит от того, у кого какие вкусы и предпочтения. Некоторые экзотику, например, очень даже любят. Тараканами там похрустеть, кузнечиков погрызть, гусеницами жареными или саранчой закусить на голодный желудок. Может, у них здесь с насекомыми напряженка, так они таким вот способом удовлетворяют изыски своего хозяина?
        Мой сопровождающий пустился в долгие объяснения по поводу моего пребывания здесь. Он так яростно вертел руками и мотал головой, что я всерьез начала опасаться - мужик голову потеряет. Нет, мне, безусловно, это очень льстит, но я привыкла смотреть собеседнику в лицо, а не на грудь. Тем более - там и поглазеть было не на что! Но в итоге переговоров мне все же предоставили рабочее место и показали, где хранятся необходимые продукты.
        - Начнем, пожалуй! - Я облизнула пересохшие губы и кровожадно звякнула ножом о нож, поглядывая на лежащую передо мной тушку курицы. Моя мама утверждала: что-что, а курицу испортить нельзя! Вот сейчас мы и опровергнем ее аксиому, превратив в теорему!
        Для начала я хорошенько помыла птичку. С мылом! И потерла золой для пущей чистоты. Курица этого не оценила и почернела. Видимо, с горя. Но я не сдалась! Взяв жесткую щетку, я вступила в неравный бой с тушкой и выиграла. Покойница лишилась кожи, внешностью теперь напоминая мочалку. Меня это обстоятельство отнюдь не смутило. Я еще раз помыла страдалицу, которая стала меньше и легче.
        Гордо окинув результаты своих усилий, я недрогнувшей рукой пошла обваливать птицу в специях. Для начала поваляла ее в красном перце, потом подумала и добавила черного. Полирнула горчицей, шафраном. Залила горе густыми сливками, кетчупом и уксусом. Обсыпала набором трав, на вид напоминающих прованские, плюс свежими петрушкой и укропом. Тщательно втерла волшебную смесь в куриные мощи. Вспомнив о чесноке и хрене, плотно нафаршировала тушку плодами земли.
        С облегчением вздохнув, я щедрой рукой посыпала мученицу сахаром, солью и содой, затем отправила с помощью големов в печь. Надеюсь, хуже, чем сейчас, ей уже не будет.
        Настало время салата. Уверенной рукой я покрошила лук и соленые огурцы. Аккуратно сложила горкой в красивое блюдо. Как следует приправила кефиром, так что огурцы начали плавать в тарелке, как золотые… нет, зеленые рыбки. М-дя. Вражескую диверсию стало видно издалека. Но мы тоже не лыком шиты! Сверху все это замазалось майонезом. Теперь не видно, но скучно.
        Что я в салатах ненавижу больше всего?
        Кинзу, потому что без чеснока у нее неприятный вкус железа. А еще эту, как ее… руколу… потому что она пахнет давлеными тараканами или клопами. Да и на вкус, пожалуй, похуже этих кровососущих будет. Не то чтобы я клопов пробовала, как вы понимаете, но соотнести вкус и запах вполне возможно.
        Значит, щедро режем и посыпаем от души! Выложила поверху взбитые сливки и украсила дольками аппетитных желтых и синих слив. Прэ-элэсть, ну чисто по-горлумовски. Зарубка на будущее: у меня строгая диета и лечебное голодание!
        Та-а-а-ак, что я еще забыла? А-а-а! Гарнир! Что у нас подойдет к курице? Да все! Но лучше всего у меня получались макароны. Любые, даже из самого твердого сорта пшеницы, я умудрялась разваривать до состояния каши или склеивать до монолитного цемента. Не стала отступать от традиций и на этот раз…
        Пока у меня варились спагетти, я озадачилась десертом. Идею что-то испечь отмела сразу - кухня не доживет до окончания готовки, а мне все же хочется полюбоваться делом рук своих. Хотя мои братики утверждают, что в плане кулинарии у меня все конечности растут из мягкого места. Не замечала, но им, наверное, виднее.
        Идей не было вообще. Вернее, были, но совсем не на эту тему. А почему, собственно, десерт должен быть обязательно сладким? Почему не кислым или соленым? Сказано - сделано!
        Я вытребовала у големов, осторожно жмущихся в сторонке, широкое блюдо и приступила к заполнению. Первым слоем легла квашеная капуста. Прослойку я полила топленым гусиным жиром с горелым до черноты луком и сверху закидала размоченным горохом. Да-а, если кто-то это попробует, то будет летать без самолета! Главное, вовремя освободить воздушную трассу.
        На раскаленную сковородку я плюхнула отбитую до печенок, ну то есть до кровавых брызгов, фуа гра. Целых две минуты собственноручно поворачивала кусочки. Оценив свой подвиг, свалила гусиную печенку поверх гороха и живописно повтыкала между кусками зелень.
        В это время приготовилась курица. Когда мне ее показали, я, честно говоря, даже расстроилась. Замордованная мной тушка почему-то смотрелась весьма неплохо. Да и пахла прилично. В смысле - на приличном расстоянии…
        - Мальчики, я закончила! - гордо оповестила големов. В ответ раздался дружный вздох облегчения.
        Теперь возникло две проблемы: во-первых, мне нужно переодеться, чтобы раньше времени не испортить Иртихалу аппетит: во-вторых, если я уйду переодеваться, то нет гарантии, что эти глиняные дотащат жратву до столовой, а не до ближайшей помойки и попутно не наябедничают богу.
        Первый вопрос я решила, наплевав на приличия и аппетит, и пошла так, как есть. Правда, для завершения образа прихватила здоровущий тесак на манер национального китайского или японского.
        Големы выстроились цепочкой и потопали впереди меня. Пытались, конечно, пристроиться за мной, но кто ж им даст? Я не далась. Потыкала немного в разные стороны колющей кухонной утварью и уговорила добровольно-принудительно показать мне дорогу. Знаю, невежливо… зато действенно! А потом - что им сделается? Они ж из глины. Замажет Иртихал им лишние дырки косметическим ремонтом в пределах сметы - и вся недолга!
        - Это что?! - раздался знакомый голос, когда мы дружной толпой ввалились в залу.
        - Это? Ужин! - вежливо объяснила я из-за широких спин.
        Големы расступились, открывая мне дорогу, и я этим незамедлительно воспользовалась, важно прошествовав вперед.
        А теперь представьте, какое зрелище предстало глазам кайфующего у камина бога смерти с бокалом вина в руке. Маленький клоп, весь в белом, покрытый кровавыми брызгами (руки я все же помыла для гигиены). Вооруженный громадным ножом-секачом. И с выражением неземного счастья на физиономии в обрамлении колоссоподобного поварского колпака. Какая бы у вас была реакция?..
        Иртихал, например, подавился.
        И правильно! Минздрав в последний раз предупреждает: алкоголь - причина всех увлекательных приключений!
        - Кхе-кхе! - постучал себя в грудь брюнет, сведя прикосевшие гляделки. - Илона?
        - Ну-у, так нечестно, - надула я губы, кривясь в сверхкокетливой гримасе и отчаянно кося прижмуренным левым глазом. - Мог бы и поугадывать немножко!
        - Извини, - натужно сделал несчастную физиономию бог и полез целовать мне ручку.
        Я позволила. Протянула длань в резиновой перчатке, сжимая тесак, но ведь это уже мелочи, правда?
        В общем, лобызать мне конечность Иртихал резко передумал. Пожимать - тоже. Вместо того галантно пригласил к столу и даже стул придвинул. Резво так придвинул, с душой. Между спинкой стула и кромкой стола осталось расстояние сантиметров десять. Я даже минутку погордилась своей стройностью, можно сказать - шнурковостью.
        - Как вы любезны, - прохрипела, отъезжая на стуле назад. - Желаете откушать?
        - Всенепременно, - повязал салфетку Иртихал. - Просто лучусь нетерпением…
        Я мысленно воспарила над столом. И пусть умею далеко не все, но свои достоинства и недостатки знаю хорошо, даже можно сказать - отлично. Сейчас он будет лучиться чем-то другим… Если, конечно, доживет.
        Несмотря на мою взбалмошность и импульсивность, где-то глубоко внутри я существо доброе и трепетное, а потому перед тем, как жестоко отравить собеседника, содрала перчатки и вежливо спросила, собственноручно накладывая салат ему в тарелку:
        - Отпусти по-хорошему, а? Чтобы без обид…
        - Нет! - отрезал Иртихал, с подозрением рассматривая «шедевр» кулинарного искусства.
        - Я волшебное слово знаю! «По-жа-луй-ста!» - Вторая попытка договориться.
        - Нет! - Бог начал злиться.
        - А два волшебных слова? - Иван-дурак три раза ходил за счастьем. Я, судя по всему, его не умнее, так что мне сам бог велел. Ага. Рицесиус.
        - Каких?..
        - Будет больно! - И нежно, с намеком улыбнулась.
        - Ты останешься здесь! - вспылил брюнет, накалывая вилкой огурчик. - Ты не понимаешь, насколько сложная и тонкая игра ведется между небом и землей…
        Ага, тонкая… вилами и топором! А я посередке в качестве прослойки. Ну уж нет! Я вам не кетчуп!
        - Я столько лет пытаюсь свести счеты с братом!.. - Иртихал яростно работал челюстями, закидывая в рот все подряд и, по-моему, совсем не ощущая вкуса еды.
        Все! Сел мужик на любимого конька и не слезет, пока мозоль где-нибудь не натрет.
        Количество салата уменьшалось на глазах, а у Иртихала, простите за тавтологию, ни в одном глазу не проявлялось желание посетить места не столь отдаленные. Может, курица выручит?
        В этот момент в дверь ворвался голем, таща на вытянутых руках кастрюльку.
        - Чем порадуешь, глиняша? - подскочила к нему я, заглядывая в посудину. М-дя-я-я, сегодня идем на рекорд: спагетти сплавились в один комок и размазались по всей емкости. Плюс еще и покоричневели!
        Иртихал повел носом.
        - Это новомодное блюдо! - объявила я вслух, выдергивая кухонную утварь из цепких рук голема. - Есть нужно исключительно из кастрюли!
        Иртихал кивнул и увлеченно продолжил:
        - Хоть ты мне и нравишься, как необычное существо, но не до такой степени, чтобы я жертвовал своими интересами!
        А-АХ ТАК! Кое-кто не учел: не только Кондрад считает музыку в наушниках щитом между собой и массовыми убийствами! В таком разе я тоже тебе мысленно признаюсь: «Ты мне совсем не нравишься, и я с удовольствием пожертвую тобой во имя моих интересов!»
        Скрипя зубами, я ковыряла содержимое вилкой, пытаясь хоть сколько-то отломать и угостить бога. Которому было не до изысков, поскольку кто-то увлекся теорией мирового господства и тренировал на мне лозунги.
        На выкрике: «Я столько лет этого ждал!» - вилка погнулась и для использования стала непригодной. Хотя как новый вид оружия вполне могла сойти. Такой себе подземный бумеранг с зубчиками. Австралийцы отдыхают и крутят у виска пальцами.
        Ладно, Австралия далеко - Иртихал близко, поэтому я уже рубила спагетти тесаком.
        Когда бог сообщил мне, дожевывая ножку курицы:
        «Я страшно отомщу всем!» - кастрюля вырвалась из моих рук и устремилась к противоположной стене, спасаясь от издевательств.
        Я проводила ее печальным взглядом и поняла: мой поварской талант сегодня явно в ударе. Вон как посудина шандарахнулась о резной буфет, в котором что-то жалобно тренькнуло, блямкнуло и зазвенело.
        - Коллекционный прозрачный фарфор времен ургенской династии Рау… - равнодушно сообщил бог, придвигая к себе блюдо с десертом.
        Я отсчитала несколько ударов сердца, а затем медленно пересела напротив.
        - Дорогой? - для проформы спросила, втайне надеясь, что и впрямь очень ценный. Пакостить, так по-крупному!
        - Стоит столько… Можно купить весь Дорсет с Маэро в придачу, - ответил бог.
        Я чуть не присвистнула.
        А подземный владыка с немалой иронией начал разглядывать содержимое тарелки.
        Бархатным голосом, который у меня вызывал дрожь, потому что ассоциировался исключительно с Кондрадом, нейтрально заметил:
        - Мне кажется, гарнир… тебе не удался.
        - Возможно, - безмятежно ответила я, не собираясь вдаваться в дискуссию, пока не заставили платить.
        У меня таких денег отродясь не бывало, а в долг я принципиально не прошу. Тем более не люблю одалживать громадные суммы. Я ж не рабыня Изаура - потом всю жизнь на дона Педро горбатиться! Или кто там к ней под подол заглядывал в надежде найти жгучую экзотику.
        - Тогда я его пробовать не буду, - отодвинул он от себя тарелку.
        Я поспешно накидала в чистую десерт. Бог съел пару-тройку ложек десерта и, кривясь и поглаживая верхнюю часть живота, быстро-быстро закруглился:
        - Тем более - я наелся. А вот теперь мы поговорим о твоем поведении!
        - В смысле? - удивилась я.
        Вроде ни в чем предосудительном замечена не была. Все проходило тихо-мирно. Подумаешь, коцнула немного фарфора? Не убила же никого…
        - Мне нужно ненадолго отлучиться! - вдруг выдавил из себя Иртихал, зеленея на глазах. - Сиди здесь. Я скоро вернусь.
        По-моему, уже убила. Окружающую среду!
        Как он поскакал! Просто горный козел! Или орел?.. Ладно, непринципиально. Я не зоолог и не орнитолог, могу и ошибаться.
        Глиномордые тяжело топочущим стадом припустили за своим господином и повелителем. Чудненько! Я всегда верила в волшебную силу хороших пенделей!
        Не рискуя нарушать приказ, послонялась по столовой. До-олго. За это время я успела изучить все шкафчики, столики и тумбочки. Посидеть на всех креслах, стульях и подоконниках. Выглянуть раз сто за дверь. А Иртихал не думал возвращаться.
        Интересно, в его понятии «скоро» исчисляется минутами или веками? А то придет через сотню лет, а тут уже вся из себя красивая мумия зубы скалит, на комплимент напрашивается.
        Так вот: я - отказываюсь! Мне бинты не к лицу. Поэтому пошла-ка я осматривать дворец сама. На гиде опять-таки сэкономлю…
        Я высунула нос за дверь в сто первый раз и, проверив коридор на наличие незапланированных экскурсоводов, бодрячком потрусила направо. Миновав метров двести и пару десятков проходов, я совсем раздухарилась. Мурлыкая под нос: «Стрейнджер ин зе-э-э на-а-айт!..» - планомерно проводила разведку вражеской территории, когда в спину ткнулось что-то большое и сопящее, как паровоз на финише.
        - Ай! НЕ НАДО! - на всякий случай заорала я. Крикнула: - Я больше не буду! Честно! - позабыв уточнить, о чем именно речь.
        Это страшное, большое и лохматое толкнуло меня в ответвление темного коридора.
        Я сделала шаг, оглянулась и…
        Денис
        Известие о гибели Илоны всех как громом поразило. А Кондрада, по-моему, просто морально уничтожило. Боюсь, на их фоне я выглядел возмутительно жизнерадостным.
        Знаю, что у них свои заморочки с местными реалиями и божественными чинами, но я верю в Илонку! Никакому Фумигатору, то есть Иртихалу, ее загнобить не под силу. Не тот случай. Скорее уж наоборот - бедный Иртифах! Я ему сочувствую! Ведь огребет мужик, как мама не горюй! Отделается недержанием, переломами и заиканием - и это в самом лучшем случае.
        Илона - это… Наш семейный мотор, пожар и стихийное бедствие в одном флаконе. И никакому Фигдигалу или Иртифаху ее не остановить. Если кто ее украдет - потом будет возвращать с выкупом и подарками. Ага. И еще узнавать, сколько бежать до китайской границы. При мысли об этом я чуть ли не ржал и очень хотел утешить Кондрада.
        Но он не дался, начиная меня серьезно тревожить. Говорят, его величество за что-то наорал на жреца. Но могу подтвердить - после он не повышал голоса. Ни разу. Покинув туманным утром часовню, Кондрад резко преобразился. Будто имеешь дело с другим человеком!
        Кажется, доныне я совсем не представлял масштабов личности Черного Властелина как правителя четырех королевств и выдающегося полководца этого мира.
        Не скажу, что он стал неприятным, злым или жестоким - нет! Но дружеские посиделки, подшучивания или откровенности за чашкой теплого отвара или бокалом вина закончились раз и навсегда.
        Вокруг цвел май. Кустарники, цветы и травы бушевали яркими красками. Природа манила веселой зеленью и цветочными ароматами. А Кондрад, образно выражаясь, застегнулся наглухо на все пуговицы и категорически не желал обсуждать со мной или кем бы то ни было Илону, подземное царство или все, связанное с непонятными обстоятельствами. Словно окунулся в позднюю осень или даже снежную зиму.
        Глаза его горели сухим огнем, приказы были выверенными, краткими и четкими, а чтобы он спал - я вообще почти не видел. Круглые сутки зять занимался проблемами внезапно свалившегося нам на голову нашествия, рекогносцировкой разнокалиберных войск - своих и соседних стран - или ездил на горгулах посмотреть масштабы надвигающегося бедствия. ВСЕ!
        Никаких тебе скорбных фраз, пьянства, дебошей, жалоб или чего-либо подобного. Словно я имел дело с чугунной статуей или старым воякой, который зубы съел на всяких войсковых хитростях и стратегиях и в жизни никогда и никого не любил.
        Позиция Кондрада заставляла себя уважать. Не сказать что с точки зрения психологии она правильная или здоровая, но зять удивительным образом все, что ни делал, умудрялся превратить в правильное и здоровое. Даже горе переплавил в активную защиту Отечества.
        А мое время, тикая, незаметно подходило к концу. Участились припадки резкой слабости, когда не было силы руку поднять, и я лежал с ощущением, что попал в центрифугу. Когда голову кружит до тошноты и приходится закрывать глаза, чтобы в них не двоилось.
        Внешняя кутерьма, связанная с войной, позволяла мне бегать от русалки ошпаренным псом. Глаза бы мои ее не видели!
        С полной наивностью во взоре она выцарапывала меня где только могла. Все пыталась выканючить разрешение использовать быка-производителя - то бишь меня - для появления на свет маленьких русалочек не только ночью, но и в другое время. Я этому бешено сопротивлялся, а она без моего согласия не могла нарушить слово и заставить меня днем.
        Усиленно подкармливаемый всевозможными вкусностями и деликатесами стоговой по ночам держал позиции и не давал русалке шалить, как ей бы того хотелось.
        И еще. Мы выяснили: если не сама русалка, то ее тело превосходно воспринимает снотворное. Вот и кормили ее на ночь глядя чем придется, только чтобы дать возможность улечься на ее голову стоговому. Бедняжка! Если пройдет еще немного времени - она скоро наркоманкой станет. Ну или появится зависимость от всех этих далеко не безобидных снотворных народных снадобий и средств.
        От Иалоны я тоже бегал. И даже почище, нежели чем от русалки. Правда, по другим мотивам. Что я скажу любимой женщине: «Знаешь, дорогая, давай повеселимся, пока время не ушло? Давай подженимся на недельку-другую?! Мы погуляем, и я тебя оставлю с ребеночком и подмоченной репутацией?»
        Видит Бог, я не такое ничтожество, чтобы, утопая, обязательно тянуть ее за собой на дно. У мужчины должны быть определенные обязательства. И понятия, иначе он недостоин звания мужчины.
        А война набирала обороты. Я даже не представлял, насколько все страшно, пока однажды не слетал вместе с Кондрадом на разведку. И вот тогда меня проняло по-настоящему.
        Где носит этого ублюдочного Рицесиуса, когда его мир завоевывают?!
        Русалка, выпив меня почти досуха (наверное, назло строптивому рабу-производителю!), обезводила огромный район. Я не сопротивлялся, хотя после этого несколько дней не мог ходить. По крайней мере, ее действия спасут жизнь тысячам людей, а оно того стоит.
        После ее устрашающей акции я поинтересовался:
        - Клена, а почему бы тебе не сделать с капкуэнами то, чем ты когда-то угрожала Иалоне?
        Ее ответ разочаровал.
        - Кондрад меня о том уже расспрашивал. Ежели я б могла - неужто не помогла бы? Не могу! Их тело хранит в себе силу воды другого мира, а мне она не подчиняется.
        Русалка с надрывом вздохнула и продолжила:
        - Чтобы можно было их высушить, им надобно пробыть здесь подольше. Конечно, те, которые первыми появились тут… С ними уже можно пробовать, но таких осталось немного, а остальные - они вне моего воздействия. Чужие.
        Слово «чужие» она произнесла так, словно это было грязное ругательство. И точно так же сморщила носик. Так могла сказать какая-то из моих однокурсниц про персонажа фильма «Чужой». В ее понимании чужие - чуждые, враждебные. Иные.
        К немалому огорчению, с идеей одним махом покончить с вражеским нашествием пришлось расстаться. А жаль… было бы за что умирать.
        Итак, если я поставил себе задачу не видеться с королевой, это совсем не значило, что ее величество поставило себе целью не видеться со мной! Совсем наоборот!
        Подловив меня в мгновение слабости, когда я лежал на кровати обессиленный, ее королевское величество Иалона Первая, используя хорошо знакомую игру в анонимность, умудрилась заявиться ко мне прямо в покои.
        Ее ничуть не обеспокоила возможность лицезреть меня голым или застать в неловкой ситуации, слишком уж взволновал королеву мой уклонизм.
        Мало того что она воспользовалась подземным ходом, рискуя опять вызвать на дорогах страны, то бишь на этажах дворца, заслон фрейлин - нет, она еще и умудрилась достать ключ от моей комнаты!
        И вот, когда я лежал, наблюдая перед глазами фейерверки, щелкнул замок, скрипнула дверь и в комнату заявилась… Иалона собственной персоной. Дополню - очень злой персоной, глубоко возмущенной моим аморальным поведением!
        - Дэннис! - трагически заламывая руки, с надрывом произнесла королева, сверкая на меня непролитыми бриллиантами слез. - Это возмутительно!
        Даже ее «возмутительно» звучало как обещание рая. Но у меня и капкуэнов были другие планы - нам скорее подходил ад. Тем более меня там ждала сестренка, которую нужно срочно вытаскивать из новых, преследующих ее мягкую точку неприятностей.
        Или после смерти я попаду в свой подземный мир, отдельный от принятого здесь?
        - Чем я так не угодил вашему величеству? - задал я вопрос, приподнимаясь с кровати. Но выбраться не успел.
        Иалона обрушилась на меня всеми своими килограммами, усиленными платьем, расшитым драгоценностями и золотой нитью и укрепленным железным кринолином.
        - Сейчас я тебе подробно это объясню, - заверила меня королева. - Или лучше покажу! - и сложила губки для поцелуя.
        Как тут можно устоять?
        Я устоял. Кряхтя под бронетанковым нарядом, мужественно отодвинулся и начал разговор:
        - Ваше величество…
        - Иалона, - перебили меня.
        - Ваше величество…
        - И-а-ло-на! - уже с нажимом и упираясь острыми локотками в ребра.
        - Ваше-величество-Иалона! - выпалил на одном дыхании, чтобы не получить в организме две новые сквозные дырки.
        - Да-а? - заинтересованно отозвалась королева, настоятельно ища в моей обороне слабые места.
        Если бы так можно было выиграть войну, то мы бы победили не начав. С таким-то оружием!
        - Поймите меня правильно, - осторожно начал я, подбираясь к сути.
        - Это вы, Дэннис, поймите меня правильно! - твердо произнесла Иалона. - Хочу вам напомнить, что вы мужчина!
        Она заявила это таким дразняще соблазнительным голосом, что его нужно запретить законом как смертельно опасное оружие. Он издевательски бежал волнами вниз по моему позвоночнику колкими огнями святого Эльма, сводя с ума и мучая несбыточными надеждами. Доставляя боль.
        - Да, я мужчина. И что?.. - Я все еще делал вид, что не понимаю намеков.
        - И кто из нас грудастая блондинка? - выдала девушка, и мои глаза вышли на прогулку.
        Сказать было нечего.
        - Дэннис, - Иалона пристально посмотрела мне в лицо, - если ты думаешь, я не ведаю о том, что нам не выжить, то ты сильно заблуждаешься! Даже златокудрые лахудры могут просчитать ситуацию.
        - Да я… ничего не имел… в виду, - промямлил, собираясь с мыслями.
        - То-то и плохо, что не имел! - хмыкнула королева. - Лучше бы имел и уже минут пять как действовал.
        - Не могу, - с горечью признался. - Совесть не позволяет.
        - Заткни ее, - посоветовала Иалона. - Если мы все погибнем, то я хочу знать - как это быть с любимым мужчиной.
        Спирание дыхания, паралич мозга и конечностей.
        - А… ты… я… - Вот тебе и психолог со стажем!
        - Не мычи, - фыркнула девушка. - Смотри, вот тут шнуровка…
        - Иалона! - Усилием воли отодвинул ее и вскочил. - Я так не хочу. Быстро, по-тихому, прячась. Я хочу назвать тебя своей женой перед всеми…
        - То есть ты отказываешься исполнить прямые мужские обязанности возлюбленного? - снова перебила меня королева.
        - Да! - кивнул я головой. - Так - отказываюсь! Твое имя не пустой звук. Да тебя придворные злые языки раздерут по кусочкам, если ты хоть шаг налево сделаешь!
        Девушка фыркнула и покачала головой, давая понять - ей, собственно, все равно.
        - А вдруг, не приведи Господи, ребенок? Представляешь, что случится?! Утопишь, как кутёнка, или будешь прятать всю жизнь как сына няньки? - упрямо задавал я вопросы, мрачно рисуя будущее, которого не было и не могло быть.
        - Вот мужчины пошли! - пожаловалась неизвестно кому Иалона, поворачиваясь на спину, закладывая руки за голову и меланхолично разглядывая потолок. - Сама уже предлагаюсь. На мораль наплевала, на этикет забила, на стыд положила… И что? Ни-че-го! - произнесла по складам. - Оказывается, нужно то же самое проделать с партнером: забить, положить и наплевать! Сейчас я это и сделаю!
        Королева сползла с кровати и принялась приводить себя в порядок.
        - Иалона, - тихо позвал я любимую девушку. - Прости меня…
        - Боги простят, - обиженно фыркнула красавица.
        - Прости… - Я не знал, как объяснить, показать обуревающие меня чувства, но понимал - пришло время расставить черточки над «йот».
        Сидя на покрывале, Иалона поправила туалет и снова обернулась ко мне:
        - Дэннис, признайся честно - дело в том, что ты тоже не переносишь рядом с собою дур?
        Вот теперь хочется основательно побиться головой о стену. Жаль только - не поможет! Ну на честный вопрос нужен честный ответ.
        Я приблизился к ней и свесил ноги с кровати, глядя ее величеству глаза в глаза:
        - Нет, Иалона, я отнюдь не считаю тебя дурой. Даже если бы я в том усомнился, во время работы с переводами текста ты смогла убедить в своем уме даже Кондрада. А он против тебя имеет немалое предубеждение.
        Королева отвернулась и задумчиво спросила, нервно комкая рукой шелковое покрывало:
        - Тогда в чем причина твоей холодности?
        М-да… смолчать не удастся. Что же, готов к саморастерзанию!
        Я буквально свалился с кровати, становясь перед красавицей на колени. Опустил глаза:
        - Иалона, какая, к черту, холодность - я тебя люблю! Люблю так, что с ума без тебя схожу! Я даже не предполагал, какими сильными могут быть эмоции! Ты мне каждую ночь снишься вот на этом покрывале обнаженная! Как бы мне после русалки плохо ни было! Это то, что я чувствую.
        Она заинтересованно склонила голову набок, полная недоверия.
        Я продолжал:
        - Если б мог - все бы тебе отдал. И уж конечно, нашел способ забрать тебя отсюда!
        Перевел дыхание:
        - Но вместе мы не будем. Если есть хоть один шанс из тысячи, что ты сумеешь спастись, - я сделаю все от меня зависящее, чтобы так и было! Завтра твой двор эвакуируют подальше вместе с тобой. - Закончил: - Я хочу, чтобы ты жила. Жила свободной, красивой, здоровой и счастливой. Чтобы у тебя были дети! Со мной здесь всего этого у тебя не будет.
        - Почему?! - потрясенно спросила королева.
        - Потому.
        Придется ей раскрывать тайны большой политики, которые вовсе и не тайны.
        - Никто нашего союза не допустит. Самый первый - Кондрад. А он еще ко мне лоялен… Более-менее. Про остальных я и этого сказать не могу.
        На секунду замолчал, собираясь с мыслями:
        - Даже если на минуту допустить, что с русалочьей эпопеей нам удастся распутаться, даже если мы разобьем капкуэнов и твое королевство будет в порядке…
        Снова пауза и судорожный поиск новых аргументов.
        - Думаешь, попробуй я только заикнуться про брак с тобой - нас оставят в живых? Нет! Меня отравят, вызовут на дуэль, произойдет несчастный случай… Никто безродного Дениса королем просто так не оставит!
        Иалона попыталась возразить:
        - Это только твои страхи.
        Я повысил голос:
        - И это еще далеко не все! Тебя немедленно выдадут замуж, не успеет остыть мое тело. А от дальнейшей судьбы я тебя уже защитить не смогу. Если у нас с тобой будут общие дети - уничтожат без пощады.
        Девушка закусила губу, видимо впервые понимая опасные последствия своего выбора.
        Я продолжил, отбрасывая жалость:
        - Тебя закроют и будут насиловать, пока не забеременеешь, а потом - тоже в расход. ТЫ для них никто, понимаешь? Марионеточная королева, чье положение и социальный статус хрупки и обманчивы!
        Мою жестокую речь прервал тихий всхлип. Как бы мне хотелось ее прижать к груди и утешить, но я должен донести до нее результаты и убить любую надежду на лучшее.
        Собрался с силами и продолжить бить по больному:
        - Тебя еще не спихнули кому-нибудь только потому, что слишком много достаточно сильных и влиятельных желающих. Они все за тебя передрались и пока - пока! - окончательно не договорились. Но случись роман со мной - и договорятся очень быстро. Мгновенно. И не факт, что потом в живых оставят.
        Облизал пересохшие губы:
        - Иалона, ты знаешь?..
        - Да? - тихо отозвалась ее величество.
        - Ты знаешь, что на тебя претендуют два наместника - Сихорский и Балийский и вдобавок герцог Зхарны и сын короля Суллы?
        - Ну это не новость… - покачивая туфлей, спокойно ответила девушка.
        Я поднял голову, глядя на Иалону горящими глазами:
        - А ты знаешь, что Кондрад уже предварительно обещал одному из кандидатов - кажется, Руриму-полководцу, наместнику Сихора, - твою руку?
        Любимая прижала дрожащие пальцы к губам и покачала головой.
        - И даже разыскал твоего отца, чтобы он сам, лично, издал для тебя высочайшее повеление?
        Тихий вскрик изумления и беззвучные слезы.
        - Тайное, конечно. Но если потребуется, Кондрад его обнародует, и тогда твоя власть рухнет окончательно. Тебя нарекут самозванкой, а это куда хуже, чем просто выйти замуж за кого-то из вельмож, - не останавливаясь, бил словами, как пощечинами.
        Иалона побледнела. Выдавила из себя:
        - Это правда?
        - ДА. Кондрад очень хочет меня защитить… от тебя.
        Я вздохнул:
        - Впрочем, зять еще не самый активный твой враг, скорее - друг. Рурим сильный полководец, не стар, не жесток к женщинам, хорош собой и, в отличие от меня, происходит из старинного дворянского рода. И он склонен тебя уважать, Иалона, даже боготворить. Народ Лайе радостно примет его как своего короля. Ты с ним будешь счастлива, поверь…
        У королевы без единого всхлипа по щекам катились жемчужные слезы.
        - И не занимается всяческими извращениями, в отличие от того же горбатого принца Суллы, о котором повсеместно бродит очень дурная слава!
        Я продолжал хлестать ее словами, будто хлыстом, изливая внутреннюю боль:
        - У нас нет будущего, Иалона. Что бы со мной ни случилось, мы не будем вместе. Единственное место, где мы смогли бы нормально существовать, - мой мир. Там нам не будет ничего грозить. Я на своем месте и в своем праве взять тебя женой.
        Вздохнул:
        - Но пока не появится Рицесиус, мы не вернемся. А так долго я, боюсь, не протяну.
        Любимая замерла:
        - Так плохо?
        Я тяжело вздохнул:
        - Да. И это очень даже хорошо, что на ближайшие дни Кондрад назначил это свое решающее сражение! Потому как иначе русалка наплевала бы на все запреты и давно меня изнасиловала, морально и физически, невзирая ни на какие обещания! Обзавелась бы выводком русалочек, а ты бы мне этого никогда не простила!
        Королева хмыкнула.
        - Но если я тебя оставлю тут беременной одну, - тут уже хмыкнул я, - то не прощу самого себя! Поэтому умоляю тебя, Иалона, Богом прошу - уматывай! Не дразни меня. Мне и без того тошно!
        Не стану же я ей говорить правду, что держусь из последних сил и вообще… передвигаюсь на остатках воли. Что каждый день мая - как дорогой подарок. Что месяц практически на исходе. Что жить с каждым днем хочется все больше и бешено тянет рвать зубами того мерзавца, кто все это надо мной подстроил. Только не уверен - кого именно…
        Илона
        Прыжок на месте с подскоком вышел на загляденье!
        Когда на тебя в упор пялятся громадные, будто плошки, светящиеся желтые глаза вкупе с колоссальной распахнутой пастью, из которой струйкой стекает слюна с белоснежных клыков - как-то не до веселья! Можно от страха инфаркт на месте схлопотать!
        - Т-ты кто? - очень мужественно спросила я дрогнувшим голосом.
        - Гав! - сказало чудище.
        - Сама такая! - обиделась я, всерьез раздумывая, умеют ли среднестатистические девушки бегать по стенам и потолку.
        - Гав-гав! - провозгласило страшилище и вышло на свет.
        - Здравствуйте! - обрадованно воскликнула я, узнавая одного из команды аралёзов. Уже сама не знала: хочется его прибить или приласкать.
        - Гав! - вежливо заметила собака.
        - Давайте будем разговаривать потише, - попросила я. - У меня экскурсия, и я совсем не хочу ее прерывать.
        - Хав, - согласился шепотом аралёз и, аккуратно схватив меня зубами за халат, попытался куда-то утащить.
        Это у него получилось прям-таки великолепно. Я волоклась со всем хлипким прилежанием, благо весовые категории у нас были разные.
        - Куда ты меня тащишь, коврик-блоходром? - безуспешно вырывалась я, стараясь не сильно ударяться о стены и углы.
        Представляете себе мою неземную красоту, украшенную шишками, синяками и ссадинами? Вот и я не представляю.
        - Р-р-р! Хаф, ум-ум, няф-няф, - объяснили мне, не разжимая челюстей.
        - Все весьма доходчиво и понятно, - ответила я. - На удивление! Мне осталось лишь дойти и убедиться самой. И желательно самостоятельно. Слышишь?! Отпусти!
        В этот, можно сказать, патетический момент моего путешествия, когда мое откуда-то внезапно вылезшее сознание предложило в лучших традициях Лондона и Парижа договориться с животным, то бишь по-простому - словесно отправить в незамысловатый маршрут (но вежливо!), как мы притащились.
        Ой! За очередным поворотом оказалась высоченная железная двустворчатая дверь. Очень массивная, которая была украшена изображением сюрреалистических рож.
        Чьи это были рожи - сказать проблематично… Мерзкие, перекошенные, с зенками навыкате, приплюснутыми носами, с неправильным прикусом и миленькими зубками в два пальца длиной. Посредине двери расположены головы побольше, вверху - чуть поменьше. В общем, урезанный вариант «Данжеон лорде» в пиратской версии.
        Рядом с замочной скважиной примерно на уровне моего лица были две та-акие здоровенные жуткие хари, что если ночью приснятся - обязательно опозоришься! И не только по части мокрой постели, замечу… Их волосатые и рогатые головы… лица… морды… пускай - физиомордии были искажены страшной гримасой не то злобы, не то смертельной муки. Они непрерывно перемещались по дверному полотну, вращая глазами, шевеля челюстями. Даже железные волоски двигались, словно живые.
        У меня подогнулись ноги.
        Вот вам и «ой»! Мама!
        Аралёз мягко ткнул меня носом в спину, и я от неожиданности полетела обниматься с дверным украшением. Рожи довольно щелкнули пастями.
        - Извините, - пробормотала я, отодвигаясь. - Мы с вами еще мало знакомы для такого тесного общения.
        Рожи закатили глаза и замерли.
        Аралёз, твердо упираясь лапами в пол, настойчиво пихал меня к двери, всей своей сутью показывая: мне туда!
        Я вздохнула и постучала в створку.
        Рожи очнулись от сна и показали мне кукиш откуда-то выросшими лапами.
        - Как невежливо, - обиделась я и стукнула по кукишу кадуцеем, вытащенным из-за фартука. - Я все же дама!
        Живые элементы декора на минутку задумались над своим поведением и согласованно продемонстрировали жест, доходчиво объясняющий, куда мне нужно по этому поводу сходить.
        Их манеры явно были привиты в местных трущобах.
        Я решила заняться кое-чьим воспитанием.
        Для начала попыталась отломать показанный мне палец. Сплав оказался твердый, а я - не Поддубный, поэтому и проиграла. Но в ход пошел кадуцей! Вскоре рожам было уже нечего демонстрировать - все лишние элементы декора были моментально вколочены с помощью жезла обратно. Гул стоял знатный, но почему-то никто не отреагировал и на разборки не прибежал. Нам же лучше. Нам - это мне с аралёзом.
        - Поняли, кто в доме хозяин? - нарочито ласково спросила я у притихших рож.
        Те изобразили кивок и закатили глаза.
        - Открывать будем?.. - поигрывая кадуцеем.
        Рожи замотались из стороны в сторону и заняли круговую оборону. Они все же высвободили и разогнули отбитые конечности и сцепили их друг с другом, намертво перекрывая доступ вовнутрь.
        - Во! - поучительно сказала я. - Как говорили в одном из фильмов: «Жить захочешь - не так раскорячишься!»
        Рожи истово закивали, подтверждая мои слова, и еще теснее сжали объятия. Блин: «Мир-дружба-кукуруза!» И все исключительно против меня. А крепко дружат, сволочи! Без болгарки на ту сторону не переберешься!
        - Чтоб вас папа с мамой потом не разъединили, гады рукастые! - вполголоса пожелала я, в досаде помахивая кадуцеем. - И дружите себе до скончания веков!
        От очередного моего взмаха в дверь шибануло синей молнией. Руки монстров сплелись еще теснее и замерли.
        - Что будем делать? - поинтересовалась у мохнатого пуфика-аралёза.
        Собака посмотрела на меня с укоризной, покачала лобастой башкой и прилегла.
        - Ты мне предлагаешь залезть тебе на спину?
        Псина подползла еще ближе и лизнула меня в штанину.
        - Ладно. - Я пожала плечами и взгромоздилась.
        Аралёз осторожно встал на лапы. Шагнул к стене, напрягся и двинулся дальше. Секунду спустя мы были уже по другую сторону двери!
        Я пораженно застыла. Не поняла, как это ему удалось? Вот чудеса! Ты гляди - прошли сквозь стену, как сквозь водопад! Я даже почти ничего не почувствовала, только легкую щекотку.
        - И к чему балаган разводить? - полюбопытствовала я, оглядываясь. - Если сразу можно было просочиться?
        Собака изобразила пантомиму: «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда!» Ой, лицедей-педагог нашелся, тоже мне!
        - Угу. Как только акулу поймаешь - вылезать и не придется! - согласилась я.
        А вокруг нас грудами золотых изделий внавалку из цепочек, цепей, украшений, монет, мешочков, сундуков и ларцов высилась мечта Гобсека. Посмертная.
        Помещение мне показалось чуток побольше нашего школьного спортзала. В серых каменных стенах с плотной кладкой сделаны открытые ниши - видимо, в них хранили что-то более-менее ценное. Остальные сокровища шуршали под ногами, словно ненужная грязь. Некоторые, правда, свисали на кронштейнах с потолка на странной конструкции. В основном доспехи.
        Да мне бы миллионную долю того богатства - стала бы олигаршей. Или олигуршей? - а, черт с ним! В общем, очень богатой!
        На возвышении посреди зала, в окружении груд всяческих самоцветов, стоял большой золотой трон. Вместо банальных поручней и ножек его снабдили львиными пастями.
        На троне восседал крупный скелет. Ему на череп присобачили громадную корону, сделанную для Голиафа, не иначе. На шейных позвонках скелета блистал широкий драгоценный ошейник. На грудь спускались всяческие ожерелья и цепи с какими-то цеховыми знаками. В руках - меч и скипетр. Держава валялась рядом, на полу.
        На коленях исхудавший до костей мужчина держал пыльный ларчик.
        Справа от человеческого скелета - или кто он там - возлежал скелет поменьше, похожий на собачий. Ну это я так предполагаю. Типа: «Мы с Полканом на границе».
        На шее бедного «Полкана» - тоже золотой ошейник с шипами и драгоценными камнями. А что - функционально! И красиво и полезно!
        Аралёз принялся шуршать носом по развалам богатств, вынюхивая что-то конкретное.
        - Что ищем?
        На меня пренебрежительно махнули хвостом и продолжили изыскательскую деятельность.
        - Ну и фиг с тобой, золотая рыбка! - обиделась я и тоже пошла шуршать по местности, скрести по сусекам…
        На «золотую рыбку» аралёз не отреагировал, зато активизировался дядя в короне на босу голову. Повернул на меня башку и прикрыл руками ларец, как футболист сокровенное перед пенальти.
        Меня так это заинтересовало… Я немедленно поскакала смотреть: как двигаются скелеты, если у них отсутствуют мышцы и все остальное?
        К тому же мучило любопытство - что в ларчике такого ценного, если дядя побросал предметы власти и теперь изображает сейф повышенной секретности?
        - Привет! - поздоровалась я, приближаясь и наводя контакты.
        Дядя явно забыл о воспитании. Отзываться не стал, общаться отказался. Но зато прикрыл ларец еще и коленками.
        - Между прочим, этикет никто не отменял, - фыркнула я. - Как минимум, вы должны в присутствии дамы встать!
        Скелет попытался покраснеть. По крайней мере, мне так показалось. Потом чуть-чуть поерзал на троне и начал сползать. Вдруг до чего-то додумался пустой головой и остановился. Указал на корону и снова довольно уселся на троне.
        - Вы решили, что если король - то все можно? - надулась я. - Но поскольку вы мужчина… Ведь вы же мужчина?
        Дядька посмотрел вниз, тяжело вздохнул и кивнул короной.
        - Вот видите! - обрадовалась я.
        Скелет вздохнул еще тяжелее.
        - Ой, простите, наступила на больную мозоль, - покаялась я. - Тогда ощущаете…
        Дядя посмотрел на меня с такой рожей… сейчас прям заплачет или ногами засучит…
        - Ладно, помните… - пошла я на попятный. - Но это неважно! А важно то, что воспитанный мужчина всегда встанет перед женщиной, даже если у него вместо мозгов корона!
        Дядя черепом изобразил: «А мне фиолетово, я тут при исполнении!» - и поправил корону, как фуражку.
        - Значит, по-хорошему не договоримся? - вежливо поинтересовалась я.
        Скелет отрицательно замотал головой.
        - А ну… - набрала в легкие воздуха. - ВСТАТЬ!!!
        Встал скелет собаки.
        - Вы… хто? - нервно выпалила я, рассматривая приближающуюся живность. - Ин дер гроссер фамилиа нихт? Клювом клац-клац - и мимо?!
        Но тут, к моему счастью или несчастью, на дороге этого недоразумения встал аралёз.
        - Р-р-р! - грозно сказал мой защитник, поднимая шерсть на холке.
        Голая собака повторила маневр и даже попыталась что-то вякнуть в ответ. Для этого громко клацнула челюстью и… потеряла зубы. Они так и посыпались на пол горохом.
        - Нынешняя стоматология творит чудеса! - успокоила я расстроенную животинку, грустно разглядывающую былые части своего организма.
        - Ш-ш-ш, - задрал громадную башку скелет животного.
        - А-а-а! - догадалась я. - У вас страховки нет! Так ничего, наличкой заплатите! У вас тут всего мно-ого…
        Аралёз тоже воспринял трагедию брата по виду как свою собственную и двинулся утешать. Бок о бок удалились они в дальний угол и оттуда слышалось:
        - Р-р-р! Гав! Шш! Хаф! Шш! Мм…
        - Не увлекайся там очень! - посоветовала я, когда звуки стали весьма подозрительными. Дядя тоже согласно покивал головой, подтверждая мои слова.
        - Ваше величество, - вернулась я к разговору. - Вы бы не могли просто удовлетворить мое любопытство и дать мне посмотреть этот замечательный ларец. Поелику я уже тут и хотела бы воспользоваться сим преимуществом, но не тщилась преступать грань приличия и превышать свои и без того скудные полномочия?!
        Скелет просто расцвел, слушая мой спич, и радостно кивал головой на каждом цветистом обороте.
        - Ву копроне? - закрепила я на ломаном французском.
        Вспомнила, как Тарас ломал язык, выговаривая «нузавон» - «у нас есть» и получая на выходе «нусавон» - «мы знаем». Ну путал братик «с» и «з», так и что? Но если учесть, что глагол avoir - «иметь» является во французском языке главным вспомогательным глаголом, с помощью которого строятся времена, то путать «нузавон» с «нусавоном» категорически нельзя. Чему и было подтверждение.
        Вышел Тарас к доске на уроке французского языка. В тот день Ольга Григорьевна, бывшая в курсе его проблем, заболела. Ее пришла замещать директор школы, Маргарита Павловна, дама широкая во всех отношениях.
        Так вот, вышел Тарас и решил польстить преподавателю:
        - Ту эбэль комунрос!
        В оригинале «з» и перевод - «ты прекрасна, как роза». Я бы эту даму даже раффлезией не назвала!
        Маргарита Павловна услышала «с» и взревела:
        - Я кляча?! Я кляча?!!
        На что Тарас вежливо ответил:
        - Если вам так хочется!
        За что и был награжден двойкой в четверти.
        Ой, что-то я отвлеклась! Ностальгия свербит дрелью и делает аллергию по всему телу.
        Скелет французскому был не обучен и замер в ожидании перевода. Необразованные они тут. Были бы образованные - знали бы: скелеты не оживают!
        Мне пререкаться и упрашивать надоело. Тем более появился печальный аралёз и пантомимой сообщил - собачка упокоилась в недрах хранилища и он, как сочувствующий, воздвиг ей курган! Себя, кстати, тоже не забыл. В смысле, на аралёзе было понавешено столько побрякушек… Лапы по самое не балуйся в браслетах, вся грудь в крестах, извините - в ожерельях, на башке диадема…
        Дядя воспринял кончину старого друга трагично и в знак скорби снял корону, приложив ее к впалой груди. Корона застряла зубчиками в ребрах и доставаться категорически отказывалась. Скелет удвоил усилия и вырезал себе на ребрах ерзающим предметом власти с острыми зубцами что-то крайне замысловатое, но явно неприличное.
        Иначе зачем дяде отбрасывать ларец и метаться по сокровищнице в поисках плаща?
        - Вам помочь? - в очередной раз отскакивая от пробегающего скелета, спросила я.
        Дядя резко притормозил и пошел за оказанием первой медицинской помощи.
        Я, правда, забыла ему сообщить, что меня в школе даже с ОБЖ выгнали, чтобы не путала ядовитые газы с сивушными маслами! Но это уже мелочи. В конце концов, у него, кроме костей, ничего не осталось и вредить было нечему…
        С этой мыслью я уперлась ногой ему в тазобедренную кость и рванула корону. Корона вылетела с тремя ребрами и полетела дальше, почему-то прихватив меня с собой. Так сказать, с попутным ветерком…
        Остановились мы в какой-то тяжелой, холодной куче, из которой к тому же мне что-то сыпалось за шиворот.
        - Дас ист фантастиш! - простонала я, выкарабкиваясь.
        Скелет печально рассматривал принудительную вентиляцию. Мне стало стыдно, и я как честный человек пошла возвращать ребра владельцу. Общими усилиями мы все же приладили их назад, примотав с двух сторон цепочками. Клево так стало!
        Пока приматывали, корону я водрузила себе на голову, и когда пришел момент экспроприации в пользу скелета - оказалось, здесь классический пример экспроприации экспроприированного: корона категорически отказывалась сниматься.
        - Мыло есть? - прошипела я сквозь зубы.
        Дядя изучил рекогносцировку, плюнул, отфутболил ларец и пошел предаваться печали куда-то в дальний угол. Вскоре оттуда раздался хлопок пробки и запахло спиртным. Интересно, а куда он заливать собрался?
        Аралёз толкнул меня сзади носом, призывая на трудовые моральные (аморальные!) подвиги. В смысле, тырить все, что не приколочено гвоздями.
        Поначалу я еще пиратскому призыву имела мужество сопротивляться.
        - Как-то неприлично пихать барахло по карманам… - взывала я к сознательности, своей и чужой. Моя промолчала, зато ответил аралёз и притащил мне в зубах ободранную кожаную сумку.
        Ох ты ж! Деваться некуда: грабить так грабить!
        - Думаешь, если я все запихаю вовнутрь, то будет не видно, а значит - не стыдно? - полюбопытствовала я.
        Пес кивнул и начал носом подгребать предметы, видимо остро мне необходимые в этой жизни. Долго я не сопротивлялась. Царь я или не царь?!!
        Пока я гребла все подряд без оценки стоимости и оно легко умещалось в эту замызганную торбочку, аралёз решил, что нам вдвоем скучно. Дядю считать не будем, он активно растопыривал чакры в нирвану и тихо наливался спиртным в уголке. Мой провожатый пригласил на посиделки остальных аралёзов.
        Теперь по сокровищнице топотало два десятка здоровенных мохнатых псин, пытающихся изукраситься в меру сил и возможностей. Причем эти ходоки даже сумочку мою принесли вместе со шлемом.
        На радостях я захотела угостить помощников остатками пирожков, а себе достать фляжку с отваром. Полезла в сумку - и разочарованно присвистнула. Фигли! Пакет с пирожками и серебряная фляжка с отваром исчезли.
        Зато кто-то (убила бы гада!) сунул туда пергаментный пакет с заварными пирожными и второй, набитый бутербродами с бужениной, семгой и колбасой. И две бутылки холодного пива! И кока-колу! А вот не буду жрать! Принципиально!
        В разгар нашего гоп-стопа вдруг раздался вежливый стук в дверь. Мы замерли. Даже скелет высунулся из своего облюбованного угла и заинтересованно выпялился на створки.
        - Подкрепление ждешь? - шепотом спросила я.
        Дядя замотал головой и показал запыленную бутыль с вином.
        - А-а-а, собутыльников… - сообразила и нечаянно уронила один из кубков на золотой шлем. Звон стоял - заслушаться можно!
        Дверь немного походила ходуном, но устояла. Кто к нам пожаловал, я догадывалась, но почему не может войти…
        - Балда! - шлепнула я себя по лбу, забыв выпустить из руки еще один кубок.
        Звон повторился. Все заслушались.
        - Я ж этим мордам приказала дружить вечно и нерушимо! Ну вот они и того… послушались! Интересно, он их уговаривать будет объятия разжать или сразу за болгарку возьмется?
        - Илоночка, - ласково раздалось за дверью. - Девочка моя, а что ты там делаешь, а-а-а?..
        Врага нужно нейтрализовать и оглушить. Чем будем глушить? Можно тротилом, но опыта нет. Тротила тоже. Хорошо, тогда деморализуем?.. Психически…
        И я, собравшись с духом, заголосила:
        Водку я теперь не пью,
        Колбасу не кушаю,
        В сейфе я теперь сижу,
        Иртихала слушаю!
        Две последние строчки я выпевала вместе с аралёзами. Они тоскливо подвывали и искали у меня совесть. Та сама заслушалась, поэтому на левые посторонние призывы молчала, как рыба. Об лед. Вовне тоже воцарилось молчание, что позволило мне стырить еще пару ковчежцев, три медальона и одну диадему.
        - Со-о-олнышко, - некоторое время спустя позвал оправившийся от культурного шока Иртихал. - Краса-авица моя…
        Плохо подействовало, если он еще выговаривать такие слова может. Крепкий мужик. Обычно ломаются сразу и дальше только нецензурно и с рукоприкладством. Надо ему повторить на «бис»!
        Милка че, да милка че?
        Никак, влюбился горячо?
        Не влюбился горячо?
        Тогда мотай через плечо! -
        спела я с душевным надрывом под аккомпанемент аралёзов.
        На мое художественное (от слова «худо») исполнение вылез уже дядя и очень обиделся.
        Скелет потряс пустой бутылью и показал щелчком по челюсти и разведением рук в стороны, что я его лишила удовольствия от опьянения, и как следствие, похмелья, по каковому поводу он шибко расстроен.
        Мне в который раз стало стыдно, и я подмазала дядю иртихаловскими деликатесами вкупе с пивом. Дядька подобрел и умелся обратно, подарив Илоночке от всей широкой души державу.
        Мило так запустил. Мне. В голову. Какой добрый!
        - Давай поговорим! - задушевно предложили за дверью. - Обсудим дела наши скорбные…
        - Наглый плагиат! - прошипела я, громко сопя и не особо реагируя на вражеские призывы, потому что ковчежец в сумку не влезал по размеру.
        - Илоночка, счастье мое, открой, и я буду любить тебя до конца твоей жизни! - надрывался Иртихал.
        - Который наступит прямо сразу после открывания! - догадалась я и в отместку спела новую арию:
        С кадуцеем златоглавым
        Обнимусь с охотою.
        У кого-то с мужем секс -
        У меня с работою!
        Тут зашевелился курган, и восстал скелет собаки. Который доковылял до меня, преданно уставился в глаза и потер лапами то место, где по идее должны быть уши. Аралёзы терпеливо сносили мои звуковые издевательства и умело увеличивали зону поражения слуха для бога смерти. Воем.
        После последней частушки минут пятнадцать нас никто не беспокоил. Видимо, Иртихал пил валерьянку и пустырник бочонками и отбегал в места не столь отдаленные, чтобы освободить место для следующей порции.
        Но все же мужчина попался на редкость крепкой конституции и вскоре возник снова, уже с угрозами:
        - Илона, давай вылазь по-хорошему! Потому что по-плохому тебе не понравится!
        Хе-хе! Не видел ты меня с Кондрадом! Куда тебе с моим мужчиной тягаться, лич убогий! Он меня еще и с дерева после распевки на руки ловил! И уши моим вокалом не отморозил, и контуженным не выглядел!
        Обещание Иртихала мне не понравилось прямо сейчас, безо всякого «завтра» и «потом».
        Я немедленно отомстила:
        Будет утро, будет вечер,
        Будет день и будет ночь!
        Иртихал получит в печень,
        Если потерпеть невмочь!
        Дядя со своим четвероногим другом не выдержали и пошли дружно стучаться черепами об стену.
        Иртихал обрадовался. Думал, болезный, - мы баррикады разбираем, и подбадривал на каждом ударе:
        - Молодцы! Еще чуть-чуть! Давай налегай!
        Вот же ж гаджет… поюзанный! Чип китайский паленый! Айпад контрафактный! Кто такому лузеру сразу чит-коды в руки даст?! Здесь ему не халява-интернет: справа - есть, налево - нет! Эх-х, мне бы сюда… вспомнила заветный ломик из «Халфы» и затосковала…
        Вскоре нашему богу ждать надоело и он начал ломиться с другой стороны. Звон действовал на нервы, а стук на уши. Я оглядела заметно поубавившиеся сокровища и потяжелевшую сумку. А вот чего-то не хватает! Такая я скромная и нетребовательная… И украсила свою шею тяжелым золотым ожерельем - ошейником в яхонтах.
        - Убью мелкую заразу! - орали за дверью. - Придавлю, как клопа!
        Упс! Терминатор недоделанный! Чтоб тебе всю жизнь только в «Rogue Warrior» играть! В потемках! На черной неисправной клавиатуре и с поломанной «мышкой»! С заевшей кнопкой «Рестарт»! Ага. «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о заклинившем „Ресете“!»
        Я еще громче завопила:
        Иртихал мне изменил -
        В туалет долго ходил!
        До того его люблю,
        Дверью что-то прищемлю!
        Вредность и последовательность - это наше все! И одно без другого теряет всякий смысл.
        Дядя с собачкой притащили мне еще мешка два какой-то старинной дребедени, после чего, очень вежливо топая ногами, предложили убраться отсюда подобру-поздорову! То есть с добром и здоровой!
        Я, собственно, была не против. Аралёзы тоже. Мы понимающе переглянулись, и мне снова подставили широкую, как скамейку, спину.
        Взгромоздившись, я обвела взглядом сокровищницу и пропела:
        - Home, sweet home!
        Скелет подарил мне меч и придал ускорение моему транспортному средству пинком в хвост. Его поблагодарили, тяпнув за ногу. Обмен любезностями завершен. Стороны расставались, довольные друг другом.
        - Концерт по заявкам окончен, - заверила я. - Прощайте и не поминайте лихом!
        Дядя знаками заверил, что вспоминать не будет и вообще забудет, как страшный сон.
        Аралёзы понесли меня наружу. Перед нами лежал путь домой…
        Денис
        «Как корабль назовешь, так он и поплывет! - говорил я себе, переодевая нижнее белье, натягивая новые штаны и с усилием шнуруя башмаки. - Как с перемещением этим началось, так эта черная полоса все тянется и тянется!»
        Мы встали затемно. По моим подсказкам часть луга перед замком изрыли окопами в шахматном порядке для лучников. В промежутках раскидали маленькое подобие противотанковых «ежей» для капкуэнов. Кстати, этим я руководил лично - и изготовлением, и употреблением готового продукта.
        Ну, насчет употребления погорячился. Разбрасывал только, употреблять будут исключительно капкуэны. Босоногое войско - не всегда хорошо. Иной раз экономия на обуви военачальникам боком вылазит. Но все равно помог Кондраду, чем смог.
        Мне тихо шепнули: весь двор Иалоны, все дамы и некоторые сопровождающие кавалеры ночью снялись и отбыли на каретах в глубь территории. После важного известия от души немножко отлегло. Хоть за нее буду спокоен!
        Я встал и покачнулся. Рановато-то что-то для слабости. По моим подсчетам, два дня у меня точно должны быть. Успею провести их с толком.
        Умылся, освежился до пояса, расчесался и почистил зубы. Надел чистую рубаху и безрукавку, накинул плащ. Задумался…
        В сущности, что мне сейчас в войске делать? Мечник из меня хиленький, фехтовать учился, но очень давно и уже все позабыл. Стрелок - и того хуже. Разве что выканючить у Кондрада пистолеты?
        Но отнять у толкового военачальника последний шанс на спасение у меня как-то рука не поднимается. Да и ему пользы они принесут заметно больше, чем мне.
        Между капкуэнами и русалкой, как Сциллой и Харибдой, предпочитаю умереть в бою. По крайней мере, такая смерть вызывает самоуважение. А впрочем - чихать на самоуважение! Буду драться как умею! И прикрывать, если понадобится, Кондрада. Хотя бы постараюсь.
        Заодно, надеюсь, удастся что-то ему подсказать из премудростей земной тактики и стратегии. Он, конечно, гений, самородок, но земной многотысячелетний опыт никому еще не повредил.
        Скрипнула дверь, вошла Клена. И вот как ее стоговой раньше времени отпустил? Предатель! Русалка молча смотрела, уставясь своими зелеными глазищами.
        Я спросил без особой надежды:
        - Может, отпустишь перед битвой? Дай хоть пару часов на свободе погулять?
        Злое и отрывистое:
        - Нет!
        - Ну нет так нет, - покладисто согласился. - Как знаешь. Даже не очень-то и хотелось…
        Русалка зашипела, вталкивая меня вглубь опочивальни и защелкивая дверь.
        - Что, и тебя деторождение приперло? - Я издевательски оскалился: - Нет уж, милая, - умер, так умер! Начинай искать себе новых камикадзе! Я уже весь вышел в тираж, одна оболочка осталась!
        Русалка окинула внимательным взглядом мою внешность и устыдилась.
        Я решил попробовать в последний раз:
        - Так как насчет моей свободы?
        - НЕ-Э-ЭТ! - Яростное шипение и куча неизвестных мне фраз. - Твоя кровь… не могу отпустить…
        Ругайся не ругайся, а все равно меня в рабстве не удержишь. Так или иначе.
        Я подхватил арбалет, пристегнул длинный узкий меч и поднял с пола щит, небольшой, но удобный. Как говорится, «все свое ношу с собой». Мешочек со стрелками для арбалета висит на поясе.
        Та-ак… ничего не забыл? А, набор полкового медбрата! Бинты, корпия, чистая вода в серебряной фляге и в точно такой же - прополис на спирту. Ремни, чтобы задействовать в качестве жгутов. Если выйдет, сегодня этот набор кому-то спасет жизнь.
        - Господин Денис, мы готовы!
        Из-за поворота нагрянула стайка девушек в беретиках и передниках с красными крестами. Мой отряд медсестричек. У каждой в холщовой сумке такой же набор медсанитарки, а в голове инструкции - как вести себя на поле боя.
        Русалка снова зашипела. Выходила бы замуж за патлатого стогового! Вот где парочка - баран и ярочка! На слух кто есть кто даже не определишь!
        - Девочки, еще раз строго напоминаю! К капкуэнам близко не соваться, легкораненых перевязывать и отпускать обратно, тяжелораненых - на носилки и с поля боя! Или волоком. В битву не лезть! У каждой кинжал на поясе. В крайнем случае сумеете им воспользоваться?
        - Сумеем! - дружно отрапортовали подопечные.
        С тяжелым сердцем я возглавил медслужбу. Возглавил - громко сказано, потому что у нас еще остался ведун, который пропал, но клятвенно обещал поспеть к сражению. Вот он - специалист! А я так… местами примазался.
        Но идея летучих отрядов санитарок - моя.
        Эти отсталые долго со мной спорили. Еле укатал. Наверное, не уговорил бы вообще, но в нынешнее военное время цена жизни девушки из простонародья - ноль! Потому и махнули рукой:
        - Бери их! Чего с ними сделается?! А и порешат - невелика беда, баб много. Не капкуэнам же на корм оставлять?! Лес рубят - щепки летят!
        Второй отряд остался в наскоро подготовленном лазарете. По указанию Кондрада туда сейчас отквартируют русалку, и будет она с утра до ночи добровольно-принудительно с солдатиками жарко целоваться. Мне даже весело стало!
        Тревожно-молчаливой группкой мы вышли во двор. А там уже тьма народу. Кондрад во главе войска, мрачный, как туча, раздавал последние приказы и посылал голубей с окончательными ЦУ.
        Воины увидели девчат, и сразу посыпались шуточки, подначки и подколки. Девушки в долгу не остались, и теперь между двумя родами войск началась нешуточная словесная дуэль. Жалко, Илоны с ними нет. Она эту войну с мужиками бы возглавила!
        Пожалуй, идея восстановить медицинское подразделение хороша со всех сторон. Мужикам трусить при барышнях будет весьма совестно. И моральный дух войска опять-таки сильно поднимается!
        Солнце еще не взошло, было прохладно и сыро. Поеживаясь, солдаты выходили на позиции. Кондрад расставил всех позади нашей «линии Маннергейма», встал на одно колено и прочел последнюю молитву.
        Стоя за своим господином и полководцем, воины читали слова молитвы вслед за ним. Молитва шла на древнеургенском, я ничего не понял, но, судя по всему, там было что-то берущее за душу. Многие из увиденных мной солдат даже прослезились. Девчата не плакали, но притихли, как нахохлившиеся воробушки.
        Кондрад дал знак мне приблизиться. Тихо проговорил:
        - Мой план таков - капкуэны, следуя за двумя отрядами, должны разделиться. Одна часть пойдет за Тукаринусом, вторая - за Руримом, а третья, средняя, пойдет на столицу Лайе. Если по какой-либо причине этого не произойдет, на нас обрушится основной удар противника. Количество капкуэнов - треть или все - заметно будет сразу. Если их будет слишком много, нас смоет, как игрушечную плотину, поэтому по моему знаку ты берешь лошадь и скачешь в Дорсет к Иалоне.
        - А ты? - шепнул я.
        - А я - к Илоне! - невозмутимо ответил Кондрад и поправил латную рукавицу. - Правда, не сразу. Пока хотя бы две трети этих не прихватим - к жене не попаду. Это вопрос защиты Отечества, таким не шутят!
        В глубоком молчании мы стояли и ждали. Солнце встало. Вдали появилась непонятная дымка, которая постепенно приняла вид огромной тучи, ползущей по земле. Кондрад всматривался недолго:
        - Денис, на стены крепости! - Его губы искривила недобрая улыбка. - Капкуэны пришли в гости в полном составе! Будут песни и пляски.
        Я почему-то вспомнил Илону:
        - Боже избави!
        - Денис, я повторять не буду!
        Я потащился в безопасность, слабый и злой.
        Поднявшись наверх, стал активно наблюдать за началом сражения. Активно - это значит установил арбалет и приготовился стрелять. Стрелок, конечно, из меня аховый, но в своих постараюсь не попадать. Зато чужие идут настолько плотно, хоть кого-нибудь да выцелишь!
        Шутки в стане союзных войск смолкли. Все подобрались, готовясь к бою.
        Первыми в дело вступили горгулы. Они в узком месте обстреляли вражеские войска огромными валунами, калеча в плотной толпе множество капкуэнов. Впрочем, тем это было - как слону дробинка. Еще бы, при таком-то количестве!
        Горгулы пошли на второй заход, а в дело вступили эмиренские лучники с длинными тяжеловесными луками. Отравленные стрелы прошивали капкуэнов насквозь, а яд не давал им возможности регенерировать.
        Мы довольно долго подбирали подходящий состав, потому что капкуэны, зар-разы, на редкость устойчивы ко всякой дряни, просто так их не ранишь и не отравишь. Обычные стрелы они выдергивают, как спички, и уже через минут десять-пятнадцать на них все раны заживают, как и не было.
        А лучники уже выстреляли свой боезапас. Отошли за ворота и поднялись ко мне на стены. В дело выдвинулись арбалетчики, которые оставались на следующей линии обороны.
        Валы черных туш остались лежать на нейтральной полосе, но неумолимое шествие не остановилось.
        Арбалетчиков тоже надолго не хватило, и они убрались наверх, перезаряжаться. Линия за линией, лучники и арбалетчики поочередно отстреливались и отходили назад, сменяя друг друга.
        Наверху, на стенах крепости Лайе, горели костры под котлами со смолой. Ровными пирамидами через равные промежутки располагались кучи камней, чтобы швырять их вниз.
        И началась сеча.
        Черные мохнатые волны текли навстречу дружинникам Кондрада и разбивались о нерушимые стены солдатского мужества. Надо признать, за достаточно короткое время Кондрад успел собрать под свои знамена немало воинов. Тысяч тридцать… или сорок… Неслыханное количество по масштабам их времени.
        Но беда в том… капкуэны противостояли им большей мощью. Тут даже думать нечего: не перевалит за полдень - Кондрад встретится со своей женой, а моей сестренкой на территории Иртихала.
        Девочки из отрядов медпомощи трудились, как пчелки, вытаскивая из-под ног сражающихся раненых воинов. То, что их не оставляют без помощи, придавало обороняющимся дополнительные силы. Иной раз схватка бурлила вокруг пятачка, с которого девочки по двое утаскивали очередного пострадавшего человека, а бурлила потому, что солдаты их прикрывали.
        К нашему счастью, по какой-то непонятной причине капкуэны не атаковали девушек самих по себе, и мне это сильно очищало совесть. Может быть, потом зверолюди и съедят их, как часть проигравшего племени, но в бою гориллы на мелких девушек, слава богу, не отвлекались.
        В какой-то миг мне показалось, что среди моих подопечных появилось несколько неизвестных мне персонажей. Я пригляделся на незнакомую пару: да, одна из женщин в костюме санитарки с красным крестом и пилотке явно не «призывного» возраста! Вторая на первый взгляд была молода, но что-то в ней настораживало…
        Я спустился вниз, в нашу импровизированную больницу, чтобы дождаться, когда они притащат тяжелораненого на место.
        А в больнице кипела работа.
        Русалка, шипя, целовала мужиков кого ни попадя, они вставали, отряхивались и уходили снова в бой. Даже те, которым отрубили конечности, к моему удивлению, отращивали их довольно быстро, только ели тут же за троих. Спасенные опять-таки снова стремились на помощь собратьям по оружию, так что больных в палате было не так уж и много. По большей части или еще не прошедшие через поцелуй, или выздоравливающие. С ума сойти! Я даже не догадывался, сколько силы у нашей Клены. Ну догадывался, но не в этом направлении.
        Ругалась она притом… как сапожник. Чует моя душенька, могла бы - убила меня за все хорошее. Впрочем, она и так убила. Почти. Сил у меня с каждой минутой все меньше и меньше. Скоро смогу только ползать. По сантиметру в час.
        И это притом, что я с утра пораньше выхлебал литра полтора всяческих алхимических стимуляторов из местных загашников, которые и мертвого подымут и плясать заставят! Конечно, мне за то предстоит еще платить, и дорого… но, как говорится: «Семь бед - один ответ!»
        А русалка мстительно сосала и сосала меня, используя в качестве энергетического донора и не понимая, что предел моей жизнеспособности давным-давно миновал, что она берет уже не силы, а часы жизни.
        И тут появилась парочка, ради которой я и покинул ненадолго крепостные стены. Когда увидел их поближе, аж зубами заскрипел. Слезы злости сами навернулись на глаза, пришлось их незаметно смаргивать.
        Я дождался, когда они сгрузят носилки, и перехватил обеих на лестнице. Королева уехала вместе с двором в безопасное место, да?! Если б мог - придушил! Обеих! Наверное, эта мысль столь явно нарисовалась у меня на лице…
        Брячеслава испуганно вздрогнула и попятилась. Замурзанная королева Иалона в залихватски заломленной пилотке - наоборот, подбоченилась и выпятила вперед умело скрываемый до того бюст.
        Я зарычал:
        - Кормилица, оставь нас ненадолго! Надо поговорить!
        Брячеслава, нервно озираясь, пошла к выходу. Там ее тут же припахали тащить втроем на носилках светловолосого гиганта с отрубленной ногой. Кормилица отвлеклась, затягивая жгут и помогая доставить стонущего воина к месту лечения.
        Я затащил юную королеву в темный угол и попробовал ругаться:
        - Иалона, как ты могла так легкомысленно наплевать на собственную жизнь?! Ты понимаешь или нет: мы тут все умрем?!!
        - Если, защищая свою страну, падут стены крепости и ее защитники, то я умру с ними вместе! - решительно заявила она.
        - Ты не понимаешь, война - мужское дело! А твое дело - править, украшать приемы, растить от любимого мужчины детей! - У меня от бессильной ярости едва пена изо рта не пошла.
        И еще… очень не хотелось подыхать у нее на глазах.
        Но я загнал свою тоску подальше и уверенно продолжат:
        - Ты не можешь покинуть свой народ в минуту опасности!
        - Вот я его и не покидаю! - преспокойно парировала Иалона. Похоже, чем больше я волновался, тем она становилась спокойнее.
        Меня затрясло.
        - Иалона, не смей! Даже не вздумай! Я не позволю тебе глупо загнуться из-за смешной и нелепой гордости! Ты должна жить, любить, наряжаться и блистать, что бы там ни было! - Я задохнулся от наплыва чувств.
        - И это все причины?.. - как-то устало и безэмоционально спросила Иалона. - Это все причины жить для меня дальше?
        Меня прорвало:
        - НЕТ! Я люблю тебя, слышишь! И ты будешь жить, чего бы это мне ни стоило!
        - А как же ты?.. - тихо спросила девушка.
        Я опустил глаза. Потом поднял взгляд:
        - Даю тебе торжественное обещание, что пока будет в моих силах - не умру! Буду бороться до последнего! Такой ответ тебя устраивает?!
        - Устраивает! - повеселела королева и, притянув меня, нежно поцеловала.
        Через секунду я сам ее удерживал, целуя горячо, отчаянно, впиваясь в губы, словно собственник.
        Тут на лестнице раздались шаги. Взволнованный голос Брячеславы спрашивал:
        - Лона, где вы? Куда вы запропали?
        Иалона в последний раз шепнула:
        - Приказываю тебе - ЖИВИ! - и упорхнула в самую гущу схватки.
        Быстрым шагом я двинулся к воротам. Из больницы уже возвращался тот самый гигант. Похоже, ногу ему как-то ускоренно вырастили, потому что он рвался бегом обратно на поле битвы.
        Я властным жестом остановил его:
        - Видишь во-он ту девушку в заломленной пилотке и почтенную матрону рядом с ней?
        Великан с легким недоумением подтвердил:
        - Да, - все так же приплясывая на месте и мысленно стремясь в бой.
        - Это ее величество Иалона Первая.
        Мужик вскинулся, на глаз пытаясь соотнести, правду ли ему говорят.
        Я продолжал:
        - Следуй за ней и, если ей будет грозить малейшая опасность, защити. И еще… - приблизил губы к его уху. Шепнул: - Примерно через полчаса, если наши будут проигрывать, возьми пятерку крепких солдат из числа вылеченных раненых, лучших лошадей из королевской конюшни - и увези ее величество в Дорсет. Если надо - то даже против ее воли. Считай, приказ главнокомандующего! Можешь ей так и сказать. А с Кондрадом я потом разберусь, и он подтвердит мои полномочия.
        Солдат кивнул.
        Я с громко стучащим сердцем вернулся на стены - руководить третьей линией обороны, пока остальные внизу. Меня приветствовали возбужденными криками женщины и подростки на стенах, которые оставались кипятить масло, воду и смолу.
        Судя по всему, скоро очередь котлов как раз придет.
        Мохнатая петля начала прижимать защитников вплотную к стенам, но они еще держались. И… я прикипел взглядом - Кондрад в первых рядах. Идиот!
        Но цели своей он достиг. Солдаты оглядывались на него, линия обороны гнулась, но держалась.
        Я вцепился побелевшими от напряжения пальцами в зубцы стены и, затаив дыхание, следил за ходом сражения.
        Мы не можем проиграть! Не можем!
        - Ну что, сынок, трусишь, когда страшно? - раздался у меня над головой приятный голос мамы. Мамы?!! МАМЫ?!!
        Я вскинул кружащуюся от слабости башку и, сфокусировав двоящееся зрение, углядел свою любимую мамочку… верхом на черном драконе. Минуточку… НА КОМ?!
        - М-мама?.. - тихо прошептал я, но был услышан.
        - А ты кого ждал? - задорно рассмеялась Ирина Александровна, подкидывая в руке серебряный дротик и нахлобучивая легкий шлем. - Если папу, то он на подходе!
        Родительница задорно подмигнула, блистая против солнца золотистой броней.
        Нагрудник, покрытый черными рунами, крепился сверху светлой кожаной куртки. Плечи и частично шею прикрывали кованные из золотистого металла наплечники, украшенные такими же замысловатыми рунами. Боевое облачение дополняли наручи, щитки на икры и на бедра, наколенники. Голову защищал шлем с кольчужной бармицей. Все это смотрелось на моей мамочке весьма естественно и, если такое слово применимо к доспехам, изящно.
        - Мама, в этом мире нет драконов!!! - умирающим голосом сказал я и заслужил фырканье, клубы вонючего черного дыма и укоряющий взгляд ящера. - Простите…
        - Уже есть! Ладно, сынок, я полетела всех спасать, - заявила мама. - Не стой на ветру - простудишься! - и, ударив пятками по спине дракона, унеслась к полю боя.
        Я проследил недоуменным взглядом за стаей ящеров, кружащих над капкуэнами и сбивавших тварей прицельными огненными плевками. Красиво! Синие, золотые, красные, зеленые гибкие тела сверкали в небе чешуей и поливали врагов огнем, сопровождая все трубным ревом.
        Причем иногда драконы выделывали такие выкрутасы! Затейники, блин! Например, иногда один из ящеров притворялся раненым и начинал снижаться, сбивая капкуэнов в плотную группу. Когда противники с радостным ревом устремлялись к жертве, их тут же встречал пяток летучих гадов, сжигая дотла!
        - Офигели! - Тьфу, снова Илонино словечко вылезло. - Все!
        Наши с чужаками и впрямь офигели! А еще они очумели, ошалели, обалдели, ополоумели, ошизели, охренели, сдурели и рехнулись! Поголовно и окончательно.
        Люди вообще… кто присел, кто ничком лег, а кто быстро-быстро окопался. Ага! Жить-то хочется!
        Мама что-то сверху прокричала Кондраду, и тот начал отводить людей под самые стены, укрывая их от смертоносного драконьего огня.
        - Ничего не понимаю! Совсем! Неужели такое возможно? - прошептал я, обвисая на зубцах крепости.
        И ответом на мои слова сбоку от поля боя материализовался Браторад и открыл портал. Или как там называется черная дыра с радужными краями, из которой начали выскакивать с гиканьем классические орки во главе с Егором. Причем все они сидели на маленьких подобиях тираннозавров. Должен заметить: что орки, что Егор смотрелись аналогично. Кто есть кто - без бутылки не разберешь!
        Тираннозаврики были темно-зеленые - и орки цвета весенней зелени! Морды орков были как после тяжелого похмелья и немного напоминали обезьяньи. Впрочем, кто из мужчин не похож в этом состоянии на примата - бросьте в меня камень. Если с утра мужик может еще говорить, значит, он просто недопил свое вчера!
        На всадниках надеты кожаные доспехи и широкие штаны по типу шаровар, на ящерах - кожаная сбруя крест-накрест поперек туловища. Кстати, ляжки у тираннозавров такие накачанные, что тоже создавали иллюзию шаровар. У орков на голове стоячие гребни из волос, у ящеров - из пластин. Полная идиллия!
        Брата я опознал только по тельняшке, которую он торжественно вручал для стирки только маме, и то… под честное слово. По другим признакам отличить Егора от орков не представлялось возможным. Рожу он скроил еще почище их и намазался какой-то зеленой дрянью. Надеюсь, это смывается.
        - Так не бывает! - Из последних сил я старался досмотреть происходящее, стискивая зубы и боясь поверить в счастливый исход сражения.
        При виде новых врагов капкуэны дружно рванули к стенам Лайе, но дорогу им преградили…
        - Кто это? - спросил я у замершей Клены, которая, по всей видимости, временно сбежала из госпиталя, чтобы тоже посмотреть на битву.
        - Боги нашего мира, - прошептала девушка в экстазе. - Все!
        - И что их так надолго задержало? - не удержался я от едкой иронии.
        - Иртихал, - раздалось сзади.
        Я обернулся. Сухлик протягивал мне невзрачную чашу.
        - На, выпей, - сказал божонок, пихая мне в руки емкость с зеленоватым тягучим напитком. - Поможет тебе продержаться еще немного.
        - Ты о чем? - Я выхлебал питье и почувствовал себя намного лучше. Нет, не просто лучше - прямо-таки весьма недурственно. Прыгать зайчиком не стал, но у меня сказочно обострился слух, изменилось восприятие цветов, и я начал видеть очень далеко, лучше, чем в бинокль. Причем не в ущерб ближнему зрению. И он эту жидкость заначил? Ну прохвост!
        - Иртихал похитил наши способности, - ответил Сухлик. - У нас нет сил противостоять ему и капкуэнам. Сейчас мы будем сражаться как простые люди. Я пошел к своим.
        И вьюнош резво сбежал. Хотя… как «простые люди» - это было сказано для красного словца. У каждого из богов все же остался кое-какой боезапас.
        Кого-то из страшилищ засасывала земля, кого-то оплетало травой. За кем-то бегал выводок крыс, куниц или рыжих здоровых муравьев. Одна очень красивая дама закидывала врагов прекрасными розами… величиной с хорошее дерево. Прямо на голову кидала, чтоб поймали понадежнее. Мужик в белой простыне парил надо всем этим безобразием и поливал врагов по очереди водой из лейки, от которой у капкуэнов начиналась немотивированная лихорадочная чесотка.
        Кто-то из злобных пришельцев падал и засыпал на месте мертвым сном, кто-то сходил с ума и несся напролом, убивая своих же. Некоторые с закрытыми глазами начали петь песни…
        Мохнатые шарики, прислужники Рицесиуса, с иголками в хрупких ручках быстро-быстро сшивали капкуэнов одного с другим в огромный рычащий и мычащий шар. «Снежный ком» с ревом катался по своим же, поражая капкуэнов не хуже гаубицы.
        Крылатые весы звенели человекозверям в уши, отчего те временно глохли, слепли и начинали кружиться на месте, размахивая лапами и становясь массовым оружием поражения собратьев.
        - Даешь бесхозных мужиков в болото! - с этим боевым кличем и рогатинами наперевес из соседнего леска выскочили кикиморы с болотяницами. И попытались оттяпать себе по бесплатной особи. Их порывы строго пресекал Путятя, но бабенки не унимались, с голодным блеском в глазах шаря по вражеским отрядам жадными взглядами.
        Егерь выстроил в сторонке свой вооруженный бабский взвод. Командир цвел и пах в окружении выводка заботливых бабенок и, похоже, совсем не собирался расставаться с новоприобретенным гаремом.
        Как только самые отчаянные из капкуэнов пытались к болотяницам приблизиться, людозвери сразу начинали тонуть в болоте. На ровном месте. Несчастных с жутким бульканьем затягивала трясина. Тогда капкуэны рвались налево через кикимор, чтобы успеть выбраться из «Сталинградского котла». Но кикиморы стояли насмерть, не давая гориллам ни шанса на спасение. Некоторые бабенки, видимо совсем оголодавшие, заманивали капкуэнов:
        - Иди сюда, лохматенький! Я тя мелиорации научу!
        У кого из чудовищ мозги еще оставались, те поворачивали назад. Остальные перли буром, возникая на зеленом пятачке мохнатыми волнами атакующих снова и снова…
        - Вот вам! Вот! - Капкуэны вдруг начали валиться задними рядами на передние.
        У них под ногами заскакали воинственные рыжие коротышки в кольчугах, а над полем боя раздался трубный глас моего папы:
        - Я вам сейчас покажу кузькину мать! Забудете у меня, как мелочь по карманам тырить!
        При чем тут мелочь? Как он будет объяснять обезумевшим страшилкам значение этого оборота? Но папу эти вопросы волновали мало, потому что он орал:
        - Вперед, ребята! Отучим этих верзил беспорядки нарушать! - И снова капкуэны подрубленными снопами - шлеп-шлеп!
        Лишь только из врагов сложился небольшой курган, как на его вершине нарисовался глава нашего шебутного семейства Гаврила Семенович Острожников и прокричал:
        - Ну кому еще командирского тела?
        В руках папа держал маленький щит, на голове высился остроконечный шлем, широкую грудь защищала кожаная кираса, а вид его боевого топора откровенно пугал.
        - Фи, дорогой! - подлетела к нему мама на верховом драконе. - Твоя борода меня приводит в смятение. И не ори так грозно, а то наши мальчики из-за тебя смущаются!
        - Конечно, милая! - рыкнул папа, прикрывая приличных размеров бороду щитом и норовя слинять обратно в битву.
        - Я надеюсь, что ты подашь нашим детям хороший пример! - нравоучительно заметила мама и умотала снова плевать в капкуэнов огнем.
        - Чтоб я еще раз по этим узким тоннелям полез! - пожаловался папа, почесывая латной рукавицей шатенистую гриву под шлемом.
        Сейчас отец выглядел былинным русским богатырем. Такой же здоровый, светлоглазый и вспотевший.
        В эту пору в небе закружился воздушный вихрь, из которого, как горох, посыпались странные полупрозрачные существа из схем и проводов. Представьте себе прозрачные трубочки, наполненные переливающимися огнями микросхемами. Представили? Скрутите из них человечка. Скрутили? Теперь приладьте сверху плоский LCD-монитор от компа и каким-то образом заставьте все это работать без электричества. В мониторах, кстати, сменяли друг друга воинственные рожи.
        Один из пришельцев завис над капкуэном и показал ему оскаленную физиономию Рембо. Нелюдь упал как подкошенный. По-моему, скончался на месте сразу. От инфаркта. Утверждать не берусь.
        Послышался вопль Тараски:
        - Вирдутусы, покажем этим нубам, как плохо в левые стрелялки резаться! - И скок-скок по бошкам страшилищ! Да со спецэффектами!
        Младшенький выглядел - словно сбежал из фантастического голливудского блокбастера про какой-нибудь «Кибертрон». Облегающий фиолетовый комбинезон красивого оттенка металлик, прозрачный шлем, легкое жужжание энергетического щита вокруг боевого костюма… Рост куда больше обычного. Супернавороченные приемы рукопашного боя, словно ему, как старичку Нео, кто-то загрузил их в Матрице.
        В этом все его устремления. Он всегда себя таким мечтал видеть…
        - Театр абсурда! - выпалил я. - Впрочем, когда на горизонте появляется наша семейка… - Вспомнилась Илона, и на сердце защемило.
        Внезапно в середине поля провалился здоровенный пласт земли. Все замолкли, в ужасе отбегая в разные стороны.
        Из проема донеслось знакомым звонким голосом:
        - Кто ж так строит! Руки бантиком прорабу завязать и лишить на неделю водки!
        Я когда это услышал, чуть вниз со стены не свалился!
        - Этого не может быть! - исступленно твердил я, отказываясь верить во все происходящее. - Так не бывает! Это моя посмертная галлюцинация! Не бывает драконов, орков и гномов. Не бывает полупрозрачных существ с мониторами вместо головы!
        Не бывает, чтобы все и сразу оказались в одном месте! И моя семья в чужом мире… Так просто НЕ БЫВАЕТ! И уж если этого не может быть никогда, то, как апофеоз абсурда, из-под земли возникает моя любимая сестренка и доводит все умы до белого каления. А еще коллективно взрывает всем мозг, причем практически не прилагая для этого усилий!
        Громадный провал вдруг зашевелился, и с краю, который поближе к нам, выполз капкуэн с Илоной верхом. Очень злая и голодная тварь с оскаленными клыками, на толстой шее которой сидела, свесив ножки, моя сестра.
        Илона сверкала многочисленными золотыми украшениями и пугала честной народ вздыбленными грязными волосами, примятыми массивной короной. Сестра напялила драные джинсы и черную футболку с золотистой надписью по диагонали: «Креатив века».
        Инфаркту мне, инфаркту!
        За этой парочкой, громко гавкая, вывалилась стая белых мохнатых собакевичей. Каждый из песиков размером с небольшого теленка.
        И йаду!
        - Что-то у меня лошадка стала великовата, - звонко всем сообщила Илона в щемящей тишине. - Как-то подросла в дороге. Вроде я ничего в багаж не сдавала, и у меня сроду не было «корзины, картины, картонки…».
        Я громко смеялся, кашляя и припадая на каменный гребень стены. НУ, ИЛОНА!
        - Илона! - заорал Кондрад. - Сейчас я тебе помогу! Не дергайся!
        - Куда? - заозиралась сестра и вдруг поняла - где и на ком она сидит. Ой! - и тяжело набитой чем-то сумкой промеж ушей своему ездовому животному - бац! Бац! Еще раз хрюкнула - и опять раза три по черепушке вмазала. Что-то треснуло, сумка раздулась - и оттуда начали вылетать какие-то странные предметы.
        Группа людей справа разразилась радостными криками. А! Кажется, не людей - богов! Точно, мне Сухлик их показывал.
        Первым выпорхнул изящный золотой гребешок. Он, сверкая стразиками, полетел к прелестной блондинке-богине, которая устало прислонилась к рослому шатену с открытым располагающим лицом. Перекрутив хвост, красавица сделала высокую прическу и закрепила ее гребнем. Внезапно лик богини воссиял так, что я зажмурил заслезившиеся глаза.
        За гребешком последовал комочек чего-то яркого и дымящегося… если б я посмел предположить, то сказал бы: это кусочек раскаленной лавы. Но нет! Сосед блондинки взял этот ком голыми руками и преспокойно сунул себе за широкий кожаный пояс! Как воск.
        А дальше началось ускоренное выметывание кучи всевозможного барахла из Илониной сумки, и барахло это моментально находило своих хозяев. Я успел разглядеть ножницы, маленький кубок, стрелу, огромный зеленый трилистник клевера, прозрачный камешек, похожий на хрустальную каплю… даже большую мохнатую гусеницу!
        Хозяева, получившие свои сокровища, радовались им, словно дети! Прыгали, скакали, обнимались друг с другом. Ну ей-богу, а еще взрослые люди!
        Самым последним на свет появился какой-то загогулистый, переливающийся алым перламутром знак. Все боги, затаив дыхание, проследили за его «полетом над гнездом кукушки».
        Знак рванул к Сухлику, который отмахивался от него всеми конечностями:
        - Кыш, кыш, пошел отсюда! - Божонок повернулся к остальным и пожал плечами. - Сбрендил, наверно, от долгого сидения в сумке!
        Боги как-то успокоились и перестали обращать внимание, тем более что Сухлик жульническим жестом незаметно смахнул этот знак в заплечную торбу.
        В это время «лошадка» Илоны решила, что ей категорически не нравится всадник, и попыталась сковырнуть сестренку лапами.
        - Руки нужно мыть! - рыкнула Илона и стукнула по грязным лапам какой-то светящейся палкой. Капкуэн окутался дымкой, на секунду пропал из вида, а когда туман рассеялся - Илона стояла на земле и с недоумением рассматривала миниатюрную копию страшилища, спрятавшуюся за ее ноги, размером со среднюю кошку.
        - Грязные мухи грозят бедой! - поучительно высказалась сестра, дословно повторяя содержание медицинского плаката у меня перед кабинетом. Оговорилась: - Мойте мух перед едой! - и отправила метким пинком мутировавшее создание в гущу ему подобных.
        Капкуэны проследили за бреющим полетом крохи и добавили мелкому ускорения, чтобы нацию не позорил. Затем, набычившись, рванули к Илоне.
        Тут же активизировалась наша сторона, особенно мои родственники и Кондрад, и в свою очередь пошли отстаивать любимую дочь, сестру и жену.
        У Кондрада вообще сделалось такое лицо, будто он всех сейчас перекусает за особо чувствительные места, если осмелятся его воскресшую супругу хоть пальцем тронуть.
        Трогали ее, правда, больше коленками, но и сама Илона не отставала и молотила почем зря, активно увеличивая поголовье мелкой живности.
        Белые собачки вносили свою сумятицу и кусали капкуэнов за… Впрочем, я мог ошибаться. Расстояние большое, а в глазах двоилось все сильнее.
        Тут шум битвы перекрыл яростный рык:
        - Противная девчонка! Верни, что взяла! - Из ямы выскочил… второй Кондрад? Это как?..
        - А фигушки! - ответила сестра, шустро проскальзывая между мохнатыми телами.
        - Это кто там такой грозный?!! - заорал Кондрад, двигавшийся в свою очередь навстречу жене, словно воплощенное возмездие в черном облегченном доспехе. За ним клином устремились «солдаты свободы», то есть наиболее сильные из числа выживших воинов. Они врубались в ряды капкуэнов, не позволяя им окружить своего военачальника.
        - Да тут какой-то левый мужик нарисовался, на тебя очень похожий! - крикнул Егор, прыгая на своем ящере и тоже делая капкуэнов меньше, но уже на голову. Зрелище, я вам скажу…
        - Этот козел айпи проксит не по-детски! - отозвался Тарас. - Так и лезет на следующий уровень без понтов! Читтер!
        - Тарас! - взорвалась мама. - Ты все-таки мой сын! Следи за своей речью! И сейчас мы с Кирюшей в него плюнем, чтобы руки к моей дочери не протягивал!
        - Ирочка, - пыхтел папа, работая секирой. - Сейчас я с ним поговорю по-мужски! Только дорогу расчищу!
        - Не увлекайся, дорогой! - посоветовала мама и умчалась на драконе, сияя золотом доспехов, словно валькирия.
        Смотрелось все это феерично.
        В центре поля - громадная яма, а вокруг капкуэны. От провала к замку двигается Илона. Траектория ее движения заметна по просеке и взлетающим мелким тварям. От замка к любимой прорывается Кондрад и ревет раненым бизоном. За ним, с учетом его боевого клина, просека побольше. Сестру, практически параллельно ее движению, преследует двойник Черного Властелина. С севера ломится толпа орков во главе с Егором. С юга пробивается папа с гномами. С востока устроили тотальную зачистку боги, получившие, как я понимаю, свою силу назад. С запада бесчинствует местная нечисть, так что капкуэнам там тоже несладко.
        Про нечисть вообще отдельная статья!
        Кикиморы с болотяницами стоят грудью и примеряют каждого мало-мальски приличного, с их точки зрения, капкуэна на роль мужа и отца. Выбраковка страшная. Причем после каких-то манипуляций чудовища покрываются тиной, зеленеют и застывают влажными холмиками.
        Белая Рука, не расставаясь с любимым самогоном, занимается отловом дезертиров на краю поля и ставит им метки, куда дотянется. А поскольку у мужиков трясутся руки, то метки получаются расплывчатые и во многих местах.
        Остальная местная нечистая сила тоже развлекается, как может, сопровождая все это единодушным высказыванием:
        - Это наша земля, и мы сами будем выбирать, кого жрать!
        Гурманы хреновы!
        Помимо всего, между нечистью носится заметно похудевший келарь Хома и делает перепись населения прямо на поле боя. Причем требует предъявить какие-то документы для удостоверения личности. Чаще всего ему показывали кукиш, который Хома сразу мазал чернилами и делал оттиск на списке. Так что вся нечисть была меченая и оттого еще более злая…
        - Щас научу вас Родину любить! - кричит Илона, поддерживаемая со всех сторон одобрительными криками.
        - Стой, коза! - подобрался к ней вражеский лазутчик, Кондрад номер два.
        - Мама, этот дубль Илонку матерно обругал! - наябедничал Тарас, трудясь со своими помощниками и отправляя капкуэнов в стазис. - Фризуй им Винду, мужики!
        - Милый, - подлетела к сыну мама, - «коза» это не мат. Но все равно неприлично!
        Потом зависла над двойником. Привлекла его внимание с помощью огневой мощи верхового средства. Добилась своего и заявила:
        - Молодой человек, крайне невоспитанно употреблять при дамах слова о домашних животных с рогами. Мы все замужем, и не надо наводить на плохие мысли наших мужей!
        - Уи, мадам! - покладисто согласился мужик, восставая из пепла. - Разрешите обломать рога вашей дочери?
        - Козел! - ласково ответила мама и, похлопав по чешуйчатой шее, своего четверолапого друга, весело приказала: - Минометный огонь!
        Как говорится, «упс!» - самое жуткое слово в прикладной физике.
        Дальше начался точечный обстрел невежливой личности. К сожалению, в этот момент смертник добрался до сестры и попытался отобрать у нее сумку. А второй рукой он старался содрать корону с ее головы.
        - Убери грабки! - возмутилась Илона, стуча по захватчику жезлом.
        Но прошло и минуты, как к ним присоединился Кондрад, который включился в занятную игру «перетягивание Илоны». И очень рьяно. Впрочем, тоже получил кадуцеем. О! Наконец-то я вспомнил название этой штуковины.
        - Любимая! - обиделся Кондрад.
        - Извини, родной! - покаялась сестра, отмахиваясь от второго назойливого поклонника. - Обозналась!
        - Потом нежностями обменяетесь! - пыхтел злодей. - Отдай награбленное! Воровство - страшный грех!
        - Кто бы говорил, Иртихал! - возникла рядом блондинка. - На себя посмотри!
        Ух ты, так это бог смерти собственной персоной?! Будем знакомы!
        - Севда! - обрадовалась сестра. - Ты на меня не сердишься?
        - Я тобой потом займусь, - фыркнула блондинка. - Одолжу у твоего мужа ремень - и сразу займусь!
        - После меня! - вступился за жену Кондрад. - Я первый на очереди!
        - Могу еще один ремень добавить! - Новое действующее лицо мужского пола приобняло богиню за плечи.
        - Добрые вы! - обиделась Илона и с обиды долбанула по злодею кадуцеем как-то особенно изощренно. Иртихал застыл статуей в причудливой позе.
        - Чего это он? - удивилась сестра.
        - Устал, наверное, - пожала плечами Севда. - Вы идите-идите, мы тут уже сами справимся! - с та-акой маньячной интонацией…
        Мне на секунду стало мужика жалко. Но долго жалеть не пришлось. После обездвиживания Иртихала начались странные явления…
        Капкуэны внезапно ослабли и растерянно заметались. Многие чудовища просто садились на землю и застывали в одной позе.
        - О! Любители нирваны! Маны обкушались? - прокомментировала сестра, сопровождаемая к воротам замка бдительным мужем, держащим ее на плече.
        На полпути к ним присоединился Егор. Он стащил с плеча Кондрада сестренку, потискал ее пару минут и вернул Илону обратно в изрядно помятом состоянии. После чего хлопнул деверя по второму плечу.
        - Я тоже рада тебя видеть, Гор! - жизнерадостно сообщила Илона, болтаясь на плече. - Кондрад сейчас тоже поздоровается, когда расклеит закаменевшие от злости челюсти и установит равновесие!
        Уже около ворот крепости к ним добавился папа.
        - Ну?! - грозно сказал он.
        - Вот. - Кондрад с Егором резво протянули папе блудную дочь на вытянутых руках.
        - Цела? - односложно спросил папа, обозревая свое сокровище.
        «Сокровище» потискали, пощупали и уверили родителя в полной целостности ее хрупкого организма.
        - Папа, - пискнула Илона, - я уже большая девочка!
        - Докажи! - прищурился Гаврила Семенович. - А то я пока не вижу…
        - А что видишь? - сдуру полюбопытствовала сестра.
        - Вот что! - показал папа на поле боя. - И попробуй скажи, что это не ты устроила, - обводя то самое злополучное поле руками.
        - Тебя, папа, послушать - так все войны в мире из-за меня! - парировала Илона.
        - Не все, - согласился папа. - Только самые масштабные!
        Они уже входили в ворота, когда я начал спускаться, чтобы поздороваться со своей семьей и успеть сказать папе, брату и сестре, как я рад их видеть. Арианэ добровольно согласилась мне помогать, подставляя плечо. Сил не оставалось совсем. Я даже сомневался в своей способности спуститься, полз на упрямстве и силе воли.
        - Братишка! - заорал Егор, кидаясь ко мне. - Что-то ты похудел!
        - Это от нервов, - брякнул я первое, что пришло в голову.
        - Нервы нужно лечить любовью! - авторитетно заявил Гор. - Сейчас покажу - как! - и, выдернув русалку, приник к ее устам в поцелуе.
        Кондрад
        - СТОЙ! - взревел я, наблюдая в бессилии, как Егор склоняется к арианэ с поцелуем. Рванул к нему, чтобы безнадежно опоздать.
        - Не-э-эт! - рядом так же безнадежно кричала Илона.
        - …!!! - высказался серый, еле стоящий на ногах Денис. - Мне терять нечего, я ее теперь точно пришибу!
        - А брата?! - спросил я, остужая чужую злость и подогревая свою.
        - Да что такое? - нахмурился тесть. - Он целует чью-то девушку?
        Вокруг русалки и Егора начало разгораться еле заметное голубоватое свечение. Стали проскальзывать маленькие радуги, которые слились в одну большую, протянувшуюся над всеми из края в край. Голубое стало алым. Ало-золотой купол отделил пару ото всех упругой полупрозрачной скорлупой.
        Грянул гром. Сильный ветер со свистом пронесся над нашими головами, поднимая рябь во рву и срывая листья с деревьев. Минул порыв холодного ветра - и все затихло. Алое-золотое сияние исчезло, купол поголубел и растворился в синеве неба. А влюбленные все целовались.
        - О-о-о, вот это засос! - соскочил с одного из прозрачных чудиков бесстыжий Тарас, подобравшийся к нашей компании незамеченным. - И тут нашел, как свежий драйвер закачать!
        - Мальчики, - с приземлившегося дракона свесилась Ирина Александровна. - Неприлично так пялиться на целующихся людей. - Тут же уточнила: - А он точно ни у кого девушку не увел?
        - Да! - рявкнул я, протягивая руки теще для помощи. Но меня опередил Гаврила Семенович, принимая в крепкие объятия свою вторую половину.
        - Нет! - одновременно пискнул Денис, отмирая от состояния соляного столба и возвращая свои глаза с прогулки. Хватит, подышали - и домой!
        За сегодня я думал - мое сердце остановится трижды. Первый раз - когда я увидел живую Илону, которая возникла посреди провала в центре битвы, словно сказочная райская птица, восставшая из пепла. Второй - когда мчался к ней на помощь, отчаянно боясь не успеть. А третий - когда второй брат Илоны, Егор, сам, добровольно поцеловал арианэ.
        У меня в голове не укладывалось! И тут два варианта: либо не было места, куда уложить, либо, что скорее всего вероятно, места было с избытком и сознание никак не могло определиться, в какой из углов это запихать.
        Даже для одного человека найти и поцеловать на свою голову последнюю арианэ в этой стране, а может быть, даже и в мире - редкая случайность. Но два брата… невероятное совпадение!
        Чтобы так глупо попался и второй… Мне стало скверно на душе. Я взглянул с сочувствием на родителей жены. Погладив руку ошеломленной Илоны, рискнул попробовать оторвать Гора от присосавшейся ведьмы - вдруг успею?!
        Угу. И сам не понял, как улетел к воротам. Егор, не отрываясь от арианэ, одним коротким жестким ударом послал меня метко и далеко. И это не прерывая поцелуя! Теперь до меня окончательно дошло, почему с Илоной в рукопашной драке так трудно было сладить даже взрослым и опытным воинам. Еще бы, имея за плечами земную школу единоборств и такого братца!..
        Надо заметить, ростом его папа с мамой не обделили. Как, впрочем, и внешностью. Не мне оценивать, но медсестрички уже засмущались и вовсю таращат глаза на этого беловолосого гиганта. Хотя… уже не таращат, а утирают слезы. Не успели вы, девушки…
        Я встал и повторил попытку. Улетел опять. Новым способом. А Егор с гадиной все еще бурно целовались, словно не могли остановиться… Будто источник воздуха у них один на двоих. Тут в их тесное общение храбро ввязался Денис:
        - Егор, послушай… Она…
        Видимо, авторитет старшего брата более весом, нежели мой, потому что Егор перевел взгляд и соизволил на секунду оторваться с приглушенным восклицанием:
        - Потом, не мешай! - и продолжая самозабвенно целоваться.
        Тут в бой ринулась Илона:
        - Ах ты, заплесневелая вобла! - и вцепилась в косы арианэ. - Егор, эта зараза по ночам становится перепончатой и склизкой! А ты лягушек боишься!
        - Зато всю жизнь мечтал поцеловать принцессу! - оторвался от русалки Егор, получивший пару раз по ушам крепкими ладошками настырной сестренки.
        - Это ты ЕЕ имеешь в виду? - не успокаивалась Илона, подбочениваясь. Рядом с высоченным и мощным братом она смотрелась маленькой болонкой.
        - Да! - расплылся в улыбке средний из братьев, прижимая к себе раскрасневшуюся Клену.
        - Это мираж! - помахала перед его глазами ладошкой Илона. - Она сейчас станет жабой, и ты всю жизнь будешь полировать ей шкурку и слушать кваканье!
        - Оставь его, - мрачно сказал я, подходя поближе, обнимая жену и целуя в макушку. - Ему уже не помочь!
        - Щас! - высказалась жена. - У меня тут что-то завалялось!
        Начала вытряхивать бездонную сумку, из которой вываливались горы каких-то артефактов.
        - Что-то же должно подойти, чтобы навсегда отвадить эту заразу лизаться с моими братьями и вампирить!
        - Илона! - возвысила голос мама. - Ты что себе позволяешь?
        - Это что она себе позволяет!!! - парировала жена, сидя на корточках и крутя с мечтательным видом в руках тяжеленный узкий кубок.
        - Немного откровенно, конечно, - неохотно согласилась Ирина Александровна, призывая открывших рты мужчин к молчанию. - Но ничего страшного в этом я не вижу. Может быть, твой брат остепенится и перестанет уже слыть грозой всех окрестных отцов с дочерями!
        - Я готов! - осклабился Егор.
        А мне захотелось дать ему в челюсть. Пора уже прояснить ситуацию.
        Я холодно прервал его:
        - Гор, ты знаешь, отчего сейчас умирает твой брат Денис?
        Немая сцена.
        Удивленное:
        - Денис умирает?! - прозвучало сразу практически ото всех.
        - Ни фига се! - отозвался Тарас.
        Русалка сделала шаг назад и понурилась, хотя секунду назад их с Егором лица прямо-таки лучились счастьем.
        - Она, - я невежливо ткнул пальцем в сторону арианэ, - почти убила его! Засосала до смерти! Разве не видишь? Он уже не может стоять. И каждую ночь Клена рвалась делать с ним маленьких русалят! Против его воли.
        - Это правда? - неверяще спросил Егор, глядя в глаза арианэ. - Как такое может быть?
        Она побелела и кивнула молча, виновато опуская взгляд.
        - Так ты что-то вроде вампира? - с невыразимой горечью продолжил допрос гигант, все так же упираясь взглядом в лицо арианэ.
        Она, быстро-быстро заплетая и расплетая кончик косы, сбивчиво заговорила:
        - Я обещала же… найду единственного - отпущу!
        Егора начала бить нервная дрожь. Он сглотнул и, четко выговаривая слова, свистящим шепотом спросил:
        - Что я должен сделать, чтобы ты его отпустила?
        - Ничего! - почти выкрикнула арианэ.
        Плечи Егора опустились.
        - Я уже нашла своего единственного. Это ты!
        - О как! - вырвалось у меня.
        Сегодня день сюрпризов! Скорей всего, не зря она так вцепилась в Дениса. Чувствовала нужную кровь.
        - Так я свободен? - недоверчиво поинтересовался Денис.
        Получив подтверждающий кивок арианэ, прошептал:
        - …! - и свалился в обморок.
        Слышать такое два раза подряд от всегда вежливого и спокойного родственника было потрясающе. Но совсем не потрясающим было его состояние. Денис прикрыл глаза и начал заваливаться на землю.
        Илона отшвырнула в общую кучу золоченый кубок и с низкого старта рванула к брату. С другого конца двора бежала, колыхая выдающимся бюстом, якобы отбывшая со своими придворными королева Лайе Иалона:
        - Любимый!
        В закрытые ворота просочились давешние белые волкодавы и дружной стаей ринулись к лежащему мужчине. Мохнатая волна все смела на своем пути и окружила Дениса тесным кольцом.
        - Куда поперлись?!! - возмутилась Илона. - Не нужно по нему так активно топтаться! Это негигиенично!
        В самую гущу псов всунулась королева, пробираясь к Денису чуть ли не на карачках. Я в который раз подивился, что с людьми делает любовь, и сократил свою неприязнь к Иалоне еще на некоторую долю. На которую - разберусь позже. Потом.
        Оглянулся. Из-за стен доносился грохот затихающей битвы. Драконы по-прежнему выжигали иномирскую заразу. Солдаты победно гремели оружием и гонялись с улюлюканьем за ослабевшими врагами. А уж что творили боги, соединившись с нечистью… страшно представить! И такую коалицию, и результат… В общем, насчет победы я перестал сомневаться. Вернемся к нашим проблемам.
        - Иалона, - позвала жена. - Что ты там видишь?
        - Гавр, нужно срочно спасать мальчика! - поджав ноги от собак, повисла на муже Ирина Александровна.
        - Тут уже и без нас спасателей хоть отбавляй! - заворчал Гаврила Семенович. Отцепил жену, передав ее Тарасу, и послушно полез к псам.
        - Они его лижут! - испуганно кричала изнутри мохнатого клубка тел королева. - И меня тоже!
        - Фу! - отреагировала Илона.
        - Уже не лижут! - донеслось от Иалоны.
        - Кого? - уточнила любимая, присаживаясь и пытаясь разглядеть парочку среди топающих лап.
        - Меня, - ответила королева немного растерянно.
        - Тебя и не надо, - заверила ее любимая. - Пусть Дениса слюнявят!
        - Детка, - рядом присел папа, - а ты уверена, что не нужно вытащить оттуда твоего брата с девушкой и оказать ему медицинскую помощь? Срочно?
        - Пап, помощь уже тут, - заверила его Илона, указывая на собак. - Аралёзы лучшие лекари этих мест!
        - Аралёзы?!! - ахнул я. - Быть того не может! Они же исчезли давным-давно!
        - Нет, не исчезли, - к нам присоединился Сухлик. - Они просто были заперты в подземном царстве!
        Аралёзы замерли. Псы как по команде повернули головы и с радостным повизгиванием устремились к Сухлику. Мохнатые громадины бешено мотыляли хвостами, тявкали и подвывали от радости, стараясь как можно усерднее обслюнявить ему лицо. Сухлик с трудом от них отбивался.
        Освобожденный и зализанный с ног до головы Денис сел с помощью Иалоны и выглядел уже не в пример лучше. Щеки порозовели, глаза повеселели. А уж лежание на мягком бюсте кому угодно добавит настроения!
        - Чего пялишься? - подошла жена. - Тоже хочешь полежать?
        - Нет, - открестился я, притягивая к себе единственную женщину на свете. - Хочу прожить с тобой долгую жизнь и умереть на руках правнуков, глядя в твои глаза.
        - Фигушки! - фыркнула счастливая Илона. - Не сбежишь первым! И потом… мне кажется, что там, - она деликатно показала пальчиком на землю, - нам вряд ли будут рады. Скажем так… твой дедушка очень расстроен моим поведением и впредь не жаждет родственных объятий…
        - Мой… кто-о?!! - У меня натурально открылся рот.
        - А вот и наоборот! - Рядом с нашей дружной компанией откуда ни возьмись появился злющий Иртихал. - Я просто мечтаю познакомиться с тобой поближе, маленькая тварь!
        - Рот закрой, ничтожество! - рявкнул я, вытягивая меч и в гневе не соображая, с кем говорю.
        - Хорошо, уговорил, - неожиданно покладисто согласился бог смерти, с каким-то необъяснимым удовольствием разглядывая меня сверху вниз. - Рот я закрою. Но руки распущу! - Накинулся на Илону: - Где мои артефакты?!
        - Какие именно? - высунулась из-за моей спины жена. - Я столько всего нечаянно прихватила в компенсацию морального ущерба, что могла случайно взять и что-то очень нужное…
        - Здесь ничего из его вещей нет, кроме короны на твоей голове, - подошел к нам отбившийся от аралёзов Сухлик.
        - Братец! - с отвращением прошипел Иртихал.
        - Кто?!! - Слава богам, вороны здесь сейчас не летают.
        Сухлик подернулся дымкой - и вот уже на его месте стоял… Рицесиус.
        - Ах ты! ТЫ!!! - вырвалось у меня. - Чтоб вас всех!
        - Надо было прибить тебя еще под Мантором, гаденыш! - прошипел Иртихал. - А не поручать вот этому оккупанту за тобой присматривать.
        - Ты и не поручал, - спокойно ответил Рицесиус. - Если бы я сам не взялся за парнем приглядывать, давно бы его в могилу свел. Как же! Твоя кровь, а ведет себя не по-твоему, неправильно!
        - Неправильно! - подтвердил бог смерти. - Слишком уж мягкотелый!
        - Это Кондрад-то?!! - У жены глаза стали большие и красивые.
        - Да! - посмотрел на нас Иртихал. С отвращением: - Ты должен был стать величайшим полководцем всех времен и народов! Завоевать весь мир! Залить мой алтарь кровью! Приносить мне миллионы душ! Настроить сотни тысяч храмов и поклоняться мне! А ты?!!
        - Ну извини, - пожал я плечами, внутренне передергиваясь от подобной перспективы. - Что выросло, то выросло. Значит, ты отец Стефана?..
        - Конечно, - кивнул Иртихал. - Вот уж кто был достойным сыном, почитающим отца. Правда, он сейчас немного занят… После сто пятьдесят первого… или второго заговора обживает место на вертеле…
        - Уже нет, - покаялась Илона. Невинно пожала плечами: - Извини, не знала, что вы так дружите. Я его к тебе отпустила, когда мы по дороге встретились.
        - Мерзавка! - снова яростно зашипел Иртихал.
        - Выбирай выражения, брат, - сделал внушение Рицесиус.
        - Так ты мой двоюродный дедушка? - поинтересовался я.
        - Да, - согласился бог войны. - Мы - родственники, и…
        - Упаси боги от таких родственников! - вырвалось у меня. Знаю я это родство! А то потом сочинят про меня королевскую эпитафию: «В юности он много улыбался, но потом повстречал Илону и Рицесиуса!»
        Ага. И на могиле поставят памятник… вместо портрета Черного Властелина - улыбающийся полярный зверек и подпись: «Кондрад Дорсетский, начнем сначала!»
        Илона зажала мне рот теплой ладошкой и прошептала:
        - Не поминай богов всуе, а то еще какой-то дальний родственник объявится!
        - Уже! - радостно сказал Рицесиус. Обвел взглядом застывших людей. - Песадилла!
        - Чего он ругается неприлично? - прижалась ко мне жена.
        - Кто?!! - Иртихал был слегка обескуражен. Занервничал, сволочь, задергался. - Этого не может быть!
        - Может, любимый… - Из тени выпорхнула закутанная в шелковые покрывала тонкая фигурка.
        Иртихал побледнел.
        Его жена опять нежно проворковала:
        - Может!
        - Он не ругается, а зовет жену Иртихала, Песадиллу, богиню ночных кошмаров, - ласково пояснил я жене.
        - Это которую он пятьсот лет не видел? Сочувствую, - ответила ненаглядная, с интересом наблюдая стремительный забег бога смерти от драгоценной любимой супруги. - Гляди, как сильно по ней соскучился… так и хочет продлить момент встречи!
        - Думаю, брат будет очень занят на ближайшие несколько сотен лет, - приблизился к нам Рицесиус. Широко улыбнулся. - Пока снова любезную половинку где-нибудь не забудет…
        - Угу. - Я угрюмо смотрел на покровителя и, как оказалось, родственника.
        - Обижаешься? - широко открыл глаза бог. - На что?
        - Совсем не на что, - согласился я. - Маскарад во время войны…
        - Это у него любимое занятие, - перебила меня жена. - Да, Цесариус?
        Бог покаянно кивнул и перевоплотился в старичка-лекаря, бесследно сгинувшего после моего перемещения.
        - Ну все! - У меня закончилось терпение. - Знать тебя не знаю и отказываюсь от любого покровительства!
        - Сынок! - подбежала ко мне теща. - Не стоит так обижать дедушку. Уверена, что он из лучших побуждений! Ведь так?! - спросила она с нажимом, глядя в очи бога, вернувшего себе привычный облик.
        Тот кивнул головой и принял покаянный вид.
        - Ирочка, - подошел тесть и ободряюще похлопал меня по плечу, - мужчины сами разберутся!
        - Знаю, как вы разбираетесь! - ядовито пропела худенькая женщина. - Один из твоих сыновей валяется на холодном камне в компании незнакомой нам девушки, другой все это время беззастенчиво процеловался с другой незнакомой девушкой. Третий отчаянно завидует первым двум, а твоя дочь…
        - А твоя?.. - ласково перебил жену папа. Мама сдулась и посмотрела на него недовольно, но, впрочем, скоро сменила гнев на милость и позволила себя обнять.
        Первой очнулась Илона и, обведя родственников пристальным взглядом, вопросила с недоумением:
        - А вы здесь откуда?
        - Мы… - начал Егор.
        - Так получилось… - перебил его Гаврила Острожников.
        - Сестренка, - влез Тарас, - у тебя, по-моему, крыша поехала, и по ходу она мою догнать пытается!
        - Видишь ли, доченька, - начала Ирина Александровна, жестом заставляя остальных примолкнуть, - это долгая история…
        - Тогда все в замок! - скомандовала деятельная Илона. - Я хочу знать, как вы сюда попали!
        Разве можно отказать женщине в такой маленькой просьбе?
        notes
        Примечания
        1
        Популярная фраза из мультфильма «Трое из Простоквашино» по сказке Э. Успенского.
        2
        Анатолий Рас.
        3
        Сальван - согласно фольклору, муж и защитник арианэ.
        4
        Корпия - разновидность гигиенического материала, которым раньше пользовались вместо современной ваты. Изготавливали корпию, надергивая ниток из старых простыней или других хлопковых или льняных тканей.
        5
        Из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию».
        6
        Из кинофильма «Бриллиантовая рука».
        7
        Из кинофильма «Белое солнце пустыни».
        8
        «Wanna be loved». Музыка Джонни Грина, слова Эдварда Хеймана и Билли Роуса.
        9
        «Пора в путь-дорогу», слова С. Фогельсона, музыка В. Соловьева-Седого.
        10
        Лермонтов М. Ю. «Смерть поэта».
        11
        Реплика Мустафы из первого советского звукового кино «Путевка в жизнь».
        12
        Согласно реально существующей версии о происхождении слова «молодец» С. С. Липинского. Статья «Рыбья семантика».
        13
        Келарь - монах, заведующий всеми монастырскими вотчинами и всеми недуховными делами по монастырскому ведомству. (Чудинов А. Н. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. 1910)
        14
        Цитата из «Серьезного Сэма-2»: «Будет по-моему или по-плохому… Что в общем-то одно и то же…»
        15
        Нарушения воспроизведения событий во временной последовательности.
        16
        Ложные, фантастические воспоминания.
        17
        Томографическое исследование методом магнитного резонанса.
        18
        Ырка в славянской мифологии - злой дух с глазами кошки. Согласно поверью, в ырку перерождается дух самоубийцы. Нападает на одиноких путников. Укрут - его помощник. Он приносит ырке в мешке детей-неслухов, и ырка сосет у них кровь. Славяне отгоняли ырку и укрута словами, повторенными троекратно: «Чур меня!»
        19
        Пикапинг - направление отношений между мужчинами и женщинами, при котором легко заводятся на короткое время и, при взаимном удовлетворении, без моральных травм и обид, легко разрываются обоюдные связи. Принцип пикаперов - свободно закадрить и свободно расстаться с любой женщиной, не нанося ей моральной травмы.
        20
        A cappella, «как в часовне» - многоголосное хоровое пение без инструментального сопровождения.
        21
        Аралёзы, арлёзы - в земной мифологии духи, происходящие от собаки. Они спускаются с неба, чтобы зализать раны убитых в сражении и воскресить их. Так, по легенде, аралёзы воскресили национального армянского героя Ара Гехецика.
        22
        Камень - местная мера веса, равная двум килограммам.