Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / СТУФХЦЧШЩЭЮЯ / Саканский Сергей : " Пугало Ужас Из Далекого Детства " - читать онлайн

Сохранить .
Пугало. Ужас из далекого детства Сергей Юрьевич Саканский
        # Кто знает, насколько опасны могут быть детские игры? Найдя сундук колдуньи, полный таинственных предметов, некогда служивших древней магии, ребята оживили огородное пугало. Они чуть не умерли от ужаса, который испытали на солнечном огороде, средь бела дня. Но, может быть, все это им просто почудилось: ведь они выпили эликсир, сваренный по стеаринному рецепту. Страх, пережитый ими тогда, повлиял на всю их дальнейшую жизнь…
        Сергей Саканский
        Пугало
        Ужас из далекого детства
        Мини-роман
        Элли внимательно разглядывала смешное разрисованное лицо чучела и удивилась, видя, что оно вдруг подмигнуло ей правым глазом.
        Александр Волков
«ВОЛШЕБНИК ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА»
        На обложке: иллюстрация к роману работы Алексея Алпатова (холст, масло, 36х39 см)
        В ПРИЛОЖЕНИИ: несколько эскизов и набросков, варианты композиции и др. материалы к картине.
        ВСЮ ЖИЗНЬ ОНО ШЛО ЗА НЕЮ, КАК ТЕНЬ…
        Когда Горин увидел ее на пороге редакции, он сразу понял, что погиб. Можно было назвать это любовью с первого взгляда, не окажись все гораздо сложнее.
        - Я не ошиблась?- спросила гостья.- Газета «Московская страшилка»?
        Эта женщина была идеалом Юрия Горина. Именно такое лицо он искал всю жизнь, именно эти черты находил по отдельности в какой-нибудь встречной и тогда влюблялся в нее целиком - за одну лишь черту. И вот, наконец, свершилось! Будто кто-то составил со слов Горина фоторобот воображаемой возлюбленной, максимально приближенный к оригиналу. Женщина его мечты стояла в дверном проеме и смотрела на него, чуть откинув голову назад и сощурившись от яркого света. В эти утренние часы солнце вовсю веселилось в помещении редакции, разбиваясь об оконные переплеты и укладывая на пол плоские золотые плиты.
        - Ну и название для газеты, скажу я вам!- завила незнакомка, грациозно прошла к столу, отодвинула кресло и села, положив ногу на ногу.
        - Не я придумал,- буркнул Горин, невольно глянув на восточную стену помещения, за которой располагался кабинет главного редактора.
        Со стороны Горин производил впечатление сдержанного, немного угрюмого, смертельно занятого журналиста, в то время как внутри у него все кипело от восторга.
        Женщина осматривалась, обживая глазами незнакомое пространство, а Горин рассматривал ее. Ему хотелось, чтобы эти мгновения длились и длились… И если существует загробная жизнь, какой-нибудь там рай, то именно таким он и должен быть: утро, яркое солнце в окнах, а в кресле напротив - она.
        Ей было около тридцати - ровесница Горина, плюс-минус год-два. Стройное, сильное тело, точеные ноги, высокая грудь. Короткое летнее платье василькового цвета. И таинственная пурпурная тьма - там, где за его краем смыкались линии ног… В сущности, идеал Горина был вполне конкретен: гостья была похожа на Аню, его детскую любовь, и во всех встречных красавицах он подсознательно искал именно ее черты.
        - У меня к вам один вопрос… - начала незнакомка.- В вашей газете я прочитала статью. Тема меня очень заинтересовала, и я бы хотела поговорить с автором.
        Она положила на стол номер газеты, разгладив его ладошкой. Горин отметил, что у нее нет обручального кольца. Сам он не так давно расстался с очередной невестой и снова стал мужчиной ищущим. Если бы к нему пришел кто-то другой, например, какой-нибудь пенсионер, то Горин нашел способ вежливо выпроводить его, но сейчас он изобразил на своем лице крайнюю заинтересованность.
        Горин считался хорошим знатоком женской психологии, что помогало ему сравнительно легко добиваться побед на любовном фронте. Друзья частенько обращались к нему за советом. С мягкой улыбкой глядя на красавицу, Горин лихорадочно соображал, обдумывая план грядущей атаки. Главным было, конечно, заинтересовать незнакомку, удержать ее внимание и заручиться ее телефоном.
        Горин заглянул в газету, вытянув шею, и почувствовал волнующий запах сирени. Разглядев заголовок, он возликовал: перед ним была его собственная статья! Он написал ее месяц назад, решившись, наконец, придать гласности не изысканные фантазии, не чьи-то сомнительные небылицы, а свои кровные воспоминания.
        - Это мой материал,- скромно сказал он, со стороны оценивая эффект, который произведут эти тихие, но значимые слова.
        Эффект оказался совсем не тот: он был настолько неожиданным, что Горин сразу забыл о своих донжуанских планах. Женщина пристально посмотрела на журналиста, подняв палец, и как будто обвела в воздухе контур его лица. Вдруг всплеснула руками и рассмеялась.
        - Тогда ваше имя должно быть Юрий,- сказала она,- а статья подписана «Георгий Гаранин».
        - Это мой псевдоним. Но откуда вы… - Горин, что называется, не верил своим ушам.- Так вы… Аня?
        Женщина, которая сидела перед ним в кресле, смеясь и болтая ногой, была вовсе не собирательным образом его первой любви, а самой этой любовью.
        - Анна Вихрова,- она протянула руку через стол.
        - Юрии Горин,- Горин сжал ее ладонь.- Только я не знал вашей фамилии.
        - Мы были на «ты», Юра,- Анна выдернула руку и помахала в воздухе длинными пальцами.- Ну, и клешня, скажу я тебе! Каким спортом занимаешься?
        - Боксом. Занимался в университете, давно… Сколько же лет прошло!
        - Двадцать. Как и сказано в твоей статье. Я поняла, что это написал кто-то из наших, или с его слов. Но я не сразу тебя узнала.
        - И я тоже. Смотрю: вроде бы похожа… Так значит, тебя серьезно все это интересует?
        Анна взяла со стола газету и приблизила ее к глазам. Горин понял, почему она щурилась: женщина была близорука, но очки носить не хотела. Он почувствовал себя мерзавцем. Получилось, что с той единственной, которую, может быть, он только и любил настоящей любовью, он просто планировал завести заурядный романчик.
        Анна стала читать, нарочито низким, страшным голосом:
        - «…И тогда пугало дернуло головой, которая была сделана из старого треснутого чугунка. Глаза его засветились. Пугало со скрипом согнуло руку и посмотрело на свою ладонь, сделанную из корня сорняка. Казалось, что лицо его выражало удивление. В этот момент шест, на котором стояло пугало, треснул вдоль, и пугало выпрыгнуло из земли, у него как бы образовались ноги. Пугало сделало несколько пробных движений этими ногами, будто танцуя на месте и, не глядя на ребят, устремилось прочь, вошло в кусты смородины и зашелестело в них. Дети стояли как вкопанные, с ужасом глядя, как идет сквозь кусты смородины то, что несколько минут назад было обыкновенным огородным пугалом. Долго еще был видна шляпа, возвышаясь над кустами, шляпа, надетая на старый, черный, треснутый чугунок…»
        Прочитанный вслух текст показался Горину убогим, он заметил, по крайней мере, две стилистические ошибки.
        - Разве ты видел все это?- спросила Анна.
        - Нет, конечно! Это же Игорь рассказывал. Все сразу убежали, как только пугало ожило. А он остался.
        - Смельчак, ничего не скажешь…
        - Нет, просто он не мог пошевелиться от страха. Вот и получилось, что Игорь - самый смелый из нас.
        - Кстати, ты видишься с кем-то из ребят?
        - Нет,- сказал Горин.
        Он исповедовал старомодный принцип: никогда не врать, предпочитая пользоваться фигурами умолчания. Поскольку Анна употребила слово «ребята», Горину удалось избежать лжи.
        - И Марину ты не видел?
        Горин отвел глаза, чувствуя, что краснеет.
        - Нет,- ответил он.- Очень давно не видел.
        И это было правдой, потому что «давно» - смутное и растяжимое понятие.
        - А сундук?- переменила тему Анна, и Горин облегченно вздохнул.- Он по-прежнему там?
        - Думаю, сундук колдуньи так и лежит в земле уже двадцать лет.
        - Тебе ни разу не пришло в голову его откопать?
        - Да я уже и место давно забыл.
        Анна помолчала.
        - Значит, ты все-таки веришь в пугало?- спросила она.
        Горин посмотрел на нее с удивлением.
        - Никакого пугала не было,- сказал он.- То есть, конечно, оно было, но никуда не бегало.
        - Что-то я не понимаю… Не веришь, а пишешь.
        - Ну и что? Это ж моя работа.
        - А как же ты объяснишь все то, что произошло?
        Горин пожал плечами:
        - А ничего не произошло. Просто мы выпили неизвестно что. Эту бурду, которую сварили по рецепту колдуньи. Наверное, сильно действующий галлюциноген. Я именно так все себе и объясняю.
        - В статье ты об этом не написал.
        - Ну, статья есть статья. Пусть читатели думают, что дети и вправду столкнулись с каким-то необъяснимым явлением, с потусторонним миром и так далее. На то мы и
«страшилка».
        Анна задумалась, прикрыв ладонью глаза. Затем проговорила с глубоким убеждением:
        - Вот, что я тебе скажу. Пугало было. И пугало есть. Я видела его не один раз. И ты, я уверена, сам его еще увидишь.
        Горин закусил щеки, чтобы не улыбнуться. Если она говорит серьезно, то он влюблен в сумасшедшую.
        - А дом-то ваш в деревне цел?- спросила Анна.
        Горин окончательно убедился в том, как странно она себя ведет: прыгает с темы на тему и не может сосредоточиться.
        - Цел, куда ему деться? Только я давно в деревню не езжу.
        Вспомнив о том, при каких обстоятельствах он последний раз был в деревне, Горин смутился и снова покраснел. У него была редкая способность быстро и сочно краснеть: именно поэтому он и стремился к формальной честности.
        Анна внимательно посмотрела на Горина.
        - Мы-то наш дом продали давно,- сказала она.
        - Я знаю.
        Анна вдруг замолчала, возникла неловкая пауза. Горин предложил ей кофе - хороший способ продолжить беседу. Он вышел на кухню, включил кипятильник. Конечно же, он хорошо помнил, как следующим летом снова приехал к бабушке отдыхать, а в доме, где жила Аня, были уже другие люди. Горин и не пытался искать ее. Это сейчас, разменяв четвертый десяток, ты можешь подойти к кому угодно и небрежно сказать: Понимаешь, я влюбился в одну женщину, не знаешь ли ты…
        Ну, не к кому угодно, конечно… Не к Марине, например… Но тогда Горину было двенадцать лет. Он не только не мог представить, что и у кого спросить, но и что сказать самой Ане, когда он ее, допустим, найдет.
        Теперь она сидела в его рабочем кабинете, и Горин отдал бы все, что имел, только бы видеть ее каждый день. Правда, имел он немного, и все его состояние на данный момент, пожалуй, выражалось математически отрицательной величиной.
        - Тебе с сахаром?- крикнул он через дверь, кода вода закипела.
        Но Анна не ответила. Горин вышел из кухни, уже понимая, что произошло…
        Он выскочил в коридор. Кнопка лифта светилась, на табло мелькали цифры: лифт ехал вниз. В вестибюле было еще два лифта, но они давно не работали. Горин бросился к лестнице. Выскочив на улицу, он увидел малиновую девятку, которая выруливала на проезжую часть. За темным стеклом мелькнул знакомый профиль… Надо же! Поймала такси и удирает… Горин кинулся к своей машине, но вспомнил, что и пульт, и ключи лежат в барсетке наверху.
        ЖЕНЩИНА ИСЧЕЗАЕТ
        Сбежала. Как она могла так поступить с ним: может, он ее чем-то обидел? Да нет, вроде… Или ей не понравилось, как он себя вел: ведь он не мог оторвать от нее глаз, рассматривал ее ноги в гладких, объемных колготках, шарил глазами по ее шее и груди, даже под платье взглядом залез, в глубокую пурпурную тьму… Донжуан несчастный!
        Горин задумался. Анна хотела поговорить о чем-то с автором статьи. Автор был перед ней. Они проговорили минут десять. Потом Анна ушла, не простившись. Тогда вопрос: о чем она с ним хотела поговорить? Какую информацию она от него получила, если этой информации ей оказалось более чем достаточно?
        Горин припомнил весь разговор. Да нет, ничего особенного: просто обсудили случай с пугалом, и все. А может быть, дело вовсе не в том, то она хотела спросить у Горина, а в том, что она сама хотела ему сказать?
        Но сказала она только одно - то, что Горину показалось самым нелепым: пугало существует, пугало еще к тебе придет.
        Но это же нонсенс! Если есть пугало, тогда есть и все эти потусторонние силы, которыми управляет сам дьявол. А если есть дьявол, то, значит,- есть и Бог… Горин был убежденным атеистом и такой трактовки мироздания допустить никак не мог.
        А что, если Анна не сама ушла из редакции? Почему он решил, что она поймала какую-то случайную машину? Можно ли так быстро найти частника на пустынной улице?
        Допустим, в малиновой девятке был человек, который привез Анну, ждал ее, потом заставил поехать с ним… Шофера Горин видел только со спины и запомнил лишь одну деталь: у него были оттопыренные уши и вроде - он не мог утверждать наверняка - борода.
        Размышляя, Горин поднялся в лифте, вышел в коридор третьего этажа. Редакция арендовала в этом огромном производственном здании два помещения: большое - для сотрудников и маленькое - кабинет главного. Плюс еще закуток без окон, где журналюги собственными силами оборудовали кухню. За остальными дверьми располагались офисы других мелких фирм. Все это вместе некогда было крупным оборонным предприятием, здесь вершилось будущее страны и планеты, которое, в том предполагаемом варианте, так и не состоялось. Для Горина было загадкой, почему он работал в «Московской страшилке», а не, скажем, в «Московском комсомольце», или, по крайней мере, в «Вечерней Москве».
        Ведь он был хорошим журналистом, в университете ему просили блестящее будущее. Сильный, ловкий, спортивный. Может и в морду дать при случае. Таким и должен быть прожженный репортер, эдакий журналист Фандор, который преследует своего Фантомаса - на земле, на воде, под водой и даже в воздухе! Несмотря на то, что никакого Фантомаса нет, и весь этот Фантомас - всего лишь глюк комиссара Жюва… Но разве это имеет значение?
        Вернувшись, Горин увидел, что в кресле, где только что сидела Анна, царит необъятная фигура главного редактора. Со своим редактором Горин находился в состоянии перманентной вялотекущей ссоры, и давно бы сорвался и сказал ему все, что он о нем думает, если бы редактор газеты «Московская страшилка» не был женщиной.
        - Итак, Юрий Петрович?- глаза редактора, как говорится, метали молнии.
        - Остынь, Варвара Павловна,- мягко парировал Горин.- Вот, провожал посетителя…
        То, что Горин бежал, прыгая через две ступеньки по лестнице, можно с некоторым обобщением назвать словом «провожал», да и слово «посетитель» можно в равной степени отнести как к мужчине, так и к женщине.
        - Смею тебе напомнить, что ты сегодня дежуришь.
        - Виноват!- Горин подобрался, как солдат перед капралом, чуть ли не щелкнув каблуками: теперь его опыт по части женской психологии исправно служил карьере журналиста.
        - Итак… - начала Варвара,- Что я хочу тебе сказать? Вот уже месяц, как я ничего нового от тебя не видела. А ты у нас в штате и зарплату получаешь исправно. Где же твои сто строк в неделю?
        - Это не важно,- возразил Горин.- В следующем месяце дам сразу две полосы.
        - Посмотрим. И что касается последнего материала… Тебе не кажется, что это уже слишком? Ввиду специфики нашего издания, конечно, без фантазии не обойтись. Но тут ты просто перешел все границы. Неужели ты думаешь, что хотя бы один читатель поверит в эту пургу про пугало?
        Горин вскипел. Внешне он оставался спокойным: его лицо выражало рассудительное внимание. Надо же так! Впервые за три года работы в газете написал правду - то, что пережил лично, а теперь это, оказывается, самый фантастический его материал.
        - Я исправлюсь,- смиренно сказал он.
        - Я бы не стала тебе припоминать, все-таки уже месяц прошел. Но сегодня был звонок. Мне это нервов стоило. А ты шатался неизвестно где. Вместо того, чтобы сидеть на телефоне.
        - Может быть, я в буфет ходил - позавтракать?- на самом деле Горин бы сказал: Не будь такой жадной, Варвара, а просто заведи секретаршу.
        Варвара Гостюхина была не только главным редактором, но и хозяином еженедельной газеты, брэнд которой, немыслимая «Московская страшилка», был зарегистрирован в Роскомпечати на ее имя. Варвара экономила каждый свой рубль.
        - А кто звонил-то?- поинтересовался Горин, хотя ему, конечно, было на это наплевать.
        - Профессор Ситников, из Гуманитарного университета. Его возмутил твой материал, он требовал, чтобы я раскрыла псевдоним автора и так далее.
        - И что? Ты раскрыла?
        - Еще чего! Я деликатно возразила, он настаивал. Ну, я и сорвалась, ты ж меня знаешь. В конце концов, пришлось глотать валидол. Словом,- Варвара хлопнула себя по коленкам и тяжело поднялась на ноги.- Даю тебе что-то вроде испытательного срока. Скажем, месяц, идет? И не сердись, пожалуйста. Как говорят американцы - ничего личного.
        Перспектива оказаться на улице Горину, конечно, не улыбалась. Несмотря на то, что в стране развелось огромное количество изданий, вроде «Московской страшилки», безработных журналистов было еще больше. Оставшись один, Горин открыл файл безнадежного материала, присланного пожилым внештатником, и стал его править. В статье говорилось о верволках. Горин знал, что никаких верволков не существует, и внештатник, похоже, тоже об этом прекрасно знал. Поэтому и написано о верволках было коряво и неубедительно. Так Горину удалось скоротать часа два. Солнце за это время переехало в другое окно, уложив свои золотые кирпичи в северо-западном углу помещения.
        В практичности, конечно, Варваре не откажешь: по распорядку, в их маленькой редакции весь день обязан присутствовать один из трех сотрудников, готовый к срочной работе, он же исполнял обязанности секретаря. В действительности, удар профессора Ситникова, этого борца за раскрытие псевдонимов, должен был принять на себя сам Горин, если бы не прохлаждался с утра в буфете с бутылочкой своей любимой нефильтрованной «восьмерки». Уж он бы не стал скрывать псевдоним и сказал профессору пару ласковых слов. И, поскольку у Горина на редкость здоровое сердце, ему бы не пришлось глотать валидол.
        Что-что, а пивка в охотку попить, он, конечно, любил. С черноглазыми креветками, с упругой красной рыбкой, на худой конец - даже с крабовыми палочками, которые делаются, как известно, безо всякого участия крабов.
        Жизнь журналиста била ключом: постоянное общение, конференции со всякими фуршетами, просто фуршеты безо всяких конференций. На этом тернистом пути ему частенько попадались женщины, готовые продолжить общение после фуршетов… Не удивительно, что подходя к очередному выплатному дню, Горин порой не то что пивка попить - бензином свой старенький «Каблук» был напоить не в состоянии. И вот теперь, наконец, он встретил ее - единственную. Встретил и тут же потерял.
        Внезапно у Горина возникла идея. Между звонком таинственного профессора и визитом Анны могла существовать некая связь… Он набрал номер Московского гуманитарного университета и спросил, как найти профессора Ситникова. Через минуту Горин узнал, что в университете никакого профессора Ситникова нет. И никогда не было.

* * *
        Горин хорошо помнил день, когда познакомился с Анной. Юра и раньше видел в деревне эту девчонку - и в прошлом году, и в позапрошлом, но не обращал на нее внимания и даже имени ее не знал. Родители привезли Юру к бабушке в самом начале июня, когда деревня была полупуста. Юра обошел все дворы, где жили его знакомые ребята. Никто еще не приехал, бабушки и дедушки ждали своих внуков со дня на день.
        Юра смастерил скворечник, но не хватило материала и получился как бы скворечник в разрезе, из книжки «Сделай сам». Потом он пытался ловить рыбу в Клязьме, сидел на берегу под большой сосной, шлепая на шее слепней, и вдруг кто-то окликнул его.
        Это была девчонка - девчонки Юру пока еще совершенно не интересовали.
        - Поймал кого-нибудь?- спросила она, тут же присела на корточки, тряхнув косичками, и бесцеремонно залезла в его пакет.
        Пакет, куда Юра складывал (вернее, собирался складывать, если бы поймал) рыбу, был совершенно пуст.
        - Нет поклевки,- сказал он голосом взрослого, грубого рыбака.
        Но девчонка не собиралась отставать. Вскоре он уже знал, что ее зовут Аня, что она тоже из Москвы, только сегодня приехала к бабушке с дедушкой и живет во втором доме от края деревни.
        - А в самом крайнем доме жила колдунья,- сообщила Аня.- Самая что ни на есть настоящая. Она умерла.
        - Да знаю я!- отрезал Юра.- Я ее в прошлом году у колодца видел. Только никакая она не колдунья. Потому что колдунов и колдуний вообще нет.
        - Если нет, то кто ж тогда порчу наводил на наш огород? А сейчас, когда колдунья умерла, все нормально взошло.
        До чего ж глупые эти девчонки - верят во всякую ерунду! Юра тогда еще не знал, что
«во всякую ерунду» верят не только девчонки, но и мальчишки, а также взрослые мужчины и женщины. Он и представить себе не мог, что не далее как завтра эта самая
«ерунда» произойдет с ним самим, а через много лет он станет корреспондентом газеты, все восемь полос которой будут полностью посвящены этой «ерунде».
        - Между прочим,- сказала Аня, смахнув со щеки слепня,- по ночам в ее доме светится какой-то огонь.
        - Ты сама видела?
        - Видела!
        - Как же ты видела,- спросил Юра хитрым голосом, если только сегодня приехала?
        Аня закусила губу.
        - Бабушка видела!- нашлась она.
        Юра знал, что взрослые могут врать, так же как и дети, но сказать девчонке, что врет ее бабушка, не посмел.
        - Это могло быть просто отражение,- осторожно заметил он.
        - А занавески?
        - Какие занавески?
        - В доме колдуньи. Занавески на окнах то открываются, то закрываются. А войдут в дом - никого нет.
        - Кто войдет?
        - Ну… Люди.
        Аня смутилась. Она не ожидала такого пристрастного допроса.
        - Просто ты сам боишься, потому и не веришь.
        Такого обвинения - тем более, от девчонки - Юра стерпеть не мог. В глубине души он боялся многих вещей. Почему-то боялся темноты, хотя прекрасно понимал, что в темноте нет ничего, кроме самой темноты. С ровесниками драться не боялся, но вот старшие мальчишки вызывали у него, если не страх, то, по крайней мере, неприятное чувство собственной малости и бессилия. Немного боялся девчонок: порой думая, что эти создания имеют гораздо более отличную от ребят природу, чем это кажется на первый взгляд. Но больше всего на свете Юра боялся, что другие назовут его трусом.
        - Я ничего не боюсь!- резко сказал он.
        - Да?- Аня насмешливо посмотрела на него, и в ее глазах блеснули два острых огонька. Тогда пошли.
        - Куда?
        - В дом колдуньи.
        - Но дом заперт.
        - Можно залезть через чердак.
        - Но…
        - Боишься?
        - Я же сказал!- Юра вскочил на ноги, отряхнул штаны от песка и бросил решительно:
        - Пошли.
        Человеческая память, словно хард-диск обрывками файлов, по гроб жизни засорена какими-то случайными воспоминаниями, яркими видеоклипами, которые поневоле приходится смотреть из года в год. Горин и сейчас видел перед своими глазами желтую тропинку, петляющую по цветущему лугу, худенькую девочку, которая бежала впереди, останавливалась, кружилась на месте, болтая косичками, внезапно приседала, взмахнув подолом синего платья, чтобы сорвать цветок… А в конце этой тропинки они встретили Марину.
        Девочка тоже только что приехала и, узнав, что они идут в дом колдуньи, захлопала в ладоши и объявила, что пойдет с ними.
        Марину Юра знал хорошо: в отличие от Ани, она была не просто его соседкой в деревне. Их родители дружили, они приходили всей семьей в гости, и Юра был вынужден играть с девчонкой, пока старшие сидели за столом. Но, скажи ему кто-нибудь, что будет в его жизни такой период, когда эта самая девчонка станет его невестой, а затем бросит его, чтобы уйти к другому… Странные у судьбы изгибы.

* * *
        Именно с Марины Горин и решил начать свои поиски, после того, как выяснилось, что телефонный справочник в этом деле помогать отказывается. Правда, несколько дней Горин колебался: в последний раз, когда он пришел попросить денег взаймы, она чуть ли не выгнала его на улицу.
        Но, кроме Марины, он никого из дачных мальчишек и девчонок в этой взрослой жизни не знал, так как после смерти матери ездил в деревню редко и не более чем на одну ночь.
        Спрашивать у Марины прямо, как разыскать Анну, Горин не хотел. Приехав к ней в салон, он собирался сказать, что его, по работе, интересует тот необъяснимый случай с огородным пугалом. Все это было недалеко от истины, потому что случай его и вправду интересовал - ведь написал же он об этом статью…
        Марина Яровая была хозяйкой небольшой фирмы, где, кроме нее, трудились еще три девушки. Масштабом своей частнопредпринимательской деятельности Марина была симметрична Варваре Гостюхиной, которая хозяйничала в газете с таким же количеством сотрудников, и это забавляло Горина. Когда он вошел, все три девчонки расцвели было ему навстречу, но, увидев, что это всего лишь бывший бой-френд директора, снова увяли в своей ленивой беседе.
        - Свободна?- кивнул Горин на дверь Марининого кабинета.
        Девчонки вразнобой качнули разноцветными рекламными головами.
        Их лица выражали скорбящие смайлики… Горин знал, что все они незамужние, но ни одна из них не воспринимала его как мужчину, поскольку его доход был значительно ниже черты, за которой для женщин этого типа вообще начинал существовать какой-либо человек. Горин еще недавно раздумывал: а не соблазнить ли ему одну из этих рекламных кукол, например - рыжую Светку? И не только назло надменной хозяйке, а в силу своего могучего, древнего пролетарского инстинкта. Вот явится настоящий мужчина, и все ваши мечты о принце на белом коне, да непременно с золотой сбруей - падут перед ним ниц. Но теперь, когда в его жизни вновь появилась Анна, все другие женщины исчезли из поля зрения, как бы зайдя за ее спину.
        Марина была стройной, атлетически сложенной и сильной. Горин знал, что ровный оливковый загар покрывает ее всю, без предательских белых полосок от лифчика и трусиков, потому что в салоне Марины был солярий, то есть устройство для искусственного загара, похожее на гроб.
        - Денег у меня нет,- с расстановкой сказала она, едва глянув на вошедшего Горина.
        - Я не за этим,- он изобразил возмущение, носком ботинка отодвинул стул и сел на него верхом, словно голливудский шериф.
        Марина в очередной раз перекрасилась, причем, надо было отдать должное ее фантазии. Прическа представляла собой гладкий колокол: белый снаружи, черный изнутри, и что-то смутно напоминала Горину.
        - Говори по существу,- Марина не подняла глаз от бумаг на столе.- У меня нет времени болтать.
        Горин понял, что голыми руками ее не возьмешь.
        - Я просто хочу, чтобы ты сделала мне массаж,- весело сказал он.
        - Бесплатно?
        - Нет, разумеется.
        - Светка может сделать.
        - Я хочу, чтобы ты. Пожалуйста.
        На лице Марины отразились колебания. Горин в который раз с удивлением подумал: и как это могло случиться, что он всерьез собирался жениться на этой женщине? Но все-таки он ловил себя на том, что скучает по ней, плюс еще хотелось бы выяснить, кто же тот мужчина, который занял его место?
        Прошлой осенью они, что называется, расстались друзьями, вернее, снова вернулись к отношениям, которые длились всю жизнь, прерванные на несколько месяцев бурным романом.
        Наконец, Марина решительно встала.
        - Только учти,- строго сказала она,- программа будет сокращенной: у меня через сорок минут клиент.
        - Ну и отдай его Светке.
        - Нет,- лицо Марины сделалось суровым, значительным,- это мой клиент. Сегодня первый сеанс, и я обычно провожу его сама.
        И тут Горин ощутил какое-то напряжение реальности, как бы уловив некий слабый сигнал… Такое с ним иногда случалось: он будто считывал с неизвестного носителя несколько килобайт отрывочной информации. Это противоречило его сугубо материалистической трактовке мира, но все-таки каким-то образом уживалось с ней. В данный момент Горин смутно почувствовал: клиент, которого ждала Марина, был особенным, и что-то в жизни самого Горина непременно будет связано с ним…
        - На душ у тебя времени нет,- строго сказала Марина.- Обойдешься мокрым полотенцем.
        И она провела Горина в массажный кабинет.
        Отдавшись власти ее сильных рук, Горин задал несколько окольных, как будто незначительных вопросов. Он не сказал, что видел Анну, заметил лишь, что собирает материал для очередной статьи. Марина посоветовала обратиться к Саше Петухову, дала адрес его фотоателье - рядом с платформой Лось Ярославской железной дороги. В самый кульминационный момент массажа, когда Горин расслабился настолько, что ему захотелось остаться здесь на всю жизнь, за дверью послышался шум, женский смех в хоре из трех голосов, чей-то высокий тенор. Марина тотчас отдернула руки от плеч Горина, словно обожглась.
        - Все!- сказал она.- Кончен сеанс.
        Горин сел, свесив ноги с массажного стола, а Марина уже торопилась к двери, махала Горину за спиной: дескать, давай, убирайся! Жаль, что подобные минуты - когда чувствуешь себя тестом или пластилином, струящейся пряжей или даже водой - проходят так быстро, кончаются так внезапно…
        Выйдя в холл, Горин увидел следующую картину: маленький упитанный бородач стоял в окружении трех высокорослых сотрудниц, нависавших над ним, словно махровые георгины. Очевидно, он только что удачно пошутил, и все три девчонки заливались восторженным смехом. Увидев Марину, он побежал к ней на коротких ножках и лаконично поцеловал ей руку, будто клюнул зерно. Горин подумал, что финансовая черта у этого клиента довольно высока, если его с первого взгляда так полюбили здесь.
        При всех этих манипуляциях маленький бородач постоянно поглядывал на Горина, как поглядывают на красавицу, замеченную в компании. Горин уже собрался уйти, но счастливый клиент вдруг повернулся к нему и размашисто протянул руку:
        - Збруев. Магистр белой магии.
        Горин автоматически пожал предложенную руку и представился сам:
        - Горин. Журналист.
        Одна из девчонок хихикнула, будто вместо «журналист» ей послышался «бомж» или что-то совсем неприличное. Маленькая пухлая рука магистра оказалась неожиданно сильной. Что-то в его облике показалось Горину странным, встревожило его… Горину неожиданно, просто непреодолимо захотелось дать этому веселому человечку в глаз.
        - Вот моя визитка,- сказал Збруев, и ладонь Горина тронул маленький кусочек картона, разрисованный причудливым орнаментом.
        Горин вышел. Повертев карточку в руках, он выбросил ее в урну. Всякого рода магов и колдунов, экстрасенсов и хиромантов за годы работы в «Московской страшилке» он повидал более чем достаточно.
        МАГИСТР И ДОМ КОЛДУНЬИ
        Уже забравшись в свою машину, Горин вспомнил, на что похожа новая прическа Марины. Есть такой гриб, он обычно растет на городских свалках: шляпка у него сверху белая, а с исподу, особенно у старых грибов - черная. Гриб этот вырастает довольно большим, и мало кто знает, что он съедобен. Научное название гриба - «навозник белый».
        Марина была каким-то наваждением в жизни Горина, будто бы на него наслали морок. Он знал ее с детства, видел и в деревне, и у себя дома, видел, как она росла, наливалась, превращаясь из девочки в женщину. Они могли не встречаться несколько лет, как типичные жители мегаполиса, ограничиваясь телефонными звонками на праздники.
        И вот, прошлым летом, Горину пришла злополучная мысль бросить все и уехать туда, где его никто не найдет. На ум сразу пришел заброшенный дом в деревне Старица, где он не был несколько лет. И Горин приехал в деревню - с целым ящиком нефильтрованной «восьмерки» с гремучей промерзшей компанией из нескольких сотен черноглазых креветок, надеясь крепкой пьянкой разрубить череду буден и начать новый отсчет времени.
        Но оказалось, что время стало отмерять Горину новый, волнующий и нервный, совершенно неожиданный период. В тот же день в Старицу приехала Марина Яровая, и он с удивлением встретил ее, шагающей по деревенской улице с ведром колодезной воды. Слово за слово, они выпили всю горинскую «восьмерку», сожрали всю атлантическую компанию, а наутро проснулись в одной постели.
        Потом было несколько месяцев странных, запутанных отношений. Марине давно надоела бесконечная череда бой-френдов, она хотела выйти замуж, и был какой-то момент, когда Горин рассматривал себя как кандидата в женихи.
        Потом все кончилось. Марина объявила, что у нее появился «другой» - серьезный, солидный человек, не чета какому-то нищему Горину… Кто бы это мог быть?
        Наверное, кто-то из ее клиентов, такой же уверенный в себе, веселый и глупый, как этот карикатурный бородач, магистр белой магии…
        И тут Горин понял, чем его озаботила его внешность: у магистра Збруева были большие оттопыренные уши, как у того водителя, который увез Анну.
        Несколько секунд мысль Горина металась, как бы тычась в закрытые двери… Нет, слишком нелепо: с чего бы это тем и другим должен оказаться один и тот же человек? Горин вдруг рассмеялся, замотав головой.
        Сидя в машине напротив салона Марины, он обдумывал план своих дальнейших действий. Он мог сейчас поехать к Петухову, а мог снова попытать удачи в телефонной книге. Еще в тот день, когда приходила Анна, он прямо в редакции сделал распечатку телефонов и адресов. Это была секретная милицейская база данных, диск продавался в любом компьютерном киоске и содержал сто шестнадцать абонентов с фамилией
«Вихров». Из них Вихрова с инициалом «А.» значилась в шести позициях. Горин позвонил, прежде всего, по этим номерам, и даже нашел одну Анну, да только не ту. Телефон Анны Вихровой мог быть записан на ее мать или отца. Горин бегло прозвонил список, всюду спрашивая Анну, кое-где был кое-куда послан…
        Большинство телефонов не отвечало: уже начался дачный сезон. Можно было продолжить изыскания по еще не вычеркнутым номерам, но, кроме всего прочего, база данных была устаревшей: кого-то подключили к новым АТС, кто-то сменил квартиру, поэтому-то и продавался свободно этот секретный диск.
        В конце концов, Горин принял решение.
        Вот интересно,- думал он, выруливая на Ярославку, чтобы направить свой изрядно потрепанный «Каблук» в сторону платформы Лось.- Интересно, как сильно человек с годами меняется, да и меняется ли он вообще?
        Горин представил себе, что сейчас, разыскав это ателье, увидит там того же самого Сашку Петухова, которого встретил двадцать лет назад, на пороге дома колдуньи.
        Эта встреча навсегда связалась у Горина с ужасом, испытанным, наверное, впервые в его жизни… Точно! Никогда прежде ему не было страшно настолько, чтобы он потерял сознание.
        Ужас накапливался медленно, по деталям, выстраивался, будто паутина, создаваемая неутомимым крестовиком.
        Они втроем - Аня, Марина и Юра - перелезли через покосившийся забор и подошли к дому колдуньи. С виду дом был обычным для Старицы - серые бревна, тщательно врубленные друг в друга, щели с замшелой паклей… В высокой траве за домом нашлась подгнившая лестница, которую они приставили к стене, чтобы влезть в черное слуховое окно. Аня оцарапала коленку, когда они ползли по ржавой крыше, капелька крови отпечаталась на подоле ее платья.
        - Это знак,- серьезно сказала Марина.- Колдунья не хочет, чтобы мы лезли туда.
        - Чепуха!- возразил Юра, хотя ему тоже, с каждой пядью покоренной крыши, все меньше хотелось лезть в эту черную дыру.
        Но показать девчонкам, что он боится?
        - Чур, я первый!- сказал Юра и храбро закинул ногу в окно, причем, ему сразу ясно представилось, что кто-то гнусный, с корявыми руками, только и ждет там, на чердаке, чтобы схватить его за ногу.
        Внутри оказалось, что во всем мире сразу наступила кромешная ночь: трудно было поверить, что где-то над этой крышей вовсю пылает жаркое дневное солнце.
        Пахло нагретым металлом, гнилью и пылью. Юра чихнул. Золотые пылинки закружились в острых лучах, бьющих из прорех в старой крыше. Юре почему-то показалось, что он находится не на чердаке, а в подвале, и со всех сторон его окружает земля…
        В окошке появилась голая Анина нога со свежей царапиной на коленке, Юра увидел ее розовые штанишки, и ему стало стыдно. Будь он в большей степени мужчиной, он бы помог дамам спуститься, а не смотрел со злорадным любопытством, как они, путаясь в собственных платьях, преодолевают препятствие, похожее на окошко скворечника или собачьей конуры.
        - Я пауков боюсь,- заявила Марина и с тревогой огляделась вокруг, в этом странном помещении с покатыми стенами.
        - Здесь полно пауков,- сказал Юра.- Полезли-ка обратно.
        - Нет здесь никаких пауков,- сказала Аня.- А ты хочешь полезть обратно, потому что колдунью боишься.
        - Ничего я не боюсь! Колдунья умерла - чего ж ее бояться?- с негодованием возразил Юра и вдруг понял, что как раз мертвой колдуньи он и боится больше всего на свете.
        Крышу поддерживали массивные балки, изрядно изъеденные червями. На чердаке только посередине можно было встать во весь рост. Углы были завалены всяким хламом: перевернутое полосатое кресло с застывшей в шатком равновесии пружиной, старая проломленная балалайка без струн, еще что-то бесформенное, мебельное, гладкими углами проступающее в полумраке…
        - Вижу люк,- сообщила Марина.
        Она присела на корточки, отчего край ее платья взметнул с пола кольцевое облако пыли. Марина дернула за крючок, который, как казалось, был вделан в пол, и со скрипом подняла деревянную крышку. В квадратном люке тускло поблескивала лестница. Юре не хотелось спускаться туда, ему снова представился корявый подкроватный хват, обитатель всех темных щелей мирозданья…
        - Здесь сундук,- задумчиво проговорила Аня.
        В глубине острого угла - там, где крыша смыкалась с полом, под рваным желтым абажуром стоял небольшой кованый сундук.
        Аня пошла к нему, нагибаясь по мере сбега крыши, затем и вовсе опустилась на четвереньки. Юра продвигался за нею, видя перед собой маленькую гладкую попку цветочного окраса, упорно преодолевающую пространство. Все трое доползли до сундука. Юра подвинул абажур, тот покатился, мелькая спицами, вдруг захлопали чьи-то крылья, Марина вскрикнула… Это была всего лишь пара голубей, они метнулись к слуховому окну, и, ломая пыльные лучи, исчезли в глубоком небесном круге.
        Юра с трудом сдвинул сундук. Крышка не поддавалась. Он заметил, что на железном ушке висит маленький, но крепкий замочек.
        Вдруг Аня схватила Юру за руку.
        - Не трогай!
        - Почему?
        - Потому что это - тот самый сундук!
        Последние слова Аня произнесла таким голосом, от которого всем стало страшно.
        - Мне бабушка рассказывала,- продолжала она, облизнув пересохшие губы.- Когда колдунья умерла, ее нашли на полу. И она крепко обнимала какой-то сундук. Мертвой хваткой…
        - Да ну его!- сказал Юра.- Все равно мы его не откроем. И вообще - здесь нет ничего интересного.
        Юра оглянулся по сторонам, как бы ища подтверждения своим словам, и вдруг увидел это. Они заметили это одновременно, наверное, потому, что его было видно только отсюда, от сундука, а раньше оно пряталось за балкой.
        Из глубины чердака на них смотрело страшное, черное, перекошенное лицо. Оно имело странную форму: толстые надутые щеки, узкий лоб, заканчивающийся плоской, как бы спиленной макушкой.
        Все трое ринулись к люку. Юра добежал первым и хотел было нырнуть вниз, но подумал, что тогда его уж точно назовут трусом. Он затормозил перед люком и, бестолково хватая девчонок за руки, помог им спуститься, и уже после ссыпался с лестницы сам.
        Теперь они стояли в комнате, часто дыша. Здесь тоже была мутная, лучистая тьма - от закрытых ставен. Юра разглядел железную кровать: на ней лежали подушки высокой горкой, от большой до самой маленькой. Налево был комод, на комоде - тоже по старшинству - вереница белых слоников. Направо, в положении вечного падения, застыл трехногий сломанный стул.
        И в этот момент раздался громкий высокий скрежет, звон, скрип: кто-то отодвигал засов снаружи. Входная дверь отворилась и на пороге возникла колдунья.
        Юра сразу узнал ее, потому что не раз видел у колодца раньше, когда колдунья была жива и ходила с коромыслом за водой. Длинные распущенные волосы, горбатый нос, тяжелый взгляд исподлобья… В руке она держала то, что и должна была держать настоящая ведьма - пучок травы. Девчонки завизжали.
        Юра пошатнулся, комната закружилась перед его глазами, краем меркнувшего зрения он заметил: что-то было не так в облике колдуньи - мертвая колдунья выглядела свежее и гораздо моложе, чем та, живая. Но самым страшным было то, что в глазах колдуньи отразился страх, как будто она пугает его, дразнит, притворившись зеркалом: ее белое лицо исказилось самым настоящим ужасом. Более того, где-то на уровне плеча от тела колдуньи отпочковалась еще одна голова - тоже дразнящая, горбоносая, бледная, изображающая смертельный ужас. Это было уже слишком: Юра понял, что падает на пол, потому что ноги его стали ватными, словно во сне…

* * *
        Саша Петухов сидел за компьютером в своем ателье и осваивал программу «Фоторобот», впрочем, для работы ему совершенно не нужную. Сашина цель относительно этой программы была совершенно иная - сладкая, тайная, и он не пожалел денег на диск. И когда дверь, звякнув колокольчиком, отворилась, возвещая о том, что появился очередной посетитель, Саша поспешно свернул окно «Фоторобота», где уже вырисовывались некие черты…
        Посетителем был Юрий Горин. Ему показалось, что на мониторе мелькнуло и скрылось, мультипликационно свернувшись в значок, чье-то знакомое лицо, но он не успел его рассмотреть.
        Петухов поднял голову, в его глазах блеснуло узнавание. Казалось, он и вправду ничуть не изменился за двадцать лет - разве что только вырос в размерах.
        - Ну и дела!- воскликнул он и встал навстречу Горину.
        Они с налету хлопнули друг друга по растопыренным ладоням - именно так ребята здоровались в детстве.
        - А я только что тебя вспоминал, ты не поверишь!- сказал Петухов.- Прямо вот сейчас и вспоминал, как мы встретились тогда… Нет, что-то определенно есть. Телепатия, что ли?
        - Ничего нет,- сказал Горин.- Никакой телепатии.
        - Ну, еще… - Петухов почему-то смутился.- Маринка сейчас звонила, говорила, что ты интересуешься той историей.
        - Вот это ближе к истине. Поэтому и вспомнил.
        Горин понял, кого напоминало ему лицо, мгновенно исчезнувшее с монитора - именно Марину. Странная мысль пришла ему в голову: что, если «другой», его теперешний заместитель, вовсе не респектабельный клиент массажного салона, вроде того ушастого бородача, а просто-напросто Сашка Петухов? Впрочем, чего ж тут странного, ведь Петухов такой же мужчина, как и все.
        Если это так, то не стоит прямо спрашивать его об Анне, поскольку об этом сразу станет известно Марине.
        - Честно говоря, я не очень-то помню про пугало,- сказал Петухов.- А как, вообще, дела-то? Столько лет не виделись…
        Горин ввязался в скучный традиционный разговор. Он узнал, что Петухов служил в армии, потом женился и развелся, работал фотографом в ателье, а когда началась приватизация, умудрился перевести ателье в свою собственность. Но дела идут неважно, он даже не может нанять сотрудников и все делает сам. Петухов показал Горину проявочную машину, которая стояла в соседней комнате, еще какую-то хитрую аппаратуру… Наконец, Горину удалось перевести стрелки разговора на магистральную тему.
        - С Игорем Кошелевым? Видимся, как же!- обрадовался Петухов.- Мы ж с ним в деревне соседи. Он теперь профессор этих… Как их? Филологических наук. Работает в архиве. Да его просто найти.
        Петухов дернул мышью, что-то набрал на клавиатуре, и всемирная паутина выбросила на монитор подробную справку об ученом-славянисте, кандидате филологических наук, Игоре Петровиче Кошелеве.
        Горин с досадой покачал головой: все это он мог бы сделать и сам, с редакционного компьютера, если бы ему пришло в голову, во-первых, что Игорек вышел на какую-то орбиту, чью траекторию можно проследить в сети, и, во-вторых, если бы он помнил фамилию Игорька.
        - Ну-ка, давай Аню Вихрову попробуй,- как бы между прочим предложил Горин.
        - Аньку запросто,- сказал Петухов, снова двинул мышью и отстучал на клавиатуре короткую дробь.
        Вихровых в Интернете было не меньше, чем в телефонном справочнике. Анна Вихрова была, и не одна, а более двух десятков. И все они оказались не те.
        Итак, Петухов понятия не имел, где найти Анну. Ну что ж! Оставался последний вариант: ученый-славянист Игорь Петрович Кошелев.

* * *
        Проводив Горина, Саша Петухов тяжело вздохнул и восстановил окно «Фоторобота». Из монитора на него глядела безжизненная, еще не доделанная Марина Яровая.
        Сегодня она звякнула ему после длительного, очень длительного перерыва, предупредив, что Горин, наверное, придет, и чтобы он ни-ни! Ни малейшим намеком не обмолвился об их теперешних отношениях.
        Хотя какие, типа, отношения? Ну, встретились несколько раз, у нее или у него, потом она решила, что Петухов ей не подходит, или завела другого… А он остался, будто брошенный на дороге щенок.
        Она обвиняла его в скупости, говорила, что ненавидит смотреть, как он просчитывает меню в ресторане… Какая ерунда! Деньги счет любят, что всем известно. Разве скупился он на подарки? И откуда Марине знать, что он покупал их в дешевых магазинах на окраине? Бывает, что та же самая вещь стоит процентов на десять-пятнадцать дешевле, чем в центре… А для семейной жизни такой человек - просто клад.
        Можно подумать, что Горин лучше. Или Игорь Кошелев, в которого Маринка была влюблена в детстве.
        Детство, деревня… Говорят, что жизнь ходит кругами, и через сколько-то лет люди опять начинают встречаться. Вряд ли бы он сразу узнал Юрку Горина, не позвони ему Марина. После ее звонка он в каждом вошедшем клиенте высматривал черты того мальчишки, которого увидел лежащим на полу, в доме своей бабушки, двадцать лет назад.
        Они с мамой сошли на пустую платформу и, щурясь от солнца, помогли друг другу надеть рюкзаки. Рюкзак у Саши был больше и тяжелее, что означало новый этап в его жизни. Вообще, в этом году Саша вдруг начал быстро расти, у него появились волосы под мышками и внизу живота, да и многие другие признаки не мальчика, но мужа, о которых лучше не думать… Отец подарил Саше фотоаппарат.
        Они тронулись по дороге, которая терялась под ногами, в траве и цветах, потому что машины ходили здесь редко. Сначала был сосняк, откуда тянуло крепким запахом смолы, потом поле, где колосилась зеленая пшеница, потом тенистый овраг, заросший сизым ивняком, полный прохлады и журчанья невидимого ручья.
        Время от времени Саша останавливался, чтобы сделать снимок, мама терпеливо ждала, пока он настроит фотоаппарат. Это был «Любитель» - красивая, приятная на ощупь камера. Сверху раскрывались черные металлические шторки, и там, в глубине, покачивалось матовое зеркальное изображение, которое Саша был во власти остановить, щелкнув затвором. Ему безумно нравилось все, связанное с фотографией: широкая пленка в красной бумаге, черный бачок, увеличитель, запахи растворов.
        Мама что-то тихо напевала, нагибалась, чтобы сорвать цветок и, устроив цветок в букете, любовалась букетом на вытянутой руке. Один из таких моментов Саша тоже запечатлел, и до сих пор гордился этой черно-белой работой - лучшей фотографией матери.
        Саша не был в деревне очень давно и бабушку помнил смутно. Когда-то они приезжали сюда часто, не только на каникулы, но и на праздники, на выходные, но однажды мама поссорилась с бабушкой, и они не ездили к ней несколько лет, а потом бабушка умерла.
        - Сейчас будет журавль,- сказала мама.- Сашенька, ты помнишь журавль?
        Саша не помнил, хотя знал, что и раньше они ходили по этой дороге от станции. Вот из-за холма на самом деле показался журавль. И Саша вспомнил: конечно! Они всегда останавливались у колодца и пили ледяную воду из ведра, которое с таинственным громом вылетало из черной глубины.
        Сейчас журавль был сломан, ведра на жерди не было, жерло колодца заросло паутинами по углам, и в каждой сидел большой внимательный паук. Саша раскрыл фотоаппарат и щелкнул одного паука. И сразу пожалел, что потратил кадр - вряд ли этот снимок получится резким с такого близкого расстояния. Так и вышло: в вечность этому пауку войти не удалось…
        - Теперь уж скоро,- сказала мама и зашагала быстрее.
        Пришли. Саша смутно узнавал бабушкин дом, крайний в деревне. Что-то шевельнулось в памяти, когда он поднял голову и увидел посередине железной крыши круглое чердачное окно… Отлично! На чердаке он сделает фотолабораторию.
        Мама достала ключ, отперла замок, со звоном отдернула щеколду и распахнула несмазанную скрипучую дверь. И сразу вскрикнула от испуга. Саша выглянул из-за ее плеча и увидел, что посреди комнаты стоят две девчонки, обе красивые, с косичками - одна в синем, другая - в красном платье, а между ними - мальчишка с белым испуганным лицом. Саша не успел его как следует разглядеть: мальчишка вдруг наклонился вперед и плашмя рухнул на пол. А девчонки пронзительно завизжали…

«НИКАКИХ КОЛДУНОВ НЕТ И НИКОГДА НЕ БЫЛО! "
        Юра очнулся быстро, всего через несколько секунд, но ему показалось, что прошло много времени, и наступил уже другой день. Чьи-то руки поднимали его, ставили на ноги. Он поглядел: колдунья! Правда, теперь она уже не выглядела такой страшной. И вроде бы даже это была и вовсе не она.
        - Мы ничего… - лепетал Юра.- Мы просто хотели посмотреть дом, где жила ведьма.
        - Кто здесь жил?- выпучив глаза, спросил горбоносый мальчишка с фотоаппаратом.
        - Я тебе после расскажу,- обратилась к нему женщина, похожая на колдунью.
        Равновесие восстановилось: хозяйка усадила незваных гостей на лавку, а сама стала перед ними ходить, размахивая пальцем.
        - Значит так. Никаких колдунов или ведьм нет, и никогда не было! В этом доме жила моя мама, а Сашина бабушка - Елена Тимофеевна.
        Юра потом узнал, что мать Саши Петухова в Москве работала учительницей и очень хорошо умела справляться с детьми.
        - Колдунов нет,- продолжала она,- зато существует самый настоящий милиционер, он живет на станции. И я могу его позвать, чтобы он хорошенько выдрал вас за то, что вы без спросу ворвались в чужой дом.
        Они сидели, ни живы, ни мертвы от страха, только теперь уже не мистического, а самого обыкновенного.
        - Но у вас есть возможность честно искупить свою вину. Если вы поможете нам разобраться в доме…
        Следующие два часа все вместе бегали взад-вперед по двору. Девчонки под руководством Сашиной мамы растопили печь и принялись мыть полы, а ребята таскали вещи.
        - Все это - на чердак!- властно приказала хозяйка, ткнув пальцем в груду старья.
        Юра уже поставил ногу на ступеньку лестницы, но вдруг вспомнил…
        - Я туда не полезу,- тихо сказал он.
        - Это еще почему?- удивился Саша.
        - Там… - Юра даже не мог толком объяснить, что они видели наверху, и как это назвать.
        - Там какая-то страшная морда,- весело сообщила Марина, пробегая мимо с тазиком в руках.
        - Она сторожит сундук,- добавила Аня.
        Саша немного подумал, почесал затылок, как делают взрослые мужики, и сказал:
        - Разберемся.
        Он полез первым. Все трое стояли внизу, задрав головы и слушая скрип его шагов по потолку. Затем в люке показалась Сашина голова.
        - Здесь никого нет. Давай, залезай,- махнул он Юре ладонью.
        - Только больше не падай,- съязвила Марина.
        Юра полез, стараясь не смотреть на девчонок. После своего позора он вообще не поднимал на них глаз.
        На чердаке что-то изменилось, Юра не сразу понял, что и почему. Оказывается, изменился свет: солнце теперь клонилось к закату, выявляя другие области чердака.
        - Эй!- крикнул Саша вниз.- Девчонки, и вы давайте сюда.
        Саша ловко выдернул из люка Аню и Марину, одну за другой. Он вообще делал все как-то легко и правильно, и Юра позавидовал ему, что он уже такой взрослый.
        - Ну, и где ж ваша морда?
        - Там была,- ткнул пальцем Юра в дальний угол чердака.
        Впрочем, она никуда и не делась. Глянув вслед за своим пальцем, он снова увидел темную щекастую голову. Но то ли от изменившегося освещения, то ли оттого, что рядом был старший и бесстрашный Саша, голова уже не выглядела столь угрожающей.
        Было ясно, что это какой-то вполне обычный предмет, только похожий на голову, но Юра все равно успел вспотеть, пока догадался, что это такое.
        - Да это же просто старый чугунок!- весело воскликнул он.
        Действительно: ужасные глаза и щербатый рот превратились в ржавые пятна и потеки на небольшом, размером с человечью голову чугунке, который был надет на шест, притуленный к стене.
        - И не просто чугунок,- засмеялся Саша.- Когда-то давно и этот чугунок, и эта шляпа, и пальто на крючке были огородным пугалом…

* * *
        Саша смеялся, вороша старое пальто, выпускающее из своих складок серые струи пыли. Прогоревший чугунок с двумя дырками, похожими на глаза, трещина, похожая на рот… Сейчас все стало таким маленьким, таким нестрашным. А ведь он помнил этот чугунок, когда едва мог обхватить его обеими руками. И было время, когда он сам боялся огородного пугала… «Чучела» - как он его называл.
        Саша снял чугунок с шеста, опустил на пол и покатил. Чугунок, подпрыгивая на горбатых досках, описал широкую дугу. Юра поймал его, поднял и рассмотрел.
        - Тащи его вниз,- сказал Саша,- мы снова сделаем чучело.
        - А сундук?- спросила Аня.- Давай его тоже возьмем?
        - И сундук.
        Саша, конечно, же, помнил этот сундук: там бабушка хранила лекарственные травы и часто склонялась над ним, поводя своим горбатым носом, таким же, как у мамы, как и у него самого. Бабушка перебирала холщовые мешочки, рассматривала всякие побрякушки, задумчиво перетирала щепотью порошки…
        Колдунья? А почему бы и нет… Ведь называют хороших докторов волшебниками! И пусть настоящих волшебников и не бывает, но все же… Ведь дал же Гудвин, «великий и ужасный», мозги Страшиле, сердце Железному дровосеку и смелость Трусливому льву… А был-то он простым фокусником. И Саша хорошо помнил, как бабушка лечила его от простуды травами, а однажды - избавила от сильной боли, когда его ужалила пчела… аша и Юра доволокли сундук до люка, Юра встал на лестницу, и они вдвоем спустили сундук в комнату.
        Стоя внизу, Саша помог девчонкам: сначала Марине, потом - Ане. Со стороны казалось, что он такой заботливый, настоящий кавалер. На самом деле, ему просто хотелось потрогать девчонок. Он достаточно насмотрелся на обеих, когда они нагибались с тряпками, знал, какого цвета у них трусики, и теперь не мог решить, которая из них ему нравится больше.
        Уборка была закончена, на плите шипел чайник. Теперь все вместе пили на кухне чай.
        - В каждой деревне,- говорила мама,- был раньше один гармонист, один деревенский дурачок, один колдун или колдунья. Таковой обычно считали старушку, которая разбиралась в травах, умела лечить соседей. А моя мама, Елена Тимофеевна, в войну была медсестрой, а после - работала врачом, в амбулатории на станции. Но и выйдя на пенсию она продолжала лечить людей. Вот и получилось, что на должность деревенской колдуньи как бы заступила она. В этом нет ничего странного и ничего страшного.
        Это конечно!- подумал Саша. Но только теперь он обратил внимание на то, что вся обстановка дома была такой загадочной, такой темной… Девчонки рассматривали старый бабушкин альбом, который мама достала с верхней полки в чулане. Там была бабушка, мама с папой, сам маленький Саша. Девчонки стукались головами, их косички болтались и путались. Саша икоса заглядывал за вырезы их платьев, когда они склонялись над фотографиями. Обе девчонки очень волновали его. У них уже были груди, как будто под тканью катались маленькие незрелые яблоки…
        Незаметно наступил вечер. Мама убрала со стола чашки и захлопнула альбом.
        - Давайте-ка по домам. Вас, небось, ищут давно.
        Все вышли на крыльцо. Саша взял фотоаппарат и сфотографировал своих новых друзей с самой большой выдержкой и диафрагмой, на которую только был способен «Любитель», но фотография все равно получилась темной.
        Саша достал с полки диск с надписью «Любитель, 6х4, ч/б». Когда-то он педантично перевел в цифру и отретушировал все свои старые негативы, на что ушло полгода труда. Картинка нашлась быстро, потому что Петухов хорошо знал свое дело. Черно-белые Марина, Аня и Юра стояли на крыльце их старого дома… Разве можно представить, что эта девочка с острыми коленками - и есть та самая Марина, которая вывернула ему, взрослому, всю душу? Или этот мальчишка - он всего час назад сидел здесь, но только в облике солидного журналиста… Или, вот - Аня, которая так и осталась где-то в самом начале ленты времени…
        Колокольчик звякнул, дверь ателье отворилась. Высокая стройная клиентка вошла, осмотрелась, близоруко щурясь, увидела за монитором Петухова, решительно направилась к нему.
        - Ну и дела!- во второй раз за день воскликнул он, потому что эта женщина была не кто иная, как Аня Вихрова, чье черно-белое изображение он только что вызвал из небытия.
        СНОВА СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ
        Горин позвонил Игорю Кошелеву из машины, когда уже направлялся к нему. Архивариус действительно сидел в своем архиве: не уехал на какой-нибудь симпозиум, не читал каких-нибудь лекций.
        С четверть часа Горин блуждал в прохладном лабиринте высоких коридоров, еще раз звонил Кошелеву с мобильника, отделенный от него толстыми стенами государственного хранилища древней мудрости.
        Игорь Кошелев выглядел точно так же, как и два десятилетия назад. Трудно поверить, но Горин видел то же самое круглое лицо, состоящее из крупных гладких выпуклостей - лоб, щеки, подбородок… Казалось даже, что и очки у Игоря остались те же, хотя, конечно, этого быть не могло.
        Возможно, подумал Горин, есть такое свойство человеческой памяти. В отличие от точной памяти компьютера, она способна саморедактировать изображение.
        Кошелев внимательно выслушал Горина - о пугале, о том, что журналист собирает материал для статьи, и коротко произнес:
        - Нет.
        Горин изумился:
        - Что значит - нет?
        Кошелев пожал плечами и сказал:
        - То и значит. Слово «нет» имеет древнеславянское происхождение. Я не буду давать никаких интервью для этой газеты. Просмотрел несколько последних номеров. Честно говоря, весьма был удивлен, когда понял, что за псевдонимом «Георгий Гаранин» скрываешься именно ты.
        Горин помолчал. Ему вдруг стало невыносимо стыдно оттого, что он представляет «эту газету». Кошелев продолжал:
        - Поистине безграничен цинизм нашего времени. Или, может быть, ты перестроился, Юра? Может быть, с тобой произошло какое-то событие, которое изменило твои взгляды на нестандартные теории мироздания?
        - Нет,- сказал Горин.- Ничего со мной не произошло.
        - Я, между прочим, тоже часто вспоминал эту историю. А после твоей статьи, когда узнал, что вы спрятали сундук, и теоретически можно его откопать…
        - Да что там такого ценного?
        - Книга. По всей вероятности, это список с какого-то текста, который еще не известен науке.
        - Да брось ты! Там же были просто рецепты, заклинания… Имущество пожилой женщины, которую считали в деревне колдуньей.
        - Возможно. А возможно и нет, не только. Но имей в виду: я не даю тебе никакого интервью, а просто размышляю вслух.
        Горин подумал: а почему, собственно, он завел эту песню и с Кошелевым? С Мариной и Сашей - понятно. Горин не хотел, чтобы они узнали про его влюбленность. А Игорь-то тут при чем? Поистине, великая сила инерции…
        - Игорь,- сказал Горин,- ты случайно не знаешь, как мне найти Аню Вихрову?
        Кошелев посмотрел на Горина ошарашенным взглядом, смысл которого выяснился минутой позже.
        - Аню Вихрову?- переспросил он.- Ту самую девочку, которая была с нами, когда мы нашли древний манускрипт?
        Вот как получается. Для ученого Кошелева это событие заключается только в находке. Для Анны - в «ожившем» пугале. А для кого-то еще, возможно, в чем-нибудь совершенно другом.
        - Ты и у нее хочешь взять интервью?- холодно поинтересовался Кошелев.
        - Вовсе нет,- вздохнул Горин, помолчал и добавил,- я просто в нее влюблен, вот и все.
        Кошелев усмехнулся, покачал головой:
        - Это другое дело. Только я все равно не знаю, как ее найти. Хотя она сама была здесь… - Кошелев взял со стола свой мобильник, посмотрел.- Не более двух часов назад.
        Горин просто раскрыл рот от изумления. Кошелев усмехнулся:
        - Пришла, сказала, что давно не виделись. Расспрашивала о моей работе. Вспоминала общих знакомых: тебя, Сашу Петухова, Марину. Я так и не понял, чего конкретно она хотела. В конце концов, спросила, как найти Петухова.
        - И что?
        - Я дал ей адрес ателье. Она заторопилась. Похоже, тотчас отправилась к нему.
        Горин вскочил.
        - Завидую я всем вам,- вздохнул Кошелев.- Влюбляетесь, женитесь… Хотя, с другой стороны, нет на свете женщины, которой я мог бы отдать свою свободу.
        Последние слова Горин слышал уже через дверь, стремительно удаляясь по гулкому сумеречному коридору.

* * *
        Игорь Кошелев не верил ни в Бога, ни в чудеса, ни в потусторонний мир. Он не верил, он знал. Игорь был единственным из всех, кто видел это, но его никто не слушал - ни тогда, ни сейчас. С тех пор он стал осторожным: не было и речи о том, чтобы рассказать кому-то из своих ученых коллег об этом давнем случае. Не было и речи о том, чтобы опубликовать свои находки - все это обозвали бы мракобесием.
        В своих изыскания Кошелев дошел уже до крайности: ему пришла в голову мысль написать пробную статью в одно из инфернальных изданий. Под псевдонимом, разумеется. Он даже прошелся по книжным киоскам и купил ворох разных журналов и газет: «Оракул», «Тайную власть», «Московскую страшилку»… Прочитав несколько статей, ученый понял, что не впишется со своей теорией в этот стиль. И вдруг, в
«Московской страшилке», он наткнулся на свои собственные воспоминания!
        Какой-то борзописец чуть ли не слово в слово воспроизводил то, что Кошелев и сам мог рассказать - то, что он сам видел.
        Кошелев говорил об этом лишь нескольким людям. Ему не поверили. Вряд ли за псевдонимом «Георгий Гаранин» скрывались Аня или Марина. Сашу Петухова он знал хорошо, настолько, чтобы понять, что никакой статьи этот человек написать не мог. Оставался только Юра Горин, кроме того, имя «Георгий» как раз и означает «Юрий».
        Но самое главное, что он узнал из этой статьи, было в следующем. Оказывается, сундук колдуньи вовсе не пропал, а, возможно, до сих пор покоится где-то в земле. Раз так, то все еще есть надежда найти книгу.
        Тогда, в детстве, они случайно прикоснулись к одной из величайших мировых тайн. Тот странный случай с сундуком колдуньи определил всю дальнейшую жизнь Игоря Кошелева. Странно: ведь он с малых лет увлекался техникой, любил всяческие механизмы. Но стал гуманитарием. Потому что не мог выбросить из головы старинный манускрипт, который был в сундуке, загадочные слова, написанные на его листах… И, конечно же, главным было то, что лишь он один видел все собственными глазами: ведь остальные убежали сразу, как только начался кошмар…
        Пусть это стоило ему нервного потрясения, пусть он стал после этого заикаться, но все же… На другой день после того страшного события Игоря отвезли в Москву. Какое-то время он даже пролежал в больнице. Он и не знал, что сундук колдуньи уцелел.
        Но как его найти? Для начала Кошелев позвонил в «Московскую страшилку» и, назвавшись профессором Ситниковым из Московского Гуманитарного университета, попытался уточнить, действительно ли автор статьи именно Горин.
        Ему отказали, при этом изрядно обругав.
        Через несколько дней прошлое будто взорвалось: утром к нему приехала Анна Вихрова, вскоре появился Горин. Как будто бы пугало, убежавшее тогда по кустам смородины неизвестно куда, вновь вернулось в наш мир, чтобы снова соединить вместе всех этих людей.

* * *
        Игорь Кошелев хорошо помнил день, когда все это для него началось. Он был самым младшим участником событий - ему недавно исполнилось девять лет.
        Игорь был изобретателем. Он все время рисовал корабли, самолеты, машины - все это ему хотелось сделать своими руками. Например, катер… Дом, где жила его бабушка, стоял на самом берегу реки. Игорь знал, что Клязьма впадает в Оку, Ока - в Волгу, а по Волге, через канал, можно переплыть в Дон и далее - выбраться этим узким извилистым путем в Мировой Океан.
        Игорь мечтал построить такую лодку, чтобы она сначала была маленькой и могла спускаться по рекам, плыть по течению. На канале включался мотор, он нужен еще и для того, чтобы подруливать к пристаням в разных городах, которых, как Игорь видел на карте, было много по берегам рек: Владимир, Горький, Казань, Ростов-на-Дону…
        Выйдя в море, лодка раскладывалась, расширялась, над ней вырастала складная мачта, взвивался парус. Правда, было пока не ясно, как это сделать, и где хранить парус, когда лодка еще будет маленькой.
        Погруженный в свои проекты, Игорь ходил по деревне и вдруг, за одним забором, увидел мельканье красного и синего, услышал голоса. Игорь подошел к забору и заглянул меж штакетин. Во дворе возились мальчишки и девчонки, казалось, они что-то строят. Игорь с волнением подумал: а вдруг они уже делают лодку? Его заметили, окликнули, помогли перелезть через забор. Всех, кроме Саши, Игорь хорошо знал по прошлым годам. С Юрой они вместе ловили рыбу и мастерили собачью конуру, правда, собаки у них еще не было. Девчонки - Аня и Марина - были врагами Игоря: они не хотели с ним играть и всегда прогоняли его.
        Оказалось, что все озабочены каким-то старым темно-зеленым сундуком. Игорь не сразу заметил его в траве. Сундук был деревянный, но по углам окован железными уголками. Железные полосы охватывали сундук и поперек.
        - Вдруг там золото?- сказала Марина.
        - И бриллианты!- съязвила Аня.
        - Что бы там ни было, оно мое,- сказал Саша, самый старший и сильный из них.- Это сундук моей бабушки, а значит, все, что внутри - мое.
        - Баста!- Юра вскочил на ноги, отряхнул коленки, все равно зеленые от травы,- Ни один ключ не подходит.
        - Может быть, топором?- предложил Игорь.
        - Еще чего! Нельзя портить сундук,- возразил Саша.
        Игорь подошел поближе, осмотрел конструкцию замка. Странно, что ребята, которые были старше его, не заметили ее секрета.
        - Надо принести отвертку и отвинтить скобу вместе с замком,- сказал он.
        Юра с сомнением посмотрел на сундук: и что там предлагает этот малец? Но, разглядев конструкцию получше, понял, что Игорь прав. Сказано - сделано. Саша принес из дома отвертку, и вскоре крышка загадочного сундука откинулась. Все наклонились над ним, стукаясь головами, и над сокровищницей пролетел общий вздох разочарования.
        Внутри сундук был обшит темно-красной тканью. И доверху набит небольшими полотняными мешочками. Саша порылся среди мешочков и вдруг вытащил на свет длинную желтую цепь.
        - Золото!- воскликнула Марина.
        - Да нет,- вздохнул Игорь.- Обыкновенная латунь.
        - Просто цепочка от унитаза,- пошутил Юра.
        Саша наклонил сундук и вывалил его содержимое на траву. Оказалось, что внутри не только мешочки - было несколько разных побрякушек, которые Аня назвала колдовскими амулетами, за что получила от Саши легкую затрещину. Обе девчонки сразу набросились на все эти стекляшки. Марина примерила какой-то браслет, откинула руку, залюбовалась, и браслет сверкнул на солнце, будто покрытый каплями росы.
        - Положи на место!- строго сказал Саша.- И звезду тоже.
        Марина с глубоким вздохом отдала ему звезду, которую уже спрятала в карман передника. Игорь успел разглядеть звезду: это была небольшая линза в замысловатой железной оправе в виде звезды, только не пятиконечной, как обычно, а… Игорь не смог сосчитать, сколько у этой звезды хвостов. И еще в сундуке была книга…
        Саша быстро ее полистал, потряс: из книги выпало несколько сухих листьев и цветов, словно Саша вдруг сотворил своими ладонями осень.
        - Ничего не понятно!- объявил он.- Вроде по-русски, а на самом деле и нет.
        Игорь взял книгу, открыл. Он знал этот язык. Это был старый русский язык, на котором были написаны церковные книги его бабушки.
        - «Зелью надобно остыть, затем добавить в чашу щепотку полыни…» - прочитал он вслух.
        - Все ясно!- сказала Аня.- Это старинные рецепты кол… Старинные медицинские рецепты.
        - Короче, нет ничего интересного,- подытожил Юра.
        Но книга была. И о ней нельзя было такого сказать…

* * *
        - Ну что?- спросил Саша.- Соберем чучело?
        Он оглядел всех, приунывших над раскрытым сундуком, который не оправдал их ожиданий. Он видел: девчонкам очень хотелось поиграть в стекляшки, но боялся, что они их затырят. Саша говорил себе, что это не жадность, просто он хорошо помнил бабушку, как она перебирала все эти «амулеты», и не хотел, чтобы их трогали чужие руки. А насчет пугала у него были свои резоны…
        Когда-то давно ему приснился сон. Это был самый страшный сон во всей его жизни. Приснилось, что он вышел из дома на огород. Он ищет репу, но все время попадается что-то другое - морковь, огурцы… И посередине огорода стоит пугало.
        Откуда оно взялось? Ведь раньше его не было - он точно помнит! Саша подходит к пугалу и рассматривает его. Оно ничего плохого не делает - просто стоит, широко раскинув корявые руки. Вместо головы у него старый чугунок. И глаза… Желтые, светящиеся глаза. И улыбка… Смотрит на него сверху и улыбается старый чугунок. И Саше страшно… Ужас охватывает его, он хочет убежать, но не может сдвинуться с места. Ноги словно ватные…
        Он просыпается. В комнате светло от полной луны. Он вспоминает свой сон. Саше страшно, но он идет к окну по лунной дорожке на полу, он хочет убедиться в том, что пугала в огороде нет. Саша осторожно выглядывает в окно… Но пугало есть! Оно смотрит на него желтыми глазами. И улыбается…
        Он просыпается, наконец, на самом деле. Утро, солнце, впереди огромный день. Он будет купаться в реке, есть малину… Он потягивается, сам себе улыбаюсь. Его взгляд блуждает по стенам, по узорам ковра, ненароком проваливается в окно…
        И там, в ярком дневном свете - стоит пугало!
        Ужас, ужас!..
        Они с мамой приехали только вчера вечером, уже темнело. Саша не знал, что в огороде поставили это пугало. Наверное, он краем глаза увидел его, вот почему и приснилось…
        Саша падает на пол, бьется в истерике, истошно кричит:
        - Чучело! Злое чучело! Уберите чучело!
        Из кухни к нему бегут перепуганные мама и бабушка. Их лица белые, страшные… Искажены страхом за него…
        Вчера на чердаке, когда Саша увидел, чего так испугались ребята: старого чугунка и палки, пальто и шляпы… Он не сразу понял, что это и есть пугало. И он решил снова поставить пугало в огороде. Потому что хотелось понять - чего он, собственно, боялся тогда?
        Новая затея вызвала вспышку энтузиазма. О сундуке было сразу забыто, только Игорек, новенький в их коллективе, увлекся старинной книгой. Он сидел в сторонке и бережно, двумя пальцами перелистывал желтые страницы.
        Саша и Юра сбили крест и вонзили его в мягкую огородную землю. Аня встала на табуретку и надела на верхушку креста чугунок, шутливо похлопав его по «щеке», как это делал Гитлер в одном фильме про разведчиков, и над чем смеялись все школьники от Калининграда до Владивостока:
        - Генри, мой мальчик! Я справлялся о тебе.
        - Генри у нас совсем голый,- сказала Марина.
        Аня подала ей пальто и Марина попыталась надеть его на крест. Выяснилось, что сделать это невозможно. Пришлось разогнуть гвозди и разобрать крест, ведь люди, когда надевают пальто, сгибают руки, а пугало этого сделать не может. Марина взяла старую шляпу с широкими полями и нахлобучила ее на чугунок. Чего-то явно не хватало: пугало получилось слишком худым - черное пальто трепалось на ветру, и было видно, что внутри пугала пустота.
        - Надо набить его соломой, как Страшилу,- предложила Аня.
        - Где ж мы возьмем солому?- подал голос Игорь, оторвавшись от книги.- Сейчас июнь.
        - Ну и что?
        - В июне соломы не бывает, солома - это когда жнут пшеницу, а жнут в августе. Сейчас может быть только сено. Вон же - стога на лугу стоят!
        Все уважительно посмотрели на Игоря: маленький, а все знает. Он уже отличился тем, что подсказал, как открыть сундук, а теперь вот - с соломой.
        Вчетвером пошли на луг, а Игорь остался с книгой. Он не мог оторваться от витиеватых, загадочных букв, выведенных фиолетовыми чернилами чьей-то внимательной и крепкой рукой. Игорь уже понял, что это вовсе не книга, а толстая тетрадь в твердой обложке, и сделана она не из бумаги.
        Саша шел по скошенной траве, поддерживая девчонок под руки, потому что они постоянно спотыкались. Юра плелся позади них и размышлял о девчонках вообще.
        И что только некоторые мальчишки в них находят, и главное - о чем они с ними говорят? В то же время Юра понимал, что он сторонится девчонок потому, что сам еще не совсем взрослый. Наверное, когда он вырастет, кто-то, например вот - Саша, научит его, как обращаться с девчонками…
        - А ты в какой школе учишься?- спрашивал меж тем Саша, повернув голову к Марине, одновременно чувствуя локтем прохладную кожу Ани.
        - В сто четвертой!- радостно отвечала Марина, довольная, что мальчик интересуется ею.
        Но мальчик-то говорил с Мариной исключительно потому, что ему, как он, наконец, определился, гораздо больше понравилась Аня.
        Саша гораздо позже понял, что мальчишеская робость к предмету любви, порой не мешает, а напротив - помогает. Ведь, подчеркнуто не замечая Аню, он как раз и вызывал в ней новые чувства, которые начинались с досады…
        На самом деле, это было не так. Аня думала о Юре, идущем позади всех. Ей очень хотелось оглянуться, но она боялась, что все решат, будто он ей нравится. Еще чего!
        И только Марина не думала ни о каких чувствах. Ей просто хотелось быть первой, хотелось, чтобы Саша поворачивал голову только к ней.
        Впрочем, так оно и было… Саша и понятия не имел, что меньше, чем через час все обернется: он на всю жизнь влюбится в Марину, Аня влюбится в него, Марина - в маленького Игоря… И нет ответа на вопрос: почему вдруг все так получилось.

* * *
        Петухов и сейчас не мог разгадать эту загадку. Он тускло смотрел на Анну, которая сидела перед ним, запрокинув ногу на ногу, легко покачивая ступней. Анна была в плетеных босоножках, и он видел ее розовые пальчики, ровные, с кремовым педикюром. Наверное, такого же цвета было ее нижнее белье. Крепкая, загорелая нога тонула в полутьме за краем короткой юбки, где угадывалась еще какая-то кружевная материя.
        Разве можно не любить или, по крайней мере, не хотеть такую женщину? Но что-то отталкивало Петухова от Анны: стоило только посмотреть на нее, как ему сразу мерещился иной образ, как будто сидящая перед ним женщина быстро накидывала на лицо смеющуюся маску Марины Яровой.
        - А ведь я была в тебя когда-то влюблена,- сказала она, понизив голос.- Знаешь, я так страдала!- добавила она, быстро наклонившись вперед.
        Петухов смутился, сглотнул… Но в тот же момент из-за плеча Анны как будто выглянуло и подмигнуло другое лицо.
        - А сначала мне Юра нравился. Но потом - бац! И сразу ты…
        - Мне тоже,- признался Петухов.- Тоже сначала ты, а потом… Ну, не важно.
        Это было какое-то сумасшедшее лето: все они влюбились друг в друга… Настолько, что вскоре даже забыли о страшном происшествии с пугалом.
        Тогда выдалось на редкость жаркое, безветренное лето. Растения высохли на корню, огромные мертвые сорняки стояли на огородах, будто вскинув к небу руки в тщетной мольбе о дожде. Над раскаленными крышами курилось марево, и казалось, что деревня уже горит.
        О чугунную щеколду ворот можно было обжечься…
        - Короче, сплавились мозги,- подытожила Анна.- Юра Горин, конечно… - она осеклась, наверное, хотела сказать: Горин, конечно, лучше.
        Опять этот Горин!- с тоской думал Петухов, когда Анна ушла.- И тут Горин, и там Горин… К тому же - как всегда, легкий на помине.
        Колокольчик звякнул, и Горин влетел в ателье.
        - Где она?
        - В… - чуть было не выматерился Петухов - так он был зол и на Горина, и на Анну, и на весь мир.
        - Только что ушла, если ты про Аню,- толерантно произнес он.
        Горин выскочил на улицу, сквозь звон колокольчика, который его уже раздражал. По тротуару маршировало множество ног, все спешили на электричку. Где-то вдали как будто мелькнула знакомая фигура, Горин кинулся туда, толкая локтями прохожих, догнал: не она. Площадь неожиданно опустела, электричка на платформе уныло свистнула и поползла, Горин вернулся в ателье. Петухов нервно щелкал мышью, с остервенением глядя в монитор, где один качок энергично дубасил другого на фоне буйного тропического леса.
        - Юра, что происходит, а?- сказал Петухов, не отрывая глаз от бушующих качков.- Просвети меня, темноту деревенскую.
        - Это я у тебя хочу спросить,- пробурчал Горин.- Ты мне скажи, как старому другу: зачем она приходила?
        - Поговорить.
        - О чем?
        - О любви.
        Петухов бросил мышь, и качок на экране замер с раскинутыми в стороны руками. Другой качок, улучшив момент, с размаху хрястнул его по лбу, тот упал, противник нагнулся и хладнокровно добил его.
        - Нет, правда,- сказал Петухов.- Вспоминали жаркое лето, сорняки, горящие крыши. Что все влюбились. И так далее…
        В голове у Горина забрезжила одна догадка.
        - Слушай,- сказал он.- А она не спрашивала у тебя адрес Марины?
        - Нет.
        Свет, было мелькнувший, так же и погас. Если она обходит всех, кто был причастен к тому событию, то почему же в этой галерее нет Марины?
        Задумавшись, Горин не сразу заметил, что Петухов смотрит на него, не мигая, как змей. Качки на мониторе вышли в исходную позицию: вражий кивал головой, манил нашего ладонью, а тот стоял как истукан, поглядывая из своей электронной глубины на брошенную мышь.
        - А тебе до Марины - что?- вдруг резко спросил Петухов.
        Горин изумился: как это - что? И вдруг все понял… Конечно! Петухов и есть - он, другой. И спрашивает, будто хозяин. И что же теперь? Драться? Горин покосился на качков… Но у него же совсем другая цель: ему нужно узнать.
        - Саша,- сказал Горин,- со всеми нами происходит что-то странное. На той неделе ко мне в редакцию пришла Аня Вихрова. Потом вдруг исчезла. Потом она была у Кошелева, теперь вот - у тебя. Ей что-то надо от всех нас. И все это связано с тем случаем, когда ожило пугало.
        - Ты серьезно веришь, что пугало ожило?
        - Нет. Мы видели что-то другое, только я не пойму что.
        - А вот я уже сомневаюсь иногда. Эта мерзкая рожа из чугунка… И Анна сейчас расспрашивала об этом.
        - О чем она еще спрашивала?
        Петухов задумался, машинально дернул мышью, активизировав на мониторе своего качка.
        - Еще она спрашивала о сундуке,- наконец, проговорил он.
        Так вот оно что! Конечно же, дело может быть только в сундуке - ведь она спрашивала об этом у всех троих…
        Горин сидел в машине, ему было противно: остался неприятный осадок от встречи с Петуховым. Надо же! Чуть было не подрался со старым другом… Есть вещи, которых нельзя допускать. Например, отбивать девушку у друга нельзя. И драться с другом - тоже.
        Горин с досадой хлопнул ладонями по рулю. Ведь Анна его просто использовала, и все. Она пришла, задала несколько вопросов, из них один был самым для нее важным - про сундук. А остальные - так себе, для отвода глаз. И, едва узнав о том, что Горин не помнит, где зарыт сундук, просто ушла по-английски.
        Нет, ни одной женщине он не позволит так обращаться с ним. Даже ей - единственной, любимой… Сколько их у него было, и всегда, кроме, разве что, истории с Мариной, он выступал демиургом, создателем женских образов, он наполнял их собой, словно пустые сосуды, и властвовал над ними, как могущественный эмир. А теперь его самого подергали за леску, будто марионетку, и бросили. И все из-за какого-то старого зеленого сундука.
        Что же такое было в сундуке колдуньи, чтобы это - спустя два десятилетия - искать? Неужели и вправду настолько важен тот древний манускрипт?
        ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ПУГАЛА
        Горин вспомнил, как они сидели на траве за сараем колдуньи, перебирая мешочки, вываленные из сундука. Он ясно видел красное сафьяновое дно сундука, на дне лежала лупа и несколько дешевых брошек, какой-то кулон, тоже не представлявший ценности.
        Игорь, отложив древнюю книгу, мастерил некое хитроумное устройство. Юра и Саша разбирали полотняные мешочки. Солнышко светило ярко, клонясь к закату, слепя. Трудно было представить, что ужас уже подкрадывается к ним, что он уже здесь, стоит посреди этого солнечного огорода…
        Девчонки занимались пугалом. Они набили его живот сеном, туго застегнули на все пуговицы пальто. Игорь вскочил на ноги, поднял над головой свое приспособление. Теперь пугало сможет махать руками, как живое.
        - А то никто его не испугается,- уточнил маленький мастер.- Ведь птицы глупые. Они и не поймут, что это пугало похоже на человека. Поэтому и привязывают к пугалу всякие консервные банки, чтобы они гремели на ветру. А если оно еще будет руками махать…
        Игорь взобрался на табуреточку и ловко приладил пугалу руки. Они были сделаны из корней больших сорняков, которые во множестве росли на заброшенном огороде колдуньи. Игорь так подобрал и подрезал перочинным ножичком корни, что они и вправду выглядели, как скрюченные пальцы. Проведя веревочку под пальто, Игорь спрыгнул с табуретки и отбежал с веревочкой за угол сарая. В тот же миг пугало дернуло руками, и раздался металлический скрежет. Дело было в том, что в приспособлении Игоря действительно были ржавые консервные банки, которые терлись одна о другую.
        Юра рассмеялся:
        - Значит, ты так и будешь весь день за сараем сидеть - ворон пугать? Тогда зачем же пугало нужно - сам бы и пугал.
        - Пугалом работал бы,- поддакнула Марина.
        Игорь вышел из-за сарая - с концом веревки в руке, весь красный от стыда.
        - Но это я просто так, пробую… - вдруг его лицо озарилось внезапной идеей.- Я потом моторчик приспособлю. Правда, пока не знаю, как…
        Саша насмешливо посмотрел на Игоря:
        - Да таким чучелом не ворон надо пугать, а людей.
        Пугало на самом деле выглядело страшно. Юра вспомнил, как испугался чугунка - там, на чердаке. Это странное широкое «лицо» было сделано не человеком, а самим временем, какими-то событиями, происходившими с чугунком в таинственном доме колдуньи. И потому оно было таким страшным, таким нечеловеческим…
        Все по очереди подергали за веревочку, убедившись, что пугало работает. Делать было больше нечего, ребята заскучали.
        - А давайте посмотрим, что в этих мешочках,- предложила Аня.

* * *
        Прошло две недели с тех пор, как в редакции «Московской страшилки» появилась Анна. Горину опять выпало дежурство, а всем остальным жителям столицы - солнечный день. Время приближалось к летнему солнцестоянию, дневное светило теперь дольше гостило в редакции, нежели в начале июня, и укладка золотых плит в северо-восточном углу помещения началась задолго до того, как Горин пришел на работу. Поглядывая на дверь, он не мог отвязаться от образа Анны - как она вошла тогда, как стояла в дверном проеме, словно портрет молодой императрицы в раме.
        Как и тогда, Горин сидел за своим столом и правил материал внештатника, только теперь внештатником была юная школьница, писавшая о сексуальных атаках пришельцев из космоса, которым подвергались молодые жены австралийских фермеров. Интересная, поучительная, очень нужная для газеты тема.
        Горин так и не нашел Анну, так и не разгадал ее странной тайны. К Марине Анна не зашла, никому из общих знакомых не звонила. Все нити, ведущие к ней, были оборваны. Сегодня ночью Горину приснился страшный сон, как раз про нити, и он все утро не мог избавиться от этого впечатления: его постоянно тянуло зябко поежиться, несмотря на жару. Горину снилось, что Анна и есть пугало, и будто бы она стоит посреди огорода, и тянутся от нее веревочки, а Горин дергает их одну за другой, а веревочки рвутся, крошатся между пальцев. И у Анны страшное, черное, злое лицо…
        Около полудня Горин услышал, что в кабинет редактора зашел посетитель: они что-то громко обсуждали с Варварой, и голос показался Горину знакомым. Вскоре дверь отворилась, и в кабинет вошла, широко размахивая руками, Варвара, а за ней, как бы по контрасту, мелко семенил ножками в узких полосатых брюках знакомый бородатый толстячок - тот самый магистр Збруев, которого Горин недавно видел в салоне Марины. Варвара объявила начальственным тоном, как всегда в присутствии посторонних, называя Горина на «вы»:
        - Вот, Юрий Петрович, познакомьтесь. Совершенно уникальный материал.
        Эти слова были произнесены специально для Збруева: и Горин, и Варвара знали, что газета как раз и состоит сплошь из таких «уникальных материалов», а подобных магистров у них в «Страшилке» протопала целая армия.
        - А мы знакомы!- весело отозвался Збруев.
        Варвара глянула на Горина с уважением: видать, решила, что Горин знает Збруева по работе - как успешный, пронырливый журналюга, что сразу повысило его шансы задержаться в газете вопреки провозглашенному «испытательному сроку».
        Горин подал руку Збруеву, во второй раз убедившись, насколько силен этот маленький человек. Интересно, умеет ли он боксировать? Вот бы как-нибудь вызвать его на ринг и на самом деле - набить этому жизнерадостному парню морду.
        - Так когда же мы начнем?- спросил Збруев.
        - Да хоть сейчас,- невинно пожал печами Горин.
        Он был готов поехать куда угодно, чтобы только не сидеть под приглядом редактора, в этом раскаленном помещении, где во всю веселился яростный плитоукладчик.
        Варваре не понравилось, что дежурный Горин ее покидает, но материал, разумеется, был платный, а клиент - в наличии, и пятиться было некуда.
        Когда они с магистром вышли на улицу, Горин испытал легкое дежавю. Перед зданием редакции, на том же самом месте стояла такая же малиновая девятка, что увезла тогда Анну.
        Машина была пуста. Горин быстро оглянулся по сторонам. Он подумал, что Анна опять может быть где-то рядом… И в этот момент девятка запищала, замигала огоньками. Горин с удивлением увидел пульт в руке у магистра.
        - Это ваша машина?
        - Моя вторая. Есть еще «Ауди», но она в ремонте,- виновато ответил Збруев, похоже, приняв реакцию Горина за удивление: дескать, нехорошо, что у такого большого человека такое дешевое авто.
        - Я бы предпочел сесть сзади,- заявил Горин.
        - Укачивает?
        - Нет. Просто есть такое желание,- уклончиво объяснил он.
        Машина тронулась. Теперь уже не было сомнений: со спины магистр был точь-в-точь тот самый человек.
        Стоп! Все это надо расставить. Сначала звонит какой-то мифический профессор Ситников. Потом появляется Анна. Ее увозит магистр. Потом Горин видит магистра у Марины. Далее Анна наносит визиты Кошелеву и Петухову. Теперь магистр сам приезжает к Горину, чтобы Горин сделал для него заказной материал. И что же все это может значить?
        Горин решил сразу проверить свои догадки. Он хорошо видел в зеркале лицо магистра. Не отрывая глаз от этого лица, он медленно, с расстановкой произнес:
        - Один мой старый приятель, профессор Ситников из Гуманитарного университета…
        Горин замолчал, как бы закашлявшись, пристально глядя в зеркало. Но магистр был совершенно спокоен, будто впервые слышал это имя. Помолчав, он обернулся к Горину:
        - И что профессор Ситников? Вы не закончили…
        Честно говоря, Горин и сам не знал, что там такое профессор Ситников. Он думал, что магистр сразу выдаст себя. Но, оказалось, что он тут совершенно не при чем. И мало ли на свете малиновых девяток?
        - Ситников… Ситников… - сказал Горин.- Никакого профессора Ситникова не существует!
        Збруев опять обернулся, рискуя врезаться в столб. Он посмотрел на Горина с таким неподдельным изумлением, что все его сомнения окончательно развеялись.

* * *
        Логово магистра было похоже на храм, где поклоняются всем мировым религиям, вместе взятым. Или, что вернее - апологет любой религии мог тут найти себе значимый уголок.
        На восточной стене висела христианская икона, мусульманское полотенце, иудейская шестиконечная звезда. За стеклом, в шкафчике, стояло какое-то многорукое индийское божество. Не хватало, разве что, славянских языческих идолов.
        Горин едва удержался, чтобы не прыснуть со смеху: в углу, на деревянной тумбе, которая явно была реквизирована у какого-нибудь нынче не модного бюста Ленина, царил аппарат УВЧ. Горин сразу постиг весь шарлатанский смысл этой рухляди. Ведь каждый клиент, когда-то в своем гайморитном детстве, ходил на всякие прогревания и видел такой аппарат: роботообразный, с длинными чахлыми руками, которые тянутся к тебе, а вместо ладоней - черные резиновые круги… Суть, конечно, была в том, чтобы пациент сразу почувствовал, кроме мистической, еще и дополнительную медицинскую атмосферу, и сразу зауважал мудрого магистра.
        Он, между тем, переоделся в какую-то длинную темно-синюю мантию и разгуливал по кабинету, мелькая под своей величественной униформой манжетами полосатых брюк. Привычным жестом зажег свечу на столе, а на какой-то узорчатой резной табуретке - запалил индийское курение, чего Горин просто терпеть не мог. Вдруг, с еще не погашенной спичкой в руке, Збруев обернулся и сказал, глубоко и весомо:
        - Я знаю способ, как отблагодарить вас, Юрий Петрович. Нечто, более значительное, чем гонорар за рекламную статью.
        - Неужели?- удивился Горин.
        - Я могу дать вам самое главное для творческого человека,- продолжал он чуть более загробным голосом. Я подарю вам вдохновение, которым вы сможете управлять, как вам заблагорассудится.
        - Прямо здесь и теперь?- спросил Горин, прихлебывая кофе из маленькой глиняной чашки.
        Збруев не пожелал уловить иронии.
        - Обычно я беру за эту операцию… - он помолчал.- Ну, не скажу. С моей стороны это будет просто неким бонусом.
        - Операция будет проходить под наркозом?- как можно серьезнее спросил Горин, непроизвольно оглянувшись на аппарат УВЧ.
        - Ну, что вы! Операцией я называю транс. Проще говоря - сеанс гипноза.
        Горин понял, что завелся. Никому еще не удавалось его загипнотизировать, хотя попыток - со стороны «уникальных» объектов, тусующихся в газете - было немало. Вот, сейчас - здесь и теперь - он и разоблачит очередного волшебника: пусть выскочит, как всегда, из-за ширмы жалкий толстячок Гудвин с рупором… А ведь собирался, паскуда, дать Страшиле мозги, Железному дровосеку сердце… Кофе, между прочим, был у магистра отвратительный.
        - Для этого надо всего лишь лечь на кушетку,- с пригласительным жестом произнес магистр и, уже в конце жеста, смахнул с клеенки какую-то газету. Газета упала на пол, Горин заметил: это была «Московская страшилка», номер месячной давности, с изображением условного пугала на обложке… Горин присел, усмехнулся:
        - Может быть, сначала интервью? А то ведь, если транса не получится, как-то неловко будет нам говорить о том, чего нет.
        - Есть, дорогой мой! Все есть. И интервью тоже есть,- добавил Збруев и с ловкостью фокусника извлек из глубины своей мантии пачку бумаги.
        - Ага,- догадался Горин.- Вы уже все за меня написали. Что ж - тем лучше. Давайте тогда транс. Только мне не бумага нужна, а дискета, чтоб это все не набирать.
        - Будет вам дискета,- заверил магистр и мягким толчком в грудь уложил Горина на кушетку.
        И в этот момент Горин понял, что уже снял ботинки. Но вот когда он их снял, почему-то не помнил…
        Голос магистра звучал в его ушах: ровный, низкий, лишенный какой-либо окраски. Ботинки стоят на полу, а в них носки… Перед глазами белый потолок, и в этом белом рождается… Нет! Это будто кино… Его воспоминание… Горин идет по деревне, идет к колодцу, а навстречу, с коромыслом - колдунья… Горин сидит на траве, склонившись над сундуком, развязывает полотняный мешочек, а в мешочке…
        И дальше, фоном - слова, которые Горин как бы слышал, но знал, что забудет, когда проснется - ровный голос магистра:
        - Пугало. Страшное пугало. Большая, черная, ужасная пуга. Ты очень, очень боишься этой пуги. На свете нет ничего страшнее, чем пугало, огородное пугало. И отныне ты будешь трепетать, замирать, цепенеть… Как только увидишь пугало. Страшное огородное пугало.

* * *
        Это была реальность - зримая, ощутимая, но все же какая-то ненастоящая. Горин знал, что лежит на кушетке в кабинете магистра, но в то же самое время он был на огороде и развязывал полотняный мешочек. В мешочке оказался какой-то серый порошок, похожий на пепел. Запах у порошка был приятный, перечный. На мешочке были буквы, выведенные химическим карандашом - МХ.
        - Что это такое может быть - МХ? пробормотал Горин, ни к кому конкретно не обращаясь.
        - Мышиные хвосты… - страшным шепотом сказала Анна.
        Горин с удивлением поднял на нее глаза. Это была взрослая Анна, в короткой юбке, с дразнящими ногами… А сам Горин лежал на кушетке, и над ним стоял магистр Збруев и что-то сыпал на него сверху щепотью…
        - Здесь, в книжке, тоже есть МХ!- подал голос Игорь Кошелев, сидевший в отдалении с древней книгой на коленях.
        Анна развязала второй мешочек, там оказались какие-то засушенные цветы.
        - А тут что написано?- спросил Горин.
        - А… Ой!- недоуменно воскликнул она.- Как-то оно не по-русски.
        - Покажи,- попросил Горин.- Да это же английская буква «Эф»!
        Он взял в руки мешочек с надписью «AF» и понюхал его содержимое. Цветы пахли лимоном, хотелось взять щепотку и положить на язык.
        - Дайте посмотреть,- сказал Кошелев.
        Все это было похоже на сон, когда спишь и знаешь, что спишь. Горин лежал на кушетке, тем самым доказывая магистру Збруеву, что никакому гипнозу не поддается, хотя гипноз как явление, безусловно, есть. Но лежащий на кушетке Горин был маленьким, двенадцатилетним. А вот современная его ипостась сидела на огороде, в реальности, которой уже не было нигде…
        - В книжке есть и такие буквы… - задумчиво проговорил Кошелев, и одновременно это был магистр Збруев.
        Он положил книгу на край сундука, а здесь - на край кушетки, и принялся перебирать мешочки. Отложил еще один, заглянул в книгу, отложил другой.
        - Все ясно,- сказал Кошелев.- Это какие-то рецепты. И как варить, тоже написано.
        - Тогда давайте варить!- радостно предложила Марина, захлопала в ладоши, запрыгала на месте…
        Горину показалось странным, что так непосредственно ведет себя взрослая женщина, хозяйка массажного салона. Еще он вспомнил, что и как делал с этой женщиной, и ему стало стыдно. Все-таки, вокруг были дети, несмотря на то, что выглядели они, как взрослые, и собирались варить и пить неизвестно какое зелье…
        В сарае нашлась старая керосинка, Петухов поболтал ее, внутри булькнуло. Из щелей вылезли желтые, опаленные фитили. Вскоре в кастрюльке уже грелась вода. Вместе с кастрюлькой Петухов принес из дома фотоаппарат, сфотографировал всех, сфотографировал отдельно и сундук, и разбросанные вокруг мешочки. Приготовился снять пугало, уже забытое за новой игрой, встал, широко расставив ноги, склонился над своим черным фотоаппаратом… Но вдруг разругался:
        - Надо же! Вот черт! Кончилась пленка.
        Между тем, вода уже закипала. Кошелев, подглядывая в книгу, руководил процессом. Оказывается, по книге, надо было не просто все сразу смешать и сварить, а одно положить сначала, другое - когда закипит. Запах от варева был вкусный, правда, он все время мешался с запахом индийских вонючек, которые раскуривал магистр Збруев, расхаживая по кабинету в своей мантии и полосатых штанах с широкими манжетами.
        Первым выпил Петухов. Он крякнул, как взрослый, затем понюхал свой рукав.
        - Ну как?- спросил Горин.
        - Кайф!
        - Дай-ка и мне,- попросила Марина.
        Петухов, казалось, не слышал. Он смотрел на нее исподлобья, грызя ноготь большого пальца, будто видел ее впервые. Мотнул головой, издал какой-то невнятный рык.
        - Хорошо пошла!- прокомментировал он, черпанул из кастрюльки кружкой и протянул Марине.
        Она выпила. В этот момент Кошелев зашелестел страницами книги, Марина оглянулась на него и засмеялась каким-то странным, утробным смехом.
        - Теперь ты,- скомандовал Петухов.
        Горин взял из рук Петухова кружку. Жидкость была теплой, сладковатой, похожей то ли на чай с лимоном, то ли на «Буратино». Выпив, Горин задумчиво посмотрел на свое отражение на дне чашки, поднял глаза. Чья-то рука выдернула у него чашку, Горин увидел: Анна. От нее пахло сиренью, как тогда, в редакции. Горин удивился: ведь встреча в редакции будет гораздо позже, аж через двадцать лет… Анна была ослепительно, вызывающе красивой. Ее глаза горели золотым огнем, но смотрела она вовсе не на него…
        - Пугало!- тихо сказал магистр, мягко махнув кадилом из-за угла сарая.
        Горин увидел длинную белую шею Анны, когда она запрокинула голову, чтобы выпить свою порцию зелья… Никогда, никого он так сильно не любил.
        - Игорь!- позвала Марина.- А ты что сидишь? Тут еще осталось.
        - Не буду,- насупившись, сказал Кошелев.
        - Ну и правильно,- сказал Горин.- Маленький еще.
        - Просто не хочу травиться.
        - Что ты там все читаешь?- не отставала Марина.- Почитай-ка вслух, другим ведь тоже интересно.
        - Тут ничего не понятно,- с досадой сказал Кошелев.
        - А ты почитай, может, все вместе и поймем.
        Игорь принялся читать, водя пальцем по книге. Все замерли от удивления, наверное, испытывая те же самые чувства, что и Горин. Слова, которые нараспев произносил Кошелев, были русские, только никак не складывались в смысл. Это напоминало стихи из песни, или, может быть, какую-то молитву, клятву… Кошелев давно закончил, захлопнул книгу и погладил ее ладонью, а все стояли и молчали, опустив глаза…
        Первой встрепенулась Марина:
        - Эй, Игорек! Перестань.
        Игорь поднял на нее удивленные глаза.
        - А что?- отозвался он.- Я ничего не делаю.
        - Скажешь: ничего! Сидит и дергает за веревочку чучело.
        И тут все увидели, что пугало шевелит руками, сделанными из корней сорняков.
        - Это не я!- крикнул Кошелев, протянул к ребятам свои руки, показал, выронив книгу, пустые ладони.
        Он был весь белый, но никто еще не понял, чего он так испугался: ведь у пугала была веревочка, и значит - кто-то за эту веревочку дергал…
        Петухов оглядел всех:
        - А ну, покажите руки!
        Все с удивлением посмотрели на свои руки, протянули вперед ладони, потом посмотрели на пугало, которое шевелилось, несмотря на то, что никто не дергал за веревочку.
        - Счас я кому-то… - угрожающе объявил Петухов, огладываясь по сторонам.
        Теперь пугало шевелило не только руками, но и головой. Горин поразился: ведь та конструкция, которую придумал Кошелев, приводила в движение только руки. Да и вообще: Горин стал с неприятным чувством замечать, что пугало движется как-то не так, если бы его дергали за веревочку…
        - Ах ты, сука!- уже злобно выругался Петухов.- Счас я тебя достану…
        Он забежал за угол сарая. Все ждали, что он вытащит за шиворот какого-нибудь упирающегося деревенского мальчишку. Но Петухов вышел из-за другого угла - побледневший, с растерянным лицом.
        И тут Игорь Кошелев закричал, тоненько, страшно… И все поняли, наконец, почему он сразу так испугался. В то время, как все думали, что кто-то невидимый, чужой, дергает пугало за веревочку, он уже знал… Потому что веревочка лежала у него под ногами. И никто за нее не дергал.
        УЖАС АППАРАТА УВЧ
        Это воспоминание хранилось у Горина глубоко внутри. Так всегда бывает с чем-то, во что разум отказывается верить. Сейчас, под гипнозом, картинка заблистала во всей своей солнечной ясности.
        Был жаркий вечер, за забором, у деревенского журавля, буднично гремело ведро, слышались чьи-то мирные голоса… Ребята стояли на огороде, глядя на пугало, и удивление вытеснялось страхом, а страх перерастал в настоящий, леденящий душу ужас.
        Пугало медленно повернуло голову. Старый чугунок будто наполнился изнутри желтым огнем, и глаза пугала вспыхнули пристальным, внимательным взглядом. Пугало со скрипом согнуло руку и посмотрело на свою ладонь, на этот корявый корень. Потом посмотрело на ребят. И Горин почувствовал, как намокают его штаны…
        Первым сорвался с места Саша. А ведь он был такой взрослый, такой сильный… Девчонки бросились вслед за ним, только замелькали их пятки по тропе среди высоких сорняков. Горин также побежал, оглянувшись на Кошелева. Тот остался в огороде: он стоял, все еще держа руки ладонями вверх, будто пробуя небо на дождь, и мелко-мелко дрожал всем своим маленьким телом.
        - Теперь я начинаю считать,- сказал магистр Збруев.- Когда я досчитаю до десяти, ты проснешься. Раз…
        Горин все еще бежал, видя, как перед ним на тропе мелькают босые ноги Анны.
        - Два, три…
        Горин увидел картину сверху: вот они бегут, маленькие, по тропе, а посреди огорода стоит, корчится, мучаясь на своем столбе страшное пугало с горящими глазами. Еще секунда, и оно выпрыгнет из земли, устремится за ними.
        - Четыре, пять, шесть…
        Будто чья-то огромная рука, с легкостью, словно куколку, сняла бегущего Горина с тропинки, избавив от этого кошмара, и он, все еще шевеля ногами в воздухе, вдруг перевернулся, опустился на что-то белое, мягкое.
        - Семь, восемь, девять…
        Горин лежал на кушетке, над ним склонился магистр, считая и тыча в него пальцем, в такт своим словам.
        - Десять!
        Горин открыл глаза.
        - Ну, как, получилось?- поинтересовался магистр нарочито скучным голосом.
        - На сей раз по… - Горин еще не владел языком.- По лучу…
        Магистр протянул ему стакан воды. Горин с жадностью выпил, отметив, однако, что это вроде и не совсем вода…
        - Дело вовсе не в том, что вы не поддаетесь гипнозу,- сказал магистр.- Гипнозу поддаются все. Только это зависит от квалификации гипнотизера,- скромно закончил он.
        - Все было как наяву… - пробормотал Горин.
        - Что именно?
        - То, что произошло на огороде. Вернее, то, что нам всем тогда показалось.
        - Как это могло показаться всем - одно и то же?
        - Потому что мы выпили какой-то дряни. Это был наркотик, как я сейчас понимаю. То есть… Но ведь Игорь Кошелев пить отказался!
        - То-то и оно…
        - Вы хотите сказать, что это действительно было? И тогда, на огороде, пугало действительно ожило? Как деревянные солдаты Урфина Джюса?
        - Я бы не стал торопиться с выводами,- серьезно, как будто речь шла о научном опыте, сказал магистр.- Но дыма без огня не бывает и что-то на том огороде действительно произошло… Любопытно другое. Этот состав, который вы сварили. Возможно, это не просто галлюциноген. Кстати, вы не помните, где вы тогда зарыли сундук?
        - Нет…
        И тут Горин все понял. Картина, до сих пор расплывчатая, склеилась воедино, будто бы на его глазах мультипликационно собрался пазл. Он сказал:
        - А откуда вы, вообще, господин магистр, знаете, что мы зарыли сундук? Разве я вам об этом говорил?
        Магистр Збруев на секунду смутился.
        - Лично мне вы ничего не говорили. А вот в вашей статье об этом было написано.
        Магистр нагнулся, поднял с пола номер «Страшилки», отряхнул, расправил и протянул Горину. Тот хотел было взять его в руки, но, увидев на обложке пугало, вздрогнул от нового наката страха. Очевидно, одной ногой он все еще находился там, в своем огородном кошмаре. Магистр наблюдал за ним с каким-то странным любопытством.
        Хорошо. Пусть о сундуке он узнал именно из газеты. Но Горина озадачило само упоминание о сундуке. Кое-что встало на свои места. Магистр, похоже, считал себя колдуном, и сам искренне верил во всю эту чепуху. Не без основания, конечно: ведь удавался ему гипноз. И теперь ему нужен сундук колдуньи, откуда он почерпнет множество чудодейственных рецептов для своей деятельности…
        И вовсе он никакой не шарлатан, а просто принадлежит к несчастным волшебникам типа
«Б», то есть, он искренне верит в то, что делает… Но тогда зачем ему этот явно попсовый аппарат УВЧ?
        И тут Горин понял, что дрожит мелкой дрожью, глядя на этот роботообразный аппарат. Аппарат с длинными коленчатыми руками, с черными резиновыми кругами вместо ладоней, слишком явно походил на пугало. Горин мотнул головой и снова посмотрел на аппарат. Страх не исчез. Горину показалось, что аппарат шевельнул рукой, развернул резиновую ладонь и как бы посмотрел на нее.
        Магистр, проследив направление его взгляда, встал между Гориным и аппаратом, загородив его. Странно, но Збруев почему-то почувствовал, что от этого неуклюжего устройства исходит волна страха. Может быть, не только Горин ощущал ее? Или…
        Горин силился вспомнить, но не мог… Он видел картину: магистр склоняется над ним, шевелит губами… Губы раскрываются каким-то взрывным звуком, затем вытягиваются в трубочку. Будто бы он говорит что-то вроде: Пу… Пугало…
        Зачем? Зачем он говорил это?
        И вдруг за спиной Горина раскрылась дверь. Потянуло свежей волной воздуха, запахом цветущей сирени. Бумаги на столе зашевелились. Но сирень-то давно отцвела, и сейчас уже должно пахнуть липой… Горин оглянулся. В дверном проеме, точно такая же, как и тогда, в редакции, точно так же одетая - в короткое васильковое платье - стояла Анна.

* * *
        Горин, что называется, не верил своим глазам. Как она могла оказаться здесь? Анна, казалось, была не меньше, чем Горин, удивлена этой встречей. Несколько секунд длилась немая сцена: Горин, вывернувший голову назад, в сторону двери, Анна, опершаяся на дверной косяк, магистр Збруев, будто исполнявший, с номером
«Московской страшилки» в руке, какую-то рекламную акцию: «Вы еще не поставили себе самое изящное в мире огородное пугало? Тогда я иду к вам!»
        Первой нарушила молчание Анна, в какой-то степени прояснив ситуацию:
        - Значит, и ты тоже тут лечишься?
        Вот как: выходит, что она у магистра лечится. Интересно, от чего?
        - А вот это врачебная тайна,- как бы прочитал его мысли магистр, хотя отвечал он, конечно, на реплику Анны.
        - Врачебная тайна бывает у врачей,- угрюмо заметил Горин.
        - А это вы, батенька, напрасно! Диплом врача у меня есть. Я, между прочим, когда-то работал на станции «скорой помощи».
        И тут Горин вспомнил. Ну, конечно же! Несколько лет назад в «Вечерке» была статья, называвшаяся «Магистр в законе» или что-то в этом роде. Горин посмотрел на Збруева несколько под другим углом своего любопытства…
        - Между нами говоря,- добавил тот,- у вас обоих одна общая тайна. Можно, я расскажу, Анна Васильевна?
        Анна повела плечами, давая понять, что ничего не имеет против.
        - Ну а вы меня поправьте, если что… Некоторое время назад госпожа Вихрова обратилась ко мне, известному в своей области специалисту. Ведь, как это и сказано в рекламной статье, которую вы обо мне пишите, я активно использую практику психоанализа. В том числе - и на почве избавления от всяческих фобий. В данном случае, у пациента наблюдалась фобия, развившаяся из детских страхов. Еще несколько сеансов умеренной терапии, и с этим будет покончено навсегда.
        Так вот оно что!- подумал Горин.- Значит, ему вовсе не померещилось, что магистр, танцуя над ним, когда он лежал на кушетке, повторял слово «пугало». Похоже, что он и его взялся тут «лечить»…
        - Случай с госпожой Вихровой изрядно запущен. Тот колдовской ритуал, который вы провели в детстве, действует до сих пор. Произошло серьезное повреждение ауры, которое надо устранить. Для этого необходимо повторить ритуал, в тех же самых условиях.
        - Но я не смогу этого сделать, пока не найду сундук колдуньи!- с отчаянием в голосе воскликнула Анна.
        - Именно! Все должно быть точно так же, как и тогда.
        Горин оторопел:
        - Вы хотите сказать, что нам опять надо собраться вместе и повторить все то, что мы сделали тогда?
        - Как можно более точно!- магистр весь сиял, как будто ему одному была известна простая, но великая истина.- Словом, я порекомендовал госпоже Вихровой найти других участников детского колдовства. Но, увы - все оказалось напрасно: сундук не найден. Что ж, попытаюсь воспользоваться менее надежными средствами. Самой, так сказать, традиционной медициной… С вашего позволения,- Збруев обратился к Горину, - я продолжу занятия с моей пациенткой.

* * *
        Итак, все объяснилось. Сундук действительно нужен, но не магистру, а Анне. И не для чего-то конкретного, а для того, чтобы провести сомнительный ритуал. Но даже теперь, когда все, казалось бы, встало на свои места, у Горина остался некий червячок сомнения. Что-то во всей этой истории было не так.
        Ожидая Анну на лавочке, напротив поликлиники, где магистр арендовал кабинет, Горин вспомнил тот старый материал в «Вечорке». Автор разоблачал всех колдунов и экстрасенсов как класс, в качестве примера приводя именно магистра Збруева. Главным козырем в борьбе с инфернальщиной была биография Збруева: когда-то он действительно работал врачом «скорой помощи», но попался на хищении наркосодержащих медикаментов и был осужден на два года лишения свободы. То есть, это был никакой не магистр, а самый обыкновенный жулик и зэк.
        Горину пришла в голову простая мысль: а не подсыпал ли ему он чего-нибудь такого в кофе? И на самом деле - никакого гипноза все-таки не было?
        Тут, будто в подтверждение его догадки, на ступенях поликлиники показалась Анна: женщина спускалась, опираясь ладонью о стену… Горин бросился к ней, поддержал за локоть.
        - Ты еще здесь?- удивилась она.
        Похоже, она была вовсе не рада, что он ее подождал.
        - Тебе не кажется, что он просто водит тебя за нос?- сказал Горин.
        - Нет, не кажется,- холодно ответила Анна.- И вообще, это мое дело, куда ходить, на что тратить деньги.
        Горин вдруг подумал: а что, если у нее с этим магистром что-то есть? И ходит она к нему вовсе не за тем, чтобы избавиться от каких-то там фобий… Горин почувствовал укол ревности: неприятное, горькое ощущение.
        - Ты просто ему нравишься,- примирительно произнес он.
        - Вот и хорошо,- отрезала Анна.- Кто ж не любит нравиться? А если у вас у всех такая память короткая, то я сама найду этот сундук. Найму лозоходца, и он отыщет сундук.
        Горин желчно рассмеялся:
        - Никаких лозоходцев нет! Вот всегда вы, женщины, так: верите во всякую ерунду.
        Этого говорить не следовало - Анна в ответ взорвалась:
        - Знаешь что! Терпеть не могу вашего мужского шовинизма. Я и без тебя справлюсь.
        Она вдруг повернулась и быстро пошла прочь. Горин остановился. Да пусть она едет со своим магистром в деревню Старицу, перекапывает там хоть весь берег Клязьмы…
        И тут он вспомнил…. Ну, конечно! Ведь у него где-то должен быть план. Он как раз в те дни читал «Остров сокровищ», и его поразило, что капитан Флинт расставил везде указатели в виде настоящих скелетов…
        - Эй!- крикнул Горин.- Я знаю, что делать. У меня остался план! Того места, где мы зарыли сундук.
        Анна круто развернулась и подошла к нему.
        - Тогда другое дело!
        - Но мне все же не нравится, что ты позволяешь так беззастенчиво обманывать себя.
        - Где план?
        - Где-то в доме. В деревне.
        - Может быть, ты съездишь туда, привезешь… Давно же в деревне не был!
        - Правда, я сомневаюсь, найду ли эту бумажку теперь…
        Горин прекрасно знал, что найдет, потому что есть только одно место, где она могла быть. Но тащиться в деревню, копаться в земле… И тот дом… Последний раз он был там как раз с Мариной, когда между ними произошло это внезапное, странное… Горину неприятно было вспоминать об этом, увидеть снова эту кровать… Нет. Уж лучше отговорить Анну от ее дурацкой затеи.
        - Не тянет меня в деревню. Да и в редакции у меня срочное задание…
        - Но все-таки есть надежда, что план найдется?
        - Надежда всегда есть.
        Анна щелкнула пальцами, будто приняв какое-то внезапное решение.
        - А ты давно был в кино?- спросила она.
        ЖЕНЩИНА ВОЗВРАЩАЕТСЯ
        Горин попал домой далеко за полночь. Его душевное состояние можно было определить как высокий, стремительный полет. Они сидели в кинотеатре, ели вместе мороженое, одно большое на двоих, как школьники, черпая ложечками из общей чаши… Говорили тихо и серьезно. Анна рассказала свою жизнь - то, что произошло с нею за эти двадцать лет. Удивительно, но на это потребовалось не более часа.
        И назначила ему свидание на завтра.
        Фильм был заурядным ужастиком, рассказывающим о тысячелетнем племени каких-то заводных людей. Они существовали на протяжении всей человеческой истории, словно горцы, и строили козни обычным людям, как правило - монархам и президентам. Будучи по совместительству вампирами, заводные люди постоянно сосали чью то кровь, которая лилась с экрана широкой рекой. Именно это больше всего и понравилось Горину, потому что Анна, во всякий момент, когда кровососы приступали к кормлению, тесно прижималась к нему, хватала его за руку, и он несколько раз с сильным волнением ощутил упругость ее груди… Когда же завод кончался, вампиры становились вялыми, ходили, пошатываясь, словно зомби, и Анна снова отодвигалась, замерев в своем кресле. Горин поневоле начал болеть за вампиров, ожидая, когда же они снова активизируются, чтобы послать к нему тепло и трепет женщины, которую он любил.
        В этот вечер Горин узнал о ней многое. Анна никогда не была замужем, а с последним своим «другом» рассталась больше года назад. Она работала дизайнером в фирме, которая выпускает детские игрушки, и с утра до вечера была окружена сказочными героями. На работе она была счастлива: в ее обязанности входило проектировать миниатюрные одежды для кукол. Поистине девочка, которая сама забыла, что выросла.
        Горин хорошо помнил момент, когда понял, что любит ее. Наутро после того случая с пугалом все, как обычно, собрались у журавля на деревенской площади. Юра Горин пришел первым, потом - Марина Яровая, Игорь Кошелев и Саша Петухов. И в тот момент, когда в глубине улицы появилась синяя фигурка Анны, Юра почувствовал, что его сердце бьется, будто от сильного страха. Он так и замер с открытым ртом, не договорив, так и остался стоять с протянутой в незаконченном жесте рукой, словно каменный Ленин.
        - И что?- тихо спросил Игорь, продолжая разговор.- Значит, ты… ты… ты… - похоже, он заикался, чего раньше с ним не было,- ты мне тоже не веришь? В-вот, Аня идет, п-посмотрим, что она скажет.
        Когда она подошла, Игорь вновь рассказал, опять заикаясь, свою историю.
        Все убежали, а он остался, потому что «как будто врос в землю». А пугало наоборот. Сначала оно смотрело, как бегут дети, кивало головой-чугунком, будто что-то соображая… Потом шест пугала раздвоился, у него появились две «ноги», и оно медленно ушло с огорода. Пугало шло кустами смородины, шелестя, и долго было видно его шляпу, а под шляпой - его чугун…
        - Тебе все это померещилось!- сказала Марина.- Я и сама сейчас не могу понять, отчего мы все удирали.
        - Нет, не померещилось… - задумчиво проговорил Саша.- Я посмотрел с утра на огороде. Там… В общем, там остались следы.
        Во время всего этого разговора Юра чувствовал себя так странно, как никогда раньше. Что-то с ним происходило новое, непонятное…
        Почему-то он просто не мог смотреть на Аню, как будто от нее исходил слепящий свет. Он нормально смотрел на других ребят, но как только его взгляд касался лица Ани, происходило что-то удивительное: он сразу отводил глаза и чувствовал, что уши у него становятся красными, будто его застали за неким постыдным занятием.
        Аня предложила пойти в огород и посмотреть следы. Все двинулись. Юра шел позади, украдкой рассматривая Аню со спины. Теперь он успокоился: никто не видел, что он на нее смотрит, и таким образом - скрытно - смотреть на нее было очень приятно. Он чувствовал даже какое-то странное тепло внизу живота, будто только что наелся чего-то досыта…
        На огороде и вправду были следы. Одна глубокая лунка - в том месте, куда поначалу воткнули пугало. Затем - мелкие лунки, расположенные, как шаги, будто кто-то ковылял на ходулях. Ветка на крайнем кусте была надломлена, уже немного подсохла и болталась на ветру. Аня задумчиво потрогала ветку, Юра заметил, какие красивые у нее пальцы, и сразу вспомнил, что еще вчера заметил, какие красивые у нее пятки, когда они мелькали перед его глазами - ее бегущие голые ноги среди высоких сорняков…
        - Я д… Я д-дальше… Не п-пойду… - сказал Игорь и вдруг заплакал.
        - Да он же заикается!- воскликнула Марина.- Он от страха стал заикаться. Бедный…
        Юра недоверчиво посмотрел на Игоря, нагнулся, потрогал лунку в земле.
        - Он притворяется,- сурово сказал Юра.- А вы и поверили. Это он вчера сам дергал чучело за веревочку.
        - Но он же показал руки! Ничего он не дергал.
        - Ага. Он показал руки, а сам привязал веревочку себе за ногу и дергал ногой. А потом прокрался сюда, спрятал пугало и понаставил этих лунок. А теперь заикается. Я так тоже могу. З-з-заикаться…
        - Прекрати!- вскричала Марина.- Только посмотрите все, как ему плохо.
        Игорь действительно выглядел очень странно. Весь белый, глаза закатились, по подбородку течет слюна.
        Решили отвести его домой. И в тот же день бабушка повезла Игоря в город, в больницу, а ребята отнесли сундук на высокий берег Клязьмы и зарыли его там. Теперь Горин хорошо помнил, как он отсчитывал шаги от большой сосны, играя в пирата, как нарисовал план, как спрятал план в свой тайник…
        Вечером Юра и Аня сидели у журавля. Они вышли первыми и ожидали, когда после ужина выйдут остальные. Теперь Юра уже знал, что с ним произошло. Он, конечно, слышал об этом, видел по телевизору, читал… Вот оно как, оказывается, бывает.
        Он не совсем представлял, чего именно хочет от Ани. Но твердо знал, что она будет всегда с ним, а когда они вырастут, он на ней женится. И они будут долго и много разговаривать обо всем. Но только теперь он не мог связать с ней и двух слов, будто не Игорь, а он сам стал заикаться от испуга.
        - Ты понял, куда оно убежало?- спросила Аня.
        - Не очень…
        - Оно в лес побежало. И знаешь, верь Игорю или нет, но у меня теперь есть точное доказательство, что пугало есть. И бегает оно теперь неизвестно где…
        Какое доказательство?- хотел спросить Юра, но не успел: по улице к ним приближался Саша. Увидев его, Аня быстро встала, поправила платье и двинулась к нему. Вскоре и пугало, и все с ним связанное ушло на дальний план, и даже забылось. Потому что влюбился не только Юра. Но и Аня. Но влюбилась она вовсе не в него.

* * *
        Фирма, где дизайнер Анна Вихрова проектировала свои кукольные платья, располагалась недалеко от метро «Первомайская», в подвале жилого дома, где-то на опушке Измайловского парка. Анна назначила Горину свидание у деревянных ворот парка, чтобы он не блуждал среди старых домов незнакомого района с путаной нумерацией.
        Весь день они переговаривались по телефону, перебрасывались эсэмэсками, дизайнера задержали в офисе до позднего вечера, уже темнело, когда Горин добрался до места, поставил машину на сносной площадке и подошел к воротам.
        Вокруг не было ни души. Бывают же в Москве такие странные места, насмерть отрицающие всякую цивилизацию… Наверное, все дело в том, что, по слухам, в Измайловском парке завелся очередной маньяк, нападающий на женщин.
        Едва Горин вспомнил о маньяке, как где-то в глубине парка послышался слабый женский крик. Горин, не раздумывая, побежал по аллее. Для него, бывшего боксера, не было проблемой поймать какого-то ничтожного маньяка. Он успел даже представить, что Анна, увидев, как он ведет за шиворот этого маньяка (жалкого, с колодой порнографических карт за пазухой), сразу восхитится мужественным Гориным, и тогда…
        И тут он внезапно увидел это…
        Горин не сразу понял, что за чувство испытывает и почему. Как в тот миг, когда впервые ощутил любовь к Анне… Это был страх - невообразимый, животный ужас. Ноги его подкосились, он схватился за дерево, чтобы не упасть. Пугало шло впереди него, оно остановилось, оглянулось… Коричневое пальто, коричневая шляпа, старый чугунок… Пугало, посмотрев на него, продолжило свое плавное движение по аллее, как бы приглашая следовать за собой. Горин с трудом сделал несколько шагов. Пугало опять оглянулось и вошло в кусты, прошелестев листьями… Шляпа, надетая на чугун, коротко мелькнула и скрылась за березовым стволом.
        И тут страх отпустил Горина. Осталась растерянность. Этого просто не может быть. Нет никакого пугала! Горин нервно рассмеялся - громко, запрокинув голову. И вдруг он как бы увидел себя со стороны, будто бы сам он и есть пугало: стоит посреди аллеи и гулко смеется своим чугунком…
        Вдруг снова раздался крик, и Горину показалось, что это кричит Анна. Он бросился в кусты, удивляясь, что теперь, когда пугала перед глазами нет, он вовсе не боится его, а просто спешит на помощь.
        Ветки хлестали его по лицу. Сделав шагов десять, вернее, даже - с десяток стремительных прыжков, он ощутил в своих руках что-то теплое, трепещущее. Это была Анна. Она кричала и билась.
        - Чучело! Оно вернулось. Я снова его видела! Оно было здесь…
        Горин обнял ее, но Анна, казалось, не узнавала его: она уперлась руками ему в грудь, мотала головой, глаза ее были крепко зажмурены. И, не понимая, что он делает, Горин вдруг крепко прижался губами к ее губам. И остановилось это лихорадочное движение.

* * *
        Машина неслась по пустынному шоссе сквозь ветреную ночь. И в голове у Горина был только ветер. То, что произошло в парке, не поддавалось никакому логическому объяснению.
        Оказывается, Анну отпустили с работы раньше, и она решила немного погулять. Парк был пустой, она свернула на одну, другую аллею и вскоре заблудилась. Увидев прохожего, она пошла было за ним. У Анны плохое зрение, и она не сразу разглядела, что этот прохожий какой-то странный: несмотря на летний день на нем было длинное пальто… Вдруг он повернулся и пошел прямо на нее. Высокая, худая фигура раскинула руки, и Анна увидела, что это пугало, то самое пугало! Оно шевелило корявыми пальцами, сделанными из корней сорняков. Его глаза горели в сумерках желтым огнем. Анна побежала, споткнулась, пугало преследовало ее, Анна потеряла сознание от страха и очнулась только когда Горин…
        - Не делай так больше,- сказала она.
        - Как - не делай?
        - Не целуй меня без спросу,- с улыбкой ответила она.
        - А если спрошу?
        - Я подумаю, что тебе ответить. А теперь смотри лучше на дорогу.
        Они ехали в деревню Старицу. Горин должен был разгадать эту непостижимую загадку как можно скорее. Чем бы ни было пугало, оно как-то связано с сундуком. И если это галлюцинация, такой, скажем, долговременный психоз, который укоренился у них обоих еще тогда… Чушь какая-то. Такого просто не может быть! Горин знал только одно: они едут искать сундук, и Анна сидит рядом с ним.
        Короткая летняя ночь была уже на излете, когда они прибыли на место. Ворота дачного поселка, в который теперь превратилась деревня Старица, оказались закрытыми, заспанный похмельный сторож не хотел открывать, Горин сунул ему сто рублей.
        Анна с изумлением осматривалась вокруг: часть домов снесли, часть перестроили, вниз и вверх по реке, на живописном берегу, выросли большие трехэтажные коттеджи из красного кирпича, еще не отделанные…
        Ключ, как всегда, лежал под стрехой, но, подойдя к своей двери, Горин понял, что ключ ему не понадобится: замок был сломан. Они вошли и замерли на пороге.
        Все в доме было перевернуто вверх дном. Ящики стола выдвинуты и вытряхнуты. Постель, та самая, на которую Горину не хотелось смотреть, разорена и сброшена на пол.
        Это не было похоже на визит каких-нибудь бомжей. Незваные гости были здесь с определенной целью: они что-то торопливо искали.
        Горин снял с восточной стены репродукцию - прекрасный гурзуфский вид с Медведь-горой, и выдвинул ящик своего детского тайника. Там лежала курительная трубка, дедушкин охотничий патрон, сомнительные вырезки из журналов и свернутый вчетверо листок - план того места, где они зарыли сундук.
        Анна облегченно вздохнула:
        - Ну, теперь все в порядке!
        - Думаю, что нет,- пробормотал Горин, пряча листок в карман.
        - Здесь есть лопата?
        - Разумеется. Но вряд ли она нам понадобится прямо сейчас. Пойдем-ка пока налегке. Но сначала я бы хотел нанести визит сторожу.
        Это был полупьяный молодой парень в камуфляжной форме. Его напарник истерически храпел в соседней комнате, сотрясая стены сторожки.
        Горин рассказал, что произошло в его доме, и потребовал объяснений. Сторож переменился в лице:
        - Так я и знал.
        - Что это значит?- не понял Горин.
        - Ну… - сторож вдруг смутился, опустил глаза.
        Нет! Еще не хватало, чтобы каждый встречный демонстрировал свое загадочное поведение…
        Горин снова достал сторублевую бумажку и сунул сторожу в руки:
        - А ну, рассказывай!
        Оказалось, что несколько недель назад какой-то человек интересовался владельцами домов в поселке, в том числе, и самим Гориным.
        - Что ему было нужно?
        - Ну, московские адреса, телефоны…
        - И ты ему дал?
        - Ну…
        - Понятно. Кем же он интересовался, кроме меня?
        И тут выяснилось удивительное: ему были нужны не кто иные, как Юрий Горин, Игорь Кошелев и Марина Яровая.
        - Как он выглядел?
        - Обычно. Я его не очень разглядел. В тот вечер мы немного… Того…
        Горин нервически рассмеялся: ему пришла в голову странная, смехотворная мысль.
        - Не был ли этот человек в такой соломенной шляпе, и не носил ли он вместо головы старый чугунок?
        Сторож отрицательно покачал головой, его лицо оставалось серьезным.
        - Перестань, Юра!- сказала Анна.- Нам сейчас не до шуток.
        - А что?- взвился Горин.- Если оно преследует нас? Чего странного в том, что эта образина ходит тут, разнюхивает? Хоть и нет у него никакого носа…
        Сторож сказал еще одну странную вещь. Дом Горина мог быть разорен только сегодня ночью, не раньше. Еще вчера вечером сторожа проверяли поселок, дверь дома была заперта, замок висел на месте…
        - Не прогуляться ли нам на берег, с лопатой?- предложила Анна.
        - Вряд ли это поможет. Дело в том, что на плане изображена одна сосна. И отмерены шаги от ее ствола в сторону реки. А этих сосен там - целая роща.
        Они все же дошли до берега и убедились в этом. Золотой песчаный обрыв навис над водой, две сосны уже упали, три умирали стоя, простирая скрюченные корни над лазурной пустотой, еще с десяток росли на разном расстоянии от обрыва.
        - Все просто: я же тогда точно знал, какая из этих сосен нужная. Но теперь попробуй вспомнить!
        - Может, кто-то из ребят вспомнит?
        - Может быть,- задумчиво проговорил Горин.
        Его уже несколько минут беспокоила одна темная фигура вдали. Вернее, его тревожило что-то внутри него самого, когда он посматривал на эту фигуру, время от времени мелькающую меж домов, по мере того, как они шли по тропинке в деревню.
        Это было пугало, установленное на чьем-то огороде. Ничем не похожее на то, с чугунком. Пугало было в синей женской юбке, вместо головы - диванная подушка… По мере того, как они приближались к этому огороду, глубоко внутри Горина нарастал безотчетный страх.
        ПУГАЛО ХОЧЕТ ЦЕЛОВАТЬСЯ
        Горин двигался все медленнее, пока не остановился совсем. Казалось, пугало, стоящее шагах в тридцати от них, создает какую-то невидимую стену из упругого воздуха.
        - Не понимаю, что со мной,- сказал он.- Вроде бы взрослый человек, не робкого десятка…
        Анна проследила направление его взгляда, горько усмехнулась:
        - Это самая обыкновенная фобия. Как и у меня.
        - Никогда раньше со мной такого не было! Тебе не кажется, что оно…
        Горин присмотрелся, напрягая зрение, к смешному лицу, разрисованному явно детской рукой. Ему казалось, что черты этого лица живут, улыбаются… Что за чертовщина?
        - Не смотри,- посоветовала Анна.- Со мной происходит то же самое. Но можно избавиться от этого, просто зажмурив глаза. Магистр научил меня одной вещи. Это метод, который применяется психологами всего мира. Правда, для детей. Но мы с тобой - кто? Просто выросшие дети, если до сих пор не смогли избавиться от своих страхов.
        Анна стояла перед Гориным с крепко зажмуренными глазами, и ему снова нестерпимо захотелось ее поцеловать.
        - Такой метод,- говорила она,- помогает пациенту справиться с объектом страха в ходе рисуночной или игровой терапии. К примеру, ребенок, испытывающий страх перед Кощеем Бессмертным, может участвовать в домашнем спектакле, играя роль самого Кощея, надев на себя его маску, имитируя голос… В данном случае сработает защитный психологический механизм идентификации с объектом страха. Магистр научил меня. Я сшила себе костюм пугала, сделала его маску. Прямо на работе, из подручных материалов. Как будто это очередная игрушка…
        Горин посмотрел на Анну с удивлением. Странная истина вдруг открылась ему.
        - И помогло?- холодно спросил он.
        - Немного. Я красовалась перед зеркалом, ходила в костюме пугала по комнате.
        - Только ли по комнате?- язвительно спросил Горин.
        Анна открыла глаза, вздохнула.
        - Признаюсь. Это была я. Вчера в парке. Прости. Я только хотела доказать тебе, что пугало есть.
        Горин хлопнул себя ладонью по лбу.
        - Какой же я идиот!
        - Не сердись,- упрашивала Анна.- Ты ж не хотел ехать сюда. А мне очень нужно. Меня так измучил этот страх!
        Анна снова зажмурилась и прошептала:
        - Можно.
        Горин изумился:
        - Что - можно?- не сразу понял он, а когда понял, то почувствовал себя оскорбленным.
        Он повернулся и пошел, как тогда Анна, у поликлиники. Он уже успокоился, но ему все же казалось, что пугало-женщина, стоящее в чьем-то огороде, с сожалением провожает его глазами. Анна догнала Горина, пошла рядом.
        - Значит, все это маскарад,- рассуждал он вслух.- Но что же все-таки происходит вокруг? Кто залез в мой дом, кто и зачем выяснял наши адреса? И при чем тут пугало, которого нет?
        Анна резко остановилась, схватила Горина за плечи, развернула к себе:
        - Пугало есть!
        Горин съязвил:
        - Конечно, оно есть. Вот оно, прямо передо мной стоит. И даже целоваться разрешает. Пугало огородное!
        - Ты не понимаешь. Тогда, в деревне, в тот день, когда пугало ожило. Я видела. У меня есть доказательства. Наш сосед, старичок, вернулся из леса. Он ходил за грибами. Потерял корзину, прибежал весь белый, ободранный. Я смотрела через забор. Как он рассказывал своей старухе о том, что увидел в лесу. Чудовище с чугунной головой. И оно бегало за ним. Это было наше пугало, которое убежало в лес.
        - Не верю,- сказал Горин.- Прости, Аня, но я просто в это не верю. Ни в пугало, ни в Бога, ни в черта. Вот что мне лучше скажи: ты говорила магистру, что существует листок с планом?
        - Да, конечно. Он звонил вчера на работу. Он часто звонит, заботится обо мне…
        Горин щелкнул пальцами.
        - Вот теперь я, кажется, понимаю все…

* * *
        Они прошли мимо разрушенного журавля, мимо дома колдуньи, куда забрались давным-давно, а теперь вряд ли бы даже смогли пролезть сквозь круглое чердачное окно… Детали из далекого детства, будто случайно забытые здесь вездесущим мастером декораций, бросились Горину в глаза: черное чугунное кольцо на крышке колодца, толстый ржавый гвоздь, кем-то вбитый в столб еще тогда… Нет, детство никуда не уходит от нас: оно прячется глубоко внутри. И вот теперь кто-то чужой, хладнокровный и расчетливый, вмешался в воспоминания выросших детей.
        Впервые Горин встретил магистра Збруева у Марины. Он достал мобильник и вызвал ее номер.
        Услышав имя магистра, Марина буквально взорвалась. Теперь-то ей стало ясно, что никакой он не жених. Когда, три недели назад, Збруев появился на ее горизонте, она сразу поняла своим женским чутьем, что его интересует не столько массаж, сколько она сама… Но женское чутье подвело ее. Мало-помалу она начала догадываться, что этому человеку нужно от нее что-то совсем другое.
        Закончив разговор с Гориным и аккуратно устроив свой мобильник в подставочке в виде хрустальной туфельки, Марина в сердцах хлопнула ладонью по столу.
        Збруев предложил ей встретиться в «неформальной» обстановке и она купилась на дорогой букет бордовых роз. Они сидели в хорошем ресторане с восточной кухней, от вина у нее кружилась голова. Теперь она уже думала, что это было не совсем вино: магистр явно гипнотизировал ее. Иначе, почему же она потом позволила мужчине привести ее к себе домой?
        Об этом, она, конечно, не сказала по телефону.
        Впрочем, в интиме он оказался не очень, что, в общем-то, и не важно. Марину тревожило то, что произошло после. Магистр погрузил ее в транс прямо в постели. Она плохо помнила эти минуты, но у нее осталось впечатление, что гипнотизер хочет что-то выведать - о ее детстве, о друзьях… Почему-то его интересовала та фантасмагорическая история с пугалом, которую Марине всю жизнь хотелось забыть, будто бы ее и не было. И ей это почти удалось с годами: ее душа как бы закрыла глаза от ужаса. Но после сеанса магистра детские страхи вернулись. Не то слово! Ее бросало в дрожь, если она видела что-то, только чуть-чуть похожее на пугало, какой-то предмет: плечистую вешалку в своем шкафу с ее собственным зимним пальто, какое-нибудь разлапистое дерево в сквере… Марина решила, что магистр намеренно внушил ей страх, чтобы потом с блеском «излечить» ее. Об этом она и сказала Горину:
        - Он просто использовал меня! Теперь-то я все поняла…
        Закончив разговор с Мариной, Горин покачал головой:
        - Нет, дело, конечно, не в этом.
        - А в чем же?- сказала Анна.- Допустим, он и вправду сначала внушает страх, а потом избавляет от него. Вроде того гнусного врача, который делал людям операцию, предварительно убедив их в том, что у них развивается глаукома. Я читала где-то… Деньги до и деньги после. Ты ж говорил, что он сидел в тюрьме. Типичная воровская метода.
        - Нет,- твердо сказал Горин.- Он действительно чего-то хочет от всех нас, но это - нечто другое. Что-то гораздо более крупное, чем гонорар за фиктивное лечение. Иначе он не стал бы тратить столько времени и сил. Ты пришла к нему сама. И почему-то ему сразу понадобился я…
        - Ну да,- подтвердила Анна.- Он посоветовал мне поехать в редакцию, даже подвез на своей машине. Я приехала, встретила тебя. А когда поняла, что ты ничего не знаешь, решила просто уйти по-английски.
        - Да уж!- буркнул Горин.
        - Я понимаю, что вела себя невежливо, но и ты пойми. Я была как будто в каком-то угаре, после его сеансов. Меня вела одна-единственная мысль: вырвать с корнем весь этот страх. К тому же, ты мне тогда еще… - Анна вдруг закусила губу и замолчала.
        Сердце Горина забилось - наверное, она хотела сказать: к тому же, ты мне тогда еще не нравился… А если сейчас он ей нравится? У Горина просто замерло в груди. Ему захотелось броситься к Анне, обнять ее, целовать… Но он сдержался: вдруг она имела в виду что-то другое, и он будет выглядеть идиотом?
        Горин сказал:
        - Думаю, что за всей этой мистической историей стоит какой-то конкретный смысл. Только бы угадать - какой…

* * *
        Когда у Игоря Кошелева на столе завозился мобильник, он мог предположить, что это звонит кто угодно, только не Юрий Горин. Вряд ли их последнюю встречу можно было назвать корректной, и Кошелев думал, что Горин спросил его обо всем, о чем желал. Тем более изумительными оказались вопросы, которые Горин ему задал. Кошелев мог рассказать о магистре Збруеве, но он не был уверен, что хочет обсуждать эту тему с кем бы то ни было.
        - Мы с ним как-то встречались по работе,- сухо ответил он.
        - Пойми, Игорь,- настаивала телефонная трубка в образе Юрия Горина,- все это очень важно. О какого рода работе идет речь?
        Кошелев смутился. Он чувствовал такую неловкость, что даже вспотел, несмотря на то, что в сумеречном помещении архива было прохладно. Дело в том, что он всегда испытывал странное чувство стыда, если ему приходилось обсуждать нетрадиционные вопросы с людьми, которые заведомо относились к ним скептически. В нескольких словах, насколько позволяет сотовая связь, он рассказал тот странный случай, который произошел с ним неделю назад.
        Человек, внезапно явившийся к нему в кабинет, показал придурковатую визитную карточку магистра белой магии и предложил свою помощь. Кошелев ни в какой помощи не нуждался, но, выслушав незваного гостя, призадумался. Магистр уверял, что даже один психотерапевтический сеанс позволит значительно улучшить его память, а это поможет ему подняться в своей научной работе на небывалую высоту.
        Соблазн был велик, и Кошелев согласился на сеанс, благо, что магистр предлагал бесплатную, якобы экспериментальную услугу. Он непостижимым образом угадал саму суть кошелевских исканий и даже начал с этого разговор:
        - Я слышу, что вас тревожит одна страшная тайна, нечто, произошедшее с вами в детстве…
        - Что?- удивился Кошелев.- Как вы это слышите? Откуда?
        - Маленький профессиональный секрет. Но вы же сами видите, что я знаю правду о вас, даже еще не начав с вами работать.
        Пришлось признать этот факт. И Кошелев согласился на сеанс… Память у него действительно улучшилась, но только в одном узком смысле: теперь он видел, словно в кино, в мельчайших и страшных подробностях тот случай в деревне, когда корчилось на грядке ужасное пугало.
        Игорь Кошелев отдал всю свою жизнь, чтобы понять, что он увидел тогда. Одно он знал твердо: органы чувств не могли так изощренно обмануть его - фигура, сделанная из древесины, ткани и металла, действительно двигалась - она издавала звуки, оставляла физические следы. Двигалось и деформировалось то, что не имело никакого механизма движения. Легче было поверить в воскрешение трупа - у того, по крайней мере, была мускулатура.
        Следовательно, мы имеем дело с некими неизвестными науке силами и взаимодействиями. Пусть их природа пока не поддается определению, но это и не важно.
        Можно сосредоточиться на причинах, которые послужили толчком для начала явления. А причин было две: таинственный напиток, который был сварен по рецепту колдуньи, и заклинание, которое было произнесено. Напиток тут совершенно не при чем, по отношению к пугалу он был явлением посторонним, кроме того, сам Кошелев его даже не пробовал, следовательно, предполагать галлюцинацию оснований нет. Остается заклинание.
        Итак, напрашивается только один вывод: именно произнесенное вслух заклинание подействовало на неодушевленный предмет и привело его в движение. Значит, некий механизм заклинаний действительно существует. И в этом нет ничего удивительного, ведь люди научились использовать огонь и ветер, химические и даже электрические явления задолго до того, как поняли, что они на самом деле такое. Похоже, что практическая магия - вовсе не выдумка, не шарлатанство, не фокус…
        Магия настолько же реальна, как, скажем, физика или алгебра, ее можно изучить, как астрономию или медицину! Вторым аспектом проблемы был язык. Кошелев не помнил прочитанный текст, но твердо знал, что язык был не русский, а древнеславянский. Именно это и сыграло решающую роль при выборе специализации, когда Кошелев, еще будучи студентом, слонялся по университету от кафедры к кафедре, пока не закрепился на славистике.
        Таким образом, древний манускрипт, мелькнувший в его поле зрения в детстве, фактически и определил всю его судьбу. Теперь первоисточник был где-то рядом, Кошелев ощущал его присутствие чуть ли не физически. Где-то неподалеку от Москвы, на небольшой глубине покоилась книга, словно сгусток свернутой в крепкую пружину энергии, готовый раскрыться в колоссальное полотно научной мысли. Игорю Кошелеву хотелось запеть от радости. Во всяком случае, на месте он усидеть не мог, встал и быстро пошел по темным коридорам архива, и полы его синего халата трепались на сквозняке, как флаги его будущей славы.
        ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ МИЛЛИОНЕРА
        Включив сигнализацию и защелкнув дверь ателье, Саша Петухов не спеша двинулся через площадь. Он всегда точно рассчитывал время. Сейчас его электричка ползла где-то между Тайнинской и Перловской. Когда он подойдет к остановке головного вагона, она подтянется к платформе Лось.
        Вечернее солнце слепило глаза, площадь была белой, раскаленной, пустой. Ничто не говорило Петухову о том, что через несколько минут он станет настоящим долларовым миллионером.
        Мобильник зазвонил, когда Петухов поднимался по ступенькам подземного перехода. Юра Горин и Аня Вихрова говорили с ним в два голоса - наверное, стояли где-то голова к голове, касаясь друг друга щеками… Петухов ощутил легкую ревность или, скорее, зависть: вот, какие-то мужчины и женщины проводят время вместе, а он одинок… И Петухов обрадовался звонку. Однако, поняв суть вопроса, понял, что ему не очень-то хочется говорить о магистре Збруеве. Да, такой человек заходил к нему в ателье три дня назад.
        - Что он предлагал?- спросил Горин.
        - Не помню.
        - Ты согласился на сеанс?- продолжила допрос уже Анна.
        - Да.
        - Чем же он тебя купил, интересно?- Горин.
        - Да не спрашивай, не имеет значения!- Анна.
        Петухов и не собирался отвечать - это было слишком уж личное.
        - И теперь тебе снится пугало?- Горин.
        - И ты просыпаешься в холодном поту?- Анна.
        - Да,- ответил Петухов, и еще раз: да!
        Этот странный магистр обещал ему приворожить женщину, которую он любил. Петухов думал, конечно, о Марине. Никакая Марина ему до сих пор не позвонила, как это имелось в виду. Зато вот уже три ночи подряд его мучили кошмары.
        - Послушай,- сказал Горин,- можешь ли ты точно вспомнить все, что было в том сундуке?
        - Тебе это влетит в копеечку.
        - Ничего, я переживу. Рассказывай.
        - У меня просто есть фотография сундука. Я сейчас вернусь в свою берлогу. Перезвони через десять минут.
        Электричка ушла восвояси, а Петухов снова открыл дверь ателье и включил компьютер. Когда Горин перезвонил, на мониторе светился раскрытый бабушкин сундук в высокой траве, рядом с ним - чьи-то детские ноги в сандалиях…

* * *
        Горин и Анна действительно прижались друг к другу щеками, а Горин включил свой аппарат на полную громкость. Теперь уже было ясно: в сундуке колдуньи находилось нечто настолько важное, что могло заставить магистра Збруева разыграть всю эту комедию.
        Старинная рукопись этим предметом быть не могла: такие вещи больше интересуют фанатичных ученых, типа Кошелева, нежели практикующих шарлатанов. А что, если какие-то ценные вещества находились в полотняных мешочках? Какова вообще их возможная ценность? Что может быть таким дорогим - редчайшее лекарственное средство или сильный концентрированный наркотик?.. Нет, не то! Горин не мог представить такого вещества, за обладание которым магистр пожелал бы затратить столько сил. И еще один вопрос не имел ответа: откуда магистр мог узнать содержание манускрипта (если его интересовал именно он) и откуда ему знать, какие вещества находились в мешочках (если ему нужны эти вещества)? Ведь известно, что всю изначальную информацию магистр мог получить только от Анны, причем, при ее самом первом визите к нему.
        Но Анна ничего такого не знала! Что и как магистр мог выведать у нее?
        - Аня, постарайся вспомнить свой первый сеанс, что ты делала, о чем рассказывала?
        - Я рисовала,- сказала Анна.- Магистр попросил нарисовать все, что я видела под гипнозом…
        - Давай с самого начала. Ведь ты обратилась к магистру сама, ничего не могло быть подстроено?
        - Это отпадает. Я просто нашла его по объявлению. На первом же сеансе он вызвал воспоминание о том самом дне. Узнал, что я умею рисовать. Вот и попросил нарисовать то, что я видела. Я взяла листок бумаги, изобразила дом колдуньи с круглым окошком, пугало, сундук… Постой-ка!
        Лицо Анны выражало крайнюю озабоченность, похоже, она вспомнила что-то важное.
        - Магистр посмотрел рисунки,- сказала она,- и они его заинтересовали. Дело в том, что мне тогда хорошо запомнилась одна вещь в сундуке - линза в оправе, как звезда. И я нарисовала ее. Он долго рассматривал этот рисунок, потом снял с полки какую-то книгу, раскрыл и показал мне. В книге была изображена такая же звезда. Я узнала ее: это была именно она. Магистр сразу как-то заволновался, убрал книгу. Помню, там была еще надпись под рисунком, но я не разглядела, я ж плохо вижу. Помню только одно слово: «Индия».
        - Можешь нарисовать это еще раз?
        - Пожалуйста!
        Анна достала из сумочки блокнот и быстро набросала небольшой рисунок.
        - Так,- сказал Горин.- Это линза. В оправе в виде восьмиконечной звезды. Линза, похожая на солнце. Так нам показалось, потому что мы все были маленькими. Но линза не может быть ограненной!
        В это самое время, в своем ателье Петухов открыл на мониторе два окна и с величайшим изумлением переводил взгляд с одного на другое, не веря своим глазам.
        В одном окне была фотография, сделанная его детской рукой, бабушкин сундук, чьи-то ноги в сандалиях… На крышке сундука лежит линза в восьмиконечной оправе. В другом окне - страница сайта, посвященного геммологии, геральдике и нумизматике. И старинное изображение той же самой «линзы», вернее, древнего индийского алмаза в оправе восьмиконечной звезды, более двухсот лет назад пропавшего в царской России, при перевозке коллекции бухарского эмира через Казань.

* * *
        Никогда еще Марина не видела Сашу Петухова в таком странном состоянии. Обычно робкий и застенчивый, он заявился к ней на работу без звонка, глаза его горели, Марина даже подумала, что он пьян.
        По мере того, как он рассказывал, она испытывала все большую заинтересованность и, одновременно, все большие сомнения в том, насколько Петухов вменяем. По его словам выходило, что стекляшка, которой они играли в детстве, и которая сейчас лежала, зарытая вместе с сундуком где-то в деревне Старица, стоила 20 миллионов долларов и принадлежала Петухову по праву наследия, как и все содержимое сундука его бабушки. Оставалось только найти и откопать этот сундук.
        Петухов положил на стол распечатку из Интернета. Звезда была действительно очень похожа на ту, что Марина видела в детстве, а в статье говорилось, что магический амулет был сделан древними тибетскими мастерами и представлял собой алмаз массой в
225 карат, вставленный в звездообразную оправу из метеоритного железа. Вот почему эта черная звезда была такой неказистой на вид и показалась просто линзой в замысловатой металлической оправе.
        История амулета была драматичной, впрочем, как история любого сокровища такого масштаба ценности. Веками звезда служила колдовству, многим поколениям древних жрецов, пока не попала к китайскому императору, у кого и была куплена князем Ордынским, известным собирателем восточных древностей. В середине восемнадцатого века коллекция Ордынского была похищена в Казани. Долгое время амулет считался утерянным, но незадолго до революции в печати появились сведения, что его магической силой пользуются колдуны клана Серебряной Розы.
        - Серебряная Роза!- воскликнул в волнении Петухов. Я не раз слышал эти слова от бабушки. Думаю, что она как раз и была последним представителем клана. Они тогда поссорились с мамой. Теперь я понимаю, из-за чего. Бабушка хотела, чтобы мама продолжила ее дело. А мама вообще не относилось ко всему этому серьезно. Бабушка умерла, никому не передав свою силу и свой амулет. Ее нашли мертвой как раз рядом с этим сундуком!
        Насчет колдовства и кланов Марине было не очень интересно, а вот рассказ об алмазе величиной с грецкий орех она слушала с большим любопытством. В конце концов, Марина переоделась в изящный спортивный костюм и села за руль своего Ниссана-микро. Петухов позвонил Кошелеву и в нескольких словах обрисовал ему проблему. Кошелев тоже готов был немедленно отправиться на поиски сундука, который интересовал его не меньше, поскольку скрывал древний славянский манускрипт.

* * *
        Горин и Анна встретили друзей у ворот дачного поселка, рядом с будкой сторожей. Полупьяный сторож в камуфляжной форме выглядывал из окошка, рассматривая людей, которых он предал за деньги, выдав их адреса магистру Збруеву, понятия не имея, какие силы стоят за всей этой историей.
        Оказавшись на берегу Клязьмы, друзья растерянно бродили среди сосен.
        - Меня с вами не было,- сказал Кошелев,- но я полагаю, что вы зарыли сундук под деревом, которое казалось чем-то приметным, отличным от других.
        - Двойная сосна,- вдруг вспомнил Петухов.- Ее ствол раздваивался на высоте.
        - Это уже кое-что,- сказал Горин.
        Друзья задрали головы, рассматривая верхушки сосен.
        - Таких деревьев тут три,- заметила Анна.
        - Я знаю!- воскликнула Марина.- В ту сосну был вбит большой ржавый гвоздь. И я повесила на него свою панамку.
        Кошелев подошел к стволу ближайшей двойной сосны и внимательно осмотрел его, покачал головой, затем подошел к сосне, которая росла немного выше по склону.
        - Есть!
        Действительно, на высоте метра полтора в стволе торчал ржавый гвоздь, вернее, то, что от него осталось - маленький, крошащийся от прикосновения, едва заметный на фоне коричневой коры штырек.
        Горин развернул листочек с планом. Сосна была изображена кружочком, а над пунктирной линией, прочерченной строго перпендикулярно берегу реки, значилось - 12 шагов.
        Горин отсчитал шесть, широко ставя ноги, с поправкой на свой теперешний рост, и воткнул в землю лопату.
        - Здесь!
        Это было ничем не примечательное место, дерн, покрытый сосновыми иголками, корни, глина, песок… Горин копал, все столпились вокруг, с волнением наблюдая за его работой.
        - Глубже, чем на штык не бери,- порекомендовал Петухов.- Мы неглубоко зарывали.
        - Вот сам и копай!- огрызнулся Горин, который уже весь взмок, вырыв траншею метра полтора длиной.
        Петухов уже протянул руку, чтобы взять лопату, но Горин, копнув в этот момент немного в сторону, вдруг ощутил твердую преграду. Через несколько минут сундук, облепленный комьями глины, был извлечен из ямы и водружен на грунт.
        Горин с силой стукнул лопатой по крышке, и та отскочила, звякнув проржавевшими петлями. Горин разгреб мешочки с травами, осторожно переложил древний манускрипт, добрался до дна сундука… И там, в черной оправе метеоритного железа, звездно блеснул в лучах вечернего солнца крупный овальный кристалл размером с грецкий орех.
        - Нет!- раздался в этот момент крик Марины.- Нет, этого не может быть, смотрите!
        ПУГАЛО ВОЗВРАЩАЕТСЯ
        Горин решил, что Марина не в силах удержать восторг, который вызывает в ней драгоценный блеск. Но дело оказалось в другом: с расширенными от ужаса зрачками Марина смотрела куда-то мимо его плеча. Горин оглянулся. И увидел пугало.
        Оно двигалось медленно, плавно, бесшумно… Выйдя из прибрежных кустов ивняка, высокая худая фигура приближалась к ним, как воплощение ужаса, как сама неотвратимость наказания за грехи, которых они не совершали… Мерно покачивался черный чугунок с дырками вместо рта и глаз, за которыми просвечивало вечернее небо.
        Горин прекрасно знал, что это такое, и откуда оно взялось. Объяснение было простым, вполне материальным. Но магистр все рассчитал точно, в полном соответствии со своей дьявольской наукой. Пятеро взрослых мужчин и женщин просто оцепенели от ужаса, который он же им и внушил. Горин чувствовал, что не может поднять руки, не может даже пошевелиться. Справа от себя, боковым зрением, он видел Анну, она стояла, как статуя, ветер шевелил прядь ее волос. Слева, так же замершая, стояла фигура Кошелева, за ним чернело плечо Петухова… От Марины осталось только дыхание, которое Горин слышал позади.
        Пугало подошло вплотную к ним и деловито присело над сундуком. Горин увидел вполне человеческую руку, которая выпросталась из-под полы пальто, разгребла полотняные мешочки, отбросила манускрипт и схватила восьмиконечную звезду. Ниже чугунка, там, где скрывалась голова, самая настоящая, полная отвратительных мыслей человеческая голова, раздалось удовлетворенное урчание. Пугало распрямилось и двинулось обратно в кусты…
        Теперь Горин видел его со спины: большая шляпа, надетая на чугунок, широкие пустые плечи… Солнце блеснуло на гладкой поверхности чугунка, и этот блик как бы вернул Горина к жизни. Он пошевелился, поднял и опустил ногу. Пугало скрылось в кустах ивняка, прошелестев листьями. Горин сделал шаг, словно двигаясь под водой. Титаническим усилием воли сделал второй шаг. И пошел все быстрее, будто ступая по болоту, увязая… И побежал.
        Пугало, услышав погоню, также перешло на спринт. Под полой пальто часто замелькали короткие ножки в полосатых брюках с широкими манжетами.

* * *
        Горин настиг магистра на высоком берегу, посреди небольшой, окруженной кустами площадки. Неплохое место для решающего поединка, успел подумать он. И правда, они будут сражаться над обрывом, фальшивое пугало упадет в воду, утонет пластмассовый чугунок, хлебнув воды рваным ртом…
        Горин схватил пугало за полу пальто, магистр неожиданно ловко вывернулся, и в руках Горина остался пустой маскарадный костюм. Чугунок соскочил с креста и с гулким стуком ударил Горина по лбу. Магистр стоял перед ним, приняв стойку карате. Хорошо, подумал Горин. Пусть будет карате против бокса, восток против запада…
        Горин замыслил хук справа, но исполнить не успел: магистр вовремя поставил блок.
        - Мистика, говоришь!- крикнул Горин.- А на самом деле - просто деньги, бабло.
        - Оно, родимое!- злобно процедил сквозь зубы магистр и широко взмахнул ногой.
        Горин пригнулся, и полосатый манжет пролетел над его головой.
        - Не в деньгах счастье,- заметил Горин и бросил магистру прямой, но тот наклонил голову, и кулак Горина соскользнул с потной лысины чародея.
        - А в чем?- деловито спросил он, будто здесь разворачивался философский диспут.
        Краем глаза Горин видел, что ему готовится мощный удар пяткой в рыжем полуботинке, и представил траекторию, по которой увернется от него.
        - В любви и дружбе!- воскликнул Горин, но в этот момент сзади под ноги попался пластмассовый чугунок.
        Горин поскользнулся, потерял равновесие, и ботинок магистра припечатал его сверху по голове. Этот предательский удар был настолько мощным, что разум Горина поплыл.
        - Я часть той силы, что вечно хочет зла!- прокричал магистр где-то далеко в вышине.
        - Но вечно совершает благо...- хотел закончить цитату Горин, но не успел: не давая ему опомниться, магистр ударил его, лежащего, еще и еще. Горин ткнулся лицом в землю, закусив зубами пучок горькой травы, и отключился.

* * *
        Они сидели в саду дома колдуньи, вернее, дома, который теперь принадлежал ее внуку, Петухову Саше. Хуже всего было, конечно, ему (как он сам это чувствовал), хотя подавлены и растеряны были все.
        Чудесный алмаз блеснул и потух, успели выстроиться и рухнуть грандиозные планы, вся будущая воображаемая жизнь уже прошла под его мысленным взором. А сейчас, прямо перед его глазами, на том же самом месте стояло - то самое пугало. Или, по крайней мере, пугало, очень похожее на то, и Петухов старался не смотреть на него, потому что в груди все еще жил внушенный магистром страх.
        Мечтания Петухова были, мягко говоря, неадекватны ситуации. Сначала он обрадовался, что купит новую аппаратуру, самую что ни на есть лучшую, и по самому высшему разряду обустроит ателье… Но, как бы ненароком вспомнив, что речь идет все же о двадцати миллионах долларов, стал подумывать об острове в Тихом океане, куда приплывет вместе с Мариной на собственной яхте. Впрочем, вскоре он испугался, что на остров этих денег может и не хватить, во-первых, и что Марина даже и при двадцати миллионах не скажет ему свое заветное «да» - во-вторых… На этот последний счет Петухов ошибался: Марина уже сказала ему свое глубокое внутреннее «да». Весь сегодняшний день она глядела на Петухова новыми глазами и диву давалась, какая же она была дура, что вздумала отвергнуть такого мужчину.
        Они, вообще, были чем-то похожи, и даже ход их мечтаний практически совпадал. Сначала Марина подумала, что купит новый салон в самом центра Москвы - шикарный, с бассейном… Потом спохватилась, ведь с двадцатью миллионами и вовсе не надо никакого салона: так, лежишь себе на собственной яхте и загораешь под тропическим солнцем. А яхту они, впрочем, так и назовут - «Марина».
        Юрий Горин был больше всего на свете расстроен тем, что ему не удалось уложить этого юркого японца чисто по-русски, но его согревало сознание, что исход поединка определила не его трусость или неумение драться, а роковая случайность, мерзкий чучелов чугунок, не вовремя подвернувшийся под ногу. О каких-то миллионах он вообще не думал: Горин с детства знал, что Петухов - еще тот жадина, и вряд ли бы он поделился с ним своим сокровищем. Ну там, в ресторан, наверное бы сводил, бутылку поставил, и то Горин хорошо представлял лицо Петухова, когда он с чувством собственного достоинства считает свои денежки…
        Горин вернулся с берега Клязьмы довольно потрепанный, слегка окровавленный и весь в репьях. Он нес а плече бутафорский костюм пугала - увы - это никак не могло считаться доблестным военным трофеем… И Горин отдал себя в руки Анны, у которой в сумочке нашлась портативная медицинская аптечка.
        Анна была задумчива: она искоса поглядывала на Горина, на кружочек лейкопластыря, который красовался на его лбу, на свое пугало, которое она собрала здесь во второй раз, спустя двадцать лет, на том же самом месте… Пугало все еще генерировало страх. Если бы у Петухова был с собой фотоаппарат, можно было сфотографироваться на фоне пугала и разойтись.
        И только Игорь Кошелев был счастлив вполне: он держал в руках, похлопывал и поглаживал древний манускрипт, который ничуть не пострадал от долгого лежания в земле.
        Теперь-то он видел гораздо больше, чем два десятка лет назад. Во-первых, книга была написана не на бумаге, а на пергаменте - эта упругая на ощупь, всегда волнующая фактура. Во-вторых, Кошелев мог приблизительно датировать список - где-то начало восемнадцатого века, хотя переплет был гораздо более поздний.
        Книга содержала рецепты и заклинания, молитвы и календари, формулы, схемы и рисунки. Была здесь и алмазная звезда: как сказал Петухов, заглянув в книгу, именно то изображение, которое было размещено в Интернете - чей-то старинный рисунок, выполненный акварелью и пером. И несколько страниц по латыни -подробные указания, как пользоваться этим амулетом.
        Кошелев разыскал тот самый рецепт, по которому они сварили тогда какое-то неизвестное снадобье. И он узнал его ингредиенты, эти пресловутые МХ, АF… В конце книги была расшифровка загадочных символов, а Кошелев теперь довольно неплохо понимал латынь. Этот состав уже попадался ему в ученой практике. Он оглядел присутствующих и торжественно произнес:
        - А знаете, какой нектар вы тогда сварили и с риском для жизни выпили? Знаете, что это варево чуть ли не определило всю вашу дальнейшую судьбу?
        Все посмотрели на Кошелева с недоумением, а он, переведя взгляд с Анны на Горина, затем - с Марины на Петухова, продолжал:
        - А. может быть, и не чуть ли… Может быть, и вправду определило, а?
        - Говори, не томи!- пробурчал Горин, поправляя свой пластырь.
        - Слава Богу, что я не хлебнул тогда из кастрюльки! Ведь это было не что иное, как приворотное зелье древних славян.
        Услышав эти слова, мужчины и женщины непроизвольно переглянулись. Анна посмотрела на Горина, Марина - на Петухова.
        - Именно приворотное любовное зелье, так-то!
        Вот почему они тогда все влюбились друг в друга! Предметом любви оказался тот или та, кто был ближе других - в момент, когда зелье начало действовать. Вот почему Анна, которой нравился Горин, влюбилась в Петухова. Вот почему Марина, которой нравился Петухов, влюбилась в Кошелева. А Игоря Кошелева эта чаша миновала, потому что он отказался попробовать варево.
        - И оно подействовало… - задумчиво проговорил Кошелев.- А если подействовало одно, то, может быть, действует и другое.
        Все увидели, что он пришел в сильное волнение, стал листать страницы книги…
        - Вот оно! Нашел…
        И Кошелев медленно, нараспев, стал читать длинные, тягучие старославянские слова.
        Читая, он двигался по направлению к пугалу, стоящему посреди огорода. И в тот миг, когда заклинание было прочитано до конца, раздался знакомый звук, тот самый тихий скрежет, которого они не слышали уже двадцать лет…
        ИДОЛ ЗАБИРАЕТ СВОЕ
        Пугало дернуло головой. Звук, раздавшийся при этом, был ужасен, не сравним ни с чем, существующим в природе. Ведь никто никогда не слышал, как скрипит деревянный шест, который скручивает чудовищная, сверхъестественная сила… Горин не верил своим глазам: это не было ни магистром Збруевым, ни Анной, переодетой в маскарадный костюм. Это было настоящее пугало, и оно корчилось посреди огорода, рассматривало свои деревянные руки, свое туловище в черном пальто. И внезапно оно посмотрело на них… Раздался всеобщий крик ужаса. Пятеро замерли на месте. Даже Игорь Кошелев, который, в сущности, предполагал что-то такое, который и сам сознательно вызвал это явление, смотрел на пугало широко раскрытыми глазами.
        Деревянный шест треснул, пугало выпрыгнуло из земли, сделало несколько шагов, оставляя неглубокие лунки, в сторону раскрытого сундука. Поворошило сучковатой рукой внутри, оглянулось на людей…
        Горин понял, что оно не только видит их всех в эту минуту, но и все про них знает: об алмазе и о магистре Збруеве, обо всех их жизнях с самого детства, об их влюбленностях. И именно поэтому пугало не причинит им никакого вреда.

* * *
        Магистр Збруев сидел на болотистом берегу реки, соображая, как выбраться отсюда к тому месту, где он сегодня утром оставил машину. Вся его судьба теперь была в его руках, буквально зажата в кулаке.
        Збруев раскрыл ладонь и в который раз посмотрел на сокровище, добытое в результате хитроумной интриги и опасной борьбы. Впрочем, интрига была простой, а борьба пустяковой. Сокровище, можно сказать, само пришло к нему в руки.
        Когда взбалмошная пациентка с красивыми ногами переступила порог его кабинета, он и помыслить не мог, что именно благодаря ей станет миллионером. Теперь уже все: не надо больше дурить головы людям всякими колдовскими ритуалами, пудрить мозги деревенщинам при помощи аппарата УВЧ, который на самом деле был не то, чтобы сломан, а и вовсе - пустой внутри. Как чугунок этого мифического пугала…
        Все, что Збруев умел делать - это был гипноз, правда, не совсем настоящий: ему приходилось прибегать к разного рода химическим средствам, чтобы внушить своим клиентам ту или иную мысль, главным образом, конечно, мысль о том, что перед ними настоящий колдун, маг белый или черный, по желанию, и что пора бы немного потрясти своими кошельками…
        Погрузив Анну Вихрову в транс, Збруев добрался до ее детских воспоминаний и обнаружил звезду. Пациентка нарисовала ее, и Збруев сразу узнал сокровище: его изображение красовалось в одной из магических книг, которые он для солидности держал на самой видной полке своего кабинета.
        Древние маги искренне верили в силу амулета. Считалось, что магические знания входят прямиком в душу мага через его глаза, если он читает соответствующие тексты через кристалл, пользуясь им, как линзой. Для этого и была сделана такая странная оправа для самого обыкновенного бриллианта. Обыкновенного, если не считать, что он весит 225 карат и стоит двадцать миллионов долларов.
        Все это было бы совершенно не нужной информацией, от которой оставалось только кусать локти, не наложись эти сведения на другие, а именно: не так давно Збруев прочел в газете «Московская страшилка», где собирался разместить свою рекламу, совершенно вздорную, на первый взгляд, историю о пугале. Теперь было ясно, что какая-то история все же имела место, но главное было в том, что упомянутый Анной сундук действительно существовал и на самом деле был когда-то зарыт в землю.
        Дальнейшее оказалось довольно простым, хоть и несло в себе некие подводные камни. Первым делом Збруев съездил в деревню Старицу, где происходили рассказанные Вихровой события. Он надеялся, что ему повезет, и он просто сам с ходу раскопает клад. Не повезло. Тогда он за какие-то смешные деньги узнал у пьяницы-сторожа координаты всех интересующих его людей, владельцев домов в дачном поселке. Это было легко: сторож отпер своим ключом дверь правления кооператива, где находились списки его членов.
        На следующем сеансе гипноза Збруев внушил Анне мысль, что она должна найти сундук и повторить ритуал, избавившись таким образом от своих детских страхов. Он даже сам отвез Анну к первой намеченной жертве - Юрию Горину, автору страшилки про пугало.
        Збруев также не терял времени даром: выяснив по справочной, что Марина Яровая содержит массажный салон, лично наведался к ней. Там он, кстати, и познакомился с Гориным, который теперь был ему уже не нужен, поскольку не помнил, где зарыт сундук. И любовницей Марина оказался не ахти какая… В общем, по всем параметрам - холостой ход.
        Как вскоре выяснилось через Анну Вихрову, никто не помнил, где зарыт сундук. Збруев, однако, ничуть не смутился: под разными предлогами он обошел всех участников истории, пытаясь с помощью гипноза мобилизовать их память.
        Этого Збруеву не удалось, все-таки он был не таким уж лихим гипнотизером. На всякий случай, он внушил всем участникам детского колдовства панический страх перед пугалом. Збруев знал, что рано или поздно все они соберутся вместе и откопают сундук. И вот тогда можно будет беспрепятственно завладеть сокровищем, просто переодевшись в костюм пугала, подобный тому, который использовала Анна для своей страхотерапии. Что он, в сущности, и сделал. Теперь алмаз-звезда был в его руках. Оставалось только добраться до машины, приехать в Москву и найти покупателя. А там…
        Збруев погрузился в мечты. Он переедет в новое помещение, откроет целую клинику в центре города… Впрочем, о чем это он? Какую еще клинику, какой центр города! Он навсегда забудет всю эту глупую практику, как забыл «скорую помощь», где работал и проворовался, как забыл тюрьму, где пришлось помотать…
        Он просто купит себе скромный дом на теплом острове и остаток дней проведет в удовольствиях и мечтах об удовольствиях. Именно в этом и есть весь смысл жизни!
        Размышляя о своей дальнейшей феерической судьбе, Збруев не сразу заметил, что где-то в прибрежных кустах уже несколько минут раздается какой-то странный скрипучий звук…

* * *
        Саша Петухов все еще время от времени тихонько икал. Марина стояла рядом, успокаивающе поглаживала его по голове. Горин и Анна сидели на бревне, крепко обнявшись.
        - Тайна, к которой мы прикоснулись,- говорил Кошелев тоном ученого-экскурсовода, - уходит в далекое темное прошлое, когда в мире на самом деле правили магические законы. Я всегда это знал, но только сейчас воочию наблюдал действие одного из них. В наших руках оказалось не что иное, как заклинание древних славянских жрецов. С его помощью они оживляли свои деревянные идолы. Пока действовало заклинание, идолы вступали с древними людьми в контакт, направляя их деятельность. Это отражено в легендах, где говорится о том, что боги сходили на землю. Они действительно ходили по земле, когда люди, посредством заклинаний, оживляли идолы, которые делали своими руками. И вот, произнесенное вблизи пугала, заклинание оживило его - как двадцать лет назад, так и сейчас.
        - Никогда бы не поверил в такое, если бы сам не увидел,- сказал Горин.
        - А я и до сих пор не верю… - пробормотал, икая, Петухов.- Жаль только, что камешек убежал.
        - Бог с ним!- сказала Марина.- Ну, не яхту мы с тобой купим, а, скажем, моторную лодку. И не по море-окиану поплывем, а по нашей Клязьме…
        - Главное, что мы не умерли от страха,- сказала Анна, посмотрев на раненого Горина.

* * *
        Збруев обернулся. Из кустов выглядывала голова пугала, та самая, которую он сделал своими руками из пластмассового горшка.
        - Эй, хватит уже!- весело крикнул он.- Может, еще подеремся, Юрий Степанович?
        Но это был не Юрий Степанович. Высокая зловещая фигура медленно поднялась из кустов и нависла над маленьким Збруевым, изогнувшись, словно гигантский вопросительный знак. Внутри черного пальто была пустота, закатное небо просвечивало сквозь прореху рваного рта…
        - Время. Собирать. Урожай,- густым безжизненным голосом сказало пугало.
        Збруев затрепетал. Ему казалось, что он просто сейчас умрет от страха. Пугало есть! И, значит, существует все остальное, во что он никогда не верил - магия, привидения, потусторонние силы, дьявол и сам Господь Бог…
        - Дай. Мне. Жертву.
        Пугало с мерзейшим скрипом протянуло корявую руку. Збруев увидел, как с громким растительным треском расщепилась на пальцы волокнистая деревяшка. И он разжал ладонь, и положил в эту чудовищную руку черную звезду.
        - Время. Собирать. Камни,- сказало пугало, повернулось и медленно пошло к берегу реки.
        Збруев, икая и дрожа всем телом, смотрел, как фигура вошла в воду. Темной полосой намокло пальто. Вот уже пугало скрылось в воде по плечи, вдруг сломалось и поплыло, и все уже стало существовать отдельно: поблескивающей глыбой плыло среди водорослей мокрое пальто, шест вращался вокруг своей оси на речных водоворотах, гулко стукнулась о корягу голова, захлебнулся широкий рот…
        Вскоре все это скрылось за сумеречным поворотом реки, навсегда унося с собой и ужас, и тайну, и несбывшиеся мечты.
        ПРИЛОЖЕНИЕ

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к